Сохранить .
Чёрный ирис Екатерина Владимировна Флат
        ПРОЛОГ
        В тот вечерний час, когда палящий зноем Нарайян клонился к горизонту и над шпилями дворца эмирхана уже робко показался бледный лик ночного светила, на площадь предсказателей прибыл сам верховный правитель. К этому моменту дневная суета утихла, желавшие знать будущее разбрелись по домам, и расположенные кругом шатры больше походили на сонные изваяния. Я и сама была не прочь подремать, тем более знала по опыту, что визит эмирхана - это надолго. И если бы тетка Хагани не следила за мной столь пристально, я бы незаметно юркнула за полог и поспала бы оставшиеся до заката часы. Но вековые традиции не считались с моими желаниями, и я уныло стояла возле своего шатра, наблюдая за приближающейся процессией.
        Ведущая к площади широкая улица уже опустела, редкие прохожие торопились уйти с дороги, чтобы не мешать свите правителя. Первыми показались личные стражи эмирхана. Косые лучи опускающегося Нарайяна играли задорными бликами на испещренных защитными узорами доспехах. И казалось, что это не люди приближаются, а обретшие плоть вестники небесного светила. Но следующий за небольшим отрядом паланкин мгновенно разрушал возвышенную иллюзию. Парящий над пыльной дорогой, он мерно раскачивался при движении из стороны в сторону с такой натугой, словно таил за расшитыми занавесями не великого эмирхана Атифера, а воз перезревших арбузов. Второй паланкин хоть и был чуть меньше, но парил еще ниже, едва не касаясь земли. Судя по характерным узорам, которые его покрывали, вместе с отцом почтить своим визитом предсказателей решила и принцесса Агаиль. И завершали процессию стражницы дочери эмирхана. Суровые, плечистые, больше похожие на мужчин, чем на женщин. Ярый фанатизм в их одинаковых взглядах смешивался с усталостью, вызывая у меня искреннюю жалость.
        Паланкины остановились и плавно опустились на площадь. Из первого выбрался эмирхан. Худощавый, в расшитых золотом одеждах, с массивной украшенной алмазами чалмой, которая своей тяжестью будто бы клонила его к земле, он выглядел нелепо и даже забавно. Спешно посеменил к белому центральному шатру. Ждущая у полога старейшина Наджиль с почтением кивнула приближающемуся правителю.
        - Поведай мне пути мои, предсказательница, - по-юношески тонким голосом произнес Атифер и следом за седой провидицей скрылся в шатре.
        В это время из второго паланкина выбралась принцесса Агаиль. В противоположность отцу кругленькая, румяная, с чуть перекошенным от презрения к всему и всем, но все равно миловидным лицом. Она поспешила прямиком к алому шатру Лаяны, на ходу выпалив все то же традиционное:
        - Поведай мне пути мои, предсказательница.
        Я тяжело вздохнула, представляя, сколько мне еще вот так вот столбом стоять. Эмирхан всегда не меньше пары часов беседовал со старейшиной Наджиль о делах государственных. А его дочь могла провести в шатре предсказательницы вообще с полночи. Агаиль волновали вопросы куда более насущные: скорая свадьба и отношения с женихом, которого еще в глаза не видела. Лаяна всегда насмешливо пересказывала нам все увиденное и услышанное, при этом наделяя принцессу самыми нелестными прозвищами. Но я не сомневалась, что наедине с дочерью эмирхана предсказательница была неизменно льстивой и почтительной.
        Едва эмирхан и Агаиль скрылись, их свита разбрелась кто куда. Большинство тут же выстроилось в очереди к другим шатрам. Конечно же, ко всем, кроме моего. Уныло черный, он расположился на самом краю площади с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, и я стала считаться предсказательницей. И ни разу за прошедшие четыре года ни один человек не вошел под его полог, произнеся мне заветные слова.
        Зеленый шатер тетки Хагани стоял рядом. И хотя все предсказательницы обладали редкой красотой, прожитые годы и характер оставляли свой след на лице. И тетка Хагани в свои сорок очень походила на чуть сгорбленную жердь. Пусть когда-то и прекрасную. Она ведала путешествиями и дальними странами. Все больше оседлый, народ у нее бывал нечасто, но два-три человека за день непременно заглядывали. И сейчас, у полога ее шатра выстроились два стражника и три стражницы.
        Как только тетка Хагани скрылась вслед за первой посетительницей, я собралась юркнуть за полог своего шатра и спокойно подремать, пока никто за мной не надзирает. Но не успела.
        - Поведай мне пути мои, предсказательница.
        Даже не сразу сообразила, что этот стражник обращается именно ко мне. Темноволосый, с правильными чертами лица и доброй улыбкой он был довольно молод - лет двадцати трех. И на умалишенного совсем не походил.
        Я на всякий случай обернулась на свой шатер. Мало ли, вдруг он потерял опору и осел или еще что-то эдакое приключилось, и его черный цвет не виден. Но все было в порядке. Видимо, воин просто не разбирался в символах. Я поспешила ему пояснить шепотом, чтобы остальные его опрометчивого поступка не заметили:
        - Я предвижу лишь горести и лишения. Даже смерть, - я виновато улыбнулась.
        - Я знаю, - все с той же улыбкой стражник кивнул.
        Я растерялась и даже немного смутилась. Он вызывал искреннюю симпатию, и меньше всего на свете мне хотелось пророчить ему беды.
        - Быть может, тебе лучше выбрать другую предсказательницу и узнать что-нибудь радостное? Сатифа ведает о здоровье, Лаяна - о любовных делах, Ратиль - о...
        - Я - воин, - мягко перебил он, - мне лучше знать о грядущей опасности. А радость пусть будет нежданной и оттого более приятной. Предсказательница, я сделал свой выбор. Я выбрал черный шатер. Так поведай мне пути мои.
        Если бы я имела право отказать, то непременно отказала бы. Но я лишь молча откинула полог и вошла в шатер. И впервые кто-то последовал за мной. Я четыре года ждала этого момента, но теперь была совсем не рада. Уж лучше оставаться бесполезной предсказательницей, чем пророчить горе хорошим людям.
        Стражник сел на напольную подушку в центре шатра, скрестив ноги, и терпеливо ждал, пока я зажгу стоящие полукругом факелы. Мягкий уютный свет разогнал темноту, обрисовывая скудную обстановку: две напольные подушки и четыре постамента для факелов - все, большего мне не полагалось. Ни по возрасту, ни по предназначению.
        - Здесь редко кто-то бывает? - воин нарушил повисшую тишину.
        - Ты первый, - я села напротив него, не поднимая глаз, - люди предпочитают знать только хорошее.
        До пятнадцати лет я не ведала, каким будет мой дар. Надеялась на что-нибудь интересное и радостное, вроде удачи в делах или любви. Но предсказательницы моего поколения определились раньше меня. И даже старейшина Наджиль не могла предположить, что же уготовано мне. Поставленный на площади новый шатер долгое время оставался серым, пока враз не почернел. Тетка Хагани тогда презрительно фыркнула, кинув на меня колючий взгляд:
        - Черная предсказательница.
        Такие рождались редко. Примерно один раз за пять поколений. Но предначертанного судьбой я уже не могла изменить. Так и стояла я дни напролет у своего черного шатра. И если остальные предсказательницы могли одеваться в одежду любых цветов, но мне неизменно полагался все тот же черный. В сочетании с темными волосами и бледной кожей вид получался совсем унылой. С подачи насмешливой Лаяны меня прозвали Тенью и Вороной. Но куда обиднее было слышать презрительное 'черная предсказательница'...
        Я сняла узкие перчатки из ганийского шелка. Несмотря на еще не ушедший полуденный зной, руки сразу озябли, и рисунок в виде цветка ириса на тыльной стороне ладоней проступил еще отчетливей. Клеймо предсказателей. С ним сразу рождались и, наверное, оно и после смерти не исчезало.
        Протянув вперед руки, я все-таки подняла на воина глаза:
        - Мне нужно твое имя.
        Он взял мои ладони в свои и тут же отдернул пальцы, чуть сморщившись от резкой боли.
        - Вас же нельзя касаться... - с запозданием спохватился он.
        Я чуть виновато улыбнулась.
        - Просто держи ладони над моими.
        Он кивнул и произнес:
        - Дагнар.
        Его имя вспорхнуло легким дуновением, подобно невидимой бабочке. Поочередно коснулось огня на всех факелах и едва ощутимым облачком легло на мои ладони. Я чувствовала все это интуитивно, а Дагнар, конечно, не мог маленького чуда заметить.
        Клеймо предсказательницы засветилось. Контур ирисов проступил светом сквозь мои ладони, и, становясь все ярче, пронзил ладони воина. И тут же очертания шатра исчезли, перенося нас в будущее Дагнара...
        Барханы вокруг древнего храма кипели подобно воде в котле, окружая жалкую горстку усталых воинов...
        Словно бы сама Великая Пустыня пришла в движение, стремясь поглотить восставшую из небытия святыню и ее обреченных на гибель защитников...
        Но ни тени страха на суровых лицах. Лишь решительность и понимание. Понимание, что происходящее сейчас в храме куда важнее их собственных жизней...
        Странные мерцающие символы на доспехах... Знак сияющего Нарайяна на грудной пластине красовался в сочетании с изображением Литаира, будто два светила совместили свою мощь в этих избранных самой судьбой воинах...
        Незнакомые лица... Лишь юноша лет пятнадцати, который стоял рядом с Дагнаром, показался мне схожим с кем-то ранее виденным. Но я не стала вглядываться, меня поразило другое. Джинны! В этом маленьком отряде были джинны! Их доспехи не позволяли толком разглядеть обладателей, но я не могла ошибиться! Что же такое случилось, объединившее две непримиримые расы?..
        Ответ нашелся сам собой. Из вздыбленных песков показались багровые шипастые тела...
        Если бы я могла в тот момент закричать от ужаса, то закричала бы. Ифриты! Само древнее зло с утробным рычанием тысячей глоток ринулось на крохотный отряд, который защищал вход в древний храм...
        Видение подернулось, готовясь исчезнуть. Видимо, Дагнар здесь был уже за мгновения до смерти. Я едва успела окинуть взглядом фасад храма, как все пропало...
        Мы молча смотрели друг на друга уже минуты три. Дагнар видел то же, что и я. И если я вроде как к происходящему не имела никакого отношения, то для него ведь открылось неизбежное будущее. Неизбежная смерть...
        - Ифриты, - мрачно произнес он, наконец. - Но откуда?
        - Там еще джинны были, - напомнила я.
        - Джинны? - изумился Дагнар. Видимо, он не успел разглядеть их среди своих будущих соратников.
        - Эти жалкие ничтожества теперь еще и заодно с ифритами?! - его лицо потемнело от гнева.
        Я хотела уточнить, что вообще-то эфемерные воины были как раз на его стороне, но Дагнар продолжил уже спокойней:
        - Думаю, это все равно если и произойдет, то еще очень нескоро.
        Я лишь пожала плечами. На мой взгляд, он не выглядел в видении старше. Быть может, год или два отделяло его сейчас от грядущих событий. Надеялась, что полумрак шатра скроет выдающее меня волнение.
        - И я все же считаю, что будущее создаем мы сами, - Дагнар встал и подал мне руку. Видимо, забыл уже, как его обожгло прикосновение.
        Покачав головой, я поднялась сама и вновь надела перчатки.
        - Скажи мне свое имя, предсказательница.
        - Зачем? - я насторожилась. Пусть теперь я знала, что наша встреча была знаком свыше, но он-то этого знать не мог.
        - Я думаю, мы видимся не в последний раз, - Дагнар тепло улыбнулся. - И я был бы рад называть тебя по имени.
        - Сария, - я снова смутилась. - Но надеюсь, ты больше не попросишь меня открывать тебе будущее.
        - Нет, - он засмеялся, - я и так видел уже достаточно. И в следующий раз я хочу встретить просто девушку Сарию, а не предсказательницу.
        Я не удержалась от улыбки.
        Кивнув на прощание, Дагнар покинул шатер. Я же неспешно погасила факелы, пытаясь привести мысли в порядок.
        Джабраил оказался прав. Теперь осталось лишь правильно истолковать посланный мне знак. Но вместо нужных размышлений, перед глазами упорно рисовался улыбающийся образ темноволосого воина и упорно мешал сосредоточиться.
        - Дагнар... - я печально улыбнулась. - Я постараюсь верить в твои слова... Постараюсь верить, что все еще можно изменить...
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        Дом предсказателей хоть и был гораздо меньше дворца эмирхана, но во внешней роскоши точно не уступал. Окруженный садом диковинных растений со стороны он казался драгоценной жемчужиной, затерявшейся среди зелени. Наверное, простолюдины, глядя на его великолепие, завидовали нам. И вряд ли кому приходило в голову, что предсказательницей быть совсем не сладко. Да, мы могли видеть время. Да, с рождения отличались удивительной красотой. Да, находились на содержании эмирхана, причем, весьма щедром. Но слишком высока была плата за все это. Предсказательницы не знали своих родителей, не могли выйти замуж и родить детей. Пусть живя все вместе, мы и именовались словом 'семья', но до настоящей семьи нашему сборищу ядовитых змей было недостижимо далеко.
        - О, сегодня у Сарии великий день, - насмешливо произнесла Лаяна, когда вечером я вошла в общий зал.
        - И вправду великий, - как обычно поддакнула рыжеволосой красавице Ратиль. - Какой-то несчастный случайно забрел в ее шатер.
        Девушки полулежали на разноцветных шелковых подушках и ловко отщипывали виноград с золотого блюда. Я молча прошла мимо к лестнице, привыкла уже не реагировать на их язвительные речи. Едва я свернула к ступенькам, уже не видимая из зала, послышался дружный смех. Похоже, смеялись все. Начиная от предсказательниц моего возраста и заканчивая старшими. Жутко хотелось вернуться. Сказать какую-нибудь гадость. Мол, мне искренне вас жаль, ведь больше у вас поводов для улыбок нет. Но я сдержалась. Лишь сжала руки в кулаках от обиды и поспешила вверх по лестнице в свою комнату.
        Моя спальня была самой маленькой из всех и располагалась в другом крыле от остальных покоев. Что меня только радовало. Все предсказательницы предпочитали проводить вечера вместе в общем зале, сплетничая о произошедшем за день. Я присоединялась к их компании только в те дни, когда приходил Зехир. И пусть после его визитов меня ненавидели еще больше, я к этому уже привыкла. Правильно сказал не так давно Джабраил, даже враждующие женщины непременно объединятся, если найдется, против кого. Получается, я, сама того не желая, сплотила остальных предсказательниц.
        Переступив порог своей комнаты, я тут же закрыла дверь. Опустилась на колени и все-таки не сдержала слез. Да, сегодня и вправду был для меня особенный день, и оттого больнее задевали насмешки.
        - Сколько ты еще будешь это терпеть? - раздался знакомый спокойный голос.
        Я подняла глаза. Джабраил расположился на расшитой тахте, скрестив руки за головой. Воплотившийся джинн на первый взгляд ничем не отличался от человека. И можно было решить, что передо мной мужчина средних лет, в чуть странноватой словно сотканной из приглушенного света одежде, если бы не одно 'но'. Как и свои собратья, Джабраил был эфемерным. И сейчас, если приглядеться, сквозь него просвечивал рисунок обивки тахты.
        Если бы хоть одна живая душа узнала, что я общаюсь с джинном, меня бы сожгли заживо. Впрочем, смерть ждала бы и Джабраила, проведай его собратья о нашей дружбе. Но такая участь не пугала ни его, ни меня. Вместе мы провели уже целый год...
        Год назад старейшина Наджиль призвала меня к себе и обрадовала:
        - Сария, тебе даруется величайшая милость. Пусть ты - черная предсказательница, но по традиции любая из нас должна впитать силу джинна.
        Она вручила мне круглый камень, величиной с кулак. Вырезанные на нем знаки пульсировали красным, словно раны. Я едва сдержала брезгливое желание отшвырнуть его подальше. Пусть, как и все люди, я ненавидела джинов, этих воплощений коварства и жестокости, но и такие ловушки для них считала омерзительными.
        - Этот джинн явно из могущественных, тебе повезло, - продолжала седая предсказательница. - Он заточен настолько давно, что ослаб до беззащитности. При всей никчемности твоего дара даже ты сможешь его одолеть. И не благодари меня.
        Я и не собиралась. Молча повернулась и вышла из комнаты старейшины, сжимая камень будто бы заледеневшими пальцами. С громадным трудом дождалась в своей спальне глубокой ночи и поспешила в сад. Здесь, в тени раскидистых деревьев, мне бы точно никто не помешал.
        Я положила пульсирующий камень на землю и легонько провела пальцами на узоре замка, тем самым высвобождая заточенное существо. Вместо положенного ярко-синего сияния, слабо взвился серый сполох и растелился по траве, рисуя подрагивающие контуры почти безжизненного тела. Кое-как приподнявшись на дрожащих руках, эфемерный мужчина перевернулся на спину. Благородные черты лица, проседь черных волос, узоры отличия на подобии одежды...и похожее на ожог клеймо изгнанника на лбу. Видимо, когда-то этот джинн и вправду был велик, но совершил нечто столь тяжкое, что собратья прокляли его. Наверное, только потому людям и удалось схватить и заточить изгнанного, ведь обычно джинны своих в беде не бросали.
        - Звезды... Вы все так же прекрасны... - раздался едва слышный хриплый шепот. - Литаир... Мой серебристый друг... Как же давно мы не виделись...
        Слабая улыбка коснулась губ джинна. А я замерла в изумлении. Я видела счастье. Искреннее счастье на лице этого обреченного.
        Тусклый взгляд на мгновение остановился на мне.
        - Предсказательница... - равнодушно констатировал джинн и снова поднял глаза на бездонное ночное небо.
        Я просто стояла и смотрела на это эфемерное существо и отчетливо понимала, что не смогу его убить. И не потому, что он слишком слаб. Даже в таком состоянии джинн не выглядел жалким, незримое величие будто бы наполняло его изнутри. Главное, я не чувствовала в нем ни капли злобы. Наверняка, он прекрасно осознавал, какова его дальнейшая участь, но при этом не воспылал ко мне ненавистью. Равнодушие к собственной судьбе и счастье, что скоро все закончится, были столь очевидны и искренни, что я ни на миг не усомнилась в принятом решении.
        Поддавшись порыву, я раскрошила пальцами хрупкий камень, разрушая его связь с пленником. Джинн молча без единой эмоции наблюдал за мной, словно бы и не удивившись.
        - Ну что ты смотришь, - я всхлипнула, острые грани рассыпающегося камня больно поранили пальцы, - улетай давай, исчезай, или что вы там джинны обычно делаете...
        - Я слишком истощен, - он покачал головой. - Благодарю за твой опрометчивый поступок, предсказательница, но свобода мне сейчас не по силам.
        - Давай я помогу тебе, - я опустилась на колени и коснулась эфемерного лба. Рисунок ириса на моей ладони запульсировал будто бы протестуя, но воля этот протест подавила. Если остальные предсказательницы тратили свой дар, то у меня он все годы копился. Правда, толку от этой силы я все равно не видела.
        - Хватит, - джинн отвел мою ладонь едва ощутимым прикосновением, словно дуновением ветерка. Его очертания стали четче, но ненамного.
        Пусть с трудом, но он все же поднялся на ноги. Я ждала, что он исчезнет. Даже ни капли не удивилась бы, если бы он попытался меня убить. Но он не оправдал моих ожиданий.
        - Джабраил, - скрестив на груди руки, джинн едва заметно кивнул мне.
        Я встала и робко представилась:
        - Сария.
        Внимательный взгляд угольно-черных глаз будто бы видел насквозь, но страха я не чувствовала. Джинн молча смотрел на меня не меньше минуты и вдруг изумил:
        - Позволь мне остаться с тобой.
        - Зачем? - опешила я. - Если в благодарность за спасение, то ты ничем мне не обязан. Я поступила так, как сочла правильным и все. Или тебе просто некуда идти?
        - Ни то и ни другое, - Джабраил покачал головой. - Я должен остаться с тобой просто потому, что я тебе необходим.
        Это потом уже, много позже, он рассказал мне, что в темницу-камень его заточили не люди, а джинны. Правда, причину он умалчивал, и я лишний раз старалась не любопытствовать. И его же собратья добавили к пленению еще и проклятье. Видимо, чтобы совсем уж лишить Джабраила шанса выжить.
        - Было сказано, что освободить меня сможет лишь предсказательница, которая изберет путь к смерти. И должна она быть черна предназначением и чиста сердцем, - рассказывал джинн. - Меня прокляли именно так, потому что подобного не могло произойти. Слишком редко рождаются черные предсказательницы. Да и связанные своим предназначением вы становитесь черствы и жестоки. Но судьба распорядилась по-своему... У моего проклятья есть продолжение. Там говорится о том, что будет, если все-таки это условие исполнится. Но не проси меня поведать. Еще не время, Сария. Ни для меня, ни для тебя...
        За прошедший год я уже привыкла, что Джабраил постоянно что-то умалчивал. Но все равно считала его своим другом. Единственным другом. Джинн обитал в моей комнате, невидимый для остальных. Он воплощался, лишь когда мы были наедине. Постепенно восстанавливая свои силы и при этом отказываясь от моей помощи, Джабраил уже вполне походил на тех могучих существ, которых я видела изображенными в манускриптах. И пусть древние записи и окружающие люди твердили, что джинны - зло, я этого мнения не разделяла. Так у меня появился первый и единственный друг.
        - Я говорю, сколько ты еще будешь терпеть их насмешки? - повторил Джабраил, так и не дождавшись ответа.
        - Будто бы у меня есть другой выбор, - я села рядом с ним на тахту. - Давай не будем опять об этом, пожалуйста. Сегодня кое-что произошло.
        - Появился он? - полуутвердительно спросил джинн, черные глаза блеснули.
        - Да, все случилось так, как ты говорил, - я кивнула. - Первый человек, вошедший в мой шатер, показал мне в видении храм Сиапех.
        - Тебя это расстраивает? - от Джабраила невозможно было что-то утаить. - Я думал, ты уже смирилась со своей участью.
        Смирилась. Правда, не так просто оказалось привыкнуть к мысли о собственной смерти в давно потерянном древнем храме. По словам джинна, именно такая судьба ждала, согласно проклятию, освободившую его предсказательницу. Утешало лишь то, что моя гибель будет вроде как во спасение многих.
        - Дело не во мне, - я вздохнула. - Этот человек... Дагнар...
        - Немыслимо, - мрачно перебил джинн, сверля меня пристальным взглядом. - Только не говори мне, что ты на радостях влюбилась.
        - Это не имеет значения, - стушевалась я, стараясь не задумываться о возможной правдивости его вывода. - Просто Дагнар хороший, я бы не хотела, чтобы он умирал.
        - А ты видела его смерть?
        - Нет, но учитывая, что на его отряд напали полчища ифритов, она неминуема.
        - Значит, все-таки ифриты вернутся... - Джабраил с досадой поморщился. - И как скоро это произойдет?
        - Совсем скоро. В лучшем случае год или два у нас еще есть в запасе.
        - Мало. Слишком мало, - джинн взмыл под потолок. - Ты еще не готова, и дороги к затерянному храму мы не знаем...
        - А в полной версии твоего проклятья, которую ты так упорно не хочешь мне озвучить, об этом не говорится? - вкрадчиво поинтересовалась я. - Может, ты просто и сам толком в напророченном не понимаешь?
        Но Джабраил на уловку не поддался.
        - О пути к Сиапех нет ни слова. Но раз уж судьбе было угодно воплотить на первый взгляд столь невероятную нашу встречу, думаю, она и дальше нас не оставит.
        Джинн исчез. Видимо, чтобы хорошенько поразмыслить в одиночестве.
        - А я не хочу покорно брести за судьбой, - я насупилась. - Теперь не хочу.
        Погасив свечи и раздевшись, я забралась на кровать. Сквозь открытое окно напротив виднелись макушки садовых деревьев и бледный серп Литаира, поднявшегося в звездную вышину. Прохладный ветерок чуть колыхал прозрачный балдахин и гулял по комнате, которая в полумраке выглядела еще меньше, чем обычно. Я вздохнула. К невеселым мыслям добавлялся еще и голод, ведь весь день ничего не ела. Но уж лучше было еще пару часов потерпеть, пока все улягутся спать, чем лишний раз видеться с 'семьей'.
        Закрыв глаза, я прошептала окружающей темноте:
        - Матерь Природа, судьба ведь твое дитя, прошу тебя, будь ко мне милосердна. Пусть встреча с Дагнаром не останется лишь знаком о затерянном храме. Пусть...пусть... - я лихорадочно вздохнула, пытаясь отогнать вдруг вспыхнувшую жалость к самой себе. - Мне и так осталось жить совсем немного, так подари мне хоть чуточку радости...
        Усталость прошедшего дня все же взяла свое, я моментально уснула, даже несмотря на голод.
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        По привычке проснувшись еще до рассвета, пока все спали, я спокойно поплавала в купальне, в блаженной тишине позавтракала и поспешила прочь из дома.
        Единственный день в неделю я была свободна от тяжкой обязанности торчать возле своего шатра на площади. Обычно в выходной я до самого заката гуляла по городу. Все, лишь бы не видеть других предсказательниц. Они, конечно, тоже дома не сидели, но судьба берегла меня от нежелательной встречи.
        Пусть я и не бывала в других городах, но заранее не сомневалась, что Ардалла - прекраснейшее из творений человеческих рук. Ее называли величественной, благословенной, 'древней обителью вечных царей'. Как гласили летописи, во время войны с ифритами она была разрушена до основания, и руины занесло песками подкрадывающейся пустыни. Устоял лишь один единственный храм Второго Рождения, от него-то и начали вновь возводить столицу. Построенную буквально на руинах Ардаллу прозвали двухэтажной: внизу - смерть, вверху - жизнь. Но я не видела ничего зловещего в том, что под домами и мостовой покоился разрушенный город. Кому как не черной предсказательнице чувствовать смерть, но там, внизу, таилась лишь память. Память занесенных песком камней, которых уже не мог коснуться человеческий взор. Память о величайшей скорби и величайшей победе.
        А наверху царила жизнь. За это я и любила Ардаллу. Широкие мостовые перемежались узкими улочками, по которым и арба не смогла бы проехать. Сонные особняки богачей утопали в роскоши садов, невзрачные дома бедняков ютились друг другу как преданные друзья. И тех, и других одинаково щедро одаривал дневным светом Нарайян и тихо убаюкивал серебристым сиянием Литаир. Но главное, базар! Огромный, шумный, он мне казался самим сосредоточием кипящей жизни города. Я могла день напролет бродить среди лавочек в людской толчее, слушая громкие крики зазывал и споры купцов, вдыхая будоражащие ароматы пряностей и готовящейся в харчевнях еды... Меня мало интересовало пестрое изобилие товаров, я просто хотела чувствовать себя частью толпы, таким же человеком как все. И пусть узнавая по характерным для предсказательниц перчаткам, прохожие меня сторонились, чтобы не обжечься случайным прикосновением. Я старалась не обращать на это внимания.
        Несмотря на ранний час, базар уже кишел как муравейник. Я рассчитывала гулять здесь до заката. Пусть эмирхан и щедро содержал предсказательниц, лично мне доставалось совсем немного. Старейшина Наджиль холодно поясняла, что большего я из-за своей бестолковости не заслужила. Впрочем, у меня и расходов особых не было. В основном все тратила на сладости, ведь дома мне никогда лакомств не доставалось.
        Но сегодня я оказалась лишена даже этой маленькой радости. Истончившиеся перчатки требовали замены, да из дорогого ганийского шелка. Почему-то только эта ткань сдерживала обжигающий эффект клейма, и я могла не бояться, что случайно задев руками кого-нибудь в толпе, вдруг причиню боль. Потратив на отрез черной ткани все сбережения, я задумчиво побрела к ювелирным рядам.
        Здесь посетителей еще не наблюдалось. Видимо, состоятельные жители просыпались ближе к полудню, а простолюдинам драгоценности просто были не по карману. Я сама-то в первый раз забрела сюда совершенно случайно. И сейчас вот пришла во второй.
        Дверь знакомой лавки гостеприимно скрипнула, пропуская меня в царящую внутри прохладу. Вкрапления светящихся кристаллов на постаментах расцвечивали изящные украшения, и блики света отражались на оббитых пурпурным бархатом стенах. Снаружи лавка выглядела на манер золотой шкатулки, и внутреннее убранство вполне соответствовало этому образу.
        - Госпожа предсказательница, - ко мне спешно подошел Алиб, - очень рад видеть вас в столь ранний час!
        Невысокий, округлый и румяный торговец буквально светился доброжелательностью. Теперь-то точно искренней.
        - Доброго утра, Алиб, - я улыбнулась.
        - Вы, наверное, к господину? - он бросил взгляд в сторону ведущей на второй этаж лестницы. - А его нет пока.
        - Зехир уехал? - меня это даже испугало.
        - Нет-нет, что вы, - Алиб аж руками замахал. Видимо, тоже ужаснулся такой перспективе.
        - Просто вы сегодня очень рано, господин обычно приходит чуть позже, - пояснил он. - Но вы присядьте, подождите, я подам вам чудеснейшего чаю.
        Я опустилась на мягкий диван у входа. Алиб отдавал указания насчет чая мальчишке лет десяти, который судя по сходству с торговцем, приходился тому сыном. Мой задумчивый взгляд блуждал по залу, пока не замер на центральном постаменте. Тот пустовал, и мне казалось это немым укором. Видимо, равноценной замене ожерелью, именуемому 'Поцелуем ночи' и считавшемся самым драгоценным в лавке, так и не нашлось. Я виновато вздохнула. Мысли сами собой улетели к моему первому визиту сюда...
        Это было около месяца назад. Потратив все золотые монеты, которые успела скопить, на новые туфельки и пару гребней из слоновой кости, я неспешно брела меж торговых лавок, пока лабиринт огромного базара вдруг сам собой не вывел меня к ювелирным рядам. Сквозь стеклянные витрины мерцали драгоценные камни, так и приглашая полюбоваться, и, не удержавшись, я зашла в первую же лавку.
        - О, госпожа предсказательница, - кругленький румяный торговец, видимо, по характерным для нас перчаткам сразу понял, кто перед ним, - что вам будет угодно? Быть может серьги с рубинами? Или эмалевые браслеты чудной красоты? О, у нас к тому же есть чудесные золотые нити, они изумительно вплетутся в ваши черные локоны!
        - Благодарю, - я виновато улыбнулась, - я бы хотела просто посмотреть, если вы не против.
        Судя по недовольно шамкнувшему губами торговцу, он был против. Но то ли из вежливости, то ли из уважения к роду предсказателей великодушно произнес:
        - Прошу вас, госпожа, любуйтесь. Но поверьте, любое из наших великолепных украшений будет несравнимо прекрасней на вас, чем на этих постаментах.
        Возможно. Но мне бы пришлось не меньше года копить на самый простой золотой браслетик. Пусть другие предсказательницы вполне оправдывали слухи о нашем богатстве, но я, увы, этим похвалиться не могла. Снова с трудом отогнала приступ жалости к себе. Вспомнилось, как на прошлой неделе Лаяна хвасталась изумительными изумрудными сережками. Я не считала драгоценности чем-то необходимым, но сейчас при виде всего этого великолепия почувствовала себя безнадежно обделенной.
        Взгляд сам собой замер на центральном постаменте. Я подошла ближе и даже ахнула. Лежащее на бархатной черной подушечке ожерелье переливалось темно-синими сапфирами в изящном переплетении золотых нитей. От восхищения чуть слезы на глаза не навернулись.
        - Великолепное, правда?
        Прозвучавший мужской голос принадлежал уже явно не кругленькому торговцу. Я обернулась. У ведущей наверх лестницы, расслабленно облокотившись о резные перила, стоял молодой мужчина лет двадцати пяти. Высокий, крепкого телосложения он меньше всего походил на купца. Да и традиционная для этого сословия острая бородка отсутствовала. Короткие светлые волосы незнакомца в свете кристаллов словно бы отливали серебром, а глаза наоборот казались угольно-черными. Это я потом уже разглядела, что они темно-синие.
        - Да, оно прекрасно, - я кивнула.
        Меня немного пугал столь пристальный взгляд. Быть может, он счел, что я вот-вот готова схватить ожерелье и сбежать?
        Он подошел к постаменту и бережно взял украшение.
        - Оно названо 'Поцелуй ночи'. Последнее творение знаменитого мастера Хадиджи. Позволишь?
        Я ничего не успела ответить, как он легким движением застегнул ожерелье на моей шее, при этом умудрившись не коснуться меня. Видимо, знал, чем это чревато. Молниеносно метнувшийся кругленький торговец тут же расположил напротив большое зеркало в золоченой раме.
        - Вот теперь и вправду великолепно. Драгоценные сапфиры будто созданы, чтобы оттенять твои глаза, - светловолосый незнакомец улыбался. Но я смотрела не на свое отражение, а на него. И промелькнувшее в его взгляде странное торжество не осталось незамеченным, напугав меня настолько, что я тут же сняла ожерелье и положила обратно на постамент.
        - Благодарю, оно и вправду очень красиво, - я попятилась к выходу, - но и слишком дорого для меня.
        - 'Поцелуй ночи' не продается, - с улыбкой парировал светловолосый незнакомец.
        Уже выходя из лавки, я услышала изумленное восклицание кругленького торговца:
        - Господин Зехир, как это не продается?..
        Я так спешила уйти, что даже забыла о купленных туфельках и гребнях. И придя домой, очень расстроилась. Вернуться за оставленными покупками в ювелирную лавку я могла теперь только через неделю, а к тому моменту наверняка они бы уже куда-нибудь делись. Будто бы назло в общей зале другие предсказательницы как раз хвастались обновками. Лаяна щеголяла в зеленого цвета шелковом платье с богатой вышивкой, Сатифа с гордостью показывала три широких золотых браслета, Ратиль - новые кожаные сапожки с серебряными пряжками. Старшие предсказательницы хоть и не хвалились ничем, но тоже, несомненно, вернулись не с пустыми руками. И ведь уйти к себе в комнату я не могла, старейшина Наджиль вот-вот должна была начать традиционную общую беседу.
        Так и сидела я в дальнем углу на напольной подушке, делая вид, что не замечаю насмешливых взглядов, когда вдруг в залу вошел незнакомый юноша. Синие знаки на сером костюме выдавали в нем посыльного. Он что-то спросил у стоящей возле порога тетки Хагани, та немного изумленно кивнула на меня. Юноша тут же направился в мою сторону. Повисшая в зале тишина красноречиво свидетельствовала об общем любопытстве. Впрочем, я и сама понимала не больше остальных.
        - Госпожа Сария? - тонким голосом уточнил посыльный.
        Я медленно кивнула.
        - Прошу, - он вручил мне небольшой сверток.
        От изумления я даже не додумалась спросить, что это и от кого. И юноша, поклонившись, ушел. Видимо, у него еще хватало дел.
        В другой ситуации я бы непременно дождалась того момента, когда оказалась бы одна в своей комнате. Но терзающее меня любопытство требовало незамедлительного удовлетворения. Под пристальным вниманием всех находящихся в зале я осторожно развернула сверток. В нем оказались забытые мною сегодня два гребня и туфельки. С одной стороны, я, конечно, обрадовалась. Но с другой, почувствовала острый укол разочарования. Ведь хотелось какого-нибудь чуда.
        И чудо не заставило себя ждать, когда я заметила, что в свертке лежит еще и свернутый расшитый платок. Обычно в таких хранили украшения, и недоумевая, откуда он взялся, я осторожно развернула бархатную ткань. Даже на несколько мгновений дышать перестала. Мерцая гранями сапфиров, внутри покоилось то самое изумительное ожерелье 'Поцелуй ночи'.
        Увы, украшение не осталось незамеченным. Судя по колючим взглядам, которые я чувствовала буквально кожей, мне как минимум завидовали, как максимум уже планировали отравить. Но к общей ненависти я уже давно привыкла. Куда больше меня волновал вопрос: за что мне такой подарок? Быть может, я выглядела настолько жалкой, что в хозяине ювелирной лавки проснулась редкостная щедрость? И откуда он узнал мое имя?
        А через два дня, вечером, когда Наджиль уже закончила общую беседу, а я еще не успела сбежать в свою комнату, к нам наведался нежданный гость. Обомлев от изумления, я даже сначала не поверила своим глазам. Каким образом Зехир, хозяин той ювелирной лавки, получил позволение нашей старейшины, осталось для меня загадкой. Скорее всего, тут сыграло свою роль золото, ведь, как и все предсказательницы, Наджиль была чересчур корыстна. Но какими бы ни были причины, Зехир теперь имел право дважды в неделю приходить к нам в гости. Он всегда приносил дорогие сладости и диковинные фрукты, весь вечер рассказывал удивительные и забавные истории. Ради такого я даже терпела общество остальных. Зехир виделся мне даром свыше, расцвечивая мою однообразную серую жизнь искорками мечтаний. Его истории рисовались перед глазами яркими картинками, и словно бы я сама бывала в тех дивных уголках мира, о которых он рассказывал. И неизменно он приносил что-нибудь мне в подарок. Зеркальца, крохотные фиалы с драгоценными маслами, колечки, браслеты, покрытые яркой эмалью шкатулки - мне все это казалось несметными сокровищами. Вот
только возможности поговорить с Зехиром мне не представлялось. Я могла сказать лишь смущенное 'Благодарю', оставив все вопросы при себе. Уж слишком пристально наблюдали остальные. Предсказательницы, кстати, все дружно восторгались Зехиром. Мол, и красив, и обходителен, и интересен. Но чем больше росло это общее обожание, тем была сильнее ненависть ко мне. Видимо, искренне не понимали, почему Зехир выделяет меня среди остальных. Больше всего бесилась Лаяна. Но я даже не пыталась объяснять, что моей вины в этом нет.
        Джабраил, который каждый раз, когда приходил Зехир, незримо присутствовал в общей зале, тоже упорно подливал масла в огонь.
        - Сария, пойми, он - торговец. Такие ничего не делают без корыстных намерений. И в его визитах к вам, и в подозрительном внимании к тебе несомненно скрыт некий тайный умысел. Ты же не настолько наивна, чтобы верить в романтические чувства этого Зехира. Ты, конечно, красива, Сария, не спорю, но, к примеру, та же Лаяна намного прекрасней тебя. Да даже если допустить столь невероятный вариант, что Зехир влюблен, то все равно это ничего не объясняет. Он ведь далеко не глуп, это очевидно. Так что прекрасно осознает, что любые чувства к предсказательнице безнадежны и заранее обречены. Как любой мудрый мужчина, он не стал бы лишний раз бередить больное, а постарался держаться как можно дальше, чтобы забыть и никогда больше не вспоминать. Так что чувства здесь явно не причем. То, что движет Зехиром, похоже, посильнее этих ваших человеческих привязанностей. И нам необходимо разгадать его умысел! Слишком уж этот торговец подозрителен.
        Я не разделяла опасения джинна. Зехир мне казался вполне милым. И какая разница, что ему нужно? Ведь, по сути, у меня не имелось ничего. Все более-менее ценное было подарено им самим. И я старалась лишний раз не гадать, какие тут скрыты мотивы. Зехир приносил мне радость. Не подарками, нет. Тем, что с улыбкой кивал мне, приветствуя. Тем, что своими чудесными историями уносил меня прочь из ненавистного дома предсказателей. Тем, что он был единственным, кроме Джабраила, кто относился ко мне хорошо. И от того драгоценней были проведенные вместе вечера, потому что знала, это ненадолго. Зехир совсем скоро собирался покинуть Ардаллу. Причем, навсегда.
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ
        Последнюю неделю я Зехира не видела. Именно поэтому пришла в свободный день в ювелирную лавку. Что бы ни говорил Джабраил, я все равно считала Зехира немножко своим другом и не могла с ним не попрощаться перед его отъездом.
        Прежде, чем Зехир появился в лавке, я успела выпить три чашки чая, и добрый Алиб уже принес мне четвертую. Румяный торговец не переставал трещать, рассказывая о своих многочисленных родственниках в Авреникии. Я постоянно теряла нить его повествования, отчего совсем запуталась. К счастью, слушать пришлось недолго.
        Дверь лавки отворилась, и я радостно вскочила, увидев Зехира.
        - Сария? - похоже, он удивился. И я пока никак не могла понять, рад ли он мне.
        - Доброго утра, - я запоздало смутилась, сообразив, что, быть может, я - незваный гость.
        - И тебе доброго, - довольно равнодушно ответил Зехир, подходя. - И что же привело ко мне предсказательницу?
        Так непривычно было видеть его столь отчужденным, без знакомой доброй улыбки и теплого взгляда. Похоже, и вправду мой визит не доставил ему радости.
        Я потупила глаза, чувствуя себя виноватой. Скорее, больше по привычке, ведь причины никакой не находила.
        - Я...я хотела попрощаться с тобой перед отъездом.
        - До моего отъезда еще две недели, - холодно парировал Зехир.
        - Будем считать, что я попрощалась заранее, - к чувству вины примешалась смутная обида, я направилась к выходу.
        - Сария, - он хотел взять меня за руку, но, видимо, вовремя опомнился, - и все же, зачем ты пришла?
        - Я ведь уже сказала, - я подняла на него глаза. - Хотела попрощаться. Я решила, что ты вот-вот должен уехать, раз больше не приходишь к нам.
        - А зачем мне к вам приходить, если ты не хочешь меня видеть?
        Видимо, мое изумление было настолько красноречивым, что Зехир даже растерялся.
        - Я был у вас трижды на этой неделе, но тебя так и не увидел. Мне сказали, что ты отказалась выходить из комнаты.
        Наверное, стоило бы разозлиться. Но я лишь устало вздохнула. Теперь стало понятно, почему я несколько вечеров подряд не могла покинуть свою спальню. Джабраил говорил, что кто-то придвигал дверь снаружи тяжелым сундуком. Я могла поспорить, что это дел рук Лаяны и ее подружек. Видимо, внимание Зехира ко мне они больше терпеть не хотели.
        - Тебе запретили со мной видеться? - мягко спросил он, догадавшись.
        Я ничего не ответила. Жаловаться не хотелось, врать тем более. Но он и так все понял.
        - Раз теперь бессмысленно приходить в ваш дом, значит, наберусь смелости заглянуть в твой черный шатер, - Зехир заговорщически мне подмигнул.
        А я не на шутку перепугалась.
        - Нет! Ни в коем случае! Умоляю тебя! Мы не сможем просто беседовать, я должна буду открыть тебе будущее, - мой голос дрогнул. - И если ты не боишься, то боюсь я. Я не хочу видеть, что тебе когда-нибудь будет плохо...
        Зехир задумчиво на меня смотрел. Словно пытался что-то прочесть по лицу. А мне вдруг жутко захотелось спросить, зачем я ему понадобилась. Чувствовала ведь, что прав Джабраил, нет никакой влюбленности. Может, жалость, интерес, симпатия, в конце концов. Но ведь этого явно было недостаточно, чтобы так упрямо добиваться встречи.
        - Две недели... Еще есть две недели, - тихо произнес он, словно бы подумал вслух.
        - И ты вернешься в Авликес?
        - Да, там мои родители, - Зехир кивнул, - и я изначально планировал провести в Ардалле не больше пары месяцев. Этого вполне достаточно, чтобы продать драгоценности.
        Дверь лавки скрипнула, впуская двух посетительниц. Худощавые, с одинаково сморщенными выражениями угловатых лиц эти почтенные дамы явно приходились друг другу сестрами. Алиб тут же подбежал к ним, на ходу что-то лебезя. Я мгновенно почувствовала себя лишней.
        - Мне пора идти.
        - До моего отъезда у тебя ведь будет еще один свободный день? Могу я рассчитывать, что ты проведешь его со мной? - Зехир выглядел очень серьезным. Словно решался чуть ли не жизненно важный вопрос.
        Я лишь кивнула. Хотя хотелось расплыться в радостной улыбке и воскликнуть 'Да! Да! Конечно!', но я настолько привыкла держать эмоции при себе, что, похоже, вообще разучилась их выражать. И я поспешила домой. Но радостные мысли о грядущем дне в компании друга очень омрачались осознанием, что после этого больше никогда Зехира не увижу.
        По пути домой пришлось задержаться на главной площади. Народ теснился к стенам домов, пропуская богатую процессию. По разговорам в толпе стало ясно, что это прибыл жених дочери эмирхана. Свадьба намечалась через два дня, и, по словам Лаяны, которой принцесса Агаиль все рассказывала, будущий супруг по слухам был красоты неземной. Увы, убедиться в этом возможности не представилось. Из-за толпы я так и не смогла ничего толком разглядеть. И вообще, мне казалось очень странным, что люди придают такое большое значение привлекательной внешности. К примеру, что толку было предсказательницам от красоты? Совершенно никакого.
        Когда всадники, в блестящих золотом доспехах, наконец, миновали площадь, можно было продолжить путь домой. Но судьба уготовила мне еще одну встречу.
        - Сария! - кто-то радостно окликнул меня в толпе.
        Я оглянулась. С трудом узнала в приближающемся молодом человеке Дагнара. Воин был без доспехов, в простом светло-зеленом костюме, и лишь крепкое телосложение выдавало его принадлежность к стражникам.
        - Сария! Как я рад нашей встрече! - он с улыбкой взял меня за руку и слегка пожал. Пусть я сквозь плотную ткань перчаток и не ощутила теплоты прикосновения, но этот жест казался очень приятным и до родного личным.
        - Я тоже рада, - я расплылась в смущенной улыбке, - очень-очень...
        - Как удивительно совпало, что мы сегодня свободны и встретились. Словно бы сама судьба так пожелала. Ты не находишь это неслучайным? - Дагнар смотрел на меня так пытливо, словно я была в курсе планов этой интриганки-судьбы.
        - К счастью или к сожалению, ничего не происходит случайно.
        - Я все же думаю, что к счастью. Надеюсь, ты никуда не спешишь? Я, признаюсь, направлялся как раз на площадь предсказателей. Мне нужно поговорить с тобой об одном очень важном деле.
        Я так и не решила радоваться или огорчаться. Как и Дагнар прекрасно понимала, что наша встреча не случайна. Но в отличие от него, я знала, что ничего хорошего меня в будущем не ждет. И, так или иначе, каждое событие лишь приближает мою смерть. Тем более, Дагнар был как-то с этим связан.
        Сразу за главной площадью расположился огромный сад. В жаркие дни под раскидистыми тенями деревьев здесь любили отдыхать бредущие через город путники. Сама я не гуляла в этом саду ни разу, но слышала, как о нем рассказывала Ратиль. Именно сюда мы направились с Дагнаром. По его словам, предстоящий разговор не должны были слышать случайные прохожие.
        Здесь и вправду царила умиротворенная красота. Вековые деревья срослись над головами, переплетаясь ветками, словно в объятиях. В невысокой траве стрекотали насекомые и яркими пятнами мелькали бабочки. И то, что мы с Дагнаром неспешно брели рядом по дорожке, казалось мне неким священным таинством. Воин пару раз порывался взять меня за руку, но мы и так привлекали слишком много любопытствующих взглядов.
        И лишь в самой глубине тенистого сада никого не было. Я присела на большой валун, расправила складки на черном платье и продолжала старательно скрывать, что любопытство меня уже измучило. Дагнар же молчал, словно собираясь с мыслями. Я исподтишка поглядывала на него, даже не пытаясь гадать, что он задумал. Все равно размышления приводили к одному безрадостному 'Судьба свела вас лишь для того, чтобы он неким образом привел тебя к затерянному храму, где ты должна умереть'.
        - Сария, - Дагнар улыбался, лишь взгляд выдавал обуревающее его волнение, - быть может, ты сочтешь это странным и будешь, конечно же, права, но наша вчерашняя встреча лишила меня покоя.
        Ну да, любого здравомыслящего человека лишило бы покоя видение своей будущей смерти. Я хотела утешить, мол, толком так и не было ведь открыто, будешь ли ты убит, но Дагнар продолжал:
        - Я пять лет служу в личной страже эмирхана. Скрывать не буду, не раз находился на краю гибели. Но я всей душой предан нашему правителю Атиферу, так что без малейших раздумий был бы готов пожертвовать собой ради спасения жизни этого мудрейшего и справедливого человека. Однажды мне пришлось именно так и поступить. Лекари спасли меня, а благодарный эмирхан дал обещание исполнить любую мою просьбу.
        - Видимо, он знал, что ни о чем плохом ты не попросишь, - я не сдержала улыбку. Пусть я не могла читать чужие мысли, но все же немного чувствовала людей. Дагнар словно излучал яркий свет благородства и искренности. Я вдруг с изумлением поняла, что Джабраил прав, моя смущенная радость уж очень походит на влюбленность. Да и сам Дагнар казался немного странным. Если вчера был спокоен и невозмутим, то сегодня волновался как робкий юноша.
        - Сария, - он взял меня за руки, - позволь я задам тебе один вопрос. Представь хоть на мгновение, что ты не предсказательница. Просто девушка, обычная девушка.
        Я кивнула. Знал бы Дагнар, сколь больную тему затронул.
        - И вот, мы вчера случайно познакомились с тобой. Допустим, на базаре или в этом саду, это не так важно, - продолжал он, не сводя с меня внимательных карих глаз. - А сейчас встретились второй раз. И пусть мы совсем друг друга не знаем, но я верю своему сердцу, а оно упрямо твердит лишь одно... Сария, - стиснув в волнении мои пальцы чуть ли не до боли, он опустился на колени передо мной, - будь ты обычной девушкой, ты бы согласилась стать моей женой?
        Если Дагнар хотел забавно пошутить, то выбрал явно не тот повод.
        - Для начала я бы решила, что ты безумен, - я печально улыбнулась.
        Он засмеялся.
        - А если все же допустить, что я не сошел с ума, хоть я и сам немного в этом сомневаюсь. Ты бы все равно мне отказала?
        Я честно задумалась. В мечтах я частенько видела себя обычной девушкой. Представляла, что у меня есть мама и папа. Порою воображение добавляло даже братьев и сестер. В этих иллюзиях я была смеющейся и жизнерадостной. И иногда эти светлые образы увлекали меня настолько, что я даже представляла свою свадьбу, счастливую семью, детей... Джабраил называл это слабостью. Толку мечтать, если эти мечты, несомненно, никогда не воплотятся. И ты не виноват в этом. Просто ты рожден с клеймом предсказателя.
        Как я ни старалась сдержаться, слезы все-таки навернулись.
        - Ты жесток, Дагнар. Зачем ты мучаешь меня несбыточным?
        Хотела уйти, но он не отпустил моих рук.
        - Сария, поверь, я не хотел тебя обидеть. И спрашиваю ведь не из праздного любопытства. Прошу тебя, выслушай меня до конца.
        Столько искренности читалось в его глазах, что я не смогла отказать. Снова села на валун и, все-таки уняв слезы, кивнула.
        - Сегодня утром я говорил с эмирханом. Он, как и ты, сначала счел меня безумным, - Дагнар усмехнулся, - но все же поверил в серьезность моих намерений. Я уже упоминал о своем праве на просьбу. И вот, сегодня я воспользовался им. Милосердный Атифер после долгих раздумий все же ответил мне согласием. Сария, теперь слово за тобой.
        - Ты меня запутал, - призналась я. Видимо, волнение понукало его переходить с одной тему на другую, отчего я понимала все меньше и меньше.
        Дагнар вздохнул. Похоже, собственные чувства уже немного раздражали его самого. Он вообще вчера показался мне человеком холодного рассудка, и сам сейчас явно дивился охватившим его эмоциям.
        - Я скажу прямо, Сария. Я хочу, чтобы ты стала моей. На всю жизнь, понимаешь? Да, ты - предсказательница, а значит, по сути своей лишена возможности создать семью. Я знаю, и это сначала повергло меня в страшное отчаяние. Сария, смешно признаться, но я влюблен, как юный мальчишка, - он не удержался от смешка. - Я никогда не верил в такую страсть. Но чувства к тебе возникли подобно ослепительной вспышке, и нет мне теперь покоя. Твоя сущность стоит между нами. Но теперь-то я знаю, как тебе стать другой.
        - Стать другой? - я даже свой голос не узнала, настолько он враз осип. Пусть признание о чувствах Дагнара меня радостно взволновало, но куда больше меня интересовало иное.
        - Эмирхан - мудрый человек, да хранит его Матерь Природа. Когда я поведал ему о своей горькой любви, он сразу нашел ответ. Столь очевидный, что теперь я изумлен, как сам об этом не вспомнил. Старинный обряд второго рождения, наверняка, ты тоже знаешь о нем. Сейчас редко кто решается на него, все больше предпочитают простое сочетание браком в храме Матери Природы. Но обряд все же еще проводят.
        Конечно же, я знала о нем. Однажды в свой свободный день гуляя по городу, на рассвете добрела до старого храма. Оттуда как раз выходили парень и девушка. Бледные, будто от ужаса, они казались счастливыми и растерянными одновременно. Держались за руки так крепко, словно всерьез опасались вот-вот друг друга потерять. По слухам обряд второго рождения было очень тяжело пройти, потому мало кто на него решался. Подробностей я не знала, да и не интересовалась этим никогда. Я вообще старалась ни о чем таком связанном с любовью не думать.
        - Суть обряда в том, чтобы отринуть свою нынешнюю суть и возродиться новым созданием, единым с тем, кого ты любишь, - продолжал Дагнар. - Закон Матери Природы един для всех, и ты, пройдя со мной обряд, больше не будешь предсказательницей. Ты станешь обычной девушкой. А затем и моей женой, - Дагнар ласково улыбнулся.
        Я даже головой тряхнула на случай, если все это мне мерещится. Я ведь и мечтать не смела, что когда-либо и вправду смогу избавиться от ненавистной мне сущности предсказательницы! Но как бы мне не хотелось стать человеком, разум взял свое.
        - Дагнар, послушай, - я вздохнула, - тебе самому не кажется это, мягко говоря, странным? Ты видишь меня второй раз в жизни. Всего второй! Я еще могу поверить во внезапно вспыхнувшую симпатию, но не до такой же степени, чтобы после единственной мимолетной встречи решить жениться.
        Он устало потер глаза и тихо пробормотал:
        - Ох, Сария, думаешь, я и сам этого не осознаю? Но не в моих силах справиться с обуревающими чувствами, я даже думать о чем-то другом толком не могу! Как будто именно к этому я и шел с самого рождения, будто сама судьба привела меня к тебе...
        Несмотря на полуденный зной, меня пробрал озноб. Пусть Дагнар не ведает о моем предназначении и о том, какая роль в свершении высшего замысла отведена ему самому, но прекрасно чувствует, что это не просто так. Мне тут же захотелось рассказать воину правду, но я вовремя усмирила этот неразумный порыв.
        Дагнар между тем продолжал:
        - У меня уже есть согласие эмирхана. В честь моих заслуг и его милостью тебе, единственной из предсказательниц за все времена, позволено выйти замуж. И никто не посмеет его волю оспорить, даже ваша старейшина. Но я все еще не услышал, что скажешь ты. Готова ли ты отказаться от своей способности знать будущее? И главное, - его голос дрогнул, - хочешь ли ты видеть меня своим мужем?
        Казалось, что столько времени меня обделявшая судьба вдруг разом вручила все свои блага, которые только можно было вообразить. И радость взаимной симпатии, и возможность совместного счастья и свобода от всех проклятых предназначений! Я стану человеком! Обычным человеком! Такого я даже в самых смелых мечтах не представляла! Хотелось кричать и плакать от радости, хотелось обнять Дагнара, но привычка сдерживаться взяла вверх.
        - Да, - мой голос дрогнул от обуревающих эмоций, - тысячу раз да.
        - Сария, любимая, - в порыве нежности Дагнар прижал мои руки к своей груди, - поверь мне, ты не пожалеешь, я сделаю тебя самой счастливой девушкой, какая только рождалась под светом Нараяйна...
        - Уже сделал, - прошептала я благодарно. Правильно все же Джабраил говорил о корысти. Пусть мне и вправду очень нравился Дагнар, но, по сути, я ухватилась за него большей частью как за шанс стать человеком. Попыталась мысленно себя убедить, что моя симпатия и есть самая настоящая любовь, просто я в силу своей неопытности этого пока не понимаю.
        - Тогда решено, - вот теперь в его решительности вполне узнавался тот невозмутимый воин, каким он был вчера. - Теперь раз ты согласна, эмирхан огласит свое позволение. Великий Атифер милостив настолько, что даже обещал помочь мне с откупом. Ведь насколько известно, ваша старейшина уж очень жадна до золота и может запросить целое состояние. Но тебе волноваться не о чем. Между нами не будет никаких преград. Завтра будет объявлено о твоем праве выйти замуж, а послезавтра, как положено, я приду с откупом и согласно обычаям спрошу прилюдно твоего согласия. И все, мы в ту же ночь можем пройти обряд второго рождения.
        Два дня... Так мало. Но когда они отделяют тебя от свободы и безграничного счастья, кажутся безумно долгим сроком. Но я верила, что все будет хорошо. Теперь уже не сомневалась в своем праве прожить жизнь так, как я хочу. А не так, как велит мне предназначение.
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        Вот уж не думала, что мне удастся изумить того, кто, казалось бы, вообще не был способен удивляться. Растеряв всю свою невозмутимость, Джабраил смотрел на меня так, словно я порушила все его непоколебимые представления о мире.
        - Ты выходишь замуж? - переспросил джинн ошалело.
        - Да! Да! Да! - радостно воскликнула я, плюхаясь на свою кровать и стискивая в объятиях подвернувшуюся под руки подушку.
        - Но как...это же...это же немыслимо... - Джабраил опустился на тахту и даже стал как будто бы прозрачнее.
        - Я бы еще утром и сама в такое не поверила! Но чудеса случаются! Слышишь, случаются! Мы с Дагнаром пройдем обряд второго рождения, и я стану обычным человеком! Никаких больше предсказаний, никаких зловещих проклятий и предназначенной грядущей смерти во благо всех! Я проживу счастливую спокойную жизнь до глубокой старости!
        Я мечтательно зажмурилась. Впервые поняла, как это - быть счастливой. И теперь ни за что не хотела с этим чувством расставаться.
        Джабраил же моих восторгов явно не разделял. Сидел, угрюмо уставившись себе под ноги и опустив голову, словно бы на него сверху давил непомерный груз. Мне даже стало жаль джинна.
        - Пойми, пожалуйста, - я вздохнула, - ведь кто, как не ты, способен меня понять. Клеймо предсказательницы не дает мне быть обычным человеком точно так же, как твое клеймо изгнанника лишает тебя магической силы. Вот и получается, что ты - джинн, но при этом не джинн. И я - человек, но тоже совсем не человек. Появись у тебя шанс избавиться от клейма, разве бы ты упустил его?
        - Сария, поверь, я был бы рад за тебя, но есть одно 'но', - Джабраил наградил меня усталым взглядом. - Проклятья джиннов сбываются всегда. Всегда, понимаешь? Они как неразрывная нить - если потянуть начало, то постепенно разматывается весь клубок. И не избежать этого. Лишь собственная смерть может прервать уготованную череду событий... Изменив сущность, ты перестанешь быть предсказательницей, но самой собой-то ты останешься. А значит, хоть как однажды попадешь в храм Сиапех, где погибнешь. И ведь этот твой Дагнар, вспомни видение, тоже там будет. Пусть ваши судьбы неразрывно связаны, но ведут они неуклонно все к той же смерти. Потому не тешь себя радостными надеждами о счастливом будущем, слишком больно будет потом принять жестокое настоящее.
        - Даже если и так, - хмуро возразила я, - скорая смерть не помешает нам хоть ненадолго побыть счастливыми.
        Джабраил снова вздохнул.
        - Увы, Сария, судьба еще скажет свое слово. И пусть мне неведом весь ее замысел, но мы обречены его исполнить.
        На следующий день ближе к полудню на нашей площади появился глашатай эмирхана в почетном сопровождении четырех стражников. Толпящийся народ приутих от любопытства. И когда все предсказательницы, включая старейшину Наджиль, вышли из шатров, посланник правителя громогласно объявил:
        - Великий и несравненный эмирхан Атифер своей милостью дарует предсказательнице именем Сария право отринуть свою сущность и пройти свадебный обряд! Воля сия нерушима, и посмевшие чинить препятствия познают гнев всевластного правителя! Да прославится в веках великий и несравненный эмирхан Атифер! Да хранит его Матерь Природа во имя всеобщего блага!
        Закончив свою краткую речь, глашатай в сопровождении свиты поспешил удалиться. И народ на площади загудел как осиный улей. Шутка ли, позволение предсказательнице выйти замуж! Такого не бывало со дня сотворения мира! Все эти изумленные аханья меня бы непременно позабавили, но лютые взгляды моего 'семейства' согнали всю веселость. Казалось, вот-вот от столь ярой злости и я воспламенюсь, и мой шатер заодно. Даже всерьез подумала, что, к примеру, та же Лаяна попытается меня убить. Все, лишь бы не допустить моего счастья.
        Но на удивление, столь возмутившее остальных предсказательниц известие будто бы и не прозвучало - дома ничего не изменилось. Не считая полных ненависти взглядов в мою сторону, никто вечером столь животрепещущую тему не поднял. Видимо, они просто смирились с волей эмирхана. Ведь все равно ничего изменить не могли.
        На следующий день я с таким нетерпением ждала наступления сумерек, что едва не подпрыгивала, вышагивая на площади возле моего шатра. А время тянулось подобно бесконечной пытке, изматывая меня до бессилия. Но самое страшное ждало меня дома. Дагнар не пришел.
        Не появился он и следующим вечером. Я от волнения уже и места себе не находила, гадая, что же могло с ним случиться.
        - Ты же предсказывала ему, а значит, коснулась его жизни, - Джабраилу, похоже, надоело мое паническое метание по комнате. - Сейчас ты вполне можешь заглянуть в его настоящее. Пусть прямых ответов не получишь, но хоть узнаешь, жив ли он.
        - Как он может погибнуть, если ему еще суждено в Сиапех попасть? - испугалась я. От одной мысли о возможной смерти Дагнара меня окатило волной ледяного ужаса.
        - Смерть, как известно, не всегда считается с замыслами судьбы. Толку нам впустую гадать? Проведи ритуал. Не зря ведь тебе даны силы, недоступные для обычных людей.
        Глубокой ночью я отправилась в сад. Уверенный, что все спят, Джабраил даже не таился, неспешной поступью следовал за мной. В свете мерцающего среди звезд Литаира джинн казался вполне материальным. Наверное, издалека он вполне бы сошел сейчас за человека.
        - Вот здесь вполне подходящее место, - он остановился возле куста роз. Удущающе приторный аромат мгновенно отбил у меня желание подходить ближе.
        - Согласен, это лишь жалкое подобие истинного великолепия, - джинн, видно, разделял мое мнение. - Ты слышала когда-нибудь об исфийских розах?
        - Смутно, - я покачала головой. - Знаю только, что они баснословно дороги почему-то.
        Джабраил задумчиво коснулся ближайшего розового бутона.
        - Исфийские розы прекрасны. Они пахнут счастьем и сбывшимися мечтами. Это был первый дар Матери Природы.
        - А последним даром стали ирисы. Потом великая богиня покинула нас. Я все это знаю, Джабраил. Может, уже займемся делом?
        Но джинн будто бы меня и не слышал. Я впервые видела его мечтательным. Словно бы мыслями мой друг был сейчас далеко-далеко.
        - У исфийских роз есть одна особенность. Они расцветают годами. Медленно-медленно раскрывается лепесток за лепестком. Но тот смертный, кому хватит терпения дождаться полного цветения, познает истинное счастье...
        - Или умрет от старости. Джабраил, это все, конечно, очень интересно, но для меня сейчас важнее судьба Дагнара.
        Я села на траву и, сняв перчатки, приложила ладони к земле. Клеймо засветилось, и вверх взвился полупрозрачный темно-фиолетовый стебелек. Сначала появились узкие листья, а следом изящный бутон. Чуть покачиваясь на несуществующем ветру, передо мной расцветал черный ирис. Склонив голову, я выдохнула:
        - Дагнар...
        Лепестки засветились, окутывая меня искристым сиянием и унося сознание прочь...
        Широкий коридор, вычурная роспись на стенах, тусклый свет факелов в золоченых подсвечниках...
        И две бесшумные тени. Ни лязга доспехов, ни шумного дыхания - воины походили на крадущихся воров...
        Широкие двери с искусной резьбой и россыпью самоцветов в сложном узоре...
        - Риях, постой, - голос Дагнара едва слышен, - не по чести это убивать спящего.
        - Мы потом разберемся, что по чести, а что нет, - хмуро шепчет в ответ второй воин. Его лицо наполовину скрыто темной тканью, лишь в серых глазах плещется мрачная решимость. Он тянет за кольцо двери, и все так же бесшумно двое проникают в богатые покои...
        На широком ложе в обилии шелковых расшитых покрывал спит какой-то мужчина. Лица не видно, лишь тяжелое дыхание выдает пожилой возраст...
        Взмах клинка...
        Я не смогла увидеть дальше. Мгновенно вернувшись в свое тело, едва не подавилась прохладным воздухом ночи. Казалось, за недолгое отсутствие я просто разучилась дышать. И вдох за вдохом пыталась успокоиться, но панические мысли не унимались.
        - И что ты увидела? - сидящий напротив Джабраил спросил, скорее, больше из вежливости. - Жив твой Дагнар, я так понимаю? Видимо, просто чем-то занят?
        - Да, занят, - у меня вырвался то ли смешок, то ли всхлип, я сама не поняла, - он сейчас кого-то убивает...
        Джинн с пониманием закивал.
        - Что ж, вполне весомая причина, чтобы отложить свадьбу.
        - Как ты можешь так спокойно об этом говорить? - я едва не задохнулась от возмущения. - Это же сейчас где-то оборвалась чужая жизнь!
        - И что? - Джабраил смотрел на меня с искренним недоумением. - Вы, люди, каждое мгновение убиваете себе подобных.
        - Как-будто вы, джинны, не такие, - зло бросила я, вставая.
        - Не такие, - он мрачно усмехнулся, - совсем не такие. Мы хуже.
        Если верить древним летописям изначально люди и джинны жили в союзе друг с другом. Физическая мощь людей в сочетании с магией джиннов стала единственной защитой от лютующих в то время ифритов. Совместными силами порождения зла были уничтожены, но мир оказался недолог. За неимением общего врага до этого дружные расы начали выяснять отношения друг с другом. Начиная от того, кто больше сил в войне приложил, и заканчивая тем, кто кого создал.
        И вот тут возникла величайшая загадка. Ведь по людским летописям именно они создали джиннов. В предначальные времена, когда каждый человек еще владел магией, кому-то пришла в голову мысль о сотворении разумных могучих слуг. И вроде бы именно так появились джинны. Щедрые люди за ненадобностью отдали им всю магию, оставив себе лишь материальную силу.
        А по словам Джабраила, летописи джиннов в свою очередь гласили, что это сами джинны от скуки долгой жизни придумали создать другую расу. Но из-за своего несовершенства и вторичности люди получились во плоти, как звери и птицы. А уж магией эти недоразвитые создания и вовсе не владели.
        И вот, выясняя, кто кого создал, и кто, соответственно, истинные хозяева мира, две расы пришли к непримиримой ненависти. Глобальной войны, к счастью, не началось, но тайная не прекращалась по сей день. Уязвимые к магии люди давно бы уже отправились к Матери Природе, но умудрились придумать ловушки для джиннов, уничтожая своих врагов их же собственной магией. Джабраил рассказывал, что суть камня-темницы в том, что плененный без остановки атакуется собственными силами. И чем могущественней джинн, тем хуже ему приходится.
        Мы с Джабраилом ни разу не вступали в этот вечный спор 'кто же кого создал'. Я вообще считал сей факт странным и неубедительным. Неужели из-за такой мелочи могла вспыхнуть вековая вражда? Да и очень я сомневалась, что одна раса могла создать другую. Джинны ведь состояли из магии, каждый был сосредоточением света Литаира. Но кто, кроме великой богини, мог наделить свет разумом и душой? На мой взгляд, уж точно никто. Да и люди не походили на создания джиннов. Да, магия могущественна, но и не бесследна. А ведь ни в одном человеке не таилось и искры волшебства, которое вроде как и было источником людской природы. Я пыталась поговорить об этом с Джабраилом, надеялась, что он знает, в чем кроется истинная причина вражды. Но либо джинн пребывал в неведении, либо такие вопросы его уже мало волновали - всегда уходил от разговора. Клеймо изгнанника лишало его способности использовать магию, но знания-то у него остались. И он учил меня. Пусть мы оба не понимали зачем, но Джабраил, одержимый своим проклятьем, пытался продумать все ходы судьбы.
        - Теперь ты уникальна, Сария, - сказал он мне однажды. В его спокойном голосе таилась искренняя гордость. Правда, гордость явно собой.
        - Почему?
        - Ты - предсказательница, а значит не человек. Ты потихоньку познаешь нашу магию и уже можешь воззвать к Литаиру, а значит, становишься чуточку джинном. Пусть проживешь ты совсем недолго, но по сравнению с пресной жизнью остальных людей, твоя подобна самой яркой звезде на небосклоне.
        Я восторгов Джабраила не разделяла. Возможность использовать магию только лишний раз подчеркивала, что я не человек, и это очень меня угнетало. Но все равно училась я с жадностью охочего до знания неофита. И при этом всей душой надеялась, что новые способности мне никогда не пригодятся.
        Видение настоящего, как ни удивительно, не подорвало моих восторженных чувств к Дагнару. Джинн снисходительно бросил что-то на тему слепой влюбленности, но я не слушала. Верила, что сегодня ночью был убит кто-то очень плохой, о чем потом непременно объявят глашатаи на главной площади. И эмирхан вновь будет благодарить Дагнара за его отвагу.
        На следующий день город гудел. Взволнованный народ, судя по слухам, собирался на улицах толпами. И хотя сегодня горожанам явно было не до визитов к предсказателям, на нашей площади тоже собралось достаточно.
        И не понадобилось самой слышать глашатая, чтобы узнать неприглядную правду. Стоявшие недалеко от моего шатра трое солидных купцов с жаром обсуждали столь взволновавшее всех известие. Сегодня ночью младший сын эмирхана Дастрияр подослал верных ему воинов в покои отца. Великий правитель только чудом остался жив, благодаря вовремя подоспевшей страже. Мятежный принц бежал вместе с небольшим отрядом прочь из города. И имена разыскиваемых воинов передавались из уст в уста. И только раз в десятый от разных людей услышав знакомое 'Дагнар', я все-таки осознала правду.
        Этим вечером Джабраил впервые проявил сочувствие. Может, его тронули мои молчаливые слезы. А может, просто надоела уже эта безмолвная истерика.
        - Сария, понимаю, это тебя мало утешит, но такова воля судьбы, - джинн едва осязаемо гладил меня по волосам. - Сводя вас с Дагнаром, она заранее рассчитывала вновь развести. Но помни, ему еще суждено как-то указать нам путь в храм Сиапех. Так что вы непременно встретитесь. Смирение, Сария, помни о смирении. Я - один из самых могущественных джиннов и то не в силой тягаться с этой неумолимой хозяйкой наших жизней. Судьба больно бьет тех, кто противится ее замыслу. И только покорность избавит от лишних страданий.
        В его тихом голосе слышалось столько обреченности, что я даже о своем горе забыла. Пусть я безмерно жалела себя, с рождения приговоренную страдать и умереть для всеобщего блага. Но каково было Джабраилу? Когда-то великому, а теперь изгнанному и так же как и я обреченному? Я ведь никогда не имела ничего такого, что боялась бы потерять. А он имел. Враз лишился всего, что составляло его жизнь. И на фоне столь всеобъемлющей скорби друга, собственное горе уже не казалось мне столь огромным.
        - Я одного не понимаю, - все еще всхлипывая, я села на кровати, - Дагнар ведь был верен эмирхану! Он так искренне восхищался правителем, я не почувствовала ни капли лжи. И если бы не то видение, никогда бы не поверила, что Дагнар пытался убить Атифера.
        - Вы, люди, склонны предавать, - в голосе Джабраила сквозило столько горечи, словно он затронул что-то очень личное. - И ваша верность столь хрупка, что не может быть ей веры. Посуди сама, эмирхан ведь уже стар, скоро придет время смены правителя. Принц, не помню его имени, младше Агаиль, потому именно она вместе с мужем станет повелевать страной. Быть может, после убийства эмирхана смерть ждала и наследную принцессу, и ее жениха. Люди любят власть и ни перед чем не остановятся на пути к ней. Что же касается Дагнара... Тут у меня два варианта. Первый: то безумие, которое он принял за пылкую любовь, прошло так же быстро, как и появилось. И второй: чувства так и остались, но верность принцу оказалась сильнее. Но нет смысла гадать, Сария. Теперь наша с тобой задача ждать следующего хода судьбы.
        - Мне надоело это безмолвное подчинение ее прихотям, - мой голос дрожал от внезапно нахлынувшей злости. - Я не хочу, чтобы моей жизнью вот так вот распоряжались!
        Джабраил покачал головой и с бесконечным терпением произнес:
        - Всем рожденным под светом Нарайна дарована жизнь лишь для того, чтобы участвовать в великом замысле. И если кто-то не хочет играть свою роль, судьба от него избавляется. Нас много, всегда можно найти замену.
        - Забавно слышать от когда-то всесильного джинна столь безвольные речи, - с презрением бросила я. Запоздало раскаявшись, хотела попросить прощения, но Джабраила моя грубость, похоже, не обидела:
        - Потому я и стал изгнанником, Сария. Я просто пошел наперекор судьбе. Ослепленный гордыней решил, что имею право распоряжаться своей жизнью так, как хочу, вопреки всему предначертанному. Я жестоко за это поплатился, - он перевел дыхание. - И теперь, когда мне милостиво дарован шанс заслужить прощение, я не намерен его упускать.
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        Ночь размышлений хоть и вернула былое смирение, но легче мне не стало. Уже возненавидев за эти часы стены своей комнаты, я решила отправиться на площадь еще до рассвета. Вышла из спящего дома и побрела через сад, ни о чем не думая и мечтая лишь поскорее добраться до своего шатра, чтобы немного поспать в прохладной тишине. Но на полпути к кованым воротам на улицу я заметила бредущих ранних визитеров.
        Вообще, кроме слуг и посыльных, никто не мог наведываться в дом предсказателей. Это только Зехир как-то умудрился получить позволение старейшины Наджиль. Остальные же горожане прекрасно знали о незыблемом запрете и никогда не рвались его нарушить. Но этим утром двое зачем-то направлялись к нам.
        Молодые мужчина и женщина были, скорее всего, супругами и, судя по небогатым одеждам, из простого народа. Шли так неспешно, словно вот-вот хотели остановиться или даже повернуть назад. Мужчина поддерживал свою жену, та, похоже, едва ступала от слабости. Быть может, ее одолевала какая-то болезнь. А еще она плакала. Тихо, безмолвно. Лишь подрагивающие плечи выдавали ее рыдания. Ее муж что-то не переставая говорил, но вряд ли его слова были услышаны. И лишь разглядев в предутренней полутьме, что женщина бережно прижимает к себе небольшой сверток, я поняла, в чем дело.
        В горле тут же встал ком ужаса. Хотелось закричать: 'Уходите! Скорее уходите, пока никто вас не видел!'. Но и я, и они прекрасно понимали, что другого пути нет.
        Поравнявшись с замершей поперек дороги к дому мною, пара остановилась.
        - Доброго утра, предсказательница, - тихо произнес мужчина, с почтением поклонившись. Его супруга лишь сильнее зарыдала.
        Не в силах что-либо сказать, я не сводила глаз со спящего новорожденного ребенка на ее руках.
        - Тирия, милая, - сбивчиво бормотал мужчина, - ты только глянь, в каком прекрасном доме будет жить наша девочка... О ней непременно позаботятся, ведь предсказательницы друг другу настоящая семья... И она непременно станет счастливой! Непременно!
        Его голос дрогнул. Не знаю, жену ли он пытался убедить или больше себя, но, похоже, это в любом случае ему не удалось.
        Предсказательницы рождались каждое поколение. Раз в двадцать лет на свет появлялось пятеро девочек, отмеченных клеймом. И по нерушимой традиции родители были обязаны отдать новорожденное дитя в дом предсказателей. Тех же, кто посмел бы ослушаться, ждала жестокая кара. Сожжение заживо. Не знаю, совершалось ли когда-нибудь такое, ведь люди слепо следовали жестокой традиции. Вряд ли их пугала расправа, ведь смерть все равно была неизбежна. Все родные предсказательницы непременно умирали, едва клеймо закреплялось окончательно. Старейшина Наджиль как-то обмолвилась, что мы не можем иметь никакого отношения к людям, потому смерть непременно обрывает любую связь с ними. Я старалась раньше об этом не думать, чтобы лишний раз не отравлять такими мыслями свое и без того безрадостное существование. И вот теперь, я столкнулась с этим в реальности.
        - Постойте, - прошептала я, мельком оглянувший на, к счастью, еще погруженный в сонную тьму дом. - Давайте присядем.
        Супруги медленно подошли к ближайшей каменной скамье в тени деревьев, присели. Я опустилась на колени перед женщиной.
        - Позвольте мне взглянуть.
        Отчаянно всхлипнув, та дрожащими руками протянула мне спящее дитя. Я не стала забирать, лишь молча смотрела. Уже сейчас и даже в предутреннем полумраке было видно, что девочка станет редкой красавицей. Осторожно, чтобы не нарушить сладкий безмятежный сон, я чуть развернула мягкую ткань и, зная, что не обожгу, коснулась крохотных ладошек. На их тыльной стороне отчетливо угадывался знакомый силуэт цветка ириса. Но он пока еще подрагивал, то исчезая, то появляясь.
        Я не была уверена, хватит ли у меня сил. И старалась не думать, что со мной будет, если не смогу справиться. Правильно говорил Джабраил, судьба жестоко наказывала шедших наперекор ее воле.
        Контур ирисов на моих ладонях вспыхнул багрово-красным, словно пытался прожечь кожу. Закусив губы, чтобы не заорать от боли, я не отводила пальцев от дрожащего клейма новорожденной предсказательницы. Нехотя, но оно потихоньку начало поддаваться. И в последний раз засветившись, изображение ирисов исчезло с крохотных ладошек.
        С трудом собравшись силами, я кое-как поднялась на ноги. Мужчина хотел мне помочь, но я остановила его жестом.
        - Нас нельзя касаться, - мой язык словно бы задеревенел, слова давались с громадным трудом. - И...и вы ошиблись, ваша дочь не предсказательница. Забудьте, что видели у нее клеймо, и не смейте никому об этом рассказывать.
        Мужчина упал на колени и коснулся губами подола моего платья.
        - Не благодарите меня, - прошептала я едва слышно. - Я сделала это не ради вас, а ради вашей дочери. Поверьте, нет большего горя, чем ведать чужие жизни и при этом не иметь своей. Уходите, прошу вас. Уходите, пока не поздно.
        Они и сами не хотели лишний раз задерживаться. Еще раз поклонившись, супруги спешно скрылись за воротами. А я снова устало опустилась на колени. Будто бы обожженные, ладони нестерпимо болели, но куда больше истязали мрачные мысли. Ведь когда-то так же к дому предсказателей принесли меня мои родители. Но почему им по пути не встретился кто-то знающий, что от клейма на первом году жизни еще можно избавиться? Почему никто не спас меня от этого проклятого предназначения?! Но что толку было теперь сокрушаться и сожалеть о тех, кто был бы мне семьей, но уже лет девятнадцать как покинул этот мир. Сейчас имелись вопросы и понасущней. Я могла поклясться, что заметила мелькнувшую за деревьями тень. А значит, кто-то видел, как я сняла клеймо с ребенка.
        День у шатра на площади прошел ни чем не примечательно. Если не считать саднящие болью ладони и продолжающий обсуждать покушение на эмирхана народ. Я лишний раз не вслушивалась в пересуды, делая вид, что меня это совсем не касается. Но с мыслями о Дагнаре справиться не могла. Хотелось бежать прочь от своего черного шатра, пусть даже в пустыню. И до последнего вздоха пытаться найти темноволосого воина, в которого так опрометчиво влюбилась. Пусть ему я теперь была безразлична, но все же я имела право получить ответ на это злосчастное 'почему?'. Но, увы, единственным моим лекарем могло стать только время. А оно, хоть и залечивало раны, но было в этом слишком медлительно.
        Вечером я рассказала джинну о произошедшем. Тот сильно озадачился.
        - Гадаешь, зачем это могло понадобиться судьбе? - мрачно поинтересовалась я. - Так может, у нее были совсем другие планы.
        - Этого нам пока не узнать. Но то, что ты смогла снять клеймо, меня несказанно радует. Ты становишься сильнее, Сария, а значит, мои уроки не прошли даром. Я уже начинаю верить, что к тому моменту, как мы доберемся до затерянного храма, ты будешь готова к ритуалу.
        - Ритуалу? - опешила я.
        Судя по ясно мелькнувшей на полупрозрачном лице досаде, Джабраил явно взболтнул лишнее.
        - Хорошо, хорошо, не смотри на меня так, - он вздохнул. - Хотя тебе не время пока еще знать, но я поясню. В Сиапех тебя ждет не просто будто бы случайная смерть. Будь готова к ритуальному убийству. Надеюсь, я тебя лишний раз не напугал.
        - Напугал? Чем? - у меня вырвался нервный смешок. - Ты весь последний год изо дня в день мне напоминаешь о грядущей смерти. Так что я уже настолько свыклась с этой мыслью, что мне уже даже все равно как именно она осуществится.
        - Главное, чтобы ты случайно не погибла раньше, - мрачно возразил джинн. - Помни, твоя смерть должна быть именно такой, как говорится в моем проклятии, иначе последствия окажутся ужасающими.
        - Я это уже давно поняла, - отмахнулась я, - так что постараюсь как-нибудь до нужной смерти дожить.
        - Тс-с-с, - джинн взвился под потолок, - к тебе идут.
        Он исчез, но я чувствовала его незримое присутствие. Быстро села на тахту, схватив со стола один из свитков, и сделала вид, что поглощена чтением.
        Лаяна даже не удосужилась постучать. Бесцеремонно вошла в мою комнату, постукивая звонкими каблучками дорогих туфель, и с любопытством огляделась.
        - А у тебя тут мило, - с деланной дружелюбностью произнесла рыжеволосая красавица. - Я ожидала худшего.
        - Зачем ты пришла? - я не сводила с нее настороженного взгляда.
        - Какая ты негостеприимная, - она заливисто засмеялась. - Радовалась бы, что я снизошла до общения с тобой.
        - Радуюсь. Очень. А теперь закрой мою дверь с той стороны.
        Лаяна мои слова проигнорировала. Подошла к настенному зеркалу, кокетливо своему отражению улыбаясь и поправляя собранные в высокую прическу блестящие локоны.
        - Я вот одного не понимаю, Сария. Неужто наш эмирхан совсем стал плох от старости? Зачем было давать позволение выйти замуж той, которую ни один достойный мужчина рядом с собой видеть не пожелает?
        - Лаяна, прошу, завидуй молча, - я постаралась не показать, насколько меня задели ее слова. Ведь не передумай Дагнар, я бы уже была его женой...
        - Вдобавок еще и груба, - Лаяна покачала головой, окинула взглядом резной столик у зеркала. При виде изящной шкатулки глаза рыжеволосой предсказательницы сверкнули как два изумруда.
        - Что ж, хватит пустых речей, - она обернулась ко мне, награждая улыбкой сытого хищника. - Знаешь, я видела сегодня перед рассветом в саду кое-что такое, за что тебя ждет сожжение заживо.
        Я похолодела. Только этого мне еще не хватало!
        - Но ты не бойся, - она усмехнулась, видимо, прекрасно догадываясь о моих чувствах, - пока что я добрая, и никто больше о содеянном тобою кощунстве не знает.
        - И что же ты хочешь за свое молчание? - я сразу поняла, куда она клонит.
        - Для начала то сапфировое ожерелье, которое подарил тебе Зехир, - с готовностью ответила Лаяна, - а там посмотрим.
        Было безумно жаль отдавать столь полюбившееся мне украшение. Пусть я не могла его надевать из-за своего 'черного' предназначения, но каждый вечер любовалась сверкающими камнями в драгоценном золотом переплетении. 'Поцелуй ночи' я считала своим самым большим сокровищем, дороже его у меня ничего не было. Но Лаяна не оставляла выбора.
        Едва ликующая рыжеволосая предсказательница ушла вместе со своей 'добычей', раздался мрачный голос невидимого Джабраила:
        - Ты хоть понимаешь, что это временная мера?
        - Понимаю, - я вздохнула. - И что ты предлагаешь?
        - О, я знаю рецепт чудесного яда...
        - Джабраил, - решительно перебила я, - я не собираюсь никого убивать. Даже эту мерзкую Лаяну.
        - Что ж, - воплотившийся джинн с деланным равнодушием пожал плечами, - тогда, как только закончатся у тебя все ценности, Лаяна с радостью расскажет все старейшине Наджиль. И тебя и вправду сожгут заживо, как это и положено за столь тяжкий проступок. Ты все-таки подумай насчет яда, Сария.
        Как Джабраил и предсказывал, Лаяна понемногу забирала все мои украшения. И довольно прямо намекала, чтобы я начинала просить у Зехира новые да побольше. Джинн как бы между прочим уже начал перечислять мне ингредиенты всех известных ему смертельных ядов. А я упорно не видела выхода. Меня не пугала смерть как таковая, джинн приучил меня относиться к ней равнодушно. Но умереть я должна была именно в затерянном храме Сиапех! И без уверений Джабраила я чувствовала, что это важно настолько, что я просто обязана всеми силами исполнить свое предназначение.
        А сложившаяся ситуация, между тем, все усугублялась, загоняя меня в тупик. На очередном вечернем разговоре, для которого по традиции мы собирались все вместе в общей зале, старейшина Наджиль мрачно произнесла:
        - Первая предсказательница нового поколения уже должна была появиться на свет, но почему-то ее до сих пор не принесли нам. Быть может, волею судьбы она родилась в дальних краях, и путь занимает много времени. А может, - она обвела нас пытливым взглядом, - здесь замешан злой умысел. И если это так, то посмевшего препятствовать свершению великой традиции ждет страшная смерть.
        Лаяна бросила на меня исподтишка торжествующий взгляд. И я впервые всерьез задумалась, что, возможно, Джабраил прав насчет яда.
        - Вот и чудно, - одобрил джинн мой настрой, когда я вернулась в свою комнату, - запоминай ингредиенты. Все они безобидны и лишь в сочетании друг с другом несут смерть. Завтра у тебя как раз свободный день, купишь все нужное. И не переживай, этот яд не оставляет следов. Никто не узнает, что Лаяна была отравлена. Все решат, что ее подвело слабое сердце.
        На рассвете следующего дня я отправилась на базар. Гоня от себя все невеселые мысли, с тяжелым сердцем обошла лавки травников. В глубине души я так надеялась, что какого-нибудь ингредиента непременно не окажется, но нашлись все. И почти невесомые травы в небольшой сумке казались тяжким грузом, который жег мне руки. Даже чудилось, что каждый прохожий награждает меня обвиняющим взглядом, и вот-вот вслед послышатся крики: 'Убийца! Она - убийца!'. И я бы ускорила шаг, но домой возвращаться совсем не хотелось. Незаметно для себя добрела до того сада возле главной площади, где не так давно мы разговаривали с Дагнаром. Правда, теперь тот пылкий разговор казался подобием сна. Нелепым и несбыточным.
        Время уже клонилось к полудню, и зной Нарайяна разогнал всех прохожих. Дойдя до знакомого валуна в глубине сада, я в задумчивости остановилась рядом. И через долю секунду швырнула сумку с травами на землю. Чувствуя себя до невозможности мерзкой и отвратительной, я в исступлении топтала злосчастную ношу, как будто пыталась не содержимое уничтожить, а собственный подлый замысел. Истерика становилась все сильнее, удущающе сдавливая горло рыданиями. Я бросилась прочь, не разбирая дороги.
        Сквозь сад, потом по пустым улочкам... В наивной надежде убежать от самой себя я спотыкалась на камнях мостовой и даже пару раз упала, сбив ладони в кровь. Но это казалось мне ничтожной мелочью. Я хотела вырваться из города. Туда, где под нестерпимым зноем Нарайяна лютовала Великая пустыня. Чтобы найти в песках свою смерть, ведь она и так уже блуждала неподалеку.
        - Сария! - крепкие мужские руки схватили меня за плечи, и хватка тут же ослабла. Все-таки ткань платья в отличие от перчаток не защищала от ожога клейма предсказательницы.
        А я словно опомнилась, огляделась. Эту часть города я не знала. Богатые дома утопали в роскоши садов, и вычищенная мостовая блестела подобно зеркалу. А рядом со мной стоял Зехир. Взволнованный взгляд темных глаз скользил по моему лицу, силясь найти ответы.
        Упав на колени, я сдавленно прошептала:
        - Зехир, я... Я ведь чуть не убила... - голос сбивался от душащих рыданий. - Я ведь готова была убить... Вот так вот взять и оборвать чужую жизнь... Я...
        - Так, успокойся, - резко оборвал он. - Пойдем.
        Вновь взяв за плечи, заставил встать на ноги. Ничем даже не выдал, какой болью это отозвалось, стал лишь чуть бледнее.
        - Нет, не трогай, я сама, - я кое-как совладала с бушующей истерикой. Не хватало еще, чтобы Зехир из-за меня страдал.
        Выяснилось, что мы стоим прямо возле ворот его дома. Каким чудом меня вообще привело сюда? Но меньше всего хотелось гадать, судьба это или просто случайность.
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Нам с Зехиром во время его визитов ни разу не удавалось пообщаться, зато Лаяна всегда расспрашивала его вдоволь. Так я узнала, что на время пребывания в Ардалле он купил дом. И я иногда представляла, как прихожу к другу в гости, мы пьем чай, весело болтаем... Но предсказательницам запрещалось посещать чужие дома, так что моя мечта так и осталась бы мечтой. Вот только Зехир презрел все запреты и привел меня к себе. Быть может, просто не подозревал, что узнай кто о его проступке, наказания не избежать.
        - Дани, принесешь чай в гостиную, - бросил Зехир сухопарой служанке, которая встретила нас у входа.
        Женщина быстро поклонилась и скрылась в коридоре. В другое время я бы непременно осмотрелась по сторонам, но сейчас мне было не до любования интерьером. Зехир держал меня за руку и вел за собой. Сейчас друг казался мне последней искоркой света в окончательно помрачневшей жизни. И я с отчаянием сжимала его ладонь, боясь, что он тоже вот-вот покинет меня. Буйная истерика перешла в тихое, но не менее изматывающее отчаяние.
        Обстановку гостиной я рассматривать не стала. Отметила лишь, что комната просторная и светлая. Равнодушно присела на шелковую напольную подушку и невидящим взглядом уставилась вниз. Даже сложный узор цветного ковра показался мне мрачным и укоряющим.
        Зехир сел напротив. Я ощущала его задумчивый взгляд, но друг не проронил ни слова. И эти мгновения умиротворенной тишины буквально исцеляли. Чувствуя безмерную благодарность, я прошептала, по-прежнему не поднимая глаз:
        - Спасибо. Спасибо, что ни о чем не спрашиваешь.
        - Думаю, если ты захочешь мне рассказать, то так и сделаешь. А если не захочешь, какой смысл терзать тебя расспросами?
        Послышались шаги. Все та же сухопарая служанка поставила с подноса на низкий круглый столик между нами две чаши из тонкого фарфора, налила из узкого чайничка чай и все так же молча удалилась.
        Отбросив все мысли и потеряв счет времени, я любовалась вьющейся над чашей тонкой струйка пара с упоительным травяным ароматом. И так увлеклась, что в воздухе над чайной гладью сам собой расцвел сотканный из пара цветок ириса. Зехир хмыкнул.
        - Сария, ты веришь в судьбу? Хотя, наверное, глупо задавать такой вопрос предсказательнице.
        - Верю, - я, наконец, подняла на него глаза, невесело улыбнулась. - Верю, что она жестока и играет нами, как ей вздумается.
        - А я верю, что она все же милостива, - Зехир отхлебнул чаю.
        Я последовала его примеру и даже зажмурилась от удовольствия. В терпком напитке словно бы растворились лучи Нарайяна, даря тепло и спокойствие.
        - Ты - человек. К вам судьба, может, и милостива.
        - Ты тоже человек, Сария, - мягко возразил Зехир. - Просто немножко особенная.
        Столько теплоты было в его голосе, что я не выдержала:
        - А ведь я и вправду могла стать человеком, Зехир! Настоящим человеком! Избавиться от этого ненавистного клейма предсказательницы! Какой бы счастливой я стала! Тем более Дагнар был бы рядом! Но он не любит меня! Совсем не любит! Иначе бы... Не оставил... - мой голос сорвался. - Зехир, прости... Я... Я сегодня слишком несдержанна...
        - Тебя станет легче, если ты выговоришься. Иначе отчаяние так и будет отравлять тебя подобно яду.
        - Я не хочу жаловаться, - прошептала я, отводя глаза. Отчетливо понимала, насколько он прав. Никто никогда меня не слушал. Кроме Джабраила. Но он неизменно вторил в итоге о покорности судьбе, а это мало утешало. А сейчас Зехир сидел напротив, буквально на расстоянии вытянутой руки, и готов был выслушать. Впервые в жизни я не сдержалась. Торопясь и захлебываясь словами, я рассказала ему все. Начиная от знакомства с Дагнаром и позволения эмирхана, и заканчивая вымогательством Лаяны и грозящей мне смерти за уничтожение клейма. Зехир слушал, не перебивая. И лишь когда я поведала о возможном замужестве, его темно-синие глаза сверкнули тем торжествующим взглядом, который так напугал меня во время первой встречи. Теперь же я не придала этому значения.
        - Извини, - выдохнула я под конец, все же чувствуя, что и вправду стало легче, - что утомляю тебя историей моей невеселой жизни и...
        Он жестом попросил меня замолчать.
        - Сария, прошу тебя, перестань постоянно за что-нибудь извиняться. Твоей вины нет в том, что ты рождена предсказательницей. И уж тем более в том, что все эти годы жила как в логове ядовитых змей. Но все это сейчас не важно, - Зехир меня взял за руку и задумчиво провел пальцами по ткани узкой перчатки. - Я вижу только один выход. Ты станешь моей женой.
        Мне показалось, я ослышалась. Даже головой тряхнула на всякий случай.
        - Я не хочу лгать тебе, Сария, - Зехир не сводил с меня глаз, - поэтому не буду уверять в неземной любви и прочих романтических глупостях. Но я искренне хочу тебе помочь. И раз у тебя есть позволение эмирхана выйти замуж, нельзя такую возможность упускать. Медлить не будем, учитывая, что у Лаяны, - Зехир презрительно поморщился, - надолго 'милосердия' не хватит. И я непременно найду способ вернуть 'Поцелуй ночи'. Не потерплю, чтобы мой подарок носил кто-то кроме тебя. И сразу после свадьбы я увезу тебя в Авликес.
        Может, я действительно ничего в людях не понимала? Сначала Дагнар со столь скоропалительным предложением, теперь Зехир... Дружное сумасшествие?
        - Зехир, - ошалело перебила я, - ты это все сейчас серьезно?
        - Вполне, - он спокойно отхлебнул еще чая.
        В ступоре не сводила с него глаз. То, что он и вправду не шутит, не вызывало сомнения. И вот тут возникало просто необъятное 'Зачем?..'. Вспомнились уверения Джабраила. Теперь они уже не казались мне столь невероятными.
        - Какая выгода тебе от этого? - тихо спросила я. - Только прошу тебя, скажи правду.
        Зехир вздохнул. Усталый взгляд красноречиво выдавал его нежелание откровенничать.
        - Сария, разве это так важно? Поверь, я желаю тебе только добра. Когда ты окажешься в безопасности в Авликесе, вполне можешь отправиться на поиски своего любимого, если захочешь. Наш союз, само собой, будет лишь дружеской договоренностью без каких-либо семейных обязательств, уверяю, никаких посягательств с моей стороны не возникнет.
        - Зехир, я не сомневаюсь в тебе, - упорствовала я, - но согласись, я имею право знать, что тобою движет.
        - Что же, если ты настаиваешь... - Зехир откинулся на подушки, скрестив руки за головой. Молчал не меньше минуты, словно собираясь мыслями.
        - Ты слышала когда-нибудь о Колыбели Нарайяна?
        Я неуверенно пробормотала:
        - Если не ошибаюсь, так называется последнее уцелевшее святилище Матери Природы. Насколько я помню, оно в Авликесе.
        - Все верно, - Зехир кивнул, по-прежнему задумчиво разглядывая роспись на потолке. - Его построили после победы над ифритами еще с помощью магии джиннов при эмирхане Дастрияре. А он в свою очередь отдал право на Колыбель Нарайяна моему предку.
        Сев, Зехир закатал правый рукав рубашки. Примерно посередине между локтем и запястьем на загорелой коже чернел замысловатый узор, больше похожий на витиеватую надпись на незнакомом и, скорее всего, вообще несуществующем языке.
        - Это знак моего рода. Так же как твои черные ирисы. Конечно, никаких особых способностей у меня нет, но по праву рождения именно мне должна принадлежать Колыбель Нарайяна.
        - Тогда что ты делаешь здесь, в Ардалле? - я кое-как справилась с недоумением. Пусть Зехир и вправду не походил на торговца, но подобного высокого положения я никак не предполагала. Шутка ли, владеть древним святилищем!
        - Позволь, я расскажу все по порядку. Мой род оберегал Колыбель Нарайяна со дня ее сотворения. И никто не мог оспорить это право, хотя, наверняка, многим хотелось. Пока мой отец не совершил непростительную глупость, - Зехир вздохнул. - Дело в том, что моя мать была из простолюдинов, и ее родители презирали всех, кто превосходил их по происхождению. И отец решился на хитрость. Он скрыл, кто он на самом деле, выдал себя за простого кожевника. Рассчитывал, что правда откроется только после свадьбы, и тогда уже поздно будет что-то менять. Все вышло, как он и задумал. Но его добровольный, пусть и на время, отказ от своего происхождения привел к тому, что знак рода исчез.
        - Разве такое возможно? - опешила я.
        - Человек всегда свободен в своем выборе. И если ты не хочешь быть тем, кем ты рожден, то в твоих силах это изменить. Жаль только, что предсказательниц это не касается.
        - У нас это все-таки не знак рода, - я сняла перчатки и бросила печальный взгляд на клеймо. - Это предназначение... И что же, твой отец потерял право на Колыбель Нарайяна?
        - Именно так, - Зехир кивнул. - К тому моменту мой дед как раз достиг пятидесятилетнего возраста и по традиции должен был передать право на святилище своему сыну. И может, исчезновение знака и получилось бы утаить, но объявился дальний родственник. Арзиб, - он с презрением поморщился, словно уже само произношение этого имени казалось ему омерзительным. - Символ рода, как выяснилось, возник у него сам собой. Очевидно, в тот момент, когда мой ослепленный влюбленностью отец, отказался от своего происхождения. И Арзиб потребовал передать ему власть над Колыбелью Нарайяна. Верховный судия признал его право, и моя семья лишилась святилища. Пусть остались почет и уважение, да и богатства хватило бы еще на несколько поколений, но с потерей главного сокровища смириться не смогли. Убитый горем, мой дед враз ослеп, а отец до сих пор себя проклинает, что побоялся тогда признаться в своем происхождении. И казалось бы, Колыбель была навсегда утеряна, но, видимо, Мать Природа смилостивилась, возобновив право наследования на мне. Я родился со знаком рода. И сколько я себя помню, мне каждодневно внушали, что я
должен вернуть святилище нашей семье. По достижении двадцати лет я потребовал у Арзиба то, что принадлежало мне по праву рождения. Но он, само собой, не пожелал отдавать. Судебные тяжбы длились пять лет и, наконец, судия признал, что Колыбель Нарайяна должна вернуться во владение моей семьи. Но при этом признавалась и правота Арзиба. Его обязали отказаться от святилища, но и он в свою очередь мог поставить любое свое условие.
        Зехир замолчал. Видимо, слишком тяжелы были для него воспоминания. Разлил по опустевшим чашам остававшийся в чайнике чай и сделал несколько глотков.
        - И какое же условие поставил Арзиб? - мое любопытство побороло вежливость.
        - Он сказал, что владение Колыбелью Нарайяна я получу только в одном случае, - Зехир мрачно усмехнулся. - Если женюсь на предсказательнице.
        - То есть никогда, - подытожила я.
        - Сначала это, конечно, ввергло меня в отчаяние, но изменить что-либо я уже не мог. Знай я, что во власти эмирхана дать позволение на этот, казалось бы, невозможный брак, добился бы желаемого всеми правдами и неправдами. Но я и не подозревал о таком. Пусть надежды не было, но я решил все же отправиться в Ардаллу, хотя бы увидеть предсказательниц. Семье же сказал, что почувствовал тягу к торговому делу, на что мой дед даже пообещал проклясть меня, если не забудет, - Зехир хмыкнул. - Я купил здесь ювелирную лавку и дом и принялся ждать. Чего? Сам не знал. В чудеса я не верил, но надеялся, что найду какой-нибудь выход.
        Я молча слушала, не перебивая. И пусть теперь прекрасно осознавала, что его интерес ко мне и вправду исключительно корыстный, но все равно не могла думать о Зехире плохо.
        - На площади предсказательниц я был лишь однажды. В первый день приезда. Тогда-то и увидел тебя. Ты стояла возле черного шатра и о чем-то беседовала с разгуливающим рядом по земле голубем, - взгляд Зехира потеплел. - На фоне остальных предсказательниц ты одна выглядела живой, настоящей, такой бесхитростной и искренней, что я порывался подойти к тебе и рассказать все как на духу. Но чувствовал, еще не время.
        Голубя я помнила. Мы с ним вообще часто разговаривали. То есть, я ему что-нибудь рассказывала, а он слушал. Точнее, молчаливо клевал хлебные крошки, которые я ему приносила. Только сейчас запоздало подумала, как нелепо эти 'беседы' смотрелись со стороны.
        Зехир, между тем, продолжал:
        - А через две недели ты сама появилась у меня в лавке. И в тот момент я окончательно утвердился в мысли, что именно ты станешь моей женой. Пусть тогда я не знал, как это осуществить, но уже не сомневался, что все удастся. Оставалось добиться твоего расположения, но тут и возникли первые трудности. У меня даже поговорить с тобой наедине возможности не было...
        - Зехир, извини, что перебиваю, но если бы вдруг позволение эмирхана получила другая предсказательница, то ты бы тогда выбрал своей целью именно ее? - пусть вопрос был до очевидности глупым, но я не смогла промолчать.
        - Нет, - спокойно ответил он. - Я ведь выбрал уже тебя.
        - Но как, Зехир? Ты говоришь об этом, как об уже решенном, но что, если бы эмирхан не дал свое позволение?
        - Если бы я надеялся на чью-то милость, то вообще не дожил бы до этого дня, - Зехир усмехнулся. - Позволение эмирхана - это, конечно, уникальная удача. Но я обошелся бы и без него. Не встреться мы с тобой сейчас, все равно бы встретились сегодня ночью. Я подкупил нужных слуг в вашем доме, так что смог бы беспрепятственно проникнуть в твою комнату. Сария, ну что ты на меня смотришь с таким ужасом? - он засмеялся. - Да, я собирался тебя украсть.
        - И тебя бы после такого сожгли на главной площади.
        - А вот и нет, - Зехир довольно улыбнулся, - как бы ни захотелось эмирхану и вашей старейшине разделаться со мной за такое кощунство, но честь предсказательницы важнее. И я бы, как порядочный человек, дал бы согласие на требование жениться на тебе.
        Я не удержалась от смеха. Все это казалось дико забавным. Я даже пожалела о нашей сегодняшней встрече, ведь из-за этого отменилось настоящее приключение. Хотя появись вдруг Зехир ночью в моей комнате, я бы спросонья и перепугу могла бы его и магией джиннов шарахнуть.
        - Что? - я смутилась, не зная, как реагировать на его странный взгляд.
        - Я впервые вижу, чтобы ты смеялась.
        - Я редко смеюсь, - я отхлебнула уже остывшего чаю.
        - И все же, Сария, ты мне так и не дала своего согласия. Повторюсь, наше замужество ни к чему тебя не обяжет. Я не буду ограничивать твою свободу и, само собой, ты никогда не будешь ни в чем нуждаться.
        То ли он умалчивал, то ли на фоне жажды вернуть святилище некоторые моменты упускал из виду. Брак нельзя расторгнуть. И пусть я знала, что век мой будет совсем недолог, но Зехир-то об этом не знал. Получается, добровольно обрекал себя на то, что у него никогда не будет законного наследника. Хотя, может, знак его рода передавался в любом случае.
        - Мы не сможем пожениться, не пройдя обряд второго рождения, - невесело уточнила я. - Просто потому, что я все-таки не совсем человек.
        - Значит, пройдем этот обряд, - Зехир, похоже, вообще никаких сложностей не видел. - Думаю, ты будешь безумно рада избавиться от сущности предсказательницы.
        - Это настолько очевидно? - я вяло улыбнулась.
        - Просто ты другая. Не такая, как остальные предсказательницы. Я не знаю, почему ты рождена с клеймом, но ты явно создана для иной жизни.
        Точнее, создана для смерти. Жестокой ритуальной смерти в древнем храме. Впрочем, сейчас я нашла в ней очередной плюс. Моя гибель избавит Зехира от брачных уз. Пусть он преследовал свои цели, но наш союз был куда нужнее мне самой, чем ему. И я очень хотела, чтобы друг потом обрел счастье с той, которую полюбит.
        - Я жду твоего ответа, Сария, - голос Зехира прервал ход моих мыслей.
        Мы встретились взглядом. Казалось бы, что тут думать? Предложение Зехира избавляло меня от сущности предсказательницы. Меня бы миновала и грядущая расправа за уничтожение клейма, ведь старейшина Наджиль уже бы не имела надо мной власти и не посмела бы призвать к ответу. Я бы могла спокойно покинуть Ардаллу и отправиться с Джабраилом на поиски затерянного храма Сиапех. Получается, одна выгода. Но был во всем этом и существенный минус. Дагнар. Пусть я не надеялась уже на совместное счастье, но влюбленность жгла тоской.
        - Конечно же, я согласна, - я вздохнула.
        - Ты говоришь это с таким несчастным видом, словно обрекаешь себя на гибель, - Зехир не сводил с меня внимательных темно-синих глаз. - Если это из-за того мятежного стражника, то волноваться тебе не о чем. Раз уж нашелся способ нам пожениться, то и как потом расторгнуть брак непременно придумаем.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        На следующий день с утра пораньше меня ждала замечательная новость: Лаяну поразил неизвестный недуг. Рыжеволосая предсказательница отчего-то враз онемела и теперь могла лишь в панике махать руками, открывая рот, как выброшенная на берег рыба. Срочно вызванный лекарь лишь в недоумении качал головой, мол, это что-то необъяснимое. А я сразу подумала, что тут как-то замешан Зехир. Он ведь говорил, что некоторые наши слуги давно им подкуплены. Видимо, кто-то и подсыпал Лаяне снадобье со столь полезным для меня эффектом. А учитывая, что грамотой рыжеволосая предсказательница никогда не интересовалась, писать она не умела. Так что моя тайна так и должна была оставаться тайной. По крайней мере, до тех пор, пока Лаяна не исцелится. Но сие чудо явно произойдет не раньше, чем я покину Ардаллу.
        И в преотличнейшем настроении я отправилась на площадь, уверенная, что это в последний раз. Жизнь снова забрезжила вокруг в ярких красках. И если не считать тоски по Дагнару, единственное, что меня омрачало, это вчерашний разговор с Джабраилом.
        Известие о нашем с Зехиром замысле джинн воспринял в мрачной задумчивости.
        - И снова ты за меня не рад, - насупилась я.
        - А чему тут радоваться? - с искренним недоумением глянул на меня он. - Ты вновь пытаешься идти наперекор судьбе.
        - Моя судьба сбежала с сыном эмирхана, - мрачно парировала я. - И если, по-твоему, я должна теперь смиренно дожидаться, пока Дагнар объявится и отведет меня в Сиапех, то ты ошибаешься. Я хочу хоть немного пожить нормально. Пусть и не счастливо, но и не так беспросветно, как сейчас.
        - Ох, Сария, когда же ты избавишься уже от этой глупой импульсивности... - Джабраил с укором покачал головой. - Мне не ведом весь замысел судьбы. Но я очень сомневаюсь, что твоя свадьба с Зехиром в него входит.
        - Тогда я тем более хочу скорее выйти за него замуж, - возликовала я. Все-таки как приятно лишний раз доказать судьбе, что я имею право сама распоряжаться своей жизнью.
        Джинн мои слова пропустил мимо ушей, продолжая задумчиво рассуждать:
        - Зато есть вполне весомый плюс. Если с Дагнаром ты руководствовалась слепыми чувствами, то в случае с Зехиром - лишь разумная договоренность. Но из этого выливается одна сложность. Ты хоть знаешь, что обряд второго рождения невозможно пройти тем, кто друг друга не любит?
        - Первый раз слышу, - я нахмурилась. - Ты уверен?
        - Посуди сама. Его создавали специально для влюбленных, которые хотели соединить жизни друг с другом. В буквальном смысле. Во время обряда оба умирают, чтобы возродиться уже новыми людьми. Причем, не просто абы какими, а связанными друг с другом нерушимыми душевными узами. Между тобой и Зехиром таких уз возникнуть по определению не может. Умереть-то вы умрете, но возродитесь ли? Это огромный риск для вас.
        Я враз сникла.
        - Я расскажу об этом Зехиру. Может, он тогда передумает...
        - А сама ты передумать не хочешь? - мрачно воззрился на меня джинн.
        - Нет. Я хочу свободы. Мне уже кажется, что я больше не смогу провести в этих опостылевших стенах и пары дней. Джабраил, пожалуйста, - я дотронулась до эфемерной руки друга, - ты ведь джинн. Великий джинн, чьи познания безграничны. Неужели не найдется способа благополучно пройти нам с Зехиром обряд второго рождения?
        Джабраил тяжело вздохнул.
        - Хорошо, - сдался он. - Я подумаю над этим.
        День на площади прошел так же непримечательно, как и раньше. Галдящий народ обсуждал уже не мятеж, а прошедшую сегодня с утра свадьбу принцессы Агаиль. Кто-то восхищался роскошью нарядов и самой церемонии, а кто-то по тому же поводу ворчал, мол, слишком все было безвкусно и вычурно. И я впервые ощутила радостное предвкушение. Пусть я собралась замуж не за любимого, но сама мысль о прекрасном торжестве приводила в восторг. Ведь я ни разу не участвовала ни в одном празднике, только иногда в выходной счастливилось увидеть со стороны чужие. Вот так вот в радужных мечтаниях прошел день. И впервые я спешила поскорее домой.
        Не будь Лаяна так озабочена своей внезапной немотой, меня бы, наверняка, снова заперли в комнате, если бы знали заранее, что придет Зехир. Но я решила не проверять и к себе не поднималась, оставшись в общем зале. Старшие предсказательницы обсуждали прошедший день, младшие крутились вокруг Лаяны, которая устроилась на подушках с видом обиженной царицы. А я сидела в привычном углу на напольной подушке и предвкушала, как вытянутся у остальных лица. И так уже не стесняясь моего присутствия, судачили, мол, да кто вообще возьмет Сарию замуж. Будь на месте Зехира Дагнар, я бы даже дышала через раз от волнения. Сейчас же мне задуманное казалось забавной и весьма увлекательной игрой.
        Зехир не заставил себя ждать. Когда он вошел в зал, раздался общий возглас радости. И только Лаяна тут же изобразила чуть ли не умирающую. Видимо, чтобы привлечь к себе побольше внимания.
        - Доброго вечера, великие предсказательницы, - Зехир выглядел нарочито серьезным. Лишь когда мы с ним встретились глазами, тепло улыбнулся.
        Вслед за ним несколько слуг, пыхтя от натуги, втащили четыре здоровых сундука. И вот тут повисла мертвая тишина общего недоумения. Я едва сдержала порыв запрыгать от радости на своей напольной подушке.
        Зехир небрежно откинул крышки сундуков, являя россыпи золотых монет. Я даже представить не могла, сколь громадное богатство насчитывалось в них. Так и подмывало спросить, кого он по дороге ограбил.
        - Прошу великую провидицу принять мой дар в знак уважения, - произнес Зехир, обращаясь к Наджиль.
        Сидящая в высоком кресле старейшина кивнула. Судя по выражению ее лица, она пока еще не понимала, за что ей такое счастье, но едва сдерживалась, чтобы не кинуться к сундукам и не начать пересчитывать золотые монеты.
        А Зехир подошел к смиренно сидящей и старательно сдерживающей хихиканье мне. В темно-синих глазах вовсю плясали задорные искорки, хотя внешне он казался серьезным чуть ли не до суровости. Я тоже героически уняла приступ веселья, чтобы неуместным смехом не испортить столь важный момент.
        - Сария, - Зехир опустился передо мной на одно колено, взял за руки и торжественно произнес, - я пришел к тебе за своей судьбой.
        В повисшей гробовой тишине крякнула неспособная на другие возгласы Лаяна и закашлялась тетка Хагани, видимо, подавившись воздухом. А остальные предсказательницы выглядели так, словно враз окаменели и при этом у них страшно чесался затылок. О да... Ради такого момента стоило терпеть все годы издевательств.
        Зехир, само собой, тоже оценил произведенный эффект, но довольная улыбка мелькнула лишь на мгновение. Все с той же демонстративной серьезностью продолжил традиционную речь:
        - Прошу тебя осветить мою жизнь, подобно сияющему Нарайяну, что каждый день являет на небосводе свой лик. Прошу одарить заботой и лаской, подобно живительному роднику посреди пустыни, что милосердно спасает усталых путников. Прошу отринуть все прошедшее и стать частью моего рода, стать частью меня и моим продолжением. Будь для меня моей нежностью, Сария, моей мудростью, моим спокойствием. Стану я твоей силою, твоей защитой, твоей страстью. Я пришел к тебе за своей судьбой, так прошу, не лиши меня обретенного смысла.
        Зехир вчера описывал мне, как все по традиции должно пройти, так что я знала, что должна делать. Вот только от былой веселости не осталось и следа. Подумалось о том, как бы произносил эти слова Дагнар, как бы смотрел на меня... И стало жаль и меня, и Зехира. Несмотря на обоюдную выгоду нашего замысла, он лишал нас главного - возможности любить по-настоящему. И пусть это продлится только до моей скорой смерти, но ведь для меня это вся оставшаяся жизнь.
        Стараясь сдержать защипавшие в глазах слезы, я, как и полагалось по традиции, на мгновение коснулась ладонью лба Зехира. Клеймо предсказательницы обожгло меня острой болью, словно протестуя. Хорошо хоть я не должна была говорить никаких речей в ответ, а то сейчас просто не смогла бы. Зехир тоже едва заметно помрачнел. То ли разделял мои мысли, то ли моя грусть была слишком очевидной.
        Он встал и спокойно объявил:
        - Завтра в полдень под светом Нарайяна я возьму тебя в жены. А сегодня в полночь разделю с тобой второе рождение.
        Я согласно кивнула. К моему громадному облегчению, торжественные речи закончились. Зехир поспешил уйти, да и я тут же сбежала в свою комнату. Меньше всего хотела слушать пересуды предсказательниц. Хотя, быть может, их больше занимал пересчет откупа. Но в любом случае, я планировала успеть немного поспать.
        Джабраил разбудил меня за час до полуночи.
        - Если не передумала, тебе пора.
        Джинн выглядел мрачным и даже прозрачнее, чем обычно. Словно был лишь частью окружающего полумрака.
        - Ты обещал подумать, как пройти обряд, - с надеждой напомнила я, садясь на кровати.
        - Я и подумал, - Джабраил хмыкнул. - Ответ есть. Никак.
        - Совсем? - опешила я.
        - Я не знаю, - он устало взлохматил свои эфемерные волосы, - сам ведь этот обряд не проходил. Одно могу сказать точно, если вы оба не передумаете, то до утра вам вряд ли удастся дожить. Со вторым рождением даже наша могущественная магия бессильна. Там своя магия, понимаешь, там все на чувствах. И дружеского отношения, боюсь, будет недостаточно, а большего у вас, увы, нет.
        Я встала с кровати и подошла к зеркалу. Из-за полумрака увидела лишь бледную тень в отражении. Поморщилась.
        - Я одно знаю точно, Джабраил. Либо я этой ночью умру, либо стану человеком. Но главное, предсказательницей я больше точно не буду. А ради этого стоит рискнуть.
        По традиции к храму второго рождения я шла одна. В длинной ночной рубашке, с распущенными волосами и босиком. Зажженная свеча в руках едва тлела, так и норовя погаснуть от каждого дуновения ветра.
        Ардалла спала. Тихие пустые улочки выглядели настолько непривычными без вечно спешащего люда, что я даже на мгновение решила будто бы заблудилась. Равнодушный Литаир мерцал над головой, окрашивая стены домов в серебристый цвет. Казалось, ночь таится только в тенях, а так царит день. Странный, сумрачный день и будто бы в другом мире, столь похожим на мой.
        Зехир ждал меня у темного храма. Свеча в его руках казалась единственным огоньком в погасшем городе. Говорят, умирая, люди всегда шли к далекому свету. Как и я сейчас. Накатило смирение, но я не боялась смерти. Все лучше погибнуть, чем хоть бы день еще прожить так, как прежде.
        Я подошла к Зехиру. В простой холщевой рубашке и брюках, тоже босой, он выглядел безмерно усталым. Впрочем, и у меня, наверняка, вид был не особо радостный.
        - Я кое-что узнала, - я вздохнула. - Тем, кто не любит друг друга, пройти второе рождение почти невозможно.
        - Тебя это пугает? - он отреагировал так спокойно, словно даже не удивился.
        - Ты ведь очень дорог мне, Зехир, - я отвела глаза, не выдержав его внимательный взгляд. - Ты - мой друг. Единственный, кто отнесся ко мне хорошо. Пусть у тебя своя выгода, но я чувствую, что ты и вправду желаешь мне только добра. Просто так. Без всякого корыстного умысла. Хорошие люди непременно должны стать счастливыми. И я не хочу, чтобы ты умер, так и не познав счастья.
        - Тебе нечего бояться, Сария, - он тепло улыбнулся. - Я не собираюсь умирать. И тебе не позволю. Зря я, что ли, так торопился с подготовкой завтрашней свадьбы?
        Хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Никогда не понимала смысла фразы 'и смешно, и грустно', а теперь сама почувствовала такое в полной мере.
        Зехир поднял глаза к небу на мерцающий в самом зените Литаир.
        - Уже полночь, нам пора.
        Я кивнула и последовала за ним к чернеющему входу в храм. На последней ступеньке мы оставили свечи. Теперь неприкрытые от ветра, они все равно не спешили гаснуть. Крепко зажмурившись на мгновение, я прошептала одними губами:
        - Пусть это будет добрый знак... - и поспешила за Зехиром.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Снаружи храм выглядел совсем маленьким для подобных сооружений. С одной стороны вход, с другой выход, и будто бы их разделяла всего одна небольшая комната. На деле она оказалась довольно просторной. Хотя, может, такой эффект создавался из-за скудного освещения одного единственного факела стоящего на постаменте посередине. Но и этого хватило, чтобы оглядеться.
        Здесь не наблюдалось никаких присущих другим храмам лепных украшений и росписи, лишь напротив входа во всю стену красовалась громадная каменная голова льва. Причем, выполненная с такой искусностью, словно зверь был готов вот-вот ожить. Его распахнутая пасть с внушительными зубами служила вроде как выходом из комнаты.
        - И это все? - опешила я, с недоумением оглядывая скудный интерьер. - Нужно просто зайти сюда и выйти? А где же обещанные 'будет очень сложно' и 'вам не выжить'?
        - Сомневаюсь, что все так легко, - задумчиво отозвался Зехир. Подошел к каменной пасти, и та тут же с оглушительным треском захлопнулась, чудом не оттяпав ему руку.
        Я готова была к чему угодно, но только не к тому, что последовало.
        Каменные глаза льва засветились темно-бордовым. Причем, это был не обычный свет, каменная голова и вправду на нас смотрела! Тихонько взвыв от ужаса, я бочком-бочком и спряталась за спину Зехира. А тот лишь выдал с искренним интересом:
        - Хм, забавно.
        Как будто каждый день да по несколько раз сталкивался со зрячими статуями.
        - Прррочь! - лев еще и заговорил. Оглушительно громко да с такой агрессией, словно готов был вот-вот кинуться на нас и растерзать. Я вообще бы не удивилась, если бы у каменной головы вдруг появилось продолжение в виде туловища. Даже закралась мысль, что храм Второго Рождения и есть это самое туловище. И вот-вот гигантский каменный лев, то есть храм, поднимется на лапы и убежит куда-нибудь в пустыню. Предварительно, конечно, нас проглотив.
        - Смерррть! - прорычал он. - Смерррть ждет тех, кого не оберегает любовь! Прррочь!
        - Мы не уйдем, - спокойно ответил Зехир. - Пропусти нас.
        Я ждала, что лев захохочет или рявкнет еще что-нибудь столь же гостеприимное. Но он лишь распахнул пасть, вновь открывая проход. Горящие жутким огнем глаза не спешили гаснуть, неотрывно следя за нами.
        - Пойдем, - Зехир обернулся ко мне.
        - Куда? - пролепетала я. - Туда? Прямо в его пасть? Ты это сейчас серьезно?
        - Ты передумала становиться человеком?
        - Не передумала. Но я хочу быть живым человеком, а не съеденным каменным львом!
        - Сария, такое бывает только в сказках, - Зехир не сдержал улыбки.
        - Вообще-то говорящие каменные львы тоже родом оттуда же, - парировала я. - Мне-то умирать в любом случае. Хоть от зубов этого храмового стража, хоть от сожжения заживо. Но тебе-то зачем рисковать, Зехир? Неужели вернуть святилище семье для тебя дороже собственной жизни?
        - Не дороже. Эта цель и есть моя жизнь. Отказаться от нее равнозначно умереть. И я не собираюсь сдаваться при первом же препятствии. Сария, мне, как и тебе, терять нечего.
        Я вздохнула.
        - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
        Но стоило сделать лишь шаг к каменной голове, как меня будто бы оглушило осознание.
        - Подожди! - замерла я, прислушиваясь к накатившей вдруг уверенности. - Это смерть, Зехир... Это и вправду смерть...
        Сняв перчатку, я протянула руку вперед, едва не касаясь ближайшего клыка. Клеймо предсказательницы засветилось, я едва слышно выдохнула:
        - Влюбленные...
        И тут же перед глазами замелькала одна и та же картина. Пусть пары были разными, но все происходило одинаково. Держась за руки, они проходили сквозь пасть каменного льва и исчезали в царящей там темноте.
        Тряхнув головой, отгоняя видение, я убито прошептала:
        - Ничего не выйдет.
        - Почему? - Зехир нахмурился.
        - Они все держатся за руки... Видимо, чтобы пройти, нужно именно прикосновение...
        Он молча протянул мне руку. В ужасе замотав головой, я даже отступила на шаг.
        - Просто доверься мне, Сария. Я выдержу.
        Меньше всего я хотела обрекать его на боль, но в темно-синих глазах Зехира читалась настолько непоколебимая решимость, что я просто не смогла спорить. Сняла перчатки и бросила их на каменный пол. Хотелось верить, что больше никогда в жизни они мне не понадобятся. Если, конечно, жизнь моя вот-вот не прервется.
        Зехир взял меня за руку. Вмиг побледнев, он лишь сжал зубы, но больше ничем не выдал терзающей его боли. Глаза каменного льва в тот же миг погасли, храмовый страж снова выглядел лишь бездушным творением из камня. Не медля больше ни мгновения, мы поспешили пройти сквозь распахнутую пасть. Но вопреки моим надеждам увидеть по ту сторону спящую Ардаллу, нас ждало совсем другое.
        Проход исчез. Просто растворился во тьме за стеной, оставляя нас отрезанными от внешнего мира. А вокруг насколько хватало глаз простерлось темное озеро. Узкая кромка берега опоясывала его и терялась во мгле. Пусть я не видела, но отчетливо чувствовала, что там, во мраке, ничего нет. Просто не существует. Стоит сделать хоть шаг прочь и все, ты станешь лишь частью пустоты.
        Отражение звезд на ровной глади воды создавало подобие света. Казалось, само озеро светится. Приглушенно так, подобно старому серебру. Вот только на черном небе не было ни одного светила. И от этого становилось жутко. Словно бы отражение принадлежало совсем другой реальности.
        Хотелось пролепетать 'Где мы?', потом обреченно выдать 'Это смерть, да?', но я лишь молча смотрела на гладь воды. Зехир тоже молчал. Он по-прежнему крепко держал меня за руку. Мысли о том, насколько ему больно, вдруг отступили на задний план. Я только сейчас осознала, что это ведь впервые кто-то прикасается во мне. Не мимолетно и случайно, не через ткань перчатки, а так, что можно почувствовать пусть чужое, но такое надежное и убаюкивающее тепло. И если рукопожатие просто друга столь приятно, то каким же тогда волшебным должно быть прикосновение любимого...
        - Знаешь, я по-разному представлял себе посмертие, - задумчиво произнес Зехир, - но уж точно не так.
        Он не выглядел ни разочарованным, ни испуганным, лишь слегка удивленным.
        - Говорят, что умерев, человек возвращается к Матери Природе, - неуверенно пробормотала я и, наконец, спохватившись, забрала свою руку. - Как ты?
        Чувствовала себя бесконечно виноватой. Ведь я могла отказаться от этого обряда. Ну и пусть бы меня ждала куда более страшная смерть, но Зехир бы остался жив, и уж тем более ему бы не пришлось терпеть жуткую боль.
        Он скользнул задумчивым взглядом по своей ладони. Я только сейчас заметила ожог. Будто бы тонким раскаленным прутом кто-то нарисовал на его коже цветок ириса.
        - Твое клеймо оказалось заразным, - Зехир усмехнулся. - Хотя, знаешь, на мой взгляд, ирисы прекрасны.
        - Может, и прекрасны, но только не в таком виде, - я присела на край берега, обняв колени.
        Блуждающий по озерной глади взгляд будто бы сам пытался соединить хаотичные звезды в подобие созвездий. Но кроме все того же злополучного цветка ириса все равно ничего иного не получалось. Поддавшись порыву откровения, я тихо произнесла:
        - Когда мой дар только появился, я думала, что с ума сойду. Я везде видела смерть. Знаешь, каково это видеть чужую смерть? Каждого-каждого встречного? Все люди превратились для меня в черные, незаметно для себя умирающие тени, и постоянно в кошмарах я видела, как гибнут другие предсказательницы, сгорая заживо... Меня и раньше не жаловали, а теперь так вообще стали презирать. Черная предсказательница... Никто мне в те дни не помог справиться с этим ужасом. И вот тогда я поняла, в чем главная беда предсказателей - ты один. Ты всегда один. Наедине со своим даром. Или проклятием, если вернее. И нет от этого спасения.
        Зехир слушал, не перебивая. Пусть я не смотрела сейчас на него, но отчего-то знала, что он хмурится. Будто сердится на что-то. Быть может, на меня. Кому понравится выслушивать чужие жалобы. Я встала на ноги и поспешила закончить:
        - Постепенно я научилась контролировать свои видения. Люди стали просто людьми, яркие кошмары сменились пустотой безликих сновидений. Но при желании я всегда могу увидеть смерть. И сейчас, - мой голос дрогнул, - она здесь.
        И я разревелась. Просто не выдержала. Казалась самой себе мерзким, жестоким чудовищем, которое ради собственных целей, привело к гибели хорошего человека.
        - Сария, - Зехир взял в ладони в мое лицо, - прошу, прекрати.
        Он был сейчас настолько близко, что мы едва не соприкасались губами. Я так растерялась, что даже замерла.
        - Хватит уже во всем подряд себя винить, - прошептал он, видимо, догадавшись о причине моей истерики. - Я понимаю, ты привыкла так жить, но все это уже в прошлом. Пообещай мне, вот прямо сейчас пообещай, если мы каким-то чудом все же выберемся отсюда, ты больше не будешь саму себя терзать надуманными провинностями.
        - Но я...я...
        - Ты ни в чем не виновата, - Зехир не отводил пристального взгляда. - Тем более передо мной. Я сам выбрал свой путь. И... - он вдруг осекся. С изумлением отвел руки и снова коснулся моего лица. И тут же рассмеялся.
        - Что? - не понимая, что происходит, я даже рыдать перестала.
        - Я больше не чувствую боли, Сария! - Зехир вдруг схватил меня на руки и закружил. - Ты хоть понимаешь, что это значит?! Ты теперь человек! Ты больше не предсказательница! - и со смехом добавил: - Ну или мы оба и вправду мертвы.
        Едва он поставил меня на ноги, я с робкой надеждой взглянула на тыльную сторону своих ладоней. Клеймо подрагивало, то исчезая, то появляясь, словно еще окончательно не решив мою судьбу.
        - Но если мы все-таки живы, то что дальше? - растерянно произнесла я, пытаясь унять хаос мыслей.
        - Давай подумаем, как бы вели себя на нашем месте влюбленные. Вот представь, что ты меня любишь, как бы ты сейчас поступила?
        Я вяло улыбнулась.
        - Ревела бы навзрыд из-за того, что обрекла тебя на смерть.
        - Это мы уже пробовали, - Зехир улыбнулся, - и, по-моему, не помогло.
        - А если бы ты... - я запнулась, уж чересчур абсурдным мне казалось такое предположение, - меня любил, что бы ты сделал?
        Он посерьезнел. Задумался.
        - Я бы непременно нашел способ вытащить нас отсюда. Как бы ни воспевалась жизнь души после смерти, люби я тебя, я бы хотел с тобой вполне земного счастья.
        - Ну да, тебе ведь необходимо вернуть Колыбель Нарайяна своей семье.
        Зехир выглядел не на шутку озадаченным. Словно я вдруг открыла ему нечто столь очевидное, что теперь он искренне недоумевал, как не понял этого раньше и самостоятельно. Не дожидаясь его ответа, я произнесла:
        - Я вот считала, что мое счастье в избавлении от клейма, - бросила унылый взгляд на свои ладони. - Но что-то я не ощущаю себя сейчас счастливее, чем раньше.
        - Видимо, мы с тобой просто неправильно выбрали пути, - Зехир невесело усмехнулся. - Знаешь, мне с раннего детства твердили, что я обязан вернуть семье святилище. Каждый день. И в этом я видел смысл своей жизни... Но теперь, когда цель так близка... - он со вздохом покачал головой.
        - Для тебя тоже счастье не в этом, - закончила я.
        Зехир тепло улыбнулся.
        - И умирать ни в коем случае нельзя. Уж очень мне теперь хочется узнать, в чем же заключается именно мое счастье.
        Я с деланным видом задумалась и, едва сдерживая хихиканье, похлопала его по плечу:
        - Наверное, в торговле драгоценностями.
        Он засмеялся.
        - Забавно, но здесь с тобой я явно счастливее, чем был когда-либо.
        Я не успела ответить. Отражавшиеся в озере звезды, вдруг взмыли над черной гладью воды яркими сполохами и ринулись к нам. И отступать было некуда - позади под покровом мрака таилась лишь пустота. Зехир крепко меня обнял, я уткнулась ему в плечо и зажмурилась. Единственное, чего я боялась, что нас вот-вот разлучат. Мало ли, как в мире посмертия все устроено. Быть может, души должны бродить здесь поодиночке. И уж точно не смеяться и общаться друг с другом. Вот только я ощущала себя вполне реальной. И дышала, и чувствовала тепло Зехира. Словно я по-прежнему пребывала в царстве живых.
        Налетевшие огоньки облепили как в кокон. Сияющий настолько нестерпимо, что даже сквозь закрытые глаза слепило. Неведомой силой нас с Зехиром оторвало от земли, устремляя куда-то ввысь. И чем сильнее тянуло в разные стороны, пытаясь разлучить, тем крепче мы держались друг за друга. Я уже не пыталась понять, что происходит. Нарастающий гул заглушал даже собственные мысли. Казалось, что каждая частичка мироздания что-то шепчет. Так быстро и неразличимо, что все слова сливались в одно монотонное, великое и даже жуткое в своей непознаваемости. Нечто такое, что смертным нельзя было слышать. Трепет самого сердца мира.
        Я вдруг почувствовала, что должна увидеть эту неведомую силу. Пусть это бы даже грозило мне слепотой. И я резко открыла глаза.
        - Как?.. - пролепетала я одними губами, оглядываясь.
        Позади в небольшой комнате отчетливо виднелась каменная голова льва с закрытой пастью. А впереди сквозь дверной проем над крышами Ардаллы по небу растекались краски рассвета. Словно бы не было того озера, звезд-сполохов и биения сердца мира...
        Я перевела ошарашенный взгляд на все еще обнимающего меня Зехира.
        - Ничего не было? Мне все привиделось? Мы...
        Он приложил палец к моим губам.
        - Все получилось, Сария, - прошептал он ласково.
        Все еще не понимая, я снова взглянула на виднеющийся клочок светлеющего неба. Восток. Нарайян восходил на востоке. А в храм мы вошли с западной стороны.
        Видимо, мое неверие было уж очень красноречивым. Зехир взял мою руку и поднес ладонь к лицу. Едва уловимо коснулся губами тыльной стороны. Клейма в виде цветка ириса не было.
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Когда на рассвете Зехир провожал меня домой, мы оба молчали. Не знаю, о чем думал он, но я все пыталась почувствовать в себе какие-нибудь изменения. Кроме исчезновения клейма вроде бы все осталось по-прежнему. Хотя толком сосредоточиться не удавалось. Хотелось просто чувствовать. Зехир держал меня за руку, словно бы делился своим теплом. Пусть для остальных людей этот жест был обыденностью, а мне казался настоящим чудом. Куда там магии джиннов до волшебства прикосновения! И когда мы расстались на садовой дорожке к дому предсказателей, я едва себя уговорила разжать пальцы. Пусть до новой встречи оставались считанные часы, но я дико боялась, что снова произойдет какая-нибудь пакость, возвращая меня с небес на землю. Словно прочитав мои мысли, Зехир тепло улыбнулся на прощание:
        - Ничего не бойся. Я не пропаду и не оставлю тебя, обещаю.
        Ну да, ведь без меня не видать ему Колыбели Нарайяна. Я кивнула, и он ушел. Даже ни разу не оглянулся. Тяжело вздохнув, я побрела домой.
        Удивительно, несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Да даже если и хотелось бы, все равно бы не смогла уснуть. Кто вообще спит в день собственной свадьбы? У меня оставался всего час, и я просто лежала на кровати, задумчиво рассматривая уже досконально изученный балдахин.
        Джабраил пропал. Видимо, джинн был настолько уверен в смертельном исходе обряда, что исчез сразу же, как я отправилась в храм. И без того не радужное мое настроение испортилось окончательно. То, что друг меня оставил, конечно, стало ощутимой потерей. Но куда больше меня волновало произошедшее сегодня ночью. Пусть клеймо исчезло, но я не чувствовала в себе никаких других изменений. Даже не сомневалась, что при желании смогу так же видеть будущее, как и раньше. И магия джиннов тут не причем. К тому же, когда вернулась домой, случайно столкнулась в дверях с нашим садовником. Задев мое плечо рукой, слуга едва не взвыл от боли. А я так растерялась, что даже не извинилась. Получается, обжигающая неприкосновенность все же сохранилась. Только на Зехира почему-то больше не действовала. Быть может, всезнающий Джабраил и мог все прояснить, но теперь мне оставалось лишь теряться в догадках.
        К тому же вопросов добавило сапфировое ожерелье, которое лежало на моем столике, когда я вернулась. Видимо, 'Поцелуй ночи' принесла в мое отсутствие Лаяна. Но вот как Зехиру удалось этого добиться? Собиралась непременно его об этом расспросить, если в суете грядущего дня не забуду.
        Первыми вестниками суеты стали Ая и Астая. Болтливые близняшки служили у лучшей портнихи Ардаллы, и именно им предстояло подготовить меня к предстоящей церемонии. Все это как на духу выдали две миниатюрные незнакомки, едва переступив порог комнаты. Внесший вслед за ними массивный сундук посыльный поспешил скорее убраться. Видимо, эти двое за время пути уже успели надоесть несчастному своей непрекращающейся стрекотней.
        - Ах, предсказательница! Красавица! - Ая всплеснула руками, отчего многочисленные браслеты звякнули бубенцами. На фоне ее светлых волос темно-карие глаза казались почти черными. Эдакими жизнерадостными угольками. А вот Астая при абсолютной схожести черт лица была сероглазой брюнеткой. Казалось, они идеально дополняют друг друга и при этом искренне обожают.
        Хорошо хоть близняшки додумались надеть перчатки из ганийского шелка. Видимо, прекрасно знали о запрете прикосновения.
        - Господин Зехир столь щедр, что не пожалел для вас золота! - осчастливила меня Астая, чуть ли не силком усаживая на стул и перебирая мои черные локоны. - Трудились всей лавкой, так что успели за столь короткий срок приготовить все необходимое! Не волнуйтесь, вы будете самой красивой невестой! Тем более, предсказательница! Это же такое событие!
        Сестрички принялись дружно ахать и восторгаться, при этом шустро доставая из сундука неизвестные мне скляночки. Зехир предупреждал меня, что наша свадьба должна быть такой роскошной, чтобы прогремела на всю страну. Конечно, его волновало, чтобы об этом узнали в Авликесе, но сама я никак не могла понять, как к такому размаху празднества отношусь. Я просто не привыкла к всеобщему вниманию.
        Вручив мне половину крохотных склянок, Ая скомандовала идти в купальню. И даже рвалась меня сопровождать, я еле ее отговорила, заверяя, что справлюсь сама. Выслушав по дороге о предназначении каждого из драгоценных масел, я в итоге ограничилась лишь привычным купанием.
        Из наставлений Аи я запомнила лишь, что необходимо нанести на кожу розовое масло. Выйдя из воды, насухо вытерлась и из врученных мне пузырьков выбрала со светло-алым содержимым. Открыла плотную крышку и обомлела, настолько изумил меня запах. Сладковато-пряный с затаенной горчинкой, которая лишь сильнее подчеркивала упоительный аромат. Почему-то сразу подумалось, что именно так пахнет счастье. Даже не удивилась, обнаружив на склянке смутно знакомое 'исфийские розы'. Те самые, уникальные, что расцветали на протяжении нескольких лет. Наверняка, масло из них стоило целого состояния. Оно буквально таяло на коже, оставляя едва уловимый аромат и золотистое мерцание. И до меня только сейчас дошла непреложная истина. Я выхожу замуж. Я сегодня стану женой Зехира! И вдруг стало страшно. Я сама не поняла, чего именно боюсь. Но страх накатил неудержимой волной, сдавливая горло и мешая дыханию. Как будто меня не свадьба сегодня ждала, а казнь.
        Едва я вернулась в комнату, болтливые близняшки тут же начали приводить меня в порядок. Астая принялась за мои волосы. Судя по уже знакомому запаху, наносила на них настой розовой воды. И вплетая золотые нити, свивала в искусные локоны. В настенном зеркале манипуляции брюнетки как раз отчетливо отражались, я даже залюбовалась ее ловкими мастерскими движениями.
        - Госпожа, вы такая напряженная! - всплеснула руками Ая, на мгновение перестав копаться в сундуке.
        - Я, наверное, немного волнуюсь, - я вяло улыбнулась.
        Точнее, просто дико, чуть ли не до головокружения волнуюсь. Даже готова в любой момент взвыть от ужаса и сбежать из города в пустыню.
        - А чего волноваться? - более спокойная по сравнению с сестрой Астая пожала плечами. - Свадебная церемония простая, а потом уж вообще ничего сложного.
        Я запоздало задумалась об этом самом 'потом'. А что, если Зехир не разделял моего исключительно дружеского настроя на наш союз? Даже головой помотала, отгоняя такие мысли. Астая тут же возмущенно цокнула языком, мол, надо ровно сидеть, если я не хочу получить на голове воронье гнездо.
        Ая, между тем, достала из сундука бережно сложенное белое кружево. Ее сестра как раз закончила с волосами. И меня принялись одевать, громогласно заявив, что сама я правильно по канонам не смогу.
        Искуснейшей работы кружево являло собой подобие платья. Короткое до колен, с открытыми плечами и руками, слишком прозрачное, чтобы что-либо прикрыть. Если честно, я особой разницы между ним и полной наготой не заметила. Благо, надетый поверх сам традиционный свадебный наряд был привычного фасона. Длинные рукава, подол до пят и высокий воротник, закрывающий шею. Безупречную белизну дорого шелка разбавляла искусная вышивка в виде цветов ириса. Хорошо хоть темно-синих, не черных. Но этот привычный символ нагнал на меня еще больше невнятной тоски. Белое идеально сидящее по фигуре платье, длинные струящиеся черные локоны с мерцанием золотых нитей - в своем отражении в зеркале я сейчас видела себя действительно красивой. И впервые не в черных одеждах. Вот только откровенный страх в синих глазах все катастрофически портил.
        За этими приготовлениями время пролетело незаметно, и пора уже было отправляться в храм. Я неспешно спустилась по привычной лестнице, прошла через общий зал... Чувствовала, что это и вправду в последний раз. Как бы ни складывался дальше мой путь, но сюда я уже точно не вернусь никогда. Место, считавшееся моим домом, я покидала без сожаления, и ни разу не оглянувшись. Мне даже казалось, что я наконец-то выбираюсь из болота, державшего меня крепкой хваткой с самого рождения. Все ускоряя шаг, к широким дверям на улицу, я уже почти бежала. Босые ноги вот-вот норовили споткнуться о длинный подол платья, но хоть на этот раз обошлось без падений.
        На садовой дорожке меня уже ждали. По традиции невесту к храму Матери Природы должны были вести все представители ее рода. А в моем случае - предсказательницы. Все в лучших нарядах с множеством украшений - наверняка все лишь бы в очередной раз подчеркнуть, что я по сравнению с их ослепительной красотой пустое место. Но меня это уже мало заботило.
        Я направилась к смиренно стоящему у крыльца блестяще черному породистому мерену. Никогда не ездила верхом, но и нарушить традицию не позволялось. Зехир обещал достать самую смирную лошадь и, похоже, свое обещание выполнил. Пытаясь сохранить достойный вид, я забралась в специальное седло. Сидеть боком оказалось еще неудобнее, чем я предполагала, но выбирать все равно не приходилось.
        Едва я более-менее устроилась, старейшина Наджиль неспешно направилась по садовой дорожке к воротам. По обе стороны от нее две предсказательницы старшего поколения несли развивающиеся на высоких древках шелковые отрезы белой ткани с угольно чернеющим изображением цветка ириса. Следом осторожно ступая, тронулся мой жеребец. Причем, так аккуратно и плавно, словно и вправду боялся, что я упаду. И завершали процессию остальные провидицы.
        Так под палящим светом находящегося в зените Нарайяна мы двинулись по улицам Ардаллы. Даже зной не разогнал любопытных жителей. Казалось, все горожане вышли посмотреть на меня. На единственную за все времена предсказательницу, которой было позволено выйти замуж. Чувствуя на себе множество любопытных взглядов, я мечтала поскорее уже добраться до места назначения.
        Галдящий люд шел за нами, отчего процессия стала уже гигантской. Хорошо хоть Зехир заранее обо всем позаботился - на просторной площади перед храмом уже пестрело яствами множество столов, вовсю гремели традиционную песнь барабаны в руках музыкантов, и изящные танцовщицы по периметру площади кружились в ритуальном танце 'прощания с прежней жизнью'. Мой мудрый конь остановился у начала широких ступеней входа в храм и чуть опустился. Я осторожно слезла и благодарно прошептала 'Спасибо'. Не оглядываясь ни на предсказательниц, ни на разбредающийся к столам народ, я поспешила в храм.
        Внутри почему-то разом пропали все звуки, хотя шум на улице стоял весьма сильный. А еще, здесь царила умиротворенная прохлада. Босые ноги тут же замерзли, и через полумрак входной комнаты я поспешила дальше.
        В небольшом и столь же плохо освещенном зале меня ждали четыре служительницы. В одинаковых синих платьях они походили на отражения друг друга. Равнодушное выражение пусть и разных лиц создавало единый образ. Словно это была одна и та же женщина, просто в нескольких воплощениях. Привычными движениями с меня сняли свадебный наряд и подвели к центру зала. Сквозь круглое окно в крыше лились яркие лучи Нарайяна, создавая светящийся столб. Едва я оказалась в его центре, служительницы громогласно и дружно затянули монотонную ритуальную песнь. Странно, но мне казалось, что их голоса каким-то чудесным образом отражаются от стен, будто преломляясь и создавая иллюзию присутствия нескольких сотен поющих.
        Я так изумилась, что даже не сразу почувствовала легкое покалывание на коже. Перевела взгляд на свои руки и обомлела. Под светом Нарайяна начал проступать витиеватый узор. Начиная от кончиков пальцев черные изгибы вились дальше, поднимаясь к плечам и сходясь на солнечном сплетении. Видимо, именно из-за этого столь необходимое нижнее кружевное платье было таким открытым.
        Песня враз замерла, и в зале тут же стало темно, словно кто-то закрыл окно. Из-за полумрака я в первые мгновения не смогла ничего разглядеть. И то ли служительницы ушли настолько бесшумно, то ли каким-то образом исчезли - я осталась в одиночестве. Без теплого света Нарайяна тут же озябла в своей символической одежде, да и проступившие на коже узоры не спешили пропадать, и это, мягко говоря, меня пугало. Ая утром упоминала, что для тех, кто прошел обряд второго рождения, свадебная церемония особенная. Оставалось лишь идти в следующий зал. Пусть не за объяснениями, но хотя бы в робкой надежде, что там теплее.
        Над арочным входом даже в полумраке отчетливо виднелась искусная надпись, гласящая: 'Услышь да последуй'. Мысленно посетовав на непонятные советы, я толкнула двухстворчатые двери и переступила порог.
        И снова меня ждал сумрачный зал. Вместо пола здесь большую часть занимало подобие купальни. Чистейшая вода чудным образом мерцала. Сразу вспомнилось то странное озеро с отражением несуществующих звезд. Но мне было не до сравнений - через противоположные двери в зал вошел Зехир. На нем были лишь брюки, открытый торс покрывала такая же вязь черных узоров, что и у меня. Путь к друг другу лежал через воду, обойти возможности не было. И одновременно по виднеющимся ступенькам мы спустились в это подобие купальни.
        Теплая вода доходила мне до пояса. Но я ее совершенно не чувствовала, будто бы погрузилась в чуть загустевший свет. Незаметно окунув ладонь правой руки в 'воду', я попыталась пальцами оттереть черный узор, но он даже не думал поддаваться. Не на шутку перепугалась, что мне теперь до конца жизни ходить такой разрисованной.
        Мы встретились примерно посередине зала. Зехир выглядел непривычно серьезным, даже хмурым. Быть может, жалел уже о затеянном. Я всерьез хотела предложить прекратить церемонию, пока не поздно, но вдруг осознала, что не в силах произнести ни звука.
        Ладони Зехира легли на мои плечи. Голос звучал спокойно и даже отстраненно.
        - Я стираю твое прошлое. Уничтожаю все, что было до меня, - его пальцы скользили по моей коже, и черный узор удивительным образом исчезал. Я же дышала через раз. Его прикосновения рождали целый сонм неведомых ощущений, до восторга приятных и из-за этого жутко пугающих.
        - Нет больше той тебя, что жила раньше. Нет больше той тебя, что озарял щедрым светом Нарайян, - как назло Зехир не спешил, его пальцы скользили по моей коже столь медленно, будто для него-то это не было столь странной пыткой.
        - Я создаю тебя заново. Мне принадлежащую. Отныне и до последнего вздоха твоего, - последний виток узора на моей ладони исчез под его пальцами.
        Мы впервые встретились глазами. Я никак не могла трактовать его взгляд. За уверенным спокойствием явно таилось что-то, что Зехир стремился скрыть от меня. То самое, что когда-то так меня напугало. Но сейчас было не до раздумий. Множество тихих голосов зазвучали в моей голове, диктуя, что я должна делать. Вот тут началось самое сложное для меня.
        Пальцы предательски дрожали. С громадным трудом перебарывая невнятный страх, я коснулась солнечного сплетения Зехира.
        - Я стираю твое прошлое, - прошептала я все те же ритуальные слова. - Уничтожаю все, что было до меня.
        Черные узоры на его загорелой коже поддавались с первого же прикосновения, словно только этого и ждали. Их оказалось больше, чем у меня, видимо, потому, что Зехир все же был старше на пять лет, да и жизнь его несомненно отличалась насыщенностью.
        - Нет больше того тебя, что жил раньше. Нет больше того тебя, что озарял щедрым светом Нарайян, - я старалась закончить как можно поскорее.
        Вот уж не думала, что прикасаться к кому-то столь сложно. Тепло его кожи кололо мои пальцы множеством крохотных иголочек. Ощущение не приносило боли, но порождало все тот же невнятный страх. Словно я подошла слишком близко к чему-то безмерно опасному. К чему-то заранее непобедимому из-за своей неодолимой притягательности.
        Может, мне было бы проще, если бы Зехир на меня не смотрел. Но он упорно не сводил глаз. А ведь наверняка понимал, насколько для меня происходящее мучительно.
        - Я создаю тебя заново, - мои пальцы спешно скользили по его ладоням. - Мне принадлежащего. Отныне и до последнего вздоха твоего.
        Едва исчез последний узор, стало на мгновение совсем темно. И тьма эта казалось живой и всепоглощающей, норовящей вот-вот схватить меня и разорвать на куски. Даже отчетливо услышала, как множество громадных лап топают по воде, приближаясь. Испуганно всхлипнув, прижалась к Зехиру, как к единственной защите от грядущей смерти. И уже не думала о том, что прикосновения рождают непонятные и от того пугающие чувства.
        - Не бойся, - успокаивающе шептал он, гладя меня по волосам. - Все так и должно происходить.
        Это потом уже я узнала, что церемония символически повторяла обряд второго рождения. И сейчас мы вроде как проходили через смерть.
        Следом за непроглядной тьмой нахлынул ослепительный свет. Я вдруг почувствовала едва уловимое жжение на тыльной стороне ладоней, где раньше находилось клеймо. Но это длилось лишь мгновение.
        Свет погас, возвращая умиротворенный полумрак. Чуть подрагивающий пол, начал подниматься, выравниваясь от одной двери к другой. Я даже не пыталась гадать, куда делась 'вода'. И наконец, все замерло.
        - Ты пахнешь счастьем, - прошептал Зехир.
        - Это исфийские розы, - я отстранилась.
        Мы встретились глазами, и мне тут же стало легче. Невнятный страх мгновенно исчез, оставляя лишь легкое недоумение. И я уже сама не могла понять, почему я так испугалась. Зехир ведь ничуть не изменился. Смотрел на меня все с той же привычной дружеской теплотой и улыбался.
        В воцарившейся тишине распахнулась до этого незаметная в глади стены третья дверь.
        - Пойдем, - Зехир взял меня за руку и направился к выходу.
        Удивительно, но на улице уже царила ночь. Празднование на храмовой площади, судя по гремящей музыке, еще вовсю продолжалось. Но с этой стороны храма не было никого. Лишь породистый черный жеребец нетерпеливо перебирал копытами.
        Посадив меня в седло, Зехир сам сел позади и тронул поводья. Конь будто только этого и ждал, сразу рванул галопом по пустым темным улочкам.
        ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
        Караван в Авликес отправлялся рано утром. Последнюю ночь в Ардалле мы должны были провести в доме Зехира, потому друг и не стал спешить с продажей. Решил оставить этот вопрос Алибу, чтобы тот уже нашел нового хозяина.
        Когда мы вернулись из храма, Зехир попросил уже знакомую сухопарую служанку отвести меня в спальню.
        - Не ложись пока спать, я скоро приду, - предупредил он меня шепотом, чтобы Дани не слышала.
        Моих душевных сил хватило только на слабый кивок. Вновь нахлынула острая паника и желание сбежать куда-нибудь подальше. Уже не знаю, в какой раз, мысленно обругала себя за совершенную оплошность. Нет бы, заранее обсудить с Зехиром этот вопрос! А теперь, похоже, уже было поздно идти на попятную.
        Молчаливая служанка проводила меня в спальню и, пожелав доброй ночи, ушла. Я, само собой, никогда не спала где-либо, кроме своей комнаты, и чувствовала себя здесь крайне непривычно. Массивная кровать занимала большую часть спальни. Богато расшитое покрывало, шелковые подушки и полупрозрачный балдахин, искрящийся узорами из крохотных самоцветов - тут впору было спать самому эмирхану. Больше из мебели ничего не имелось, но комната не казалась пустой. Наверное, здесь играл свою роль балкон, расположенный во всю стену напротив входа. Распахнутые настежь двери, открывали вид на расположенный за домом сад. Легкий ветер чуть колыхал длинные до пола занавеси, привнося в спальню ароматы ночных цветов. Несмотря на царящее тепло, я все же озябла. Все-таки не привыкла я к таким открытым нарядам. Да только переодеться все равно было не во что.
        Забравшись на кровать, я закуталась в одеяло. Только сейчас вспомнилось, что предыдущую ночь вообще не спала, и тут же начало клонить в сон. Но как ни велик был соблазн удобно устроиться на подушках и сбежать от реальности в страну сновидений, я стойко держалась. Так незаметно для себя сидя и задремала, пока не послышался звук открывающейся двери.
        Тряхнув головой, чтобы взбодриться, я посмотрела на Зехира. Спросонья даже забыла снова испугаться.
        - Засыпаешь, - он мгновенно оценил мое состояние. - Извини, но со сном придется немного подождать.
        Если бы не его привычная улыбка, я бы тут же взвыла от мгновенно нахлынувшей паники.
        - Нам осталось одно очень важное дело, - Зехир сел рядом со мной на кровати и принялся разматывать спеленавшее меня покрывало.
        - Я уже догадалась, - мрачно констатировала я.
        Он пару мгновений смотрел на меня с искренним недоумением и вдруг расхохотался.
        - Сария, мне, конечно, очень нравятся красивые девушки, но ты все же в первую очередь мой друг. Неужели ты и вправду решила, что я потребую от тебя близости?
        - Ты просто так странно смотрел на меня в храме, да и сейчас сказал...
        - Я сейчас сказал лишь, что осталось одно очень важное дело. Вот, - Зехир продемонстрировал мне маленькую склянку с черным содержимым и тонкое перо. А я-то раньше и не заметила, что он что-то принес с собой.
        - Зачем это? - озадачилась я.
        - Затем, что если после сегодняшней ночи у тебя не будет знака моего рода, это станет, мягко говоря, подозрительным. А так как традиционным путем мы, конечно же, не пойдем, необходимо немного схитрить.
        - То есть просто нарисовать этот знак? - я не удержалась от смеха.
        - Точнее написать, - поправил меня Зехир. - Это все же надпись.
        - И что она означает?
        - Ничего такого сакрального. Гласит о владении Колыбелью Нарайяна. Это еще на едином языке, который использовали люди и джинны до начала вражды.
        - А ты сможешь похоже изобразить? - я с сомнением покосилась на витиеватую надпись на его руке. - Из меня-то точно начертатель плохой.
        - Надеюсь, что смогу, - Зехир усмехнулся и с деланной серьезностью добавил: - Я вчера целый час тренировался. Правда, на бумаге да обычными чернилами. А эти стойкие, продержаться несколько недель. Потом, если еще будет необходимость, изобразим заново.
        Он взял меня за руку.
        - Только сиди смирно и не смейся.
        Я честно кивнула. Но при первом же прикосновении острия пера к коже не сдержала хихиканья.
        - Щекотно!
        - Терпи. Я еще даже первую букву не написал.
        Не знаю даже, что больше меня смешило. Скользящее по коже перо или сосредоточенный и крайне серьезный вид Зехира, тщательно выводившего надпись.
        - Ой, - опешила я, только сейчас заметив, - у тебя же цвет глаз изменился...
        - У тебя тоже, - огорошил он, не отрывая взгляда от пера. - Это последствия второго рождения. У нас теперь глаза одинакового цвета.
        Видимо, я раньше не обнаружила это просто потому, что в храме царил полумрак. А свое-то отражение я сегодня утром не сильно-то разглядывала. Получается, мой светло-синий и темно-синий Зехира сменились почему-то именно на серо-синий.
        - Ты не жалеешь? - вырвалось само собой.
        - О смене цвета? - Зехир хмыкнул.
        - О нашей свадьбе.
        - Нет. А должен? - он выводил уже завершающие узоры.
        - Мало ли, - я вздохнула. - Просто сегодня в храме ты выглядел...странным.
        - А каким я должен был быть, Сария, я ведь женился первый раз в жизни, - с напускной серьезностью отозвался он.
        - Ничего, - я засмеялась, - зато в следующий раз тебе будет уже привычно.
        Мы встретились глазами, и с меня мгновенно вся веселость слетела. Не то, чтобы Зехира задели или обидели мои слова, но он, похоже, счел их подобием абсурда. Я поспешила обрадовать.
        - Зехир, поверь, я знаю, что говорю. Тебе не о чем волноваться, наш брак - это совсем ненадолго. И ты сможешь потом жениться на той, которую полюбишь.
        - Сария, откуда тебе это знать? - он мрачно усмехнулся.
        - Я ведь все-таки предсказательница. То есть, была предсказательницей... И пусть я не ведаю твоих путей, но свое будущее я знаю. А там... - мой голос дрогнул.
        - Что 'там'? - Зехир смотрел на меня так пытливо, словно отдал бы многое, чтобы прочесть мои мысли.
        - Там я уже не замужем, - я не стала вдаваться в подробности. - Не переживай, при этом ты жив.
        Пусть последнее основывалось на лишь невесть откуда взявшейся непоколебимой уверенности, но я не сомневалась в своих предчувствиях.
        - Сария, тебе, быть может, виднее касательно будущего. Но я останусь при своем мнении.
        Я ждала пояснений, но Зехир предпочел их не озвучивать.
        - Готово, - он переводил задумчивый взгляд с начертанной на моей руке надписи на свой знак рода.
        - Похоже. Очень, - лично я бы точно не отличила. Осторожно коснулась пальцем узора на коже. Высохшие чернила закрепились намертво, не смазываясь.
        - Вот я и открыл у себя новый талант, - Зехир засмеялся.
        - Подделывать знаки рода? - я тоже не удержалась от смеха. - Твой дед тебя за такое точно проклянет.
        - Во-первых, не узнает. А во-вторых, даже если узнает, то непременно забудет, - Зехир встал с кровати и пальцами погасил свечи в настенных подсвечниках.
        Спальня тут же погрузилась в уютный ночной полумрак.
        - Еще кое-что, Сария. Спать нам теперь придется вместе. Увы, это тоже необходимость.
        - Я понимаю, - я кивнула и легла на подушки, вновь натянув на себя одеяло.
        - И повторю, тебе незачем меня бояться, - Зехир лег буквально на расстоянии вытянутой руки. - Я обещал не посягать на тебя и свое слово сдержу.
        - Зехир, я верю тебе.
        Он ничего не ответил. Выровнявшееся дыхание свидетельствовало о победившем сне. Видимо, Зехир как и я только и мечтал добраться поскорее до подушки. Наверное, мне стоило хорошенько поразмыслить обо всем произошедшем сегодня, но я предпочла к нему присоединиться.
        В доме предсказателей хранилось множество самых разнообразных свитков, и в свое время я прочла их почти все. Среди прочих попался философский трактат древнего мыслителя Фердиза. Большей часть скучный и непримечательный, текст гласил о тяжести людского бытия. И лишь один момент мне запомнился. Будто бы по-настоящему счастливым человек может себя почувствовать только во сне. И в эту ночь я ощутила подобное в полной мере.
        У сновидения не было какого-либо сюжета, не мелькнуло ни одного знакомого или незнакомого лица - я видела лишь себя. Даже не видела, а лишь чувствовала. Я словно стала светом Нарайяна, самим воплощением безграничного сияния и вечности. Искристая радость заполняла сознание, сжигая все мрачное и тоскливое, что составляло мою жизнь раньше. Проливаясь с неба милосердными лучами, я стремилась к темно-бордовым розовым бутонам. Лишь кое-где только начинал отгибаться первый лепесток. И мне непременно хотелось дождаться полного цветения...
        Привычка вставать на рассвете разорвала мой радужный сон. Я лежала, не открывая глаз и силясь понять, что со мной происходит. Даже как-то непривычно было вновь чувствовать себя человеком. К тому же все еще искрились в душе отголоски удивительного счастья, отчетливо слышался его аромат, да и все тело окутывало удивительное умиротворенное тепло.
        Открыв глаза, я обомлела. Обнимающий меня Зехир еще крепко спал. Именно его объятья дарили это восхитительное тепло, и именно он пах счастьем. Наверное, дело было все в том же масле исфийских роз. Ая же говорила, что оно - необходимость свадебной церемонии. Видимо, для появления тех узоров жизни. Загорелая кожа Зехира и вправду чуть мерцала.
        Осторожно, чтобы ненароком не разбудить, я выбралась из его объятий. Встала с кровати и на цыпочках вышла из комнаты.
        - Госпожа, доброго утра, - сухопарая служанка будто бы все это время караулила под дверью.
        - Доброго утра, Дани, - я кивнула. - Будь добра, покажи, где у вас находится купальня.
        Она молча двинулась по коридору к лестнице. Я поспешила следом.
        Купальня оказалась небольшой. Плескалась в воде я совсем недолго, зато с волосами пришлось повозиться. Столь красивые золотые нити никак не хотели распутываться. Я была бы не прочь еще так походить с идеальными локонами, да только для предстоящей поездки такая прическа явно не подходила. Едва я управилась, как Дани принесла мне чистую одежду и предупредила, что скоро завтрак.
        Служанка ушла, я неспешно выбралась из воды, вытерлась мягкой тканью и с удовольствием оделась в дорожное платье. Светло-голубое, свободное и струящееся - в общем-то ничем не примечательное, если не считать дорогого шелка. Но главное, никакого черного цвета!
        Заплетя длинные волосы в косу, я уже собралась выходить, как вдруг замерла от столь родного ощущения.
        - Джабраил! - радостно взвизгнула я, когда через мгновение джинн воплотился в шаге от меня. - Ты вернулся!
        - Я и не собирался тебя покидать, - обычно сдержанный, сейчас он был явно чем-то очень взволнован.
        - А ведь столько всего случилось! - я спешно ему рассказала об обряде второго рождения и о свадьбе.
        Джинн слушал не перебивая. Глядя на меня столь хмуро, словно я описывала нечто ужасное.
        - Что-то не так? - не удержалась я.
        - Все не так, Сария. Совсем не так. Ты осталась все той же, какой была. Клеймо являлось лишь внешним проявлением твоей сущности, своеобразным знаком для окружающих. И я не сомневаюсь, оно еще вернется.
        - Нет, ты что-то путаешь, - я замотала головой. - Зехир ведь теперь может ко мне прикоснуться.
        - А кто-то кроме него?
        - Ну нет...
        - А тебе не кажется это странным?
        - Мне кажется странным твоя привычка недоговаривать! - насупилась я. - Если у тебя есть какие-то подозрения, то говори уж прямо!
        - Как же вы, люди, импульсивны... - джинн демонстративно закатил глаза. - Нет бы унять эмоции и хоть немного поразмыслить спокойно... Что ж, давай рассуждать вместе. Вы с Зехиром просто-напросто не могли пройти обряд второго рождения. Если бы вы любили друг друга, то ты бы стала человеком. Что ты на меня так смотришь? Да, я все же допускал мысль о каких-либо скрытых чувствах. Но ты по-прежнему предсказательница, а значит, никакой любви нет. И тут возникает вопрос: как? Вот объясни мне, как вы умудрились выжить? Может, ты что-то упустила в своем рассказе, Сария? Некую очень важную деталь? По сути, все влюбленные просто проходят сквозь Львиные Врата. Для них смерть и возрождение занимают лишь мгновение, хотя в мире минует вся ночь. И уж точно ни в какую тьму никто не попадает и сердце мира не слышит.
        Я озадаченно уставилась на джинна.
        - Тогда что же с нами произошло?
        - Вы умерли, так как никакая любовь вас не оберегала. Почему вернулись к жизни, для меня величайшая из загадок. Ты говоришь, вас вынесло некой силой. Но ты уверена, что это была сила извне? - Джабраил смотрел на меня так пристально, словно я скрывала от него с десяток страшных тайн.
        - А откуда еще? - опешила я.
        Видимо, обуревающие эмоции не позволяли ему стоять на месте, джинн начал нервно вышагивать по купальне.
        - У меня сначала появилась мысль, что все благодаря тебе. Ты ведь наделена силами, которые недоступны для простых людей. Да и обучив тебя нашей магии, я даровал тебе некоторые возможности джиннов. Но и этого всего было бы недостаточно, понимаешь? Даже для возрождения одной тебя недостаточно! И уж тем более ты бы не смогла спасти вас двоих. И какой отсюда вывод? - он выдержал внушительную паузу и выпалил: - Зехир!
        - Что Зехир? - я понимала все меньше. - Он вообще-то самый обычный человек.
        - Да? - Джабраил скептически усмехнулся. - А ты уверена? Что, по-твоему, власть над величайшим святилищем его предку просто так дали?
        - Ты что этим хочешь сказать? - пробормотала я растерянно. - Зехир что-то скрывает?
        - Не просто что-то, а нечто крайне важное!
        Я даже головой замотала.
        - Нет-нет-нет! Я верю Зехиру!
        - Потому что он - твой муж? - скептически поинтересовался джинн.
        - Потому что он - мой друг!
        - И все? - его взгляд был преисполнен ехидства.
        - Само собой, и все!
        - Ага, и знак его рода у тебя появился исключительно от неосязаемой дружбы.
        Я побагровела.
        - Это рисунок, Джабраил! Просто рисунок! Может, хватит уже меня укорять непонятно в чем?!
        - Не кричи, а то кто-нибудь услышит, - уже спокойней произнес Джабраил. - И еще. По поводу Зехира, - джинн выглядел крайне серьезным. - Не доверяй ему. Ни мгновения не доверяй. И не надо сейчас снова запальчиво заявлять 'Он - мой друг!'. Сария, ты просто задумайся хорошенько, на каком основании ты считаешь его другом. Сколько раз вы с ним разговаривали? Два? Три? И что, ты за эти мгновения общения успела его узнать настолько хорошо?
        Я хотела возразить, но Джабраил продолжал.
        - Там, в доме предсказательниц ты была слишком одинока. Вот и ухватилась столь отчаянно за Зехира. Тебе очень хотелось, чтобы хоть кто-то стал твоим другом. Ты сама все придумала, пойми. Даже открывшаяся правда о его истинных намерениях не смогла пробить твою наивную веру в придуманную дружбу, - джинн вздохнул. - Сария, я ведь был рядом с тобой все это время. Я видел, как ты создаешь себе спасительную иллюзию. Но на тот момент мне не казалось это чем-то ужасным, прекрасно ведь понимал, что это лишь отчаянье от одиночества. Да только сейчас твоя вера в Зехира слишком опасна.
        Я чувствовала себя буквально раздавленной. Как бы ни хотелось возражать и спорить, в глубине души я уже осознавала всю правдивость сказанного джинном.
        - Почему ты не объяснил мне всего этого раньше? - едва слышно прошептала я, схватившись за голову руками. - Ведь прекрасно понимал, что я заблуждаюсь... Почему ты не сказал этого вчера? - тихий голос едва не сорвался на крик. - Еще до того, как я вышла за него замуж!
        - Потому что, увы, Зехир - для тебя единственная возможность покинуть Ардаллу. Главное, теперь не повторить прошлой ошибки. Так что не поддавайся своим иллюзиям, - Джабраил оглянулся на дверь. - Сюда идет служанка, мне пора. Не бойся, я буду незримо следовать за тобой. Вот только сомневаюсь, что в скором времени появится возможность снова поговорить... Каждое мгновение помни, Сария, ни в коем случае не доверяй Зехиру!
        - Но почему ты не можешь предположить, что он и вправду хороший человек? - я вздохнула. - Пусть он и скрывает что-то... Пусть и не друг мне вовсе...
        Джинн задумался, словно решая, стоит говорить мне или нет.
        - Видишь ли, Сария, в моем проклятье упоминается некий человек, скрывающий свои способности. И что с ним ты встретишься в 'древнем городе вечных царей' - в Ардалле. Но главное, этот человек станет тем, кто призовет в наш мир полчища ифритов. Я не говорю, что это именно Зехир, - джинн вздохнул. - Просто я слишком долго живу, чтобы верить в простые совпадения... Но при этом все же кое-что различается. В моем проклятье говорится, что человек этот будет носить на ладони черный ирис. Думаю, речь о неком родимом пятне. А у Зехира его вроде нет.
        За дверью послышались отчетливые шаги. Кивнув мне на прощание, Джабраил исчез. Я лишь покачала головой, всеми силами стараясь не задумываться над его словами. Но хрупкое ощущение робкого счастья все равно было уже безнадежно разрушено.
        Я осталась с тем же, что и раньше. Без надежды на что-то хорошее. С по-прежнему ждущей меня ритуальной смертью. Все та же черная предсказательница.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        По преданию у Матери Природы были песочные часы, отмеряющие время жизни всех живущих под светом Нарайяна. И когда в нашем мире появились ифриты, богиня в ярости швырнула часы оземь, и те разбились. Высыпавшийся песок превратился в Великую пустыню, что простиралась теперь между городами. Милосердная к жизни, она не трогала пашни и пастбища вблизи поселений, иначе бы человеческий род давно прервался. И пусть разгневанная богиня осушила моря и реки, но живительные родники чистейшей воды продолжали бить в городах. Да и в пустыне подобно драгоценной ниточке ожерелья тянулись оазисы вдоль пути караванов.
        На седьмой день путешествия мне уже казалось, что и не существовало никогда дома предсказательниц, и не стоял мой черный шатер на площади. Это все осталось где-то там, в прошлом, о котором даже не хотелось вспоминать. Простирающиеся вокруг бескрайние пески сулили свободу от всего. И от жизни в том числе. Но я привыкла не бояться смерти. И пусть путники сетовали на жестокость пустыни, я лишь восхищалась этим воплощением вечности.
        Но больше всего меня поражали люди. Зехир сказал как-то, что в пустыне все равны. Неважно, зажиточный ли ты купец или простой водонос - суровые пески ко всем были одинаково безжалостны. И пусть города потом вновь разделяли на сословия, но здесь каждый старался в меру своих сил, трудясь наравне с остальными. У вечерних костров смеялись и беседовали как добрые друзья вперемежку богачи и бедняки. Даже кушанья повара готовили всем одинаковые. А если уж случалось в караван затесаться вору или буйному смутьяну, такого без лишних разговоров связывали и оставляли погибать среди песков. Так гласил жестокий закон Великой пустыни.
        На прошлой стоянке мне посчастливилось увидеть самого караван-баши. Пожилой до седины коренастый мужчина больше походил на начальника эмирханской стражи. Выправка воина и взгляд мудреца невольно вызывали уважение. Его крупный вороной жеребец всегда шел первым, указывая путь. Остальные лошади лишь послушно следовали за своим вожаком. Так караван неспешно продвигался к Авликесу.
        За это время в дороге я полюбила дни и возненавидела ночи. На рассвете караван трогался в путь и, не считая кратких остановок, я была предоставлена самой себе. Пескоступы на копытах лошадей позволяли двигаться лишь вслед друг за другом и на расстоянии в несколько шагов, так что разговорами никто не донимал. Впрочем, Зехир, явно догадавшись по моей холодности об изменившемся к нему отношении, лишний раз даже не смотрел на меня. И за все время пути мы перекинулись всего парой фраз. Но ночевать нам все равно приходилось в одном шатре. Именно это стало для меня настоящей пыткой. Засыпая по разные концы покрывала, утром непременно пробуждались в объятиях друг друга. Словно какая-то неведомая сила ночью притягивала нас. Я сначала, конечно, решила, что это все Зехир виноват. Но, увы, эта версия себя не оправдала. И в очередной раз просыпаясь, я лишь диву давалась, почему моя голова покоится на его груди или почему мои руки обвивают его спину. Как назло, Зехир пробуждался одновременно со мной, так что скрыть эту беспричинную близость не удавалось. И я мрачно отчитывала оставшиеся дни пути. Несмотря на все
мое восхищение пустыней, я мечтала поскорее прибыть в Авликес, выполнить свою часть нашего договора по возвращению святилища и сбежать. В тот же день сбежать подальше от Зехира.
        Дело было даже не проклятье Джабраила, хотя и предсказанный им 'ирис на ладони' все же имелся в виде ожога от моего клейма. И раскрывшийся самообман придуманной дружбы тоже был не причем. Меня пугала привязанность. С каждым мгновением я все острее ощущала потребность быть рядом с Зехиром. И это ужасало меня больше, чем все проклятья и смерти вместе взятые.
        До очередного оазиса караван добрался еще засветло. Раскинувшийся среди мертвых песков зеленый островок так и манил отдохнуть под сенью раскидистых пальм. Конюшие расседлывали лошадей, шатерники закрепляли шатры, повара разводили огонь в переносных очагах и занялись ужином. Даже почтенные купцы не сидели без дела. Озабоченно пыхтя, обходили обозы с товаром. То ли порывались пересчитывать, то ли просто разминали ноги. Зехир о чем-то переговаривался с отрядом стражников, сопровождавших караван. А я искренне не знала, куда себя деть. Мою помощь все равно бы никто не принял, а сама занятие придумать не могла. Едва шатерник раскинул наш с Зехиром шатер и принес сундук с вещами, я забралась внутрь.
        - Вода госпоже, - раздался привычный возглас буквально через минуту. Оставалось лишь выглянуть и забрать высокую медную чашу.
        Пусть толком помыться в пути возможности не было, но хотя бы так уже казалось мне счастьем. Ополоснув руки и лицо, я открыла сундук в поисках чистой одежды. Сделанный специально для путешествий, он делился на три отсека: для уже пыльных вещей, для новых и всегда запертый выдвижной нижний. Рубашки и брюки Зехира лежали вперемешку со сшитыми для меня дорожными платьями. И эта мелочь почему-то вызывала у меня острую досаду. Наверное, потому, что лишний раз напоминала о нашем союзе.
        И не надо было ждать возможности поговорить с Джабраилом, я и так догадывалась о его вердикте. Мол, опять я незаметно создала себе иллюзию неправильного отношения к Зехиру. Джинн вполне мог бы даже заявить что-нибудь про придуманную любовь. Вот только не было никакой любви! Я ведь прекрасно помнила те чувства, которые вызвал Дагнар. Подобные яркой вспышке, они казались вечными! А потом...я только в пустыне вдруг осознала, что все исчезло. Не думала, что любовь столь быстротечна. Но зато я запомнила ее и теперь бы точно узнала. И с Зехиром все было совсем иначе. Острая потребность в нем смешивалась с одновременным желанием убежать без оглядки. Быть может, всему виной стала свадебная церемония, ведь впервые я почувствовала эту дикую смесь именно тогда, в храме? Я не пыталась гадать. Просто знала, что нельзя верить очередной иллюзии.
        С такими невеселыми мыслями я спешно переоделась и вышла из шатра. Поварской гонг как раз оповестил об ужине. Витающий в воздухе аромат мясного жаркого заранее обещал хотя бы на время отвлечь от снедающей тоски. Люди выстраивались в очереди к расставленным столам и, получив горшочек с кушаньем, расходились кто куда. Часть - в шатры, остальные рассаживались вокруг костров, чтобы за неспешной трапезой вести разговоры.
        Поблагодарив повара, я направилась с ароматно благоухающим горшочком в руках обратно в шатер. Но на полпути меня остановил Зехир.
        - Не жди меня сегодня ночью, - предупредил он.
        - Что-то случилось? - я старалась говорить как можно равнодушнее. И уж тем более не смотреть ему в глаза.
        - Пока нет, но в этих местах опасно. Слишком близко Небесные города джиннов. Воинов каравана недостаточно, чтобы охватить дозором весь оазис, так что им необходима помощь. Сегодня ни один мужчина владеющий оружием не будет спать.
        Я лишь кивнула. Как будто бы только из вежливости и поспешила к шатру. Очень надеялась, что Зехир не заметил моего испуга. И уж тем более не догадался, что боюсь я именно за него.
        Аппетит, конечно же, пропал. Вяло поковыряв ложкой остывающее жаркое, я решила вернуть нетронутое кушанье поварам. Выбралась из шатра и только тут услышала невнятный шум. В опускающихся сумерках с восточной стороны к оазису приближался еще один караван. Правда, явно гораздо меньше нашего. Там не было обозов, лишь вереница стражников и богато расшитый паланкин. Я так и замерла от любопытства, разглядывая спешившегося незнакомого караван-баши, которого приветствовал наш. А следом на землю оазиса из паланкина ступила высокая светловолосая женщина лет тридцати. Судя по ее богато расшитому дорожному платью, она явно была знатного рода. Словно в такт моих мыслей, один из проходящих мимо меня купцов как раз пояснял своему собеседнику шатернику:
        - Это Латифа, жена Дазира - правителя Авликеса...
        Больше я не вслушивалась. Вернулась в шатер вместе с горшочком, решив, что вполне могу потом проголодаться. И уж, конечно, не стоило лишний раз попадаться на глаза столь именитой особе.
        Уснуть я так и не смогла. Ворочалась туда-сюда на покрывале уже часа три. Предположив, что это все от возможного голода, даже заставила себя съесть холодное жаркое. Но легче не стало. Нет, никаких плохих предчувствий я не ощущала, но от того, что Зехир сейчас где-то там, во тьме окружающих оазис песков, виски сдавливал панический страх. Перед глазами так и рисовалось, как на него нападают джинны, и он падает замертво... Мне уже даже начало казаться, что я так до утра просто с ума сойду от снедающего беспокойства.
        И когда полог шатра вдруг откинулся, я едва сдержала радостный вопль и порыв кинуться Зехира обнимать. Вот только обрадовалась я рано.
        Огонь спешно зажженной свечи, сразу разогнал мрак. И по-прежнему изображая себя спящей, я из-под прикрытых ресниц не сводила взгляда с Зехира. Но все мое притворство слетело махом.
        - Зачем тебе ятаган? - я резко села. А я-то все гадала, что хранится в запертом нижнем отсеке нашего сундука...
        - Джинны, - коротко бросил Зехир, даже не обернувшись. Вслед за ятаганом, достал плотный кожаный доспех. Даже в неверном свете свечи угадывалась вязь защитных рун, которые едва заметно мерцали.
        Вскочив на ноги, я помогла Зехиру застегнуть все боковые крепежи доспеха. Руки дрожали, и хотелось столько всего сказать! Но я упорно сдерживалась.
        - Их много? - прошептала я.
        - Пока не знаем, но они уже близко, - Зехир ловким и как будто бы привычным движением скользнул пальцами по нужным рунам. Доспех на мгновение засветился, и из кожаного враз обратился булатным.
        - Сария, не выходи из шатра. В панике тебя запросто могут сбить с ног и случайно покалечить. Будь пока здесь, - взяв мое лицо в ладони, Зехир буквально заставил на себя посмотреть. - Но если услышишь рог отступления, спеши изо всех сил к колодцу в центре оазиса. Слева от ближайшей пальмы есть тайный лаз, спрячешься там. Ты все запомнила?
        - Ты...ты что, допускаешь мысль, что джинны могут пробраться сюда, в оазис? - опешила я. - Но как же стражники...как же ты... вы же...
        Он не дал мне договорить.
        - Думай только о себе. И сделай все, как я сказал.
        Взгляд серо-синих глаз на мгновение замер на моих губах, и мне даже показалось, что Зехир вот-вот меня поцелует. Но он резко развернулся и вышел из шатра.
        Опустившись коленями на одеяло, я все еще с трудом верила в происходящее. Между тем, шум нарастал. С разных сторон раздавались крики команд, кто-то куда-то спешил, позвякивали доспехи... Будто бы там, за пределами умиротворенного шатерного полумрака, существовал совершенно другой мир...
        Появление Джабраила я почувствовала за мгновение до его воплощения.
        - Как удачно все складывается, правда? - джинн довольно улыбался.
        - Что тут удачного? - сдавленным шепотом прошептала я, уже не в силах унять нарастающий страх.
        - Людей здесь, в оазисе, около двух сотен. Из них половина мужчин владеющих оружием. И только у пятерых, считая твоего Зехира, заговоренные клинки, - Джабраил выдержал паузу и добил: - А оазис окружают три сотни джиннов.
        Я зажала рот руками, чтобы не закричать. Оглушивший ужас сдавил сердце, словно пытаясь убить меня раньше, чем это сделают джинны.
        - Я и не надеялся на такую удачу, - невозмутимо продолжал Джабраил. - Сария, не нужно смотреть на меня, как на ифрита. Хотя бы ненадолго отвлекись от переживаний за обожаемого тобою Зехира, и хорошенько подумай.
        - О чем тут думать?! - я вскочила на ноги, сжав руки в кулаках. - Вот-вот здесь погибнут две сотни людей! Тебе-то, конечно, все равно, и...
        - Прекрати, - хмуро перебил меня Джабраил. - Ты одно верно сказала, люди погибнут. Пятерым воинам, какими бы умелыми они ни были, не устоять против стольких джиннов. Но для нас с тобой это неслыханная удача! Драгоценный дар судьбы! Именно здесь и именно сейчас ты можешь проверить свои силы!
        Я обомлела.
        - Ты думаешь, я... - получился лишь сбивчивый шепот. - Я способна одолеть три сотни джиннов?
        - Этого точно сказать не могу, - он развел руками. - Все зависит лишь от тебя.
        - Но я ведь ни разу не пробовала применить вашу магию, - пролепетала я растерянно.
        - Если не поторопишься, у тебя есть все шансы так никогда и не попробовать, - джинн мило улыбнулся.
        - Сколько у нас есть времени? - глухо прошептала я.
        - Джинны доберутся до оазиса примерно через полчаса.
        Я быстро надела поверх ночной сорочки дорожное платье и обулась. Направилась к пологу шатра и замерла в шаге до выхода.
        - Но, Джабраил, - обернулась к джинну, - а что если я все же не справлюсь?..
        Безумно хотелось заверений, что все будет хорошо, но друг как всегда не оправдал моих надежд.
        - Это будет даже лучше, Сария. Если у тебя не хватит сил, Зехиру волей-неволей придется проявить свою сущность. Себя самого-то он уж точно защитить захочет. И вот тогда-то мы узнаем, что он скрывает.?
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        Выйдя из шатра, я замерла в нерешительности. Туда-сюда тенями в свете факелов мелькали люди. Кто-то куда-то спешил, кто-то что-то перетаскивал... И все это почти в полной тишине. Словно люди вдруг разучились говорить. Стараясь отвлечься от царящей суеты, я закрыла глаза и прислушалась к самой себе. Тыльные стороны ладоней чуть закололо, исчезнувшее клеймо будто бы откликалось на мой безмолвный призыв. И на грани незримых ощущений я действительно почувствовала приближающуюся магию. Интересно, а как об окружающих оазис джиннах узнали люди? Может, караван-баши отправлял дозоры? Впрочем, сейчас имелись вопросы и поважнее. Я отчетливо осознала, что одной мне с джиннами не справиться.
        Старательно лавируя среди мечущегося люда, я поспешила в сторону песков. Рассудила, что караван-баши наверняка сейчас среди стражников. И вправду вскоре заметила знакомую коренастую фигуру, но добраться до цели мне не дали.
        - Сария! - рявкнул неожиданно появившийся Зехир, схватив меня за руку. - Ты что тут делаешь?!
        - Мне нужно... - спешно начала я, но он перебил:
        - Тебе нужно спрятаться, а не лезть в самое пекло!
        Решив, что спорить с ним все равно бессмысленно, я попыталась убежать, но Зехир тут же схватил меня на руки и быстро понес вглубь оазиса.
        - Немедленно меня отпусти! - возмутилась я, пытаясь его отпихнуть. - Кто дал тебе право так поступать?!
        - Ты сама, когда стала моей женой, - отрезал он таким тоном, что я даже не смогла возразить.
        В глубине оазиса оказалось на удивление малолюдно. Трое стражников получали какие-то распоряжения от жены правителя Авликеса. Я с трудом вспомнила, что ее зовут Латифа. При нашем появлении дружно наградили любопытными взглядами.
        - Стой здесь и ни шагу к пустыне, - скомандовал Зехир, поставив меня на ноги возле колодца.
        Хотел сразу же уйти, но я схватила его за руку.
        - Зехир, послушай меня, пожалуйста! Это очень важно!
        Он раздумывал лишь мгновение.
        - Хорошо, Сария. Только быстро.
        Я торопливо начала, всей душой надеясь, что смогу его убедить:
        - Зехир, джинны... их около трех сотен. Вам с ними никак не справиться. Но я могу помочь! Я знаю, что нужно сделать, чтобы всех спасти! Хотя бы попытаться спасти... - я замолчала.
        Если уж я сама не была уверена, что справлюсь, как я могла убедить других?
        - Прошу тебя, - прошептала я, - дай мне шанс.
        Зехир не сводил с меня глаз. Скользил изучающим взглядом по лицу. И я с изумлением поняла, что он вовсе не раздумывает над моими словами. Как будто сейчас его занимало что-то совсем другое.
        - Скажи, - он ласково провел пальцами по моей щеке, - ты жалеешь, что стала моей женой?
        Я от растерянности даже на пару мгновений дышать перестала.
        - Разве сейчас это имеет значение? - пролепетала я, не в силах отвести от него глаза.
        Он даже головой тряхнул, будто бы отгоняя наваждение.
        - То, что ты хочешь сделать, опасно? - хмуро спросил он.
        - Нет, что ты, никого из людей не заденет, и...
        - Я спрашиваю, опасно ли это для тебя.
        - Зехир, - я вздохнула, - если я хотя бы не попытаюсь, смерть ждет меня уж точно. Прошу, мы теряем драгоценное время...
        - Хорошо, - он устало потер глаза, - говори, что нужно делать.
        - Джиннов слишком много, я одна не справлюсь, а люди здесь не помощники. Нужно найти караван-баши, пусть он прикажет отвязать всех лошадей.
        - Слышали, что она сказала? - раздался тонкий женский голос. - Немедленно привести сюда караван-баши, и пусть все отвязывают лошадей!
        Я изумленно обернулась к раздающей приказы своим людям Латифе. Если бы не заостренные черты лица и прищуренные глаза, ее даже можно было бы назвать красивой.
        - Что-то еще? - невозмутимо поинтересовалась она у меня.
        Я хотела спросить, с чего это жена самого правителя вдруг следует словам незнакомки, но предпочла не тратить время.
        - Пусть никто не выходит за границы оазиса, это очень важно, - попросила я.
        - Я пойду с тобой, - мрачно заявил Зехир.
        - Нет, - я мотнула головой. - Поверь, там ты будешь бессилен, и из-за твоего присутствия я могу не справиться. Оставайся здесь, чтобы я лишний раз не боялась за тебя. Прошу, - робко подняв на него глаза, я коснулась его руки, - поверь мне. Поверь мне, как когда-то я тебе поверила... - голос предательски дрогнул.
        Он явно не хотел соглашаться. Быть может, из-за каких-то там своих скрытых способностей заранее знал, что я не справлюсь, и просто не хотел терять время? Но все же смилостивился.
        - Хорошо, Сария, - Зехир шумно вздохнул, - я тебе верю.
        Он явно хотел добавить что-то еще, несомненно, очень важное, но стражники Латифы привели караван-баши.
        - Отведите меня к вашему коню, - тут же сказала я. - Как можно скорее!
        Растерянный мужчина кивнул и быстро направился к восточной границе оазиса. Прежде, чем побежать за ним, я порывисто обняла Зехира, ощутив вместо привычного тепла лишь холод булата. Тут же отстранилась и, не оглядываясь, поспешила за караван-баши.
        Вороной жеребец фыркал и все оглядывался в сторону пустыни. Я-то знала, что он тоже чувствует приближающуюся магию. Караван-баши крепко держал норовистого коня за уздцы и, если честно, я очень боялась подходить ближе. За время пути не раз видела, что гордый жеребец не подпускает к себе никого, кроме хозяина. Но нельзя было тратить столь драгоценное время на страх. Робко протянув руку, я коснулась ладонью лба животного. Закрыла глаза и одними губами прошептала:
        - Услышь меня, как слышишь сердце мира...
        И снова обожгло несуществующее клеймо. Даже сейчас оно противилось магии джиннов. Но помешать уже не могло.
        Все звуки исчезли, теперь слушало не тело, прислушивалась душа. Сначала едва различимый, мерный гулкий стук все нарастал, пока не усилился до такой степени, что едва не оглушал. Мое собственное сердце на миг замерло и словно бы попыталось биться в такт. Не на шутку перепугавшись этому, я открыла глаза, и так уже было достаточно. Черные глаза вороного жеребца на миг полыхнули, словно в них отразился Нарайян. Я отвела ладонь и обернулась к изумленному караван-баши:
        - Все лошади отвязаны?
        Тот медленно кивнул.
        - Тогда отпустите вашего.
        Явно сомневаясь в правильности моих действий, мужчина все же отпустил узцы. Но норовистый конь не спешил на меня нападать. Мудрое животное лишь нетерпеливо перебирало копытами.
        - Возвращайтесь в глубь оазиса, пусть никто не выходит к пескам, - я последний раз обернулась к растерянному караван-баши и чуть ли не бегом кинулась к едва различимой в ночи границе пустыни.
        Ноги в изящных туфельках вязли в еще не остывшем песке, но я старалась не обращать на это внимания. Следовавший за мной вороной конь замер на краю оазиса и терпеливо ждал, пока я отойду достаточно далеко. И когда нас уже отделяло примерно три десятка шагов, он взвился на дыбы. Прозвучавшее громогласное ржание тут же было подхвачено его сородичами, и жеребец рванул с места вдоль линии песков. Один за одним к нему присоединялись остальные. Следуя за своим вожаков, лошади превратились в живую мелькающую стену. Взбудораженный множеством копыт песок поднимался все выше, пока огромный смерч не взвился к ночному небу, охватывая оазис в кольцо. Я даже от радости захлопала в ладоши. Мне, если честно, до конца не верилось, что я смогу пробудить природную магию. Пусть великая богиня оставила людей, но все животные и птицы хранили связь с Матерью Природой. И созданный лошадьми магический смерч не смогли бы пересечь или ослабить и тысячи джиннов.
        Времени оставалось совсем немного. У меня не было ни заговоренного оружия, ни камней-ловушек. Победить джиннов я могла только их же магией. Закрыв глаза, я снова отринула реальный мир. Как и учил Джабраил, попыталась почувствовать каждого из трехсот приближающихся врагов. За неимением у них сердец услышать, как мерно подрагивают их души...
        - Теперь все просто, - на грани слышимости раздался голос Джабраила, - оборви их жизни, одну за другой.
        Резко открыв глаза, я с изумлением уставилась на эфемерного друга.
        - Сария! Не медли! - он обеспокоенно вглядывался в испещренный приближающимися парящими фигурами горизонт.
        - Но я...я...я не могу, - пролепетала я растерянно, - я не могу их убить...
        - Все ты можешь! Ты же почувствовала их души, ты...
        - Я не хочу убивать! - мой голос сорвался на крик. - Я не хочу никого убивать!
        - Замечательно! - мрачно рявнул джинн. - Тогда через мгновение они убьют тебя! А когда к утру от бессилия падут все лошади, с удовольствием перережут людей! Так что давай, решай, чьи жизни тебе дороже!
        Я судорожно вздохнула.
        - Я попытаюсь перенести всех джиннов на многие дни пути отсюда...
        Джабраил даже побледнел.
        - Сария, ты не сможешь. Это точно тебе не по силам.
        - Если и вправду окажется не по силам, то тогда, - голос дрогнул, - придется убить. Но я должна хотя бы попытаться.
        - Глупая девчонка! - вспылил джинн. - Ты так и погибнуть можешь! Исчерпав себя, сила исчезнет вместе с твоей жизнью!
        - Спасибо за заботу, - огрызнулась я. - Я прекрасно помню, что мне надо как-то дожить до смерти в Сиапех. Но это мое решение, Джабраил! И я не намерена его менять!
        И не слушая больше джинна, я подняла руки вверх, к равнодушно мерцающему Литаиру.
        - Ты видишь все, Серебряное Око... - сбивчиво прошептала я. - Твои лучи ведают каждый уголок мира... Будь милосерден, о младший брат великого Нарайяна... Открой мне пути незримые...
        Сноп искристого света обрушился на мои ладони, едва не придавив непривычной тяжестью к земле. Кое-как выпрямившись, я подняла образовавшийся светящийся шар над головой. И вновь попыталась почувствовать джиннов.
        Они стремительно приближались. Один за другим. Обрушивая яростную магию на меня.
        Клеймо предсказательницы жгло нестерпимо, но собственная прирожденная сила незримо защищала меня, хоть и становилась от каждого удара все слабее.
        Закусив губу от боли, я дрожащими руками держала свет Литаира и всеми силами пыталась сосредоточиться на незримом мире. Улавливая подрагивающие души, я тянулась к каждой по очереди. Вырывающиеся из шара лучи окутывали окружавших меня джиннов одного за другим, и те тут же исчезали. Я не знала, куда переносил их Литаир. Главное, что так далеко в пустыню, что им до нас уже не добраться.
        Когда врагов оставалось совсем немного, я уже едва держалась на ногах от слабости. Знала, стоит мне отпустить руки, как свет Литаира исчезнет, и уже ничто не спасет меня от неминуемой смерти. Но даже осознание этого не помогало слабеющему телу. Но за мгновение до того, как я упала, кто-то едва осязаемым дуновением сжал мои запястья.
        Мне даже не нужно было открывать глаза, я видела все незримо. Громадным усилием воли став ощутимо материальным, Джабраил держал мои руки и не давал им опуститься. Клеймо изгнанника на его лбу сияло багровым, будто бы выжигаемое заново. Джинн рычал от неимоверной боли, но не сдавался.
        Я спешно направляла лучи Литаира к оставшимся противникам. И когда исчез последний, мы с Джабраилом дружно рухнули на песок. Несмотря на дикую слабость, я кое-как приподнялась на локтях. Очертания друга едва угадывались. Я протянула руку к его лбу, но он слабым движением отвел ее.
        - Береги силы... - едва слышно прохрипел Джабраил. - Я справлюсь...
        Откинувшись на спину, я перевела дыхание. Если смогла бы, то даже засмеялась бы от радости. Не верила ведь, что справлюсь, что останусь в живых. Впрочем, я бы и не справилась.
        - Почему ты мне помог? - даже говорить было сложно. - Чтобы сохранить мою жизнь для ритуальной смерти, да?
        Джинн ничего не ответил, исчез. То ли чтобы избежать острой темы. То ли просто потому, что в незримом мире ему было легче.
        Я перевела взгляд на мерцающий холодным серебром Литаир. Даже почувствовала легкую гордость. Я ведь смогла пробудить природную магию, смогла воплотить и магию джиннов... Вот только чисто человеческое мне теперь было не по силам. Слабость не позволяла даже встать на ноги. Я закрыла глаза. Вот теперь, на мягком еще хранящем дневное тепло песке, можно было и поспать. А утром уже вернуться в оазис. Или, если все же встать не смогу, позвать на помощь.
        И уже на грани дремоты мелькнула тоскливая мысль. Если бы не Джабраил, я бы погибла. Наверняка, что-то скрывающий Зехир знал о таком исходе, но даже не попытался мне помочь. Видимо, моя судьба теперь мало его волновала. Главное, свадьба состоялась, так что святилище он в любом случае вернет. От нахлынувшей горечи даже в глазах защипало, но сил плакать все равно не было. И я предпочла поскорее заснуть.
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ
        Черных ирисов, кажется, не существовало в природе. Даже самые темные из фиолетовых все равно не дотягивали до того глубокого оттенка ночной мглы, которым отличался символ предсказателей смерти. Но сейчас я увидела именно черный.
        Изящные трепетные бутоны покачивались на стеблях, и острые листья тянулись к Нарайяну. И больше ничего не существовало. Лишь этот клочок земли с двумя десятками цветов и безграничное небо над ними. Ирисы здесь были разных оттенков, но одинаково пышные. Лишь растущий чуть в стороне от остальных черный казался слабее своих собратьев. Может, ему не хватало воды или света. А может, просто время его жизни уже подходило к концу...
        Глаза открывать не хотелось. Пусть бы Зехир думал, что я все еще сплю, и так и держал бы меня на руках. Но нельзя было лишний раз подпитывать свою иллюзию отношения к нему.
        Похоже, проспала я совсем немного, в пустыне по-прежнему царила ночь, и лишь огни в оазисе нарушали гармонию умиротворенной темноты. Конюшие разводили по привязям усталых лошадей, водоносы спешили к колодцу и обратно, остальной люд сбился толпой, словно по-прежнему чего-то опасаясь. Тихий говор враз замер, когда Зехир со мной на руках переступил границу песка и травы. Я и так чувствовала себя неважно, а всеобщее внимание еще больше ухудшило настроение. Будто бы каждый человек считал своим долгом непременно на меня взглянуть. Эти любопытствующие взгляды казались липкими и неприятными, как прикосновения незамеченной паутины. В воцарившейся тишине Зехир нес меня к нашему шатру по образованному людьми коридору, и мне жутко хотелось сжаться в маленький незаметный комочек. Как в Ардалле меня мучило чувство ненужности, так и сейчас казался пыткой всеобщий интерес.
        И только оказавшись в уже ставшей привычной темной прохладе шатра, я позволила себе взглянуть на Зехира. Таким я не видела его ни разу. Хмурый, раздраженный, он словно готов был вот-вот сорваться на поток ругательств. И я ясно чувствовала, что именно я - причина его плохого настроения. Быть может, он надеялся на мою смерть, которая сделала бы его свободным от свадебных уз. А я не оправдала его ожиданий.
        Едва он положил меня на мягкое покрывало, полог шатра распахнулся, пропуская незнакомого стражника. Легонько поклонившись, коренастый мужчина хрипловато оповестил:
        - Госпожа Латифа желает вас видеть.
        Глаза Зехира сверкнули нескрываемой яростью.
        - Передай своей нетерпеливой госпоже, что ей придется подождать до утра. Или до прибытия в Авликес. Или до конца этого мира, когда его поглотит огненная бездна.
        Стражник растерянно заморгал.
        - Но...но ведь это долго... Госпожа не любит ждать...
        - А я не люблю, когда мою уставшую жену, спасшую только что множество чужих жизней, вызывают на поклон! - рыкнул в ответ Зехир.
        Видимо, оценив его настрой, стражник лишь кивнул в ответ и попятился к выходу.
        - Не знала, что ты способен грубить, - пробормотала я, едва посыльный Латифы скрылся за пологом.
        - Я тоже многого о тебе не знал, - Зехир смотрел на меня столь мрачно, что захотелось тут же спрятаться под одеялом.
        - О чем ты? - пролепетала я испуганно.
        - О том, что ты мне солгала! - он резко встал и теперь нервно вышагивал по шатру. - Ты сказала, что тебе это ничем не грозит! И в итоге только чудом не погибла!
        - А ты откуда знаешь? - я подняла на него мрачный взгляд. - Ты не мог этого видеть.
        - Зато я видел тебя там, лежащую на песке, - голос Зехира отчего-то сбился на шепот. - Мертвенно-бледную, измученную... Ослабшую настолько, что ты едва дышала... - он перевел дыхание, словно пытаясь унять какие-то чувства и уже ровным голосом продолжил: - Сария, запомни, нет смысла мне лгать. Я все равно непременно узнаю правду.
        Он обернулся к пологу и едва слышно выругался:
        - Где носит этого лекаря, джинны его побери...
        - Мне не нужен лекарь, - тихо возразила я. - Мне нужен лишь спокойный сон.
        А еще забота, ласка и много-много приятных слов. Да и от пары кусочков щербета не отказалась бы.
        Но Зехир словно бы и не услышал меня. Едва не обжег пытливым взглядом.
        - Прежде, чем ты притворишься спящей, ответь мне на один вопрос. Откуда ты знаешь магию джиннов?
        Я даже зубами клацнула от досады.
        - Только прошу, не лги, - Зехир не сводил с меня глаз. - Вспыхивающие лучи Литаира были видны даже сквозь песчаный ураган. Пусть остальные ничего и не поняли, но я в магии джиннов разбираюсь.
        От ответа меня спас появившийся лекарь. Сухопарый старик в дорогом на вид дорожном костюме своим появлением привнес в шатер ароматы луговых трав и едких эфирных масел, я даже закашлялась в первое мгновение.
        - Прошу вас выйти, господин, - он бросил равнодушный взгляд на Зехира, снимая со своего расшитого пояса несколько небольших полотняных мешочков.
        - Я останусь, - холодно парировал Зехир.
        Я даже протестующее головой замотала, но его мрачный взгляд мигом выбил из памяти все слова возражений.
        - Вам нечего опасаться, я - один из лучших лекарей Авликеса и...
        Зехир жестом попросил его замолчать.
        - Я буду присутствовать в любом случае.
        Старик лишь поджал тонкие губы, но ничего не сказал. Подошел ко мне и опустился на колени. Я тут же села.
        - Если остались, господин, то приносите пользу, - лекарь явно привык распоряжаться. - Зажгите еще свечей.
        Зехир молча зажег еще с десяток и теперь стоял, скрестив руки на груди и с настороженной внимательностью за нами наблюдал.
        - Госпожа, прошу вашу руку.
        - Ее нельзя касаться, - тут же возразил Зехир.
        - Ох, как же ревнивые мужья осложняют лекарям жизнь, - старик с укором покачал головой.
        Я не удержалась и захихикала. Пусть предупреждение Зехира и было связано лишь с неприкосновенностью предсказательниц, но я не смогла отказать себе в удовольствии представить его в роли ревнивого мужа. Получилось забавно и одновременно трогательно до невнятной тоски.
        - Лучше и вправду меня не трогайте, - нарочито громким шепотом произнесла я, - а то мой муж порою слишком несдержан.
        Я бросила хитрый взгляд на Зехира и обомлела. Он улыбался. Так тепло и ласково, что захотелось тут же вскочить, броситься к нему в объятия и сказать... Что сказать? Что придуманная мною иллюзия 'друг' превратилась в иллюзию 'любимый'? Я отвела глаза.
        Лекарь тяжело вздохнул, но возражать не стал.
        - Мне нужно лишь взглянуть на цвет ваших ногтей и все.
        - Прошу, - я с готовностью протянула ему руки.
        Он рассматривал мои пальцы с таким пристальным вниманием, что даже не по себе стало. И, наконец, произнес:
        - Слабость. Просто слабость, - поднялся с колен. - Нужно восстанавливать и душевные силы, и телесные. Спокойный долгий сон, - он обернулся к Зехиру, - и никакой близости.
        Тот невозмутимо кивнул.
        - Сейчас выпить чаю с трилистником, а утром с настоем ягод идерики, - лекарь вручил Зехиру полотняный мешочек и небольшой пузырек с темно-фиолетовой жидкостью. - И отдыхать до отбытия каравана. Как раз продолжим путь только через день, лошади слишком обессилили.
        Кивнув мне на прощание, старик вышел. Зехир последовал за ним. А я кое-как встала и спешно переоделась в ночную сорочку. Едва успела забраться под одеяло, как мое краткое одиночество закончилось.
        - Вот, выпей, - Зехир протянул мне чашу с теплым травяным чаем.
        На вкус отвар трилистника оказался таким гадким, что тут же захотелось выплюнуть его обратно. Кое-как допив, я отставила кружку и снова легла. Едва голова коснулась мягкой подушки, тут же начало клонить в сон. То ли слабость сказалась, то ли травяной чай уже начал действовать.
        Зехир погасил все свечи, разделся и тоже лег. Причем не как обычно на другой край покрывала, а совсем рядом. Крепко меня обнял, словно это было само собой разумевшееся. И почему-то захотелось плакать. От жалости к себе, неспособной справиться с собственной иллюзией. От дикого желания довериться человеку, который казался мне единственным источником счастья во всем мире. И которому я была нужна лишь как предсказательница. Да и то ненадолго.
        Кое-как победив соблазн так и нежиться в его объятиях, я нарочито строго произнесла:
        - Лекарь же сказал, никакой близости.
        - Думаю, он имел в виду другое, - парировал Зехир.
        - Я поняла, - я постаралась скрыть смущение. - Но в нашем случае даже просто объятия уже верх близости.
        Он тяжело вздохнул, словно я затронула нечто очень важное.
        - Сария, мы связаны друг с другом до конца жизни, - тихо произнес Зехир. - Нелепо и глупо, так и оставаться чужими людьми. Знаешь, сегодня ночью, когда ты была там, по ту сторону песчаного смерча, я кое-что осознал. Даже странно, что не понял этого раньше... - он немного помолчал и все с той же тихой задумчивостью продолжил. - И пусть ты сейчас холодна ко мне, но я верю, что время все изменит.
        - Время и вправду изменит все, - прошептала я едва слышно, глаза слипались от обуревающей сонливости. - Причем так, как ты совсем не ожидаешь. Ты не знаешь, как все сложится.
        Зехир усмехнулся.
        - Зато я знаю себя. И не нужно обладать способностями предсказателя, чтобы предугадать наше будущее. То будущее, которое я решил создать. Года через два я непременно напомню тебе об этом разговоре. К тому моменту, ты уже подаришь мне сына или дочь, и тебе самой будет казаться нелепым, что когда-то тоже считала наш союз лишь дружеской договоренностью...
        Он говорил что-то еще, но слов я уже разобрать не могла. Да и последних фраз толком не осознала. Как бы мне ни хотелось продлить эти мгновения его объятий, но отвар трилистника оказался сильнее. Я просто не смогла бороться со сном. Так и уснула с невнятным чувством сожаления, что было сказано нечто важное, но я этого, увы, не запомнила.
        Утром Зехир разбудил меня и заставил выпить уже другой, но не менее гадкий настой. Провалившись сразу же в глубокий сон, проснулась я лишь под вечер. Одна. На пару мгновений почувствовала присутствие Джабраила, но, видимо, джинну еще не хватало сил, чтобы воплотиться, и он снова куда-то пропал. Зато теперь я точно знала, что друг жив, и могла не волноваться.
        Борясь со все еще не ослабшей сонливостью, я вылезла из-под покрывала, переоделась в дорожное платье, но выйти из шатра не успела. Полог откинулся, и я увидела Латифу. Жена правителя Авликеса вошла царственной походкой, бросила надменный взгляд на скудное убранство и кивнула вошедшему следом стражнику. Тот поставил дорожное оббитое мягкой тканью кресло и вышел. Присев, незваная гостья, удостоила растерянную меня своим вниманием.
        - Наконец-то мы можем поговорить. О том, чтобы твой несдержанный муж не мешал нам, я позаботилась. Пусть еще некоторое время побродит дозором со стражниками по пескам. Сария, не стоит на меня так смотреть, - Латифа сдержанно засмеялась. - Девушке, не побоявшейся джиннов, перед правителями уж точно робеть нет смысла.
        - Откуда вы знаете мое имя? - не удержалась я, так пока и не решив, стоит ли ее опасаться.
        - Видишь ли, удивительная весть о предсказательнице Сарии, которой было дозволено выйти замуж, достигла всех уголков мира. Как и то, что в жены ее взял Зехир из рода Атрийена. Перипетии владения Колыбелью Нарайяна будоражат Авликес уже несколько лет, так что этого своенравного молодого человека я сразу узнала, увидев здесь, - милостиво пояснила Латифа. - Но одно так и осталось для меня загадкой. Разве предсказатели способны на что-либо, кроме видения времени?
        - Наши возможности лежат за гранью понимания остальных, - пробормотала я, не поднимая на нее глаз.
        - Что ж, допускаю. Но ты ведь прошла обряд второго рождения и, значит, стала человеком.
        - Часть моей силы все же осталась со мной, - так и хотелось спросить, зачем ей-то все это знать, но решимости не хватило.
        - И это, несомненно, радует, - судя по голосу, Латифа улыбалась. - Ты можешь оказаться весьма полезной. К тому же, как я вижу, ты скромна и немногословна, а эти качества я ценю в людях больше всего. Думаю, ты будешь счастлива служить мне.
        Моя сдержанность закончилась.
        - Прошу прощения, госпожа, но еще будучи предсказательницей я ведала свое будущее, и мое место совсем не во дворце.
        Латифа чуть наклонила голову в бок и лукаво поинтересовалась:
        - А где же? Рядом с мужем? Сария, мы все ведь взрослые люди, и когда я узнала о женитьбе Зехира на предсказательнице, ни мгновения не сомневалась, что именно им движет. Для него ты - лишь возможность вернуть Колыбель Нарайяна. Увы, не больше. Ты ведь достойная девушка, Сария. Неужели твоя гордость готова смириться с таким отношением?
        Вошедший в шатер Зехир прервал наш разговор.
        - Госпожа Латифа? - мрачно, без тени вежливости произнес он. - Что вам здесь угодно?
        - От лица всех спасенных я лишь поблагодарила Сарию за ее благородство и самоотверженность, - она спешно встала. До этого всевластная правительница вдруг в одно мгновение превратилась в оправдывающуюся тихоню. Я от изумления даже не обратила внимания на ее ложь.
        Латифа поторопилась уйти. А Зехир перевел взгляд на меня.
        - Все в порядке? Она ни чем тебя не обидела?
        - Она была весьма...мила, - пробормотала я растерянно. Желания гадать, зачем я все-таки понадобилась Латифе, не было. Пусть ее слова о Зехире лишний раз кольнули и без того ноющее сердце, я постаралась пока не думать об этом. Все-таки до прибытия в Авликес оставалось еще несколько дней. Дней, которые уж точно мы проведем вместе.?
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        В Авликес мы добрались через пять дней, к полудню. Потеряв во времени из-за той задержки в оазисе, караван-баши неумолимо спешил к цели пути. Из-за этого остановки на ночлег стали ощутимо короче, и у нас с Зехиром толком поговорить возможности не было. И только к лучшему, ведь каждый вечер я чувствовала в шатре присутствие Джабраила. Видимо, джинн взялся исполнять роль моего незримого надзирателя, лишний раз этим напоминая о необходимости быть сдержанной в придуманных чувствах.
        Великая пустыня замирала на границе с цветущими пастбищами, с лошадей были сняты пескоступы, и теперь мы с Зехиром ехали рядом. Широкая дорога миновала цветущие луга с лениво пасущимися стадами, тянулась мимо полей и садов и упиралась в уже виднеющиеся на горизонте распахнутые городские ворота. За высокими стенами Авликеса блестели крышами дома и храмы, и дворец правителя тянулся высокими белоснежными шпилями к Нарайяну. Но все мое внимание занимала расположенная за городом странной формы скала, больше походившая на огромные каменные ладони, соединенные основаниями и развернутые к небу.
        - Это и есть Колыбель Нарайяна? - я обернулась к Зехиру.
        Он лишь кивнул в ответ. Видимо, не горел желанием со мной разговаривать.
        У высоких ворот караван остановился и сразу перестал быть единым целым. Обозы с товарами двинулись в город, остальные путники разбрелись кто куда, мы тоже спешились, и Зехир взял меня за руку, чтобы не потерялась.
        Авликес на первый взгляд ни чем не отличался от Ардаллы. Те же узкие улочки, тот же вечно спешащий и галдящий люд. Только в богатой части города суета заметно утихала. Роскошные сады за высокими заборами таили в своих глубинах не менее роскошные дома. Пели диковинные птицы, и даже, кажется, журчал ручей. И в царящем вокруг умиротворении хотелось прилечь где-нибудь под тенистым деревом и подремать в тишине. Правда, нормально помыться хотелось еще больше.
        Дом Зехира очень походил на принадлежащий ему в Ардалле. Те же арочные окна и искусная цветная мозаика на стенах, поблескивающая в полуденных лучах как россыпь драгоценностей. Опоясывающий второй этаж широкий балкон казался идеальным для тихих вечеров. Я даже сразу представила, как буду в сумерках стоять, облокотившись на перила, вдыхать ароматы ночного сада, любоваться Литаиром, думать о чем-нибудь хорошем и чувствовать себя необычайно счастливой. По крайней мере, еще два-три дня мне точно предстояло здесь провести.
        На широком крыльце нас встречала полноватая пожилая служанка. Улыбалась так радостно и искренне, что я сразу почувствовала к ней расположение.
        - Господин, госпожа, добро пожаловать! С возращением!
        - Благодарю, Тамила, - Зехир с легкой улыбкой кивнул и перевел взгляд на меня. - Сария, по любой необходимости ты всегда можешь обратиться к Тамиле.
        - Купальня уже готова, - радостно оповестила та, видимо, предугадав мои желания. - А потом будет подан и обед.
        Войдя в прохладу дома, мы с Зехиром разделились. Я последовала за служанкой. А куда направился он, не имела ни малейшего понятия.
        Внутреннее убранство вполне соответствовало богатству и древности его рода. Конечно, не было вычурной золотой лепнины и прочих атрибутов чрезмерной роскоши, но в окружающей изящной простоте открыто читался достаток.
        Большая купальня оказалась пределом моих мечтаний. Я так грезила о ней в пустыне, что теперь была готова остаться здесь жить. Скинув дорожное платье, с громадным удовольствием забралась в теплую воду. Усыпанная лепестками цветов гладь пахла столь умиротворяющее, что я блаженно закрыла глаза и едва не замурлыкала подобно ориянским котам. Но долго нежиться я не могла. Все-таки купальня нам с Зехиром полагалась одна на двоих, так что наскоро помывшись, я выбралась, вытерлась и переоделась в заранее принесенное Тамилой бежевое платье. Наряд оказался мне чуточку велик, но это особо не расстроило. Главное, что не черное. Вода в купальне мигом исчезла и через несколько мгновений из потайных труб вновь полилась чистая. Дико захотелось снова туда забраться, но я устояла от соблазна.
        Обедать мне пришлось в одиночестве. По словам служанки, Зехир куда-то ушел. Я хоть и расстроилась, но запеченную с овощами нежнейшую рыбу съела с превеликим удовольствием. Свежий щербет и пахнущий мятой чай еще больше добавили радости. Да и Тамила вовсю развлекала меня разговорами.
        - Как же я рада, что господин Зехир наконец женился! Тем более вы такая красивая, такая особенная, такая спокойная девушка! Как раз под стать нашему господину! А семьи вы его не пугайтесь, тут уж ничего не поделаешь и...
        - А что, - опасливо перебила я, - у Зехира очень суровая семья?
        - Ну как суровая... - служанка явно разрывалась между желанием посплетничать и голосом совести. - Я тут одно скажу, чем дальше от родни господина, тем крепче будет ваш союз, - она понизила голос до шепота. - Моя невестка у них в доме как раз служит. Говорит, совсем они из-за святилища одержимые стали. Отец-то с матерью ругаются постоянно, друг друга обвиняя, а сестрица господина так вообще ядом исходит. А как узнали они о свадьбе вашей, так столько радости было! Как бы они от этого последний ум не растеряли-то.
        Зехир вернулся уже поздно вечером. Я к тому моменту так устала слушать в исполнении Тамилы все городские сплетни, что собралась ложиться спать. Чуть разочарованная моей невнимательностью служанка отвела меня в спальню и ушла. Блаженно улыбнувшись воцарившейся тишине, я огляделась.
        Вот здесь я бы точно осталась жить. Обстановка точь-в-точь повторяла комнату Зехира в его ардаллинском доме. Та же массивная кровать и открытый балкон во всю стену напротив входа. Полупрозрачные золотистые занавеси мерцали в свете свечей при каждом колебании от легкого ночного ветра. Темно-бордовый цвет расписанных узорами стен ничуть не казался агрессивным, даже немного успокаивал своей теплотой. И мне подумалось, как же здесь приятно засыпать и просыпаться. Смотреть, как на золотых узорах стен вечером играют блики свечей, а утром - лучи Нарайяна. Да и выходящий на сад балкон так и манил прямо сейчас полюбоваться ночным небом. И я бы так и поступила, но в спальню вошел Зехир.
        Судя по чуть влажным волосам, он недавно побывал в купальне. Да и его светлые рубашка с брюками явно были из домашних. Сам он выглядел усталым и мрачным, словно что-то его очень тяготило. Видимо, мое присутствие.
        Зехир лег на кровать, скрестив руки за головой, и равнодушно произнес:
        - Я вернул святилище.
        - Уже? - опешила я. А я-то гадала, куда он так спешно отправился...
        - Вести быстрее караванов, так что судия уже знал о выполненном условии. Колыбель Нарайяна снова принадлежит моему роду.
        Я села на край кровати и с сомнением спросила:
        - И теперь ты счастлив?
        Зехир мрачно усмехнулся.
        - Нет, теперь я опустошен.
        Мы встретились глазами, он устало улыбнулся.
        - Знаешь, я ведь с детства мечтал о том моменте, когда распахну ворота святилища и войду внутрь. Сотни раз это представлял... Но сегодня я не почувствовал ничего. Совсем ничего, представляешь? Ни радости, ни удовлетворения от достижения цели, и уж тем более ни столь ожидаемого счастья...
        Я, конечно, понимала, что это совсем не мое дело, но промолчать не смогла.
        - Наверное, просто потому, что это была не твоя мечта, а мечта твоей семьи, - робко предположила я.
        - Странно, что я не осознал раньше эту простую истину, - Зехир вздохнул.
        - А если бы осознал, то не стал бы добиваться?.. Ой, прости, что лезу не в свое дело... - запоздало спохватилась я.
        - Сария, я ведь просил тебя перестать за все подряд извиняться, - он устало потер глаза. - Не знаю, как бы я поступил тогда... Но с другой стороны, именно чужая мечта и привела меня к тебе, - Зехир тепло улыбнулся.
        Я отвела глаза. Очень хотелось спросить: 'А что теперь?', но не хватало смелости озвучить столь мучающий меня вопрос.
        Зехир тоже молчал. Скользил задумчивым взглядом по моему лицу, словно пытаясь прочесть мысли. Вдруг резко встал с кровати.
        - Пойдем со мной, - протянул мне руку.
        - Куда? - опешила я.
        - К святилищу. Разве тебе не интересно?
        - Интересно, но ведь уже почти ночь...
        - Тем лучше, - Зехир хитро улыбнулся. - Пойдем, мы быстро.
        В ночном Авликесе царила тишина. Как и в других городах, на улицах в это время было пустынно. Лишь на крышах сторожевых башен несли дозор стражники на случай нападения джиннов. Да пекари вовсю трудились, чтобы к утру порадовать горожан свежей выпечкой. Остальные предпочитали сидеть по домам. И не потому, что чего-то боялись, а потому, что проводить время с семьей считалось высшим счастьем.
        По лабиринту улочек Зехир вел меня к цели пути. Даже в темноте было прекрасно видно огромные каменные ладони из-за струящегося света. Казалось, что Нарайян не исчез, просто затаился там и приглушил свои яркие лучи до легкого мерцания. Зехир по пути мне рассказывал, что камень покрыт адракцитом, который за день накапливает свет, а потом ночью его излучает.
        - Ты говорил, что не бывал там ни разу, но разве святилище не открыто для людей?
        - С тех пор, как им завладел Арзиб, он приказал выстроить неприступную стену вокруг вместе с коваными воротами. И попасть в святилище можно было, только заплатив столько золота, сколько не каждому жителю под силу. А я хотел войти туда хозяином и никак иначе.
        Миновав еще пару улочек, мы вышли к воротам. Каменные ладони теперь заслоняли собой половину небосклона, от смеси восхищения и страха меня даже в дрожь бросило. Зехир распахнул створки и, взяв меня за руку, повел внутрь.
        Вокруг самого постамента бушевал сад. За деревьями, видимо, уже давно никто не ухаживал, настолько место казалось диким и заброшенным. Я исподтишка поглядывала на Зехира. Он хмурился. Видимо, его это запустение сильно раздражало.
        - А твоя семья уже знает? - спросила я, чтобы только нарушить мрачную тишину.
        - Знает, но пока здесь не были, - Зехир по едва угадываемой дорожке вел меня вглубь сада. - Без меня пока никто не имеет права сюда войти. Ты первая.
        На гладкой словно бы отполированной поверхности каменных глыб выдолбленная крутая лестница казалась инородной, да еще и присыпанной мелким щебнем и ветками.
        - Зачем нам наверх? - не поняла я.
        - Хочу тебе кое-что показать. Не волнуйся, я не дам тебе упасть, - заверил Зехир, расчистив дорогу.
        Я не знала, боюсь ли высоты, ведь высоко никогда не поднималась. Но теперь уже минут через пять подъема начала кружиться голова. Хотя и по сторонам я не спешила смотреть.
        - Здесь особое место, - вдруг произнес Зехир. - Не каждый может подняться к самому святилищу, слишком сложно вынести тяжесть неведомой силы. Но оно того стоит, поверь.
        Я ничего не ответила. Вообще раньше считала Колыбель Нарайяна просто монументом. Данью щедрому светилу, вроде памятника особо отличившемуся герою. И уж точно не предполагала о неких магических свойствах.
        К тому моменту, когда мы добрались наверх, я уже едва стояла на ногах. И с непривычки такого крутого подъема, и от ощущения чужеродной силы. Не враждебной и не дружелюбной - просто присутствующей как данность. Здесь, на широких каменных ладонях, свет казался лишь едва заметным мерцанием. Почему-то вблизи свойство адракцита не так было заметно.
        Зехир придержал меня за талию, чтобы не упала, и подвел к самому краю. Прошептал:
        - Посмотри.
        А я даже дышать перестала. Видела весь город, абсолютно весь. Расположившийся далеко внизу идеальным кругом он извилинами улиц напоминал очень сложный и гармоничный узор.
        В это время Литаир уже поднялся в самый зенит, и началось невообразимое. Обрушившийся столбом на каменные ладони серебристый свет скользнул вниз и сияющей змейкой сверкнул чередой городских улиц, следуя одному ему известному пути. Пока вдруг враз и не исчез. Все это заняло не больше минуты. И мне уже даже не верилось, что я видела чудо.
        - Колыбель Нарайяна как и Авликес возводили еще с помощью джиннов, - тихо произнес Зехир. - Это место до сих пор хранит их магию.
        Он обнимал меня за талию, мы стояли на самом краю, и я уже не понимала, отчего именно кружится голова. От высоты, чужеродной силы или все же от близости Зехира.
        - Сария, что тебя гнетет? - вдруг спросил он. - Пойми, та твоя беспросветная жизнь в Ардалле навсегда осталась позади. Я никогда и никому не позволю тебя обидеть.
        Не в состоянии что-либо ответить, я лишь молча на него смотрела. Что я могла сказать? Что уготованная мне судьба сжимает тисками сердце, каждое мгновение напоминая о скорой смерти? Что я просто не могу, не умею жить иначе: без страха, без тоски, без смирения! И собственное счастье - лишь эфемерный призрак подобный умирающему джинну...
        Чтобы сменить тему, пробормотала:
        - А что это был за скользящий серебристый свет там, внизу?
        - Если верить легендам, Колыбель Нарайяна и Авликес возводились взаимосвязано друг с другом. Не считая магии святилища, оно еще выполняет роль указующего, а город становится подобием карты. И когда восходит Литаир это предназначение и осуществляется. Но ведают об этом только потомки Атрийена, которому в свое время и была доверена Колыбель Нарайяна. И сейчас я вступил не просто во владение святилищем, я стал хранителем пути. Того пути, который указывает Литаир и разгадать который из всех живущих дано только мне.
        Он замолчал, ненадолго задумавшись, и тихо продолжил:
        - Ты теперь часть моей семьи и имеешь право знать то, что никому стороннему не ведомо. И город, и святилище возводили с той тайной целью, чтобы сохранить потерянный путь. Верили, что однажды кому-то он очень понадобится.
        - И куда же ведет этот путь? - прошептала я, не сводя глаз с раскинувшегося внизу ночного города.
        - В древний храм Времени, скрытый теперь пустыней, чтобы навсегда быть потерянным и для людей, и джиннов.
        Я закрыла глаза. Хотелось умереть. Прямо здесь и сейчас. Лишь бы сбежать от открывшейся истины. Храм Времени. На едином языке Сиапех... Судьба, оказывается, по-прежнему вела меня к своей цели. И Зехир был лишь запланированной частью этого пути.
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        Зато Джабраил обрадовался как ребенок. С джинном нам удалось поговорить на следующее утро, когда Зехир ушел куда-то по делам.
        - Все-таки судьба к нам милостива, - мой осчастливленный друг сложил ладони в благодарном жесте. - А я ведь, признаться, опасался, что твоя свадьба с Зехиром разрушит весь высший замысел. Но мудрость судьбы неисчерпаема! И все происходит именно так, как должно быть!
        Радостный джинн парил по спальне, а я сидела на краю кровати, подперев подбородок руками, и уныло смотрела на цветастый ковер под ногами.
        - Осталась самая малость, - продолжал Джабраил, - как-то выведать у Зехира, где находится Сиапех. Раз ты теперь вроде как тоже принадлежишь к его роду, то имеешь право знать. Сегодня же и потребуй у него все рассказать. И золота побольше, в дороге пригодится.
        - А если я откажусь... - тихо произнесла я, по-прежнему не поднимая глаз.
        - Что? - опешил джинн.
        - Откажусь от своего предназначения, - самой не верилось, что хватило смелости это сказать. - Вот возьму и не стану искать затерянный храм. Останусь здесь с Зехиром и буду жить долго и счастливо.
        - Нет, ну какие же вы люди...слов нет... - джинн вздохнул и сел рядом со мной. - И ради чего ты откажешься? Неужели ты думаешь, что в жизни тебя ждет нечто лучшее? Уж не на Зехира ли ты надеешься? Сария, дитя ты наивное, пойми, наконец, не нужна ты ему. Совсем не нужна. Пусть я - джинн, но я тоже мужчина, и я запросто могу предугадать ход мыслей Зехира. И поверь, сейчас он уже начал задумываться, как от тебя избавиться. Ты была лишь средством достижения цели и все. А теперь превратилась в ненужную обузу.
        - Если тебя послушать, то все мужчины корыстны и расчетливы, - я упорно не хотела этому верить.
        - Не все, - с готовностью согласился Джабраил. - Только те, кто достаточно умен. А Зехир-то далеко не глупец. Кстати, он возвращается...
        Джинн исчез. Причем, не только из видимого мира, но и из спальни. Я откинулась на кровать и бездумно разглядывала балдахин, пока дверь комнаты не открылась.
        - Тамила сказала, ты отказалась завтракать. Ты хорошо себя чувствуешь?
        Я даже не повернулась к Зехиру, боясь, что глаза выдадут все гложущие меня сомнения.
        - Внезапная слабость одолела, - пробормотала я как можно убедительней. - Ничего страшного, просто немного полежу.
        Он вышел, не сказав ни слова, и буквально через пару минут вернулся.
        - Выпей, - протянул мне чашу с прозрачно-зеленым содержимым, - этот настой придаст тебе сил.
        Я послушно взяла, но попробовать не успела. В спальню после легкого стука заглянула Тамила.
        - Господин, к вам посыльный, - сообщила она.
        Зехир вышел вслед за служанкой, и я вновь почувствовала себя брошенной. Хотела выпить настой, но вдруг материализовавшийся джинн не без иронии произнес:
        - Я бы тебе не советовал это делать.
        Я с недоумением на него посмотрела. Джабраил тут же охотно продолжил:
        - Хотя яд литисумма - чудная вещь! Не оставляет следов и убивает не мгновенно. Пару дней медленно разъедает внутренности жертвы...ммм... - с наслаждением протянул джинн, мечтательно зажмурившись. - О, когда-то это был один из любимых моих ядов! Уж я-то знаю в этом деле толк...
        - Ты же не хочешь сказать, что Зехир собрался меня отравить? - растерянно пролепетала я, переводя взгляд с джинна на чашу в руках и обратно.
        - А для чего еще он мог подсыпать яд? - скептически усмехнулся Джабраил. - Чтобы вкуснее стало?
        - Но...но ты уверен?
        - Сария, я сам лично это видел.
        В глазах защипало от слез обиды. Нет, ну вот почему Зехир бы просто мне не сказал, мол, давай ты уедешь куда-нибудь от меня подальше? Неужели он и вправду способен на подлое убийство?..
        Неотрывно наблюдающий за мной джинн, видимо, забыл следить за происходящим в доме. И когда Зехир вдруг вошел в комнату, Джабраил исчезнуть не успел.
        Вот уж не думала, что даже в спальне хранится оружие. Молниеносным движением Зехир вдруг коснулся неприметного узора на стене, тут же открылся потайной ящик, из которого был выхвачен ятаган.
        - Стой! - вскочив, я загородила Джабраила. - Он мой друг!
        - Что? - изумился Зехир, явно не поверив своему слуху.
        - Джабраил мой друг, - повторила я. - Он со мной уже давно и совершенно безобиден. Прошу, не трогай его.
        - Ты дружишь с джинном? - ошарашено переспросил он, не сводя настороженного взгляда с Джабраила.
        - Да, и я верю ему. Прошу, поверь и ты.
        - Нельзя верить джинну, - мрачно произнес Зехир, но ятаган все же опустил.
        - Люди тоже особого доверия не вызывают, - невозмутимо парировал Джабраил.
        Они смотрели друг на друга столь люто, будто были готовы вот-вот схлестнуться.
        - Давайте не будем ссориться, - я вяло улыбнулась. От волнения так в горле пересохло, что я залпом осушила чашу с настоем, что все еще держала в руках. Выпила и обомлела, запоздало сообразив, что совершила.
        - Ты в порядке? - Зехир явно уловил мое красноречивое отчаяние.
        Джабраил вздохнул и милостиво произнес:
        - Сария, да не переживай ты, насчет яда я...слегка пошутил.
        - Какого яда? - Зехир даже побледнел.
        - Того самого, который ты якобы мне подсыпал, - я перевела мрачный взгляд на джинна. Даже не попыталась усмирить нарастающую в душе ярость.
        - Не стоит злиться, - Джабраил оставался все так же невозмутим. - Я ведь не виноват, что вы, люди, не понимаете хороших шуток.
        - Что вообще тут происходит? - у Зехира, похоже, кончилось терпение.
        Но мне было сейчас не до объяснений. Сжав руки в кулаках и не сводя взгляда с Джабраила, дрожащим от эмоций голосом произнесла:
        - Ты ведь нарочно это... Ты все это нарочно! Нарочно хотел очернить Зехира в моих глазах! Нарочно выставил его подлецом, чтобы я как обычно последовала твоей воле! - моя злость все нарастала. - Ты нарочно с первого дня знакомства внушал мне мысли о неотвратимой смерти! Нарочно твердил о смирении и покорности судьбе! Все, лишь бы я не вздумала допустить и мысли, что могу стать счастливой, что могу жить как-то иначе! - мой голос сорвался на крик.
        - Пусть я толком не понимаю, о чем речь, но в любом случае, Сария, безрассудно верить джинну, - вмешался хмурый Зехир, но я его перебила:
        - Ты тоже ничем не лучше его! Точно так же преследуешь свои цели, в которых я - лишь способ достижения! Вы оба просто меня используете! А я не могу так больше, понимаете?! Не могу и не хочу! У меня своя жизнь, в которой ни одного из вас я больше видеть не желаю!
        Я выбежала из комнаты и поспешила к выходу из дома. Народ на улице торопился по своим утренним делам, и на всхлипывающую меня не обращали внимания. Не зная, куда бреду, я шла наугад, сворачивая с одной улочки на другую. Столько времени сдерживаемые эмоции, наконец, прорвались и, несмотря на эту истерику, мне стало несоизмеримо легче.
        Когда за очередным поворотом мне открылся фасад авликесского храма, я даже обрадовалась. Уняв слезы, я медленно поднялась по широким ступеням и сквозь череду колонн направилась к чернеющему входу.
        Внутренний зал оказался небольшим. Все пространство скрадывала массивная статуя улыбающейся женщины, приветственно простирающей руки, словно она вот-вот готова была кого-то обнять. Матерь Природу всегда изображали именно так, будто надеялись, что однажды богиня к нам вернется.
        Две служительницы в длинных зеленых одеждах кивнули мне, но так и остались стоять по обе стороны статуи. А я опустилась на колени на прохладный начищенный до блеска мраморный пол и закрыла глаза. Обычно приходящие в храм о чем-то богиню просили. Но что могла попросить я? Счастливой жизни с Зехиром, который вдруг чудом меня полюбит? Увы, несбыточное было не по силам даже Матери Природе. И я просто наслаждалась царящей здесь тишиной и прохладой, еще не подозревая, что это последние для меня мгновения покоя.
        Несуществующее клеймо предсказательницы обожгло болью настолько нестерпимой, что я не сдержала крика. И в то же мгновение мне показалось, что на меня вдруг обрушился весь храм, такой непосильной была невидимая ноша. Я чувствовала себя крохотным сосудом, в который пытаются вместить всю Великую пустыню. Не выдержав, я упала на мраморный пол, едва удерживая себя в сознании.
        - Госпожа, что с вами?! - ко мне подбежали обеспокоенные служительницы.
        Я не могла им ответить. На грани невыносимой боли я впервые чувствовала свою душу. До хрупкости слабую, но упорно не сдающуюся. Держась из последних сил, все самое лучшее и светлое во мне не поддавалось обрушившейся мощи.
        - Ой, она - предсказательница! - донеся на грани слышимости изумленный голос одной из служительниц. - Вон, видишь, у нее черные ирисы изображены на ладонях!
        - Это, наверное, та, что взял в жены сын Маалеха. Нужно...
        Дальше я уже не слышала. Мое сознание, не выдержав боли, провалилось в темноту...
        Здесь Нарайян сверкал багрово-красным, словно пытался своим яростным светом что-то выжечь. А внизу на потрескавшейся земле виднелся на тонком стебле вянущий цветок ириса. Черные лепестки уже чуть сморщились и были готовы вот-вот опасть. И больше ничего живого вокруг...
        Последний цветок упорно держался за жизнь...
        ?
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Лет в тринадцать я как-то спросила у старейшины Наджиль:
        - А зачем мы нужны?
        Уже тогда мне казалось странным, что предсказательницам оказывают такой почет, да и эмирхан никогда не скупится на золото. И за что все это? Только за то, что мы способны видеть будущее?
        Старейшина не любила, когда ее донимали расспросами. Но все же снизошла до ответа.
        - Предсказательницы нужны, потому что мы особенные. Это великое счастье быть не такими как все. Простым людям наш дар кажется истинным чудом, последним воплощением милости ушедшей богини. Для других мы - символ надежды, единственная связь с Матерью Природой.
        Она принялась расписывать, как замечательно быть предсказательницей, и я верила. Тогда еще и мысли не допускала, что возненавижу свою участь. И уж тем более не могла предположить, что даже старейшина Наджиль не знает истины...
        Боль не то, чтобы поутихла, но я словно бы привыкала к ней. К той мощи, которая обрушилась так внезапно и едва не лишила жизни. Теперь я чувствовала ее как данность, как неизбежную ношу, от которой мне не избавиться.
        Приоткрыв глаза, я поднесла к лицу чуть дрожащие ладони. Если смогла бы, может, заплакала от нахлынувшего отчаяния. Но я лишь вновь опустила руки на покрывало. Не хотела гадать, отчего клеймо предсказателей вернулось. Причем, теперь рисунок черного ириса угрожающе пульсировал, словно там, за очертаниями цветка, рвалась на свободу всепоглощающая тьма. И это казалось настолько дурным знаком, что даже мысли о нем причиняли боль.
        Пытаясь отвлечься, я обвела взглядом небольшую комнату. Каменные стены без каких-либо украшений и из мебели лишь узкая кровать - похоже, я все еще находилась в храме. Вот только осталось загадкой, как служительницы перенесли меня из зала, учитывая обжигающий запрет на прикосновение к предсказателям.
        Единственное окно комнаты было небольшим и располагалось почти под потолком. Само собой, я не могла через него увидеть, что творится сейчас за стенами храма, но судя по багровому отсвету, вокруг бушевал страшный пожар. Но почему-то в тишине, без дыма и без запаха гари.
        Дверь отворилась, впуская худощавую служительницу.
        - Госпожа предсказательница, вам лучше? - участливо спросила женщина.
        Давно уже меня так никто не называл...
        Вздохнув, я кивнула. Силы и вправду возвращались. Будто бы откуда-то извне, просачивались сквозь пальцы, успокаивая последние отголоски боли. Я бы даже могла уже встать. Вот только желания не было.
        - Госпожа, мы послали за вашим мужем.
        Так и хотелось поинтересоваться, зачем. Но, увы, служительницы явно были не в курсе, что Зехиру я не нужна. Наверняка, он сейчас искренне радовался, что я ушла. Пусть у меня не было и мысли, куда теперь податься, но возвращаться бы точно не стала. Как бы ни ныло от тоски сердце. И как оно глупое не понимало, что нет никаких чувств на самом деле. Видимо, ему было без разницы из-за какой любви страдать, настоящей или придуманной.
        - Благодарю, - вежливо ответила я и спохватилась: - Скажите, а что творится на улице? Неужели пожар?
        Служительница помрачнела. Покачала головой.
        - Это Нарайян, госпожа предсказательница. Его свет отчего-то стал багровым. Это началось примерно тогда же, когда вам дурно стало.
        Я устало закрыла глаза. Неведомая боль и багровый Нарайян... Такое не могло быть простым совпадением. Спросить бы у всезнающего Джабраила, но джинн после моих обвинительных речей, быть может, больше не объявится.
        Дверь снова отворилась. Мне даже не нужно было оборачиваться, и так по радостно екнувшему сердцу знала, что это Зехир. Служительница поспешно вышла, оставив нас наедине.
        - Я думала, ты не придешь, - я села на кровати, стараясь незаметно натянуть рукава платья на ладони, чтобы скрыть клеймо. Мне оно почему-то теперь казалось чуть ли не позорным. На Зехира я старательно не смотрела.
        - Думала или надеялась? - он мрачно усмехнулся. Все так же стоял возле двери, будто бы ему неприятно было находиться в одной комнате со мной.
        - О чем ты? - спросила я как можно равнодушней.
        - Ты же устроила скандал и убежала не просто так, - невозмутимо и даже отчужденно произнес Зехир. - Рассчитывала, что я не стану тебя искать, оставлю в покое, и ты, радостная и свободная, отправишься на поиски своего прекрасного возлюбленного.
        Несмотря на все его спокойствие, я прекрасно чувствовала сдерживаемую злость. И от того обиднее воспринимались его слова. Видимо, он был уверен, что я такая же как и он сам. И по-прежнему преследую лишь корыстные цели. Правильно все-таки говорил Джабраил, люди - слишком неидеальные существа. Ты что-то совершаешь, а другие почему-то трактуют твои действия настолько по-иному, что весь смысл содеянного искажается. Что ж, если Зехир ждал, что я так поступлю, я решила его не разочаровывать.
        - Раз ты и так все знаешь, то зачем тогда пришел? - обида придала мне смелости. - Неловко было отказать служительницам? Можешь не волноваться, больше из-за меня тебя не потревожат, - я встала с кровати. - Спасибо за все и прощай, - направилась к двери, так на Зехира ни разу не взглянув.
        Он схватил меня за руку, но ничего не сказал. Мы встретились взглядом, и мне тут же захотелось сжаться в маленький незаметный комочек. Не знаю, что именно так разозлило Зехира, но сейчас в его серо-синих глазах отражалась неприкрытая ярость. Причем, похоже, больше на себя, чем на меня.
        - Отпусти, - я старательно скрывала эмоции. Голос даже не дрогнул да и, надеюсь, на лице читалась решительность. Добавила, кое-как изобразив сердитость:
        - Ты мне никто, Зехир, так что не смей меня удерживать.
        Боюсь, произносить такое для меня было куда больнее, чем для Зехира услышать.
        Он мрачно усмехнулся, словно бы даже не удивился.
        - Я тебя не держу, Сария. Но прежде, чем ты уйдешь, я хочу окончательно в тебе разочароваться.
        Дальнейшего я совсем не ожидала. Вдруг притянув меня к себе, Зехир держал теперь так крепко, что вздумай я его оттолкнуть, то не смогла бы. Одной рукой держал за талию, второй зарылся в волосы. Он наклонился к моему лицу, обжигая ледяной злостью в глазах. Разделявшее наши губы расстояние было теперь столь ничтожным, что они едва не соприкасались. А я растерялась. Ведь несмотря на все придуманные чувства к нему, никогда и мысли не возникало, что Зехир может однажды меня поцеловать. И пусть я не позволяла себе грезить об этом моменте, но грядущее осуществление несбыточной мечты вызвало лишь острую панику.
        Я не могла отстраниться. И не столько потому, что Зехир был сильнее. Просто растеряла враз всю ненадолго посетившую меня храбрость, вновь превратившись в сосредоточение смирения и безволия. Тут же захотелось плакать, я едва сдержалась. Прошептала:
        - Прошу, Зехир, не надо. Ты хочешь разочароваться, но я... голос дрогнул, - я не хочу в тебе разочаровываться. Не хочу запомнить твой поцелуй лишь как выплеск ярости и злобы.
        Не думала, что мои слова возымеют толк, но Зехир, хоть и по-прежнему не отпускал, все же слушал. В его глазах все еще бушевали те же эмоции, и я боялась отвести взгляд. Мне казалось, только это Зехира сдерживает.
        - Целуют ведь тогда, когда любят, а не тогда, когда хотят обидеть или что-то доказать, - сбивчиво шептала я. - Ты можешь сказать, что я наивная, что глупая, что в мире все не так на самом деле. И пусть я разочаруюсь в мире, но я не хочу разочароваться в тебе... Быть может, мы и вправду видимся в последний раз, так прошу, останься в моей памяти пусть не настоящим, но все-таки другом... Проведенные вместе дни стали самыми светлыми в моей жизни, и я никогда тебя не забуду. Так прошу, не омрачай мои воспоминания поцелуем, таящим лишь злость.
        Зехир вздохнул, ослабил хватку. Теперь он просто обнимал меня, и я могла в любой момент отстраниться, но мне этого совсем не хотелось. Чувствовала себя донельзя беззащитной, словно раскрыла душу, тем самым позволяя причинить еще большую боль. И вот ведь странно, боясь ярости Зехира, я у него же искала от этого защиты.
        - Прости, Сария, я не хотел тебя обидеть, - вдруг тихо и очень серьезно произнес он. - Был уверен, что тебе все равно. И я очень, очень хотел в этом убедиться. Хотел поцеловать тебя и ничего не почувствовать. Хотел понять, что я все лишь себе просто придумал. И там, где мне чудится сосредоточие мира, на самом деле, холодно и пусто. Ведь было бы легче отпустить любимую, разочаровавшись в ней, считая ее расчетливой и равнодушной... Я ведь еще до нашей свадьбы поклялся тебе, что не стану удерживать, - он зарылся лицом в мои волосы и глухо прошептал: - Теперь я ненавижу себя за эту клятву.
        От его слов хотелось плакать. И от счастья, на мгновение поверив тому, что Зехир ко мне неравнодушен. И от горечи, ведь голос разума холодно объяснял, что я снова все себе придумываю. Нарочно ищу в словах столь желанный для себя смысл. И на самом деле Зехир имеет в виду вовсе не чувства ко мне, а что-то иное, отстраненное, просто затуманенная придуманными иллюзиями я пока этого не вижу. Потому нельзя радоваться, тем больнее потом будет.
        Дальнейшее произошло столь внезапно, что я буквально остолбенела от неожиданности. Раздался глухой удар, и часть внешней стены с окном рухнула в комнату. Нас не задело только чудом. Не успела я толком опомниться, как в образовавшуюся брешь просунулась громадная багровая лапища. От скрежета когтей по камню даже в ушах заложило. Неведомое чудовище с утробным рыком продолжало выламывать кладку, пытаясь пробраться в комнату.
        Хорошо, что силы ко мне вернулись, бежать пришлось очень быстро. Хотя, если бы не Зехир, я, быть может, еще неизвестно сколько так и стояла бы в изумленном ступоре, не веря в происходящее. Крепко держа меня за руку, Зехир рванул к двери, и мы спешно спустились в зал. В этот момент от очередного внешнего удара храм ощутимо дрогнул, и статуя Матери Природы рухнула на пол, едва не похоронив под собой нескольких мечущихся в панике служительниц. Несчастные женщины словно бы не верили в происходящее. Не верили, что на храм великой богини кто-то посмел бы напасть.
        - Чего вы ждете?! - рявкнул Зехир. - Выбирайтесь отсюда!
        Мы выбежали из храма. Из-за багрового света Нарайяна и небо, и дома приобрели неприятный грязно-алый оттенок. Казалось, сам мир стал другим. Даже воздух словно бы потяжелел, затрудняя дыхание. Но размышлять было некогда.
        У коновязи возле широких ступеней в храм в панике била копытами чья-то гнедая лошадь. Видимо, хозяин в панике бежал, забыв о привязанном животном. Но сейчас это оказалось только на руку. Пока Зехир спешно разматывал узел, я обернулась. Похоже, чудище все-таки смогло пробраться внутрь храма, стены дрожали, и жуткий рев сопровождался грохотом камня. Видимо, внутренние перекрытия все же не выдержали, кладка с грохотом осела. И из образовавшегося подобия каменной скорлупы 'вылупился' громадный ифрит.
        Как же я сразу не догадалась, что это именно за чудище... Пусть я раньше видела ифритов лишь изображенными в манускриптах и в будущем Дагнара, но вот так вот наяву все оказалось впервые. Ростом примерно с трех средних человек, ифрит передвигался на четырех массивных лапах. Неестественно бугристое тело как доспехом было покрыто плотной багровой кожей с множеством шипастых выступов. Но больше всего ужасала рогатая голова: четыре пары глаз навыкате и огромная пасть с несколькими рядами клыков, настолько длинных, что ифрит не смог бы сомкнуть их полностью.
        Конечно, хотелось пролепетать ошарашенное 'Откуда здесь взялся ифрит?..', но вряд ли бы я получила ответ. Несмотря на все запугивания Джабраила, не верила, что Зехир может быть как-то причастен к возвращению этого древнего зла в наш мир. Но я отчетливо поняла другое: ифрит здесь именно за мной.
        Зехир рывком посадил меня в седло, сам сел сзади, и перепуганная лошадь рванула прочь по улице.
        - Подожди, останови! - запоздало спохватилась я. - Нам нужно разделиться! Этот ифрит ищет именно меня!
        - Ты уверена?
        - Нет, но я так почувствовала, - сама не могла толком объяснить, откуда взялось это озарение.
        Между тем, ифрит, видимо, окончательно освободился от сдерживающих его каменных завалов. Раздался утробный рык, полный неутоленной злобы, и грохот громадных лап известил о начавшейся погоне.
        - Зехир, да пойми ты, рядом со мной опасно! - меня трясло от ужаса. Пусть за себя я привыкла не бояться, но сейчас меня волновала только его жизнь.
        А он и не подумал послушать. Упорно направлял пусть перепуганную, но все равно послушную лошадь в ему одному ведомом направлении. Жители в панике метались по улицам. Одни забегали в дома, другие, наоборот, спешили прочь. И я боялась даже думать о том, сколько уже несчастных людей пострадало от ифрита и сколько еще пострадает... Джабраил рассказывал, что победить этих чудовищ почти невозможно. Тут будет мало и заговоренного оружия и силы людей, и магии джиннов. Я уже не сомневалась, что сегодня жизнь моя оборвется.
        За очередным поворотом улицы показались знакомые ворота Колыбели Нарайяна.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        - Неужели ты надеешься, что ифрит за нами сюда не последует? - я с сомнением посмотрела на спешно закрывающего ворота Зехира.
        - Как раз наоборот. Именно сюда его и нужно заманить, - он снова взял меня за руку.
        Все расспросы пришлось оставить при себе и молча надеяться, что Зехир знает, что делает. Верхом через бурелом заросшего сада было не пробраться, поэтому лошадь отпустили еще за воротами. И пока мы бежали к каменным ладоням, ифрит уже добрался до святилища. Грохот разламываемых ворот и утробный рев возвестили о появлении нашего преследователя.
        Крутой подъем по знакомой выдолбленной лестнице дался мне с большим трудом. Все-таки страх уж очень подкашивал силы. К тому моменту, как мы поднялись на каменные ладони, ифрит уже добрался до изваяния. Лестница для него была слишком мала, но его это не остановило. Врезаясь когтями в камень, он спешно поднимался следом.
        В свой прошлый визит сюда второй лесенки я не заметила. Да и неудивительно, укромная и извилистая, она поднималась к устремленным в небо кончикам каменных пальцев. Удержать равновесие на крохотных ступенях оказалось безумно сложно, и если бы не Зехир, я бы уже давно свалилась. Мы закончили подъем как раз в тот момент, когда ифрит, наконец, забрался на каменные ладони.
        Здесь, на кончиках пальцев изваяния, гудел ветер, словно норовя скинуть осмелившихся подняться так высоко. Он подхватывал торжествующий рык ифрита, и казалось, что здесь не одно чудище, а целый десяток. И пусть наш противник, как ни старался, пока не мог забраться к нам, но это был лишь вопрос времени.
        Я держалась за Зехира, даже не потому, что боялась упасть, скорая смерть и так уже воспринималась почти свершившейся. Просто хотела последние мгновения жизни чувствовать тепло любимого человека, вот и не отпускала его руки. Он же, по-прежнему держа меня, наклонился и второй рукой провел по чуть потрескавшейся поверхности камня. Судя по задумчивому и хмурому лицу Зехира, он явно ждал какого-то результата. Но ничего не произошло.
        Ифрит, между тем, все штурмовал крутую лестницу, и уже пару раз сваливался с нее обратно на ладони. Не обращая на него внимания, Зехир вдруг резко провел ладонью над небольшим острым выступом, и несколько капель крови упали на каменную поверхность. Тут же расползлось багровое пятно, обретая очертания человеческой ладони. И Зехир тут же совместил свою с этим отпечатком.
        Каменные ладони задрожали, приходя в движение. Словно отряхиваясь от многовекового сна, чуть шевельнулись массивные пальцы. Казалось, там, под землей, замурован великан, и лишь руки его остались на поверхности. Взметнувшаяся мутным облаком каменная пыль застилала глаза, я почти ничего не видела. Равновесие же вообще удерживала только чудом. Зехир выпрямился и крепко меня держал. Стоял так основательно, словно прирос к каменной поверхности. Опрометчиво не обращающий внимание на происходящее ифрит упорно пытался забраться к нам. А каменные ладони все больше приходили в движение. Чуть согнулись и выпрямились пальцы, словно разминаясь. И вдруг молниеносно с оглушительным хлопком ладони сомкнулись. Ифрит не успел издать и звука.
        Неспешно и даже лениво изваяние святилища занимало свое прежнее положение. И уже через минуту все затихло. Вновь каменные ладони с устремленными вверх пальцами замерли в привычном положении, по-прежнему ожидая, когда Нарайян опустится. Оставшееся от ифрита коричнево-черное пятно быстро испарялось, но несколько довольно глубоких трещин теперь нарушали ровную поверхность камня. Казалось, изваяние не разрушилось только чудом.
        - Как ты это сделал? - пролепетала я ошарашено, едва ко мне вернулся дар речи.
        Зехир выглядел очень усталым, даже осунувшимся.
        - Давай оставим все вопросы на потом. Нам лучше поскорее отсюда спуститься.
        Не понимая, к чему такая спешка, я все же возражать не стала.
        Почему-то сверху таких разрушений видно не было. Или просто я не всматривалась. А теперь, стоило оказаться на земле, открылась вся неприглядная картина. До этого просто заросший дикий сад теперь выглядел загубленным окончательно. Видимо, в поисках пути на каменные ладони ифрит в ярости разнес все попадающиеся деревья. Наверняка, в городе тоже хватало разрушений, но я пока старалась об этом не думать.
        Мы отошли уже к самым покореженным воротам, когда позади раздался оглушающий грохот. Заранее догадываясь о причине, я обернулась. Изваяние разрушалось. Глубокие трещины змейками бежали по камню, раскалывая его на множество глыб. И через несколько мгновений от святилища осталась лишь невнятная груда обломков и облако оседающей пыли.
        На меня тут же накатило чувство вины. Пусть я не знала причин, но чудище ведь искало именно меня. И если бы уничтожило еще там, в храме, то святилище бы не пострадало. На Зехира вообще смотреть боялась. Ведь он сейчас потерял самое важное в своей жизни и наверняка теперь меня за это ненавидел.
        - Мои слова, конечно, ничего не исправят, - пробормотала я тихо, - но все же поверь, мне искренне жаль, что так получилось.
        - Только не вздумай снова себя винить, хорошо? - устало попросил Зехир. - Пойдем домой.
        Меня запоздало осенило.
        - Погоди, - опешила я, - так ты знал, что все именно так произойдет?
        Зехир окинул равнодушным взглядом руины. Причем, равнодушие его явно было не наигранным.
        - Знал. Тому, что мертво, жизнь не пережить. Но это был единственный способ одолеть ифрита. Я ни о чем не жалею.
        - Ты даровал камню мгновения жизни, заранее зная, что это его разрушит... - пытаясь осмыслить услышанное, задумчиво произнесла я. - Но как ты это сделал?
        - Власть над святилищем означает не только владение им, - Зехир явно был не в настроении делиться подробностями. - В любом случае, это уже не имеет значения. Колыбели Нарайяна больше нет.
        Он направился к распахнутым покореженным воротам. А учитывая, что по-прежнему крепко держал меня за руку, волей-неволей пришлось следовать за ним.
        - Но неужели святилище нельзя восстановить? - не унималась я. - Ты ведь достаточно богат и...
        - А зачем? - перебил Зехир. - Какой смысл его снова сооружать? Колыбель Нарайяна возводили после победы над ифритами. Для простого народа будто бы в честь этого величайшего события. И лишь малая толика посвященных знала, что святилище несет совсем другой смысл.
        - Путь в Сиапех? - потухшим голосом спросила я. - Но теперь ведь его не увидеть.
        - Я видел. И прекрасно запомнил. Но меня больше волнует другое. Появление в нашем мире ифрита говорит лишь об одном: они вернулись. Не знаю, как, но это не так уж и важно. Это был первый. Но, не сомневаюсь, далеко не последний. Колыбель Нарайяна являлась единственным оставшимся воплощением объединения человеческой силы и магии джиннов. Но теперь святилища нет, как и нет другого способа одолеть ифритов. Раз эти твари зачем-то ищут именно тебя, выход только один. Найти неприкосновенный даже для них храм Времени и там тебя спрятать.
        - А ифриты в это время разнесут весь оставшийся мир, - я горько усмехнулась.
        - Пусть оставшийся мир сам думает над этой проблемой, - равнодушие Зехира меня даже напугало. - Когда сильно прижмет, люди и джинны все равно опять объединяться ради победы над ифритами. Но это меня мало волнует. Меня волнует лишь твоя безопасность.
        Хотелось возмутиться: 'Как ты можешь не думать об общем благе?! Неужели тебе все равно, что будет с людьми?!', но вступать в праведные и заранее бессмысленные споры не было желания. Сейчас имелись вопросы и поважнее.
        - Мне и вправду нужно как-то добраться в Сиапех. И как можно скорее.
        Зехир покачал головой.
        - Несколько дней придется подождать. Необходимо, чтобы Литаир вступил в полную силу, - он вздохнул. - Надеюсь, за это время очередной ифрит не появится.
        Путь через город тянулся чуть ли не целую вечность. Совершенные ифритом разрушения пусть и не были столь глобальными, как я опасалась, но все же оказались весьма удручающими. Немало домов теперь превратилось в руины, стенали раненные люди, пока врачеватели вместе со стражниками укладывали их на носилки. И витающий в воздухе, едва ли не осязаемый общий ужас. Все это угнетало настолько, что даже дышать стало тяжело. Будто бы чувство вины стало комом в горле, пытаясь меня удушить. Утешалась лишь мыслью, что скоро доберусь в Сиапех, и моя смерть каким-то образом поможет всем. Иных мыслей вообще старалась не допускать.
        Дом Зехира разрушения обошли стороной. И это тоже казалось мне сродни кощунству. Пусть я понимала, что угнетающее меня чувство вины и порождает такие бредовые выводы, но пока ничего с этим поделать не могла.
        - Господин, госпожа, какой ужас! - выбежавшая нас встречать на крыльцо Тамила всплеснула руками. - Что творится-то, что творится! Пощади нас всех, Матерь Природа, ифрит по городу разгуливал! Да еще и святилище разрушил! Ой, что дальше-то будет!..
        - Тамила, - раздраженно перебил Зехир, - приготовь лучше чаю.
        - Да-да, конечно, - тут же стушевалась служанка и поспешила обратно в дом.
        Мы вошли следом. Удивительно, но я тут же почувствовала себя в безопасности. Отхлынули и страх, и чувство вины, оставив лишь усталость.
        - Как ты думаешь, - тихо спохватилась я на пути в гостиную, - Джабраил больше не появится?
        - Джинн твой? - переспросил Зехир, презрительно поморщившись. - Очень надеюсь, что больше мы его не увидим. А ты сейчас как раз в тишине и спокойствии расскажешь мне все, что так упорно скрываешь.
        - Я ничего не скрываю, - я даже головой замотала для убедительности. - И если честно, так меня произошедшее вымотало, что сейчас совсем не до серьезных разговоров.
        - Хорошо, - он не стал возражать. - Но завтра тебе от объяснений уже не уйти.
        - До завтра еще нужно дожить, - я вяло улыбнулась.
        Пили чай и затем ужинали в полной тишине. Зехир выглядел задумчивым, хмурился. Я даже не пыталась гадать, какие мрачные размышления его одолевают. Но, к счастью, он и вправду не стал меня ни о чем расспрашивать. Так что у меня вполне еще было время придумать какие-нибудь весьма убедительные ответы.
        А после ужина нагрянуло семейство Зехира. Он сам меня спас, тут же отправив в спальню, едва Тамила доложила о прибывших.
        - Но ведь это будет не слишком вежливо по отношению к твоим родным, - как бы мне самой ни хотелось избежать знакомства с его родственниками, но долг взял свое.
        - Мои родные как-нибудь переживут. А с тебя невеселых впечатлений и так на сегодня хватит, - Зехир ласково коснулся губами моего виска. - Я постараюсь поскорее всех выпроводить и приду к тебе.
        Я быстро кивнула и поспешила уйти. Все-таки одиночество мне и вправду сейчас было необходимо.
        Но вместо покоя и тишины в спальне меня ждал Джабраил. Видимо, ситуация на самом деле сложилась слишком опасная, раз гордый джинн, несмотря на все мои обвинительные речи, все же не исчез.
        - Я рада, что ты все еще со мной, - виновато пробормотала я, закрывая за собой дверь.
        - Что уж тут поделаешь, - Джабраил мрачно усмехнулся, - наше с тобой предназначение важнее обид.
        - Ты знаешь, почему появился ифрит? - я села на край кровати и не сводила взгляда с друга. Казалось, от его ответа зависит судьба мира. Очень боялась, что джинн опять начнет обвинять во всем Зехира.
        - Ифрит появился потому, что кто-то мог призвать в наш мир этих тварей. Не стоит смотреть на меня так перепугано, Сария, - он поморщился, словно прочитав мои мысли, - твоего ненаглядного мужа я обвинять уже не вижу смысла.
        - Значит, я все-таки была права, - я вздохнула, - ты нарочно на него наговаривал.
        Джабраил даже не пытался отрицать.
        - Все верно, - джинн скрестил руки на груди. - Но в этом лишь ты сама виновата. Вместо того, чтобы каждое мгновение помнить о высшей цели, поддалась глупым человеческим чувствам. Я лишь пытался тебя сдержать, чтобы ты совсем уж голову от любви не потеряла.
        - Погоди, - я растерянно заморгала, - выходит, и это ложь? На самом деле чувства мною не придуманы? Я и вправду люблю Зехира?
        - Да, как ни прискорбно. Это было ясно еще до вашей свадьбы, но я как мог старался, чтобы ты не осознала.
        - Но как же Дагнар... - я совсем запуталась.
        - А что Дагнар? - джинн скептически приподнял брови. - Ваши якобы вспыхнувшие чувства были лишь ловким ходом судьбы. Только Дагнар мог добиться твоей свободы от участи предсказательницы. Он выполнил свое предназначение, и пришло время Зехира в великом замысле. Вот только, к сожалению, ваша любовь явно настоящая, и, боюсь, спонтанная и судьбой не запланированная.
        - Ты хочешь сказать, мои чувства взаимны? - опешила я.
        - А это, что, по Зехиру не видно? - джинн смотрел на меня как на сосредоточие всей людской глупости. - Да и обряд второго рождения вы бы иначе не прошли. Чувства были уже тогда, просто вы их не осознавали. Но прими мой совет. Можно сказать, даже дружеский. Но это не суть важно, главное, что вполне разумный. Не спеши поддаваться чувствам, как бы ни велик был соблазн. И не нужно смотреть на меня как на врага твоего счастья, Сария, выслушай до конца. Ты умрешь очень скоро. Появление ифрита как раз предвестник этого. И представь, каково будет Зехиру от твоей смерти. Но одно дело - потерять любимую. И совсем другое - ту, которая так и осталась чуждой и равнодушной. Поверь, я хоть и джинн, но все же мужчина, так что прекрасно представляю, что будет чувствовать Зехир. И если ты не хочешь в итоге причинить ему еще большей боли, не давай волю своим чувствам и старайся сдерживать его.
        Не в силах, что-либо ответить, я лишь кивнула. Стоило ли вообще радоваться взаимности, если счастье все равно осталось все так же недостижимым?
        - Надеюсь, с этим уяснили, - Джабраил отвел от меня пристальный взгляд. - Теперь все помыслы об одном: путь в Сиапех. Ждем полного круга Литаира и в дорогу. Все равно ифритов пробудил кто-то. И пробудил намеренно. Не знаю причин, но неспроста чудище искало именно тебя. Не сомневаюсь, это не последняя встреча. Их будет все больше и больше. И как бы не объявился нынешний хозяин этих тварей. Все же несколько дней - может оказаться чересчур длительным сроком.
        - Есть еще кое-что, Джабраил, - я с трудом сменила мысли о Зехире на более важную тему, - перед тем, как Нарайян стал багровым и появился ифрит, я почувствовала нечто очень странное. Какую-то обрушившуюся на меня мощь. Нет, не силу, мои возможности не изменились. А нечто такое...я даже не знаю, как толком объяснить... Я чувствую это и сейчас, но словно мое тело и разум привыкли к новому ощущению. Будто бы так было всегда. Но ведь это тоже неспроста, верно?
        - Конечно, неспроста, - джинн кивнул. - Видимо, по той же неведомой причине у тебя снова возникло клеймо. У меня есть только одна мысль. Все-таки после обряда второго рождения ты словно замерла на грани между человеком и предсказательницей. Нужен был некий толчок, чтобы сместить твою сущность либо в ту, либо иную ипостась. Видимо, это и произошло.
        - И я снова та же предсказательница, что и прежде? - даже в глазах защипало.
        - Несомненно. Я знал, что так и произойдет, ведь в моем проклятии не могло закрасться ошибки. Но я представить не мог, каким именно образом. Как не понимаю и сейчас. Но причины не так важны. Главное, следствие. Теперь ты окончательно определилась, и единственный шанс стать человеком упущен безвозвратно. Чтобы утешить тебя, я бы сказал, что мне жаль, но лгать тоже не хочу.
        - Ты как всегда мил, - я горько улыбнулась. - Один вопрос, Джабраил. Только прошу, хоть в этот раз не увиливай от ответа. Зачем тебе все это? Ведь тебе плевать и на людей, и на джиннов. Так зачем ты так беспокоишься о моей столь важной для всех смерти? Какая у тебя здесь выгода?
        - Все просто, - как ни в чем не бывало, ответил джинн. - Когда ты выполнишь свое предназначение, я больше не буду изгнанником.
        И Джабраил исчез. Видимо, опасался, что начну возмущаться или еще что-то спрашивать. А я даже не удивилась, и так знала, что джинн меня просто использует в своих целях. Теперь хоть эти цели стали ясны.
        К тому моменту, как пришел Зехир, я успела переодеться, забраться под одеяло и притвориться спящей. Он не стал меня будить. Лег рядом и крепко обнял. Ровное дыхание вскоре свидетельствовало о его глубоком сне. А я вот уснуть никак не могла. Мысли одолевали противоречивые. С одной стороны, так радовалась, что чувства не только мною не придуманы, но даже взаимны. Но с другой, как раз нельзя было этому радоваться. Ведь будь Зехир ко мне равнодушен, моя смерть не принесла бы ему страданий. А так... Я попыталась представить, что ощутила бы я, если бы он вдруг погиб. И едва не задохнулась от панического ужаса. Сама мысль о таком уже впивалась в сердце раскаленным жалом. Я в панике прижалась к Зехиру, боясь, что он и вправду вот-вот исчезнет. Все-таки у любви был и весьма ощутимый недостаток. Невыносимо мучительный страх за того, кого любишь. Хотя, быть может, так чувствовала только я, привыкшая постоянно бояться.
        Стоило немного успокоиться, как тут же начала подкрадываться сонливость. Уже на грани дремоты мелькнула мысль, что я все же очень ошибалась. Я считала, что любовь как яркая вспышка, возникает мгновенно и бушует эмоциями. А с Зехиром оказалось, что она подобна исфийской розе. Так же расцветает постепенно и сначала даже вроде бы незаметна. И стало чуть ли не до слез жалко, что полного цветения мне не суждено дождаться.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Когда я проснулась, Зехира рядом не было. Словоохотливая Тамила поведала мне, подавая в гостиной завтрак:
        - Господин ушел еще до рассвета. Мрачный такой. Оно-то и понятно, Колыбель Нарайяна разрушена, есть о чем переживать. А вчера-то, вчера-то что творилось! - служанка даже руками всплеснула, присела на напольную подушку и взахлеб продолжила: - Хором тут причитали родители и сестра господина, а дед его грозился всех проклясть, если не забудет. Вы не подумайте, я не подслушивала, но ведь на полдома слышно было, как тут пропустишь. Так вот, причитали-горевали, а потом давай все требовать, чтобы господин как-нибудь взял да и восстановил святилище. Мол, раз умудрился жениться на предсказательнице, то тебе любое невозможное по силам.
        - И что, Зехир сегодня с утра пораньше отправился заново Колыбель Нарайяна возводить? - я не удержалась от улыбки.
        - А кто ж знает, - Тамила развела руками. - Вчера-то пока все голосили, он молчал. А когда уходит, не докладывается ведь никому о цели пути. Сегодня вот прямо посреди завтрака вдруг стал и спешно ушел, сразу как я рассказала, что вчера в Ардалле произошло.
        - А что произошло вчера в Ардалле? - насторожилась я, даже ломтик пахлавы отложила.
        - Ой, да вы же еще не знаете! - служанка не на шутку обрадовалась возможности меня просветить. - А Авликес еще со вчерашнего позднего вечера гудит! Вести-то быстрее караванов, спасибо сохранившимся остаткам магии джиннов. Эмирхан-то наш совсем плох стал, при смерти, говорят. Ничего не понимает, в забытьи постоянно. И власть приняла принцесса Агаиль вместе с мужем своим. Волей-неволей пришлось им последний приказ отца выполнить. А приказал он не много, не мало, а сжечь дом предсказателей вместе со всеми обитателями. Что и было вчера совершено.
        У меня перед глазами потемнело. То место, которое я столько лет считала своим домом... Те, кто был мне подобием семьи...
        Тамила понизила голос до шепота:
        - Видимо, эмирхан наш совсем умом стал слабым, раз такое повелел. Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ.
        - Но...но за что? - прошептала я, пытаясь сдержать слезы. - Ведь должна быть какая-то причина.
        - А кто ж знает, - служанка пожала плечами. - Одна радость, как вам-то, госпожа, повезло. Не выйди вы замуж за господина, то погибли бы вчера вместе со всеми. Теперь-то вы больше не предсказательница, так что опасаться нечего.
        Она говорила что-то еще, но я не слушала. Не сомневалась, что именно смерть остальных предсказательниц повлекла за собой и ту странную обрушившуюся мощь, и объявившегося за мной ифрита. Наверняка, за этим стоял один и тот же человек. И явно не эмирхан. Быть может, этот самый новоявленный муж принцессы Агаиль? Я пыталась вспомнить, что сплетничал о нем толкущийся на площади предсказателей праздный люд, но так ничего и не всплыло в мыслях.
        - Вот и господин Зехир как узнал о случившемся, сразу куда-то поспешил, - голос Тамилы нарушил мои размышления. - Мне даже показалось, что он испугался чего-то. Уж очень мрачный и взволнованный был.
        До возвращения Зехира я места себе не находила. Как назло, и Джабраил не объявлялся. Весь пыталась найти объяснение происходящему, но оно упорно не находилось. Кому могли помешать предсказательницы? Видеть будущее - дар безобидный. Быть может, новые правители просто не хотели больше содержать их? Но эта версия казалась слишком мелочной и глупой.
        На Авликес уже опустилась умиротворенная темнота, и воцарившийся на небосводе Литаир казался почти идеально круглым. И совершенно безмятежным. Конечно, ночное светило не трогали творящиеся на земле трагедии. Я стояла на выходящем в сад балконе и просто ждала. Так устала за день думать и размышлять, что теперь в голове будто бы не осталось ни единой мысли. И когда пришел Зехир, хотела попросить лишь о том, чтобы скорее лечь спать. Хотя бы до утра чувствовать себя в безопасности в объятиях любимого.
        - Как ты? - Зехир приобнял меня за плечи. Стало уже ощутимо прохладно, так что прикосновение горячих пальцев даже на мгновение обожгло.
        - Я не знаю, что и думать, - устало пробормотала я. - Все запуталась в такой плотный клубок, что ничего уже невозможно понять.
        - Прости, что сегодня не был рядом с тобой, - Зехир развернул меня к себе. В серо-синих глазах отчетливо читалось беспокойство и безграничная нежность. Теперь, не сомневаясь ни в своих, ни в его чувствах, я искренне недоумевала, как я раньше этого не поняла. И так хотелось кинуться в его объятия, ощутить его тепло и ласку, стать его женой по-настоящему... Но слишком крепко засели слова Джабраила о неминуемой боли потери. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Зехир страдал.
        Но все же не удержалась от мучающего меня вопроса:
        - Сейчас, конечно, не подходящее время, да и не важно это по сравнению с творящимся в мире, но все же, Зехир, ответь мне, пожалуйста, - я робко подняла на него глаза. - Вчера в храме ты бы и вправду меня поцеловал?
        - Да, - он кивнул. Внимательный взгляд скользил по моему лицу, словно пытаясь что-то прочесть.
        Теперь я дико жалела, что остановила его тогда. И пусть бы этот единственный поцелуй был наполнен горечью и гневом, но сейчас мне он казался величайшим подарком судьбы. Подарком, который я сама же трусливо отвергла.
        - Ты все верно тогда сказала, - Зехир ласково заправил мне за ухо выбившуюся прядь, - не стоило портить вкусом злости наш первый поцелуй. Но сейчас все совсем иначе, - он едва уловимо провел кончиками пальцев по моим губам и наклонился к лицу.
        Хотелось просто закрыть глаза и чувствовать... Запомнить каждое мгновение пусть крохотного по меркам мироздания, но столь драгоценного для меня краткого счастья... Здесь, среди умиротворяющего полумрака опустившейся ночи, на небольшом балкончике, скрытым деревьями сада от чужих глаз...
        Но я поспешила отстраниться от Зехира. Даже на несколько шагов отошла. Отвернулась к перилам, чтобы он не заметил навернувшихся слез.
        - Прости, - старалась говорить как можно равнодушней, даже с холодом в голосе, - но ты ведь знаешь, я люблю другого.
        - Знаю, - без каких-либо эмоций ответил он. - Извини, на мгновение забылся. Все же ты достаточно красива, чтобы вызывать вполне естественный интерес.
        Меня словно ледяной водой обдало. Не думала, что возводить между нами стену будет столь мучительно. Но пусть лучше сейчас Зехир испытает разочарование, чем будет страдать потом. А я...таков уж мой удел. Как говорил Джабраил, смирение и страдание.
        - Господин, - послышался из комнаты голос заглянувшей Тамилы, - там вас и госпожу спрашивают.
        - Кто? - спросил Зехир без особого интереса.
        - Стражники, - растерянно пояснила служанка, - говорят, от самого правителя Дазира.
        - Быть может, из-за святилища? - предположила я.
        - Сомневаюсь, - он нахмурился. - Сейчас сами и узнаем.
        Двое стражников ждали нас в гостиной. Приветственно поклонились, и один из них произнес:
        - Правитель Дазир желает немедля вас видеть.
        - Если он так желает, то пусть приходит сам, - Зехир и бровью не повел. - Или пусть ждет до завтра.
        Переглянувшись, стражники снова поклонились и вышли. Тамила повела их к выходу, а я не удержалась:
        - А разве так можно на приказы правителя отвечать?
        - Мой род по знатности уступает только роду самого эмирхана, - невозмутимо пояснил Зехир. - А уж с правителями городов я вполне могу общаться на равных. Притом, как известно, Дазир славен слабохарактерностью, и за него все решает его жена. Так что вызвать нас на пороге ночи - это ее каприз.
        - Латифы? - я с трудом вспомнила ее имя. - Но зачем мы могли ей понадобиться?
        - Какой-нибудь корыстный умысел, - Зехир пожал плечами. - Она ведь видела, как ты справилась тогда с напавшими на оазис джиннами. И быть может, теперь рассудила, что ты вполне можешь защищать ее персону от новой угрозы. Ведь от ифритов никакая стража не поможет.
        - Я тоже от ифритов не помогу, - я покачала головой.
        - Господин, госпожа, - в гостиную заглянула Тамила, - не желаете ли чаю?
        Я часто закивала. Все, что угодно, лишь бы отстрочить возвращение в спальню. Ведь теперь Зехир, само собой, будет отчужденным. А заснуть без таких привычных его объятий мне уже казалось невозможным. И грядущие ночи рисовались безумно мучительными. Невыносимо это - знать, что любишь и любима, и при этом, всеми силами рушить последние крохи теплых отношений.
        Тамила принесла высокий изящный чайник, две чаши из тонкого фарфора и удалилась. Мы с Зехиром сидели напротив друг друга, и казалось, что между нами не всего лишь низкий круглый стол, а огромная непреодолимая стена. Молча и не спеша пили чай. Мне сразу вспомнилось, как в Ардалле мы так же сидели с ним в гостиной, и Зехир предложил стать его женой. Вот только это было словно целую вечность назад. Интересно, знал ли он уже тогда о своих чувствах ко мне? Или так же не осознавал их?
        - Хорошо сидите, - возле стола материализовался невозмутимый Джабраил, - спокойно так. Как будто не разгуливают уже по миру ифриты, грозя уничтожить все живое.
        - Спасибо, что напомнил, джинн, - Зехир наградил его снисходительным взглядом, - а то без тебя бы мы наверняка о такой мелочи забыли.
        - Прошу вас, не ругайтесь, - я нахмурилась. - Пусть вы друг другу не нравитесь, но Сиапех искать нам всем вместе, и...
        - Погоди, - Зехир нахмурился, - я не намерен брать с собой джинна.
        - Намерен или не намерен, а без меня никуда, - Джабраил с деланной безысходностью развел руками.
        - Видишь ли, Зехир, Джабраил как-то связан с храмом Времени. Вернее не он сам, а его проклятье.
        - Так он еще и проклят? - Зехир устало потер глаза. - Да, Сария, ты умеешь выбирать себе друзей.
        - Так что я отправлюсь с вами, - самодовольно констатировал джинн. - Пусть найти путь к храму можешь только ты, но поднять его из-под песков тебе уж точно не по силам.
        - А тебе по силам? - я с сомнением на него посмотрела.
        - Да, - Джабраил не стал вдаваться в подробности. - К тому же я заранее чувствую приближение ифритов, а для безопасности Сарии это способность крайне необходима, - он многозначительно посмотрел на мрачного Зехира.
        - Хорошо, джинн, - тот кивнул, - ты пойдешь с нами. Но лишний раз мне на глаза не показывайся.
        - Я и сам не горю желанием, человек, не переживай, - Джабраил мило улыбнулся и как бы между прочим добавил: - К вам, кстати, поздние гости. Да еще такие знатные...
        Джинн исчез, но я чувствовала, что он все еще находится в комнате. Видимо, не хотел пропустить предстоящий разговор.
        - Только этого еще не хватало, - Зехир устало покачал головой.
        - А ты как хотел, - послышался насмешливый голос невидимого джинна, - раз женился на черной предсказательнице, то будь готов, что не будет в твоей жизни ни спокойствия, ни радости, ни счастливого будущего.
        Эх, вот знала бы я, где именно сейчас Джабраил находится, непременно бы зашвырнула в него напольной подушкой!
        В коридоре послышались спешные шаги, и в гостиную заглянула растерянная Тамила.
        - Господин, госпожа, - пролепетала она, - там пришли... Сам правитель Дазир с женой и еще трое стражников...
        - Пригласи, - милостиво разрешил Зехир. Хотя я бы не удивилась, если бы он посоветовал поздним гостям приходить завтра.
        Тамила тут же поспешила к прибывшим.
        - Видимо, действительно что-то важное, - я насторожилась.
        - В любом случае ничего не бойся, - спокойно заверил Зехир, - даже правитель не имеет права что-либо нам приказать.
        Мы перебрались на небольшой диван, предоставляя остальные два гостям. И как раз дверь отворилась. Первым вошел стражник. Накинутый поверх доспеха и на голову плащ скрывал его, но переступив порог незнакомец тут же откинул капюшон. И я мгновенно его узнала. Тонкие юношеские черты, взволнованная бледность... На вид ему было лет пятнадцать. И именно его я видела тогда в своем видении вместе с Дагнаром у храма Сиапех.
        - Прошу прощения за столь поздний визит, - произнес он так тихо и робко, словно боялся лишний раз своим голосом нарушать тишину. Но при этом сама манера держаться выдавала в нем высокое происхождение. Да и черты лица этого юноши мне казались смутно знакомыми. И вот ведь странно, он вошел первым. Хотя по знатности это должен был сделать Дазир.
        Зехир кивнул незнакомцу и гостеприимно указал на один из диванчиков. Юноша сел, и в гостиную вошли уже правитель с женой. Латифу я узнала сразу, да и Дазир богатыми одеждами сразу выдавал свое происхождение. Вот только лицо его робкое и задумчивое больше соответствовало какому-нибудь книгочею, чем правителю второго по главенству города после Ардаллы. Латифа же холодно и сдержанно улыбалась с непоколебимой самоуверенностью во взгляде. Тут и не зная заранее, можно было догадаться, кто в этой паре главенствует.
        Приветственно кивнув, чета расположилась на третьем диванчике. И вошли еще двое стражников. Вот тут мне стало плохо. Одного из них я знала, из того видения о покушении на эмирхана. Кажется, его звали Риях. Вторым же стражником был Дагнар...
        Нет, мое сердце не екнуло, не заныло тоскливо, не забилось чаще, вызывая пунцовый румянец на щеках - никакого проблеска былых чувств не мелькнуло. Но само появление Дагнара стало для меня предвестником смерти. Ведь одно дело - знать, что умрешь, но не ведать срока, просто смиренно ждать знака судьбы. И совсем другое, когда приходит время уже вступить на путь к своей гибели. Путь, с которого не сойти и не вернуться обратно.
        - Потрясающе! - раздался над моим ухом едва слышный восторженный шепот невидимого Джабраила. - Вот и свелись вместе все составляющие великого замысла судьбы!
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Когда все расселись, и расторопная Тамила принесла гостям чаю, Зехир на правах хозяина произнес:
        - И что же привело к нам в столь поздний час именитых гостей?
        - Учитывая, что вы отказались прийти сами, то у нас просто не оставалось иного выбора, - Латифа ледяно улыбнулась. - Ведь неотложные дела куда важнее самовольных капризов некоторых знатных родов.
        Она хотела сказать что-то еще явно язвительное, но юноша деликатно, но все с той же робостью перебил:
        - Давайте я начну. Мое имя Дастрияр. Я назван так в честь первого эмирхана Ардаллы.
        Меня осенило.
        - Так вы - сын Атифера? Тот самый сбежавший мятежный принц?
        Наверное, сначала надо было придумать, как высказаться помягче. Или лучше вообще промолчать.
        Чуть покрасневший юноша кивнул и спешно пояснил:
        - Но поверьте, все эти слухи о том, что по моему приказу пытались убить эмирхана, ложь. Пожалуйста, выслушайте. Я расскажу все с начала до конца, - он обвел нас робким даже умоляющим взглядом. - По праву рождения наследование должно было перейти к моей сестре Агаиль, так что я всегда оставался в тени. И никогда не претендовал на власть. Меня больше занимали книги и музицирование, но настал момент, когда кроме меня, вмешаться было некому, - Дастрияр помрачнел. - Жених, а ныне муж, моей сестры. Азир. Он задурманил и без того недалекий разум Агаиль, лелея замыслы о престоле эмирхана. Мы, - он кивнул на Рияха и Дагнара, - чтобы предупредить его козни, решились на подлость. Попытались Азира убить. Но, увы, его охрана помешала. И нам пришлось бежать, ведь этот ловкий негодяй все вывернул так, будто это эмирхана ждала гибель. Отец не внял моим словам, еще когда я предупреждал его о замыслах Азира. И уж тем более не поверил бы в мою невиновность, - Дастрияр вздохнул. Видимо, эта тема была для него не из легких.
        - А как вы вообще узнали, что этот Азир задумал? - поинтересовался хмурый Зехир.
        - Совершенно случайно, - поспешил пояснить сын эмирхана. - Еще когда тот только прибыл, меня подивило, почему Азир постоянно в перчатках. И признаться, это сильно подстегнуло мое любопытство. Я стал незаметно следить за женихом сестры, и однажды мне посчастливилось. Вот тогда я и увидел, что перчатки - это не просто прихоть, а необходимость. На левой ладони у него родимое пятно черного цвета в виде отчетливо угадываемого цветка ириса. А по преданию именно отмеченный таким знаком должен был призвать в наш мир ифритов. Скажу честно, я не особо доверяю преданиям, пророчествам, проклятиям и тому подобному, но все же это меня насторожило. Я попросил о помощи верных друзей Дагнара и Рияха, и тогда уже нам вместе удалось выведать, что Азир готовит гибель моего отца. А что потом было, я уже рассказал.
        - С этим все ясно, - Зехир кивнул, - но одного я понять не могу. Зачем кому-то нарочно призывать в наш мир ифритов?
        Дастрияр вздохнул.
        - Тут придется поведать то, что оставалось сокрытым от всех, и лишь в роду эмирханов это знание передавалось под строжайшим секретом. Но теперь будете посвящены и вы. По общеизвестному преданию ифриты были посланы в наш мир разгневанной Матерью Природой, но это неправда. На самом деле, все происходило иначе. В те предначальные времена, когда люди и джинны существовали в мире и гармонии друг с другом, мудрейших из них очень заботил один вопрос. Люди видели магию джиннов, и она была для них недостижимой. Джинны видели материальную бытность людей и сокрушались, что им эти блага недоступны. Нет, не было зависти, было лишь осознание собственного несовершенства. И тогда кого-то осенило, что можно объединить сущность людей и джиннов, создать новую расу. Тех, кто будет и материальным, и способным творить магию. Лучшие человеческие умы и маги джиннов многие годы бились над этим и, наконец, их усилия увенчались успехом. Материализовалось новое существо.
        - Ифрит? - севшим голосом спросила я.
        Дастрияр кивнул.
        - Ифрит. Объединивший физическую мощь и непобедимость магии он был лишен главного. Разума и души. Видимо, ощущая свою противоествественность, ифрит жаждал смерти и разрушений. Его создатели слишком поздно это поняли, запущенное воплощение нельзя было остановить. И множество яростных тварей материализовалось в нашем мире. Вот тогда-то и разгневалась великая богиня, что люди и джинны пошли против ее замысла, возомнив себя способными создавать новых существ. В ярости разбила она песочные часы, отмерявшие жизнь каждого, и появившаяся Великая пустыня скрыла в своих недрах храм Сиапех.
        Юноша вздохнул, собираясь с мысли. Похоже, всеобщее пристальное внимание очень его смущало.
        - Ведь есть у джиннов и людей один общий изъян, который тоже оставался в строжайшей тайне, - продолжил он. - Не знаю, почему великая богиня задумала именно так, но мы не способны создавать будущее. Пусть время и невидимо, но оно материально, как, к примеру, вода или песок. До появления ифритов время жизни даровалось благодаря храму Сиапех. В своем роде живое, святилище создавало будущее каждому в нашем мире. Но погребенный под песками волею богини храм омертвел. И еще остававшееся время начало неумолимо подходить к концу. Ведь ифриты питались именно им! И вот тогда-то джинны и люди вступили в войну со своими созданиями. Объединенными силами ифритов удалось одолеть. Хотя, думаю, тут все же незримо вмешалась и сама богиня. Смилостивившись, Матерь Природа вернула в мир будущее. Но она не стала вновь оживлять Сиапех, она даровала предсказателей.
        Дастрияр перевел восторженный взгляд на растерянную меня.
        - Это скрывалось даже от вас. Хотя и многим было невдомек, почему род эмирхана так печется над теми, кто всего-то может увидеть крохи будущего. В строжайшей тайне хранилось знание об истинном предназначении предсказателей. Все вместе они владели силой храма Сиапех. Да, именно предсказатели неведомо для самих себя служили проводниками в наш мир будущего для каждого. По приказу Азира вчера они были сожжены, и сразу же должны были погибнуть все люди и джинны. Но этого не произошло, что стало величайшей загадкой. Мы к тому моменту уже нашли тайный приют у правителя Дазира, и почтенная Латифа вспомнила о вашей встречи в караване. Ведь до этого все считали, что вы, Сария, уже не предсказательница. Но, выходит, что ваша суть осталась прежней. И теперь, когда остальные из вашего рода умерщвлены, только вы неосознанно являетесь проводником всеобщего будущего. Вот только появление в Авликесе ифрита говорит о том, что Азир тоже уже догадался о вас.
        Зехир взял меня за руку так крепко, словно боялся, что я исчезну. А я все никак не могла осознать до конца услышанное. Пусть у меня и раньше были мысли, что не все так просто с предсказателями, но подобного я предположить не могла.
        - Зачем все это Азиру, нам неведомо, - в довершение добавил Дастрияр. - Скорее всего, он слаб умом и даже одержим. Ведь должен прекрасно понимать, что погибнет вместе с остальными людьми. Но, видимо, его эта участь устраивает. Ифриты пока подчиняются ему и будут преследовать последнюю предсказательницу. Ведь с вашей смертью, Сария, умрем и мы, и джинны. А все оставшееся в мире время будет принадлежать новым ненасытным хозяевам. Одна радость, надолго его все равно не хватит, и ифриты тоже погибнут. Но все же это не слишком утешает, - юноша вяло улыбнулся.
        - Позвольте, теперь я продолжу, - подал звонкий голос правитель Дазир. - Узнав о грядущей беде, я принялся изучать старинные свитки в поисках каких-нибудь подсказок. И мне удалось выяснить нечто очень важное. Одно из преданий времен первой войны с ифритами гласит, что храм Сиапех можно вернуть к жизни. Для этого предсказательница должна провести там некий ритуал. Вот только о самом ритуале нет ни слова.
        - Я знаю, что это за ритуал, - очень старалась, чтобы голос не дрогнул.
        - Тогда остается последняя загвоздка, - вмешался Риях, - никому не ведом путь к затерянному храму Времени.
        - Никому, кроме Зехира, - уточнила я.
        - Какое чудесное совпадение! - правитель Дазир от радости даже руками всплеснул. Но под строгим взглядом жены тут же поумерил свои эмоции.
        - Что ж, - робко подытожил Дастрияр, - думаю, мы все здесь понимаем, насколько важно поскорее помочь предсказательнице добраться в Сиапех. Отправимся небольшим тайным отрядом и, быть может, милостью великой богини ифриты не доберутся до нас раньше, чем мы достигнем цели.
        - Боюсь, великая богиня не настолько милостива, - Зехир мрачно усмехнулся. - Одержимые целью твари вполне могут перехватить нас в пустыне. Вы знаете способ одолеть ифрита? - он оглядел присутствующих. - И я не знаю.
        - И что же делать? - Дазир перевел растерянный взгляд на Латифу, словно прося у нее защиты. - Смириться с грядущей гибелью?
        - Нет, - голос Дастрияра дрогнул, будто юноша сам пугался свой решительности, - один шанс все же есть. Мы попросим помощи у джиннов.
        Его спутники и чета правителей уставились на сына эмирхана как на умалишенного. Бедняга тут же стушевался, но все же тихо продолжил:
        - Вражда враждою, но гибель грозит одинаково и нам, и им. Только с помощью джиннов мы сможем пересечь Великую пустыню в поисках Сиапех. Чтобы не рисковать другими, я готов в одиночку отправиться в Небесные города. Быть может, Матерь Природа будет милостива, и я не только не погибну, но и смогу убедить правителя джиннов помочь нам.
        - Нет, - громыхнул Риях, - если идти, то идти всем вместе!
        Дагнар согласно кивнул. Пусть я и старалась на него не смотреть, но тут не удержалась. Стражник выглядел спокойным чуть ли не до равнодушия, именно таким, каким он был в день нашего знакомства. Интересно, а то наваждение принятое нами за пылкие чувства у него прошло так же быстро как у меня?
        - Я тоже так считаю, - присоединился Зехир. - И отправиться сразу же на рассвете, не терять зря время.
        - Вы, конечно, все тут такие решительные и отважные, - Латифа холодно, даже с некоторой насмешливостью улыбнулась, словно происходящее ее забавляло, - но вы забыли один важный момент. Где вы собираетесь искать Небесные города? Никто не ведает их точного расположения, они ведь все время перемещаются над Великой пустыней. И только джинн способен найти дорогу туда. Вот только где вы возьмете джинна?
        Мы с Зехиром переглянулись.
        - Кхм, Джабраил, ты не мог бы появиться? - робко попросила я, прекрасно ощущая, что друг здесь.
        Воплотившийся джинн вызвал дружный испуганный вопль наших гостей. Правитель Дазир перемахнул через диван и спрятался за его спинкой, Риях и Дагнар схватились за мечи, Дастрияр замер изумленным истуканом, а мигом совладавшая с собой Латифа с деланной скукой зевнула.
        - Я смотрю, все так рады меня видеть, - Джабраил явно остался доволен произведенным эффектом. Присел на диван рядом со мной.
        - Это Джабраил, - поспешила представить я, - и ему можно доверять.
        - Иногда, - с мрачной улыбкой уточнил Зехир.
        - И даже реже, чем иногда, - джинн не удержался от хохота, но тут же серьезно добавил: - Зато я знаю, как найти Небесные города. И, что не менее важно, знаю, как поднять из-под песков храм Времени.
        - И вы нам поможете? - неуверенно спросил Дастрияр, не сводя глаз с Джабраила.
        - Вам? - джинн хмыкнул. - Нет. Только себе. И, быть может, Сарии. Но пока наши с вами цели совпадают, можете считать, что помогаю и вам. Кстати, пора бы уже собираться в дорогу, время не ждет.
        Договорившись о встрече на рассвете у городских ворот, наши гости поспешили уйти. И в гостиной повисло молчание. Джабраил с деланным вниманием разглядывал развешенные на стенах картины. Зехир хмурился каким-то своим невеселым мыслям, по-прежнему крепко держа меня за руку. А я всего лишь очень хотела спать. Уснуть и ни о чем не думать. Ни о умалишенном Азире, ни о полчищах ифритов, ни о предстоящем визите к джиннам. И уж тем более ни о своей смерти. Пусть все разрозненные нити событий сплелись теперь в одно полотно, но меня это уже мало волновало. Как и собственная гибель. 'Ради общего блага' звучало раньше возвышено. 'Ради жизни всех людей и джиннов' - с нотками неизбежности и острой важности. Но у меня теперь была своя причина. Корыстная ко всем остальным, но только она, наконец, по-настоящему смирила меня с грядущей смертью. Ради Зехира. Ради только его жизни и его будущего. Я крепко сжала его ладонь пальцами.
        - Ничего не бойся, - тихо, но очень уверенно произнес он. Серо-синие глаза безмолвно обещали защиту от всех бед. И так хотелось довериться Зехиру, признаться в своих чувствах, все-все рассказать... Но я лишь отвела взгляд.
        - А она ничего и не боится, - равнодушно парировал Джабраил. - Нет смысла бояться неизбежного. Хотя до этого неизбежного еще нужно постараться как-то дожить.
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        Отряд и вправду получился небольшой. Кроме нас с Зехиром, Дагнара, Рияха и Дастрияра в путь отправились четверо стражников и три стражницы. По словам правителя Дазира, это были лучшие и самые преданные его воины. На первый взгляд, новые знакомые все как один казались до суровости невозмутимыми, ведь даже присутствие джинна не вызвало никакой особой реакции.
        - Хоть бы изумились ради приличия, - недовольно буркнул мне Джабраил, когда мы через тайные ворота покидали Авликес.
        - Может, они просто не выспались, - я пожала плечами, - вот им и не до изумления.
        Лично я вот точно не выспалась. Отказавшись от моей помощи и отправив вчера меня в спальню, Зехир до самого утра занимался приготовлениями к путешествию, а без него я и глаз сомкнуть не смогла. Притом витающий по комнате и беспрестанно восторгающийся точным расчетом судьбы Джабраил явно спокойному сну не способствовал. А утром меня постигло еще одно огорчение. Пусть нарисованный Зехиром после нашей свадьбы знак рода на моей руке начал бледнеть еще неделю назад, но я надеялась, продержится еще долго. Но, увы, сегодня от него уже не осталось и следа. Казалось бы, мелочь, но для меня это стало очередным знамением, словно исчезла последняя связь с Зехиром. Мир будто бы заранее отрекался от меня, обрывая все, что еще привязывало мою жизнь к настоящему.
        Великая пустыня встретила нас неизменным равнодушием бескрайних песков. При гнетущем теперь свете Нарайяна мне упорно чудилось, что барханы обагрены кровью, и настроение это совсем не улучшало.
        По словам Джабраила до Небесных городов было около недели пути. Именно джинн вел наш маленький отряд, хорошо хоть не возомнил себя главнокомандующим. Таким все пока считали Дастрияра. Бедный сын эмирхана от этого тушевался и еще больше старался вести себя тише и незаметнее. Мне даже казалось, он непрестанно проклинает свое происхождение, ставшее для него столь тяжким. Я искренне сочувствовала этому юноше, больше походившему на утонченного поэта, чем на всевластного правителя. Наверное, потому, что у него так же как и у меня просто не было иного выбора.
        Так тянулись чередой однообразные дни пути в торопливом движении лошадей по барханам и полном молчании. Да и ночи тоже не были ярче. Если остальные еще как-то общались между собой у вечернего костра, то я предпочитала держаться в стороне. Сразу же сказывалась усталой и уходила в шатер. Нет, меня не тяготило общество спутников, я просто пыталась постепенно отдалять себя от настоящего таким образом, чтобы потом было легче покинуть этот мир. Да и Зехира лишний раз злить не хотелось. Я ведь прекрасно видела, как раздражают его быстрые взгляды Дагнара на меня.
        С Дагнаром, кстати, мы поговорили еще во время первой стоянки в пустыне. Стражник жестом попросил меня отойти чуть в сторону, чтобы остальные не слышали. Я искренне опасалась, что он начнет признаваться в пылких чувствах или укорять меня, что я вышла замуж за другого. Но, к счастью, он даже не собирался.
        - Я лишь хотел сказать, что очень рад за тебя, Сария, - улыбнулся Дагнар. - Вижу, что ты так же как и я уже не испытываешь тех странных чувств. Но ведь только благодаря им, сейчас ты жива.
        - Точнее, благодаря тебе, - мне сразу стало легче, - не добейся ты тогда позволения эмирхана, все бы могло сложиться совсем иначе.
        - Видимо, сама судьба вела нас, на время даровав подобие любви. И все же немного жаль, что все прошло. Я никогда ранее не испытывал ничего подобного и, думаю, так никогда и не испытаю, учитывая грядущую смерть.
        - Мы не видели твоей гибели, Дагнар, - тут же с жаром возразила я.
        - Зато мы видели полчища ифритов, - он печально улыбнулся. - Будем правдивы, Сария, здесь все идут на смерть. Прекрасно осознают, что наша главная задача - не дать ифритам попасть в храм, пока ты не завершишь ритуал. И заранее известно, чем это для каждого закончится.
        - Я все же надеюсь на лучшее, - я отвела глаза. Не хотелось думать о том, насколько Дагнар все же прав. Попыталась вспомнить детально то свое видение, но это не слишком-то помогло. Я так и не смогла точно определить, был ли там Зехир, меня ведь в тот момент больше занимали ифриты. Но с другой стороны, я бы непременно его заметила среди защитников храма. Что же получается, он покинет отряд еще до прибытия в Сиапех? Но какой бы ни была причина его ухода, я всей душой надеялась, что это все же будет не смерть.
        И если разговор с Дагнаром немного успокоил мое беспокойство насчет чувств стражника, то с Зехиром все получилось наоборот. Не знаю, как выглядела наша беседа со стороны, но, видимо, чересчур дружелюбно. Пусть Зехир и старался не подать вида, но я и так прекрасно чувствовала обуревающие его эмоции. И ревность, и злость, и тщетные усилия относиться к этому равнодушно. Но я не стала разуверять его. Пусть уж лучше бы чувства Зехира ко мне сменились отчуждением. Если бы я могла придумать как, то непременно сделала бы все даже ради его ненависти. Но пока ничего не приходило в голову. Впрочем, пока хватало и этой холодности. Хотя ночевать нам по-прежнему приходилось в одном шатре, но теперь мы спали на разных покрывалах на расстоянии в несколько шагов друг от друга. И за всю эту неделю в пустыне не сказали друг другу ни слова.
        А еще меня мучили сны. Каждую ночь я видела одну и ту же картину. Общий зал в доме предсказательниц охваченный жадным всепожирающим пламенем. И все те, кого я когда-то считала своей семьей, не сводили с меня ненавидящих глаз.
        - Черная предсказательница!
        - Не зря мы тебя всегда презирали!
        - Почему она жива, когда все мы мертвы?!
        - Ничего, ее смерть будет еще хуже нашей...
        Эти яростные голоса не давали мне покоя даже днем, то и дело вдруг вспыхивая в мыслях. Я пыталась гнать их от себя, но не получалось. Пусть я не была виновата в смерти остальных предсказательниц, но вряд ли это считалось весомым оправданием того, что в отличие от других я все еще жива.
        - Я смотрю, ты - молодец, - порадовал во время одной из стоянок Джабраил, - и от Зехира держишься подальше, и все больше предаешься смирению. А то ведь, признаться, твое странное поведение в Авликесе начинало меня настораживать. Я даже подумывал, что ты воспротивилась и намерена пойти наперекор судьбе.
        - Я и не смирилась. Просто я все же нашла в грядущем выгоду и для себя.
        - Дай угадаю, - джинн демонстративно закатил глаза, - вместо мыслей об общем благе, ты думаешь лишь о том, что спасешь своего обожаемого Зехира. Извини, но я тебя жестоко разочарую, всем этим людям не жить. И твоему мужу в том числе. В финале нашего пути смерть ждет каждого.
        - И только тебя одного ждет счастливое избавление от гнетущей участи, - я впервые почувствовала к Джабраилу презрение.
        - Но я ведь особенный, - осклабился он.
        О Небесных городах я знала совсем немного. Те манускрипты, что имелись в доме предсказателей, содержали лишь общие знания. Согласно им, обитель джиннов возводили еще во время союза с людьми. Скудные описания не позволяли толком представить это грандиозное творение. Так парящая над облаками разветвленная сеть городов рисовалась мне лишь наподобие груды летающих камней. По словам Джабраила, обитель джиннов к тому же никогда не замирала на месте, постоянно перемещалась над Великой пустыней вслед за Нарайяном. Потому, в Небесных городах всегда царил день. Что уже было удивительно, ведь магию джиннов подпитывал именно ночной Литаир.
        Из-за того, что строили еще вместе с людьми, было создано подобие лестницы, чтобы каждый желающий наземный житель мог наведаться к своим поднебесным соседям. Вот только лестницу эту теперь мог найти исключительно джинн, ведь таилась она в мире незримом.
        Добравшись до нужного места, которое на первый взгляд было ничем не отличительным от собратьев барханом, Джабраил, конечно же, устроил представление. Что-то с важным видом бормотал, летал туда-сюда, взвивая песок - всеми силами создавал иллюзию некой деятельности для непосвященных. Я-то ведь чувствовала магию джиннов и незримую лестницу в том числе. И судя по снисходительной улыбке Зехира, с которой он наблюдал за действом Джабраила, он тоже это ощущал.
        Наконец, джинну надоело создавать иллюзию некоего ритуала. Замерев, он с важным самодовольством произнес:
        - Благодаря моей магии, лестница здесь. Вам повезло, что я настолько могучий джинн, другой бы со столь непосильной задачей не справился.
        - Благодарим тебя, почтенный, - Дастрияр приложил руку к груди и чуть кивнул, все-таки кланяться сыну эмирхана не полагалось. - Теперь нужно решить, кто пойдет.
        - А что тут решать? - Джабраил фыркнул. - Ты, Сария и Зехир.
        - То есть те, кому, по-твоему, жить надоело? - с усмешкой уточнил Зехир. Видимо, ему очень не нравилось, что джинн командует.
        - Я, между прочим, тоже с вами пойду, - парировал тот, - и поверь, изгнаннику там будут рады еще меньше, чем человеку. Дастрияр должен идти потому, что он все-таки сын эмирхана. А учитывая сложившуюся в Ардалле ситуацию, именно ему и быть будущим властителем. Если еще доживет до этого, конечно.
        Юноша нервно сглотнул. Причем, я думаю, перспектива править его пугала куда больше возможной смерти.
        - Так что Дастрияр имеет право говорить от имени всех людей, - продолжал Джабраил. - Но одному ему идти не полагается. Потому сопровождающими будут Зехир и Сария. Все-таки предсказательница - не человек, да и уж очень большее значение она сейчас имеет. А Зехир, как ни прискорбно мне это признавать, все же близок к магии джиннов. Владение Колыбелью Нарайяна не могло пройти бесследно для рода Атрийена.
        - Но тебе-то самому зачем идти? - насколько я успела узнать Джабраила, он предпочитал лишний раз не рисковать собой любимым. - Тем более если это так для тебя опасно.
        - Без меня вы пути не найдете, - ответил он равнодушно.
        - Что ж, раз все решили, пора, - Дастрияр всеми силами старался выглядеть спокойным.
        - Я пойду первым, - заявил Зехир и взял меня за руку. Сделал уверенный шаг в сторону, и под его ногой мигом воплотилась вполне обычная каменная ступенька. Одна единственная.
        - Они буду появляться по мере продвижения, - пояснил Джабраил и с деланной невозмутимостью добавил: - Если, конечно, наступать, куда надо.
        - А почему джинны до сих пор так и не разрушили эту лестницу? - Дастрияр явно тянул время. Пусть юноша и пытался замаскировать свою робость, но все же она была очевидной.
        - Потому что эту лестницу невозможно разрушить. Как и сами Небесные города. Вот только ифриты тоже могут легко найти этот путь и подняться наверх. Теперь ни на земле, ни на небе никто не в безопасности. И я бы советовал нам поспешить, время и так не ждет, - джинн первым устремился вверх. Он-то не нуждался ни в каких ступенях.
        - Хорошо, идем, - обреченно согласился Дастрияр. И бросив тоскливый взгляд на остававшийся отряд, подошел ко мне.
        Восхождение к Небесным городам началось.
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        Мы поднимались очень долго. И не потому, что путь был длинным. Идущий впереди Зехир не убирал ногу со ступеньки, пока на нее не вставала я. Ведь иначе опора вновь становилась незримой. Я, конечно, понимала, что Зехир заботиться о том, чтобы я не упала, ступив случайно в пустоту, но из-за этого продвигались чересчур медленно. Джабраил ворчал, что за это время он мог уже раз двадцать слетать туда обратно, устроить себе обеденный сон и даже дождаться милости Матери Природы. Но Зехир его сарказм игнорировал. Хорошо хоть он сам чувствовал магию джиннов, ни разу не промахнулся с очередной незримой ступенькой. А ведь лестница не шла прямо, она извивалась и петляла, подобно охотящейся змее. Порой даже казалось, что мы снова спускаемся вниз, а не поднимаемся к пелене облаков. Непрестанно вздыхал Дастрияр, который так спешил идти за мной след в след, что даже ткнулся лбом мне в спину. Я тут же оглянулась. Пусть юноша промолчал, но мелькнувшая на мгновение гримаса боли была красноречивее слов.
        - Извини, - я виновато улыбнулась, - предсказательниц нельзя касаться.
        - Ах, да... А почему тогда Зехир держит тебя за руку? - только сейчас озадачился сын эмирхана. - Разве ему не больно?
        - Сейчас нет, - я покачала головой и тихо произнесла, - но он держал меня за руку даже тогда, когда ему было больно.
        - Хм... - Дастрияр задумался. - А почтенная Латифа обмолвилась, что ваш союз корыстен, без тени каких-либо чувств.
        - Почтенной Латифе стоило бы поменьше совать свой почтенный нос в чужие дела, - парировал Зехир, не оборачиваясь.
        - Прелестно! - подлетел к нам мрачный джинн. - Какая чудная беседа! А давайте мы еще присядем да пофилософствуем о смысле жизни пару часов? Вы же все равно никуда не торопитесь, как я погляжу.
        - Джабраил, не сердись, - я примирительно улыбнулась, - мы уже идем. Будем разговаривать во время подъема.
        - А молчать во время подъема вы, конечно, не в состоянии?
        - Нет, давайте лучше говорить! - испуганно перебил джинна Дастрияр и тихо признался: - Мне так спокойней.
        - Люди, - презрительно фыркнул Джабраил таким тоном, словно озвучил грязнейшее из ругательств, и вновь скрылся за пеленой надвигающихся облаков.
        Мы тоже как раз достигли их. Казалось, что весь окружающий мир враз заволокло пеленой тумана, и стало даже страшнее подниматься. Очередной обреченный вздох Дастрияра не мог не вызвать жалости.
        - Послушай, - как можно бодрее начала я, чтобы отвлечь несчастного юношу, - так а отчего же все-таки джинны и люди начали враждовать на самом деле? Все же общеизвестное 'кто кого создал' звучит малоубедительно. Тем более теперь, когда выяснилось о происхождении ифритов.
        - Конечно же, причина в другом, - охотно ответил сын эмирхана. - Вместо того, чтобы еще больше сплотить людей и джиннов, война с ифритами создала между нашими расами брешь. Пусть сначала на фоне долгожданной победы это было и незаметно. Но слишком много разрушений стоило это миру, и неизбежно начались поиски изначально виноватых. Глупый спор о том, кому же первому пришла мысль о создании новых существ, привел к зарождающейся вражде. Правящий тогда эмирхан, презрев все традиции, открыто обвинил в случившимся правителя джиннов. Тот не остался в долгу. И вслед за своими властителями оба народа ополчились друг на друга. Пусть открытой войны не началось, но и разрыв древнего союза ничего хорошего не сулил. Джинны удалились в свои Небесные города, а без них люди лишились всех магических благ. Как ни прискорбно мне это признавать, но именно наша раса первой пошла на подлость. Были созданы каменные ловушки, чтобы запирать в них джиннов и использовать их магию. И, само собой, джинны не могли оставить без ответа такие злодеяния. Пусть они не трогали города, но часто стали нападать на караваны, если те имели
несчастье прокладывать свой путь слишком близко к обители поднебесных. И не ради добычи нападали, они просто несли смерть, мстили за своих плененных собратьев. Что происходит и по сей день. Видимо, теперь уж у джиннов такая традиция, - судя по голосу, Дастрияр невесело улыбнулся.
        - Может, хоть сейчас двум народам снова удастся примириться, - неуверенно произнесла я. Сама-то в этом очень сомневалась. Пусть я судила только по Джабраилу, но он настолько открыто всегда выказывал свою неприязнь к людской расе, что о каком-либо примирении и речи не шло.
        - Это во многом зависит как раз от Дастрияра, - Зехир мельком обернулся на юношу.
        - Почему? - испуганно пискнул тот.
        - Потому что ты - будущий эмирхан. И только тебе по силам создать новый союз.
        Дастрияр нервно хихикнул. Боюсь, у несчастного назревала истерика.
        Белесый туман как раз начал понемногу редеть, пока не исчез совсем. Облака остались внизу, здесь же ярко и все так же зловеще сиял багровый Нарайян. Но даже его неприятный сейчас свет не мог испортить восторженное впечатление. Перед нами раскинулся ступенчатый водопад. Громадный, застилающий собой половину небосклона. И несмотря на свою эфемерную полупрозрачность, монументальный и величественный. Вместо воды по ступеням струился свет всех возможных оттенков. И будто бы каждый был подобран с удивительной тщательностью, создавая ни с чем несравнимую игру переливов. Здесь ступени заканчивались. Последняя из них завершалась стеной струящегося многогранного синего света.
        - А где город? - не поняла я, когда ко мне вернулся дар речи.
        - Как же вы люди приземлено мыслите, - ожидающий нас здесь Джабраил снисходительно покачал головой. - Джиннам ни к чему уродство ваших каменных творений.
        - И вежливость им, видимо, тоже ни к чему, - Зехир не остался в долгу.
        - Давайте не будем ругаться, - уже не знаю, в который раз за время общения этих двоих, попросила я. - Сейчас имеются вопросы поважнее. Джабраил, ты вызвался нас вести, так веди уже.
        Вместо ответа тот исчез за пеленой синего света. По-прежнему держащий меня за руку Зехир последовал за ним.
        Что бы там джинн не утверждал по поводу людских городов, здесь все-таки тоже был город. Пусть полупрозрачный, и дома из-за особенностей архитектуры больше походили на витые башни. Но все же это были именно дома. Дома вдоль улиц. Эфемерная мостовая становилась вполне ощутимой, стоило только на нее ступить. Все же не зря здесь все возводили еще с расчетом на людей. И уже было не страшно упасть. Даже Дастрияр немного приободрился. Я же все исподтишка поглядывала на Джабраила. Могла лишь гадать, каково ему вернуться туда, где он не был, быть может, сотни лет, ведь век джиннов несравнимо с человеческим долог. Но мой друг хранил все ту же привычную невозмутимость. Лишь пару раз сверкнувшие странным блеском глаза выдавали его неравнодушие.
        - И где все? - Зехир огляделся. - Где ваша бравая стража, которая должна схватить незваных гостей?
        - Нашей бравой страже ни к чему выскакивать из-за угла, разъяренно размахивая оружием, - парировал Джабраил. - Не сомневайтесь, джинны знали о нас еще с того момента, когда вы ступили на лестницу. Все же у моего народа есть еще одна весомая черта, благодаря которой вы все еще живы.
        - Гостеприимство? - с робкой надеждой предположил Дастрияр.
        - Любопытство, - джинн хмыкнул. - Сейчас за нами незримо наблюдают многие. То, что опасности вы не представляете, очевидно. Как и то, что забрели сюда не просто так. Все же даже по меркам джиннов компания у нас довольно странная. Так что, до дворца правителя мы доберемся беспрепятственно. А там... - он многозначительно замолчал.
        - А там нам поможет Матерь Природа, - сын эмирхана, видимо, уцепился за последнюю утешающую мысль.
        - Там вам поможет только способность убеждать быстрее, чем умирать, - и даже не дожидаясь нас, джинн направился вперед по эфемерным плитам мостовой.
        - Как ты терпела его общество целый год? - с искренним недоумением поинтересовался Зехир.
        - Ну-у, Джабраил не всегда такой противный, - я пожала плечами. - Иногда он бывает вполне даже весел. К примеру, когда рассуждает о ядах.
        - А зачем джиннам яды? - не понял Дастрияр. - Они же им ни к чему.
        - А как же травить людей? - Зехир мрачно усмехнулся.
        Сын эмирхана нервно сглотнул и пробормотал:
        - На всякий случай ничего есть или пить здесь не будем.
        - Вы вообще собираетесь идти или нет?! - рыкнул на нас недовольный Джабраил. - На земле потом наговоритесь. Если выживете.
        - Знаешь, Зехир, - задумчиво произнесла я, - я теперь и сама не понимаю, как терпела его целый год.
        Он ничего не ответил, лишь понимающе улыбнулся и уверенно зашагал вслед за джинном по мостовой.
        По пути к дворцу я старательно оглядывалась по сторонам. Пусть строения здесь и преломлялись разными цветами, словно сотканные из света, но все же начали утомлять однообразием. Потеряв интерес к архитектуре, я хотела увидеть каких-нибудь случайных прохожих. К примеру, женщину с ребенком. Ведь у джиннов были семьи. И пусть дети у них рождались очень редко, но все равно без этого не обходилось. Настолько отличные от людей, но собратья Джабраила все равно ведь испытывали чувства. И любовь, в том числе. Хотя джинн и утверждал, что у них эмоции намного спокойнее, без этой бурной и совсем ненужной несдержанности. Но никто по пути нам так и не попался.
        Широкая улица петляла между домов, пересекалась улочками поменьше, но неуклонно вела к виднеющемуся еще издалека высокому столбу света. И если остальные строения пестрели разными оттенками, то подобие дворца ослепляло белоснежностью. Даже багровые лучи Нарайяна не могли нарушить ее идеальность.
        До столба оставалось с сотню шагов, и уже была вполне различима высокая фигура джинна.
        - О, нас встречают, - Дастрияр пытался изобразить радость. Но, по-моему, он больше испугался. Судя по напряженному выражению лица юноши, он в лихорадочной спешке пытался придумать, что такое сказать, дабы избежать обещанного Джабраилом убийства.
        Как назло, мой эфемерный друг явно не собирался подсказывать никаких церемониальных речей. Шел уже вровень с нами, и его невозмутимости могли позавидовать даже камни.
        Ожидающий нас джинн уже был в летах и, судя по богатому подобию одежды, довольно знатен. Его пытливый взгляд скользнул по каждому, на несколько мгновений замерев на Джабраиле.
        - Приветствуем почтенного джинна, - Зехир не стал дожидаться, пока бледный от волнения Дастрияр вспомнит родную речь. - Мое имя Зехир, и в моих жилах течет кровь рода Атрийена.
        Джинн удовлетворенно кивнул, словно подтверждая его право находиться здесь, и перевел взгляд на Дастрияра.
        - Мое имя Дастрияр, - робко начал юноша, но его голос на удивление вдруг постепенно начал обретать твердость и даже проблески гордости. - Я - сын ныне властвующего эмирхана Атифера, будущий правитель Ардаллы и всех городов людских, больших и малых.
        - Мое имя Сария, - тоже поспешила представиться я. - И я - последняя предсказательница. Причем, черная предсказательница, - мой голос невольно дрогнул. Я ненавидела эти слова.
        Джабраил, видимо, следовать общему примеру не собирался, все с тем же равнодушием молчал.
        - Мы прибыли с важной миссией к вашему правителю и просим его аудиенции, - подытожил Зехир.
        - Талиф, - джинн едва заметно кивнул, представившись. - Вас уже ожидают.
        Он скрылся за пеленой белоснежного света, и мы последовали за ним.
        Внутри дворец представлял собой всего одну большую залу без каких-либо вычурных украшений. Хотя, быть может, нам и не полагалось видеть большего.
        У световой стены напротив входа располагался высокий трон, на котором сидела эфемерная женщина. Пусть и удивительно красивая, но ее суровое выражение лица сводило на нет все восхищение, оставляя лишь страх. По обе стороны от нее разместились так же роскошно одетые джинны. Видимо, советники. И все не сводили с нас глаз.
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ
        Встретивший нас Талиф тоже отошел в сторону, словно показывая свою непричастность к новоприбывшим. И повисла мертвая тишина. Запоздало вспомнив правила приличия, я поклонилась правительнице джиннов. Дастрияр и Зехир лишь кивнули. У первого, похоже, просто от избытка переживаний дернулась голова. А второй явно не собирался изменять знатности своего рода и кому-либо кланяться. Джабраил же вообще никак не стал приветствовать собравшихся.
        Мне почему-то подумалось, что когда мы представлялись Талифу, здесь тоже все прекрасно слышали, и повторять не имеет смысла. Оставалось лишь ждать слова правительницы. Она же словно нарочно молчала, и лишь ее внимательный взгляд выдавал интерес к нам.
        - И что же привело в небесную обитель столь странных гостей? - наконец, поинтересовалась она ледяным тоном, словно заранее размышляя, какую бы казнь нам уготовить.
        Дастрияр мужественно открыл рот для ответа, но так и остался стоять с открытым ртом, видимо, снова от робости забыв все слова. И выкручиваться опять пришлось Зехиру.
        - Вы сами видите багровый Нарайян, - спокойно произнес он, - и несомненно знаете о напавшем на Авликес ифрите. Мы пришли просить вас о помощи.
        - Как мило! - один их советников каркающе рассмеялся. - Ничтожным людям вдруг понадобилась наша помощь!..
        - Помощь нужна не только, как вы выразились, ничтожным людям, но и вам самим, - зло перебил его Зехир. - Ифриты вернулись в мир и, поверьте, до ваших якобы неприступных Небесных городов они тоже вскоре доберутся.
        Тот же советник побагровел и хотел что-то явно нелицеприятное ответить, но правительница жестом заставила его замолчать.
        - Говорите, что вы знаете, - ее требовательный взгляд замер на Дастрияре, отчего бедный юноша даже чуть втянул голову в плечи.
        Сын эмирхана сбивчиво начал свой рассказ. Поведал он и об Азире, и обо мне и о пути в Сиапех. Джинны слушали, не перебивая, хотя скептические ухмылки на лицах некоторых советников были красноречивее любых слов. Я же вообще чувствовала себя здесь лишней. И так догадывалась, что Джабраил отправил именно нас сюда не потому, что якобы мы были самыми подходящими кандидатурами для переговоров. Скорее, он не без опасений предполагал, что в пустыне в это время могут напасть ифриты. Вот и постарался таким образом уберечь от смерти. Меня, понятно почему. Ну а при всей его неприязни к Зехиру, только тот ведь знал путь к храму Времени.
        - Таким образом, - чуть сипло завершал свою речь пунцовый от волнения и всеобщего внимания Дастрияр, - если нам удастся добраться до храма Сиапех и пробудить его к жизни, ифриты будут повержены, что, несомненно, выгодно и нам, и вам. Я понимаю, что пролегшая между нашими народами пропасть вражды слишком огромна. И если бы была уверенность, что мы справимся с нашей миссией без вашей помощи, поверьте, тревожить бы вас не стали. Но сейчас не до старых распрей. Азир, само собой, догадывается о нашем замысле, и встречи с ифритами в пустыне не избежать. Ни я, ни мои воины не боимся смерти. Но предсказательница должна добраться в храм живой и невредимой. Она - наша единственная надежда на спасение и нельзя допустить гибели Сарии. Потому и просим вас помочь. Объединенными силами у нас куда больше шансов одолеть ифритов в случае их нападения. Подумайте, стоят ли старые обиды будущего наших народов.
        - Да что тут думать? - порывисто воскликнул довольно молодой джинн. - Конечно же, нам нужно объединиться! Мы...
        - Аджир, не вмешивайся, - презрительно оборвала его речь правительница, - ты не имеешь права голоса!
        Тот отвернулся, видимо, пытаясь скрыть обуревавшие его эмоции. Даже стало жаль юного джинна, еще не погрязшего в традиционных предрассудках.
        - Твои слова разумны, будущий эмирхан, - правительница перевела взгляд на Дастрияра, - но недостаточно убедительны.
        Я не смогла сдержать усталого вдоха. Похоже, переговоры затягивались и надолго. Ко мне бесшумно подошел Талиф:
        - Быть может, госпожа предсказательница желает отдохнуть? - с искренним сочувствием спросил пожилой джинн.
        - Думаю, мое присутствие здесь и вправду необязательно, - я переглянулась с Зехиром.
        - Только не уходи далеко, - попросил он.
        Снисходительно кивнув, правительница дала мне свое позволение покинуть зал. И оставив Зехира с Дастрияром убеждать упрямых джиннов, я вслед за Талифом сквозь пелену белоснежного света поспешила уйти из этого подобия дворца.
        - Спасибо, - тихо поблагодарила я своего пожилого спутника, когда мы оказались снаружи, - это все же немного утомительно, а толку от меня никакого. Я не умею ни убеждать, ни произносить пылких речей.
        - Это здесь и ни к чему, - джинн лукаво улыбнулся и едва слышным шепотом добавил, - решение было принято, еще когда вы ступили на лестницу, про ифритов мы ведь тоже знали. Но просто так сразу согласиться тоже вроде не положено. Вот еще часа два и будут вести пространственные беседы.
        - Все-таки вы - странный народ, - я покачала головой.
        - На самом деле, мы все же очень похожи на людей, хотя ни мы, ни вы это признавать не хотим, - Талиф засмеялся. - Что ж, раз уж я взялся за ваш отдых, то могу предложить только одно. Видите ли, я - лишь придворный книгочей и ничем развлекать не умею. Но зато могу показать вам нашу библиотеку.
        - Ой, это было бы замечательно! - я от радости даже в ладоши хлопнула.
        - Тогда прошу за мной, - пожилой джинн устремился к боковой от дворца улочке, и я поспешила за ним.
        Библиотека располагалась в с виду ничем не отличавшемся от соседних витом доме из изумрудно-зеленого света. Талиф снова прошел сквозь искристую пелену, я юркнула следом. Открывшийся мне зал оказался весьма небольшим. Лишь несколько рукописных и вполне материальных книг покоились на эфемерных постаментах. Видимо, мое безмолвное разочарование оказалось уж очень красноречивым, пожилой книгочей поспешил чуть виновато пояснить:
        - Увы, мы слишком горды, чтобы хранить знания о чем-нибудь, кроме самих себя. Увековечиваем письменами лишь свершения и падения нашего народа, остальное передается из уст в уста. Сложившейся традиции не изменить, к сожалению, как и не изменить моих собратьев.
        - Знаете, я до вас знала только одного джинна, - растерянно пробормотала я, - и думала, все вы, как и он, людей презираете. Но вы говорите сейчас со мной как с равной и даже дружелюбно... Выходит, я заранее в джиннах ошибалась.
        - Ох, девочка, - Талиф засмеялся, - я слишком стар, чтобы иметь глупость кого-либо презирать. А тот джинн, о котором ты упомянула, не Джабраил ли часом? - спросил он как бы между прочим.
        - А вы его знаете? - опешила я. - Или, быть может, знали раньше, еще до его изгнания?
        - О, думаю, в Небесных городах о нем знает любой джинн, - книгочей покачал головой, - само собой, не в лучшем смысле.
        - Жаль, - я вздохнула, - понимаю, у вас, наверняка, есть какие-то свои причины для неприязни к нему, но Джабраил - мой друг. Пусть он и не без недостатков, но он дорог мне, какой есть.
        - А говорил ли он тебе, кем он был, и за что его изгнали? - джинн задумчиво бродил между постаментами.
        - Нет, никогда, - я не сводила с него взгляда. - А вы знаете?
        Талиф кивнул.
        - Только не рассказывайте мне ничего, - спешно попросила я. - раз уж Джабраил хотел сохранить это в тайне, то пусть неведомым для меня и остается. Но все же кое-что я имею право знать. И быть может, как раз вы и способны мне в этом помочь. Как полностью звучит проклятье Джабраила? Вы знаете?
        Эфемерный книгочей подошел к одному из постаментов и коснулся толстенного фолианта.
        - Здесь, - тихо произнес он, - хранятся дословно все проклятия, когда либо павшие на кого-либо из моих собратьев.
        - А я могу взглянуть? - я заранее ждала отказа.
        Талиф раздумывал не меньше минуты.
        - Что ж, взгляни, если это и вправду для тебя так важно. Только поклянись, что никому об этом не расскажешь. Все же люди не должны касаться наших сокровенных записей.
        - Я клянусь, - я сложила ладони на груди, - что никому не поведаю о вашем щедром позволении.
        Джинн принес мне высокий стул, ставший при моем прикосновении вполне материальным. И сев, я как раз могла удобно листать плотные страницы фолианта. Пусть и чувствовала, что совершаю в некотором роде кощунство по отношению к чужим тайнам, но все же для меня было слишком важным узнать правду.
        Хорошо хоть джинны вели записи на том же всеобщем языке, что и люди. Перед самими проклятиями всегда стояли имена тех, кому те предназначались. И судя по объему книги, немало накопилось провинившихся. Джабраила я нашла примерно ближе к середине, уже порядком устав от мелькания витиеватых имен. Здесь же стояла и дата, судя по которой, мой друг был проклят около трех сотен лет назад. Даже по меркам джиннов это был достаточно долгий срок. Что же получается, Джабраил мучился в камне-темнице все это время? Меня даже дрожь пробрала от одной этой мысли.
        Само же проклятие оказалось совсем кратким и гласило следующее. 'Изгнанному и обреченному вовек не найти освобождения. Лишь черной предсказательнице подвластно избавить его от каменных уз и сохранить ему в жизнь. Но если случится такое, то знайте, поднебесные, возвратится в мир древнее зло, ведомое несущим на левой ладони цветок ириса. И путь лишь один - возродить Сиапех через смерть черной предсказательницы. Только тогда Изгнанный избавится от позорного клейма и вновь обретет свое имя.'
        Казалось бы и все. Это я и так знала. Но только прочитав сейчас своими глазами, потеряла последнюю надежду. Верила ведь, пусть наивно, но все же верила в глубине души, что наверняка есть какая-то лазейка, просто Джабраил об этом умолчал. Выходило, что зря я лелеяла эти мысли. Возродить храм Времени и вправду может лишь моя смерть...
        - Госпожа предсказательница, - отвлек меня от мрачных размышлений вернувшийся Талиф, - правительница Атисса уже озвучила свое решение. Несколько моих собратьев пойдут с вами.
        - Замечательно, - я встала со стула и закрыла книгу. - Хотя какая-то хорошая новость.
        Джиннов, которые должны были сопровождать нас, насчитывалось всего десять. Судя по мрачным эфемерным лицам, вызвались они не сами. Кроме одного. Тут же оказался тот юный порывистый джинн, речь которого осадила во дворце правительница. Я даже имя его умудрилась вспомнить. Аджир. В отличие от собратьев, он явно рвался поскорее вступить в схватку с каким-нибудь ифритом и вообще героически спасти мир. Но зато он единственный не высказывал презрительным взглядом, что о нас, людях, думает. У меня впервые мелькнула мысль, что путь нам предстоит весьма нелегкий. И не из-за возможного нападения ифритов. А из-за того, что люди и джинны вряд ли друг с другом примирятся. Вместо сплоченного отряда получится либо сосредоточие молчаливого взаимного презрения, либо непрекращающиеся потасовки. Правда, никто кроме меня, похоже, пока этим не озадачивался. Зехир и Дастрияр выглядели хмурыми и уставшими. Видимо, переговоры с джиннами оказались уж очень утомительными. И спуск по лестнице снова занял несколько часов.
        Только Джабраила будто бы ничуть не тронул состоявшийся визит в Небесные города. Все с той же невозмутимостью он тихо, чтобы услышала лишь я, произнес во время спуска:
        - Нам выделили одних из самых лучших магов. Это говорит лишь об одном. Джинны прекрасно понимают грозящую опасность. Причем, явно она много больше, чем пока представляем мы. Поверь, мои собратья не стали бы зря рисковать, ждали бы до последнего.
        - Что же ты хочешь сказать, - мой голос дрогнул, - новые ифриты уже воплотились в нашем мире? Ты же утверждал, что время еще есть.
        - Сария, я лишен почти всех своих способностей, не забывай, - мрачно парировал Джабраил. - И не могу точно утверждать ничего. Но судя по поведению других джиннов, с десяток ифиритов уже здесь. Не сомневаюсь, что первоочередная их задача - найти нас. И как бы эта встреча не состоялась очень и очень скоро...
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        Мои предположения, увы, оправдались в полной мере. После визита в Небесные города прошла уже неделя, и каждый день не обходилось без ругани. Уставшие от пути и предвкушения опасности люди и так были не в духе, и любая колкость со стороны джиннов разрасталась в яростные ссоры. Как мрачно прокомментировал Джабраил:
        - Зачем ифритам искать нас с помощью магии? Они и так запросто обнаружат, идя на вопли.
        Я вообще не представляла, как примирить наших спутников, да и возможно ли это вообще. Советовалась с Дагнаром, но он лишь тоже разводил руками. Пусть сам рассудительный воин не вступал в перебранки, но и прекратить их тоже не мог. Даже невесело сыронизировал, что если мы доберемся в Сиапех, не поубивав по дороге друг друга, это уже будет величайшее чудо.
        Зехиру, конечно, явно не нравились мои тайные разговоры с Дагнаром. Быть может, он считал, что речи мы ведем сугубо личные. Сам-то он не рвался со мной общаться. То ли потому, что начинал уже относиться с неприязнью. То ли просто не хотел мешать моему счастью с тем, кого я, по его мнению, любила. Я не пыталась убеждать в обратном, хотя холодность Зехира разъедала душу подобно медленному яду.
        Но и хорошее тоже происходило. Вопреки всему, Дастрияр и Аджир, тот юный порывистый джинн, неожиданно для всех сдружились. В то время как остальные переругивались во время стоянок, эти двое все никак не могли наговориться. Я старалась лишний раз не прислушиваться, несмотря на любопытство, но обрывки фраз все равно долетали. Юноши с жаром обсуждали какие-то манускрипты, восторгались познаниями друг друга. Причем, искренне, без тени притворства и фальши.
        Из-за того, что путь Зехир определял по Литаиру, передвигаться приходилось исключительно ночью. К утру останавливались поспать, чтобы вечером снова тронуться в путь. Я никак не могла привыкнуть к такому образу жизни, но выбирать не приходилось. Долго ворочалась без сна, а потом полночи клевала носом.
        Так получилось и сегодня. Мне упорно не спалось. Зехиру к тому же сегодня выпало быть среди дозорных, и настырное волнение за него не давало покоя. Только благодаря этой бессоннице я стала невольным слушателем чужого разговора.
        Видимо, Аджиру и Дастрияру тоже не спалось. Судя по слышимости, юноши беседовали как раз возле моего шатра, и каждое слово доносилось так отчетливо, словно я сама была среди них.
        - Да, я не хочу быть эмирханом, - сокрушенно признавался Дастрияр. - Не для меня это, понимаешь? Я люблю читать в тишине, или слушать искусных музыкантов, или осваивать живопись... А ведь у правителя на все это совершенно нет времени! И надо все время думать, думать, думать! Думать обо всем! Я не могу, я очень рассеянный. Да и что уж скрывать, трус я. Нет, правда, Аджир, самый настоящий трус! Ты разве не видел, как меня всего трясло, когда в вашем дворце были? Я до сих пор не понимаю, как тогда мое сердце не остановилось от ужаса!.. Но даже не в трусости дело, - он вздохнул. - Не достоин я править людьми. Я сейчас-то с десятком своих стражников совладать не могу, а тут целый народ.
        - Зря ты так, Дастрияр, - в голосе Аджира отчетливо слышалось сочувствие, - рожденный правителем достоин быть правителем. Просто сейчас ты этого не понимаешь. Ты говорил, что всегда жил в тени, отсюда и твоя неуверенность. Но я чувствую в тебе великую внутреннюю силу, как чувствую родственную душу.
        - Спасибо, друг, - сын эмирхана снова вздохнул. - Я и сам понимаю, что если останусь в живых, волей-неволей буду обязан стать эмирханом. И тут моего желания никто не спросит. Как не спрашивают и твоего. Вот ведь злая ирония судьбы... Я не желаю править, но буду. А ты так жаждешь этого, но не сможешь... Не понимаю я ваших законов, Аджир.
        - А что тут понимать? - у джинна вырвался грустный смешок. - Я - единственный потомок древнего рода наших правителей, но мне никогда не занять свое законное место. Ты и сам видел, я даже права голоса в Совете Великих не имею! Знаешь, - он понизил голос до шепота, - раньше я день и ночь проклинал отца за свою участь, но теперь, наверное, смирился. Что уж тут поделаешь, даже нашей магии не по силам изменить прошлое, и все останется так, как есть. Сыну изгнанника нет места среди Великих.
        Меня словно по голове что-то ударило. Так и стояла пару минут посреди шатра как оглушенная, пытаясь осознать услышанное. Наверняка, среди джиннов имелось достаточно изгнанников, я ведь сама видела их записи. Но сейчас я ни мгновения не сомневалась, о ком именно идет речь. Пусть, на мой взгляд, все джинны были очень похожи, но все же в Аджире и вправду проскальзывало что-то исключительно свойственное Джабраилу. И это стало для меня еще большим откровением, чем открывшаяся когда-то правда об ифритах. Я так до вечера и не смогла заснуть, мучимая растерянными мыслями.
        А с наступлением темноты наш отряд снова тронулся в путь. Лошади сонно вышагивали по гребню бархана, в небе так же неспешно парили джинны. И лишь Джабраил как всегда был возле меня. Чуть отстав от едущего первым Зехира и оглянувшись на следующего за мной Дагнара, я решила, что оба на достаточном расстоянии, чтобы не стать невольными свидетелями разговора.
        - Джабраил, - тихо позвала я.
        Парящий рядом джинн перевел на меня вопрошающий взгляд.
        - Аджир - твой сын! - я не стала ходить вокруг да около.
        - И что? - Джабраил и бровью не повел.
        - Как это 'и что', - я растерянно заморгала, - так ты знал? И ты так спокойно это говоришь... Почему ты мне раньше не рассказал?
        - А это разве важно? - джинн оставался по-прежнему невозмутим.
        - Конечно же, важно! Почему ты ему не откроешь правду?
        Джабраил усмехнулся.
        - Как будто бы он сам не знает.
        Я растерялась окончательно.
        - Погоди, - я даже головой помотала, - ты хочешь сказать, что Аджир в курсе, кто именно ты - его отец? Но почему он тогда игнорирует тебя так же, как и остальные джинны? Да я вообще не замечала, чтобы он хоть раз в твою сторону взглянул. Или у вас это нормально? Если изгнан и проклят, то от тебя отрекаются даже родные?
        Джабраил вздохнул и явно нехотя ответил:
        - Я стал изгнанником, когда Аджиру было еще только несколько дней от роду. И как, по-твоему, он должен относиться ко мне? Для него я - лишь тот, кто лишил его законного права стать правителем Небесных городов, не больше.
        Пусть и говорил он совершенно спокойно, даже с изрядной долей равнодушия, но мелькнувшая в его глазах тень горечи не осталась незамеченной.
        - Но, может, тебе стоит поговорить с ним? - робко предположила я. - Ведь столько лет уже прошло... А та джинн, которая правит сейчас, это твоя жена?
        - Нет, Атисса - моя сестра. Мать Аджира убила себя, когда узнала о моем изгнании.
        - А кто же воспитывал тогда твоего сына? - прошептала я.
        - Думаю, никто не рискнул принять в семью ребенка изгнанника, - Джабраил пожал плечами. - Скорее всего, бывший мне когда-то лучшим другом книгочей Талиф сначала тайно растил мальчишку, а потом Аджир уже был предоставлен сам себе.
        - Это ужасно, - у меня даже в глаза защипало, - твой народ ужасен, понимаешь? Ты с таким презрением всегда говорил о людях, но у нас хоть о детях заботятся. Любой сирота всегда найдет приют, и никто прежде, чем дать кров и заботу ребенку, не станет дотошно расспрашивать, кем были его родители. Вы же, получается, куда хуже нас! Высокомерные, самовлюбленные и совершенно неспособные прощать! Ты столько лет не видел сына и теперь даже не считаешь нужным хоть как-то наладить с ним отношения! Я не знаю, что такого ты совершил, Джабраил. Но, наверняка, это нечто ужасное, раз будучи правителем, ты вдруг враз стал проклятым изгнанником. Ошибся ты тогда или сделал это нарочно, но Аджир-то в этом совсем не виноват! И неужели ты думаешь, что когда в Сиапех ты избавишься от клейма изгнанника, твой сын будет относиться к тебе как-то иначе?.. - я осеклась, осененная догадкой. - Или...тебе все равно...
        - Ты закончила? - невозмутимо поинтересовался Джабраил. - Вот и чудесно. Я хоть с удовольствием послушаю тишину.
        Он стал незримым, ясно давая понять, что разговор закрыт. Похоже, сама я переживала несравнимо больше, чем он. В очередной раз мелькнула тоскливая мысль, что я совсем не знаю того, кого целый год считала единственным другом. Если уж Джабраила не волновал собственный сын, то до меня ему и подавно не было дела.
        Великая пустыня спала. Равнодушная ко всему и к крохотной горстке всадников в том числе. А над головою сиял Литаир, неведомо для других указывающий Зехиру путь. Ночь казалась настолько безмятежной, что даже не по себе было. И гнетущее предчувствие чего-то страшно будто бы переполняло каждого. Я оглянулась. Мои спутники непрестанно смотрели по сторонам, в темном небе обеспокоенно кружили джинны.
        Опасения подтвердились в тот момент, когда едущий впереди Зехир придержал поводья своего коня, словно вдруг что-то почувствовав.
        - Ифриты... - обреченно выдохнул материализовавшийся рядом со мной Джабраил.
        - Здесь? - в ужасе выдохнула я.
        - В минут пятнадцати пути от нас, - он на мгновение задумался, будто бы прислушиваясь к чему-то. - Два десятка ифритов.
        Тут же подобно падающим камням на землю опустились джинны. Джабраил рассказывал как-то, что вблизи с ифритами его собратья лишались способности летать.
        Всадники торопливо спешились и расседлывали лошадей. Я последовала общему примеру. Пусть уж нам грозила смертельная опасность, но животные-то были не причем. Едва освободившись, они с испуганным ржанием умчались в темноту песков. Запоздало подумала, что теперь нам придется добираться пешком. Да и, похоже, я ошиблась, мои спутники больше не о лошадях заботились, а наивно надеялись, что те смогут отвлечь на себя ифритов.
        - Сколько их? - отрывисто спросил Зехир.
        - Два десятка, - тут же ответил старший из джиннов. Кажется, его звали Хафиз.
        - Два десятка ифритов? - жалобно пролепетал Дастрияр и оглянулся на стоящего рядом Аджира.
        Тот ободряюще сжал плечо друга.
        - Но и нас ведь не меньше, - успокаивающе произнес сын Джабраила.
        - А толку? - один из джиннов мрачно усмехнулся. - Люди остались всего лишь людьми.
        - Вы тоже остались всего лишь джиннами, - гневно парировал Риях.
        - Наверное, нам все это время надо было не ругаться, а искать способ объединить силу и магию, - сокрушенно пробормотал Дастрияр.
        Но юношу никто не слушал. Вновь начавшийся яростный спор 'кто виноват' грозил вот-вот перерасти в драку. Вот бы настигшие нас ифриты позабавились, наблюдая за пытающимися уничтожить друг друга противниками.
        - Так, хватит! - рявкнул Зехир, перекрывая общий ор.
        То ли от удивления, то ли от неожиданности, но враждующие и вправду враз заглохли.
        - Джабраил, - Зехир перевел взгляд на стоящего в стороне джинна, - не думал, что я когда-либо такое скажу, но ты - сейчас здесь, похоже, единственный здравомыслящий. Давай быстро и вкратце, как одолеть ифритов.
        Хафиз хотел что-то возразить, видимо, протестуя, чтобы спрашивали мнение изгнанника, но пригвождающий к месту взгляд Зехира заставил джинна оставить все слова при себе.
        - Никак, - невозмутимо ответил Джабраил, разведя руками. - Для соединения магии и силы нужен особый ритуал. А для ритуала этого необходимо ни много, ни мало - свет Нарайяна. Сколько у нас до рассвета? Часов шесть, думаю. Да только мы и одного часа не протянем.
        - Значит так, - голос Зехира стал тише, но от того непоколебимей звучала его решимость, - ты с Дастрияром и Аджиром уведешь отсюда Сарию. Мы постараемся задержать ифритов как можно дольше, чтобы вы успели уйти достаточно далеко. А там, быть может, Матерь Природа, на которую все так уповают, смилостивиться, наконец, и вы сможете найти храм Времени. Он уже очень близко.
        - Я без тебя не уйду, - я тут же в панике замотала головой. Даже подбежала к Зехиру и крепко схватила за руку.
        - Нет, уйдешь, - твердо возразил он, едва ли не силком меня от себя отстраняя. - Не переживай, Дагнара я тоже отправлю с тобой.
        - Все, Сария, пойдем, - тут же приказным тоном добавил Джабраил.
        Отчаянная паника свела на нет все остатки моих робости и покорности. Я сжала руки в кулаках.
        - Если вы не расслышали, повторяю, я не собираюсь спасаться бегством, оставляя других на смерть! Я останусь! Останусь и... И.. - я на мгновение растерялась и тут же выпалила первое, что пришло на ум: - И я подниму Нарайян!
        - Она сошла с ума, тащим ее силком, - тут же констатировал Джабраил.
        - Да я ведь серьезно! Правда! - я обвела умоляющим взглядом присутствующих. - Позвольте, я хотя бы попытаюсь.
        - У нас нет времени на попытки, - категорично отрезал Зехир.
        - Причем, заставить Нарайян подняться на небосклон раньше времени вообще невозможно, - добавил Хафиз, покачав головой. - Сама Матерь Природа не властна над Повелителем Дня.
        Я и так знала, что озвучила несуразную глупость, но это была единственная ниточка надежды. Которую Зехир нещадно обрубил.
        - Все, хватит пустых речей! Уходите!
        - Идем, идем, - Джабраил едва уловимо, словно прикосновением ветра, подталкивал уныло побредшую меня в спину.
        Дастрияр и Аджир поспешили следом. Хотя джинн явно предпочел бы остаться, но все же решил не бросать друга. Мы отошли уже на пару десятков шагов, когда я расслышала голос Зехира:
        - Дагнар, отправляйся с ними. Ты - умелый воин, и пусть не от ифритов, но от любой другой напасти сможешь защитить Сарию.
        Он добавил что-то еще, но так тихо, что я не расслышала. Дагнар быстро кивнул и побежал к нам.
        Мы поднялись на следующий бархан, а я все оборачивалась на оставшихся. Молотом в голове билось неизбежное 'Вот поэтому и не было Зехира у храма Времени в моем видении...'.
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        Мы не успели далеко уйти, как вдруг осененная догадкой, я замерла на месте.
        - Что опять? - Джабраил едва не взвыл.
        - Дагнар, - дрожащим голосом начала я, не сводя глаз с воина, как с последней своей надежды, - помнишь то видение твоего будущего?
        Он с недоумением кивнул. Видимо, не понимал, к чему я это.
        - Я ведь правильно помню, у храма был не только ты, - спешно продолжила я, - и Дастрияра я видела точно. Остальных воинов и джиннов тогда не знала, но теперь то сомнений нет, - я обернулась к оставленному отряду, - они все...все, понимаете, были у входа в храм! Значит, как-то можно спастись!
        - А ведь верно... - озадачено пробормотал Дагнар. - Все ведь там были...
        Даже Джабраил не нашел, что возразить.
        - И что же будем делать? - Аджир вопросительно оглядел нас. Даже отца взглядом удостоил.
        - Сария предлагала поднять Нарайян, - Дастрияр вяло улыбнулся.
        - Это невозможно, - Джабраил устало потер глаза. - Просто невозможно.
        - Но ведь никто раньше и не пробовал, - у меня вырвался нервный смешок. Сама пока толком не осознавала, за сколь непосильную задачу решила взяться.
        - Джабраил, - умоляюще добавила я, - ты ведь все знаешь. Намекни хотя бы, с чего начать.
        Джинн демонстративно закатил глаза.
        - Сария, ты хочешь рискнуть своей бесценной для всего мира жизнью и при этом еще просишь у меня помощи?
        - Мы все равно уже не успеваем уйти достаточно далеко, так что ифриты и нас настигнут. И теперь либо спасутся все, либо все погибнут. Второе, конечно, вероятнее, но мы ведь можем хотя бы попытаться совершить чудо, - я не удержалась от улыбки. Кажется, у меня от панического страха уже назревала истерика.
        - Сария права, - поддержал меня Аджир, - нам уже не уйти.
        - Значит, возвращаемся, - Дагнар первым зашагал назад.
        - Ну да, - Дастрияр нервно хихикнул, - если умирать, так рядом со всеми.
        Сын эмирхана вместе с другом-джинном поспешили вслед за воином.
        - Идем? - я обернулась к Джабраилу.
        - Сария, поднять Нарайян невозможно, - уже в который раз очень серьезно повторил он. - Пусть ты владеешь силами неподвластными другим людям. Но в то же время ты все равно слабее любого из джиннов. А даже величайшие из моих собратьев и Литаир-то сдвинуть не смогли бы. Что уж говорить о Нарайяне.
        - Я думаю, тут дело не в том, какими силами ты обладаешь, - я направилась к оставленному отряду. - А в том, ради чего ты это делаешь.
        - Или в том, насколько уже ослабел и без того твой немощный человеческий ум, - мрачно продолжил джинн, но все же последовал за мной.
        Те ругательства, какими встретил наше возвращение Зехир, я слышала впервые. И даже заслушалась. Впрочем, не одна я. Дастрияр с Аджиром дружно выражали взглядом немой восторг и, кажется, старательно пытались запомнить.
        - Мы все равно бы уже не успели уйти, - даже Дагнар будто бы оробел.
        Я так вообще к Зехиру подойти боялась. Притаилась за спиной Джабраила. И пусть эфемерный джинн не мог мою персону скрыть, но я чувствовала себя в каком-никаком укрытии.
        Пока остальные занимали боевые позиции, вставая в круг, центром которого была я, я не сводила глаз с неба. Отчаянно надеялась хоть на какое-нибудь озарение, вообще ведь не представляла, что должна сделать. Но я верила, всей душой верила, что способ есть. Нужно просто догадаться. Тут и Джабраил мне помочь не мог. Джинн лишь разводил руками, повторяя о невозможности затеянного.
        Защищающий меня круг получился довольно широким, ближайший воин стоял не ближе шагов двадцати. И в этом относительном одиночестве я попыталась сосредоточиться.
        Прямо надо мной сиял равнодушный Литаир. Я протянула к нему руки и прошептала:
        - Услышь меня, Серебряное Око... Сейчас только ты властен на небесном своде, но молю тебя, уступи мгновения ночи своему старшему брату... Укажи мне к нему путь...
        Едва уловимый сполох мелькнул в небе и скрылся за линией горизонта.
        - Ну конечно же, - я от досады на себя даже по лбу хлопнула, - запад. Нарайян опустился не так давно, значит, на востоке его искать рано...
        Чуть потерла ладони. Не в каких-либо магических целях, а просто потому, что они вдруг замерзли. И закрыла глаза, пытаясь уловить мир незримый.
        Здесь царил Литаир, окрашивая мягким серебристым светом мертвые пески. Гармоничную пустоту ночи нарушали лишь огоньки жизни - души защищающих меня джиннов и людей чуть подрагивали в такт не уловимому для обычного слуха сердцу мира. А еще отчетливо чувствовалось нечто чужеродное. Бездушное подобие жизни, движимое лишь жаждой чужой гибели. И оно стремительно приближалось.
        Я старалась унять все мешающие чувства. Сейчас было не до паники и ужаса. Пусть ифриты рядом, не важно - своей и чужой смерти я буду бояться позже. И так времени почти не осталось. Последняя тонкая багровая ниточка света уже исчезала за горизонтом незримого мира.
        - Нарайян! - в отчаянии выдохнула я, пытаясь ухватиться за нее. Я не могла удержать ее руками, ведь здесь мое тело и не существовало вовсе. Да и магия джиннов в этом была бы бессильна. Оставалась лишь моя душа.
        Меняя форму, превращаясь из сполоха в тонкую нить, то, что являлось сейчас мной, соединилось с последним отблеском Нарайяна. Его багровая нить, натянулась подобно струне, удерживаемая нитью сверкающе-серебристой. Я не пыталась уже осознать происходящее, все помыслы сводились к одному 'не упустить'. И ни в коем случае не думать о том, что человеческая душа куда слабее мощи великого светила.
        Словно оскорбившись на такое самоволие, неведомой силой мое сознание выбросило в реальный мир. На горизонте уже виднелись скачущими глыбами окружающие нас ифриты, и мои спутники сомкнули кольцо обороны, не оставляя не единой бреши. Смесь общего страха и отчаянной решимости давили непосильной ношей, но я всеми силами старалась не упускать главного. Моей души неразрывно связанной сейчас с ушедшим светилом.
        - Нарайян! - закричала я изо всех сил.
        Быть может, со стороны я выглядела жалкой и даже умалишенной, но мне не было до этого дела. Незримый мир не пускал меня вновь, и я действовала вслепую. Правой рукой ухватилась за невидимую нить едва не покидающей меня души, а левой потянулась к Литаиру.
        - Помоги! - отчаянный крик получился такой силы, что даже у меня самой в ушах зазвенело.
        Нестерпимой болью обожгло клеймо предсказательницы, и на серебряном лике Литаира отчетливо черным контуром проступили очертания цветка ириса. Резко вырвавшийся ко мне сияющий луч ночного светила захлестнул мою левую руку и рванул на себя.
        И только сейчас я осознала всю глупость содеянного. Моя душа оказалась привязанной и к все отдаляющемуся Нарайяну, и к смилостивившемуся мольбе Литаиру... На грани того, чтобы светила разорвали и без того ее хрупкую нить...
        - Нарайян!
        Глаза застилали слезы запоздало осознанного бессилия и жгучей боли.
        - Нарайян!
        Уже не в состоянии стоять на ногах, я упала на колени. Реальный мир начинал подрагивать, словно навсегда для меня исчезая. Последними картинами мелькали напавшие ифриты. Крики отчаянной решимости и проклятия, несмотря на всю громкость, уже едва мною осознавались. И сквозь накатывающую мертвую тишину сначала едва уловимо, но с каждым мгновением все сильнее слышалось, как мерно бьется сердце мира...
        - Нарайян...
        Опершись на руки, я сжала слабеющими пальцами еще теплый песок. Это ощущение оставалось уже последним проблеском мира живых, и я всеми силами пыталась на нем сосредоточиться. И не было других мыслей, других целей. Лишь теплый песок в руках, как единственное, что отделяло меня от окончательной смерти...
        Все теплее и теплее песчинки... С каждым мгновением...
        Что-то такое знакомое, ласковое и великое, таилось в этом тепле. Щедрыми крупицами оно возвращало мне силы, возвращало меня саму с той грани, что отделяла мир живых от посмертия...
        И пусть меня по-прежнему терзала едва выносимая боль, но я все еще была жива. Резко открыла глаза и даже не удивилась. Свет Литаира больше не тянул меня к себе, отпустил. Без единой мысли и с еще посмертным равнодушием я потянулась правой рукой к горизонту на западе. И с тихим спокойствием позвала:
        - Нарайян.
        Небосвод посветлел и через несколько мгновений затрепетали багрово-алые краски восхода. Казалось, все вокруг замерло. Даже яростно рычащие ифриты будто бы окаменели, охваченные неведомой силой. Замерли в изумлении люди, опустив оружие. Замерли джинны, не творя больше боевых заклятий. И понемногу замирало мое сердце. Нарайян явился на мой зов, но я понимала, что его восход будет стоить мне жизни. Правильно говорил Джабраил, такое неподвластно никому...
        Сверкающий багровый край светила уже показался над песками. Если бы я смогла что-то произнести, то непременно бы поторопила своих спутников с ритуалом объединения силы и магии. Они-то явно о нем забыли. Но говорить я не могла.
        Зато мог Джабраил.
        - Что вы стоите, разинув рты, остолопы?! - заорал он на джиннов. - Помогите ей удержать свет!
        Словно очнувшись ото сна, его собратья мигом выстроились в подобие живой цепи. Та нить, что незримо связывала мою душу с Нарайяном, вдруг стала видимой, подобно сверкающему лучу она тянулась от моих рук к светилу. За нее ухватились и джинны. Гримасы боли тут же исказили их лица. Пусть сильнейшие из своего народа, но и они не смогли даже на ногах устоять, попадали на колени. Но все так же на вытянутых руках держали мою связь с Нарайяном.
        Хотя я чувствовала себя виноватой перед джиннами, но мне стало несравнимо легче. И теперь Нарайян будто бы поднимался сам, не черпая на это мою жизнь.
        Уже был виден сияющий на его багровом лике контур цветка ириса. Причем, свет этот был тем, привычным и родным, который дарил нам Нарайян до возвращения в мир ифритов. Мне даже подумалось, что именно поэтому противники сейчас и замерли недвижно, словно став пленниками этих лучей. Вот только я догадывалась, что их оцепенение вот-вот спадет.
        Спешно поднимающееся дневное светило замерло рядом с Литаиром. Багрово-яркий свет смешивался с приглушенно серебристым, и в этом удивительно сиянии казалось, что с неба на нас сыпется множество крохотных разноцветных искорок. Замерцали доспехи людей и эфемерные джинны. Первых наполняла магия, а вторые становились материальными. Несколько мгновений, и никто из моих спутников не был прежним.
        И в этот момент ифриты снова бросились в атаку. Низкое яростное рычание, взмахи громадных когтистых лап и буквально осязаемая злоба в один миг разрушили воцарившее волшебство. Нарайян спешно опускался к горизонту на западе, джинны по-прежнему помогали мне, и только люди могли сейчас противостоять ифритам.
        Пусть наших защитников было всего двенадцать против двух десятков яростных чудовищ, но теперь доспехи и клинки сияли смешанным светом двух светил. Нет, люди не стали неуязвимыми, но теперь они могли сражаться на равных.
        Едва Нарайян опустился за горизонт, я почувствовала, что свободна. Моя душа больше не стремилась покинуть тело и, что удивительно, произошедшее будто бы вообще никак на меня не повлияло. Если не считать навалившуюся усталость и запоздалый ужас. Освободились и джинны. Тут же кинулись на помощь сражающимся. И теперь в общей путанице я даже не всегда могла понять, где кто. Они словно стали одинаковыми существами. То ли наделенные магией люди, то ли обредшие плоть джинны.
        Лишь мы с Джабраилом остались в стороне от хаоса битвы. Я впервые видела друга таким подавленным. Именно сейчас вся тяжесть его участи проявилась в полной мере. Он ведь не мог ни помочь удерживать Нарайян, ни сражаться с ифритами. Сам собой осуществившийся ритуал единения силы и магии Джабраила не коснулся. Как и меня. Словно изгоев, недостойных такой милости.
        Вмешательство джиннов ускорило исход сражения. Ни один ифрит не сбежал. Чернеющие от крови пески спешно поглощали в своих недрах мертвых чудовищ, будто бы стыдясь оставлять их под светом Литаира.
        Я так устала, что даже толком обрадоваться не смогла. Да и никто словно бы не радовался. Все почему-то обернулись ко мне. Сделавший несколько шагов навстречу Хафиз вдруг с почтением поклонился. Его примеру последовали все остальные, чем мгновенно вогнали меня в смущение. Даже Дастрияр презрел свое происхождение, чтобы выразить мне благодарность. И только Зехир лишь устало улыбнулся и едва заметно кивнул.
        Пусть исход битвы оказался в нашу пользу, но теперь, когда запоздало нахлынувшая радость чуть поутихла, пора было подумать о будущем. Трое из стражников оказались ранены, но не серьезно. Джинны быстро справились с ролью искусных врачевателей. Теперь словно бы насовсем исчезла та казалось бы непреодолимая пропасть, что разделяла прежде две расы. Не было ругани и споров, насмешливых и ненавидящих взглядов. Будто бы здесь собрались старые друзья, а не бывшие враги.
        И как обычно мрачный Джабраил поспешил испортить всем настроение.
        - Это лишь первый отряд ифритов. Их будет все больше и больше. Хотя теперь вы и способны дать им отпор, но рано или поздно они просто задавят количеством. Нам надо спешить к храму. Так что вперед.
        - Придется потратить остаток ночи на поиск лошадей, - осадил его Зехир. - Без них путь по пескам, да еще и в доспехах займет недели три. Пусть мы потеряем оставшиеся часы до рассвета, но в итоге все равно выиграем во времени.
        - Зехир прав, - тут же подхватил Хафиз, переглянувшись с джиннами. - Необходимо найти лошадей.
        - Так они ведь в разные стороны разбежались, - Дастрияр огляделся, словно в надежде, что из-за барханов вот-вот появятся воспылавшие ответственностью за нашу миссию беглецы.
        - Ничего, до утра найдем, - Аджир наоборот пылал энтузиазмом. - Только, наверное, нам надо будет разделиться, - он вопросительно взглянул на Зехира.
        Я только сейчас поняла, что его, а вовсе не Дастрияра, еще с самого начала пути почему-то сочли главным. Даже высокомерный Хафиз прислушивался к словам Зехира. Ну а сын эмирхана только и рад был сложить с себя обязанность руководить.
        - Я никуда не пойду, - я даже на песок села, подтверждая свои слова, и скрестила руки на груди. - Можете оставить меня одну здесь посреди пустыни, но я все равно не в состоянии еще несколько часов бродить по барханам.
        - Конечно-конечно, - с искренней отеческой заботой в голосе согласился Хафиз, - тебе необходимо отдохнуть.
        А еще побыть в одиночестве без этих дотошных взглядов. Подумаешь, подняла среди ночи на небо Нарайян, тоже мне великое событие.
        - Одну Сарию оставлять нельзя, - Джабраил покачал головой и явно нехотя добавил: - Будет вполне разумным, если с ней останется Зехир. Ифриты, конечно, до утра точно не появятся, но Великая пустыня и так таит немало опасностей.
        И уже во второй раз Джабраила не проигнорировали. Не то, чтобы он стал все-таки равным в глазах джиннов, но хоть не пустым местом, как прежде.
        - Вполне разумно, - Хафиз кивнул и перевел вопрошающий взгляд на Зехира.
        - Я останусь с Сарией, так что за ее безопасность не беспокойтесь, ищете лошадей, - все так же невозмутимо ответил тот. Словно ему вообще было все равно бродить ли до утра по пескам или охранять это время меня. Мелькнула тоскливая мысль, что я своими тайными разговорами с Дагнаром все-таки добилась, чего хотела. Вот только холодность Зехира совсем меня не радовала.
        Разделившись по двое, наши спутники разошлись в разные стороны. Хорошо хоть джинны чувствовали присущую всем живым существам природную магию, так что знали, куда идти. И вскоре ночь поглотила ушедших на поиски.
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Мне казалось, я больше никогда не смогу сдвинуться с места. Сидела на песке, обняв колени и бездумно смотря перед собой. И ничего не хотелось, ни одна мысль не нарушала хаотичным мельтешением охватившую меня пустоту.
        Да и Зехир даже не пытался заговорить со мной, словно вообще был тут один. Уйдя в темноту ночи, минут через десять вернулся с ветками сухого кустарника и развел костер. Веселое пламя мгновенно очертило круг уютного света. Пусть я и продрогла уже основательно, но не спешила приближаться к огню. Смотрела на него с запоздалым ужасом. Мне казалось, что это крохотный осколок дневного светила. Осколок едва не убившего меня Нарайяна.
        Только сейчас осознавая пережитый ужас, я никак не могла поверить, что все обошлось благополучно. До этого я ведь была в посмертии лишь однажды, во время обряда второго рождения. Но тогда рядом был Зехир, и происходящее не казалось таким уж страшным. А тут я оказалась совсем одна. И теперь мне не давала покоя такая простая и невыносимо горькая мысль: человек умирает один. Есть у него родные или нет, любит ли он кого-то больше жизни или нет, одарен верными друзьями или нет - в итоге он все равно останется один на один со своей смертью. И теперь все, что когда-то считала самым драгоценным, казалось мне бессмысленным: и любовь, и дружба, и семья. Зачем пытаться обрести что-то, если ты все равно в итоге лишишься всего? Всего, кроме осознания собственного одиночества и ненужности. Я уткнулась лбом в колени. Может, и заплакала бы, но за последнее время слезы жалости к себе и так мне уже надоели до отвращения.
        Зехир осторожно накинул мне на плечи покрывало, чем невольно вытряхнул из размышлений.
        - Спасибо, - пробормотала я, не поднимая глаз.
        - Быть может, сядешь поближе к огню? Ты совсем продрогла.
        Вот раньше бы он меня просто обнял, чтобы согреть. Но теперь вообще старался лишний раз не прикасаться.
        Я покачала головой. Не стала объяснять, что панически боюсь пламени.
        Видимо, посчитав свой долг передо мной выполненным, Зехир снова ушел в темноту к оставленной поклаже. Вернулся со сложенным шатром и, не обращая на меня никакого внимания, принялся его устанавливать недалеко от костра.
        Я следила за каждым движением Зехира. Не любовалась, не пыталась запомнить - усталость и опустошение сводили на нет все восторженные эмоции. Просто смотрела и ненавидела его за то, что он испортил мою когда-то идеальную жизнь.
        Зехир закончил с шатром и подошел ко мне. Сел рядом.
        - Выпей, - протянул небольшую фляжку и усмехнулся, - не бойся, там не яд.
        - Конечно же, не яд, - равнодушно произнесла я, - я слишком вам всем нужна.
        Отхлебнула и тут же закашлялась. Обжигающе-горькое содержимое фляжки показалось мне жидким пламенем.
        - Что это? - сипло пролепетала я, пытаясь восстановить дыхание.
        - Настой атаммамелиса, - Зехир тоже отхлебнул, но без каких-либо эмоций. - Согревает и придает сил.
        - Ага, меня он чуть не убил, - обиженно буркнула я, поплотнее закутываясь в покрывало. Но не могла не признать, что разливающееся по телу тепло было блаженным. Захотелось закрыть глаза, уютно устроиться в объятиях Зехира и заснуть до тех пор, пока мир не станет лучше. Ну или хотя бы до утра.
        Чувствуя пристальный взгляд Зехира, я подняла на него глаза и мрачно поинтересовалась:
        - Что?
        - Просто странно, - его задумчивый взгляд скользил по моему лицу, словно видел впервые. - Ты совершила то, на что не способен никто, даже Матерь Природа. И при этом так и осталась все такой же слабой, беззащитной и испуганной. Вот смотрю на тебя сейчас, и уже как-то не верится, что ты среди ночи подняла на небо Нарайян.
        - Я и сама уже в это не верю, - я невесело усмехнулась, отвернулась к костру. - Зато я поняла кое-что очень важное.
        - Поделишься?
        - Ты не поймешь, - я покачала головой. - Я бы и сама не поняла, если бы... - мой голос дрогнул.
        - Если бы не умерла на несколько мгновений, - закончил за меня он.
        - Откуда ты знаешь? - опешила я. Не сводила с него глаз, но теперь уже Зехир на меня не смотрел, любовался пламенем.
        - Пусть обряд второго рождения мы толком и не совершили, но какая-то едва уловимая связь все равно между нами создалась. И я ощутил все то, что чувствовала ты. Каждое мгновение на грани исчезновения души. Как и ты, я даже услышал сердце мира. И знаешь, в итоге тоже кое-что понял.
        - И ты говоришь обо всем этом столь равнодушно? - в душе поднялась неудержимая волна гнева. - Если бы ты чувствовал то же самое, то не был бы так спокоен! Ты бы...ты бы...ты бы тоже кого-нибудь сейчас ненавидел!
        Зехир взглянул на меня чуть удивленно, будто бы я, на его взгляд, несла какой-то бред.
        - И кого же ты сейчас ненавидишь? Хотя, дай угадаю, - он мрачно усмехнулся, - меня.
        Я отвернулась. Не хотела видеть его усмешку и при этом такие серьезные серо-синие глаза. Но с другой стороны, ощутила искорки злорадства. Как будто бы мне было бы легче от того, что Зехир знает о моей ненависти.
        - Но я хотя бы имею право знать за что, согласись, - невозмутимо продолжил он.
        Я промолчала. Пыталась совладать с собой, удержать несказанным все то, что так рвалось стать бьющими словами. И не смогла.
        - Знаешь, что я поняла сегодня? - тихо начала я. - То, что моя жизнь была идеальна. Я не имела ничего: ни родных, ни друзей - никаких привязанностей. Только Джабраил казался мне каким-никаким близким. Но ведь уже тогда в глубине души я понимала, что он просто использует меня. Теперь мне кажется таким глупым, что я сетовала на судьбу, мечтала, как однажды все изменится... Но почему, почему я еще тогда не поняла, что моя жизнь идеальна? - всхлипнув, я вновь уткнулась лбом в колени, лишь бы ничего не видеть. - Я не нужна была миру, и такой равнодушный мир не нужен был мне. В любой момент могла умереть без сожаления, ведь в те дни не дорожила ничем и никем. Проклинала, глупая, свое одиночество, а ведь на самом деле только в нем спасение! Ведь когда нечего терять, смерть совсем не страшна. И там, за гранью жизни, не было бы этого отчаянного ужаса, что ты враз лишаешься всего... А ты, Зехир... Ты все испортил. Ты появился в моей жизни и заставил меня поверить, что все может быть совсем иначе. Да, ифрит побери, даже поверить в то, что я могу стать счастливой!.. И эта вера, пусть и столь сладостная,
медленно отравляла меня, лишая единственной уготованной мне радости - возможности умереть, ни о чем не сожалея. Именно в этом было мое истинное счастье, а ты лишил меня единственного дара судьбы. Вот и не спрашивай теперь за что, я тебя ненавижу.
        Зехир молчал долго. Я даже думала, что он так мне ничего не скажет. Просто уйдет в шатер, оставив одну. Но он все же ответил. Причем, говорил так спокойно, задумчиво, словно взвешивая каждое слово.
        - Я тебе тоже кое в чем признаюсь. Помнишь, я рассказывал, что в первый же день прибытия в Ардаллу отправился на площадь предсказателей и именно тогда увидел тебя? Я умолчал нечто очень важное. Знаешь, почему я не подошел к тебе сразу же в тот день? Почему, всегда предпочитая действия ожиданию, я все же решил впервые положиться на волю судьбы? Да, я выбрал тебя в первое же мгновение, как увидел, но я почувствовал в тебе то, с чем, возможно, так и не смогу совладать. Страх. Всепоглощающий страх жизни. И чем больше я тебя узнавал, тем сильнее ощущал его. Он плескался в твоих тогда еще синего цвета глазах, слышался в каждом робком слове, виделся в малейшем движении. Я многое повидал в своей жизни, Сария, но впервые столкнулся с противником, который был мне не по силам, - Зехир невесело усмехнулся.
        Я все-таки решилась на него посмотреть. Он не сводил глаз с понемногу затухающего огня, словно видел в нем что-то. Может, картины прошлого. Или наоборот, будущего свободного от меня.
        - Ты казалась столь прочно запутанной в паутине собственного страха, что не видела сквозь нее ничего светлого. И каждый раз, когда я приходил к вам в дом предсказателей, ты всегда сидела на одном и том же месте, в стороне от всех, такая испуганная и беззащитная. Ты сочтешь меня сумасшедшим, но было неимоверно сложно не схватить тебя и не увезти как можно дальше. Я думал, что во всем виновато твое окружение, но очень ошибся. Ты стала свободной от остальных предсказателей, но ничего в тебе не изменилось. Мне уже кажется, что ты и родилась с этим страхом. А еще я не сомневаюсь, что ты все же прекрасно знаешь, почему так боишься жить. И почему так боишься любить меня.
        Опешив, я лишь замотала головой. Но отчетливо чувствовала выступивший на щеках румянец, который, боюсь, был заметен даже в полумраке ночи.
        - Неужели ты думала, я не догадываюсь? - Зехир не сдержал улыбки. - Сария, ты слишком бесхитростна, чтобы суметь скрыть столь очевидное. И я прекрасно знаю, что все эти твои якобы проявления чувств к Дагнару - лишь отчаянная попытка сбежать от меня, - он посерьезнел. - Я поклялся тебе не удерживать. Но даже не будь этой клятвы, сейчас все равно бы не стал. Ты любишь меня и при этом отчаянно стремишься прочь. И я принимаю твою игру. Даже готов играть по твоим правилам. Если тебе будет так легче, беги от меня. Ведь есть же что-то, что пересиливает твою любовь. И раз это что-то сильнее, то я ничего поделать не могу. Я верил, до последнего верил, что справлюсь с твоим страхом жизни, сделаю тебя счастливой. Но раз твое счастье вдали от меня, так тому и быть. Если для тебя так лучше, я готов отпустить.
        У меня внутри словно что-то оборвалось. Будто бы последняя нить, которая связывала нас. А с ней мучительно угасали крохотные остатки лелеянной веры, что все могло бы быть иначе. Зехир всегда казался мне непобедимым, нерушимой защитой от всего, даже от уготованной и неизбежной в скорости смерти. А теперь он просто отошел в сторону.
        Я едва сдержала порыв рассказать о ждущей меня участи, объяснить, что именно из-за этого я боюсь привязываться к миру. И непременно услышать в ответ, что он одолеет даже мою смерть... Но что было толку теперь все это говорить? Зехир сдался. Он отказался от меня. Оставил наедине с терзающими страхами без какой-либо надежды на спасение.
        Я молча встала и направилась к шатру. Замерла уже у самого полога.
        - Скажи, - прошептала я, не оборачиваясь, - ты сейчас жалеешь, что женился на мне?
        Зехир подошел ко мне и приобнял за плечи.
        - Я жалею лишь о том, что не поцеловал тебя тогда в храме Природы.
        - Чтобы теперь было не так горько расставаться? - я невесело усмехнулась.
        - Нет, - он развернул меня к себе, - чтобы изменить все еще в тот момент.
        Я растерянно смотрела на Зехира и совершенно ничего не понимала. А он улыбался. Торжествующе и самую малость виновато.
        - Прости, - прошептал он, едва не касаясь губами моих губ, - я не мог достучаться до тебя, не причинив боли.
        - О чем ты? - пролепетала я.
        - О том, что теперь ты думаешь, будто бы потеряла все. И только сейчас понимаешь, как этим дорожила. Я должен был солгать, чтобы разрушить этот последний барьер между нами. Разрушить твой страх любить и быть любимой, - Зехир нежно взял в ладони и глухо прошептал: - Запомни, я никому тебя не отдам. Я поклялся, что не стану удерживать, но я не обещал, что потом не верну. Даже если решишь сбежать, я буду искать тебя и непременно найду. Ты можешь противиться, но я сделаю все, чтобы ты стала счастливой. Пусть ты боишься любить, но я не боюсь. И я не позволю твоим страхам разрушить это драгоценное чудо, величайшее счастье любить друг друга до последнего отмерянного нам мига.
        Так и не решив обидеться ли на него за то, что так жестоко солгал, или все же радоваться, что это оказалось лишь ложью, я промолчала. Зехир тоже не нарушал воцарившую тишину, обнимал меня и ласково гладил по волосам. Какой бы горькой ни была ждущая меня участь, но я старалась больше о ней не думать. Как не думать и том, что не смерти боюсь, а неизбежной потери пусть крохотного и робкого, но все же настоящего счастья. Но ведь сегодня, сейчас, храм Сиапех еще был далек, а Зехир рядом...
        - Могу я тебя попросить тебя поклясться мне кое в чем? - задумчиво прошептала я.
        - Смотря в чем, - он будто бы ждал от меня подвоха. Быть может, считал, что попрошу навсегда оставить в покое или что-то вроде этого.
        Я подняла на него глаза.
        - Ты прав во всем. И по поводу моего страха, и по поводу любви. Я не буду отрицать и лгать тебе. Да, я боюсь любить. Боюсь настолько, что всеми силами стремлюсь отдалиться от тебя. Думала ведь, что не ощутив сладости счастья, будет не так больно все терять.
        - Но почему ты считаешь, что непременно все сложится плохо? - Зехир ласково провел пальцами по моей щеке.
        - Все же наш путь еще не окончен, и мало ли что произойдет до тех пор, как храм Времени возродится, и все ифриты будут истреблены. Я бы хотела верить в лучшее, но слишком велика вероятность, что один из нас может погибнуть, - мой голос дрогнул, я тут же отвела глаза, чтобы скрыть слишком красноречивые эмоции. - Поэтому я и прошу тебя дать мне клятву. Пусть до тех пор, пока опасность не минует, все между нами останется по-прежнему. Будто бы не было сказанных откровений, и вообще сегодняшняя ночь покажется лишь подобием сна. И проснувшись завтра утром, мы будем пытаться считать друг друга лишь хорошими знакомыми, даже не друзьями. Прошу тебя, мне так будет намного легче. Чтобы потом, если вдруг все же смерть близка, нам было не так больно друг друга потерять.
        Зехир устало вздохнул.
        - Сария, притвориться можно как угодно, да только все равно то, что чувствуешь, не изменится. Но если ты так сильно этого хочешь, что ж, клянусь. Утром не будет этой ночи, не будет сказанного и услышанного. Я стану держаться от тебя на расстоянии и ничем не выдам, что безумно люблю мою испуганную предсказательницу, - он ласково коснулся губами моего виска.
        - И если вдруг со мной что-нибудь случиться, ты не станешь сильно горевать, - тут же добавила я.
        - Я не позволю случиться с тобой ничему плохому. Помнишь, что я сказал тебе перед обрядом второго рождения? Я не собираюсь умирать, и тебе не позволю.
        Я не сдержала счастливой улыбки. Зехир был сейчас таким уверенным, что я невольно поддалась слабости поверить ему. Хотя бы до утра поверить, что все и вправду завершится для нас благополучно.
        - Вот, - он улыбнулся в ответ, - так намного лучше. Через три дня мы уже доберемся до храма Времени, и эта история с ифритами останется в прошлом. Как и твой страх, надеюсь. И главное, мы перестанем играть в чужих людей.
        Я не стала озвучивать затопившую меня решимость, но Зехир и так все понял. Даже если и удивился, вида не подал.
        - И никаких обязательств, - на всякий случай напомнила я, - будто бы мы друг другу никто.
        - Не волнуйся, я сдержу свою клятву, - Зехир осторожно вынимал заколки из моих волос, высвобождая черные локоны. - Но не раньше рассвета.
        Полог шатра отделил нас от остального мира. Спрятал от обреченности реальности все то, что не должно было произойти. И полные пьянящей сладости поцелуи, и дурманящие слова, и обжигающие нежностью ласки, и блаженное забвение, уничтожившее весь остальной мир. Пусть хотя бы только в сознании и на время.
        А потом мы оба молчали. Да и не нужны были больше никакие слова. И я теперь ничего не боялась. Вообще. Пусть до моей смерти осталось всего три дня. Но сейчас в крепких объятиях Зехира это казалось совсем не важным. Я не строила наивных иллюзий и по-прежнему не сомневалась, что уйду в небытие. Но теперь я верила, что уйду счастливой.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        Зехир сдержал свою клятву. Даже не смотрел на меня лишний раз. Как и я старалась сохранять отстраненное равнодушие. Хотя сдерживать счастливую улыбку оказалось очень сложно. Джабраил то и дело бросал на меня подозрительные взгляды, будто бы о чем-то догадывался, но пока с расспросами не приставал.
        Теперь наш отряд держал путь днем. Зехир говорил, что больше не нуждается в свете Литаира, ведь Сиапех совсем близко. Да и наши спутники заметно повеселели. То ли из-за того, что близился счастливый финал путешествия. То ли из-за того, что теперь были способны дать отпор ифритам. То ли просто-напросто из-за того, что теперь никто не переругивался. Во время обеда первого дня после той вынужденной остановки Дастрияр с Аджиром даже хором затянули старинную шутливую песню про то, как человек и джинн жаловались друг другу на жизнь. Пение явно не относилось к талантам юношей, от того получилось еще веселее. Дружный смех нарушал тишину мертвых песков, и только Джабраил сохранял привычную мрачность.
        Обычно джинн следовал рядом со мной, но стоило ему отлучиться, как я непременно тайком от всех чуть закатывала рукав и любовалась чернеющей на коже вязью рун знака рода Атрийена. В один из таких моментов я поймала на себе взгляд Зехира, но он тут же отвернулся. С одной стороны эта игра меня забавляла даже, но с другой все равно понимала, что толку от нее никакого. Показное равнодушие не перерастет в настоящее. И моя смерть все равно обернется для Зехира болью потери. Я лишь надеялась, что со временем он все же смирится и найдет свое настоящее счастье. Ведь где-то оно непременно есть. Быть может, не столь яркое, но зато и не такое краткое, как дарованное нам.
        К вечеру первого дня Джабраил вдруг решил со мной поговорить. Благодаря расстоянию между бредущими по гребню бархана лошадьми нашего разговора и так никто бы не услышал, но джинн зачем-то даже понизил голос до шепота.
        - Что-то еще должно произойти, - мрачно произнес он.
        - И, конечно же, что-то плохое? - я не сдержалась от скептической улыбки.
        - В отличие от тебя я не испытываю приступов неоправданного веселья, - Джабраил фыркнул и серьезно добавил: - Я чувствую, Сария, что для завершения мозаики высшего замысла не хватает какой-то детали. Быть может, сказанная кем-то случайная фраза или любая другая неважная на первый взгляд мелочь. Но до нашего прибытия в Сиапех это должно произойти, и ни в коем случае нельзя упустить знак судьбы из вида. Так что прекрати предаваться каким-то глупым мечтаниям и будь очень внимательной.
        - Погоди, - меня осенило, - так ты на самом деле не имеешь ни малейшего понятия, как поднять храм из песков?
        Джабраилу даже его невозмутимость не помогла. Я мгновенно по выражению его лица поняла, что правильно догадалась.
        - И зачем тогда было лгать? Чтобы придать своей персоне в глазах других больше значимости? - я в очередной раз почувствовала себя обманутой лучшим другом.
        - Я не лгал, - холодно парировал Джабраил. - Просто не договаривал. Я способен поднять Сиапех, но для этого, как я и сказал, не хватает какой-то детали. Чего-то такого, что натолкнет меня на озарение.
        - Ага, озарение того, как не владеющий сейчас даже простейшей магией джинн совершит то, на что другие не способны. Ты сам-то в это веришь?
        - Знаешь, поднять среди ночи Нарайян тоже считалось невозможным, - с улыбкой парировал Джабраил.
        - Просто тогда у меня была важная причина, - я смутилась.
        - Вот и у меня важная причина. Достаточно весомая, чтобы совершить очередное чудо.
        Я устало потерла глаза.
        - Скажи, Джабраил, ты хотя бы раз в жизни думал о благе кого-либо, кроме себя?
        - Я живу уже слишком долго, чтобы помнить всякие ненужные мелочи, - усмехнулся джинн и исчез.
        А я лишь вздохнула. Это, может, Джабраилу было легко следить за всеми, чтобы уловить какой-то там знак. Но я-то что могла сделать? Пескоступы на копытах лошадей вынуждали держаться на расстоянии. Конечно, при желании я могла бы громко позвать едущего впереди Зехира или следующего за мной Дагнара, но просто так услышать остальных не получилось бы. Оставалась одна надежда на время стоянок. Нарайян, на который я старалась лишний раз не смотреть, как раз уже клонился к закату. А значит, близилось время ночлега. Правда, меня больше радовала не возможность прислушиваться к чужим разговорам, а то, что в полумраке можно смотреть на Зехира, не боясь быть замеченной. Да и ночевать нам придется как всегда в одном шатре. Пусть на разных покрывалах и на расстоянии нескольких шагов друг от друга, но все равно более-менее рядом.
        Но еще до остановки на ночлег произошло одно событие. Внутренним наитием я сразу же поняла, что это именно то, о чем говорил Джабраил. И судя по тому красноречивому взгляду, что мельком бросил на меня джинн, он тоже это понял. Правда, как произошедшее поможет нам заставить Сиапех подняться из песков оставалось загадкой. Но все размышления были после.
        Это случилось, когда Нарайян уже наполовину скрылся над горизонтом, и небо постепенно начало темнеть, окутывая Великую пустыню одеялом убаюкивающего полумрака. Едущий впереди Зехир вдруг остановил лошадь и быстро спешился, словно что-то впереди увидел. Я не чувствовала никакой опасности, так что ифритов поблизости точно не бродило. Парящие над нами джинны поспешили вперед. Воины покинули седла и тоже устремились за Зехиром. Мучимая любопытством я вслед за остальными поспешила посмотреть на причину преждевременной остановки.
        Причиной оказался человек. На песках лежал раненный мужчина средних лет. Без сознания и явно слабый настолько, что больше походил на мертвого, чем на живого. Даже окровавленная, его одежда выглядела явно дорогой, да и острая форма черной бородки выдавала принадлежность несчастного к купеческому сословию. Лицо же его показалось мне отпугивающе странным. Застывшее выражение ужаса больше походило на вылепленную маску. Хотя, быть может, это полумрак создавал такую иллюзию.
        - И что встали? - равнодушно поинтересовался Джабраил. - Много лишнего времени?
        - Надо помочь этому бедолаге! - возмутился Дастрияр. - Не можем же мы его бросить умирать среди песков!
        - Почему не можем? - джинн скептически приподнял брови.
        - Потому что порядочные люди так не поступают, - тут с жаром ответил сын эмирхана.
        - Вот и пусть валяется тут дальше до появления порядочных людей, а мы продолжим путь.
        - Джабраил! - не выдержалась я.
        - Ладно, молчу, - джинн демонстративно закатил глаза. - Раз вы все так враз оглупели, и никому кроме меня вовсе не кажется странным, что вдали от городов и торговых путей мы вдруг нашли непонятного незнакомца.
        Но его уже никто не слушал. Зехир распорядился устраивать привал прямо здесь и быстро раздавал указания. Люди спешно разводили костер и взялись за приготовление ужина, часть джиннов отправилась привычным дозором, а другая часть занялась помощью раненому. И лишь мы с Джабраилом как всегда остались в стороне. Мне вообще никакую работу не доверяли, видимо, опасаясь, как бы драгоценная предсказательница не умерла от усталости, пока помешивает жаркое в котелке. А джинн, которого уже и не игнорировали даже, сам не спешил кому-либо помогать.
        - Посмотрим-посмотрим, как это прояснит ситуацию, - скептически произнес Джабраил, наблюдая, как раненного купца приводят в чувство. - Ты на всякий случай держись от него подальше.
        - А что, ты подозреваешь какую-то каверзу? - я не разделяла беспочвенных подозрений друга.
        - Просто я слишком много повидал в жизни, чтобы верить в случайность встреч посреди мертвой пустыни. Особенно когда ты, преследуемый ифритами, ищешь затерянный храм. Тут и самому себе-то доверять нельзя. А всяким незнакомцам и подавно.
        Купец, между тем, пришел в себя. Ему помогли сесть поближе к костру и вручили чашку горячего чая. Из-за дрожи в руках незнакомец едва не пролил ароматный напиток и, поднеся ко рту, пил так жадно, словно мучился жаждой уже много дней. Стражники и стражницы сидели кругом, не сводя с него глаз. За их спинами возвышались джинны. Наверное, купцу окружающие казались больше суровым караулом, чем милостивыми спасителями. Мы же с Джабраилом традиционно держались в стороне.
        - Что с вами произошло? - на правах главного Зехир заговорил первым. Пусть голос его и звучал более-менее дружелюбно, но я явственно услышала нотки скрываемой настороженности. Видимо, тут он был солидарен с Джабраилом.
        - Я...я... - голос купца сначала дрожал, но вскоре уже зазвучал уверенней: - Меня зовут Таадир. Родом я из Давтихиза, держал путь с караваном в благословенную Ардаллу, - он беспокойным взглядом оглядел окружающих. - Благодарю вас, милостивые люди и...джинны, - присутствие последних явно Таадира пугало. - И не устаю благодарить Матерь Природу, что послала вас, даруя мне спасение! На мой караван напали ифриты, много ифритов. Они словно бы спешили куда-то, а мы, к собственному несчастью, попались им по пути. Я слышал, что одна из этих тварей объявилась в Авликесе, но счел глупыми выдумками. И вот, увидел воочию, - он перевел дыхание, пытаясь успокоиться. - Я не знаю, что произошло с моими спутниками. Нас просто расшвыряли как камни с дороги. И если бы не вы, я бы так и умер посреди песков, пропавший без вести торговец древними манускриптами.
        - Вот тебе и ответ, - прошептала я Джабраилу. - раз ты считаешь, что судьба должна подать нам знак через этого купца, то, пожалуйста, радуйся. Наверняка, ему среди древних свитков попался какой-нибудь особо редкий, где говорилось о способе поднять храм Времени из-под песков.
        - Тебя послушать, все так просто, слов нет, - джинн не разделял моего энтузиазма.
        - А что гадать, просто или не просто, - я пожала плечами, - подойдем к несчастному купцу и осторожно расспросим. Только не надо опять начинать старое 'тебе нельзя подходить к незнакомцам', сам же видишь, никакой тут опасности нет, всего лишь несчастный человек. А тебе одному он ничего не скажет, вон с каким ужасом на джиннов смотрит.
        Видимо, возразить Джабраилу было нечего, он промолчал.
        Стражницы объявили о готовом ужине. После трапезы Таадир попросил извинить его и отправился спать. От предложенного места в одном из шатров отказался, похоже, не хотел никого стеснять. Улегся на предоставленное ему покрывало в стороне и, кажется, мигом уснул.
        Пока остальные ужинали и тихо обсуждали произошедшее, я сделала вид, что пошла в свой шатер спать. Но воспользовавшись опустившейся ночью, мы с Джабраилом незаметно прокрались в темноте к спящему купцу. Мне было, конечно, жаль нарушать отдых несчастного, но не без оснований опасалась, что другой возможности для разговора не будет. Ведь судя по мрачному выражению лица Зехира, новому знакомому он почему-то не доверял. И явно бы меня к Таадиру не подпустил.
        - Кхм, прошу прощения, - я виновато кашлянула, сев на колени в паре шагов от спящего.
        Купец тут же открыл глаза и испуганно сел, словно опасался нападения.
        - Госпожа? - уставился на меня с недоумением, а на стоящего рядом мрачного Джабраила с откровенным ужасом. - Что вам угодно?
        - Еще раз прошу прощения, что нарушила ваш сон, но очень нужно поговорить. Не волнуйтесь, я много времени не займу.
        - Да-да, конечно, - Таадир закивал.
        - Значит, вы торговали старинными свитками?
        - Я?.. Да... Свитки... - бедняга едва не заикался под пристальным взглядом Джабраила.
        - Может, ты отойдешь немного? - прошептала я джинну. - А то он так тебя боится, что толком говорить не может.
        Бросив на меня недовольный взгляд, Джабраил все же отступил на шаг назад.
        Взвившийся огненный бич был настолько огромным, что вполне бы мог принадлежать какому-нибудь великану. От первого же удара этого невесть откуда взявшегося оружия, по земле пошла трещина, все разрастаясь и заглатывая песок подобно ненасытному зверю. Все заняло доли мгновения, и я никак не успевала отойти в сторону, как и никто не успел бы добраться до меня. И последнее, что я увидела прежде, чем меня поглотила развернувшаяся бездна, это мелькнувшего рядом эфемерного джинна.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Падение было недолгим. Я ожидала страшного удара и мгновенной смерти, но вместо этого достаточно плавно приземлилась на все тот же песок. Резко сев, я огляделась по сторонам, но плотная темнота скрывала место моего пребывания. Догадываясь, что это не простой мрак, я лишь ждала, когда глаза к нему привыкнут. Забавно, но страха не было. Большей частью потому, что чувствовала незримое присутствие Джабраила. Джинн почему-то не спешил появляться и к тому же молчал. Но уже сам факт, что он последовал за мной в неизвестность, говорил о многом. Я даже невольно улыбнулась.
        Такого Джабраил, конечно, вынести не мог.
        - Нет, ну и чему ты радуешься? - яростно возмутился он, материализовавшись рядом со мной. Благо, тьма понемногу рассеивалась, так что очертания джинна я уже видела хорошо.
        - Мы все-таки живы - чем не повод для радости? - я не переставала улыбаться.
        - Это лишь вопрос времени, не переживай, - угрюмо парировал Джабраил и снова завелся: - А ведь я предупреждал! Предупреждал! Но нет, мы же самые умные! Мы все лучше всех на свете знаем! Ничего и никого не боимся! И такое слово как 'осторожность' нам неведомо! Даже угодив в очевидную по предсказуемости ловушку, мы лишь сидим и глупо улыбаемся!
        - Ты все-таки думаешь, что это ловушка? - до последнего не хотелось верить. - Может, землетрясение, простое природное явление...
        - Ага, и огненный бич, расколовший землю, тоже простое природное явление. Как и то, что в образовавшуюся трещину угодила именно ты.
        - Что ты хочешь сказать, тот несчастный купец - и не купец вовсе?
        - Думаю, это был Азир собственной персоной. Изменив внешность, конечно, чтобы не быть узнанным. Потому и старался держаться подальше от моих собратьев, чтобы те его притворство не разгадали. Я одного не понимаю, - джинн настороженно огляделся, - почему ты еще жива. Видимо, ты зачем-то нужна этому умалишенному. Иначе тебя бы просто огненным бичом убило, а не затащило неизвестно куда.
        - Толку зря гадать, - я встала, отряхивая платье от песка. - Пойдем хоть посмотрим, где мы.
        То ли глаза уже привыкли к темноте, то ли мрак и вправду более-менее рассеялся, но видела я уже хорошо. Мы с Джабраилом находились в небольшой пещере. Причем, никаких трещин или отверстий в ее потолке не наблюдалось. Может, расщелина, которая поглотила нас, сомкнулась. А может, магия Азира перенесла куда-то в другое место. Не чувствуя страха, а лишь желание поскорее выбраться отсюда, я поспешила к округлому выходу, за которым виднелся мутный свет.
        Открывшаяся картина изумила меня настолько, что я даже замерла на месте, не в силах поверить своим глазам. Передо мной раскинулась площадь предсказателей. Рваная ткань шатров лохмотьями висела на погнувшихся креплениях подобно паутине, от нее так и веяло дремучей старостью и запустением. Когда-то вычищенную до блеска мостовую покрывал ровный слой пыли, будто бы многие годы здесь уже никто не бывал. А в том месте, где обычно стоял мой черный шатер, теперь возвышалось каменное изваяние в виде увядающего цветка ириса, склоненного к золоченой клетке высотой в человеческий рост.
        - Как мило, - Джабраил мрачно усмехнулся. - Как я понимаю, это для тебя.
        - Для меня? - ошарашено пролепетала я. - Что это вообще за место? Это же не может быть Ардалла, тут все будто бы слишком старое...
        - Нет, это именно Ардалла, Сария, - джинн задумчиво потер подбородок. - Только Ардалла будущего.
        - Как такое вообще может быть? - я понимала все меньше и меньше.
        - Как-то может, - Джабраил развел руками. - Мало ли, какими силами владеет Азир. Нас вполне могло забросить и в будущее. Вот только с местом он явно промахнулся. Скорее всего, ты должна была очутиться сразу в клетке.
        Он подошел к изваянию и с любопытством оглядел высеченные на толстых золотых прутьях знаки.
        - Надо же, этот умалишенный не такой уж и умалишенный... Теперь понятно, почему тебя бичом не убило, - джинн обернулся ко все еще стоящей столбом мне. - Ты нужна ему живой, Сария. Ну то есть почти живой. Видишь ли, эта клетка подобна каменным ловушкам для джиннов. Когда ты окажешься запертой внутри, так же навечно замрешь на грани жизни и смерти, а силу твою будет черпать Азир. Думаю, он приказал умертвить остальных предсказателей, заранее зная о тебе и рассчитывая, что ты станешь единственным сосредоточием мощи Сиапех. И дело осталось за малым, посадить тебя в эту клетку.
        - Но зачем? - меня даже дрожь пробрала от ужаса.
        - Видимо, Азир не настолько безумен, чтобы убивать всех. Благодаря тебе, он станет властителем всеобщего будущего. И те люди и джинны, что останутся в живых, должны будут служить ему. У них просто не будет иного выбора. А ифриты, видимо, станут подобием армии нового эмирхана, чтобы усмирять тех, кто посмеет высказать недовольство.
        - Мне было проще думать, что против нас безумец, а не жаждущий власти злодей.
        - А велика ли разница? - Джабраил хмыкнул.
        - Лучше скажи, как нам отсюда выбраться, - я зябко огляделась по сторонам. Пещера, из которой мы вышли, исчезла, и я теперь вообще представить не могла, как найти выход.
        - Думаю, выбраться из этой иллюзии будущего можно, лишь убив Азира. Вот только тут и возникает первая сложность. Здесь не действует наша магия. Вообще.
        Я тут же взглянула на свои ладони, клейма предсказательницы не было.
        - Ты же так хотела побыть человеком, - джинн мрачно улыбнулся, - вот, пожалуйста, наслаждайся. Хоть поймешь, наконец, что ничего в этом хорошего нет. Да и сам я теперь не могу ни взлететь, ни уйти в мир незримый.
        - И как тогда справиться с Азиром? - я с трудом сдерживала накатывающее отчаяние.
        Джабраил пожал плечами.
        - Начнем с малого, уйдем подальше от этой клетки.
        - И от Азира, - тут же добавила я.
        - Кто знает, где он. Я здесь почти ничего не чувствую. Одно хорошо, ифриты поблизости точно не бродят.
        Мы неспешно шли по улочкам Ардаллы, и я не узнавала родной город. Запустение свело на нет все величие древней столицы людского мира, и теперь она больше походила на огромный заброшенный чулан. Но еще больше пугало меня плотное серое небо, будто бы и Нарайян, и Литаир вообще перестали существовать, не желая озарять своим светом это подобие былой жизни.
        Джабраил молчал. Думал о чем-то своем, хмурился. И будто бы совсем не боялся. Хотя чего ему было бояться? Моей гибели или пленения и как следствие исчезновение для джинна последнего шанса избавиться от участи изгнанника? Похоже, его не страшило даже это.
        Я тоже молчала. Казалось, любой звук в этой мертвенной тишине прозвучит настолько громко, что сразу даст понять Азиру, где мы. Да только он, скорее всего, и так знал. Но почему-то тянул время.
        По толстому слою пыли на мостовой за мной тянулась цепочка следов, и я очень надеялась, что джинны найдут какой-нибудь способ последовать за нами в это подобие мира и именно по следам поймут, куда идти. Но Джабраил быстро развеял мою веру.
        - Боюсь, без воли местного хозяина сюда не пробраться никому.
        - Там Зехир наверняка от волнения места себе не находит, - я вздохнула.
        Джинн демонстративно закатил глаза.
        - Ты хотя бы сейчас можешь подумать о чем-нибудь другом, кроме своего Зехира?
        - Лучше я буду думать о Зехире постоянно, чем хоть на мгновение задумаюсь об уготованной мне участи, - мрачно парировала я.
        Очередной поворот должен был вывести ко дворцу эмирхана, но взору вновь открылась площадь предсказателей с изваянием и золотой клеткой.
        - Как так может быть? - я замерла.
        - Видимо, теперь все пути ведут сюда...
        Джабраил не договорил, позади нас послышался чудь надтреснутый голос:
        - Все верно, джинн. Нет такой дороги, чтобы вела прочь от неизбежной судьбы.
        Я резко оглянулась. Позади шагах в пяти от нас стоял мужчина средних лет. До болезненности бледный и худощавый он походил на скрюченную жердь. И оттого нелепее смотрелись на нем богатые одежды под стать тем, что носил эмирхан. Заостренные черты лица в сочетании с острой бородкой лишь подчеркивали изможденность незнакомца. И только впалые черные глаза горели небывалым огнем жизни. Жизни и ненависти.
        Дальнейшее произошло неосознанно, будто бы само собой. Чуть потеплело несуществующее сейчас клеймо предсказательницы, и картина мира дрогнула, открывая мне прошлое. И я увидела худенького болезненного мальчишку, младшего сына одного из вельмож. Увидела, как издевались над ним и смеялись над его немощностью старшие братья. Видела, как он безмолвно плакал в темных углах, обняв острые колени. Плакал и безмерно себя жалел. Я даже почувствовала в нем что-то родственное, будто отголоски самой себя. Но если моя жалось постепенно превратилась в смирение, то его, видимо, переросла в ненависть. Хорошо, хоть видение длилось лишь доли мгновения, и для остальных произошедшее осталось незамеченным.
        - Черная предсказательница, - чуть насмешливо Азир изобразил почтительный поклон, - надо признаться, ты заставила меня подивиться и даже восхитила. Сколько глупости и отчаяния было в твоем поступке! Поднять Нарайян! На такое не решился бы и последний безумец.
        - Ни один последний безумец не решился бы и призвать в мир ифритов, - парировала я, вмиг растеряв всю жалость к нему.
        - Молчание твой удел, - перебил он резко.
        Я тут же почувствовала, что не в силах произнести ни звука. Будто бы враз разучилась говорить, да и просто закричать бы не смогла. Оставалось лишь пытаться унять накатывающий ужас и наблюдать за происходящим.
        Азир презрительно добавил:
        - Я перенес тебя сюда не для того, чтобы слушать твое мнение о поступках тех, чье величие намного превосходит остальных.
        - И все-таки немного умалишенности есть, - задумчиво изрек Джабраил.
        - А ты-то сам, - Азир перевел на него насмешливый взгляд, - когда-то был величайшим из джиннов, а стал тем, кто вызывает лишь презрение у сильных и жалость у слабых. Тебя ненавидит даже собственный сын, и лишь эта недалекая по своей глупости предсказательница все пытается увидеть в тебе хоть что-то хорошее. Думаешь, я случайно позволил тебе оказаться здесь? Нет, Джабраил, каждая мелочь мною продумана. И я знаю то, что ты так тщательно скрываешь от всех. То, что дано тебе по праву рождения.
        Джабраил лишь снисходительно усмехнулся.
        - И что тебе от этого знания, человек? Говоришь, меня все ненавидят. Да только у тебя самого все еще хуже. Разве сравнится ненависть чужая по силе с той ненавистью, что чувствуешь к остальному миру и особенно к самому себе? Ты жаждешь величия и веришь, что уже в шаге от него. Ты даже можешь и вправду стать властителем всего, но что от этого? Ни всеобщий страх и покорность, ни трон, ни великая армия ничего не изменят. Ненавидящее себя ничтожество останется ничтожеством в любой роли и с любой властью.
        Азир ничего не ответил. Взвившиеся из-под камней мостовой черные плети неведомой силы попытались захватить Джабраила и раздавить в неумолимой хватке. Но лишь прошли сквозь него.
        - Впечатляет, - джинн с деланным восхищением закивал. - Но, оказывается, знаешь ты далеко не все. Даже я сам не властен над собственной смертью, и уж тем более она не по силам никому другому.
        Видимо, понимая правдивость его слов, Азир решил просто-напросто Джабраила игнорировать и вновь обратил свое внимание на меня. Больше не тратя времени на пустые разглагольствования, он быстро подошел ко мне и схватил за руку. И тут же отскочил в сторону, страшно взвыв от боли.
        - Отсутствие клейма не значит, что теперь до предсказательницы можно дотронуться, - джинн мило улыбнулся. - И, кстати, даже от твоей магии природная сила Сарии защитит ее. Так что для тебя тут единственный вариант поместить девушку в клетку - это попытаться как-то уговорить залезть самой. Или... - он будто бы на мгновение задумался, - перенести сюда того, кто может предсказательницы коснуться.
        - Думаешь, я настолько глуп, что поддамся на эту мелочную уловку? - зло бросил в ответ Азир, потирая обожженную ладонь. - Ты ведь рассчитывал, что я перенесу сюда Зехира и он убьет меня, верно? Но знаешь, ты и вправду подал мне замечательную идею.
        - Убить себя? - Джабраил снова наградил его доброй улыбкой.
        - И ты молчи, - рыкнул Азир, тем самым, видимо, лишая и джинна способности говорить. - Да и двигаться не смейте! Так-то лучше, - он окинул замерших истуканами нас торжествующим взглядом. - А теперь, спасибо джинну за толковый совет, добавим того, кто и исполнит мой замысел.
        Не было взмахов руками и произнесения сложных заклятий. Будущий властитель мира будто бы и бровью не повел, как вдруг в шаге от него возник Зехир. Не успела я толком обрадоваться, как вдруг осознала, что Азир и сейчас все продумал. Нет, Зехир был самим собой. Вот только будто бы сознанием вернувшимся в дни до нашей встречи. Видимо, это место каким-то образом усиливало мои способности чувствовать время, так что я сразу поняла разницу. Но главная сложность таилась даже не в том, что теперь он меня не знал. Судя по затуманенным глазам, Зехир сейчас находился во власти Азира. А тот ходил вокруг него и тихо нашептывал:
        - Колыбель Нарайяна... Помнишь?... Колыбель Нарайяна... Главный смысл твоей жизни, главная цель ее... Колыбель Нарайяна... Вернуть святилище... Любой ценой вернуть... Я подскажу тебе, Зехир... До твоей цели всего один поступок... Видишь эту черноволосую девушку?.. Это лишь статуя... Столь искусной работы, что выглядит как живая... Отнеси ее в золотую клетку... Запри ее там... И все... Колыбель Нарайяна твоя...
        Зехир перевел мертвый и будто бы совершенно бессмысленный взгляд на меня. Ни одной эмоции не мелькнуло на его лице. Да и я не могла ни сказать ничего, ни сделать. Лишь молча смотреть и ужасаться. Он неспешно подошел ко мне и поднял на руки. Даже его привычное тепло казалось сейчас чуждым, будто бы прикоснулся ко мне вовсе не он, а совершенно сторонний человек.
        Зехир понес меня к клетке и через распахнутую высокую дверцу положил на пол. Хотел закрыть, но левый рукав моего платья зацепился за изогнутую задвижку. Резкое движение, и кусок тонкой ткани просто оторвался, обнажая кожу. Невидящим взглядом Зехир смотрел на знак рода на моей руке. Лишь на мгновение его темно-синие глаза сменили цвет на серо-синий. Он тут же притворил дверь клетки, но почему-то не до конца.
        - Вот и чудно! - радостный Азир всплеснул руками и подбежал к нам. - Осталось лишь запереть!
        Задвижки он коснуться не успел. Резко охнув, схватился за живот и осел на пыльную мостовую. Не было последних проклятий или слов покаяния. Застывший на заостренном лице взгляд обиженного ребенка чудесным образом смягчил черты Азира, но жалости я все равно не почувствовала.
        Отшвырнув окровавленный кинжал, Зехир перешагнул через тело мертвого властителя и достал меня из клетки.
        - Нужно выбираться отсюда, - он настороженно огляделся по сторонам.
        Первым от оцепенения избавился Джабраил. Джинн с наслаждением потянулся и произнес:
        - Вот единственное, что мне иногда нравиться в вас, в людях, это любовь к холодному оружию и стремление убивать себе подобных. Не думал, что когда-нибудь такое скажу, Зехир, но я все же благодарен тебе. Совсем немного, конечно.
        - Лучше придумай, джинн, как нам вернуться в наш мир, - Зехир снова обеспокоенно взглянул на меня, по-прежнему бережно держа на руках.
        Я уже могла пошевелиться, но уж очень мне хотелось еще побыть в его успокаивающих объятиях.
        - Как ты справился с наваждением? - от вопроса удержаться не получилось.
        - Все-таки есть чувства и посильнее любой магии, - Зехир тепло улыбнулся мне и перевел взгляд на Джабраила: - Джинн, ты думаешь?
        - Нет, стою тут и умиляюсь, как вы воркуете, - тот хмыкнул. - Думаю, конечно же. Хотя, что тут думать, этот мир исчезает.
        Раскрашиваясь на мелкий пепел окружающие дома постепенно осыпались и оседали, обнажая царящую вокруг черную пустоту. Будто бы со всех сторон к нам подкрадывалось небытие, мечтая заглотить вместе с несуществующим миром. Но я ничего не боялась. Крепкие объятия Зехира казались мне защитой даже от непобедимой пустоты. И когда исчез последний булыжник мостовой, мы просто замерли посреди темноты. Но лишь на мгновение. Как тогда, во время обряда второго рождения, вдруг появились сполохи света и понесли нас прочь, куда-то высоко-высоко. Напоследок оглянувшись вниз, я лишь мельком увидела, как черная пустота пожирает тело Азира.
        В долю секунды свет приобрел знакомый серебристый оттенок, и над головой уже сиял умиротворенный Литаир. А вокруг простиралась Великая пустыня, и совсем неподалеку кругом шатров виднелся оставленный лагерь и наши обеспокоенные спутники, уже спешащие к нам.
        - Я же обещал, что не позволю случиться с тобой ничему плохому, - Зехир тепло улыбнулся. Явно хотел поцеловать, но, видимо, вовремя вспомнил о данной мне клятве.
        Я не успела ответить, перебил задумчивый голос Джабраила:
        - Видишь, Сария, все вышло, как я и говорил. Нам необходим был знак, и милостивая судьба его тут же даровала. Пусть и таким довольно...хм...занятным способом. Но есть все же в произошедшем один весьма ощутимый минус. Лишившись своего хозяина, ифриты больше не следуют его воле. Теперь этими тварями будет повелевать одно: жажда в первую очередь разрушить Сиапех. А они, уж поверьте, чувствуют местонахождение храма как никто. И либо мы поторопимся, либо поднимем из-под песка уже одни руины.
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Оставшийся путь занял еще два дня. После того происшествия с лжекупцом наши спутники вновь посерьезнели, больше не звучало шуток и веселых песен - все слушали тишину Великой пустыни. Дагнар казался мрачнее остальных. Он-то сам видел, каково придется защитникам храма, так что, несомненно, не строил радужных иллюзий. Единственными, кто еще сохранял хорошее настроение, оставались Зехир и Джабраил. Первый, видимо, верил, что вот-вот все плохое закончится, и впереди ждет счастливая жизнь. Ну а для второго и вправду это были последние дни несчастий. Меня все одолевало желание расспросить Джабраила, что он будет делать потом, сможет ли вновь стать правителем, попытается ли наладить отношения с Аджиром. Но джинн упорно избегал этой темы.
        - Зачем тебе это, Сария? - награждал меня снисходительным взглядом. - Чтобы утешить себя моим благополучным будущим? Раз уж так хочется, то и верь в него.
        - А ты сам разве не веришь?
        - Я слишком мудр, чтобы загадывать дальше одного дня.
        Большего от джинна не удавалось добиться. Он словно бы и сам теперь сторонился меня. Так и хотелось возмутиться, мол, я же еще не умерла. Но, видимо, по мнению Джабраила этот факт был уже чуть ли не свершившимся.
        Место, где, по словам Зехира, располагался Сиапех, ничем не отличалось от окружающей россыпи мертвых песков. Перед нами простирались все те же унылые барханы, окрашенные багровым светом Нарайяна в грязно-алый. И никаких намеков на затаившийся в глубинах пустыни древний храм.
        - И что дальше? - нетерпеливо спросил друг Дагнара Риях, когда люди спешились, а джинны опустились.
        И все почему-то дружно уставились на Джабраила. Тот, конечно, сохранил все тот же равнодушно-невозмутимый вид, но я-то знала, сколь ему льстит всеобщее внимание.
        - Чтобы поднять Сиапех, нужна особая магия, - он говорил об этом так обыденно, словно обсуждали погоду, а не столь важное событие. - Магия времени. Сродни той, которую использовал Азир. Мы не способны изменить волю Матери Природы и заставить воспрянуть то, что она погребла навеки. Но здесь, где время приобретает особую мощь, мы можем использовать его скрытые силы. Изменить саму ткань реальности, оживить прошлое. Мы не можем воплотить действующий храм. Остается лишь воссоздать то мгновение, когда Сиапех уже был лишен своей силы, но еще не погрузился в пески.
        - Твоя мысль понятна, - задумчиво перебил Хафиз, теребя черную бородку. - Но никому не подвластна магия времени. Точнее именно та ее грань, которая сейчас необходима. Я не умаляю способностей почтенной предсказательницы, но все же даже она не смогла бы сделать материальным прошлое.
        - Ох, как что, так все сразу думают на Сарию, - Джабраил демонстративно закатил глаза, - тоже мне, нашли средство от всех напастей. Конечно же, власть предсказателей над временем совсем иная, и сейчас не подойдет. Но я бы не предлагал такой путь, если бы заранее не знал выхода. Сиапех воплотит Аджир.
        - Я? - голос юного джинна резко осип. Явно не от робости. Скорее, от изумления.
        - Не будем подробно вдаваться в родословную, - Джабраил, конечно, избежал острой темы, - но Аджир - потомок рода правителей Небесных городов. И если вы забыли, то я уж напомню, что из-за этого отличает его от остальных джиннов. Как и первого людского эмирхана, так и первого нашего правителя, Матерь Природа вознесла над собратьями не случайно. У каждого был особенный дар. К примеру, Дастрияру, как представителю своего рода, дано то, чем не владеют остальные люди. Чистое милосердие. Да-да, неиссякаемая и совершенно бескорыстная тяга ко всеобщему благу. И пусть он сейчас этого не понимает, прячет за навязанной робостью, но только он способен сохранять ту мирную и по неприхотливым меркам людей идеальную жизнь. И если человеческой расе необходим подобный милостивый «поводырь», то у джиннов все немного иначе. Правителем стал сильнейший, единственный из всех, кто владел вдобавок уникальной магией времени. И способность эта сотни лет передавалась от отца к сыну.
        - Но…но я совсем не представляю, что должен делать… Я ничего такого не чувствую… - от неожиданности услышанного Аджир растерял всю присущую запальчивому джинну браваду.
        Дастрияр ободряюще сжал плечо друга.
        - Не чувствуешь, но ведь можешь.
        - Я объясню, что нужно делать, - невозмутимо добавил Джабраил.
        Ни сейчас, ни потом, когда давал сыну указания, он ни разу не взглянул на него. Смотрел чуть в сторону, словно Аджира и не было рядом. Впрочем, тот тоже не смотрел на отца. Мне так хотелось подойти к ним и столкнуть лбами. Но если Аджир сейчас был материальным, благодаря объединению силы и магии, то Джабраил так и остался лишь подобием эфемерного призрака.
        Воплощение храма походило на создание миража. Аджир будто бы плел что-то из самой ткани пространства и времени. И если сначала юный джинн едва не дрожал от волнения, то постепенно его охватило спокойствие. Столько величия сейчас было в его статной фигуре, что даже не зная заранее, я бы не усомнилась, кто передо мной. Правитель. Истинный правитель. И я очень надеялась, что когда Джабраил избавится от участи изгнанника, его сын сможет стать тем, кем должен быть.
        Сиапех выглядел ровно таким же, каким предстал когда-то в видении будущего Дагнара. Внешне храм ничем не отличался от своих собратьев. И находись он, к примеру, посреди Ардаллы, проходя мимо, я бы никогда не подумала, что это единственный в своем роде храм Времени. Череда колонн таила за собой чернеющий прямоугольник входа, и никакие привычные для подобных сооружений украшения не нарушали простоту фасада.
        С тех пор, как я узнала от Джабраила о своей участи, я не раз видела в кошмарах тот момент, когда стою возле Сиапех. И у меня сжималось от ужаса сердце, и ноги отказывались идти. Я падала на песок, глотая слезы, и умоляла великую богиню сжалиться надо мной, избавить от грядущей смерти. Но сейчас, когда все воплотилось наяву, я не почувствовала ничего. Ни страха, ни сожаления, ни желания убежать без оглядки. Быть может, наконец, полностью осознала истину, что именно для этого я рождена, именно к этому вела меня судьба и воля Матери Природы. Я даже невольно улыбнулась. Чувствовала на себе взгляд Зехира, но старательно на него не смотрела. Опасалась, что он сразу догадается о том, что мне пока удавалось скрывать.
        - Аджир, поторопись, - нервно попросил Хафиз, оглядываясь в сторону пустыни, - ифриты уже близко.
        - Еще мгновение, - тихо пробормотал юноша пересохшими губами.
        Последний раз дрогнув, храм Времени воплотился окончательно.
        - Пойдем, - тут же скомандовал мне Джабраил и первым поспешил к чернеющему входу.
        - Не беспокойся, Сария, мы продержимся, сколько необходимо, - во взгляде Дагнара сквозила уверенность.
        - Я постараюсь завершить все побыстрее, - тихо пообещала я, отведя глаза. Вспомнились его слова, что все здесь идут на смерть, и очень хотелось верить в обратное. Как и Джабраил, я уже не ждала милости Матери Природы, но я не сомневалась ни в людях, ни в джиннах. Ни в их доблести, ни в их сплоченности. Говорили, что обе расы несовершенны. Но сейчас вокруг я видела совершенных созданий. Тех, кто способен дать отпор любому злу.
        Отвернувшись, я поспешила вслед за Джабраилом. Уже на ступенях, Зехир схватил меня за руку.
        - Сария, если все же что-то со мной произойдет, я хочу, чтобы ты знала…
        Я приложила палец к его губам.
        - С тобой все будет хорошо, ты не погибнешь. Я ведь предсказательница, Зехир, поверь мне, твоя смерть далека, как те крохотные светила, сопровождающие ночами Литаир.
        Пусть я лгала. Но не ведая грядущего, проще было верить в хорошее. Не знаю, поверил мне Зехир или нет, я ведь избегала смотреть ему в глаза. Но он ничего не возразил.
        - Могу я попросить тебя еще об одном обещании? - тихо произнесла я.
        - Каком на этот раз? - судя по голосу, он не сдержал улыбки.
        - Потом, когда все закончится, ты в память об этом дне посадишь в саду дома куст исфийских роз. Так, чтобы их как раз было видно, когда выходишь на балкон спальни. Просто я бы…очень хотела, чтобы в нашем саду непременно росли исфийские розы… - мой голос дрогнул, и впервые за последние дни вновь захотелось плакать.
        - Обещаю, Сария, - Зехир ласково коснулся губами моей ладони.
        - Мне пора, - я отступила в сторону и буквально бегом устремилась в храм, понимая, что еще мгновение, и все бы Зехиру рассказала. Но нельзя было поддаваться слабости.
        Едва оказавшись в прохладном полумраке входной комнаты, я прижалась спиной к стене и сбивчиво прошептала:
        - Я люблю тебя… Ты и так знаешь, но прости, что ни разу в этом не призналась… Прости, что обманула и скрыла самое главное… Прости, что не взяла с тебя клятву непременно стать счастливым после моей смерти…
        - Где ты там? - послышался из глубины храма недовольный голос Джабраила.
        - Уже иду! - я спешно вытерла навернувшиеся слезы и поспешила вперед.
        Сразу за темной входной комнатой открылся хорошо освещенный зал. И хотя здесь не было ни одного источника света, но все же полумрак почему-то отступал.
        - И что дальше? - я растерянно огляделась. Отсюда не было иного пути, кроме того, как вернуться назад. И никакие росписи или знаки не подсказывали дальнейших действий. Нас окружала лишь отполированная каменная поверхность ровных стен.
        Джабраил задумчиво смотрел перед собой.
        - Знаешь, я бы хотел поблагодарить тебя, - вдруг произнес он необычайно тихим, даже умиротворенным голосом.
        - За что? - я смотрела на него с непониманием. - За то, что исполняю твое проклятье, тем самым даруя тебе свободу от участи изгнанника?
        - Нет, - джинн покачал головой. - За то, что так ни разу и не спросила, почему меня изгнали. Ни у меня, ни у тех, кто ведает об этом.
        - Я всегда считала тебя другом, Джабраил. Пусть порою обманщиком и лжецом, но все равно другом. И мне не казалось важным, что когда-то ты оступился.
        - Оступился, - джинн мрачно усмехнулся. - Можно и так сказать. Я просто однажды проявил слабость, Сария. Мы, джинны, ведь любим играть с предсказаниями. И одно из них гласило о человеке, который принесет много бед нашей расе. Удалось даже вычислить, как примерно его найти. Мы напали на караван, где он должен был находиться, и перебили там всех. Я покидал побоище последним и вдруг услышал странный писк. В корзине для фруктов был спрятан младенец. И я не смог его убить. Сам не понимаю, почему. Под покровом ночи перенес в ближайшее людское поселение. О продолжении, я думаю, ты догадываешься. Спасенный мною ребенок вырос и стал тем, кто усовершенствовал камни-ловушки для джиннов. Теперь эти темницы не просто пленяли моих собратьев, но и заставляли терпеть невыносимые муки. Каждый миг. Без надежды на спасение. Со мной поступили совершенно справедливо, и я не осуждаю никого. Лишь ту мимолетную слабость, которая заставила меня сохранить жизнь человеку, - Джабраил на мгновение замолчал и с невеселой улыбкой подытожил: - Я не буду лгать, будто бы ты изменила мое мнение о людях. Но именно твоей смерти я бы
не желал. И мне искренне жаль, что сейчас на твоем месте не кто-то другой.
        Я покачала головой.
        - Я была рождена для этого, Джабраил. И я готова исполнить свое предназначение. Спасибо, что все это время ты не давал мне оступиться с уготованного пути. И я очень надеюсь, что моя смерть и вправду завершит твоя проклятье, возвращая тебе возможность быть равным среди собратьев.
        Джинн усмехнулся.
        - Я за всю свою, поверь, очень долгую жизнь не произносил столько высокопарных речей, сколько озвучил сегодня. Что уже глупо, ведь теряем драгоценное время. А теперь отойди чуть в сторону, ближе к выходу.
        - Что ты собираешься делать? - не поняла я.
        - Всего лишь открыть вход в ритуальный зал. Нужно высвободить небывалую силу. Прозвучит невероятно, но на это я еще точно способен.
        Я отступила на несколько шагов назад, и тут же между мной и Джабраилом будто бы выросла стена искристого света. Я хотела дотронуться, но угрожающее шипение тут же отринуло эту мысль. Похоже, пересечь возникшую преграду я бы не смогла.
        Джинн подошел к противоположной от входа стене и уперся в нее ладонями так, будто бы пытался сдвинуть. Со всех сторон по камню к его рукам побежали ручейки того самого искристого света. Постепенно они охватывали все тело Джабраила, пока он сам уже не казался лишь ярким сполохом. Продолжая излучать нестерпимое сияние, мой друг упал на пол. И я увидела, как исчезает клеймо на его лбу, будто бы стираемое невидимой рукой.
        - Все? - робко спросила я. - Ты больше не изгнанник?
        Джабраил слабо улыбнулся и закрыл глаза.
        - Есть лишь один способ избавиться от клейма изгнанника, Сария.
        Свет стал нестерпимо ярким, я зажмурилась. Раздался едва уловимый гул, и тут же следом послышался скрежет камня. Я робко открыла глаза и обомлела. Джабраила не было. Лишь несколько крохотных сполохов света кружились над полом, становясь все меньше, пока не исчезли совсем. В горле стал ком, я едва сдержала подкатывающие слезы.
        - Высвободить небывалую силу… Свет Литаира, наполняющий джиннов жизнью… Даже в этом ты меня обманул, Джабраил… Ты, как и я, с самого начала знал, что идешь на смерть…
        Растаяла в воздухе искристая стена, и на слабых ногах я прошла в открывшийся зал, стараясь не оглядываться. Хотя так хотелось верить, что вот-вот Джабраил появится, что он не умер, просто как-то необычно исчез… Он вот-вот появится и скажет что-нибудь мрачно-насмешливое, поторопит и непременно добавит какую-нибудь гадость по поводу человеческого несовершенства… Но кому как не черной предсказательнице почувствовать смерть. Промелькнувшую чужую и ждущую уже в нескольких шагах свою.
        Открывшийся ритуальный зал оказался небольшим и таким же невзрачным, как и сам храм. Лишь окруженный колоннами алтарь в центре нарушал пустоту. Я подошла ближе. На гладкой поверхности камня был искусно изображен цветок ириса. Разбегавшиеся от него бороздки тянулись к колоннами и терялись дальше, я не стала разглядывать. Внутренним наитием я знала, что должна здесь сделать. Моя смерть уже стояла рядом, я чувствовала ее участливое прикосновение к клейму на моих ладонях. Невидимая спутница всей моей жизни ласково шептала мне ответы на все растерянные вопросы.
        Я легла на широкий алтарь, сложив руки на груди. Так, как по канонам располагают в захоронениях умерших. Закрыла глаза, покидая реальность. Незримый мир распахнул для меня свои прохладные объятия.
        Самым сложным было не отвлечься на идущий у стен храма бой, отражающийся здесь смесью белоснежных и багровых сполохов. Главное, я чувствовала, что Зехир жив. Ведь его смерть не прошла бы незамеченной. Я запоздало подумала, что и мою он непременно ощутит. Оставалось надеяться, что это произойдет уже тогда, когда он не сможет помешать происходящему.
        Я погружалась все глубже и глубже в тенета незримого мира. До того мгновения, как не услышала мерное биение его сердца. Вот то, к чему я стремилась и что должна была совершить. Тая в себе всю когда-то принадлежавшую храму Времени мощь, я могла без каких-либо последствий для себя вернуть ее этому месту. Но эти мгновения перехода силы погубили бы все. Ведь ни я бы, ни Сиапех в это время не создавали бы будущего, а значит, остановилось бы сердце мира, а с ним погиб бы и каждый проблеск жизни. Но теперь я знала выход. Мое сердце станет сердцем мира. Заменит его, пока то замрет в ожидании появления будущего. В этом моя смерть. Ведь никому не по силам пережить подобное.
        Раз за разом мое сердце начинало биться в такт сосредоточию мироздания. Ощущая себя одновременно и в реальности, и в незримом мире, я почувствовала жар в ладонях. Мое клеймо сияло. И мне не надо было открывать глаза, чтобы увидеть происходящее.
        Сквозь рисунок ириса на моих руках просачивалась кровь. Алые струйки бежали по ладоням на холодный алтарь, а затем по множеству бороздок спускались дальше.
        Еще несколько ударов сердца, и вот уже окружающие алтарь колонны были испещрены искусными узорами. И мне казалось это таким красивым: алая жизнь на мертвом камне…
        Ничего уже не чувствуя и не понимая, превратившись лишь в мгновения между биением сердца, я равнодушно и словно бы со стороны взирала на то, как разбегается моя кровь по тонким бороздкам пола и стен. Уже даже потолок был охвачен искусными узорами. Наверное, и снаружи начал проступать этот рисунок ускользающей жизни.
        Но вместе с жизнью меня покидал и мой дар. Ускользал незаметными искорками вместе с алыми каплями. И я знала, нужно продержаться совсем немного, остались лишь крохи, и сердце мира вновь забьется…
        А моя душа уже потихоньку растворялась в посмертии. Пусть Джабраил и сулил ужасы, но я не чувствовала ни боли, ни страха - вообще ничего. Исчезли все ощущения, мое сердце билось все реже…
        Удар сердца… И меня будто бы вознесло над алтарем. Я видела свое безжизненное тело, и нестерпимо сияющие алыми узорами стены храма…
        Еще удар… Зехир резко стащил меня с алтаря… Пытался остановить кровь, но никому это было не по силам… Резко сжал ладонью лезвие своего ятагана, и его багровая кровь смешивалась на холодном камне с моей, стремясь поскорее покинуть своего обладателя… Зехир прижимал меня к себе второй рукой, что-то судорожно шептал, но я уже ничего не чувствовала и не слышала…
        Больше удара не последовало… В последний миг замерев, мое сердце перестало биться.
        Свершилось проклятье джиннов. Я исполнила свое предназначение.
        Черная предсказательница умерла.
        ЭПИЛОГ
        - Мама? - растерянно пролепетала я. - Мамочка!
        Со всех ног кинулась к этой прекрасной женщине, протягивающей мне руки.
        - Сария, дитя мое, - ласково прошептала она, обнимая меня, - что же ты плачешь?
        - Мама, я так мечтала о тебе, всю жизнь мечтала… - всхлипывала я, не в силах удержать слез. - Умоляю, не оставляй меня больше!
        - Я всегда была рядом, девочка, - она тепло улыбнулась, - каждое мгновение твоей жизни. Пусть ты не видела меня, не чувствовала, но я все равно всегда была рядом. Никого из своих детей я никогда не оставлю одного.
        Я робко подняла на нее глаза. Ею можно было любоваться вечно. Прекрасная, она излучала свет куда ярче и теплее того, что заливал все вокруг. Хотелось так и нежиться в этом умиротворяющем сиянии. Всю вечность. Теперь у меня не было последнего мига, как не было больше смерти.
        - Пойдем? - с надеждой прошептала я.
        - Пойдем, - она кивнула, взяла меня за руку.
        Но я не смогла сделать и шага. Будто бы что-то держало меня. Пусть хрупкое настолько, что я в любой момент могла эту связь оборвать, но все же весьма ощутимое.
        - Что это? - я обернулась. Но позади был все тот же теплый свет, что и вокруг.
        - Это? - она понимающе улыбнулась. - Это твоя жажда жизни.
        - Но я не хочу жизни! - я испуганно замотала головой. - Я хочу остаться здесь, с тобой! Великая богиня, мама, ты же не прогонишь меня?
        - Не в моей воле вершить судьбу своих детей, - она покачала головой. - Только ты можешь решить, что будет дальше.
        Я замерла в недоумении. Искрами в сознании вспыхивали мгновения моей жизни, до самого последнего…
        - Зехир… - выдохнула я в панике. - Он же остался там… А если ифриты… А если…
        - Ифритов больше нет, Сария, - Матерь Природа покачала головой. - Эти несчастные жертвы чужих мечтаний не могли выжить в том будущем, которое создает Сиапех. Они исчезли в тот же миг, когда храм ожил.
        - Значит, все получилось, - я слабо улыбнулась. - И все было не зря. Даже моя смерть…
        - Не твоя смерть оживила храм, дитя мое, - великая богиня ласково погладила меня по волосам. - Ведь не было твоей вины в том, что когда-то Сиапех омертвел. Существовал лишь один способ вновь вернуть ему силу. Мои дети должны были доказать, что достойны этой милости. И они доказали. Джинн и человек пожертвовали своими жизнями. И пусть Джабраила вела лишь забота о счастливом будущем своего сына. Как и Зехир лишь надеялся, что так сможет спасти тебя. Ни один из них не думал об общем благе других. Но, что уж тут поделаешь, таковы мои дети, - она с теплой улыбкой развела руками.
        - Но ведь Зехир не умер, правда? - испуганно пролепетала я.
        - Еще нет, дитя мое, но он не станет жить без тебя.
        - Но ты же можешь что-нибудь сделать! - я в панике схватилась за голову. - Переубеди его, дай ему какой-нибудь знак…или…или…я не знаю… Но пусть он живет! Пусть будет счастлив! Пожалуйста!
        Матерь Природа печально улыбнулась.
        - Он молил меня о том же. Только просил для тебя. Там, в храме Времени, обнимая тебя в последние мгновения твоей жизни, он впервые обратился ко мне… Но я не могу ничего сделать, Сария. Покинув ваш мир, я даровала вам свободу решать все самим. Я не могу. Но ты можешь.
        - Но я ведь мертва, я знаю, - я не сдержала горькой усмешкой. - Что тут теперь изменишь.
        - Да, ты мертва. И даже мне не по силам оживить последнюю предсказательницу. Ты родилась с клеймом и предназначением стать той силой, которая побудит моих детей искупить свою вину. Все свершилось, и ты здесь. Ты мертва. Но мертва предсказательница, - великая богиня не переставала ласково улыбаться. - Не человек.
        - Я не понимаю…
        Она едва уловимо коснулась знака рода Атрийена на моей руке.
        - Вы завершили обряд второго рождения, и ты стала человеком. Но от предназначения ты тоже избавиться не могла. И сейчас в храме Времени в тебе умерла предсказательница. Но человек еще таит жизнь, потому и существует еще эта хрупкая связь, что удерживает тебя там и не дает уйти со мной.
        - Так я…я могу вернуться? - никак не могла в это поверить.
        - Выбор лишь за тобой.
        - Но я ведь увижу тебя еще когда-нибудь?
        - Непременно, дитя мое. Но еще очень и очень нескоро, - Матерь Природа едва уловимо поцеловала меня в лоб на прощанье. - Я знаю, что ты решила, девочка. Возвращайся. Он ждет тебя.
        Окружающий свет резко померк. Я не успела поблагодарить великую богиню, как не успела толком осознать происходящее.
        В первое мгновение я почувствовала лишь свое сердце. Сначала робко, но с каждым ударом все уверенней оно начало биться. Закашлявшись, я открыла глаза. Зехир обнимал меня, осыпал поцелуями мое лицо и что-то сбивчиво говорил, но я пока не могла разобрать слов. Слабо улыбнувшись, я тихо прошептала:
        - Ты пахнешь счастьем…
        А он лишь обнял меня еще крепче и, кажется, засмеялся.
        И пусть, будь сейчас рядом Джабраил, друг бы непременно презрительно высказался, что глупа эта радость. Он не раз говорил мне, что самое отвратное в человеческой участи, это наша обыденная жизнь. Но я грезила именно о ней. О тихой умиротворенной жизни, наполненной мелкими заботами и всепоглощающим счастьем. А еще подумала о том, что надо было просить у Зехира не один куст исфийских роз, а целый сад. И маленькую клумбу ирисов. Всех расцветок. Кроме черной.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к