Сохранить .
«Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера! Андрей Ходов

«Шарашка» попаданцев #1
        В канун 1941 года на военном аэродроме совершает жесткую посадку авиалайнер из XXI века. Выживших «попаданцев» изолируют в «шарашке» под личным патронажем Берии, который не был бы «лучшим менеджером столетия», если бы просто отмахнулся от их рассказов как от провокации и антисоветского бреда. Хотя рассказывают «гости из будущего» страшные вещи - и о скором нападении Гитлера, и о катастрофическом начале войны, и о грядущей гибели СССР. А поскольку советская история не раз переписывалась в угоду «политическому моменту» и каждый «попаданец» толкует события по-своему, Сталину предстоит сделать сложнейший выбор. Скажем, кем считать Георгия Жукова - великим полководцем, выигравшим войну, или «кровавым мясником», гнавшим бойцов на минные поля? Следует ли упредить Гитлера с нанесением удара - или, наоборот, зарыться в глухую оборону? И как успеть за оставшиеся месяцы изменить ход истории, исправить ошибки, реорганизовать и перевооружить Красную Армию, чтобы встретить врага в полной боевой готовности?
        Бессонная ночь на 22 июня 1941 года тянется невыносимо долго. Наступает момент истины…
        Андрей Ходов
        «ШАРАШКА» ПОПАДАНЦЕВ
        Опередить Гитлера!
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        Пролог
        В остекленной будке вышки Свердловского военного аэродрома «Кольцово» было очень холодно. Техник-лейтенант Свиридов отчаянно мерз, а заодно и отчаянно скучал. Делать дежурному по аэродрому было нечего, поскольку полетов в этот холодный декабрьский день 1940 года не предвиделось. А если бы полеты предвиделись, то он бы тут не сидел. Сидел бы тут кто-нибудь из летного состава, а занимающий в 141-й комендатуре авиационного гарнизона должность старшего метеоролога техник-лейтенант Свиридов в этот воскресный день находился бы в более подходящем месте. Тем более что через два дня Новый год и на его празднование тоже имелись определенные планы.
        Свиридов встал со стула, немного покачался на носках, разминая озябшие пальцы ног, подошел к остеклению и бросил взгляд на летное поле. Расчищенная три дня назад для приема группы осуществляющих перелет на восток бомбардировщиков СБ-2 полоса снова была запорошена снегом, хоть и не сильно. Если не будет нового снегопада, то в понедельник ее можно будет привести в порядок за пару часов. Техник-лейтенант открыл дверь будки, вышел на обрамляющий ее балкончик и профессиональным взглядом оглядел небо. Судя по облакам, снегопада сегодня-завтра ожидать не следует, что радовало. Свиридов решил было вернуться в будку, но тут его внимание привлекла показавшаяся в небе точка, видимо приближающийся к аэродрому самолет.
        - Это кого же тут принесло? - спросил он у самого себя и машинально обернулся. Впрочем, можно было и не оборачиваться. Ни рации, ни радиста для связи с воздухом на вышке все равно не было. Предназначенная для этого радиостанция барахлила всю прошлую неделю, и ее еще в пятницу сняли и увезли в починку. Имелся, правда, телефон, но докладывать пока было особо нечего, правильнее будет подождать развития событий.
        Самолет между тем приближался, и на нем что-то периодически мигало, как будто фотовспышка.
        - Он что? Стреляет на лету? - изумился лейтенант.
        Машина еще приблизилась, но опознать ее все не удавалось. Не походила она ни на что, что Свиридову приходилось видеть раньше.
        В итоге самолет с ревом и странным свистом пронесся над полосой, и его худо-бедно удалось рассмотреть. Аппарат раза в два превосходил по длине бомбардировщик ТБ-3 и, видимо, был раз в пять массивнее. На серебристом фюзеляже выделялись яркие синяя и красная полосы, хвостовое оперение окрашено в синий цвет. Вдоль фюзеляжа виднелись круглые окошки иллюминаторов. Что же касается двигателей, то тут вообще было что-то странное. Нечто похожее имелось почему-то на хвосте самолета, но никаких воздушных винтов и там не наблюдалось. Когда самолет начал удаляться, стало видно, что из этих штуковин бьют языки пламени.
        - Ну ни фига ж себе, - только и смог выдавить Свиридов и опрометью метнулся к телефону, чтобы доложиться.
        После сбивчивого и очевидно излишне эмоционального доклада, которому, судя по всему, до конца не поверили, он снова выскочил наружу.
        Странная машина тем временем выходила на второй заход, на этот раз были видны выпущенные стойки шасси, причем одна из стоек, как ни странно, красовалась в носовой части самолета.
        - Он тут у нас еще и садиться надумал? Угробится ведь! Еще бы! Такая махина, полосы ему явно не хватит. - Тут лейтенанту вспомнилось, что толковую бетонную полосу на аэродроме собирались начать строить только летом следующего года. Да и имеющаяся полоса снежком присыпана.
        Но его мнения явно никто не собирался спрашивать. Колеса коснулись земли, и самолет, свистя и завывая, помчался по полосе в снежном вихре. Слишком короткая полоса быстро кончилась, и машина вылетела на снежную целину. Стойки шасси подломились, самолет упал на брюхо и его, разворачивая, поволокло дальше в клубах снега. Фюзеляж переломился, его хвостовая часть отлетела в сторону, но вскоре машина остановилась. Когда снег немного осел, стало видно, что из пролома выскакивают какие-то люди и стараются отбежать подальше от потерпевшей аварию машины. Впрочем, продолжалось это не долго. Разлившееся топливо, несмотря на мороз, все же загорелось, хоть и лениво, и переднюю часть фюзеляжа заволокло дымом.
        Глава 1
        Лейтенанту госбезопасности Сергею Горелову частенько доводилось бывать в наркомате по делам службы, но этот срочный вызов туда, да еще с высылкой их машины, да еще через голову собственного начальства его порядком взволновал. Он быстро собрался, надел кожаный плащ с меховым воротником, шапку-финку и быстрым шагом направился к лестнице. Спустившись на первый этаж и пройдя через два поста охраны, Сергей оказался на улице. Здание ЦКБ-29, где он был начальником одного из спецтехотделов, или просто СТО, находилось на улице Радио.
        Машина из наркомата пришла даже раньше, чем он успел докурить папиросу. Всю дорогу до Лубянки Горелов прокручивал в голове текущие дела и гадал о причинах вызова. Но к определенному выводу так и не пришел, что только добавило волнения.
        В наркомате после предъявления документов ему без объяснений предложили проследовать за сопровождающим. В результате Сергей оказался перед дверью в кабинет самого наркома. Сопровождающий знаком предложил ему подождать, сам нырнул в приемную, а через десяток секунд появился снова и предложил заходить. Горелов глубоко вздохнул и шагнул внутрь.
        В приемной кроме секретаря находилось еще пять человек. Двоих Сергей знал, они тоже были из Особого Технического Бюро (ОТБ) НКВД, а трое остальных не были ему знакомы. Все пятеро довольно молоды, в званиях от лейтенанта до капитана госбезопасности. Присев на указанное ему место, Горелов одними глазами послал немой вопрос Вадику Иванову, с которым был знаком накоротке. Тот незаметно пожал плечами, показывая, что тоже не в курсе. В приемной пришлось просидеть минут двадцать, после чего было сказано, что нарком их ждет.
        Кроме наркома товарища Берии, которого Сергею раньше вблизи видеть не доводилось, в кабинете присутствовал полный и громоздкий комиссар госбезопасности второго ранга Кобулов, занимавший пост начальника Главного экономического управления (ГЭУ) НКВД. Берия явно был в хорошем настроении, он благосклонно кивнул после рапортов и приветливо улыбался, предложил садиться.
        - Мы вас пригласили, товарищи, чтобы поручить крайне важное и крайне секретное дело. Работники вы молодые, грамотные, все с образованием, а главное, проверенные. - Нарком снова улыбнулся.
        - Сейчас я введу вас в курс дела, заранее попрошу ничему не удивляться.
        Не удивляться оказалось трудно; то, что сообщил нарком, по мнению Сергея, вообще ни в какие ворота не лезло. Целый самолет из будущего, да еще и с людьми! Правда, самолет большей частью сгорел, да и люди почти все погибли, но тем не менее! Услышь он нечто подобное от кого еще - ни за что не поверил бы!
        - Ваша группа будет непосредственно заниматься уцелевшими, - сообщил нарком. - Сами понимаете, эти люди являются носителями крайне важной стратегической информации. Ваша задача получить эту информацию и предложить варианты ее использования в интересах советского народа и государства. Сохранив, обращаю на это особое внимание, в строжайшем секрете источник получения сведений. Это теперь важнейшая государственная тайна высочайшего уровня. Кроме здесь присутствующих и самого товарища Сталина, никто ничего не должен узнать.
        Всего осталось в живых восемь человек… гостей из будущего, - продолжил Берия после многозначительной паузы. - Из них двое пока еще в Свердловском госпитале, их должны доставить в Москву через неделю-другую. С остальными немедленно начинайте работать. Время крайне ограничено. Я лично успел поговорить с… гостями. Все они в один голос утверждают, что не позднее чем через полгода Советскому Союзу предстоит крайне тяжелая война с фашистской Германией. Война, в которой мы, разумеется, победим, но с огромным напряжением сил и очень болезненными потерями. Мы должны, просто обязаны изменить ситуацию. От скорости и точности вашей работы зависят жизни многих миллионов советских граждан, которые могут погибнуть, если вы не справитесь с порученным делом.
        Нарком сделал еще одну паузу и оценивающе обвел глазами лица присутствующих.
        - Контингент вам достался, прямо скажем, не первосортный, - сообщил Берия, слегка поморщившись. - Серьезных ученых, выдающихся инженеров и прославленных полководцев среди них, похоже, нет. Обычные рядовые граждане. Но, учитывая ситуацию, даже простые обрывки общеизвестных в их время сведений могут иметь для нас огромное значение. Например, один из уцелевших - простой врач районной поликлиники в Якутске. Казалось бы, что он может сообщить, кроме сведений о современных ему методах лечения и новых лекарственных препаратах? Но в процессе беседы с ним выяснилось, что на территории Якутии, а именно в среднем течении реки Вилюй, имеются коренные месторождения алмазов. Настоящие алмазные трубки, как в Южной Африке! Настоящие алмазные трубки, - возбужденно повторил Берия, его кавказский акцент стал более заметен.
        - Возможно, не все вы в курсе, но наша промышленность испытывает настоящий алмазный голод. Ведь алмазный инструмент позволяет обрабатывать самые твердые материалы. Мы вынуждены тратить большие деньги на разработку рассыпных месторождений с крайне низким содержанием алмазов, но их все равно не хватает. Приходится покупать за границей, тратить на это валюту.
        Конечно, товарищам геологам придется хорошенько поработать, чтобы отыскать эти алмазные трубки в якутской глухомани, но мы теперь знаем, где и что именно нам надо искать! Еще этот врач сообщил, что разведку следует вести по сопутствующим алмазам минералам - пиропам - вычитал в какой-то статье в местной газете. Это тоже должно облегчить поиски. В результате страна может сэкономить многие миллионы рублей на геологоразведке, полностью обеспечить себя важным стратегическим сырьем и даже заработать валюту. Продадим богатеньким дамочкам глупые побрякушки, а взамен сможем приобрести нужные нам станки и машины. - Все присутствующие оживились.
        - Поэтому вам следует быть очень внимательными, - сказал Берия с улыбкой. - Кто знает, что еще мы можем вытянуть у этих людей?
        Но в первую очередь, - продолжил нарком, похоже с неохотой переходя на другую тему, - вам следует разобраться с причинами обидных неудач Красной Армии в начальный период… будущей войны. Есть мнение, - последовала еще одна многозначительная пауза, - что наши военные товарищи в больших чинах многое не учли, многое сделали неправильно, а многое не сделали вовсе. В результате их ошибок Советское государство оказалось в сложном и опасном положении. И изменить ситуацию удалось только благодаря мудрому руководству и гениальной прозорливости товарища Сталина и героизму советского народа. А вы, товарищи, хоть и без больших чинов, но зато, как я уже говорил, молодые, мозги еще не успели закоснеть. Трое из вас недавно закончили Военные академии РККА. Вот и разберитесь, насколько возможно, что же именно произошло и что именно мы должны учесть или исправить. Задача это непростая, ибо… гости из будущего не специалисты в данном вопросе, а источники их сведений большей частью противоречивы или сомнительны. Один уверенно утверждает, что Красной Армии лучше оставить наши новые западные области и занять оборону на
линии укреплений старой границы. Другой не менее уверенно заявляет, что нам лучше опередить Гитлера и первыми нанести удар. Один говорит, что генерал армии Жуков выдающийся советский военачальник, сыгравший важную роль в победе над фашизмом. А другой говорит, что генерал Жуков бездарь, мясник, бонапартист и выигрывал сражения исключительно за счет подавляющего превосходства и тяжелых потерь личного состава. И кому мы должны верить? Вот вы, Богдан Захарович, - Берия посмотрел на Кобулова, - кому бы поверили?
        - Возможно, истина посредине, Лаврентий Павлович, - неуверенно отозвался тот.
        - Возможно и посредине, а возможно, и нет. Возможно, один говорит, что дважды два четыре, а другой утверждает, что дважды два равняется шести. И что за истина будет посредине? Чтобы принимать важные решения, руководству страны нужны максимально точные данные. Пока они таковы: 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на СССР и нанесла нам ряд тяжелых поражений на фронте. Немцам удалось прорваться до Москвы. Впоследствии ситуацию удалось переломить, и в мае 1945 года наши войска взяли Берлин, а Германии пришлось подписать безоговорочную капитуляцию.
        Но при этом Советский Союз потерял более двадцати миллионов человек, считая вместе с гражданским населением. Было разрушено множество городов и промышленных предприятий. Товарищ Сталин считает такой вариант развития событий абсолютно неприемлемым, а наши потери недопустимо большими. Если уж нам предстоит воевать, то это должна быть другая война! Историю следует изменить!
        Сергей вздрогнул и чуть подался вперед. Это его движение было замечено наркомом.
        - Вы что-то хотите сказать, лейтенант? - поинтересовался он.
        Горелова бросило в жар.
        - Я, товарищ генеральный комиссар госбезопасности, я хотел… Разве историю вообще можно изменить? Ведь это нарушение причинно-следственных связей! Как это сделать? И можно ли вообще?
        - Правильно ставите вопросы, лейтенант, - Берия посмотрел на него с дружелюбной иронией. - Вот что значит университетское образование!
        Один молодой человек из… этих, явно большой любитель фантастических романов, уже просветил меня на этот счет. Что существует некий Принцип причинности, якобы запрещающий путешествия во времени. Но также он рассказал о существовании теории, которая гласит, что в случае возможности нескольких исходов какого-либо события на самом деле осуществляются они все. Просто мы на своей, как он выразился, исторической линии наблюдаем только один из них. И еще что-то там говорил о неких параллельных мирах. Но это глубокая философия. Лично я предпочитаю эмпирику. Поэтому был проведен небольшой эксперимент. Допустим, некий человек, - Берия хмыкнул, - условно назовем его «кукурузник», в далеком будущем был выдвинут на некий высокий партийный пост. На этом посту он прочитал на одном из съездов партии некий важный доклад, имевший огромное значение для страны и мира. И там, в далеком будущем, этот факт был зафиксирован в партийных документах, газетных статьях, научных монографиях и даже в школьных учебниках. Но здесь, у нас, сейчас вдруг неожиданно выяснилось, что этот «кукурузник» является скрытым троцкистом и
опасным заговорщиком. Не далее как вчера Военной коллегией Верховного суда СССР он был приговорен к высшей мере наказания, а сегодня утром я лично присутствовал на приведении приговора в исполнение и на его похоронах. Совершенно не представляю, как он теперь будет занимать высокие посты, пусть даже и в далеком будущем, и читать там доклады на партийных съездах. Выходит, что будущее изменить все же можно! И мы его изменим!
        Далее нарком перешел к организационным и техническим вопросам. Начальником нового подразделения НКВД - Особого исследовательского бюро (ОИБ) Берия назначил не Кобулова, как предполагал Сергей, а лично себя. Кобулова же назначил заместителем, с сохранением за ним должности начальника ГЭУ.
        Что же касается режима содержания «объектов», то, несмотря на требование максимальной изоляции, его предполагалось сделать по возможности свободным и комфортным.
        - Эти товарищи не совершили никаких преступлений против Советской власти, а если и совершили, то в далеком будущем, что вне пределов нашей юрисдикции, - усмехнулся Берия. - Поэтому мы не можем держать их в тюремных камерах. Кроме того, это нерационально, будет препятствовать созданию товарищеской доверительной атмосферы.
        Правильнее найти в окрестностях Москвы отдельно стоящую небольшую усадьбу в приличном состоянии, с хорошим подъездом. Товарищ Сталин и я тоже еще не раз захотим побеседовать с нашими гостями.
        В завершение инструктажа Берия внимательно оглядел присутствующих офицеров.
        - Еще один важный вопрос, - улыбка исчезла с лица наркома, а его взгляд стал жестким и холодным. - В беседах с вашими подопечными вы непременно узнаете, что там, в будущем, дело Ленина-Сталина было предано. Созданная потом и кровью миллионов советских людей держава была разрушена, а вместе с ней пала и Мировая система социализма, в которую в то время уже входило множество государств. Пробравшиеся в верхи партии и государства перерожденцы и предатели пустили на ветер наши труды и обратили их в личные счета в иностранных банках. Им надоело служить народу, они хотели иметь все в частной собственности, чтобы наслаждаться жизнью и бездельем за счет народа и во вред ему. Мы знаем, как такое происходит. Совсем недавно наши органы под руководством товарища Сталина ликвидировали крупный заговор подобных мерзавцев. Но вот наши «товарищи потомки» явно оказались не на высоте, у них подлым заговорщикам удалось одержать победу. Товарищ Сталин сказал, что, видимо, мы были непозволительно мягки. Видимо, проявили излишний либерализм. Видимо, эту заразу следовало выжигать каленым железом без малейшей жалости, чтобы
она уже никогда не возродилась. Теперь данный нам в будущем урок будет усвоен. Допущенные ошибки будут исправлены! Такое будущее не состоится! Мы его не допустим!
        Получив это напутствие, порядком ошарашенные, офицеры покинули кабинет наркома, и совещание было продолжено уже в кабинете Кобулова. Тот еще раз подчеркнул важность и секретность задания, а особенно его срочность. Начать работу с «гостями» следовало не далее как завтра, не дожидаясь, пока тех переместят из внутренней тюрьмы Лубянки, где они пока в относительно приличных условиях содержались, на новое место. Подбор этого места и прочие хозяйственные проблемы комиссар взял на себя, а вот темы и методы бесед предложил немедленно разработать новоиспеченным сотрудникам ОИБ. В процессе обсуждения было решено, не допуская общения «гостей» между собой, по особенно важным или неясным вопросам беседовать с каждым, тщательно фиксировать такие беседы, а потом сравнивать. Учитывая требования абсолютной секретности, а также тот факт, что большинство офицеров не прошли курсов стенографии, Кобулов обещал изыскать несколько комплектов закупленных для НКВД в Германии новейших звукозаписывающих аппаратов фирмы AEG, называемых «магнитофонами». Впрочем, стенограммы бесед все равно требовалось ежедневно расшифровывать
и перепечатывать на машинке лично.
        Кроме того, были предварительно определены основные направления и назначены ответственные за них. Горелову, как он и ожидал, досталась работа по его «специальности» в ЦКБ-29, то есть по авиации и всему с ней связанному. А плюс к тому сбор информации о грядущих научных открытиях.
        Совещание продолжалось часа три, после чего Кобулов предложил каждому сегодня хорошо все продумать, а с утра приступать к делу. Потом закрыл совещание и отправил фотографироваться на новые удостоверения и спецпропуска.
        Глава 2
        Вместе с сознанием к Николаю Ивановичу пришла боль. Ужасно болела голова, сильная боль чувствовалась в районе бедер и ягодиц, ныло сердце, да и все тело порядком ломило. Немного полежав, прислушиваясь к своим ощущениям, он понял, что лежит в кровати на боку, и попытался открыть глаза. Удалось это не сразу, ибо ко всем уже имеющимся источникам боли добавилась еще и резь в глазах, будто они были сильно запорошены песком. Но проморгаться все же удалось, и Николай Иванович смог немного осмотреться. Помещение, где он находился, явно было больничным, что вполне определенно подтверждало и обоняние. Судя по интерьеру, больница была жутко провинциальной. Если вообще не сельской. Тут он вспомнил, что с ним, собственно, произошло: самолет Уральских авиалиний, объявление по трансляции об аварийной посадке, суета стюардесс, пытающихся скрыть свой страх под дежурными улыбками, сильная тряска и страшный удар на земле, крики, попытка подальше отбежать от самолета.
        - Выходит, что убежать мне не удалось, - сообразил Николай Иванович. - Поэтому и больница. И дернул же меня бес лететь самолетом, можно подумать, что эти лишние сутки поездом что-то особо решали! Долетался, сокол!
        Немного разобравшись с ситуацией, он попытался подвигать руками и ногами. Судя по всему, конечности были на месте. Но вот попытка приподнять голову прошла неудачно. Голова немедленно закружилась, и он снова соскользнул в беспамятство.
        Когда Николай Иванович пришел в себя следующий раз, то в палате обнаружилась медсестра. Молодая девушка в старомодном белом халате из плотной ткани и не менее старомодном белом платке, повязанном уж совсем архаичным способом, как у сестер милосердия на старых фотографиях, дремала на стуле возле кровати. Почувствовав движение, она открыла глаза и улыбнулась.
        - Очнулись, больной? Как вы себя чувствуете?
        - Не очень, - признался Николай Иванович, с трудом ворочая засохшим языком. - Больно и голова кружится. Давно я тут валяюсь? И что со мной?
        - Раз в себя пришли, то ничего страшного, - сообщила ему медсестра с улыбкой, - контузия от удара по голове и еще ожог, но тоже не страшный. Мы вас обязательно вылечим. А без сознания вы были более трех суток. Пить хотите?
        - Хочу. - Девушка взяла с тумбочки что-то вроде чайника с носиком и поднесла ему ко рту.
        Николай Иванович жадно сделал несколько глотков, ворочать языком сразу стало легче.
        - У вас не найдется таблетки какого-то сильного анальгетика? - спросил он, напившись. - Голова очень болит и вообще…
        Девушка кивнула, снова потянулась к тумбочке и поднесла к его губам белую таблетку.
        - Что это?
        - Аспирин, - сообщила сестра. Николай Иванович поморщился.
        - А чего-нибудь поэффективнее не найдется?
        Медсестра молча пожала плечами.
        - Понятно, а еще пишут, что ситуация с медициной все время улучшается. - Он взял таблетку губами и запил ее из поднесенного сосуда с носиком.
        - Мои не появлялись? В смысле, жена дети и прочие родственники. Вы им сообщили, что я тут?
        Девушка снова пожала плечами.
        - Не знаю, спрошу, а вам пока нельзя много говорить. У вас же сотрясение мозга, вам лучше помолчать.
        Впрочем, поговорить ему не удалось и в дальнейшем. Следующие две недели весь медперсонал, включая лечащего врача, упорно уклонялся от любых разговоров, прямо не относящихся к лечебным процедурам. Никто из родни к нему тоже не приходил.
        Николай Иванович начал волноваться. Появившаяся сначала обида на жену и детей сменилась нешуточным беспокойством. В голову лезли мысли, что с его близкими произошло что-то нехорошее, а медики это скрывают, чтобы не волновать больного.
        Очередной больничный день начался как обычно. Лечение явно шло в должном направлении. По крайней мере, голова уже болела не так сильно, да и ожоги, видимо, начали подживать, хоть и чесались неимоверно.
        Поэтому сообщение медсестры о посетителе Николая Ивановича одновременно и обрадовало и взволновало. Он смотрел на дверь и гадал, кого именно увидит. Действительность превзошла все его ожидания. В дверь вошел молодой человек в форме, прошел к его кровати и молча уселся на стул. Николай Иванович оторопело осмотрел фуражку с васильковой тульей и краповым околышем, гимнастерку со стоячим воротником и петлицами, темно-синие бриджи и сапоги. Потом снова вернул взгляд к петлицам крапового цвета и хмыкнул.
        - Здравия желаю, товарищ лейтенант госбезопасности, - иронически протянул Николай Иванович, - чему обязан?
        Судя по выражению лица вошедшего, это явно была не та реакция, которой от него ожидали.
        - Здравствуйте, - поздоровался гость, - а вы, похоже, не удивлены?
        - А чему я, собственно, должен удивляться? Не спорю, форма аутентичная, все детали соблюдены, вон даже нарукавный знак правильный. У вас тут костюмированный бал реконструкторов ожидается, или это ролевая игра?
        Посетитель понимающе улыбнулся.
        - Понятно, вижу, человек вы здравомыслящий и, очевидно, не чуждый интереса к истории, но вот с выводами явно поспешили.
        - Да неужели? - Николай Иванович поворочался в кровати, чуть подбив подушку, чтобы удобнее было смотреть лежа на боку. - Тогда кто вы и что вы тут делаете в довоенной форме НКВД?
        - Дело в том, уважаемый Николай Иванович, что я, как ни странно это для вас звучит, действительно лейтенант госбезопасности, а за этим окном, - он сделал рукой легкий взмах в сторону оконного проема, - имеет место быть январь 1941 года. То есть время, как вы выразились, довоенное. Удостоверение могу показать, но вы ведь все равно не поверите. Как уже выяснилось из общения с вашими современниками, уцелевшими в катастрофе, в вашем времени их сделать не проблема. Словам моим вы тоже не поверите. Поэтому сделаем проще. Врачи сочли вас достаточно оправившимся для перевозки, через час повезем вас на железнодорожный вокзал, а потом поездом в Москву. Вы ведь знаете Свердловск? Мы специально немного переделали карету «неотложки», чтобы вам все видно было. Посмотрите на город, а потом уже в поезде продолжим наш разговор.
        Стук колес поезда больно отдавался в голове. Николай Иванович лежал на полке пустого санитарного вагона, и настроение его было хуже некуда. От мыслей, что ему уже никогда не увидеть ни жены, ни детей, ни внуков, было тошно. Экскурсия по Свердловску оказалась вполне убедительной. Для полной гарантии, что это не продвинутая техническая мистификация, он открывал окно машины, пару раз плюнул на ходу, а в завершение попросил занести его на носилках в здание вокзала. После этого сомнения отпали, ибо он не верил в возможность создания виртуальной реальности такого качества. По крайней мере, на современном ему уровне науки и техники. Пришлось согласиться, что он действительно угодил в прошлое, как бы ни дико это звучало. И теперь ему придется в этом прошлом жить, сколько бы там этой жизни ни осталось. А осталось, следовало признать, не так уж и много: годы преклонные, ревматизм, давление, стенокардия, плюс для полного счастья еще и недавние контузия и ожоги. А уровень медицины здесь соответствует времени. Тут нет необходимых ему диклофенака, беталока, а возможно, и элементарного валидола. А если валидол и
начали выпускать, то антибиотиков точно еще нет, по крайней мере, в СССР. То есть перспективы незавидные.
        От мрачных мыслей Николая Ивановича отвлек приход лейтенанта Горелова. Тот уселся на пустую койку напротив, положил на колени блокнот и выжидающе посмотрел на него.
        - Ну что, уважаемый Николай Иванович, можно с вами поговорить? Медики говорят, что очень утомлять вас нельзя, но ситуация, сами понимаете…
        - Что уж тут непонятного? Понимаю я все, и готов в меру своих сил помочь Родине. Тем более что кроме нее у меня никого не осталось.
        - Это вы преувеличиваете, - заметил лейтенант, - ваши родители, как я понимаю, живы и здоровы.
        - Своих родителей я похоронил. Там. А здесь они даже не знакомы и вряд ли теперь познакомятся, а если даже каким-то чудом познакомятся и поженятся, то их ребенком уж точно буду не я.
        - Думаете? - Лейтенант подался вперед.
        - Уверен! Сам факт моего и прочих бедолаг пребывания здесь говорит о том, что у этого мира будет другая история. Иначе получается бред.
        - Возможно, - не стал спорить собеседник, - мы тоже придерживаемся такой точки зрения. Поэтому так важна любая информация, которую мы можем от вас получить. Догадываетесь, что нас интересует в первую очередь?
        - Догадываюсь, тут к гадалке не ходи, - усмехнулся Николай Иванович, - раз сейчас январь 1941 года, то в декабре прошлого года Гитлер подписал Директиву № 21, более известную как план «Барбаросса». Подготовка к вторжению в СССР идет полным ходом.
        - Любопытно, номер документа никто кроме вас не называл. Говорили только о плане «Барбаросса» и что война начнется 22 июня, - сказал лейтенант, что-то быстро строча в блокноте.
        - На самом деле она может начаться и раньше, план предусматривает полную готовность к началу военных действий против СССР на 15 мая текущего года. В нашей истории немцы несколько замешкались на Балканах, приводя к покорности сербов, и не успели вовремя сосредоточить войска на советских границах. Срок начала военных действий был перенесен. Что будет сейчас - еще вопрос. Если немецкая разведка выявит нежелательное перемещение наших частей, то они вполне могут плюнуть на Югославию или перепоручить ее своим союзникам и начать вторжение по плану, то есть в середине мая.
        - Это важная информация стратегического значения, - кивнул лейтенант, - похоже, что нам здорово повезло с вами. Признаюсь, остальные ваши современники нас не слишком порадовали. Честно говоря, не ожидал от потомков такой серости и пренебрежения к истории родной страны. Да у нас любой школьник… Впрочем, об этом в другой раз.
        Я вот что хотел спросить, какое у вас образование, из документов это не ясно, и каковы основные источники ваших исторических сведений? В смысле насколько они точны и надежны?
        - Образование у меня высшее техническое, - сообщил Николай Иванович, усмехнувшись, - большую часть жизни проработал инженером по эксплуатации промышленных холодильных установок. Что же касается истории, то тут я просто дилетант-любитель. Как технарь, давно интересовался историей создания отечественной военной техники. Потом увлекся историей вообще, литературу соответствующую читывал. На военно-исторических форумах в Интернете завсегдатаем был. Вы знаете, что такое Интернет?
        - Примерно знаю, ваши современники нас уже немного просветили. Правда, лично я довольно туманно представляю, как это работает. Но об этом позже. Вернемся к главному.
        - Вернемся, - не стал спорить Николай Иванович. - Что же касается достоверности сведений… История слишком связана с политикой, и в ней слишком много лжи. А уж об истории Второй мировой войны врали все кому не лень: политики, историки, военные, публицисты. Врали и у нас, и за рубежом. В разное время врали по-разному. Поэтому в обороте имеется столько противоречивых версий одних и тех же событий, что черт ногу сломит. Разумеется, в некоторых сведениях можно быть уверенным, но, в общем-то, я могу вам дать только свое видение. Ну и по возможности проинформировать о наиболее известных версиях. Уж не обессудьте. С техникой и наукой проще, тут меньше политики. Что знаю, то и сообщу. Если в чем не уверен, то так и скажу.
        - Понятно, - вздохнул лейтенант, - все же жаль, что вы не профессиональный военный. Перед нами поставлена задача в срочном порядке разобраться с причинами поражений РККА в начале войны, но на многие вопросы так и нет ответа. Ясно, что фашистская Германия сумела застать наши войска врасплох. Что на аэродромах была уничтожена большая часть советской авиации. Но совершенно непонятно, откуда у фашистов взялось численное преимущество? Все эти армады танков и тучи самолетов? У них их просто не может столько быть! В наших западных округах сосредоточены значительные силы - масса дивизий, десятки тысяч танков и самолетов. И куда именно наносились основные удары? Из бесед с вашими современниками сложилось впечатление, что везде одновременно. Но этого тоже не может быть.
        - Вот про это я и говорил, - заметил Николай Иванович поморщившись, - в смысле, что пропаганда поработала. На самом деле Германия сосредоточила на наших западных границах пусть и значительные, но вовсе не фантастические силы. Около 5,5 миллиона солдат, примерно 3,5 тысячи танков, около 50 тысяч орудий и минометов, примерно 5 тысяч боевых самолетов, - он сделал паузу, дав возможность собеседнику закончить запись.
        - И это все? - не поверил лейтенант. - И с такими силами фашистам удалось прорваться до Москвы, блокировать Ленинград, добраться до Волги? И все из-за внезапности?
        - Так в том и дело. Плюс к тому внезапность тут была относительная. Войну мы ждали. В СССР была проведена скрытая частичная мобилизация, западные округа были усилены дополнительными соединениями. В конце концов, дня за три до нападения был отдан приказ о боевом развертывании войск. Руководство страны было уверено, что сил там достаточно, чтобы сдержать немцев на время, необходимое для проведения мобилизации и переброски основной массы войск к театру военных действий. Но эти надежды не оправдались.
        - А где наносился основной удар?
        - Немцы поделили свои силы на три крупные группировки. Группа армий «Север» из восточной Пруссии, отсекая Прибалтику, должна была наступать в направлении на Псков и Ленинград. Группа армий «Юг» из района Люблина на Житомир, Киев. А группа армий «Центр» из района восточнее Варшавы на Минск, Смоленск, Москву. Плюс к тому финны должны были нанести удары на Ленинград и в Карелии, чтобы перерезать Кировскую железную дорогу. А еще совместно с немецкой группировкой «Лапландия» из района Петсамо на Мурманск. Или в «Лапландию» ее уже потом переименовали, а сначала она называлась «Норвегия»? Не помню точно, в общем, егеря генерала Дитла. Впрочем, как раз там особых успехов враг не достиг. Кировскую дорогу финнам перерезать не удалось, хваленые немецкие егеря завязли практически на границе и к Мурманску не пробились. А вот на западных границах дело обернулось худо.
        Основной удар наносила группа армий «Центр» в Белоруссии, и последствия этого удара были для нас катастрофичны.
        - Вы точно в этом уверены? Там не слишком удобная местность для генерального наступления.
        - Вот и наши военные стратеги так думали. И именно там удара не ждали. Но фокус тут в том, что первый этап немецкого блицкрига против нас ставил основной задачей вовсе не захват определенных территорий. Главной задачей, или даже сверхзадачей плана было уничтожение Красной Армии. Немцы не собирались повторять ошибку Наполеона, когда русская армия сумела отойти в глубь территории. Они планировали именно уничтожить наши основные силы в приграничных сражениях, а затем перемолоть по частям подтягивающиеся из глубины резервы. А уже потом спокойно наступать куда захочется, ибо остановить их будет нечем и некому. Тогда-то и выяснилось, что отступать в Белоруссии еще труднее, чем наступать. На юге и севере немцы нас существенно потеснили, но катастрофических окружений и уничтожения больших масс войск удалось избежать, по крайней мере, на первом этапе. А вот в центре в Белоруссии наши войска попали в ловушку. Немцы рассекли их в нескольких местах, окружили в нескольких котлах и большей частью уничтожили. Дорог для отступления было мало, их постоянно бомбили, ибо немцы на решающих направлениях добились
подавляющего господства в воздухе, немногим удалось вырваться из этой мясорубки. Потери были колоссальные.
        Глава 3
        Лейтенант госбезопасности Горелов нервно курил в тамбуре санитарного вагона. Подуставшего собеседника он уступил медсестре для очередных лечебных процедур и кормления. А сам в это время пытался осмыслить полученные сведения.
        - Вот тебе и «на чужой территории»! Вот тебе и «малой кровью»! Вот тебе и «пролетарская солидарность»! Да-а-а-а…
        С другой стороны, наконец удалось получить более-менее толковую информацию о военных планах фашистов и задействованных ими при нападении силах. В ОИБ уже почти перестали надеяться, что это удастся - уж очень мало информированные источники ее им достались. Все же не зря он сорвался в Свердловск в надежде, что удача все-таки улыбнется. Получившая тяжелые ожоги молодая женщина, к сожалению, скончалась три дня назад в Свердловском госпитале, несмотря на все усилия врачей. И расспросить ее уже не удастся. Зато этот инженер очень и очень обнадеживал. А его состояние здоровья, по заключению медиков, особых опасений не внушало. Появилась возможность все же выполнить приказ наркома, который потребовал выяснить причины поражений РККА в начале будущей войны. Теперь бы еще разобраться, почему наши западные округа не смогли сдержать фашистов, чьи силы, как выяснилось, были вовсе не так велики, как расписали прочие «гости». И внезапность, как выразился инженер, была «относительной».
        Горелов вздохнул, затушил папиросу и отправился перепечатывать стенограмму.
        Через пару часов разговор продолжился. Медики переместили собеседника на противоположную койку, чтобы он мог лежать на не отлежанном боку, но лицом от стенки. Первым делом Сергей предложил прочитать и подписать показания.
        Инженер хмыкнул.
        - Так это, выходит, был допрос?
        - Правильнее все же назвать это беседой, в крайнем случае, дачей показаний. Вас ни в чем не обвиняют и ни в чем не подозревают. Но, сами понимаете, в таком важном деле следует избегать возможных недоразумений.
        - Ясно, - проворчал инженер, - давайте ваши бумаги.
        Когда с формальностями было покончено, Сергей задал вопрос, который у него давно вертелся на языке.
        - Николай Иванович, по вашему мнению, не имелось ли в этой истории с катастрофой на западных рубежах… скажем так, признаков… измены определенных лиц? Из числа военных, разумеется.
        - Хм, понятно, госбезопасность такой вопрос не может не интересовать. Но тут мне вас особо «порадовать» нечем. Общеизвестен факт перехода на сторону немцев командарма 2-й ударной армии генерал-лейтенанта Власова Андрея Андреевича. Но это было уже позднее, на Волховском фронте, во время неудачной попытки деблокировать Ленинград. Что же касается западных рубежей…
        Ходили невнятные слухи о командующем Западным особым военным округом Павлове. В том смысле, что поступивший незадолго до начала войны приказ о боевом развертывании войск не был им выполнен. В итоге округ немцы застали, так сказать, со спущенными штанами. Вплоть до того, что достаточно крупные силы были накрыты вражеской артиллерией прямо в казармах. Да и в дальнейшем, когда округ был преобразован в Западный фронт, его действия были далеки от идеала. Управление войсками было практически полностью утрачено. Так вот, злые языки утверждали, что Павлов подставил округ под удар намеренно. С другой стороны, именно по войскам Западного особого военного округа немцы и нанесли главный удар. Павлова судили и расстреляли, но конкретно измена в приговоре не фигурировала. Так что…
        Не припомню, кто именно изрек, что всех генералов мирного времени с началом войны следует расстреливать в превентивном порядке. В целях спасения, так сказать, нации. Это, понятное дело, перебор, но некая сермяжная правда тут есть. Гитлер к моменту нападения на СССР уже провел несколько крупных кампаний и имел возможность хорошенько перетрясти свой генералитет. Проявивших себя в реальных боевых действиях продвинул, нерешительных и неспособных, напротив, задвинул подальше. У нашего руководства такой возможности не было, все эти Испании, Финляндии и прочее - так, локальные конфликты. Тот же Павлов в Испании себя вроде неплохо проявил, но командовать фронтом в условиях полномасштабной войны по факту оказался неспособен.
        Бритва Оккама - в смысле, не стоит искать заговоры и измену там, где все можно объяснить простой ленью и глупостью.
        - То есть вы считаете, что главной причиной неудач было неквалифицированное командование? - поинтересовался Сергей.
        Инженер помедлил некоторое время.
        - Правильнее будет сказать, что главной причиной этих, как вы выразились, неудач является низкое качество командного состава Красной Армии вообще. Дело тут не только в тактической подготовке или стратегических талантах. С этим тоже проблемы, но дело это наживное, а в условиях резкого увеличения численности вооруженных сил избежать подобных проблем затруднительно. Хуже другое - у действующего командного состава РККА серьезные проблемы, как любили выражаться в наше время, с менталитетом. То есть мозги у них не в ту сторону работают.
        Взять, к примеру, немцев. Они собрались воевать и к войне этой серьезно готовились.
        Скрупулезно и вдумчиво прорабатывали все и вся. Начиная от вопросов высокой стратегии, кончая деталями амуниции. Они понимали, что воюют не танки с самолетами, а люди. Что главное в сухопутной войне - это пехота, что все прочие рода войск должны обеспечивать пехоте возможность решать поставленные задачи с минимальными потерями. А уже под эту задачу проектировались и строились артиллерия, танки, авиация.
        Досконально продумывалось и технически обеспечивалось четкое взаимодействие между родами войск, чтобы они могли вступать в бой одновременно.
        А о чем в это время думали наши вояки, я не знаю. Только и требовали, мол, дайте нам больше танков, дайте нам больше самолетов, дайте нам больше орудий. Страна изрядно напряглась и дала им требуемое. А подумать, как все это надо использовать, они явно считали ниже своего достоинства. Видно, приятно было представлять, как мановением руки посылают в бой армады техники.
        А они подумали, что танки без сопровождения пехоты просто мишень для врага? Подумали, каким образом пехота будет успевать за танками? Подумали, как эвакуировать с поля боя подбитые машины и где их чинить? Подумали, что для подвоза горючего должно быть достаточное количество бензовозов, а для подвоза боеприпасов и прочего грузовиков? Что связь нужна надежная и в достаточном количестве? Что в передовых порядках должны быть наблюдатели от авиации и корректировщики артиллерийского огня с рациями? В итоге наши танковые и механизированные корпуса, в которые страна вбухала столько средств, показали крайне низкую боеспособность.
        - По-моему, вы преувеличиваете, - заметил Сергей, поморщившись, - лично я не раз слышал в выступлениях наших маршалов, что взаимодействие различных родов войск очень важно.
        - Тут не говорить, а дело делать надо! В том и проблема. Слишком много теоретиков, слишком много наполеонов, слишком мало любителей черновой и кропотливой работы!
        Сидя в уютном кабинете, хорошо теоретизировать. Можно, например, вписать в устав стрелковые ячейки. С теоретической точки зрения все получается замечательно. А самому попробовать сесть в эту самую ячейку и переждать там вражеский артобстрел? Не чувствуя локтя товарища, не имея возможности пополнить боеприпасы, получить горячую пищу, эвакуироваться в случае ранения?
        Немцы, надо отдать им должное, такие вещи продумывали очень четко и психологию рядового бойца обязательно учитывали.
        - Кстати, - поинтересовался Сергей, - а почему вы фашистов постоянно немцами называете?
        - Потому что так правильнее. Это сейчас вы считаете, что воевать предстоит только с фашистами, а основная масса немцев разделяет идеи пролетарского интернационализма и горит желанием помочь своим братьям по классу. А в ходе войны выяснилось, что воюем мы именно с немцами. И им по факту наплевать на всякий там пролетарский интернационализм, когда обещаны имения и рабы на Востоке. Случаи, когда немецкие солдаты переходили на нашу сторону, были очень редки. А среди немецких офицеров, помнится, таких случаев вообще не было.
        В конце войны, когда наши армии вступили на территорию Германии, в политических целях снова стали разделять фашистов и немецкий народ. Но до этого момента надо еще дожить! А пока стране предстоит жестокая война на уничтожение именно с немцами!
        И церемониться с нами они не собираются, речь идет о физическом выживании наших народов.
        - Хм, - Сергей даже растерялся. Сказанное инженером столь явно противоречило марксистской теории и текущим политическим установкам…
        - Ладно, оставим пока этот вопрос. Так вы что-то говорили по поводу неудачной организационной структуры наших механизированных и танковых корпусов? Можно поподробнее?
        - Хорошо, это действительно важный вопрос. - Инженер вздохнул, явно пытаясь успокоиться. - Наши корпуса несбалансированны. Конкретно танковые, если кратко, перегружены танками до утраты боеспособности. Имеющихся в них пехоты, артиллерии, транспорта, зенитных средств, саперов, заправщиков, ремонтников и прочего явно недостаточно, чтобы эти самые танки эффективно применить. Плюс к тому большая часть корпусов находится в стадии формирования и не укомплектована должным образом даже и по штату, и сделать это до начала войны весьма проблематично, ибо ресурсы ограничены.
        Немцы, уж позвольте мне их так называть, тоже не волшебники и тоже не смогли полностью механизировать свою армию. Большая часть их пехотных дивизий движется на гужевой тяге, соответственна и скорость их марша. Но относительно немногочисленные ударные соединения они укомплектовали от и до. Эти дивизии полностью механизированы, способны вести достаточно длительные бои в отрыве от основных сил, скорость марша всех подразделений подогнана под скорость марша танков. В немецкой танковой дивизии на пятнадцать тысяч солдат всего двести танков, но каждый третий солдат - водитель, так что с транспортом и прочей техникой все в ажуре. А наши, так сказать, теоретики, рассчитывая потребность в автотранспорте, промахнулись чуть ли не на порядок. Плюс к тому немцы позаботились о сопровождении танков пехотой непосредственно в бою, посадив часть пехоты на колесно-гусеничные бронетранспортеры. Они позаботились о подразделениях эвакуации и ремонта поврежденной техники, позволяющих вывезти с поля боя и быстро ввести в строй большую часть подбитых нами танков. И уж конечно, они позаботились о взаимодействии всех
подразделений, насытив войска средствами радио и прочей связи, обеспечив их удобными и надежными системами кодировки. То есть для соприкоснувшихся с врагом немецких частей не представляло проблемы в нужный момент вызвать огонь артиллерии по нашим позициям или навести на них авиацию. Наши же корпуса оказались неуклюжими и малоуправляемыми. Взаимодействия родов войск не имелось: авиация без наведения с земли вылетала, куда бог на душу положит, артиллерия без корректировки огня вынуждена была бить по площадям. Со связью был полный завал. С началом войны немцы перебросили нам в тылы большое количество подготовленных диверсантов, которые помимо всего прочего вывели из строя значительную часть проводной связи и перехватывали посыльных. А радиостанций было ничтожно мало, или они были неисправны, или к ним не было питания, или на них не умели или даже боялись работать.
        - Что значит «боялись»? - прервал Сергей монолог инженера.
        - А то и значит. Немцы создали эффективную службу радиоразведки. Перехватывали наши сообщения, расшифровывали их, немедленно передавали результаты перехватов заинтересованным лицам. Доходило до того, что они по радио отдавали ложные приказы нашим войскам. К чему приводило выполнение подобных приказов, сами можете представить.
        В итоге в процессе тяжелейших приграничных сражений командование фронтов теряло связь не только с полками и дивизиями, но даже с корпусами и армиями. А Ставка временами и с фронтами.
        Кстати, раз уж у нас такое аховое состояние с радиосвязью и быстро изменить ситуацию затруднительно, то надо хотя бы позаботиться, чтобы и противник не мог этой связью с комфортом пользоваться. В смысле, забить помехами все частоты, на которых они работают. В том числе по возможности и УКВ-диапазон. Ломать, как говорится, не строить. Создать специальную службу подавления, оснастить ее соответствующей аппаратурой и испортить немцам всю малину по принципу «сам не гам и другим не дам».
        Обидно все это, столько сил и ресурсов ушло на постройку массы танков и самолетов, которые и применить с толком не удалось. А правильнее и дешевле было танков и самолетов иметь поменьше, а грузовиков, артиллерийских тягачей, радиостанций, зенитных средств и прочей обеспечивающей эффективное применение танков техники иметь побольше.
        - А что с авиацией? - поинтересовался Сергей, прекратив стенографировать. - Ваши современники говорили, что большая ее часть была уничтожена на аэродромах.
        - Это тоже наша официальная версия, в целях пропаганды. Мол, мы не ждали, а они вероломно напали. Потери на аэродромах действительно были значительны, причем особо тяжелые опять же у Павлова. Но об уничтожении на аэродромах всей или даже большей части нашей авиации на самом деле речь не идет. Другой вопрос, что с авиацией те же самые проблемы, что и с танковыми корпусами. То есть неэффективная организация, отсутствие взаимодействия с наземными частями и очень слабая связь.
        Немцы свели свою авиацию в крупные соединения, оперативно перебрасывали ее, добиваясь на решающих направлениях абсолютного превосходства в воздухе. Плюс к тому опять же хорошая связь. У них в люфтваффе практически все машины были оснащены радиостанциями, да еще на каждый самолет приходилось чуть ли не полторы дюжины радиопередатчиков на земле, которые постоянно сообщали об изменении обстановки в воздухе. Плюс к тому офицеры-наводчики двигались на бронетранспортерах с передовыми армейскими частями, наводя бомбардировщики на конкретные цели. То есть немецкие самолеты вылетали не абы как, а по делу. Они могли выбирать, как, где и с кем им вступать в бой. Получалось так: немцы на ключевых направлениях добивались локального господства в воздухе, начисто выбивая нам все, что летает. А на других участках фронта наши истребители бессмысленно жгли горючее и расходовали моторесурс, не встречая в воздухе врага. Действия наших фронтовых бомбардировщиков и штурмовиков тоже были малоэффективны, ибо они вылетали без конкретного целеуказания и не зная обстановки в воздухе.
        - А что с тактико-техническими характеристиками нашей техники? Слышал, что наши новые танки и самолеты оказались хороши. Это так?
        - С техникой отдельный вопрос. Разумеется, я расскажу все, что знаю на этот счет. Новые машины хороши, но не без недостатков. Но организационные вопросы, на мой взгляд, важнее. Да, старые модели наших танков показали очень слабую устойчивость на поле боя по причине явно недостаточного бронирования. Но при правильном использовании и они могли принести существенную пользу. Да, наши старые бомбардировщики тихоходны и слабо защищены. Но этих бомбардировщиков достаточно много, и если не посылать их днем без истребительного прикрытия на поддержку наземных войск, а, допустим, перебросить в Крым и организовать массированные ночные налеты на румынские нефтепромыслы… то толку будет больше.
        Аналогично и с истребителями. Действительно наши «ишачки» и «чайки» по скорости и вооружению серьезно уступают немецким «мессерам». Но они вполне боеспособны и могут решать задачи по сопровождению своих бомбардировщиков и штурмовиков и перехвату вражеских. Просто надо их правильно использовать. Раз уж противник имеет преимущество в скорости и соответственно именно он решает, где и как принимать бой, значит вылетать надо только достаточно большими группами. Ясно ведь, что мелкие группы и одиночные машины немцы легко скушают. И вылетать надо по разведанным целям, и крайне желательно иметь возможность получать оперативную информацию в воздухе.
        Инженер замолчал; было видно, что он порядком устал. Дыхание стало неровным, на лице выступили капли пота. Сергей вздохнул.
        - Николай Иванович, врачи предупредили меня, что вам нельзя перенапрягаться. Вы отдохните пока, сил наберитесь. А беседу мы продолжим позднее, тем более что вы уже сообщили много интересного. И мне все это тоже надо обдумать.
        Посетив туалет, Сергей снова вышел перекурить в тамбур. Полученные от инженера сведения были крайне важны и многое проясняли. Но вот его рассуждения о бритве Оккама Сергею показались не слишком убедительными. Столь существенные просчеты в военном планировании трудно было списать на обыкновенное головотяпство. Заставить страну бесцельно расходовать огромные ресурсы в преддверии большой войны и поддерживать при этом иллюзию полной к ней готовности… это называется просто - вредительство! И у этого вредительства, как совершенно справедливо говорит товарищ Каганович, должны быть имена, фамилии и отчества.
        Глава 4
        Из конца вагона доносился стук пишущей машинки. Трудолюбивый лейтенант госбезопасности явно перепечатывал… протоколы допроса? Судя по скорости стука, кроме курсов стенографии он заодно прошел и курсы машинописи. Скоро принесет плод совместного творчества на подпись. А наговорил ему сегодня Николай Иванович много, а возможно, и слишком много. Предателя Власова Николаю Ивановичу было ничуть не жалко - иуда он и есть иуда, какими бы там высокими демократическими материями он свое иудство ни оправдывал. Что же касается Павлова, то тому еще очень повезет, если его с округа отправят в Тмутаракань на мелкую командную должность. А скорее всего героя Испании таки прислонят к стенке в качестве превентивной меры. И это исключительно на основании его, Николая Ивановича, слов. Впрочем, какого черта? Кому нужна эта дурная интеллигентская рефлексия? Дело Павлов по факту провалил и кучу людей угробил. Так и нечего ему округами командовать!
        Николай Иванович усмехнулся и решил и в дальнейшем говорить все, что знает, без купюр и оглядок на то, что чьи-то головы в результате выставят на кольях на всеобщее обозрение. Причем головы довольно высокопоставленные.
        Есть, разумеется, опасность, что с плеч слетит и его собственная голова, но если разобраться, то лично ему терять практически нечего. И все зависит от того, какой именно круг лиц информирован о «провале» людей в прошлое вообще, и что важнее, по какой цепочке лиц будет проходить информация от него на самый верх. И кто там конкретно на самом верху. Прикинув варианты, Николай Иванович пришел к выводу, что особо беспокоиться не стоит. Вариант, что информацию не довели до Сталина, он отбросил как маловероятный. Им занимается НКВД, а там сейчас рулит Берия. А Берия протеже и сторонник Сталина. И достаточно умен, чтобы быстро выяснить, что лично на него никакого особого компромата не предвидится и вообще он с Иосифом Виссарионовичем в этом деле в одной лодке, ибо шельмовать в будущем их будут обоих. Плюс к тому крайне сомнительно, что Сталин с ходу довел такую нетривиальную информацию до Политбюро, не говоря уже о прочих. Логичнее сначала самому полюбопытствовать, мало ли что там, в будущем, откроется…
        Скорее всего, цепочка такова: сравнительно небольшая рабочая группа в НКВД, включая знакомого лейтенанта, Берия, Сталин. И все. Правда, еще должны быть свидетели катастрофы, но об их молчании, надо думать, тем или иным способом позаботились.
        Такой вариант Николая Ивановича вполне устраивал. В смысле, ясно, что остаток жизни придется провести под плотной опекой служб безопасности родного государства, но по большому счету это не страшно. Новую семью заводить все равно поздно, к светским играм он давно равнодушен… А пользу стране может принести немалую. Вполне достойная цель жизни на старости лет.
        Стук пишущей машинки прекратился, и через пару минут появился лейтенант с бумагами. Николай Иванович все внимательно прочитал и поставил свои подписи на каждом листе.
        - Вы отдохнули? Продолжим? - предложил лейтенант.
        - Я не против, - Николай Иванович повернулся поудобнее. - И что еще вы хотите узнать?
        - Николай Иванович, мне вот о чем хотелось бы поговорить. Что бы вы лично могли посоветовать руководству страны в такой ситуации? С вашими товарищами… по несчастью мы на этот счет уже беседовали. И мнения, как принято говорить, разделились. То ли мы должны упредить фашистов и самим первыми нанести удар. То ли отвести войска в глубину и обороняться на линии Сталина. А вы как считаете?
        - Хм, - Николай Иванович задумался. - Лично я не взялся бы вот так сразу «советовать» в таком деле. Думаю, что будет правильнее изложить мое личное понимание ситуации, а уж «руководство страны» само сделает должные выводы. Согласны?
        Лейтенант хмыкнул и с интересом взглянул на Николая Ивановича.
        - Имеет смысл, давайте попробуем.
        - Хорошо, лично я вижу ситуацию следующим образом. Германия находится в очень сложном положении. Она захватила большую часть континентальной Европы, но по факту попала в тупик. Континент, по сути дела, в блокаде. Без бананов, конечно, можно обойтись, но прерваны поставки многих видов стратегического сырья: каучук, хлопок и тому подобное. Еще для экономики и армии нужна нефть, ее в Европе кот наплакал, а поставки морем прекращены. Немецкие химики приложили титанические усилия в части разработки синтетического горючего, но это производство хлопотно и дорого. Кроме того, высокооктановое горючее для авиации и значительную часть смазочных материалов синтетическим методом не получить. Реально, забрав всю доступную в Европе нефть себе, с учетом синтетического бензина они могут по минимуму покрыть только свои собственные потребности мирного времени. Но у Германии есть еще сателлиты: Италия, Венгрия, Болгария и прочие. И с ними надо делиться. А еще есть оккупированные страны. Если Германия хочет пользоваться их промышленностью и сельским хозяйством, то тоже должна позаботиться о поставках туда горючего,
хоть по минимуму. Даже с учетом румынской нефти баланс по нефтепродуктам получается резко отрицательным. Мы их своими поставками нефти тоже не особо балуем, в первую очередь обеспечивая собственные потребности. Правда, у немцев есть неплохие стратегические запасы, которые они создали перед войной. И еще существенно пополнили, захватив стратегические запасы Франции, Польши и прочих стран, чьи правители не удосужились отдать команду на уничтожение хранилищ топлива. Кстати, явное предательство.
        Этого резерва вполне хватает на приличную, но не слишком длительную войну. Вопрос в том, с кем именно воевать? Форсирование Ла-Манша и захват Великобритании ничего особо не решает - нефти там нет, и блокада снята все равно не будет, ибо есть еще США и заморские территории Британской империи.
        Кроме того, для войны с Британией, раз уж воздушное наступление не получилось, надо менять структуру вооруженных сил. Демобилизовать большую часть сухопутной армии, вернуть солдат на заводы и фермы, и ускоренными темпами строить флот и авиацию. Но сделать этого Германия не может, ибо есть мы. А мы, как известно, фашистов не любим. И сухопутная армия у нас приличная.
        То есть нападать надо на нас и прорываться к каспийской нефти. Думаю, что Сталин это понимал…
        - Товарищ Сталин, - поправил Николая Ивановича лейтенант.
        - Извините, это я по привычке. Так вот: товарищ Сталин наверняка знаком с этими выкладками, ведь удара ожидали именно на южном направлении. Кстати, совсем не дело, что мы так зависим от нефти с Кавказа. Нужны резервные нефтеносные районы.
        - Какие?
        - Ну, разработка западносибирских месторождений требует времени и больших усилий. Но ведь есть достаточно богатый Волго-Уральский нефтеносный район: Татария, Башкирия и окрестности. Сотни богатых месторождений. Начать, например, с Альметьевска, там точно есть крупные месторождения. Еще в Коми нефть есть, тоже не слишком далеко.
        - Записал, теперь вернемся к немцам.
        - Вернемся. Так вот: реально наличие запасов позволяет немцам не спешить, сначала разделаться с нашей армией, взять Москву, разрезав страну, а уже потом двигаться на Кавказ.
        Вообще, делая ставку на блицкриг, немцы играют очень рискованно. Их резервы крайне ограничены, причем по многим позициям. Про нефть я уже говорил. Что же касается армии, то они вполне серьезно рассчитывают закончить войну с нами, не формируя новых дивизий, только немного пополняя имеющиеся. Промышленность не перестроена на военный лад, продолжая в больших объемах выпускать ширпотреб. Запасов боеприпасов и амуниции тоже в обрез. Характерный пример: рассчитывая к середине осени выйти на линию Архангельск - Астрахань, немцы даже о зимнем обмундировании для своей армии не позаботились, надеясь после нашего разгрома уютно устроиться на зимних квартирах.
        Плюс к тому у них за спиной остается еще не разбитая Англия, а следовательно, и вероятность получить войну на два фронта.
        - То есть, по сути, это авантюра?
        - Это действительно авантюра, но другого выхода у Гитлера нет. Они должны или разбить нас, чтобы добраться до нефтяных полей Кавказа, или договориться с англичанами о возобновлении поставок нефти на континент морем. Или хотя бы о сепаратном мире с ними. Кстати, таковую попытку немцы, похоже, сделали.
        - Договориться с Англией?
        - Да, в нашем варианте событий имела место быть одна темная история. В мае 1941-го в Британию перелетел на самолете Рудольф Гесс, далеко не последняя фигура в нацистской иерархии, якобы с некой «миссией мира». С кем и о чем он там говорил, так и осталось неизвестным, ибо архивы бритты открывать не любят. Но большинство специалистов уверено, что речь там шла об условиях сепаратного мира. Похоже, что переговоры не слишком удались, Гесса немцы в итоге дезавуировали, объявив, что перелет был его личной инициативой, совершенной в состоянии «умопомрачения». А уже через месяц последовало нападение на нас.
        - То есть, по вашему мнению, фашистская Германия напала на нас потому, что другого выхода у нее не было? - оторвался от блокнота лейтенант.
        - Ну, не только поэтому, но это основная причина. Плюс к тому после не слишком удачных для нас боевых действий в Финляндии в высшем немецком руководстве возобладала теория «колосса на глиняных ногах». В том смысле, что только ткни хорошенько, и СССР благополучно развалится. Гитлер, следует сказать, тоже разделяет это мнение.
        - И что мы должны делать в такой ситуации?
        - В общем плане ясно. Надо выдержать первый удар и перевести блицкриг в войну на истощение, где у нас заведомо больше возможностей. Крайне желательно сделать это без таких огромных потерь в людях, территории, промышленности и технике, как это произошло у нас.
        В эффективность упреждающего удара я не слишком верю, наша армия пока слишком неуклюжа для успешных наступательных действий. Плюс к тому в этом случае нас представят агрессорами, что здорово облегчит немцам сепаратные переговоры с Британией. Рискованно. Чисто оборонительная стратегия тоже ведет в тупик. Не стоит повторять ошибку французов, которые надеялись просто отсидеться за линией Мажино, пока у немцев нефть не кончится. Комплексная огневая мощь современной армии способна взломать любую долговременную оборону. И что тогда?
        Самое верное - стратегия активной обороны: удержание ключевых точек, маневр силами, фланговые контрудары и так далее. Заранее следует смириться с тем, что многие западные территории в итоге придется сдать. Ибо в этой войне самое главное не тупое удержание рубежей, а нанесение максимального урона противнику. Мы должны выбить им костяк их армии, в особенности костяк авиации и бронетанковых сил. Причем не только технику, ее-то они могут произвести другую, имея под рукой промышленность всей Европы. Главное, выбить подготовленных и имеющих боевой опыт бойцов - пилотов, танкистов и прочих специалистов.
        Такие потери восполнить особенно трудно или даже невозможно. Кадры, как говорит товарищ Сталин, решают все. В нашей истории в конце войны немецкая промышленность продолжала исправно выдавать большое количество боевых самолетов, но летать на них было уже просто некому. Опытные летчики в большинстве своем погибли, а наскоро обученные юнцы редко переживали пару-тройку боевых вылетов. В аналогичном состоянии оказалась в конце войны и японская авиация.
        Кстати, отметьте у себя в блокноте, что количество летных училищ и набор в них срочно надо увеличивать - потери летного состава будут очень велики. Плюс к тому надо позаботиться и о подготовке воздушных стрелков - их будет гибнуть раза в два больше, чем даже летчиков.
        А еще нельзя допускать, чтобы авиаполки «стачивались» в боях подчистую. В этом случае будет некому передавать молодняку накопленный опыт. Костяк, включая середнячков, надо сохранять. Понесшие серьезные потери части надо либо отводить, либо, что еще лучше, немедленно пополнять непосредственно на фронте.
        - Очень интересно, очень, - заметил лейтенант. - Об авиации мы с вами еще отдельно серьезно побеседуем. Мне это и самому любопытно, я по авиации, можно даже сказать, специалист.
        - Серьезно? - Николай Иванович даже удивился. - Вы авиатор?
        Лейтенант пожал плечами:
        - Нет, я больше по конструированию.
        - И в каком КБ вы работали?
        - В ЦКБ-29.
        - А-а-а-а, - Николай Иванович усмехнулся, - как же, как же, наслышан, знаменитая «Туполевская шарага». И как вам там работалось с нашими пока непризнанными конструкторскими гениями?
        - Как положено, работалось, в соответствии с указаниями партии и правительства. А кто там у нас, кстати, «гении»?
        Николай Иванович поразмыслил.
        - Ну, сам Туполев весьма неслабый авиаконструктор. Созданное им конструкторское бюро благополучно дожило до наших дней. Марка «Ту» известна во всем мире, в основном это пассажирские лайнеры и тяжелые бомбардировщики. Пикирующий бомбардировщик Петлякова оказался весьма удачной машиной, жаль, сам он погиб в войну, разбился при перелете. Мясищев тоже сумел создать свое собственное КБ, конструировал стратегические бомбардировщики. Но больше всех сумел прославиться Королев, который Сергей Павлович. Правда, не как авиаконструктор, а как создатель ракетной техники. Крайне перспективное направление: запуск искусственных спутников земли, космические корабли и станции, межконтинентальные баллистические ракеты и прочее и прочее. И личность весьма неординарная, талант, вы там с ним поаккуратнее. Такие люди на дороге не валяются.
        - Думаю, что те, кому положено, учтут ваши пожелания. Тем более что по поводу Королева и ракет нас уже проинформировали. А кто еще?
        - Точно не припомню, кто там у вас еще был, но если покажете список… хм, сотрудников вашего КБ, то, вероятно, увижу знакомые фамилии.
        - Ладно, - не стал спорить лейтенант, - сделаю я для вас такой список. А пока вернемся к нашим баранам, мы несколько в сторону уклонились.
        - Давайте вернемся, - кивнул Николай Иванович, - а к чему именно?
        - К недостаткам оргструктуры наших танковых и механизированных корпусов. Что конкретно там надо исправить?
        - Хм, вопрос сложный, слишком мало времени до начала войны осталось. С другой стороны, все равно пришлось проводить реорганизацию, но уже в ходе боевых действий. Правда, от тех корпусов мало что осталось, и их пришлось расформировать.
        Думаю, не надо пытаться объять необъятное. Выбрать наиболее боеготовые корпуса, оставить в них штук по 200 - 250 танков, желательно новых и однотипных, тяжелые же танки лучше использовать в составе отдельных полков и батальонов, ибо слишком они медленные. А эти корпуса насытить автотранспортом минимум раз в пять больше от действующих нормативов, добавить артиллерии и зенитных средств, саперов, ремонтников, радиостанций больше и специалистов к ним. В стране хватает радиолюбителей. И что-то надо делать с пехотным сопровождением танков в бою. Бронетранспортеров у нас нет, и быстро сделать их не получится. Значит, надо искать заменители. Например, выделить специальные пехотные подразделения и тренировать их в качестве танкового десанта. Но этого мало. Можно для сопровождения танков использовать конницу, она тоже успеет за танками по бездорожью, хотя и гораздо уязвимее, чем бронетранспортеры. В ходе войны смешанные конно-механизированные группы широко применялись.
        Кстати, о коннице, выяснилось, что с расформированием кавалерийских соединений мы явно поспешили. Кавалерийские дивизии и корпуса показали высокую боевую устойчивость в период оборонительных сражений, раз за разом выскальзывая из окружений, когда в аналогичной ситуации механизированные корпуса, лишившись подвоза топлива, теряли технику и гибли. Да и в наступательных действиях они себя неплохо проявили, когда их вводили в прорывы совместно с танковыми армиями. Понятно, что о лихих сабельных рубках речи не идет, это не столько кавалерия, сколько «конизированная» пехота со всеми потребными средствами усиления.
        - А с остальными танковыми корпусами что делать? И их танками?
        - А что с ними можно сделать? Расформировать, пока не поздно. Исправные и не слишком устаревшие танки передать стрелковым дивизиям. Старые и неисправные машины вывезти в тыл и пустить в переплавку, чтобы гирями на ногах не висели. Хуже будет, если в переплавку их пустят немцы.
        Вот только не знаю, насколько реально все это сделать за оставшееся время, извините, не специалист.
        - Но, тем не менее, советовать беретесь, - поддел Николая Ивановича лейтенант.
        - Ха, тут проще. После драки все умными становятся, подробно расписывают, что надо было делать, а чего делать было не надо. По этой писанине и неспециалист разобраться может. А специалисты нужны, чтобы еще перед дракой все предвидеть и предусмотреть. Именно за это им деньги платят.
        Глава 5
        Сергей хорошенько укрылся одеялом, в вагоне было прохладно, и попытался мысленно выстроить план на следующий день. До Москвы еще около полутора суток ехать, и многое можно успеть. Сегодняшний день прошел на удивление плодотворно и дал ответы на многие вопросы. Немедленно по прибытии в столицу надо ехать в наркомат и доложиться. Правильнее непосредственно наркому, тот на инструктаже специально ориентировал, как надлежит действовать при получении действительно важных сведений. А эти сведения, несомненно, важные. Теперь следовало подумать, какие вопросы задать инженеру завтра. Было бы неплохо прояснить вопрос с химическим оружием. Никто из «гостей» ничего не мог сказать о его использовании в будущей войне. Как будто его вообще в природе не было. Это выглядело странно, если уж оружие придумано, сконструировано и изготовлено, то обычно за его использованием дело не стоит.
        А еще обязательно надо разобраться с взахлеб расписанным «гостями» ядерным оружием, оно же атомное, оно же водородное. Ясно, что штука убойная, раз может крупные города на раз выжигать, но как работает, совершенно неясно. Какая-то цепная ядерная реакция то ли деления, то ли синтеза. Ясно, что для изготовления этих штук нужен уран и еще некий плутоний. Сергей краем уха слышал, что геологов уже этим озадачили. И начат сбор группы ученых-физиков, которые в этом деле должны разбираться. Пару фамилий «гости» назвали, остальных они сами подберут.
        Кроме того, было бы интересно побеседовать об авиации. В конце концов, этот участок, в отличие от проблем с направлениями вражеских ударов и танковыми корпусами, поручен лично ему, ему и отвечать придется, если что важное упустит. Тем более что начало этому разговору уже положено. Слова инженера о непризнанных конструкторских гениях в его ЦКБ лейтенанта весьма заинтересовали и даже несколько позабавили. Хотелось бы узнать об этом больше. Мысли Сергея постепенно начали размываться, и под стук колес он уснул.
        Проснулся утром бодрым и в хорошем настроении. Совершил утренний туалет, позавтракал и стал с нетерпением дожидаться, когда медики закончат возиться со своим пациентом. А дождавшись, прихватил планшетку и приступил.
        - Утро доброе, Николай Иванович, как вы себя сегодня чувствуете?
        Инженер сообщил, что хотел бы чувствовать себя лучше, но говорить он может без особых проблем. Тогда Сергей задал подготовленный вопрос о странностях с химическим оружием. Инженер понимающе хмыкнул.
        - История темная. Говорили, что Гитлер, наглотавшись горчичного газа на Ипре, с предубеждением относился к химическому оружию. В том смысле, что считал, что применение на фронте всякой там отравы деморализует собственные войска не намного меньше, чем вражеские. И в наступление по зараженным территориям солдаты идут весьма неохотно. Мол, бравым немецким солдатам - это будет только мешать. Что же касается применения химического оружия по городам… Говорили, что союзники неофициально довели до сведения германского руководства, что в таком случае зальют всю Германию ядохимикатами. А бомбардировщиков у англичан и американцев хватало, как и больших запасов химического оружия. Но на всякий случай отметьте - немецкими химиками разработан новый класс боевых отравляющих веществ, так называемых нервно-паралитических. Названия: зарин, зоман, табун. Я в химии полный профан, и никаких сведений по их формулам дать не могу. Вроде бы что-то фосфорорганическое. Поражают, как ясно из названия, центральную нервную систему. Противогазы не слишком спасают, через кожные покровы эта химия тоже действует. Достаточно
попадания небольшой капли на кожу, и ты не жилец на этом свете. Для защиты, помимо противогазов, нужны прорезиненные костюмы и обувь.
        «Я бы этих немецких химиков…» - подумал Сергей. Но вслух спросил:
        - А внешние признаки применения? Цвет облака газа? Запах?
        Инженер задумался, а потом сообщил:
        - Зарин - бесцветная жидкость без запаха. Зоман тоже бесцветен, со слабым ароматом не помню чего. Про табун не помню, забыл, уж очень давно эти занятия по гражданской обороне были. Что до признаков применения, то, как обычно - глухие разрывы бомб, мин и снарядов.
        - А стойкость очага заражения на местности?
        - Точно не помню, зависит от температуры и погоды. Для зарина летом от нескольких минут до нескольких часов, зимой от нескольких часов до нескольких дней.
        - Понятно. Повторите мне названия еще раз, если можно, то в немецкой транскрипции, - попросил Сергей.
        - В немецкой не могу, ни разу не видел, как они это пишут. А в русском варианте извольте: за-рин, зо-ман, та-бун.
        Сергей сверил запись, все было верно. И поинтересовался на всякий случай:
        - А позднее в этой области новинки появлялись?
        - Ну, как без этого, разумеется, появлялись. Но всем так надоело возиться с хранением химического оружия, его последующим уничтожением или утилизацией, что придумали бинарные отравляющие вещества. В них содержится два компонента, сами по себе безвредные, но, смешавшись при применении, выделяют отравляющее вещество. Такое и производить безопаснее, и хранить и утилизировать просроченные боеприпасы.
        Но вот конкретно сказать, что там в них за компоненты, не могу. Даже не забыл, просто и не знал никогда.
        - Не знали, ну и ладно, - не слишком расстроился Сергей. Ему и самому химическое оружие не нравилось. Тут он с Гитлером готов был согласиться. Тем более что и этот важный вопрос в итоге удалось прояснить. Следовало переходить к еще более важному.
        - Николай Иванович, а что вы можете рассказать о некоем ядерном оружии?
        - Так и знал, что вы меня об этом спросите, - заметил инженер, - и даже специально пытался припомнить все, что знаю. И тут вам, хочу заметить, повезло. Я хоть и не специалист в ядерной физике, но историей и техническими подробностями этого дела специально интересовался, хоть и на любительском уровне. Я вообще человек любопытный, а покров секретности над ядерными зарядами здорово меня раззадоривал. Пока существовал СССР, удовлетворить любопытство такого рода было весьма проблематично и небезопасно. Но с началом перестройки все резко начали много болтать: в книгах, телепередачах, в Интернете. Кроме того, стали доступны и западные источники, там тоже болтали лишнего. Проблема в том, что я не могу гарантировать, что то, что я вам на этот счет сообщу, на самом деле не является намеренной дезинформацией. Ведь страны, уже имеющие ядерное оружие, были не слишком заинтересованы, чтобы кто-то еще получил к нему доступ. А лучший способ скрыть правду - это утопить ее в потоке лжи. С другой стороны, основное противодействие распространению этого оружия идет по линии возведения максимальных препятствий
получению достаточного количества делящихся материалов. В том смысле, что получить необходимое для создания бомбы количество оружейного урана или плутония гораздо сложнее, чем сконструировать саму бомбу. А саму конструкцию зарядов, по крайней мере на цепной реакции деления ядер тяжелых элементов, похоже, уже особым секретом и не считают. Я понятно выражаюсь?
        Сергей усмехнулся:
        - Вполне. Рассказывайте, что вам известно, а уж специалисты потом попытаются в этом разобраться. Если можно, то выделяйте ту часть информации, которая лично вам кажется достоверной. И наоборот, соответственно. Начните с самого важного и срочного.
        - С самого важного и срочного, говорите? - протянул инженер. - Я бы посоветовал первым делом попытаться притормозить соответствующие программы у противника.
        - А у вас есть информация, кто и где в Германии работает над созданием такого оружия? - заинтересованно спросил Сергей. Ход мыслей инженера ему понравился.
        - Хм, я вообще-то имел в виду американский ядерный проект. Но и немцев стоило бы слегка притормозить, только это сложнее. И не так нужно.
        - Насколько я понял, с Америкой мы в этой войне были союзниками?
        - Тут все по пословице. Избавь меня, боже, от таких друзей, а от врагов я сам избавлюсь. Эти так называемые союзники всю войну ревниво следили за тем, чтобы и мы и немцы максимально ослабли. А сразу после войны начали нам угрожать этим самым ядерным оружием. Что до немцев, то их атомный проект зашел в тупик, поскольку они выбрали неверное направление. А времени выйти из этого тупика мы им не дали. Надеюсь, что и в этом варианте истории не дадим. А вот американцы…
        Сергей понимающе покивал.
        - Так что с американцами?
        - В США вот-вот, в смысле, в ближайшую пару месяцев будут получены научные результаты, которые сделают возможным запуск их атомного проекта. Не будет этих результатов, не будет и проекта. Ну, по крайней мере, он задержится на пару-тройку лет. Сейчас его будущие творцы просто ученые в университетских лабораториях, занимающиеся туманной наукой, не сулящей ничего особо важного. До них легко можно добраться. Но вскоре они перейдут в разряд «секретных атомных физиков», работающих над важнейшей государственной программой. Их будут охранять почище золотого запаса.
        - Фамилии назвать можете?
        - Записывайте. Энрико Ферми и Эмилио Сегре, они сейчас должны быть в металлургической лаборатории Чикагского университета. И еще группа в Беркли: Лоуренс и Сиборг. Плюс к тому Оппенгеймер, Сцилард и Теллер. Эти подключились позже, но фигуры ключевые. Оппенгеймер был научным руководителем проекта «Манхэттен», так был назван американский ядерный проект. А Теллера считают «отцом» водородной бомбы. Еще генерал Гровс, но он был администратором проекта. Этого добра в Штатах хватает, хорошего администратора они и другого найти смогут. А вот толковых ученых…
        - То есть вы предлагаете их ликвидировать? - уточнил Сергей. - Я вас правильно понял?
        - Именно это я и предлагаю. Желательно, правда, чтобы эту самую ликвидацию приписали немцам. Ставки в этой игре очень высоки. Речь идет о жизнях миллионов наших людей и самом существовании нашей страны. И времени у вас мало - не больше пары месяцев. Вот получат они плутоний на циклотроне в Беркли, исследуют его свойства… машина покатится.
        - Кстати, а что это за плутоний? Ваши современники о нем уже говорили. Уран нам известен, а это что такое?
        - Пока это просто пустая клеточка в таблице Менделеева с 94-м номером. Но вот-вот этот новый элемент будет получен, реальный металл, который и назовут плутонием. И одним из свойств этого металла будет возможность запуска в нем цепной реакции деления, что необходимо для создания атомной бомбы.
        Сергей с усилием подавил желание на первой же станции бежать на телеграф и давать в Москву шифрованную телеграмму. Такой вариант на крайний случай был предусмотрен.
        Доверять подобную информацию, пусть даже и шифрованную, телеграфу не стоило. Оставалось надеяться, что лишние сутки до Москвы…
        - А по германскому атомному проекту информация есть? Кто возглавляет, участвует, где лаборатория?
        - Насколько я помню, руководить проектом назначили Вернера Гейзенберга. Еще участвуют Вайцзеккер, Лауэ, Герлах и Курт Дибнер. Других не помню. Спросите у специалистов. Они должны знать своих коллег. В смысле, кто не эмигрировал из Германии. Где у них лаборатории, сказать не могу. Зато знаю другое. Немцы собираются делать ядерный реактор, где замедлителем нейтронов должна служить тяжелая вода. Это ошибочное решение, слишком сложное и долгое. Получить необходимое для создания реактора количество тяжелой воды весьма проблематично. Получают ее методом гидролиза, а единственный в мире гидролизный завод находится где-то в Норвегии. Норвегия под немецкой оккупацией, но получить там тяжелую воду не удалось. Британская разведка узнала о планах немцев, а английские диверсанты сумели уничтожить и завод, и уже наработанный запас тяжелой воды. Соответственно, немцы не успели запустить свой реактор.
        - А где именно в Норвегии расположен этот завод?
        - Не помню, но думаю, что выяснить это будет несложно. До войны такую информацию не секретили.
        - Ясно, кстати, а что это за «тяжелая вода»?
        - Это вода, в молекулах которой вместо атомов обычного водорода присутствует его более тяжелый изотоп. Содержится в обычной воде в очень незначительных количествах. Можно отделить, но процесс это долгий и энергоемкий.
        - Понятно. Вот вы говорили, что немцы пошли по тупиковому пути. А по какому пути следовало идти?
        Инженер задумался:
        - Давайте лучше начнем с начала. Чтобы было понятнее.
        - Я не против, - не стал спорить Сергей, - давайте с начала.
        - А начало тут такое. Чтобы получить ядерное оружие, необходимо создавать целую отрасль индустрии: рудники, обогатительные фабрики, радиохимические заводы, соответствующую металлургию, заводы по разделению изотопов, ядерные реакторы. И это только для того, чтобы получить исходный делящийся материал. Плюс к тому собственно конструирование и производство ядерного оружия, что само по себе представляет серьезную инженерную задачу и много чего за собой потянет. Американцы вбухали в проект «Манхэттен» около полутора миллиардов долларов. И это только до момента создания двух первых боеготовых ядерных зарядов. Вероятно, учитывая, что сообщенная мною информация позволит избежать многих ошибок, нам это обойдется дешевле. Но в любом случае сил и ресурсов на подобный проект уйдет жуткое количество. А у нас на носу война с Германией, причем война на истощение. Потянет ли страна такую задачу?
        - Это не нам решать, - заметил Сергей, - наше дело предоставить руководству необходимую информацию. Вот вы говорили о рудниках. Но ведь сначала нужно найти месторождения нужных руд. У вас есть такие данные?
        - Ах, ну да. До настоящего времени их не искали, поскольку никому они были не нужны. Сейчас постараюсь вспомнить. Вообще в Союзе их полно, но лично я знаю всего пяток и большей частью на Урале. Все-таки местный уроженец и родни там много живет. В Верхневенске под Свердловском, сколько раз мимо проезжал. В Челябинской области возле поселка Вишневогорск, и еще одно возле поселка Новогорный. В Таджикистане возле города Чкаловск, у меня невестка оттуда. Или еще не построен тот Чкаловск? В общем, Ленинабадская область, таджикская часть Ферганской долины. Район станции Худжант. В Читинской области несколько крупных месторождений. Одно из них в районе города Краснокаменск. Вот, пожалуй, и все. В смысле, что точно знаю где. Если каких географических пунктов еще нет в природе, то на карте примерно смогу показать. А так… Есть месторождения на Украине, на Кольском полуострове, на северо-западном побережье Онежского озера, в Якутии, в Иркутской области, в Узбекистане. Особенно много месторождений в Казахстане, но где они там находятся?
        - На первое время достаточно, - сказал Сергей, быстро стенографируя, - спасибо. А что за руды?
        - А вот этого не помню. Основная руда на уран, помнится, называется уранит. Но на самом деле его из нескольких разных руд добывают. Да, вспомнил, урановые руды можно искать методом авиаразведки. По повышенному радиационному фону. Так быстрее получится. Установить на самолетах поисковую аппаратуру, зафиксировать с воздуха аномальные по излучению места, а потом уже доразведывать наземными партиями.
        - Логично, думаю, что это здорово ускорит поиск. С месторождениями мы разобрались. С рудниками тоже понятно, руду надо добывать. А что дальше? Обогатительные фабрики?
        Инженер усмехнулся:
        - С рудниками не все так просто. Руды, как уже было сказано, радиоактивные. А радиоактивность, следует заметить, изрядная гадость. Полученное облучение даром для организма не проходит: вызывает поражение костного мозга и прочих органов, соответственно, лучевая болезнь, лейкемия и прочие прелести. Персонал надо или хорошо защищать от облучения, или смертников использовать. Причем это не только к рудникам относится, а ко всей производственной цепочке. А следующим этапом, как вы верно заметили, обогатительные фабрики. Итогом их работы должен быть пригодный для металлургии концентрат - некие «окатыши». Потом металлургические предприятия, где получают собственно уран.
        Глава 6
        Въедливый лейтенант дотошно выпытывал подробности касательно ядерного производственного цикла. Голова Николая Ивановича от напряжения начинала побаливать, но пока еще терпимо. Говорить он вполне еще мог.
        - Далее предстоит решить, какое именно ядерное оружие мы собираемся делать. Вариантов два: из урана или из плутония.
        - А американцы какие сделали? - сразу спросит лейтенант.
        - Они не знали точно, что у них получится, и параллельно отрабатывали оба варианта. В итоге на японскую Хиросиму была сброшена урановая бомба, а на Нагасаки плутониевая. Обе имели примерно одинаковую мощность, и обе вполне себе взорвались.
        - А какую бомбу лучше делать нам?
        - А вот это, как вами верно замечено ранее, предстоит решить руководству страны. У каждого из вариантов есть свои достоинства и недостатки. И я по возможности и в меру начинающегося склероза постараюсь это изложить.
        - Давайте, - заявил лейтенант, перевернув очередной лист блокнота.
        - Так вот. Вариант с ураном хорош тем, что в принципе можно избежать необходимости постройки ядерных реакторов, что само по себе проблема. И с теорией тут проще. В природном уране, который нам выдаст металлургический завод, содержатся два его изотопа: уран-238 и уран-235. Для создания бомбы нужен уран-235, чтобы получить металл оружейного качества, его содержание надо довести примерно до 95 процентов.
        - А в чем проблема?
        - А проблема в том, что эти два изотопа следует разделить. Нужного нам урана-235 в природном уране содержится менее одного процента, а остальное - это никчемный уран-238. Ну, не совсем, конечно, никчемный. Отметьте у себя там, что позже следует поговорить об использовании сердечников из обедненного урана в подкалиберных противотанковых снарядах и о других применениях.
        - Отметил. Но вернемся к разделению. Думаю, что наши химики справятся с этой задачей.
        - Химики тут не справятся, - усмехнулся Николай Иванович. - Все изотопы одного элемента имеют одни и те же химические свойства. В том и проблема. Разделение следует проводить физическими методами. А это непросто. В данном случае разница составляет всего три атомные единицы.
        - И как тогда их разделяют? - с любопытством спросил лейтенант.
        - Основных методов имеется три: газовая диффузия, газовые центрифуги и электромагнитный метод. С центрифугами пока связываться не рекомендую. Даже в наше время этот метод не слишком распространен из-за технологических проблем с созданием этих самых центрифуг. Остаются еще два метода. Для метода газовой диффузии уран переводят в газообразное состояние. В четырехфтористый уран, если не вру. Потом этот газ прогоняют через спеченные из никелевого порошка мембраны. Идея состоит в том, что более легкий уран-235 диффундирует через мембраны быстрее, чем изотоп урана-238. Установки громоздкие, мембран в них тысячи, процесс долгий и многоступенчатый. Но все равно самый дешевый. Недостаток метода в том, что при всех стараниях этим методом невозможно получить уран должной степени очистки.
        При электромагнитном методе уран опять же переводят в газообразное состояние, потом этот газ ионизируют и гонят ионы в циклотроне электромагнитным полем по кругу. Получается, что более легкие ионы движутся по более крутой траектории. Соответственно на финише изотопы попадают в разные щели установки и таким образом разделяются. Этот метод требует больших затрат на оборудование и электроэнергию, но конечный продукт получается идеально чистым. На практике оба этих метода комбинируют. Большую часть урана-235 получают методом газовой диффузии, а потом в него добавляют необходимое количество чистого продукта с тем расчетом, чтобы содержание урана-235 в смеси дало оружейное качество металла, то есть порядка 95 процентов.
        Николай Иванович замолчал, чтобы немного передохнуть, а лейтенант перевернул очередную страницу и заметил:
        - Вы доступно излагаете. Вероятно, с технологией придется повозиться, но зато теоретических проблем пока не просматривается.
        - С технологией действительно придется повозиться. Следует учитывать тот факт, что все соединения фтора имеют высокую химическую активность, в том числе и этот самый четырехфтористый уран. Незащищенное оборудование он разъест в момент. Все рабочие поверхности установок необходимо покрывать слоем никеля. Прокладки и уплотнения - особая песня. Не говоря уже о том, что эта гадость еще и радиоактивная. Кстати, напомните позже, чтобы мы поговорили о фторопласте. Это такой пластик с высокой стойкостью к химическим воздействиям.
        - Зафиксировал, - лейтенант что-то там черкнул в своем кондуите. - Но как я понимаю, изготовлением собственно урана, «оружейного», как вы его называете, проблемы не исчерпываются?
        - Естественно, теперь поговорим о конструкции ядерного заряда. Существует понятие так называемой критической массы. Это минимальное количество делящегося вещества, в котором возможен запуск цепной реакции деления. В общем случае критическая масса зависит от степени очистки металла, но конкретно для урана, очищенного до оружейного качества, составляет порядка 70 килограммов. По объему это немного, уран очень тяжелый. Ядро заряда изготавливают в виде двух полусфер, ну как половинки яблока. Чтобы запустилась цепная реакция и произошел ядерный взрыв, надо, чтобы эти половинки слились в единый шар - ядро. Но сближать их надо не абы как, а с высокой скоростью. Не помню точно, с какой именно скоростью, но речь идет о нескольких километрах в секунду. При слишком медленном сближении ядерная реакция начнется, но не та, что надо. Половинки ядра при сближении от ядерной реакции успеют нагреться, «потекут», потеряют форму, превратятся в раскаленную добела каплю металла. Эта медленная реакция будет идти долго, пока весь уран постепенно не «выгорит». Поэтому применяется так называемая «пушечная схема». Половинки
ядра посылают навстречу друг другу путем направленного взрыва. С подбором химической взрывчатки, расположением ее блоков, синхронизацией подрыва придется немало повозиться. Тут важно, чтобы этот взрыв с нужной скоростью соединил точно изготовленные полусферы, а не раздробил их до того момента, когда цепная реакция запустится. Потом уже неважно, ибо в результате цепной реакции в ядре выделится такая энергия, что взрыв химической взрывчатки покажется жалкой искрой в океане огромного пожара. Например, урановая бомба «Малыш», которую США сбросили на Хиросиму, имела мощность порядка 20 килотонн в тротиловом эквиваленте.
        Лейтенант особо не впечатлился.
        - Про эти килотонны мы уже слышали. Но ведь были бомбы и мощнее, там вообще в мегатоннах счет идет?
        - Были и мощнее, например, знаменитый советский боеприпас, известный под названием «Кузькина мать», имел мощность мегатонн под шестьдесят. Но это уже термоядерные устройства, их еще называют водородными бомбами, и работают они на реакции синтеза. О них мы позднее побеседуем. А пока с атомными зарядами разберемся, которые на реакции распада ядер тяжелых элементов.
        - Давайте разберемся, - не стал спорить лейтенант, - помнится, переходить надо к плутониевым бомбам.
        - К ним, родимым, - Николай Иванович устроился поудобнее, - этим и займемся. Записывайте.
        Вариант с плутониевым зарядом тоже имеет ряд достоинств и недостатков. Плутониевые заряды гораздо компактнее, ибо критическая масса плутония порядка 8 килограммов против семидесяти у урана. Это шарик размером с яичный желток. Такие устройства умудрялись даже в артиллерийские снаряды впихивать, чуть ли даже не в 152-миллиметровые. Кроме того, производство плутония на круг выходит дешевле, ибо его можно получать как попутный продукт работы атомных электростанций. Но зато первоначальные вложения высокие, когда еще будут те электростанции. Плутоний образуется в ядерных реакторах, при облучении нейтронами урана-238. Без реактора тут никак.
        Для работы реактора его загружают ураном, но не природным, а прошедшим обогащение методом газовой диффузии, чтобы содержание урана-235 было порядка 3 - 4 процентов. Этого достаточно для работы ядерного котла.
        Теперь о конструкции реактора. Реактор лучше делать не на тяжелой воде, как пытались сделать немцы, а графитовый, как делали американцы. Реактор должен работать на медленных нейтронах, их еще называют тепловыми, а графит или тяжелая вода тут служат их замедлителем. Графит используется не простой, а очищенный от поглощающих нейтроны примесей, особенно от бора. С очисткой придется поработать, ибо графита на один реактор идут тысячи тонн. То есть реактор представляет собой сложенный из графитовых блоков и заключенный в корпус из нержавеющей стали массив. В этом массиве делаются вертикальные отверстия для установки стержней - тысячи отверстий. В эти отверстия вставляются трубы, которые ввариваются в верхнюю и нижнюю плиты корпуса реактора. Тут важно, чтобы циркулирующая в системе охлаждения вода не попала в графит. Если попадет, то графит вспучится и разорвет реактор. Будет очень худо. Чтобы графит не окислялся, внутри его массива циркулирует инертный газ. Большая часть вертикальных отверстий используется для загрузки топливных стержней. Часть - для регулирующих стержней. Регулирующие стержни делают
из бора, если не вру, то из карбида бора. Бор является сильным поглотителем нейтронов. Полностью опущенные регулирующие стержни «глушат» реактор, при полностью поднятых стержнях реактор работает по максимуму. Соответственно, меняя количество опущенных в реактор регулирующих стержней, можно управлять его работой. Оставшиеся отверстия используются для различных датчиков, при помощи которых можно следить за состоянием реактора, или туда еще суют различные вещества с целью их облучения нейтронами. Топливные стержни представляют собой пакет трубок из нержавейки или циркония диаметром миллиметров двенадцать, снабженный системой протока охлаждающей жидкости. Тепла выделяется много, и его куда-то надо отводить. Лучше на паровую турбину электростанции, но можно и просто в окружающую среду. Систему охлаждения делают многоконтурной, ибо среди такой кучи трубок наверняка найдутся дефектные и радиация попадет в систему охлаждения. Так пусть уж только в первый контур. Трубки в топливных стержнях набиты прессованными из карбида обогащенного урана таблетками. Это и есть топливо реактора.
        Что там еще по конструкции реактора? Ага, вспомнил, с боков, сверху и снизу слой отражателя нейтронов, чтобы зря по сторонам не разлетались. Только не помню из чего, в голове вертится все тот же графит. Кольцевой водяной бак биологической защиты по периметру, чтобы персонал не мёр от лучевой болезни. Аварийные системы охлаждения и прочие системы безопасности. К безопасности, кстати, следует относиться весьма ответственно. Аварии на ядерных объектах - это сущий кошмар. Например, тепловой взрыв на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС привел к тому, что пришлось переселять сотни тысяч людей и вывести из хозяйственного оборота кучу земель. Да и реноме свое страна подпортила изрядно.
        Так, малость с мысли сбился. Значит, загрузили мы реактор топливом и запустили его. Атомная реакция идет, нейтроны летят, из урана-238 образуется плутоний. Причем в виде нескольких изотопов. Для бомбы нам нужен плутоний-239, а изотопы 240 и 241 нам совершенно не нужны, но тоже присутствуют. Причем сначала образуется изотоп 239, а уже из него 240, а потом и 241. Чем больше времени стержни проведут в реакторе, тем хуже будет соотношение изотопов. Для плутония оружейного качества паразитных примесей должно быть не более 5 процентов. И это качество должно быть достигнуто еще в реакторе, ибо разделить изотопы с разницей всего в одну единицу практически невозможно. Поэтому стержни вынимают из реактора и отправляют на переработку раньше, чем в них выгорит весь уран-235. Если не ошибаюсь, то через три месяца. Кроме того, все стержни по определенной схеме периодически переставляют в реакторе с места на место, чтобы облучались равномерно.
        Николай Иванович сделал паузу, чтобы отдышаться, и попросил пить. Лейтенант кивнул и отправился за водой. Вернулся он с медсестрой, которая, судя по всему, не решилась доверить мужчине столь важную операцию и напоила инженера сама. Дождавшись, когда женщина удалится, лейтенант вежливо предложил продолжать.
        - А на чем мы там остановились? - спросил Николай Иванович.
        Лейтенант заглянул в свои записи:
        - На перестановке стержней в реакторе, чтобы их облучение шло равномерно.
        - Да, вспомнил. Собственно, с реактором мы в основном закончили. Если чего забыл, то потом постараюсь припомнить. Или у наших атомщиков в процессе работы возникнут конкретные вопросы. Тогда с этими вопросами ко мне. Не гарантирую, что обязательно отвечу, но, возможно, по ассоциации всплывет еще что-то. В таких делах и обрывки информации могут здорово помочь.
        - Мы придерживаемся такой же точки зрения, - вставил лейтенант.
        - Так вот. Пробывшие в реакторе нужный срок стержни извлекают и отправляют на переработку на радиохимический завод. Цель обработки - извлечь наработанный плутоний. Насколько я понимаю, стержни даже не разбирают из-за сильной радиоактивности. Самоубийц нет, чтобы такую операцию проводить. То ли перемалывают в порошок, то ли растворяют в кислоте. О химии процесса тоже не имею представления. Слышал только, что в установках надо конструктивно избегать возможности накопления больших количеств готового плутония. В том смысле, чтобы он в каком-нибудь там отстойнике или изгибе трубы не накопился. Могут быть большие неприятности.
        Результатом работы радиохимического завода является металлический плутоний в слитках. Слитки, само собой, не должны иметь массу, приближающуюся к критической. Содержание плутония-239 в этом металле, как я уже говорил, должно быть не меньше 95 процентов.
        Теперь переходим к конструкции ядерного заряда на плутонии. Взорвать такой заряд с применением «пушечной схемы», как урановый, невозможно. Слишком большая скорость сближения секторов должна быть, никакой химической взрывчаткой ее не обеспечить.
        Поэтому применяют так называемую имплозивную схему. Металлический плутоний имеет несколько фазовых состояний, имеющих разную плотность. Ядро заряда изготовляют из металла, находящегося в наименее плотной дельта-фазе. Насколько я помню, для этого плутоний стабилизируют небольшим количеством галлия, около одного процента. То есть делают отливку, потом эта отливка проходит точную механическую обработку, потом ее никелируют. Обычно ядро изготовляют в форме шара, но приходилось слышать и о цилиндрической форме. Вроде и другие бывают. Да, пока не забыл: все операции с плутонием, пока его не покрыли защитным слоем, следует проводить либо в вакууме, либо в атмосфере инертного газа. Например, тонкая стружка его имеет свойство самовоспламеняться. Это приведет к потере дорогого материала, не говоря уже о том, что вдохнувшие этот дымок люди долго не проживут.
        Так о чем я говорил? А, вспомнил, получили мы ядро, стабилизированное в дельта-фазе. Суть имплозивного метода состоит в том, чтобы резким обжатием перевести плутоний ядра в наиболее плотную альфа-фазу. Обжатие осуществляется взрывом химической взрывчатки так, чтобы ядро оказалось в фокусе взрыва. С взрывчаткой опять же придется повозиться. Она должна быть достаточно твердой, чтобы блоки ее можно было подвергнуть точной механообработке. С высокой скоростью детонации, энергетика тут менее важна. С равномерными характеристиками подрыва по всему объему. Плюс к тому высокая стабильность, в том смысле, чтобы характеристики не «поплыли» со временем от температурных и химических воздействий. А еще надо добиться синхронизации подрыва всех блоков взрывчатки на уровне микросекунд. С детонаторами, само собой, тоже придется изрядно помучиться.
        Итак, оказавшееся в фокусе взрыва, плутониевое ядро обжимается и переходит в плотную альфа-фазу. В этот точно рассчитанный момент для запуска цепной реакции на ядро должен быть подан короткий, но мощный поток нейтронов. То есть необходим так называемый нейтронный инициатор. Насколько я помню, в первых образцах бомб использовался инициатор из полония-210 и вроде лития, не помню, какой именно его изотоп. Ампула, содержащая смесь этих веществ, помещается в центр плутониевого ядра. Вроде эту ампулу еще золотом для чего-то покрывают. Когда взрывная волна доходит до нее, полоний с литием смешиваются и дают нейтронный импульс. Схема очень неудобная из-за небольшого времени полураспада полония-210. То есть, чтобы поддерживать ядерный заряд в боеспособном состоянии, нейтронный инициатор раз в пару месяцев приходится менять на свежий. А это неудобно, тут чуть ли не всю конструкцию боеприпаса разбирать приходится. В более поздних образцах в качестве нейтронного инициатора использовали нейтронную пушку. По сути, линейный ускоритель с мишенью из дейдрида лития. Это удобнее, но с конструкцией его придется
повозиться.
        - А что такое дейдрид лития? - уточнил лейтенант. - Гидрид понятно, а…
        - Это тот же гидрид, но вода в нем тяжелая.
        - Ясно, давайте дальше.
        - Можно, только я уже практически закончил. Что там еще? Заряд необходимо термостабилизировать. Ядро постоянно выделяет тепловую энергию за счет процессов внутреннего ядерного распада. Большую часть энергии дает распад нестабильных паразитных изотопов плутония 240 и 241, почему их количество и стараются свести к минимуму. Тепло надо постоянно отводить. Если не отводить, то ядро перегреется, и плутоний в нем может местами сменить фазовое состояние. Да и характеристики химической взрывчатки «поплывут». То есть поломка системы охлаждения или ротозейство обслуживающего персонала запросто может вывести боеприпас из строя. Причем навсегда. Ядро в этом случае надо вынимать и отправлять на переработку.
        - Черт, сколько сложностей! - покачал головой лейтенант.
        - Да уж, это вам не обычная бомба. Ту произвел, на хороший склад положил, и она там десятилетиями лежать будет, не теряя боеготовности. А тут куча сложностей. Утешает только то, что атомных бомб, в отличие от бомб обычных, так много не надо.
        Ну, вот вроде и все… в первом приближении. Если чего еще вспомню, то непременно сообщу. Или вопросы появятся.
        - А термоядерные бомбы?
        - Это на свежую голову. Поскольку по ним с информацией еще хуже, вся она сомнительная, и вообще… Давайте о чем-то попроще сегодня поговорим.
        - Я не против. Только один вопрос. А какова достоверность информации по урановым и плутониевым бомбам?
        Николай Иванович демонстративно пожал плечами.
        - Трудно сказать - по моей оценке, процентов семьдесят. Кроме того, многих тонких моментов я могу просто не знать. А они, эти моменты, наверняка всплывут в процессе работы. Но на то нашим ученым головы даны, чтобы в тонкостях разобраться. Вот пусть и работают! А уж я, чем смогу…
        Глава 7
        К разговору с инженером Сергей вернулся только часа через два. Пока медицина занималась его собеседником, он успел пообедать, перепечатать материалы и поразмыслить о продолжении разговора.
        Инженер после перерыва выглядел достаточно бодро, поэтому Сергей не стал тянуть и сразу дал ему стенограмму на прочтение. После исправления пары ошибок в номерах изотопов и поставленной подписи Сергей убрал листы в папку.
        - А теперь, Николай Иванович, хотелось бы поговорить об авиации. Мы уже немного начали, но больше об организации и тактическом применении, а хотелось бы больше узнать о технической стороне дела. Какие самолеты себя хорошо зарекомендовали в реальных боях, какие оказались не на высоте, какие перспективы развития авиации на ближайшее будущее? Начнем, пожалуй, с истребителей.
        - Так и знал, - хмыкнул инженер, - все бы вам истребители.
        - А что не так? - с недоумением поинтересовался Сергей. - Если вам не нравятся истребители, то можно начать с тяжелых бомбардировщиков.
        - Нет, дело не в том, что не нравятся. Просто сам ваш вопрос выдает… скажем так, некоторый перекос сознания наших военных. Главное в авиации не истребители, а бомбардировщики и штурмовики. Вот со штурмовиков я и хотел бы начать.
        - Давайте начнем со штурмовиков, - не стал спорить Сергей. - Это не менее интересно.
        - Так вот, пожалуй, самым массовым самолетом этой войны был штурмовик Ил-2, конструкции Ильюшина. Машина оказалась крайне полезной и доставила противнику массу неприятностей. Но проблема в том, что ее поставили в серию в одноместном варианте, то есть без воздушного стрелка. Это решение было ошибочным, и его требуется срочно исправить. Штурмовикам, особенно на начальном периоде войны, часто приходилось выполнять задания без прикрытия истребителей. Без стрелка самолет слишком уязвим. Вторая ошибка - у данного штурмовика нет подходящего оружия для борьбы с вражеской бронетехникой. Пушки для этой цели оказались не слишком эффективными. С бомбометанием тоже проблемы, пикирует этот самолет плохо, а с горизонтального полета в танк трудно попасть. Для Ил-2 срочно нужны ПТАБ - противотанковые авиабомбы. Это небольшие бомбы весом примерно полтора килограмма, с взрывателем мгновенного ударного действия и кумулятивной боевой частью. Вы знакомы с кумулятивным эффектом?
        Сергей попытался припомнить, слышал ли он о таком, но безуспешно.
        - Нет, не слышал.
        - Ладно, дайте мне карандаш и держите блокнот, чтобы я мог нарисовать схему…
        Вот тут в заряде делается конусообразная выемка. В воронку вложен тонкий металлический конус. Ударная волна, условно говоря, фокусируется в струю, которая прожигает броню и выбивает внутрь ее осколки. Специалисты должны знать, это не сегодня придумано. Боеприпасы на таком принципе вообще очень эффективны против бронетехники, но об этом мы потом поговорим. А пока вернемся к штурмовику. Штурмовик способен нести пару сотен таких мелких бомб, лучше в специальных кассетах. Заходит он, например, вдоль вражеской танковой колонны на марше и с горизонтального полета на малой высоте накрывает ее бомбовым ковром на достаточно большом протяжении.
        - На «малой» - это какой? - перебил инженера Сергей.
        - Точно не помню - от 50 до 100 метров. Тут важно, чтобы бомбы успели стабилизироваться в полете и попали в цель близко к нормали. Для кумулятивных зарядов это важно. И чтобы взрыватели успели встать на боевой взвод.
        Так вот. Бомбы мелкие, падают густо-практически гарантированное попадание во все громоздкое, что попало под накрытие. Заряд невелик, но за счет кумулятивного эффекта легко пробивает тонкую верхнюю броню танков. Впрочем, пехоте и небронированной технике тоже не поздоровится. Крайне желательно, чтобы к началу войны такие бомбы уже имелись в достаточном количестве, а в штурмовых авиаполках были отработаны соответствующие атаки. Немецкие танки, а особенно их экипажи надо выбивать и выбивать. Теперь о бомбардировщиках…
        - Подождите, - прервал его Сергей, - а что с другими штурмовиками? В прошлом году принят на вооружение штурмовик Сухого, а с ним как?
        - Су-2? Да, был такой самолет. Применялся в начале войны. Но их немного выпустили.
        - А в чем причина? Не припомните?
        - Помнится, его приводили как пример того, что даже отличная работа конструктора не может компенсировать глупое техническое задание. То есть заказчики, исходя из сомнительной концепции применения, потребовали создания универсального самолета. Чтоб сразу и штурмовик, и легкий бомбардировщик, и разведчик, и чуть ли не с истребителями драться должен. Конструктор постарался и сделал вполне приличный по летным качествам и надежности самолет. Только бомбардировщиком он оказался весьма посредственным, штурмовиком тоже не лучше, да и с прочими функциями… В итоге не вписалась эта машина в наши ВВС, не нашлось ей достойной ниши применения. Выпустили несколько сотен, да и сняли с производства.
        - Понятно, - сказал Сергей, все старательно записав. - Так что с бомбардировщиками?
        - Нашим основным фронтовым бомбардировщиком этой войны был Пе-2 конструкции Петлякова. В варианте пикирующего бомбардировщика. Машина оказалась удачная, скоростная, бомбила точно. Самолет выпускался в больших количествах, дотянул до конца войны с небольшими модернизациями.
        Нашим массовым бомбардировщиком среднего радиуса был Ил-4, модернизированный ДБ-3ф. Машина, как я понимаю, не без недостатков: не слишком живучая, тяжелая в управлении, но, видимо, ничего лучшего не нашлось. Ее же использовали в качестве дальнего бомбардировщика, наряду с небольшим количеством Ер-2. Но, по правде говоря, к концу войны наша дальняя авиация усохла до чисто номинальной величины. Все ресурсы уходили на авиацию фронтовую. Германию бомбили союзники - англичане и американцы. Такое вот разделение труда. Мы воюем, а они только бомбят вместо открытия второго фронта.
        Ну и соответственно тяжелых бомбардировщиков союзники понастроили много, в конце войны в иных налетах более тысячи машин разом участие принимало.
        - А что с пикировщиком Туполева? - Сергея этот вопрос особенно интересовал. В ЦКБ-29 над ним и работали.
        - А с этим самолетом непонятки были почти всю войну. Машина, судя по отзывам, была отличная, даже лучше петляковской. Но ее то снимали с производства, то снова возобновляли выпуск. Меняли моторы, меняли конструкцию. То есть вроде и хотелось, но что-то все время мешало. Похоже на то, что выпускать в ходе тяжелой войны несколько типов самолетов для одних целей - это непозволительная роскошь. В смысле, лучшее враг хорошего. Дело утрясли только к концу войны, и Ту-2 начали выпускать взамен Пе-2, и после войны еще некоторое время выпускали, пока реактивные самолеты не появились.
        - А что, по-вашему, следует делать?
        - Думаю, если воевать предстоит все же с немцами и в составе той же коалиции, то заморачиваться особо не стоит. Воевать на тех машинах, что я назвал, пусть и с небольшими улучшениями. А в это время вдумчиво и серьезно делать новые двигатели: турбореактивные, турбовинтовые. И прикидывать конструкции машин под них. Все равно это последняя война на поршневых двигателях. Кстати, от того самолета, на котором мы сюда попали, что-то уцелело?
        - Большая часть сгорела, - сообщил Сергей, - но хвостовая часть с двигателями отлетела в сторону и уцелела.
        - Отлично! Значит, образец турбореактивного двигателя имеется. Есть с чего начать. Только дело сразу надо ставить на широкую ногу, никакого кустарничества, реактивная авиация его не терпит. Там куча технических проблем, масса новых материалов, иная культура производства. Значит, надо привлекать лучшие конструкторские и научные кадры, стенды испытательные делать с необходимой аппаратурой, много всего. Пока двигатели не удастся довести до более-менее приличного состояния на земле, собственно, за конструирование самолетов можно и не браться. Наиболее популярные схемы компоновки машин с реактивными двигателями я нарисую, и о некоторых нюансах полета на больших скоростях расскажу. Что помню, разумеется. Но это не к спеху.
        - А что к спеху? - влез Сергей.
        - Ну, если все же будет решение о форсированной работе над атомным оружием, то к моменту появления первых боевых зарядов нужен будет соответствующий носитель. Евростратегический бомбардировщик, так сказать. Учитывая убойность такого оружия, тысячные эскадры нам не понадобятся. Но несколько десятков машин, способных доставить ядерный заряд к любому европейскому городу, гарантированно прорвав имеющиеся на тот момент системы ПВО, стране необходимы.
        - А какие характеристики должны быть у такой машины? - с большим интересом спросил Сергей.
        Инженер задумался.
        - Думаю, что требуемый радиус действия вы и сами можете посчитать. Бомбовая нагрузка порядка десяти тонн, первые образцы атомных бомб примерно столько и будут весить. Потом, разумеется, вес атомных зарядов уменьшится, но появятся водородные бомбы. А они тоже не маленькие. Скорость порядка 900 км/ч, практический потолок около 12 000 метров.
        - Ничего себе требования! - ахнул Сергей. - Попробуй такое сделай!
        - А что делать? Лет через десять ничем иным, если речь идет об одиночном самолете, хорошую ПВО будет не прорвать. Понятно, что ничего подобного у нас пока не просматривается и даже за основу брать нечего. В ту войну, как я уже говорил, нашей стране было не до дальней бомбардировочной авиации. К концу войны стало ясно, что скоро она понадобится, отношения с союзниками портились, но не было конструкторского задела. Пришлось срочно копировать иностранные образцы. Свой первый стратегический бомбардировщик мы практически один к одному скопировали с американского бомбовоза Б-29 «Супер фортресс». Году этак в 1944-м попали в наши руки несколько образцов этой машины. Они летали бомбить Японию и в случае серьезных повреждений иногда садились у нас на Дальнем Востоке. Экипажи мы переправляли американцам, а поврежденные машины оставались. Починили, перегнали в Москву. Один бомбовоз разобрали по винтику, сняли чертежи со всех деталей, спектроскопированием определили материалы. Очень серьезный был проект. Кстати, Туполеву его и поручили. Пришлось изрядно помучиться, все же стандарты у нас с американцами очень
отличаются. Получившийся самолет был принят на вооружение под маркой Ту-4. Только в середине пятидесятых его сменили стратегические бомбардировщики уже нашей собственной, оригинальной конструкции.
        - И какие были характеристики у этой «Сверхкрепости»?
        - Радиус действия около 3000 километров, потолок около 10 000 метров, скорость примерно 550 км/ч, бомбовая нагрузка около 10 тонн.
        - Это легче, но тоже очень много, - заметил Сергей, переспросив цифры.
        - Так его начали испытывать еще в 1942 году, а к началу пятидесятых этих характеристик было уже мало. В общем, не знаю, что тут посоветовать, но переходный стратегический бомбардировщик делать надо: гермокабина, турбонаддув двигателей, противообледенительные устройства, хорошая навигационная система, бортовой радиолокатор, автопилот, радиолокационный бомбовый прицел, автоматическое управление турелями и прочее, и прочее. А что получится, то и получится, хоть опыта конструкторы наберутся. А там, глядишь, и новые двигатели подоспеют.
        - Ясно, - вздохнул Сергей, поморщившись, - дело привычное. Как делать - непонятно, из чего делать - неизвестно, но надо позарез. Будем пытаться, что нам остается. С бомбардировщиками мы закончили?
        - Почти, - сообщил инженер. - В ту войну наши широко использовали в качестве легких ночных бомбардировщиков самолеты типа У-2. Оказалось очень эффективно. Работали в основном по переднему краю и ближайшим тылам противника. Лучше заранее сформировать полки таких ночников, аэроклубов в стране хватает. Кстати, было много женских полков. Пока есть время, следует этим заняться: бомбовые подвески смонтировать, турели, какие-никакие прицелы для бомбометания. А то тогда поначалу просто гранаты из кабины швыряли. Записали? А теперь к истребителям?
        - Давайте.
        - С истребителями у нас получился бардак. Мы вступили в войну, имея на вооружении только новых моделей три штуки: Як-1, ЛаГГ-3 и МиГ-3. Не говоря уже о старых, которые, если не вру, в начале войны тоже продолжали выпускаться. Причем все новые истребители были спроектированы под двигатели жидкостного охлаждения. У нас вообще плановое хозяйство, или как? Понятно, что истребитель «Мессершмитта» произвел на всех впечатление, но нельзя же так всем сразу в одну сторону кидаться. На моторных заводах оборудование большей частью под двигатели воздушного охлаждения. Плюс к тому нормального движка на жидкостном охлаждении у нас нет. У М-105 не хватает мощности, и он толком не доведен. Должный прийти ему на смену М-107 с переменным успехом мучили на испытаниях всю войну, но довели только к самому ее концу, когда он уже и не нужен был толком. Японцы пролетали на двигателях воздушного охлаждения до конца войны, у американцев таких истребителей тоже хватало, немцы в середине войны пустили в серию тяжелый истребитель с таким двигателем. Ну и мы тоже. Лавочкин переделал свой ЛаГГ под двигатель Швецова М-82 -
получилась очень неплохая машина. Обратите внимание на этот двигатель, он очень перспективный, хотя тоже требует доводки. Его и после войны долго выпускали и даже, если не ошибаюсь, на наши первые вертолеты ставили. Большой запас мощности позволяет компенсировать большее лобовое сопротивление, плюс высокий ресурс, позволяющий долго летать на форсаже и даже сделать этот форсаж основным режимом работы двигателя. Но это все перспектива. Озадачьте Лавочкина, пусть уже сейчас начинает переделывать, все равно его истребитель тяжеловат для М-105. А заодно пусть понизит этот, как его? Гаргрот? А то обзор в заднюю полусферу никакой, для истребителя это совершенно недопустимо.
        Что же касается МиГ-3, то самолет получился неплохой, но как фронтовой истребитель не слишком подходит. Он имеет преимущество для боя на больших высотах, но как раз на этих высотах немцы на фронте и не летали. А летали они на средних и малых высотах, где преимущество было у их основного истребителя Me-109. Так что МиГ-3 правильнее использовать в глубинной ПВО. А если на фронте, то совместно с истребителями других типов. То есть МиГи держатся в верхних эшелонах, перехватывая вражеские самолеты, которые в горячке боя заберутся слишком высоко. Вести же бой на тех высотах, где у «Мессершмитта» все преимущества, для них самоубийство. Лагг-3, как я уже сказал, тяжеловат для стоящего на нем мотора, хоть и крепок. Да и плохой обзор в заднюю полусферу ему достоинств не прибавляет. Плюс к тому на этой машине широко применяется дельта-древесина. Сам по себе конструкционный материал хороший, но с началом войны со смолами для ее пропитки возникли большие затруднения.
        Удачней всех получился Як-1. Конструктор Яковлев правильнее всех оценил ситуацию и сделал все возможное, чтобы компенсировать слабую тягу серийного движка. Он максимально облегчил машину, пусть даже и за счет некоторой потери живучести. Кроме того, в конструкцию заложены доступные и недорогие материалы, что является важным достоинством для массового истребителя военных лет.
        В общем, надо прямо сейчас делать то, что пришлось делать уже во время войны. Параллельный выпуск трех сходных типов истребителей - непозволительная роскошь в войне на истощение, слишком хлопотно. Надо пока оставить один - Як-1, позднее, по готовности, начать выпуск истребителя с мотором воздушного охлаждения. Конструктора же Климова следует хватать за заднюю ногу, дабы оставил на годик всяческие прожекты и бросил все силы на модернизацию двигателя М-105. Мощность этого движка надо срочно увеличивать, чтобы наши истребители хотя бы сравнялись в скорости с немецкими. Варианты есть. В первую очередь следует форсировать двигатель за счет потери высотности, для фронтового истребителя высотность не так критична. Кроме того, в этом случае можно будет убрать из кабин оборудование для высотных полетов, что дополнительно облегчит машину. Следующим шагом надо наддув добавить. Вот пусть и займется, там возиться и возиться.
        Швецову тоже следует форсировать свой двигатель М-82, а потом еще установить на нем систему непосредственного впрыска топлива. То есть когда топливо впрыскивается в цилиндр уже после сжатия воздуха. Такой прием существенно повышает степень сжатия и мощность двигателя. Но поработать опять же придется основательно.
        Еще один важный вопрос - оружие. Без пушек на этой войне истребителям делать нечего. Количество пушек на истребителях, их мощность и калибр увеличивались всю войну. Даже на самых легких ставили хоть одну, да в придачу пару крупнокалиберных пулеметов. А у немцев, помнится, в конце войны появились даже модели с 75-мм пушками. Но это уже было извращение. Лучше несколько хороших 37-мм стволов. То есть, если есть возможность, надо до начала войны попытаться заменить пулеметы пушками и на старых моделях наших истребителей, которые поновее. Немецкие самолеты частично бронированы, пулеметами винтовочного калибра их не возьмешь. Кстати, надо бы и нашим конструкторам позаботиться о живучести истребителей. Хотя бы бронеспинки поставить, а то пилотов не напасешься. И протестированные резиной бензобаки с наддувом инертным газом, чтобы меньше горели. Еще слышал, что в войну наши делали баки из какой-то там специальной фибры. Мол, даже лучше металлических были и безопаснее.
        - Перед этим вы сказали, что самолеты, наоборот, надо максимально облегчить, пусть даже и за счет живучести, - заметил Сергей.
        - Я и не отрицаю, но бронеспинка нужна. Немцы ее делали из пакета тонких дюралевых листов. Поэтому вес не так уж и вырастет. Плюс конструкторы должны поднажать. Яковлевское КБ всю войну упорно трудилось над облегчением своих истребителей, премии конструкторам платили чуть ли не за каждый сэкономленный грамм. А параллельно еще аэродинамику вылизывали. Все для того, чтобы выгадать десяток-другой километров в час скорости.
        - Хорошо, на сегодня закончим, - подвел итог Сергей, захлопнув блокнот. - А завтра утром уже будем в Москве. Отвезем вас к остальным. Неплохое, кстати, место. Там уже и продолжим. А сейчас отдыхайте, мне уже медики выговаривали, что я вас перенапрягаю.
        Глава 8
        Поезд прибыл в Москву около полудня. Два специальных вагона отцепили от состава и оттащили на одну из дальних веток. Сергей проследил, чтобы охрана, следовавшая во втором вагоне, выставила посты, после чего побежал звонить в наркомат. По предварительному плану он должен был сначала отвезти «объект» на место, а уже потом явиться в наркомат с докладом. Но полученная информация представлялась слишком важной и срочной, чтобы терять еще один день. Соединившись с дежурным, он назвал пароль, после чего его переключили на кабинет наркома. Секретарь наркома, видимо, имел соответствующие указания, поэтому сообщил, что машина за Сергеем немедленно будет выслана, а сразу по прибытии нарком его примет. Не прошло и получаса, как Сергей уже ехал по московским улицам, продолжая обдумывать предстоящий доклад.
        В приемной он тоже долго не задержался. Минут через десять его пригласили.
        В кабинете кроме Берии никого не было. Сергей четко доложился о прибытии и был удостоен благосклонного и одновременно заинтересованного взгляда.
        - Присаживайтесь, лейтенант. Судя по спешке и хм… деловому виду, у вас есть интересная информация?
        - Так точно, товарищ генеральный комиссар госбезопасности. И срочная.
        Берия очень внимательно выслушал доклад. Задал по ходу его несколько уточняющих вопросов.
        Потом потребовал протокол допроса инженера. Изучал он его минут сорок, время от времени поднимая бровь и задав Сергею еще десятка полтора вопросов. Сергей сидел как на иголках, прикладывая большие усилия, чтобы скрыть свое напряжение.
        Наконец нарком закрыл папку, положил ее перед собой и внимательно посмотрел на собеседника.
        - Вот что, лейтенант. Вы этого человека пока в Усадьбу не повезете. Он пока в санитарном вагоне? Как его самочувствие? Врачи хорошие? Охрана надежная?
        Получив ответы, нарком удовлетворенно кивнул:
        - Хорошо, но охрана маловата. Придется послать еще людей. Посидите пока в приемной, вы мне, возможно, скоро понадобитесь.
        Сергей вскочил.
        - Есть! - Уже поворачиваясь, он заметил, что рука наркома тянется к телефону.
        В приемной Сергей опять долго не просидел. Уже через пятнадцать минут Берия вышел из кабинета и приказал ему следовать за собой. Куда они едут, лейтенант догадался еще в машине, поэтому не слишком удивился, когда автомобиль въехал в кремлевские ворота.
        Пройдя через три поста охраны и расставшись при этом с оружием, он снова оказался в приемной. Приемной кабинета, куда Сергей в обозримом будущем уж никак не рассчитывал попасть. Нарком поздоровался с Поскребышевым, о котором Сергей был наслышан, показал взглядом в сторону кабинета и вопросительно посмотрел на сталинского секретаря.
        Тот утвердительно кивнул головой:
        - Проходите, вас ждут.
        Берия обернулся.
        - Подождите тут, лейтенант. Возможно, к вам будут вопросы. Тогда и пригласят.
        На этот раз ожидание затянулось надолго. Вызвали его только через час.
        Товарищ Сталин выглядел непривычно, не так, как на портретах. И взгляд янтарного цвета глаз, как показалось Сергею, пронизывал насквозь. Вождь внимательно оглядел его.
        - Скажите, товарищ Горелов, насколько мы можем доверять этому человеку?
        - Товарищ Сталин, - волнуясь, сказал Сергей, - у меня сложилось впечатление, что инженер Прутов искренне хочет нам помочь, что он на самом деле переживает за страну и советский народ.
        Сталин немного задумался, а потом кивнул:
        - Это хорошо, а насколько верны сообщаемые им сведения?
        - Трудно сказать, товарищ Сталин, но говорит он очень уверенно. И видимо, знает, о чем говорит. А если в чем не уверен, то специально это подчеркивает.
        - Это хорошо, - снова повторил Сталин, и повернулся к Берии: - Лаврентий, этого человека пока следует разместить отдельно. Здесь, в Кремле. Найдите подходящее помещение, обеспечьте хорошую охрану, качественную медицинскую помощь. Лейтенанту Горелову уже удалось установить с ним доверительные отношения, вот пусть и дальше занимается, не стоит подключать лишних людей. Обеспечьте условия. И учтите, необходима полная секретность.
        «Влип! - пронеслось в голове Сергея. - Я же теперь и сам буду как заключенный. Рабочий кабинет в Кремле - это, конечно, замечательно, но только не тогда, когда за пределы этого кабинета только вперед ногами. А я еще в воскресенье вечером к Людочке на день рождения вырваться собирался. Какие теперь Людочки! Хорошо хоть холостой, а то бы бедная супруга при живом муже соломенной вдовой осталась!»
        Похоже, что эти мысли все же отразились у него на лице, поскольку Вождь внимательно оглядел его и усмехнулся:
        - Не волнуйтесь вы так, товарищ капитан госбезопасности, никто вас навечно в Кремле замуровывать не собирается. Будете иногда и выходить.
        - Но не слишком часто и с хорошей охраной, - со смешком добавил Берия.
        - Вот видите, даже товарищ Берия так считает. Ничего страшного, меня вон тоже без охраны никуда не пускают.
        Сталин снова повернулся к наркому:
        - Лаврентий, пусть товарищ Горелов… с охраной пока едет на станцию. А ты позаботься, чтобы уже завтра к полудню оба они были устроены здесь, а товарищ Прутов был готов к разговору. У меня к нему много вопросов. Можете идти.
        «Черт! Ведь даже новое звание обмыть не с кем будет, - подумалось Сергею, когда он спускался по лестнице. - Прыгнул через ступеньку, а никакого удовольствия!»
        Возвратившись на станцию, проверив охрану, теперь уже усиленную, и поговорив с медиками, Сергей наскоро перекусил и снова пошел к инженеру. Тот на первый взгляд выглядел достаточно бодро.
        - Как вы, Николай Иванович?
        - Ничего. К труду и обороне, может, и не готов, но языком ворочать могу.
        - Ну и хорошо, тут у нас некоторые изменения в планах. Я получил приказ доставить вас в Кремль. И, видимо, нам с вами придется там задержаться на неопределенное время.
        Инженер понимающе хмыкнул:
        - Следовало ожидать.
        - Вот именно. Вы не волнуйтесь, устроим в лучшем виде. И врачи там самые лучшие.
        - Кремлевские врачи? - протянул инженер с непонятной интонацией.
        - Да, кремлевские, а в чем дело?
        - Да так, ассоциации, знаете ли… впрочем, это не так важно. Когда едем?
        - Часов в десять вечера мы вас перевезем, ночь уже там проведете. А пока у нас есть пара свободных часов. Успеем немного побеседовать. Вот вы говорили, что фашисты предусмотрели множество мелочей, которые помогали их солдатам воевать. Может, расскажете об этом поподробнее, глядишь, и мы успеем обеспечить войска этими важными мелочами.
        - Согласен, вопрос важный и нужный. Начнем с сапог.
        - С сапог? А с ними-то у нас что не так? - удивленно спросил Сергей.
        - Да все так, только дело в том, что сапог этих понадобится очень много. Через армию пройдут десятки миллионов человек, а сапоги, как известно, вещь расходная. Это проблема. В нашей истории проблема еще была усугублена тем, что находившуюся на складах западных округов амуницию не удалось вывезти из-за скорости немецкого наступления.
        Часть успели уничтожить, а часть вообще врагу досталась. Да даже если бы и вывезли, все равно бы не хватило. Сапоги нужно было выпускать в огромных количествах, а кожи на них не напасешься. Ситуация с обувью для армии одно время была настолько тяжелой, что на полном серьезе рассматривался вариант с запуском в производство лаптей. Слава богу, до этого не дошло. Проблему удалось решить иным способом.
        - И каким же именно способом? - с большим интересом спросил Сергей.
        - Есть один вариант. Еще в Финскую кампанию проходила испытания обувь на основе пропитанной специальными смолами ткани, нечто вроде искусственной кожи. Тогда получилось не очень, материал не пропускал не только воду, но и воздух, ноги у бойцов прели. Дело и заглохло. Но когда в войну основательно прижало, о проекте вспомнили, нашли изобретателя, дали ему под начало группу толковых специалистов, и проблема была решена в короткие сроки. Новый материал - кирза, получился очень удачным. Не намного хуже натуральной кожи, но зато очень дешево и технологично. У нас эти кирзовые сапоги до сих пор выпускаются. Фамилии умельца, к сожалению, вспомнить не могу, но вы найдете без труда. Кстати, он еще рецептуру мощной взрывчатки для снарядов авиационных пушек разработал. Тоже довольно удачную.
        - Это очень важная «мелочь»! А в чем конкретно заключалось решение с этой… кирзой?
        - В том и дело, что точно не знаю. Как-то исхитрились сделать, чтобы воздух пропускало, а воду нет. Может, случай, может, озарение, а может, ничего особо сложного. Но лучше это дело не откладывать, пусть запас времени у разработчиков будет.
        - Разумеется, мне тоже так кажется. А касательно других «мелочей»?
        - Было бы неплохо наладить производство разгрузочных жилетов. Шьются из ткани типа брезента, защитного цвета. Надеваются поверх формы. Суть в том, что запасные магазины к оружию, гранаты и прочее на ремне носить очень неудобно. А на жилете нашиты соответствующие карманчики, крепежные кольца. Соответственно, и носить удобнее и, что самое важное, быстро доставать в бою. Стоят эти жилеты недорого, шить их просто, но жизнь солдату они существенно облегчат.
        Еще сетчатые чехлы на каски, облегчают маскировку. Камуфляжные комбинезоны, для начала хотя бы для разведчиков и снайперов. А вообще в идеале вся форма должна быть камуфляжных расцветок. Ранец бы бойцам нормальный вместо брезентового мешка. Еще бы сделать коврики из вспененного полиэтилена, тоже защитного цвета. Они тонкие, легкие, в скатанном состоянии занимают совсем немного места. Зато почти идеальный теплоизолятор, не промокают, можно спать хоть на льду без опасения застудить почки или заполучить ревматизм.
        Только не помню, полиэтилен уже придумали или нет? В СССР выпускается?
        - Слово знакомое, где-то я его уже слышал. Обязательно уточню, - сообщил Сергей.
        - Ну и славненько! А об окиси этилена вы случайно не слышали?
        - Случайно слышал, а что?
        - Дело в том, что из этой самой окиси этилена, а также из окиси пропилена делают мощные бомбы. Пожалуй, самые мощные помимо ядерных.
        - Интересно, интересно, а подробнее можно?
        - Ладно. Речь идет о так называемых боеприпасах объемного взрыва. Боеприпас представляет собой емкость, заполненную окисью этилена, внутри разрывной заряд. Бомба опускается на парашюте, максимальный эффект достигается, когда подрыв происходит на некотором расстоянии от земли. В наше время на такие бомбы ставили радиовысотомеры, но можно изготовить и с механическим замыкателем, сопряженным со спущенным тросиком. Когда грузик тросика касается земли, происходит срабатывание разрывного заряда. Окись этилена распыляется, образуется дисперсное облако. В рассчитанный момент, когда облако достигнет нужной величины, срабатывает детонатор. Происходит так называемый объемный взрыв. Фугасное действие очень серьезное, например боеприпасы такого типа к ручному гранатомету по фугасному действию соответствуют 152-мм снаряду. Плюс сильный зажигательный эффект. Плюс к тому дисперсное облако имеет свойство затекать в укрытия, долговременные огневые точки, бомбоубежища и так далее. То есть не спасают от такого оружия разного рода укрепления.
        - Это очень важная особенность, - согласился Сергей. - А сколько тонн этой окиси этилена обычно заливают в такую бомбу?
        - Тут не все так просто, - сообщил инженер, - для распыления одиночного облака оптимально тридцать с чем-то там литров. Более крупные боеприпасы делаются кассетными, то есть они состоят из нескольких таких емкостей. Кассета раскрывается еще в воздухе, и поражающие элементы накрывают значительную площадь, дисперсные облака от каждого элемента сливаются в одно большое облако, а потом оно все разом детонирует.
        - Ясно, записал. Но, как я понял, такой принцип используется не только в бомбах? Вы еще упомянули ручные гранатометы. В артиллерийских снарядах тоже применяется?
        - Нет, там смысла нет. В артиллерийские снаряды лучше закладывать обычную взрывчатку. Заряды на принципе объемного взрыва выгодны там, где можно использовать тонкостенные боеприпасы: авиабомбы, боевые части управляемых и неуправляемых ракет, выстрелы к реактивным гранатометам и тому подобное. То есть можно сэкономить в весе боеприпаса и металле. А артиллерийский снаряд сам по себе должен быть толстостенным, иначе не выдержит нагрузок при выстреле.
        - Понятно, записал, думаю, что такое оружие нам очень пригодится, - удовлетворенно сказал Сергей.
        - Да уж пригодится, - подтвердил инженер, - а раз пошла такая пьянка, то запишите еще один рецептик. Так называемый напалм. Это зажигательная смесь. Гораздо выгоднее жидкости КС, которая сейчас у вас стоит на вооружении. И дефицитного каучука не требует. Рецепт простой. В обычный бензин добавляется загуститель из смеси алюминиевых солей органических кислот. Одна нафтановая, или нафтеновая? А вторая или пальминовая, или пальмолиновая, точно не помню. Отсюда и название по первым слогам - напалм. Плотность готового продукта зависит от количества добавленного загустителя. Для огнеметов смесь делается пожиже, а для авиабомб можно довести до консистенции студня. Горит долго и дает большую температуру. И что важно - прилипает к вертикальным поверхностям. Кстати, температуру горения смеси можно существенно повысить добавлением порошка магния и неорганических окислителей. Такой напалм даже сталь прожигает. А если добавить щелочных металлов, то и в воде прекрасно горит. Возьмите на заметку, как говорится - дешево и сердито.
        - То есть, если я правильно понял, эта зажигательная жидкость может полностью заменить термитные бомбы и бомбы на фосфорных смесях? - уточнил Сергей.
        - Ну, - задумался инженер, - если по специфическим площадным целям, например городам, то мелкие термитные бомбы, если их много, возможно и эффективнее. Хотя ближе к концу войны американцы, собственно, они этот напалм и придумали, в массовом порядке кидали напалмовые бомбы и на города. Но по более компактным целям, вроде железнодорожных станций, отдельных объектов, скоплений бронетехники и живой силы напалм, несомненно, более эффективен.
        - Понятно, записал, но мы несколько отклонились от темы. Так что у нас еще с «мелочами» для бойцов?
        - Еще о зимнем обмундировании позаботиться не мешает. Первая военная зима выдалась очень суровой. Да и следующая зима тоже. Еще в декабре, во время битвы за Москву, температура чуть ли не под минус сорок падала. Что, кстати, дало впоследствии возможность битым немецким воякам писать в мемуарах, что победил их «генерал Мороз». Думаю, что бы мы вам тут ни наговорили, это не изменится. Инвариант, по-научному выражаясь. Боевые действия будут вестись круглый год, никаких тебе зимних квартир. Напротив, наши поначалу только зимой крупные наступления и устраивали. В штатных шинельках холодновато получается. Телогрейки нужны в больших количествах, штаны ватные, валенки или унты. Неплохо было бы союзников напрячь, как тогда в итоге и сделали. Мы монголам с японцами в свое время разобраться помогли, так пусть теперь отрабатывают. Полушубки овчинные шьют, шапки теплые с ушами. Лошади у них опять же выносливые есть в больших количествах, тоже пригодятся. Следовало бы их уже сейчас сориентировать под благовидным предлогом, пусть готовятся.
        - То есть вы считаете, что нам все равно придется отступать до Москвы? - жестко поинтересовался Сергей.
        - Хм, а ведь точно! Вот что значит стереотипы мышления! Будем надеяться, что в этот раз немцы до Москвы не дойдут. Но на Украине и в Белоруссии тоже не слишком жаркие погоды той зимой стояли. И о хорошем зимнем обмундировании я бы все же рекомендовал позаботиться.
        Глава 9
        Посмотреть на Москву 1941 года Николаю Ивановичу не удалось, ибо машина оказалась без окон. Рессоры у нее, судя по ощущениям, тоже подкачали, да и дорожное покрытие в нынешней столице, похоже, было далеко от совершенства. На подживающих ожогах тряска вполне себе чувствовалась. Внутренний двор Кремля он тоже толком не успел рассмотреть, так как носилки быстро затащили в дверь, а дальше были уже коридоры. Николай Иванович в процессе переноски попытался уточнить у сопровождающего его лейтенанта, что это конкретно за здание, но тот предпочел промолчать. Только когда носилки занесли в помещение, самого Николая Ивановича переместили на кровать и они остались одни, сообщил:
        - Это здание бывшего Сената. Впредь прошу не начинать разговоров при посторонних. Они вам все равно не ответят, получили соответствующие указания. Разговаривать с вами имеют право только три человека: это я, товарищ Берия и сам товарищ Сталин. Если кто еще попробует завести с вами разговор, то вы обязаны об этом сообщить. Время позднее. Вы пока отдыхайте с дороги, привыкайте к новому месту, а я тоже пойду устраиваться. Сейчас еще медики зайдут, а все остальное уже завтра. До свидания!
        - Понял, товарищ лейтенант госбезопасности, до свидания, - вздохнул Николай Иванович.
        - Уже капитан, - ухмыльнулся тот.
        - О, поздравляю, значит, будем обмывать? - ехидно спросил Николай Иванович собеседника.
        - Тут обмоешь, пожалуй, с такими делами, - отмахнулся тот и вышел. Вместо него вошла медсестра.
        Оставшись один, Николай Иванович призадумался. То, что «резиденцией» ему выбрали Сенат, его не слишком удивило, кабинет Сталина тоже где-то в этом здании. Только у Сталина наверху, а его, судя по маршруту переноски, закатали в подвал. Оно и понятно: подальше от лишних глаз, но посещать можно без проблем. Жалко только, что окон нет, жить все время при электрическом свете довольно кисло. Остается надеяться, что это не навсегда. Надо будет этим вопросом специально поинтересоваться, но не у новоиспеченного капитана госбезопасности, он такие вопросы не решает. Тем более что возможность будет, уже завтра можно ожидать визита многоуважаемого тут всеми Первого Лица Государства. Для того сюда и привезли, собственно говоря. И разговор предстоит весьма серьезный и ответственный. И много от этого разговора зависит, в том числе и собственная дальнейшая судьба. О чем пойдет разговор, нетрудно догадаться, поэтому следует его хорошенько обдумать. Но думалось плохо, сказывался тяжелый и суетный день. В конце концов Николай Иванович сдался и решил, что лучше будет хорошенько выспаться. А додумать можно будет и
завтра на свежую голову, все равно Сталина следовало ожидать не ранее полудня. Встает Иосиф Виссарионович поздно, зато обожает ночные бдения. Видно, еще в семинарии на него произвели большое впечатление древнегреческие философы. Как там у Платона: «Правители, бодрствующие по ночам в государствах, страшны для дурных людей - как врагов, так и граждан, - но любезны и почтенны для людей справедливых и здравомыслящих; полезны они и самим себе, и всему государству».
        Утро порадовало, после обычных процедур врачи разрешили Николаю Ивановичу сесть на кровати. Что он с удовольствием сделал, и даже просидел минут пять, прежде чем закружилась голова. Но закружилась не слишком сильно, что давало основания надеяться, что последствия контузии в скором будущем пройдут. Хотелось поскорей подняться на ноги, ибо сидеть на незажившей заднице было больно. После врачей заявился знакомый лейте… в смысле капитан госбезопасности и поздоровался. Сразу за ним трое в форме сержантов того же почтенного ведомства затащили в помещение письменный стол и стул к нему. Эти здороваться не стали. Поставили стол рядом с кроватью и удалились. Капитан с довольным видом за ним разместился.
        - Николай Иванович, в двенадцать тридцать с вами придет говорить товарищ Сталин. Вы готовы к разговору?
        - А тема известна? - поинтересовался Николай Иванович.
        Капитан пожал плечами:
        - Нет, меня об этом в известность не поставили.
        - Тогда, выходит, готов, - в свою очередь пожал плечами Николай Иванович.
        - У нас с вами есть еще пара свободных часов, - продолжил капитан. - Постараемся с толком использовать это время. Что вы там говорили по поводу конструктивных недостатков наших новых танков?
        - Я говорил? Что-то не припомню.
        - Да, говорили. - Капитан полистал свой кондуит. - Вы сказали: «Новые машины хороши, но не без недостатков».
        - Ага, вспомнил, тогда мы этого только на ходу коснулись, но подробно не обсуждали. Тогда начнем с Т-34. Машина получилась очень неплохой, ее даже за рубежом признали лучшим танком Второй мировой войны. Истины ради следует сказать, что признали лучшим танком по соотношению цена-эффективность. То есть были машины и получше, но гораздо более дорогие и сложные в производстве.
        Главный недостаток Т-34 в том, что в нем не хватает еще одного члена экипажа. Если конкретно, то наводчика. Командиру некогда следить за обстановкой на поле боя, он должен сам наводить орудие. Плюс к тому ему просто плохо видно, нужна командирская башенка с оптикой кругового обзора. А выдвинутую вперед башню этого танка сильно «бросает» при движении, что еще больше дезориентирует. С точки зрения наших кабинетных стратегов, такая перегрузка командира танка пустяк, но на самом деле она снижает боевые возможности машины чуть ли не вдвое. Лобовая броня слабовата, но увеличить ее нельзя опять же из-за выдвинутой вперед башни, она и так перегружает передние катки. Люк водителя и шаровая установка пулемета стрелка на лобовой броне тоже не дело, это очень уязвимые места. Ходовая часть жесткая, очень шумная и не слишком надежная. Дизельный двигатель не доведен до ума, имеет малый ресурс, часто выходит из строя. С коробкой передач те же проблемы.
        - То есть, по вашему мнению, Т-34 плохая машина? - прямо спросил капитан.
        - Я этого не говорил, - усмехнулся Николай Иванович, - несмотря на все перечисленные недостатки, Т-34 даже в нынешнем виде по боевым качествам превосходит старые немецкие танки, коих у немцев пока большинство, и вполне способен на равных сражаться с новыми. Кроме того, машина достаточно хорошо бронирована, чтобы сделать малоэффективной работу противотанковой артиллерии противника, основу которой составляют 37-мм противотанковые орудия. Наличие у нас этого танка оказалось крайне неприятным сюрпризом для немцев и оказало существенное влияние на ход войны.
        Другой вопрос, что хотелось бы иметь что-то получше. Да и выучка экипажей у нас хромает.
        - И что вы предлагаете сделать?
        - Ну, башню придется менять в любом случае. Году этак к 1943-му на фронте появятся новые модели немецких танков, которые будут не по зубам стоящему на Т-34 76-мм орудию. В нашей истории разработали новую башню, напоминающую по форме сплюснутое яйцо. Она стала просторнее, удалось добавить в экипаж наводчика. И пушку поставили помощнее, с баллистикой 85-мм зенитного орудия. На новую башню установили обзорную командирскую башенку. Боеспособность танка существенно повысилась. Остальные недостатки, к сожалению, устранить не удалось, ибо это требовало принципиального изменения конструкции. Даже с новой башней были большие проблемы, ведь пришлось менять диаметр ее погона.
        К концу войны запустили в производство новый средний танк Т-44, где все вышеперечисленные недостатки были устранены. В нем двигатель развернули поперек, башню сдвинули назад. За счет отказа от надгусеничных ниш и снижения высоты моторного отделения удалось существенно снизить бронированный объем, зато серьезно увеличить толщину брони. С лобовой брони убрали люк водителя и пулемет. Пушку установили уже 100-миллиметровую. Сделали торсионную подвеску. Зенитный пулемет поставили на башню. И это все при одинаковом с Т-34 весе. Прекрасная получилась машина, жаль только, что в боях ей поучаствовать уже не довелось.
        - Новая машина - это замечательно, но сейчас-то что делать?
        - А что сейчас сделаешь, времени осталось всего ничего. Это называется просто - поздняк метаться! За оставшиеся три месяца новый танк все равно не сделать, значит, воевать придется на Т-34, по возможности модернизируя эту машину, и старых танках, правильно их используя. А менять в ходе войны основной боевой танк весьма чревато.
        - Я уже не первый раз слышу от вас «основной боевой танк», это специальный термин? - спросил капитан.
        Николай Иванович кивнул:
        - Да, это стоящая в массовом производстве машина, которая и тянет на себе войну. Другие танки если и выпускаются, то в ограниченных объемах и погоды не делают. У нас таким танком был Т-34, а у немцев соответственно T-IV. Они его тоже несколько раз модернизировали. Очень удачная была машина.
        - Тут у вас противоречие, - заметил капитан, - ведь фашисты, по вашим же словам, все же пустили в производство новые танки. И это в ходе войны на истощение, где у них было мало ресурсов. Почему они смогли, а нам нельзя?
        - Есть мнение, что на этом немцы и погорели. В том смысле, что метания с новыми танками вместо спокойного и планомерного наращивания выпуска проверенных и надежных «четверок», пусть и модернизированных, ничего хорошего Германии не принесли. Были отвлечены конструкторы, пришлось перестраивать производство, что привело к снижению выпуска танков вообще. Новые машины получились дорогими, ресурсоемкими, страдали многочисленными «детскими болезнями», поначалу постоянно ломались. А когда их удалось в первом приближении довести до ума, наши войска уже к Берлину подходили.
        - А чье это было «мнение»? И в каком направлении фашисты модернизировали свой T-IV?
        - Чье мнение? Да их же собственных битых вояк. Что до направления модернизации, то оно было примерно такое же, что и у нас. Сделали для «четверки» новую башню, установили на ней пушку помощнее, с баллистикой 75-мм зенитного орудия.
        - То есть мощность орудий на танках в ходе войны увеличивалась и у нас, и у фашистов? - не преминул уточнить капитан.
        - И мощность орудий, и бронирование. На тяжелые танки немцы поставили пушку на базе своей 88-мм зенитки. Серьезное орудие, очень мощное. В нашем арсенале ничего подобного в готовом виде не нашлось, пришлось на тяжелые танки 122-мм пушки ставить.
        - Понятно, а как показали себя наши тяжелые танки КВ-1, КВ-2, Т-35?
        - Не очень, честно говоря. Т-35 можно смело списывать в утиль, это только для парадов. Вести на этой машине реальный бой практически невозможно. И какой «умник» вообще придумал эти многобашенные танки? Тут с одним-то орудием командир зашивается…
        У КВ-2 силуэт высоковат и орудие неудачное. На КВ-1 стоит та же пушка, что и на Т-34, непонятно, зачем такой тяжелый танк вообще нужен. Броня на КВ неплохая, и это произвело на немцев определенное впечатление, но двигатель для такой массы явно слабоват. Работает он с перегрузкой, моторесурс в итоге получается смехотворный. Чтобы использовать такие танки, их к месту боя надо не своим ходом гонять, а перевозить на колесных платформах. А для этого тягачи нужны, да и сами платформы.
        В общем, с тяжелыми танками еще возиться и возиться. Хорошо хоть, что много таких машин не надо, особого толку от них нет.
        - А раз нет толку, то зачем вообще с ними возиться и выпускать?
        - Ну, некоторое количество не помешает. Эффект тут больше психоэкономический. В том смысле, что противник вынужден учитывать, что его войска могут встретиться с такими танками. А раз так, то надо предусматривать и борьбу с ними. Калибр противотанковых орудий повышать, специальные боеприпасы разрабатывать, броню своих танков усиливать, ставить на них пушки помощнее и всякое такое. То есть тяжелые танки могут встретиться, а могут и не встретиться, но все предназначенное для борьбы с ними железо придется производить и таскать за собой. То есть противник будет без особого толку переводить дефицитные ресурсы. Что, собственно, нам и нужно.
        - Хм, - недоверчиво хмыкнул капитан, - чтобы враг попался на такую уловку, очевидно, надо иметь достаточно много тяжелых танков. В противном случае он просто пренебрежет ими и ничего менять не станет. В современной армии хватает орудий разного калибра. А еще есть авиации, мины и так далее.
        - Вы правы, - не стал спорить Николай Иванович, - те же 88-мм зенитки можно поставить на прямую наводку, и никакая броня не спасет. Но тут есть определенные психологические нюансы. Вероятно, с прагматиками вроде англичан или американцев такой номер и не пройдет. Но что касается немцев…
        Адольф Алоизыч Гитлер человек увлекающийся. Знающие его люди утверждают, что он испытывает прямо-таки детский восторг от всяких там смертоубийственных игрушек. Плюс к тому он искренне уверен в превосходстве германского технического гения над всеми прочими, не говоря уже о русских «лапотниках». Получив информацию о наличии у нас техники, превосходящей немецкую, он с большой степенью вероятности отдаст приказ превзойти и переплюнуть ее. По крайней мере, в нашей истории так и случилось. Даже в конце войны, когда с ресурсами у немцев было совсем плохо, Гитлер неоднократно давал ход весьма сомнительным с точки зрения здравого смысла проектам, в том числе и по танкам. Такие монстры конструировались… Никакой практической пользы они не принесли, а ресурсы на них расходовались изрядные.
        - Любопытная информация, - заметил капитан, - такие слабости врага надо непременно использовать. А что у нас по легким танкам?
        - Как я уже говорил, особого смысла в их выпуске нет, слишком уязвимы. Разве только в небольших количествах, для разведывательных и прочих экзотических целей. Что нам действительно нужно, так это самоходное орудие на шасси легкого танка. В ту войну мы в больших количествах выпускали легкую самоходку СУ-76 на шасси танка Т-70. Противоснарядное лобовое бронирование, противоосколочное по бортам, сверху открытая грабинская 76-мм пушка, два последовательно включенных бензиновых двигателя ГАЗ. Для усиления стрелковых дивизий самое то. Такие машины и в обороне отлично действовали, и в наступлении могли пехоту огнем поддержать.
        Много было выпущено и средних самоходок на шасси Т-34: СУ-85 с пушкой на основе зенитного орудия, позднее СУ-100 с пушкой на основе морского орудия, вроде тех, что ставились на подводных крейсерах типа К. Для прорыва серьезной обороны выпускались тяжелые самоходки на шасси танка КВ: СУ-122 с гаубицей, СУ-152 с гаубицей-пушкой.
        Надо бы уже сейчас напрячь наших конструкторов. Эти машины дешевле танков, проще, их можно выпускать на заводах, где нет оборудования для расточки погона башни. Но при правильном применении самоходные установки очень эффективны. Орудия на них стоят мощнее, чем на базовых танках.
        - А как их применяли?
        - В соответствии с назначением. Вращающейся башни у них нет, зачастую и пулеметов тоже. Лобовая броня особо толстая, а борта слабые. По идее самоходка вообще бортами к противнику поворачиваться не должна, если что, то просто пятиться. Следовательно, сближаться с недобитой вражеской пехотой, а тем паче подставлять борта артиллерии им не стоит. В атаку самоходки идут во второй линии за пехотой и танками, стреляя через их головы. В обороне ведут огонь с заранее подготовленных позиций, часто закрытых. Учитывая бронирование, подавить их артиллерийским огнем гораздо труднее, чем обычные батареи. Крайне желательны хорошие прицелы на прямую наводку, чтобы могли выбивать немецкие танки с больших дистанций.
        Немцы, кстати о птичках, тоже в большом количестве выпускали самоходные орудия: и легкие, и средние и тяжелые. И все они доставили нам массу неприятностей.
        Да, чуть не забыл. Еще в большом количестве нужны самоходные зенитные установки. Наши бронетанковые, механизированные, да и все прочие части на марше сейчас практически беззащитны перед внезапными налетами вражеской авиации. Буксируемые зенитки при внезапном налете просто не успевают развернуться в боевое положение, да и их не хватает. Остро необходимы установки на гусеничном же шасси с противоосколочным бронированием: сдвоенные 37-мм орудия или счетверенные 20-мм системы.
        - Ясно, записал, тогда у меня пока все. Вы тут отдохните, перекусите, соберитесь с мыслями, а потом у вас будет важный разговор.
        Глава 10
        Часов у Николая Ивановича не было. Его электронную китайскую дешевку, видимо, забрали еще тогда, когда он был без сознания, вероятно на исследования, да так и не вернули. Так что проверить пунктуальность Вождя он не мог. Сталин вошел в комнату один и сразу направился к кровати. Николай Иванович сделал попытку привстать, но был остановлен взмахом руки.
        - Здравствуйте, товарищ Прутов. Вы лежите, лежите, нашему разговору это не помешает.
        - Здравствуйте, товарищ Сталин. Мне можно вас так называть? Или лучше Иосиф Виссарионович?
        - А почему же товарищем нельзя? - поинтересовался Сталин, устраиваясь за столом.
        - Так я в партии никогда не состоял, - сообщил Николай Иванович, с большим интересом рассматривая собеседника.
        - А почему так? Чем вам коммунистическая партия не угодила?
        - Честно говоря, товарищ Сталин, в те времена, когда мне предлагали, партия эта уже доброго слова не стоила. Туда вступали только для того, чтобы карьеру быстрее сделать. Да и какая она уже была «коммунистическая», так, одно название. Суть была выхолощена, остался один голый формализм. Правильнее ее было называть партией начальства, единственной и правящей. А я в начальство никогда не рвался.
        - А вы, значит, начальство не любите? - усмехнулся Сталин достаточно доброжелательно.
        - Что значит «любите», «не любите»? Это не те термины, товарищ Сталин. О любви тут речи не идет. Власть можно или уважать, или не уважать. Если власть действует во благо страны и народа, делает это решительно и твердо, выкладывается по-настоящему, не боится идти на личный риск, то такая власть заслуживает уважения, и ей многое прощается народом. А если власть действует только во благо самое себя, наслаждается жизнью и своим положением, дела не делает, а на страну и народ ей наплевать, то никакого уважения такая власть не внушает, и прощения ей быть не может. Кому она такая вообще нужна?
        - Вы доходчиво изложили свою позицию, товарищ Прутов, - заметил Сталин. Он достал было из кармана трубку, но передумал и убрал ее обратно. - А теперь расскажите мне так же доходчиво, как вы вообще дошли до жизни такой. Вы понимаете, о чем я говорю?
        - А что тут понимать, товарищ Сталин? Ребенок бы догадался! Вот вы совершили почти невозможное, накинули жесткую узду на нашу, так сказать, элиту, заставили ее работать на благо страны и народа. Это дало поразительный эффект. Страна совершила невиданный взлет, выиграла тяжелейшую войну, стала сверхдержавой, с которой были вынуждены считаться все: и враги, и друзья. С мощной промышленностью, передовой наукой, лучшей в мире системой образования, прекрасным здравоохранением. Признанным лидером мировой системы социализма. А потом… - Николай Иванович замолчал.
        - И что потом? - поторопил его Сталин.
        - Как обычно и бывает в таких случаях, товарищ Сталин. Надоело этой самой элите на благо народа трудиться. Ей вилл роскошных хотелось, яхт шикарных, шлюх симпатичных, денег на счетах побольше. Да еще не у нас в стране, а на Западе, где для людей с большими деньгами давно все прекрасно устроено. Были бы деньги, удовлетворят любое твое желание в лучшем виде. И чтобы делать ничего не надо было, и за провал дела головой не отвечать. И чтобы деньги и положение можно было детям передать.
        Как вас, товарищ Сталин, похоронили, так вскоре и началось. Не сразу, разумеется, люди бы не поняли, а постепенно. Для начала контроль органов над партией отменили, чтобы жилось спокойнее, дальше больше. Первое время дело по инерции продолжало делаться, все же управленцев вы неплохих подобрали. Но, по сути, был запущен процесс отрицательного отбора, качество руководящих кадров со временем все падало и падало, а их амбиции и запросы все росли и росли. Сынки опять же всякие подросли, «золотая», так сказать, молодежь. Те уже работать не только не хотели, но и не умели, зато аристократами себя считали на полном серьезе, а всех прочих соответственно быдлом. Спасало только то, что запас прочности в систему при вас был заложен колоссальный. Трудно было развалить такую махину. Уж сколько потом ее раскачивали, растаскивали и разрушали, так до конца разрушить и разграбить не удалось.
        В общем, в итоге докатились до реставрации капитализма, ибо решила наша элита, что собственниками быть куда веселее, чем просто управленцами от имени народа. Общенародную собственность приватизировали. Понятно, кто что охранял, тот то стал и иметь.
        - А люди? Как народ это допустил? - мрачно спросил Сталин.
        - А что народ, товарищ Сталин? Народу для начала объяснили, что «кровавый маньяк» Сталин измордовал всех репрессиями и ударной работой. А теперь самое время отдохнуть и пожить в свое удовольствие. Материальное благосостояние повысить, да еще и без особого напряжения сил. А уж когда элита взяла курс на реставрацию капитализма, то перед этим народ лет двадцать мурыжили всяким идиотизмом, чтобы выработать у него стойкое отвращение к Советскому строю.
        Интеллигенция наша творческая, чтоб ей пусто было, тоже приняла деятельное участие в этом деле. Западные спецслужбы опять же руку приложили, чтобы устранить геополитического конкурента. Вот общими усилиями и разрушили государство. Потом пищевая лихорадка, как у акул, началась, все рвали куски общенародной собственности. Обо всем при этом забыли: разрушалась промышленность, сельское хозяйство, наука, армия. Были проданы и преданы все союзники и друзья в мире, даже агентура внешней разведки. Награбленное, понятное дело, сразу потащили в западные банки. Только в итоге они все равно просчитались.
        - И в чем же просчитались? - с интересом спросил Сталин.
        - Да обманул их Запад. В начале, видимо, была предложена сделка. Наша элита сдает страну и Мировую систему социализма, то есть, по сути, единственный большой Проект, альтернативный западному проекту Модерна. И их за это с награбленными деньгами принимают в ряды высшей мировой элиты. Ага, держи карман шире! Нужны там чужие воры, когда и своих хватает. Предателей никто не уважает, их только используют до поры до времени. Пока шел процесс сдачи позиций, сулили золотые горы и поощрительно похлопывали по плечу. А когда от былой мощи страны осталась одна тень, так сразу поставили на место. Вдруг выяснилось, что надежных банков на Западе на самом деле не существует, что на все счета нашей элиты в любой момент может быть наложен арест. Предлога и искать не надо - все ворованное. Дали понять… награбленные миллиарды - это вовсе не повод, чтобы усаживать жалких коллаборационистов за один стол с приличными джентльменами. Мол, делайте, что мы вам прикажем, а то быстро раскулачим, не по чину вам столько иметь. Начало доходить до нашей элиты, что без мощной страны за спиной они никто и звать их никем. Хорошо
хоть, что Запад несколько поспешил с нашими похоронами. То есть они преждевременно уверились, что критическая точка развала уже пройдена и страну можно полностью списать со счетов. Но на самом деле определенный запас прочности все же имелся и народ у нас упорный, не из таких передряг выбирались. Элита начала вести себя поскромнее, армию стала понемногу финансировать, промышленность восстанавливать, о патриотизме заговорила. Во внешней политике изменения произошли, по крайней мере, перестали брать под козырек на каждый приказ из Вашингтона. У людей чувство безнадежности и униженности спадать стало. В общем, наметились сдвиги в лучшую сторону. Плохо только, что качество элиты как было паршивым, так таким и осталось. Единственное, что она хорошо умеет делать, так это перекладывать деньги из государственной казны в свой личный карман и бороться за лучшее место у кормушки. А все остальное у нее получается из рук вон плохо.
        - Интересный у вас слог, товарищ Прутов, - заметил Сталин, - фельетоны писать не пробовали?
        - Нет, товарищ Сталин, не пробовал. А что слог такой, так наболело…
        - Это хорошо, что наболело. Значит, можно с вами сотрудничать. Значит, искренне помочь захотите.
        - Хочу, товарищ Сталин, чем только смогу. Можете мною располагать.
        - Хорошо, к тому, о чем вы сейчас говорили, мы позднее еще не раз вернемся. А сейчас ответьте мне на вопрос. Вы точно уверены, что войны с фашистской Германией нам в этом году не избежать?
        - Товарищ Сталин, как я могу быть в этом уверен, когда это совсем другая история? Не та история, что была у нас. Ничего еще не предопределено. Знаю только, что немцы по факту готовятся к нападению на нас. И для этого нападения у них есть важные причины. Я уже излагал свои соображения на этот счет товарищу Горелову.
        - Да, я с ними ознакомился, - кивнул Сталин.
        - В том и дело! Естественно, все можно и изменить. Допустим, вы проведете личные переговоры с Гитлером. Поделитесь с ним информацией из будущего. Расскажете живописные подробности о штурме Берлина, об ампуле с цианистым калием, о сожженном бензином трупе в воронке. Допустим, он даже поверит. Но остановит ли это войну? Тут еще бабушка надвое сказала! Возможно, он начнет ее раньше, да еще и в союзе с Британией и США. Ясно ведь, что информация из будущего способна дать тому, кто ею располагает, огромные преимущества. Логично раздавить его, пока он не смог ею воспользоваться. Тут на нас вообще все могут наброситься, позабыв об имеющихся противоречиях и разногласиях. Кстати, я бы посоветовал принять жесточайшие меры против возможной утечки информации. Если обо всей этой истории станет известно…
        - Согласен с вашей оценкой. Меры мы принимаем. Значит, все-таки война с Германией в союзе с Великобританией и САСШ?
        - Скорее всего. Кстати, совершенно не факт, что англичане и американцы будут нам помогать в тех объемах, что делали в нашей истории. Они заинтересованы, чтобы и мы, и Германия максимально ослабли. Если нам удастся сдержать немцев без тех катастрофических потерь, что были у нас, то еще неизвестно, получим ли мы от них хотя бы один патрон. Скорее можно ожидать заключения сепаратного мира с Германией за нашей спиной.
        Плюс к тому пока совершенно неясно, с кем будет воевать Япония. Там сейчас армия и флот выясняют, кто лучше может послужить императору. Армейские деятели настаивают на войне с нами, а флотские хотят помериться силами с США. По этому поводу заговоры устраивают, даже отстреливают друг друга. Все колеблется на тонкой грани. В нашей истории Япония все-таки напала на США, но следует отметить, что американцы японцев спровоцировали.
        - Спровоцировали? Каким образом?
        - Они в ультимативном порядке потребовали от Японии убрать оккупационные войска из Китая и прочих захваченных территорий. А чтобы японцам лучше думалось, обрезали им поставки сырья, особенно нефти. По сути, объявили им сырьевую блокаду. То есть тут та же история, что и с Германией. Возвращать захваченное японцы не собирались, но без нефти, каучука и прочего перспективы их империи были незавидными. У нас на Дальнем Востоке с нефтью не фонтан, зато она есть в голландской Ост-Индии и Малайе. Так что особого выбора у подданных микадо и не было. Пришлось нападать на американцев и европейские колонии на Тихом океане.
        - И когда была объявлена блокада?
        - Точно не помню, товарищ Сталин, но уже после нападения Германии на СССР. Или в самом конце июня, или в начале июля текущего года. А японская атака на Пёрл-Харбор последовала в декабре.
        - Об этом мы уже слышали, ваши современники все расписали в красках. Как я понял, даже известный художественный кинофильм был отснят на эту тему. Это правда, что атака с воздуха была настолько удачна, что на дно пошел чуть не весь тихоокеанский флот САСШ?
        - Да, товарищ Сталин, большая часть находившихся в гавани кораблей была или потоплена, или серьезно повреждена. Но японцам не повезло, там на момент атаки отсутствовали американские авианосцы. А они, как показала сама же эта атака, в современной войне на море важнее линкоров. Кроме того, уцелели накопленные в Пёрл-Харборе огромные запасы топлива. Все это впоследствии дорого обошлось Японии.
        Сталин нахмурился:
        - Считаете, что и мы свои авианосцы строить должны?
        - Не знаю, товарищ Сталин, - Николай Иванович пожал плечами, - может и должны, но боюсь, что не до авианосцев нам в ближайшее время будет.
        В нашей истории прижало так, что даже уже начатые постройкой до войны тяжелые корабли пришлось бросить. А сейчас… ну, один-другой легкий эскортный, может, и построим, лишними не будут, но для тяжелых, ударных, думаю, ресурсов не хватит. Да и где их применять? Лично я бы на ядерное оружие ставку сделал.
        - Подумаем, - сказал Сталин после небольшой паузы, - с вашими выкладками по ядерному оружию я познакомился. Кстати, как, по вашему мнению, почему оно кроме первых двух ударов по Японии больше не было применено?
        - Так бессмысленно это, товарищ Сталин, в условиях гарантированного многократного уничтожения каждой из противоборствующих сторон. Это не война получается, а двойное самоубийство по сговору.
        - А в самом начале, когда у нас такого оружия еще не было? Почему тогда не ударили?
        - Побоялись, надо думать. Планы у них были, но в Европе тогда стояли наши армии. Хорошо вооруженные, с большим опытом реальных военных действий. Они могли снести атомными бомбами десятки наших городов, а мы вполне могли захватить всю Европу. Да и не хотелось никому особо воевать, поднадоело всем за последние годы. А к тому времени, когда раны участники войны малость зализали, то и у нас атомное оружие появилось, кончилась их монополия на это дело.
        - А насколько вы уверены в правильности вашей информации по производству ядерного оружия? Насколько я понял, у вас у самого есть сомнения на этот счет?
        - Товарищ Сталин, сомнения, разумеется, есть. Учебников по созданию ядерного оружия мне читать не доводилось, распространение же информации такого рода никем из обладателей такого оружия вообще не поощрялось. Но думаю, что процентов на семьдесят моя информация верна. Кроме того, сам факт возможности получения ядерного оружия сомнению не подлежит. А раз его можно сделать, то и нужно делать. Нельзя допустить, чтобы нас впоследствии могли им безнаказанно шантажировать.
        - Согласен, такого допускать мы права не имеем. Но, как я понял, это влетит стране в копеечку. Замечу, практически все ваши предложения влетят в копеечку. Взять, например, кумулятивные боеприпасы. Для них нужна взрывчатка на основе гексогена. А он у нас сейчас производится в крайне ограниченных количествах. Значит, надо строить новые заводы. Или эти ваши бомбы объемного взрыва. Для них, как вы сообщили, требуется окись этилена. Это вещество у нас в промышленных масштабах не производится, да и практически нигде в мире не производится. Удалось выяснить, что только в САСШ имеется полупромышленная установка по его производству. Принято решение закупить у американцев эту технологию, но деньги на развертывание производства потребуются немалые. Или взять этот ваш напалм. Там в рецептуре у вас пальмитиновая кислота, а ее, как я понимаю, в основном из кокосового масла получают. Сами подумайте, какие у нас тут кокосы? За валюту покупать придется. И еще алюминий, его нам и так не хватает. А еще ракеты и прочее…
        Николай Иванович попытался припомнить, что он точно говорил насчет кумулятивных зарядов. Вроде состав взрывчатки не уточнялся. Да и о ракетах он упомянул вскользь. Впрочем, следовало ожидать, не один он тут из будущего.
        - Товарищ Сталин, я прекрасно понимаю, что ресурсы ограничены и необъятного не объять. Решения принимаете вы исходя из реальных возможностей. Я же могу только помочь с информацией, которая, как мне кажется, позволит в итоге сэкономить и ресурсы, и время, и жизни наших людей.
        Кстати, о составе взрывчатки для кумулятивных боеприпасов я ничего не говорил. Но там действительно нужен гексоген, порядка пятидесяти процентов. Остальные пятьдесят - обычный тротил. Тут делать нечего - придется раскошелиться на новые заводы. Эффективное противотанковое оружие - дело немаловажное, затраты оправдаются. Что касается пальмитиновой кислоты… я не химик, но вроде ее и из свиного сала можно получать. Я понимаю, с салом у нас в стране тоже дела не очень. Ну, пусть химики поработают, найдут подходящие заменители. А что делать с алюминием… сразу скажу - не знаю. Проблему с алюминием в СССР решили только после строительства каскада мощных ГЭС на Ангаре и Енисее. А при этих ГЭС уже построили заводы по производству алюминия. Ведь дешевой электроэнергии для этого дела нужна прорва. Когда этот производственный комплекс вступил в строй - проблема снялась, даже экспортировать алюминий начали. А что сейчас делать, даже и не знаю. В нашей истории с алюминием было совсем худо, ведь в начальный период войны мы потеряли большую часть мощностей по его производству. Пришлось брать у союзников, и в
больших количествах.
        - А что значит «брать»? Тут нас ваши… коллеги проинформировали о некоем ленд-лизе, но не совсем понятно, что это такое.
        - Тут все просто, товарищ Сталин, немцы подмяли под себя почти всю Европу, остались только мы и англичане. И даже если нас считать с англичанами вместе, то по совокупной экономической мощи мы уступаем странам «оси», если считать с оккупированными странами, чью экономику противник тоже использует. Плюс к тому англичан уже сильно потрепали, они, по сути, проигрывают битву за Атлантику, дело может дойти до полной блокады и коллапса их экономики. Нам в начале войны тоже изрядно досталось, противник захватил значительные территории, была потеряна треть промышленности, важные сельскохозяйственные районы, в оккупированной зоне остались десятки миллионов человек. Американцы сообразили, что если так пойдет и дальше, то им в Европе больше делать будет нечего. В смысле, придется вести дела исключительно с Третьим рейхом. Вот и решили помочь. Сначала англичанам, их подключат к системе ленд-лиза этой весной. На нас ленд-лиз был распространен в начале следующего 1942 года.
        Работает это так: странам, чья оборона признана жизненно важной для США, осуществляются поставки оружия, боеприпасов, техники, сырья, продовольствия и прочего. Оплачивается это следующим образом: потерянное или израсходованное в ходе боевых действий считается потраченным на благое дело, за это платить не надо. Но то, что еще сохранится к моменту окончания войны, следует вернуть или оплатить.
        - Достаточно льготные условия, - заметил Сталин, - а каков был объем этих поставок?
        - Англичане получили различной продукции примерно на 30 миллиардов долларов, нам ее поставили примерно на 10 миллиардов.
        - И насколько важны были для нас эти поставки?
        - Тут трудно сказать точно, товарищ Сталин. Если считать в процентах от всего, что мы сами истратили на войну, то получается не так много - процентов пять. Кроме того, поставки танков, самолетов и прочего оружия особой роли точно не сыграли. Танки у союзников плохие, самолеты нам тоже не лучшие поставлялись. Плюс к тому из-за несовпадения стандартов ко всей этой технике приходилось поставлять боеприпасы, запчасти и даже иногда горючее. Все это только лишние хлопоты. Чем больше на вооружении разных типов техники, тем труднее эту технику использовать. Но вот поставки некоторых видов сырья и прочего были для нас достаточно важны. Они, так сказать, «расшивали» узкие места. Про алюминий я уже говорил, еще медь, олово, порох, взрывчатка, дефицитный металлопрокат. Очень много автотранспорта, только грузовиков около 400 тысяч единиц. Продовольствие в больших объемах. Радиостанции, радиолокаторы, гидролокаторы. Высокооктановый бензин для самолетов. Еще локомотивы, вагоны, рельсы. И множество важных мелочей, которых вроде и немного надо было, но налаживание их производства у себя привело бы к распылению
ресурсов. Ну, например, костюмы для летчиков с электроподогревом и тому подобное. В общем, помогли нам эти поставки.
        Следует только учесть, что в больших объемах все это начало поступать нам ближе к 1943 году. В самое тяжелое время выкручивались сами.
        Думаю, что если на этот раз мы постараемся и не сдадим немцам столько важных промышленных и сельскохозяйственных районов, то большая часть этих поставок нам и не понадобится.
        - Может быть, может быть. - Сталин задумался. - Так вы говорите, что Япония никак не может решить, на кого ей напасть? И если Америка не объявит ей блокаду, то может напасть на нас?
        - Да, товарищ Сталин.
        - Так вы говорите, что в случае, если мы слишком легко отобьем нападение Германии, Америка нам помогать не будет?
        - Я бы не удивился, товарищ Сталин. По крайней мере, помогать они будут не в тех объемах, что были у нас. Да и условия поставок могут быть жестче.
        Глава 11
        На этот раз Сталин задумался надолго. Николай Иванович молчал, терпеливо дожидаясь конкретных вопросов.
        - А если мы увеличим поставки в Германию, особенно нефти и нефтепродуктов? И дадим гарантии их непрерывности? Это остановит их?
        - Не думаю, товарищ Сталин, только стратегические запасы пополнит. Немцы все равно побоятся сокращать свою сухопутную армию, пока рядом маячит наша. Логика требует, чтобы эта угроза была устранена. Разве только вы им союз предложите.
        - А это возможно?
        - Может, и возможно, - пожал плечами Николай Иванович, - но лично я не представляю, на какой основе. Слышал, в руководстве Третьего рейха есть противники войны с Россией. Заветы Бисмарка и всякое такое. Помнится, фамилия Бормана в связи с этим называлась. Но сам Гитлер явный англоман, он вообще войну с Британией считает досадным недоразумением. И явно предпочел бы с англичанами договориться. А что касается нас, то мы, с его точки зрения, дикари и недочеловеки. Европейцы, они же природные расисты.
        Да еще у нас с нацистами труднопреодолимые противоречия в идеологии.
        Кроме того, по результатам финской кампании Гитлер уверился в нашей слабости. Все-таки мы там довольно неуклюже воевали, все заинтересованные лица не могли не обратить внимания, что с управлением войсками у нас явные нелады.
        - Значит, вы уверены, что договориться с Германией нам не удастся? - Этот вопрос Николаю Ивановичу уже начал надоедать.
        - Товарищ Сталин, я ведь не политик. Просто говорю, что знаю об имеющемся раскладе сил. Как я могу быть уверенным в таком вопросе? Возможно, и есть способ остановить немцев без войны или, по крайней мере, оттянуть их нападение на год-другой. Это нам тоже выгодно, мы лучше успеем подготовиться, в особенности с учетом информации из будущего. А боеспособность противника, соответственно, снизится. Сейчас их вооруженные силы на пике подготовки, хорошо натренировались в Европе. А годик побездельничают, сменят часть опытных ветеранов на не нюхавшее пороху молодое пополнение, и уровень подготовки неизбежно упадет.
        Но как нам выиграть этот год? По-хорошему, следовало бы загрузить немцев проблемами в стороне от наших границ. Но как это реально сделать? Достойных противников в континентальной Европе, кроме нас, у них не осталось. Югославы, правда, способствовали тому, что немцы перенесли вторжение на целый месяц. Возможно, следует им помочь. Или можно за пару месяцев до назначенного срока начать демонстративно передвигать войска так, чтобы противнику стало ясно, что их планы нам известны. Вопрос в том, насколько быстро штабы вермахта успеют подготовить новые?
        Может, они и перенесут сроки нападения на следующий год, а может, напротив, постараются ударить побыстрее, еще в мае. В общем, не берусь я тут советовать, не тот у меня уровень компетентности.
        - Плохо, товарищ Прутов, плохо, что вы уклоняетесь от ответственности, - взгляд Сталина стал жестким.
        Николая Ивановича это не слишком впечатлило, он ожидал подобного наезда и подставляться не собирался. Только в очередной раз пожал плечами.
        - Я не волшебник, не государственный деятель и не великий полководец. А после того, как с нашим прибытием ход истории столь явно изменился, то даже и не пророк. В тонких материях политической астрологии тоже не силен. Поэтому не следует ожидать от меня беспроигрышных советов по части внутренней и внешней политики, это не наука с техникой, где имеются железные инварианты. Откуда я могу знать, что в конкретной ситуации втемяшится в повернутые мозги того же Гитлера? Если он и сам этого не знает. Он же у них великий мастер интуитивных озарений. По его собственному мнению, неизменно гениальных.
        Вы же признанный лидер государства, поэтому необходимости принятия решений и ответственности с вас никто снять не может.
        А лично я, как говорится, чем могу… Но вещать непререкаемые истины не буду за отсутствием таковых. Как там у моряков? Пишем, что наблюдаем, чего не наблюдаем, того не пишем. Так и в моем случае. Что знаю, то и говорю, если могу посоветовать, то советую, а гадания не по моей части, тем более в такой зыбкой сфере, как политика.
        Николай Иванович замолчал, дожидаясь реакции на этот демарш.
        Реакция последовала незамедлительно и тоже в жестком тоне.
        - Следует ли понимать, что советы в области политики вы давать отказываетесь? Это ваша принципиальная позиция?
        - Нет, товарищ Сталин, не отказываюсь. Поймите, тут следует разделять советы общего плана и советы в области реалполитик на злобу дня. Учитывая, что общие тенденции и направления развития страны и мира мне известны, то я могу дать массу полезных советов и с удовольствием это сделаю. Но это будут советы общего плана, на перспективу. Что же касается сиюминутных политических раскладов, то тут мои возможности невелики. А у вас для этого есть разведка, дипломатический корпус, аналитики, генштаб и прочее. Вот им и карты в руки.
        Сталин поморщился:
        - Все хотят давать советы «общего плана», никто не хочет брать на себя ответственность в решениях «на злобу дня». Вот и вы туда же…
        Николай Иванович скромно промолчал.
        - А какие советы «общего плана» вы способны нам дать? Можете привести примеры?
        - Примеры? Конечно, товарищ Сталин. Например, до того момента, как нас перекинуло сюда, нефть и нефтепродукты оставались важнейшим стратегическим сырьем, заменить которое было или невозможно, или слишком дорого. Потребности мира в нефти все возрастали и возрастали, а запасы ее ограничены. Выяснилось, что чуть ли не 90 процентов мировых запасов легкодоступной, а соответственно, и дешевой нефти находится на Ближнем Востоке: Аравийский полуостров, Ирак, Иран. Соответственно, если нам тем или иным способом удастся поставить названный регион под надежный контроль, то остальной мир окажется от нас в немалой зависимости. Сам факт, что нефть будет поступать на Запад по справедливым ценам, способен серьезно подорвать его экономику. Они ведь привыкли качать ресурсы практически даром, разве только малость потратившись на взятки местным компрадорским элитам. У нас нефти меньше, но тоже хватает. Высокие цены на нефть нам выгодны. С тамошними элитами, конечно, возникнет много проблем, но народы региона будут нам благодарны. Если правильно повести дело, разумеется.
        - На Ближнем Востоке сейчас заправляют англичане, - заметил Сталин, - а воевать нам, как вы сами утверждаете, предстоит с немцами. В союзе с англичанами. Не думаю, что они обрадуются, если мы влезем в их вотчину.
        - Это так, но Британская империя сильно сдала по итогам этой войны. Ослабла, утратила былое влияние, по сути, стала вассалом США. Да и вся колониальная система в привычном для вас виде прекратила свое существование. Большинство колоний получило независимость. Взамен Запад выстроил систему неоколониализма, на основе финансового закабаления, подкупа компрадорских элит и изощренных методов промывания мозгов населению этих самых неоколоний. Как выяснилось, это даже выгоднее. Так вот, мне там у себя приходилось читывать кое-какую литературу по манипуляции массовым сознанием. Если правильно повести дело, то оккупировать Ближний Восток нам и не понадобится, сам в руки свалится. Продвинутые информационные технологии - страшное оружие, очень эффективное. Я с большим удовольствием помогу вам использовать в идеологической войне против Запада его же собственные наработки в этой области, которых сами они пока еще не имеют. Вы простите, товарищ Сталин, но наша идеологическая война вообще и пропаганда на зарубежную аудиторию в частности ведутся весьма топорно. И это еще слабо сказано! Геббельс, считай, всю войну
смеялся, наблюдая за тем, что выдавали в эфир на Германию наши радиостанции, а уж какую ерунду несли с наших установок устного вещания на фронтах… Эффект был совершенно обратный задуманному, то есть мы тратили силы и электроэнергию во благо противника. Если желаете, то я набросаю планчик-конспектик по продвинутым приемам и методам ведения идеологической войны. И на перспективу и, так сказать, на злобу дня.
        Сталина эта тема явно заинтересовала, жесткость взгляда сразу исчезла. Еще бы, он сам в свое время писал об организационном оружии, так что информационное оружие должно было вызвать его интерес.
        - Напишите, товарищ Прутов, напишите. С удовольствием почитаю. А можно в двух словах изложить основные принципы этой вашей «информационной войны»?
        - В двух словах это сложно сделать, товарищ Сталин. Там масса вариантов стратегий, приемов и хитрых фокусов. Впрочем, приходилось мне слышать такую аналогию. Богатырь собирается на смертный бой с очередным супостатом, долго готовится, тренируется, подбирает оружие. Наконец, выезжает на предполагаемое поле брани. Доспехи начищены, богатырский конь лоснится от сытости, на одной руке крепкий щит, в другой мощное копье, у седла надежная палица. Ждет, когда с другого края ристалища появится такой же витязь или еще какой рыцарь, дабы с ним сразиться. А вместо этого невесть откуда появляется туча мелкой мошкары, налетает, лезет в щели доспехов, в забрало, набивается в нос и глаза витязя и его коня и жалит, жалит. И толку тогда с тех доспехов и индивидуальной боевой подготовки с холодным оружием?
        - Любопытно, а как это выглядит на практике?
        - Следует правильно организовывать подрывную, извините за выражение, деятельность в нужных странах. Мы ведь это как делаем? Централизованно, обычно через местную коммунистическую партию или иные близкие по идеологии организации. Наши храбрые разведчики-нелегалы с разными ухищрениями передают им деньги на борьбу, а те пытаются что-то там организовать в плане подрывной идеологической работы. Вести такую работу в широком масштабе скрытно невозможно, это ведь не разведка. Спецслужбы противника возьмут этих людей в оборот, всегда найдутся предатели, коммунистов арестовывают, сажают на электрические стулья, а отобранные у них деньги потом фигурируют в качестве доказательств в судах и на первых полосах газет. То есть всегда имеется некий центр или центры, по которым противник может нанести удар. Нейтрализовать лидеров: скомпрометировать, политически изолировать или просто физически устранить. И всё, начинай сначала. А вот если нет никакого выраженного центра. Точнее, центр-то есть, но он тут у нас, и до него не добраться. А там только масса не связанной между собой мелочи, которую всю не пересажаешь. Тем
более в государстве, которое декларирует себя демократическим. Это называется - сетевые структуры.
        - Сетевые структуры?
        - Да, товарищ Сталин, сетевые структуры. Например, уголовный мир. Он реально существует, имеет свои законы и довольно жестко управляется. Но какого-либо единого центра, по которому можно было бы нанести удар, в нем нет. Только большое количество уголовных «авторитетов», всяких там воров в законе. И даже устранение всех этих «авторитетов» не решит проблемы, вместо них новые появятся.
        - В этом что-то есть, - задумчиво произнес Сталин, - но уголовников сплачивает угроза наказания, нежелание нести ответственность за преступления.
        - А еще их сплачивает нежелание честно трудиться на благо общества, презрение к нормальным людям, которые это делают. Какого ни возьми, каждый из этих уродов уверен, что общество его не оценило, не дало занять подобающее положение, так пусть теперь это общество пеняет на себя. Он сам возьмет у общества все, что ему якобы причитается. В любом государстве хватает людей такого психологического типа, уверенных, что именно государство виновато в их проблемах. И не только в уголовной среде. Взять, к примеру, творческую интеллигенцию, там таких индивидуумов просто кишмя кишит. Каждый уверен, что он гений и очень обижен, что его не носят на руках всем народом под рев фанфар. И не предоставляют машину, дачу и шикарные апартаменты. А еще он уверен, что ему ограничивают свободу творчества. И правильно уверен, общество ее действительно вынуждено ограничивать. Ибо если не ограничивать, то апофеозом свободы творчества неизбежно станет нависшее над человечеством изображение задницы в процессе акта дефекации, характеризующее истинное отношение этой публики к людям и миру.
        Вот на этих недовольных и надо делать ставку, а вовсе не на честных и совестливых коммунистов.
        - Думаю, что вы преувеличиваете, товарищ Прутов, - заметил Сталин, усмехнувшись.
        - Если и преувеличиваю, то не сильно, товарищ Сталин. Видели бы вы, какие «шедевры» начала выдавать на-гора наша творческая интеллигенция, когда цензуру отменили. Казалось, что все честное, чистое, все, на что люди могли опереться в духовном плане, вызывает у этих деятелей дикую злобу и нестерпимое желание немедленно затоптать в грязь и обгадить.
        - И вы действительно считаете, что мы должны делать ставку на подобных людей?
        - На войне как на войне, - пожал плечами Николай Иванович, - идеологическая война вообще дело грязное, оружие выбирать не приходится.
        - А вот мы, большевики, без этого обошлись, но власть, тем не менее, взяли.
        Николай Иванович открыл было рот, чтобы оспорить данный сомнительный тезис, но благоразумно передумал. Решил зайти с другого конца.
        - Товарищ Сталин, но ведь если разобраться, то большую часть грязной работы за большевиков сделали другие. Мающиеся от безделья в своих имениях литераторы, придурошные университетские профессора, газетные борзописцы, адвокатишки, прыщавые гимназисты и прочая богема. Ну и те же промышленники-староверы, которые всю эту богадельню профинансировали. В результате этой массированной идеологической кампании монархия в глазах народа утратила свою легитимность. Никто, когда до крайности дошло, ее не защитил: ни полиция, ни армия, ни даже церковь. Помнится, даже великие князья с красными бантами ходили? В итоге, получив власть, вся эта «демократическая» свора в рекордные сроки довела государство до ручки. Большевики же, перехватив власть в условиях полного развала, спасли страну от гибели.
        И в какой еще стране мира мы найдем такое количество скорбной на голову интеллигенции и потенциальных предателей среди промышленников, финансистов и политической элиты? Это вообще только в странах периферийного капитализма возможно, а в цитаделях капитала нам таких тепличных условий никто не предоставит, там надо работать, и работать: вдумчиво, упорно и изобретательно.
        - Любопытная точка зрения на нашу революцию, - сообщил Сталин после паузы. - Вы случайно старому режиму не сочувствуете? Что-то такое у вас проглядывает.
        - Нет, товарищ Сталин, не сочувствую. Прямо скажу, тогдашняя элита доброго слова не стоила. Поскольку к моменту революции утратила не только желание работать на благо страны, честь и совесть, но и остатки разума и здравого смысла. И получила по заслугам, лить по ней слезы просто глупо.
        - И на основании чего вы сделали такие выводы? Касательно здравого смысла.
        - Сами посудите, товарищ Сталин. Я могу понять промышленников и финансистов из староверов, уж очень им хотелось свести счеты с государством за все «хорошее». Хотя в итоге цена мести оказалась для них слишком велика. Можно понять прочих капиталистов, которым очень хотелось избавиться от государственного регулирования в экономике. Хотя по сути это было глупо. Любому здравомыслящему человеку ясно, что в условиях свободного рынка, после открытия границ, отмены заградительных пошлин и государственного протекционизма конкуренции с западным капиталом они бы не выдержали. Десяток-другой лет… и прости-прощай российский капитал. Останется только капитал иностранный, который споро примется доить страну. А на что рассчитывали российские дворяне, с энтузиазмом цепляя красные банты? Я понимаю, дворянство было недовольно: имения успели спустить, выкупные за землю тоже. Жить стало трудно и тяжело, работать надо было начинать. Но что они хотели-то? Думали, что вожделенная Республика им имения с крепостными вернет или миллионные дотации платить будет? Чиновники думали, что при «свободе» им не придется каждый день
ходить на опостылевшую службу. Студенты и гимназисты - что их избавят от необходимости грызть гранит науки. Или взять, например, церковь. Она ведь тоже царизм в критический момент не поддержала. Ей хотелось «демократических реформ», выборов патриарха и, главное, избавиться от государственного контроля в лице Священного Синода. И чем эти игры для нее кончились? О великих князьях с красными бантами я уже говорил.
        В общем, вся эта публика почему-то была твердо уверена, что с упразднением самодержавия вдруг автоматически настанет золотой век. Все вдруг сразу станут богатыми и свободными, причем работать при этом не придется.
        То есть элита утратила не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения. За что заслуженно и заполучила.
        Кстати, уже в перестройку, ну, вы уже знаете, что это такое, опять наступили на эти грабли. Всем опять «свободы» захотелось, но уже от Советской власти. И манны небесной соответственно. Интеллигенция, само собой, в первых рядах. Но я так думаю, что не свободы она на самом деле хотела, а Высочайшего Указа о Вольностях советской интеллигенции. Чтобы дали право указывать, как всем жить, но без ответственности за результаты оных указаний. Плюс жирные зарплаты, всё в первую очередь и обязательно доступ к спецраспределителям. Ну и чтоб «гегемоны» шапки ломали. И под прикрытием интеллигентских воплей о свободе и демократии высшее партийное руководство с энтузиазмом растаскивало по карманам общенародную собственность. Итог получился, может, не таким кровавым, как в 1917 году, но тоже печальным. То есть страна в разрухе, население убывает по миллиону в год, а интеллигенция у разбитого корыта.
        - Товарищ Прутов, а вы не боитесь мне такое говорить? - весело поинтересовался Сталин после паузы.
        - Не боюсь, товарищ Сталин. Я, разумеется, сознаю, что по духу и букве успел наговорить на десять лет строгого расстрела, но в данной ситуации не могу поступить иначе. С самого начала решил говорить только правду. Ну, насколько я сам ее понимаю. Считаю, что по-другому тут нельзя. Слишком велики ставки.
        - Это хорошо, что вы понимаете. На сегодня наш разговор можно считать законченным, но встречаться нам, видимо, придется часто. Быстрее выздоравливайте.
        - Как говорится, всегда готов, товарищ Сталин.
        Вождь кивнул, поднялся, направился было к выходу. Но вдруг остановился и снова повернулся к кровати.
        - Так вы считаете, что Гитлер на самом деле гений стратегии?
        «Ага, зацепило-таки Иосифа Виссарионовича», - усмехнулся про себя Николай Иванович.
        - С уверенностью сказать не могу. Свидетели, как говорится, противоречили друг другу. Но, по моему мнению, стратег он весьма не слабый. Хоть и любитель, но талантливый.
        Пока с нами не связался, все ему удавалось. Да и мы избежали поражения чуть ли не чудом и с огромным напряжением сил.
        Да и вы, товарищ Сталин, по факту показали себя прекрасным военным стратегом. Другой вопрос, что до сих пор вы этим делом серьезно не занимались. Но в войну пришлось заняться и очень серьезно. А учиться уже на ходу. Опыт показал, что полностью полагаться в этом вопросе на генералов нельзя. Гитлер это прекрасно понимает, сам вникает во все тонкости. Иначе они навоюют…
        Сталин снова кивнул, попрощался и вышел.
        Глава 12
        Хорошенько подумать по поводу итогов разговора со Сталиным Николаю Ивановичу не дали. После очередных процедур и кормежки снова заявился неугомонный капитан госбезопасности. Николай Иванович хотел было пожаловаться на изрядную головную боль, которая на самом деле имела место быть, но не стал. Не те времена на дворе стоят, чтобы такими пустяками прикрываться.
        Интересоваться беседой с Вождем капитан не стал, что было понятно. Зато его интересовало стрелковое оружие. И в особенности автомат Калашникова. Николай Иванович честно изложил все, что только смог припомнить по устройству данного механизма, и даже в меру способностей нарисовал несколько эскизов.
        После чего заметил, что данный разговор несколько преждевременен, а начинать надо с разработки нового патрона.
        - А что с патроном? - сразу заинтересовался капитан.
        - Так в этом все и дело. Сейчас просто нет патрона под эту машинку. Стоящий у нас в производстве винтовочный патрон обладает явно избыточной для этого мощностью. Легкое, дешевое и надежное автоматическое оружие на его основе сделать весьма проблематично. Особенно если речь идет о массовом оружии большой войны. Маузеровский патрон, который применяется в пистолетах-пулеметах, напротив, недостаточно мощный. Нужен промежуточный патрон. С ним придется повозиться.
        - А какие сложности? Какие особенности?
        - Ну, промежуточный патрон 7.62x39, коническая гильза без закраин, стальная, покрытая специальным лаком.
        - Стальная гильза? Вы уверены?
        - Уверен, в том-то и сложность. Для массового автоматического оружия латуни не напасешься. Вот и разработали гильзу из мягкой стали. Плюс к тому специальный лак для ее покрытия. В этом лаке, насколько я понимаю, весь секрет. Чтобы хорошо защищал гильзу от коррозии и при этом не скалывался и не загрязнял механизм.
        - Ясно, - капитан сделал отметку в блокноте, - дело не одного дня. А что делать сейчас?
        - Сейчас? Это вопрос. Автоматические винтовки под мощный патрон показали себя не очень. В смысле, машинки в принципе неплохие, но уж больно прихотливые. В полевых условиях, да необученным балбесам в руки… отказывают часто, механизм тонкий. Да и дорогие они, требуют массу квалифицированных человеко-часов. А в условиях, когда к станкам реально приходилось ставить баб и пацанов, то о нужном качестве изготовления и вообще речи не шло. Надо что-то технологичнее. А самозарядки делать в ограниченных количествах, для снайперов, штучные, хорошего качества. А для прочих…
        В нашей истории этот вопрос решали так: половине бойцов в стрелковых подразделениях выдавали пистолеты-пулеметы, а остальным обычные магазинные винтовки. Паллиатив, конечно, но куда деться? Пистолеты-пулеметы в основном были ППШ конструкции Шпагина. Машинка не идеальная, но зато технологичная - масса штампованных деталей.
        Так и воевали.
        - А что с пистолетами?
        - А что пистолеты? В современной войне это вообще некритично, можно особо не беспокоиться. Если вспомнить ТТ, то пистолет это неплохой, надежный, с мощным боем. Китайцы его, говорят, до сих пор по нашей лицензии выпускают. Слышал, что пользуется большой популярностью у гангстеров, ибо хорошо пробивает полицейские бронежилеты. Но как армейский пистолет не слишком хорош: калибр маловат, недостаточное останавливающее действие. То есть противник зачастую даже со смертельным ранением успевает выстрелить в ответ. А это не есть хорошо, в реале офицеры предпочитали в бой с ППШ идти, надежнее. Было бы неплохо сделать для армии толковый 9-мм пистолет, чтобы шоковым действием сразу врага с ног валило. Но, как я уже говорил, это некритично, можно и обойтись. А если есть лишние ресурсы, то лучше хороший единый пулемет сделать, пользы много больше будет.
        - А что значит «единый»? - заинтересовался капитан.
        - Универсальный пулемет под имеющийся винтовочный патрон, его иногда еще ротным называют. Чтобы и для легкого станка и для сошек, и можно было на бронетехнике устанавливать. А то для современного боя «максим» слишком неповоротлив, а ручной дегтяревский несколько слабоват.
        - Так вы считаете, что пехотный пулемет Дегтярева неудачен?
        - Не то чтобы неудачен, мы, считай, всю войну с ним отвоевали, но и не идеал. Да и устарел он уже. Современные немецкие MG гораздо лучше. Нужен надежный пулемет с ленточным питанием, с возможностью быстрой смены ствола, пистолетной рукояткой, технологичный. И чтобы лента подавалась из присоединенных к пулемету коробок, без участия второго номера. А когда будет готов промежуточный патрон, то в дополнение к этому можно пустить в производство легкий ручной пулемет. С той же автоматикой, что в автомате Калашникова, но ствол подлиннее, ствольная коробка помассивнее, магазин пообъемнее. Такой пулемет не мешало бы иметь в каждом отделении.
        В конце концов, именно пулемет и является сейчас основным оружием пехотинца. Статистика говорит, что подавляющая часть потерь от действия стрелкового оружия приходилась именно на пулеметы. По крайней мере, в этой конкретной войне. Впрочем, доля потерь от стрелкового оружия вообще невелика, две трети потерь было от осколков - снарядов, бомб, мин и так далее.
        - То есть стрельба пехотинцев была неэффективной?
        - Просто пехота вообще мало стреляла, что наша, что немецкая. Это даже по расходу боекомплектов видно было. А вот артиллерия, напротив, поглощала боеприпасы в огромных количествах.
        - А почему пехота не стреляла?
        - Ну, в наступлении, на бегу, стрелять проблематично. Тут специальная подготовка нужна, полученные на стрельбище навыки не слишком полезны. При отражении вражеских атак тоже много не постреляешь, артиллерия до последнего момента не дает головы поднять. Немцы, а потом и мы все время норовили наступать непосредственно за огневым валом. То есть не успеешь после артобстрела со дна окопа подняться, а враг уже на расстоянии гранатного броска. В ситуации позиционной войны стрелять зачастую просто боялись, ибо чуть ли не на каждый выстрел немедленно открывали огонь минометы.
        - Понятно, а что пулеметы? Им артиллерия разве не мешала?
        - Для пулеметов можно оборудовать долговременные огневые точки, гнезда. Минометами их тогда достать сложно. Или готовить несколько огневых позиций. Дал несколько очередей и сразу меняешь, пока противник не пристрелялся.
        - А что там вы говорили насчет специальной стрелковой подготовки при наступлении?
        - Тут дело не только в стрелковой подготовке. Для наступления надо иметь подготовленные штурмовые группы. Немцы еще в Первую мировую придумали эту тактику, а потом еще и развили. Нам бы тоже не помешало воспользоваться этим опытом. То есть подобрать в соответствующих подразделениях наиболее толковых и отчаянных бойцов, хорошо вооружить, поднатаскать в соответствующей тактике и саперном деле. Чтобы не перли с криком «ура» на пулеметы, а, скрытно подобравшись на дистанцию короткого броска, забрасывали противника гранатами, жгли из огнеметов, врывались в окопы и блиндажи, паля из пистолетов-пулеметов, подрывали доты и дзоты. Очень полезная вещь, а уж в условиях городского боя без таких групп и вовсе не обойтись.
        - Понятно, действительно полезная вещь. Кстати, а что у нас с ручными гранатами? Какие-то новые нужны?
        - Гранаты? С гранатами лучше особо не мудрить, свести их ассортимент к минимуму, зато выпускать в больших количествах. Гранаты, если разобраться, нужны трех видов: оборонительная, наступательная и противотанковая. У нас уже есть прекрасная оборонительная граната Ф-1. Вот только не помню… взрыватель УЗРГ для нее уже разработан? Уточните. Под тот же взрыватель надо сделать и наступательную гранату: штампованный овальный корпус с тонкими стенками, чтобы разлет осколков не превышал дальности броска.
        Противотанковая граната должны быть кумулятивной, со стабилизирующим парашютиком. Но вообще лезть с ручными гранатами на танк - удовольствие ниже среднего. Крайне желательно все же вооружить пехоту противотанковыми гранатометами.
        - По противотанковым гранатометам мы с вами отдельно побеседуем. Кое-какую информацию об этом оружии от ваших современников уже получили. Схема и принцип действия более-менее понятны. Только вот нет информации по составу порохового топлива для их реактивных двигателей. Вы не поможете?
        Николай Иванович сокрушенно покачал головой:
        - Нет, я уже говорил, что с химией у меня не очень. Придется вашим специалистам головы поломать.
        - Жаль, жаль, - капитан вздохнул. - Так вы говорите, что роль артиллерии и минометов в предстоящей войне была очень велика? А что у нас с артиллерией?
        - С серьезными калибрами особых проблем нет. По крайней мере, с самими орудиями. Пушки-гаубицы 152-мм и 122-мм гаубицы М-30 неплохо себя показали. Но у нас были серьезные проблемы с их применением. Выбор целей, корректировка огня - поставлены очень плохо. Немцы же отлично корректировали огонь своей артиллерии. Тут тебе и офицеры-корректировщики, и оперативная стрельба по заявкам пехотных и танковых частей, умело применяемые самолеты-корректировщики. Плюс к тому у немцев имеются неплохие установки по шумопеленгации с хорошо подготовленным персоналом. В общем, контрбатарейную борьбу мы им большей частью проигрывали. И массу дорогостоящих боеприпасов расходовали впустую. С этим что-то надо делать. Но опять же рации и радисты нужны в больших количествах. Или же, как я уже предлагал, подавление помехами вражеской радиоаппаратуры.
        - Понятно, а что с меньшими калибрами?
        - Дивизионная 76-мм пушка УСВ требует срочной модернизации. Дело в том, что это, в общем-то, неплохое орудие мало приспособлено для стрельбы прямой наводкой по маневрирующим целям. А в условиях реальной войны ставить пушки на прямую наводку придется часто. Следовательно, необходимо увеличить угол наводки по горизонту градусов до шестидесяти, установить хороший прицел на прямую наводку, расположить оба маховика по одну сторону от затвора, для удобства наводчика. Грабин сделал такую пушку, наложив ствол УСВ на лафет от ЗИС-2 и добавив дульный тормоз. Орудие пошло в серию под названием ЗИС-3 и стало самой массовой нашей пушкой в этой войне. Насколько я помню, Грабин в инициативном порядке уже работает над этой идеей. Надо бы его поторопить.
        Николай Иванович задумался.
        - Ближе к концу войны американцы разработали новую, оригинальную схему лафета. Она позволяет вести огонь по всему горизонту, поэтому быстро вошла в моду. Дайте мне лист бумаги и планшет, я постараюсь нарисовать.
        Минут десять Николай Иванович упражнялся в черчении.
        - Вот, эти две станины притягиваются к третьей. Колеса в боевом положении, как видите, болтаются в воздухе. Буксируется орудие за ствол. Схема перспективная, но для быстрого развертывания и свертывания нужна специальная гидравлическая система. Я не уверен, что в текущей ситуации мы можем себе позволить тратить время и ресурсы на разработку, доводку и запуск в производство данной игрушки. Лучшее, как уже говорилось, враг хорошего.
        - Возможно, - не стал спорить капитан, убирая листы в папку. - Но все равно нашим конструкторам надо на это посмотреть. - А что с противотанковыми орудиями? Я так понимаю, что раз приходилось ставить на прямую наводку дивизионную артиллерию, то со своими задачами они не справлялись?
        - Ну, не совсем так. Когда до массированных танковых атак доходит, то тут все, что есть, на прямую наводку выставишь. Так что и побольше калибры, чем дивизионные, выставляли. А уж зенитные орудия так сплошь и рядом. И мы выставляли и немцы.
        А что до противотанковых пушек, то имеющуюся у нас на вооружении сорокапятку уже сейчас можно начинать модернизировать. Навеску пороха увеличивать, длину ствола. Энергетики у орудия не хватает. Если с «единичками» и «двойками» она может бороться уверенно, то с «тройками» и «четверками» уже не всегда. Еще слышал, что со снарядами к этим пушкам были серьезные проблемы. В смысле качество их подкачало, то ли перекаленные они были, то ли недокаленные. Не тянули реальные результаты стрельбы на заявленные характеристики бронепробиваемости из-за заводского брака. А в общем, если сорокапятку модернизировать, то на пару лет ее хватит. Потом у немцев новые танки появятся, и калибры противотанковых пушек придется увеличивать. К концу войны у нас уже и 100-мм противотанковые орудия появились. Так что о возобновлении производства ЗИС-2 можно уже начинать думать. Да и снарядами надо хорошенько заняться: кумулятивными, подкалиберными.
        Ну и само собой, с тактикой применения у нас опять же нелады. Нельзя противотанковую артиллерию по фронту размазывать.
        - А как можно?
        - Можно как нужно. То есть думать надо, правильно определять танкоопасные направления, засады артиллерийские устраивать, огневые мешки. Кстати, еще об одном полезном деле вспомнил. Надо бы начать формировать ИПТАПы - истребительные противотанковые артиллерийские полки. То есть нужны новые, специализированные артиллерийские части, назначение которых будет усиливать пехоту на танкоопасных направлениях. Чтобы устраивали немецким танкистам всяческие неприятные сюрпризы вполне профессионально. В войну эти самые ИПТАПы во множестве создавались и большую пользу приносили. Хотя потери у них очень приличные были, чуть ли не смертниками противотанкистов считали. В общем, смерть врагу - конец расчету. Заметь, «смерть врагу» все же стоит на первом месте.
        Николай Иванович задумался. Капитан пошуршал бумагами и спросил:
        - Вот вы упомянули о противотанковых боеприпасах. Помнится, ранее у нас уже заходил разговор о подкалиберных снарядах. Вроде как с сердечниками из некоего обедненного урана. Думаю, что сейчас самое время об этом поговорить.
        - Давайте поговорим, - покладисто согласился Николай Иванович. - В наше время сердечники подкалиберных снарядов из обедненного урана часто применяются. Самого обедненного урана тоже хватает, ведь это фактически отходы атомной промышленности. Насколько я помню, сердечники эти изготовляются методом порошковой металлургии, то есть их спекают из порошка в специальных формах с добавкой небольшого количества титана. Пробивная способность таких сердечников существенно выше, чем сердечников из карбида вольфрама. Вроде бы они, условно говоря, «самозатачиваются» при прохождении через броню. Хотя физику этого процесса я смутно понимаю. И еще слышал, что такие снаряды обладают заброневым пирофорным действием. То есть вбитая в пробоину урановая пыль еще и вспыхивает. Что тоже полезно. Впрочем…
        - Что-то еще вспомнили? - спросил капитан после затянувшейся паузы.
        - Нет, просто подумал. Возможно, что запуск в производство этих сердечников и не самая лучшая идея. Дело в том, что немцы тоже широко применяли подкалиберные снаряды, и им их вечно не хватало. С вольфрамом в Европе не густо. А вот уран в Европе есть. Возможно, и не стоит наводить их на эту мысль, разве только применить такие снаряды ближе к концу войны, когда уже поздно будет дергаться. И еще - появление у нас на вооружении боеприпасов из обедненного урана вполне внятно сообщит немцам, что мы занимаемся его обогащением, то есть ведем работы над атомным оружием.
        - А если делать сердечники из природного урана?
        - Можно и из природного, но бойцов жалко. Воздействие радиации никому здоровья не прибавляет, да еще и на наследственность влияет, и вроде даже на мужскую потенцию. Сейчас об этом никто ничего толком не знает, поэтому ничего и не скажет. Но впоследствии это дело все равно всплывет. В смысле, что наши танкисты и артиллеристы в войну чуть ли не спали в обнимку с этой гадостью. Авторитета партии, поверьте, это не прибавит.
        Капитан хмыкнул:
        - Да уж, тут есть над чем задуматься. Особенно насчет мужской потенции. Кстати говоря, нашей промышленности вольфрама тоже не хватает. Ладно, пусть над этим вопросом начальство думает. Наша задача предоставить необходимую для принятия решения информацию. Хорошо, вернемся к делу. Так что у нас еще с артиллерией?
        - Вот так сразу ничего важного не припоминается. Вспомню, обязательно скажу.
        - А с минометами?
        - С минометами вроде все в порядке. Вот только ротный… Точность отвратительная, калибр несерьезный. Лучше вообще убрать с вооружения по причине сомнительной эффективности, да и ассортимент боеприпасов упростить. Лучше больше батальонных 82-мм выпускать, они себя прекрасно зарекомендовали. Полковой 120-мм тоже хорошо себя показал. Настолько хорошо, что немцы запустили его у себя в производство. Причем чуть ли не один в один по нашим чертежам. Какие-то растяпы умудрились позабыть документацию при эвакуации.
        - Считаете, что именно «растяпы»? - сразу насторожился капитан.
        - Скорее всего. Говорилось уже, что не следует сразу искать злой умысел там, где все можно объяснить обычной глупостью.
        Капитан недоверчиво хмыкнул. Было видно, что данный тезис у него понимания не встретил. Николай Иванович вздохнул и счел необходимым уйти от данной скользкой темы.
        - Но вообще минометы оказались крайне полезным оружием и выпускались нами в войну в огромных количествах. Особенно это было важно в начальный период войны. В приграничных сражениях мы умудрились потерять большую часть уже имеющейся артиллерии, и быстро восполнить эти потери было проблематично. А миномет при той же мощности боеприпаса, что у артиллерийского орудия, стоит в несколько раз меньше, сделать его легче. Имеющиеся на вооружении минометы еще пару раз модернизировали в этом направлении, то есть в сторону сокращения трудозатрат и использования дефицитных материалов. Утверждается, что это удалось сделать с минимальными потерями в тактико-технических характеристиках оружия.
        - А подробнее можно? Что именно было сделано?
        Николай Иванович развел руками:
        - Подробностей я не знаю. Специально этим вопросом я не интересовался.
        - Понятно. А что с реактивными минометами? Послушать ваших коллег, то эти… «катюши»… прямо-таки страх на врага наводили.
        Николай Иванович кивнул:
        - Действительно наводили, очень действенное оружие, убедительное такое. Надо срочно организовывать массовое производство. Плохо то, что с «платформой» для него туго. Имеющиеся у нас в производстве грузовики для пусковых установок явно хлипковаты. Даже для БМ-13 хлипковаты, а уж для появившихся позднее более мощных БМ-31… В ту войну мы устанавливали направляющие на американские трехосные «Студебеккеры». Но будут ли они у нас в этом варианте истории? В общем, толковый и мощный армейский грузовик нам кровь из носу как нужен. Автопрому надо бы поднапрячься. Или на гусеничные шасси ставить.
        - С шасси понятно. А что с самими установками?
        - А что установки? Они, по сути, весьма примитивные. Самое важное - это сам снаряд. Но тут у нас неплохие наработки. Правда, оперенные снаряды - это не прима, в дальнейшем распространение получила схема со стабилизацией вращением.
        - Это нарезные, что ли?
        - Нет, направляющие-то в виде пакетов гладкоствольных труб. Снаряд раскручивается сам, за счет наличия наклонно расположенных сопел.
        - То есть снаряд нуждается в срочной доработке?
        - Может, и нуждается, но точно не в «срочной». Дело это долгое, а война на носу. У нас уже сейчас имеются неплохие реактивные снаряды. Срочно ставьте их в серийное производство, срочно налаживайте выпуск пусковых установок. Время не ждет.
        Глава 13
        Что Сергею в Кремле понравилось, так это местная столовая. Кормили тут даже лучше, чем в наркомате. И кабинет ему выделили. Правда, в том же подвале, маленький и с малость обшарпанным столом. Зато в Кремле и с хорошим дореволюционным сейфом. С жильем дело обстояло хуже, пришлось удовольствоваться койкой в казарме внутреннего караула. Вчера Сергей до позднего вечера перепечатывал очередные материалы. Два экземпляра вложил в конверт, сходил и запечатал его сургучом с личной печаткой. После чего, как было приказано, лично отнес этот конверт в секретариат Вождя. Второй экземпляр предназначался для наркома, а первый для Самого. Хотелось спать, но в казарму Сергей не пошел. Вернулся в кабинет, где попытался составить предварительный план завтрашнего разговора с инженером. Мысли сбивались, подумалось, что было бы очень любопытно поговорить насчет достижений науки будущего. Там наверняка имеется много интересных вещей. Но приказ свыше недвусмысленно предписывал сосредоточиться на злобе дня, то есть на сведениях, которые необходимы для победы в грядущей войне. Сергей вздохнул и вернулся к составлению
плана.
        С утра, бодрый и полный сил, он вошел в уже знакомое помещение.
        - Утро доброе, Николай Иванович. Как вы себя сегодня чувствуете?
        - Доброе, доброе, капитан. А чувствую я себя неплохо, наконец-то ел сидя. И голова при этом почти не кружилась.
        - Замечательно! Тогда поговорим? - Сергей устроился за столом и приготовился к записи.
        - Поговорим, - согласился инженер, - задавайте свои вопросы.
        - Меня просили побеседовать с вами насчет радиолокации. Судя по информации от ваших современников, вопрос очень важный. Принцип работы радиолокаторов нам более-менее понятен, но хотелось бы подробностей.
        - Странно, мне казалось, что в Союзе этим вопросом перед войной серьезно занимались. И вроде уже должны быть определенные успехи. Точно помню, что в начале войны у нас уже были работоспособные радарные установки, пусть и немного и не слишком совершенные.
        - Возможно, - немного удивленно заметил Сергей, - вероятно, я просто не в курсе. Секретность, сами понимаете.
        «Могли бы мне сказать, конспираторы хреновы, - раздраженно подумал он про себя, - проще было бы дело делать!»
        - Нет, точно были, даже название помню - «Редут», их в ПВО Ленинграда использовали.
        - Не буду спорить, - прервал инженера Сергей, - так можете чем помочь?
        - Ну, чем-то могу, хотя СВЧ-техника и не моя специальность. На военной кафедре институтской в свое время изучали немного все эти клистроны, магнетроны и прочее. Но только давно это было, я не уверен, что много вспомнить удастся.
        - Тем не менее давайте попробуем. Кстати, что такое «клистрон»?
        - Генератор СВЧ-колебаний, как мне помнится. Электровакуумный прибор.
        - А как он устроен?
        - Спросите чего полегче! Без малейшего понятия! Давайте я вам лучше про магнетрон расскажу. Его мы подробнее изучали, даже примерная схема в памяти осталась.
        - А что такое «магнетрон»?
        - Тоже генератор СВЧ-колебаний. Сейчас схему нарисую.
        Спустя несколько минут Сергей с интересом изучил эскиз.
        - Вот тут эти дырки - резонансные полости, - давал пояснения инженер. - На самом деле они имеют цилиндрическую форму. Электроны гонят полем по кругу. Как-то они с этими полостями взаимодействуют, и образуются такие… сгустки этих самых электронов. Вот тут элемент, который называется «петля». В натуре я его никогда живьем не видел, и как он работает, весьма туманно представляю. Но служит он для отвода энергии в волновод. Это или трубка прямоугольного сечения, или же коаксиальный кабель. Волновод, соответственно, заканчивается в фокусе параболической антенны. Вот, как я тут нарисовал. А уже антенна отбрасывает волну в пространство в виде параллельного пучка. Отраженный от объекта сигнал возвращается на антенну, потом поступает на приемник и в итоге отображается на экране электронно-лучевой трубки.
        Мда-с, припоминается мне, что и магнетроны в СССР уже должны быть известны. Может, даже и многокамерные.
        Сергей поморщился и пообещал себе на будущее запрашивать подробную информацию по темам. Изобретать велосипед всегда неприятно и малопродуктивно.
        - А что в СССР точно еще неизвестно? В смысле, по данному вопросу?
        Инженер ненадолго задумался.
        - Ну, усилитель СВЧ на лампе бегущей волны американцы вроде изобрели ближе к концу войны. Сейчас я эту штуку нарисую. Вот, поток электронов летит по оси прибора, а СВЧ, волна движется по этой спирали. Вот тут соленоид. Происходит взаимодействие, усиление… Мда…
        - А каким образом? Волна, как я понимаю, движется со скоростью света. А электроны в трубке летят относительно медленно. Как же они взаимодействуют?
        - Хм, действительно… Не помню, если честно. Но схема верная, зрительная память у меня неплохая. А вот пояснения к ней из мозгов успели улетучиться за все эти годы. Надеюсь, что специалисты по этой подсказке разберутся.
        - Возможно, - с сомнением протянул Сергей. - Что еще?
        - По базе радиолокации вроде все. Есть, правда, доплеровские радары и антенны в виде фазированных решеток, но это я потом распишу. Дело относительно далекого будущего. Быстро не сделать.
        - А что нужно сделать быстро?
        - Радары ПВО нужны быстро. Бортовые радары для самолетов-перехватчиков тоже. Артиллерийские и навигационные радиолокационные установки для флота, само собой.
        Для ПВО радиолокаторы следует разрабатывать в двух основных вариантах: радары обнаружения и радары наведения. Радары обнаружения сканируют пространство по кругу. В случае обнаружения целей включаются радары наведения. Они держат цель в луче, отслеживая ее перемещения. По этим данным наводятся самолеты-перехватчики, стреляет зенитная артиллерия, а в будущем и зенитные ракеты. То есть все должно работать в связке, целые комплексы надо создавать.
        А потом уже начинается борьба: противник специальной аппаратурой фиксирует свое попадание в луч, старается забить помехами рабочие частоты радаров, выбрасывает облака дипольных отражателей, пускает специальные ракеты, наводящиеся на излучение работающих установок. Или просто бомбит и штурмует.
        Зенитчики, соответственно, меняют боевые частоты, пытаются выделить реальные цели в куче помех, стараются до последнего момента не выдавать свои позиции. Меняют их по возможности. Но это уже тактика. Вообще, к этому делу надо серьезно подходить.
        - Любопытно, любопытно, - Сергей быстро записывал. - А что такое «дипольные отражатели»?
        - Способ создания помех работающим радарам.
        По сути это резанная полосками тонкая фольга. Скопления такой фольги в воздухе прекрасно отражают радиоволны, соответственно, на экранах радаров из-за них становится проблематично разглядеть настоящие цели.
        - Понятно. Что еще?
        - В первом приближении все. Над радиолокаторами требуется серьезно работать. Создавать мощные генераторы, чувствительные приемники, антенны, приводы к ним. Еще вычислители ко всему этому, хотя бы аналоговые для начала. На этих… Как их там? Сельсинах, синусно-косинусных поворотных трансформаторах и так далее. В смысле, считать достаточно сложные уравнения на логарифмической линейке зенитчикам в бою будет некогда. Нужны автоматические вычислители. А для вычислителей нужна элементная база, то есть электромеханические приборы, позволяющие решать те или иные математические функции с достаточной точностью. В основном это тригонометрия, разумеется. Впрочем, подобные вычислители нужны не только зенитчикам. Артиллеристы в них тоже нуждаются, и не они одни.
        - Это и есть эти ваши «компьютеры»?
        - Ну, нечто вроде. «Наши» компьютеры сейчас цифровые, но толковую элементную базу для цифровых машин еще не скоро сделать удастся. Аналоговые же компьютеры создать гораздо проще, можно и нужно прямо сейчас начинать.
        - Ясно. Теперь все?
        - Пока все. Надо в памяти покопаться. Легче вспоминается, если будут конкретные вопросы. Да, раз уж о локаторах заговорили… Для флота нужны сонары - гидроакустические локаторы. Ими очень удобно подводные лодки обнаруживать. Работают на пьезоэлектрическом эффекте. Принцип работы тот же, что и у радиолокаторов, но волна звуковая. В нашем варианте истории приходилось эти самые сонары у американцев закупать, а это не дело. Мало ли как ситуация обернется.
        Покончив с радиолокацией, Сергей попытался выполнить еще одно поручение, то есть прояснить ситуацию с некими «микросхемами», так же иногда именуемыми «чипами». Инженер же сказал, что до микросхем еще как до неба. Сначала, мол, надо освоить исходные полупроводниковые элементы на кремнии и германии. Через час его объяснений у Сергея уже гудела голова от транзисторов, тиристоров, p-n-переходов, акцепторных примесей и прочих «дырочных» проводимостей.
        Понял он при этом не больше половины, но записать постарался подробно.
        Закончить тему не удалось, ибо появился личный порученец Берии и пригласил к наркому. Сергей тщательно собрал все материалы в портфель. Еще бы - каждый лист на спецучете, потом не оправдаешься! Извинился перед инженером, пообещав продолжить разговор позднее, и пошел за порученцем. Сначала он думал, что ехать придется на Лубянку, ведь своего кабинета в Кремле у наркома не было. Они полагались только членам политбюро. Однако идти далеко не пришлось. Нарком, как выяснилось, расположился в его собственном кабинете. Но за обшарпанный стол он не сел, скромно устроился рядом на стуле, тоже видавшем виды. Сергей отрапортовал и остановился в растерянности. Ситуация была двусмысленная. Берия улыбнулся и сказал:
        - Садитесь за стол, капитан. Ведь это ваше рабочее место. Так что будьте как дома.
        Сергей прошел и осторожно сел, чувствуя себя, мягко говоря, очень неуютно.
        - Да вы не стесняйтесь, товарищ Горелов, не стесняйтесь. Лучше расскажите, как продвигается дело? Ваш последний доклад я сегодня прочитал. Опять много интереснейших сведений.
        - Так точно, товарищ генеральный комиссар. Сведений действительно много.
        - Вот именно. И практически по каждому пункту требуется принимать решения, загружать работой многих людей, изыскивать ресурсы. - Берия выжидающе посмотрел на Сергея.
        - Так точно, товарищ генеральный комиссар. Даже не представляю, как мы успеем все это сделать за оставшиеся до 22 июня месяцы. Это еще если фашисты в мае не нападут. Нам еще хотя бы год…
        - В правильном направлении мыслите, капитан. Вот и товарищ Сталин придерживается такого же мнения. Как раз сегодня утром он об этом говорил. После чего поручил мне передать, чтобы вы озадачили этим вопросом своего подопечного. Пусть до завтра поразмыслит, возможно, появятся соответствующие идеи. А завтра товарищ Сталин сам зайдет их обсудить.
        - Понял, товарищ генеральный комиссар. Готов немедленно приступить… - Сергей попытался встать, но Берия остановил его небрежным жестом.
        - Не спешите, несколько минут тут погоды не сделают. Заодно прошу вас прояснить вопрос с разведкой и контрразведкой. Например, резидентура противника. Возможно, в будущем стали известны фамилии высокопоставленных агентов в наших рядах. Еще нас интересуют основные направления и методы работы германской разведки. Все тонкости и нюансы, которые только можно выяснить. Как вообще в ходе войны шло противоборство наших разведслужб? Какие были успехи, провалы? Что необходимо срочно изменить, переделать, сделать эффективнее? Что интересного было по этой части у наших, так сказать, «союзников», или у той же Японии. Вам понятно?
        - Так точно, товарищ генеральный комиссар. Разрешите приступить к выполнению?
        - Приступайте!
        Сергей снова попытался встать, но опять был остановлен:
        - Вы сначала подумайте хорошенько, как и что будете спрашивать, а уже потом приступайте. - Берия кивнул, встал и вышел из помещения, оставив Сергея в некотором смятении.
        Чтобы прийти в себя, Сергей полез за папиросами и закурил.
        Инженер заданному вопросу не обрадовался.
        - Ну вот, опять за рыбу деньги! Я же уже говорил, что не считаю себя достаточно компетентным, чтобы давать советы советскому руководству в подобных вещах.
        - Когда это вы мне такое говорили? - удивился Сергей. - Что-то я не припомню.
        - Ну не вам, а товарищу Сталину. И я надеялся, что эта тема закрыта. Выходит, что нет?
        - Выходит, что нет, - подтвердил Сергей. - Товарищ Сталин собирается завтра лично обсудить с вами этот вопрос.
        - Понятно, - проворчал инженер с недовольным видом. - Придется обсуждать, куда мне деваться. Только подумать надо, а на это требуется время. Если вы не будете беспокоить меня своими вопросами после ужина…
        - А почему мы не можем обсудить это сейчас? - прервал его Сергей.
        - Я же сказал - надо подумать.
        - Но у меня приказ.
        - Приказ обсудить или приказ подготовить меня к завтрашней встрече с товарищем Сталиным?
        - Скорее второе, - признал Сергей.
        - Так и дайте мне возможность спокойно подготовиться.
        - Хорошо, пусть будет так. Но до ужина у нас еще есть время. Можно поговорить на другие темы. Вы, надеюсь, не против?
        - Не против, задавайте свои вопросы.
        Сергей изложил пожелания Берии в части прояснения ситуации с разведкой и контрразведкой.
        Инженер задумался.
        - Да, вопрос немаловажный. Что касается немецкой агентуры… Да, их у нас хватает. Но большей частью не слишком высокого уровня. Насколько я помню, в «верхних» эшелонах никого на этом не застукали. По максимуму - что-нибудь вроде шифровальщика в штабе фронта.
        - А конкретные имена знаете?
        - Не помню, точнее, и не знал никогда. Специально не интересовался. Но «громких» дел в войну точно не было. Вероятно, чистки конца тридцатых все же сыграли свою роль.
        Крупных японских, английских и прочих агентов вроде тоже не разоблачали. За исключением товарища Берии, разумеется, его-то как раз как английского шпиона расстреляли. Ну, знаете, как у нас бывает…
        - То есть в верхах у нас иностранных агентов не было? - Сергей поспешил уйти от скользкой темы.
        - По крайней мере, не поймали, - заметил инженер. - Если, разумеется, не считать за иностранных агентов наших высокопоставленных товарищей евреев. Учитывая сложность и причудливость их связей со своими зарубежными соплеменниками, в особенности с влиятельными финансовыми кругами США и Великобритании…
        - Я убежден, - подчеркнуто твердо сказал Сергей, - что наши советские евреи являются истинными коммунистами, интернационалистами и вообще верными товарищами.
        - А я разве спорю? Все как один верные товарищи-интернационалисты. Вот только если задеть еврейские интересы, а тем паче еврейские деньги, то сразу начинаются серьезные проблемы. В общем, по этим самым «интернациональным» каналам информация за рубеж утекает широким потоком. В обратном направлении, что характерно, она тоже течет. Известно, например, что крайне важные данные об американском ядерном проекте мы получили именно из этого источника. И вообще, учитывая, против кого и в союзе с кем мы в нашей реальности воевали, вышеупомянутые связи зачастую шли нам на пользу. Поэтому на совершенно явную утечку информации приходилось закрывать глаза. А вот случись ненароком нам воевать против США и Великобритании в союзе с Гитлером…
        Тут, боюсь, очень многих «интернационалистов» в превентивном порядке пришлось бы отправить в места не столь отдаленные уже как «безродных космополитов» и «агентов влияния». То есть чистка понадобилась бы: в органах, МИДе и прочих местах. В итоге нечто подобное все равно пришлось делать. Когда после войны отношения с союзниками испортились и холодная война началась.
        Сергей поморщился - данная тема ему совершенно не нравилась. От подобных вещей благоразумнее держаться подальше.
        - А как обстояли дела у наших разведчиков?
        - С переменным успехом, то есть, честно говоря, не очень. Наши резидентуры в оккупированной Европе, ну, которые из кадров Коминтерна, долго не протянули. Контрразведка у немцев хорошая, работают четко, профессионально. А с нашей стороны имел место быть явный дилетантизм и пренебрежение элементарными требованиями конспирации. Получилось, что вроде бы совершенно самостоятельные резидентуры, принадлежащие к разным нашим спецслужбам, по факту работали в тесном контакте. Это к вопросу о причудливых еврейских связях. В итоге, стоило немцам только зацепиться за ниточку, так сразу все и посыпалось.
        - А в чем конкретно была причина провала?
        - Точно не помню. Кажется, сначала запеленговали один из передатчиков, был арестован радист, в руки немцам попали шифры. В расшифрованных сообщениях фигурировали фамилии конкретных агентов. А уж там немцы раскрутили всю сеть, ибо все почему-то друг друга знали. Резиденты, почуяв, что дело пахнет керосином, большей частью успели скрыться. Потом долго прятались, в том числе и от нас. Кто скрыться не успел, тех немцы использовали для радиоигры. В смысле дезинформацию нам передавали. А агентов выловили и отправили на плаху.
        Сергей хмыкнул:
        - Следует понимать, что никакой серьезной информации мы от них не получили?
        - Ну, что-то получили, по крайней мере, вначале получали. Вроде у Шандора Радо (это наш резидент в Швейцарии) были достаточно информированные источники, в том числе в Германии. То есть была передана достаточно важная информация, которая пригодилась и в битве под Москвой, и в битве под Сталинградом. Но уже в 1942 году, насколько я помню, все сети были разгромлены. И «Красная капелла» приказала долго жить.
        - «Красная капелла»?
        - Жаргон германских спецслужб. Радистов было принято называть «пианистами» или «музыкантами», ориентированных на Москву (они это установили) передатчиков было несколько. Вот так и назвали нашу разведывательную сеть в совокупности.
        - Понятно. Что-то еще?
        - Еще Рихард Зорге. Тоже наш знаменитый разведчик, посмертно получил Героя Советского Союза. Утверждалось, что он передал информацию о готовящемся нападении на СССР. А также важную информацию о том, что Япония решила нападать не на нас, а на США. Что позволило якобы в критический момент битвы за Москву перебросить туда наши дивизии с востока.
        - Вы как-то с сомнением говорите? Не уверены?
        - Не уверен. Тексты его сообщений публиковались. Довольно туманная информация, если честно. Я бы на месте товарища Сталина тоже засомневался, тем более что Зорге перед этим благополучно проигнорировал недвусмысленный приказ о возвращении на родину.
        - И чем все кончилось?
        - Японцы арестовали его в конце 1941 года. Пытались обменять у нас на своего разведчика. Обмен не сложился, Зорге повесили.
        - Ясно, жалко человека. Что-то еще?
        - Из знаменитостей, ну, которые на слуху… Николай Кузнецов. Он, базируясь на партизанский отряд полковника Медведева, под видом немецкого офицера вел разведывательную деятельность в оккупированном Ровно. Обзавелся там, насколько я понимаю, очень полезными связями. Писали, что его стараниями в Центр была передана важная информация по подготовке немцев к сражению на Курской дуге, о подготовке покушения на Сталина, Черчилля и Рузвельта в Тегеране…
        - Остановитесь, - прервал Сергей инженера, - вот об этом подробнее. Что за покушение?
        - В Тегеране в конце 1943 года состоялась конференция союзников. Конференция проходила на высшем уровне, то есть были первые лица. И немцы готовили на них покушение. Правда, в реале до покушения дело не дошло.
        - Подробности известны? Кто готовил, каким образом?
        - Насколько я помню, операцию эту готовил Отто Скорцени, известный диверсант, любимец Гитлера. Но так как информация о подготовке акции попала и в нашу и в британскую разведку, то дело кончилось пшиком. Боевиков отловили, так сказать, на дальних подступах.
        - Ясно. А о других покушениях на жизнь товарища Сталина вам что-то известно?
        - В Москву немцы тоже посылали группу диверсантов с аналогичным заданием.
        - А подробности?
        - Фамилий агентов я не помню. Да это и не суть важно - простые боевики. Подхода непосредственно к товарищу Сталину у них не имелось. Собирались стрелять по машине на правительственной трассе. Для этого специально был разработан портативный гранатомет, оснащенный кумулятивной гранатой. Якобы чуть ли не в рукаве можно было эту игрушку спрятать. Группу высадили с самолета вместе с мотоциклом. Самолет тоже был специальный, способный уверенно взлетать и садиться на малых и не слишком ровных площадках. Но бдительные граждане сообщили куда следует, и почти сразу после высадки диверсантов арестовали.
        - Понятно, а что за самолет?
        - Названия не помню, в больших сериях он не выпускался - штучное изделие. Сложная конструкция шасси с множеством колес обеспечивала малое давление на грунт. Отсюда и дополнительные возможности по взлету-посадке. Да, вспомнил, в люфтваффе эту машину называли сороконожкой.
        - Ясно, террористы были немецкие?
        - Ну да, немецкие. Или вы в смысле национальности?
        Сергей кивнул.
        Инженер поправился:
        - Нет, наши, отечественные. Офицеры из обиженных. Какой-то там у них зуб на товарища Сталина имелся. Подробностей не помню.
        - Жалко, - Сергей задумался. - Вот вы сказали, что подхода к товарищу Сталину у террористов не было. А откуда они знали о его перемещениях?
        - Я сказал, что не было непосредственного подхода. А маршруты правительственных трасс - это секрет полишинеля, все местное население обычно в курсе. Ну и мало-мальски толковая вражеская агентура, соответственно, тоже.
        - Возможно, - не стал спорить Сергей, - а о других покушениях фашистов на товарища Сталина вам что-то известно?
        - Больше не припомню. Возможно, и готовились, но эта информация не попала в широкое пользование.
        - Понятно, - Сергей просмотрел свои записи. - Тогда вернемся к нашим баранам. Мы говорили о Николае Кузнецове, как он, кстати, по отчеству? Где родился? Когда? Какие-то факты биографии?
        - Ничего особенно не припоминается, - развел руками инженер, - русский, полиглот, в начале войны ему было лет тридцать, сотрудник НКВД, до войны выполнял задания за границей. По фотографии я бы его узнал.
        - Это уже что-то. Так говорите, он передавал ценную информацию?
        - Да, передавал. Хотя в итоге больше прославился как террорист. Лично ликвидировал несколько очень высокопоставленных чиновников из немецкой оккупационной администрации на Украине. А еще организовал похищение генерала, который командовал там карательными частями.
        - Похоже, толковый товарищ, - удивленно заметил Сергей.
        - Да, личность незаурядная. Жалко, погиб. Уже в самом конце, когда шли бои за освобождение Украины. Его группа нарвалась на отряд местных националистов. Был застрелен при попытке прорыва.
        - Жалко, земля ему пухом… Впрочем, каким еще пухом? - Сергей с инженером переглянулись и разом рассмеялись.
        - А ведь действительно! Пока с ним все в порядке, может, нас переживет! Так что еще с нашими разведчиками за рубежом?
        - Еще слышал о так называемой «кембриджской пятерке». Ким Филби и прочие, чьих фамилий не помню. Этих англичан еще студентами наша разведка завербовала в начале тридцатых. Впоследствии все эти молодые люди сделали неплохую карьеру у себя на родине. Причем сам Филби в Интеллидженс Сервис. Насколько я понял, больше из недомолвок, чем из откровений, ребята передали в Москву массу ценной информации. В том числе и по Германии, у англичан-то как раз была там серьезная агентура. А еще по собственно английским делам, плюс ближе к концу войны Филби возглавлял миссию связи с американской разведкой. В начале пятидесятых группа спалилась, пришлось им перебираться в Союз. Был большой скандал в благородном семействе. Ну, как же, аристократы, представители высшей имперской элиты и такой конфуз.
        Инженер задумался, Сергей его не торопил.
        - В первом приближении, видимо, все. Возможно, у нас были разведчики и лучше, но как раз их не раскрыли. Известными же стали те, кто в итоге засыпался. А успехи остальных остались погребены в нерассекреченных архивах нашей разведки.
        - Надо думать, - признал Сергей. - Не может быть, чтобы всех переловили. Что еще важного можете сообщить?
        - Надо серьезнее относиться к защите систем связи и информации вообще. И шифры должны быть надежные. После войны выяснилось, что американцы вскрыли шифры японского императорского флота и свободно читали их сообщения. Немцы вскрыли шифры британского флота. А британцы соответственно немецкого. Немцы, кстати, стремясь повысить оперативность передачи информации, специально разработали портативную электромеханическую шифровальную машину. Называется «Энигма». Эти аппараты широко применялись у них и в армии, и на флоте, и в других заинтересованных ведомствах. Система достаточно надежная, хотя английские дешифровщики умудрялись читать часть сообщений. В особенности после того, как несколько экземпляров таких машин попало им в руки. По-хорошему, надо бы и нам разжиться парочкой.
        - А как эта машина выглядит? Где ее надо искать?
        - Нечто вроде увеличенной пишущей машинки. Где искать? У шифровальщиков в штабах сухопутных войск. На кораблях Кригсмарине. В идеале следовало бы очень осторожненько захватить германскую подводную лодку, чтобы противник об этом захвате не узнал и чтобы утопить машинку не успели.
        - Это сложно, - заметил Сергей.
        - Да, не просто. Но можно и грубее. В сухопутных войсках они тоже имеются, начиная со штаба дивизии и выше. Подготовленная группа диверсантов вполне может справиться с такой задачей. Заодно и сам штаб разгромят.
        - Понятно. То есть, получив в руки эту самую «Энигму», мы свободно сможем читать все радиосообщения противника?
        - Не все и не свободно, но сможем. В принципе, там задумано все так, чтобы попадание к противнику единичных экземпляров аппарата не приводило к краху всей системы. Но знание алгоритмов кодирования информации на подобных машинах существенно облегчит жизнь нашим дешифровщикам. Англичане же справлялись. А у нас математики не хуже, разберутся.
        - Тогда зачем фашисты вообще применяли такой способ шифрования, - поинтересовался Сергей, - раз он ненадежен. Выходит, шифровальные блокноты надежнее.
        - Я уже говорил, что для оперативности. Представьте, какой объем важной информации проходит по системам связи в современной войне. Сколько понадобится шифровальщиков, времени и этих самых блокнотов. Шифровальщики просто захлебнутся в ней. Мы вот не позаботились о подобных машинах и имели изрядные трудности. Шифровать и расшифровывать сообщения серьезными системами просто не успевали. Более простые армейские шифры немцы даже в условиях фронта щелкали как орехи. А уж на тактическом уровне и вовсе смех один. Можно подумать, если назвать пехоту карандашами, а танки коробочками, то противник не догадается.
        - А что вы можете посоветовать?
        - Ну, не знаю, я в криптографии не силен. Приходилось слышать, что намеренные орфографические ошибки в тексте существенно затрудняют расшифровку. Есть еще один примитивный, но действенный прием. Можно передавать сообщения, особенно голосовые, по радиотелефону на малоизвестных языках. Этот способ даже американцы использовали, передавая, например, информацию по флоту на языке индейского племени навахо. В СССР тоже хватает малых народов и соответственно языков. Сомневаюсь, что у немцев во фронтовых условиях окажется достаточно специалистов, в совершенстве владеющих, допустим, редкими кавказскими или там тунгусо-маньчжурскими языками. Впрочем, не редкие тоже можно использовать. Главное, чтобы не русский, по нему-то у противника специалистов хватает. Если правильно поставить дело, то их дешифровщики просто свихнутся.
        - Может быть, может быть, - Сергей засмеялся. - Действительно хитрый прием. Что-то еще интересное расскажете?
        - Еще следовало бы поговорить о фронтовой разведке. Уж ей-то обе стороны занимались активно и довольно успешно.
        - Поговорим, - кивнул Сергей, - только уже после обеда.
        Глава 14
        Кормили в Кремле неплохо, но обедал Николай Иванович без удовольствия. Не радовало даже то, что ел сидя и без особого головокружения. Из утренней беседы стало ясно, что Сталин не отвяжется и давать советы по весьма скользким проблемам все равно придется. А делать этого очень не хотелось, ибо ответственность кошмарная. Понятно, что расстреливать его за серьезные косяки в этом деле никто не будет. Ибо нужен. Но наблюдать, как потом из-за этих косяков будут гибнуть миллионы… приятного мало. Плюс к тому, а что именно он может посоветовать? Информацию сообщил? Сообщил! Вот и использовали бы: анализировали, прикидывали, принимали решения. А лично у него нулевой опыт в политике подобного уровня. Да, понятно, что он знаком с кучей писанины, где по идее могут содержаться нужные фишки. Мемуары участников в духе: «Как бы я выиграл эту войну, если бы мне не мешали». Работы историков на тему: «Какой умный я, и какие бездарные лопухи они все». А уж альтернативки об этой войне из фантастов не писал только ленивый. А толку? Рецепты-то у всех разные! И какие из них правильные, а какие приведут к полной катастрофе?
В любом случае данный им совет будет личным его советом, а не советом некой сомнительной личности из туманного будущего. С тех-то взятки гладки. Посоветую, к примеру, Сталину нанести упреждающий удар по немцам. А он возьми этот совет, да и выполни… Николай Иванович отставил тарелку с доеденным супом и, напевая, подтянул к себе паровые котлеты.
        Летят автострадные танки,
        Шуршат по асфальту катки,
        И грабят швейцарские банки
        Мордатые политруки.
        И мелом на стенах рейхстага
        Царапает главстаршина:
        Нам нужен Париж и Гаага,
        И Африка тоже нужна!
        Николай Иванович попытался припомнить автора сих виршей, но не сумел. Зато прекрасно помнил, про кого они.
        В Ла-Манша глубинах угрюмых
        Повсюду, куда ни взгляни,
        Ползут в водолазных костюмах
        Агенты кровавой гэбни.
        У этих заданье простое:
        Им нужен писатель Резун,
        И Африка (это святое),
        И Марс, и Луна, и Нептун!
        (автор стихов: Алёна)
        Лично за ним, Николаем Ивановичем, вышеупомянутой «гэбне» далеко «ползти» не придется. Он, если так можно выразиться, уже…
        Так что ничего подобного он Сталину советовать не будет. И не из страха, а потому что сам не верит в успех авантюры с упреждающим ударом. А тогда что? Николай Иванович вздохнул и принялся за котлеты. Дело дошло до компота из сухофруктов, а по поводу завтрашнего разговора пока были только наметки и обрывки мыслей.
        Единственное, что Николай Иванович решил точно, так это послать подальше собственные интеллигентские комплексы. В смысле дурную интеллигентскую привычку уклоняться от ответственности. «Скажу то, что считаю правильным и полезным, а там гори все синим пламенем. Отвечу, не переломлюсь!»
        После обеда снова заявился капитан госбезопасности Горелов, и продолжился разговор по поводу шпионских игрищ.
        Николай Иванович честно и скрупулезно постарался припомнить все, что читал или слышал по этому поводу: про специальный полк (впоследствии дивизию) «Бранденбург», про батальон «Нахтигаль», про то, как эти деятели первое время резвились в наших тылах. Про поставленное на поток изготовление качественных фальшивых документов и фальшивых рублей. Про приемы и методы работы вражеской агентуры в тылах действующей армии и на коммуникациях, про разведшколы и их контингент. Про создание СМЕРШа, как важного инструмента борьбы со всеми этими безобразиями.
        Заодно рассказал о деятельности нашей фронтовой разведки. О развертывании партизанского движения. О заброске с этой целью специально подготовленных групп, в том числе и для разведывательной деятельности. Про диверсии и «рельсовую войну» тоже не забыл. Капитан только успевал записывать с мрачным видом.
        Минут через сорок Николай Иванович прервался, дабы перевести дух и смочить пересохшее горло. Его собеседник тоже отложил карандаш и, начав разминать уставшие пальцы, спросил, явно не для протокола:
        - Все-таки трудно поверить, что такое количество людей согласилось сотрудничать с фашистами. Я понимаю, эмигранты, с ними все ясно, но эти-то… Они же наши люди, Советской властью воспитывались. Как они могли? Ну ладно, считали себя обиженными, но это вовсе не повод предавать свою страну и народ. Как же так?
        - Воспитание вещь хорошая, - заметил Николай Иванович, - но не на всех действует. Так что с теорией «табула раса» классики явно погорячились. В смысле человек не «чистый лист», писать на него поверх генотипа приходится. Есть мнение, что генотип по меньшей мере наполовину определяет поведение человека. У вас тут двадцать лет от революции прошло, а у нас уже семьдесят лет Советская власть людей воспитывала… А чем в итоге кончилось?
        - Получается, что все зря? - Капитан с болью в глазах посмотрел на Николая Ивановича.
        - Ну почему же сразу зря. Подавляющее большинство людей действительно можно воспитать… Но всегда найдутся уроды, которые все испортят. Государство для того и существует, чтобы не дать им этого сделать. Только сложная это задача, не всегда удается решить.
        - Это противоречит теории марксизма.
        - Действительно противоречит. Но если факты противоречат теории, надо править теорию. А факты говорят, что на часть людей ни воспитание, ни убеждение не действуют или действуют слабо. На них, как на животных, действует только дрессировка… при помощи правоохранительных органов. А в особо тяжелых случаях эффективна только терапия посредством разового введения девяти граммов свинца внутрь.
        Поэтому удивляться нечему. В стране сейчас множество людей, чьи антиобщественные устремления сдерживаются исключительно страхом наказания. Большая война снимет эти ограничения, и они проявят свою истинную сущность. И постараются рассчитаться с согражданами из «идейных», так сказать, побуждений. Или просто пограбить и понасиловать всласть, пользуясь безнаказанностью. Хотя и обычных трусов хватает, многие шли на сотрудничество с немцами, просто спасая свою жизнь. С пленными германцы не церемонились, выжить в плену было весьма проблематично.
        Капитан вздохнул:
        - Не знаю, мне все это не нравится. Но давайте вернемся к делу.
        - Давайте, - не стал спорить Николай Иванович. - Я тут еще один эпизод вспомнил. Если не байка, конечно. По поводу фальшивых документов. Якобы немцы малость промахнулись с их аутентичностью. Скрепки на них поставили из нержавеющей проволоки. А на оригинальных наших документах, например солдатских книжках, проволока была обычная, легко ржавеющая.
        - Красноармейских книжках, - поправил капитан.
        - Да, красноармейских, - поправился Николай Иванович. - Так вот, наша проволока оставляла на бумаге легко различаемые следы ржавчины, а немецкая нет.
        - Понятно, только что-то тут не вяжется. Насколько я знаю, носить красноармейские книжки в зоне военных действий запрещено.
        - Серьезно? Вы не путаете? - Николай Иванович пришел в сугубое недоумение. - А какие тогда удостоверения личности имеются на руках у бойцов на фронте?
        - Да никаких, - пожал плечами капитан, - а зачем они им? Командиры своих людей знают. И с точки зрения секретности…
        - Ну, вы даете! Срочно вводите! Желательно с фотографиями. Хрен с ней, этой «секретностью». Как у вас контрразведка вообще работать будет, если вокруг слоняются толпы якобы военнослужащих безо всяких документов? Тем более в условиях полной неразберихи начала войны. Какое будет раздолье для вражеской агентуры. Теперь понятно, почему они так нагло и безнаказанно у нас резвились. Точно знаю, что книжки у бойцов были. Значит, пришлось их выдавать.
        - Вышестоящие органы решат, - веско заметил капитан. - Так что там с этими ржавеющими скрепками?
        - Возможно, они и не в красноармейских книжках были. Их агенты вообще предпочитали удостоверения посолиднее, например сотрудников НКВД. Или книжки тоже были, но позднее. Хотя, может, это все же и байка, источник информации вспомнить не могу.
        - Ясно, возможно и байка, но на всякий случай надо иметь в виду. Пойдем дальше, я не совсем понял насчет…
        Разговор затянулся до самого ужина и порядком вымотал Николая Ивановича. Когда капитан наконец захлопнул свою папку, он даже облегченно вздохнул.
        - На сегодня все? Я, признаться, подустал.
        - Со мной все, но вы обещали подумать, что завтра будете говорить товарищу Сталину.
        - Я помню: поем, немного передохну, соберусь с мыслями и все продумаю.
        - Вот и хорошо. Я вас сегодня больше тревожить не буду, как и договорились. Но и вы меня не подведите. Дело серьезное.
        Ночью Николай Иванович хорошо выспался. Давно так не удавалось из-за ожогов. Поэтому чувствовал себя бодренько. И настроение было хорошим. Появившийся сразу после завтрака капитан его не испортил. На вопрос, готов ли он к разговору с товарищем Сталиным, Николай Иванович ответил утвердительно.
        - Это хорошо, - обрадовался капитан. - Тогда у нас еще есть пара часов. Можно поговорить. О чем-нибудь попроще. Вот тут товарищи интересуются, как обстояли дела с минным оружием. Какие типы мин оказались удачными у нас, какие использовал противник? В какой степени все это оказалось эффективным? Насколько я понял, больше всего товарищей интересуют масштабы применения данного оружия. Важно знать, к чему именно готовить нашу промышленность.
        - Речь идет об армейских минах или морские мины тоже интересуют? - уточнил вопрос Николай Иванович.
        - О флотских делах мы позднее поговорим, пока не составлен соответствующий «вопросник».
        - Понятно. Что тут можно сказать. Мины в эту войну применялись, применялись в огромных количествах, применялись очень эффективно.
        Масштабы применения мин были настолько велики, что вообще не стоит загружать промышленность и транспорт этим делом. В реалиях войны на воюющие фронты поставлялась только взрывчатка, взрыватели, кое-какая металлическая фурнитура. Сами же мины изготавливались в прифронтовых мастерских, в деревянных корпусах, по нескольким рекомендованным конструкциям. Схемы были упрощенные, но вполне эффективные.
        - Дерево же быстро гниет. Это не слишком надежно.
        - Достаточно надежно, а иначе металла не напасешься. Его на войну много надо было. Тут взрывчатки бы хватило, она вечно находилась в дефиците. Часто приходилось использовать всякие эрзацы. Взрывателей тоже не хватало, их долго совершенствовали в направлении технологичности и уменьшения расхода дефицитных материалов. Слышал, что в качестве корпусов для них наладились использовать стреляные гильзы от трехлинейки.
        - Неужели все так плохо?
        - Почему плохо? Нормально! Это экономика большой войны на истощение. Немцы тоже изощрялись как могли. Вначале собирались исключительно наступать, мин заготовили немного, только для прикрытия флангов. Зато все честь по чести, солидно, в металлических корпусах. Но когда война затянулась, когда обороняться пришлось… Из чего их только не делали.
        - То есть тоже деревянные?
        - И деревянные, и из всех прочих подручных материалов. Даже стеклянные мины делали. Надо же было загрузить чем-то полезным стекольные заводы.
        Да, обратите особое внимание на противотанковые мины. Мощность тех, что стоят у нас на вооружении, совершенно недостаточная. Я уже говорил, что у немцев прекрасные ремонтные службы. Их танки надо подрывать надежно, с концами, чтобы только в переплавку. Закладывать солидные фугасы.
        - Вы сами говорили, что взрывчатки не хватало. Где ее столько взять?
        - Так не надо использовать в чистом виде дефицитный тротил. Можно закладывать всякие смесевые суррогаты. А что объем больше, так это не снаряды, не особо мешает.
        А еще можно использовать разную взрывоопасную гадость, которая завалялась в наших арсеналах со времен царя Гороха. Тот же мелинит, например. Или старые снаряды, которые уже никуда не приспособить. И избавимся, и польза.
        Да, пока не забыл, прожектеров, предлагающих использовать против танков собак с минами на загривке, следует гнать в шею. Собачек жалко, а затея мало того, что пустая, да еще и опасная больше для своих. Уж не знаю, как там этих собак тренировали, но когда начинается реальная пальба, то собака не к танку бежит, а в противоположную сторону, то есть к своим окопам. И норовит куда-нибудь там забиться, а шестовой взрыватель при этом частенько срабатывает. В общем, насколько я помню, ни одного танка подбить таким образом не удалось, а вот своих…
        Похожая история с управляемыми по проводам противотанковыми танкетками. В смысле, возни много, а толку - кот наплакал. Сама идея дистанционного управления, кстати, неплохая. Но делать надо не танкетки, а ПТУРСы - противотанковые управляемые реактивные снаряды. Вполне эффективное оружие против бронетехники, и гораздо дешевле танкетки.
        - А эти… ПТУРСы тоже по проводам управляются?
        - Да, первые модели управлялись именно по проводам. Катушка с проводом находится на ракете, во время полета постепенно разматывается. Оператор с пульта наводит ракету на цель. Только не рекомендую пока за ПТУРСы браться, лучше сначала все силы к освоению обычных противотанковых гранатометов приложить. А с ПТУРСами придется повозиться, решить несколько непростых технологических проблем. Насколько я помню, больше всего у нас мучились как раз с самим проводом. Для изготовления его изоляции пришлось разработать и запустить в производство специальный вид синтетического волокна.
        - А «не первые модели» как управлялись?
        - На современных моделях стоит оптический канал управления. Но с ним еще сложнее.
        - Понятно, а что у немцев с минами?
        - Ну, вы уже поняли, что и немцы большую часть мин изготавливали из подручных материалов. Из оригинальных заводских образцов можно отметить мину-лягушку. Не помню, как она у них официально называлась. Это противопехотная мина. Срабатывает, когда наступивший на нее боец убирает с мины ногу. После чего на небольшую высоту выбрасывается шрапнельный заряд. Гадость, может сразу многих покалечить.
        Заводские противотанковые у них были без особых изысков - обычные металлические «тарелки». Еще применялись кумулятивные противоднищевые мины с шестовыми датчиками, но не слишком широко. С взрывчаткой они тоже изощрялись как могли, чем только ни начиняли.
        - Ясно, - капитан заглянул в свои записи, видимо, за следующим вопросом. - А какие перспективы у минного оружия в будущем? Что-то принципиально новое появилось?
        - Появилось, как не появиться. Противобортовые кумулятивные мины, работающие на принципе «ударного ядра», противопехотные мины направленного поражения. Схемы я могу нарисовать, но в скором будущем применить такие «игрушки» не удастся. Для их эффективного применения нужны принципиально новые датчики, со сложной оптикой и электроникой. А для них пока просто нет элементной базы. Еще системы дистанционного минирования: авиационные, артиллерийские, инженерные. Но там тоже конь не валялся, да и дорого выходит.
        - Но схемы все-таки нарисуйте.
        - Нет проблем, только давайте я к столу подсяду. Лежа рисовать неудобно. - Николай Иванович встал, устроился за столом и начал рисовать. Много времени это не заняло.
        - Такая мина может проломить броню танка с дистанции до 30 - 40 метров. Вот только как ее взрывать? В штатном варианте используется комбинация сейсмического и оптического датчиков. Сейсмический датчик фиксирует колебания почвы от приближающейся бронетехники и отдает команду на включение оптического датчика. Когда цель попадает в его поле зрения - срабатывает взрыватель. Но таких датчиков пока нет, и неизвестно, когда будут.
        - Можно отдать команду на подрыв по проводу, - заметил капитан.
        - Возле каждой мины по бойцу сажать? Раз уж танк борт подставил, так проще и дешевле из гранатомета пульнуть.
        - Посмотрим, посмотрим, - проворчал капитан и задал следующий вопрос:
        - А как с обратной задачей, то есть с разминированием?
        - Как получится, панацеи тут нет. На линии фронта все больше обычными щупами пользовались. В более спокойной обстановке для обезвреживания минных полей с успехом собак применяли. Вот тут они себя показали, если правильно натаскать. Чутье у собак хорошее, взрывчатку чуют неплохо.
        - А миноискатели?
        - Делали, применяли, но по деревянным корпусам они работают не очень.
        Обязательно нужны навесные танковые тралы, желательно побольше. Приспособление не такое сложное, но вполне эффективно может проделать проход в минном поле. Вроде они у вас на вооружении уже должны быть. По крайней мере, катковые. Но надо совершенствовать. В сыпучих и мягких грунтах хороши ножевые тралы, которые не подрывают мины, а отбрасывают в стороны вместе с грунтом.
        Еще можно проделывать проходы в минных полях с помощью удлиненных подрывных зарядов. Заряд в виде длинной колбаски забрасывается на минное поле ракетой. Пусковую установку желательно смонтировать на бронированном шасси.
        Капитан посмотрел на часы:
        - У нас осталось мало времени. Можете что-то еще добавить?
        - Ну, было несколько эпизодов удачного применения радиовзрывателей. В смысле, минировались здания при отходе, а потом по радио с большого расстояния давался сигнал на подрыв. Наши партизаны и диверсанты тоже много работали с взрывчаткой. Магнитные мины с временным замедлением цепляли к вагонам с боеприпасами и железнодорожным цистернам. Оформленные под куски угля мины закидывали в тендеры паровозов. Рвали рельсы, мосты и прочее. Надо бы позаботиться об их арсенале. Малость поэкспериментировать и составить толковые рекомендации и методички по этому делу. Пригодится. И вообще, бойцов саперному делу учить надо, хотя бы азы давать.
        - Ясно, тогда вы передохните, соберитесь с мыслями. Через полчаса к вам должен прийти товарищ Сталин.
        Глава 15
        Все эти полчаса Николай Иванович пролежал, глядя в потолок и настраиваясь на сложный разговор.
        - Вы подумали над моим вопросом, товарищ Прутов? - без предисловий спросил Сталин сразу по прибытии.
        Переспрашивать Николай Иванович не стал, ясно было, что за вопрос. Валять Ваньку в духе «мы же ведь договорились, а вы опять за свое» тоже. Не тот собеседник. Портить отношения с вождем не хотелось. Понятно, что ничего ему не сделают, но сложности возникнут точно.
        - Да, товарищ Сталин.
        - И что вы нам посоветуете?
        - Как избежать войны с немцами, или как оттянуть ее на год-другой? - уточнил вопрос Николай Иванович.
        - А можно избежать?
        - Теоретически возможно. Показываем конкретными действиями, что мы цивилизованный европейский народ: евреев в лагеря, наших азиатских сограждан в резервации, желательно в пустыню.
        Русских объявляем истинными арийцами, что, в общем-то, близко к истине. Да и не суть важно. Это больше политический вопрос. Объявила же германская пропаганда японцев «азиатскими арийцами», и ничего, нормально прошло. А потом вместе с Германией бодро и с песнями обрушиваемся на английских и американских «плутократов».
        - Вы так не шутите, товарищ Прутов, - строго сказал Сталин. - Такие шутки у нас плохо понимают.
        - А как иначе, товарищ Сталин? Европейцы, что ни говори, они природные расисты. А уж немцы на теорию расового превосходства только что не молятся. Вы должны помнить, что о русских классики марксизма писали. А считается, что это интернационалисты, лучшие, так сказать, представители…
        - Они писали о царизме, который действительно был реакционным.
        Николай Иванович поморщился:
        - Товарищ Сталин, они писали о «реакционных» народах, которые можно и должно закатать под асфальт катком прогресса.
        Нас в перестройку тоже уверяли, что «демократический Запад» борется не с нашим народом, а с «людоедскими» коммунистическими идеями, ясное дело, к тому времени уже устаревшими и непрогрессивными. А как только мы от них откажемся, то нас сразу все полюбят. Ага, полюбили, держи карман шире! Максимально ослабили и постарались добить. И добивали вовсе не некие абстрактные «идеи», а вполне конкретное российское государство.
        После долгой паузы Сталин заметил:
        - Один из ваших современников высказал мнение, что образовавшаяся после войны Германская Демократическая Республика была нашим самым надежным союзником.
        - Действительно так, - не стал спорить Николай Иванович. - Но до этого пришлось разбить германскую армию, штурмом взять Берлин, принять безоговорочную капитуляцию, провести денацификацию. Сокрушительное военное поражение, как выяснилось, явилось действенным лекарством от идей расового превосходства.
        То есть, для того чтобы получить Германию в союзники, мы сначала должны основательно сбить с нее спесь. Вот японцев мы пару раз хорошо потрепали, и они предпочли напасть на американцев. А вот немцы пока нами не трепанные. В Испании мы им уступили, финскую войну тоже провели не слишком удачно. Гитлер считает, что мы слабы, а «блеянье козленка манит тигра».
        - Вы считаете, что Красная Армия - это беспомощный «козленок»?
        - Не я, а Гитлер. Чтобы доказать обратное, нам потребовалось четыре года тяжелейшей войны.
        - А что вы посоветуете, чтобы оттянуть начало этой войны? - после очередной долгой паузы поинтересовался Сталин.
        - Думаю, следует убедить противника, что разработанные им планы неадекватны ситуации. Что уничтожить нашу армию в приграничных сражениях, как они планируют, никак не удастся. Немцы любят и умеют действовать по четким планам и начинают нервничать при резком изменении обстоятельств. Сейчас у нас январь. Вторжение намечено на май-июнь. За оставшиеся три месяца можно передислоцировать войска приграничных округов, большую часть их отвести от границ. Накопленные запасы боеприпасов, амуниции, горючего тоже вывезти. Провести частичную мобилизацию, в приграничных округах обязательно. Вероятно, обучить этих новобранцев уже не успеть, так хоть увезти поглубже в тыл. Нельзя допустить, чтобы немцы потом воспользовались дармовыми трудовыми ресурсами. Посевную в этих местах провести побыстрее. После ее окончания всю технику забрать в войска. Рассредоточить авиацию по полевым аэродромам. Заранее подготовить диверсионные группы и партизанские базы, снабдить всем необходимым. Делать все это желательно скрытно. А ближе к концу апреля намекнуть Гитлеру, или даже сказать открытым текстом, что их планы нам были
известны заранее, мы приняли меры и с блицкригом у них могут возникнуть большие сложности.
        - То есть вы предлагаете без боя сдать Гитлеру значительную часть нашей территории?
        - Ну почему же сразу «сдать без боя»? Просто западные области Белоруссии и Украины в этом случае становятся стратегическим предпольем. Часть войск мы там оставляем, чтобы максимально замедлить продвижение противника, дабы ему жизнь медом не казалась. Но драться там следует не по всему фронту, а удерживать ключевые точки, ломать противнику логистику. Когда ударные части врага уйдут вперед, можно будет наносить контрудары по дивизиям второго эшелона. Понятно, что предназначенные для выполнения этой задачи войска должны иметь солидный запас боеприпасов, горючего и прочего. При исчерпании же возможностей к сопротивлению… ну, не знаю, прорваться к своим им вряд ли удастся. Уцелевшие могут отойти в лесные массивы, где есть таковые, перейти к партизанской войне.
        - Как у вас все просто получается! А куда они денут раненых? Где они возьмут там продовольствие, боеприпасы? Скажите прямо - мы обрекаем наших людей на верную смерть!
        - Вы правы, товарищ Сталин. Что тут вилять - это смертники. Хочется только заметить, что смертниками в нашем варианте истории были практически все. Очень немногие из тех, кто вступил в бой 22 июня, дожили до победы.
        И еще, разговор-то был о том, как оттянуть начало войны. Очень возможно, что, узнав о наших действиях, Гитлер просто не решится напасть. Его штабам придется разрабатывать новые планы, а это потребует времени. И вообще вся их концепция начала войны затрещит по всем швам. Пару месяцев потеряют, а там уже и осень маячить начнет. А они знают, что у нас за осень и что за зима. Глядишь, перенесут вторжение на следующий год.
        - Но гарантий, что нападение этим летом не состоится, вы не даете?
        - Не даю, товарищ Сталин. Могут и успеть поменять свои планы. Но тогда, по моему мнению, основной удар противник нанесет на южном направлении. Будут прорываться к нашей кавказской нефти.
        - А как, по вашему мнению, мы должны строить свои взаимоотношения с фашистской Германией в течение этих трех месяцев?
        - Думаю, что без особых изменений. В смысле, начинать у нас пропагандистскую кампанию в духе «какие они гады» пока не стоит. Прерывать взаимные поставки тоже. Поставки сырой нефти, возможно, следует увеличить. Попросите у них еще один кредит в подтверждение «добрых намерений». Но зубы тоже следует показать, пусть и без широкого освещения в прессе. В смысле, войска следует ориентировать правильно, мол, договор договором, а порох следует держать сухим. В случае провокаций на границе немедленно открывать огонь. Самолеты-разведчики сбивать без разговоров. А лучше на них вообще охоту организовать. Что нам теперь стесняться: «спровоцируем», «не спровоцируем»? Для себя они уже все решили. Передумают только в том случае, если почувствуют, что могут крепко получить по зубам.
        - Мы обдумаем ваши предложения. - Сталин поднялся, явно собираясь уйти.
        «Обдумают „они“, - проворчал про себя Николай Иванович, - ежу понятно, что он уже все давно решил, а вероятнее всего, и действовать начал. А разговор со мной был нужен для подтверждения. А вот сейчас проверим…»
        - Товарищ Сталин, у меня к вам есть просьба.
        - Да? Какая же? - Вождь остановился.
        - Можно мне читать свежие газеты? Хотя бы наши, советские, но лучше и зарубежные, что выходят на английском языке. Английский язык я неплохо знаю. Хочется быть в курсе того, что в стране и мире происходит.
        Сталин на секунду задумался, потом улыбнулся и кивнул:
        - Хорошо, я отдам такое распоряжение. Считаю, что это будет полезно.
        «Что и требовалось доказать, - подумал Николай Иванович, проводив Сталина взглядом. - Мои советы явно попали в струю, в мэйнстрим, так сказать. Вождь явно доволен, вот и расщедрился. И что-то он быстро сегодня. Весь разговор на полчаса: прибежал, пара вопросов, выслушал ответы, убежал. Следует понимать, некое важное совещание сегодня намечается. Будет всем ценные указания раздавать и проблемами озадачивать. Это он умеет, забегают, как наскипидаренные. Оно и правильно, времени осталось всего ничего».
        Николай Иванович кряхтя поднялся с кровати, прошелся по комнате, разминая ноги. Бросил взгляд на настенные часы. До обеда оставалась еще минут двадцать. Было ясно, что настырный капитан со своим вопросником появится только после оного. Почитать было нечего, других развлечений тоже не просматривалось. Николай Иванович посмотрел на стол. На столе лежал карандаш и пара чистых листов бумаги. Видно, их Иосиф Виссарионович оставил, наверно, принес на всякий случай, но не понадобились. Ответственный капитан бумаг ни разу не оставлял, все до листика в портфель собирал, они у него сплошь нумерованные.
        Николай Иванович присел за стол. «Может, что-то полезное сделать?» Он положил лист перед собой и написал заголовок: «Оптический квантовый генератор (лазер)». Потом нарисовал схему и стрелочками обозначил ее элементы: оптический усилитель, оптический резонатор, система накачки. Кратко описал принцип работы, основные типы лазеров, уникальные свойства лазерного луча. Потом перечислил все известные ему рабочие среды. Даже генерируемые наиболее употребительными лазерами длины волн указал, пусть и примерно, но с достаточной точностью. Начал перечислять основные области применения, но тут принесли обед. Николай Иванович перевернул лист текстом вниз и принялся за еду. Когда забрали посуду, снова вернулся к записям. Но закончить работу опять не удалось. В комнату вошел знакомый капитан и устроил скандал. Налетел коршуном, схватил листы и начал трясти ими перед его носом. Мол, вопиющее нарушении режима секретности. Объяснениям не внял, даже заверения, что при «посторонних» листы были перевернуты, его не слишком удовлетворили. Только при сообщении, кто именно оставил тут бумагу и карандаш, накал страстей
немного спал. Пришлось все переписывать и перерисовывать на «правильную» бумагу. Черновик капитан тут же сжег в умывальнике, а пепел смыл.
        - И это вместо спасибо? - попенял Николай Иванович, когда инцидент был исчерпан. - Я тут, можно сказать, Нобелевскую премию стране обеспечил…
        - Порядок есть порядок, - сообщил капитан. - А это стоит Нобелевской премии? - Он начал просматривать записи.
        - В нашей истории выдали. Премию эту, если не вру, поделили наши Басов с Прохоровым и какой-то там американец.
        - Видимо, ценный прибор?
        - Да, полезная штука. И в научных исследованиях, и в промышленности, и в военном деле.
        - А как именно применяют его в военном деле?
        - Дальномеры, системы наведения и целеуказания, оптические локаторы.
        - Освоить сможем быстро?
        Николай Иванович покачал головой:
        - Сомневаюсь. Сами излучатели, пусть маломощные, изготовить, видимо, можно. Но сделать на их основе реальную боевую технику… С существующей элементной базой… Нет, лет через пятнадцать, если постараться.
        - Жаль, - сник капитан. - Но все равно спасибо. - Он сложил листы в папку и посмотрел на Николая Ивановича.
        - Хорошо, отложим пока эти самые лазеры и займемся более насущными вещами. Меня попросили более подробно поговорить с вами о недостатках в организации Красной Армии. Вы уже отчасти осветили этот вопрос, когда речь шла структуре танковых дивизий, корпусов и необходимости создания воздушных армий. А как обстоит дело в целом?
        - Хм, лично мне, как дилетанту, наша система управления кажется довольно стройной. Был ГКО - Государственный Комитет Обороны - чрезвычайный орган, который и управлял страной в ходе войны. Создан он был, помнится, через месяц после ее начала. Была Ставка Верховного Главнокомандования, тоже чрезвычайный орган, который осуществлял стратегическое руководство нашими вооруженными силами. Оба названных органа возглавлял лично товарищ Сталин, так что взаимодействие их было вполне на уровне. При Ставке Генеральный Штаб, как ее основной рабочий орган. Командная вертикаль очень четкая. Была попытка создания мини-ставок по основным направлениям, но не прижилось, это звено оказалось явно лишним.
        Насколько я понимаю, основные проблемы были с обратной связью. То есть Ставка не получала достаточно полной и достоверной информации. И дело тут не только и не столько в промахах разведки, сколько в психологии составителей докладов, рапортов и донесений. Всем хочется хорошо выглядеть в глазах начальства, и мало кому хочется сообщать о своих промахах и провалах. Поэтому неудобная информация или замалчивается, или вообще сообщается заведомая ложь. В итоге, о многих крайне опасных изменениях обстановки Ставка узнавала только тогда, когда что-либо предпринимать было уже слишком поздно. Пришлось эту самую систему обратной связи создавать. В штабах фронтов, армий, корпусов (насчет дивизий я не уверен) появились представители Генерального Штаба. В руководство войсками они не вмешивались, но ежедневно отправляли донесения о реальной обстановке в Генштаб. Другой отчетностью их не загружали. Рангом выше были представители Ставки. Их направляли с целью содействия и координации действий при проведении важных операций. Особенно, когда в операции участвовали войска сразу нескольких фронтов. Еще были
уполномоченные Ставки, они направлялись для решения конкретных организационных задач. Понятно, что они тоже отправляли наверх свои донесения. Все эти донесения анализировались, сводились воедино, и у Ставки появлялась более-менее адекватная картина происходящего.
        - А комкоры и командармы, получается, врали?
        - Ну, их понять можно. В отличие от представителей Ставки и Генштаба, они-то ведь несли персональную ответственность за конкретные действия вверенных им войск. Кстати, о персональной ответственности… Институт комиссаров надо отменять, в армии должно быть единоначалие. Решения на своем уровне должен принимать один человек, и он же за них должен отвечать. Сами знаете, что бывает с двухголовыми птичками. В нашей истории институт комиссаров упразднили в конце 1942 года, а взамен ввели должности заместителей по политической части.
        - В Красной Армии сейчас и так единоначалие, - встрял капитан, - военных комиссаров еще в прошлом году «упразднили», есть помполиты.
        - Вот тебе и раз, - растерялся Николай Иванович. - Точно помню, что были в войну комиссары, что их потом упраздняли. Возможно, снова с отчаяния ввели в начале войны, когда поражение шло за поражением. Но в итоге все равно отменили.
        - Возможно, такое вполне могло быть. Что еще имеете сообщить?
        - Что еще? Даже и не знаю. О необходимости уделить самое пристальное внимание надежности связи я уже говорил. Без этого вообще никуда. Та же история с системой снабжения войск, ее тоже надо реорганизовывать. Да, еще… осторожнее с национальными частями. Делались попытки их формирования, но результаты были плачевные. Такие дивизии опасны главным образом для своих: вечные свары, бунты, грабеж собственного мирного населения. А боеспособность в итоге никакая - при первом же боевом соприкосновении с противником - или драпать, или в плен. И что характерно: в частях, сформированных «пропорционально», то есть в соответствии с долей в населении Союза, те же самые «националы» отлично воевали. Тут явный пример перехода количества в качество.
        - Странно, а в чем причина?
        - Пережитки клановой системы. Формируется, например, грузинская часть. А в этой Грузии народы десятками считаются, и у всех у них старые счеты, столетиями «по-соседски» копили. А у каждого народа еще и кланы, те тоже между собой грызутся. Проблемы начинаются еще на стадии формирования. Те кланы, у которых людей во власти больше, норовят своих от призыва отмазать, а «врагов» побольше призвать. А вот командовать, напротив, поставят своего. В итоге куча обиженных, недовольных, кумовство, всплывают старые счеты… А уж как оружие выдадут… Ну, вы поняли.
        Что еще? Давайте я на досуге подумаю, может, что и вспомню.
        - Хорошо. - Капитан полез в портфель и извлек из него очередную папку. - Вот, здесь у меня список действующего на сегодняшний день высшего командного состава. Просмотрите его внимательно. Фамилии отличившихся в ходе войны товарищей отметьте галочкой, а не оправдавших надежд Родины крестиком.
        Николай Иванович взял протянутую папку и открыл ее. «Мда-с, - подумал он про себя, - хорошенькая работенка. Можно подумать, что я всех помню. Добрая половина фамилий в списке вообще незнакома. Некоторые знакомы, но особых ассоциаций в ту или иную сторону не вызывают. Но делать нечего…»
        В итоге он отметил галочками больше полусотни фамилий, в некоторых местах нарисовал две или даже три галочки. Крестиков поставил только пять. Потом внимательно просмотрел список еще раз, дописал фамилию Мехлис и поставил напротив еще один крест. Отдал папку капитану. Спрашивать у подчиненного Берии, почему в списке отсутствует фамилия Жукова, Николай Иванович не стал, легко догадаться.
        - А почему так мало крестиков? - поинтересовался капитан, бегло проглядев материал.
        - Имена прославленных генералов и маршалов были у всех на слуху. Как и их победы. О неудачниках всегда известно меньше.
        - Понятно, а что с Мехлисом? Он ведь даже не военный.
        - Будучи представителем Ставки, на Крымском фронте малость покомандовал, дело кончилось крупной военной катастрофой.
        - Ясно. А остальные?
        - Часть фамилий мне незнакома, вероятно, середнячки или погибшие в начале войны. Часть знакома, но ничего особо о них сказать не могу. Что неудивительно: всегда есть прославленные фавориты, и есть обычные рабочие лошадки, которые и тащат на себе основной груз.
        Глава 16
        По поводу своего срыва из-за секретных бумаг Сергей особо не переживал. Избаловались они там в своем будущем, совсем страх божий потеряли. И неудивительно, у них там государственные тайны не слишком берегут, а с разоблаченных шпионов чуть ли не пылинки сдувают. Вот и инженер… Впрочем, что взять со шпака?
        До позднего вечера пришлось приводить в порядок стенограммы, потом еще составлять план на завтра, потом… А после полуночи появился порученец самого товарища Сталина и предложил проследовать за ним. Сергей попросил минутку, наскоро плеснул в лицо воды, привел себя в порядок, прихватил портфель и пошел.
        - Как продвигается дело? - поинтересовался Вождь, когда Сергей зашел в кабинет.
        - По плану, товарищ Сталин. Полчаса назад закончил оформлять сегодняшние материалы.
        - Покажите. - Сергей быстро достал из портфеля соответствующую папку. Сталин взял ее и погрузился в чтение. Материал по минам он только быстро просмотрел. Остальное читал внимательно, и даже сделал какие-то записи у себя в блокноте. Список комсостава с отметками инженера изучал очень долго. Потом достал трубку, набил ее и закурил.
        - Что намереваетесь делать завтра?
        - Товарищ Сталин, у меня есть список первоочередных вопросов. Он подготовлен ОИБ и утвержден товарищем Берией. В плане на завтра у меня несколько вопросов по флотским делам.
        - Флот - это хорошо, это нужно, - задумчиво, но довольно равнодушно произнес Сталин. Сергею показалось, что не о флотских проблемах были его мысли. - Хотя, судя по той информации, что мы уже получили, роль флота в войне была второстепенной и особыми успехами флотские товарищи похвастаться не могли. Но вопросы задать следует, возможно, что теперь мы сможем использовать флот более эффективно. Вы как считаете?
        - Считаю, что сможем, товарищ Сталин. Я со своей стороны постараюсь, чтобы это было именно так.
        - Вот и я так думаю, - Сталин выпустил очередной клуб дыма и продолжил: - Докладывать будете ежедневно, лично мне, в это же время. А пока можете идти.
        Утро началось уже привычно.
        - А что флот? - протянул инженер на заданный вопрос. - В общем-то, не его вина, что все так обернулось. Возьмем, к примеру, Балтийский флот. Сухопутная армия быстро сдала все его базы на Балтийском побережье. Соответственно, прикрывающую Финский залив минно-артиллерийскую позицию тоже пришлось оставить. Флот заперли в Маркизовой луже. Хорошо хоть Ленинград не сдали и взрывать корабли не пришлось. На Черноморском флоте похожая история. Немцы захватили и Одессу, и Севастополь. Самым «воюющим» флотом у нас был Северный, но там изначально были только легкие силы. Нет, моряки делали, что могли. Слышал, что только флот немецкое нападение не сумело застать врасплох. Он находился в готовности, и последовавший в первый же день войны воздушный налет на наши базы был отбит. Пушки Балтфлота немало помогли войскам, защищающим Ленинград. Кое-какие успехи были у подводников и катерников, особенно когда немцев наконец выбили из Прибалтики и корабли смогли выходить в Балтийское море. Черноморский флот сыграл немалую роль в защите Одессы и Севастополя, провел несколько достаточно крупных десантных операций.
Северный флот, как я уже говорил, воевал постоянно и довольно успешно. С учетом его, прямо скажем, не слишком впечатляющих сил, разумеется. Прикрывал конвои союзников, охотился за подводными лодками врага. Наши подводники потопили не так уж мало немецких судов. Катерники и морская авиация тоже без дела не сидели. Десанты опять же…
        Наверное, можно было сделать и больше, быть поактивнее, но тут я не специалист. Скажу только, что зенитное прикрытие кораблей совершенно недостаточное. Слишком много обидных потерь от авиации. Флоту, как и сухопутным войскам, нужны толковые зенитные автоматы. Радиолокаторы тоже нужны. Еще необходимы гидролокаторы для обнаружения подводных лодок и реактивные бомбометы для их уничтожения. С тралением мин на первом этапе войны были большие проблемы. Немцы разработали новые виды мин: с магнитными взрывателями, с акустическими взрывателями, комбинированные, с приборами срочности и кратности. То есть срочно нужны магнитные и акустические тралы. Сразу после начала войны немцы постарались засыпать с самолетов такими минами наши гавани и фарватеры, что создало немало сложностей. Тот же Финский залив как клецками нашпиговали. Когда флот прорывался из Таллина в Кронштадт, на этих минах погибло немало наших кораблей. Кошмарный был переход.
        - Я не совсем понял насчет взрывателей новых немецких мин и неких «приборов» в них, - остановил инженера Сергей. - Подробнее, пожалуйста.
        - Магнитные взрыватели реагируют на магнитное поле кораблей. Соответственно, надо делать тралы, имитирующие такое поле. А наши корабли надо размагничивать, чтобы не взрывались. Корпуса тральщиков лучше вообще делать деревянными. А по размагничиванию - ученым работенка, разработать соответствующие методики. Акустические взрыватели реагируют на шум винтов проходящих над ними кораблей. Опять же нужны тралы-имитаторы. Впрочем, приходилось слышать, что такие мины подрывали проходом торпедных катеров на большой скорости. Взрыватель срабатывал с некоторой задержкой, а быстрый катер успевал проскочить, оставив взрыв за кормой. Комбинированные взрыватели срабатывают, когда наличествуют оба вышеназванных фактора. Приборы срочности ставят мину на боевой взвод по истечении заранее заложенного времени. Или же напротив, подрывают ее, если нужно «временное» минное поле. Приборы кратности блокируют подрыв, пока над миной не пройдет заложенное количество кораблей или тралов. Все это для того, чтобы затруднить траление. Придется основательно помучиться, чтобы очистить фарватеры от таких подарков.
        - Все равно не понял, - помотал головой Сергей. - Какой бы там взрыватель ни стоял, если трал подсечет минреп, то мина всплывет.
        - Какой минреп? Это донные мины. Я разве не сказал?
        - Нет, не сказали. Если донные, тогда понятно.
        - Извиняюсь, да, именно донные. Понятно, что это мины для малых глубин. Но Финский залив вообще не слишком глубокий, да и в большинстве наших портов тоже неглубоко. Кстати, надо бы и нам такие мины освоить. Например, немцы очень сильно будут зависеть от судоходства по Дунаю. Там пойдут танкеры с румынской нефтью. Минирование этой реки с самолетов было бы весьма кстати.
        - Ясно. Что-то еще?
        - Ближе к концу войны немцы приняли на вооружение акустические самонаводящиеся торпеды. Трудно увернуться, снаряд сам наводится на шум винтов. Для защиты надо делать ложные цели-имитаторы.
        - А что с самими кораблями?
        - А что с ними сделаешь? Солидные корабли строятся долго. Товарищ Сталин интересовался авианосцами… Не спорю, нужная вещь, но хватит ли сил еще и на них? Тут бы с сухопутной армией и авиацией разобраться. Если хотите, то расскажу, как шла война на морях и океанах. В смысле, не только у нас, а вообще.
        Сергей захотел, а потом часа два слушал о боевом применении авианосцев, волчьих стаях, шнорхелях, обнаружении подводных лодок радиолокаторами с самолетов, пассивных обнаружителях радиолокационного излучения и прочих тактических и технических хитростях и все аккуратно записывал.
        - Об атомных подводных лодках, кораблях на воздушной подушке и прочих отдаленных перспективах рассказывать, или отложим? - поинтересовался инженер.
        - Отложим. У меня инструкции в первую очередь сосредоточиться на неотложных вещах.
        - Это правильно. Сумеем хорошо сыграть партию, тогда и будем думать о солидном океанском флоте. Игрушка это полезная и престижная, но уж больно дорогая. Пока ее могут позволить себе только те, кто пробавляется заокеанскими колониями. А пока надо сосредоточиться на том, чтобы оснастить уже имеющиеся боевые единицы толковыми зенитными автоматами и той аппаратурой, о которой я говорил. Достроить уже заложенные на стапелях крупные корабли. Парочку из них достроить как легкие авианосцы. Увеличить количество морских охотников, тральщиков и торпедных катеров. Крейсерских подводных лодок желательно иметь больше. Авиацию флота тоже следует усилить. Остальное подождет. А легкие корабли строятся быстрее.
        - Понятно. Это ваше личное мнение или, так сказать, «общепринятое» в ваше время? - решил уточнить Сергей.
        - По поводу океанского флота - чистая экономика, нам пока его просто не потянуть. На пике могущества СССР серьезный океанский флот пытались создать. Но даже тогда это было накладно, и дело шло со скрипом. А что до малых кораблей, то они точно пригодятся. В войну чтобы восполнить их потери, как только не изощрялись: мобилизовали и вооружали траулеры, сейнеры и прочую мелочь. Что до подводных лодок, то крейсерских типа «К» действительно не хватало, а именно они оказались самыми эффективными. У остальных с автономностью были большие проблемы.
        - А если воевать все-таки придется не с Германией, а, допустим, с Великобританией?
        - Ну-у-у, - инженер задумался. - Это… смотря где воевать. Схватка кита со слоном. На море они нас прижмут, тут к гадалке не ходи. Хорошо еще, если побережье сможем защитить. На суше, если они одни будут, мы их разделаем. Но в одиночку они не полезут. Разве только в союзе с американцами или немцами.
        - Но немцы же с английским флотом воевали.
        - Воевали, кто спорит, я вам сам об этом рассказывал. Но вы ведь слышали, что действовали они в основном подводными лодками, которые строили в массовом порядке. Но с блокадой метрополии у них все равно не получилось. Хотя у немцев, в отличие от нас, есть поблизости удобные гавани, например в оккупированной Франции. А от наших баз до их морских коммуникаций… еще попробуй доберись. В общем, если воевать с Англией, то надо форсировать работы по ядерному оружию и стратегическим бомбардировщикам. Думаю, что десятка атомных бомб хватит, чтобы вывести их из игры. Это быстрее и дешевле, чем тужиться, создавая флот, который сможет драться с ними на равных.
        - Думаю, что вы правы. Появление этого вашего ядерного оружия коренным образом меняет всю стратегию. Нет необходимости бороться с их флотом, нет необходимости десантироваться на их остров. Достаточно просто уничтожить промышленные центры.
        - Только в том случае, если у них нет такого оружия, - заметил инженер. - Если оно у них появится, то стратегический расклад еще раз коренным образом изменится. Так что все десять раз подумают, стоит ли доводить дело до серьезной войны.
        - Ладно, это не нам решать. Время покажет. Вы лучше скажите, насколько эффективными оказались наши новые крейсера и их артиллерия? Меня специально просили уточнить этот вопрос.
        - А какие именно крейсера? - последовал встречный вопрос. - Если вы про корабли типа «Киров» и «Максим Горький», то показали они себя неплохо. Их артиллерия главного калибра по наземным целям действовала вполне эффективно. Зенитная артиллерия паршивая, но это я уже говорил.
        - А по морским целям, так сказать, по специальности?
        - Тут сказать нечего, эскадренных сражений просто не было. Насколько я помню, по реальным морским целям главным калибром им вообще стрелять не пришлось.
        - С этими ясно. А другие новые крейсера?
        - Другие? Если вы о 68-м и 69-м проектах, то они в этой войне не участвовали. Их просто не построили. Те, что были заложены на Балтике, - заморожены. Те, что на Черном море, - достались немцам. В смысле, не крейсера достались, а недостроенные корпуса. После войны начали строить серию артиллерийских крейсеров по проекту 68-бис. Построили несколько штук. Еще заложили, было тяжелые, но бросили это дело. Ракеты появились, начали строить уже ракетные крейсера. Кстати, может, и зря бросили. Войны, они разные бывают. Ракеты ракетами, но иногда наличие на флоте мощных артиллерийских кораблей бывает весьма к месту. Причем именно для стрельбы по береговым объектам.
        Что будет у вас - я не знаю. Если не окажется в блокаде Ленинград и мы не сдадим немцам Николаев…
        - А новые линкоры?
        - С ними та же история: заложили, но не достроили. А после войны вообще передумали. Оно и правильно, сражения на Тихом океане показали, что время линкоров прошло. Впрочем, авианосцы мы тоже начали строить не скоро. Ставка была сделана на атомные подводные лодки.
        - Так это было правильное решение или ошибочное?
        - Вы про подводные лодки? Трудно сказать, проверить на практике, к счастью, не пришлось. С одной стороны, понятно, что сбалансированный флот надежнее. И подогнанная к конфликтному району Авианосная Ударная Группировка смотрится весьма внушительно. Но сколько она стоит! Плюс к тому для таких игрушек нужны военно-морские базы по всему миру. У нас этих баз пока нет. Вот заведем, тогда можно будет строить и ударные авианосцы. А так… АПЛ тоже неплохо. Автономность у них высокая, могут, не всплывая, кругосветные плавания совершать. И в случае чего доставить противнику массу неприятностей. Наша пропаганда одно время утверждала, что авианосцы - оружие империалистов и колониалистов. Мол, «дипломатия канонерок» и все такое. В принципе, так оно и есть.
        - Но потом мы авианосцы все же строили?
        - Строили. Не так много, не слишком крупные, но строили. Надо же нам было защищать страны, выбравшие некапиталистический путь развития.
        - И базы за рубежом тоже имели?
        - Не так много, как хотелось, но имели: на Средиземном море, на Кубе, во Вьетнаме.
        - С «дипломатией канонерок» понятно, а какова реальная боеспособность этих авианосных группировок?
        - Я же говорю - не проверялась. В смысле, если пользоваться обычным оружием, то, видимо, достаточно высокая. Но вот в условиях ядерной войны… Если к АУГ прорвется хоть одна ракета с ядерной боеголовкой… Если не потопит, то выведет из строя всю электронику электромагнитным импульсом. А ракеты эти можно запускать с самолетов, подводных лодок, надводных кораблей, береговых ракетных комплексов. А целеуказания получать из космоса, по данным разведывательных спутников… Впрочем, это опять-таки далекая перспектива.
        - Да, вы правы, - не стал спорить Сергей. - Но надо было разобраться с нашей программой строительства флота. Стоит ли продолжать строить линкоры, сколько строить авианосцев и так далее. Именно тут важна перспектива.
        - То, что заложено, - надо достраивать. Линкоры тоже лишними не будут. У тех же американцев несколько построенных еще во Вторую мировую линкоров оставались в составе флота до конца века. Несколько модернизаций прошли. Пара из них, если не вру, до сих пор стоит на консервации и может быстро вернуться в строй.
        Так что несколько мощных артиллерийских кораблей нам не помешают. Постарайтесь только обеспечить их хорошей зенитной артиллерией и эффективными системами управления огнем. Радиолокаторы - само собой.
        - Понятно. Хотелось уточнить один вопрос. Вы говорили, что до эскадренных сражений дело не дошло. А какие вообще силы имели фашисты, например, на Черном море?
        - Ничего серьезнее быстроходных десантных барж и нескольких малых подлодок у немцев на Черном море не имелось. По рекам туда привели. А мы потеряли крейсер, три лидера и дюжину эсминцев. Плюс несколько кораблей получили серьезные повреждения.
        Основные потери были от авиации, но и на минах при набегах к румынскому побережью они тоже подрывались.
        - А на Балтике?
        - На первом этапе войны немцы против нас тяжелые корабли не использовали. У них были на Балтике кое-какие силы: старые линкоры, пара крейсеров, эсминцы. А самые серьезные их корабли прятались в норвежских шхерах, пугая союзников опасностью перехвата конвоев. А наш флот, как уже говорилось, заперли в Кронштадте. Для этого использовалась куча мелочи, которая устанавливала минные заграждения, противолодочные сети и так далее. Плюс авиация, которая нам изрядно досаждала. Наши подводные лодки пытались прорываться через эти сети и минные поля, чтобы порезвиться на коммуникациях. Но дело шло со скрипом: потери большие, а эффект не очень серьезный. Когда немцев начали гнать и появилась возможность выхода в большую Балтику - стало интереснее. Но крупные корабли наше командование в бой не вводило. Атаковали авиацией, подводными лодками, торпедными катерами. Мины опять же выставляли в больших количествах. Потопили и повредили достаточно много боевых кораблей и транспортов, даже несколько эсминцев, крейсер ПВО. Десанты высаживали.
        - А почему не использовали тяжелые корабли?
        - Официально утверждалось, что из-за крайне тяжелой минной обстановки. Тут не поспоришь, мин там все стороны навалили изрядно. Не море, а суп с клецками. Но и побаивались, наверное, Черное море припоминая. В принципе, морские сражения выиграла наша пехота, последовательно занимая базы и порты противника на побережье. То есть делая то, что с нами этот противник проделывал в начале войны.
        - Так я не понял, куда в итоге делся немецкий флот на Балтике? Если мы их крейсера не топили…
        - Часть авиация союзников потопила в немецких портах, часть сдалась в Дании и где-то еще. Точно не помню.
        - Понятно, а что на Северном флоте?
        - Там на театре были «Тирпиц», «Шарнхорст», тяжелые крейсера «Шеер» и «Хиппер», еще полдюжины крейсеров поменьше, эсминцы. Что у нас имелось на Северном флоте, вы знаете - не густо. Но зато море там контролировали британские эскадры, тяжелые немецкие корабли не часто рисковали покидать свои убежища в шхерах. Мы с ними практически не сталкивались. Был эпизод, когда наша подводная лодка выпустила торпеды в «Тирпиц», но удачно или нет - спор идет до сих пор. Еще немцы посылали «Шеер» в качестве рейдера в Карское море. Особых успехов он не достиг, но потопил ледокольный пароход «Сибиряков» и обстрелял Диксон.
        - А где был «Бисмарк»?
        - «Бисмарк»? А он разве еще не на дне?
        - Я об этом не слышал.
        - Хм, а мне казалось, что «Бисмарк» погиб еще до вступления СССР в войну. Впрочем, есть еще месяца четыре до этого.
        - А как он погиб?
        - Где-то в Датском проливе при прорыве в Норвегию. Перед гибелью изрядно потрепал англичан. Был потоплен линейный крейсер «Худ», сильные повреждения получил линкор «Принц Уэльский».
        - А что было с однотипным ему «Тирпицем»?
        - Упорные англичане долго пытались его достать в Норвегии. Провели несколько атак с воздуха. Посылали диверсантов на мини-подлодках, те его даже повредили. Но доконала линкор все же авиация. Кстати, о диверсантах. Отметьте у себя, что многие страны готовят боевых пловцов. У итальянцев это дело неплохо поставлено, да и у немцев тоже. Тренируют людей, разрабатывают специальную технику. Надо бы и нам нечто подобное завести, плюс к тому предусмотреть меры защиты от атак диверсантов из-под воды.
        Если хотите, то могу рассказать подробнее.
        - Обязательно расскажете, но не сегодня. Сначала хотелось бы иметь общую картину. Потом, когда товарищи сориентируются, появятся вопросы - перейдем к частностям.
        Из вашего рассказа я понял, что фашистам с тяжелыми кораблями тоже не слишком везло?
        - Да, тут вы правы. Гитлер как-то в расстройстве даже намеревался отдать приказ пустить их все на слом. Содержать дорого, забот много, а толку мало. Итальянский флот тоже не имел особых успехов. Зато нам потом по разделу достались их корабли. И флоту петеновской Франции не везло, союзники их изрядно пощипали, а оставшиеся корабли пришлось затопить в Тулоне. Ну, я об этом уже рассказывал.
        То есть линкоры не только мощь, но и изрядная обуза. Особенно, если противник имеет значительное преимущество на море. С ними надо носиться как с писаной торбой, укрывать, защищать. Еще нужны надежные базы, эскорт, воздушное прикрытие, суда обеспечения, танкеры и так далее. Масса забот.
        - Хорошо, - подвел итог Сергей, - с флотом на сегодня все.
        Газеты Николаю Ивановичу на самом деле принесли, как и обещалось. Правда, газеты только советские, иностранной прессы он пока не получил. Но все равно было приятно пошелестеть страницами. Жаль только, что невозможно сравнить всю эту периодику с той, что была в это время в его истории. Он же не историк и пыльные подшивки в библиотеках все равно никогда не просматривал. Но на первый взгляд все было нормально: Шолохова за «Тихий Дон» выдвинули на Сталинскую премию, содержатели подпольных абортариев арестованы и привлечены к судебной ответственности, сильные морозы мешают москвичам начать пионерскую игру «На штурм», новый комбинат на Балхаше дал первый молибденовый концентрат…
        А вот это уже не по плану: генерал армии Г. К. Жуков снят с должности командующего Киевским Особым военным округом и исключен из партии за «развал работы».
        Николай Иванович задумался. Вот так дела! Выходит, не суждено Георгию Константиновичу маршальскими звездами покрасоваться. Знаем, чем эти исключения из партии кончаются. То-то его в списке комсостава не оказалось. Зря они так. Хам он, конечно, изрядный, бонапартист и на руку не чист. Но полководец неплохой. А несомненный талант по части скручивания в бараний рог и запугивания подчиненных до полусмерти может быть весьма полезен стране, особенно на первом этапе войны. Когда все посыплется и удерживать ситуацию надо будет исключительно железной рукой. Я ничего о маршале не говорил, да меня и не спрашивали. Видно, кому-то еще из «наших» припомнился 1953 год и некоторые эпизоды из мемуаров «товарища Жукова». Замолвить за него словечко? Бесполезно, такое тут не прощают никому, несмотря на заслуги и очевидную полезность. Интересно, кого теперь поставят начальником Генштаба?
        Зарубежные новости: в Лондоне пожарные тушат развалины после очередного налета люфтваффе, греческие войска отражают контратаки итальянцев в районе Клисуры, в Париже арестована группа спекулянтов мылом, возглавляемая неким графом де ла Рошетт, китайские войска остановили наступление японцев под Янлоутуном.
        Тут вроде все пока аутентично. Посмотрим, что дальше будет.
        Оставшиеся до 22 июня дни в памяти Николая Ивановича слились в один, ибо отличить их один от другого было затруднительно. Расписание практически не нарушалось. С утра до вечера, только с перерывами на еду, он отвечал на бесконечные вопросы. Вечером читал газеты. А еще ему разрешали погулять на территории Кремля, но только затемно. Частенько заглядывали Берия или сам Сталин. Вопросы с каждым днем становились сложнее и сложнее. Если вначале все ограничивалось обзорными темами, то потом от него требовали все больше конкретики и деталей. Деталей по вооружению, деталей по тактике и стратегии, деталей по персоналиям. На часть вопросов он отвечал уверенно, на часть что-то удавалось припомнить, а на многие вообще нечего было сказать. Впрочем, в памяти у него оставалось еще много интересного, но вот круг вопросов был очень ограничен. Всех интересовала только и исключительно приближающаяся война. Николай Иванович относился к этому с пониманием. В самом деле, тут не до философских рассуждений о судьбах человечества в постиндустриальном обществе. И даже не до полетов на Луну, мобильных телефонов и
клонированных овечек. Все это важно и интересно, но может и подождать. Иногда, когда было время и силы, он садился и по собственной инициативе писал небольшие обзоры на подобные темы. Благо, технические моменты с обеспечением секретности такого рода деятельности были решены. Материалы забирали, но никаких дополнительных вопросов по ним не возникало. Со здоровьем было неплохо, только сердце иногда побаливало да от ожогов остались уродливые шрамы.
        Тон газет был спокойный, никаких упоминаний о провокациях на границе, никаких симптомов приближающейся грозы. В конце первой декады июня появилось короткое сообщение ТАСС о поездке Молотова в Берлин. Никаких подробностей не приводилось. Николая Ивановича о целях этого визита тоже не удосужились проинформировать.
        В ночь с 21 на 22 июня 1941 года он практически не спал, нервничал, в голове по кругу крутились невеселые мысли.
        Утром в обычное время пришел капитан госбезопасности Горелов. Николай Иванович вскочил из-за стола:
        - Ну что?
        Тот пожал плечами и улыбнулся:
        - Я только что оттуда, - он показал глазами вверх. - Пока все спокойно, обычное воскресное утро.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        Вместо пролога
        «В любом случае не должны переоцениваться национальные, военные, культурные и государственно-строительные силы арабов. У нас совершенно нет оснований быть сентиментальными относительно этих народов, антиеврейских в своей основе… Но арабы являются крайне важным фактором как жители страны-моста, через которую проходят пути в Южную и Восточную Азию, точно так же, как и в Восточную Африку; они же основные представители ислама во всем мире, у них имеется избыток нефти для нашей быстрорастущей промышленности».
        Из протокам специального совещания МИД Германии. Декабрь 1940 года
        «…2. Борьба против британских позиций на Средиземном море и Передней Азии предусматривает массированные атаки из Ливии через Египет, из Болгарии - через Турцию, также, в зависимости от обстановки, из Закавказья - через Иран;
        а) в Северной Африке задача состоит в том, чтобы захватить Тобрук и тем самым создать основу для продолжения германо-итальянского наступления на Суэцкий канал;
        б) в связи с ожидающимся укреплением английских сил на Переднем и Ближнем Востоке, имеющим задачу охраны Суэцкого канала, рассмотреть возможность немецких операций из Болгарии через Турцию. Цель - атаковать английские позиции на Суэцком канале. Для этого как можно раньше предусмотреть концентрацию крупных сил в Болгарии, достаточных для того, чтобы сделать Турцию политически покорной или сломить силой оружия ее сопротивление;
        в) когда для этого создадутся предпосылки вследствие развала Советского Союза, подготовить операции моторизованного экспедиционного корпуса из Закавказья против Ирака;
        г) активно использовать „арабское движение“. Положение англичан на Ближнем Востоке в случае крупных немецких операций будет тем сложнее, чем больше английских сил будет в нужное время сковано беспорядками или восстаниями. В подготовительный период должны быть тщательно скоординированы все военные, политические и пропагандистские мероприятия, служащие этой цели. Центральным органом, которому надлежит включиться во все планы и мероприятия в арабском регионе, я предписываю быть Особому штабу „Ф“. Ему дислоцироваться в районе главнокомандующего войсками на Юго-Востоке. Придать ему лучших экспертов и агентов…
        Адольф Гитлер»
        Из директивы ОКВ № 32. Июнь 1941 года
        Глава 1
        После 22 июня прошло четыре дня, Гитлер так и не напал. Николай Иванович, порядком вымотанный сплошной нервотрепкой последних месяцев, через капитана Горелова передал просьбу наверх. Мол, раз уж кризис миновал, то не мешало бы дать ему передохнуть. И не в Кремле, где его выпускали погулять только в темноте. А ночи в первые дни после летнего солнцеворота известно какие. Пока заката дождешься, непонятно когда и спать.
        Если терпеть подвальное житие зимой и ранней весной еще можно, то летом хочется на природу, как всем нормальным людям. Прочие «гости», как ему сообщили, жили в живописной усадьбе под Москвой. То есть по сравнению с ним как сыр в масле катались. Поэтому попросил, чтобы и его туда определили, пусть и на время. Капитан обещал, что обговорит этот вопрос, все равно ежедневно на доклад ходит.
        В этот день Николая Ивановича опять пытали вопросами по поводу турбореактивных и турбовинтовых двигателей - припомнил, что смог. Припомнил мало, ибо по этим двигателям шел уже второй по счету круг. Похоже, что движки с разбившегося лайнера то ли не пошли конструкторам впрок, то ли вообще к ним не попали. Потом Николай Иванович долго пытался объяснить собеседнику, что методику составления вопросов надо менять. Давно известно, что правильно поставленный вопрос - половина ответа. Надо четко ориентировать, какие конкретно имеются проблемы и затыки, тогда можно будет говорить предметно. Оказалось, что нельзя. Вопросы по легенде составляются для наших бравых разведчиков, которые должны выкрасть ответы у врага. Ставить же конкретные вопросы не рекомендуется, ибо подлый враг, ежели их поймает, по этим самым вопросам может косвенно умозаключить, в каком состоянии находятся наши собственные разработки. Разведчиков стоило пожалеть. Для выполнения задания по такому вопроснику им обязательно требовалось похитить сам девайс, полный комплект чертежей к нему, исходное ТЗ, отчеты по НИОКР, плюс протоколы
испытаний. А потом, разумеется, выяснится, что все это было совершенно не нужно, ибо стандарты, материалы, производственное оборудование и прочее все равно не совпадают. И вообще, уже есть приличный собственный задел в несколько ином направлении. А нужна была на самом деле только пара тонкостей в технологии изготовления лопатки турбины. Причем именно этих тонкостей в тоннах выкраденной документации и не окажется. Убедить капитана не удалось, тогда Николай Иванович пообещал себе написать в скором времени Сталину меморандум на тему «Экономические последствия злоупотребления режимом секретности».
        Вечером, как обычно, принесли газеты, опять-таки только советские. Николай Иванович привычно сначала открыл «Правду» и прямо на первой полосе увидел крупный заголовок: «Советские войска вступили в Западную Армению!» - Ну, ничего себе!!! Вот так сразу!!!
        Николай Иванович впился глазами в короткий текст. Понятно, еще один освободительный поход: «С целью воссоединения многострадального армянского народа и восстановления исторической справедливости». Кто бы сомневался!
        Ага, вот тут еще ниже сообщение ТАСС, заголовок не такой броский, поэтому сразу не заметил: «Германия объявила войну Турции!» Вот оно как! Вермахт начал наступление из Болгарии и Греции. Гитлер заявил по радио, что европейская часть Турции будет занята в течение недели.
        Николай Иванович отложил газету и задумался. Расклад неожиданный. Совершенно ясно, что Турцию поделили и европейской частью дело не кончится. Немцы обязательно будут переправляться через Босфор. Причем немедленно. Сначала закроют Дарданеллы, чтобы английский флот не помешал, и вперед. Закрыть реально: подтянут к берегу артиллерию, завалят пролив минами, плюс авиация в больших количествах. Десантных средств тоже хватит: позаимствуют у Румынии, Болгарии, сплавят свои десантные баржи по Дунаю и в самой европейской Турции много чего захватят. Непонятно только, зачем им вообще с Турцией воевать, вполне могли бы и договориться. Прогерманские симпатии турецкого руководства ни для кого не секрет. Выходит, что не смогли и, скорее всего, из-за нас. Вероятнее всего, Сталин потребовал свой кусок, а на раздел страны турки не согласились. Итог: СССР получает Ванский, Карсский, Эрзерумский и прочие «армянские» пашалыки, и еще одну «буферную зону». Армяне получают гору Арарат и большую прибавку к территории. Только «воссоединяться» им там не с кем, большую часть армян на этих территориях турки давно перерезали.
Зато там имеется масса потомков горцев, которых Россия в свое время выперла с Кавказа. Надо бы намекнуть Иосифу Виссарионовичу, чтобы заодно с «восстановлением исторической справедливости» там еще провели этническую чистку. Нам и одной Чечни за глаза хватит.
        Немцы получают проливы, что не есть хорошо, и большую часть Турции. А из Турции…
        «Я баран!!! - самокритично подумал Николай Иванович. - То-то Сталин усмехался, когда я ему вещал о неизбежности немецкого похода за нашей кавказской нефтью. На Ближнем Востоке тоже полно нефти, англичане отсюда и снабжаются. И за нее не требуется воевать с достаточно внушительной Красной Армией. Похожая фишка была в наше время с Китаем. Вечно пугали, что он полезет к нам за ресурсами и территорией. А какой смысл Китаю тупо переть рогом на ядерную державу? Если уж очень приспичит, то рядом есть, например, Казахстан, где тоже хватает территорий и ресурсов. И армия чисто номинальная. Да еще можно полюбовно договориться с Россией о его разделе.
        Вот и у британцев на театре не так уж много войск, немцы их с Ближнего Востока вышибут элементарно. Причем с двух направлений. Роммель в нашей истории просил дополнительно еще три дивизии - не дали. В этот раз добавят не три, а трижды три, и он промарширует в Египет парадным строем. А Тобрука даже и не заметит. А из Турции вообще можно двигаться куда угодно. Хочешь на Суэц, а хочешь - по проложенному еще Александром Македонским пути, то есть в британскую Индию.
        Точно! Как я забыл! Это же любимый план кайзера: железная дорога Берлин - Багдад, а дальше сухим путем, наплевав на Гранд Флит, брать бриттов за самое чувствительное место, то есть за кошелек. А забыл, потому что во Вторую мировую этот вариант почему-то не всплывал. Как и не было его вовсе. Интересно, а Иран Сталин с Адольфом тоже уже предварительно поделили?
        Вроде все логично. Раз немцам флот быстро не построить, а армия готова, то надо воевать чем есть, то есть на суше. Если не с нами, то можно основательно выщипать перышки англичанам, а заодно обеспечить империю крайне дефицитными ресурсами.
        А в чем прикол? Почему они тогда вообще на нас ринулись? Ясно ведь, что этот вариант „Drang nach Osten“ и проще и вкуснее. Война на один фронт, а не на два. И приз гораздо больше.
        Попробуем еще раз: страны Оси окончательно вышибают англичан из Северной Африки, захватывают Суэцкий канал, Ближний Восток. Англичанам больше ловить на Средиземном море нечего, оно превращается во внутреннюю „фашистскую“ лужу. Немцы через Иран и Афганистан маршируют в Индию, захватывают ее. Япония атакует европейские колонии на Тихом океане, прибирает Индокитай и прочее. Британия теряет свои колонии, ресурсы и может сливать воду. А что мы? Хм…
        Вот именно! Мы выигрываем год или даже больше, но стратегическая ситуация явно ухудшается. У нас войска Оси по всем границам. Не только в Европе и на Дальнем Востоке, а еще и на Кавказе, Каспийском море, в Средней Азии и так далее. Из Турции и Ирана до Бакинских нефтепромыслов рукой подать. Причем в этот раз Германия с союзниками полностью обеспечена всеми необходимыми ресурсами. Потенциально союзная нам Англия, соответственно, в полном ауте. То есть, называя вещи своими именами, мы оказываемся в глубокой заднице. Нас просто раздавят чуть погодя, и не помогут ни переформированные по моим предложениям танковые корпуса, ни автоматы Калашникова. А ядерное оружие еще неизвестно когда будет. Логичный выход - атаковать самим. Причем в тот момент, когда значительная часть дивизий рейха будет пребывать в туманных южных далях и не сможет быстро вернуться в Фатерланд, коммуникации там не очень. Становится понятно, почему Гитлер не решился на „южный“ вариант своего „дранга“ и зачем вообще полез в Россию. Он боялся удара в спину. Дивизии вермахта будут на полпути в Индию, а мы тут раз…
        Несутся крылатые танки
        В рассветной дали голубой.
        Рыдают в Европе гражданки
        Над горькой своею судьбой.
        Ах, как же трагически поздно
        Услышан завет Резуна:
        Им нужен и Лондон, и Осло,
        И Африка тоже нужна!
        Но в этом варианте истории Гитлер решился. А почему? С отчаяния? Уверен, что оставшиеся в Европе части отразят наш удар? Поверил Сталину, что тот не нападет? Что они договорились, понятно, но какие были гарантии? Знать бы, с какой миссией Молотов летал в Берлин.
        Или не пойдет пока Гитлер в Индию? Займет Ирак, Сирию, Саудовскую Аравию, Палестину, зачистит северную Африку, приберет к рукам Суэцкий канал. И будет спокойно качать нефть, вывозить хлопок и прочие вкусности. А дивизии оттуда вернуть легче, или даже не возвращать, а оттянуть в Турцию и нанести удар по нашему Кавказу. Блин, одни вопросы! Хреновый, следует признать, из меня стратег. И логистику тамошнюю я тоже практически не знаю. Остается только ждать, как дальше дело обернется. И надеяться, что вождь знает, что делает».
        На следующий день после обеда пришел сам Сталин. Сразу поинтересовался, читал ли Николай Иванович вчерашние газеты.
        - Читал, товарищ Сталин.
        - И какие сделали выводы?
        Николай Иванович сконфуженно пожал плечами:
        - Выводы печальные, товарищ Сталин. Получается, что у меня отсутствует понимание реальной ситуации. В нашей истории такого варианта не было. И я, если честно, даже не предполагал, что он вообще возможен. Нет, теперь-то понимаю, что подобное развитие событий вполне логично…
        - Это хорошо, что вы понимаете, - улыбнулся Сталин. - И как, на ваш взгляд, это повлияет на ситуацию в целом?
        Николай Иванович вздохнул и кратко пересказал плоды своих вчерашних размышлений.
        Потом заметил, что для адекватного анализа ему не хватает информации. Сталин это комментировать не стал, но ненадолго задумался.
        - Товарищ Прутов, в одном из разговоров со мной вы упомянули об огромных запасах нефти на Ближнем Востоке. И о крайней важности контроля над данным регионом в будущем.
        - Да, товарищ Сталин. Все верно. Плохо, что Германия прибирает его к рукам.
        - Вот и мы так считаем, - хитро улыбнулся Сталин. - А еще вы говорили, что получить контроль над Ближним Востоком можно не только силой оружия, но и путем применения современных вам технологий воздействия на массовое сознание. Вашу подробную записку о манипуляции сознанием я внимательно изучил, чрезвычайно интересно. Предложения по организации пропаганды против фашистской Германии, применительно к военному времени, тоже. Считаю, что теперь вы должны предоставить нам свои соображения по практическому использованию этих методов применительно к настоящему времени и данному конкретному региону.
        Николай Иванович от неожиданности замялся:
        - Товарищ Сталин, но, для того чтобы это сделать, мне нужна информация. Я ведь совершенно не владею ситуацией. Кроме газет, да и то только советских, у меня просто нет других ее источников. Мне нужны подробные данные о реальном положении дел как в регионе в целом, так и в отдельных его странах. Информация об этнических противоречиях и межконфессиональных склоках. Досье на формальных и неформальных лидеров, подробные, вплоть до их сексуальной ориентации. Особенно подробно по оппозиционным деятелям, духовным авторитетам, полевым командирам…
        - А полевые командиры вам зачем? - удивился Сталин.
        - Полевые командиры? М-м-м… Тут нестыковки в терминологии. В наше время «полевыми командирами» вошло в моду называть главарей крупных банд и прочих незаконных вооруженных формирований.
        - Странное название для бандитских главарей.
        - Не спорю, странное, но так уж получилось. Политкорректность.
        Так я продолжу? Еще нужны данные о влиянии на местные дела различных внешних сил. Каково оно, методы воздействия. Желательно знать, кто и кем уже куплен. Экономика само собой. Откуда бьют золотые ключи, куда текут финансовые потоки, кто и как к ним уже присосался, а кто только примеривается, чтобы оттеснить других от кормушки.
        Какие у нашей страны там позиции, возможности влияния на ситуацию. И самое главное - сколько мы готовы потратить на данный проект? В общем, мне нужен максимально полный информационный пакет по Ближнему Востоку. И было бы крайне желательно придать мне экспертную группу из специалистов…
        - Нет, - оборвал Николая Ивановича Сталин. - Работать вам придется пока одному. Что же касается необходимых для выполнения данной работы данных, то мы постараемся вас ими обеспечить. Вы, кажется, хотели отдохнуть на природе? Это правильно. Этот вопрос мы решим. Отдохните, подышите свежим воздухом, а заодно посмотрите те материалы, которые мы вам предоставим. И подумайте, как лучше применить эти ваши методы манипуляции на практике.
        Глава 2
        Природа под Москвой большей частью неплохая, но Николай Иванович всегда предпочитал для отдыха сосновый лес. А вокруг дачи, куда его пока определили, лес был лиственный. Но роптать он не стал, ибо дареному коню в зубы не смотрят. К своим товарищам по несчастью Николай Иванович опять не попал, и побеседовать с ними «за жизнь», как хотелось, тоже не удалось. Впрочем, как ему сказали, беседовать между собой бедолагам все равно не дают, чтобы пусть даже и неумышленно не согласовывали свои версии. Но все идет к тому, что скоро это ограничение отменят, ибо наиболее «горячую» информацию у них уже вытянули. А Николаю Ивановичу пока выделили отдельную дачу в комплекте с охраной, горничной и кухаркой. С охраной было ясно, но зачем две бабы там, где и одной по факту почти нечего делать, он не понял, но спорить не стал. Первые три дня Николай Иванович только отдыхал, постаравшись выкинуть из головы все проблемы. Тем более что обещанных материалов по Ближнему Востоку все равно пока не передали. Доставучий капитан госбезопасности не появлялся, видимо, и ему предоставили небольшой отпуск. Гулять по лесу и к
небольшой речушке было позволено, чем Николай Иванович с удовольствием пользовался. Даже искупался пару раз, благо погоды стояли хорошие. Охрана всегда находилась поблизости, но особо не мешала. По легенде, они охраняли крупного ученого, работающего над неким сверхсекретным и крайне важным для обороны страны проектом.
        Вечером третьего дня заявился курьер, привез объемный пакет и сопроводительное письмо в отдельном конверте. Сопроводиловку Николай Иванович прочитал и запихнул ее вместе с запечатанным пакетом в сейф. Портить себе настроение на ночь глядя не хотелось, тем более что он вроде как в отпуске. И вообще с такими вещами лучше разбираться на свежую голову, а еще лучше с утра.
        На следующий день Николай Иванович уединился в той комнате, которую ему выделили под кабинет. Охранник остался за дверью.
        Вскрыв пакет, начал разбираться в бумагах. Содержимое пакета Николая Ивановича не впечатлило, ибо представляло собой нечто вроде дайджеста из отчетов советских дипломатических миссий в соответствующих странах. Причем составленных в основном, как принято говорить, на основе «открытых источников». Да еще и людьми, явно слабо знакомыми с культурой составления аналитических материалов. В лучшую сторону, то есть большей полнотой, отличались только отчеты посольств в Тегеране и Кабуле. Ну, еще в Турции. Или там люди потолковее работали, или просто этими пограничными странами наши плотнее занимались.
        - Правильно Литвинова в отставку выперли, - проворчал Николай Иванович. - Кадры у него ни к черту! Или это уже новые, молотовские, которые после чистки?
        В любом случае могли бы у себя в НКВД свести все эти разрозненные данные воедино и привести их в удобоваримый вид. Чтобы общая картина видна была. Впрочем, а что я хотел? Системный анализ пока не в ходу, не придумали еще. Штатных аналитиков тоже не существует в природе, и не только у нас, а вообще нигде. По крайней мере, их так не называют. Каждый изощряется как может, в меру собственного интеллекта и требований бюрократической процедуры. Надо бы выбрать время и еще один меморандум Сталину накатать. Тема-то важная.
        Материалов разведки в пакете не нашлось. Хотелось надеяться, что дошлют позднее.
        Часов до пяти вечера с перерывом на обед Николай Иванович внимательно просматривал материалы. Потом устал, убрал бумаги в сейф и отправился проветриться, а заодно и немного поразмыслить. Дойдя до берега реки, Николай Иванович подстелил прихваченную с собой рогожку и прилег, глядя на текущую воду.
        Из изученных материалов следовало, что вторжение Гитлера на Ближний Восток вовсе не экспромт. Немцы к этому ходу готовились. Готовились давно, готовились тщательно, готовились с немецкой педантичностью. Приличные наработки были еще при кайзере, во времена Веймарской республики эта деятельность тоже не останавливалась. А уж начиная с 1933 года… На первом этапе Гитлер делал основную ставку на экономическую экспансию. Немецкий экспорт в регион увеличивался поразительно быстрыми темпами, несмотря на все палки в колеса, которые ставили англичане. Филиалы немецких банков и фирм росли как грибы. Потом в массовом порядке начали создаваться профашистские организации. Особое внимание уделялось формированию привлекательного имиджа Германии, как освободителя от британского империализма, а заодно и от сионизма. В итоге прогерманские настроения местных элит по факту стали правилом, а не исключением. Масса политиков была куплена немцами на корню. А в последние месяцы, если верить нашим дипломатам, германские агенты прямо-таки наводнили Ближний Восток. Да что Ближний Восток… Даже в Афганистане, считай, последнем
плацдарме перед броском через Гиндукуш, они разве только не кишели. Согласно информации нашей миссии в Кабуле немцами, видимо, завербованы: начальник штаба афганской армии, начальник управления военной разведки, начальник оперативного отдела штаба армии. Премьер-министр, его заместитель и командир Центрального армейского корпуса тоже настроены прогермански. Дипломаты стран Оси давят на афганское правительство, чтобы оно отказалось от нейтралитета и объявило войну Великобритании. Немецкие агенты чуть ли не открыто закупают и складируют горючее и прочие материалы, потребные их экспедиционному корпусу для наступления на Индию.
        С экономикой в регионе дело обстоит далеко не лучшим образом. Не успели толком оправиться от последствий экономического кризиса начала тридцатых, а тут снова облом. Нефть, хлопок, железо и прочее традиционно поставлялись в Европу, а та сейчас в блокаде. Связи разорваны. Сбыта нет. Англичане все держат под контролем, товар в Европу не пускают. Только сами берут, берут дешево, берут мало. Даже добыча нефти сократилась. С финансами у бриттов сейчас проблемы, и откаты местным компрадорам они тоже урезали. Компрадоры злобствуют, с надеждой смотрят на Германию.
        Особенно худо в Саудовской Аравии. Она вообще в последнее время жила почти исключительно за счет британских субсидий и кредитов американских нефтяных компаний, которые там вели геологоразведку. Из-за войны эта лавочка прикрылась, теперь шейхам не на что содержать свои гаремы. Тоже недовольны, пытаются получить кредиты опять же у Германии.
        Еще один свежий повод для ропота: англичане месяц назад ввели войска в Ирак и Сирию. Это они хотят удержать под контролем иракские нефтепромыслы и трассу нефтепровода Мосул - Хайфа.
        И вообще англичан тут активно не любят. Те в свое время, то есть во времена Великой арабской революции 1917 - 1918 годов, обещали за помощь в ликвидации Османской империи единое арабское государство. Но в итоге надули и ввели мандатную систему. Теперь единое арабское государство обещают немцы.
        Создан общеарабский комитет по сотрудничеству со странами Оси. Арабы готовы предоставить Германии преимущественные права на разработку нефтяных месторождений, но взамен требуют гарантий независимости этого самого единого арабского государства.
        - Мда-с, у немцев все козыри на руках. А гордым сынам туманного Альбиона придется туго. Им тут никак не удержаться, по крайней мере, самостоятельно.
        А что в такой ситуации делать нам? Ведь прежде чем приниматься компостировать людям мозги, надо хотя бы для себя решить зачем. В смысле, что мы с этого хотим поиметь?
        В ближайшее время понятно: необходимо, чтобы Германия тут поглубже завязла, причем желательно надолго. И чтобы не могла без проблем выкачивать ресурсы.
        Что же касается перспектив на конец Второй мировой, то регион вместе с нефтью в идеале должен перейти под наш контроль. А если и нет, то и геополитические противники этого контроля тоже не должны получить.
        А в принципе реально нам полностью контролировать этот гадюшник? Англичане, уж какие мастера в этом деле, натренировались за века, так и они с арабами наплакались. Прямой контроль влетел им в копеечку. Для экономии начали создавать марионеточные государства. Так и те, как мы сейчас наблюдаем, готовы в любой момент восстать и переметнуться к Гитлеру.
        Американцы и пытаться не стали. Выбрали пару «непотопляемых авианосцев» в лице Израиля и Саудовской Аравии, накачали их деньгами и оружием, а уже через них осуществляли контроль окрестностей. В принципе и нам это не возбраняется. С Израилем в свое время обожглись, на евреев где сядешь, там и слезешь, но есть ведь и другие варианты. Взять, например, курдов, сейчас они очень удачно проживают на стыке границ Турции, Ирака, Ирана и Сирии, но давно мечтают о собственном государстве. Если им хорошенько помочь, то этот их «независимый» Курдистан тут всем костью в горле встанет. И никуда не денутся, будут выполнять наши указания, иначе обозленные соседи их в момент растерзают. Хотя, насколько я помню, отморозки они еще те, вроде наших чеченцев. С такими «союзниками» мы еще намаемся. Деньги потребуются огромные, и все они будут проваливаться как в черную дыру. Плавали, знаем! И вообще Советский Союз пока еще далеко не экономическая сверхдержава: индустриализация не завершена, технологический уровень не прима, экономика слабовата. Голодранцы мы, если честно, пусть и неплохо вооруженные. Нужен вариант
подешевле, желательно самоокупаемый.
        Может, просто помочь арабам создать их вожделенное единое государство? Гитлер им тоже обещает, но как пить дать надует. В самом лучшем случае статус протектората получат, а скорее всего обычной колонии. А вот мы на самом деле поможем создать «Великую Сирию» или еще какой «Арабский Халифат». А там пусть сами разбираются, главное, чтобы янки нефть за гроши качать не смогли. Жили же мы рядом с Османской империей, и ничего особо страшного. Ну, цапались по-соседски, так это нормально, дело житейское. Правда, турок Европа на нас частенько науськивала, но они по факту вечно в западных кредитах по уши сидели. А у арабов будет нефть, то есть смогут проводить более независимую внешнюю политику. Если, конечно, между собою не передерутся насмерть, что весьма вероятно. Вообще в этой сборной арабской солянке, когда все со всеми на ножах по миллиону поводов, замечательно и просто вести подрывную работу, но крайне тяжко и дорого заниматься любой созидательной и объединительной деятельностью. Одни противоречия между суннитами и шиитами… Стоп! Иран! Там шииты и вообще не арабы. Нормальное государство с тысячелетней
историей. Не какие-то там отмороженные номады. Большей частью земледельцы, а не кочевники. Вполне вменяемые, умеренно фанатичные. Похоже на нашу Среднюю Азию, а ее мы худо-бедно интегрировали. Вот и Иран можно, так сказать, «советизировать». Богу, как говорится, богово, а кесарю кесарево. То есть арабам Арабский Халифат, а Советскому Союзу… Советский Иран! С военных баз в Иране мы запросто сможем контролировать регион. Вся местная нефть будет в пределах радиуса действия тактической авиации. Танкеры из Ормузского пролива будут выходить исключительно под прицелом наших береговых ракетных комплексов. Следующие через Суэцкий канал (кому бы он там ни принадлежал) суда тоже. Да и сам Иран: процентов десять мировых запасов нефти, а еще газ, свинец, медь, цинк. Это вам не восточноевропейские голодранцы, которых мы опрометчиво повесили на свою шею. Еще выход на Индийский океан, можно организовать транзитный маршрут от нашего Каспия до южного иранского порта Бендер-Аббас. В наше время таковой имелся, и с приличным грузопотоком. Неплохо! Решено: по результатам войны «скромно» забираем тут один Иран. Но забираем
надежно, основательно, чтобы нас отсюда уже не сковырнуть. Кстати, Ирану мы в свое время многое передали из российского имперского наследства. И есть договор от 1921 года, по которому можем север страны и обратно забрать, если к нему еще кто лапы протянет. А в недалеком будущем обязательно протянут. Так что северный Иран забираем, делаем его образцово-показательно-привлекательной витриной, чтобы народу на юге завидно стало. А по итогам войны подгребаем и все остальное. А сейчас на пути немцев в Индию становиться не след, успеется. Что еще важного? Ах да, Черноморские проливы и Суэцкий канал. Привязать к нам Египет было бы неплохо, но опять-таки весьма дорого. Чем такая «дружба» кончается - из советского опыта известно. А тогда еще мы с ними против евреев «дружили». А будет ли теперь в реале Израиль, после того как Гитлер прогуляется по Палестине? В общем, с Египтом можно попробовать, а можно и обойтись. Проход через Канал мы и из Ирана контролировать сможем. Что же касается Проливов, то их тоже надо прибрать к рукам. Иначе просто-таки неудобно получается. Но это потом, если и когда будем вышибать
немцев из Турции. Тогда они нам, можно сказать, «автоматически» перейдут.
        Так, с отдаленными перспективами в первом приближении ясно, но до них еще дожить надо, что на самом деле весьма проблематично. А пока надо постараться максимально отравить Гитлеру на Ближнем Востоке жизнь, чтобы она ему медом не казалась. С одной стороны, это несложно, ибо всевозможных «моджахедов» тут можно организовать в превеликом множестве и за сходную цену. Сейчас немцы активно продвигают бренд, что Гитлер лучший друг арабов, тайно принял мусульманство и вообще является потомком Мухаммеда. Если хорошо поработать, то он в итоге окажется потомком Шайтана. Особенно после того, как обломит арабов с их единым халифатом. Но на это требуется время: года три, а лучше пять. Но этих лет нам Гитлер не даст. Год, в лучшем случае два, и придется с ним драться, причем в очень невыгодной позиции. Прямо-таки безнадежной. Как-то его на Ближнем Востоке надо придержать. А как? Англичане точно не удержат, местные за него, а нам в это дело открыто лезть нежелательно. Остаются американцы, которые пока играют в нейтралитет и примериваются, как бы по максимуму всех ободрать. Думается, что было бы неплохо подвязать
США к битве с немцами за Ближний и Средний Восток и британскую Индию. Сейчас вермахт на подъеме, еще свеженький. С ним на суше будет гораздо сложнее сладить, чем с «тотальными» немцами в нашем 1945 году. Американцы кровью умоются. Резоны влезть в эту войну у них есть. В нашей истории они выжидали, а потом по факту прибрали за долги большую часть британских колоний и баз по всему миру. Но сейчас ситуация иная: колонии заберет Германия, а ей на долги Великобритании глубоко плевать. С Японией в подобной ситуации американцы воевали вполне серьезно. Кроме того, у американских компаний, в том числе и нефтяных, есть приличные вложения в регионе. И они вели там геологоразведку, поэтому должны знать о больших запасах нефти. А еще Палестина. В Штатах имеется влиятельное еврейское лобби. Неужели оно не вмешается? А ну как Гитлер определит палестинских сионистов в местный филиал Освенцима? Или, что еще страшнее, из садистских побуждений отдаст их арабам. Какой сейчас в США текущий расклад между «ястребами» и «изоляционистами»? Помнится, что не слишком удачный. Рузвельт, говорят, несколько раз Послание Конгрессу
переписывал, боялся, что война Японии так и не будет объявлена. И это после нападения на Пёрл-Харбор! А какой вой поднялся в прессе, когда США и Британия подписали в 1941 году Атлантическую хартию. Но зато сам Рузвельт из «ястребов», то есть за американскую экспансию во всем мире.
        Вот! Вот где надо продвинутые манипулятивные техники применять! Не у отсталых арабов, где радио не слушают и газет не читают, а в США! У тех и газеты во множестве, и радио в каждой семье, и даже телевидение местами появилось. То есть имеется широкий простор для промывания мозгов. Но действовать там надо отнюдь не через местную компартию. А надо…
        Николай Иванович поднялся, встряхнул рогожку и быстрым шагом направился к даче.
        Глава 3
        На следующий день Николаю Ивановичу вместе с советскими изданиями в первый раз доставили пару британских газет, пусть и почти недельной давности. Но все равно это было весьма любопытное чтение. Особенно Николая Ивановича интересовала британская версия хода боевых действий в Турции, ибо отечественная, мягко говоря, страдала неполнотой. По сообщениям англичан, Гитлеру турецкие войска сопротивлялись без особого энтузиазма, вяло, в больших количествах сдавались в плен. А вот против нас турки выставили около 35 лучших дивизий, настроенных весьма решительно. Бои в Западной Армении идут ожесточенные, но сдержать наше наступление туркам не удается. Корреспонденты отмечают массированное применение Красной Армией авиации, артиллерии и танков. Еще пишут о крупных морских и парашютных десантах. Если верить этим корреспондентам, то с нашей стороны задействованы наиболее боеспособные части, переброшенные на Кавказ с западных границ СССР.
        - Хм, забавно… Чего только не узнаешь из газет! Если 26 июня наши «самые боеспособные» танковые и механизированные корпуса были готовы к броску на Эрзерум, то где, спрашивается, они пребывали в ночь на 22 июня? Уж точно не в западных округах, ожидая вторжения вермахта! Ну, Иосиф Виссарионович, ну мудрила! Неужели он был так уверен? А я дурак переживал, ночей не спал. Как говорится, вот и верь после этого людям! А может, писаки врут? С танками, например. Где им там, в горах действовать? Тем более «массированно»?
        Хотя по сути все правильно. Это хороший шанс улучшить свой имидж, порядком подмоченный финской войной. Поэтому и нужны полноценные, хорошо вооруженные и оснащенные, более-менее слаженные корпуса. Если бы послали в бой только войска Закавказского военного округа, то могло получиться как с финнами.
        В общем, если удастся красиво задавить турок, несмотря на их «ожесточенное сопротивление», то мы малость реабилитируемся в военном плане. Гитлер тоже задумается. Будем надеяться!
        Николай Иванович продолжил чтение и нашел еще одно интересное сообщение. Утверждалось, что в войсках вермахта в европейской части Турции замечены советские наблюдатели в форме РККА. А на советско-турецком фронте, соответственно, видели немецких офицеров.
        «Это, следует думать, один из пунктов гарантий? Определенная логика тут есть. Если основные ударные части обеих сторон по факту находятся в Турции, то ждать крупных пакостей на европейских границах СССР и Третьего рейха вроде и не стоит».
        А вообще, тон британской прессы по отношению к Советскому Союзу был далеко не дружественный. Писалось о «сговоре диктаторов», бросающих вызов «демократическим странам», «кровожадных агрессорах», нагло попирающих «нормы международного права», и все в таком духе.
        «Хорошо хоть термин „коммунофашизм“ пока не в ходу, - подумал Николай Иванович. - Столько экспрессии, можно подумать, что вот-вот и нам войну объявят».
        А вообще чувствуется, что бритты явно паникуют. Слишком много криков о «наступающей всемирной тирании», слишком часто упоминается некая «Братская ассоциация англоговорящих народов», которая, мол, и должна остановить это «преступное безумие». То есть имеет место быть практически неприкрытый вопль о помощи к США. Жалко, что американских газет не дали. Любопытно было бы посмотреть на отклики и комментарии с той стороны Атлантики.
        Николай Иванович отложил газеты. Надо было возвращаться к делу, то есть к выполнению данного Сталиным задания. Дело это потихоньку продвигалось, но со скрипом. С одной стороны, ничего сверхъестественно сложного тут не было. В конце концов, его не план идеологической войны на Ближнем Востоке подвязали составить, а всего лишь «рекомендации» к оному. Но очередной раз выглядеть дураком очень не хотелось, поэтому мозги приходилось сушить всерьез.
        Не один раз Николай Иванович успел пожалеть, что в своем времени не уделил должного внимания конкретике по «промыванию мозгов». Нет, он читывал объемную книгу Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием», массу статей на эту тему. Плюс опыт «перестройки», которую наблюдал воочию, что тоже немало. Но вот практика… Эффективность промывания мозгов по крайней мере наполовину зависит от технических деталей, приемов, уловок и трюков. Все эти методики десятилетиями разрабатывали и накапливали «заинтересованные лица». На его бы место профи-рекламщика, который изучал специальную литературу по теме, было бы больше толку. Кое-какие трюки в памяти, разумеется, были. Взять, например, пресловутый 25-й кадр. Никто не мешает опробовать этот прием при показе фильмов в наших посольствах. Тут, главное, пленки из рук не выпускать. Хотя и писали, мол, вранье все это, неэффективно, не доказано, но в большинстве стран применение этого самого 25-го кадра тем не менее законодательно запретили. А вообще «подпороговое» влияние на подсознание - это факт, в наше время над этим упорно продолжают работать.
        Да и в этом времени в органах пропаганды тоже не дураки сидят. И идеологической войной тут никого не удивишь. Работают над этим серьезно, экспериментируют, обобщают опыт, книги пишут. Англичане серьезных успехов добились, а уж ведомство Геббельса, так те вообще… Мозги немецкому народу промыли капитально, используя в качестве «научной базы» махровый фрейдизм. В США тоже хватает спецов и серьезных наработок, хотя больше по рекламе. Но применить эти наработки на фронтах идеологической войны никто не мешает, и, понятное дело, применят.
        С другой стороны, некоторые фишки пока не в ходу, еще не додумались. Например, до разрушения культурного ядра общества посредством молекулярной агрессии через интеллигенцию. Когда атакуется непосредственно «надстройка», не расшибая лоб о «базис». О сетевых структурах тоже не знают, что сулит противнику массу неприятных сюрпризов.
        Еще применение «мемов», передающихся от человека к человеку идеологических вирусов, оформленных под хлесткие запоминающиеся фразы.
        И вообще находящиеся ныне в употреблении антропологические модели грешат механицизмом, детерминизмом и этим… как его? Бихевиоризмом?
        В общем, слишком много веры в «объективные законы», «классовые интересы» и прочие «общественные силы». И не только у нас, а вообще везде, где юзают европейские общественные науки. А человек существо сложное, часто по факту иррациональное. Человек такое может выкинуть, причем против всех и вся «интересов», а тем более «законов». Да еще если этого человека умело подтолкнуть в нужном направлении.
        Но это все теория, гораздо сложнее с практикой. Когда Николай Иванович хвалился Сталину, что путем применения современных информационных технологий освободит регион от империалистов, то подразумевались английские и американские империалисты. На них тут у всех вырос огромный зуб, на чем можно было хорошо сыграть. Но немцы сыграли первыми, и теперь приходят на Ближний Восток чуть ли не освободителями. Имидж у них свеженький, неиспорченный. Испортить-то они его себе испортят, но на это нужно время.
        И вообще, как прикажете осуществлять молекулярное проникновение в элиту в условиях оккупированной страны? И в какую именно элиту? Ясно, что немцы именно оккупируют Ближний Восток. И для этого сюда прибудет вовсе не больная на голову интеллигенция, а вполне разумные вояки из вермахта и прагматичные чиновники из ведомства Тодта. Не говоря уже о еще больших прагматиках из гестапо, которые явно не будут склонны позволить нам тут особо порезвиться со своей пропагандой.
        Хотя варианты есть. Часть местных элит немцы, разумеется, привлекут в качестве «хиви». Но всем места у этой кормушки не хватит, поэтому с оставшимися без прикорма деятелями можно и нужно работать. В идеале лучше всего подошла бы та стратегия, которую американцы применили против нас в Афганистане. Но это дорого, пупок развяжется столько всем платить. Лучше у Мао советников попросить. Китайские товарищи хорошо поднаторели за последние годы в организации национально-освободительного движения в условиях оккупации. Японцы, они ведь тоже не подарок, поэтому наработки у китайцев очень ценные. Лозунги только надо подправить. В арабских странах опираемся на любые возможные национально-освободительные силы, особо не перебирая харчи. Надо будет намекнуть Сталину, что идеологическое чистоплюйство в данном случае неуместно. Если надо, будем сотрудничать и с буржуазией, и с местными церковниками. Основной лозунг - создание единого арабского государства. А вообще с учетом неразвитой информационной инфраструктуры и отсутствия у Советского Союза свободных финансовых средств особых «изысков» в деле идеологической
войны на Ближнем Востоке применить, видимо, не удастся. Не доросли они еще до нужного состояния. Придется больше по старинке, хотя несколько новинок можно и использовать. Что там у нас в арсенале?
        Мирная интифада? Хм, с немцами, наверное, не сработает. Если кидаться камнями, то просто покосят из пулеметов и не посмотрят, что безобидные дети. И вообще, это эффективно только при широком показе сюжета по телевидению. Но нужно попробовать, чем черт не шутит. Может, не рискнут немцы вот так сразу отношения портить.
        Террористы-смертники? Можно попробовать, местная школа по этому делу имеется еще со времен Горного Старца. Только заменить классический кинжал на набитый динамитом жилет или груженное взрывчаткой авто. Хотя потом такие штуки и самим боком могут выйти, у нас тоже в стране мусульман хватает. А еще Иран добавится. Впрочем, до этого «потом» еще дожить нужно. Принимается.
        Бойкот немецких товаров? Обязательно!
        Выплачивать премиальные только по предъявлении фотографий взорванной техники и захваченных документов уничтоженной живой силы? Само собой!
        Добавив еще несколько «изюминок», Николай Иванович решил на сегодня закончить и отдаться отдыху. Тем более что он наконец сообразил, для чего на даче держат сразу двух женщин.
        На следующий день после завтрака и хорошей прогулки Николай Иванович вернулся за рабочий стол. Следовало хорошенько подумать насчет Ирана. В Иране надо действовать иначе, чем у арабов, осторожнее, с прицелом на последующую советизацию. Там «любые» союзники противопоказаны, нужно формировать сугубо просоветское сопротивление. Вся прочая элита должна быть основательно замазана сотрудничеством с «немецкими оккупантами», чтобы в нужный момент ее можно было без особых проблем зачистить.
        Что мы знаем о персах? Древний, основательный народ. В настоящее время числятся мусульманами, хотя в душе, как говорят, остались зороастрийцами. Обожают спокойную и размеренную жизнь и терпеть не могут всяческой суеты. Европейцев, кстати, за эту самую «бессмысленную суету» и презирают. Местный шах Реза-хан возомнил себя новым Петром I: проводит политику вестернизации, деисламизации, индустриализации и прочей модернизации. Даже бороды силком стрижет, как наш Петруша. Народ воет и упирается, но шах давит противодействие железной рукой. Коммунистов тоже давит. Его сын Мохаммед Реза такой же западник, в Европах учился, впоследствии продолжил политику отца. В итоге так персам осточертел, что дело кончилось Исламской Революцией. А оно нам надо? Ну, хотят люди жить спокойно, размеренно, в полной гармонии с собой, так пусть и живут! Нечего их силком в европейскую цивилизацию тащить! Нам, кстати, индустриально развитый Иран тоже не больно нужен. Создадим несколько анклавов современности вокруг нефтепромыслов, рудников, военных баз, транспортных коридоров, и хватит. Желающих приобщиться к «цивилизации» -
милости просим, а остальные - вольному воля. А вот всяких там аятолл, которые Хомейни, надо давить в зародыше. Исламские террористы нам совершенно не нужны. И сделать это лучше по принципу клин клином вышибают. Возродим зороастризм! Учение Заратушстры к социализму, кстати, гораздо ближе. Вполне достойная религия. Сейчас зороастрийцы в Иране нечто вроде наших отечественных староверов. Их не так много, их веками шпыняли, третировали, ибо правители были мусульманами. Зато закалку приобрели хорошую, и позиции у них неплохие, особенно в финансах и торговле.
        В общем, финансировать надо местных коммунистов и зороастрийцев. Коммунисты потом составят костяк в промышленных анклавах. Там и только там мы будем строить светские школы, университеты, заводы и прочее. А остальные могут и дальше пребывать в милой их сердцу «гармоничной» спячке, но под присмотром и духовным руководством новоявленных зороастрийских жрецов. Для этих жрецов не мешало бы заранее разработать осовремененную, максимально светскую, без крайностей версию зороастризма. Сейчас это можно, ибо единой версии у них нет и каждая община дудит в свою дуду. Базовой священной Книги, как у христиан или мусульман, тоже не имеется. В Союзе должны быть специалисты по этому делу: пусть сядут, обобщат и напишут. Пропиарим в духе Велесовой книги, мол, случайно найденная в наших архивах копия древней рукописи, неизвестно куда потом сгинувшей. И все концы в воду! В итоге получится вполне нормальная «светская» религия вроде конфуцианства или того же марксизма. А муллы могут идти лесом, их объявим идеологическими опричниками жестоких мусульманских завоевателей, растоптавших древнюю и самобытную персидскую
культуру. Персам должно понравиться, такие вещи душу греют. Тем более что их, вероятно, еще немцы поднакачают по поводу наследства Ариев и тому подобного. В материалах упоминалось, что нечто вроде этого колбасники уже пропагандируют. Подобную мистику они и сами обожают. Так что семена упадут на подготовленную почву. Не опоздать бы только, а то Гитлер снимет все сливки, и попробуй его потом из Ирана выкури. Нет, немцев лучше вообще в Иран не пускать. Нечего им там делать. Пусть пока арабов окучивают, это тоже немалый кусок. Что возвращает нас к проблеме, как Германию аккуратно придержать на подступах. А придержать их могут только американцы….
        Проблемы идеологической войны против США, как требующие особого внимания, Николай Иванович решил перенести на следующий день. А после обеда и очередной порции отдыха заняться чем нибудь полезным, но не слишком загружающим мозги.
        В качестве полезного, но необременительного, он на этот раз выбрал аргоновую сварку. Будучи инженером по вечно текущему аммиаком и фреонами холодильному оборудованию, эту разновидность сварки он знал довольно хорошо. Сейчас (это Николай Иванович недавно специально уточнял) аргоновая сварка была пока не в ходу. А ведь ее прекрасно можно использовать для работы по алюминию, меди, магниевым сплавам, цирконию, титану и так далее. Нержавеющую сталь для ядерных реакторов и радиохимического оборудования тоже лучше варить с аргоном. Николай Иванович подробно расписал все, что знал в этом деле. Например, рекомендуемый состав газовых смесей для сварки различных материалов. В завершение даже нарисовал эскизы соответствующих сварочных аппаратов. Спать лег довольным, с чувством исполненного долга.
        Глава 4
        Встал Николай Иванович тоже в хорошем настроении и к работе приступил в охотку. В отличие от непростой задачки с Ближним Востоком, принципы ведения идеологической войны против США он представлял гораздо лучше. В Штатах уже имелось неплохо развитое информационное поле, интеллигенция, наука и прочее, что давало возможность применить соответствующие наработки почти в полном объеме.
        С выбором направлений ударов тоже особых проблем не было. Бьют в таких случаях по узлам «несущей конструкции», то есть по матрице поведенческих стереотипов, обеспечивающей жизнедеятельность конкретного этноса или государства. Это важная и сложная система, причем изъятие из нее даже, казалось бы, малозначительного элемента может привести к катастрофическим для системы последствиям.
        Кажется, Лоренц писал, что молодой либерал обычно не станет выкидывать из конструкции автомобиля деталей, назначение которых ему неизвестно. Но тот же молодой либерал, особенно поднаторевший в научно-критическом мышлении, запросто может приговорить традиционные нормы социального поведения и отбросить их в сторону, как пережитки «темного прошлого». Это потому, что он просто не имеет представления о сложности системы и ее глубинных законах. И соответственно не подозревает, к каким разрушительным последствиям может привести произвольная ее «модификация», пусть даже в незначительных на первый взгляд элементах. На этом обычно и играют.
        Начинать в таких случаях принято с истории. Все «светлые» исторические мифы, которые являются опорными точками для тех или иных полезных для общества поведенческих моделей, а заодно и гордости, в идеале должны быть оплеваны и растоптаны. А все «черные мифы», напротив, всячески раздуты в духе «нам все врали!».
        «С этого и начнем! - решил Николай Иванович. - Наверняка у них в университетах найдется десяток-другой, если так можно выразиться, „историков“, жаждущих скандальной славы на ниве нетрадиционных трактовок исторических событий. Желательно обиженных, с застопорившейся карьерой. Сейчас их опусы никто не печатает, надо это дело профинансировать, организовать нужное освещение в прессе».
        Заголовки легко представить: «Бостонское чаепитие: патриотический акт или вакханалия пьяных мародеров? Мнение известного историка Резунсона.», «Генерал Грант: полководец или жестокий мясник? Поиски в архивах привели к ошеломляющему результату!», «Профессор Брехович разоблачает: крейсер „Мэн“ был подорван по приказу из Вашингтона!». В общем, все грязное белье должно быть вывернуто наружу. Если в каком городе на главной площади стоит памятник отцу-основателю, то на его постаменте обязательно должна быть приляпана дацзыбао какого-нибудь местного «краеведа», где данный персонаж заклеймен как бандит, насильник, убийца и растлитель малолетних.
        Для начала надо наших историков озадачить. Пусть прочешут историю США, благо она короткая, на предмет выявления всего неприглядного. А то сейчас у нас с этим делом непорядок. Война за независимость якобы прогрессивная, гражданская война еще прогрессивней (можно подумать, что о неграх кто-то из ее участников действительно переживал). Даже войну с Мексикой прогрессивной числят, мол, сам Маркс написал, что «ленивых мексиканцев» ничуть не жалко. С этим надо заканчивать. Трактовка истории геополитического противника должна быть однозначной: все они козлы, а все их разборки, в натуре, из-за бабок или по причине козлиной сущности. А кто не козел, тот обязательно друг Советского Союза. Так что пусть историки напрягутся и составят методические указания для нашей агентуры, чтобы проще было решать, кому там в Штатах давать гранты, а кому фигу с маслом.
        Кстати о грантах. Денег на подрывную работу понадобится много, не стоит напрягать наш тощий бюджет. Валюты стране и так не хватает. Лучше зарабатывать прямо там, на месте. Например, создать сеть фастфудов. Сейчас у них ничего подобного пока нет, так надо организовать, пусть уже сейчас начинают здоровье гробить. Ассортимент, оборудование, антураж и принципы организации работы персонала таких заведений я примерно знаю. Сын подробно рассказывал, он в свое время на каникулах в «Макдоналдсе» два месяца батрачил. Еще сетевой маркетинг, это тоже новинка. «Гербалайф» будем распространять обязательно, долг платежом красен! А еще надо попробовать ту отраву, которую эстонцы гнали из гнилых потрохов и продавали втридорога, как панацею от всего. Как бишь она называлась? AU-8? Пусть будет AU-8! Как сейчас помню, как на нашем заводе озабоченные здоровьем придурки сбрасывались, посылали в Таллин гонцов, а потом, морщась и зажав нос, глотали этот «эликсир». Это даже лучше пойдет, чем «Гербалайф», ибо есть стереотип, что чем гадостнее вкус и запах, тем сильнее целебные свойства.
        Так что деньги на гранты будут. Часть даже можно выдавать не скрываясь, открыто, прямо от этих наших кампаний. На всякие богоугодные дела. Ну, например, на экологию. Причем выдавать гранты надо самым отмороженным экологам, которых еще экофашистами называют. Эти деятели настолько любят своих животных и цветочки, что готовы ради них смести с лица земли все человечество. Или, наоборот, настолько ненавидят род людской, что могут нормально общаться только со зверюшками. Вот им и надо помочь создать экологические организации, понятное дело, в крупных промышленных центрах, в первую очередь в тех, где сосредоточена военная промышленность. Пусть просветят местных работяг по поводу предельно допустимых концентраций, риска онкологических заболеваний и прочего.
        Но это частности. Самое главное состоит в том, чтобы положительный образ простого американца - предприимчивого, стойкого к неприятностям, работящего, легкого на подъем патриота должен быть оплеван и демонтирован. Вместо него в качестве образца для подражания должен быть внедрен образ симпатичного и истеричного остряка-интеллигента, пацифиста и пофигиста. Гламурненький такой персонаж.
        Начинать надо с университетов. Студенты во все времена были лучшим мобресурсом для различной подрывной деятельности. Еще там хватает придурков-профессоров, особенно левой ориентации. Начинать работу следует с создания пацифистских организаций, в преддверии мобилизации это очень актуально. Молодежью вообще надо плотно заниматься: рок, пацифизм, пропаганда наркотиков, «дети-цветы», «бери от жизни все», «сексуальная революция» и далее по списку.
        Потом, разумеется, творческая интеллигенция. Особое внимание следует обратить на театры и Голливуд. Именно через них нужно внедрять новые подрывные модели поведения. Материал для такой работы отличный: гадюшник, интриги, зависть, жажда славы, страдания «непризнанных гениев», масса педерастов. В общем, весь букет. Нормальных людей это сборище дегенератов и извращенцев ненавидит на уровне инстинктов, армию в особенности. Немного подмазать, немного подтолкнуть в нужном направлении, подбросить идеек, и они сами с энтузиазмом начнут гадить на все, что свято, на все, на чем держится Америка.
        Художников и писателей тоже не следует забывать. Особенно писателей, это важно.
        Черт, американскую литературу я плохо знаю. Ясно, что Стейнбеки и Синклеры Льюисы не слишком подходят. Нужны местные аналоги Солженицыных, Сорокиных и Войновичей. Нобелевскую премию мы для них вряд ли сможем организовать, но с публикацией помочь можно. Еще издать большими тиражами Ремарка и Гашека, чтобы воевалось лучше. Кстати, говорят, что американцы книги вообще не больно читают. Предпочитают комиксы. Комиксы!!! Это хорошая идея!!! Привлечь к сотрудничеству лучших художников, лучших авторов текстов.
        Эх, почему я не художник? Ведь столько отличных образов в памяти, а попроси меня нарисовать каких-нибудь там Симпсонов или мангашных героев, ничего не получится! Может, среди прочих коллег из будущего есть хоть один, кто рисовать умеет?
        Надо обязательно уточнить, при удаче эффект может быть убойный. И о плакатах не забыть, только вместо знаменитой «клепальщицы Розы» на них должна красоваться «домохозяйка и пацифистка Роза».
        Еще важно не подставиться при организации наших НКО, а то быстро все позакрывают. Никакой пропаганды коммунизма, никакой пропаганды СССР. Это можно только в «белом» варианте, только через посольства, только через открытые околопосольские структуры. Какие-нибудь там общества «американо-советской» дружбы. А остальные НКО с нами вообще не должны ассоциироваться. В названиях и программных целях должны быть исключительно всякие там свободы, демократии и прочие капитализмы «с человеческим лицом». Пусть еще попробуют найти предлог для ликвидации.
        Феминисток надо привлечь обязательно, это всем таранам таран. Пусть поборются за равную оплату труда, службу в армии и безусловное право писать стоя. Из самых стервозных создать «комитет солдатских матерей», тогда местные генералы кровавыми слезами плакать будут.
        В общем, как положено: фонды и прочие НКО облегченного типа, при них менеджеры-координаторы, которые сами ничего не делают и даже не планируют, просто гранты выдают, гранты мелкие, но много. Потом постфактум оценивают результаты. Если деньги пошли на «благое дело», то есть написана сенсационная статейка нужной направленности, издана популярная книжонка «в струю», пикет какой-нибудь там «громкий» проведен, то такому человеку или организации можно в будущем отстегнуть еще. Если эффекта нет, то таким умникам больше не даем.
        Постепенно вокруг этих финансовых ручейков вырастут многочисленные сетевые структуры во главе с патентованными грантососами, а при них группы единомышленников, работающих большей частью «за идею». На самом деле денег уйдет не так и много. Сколько сейчас линкор стоит? Миллионов семьдесят в американских долларах? Это получается 70 000 грантов из тысячи долларов, или же 700 000 грантов по 100 долларов - годами «осваивать» придется. Сто баксов сейчас тоже приличные деньги, это месячная зарплата рабочего. А для «бутербродного» журналиста, безработного сценариста или непризнанного художника и вовсе манна небесная. Что мы, на такое благое дело одного жалкого линкора пожалеем? Тем более все эти деньги с самих американцев в итоге и стрясем. Часть через фастфуды, сетевой маркетинг и что еще там придумаем, а часть, если подобрать толковых менеджеров, настоящими пожертвованиями. Ведь наверняка найдутся желающие спонсировать, например, гей-парады.
        Вопрос только в том, как долго местные хозяева жизни будут терпеть всю эту вакханалию? Прогнившая элита позднего СССР толком и не сопротивлялась, можно даже сказать, потакала. А тут на контроле сидят серьезные люди, которые в итоге могут потерять власть и серьезные деньги. Эти миндальничать не будут, быстро начнут «охоту на ведьм». Разумеется, с сетевыми структурами они пока не сталкивались, методов противодействия выработать не успели. С сетевыми структурами вообще трудно бороться, это вам не компартии запрещать, а уж «демократическими» методами так и вовсе невозможно. Тут им придется отбросить всякие разговоры о демократии и закручивать гайки по полной программе, так что Маккарти ангелом покажется. Скорее всего, дело кончится установлением в США фашистской диктатуры. А нам это надо? В принципе, ничего особо страшного: одной фашистской диктатурой больше, одной меньше. В перспективе лучше иметь явного и открытого противника, который сможет угрожать нам оружием, но не сможет вести хитромудрую подрывную деятельность, разглагольствуя при этом о свободах, демократиях и прочих правах человека.
Российское государство традиционно достаточно устойчиво к военным угрозам, но вот насчет угроз внутренних у нас дело обстоит не очень. Неустойчивость к подрыву изнутри наше слабое место. Так что пусть себе диктатуру устанавливают. У нашей «свободолюбивой» интеллигенции будет меньше поводов для болтовни. Мол, хотите свободы? Езжайте в США, там вас быстро в ближайший концлагерь пристроят. В принципе, если бы Штаты не нахапали столько по результатам войны, то к диктатуре бы в итоге и пришли. Рузвельт, если разобраться, махровый фашист. Методы, которыми он выводил страну из кризиса тридцатых, сами за себя говорят. В союз с немцами они вряд ли вступят, ибо нацелились на одно и то же английское и прочее европейское колониальное наследство. Межимпериалистические, так сказать, противоречия. Гитлер, Муссолини, прочие их европейские союзники прямо-таки слюной исходят, жадность их обуяла. Японцы тоже не отступятся. Так что дележ без хорошей драки не обойдется.
        Вроде что-то вырисовывается, похвалил себя Николай Иванович. Разумеется, все это надо развить, расписать до мелочей, но в первом приближении получается вроде неплохо. Хотя…
        Николай Иванович задумался, его мучило ощущение, что забыто что-то важное.
        - Черт!!! Идиот!!! Дорвался!!! Не о том надо было думать!!! Сижу тут, с умным видом строю американцам козни. В смысле, как их вывести из игры широким внедрением либерализма, пацифизма и пофигизма. А надо было думать о том, как их втравить в войну с Германией, а лучше и с Японией тоже. И не просто втравить, а сделать так, чтобы они серьезно повоевали с ними годик-другой, а еще лучше и третий. Какой уж тут пацифизм! Тут впору патриотическим воспитанием их призывного контингента заниматься. Плюс к тому светит серьезная схватка с тамошними изоляционистами. И что в такой ситуации делать? Долговременные программы исключаются. Американский экспедиционный корпус на Ближнем Востоке нужен уже сейчас. Месяц, другой, и будет поздно. Англичане в одиночку не удержатся, кишка тонка. Какие у нас ресурсы, позволяющие влиять на ситуацию в США? Привлечь их компартию? Так она слабосильная, особым авторитетом не пользуется. На последних выборах получили всего полсотни тысяч голосов - это несерьезно. Социальная база у коммунистов - бедные «новые эмигранты» и негры, а коренным американцам на эту публику глубоко начхать.
То есть если компартия США начнет кампанию за вступление страны в войну против Гитлера, то результат, скорее всего, будет обратным. Изоляционисты просто получат дополнительный козырь, мол, если всякие там голодранцы (понаехали тут!) и «чертовы ниггеры» агитируют за войну, то нам (нормальным белым американцам) она точно не нужна.
        Да и неудобно как-то получается. У СССР с Гитлером договор о ненападении, Польшу не так давно поделили, теперь вот Турцию делим. Поэтому никто в искренность коммунистов не поверит.
        Еще можно подбросить деньжат сионистам, пусть они поработают. Палестинский проект вот-вот накроется медным тазиком, а в него много чего вложено. Евреям должно быть обидно до слез, так просто от своей мечты не откажутся. Но надо думать, что они и сами не зевают и соответствующую активную работу сейчас ведут. Как говорится, и в прессе, и в конгрессе. А денег у тамошнего кагала столько, что мы со своими грошами будем смотреться просто жалко. Лучше и не лезть!
        А что тогда? Дипломатия? Так Рузвельт сам только и мечтает, чтобы нас с немцами лбами столкнуть. Предложим ему союз… Скажет, мол, давайте начинайте первыми, а мы как только, так сразу. Вот только последнюю пуговицу на мундир последнего солдата пришпандорим. И будет как в прошлый раз.
        Других «рычагов» не просматривается.
        Николай Иванович еще минут десять пытался вымучить хоть какую-то идею, но на ум так и не пришло ничего подходящего. В итоге решил плюнуть, пойти искупаться и вообще развеяться. Может, после этого возникнут конструктивные мысли.
        Глава 5
        Инженер Прутов ошибся в своих предположениях, никакого отпуска Сергею начальство не предоставило. Просто его временно перевели на объект «Усадьба» в помощь прочим сотрудникам Особого Исследовательского Бюро. Инструкции, которые Берия дал ему в Кремле, были общего плана. То есть работать ему предстояло «на подхвате», ибо от кураторства по части авиации и науки его освободили еще в феврале. Прибыв на место, Сергей наскоро устроился и первым делом отыскал Вадика Иванова. Приятели тепло поздоровались, правда, Вадик хмыкнул, кивнув на петлицы.
        - Растешь! Какими судьбами к нам?
        - Временно, так сказать, на усиление, у моего подопечного сейчас нечто вроде отпуска. Вот к вам и направили, чтобы без дела не болтался. Рассказывай, как тут и что, а то я последние месяцы в кремлевских подвалах безвылазно просидел.
        - Работаем по утвержденному плану. Да ты и сам должен знать, вместе же начинали. Только к настоящему моменту сливки уже сняты. По крайней мере, по неотложным проблемам. Поэтому когда у профильных институтов и КБ возникают очередные вопросы, то стараемся выжать еще хоть что-то. Иногда удается, иногда нет.
        Новые начинания тоже появляются. Бывает даже забавно. Пару месяцев назад по личному указанию товарища Берии запустили новый проект «Песня». Они там, в будущем, их много написали, некоторые очень даже ничего. Меня тоже к этому делу привлекли, ибо на гитаре бренчать умею и с нотами знаком. Меня и Володьку Фокина, он на рояле играть учился. Теперь вот ежедневно спевки устраиваем, потом пытаемся все записать на эти германские аппараты. Не смешно?
        - Ничего смешного не вижу, - заметил Сергей, - думаю, что очень даже полезное дело. Хорошая песня, да в нужное время, это тоже оружие не из последних. И много записали?
        - Да больше сотни уже, это только наших песен, которые со словами. Да еще с полсотни иностранного происхождения, там только мелодию напеваем. Но мотивчики неплохие, могут и пригодиться.
        - А кто будет считаться официальными авторами?
        - Это как начальство скажет. Кого решит осчастливить, те авторами и станут.
        - Ясно. Что еще?
        - Ну и на перспективу информацию копим. В смысле, то, что быстро использовать не удастся, но когда-то может и пригодиться. Тут еще работать и работать. Только вот очень трудно понять, что именно спрашивать надо.
        - Это и мне знакомо, - кивнул Сергей. - Как сказал по случаю мой подопечный: «Правильно поставленный вопрос - половина ответа».
        Да, по поводу того, как они к нам сюда попали, что-то новое выяснить удалось? Вроде как был разговор, что в этих… «черных ящиках» все должно быть записано. И маневры самолета, и переговоры экипажа.
        - Ну, нашли мы эти самые «черные ящики», так и не понял, почему они так называются. Оранжевые шары с надписью «Бортовой аварийный самописец», обгорелые, конечно. Нашли! А толку? Может, там все и записано, но считать эти данные мы не можем. Просто нет соответствующей аппаратуры.
        Сейчас они со всем прочим «железом» на объекте «Склад» валяются. Один ради интереса вскрывали, со слов «гостей» было известно, что там должна была быть или магнитная пленка, или проволока. Ничего подобного внутри не нашли. Возили одного из этих, вроде как немного разбирается в электронике. Сказал, что аппарат, видимо, из «новых», с какой-то там «флешкой». А это, по его словам, «глушняк полный». И вообще вся эта их электроника, что в этих «черных ящиках», что на уцелевших обломках самолета - сущий кошмар. Там в фиговине, с ноготь величиной, могут быть миллионы элементов упакованы. А наружу только с десяток выводов торчит. Разобраться, как и что там работает, практически невозможно. Такие вещи мы только спустя несколько десятилетий освоить сможем.
        - Так что? Совсем ничего не выжать? - расстроился Сергей.
        - Нет, кое-что сделать можно. Взять, например, их печатные платы, на которых монтаж электронных схем ведется. Очень удобная штука. Повезло, нашелся один, в прошлом любитель попаять. Просветил нас немного. А мы передали образцы специалистам, якобы из Америки получены. Теперь они пытаются воспроизвести материалы подложки - гетинакс, стеклотекстолит. Одновременно отрабатывается технология нанесения на подложку медной фольги, ее последующего травления. Лаки специальные разрабатываются. Вроде даже есть успехи, можно ожидать, что через годик-другой освоим эту премудрость. Кроме того, помимо этих их «микросхем» там есть и нормальные элементы. Попробуем скопировать. Еще конструкции разъемов, тоже пригодятся.
        - Ясно, а что с двигателями от самолета? Конструкторы работают?
        Вадик усмехнулся:
        - Конструкторам их не дали. Наверху решили не рисковать, возможность утечки слишком велика.
        Взамен нам в группу добавили спеца по турбинам. Молодой, но чертежи чуть ли не на глаз снимает. И в металлах хорошо разбирается, спектрографом отлично работать умеет. Я вас познакомлю, его Виктором зовут, Виктор Коршунов. Вот он с этими двигателями в основном и ковыряется.
        - И много наковырял? - хмыкнул Сергей, он-то надеялся, что чудом уцелевшие движки из будущего будут использованы с большим толком.
        - Достаточно много, чтобы понять, что повторить этого мы пока не можем. Для этого такие материалы нужны, такое оборудование…
        - Например?
        - Ну, например, лопатки газовых турбин. Виктор утверждает, что они изготовлены из жаропрочного сплава в виде монокристаллов. Причем монокристаллы эти с хитро ориентированной кристаллической решеткой. Представляешь? Вроде бы отлиты, но он не понимает как. Мало этого, на лопатки каким-то мистическим способом нанесено многослойное покрытие с уж совсем фантастическими свойствами.
        - Не вижу ничего мистического, - улыбнулся Сергей. - Это было в вопроснике, мой подопечный сказал, что это покрытие, видимо, нанесено методом вакуумного напыления, и про направленную кристаллизацию тоже говорил.
        - Говорил, говорил, - проворчал Вадик, - а как именно это делать, он говорил?
        - Говорил, что нужны специальные установки по вакуумному или плазменному напылению. На них много чего полезного напылять можно, но сам он с этими машинами не знаком. Но принцип вроде понятен. А про направленную кристаллизацию он слышал краем уха.
        - Вот именно, что «краем уха»! А в этом двигателе что ни деталь, то сплошная загадка. Одни подшипники чего стоят. Отчасти поэтому движки конструкторам и не отдали. Посмотрят, изучат, попытаются скопировать, и начнется: этого нет, это надо исследовать, это надо осваивать. Лет через двадцать будет готов опытный образец. А так им выдали схему, сообщили некоторые нюансы, сказали, что двигатель крайне необходим. И условия обеспечили для серьезной работы. Пусть начинают на тех материалах и технологиях, что есть в наличии, или можно будет получить в ближайшее время. Вероятно, их двигатели будут не такие шикарные, как у потомков, но они будут. Заодно и опыта наберутся.
        Сергей задумался:
        - Может, в этом есть смысл. Посмотрим. А что с другими направлениями?
        - Все при деле, все работают. И атомщики, и ракетчики и прочие. Но прошло-то всего четыре месяца, что за это время можно сделать?
        - То есть реальных результатов нет, - констатировал Сергей.
        - Реальные результаты есть, самый главный из них - война 22 июня не началась! Остальное в наших руках.
        - И то верно, ладно, будем работать. Посоветуй, чем мне тут у вас пока заняться? Только сразу предупреждаю: песни петь не буду, мне медведь на ухо наступил.
        Работать в Усадьбе Сергею нравилось. Особенно после кремлевского сидения. Было с кем поговорить и даже выпить без излишеств в свободное от работы время. Да и место само, считай, что на даче и от высокого начальства далеко. А так все было привычно: вопросы, ответы, печатная машинка. Рутина, одним словом. Только подопечных было больше - тоже разнообразие. Идиллия закончилась через две недели. Только успел заснуть, как его разбудил сержант из охраны.
        - Вставайте, товарищ капитан, тревога!
        Сергей вскочил с кровати и начал торопливо одеваться.
        - А что случилось?
        - Не знаю, приказано занять оборону и быть готовыми к отражению нападения! А с вами, товарищ капитан, срочно хочет переговорить товарищ Кобулов. Он ждет на проводе. Быстрее! Потом оденетесь.
        Сергей не стал спорить, только натянул второй сапог, схватил ремень с кобурой и побежал к телефону.
        - Горелов? - послышался в трубке знакомый голос. - Срочно бери две машины, четыре человека охраны и поезжай за инженером. Возьмешь инженера, возьмешь его охрану и обратно в Усадьбу. За инженера отвечаешь лично. Если вас попытаются остановить - открывайте огонь и постарайтесь прорваться. Выполняйте!
        - Есть, товарищ комиссар! - В трубке послышались гудки отбоя.
        Сергей рысью бросился одеваться. В Усадьбе уже никто не спал, все суетились. На одном из подоконников двое из охраны устанавливали ручной пулемет. Через пятнадцать минут две «эмки» уже выруливали за ворота.
        Только в машине Сергей пришел в себя и смог подключить мозги. Было ясно, что происходит нечто очень паршивое и грозящее крупными неприятностями. Пришедшие спросонья в голову мысли о неких иностранных агентах-парашютистах, подбирающихся к сверхсекретному объекту, он в здравом размышлении отмел.
        В этом случае за инженером послали бы не его, да и какие парашютисты под Москвой? Тут дело пахло как бы не переворотом, что было плохо, очень плохо. Так плохо, что даже думать не хотелось.
        До места доехали без приключений. Местная охрана была предупреждена, поэтому все были одеты и на ногах. Инженер, правда, начал брюзжать и просить объяснений. Сергей сорвался и наорал на него, мол, заткнись и выполняй приказ. Да и что он мог объяснить, если сам ни черта не знал. Потом пришлось потерять несколько минут из-за бумаг в сейфе. Заранее их инженер не приготовил, якобы портфеля у него не было. Обозвав его чистоплюем, Сергей лично содрал наволочку с ближайшей подушки, в которую и свалили все, что выгребли из сейфа.
        Никаких засад на обратном пути, как опасался Сергей, тоже не оказалось. Только на подъезде к Усадьбе чуть не влетели в неприятности. Увидев в рассветных сумерках на узкой лесной дороге незнакомых вооруженных людей в форме НКВД, Сергей приказал тормозить и покинуть машины. Развернуться там было негде, поэтому оставалось только вступить в бой. Хорошо хоть в последний момент углядел среди чужаков Вадика Иванова. А ведь едва не отдал приказ открыть огонь, как инструкции предусматривали. Приказав всем оставаться у машин в готовности к бою, Сергей прошел вперед для переговоров.
        - Привет Вадик, что это за бойцы? Я их не знаю.
        - Пока ты ездил, подошел батальон НКВД из оперативных войск, у них приказ защищать наш Объект. Так что давай, проезжай быстрее. Нечего тут на дороге торчать.
        - Ни фига ж себе, прямо-таки целый батальон? Да что же такое происходит?
        - Потом расскажу, а сейчас давай к своим людям, пока мы ненароком друг друга не перестреляли. Нервные тут все. Я к вам сяду, специально тебя ждал.
        - Будешь тут нервным, - сплюнул Сергей и побежал к машинам.
        Пока ехали, удалось разглядеть, как бойцы из батальона готовят позиции по периметру парка, в центре которого и стояла Усадьба. Возле бывшей конюшни разворачивалась минометная батарея.
        Наскоро устроив инженера в свободной комнате и позаботившись о его охране, Сергей снова отыскал Вадика, который вместе с другими сотрудниками ОИБ отирался возле кабинета начальника охраны объекта. Приятели отошли в сторонку и закурили.
        - Давай выкладывай, что знаешь! Удалось выяснить, что происходит?
        - Стреляли в товарища Сталина, он тяжело ранен.
        - В товарища Сталина? Сволочи! Кто стрелял? Где?
        - Да там, прямо в Кремле, вроде бы один из охранников, когда он шел по коридору. Подробностей мне, ясное дело, не сообщили.
        - Что еще?
        - Он сейчас здесь!
        - Кто здесь? Ты о чем?
        - Да товарищ Сталин, его сюда привезли.
        - Товарищ Сталин здесь? Тяжело раненный? Его же в госпиталь надо!
        - Наверное, надо, но Власик привез его сюда. Получил сообщение, что Молотов убит…
        - Что, и Молотов тоже?!?
        - В том и дело, Власик решил, что в Кремле оставаться слишком опасно. Только перевязали и сюда поехали. Точнее, большая часть колонны пошла на дачу товарища Сталина, а две машины потихоньку отделились и сюда. Сейчас наши врачи товарищу Сталину операцию делают. Хирург у нас вроде неплохой, опытный, операционная тоже имеется. Помнишь, были инструкции, что в связи с большой ценностью «объектов» предусмотреть возможность оказания им экстренной медицинской помощи.
        - Да, помню. Получается, Власик знал, чем мы тут занимаемся?
        - Вряд ли. Был здесь со Сталиным несколько раз. Поэтому знал, что тут есть секретный объект, надежная охрана, медики, вот и привез его сюда.
        - А кто тут сейчас командует?
        - А хрен его знает! По идее, командовать должен Кобулов. Но он пропал. Сказал по телефону, что отправил батальон, сказал, что сам выезжает, но до сих пор не появился.
        Поэтому пока Власик распоряжается, на всех орет, всех пужает. Мол, имел он все наши секреты, когда речь идет о жизни товарища Сталина. Начальник охраны и комбат смотрят ему в рот. Еле уговорил разрешить тебя встретить, а то бы полоснули из пулеметов и все дела.
        - Спасибо! А где Берия? О нем что-то слышно?
        - Его нет в Москве. Вроде где-то в Якутии. Связаться с ним не могут.
        - Хреново дело, - заметил Сергей. - Якутия далеко, оттуда пока доберешься.
        - Это точно, - кивнул Вадик. - Как думаешь, кто пока встанет во главе?
        Сергей долго не думал:
        - Если Молотов того… Товарищ Каганович, больше некому. Д-а-а-а, что делать будем?
        - А что мы можем сделать? - пожал плечами Вадик. - Будем ждать, посмотрим, чем все кончится. Товарищ Каганович, говорят, верный соратник товарища Сталина.
        - Говорят, - Сергей вздохнул и глубоко затянулся.
        Дверь в кабинет начальника охраны с треском распахнулась. Из нее выскочил Власик. Вид у него был взъерошенный, лицо очень бледное. Он безумным взглядом оглядел собравшихся, и крикнул:
        - На дачу товарища Сталина напали!
        Глава 6
        - Все хреновее и хреновее, - заметил Сергей, когда Власик опять скрылся в кабинете. - Похоже, что заговорщики люди серьезные. Нападать на дачу товарища Сталина - это не пару раз в коридоре стрельнуть. Значит, силы у них есть. Следующим ходом могут прийти по нашу душу. Черт бы побрал этих троцкистов, мало их чистили!
        - У нас тут, кроме штатной охраны, еще целый батальон НКВД, - засомневался Вадик, - это не хухры-мухры. А сколько там людей было у Сталина на даче?
        - Батальон-то он батальон, но без тяжелого вооружения. Если подтянут артиллерию, то мы тут долго не просидим.
        - Думаешь, и до этого дойти может?
        - Запросто, сейчас что угодно может быть. Надо что-то делать.
        - А что мы можем? Из пистолетиков пострелять? - Вадик хлопнул ладонью по кобуре и сплюнул.
        - Что можем, что можем? Давай рассуждать логически. Если Сталин умрет или его добьют, то шансы на победу в будущей войне резко снижаются. Если смогут убрать и Берию, то тогда и вовсе хана придет. У них же в руках все нити. Кто бы там ни пришел на их место, пока он разберется. Это еще в том случае, если заговорщики доморощенные, а не агенты иностранных разведок. А если агенты, то сам понимаешь… Тогда и нам с тобой хана придет, уберут в момент. Соображаешь?
        - А что тут соображать? - усмехнулся Вадик. - Это и ребенку понятно. Ты посмотри на ребят. Видишь их испуганные морды? На каждой крупными буквами все это написано. Только толку? Что мы реально сделать можем? Конечно, если Кобулов все-таки прорвется, тогда глядишь… У него петлицы повнушительнее, у него связи, у него авторитет. А мы с тобой кто?
        - А если не прорвется? Если его перехватили? Если его тоже застрелили еще в кабинете? Тогда что?
        - Что ты ко мне пристал? - скривился Вадик. - Если есть конкретные предложения, то давай обсудим. А задавать риторические вопросы я и сам умею.
        - Предложения есть. Например, ты не знаешь что за ранение у товарища Сталина? Может, этот врач из будущего, Алексей который, помочь сможет?
        - Он же терапевт, а не хирург. А у товарища Сталина раздроблена лопатка, пуля застряла в правом легком.
        - Вот видишь! А при таких ранениях самое опасное - это послеоперационные осложнения, воспаления всякие. Помнишь, что у бухгалтерши в сумочке маленькая дорожная аптечка была?
        - Точно была! Сейчас вспомню: свечи от геморроя, глазные капли, «Темпалгин» - обезболивающее, метронидазол - от зубов, фталазол - от поноса, бисептол - от ангины и бронхита, пластырь мозольный, пластырь бактерицидный… Вроде все? Примерно треть мы отдали на анализ, остальное пока тут, в сейфе пылится. Только чем нам это поможет? Геморроя и поноса у товарища Сталина нет. Впрочем, я в медицине не спец. С врачом больше Игорь Жуков занимался.
        - Я тоже не спец, но инженер говорил, что бисептол хоть и не их хваленый антибиотик, но нечто вроде того. Им и воспаления легких лечат, и всякие другие воспаления.
        - Здорово! А ты уверен?
        - Уверен, не уверен, врач-то здесь. Сходи к этому Алексею да спроси, невелик труд.
        - Схожу, - кивнул головой Вадик, - а нас потом пустят к товарищу Сталину с этими таблетками? Правды ведь не сказать. А ну как подумают, что мы его отравить хотим? Власик сейчас своей тени боится.
        - Вот и придумай что соврать! Должен уже и поднатореть в составлении «легенд».
        - Хорошо, попробую. А ты что делать будешь?
        - Схожу с инженером посоветуюсь, может, чего и подскажет.
        - Пустая трата времени, мне кажется, ЭТИ в наших делах не разбираются. Прямо как дети малые.
        - Возможно, ты и прав, но инженер потолковее других будет и многое помнит.
        Когда Сергей зашел в комнату, инженер стоял у окна и, видимо, наблюдал за бойцами на улице. На стук двери обернулся с явно недовольным видом.
        - Что вам надо? - кисло поинтересовался он, узнав Сергея.
        - Бросьте, товарищ Прутов, не надо из себя разыгрывать оскорбленную невинность. Не время сейчас для этого. Обидами потом посчитаемся, а пока надо кое-что обсудить.
        - Неужели? Видимо, здорово приперло? Хватай мешок, вокзал отходит?
        - Нечто вроде этого, - дипломатично сказал Сергей, испытывая сильное желание хорошенько взгреть наглого шпака.
        - И что у вас случилось? Судя по этой суете, - инженер кивнул в сторону окна, - нечто экстраординарное. Очередной троцкистский заговор? Военный мятеж? Или просто война началась?
        Сергей вздохнул, чтобы успокоиться, и изложил инженеру текущую ситуацию. Точнее, то, что об этой ситуации знал сам.
        - Хм, похоже, что подкрадывается пушной северный зверек, - изрек инженер.
        Сергей поморщился, с этой идиомой он уже был знаком.
        - Что-нибудь более конструктивное, сказать можете?
        - Могу. Я бы на вашем месте не питал особых иллюзий насчет «верного соратника Сталина» товарища Кагановича. Лазарь Моисеевич под контролем Сталина, и Лазарь Моисеевич без оного, как говорят в Одессе, это две большие разницы.
        Если он встанет у руля, то дело швах. Человек он не только жестокий, но и крайне дремучий. На одном запугивании и расстрелах войны нам не выиграть, а по-другому он не умеет. Кстати, вы знаете, что товарищ Каганович нежно и трепетно относится к своим многочисленным родственникам?
        - Что-то такое слышал, - неопределенно ответил Сергей. - И как это относится к обсуждаемому делу?
        - А вы слышали, что значительная часть его горячо любимых родственников в настоящее время проживает в Соединенных Штатах?
        - Мало ли где у кого родственники проживают. Все знают, что если нужно для дела, то «железный Лазарь» не смотрит, где родственники, где не родственники, где евреи, где не евреи.
        - А вам не кажется, что теперь ситуация вполне может измениться? В смысле, без Сталина.
        - Товарищ Сталин жив, - веско сказал Сергей. - Или вы считаете, что товарищ Каганович заговорщик? Что он стоит во главе этого мятежа?
        - Поймите, Сергей. Ситуация сложная. Знаете, над чем я ломал голову все последние дни? А ломал я ее над тем, как бы нам подравнять себе шансы путем вовлечения США в войну против Германии. А теперь попробуйте перевернуть шахматную доску и войти в положение наших геополитических соперников. Великобритания стоит на пороге страшной катастрофы. Планы американцев, надеявшихся хорошенько подзаработать на новой мировой войне, летят ко всем чертям. Вместо того чтобы приобретать и зарабатывать, они будут вынуждены терять и тратить. Надежды и чаяния сионистов в Палестине тоже накрываются медным тазом. Как вы думаете? Все они так и будут спокойно смотреть, как мы нагло уклоняемся от заранее предписанной нам роли пушечного мяса? Я бы на их месте приложил все усилия, чтобы втравить СССР в войну против Гитлера. И знаете, опираясь на кого, я бы это сделал?
        - Догадываюсь, - мрачно сказал Сергей.
        - Вот и я догадываюсь. Что до Кагановича, то он лично, может, и не заговорщик. Но по факту, после Сталина и Молотова именно Каганович выдвигается на первую позицию. А это очень плохо, страну данный сапожник точно угробит. Хуже может быть разве только хунта из тупорылых вояк.
        - Еще есть товарищ Берия, он тоже член Политбюро.
        - Разумеется, я бы тоже предпочел видеть Берию в качестве первого лица. Он отличный управленец, соображает в технике, обладает гибким мышлением. Плохо, что у него нет такого авторитета, как у Сталина. И как политик он, похоже, слабоват, нет у него здоровой диктаторской паранойи. Либерал.
        - Думаете?
        - Думаю. Иначе не кончил бы жизнь так глупо в нашем 1953 году. Да и у вас тут… В стране черт знает что происходит, а он в это время оказывается в Тмутаракани. Впрочем, паранойя дело наживное. А что, на выздоровление товарища Сталина надежды нет?
        - Надежда есть. Ранение хоть и серьезное, но медики обнадеживают.
        - Дай-то бог, возвращение товарища Сталина в строй было бы весьма кстати. Без него стране придется очень тяжело.
        - Если его сегодня не убьют, что очень возможно. Да и нас с ним за компанию.
        - Тогда чего вы тут сидите и языком чешете? Действовать надо! Я очень сомневаюсь, что после всех чисток в руках у заговорщиков могут оказаться серьезные силы. Скорее всего, их немного. Нанесены точечные удары в нервные узлы, но пока их креатура не устроится в руководящем кресле, они уязвимы.
        Если устранить Кагановича, то вся комбинация рассыплется.
        - Как у вас все просто получается! Пойди да ликвидируй члена Политбюро! Вы знаете, чем это пахнет?!?
        - Если будем сидеть и ждать, то все равно задница! А так остаются шансы, что Берия вернется и сумеет взять ситуацию под контроль. Кстати, одним Лазарем Моисеевичем не стоит ограничиваться. Лучше для гарантии пустить в расход и прочих членов Политбюро. А то по глупости соберутся, сляпают какой-нибудь там идиотский триумвират. Страна потом с ним намается. Подобные схемы управления никогда до добра не доводили.
        - Какой вы кровожадный! «Пустить в расход», «устранить», хорошенькое дельце. Тогда ведь мы сами становимся заговорщиками. Да и как?
        - Станешь тут кровожадным, когда песец подкрадывается. Что до вашего последнего вопроса… Кажется, товарищ Троцкий…
        - Он мне не товарищ, - прервал инженера Сергей.
        - Ладно, вам не товарищ Троцкий, кажется, говорил, что для революции ему не нужен народ. Хватит, мол, трехсот подготовленных боевиков.
        - И где мы вам возьмем этих самых «подготовленных боевиков»?
        - Боевики нужны не мне, а вам. Лично я из другого мира, и, считай, уже один раз умер. Во второй раз не страшно. Тем более тут у меня ни друзей, ни родни, только вот Россию жалко. В общем, вам лучше знать, где взять подготовленных боевиков. Есть же, наверное, в Подмосковье базы ОСНАЗа, десантники-парашютисты. Сгоняйте к ним, поговорите по душам. Если надо, привезите сюда, покажите им раненого Сталина. Если и это не поможет, расскажите о нас, в смысле, гостях из будущего. Покажите имеющиеся артефакты. Проинформируйте товарищей, как все происходило у нас и чем эта заваруха может кончиться для страны у вас. Я со своей стороны готов помочь в уговорах. Действуйте, блин, пока возможность есть! Не ждите у моря погоды!
        Из комнаты инженера Сергей вышел в задумчивости. Вспомнились слова одного хорошего знакомого, оперуполномоченного из 2-го отдела. Тот в изрядном подпитии утверждал, что всякие там «прекраснодушные интеллигенты» на самом деле и являются самыми страшными людьми. «Запомни, Серега, - говорил он заплетающимся языком. - Если какая интеллигентская сволочь начнет рассуждать о слезе ребенка и неизмеримой ценности человеческой жизни, то всегда подразумевается только слеза его собственного ребенка и единственная и неповторимая жизнь именно этой сволочи. На всех остальных этой публике начхать, как бы красиво они ни говорили. И когда эти слабенькие, несчастненькие гуманисты-интеллигентики дорываются до власти, то кровушка людская рекой льется».
        Вот и инженер туда же. Сам-то небось в жизни и курицы не зарезал, а как легко о ликвидациях рассуждает. И насчет того, что ему ничего не страшно, - наверняка вранье. Его бы на допрос к ежовским следователям, глядишь, пришел бы в разум.
        Чем, интересно, ему товарищ Калинин не угодил? И товарищ Жданов, и товарищ Ворошилов?
        Впрочем, в чем-то инженер и прав. Скорее всего, за спиной заговорщиков именно Каганович. Как древние говорили: «Qui prodest?» - кому выгодно?
        Значит, нельзя допустить, чтобы он получил власть. Но сделать это нормальным путем непросто. Товарищ Каганович долго занимался «кадровыми вопросами», поэтому у него везде свои люди. Остается только тот путь, что предлагал инженер. Сергей перебрал в уме возможные кандидатуры на роль «подготовленных боевиков». В последнее время, с учетом полученной от «гостей» информации, части ОСНАЗа разных видов формировались и обучались очень активно. Данные об этом в ОИБ имелись. Пару-тройку командиров Сергей неплохо знал. Лучше всего подошел бы Иван Березов, но он со своим отрядом в Белоруссии. Далековато, поэтому отпадает. Еще Олег Веселов, но тот вроде вообще на Дальнем Востоке. А в Подмосковье кто? Сергей поморщился. В Подмосковье из знакомых был только Сансаныч, то есть Александр Александрович Берглезов. Его отдельный батальон ОСНАЗа, если верить Вадику, базировался километрах в двадцати от Усадьбы. Точнее, батальон-то был не его, не дорос пока Сансаныч до таких командных высот, но роту ему доверили. А батальон подходящий, готовился специально для диверсионных действий в тылу врага. В числе прочего бойцов
натаскивали на разгром вражеских штабов и гражданских учреждений, а также на захват и ликвидацию высоких шишек, оные возглавляющих. То есть то, что в данной ситуации нужно. Проблема в том, что текущие отношения с Сансанычем были далеко не безоблачными. В лучшие времена они плотно корешились, но потом между приятелями пробежала черная кошка. Кошку звали Людмилой, и ее переход от Сансаныча к Сергею привел в итоге к неприятной сцене. До мордобоя дело тогда не дошло, но поссорились приятели основательно. Конечно, Людмилу он и сам уже полгода не видел. С тех самых пор, когда его в Кремле заперли. Только позвонил по телефону и сообщил, что, согласно приказу, отбывает далеко-далеко. Ну и пару писем написал для порядка, чтобы не обижать подругу. Она, кстати, на них не ответила. Так что вполне возможно, что сейчас снова с Сансанычем. Или еще с кем. Свято место, как известно, пусто не бывает, а Людочка девушка весьма раскованная.
        При таком раскладе заявляться к Сансанычу с убойными (в прямом смысле слова) предложениями очень не хотелось. С другой стороны, Людочка это Людочка, а долг - это долг. Ставки в этой игре так высоки, что всякие там гулящие Людочки на этом фоне смотрятся бледновато. Сансаныч должен понять. Хотя суть вопроса такова, что и безо всяких Людочек первым желанием нормального человека будет завернуть мне руки за спину и препроводить куда следует. Опять же его комбат, того я совсем не знаю. Мало ли что за птица, а без его согласия скорее всего ничего не получится.
        Еще трудность - как покинуть расположение? Сделать это можно только через Власика, а он хрен кого отсюда выпустит. Перепуган, похоже, основательно. Заподозрит, что я сразу побегу к заговорщикам докладывать, где он товарища Сталина укрыл. Был бы Кобулов на его месте… Да что теперь мечтать…
        Сергей посмотрел на часы, уже около пяти утра. Время уходит, надо что-то решать.
        В коридоре появился Вадик, быстро подошел.
        - Медики вынули пулю. Говорят, что операция прошла удачно. Говорят, что состояние товарища Сталина стабильное.
        - Это замечательно! - обрадовался Сергей. - Хоть какие-то хорошие новости. А как с нашими делами?
        - С врачом поговорил. Ты прав, этот препарат в самом деле может здорово помочь. Таблетки у меня, - Вадик похлопал себя по нагрудному карману. - А что у тебя? Поговорил с инженером? Что-то путное он присоветовал?
        - Поговорить-то я поговорил, и посоветовать-то он посоветовал. Только…
        - Что «только»? Говори уж…
        - Знаешь, Вадик, не буду я тебе ничего говорить. Больно дело тухлое. Лучше я сам, один за все отвечу. Меньше будешь знать - больше проживешь. А ты лучше придумай, как товарища Сталина этим лекарством обеспечить.
        - Что? Так хреново? - помрачнел Вадик.
        - Еще хуже, чем ты думаешь! Ладно, как говорится, не поминайте лихом. Пойду с Власиком говорить. Если после этого разговора меня выведут во двор и прислонят к стенке, то прошу считать погибшим на боевом посту.
        - Хорошо, Серега. Давай, действуй, может, еще обойдется. - Друзья обнялись. Сергей повернулся и пошел.
        - Ни пуха, ни пера! - пожелал Вадик ему вслед.
        - К черту! - не оборачиваясь, ответил Сергей.
        Глава 7
        Вырваться из Усадьбы Сергею все же удалось. Правда, бока ему в машине теперь грели люди Власика, что порядком омрачало радость победы.
        Разговор с начальником 1-го отдела ГУГБ оказался непростым. Сначала Сергея просто не пускала охрана. Потом пустила, но матюгающий по телефону какого-то там комиссара Власик отмахивался и не хотел говорить. Потом все же начал слушать, но не успел Сергей изложить свои предложения даже на треть, как его приказали арестовать. Так что вместо продолжения разговора он оказался в камере, без оружия, зато с полудюжиной синяков на теле. Впрочем, просидел он там меньше часа. Минут через сорок Сергей снова предстал пред светлы очи начальника сталинской охраны. Как выяснилось позже, столь резкая перемена была вызвана тем, что в шесть утра по радио было передано правительственное сообщение. Зачитал сообщение товарищ Микоян по поручению Советского правительства и его нового главы товарища Кагановича. Как следовало из сообщения, новый глава государства был назначен на экстренном совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума Верховного Совета СССР.
        В сообщении говорилось о злодейском убийстве троцкистскими заговорщиками любимого Вождя советского народа товарища Сталина, зампреда СНК товарища Молотова и еще нескольких ответственных товарищей. Также было сказано, что, несмотря на подлые убийства, попытка заговорщиков захватить власть в стране полностью провалилась. Обезглавить народ и партию им не удалось, ибо у Вождя остались достойные соратники. Эти соратники уверенной рукой поведут советский народ по пути Ленина-Сталина, а уцелевшие заговорщики понесут суровую кару.
        Но в тот момент Сергей этого еще не знал и с удивлением смотрел на Власика. За прошедший неполный час Власик очень изменился. Прямо как-то поник за столом, по лицу катился пот. Не поднимая глаз, он глухо сказал:
        - По радио объявили, что Сталин мертв. Они думают, что убили его. У охраны был приказ драться насмерть и поджечь дачу, если дело обернется плохо. Но скоро разберутся. Я многим звонил… Сволочи! - Власик стукнул по столу кулаком. - Они успели сообщить чуть ли не всей Москве, что это я заговорщик, что это лично я убил товарища Сталина и сбежал. Мне никто не верит!
        - Кто «они»? - тихо спросил Сергей. Дальнейший разговор протекал в более конструктивном духе, чем состоявшийся час назад. В итоге удалось достичь определенного соглашения, что сделало возможным дальнейшие действия. Хотя своих людей в попутчики Власик ему все-таки навязал. Сергей прекрасно понимал, что только отчаянное положение заставило Власика согласиться на эту авантюру. Честно говоря, шансы на успех и самому ему представлялись мизерными. Но попробовать все же стоило, ибо терять на самом деле было нечего. Живых свидетелей убийства товарища Сталина заговорщики все равно не оставят. Радовало только то, что перед самым выездом к Сергею подбежал Вадик и сунул в руки пакет.
        - Держи, мы успели сделать и отпечатать несколько снимков товарища Сталина: в кровати, перевязанного, в окружении врачей. Может пригодиться. Только карточки еще мокрые, смотри, чтобы не слиплись.
        - Спасибо, - искренне поблагодарил друга Сергей, - а я и не додумался!
        В расположение батальона ОСНАЗ их машину не пустили, но согласились вызвать Сансаныча к КПП. Ждать пришлось четверть часа. Все это время Сергей дергался, как на иголках, чувствуя, как уходят драгоценные минуты.
        - Вот уж не ожидал тебя тут увидеть, - с неприязнью сказал Сансаныч, покосившись на сопровождающих Сергея сержантов. - Чего надо? Быстро говори и канай отсюда, не до тебя сейчас. Слышал небось, что в стране творится?
        - Слушай, Сансаныч, мне на твою надутую рожу тоже смотреть не слишком приятно. Но, как ты верно заметил, сейчас не до того. Поэтому засунь свои обиды в задницу и слушай, что я тебе скажу.
        - Говори, - хмыкнул Сансаныч.
        - Все, что болтали по радио, - вранье. Товарищ Сталин жив. Его, раненного, привезли нам на Объект. Сделали операцию, вынули пулю. Медики говорят, что его жизнь вне опасности.
        - Не врешь? - с подозрением спросил Сансаныч. - А где Власик? Тут слушок прошел, что это он Сталина и завалил.
        - Тоже вранье! Он его к нам и привез. Говорит, боялся, что в Кремле добьют. И, судя по всему, был прав.
        - А чем докажешь?
        - А вот! - Сергей достал фото, которые по дороге сушили на коленях. - Если и этому не поверишь, то можешь сам съездить и посмотреть. Или послать кого для экономии времени. Оно сейчас дорого.
        - Допустим, - сказал Сансаныч, внимательно рассмотрев фото. Лицо у него было на редкость кислое. - А от меня чего надо?
        - Надо с твоим комбатом переговорить. Он, надеюсь, на месте? Воскресенье все-таки.
        - Туточки! А ты не боишься, что он тебя повязать прикажет?
        - А плевать! Мне особо терять нечего, а так есть шанс.
        - Ну-ну, тогда поехали. Вот только оружие соколики сдайте.
        Сергей оглянулся на сопровождающих, те синхронно помотали головами.
        - Что, не хотите? - лениво поинтересовался Сансаныч. - А чего так? Что это, кстати, за фраеры с тобой?
        - Люди Власика, - сообщил Сергей. - У них приказ пристрелить меня, если вдруг рвану к заговорщикам, дабы выдать место, где товарища Сталина прячут. А без оружия, как ты понимаешь, сделать это будет сложно.
        - Люди Власика, говоришь? - переспросил Сансаныч, спокойно оглядев сержантов, положивших руки на кобуры. - Из личной охраны Вождя? Серьезные, надо думать, ребята. Подготовленные.
        Ответить Сергей не успел, ибо земля неожиданно ушла из-под его ног. Когда он со стоном сумел подняться, двое бойцов с КПП деловито вязали руки валявшимся на земле людям Власика, а Сансаныч подталкивал в шею уже связанного водителя машины. Сергей бросил взгляд на свою кобуру - пистолета там, естественно, не было.
        - Слабаки! - констатировал Сансаныч, подойдя ближе. - Понабрали олухов с чистыми анкетами, понятно, почему вождей стреляют все, кому не лень. Или они не из охраны?
        Сансаныч полез в карман к одному из сержантов и вытянул оттуда удостоверение.
        - Гляди-ка ты, в самом деле, не соврал. Ну что? - повернулся он к Сергею. - Теперь поедем, поговорим? Надеюсь, ты на меня не в обиде? Сам понимаешь, дело такое…
        - Чего уж тут, - морщась от боли, сказал Сергей. - Понимаю. А ты и рад стараться.
        - На том стоим! - усмехнулся Сансаныч.
        В штабе батальона Сергею опять же пришлось прождать минут десять под охраной бойца, пока Сансаныч говорил с комбатом наедине. Потом его завели в помещение. Комбат сидел за столом и рассматривал те самые фотографии, Сансаныч устроился рядом на стуле.
        - Ты садись, капитан, - поднял комбат худое, с нездоровой желтизной лицо. Любопытную историю мне тут рассказали. В общем-то я в нее почти верю… Вот только «почти» не считается. Я должен быть точно уверен.
        Сергей пожал плечами:
        - Никто и не ждал, что вы так сразу поверите. Съездите и сами убедитесь. Это предусмотрено. Только вот время. Лучше пошлите человека, которому вполне доверяете, а с ним радиста с рацией. Если все правда, то он передаст вам условный сигнал. Если не передаст, значит, я соврал. Тогда можете хоть расстрелять.
        - Неплохая идея, - кивнул комбат, - только вот рация в батальоне пока только одна. По штату должно быть три, но пока не получили.
        - А радист у вас тоже один? На Объекте есть пара сильных радиопередатчиков. Можно воспользоваться ими.
        - Добро. - Комбат повернулся к Сансанычу: - Вызови мне быстро лейтенанта Скворцова и Володьку-радиста. - Сансаныч кивнул и вышел.
        - А теперь, сынок, давай побеседуем о главном. Скажи-ка мне с чувством, с толком, с расстановкой, какого черта ты от нас хочешь? Чтобы мой батальон усилил охрану Сталина? Так это ерунда! В такой ситуации что один батальон, что два-один хрен.
        - Нет, вообще-то у меня был другой план. - Сергей быстро изложил комбату свои мысли на этот счет. Тот с непроницаемым лицом выслушал, потом захохотал.
        - И эту хренотень ты называешь «планом»? Так я тебе сразу скажу - глупая затея. Прорываться к Кремлю придется с боем, ибо сейчас в Москве все настороже. А в самом Кремле, как ты должен знать, приличный гарнизон. И он будет готов к обороне.
        - Но вы же ОСНАЗ!
        - Мы ОСНАЗ, но не волшебники. К тому же батальон сформирован только два месяца назад. Есть, конечно, неплохой костяк, но большая часть бойцов - необученная зелень.
        Сергей задумался:
        - А если с воздуха, в смысле, с парашютами?
        - Ты бы еще Кремль артиллерией накрыть предложил, это куда реальнее. У тебя есть свободные самолеты на примете? Вот и у меня нет. Их придется захватывать, что непросто. А если и захватим, то шум будет, предупредят ПВО. Истребители собьют нас, как нефиг делать. А если и прорвемся, то большую часть десанта перестреляют в воздухе. Остальных без особых усилий добьет гарнизон. Они там дома и все ходы-выходы знают. Но главное не это. С чего ты вообще взял, что объекты акции находятся в Кремле?
        - А где им еще быть? - удивленно спросил Сергей.
        - Ну, уж всяко не в Кремле. Разве только у них есть возможность полностью заменить всю его охрану, но это вряд ли. Без этого они в Кремль не сунутся.
        - Но Власик…
        - Власик паникер! Ему не стоило вывозить товарища Сталина из Кремля. Если сомневался в тамошних медиках, то мог привезти со стороны. Сам рассуди, если бы кремлевская охрана была под контролем заговорщиков, то их бы из Кремля вообще не выпустили. А Власик запаниковал. Теперь охрана гадает, что именно произошло. То ли товарищ Сталин ранен, то ли убит, где его тело, где Власик, кому верить? Сплошные вопросы. Но если мы атакуем, то они будут защищать Кремль в любом случае.
        - И что делать?
        - Нам нужны сведения о дислокации объектов, нам нужно время на планирование, нам нужно время на подготовку.
        - Времени нет, - заметил Сергей, - если заговорщики закрепятся у власти, то потом ничего не поможет.
        - Это верно. Надо их придержать. Надо ввести в сомнение на их счет командиров военных частей и органов. Есть у меня одна мыслишка. Тут неподалеку, у станции Чкаловская стоит радиостанция ВЦСПС. Был я там пару раз, охрана плевая. Даже убивать никого не придется, просто повяжем. Сигнал туда идет по специальному кабелю из Радиокомитета, но есть маленькая резервная студия на самой станции.
        - Вы хотите выйти в эфир с сообщением, что товарищ Сталин жив? Да, это вариант. Только поверят ли люди? У заговорщиков все серьезно: выступал Микоян от имени Политбюро и Президиума. А мы от чьего имени вещать будем?
        Комбат хитро усмехнулся:
        - А вот это, сынок, предоставь мне. Я уже знаю, что именно буду говорить. Так что езжай, а в полдень слушай радио.
        - Я хочу сам участвовать в операции, - потребовал Сергей.
        - Нечего тебе у нас под ногами путаться! Если хочешь сделать что-то действительно полезное, то лучше сгоняй еще в одно место.
        - Куда это?
        - Как ты думаешь, где сейчас находятся командиры, по крайней мере, еще трех наших батальонов? Если думаешь, что в штабах в полной боевой готовности, то ты глубоко заблуждаешься. Они находятся на рыбалке, ну, так это называется. Меня тоже приглашали, но язва проклятая. Сейчас, поди, опохмеляются после вчерашнего, но до полудня с места точно не тронутся.
        - Им десять раз могли сообщить, - засомневался Сергей.
        - Не такие они дураки, чтобы себе удовольствие портить. Нет, подобные мероприятия организуются по принципу - уехал и с концами. Дам тебе своего водителя - он знает, где это укромное местечко. Так что забирай свои фотокарточки и дуй туда. Расскажешь им все то, что рассказал мне. Свозишь к себе на Объект, покажешь им товарища Сталина. Может, он уже от наркоза отошел и в сознании. Ребята неплохие, решительные. Если уговорятся, пусть потом свяжутся с моим штабом. Лишние силы нам не помешают. Только сначала лейтенанта Скворцова с радистом на место доставь, как договорились. Без подтверждения я, сам понимаешь, активных действий предпринимать не буду.
        - Хорошо, - подумав, согласился Сергей. - Пусть будет так. А что с людьми Власика?
        - Забирай с собой, мне они не нужны. Только оружия я бы им пока не возвращал. Мало ли что им придет в голову с расстройства. Мало места в машине? Ладно, дам еще полуторку. Учти, от души отрываю. С автотранспортом у меня не фонтан. В общем, давай двигай, время уходит.
        Через неделю Сергей стоял навытяжку в кремлевском кабинете Берии и получал фитиль.
        - Вы хоть понимаете, что наворотили, капитан? Где вы отыскали этого психованного абрека? Его головорезы перестреляли практически все Политбюро и половину Президиума Верховного Совета! Не могли просто арестовать?
        Кстати, доподлинно установлено, что все они не имели ни малейшего отношения к заговору и покушениям. В том числе и товарищ Каганович! По поводу смерти товарища Сталина их всех самих дезориентировали!
        А это дурацкое выступление по радио! Нельзя было захватить центральный узел городской радиотрансляционной сети? Обязательно надо было говорить в эфир посредством передатчика в 100 киловатт? Чтобы весь мир слышал?
        А содержание! Вы случайно не антисемит, как этот сумасшедший майор?
        Какой там, мать вашу, «сионистский заговор»?! С чего этот ваш майор взял, что в товарища Сталина стрелял именно еврей? И что товарища Молотова застрелила его жена-еврейка по приказу раввинов, как он объявил на всю страну?
        Странно, что еще не закончил свою речь по радио сакраментальным «Бей жидов - спасай Россию!».
        - Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, это был тактический ход, - попытался оправдаться Сергей. - Мы просто хотели затруднить действия заговорщиков…
        - Молчать!!! Затруднить они хотели… И что мы теперь по вашей милости должны делать? Объявить, что никакого заговора в Политбюро не было, а всех высокопоставленных товарищей перестреляли по ошибке? Так никто не поверит! Три четверти населения страны свято уверены, что еврейский заговор был, а твоего абрека искренне считают чуть ли не народным героем! Его сейчас даже расстрелять проблематично, люди не поймут! Вы знаете, что в ряде мест с трудом удалось пресечь стихийные погромы? Да что наш народ. Слышали бы вы, что на этот счет говорит английское радио! А что пишут газеты в Соединенных Штатах! А как покатывается со смеху Геббельс!
        А ведь мы планировали, так или иначе, договориться с американцами и англичанами о совместных действиях против Гитлера. Теперь же это сделать крайне затруднительно.
        Теперь мы по вашей милости вынуждены начать борьбу с «безродными космополитами» на десять лет раньше, чем было в истории наших «гостей»! То есть придется делать еще одну болезненную чистку! И это в тот момент, когда Красная Армия героически сражается в Турции. А впереди еще большая война, в которой решится все! Теперь понимаете, что вы натворили?
        Сергей молчал, застыв по стойке «смирно» и устремив взгляд строго перед собой. «И что Берия так разоряется? - подумал он про себя. - Ясно ведь, что по большому счету ему вся эта история только в плюс. Мы ему, считай, дорогу расчистили, устранив соперников». Сергей особо не боялся, если бы Берия в самом деле хотел его расстрелять, то не стал бы читать нотации.
        - Хорошо, будем считать, что вы все осознали. И товарищ Сталин просил вас не наказывать. Сказал, мол, еще молодой, горячий. К тому же человек способный решительно действовать в сложной обстановке. Такие люди стране нужны. Кобулов убит заговорщиками. Есть мнение назначить вас начальником ОИБ. Так что принимайте дела, майор.
        - Есть принимать дела, товарищ генеральный комиссар госбезопасности!
        - Можете идти.
        - Товарищ нарком, разрешите задать вопрос?
        - Разрешаю, - Берия усмехнулся.
        - Так чей это на самом деле был заговор?
        Глава 8
        Николай Иванович был немало горд собой. Повод для гордости имелся нешуточный: правильно оцененная ситуация, к месту выданные рекомендации, в итоге опасный заговор благополучно ликвидирован. Планы сионистов на смену курса обломились. Майор Горелов лично подтвердил, что за заговорщиками стояли именно они. Теперь кагалу малость пощиплют перышки. Предков будущих олигархов было совсем не жалко. Николай Иванович держал в руках свежий номер «Правды» со статьей Вышинского, где разъяснялись тонкости текущего политического момента.
        В статье подтверждалось, что отхода от базовых принципов пролетарского интернационализма не будет. Просто некоторые еврейские товарищи не сумели удержаться от проявлений узколобого национального эгоизма и вступили на скользкую дорожку. По сути, они предали идеи интернационализма, да еще и планировали вовлечь СССР в войну за меркантильные, абсолютно чуждые советскому народу интересы Сионизма и Мирового капитала. Признавая большой вклад еврейского народа в создание и распространение коммунистических идей в мире, товарищ Вышинский подчеркнул, что это ни в коем случае не является индульгенцией для заговорщиков и предателей. Они понесут заслуженную кару. Еще Вышинский напомнил, что Советское государство уже позаботилось о национальном развитии еврейского народа, выделив ему специальную Еврейскую автономную область. Все советские евреи должны делом подтвердить свою верность первому в мире социалистическому государству, внеся личный трудовой вклад в процветание своей автономной области.
        Николай Иванович фыркнул: «Вот так все сразу в Биробиджан и поехали! Хотя, по нынешним временам, и это возможно. Зависит от того, насколько убедительно их попросят».
        Еще на первой полосе «Правды» была помещена победная реляция о полном освобождении Западной Армении. Журналамеры, как обычно, писали невнятно, но кое-какие выводы о ходе боевых действий сделать все же было можно.
        Судя по всему, мощная ударная группировка вдоль моря пробилась к Трапезунду, закрепилась там, а потом развернула наступление в направлении на Эрзерум. Прорыв вдоль моря огнем своих орудий прикрывали корабли Черноморского флота. Даже «Парижанке» пришлось пострелять. В тылу турок высаживались тактические десанты. Очень активно действовала авиация, имевшая полное господство в воздухе. Турки, похоже, защищались отчаянно, но это им не особо помогло. Немцы заняли европейскую часть Турции на полторы недели раньше.
        Николай Иванович отложил «Правду» и взялся за британские газеты. Там тоже комментировали последние события в СССР. Комментарии были злобные. Знак равенства между рейхом и Советским Союзом ставился уверенно.
        - М-да, ленд-лиза мы теперь не дождемся.
        Еще в английских газетах имело место быть бурное ликование по поводу последних вестей из-за океана. Рузвельт объявил о введении совместно с Великобританией с целью «обуздать агрессора» экономического эмбарго на поставку товаров в Европу.
        Перечень стран, попавших под эмбарго, был длинным. Кроме Германии и Италии в списке фигурировали их союзники, включая Финляндию, оккупированные страны, Испания и Швеция. Еще африканские колонии Франции, Италии и прочих. Советский Союз пока в этом перечне не значился.
        Зона действия обеспечивающих эмбарго сил: район Атлантического океана восточнее 40 град. западной долготы и севернее 30 град. северной широты.
        Район Индийского океана севернее экватора и западнее 80 град. восточной долготы.
        Моря: Норвежское, Северное, Средиземное, Тирренское, Ионическое, Эгейское, Красное…
        Заливы: Бискайский, Сидра, Аденский…
        Зона ответственности ВМС Соединенных Штатов пока ограничивалась 16 град. западной долготы.
        Судам всех прочих стран, следующим через районы действия обеспечивающих эмбарго сил, независимо от порта назначения, предписано совершать заход в ближайший контрольный порт, где будет проведена ревизия груза на предмет контрабанды.
        К торговым судам, уклоняющимся от добровольного захода в контрольные порты, будут применяться меры, аналогичные применяемым к судам, препятствующим задержанию и осмотру. Такие суда могут быть атакованы, конфискованы вместе с грузом или потоплены.
        Перечень контрольных портов, а также перечень товаров, попадающих под запрет, согласованный двухсторонней комиссией, прилагался.
        Одновременно Рузвельт предостерегал, что любое нападение на корабли ВМС США, участвующие в обеспечении эмбарго, будет считаться актом агрессии.
        - Вот это да! Рузвельт ведь явно нарывается на войну! Это никакое не «эмбарго», а натуральная блокада. Ежу понятно, что никто такое безобразие долго терпеть не будет и за атаками на корабли американских ВМС дело не станет. Пара торпед в один из «больших горшков» - вот и повод для начала войны. И вообще эта блокада, да без объявления войны - вопиющее нарушение морских конвенций, по сути, махровое пиратство. А как же свобода судоходства? Впрочем, англосаксы, когда им надо, плевать хотели на все конвенции. Тому примеров тьма. Взять, к примеру, недавние «Нейтральные патрули» США с зоной патрулирования до 26 град. западной долготы. Топили немецкие подлодки, как так и надо, безо всякой войны. Теперь еще 10 градусов добавили и начнут торговые суда тормозить.
        И что теперь будет с европейскими «нейтралами»? Со всеми этими Швециями, Испаниями и прочими Швейцариями? Раз «левые» поставки и расчеты через них идти не будут, то их дальнейшее существование в качестве нейтралов теряет для Германии всякий смысл. Она их оккупирует просто для порядка, чтобы под боком не маячили.
        Интересно, а в самом ли деле Швейцария такая неприступная, как нам долго пели? Вот сейчас Гитлер и проверит. Думается, что долго она не продержится.
        А СССР пока под блокаду не попал, хотя мы немцам много чего полезного поставляем. Хотя, если разобраться, наши поставки этой блокадой обрезать весьма проблематично. Балтику и Черное море им не блокировать, железнодорожное сообщение тоже.
        Кстати, это ведь получается, что наши транспорты из Архангельска и Мурманска в Атлантику исключительно с заходом в Рейкьявик выходить будут? А в Рейкьявике еще и обыскиваться? Вот гады!
        А из Черного моря как выходить будем? Впрочем, сейчас из него так и так не выйти.
        Поскольку проливы в данный момент являются зоной активных боевых действий. Европейскую часть Турции Германия, как и обещала, уже захватила. Сейчас готовится к форсированию Босфора. Немцы усиленно бомбят батареи и прочие укрепления на азиатском берегу. Турецкого флота, считай, уже нет. Атаками с воздуха перетопили.
        Дочитав газеты, Николай Иванович понял, что с блокадой Средиземноморья англичане малость погорячились. Это несерьезно - голимый имперский пиар.
        Дела у британцев там шли паршиво. Германо-итальянские силы, в нарушение договоренностей с Петеном, неожиданно оккупировали Тунис и Бизерту. Еще немцы перебросили на театр крупные силы авиации. Только на Сицилию два авиакорпуса люфтваффе, которые сейчас, судя по всему, достаточно успешно долбают Мальту.
        Кроме того, отличились итальянцы, ухитрившись чувствительно поцокать Гибралтарскую эскадру, обеспечивающую переброску самолетов на ту же Мальту. В результате эскадренного боя были потоплены авианосец «Арк Роял» и два эсминца. Линкоры «Ринаун» и «Малайя» получили повреждения. Утверждалось, что итальянские линкоры «Витторио Венето» и «Чезаре» тоже были серьезно повреждены, но об их потоплении ничего не говорилось - ушли в Специю.
        При таком раскладе англичанам явно будет не до обеспечения режима эмбарго в Эгейском море. Тем более что на Крите и в континентальной Греции тоже хватает немецкой авиации.
        Роммель, правда, с новым наступлением не торопится. Видимо, ждет, когда будут обеспечены тылы, а для этого надо покончить с Мальтой и вообще максимально затруднить действия английского флота на Средиземном море. Как только Мальта падет, так машина и закрутится. И Роммель двинется, и форсирование Босфора начнется.
        Николай Иванович вздохнул. «В мире черт знает что творится, да еще и внутренние разборки до кучи. Опять чистка. В Политбюро по факту остались трое: Сталин, Берия и „всесоюзный староста“. У последнего реальной власти нет, чисто декоративная фигура. Сталин выздоравливает, но это еще когда будет. Берия у руля, исполняет обязанности председателя СНК. Но пост наркома НКВД тоже за собой сохранил. Объявлено, что в связи со „сложностью обстановки“ Пленума ЦК а значит, и новых членов Политбюро, до выздоровления Вождя не будет».
        Кинув газеты на стол, Николай Иванович решил прогуляться. Поручение Сталина по поводу «идеологической войны» он выполнил: написал, оформил и не далее как сегодня передал куда следует. Хоть Вождь пока в койке, но его личные поручения лучше выполнять в срок. Иначе можно и нарваться. Новыми же проблемами пока озадачить не успели. Следовательно, надо ловить момент и немного расслабиться. Тем более что его опять вернули из Усадьбы на отдельную дачку. Об Усадьбе Николай Иванович не жалел. Поговорить с товарищами по несчастью ему все равно не дали, ибо «одиночный режим» так и не был отменен. Да и свободы там было меньше. Гулять выводили по графику, а не когда есть желание. Плюс к тому объект, серьезно засвеченный во время переворота, в скором будущем собирались куда-то переносить. Это означало лишнюю суету, которой Николай Иванович терпеть не мог. Гораздо приятнее, например, в охотку половить рыбку. Тем более что вчера привезли заказанную им удочку. Удилище, по нынешним временам, было пижонское: бамбуковое, составное, с медными сочленениями. Понятное дело, до советско-китайской дружбы пока далеко, а до
углепластика еще дальше. Местные все больше из орешника. До полиамида тоже как до неба, поэтому леска шелковая. Но и это пижонство, тут в ходу еще лески льняные и пеньковые. Поплавок пробковый, крючки более или менее привычные.
        Взяв с собой лопату, Николай Иванович отправился копать червей. С червями тут проблем не было, управился быстро. После этого, прихватив с собой ведерко, удочки и прочие принадлежности, потопал к речке, чтобы успеть на вечернюю зорьку. Охрана за ним.
        Идиллия, как это всегда и бывает, долго не продолжалась. Утром следующего дня явился очередной курьер и привез очередной пакет. Николай Иванович расписался в получении, прошел в кабинет, положил пакет на стол перед собой. Было ясно, что ему подкинули очередную работенку, но сразу включаться в дело было лениво. Поэтому для начала решил угадать, что от него на этот раз хотят. Ясно, что очередной «вопросник», но от кого? Скорее всего или атомщики, или ракетчики. Они больше других донимают. Правда, последнее время без особого толка. Хотя бывают и исключения. Недавно по ассоциации удалось вспомнить про охлаждение ракетных дюз прогоном топлива по внутренним каналам - полезная вещь. Еще охлаждение жидкого кислорода перед заливкой в баки, что существенно снижает вероятность катастроф при заправке ракеты, да и время на оную экономит. Хотя опять же требуется разработка сложного и дорогостоящего оборудования для этого самого охлаждения. Но и тут кое-что удалось присоветовать, как-никак по системам охлаждения он дипломированный специалист. Настораживало, что большая часть вопросов была именно по жидкостным
ракетам. А ведь в свое время, казалось, все подробно расписал. В смысле, если есть желание оказаться первыми в космической гонке, покрасоваться пилотируемыми кораблями и прочими полетами на Луну, тогда да, тогда жидкостные. Но если надо в максимально короткие сроки поставить на боевое дежурство полки МБР и ЗУР, то тогда лучше сосредоточить усилия на твердотопливных ракетах. Мощь и соответственно полезная нагрузка, разумеется, не та, но для доставки боеголовок в нужную точку ее хватит.
        И вообще, для боевых ракет, ну кроме, наверное, крылатых, твердое топливо явно предпочтительней. И сделать можно быстрее, и эксплуатировать проще. Хотя с ним тоже проблем выше крыши. Тем более что насчет состава твердого топлива ничего серьезного Николай Иванович вспомнить не смог по причине слабого знакомства с химией. Ясно, что это в общем-то не пороха, а некие сложные смеси металлов, хитрых окислителей (вроде были какие-то аммонии), отвердителей и прочей химической гадости. Ясно, что специалистам придется основательно повозиться.
        Зато результат! А в реале работы явно идут по жидкостным ракетам, а про твердотопливные молчок - никаких признаков бурной деятельности.
        Или это все же атомщики? У тех тоже хватает проблем. Недавно всплыл вопрос о надежной герметизации стыков в установках для обогащения урана и прочем радиохимическом оборудовании. Оно и понятно: раз там фтор, то все прокладки разъедает в момент. Порекомендовал использовать фторопласт, вроде его из метана путем некоего многоступенчатого процесса получают. Как именно получают, вспомнить не удалось, зато к месту вспомнилось, что фактически фторопласт в это время, видимо, уже известен. Патент на него под названием «тефлон», должен без дела пылиться в архивах фирмы «Дюпон». Порекомендовал приобрести, пока американцы не сообразили, куда его можно приспособить. Материал полезный и не только на прокладки годится. Кроме химической стойкости, имеет еще высокую стойкость на высоковольтный пробой. Значит, можно использовать в качестве изолятора в высоковольтном оборудовании. Вроде его еще в смазках используют. Ну и сковородки тефлоновые само собой - потенциально очень неплохой экспортный товар.
        Николай Иванович покачал головой и потянулся за конвертом.
        - Вот тебе и раз! Не угадал!
        Бумага за подписью нового начальника ОИБ майора Горелова была короткой: «Товарищ Сталин просил передать, чтобы вы подумали насчет обеспечения преемственности курса на социализм в СССР».
        - О как! Обеспечить преемственность курса! Дошло наконец! Понадобилась пуля в спину и пара недель на больничной койке. Это явно способствует появлению мыслей о вечном, о том, что оставишь после себя. Можно понять!
        Формулировка, правда, не очень, весьма расплывчатая и канцелярщиной отдает. Но смысл в общем-то понятен. Проблема действительно важная. Есть над чем поразмыслить. Тем более если сам Вождь просит. Раз сказал «подумать», то будем выполнять.
        Николай Иванович аккуратно убрал бумагу в сейф, запер его, опечатал и отправился прогуляться. Одно другому не мешает!
        Глава 9
        «Социализм, социализм, - ворчал Николай Иванович, прогуливаясь по ближайшей рощице. - Попробуй его сохрани, когда власть постоянно живет под искушением разграбления „общенародной собственности“ и красивой жизни после оного».
        Теоретики много чего накосячили, что с реалом и рядом не стояло. Взять, например, популярную теорию, что, мол, человек - это «чистый лист», а общество может его воспитать. Семьдесят лет воспитывали, а чем все кончилось?
        Всегда найдутся уроды, которые плевали на это воспитание. Все равно будут карабкаться по чужим головам, хапать власть, барахло, баб, и их не то что воспитанием, даже расстрельными статьями не удержишь.
        Или известная фишка Маркса о социалистических революциях в странах развитого капитализма. Мол, чем развитее, тем ближе революция. И где они? Так ни одной мы и не увидели. Причина ясна как божий день: хрена лысого «сознательные» западные пролетарии откажутся от своей доли пирога, который создается перетоком ресурсов из колоний. Мол, не надо нам награбленного, мол, хотим из солидарности быть в равных условиях с братьями по классу в Анголах и Гондурасах. Щас!
        Все социалистические революции в реале происходили исключительно на периферии капиталистического мира. Там, где до народа доходило, что развитые «демократические» страны совместно с собственными компрадорами обчистят их до исподнего, если вообще в могилу не сведут. Где люди хотели и умели работать, но им ничего не светило. Ну не дадут страны «лидирующего развития» никому построить никакого капитализма, кроме компрадорского. Конкуренты им не нужны. То есть социалистическая революция под знаменами марксизма для стран периферии была шансом выскочить из исторической ловушки, провести индустриализацию, поставить систему образования, поднакопить мускулы и жирок. И на протяжении всего этого процесса надо было удержаться, чтобы элита не сорвалась в дележ и распродажу родины за конвертируемую валюту. А вот когда жирок накоплен, позиции в мире завоеваны, то тогда идеи Маркса в итоге все равно посылают подальше. Или по-умному, как в Китае, или по-дурному, как получилось у нас. То есть как мобилизационный вариант это может действовать очень эффективно, но потом все равно последует срыв.
        Это еще в лучшем случае, а в худшем и того не дождешься. Ибо в мире полно стран, где корячиться не привыкли, а привыкли с кокосовых пальм груши сколачивать. Решит такая Бананания «идти по пути социализма» - так СССР сразу начинает помогать: заводы строить, школы, больницы. А местные «революционеры», дорвавшиеся до власти, за спиной втихаря пальцем у виска крутят. Им эти заводы и больницы на фиг не нужны, а нужен им гарем и белый «Мерседес» себе лично. Причем немедленно, а не в счастливом будущем. Только отвернись, как в момент сплавят недавно национализированные рудники и плантации американцам, а с полученным за это откатом закатятся наслаждаться жизнью. На чем весь социализм и кончится.
        С другой стороны, сейчас от марксистских бредней отказываться чревато. Не накопили мы еще силенок. Индустриализация толком не закончена, экономика слабая, влияние в мире мизерное, нет у нас нужной мощи. Плюс к тому марксизм - хорошо раскрученный бренд, по сути дела, гражданская религия, убойное оружие для проведения активной внешней политики. Против «цитаделей капитала» по понятным причинам не слишком эффективное, но весь остальной мир накрыть вполне может. Если бы после Сталина у власти в Союзе хоть пару поколений продержались нормальные правители, то свалить эти «цитадели» было вполне реально. Просто отрезать от внешней подпитки, а там бы они и сами хлопнулись. И дело кончилось бы установлением социализма во всем мире или же ядерной войной.
        Собственно марксизм после этой эпохальной победы можно было бы сразу списывать, но зато мы смогли бы в дальнейшем столетиями с комфортом как минимум загнивать на первых ролях в мире.
        Но недоумки вроде незабвенного Никиты Сергеевича этот шанс профукали. Причем профукали именно под лозунгом возвращения к истинному марксизму и прочим ленинским принципам.
        А в марксистских талмудах четко написано, что победит та общественная формация, которая обеспечит большую экономическую эффективность и изобилие материальных благ. Так ведь грабеж гораздо эффективнее честного труда. В итоге посмотрит воспитанный на марксизме гражданин государства победившего социализма на западные витрины, и все ему станет ясно. В американской семье два шикарных «Форда» на семью, а ему один «Запорожец» в очередь на пять лет. В германском магазине полсотни сортов колбасы, а в советском два, да и те в течение часа после открытия. И плевать этому доморощенному марксисту на все объяснения советской пропаганды. Коли не обеспечили экономическую эффективность, то извольте в архив истории.
        Вот товарищ Сталин, например, относится к Марксову наследию гораздо прагматичнее. Можно даже сказать, творчески. В смысле правильным марксизмом считает тот, который работает на величие СССР. А который не работает, а пуще того, мешает, то такой марксизм товарищ Сталин не одобряет. А его активным апологетам отрывает их дурные головы. И это правильно! Кому как не Советскому Союзу, как первому в мире государству победившего социализма, творчески перерабатывать его теоретическую базу? А которые социализма у себя пока не построили, например всякие там еврокоммунисты, то те пусть помалкивают в тряпочку и следуют в кильватере. Нечего нас марксизму учить, коли по жизни импотенты.
        В общем, «золотой миллиард» всяко надо выносить. В смысле отсечь от дармовщинки, а уже потом разбираться, кто на самом деле эффективнее.
        Опять же с критериями «эффективности» большой вопрос.
        Этот их капитализм, что во времена Маркса, что во времена либеральной демократии транснациональных корпораций, - изрядная гадость. По сути, завел человечество в тупик. В погоне за прибылью собственно человек как-то незаметно потерялся. Ну и на кой нужна такая «эффективность»? Критерии ее, получается, надо менять. И делать это самим, вдумчиво, на перспективу, наплевав на основоположников. Вот только кто их, эти самые критерии, разрабатывать будет?
        Определенные мысли на эту тему у Николая Ивановича были. Подобными проблемами он по-любительски интересовался и соответствующие книжки читывал.
        Ведь если подумать, то успехи или проблемы любого большого человеческого объединения, будь то государство, этнос или корпорация, большей частью вытекают из качества имеющейся у этого объединения элиты. Государства и народы, сумевшие создать дееспособную систему воспроизводства качественной элиты, обычно процветают, а не решившие данной задачи в лучшем случае обретаются на третьих ролях. Причем речь идет именно о системе воспроизводства, то есть о долговременном, действующем на протяжении многих поколений факторе. Разовыми акциями данную проблему не решить. Частенько бывает, что у народа или государства появляется энергичный лидер. Вот товарищ Сталин, например. И этот самый лидер умудряется накинуть узду на элиту и заставить ее действовать не в собственных шкурных интересах, а в интересах народа и государства. Что обычно приносит замечательные плоды. Но люди смертны. После кончины этого лидера происходит откат. Дорвавшаяся до свободы элита берет реванш за годы вынужденного воздержания и пускается во все тяжкие. То есть разрушает, предает и продает все, что только можно, а заодно и все, что нельзя.
В результате народ и государство зачастую оказываются даже в худшем положении, чем были до появления на исторической арене означенного уникума. Единственный путь избежать данного печального сценария - это создание СИСТЕМЫ воспроизводства и воспитания качественной элиты. Задача эта сложная, но решаемая. По крайней мере прецеденты успешного решения имеются. Понятно, что универсальных рецептов тут нет. Каждый народ пытается это сделать в соответствии с имеющимся у него набором базовых стереотипов поведения, кормящим ландшафтом и наличным геополитическим раскладом. Но в общем-то вариантов имеется только два: корпоративный и солидарный.
        Хрестоматийным примером корпоративного варианта является Великобритания. Жителям туманного Альбиона удалось-таки создать вполне эффективную систему воспроизводства собственной элиты, которая веками давала империи прекрасные административные и военные кадры. Имперская элита в данном варианте представляет собой нечто вроде касты-корпорации. Сама по себе она довольно замкнута, но внутри самой корпорации поддерживается конкуренция и соревновательный дух. Основой системы является сеть привилегированных учебных заведений. Не окончив соответствующий колледж или университет, ты не имеешь никаких шансов в будущем занять мало-мальски высокий пост. А попасть в них весьма непросто. Тут важны родственные связи. Как там у Паркинсона?… Идеальный ответ на второй вопрос: «„Да, адмирал Паркер - мой дядя, капитан Фоли - отец, коммодор Фоли - дед. Мать моя - дочь адмирала Харди. Капитан Харди приходится мне дядей. Мой старший брат - лейтенант королевского флота, другой мой брат учится в морском училище, а третий ходит в матроске“. - „Так, так, - говорит главный адмирал. - А почему вам вздумалось идти во флот?“ Ответ
на этот вопрос практически безразличен, поскольку секретарь уже отметил имя в списке».
        Порядки в привилегированных учебных заведениях - казарменные. Ничего общего с либеральными порядками МГИМО конца застоя, где учились отпрыски советской элиты. В основе старый принцип, мол, кто не умеет подчиняться, тот не сможет и командовать. То есть спартанские условия, высокая нагрузка и тому подобное. Только недавно телесные наказания отменили, и, видно, зря, качество элиты упало. Плюс к тому всемерное поощрение корпоративного духа. От студенческих корпораций к элитарным клубам. Воспитание патриотизма само собой. Причем патриотизма весьма своеобразного. Патриотизм британцев замыкается на империи (как основе процветания элитной корпорации), но отличается тотально-наплевательским отношением к собственному народу (не говоря уже о прочих). Проблемы прочих англичан (не входящих в элитарную корпорацию) учитывались только с точки зрения интересов самой элиты, то есть почти никак. Вовсе не зря они бросались на корабли, следующие в колонии. В метрополии элита создала им совершенно невыносимые для жизни условия. Можно вспомнить кошмар «огораживания», когда массу людей выкинули на улицу без малейших
средств к существованию, законы о бродяжничестве, жуткие порядки на мануфактурах и так далее. Вот и разбегался народ от таких порядков: кто в пираты, кто в колонисты, кто в солдаты, кто в матросы. Вовсе не случайно именно в Британии написали свои, в общем-то, людоедские труды Гоббс, Локк и Мальтус. Мол, если твой труд не востребован, то подохни, нечего небо коптить.
        Английский же этнос, как таковой, несмотря на это, а вероятнее именно благодаря тому добился немалых успехов: умножился в числе, расселился по обширным территориям и тому подобное. Что лишний раз подтверждает тезис, что человек создан отнюдь не для спокойной жизни.
        Конечно, само по себе садирование собственного населения гарантией успеха вовсе не является. Элит, которые в грош не ставят интересы народа, в мире - пятачок за пучок. А вот эффективная система отбора и воспроизводства элиты по деловым качествам - редкость.
        Следует, правда, заметить, что «корпоративный» вариант воспитания элиты возможен только тогда, когда есть возможность получать ресурсы извне. Будь то пиратство, колониальные захваты или просто международная торговля (по сути, тоже пиратство). Без широкой экспансии он принципиально работать не может. Если отсечь элиту-корпорацию от постоянной внешней подпитки, то она в кратчайшие сроки сведет собственный народ под ноль. Ибо больше грабить будет просто некого.
        При отсутствии внешней экспансии и опоре исключительно на собственные ресурсы систему воспроизводства элиты можно осуществить только по солидарному варианту. Хрестоматийным примером такой системы является Китай. Суть идеи в том, что в отсутствие внешней подпитки единственным источником благосостояния элиты являются собственная страна и собственный народ. И если элита не хочет, чтобы это самое благосостояние быстро иссякло, то о стране и народе надо заботиться. Мысль простая, но в элитные головы проникает с большим трудом. Китайцы этой идеей прониклись и отрабатывали систему воспитания и воспроизводства элиты тысячелетиями. Большую роль в этом сыграли работы Конфуция. Тот подробно расписал, что должен делать «благородный муж», а чего он делать никак не должен. Что должна делать «человеколюбивая» власть, а чего она делать не должна. Речь идет о поиске в государстве «гармонии», то есть, по-нашему, баланса интересов. В том смысле, что, да, элита получает немалые преференции и даже роскошь, но она эти самые преференции честно отрабатывает. В отличие от замкнутой британской элиты-корпорации (по сути
дела, народа в народе), строится довольно-таки открытая «служивая» пирамида. Наследственная аристократия ликвидируется как пережиток темных феодальных времен. Последние полтора тысячелетия единственными наследственными аристократами в Поднебесной были только император и члены императорской семьи. Княжеские и им подобные титулы если и сохранялись, то исключительно в декоративных целях, как синоним некоторых должностей. Создается сложная и довольно-таки объективная система экзаменов на получение чиновничьего ранга, вполне эффективно отсекающая некачественный материал. Пробиться в высшие эшелоны власти мог практически каждый. Понятно, что отпрыски богатых родителей (уже занимающих высокие посты) имели преимущество, ибо им легче было получить качественное образование и воспитание. Но государство намеренно создавало довольно широкие каналы и для талантов из простонародья, так что вертикальная мобильность была на высоте.
        Главный упор делался на такие эфемерные понятия, как мораль, нравственность, ритуалы, долг и честь. По нынешним временам звучит смешно, но ведь система работала! Китай стоит уже тысячелетия, а где через сотню лет будет Британия, еще бабушка надвое сказала. Правда, периодических (и довольно жестоких) кризисов Китаю избежать не удалось. Похоже, что данные кризисы являлись оборотной стороной эффективного управления. В том смысле, что при «человеколюбивом» управлении, в отсутствие контрацепции и внешней экспансии, население страны возрастает по экспоненте. Наступает момент, когда кормящий ландшафт просто перестает его вмещать.
        Тогда происходит срыв, обычно сопровождаемый тотальной резней. Численность населения резко падает (были случаи, что на порядок), потом все успокаивается, и снова наступает тишь и гладь. Вероятно, с точки зрения популяционной генетики, во всем этом есть своя сермяжная правда. В таком катаклизме гибнет накопившийся за годы спокойной жизни субпассионарный генетический балласт, население обновляется и тому подобное. Да и с точки зрения качества управления это полезно. Иерархическим системам серьезные встряски только на пользу. Свежий ветер, так сказать. Кстати, в британском варианте эта задача тоже решалась, просто другим способом. То есть если ты не сгорел в двадцать лет от туберкулеза, горбатясь с детского возраста на мануфактуре по шестнадцать часов в сутки, или не был повешен за бродяжничество, то, верно, загнешься в колониях от малярии. Слабым в такой системе места не было. Дело вкуса, разумеется, но лично мне китайский вариант нравится больше. Люди хоть временами могли пожить по-человечески. А уж кого угораздило родиться в «эпоху перемен» - судьба.
        Глава 10
        Отечественная разработка, известная под названием «государево тягло и служба», в общем и целом является вариацией солидарной модели воспроизводства и воспитания качественной элиты. В базе своей она копирует китайскую. Вполне узнаваемая «служивая» пирамида. Вполне узнаваемый «условный» характер частной собственности, особенно на землю и крестьян. То есть земли и крестьяне давались представителям элиты не просто так, а в целях эффективного выполнения определенных должностных обязанностей. А если ты эти самые обязанности не выполняешь, то запросто могли быть отняты и переданы другому. Единственными легитимными собственниками являлись император или в российском варианте царь. Вряд ли Иван Калита и Ко усиленно штудировали танские источники на тему государственного управления, но зачастую хорошие идеи распространяются по миру самыми неожиданными путями. В конце концов русские князья частенько ездили в Орду, а там тогда работала масса ханьских специалистов, которые «ставили» монголам государственную машину. Кстати, налоговую систему Россия позаимствовала из тех же источников. Так что некий позабытый
историей иностранный консультант вполне мог существовать. До экзаменов по классической поэзии у нас, правда, дело не дошло. Но ведь и текущие задачи перед государством стояли совершенно иные. Не было у России десятков миллионов китайцев, которые запросто могли «переварить» любого завоевателя. Поэтому система «государева тягла и службы» имела определенный милитаристский уклон. В первую очередь Московской Руси требовалась качественная военная сила. В те времена этой силой были только различные феодалы с их феодальными дружинами. А феодалы, как и любая элита, задаром не служат. Вовсе не просто так складывал в кубышку утаенное от ордынской дани серебро Калита. Оно было нужно для переманивания на сторону Москвы подходящих военных кадров. И ведь переманили! Все эти князья-перебежчики изрядно потеснили у московского стола природное московское боярство (что вряд ли ему понравилось). Но денег постоянно катастрофически не хватало. Россия была бедной страной. То, что ее фактически вытеснили с благодатных украинских черноземов на подзол и суглинок зоны рискованного земледелия средней полосы, не прибавило
экономической мощи. Вот и пришлось в компенсацию этого давить на честь, совесть, религию, патриотизм и другие подобные понятия. То есть элиту пришлось не только запрячь, но и заставить служить фактически задаром. Ну не совсем задаром, разумеется, определенные преференции она получала, но на весьма низких по европейским понятиям ставках. По соотношению преференции/нагрузка российской элите, наверное, равных не было. По сравнению с ней элита соседних Литвы и Польши, можно сказать, как сыр в масле каталась (почему туда бояре частенько и бежали). Перед московскими князьями следует снять шапку. Это же надо было подобное провернуть. Виртуозы! Высший государственный пилотаж!
        Нагрузка на податные сословия тоже была высокой, но в общем-то ниже, чем в Британии или том же Китае. Причина: Россия была малонаселенной страной, и рабочих рук тоже постоянно катастрофически не хватало. Русский крестьянин допетровских времен был довольно независимым существом и сохранял немалую мобильность. Прижать его было чрезвычайно трудно. В смысле только надави, а он уже у соседнего помещика, или на Дону с казаками, или вообще за Уралом. Излишне жадный помещик вполне мог остаться на своем поместье в гордом одиночестве, а следовательно, не мог выставить на ближайший смотр предписанный воинский отряд, после чего соответственно у него отбирали поместье. Поэтому помещикам приходилось реально заботиться о своих крестьянах. Да и центральная власть, постоянно озабоченная перманентной нехваткой рабочей и воинской силы, вменяла эту самую заботу в обязанности элиты. Ситуация изменилась только в XVIII - XIX веках, когда население существенно возросло и земли стало не хватать.
        Видимо, именно системе «государева тягла и службы» Россия и обязана большинством своих успехов. Впоследствии данная система была демонтирована. Благодарить за это следует российских государей цивилизованного (европейского) происхождения. Указ Петра III (сын герцога Голштейн-Готторпского Фридриха) «О вольности дворянства» поставил систему под сомнение, а «Грамота на права вольности и преимущества благородного российского дворянства» Екатерины II (урожденная принцесса Ангальт-Цербстская) ее окончательно добила. Понятно, что с точки зрения тогдашней немецкой элиты положение в России было совершенно ненормальным. То есть обязанности элиты казались аномально большими, а ее преференции мизерными. И напротив, народ слишком сильно жировал и не знал своего места. Уж лучше бы Романовы на английских принцессах женились! Глядишь, они внедрили бы у нас свою любимую корпоративную модель. А эти колбасники тогда только и умели, что пыжиться да драть с крестьян по три шкуры. Почему тогдашняя Германия и пребывала в жалком раздробленном состоянии, подбирая крохи со стола колониальных держав до самого Бисмарка,
который внедрил в Германии прусскую систему подготовки элиты.
        А так получилось хуже некуда. Отечественную систему поддержания элиты в тонусе благополучно упразднили, а взамен ничего не ввели. В итоге, называя вещи своими именами, дворянство превратилось в расслабленных бездельем и отсутствием всякой ответственности паразитов, а монархия, по сути дела, утратила легитимность. Ведь монарх для того и существует, чтобы элита не зарывалась. У государства сразу начались проблемы, решать которые было просто некому. Народ же правильно расценил произошедшее как явное нарушение негласного Общественного Договора. Мол, народ работает, элита служит. А получилось: народ работает вдвойне, да еще и служит, элита барствует, а в стране становится просто невозможно жить. Сразу бунты начались. Это был сигнал. Но дорвавшаяся до халявы элита уже ничего не желала слушать, а тем более делать.
        Неудивительно, что дело кончилось революцией и крахом монархии.
        Сталину удалось в очередной раз накинуть узду на элиту и заставить ее работать на народ и государство, что опять-таки привело к серьезным успехам и победам. Но вот постоянно действующей СИСТЕМЫ воспроизводства качественной элиты ему создать не удалось или же не удалось успеть.
        Так надо это сделать! И побыстрее, ибо времена мрачнеют с каждым днем. Правильнее всего будет возродить систему «государева тягла и службы», как наиболее отвечающую нашим реалиям. Разумеется, эту систему следует модернизировать в соответствии с веяниями времени.
        Например, в возрождении наследственного дворянства никакой нужды нет. Те же китайцы без него прекрасно обходились полтора тысячелетия. Также нет нужды никому раздавать поместья с крепостными, ибо и дворянское ополчение вряд ли в обозримом будущем понадобится стране. А уж о местничестве мы и вовсе не будем скучать. А вот с наследственной монархией дело обстоит не так просто. Фигура монарха - ключевая. По сути дела, это единственное лицо, которое реально может удержать элиту под контролем, дабы не зарывалась и делала дело. Народ элиту контролировать не может, просто нет подходящих рычагов, сама себя она контролировать не желает. Элиту может контролировать только вышестоящая элита. Если это будет не монарх, то значит, что эту функцию возьмут на себя транснациональные корпорации или что-то им подобное. А оно нам надо? Кто реально может провести аудиторскую проверку деятельности наемного менеджера, оказывающего стране услуги по управлению, в качестве которого позиционировал себя российский президент? Вот только они и могут! Вот и получается, что все эти президенты и президентики из стран периферийного
капитализма только и думают, чтобы накопить на забугорных счетах энное количество миллиардов зеленых, а потом думают, как их сохранить. А за это, как сказал классик, с них потребуют массу мелких услуг. Кто потребует, сами знаете. Пусть уж лучше будет наследственный правитель, не озабоченный, как после окончания полномочий половчее отползти с нахапанным добром.
        Проблема в том, что в традиционных вариантах монарх - фигура сакральная: Сын Неба, Помазанник Божий и т. д. и т. п. Выступать против него не просто бунт или мятеж, а форменное святотатство. В наш атеистический век такие штучки не пройдут. Поэтому придется прямым текстом и народу, и верховному правителю: МОНАРХ ДОЛЖЕН ДЕРЖАТЬ ЭЛИТУ ПОД КОНТРОЛЕМ. Чтобы отслуживала свои привилегии, чтобы не наглела, чтобы в тонусе была, чтобы на страну и народ работала. Он единственный полномочный представитель страны и народа в элитарном гадюшнике. В этом и только в этом его единственное предназначение и единственный источник легитимности. А за неспособность выполнить это предназначение монарх должен отвечать не отречением, и не тюрьмой, и даже не собственной головой. Головами всех своих родных и близких, и головами потомков тоже. С этой точки зрения подвал Ипатьевского дома для династии Романовых - это справедливо. Не смогли соответствовать - получите!
        Так что в отсутствии сакральности есть и свои плюсы. По крайней мере, нет никакой необходимости приглашать на престол эту полностью обанкротившуюся династию. Как, впрочем, и потомственных дегенератов из других королевских домов. Сталин сумел очередной раз накинуть жесткую узду на отечественную элиту, вот пусть и становится наследственным Правителем (как бы этот пост ни назвали). Это будет вполне справедливо. Других кандидатов в самодержцы прошу не предлагать.
        Что же касается частной собственности (в марксистском ее понимании), то ничего особо страшного в ней нет. Правда, с чиновниками тогда придется поступать в соответствии с суворовскими заветами и известной китайской практикой, то есть периодически их расстреливать в массовом порядке. С одной стороны, оно даже и полезно, но таки будет вредить государственному имиджу и создавать ненужную напряженность в отношениях центральной власти с элитарными массами. Так что правильнее, наверное, без частной собственности обойтись. Но если она и будет, то государство должно нагло и беспардонно вмешиваться в дела бизнеса, поскольку и он должен действовать в общих интересах. Соответствующий опыт у нас имеется. Во времена оные ведь как было: чуть какой купец составил приличный капитал, так его сразу зовут в Москву в «гости». В смысле, официально назначают «гостем». От этой чести купечество бегало, как от огня. Навалят столько обязанностей, что мало не покажется: казну кредитовать, налоги собирать, таможенные функции выполнять, экспертизы товаров проводить и так далее. Так и разориться недолго. А только найдет купец
выгодный товар для международной торговли, так сразу на него накладывается государственная монополия. Вот примерно в таком духе и должны строиться взаимоотношения солидарного государства с частным бизнесом. Много о себе мнящие олигархи ему совершенно не нужны. Личную же собственность вообще не стоит ограничивать. ЭЛИТА ЗАДАРОМ НЕ РАБОТАЕТ! И если не получит преференций официально, то все равно возьмет свое иным путем. Пусть даже продажей Родины по сходной цене. То есть элита, а также прочие полезные государству люди должны получать МНОГО и иметь иные солидные преференции. Высшая же элита и особо полезные государству люди должны получать ОЧЕНЬ МНОГО и иметь ну просто роскошные преференции. В противном случае дело кончится печально. Слава богу, сейчас на дворе не четырнадцатый век и у России есть возможность сделать это. На такое дело и половины наших доходов от сырьевого экспорта не жалко. Да и деньги те будут оставаться в стране, а не оседать во всяких там офшорах. Главный вопрос в том, как сделать так, чтобы эти привилегии элитой отрабатывались. Чтобы было понимание того, что привилегии даются не за
красивые глазки, а для надлежащего выполнения определенных обязанностей. По опыту элиты это быстро забывают.
        Что касается самой системы Службы, то в основу ее должен быть положен принцип, что право на участие в государственном управлении надо еще заслужить. То есть человек должен недвусмысленно показать, что проблемы общества ему небезразличны, что он способен чем-то пожертвовать ради общего блага. Думаю, что на первом этапе двух-трех лет ДОБРОВОЛЬНОЙ военной или гражданской службы «куда Родина пошлет» вполне для этого хватит. А пошлет их Родина туда, где трудно и опасно. Таких мест в России всегда хватает. Заодно на этой службе люди прослушают «краткие курсы» по теории государственного управления, некоторым другим полезным вещам и сдадут соответствующие экзамены. Только пройдя этот этап службы, человек получает политические права: право избирать и быть избранным, право поступать в привилегированные учебные заведения, право занимать должности в государственном аппарате и так далее.
        Следующий этап - система привилегированных учебных заведений, военных и гражданских. Какие там должны быть порядки и нагрузка, ясно: порядки казарменные, дисциплина палочная, нагрузка высокая. Понятно, что, как в мире повелось, по факту сложатся просто элитные, очень элитные и уж совсем элитные заведения. Непотизма в принципе не избежать, да не стоит и пытаться. При правильном подходе к делу его можно сделать даже полезным. Возможность отдать своего ребенка в САМОЕ элитное учебное заведение тоже должна быть привилегией или наградой. Задача ведь не в том, чтобы любой ценой преградить «генеральским сынкам» дорогу к лампасам. Но получать их должны лучшие из генеральских сынков, хорошо выдрессированные и подготовленные. То есть система элитарного образования должна отсекать явных лодырей и разгильдяев, а остальных хорошенько закалять, прививать им соревновательный и корпоративный дух, даже некоторую кастовость (в хорошем понимании этого слова), а также понимание долга и чести. Ясно, что без диплома элитарного вуза получить мало-мальски высокий пост в государственном аппарате будет очень        Что касается формирования иерархической вертикали вообще, то она делится на военную и гражданскую. С военной составляющей все более-менее ясно, отработано, и особых новшеств вводить не придется. Понятно, что следует хорошенько следить за тем, чтобы соответствующие цензы выслуживали все, включая и сыновей маршалов.
        А вот с гражданской службой придется поработать. Гражданский чиновник (как и военный) должен служить не там, где ему нравится, а там, куда его пошлют. Постоянная ротация кадров - само собой разумеется. В том же Китае чиновников старались не держать на одном месте больше трех лет, плюс к тому принципиально не назначали в «родные места». Сталин, кстати, так и поступает.
        Должности глав администраций поселков, районов, городов, губернаторов и тому подобное должны быть выборными. Но выборы эти отнюдь не всеобщие, не равные и не прямые. Во-первых, голосуют не все, а только заслужившие это право. Во-вторых, выбираются не конкретные лица, а несколько претендентов на определенный пост. После чего для этих самых претендентов организуются экзамены по отработанной в Поднебесной схеме, под патронажем верховной власти. Наверное, не по классической литературе, хотя кто знает… Набравший максимальные баллы и назначается на пост.
        Выборы Советов всех уровней, наверное, можно сделать и прямыми. Но, наверное, некий предварительный экзамен для претендентов на минимум знаний по управлению, экономике и т. п. тоже не помешал бы. С опубликованием результатов и размещением кандидатов в избирательных списках в порядке набранных баллов.
        Понятно, что все это касается только системы воспроизводства качественной элиты. Каким образом она будет решать конкретные проблемы и отвечать на конкретные исторические вызовы - другой вопрос. Мы живем в весьма зыбком и изменяющемся мире. Какие карты выпадут стране и человечеству завтра… аллах знает. Поэтому нет никакого смысла сушить мозги над всякими прожектами в стиле «как нам обустроить Россию». Никто не знает, что на самом деле придется делать в реале и в какой очередности. Надо ли будет быстрыми темпами развивать хай-тек или в срочном порядке увеличивать поголовье лошадей под соху. Вырабатывать у народа уважение к частной собственности или расстреливать собственников через одного. Сдавать под ключ заводы или поворачивать ключи на пультах запуска баллистических ракет. Захватывать колонии по всему миру или переходить к полной автаркии. Копать каналы для переброски рек или противорадиационные укрытия и братские могилы. Строить авианосцы или укрепрайоны на китайской границе. Увеличивать пенсии и пособия или отменять их вовсе. Этого заранее не предскажешь. Но можно быть уверенным, что грядут
серьезные катаклизмы. Впрочем, они грядут всегда. Крайне желательно, чтобы к моменту их начала Россия находилась в более-менее алертном и боеспособном состоянии. А без качественной элиты это невозможно. Проблемы не будут решаться, ибо решать их будет просто некому.
        Глава 11
        Забот у нового начальника ОИБ хватало. Во-первых, перебазирование. Засвеченный объект пришлось в темпе перемещать на новое место. Для этого подобрали еще одну усадьбу. Она была даже больше прежней, но несколько дальше от Москвы.
        Во-вторых, пришлось заново устанавливать связи с рабочими группами по ключевым проектам. Раньше это делал Кобулов, через отделы ГЭУ. Но теперь Берия решил, что нового начальника ГЭУ в курс дела пока вводить не стоит. ОИБ вывели из состава ГЭУ и замкнули непосредственно на наркома.
        Предполагалось, что теперь информация в обе стороны должна идти только через Сергея. Но покойному Кобулову было проще, ибо у него под рукой имелся весь аппарат ГЭУ, включающий отделы оборонной промышленности, тяжелой промышленности и машиностроения и так далее. А Сергею все приходилось делать самому. Легенда оставалась прежней - передаваемая информация выдавалась за разведданные, а вопросы разработчиков якобы тоже передавались в разведуправление. Для поддержания легенды Сергею выдали удостоверение сотрудника разведуправления НКГБ за подписью Меркулова. К слову сказать, поддерживать легенду сейчас стало проще. Товарищ Берия проводил переориентацию значительной части зарубежной агентуры на столь любимый потомками промышленный шпионаж. Было решено, что тянуть самим все направления науки и техники просто разорительно. Лучше сосредоточить усилия на нескольких прорывных направлениях, а остальное получать по возможности даром, в крайнем случае, покупать. Дело облегчалось тем, что перспективы развития науки и техники были в общих чертах известны. То есть ясно, что именно, у кого и в каком порядке следует
красть, а чем можно и пренебречь. Причем именно военные технологии руководство интересовали во вторую очередь. Такие вещи лучше делать самим, благо, что пути намечены. А вот гражданские или двойного назначения выходили на первый план.
        Впрочем, налаживать связи с разработчиками было даже интересно. Кремлевское сидение Сергея порядком утомило, поэтому пообщаться со свежими людьми было приятно. Кроме того, всегда полезно и познавательно посмотреть, насколько эффективно используются добытые тобой сведения. И используются ли они вообще.
        Взять, например, танки. До этого момента с их разработчиками Сергею сталкиваться не приходилось, ибо занимался он авиацией. Но, пообщавшись лично с конструктором Морозовым, многое понял. Например, что сообщенные инженером сведения по модернизации Т-34 не слишком-то и нужны. Конструкторы и заказчики тоже дураками не были. Еще в прошлом году были проведены сравнительные испытания Т-34 с германским T-III и выдано техническое задание на усовершенствование наших танков. В новой машине предусматривалось практически все, о чем сообщил инженер. И торсионная подвеска, и новые катки, и поперечное расположение двигателя, и усиленное лобовое бронирование, и улучшенная оптика, и пятый член экипажа, и даже пресловутая командирская башенка. Опытные образцы Т-34М уже изготовлены и сейчас проходят испытания. Но запуск машины в серию пока под вопросом. Проблема в том, что во всем Советском Союзе имеется только один карусельный станок, который позволяет обрабатывать погон башни требуемого диаметра. Да и тот ублюдочный, собранный из частей нескольких других. Шесть подходящих станков заказали в Германии, но первый из
них должен быть доставлен в СССР только в начале августа.
        «Все же товарищ Сталин мудр, - подумал тогда Сергей. - Сумел в феврале получить у Гитлера кредит аж на 700 миллионов марок. Причем кредит несвязанный, мы теперь по нему массу необходимого стране оборудования и техники получаем».
        Большей частью станки, и не только эти карусельные. Еще много мощных прессов, будет теперь на чем детали для пистолетов-пулеметов штамповать, и не только для них. Еще купили завод по производству оптических приборов, а к нему завод по изготовлению оптического стекла. Еще предприятие по производству радиоаппаратуры. Огромное количество оборудования для химической и нефтехимической промышленности. Появилась надежда, что крупный завод по производству высокооктанового авиационного бензина в этом году войдет в строй.
        Взамен, разумеется, приходится поставлять Гитлеру сырье. Поставки сырой нефти сильно увеличили. Нефть идет в основном морем из Батуми, а дальше через Сулину по Дунаю. Но нефти у нас хватает, а бензин немцам мы почти не даем, мол, самим мало. И вообще в Германию идут товары с достаточно малым вложенным трудом, а взамен фашисты вынуждены поставлять продукцию с огромным количеством затраченных квалифицированных человекочасов. Так что чем больше сложного оборудования получит СССР, тем меньше Германия сможет выпустить танков и самолетов. Трудовые ресурсы у нее тоже не безмерные.
        Кроме того, несмотря на проблемы с выпуском Т-34М, конструкторы танков порадовали. В чертежах у них уже имелась машина, довольно близкая к тому Т-44, который описал инженер. Разработка самоходных орудий тоже шла полным ходом, и первые опытные образцы вскоре должны были пойти на испытания. Причем самоходки одновременно делались и легкие, и средние, и тяжелые. С легкими проблем было больше, ибо подходящей готовой «платформы», как любит выражаться инженер Прутов, для них не было. Поэтому спешно проектировалось специальное шасси. Сергею было приятно, что кое-что из того, что добыло ОИБ, все-таки пригодилось и будет теперь воплощено в реальной технике.
        Авиационные КБ Сергей тоже посетил. В том числе и свое родное ЦКБ-29. Работа у авиаконструкторов кипела. Лавочкин корпел над переделкой ЛаГГ под швецовский двигатель с воздушным охлаждением. Ильюшин над двухместным модернизированным вариантом своего штурмовика. Бюро Яковлева вылизывало аэродинамику Як-1 и пыталось его дополнительно облегчить. Одновременно проектировался легкий фронтовой истребитель. Начали проектировать и тяжелый, с мощным пушечным вооружением. У Туполева тоже были успехи, так что, вполне возможно, его Ту-2 заменит на фронтах будущей войны петляковский Пе-2. Только дорабатывать бомбардировщик, видимо, придется уже другим. Сергей знал, что Туполева решено озадачить перспективным проектом стратегического бомбера. Но там пока еще конь не валялся. Кстати, Туполева таки выпустили. Королева тоже. Сейчас оба они помимо чисто конструкторской работы по горло заняты организационными вопросами, касающимися создания и оснащения собственных КБ.
        Климова тормознули с М-107 и заставили форсировать М-105 за счет потери высотности. В разговоре с конструктором выяснилось, что сам он к такому повороту отнесся без энтузиазма, мол, ресурс двигателя недопустимо снизится. Но сделал, куда ему деваться, сейчас испытывает. Швецов тоже спешно форсирует свой движок.
        Конструкторское бюро Архипа Люлька перевели из Харькова в Подмосковье и реорганизовали в НИИ авиационных реактивных двигателей. Правда, в русле новых веяний называлось оно нейтрально: НИИ «Вектор». В дальнейшем НИИ предполагалось развернуть в научно-производственное объединение.
        Как и советовал инженер, сразу старались все делать солидно, чтобы не кустарничать. Сложности были заранее известны, поэтому сразу подыскали толковых специалистов по турбинам и металлургии. Впрочем, у конструктора и без того оказался неплохой задел. Его двухконтурный турбореактивный двигатель РД-1 оригинальной конструкции был практически готов и даже поэлементно испытан. Правда, инженер Прутов сообщил, что пока это не лучший вариант. Мол, хоть двухконтурные двигатели и экономичнее в части расхода топлива, но начинать следует с одноконтурных. Товарищ Люлька оказался человеком азартным и любопытным. Узнав, что схемы и некоторые тонкости по турбореактивным и турбовинтовым двигателям получены через службу Сергея, сразу начал выпытывать подробности. Одновременно пеняя, что разведчики, видимо, по причине недостаточной технической грамотности, упустили ряд важных моментов. Особенно его интересовали материалы, которые империалисты из САСШ использовали в газовой турбине и компрессоре. А также методы контроля качества лопаток. Микротрещины в лопатках - бич турбинщиков.
        Насчет материалов Сергею добавить было нечего. А вот по поводу обнаружения микротрещин инженер недавно кое-что припомнил, микротрещины и в холодильном оборудовании тоже немалая проблема. Информация, как обычно, ушла к Кобулову, но, видно, в связи с известными событиями не попала к исполнителям.
        Так что пришлось сказать, что империалисты применяют цветную дефектоскопию. Суть ее в том, что полированная поверхность детали покрывается специальным красящимся составом, который обладает способностью легко затекать даже в очень узкие трещины. Потом этот состав тщательно удаляют с поверхности, а на деталь наносится другой состав - проявитель. Он белого цвета и обладает способностью вытягивать краску из трещин. Соответственно, форма и размер расплывшихся цветных пятен указывают на наличие скрытых дефектов металла. Химический состав реактивов инженер, к сожалению, не знал - пользовался готовыми препаратами.
        Но Люлька, тем не менее, очень заинтересовался, сказал, что идея гениальная. Что это умение обязательно надо освоить. Расстались довольные друг другом.
        Для того чтобы познакомиться с Курчатовым, Сергею пришлось специально слетать на самолете на Урал. Именно там, в Челябинской области, планировалось создать основные производственные мощности и научные лаборатории по атомному проекту. По решению Берии при СНК СССР был создан специальный комитет, который возглавил товарищ Вознесенский, и начато создание профильного НПО «Рубин». Курчатова же назначили членом комитета и научным руководителем проекта. Разговор с ним вышел сложный. Курчатов говорил хоть и благожелательно, но Сергей по первым же вопросам понял, что ученый ему совершенно не верит. В смысле не верит, что переданная информация получена разведкой.
        Для начала Курчатов поинтересовался, кого именно из ученых американцы привлекли для осуществления своего атомного проекта. Потом начал задавать вопросы о ходе работ, трудностях и перспективах. Сергей, как мог, уклонялся от прямых ответов, ссылаясь на драконовские меры секретности у империалистов. А что он еще мог сказать? Что реально атомный проект в САСШ еще и не начат, а большинство из названных Курчатовым имен его зарубежных коллег ныне принадлежат покойникам? Минут через десять разговора ученый не выдержал. Он откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в глаза.
        - Товарищ Горелов, поймите, так нельзя. Создается впечатление, что все это грандиозная мистификация. А с учетом того, какие в эту мистификацию планируется вложить средства, то лично мне становится просто страшно.
        Не можете сказать правду, так и не говорите. А вот врать не надо, тем более так неуклюже. Я встречался с товарищем Сталиным, когда мне предложили эту работу. Он тоже не сказал правды, но хоть обманывать не стал. Мол, примите как данность, что сообщенная вам информация верна процентов на семьдесят, и спокойно работайте. А что делаете вы?
        Сергей покраснел, обругав про себя не сориентировавшее его вовремя начальство. Он и не знал, что Курчатов вообще со Сталиным встречался, не говоря уже о том, о чем они там конкретно говорили. В итоге получилось неудобно. Впрочем, сориентировать его было некому: Сталин ранен, а Кобулов мертв. Поэтому и влип.
        - Извините, Игорь Васильевич, но товарищ Сталин, видимо, прав. Примите как данность и работайте. Можно еще добавить: не задавайте лишних вопросов, и не получите уклончивых ответов.
        - Я понял, - кивнул головой Курчатов. - Но ставлю вас в известность, что это очень мешает работе. Не я один, знаете ли, многие в недоумении. Ваши объяснения шиты белыми нитками. Мы же ведь не дети, у ученых свои каналы имеются. Люди сомневаются, разговоры идут ненужные. В результате страдает дело.
        «Угу, так я вам и сказал, - подумал Сергей, - чуть ли не половина евреев, а у второй половины „свои каналы“, то есть широкие контакты за границей: учителя, ученики, друзья и прочие корреспонденты. Евреев, правда, скоро переведут на тюрположение, а с остальными что делать? Доморощенные „Розенберги“, которые „из лучших побуждений“ сплавят наши атомные секреты за океан, стране совершенно не нужны».
        Как говорил инженер Прутов: «Их профессура готова к бою, а наша только и может, что бабочек ловить!»
        - Товарищ Курчатов, мне кажется, что вы не совсем правильно оцениваете ситуацию. Вы и ваши коллеги-физики теперь не свободные искатели научных истин и не члены всемирного братства ученых. Вы сотрудники стратегически важного государственного проекта. Не я виноват, что так случилось. Можете считать, что вам просто не повезло. Занимались бы, например, ихтиологией, и не попали бы под мобилизацию. Продолжали бы работать, как работали. А теперь о международных симпозиумах, поездках за границу и прочих нобелевских премиях придется забыть. И не только вам, а вообще всем физикам-ядерщикам в мире. Ни одна вменяемая страна в ближайшие лет сто не допустит, чтобы ее атомные секреты утекали на сторону. Со всеми вытекающими последствиями. Так что если кто ведет «ненужные разговоры», а тем более пользуется «своими каналами», то ваш долг поставить об этом в известность компетентные органы. Товарищам быстро объяснят, как они не правы.
        - Вы не понимаете специфики научной работы, - насупился Курчатов.
        - Нет, это вы не понимаете специфики научной работы над задачами, ценой которых может стать жизнь сотен миллионов людей и само существование нашего государства, - не остался в долгу Сергей.
        - Еще ничего не доказано, вполне возможно, что атомную бомбу вообще создать не удастся. У меня, по крайней мере, остаются сомнения. Несмотря на ворох странных материалов, которые неизвестно откуда взял многоуважаемый НКВД. Извините, но вы не специалисты. Я хоть по заграницам и не разъезжал, зря меня в этом упрекаете, но с ситуацией в физике ядра хорошо знаком. Так вот: в ваших бумагах полно вещей, которые, готов поклясться, в настоящее время неизвестны научному миру.
        - Это и хорошо, что за границу не ездили, - заметил Сергей, - отчасти поэтому вас на этот пост и назначили. Не верите? Ну и не верьте! Можете считать, что сведения получены от марсиан в порядке интернациональной помощи.
        Но я со всей ответственностью заявляю, что сведения эти верные. Атомную бомбу создать можно, а значит, и нужно. Термоядерную тоже. Это вполне реально, это необходимо сделать в кратчайшие сроки. Так что кончайте ломать голову над всякой ерундой, а лучше постарайтесь оправдать оказанное вам партией и правительством доверие. А мы соответственно постараемся оказать вам посильную помощь. Может, перейдем к конкретным вопросам? Какие у вас в данный момент имеются сложности?
        Сложностей, как и предполагалось, хватало. Сергей все дотошно записал, хоть и понимал, что на большую часть вопросов ответов атомщики не дождутся. Например, очень сомнительно, что инженер Прутов возьмется делать за них расчеты критической массы урана и сложных физических процессов ядерного взрыва.
        На то есть математики, математиков привлекли лучших, вот пусть и считают.
        Обратно в Москву Сергей опять добирался самолетом, измучился в этот раз основательно, все проклял.
        Глава 12
        Вернувшись в Москву и разобравшись с неотложными делами, Сергей наведался на дачу к инженеру Прутову. Нашел его у речки с удочкой в руке. Поздоровался и присел рядом на корточки.
        - Ну, как? Клюет?
        - С переменным успехом. С чем пожаловали?
        - Был у Курчатова, - сообщил Сергей.
        - И как у них там?
        - Дело движется, но есть сложности.
        - Понятное дело, как без сложностей. А конкретно?
        - Вы сообщили, что в установках по разделению изотопов используется газообразный тетрафторид урана. Курчатов говорит, что это невозможно. У этого вещества температура плавления более тысячи градусов. Возможно, имелся в виду гексафторид?
        - Возможно, я не химик, мог и ошибиться. Посмотрите у себя в талмудах, помнится, что эта информация шла под сноской «вроде».
        - Уже посмотрел. Точная формулировка была «если не вру».
        - Выходит, что соврал, - пожал плечами инженер. Расстроенным он вовсе не выглядел. - Если тетрафторид не подходит, а подходит гексафторид, значит, надо поправить. Что фторид урана, я помню точно. А какой он там по счету…
        - Ясно, поправим. - Сергей помолчал, глядя на поплавок. - У Курчатова большие сложности с расчетами. Очень трудоемкие вычисления.
        - Неудивительно, - хмыкнул инженер, - и это еще цветочки. Вот когда ракетчикам понадобится считать траектории, тогда и вовсе худо будет.
        - А что вы посоветуете? Как решалась эта проблема в вашей истории? У нас? В САСШ?
        - Ну, приглашали хороших математиков. Математики разрабатывали оптимальные, с точки зрения трудозатрат и точности, методики расчетов, потом по этим методикам куча людей крутила рукояти арифмометров. Много ошибок, многократные перепроверки. Так и мучились. А вообще электронно-вычислительные машины нужны. Ну, вы в курсе. Вам про них, видимо, все уши прожужжали. Есть прогресс?
        - Дело движется. Институт вычислительной техники уже создан, начали работу. Разведка получила указания собрать всю возможную информацию по зарубежным достижениям в этой области. Особое внимание разработкам фирмы IBM. В Германии тоже есть наработки. Но их заполучить сложнее.
        - Неплохо, IBM потрясти, конечно, надо. Обратите внимание на перфокарты, они еще не одно десятилетие использоваться будут. Перфораторы и считыватели надо скопировать. Но это периферия, с процессорами у американцев пока у самих не очень. Еще многие годы работы нужны, чтобы нечто путное изготовить.
        Сергей вздохнул:
        - Жаль, что ни один из ваших компьютеров нам не попал. Нашли только обгорелые и расплавленные обломки.
        - Действительно жаль, - согласился инженер. - Очень бы пригодились.
        Кстати, - он неожиданно оживился, - а мобильные телефоны уцелели? У меня в кармане точно был. В наше время эти игрушки, считай, у каждого.
        - Мобильные телефоны? - переспросил Сергей. - Нашли с десяток, два из них повреждены. Еще пару карманных электронных калькуляторов, но на них одна арифметика. А при чем тут телефоны?
        - В этих аппаратах стоит достаточно мощный процессор, с производительностью порядка нескольких сотен миллионов операций в секунду. А, например, знаменитая советская ЭВМ БЭСМ-6, созданная в середине 60-х годов на элементной базе полупроводниковых транзисторов, имела быстродействие порядка одного миллиона операций в секунду. Размером она была кубометра в три. И тогда это было чуть ли не фантастикой.
        - Любопытно, - воодушевился Сергей, - а почему вы раньше не сказали? И не только вы. Подождите, сейчас припоминаю. Был же разговор по поводу этой техники. Этот ваш пацан, который «типа почти программист», еще сетовал, что ничего путного не уцелело. Что свой «ноутбук» в панике в салоне оставил и что никто из спасшихся не захватил с собой даже «смартфона». Это, как я понял, нечто вроде маленького компьютера. А телефоны, по его словам, в этих целях использовать нельзя. Или все же можно?
        Инженер хмыкнул.
        - Вопрос сложный. Располагая полной документацией на конкретную модель, несомненно, можно. Не имея означенной документации, весьма проблематично.
        - А в чем сложности?
        - Как я понял, специалиста по языку ассемблера у вас нет? Протоколы связи тоже неизвестны. То есть процессор-то мы имеем, но вот как ему отдавать команды, непонятно. Разбираться придется методом научного тыка, а это долгая и кропотливая работа. Но попробовать, думаю, стоит. Представьте, что вам в руки попал космический корабль высокоразвитой инопланетной расы. Да, совершенно непонятно, как эта штука работает, включая даже то, что неясно, где у нее перед, а где зад. Но если знаешь, что человечество достигнет такого уровня лет через тысячу, то разбираться все равно надо. Вдруг повезет и машиной удастся воспользоваться, несмотря на опасность взлететь на воздух, нажав не на ту кнопку.
        Так и здесь. Мы знаем, что еще лет тридцать процессоры этих телефонов будут самыми мощными вычислителями на планете.
        - Хм, - Сергей задумался, - а зачем вообще в этой игрушке вычислитель такой мощности?
        - Нужен, вообще-то при кодировании и раскодировании сигнала он решает достаточно сложную математику. Обратное преобразование Фурье, кажется, да еще в режиме реального времени. Плюс к тому стало модно вешать на телефон разные сервисные программы. Игры, например, требуют немалых ресурсов.
        - Ясно, но я так и не понял, реально можно воспользоваться этими вашими процессорами или нет? И что для этого нужно?
        - Думаю, что реально. В конце концов, эта техника сделана не пришельцами из космоса, а людьми. Если уж язык майя расшифровали, то и с языком ассемблера должны справиться. Хотя это может занять пару-тройку лет.
        Что нужно? На первом этапе небольшая команда толковых ребят, человека три, хороший осциллограф. Еще нужно будет какое-то примитивное устройство для ввода информации. Например, перфоленту протягивать через фотоэлементы. Клавиатуру выносную надо сделать, а то штатная мелкая и долго не протянет. Систему для фотографирования экрана. С процессором лучше работать через порты USB или RS232, тогда сжечь его маловероятно. Вот только какие там рабочие частоты? В общем, надо разбираться. Проблем наверняка будет много, но решить их можно. Шансы неплохие.
        - Ясно, - Сергей задумался. - А если получится, как вы говорите, расшифровать этот ваш «ассемблер», пусть и через пару лет, тогда что? Можно будет делать расчеты?
        - Естественно, но как быть с секретностью, вам лучше знать.
        - А могут быть сложности?
        - Сложности будут, а как иначе работать? По-хорошему, вокруг каждого процессора может вырасти целый НИИ. Во главе, ясное дело, солидный академик, под его началом несколько хороших математиков. Математикам работы будет много. Появление высокопроизводительной вычислительной техники потребует новых разделов в математике. Численное интегрирование, численное решение дифференциальных уравнений, корреляционный анализ и всякое такое. Программы надо будет писать, отлаживать, для этого потребуются программисты. Девочки-операторы в немалых количествах. Вокруг процессора будут стоять периферийные устройства отечественного производства. Чтобы поддерживать их в работоспособном состоянии, опять же понадобятся люди. В общем, вырисовывается вычислительный центр с сотнями суетящихся сотрудников.
        - Да, картинка впечатляющая. А как-нибудь потихоньку нельзя? В смысле, только самые важные расчеты делать. В ограниченных количествах?
        - А кто эту важность определять будет? Вы что? Ученых не знаете? Им дай палец, тут же всю руку откусят. Допустим, «тихонько» рассчитаете параметры траектории первого искусственного спутника Земли. Его успешно запустят. А когда понадобится второй запускать? Что вы им скажете? Мол, дальше, ребята, сами, на логарифмической линейке считайте?
        - Ладно, подумаем, - подвел итог Сергей. - Дело такое, что надо с руководством посоветоваться. Но в любом случае попробовать придется. Хотя бы первый этап, там людей понадобится немного, расходы тоже невелики. Если не получится, то нечего и копья ломать. А если получится… Кстати, сами за это дело не возьметесь?
        - Если прикажут, то возьмусь. Но в электронике я не спец, в программировании тоже плаваю изрядно. И вообще, это работенка для молодых и любопытных. А этот «типа программист», с коим вы не удосужились меня познакомить из соображений перестраховочной паранойи? Может, лучше он?
        - Может, и лучше. Но он нам этого варианта вообще не предложил. Будем теперь разбираться почему. То ли специалист липовый, то ли…
        - Да ладно вам, - усмехнулся инженер, - думаю, что дело тут не в попытке саботажа. Просто молодежь у нас пошла избалованная, привыкшая к легким путям. Варианты, предусматривающие несколько лет кропотливой работы, без гарантии успеха отбрасывает как невозможные на подсознательном уровне. Кстати, вполне возможно, что с языком ассемблера он шапочно знаком. Может даже, писал на нем небольшие программы. В смысле, учить не учил, но если есть под рукой соответствующие руководства, то это не сложно. Со справочником в руках и я бы справился. Без руководства гораздо сложнее, но приз того стоит. Возможность использовать высокопроизводительную вычислительную технику - стратегическое преимущество. Вполне вероятно, что это преимущество существенно поможет нашей стране занять достойное место в мире, а может, и спасет ее от гибели. Такими шансами не разбрасываются!
        Вернувшись на Объект, Сергей приказал привести к себе в кабинет «типа программиста», Владислава Валерьевича Тарасова, молодого веснушчатого парня восемнадцати лет от роду.
        - Гражданин Тарасов, у меня есть к вам ряд вопросов.
        - А почему это «гражданин»? - насторожилось молодое дарование. - Чего я сделал-то?
        - Дело не в том, что вы сделали, а в том, что не удосужились сделать. Что, знаете ли, наводит на мысль о сознательном саботаже.
        - Каком еще саботаже? - задергался парень. Было видно, что он не знает, куда деть руки. - На все вопросы отвечаю. Ну, если знаю. Бумаги кипу исписал.
        - А мобильные телефоны?
        - А что телефоны? Я все про них рассказал. Даже смотрел. В смысле, нет ли в них каких полезных программ. Так их там и нет, одни никчемные игрушки. Теперь дело за вашими спецами. Пусть курочат, может, чего полезного надыбают.
        - Речь идет об использовании процессоров мобильных телефонов в качестве мощных вычислителей. Почему вы не сообщили нам о такой возможности?
        - Чего? Ну, вы даете! Я об этом первым делом подумал, только фигня все это. Ничего не получится! Вот если бы мануал на эти девайсы был, тогда можно было бы попытаться их юзать. А без мануала…
        - Тихо, - оборвал парня Сергей. - Теперь еще раз, медленно и по-русски. Почему не получится?
        - Ну, бумаг на эту технику нет. А без бумаг непонятно, как с этим процессором общаться. Язык неизвестен, понимаете? И периферийных устройств тоже нет. То есть ни ввести ничего, ни вывести. Хотя вывести что-то можно, дисплей есть. Но неудобно.
        - А какой там язык? - поинтересовался Сергей. - Ассемблера?
        - Откуда вы…? А, ну да… Ну, ассемблера, а толку?
        - А вы его, конечно, не знаете и никогда не пользовались?
        - Так его никто кроме узких спецов и чокнутых хакеров не знает. Зачем парить себе мозги, когда можно мануал посмотреть. Если уж очень приспичит хитрую прогу написать.
        - А вы смотрели? Писали?
        - Ну, смотрел. Ну, писал пару раз по случаю. Так ведь не помню ни фига! А мануала нет!
        - Вот и отлично! Займетесь дешифровкой языка. Методом, так сказать, научного тыка. Два дня на размышления. Потом сообщите, что вам для этого понадобится. Какие специалисты, какая аппаратура и так далее. Задача: дешифровать язык процессора с тем прицелом, чтобы можно было выполнять сложные инженерные расчеты. Дополнительное условие: процессоры жечь недопустимо, других взять, как понимаете, негде. Год сроку!
        - Офигеть! Из дерьма конфетку хотите сделать? Вы хоть представляет…
        - Хотим! - отрезал Сергей. - Нам эта конфетка нужна позарез.
        - А почему я? Вот кто вам это присоветовал, пусть тот и корячится! Если такой умный!
        - Так вы сами сказали, что программист. Кому, как не вам, этим делом заниматься? Так что вперед!
        - Да я…
        - Молчать! Отставить разговоры! Это приказ! Завтра к вечеру план мне на стол! Кругом! Шагом марш! - Конопатый программист пулей вылетел за дверь.
        - Вот так вот! - усмехнулся Сергей. - Распустились там при гнилой буржуазной демократии. Умники! А у нас тут порядки простые. Если партия говорит надо, то делай дело и помалкивай. А за результаты обязательно спросится.
        Настроение изрядно поднялось. Хотя пока все и зыбко, и результат не гарантирован, но дело представлялось весьма перспективным. Расходы на первом этапе будут невелики, если не считать нервов этого «программиста», но в случае удачи страна получит огромное преимущество перед врагами. Пусть не сразу, пусть через пару лет, но тем не менее.
        - А что эти пара лет? По другим стратегическим проектам времени до конкретного результата еще больше уйдет. И расходы будут просто фантастическими. А тут, считай, задаром. Руководство должно оценить! Так что не зря в аэроплане маялся, полет оправдался. Надо будет почаще с разработчиками общаться, глядишь, еще полезные идеи появятся. Завтра по плану к Королеву наведаюсь, тоже интересно. А пока…
        Сергей вздохнул. Пока предстояло менее приятное дело. Писать еженедельный подробный доклад на имя товарища Берии. А товарищ Берия, надо сказать, человек придирчивый. Пустой болтовни и неточностей в докладах не переносит.
        Тем более что в данном конкретном докладе Сергей собирался изложить свои соображения в части повышения эффективности взаимодействия его собственного ОИБ, разведки и разработчиков. Близко пообщавшись с последними, нельзя было не признать правоту инженера Прутова. Тот еще когда говорил, что в данном вопросе полный бардак. Ученые и инженеры запрашивают в общем-то ненужную им информацию, разведка тратит на получение этой ненужной информации силы и средства, зря рискует людьми. А ведь ОИБ, учитывая сведения из будущего, вполне может, как любит выражаться инженер Прутов, сделать экспертную оценку. На что действительно стоит тратить время, а без чего вполне можно обойтись. Суеты будет меньше, а толку гораздо больше. Только вот Меркулову, как Сергей предполагал, такой подход к делу может не понравиться. Что ни говори, а это вторжение в его епархию. До сих пор его люди работали с разработчиками напрямую. А тут вклинивается какое-то ОИБ и замыкает все на себя. Тем более что о сути деятельности ОИБ Меркулова в известность не поставили. Могут возникнуть ненужные трения с руководством НКГБ. Ссориться же с НКГБ
Сергею совершенно не хотелось. Пусть лучше Берия с ними объясняется. А для этого все надо было хорошо аргументировать и заранее предложить подходящую легенду, объясняющую необходимость введения новой схемы.
        Над докладом Сергей корпел часа три, закончив его уже поздно вечером. Перед сном успел наскоро просмотреть газеты. Обстановка в мире все более накалялась. В ответ на занятие британскими частями иранских нефтепромыслов было объявлено, что в соответствии со статьей 6 советско-персидского договора 1921 года Советский Союз вынужден ввести войска в северный Иран. На Средиземном море разгоралась серьезная схватка. Пользуясь тем, что патрулирование значительной части Атлантики и обеспечение режима эмбарго там принял на себя флот Соединенных Штатов, англичане ввели в Средиземное море основные силы Гранд-Флита, плюс к тому перебросили туда значительную часть авиации из метрополии. Германия тоже добавила два авиакорпуса. Сообщалось о масштабных сражениях на море и в воздухе и значительных потерях противоборствующих сторон.
        Глава 13
        На следующий день Сергей съездил к Королеву. Беседа прошла достаточно плодотворно, хотя по ряду признаков стало ясно, что особого удовольствия конструктору она не доставила. Видимо, у него были свежи воспоминания, как еще недавно в ЦКБ-29 они общались в несколько ином качестве. Если Королев и был удивлен переходом Сергея в разведку, то этого удивления он не показал. В итоге беседы появилось несколько дополнительных вопросов к инженеру. Кроме того, на основании прошлых его ответов Сергей позволил себе дать пару советов конструктору.
        - Товарищ Королев, вы, наверное, помните, сколько хлопот нам в авиации доставляло электрооборудование? В ракетах его тоже будет много. Но вы начинаете это дело практически с нуля, поэтому стоит уменьшить количество сложностей в будущем. Советую раз и навсегда определить единый стандарт бортовой сети ракет и волевым порядком навязать его всем смежникам. Их будет много, вот и пусть в него вписываются, как хотят. А если все будут делать приборы так, как им удобно, то будет изрядный бардак.
        - Хм, неплохая идея, - конструктор удивленно посмотрел на Сергея, - и каким, по вашему мнению, должен быть этот стандарт?
        - Думаю, что 27 плюс минус три вольта.
        - А почему именно эта цифра?
        - Считается, что в этом случае масса бортовой кабельной сети будет минимальной.
        - Кем считается?
        - Нашлись люди, посчитали. Информация получена по нашим каналам, - ушел от ответа Сергей. - Кстати, подобный стандарт, видимо, будет введен и для авиации. Но там это сделать сложнее, ибо слишком многое придется менять. Аналогично предлагаю поступить и с разъемами. В смысле, когда будут отобраны и проверены в деле наиболее подходящие конструкции, то их тоже следует стандартизовать. Сэкономите массу времени и сил.
        Второй совет касался систем управления ракетами. Сергей посоветовал особо не рассчитывать на радиоуправление, которое может быть оправдано разве только в зенитных снарядах. Но для баллистических ракет необходимо делать инерциальные системы наведения. Понятно, что проблем с гироскопами и акселерометрами будет огромное количество. Задача очень сложная технически, и добиться приемлемой точности на больших дистанциях будет сложно. Но делать инерциальные системы наведения все же надо. Королева эти рассуждения, похоже, не убедили.
        - Да, в выданном мне задании об этом говорится. Но, по-моему, это утопия. Как бы хорошо ни была сделана инерциальная система, промах практически гарантирован. Снаряд все равно отклонится на сотни и тысячи метров. Даже если заряд будет весить тонны, цель он не поразит. Это разве только по крупным городам стрелять, чтобы хоть куда-то попало. Радиоуправление тут представляется более предпочтительным.
        Сергей понял, что о перспективах установки на ракеты атомных зарядов конструктора в известность не поставили. И это серьезно мешает работе. Если человек не верит в успех дела, то и работать он будет соответственно. Но намекнуть Королеву о сверхмощных боеголовках не решился. Только пообещал себе, что попросит на это санкцию у руководства. А пока перевел разговор на другую тему.
        - Еще один важный момент, товарищ Королев. Советую сразу предусмотреть датчики контроля работы систем снаряда на всех этапах и надежную аппаратуру для передачи этой информации с борта на землю. Чтобы в случае неудачи можно было быстро понять, в чем причина. Неудач, как мне кажется, будет много. Техника новая.
        Конструктор внимательно слушал, чуть опустив голову.
        - Я так понял, кем-то работы по ракетам уже ведутся? И этот кто-то серьезно продвинулся в этом направлении?
        - Вы совершенно правы. И мы обязаны этого «кого-то» опередить. Точнее вы обязаны! Ну а мы постараемся помочь.
        От Королева Сергей поехал к Прутову. Товарищ Берия приказал разобраться с одним склочным вопросом.
        - Ага, бодания «мичуринцев» с «вейсманистами-морганистами»? - сразу вошел в тему инженер. - Как же, как же, нашумевшее дело.
        - Да, грязная история. Уважаемые люди, ученые, пишут друг на друга доносы. Взаимно обвиняют во всех смертных грехах. Правительство должно реагировать, но вот кто из них прав? Как я понял, генетика в вашем времени достигла больших успехов. Получается, товарища Лысенко надо снимать с руководства ВАСХНИЛ. Или нет? У него большие заслуги.
        - Вопрос, как говорил один известный юморист, конечно, интересный. Тут надо понимать, что обе стороны имеют крайне слабое представление о реальных механизмах передачи наследственной информации. Еще ДНК не открыта, нет молекулярной биологии, а до генной инженерии как до неба. Поэтому все их якобы «научные» споры, по сути, чистая схоластика. Генетика очень перспективное направление. Но весомые результаты для народного хозяйства даст где-то через полвека. Понадобятся десятилетия кропотливой работы, сложная и крайне дорогостоящая аппаратура, мощнейшие вычислительные машины. А пока, если разобраться, обе стороны спора занимаются обычной селекцией. Но тут Лысенко явно впереди. Селекционер и биолог он отличный, что подтверждается реальными результатами. То есть новыми и вполне эффективными агротехническими приемами, многие из которых продолжали использовать и у нас. И новыми высокопроизводительными сортами. Кроме того, Лысенко прекрасный организатор. Его оппоненты, будь они хоть трижды правы, такими результатами похвастаться не могут. Кстати, уже в наше время доказали, что приобретенные признаки тоже
наследуются. Так что на самом деле с научной точки зрения правы обе стороны.
        - А политические обвинения?
        - Ну, это как раз особенность схоластических споров. В качестве аргументов приходится привлекать Святое Писание. А что у нас в Святом Писании написано? Там написано, что все люди рождаются хорошими и равными. Это плохое общество их портит, а хорошее общество сможет всех воспитать правильно. А продажная девка капитализма, то есть буржуазная генетика, утверждает, что все в человеке от генов. То есть имеются прирожденные преступники, прирожденные рабы, прирожденные правители, расы господ. Евгеника, само собой, сейчас в моде. У нас буржуазная генетика, также называемая «классической», в итоге победила, но вот о прирожденных преступниках, как ни странно, уже не вспоминают. Это неполиткорректно. А уж евгеника вообще считается страшной ересью. Так что я так и не понял, какую именно генетику Лысенко якобы «громил». Если бред насчет рас господ, то, в общем-то, по делу. Если генетику в понимании нашего времени, то ее еще нет в природе. Кстати, сам он до самой отставки возглавлял учреждение, именуемое «Институт генетики АН СССР». Единственное, в чем его на самом деле можно упрекнуть, так это в том, что в
СССР впоследствии несколько тормозились исследования в некоторых перспективных направлениях. Вот только их перспективность выяснилась много позже.
        - Черт! Ну накрутили! Так что с Лысенко-то делать? И этими, которые «вейсманисты-морганисты»?
        - По-хорошему… показательно вздрючить всех участников свары за склочничество и пусть работают. Интеллигенты хреновы! Вейсманистам дать отдельную нишу, создать для них институт перспективной генетики. Пусть молекулярную биологию поднимают, ДНК открывают. Денег много не давать, реальная отдача будет не скоро. Пусть на перспективу работают, чтобы не слишком отстать. В середине 50-х, если живы будем, финансирование надо прибавить. А Лысенко пусть дальше селекцией занимается, у него это неплохо получается. Кстати, пусть попробует семена жестким излучением облучать. Очень, говорят, способствует.
        - Ясно, руководству доложу, пусть решение принимают. Да, а кто все-таки прав? Воспитание больше на человека влияет или эти ваши гены?
        - Истина, как говорится, посредине. То есть от наследственности многое зависит, но человек становится человеком только в обществе. В среднем примерно поровну. Хотя иногда такие индивидуумы попадаются, что впору в младенчестве душить.
        От инженера Сергей поехал в новую Усадьбу, где сразу приказал привести к себе программиста.
        - Что скажете? План готов? - Программист замялся.
        - Ну, это почти, только не совсем…
        - Что значит «не совсем»? Готов или нет? - строго спросил Сергей.
        - Ну, готов-то он готов, но…
        - Что «но»?
        - Да не получится ничего с мобильниками! Будем корячиться до потери пульса, а толку не будет.
        - Почему? Объяснитесь?
        От пояснений у Сергея голова пошла кругом. Все эти «явы», «кеши», «апплеты» и прочие zip-архивы укладываться в голове напрочь отказывались. Ясно было только, что выполнять приказ программист не собирается. Сергей жестом прервал его излияния.
        - Вам что приказали? Составить план работы или план по ее срыву?
        - Да я, - засуетился программист, - я составил. Только с мобильниками дело глухо, но есть другой вариант. Более проходной.
        - Какой? - заинтересовался Сергей.
        - Ну, есть же еще калькуляторы.
        - А что калькуляторы? Видел я эти аппараты. Вещь удобная, несомненно, считает быстрее арифмометра, но не намного. Наших проблем это не решит, в клавиши не натыкаешься.
        - Так в том и дело! - возбужденно продолжил программист. - В том и дело, что в клавиши тыкать не придется. Чип, то есть микросхема, в калькуляторе, конечно, слабее, чем в телефоне, но по нынешним временам это все равно круто. Вот, я тут блок-схему изобразил. Ввод прог через перфокарты или перфоленты, потом интерфейс. На лампах, наверное, ведь больше пока ничего нет. Этот девайс и будет вместо нажатия клавиш. Чип будет работать как сопроцессор. Дополнительный кеш, тоже на лампах. Снимать результаты можно не с дисплея, а в электронном виде. Ну, если правильно еще один интерфейс сделать. Вполне логичная архитектура, можно юзать.
        - Хм, - Сергей не знал, что и сказать, - а скорость расчетов какая будет?
        - Надо пробовать, но всяко больше, чем у штатовского ЭНИАКа. Тот делал 300 умножений в секунду, а весил этот гроб тонн тридцать. Да, еще калькуляторы юзают режим плавающей запятой. По нынешним временам это тоже круто. И еще фишка: может статься, что удастся юзать функции. Ну, как в инженерном калькуляторе. Синусы всякие, тангенсы и так далее.
        - Остановись. Таких кнопок на калькуляторах не было. Я точно помню. Да ты сам говорил, мол, жаль, что инженерный не попался.
        - Ну, говорил. А сейчас подумал, что чип-то в девайсах наверняка один и тот же стоит. Что в бухгалтерских, что в инженерных. Просто в бухгалтерских часть функций не задействована. Надо только разобраться, где там нужные выводы висят без дела.
        - Хм, странно как-то. Зачем делать прибор, если его не использовать на полную катушку? Дешевле будет делать другой, попроще.
        - А вот и нет! Чипы шлепают автоматы, а сами калькуляторы ручной сборки. Руками собирать дороже, даже если это руки китайские. Больше кнопок, больше работы. А чипы на все модели наверняка одни и те же, поставили на поток и гонят.
        - Может быть, может быть. Так вы утверждаете, что от этих калькуляторов будет толк?
        - А что считать надо?
        - Для начала срочно необходимо делать расчеты по атомной бомбе, потом по баллистике ракет, еще аэродинамика. Много всего считать требуется.
        - А какое быстродействие для этих расчетов требуется?
        Сергей растерялся:
        - Точно не скажу, но чем больше, тем лучше.
        - Вот видите, сами не знаете. Я так думаю, если правильно все сделать, то компы на базе чипов с калькуляторов еще лет десять будут в мире самыми крутыми.
        - Ясно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Хорошо хоть это беретесь сделать. Точно беретесь? Гарантируете, что сделаете?
        - Один не берусь. Тут команда нужна. Кучу периферии делать с нуля придется. А я в вашей элементной базе полный лузер. Хрен его знает, что на ней можно сделать, а что нельзя. То есть спецы по девайсам нужны.
        - А математики тоже нужны? - поинтересовался Сергей, припомнив советы инженера.
        - Ну, наверное, будут нужны. Проги на основе чего-то писать надо будет. Только это не мои проблемы. Мое дело сляпать работоспособную машину с хорошей скоростью. А уж что на ней считать будут…
        - Хорошо, будет вам «команда». Изыщем специалистов. Но если подведете, то пеняйте на себя!
        - Понял, не дурак, - вздохнул программист.
        - И еще, насчет использования мобильных телефонов продолжайте думать. Может, все же есть варианты их задействовать. Даже если на это потребуются годы.
        - А смысл? Думаете, что чипы эти годы проживут? Так зря надеетесь! Больше пяти лет не протянут, деградируют.
        - Уверены?
        - Естественно, это ведь массовая дешевка. Ее специально такой делают, чтобы клиенты быстрее новые аппараты покупали. Только зря время убьем. Да, еще надо разрешение поковыряться в том, что вы на месте катастрофы насобирали.
        - Так вы же все и так видели. Мы показывали.
        - Ну, видел, ну смотрел. Но теперь надо раскурочить всю эту рухлядь до винтика. Может, что полезное уцелело, может, что-то можно использовать. Даже в горелом и оплавленном. В общем, надо ковыряться.
        - Посмотрим. Сам я такого решения принять не могу. Необходимо получить «добро» от руководства. Пока есть приказ вашу технику не разукомплектовывать.
        Отпустив программиста, Сергей надолго задумался. С одной стороны, было обидно, что проект с мобильными телефонами явно идет ко дну. С другой стороны, появились другие возможности. Пусть не такие радужные, но более реальные. В общем, старая ситуация с журавлем и синицей. Решив в итоге выбрать синицу, Сергей связался с секретарем Берии и напросился на доклад. После минутной паузы секретарь сообщил, что Берия примет его через полтора часа. Времени было только добраться, поэтому о нормальном ужине пришлось забыть. Удалось только заскочить на кухню и прихватить там наскоро сделанные бутерброды, чтобы перекусить в машине.
        Предложения по реорганизации работы, изложенные в последнем докладе Сергея, Берия одобрил. От Меркулова пообещал прикрыть. Только предупредил, что за провалы в этом деле Сергей ответит лично. Перспективы же создания на основе уцелевшей техники из будущего работоспособных вычислительных машин наркома весьма заинтересовали. Он долго выпытывал подробности, интересовался техническими деталями. В итоге «добро» на потрошение и использование выжившей аппаратуры было получено. Также было получено разрешение на привлечение к работе двух дополнительных специалистов. Сергей просил трех, но удовольствоваться пришлось только двумя. Выбор конкретных кандидатур предоставлялся ему, правда, при условии, что они сначала будут досконально проверены. Но тут вопросов не было, ясно, что люди нужны абсолютно надежные.
        Еще нарком обещал дополнительное финансирование, помощь в обеспечении необходимым оборудованием и комплектующими. Заказам ОИБ на разработку и изготовление новой техники, если таковая понадобится, тоже была обещана «зеленая улица». На разработку подробных предложений и составление примерной сметы Сергей получил три дня.
        Глава 14
        Николай Иванович некоторое время блаженствовал, наконец отдыхая на всю катушку. Предложения по поводу «обеспечения преемственности» он закончил и передал по назначению. Других заданий пока не давали. Только пару раз заскакивал майор Горелов за консультациями. Но это особо не напрягало, задаст пару вопросов и исчезает. Поэтому удалось вернуться к прерванному отпуску. Как оказалось, ненадолго, к статьям КЗоТ тут явно относились наплевательски. Особенно применительно к ответственным работникам. Николай Иванович формально к ним не относился, но по факту страдал наравне. Видно, местные считали, что уютную дачку с охраной следует отрабатывать по полной. Вечером за ним приехали, сорвав очередную рыбалку. И повезли не куда-нибудь, а в Кремль на встречу со Сталиным.
        В коридоре Николая Ивановича перехватил чудак с бородкой и в белом халате, видимо, лечащий врач. Он долго втолковывал, что товарищ Сталин еще не оправился от ранения, что его нельзя утомлять и что надо понимать свою ответственность. Николай Иванович резонно заметил, что явился сюда не по собственной инициативе. И что не он, а товарищ Сталин будет определять регламент и содержание беседы. А сам он, разумеется, ответственность понимает и утомлять вождя никоим образом не собирается. На чем и договорились.
        Сталин выглядел далеко не лучшим образом, он сильно осунулся, лицо было сероватым. На фоне белоснежно-белого постельного белья это было особенно заметно. Рядом с кроватью сидела медсестра. Когда Николай Иванович подошел, Сталин жестом отослал ее из палаты.
        Николай Иванович вежливо поздоровался и поинтересовался самочувствием вождя.
        - Живой, не добили, - усмехнулся тот, голос был слабым.
        Николай Иванович кивнул, но ничего больше не сказал, ожидая продолжения.
        - Не догадываетесь, зачем я вас вызвал?
        - Не люблю гадать, товарищ Сталин. Но можно предположить, что дело в моей последней записке. Тот вопрос, над которым вы просили подумать.
        - Верно. Прочитал я вашу бумагу… Врачи возражали… Да… Так вы считаете, что мы строим неправильное общество? Социализм вас не устраивает?
        - Товарищ Сталин, вы же знаете, чем это строительство в итоге у нас закончилось. И вообще дело не в названии. Социализм там, госкапитализм или еще что. Я считаю, что идеального общества построить невозможно. Это прекраснодушные интеллигенты с тараканами в голове могут таким прожектерством заниматься. Все им идеал подавай, чтобы сразу на века, чтобы раз придумал, а дальше самой собой крутилось. И чтобы при этом все без исключения были сыты, свободны, довольны и счастливы. А ежели хоть один ребенок при этом слезинку проронит, то, мол, даром не надо нам такого дерьмового общества.
        - А вас слезинка ребенка не трогает?
        - Естественно, трогает, я ведь тоже живой человек. Но, тем не менее, уверен, что в мире есть множество вещей гораздо более важных, чем слезинка одного отдельно взятого ребенка. Не о том разговор. Проблема в том, что люди не идеальны и для проживания в идеальном обществе совершенно не приспособлены. От обезьяны как-никак произошли, а это накладывает определенный отпечаток. Уж как ни давит общество эту самую обезьяну, уж как ни выдавливают ее якобы из себя по капле отдельные его представители, а все по уму не получается.
        - Вы говорите прописные истины, - с усмешкой заметил Сталин. - Я ведь, как вы, наверное, знаете, в семинарии учился. Про обезьяну нам, разумеется, не говорили, но вот по поводу человека…
        - Извините, товарищ Сталин, действительно это банальность. Ведь я о чем говорю. Нет возможности построить идеальное общество, тем более навсегда. Надо пытаться построить что-то более-менее приемлемое здесь и сейчас. И крайне желательно, чтобы это более-менее просуществовало хоть несколько поколений. Думаю, этого хватит, чтобы наша страна заняла достойное место в мире, а ее граждане тоже жили достойно.
        - А что, по-вашему, значит «жить достойно»?
        - В общем-то, нормальному человеку не так много и надо. Крыша над головой, здоровая пища, одежда по климату, семья, дети. Уважение окружающих. В общем, чтобы мужчины были сильны и отважны, а женщины женственны и горды. Чтобы дети были здоровы, веселы и любопытны. Чтобы старики жили в почете. Чтобы труд был в радость и приносил удовлетворение. Чтобы своей страной можно было гордиться. Вот это и есть достойная жизнь, а не какие-то там материальные блага, которые якобы польются широким потоком при коммунизме. Вот поставили мы цель превзойти империалистов по материальным благам и проиграли, поскольку они наворовали больше, чем мы смогли заработать честным трудом. Так что если действительно хотим превзойти именно в этом, то надо самим становиться империалистами: захватывать колонии, выкачивать ресурсы, грабить, душить конкурентов. Или же ставить другие цели. Но это труднее, ибо не всем такая достойная жизнь придется по нраву. Всегда найдутся уроды… Ведь люди рождаются разными. Ну, не повезло человеку. Рожа кривая, здоровье хлипкое. Не воин, не работник, к наукам таланта нет, девушки его не любят. Ясно,
что жизнью будет недоволен. Будет мечтать об обществе, где женщин и уважение людей можно просто купить.
        Или еще проще. Взять тех же упомянутых женщин. Потребность привлекать мужчин у них в программе намертво прошита, без этого милые дамы чахнут и в уныние впадают. Вот привезет такой даме муж из загранкомандировки шикарную тряпку «из Парижу», пройдет она в ней по улице… Все бабы, как их ни воспитывай, все равно от зависти желчью изойдут. И своих мужей-поклонников теребить начнут, чтобы и им такое изыскали. Бороться с этим невозможно. Китайцы вон пытались, всю страну в униформу переодели. В итоге все равно пришлось отказаться, ибо ничего, кроме широкого распространения шизофрении среди женского населения, это не принесло. А дети? Детям нужна мама для любви и отец для уверенности. Отбирать детей у родителей, воспитывать их с рождения в государственных учреждениях, как предлагали некоторые классики, значит, опять же серьезно искалечить их психику.
        Или бывает, что мозги у человека с такими косяками на почве завышенной самооценки, что хоть святых выноси. Этот будет уверен, что общество его недооценило, что все окружающие быдло и его не понимают. Что ему чего-то там недодали, а ведь он этого достоин. А раз так, то пусть общество пеняет на себя. Что у него якобы есть некие данные от рождения «права человека», которые общество в обязательном порядке просто обязано ему предоставить.
        - А вы считаете, что у человека при рождении никаких прав нет?
        - Да, я так считаю. Возьмем крайний случай. Например, матери разные попадаются. Иная придушит новорожденного, да и выкинет тайком на помойку. Вот и все его права. А вот если эту детоубийцу поймают, то будут судить и посадят, ибо общество подобное поведение не одобряет. То есть все эти права человека предоставляет только общество и исключительно в интересах этого самого общества. А вместе с правами человек получает обязанности перед обществом. Без этого никак, они неразделимы. Многие такого подхода не понимают. Мол, права мне давай, они якобы неотъемлемые. А насчет обязанностей извините, я никому ничего не должен, ибо свободная личность. В наше время это дело было особенно запущено, про права человека все уши прожужжали. Уклоняющиеся от призыва в армию демонстрации устраивают. А на плакатах пишут, мол, если служба в армии - это священный долг Родине, то когда это я успел ей столько задолжать? Это у нас. А в странах победившего либерализма и того пуще. Детям в школах о правах ребенка лекции читают, телефоны специальных служб по защите этих прав раздают. Допустим, всыпал папаша ремня своему чаду, а
оно сразу к телефону бежать. Мол, мои права ребенка злостно нарушаются. Родителей под суд, лишат родительских прав, ребенка в приют.
        - В самом деле, все запущено. Но вы опять уклонились от темы.
        - Извините, товарищ Сталин. Занесло малость. Но по теме я в общем-то все изложил в письменном виде. То есть не в названиях общественного строя дело, а в содержании. Неплохо бы только решить вопрос со стратегическим направлением развития. То есть или мы корпоративное общество собираемся строить, или все же солидарное. В каждом из вариантов есть свои плюсы и минусы, но в общем-то тут выбор за вами. Лично я сторонник солидарного варианта, но это мой личный вкус. Если страна выберет корпоративный путь, то спорить не буду. Напротив, приложу все силы, чтобы помочь.
        Но в любом случае жизненно необходимо обеспечить стране качественную элиту. Без этого все равно ничего не выйдет, никакие схемы, проекты и благие пожелания не сработают. И не просто обеспечить конкретно сейчас, а обязательно на протяжении нескольких поколений. Я понимаю, задача чудовищно сложная, но решить ее надо. В противном случае страна или погибнет, или будет прозябать в бедности и унижении на третьих ролях и об нее все будут вытирать ноги.
        Сталин кашлянул.
        - Вы все время говорите «страна», «наша страна», вы националист?
        «Ну, вот, - подумал Николай Иванович. - Как тут все любят политические обвинения».
        - Я умеренный националист, товарищ Сталин. Не я придумал деление на своих и чужих. Это у человека опять же в генах заложено. Возможно, в будущем, когда на Землю явятся агрессивные инопланетяне с целью ее завоевания, мы и почувствуем «своими» всех землян без исключения. Но пока этого не случится, то все страны и народы будут продолжать в первую очередь отстаивать именно свои интересы. А интересы «чужих» будут учитывать только постольку поскольку. Так почему мы должны поступать иначе?
        - В Советский Союз входит множество народов. Если все они начнут отстаивать «свои интересы», что с этим Советским Союзом будет?
        Николай Иванович пожал плечами.
        - Людям свойственно объединяться для защиты общих интересов. Народы тоже могут это делать, если их интересы совпадают. Объединения эти могут быть на разных уровнях. В случае с Советским Союзом объединение происходит на уровне цивилизаций. Вот есть европейская цивилизация. В нее тоже входит множество народов. Между собою, естественно, конфликтуют, даже воюют. В Первую мировую основательно друг другу кровь пустили, сейчас опять пускают. Но в общем-то, по отношению к прочим европейцы европейцев считают своими. Если будет общий сильный враг - объединятся в момент. Пока просто повода не было, поэтому только между собой собачились, когда весь остальной мир делили. Есть китайская цивилизация, там тоже множество народов и языков, однако весь остальной мир они считают варварами. Еще есть исламский мир, есть Индия. Это тоже отдельные цивилизации, со своим оригинальным взглядом на мироздание. А есть наша цивилизация, российская. В нее тоже входит множество народов, объединенных общей исторической судьбой, вековыми связями и прочим. Возможно, не всегда это объединение проходило благостно, возможно, не везде
отношения между нашими народами безоблачны, но по факту мы, так сказать, в одной лодке. Имеются жизненно важные общие интересы, имеется общий противник, который шутить вовсе не намерен. Если проиграем, если начнем свару между собой, то он до нитки разденет всех нас, а может, и вообще со света сживет. И не станет разбираться, кто там грузин, кто эвенк, а кто русский.
        - То есть вы считаете, что Россия и Европа - это две разные цивилизации? - спокойно уточнил Сталин?
        - Считаю, и не я один. Сама Европа тоже придерживается такой точки зрения. И убедить ее, что это не так, вряд ли возможно. Я знаю, разумеется, что в нашей элите проевропейские настроения всегда были сильны. А уж наша интеллигенция только Европой и бредила. Но это глупо, мы не Европа, а другая цивилизация. В Европу нас не возьмут ни при каких обстоятельствах, хоть ковриком расстелись. Только ноги вытрут. В перестройку уж как расстелились, под радостные вопли интеллигенции все сдали. Не помогло, благословенная и демократическая западная цивилизация вообще перестала с нами считаться. Во Второй мировой мы вроде как Европу от фашизма освобождали, но своими от этого не стали. Немцы вот были своими, своими и остались, несмотря на все свои преступления. А нам вместо спасибо достались только сентенции о вторгшихся в чистенькую Европу жестоких азиатских ордах и миллионах изнасилованных немок.
        Дверь в палату открылась, и в нее заглянул давешний бородатый медик.
        - Товарищ Сталин, - заныл он испуганным голосом. - Товарищ Сталин, вам нельзя переутомляться.
        Сталин отмахнулся:
        - Закройте дверь. - Врач исчез.
        - Вот, поговорить не дают, - пожаловался Сталин. - Продолжайте, я вас внимательно слушаю.
        - И с марксизмом та же история, - продолжил Николай Иванович, - не мы же его придумали, это чисто европейская доктрина, донельзя пропитанная европоцентризмом.
        Но всех собак опять же в итоге повесили на нас. Слишком велики мы для Европы, слишком на нее непохожи, так и не стоит нам в нее лезть. Необходимо определиться, где свои, а где чужие. В смысле, у Европы своя цивилизация, а у нас соответственно своя. Со своими ценностями, со своим мировоззрением и, ясное дело, со своими интересами.
        Если наши интересы в чем-то совпадают, то сотрудничаем. Если нет, то извините.
        Самое главное в этом деле ни в коем случае не играть по чужим правилам. Ведь выигрывает вовсе не тот, кто хорошо играет, а тот, кто устанавливает правила. Если мы согласимся принять западные ценности как «общечеловеческие» или хотя бы «цивилизованные», то наша песенка спета. Ведь тем самым мы предоставляем Западу право эти ценности устанавливать и произвольно толковать. Раз это их ценности, то они имеют на это полное право. Например, сегодня в дружественной нам стране Запад организует выступление сепаратистов (а они это прекрасно умеют делать) и введет туда свои войска, громко крича, что защищает неотъемлемое право народов на самоопределение. А не далее как завтра тот же Запад организует в другой дружественной нам стране переворот (это он тоже прекрасно умеет), а если какие-то провинции этой самой страны заартачатся, то он опять же введет туда свои войска, попутно вещая о незыблемости границ и защите территориальной целостности. В этой шулерской игре выиграть невозможно. Ведь если шулер начнет проигрывать, то он просто поменяет правила игры.
        Чтобы выиграть, необходимо самим начать устанавливать правила. То есть сформулировать собственные ценности и активно их продвигать. Искать союзников, кому эти ценности тоже близки, привлекать их действовать совместно. Шулерской игрой Европы недовольны многие. Трудно, согласен, европейская цивилизация сильна. Но работать надо. Давить потихоньку, но неустанно. Я ведь не предлагаю на дипломатические приемы вместо фраков в косоворотках являться. Хотя вся современная система дипломатических отношений тоже разработана Западом, и в общем и целом мы тут опять же играем по его правилам. Интерпретируют-то они, и обычно не в нашу пользу. Начавшаяся война дает нам неплохой шанс. Если нам удастся выйти из войны сильными, а противники ослабнут, то многие правила удастся переписать.
        Снова открылась дверь в палату.
        - Товарищ Сталин, - снова заканючил медик.
        - Хорошо, идите, товарищ Прутов. Я вас потом еще приглашу. Тогда и подискутируем. Учтите, я со многим не согласен, только пока сил спорить нет. - Сталин усмехнулся.
        Николай Иванович пожелал вождю здоровья и пошел к двери, посторонившись, чтобы пропустить озабоченного врача.
        Глава 15
        На следующий день Николаю Ивановичу снова довелось посетить Москву. Но не Кремль, который уже изрядно поднадоел, а сам город. Разрешение на это он запросил еще неделю назад, только дело затянулось. Начальству явно не слишком хотелось выпускать его на публику. Но не сидеть же вечно взаперти! Он ведь не отшельник какой, а нормальный человек. Надо же посмотреть на советский народ образца 1941 года в естественной, так сказать, среде обитания. Хотя бы для того, чтобы знать, во имя чего горбатишься.
        Ну и пообщаться с отдельными его представителями. Впрочем, с «пообщаться» дело не выгорело. Всякие поползновения на общение начальство задавило на корню. В смысле, как в музее: смотреть смотри, но руками трогать не моги. Но и самому факту экскурсии Николай Иванович очень обрадовался. Начальство выделило для этого машину, водителя и пару охранников в штатском. Правда, охранники поначалу настаивали, чтобы он уселся между ними. Пришлось выдержать спор, мол, что он с такого места увидит? В итоге один из охранников сел на переднее сиденье, а Николаю Ивановичу удалось устроиться у окна.
        Часа полтора машина просто крутилась по городу, а Николай Иванович в это время разглядывал из окна Москву и москвичей.
        Москва предков из окна машины выглядела странно. Разум упорно отказывался воспринимать ее как реальность. Казалось, что просто смотришь фильм. Накатавшись по улицам, Николай Иванович вздохнул и предложил перейти к следующему пункту экскурсионной программы, где предполагалось посмотреть на народ поближе. Хотелось верить, что тогда наваждение исчезнет и город обретет реальность.
        Согласованным объектом для прогулки являлась ВДНХ. Точнее, сейчас она еще называлась ВСХВ - Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Николай Иванович об этом забыл, поэтому при обсуждении маршрута вышла забавная сцена. Привязаться к реальности удалось только по реперной точке - скульптуре Мухиной «Рабочий и колхозница».
        Машину оставили вместе с водителем неподалеку от центрального входа. Пришлось надеть выданную ему кепку ужасного вида, хотя охранники утверждали, что это последний писк. В качестве альтернативы была еще предложена соломенная шляпа, но Николай Иванович рассудил, что в этой шляпе он будет смотреться еще более глупо. Не привык. Без головного же убора в настоящее время мужчины не ходили.
        День был выходной, да еще погожий, поэтому народу на выставке хватало. Настолько хватало, что с непривычки рябило в глазах. Да и гомон стоял изрядный, плюс музыка из репродукторов.
        На ВДНХ Николаю Ивановичу приходилось пару раз бывать еще в советское время. Поэтому можно было сравнивать. Понятно, что павильонов космоса и прочих подобных еще не имелось в проекте, но многие объекты были на месте, вызывая ностальгические воспоминания. Чтобы не создавать лишних проблем охране, как и договорились заранее, гулял Николай Иванович по этому шумному Вавилону не спеша. Коровы и прочий крупный и мелкий рогатый скот его не слишком заинтересовали. Все же горожанин в четвертом поколении. Полюбовался только немного на красивых лошадей и пруд с жирными карпами. В павильоне «Сахар» устроители смонтировали действующий сахарный завод. Вся технологическая цепочка осуществлялась на глазах у зрителей. На выходе автомат упаковывал сахар в небольшие мешочки, которые тут же можно было приобрести. В павильоне «Рыболовство» Николай Иванович с трудом удержался от смеха при виде красочных рекламных плакатов вроде: «Кетовая икра полезна и вкусна!» или «Всем попробовать пора, как вкусны и нежны крабы!». Данные морепродукты народ явно пока не оценил, поэтому с их сбытом у торгующих организаций, видимо,
имелись нешуточные проблемы. Возле павильона «Гидротехника и мелиорация» можно было посмотреть на действующую модель канала Москва - Волга, со всеми шлюзами. А в павильоне транспорта на действующие же модели различного подвижного состава. В павильоне «Механизация» посетители могли полюбоваться на различную сельскохозяйственную технику. От созерцания всего этого техноретро Николай Иванович получил немалое удовольствие. И дал себе слово в будущем посетить и промышленную выставку, которая сейчас располагалась где-то в другом месте.
        Но техника техникой, а гораздо интереснее было смотреть на окружающих людей. Люди эти в общем и целом выглядели неплохо и прямо-таки лучились весельем и оптимизмом. Разумеется, следовало сделать поправку на то, что это не городская улица в момент, когда едва продравшие глаза работяги спешат утром на работу. Все ж таки место народных гуляний. В таких случаях все стараются и приодеться, и основательно расслабиться. Впрочем, расслаблялись тут чинно-благородно, большей частью посемейному, без алкогольных паров. Попадавшиеся иногда милиционеры в смешных архаичных мундирах работой явно не были перегружены. Стаек молодежи тоже хватало, выглядела она неплохо. Хотя девушки, по канонам более позднего времени, были несколько тяжеловесны и недостаточно ухожены. Но это компенсировалось их открытыми улыбающимися лицами, бьющим через край здоровьем и задором.
        Еще Николай Иванович попробовал здешнее мороженое, которое оказалось весьма вкусно. И выпил пару стаканов газированной воды с сиропом в специальном киоске. Точнее, ел и пил он, а покупала и платила охрана. С деньгами вообще вышел конфуз. На предложение посетить ресторан старший из охранников замялся и сообщил, что на подобные излишества расходных сумм не выделено. Николая Ивановича это несколько покоробило, и он сделал себе зарубку на память. До сих пор инженер жил на полном иждивении государства и жил весьма неплохо. Но статус его не был определен, каких-либо документов ему не выдали, на службе он тоже не числился, соответственно и зарплату ему не платили. То есть собственных денег не имел, и сейчас это показалось неправильным. Данную проблему следовало решить, чтобы в будущем подобных глупых ситуаций не возникало.
        Но пока Николай Иванович постарался выбросить это из головы и продолжить наслаждаться жизнью, пусть и без особых «излишеств». На дачу он с охранниками вернулся ближе к вечеру и в отличном настроении. Такое настроение, правда, продержалось недолго. Эйфория схлынула, и наступил откат. Вспомнилась потерянная навсегда семья. До боли хотелось хоть одним глазком посмотреть на детей. Убедиться, что у них все в порядке. Ужинал Николай Иванович через силу, аппетит пропал совершенно. Навалившуюся хандру пришлось лечить народными средствами. В этих целях было принято внутрь сто грамм водочки. После чего Николай Иванович взял удочку и отправился на рыбалку. Это занятие его всегда успокаивало.
        Рыбалка помогла, проснувшись утром, он позавтракал с аппетитом. Потом взялся за газеты, в том числе и вчерашние, которые из-за экскурсии в город и вечерней хандры так и остались нечитанными.
        В Советском Союзе, судя по газетам, все было относительно спокойно. Товарищ Сталин успешно выздоравливал, а товарищ Берия не менее успешно его замещал. Очередная пятилетка выполнялась по графику. Занятие нашими войсками северного Ирана явно прошло довольно гладко. Теперь там, как и в западной Армении, тоже строили социализм. Местное народонаселение якобы ликовало, чему Николай Иванович совершенно не поверил. По отношению к Германии тон газет был нейтральным. Немцев особо не ругали, но и друзьями не называли.
        Но Николаю Ивановичу показалось, что в общем хоре советской прессы что-то неуловимо изменилось. В конце концов, газеты он имел возможность читать не первый месяц, поэтому можно было сравнивать. Вроде как меньше стало лозунгов, меньше стало славословий, уменьшилось количество пустой восторженной болтовни. Зато прибавилось спокойной рассудительности, анализа событий и критических материалов. Похоже, что установки поменялись, или редакции очередной раз основательно растрясли. Что-то этакое витало в воздухе. Например, вчерашняя «Правда» разродилась анонимной редакционной статьей по поводу марксизма. Напрямую на марксизм статья не покушалась, напротив, он оставался единственно верным научным учением. Но подчеркивалось, что марксизм не догма, а руководство к действию. Мол, как и всякая наука, он должен развиваться, некоторые теоретические положения имеют тенденцию устаревать, некоторые взгляды необходимо творчески пересматривать и так далее. Похожие статьи на эту же тему имелись и в других газетах. Конкретные направления «пересмотра» вроде бы не назывались, и начала внутрипартийной дискуссии вроде бы не
объявлялось, но создавалось впечатление, что настала пора серьезной правки «теоретической базы». Каковая и начнется, как только товарищ Сталин оправится от последствий ранения и снова встанет к рулю. Советский народ, прекрасно научившийся читать между строк, надо думать, все понял и теперь с опаской ждал очередного поворота.
        Новых же британских газет не доставляли уже третий день, какие-то проблемы с этим возникли. Какие именно это были проблемы, Николай Иванович подозревал. В разгар битвы за Средиземное море немцы, пользуясь лучшей логистикой, неожиданно перебросили значительные силы авиации во Францию и устроили несколько массированных авианалетов на английскую метрополию, в том числе и на Лондон. Увлекшиеся схваткой за Средиземноморье бритты, видимо, здорово оголили свою ПВО, которая не смогла оказать достойного сопротивления. А маневр немцев если вовремя и засекли, то вернуть истребители на остров все равно не успели. Что им, судя по всему, дорого обошлось. Немцы же, от души порезвившись над Англией, в темпе перебросили самолеты обратно на средиземноморский театр. Там дела у Британии тоже были плохи. Мальта пала. Франко таки дал Гитлеру «добро» на размещение в Испании немецких войск, поэтому на очереди был Гибралтар. Флот Британии уменьшился на три линкора и два авианосца, потопленных люфтваффе. И плюс ко всему немцы форсировали Босфор, захватили три плацдарма на его азиатском берегу и теперь наращивали там силы
для последующего наступления на Ближний Восток. Турция же заключила с Великобританией военный союз, поэтому войска англичан сражались у этих плацдармов вместе с турецкими. В общем, Британскую империю прижали основательно. Соединенные Штаты пока оставались формально нейтральными. Несмотря на потопленный в Атлантике «неизвестной подводной лодкой» американский крейсер. Один из тех, что обеспечивали выполнение режима «эмбарго». СМИ в Штатах подняли на этот счет изрядный вой, но этого не хватило, чтобы преодолеть сопротивление «изоляционистов» в Конгрессе.
        США ограничились угрозами в адрес Германии, что не допустят нападений на свои корабли. Сами же, что характерно, атаковали немецкие субмарины везде, где их только обнаруживали, утверждая, что защищают «свободу судоходства».
        Дочитав газеты, Николай Иванович стал решать, чем сегодня заняться. Прогулки и рыбалки отпадали, ибо погода неожиданно испортилась. Дождь начался еще ночью и пока явно не собирался заканчиваться. Читать, по сути, было нечего. Точнее, небольшая библиотечка на даче имелась, но ее состав не мог вызвать ничего, кроме скуки.
        Немного поразмыслив, Николай Иванович пришел к выводу, что, несмотря на отпуск, следует заняться чем-нибудь полезным.
        Для начала он, выполняя вчерашнее обещание самому себе, составил докладную о желательности собственной юридической легализации. Что предусматривало получение гражданского статуса, прием на работу и выплату заработной платы.
        Потом попытался выполнить еще одну старую задумку. То есть дать предложения по изменению системы стимулирования в науке. В позднем СССР с этим делом было совсем плохо. Сейчас дело пока обстоит получше. В том смысле, что ученые имеют высокий социальный статус, хорошо получают и выдают неплохие результаты. В общем, никакого сравнения со временами застоя, когда социальный статус академика был чуть ли не ниже, чем у заведующего базой, а реальный выход от науки снижался, несмотря на все увеличивающееся финансирование и рост числа научных работников. Но если подумать, то последующие проблемы российской науки закладывались именно сейчас. Система склонна к стагнации, ибо уровень раздаваемых пряников в основном зависит от должностей и званий в официальной научной иерархии. Да, пока советская наука молода, пока эти самые звания получают за реальные заслуги, то негативные последствия не слишком сказываются. Но как только иерархия окончательно сложится, то гнить начнет непременно. Плюс к тому сейчас в полный рост параллельно действует система негативного стимулирования. В смысле, сделай и внедри или умри.
Задания партии и правительства тут не пустой звук, и за их срыв неудачники отвечают головой.
        А потом, разумеется, начнется либерализация. Начнутся разговоры, что нельзя ограничивать научное творчество. Что из-под палки наука работать не может. Что негоже всяким там дуболомам из государственных органов вмешиваться в тонкие материи полета научной мысли. И все, можно сливать воду. Наука перестанет работать на общество и начнет работать исключительно на себя. Все силы будут уходить на борьбу за финансирование, научные степени, должности и прочие материальные блага. Засевшие на высоких научных постах старые пердуны начнут тормозить талантливую молодежь, вертикальная мобильность сойдет на нет. В то же время куча дипломированных бездельников будет без толку просиживать штаны в лабораториях и ругать в курилках советский строй. В тех же США система построена рациональнее. Молодые ребята приходят в науку. Кто из них потолковее, те еще в относительно молодые годы получают реальные результаты. С этими результатами уходят в бизнес, внедряют их в производство, получают за это деньги. Неудачникам после нескольких попыток отказывают в грантах на исследования, и они тоже отсеиваются естественным путем. В
лучшем случае идут на преподавательскую работу. Там, правда, та же иерархия и грызня за формальные должности. Но собственно в науке все в норме, прокачка народа через нее идет полным ходом, закоснеть система просто не успевает. А у нас если выбрал научную стезю, то тяни эту лямку до пенсии. А уж с внедрением научных разработок в реальное производство и вовсе перманентный завал. Никаких дивидендов оно ученым не приносит, только лишний геморрой. Вот и увиливают они от внедрения всеми правдами и неправдами. Промышленности это тем более на фиг не нужно, ибо приходится перестраивать налаженное производство, что тоже геморройно.
        Даже сейчас приходится обеспечивать связь науки с производством жесткими административными и даже репрессивными методами. В ВПК это особенно заметно, там не побалуешь, но и в гражданских отраслях сверху давят изрядно. Просто спускают план на повышение производительности труда, и выполняй его, как хочешь. Работники по 24 часа в сутки работать не смогут, да и КЗоТ не позволит. Вот и приходится «капитанам производства» заниматься механизацией, рационализацией, оптимизацией, внедрять новые технологии и научные разработки. А для этого привлекать к сотрудничеству тех же ученых. А если не добился нужных процентиков повышения производительности труда, то сразу секир башка. Пока это работает неплохо. Но только пока. Стоит только выпустить вожжи, как сразу все посыплется. А вожжи будут натянуты только при условии, что высшая элита страны будет заниматься делом, а не приятным барствованием.
        Что опять же возвращает к вопросу о качестве правящей элиты.
        Глава 16
        Закончить меморандум по реорганизации науки Николай Иванович собирался на следующий день. Но не получилось, его опять вызвали в Кремль. На этот раз кроме Сталина присутствовал Берия. Николай Иванович предположил, что вопрос будет обсуждаться серьезный. И угадал, хотя тема оказалась несколько неожиданной, зато изрядно скользкой. Разговор зашел о малой родине двух первых лиц государства, то есть о Грузии.
        Особого желания обсуждать эти дела у Николая Ивановича не было. Да, и Берия и Сталин вроде как государственники, но этническая принадлежность это вам не фунт изюма, дело тонкое. В реале Грузия всегда имела поблажки и по понятной причине. Выложить прямо, что он обо всем этом думает, и отношения с первыми лицами могут быть испорчены. Может, они этого и не покажут, но осадочек останется. Неприятно, могут возникнуть немалые сложности. Но и уклониться от ответов на прямо поставленные вопросы проблематично. А если поймают на вранье, то совсем плохо, вообще верить перестанут.
        - Ну, это была не совсем война. Войн в нашем времени вообще не бывает. Точнее, бывать-то они бывают, но формально не объявляются и называются по-другому. Так что и с Грузией Россия не воевала, а проводила операцию по принуждению к миру.
        - Вы тут не крутите, - хмыкнул Сталин. - Война - это война, как ее ни называй.
        - Товарищ Сталин, после распада СССР отношения у России испортились практически со всеми бывшими союзными республиками. Отношения с бывшими союзниками по социалистическому лагерю в Европе тоже. Причем чем более они оказались несостоятельными в свободном плавании, тем сильнее.
        - То есть Грузия оказалась несостоятельной? - уточнил Берия.
        - Да, это так. Со среднеазиатскими республиками отношения у России хоть и не безоблачные, но более-менее сносные. Причина в том, что Средняя Азия располагает большим количеством дефицитных природных ресурсов, инфраструктуру по добыче которых ей отстроили во времена Союза ССР. Это неплохой и достаточно стабильный источник дохода, который позволяет самостоятельно развиваться, а не биться постоянно в истерике. То есть вести хоть ограниченно независимую политику. В России та же ситуация, только лучше. Ибо и ресурсов больше, и ядерное оружие имеется. Понятно, что кое-кто старается взять эти ресурсы под контроль, подкупает местные элиты, устраивает перевороты, революции и так далее. Но, в общем и целом, с этим можно справиться, разумеется, если есть воля и желание. А вот те, у кого такого стабильного источника доходов не оказалось, те по-крупному влипли. В том числе и Грузия. Кому нужно грузинское вино, когда в мире разных вин просто залейся? Кому нужны грузинские мандарины, когда марокканские и вкуснее и дешевле? О грузинском чае я уж молчу, конкурировать с индийским или цейлонским он не в состоянии.
Промышленность в Грузии и во времена Союза была не очень, а после и вовсе развалилась. Собственно, деиндустриализация произошла у всех, в России в том числе. Но там задел в этом плане был гораздо больше, страна огромная, рынок обширнее, поэтому многое уцелело. А вся самостийная мелочь просела основательно. Пока местные элиты делили, растаскивали и разворовывали накопленный при СССР жирок, было еще терпимо, но потом это эльдорадо кончилось. Уровень жизни населения резко снизился. Тогда пришлось искать виновников экономического краха и новые источники доходов. В смысле виновников для народа, а источники доходов для себя. Виновником, понятное дело, назначили Россию. Мол, веками угнетала, грабила, оккупировала и так далее. Кстати, ваша нынешняя пропаганда в духе «Россия - тюрьма народов» это здорово облегчила. Национализм в самых оголтелых формах, ясное дело, расцвел буйным цветом. Ведь его специально культивировали. С источниками дохода сложнее. Развивать село проблематично, Европа и Америка дотируют свое сельское хозяйство. Дотируют серьезно, конкурировать с их продукцией в условиях свободного рынка
практически безнадежно. С промышленностью тоже сложности. Мировое промышленное производство сместилось в регионы с самой дешевой рабочей силой: в Китай, Юго-Восточную Азию. И там этим делом занимаются основательно, тоже с поддержкой государства. Переплюнуть китайцев по себестоимости продукции можно и не мечтать. Ну в условиях свободного рынка опять же.
        Понятно, что нормальные варианты вписаться в глобальный рынок теоретически есть у каждой страны. Всегда можно найти некую изюминку и на ней жить. Но это требует от элиты серьезной и кропотливой работы. Требует самоограничения, требует подвижничества. И не на год-два, а на десятилетия. И без каких-либо гарантий успеха. А все постсоветские элиты, следует заметить, по факту оказались сущим дерьмом. На такие подвиги принципиально неспособным. Поэтому предпочли банально продаться. Причем продаться дешево, наплевав на интересы собственных народов. Все позиционировали себя как форпосты демократии и цивилизованного мира на границе с варварской и перманентно агрессивной Россией. Как лимитрофы, одним словом, ну, вы знаете, что это такое. Как страны нового санитарного кордона. Элиты этих стран Запад, разумеется, прикармливает. Но народам от этой прикормки немного достается.
        Николай Иванович замолчал, чтобы перевести дух.
        - А как на это реагируют народы? Они тоже поддерживают такую политику? - поинтересовался Сталин.
        - Да, товарищ Сталин, большей частью поддерживают.
        - И грузины тоже поддерживают?
        - Да, товарищ Сталин.
        - А почему?
        - Ну, не помню, кто сказал. Мол, если хочешь, чтобы человек тебя начал презирать, то дай этому человеку дармовые привилегии, поблажки и все ему прощай. А если хочешь чтобы он тебя возненавидел, то отними у него эту халяву. В СССР максимум поблажек имели республики Прибалтики и Грузия. Вот они Россию и СССР больше всех и возненавидели.
        - Подождите, - прервал Николая Ивановича Берия. - Я не совсем понял суть претензий. Республики сами из Союза выходили или их силой выгоняли?
        - Выходили-то сами, под громкое ликование их народов. Но когда потом начались проблемы, то виновной все равно оказалась Россия. Впрочем, тут промахнулись все, в том числе и русские. Им тоже объясняли, что Россия - это республика-донор. Мол, избавимся от нахлебников и заживем лучше, чем при коммунизме. Но разрыв экономических связей, сжатие рынка, развал промышленности, некомпетентное управление, тотальное казнокрадство и коррупция в России тоже серьезно понизили жизненный уровень. Просто не так сильно. Такой вакханалии национализма, как в бывших союзных республиках, не возникло. Плюс к тому русские, как имперская нация, меньше к этому сумасшествию склонны. Но, так сказать, с экономической точки зрения - такие же бараны. Все ведь были уверены, что завоевания социализма останутся. Останутся бесплатные квартиры, бесплатная медицина, социальные гарантии, профсоюзные санатории в Крыму и так далее. Просто к этому добавится возможность болтать что ни попадя, тридцать сортов колбасы в магазинах и возможность поездок за границу. А выяснилось, что за все надо платить. Да и колбаса оказалась дерьмовой -
молотые жилы, соя и химия.
        Так и с грузинами. Они тоже думали, что просто станут независимыми, но мандарины, грецкие орехи и прочее, что у них там есть, российские покупатели так и будут втридорога у них покупать. Но это было возможно только в СССР, поскольку валюту страна экономила и поэтому предпочитала потреблять свое, хоть и выходило дороже. Тем более если это товары не первой необходимости. А в условиях свободного мирового рынка все выглядит иначе. Там такого рода товаров навалом, да еще дешевле и качественнее. Кроме того, надежнее, ибо долгое сидение на дефиците грузинских поставщиков изрядно избаловало. Поэтому партнеров они частенько подводят.
        - Вы считаете, что грузин мы избаловали? - мрачно спросил Сталин.
        - Считаю что избаловали, товарищ Сталин, - подтвердил Николай Иванович, - и не только грузин. Игра должна быть честной. Если коллективизация, то везде коллективизация. Если совхозы, то везде совхозы. Если план, то везде план. Если трудовая дисциплина, то везде трудовая дисциплина. Исключений тут быть не должно. А если в одной республике все работают за одну зарплату от звонка до звонка, а в другой граждане умудряются числиться на десяти работах, не появляясь реально ни на одной, и это им сходит с рук. Если в одной республике крестьяне вынуждены сдавать всю свою продукцию в счет плановых государственных закупок по фиксированным низким ценам, а в другой крестьяне реализуют свою продукцию там, где желают, и по коммерческим ценам, то начинаются проблемы. Получается, что жители одних республик неоправданно богатеют, но в бюджеты таких республик деньги не поступают. Недостачу приходится восполнять дотациями, которые изымаются у других республик. А это несправедливо. Такого рода перекосы до добра не доводят. Неоправданно обогатившиеся граждане начинают смотреть на других свысока. Мол, дураки, жить не
умеете. А другие, соответственно, начинают им завидовать. Люди есть люди, а зависть разная бывает. В лучшем случае отвернутся с презрением, мол, воры, торгаши, но государству поставят в уме дополнительный минус. А некоторые позавидуют по-настоящему, мол, умеют жить люди, а мы-то дураки. И тоже займутся какими-то махинациями. Кстати, наша богемная интеллигенция от сорящих деньгами грузин и упакованных в фирменные импортные шмотки прибалтов всегда была без ума. Завидовала по-черному, но всячески пропагандировала. Видимо, видела в них свой идеал красивой, легкой жизни. Мол, истинно свободные люди, в отличие от тупо горбатившегося на благо государства презренного русского быдла. Потом, разумеется, все изменилось, ибо появились другие объекты для зависти и поклонения. Теперь грузины и прибалты не котируются, и это их очень обижает. Да и в экономике у них завал.
        - У прибалтийских республик тоже? - поинтересовался Берия.
        - Тоже. Латвия, Литва и Эстония еще в лучшем положении, ибо вступили в НАТО и Евросоюз. Живут относительно неплохо, но собственная промышленность разрушена, сельское хозяйство тоже приказало долго жить. Экономика у них большей частью виртуальная, то есть в реальности не существующая. Все держится на кредитах и дотациях Евросоюза. В политическом же плане Прибалтика полностью зависит от США и специализируется на мелких антироссийских провокациях.
        - Тут несоответствие, - влез Берия, - в экономике полностью зависят от Европы, а в политике от Америки. Вы ничего не путаете?
        - Нет, не путаю. Такой казус имеет место быть. Просто сама Европа, несмотря на всякие там общеевропейские структуры, серьезно зависит от США. Еще с войны. Западная Европа серьезно в ней пострадала, восстанавливалась на деньги американцев, под их контролем и по их планам. А Германия, основной донор Евросоюза, вообще страна с усеченным суверенитетом. Она же в свое время безоговорочную капитуляцию подписала. То есть вся легитимность ее власти исходит исключительно от держав-победительниц. Вот американцы Германией и командуют, как хотят.
        - Подождите, - снова влез Берия, - почему командуют американцы, если Германию победили мы? Вы сами говорили, что Германия была поделена на зоны оккупации и одна из них была нашей?
        - Так оно и было - Германская Демократическая Республика была под нашим контролем. Федеративная Республика Германии под контролем американцев. Потом мы красивым жестом от этого контроля отказались, передав все права ГДР. А потом ГДР вошла в состав ФРГ. В итоге Соединенные Штаты по праву победителя контролируют Германию, имеют там военные базы, а мы всякое влияние утратили.
        - Это или идиотизм, или предательство, - заметил Сталин. - Ведь за это было заплачено большой кровью.
        - Я тоже так считаю, - согласился Николай Иванович.
        - Получается, что и в Евросоюзе есть страны-доноры? - спросил Берия. - А у них это возмущения не вызывает?
        - Разумеется, вызывает, так называемая Старая Европа ворчит потихоньку. Ведь их же доят. Но публично возмущаться не рискуют. Экономика, как я уже говорил, в основе своей контролируется американцами. Значительная часть политиков куплена ими же. Пресса тоже. Да и в военном плане Европа от Америки очень зависит. У европейцев армии чисто номинальные, они живут под американским военным зонтиком. То, что Америка играет роль всемирного жандарма, европейцев в общем-то устраивает. Как членам «цивилизованного» мира, им достаточно много от этого перепадает. Так что приходится терпеть и финансировать горлопанов из бывшего социалистического лагеря, хотя они и проводят политику большей частью вразрез с интересами Европы, но зато под дудку США. Польша и Прибалтика из них самые оголтелые.
        - А остальные, те, которые в Евросоюз и НАТО еще не вступили?
        - А они желчно завидуют и мечтают тоже присосаться к европейской кормушке. В том числе и Грузия. Только это нереально. В смысле, в НАТО их, может, и примут, военные базы разместят. Но насчет Евросоюза я очень сомневаюсь. Турцию вон до сих пор не приняли, хотя она в НАТО чуть ли не с момента основания и имеет перед альянсом немалые заслуги. Причина понятна: подтягивая до общеевропейского уровня Турцию, и разориться недолго. Это не прибалтийскую мелочь дотировать, совсем другие масштабы. По той же причине ничего не светит и Украине. В смысле, в НАТО ее, может, и примут, но в ЕС без вариантов кукиш покажут. То есть элитам американцы за верность что-то отсыплют, но народы точно ничего не получат. Ну, кроме американских военных баз, разумеется. Какой-то доход с них будет: питейные заведения, публичные дома и всякое такое. Удобно и на заработки далеко ехать не надо. А то в Восточной Европе значительная часть работоспособного населения подалась на заработки за границу. А вон в Молдавии, слышал, чуть ли не треть молодых женщин плодотворно трудится в публичных домах Европы, Турции, Ближнего Востока и
Израиля.
        - Хорошо, вернемся к русско-грузинской войне.
        - Да не война это была, товарищ Сталин, а сущая комедия. Точнее, провокация. Думаю, что просто проверка России на вшивость. Мол, дальше продолжит все сдавать, или в этот раз все-таки не выдержит и возмутится. Россия возмутилась, отправила в Южную Осетию и Абхазию войска. Мера вынужденная, в противном случае все население этих автономий оказалось бы в России в виде беженцев. Тем более что у большей части населения там было российское гражданство. Так что дешевле было на месте разобраться с Грузией, чем их потом где-то обустраивать. Плюс к тому там были российские миротворцы, и они пострадали. Я же всю предысторию этого конфликта подробно вам рассказал. России эта война была даром не нужна, а визгу после нее было, как у вас после финской. Вся западная пресса как с цепи сорвалась. Все лимитрофы криком изошли. Сразу о необходимости международной изоляции России как агрессора заговорили, о новой холодной войне, о санкциях.
        - И что, приняли санкции?
        - Так, по мелочи, ничего серьезного. Вдруг неожиданно выяснилось, что зацепить Россию практически нечем. Причина в том, что все предыдущие годы Запад от России только брал. А взамен ничего не давал. Соответственно, ничего не может и забрать. Разве только жизни, но при наличии ядерного оружия слишком многих мы утащим в могилу за собой. А Грузия…
        В дверь сунулась знакомая еще с прошлого раза голова представителя местной медицины, который снова завел старую пластинку. Берия сразу встал.
        - Товарищ Сталин, врачей надо слушаться. Вы отдыхайте, набирайтесь сил. А с товарищем Прутовым я продолжу разговор в другом месте.
        «Хреново дело, - пронеслось в голове у Николая Ивановича. - Надо было меньше болтать языком. Вечно меня заносит не туда».
        Глава 17
        Нужных спецов Сергей нашел быстро, выдернув их из недавно созданного НИИ вычислительной техники. Благо, что были указания Берии на всемерное содействие. Их проверку тоже провели без задержек, так как в этот институт изначально абы кого не брали. А тех, кого брали, уже проверяли. Один спец был средних лет и, по мнению знающих людей, настоящий кудесник во всех этих электронных штучках. Говорили, что он может на коленке собрать что угодно из чего угодно и это что-то будет работать как часы. Второй молодой, но тоже парень умный. Кроме ЛЭТИ, умудрился закончить еще и математический факультет ЛГУ. И как раз, что подсказали те же знающие люди, имел некоторые идеи насчет электронных вычислительных машин. Учитывая, что санкция была получена на привлечение к работе только двоих дополнительных сотрудников, это был почти идеальный вариант. Может, математик он и не гениальный, но, по крайней мере, сможет квалифицированно формулировать задания для оных математических гениев со стороны. И потом еще и разобраться в итоге их трудов.
        Со спецов взяли подписки, оформили им допуски. Еще они были удостоены личной беседы с Берией, дабы прониклись степенью ответственности. После чего Сергей отвез своих новых сотрудников в Усадьбу, чтобы уже там ввести в курс дела. До этого момента все разговоры были только общего плана, о сути проекта и гостях из будущего спецам ничего не говорили.
        Прибыв на место, провел инженеров в свой кабинет. Новые кадры держались бодрячком, явно не совсем представляя, во что вляпались.
        - Бедняги, - подумал Сергей, - видно, что гордятся оказанным доверием. Горят желанием его оправдать. Но допуск к государственным тайнам такого уровня не слишком способствует человеческому счастью. Потом поймут что к чему, но поздно будет. А уж в случае провала работы…
        Да и мне самому тогда не поздоровится.
        - Ну, приступим, товарищи, - улыбнулся новым сотрудникам Сергей, - сейчас я подробно расскажу, чем вам тут конкретно придется заниматься.
        И спокойно начал рассказывать. Ошарашенные физиономии инженеров надо было видеть. Сергею стоило больших трудов сохранять нейтральное выражение лица и не расхохотаться в голос, глядя, как уморительно они переглядывались.
        - Вот такие дела, товарищи, - закончил он свой рассказ. - Надеюсь, что вы не подведете партию и правительство. Сейчас я вас познакомлю с третьим сотрудником вашей группы.
        Сергей поднял трубку одного из телефонов на столе.
        - Пригласите ко мне в кабинет товарища Тарасова.
        Когда программиста привели, Сергей представил всех друг другу. Потом четко изложил задачу и дал два дня на знакомство и разработку конкретных предложений. Причем в письменном виде, ибо привычка программиста к отвлеченной болтовне не по делу изрядно раздражала.
        Наметив для подчиненных фронт работ, Сергей отправил их трудиться на благо Родины. Помещения под лабораторию были уже выбраны. Осталось только определиться с необходимым оборудованием, но это уже их дело подготовить соответствующие предложения.
        Закончив с инженерами, вызвал к себе Вадика Иванова. Тот не замедлил появиться.
        - Садись Вадик, - Сергей кивнул на стул, - закуривай.
        Заодно и сам достал из пачки папиросу и тоже закурил. Вадик молчал, терпеливо ожидая продолжения.
        - Получил изрядный фитиль от начальства, - наконец сообщил Сергей. Вадик поощряюще хмыкнул, но опять ничего не сказал. - Начальство считает, что мы плохо работаем. Мол, мышей ловить перестали. Мол, реальный выход от нашей бурной деятельности падает с каждым днем. Мол, практически ничего нового и важного не сообщаем.
        То есть начальство начинает подумывать, какого хрена мы вообще нужны. Что ты насчет этого скажешь?
        - Начальство право, - сообщил Вадик, выпустив очередное облачко табачного дыма. - Сам знаешь, работали мы ударно, гостей выпотрошили основательно. Сливки уже сняты. Сейчас так, потихоньку остатки выскребаем. Даже песенки уже кончаются.
        - Вот и я так думаю, - Сергей глубоко затянулся и выдохнул. - Хорошо хоть вовремя подвернулась эта идея об электронных вычислителях, Берия заинтересовался, хоть какая-то перспектива на будущее. А без этого мы бы вообще бледно смотрелись. Но нас такая ситуация, как ты понимаешь, совершенно не устраивает. Свернуть работы и перебросить людей на новое место мы не можем. Мы к этому делу теперь намертво привязаны, нам отсюда только вперед ногами…
        - Это ты верно говоришь, - кивнул головой Вадик. - Надо что-то придумать. Чтобы перспектива появилась. А иначе…
        - Вот и давай думать, сначала сами, потом с ребятами посоветуемся. Они тоже люди заинтересованные. Проведем, как это у них там, в будущем, называется? Мозговой штурм?
        - Да, - опять кивнул Вадик, - мозговой штурм. Дело хорошее. Но сам-то ты над этим вопросом думал? Конкретные предложения имеешь?
        - Думал, как не думать, - подтвердил Сергей. - Есть у меня одна мыслишка. Мы тут, конечно, не академики, но ребят в группу изначально подобрали толковых. Кроме того, у нас есть важная вещь - мы располагаем информацией из будущего, которой нет у ученых умников. Это важное преимущество. Можно сделать на базе ОИБ нечто новое, в будущем это называется информационно-аналитический центр. Представляешь, о чем я толкую? Ну, для начала выпишем себе всевозможные журналы по науке и технике. Как наши, так и заграничные. Будем их просматривать, будем анализировать. Мы ведь хотя бы в общих чертах знаем, какие направления являются перспективными, а какие ведут в тупик и на них не стоит тратить время и деньги. До чего-то сами допетрим, в чем-то посоветуемся с нашими подопечными. В результате сможем со знанием дела давать заключения, давать рекомендации. Что нужно поддержать, что нужно придержать. Это у нас. Чем заняты супостаты, каким образом их направить на ложный путь. Это у них. То есть приносить конкретную пользу. Это работенка на долгие годы, причем достаточно интересная. Соображаешь?
        - Соображаю, идея завлекательная. Только в журналах не все печатают. Многие вещи являются секретными. С ними как?
        - Об этом я тоже думал. Нам обязательно надо быть в курсе дела, что делается у нас и под грифом в том числе. И получать данные от внешней разведки. Но это вопрос решаемый, допуски у нас выше некуда. Только надо красиво и аргументированно все оформить. Я, кстати, кое-какие шаги в этом направлении уже предпринял. Под благовидным предлогом установил личный контакт с ведущими учеными и конструкторами, так что о ходе секретных разработок у нас информация будет. Да и с разведчиками вопрос почти решен. Берия дал «добро».
        - Неплохо, - Вадик достал еще одну папиросу и чиркнул спичкой. - Лично мне она нравится. Действительно перспектива на долгие годы. Давай я тоже подумаю, покатаю твою идею в голове. Может, что полезное и измыслю. А ты на завтра назначь совещание с ребятами, на нем и проведем этот самый мозговой штурм. Идет?
        - Ладно, согласен. А пока иди, катай в голове, измышляй и все такое. И катай серьезно, дело важное.
        Вадик хмыкнул, встал со стула и направился к двери. Перед выходом обернулся.
        - Не боись, Серега, прорвемся, мы тут не пальцем деланные.
        Проводив друга взглядом, Сергей занялся бумагами. Необходимо было просмотреть и завизировать очередные отчеты. Улов опять был жалким. Понятно, почему начальство недовольно. Очередные вопросы от разработчиков техники в очередной раз остались практически без ответов. Да и остальное… Ну кому сейчас нужны подробности проведения финансовых операций при посредстве электронных карт? Или организация торговли в магазинах-супермаркетах? Возможно, когда-то это пригодится, возможно, станет крайне полезным и актуальным. Но когда это будет-то?
        Или вот еще. Дамочка изобразила подробную конструкцию некоего интимного предмета женского туалета, именуемого колготками. По сути, чулки, объединенные с трусами. Утверждает, что все бабы в мире будут от этой штуки без ума. И на одном патенте можно заработать миллиарды долларов САСШ. Наверное, это правда, ибо к данной информации приложено подтверждение прочих гостей. От баб, разумеется, в части тряпок всего можно ожидать. Но подумалось, что хорошие чулки все же гораздо завлекательнее, чем эти сомнительные чулко-трусы. И в любом случае, прежде чем пустить в производство данное галантерейное изделие, надо бы сначала освоить производство соответствующего синтетического волокна. Представив, как среагирует Берия на подобные сведения, Сергей вздохнул. В лучшем случае рассмеется. Тут война на носу, а я ему о сногсшибательном женском белье. На этом фоне даже их хваленая шариковая ручка пристойно смотрится, ее все же вроде бы для летчиков разработали. Но бумагу все же подписал. Ибо лучше хоть что-то, чем вообще ничего.
        Совещание по поводу перспектив ОИБ Сергей решил провести в неформальной, как любили говорить его подопечные, обстановке. Для этого послал бойца из охраны в соседний колхоз, одолжить там бредень. На территории Усадьбы имелся старый пруд, где любители порыбачить из своих с переменным успехом сидели с удочками. Но для данного мероприятия был нужен гарантированный результат. Поэтому на следующий день особо азартные сотрудники раза три прошлись по бывшему графскому пруду бредешком, и рыбы на уху хватило с большим запасом. В числе прочего в мотню попался даже крупный карп килограммов на пять. Сам Сергей в воду не полез из соображений субординации. Уху варили прямо у пруда, в котле, чтобы была с дымком. К ухе даже приняли водочки, но немного, всего по сто грамм. Затея оправдалась. Когда Сергей изложил суть стоящих перед ОИБ проблем, то народ все понял правильно и легко включился в дело. Предложения пошли косяком, только успевай записывать самые интересные. Идея об информационно-аналитическом центре тоже была принята с энтузиазмом. Даже удалось предварительно обговорить, кто за какие направления работы
возьмется. Кроме «стариков» Сергей пригласил на совещание и двух новоиспеченных сотрудников. Чтобы заодно познакомились, чтобы быстрее вошли в курс дела. Все же члены одной команды, работать предстоит вместе, и их мозги лишними не будут.
        С совещания Сергей вернулся в приподнятом настроении. Появилась уверенность, что сложности будут успешно преодолены и где-нибудь через неделю он сможет представить руководству конкретные предложения по повышению эффективности работы своего бюро.
        Для гарантии Сергей на следующий день съездил поговорить с инженером Прутовым, надеясь, что и он может чего полезного присоветовать. Инженер Прутов хоть и числился за ОИБ, но последнее время работал больше по прямым указаниям вождей. Отчеты он писал сам, сам их и отсылал. Сергей этих бумаг не видел и об их содержании, разумеется, не спрашивал. Прибыв на место, Прутова он застал в мрачном настроении. Тот явно был не в духе. Пришлось поинтересоваться, что случилось.
        Выслушав откровения инженера, Сергей рассмеялся:
        - Зря волнуетесь. Никаких оргвыводов по вам не будет. Берия мингрел, а не грузин, а товарищ Сталин, говорят, осетинских кровей. Да и вообще товарищ Сталин особых иллюзий по поводу Грузии не питает, это неоднократно замечено. Так что спите спокойно.
        Инженер поморщился:
        - А вот этого не надо.
        - Что не надо? - недоуменно спросил Сергей.
        - Фраз таких не надо. Возникают неприятные ассоциации, типа «спи спокойно, дорогой товарищ».
        - А, вы в этом смысле… Не волнуйтесь, ничего вам не будет.
        Успокоив инженера, Сергей изложил ему суть своих проблем. Тот понял все без лишних объяснений.
        - Правильно решили, товарищ майор государственной безопасности. Так и надо действовать. Уже не раз писал, что с аналитическими структурами у вас тут полный завал, а никто до сих пор так и не почесался. Так что будете в этом деле пионерами. Хорошо, никакой конкуренции. Но могут быть и сложности.
        - А какого рода сложности?
        - А сложности известного рода. Строго у вас тут все, напряженно. Всяк боится поделиться информацией даже с ближним окружением. А ну как эту самую информацию упомянутое окружение использует против него самого. А уж с какими-то там непонятными аналитическими структурами…
        В итоге прохождение важной информации нарушается. Она стопорится, искажается, просто исчезает бесследно, не доходит до нужных людей. Толково обсудить ее становится невозможно, решения в результате принимаются далеко не оптимальные, дело страдает. Единственный плюс, что можно всегда найти конкретного козла отпущения.
        - А разве это плохо, что за каждое дело отвечает конкретный человек?
        - Да нет, ничего плохого. Пусть себе отвечает. Схема должна быть такая: эксперты обсуждают, выдают свои рекомендации, а решение принимает тот, кто отвечает. Но у вас такие методы не в ходу. Каждый начальник сам мозги сушит, никого к таким делам не подпуская…
        - Понятно, а что посоветуете?
        - Ну, так ты уже и начал действовать по уму. Собрал людей, устроил мозговой штурм. Под уху, под водочку, результаты - сам видишь. Так надо и держать, тем более что вы на особом положении. Замыкаетесь непосредственно на высшее руководство. Полномочия в части сбора информации получили отменные. Тут главное с ее анализом не обделаться. Но это уже от вас зависит. Собирайтесь, обсуждайте, обменивайтесь мнениями и идеями, тем более что вы все в одной подводной лодке и деться вам с нее совершенно некуда. Прямо-таки идеальные для качественной аналитики условия. И тематика у вас удобная. Наука и техника вещи относительно безопасные. Не политика, чай, меньше шансов нарваться на серьезные неприятности. Хотя… всякое может быть. Клювом щелкать вообще не рекомендуется. А у вас тут и подавно.
        Могу по дружбе выбрать время и набросать свои мысли, как это дело лучше организовать.
        - Желательно быстрее, я планировал через неделю представить руководству уже готовый материал. Давят на меня. Может плохо кончиться.
        - Ладно, попробую, - покладисто согласился инженер. - Правда, я сам никак не могу закончить очередной меморандум для Самого, - Прутов показал глазами вверх. - Дергают, отвлекают. Сам же, кстати, и дергает. Но для тебя выберу время и сделаю, ничего особо сложного. Сегодня же вечером, вместо рыбалки. Обещаю.
        Обнадеженный разговором с инженером, Сергей сел в машину. Всю дорогу до Усадьбы продолжал напряженно думать, крутя в уме ситуацию так и этак. Похоже, что получалось неплохо. Но расслабляться не стоило.
        Глава 18
        - Плохо работаете, товарищ Горелов, - Берия выглядел явно недовольным. - Неаккуратно работаете. Среди сотрудников атомного и ракетного проектов ходят неприятные слухи в духе Герберта Уэллса. Болтают, что в СССР создана машина времени или даже что мы наладили сотрудничество с марсианами.
        «Лучше уж с марсианами, - пронеслось в голове у Сергея. - Машина времени - это теплее, это нам совершенно не нужно. Насчет марсиан явно с подачи Курчатова, кажется, это ему я об интернациональной помощи с Марса брякнул. А про машину времени кто придумал?»
        - Что вы на это скажете? - сухо поинтересовался Берия.
        - Товарищ Берия, это всего лишь слухи. Судя по тому, что вы сказали, реальной утечки информации нет. А домыслы, они и есть домыслы. Там же ученые работают, люди умные. Нашим легендам они не слишком верят, вот и фантазируют потихоньку. Надо же им как-то объяснять, откуда на самом деле взялись сведения, которые мы им передаем. Ничего особо страшного я не вижу, пусть болтают. Надо будет только запустить в оборот еще пару слухов поглупее. Чтобы истина надежно в них утонула. У наших потомков, как я понял, это чуть ли не самый эффективный способ сокрытия секретной информации.
        - Согласен, запускайте. Но работать надо осторожнее! Легенды прорабатывать тщательнее!
        - Стараемся, товарищ Берия. Но полностью избежать подобных коллизий очень сложно. Тогда лучше вообще никакой сомнительной информации ученым и конструкторам не давать. В смысле, создали НИИ или КБ, задали общее направление, и все, пусть работают, никаких технических подробностей. Изредка направление работ немного корректировать, чтобы в явный тупик не забрели. Вы же помните, этот вопрос обсуждался еще в самом начале. Тогда решили, что для ускорения хода работ некоторые важные подробности все же доводить до сведения разработчиков мы будем. Исходя из этого, ОИБ и действует.
        Возможно, что для пресечения лишних слухов следует ввести в курс дела научных руководителей проектов. Они там свои, имеют авторитет среди сотрудников, им проще будет отговориться. Или просто прекратить дискуссию волевым решением. Инженер Прутов в свое время рассказывал, как ракетчик Королев действовал при конструировании спускаемого лунного аппарата. Его подчиненные долго спорили, как его конструировать, в смысле, будет он тонуть в лунном грунте или нет. А как там, на Луне, обстоит дело на самом деле, никто не знал. Пришлось Королеву написать, что Луна твердая, и подписаться.
        - Нет, - сказал Берия после некоторого раздумья, - может, это и полезно, но слишком рискованно. Все эти технические гении народ не слишком надежный, обязательно проболтаются. А этого мы допустить никак не можем. Пусть уж лучше фантазируют, это безопаснее. Но вы все же действуйте осторожнее, лишние слухи тут не нужны.
        - Понял, товарищ Берия, будем действовать осторожнее.
        - И еще… Что за коллективную пьянку на природе вы устроили со своими подчиненными? Это как понимать?
        «Черт! Уже успели доложить», - расстроенно подумал Сергей.
        - Товарищ Берия, никакая это была не пьянка. Просто опробовались новые прогрессивные методы организации труда. Вы же сами говорили, что эффективность нашей работы нужно повышать.
        - С помощью коллективной пьянки?
        - Просто мы опробовали методику обсуждения проблем, называемую у потомков «мозговой штурм».
        Да, действительно, я дал команду налить по 100 грамм, но исключительно для того, чтобы люди расслабились, чтобы разговор шел легче. На самом деле это оправдалось. Особого нарушения субординации или панибратства тут не было.
        Берия усмехнулся:
        - Ну, ну. Я не ханжа, сам люблю с людьми за бутылочкой хорошего вина посидеть. Но не на секретном же объекте! Вы будьте осторожнее с методами потомков. Сами знаете, что гнили у них там хватает.
        - Постараемся, товарищ Берия.
        - Постарайтесь, постарайтесь. Но я вас, собственно, не за этим вызвал. Над нашими кавказскими нефтепромыслами дважды замечены чужие самолеты-разведчики. Есть мнение, что не просто так они там летают. Возможно, враг готовит атаку на эти важные объекты. Поговорите там со своими подопечными. В отчетах ничего такого не было, поскольку не было и подобной атаки. Но, может, имелись какие-то планы на этот счет? Выясните.
        - Сделаем, товарищ Берия. А чьи это были самолеты?
        - Сбить ни один не удалось, - поморщился Берия. - Прошляпили, как обычно, и кое-кто за это ответит. А самолеты были без опознавательных знаков. Судя по всему, французского производства. Такие могут быть и у Германии, поскольку во Франции сейчас фашисты. А могут быть и у англичан, к ним много французских пилотов перелетело. Вместе со своими машинами. Необходимо разобраться. Так что идите и попытайтесь хоть что-то выяснить.
        Из Кремля Сергей сразу поехал к инженеру Прутову. На остальных гостей особой надежды не было, а этот мог и припомнить нечто полезное.
        Инженера застал в рабочем кабинете, корпящим над бумагами.
        - Сделал я, о чем договорились, - сразу сказал инженер, - еще вчера закончил. Сейчас найду. - Он встал из-за стола и полез в сейф. - Вот в этой папке. Ознакомьтесь.
        - Спасибо, - Сергей взял протянутую картонную папку, но открывать ее не стал. - Но я, собственно, не за этим приехал. Точнее, и за этим тоже, - сообщил он недоумевающему инженеру, - но есть еще срочное дело. Сначала с ним разберемся, а уже потом я эти бумаги внимательно посмотрю.
        - А что за дело?
        Сергей быстро изложил суть вопроса. Инженер вопросу не удивился.
        - Были такие планы, были у англо-французов. Они их еще в 1939 году начали разрабатывать. А в 1940 году, во время финской войны, атака с воздуха на наши нефтепромыслы обсуждалась вполне серьезно. И не только обсуждалась. Англичане даже предварительную авиаразведку провели. Посылали самолеты-разведчики из Ирака, фотографировали. Сбить разведчиков тогда тоже не удалось. Вам Берия про эти инциденты ничего не говорил? Нет? Странно, уж он-то должен знать. Насколько я помню, бомбить они хотели Баку, Грозный, Майкоп, Батуми и Поти. Чтобы нашу экономику подорвать, ну и немцам возможные поставки прикрыть. Для этой цели предполагалось выделить десяток эскадрилий тяжелых бомбардировщиков.
        - А почему вы раньше об этом не говорили?
        - Просто забыл, честно говоря, - пожал плечами инженер. - К слову не пришлось, вот и не вспомнил. Ведь атака-то в реале не состоялась.
        - А почему она не состоялась?
        - Точно не скажу. Вроде были проблемы технического плана. С авиабаз в Ираке и Сирии у британских бомбардировщиков не хватало дальности. Нужны были аэродромы в Турции, но с турками, видимо, не сумели сторговаться. Да и с точки зрения большой политики затея была неоднозначная. Советскому Союзу это бы точно, мягко говоря, не понравилось. Считай, получили бы еще одного противника в войне. Впрочем, тогда они с Германией еще не теряли надежд договориться полюбовно.
        - Думаете, что сейчас это тоже они? В смысле, англичане?
        - Вполне возможно. Сейчас Британия в более тяжелом положении, чем в прошлом году. И нефть немцам мы поставляем в больших объемах. И турки им теперь в аэродромах не откажут, под ними тоже земля горит. В такой ситуации просто с отчаяния могут ударить, наплевав на последствия. Перед тем как их немцы с Ближнего Востока вышибут. Потом точно поздно будет.
        - А может, это все же Германия?
        - Может, и Германия. Вроде бы немцам именно сейчас бомбить нас не резон, но всякое бывает. Мало ли что Гитлеру в голову взбредет. Кроме того, если разведчики все же были немецкие, вовсе не обязательно нефтепромыслы будут бомбить. Немцы народ предусмотрительный. Могут просто отснять наши стратегические объекты на будущее. Пока есть для этого удобная возможность. Самолеты-то без опознавательных знаков. Мало ли кто там на самом деле летает. Англичане, например, на них мы в первую очередь подумаем. По уму, надо бы перехватить хоть один, тогда и гадать не придется.
        - Это было бы неплохо, - согласился Сергей, - только не от нас с вами зависит. Зенитчикам и летчикам, как я понял, хвост накрутили. Может, и получится сбить хоть один самолет. Добавить что-то можете?
        - А что тут можно добавить? Что знал, то сообщил. Вероятность удара по нашей нефтяной инфраструктуре на Кавказе со стороны англичан, как мне кажется, достаточно велика. ПВО там всяко надо усиливать и быстрее. Уж больно цели уязвимые: сами промыслы, нефтеперерабатывающие заводы, перекачивающие станции, хранилища, порты. Гореть они могут хорошо. Если все это нам раздолбают, то проблем потом не оберешься.
        - Это и ребенку понятно.
        - Также стоит разведку напрячь на предмет появления тяжелых бомбардировщиков на турецких аэродромах. Если они там появятся, то…
        - Что «то»?
        - Ну, не знаю. Самим бомбить эти аэродромы чревато, потом не отбрешемся. Но немцев можно навести, они тоже в этом деле заинтересованы. Вряд ли откажутся помочь.
        - Может быть, может быть. Ладно, на всякий случай переговорю с вашими коллегами в Усадьбе. Может, кто еще чего помнит по данному вопросу. Потом уже начальству доложу.
        - Поговорите, если хотите. Только сомневаюсь, что информации у вас прибавится. - Инженер, похоже, даже немного обиделся.
        - Возможно, но приказ есть приказ.
        Сергей убрал блокнот с записями в портфель и открыл переданную ему инженером ранее папку. Содержимое его не порадовало. Никаких особых откровений инженер не написал. Сбор информации, ее обработка, приведение в удобный для поиска вид, накопление базы данных. Собственно анализ, схемы и модели для его облегчения. Уже известные мозговые штурмы. Оформление результатов. Все достаточно тривиально. Еще было писано о применении компьютеров для этого дела. Но компьютеров пока нет в наличии, поэтому неактуально. Разочарованно закрыл папку.
        - Что, не впечатлило? - усмехнулся инженер.
        - Нет, почему же, - соврал Сергей. - Есть интересные моменты. Вот про базу данных, модели. Я понимаю, вы не специалист в этом вопросе. Сами такой работой не занимались, тем более в составе аналитических подразделений.
        - Не впечатлило, не впечатлило. Я же вижу. Не расстраивайтесь, думаю, тут бы вам и специалист не особо сильно помог. Аналитика - это в общем-то ремесло. Тут практический опыт нужен, а это дело наживное. Мозги хорошие, само собой. Ну, а самое главное, надо располагать информацией для этого самого анализа.
        Так что начинайте смело, и дело должно пойти. Не боги, как известно, горшки обжигают.
        Приехав в Усадьбу, Сергей постарался быстрее завершить выполнение поручения Берии. Для ускорения дела он не стал беседовать со всеми гостями лично, а распределил работу между подчиненными, предварительно их проинструктировав. После чего вызвал к себе Вадика Иванова.
        - Опять фитиль получил, - сообщил Сергей Вадику, когда тот появился.
        - Еще один? Это уже, как говорится, тенденция. А за что на этот раз?
        - За низкое качество легендирования. Среди ученых умников, видите ли, слушки сомнительные ходят. Мол, то ли СССР с марсианами сотрудничает, то ли машину времени мы изобрели. Отсюда и сведения странные, которые мы ученым и конструкторам передаем. Марсиане-то ладно, этот слушок я сам ненароком запустил. А вот насчет машины времени Берии не понравилось, сам понимаешь. Подумай на досуге, что тут можно сделать. Может, легенду доработать, может, контрслухи какие запустить или еще чего.
        - Подумаю, - не стал спорить Вадик. - Это все или что-то еще?
        - По делу все, а еще мне за позавчерашнее мероприятие хвост накрутили. Мол, нарушение субординации, выразившееся в совместной пьянке с подчиненными, затея гнилая.
        - Но результат-то был неплохой, - возразил Вадик.
        - Результат-то, может, и неплохой, но в дальнейшем эти самые мозговые штурмы придется проводить всухую. Во избежание…
        - Кто-то стучит?
        - Ясное дело, - скривился Сергей, - без этого у нас никак. Этим нас не удивишь. Но настроение начальства меня последнее время беспокоит, нервное оно какое-то. И речь не только о Берии. И не только о начальстве. Все дерганые стали. Что-то назревает. Или война, или очередные внутренние пертурбации.
        - М-да, - Вадик вытянул из кармана пачку папирос и взглядом попросил разрешения закурить.
        Сергей кивнул:
        - Кури, я с тобой тоже подымлю.
        После пары затяжек Вадик продолжил:
        - Я хоть с начальством не общаюсь и из Усадьбы ни ногой, но тоже нечто такое ощущаю. Достаточно газеты почитать. Кстати, ты сегодняшние смотрел?
        - Нет, некогда было. А что там?
        - Позавчера американский флот потерял в Атлантике сразу два линкора. Видимо, германские подводные лодки утопили.
        - Два сразу? Быть того не может! Тут и один-то потерять большой скандал. А что за линкоры? И как это произошло?
        - «Нью-Йорк» и «Арканзас». Я специально посмотрел в справочнике, корабли не новые, построены еще перед той мировой войной. Но новые они на патрулирование в Атлантику и не посылают, видимо, берегут. А потоплены где-то в районе Исландии, на самой границе объявленной зоны ответственности.
        - А что они там делали?
        - Известно что, обеспечивали выполнение режима эмбарго. Только совершенно непонятно, почему для этого линкоры понадобились, да еще в паре. А атака была ночной, кто там ночью будет разбираться, чьи это корабли и что им возле Исландии понадобилось.
        - Понятно. А что американское правительство? Об этом написано?
        - Возмущено, само собой. Мол, неспровоцированная агрессия, мол, мы не потерпим. Рузвельт вчера обратился к Конгрессу, опять требует объявить Германии войну.
        - А что Конгресс решил? Объявили?
        - Пока еще нет, обсуждают.
        - Да уж, - Сергей стряхнул пепел в настольную пепельницу. - Какие дела творятся. Да еще эти неопознанные самолеты над нашими нефтепромыслами.
        - А что за самолеты? Ты о чем? - заинтересовался Вадик.
        Сергей вкратце рассказал о сегодняшнем задании Берии, а заодно и о разговоре с инженером.
        - Понятно теперь, почему начальство мандражирует и почему нас дергает. Дело идет к тому, что теперешняя европейская заварушка и у нас тоже плавно перерастет в мировую войну. Вот и не интересует начальство то, что может пригодиться через двадцать-тридцать лет. Вынь ему и положь то, что можно пустить в дело немедленно.
        - Может, ты и прав, - не стал спорить Сергей. - Возможно, действительно в этом дело. Наверху всяко информации больше. Мы тут по обрывкам, по отдельным эпизодам умозаключения делаем, что серьезные дела начинаются. А у них там виднее. Слушай, если все же война закрутится, то нас еще больше дергать будут. Давай уж сразу прикинем, что именно от нас будут требовать и как нам организовать все так, чтобы и дело делать хорошо, и лишний раз на неприятности не нарываться.
        Глава 19
        Нынешней жизнью Николай Иванович был в общем-то доволен. Дачка попалась уютная, от бытовых забот его полностью освободили, неплохо кормили. Природа вокруг, рыбалка опять же. Правда, последние дни выдались дождливыми, и кости ломить начало. Так и очередной ревматический приступ, не дай бог, приключиться может. А о бициллино-профилактике в этом времени и не слыхали. Толковых противовоспалительных препаратов на вооружении местных медиков тоже не наблюдается. Как удалось выяснить, с острыми ревматическими воспалениями тут борются приемом внутрь лошадиных доз аспирина и растиранием пораженных суставов оподельдоком. А аспирин, что характерно, в таких количествах сажает сердце, с которым и так дело обстоит не очень. И оподельдок этот, тот самый, которым еще бравый солдат Швейк лечился, тоже изрядная гадость. Эффективность сомнительна, а вот запах камфары сшибает за километр. Поэтому от купания в речке Николай Иванович пока решил воздерживаться. Во избежание.
        Что до прочего, то там дело обстояло неплохо. В последнее время работой Николая Ивановича особо не напрягали. В смысле, совсем бездельничать не давали, но до памятных авралов зимы и весны было далеко. Видно, решили-таки дать отдохнуть и набраться сил, пока лето. Война так и не началась, новых переворотов тоже не просматривалось. А раз уж нет явных кризисов, то отпуск - святое дело.
        К просьбе о легализации начальство отнеслось благожелательно, обещали рассмотреть, обнадежили. Соответствующее заявление Николай Иванович уже написал и передал, куда следует. Правда, в нем он из соображений конспирации значился ученым-эмигрантом, возжелавшим вернуться на родину с целью ей послужить.
        Еще радовали международные новости. Особенно сегодня, когда в газетах появилось сообщение, что США все-таки объявили рейху войну. До вчерашнего дня Николаю Ивановичу не верилось, что Рузвельту удастся уломать Конгресс на это дело. Потопленные линкоры - это, конечно, неплохой повод, но реально к войне Америка совершенно не готова. Чем они там собираются с немцами воевать, представлялось с трудом. Толковой сухопутной армии у Штатов сейчас просто нет, это Николай Иванович помнил точно. Ее только начинают формировать, и дело идет с большим скрипом, ибо значительная часть производимых заводами вооружений уходит по линии ленд-лиза. Реально армия будет готова года через три-четыре. А то, что имеется в боеготовом виде сейчас, так это только себе задницу в стратегических точках прикрыть. С авиацией ситуация получше, но тоже не фонтан. Армад летающих крепостей и многочисленной фронтовой авиации пока не имеется. Все еще надо построить, обучить летчиков, запастись горючим, боеприпасами и так далее. То есть реши сейчас США на самом деле помочь англичанам на Ближнем Востоке, так сразу и облом. Экспедиционный
корпус не сформировать просто за отсутствием нужного количества боеготовых частей.
        Правда, у янки еще имелся солидный флот, вполне боеспособный. Только непонятно, чем он может помочь в битве за Ближний Восток. Война-то там большей частью сухопутная. На Средиземном море, разумеется, американские эскадры могут доставить немцам с итальянцами массу проблем. Если вообще решатся туда зайти, что не факт. И если решатся перебросить часть сил с Тихого океана, что тоже не факт.
        Ведь непонятно, как при таком раскладе поступят японцы. С одной стороны, начинать войну против Штатов у них в этом варианте истории особой нужды нет. Сырьевую блокаду янки им тут так и не объявили, ибо в качестве первоочередного противника Рузвельт наметил Германию. Это понятно, Британия дышит на ладан. СССР в войну не вступил, и неизвестно, когда вступит и на чьей стороне. А если рейх в придачу к Европе в самом деле ухватит большой кусок Азии со всеми тамошними ресурсами, то он, чего доброго, действительно станет тысячелетним. И боржоми пить будет поздно. В Евразию Штатам уже не суйся. А через пару-тройку десятков лет и до Америки могут добраться. Океан не спасет. Вот и влезают в заваруху.
        По идее, если у японцев с поставками нефти, каучука и прочего пока проблем нет, то верх у них вполне может взять армейское лобби. Тогда они нападут на нас, что не слишком приятно.
        Но могут решить и иначе. Англичанам приходится туго, их основные силы задействованы далеко от зоны японских притязаний. Прочие европейские колонии в Юго-Восточной Азии и на всяких там островах, считай, сейчас бесхозны, а там много вкусного. Самое время прибрать их к рукам и гарантированно обеспечить империю дефицитным сырьем. А сейчас у них все зыбко. Пока сырье идет, а завтра США могут и передумать. Так что бабушка надвое сказала. Могут и ударить, даже не дожидаясь Пёрл-Харбора. Да и не нужен им будет этот самый Пёрл-Харбор, если значительная часть американского флота уйдет в Атлантику или даже в Средиземное море. А вот планы захвата английских и прочих европейских колоний в ЮВА у Японии готовы. В нашей истории они обтяпали это дельце быстро и без особых проблем. Проблемы начались потом, когда Штаты раскрутили свою военную машину на полные обороты. Но сейчас янки светит полноценная война на два фронта. У нас там основную тяжесть войны с Германией удалось спихнуть на СССР, а тут им придется отдуваться самим и не дожидаясь пришивания последней пуговицы на мундир. Так что силенок полноценно задавить
япошек может и не хватить. Или все-таки хватит? И самое важное: удастся Союзу хотя бы на годик-другой уклониться от вступления в общую драку, или же нас туда все-таки затянут? Вот и эти самолеты-разведчики на Кавказе… Не к добру. А страна к войне так и не готова. Как любят утверждать доморощенные демократы, как всегда, не готова. Врут, разумеется, и именно как всегда. Достаточно часто Россия вполне была готова к войне, но вот таких дураков, которые полезли бы нападать на боеготовую Россию, пока не находилось. Но сейчас явно не этот случай. Разумеется, больше чем за полгода, что он тут пребывает, немало сделано. Но надо больше, много больше, такую махину быстро не переделать. Еще бы хоть годик…
        Николай Иванович подошел к окну. На улице продолжал лить дождь, капли бодро барабанили по подоконнику, ручейками стекали по стеклу. Мокро, из дома не выйти.
        Подумалось, что начальство обязательно поинтересуется его мнением насчет текущего внешнеполитического расклада. Попросит рекомендации. А ответить ему, собственно, будет нечего. Как там в песенке? «Либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет». Слишком сильно разошлись реальные события с тем вариантом, который ему известен. Следует осторожненько, но четко отмазаться на будущее от выдачи рекомендаций такого рода. Один черт, ничего толкового сказать он больше не может. Пусть над реалполитик сами мозги парят.
        Правильнее сосредоточиться на технике, науке и прочих инвариантах.
        У ворот послышался звук автомобильного сигнала. Боец из охраны выскочил под дождь, открыл створки, и машина проехала внутрь.
        «Ну вот, - подумал Николай Иванович, узнав знакомый автомобиль, - опять в Кремль повезут. Опять что-то понадобилось. Интересно кому? Сталину или Берии? Ладно, скатаемся, все равно дождь».
        По приезде выяснилось, что вызывал все же Берия. Выглядел Лаврентий Павлович изрядно замотанным. Видно, пребывание в должности исполняющего обязанности первого лица не пошло на пользу его здоровью. Но поздоровался довольно приветливо, предложил садиться. Николай Иванович присел и выжидающе посмотрел на Берию. Мол, готов, давайте ваши проблемы.
        - Прочитал ваш доклад на тему преемственности курса на социализм. Любопытный документ, много интересных мыслей, но, на мой взгляд, не полный. Многие острые углы вы просто обошли, догадываюсь, из каких соображений.
        Берия сделал паузу, но Николай Иванович продолжал сидеть молча. Глупо в такой ситуации открывать рот, если не задано конкретного вопроса.
        - Вам четко поставили задачу изложить варианты безусловного сохранения социалистического выбора. А что написали вы? Где там у вас это «сохранение»? Если я правильно понял, то вы чуть ли не восстановление в стране монархии предлагаете.
        - Товарищ Берия. Я считаю, что дело не в названии. Как любит говорить вождь китайского народа товарищ Мао: «Без разницы, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей». Нужна устойчивая и работоспособная система. Давайте подумаем, как она будет работать. А название… Давайте назовем это социализмом. Пусть за границей начнут это оспаривать, ничего страшного, объясним, как они ошибаются. У нас же социализм победил, а не у них. Вот когда свой построят, тогда и нас учить начнут.
        Я, кстати, ясно написал, что отказываться от идей Маркса нам пока не следует. По крайней мере, на словах. Марксизм - раскрученная идеология, во всем мире ее знают, она имеет массу горячих сторонников. Что облегчает нашей стране поиск союзников и борьбу с противниками. А что мы этот самый марксизм переделаем до неузнаваемости, так это другой вопрос. Скажем, что имеет место быть творческое развитие. Как первопроходцы в строительстве реального социализма имеем полное право.
        - А ваши монархические идеи?
        Николай Иванович пожал плечами.
        - Не нравится термин монархия, можно назвать как-то иначе. Главное, как я уже сказал - содержание. Но проблему преемственности верховной власти решать нужно. Иначе каждый раз со смертью вождя будет происходить драчка за эту самую власть, а ничего хорошего в этом нет. Выборы, как вы сами знаете, эту проблему не решают. В варианте западной демократии выборы проводят, но по сути это фикция. Выбираемые на этих выборах президенты и прочие выборные деятели… фигуры в общем-то декоративные. Они большей частью красуются перед публикой, оставляя в тени реальную власть, власть денег. А вот она-то, передаваясь именно по наследству, а вовсе не на выборах, и обеспечивает устойчивость системы, преемственность политики и всякое такое. Неплохо придумано: власть по сути наследственная, а у народа создается иллюзия, что он ее якобы выбирает. Плюс к тому всегда имеются готовые козлы отпущения в виде публичных политиков, на которых можно свалить все неудачи и кризисы. Но наша страна такую систему позволить себе пока не может.
        - А почему? Капиталов таких нет?
        - Да, товарищ Берия. В странах периферийного капитализма это не работает. Нет у нас таких денег, поэтому всех наших выборных политиков тут же скупит на корню западный капитал. Так что нам, если вообще хотим самостоятельно развиваться, приходится выбирать между монархией и диктатурой. В общем, авторитарная власть нужна, без этого никак.
        - Но к нам сейчас это не относится. Нет у нас ни капитализма, ни капиталистов. Ни своих нет, ни чужих не допускаем. Как они покупать будут?
        - Товарищ Берия, как показал опыт СССР, это не больно-то помогает. Умудрились-таки продаться. И страну продали, и социализм. Так что приходится думать, как сохранить преемственность курса в условиях, когда элита постоянно живет под искушением предательства. Задачка сложная и идеального решения не имеет. Соответственно, мои предложения тоже не идеальны. Я в общем-то и не надеялся придумать нечто гениальное и на века. Просто хочется, чтобы элита нашей страны сохранила дееспособность и проработала на страну хотя бы в течение нескольких поколений. Возможно, этого хватит.
        - Для чего хватит? - поинтересовался Берия.
        - Для того, чтобы именно наша страна могла в будущем устанавливать правила игры. Чтобы именно она могла определять, каким именно путем идти дальше человечеству. Чтобы мы сами могли решать, а не кто-то за нас.
        - А что потом?
        - Это уже другой вопрос. Самый простой вариант напрашивается. То есть в итоге длительной борьбы мы показываем всем нынешним «властителям мира» кузькину мать, вырываем им павлиньи перышки из хвостов, строим всех по ранжиру. Ну а потом занимаем их место. Наша элита соответственно оказывается на первых ролях. Ну, и начинаем делать то, что до сих пор делали они, то есть обдирать весь мир в свою пользу.
        Соблазн предательства элиты наконец исчезает. Ибо нет смысла кому-то продаваться, если ты и так самый богатый и сильный. Логичнее других покупать.
        - Так это и есть ваша мечта? - усмехнулся Берия.
        - Вовсе нет. Вариант с гнильцой, хотя и гораздо лучше периферийно-сырьевого компрадорского капитализма. Тот, я вас уверяю, совсем унизителен. Сам видел, как это выглядит. Очень не понравилось.
        Но и вариант с либеральной демократией, транснациональными корпорациями, правами педерастов, манипуляцией сознанием, неоколониализмом, гуманитарными бомбардировками и прочими постмодернами мне не слишком симпатичен. Даже в том случае, если мы будем контролировать эти самые транснациональные корпорации и всем в мире заправлять. Эта «столбовая дорожка» явно ведет человечество в тупик. Что очень паршиво может для этого самого человечества кончиться. Я же ранее подробно расписал, к чему у нас мир пришел. По идее, нужен какой-то альтернативный проект, обеспечивающий планете более достойный вариант развития.
        - У нас уже есть такой, как вы выразились, проект, - заметил Берия. - Это построение коммунистического общества. Вполне достойный проект. Вы сами сказали, что очень многие эти идеи разделяют. Ведь что ни говори, даже мировую систему социализма удалось построить. Да, при ее строительстве, очевидно, были допущены серьезные ошибки, иначе бы она не рухнула. Но теперь мы можем избежать этих ошибок.
        Николай Иванович хмыкнул.
        - Хотелось бы верить, но верится с трудом. Как показала практика, подкуп туземных элит и игра на самых низменных чувствах гораздо эффективнее, чем коммунистические идеи и безвозмездная интернациональная помощь. В Европе система социализма фактически держалась на наших штыках. Европа привыкла жить за чужой счет и менять свой образ жизни совершенно не собирается. Так что не стоит рассчитывать на благодарность тамошних пролетариев за помощь в построении у них социализма нашего образца. Если этот образец подразумевает отказ от колониальных преференций, то спасибо нам за это не скажут. И о коммунизме у них, как мне кажется, свое представление. В смысле, что все будет в шоколаде, все бесплатно, богатства будут литься широким потоком. И у каждого члена этого светлого коммунистического общества будет не менее десятка китайских рабов. Гитлер вон тоже социализм строит, сами видите какой. Типичное проявление европейского духа.
        В колониях тоже непросто. Там, где, как у нас, находились нормальные лидеры, действительно желающие вытащить свои страны из колониальной задницы, там что-то получалось. Хотя бы на время. Вот в Китае, например. Но если честно, то на руководстве большинства наших так называемых союзников из третьего мира пробы некуда было ставить. Кроме лозунгов, облегчающих путь к власти, ничего в них от социализма не было. Брали от нас помощь, мотали нервы, а при первой же возможности продавались тем же американцам. Да и у нас, если разобраться, как товарищ Сталин умер, так сразу элита страны твердо и уверенно вступила на путь загнивания и деградации. И так везде! Уж слишком соблазн велик все сдать и продать, а потом в свое удовольствие радоваться жизни на Западе.
        - А если мы устраним источник этого соблазна?
        - В смысле? - растерялся Николай Иванович.
        - В смысле, если некому будет покупать. Если по результатам войны таковых не останется. Что тогда?
        Эпилог
        После беседы с Берией Николай Иванович вернулся домой в состоянии некой задумчивости. Что называется: «под впечатлением». С одной стороны, мысли Берии поначалу показались ему какими-то незрелыми, какими-то излишне идеологизированными. В принципе, разницу восприятия можно было списать на реалии нынешнего времени. Николай Иванович и у прочих местных ход мыслей не всегда понимал, вероятно, менталитет за прошедшие годы изменился изрядно. Но теперь подумалось, что, возможно, он сам неадекватно оценивает ситуацию. Возможно, у него у самого в голове куча тараканов, расплодившихся во времена застоя, перестройки, краха идеологии, тотального цинизма и прочих прелестей. А Берия мечтателем в розовых штанишках явно не является, еще тот волчара. Плюс к тому, несмотря на кажущиеся закидоны на идеологической почве, если это на самом деле закидоны, Берия все равно воспринимается как свой человек, а это главное.
        Николай Иванович давно избавился от юношеских иллюзий о всеобщем счастье и благолепии и понял для себя, что люди делятся на своих и чужих. Исключений в этом деле не бывает. Даже у законченного мизантропа, ненавидящего всех и вся по определению и имеющего целью своей жизни полное уничтожение человечества, и то найдутся свои. Хотя бы такие же, как он сам, уроды, разделяющие аналогичные убеждения. Их он тоже может ненавидеть, но в случае чего непременно поддержит и прикроет. Похожая ситуация и с махровыми человеколюбцами, громогласно утверждающими, что уж они-то возлюбят всех и каждого. Когда доходит до дела, то быстро выясняется, что человеколюбие у них все же селективное. И переход от вселенской любви к воплям «раздавите гадину» зачастую бывает таким быстрым, что просто диву даешься.
        Николай Иванович был завсегдатаем на нескольких форумах рунета и «своих» и «чужих» научился определять быстро и практически безошибочно. Просто по мироощущению. Спорить на определенные темы имело смысл только со своими. О чем, например, можно говорить с очередным деятелем, выбравшим в свое время «свободу» и заглядывающим на российские форумы с единственной целью насладиться наконец агонией ненавистной «рашки»? И в разочаровании, что она еще не подохла, подтвердив тем самым правильность его выбора нового места жительства, плюнуть на нее дополнительно пару раз. Он чужой, у него другая система ценностей, другие представления о «хорошо» и «плохо», аргументы на него не действуют, поскольку ему на них просто наплевать. Аргументы, они для своих, а у чужих есть свои аргументы, на которые плевать уже нам. Диалог соответственно проблематичен. Тем более что все эти аргументы и контраргументы давно известны, жеваны, пережеваны и даже таки обрыдли. В смысле словесные аргументы. Аргументацию экономической мощью и прочими «последними доводами королей» еще никто не отменял и вряд ли в обозримом будущем отменит.
        Берия же, по ощущениям, казался Николаю Ивановичу своим, то есть человеком, которому «за державу обидно». А раз так…
        Может, он и прав? Может, в самом деле, стоит попробовать? В тот раз мы понесли слишком большие потери, и ножки пришлось протягивать по одежке. Сейчас этих потерь пока нет, история пошла по другому варианту. Но как все в итоге сложится?
        Вполне возможно, что и те двадцать с гаком миллионов погибших счастьем покажутся, а дело закончится нашим полным разгромом. И что тогда?
        Опасная игра, что ни говори. Игра на выживание.
        Николай Иванович встал, поморщившись от боли в суставах - старость не радость. Подошел к немецкому радиоприемнику фирмы «Телефункен», который ему установили три дня назад, включил аппарат, подождал, пока прогреются лампы. Потом начал вертеть верньер настройки, понемногу останавливаясь на каждой найденной работающей станции. Музыка чередовалась с голосами дикторов на русском, немецком, английском и «прочих там разных шведов» языках, перемежаемых шумом помех. В содержание передач Николай Иванович не вслушивался, продолжая думать о своем.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к