Труболесье
Влад Туманов


Феникс #1
        Жизнь главного героя кипит по ночам, все из–за болезни Гюнтера или «боязни Солнца». Дни он проводит взаперти, друзей нет, родители умерли.


  Случайная ночная прогулка резко меняет судьбу героя. Виной всему тетрадь, упавшая прямо с неба. Тетрадь оказалась дневником девушки из будущего, которая отправила его в прошлое с надеждой изменить незавидную судьбу человечества.


  История берет свое начало осенью 2022 года, всего за год до Апокалипсиса, когда по всему миру исчезли миллионы людей, а на Землю спустились существа, именуемые арбитрами.


  Сможет ли совсем юный мальчишка изменить судьбу человечества, станет ли он его спасителем или же все усилия напрасны?


  Все это мы узнаем потом, а пока главного героя ждут множество невзгод и опасностей в новом мире, именуемом Вилестрия.




        Труболесье




        ГЛАВА 1. НАХОДКА

        26 июля 2047 года. Станция «Эпос». Две тысячи световых лет от Земли.
        Всё, что происходит с нами сейчас… началось давным–давно. Отголоски тех событий до сих пор доносятся до нас воспоминаниями предков, записанными в потрёпанные временем журналы и блокноты. Тогда никто не придавал этому значения, ведь всё выглядело как абсурд и нелепость.
        Знаки, предзнаменующие начало конца, разносились эхом ещё в двадцатом веке, во время Второй Мировой войны. Резкий подъём Германской империи, геноцид населения и, самое ужасное, нацизм. Тогда все винили в случившемся Гитлера, но в реальности имело место и то, о чём было не принято говорить в обществе, — сверхъестественные создания и магия.
        Люди всегда боялись непонятного, а потому старались оправдать существование таинственных явлений и инопланетян теми или иными научными фактами.
        Кто–то в точности предсказал будущее, указав на исход футбольного матча?
        «Это всего лишь удача! Ему повезло! По теории вероятности это возможно!» — и таких высказываний сотни. У людей на всё найдётся объяснение, лишь бы не верить в происходящее прямо у них под носом.
        Как часто вы задумываетесь над тем, одни ли мы во вселенной? А насколько эта самая вселенная велика? Каков шанс, что мы встретимся лицом к лицу с инопланетными формами жизни? Уверен, эти вопросы посещали всех, кто хоть немного знаком с устройством нашего мира. Да что уж говорить, многие учёные до сих пор не могут сойтись в чётком едином мнении. Точнее.… Не могли сойтись…
        Я пишу этот дневник, и по совместительству справочник по Вилестрии, для тех, кому небезразлична судьба нашего мира. Меня зовут Эмбер… Настоящее имя Елизавета Корнаева, я родилась двадцать девятого июня две тысячи четвёртого года в небольшом посёлке Виноградово под Москвой. Сейчас мне уже сорок три года, и я нахожусь далеко за пределами моей родной планеты.
        Станция, на которой я дислоцируюсь, проживает последние отведённые ей дни. Пускай кислорода тут предостаточно, электроэнергии едва ли хватит на поддержание работы вентиляции, не говоря уже о полноценной работе шлюзов. Да и пропитание уже на исходе. Автономные фермы отказались функционировать почти месяц назад. Я здесь одна, но умереть уже не боюсь. Поставок с Земли ожидать не приходится. Последний сеанс связи был почти год назад, и, судя по всему, от планеты больше не осталось и следа…
        Ах да… К чему это я?..
        Не знаю, поверит ли тот, кто найдёт эту тетрадь, в мою историю, но…
        Судьба всего мира в твоих руках.
        Когда я допишу дневник, я собираюсь бросить его назад во времени, в две тысячи двадцать второй год, и очень надеюсь, что кто–то его найдёт и поверит в мои слова. Тетрадь точно попадёт в руки к тому, кто должен будет попасть в новый мир. Думаю, года, чтобы подготовиться, вам должно хватить. Хотела бы я отправить книгу ещё на десять лет раньше, но тогда вероятность того, что книга окажется в руках человека, который будет из миллиона участников… крайне мала. Если честно… Даже на это уйдут все мои силы, и я, вероятнее всего, умру. Но какая уже разница? Уж лучше такая смерть, чем гибель от голода или удушья. В любом случае…
        История берёт своё начало в две тысячи двадцать третьем году, сразу после военного парада в честь девятого мая… В тот день по всему миру исчезли миллионы людей, а на землю спустились существа, именующие себя Арбитрами.



* * *



        Я вышел на балкон, чтобы выкурить завалявшуюся за монитором сигарету. С улицы подул прохладный осенний ветер Москвы, мешая мне поджечь и без того потрёпанную жизнью самокрутку. Солнце уже зашло за горизонт, а значит — настало моё время для того, чтобы жить. Весь мир уже сладко спал, а я только проснулся. И дело вовсе не в играх или сериалах, за которыми я часто коротаю время. Всему виной чёртова болезнь Гюнтера, или же эритропоэтическая порфирия. Недуг с таким названием, что даже от самого его произношения можно язык сломать!
        Эх, Ганс, мать твою, Гюнтер… Знал бы ты, сколько хлопот в этой жизни мне доставит болезнь, открытая тобой ещё в двадцатом веке. Чёртова боязнь солнца!
        — С-сука… — прошептал я, в очередной раз вспомнив тот день, когда осознал себя в этом никчёмном теле. — И как я только умудрился, а?
        По словам моих уже давно почивших матери и отца, я был таким с самого детства. Если точнее, с года. Кажется, мои родители собрались в отпуск в Египет и заодно захватили с собой меня. Сложно представить их шок, когда у ребёнка прямо на пляже кожа сильно покраснела, покрылась волдырями, а затем и вовсе принялась сползать с тела. Меня тогда еле спасли… И я тому чертовски рад, ведь жизнь мне нравится, пусть даже большая её часть протекает по ночам. Вот только… шрамы, которые мне оставило солнце, до сих пор не зажили.
        Детство я помню очень плохо, ведь почти всё время я проводил взаперти. О садике или школе можно было забыть и приходилось довольствоваться репетиторами и домашним обучением. Да и друзей у меня не было. Кто захочет дружить с тем, кто даже на улицу не выходит днём? Так продолжалось до десяти лет, пока очередной поход к врачу не поставил меня и моих родителей перед выбором. Это было за год до их смерти, и я запомнил тот разговор на всю жизнь…



* * *



        Маленький кабинет в одной из лучших клиник Москвы как всегда выглядел уютно и успокаивающе. Один из лучших врачей–гематологов Андрей Фёдорович принимал в своём кабинете Марка Волкова, снова пришедшего со своими родителями на приём, обязательный для пациентов с подобного рода болезнями.
        Гладко выбритый мужчина сорока лет с зачёсанной набок шевелюрой сидел за массивным дубовым столом в медицинском халате, закрывающем белую рубашку, и улыбался.
        — Та–а–акс… — Доктор потянулся в сторону и достал из дубового стола какую–то папку. — И как ваше самочувствие?
        Не став дожидаться ответа, врач положил папку перед собой и аккуратно её раскрыл.
        — Самочувствие отличное… — заговорила мама Марка, но тут же запнулась, с трепетом чего–то ожидая.
        — Анастасия… Вы что–то хотели спросить? — Андрей поднял глаза и пристально всмотрелся в женщину. — Так спрашивайте! Прошу, не стесняйтесь, мы же не первый год с вами работаем.
        — Да… У меня… — произнесла женщина и дрожащей рукой дотронулась до плеча сына, сидящего перед ней на стуле. — У меня есть…
        Сглотнув слюну, она опустила взгляд и прикусила губу.
        — Мы хотели спросить насчёт пересадки костного мозга! — вдруг выпалил отец Марка, заметив заминку со стороны своей жены. — Прости, дорогая…
        В кабинете повисла гробовая тишина. Лишь громкие вздохи утомившегося мальчика сотрясали тишину.
        — Хм… Хм… Хм… — доктор цокнул языком и вгляделся в документы, находившиеся в папке. — Ну что я могу сказать?.. Пересадка костного мозга невозможна…
        Заметив страх и панику в глазах родителей, Андрей Фёдорович поспешил дополнить свою фразу:
        — Но лишь сейчас! Пока что у нас нет подходящего донора… Нужно искать. В лучшем случае, если нам повезёт связаться с донорами из… — врач запнулся и глубоко вздохнул. — Ждать придётся по меньшей мере год!
        На лицах родителей Марка отразилось опустошение. И лишь он сам спокойно сидел на стуле и болтал ногами.
        — Ма–а–ам! — взвыл парнишка и повернулся назад. — Долго нам тут ещё сидеть, а?
        — Подожди, сынок… — Женщина погладила Марка по голове и улыбнулась.
        Её голос дрожал, как и всё тело. Сегодняшний приём обещал быть одним из последних, если бы только нашёлся донор.
        — Дорогая… — Сергей, отец Марка, потянулся к своей жене.
        — Всего год. Ну, в самом деле, потерпим! Столько лет ждали и ещё год подождём!
        Не торопя с ответом Анастасию, Андрей Фёдорович достал из стола ещё две папки.
        — Есть и другие варианты… — произнёс он и вновь улыбнулся.
        — В самом деле? — Анастасия встрепенулась. — И какие же?
        — Ну… Во–первых, полностью отказаться от дневной жизни и солнечного света. — Андрей Фёдорович улыбнулся и посмотрел на Марка. — Такую жизнь нельзя назвать полноценной, но это не самый плохой вариант. Многие живут так и без подобных заболеваний. В наше время большинство заведений работают по ночам.
        — Какой второй? — произнесла женщина, явно отвергая подобный вариант.
        — А второй… — доктор замешкался. — Речь идёт об абсолютно секретном эксперименте, но всё же… Есть возможность полностью излечиться от недуга. Как вы знаете, при пересадке костного мозга у пациента может возникнуть отторжение, и болезнь вновь будет прогрессировать, возможны и другие серьёзные осложнения. А вот этот экспериментальный препарат может победить болезнь навсегда. Правда, в случае неудачи пациент…
        Доктор посмотрел на Марка и глубоко вздохнул.
        — Шанс на успех менее десяти процентов, — подытожил он и пододвинул папки поближе к моим родителям. — Ознакомьтесь и дайте свой ответ.



* * *



        Делая очередную затяжку едкого дыма, я вглядывался в звёздное небо, стоя на отделанном тонированными стеклопакетами балконе.
        — Прогуляться, что ли? — проронил я, следуя глупой привычке болтать с самим собой.
        С того момента как Андрей Фёдорович сообщил нам о невозможности пересадки костного мозга, прошло уже семь лет. К сожалению, мои родители так и не узнали, какой из двух вариантов я выбрал, скоропостижно уйдя из этого мира в автокатастрофе. А за тот год сами они определиться не смогли, решив доверить это дело мне. Но они не учли двух вещей: своей смерти и моего юного возраста. Ведь я не то что решение принять не мог, но даже говорить без присутствия взрослых боялся.
        Я закрыл балкон, но окно оставил распахнутым, чтобы проветрить помещение. В прихожей я быстро нацепил на ноги белые кеды и схватил пальто, а после вышел в подъезд. Затхлый запах экскрементов и перегара ударил в нос и заставил меня нахмуриться.
        — Снова алкашня набежала… — процедил я сквозь зубы и, закрыв нос рукой, двинулся вниз по лестнице.
        Хоть я и жил на седьмом этаже, но чертовски не любил спускаться на лифте. Прожив всю свою жизнь взаперти, я выявил несколько главных правил, не позволяющих мне расслабляться. Самое основное и главное, являющееся опорой моей жизни, — если есть возможность сделать что–то самому, так сделай это! И относится это ко всему, даже к лифту.
        Примерно по такому же принципу я принялся ходить в вечернюю школу и тренажёрный зал. Органы опеки забили на меня почти два года назад, стоило лишь пообещать долю от моего наследства, хранящегося в банке до моего восемнадцатилетия. Благодаря этому я волен заниматься всем, чем только пожелаю.
        От родителей мне досталась квартирка, которая раньше принадлежала моей бабушке, её даже обустроили под мои нужды. Это тоже огромный плюс моего немаленького наследства. Конечно, квартирка очень тесная и расположение у неё не самое удобное, но это всяко лучше детдома.
        Легонько толкнув ногой дверь подъезда, побрезговав касаться её рукой, я вышел во двор. Где–то вдалеке был слышен звук бьющегося стекла и маты местных алкашей, устроивших очередной шабаш рядом с детской площадкой по центру двора.
        — Как же вы меня достали… — прошептал я и, вскинув голову кверху, шагнул навстречу темноте.



* * *



        Прошагав приличное расстояние от дома, я остановился напротив ларька с пивом и задумчиво засунул руку в карман штанов. В кармане осталось две сотни рублей и то мелочью. Пособие за прошлый месяц почти закончилось, а новое ещё не пришло.
        — Но как же хочется выпить… И что за дурацкие законы? Почему я не могу воспользоваться наследством прямо сейчас?..
        Цокнув языком и в очередной раз посетовав на несправедливость жизни, я развернулся и побрёл обратно в сторону дома, пиная по пути пустую алюминиевую банку из–под колы.
        Погрузившись в свои мысли, я словно впал в транс и почти пропустил упавшую прямо с неба тетрадь.
        Застыв на одном месте, я смотрел на развёрнутые листы, исписанные вдоль и поперёк.
        — Какого?.. — прошептал я и огляделся.
        Рядом не было домов или же деревьев, с которых эта самая тетрадь могла упасть. Ближайшая от меня постройка была в двух десятках метров. Задрав голову, я принялся искать пролетающий в небе самолёт, но небо казалось чистым.
        — Тетрадь смерти, что ли? — усмехнулся я и с настороженностью подошёл к неизвестной штуковине. — Да вроде нет…
        Быстро пробежавшись по тексту, написанному на обыкновенных листах, я сделал вывод, что это точно не тетрадь, убивающая людей. В ней не было имён, лишь какие–то пометки и надписи.
        — И что же ты тогда такое? — произнёс я, присев рядом с бумажным носителем информации на корточки.
        Неожиданно подувший ветер перевернул страницу и показал мне титульный лист с одним единственным словом, заполнявшим почти всю его площадь.


        ВИЛЕСТРИЯ


        Надпись была словно выжжена на бумаге.
        С сомнением оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого рядом нет, я решил прикоснуться к странной находке. Протягивая руку к тетради, я ожидал чего угодно: появления Бога смерти, получения каких–нибудь суперсил или просто тайных знаний, неведомым образом затекающих в мой мозг. Но ничего этого не произошло. Тетрадь оказалась самой простой, хоть и непомерно толстой. В ней было порядка двух сотен листов, что внушало уважение к тому, кто эту самую тетрадь исписал вдоль и поперёк.
        — Вилестрия… — прошептал я и перелистнул страницу. — Это либо шутка какого–то психа, либо что–то по–настоящему интересное.
        Не то чтобы я верил во всякую сверхъестественную чушь, но, как и любой другой подросток, я надеялся, что нечто подобное и в самом деле может произойти. Перелистнув страницу, я начал вчитываться в рассказ некой девушки, утверждающей, что в скором времени миллионы людей будут перенесены в другой мир под названием Вилестрия.
        — Иной мир?.. Арбитры? Звучит бредово… — проговорил я и, хмыкнув, закрыл тетрадь. — Ладно, разберусь с этим дома.



* * *



        Вернувшись домой, первое, что я решил сделать, это принять тёплую ванну. Как бы сильно меня ни манила тетрадь, я предпочитаю сначала всё же немного расслабиться. Жизнь меня научила, что к подобным вещам нужно подходить с холодной головой. А мною сейчас движут эмоции, и это очень–очень плохо!
        Устало зевнув и протерев глаза, я в очередной раз посетовал на несправедливость жизни и бросил быстрый взгляд в окно. Моя старая привычка проверять, есть ли снаружи солнце, постоянно даёт о себе знать…
        Мотнув головой и отбросив гнетущие мысли, я пошёл в ванную и принялся крутить кран с горячей водой, подбирая нужную температуру. С двадцатой попытки у меня получилось–таки настроить воду в том диапазоне, который меня устраивал.
        — Были бы у меня деньги, я бы точно поставил сюда новомодный смеситель с регулятором температур. С ним бы стало куда проще жить…
        Вода набралась быстро, а потому уже через пять минут я стоял перед зеркалом без одежды и разглядывал множественные шрамы, покрывающие моё тело. Два тёмных рубца по десять сантиметров на животе, по одному на каждой груди… А уж сколько их было на руках и спине, я даже сосчитать боялся. Даже и не знаю, почему я тогда отказался от экспериментального препарата?.. Сколько бы я ни вспоминал тот день, когда официально отказал доктору в эксперименте, я всегда себя за это корил.
        — Всего десять процентов… — прошептал я, опёршись на раковину и вглядываясь в отражение в зеркале. — Но даже при успешном исходе лечения эти рубцы останутся со мной на всю жизнь… Так или иначе…
        Я провёл пальцем по шраму на шее и резко отдёрнул руку, поворачиваясь к зеркалу спиной. Рука задрожала, заставляя меня схватиться за запястье и с силой его сжать. В голову начали лезть дурные мысли о наступающей, неминуемой смерти.
        — Паническая атака, пошла в жопу… — прошипел я и тяжело вздохнул.
        Ещё одна причина, по которой мне сложно жить в социуме… Слишком расшатанная нервная система, постоянно дающая сбои и заставляющая меня думать, что я скоро умру. Многие врачи называют это психосоматикой или же паническими атаками. А я считаю, что это самый обычный страх, который нужно перебороть. Сколько бы доктора ни пытались прописывать мне разные лекарства и антидепрессанты, я всё время отказывался от их приёма. В кого я превращусь, если буду справляться со своими страхами при помощи таблеток? Только молодость, только хардкор!
        Уняв тремор в руке, я вытер выступивший на лбу пот и залез в тёплую ванную. Стресс постепенно отошёл на задний план, а в голове начала крутиться навязчивая мысль: «Что за Вилестрия?»



        ГЛАВА 2. ВСТРЕЧА ИЗ ПРОШЛОГО

        С момента, как я нашёл тетрадь, прошло больше полугода. Девятое мая уже наступило, а я совершенно забыл про эту дату, понадеявшись на напоминалку в телефоне. Всё из–за моего старого товарища. Артёмка Никифиров… сколько же воспоминаний у меня связано с этим именем.
        Знакомы мы были с детства, наши родители тесно общались до трагедии, унёсшей жизни мамы и папы. Кажется, у моего отца даже был какой–то бизнес с отцом Артёма, но они это редко обсуждали, и я плохо помню подробности. В детстве я большую часть времени проводил с Артёмом. Мы часто играли в видеоигры на старой плойке или же собирали лего. Какое–то время я даже считал его своим старшим братом. И это были счастливые времена, когда я ощущал себя кому–то нужным. Правда, их семья уехала из страны примерно за пару лет до трагедии. Это поставило крест на нашем общении, и я уже не надеялся увидеть Артёма. Но, как всегда бывает, судьба решила всё за нас.


        Тридцать первое декабря, 2022 год.


        Я лежал на кровати и просто смотрел в потолок, слушая агрессивный мотив из «дума», и представлял, как крошу на части монстров, чтобы найти лекарство от своей болезни. Неожиданно мелодия изменилась на стандартный рингтон из двухтысячных, поменять который у меня всё никак руки не доходили. Понимая, что это, вероятнее всего, звонят какие–нибудь аферисты, я уже был готов сбросить вызов, но что–то меня остановило.
        На экране вместо номера отображалась надпись «Неизвестный абонент».
        — Сто пудов мошенники… — прошептал я и, цокнув языком, взглянул на часы. — Час до Нового года, а им всё неймётся.
        Приняв вызов, я медленно поднёс телефон к уху и уже приготовился слушать смазливый голос, убеждающий меня в том, что я миллионный покупатель какого–нибудь необычного продукта и мне осталось заплатить небольшую сумму, чтобы забрать свой выигрыш. Но голос из трубки оказался до боли знакомым, и это меня испугало:
        — Марк?
        Я промолчал, не зная, что ответить. Моя рука задрожала, а на лице расползлась дурацкая улыбка. Я был близок к очередной панической атаке.
        — Марк, ауууу! Ты живой? — после этого вопроса говорящий отдалился на пару метров от трубки. — Точно его номер?..
        Это был Артём! Нет, его голос я ни с каким другим не перепутаю. Слегка слащавый, но притом уже весьма басистый голос моего старого друга доносился из трубки, согревая меня ностальгией. Когда мы в последний раз с ним болтали? Кажется, миллион лет пролетело. Неожиданно на другом конце послышался ещё один до боли знакомый голос:
        — Тёма, точно его! Не сбросил ещё? Так ты хоть представься, может, он тебя не узнал! Дай сюда, я сама поговорю!
        — Мам, я сам!
        Послышались звуки возни и борьбы за телефон, после чего я отчётливо услышал лёгкий шлепок, а следом за ним со мной поздоровалась женщина:
        — Марк, привет! Это тётя Зина! Мама Артёма Никифорова! — назвалась она и сделала небольшую паузу, после чего заговорила совсем уж по–театральному: — Алло! Меня слышно?
        Я рассмеялся и упал на спину.
        — Здравствуйте, Зинаида Викторовна!
        Из телефона послышался восторженный крик Артёма.
        — Уху–у–у-у! — прокричал он и, судя по всему, выхватил у матери трубку. — Марк, ты же в Москве?
        — Во–первых, привет, — произнёс я, за что тут же получил от старого друга порцию упрёков в том, что я слишком «душный». — Во–вторых, да, я в Москве.
        Выждав паузу, Артём заговорил уверенным, но радостным голосом. Звучал он так, словно парень ждал этого момента всю свою жизнь:
        — Сейчас же называй район, в котором ты находишься. Ну и адрес, само собой. Отправим за тобой водителя. Знаю, что ты живёшь один, так что не принимаю никаких оправданий… Этот Новый год ты празднуешь с нами!



* * *

        Новогоднее настроение… Интересно, когда оно у меня было? Кажется, последний раз был перед смертью родителей. Обычно я коротал подобные праздники в онлайн–играх, общаясь с людьми, оставшимися за компом по тем или иным причинам. И вот чувство настоящей новогодней радости вернулось, когда в моей жизни снова появилась семья Артёма. Самый лучший Новый год за последнее время, и провёл я его не в одиночестве!
        Началось всё с того, что меня просто не стали спрашивать, хочу ли я их видеть или нет. Услышав мой адрес, Артём сразу передал информацию своим родителям, и уже через полчаса у моего подъезда стоял бронированный Гелендваген в самом навороченном кузове. Заметил я его ещё из окна, пока собирался. Рядом с ним расположился крепкий двухметровый амбал с лысой головой, прикрытой клетчатым беретом. Мужчина курил сигареты, поглядывал по сторонам и чертил ногой на снегу какой–то узор.
        Стоило мне открыть дверь подъезда и показаться на улице, как мужчина моментально отбросил сигарету в сторону и выпрямился. Окинув меня изучающим взглядом, в котором явно прослеживалась армейская цепкость, человек заговорил низким, уверенным голосом:
        — Артём?
        — Да, — спокойно ответил я, стараясь не отрывать взгляд от его глаз.
        Где–то на форумах я читал, что хищнику нужно всегда смотреть в глаза, а этот амбал точно из числа тех, кто охотится. Но мне почему–то совсем не было страшно.
        — Моё имя Олег. Меня за тобой прислал Виктор, отец Артёма, — уточнил мужчина и хмыкнул, быстро раскусив мою игру. — Прыгай, только ноги отряхни! — Эта фраза так напомнила мне детство и моего отца, просто помешанного на чистоте!
        Дверь джипа открылась, и изнутри потянуло дорогим парфюмом и запахом новой кожи. Вот это да! Неужели они его совсем недавно купили?
        — Ты садишься или нет? — проворчал Олег, устраиваясь за рулём. — Новый год совсем скоро!
        Быстро взглянув на часы, я ужаснулся. До боя курантов осталось буквально двадцать минут! Не медля ни секунды, я запрыгнул в машину, и сразу же ощутил весь комфорт этого автомобиля. Тут и сиденья с подогревом, и удобный подлокотник… Всех радостей удобства немецкого автопрома я оценить не успел. Как только щёлкнули дверные доводчики, Олег тут же сорвался с места, сдавая задним ходом в опасной близости от припаркованных во дворе автомобилей. В какой–то момент машину слегка повело, и мы оторвали стоящему у самого выезда Опелю зеркало заднего вида. Вдарив по тормозам, Олег матюгнулся, выскочил из машины и положил под дворник малолитражки визитку. Спустя пять секунд он снова сидел за рулём, направляя Гелендваген в сторону дома Никифоровых.
        Это же какими суммами оперирует отец Артёма, что может позволить себе личного водителя и такой автомобиль? Судя по тому, с какой лёгкостью Олег расстался с визиткой… доход у их семьи немаленький!



* * *



        Дорога выдалась нервной. Десять минут мы неслись по городу, нарушая всевозможные правила. Шашковали, пролетали на красный и даже заезжали под знаки «СТОП». Но всё это меркло на фоне того, куда мы в конце концов приехали.
        — Охренеть… — прошептал я, разглядывая одну из самых дорогих башен в Москва–Сити под названием «Око». — Нам сюда?
        — Да, — спокойно произнёс Олег и завернул на охраняемую парковку.
        Парковка была перекрыта шлагбаумом. На входе расположился охранный пост. Заметив нас, охранники тут же махнули куда–то рукой, и шлагбаум открылся. Это выглядело чертовски странно, из–за чего я немного напрягся. Я как–то читал про башни Москва–Сити, конкретно эта особенно выделяется охраной и паркингом. Кажется, он самый большой в Европе?.. Если мне не изменяет память, в нём почти шестнадцать уровней. Почему нас пропустили так просто? Многие говорят, что даже для госорганов обязательно иметь при себе ключ–идентификатор. Без его предоставления просто невозможно попасть внутрь, будь ты хоть трижды депутатом или генералом.
        Олег заметил моё удивление и хмыкнул, продолжая изображать серьёзного водителя и, судя по всему, безопасника. Уверен, обычному бомбиле точно бы не доверили водить такую дорогую машину. Всё же мне теперь очень интересно, чем занимается отец Артёма?



* * *



        Дверь в апартаменты на восемьдесят первом этаже мне открыла длинноногая стройная блондинка, которой на вид невозможно было дать и тридцати. Заметив моё смущение, женщина заговорила голосом мамы Артёма:
        — Как ты повзрослел, господи! Проходи, не стой! Олег, ты не пугал нашего мальчика?
        Мужчина отрицательно покрутил головой и зашёл следом за мной в квартиру. Я же удивлённо вскинул брови, разглядывая «новое» тело хозяйки очага. Зинаида Викторовна заметила мой изумлённый взгляд.
        — Удивительно, правда? Иногда сама поражаюсь, на что способна диета и чистый воздух…
        Ответить я ничего не успел, меня опередил глава семейства, вышедший из–за угла с бокалом вина в руках. Отец Артёма тоже заметно изменился. Раньше у него на голове имелась сильная залысина, а осанка отличалась сутулостью, сам он был довольно щуплым. Сейчас же Виктор выглядел подкачанным, но стройным мужчиной с густой шевелюрой и бородой, явно подкрашенной. Как только он появился в прихожей, сразу повеяло запахом цитруса, розы и чего–то древесного. Смерив меня и Олега одобряющим взглядом, мужчина приобнял свою супругу, при этом пожирая её глазами, и шутливо проговорил:
        — Только воздух не просто чистый, а в Альпах. И не диета, а эффективная современная медицина. Дорогая, называй вещи своими именами. Марк не глупый мальчик и не стоит убеждать его в обратном.
        — Витя! — вскричала мама Артёма и игриво ткнула мужа в живот. — Должна же быть в женщине хоть какая–то загадка!
        Выждав секундную паузу, я решил вставить свои пять копеек, чтобы увести разговор в другое русло:
        — Зинаида Викторовна, если вы хотели выдержать интригу, Вам было бы достаточно не называться настоящим именем. Вы выглядите просто потрясающе, Вас не узнать! Кстати, а где Артём?
        Засмущавшись, она обернулась и окликнула сына. Ответа не последовало, на что отец Артёма лишь тяжело вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза. Взгляд пробил меня насквозь. С виду добродушный и весёлый мужчина скрывал в себе очень холодную и рассудительную личность.
        — Не обижайся на Артёма. Сказать по секрету… — Виктор подался слегка вперёд. — Он готовит тебе подарок!
        — Дорогой! — Зинаида вновь ткнула супруга в живот и улыбнулась. — Это же был сюрприз!
        — Но я же не рассказал, что за подарок готовит Артём. Значит, ничего не испортил?
        Неожиданно из–за угла показался поджарый мальчишка с бронзовым калифорнийским загаром и белоснежной улыбкой. Поначалу я подумал, что это какой–то официант, всё из–за одежды, в которую был облачён парень. На нём была белая рубашка с закатанными рукавами, чёрные брюки и сине–чёрная жилетка. Но все мои сомнения развеялись, когда Виктор повернулся к парню и улыбнулся.
        — Сын! Марк уже приехал. Поздоровайтесь, а мы подождём вас за столом. Но у нас буквально пять минут до курантов! Не пропусти! — последние слова мужчина выговорил суровым голосом, словно для него это было очень важно.
        Артём махнул родителям рукой и перевёл взгляд на меня. Несколько секунд мы смотрели друг на друга как молчаливые бараны.
        — Олег, ты не мог бы… — начал говорить друг, но мужчина понял всё без слов и удалился.
        Проводив водителя взглядом, я посмотрел на Артёма и заулыбался от уха до уха.
        — Ну, здорово! — гаркнул я и раскинул руки в разные стороны. — Обнимемся, или у вас это не принято?
        — Где это, у нас?.. — непонимающе спросил парень и обнял меня, сжав грудную клетку так, что я чуть лёгкие не выплюнул. — Вроде в одном городе живём теперь!
        — Серьёзно? — я удивился. — Вы переехали обратно?
        — Да, у отца теперь тут работа, так что… — Артём взглянул на запястье, на котором красовались какие–то дорогие часики, даже название которых было мне неизвестно, и скривил лицо. — Чёрт, две минуты. Пойдём быстрее, иначе отец нас убьёт. Куранты пропускать никак нельзя, у него на это бзик!
        Последнюю фразу Артём подкрепил тем, что покрутил пальцем у виска, и завернул за угол. Я последовал за ним и оказался в просторной гостиной, размером раза в четыре больше, чем моя однушка. Всё помещение было увешано новогодними украшениями, а по центру находилась трёхметровая ёлка. Обвивающая её яркая гирлянда отражалась в панорамных окнах, открывающих вид на Москву с высоты птичьего полёта. За пушистой зелёной красавицей присутствовал круглый стол, за которым меня уже ждали Артём с родителями и Олег, тыкающий что–то в своём смартфоне с умным видом. Виктор махнул мне рукой и позвал меня за стол:
        — Давай бегом сюда, Марк. Сейчас куранты забьют!
        Там меня уже ждал бокал шампанского и море разной еды, начиная с оливье и заканчивая разного рода морепродуктами. Не успел я взять в руки бокал, как за моей спиной вдруг заговорил наш президент. Речь его была поставленной, но весьма однообразной. Год был тяжёлым и бла–бла–бла… К сожалению, прошедший год и правда был весьма тяжёлым. По прошествии трёх минут президент поздравил нас с новым две тысячи двадцать третьим годом и… Бам!
        — Ну, поздравляю! — басом гаркнул Виктор и пронзил меня тяжёлым взглядом. — Марк, надеюсь, ты загадал желание?
        — Желание?.. Но ведь для этого надо поджигать бумажку и опуска…
        — Можно и без этого. Поверь, если сильно захотеть, оно обязательно сбудется, — произнёс мужчина и поднял бокал вверх ровно под двенадцатый удар курантов. — Урааааа!
        Комнату залил громкий смех и возгласы собравшихся за столом. Я улыбался и чокался со всеми, совершенно не веря своему счастью. Впервые за долгое время я праздную Новый год не один, и как же это приятно! Мне хотелось насладиться каждой секундой праздника!
        Когда все успокоились, отец Артёма поднял бокал вверх и призвал всех к тишине, постучав по нему вилкой. Звонкий звук наполнил помещение, заставив нас обратить на Виктора внимание.
        — Итак, товарищи! Поздравляю всех с Новым годом и предлагаю перейти к самой приятной, но не самой важной части праздника! — Мужчина сделал театральную паузу. — К дарению подарков!
        Я уже хотел обрадоваться, но вдруг опомнился и опешил. Подарки? Первым моё смятение заметил Артём.
        — Эй, Марк. Всё хорошо, — произнёс он и улыбнулся. — Вырвали тебя за час до Нового года из квартиры. Мы ничего от тебя не ждём. Мы же всё понимаем. Лично для меня твоё присутствие — это уже отличный подарок, а родителям важно, чтобы я счастлив был.
        Я ничего не ответил и молча кивнул, погрузившись в мысли. Нет, всё это замечательно, но выглядит очень странно. Неужели Артёму не с кем праздновать Новый год? Почему он позвал именно меня?..
        Мотнув головой, я отбросил навязчивые мысли в сторону. Моя привычка никому не доверять сейчас может сыграть со мной злую шутку! Артём просто ностальгирует по старым временам, и кому, как не мне, его понимать. Ему хочется провести время со старым другом, а если надоем, то он может бросить меня, как старую игрушку. Это реалии мира. Хотя всё же плохо так думать про друга…
        Пока я находился в своих мыслях, Артём уже куда–то пропал. Я принялся оглядываться по сторонам, но нигде его не нашёл. Я перевёл взгляд на Виктора и Зинаиду. Заметив это, они дружно указали пальцем мне куда–то за спину. Повернувшись, я увидел Артёма, смущённо держащего в руках какую–то длинную коробку, похожую на… гроб?
        — Надеюсь, ты не решил пошутить про то, что я вампир, и подарить мне гроб? — я усмехнулся. — Если что, я могу спать в кровати, как самый обычный подросток. Мы же это уже проходили. Вспомни детство, как много раз мы шутили на эту тему.
        — Да неееет! — Артём отмахнулся. — Инциденты детства даже не вспоминай. Это куда лучше! Иди сюда! Тебе должен понравиться мой подарок! Ведь такого ты нигде не найдешь, даже если очень захочешь. Совершенно новая военная разработка. Скольких усилий мне это стоило, ты даже не представляешь!
        — Кхм… — Виктор кашлянул, привлекая к себе внимание.
        Глянув на него, Артём смутился и поспешил добавить:
        — Вообще… это и от родителей. Они тоже приложили руку к твоему подарку, так что… С Новым годом!



        ГЛАВА 3. ИНИЦИАЦИЯ

        В Новогоднюю ночь я получил, пожалуй, самый спорный подарок. Артём решил попробовать мне помочь и подарил костюм, сшитый специально под заказ с учётом всех особенностей моей болезни и тела. Уж не знаю, откуда у него мои пропорции, но костюм сел как влитой. Но и без проблем не обошлось, ведь опробовать я его так и не смог. Панические атаки не позволили мне выйти из дома. Страх получить сильные ожоги и после этого долго от них лечиться всё же выигрывал у любопытства и желания жить полноценной жизнью, если её можно таковой назвать…
        Раздавшийся звонок заставил меня дёрнуться. Оторвавшись от поедания хлопьев, я улыбнулся, заметив на экране фотку Артёма. С Нового года прошло уже почти пять месяцев, а мы всё продолжали общаться, и это не могло меня не радовать. Прожевав успевшую попасть в мой рот еду, я поднял трубку и тут же услышал громкий, полный радости крик Артёма:
        — Ну что, ночная бабочка! — Артём усмехнулся собственной нелепой шутке. — Готов к прогулке под солнцем?
        — Готов–готов. Как и обещал, сегодня я попробую выйти в костюме на улицу.
        — Отлично, а то я уже стал переживать, что ты не проснёшься и пропустишь всё веселье. Отец горит желанием свозить нас куда–нибудь за город после парада, и я думаю цепануть с собой девчонок, ты как?
        — Думаешь, девчонки будут в восторге от парня в чёрном, непрозрачном костюме? — с сомнением проговорил я, запихивая себе в рот новую партию хлопьев.
        Артём цокнул языком и тяжело вздохнул.
        — Дружище, моим девочкам пофиг! Ну в самом деле, мы отрываемся или как? Я тебе костюм подарил, чтобы ты мог из дома выходить днём, а ты его с Нового года так и не доставал.
        Последовав примеру друга и цокнув языком, я улыбнулся и проглотил хлопья.
        — Ладно! Отрываемся, только сильно не напиваемся. Не хочу наутро проснуться под палящим солнцем с волдырями по всему телу!
        — Само собой! Через полчаса за тобой Олег заедет! Собирайся! — весело ответил Артём и повесил трубку.
        Я остался один на один с тарелкой хлопьев.
        — Оторваться? Интересно, он же понимает, что мне на улицу выйти сложно, уже не говоря о девушках…



* * *



        Нацепив на себя футуристичный костюм, делающий из меня какого–то ассасина, я стоял перед зеркалом. Выглядит одёжка прикольно, но надевать её можно разве что для косплея, но никак не на повседневку! А я всегда говорил Артёму, что его тяга к аниме нас погубит… Хотя касается это почему–то лишь меня. Но ладно, винить я его не могу. Этот подарок, вероятнее всего, стоил ему кучи денег и сил. Всё же материал, из которого сделан костюм, и в самом деле впечатляет. Надевая его, уже через пару минут забываешь, что он вообще на тебе есть! Кожа дышит и не потеет. Единственный минус — это гоночный шлем. Он что, Блейда пересмотрел? Ну точно, мне ведь только катаны за спиной и не хватает!
        Эх, а девчонки?.. Смогут ли они во мне хоть что–то разглядеть?.. И дело даже не в непроницаемом шлеме. Его–то я при удобном случае снять могу, как и костюм. Да и тело у меня весьма подкачанное. Глаза голубые, что тоже многим нравится. Волосы, правда, длинноваты, но если убирать их назад, то выглядят очень даже хорошо и подчёркивают острые черты лица! Да, по внешности я точно не урод, хоть и уступаю Артёму в уходе за собой, но, как говорил мой отец, «мужчина должен быть чуть красивей обезьяны». Правда, после он добавлял «…с которой он живёт» и очень часто получал за это от мамы, но… сути это не меняет. Мужчина цепляет женщин другими качествами. Кто–то силой, кто–то умом или деньгами. А кто–то… ну, в такие дебри я ещё не заползал. Что уж там говорить, даже не целовался никогда.
        — Нет, он точно хочет выставить меня посмешищем! — произнёс я, разглядывая костюм со спины. — Зачем тут плащ–то, а?
        Послышавшийся за окнами рёв восьмицилиндрового дизельного двигателя заставил меня отвести взгляд от зеркала.
        — Приехал… — прошептал я, собираясь с мыслями и попутно снимая трубку. — Алло?
        Из телефона послышался голос Олега:
        — Выходи.
        Не став ждать моего ответа, водитель сбросил вызов.
        — А если мне ещё времени надо, чтобы собраться? — проворчал я и пошёл к выходу.
        Там уже лежал собранный мной рюкзак со сменным нижним бельем, духами, бритвой и зубной щёткой. Моё желание выглядеть наутро как с иголочки, чтобы произвести впечатление на девушек, делало своё дело. Я хотел взять ещё шампунь и полотенце, но вовремя одумался. Пускай мы и едем загород, но там в любом случае должны быть подобные вещи первой необходимости. Подхватив рюкзак, я подошёл к двери и провернул замок. В последний момент, прямо перед выходом я остановился из–за начавшего вибрировать телефона.
        — Да я же сказал, что выхожу! — раздражённо проговорил я и посмотрел на экран. — Хм…
        На экране светилась надпись «Вилестрия, 9 мая! Возьми с собой тетрадь!».
        Я ударил себя по лбу. Точно! И как я мог забыть про это! Посмотрев на свои ботинки, я мысленно посетовал на то, что мне потом придётся мыть пол, и прыжками побежал в комнату. Тетрадь нашлась быстро. Она лежала под грудой фантиков, находящихся в первом ящике компьютерного стола. Закинув её в портфель, я вернулся назад по тем же следам.
        Выйдя в подъезд, я быстро закрыл дверь, убрал ключи в портфель и спустился вниз. Остановился я у самого порога, не решаясь нажать на кнопку открытия наружной двери. Прямо за ней меня ждёт солнце… Над Москвой как раз разогнали все тучи, чтобы провести парад под палящими лучами солнца. Неожиданно на улице послышалась череда тяжёлых, громких гудков Гелендвагена.
        — Да иду я!.. — прокричал я и тяжело вздохнул. — Ну, Артёмка! Не дай бог ты меня обманул!
        Нажав на кнопку, я толкнул дверь вперёд и шагнул на улицу. Зажмурившись от яркого света, ударившего мне в глаза даже через затемнённую линзу шлема, я пошатнулся и попытался закрыть лицо руками. Возможно, со стороны я выглядел каким–то безумцем, но меня это не пугало.
        Я на улице! Под солнцем! И мне не больно!
        Вскинув руки вверх и радостно закричав, я даже подпрыгнул от счастья.
        — Ура–а–а!
        — Хорош! — рядом послышался раздражённый голос Олега. — Хватит радоваться, успеешь ещё. Поехали, на парад опоздаем.
        Не переставая улыбаться, я перевёл взгляд на Олега. Его голову не прикрывал никакой головной убор, и от этого его лысина буквально светилась. Это вызвало у меня нестерпимый смех.
        — Да–да, свечусь как лампа… — пробубнил водитель и указал на машину. — Пойдём. Не ты первый, не ты последний так сегодня шутишь. Ну забыл я головной убор, что поделать?
        Отсмеявшись, я пообещал Олегу, что больше не буду обращать внимания на его «лампочку», и сел в машину.



* * *



        Парад выдался интересным, но я почти каждый год наблюдал подобное с телеэкрана. Несмотря на все события последнего года, наша армия оставалась достаточно сильной и масштабной. По крайней мере, парадные расчёты техники и войск внушали серьёзное уважение.
        Места оказались самые что ни на есть VIP. Наверное, лучше только у президента и его свиты. Хотя я уверен, что даже с галёрки можно было разглядеть всё величие и мощь нашей страны. Единственное, Виктора на параде мы так и не увидели. Как объяснил мой товарищ, его отец вечно чем–то занят, но парад никогда не пропускал, и это очень странно. Должна быть какая–то веская причина, но нам про это всё равно не расскажут, так что мы особо не переживали.
        Сразу после парада было решено ехать отдыхать за город. В целом день выдался напряжённым, хоть мы и стояли практически на одном месте. Множество взглядов, прикованных ко мне во время шествия, вызывали у меня смешанные чувства тревоги и непонимания. Казалось, словно все вокруг больше удивляются мне, нежели бесчисленным войскам нашей страны. Потому, когда мы покинули Красную площадь и уехали из густонаселённой столицы за её пределы, я по–настоящему ощутил вкус свободы.
        Сидящий рядом со мной на заднем пассажирском сиденье Артём не отлипал от смартфона, разглядывая длинноногих красавиц, уже ожидающих нас в загородном доме. Я же смотрел в окно и мечтал о том, чтобы просто поговорить с девчонками. Уж не знаю, на что там нацелился Артём, но моей целью этого вечера было просто общение. Я слишком по нему соскучился и уж точно не упущу такой возможности!
        Идиллию нарушил грубый мат из уст Олега и свист шин. Резко дёрнув руль, водитель ушёл в сторону от несущегося в нас на полной скорости автомобиля. Пролетев в опасной близости, машина проскочила мимо и врезался в лесополосу, собрав по меньшей мере пару берёз.
        — Что это было?! — вскричал Артём, вцепившись в поручень над дверью обеими руками, потеряв при этом свой телефон где–то под сиденьем.
        — Без понятия. — произнёс Олег и вдарил по тормозам.
        — Зачем ты остановился? — спросил парень, оглянувшись. — А если это покушение?
        — Не очень на него похоже, — сухо ответил Олег и повернулся назад, разглядывая покорёженный автомобиль через заднее стекло. — Странно, очень странно… Такое авто даже при лобовом столкновении на большой скорости не смогло бы причинить нам серьёзного вреда. Мы в стальной капсуле, способной выдержать лобовое попадание ракеты, а эта легковушка…
        — Мне показалось, что там не было водителя, — тихо произнёс я, сглатывая слюну.
        Водитель перевёл взгляд на меня и неожиданно согласился.
        — Так, значит, ты тоже заметил, — подытожил Олег и тяжело вздохнул. — Тогда не выходим. Очень странно это всё, едем дальше.
        — Но… там же могут быть люди?..
        — По протоколу я должен защитить Артёма и тебя, — сухо ответил мужчина и нажал на газ.
        Мы начали быстро отдаляться от места происшествия, рядом с которым уже скопилось множество зевак. Их наличие слегка успокаивало мою совесть, убеждая, что с возможными пострадавшими всё будет в порядке. Но меня расстраивал иной факт — бесчеловечность людей, находящихся со мной в одной машине. И самое главное, я ничего не мог им предъявить. По сути, они ничего не должны тем бедолагам, что находились в автомобиле, но… Неужели им безразлична их судьба?
        — Марк, — сказал здоровяк и посмотрел мне в глаза через зеркало заднего вида. — Я понимаю, что ты думаешь. Но и ты нас пойми, это вынужденная мера. Я не могу вами рисковать. Им помогут, в этом будь уверен.
        Я кивнул и попытался откинуть мысли, вспоминая инцидент в Новогоднюю ночь с разбитым стеклом заднего вида у старенького «Опеля». Теперь владелец видавшей виды иномарки ездит на новом «Инфинити» двадцать второго года, едва сошедшем с конвейера. И всё из–за какого–то стекла. Как показала практика, отец Артёма бывает очень щедрым в таких ситуациях. Одно непонятно: как он до сих пор не уволил Олега? Фактически он чуть ли не его годовую зарплату отдал из–за такого пустяка.
        — Да что за… — от моих мыслей меня оторвал голос мужчины, остановившего транспортное средство из–за затора на дороге. — Мы же посреди леса, откуда тут пробка?!
        Со злости водитель ударил по рулю и тут же принялся пристально вглядываться в зеркала заднего вида. Не сдержавшись, мужчина полез в бардачок и достал оттуда два противогаза и… автомат?
        — Что за… — только и успел проговорить я. — Зачем вам?..
        — Никаких вопросов, — отрезал Олег и, повернувшись, вручил Артёму респираторную маску. — Ты надевай это, а ты свой шлем! В нём предусмотрена фильтрация воздуха, должен помочь. И сидите тихо! Слушайте, что я вам скажу, и выполняйте в точности каждое действие! Даже если отдам приказ трогать друг друга за жопу, вы трогаете! Уяснили?!
        Я сглотнул слюну и гордость и, надев шлем, согласно кивнул. Ситуация накалялась, и я очень надеялся, что это всё лишь нагоняемая безопасником паника. Но даже через шлем ощущалось общее напряжение. И судя по спокойной реакции Артёма на такую процедуру, происходит нечто подобное не впервые.
        Вокруг нас повисла гробовая тишина, прерываемая лишь ритмичными вздохами и скрежетом ногтей по дереву. Артём переживал и портил лакированные дверные вставки своими ногтями, но я уверен, сейчас ему было наплевать на сохранность машины, как и Олегу. Если учитывать автомат в его руках и противогазы… повреждения от ногтя — это меньшее, что может случиться с салоном автомобиля. И как я только умудрился в это вляпаться?!
        — При любом движении падайте под сиденья и не высовывайте головы. Если будут стрелять из крупнокалиберных, первыми полетят окна. Двери выдержат сколько угодно попаданий… — проговорил Олег и хмыкнул. — Правда… если начнут палить из крупнокалиберных, но сработают по движку, тогда нам уже точно кранты… А я ведь говорил Вите, что нельзя за город ехать! Время слишком неспокойное!.. Вот же братец попался!
        Братец? Так выходит… Олег — брат Виктора? Ну да, если так подумать, они чем–то похожи, и эта информация ставит всё на свои места. А я-то думал, чего он с ними за одним столом сидит во время праздников, да и такие суммы тратятся из–за его ошибок.
        Неожиданно снаружи послышались выстрелы, и буквально через мгновение на стекле появились трещины, сопровождаемые громкими хлопками. Пули были выпущены аккурат по задним сиденьям, на которых находились мы с Артёмом. Я и пискнуть не успел, как ноги сами подкосились, и я уже лежал на полу, прижимая руки к голове. Артём также принял лежачее положение и, кажется… молился?
        Чёрт, съездили, блин, к девкам! Так и знал, что меня погубят бабы! Вот жил себе нормально, никого не трогал!.. Только баба на горизонте, так сразу по машине стреляют!
        Бам! Бам! Бам!
        По нам стало прилетать чаще. Каждые три секунды в автомобиль попадало около десяти снарядов. Этого не хватало, чтобы пробить защиту, но было вполне достаточно, чтобы напугать нас до усрачки.
        — Не высовывайтесь! — прокричал Олег, но последовавший за его голосом выстрел в буквальном смысле меня оглушил.
        БАМ!
        Всё вокруг засыпало множественными осколками стекла и грязи. В ушах зазвенело, а картинка перед глазами поплыла. Я увидел перед собой человека в чёрном деловом костюме, держащего в руках какой–то планшет. Он матерился на своего подопечного, и я разобрал лишь часть их разговора:
        — Что значит «он помер»?! Нам нужен был… — голос затих, и по ушам прошёлся звон. — Сойдёт?! Но он другой крови! Боязнь солнца? Что за чушь! Его не…
        Голова раскалывалась, и перед глазами всё плыло. В какой–то момент меня схватили за руки и куда–то потащили. Я хотел начать брыкаться, но сил не было даже на то, чтобы говорить. Звон в ушах постепенно уходил.
        — Кидайте в машину, а там разберёмся…
        — Есть! — послышались дружные голоса по меньшей мере роты солдат.
        — Да что за хрень… — прошептал я и попытался сфокусировать взгляд.
        Сделать это нормально у меня не вышло, только какая–то табличка маячила перед глазами. Я смог рассмотреть нормально лишь два слова:


        Вилестрия.
        Инициация.


        Я попытался прочитать, что написано дальше, но мир вокруг вдруг резко погас, и я отрубился.



* * *



        В себя я приходил постепенно, не имея возможности осознать, где нахожусь. Моё тело ломило, звон в ушах то нарастал, то уходил, а глаза адски болели, перетягивая на себя всё моё внимание. Ощущения были такие, словно мои глаза выжгли огнём, и я не сразу осознал, что именно послужило причиной недуга. Лишь когда я попытался их открыть, я успел заметить вокруг солнечную поляну с высокой луговой травой. Сам же я находился под высоким деревом в тени. Редкие лучи солнца всё же пробивались сквозь листву, попадая на моё тело. Костюм всё ещё был на мне, что частично спасало меня от ожогов, но шлем пропал, из–за этого моё лицо буквально горело!
        Захлопнув глаза и отодвинувшись от луча в сторону, я тут же почувствовал облегчение и тяжело задышал, стараясь унять боль. Но моё счастье было недолгим. Каждое движение мимических морщин доставляло мне адскую боль, сравнимую разве что со сдиранием кожи заживо. Никогда не знал, каково это, но уверен, эти два чувства встали бы рядом в таблице моих самых нелюбимых ощущений!
        — Да что за хрень тут происходит?.. — прошипел я сквозь зубы.
        Желание лучше рассмотреть место, где я нахожусь, пересилило боль, и я смог открыть глаза, хоть и не с первого раза. Надеясь узреть перед собой солнечную поляну, я обомлел, увидев широкую табличку, плавающую прямо в воздухе перед моим лицом. Голову обдало резкой болью. Я вспомнил события, предшествующие моей отключке. Кажется, я видел нечто подобное прямо перед…
        Мотнув головой, я вчитался в текст, написанный на табличке.


        Добро пожаловать в Вилестрию!
        Вы один из миллионов счастливчиков, ставших частью нового, дивного мира, именуемого Вилестрия! Как и сотни миллионов других участников, вы начнёте здесь новую жизнь, с чистого листа. Откиньте все законы и правила, убеждения и принципы, которые вы унаследовали в родном мире, и идите вперёд с уверенно поднятой головой!
        Просим обратить Ваше внимание!
        Вы получили случайный дар Богов. Исследуйте мир и своё тело, чтобы найти своё предназначение в истории.


        Как только я дочитал текст, табличка мигнула и испарилась. Я удивлённо захлопал глазами и огляделся. Боль постепенно уходила. Дотронувшись до лица, я осознал, что моя кожа вернулась в норму и волдырей больше нет.
        — Дар Богов… — прошептал я и улыбнулся. — Неужели я теперь не боюсь солнца?!
        Вскочив с земли, воодушевлённый новыми возможностями, я подошёл к месту, где заканчивалась тень, и аккуратно сняв перчатку с руки, вытянул вперёд ладонь. В первые секунды ничего не происходило, и я уже хотел запрыгать от счастья, как вдруг мою кисть зажгло с такой силой, словно я запихнул её в кипящее масло.
        — Ах ты ж с–с–собака! — вскричал я и побежал назад в тень, размахивая рукой и перепрыгивая с ноги на ногу. — Чего же так больно?!
        Ультрафиолет в этом мире был беспощаден и в буквальном смысле меня поджаривал! Продолжая размахивать рукой и прыгать как угорелый, я вдруг оцепенел. Боль в руке ушла, а мои раны затянулись прямо на глазах, словно их никогда и не было!
        На моём лице появилась идиотская улыбка.
        — Хе–хе… Выходит, я теперь… как Росомаха?
        Прикинув возможности, я заулыбался ещё шире и даже слегка раздухарился, начав искать поблизости того, кому можно навалять. Но вокруг никого не оказалось, и я вовремя умерил свой пыл, решив вернуться к логическим рассуждениям.
        — Всё же, когда детство в жопе играет, это плохо… — прошептал я и, найдя место под деревом, где нет солнечных лучей, сел на землю, опёршись спиной о широкий ствол. — Что за новый мир? Всё это выглядит как смешная шутка от Артёма… Если бы не табличка на пару с бешеной регенерацией, я бы точно не поверил в то, что оказался в параллельном мире. Или он не параллельный, а новый, иной? Как вообще его назвать?..
        Тяжело вздохнув, я смежил веки и принялся расставлять всё по полочкам. Но сидеть спокойно мне не дано. Откуда–то из леса донёсся громкий гул, словно кто–то трубил в рог. Поперхнувшись воздухом от неожиданности, я машинально прильнул поближе к земле. Кто бы это ни был, попадаться ему на глаза я точно не хочу…



        ГЛАВА 4. СТРАЖ ТРУБОЛЕСЬЯ

        Я лежал у дерева и боялся поднять голову. В рог протрубили ещё три раза, после чего где–то вдалеке послышались звуки битвы, громкие крики и звонкие удары металла о металл. Следом за звуковым появился и визуальный ориентир в виде широкого столпа чёрного как смоль дыма. Примерно оценив расстояние, я прикинул, что бой проходит, дай бог, в паре сотен метров, если не ближе.
        — Как бы меня не задело… — прошептал я и принялся оглядываться в поисках путей отхода. — Чёрт…
        Однако я находился на пустой поляне, и единственное безопасное для меня место — под деревом. Конечно, при желании я могу рвануть сквозь траву куда глаза глядят, но занятие это будет не самым приятным. Да и неизвестно, как долго я могу находиться под открытым солнцем без вреда для себя. Ну как без вреда…
        Хотя, а что если?.. Создать какое–то подобие головного убора? Рюкзак дербанить на тряпки я точно не стану, ведь вещь полезная. Да и если сделаю нечто по типу балаклавы или мешка, глаза всё равно не будут защищены…
        Так, ладно… Необходимо расставить всё по полочкам и уже потом решать, куда деваться. Убраться отсюда подальше я всегда успею, а значит, нужно постараться разобраться в ситуации. Что я помню последним? Вроде как… мы ехали на машине в загородный дом, после чего… началась перестрелка?..
        События слишком смазаны, и, судя по шишке на затылке, мне неплохо так врезало по голове. Отчётливо помню слова одного из нападавших, что кто–то умер… Артём?.. Да ну, нет! Не поверю, пока собственными глазами не увижу! Конечно, такую возможность нельзя исключать, как и смерть Олега, но… Воспоминания были слишком скомканные, и не факт, что они достоверны. Если я в самом деле попал в другой мир, то кто знает, какие махинации этот перенос проделал с моим мозгом? С учётом удара по моей голове всё могло пойти наперекосяк! Хорошо, что я совсем память не потерял…
        Так, ладно, за неимением другой информации будем отталкиваться от того, что есть. Я очнулся на поляне под огромным деревом, отдалённо напоминающим дуб. На шутку это не похоже, ведь я видел висящую в воздухе табличку, да и не думаю, что регенерацию возможно подделать. Представим, что я каким–то образом попал в другой мир. Как он там назывался? Вилестрия?.. Такое ощущение, словно я это название уже где–то слышал…
        Я взглянул на рюкзак, лежащий у дерева, и меня осенило. Точно! Тетрадь! Встретившись с Артёмом, я совсем про неё забыл и лишь чудом, благодаря напоминалке в телефоне, захватил её с собой!
        Подскочив с места, я подбежал к рюкзаку и, перевернув его вверх дном, вывалил всё содержимое на траву. В портфеле оказалось совсем немного предметов: тетрадь, расчёска, зубная щётка, бритва, пена для бритья и какие–то дешёвые духи.
        — Мда… собирался я на славу. Даже трусы сменные не положил, хотя планировал! Ладно, даже такие мелочи могут пригодиться!
        Убрав все вещи, кроме искомого, обратно в рюкзак, я сел спиной к дереву и раскрыл тетрадь. И сразу же меня встретила знакомая надпись.


        Вилестрия.


        Ухмыльнувшись, я перелистнул пару страниц, пропуская душевный рассказ автора этой тетради, который я уже когда–то читал. Рассказ был не маленький, почти на десять страниц и вкратце сообщал о том, что произошло с девчонкой. Я пообещал себе ещё разок пробежаться по нему, но после. Сейчас меня волновал другой вопрос: куда я вообще попал и как мне выжить?
        Первая же страница после рассказа как раз отсылала меня к этому моменту. Стоило мне только её открыть, как тут же пожалел, что не уделял тетради должного внимания раньше. Этот дневник был самой настоящей энциклопедией с множественными зарисовками и тонной текста, проливающей свет на многое. Причём реально на многое!
        Самое первое предложение уже ярко свидетельствовало о знаниях человека, создавшего этот своеобразный путеводитель.


        Как выжить, если ты попал в Вилестрию?
        Итак… для начала тебе стоит понять, что это за мир. Скажу сразу, он не такой радужный и приятный, каким будет казаться на первый взгляд. Почти всё, что находится вокруг, может, хочет и будет пытаться тебя убить. Этот мир нечто вроде арены со львами, в которой ТЫ всего лишь очередной кусок мяса, брошенный на растерзание хищникам.
        Каждый год сюда попадает совершенно новая раса, которой этот мир ранее не видывал. Отправляется ровно один миллион случайных жителей мира. В наш же мир, как только ты попал сюда, спустились Арбитры. Они уже предупредили правительство о том, что Земля будет уничтожена вместе со всем населением, если ты и твои собратья погибнете в Вилестрии. Проще говоря, ваша цель здесь — выжить и не дать расе загнуться. Раса считается живой, пока жив хотя бы один её участник. Так что при большом желании ты можешь путешествовать один, но я рекомендую тебе обождать и вклиниться в какой–нибудь клан. Уже через месяц после вброса людей в Вилестрию таких кланов будет уйма. Вас всех должно было закинуть в дальние, необжитые земли. Это станет хорошим подспорьем для расы, чтобы начать развиваться. Но не стоит обольщаться, если встретишь человека, и надеяться, что он тебе обязательно поможет. Как показала практика, люди — одна из самых кровожадных рас, попавших в Вилестрию. Когда другие живут в мире и зачастую воюют только с соседями, мы постоянно разворачиваем гражданские войны. Отчасти это и стало причиной того, что Земля
погибла, а мне сейчас приходится писать этот дневник…


        Текст лился рекой, и я даже не заметил, как вокруг начало потихоньку темнеть. Звуки битвы уже стихли, а я продолжал сидеть и вчитываться в книгу, с интересом подмечая многие моменты, которые казались мне важными и интересными.
        Прочитал я также и о существах, чьи способности помогают узнавать, какая раса попадёт в Вилестрию следующей и где это может произойти. Именуют их Оракулами, и чаще всего эти создания являются последними выжившими из первых рас, попавших в этот мир. Считается, что они отреклись от своих собственных жизней в угоду собратьям, получив взамен способности, которые делают их очень ценными для окружающих. Это помогает им жить, не позволяя их расе погибнуть.
        Дочитав о подобных созданиях и даже увидев картинки, изображающие странных летающих осьминогов и длинноногих ящериц в церемониальных белых костюмах, я серьёзно нахмурился… Если у кого–то есть такие создания в подчинении… Выходит, все мы не в такой уж и безопасности. В любом момент сюда может нагрянуть армия, чтобы стереть нашу расу с обжитых земель. Правда, именно что с обжитых. Нападать на людей в первые месяцы после переноса, чтобы уничтожить? На такое вряд ли кто–то пойдёт. Слишком нас сейчас много. Но и затягивать с этим не будут. Всё же, если позволить новой расе укрепиться и встать на ноги, это может создать серьёзные проблемы. Ожидать нападения стоит тогда, когда появятся предприятия и начнётся добыча каких–нибудь полезных ископаемых, но ещё не будет регулярной армии. Первое время заправлять всем станут мелке отряды авантюристов, желающих зарабатывать славу кровью, а не строительством и чёрным трудом. Конечно, от попыток диверсий со стороны соседей в первое время никто не застрахован, но решаться это будет быстро. Я надеюсь…
        — Чёрт… — Я присвистнул. — Это же насколько ценна эта тетрадочка? Для людей она сейчас уж точно куда ценнее золота! Тут есть информация, и очень даже важная… Хотя, мне всё же не ясно… Почему при моём появлении в этом мире, никто не сообщил мне о том, что если раса исчезнет, то погибнет и планета? Да и как девушка, написавшая эту книгу оказалась на космической станции, если должна была погибнуть тут, в этом мире?.. Вроде читаю руководство по миру, а вопросов всё больше и больше становится!
        Вздохнув и захлопнув дневник, я решил попытаться сдвинуться с мёртвой точки и хотя бы разведать местность. Сидеть сейчас на одном месте бесполезно. Конечно, я бы мог остаться и читать эту тетрадь до посинения, но есть несколько причин, почему делать этого не стоит.
        Во–первых, тут банально слишком много информации. И что именно мне пригодится из этого — знать заранее я не могу. Как бы то ни было, мы с этой девушкой точно попали в разные места. Ведь если верить её записям, она тоже где–то в этом мире. А запомнить всё и надеяться, что это мне как–то поможет в будущем… полный бред. Лучше читать тетрадь постепенно, позволяя сведениям уложиться по полочкам. А для этого должно пройти время, знания должны смешаться с потоком мыслей, действий, и в итоге вся лишняя информация уйдёт, оставив после себя только нужное.
        Во–вторых, просто сидеть и ждать, когда рядом проходит битва… это куда опасней, чем попытаться отдалиться от места предполагаемого сражения, чтобы найти что–то полезное. Сейчас у меня даже крыши над головой нет, кроме кроны этого несчастного дерева. И это не говоря об элементарном: пище и пресной воде! Да и если кто–то увидит меня читающим что–то, этим кем–то точно овладеет любопытство, и он захочет в эту тетрадь заглянуть хотя бы одним глазком. Вот тут–то мне и придёт кирдык. Ценность дневника абсолютно точно будет вычислена вмиг, а меня пустят в расход, чтобы меньше рот открывал.
        Остаётся единственный вариант — спрятать этот ценный носитель информации и валить отсюда. Дерево на огромной поляне — отличный ориентир, и я всегда смогу вновь сюда вернуться. Разве что… копать яму, чтобы спрятать тетрадь, я не стану. Отсыреет, да и есть большой шанс, что кто–нибудь заметит рыхлую землю. А лопатки, чтобы аккуратно вырезать дёрн, у меня нет. И куда же её деть?
        Оглянувшись по сторонам, я остановил свой взгляд на узкой выемке по центру дерева.
        — Странно, а была она тут раньше?.. — прошептал я, подходя к щели.
        Отверстие оказалось достаточно широким, чтобы туда пролезла тетрадь. К счастью, ценный дневник не упал внутрь ствола, и это меня обрадовало, ведь иначе мне бы пришлось это дерево срубить, чтобы достать энциклопедию назад. Хотя мне было сложно представить, как бы я мог это сделать, но, надеюсь, варианты нашлись бы. Всё же это незнакомый мне мир!
        — Значит, поживёшь ещё… — с улыбкой произнёс я и погладил кору дерева рукой.
        Неожиданно щель вдруг принялась затягиваться, и я с ужасом смотрел на то, как дерево пожирает мою тетрадь.
        — Эй, а ну отдай! — вскричал я, но сделать ничего не успел.
        Отверстие полностью затянулось, не оставив и следа после себя.
        — Какого хрена?.. — прошипел я и уже было хотел долбануть по дереву кулаком, как вдруг ощутил чьё–то присутствие.
        Покрутив головой, я никого не увидел.
        — Кто здесь? — прошептал я и сглотнул слюну.
        — Посмотри наверх, — надо мной прозвучал скрипучий, старческий голос.
        От неожиданности я дёрнулся, пошатнулся и, начав отступать назад, споткнулся о корень дерева, кубарем покатившись по земле. Когда моё тело остановилось, я чертыхнулся, поднялся и принялся отряхиваться. В волосах застряли ветки, листья и даже какой–то жук затесался, стараясь вырваться из пут, активно жужжа крыльями. Прилично помучившись, чтобы привести себя в порядок, и освободив бедное насекомое, я вновь перевёл взгляд на дерево.
        К моему ужасу, сверху вниз на меня смотрело нечто, отдалённо напоминающее лицо, находящееся прямо в стволе. Два отверстия с копошащимися внутри жёлтыми жуками, выполняющие роль глаз. Длинный и толстый сучок с одиноким зелёным листиком на конце, выполняющий роль носа. И широкая щель с выползающими изнутри сороконожками, выполняющая роль рта.
        «Энт[1]?..» — подумалось мне.
        — Ты ошибаешься, мальчишка. Я не Энт. — Существо словно прочитало мои мысли и, затрещав, направило свой взор в то место, где недавно гремела битва. — Группа твоих сородичей пала в неравной битве с эльфами. Их застали врасплох, часть убили, часть пленили… Если ты не поторопишься и не убежишь, тебя тоже поймают.
        Я удивлённо вскинул брови, но решил сразу не наезжать на существо за съеденную тетрадь. Для начала с ним стоит поговорить. Возможно, всё не так, как кажется. Иначе какой ему смысл мне помогать?
        — Откуда ты это знаешь?
        Существо перевело на меня взгляд, прокрутив ствол с характерным треском сухой коры. Его голос звучал спокойно и размеренно, словно дедушка читает сказку внучке:
        — Труболесье находится под моим контролем. Эльфы это прекрасно знают, но даже так они не постеснялись нарушить покой этого места и напали на твою расу. Советую тебе поспешить, они уже выслали отряд на разведку местности…
        Мне очень хотелось расспросить существо, чтобы узнать некоторые подробности об окружающем меня мире: где можно достать воды и пищу, куда податься на ночлег? Но поджимавшее время заставило задать вопросы, которые интересовали меня больше всего:
        — Почему ты мне помогаешь и что ты сделал с моей тетрадью?
        Живое дерево хмыкнуло, услышав мой вопрос, но всё же ответило:
        — Ещё в давние времена, будучи маленьким росточком на луговом поле, я слышал пророчество про человека, что придёт в наш мир и остановит кровопролитные войны… По легенде, он словно Феникс попадёт в наш мир, сгорев в бушующем пламени, и возродится из пепла…
        Существо резко замолкло, нахмурилось и перевело взгляд в сторону.
        — Тебе пора уходить. За тетрадь можешь не переживать, она останется у меня. Когда всё утихнет, возвращайся за ней. Дорогу ты всегда найдёшь, а ежели нет… я подскажу. Беги на северо–запад и найди старца, живущего в избушке на отшибе мира… Скажи ему, что Форхель передаёт привет.
        Я кивнул и уже хотел развернуться, чтобы побежать в нужном направлении, но вдруг осознал, что компаса–то у меня нет…
        — Слушай, Форхель, верно? — Я почесал затылок и улыбнулся. — А в какой стороне северо–запад? Что–то у меня совсем туго с географией этого мира…
        Послышался тяжёлый вздох и скрип дерева:
        — Вон там. — Форхель указал взглядом мне за спину. — Бери за ориентир самую большую гору, что видишь, и беги туда.
        Я даже не успел поблагодарить существо за помощь, как его лицо втянулось в древесную кору и исчезло. Дерево вновь стало самым обычным, разве что слегка поменяло форму.
        — Чудеса… — прошептал я и пригнулся, услышав в отдалении звуки шелеста травы и приглушённых ветром голосов.
        Всё моё тело сжалось и буквально кричало мне о том, что пора отсюда сваливать и ни в коем случае не показываться на глаза жителям этого мира. Среагировал я почти моментально, развернувшись вокруг своей оси и побежав в густую траву. О том, что оставляю следы, я не переживал, да и скрывать их не умел, хотя понимал, что это может оказаться большой проблемой.
        Единственной моей надеждой было, что преследователи просто забьют на меня, решив не тратить силы на мою поимку. Найти речку и попытаться сбить следы в ней я не надеялся, ведь даже в таком случае меня легко обнаружат. Как и не надеялся на то, что они примут оставленные мной следы за следы животного. Всё же к дереву направлялись не обычные люди или животные, а эльфы. Из древних сказок и книжек, которые мне удалось прочитать за мою жизнь, я точно знал, что эти существа просто отличные следопыты, обитающие всю свою жизнь в лесу. А живут они о–го–го сколько, некоторые могут дотянуть и до тысячи лет… Так что не думаю, что моя жалкая попытка скрыть следы в реке к чему–то приведёт. Только намочу одежду и усложню себе жизнь.
        Самое главное сейчас — стараться бежать отсюда как можно быстрее.
        Но при попытке скрыться с поляны я осознал, что эта задача окажется не такой простой, как представлялось на первый взгляд. Приветливый луг с высокой травой, через которую на удивление было очень легко пробираться, сменился густым лесным массивом, через кроны деревьев которого не проникал дневной свет. А сменившаяся совсем недавно на улице погода, ставшая резко пасмурной, делала моё путешествие через чащу гораздо более пугающим. Стоя на краю лесной полосы, я смотрел вглубь и боялся шагнуть навстречу неизвестности. Никогда прежде я не посещал подобные места из–за своей болезни. Днём мне там делать было нечего, а ночью идти страшно, потому я старался всегда держаться обжитых людьми мест.
        Ситуацию ухудшало осознание того, что я забыл свой рюкзак, а вернуться было уже нельзя. Те, кто направлялся к дубу, вероятнее всего, уже добрались до места и нашли мой портфель. Чёрт, а ведь там осталось много полезного…
        — Ладно… — прошептал я себе под нос и перепрыгнул с ноги на ногу. — Что может быть страшного в лесу? Самое главное — найти безопасное место до ночи, и всё будет хорошо…
        Последние слова я подкрепил уверенным шагом, направившись вглубь чащи. Где–то позади эльфы внимательно изучали находку, а впереди меня ждал старик в избушке на отшибе мира. Но ступая в неизвестность, я даже не представлял, что судьба отнюдь не наигралась и дальше меня ожидает куда более злая шутка в самом нелепом её исполнении…


        [1] Энты — существа, внешне сильно напоминающие деревья. Их название происходит от англо–саксонского слова, означающего «великан».



        ГЛАВА 5. ТЁМНЫЙ ЛЕС

        Труболесье…
        Диковинное название для леса. А если подумать о том, насколько этот самый лес диаметрально противоположен по настроению, нежели его название… В такие моменты начинаешь сомневаться в адекватности нарёкшего эти места столь неблагозвучным именем.
        Что приходит на ум, когда слышишь «Труболесье»? Лично мне сразу представляется обширная бамбуковая роща или лес с высокими оранжевыми соснами, похожими на ржавые трубы. Вариаций может быть великое множество, особенно если у человека хорошее воображение. В любом случае прогулка по такому лесу покажется как минимум интересной.
        В реальности место, в которое я попал, кардинально отличалось от представлений. Здесь не было бамбуковой рощи и сосен. Всё, что наполняло этот лес, — это темнота, сырость, бесчисленное количество толстых, причудливо изогнутых стволов деревьев. Обилие мха, выбивающегося буквально отовсюду, не позволяло нормально передвигаться. При каждой попытке наступить на более или менее твёрдую поверхность моя стопа увязала в густой растительности. Перемещение по этому лесу уже выглядело серьёзным вызовом для меня, и казалось бы, куда хуже?.. Но это место нашло чем удивить. Спустя два часа моих скитаний в практически кромешной темноте я вдруг начал слышать ужасающие звуки рёва диких животных, разносящиеся по округе гулким воем. Всё это происходило где–то очень далеко, и меня грела надежда, что я выберусь из леса прежде, чем на меня набросятся и сожрут.
        Не знаю… к счастью или к сожалению, но эльфы решили не вести за мной погоню. Я не мог точно понять, смущает меня это, тревожит или радует, ведь поводов абсолютной потери интереса к моей персоне я видел лишь пару.
        Первой, самой логичной и по совместительству не самой приятной причиной было то, что эльфы в этот лес решили попросту не соваться. Наверное, думали: «Ну зачем нам лезть туда, где нас могут сожрать? Если кто–то решился войти в лес, то он либо там сдохнет, либо сильнее тварей, в нём обитающих, а значит… гнаться нам за ним проку нет». Если всё и в самом деле так, то шансов на выживание у меня мало и лучше бы я остался с эльфами, но… Поделать уже я ничего не могу, возвращаться назад сродни самоубийству. Заблудиться здесь куда проще, чем кажется, и даже повернувшись назад, я не могу быть уверенным, что угол составит ровно сто восемьдесят градусов. Всегда есть минимальные упущения, которые при длительном перемещении могут вырисовываться в серьёзную погрешность. Потому придётся уповать на удачу и идти вперёд, надеясь рано или поздно выбраться из этого дремучего леса.
        Вторая причина куда более прозаична и оставляет мне шансы не сойти с ума.
        Всегда ведь существует шанс, что я им просто неинтересен, а этот лес лишь тихое и мирное место для прогулки со своим потомством, верно?.. Верно же?..
        Периодически переступая через полуметровые корни деревьев, выступающие из земли, я задавался этими вопросами. Моё сердце отчаянно верило именно в эту версию событий, хоть мозг и старался нагнетать обстановку, оперируя фактами. Я же, вспоминая опыт героев из множества фильмов и книг, попавших в похожую ситуацию, начал оставлять едва заметные пометки на деревьях с трудом найденным в густой растительности камушком. Позволить себе делать это ранее я не мог, поскольку не был уверен в том, не пойдут ли за мной эльфы. Сейчас же мне даже больше хотелось, чтобы они нашли меня и вернули обратно, только бы не скитаться по этому ужасному месту…
        Последующие два часа я брёл вперёд, старательно держа в голове то направление, по которому меня направил Форхель. Сомнения в том, что существо желало мне не добра, а зла, одолевали с каждым шагом всё сильнее. В какой–то момент костёр моих сомнений зажёгся с неимоверной силой, ведь я наткнулся на пометку, которую оставил ранее. И это могло означать лишь одно…
        — Я… хожу… кругами… — прошептал я уставшим голосом и тяжело вздохнул. — И о какой горе он говорил?.. Тут даже небо не видно…
        Да и что–то не вяжутся слова Форхеля про помощь в нахождении нужной тропы с тем, что происходит прямо сейчас!
        — Я же заблудился, мать твою! — гаркнул я и ударил по стволу дерева.
        Раздавшийся где–то вдалеке протяжный вой заставил меня дёрнуться и опуститься на корточки, поближе к земле. Животный страх накатывал волнами, периодически напоминая о своём существовании. Происходило это как раз в те моменты, когда дикий рёв разносился по округе, оповещая всех о том, что хозяева леса вышли на охоту. И пускай для хищников этот ритуал был чем–то вроде бравады, воодушевляющей стаю… меня это пугало до чёртиков, как и то, что я постоянно ощущал на себе чей–то пристальный взгляд. У меня от природы было это некое «шестое чувство», позволяющее мне безошибочно определять, с какой стороны за мной наблюдают.
        Я много от кого слышал о схожих «способностях», но все они были объяснимы. Всё–таки гуляя по улице или сидя за столом, мы не всегда смотрим в одну точку, полностью пропадая в своих мыслях. Зачастую мы оглядываемся по сторонам, подмечая окружение и людей, находящихся неподалёку. Всё это наш мозг делает на автомате, и мы этого даже не замечаем. Из получаемой информации строится примерное представление окружения вокруг. И взгляды людей, которые уловило наше зрение, также входят в это представление. Отсюда и ощущение того, что на нас кто–то смотрит.
        У меня же всё иначе.
        Бывают моменты, что я ощущаю на себе взгляды людей, которые смотрят на меня через окна, листву деревьев, кустов или же и вовсе находятся там, где я физически не могу их видеть… за спиной. Но каждый раз я поворачиваюсь и безошибочно нахожу глазами того, кто направил на меня свой взор и задержал его на длительный промежуток времени. Подобному феномену в современном мире объяснений я не нашёл, сколько бы ни рыскал в поисках нужной информации. Я облазил большое количество форумов, сайтов и многие библиотеки города, но всё безрезультатно.
        Единственный задокументированный эксперимент проводил какой–то психотерапевт, чьё имя я уже давно позабыл. К успеху он так и не пришёл, хоть и зафиксировал единожды случай с необъяснимым явлением, когда люди чувствовали на себе взгляды других людей, находящихся в отдельной комнате и вглядывающихся в фотографии испытуемых. Это назвали когерентными связями, и периодически учёные проводят эксперименты в этой области, хоть до сих пор и не могут продвинуться даже на дюйм.
        Меня же подобный «дар» множество раз вытаскивал из самых разных передряг. Будь то самое банальное ДТП, когда я буквально в последний момент замечал появившегося из ниоткуда водятла или же во время пробежки по парку замечал поджидающего меня где–то за углом очередного психа. Взгляд последних всегда отличался сильной кровожадностью или похотливостью, что позволяло мне быстро их вычислять и менять маршрут своего следования. Я часто бегал по ночам в разных парках города, потому и подобные ситуации были для меня не редки.
        Сейчас же, находясь в устрашающем, тёмном лесу, когда дальше своего носа ты почти ничего не видишь… я ощущал на себе заинтересованный взгляд какого–то существа. В нём не было агрессии, но я почему–то не склонен доверять подобным инсинуациям. Всё выглядело так, словно меня кто–то изучает, видя подобное мне создание впервые, и мои думы не были лишены логического смысла. Всё же люди в этом мире появились впервые, и хоть мы имеем какую–то схожесть с эльфами, гномами и некоторыми другими фэнтезийными расами… У нас может быть совершенно другой запах и энергия?.. Да, наверное, так будет правильней выразиться.
        В любом случае ощущать на себе почти непрерывный взгляд на протяжении двух и более часов — это то ещё удовольствие… Но лучше пока так, чем встретиться с этим кем–то вживую.
        — Ладно… — Я тяжело вздохнул и сделал рядом с первой пометкой ещё одну. — Пора двигаться.
        Вторая пометка была нужна для того, чтобы точно понимать, где я уже проходил дважды. Иначе можно совсем заплутать. Других ориентиров в этой местности попросту не было…
        Блуждая по тёмному лесу, я много думал, и это заставляло мою голову ломиться от ненужный рассуждений. Мои мысли буквально роились вокруг навязчивой идеи закричать и привлечь внимание какой–нибудь живности, чтобы закончить эти страдания. Но каждый раз я упорно загонял эти мысли в угол, стараясь не думать ни о чём плохом. Бесславно сгинуть в тёмном лесу в первый же день своего попадания в новый мир? Ещё и имея под рукой целый справочник по этому самому миру?.. Нет, не для этого я был рождён!
        Где–то вдалеке, но уже ближе, чем раньше, пронёсся раскатистый рёв. Я отчётливо различал среди множества рвущихся глоток волчий вой, который я неоднократно слышал в документальных фильмах про дикую природу. Осознание тесной близости столь свирепых хищников не добавляло мне храбрости. Скорее наоборот, отнимало последнюю надежду.
        — Марк, что же ты такое ссыкло–то, а?.. — нашёптывал я себе под нос каждый раз, когда вновь слышал вой диких зверей. — Ты же привык жить в темноте, почему ты боишься? Это всего лишь звери… Впереди нас ждёт счастливое будущее, главное, идти…
        Но судьба брала своё, и природа в очередной раз показала своё превосходство над человеком. В какой–то момент сил не осталось даже для того, чтобы думать. Сделав очередной шаг вперёд, я зацепился ногой за выступающий корень и полетел плашмя. Упав на густой мох, я закрыл глаза и начал засыпать. И пускай я продолжал чувствовать на себе чей–то взгляд, я всё равно позволил телу расслабиться и уснул.



* * *



        Снуф… Снуф…
        Я резко открыл глаза, но шевелиться побоялся, ощущая рядом с собой чьё–то равномерное дыхание. Мой мозг не сразу пережевал полученную информацию, всё ещё не веря в правдивость происходящего. Уже тот факт, что я очнулся не в своей кровати, а на густом покрывале из сыроватого мха, заставил мой пульс ускориться до невыносимых частот. Выходит, это был не сон и я в самом деле сейчас в лесу?..
        — Хр.. Хрю… — существо рядом начало издавать хрюкающие звуки, отчего все мои поджилки в буквальном смысле затряслись.
        Только не говорите мне… Надо мной сейчас и в самом деле находится кабан?.. Ох, хоть бы это был не секач…
        Если надо мной и в самом деле стоит секач, то, если я шевельнусь, мне кранты. Не знаю, молодняк рядом или уже окрепшая особь, но в любом случае, пока я нахожусь на земле, значения для меня это не имеет. Растопчет, как пить дать, стоит только ему почувствовать угрозу! А если окажется молодняком, то совсем скоро здесь появится его мамаша, и уж она точно шутить не станет!
        Если обитающие в этом лесу создания имеют какую–то схожесть с теми животными, что водятся в нашем мире, то даже средний представитель их вида может достигать веса в семьдесят кило. А самые крупные иногда весят под два центнера! При жизни мой отец часто охотился, а я любил слушать его истории про очередного заваленного секача или медведя.
        Ох, как же мне не хотелось оказаться частью похожей истории!
        Так, что там нужно делать в подобных ситуациях?.. Чёрт… Не припомню ситуаций, чтобы кабаны вот так заставали кого–то врасплох, лежащим на земле без укрытия в тёмном лесу, ещё и в одиночестве! Да что же за день–то такой, а? Куда ни плюнь, везде проблемы на свой зад нахожу!
        Попытавшись аккуратно приподнять голову, чтобы посмотреть на назойливого соседа по лежанке, я замер, почувствовав упёршийся в затылок мокрый нос.
        Фырк… Снуф, снуф…
        Животное нюхало мои волосы и даже не думало уходить.
        И что мне делать?!
        Пролежав так порядка двух минут, я уже было смирился со своей участью, но животное вдруг напряглось. Даже я ощутил страх, сковавший его упитанную тушку. Решившись на риск, я аккуратно приподнял голову и увидел стоящего над собой огромно вепря! Выглядел он как шерстистый мамонт, одетый в костюм кабана и весящий при этом полтонны. Монструозные клыки, торчащие из его пасти, были покрыты чем–то чёрным, отдалённо напоминающим засохший торф. Его взгляд был направлен куда–то вглубь леса, в темноту. Выждав какого–то момента, свин резко дёрнулся с места, едва не задев меня своими копытами, и поднял всю округу на уши своими громкими, душераздирающими визгами. Побежал он куда–то в сторону, перепрыгивая коряги и торчащие корни деревьев с завидной ловкостью. Улыбнувшись подобной прыти, я резко поник, осознав всю плачевность происходящего. Ведь я прекрасно понимал, что дикое животное кто–то спугнул. И судя по сумраку, царящему вокруг, на дворе всё ещё глубокая ночь. Значит, в лесу сейчас охотятся хищники. Ох, как же я не хочу встречаться с тем, кто смог напугать этого кабанчика…
        Продолжив лежать на одном месте, я старался не дышать, вслушиваясь в окружение. Визги кабана пропали где–то за горизонтом, а взамен им пришло чьё–то равномерное тяжёлое дыхание, исходящее откуда–то из темноты. Неожиданно для себя я почувствовал, как мох начинает буквально поглощать моё тело, покрывая меня с головы до пят. Я уже хотел начать дёргаться, но меня остановил знакомый голос в голове, призывающий не двигаться и лежать молча. Мне почему–то захотелось послушаться, и уже через десять секунд всё моё тело было сокрыто толстым слоем мха. Видеть я сквозь него ничего не мог, но зато отлично слышал и ощущал дрожь земли от чьих–то размеренных и увесистых шагов, приближающихся к месту, где я лежал.
        Дрожь земли усиливалась с каждым шагом, и в какой–то момент я точно знал, что существо остановилось прямо рядом со мной. Послышался скрежет когтей о древесную кору и приглушённый рык, словно кто–то тяжело вздохнул, изображая из себя тигра. Я же лежал неподвижно, стараясь производить минимальное количество звуков, и молил всех Богов, которых только знал, о том, чтобы стоящее рядом существо меня не заметило.
        Неожиданно чудище начало быстро принюхиваться, а затем издало настолько ужасный рык, что меня чуть Кондратий не хватил. Ничего подобного я раньше не слышал, хотя очень часто смотрел фильмы про динозавров, разных чудовищ и многие каналы про животных. Отдалённо это рычание чем–то напоминало волчье, но… было куда более монструозным и пронзительным. Быстро набрав полную грудь воздуха, существо тяжело выдохнуло, и, видимо разочаровавшись, развернулось, и побежало в темноту. Я же не поверил своему счастью и продолжил лежать под толстым слоем мха, приятно согревающим моё тело. До этого я как–то не замечал ночной прохлады, но когда встретил нечто, выходящее за рамки моего понимания, я позволил холоду пробрать меня до костей.
        Тёплый, вдруг почему–то переставший быть сырым мох приятным одеялом накрывал меня от холодного воздуха этого неприветливого места. Я вновь начал расслабляться, погружаясь в сон. Хоть я и пытался держаться, цепляясь за мысль о не очень дружелюбном соседе, гуляющем по лесу, Морфей всё же решил забрать меня в свои цепкие лапы…



* * *



        Очнулся я, что удивительно, от пения птиц, наполнивших округу своим щебетанием. Стоило мне открыть глаза и начать шевелиться, как укрывающий меня мох тут же рассыпался в труху, освободив меня из своих объятий. На улице посветлело, но солнечные лучи всё равно не проступали через кроны деревьев. Иногда густой слой листвы всё же позволял им пробиваться внутрь леса, создавая интересную картину. В голове снова послышался скрипучий голос:
        — Можешь идти…
        Мысленно обругав Форхеля за то, что он раньше не сказал про подобные опасности на моём пути, я всё же поблагодарил его за помощь и, привстав на колени, огляделся. Вокруг было пусто, а лес в светлое время суток выглядел как широкая пещера с множеством колонн в виде извилистых стволов деревьев, поддерживающих ветвистые своды. Потянувшись и набрав полную грудь воздуха, я начал подниматься на ноги, параллельно схватившись за пролегающий рядом со мной корень дерева. Моя рука коснулась какой–то шероховатости, что привлекло моё внимание. Вытянувшись во весь рост, я посмотрел на то место, куда легла моя рука, и побледнел.
        Чёрный корень дерева сочился жёлтой жидкостью, вытекающей из продольных шрамов, оставленных кем–то поистине огромным. Глубина выемок была порядка десяти сантиметров, а длина и ширина порезов и вовсе выходили за рамки моего понимания. Корень был разрублен почти пополам. Это ж какие когти у этой твари, если она с такой лёгкостью порезала дерево? Когда я оставлял пометки, мне приходилось прикладывать недюжинную силу, чтобы просто поцарапать кору…
        — Ох, что–то мне перестаёт нравиться этот мир…



        ГЛАВА 6. ОТШИБ МИРА

        С момента моего пробуждения прошло около двух часов, и выяснилось, что тёмный лес не был таким огромным, как мне показалось изначально. Даже с учётом многочисленных кругов, которые я нарезал ночью, выход из этого ужасного места находился совсем рядом. Меня отделяло не более километра от куда более дружелюбного лесного массива, состоящего из деревьев, похожих на наши сосны. Не сказать, что они сильно выделялись бы на фоне наших древесных гигантов, но отличия имелись. Первое, что бросалось в глаза, это листва. Деревья не были хвойными и имели широкие продолговатые листья. Благодаря этой особенности я мог спокойно перемещаться здесь даже днём. Солнечный ультрафиолет только слегка попадал на кожу моего лица, отчего я периодически чесался, но это было некритично.
        Серьёзным препятствием для меня стал выход из этого леса. Шёл я к нему почти пять часов, и к этому моменту солнце успело встать в зенит, раскаляя почву. Даже под густым слоем листвы я ощущал, насколько же сильно оно тут жарило. Путь на свободную от растительности поляну был мне заказан. Зато, находясь на краю лесного массива, я чётко видел высоченную гору, торчащую где–то на горизонте. Она состояла из нескольких пиков, самый высокий из которых доставал до облаков. Все они были покрыты снегом, и даже отсюда можно было разглядеть изредка сходящие вниз лавины.
        — Значит, я всё же на верном пути.
        Вокруг было очень тихо, и это нагнетало обстановку. Даже красивые виды никак не помогали мне избавиться от навязчивой мысли, что я в этом лесу совсем один. Ведь не может быть такого, чтобы я за всё время никого не встретил? Единственные два существа, которые реально встали на моём пути, — это секач и нечто, с чем я предпочёл бы больше не встречаться…
        В очередной раз осмотревшись по сторонам, я убедился в том, что здесь даже птиц нет, и тяжело вздохнул. Мне становилось чертовски скучно. Раньше бы я спокойно прожил хоть месяц без общения с людьми, но из–за Артёма, так неожиданно появившегося в моей жизни, теперь я не могу и день просидеть без разговоров. Ох, сколько же всего интересного мне поведал мой старый знакомый! Сколько же всего я упустил… Интересно, а мог ли он тоже попасть в этот мир? Эх, не думаю. Шанс на это мизерный… Всё же на Земле живёт больше восьми миллиардов людей, а сюда отправляется всего миллион… Но если это возможно, то я бы очень хотел его встретить! Хотя для этого мне надо сначала самому выжить…
        Желудок сильно заурчал. Хлопнув по животу пару раз ладошкой, чтобы не раздражал, я нахмурился и посмотрел вперёд. Из–за холмистой поляны было ничего не видно, кроме выступающей из–за горизонта горы. По этой причине двигаться дальше я не мог. Само собой, нельзя исключать возможности попытаться пробежать через поляну, забив на солнце, но кто знает, насколько она обширная? Да и я не уверен, смогу ли вытерпеть жар светила, когда оно находится в такой позиции… Видимо, пока солнце хоть чуть–чуть не сядет, еды мне не добыть, да и до пункта назначения не добраться.
        Сильно расстроившись из–за упускаемой возможности и несправедливости жизни, я пнул камешек и тяжело вздохнул.
        — И где же находится этот отшиб мира? — прогудел я и сел на землю, опёршись спиной на валун. — Эх, покурить бы сейчас…
        — Покурить? — неожиданно с другой стороны валуна послышался слегка придурковатый заинтересованный голос.
        Я дёрнулся и резко подскочил с места, выставив перед собой кулаки и встав в боевую стойку. Драться я не умел, но сделал это инстинктивно, хоть и выглядел, скорее всего, очень глупо со стороны.
        — Кто здесь?.. — попытался выкрикнуть я, но мой голос сорвался и невольно перешёл на фальцет. — Кхм… Кто здесь?!
        — Тише ты! — Из–за валуна показался старичок с седыми волосами и странной шляпой, похожей на… жопу ежа?.. — У меня тут друдена есть, хочешь, угощу?
        — Дру… что? — переспросил я, непонимающе посмотрел на незнакомца и выпрямился, убрав руки. — А ты кто вообще такой и что здесь делаешь?
        Сказанное мной, кажется, сильно обидело мужичка. Он выпрыгнул из–за валуна, бормоча себе что–то под нос, и оказался совсем уж низкорослым. Гном, что ли? Потоптавшись на месте, надевая слетевший с волосатой ступни лапоть, старик нахмурился и сделал глубокую затяжку из длинной трубки. Набрав полные лёгкие дыма, он выпустил его наружу густым облаком, после чего кашлянул и протянул трубку мне:
        — Друдена это! Последний раз тебя спрашиваю, будешь?
        Я задумчиво почесал затылок и потянулся к трубке:
        — А можно?
        Но не успел я взять трубку в руки, как деда вдруг перекосило. Он словно глаза открыл, прозрев, и с ужасом уставился на меня:
        — Так ты эльф, паскуда, с–с–с-с-обака! — взревел он и понёсся на меня с кулаками.
        Не знаю, что бы я делал, окажись я на самом деле эльфом. Низкорослый старикашка был на удивление прытким и сильным, особенно для своего возраста. Накинувшись на меня, он схватился за мой костюм цепкой хваткой и повалил меня на землю. Лишь только лёжа на лопатках с приставленным к горлу кинжалом, я смог заговорить. Но вышло у меня это плохо. Своим коленом старик сильно надавил мне на трахею, отчего мой голос звучал хрипло и натянуто:
        — Да не эльф я, дед!.. Я человек!
        Услышав мои жалкие оправдания, мужичок нахмурился, после чего его лицо исказилось гримасой гнева. Полетевшая в меня вонючая слюна сопровождалась яростным воплем этого безумного имбецила:
        — Чело… кто?! Что ты мне челом чешешь, гнида, а?! Своего леса мало, так решил и до меня докопаться?! Даже пёсика моего не испугался?! Да как он тебя только пропустил, с–с–собака?!
        — Какой ещё пёсик? Не видел я никого! Человек я, недавно здесь оказался!.. Кх… Да отпусти, дед, правда! На уши глянь, не эльф я!
        Сказанное мной всё же заставило гнома на мгновение ослабить хват и задуматься. Не убирая кинжал от моего горла, он сдвинул мои волосы второй рукой и, заметив обычные уши, чертыхнулся, а затем и вовсе спрыгнул с моей тушки:
        — И чего сразу не сказал, что ты не эльф?
        Я сел на землю, потёр ладонью неглубокий порез на шее и с удивлением посмотрел на безумца:
        — Так ты вообще–то сам не дал мне и слова сказать. Набросился сразу!
        — Ай, проехали! — Старикашка махнул в мою сторону рукой и сел рядом с валуном, продолжив курить трубку. — Но курить с тобой я всё равно не стану, пока волосы не отрежешь! Уж слишком ты на эльфа похож… Брр!..
        Последние слова он произнёс с явным отвращением.
        — Дед, ты мне так и не ответил. Что ты делаешь в такой глуши?
        Старик чуть дымом не поперхнулся от такого обращения.
        — А уважать старость? У меня, вообще–то, имя есть! Поинтересоваться не желаешь?
        Прищурившись, гном смерил меня взглядом и хмыкнул:
        — Хотя знаешь, я передумал. Имя тебе я своё тоже не скажу!
        Офигев от резко изменившего настроения этого прощелыги, я как–то даже опешил и не знал, что сказать. Первое, что пришло на ум, это упомянуть про Форхеля, который меня и послал искать какого–то старца. Может, это и есть мой клиент?.. Что–то мне подсказывает, что я верно мыслю…
        — Форхель передаёт привет! — резко выпалил я и принял боевую стойку.
        Доверия к живому дубу у меня было мало, хоть он и спас меня от ночного монстра. Да и проблем из–за него у меня оказалось куда больше! Так что предосторожность не помешает. Старец же медленно повернул голову в мою сторону, поправил дырявый китель, повидавший многое, и тяжело вздохнул.
        — А я-то думаю, как ты мимо пёсика проскочил…
        — Пёсика? — Я опустил руки, осознав, что опасность мне не грозит.
        — Ага… бродит тут по ночам, полянку мою охраняет. — Старик нарисовал трубкой окружность. — Вокруг, только подальше. По чёрному бору. Неужели не видел?.. Эх, надо бы его поменьше кормить, чтобы вылезал из норы почаще… Совсем расслабился, старый, видимо, стал.
        Я ошалело посмотрел на гнома и поинтересовался:
        — Старый… То чудище в лесу… Это твой питомец, что ли?
        — Всё же видел, да? — старик усмехнулся. — И как удрал–то?
        — Да меня Форхель спас… А что это за тварь вообще?
        — Не тварь он! Твари — это эльфы, а он просто голодный! Я его ещё совсем маленьким нашёл… Вервольф это, только почему–то не обращается. Всё время в волчьем обличии. Хотя я и видел–то его в последний раз года два тому назад… Может, и поменялось что, но вряд ли. Проклятье на нём какое–то лежит. Только и способен, что по кругу бродить. Ни туда, ни сюда…
        Я присвистнул. Выходит, оборотня встретил… Охренеть, это как же мне повезло на такую тварь нарваться в первый же день?.. Мотнув головой, откидывая мысли о том, что и меня, вероятней всего, прокляли, я посмотрел на гнома.
        — Слушай, старик, мне и в самом деле как–то неудобно. Давай, что ли, познакомимся? Меня Марком звать, а тебя?
        Я попытался протянуть гному руку, но он лишь бросил на неё взгляд, полный презрения, и отмахнулся.
        — Сказал же, что курить с тобой не буду, пока волосы не скинешь. Руку жать тоже не собираюсь, а имя… Так и быть, скажу. Раз уж ты представился. — Гном кашлянул, поправил свою шапку, почему–то принявшуюся шевелиться, и выпрямился, стараясь казаться выше. — Имя мне Олекх великий, укротитель зверей, непревзойдённый и непобеждённый чемпион арены Харуна!
        Вся эта пафосная речь сопровождалась обильными рукоплесканиями, жестами и задранной кверху головой с довольной ухмылкой. Закончив представление, Олекх бросил на меня косой взгляд, наблюдая за реакцией. Заметив, что мне скорее не по себе от его речи, он вздохнул и сгорбился.
        — А раньше это производило впечатление! Странная молодёжь пошла… Хотя ты же вроде как… человек, верно? Впервые о таком слышу, но ребята вы, похоже, какие–то мутные… — произнёс гном и сплюнул на землю зелёный сморчок. — А что, уже разве год прошёл с последнего пришествия?.. Как быстро время летит…
        Олекх почесал затылок и резко отдёрнул руку от шляпы.
        — Не кусайся, з-зараза! — выкрикнул он и попытался ударить по своему головному убору.
        Но не тут–то было! Шапка резко вскочила на лапы и дала дёру, спрыгнув с гнома и побежав на поляну. Гном остался стоять с лысой башкой, поблёскивающей в солнечном мареве.
        — Это чего щас такое было?.. — прошептал я и указал пальцем в сторону убегающей шапки–ёжика.
        — Да это… — Олекх махнул рукой. — Баловень один, не обращай внимания. Лучше расскажи, зачем ко мне пришёл? Тебя же ко мне Форхель послал, верно? Хотя стой…
        Гном открыл потрёпанную поясную сумку из чешуйчатой кожи и раздосадованно покачал головой.
        — Друдены мало взял… Пойдём до моей избушки. Там расскажешь.
        Произнеся последнюю фразу, он шагнул на поляну и пошёл вперёд, в том направлении, куда до этого дала дёру его шапка.
        — Эй, Олекх! — я окрикнул старика, осознав своё пропащее положение. — Не получится у меня до твоей избушки дойти.
        — С какого чёрта не получится? — Гном резко повернулся и недоверчиво осмотрел меня с головы до пят. — Ноги есть, руки тоже. Что мешает? Или человеки под солнцем не бродят?
        — Ходят, но лично я не хожу, — произнёс я.
        Услышав мой ответ, Олекх прищурился и внимательно посмотрел мне в глаза. Смотрел он долго, отчего мне стало не по себе, и я отвёл взгляд. Гном хмыкнул и пошёл в мою сторону, попутно ковыряясь в ухе толстым мизинцем.
        — Почему не ходишь? — спросил он и осмотрел меня заинтересованным взглядом.
        Я пожал плечами и посмеялся:
        — Да просто я под ним горю.
        Услышанное повергло гнома в шок. Он замер на месте и напрочь отказывался шевелиться, словно компьютер, обрабатывающий терабайты информации. Мне даже как–то не по себе стало от такого перформанса.
        — Старый, чё с тобой? — Я махнул рукой у его лица, после чего гном тут же отвис.
        Он пару раз моргнул и посмотрел мне прямо в глаза с какой–то надеждой:
        — Горишь под солнечным светом? Прям горишь? Вампир, что ли?
        — Ну, не вампир… — Я почесал затылок. — Я бы мог показать, но это не очень приятно, так что даже не знаю…
        Я взглянул на старика и увидел в его глазах сильнейшую заинтересованность. Его глаза буквально горели от любопытства. Я улыбнулся, осознав, что могу получить из этого свою выгоду:
        — Ты можешь мне что–то предложить взамен? Гореть под солнцем — это не самое приятное занятие, знаешь ли…
        — А что тебя интересует? — Олекх решил зайти издалека.
        Я же, услышав вопрос, серьёзно призадумался. В самом деле, что меня интересует? Еда и ночлег? Да нет, это бред… Гореть ради этого под солнцем? Хотя многие и не на такое идут, чтобы просто перекусить. Но так дёшево размениваться я не готов. Нужно что–то, что будет приносить мне пользу в долгосрочной перспективе. Да та же сумка будет куда полезней! Но просить её я не стал, решив отдать привилегию выбора самому гному:
        — Предложи. Откуда я могу знать, что у вас тут в обиходе? Я же буквально первый день в этом мире!
        — В обиходе, говоришь… — Старик задумался и почесал свою козлиную бородку. — Как насчёт информации?.. Она всегда и везде полезна! А для тебя так вообще на вес золота!
        — Информация? — я усмехнулся, вспоминая свою тетрадь с почти полным гайдом[1] по этому миру. — И что за информацию ты можешь мне предложить?
        — Да много всего! — обнадёжил гном и раскинул руки в разные стороны. — Весь континент в свои годы объездил! Столько всего повидал, что слушать устанешь! Поверь мне!
        — Вот именно, что в свои годы… — Я покрутил головой. — А это когда было–то? Сколько ты уже тут в лесу сидишь? Всё же могло поменяться тысячу раз! Да и информация — это полезная вещь, но у меня есть целая энциклопедия по этому миру. Так что…
        — Где? — спросил гном и недоверчиво осмотрел мой костюм. — Карманов нет, как и рюкзака. Неужели у тебя тоже пространственное кольцо есть?!
        Услышанное произвело на меня впечатление. Пространственное кольцо? Что–то очень интересное…
        — Что за кольцо? — спросил я, стараясь не проявлять явного любопытства. — Можешь показать?
        — Показать не могу! — отрезал гном, дёрнувшись, словно я спросил о чём–то очень личном. — Зато могу рассказать, пойдёт?
        Я едва остановил себя от того, чтобы согласиться на предложение. Уж слишком заманчивое название у этой штуковины. Но сложить дважды два было несложно. Раз он упомянул об этом кольце именно в подобном контексте, значит, оно точно как–то связано с хранением вещей. И раз оно пространственное… Сложно представить такое в голове, но я догадывался о его свойствах…
        — Да нет, я примерно понимаю, о чём ты. Пространственно хранилище, верно же?
        По лицу гнома стало ясно, что попадание было точным, и я решил добить старого прощелыгу:
        — Ладно, я придумал, что ты можешь мне дать за мой самоподжог. Первое, мне нужен кров и пропитание. Но не какое–нибудь пойло из стойла, а нормальная, питьевая вода с нормальным, жареным мясом. Второе, мне нужно какое–нибудь оружие. Что угодно сойдёт, хоть кинжал, главное не абы какой, а нормальный… металлический. Ну и третье…
        — И третье, я научу тебя сражаться этим оружием. По рукам! — Гном плюнул себе на ладонь и, улыбнувшись от уха до уха, протянул мне её для рукопожатия.
        Я с удивлением посмотрел на его ладонь, а затем на самого старика:
        — Эээ, я вообще–то о другом хотел попросить…
        — Ой, да сдалась тебе та хрень, которую ты придумал? Тебе ведь что важно? Выжить в этом мире, верно? А сражаться нужно уметь! Я ведь видел, в какую ты боевую стойку встал! Просто курам на смех! Да тебя даже заяц заборет! И это уж я не говорю про драконоборцев, которые могут одной рукой скалу пополам расколоть. Пользуйся моментом! Я, да будет тебе известно, когда–то был самым сильным гладиатором на арене Харуна!
        — Про непревзойдённого и непобедимого я уже слышал… — пробубнил я себе под нос и вновь посмотрел на руку гнома. — Ну… чем чёрт не шутит? Предложение вроде хорошее…
        С сомнением взглянув на старикашку, перепрыгивающего с одной ноги на другую в томительном ожидании, я махнул рукой.
        — Ай, согласен!
        Крепко пожав твёрдую и шершавую ладонь гнома, густо приправленную зелёными соплями, я убрал руку подальше от старика и сильно ею потряс, избавляясь от прилипшей гадости.
        — Ну и мерзость… — прошептал я очень тихо, но гном услышал.
        — Оболтус! — Олекх подошёл ко мне поближе и отвесил подзатыльник, причём такой, что у меня звёздочки перед глазами пролетели. — Показывай давай, как на солнце полыхаешь, чего стоишь без дела?
        — Ты что творишь, старый? — я схватился за ушибленное место и отошёл от старика на пару метров. — Голову напекло?
        — Ты как с учителем разговариваешь?! — взревел гном и попытался кинуть в меня какой–то палкой.
        Еле увернувшись от летящего произвольной траекторией снаряда, я отбежал ещё на пару метров от бешеного гнома и встал прямо рядом с кромкой леса. Солнечный свет был от меня всего в паре сантиметров. Поняв, что с этим стариком каши не сваришь, я собрался с духом и посмотрел на гнома, который уже искал новый снаряд. Набрав полную грудь воздуха и приставив два пальца ко рту, я окликнул гнома громким свистом. Дёрнувшись, Олекх посмотрел на меня и замер, ожидая увидеть чудо. Я же зажмурился и, сняв с руки перчатку, вытянул кисть на свет. В эту же секунду мою ладонь обдало ярким пламенем. Закричав, я отскочил подальше от поляны и принялся махать рукой как полоумный под ошарашенным взглядом старого гнома.
        — Вот же хрень! Вот же хрень! — кричал я, попутно дуя на свою обугленную ладонь. — Чёрт, чёрт, чёрт!
        Боль была адски невыносимой, и мне даже не хотелось думать почему. Лишь спустя где–то двадцать секунд, растянувшихся для меня вечностью, моя кисть перестала зудеть и чёрная корка с неё спала на землю. Встряхнув рукой, я осмотрел ладонь. Она выглядела совершенно новой, и даже старые мозоли, которые остались у меня после походов в зал, вдруг исчезли. Кожа была идеально гладкой и чистой, словно я этой рукой никогда ничего тяжелее ручки и не поднимал.
        — Что за… — Я с удивлением смотрел на свою ладонь, стараясь переварить полученную информацию.
        Гном же стоял в пяти метрах от меня и не моргал. Он в буквальном смысле старался запечатлеть ВЕСЬ момент наяву. Мне даже и представлять не хотелось, что именно сейчас происходило в его голове. Да и некогда мне было о подобном думать.
        Все мои мысли были поглощены новостью, что моё тело регенерирует, после того как сгорает на солнце! Только… светило что–то слишком разгорячилось. Рука в уголёк превратилась меньше чем за секунду… Да уж, без головного убора тут точно не обойтись… Иначе про дневные похождения можно навсегда позабыть…
        — Русалка села на шпагат… Что это было сейчас?! — гном не сдержал эмоций и подбежал ко мне, схватив меня за ладонь и крутя её в разные стороны. — Так ты Феникс, парень! Ох, ё-моё! Да мне же никто не поверит! Я буду учителем того самого… Да–да–да!
        Гном упал на колени и принялся буквально целовать землю, восхваляя каких–то божеств, имена которых мне были до этого неизвестны. Скривившись, я аккуратно подошёл к старику, пускающему скупые слёзы в землю, и ткнул его в плечо рукой.
        — Олекх, ты чего?
        — А? — Гном посмотрел на меня заплаканными глазами, но тут же осознал свою оплошность и вытер слёзы рукавом. — Кхм… Извини, это эмоции нахлынули.
        — Да я понял… — прошептал я и отошёл на пару шагов. — А чего вдруг? Что ты там про Феникса говорил? Я чего–то не знаю?
        Старец хлюпнул носом и встал на ноги, отряхиваясь и попутно поглядывая в мою сторону с некоторым… уважением?
        — Это долгая история, но я уверен, она тебя заинтересует! Готов послушать?
        Я пожал плечами и кивнул.
        — Почему бы и нет?
        — Тогда давай за мной! Без друдены тут не обойтись! — прокричал Олекх и побежал на поляну.
        Отбежав на десяток метров, он резко остановился, стукнул себя по голове и щёлкнул пальцами. Погода над поляной резко изменилась на пасмурную. Я с удивлением раскрыл рот и посмотрел на гнома, улыбающегося от уха до уха. Задрав голову кверху, он улыбнулся и гордо произнёс:
        — Моя поляна — мои правила!






        [1] Гайд — это пошаговая инструкция, которая помогает пользователям получить результат. В переводе с английского языка означает «руководство».



        ГЛАВА 7. УЧИТЕЛЬ И ЕГО УЧЕНИК

        Поляна, как и весь окружающий её сосновый бор, оказалась не самым простым местом. От внешнего мира её отделял не только тёмный лес, но и прозрачный купол, скрывающий её истинный вид. Заглянуть внутрь было возможно, только если через него пройти. Сам купол неосязаем и невидим, но когда я через него прошёл, то отчётливо это почувствовал. Причём ощутил это лишь тогда, когда моё тело целиком оказалось за барьером. И в этот самый момент я настолько удивился, что буквально впал в ступор.
        Внутри барьера всё выглядело иначе, чем снаружи. Зелёная поляна с растущими по всей её площади ароматными разноцветными цветочками превратилась в облагороженный участок с фонтанами, несколькими бассейнами и гранитными скульптурами на крепких каменных постаментах. Среди них находилось и изваяние молодого Олекха, держащего в руках голову поверженного врага и стоящего в победной позе на обезглавленном трупе. Фигур было много, но они ничем особенным не выделялись и были примерно похожи друг на друга. Однако среди всего этого белёсого однообразия я смог разглядеть прекрасную и стройную женщину–гнома с ехидной ухмылкой на лице, сжимающую в ладонях пульсирующее каменное сердце. Из него сочилась густая бордовая кровь, капая в округлый бассейн, находившийся под скульптурой.
        Сойдя с тропинки, ведущей вдоль гранитных статуй и фонтанов, я встал на зелёный газон прямо напротив кровавого бассейна. Пульсирующее сердце будоражило мой взор, приковывая взгляд. Сама же женщина словно смотрела на меня сверху вниз, хоть и находилась со мной глазами на одном уровне.
        Заметив мою заинтересованность, гном встал рядом, вгляделся в её глаза и сурово цокнул языком:
        — Моя бывшая! Так сильно любил, что лучше бы никогда не встречал!.. Змеюка редкостная! — Олекх с силой сжал кулак, но сдержался и перешёл на более спокойный тон. — Мой тебе совет, парень: если хочешь счастливой и, главное, спокойной жизни — не женись…
        — А сердце в её руке… — И я указал пальцем на пульсирующий орган. — Настоящее?..
        — Это долгая история, — ответил Олекх. — Лучше не спрашивай меня об этом…
        Окинув девушку взглядом, гном чертыхнулся и, махнув рукой, пошёл дальше по мощённой камнем тропинке. Я же остался стоять напротив статуи, подмечая, с каким усердием мастер вытесал её из камня. Не знаю, как именно выглядела эта девушка на самом деле, но сам факт того, что из всех фигур она здесь самая проработанная, о многом говорит. Скульптура же самого Олекха хоть и выполнена достаточно искусно, но сама фактура имела сильные отличия от оригинала. Здесь же… можно разглядеть каждый волосок и даже родинки на коже, там, где она не была прикрыта коротким, развевающимся платьем. На мгновение мне показалось, что статуя живая и подмигнула мне. Встряхнув головой, я отбросил странные мысли в сторону и отвёл взгляд от изваяния.
        Повернувшись вслед за гномом, я в очередной раз открыл рот от накатившего удивления.
        Дом, в котором жил Олекх, находился в самом конце каменной тропинки, и его было сложно назвать избушкой. Выполненный из толстых тёмных брёвен и отёсанного камня трёхэтажный особняк возвышался исполином над изящной архитектурой этого места. Поначалу мне даже показалось, что я всё же добрался до загородного дома, в который мы ехали с Артёмом. А встреча с Форхелем, оборотнем и Олекхом — это лишь сценки моего чересчур разыгравшегося воображения. Но стоило мне услышать полный недовольства крик старого гнома, как я тут же вернулся в реальность:
        — Ты где застрял, оболтус?!
        Нахмурившись и в очередной раз окинув женщину тяжёлым взглядом, я развернулся и пошёл вслед за своим новым учителем. Конечно, это место вызывало у меня неподдельный интерес и трепет… но больше всего меня интересовала возможность научиться владеть каким–нибудь оружием. Всё своё детство я любил средневековую тематику, а в особенности мечи и луки. Но пользоваться ими по понятным причинам мог только в играх, да и то с завидной редкостью. Всё же ролевые игры никогда не стояли у меня на первом месте. Я больше любил поубивать время в каких–нибудь шутерах…
        Догнав гнома, идущего размеренной походкой вдоль рядов самых различных скульптур, изображающих разные расы, по всей видимости, населяющие этот мир, я сбавил шаг и всё же решился расспросить гнома про его любовь:
        — Почему ты не убираешь её статую, если говоришь, что не желаешь видеть свою бывшую?
        Гном посмотрел мне в глаза и нахмурился.
        — Когда это я говорил, что не желаю её видеть?.. Если бы мог, с радостью бы провёл с ней все оставшиеся годы своей жизни…
        Тяжело вздохнув, старик в очередной раз заглянул в пустую сумку.
        — Так, пойдём быстрее. Если ты решил повести наш разговор в такое русло, то мне следует запастись большим количеством друдены… — быстро проговорил гном и засеменил вперёд с завидной скоростью, но резко остановился и повернулся в мою сторону. — И да, называй меня учитель Олекх. Субординацию следует соблюдать, это основа основ!
        Задумавшись буквально на мгновение, я не стал противиться весьма странным замашкам старого гнома и кивнул.
        — Хорошо, учитель Олекх!
        Лицо наставника расползлось в лучезарной улыбке.
        — Вот это другой разговор! Даже настроение поднял! Ну, пошли обедать, а после оружие тебе выбирать. Заодно и расскажешь про свой мир! Уж очень я люблю подобные истории слушать… А я расскажу тебе свою. Хоть я и не уверен, что смогу закончить её раньше, чем твоё обучение…
        — Так точно! — воскликнул я и усмехнулся, встав по струнке.
        Олекх мою шутку оценил, но попросил больше так не делать. Подобные инсинуации напоминают ему о самом худшем времени в его жизни — службе в регулярной армии гномов. Пообещав больше никогда так не поступать, я пошёл вслед за стариком.
        Каменная тропинка заканчивалась у ступенек, ведущих к крыльцу дома и обширной террасе, заставленной какими–то интересными кустами. Издалека я почувствовал приятный аромат, который они испускали. Запах был мне незнаком, но что–то всё–таки напоминал, хоть и отдалённо.
        — Растёт родненькая! — радостно воскликнул гном, быстро подбежав к кустам и буквально нырнув в них своим лицом. — Ах! Какой приятный аромат у друдены!
        Я подошёл к хозяину дома и с интересом рассмотрел расставленные почти по всей площади террасы горшки с высокими кустами приятно пахнущих растений.
        — Это и есть друдена?
        — Да–а–а-а! — радостно протянул гном, вдыхая полной грудью аромат этого диковинного растения. — Повезло найти на юге материка в неисследованных землях. Служил тогда в регулярной армии…
        Олекха передёрнуло от накативших воспоминаний.
        — Как я уже сказал, худшее время моей жизни! Если бы не эта штуковина, так я бы, скорее всего, никогда из армии не свалил… А так выгнали с позором, когда узнали, что я дымлю. Конечно, я ещё пытался деньжат на ней заработать, попутно продавая сослуживцам… Денежки–то рекой текли, товар расходился на ура, но когда слушок до вышестоящих дошёл, лавочку прикрыли. На юг мне теперь путь закрыт, как и в любой гномий город. Но мне туда и не надо! Повезло, что голова всё ещё на плечах!
        Я присвистнул, ощутив масштаб происходящего. Так мой новый учитель когда–то был самым настоящим барыгой? К гадалке не ходи, эта самая друдена… аналог нашей марихуаны. Хотя, может, и табака?.. Если так, то у меня наклёвывается вариант покурить. Иначе никотиновая ломка начинает потихоньку раскалывать мозг.
        Но не успел я об этом подумать, как старик обломал мне все надежды:
        — Гномы вообще ребята скучные. Курят только табак, а остальное не признают. Говорят: «От друдены голову мутит». Ничего они не понимают! — гаркнул Олекх, махнув рукой куда–то в сторону. — Ладно, идём обедать. Еда уже должна быть готова.
        — Так, стоп. Табак? — до меня слишком поздно дошло, что именно произнёс гном.
        — Да, табак. Ну это такой лист, который сушат, а потом мельчат и курят, — произнёс старик с отвращением и снова махнул в сторону рукой. — Ерунда беспонтовая, только дымом травиться!
        Моё лицо расплылось в довольной улыбке. Значит, не всё так безнадёжно, и в этом мире можно достать сигарет.
        — Учитель Олекх, а где этот табак найти можно?
        Повернувшись в мою сторону с нахмуренным лицом, он кивнул в сторону друдены и спросил:
        — А это тебя не устраивает, да?
        — Да я же никогда не пробовал, а табак и в моём мире был. Ну я к нему и пристрастился, — без утайки произнёс я, но всё же слегка смутился, ощутив, что задел чувства старого гнома.
        — Эх, молодежь… Всё вы себя угробить пытаетесь! Я бы вообще ничего не курил, да не могу! Крышу иначе сносит… — Гном стукнул себя по голове и засмеялся. — А табак… насчёт гномов не могу ничего сказать. У них он точно есть, но продадут ли кому попало?.. Вряд ли. Зато ты точно можешь сыскать удачи в вольном городе. Правда, тебе туда для начала добраться бы… А это отсюда ой как далеко!
        — Вольный город?
        — Да, но давай не на пороге, а за обедом. Кушать охота, — произнёс старик и открыл входную дверь, сопроводив её духовым оркестром, исходящим откуда–то из живота.
        Мой живот подхватил звучание и мелодично завыл в ответ. Мы с Олекхом переглянулись и посмеялись, после чего всё же зашли в дом.
        К моему удивлению, настолько роскошное снаружи здание внутри было самым обычным. Я ожидал увидеть мраморный пол, множество золотых люстр, изысканные канделябры и шкуры диких животных, но… Ничего этого здесь не было. Только обычная деревянная мебель, деревянный пол и голые стены, на них не было даже картин или портретов. Дом выглядел так, словно в него никто ещё не въехал. Единственное, что указывало на присутствие хозяев, это огромное количество пучков друдены, которые гном развесил по всему первому этажу на ниточках.
        — А это зачем? — Я окинул помещение взглядом и указал на обилие растительности в доме.
        — Так сначала же высушить надо. Иначе как ты её курить–то будешь? — ответил гном и усмехнулся. — Я думал, что ты куда более смышлёный ученик… Ладно, будем считать, что ты просто голодный и не соображаешь. Так, где мои баловни?!
        Последнюю фразу Олекх явно выкрикнул с целью привлечь чьё–то внимание. И спустя десять секунд я понял, о ком он говорит. Из ближайшего к нам дверного проёма вдруг выскочили шестеро зверьков разных размеров. Среди них я заметил ежа, который сбежал с головы Олекха, двух зайцев в несвойственной для них чёрной раскраске и трёх то ли бобров, то ли медвежат. Гном, увидев всю эту компанию, радостно улыбнулся, потёр ладошки и поинтересовался:
        — Ну что, еда готова?
        Стоящий позади всех непонятный мне зверь быстро закивал головой.
        — Тогда накрывайте на стол! На двоих! У меня теперь новый ученик, так что готовьте теперь всегда в два раза больше! — крикнул Олекх.
        Услышав команду, вся шестёрка молниеносно развернулась и скрылась в дверном проёме. Гном указал мне на стол рукой и сам уселся во главе.
        — Сейчас пообедаем, и можно будет тебе оружие выбрать! Ты мне вот что скажи, ученик. С чем предпочитаешь драться?
        Подойдя ближе и опустившись на стул прямо напротив Олекха, я призадумался. А ведь и в самом деле, что мне больше всего подойдёт? Подумав пару секунд, я понял, что абсолютно не знаю, что выбрать. Я и половину названий–то не знаю, не говоря уже о том, как тем или иным оружием пользоваться. Решив не строить из себя знатока, я честно сказал гному правду:
        — Я никогда и ни с чем не дрался. Даже в руках не держал, так что понятия не имею.
        Подобранная мной тактика оказалась верной. Олекх оказался достаточно жёстким учителем, почти сразу же сбив с меня всю спесь и скинув меня на самое дно:
        — Хорошо, что правду говоришь. Так обучение будет куда быстрее идти. А про то, что ты никогда не дрался… Это и так ясно с самого первого взгляда. Простой обыватель этого никогда не заметит, но у меня опыт большой и глаз намётан. У профессионалов и походка, и движения сильно отличаются от тех, кто далёк от этой тематики.
        — Даже так? — Я удивлённо вскинул брови. — Мне всегда казалось, что только какие–нибудь ассасины имеют подобные привычки.
        — Теневые убийцы? — спросил в пустоту гном и нахмурился. — Не скажу, что только у них. Скорее, у них это сильнее выражено, нежели у тех же лучников, мечников или магов… У мечников, например…
        — Магов? — я невольно перебил учителя, услышав интересные для меня сведения. — В этом мире есть магия? Прям настоящая магия?
        Олекху явно не понравилась моя выходка, и он просверлил меня суровым взглядом, давая понять, что делать так больше не надо. Не стерпев его тяжёлый взгляд, я опустил глаза и извинился.
        — Вот тебе мой первый урок, парень. Запомни его раз и навсегда. Я не знаю, как вы жили в вашем мире… В нашем, если кто–то перебивает собеседника, это считается не просто грубостью, а открытым неуважением. Если бы ты сделал нечто подобное при других, мне бы не осталось ничего другого, как вызвать тебя на поединок. Так что если ты не хочешь лишиться своей головы раньше времени, следи за своими порывами.
        Я поднял глаза на старца и кивнул резко потяжелевшей головой. Осознание того, что я сильно нагрубил учителю, пускай и не специально, заставило меня смутиться.
        — Ещё раз извините, я не знал…
        — Да проехали. — Гном махнул рукой, и, услышав позади себя шаркающий звук, резко развернулся, и заулыбался от уха до уха. — Несите быстрей!
        В зал забежали ёж и два зайца, они несли в своих крохотных лапках столовые приборы и тарелки. Подбежав к столу, они принялись быстро скакать рядом с нами, попутно расставляя утварь. На удивление посуда здесь оказалась ничем не хуже, чем в моём мире, хоть и выполнена была из металла. Закончив с расстановкой, зверьки убежали обратно в дверной проём. Спустя пару секунд из него показались звери побольше, у них в лапах находились широкие двухметровые подносы с едой. Уже через минуту стол ломился от разных яств. Здесь было всё, чего только могла пожелать самая искушённая душа: мясные рулетики, запечённый кабан, фаршированный яблоками, множество фруктов, нарезанных овощей и салатов. Из напитков были соки, хмельные напитки неизвестного мне происхождения и огненная вода, являющаяся аналогом водки.
        Увидев всё это обилие разной пищи, я невольно потянулся к лежащей рядом варёной картошке, за что тут же получил по рукам от Олекха.
        — Стоп! — вскричал он. — Сначала помолиться!
        Я удивлённо посмотрел на учителя, но упоминать о том, что я атеист, не стал, решив всё же узнать подробнее, о чём именно говорит старый гном:
        — Помолиться? Кому?
        Услышав мой вопрос, Олекх ударил себя по лбу ладошкой и выругался:
        — Вот ведь я дурная башка! Совсем забыл, что ты ещё не выбрал покровителя. Тогда вот тебе второй урок! В нашем мире не молятся богам лишь отступники. Таким существам закрыты пути даже в вольный город, и скрыть свою принадлежность к отступникам невозможно. Их тела начинает буквально съедать бездна. Они наполняются её энергией, получая взамен силу, но… Не советую тебе так поступать. Покровителя нужно выбрать, пускай даже это будет какой–то тёмный Бог. Пользы от таких связей больше, чем от связей с бездной. Запомни мои слова, а в случае встречи с отступником… либо беги, либо сражайся насмерть. Третьего не дано.
        — Бездна, отступники… Столько информации, а я голодный как чёрт! Может, поедим, а потом приступим к обучению? Всё это очень полезно, я не сомневаюсь, но вряд ли я что–то усвою. Единственное, что я понял, — надо молиться, прежде чем кушать. Так, кому мне молиться?
        Гном кивнул и задумчиво почесал затылок:
        — Попробуй просто поблагодарить Деметру[1] за плодородную почву и хороший урожай. Вроде как у новых рас есть достаточно времени, чтобы выбрать покровителя, прежде чем их начнёт поглощать бездна. Но я бы не стал с этим затягивать, так как у всех с этим по–разному всегда…
        Я кивнул, закрыл глаза и мысленно проговорил слова благодарности Богине. На мгновение моё тело обдало тёплым потоком, словно кто–то подул на меня огромным феном. Я открыл глаза и, посмотрев на гнома, улыбнулся.
        — Почувствовал!
        — Замечательно! — радостно произнёс гном и потянулся к еде. — Я уже помолился, так что можем приступать к трапезе. А как поедим, так сразу же спустимся в оружейную и подберём тебе оружие. Заодно расскажу тебе про устройство этого мира! Между прочим, гномы относятся к одной из четырёх самых сильных рас этого мира! Поэтому моим словам ты можешь доверять на все сто!
        Ни капли не удивившись, я всё же дотянулся до картошки и с улыбкой на лице приступил к долгожданному приёму пищи. Стоило первому куску упасть в мой желудок, как он тут же радостно заурчал и перестал зудеть. Мысленно поблагодарив баловней, приготовивших настолько вкусные блюда, я не заметил, как пролетело время, а я уже объелся и откинулся на спинку стула, поглаживая живот одной рукой.






        [1]Деметра — В древнегреческой мифологии богиня плодородия, покровительница земледелия. Одна из наиболее почитаемых божеств олимпийского пантеона.



        ГЛАВА 8. ЁЖИК–УБИЙЦА

        Закончив с трапезой, Олекх не сразу повёл меня в подвал, чтобы подобрать мне подходящее оружие. Раскинувшись на стуле, гном сладко зевнул и потянулся.
        — После сытного обеда по закону друдомеда надо что?.. — Он взглянул на меня, открыв рот в ожидании, и поднял палец вверх.
        — Покурить?.. — неуверенно произнёс я и вопросительно посмотрел на улыбнувшегося от уха до уха гнома.
        — Ты чертовски прав, мой ученик! Но дело это не быстрое, так что… отправляйся в свою комнату и отдохни. А под вечер мы с тобой всё же подберём тебе оружие…
        Я хотел было уточнить, где именно находится моя комната, но стоило мне отвлечься буквально на секунду, как гнома уже и след простыл. Пропало также и несколько сушёных кустов друдены. Тяжело вздохнув и окинув помещение взглядом, я поднялся из–за стола и пошёл в сторону лестницы. Не успел я пройти и пару метров, как на моём пути неожиданно появился серый ёж, выскочивший буквально из ниоткуда. Он встал между мной и лестницей, не сводя с меня странного взгляда. Прочитать эмоции в чёрных маленьких, как пуговицы, глазках этого зверька было невозможно.
        — Чего тебе? — Я непонимающе уставился на ёжика. — Если ты хочешь кушать, то еда осталась на столе.
        В ответ на мои слова зверёк лишь покрутил колючей головой, указал лапкой на лестницу и… позвал меня с собой? Резко крутанувшись на месте, ёжик побежал вверх по ступенькам с ошеломительной скоростью, перепрыгивая через пять, а то и шесть ступеней зараз. Через несколько секунд он уже стоял у лестничного пролёта и смотрел на меня сверху вниз надменным взглядом.
        — Мне идти за тобой?
        Услышав мой вопрос, ёжик закивал и снова развернулся, побежав по коридору второго этажа в неизвестном мне направлении. Зверь слишком быстро скрылся из вида, из–за чего мне пришлось буквально взлететь вверх по лестнице, подвергая сомнению многие устоявшиеся законы физики. Оказавшись на втором этаже, я быстро нашёл взглядом ёжика и побежал за ним. Мы петляли по дому около двух минут. Ёжик явно вёл меня какими–то окольными путями, потому что через пять минут этого бега мне показалось, что мы бродим кругами. Спустя десять минут я остановился рядом с лестницей, которая и привела меня на второй этаж.
        — Какого хрена тут происходит? — я нахмурился и посмотрел на серого засранца, крутящего жопой у дальней двери, ведущей в огромный банкетный зал. — Ты просто хотел, чтобы я за тобой побегал?
        Ёжик закивал головой и издал какой–то странный фыркающий звук, разнёсшийся по всему дому.
        — Вот же зараза… — прошипел я и опёрся на перила, переводя дух. — Надо было сразу догадаться, что от тебя ничего хорошего не дождёшься…
        По всей видимости, зверёк услышал мои слова, так как спустя мгновение после моей фразы он сильно насупился и скрылся в дверном проёме. Я простоял у лестницы ещё пару минут, восстанавливая сбившееся дыхание, а ёжик так и не появился.
        Сев на пол, я свесил ноги между перилами и схватился за голову. Настроение резко упало, и похоже, это и есть тот самый пресловутый откат, о котором мне всегда твердил Артём. Каждый раз, когда у тебя всё хорошо, жизнь начинает наслаивать счастливые моменты один за другим. Ты живёшь словно в сказке и уже перестаёшь вспоминать период, когда был на самом дне. Но рано или поздно эта «башня» достигнет своего предела и скинет тебя вниз. Это ловушка, в которую попадают все без исключения. И неважно, в каком возрасте это происходит и с кем. Многие скажут, что у них такого никогда не было, но просто всё зависит от времени, места и количества эндорфина, вырабатывающегося в мозге. И вот сейчас, после почти полугода веселья, унёсшего меня от ужасной и одинокой жизни в однокомнатной квартире, я попал в новый, чуждый для меня мир… Я вновь потерял всё и всех…
        Поначалу мозг ещё не до конца верил в происходящее и старался абстрагироваться, заливая моё тело различными гормонами. Всё происходящее вокруг казалось мне сказкой и наваждением, но сейчас…
        Этот мир реально странный… Говорящее дерево, оборотень, гном–барыга и обиженный ёжик… Вот так компания собралась, и все в одном лесу! Ах да, забыл упомянуть восемнадцатилетнего парнишку, горящего на солнце, как факел, облитый керосином, и, по всей видимости, до кучи страдающий шизофренией. Иначе весь этот трындец я объяснить не могу! Ну в самом деле, какой, к чёрту, новый мир?! Какая, на фиг, Вилестрия?!
        Тяжело вздохнув, я ударил по полу кулаком и чуть не заплакал, вовремя сдержав свои эмоции, но всё же издал носом всхлипывающий звук. И как оказалось, это не осталось без внимания. Спустя мгновение я ощутил, что кто–то дёргает меня за костюм, оттягивая эластичный материал. Раздражителем оказался ёжик, он смотрел на меня то ли с сочувствием, то ли с презрением. Его морда слишком плохо отражала эмоции, ведь на ней не было мимических морщин.
        — Чего тебе?.. — сухо произнёс я, вытирая рукавом всё же вытекшую из глаза слезу. — Я не в настроении, чтобы играть в догонялки…
        Ёжик фыркнул носом, но сейчас в этом звуке не звучала обида, а скорее поддержка и понимание.
        — Пытаешься меня поддержать? — я усмехнулся. — Спасибо, но я не думаю, что ты сможешь мне как–то помочь.
        Услышав мои слова, зверёк грустно опустил голову, но затем резко подскочил и радостно затопал ножкой, указывая в сторону коридора.
        — Я же сказал, что не буду играть в догонялки, — произнёс я и уже хотел было отвернуться, но ёжик привлёк моё внимание, бешено закрутив головой и зафыркав как ненормальный. — Что? Пойти за тобой?
        Ёжик радостно закивал головой, продолжая топать маленькой ножкой по полу, создавая смешной хлопающий звук. Я вздохнул и поднялся на ноги.
        — Если ты снова заставишь меня бегать… — Я посмотрел на ежа. — Я тебя вервольфу скормлю.
        Зверёк как будто побледнел, явно вспомнив какой–то не очень приятный момент своей жизни, и закивал головой.
        — Сочту за обещание. Ладно, показывай, куда идти?
        Не успел я дать своё согласие, как ёжик рванул с места и понёсся вниз по лестнице со скоростью гепарда и грацией кошки. Конечно, если подобные понятия можно было отнести к ежу… Мне ничего не осталось, кроме как последовать за настырным баловнем. Да и признаюсь, в сложившейся ситуации это было лучше, чем самобичевание, и я это прекрасно понимал. Накатившая на меня слабость — минутное наваждение, и позволять себе такое я больше не намеревался.
        Спустившись на первый этаж, ёжик двигался в умеренном темпе, стараясь не пропадать из поля моего зрения. Мне это нравилось и добавляло веры в то, что баловень делает это из–за данного мне обещания, а не по какой–либо другой причине. Моё доверие к этому странному созданию помаленьку росло, хоть я и опасался того, что ждёт меня дальше. Но любопытство побеждало страх и позволяло шагать вперёд без оглядки.
        До места назначения мы добрались быстро, спустившись ещё на один уровень и завернув всего за несколько углов. Остановились мы у массивной дубовой двери, сильно выделяющейся на фоне остальных дверей этого дома. На ней также был значок, отдалённо напоминающий… веник?
        — И куда ты меня привёл? — Я встал напротив двери и посмотрел на ёжика. — Хочешь, чтобы я вошёл туда?
        Ёжик закивал головой и отбежал в сторону, явно чего–то опасаясь, но взгляд не отводил, ожидая момента, когда я зайду внутрь.
        Я выдохнул и покачал головой. Ладно, похоже, он от меня не отстанет… Толкнув дверь вперёд, я тут же почувствовал сильное тепло, исходящее из образовавшейся щели. Дверь поддалась не сразу, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы её открыть, и то не до конца. Изнутри веяло жаром, и я уже отчётливо понимал, что ждёт меня там.
        — Это баня, да? — уточнил я, взглянув на ёжика, который шипел в сторону двери, но лишь стоило мне повернуться к нему, как он тут же радостно закивал головой. — Сам не пойдёшь, а меня заставляешь?
        Ёжик ничего не ответил и продолжал смотреть на меня своими глазами–пуговками. Какое всё–таки вредное насекомоядное… Ладно, баню я люблю! Так что чего переживать? А если не понравится — выйду! Главное, не пересидеть, иначе… дверь я потом хрен открою…
        — А одежду снимать? — опять задал вопрос я и с сомнением взглянул на ёжика. — Что думаешь?
        Зверёк уверенно закрутил головой и махнул лапкой. Странное поведение, но ладно… Не думаю, что этот костюм как–то повлияет на мой отдых в бане. Вроде как Артём говорил мне, что в таком можно и в сауну ходить. Кожа прекрасно дышит, а пот впитывается волокнами и перерабатывается, уходя в специальные отсеки на спине. Насколько мне известно, таким образом можно сэкономить много воды, покидающей организм естественным путём. Раньше мне эта функция казалась бесполезной, и я просил, чтобы её убрали, но Артём утверждал обратное. И теперь я понимаю, что он был прав. Никогда не знаешь, когда подобное может пригодиться, и сейчас я рад, что костюм на мне. Главное, чтобы эта самая функция меня не подвела в самый неожиданный момент. Всё же стоит мне получить какое–либо серьёзное ранение, как костюм придёт в негодность из–за нарушения целостности материала. В любом случае стоит быть аккуратней и избегать подобных ситуаций, ведь найти ему замену в этом мире будет невообразимо трудно, если вообще осуществимо!
        — Олекх точно не будет против, что я сюда суюсь? Может, не стоит и лучше пойти в комнату? — засомневался я, но ёжик лишь уверенно кивнул головой и махнул лапой в сторону входа в парилку. — Чёрт… ладно, но, если что, это будет на твоей совести!
        Мне всегда нравились бани и тёплые ванны, они позволяли мне получить ощущение тепла, которого мне не хватало из–за ночной жизни. Это было некоей отдушиной, которой я любил пользоваться в зале каждый раз, как выпадала возможность. Не было, пожалуй, ни дня, чтобы я хотя бы на минуту не заглянул в парилку после тяжёлой тренировки. И я не видел никаких причин себе отказывать в тот момент, когда протискивался в парилку через узкий проём.
        Дверь открыть шире я даже не пытался, решив не тратить силы попусту. Когда я полностью залез внутрь, позади меня послышался фыркающий звук, полный радости и неподдельного счастья. Но не успел я обернуться, чтобы посмотреть на причину радости ёжика, как дверь вдруг начала медленно, но верно закрываться.
        Так тут был установлен механизм? И на кой чёрт я открывал её вручную?
        — Эй, ёж! Открой–ка дверь, как ты это сделал? — но достучаться до баловня я не смог, или смог, но он не захотел меня слушать.
        Дверь закрылась, издав тихий хлопок и плотно закупорив меня в сауне. Почесав затылок, я нахмурился, пожал плечами и огляделся. Я оказался в небольших размеров комнате, примерно три на три метра, с двухъярусными деревянными скамейками, установленными у дальней стены. В углу лежало два тазика с отпаривающимися в горячей воде вениками, а на стене висело подобие термометра со стрелкой из палочки, указывающей на небольшие шишки разной степени раскрытия чешуек. Они были приклеены к циферблату по широкой дуге от самой плотной до самой раскрытой шишки. В момент, когда я оказался в сауне, веточка указывала на шишку, едва начавшую раскрываться. Глянув в сторону, я заметил дверь с небольшим круглым стеклышком посередине.
        Подойдя к ней, я попытался что–то там разглядеть, но за дверью было темно и ничего не видно.
        — Вроде тут не так жарко, как показалось изначально. — произнёс я и, развернувшись, пошёл к скамейке, решив сесть на самый верх, чтобы хорошенько прогреться.
        Усевшись на верхнюю скамью и скинув ноги, я вдохнул носом тёплый воздух, прогревший меня изнутри, и улыбнулся. Мне стало очень спокойно на душе, и это очень умиротворяло. А всего–то стоило запрокинуть голову и отбросить все мысли в сторону, просто согревая тело снаружи.
        Просидев так пятнадцать минут, я заскучал и принялся искать глазами печку, которой здесь почему–то не было. Нахмурившись и встав со скамьи, я огляделся.
        — И как подкидывать?
        Покрутившись на месте, я не нашёл ничего лучше, чем попытаться узнать об этом у ежа. И каково же было моё удивление, когда я осознал, что дверь не открывается! Сколько бы я ни дёргал за дверную ручку, как бы сильно ни упирался ногами в стену — дверь не поддавалась. Попыток сдвинуть массивную дверь с места я предпринял много и почти сразу же об этом пожалел, сбив дыхание и сильно вспотев. Единственное, что меня радовало, — фильтры работали исправно, собирая пот и перерабатывая его в чистую питьевую воду.
        — Да чтоб тебя! — Я стукнул по двери и медленно сполз вниз, облокотившись на неё спиной. — Ёж меня тут запер, что ли?
        Дыхание восстанавливалось с трудом, а к горлу подступал тяжёлый ком, сигнализируя о нехватке воды в организме. Отодвинув эти мысли на задний план, я нашёл в себе силы, чтобы встать и пойти ко второй двери. Пить отфильтрованную воду я не хотел, так как не до конца доверял этой технологии, а употреблять свой пот я не был готов. Но с каждой секундой эта мысль казалась всё более навязчивой.
        Сделав буквально пару шагов в сторону второй двери, я замер. За ней загорелся тусклый свет, и это значило лишь одно: там кто–то был.
        Подбежав к двери, я заглянул за стёклышко и заметил того самого серого ёжика. Он надрывался и тащил в сторону двери деревянную стремянку. Его потуги выглядели нелепо, но в конце концов ёжик справился и поставил лестницу куда надо.
        — Выходит, вышла какая–то ошибка, и он собирается мне помочь… — выдохнул я и улыбнулся. — Слава Богу… пока не знаю какому, но всё равно спасибо!
        Ждать, пока ёжик поднимется на стремянку к стёклышку, оказалось труднее, чем я думал. Ком всё сильнее подступал к горлу, перекрывая мне кислород, отчего дышать было чертовски сложно. Пусть температура в бане и была невысокой, порядка семидесяти градусов, но из–за повышенной влажности и большого количества времени, которое я тут провёл… находиться здесь было предательски сложно.
        Спустя десять секунд счастливая морда ёжика показалась за мутным стёклышком.
        — Наконец–то! — выпалил я и улыбнулся. — Откроешь дверь, а то мне уже дышать сложно?
        Ёжик кивнул и указал лапой в сторону, где находился циферблат с шишками.
        — Что ты хочешь? — я непонимающе посмотрел на ежа.
        Зверёк изобразил маленькой лапой полукруг и вновь указал в ту сторону, где находился циферблат.
        — Тарелка с шишками? Прокрутить?
        Баловень закивал головой, продолжая улыбаться, показывая свои маленькие острые зубки. Я с сомнением посмотрел на циферблат из шишек.
        — Это точно мне поможет и откроет дверь? — засомневался я.
        Зверь всё также кивал головой, продолжая улыбаться. Тяжело вздохнув, я отошёл от двери и подошёл к циферблату. Аккуратно дотронувшись до ветки, я попытался сдвинуть её в сторону нераскрывшейся шишки, но она не поддавалась. Силу я прилагать не хотел, так как боялся сломать хрупкое изделие. Попытавшись ещё пару раз, я покрутил головой и подошёл обратно к двери.
        — Не поддаётся.
        Ёж ударил себя по лбу и указал на меня, после чего закрутил лапой в другом направлении. Я нахмурился:
        — Хочешь, чтобы я прокрутил стрелку в другую сторону?
        Баловень закивал и поднял свои лапки к небу, словно радовался снизошедшему на меня осознанию сути.
        — Это точно не термометр? Если я прокручу стрелку вправо, температура не повысится?
        Услышав мой вопрос, ёжик уверенно закрутил головой и показал мне знак «окей», соединив указательный и большой пальчики. Я задумался и кинул на зверька полный недоверия взгляд.
        — Смотри у меня… Если после того как я это сделаю, дверь не откроется… — Я тяжело вздохнул и мотнул головой, отгоняя плохие мысли. — … До упора крутить?
        Ёжик медленно кивнул головой и замер в ожидании, натянув на мордочку подобие глупой улыбки. Я не стал смотреть на эту серую ошибку природы и вновь подошёл к циферблату. Сомнения одолевали мой разум, потому я застыл напротив шишек и размышлял. Постояв так полминуты, я не вытерпел накатывающего волнами жара. Потянувшись к стрелке, я уверенно прокрутил её вправо, до упора. Не успел я отойти от циферблата, как тут же услышал шум со всех сторон, словно ко мне приближалось нечто ужасное. Гул нарастал, и я невольно напрягся, постепенно отходя спиной к двери, за которой находился ёж.
        — Что происходит, а? — Я попытался сглотнуть слюну, но во рту окончательно пересохло.
        Ответа я не услышал и повернулся назад. Картина, которую я застал, повергла меня в ужас. Глаза ёжика были полны злорадства, а мордашка расплылась в мерзкой, кровожадной улыбке. Баловень провёл по своей шее большим пальцем и указал на меня, после чего залился фыркающим смехом. Я напрягся и обернулся назад, осознав ситуацию, в которую попал.
        Как оказалось, печки здесь не было, потому что тёплый воздух поступал в помещение из множества круглых отверстий, находящихся в потолке. И сейчас, после того как я повернул циферблат вправо… эти отверстия раскрылись полностью, загоняя в комнату раскалённый воздух. Даже находясь у стены, я ощущал, насколько горячо стало в помещении за пару секунд. Осознание пришло быстро, а ещё быстрее была предпринята попытка исправить сложившееся положение. Искать помощи у маленького ежа–убийцы я не собирался, так как понимал, что от его советов станет только хуже. Дёрнувшись к циферблату, я попытался вернуть палочку в исходное положение, но… вернуться она не пожелала и сломалась…
        — Трындец… — произнёс я, держа в руках единственную вещь, способную как–то исправить моё пропащее положение.



        ГЛАВА 9. АИД И ЭРЕБА

        Исполняющий злобный танец радостный ёжик, стоящий за стеклом на стремянке; полумёртвый я, пьющий отфильтрованную воду и лежащий на полу под скамейкой, и раскочегаренная до каких–то невообразимых температур сауна. Всё это увидел ошарашенный Олекх, когда нашёл меня почти через два часа после начала этого «веселья». Не знаю как, но мне удалось выжить и даже сохранить сознание, пускай и мутное. Лёжа под скамейкой, за которую не пробивались струи обжигающего воздуха, я видел, как Олекх влетел в помещение, сметая всё на своём пути.
        Быстро найдя меня глазами, гном бросил полный злости взгляд на обомлевшего от ужаса ежа и резким движением вырвал скамью, защищающую меня от жара. Мне в спину ударила струя раскалённого пара, но Олекх поспешно закрыл меня своим телом, и уже через мгновение мы оказались где–то далеко от этого места. Голова кружилась настолько сильно, насколько это было возможно. Мне казалось, что я испытал на себе те нагрузки, которые испытывает космонавт, проходя тренировку в разогнанной до максимально возможных скоростей центрифуге. Ощутив под собой мягкую почву и зелёную траву, я не смог больше терпеть и позволил обеду выйти наружу.
        — Так и знал, что нельзя тебя одного тут оставлять… — пробормотал Олекх где–то рядом.
        В глазах всё потемнело то ли от резко сменившейся обстановки, то ли от того, что я помаленьку терял сознание. К счастью, гном быстро заметил моё скверное состояние. На мгновение прояснившееся зрение позволило мне краем глаза увидеть, что предпринял учитель. Вскинув руки к небу, он принялся молиться, требуя силы и покровительства своего Бога. Продолжалось это действие около минуты, но в итоге старик смог получить то, что просил. Внезапно прямо на него снизошёл золотисто–зелёный луч света, чуть не прибивший гнома к земле. Как только свет исчез, Олекх сделал несколько пасов руками и произнёс какую–то замысловатую речь, понять которую я был не в силах, и махнул руками в мою сторону.
        В этот раз зелёное свечение накрыло меня, но не широким лучом, бьющим с неба, а круглой сферой, окутавшей меня целиком. Она была примерно три метра в диаметре и испускала тусклый золотистый свет, попутно облагораживая местность вокруг. Мне стало лучше почти сразу: взгляд прояснился, дыхание выровнялось, голова перестала кружиться и болеть, а охреневшее от перегрузки сердце постепенно приходило в норму.
        Подняв веки, я заметил, что вокруг прямо на глазах из земли начали прорастать красивые цветы. Среди множества выросших растений я не увидел ни одного знакомого мне ранее цветка, но появившаяся перед взором картина меня успокоила. На меня накатила эйфория, коей я ранее никогда не испытывал, и лицо само по себе расплылось в довольной улыбке. Заметивший это гном заметно успокоился и подобрел, присев рядом со мной и достав курительную трубку. Воздух вокруг очень быстро наполнился ярким запахом друдены, ударившим мне в нос. Сделав глубокую затяжку, Олекх взглянул на меня и заговорил спокойным, но слегка виноватым голосом:
        — Извини меня, малец. Не думал я, что этот оболтус опять за своё возьмётся…
        Накатывающее волнами спокойствие не позволило мне возмутиться, но услышанное заинтересовало.
        — Снова за своё? Это как? — говорил я с трудом, едва испуская голос из своего рта.
        Гном махнул рукой и цокнул языком:
        — Да ёжик этот — самый настоящий садист. По крайней мере, раньше таким был. Судьба у него тяжёлая, но интересная. Он, как и пятеро баловней, живущих в моём доме, — истинные жители этого мира. По сути, к нам они должны быть враждебны, но благодаря силе моего Бога и моей харизме… — Гном улыбнулся и задрал голову, поправляя ворот рубахи. — Благодаря этому они мне служат. Конечно, перед этим я их спас из лап хищников и мародёров, забредавших в этот лес, но всё же…
        Я посмотрел на гнома и нахмурился.
        — Что значит «самый настоящий садист»?
        — То и значит! Я ведь частенько раньше бродил по лесу и от скуки наблюдал за животиной. Было это пару лет назад. Зверей в лесу на тот момент ещё много было, но потом вервольф быстро вырос, окреп и стал довольно кровожадным хищником… Так с того момента здесь даже птиц нет, а от представителей этого вида осталось шестеро баловней. — Олекх сделал короткую паузу и вздохнул. — Когда я ёжика встретил, он изводил своих сородичей: кого–то толкал в колючий кустарник, кого–то сталкивал с обрыва, а кому–то скармливал ягоды, вызывающие у животных непрерывный понос на несколько дней. К счастью, никто сильно пострадать не успел, хоть и продолжалось всё это около двух недель. И каждый день, как я возвращался посмотреть на это «чудовище», происходил какой–то новый эпизод. А потом… кажется, его сородичам это надоело, и они оставили его одного, ретировавшись в неизвестном направлении. Тогда–то у этого зверька, вероятнее всего, от скуки, в голове родилась идея подстроить подлянку вервольфу. Еле тогда успел его спасти, вырвав из пасти голодного монстра. Понравился мне этот ёжик–садист. Не хотел я, чтобы он так
бесславно погибал.
        — Очешуеть… — прошептал я. — И что, ты пробовал его перевоспитать?
        — Поначалу он пытался строить мне козни, но получив пару раз по заднице, тут же перестал. Даже и не знаю, с чего он вдруг снова решился на это. Видимо, почувствовал, что ты слабый и над тобой можно издеваться. Я, конечно, попытаюсь с ним поговорить, но если честно… Обещать ничего не могу, придётся тебе самому доказывать свою силу.
        Я чуть воздухом не поперхнулся от услышанного.
        — Доказывать силу кому?.. Ёжику?
        — А что ты хотел? — гном усмехнулся. — Сейчас именно он твой ближайший соперник. Пускай не силой, а хитростью, но он тебя почти победил. Не вмешайся я в процесс, ты бы уже коньки отбросил. Кстати, а как ты умудрился выжить? Я искал тебя в твоей комнате, но ты её даже не открывал. Внутри как было всё в пыли, так и осталось. Выходит, ты в том пекле почти два часа провёл? Или я ошибаюсь?
        — Где–то так… — прошептал я и дотронулся до трубки, выступающей из–за спины, с помощью которой я пил отфильтрованную воду. — Костюм помог. Он не только защищает меня от солнца, но и фильтрует пот, выступающий из организма, перерабатывая его в питьевую воду. Думаю, именно это меня и спасло. А насчёт комнаты, я же не знал, где она находится!..
        Последние слова я произнёс на повышенных тонах и даже попытался привстать, но организм упорно возвращал меня в лежачее положение. Сил у меня было только на то, чтобы говорить, и не более. Гном хмыкнул и окинул меня взглядом с ног до головы.
        — Ладно, с ёжиком разберусь потом… А насчёт твоего прикида! Я-то думаю, чего ты так разоделся. Уже посчитал, что ты это… ну того!.. — Олекх покрутил у виска толстым пальцем. — А это вон оно как! Чудо какое!.. Впервые слышу про подобные костюмы. Это у вас в мире так все ходят, да?
        Я усмехнулся и отвёл взгляд, уставившись в заплывшее тучами небо.
        — Конечно же нет. Только я, — в моём голосе невольно проскочила нотка грусти, гном это явно заметил, хоть виду и не подал. — До недавних пор этого костюма у меня не было, и жил я по ночам. Как раз из–за своей болезни.
        — Солнечный недуг?..
        — Он самый, только в моём мире… солнце так сильно не шпарило. Оставляло ожоги, но не более. Да и регенерация так быстро не происходила… Костюм мне подарил мой товарищ, который, скорее всего, остался в том мире. Надеюсь, что он жив и всё хорошо…
        — Хороший друг был? — гном говорил так, словно был уверен, что я больше никогда не увижу Артёма. — Ты не подумай, просто в свой мир тебе уже не вернуться. По крайней мере, я таких способов не знаю…
        Выдержав короткую паузу и взглянув на гнома, я тяжело вздохнул и ответил:
        — Хороший, хоть и непутёвый. Признаюсь честно, я с ним только последние полгода своей жизни и общался…
        — Как же он тогда лучший? — Олекх удивлённо вскинул брови, но быстро нашёл правильный ответ на свой же вопрос. — Или это потому, что единственный?
        — И да и нет…
        Набравшись духу, я нашёл в себе силы, чтобы перевести тело в сидячее положение, и, скрестив ноги в позе лотоса, опёрся руками позади себя и начал свой рассказ. Поведал я гному почти всё, начиная с истории об устройстве моего мира и заканчивая моим непростым образом жизни. Рассказал и про последние полгода, выдавшиеся на удивление весёлыми, разве что не упомянул тетрадь, которую нашёл. Пару раз в моей речи проскакивали предложения, которые косвенно могли навести старика на мысль, что я что–то недоговариваю, но он то ли пропускал это мимо ушей, то ли понимал, что лезть с расспросами не стоит.
        Когда я договорил и отвёл взгляд, гном насупился и уставился на меня, сверля глазами, словно пытаясь откопать что–то в недрах моего сознания. Выглядело это чертовски пугающе, но я сделал вид, что не замечаю, и попытался абстрагироваться, взглянув на пёструю бабочку, перелетающую с одного цветка на другой. В конце концов, гном всё же заговорил:
        — Кажется, я знаю, какой Бог тебе подойдёт лучше всего… — Олекх хмыкнул. — Звучит противоречиво, но попытаться стоит… Да и если с оружием выйдет, то получится неплохое сочетание…
        — Бог? — Я вопросительно взглянул на старика, витающего где–то в своих мыслях. — Какой?
        Вместо ответа Олекх быстро поднялся на ноги и махнул в мою сторону рукой. Зелёная сфера вспыхнула и испарилась, оставив после себя тучку золотистых частиц и круг разнородных цветов, расходящийся цветным полотном в небольшом радиусе вокруг меня. Гном подал мне руку и поторопил, чтобы я не засиживался.
        — Ты уже излечился. Давай вставай быстрее! — Олекху явно было невтерпёж.
        — Зачем так торопиться?.. — только и успел произнести я, протягивая гному руку, прежде чем мир вокруг вдруг сжался в одну крохотную точку.
        Меня крутануло с такой силой, что я испугался за свои внутренности. К счастью, всё обошлось, и уже через секунду мир пришёл в норму, но мы находились совершенно в ином месте.
        Зелёная поляна и пасмурное небо сменились тёмным помещением, заставленным странными книгами на каменных постаментах, широкими пыльными шкафами с множеством истёртых фолиантов, среди которых можно было разглядеть несколько совсем уж жутких, словно сплетённых из чьей–то кожи корешков. Помещение оказалось достаточно большим, чтобы вместить около двух сотен человек, и ещё место для парочки вервольфов бы осталось. В центре зала на небольшом возвышении стоял то ли алтарь для жертвоприношений, то ли какой–то гроб, к которому вели с десяток ступеней. Понять издалека, что именно находилось перед нами, было сложно, а с учётом того, что всё пространство вокруг освещалось только несколькими десятками факелов, установленных по периметру стен… Видимость была ужасная.
        — Как мы тут оказались?.. — прошептал я и огляделся. — И где это мы?
        Гном посмотрел на меня и улыбнулся.
        — Моя поляна — мои правила. Я уже говорил. Это моё место силы, и я буквально могу делать тут всё, что захочу. Даже переносить себя и других на любое расстояние в кратчайшие сроки. Ограничивается моя власть размерами моей поляны. Спасибо Аиду[1] за эту силу…
        Вместе с последними словами гном поклонился чуть ли не до пола, приложив руку к груди. Его жест очень напоминал реверанс[2], но был выполнен менее изящно и грациозно. В движениях старика чувствовалась топорность и жёсткость, но я думаю, Богу такой жест пришёлся по нраву. Но всё же… Аид? Если мне не изменяет память, это Бог, заправляющий в царстве мёртвых?..
        — Ты сказал «Аид»? — Я повернулся к Олекху. — Разве это не Бог смерти?.. Почему тогда он даровал тебе силу, благодаря которой ты меня излечил?
        Гном повернулся в мою сторону с таким взглядом, словно я спорол самую несусветную чушь.
        — Ученик, ты совсем дурной или притворяешься? Аид на самом деле Бог смерти, но это не значит, что он дарует смерть. По сути, именно он решает, кто достоин умереть, а кто нет. В его силах как спасти тебя, так и покалечить. Аид — единственный Бог из всех пантеонов, способный воскресить умершего и одновременно с этим умертвить живущего. Скажи мне, разве это ли не прекрасно?
        Последний вопрос Олекх задал в пустоту с явным трепетом, присущим только тем, кто сильно влюблён. Хотя… это скорее походит на фанатизм, нежели на любовь. И можно ли любить Бога?..
        — Можно, — неожиданно в моей голове раздался загробный голос, пробирающий до костей своим холодом.
        Я дёрнулся и огляделся, но никого не увидел. Гном как–то странно посмотрел на меня, словно понял, что я кого–то услышал.
        — Ученик?..
        — Что? — Я вопросительно взглянул на Олекха.
        Гном прищурился, вглядываясь в мои глаза, словно хотел что–то спросить, но в самый последний момент передумал.
        — Ничего, — сухо произнёс он и продолжил: — Как я уже сказал, силу мне даровал Аид. Это мой покровитель, а сюда мы пришли для того, чтобы ты выбрал своего. Это святая святых моей поляны — алтарь подношений! Обычно подобные места находятся в крупных городах и поселениях, притом для каждого Божества свой алтарь, но мой Бог — исключение! Он разрешил мне, как одному из своих жрецов, воздвигнуть своё святилище вне поселений. Ещё я успел узнать, он не прочь позволить тебе, как моему ученику, возложить почести здесь, чтобы призвать твоего собственного покровителя. Правда, всего лишь один раз… Этого должно быть достаточно, чтобы заключить первоначальный договор с Божеством. Но для начала тебе всё же следует выбрать.
        — Хорошо, выбрать я могу, но из кого? — Я огляделся. — Есть какой–нибудь список с характеристиками способностей, которые даруют Боги?..
        Задав свой вопрос, я посмотрел на гнома и подумал, что спросил ещё более нелепую чушь, чем в прошлый раз. Вот те раз… Да он же так от меня откажется раньше, чем я рот открыть успею! Но не успел я и слова сказать в свою защиту, как Олекх хлопнул меня по плечу и заулыбался во все зубы.
        — Отличный вопрос! Мне нравится твой настрой! Сразу в бой, да? — Старый гном сделал паузу и вдруг стал очень серьёзным. — Настрой — это хорошо, но ты ведь даже не задумался, что за подношение будешь даровать Богу, а уже хочешь выбирать? Выбрать и в самом деле есть из кого, и почти про всех Божеств здесь есть фолианты. Но не многие из будущих покровителей с лёгкостью откликнутся на твой призыв. Кому–то требуется кровь врага, кому–то слеза девственницы, как бы странно это ни звучало, а кому–то хватит и золота. Чаще всего, если Божество из популярного пантеона… условия там очень простые и не требующие больших затрат… Не думаю, что ты сможешь выбрать своего Бога сегодня, но к этому следует начать готовиться, чтобы не упустить момент. У Богов каждый день разное настроение, так что…
        — Помолчи, старый друг… — неожиданно по помещению пронёсся жуткий голос, разносящийся эхом вокруг.
        Мои коленки невольно затряслись, и я едва сумел устоять на ногах. Голос пронзал до самых костей, и хотя я не видел того, кто с нами говорил… этот кто–то был очень могуществен. Гном от услышанного впал в ступор, и по нему было сложно понять, какие эмоции он испытывает. То ли радость, то ли страх, но одно ясно точно: рот без дозволения он не откроет.
        Неожиданно голос словно переместился в пространстве и оказался прямо рядом с моими ушами, пронзая голову насквозь:
        — Как тебя зовут, смертный?..
        Я сглотнул слюну и попытался повернуть голову, но всё моё тело было скованно невидимыми путами, или просто все мои мышцы напряглись до отказа, я так и не понял. Лишь одна вещь крутилась в моей голове, не давая мне покоя: «Со мной говорит Бог?».
        — Ты смышлёный малый. Догадаешься, как меня зовут?
        — Аид?.. — неуверенно произнёс я и почувствовал, что Бог одобрительно хмыкнул. — Меня зовут Марк…
        — Марк? Хм… Кажется, это имя людишки подцепили от общения с Марсом… Что же, видимо, прижилось. Хотя я не припомню, чтобы он спускался в ваш мир… Боги давно не покидали Вилестрию. Когда же это было…
        В голосе Аида слышалось смятение и непонимание. Впервые моё имя вызвало у кого–то столько разнообразных и противоречивых эмоций. Но спустя несколько мгновений Божество вернулось к тому, для чего завело со мной разговор:
        — Вижу в тебе что–то очень интересное… Феникс?.. Да, он самый… Олицетворение яркого пламени и вечной жизни, но при этом живущее во тьме, поклоняющееся ей и следующее вслед за ней. — Бог замолчал, о чём–то задумавшись, и вдруг снова заговорил, заставив меня дёрнуться: — Скажи мне, Марк. Как ты относишься к служению тьме?
        — Тьме? — я непонимающе скользил глазами по комнате, не имея возможности двигать головой, и случайно поймал на себе взгляд Олекха, полный непонимания и животного страха.
        — Именно так. Что ты думаешь на этот счёт? — продолжил Аид, не обращая внимания на своего жреца.
        Я задумался, стараясь не сказать какую–нибудь глупость. Что там говорил Олекх? Богам требуется подношение и они вечно в разном настроении?.. Что же, значит, это первое, что стоит спросить!
        — Я хочу знать цену, которую я должен буду заплатить, и что я получу взамен.
        В воздухе повисла гробовая тишина. Даже потрескивающий звук горящих факелов куда–то исчез. Было настолько тихо, что я мог слышать своё сердцебиение. Так продолжалось около минуты, пока воздух вдруг не задрожал, а прямо перед алтарём начал проявляться полупрозрачный силуэт высокого существа, одетого в плащ, словно сотканный из теней. Его голова была укрыта капюшоном. Видневшиеся из–под него глаза горели ярким синим пламенем. Но стоило попытаться в них посмотреть, как взгляд тут же сползал вниз или вбок, не давая смотреть в них дольше, чем положено. Существо скрестило за спиной длинные руки и медленно шло в нашу сторону, сокращая за каждый шаг сразу по несколько метров дистанции. Но вплотную оно подходить не стало, остановившись в пяти метрах и сверля меня взглядом. От этого мне стало не по себе, но деться было некуда и пришлось терпеть. Хотелось упасть на колени и склонить голову, но неведомая сила держала меня на ногах, не позволяя опуститься на пол.
        — Приветствую тебя, человек, — существо заговорило спокойным, завораживающим женским голосом. — Мой супруг имел смелость говорить за меня… Меня зовут Эреба[3], и я Богиня тёмного пантеона… также известная как Тьма.








        [1] Аид — верховный бог подземного царства мёртвых.
        [2] Реверанс — традиционный жест приветствия, женский эквивалент мужского поклона в Западной культуре. При исполнении реверанса женщина отводит одну ногу назад, касаясь пола кончиком носка и, сгибая колени, выполняет полуприседание, одновременно делается наклон головы, взгляд направляется вниз.
        [3] Эреба — по греческой мифологии это Бог тьмы, носящий имя Эреб. (Но в книге этот Бог стал Богиней).



        ГЛАВА 10. БОГИНЯ, СДЕЛКА, ДВА МЕЧА

        Представление Богини оказалось весьма эффектным, и это произвело впечатление не только на меня. Олекх в буквальном смысле затрясся от страха. Я чувствовал это, даже не глядя на него, ощущая малейшие колебания воздуха, исходящие с его стороны. Но я не до конца понимал, с чем именно связан его страх. Его испугала сама Богиня или то, что Божество показалось смертным на глаза?..
        Ответ не заставил себя ждать. Сверлящая меня глазами Эреба вдруг оскалилась и заговорила невероятно ласковым голосом, который совсем не вязался с её внешним видом:
        — Видишь ли, молодой Феникс… Эти два события связаны между собой. Я давно не показывалась на свет, предпочитая находиться в тени. Даже мой муж видел меня в мире смертных лишь пару раз… А твой товарищ точно знает, кто я такая. Верно?..
        Последний вопрос явно был адресован Олекху, ойкнувшему от испуга, когда Тьма перевела на него свой взор. Глаза старого гнома тут же опустились в пол и даже не думали подняться хоть на миллиметр. Вся решительность и бахвальство учителя пропали в мгновение ока. Кажется, он не ожидал такого исхода событий, когда переносил нас сюда. Хотя я не до конца понимаю, чего он так боится?.. Разве Божество станет вредить смертным без причины?..
        Уловив мои мысли, Богиня рассмеялась. Причём сделала это искренне, заливаясь добрым смехом, изредка переходящим в писк и едва слышное хрюканье. Если отбросить её внешний вид и опираться исключительно на голос, то можно было предположить, что напротив нас стоит обычная девчонка, которой очень понравилась шутка симпатичного парня. Но я понимал, что это не так, хоть в голове и не укладывалось, что передо мной находится существо, сравнимое по силе с каким–нибудь Зевсом…
        Вдоволь насмеявшись, Тьма тяжко выдохнула и совсем по–человечески упёрлась ладонями в колени, бросив на меня взгляд, полный довольства и удивления.
        — А ты интересный малый! То–то я думаю, чего мой муженёк так тобой заинтересовался?.. Именно поэтому я отвечу на твой вопрос! Знаешь, почему он так боится?.. Всё дело в том, что Божества запросто могут убить смертного, если они того пожелают. Всё дело в цене, которую им за это придётся заплатить. Создатели этого мира избрали нас среди лучших и оставили здесь как смотрителей, наделив огромной, почти безграничной силой, но почти не оставили возможности её использовать… Мы словно звери, запертые в клетке! На нас наложили ограничения, причём существенные. Конечно, бывали случаи, когда Божки съезжали с катушек и буквально стирали города с лица Вилестрии, но после этого они в буквальном смысле испарялись. А так… без потерь для себя мы можем лишь подталкивать людей к каким–то свершениям, обещая взамен сладкую награду. Но убивать — это не по моей части, я наказываю неугодных иначе… — Эреба взглянула на меня и сделала короткую паузу. — Знаешь, в тебе на самом деле таится очень интересное сочетание… Хотя ладно… ковыряться в нитях мироздания не моя забота… Узнаешь всё сам, когда время придёт. В любом случае
я прибыла сюда не для того, чтобы вести пустые разговоры… Я здесь, чтобы предложить тебе сделку.
        Богиня замолчала, застыв в нетерпении, словно ожидая от меня встречного вопроса. Не сказать, что её речь произвела на меня сильное впечатление, но равнодушным тоже не оставила. Опираясь на её слова, я осознавал, что передо мной стоит создание, способное как минимум стереть с лица Вилестрии целый город. И судя по тому, как брезгливо она высказалась про тех, кто так когда–то поступил… сил у неё больше, а значит, способна она тоже на большее. Теперь мне понятно, почему Олекх так сильно трясётся. Перед нами стоит не фантом, а настоящее Божество, и не просто носящее такой красивый титул создание, а существо, наделённое силой, способной стирать целые государства по одному лишь желанию. И что самое страшное… если исходить из её речи, то ей чертовски скучно живётся!
        Набравшись духа, я примерил на себя маску спокойствия и притворно произнёс, подыгрывая Богине:
        — …Какую?
        Божество радостно оскалилось, явно получая нереальный кайф от этой сценки.
        — Сразу к делу, да? Ты явно смышлёный парень! Что же, тогда слушай! — Эреба щёлкнула пальцами, и позади неё появился сотканный из теней стул, на который она поспешно водрузила своё тело. — Я… невольно подсмотрела за своим мужем и услышала, что тебе нужно выбрать покровителя. Предложить ты мне ничего не можешь, но… старый наркоша правильно высказался. У Богов бывает разное настроение, и, руководствуясь этим, они могут делать разный выбор. Сегодня мой взор упал на тебя.
        Стоящий справа от меня гном вдруг замычал, словно хотел что–то сказать, но слова из его рта не вылетали, как будто им что–то мешало. В тот момент я этого не осознал, но Эреба кинула на моего учителя взор, полный злости и гнева, перешедший в успокоение и гордость, когда гном замолчал. Приняв мычание Олекха за банальный страх при виде Божества во плоти, я перевёл свой взгляд на Богиню.
        — И что это значит? Пока что я не услышал условий сделки, как и не нашёл своей выгоды в этом деле.
        Эреба медленно перевела взгляд на меня и вновь оскалилась, но в этот раз улыбка была менее искренней.
        — Ты станешь моим вторым жрецом, а я дарую тебе мощь, благодаря которой ты сможешь стать сильнее всех. В буквальном или переносном смысле — решать тебе самому. — Эреба развела руками, показав серые ладони с гладкой матовой кожей и длинные пальцы. — И в этом вся прелесть моего дара! Он даст тебе возможность выбирать…
        — И что я должен отдать взамен? Подношение ведь обязательно?..
        — Дорогой мой Феникс… — Эреба вздохнула. — Став моим жрецом, ты даруешь мне лучшее подношение, которое только можно возжелать.
        Тьма замолчала, продолжая непрерывно смотреть в мои глаза, из–за чего мне приходилось постоянно переводить взгляд вниз. Я думал, стараясь понять причины такого сладкого предложения. Или оно такое сладкое лишь на первый взгляд?.. Как–то всё очень размыто звучит. Прелесть дара в том, что он даст мне возможность выбирать… Интересно, что это значит? Взглянув на Богиню, ожидающую от меня каких–то высказываний и вопросов, я решил попытать удачу и узнать про дар больше:
        — Можно узнать подробней? Что значит «даст возможность выбирать»?
        — То и значит. Но раскрывать все карты я не могу. Во–первых, так неинтересно… А во–вторых, это не входит в условия сделки.
        — Но ведь получается, что только ты… то есть… Вы… окажетесь в плюсе. — Я нахмурился. — Вы предлагаете мне получить что–то, дающее мне возможность выбирать. А из чего, где выбирать и при каких обстоятельствах?.. Этого я узнать не могу. И притом что я отдаю? Тоже неизвестно. Становлюсь жрецом, а на каких условиях? Что мне нужно будет делать?
        Казалось, будто сильнее Эреба улыбнуться не могла, но после моих вопросов она доказала мне обратное. Поднявшись со стула, Богиня пошла в мою сторону, натягивая на невидимое под капюшоном лицо широкий оскал. По мере её приближения я постепенно ощущал на себе нешуточное давление, буквально вминающее меня в землю. C каждым её шагом на меня словно падал сорокакилограммовый мешок с цементом. В тот момент, когда я уже не мог ровно стоять, а ноги начали подкашиваться, Эреба резво сделала шаг назад и остановилась. Это позволило мне выпрямиться и удержаться на ногах. Краем глаза я заметил, что мой учитель тоже едва заметно затрясся, но его ноги продолжали стоять прямо, не позволяя пухлому телу покоситься в сторону. Тьма смерила меня заинтересованным взглядом, явно показывая своё превосходство.
        — Рассказать тебе сейчас, что ты получишь, я не могу. Как и не могу точно тебе сказать, что ты отдаёшь взамен, становясь жрецом. Зато я могу поведать, почему тебя все называют Феникс. Тебе ведь это интересно?
        — Форхель мне уже рассказал. — Я посмотрел на Богиню и улыбнулся в ответ. — Так что… если предложить больше нечего, я, пожалуй, отклоню Ваше предложение.
        Я решил слукавить, скрыв тот факт, что Форхель лишь вскользь упомянул про некое предсказание и не успел рассказать мне правду. Но и размениваться сейчас на такие мелочи я не собирался. Эреба была далеко не единственным персонажем, способным раскрыть мне правду. Про это предсказание пока что знали все, кого я встретил в этом мире, так что… Нет никакого смысла соглашаться на столь глупую сделку. Хотя не исключён факт, что Богиня может знать куда больше, нежели другие, но она ведь может и соврать?..
        Услышанное стянуло яркую и лучезарную улыбку с лица Эребы. Вместо неё я увидел тонкие, сильно сжатые губы. Богиню переполнял гнев. И я её понимал. Вероятнее всего, ей самой это предложение казалось очень заманчивым. Но мне данная сделка представлялась ужасней, чем если бы кто–то предложил мне поставить квартиру на зеро, уверяя в стопроцентном шансе на победу. Эреба сверлила меня взглядом, и хотя я и не видел её глаз, но чётко ощущал, что она готова вырвать мне кадык. Вот так Божество… А поначалу казалась адекватной. Мои мысли абсолютно точно дошли до Богини, но виду она не подала. Спокойно вздохнув, она вновь натянула на лицо добрую маску и смерила меня надменным взглядом.
        — Что же… Признаюсь, я считала тебя куда более смышлёным. — Эреба сделала пасс рукой и постепенно начала испаряться в воздухе. — Очень скоро ты поймёшь, что отказался от поистине шикарного предложения. Удачи в общении с Божками низшего пошиба.
        Последние слова, полные лицемерия, бахвальства и надменности испарились вместе с Богиней в полумраке тускло освещаемого помещения. Единственное, что осталось после Эребы, — это сотканный из тьмы стул. Но и он надолго здесь не задержался, рассыпавшись на множество длинных, словно змеи, теней, тотчас расползшихся в разные стороны. Как только последний кусочек стула скрылся в темноте, с меня словно сняли оцепенение, и я грохнулся на землю, тяжело дыша и буквально проглатывая воздух комками, с трудом проходящими через горло. Олекх натужно пыхтел, но на землю не падал, твёрдо стоя на ногах.
        Приходили в себя мы несколько минут, после чего я таки поднялся на ноги и посмотрел на своего учителя.
        — Такое будет происходить каждый раз, когда я захочу выбрать себе покровителя?
        Гном кинул в мою сторону странный взгляд, наполненный то ли страхом, то ли откровенным непониманием, и ответил:
        — Я не знаю, ученик. В самом деле не знаю… — Вздохнув, Олекх достал из своей сумочки серый платочек и вытер испарину со лба. — Честно признаюсь, сколько живу… впервые встречаюсь с божеством лицом к лицу…
        Я удивлённо вскинул брови и уточнил:
        — Серьёзно? Мне показалось, что для них это нормальная практика.
        — Чаще всего… нет. — Трясущейся рукой гном убрал платок в сумку и посмотрел на меня. — У множества Богов просто нет сил, чтобы проявлять свой аватар в этом мире. Тьма… неужели она и в самом деле существует?.. Непостижимо…
        Последние слова Олекх пробубнил себе под нос, и я не до конца уверен, что правильно уловил смысл сказанного. Но не переспросить я не мог:
        — Ты о чём? Почему её не должно существовать?
        — Для начала давай–ка отсюда уйдём. Что–то мне не по себе от этого места. — Олекх с опаской окинул помещение взглядом и протянул мне ладонь.
        Я уже знал, что будет меня ждать, потому мысленно приготовился к телепорту и подал старику руку. Стоило только мне коснуться шершавой ладони гнома, как весь мир закрутился и через мгновение мы оказались в похожем на прошлый зал помещении. Единственное, здесь отсутствовал алтарь, а полки и стены были заставлены разным оружием, явно повидавшим не одну битву. И что самое удивительное, телепорт не произвёл на моё тело никакого эффекта. У меня было всего два варианта: либо после встречи с Богиней такие мелочи на меня уже не действовали, либо моё тело привыкло к подобного рода перемещениям, как когда–то привыкло к сигаретам, которые перестали каждый раз кружить голову. Или же истина, как всегда, находится где–то посередине, но правду узнать мне не суждено, да и не очень–то и хотелось. Больше меня интересовало оружие, которого здесь было очень и очень много! Даже вопрос о Богине как–то отошёл на задний план. Гному смена обстановки тоже пришлась по душе, и он едва заметно улыбнулся, сняв с позолоченного постамента двуручный топор.
        — Мой любимый! Когда–то я с его помощью выиграл турнир, завоевав почёт и уважение вольного города! Эх, как же это было давно…
        Заметив мой заинтересованный взгляд, старец вернул громоздкий топор на место.
        — Тебе такой не подойдёт, даже не смотри. Да и он не для сражений, — произнёс Олекх и окинул меня оценивающим взглядом. — Хм… И что же тебе подобрать?..
        Гном осмотрел помещение и сильно нахмурился. В его голове явно проходили мыслительные процессы, причём сильно заторможенные то ли из–за последней встречи с тёмной Богиней, то ли из–за большого количества выкуренной друдены. Затопав тяжёлой ступней, обутой в коричневый аналог берцев, гном почесал затылок и посмотрел на меня.
        — Так, ну–ка возьми вон ту булаву! — Олекх указал в самый конец помещения на каменный постамент с установленной на том чугунной дубиной.
        С сомнением взглянув на уверенно кивающего гнома, я подошёл к дубине и схватился за обмотанную кожей рукоять. Вес дробящего оружия оказался для меня запредельно большим. Хоть у меня и вышло снять её с постамента… удержать на весу оказалось непосильной задачей. Булава с грохотом полетела вниз, потащив за собой мои руки, вцепившиеся в неё мёртвой хваткой. Как итог: ушибленный лоб от удара головой об пол и разбитая плита, засыпавшая значительную площадь вокруг каменной крошкой.
        — М-да… — Гном подошёл ко мне, усмехнулся и одной рукой поднял булаву с пола, возвращая на постамент. — Силёнок у тебя совсем нет…
        Услышанное сильно задело моё самолюбие, так как я считал себя достаточно сильным, поднимая в зале более сотни килограммов от груди. Да и хват у меня был достаточно крепкий! Последний мой результат на динамометре — около семидесяти кило, что является отличным показателем для человека, далёкого от армрестлинга. Но здесь, похоже, всё было иначе… Судя по тому, какой тяжёлой мне показалась булава и какой лёгкой она была для гнома… Мы с ним абсолютно на разных ступенях развития силовых показателей.
        — Может, это? — я указал рукой на длинный лук, висящий прямо над нами.
        Олекх взглянул на меня как на идиота:
        — Ты булаву поднять не смог, а метишься стрелять из оркского лука? Знаешь, какая там сила натяжения тетивы? Это тебе не эльфийский длинный лук, сделанный мастерами своего дела из эбеновой древесины. Пускай я ненавижу эльфов, но их мастерством в изготовлении оружия восхищаюсь! Гномы и эльфы всегда делали лучшее оружие в Вилестрии, и если бы мы не враждовали, то давно бы уже изобрели оружие, превосходящее всё, что создано на этот момент. А орки… криворукие остолопы, руководствующиеся только грубой силой. Даже не думают о качестве, заботясь лишь о количестве и убойности своего оружия. Хотя для них согнуть такой лук на раз–два…
        — Но ведь подобный подход тоже можно назвать правильным, — произнёс я, тут же поймав на себе злой взгляд гнома. — Просто… в случае гибели орка таким оружием мало кто сможет воспользоваться. Это хорошо для их войск. Таким образом, их противникам будет сложнее нарастить свою мощь за счёт трофеев, собранных после битв.
        Услышав мои слова, Олекх на несколько мгновений задумался, после чего широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
        — А ты смышлёный малый, и мне это нравится! — Гном вдруг подскочил на месте и поднял указательный палец, словно у него появилась замечательная идея. — Знаешь, а мне кажется, я понял, что тебе подойдёт лучше всего!
        Сорвавшись с места, старик подбежал к одному из постаментов, на котором находился полуторный меч, и резко оттолкнул тот в сторону. Меч с грохотом упал на пол, а находившийся под постаментом ковёр также был откинут куда подальше. Опустившись, Олекх сильно запыхтел. Подойдя поближе, я увидел, что он открывает массивный каменный люк, за которым находится тёмный проход, ведущий куда–то вниз. Опрокинув каменную плиту, с грохотом размолотившую стоявший позади неё постамент, гном посмотрел на меня.
        — Вот там точно найдётся то, что тебя заинтересует! — Олекх шагнул вниз, быстро скрывшись в тёмном проёме. — Ну, ты там где?



* * *



        Спуск оказался недолгим и вёл в крошечное помещение, освещаемое одним лишь факелом, который Олекх быстро нашёл в темноте и поджёг. В центре комнаты стоял небольшой алтарь, напомнивший мне тот, что я видел во время встречи с Эребой. Заметив мою настороженность, учитель поспешил объясниться:
        — Это совсем не то, о чём ты подумал. — Гном подошёл к алтарю и легонько стукнул по нему кулаком. — Это не тот же алтарь, что был в том зале, а специальный защитный короб с хранящимся внутри артефактом.
        — И что он защищает?
        — Не что, а кого, — гном усмехнулся. — Точнее, всех окружающих от этого артефакта. Клинки Изиды, древней эльфийской воительницы, посчитавшей себя сильнее Богов. Девчонка и в самом деле была великой и даже сумела ранить выступившего против неё Бога, чьё имя уже позабыто. Но на её вызов пришло много Божеств, и она проиграла. Единственное, что после неё осталось, — это два меча, навсегда проклятые одним из Богов…
        — Проклятье?.. Что за проклятье?
        — Каждый, кто возьмёт их в руки, сгорит в праведном огне, — Олекх словно повторил чью–то речь, притом сильно поморщившись и уставившись в потолок, а затем посмотрел на меня. — Да, кажется именно это Кернун тогда и сказал. Я в то время ещё совсем младенцем был, так что не помню уже, как точно, но смысл должен быть понятен.
        Я медленно и ритмично захлопал глазами, глядя на старого гнома.
        — И ты хочешь, чтобы я попытался их взять, а после сгорел в праведном огне?.. Да ты сошёл с ума, старик!
        Гном несколько опешил от моего высказывания. Закашлявшись, он собрался с мыслями, явно вспомнив мой разговор с богиней, и напомнил мне о том, где должно быть моё место:
        — Так, ученик! Слова твоего учителя не должны подвергаться сомнению, даже если они звучат глупо! Предсказание гласит, что Фениксу не страшен огонь в любом его проявлении. А ты и есть Феникс, я в этом не сомневаюсь. Особенно после твоей встречи с Тьмой. Клинки созданы для тебя, я в этом уверен. Но в чём–то ты прав, и сейчас тебе к ним прикасаться рано. Для начала тебе стоит попытаться хотя бы научиться драться на мечах, иначе сидящее внутри мечей проклятье тебя просто засмеёт.
        — Сидящее внутри проклятье?.. — Я удивлённо вскинул брови.
        — Да, там сидит проклятье. Мой старый знакомый, маг воды, решился однажды взять эти клинки в руки, предварительно окутав себя заклинанием водяного шара. Всё это происходило в шумной компании. Были наши девушки и жёны, множество друзей. Продержался он недолго, около минуты, но поговорить с проклятьем успел. Наглая тварь там сидит, это я тебе точно говорю. Мой товарищ после общения с ним больше со мной не виделся.
        — А ты–то тут при чём?
        — Так я жену того мага в этом подвале… Кхм… — гном кашлянул в кулак и улыбнулся. — Короче, неважно! Клинки необычные, и тебе надо это понимать. Я после того случая проход в это помещение максимально замаскировал. Так что… Давай наверх, подберём мечи попроще, а после начнём первую тренировку!
        Я усмехнулся, с какой лёгкостью гном рассказал о своём проколе, и, не став противиться воле старика, пошёл в сторону выхода из подвала. Денёк выдался интересным, и ожидающая меня впереди тренировка согревала душу. При любых раскладах это всяко лучше, чем гореть от прикосновения к клинкам, в которых сидит проклятье, обожающее подглядывать за чужим соитием.



        ГЛАВА 11. ЛЮБИШЬ ТРЕНИРОВАТЬСЯ — ЛЮБИ И ДРУДЕНУ КУРИТЬ…

        Голубые глаза, отражавшиеся в метровом тонком, но очень остром лезвии стального меча с сомнением рассматривали новое оружие. С одной стороны, подобранные гномом мечи очень удобно лежали в моих руках и были словно их продолжением. С другой — я абсолютно не представлял, как мне ими сражаться…
        Стоявший рядом Олекх покуривал трубку и ждал от меня действий, изредка поглядывая на соломенный манекен. Опустив мечи вниз, я попытался достучаться до гнома:
        — Мне бы хоть с одним справиться, а тут их сразу два! Что мне с ними делать? Я же себе что–нибудь отрублю!
        Старик чертыхнулся, сплюнув на землю скопившуюся слюну, вытряс из трубки сгоревшую друдену и полез в сумку за новой порцией. Я молча стоял и ждал, пока учитель закончит свои приготовления и попытается хоть немного мне помочь. Когда друдена в трубке вновь начала тлеть, а едкий дым вошёл в лёгкие старого учителя и вышел из них, он посмотрел на меня и насупился.
        — Стиль двуручных мечей — самый сложный в освоении из всех, что существуют в нашем мире. В этом ты абсолютно прав, но обучение одноручному стилю тебе никак не поможет. Если хочешь научиться махать двумя клинками, то только так. А если ты себе что–то отрубишь, значит, это было лишним и мешало тебе сражаться, — Олекх усмехнулся и закашлялся, но быстро пришёл в себя. — Ты хоть попробуй ударить, вдруг получится.
        Взглянув на учителя, я закатил глаза и с наигранным уважением в голосе произнёс:
        — Но ведь это Вы, учитель, больше всего хотите, чтобы я умел сражаться на двух мечах. Мне бы хватило и одного…
        — Так! — Олекх стукнул по плотному стогу сена, на который он до этого опирался. — Ты мой ученик, а я твой учитель. У нас с тобой был уговор, помнишь? Ты свою часть сделки выполнил, теперь моя очередь. И ты отсюда не уйдёшь, пока не научишься драться на мечах! Я так решил… Да и клинки Изиды будут моим подарком тебе на окончание обучения! Так что даже не думай сдаваться! Бей манекен, если я так сказал!
        Я тяжело вздохнул. Вот ведь старый упёртый хрыч… Уговор у нас с ним, ага, как же… Помню я, как он Богам кланялся, когда узнал, что я Феникс. Часть своей сделки он выполняет… Да просто хочет, чтобы в будущем его отождествляли со мной и моими подвигами, если таковые, конечно же, будут…
        В моей голове невольно разыгралась сценка, как гордый Олекх шествует по вольному городу с высоко поднятой головой, а вокруг раздаются дикие возгласы толпы, скандирующие его имя и подвиги: «Смотрите, это же тот самый Олекх! Учитель Феникса! Да здравствует Олекх великий, укротитель зверей, непревзойдённый, непобеждённый чемпион арены Харуна и учитель Феникса!»
        Улыбнувшись и взглянув на старого гнома, перекосившегося, надувшего покрасневшие щёки и выпучившего глаза от выкуренной друдены, я набрал полную грудь воздуха и посмотрел на манекен. Собравшись с духом, я закрыл глаза и попытался вспомнить хоть какие–то движения с мечами, основываясь на просмотренных фильмах. Первое, что пришло на ум, это бой Ахиллеса и Гектора. И пускай они дрались на одноручных мечах, используя щиты, их движения были настолько грациозными и точными, что засели в моей памяти надолго.
        Сделав аккуратный шаг вперёд, я выставил мечи перед собой, направив их в сторону манекена, и резко взмахнул, занеся их над головой, а потом размашистым ударом опустил лезвия вниз. Клинки прошли по разные стороны манекена, лишь слегка коснувшись торчащих из его боков соломинок. Удар получился хлёстким и свирепым, но вызвал у учителя лишь смех:
        — Ха–ха–ха! — Гном еле сдерживался, чтобы не выронить из рук трубку с друденой, попутно держась второй рукой за сноп сена, чтобы не упасть. — Размахался, а попадать кто будет? Попробуй хоть сделать вид, что хочешь убить противника, а не рассмешить!
        Я кинул в сторону учителя быстрый взгляд и снова перевёл его на манекен. И без подсказок этого заядлого курильщика я знал, что промахнулся, но я и не целился по манекену. Удары пришлись в тесной близости от его плеч, и будь у манекена руки, он бы их лишился. Странно, что старик этого не заметил. Ладно, а что если?..
        Вновь занеся мечи над головой, я выдохнул и быстрым движением опустил лезвия, вспоминая приёмы из старых фильмов про ниндзя и самураев. Удар пришёлся крест–накрест, но, к моему удивлению, плечи манекена не пострадали. Мне удалось разрубить лишь несколько соломинок, а дальше клинки упёрлись в непроходимый материал и едва не застряли в плотном плетении. Мне пришлось приложить усилия, чтобы их вытащить, но это было не так сложно, как осознать, что солома сдержала удар. Я взглянул на учителя, одобрительно кивнувшего в мою сторону.
        — Вот это уже лучше, но всё равно слабовато. До уровня ёжика–садиста ты ещё не дотягиваешь. Даже его когти распотрошат этот манекен…
        Олекх вытряс друдену из трубки, и, потянувшись к сумке, сильно нахмурился, и бросил в мою сторону странный, растерянный взгляд.
        — Так, ученик, — голос гнома был наигранно расстроенным. — У меня срочные дела. Я отлучусь ненадолго. Продолжай лупить по манекену, пока руки не устанут. А когда устанут, бери вот эти стога сена и таскай к крыльцу.
        — Зачем?.. — спросил я, отвлекаясь от манекена, но когда повернулся к учителю, его уже и след простыл. — Вот ведь старый…
        Старик снова решил оставить меня одного, и от этого мне поначалу стало как–то не по себе. Оглядевшись вокруг, я попытался найти глазами колючего баловня, но, к счастью, он не почтил меня своим присутствием. Мне стало очень интересно, это из–за того, что в моих руках находилось холодное оружие, или он просто ещё не придумал, как мне нагадить?..
        Погрузившись в свои мысли, я и сам не заметил, как начал буквально скакать вокруг манекена, изображая из себя помесь Майка Тайсона и одного черноволосого парня из старого японского мультика. И пускай я даже и наполовину не выглядел так, как они, но с каждым движением я ощущал, что мои руки всё лучше начинают чувствовать оружие.
        Спустя десять минут мои удары перестали быть топорными, а через двадцать я начал представлять, что манекен движется, и попутно принялся уворачиваться от его «атак», имитируя бой с тенью. Через час я уже придумал несколько комбинаций, но чтобы отточить их, требовалось куда больше времени, и я решил вернуться к повторению уже освоенных атак. В мой арсенал попали колющие, режущие и размашистые удары. Я старался как использовать два меча одновременно, так и бил поочередно, вкладывая в удары всю свою силу, но при этом контролировал, куда были направлены лезвия. Мне пришлось так поступать после того, как я пару раз сильно получил по руке, когда нечаянно атаковал манекен тупой стороной лезвия. Металл в такие моменты сильно дрожал, гудел, и вся эта энергия передавалась мне в руку. Желание совершать необдуманные выпады отпало почти сразу, хотя мне и понадобилось для этого получить по руке примерно три раза.
        Спустя два часа я окончательно выдохся, и это несмотря на небольшие передышки, которые я давал себе поначалу. На втором часу они почти не восстанавливали моё дыхание и лишь приближали мозг к осознанию, что пора заканчивать. Забитые мышцы приятно побаливали, а ноги ощущались уставшими и ватными. Тяжело задышав, я сел рядом со снопом сена и тут же выругался, вспоминая указание своего учителя.
        — Вот же хрень… Если старик вернётся и увидит, что я тут отдыхаю, он точно заставит меня делать ещё какую–нибудь ерундовую работу помимо переноса этих снопов сена… Нет, так не пойдёт, надо закончить.
        Я уже принялся подниматься обратно на ноги, предвкушая ещё где–то час изнурительных силовых нагрузок, как вдруг понял, что ноги меня абсолютно не держат. Грохнувшись назад и решив хоть немного перевести дух после такой сложной тренировки на выносливость, но всё же не изменять своим принципам и доделать начатое позже, я закрыл глаза и запрокинул голову. Но на беду моё сознание решило иначе, и я мгновенно уснул, засопев с открытым ртом и выпустив из рук оружие.



* * *



        По устоявшимся канонам этого мира, проснулся я не потому, что выспался, а из–за потревоживших меня звуков чьего–то сопения и чавканья. Медленно открыв глаза, потянувшись и ожидая увидеть перед собой Олекха или на крайний случай ёжика–садиста, я с ужасом замер. В небольшом отдалении от меня на траве стоял волк. Он держал в своих клыках тушку то ли кролика, то ли зайца, а вся его пасть была залита вспенившейся кровью. Хищник достигал нескольких метров в холке, имел чёрный окрас и смотрел на меня своими жёлтыми глазами, полными ярости и животного голода. Нападать он не спешил, изредка прикусывая уже погибшую от потери крови или свёрнутой шеи жертву, и не отводил взгляда от меня.
        — Волк? Откуда?.. — Я аккуратно и очень быстро огляделся, но не увидел нигде своего учителя. — Выходит, ты здесь сам по себе…
        Стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать хищника, я аккуратно принялся подниматься с земли, стараясь при этом опираться руками о стог сена и держать с хищником зрительный контакт. В голове крутились разные мысли, но самой навязчивой была одна: «Откуда здесь, мать твою, волк?!». Но ответа на этот вопрос я не нашёл, а потому пришлось действовать по наитию. В моей жизни не было того, кто мог бы меня научить, как правильно вести себя в подобных ситуациях, но зато… У меня было просто дофига свободного времени, которое я проводил дома. Из научных каналов, множества фильмов, книг и рассказов современников я точно знал, что нельзя делать, а что позволить себе всё же можно, хоть и в редких случаях.
        Самое первое и правильное — вытянуться во весь рост и расправить плечи, чтобы казаться больше. Это могло испугать волка, особенно если он был тут один. Эти животные, как правило, охотятся стаями, а значит, шанс избежать прямой стычки у меня всё же имелся. Но на тот момент я даже не догадывался, что складывающаяся ситуация была для меня патовой. Добыча в зубах хищника должна была стать для меня сигналом о том, что вести себя вызывающе и агрессивно — это в корне неверное решение. Может, попытаться удрать, взобравшись по стогам сена повыше? Вероятнее всего, волк бы просто развернулся и ушёл, посчитав охоту удачной, а погоню за мной — бесполезной тратой сил. Но судьба решила всё за меня, и, как всегда бывает, незнание послужило причиной очередной трагедии.
        Поднявшись на ноги и расправив плечи, я решил всё же обезопасить себя и, сглотнув слюну, скопившуюся в горле от напряжения, аккуратно пошёл в сторону хищника. Я надеялся, что заметив приближение массивного силуэта, животное сразу поспешит ретироваться, но всё вышло иначе. Волк выронил из своих зубов тушку кролика, жутко зарычал и оскалился. Я дёрнулся, явно не ожидая такой реакции от хищника, и резко попятился. Мои и без того уставшие ноги подкосились, я споткнулся об лежащий на земле меч и упал на пятую точку. Голову слегка тряхнуло, а потому я не сразу заметил несущегося на меня волка. Его приближение оказалось настолько неожиданным, что действовал я на инстинктах.
        Хищник сорвался в затяжной прыжок, как только очутился в паре метров от меня, что позволило мне буквально в самый последний момент оттолкнуться ногами и проскочить под его брюхом. Совершив рокировку, мы развернулись почти одновременно, вновь поймав взгляды друг друга. Волк скалился, пуская изо рта кровавые слюни и бешено рыча. Я же паниковал, осознав всю серьёзность складывающегося положения. Мои мечи остались лежать на земле, прямо под тушкой животного, а я находился в почти чистом поле. До ближайшей преграды, за которой я мог бы укрыться от нападения хищника, было около четырёх метров. Попытаться добежать или вновь нырнуть под брюхом и схватить мечи? Нет… второй раз этот фокус не прокатит. Нужно что–то новое, и быстро!
        Но как бы сильно я ни хотел, как бы сильно ни молил об этом Богов, суровый мир и голодный волк не учитывали мои пожелания. Не дав мне времени на передышку, двухметровый чёрный монстр рванул в мою сторону, более не прыгая и не сводя с меня своего свирепого взгляда. Единственным возможным вариантом спасения для меня был уворот в сторону. Перед глазами тут же всплыли картинки с изящным выступлением матадора, разодетого в парадный костюм и грациозно уворачивающегося от выпадов быка, а затем его убивающего. Но повторить славные подвиги испанских героев пешей корриды мне сегодня было не суждено. Нёсшаяся в мою сторону туша всё же успела зацепить меня своей лапой, продрав тело от шеи до пояса. Кровь хлынула в разные стороны, костюм был безнадёжно испорчен, и, кажется, я даже увидел свои кишки, вывалившиеся наружу, но… Хорошей новостью из всего это стало то, что я таки оказался рядом с мечами. Хотя я и не знал, как именно это может мне помочь, ведь сдвинуться с места я не мог, лежа на земле и истекая кровью. Боль была настолько адски неприятной, что у меня на мгновение промелькнула мысль закончить свои
страдания и перерезать горло. Но, к счастью, желание жить побороло накатившее уныние, и я крепко схватился за рукояти мечей, выставив их перед собой.
        Лёжа на спине и вытянув вперёд два лезвия, с выпущенными наружу кишками, разодранным телом и мыслями о суициде, я молча смотрел на нёсшегося в мою сторону монстра. Мои глаза застилал туман, и я видел только размытый чёрный силуэт, решивший, что со мной покончено, и прыгнувший на меня сверху. Секунда, две… чувство полной дезориентации, темнота в глазах и ощущение давления на всё тело, словно кто–то повалил на меня диван. Ещё две секунды, и всё тело принялось сильно болеть, тянуть и покалывать, а в районе живота стало значительно теплее. Я услышал кряхтение и скулёж волка, из–за чего моё лицо само по себе расползлось в глупой улыбке.
        — Всё–таки попал… — прохрипел я и с чувством выполненного долга отрубился.



* * *



        Очередное моё пробуждение в этом мире, далеко не таком дружелюбном, как казалось на первый взгляд, было, пожалуй, самым неприятным из всех. Стоило мне прийти в себя, ещё даже не открывая глаз, я заорал как резаный, ощущая сильное жжение почти по всему телу. Изредка это самое жжение куда–то пропадало, но периоды затишья длились несколько мгновений, и это почти не спасало положения. Найдя в себе силы, чтобы открыть глаза, по большей части из–за животного интереса, я с ужасом уставился на свой горящий торс. Всё моё тело полыхало ярким огнём, выпаривая вытекающую из разорванной брюшной полости кровь. За языками пламени я видел, что мои раны тихонько затягивались, свёртывая кровь и тут же наращивая новую кожу, но делали они это чертовски медленно из–за постоянно прерывающего процесс старого гнома. Олекх стоял рядом с моим телом, предварительно откинув мёртвую тушку волка в сторону, и совершал пассы руками, изредка наводя их на меня. В эти моменты вокруг меня появлялась зелёная сфера, убирающая пламя на мгновение. Но она тут же пропадала, как только огонь снова разгорался, и процесс моего «лечения»
начинался заново. Выпучив глаза от страшнейшей боли, я посмотрел на гнома и проорал так, что чуть не надорвал глотку:
        — Старый, с–с–с-собака! Прекрати лечить, мешаешь только!
        Олекх, услышавший мой голос, резко дёрнулся и перевёл свой взор на меня. Не знаю, что именно сподвигло его остановиться: мой бешеный взгляд или истерический вопль, — но… лечение гном прекратил. Огонь разогрелся с новой силой, поджигая участки тела, где был разодран костюм, и… моё лицо. Осознал я это не сразу, а только тогда, когда раны почти зажили. Боль в брюшной полости начала сходить на нет, а раны затянулись, притом вместе с костюмом. Это стало для меня открытием, как и полыхающая голова. Вероятнее всего, со стороны я напоминал живой факел, но единственная мысль, которая и в самом деле меня беспокоила: «Что будет с моими волосами?»
        Ответ на свой вопрос я получил быстро. Солнечная погода, которую, похоже, вернул Олекх, быстро сменилась пасмурным небом, и моё лицо тут же перестало полыхать. Боль сразу ушла, оставив после себя только фантомные отголоски и психологическую травму на остаток моей жизни. Быстро поднявшись в сидячее положение и отдышавшись, я схватился за голову и облегчённо выдохнул:
        — На месте…
        Олекх, до этого находившийся в состоянии, словно все его кусты друдены сгорели в праведном огне, а он даже ни разу дыма не вдохнул, вдруг повеселел и улыбнулся.
        — Если первое, о чём ты переживаешь после подобного, это о волосах… значит, с тобой точно всё хорошо. — И гном чертыхнулся. — По крайней мере, в физическом плане… А вот в ментальном… я бы посоветовал тебе обратиться к знахарю.
        Взглянув на тушку волка, а затем переведя свой взор на учителя, я произнёс самым серьёзным голосом, который когда–либо выходил из моего рта:
        — Старый, мне абсолютно без разницы, что ты думаешь, но… Неси сюда пару кустов своей этой друдены. Она мне жизненно необходима!
        Услышанное произвело на гнома неизгладимое впечатление: улыбка растянулась от уха до уха, глаза повеселели и загорелись ярким блеском, а уши, казалось, пошли в пляс. Резко подпрыгнув на месте, Олекх хлопнул в ладоши.
        — Сие момент! — выкрикнул он и, щёлкнув пальцами, испарился в воздухе.
        Не прошло и пяти секунд, как старик уже стоял рядом со мной и отрывал от куста сушёные листья, попутно забивая новую трубку размером почти в два раза больше, чем предыдущая. Я же смиренно ждал, когда он закончит. Пусть я был всю жизнь против этого, считая, что трава — это очень плохо… Но сейчас я чувствовал, что она мне жизненно необходима…
        — Только это, учитель. — Я взглянул на гнома, отчего тот замер, словно его принял наряд ЭДК[1]. — Пока мы будем курить… Мне нужно будет о многом тебя расспросить.
        — Обижаешь! — Олекх радостно поджёг содержимое трубки и, вдохнув едкого дыма, передал мне эстафету. — Спрашивай всё что угодно!


        [1] Эльфы Друдена Контроль



        ГЛАВА 12. УВИДЕННОЕ НЕ РАЗВИДЕТЬ

        Едкий дым, заполнивший мои лёгкие, разительно отличался от табачного дыма, который выдавали сигареты. Он был более сладким, сильнее обжигал горло и выходил не густым облаком, а сильно распылялся, тут же растворяясь в воздухе. Да и эффект оказался несколько иным, пускай и не показался мне по–началу каким–то критичным. Лёгкое головокружение, покалывание по всему телу, а затем состояние опустошения и мимолётной эйфории накатывали на меня поочерёдно, волнами. Все проблемы тут же отошли на задний план, я забыл про боль, которую испытывал буквально несколько минут назад и лёг на мягкую траву, растянув лицо в глупой, детской улыбке. Сидящий рядом гном посмотрел на меня с уважением и потянулся к трубке, в которую я вцепился мёртвой хваткой, не желая отдавать предмет, подаривший мне райское наслаждение. Я походил на ребёнка, страдающего от кариеса и неожиданно нашедшего где–то в закромах кухонного гарнитура спрятанную шоколадку. А Олекх был моим дедом вернувшимся домой и нашедшим меня лежащим на полу кухни, с дебильной улыбкой и измазанным в шоколаде рту.
        — Да отдай ты! — рявкнул Олекх, выхватывая у меня из рук трубку. — Ты здесь не один!
        Крик старого гнома вдруг начал разноситься гулким эхом, постепенно переходящим в тянущийся однотонный шум, а меня понесло по течению, постепенно начиная погружать в странное, неведомое мне до этого времени состояние. Сопротивляться ему было трудно, но я всё же старался держаться на плаву, хотя со временем я осознал, что это было невозможно. Окружающая меня атмосфера поменялась очень быстро, начав сильно нагнетать и порождать панику в моей голове. Меня не отпускало чувство, что я сейчас вот–вот умру и никто не сможет мне помочь. Перед глазами начали мелькать прошедшие события из жизни. Я вспомнил всё: травлю сверстников, которых я изредка встречал на улице, гуляя с родителями в пасмурные дни, а затем и день, когда получил известие о их кончине…
        Я даже вспомнил свой первый опыт с девушкой, с которой я познакомился в зале, в одну из летних ночей. Она так же приходила туда в ночное время суток, из–за своей работы. Мы сразу друг другу понравились, часто пересекаясь взглядом в пустом спортивном помещении. Она была чертовски симпатичной брюнеткой с подтянутой фигурой и всем, чем только могла похвастаться современная девушка. И в один из таких вечеров, я всё же с ней познакомился и даже пригласил к себе домой. И всё бы смогло получиться, если бы я не решил рассказать ей правду, прежде чем дело перешло к чему–то более интимному. Всё завершилось тотальным провалом. Когда она услышала, что я не могу находиться под солнцем, она тут же поднялась, оделась и ушла, оставив после себя лишь горячий чай на столе и глубокую рану в моём сердце. Более в зале она не появлялась, а я старался забыть этот момент, хоть и искал её каждый раз глазами. Не сказать, что я в неё влюбился, но ощущение того, что у нас с ней могло выйти что–то хорошее, до сих пор меня не покидало…
        — Олекх, что–то мне нехорошо… — произнёс я, стараясь подняться в сидячее положении, но руки ощущались несколько странно, словно буквально проваливались под землю каждый раз, когда я пытался на них опереться. — Что за странные свойства у друдены…
        — Оооо… — сидящий рядом со мной старый гном посмотрел на меня странным взглядом и изобразил эмоцию, отдалённо напоминающую отвращение и испуг. — Ты чем себя так загрузил то? Ты друдоманку словил, парнишка…
        — Друдоманку?.. — я попытался произносить слова с чётким выражением, но даже так ощущал, что мой голос замедлился и сильно исказился. — Что это за хрень?
        Картина вдруг резко начала меняться. Гном, сидевший до этого ровно и не дёргаясь, стремительно подскочил на ноги и начал плясать вокруг меня какой–то странный обряд, попутно убеждая меня в том, что всё будет хорошо:
        — Ты главное не переживай, я всё решу!
        — Что ты делаешь? — я следил за гномом глазами, провожая взглядом его на удивление гибкое тело, извивающееся словно червяк на ветру.
        Притом моя голова странным образом крутилась вокруг своей оси, совершенно не обращая внимания на фиксированный позвоночник.
        Старый гном кружил вокруг, перепрыгивая с ноги на ногу, зачем–то кричал в воздух оскорбления Богине Эребе, звал ёжика–садиста, обещая насадить того на кол, а после и вовсе решил раздеться до гола. Когда с Олекха слетел последний сапог, оставив старого и пухлого гнома в одной лишь потрёпанной набедренной повязке, гном совсем сошёл с ума и достал откуда–то факел, начав поджигать стопы сена, в тот час же вспыхнувшие ярким пламенем. Всё это представление сопровождалось жутким и протяжным воем вервольфа, исходящем из тёмного леса. Я ужасом смотрел за происходящим и не верил своим глазам. Но это было не самым худшим, что меня ждало. Свихнувшийся гном вдруг выпучил свои глаза и посмотрел на меня неистовым взглядом, полным животной истерии и бешенства:
        — Поднимайся, Марк! — гном подбежал ко мне и принялся меня тормошить, стараясь поднять на ноги. — Вставай, быстрее! Чего сидишь, давай танцевать!..
        — Танцевать?.. — я непонимающе уставился на гнома.
        Лицо Олекха вдруг поплыло и на его месте появилось лицо Артёма. Он улыбался, сверкая своей лучезарной улыбкой и держал меня за плечи, постоянно поглядывая куда–то в сторону.
        — Да, танцевать! Ты встаёшь, Марк?.. Марк, ау! Сегодня же девятое мая! Девочки ждут! — Артём щёлкнул у меня перед носом пальцем. — Ты чего завис?..
        Я вновь мотнул головой и протёр глаза, не веря увиденному:
        — Артём? Откуда ты здесь?!
        — Здесь, где? — глаза моего друга вдруг стали стеклянными и он указал пальцем в сторону. — Пока ты тут развлекаешься, я вон там лежу…
        Переведя взгляд в сторону, куда указал мой старый друг, я ужаснулся и замер на месте, наблюдая страшную картину… Поляна, на который мы находились, сменилась на четырёх–полосную трассу, ведущую к загородному дому, в который мы направлялись после военного парада. На улице поливал сильный ливень, постукивая водой по частично разрушенной проезжей части и множеству перевёрнутых и разбитых автомобилей. В их числе был и наш гелендваген, весь покорёженный, разбитый и с густым чёрным дымом, валящим из под разорванного в клочья капота. Вокруг джипа столпилась большая толпа очевидцев, с интересом разглядывающая происходящее. Приехали несколько карет скорой помощи, пожарные, помощь которых в тушении пожара уже не требовалась, из–за резко сменившейся погоды и десятки нарядов полицейских, начавших ограждать место происшествия.
        — Что за… — я отвёл взгляд от толпы, желая поинтересоваться у Артёма о том, что происходит, но мой товарищ уже пропал.
        Я остался совершенно один, в паре десятков метрах от трагедии, сидящий на мокром асфальте со скрещёнными в позе лотоса ногами. Неожиданно, со стороны нашего джипа донёсся взволнованный и громогласный мужской голос. Он был мне знаком, но точно понять, кто это орал я не мог:
        — Доставайте его! Быстрее!
        — Олег?.. Или Виктор?.. — я сглотнул слюну и поднялся на ноги, которые меня еле держали. — Это всё был сон?.. Что за хрень…
        В очередной раз встряхнув головой, я собрал мокрые волосы в хвост, чтобы они не мешались и пошёл вперёд, к толпе. Уже подходя к джипу, я осознал, что увидеть ничего из–за большого скопления народу я не смогу, а пропускать меня вперёд, никто абсолютно не имел желания. На меня даже не обращали внимания, сколько бы я не окрикивал зевак, словно я был призраком. Протянув руку вперёд, чтобы попытаться оттолкнуть стоявшего передо мной мужчину в чёрной кожаной куртке, я вдруг ощутил, что моя ладонь прошла сквозь него:
        — Да ну… — я взглянул на свою руку и тяжело сглотнул слюну. — Так я всё же призрак… Ну, Олекх, когда меня отпустит…
        В двадцатый раз за день встряхнув загудевшей головой, я ударил себя пару раз по щекам и собравшись с духом, пошёл вперёд, прямо сквозь людей. Делал я это с зажмуренными глазами, чтобы случайно не увидеть внутренних органов кого–нибудь из толпы. Конечно, я понимал, что это невозможно, ведь внутри тел должно быть темно, но всё равно опасался подобного исхода. Мало–ли?..
        Впереди всё чётче слышался разъярённый мужской голос, старательно убеждающий кого–то в том, что работать нужно быстрее:
        — Тебе дорога твоя жизнь или нет?! Быстрее доставай, чего ты копошишься?!
        Пробравшись сквозь толпу, я увидел четверых стоящих рядом с покорёженным джипом людей. Среди них были трое пожарников, старательно ковыряющих корпус автомобиля специальными инструментами и… Виктор… папа Артёма. Мужчина матерился на работников МЧС, изредка вклиниваясь в процесс и пытаясь взять всё под свой контроль, на что тут же получал отказ и серьёзный толчок, отбрасывающий его в сторону. Было видно, что Виктор зол и если бы не сложившаяся ситуация, пожарники бы уже лишились работы. И спустя пару секунд я отчётливо осознал, что послужило причиной его столь дерзкого поведения…
        — Артём! — Виктор пытался докричаться до своего сына, лежащего на заднем сиденье автомобиля. — Артём вылезай, пожалуйста! Сынок, если ты меня слышишь, вылезай!
        Не знаю, на что наделся Виктор, но даже отсюда я отчётливо видел, что Артём мёртв… Понимали это и пожарники, старающиеся как можно быстрее достать мёртвое тело из покорёженного салона автомобиля, чтобы позже на них не обрушился гнев Виктора, который обязательно начнёт искать виноватых. Я же понимал, что если и нужно искать виновных в произошедшем, то точно не среди работников МЧС. Вскоре и Виктор это поймёт, когда посмотрим правде в глаза и увидит зияющую дыру во лбу Артёма от пули, выпущенной из автомата…
        — Неужели это реальность?.. — прошептал я и тут же поймал на себе взгляд Виктора.
        Он буквально на секунду посмотрел на меня, прищурился и скривил морду, вновь возвращаясь к гонениям в сторону пожарников. Я же стоял неподвижно, сильно напрягшись от увиденного. Он и в самом деле меня почувствовал или мне показалось?
        — Да где я нахожусь?.. — прошептал я и хотел было подойти поближе, чтобы увидеть побольше деталей, но мир вдруг моргнул и я словно вздохнул полной грудью после долгой задержки дыхания.
        Резко потемневшая картинка сменилась пасмурным небом и лысой башкой старого гнома, смотрящего на меня сверху вниз и улыбающегося от уха до уха:
        — Пришёл таки в себя, засранец? — гном усмехнулся и затянувшись друденой, с сомнением посмотрел на меня, после чего и вовсе убрал трубку в сумку. — Нееее, тебе точно курить противопоказано. Ты слишком это… эмоциональный и восприимчивый!
        — Чего?.. — я попытался встать и тут же резко схватился за голову, которая почему–то сильно раскалывалась. — Какого чёрта у меня шишак на затылке размером с кулак?..
        Мысли в голове роились и никак не собирались в чёткую картину. Мне стало чертовски не по себе от увиденного в этом… сне?
        — Так… тебя пришлось успокаивать, когда ты тут огненное шоу устроил! — Олекх показал пальцем куда–то мне за спину. — Приложил тебя аккуратно, чтобы не прибить, но вырубить. Ты час в отключке лежал, вроде отпустить успело. Сколько пальцев видишь?..
        Гном показал мне три грязных, запачканных в саже пальца и замер в ожидании ответа. Я пару раз моргнул, почесал затылок и обернулся, чтобы посмотреть на то «шоу», про которое сказал гном. Позади виднелись обугленные, догорающие останки стогов сена и частично закоптившаяся стена дома. Вернув свой взгляд на гнома, всё ещё ожидающего моего ответа, я указал себя за спину:
        — Так это же ты их сжёг?..
        Гном чуть воздухом не подавился:
        — Кх… я? — Олекх указал себе пальцем в грудь. — Ты мальца попутал…
        Я посмотрел на гноме и уже было приготовился слушать рассказ, но гном прервался на полу слове и вновь показал три пальца:
        — Сколько пальцев показываю? Если ты ещё накуренный, то рассказывать нет смысла!
        — Да три, три! — я отмахнулся от гнома и уверенно посмотрел ему в глаза. — Кажется, меня уже отпустило. По крайней мере, вижу я очень ясно, хоть голова и гудит сильно… Но это по большей степени из–за шишки на затылке… На кой хрен ты так сильно меня приложил?..
        — Так ты хоть знаешь, что творил?..
        Гном тяжело вздохнул и сел на землю напротив меня, потянулся, словно весь день таскал мешки с цементом и выдохнул из груди весь воздух, после чего медленно задышал и посмотрел на меня:
        — Начну с того, что никогда не видел, чтобы кого–то так крыло…



* * *



        История гнома оказалась очень интересной, красочной и местами даже весёлой, но сделать вид, что это происходило не со мной, а с кем–то другим… было очень сложно. Как оказалось, почти всё, что я видел во сне и в самом деле было правдой, но главным лицом этой пьесы был не Олекх, а я.
        — Сначала ты до гола раздеться пытался, я вообще не понял зачем, но пытался. Костюм с тебя не слезал и ты начал его на себе в клочья рвать, но он тут же обратно зарастал. Короче, у тебя ничего не вышло и ты начал по кругу бегать, обряды какие–то напевать себе под нос. Мантры читать… причём такие, какие даже я слышал впервые. И что самое интересное! — гном поднял палец вверх. — Кто–то обратил на это внимание и послал на тебя временное благословение. Это был кто–то из тёмных Божеств, потому что сразу после этого ты захотел поджечь мой дом при помощи новой силы. У тебя в руках в буквальном смысле появился огненный шар, который ты пустил в стоги сена. К счастью, он был не сильно мощный и пламя не успело разгореться. Я вовремя всё потушил, в том числе и тебя утихомирил, пока ты второй огненный шар не пустил. Там ещё ёжик пытался на глаза показаться, но когда он тебя в таком виде увидел… Короче, больше не появлялся.
        — Дела… — произнёс я и почесал затылок. — А мне всё иначе казалось, словно это ты до гола разделся, стоги сена поджёг, а потом…
        — Что потом?.. — Олекх с интересом посмотрел на меня.
        — Потом я видел своего старого друга и странный сон… Словно я оказался в своём мире. Всё выглядело так реально… — я посмотрел на свои руки и легонько себя ущипнул. — Как сейчас. Это было… как будто наяву, а я попал в свой мир. Меня никто не видел, я проходил сквозь предметы, но словно видел, что там происходит…
        Я перевёл свой взгляд на гнома. Олекх сильно насупился и пересел в более напряжённую позу, приложив одну руку к подбородку и тяжело дышал:
        — Насколько реальным был сон? События пересекались? Что ты там видел, какой временной отрезок?
        — Сон был реальным, как я уже и сказал… Очень реальным, а мне такие сны никогда не снились раньше. Всегда были чёрно–белые. И события пересекались, а временной отрезок… Прямо после момента, как я попал в Вилестрию…
        — Стой–стой–стой. Как ты узнал, что это именно после твоего попадания, а не до?
        — Всё дело в том, что там был… мой друг. — произнёс я и то ли наигранно, то ли нервно улыбнулся. — Только он мёртвый был.
        — Мёртвый прям… совсем или звал тебя в образе мертвеца?
        — Нет, прям совсем мёртвый. Короче, очень странная ситуация, даже и не знаю, как описать…
        Олекх тяжело вздохнул, в очередной раз почесал свой затылок и всё же достал из сумки свою трубку, попутно начав забивать её друденой. Его тяжелый взгляд несколько раз падал на меня, но подолгу не задерживался, всё время ускользая куда–то вниз, на землю. Так прошло порядка двух минут, после чего старик всё же решился на откровенный разговор:
        — Послушай, парень… — гном вытряхнул из трубки перегоревшую траву и уже было потянулся за новой партией, но раздосадовано цокнул, когда ничего в сумке не нашёл. — Чёрт, уже всё скурили… Как же быстро уходят запасы, когда появляется ученик… Я ведь так и не рассказал тебе кто ты такой, верно?..
        Я покрутил головой и вопросительно посмотрел на учителя:
        — В каком смысле, кто я такой?.. Это про Феникса?
        — Именно. Я погляжу, у нас и в самом деле скопилось много вопросов… Про Богиню, предсказание, твоё обучение и теперь сон. Всё это тесно связано и я бы хотел слегка приоткрыть завесу тайны. Всё рассказать я не могу, так как многого сам не понимаю. Никогда не узнаешь, где в легендах правда, а где ложь, но одно я знаю точно. Способности Феникса чётко и ясно описаны во всех повестях. Их всего две… Ну, первую ты уже знаешь…
        Гном посмотрел на меня и улыбнувшись, изобразил руками взрыв:
        — Ты горишь на солнце, словно факел и притом залечиваешь все раны. Огонь для тебя, словно родная колыбель и если честно, мне очень сложно понять, почему он приносит тебе столько боли. В повествованиях про Феникса никогда это не упоминалось… Но мне кажется, я даже знаю почему… Вероятнее всего, никто, никогда, находясь в здравом уме, не рассказывал бы про это своим детям. Ведь никому из них не хотелось бы, чтобы их дети отождествляли себя с подобным героем, страдающим мазохизмом…
        Я вскинул брови и с сомнением посмотрел на гнома:
        — Когда это я страдал мазохизмом?
        — Если выживешь, то рано или поздно точно начнёшь. Твой организм либо привыкнет к боли, либо начнёт конвертировать её в счастливые эмоции.
        — В эндорфин?
        — В эндо… чё? — гном нахмурился и тут же отмахнулся. — Не знаю, что за слово ты такое использовал, но смысл, как я думаю, ясен! Поощрять тебя будет за само–поджог, если простым языком. Привыкнешь и тебе будет начхать на боль от обжигающих языков пламени.
        — Возможно в этом и есть логика, но сколько же тогда гореть надо?.. — я закатил глаза к небу и представил, как каждый день с утра разжигаю костёр и встаю в него, чтобы закалить свой дух. — Брр… Нет, даже представлять не хочу… Ладно, а что ещё за способность?
        Гном бросил на меня быстрый взгляд, ковырнул ногтём в зубах, доставая застрявший кусок мяса и посмотрел на меня с сомнением. Он словно не решался, стоит ли мне об этом рассказывать:
        — А вторая способность… Не знаю, слышал ли ты, но в нашем мире есть создания, именуемые Оракулами…
        — Слышал. — спокойно произнёс я, показывая гному, что справка мне не требуется. — И что?.. Как моя вторая способность с ними связана? И способность это дар, про который говорилось при попадании в мир или нечто другое?
        — Вообще… другое. — гном насупился. — Кстати, а что у тебя за дар?
        — До этого момента я считал, что как раз регенерация от солнца, а теперь даже и не знаю вовсе…
        — Хм… Ладно, с этим потом разберёмся. Хотя, вроде как, обычно дар проявляется почти сразу и связан с чем–то, что хорошо получалось у тебя при жизни. А насчёт способности Феникса… В сказаниях было сказано, что Фениксу подвластен не только огонь, но и время. Если быть точным, ты должен уметь видеть будущее, прошлое и настоящее в разных его точках, как Оракулы. Только есть разительное отличие. Оракулы видят появление новых рас, а ты видишь что–то важное, что случилось или должно случиться, или происходит прямо сейчас. Чаще всего, это должно проявляться в моменты сильных эмоциональных всплесков…
        — Ты хочешь сказать… Что мой сон, это, ведение?
        — Я не хочу ничего утверждать, просто даю тебе пищу для размышлений. Не знаю, правда ли это, что у тебя есть подобная способность, но… Огонь же и в самом деле не причиняете тебя вреда. — Олекх пожал плечами. — Выходит, предсказание говорило правду про первую способность. Так, почему тогда не поверить и второй его части?
        В моей голове всё быстро встало на свои места, а пазл собрался в единую картину. Теперь всё точно ясно. Артём и в самом деле погиб, а я и в самом деле Феникс… И теперь могу не только бесполезно гореть на солнце, доставляя себе физическую боль, но могу доставлять себе и моральные расстройства, посредством подглядывания за ситуациями, которые видеть не должен…
        — Охренительно… — прошептал я и покачал головой. — Выходит, мой друг умер, а я застрял здесь… И хрен пойми, что делать дальше…
        — Слушай, унывать точно не стоит. Это я тебе говорю как тот, кто уже сталкивался с подобными мыслями. Ни к чему хорошему они не приведут. У меня ведь тоже были те, кого я потерял тогда, когда попал сюда…
        — Попал? Я думал, что ты тут родился? А как же твои слова, про то что ты был совсем младенцем, когда Ирида бросила вызов Богам и так далее?..
        — Так, гномов тогда ещё не существовало в Вилестрии. Это я уже потом узнал, когда клинками обзавёлся, что была такая–то девчонка. Да и от торговцев разных и воинов про неё слышал. Тут много рас, которые живут по тысячам лет, так что наслушаться успеваешь многого. Иногда такого, чего я бы предпочёл не слышать…
        Я понимающе кивнул и посмотрел на небо. Небо уже сильно потемнело, сигнализируя о том, что наступает ночь. И как по мне, затянувшие его тучи, были уже слегка бесполезными. Гном, в очередной раз заглянувший в свою пустую сумку, посмотрел на меня с очень неприятным взглядом, явно не предвещающим ничего хорошего:
        — А пойдём–ка в поход! — вдруг выпалил Олекх и взбудоражено хлопнул себя по колену.
        — Куда? — я взглянул на гнома с сомнением. — Какой ещё поход?
        — За друденой! Если честно, я бы и сам сходил, да надо тебя многому научить! К тому же, не всю же жизнь тебе на это поляне тусоваться! Нужно подвиги совершать, восхвалять своего учителя, разнося моё и своё имя по миру! Ну, что скажешь? В поход?
        Я набрал полную грудь воздуха и тяжело его выдохнул. Я уже прекрасно понимал, что отвязаться от назойливого старика у меня не выйдет. Особенно в ситуации, когда стратегические запасы друдены на исходе. Заядлый гном–барыга меня с потрохами сожрёт, если по утру в себя пару кустов не скурит… Да и в самом деле, засиживаться здесь я не очень хочу. Всё же, хочу мир повидать! Но с учётом того, что даже на этой, казалось бы, безобидной полянке, я уже чуть три раза не помер… Страшно представить, что меня ждёт там…
        Бросив быстрый взгляд на сгоревшие стоги сена и выглядывающего с опаской, из–за угла дома, ёжика садиста, я перевёл взор на гнома:
        — Хрен с ним, пойдём за твоей друденой! Только, мне бы брони какой, иначе… Пускай я и регенерирую под солнцем, но гореть как факел не хочу. Да и ночью, солнца ты нигде не найдёшь, а мне пожить хочется.
        — Резонная просьба! — прогудел Олекх и быстро поднялся на ноги. — Отдам тебе эльфийские доспехи, которые снял с одного придурка, решившего забраться ко мне на поляну! Думаю, тебе будут в пору… А насчёт регенерации…
        Гном как–то ехидно улыбнулся и щёлкнул пальцами:
        — Всегда можно поджечь тебя с помощью магии. — я перевёл взгляд на его руку, на большом пальце которой загорелся небольшой огонёк.



        ГЛАВА 13. НОВОЕ ОБЛАЧЕНИЕ

        За бронёй Олекх сходил без меня. Точнее, телепортировался, исчезнув на пару минут, после чего материализовался прямо передо мной с грудой одежды в руках.
        — Во! — радостно воскликнул он и бросил всю эту кучу у меня перед носом. — Примеряй! Лучшая лёгкая броня, какую можно найти в Вилестрии. Эльфийский металл — аргентор!
        — Может, аргентум? — уточнил я и, заметив непонимание на лице старика, поспешил объяснить: — Ну… типа серебро? — Я с сомнением посмотрел на гнома, который тут же повёл бровью.
        — Дуралей ты, Марк! — Он показательно стукнул себя по лбу. — Аргентор — это сплав серебра и ещё одного крепкого металла, о котором знают только эльфы, а болтать не особо любят. Они его там закаляют как–то при помощи лунного света, сфокусировав лучи в одной точке, используя специальные линзы. Сделанные из этого материала предметы очень лёгкие и — что самое главное — прочные. Адманатиту в прочности уступают, само собой, но и весят в десятки раз меньше! Стоимость такой брони просто космическая, но я, так уж и быть, одолжу её тебе на время! Понравится — сможешь забрать себе, но не за просто так!..
        — На время одолжишь… — Я взглянул на старого и ушлого пройдоху, определённо понимая, что сейчас начнутся торги. — И что мне будет стоить эта броня целиком, если я захочу её забрать?
        — Пока не знаю. — Олекх равнодушно пожал плечами и скривил рожу. — У тебя всё равно ничего нет, так что… пока даже не думай об этом. Дам на время обучения, а там уже совсем другим человеком станешь, может, и найдётся у тебя что–нибудь полезное для меня.
        — А наш с тобой поход за друденой… идёт в общий зачёт?
        Олекх, уже водрузивший себе на плечи огромную соломенную торбу, выступающую у него из–за макушки, взглянул на меня, как на пришибленного.
        — Эта броня… стоит ОЧЕНЬ много! — Гном раскинул руки в разные стороны, видимо показывая горы золота, которые мне за неё придётся отвалить. — Наш поход едва ли оплатит тебе клёпки, которые крепят ремни и стяжки. К тому же я иду с тобой, а значит, это учебный поход! И не забывай, тебя ждут клинки Изиды, а это уже очень и очень дорогой подарок.
        Я закатил глаза и цокнул языком, вспоминая, насколько этот подарок «ценен». За свою выходку я тут же получил от учителя подзатыльник, попутно услышав пару ласковых в свой адрес:
        — Ещё раз цокнешь, заставлю общипывать ежа без перчаток, понял?
        Кивнув головой, я улыбнулся и бросил взгляд в ту сторону, где стоял ёжик–садист. Он явно услышал слова своего хозяина и дёрнулся, заметив мой взор. В голове тут же промелькнула сценка, как я отдуваюсь на этом колючем мешочке за всё, что он со мной сделал… Но воплощать это в жизнь я не собирался, так как прекрасно понимал, что и мне может нехило достаться в этой схватке. Всё–таки он ёжик, а не пушистый и мягкий кролик. У него есть колючки, которыми он может нехило так мне навредить. Не как дикобраз, но всё же может. Да и не думаю, что Олекх стал бы указывать это мероприятие как наказание, если бы там всё было слишком безобидно.
        — Ты чего расселся и землю взглядом буравишь? — спросил гном и поправил сползающую с одного плеча лямку, легонько пнув в мою сторону часть эльфийской брони. — Одевайся и в путь!
        — Учитель! А откуда здесь волк–то взялся? Вервольф же охраняет проход в тёмный лес, разве нет?..
        — Не всегда… — Гном покрутил головой. — Бывают дни, когда он отдыхает. Сегодня, кажется, один из таких. Нас–то с тобой он пропустит, всё же я могу с ним совладать, и он меня боится, а вот остальная животина…
        Олекх бросил взгляд на тушку волка.
        — Вероятнее всего, гнал зайца и загнал к нам на поляну. Тут поймал, убил, но спокойно уйти ты ему не дал. — Гном пожал плечами. — Думаю, всё было именно так.
        — Понятно… — я продолжал сомневаться. — А что будет, если монстр всё же на нас нападёт? Это ведь возможно?
        — Полностью исключено! — Олекх мотнул головой. — Он чувствует силу, а мне с ним справиться… проще простого!
        — Так, а почему ты тогда его не?.. — я провёл большим пальцем у горла.
        — У меня от твоих вопросов скоро мандраж начнётся! — Учитель дёрнулся. — Как представлю, что друдена заканчивается, так сразу в дрожь бросает! Кустов–то… всего с десяток осталось!..
        — Десяток? — Я с удивлением поднял свой взгляд на гнома, совершенно забыв про заданный вопрос. — Как это… У тебя весь дом кустами был увешан и крыльцо! Когда успели закончиться?
        — Ну… как тебе сказать. Ты пока в отключке лежал, мне скучно было. Решил я ёжика проучить за то, что он тогда с тобой сделал. Загнал его в ту самую парилку, в которой он тебя запер и… — старик запнулся, словно вспоминая самый ужасный эпизод из своей жизни. — Пришлось немного кустов на него перевести. Закидал их в печь, которая над сауной, и пустил дыму к нему в помещение по трубам. Комнату заполнило за пару мгновений. Ёжику хватило нескольких минут, чтобы сладенько уснуть. Долго его держать я не стал, но…
        Гном вдруг снова запнулся и глянул мне за спину, пересекаясь взглядом с подглядывающим за нами ёжиком, который тут же подскочил и дал от нас дёру на какой–то космической скорости. Только пятки и сверкали. Олекх ухмыльнулся:
        — До сих пор его кроет. Ну это и не удивительно. После такого его будет с неделю держать… Так что я бы на твоём месте лучше к нему не подходил. Мало ли чего он устроит, пока под кайфом тут разгуливает. Даже страшно как–то его тут одного оставлять…
        — И это ты так его проучить решил? — Я вздёрнул бровь. — Он же теперь из ёжика–садиста превратился в неконтролируемого и обкуренного ёжика–садиста!
        — Да знаю я! — Олекх отмахнулся от моих слов и едва заметно прикусил губу. — Понимаю, что хрень натворил, но что уже сделаешь? Крутая дурь попалась! Кто же знал, что так сильно накроет? Мозги поплыли сами по себе, а руки делали…
        — Погоди–погоди… И тебя сильно накрыло?
        — Да! — Гном встряхнул головой, словно вспомнил что–то неприятное. — Не сразу, а следом за тобой, но накрыло. И держало недолго, хоть и дольше обычного. Странно это всё, обычно такого эффекта от неё не бывает…
        — Очешуеть… — я истерически усмехнулся. — А могут ли это быть происки той Богини, которой я совсем недавно отказал?
        Олекх нахмурился и посмотрел на меня с задумчивым видом. Эмоции на его лице менялись с невообразимой скоростью, переходя от удивления к озарению и апатии.
        — Ладно, хрен с ним… было и было… — Отмахнулся старик и указал на броню. — Не тяни ежа за… хвост. Одевайся!
        — Да хорошо, хорошо!..
        Последние слова я произносил с усмешкой, опуская свой взгляд на броню, которую притащил учитель. Общаться о том, как сильно нас вдарила друдена, можно было ещё очень и очень долго, но какой в этом смысл?.. Правды мы всё равно не узнаем, а пробовать эту дрянь снова, чтобы докопаться до истины… Такого желания у меня нет и подавно.
        Мне хотелось как можно скорее выбраться с этой поляны и посмотреть нормальный мир. Без ёжиков–садистов, обкуренных гномов и тёмных Богов. Да, пускай я здесь находился всего ничего, и можно сказать, что даже дня не провёл, но всё равно! Место чертовски опасное, а если учитывать тесную близость к теперь уже обкуренному ёжику…
        — Брр… — меня передёрнуло от одного лишь представления, какие мысли теперь крутятся в и без того воспалённом крошечном мозгу этой колючей твари.
        Тяжело вздохнув и откинув навязчивые мысли в сторону, я взял в руки первый предмет, что попался мне на глаза. Он лежал на самом верху, поблескивая на свету от зажёгшихся по всей округе факелов. Это оказалась металлическая перчатка с длинной замысловатой пластиной, которая, по идее, должна закрывать всё предплечье. При первом взгляде на неё я подумал совсем не об эльфах, а скорее об орках, и всё из–за выступающих из неё двух отростков, похожих на шипы. Они были неострые и, вероятно, служили как декор, нежели в качестве средства для нанесения увечий, но слишком уж вычурный вид был у пластины. Поверить в то, что утончённые, славящиеся своей красотой жители леса носят подобные доспехи, было сложно… Хотя раньше я слышал про эльфов исключительно из игр и книг, а значит, вероятнее всего, в этом мире они могли разительно отличатся от моих представлений. Бросив взгляд на гнома, отошедшего в сторону, чтобы покурить друдену, я быстрым движением надел перчатку себе на руку.
        Благодаря костюму сделать это оказалось проще простого. Кожаные вставки внутри перчатки не прилипали к голой коже, а спокойно проскальзывали по гладкой структуре костюма. Металлическая перчатка села как влитая, а затянув два крепящихся к ней ремешка, я и вовсе намертво зафиксировал её на своём предплечье. Это было удивительно, но размер оказался мне как раз. Попытки подвигать или покрутить рукой были выполнены успешно, и никакого сопротивления я не ощутил. Пальцы также двигались свободно, пускай и оказались наполовину спрятаны под тонкой кожей, к которой крепился металл. Сама же перчатка на руке почти не ощущалась, словно являлась частью моего костюма, который сам по себе был одним целым со мной… По крайней мере, это если верить словам гнома, что снять костюм у меня и в самом деле не вышло…
        — Так, стоп! — Я вдруг подскочил на месте и начал оглядываться по сторонам. — Где здесь туалет?!
        Гном посмотрел на меня с пониманием.
        — Приспичило, да? Это хорошо, сейчас вся дурь окончательно выйдет. — Учитель улыбнулся и указал в сторону дома. — Первый этаж, коридор направо, до упора. Правая дверь.
        Кивнув Олекху, я сорвался с места, пулей забежал за угол, перепрыгнул через вышедших из дома баловней и буквально залетел внутрь здания. Не обратив внимания на удивлённые взгляды разумной животины, я живо сориентировался в пространстве. Свернув за угол и пробежав по коридору до упора, я наткнулся на уборную. Она представляла собой небольшую комнату два на два метра, со шторкой, дыркой в полу и небольшой полочкой со сложенной на ней стопкой широких листьев неизвестного мне растения. Больше всего они походили на лопухи, но сейчас они были мне неинтересны.
        Закрыв дверь и заперев её на небольшой засов, предусмотрительно прибитый на уровне груди, я повернулся на свет, исходящий из небольшого окошка, находившегося на пару голов выше меня, и попытался снять с себя штаны. К моему удивлению, костюм не поддавался, словно намертво сросся с моей кожей. Попытки оторвать его также были быстро прекращены — порванный материал тут же зарастал, а у меня после каждой такой самовольной регенерации костюма слегка кружилась голова. Через две минуты мучений я не выдержал и чуть не закричал, со всей дури ударив по бревенчатой стене туалетной комнаты.
        — Неужели мне теперь и нужду справлять придётся прямо в костюм?..
        Не знаю, услышал ли костюм мои слова или это просто случайное совпадение, но сразу после моей фразы штаны буквально свалились с моих бёдер, и я остался стоять в трусах.
        — Какого…
        Мотнув головой и не став испытывать судьбу, я быстро сделал свои дела, натянул штаны назад и с довольным лицом вернулся к Олекху. В туалет я особо не хотел, скорее, просто испугался, что мне придётся делать это прямо в костюм… Слова старика про неснимаемость моего одеяния сильно меня напугали. Отфильтрованный пот я ещё могу вытерпеть и выпить, а вот другие отходы организма… Пожалуй, подобное лучше даже не представлять.
        Вернувшись на место, где меня ждала новенькая броня, я застал старого гнома в нетривиальной позе спящим прямо на траве. Он лежал, упёршись мордой в землю, изредка посапывая и пуская слюни. Одной рукой он схватился за ремень своих штанов, а во второй руке он держал всё ещё дымящуюся, недокуренную трубку с друденой. По виду она была забита буквально пару минут назад, как раз в тот момент, когда я был в туалете. Не сказать, что картина меня испугала, но удивила точно!
        Не став будить старого пройдоху, явно переоценившего свои силы, я улыбнулся и вновь сел напротив кучи с броней. В этот раз я делал всё быстро, чтобы не задерживать наш поход. Хотя в голове я понимал, что Олекх проснуться может ой как не скоро…



* * *



        По прошествии десяти минут и уймы потраченных сил я всё же смог облачиться в новую одежду. До рыцаря в полных латных доспехах мне было далеко, но уверен, со стороны я выглядел куда более внушительно. Теперь помимо чёрного костюма, надетого поверх голого тела и делающего из меня человека, похожего на конькобежца, я имел на себе множество разных частей брони.
        На мне были надеты металлические перчатки с кожаными креплениями и двумя острыми выступами, похожими на шипы. Плечи закрывались широкими наплечниками, скреплёнными из нескольких закруглённых металлических пластин, уходящих почти до локтя. Это позволяло моим суставам двигаться свободно и абсолютно не сковывало движения. Грудь закрывала похожая по структуре на наплечники составная броня. Она скреплялась из множества пластин разной толщины и размеров, заканчивающихся примерно на уровне рёбер, полностью оголяя живот, но зато позволяя мне свободно сгибаться вперёд. Со спины же броня закрывала почти весь хребет, при сгибании делая меня похожим на стегозавра[1]. Точно не знаю, для чего мне это было нужно, но единственное, что в самом деле смущало меня в верхней части «доспеха», — это полное отсутствие защиты для головы и шеи. Даже отсутствие брони на животе можно было посчитать за преимущество, а с этим придётся туго…
        Снизу же всё пускай и выглядело прикольно, но функционально было чуть похуже, чем сверху. На животе у меня висел кожаный пояс с круглой металлической бляшкой, напоминающей гоплон[2]. К нему был прикреплён тканевый, слегка оборванный по краям килт. Заканчивалась вся моя броня на наколенниках, сделанных из очень тонкого слоя материала, уходящего вниз по голени и закрепляющегося на ноге при помощи ремешков и металлической пластины, установленной на икрах.
        Защита была сродни броне греческих воинов. Никакой кольчуги, закрытых от атак сухожилий и суставов. Защищены исключительно жизненно важные органы и конечности, что в целом логично, если исходить из того, что это всё же лёгкая броня. Но отсутствие какого–либо шлема, вместо которого здесь была тугая тёмная повязка, натягивающаяся на нос и имеющая две небольшие прорези для свободного попадания воздуха в ноздри, меня сильно смущало.
        Подтянув слегка съехавший ремень, я затянул его потуже и поправил развевающийся на ветру килт.
        — М-да… если такая вот броня стоит космических денег, то мне даже представить трудно, сколько будут стоить нормальные экземпляры, — прошептал я и тяжело вздохнул.
        Зашевелившийся Олекх вдруг круто дёрнулся, перевернулся на спину и открыл глаза, выпучив их так, словно они вот–вот выскочат из орбит. Обратив лицо ко мне, старый гном быстро закрутил языком во рту, пересчитывая зубы, и вдруг резко прекратил, посмотрев мне прямо в глаза бешеным, животным взглядом.
        — Марк, какая–то хрень с друденой!.. Эльфийского пойла мне в глотку! Кроет так, что лучше бы не крыло!
        Подскочив на ноги и не подняв с земли свою любимую трубку, гном даже не обратил внимания на мой новый внешний вид. Открыв сумку, старик вытряхнул из неё всё содержимое и растоптал засохшую друдену ногой. Я с интересом следил за происходящим. Когда сумка Олекха опустела, а от друдены на земле остались только крошки, гном успокоился и, переведя дух, взглянул на меня.
        — Надо бросать эту чертовщину…
        Я изумлённо приподнял одну бровь и взглянул на учителя с неподдельным удивлением.
        — Бросить?.. Друдену? Ты же говорил, что жить без неё не можешь?
        — Не могу, но с ней ещё хуже! — Олекх стукнул себя по коленке и едва ли не заплакал. — Так накрыло, что лучше бы сдох! Нет, за друденой больше ни ногой!
        Стянув с себя соломенную торбу, гном разъярённо кинул её в сторону и пошёл в сторону дома. Я даже слова сказать не успел, а старика уже и след простыл. И судя по доносящимся из–за дома звукам, последние кусты друдены также пошли в расход. Что же там ему причудилось, что он так резко решил от этого всего отказаться? Впервые вижу, чтобы с кем–то происходило нечто подобное. Были у меня знакомые по играм, которые употребляли разную запрещёнку, но даже по их рассказам, бросают из–за такого очень редко. Да и стаж у гнома не маленький, если судить по тому, что курить он начал ещё в армии… А это же когда было–то? Ему на вид лет семьдесят…
        — Во дела… — прошептал я и окинул себя взглядом.
        Ситуация сюр — боящийся солнца, буквально на нём горящий, ещё даже несовершеннолетний парень… Облачённый в дорогущий эльфийский доспех, с двумя мечами, способными зарубить волка и не только, а учитель мой — гном–барыга, который боится собственного же товара… Ещё и обкуренный ёжик–садист где–то бродит. И мне даже страшно представить, что творится в его мозгу. Если нас со стариком так пришибло, то маленькому зверьку должно быть совсем худо…
        — Нет… на этой поляне оставаться никак нельзя. Хотя бы эту ночь, но я должен провести в отдалении. Слишком страшно оставаться тут одному, пока учитель бушует, а по поляне ходит садист в колючках… — Я мотнул головой. — Звучит странно, но снаружи явно безопасней, чем внутри…
        Бросив быстрый взгляд на лежащую на земле торбу и на дом, в котором мне так и не довелось переночевать, я пообещал себе сюда вернуться к утру и, подхватив два меча, побежал в сторону леса.
        Очень надеюсь, что мой учитель не обидится, что я решил самовольничать и ушёл без него. Молодая кровь требует приключений и сделать я с этим ничего не могу! Да и я уверен, опыта я там наберусь куда больше, чем если буду просто сидеть тут. Главное, найти путь назад, а остальное не беда! Но я уверен, Форхель мне в этом сможет помочь!
        Уже покидая поляну и вновь забегая в лес с рыжими высокими деревьями, похожими на наши сосны, я представлял, как встречу лесных эльфов, сражусь с ними и завоюю свой первый почёт и славу. Мечтал о трофеях и горячих девицах, ласкающих мои уши своими прелестными голосами в каком–нибудь трактире на отшибе мира, восхваляя моё прозвище и твёрдые, выпирающие из–под одежды мускулы. Мыслями я уже был где–то там, в недосягаемом будущем. Во мне играл юношеский максимализм, непонятно откуда взявшаяся бравада и мнимое чувство вседозволенности. Мне казалось, что я могу победить всех и вся на своём пути, имея в руках лишь два меча, тонкую броню на груди, способную защитить разве что от стрел, да и странную способность, регенерирующую мои раны в огне…
        Совершенно позабыв о здравом смысле, везде и всюду следующем за мной по пятам, я даже не заметил, как выбрался из тёмного леса и ступил в новые, неизведанные мною ранее земли. Не заметил я и присутствия могущественного существа, плотно залезшего в мой разум и начавшего плести там свои сети…



* * *



        В это время Олекх таки избавился от всех кустов и вырубился. Сделал он это по воле той, что управляет самой тьмой. Наслав на старого гнома свои чары и избавившись от проблемы, Эреба переключилась на глупого мальчишку, посмевшего отвернуться от её предложения…






        [1] Стегозавр — род позднеюрских травоядных динозавров, существовавший 155–145 млн. лет назад. В его составе выделено три вида. Благодаря шипам на хвосте и костяным пластинам на спине являются одними из самых узнаваемых динозавров.
        [2] Гоплон — круглый выпуклый щит, являвшийся основной защитой греческих воинов, в переводе с греческого языка означает оружие.



        ГЛАВА 14. ДАР И ПОСЛЕДСТВИЯ

        Светивший в небе яркий спутник, отдалённо напоминавший нашу земную Луну, но зеленоватого оттенка, освещал пологий песчаный берег небольшой речушки, протекающей вдоль тёмного леса и уходящей извилистыми порогами куда–то вдаль. Заросший пышным кустарником песчаный берег сильно контрастировал с прозрачной и неглубокой водой, под которой отчётливо проглядывалось каменистое дно и плескающаяся под лунным светом водная живность.
        Переливающиеся радужным светом серебристые чешуйки краснопёрых рыб, выстреливающих из воды и ловящих мелких насекомых, поблёскивали на свету. Местная фауна завораживала и притягивала к себе, не желая отпускать мой взор. Заметил я и нескольких хищников, притаившихся за кустарником вблизи воды. Они были похожи на наших лисиц, но имели иной, белёсый окрас и длинные уши с кисточками, как у рысей. Сливаясь с песчаным берегом реки и лишь изредка выпрыгивая из своих укрытий, животные старались уцепить взмывшую над бурлящей поверхностью реки рыбу.
        Стоя за широким деревом, я наблюдал за всей этой красотой и даже не подозревал, что приковал к себе взгляды созданий, облюбовавших эти места задолго до моего появления в этом мире. Стянув с лица маску и широко улыбнувшись, я вдохнул приятный аромат воды и цветущих растений, росших плотными рядами прямо рядом с кромкой леса. Моё сознание всё ещё витало где–то в облаках. Я представлял, как возвращаюсь к Олекху с трофеями и это только подстегивало мой пыл.
        Окинув округу тяжёлым взглядом, я решил всё же лишний раз не показывать своё лицо и вновь закрыл его маской. Пускай мной и двигала какая–то неведомая сила, затмевающая мой рассудок, но я отчётливо понимал, что скрытностью нельзя пренебрегать. Убей я парочку эльфов, их смерть не останется незамеченной и остальные точно решат мстить, а зная убийцу в лицо, им будет куда проще меня найти, после всего случившегося. Не хотелось бы уйти отсюда живым, а спустя пару дней наткнуться на разъярённых и жадных до мести длинноухих. Узнают меня и очень быстро нашпигуют стрелами, да острой сталью…
        Порадовавшись своей сообразительности, я двинулся вперёд, аккуратно переступая через корни деревьев, но совершенно позабыл о том, что скрытность это не только про маску на лице. Из множества прочитанных книг и просмотренных фильмов, я точно знал, что эльфы отличные следопыты. Они буквально рождаются в лесу и проживают в нём почти всю жизнь. Для них найти беспечного путника по неаккуратно оставленным следам проще простого. Даже и не знаю почему, но я об этом совершенно не переживал, оставляя позади себя поломанные ветки, смятую траву и скомканные цветы с оборванными лепестками. Лишь изредка я старался обходить мягкую почву, чтобы не оставлять совсем уж видимых следов от своей обуви. В остальном же меня заботила лишь мысль о предстоящем приключении.
        Моё желание найти и наказать эльфов, открывших охоту на людей в этих лесах, разгоралось сильнее с каждым шагом. А когда я начал замечать на деревьях зарубки, отдалённо напоминающие какую–то скандинавскую символику, я и вовсе сошёл с ума от перевозбуждения. Будь я в своём уме, то точно не высунулся бы из тёмного леса без поддержки Олекха, но наваждение, насланное Богиней Эребой, всё сильнее пожирало мой разум, а я этого даже не осознавал. Опасности уже не казались такими страшными, а факты, что эльфы куда лучшее знают этот лес, и преобладают числом, как–то не замечались. Возможно, дело было не столько в соблазне лихой славы. Вероятнее всего, мой ещё всё–таки детский не окрепший разум, не привыкший к подобному… не до конца верил в реальность происходящего.
        Да, жизнь у меня и до этого была не лёгкой, но всё же, её можно было назвать беззаботной. А в Вилестрии… хоть я уже на этот момент пару раз чуть не умер, мозг всё ещё не до конца осознавал всю серьёзность происходящего. На Земле я не работал, а лишь изредка учился в вечерней школе. Из тяжёлых нагрузок у меня был только зал, да и им я частенько пренебрегал, особенно в угоду просмотра сериалов. Всё это шло от лени, ведь ночной образ жизни нельзя назвать полноценным и всегда присутствует некая усталость, не дающая нормально жить. У всех людей и животных есть циркадные ритмы[1], а у меня они были нарушены почти с самого детства. Да и моя чёртова привычка всё делать самому… Эх, сколько же проблем она мне принесла за мою жизнь, хотя и плюсов от неё было не меньше…



* * *



        Я двигался вперёд, не отходя далеко от кромки леса и стараясь не отдаляться от реки больше, чем на два десятка шагов, надеясь наткнуться на поселение. Моих познаний хватало, чтобы понимать, что всем живым существам нужны средства для существования. И эльфы не должны быть исключением. Им так же нужно пить, готовить еду и умываться. А значит, они должны были облюбовать место рядом с источником чистой пресной воды, коей является эта река.
        — Если никаких других источников в округе нет, то я обязательно найду эльфов где–то впереди… — прошептал я, в очередной раз осматривая зарубки на деревьях.
        То, что вода пресная, я успел проверить почти сразу, как только выскочил из леса, аккуратно спустившись к воде и смочив губы. Но пить её я не стал, побрезговав и побоявшись чем–нибудь заразиться. Всё же, в воду часто забегают животные, а это могло бы стать источником заразы, пускай вода и проточная, а не застоявшаяся. Рисковать я не хотел, так как не знал, что может находится вверху, по течению реки. Хотя, присутствие рыбы и животных, это, скорее всего, хороший признак, чем плохой, но всё же… Как говорил мой отец, пока был жив: «Бережёного — Бог бережёт». И я отчасти согласен с ним, но жить по такому канону всегда — не намерен. Всё же, как бы грустно это не звучало,… стиль жизни моих родителей не привёл их ни к чему хорошему.



* * *



        С каждым моим шагом вперёд по течению реки, я всё чаще натыкался на странную символику, выцарапанную то на стволах деревьев, то на их корнях, прямо у меня под ногами. Знаки выглядели причудливо, и не было похожи ни на один язык, с которым я встречался ранее в своём мире. Это укрепляло мою веру в то, что впереди меня ждёт поселение расы эльфов.
        Спустя пару десятков минут блужданий вдоль реки, я наткнулся на первые серьёзные признаки присутствия в округе разумной жизни. Меж двух деревьев, в небольшом отдалении от воды, кто–то расположил небольшой костёр и соорудил над ним треногу, к которой, судя по всему, крепилась какая–то посуда. Сооружение я заметил не сразу, почти пройдя мимо. К счастью, моё внимание привлёк отблеск металла, отражающего лунный свет и исходящий откуда–то из примятой травы в небольшом отдалении от костра. При близком осмотре это оказался отломанный металлический наконечник стрелы, окроплённый кровью.
        — Судя по всему, здесь была серьёзная драка… — прошептал я и нахмурился, оглядывая пространство вокруг.
        Выводы я сделал по множеству кровавых пятен, разбрызганных вокруг костра и бесчисленному количеству следов, указывающих на это. На деревьях рядом виднелись зарубки от прошедших мимо ударов мечей или кинжалов, замятая трава в радиусе пяти метров вокруг и разворошенный костёр с разбросанными по округе углями указывали на стычку и борьбу. Выглядело всё это так, словно на кого–то неожиданно напали прямо во время трапезы или подготовки к ней, а после трупы оттащили куда–то вбок…
        — Ну–ка… — я нахмурился и присмотрелся к наконечнику стрелы. — Вот же суки…
        На наконечнике стрелы виднелась часть похожего символа, что я видел ранее на деревьях. Всё указывало на то, что здесь произошла стычка между эльфами и… очень надеюсь, что не людьми. Не сдержав эмоций, я сильно сдавил наконечник стрелы, и чуть было не порезал себе руку, но вовремя сдержался:
        — Если здесь погибли мои сородичи, то я… то я!..
        Тяжело вздохнув, я вновь не обратил внимания на неожиданно накативший гнев и даже не попытался отбросить в сторону крамольные мысли об убийстве эльфов. Перед глазами предстала картина, как длинноухие вероломно убивают людей, которые просто хотят выжить…
        — Они поплатятся… — прошептал я и убрал наконечник стрелы в небольшую сумку, находившуюся с задней стороны пояса.
        Окончательно для себя решив не задерживаться и посветить ночь разведке, а возможно и ликвидации парочки длинноухих, я двинулся с места и пошёл вниз по реке. В этот момент я даже не представлял, что за мной уже очень пристально наблюдают…



* * *



        Трое эльфов сидели на верхних ветвях высоких деревьев, почти касаясь макушками их крон, и наблюдали за чужаком, направляющимся вниз по реке в сторону поселения, защиту которого они обеспечивали. Двое лучших стражников деревни Хэйян и Арамиль вышли в эту ночь на стажировку молодого, но весьма успешного и подающего большие надежды парнишки по имени Суваэль. Ведя свой патруль вокруг поселения Эль’арога, троица уже собиралась возвращаться на второй круг, но вдруг наткнулась на чужака, вышедшего из темнолесья. Это было феноменально, ведь среди эльфов считалось, что в тёмном лесу выжить невозможно.
        — Что будем с ним делать? — произнёс Хэйян, поправляя слезшую с плеча тетиву длинного лука. — Он явно направляется к поселению. Уже слишком близко, может попасться на глаза жителям.
        Арамиль, не сводящий взгляда со спины чужака, одетого в броню регулярной армии эльфов, протяжно вздохнул и посмотрел на Суваэля. Коротковолосый, русый стажёр дёрнулся, поймав на себе тяжёлый взгляд одного из лучших стражников, одетого в зелёную броню из хитиновых пластин ядовитой самки Ар’Хаза, одного из самых опасных существ труболесья, обитающего в отдалённой горной части. Чуть не упав с ветки, стажёр смог удержаться, благодаря удивительному везению и прирождённому чувству баланса.
        — Что думаешь, Суваэль? Будем его останавливать или позволим дойти до поселения, а там пускай разбираются? — острый и суровый взгляд зелёных глаз стражника насквозь прошибал ещё не окрепшую жёлтую радужку глаз стажёра.
        — Я… я не знаю… Отпустим? — Суваэль перевёл свой взгляд на Хэйяна, продолжавшего наблюдать за чужаком, но поддержки в нём не нашёл и вновь повернулся к Арамилю. — Он же носит эльфийскую броню,… значит наш! Зачем его трогать?..
        Арамиль, носящий длинные чёрный волосы, сплетённые в тугую косу, достал из–за спины длинный лук и натянул его в направлении чужака.
        Арамиль и Хэйян были братьями и у них были свои счёты с регулярной армией эльфов, из–за которой погибли их родители и пропал младший брат. Случилось это ещё во времена великой войны гномов и эльфов за влияние. Они тогда были ещё совсем мальчишками, но отчётливо запомнили весь ужас и страдание своего народа. Винили они в этом не сколько армию, а самого короля эльфов — Менэльтора, пославшего многих эльфов на убой. Война была быстро проиграна, а государство эльфов, потерявшее значительную часть войска, было вынужденно рассыпаться на множество враждующих кланов и разбрестись по Вилестрии. Двое эльфов стали сиротами в одночасье. В тот день Арамиль и Хэйян, в возрасте пятидесяти лет, будучи ещё совсем мальчишками, решили убраться подальше от мест, где родились, и перебрались в Труболесье со своим учителем и группой единомышленников. С тех пор они потеряли много собратьев из–за постоянных стычек с небольшими диверсионными отрядами регулярной армии, которую Менэльтор до сих пор сохранял, стараясь вновь нарастить влияние.
        Но сегодня Арамиль стрелять не решился, словно смутившись в своём собственном решении, и медленно ослабил тетиву, убирая острую стрелу обратно в колчан.
        — Он не из регулярной армии. Рисунок на его броне сигнализирует о том, что он достигает звания как минимум ротного командира, а его действия… — Арамиль чуть было не сплюнул на землю, пренебрежительно скривив лицо. — Что за профан?..
        — Я тоже об этом подумал. — произнёс Хэйян, поправляя длинные белоснежные волосы. — Он не из армии и с ним явно что–то не так. Двигается как–то странно, не как эльф, хотя выглядит как мы… К тому же, он вышел из тёмнолесья. Если он выбрался оттуда живым, то это наш шанс добраться то старика. Допросим?
        Посмотрев друг на друга, эльфы кивнули и буквально испарились в воздухе, оставив стажёра сверху, обозначив тем самым его роль поддержки в случае опасности.



* * *



        Шагая по лесу, я старался особо не привлекать к себе внимание, передвигаясь в полусогнутом состоянии, и смотреть куда шагаю. Но даже так, в полной тишине, прерываемой лишь редкими звуками ночного леса, я не услышал приблизившихся ко мне сзади двух разумных.
        — Стоять! — позади раздался строгий, слегка высокомерный голос. — Брось оружие на землю и медленно повернись!
        Моё тело пробрало дрожью. Встав на месте, я принялся быстро размышлять и представлять себе дальнейшее развитие событий. В голове крутились разные мысли, но самой главной была: «Сколько здесь врагов и как мне их победить?».
        — Ты глухой что ли? — позади послышался второй, более спокойный и слащавый мужской голос.
        — Минимум двое… — по старой привычке прошептал я очень тихо, но первый отчётливо услышал мои слова.
        — Ты нас считаешь? — я чётко ощутил, как стоящие позади меня неизвестные переглянулись.
        В том, что позади стоят именно эльфы, я не сомневался. Как не сомневался и в том, что в голосе высокомерного просочилась нотка удивления. В эту же секунду я осознал, как именно мне следует дальше поступить. Закрыв глаза, я набрал полные лёгкие воздуха и прислушался. Моё «шестое чувство» редко когда могло мне помочь, но в этой ситуации оно было незаменимым помощником. Не знаю почему, но я чувствовал, что это решение верное.
        Ожидая лишь ощутить на себе чужие взгляды, я вдруг обомлел. Мир вокруг замер, а я… словно вылетел из своего собственного тела и взмыл на высоту пары метров.
        Проморгавшись, я не поверил своим глазам, ведь я в самом реальном смысле этого слова — летал в воздухе, имея возможность свободно перемешаться в пространстве! Притом, моё настоящее тело осталось стоять на месте, а время вокруг остановилось. И тут меня вдруг прошибло.
        — Да это же мой дар! Так вот, в чём он проявляется! — радостно воскликнул я и замолчал, побоявшись привлечь чьё–то внимание.
        Осознание того, что меня никто не может услышать пришло быстро и сильно обрадовало. Мотнув головой, я перевёл свой взгляд на двух разумных, стоящих позади меня и направивших в сторону моего тела оружие. Подлетев к ним поближе, я прищурился, вглядываясь и запоминая их внешний вид и позы. Это точно были эльфы, о чём свидетельствовали их острые, длинные уши.
        Черноволосый эльф с заплетёнными в тугой хвост волосами, держал в руках лук с натянутой тетивой и острой крылатой стрелой, направленной в мою сторону. В уточненных чертах его лица едва ли прослеживалась принадлежность к мужскому полу. Да и ручонки у него были худущие, что просто ужас. Даже у меня в мои восемнадцать лет руки были раза в два массивней и мясистей.
        Стоящий в паре метрах от него второй эльф направил в мою сторону парные мечи, имевшие закруглённую форму, Они были похожи на дорогой, антикварный аналог кукри и явно были сделаны из схожего с моей броней металла[2]. Но моим мечам и броне до подобных «кукри» было как до Китая раком. Особенно его оружие отличалось тусклым голубоватым свечением, коим моя броня, к сожалению или к счастью, похвастаться не могла.
        Оба эльфа смотрели на меня с неким презрением во взгляде и явно были родственниками. Не знаю почему, но я это ощущал. Как и ощущал третьего участника их отряда, сидящего где–то наверху.
        Вскинув голову кверху, я широко улыбнулся, во всей красе рассмотрев коротко–стриженного, русого мальчугана, одетого в какие–то лохмотья. Он смотрел вниз с явным интересом, слегка приоткрыв рот, и навострив длинные уши.
        — Ага… — прошептал я и нахмурился. — И как же нам тут сплясать, чтобы вам побольней, а мне поприятней?
        Эмоции накатывали волнами, а в голове продолжал звучать голос: «Убей, убей их всех! Прикончи ушастых!». Широко–широко улыбнувшись, я быстро понял, как вернуться в своё тело и незамедлительно это сделал, коснувшись рукой своего плеча.
        Открыв глаза, я расслабился и спокойно произнёс:
        — А мальчуган на дереве? Он с вами или просто прогуливается?
        Позади почувствовалось нешуточное напряжение. Я спиной ощущал, как эльфы напряглись и начали переглядываться.
        — О ком ты говоришь? — заговорил черноволосый эльф, стараясь скрыть свой испуг.
        А в том, что они испугались, я не сомневался. Во всех книгах, фильмах и сериалах, эльфы всегда представлялись как высокомерные статные существа, мнящие себя аристократами и совершенными созданиями. Так называемые нацисты, но только в фэнтезийной обёртке. Идеальная раса, живущая тысячелетиями. И сейчас, их самоуверенность сыграла с ними злую шутку.
        Уверен, они посчитали меня простой целью, а парнишку оставили в качестве подмоги. И они точно никак не ожидали, что я смогу его заметить… На этом можно сыграть! Сначала сблефую, заставлю сложить оружие, а после прикончу этих уродов, нападающих на беззащитных людей!
        — Я говорю про парнишку с короткими, русыми волосами, сидящего наверху. — произнёс я максимально серьёзным тоном, словно злодей из фильмов и медленно повернулся к эльфам. — Он спустится или мы начнём без него?
        Обомлевшие от страха эльфы переглянулись и… посмотрели на меня как на идиота, после чего и вовсе рассмеялись.
        — Ха–ха–ха! — стоявший с луком в руках черноволосый эльф и вовсе ослабил тетиву и схватился за живот, заливаясь заразительным смехом.
        — Вот умора! Он реально пытался нас напугать? — второй эльф подхватил настроение первого, чем заставил меня сильно смутиться.
        Я стоял напротив двух смеющихся и хватающихся за животы эльфов, а на моём лице отражалось непонимание и растерянность.
        — Вы чего?.. — я нервно сглотнул слюну.
        — Фух… — черноволосый эльф махнул в мою сторону рукой и показал указательный палец. — Дай секунду…
        Переведя дыхание, эльфы издали ещё парочку смешков, после чего выпрямились, потянулись и мотнули головой, совсем как я. Затем успокоились и натянули на лицо серьёзные маски. Черноволосый эльф, облачённый в зелёную броню, как и его напарник, начал разговор первым:
        — Спасибо за уточнение насчёт волос. Мы уже поняли, что у тебя дар наблюдателя. Нас этим не удивишь. У нас в поселении таких много. И драться мы с тобой не собираемся… Только если попытаешься сбежать. У нас к тебе есть вопросы и лучше тебе на них ответить без утайки…
        — Если ответишь на всё спокойно и честно… Обещаем, что подумаем над тем, отпускать тебя или нет. — в разговор вклинился белобрысый эльф. — И да, парнишка наверху… он с нами.
        Я попытался сглотнуть слюну, но во рту пересохло. Вся моя спесь очень быстро улетучилась, а наваждение словно рукой сняло. В голове появилось осознание того, что сейчас происходит и я очень быстро понял, что натворил. Но сознанием я не понимал, почему же я тут оказался, и как сюда попал.
        Я всерьёз хотел их убить? Да что за… Я же никогда… Какого хрена я тут делаю?! Почему я тут?..
        — Ты язык проглотил, самозванец? — черноволосый эльф слегка повысил тон. — Будешь говорить или по–плохому начнём?
        — Самозванец? Почему самозванец? — я удивился. — О чём ты?
        — Ты в броне регулярной армии эльфов. Звание… — эльф пригляделся. — Точно! Ротный командир!.. Но двигаешься ты, совсем не как эльф. Даже сопляки в нашем поселении и то лучше по лесу передвигаются. Так что, сам всё расскажешь или как?..
        Последние слова эльф произносил с ухмылкой, явно предвкушая что–то не очень хорошее…
        Ойкнув, я медленно кивнул и посмотрел в глаза эльфам:
        — Хорошо! Давайте обсудим! Неприятности мне не нужны! — произнёс я с трясущимися от страха коленками.
        Вернувшееся в норму сознание избавило меня от затуманенного разума, а где–то на отголосках сознания я услышал до боли знакомый голос Богини тьмы:
        — Никто не смеет мне отказывать…






        [1] Циркадные ритмы — циклические колебания интенсивности различных биологических процессов, связанные со сменой дня и ночи.
        [2] Кукри — национальный нож, используемый непальскими гуркхами.



        ГЛАВА 15. ЛЕСНЫЕ, МАТЬ ИХ ЗА НОГУ, ЭЛЬФЫ

        Эльфы не стали меня допрашивать на месте, решив предварительно отвести подальше от реки, с каждым шагов уводя всё глубже в глухой лес. Предварительно они связали мне руки за спиной и забрали мечи, что исключало мой побег, да я на это и не рассчитывал.
        Тихо матерясь себе под нос, я шёл по ночному лесу вслед за черноволосым эльфом, изредка получая себе под лопатки палкой от идущего позади второго представителя расы длинноухих. Но в сложившейся ситуации меня бесило не происходящее со мной сейчас похищение, а скорее то безумство, что творилось в моей голове из–за чёртовой Богини.
        — Вот же сука! — вскричал я и чертыхнулся, чем привлёк внимание эльфов, посмотревших на меня с интересом.
        Отмахнувшись от своих похитителей, я вновь погрузился в мысли, проклиная тёмную Богиню. Спустя пятнадцать минут странствия, мы остановились у небольшого пригорка рядом с проходом в тёмный и сырой грот. Не заходя внутрь, мы встали у широкого входа, густо заросшего по краям мхом и кустарником. Переглянувшись, эльфы кивнули друг другу, о чём–то договорившись, и посмотрели на самого молодого из их троицы — на парня с короткой причёской. Спустившийся к нам на землю, почти под самый конец нашего пути, русый парнишка, одетый в лохмотья, вдруг встал между нами, и сложил руки в молитвенном жесте, что–то проговаривая. Я уже знал, что он делает, но почему–то его молитва Божеству отличалась от той, что я наблюдал у Олекха.
        Слова слетали с его уст, но испарялись в пространстве, так и не добираясь до моих ушей. Я отчётливо видел и даже ощущал, что он что–то говорит, улавливая вибрации в воздухе, но из его рта словно выходила концентрированная… тишина?.. Звуки вокруг стихали один за одним, пока вовсе не пропали, оставив после себя лишь гнетущую пустоту, давящую на мозги своим идеальным спокойствием. Даже капли, спускающиеся со стен грота, не создавали никаких звуков, беззвучно разбиваясь о каменистый пол.
        — Готово. — вдруг произнёс парень и посмотрел на черноволосого эльфа взглядом полным уверенности. — Нас никто не услышит.
        Черноволосый эльф одобрительно кивнул:
        — В этот раз, твой Бог отнёсся к ситуации куда более снисходительно.
        Покрасневший парнишка опустил голову и отошёл в сторону, не позволяя себе продолжать стоять между мной и эльфами. Неожиданно в разговор вклинился белобрысый эльф, толкнув в плечо черноволосого:
        — Просто, в прошлый раз кто–то постоянно мешался и подшучивал над Суваэлем. Попробуй хоть иногда относится к нему проще, он же ещё молод.
        — Молод или нет, иномирцев это никак волновать не будет. Убьют и не поморщатся… — последние слова эльф произнёс с явным презрением и кинул на меня взор полный гнева и пренебрежения. — Боги сегодня к нам снисходительны, а значит, и мы постараемся не причинять тебе серьёзного вреда. Начнём с простых вопросов… Кто ты такой?
        «Кто я такой?», — проскочившая в моей голове мысль заставила меня поёжиться. А ведь и в самом деле? Кто я такой? Что им отвечать? Что я Феникс или, что я попал сюда из другого мира? А если сразу прикончат, когда узнают, что я горю под солнцем? Кажется мне, что этот черноволосый длинноухий урод точно замыслил что–то не очень хорошее… Нет, так отвечать нельзя, нужно заставить их задавать более конкретные вопросы, тогда я смогу выдать меньше информации.
        — Я не знаю, как правильно ответить на твой вопрос.
        Черноволосый эльф улыбнулся и посмотрел на своего напарника:
        — Кажется, он решил сыграть с нами в игру. Доставай кинжал.
        — Стоп–стоп–стоп! — резко закричал я, прекрасно понимая, к чему клонит длинноухий. — Я в самом деле не знаю, как правильно отвечать на ваш вопрос. Уточните, что вас интересует, и я постараюсь рассказать всё, что знаю!
        С лица эльфа сползла улыбка. Он явно надеялся надо мной поиздеваться, а я обломал ему весь кайф. Ох, как бы это не вышло мне боком…
        — Арамиль, дай ему возможность ответить на вопросы. — белобрысый кивнул в мою сторону. — Поставь себя на его место, ему сейчас и так хреново.
        — Ты слишком сердобольной, Хэйян. — Арамиль скривил лицо, смерив меня презрительным взглядом. — Да и не стану я ставить себя на его место. Никогда в жизни не позволю себе оказаться в подобном положении!
        Я улыбнулся. Ох, зря он это сказал! Не знаю, учат ли эльфы своих детей подобному, но я знаю точно, что говорить слово «никогда» нельзя! Обычно все события, идущие следом за подобными фразами, диаметрально противоположны сказанному. Карма никогда не спит и всегда готова поставить заносчивых выскочек на место! Примерно как сейчас ставит меня… Ладно, унывать не стоит! Всё складывается не так плохо, как могло бы! Я уже знаю их имена, пытать меня не собираются, а значит… можно попытаться договориться!
        — Чего ты лыбишься? — Арамиль подошёл ко мне и ударил мне в неприкрытый бронёй живот кулаком.
        Причём ударил он знатно, как учили, направив всю силу в моё тело. Я едва ли успел напрячь пресс, но и это меня не спасло. Органы вжались в стенки тела так, что чуть было не выпрыгнули со спины.
        — Ух… — только и успело вырваться из моего рта.
        Живот скрутило, дыхание сбилось, и я с грохотом упал на землю с раскрытым ртом, стараясь захватить хоть грамм воздуха в резко опустевшие лёгкие, но все мои попытки были тщетны. Сознание захватил животный страх скорой смерти и когда я уже прощался со своей жизнью, ком в горле вдруг пропал и дыхание вернулось. Паническая атака прошла так же быстро, как и началась, чему я был несказанно рад. Я принялся жадно глотать воздух, пуская на землю слюни, и бешено мотая глазами в разные стороны. Мой образ вызвал приступ смеха у черноволосого эльфа:
        — Вот ведь умора! Да где таких рожают, а?
        Подняв глаза, полные злобы и ненависти, я поймал на себе взгляд белобрысого эльфа по имени Хэйян. Он смотрел на меня с неким сожалением и явно переживал за мою судьбу, хоть и не решался сказать об этом своему напарнику.
        Определив для себя, кто в компании этой троицы самый конченный, я твёрдо для себя решил, что если подвернётся случай, то я обязательно поставлю черноволосого урода на место… Чего бы мне это не стоило!
        Заметив, что я практически пришел в себя, Арамиль решил в очередной раз ударить меня в живот, но в этот раз при помощи ноги. К счастью, сделать этого он не успел, так как ему помешал Хэйян, который вдруг вышел вперёд и загородил меня от черноволосого ублюдка:
        — Арамиль, может, лучше я с ним поговорю?
        — Чтобы вышло как в прошлый раз? — Арамаиль смерил своего напарника тяжёлым взглядом, задумался на несколько секунд и перевёл свой взор на меня. — Ты ведь не отступишь, да? Ладно… но если этот урод сбежит, ты лично вернёшь его в Эль’арога, брат. Ты меня понял?
        — Само собой. — улыбнувшись ответил Хэйян и посмотрел на меня, затем присел рядом на корточки. — Поболтаем? Не беспокойся, я тебе вреда не причиню.
        Посмотрев в зелёные глаза улыбчивого эльфа, я тут же вспомнил методику американских полицейских, когда они специально устраивали допрос с пристрастием, где в главных ролях выступали хороший и плохой коп. Сейчас ситуация складывалась похожим образом и меня это улыбнуло, но зацикливаться на этом я не стал. Не важно, как именно они пытаются выудить из меня информацию. Я всё равно расскажу им только то, что считаю нужным. А если у меня есть возможность общаться с длинноухим, что не бьёт меня в живот при каждом удобном случае,… я абсолютно точно выберу общение с ним, нежели с черноволосым высокомерным ублюдком.
        — Давай поболтаем. — спокойно ответил я, с усилием переводя своё тело в сидячее положение, хотя сделать это со связанными руками оказалось очень и очень тяжко. — Что вы хотите знать?
        — Для начала, ответь на вопрос. Ты иномирец?
        — Иномирец? — я удивлённо посмотрел на эльфа, после чего тут же осознал суть вопроса, разделив слово на составляющие. — Ааа… Попал ли я сюда из иного мира?
        — Верно!.. — Хэйян улыбнулся, но сделал этот как–то фальшиво. — Так ты иномирец?
        — Да, я иномирец. — спокойно ответил я. — А что, разве бывает как–то иначе?
        — Мы здесь задаём вопросы! — в разговор попытался вклиниться Арамиль, но Хэйян быстро его утихомирил.
        — Успокойся, брат. Куда проще узнать истину, если вести диалог, а не допрос. Ты же прекрасно это знаешь. Дай мне с ним поговорить.
        Ситуация меня позабавила. Высказывание черноволосого эльфа всё больше напоминало мне сценку из американского фильма. Разве что в главных ролях были разодетые в хитиновую броню эльфы и местом действия оказался не полицейский участок, а небольшая поляна, рядом с входом в тёмный, отсыревший грот.
        Успокоив своего брата, белобрысый эльф вернулся к разговору со мной:
        — Да, бывает иначе. Например, мы втроём, родились в этом мире. Видишь ли, эльфы живут куда дольше других рас и у нас уже успело смениться несколько поколений. Мы появились тут почти самыми первыми, хотя сейчас испытываем не самые лучшие времена… — последние слова Хэйян произнёс с горечью в голосе. — Ладно, проехали. Это тебе знать необязательно. Лучше скажи мне, если ты иномирец, как давно сюда попал? Раса?
        — Пару дней назад. Я человек. — спокойно ответил я.
        Узнали бы они об этом в любом случае. Рано или поздно, так точно. Потому я даже не переживал, раскрывая свою истинную сущность. Хотя в их глазах я мог оказаться кем угодно, но это было меньшим из моих переживаний.
        Реакция на мой ответ не заставила себя долго ждать и, признаться, очень сильно меня удивила. Все три эльфа удивлённо переглянулись и синхронно посмотрели на мою голову, куда–то в район ушей. Дёрнувшись ко мне, Хэйян поднял мои волосы и с удивлением замер, словно увидел призрака. Мотнув головой, он смутился, как–то по–детски и очень искренно улыбнулся, после чего натянул на лицо серьёзную маску, стараясь скрыть свою радость от брата:
        — Человек… — Хэйян посмотрел на Арамиля. — Что будем с ним делать?
        — Брин приказала вести всех человеков в лагерь. В случае сопротивления… — Арамиль замолчал и нахмурил лоб так, что у него чуть вена на нём не лопнула. — Диалог окончен. Берём его с собой, дальше с ним разберутся.
        Я попытался встать на ноги, осознав, что разговаривать со мной больше не будут и нам предстоит куда–то идти, но неожиданно увидел вставшего передо мной Арамиля:
        — Эээ нет, дружок! На своих двоих к нам в поселение ты не попадёшь! — произнёс он и ударил мне по голове чем–то тяжёлым.
        Моё сознание начало меркнуть, мир потемнел, я пару раз моргнул, а затем словно кто–то щёлкнул выключателем и я отключился.

* * *

        Меня разбудил натужный скрежет, доносящийся откуда–то из–за спины. Открыв глаза, я ничего не увидел. Вокруг была сплошная темнота и лишь где–то вдали виднелась тонкая полоска тусклого белого света, словно исходящего от одинокой свечи, расположенной где–то по центру стадиона. Попытавшись встать, я протяжно захрипел и затарахтел, совсем как старый дед. Приложив недюжинные усилия, чтобы подняться на ноги, я таки не смог встать из–за связанных за спиной рук и сильно занывшей от перенапряжения головы.
        — Не шевелись! — позади раздался раздражённый, как будто замученный мужской голос. — Не шевелись, я что сказал?!
        Осознание того, что обращаются ко мне пришло лишь тогда, когда на третье предупреждение я получил смачный подзатыльник. Звёздочки перед глазами, конечно же, не полетели, что было бы кстати, ведь ни черта не было видно, зато звон в ушах стоял ещё секунд двадцать. Мужчина позади меня что–то радостно промычал, после чего и вовсе решился меня похвалить:
        — Воооот! Вот так лежи и не рыпайся! Так держать!
        Почти пять минут я лежал в одной позе, боясь пошевелиться и вновь поменять настроение своего, судя по всему, сокамерника. А то, что мы находимся в камере, я почему–то не сомневался. Здесь было холодно, местами сыро и темно так, что хоть глаз выколи. Уточнять у своего сокамерника место нашей дислокации я не стал, всё по той же причине. Страх получить очередной подзатыльник сильно перевешивал моё любопытство. И как же я ликовал, когда мне было дозволено двигаться:
        — Всё, свободен! — мужичок позади радостно хлопнул меня по спине, а затем с моих кистей спали верёвки.
        — Чего?.. — я удивлённо поднёс руки к лицу, стараясь их разглядеть, но из–за темноты ничего не увидел.
        Стукнув себя по лбу за несообразительность, я как–то по–идиотски заулыбался, поднялся в сидячее положение и повернулся лицом в сторону, где по моим прикидкам должен был находиться мой спаситель:
        — Кто ты и зачем мне помог?
        — Да хрен его знает! — по звукам мужчина сплюнул на землю и чертыхнулся. — Богиня моя попросила тебе помочь! Уж не знаю зачем ей сдался поганый эльф, судя по всему, ещё и предатель, раз его свои же за решётку упекли… Но воля моей Богини непоколебима и оспаривать её станет лишь глупец! О, великая и добродушная Деметра!..
        Последние слова мужчина произносил с явным восхищением и, я бы даже сказал,… фанатизмом. Кого–то мне его фанатизм напоминал и я, кажется, очень хорошо знал, кого именно…
        — Во–первых, я не эльф. — спокойно произнёс я. — Человек, совсем недавно попал в Вилестрию.
        — Человек? Совсем недавно? — мужчина явно удивился и принялся что–то бубнить себе под нос, словно высчитывая время. — Что–то я совсем запутался в летоисчислении. Не подскажешь мне, какой сейчас год?
        Я задумался, стараясь вспомнить, говорил ли о чём–то подобном мой учитель, но на ум ничего не приходило.
        — Да хрен его знает. — ответил я, отрекаясь от таких сложных вопросов. — Я тут всего пару дней и ещё не успел ознакомиться с устройством мира.
        — Ясненько… А что ты там говорил? Ты… человек? Что за человек? Когда тебя сюда заносили, выглядел ты совсем как эльф! Броня на тебе точняк эльфийская была, да и волосы длиннющие, какие только эльфы носят! И смазливый такой же, совсем как они! Только покоренастей, да поподжаристей…
        — Уж извините, я такой, какой есть, но точно не эльф! К ушастым причислять меня не надо. — произнёс я, но одобрения своим словам не получил.
        — Нет, что–то мне слабо верится, что ты не эльф! Чем докажешь обратное? — в голосе моего собеседника отчётливо слышалось недоверие.
        Я серьёзно призадумался. Как мне доказать, что я не эльф, если мы находимся в полной темноте?.. По прошествии десяти секунд я в очередной раз смачно ударил себя по лбу, за что тут же себя обчертыхал… Вот что я за идиот, раз второй раз забываю про самое очевидное? Всё время полагаюсь только на зрение и слух, а про руки совсем забыл! И ведь ещё хотел заключить сделку с Богиней тьмы… Вот балда!
        — Так ты уши мои потрогай. Они у меня обычные, не как у этих… — я показал себе за спину, после чего снова матюгнулся. — Не как у длинноухих!
        — Ещё чего! Не хватало мне ещё тебя за уши трогать!.. Я в своё вр… А?.. — мой собеседник вдруг притих, словно к чему–то прислушивался. — Потрогать?.. Точно?.. Воля Богини для меня закон…
        — Ты там с кем бормочешь? — попытался я вклиниться в этот словесный монолог, за что тут же отхватил очередной раз по голове. — Ай!
        — Не влезай в разговор, когда не просят! Моя Богиня попросила потрогать твои уши! Я не смею ей противиться!
        — Ну, так трогай! — нервно проговорил я, потирая нудящий висок, в который мне прилетело кулаком. — И хватит меня лупасить просто так!
        Мой сокамерник ничего не ответил. Он лишь молча дотронулся до моих ушей, пробормотал себе под нос что–то невнятное и принялся материться так, как никто из моего окружения раньше не делал. Даже Олекх, весьма падкий на разного рода шестиэтажные завуалированные оскорбления, не позволял себе ТАКИХ высказываний. Закончив эту словесную перепалку с пустотой, мужчина резко успокоился, после чего тяжело и протяжно вздохнул:
        — Хорошо… Раз ты некий человек, а не эльф, то можем и поболтать. Как тебя зовут и за что схватили?
        — Зовут меня Марк, а схватили за просто так. — честно ответил я. — Шёл вниз по реке, тут появились два длинноухих аборигена и схватили меня, потащили на допрос. Когда узнали, что я человек, так тут же вырубили. Очнулся здесь, ну а дальше… дальше ты знаешь.
        — Марк значит… Меня вот Друль звать. А ушастые как всегда, не удивили… — протянул мой сокамерник и замолчал.
        — В каком смысле? — с интересом проговорил я, не желая прерывать разговор.
        Мне очень хотелось услышать историю своего собеседника, а заодно и узнать больше информации о месте, в котором я очутился.
        — Меня как–то совсем так же повязали… Давно это было, что я уже и не припомню, когда именно. Я здесь недалеко жил раньше, на поляне, что в тёмном лесу. Не знаю, может, слышал или видел нечто подобное?
        — Поляна? — я чуть было не подскочил от удивления. — В тёмном лесу? Это случайно не тот лес, который охраняет вервольф?
        — Вервольф?.. — Друль задумался, словно что–то вспоминая. — Да не было никакого вервольфа… Нет, не о той поляне ты думаешь. А что, в труболесье их несколько теперь?
        — Не знаю… Я на одной только был. Чуть выше по реке. Там тёмный лес, за ним ещё один с множеством высоких деревьев, а затем и поляна уже.
        — Так это же моя поляна! — судя по звукам, мой собеседник подскочил на ноги. — Ты там был? Как там сейчас дела обстоят?
        — Твоя?.. — проговорил я с сомнением. — Слушай, там сейчас мой учитель живёт. Олекх его зовут. Гном, покуривающий друдену… Как он там себя называл?..
        — Не слышал про такого. — Друль наотрез отказался слушать про моего учителя, произнеся это, словно презирал даже мимолётное упоминание его имени. — А что за вервольф?
        — Да там… — я вдруг остановился, вовремя опомнившись от неожиданной доброты сокамерника и его Богини. — Постой ка, а ты случаем не подсадной? Слышал я про такое! Помогают сначала, в доверие втираются, а потом и вовсе сдают с потрохами! С чего вдруг твоя Богиня решила мне помочь?
        Мой сокамерник не торопился отвечать, то ли рассуждая над ответом, то ли слушая речь своей Богини. Спустя пару десятков секунд он тяжело и протяжно вздохнул и заговорил слегка расстроенным и дрожащим голосом:
        — Слушай, Марк. Хочешь, потрогай мои уши? Трогай! — Друль схватил мою руку и поднёс к своим ушам, и в самом деле оказавшимся самыми обычными. — Я самый обычный гном, некогда живший на отшибе мира, в отдалении от больших городов… Жил тут один. Семью я давным давно потерял, ещё во время войны гномов и эльфов за влияние. Решил потом всю жизнь с чистого листа начать, но долго не протянул… Какое–то время даже держал лавку в Харуне. Торговал разным хламом, иногда драгоценностями… Но жизнь такая мне осточертела. Без своей Сонюшки и девочек… я совсем раскис. И вот, нашёл своё место на отдалённой поляне. Казалось, что я таки нашёл спокойное место… Долго с поляны не выходил, радуясь тому, что есть. Всё было рядом и далеко ходить было не нужно. Дрова, вода, еда и красивые виды. Отстроил хибарку и спокойно ждал своей смерти. Но чёрт потянул меня выйти с поляны!.. В первый же день на ушастых нарвался… Очень быстро повязали, посчитав за угрозу для своего поселения. Ни о каких компромиссах их глава даже слышать не хотел… Уже и не вспомню, как давно сюда попал, по ощущениям, лет десять, так точно…
        — Десять лет?.. — прошептал я, едва сдерживая эмоции.
        — Да… ушастые, суки, редкостные! Сдохнуть даже не дают, откармливают насильно, если голодовку устраиваю. Вскрыться не дадут… у них тут магические ловушки стоят. Только кровь пустишь, тебя сразу вылечит. Магия природы, чтоб её… Зато заточку оставили, чтобы ощущал, что спасение рядом, а сделать ничего не мог…
        — Очешуеть… И ты даже не пытался отсюда сбежать?
        — Сбежать?! — гном рассмеялся. — Ты в самом деле думаешь, что это возможно? Даже если представить, что ты выберешься из этой коробки, в которой ни черта не видно… Как ты собираешься выбираться за пределы поселения? Там охрана, дозорные вышки… Да и если вдруг ты чудом выберешься, куда подашься? Тебя выследят за пару часов. У эльфов это в крови.
        — Так, можно сбежать на поляну! Там завёлся один зверь. Мой учитель говорит, что нашёл его совсем маленьким, а убить не решился. Теперь вот разрослось это чудище до таких размеров, что страшно представить. Всю живность в округе распугал, но из тёмного леса почему–то выйти не может. Встретился я один раз с этой тварью! В глаза не увидел, но почувствовал. И скажу тебе, лучше ему на глаза не попадаться, если жить охота.
        — И как же туда попасть? Ты ведь пойми, что монстр этот и тебя не пустит, не только эльфов!
        — На поляну попасть можно, если правильно день подгадать. Вервольф не всегда тёмный лес патрулирует. Бывают дни, когда он отсыпается, но я так точно и не понял, когда именно эти дни наступают…
        — Хм… — гном протяжно промычал. — А учитель твой? Он там безвылазно сидит?
        — Честно, я не до конца уверен, что выходит… Может и нет. Раньше, вроде как, за друденой ходил, а сейчас бросает, так я и не знаю, выйдет ли…
        — Вервольф говоришь… В нужные дни… — протянул Друль, после чего вдруг встал и, судя по звукам, принялся отряхиваться.
        Закончив диалог, мой собеседник вдруг куда–то пошёл, затем остановился в паре метрах и постучал по чему–то металлическому ровно три раза.


        Тук! Тук! Тук!


        Вслед за его ударами послышались звуки множества выдвижных замков, открывающихся петель и звон цепей. Продлилось это недолго, буквально десять секунд, после чего пространство вокруг вдруг залил тусклый свет из открывшейся внутрь металлической двери. Проморгавшись, я с удивлением посмотрел на стоящего прямо у входа черноволосого эльфа с какой–то странной короной на голове, в виде двух золотых рогов. Он смотрел на меня и улыбался:
        — Спасибо за информацию… Марк! С твоей помощью мы точно сможем выманить того коротышку с его поляны. Ну… оревуар! — эльф поклонился, едва не уронив свою корону на каменный пол, после чего резко поднялся, поправил свой плащ и вновь улыбнулся. — Кстати, мой Божественный покровитель не Деметра, а Локи — Бог обмана!
        — Что за?.. Но… как?
        Ответа на свой вопрос я получить не успел.
        Произнеся имя своего Бога, эльф скрылся в дверном проёме, захлопнув за собой дверь и оставил меня в кромешной темноте совершенного одного. Хотя нет, я был не один… Со мной остались гнетущие мысли, пожирающие мой мозг и напоминающие мне о совершенной мной глупости.
        Как я умудрился рассказать всё подчистую тому, кого даже не знал?! Что я за кретин?! Поверил первому встречному и всё тут же вывалил! Но кто же мог подумать, что он может облик менять?.. Или что это была за чертовщина?! Чёрт, мне нужно срочно отсюда выбираться, пока ещё можно всё исправить!



        ГЛАВА 16. ЧЁРНАЯ МЕТКА

        Я сидел в темноте с закрытыми глазами и просто молчал. Битых два часа я бился в металлическую дверь камеры, но не добился от эльфов никакой, даже самой маломальской реакции. Когда руки устали бессмысленно молотить по металлу, а кулаки начали ощутимо болеть и опухать, я прекратил это бесполезное занятие, решив действовать более рационально. Но за всё время, что я тут отсиживался, а просидел я взаперти не менее часа, мне в голову так и не пришла ни одна мысль, достойная моего внимания. Когда сидеть в темноте мне осточертело, я решил поискать надежду и ответы на свои вопросы в пустоте. Всё равно, заняться здесь было больше нечем.
        — И что мне остается?.. — прошептал я вслух и тяжело вздохнул, словно подлез под стокилограммовый мешок с цементом. — Умереть здесь, в кромешной темноте?
        Не знаю, что бы я сказал, если бы увидел подобную сцену в кино или прочитал в книге. Вероятнее всего, я бы точно обматерил сценариста или писателя за подаренный главному герою «рояль», буквально спасающий его задницу из серьёзной передряги. Но я не в кино и я не персонаж книги, а вполне реальный человек из крови и плоти. И произошедшее со мной, это всего лишь злополучная череда событий, преследующая меня из того проклятого подвала. Ведь как оказалось, Эреба ни на секунду не покидала меня, наблюдая за моими похождениями, и лишь выжидала лучший момент, чтобы показать себя:
        — Марк… ты собрался умереть? Здесь?.. В этой Богами забытой темнице?
        Я вздрогнул, услышав прямо над собой ласкающий слух, приятный женский голос. Он был мне знаком, и я отчётливо понимал, кто ко мне обращается, отчего легче не становилось ни на каплю. Богиню же это позабавило. Её голос стал куда более спокойным, мелодичным. Она говорила медленно, растягивая слова словно жвачку, постепенно забираясь в мой мозг всё глубже и глубже. Всем своим телом я ощущал, как с каждым её словом мой разум постепенно онемевает, а тело начинает тихонько подрагивать.
        — Я знала, что так будет и вернулась, чтобы повторить своё предложение… Желаешь услышать новые условия?
        — Нет!.. — вымолвил я, пересиливая себя, чтобы не закричать на Богиню. — Я уже говорил, что не стану иметь с тобой никаких дел! Да и оказался я здесь из–за тебя!..
        — Из–за меня?.. — Эреба состроила наигранное удивление. — Нет, дорогой мой Феникс… Ты здесь из–за своих собственных решений, повлёкших за собой серьёзные ошибки. Будь ты хоть чуток решительней, сейчас не оказался бы в столь странном положении. Я лишь подтолкнула тебя вперёд, а полетел ты уже сам. Но сейчас… сейчас ты сложил крылья и с огромной скоростью летишь вниз. Совсем скоро ты разобьёшься, ударившись о твёрдые скалы. Я же могу помочь тебе расправить крылья и взлететь ещё выше… Как там говорится? Проблемы делают нас только сильнее? Так вот, я могу дать тебе шанс не только выйти отсюда живым, но и стать сильнее! Значительно сильнее!
        — Я сказал… — я кашлянул, и моё дыхание сбилось, а в горле словно застрял твёрдый ком. — Нет!..
        — Эх, Феникс… Как же ты не понимаешь! Если ты не примешь моё предложение, то ты умрёшь… совсем как он. — вслед за раздосадованным голосом Богини послышался громкий щелчок, на мгновение меня оглушивший и в эту же секунду комнату на мгновение озарило ярким светом.
        Но даже этого времени мне хватило, чтобы разглядеть лежащий в дальнем углу комнаты человеческий скелет. Он был небольшого роста, словно это был скелет ещё совсем не окрепшего подростка, но его кости были достаточно широкими, да и череп точно был как у совсем взрослого человека. Поверх костей на скелете была одета рабочая роба, какую часто носили какие–нибудь кузнецы или кожевники в моём мире. А в костлявой руке виднелась… заточка…
        — Это?.. — я попытался сглотнуть скопившуюся во рту слюну, но вставший в горле ком лишь сильнее сдавил мою шею. — Гном?..
        — Ты же помнишь историю эльфа с чудной короной на голове, которую он рассказал тебе от лица гнома? Как филигранно он тебе всё выдал, да ещё так складно?.. — голос Эребы пронёсся в пространстве и оказался прямо передо мной. — Всё случилось так из–за того, что эта история правдива, а её хозяин сейчас лежит в том углу. Гном по имени Друль в самом деле когда–то существовал… Он попал в плен и в самом деле просидел тут десять лет, но всё же погиб, так и не сумев выбраться наружу. И сидел бы он тут ещё очень долго, если бы только не нашёл способ свести счёты с жизнью… Ох, я помню его настойчивую, страстную мольбу, длящуюся днями, неделями, месяцами… Как же он мечтал закончить эти страдания…
        — Ты ему помогла?..
        — Да. Ему помогла я, но цену ему пришлось заплатить высокую. Не скажу какую, но высокую. — Эреба натужно усмехнулась. — А знаешь, что было с тем эльфом, который приказал держать гнома тут две сотни лет? Ха–ха–ха! Видел бы ты его лицо, когда бедный гном концы отдал раньше положенного срока…
        Богиня вдруг резко замолчала и откашлялась, поняв, что перешла на совсем не свойственную для Богов манеру общения, и вновь вернулась к своему обычному голосу:
        — Кхм… Ладно, сейчас не об этом. Я вот к чему клоню, Феникс, хотя… ты уже и сам, должно быть догадаться. Верно же?
        — Кажется… да. Этой историей ты решила мне показать, насколько моё положение безнадёжно? И хотела сказать, что я всё равно рано или поздно обращусь к тебе за помощью и лучше сделать это прямо сейчас?
        — Верно! Просто великолепно! Прошло меньше суток, а ты уже стал в разы сообразительней! — судя по звуку, Богиня совсем по–детски хлопнула в ладоши, вновь позабыв про свой суровый образ. — Рада, что ты это понимаешь! Тогда слушай! Условия несколько поменялись с нашей прошлой встречи. К счастью, ты всё ещё можешь стать моим вторым жрецом. Сделала бы и первым, но место уже занято. Насчёт артефакта, который я тебе обещала в моем первом предложении… его ты не получишь, по крайней мере пока. Зато, я дарую тебе несколько способностей, которые облегчат твое существование в этом мире. Они… могут показаться тебе странными и некоторые из них лучше не афишировать, но тебе они обязательно понравятся! От тебя же требуется выполнять мои указания и изредка убивать тех, на кого я покажу пальчиком!
        Последние слова Эреба произнесла как–то протяжно, играючи и слегка коварно, словно девушка, манящая молодого парня в постель. Не сказать, что услышанное меня удивило. Примерно такое я и представлял, когда впервые встретился с Богиней тьмы. Но в этот раз я получил куда больше информации и подобный расклад меня обрадовал куда сильнее, нежели факт, что я лишил себя какого–то там артефакта. Но вот так слепо соглашаться на всё ещё размытые условия Богини, тоже было глупо. Мне однозначно нужно было иметь гарантии…
        — У меня есть вопросы касаемо этого контракта… Первый…
        Задать вопросы вслух Эреба мне не позволила, посчитав это лишней тратой времени. Вместо этого она решила сразу озвучить ответы на них:
        — Можешь не беспокоиться. Твоя жизнь будет исключительно в твоих руках, как и жизни твоих близких. Постараюсь не показывать на них пальчиком! — Эреба рассмеялась. — А если будешь себя хорошо вести, то познакомлю тебя со своим любимчиком. Думаю, он тебя сможет многому научить! Так что, ты готов заключать контракт?..
        — А что насчёт?..
        — Нет, спать со мной тоже не нужно… Кракена мне в… Откуда у тебя такие мысли, мальчик?..
        — Извините. Просто вспомнилось кое–что…
        — Советую тебе прятать подобное в самый–самый дальний ящик. Особенно при общении с Богами. — Эреба протяжно вздохнула. — Повторю свой вопрос… Ты готов заключить контракт?
        Я на мгновение задумался, прикидывая возможности…
        — Я же смогу расторгнуть его, если мне не понравится?
        — Конечно. — тихо ответила Богиня, но распыляться на конкретику не стала.
        — И чего мне будет это стоить?
        — Всё зависит от обстоятельств, но как я уже сказала. Твоя жизнь только в твоих руках, как и жизни твоих близких.
        — Тогда… я согласен! — немного подумав, произнёс я и в этот же миг ощутил нешуточное давление на все свои органы.
        Меня скрутило, подняло в воздух, пару раз прокрутило вокруг своей оси, мои руки прокрутились несколько раз так, как в принципе не должны были прокручиваться… Попытавшись открыть глаза, я ощутил сильную боль, расползающуюся по всему моему телу с ошеломительной скоростью. Боль нарастала, с каждым мгновением охватывая всё большую площадь. Казалось, словно мои клетки делились и множились только для того, чтобы сразу же начать болеть. В момент, когда боль стала совсем уж нестерпимой, а голова, казалось, сейчас оторвётся от тела, всё вдруг прекратилось…
        Я упал на землю, а боль ушла, оставив после себя приятный холодок, расползающийся по телу и вызывающий мурашки. Не успел я поднять голову и открыть глаза, как моё тело вдруг само по себе несколько раз непроизвольно дёрнулось, словно проверяя целостность организма, как это бывает перед сном и тут же утихло. Полежав в одной позе пару секунд и убедившись, что меня больше не ждут никакие сюрпризы, я упёрся руками в пол и отжался, поднимая себя в стоячее положение. На удивление, сделал я это с лёгкостью, поднявшись на ноги за мгновение, и усилий я на это почти не потратил. Моё тело значительно окрепло, и даже сейчас я ощущал, что стал куда сильнее и ловчее. Но моё внутреннее я всё ещё оставалось таким же. Открыв глаза, я вдруг дёрнулся и выставил вперёд руки, встав всё в ту же нелепую боевую стойку, которую я когда–то подцепил из фильмов с Брюсом Ли.
        Стоящая передо мной Богиня в чёрном балахоне улыбалась, сняв с себя капюшон и открывая свою… по–своему прекрасную внешность. Богиня тьмы Эреба, вопреки всем устоявшимся канонам фильмов с пометкой «ужасы», в которых обычно появлялись подобные персонажи, сильно отличалась от внешнего вида своих голливудских копий. Яркие голубые глаза, горящие ярким огнём, искрились и смотрели на меня с неподдельным наслаждением. Пепельные волосы скатывались на белоснежное лицо, прикрывая утончённую внешность и острые скулы Богини. Тоненький, маленький носик отлично гармонировал с пухлыми серо–розовыми губами, закрывающими острые как бритвы зубы. Внешний вид Богини, которую я видел тогда у алтаря и сейчас… был как небо и земля.
        — Нравится? — Богиня улыбнулась, оголив два ровных ряда белоснежных зубов, и провела по верхнему ряду раздвоенным языком, совсем как у змеи.
        И пускай это выглядело весьма устрашающе, но от её оскала не осталось и следа. Что за дела?..
        — Я выгляжу так только для тех, кому доверяю. Ты мой жрец — значит, я могу тебе доверять. Все остальные, кому довелось меня видеть, наблюдали меня в ином образе… Думаю, ты помнишь. — Эреба улыбнулась и подмигнула мне одним глазом.
        Захотев ответить Богине как–нибудь колко, я вдруг отлип от её красоты и огляделся. Мотнув головой, я пару раз ударил себя по щекам и вопросительно взглянул на Богиню:
        — Что происходит? Почему я всё вижу?
        — Ооо, а я-то подумала, неужели не заметишь?! — Эреба рассмеялась. — Что же, мне льстит, что первым делом ты обратил внимание именно на меня.
        — Да… — я не смог подобрать слов и стоял с открытым ртом, разглядывая помещение, в котором находился. — Я теперь вижу в темноте?
        — Верно, а как иначе? Второй жрец Богини тьмы Эребы… и не видит в темноте? Это даже звучит, как абсурд! — Богиня широко–широко улыбнулась. — Теперь эта проблема устранена и в совокупности с твоим ночным образом жизни… очень тебе поможет. Кстати, взгляни на свою кисть.
        Всё ещё ошеломлённый увиденным, я не сразу расслышал слова Богини, приковав свой взгляд к помещению. Комната, в которой я находился, разительно отличалась от моих представлений о ней. Вместо гладких и оттёсанных каменных стен, вокруг была лишь грубая глиняная кладка, а цельнометаллическая дверь… оказалась вовсе не такой прочной на вид. Она вся была составлена из разных кусков металла, сплавленных воедино, и выглядела скорее как бесформенная груда металла. Единственное, что и в самом деле выделялось, это эльфийские глифы[1], вырезанные прямо в стенах. Кажется, это и были те самые ловушки, про которые я слышал из истории Друля…
        Рассмотреть в деталях эльфийские письмена мне не дала Богиня, вдруг включившая свою «ауру», начавшую давить мне на плечи с невероятной силой. Кажется, даже десять секунд ожидания казались ей неприемлемыми и чересчур утомительными:
        — Марк, я понимаю, что у тебя сейчас мир на глазах перевернулся, но посмотри на свою руку, это очень важно. — и, судя по тому, что обратилась она ко мне по моему настоящему имени, это и в самом деле было чуть ли не первостепенным делом.
        — Да хорошо–хорошо! — отмахнулся я, едва не подкосив колени. — Не нужно на меня давить! В прямом смысле!..
        — Ой, извини! Это вышло машинально. — Богиня улыбнулась, и с моих плеч в очередной раз упала пара мешков с цементом.
        Я был не уверен, в самом деле она сделала это машинально или подобное было сотворено ей специально, но мне это было неважно. Самое главное, чтобы она больше так не делала. А кто знает, что на уме у этих Божеств? Нет, нужно поскорее избавляться от её назойливой компании. Но для начала нужно решить вопросы с моими способностями и побегом…
        — Что там нужно посмотреть? Где?
        — На запястье. Появилась метка? — Богиня кивнула на мою руку.
        — Метка?.. — я удивлённо вскинул бровь и потянул за перчатку на левой руке, на удивление снявшуюся с лёгкостью. — Ничего нет.
        — А на правой?
        Пожав плечами, я потянул за вторую перчатку, под которой в самом деле оказалась чёрная метка. Она была небольших размеров, буквально со спичечный коробок, располагалась ровно по центру моего запястья и походила на самую настоящую татуировку. Выглядела же эта метка как расползающийся кровавыми подтёками полумесяц с жирной точкой по центру. Заметив метку, Эреба вновь радостно хлопнула в ладоши, словно сомневалась до этого в её наличии:
        — Замечательно! Просто прекрасно! Теперь ты можешь полноправно называть меня своим покровителем. Не буду ходить вокруг, да около… Помимо твоей способности видеть в темноте, теперь ты можешь сам становиться тенью. В буквальном смысле. И, конечно же, это позволит тебе сбежать отсюда, причём с необычайной лёгкостью. За магические ловушки не переживай. В обычной ситуации они бы серьёзно подпортили тебе жизнь, но сейчас я с ними разобралась. Считай это моим подарком на начало наших с тобой взаимоотношений! — широкая, лучезарная улыбка Богини вновь украсила её прекрасное лицо. — Ладненько, я тебя покину… У меня ещё есть дела, там у моего первого жреца какие–то вопросы. Он почувствовал, что появился ты и жутко ревнует! Представляешь? Никогда бы не подумала, что меня будет ревновать смертный… Хотя, он уже давно приблизился ко мне по уровню сил, так что и не знаю, применимо ли к нему подобное высказывание… В любом случае, советую тебе сваливать отсюда и как можно быстрее. Эльфы уже заметили, что ловушки отключились и скоро будут здесь. Если понадоблюсь, зови в любое время!
        Последние слова Эреба произносила, уже исчезая в пространстве, и посылая мне воздушный поцелуй. Подобное поведение от Богини тьмы я уж совсем никак не ожидал увидеть, особенно на контрасте с её первым появлением. Тогда я мог лишь предполагать, как выстраиваются их любовные отношения с Аидом, а теперь даже могу его по–мужски понять. Эреба и в самом деле была очень женственной, стоило ей только показаться во всей красе и раскрыться. Но стоило мне мысленно попрощаться с Богиней, как она вдруг подкинула масла в и без того начавшее разгораться пламя:
        — Кстати, Феникс… У меня есть к тебе первое поручение. — оставшаяся висеть в воздухе голова Богини ехидно улыбнулась. — Убей главу поселения Эль’арога…
        Не дождавшись моего ответа, Богиня окончательно испарилась в воздухе, оставив меня в гордом одиночестве со смешанными чувствами и странными мыслями в голове.
        — Убить главу?.. — прошептал я и, не выдержав, перешёл на крик. — Да какого хрена?!
        И не успел я вдоволь накричаться о той несправедливости, которую водрузила на меня Богиня, как вдруг услышал за дверью громкий топот множества ног, быстро приближающихся к моей камере…

* * *

        Ратуша Эль’арога. За пятнадцать минут до появления Богини…


        Сереброволосый эльф по имени Хромас, являющийся главой поселения Эль’арога, сидел в своём кабинете и слушал доклад Арамиля:
        — Мой командир… — черноволосый эльф преклонил колени и склонил голову. — Во время стажировки младшего состава произошёл инцидент. Мы наткнулись на ещё одного человека…
        — Убили? — Хромас прервал рассказ своего подчинённого. — Куда дели труп?..
        Опешивший от резкого вопроса черноволосый эльф, казалось, опустил голову ещё ниже, хотя уже и так едва касался пола. Арамиль очень боялся разгневать главу поселения и не спешил с ответом, и на то были свои причины…
        Глава поселения Эль’арога славился своим жутким нравом и дерзким характером. Будучи иномирцем, он считал себя «чистокровным» эльфом, некогда служившим самому Менэльтору. И пускай это и было отчасти правдой, ведь Менэльтору он и в самом деле служил, пускай лишь в качестве подносчика воды, но в остальном же… Его кровь была не на много чище сточных вод вольного города.
        В своём же мире Хромас был обычным третьесортным аристократишкой, не имеющим возможности и смелости даже просто посмотреть в глаза приближённых к высшему эшелону эльфов… Прошедшая война за влияние сильно пошатнула влияние Менэльтора в Вилестрии, вследствие чего у Хромаса появился шанс начать жизнь с чистого листа. Обдумав все за и против, Хромас придумал себе новое имя и, толкнув пылкую речь, полную пустых обещаний, собрал–таки вокруг себя единомышленников, в числе которых оказались и Арамиль с Хэйяном. Потерявшие своих родителей, двое лучших учеников своего учителя, прекрасной девушки по имени Брин, встали на сторону гнусного и лицемерного эльфа. Пообещав юным и амбициозным подросткам новую жизнь без боли и страданий вдали от регулярной армии Менэльтора, Хромас повёл группу эльфов в Труболесье.
        Первые пару лет всё шло точно так, как было обещано. Дома строились, эльфы жили в достатке, имея работу, крышу над головой, защиту от невзгод и вкусную еду… Но со временем, когда влияние Хромаса в деревне усиливалось, а вокруг собиралось всё больше охранников, советчиков и просто гнусных мерзавцев, разделяющих его взгляды и не стесняющихся творить беззаконие… Всё больше изменений наступало в Эль’арога…
        Требования главы к поселенцам становились всё жёстче, работать приходилось усерднее и больше, поднимаясь с кровати чуть ли не до восхода солнца. А по деревне всё чаще стали расползаться слухи, что глава силой заставляет женщин разделить с ним ложе. Пускай это были лишь слухи, ведь растлённые им женщины не желали о подобном распространяться… Но слухи не появляются из ниоткуда, и в подобных рассказах многие видели истину, но поделать ничего не могли, ведь доказать подобное было почти невозможно…
        Все попытки уйти из Эль’арога по собственной воле пресекались, а уличённые в попытках побега эльфы нарекались предателями. Подобных эльфов раздевали догола и выставляли на центральной площади, подвешивая на деревянные столбы, повесив на грудь табличку с надписью «предатель». Висели они так до тех пор, пока не доходили до точки «кипения». Некогда красивых и статных белокожих эльфов… снимали со столбов в виде костлявых и обгоревших на солнце оборванцев с покрывшейся волдырями кожей. Подвергшиеся данной участи эльфы, первое время даже не могли говорить. После всего их отпаивали, откармливали и вновь принуждали работать. Но чаще всего наказание заканчивалось смертельным исходом, ведь вытерпеть подобное мог не каждый. К счастью, такие инциденты происходили не часто, но сбежать из поселения за последние двадцать лет его существования, ещё никому так и не удалось. По крайней мере, на своих двоих…
        И Арамиль прекрасно понимал, что за чудовище его командир, но поделать ничего не мог. Убей он его сейчас, его прихвостни тут же устроят хаос в поселении, насилуя и убивая всех, кто попадётся под руку. Пускай Хромас и был уродом, он поддерживал какой–никакой, но порядок.
        И вот сейчас, отдушиной этого ублюдка стали люди, новая раса, появившаяся в Вилестрии. И по удачному стечению обстоятельств, появились они как раз в Труболесье. Случившееся очень обрадовало Хромаса, заставив его найти новые цели для истязаний, отчасти позабыв про своих соплеменников. Арамиль прекрасно понимал, что люди — это ключ к спасению поселения от истязаний тирана, потому не противоборствовал против охоты на них. Его вполне устраивало происходящее с другой расой. Для него было главным, что не страдает его народ, и такую позицию можно было понять…
        — Почему ты молчишь? Надеюсь, убитой была не женщина?.. — Хромас нахмурился. — Ты же помнишь, что я приказал всех женщин доставлять сразу ко мне?
        — Да, сэр… я помню… — Арамиль запнулся, не решаясь доносить до своего командира дурные вести. — Это был мужчина, но дело в том, что… мы его не убили. Сейчас он находится в строгом карцере, в котором вы обычно держите тех, кто не заслужил быстрой смерти… Мы посчитали, что так…
        — Молчать! — взревел Хромас и со всей силы ударил по столу, но явно переборщил со своими возможностями и затряс ушибленным кулаком.
        Пускай Хромас и был очень хитрым, юрким и подлым засранцем, силой его природа не наградила, отчего он казался слабым даже на фоне зелёных подростков.
        — Как вы посмели допустить подобное! Разве я разрешал?! Да кто позволил тебе думать, плебей?! — Хромас вышел из–за стола и едва сдержался, чтобы не пнуть Арамиля ногой по лицу. — Вот же недоноски… Разве мало вам двоим привилегий?! Я и так не трогаю вашу учительницу, который вы так дорожите! Как её там зовут, Брин? Точно, Брин… Так что, Арамиль, скажи мне! Ты что, хочешь, чтобы я и с ней поигрался? Ты этого хочешь?!
        Услышав имя своей учительницы, Арамиль с силой сжал кулаки и уже был готов наброситься на главу поселения, но вовремя сдержал свой пыл и тяжело выдохнул через нос:
        — Никак, нет. — ответил он, и поспешил добавить информации в свой доклад. — Мы посчитали, что его следует оставить в живых. Он вышел из тёмного леса, в который вы давно хотите попасть. Нам показалось, что методы допроса наших иллюзионистов будут куда более эффективными. Так и вышло, мы узнали много полезной информации о том, как попасть в тёмный лес. К тому же, чужак носит броню регулярной армии эльфов. Поначалу мы посчитали, что это эльф, но когда узнали, что он человек, решили привести к вам!
        Услышав полный доклад, Хромас вдруг заулыбался. Смерив Арамиля презрительным взглядом, он вернулся за свой стол и уселся в прекрасное кресло, плетённое из лиственных веток трубчатого дерева:
        — Что же, я думаю, ваше решение было верным. — Хромас язвительно улыбнулся. — Но над наказанием вам двоим, я ещё подумаю…
        — Наказание?.. — Арамиль удивлённо поднял голову и посмотрел на главу поселения. — Но вы же сами сказали, что решение было верным?
        — Конечно наказание! — взбешённо прокричал Хромас и ударил по столу. — Вы ослушались приказа, и дозволили себе лишнего! Да, в итоге всё вышло так, как нужно, но впредь, чтобы подобное не повторялось! Всё, проваливай из моего кабинета, пока я думаю, как лучше с вами поступить!
        Нахмурив брови, Арамиль уже хотел высказать всё своему командиру, как в помещение вдруг ворвался раскрасневшийся Хэйян. Он был весь вспотевший, глаза бегали из стороны в сторону, а дыхание было сбившимся и учащённым:
        — Беда! В подземелье… ловушки!.. Мы засекли серьёзную магическую… ак–ак.. активность! — запинаясь, проговорил он и тяжело выдохнул. — Кажется, мы недооценили того парнишку!


        [1] Глиф — элемент письма, напоминающий сложное графическое изображение, наполненное определённым смыслом.



        ГЛАВА 17. ИНТЕРЛЮДИЯ — ЕЛИЗАВЕТА

        — Огнём их поливай! Огнём! Эмбер, мать твою, чем ты занята?! — высокий мужчина в латных доспехах отбивался от натиска монстров, несущихся огромной толпой со стороны ущелья.
        Параллельно он пытался докричаться до девушки с посохом в руках, отвлечённо следящей за разгорающейся битвой:
        — Да не стой ты столбом! Сейчас все тут поляжем, если адов не прикончишь! Эмбер!
        — Да чтоб тебя! — закричала девушка, опомнившись и направив свой посох в сторону монстров. — Сдохните, твари!
        Посох в руках девушки вдруг зажёгся ярким светом, и вперёд покатилась широкая волна огня. Несясь к монстрам с огромной скоростью, волна обогнула мужчину в доспехах и поджарила тушки безумно несущихся вперёд чудовищ. В воздухе запахло жареным, а позади послышались ликующие возгласы. Ады были уничтожены, а остальная группа удачно справилась с зачисткой подземелья, одолев главного босса.
        — Отлично! — к Эмбер подошел мужчина с огромным щитом наперевес, и радостно хлопнул девушку по плечу. — Ты знала, что сможешь убить их с одного залпа и потому ждала, да? Не зря мне тебя так хвастали! У тебя реально талант!
        Сдержав удивление, Эмбер почесала затылок и неуверенно произнесла:
        — Дааа… Да! Именно этого я и пыталась добиться! Всех и одним разом! — произнесла она украдкой, стараясь не акцентировать внимание на том, что просто отвлеклась. — Ну что, следующий рейд завтра?..
        — Снова забыла, да? Чёрт… — мужчина устало вздохнул и посмотрел на подходящего к ним латника. — Сириус, в самом деле? Твоя подруга вообще за временем не следит? Вы же из одного города! Дай ты уже ей пинка под зад, чтобы учила расписание. Мы тут деньги зарабатываем, а не в игрушки играем. Когда вы уже оба повзрослеете?
        Сириус хмыкнул и по–братски прижал Эмбер к себе.
        — Эта девочка — моя лучшая подруга, а разум у нас один на двоих! С меня расписание, с неё тактика! Ты же сам сказал, она гений! Хорд, давай не дуйся! Мы же победили! Кстати… — латник прищурился и заглянул в ушедшие в сторону глаза Хорда. — Выпало что–нибудь стоящее?
        Хорд погрустнел, но сделал это наиграно, и спустя мгновение он перестал притворяться, не сдержав эмоций. Его лицо расплылось в лучезарной улыбке, а брови поднялись вместе с раскинутыми в разные стороны руками:
        — Маунт! Огненный хлыст!
        — Да ну! — брови Сириуса буквально подскочили до макушки и пустились в пляс. — Тот самый?!
        — Да, и вам всем полагается премия! По десять тысяч каждому! — радостно отметил Хорд и резко прервался на полуслове, на мгновение зависнув. — Так, ой!..
        — Кажется, ему уже пора. — Сириус усмехнулся.
        — А тебе самому–то не пора? Мама ругаться не будет, что ты тут допоздна в игрушки играешь? Или ей без разницы, если ты проводишь это время со мной? — Эмбер усмехнулась и играючи ткнула своего друга в плечо. — Да ладно, не красней ты так.
        — Да ты же не можешь видеть, что я покраснел! — Сириус схватился за лицо. — Мы же в игре!
        — Вот из–за подобной реакции, я точно знаю, что покраснел!
        Стоящий перед парочкой Хорд, вдруг дёрнулся и испарился, не произнеся ни слова.
        — О, ну всё! — Эмбер вздохнула полной грудью, потянулась и села в позу лотоса. — Выйду прямо здесь, подземелье всё равно ещё три дня будет восстанавливаться. Лень мне до выхода переться…
        — Так ады же всё равно восстановятся?
        — Вместе с Хордом завтра выйдем! Ладно, всё, меня там уже бабушка заждалась! Я обещала ей помочь салат нарезать. Девятое мая же, а мы тут до самого утра почти… Сейчас немного отосплюсь только… — девушка протяжно зевнула.
        — Давай, пойду тоже прикорну… Сегодня вечером увидимся? — Сириус с надеждой посмотрел на девушку, поднёсшую руки к голове.
        — Посмотрим. — ответила Эмбер и усмехнувшись, сняла с головы шлем дополненной реальности.



* * *

        Пропахшая стойким ароматом дешёвых духов комната в старой советской хрущёвке на окраине посёлка Виноградово, потихоньку заполнялась солнечным светом. Спящая на кровати в одних трусах девушка слегка посапывала, совершенно не обращая внимания на заползающие в помещение лучи света.
        В это же время по квартире разносился приятный, пряный аромат запечённых булочек с корицей, только–только вышедших из старой советской духовки. Всему виной была пожилая, но бодрая для своих шестидесяти двух лет старушка. Она носилась как угорелая, ожидая прихода гостей к праздничному столу. Девятое мая в семье Корнаевых считалось одним из самых важных праздников в году, наряду с рождеством и пасхой. Всё дело в отце Аглаи Павловны.
        Будучи ещё совсем молодым, он воевал в Великой Отечественной войне и был удостоен множества наград, за что и заслужил уважение своих детей и внуков. Истории про его военные подвиги обсуждаются в семье каждый год, а количество выпитых за него рюмок давным–давно перевалило за сотню. Аглая Павловна уверена, что если бы не несчастный случай на заводе, в котором погиб её отец, оставив их с матерью одних, в сложные времена перестройки… то жили бы они сейчас совершенно по–другому. Но, как и любой другой человек, переживший суровые девяностые и тяжёлое начало нулевых, Аглая Павловна не привыкла жаловаться на жизнь и даже в свои шестьдесят два года продолжала работать в налоговой.
        Семья Аглаи Павловны была небольшой. Олег — сын Аглаи, да любимая, но своенравная внучка Елизавета. Олег, некогда успешный бизнесмен, живший в Москве и управляющий сетью элитных автосалонов, пять лет, как потерял свою жену, мать Лизы, буквально сгоревшую в странном пожаре, разгоревшемся в их частном доме. Пожар охватил почти весь первый этаж за мгновение ока. Мать Лизы в это время находилась на втором этаже, отсыпаясь после тяжёлого рабочего дня, а отец находился в отъезде. Как позже сообщили врачи, она умерла во сне от угарного газа, даже не успев открыть глаза и испугаться. В том огне пострадала и Лиза, вернувшаяся домой с вечерних занятий и попытавшаяся помочь матери выбраться из огненной западни. Но всё, что у неё получилось — это заработать сорок процентов ожогов тела, отчасти затронувших и её лицо. В то время отец пустил почти все свои средства, чтобы вернуть дочери прежний внешний вид, и удалось это у него на славу, на лице почти не осталось следов, сохранился только небольшой поврежденный участок на шее и груди.
        Потеря жены стала для Олега серьёзным ударом, и даже забота о дочери не смогла отвести его от запоя. Потратив все свои сбережения на помощь дочери, он ушёл в него с головой, буквально окунулся на целый год, не замечая ничего и никого вокруг себя. Его «друзья» в это время, делая вид, что помогают с бизнесом, подмяли всё под себя и оставили Олега с дочерью на улице. Овдовевший и обедневший сын Аглаи Павловны был вынужден обратиться к матери за помощью. И пускай сын Аглаи за десять лет жизни в Москве, так ни разу ей не позвонил без серьезного повода… Сердобольная старушка пустила непутёвого сына в отчий дом.
        Устроившись водителем троллейбуса, Олег всё время старался искать какие–то подработки, в надежде вернуть всё, что потерял, но проблемы с синими заплывами перекрывали ему путь в светлое будущее. Все попытки заканчивались очень быстро, даже не успевая разгораться. Деньги спускались на водку, чтобы задушить душевные травмы, а силы тратились, чтобы допить эту самую водку и при этом не уснуть.
        Но эта история не про Олега Корнаева, а про его дочь — восемнадцатилетнюю девочку, с натугом закончившую одиннадцатый класс, не имеющую друзей и проводящую весь свой досуг за компьютерным столом в попытках сбежать от суровой реальности и издевательств со стороны сверстников. Отец Лизы, давно привыкший к подобному образу жизни своей дочери, старался не вмешиваться в её личные дела и комнату Лизы обходил стороной. Он больше предпочитал дальнюю комнату, в которой отсыпался после работы. Аглая Павловна же наоборот всеми силами старалась вытащить внучку из обжитой конуры и всячески приобщала её к «нормальной», как ей самой казалось, жизни:
        — Лизооочкааа! Выходи! — постучавшись в деревянную белую дверь, с висящим на ней плакатом «Не входить», Аглая Павловна тяжело вздохнула и перекинула через плечо кухонное полотенце: — Лиза! Ну, сколько можно! Я просила тебя мне помочь ещё с утра! Сейчас уже полдень, а ты всё ещё спишь! Парад пропустила, так хоть помоги салат нарезать! Скоро гости придут!
        Послышавшиеся за дверью шаркающие звуки, словно кто–то нехотя переставляет ноги, приободрили Аглаю Павловну, заставив её широко улыбнуться и замереть в ожидании. За дверью раздался глухой щелчок дверного замка, открывшегося следом шпингалета, а за ними скрипучий звук старых дверных петель, отворивших проход в комнату. В медленно открывшемся дверном проёме стояла красивая девушка, совсем юная, но в очень потрёпанном состоянии. Весь её облик явно указывал на то, что девочка провела бессонную ночь за монитором. Карие глаза устало смотрели куда–то сквозь Аглаю, большие мешки под глазами походили на синяки и, казалось, сейчас лопнут, а тёмные волосы, убранные в хвост, торчали в разные стороны и явно не видели воды с мылом уже несколько дней. Даже домашняя пижама, купленная Олегом на день рождения дочери и некогда подчёркивающая её утончённую фигуру, была вся заляпана и помята. Единственное, что выглядело нормально, это беспроводные наушники, висящие на шее, из которых тихо играла какая–то современная, незнакомая Аглае мелодия.
        — Лиза, ну сколько можно? На кого ты похожа? — Аглая вскинула руками и громко ахнула. — Господи! Приводи себя в порядок, гости уже вот–вот придут! Бегом!
        Тяжело вздохнув, Лиза кивнула бабушке, пробормотала что–то невнятное и громко зевнула, захлопывая дверь. Брякнувшее в наушниках уведомление из новомодного мессенджера, заставило Лизу дёрнуться и подбежать к компьютеру. На мониторе виднелось сообщение от согильдийца Лизы по многопользовательской игре в жанре РПГ.
        «Сообщение от Хорд: Эмбер, рейд поставим на ночь. Ты с нами или без тебя сегодня? Нужно же ещё из прошлой подземки выйти. Я сам пока не заходил, с семьёй маюсь. Давай через шесть часов?»
        Состоя в одном из самых сильных кланов сервера, Лиза зарабатывала на рейдах неплохие деньги, особенно для подростка, хоть и не делилась своими успехами с родными. Отец бы всё отобрал, посчитав, что сможет вложить деньги лучше, нежели это сделает его дочь. Такой расклад Лизу в корне не устраивал, а потому она привыкла прятать деньги от отца и бабушки. Для неё было удобнее, чтобы её считали за бестолковую девицу с нулём на счёте, чем за очередного инвестора давно уже угасших амбиций спятившего и спившегося отца. Нет, конечно же своего отца Лиза любила, но презирала из–за его слабости и нерешительности справится с синей ямой.
        Для родных же, все современные навороты, в виде шлема дополненной реальности и специального костюма, обеспечивающего полный контроль над игровым персонажем, это лишь способ прохождения терапии пост–травматического синдрома пятилетней давности. Со времён, когда мать Лизы погибла в огне, а сама Лиза получила множественные ожоги и еле выжила, наружные шрамы затянулись, а внутренние остались… Лучший психотерапевт Москвы тогда посоветовал отцу именно такой способ борьбы с депрессией и ПТС. Игра за огненного мага должна была приблизить девушку к огню и значительно снизить страх перед ним. К счастью, за пять лет ни костюм, ни шлем не успели устареть, что позволяло Лизе зарабатывать неплохие деньги и в самом деле бороться с психологическими проблемами. В теории, она бы могла купить новую навороченную капсулу полного погружения, недавно вышедшую на рынок, но такая дорогостоящая покупка точно привлекла бы внимание родных. Потому, было решено сначала переехать в новую квартиру, а уже потом совершать дорогостоящие покупки. Но бросить бабушку один на один с отцом Лиза не могла себе позволить, а потому решила
терпеть его выходки хотя бы лет до двадцати.
        Быстро набросав ответное сообщение и пообещав, что успеет прибыть вовремя, Лиза погасила монитор и поспешила собираться. Не глядя намыв голову, и просушив волосы феном, Лиза пулей влетела в комнату и побежала к своей косметичке. В ход пошла вся косметика, которую только придумало человечество. Тональный крем, хайлайтер, губная помада, пудра и многое–многое другое. Всё, чтобы скрыть следы бессонной ночи и всего пару часов сна от родных и близких семьи. Пускай Лиза и ненавидела праздники всей душой и сердцем из–за постоянного внимания в свой адрес со стороны гостей и множества вопросов, которым они её засыпали… Но отказать бабушке она не могла.
        Почти час понадобился Лизе, чтобы привести себя в порядок и вот уже перед зеркалом стояла не девчушка, просидевшая всю ночь в шлеме дополненной реальность, и напрочь забившая на свою внешность, а вполне презентабельная и привлекательная леди.
        — Хоть сейчас замуж отдавай! — произнесла она и тут же чертыхнулась, плюя через левое плечо и стуча себя по лбу ровно три раза. — Не дай Бог!
        Раздавшиеся за дверью радостные возгласы, приветствия и поздравления привлекли внимание девушки. Гости уже начали собираться и, судя по голосам, доносящимся из–за двери, Лиза прекрасно понимала, что пришли лучшие друзья её бабушки — Зинаида Петровна и её муж Павел Аркадьевич. На лице девушки расползлась лучезарная улыбка, и она чуть ли не запрыгала от радости. Сколько Лиза себя помнит, именно эти двое всю жизнь крутились рядом с ней и помогали её бабушке, чем только могли. Но в последние годы девушка почти их не видела, ведь они переехали жить в Сочи и первое время еле–еле сводили концы с концами, из–за чего не имели возможности приехать. А сейчас, видимо, всё вновь наладилось, и они явились с визитом.
        Не сдержав нахлынувших эмоций, Лиза с размаху открыла дверь и буквально бросилась в объятия Павла Аркадьевича, радостно и неразборчиво что–то крича. Опешивший на мгновение Павел, слегка отшатнулся, не сразу признав сильно поменявшуюся за два года Лизу, но быстро всё осознал и обнял девушку:
        — Я тоже рад тебя видеть, Лиза! Как твои дела? — густые поседевшие брови мужчины поднялись, приподнимая веки и раскрывая во всю ширь глубокие карие глаза: — Да ты красавица! Тебя уже пора замуж отдавать!
        Заметив сильно изменившееся после этой фразы лицо Лизы, Зинаида поспешила толкнуть мужа в бок:
        — Что ты говоришь такое? Не видишь, она ещё слишком молода для этого! Пускай жизнью насладится! Успеет ещё детей настрогать!
        — А я что? Я же её никому не сватаю! — Павел усмехнулся, поправил съехавшую с полысевшей головы панамку и вновь посмотрел на Лизу. — Эх, но какой же ты красавицей выросла! Вся в мать!
        Услышанное кольнуло Лизу, и хоть виду она не подала, но взрослые это заметили. Павел получил очередной толчок в бок и виновато пожал плечами. Зинаида же поспешила разбавить накалившуюся обстановку:
        — А мы с подарками! — из клетчатой сумки показалась горсть разноцветных угощений. — Чурчхелу любите?
        Настроение Лизы вновь взмыло до небес. Схватив палку любимого лакомства, приехавшего с юга, Лиза тут же откусила кусок и заговорила с набитым ртом:
        — Вкуснотища, спасибо! — дожевав кусок, Лиза окинула взрослых взглядом. — Кхм… Как долетели?



* * *



        Затянувшееся застолье плавно переходило в повседневный трёп ни о чём. За окном всё ещё было светло, но не спавшую всю ночь Лизу начинало тянуть в лапы Морфея. Клюя носом в тарелку с салатом, Лиза едва сдержалась, чтобы не плюхнуться в него лицом и резко дёрнулась, неосознанно привлекая всеобщее внимание. Собравшиеся за столом гости, близкие друзья Аглаи Павловны и товарищи Олега по работе с интересом уставились на Лизу, ведущую себя несвойственно для восемнадцатилетней девушки.
        Сидящая рядом Зинаида Петровна аккуратно дотронулась до плеча девушки и спокойно прошептала ей на ухо:
        — Доченька, всё хорошо?
        — Да… просто не выспалась. — отмахнулась Лиза, улыбнулась и в очередной раз почувствовала резкий упадок сил, тянущий её в сон. — Я, наверное, в комнату пойду… Спасибо за угощение, тётя Зина!
        — Всегда пожалуйста! — Зинаида Павловна радостно улыбнулась и погладила встающую на диван девушку по спине.
        С трудом встав из–за стола и преодолев преграды в виде гостей, сидящих на старом советском диване, Лиза играючи спрыгнула на пол. Поймав на себе недовольный взгляд своего отца, Лиза презрительно шмыгнула носом и быстро со всеми попрощалась, убежав к себе в комнату.
        — Ох, ё… — закрыв за собой дверь, Лиза схватилась за голову и тихо выругалась, аккуратно прыгая на кровать. — Ещё же рейд впереди… Аслан убьёт меня, если я не явлюсь… Но ладно, пару часиков поспать точно нужно, иначе совсем как овощ буду…
        Последние слова она произносила протяжно и сладко зевая, постепенно погружаясь в глубокий сон, даже не подозревая, что в этом мире она больше не проснётся…



* * *



        Громкие звуки битвы и душераздирающие крики вопящих от боли людей разбудили Лизу. Продрав глаза, девушка спросонья принялась оглядываться по сторонам, бешено крутя головой и не веря в происходящее. Вокруг был густой лес, объятый пламенем и постоянными звуками идущей битвы. По инерции прильнув к земле и спрятавшись за толстым корнем дерева, Лиза стукнула себя по голове и несколько раз ущипнула за руку:
        — Я не сплю? — прошептала она и тяжело сглотнула слюну. — Где я нахожусь?
        Но не успела она моргнуть, как ответ на вопрос появился у неё прямо перед носом. В воздухе зависла табличка с текстом, кратко описывающим ситуацию вокруг:


        Добро пожаловать в Вилестрию!


        Вы, один из миллиона счастливчиков, ставших частью нового, дивного мира, именуемого Вилестрия! Как и сотни миллионов других участников, вы начнёте здесь новую жизнь с чистого листа. Откиньте все законы и правила, убеждения и принципы, которые вы унаследовали в родном мире и идите вперёд с уверенно поднятой головой!


        Просим обратить Ваше внимание!
        Вы получили случайный дар Богов. Исследуйте мир и своё тело, чтобы найти своё предназначение в истории.


        Пару раз моргнув, и протерев ещё заспанные глаза, Лиза с сомнением вчиталась в текст:
        — Новый мир? Вилестрия?.. — её голос задрожал. — Это же шутка, правда?.. Где я нахожусь?.. Где моя бабушка?!
        Масла в огонь и начавшую накатывать на девушку панику, подлил пробежавший мимо человек, объятый пламенем. Он что–то жутко кричал, умоляя убить его поскорее. Желание было исполнено почти мгновенно. Три стрелы с молниеносной скоростью пролетели мимо Лизы и врезались мужчине в спину и затылок, пробив бедолагу насквозь. Бездыханное тело упало на густую траву и продолжало медленно догорать, распространяя по округе запах поджаренной плоти.
        Застыв как статуя, и наблюдая за горящим трупом, Лиза не могла найти в себе силы чтобы просто пошевелиться. Всё её тело словно превратилось в камень, от оцепенения. Старая травма вскрылась новыми шрамами и начала заливать девушку душевной болью. Даже подошедшие к дереву двое эльфов никак не смутили девушку, продолжающую смотреть на догорающий в траве труп.
        — Хэйян, как думаешь? Эту тоже с собой берём или кончаем? — черноволосый эльф хмыкнул, толкая девушку в плечо луком. — Эй, красавица! Ты жива?
        Ответа не последовало. Лиза не шевелилась. Для неё мир застыл, превратившись в однородное марево, а перед глазами были лишь обгоревшие трупы и разгорающееся пламя рядом с родительской комнатой.
        — Эту точно кончаем. — подытожил черноволосый эльф, но Хэйян его остановил, схватив напарника за руку. — Ты чего?
        — Он же сказал вести всех девушек. Какая ему разница, в своём уме она или нет? Функцию свою выполнять может, значит, нужно вести! — белобрысый эльф развёл руками. — Арамиль, ну посмотри ты по сторонам! Неужели мало смертей пало на нашу долю?
        — Да знаю я! — Арамиль сплюнул на землю и матюгнулся. — Мне самому не нравится происходящее, но так он хотя бы не трогает наших… Ладно! Хрен с тобой, давай её в телегу.
        — Спасибо! — Хэйян поклонился своему брату и подхватил на удивление податливую девушку под руки. — Ну, пойдём, красавица! Ты уж извини, но лучше это, чем смерть. Правда ведь?
        Улыбчивый эльф всю дорогу старался заговорить с Лизой, но так и не услышал от неё ни слова. Дорога до поселения Эль’арога заняла у конвоя не больше часа. По прибытии в поселение, девушек ровными рядами повели куда–то вглубь здания, построенного у подножия широкого ствола ветвистого дерева. Это оказалась самая настоящая тюрьма, но клетка была всего одна и в неё посадили всех без разбору, а девушек оказалось чуть менее пятидесяти. Все они были чертовски напуганы, просили их отпустить, умоляли охранников, обещая всё, что только могли, включая свои тела, но в ответ получали лишь немые взгляды, полные отвращения, жалости и сожаления.
        За шесть проведенных в темнице часов, девушки разбились на группы и расползлись по разным углам помещения. Многие старались подойти к Лизе, но не получив ни одного слова в ответ, быстро отставали от неё, предпочитая общение с более разговорчивыми дамами. В первый же день из темницы увели трёх девушек, а под вечер привели двух, но уже совершенно других. Под ночь в темнице начала нарастать паника. Всем им здесь было от восемнадцати до двадцати лет, и все они чертовски хотели жить. В головы пленниц заползало осознание неминуемой и очень скорой гибели, ведь прийти в следующий раз могли за каждой из них. И судя по тому, что девушки не возвращались, а замену им находили очень быстро… Каждая из девушек решила для себя, что будет пытаться показать себя с наилучшей стороны, чтобы иметь хоть призрачный шанс остаться в живых.
        Как и в любом другом обществе, рано или поздно формируются социальные группы, разделённые по интересам, идеологии и просто взглядам на жизнь. Так же произошло и среди пленниц… Очень быстро выделились дамы, посчитавшие себя сильнее и умнее остальных. Благодаря своему врождённому «дару», они быстро нашли самых слабых из сокамерниц и заставляли их делать разное… Кого–то заставляли раздеваться и делиться одеждой, а кого–то отдавать свой паёк, который дамам приносили каждые пять часов. Отбирали эти самопровозглашённые лидеры и косметику, припрятанную дамами в трусиках и лифчиках.
        К Лизе же у подобных особ было исключительное отношение. Казалось, что первостепенной задачей для себя они ставили не просто выжить, а замучить и разговорить немую девушку, вот уже шесть часов непрерывно смотрящую в одну точку. Но как бы сильно они её не били и не душили… Лиза не произнесла не слова, так и продолжив сидеть в одной позе, с застывшим в одной точке взглядом и помутневшим сознанием. Со временем нападения на неё прекратились, ведь если жертва не сопротивляется, то хищникам уже не интересно…
        Но как бы долго Лиза не могла сидеть в одной позе, без сна её организм долго не протянул. Так она и уснула, сидя у обшарпанной глиняной стены за решёткой, встречая свою первую ночь в этом странном мире…



        ГЛАВА 18. МОЛЧАНИЕ — НАРЯД УМНОГО И МАСКА ГЛУПОГО

        Приближающийся гул, исходящий из–за двери, заставил меня незамедлительно действовать. Осознание того, что на меня сейчас вот–вот набросится орава охранников пронзило мой мозг, словно снаряд мортиры, выстрелившей в упор. Но следом за пониманием того, что нужно срочно уходить в тень и прятаться, я осознал, что совсем не представляю, как это делать! Богиня не успела мне объяснить, как пользоваться способностью, а спросить у Эребы об этом я уже не мог и чертовски корил себя, что не догадался сделать этого сразу. Попытка закрыть глаза и представить, как я сливаюсь с темнотой ни к чему не привела. Я было хотел попытаться ещё раз, но звон связки ключей, прозвучавший за дверью, оповестил меня о скором пополнении в моей камере. Счёт был на секунды и время терять было никак нельзя.
        — Чёрт, чёрт, чёрт! — в панике закричал я и принялся крутиться на месте, прикидывая альтернативные варианты побега. — Вот же хрень!
        В пустом и сыром помещении даже моим глазам, теперь способным видеть в кромешной темноте, было абсолютно не за что зацепиться. Кроме трупа бедного гнома в углу комнаты, здесь не было ничего… На мгновение в моей голове промелькнула мысль и я вцепился в неё обеими руками. Подбежав к скелету, я потянулся вниз и выхватил из костлявых пальцев заточку. Времени было в обрез.
        Щёлк!
        Первый дверной замок был открыт, а сколько их было всего, мне было не известно. Я захотел сделать выпад поближе к двери, чтобы забрать с собой на тот свет хоть одного длинноухого засранца, воспользовавшись эффектом неожиданности, как вдруг краем глаза заметил движение со стороны гнома! Дёрнувшись, я направил в его сторону заточку и с ужасом попятился назад. Скелет гнома в буквальном смысле принялся подниматься с земли, вставая на костяные ноги, отсутствие как такового мышечного корсета, сухожилий и связок его совершенно не смущало. Двигался он скомкано и дёргано, а между его костей гуляло нечто чёрное, напоминавшее концентрированную тьму.
        — Какого… — прошептал я и не глядя сделал очередной шаг назад.
        И как оказалось, сделал я это зря. Моя пятка предательски во что–то упёрлась, и я с грохотом повалился назад, потеряв равновесие. И не успел я прийти в себя, как скелет тут же рванул в мою сторону, выставив вперёд костлявые руки. Истошно завопив, я выставил перед собой заточку, сам не зная, на что при этом надеясь. Ведь повредить или убить ходячий скелет при помощи заточки, сделанной из куска ржавого металла, обмотанного рваной тканью, я бы едва ли смог. В это же время входная дверь открылась, залив часть комнаты ярким светом, но оставив меня в тени. Не знаю, что именно увидели вбежавшие внутрь эльфы, но лица у них были такие, словно они встретили на пороге саму смерть.
        Первыми в темницу попали Арамиль и Хэйян, двое уже знакомых мне эльфов, схвативших меня в лесу. Они встали в паре метрах от входа, выставив вперёд свои мечи, почему–то светящиеся голубым свечением. Металл искрился и рассеивал свет в большом радиусе вокруг себя. Выглядело их оружие так, словно на него концентрированно светило сразу несколько мощных прожекторов. Но притом, они словно совершенно этого не замечали. Источаемый ими свет попал и на меня. В месте, где кожа моего лица соприкоснулась со свечением, всё сильно зажгло, кожа принялась покрываться волдырями и гореть, а меня одолела ярость и гнев от переполнившей тело боли.
        — Аааа! — вскричал я и оттолкнул навалившегося на меня скелета.
        Он оказался на удивление лёгким, не тяжелее упитанной кошки, отчего с огромной скоростью и силой отлетел в стоящих рядом с дверным проёмом эльфов. Эффект неожиданности сработал на славу и эльфы просто не успели увернуться от летящей в них груды костей. Но хоть его вес был небольшим, эльфам досталось на славу из–за инерции и силы, с которой я пустил в них бедного гнома. Повалив вооружённых эльфов на землю, скелет рассыпался на части, а тёмная энергия, некогда поддерживающая в нём жизнь, вдруг начала оплетать длинноухих охранников. Вместе с этим тёмные сгустки медленно, но верно поглощали яркий, губительный голубой свет. В какой–то момент он и вовсе перестал наносить мне повреждения, окончательно поглощённый темнотой.
        Поймав удачу за хвост, я воспользовался сложившейся ситуацией и уже было хотел рвануть к проходу, как вдруг заметил в нём третьего эльфа. Это был худощавый, белобрысый длинноухий уродец, с неприятным лицом, прямо кричащим о том, что его владелец — подлец. Его голову оплетала корона из сплетённых веток, с торчащими в разные стороны лепестками, а поверх тела легла широкая мантия, совсем слегка недостающая до пола. Оружия я при нём не заметил, но зато у него оказался до жути острый и колкий язык, коим он не постеснялся выругать валяющихся на полу эльфов:
        — Недоумки! Схватить! Быстро схватить человека! Кто разрешал вам валяться?!
        На мгновение опешив от наглости и самоуверенности этого придурка, даже не взглянувшего в мою сторону, я молниеносно подскочил к двери, сам подивившись своей прыти и со всей дури ударил длинноухого в живот. Удар оказался настолько сильным, что мой кулак даже не почувствовал сопротивления, словно пройдя сквозь эльфа. Выпучившиеся глаза и искорёженная гримаса страха, перемешанного с удивлением, отразились на лице длинноухого дрыща. Сложившись пополам, он схватился за живот и упал на землю, принявшись открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег, в безуспешных попытках набрать в лёгкие кислород.
        Почему–то мне чертовски захотелось вмазать этому уроду по лицу с ноги, но сдержав свой пылкий нрав, я быстро взглянул на приходящих в себя эльфов, начавших медленно, но верно, подниматься с земли. Тёмная энергия всё ещё мешала им это сделать, но её стало значительно меньше, и она исчезала прямо на глазах. Времени до того, как они очухаются было слишком мало, но заметив торчащую связку ключей из–под мантии длинноухого уродца, я решил всё же перестраховаться и потратить немного ценного времени. Схватившись за металлическое кольцо, размером с небольшую тарелку, я вырвал связку ключей вместе с частью шёлкового пояса, заставив эльфа издать череду странных ноющих звуков, и рванул вперёд по освещённому туннелю, с каждым мгновением отдаляясь от злосчастной темницы.
        Обычный свет от факелов не приносил мне никаких неудобств, и я тут же сложил дважды два. Прекрасно вспомнив, что голубое свечение я уже видел, но оно мне ранее никак не вредило, я тут же связал это с тем, что я стал жрецом Богини тьмы и поставил себе зарубку как–нибудь её об этом расспросить.
        Отбежав на достаточное расстояние примерно в две сотни шагов по длинному коридору, абсолютно не намеревавшемуся кончаться, я задумался: «А не пропустил ли я выход?». Доносящиеся откуда–то громкие женские крики, заставили робкую мысль отойти на второй план, а затем и вовсе улетучиться. Совместно с криками слышались… звуки хлёстких ударов, словно кто–то лупил хлыстом по воздуху. Душераздирающий крик, долетевший до моих ушей, заставил меня дёрнуться. Кричала девушка, причём кричала истошно, словно её живьём резали на куски. Скривив лицо, я хотел было развернуться и проверить наличие другого прохода, но всё же не смог себя пересилить и побежал навстречу крикам.
        С каждым моим шагом крик усиливался, и дело было вовсе не в том, что я приближался к намеченной цели. Сама интенсивность и жалобность этих криков нарастала, словно кто–то специально издевался над бедной девушкой. То, что это крик именно девушки, а не женщины, я почему–то не сомневался. Спустя сотню шагов я удостоверился в своих домыслах, выбежав в небольшое помещение, размером десять на десять метров, в одной из стен которой виднелась металлическая решётка, а за ней… Около трёх десятков девушек, не в самом лучшем их виде. И что самое интересное, все они были людьми. Но ужасные внешний вид был не у всех, а лишь у части из них, сидевшей в дальнем углу камеры. Десять остальных девиц, разделились на две группы и стояли в противоположном углу камеры ближе к решётке. Шестеро из них окружили сидящую на полу девушку и пытались что–то у неё узнать, но судя по их реакции, она молчала, как самый настоящий партизан. Выглядела эта девица так, словно увидела в своей жизни нечто по–настоящему кошмарное. В нескольких метрах от нее четверо других, буквально пытали вторую девушку с помощью подручных средств.
Выглядело это ужасно, и я мог только позавидовать их изобретательности.
        — Это же надо… — прошептал я и едва сдержал рвотный позыв, прикрыв рот рукой и прокричав сквозь пальцы. — Да какого хрена у вас тут происходит?!
        Не сразу заметившие меня девушки вздрогнули и повернулись в мою сторону, отпуская пленницу. Их лица, искажённые гневом и явственным наслаждением от процесса, который они только что вытворяли, расплылись милыми и добрыми улыбками.
        Вперёд вышла самая расфуфыренная из присутствующих дам, растолкав при этом своих сокамерниц в разные стороны. Выглядела она как с картинки горячего журнала: стройные, длинные ноги, как у газели, ярко накрашенные глаза, накладные ресницы и пухлые красные губы, из–под которых виднелось два ряда жемчужных зубов. Стоило ей открыть рот, как я тут же услышал слащавый голосок, с явно наигранным трепетом и нелепыми попытками привлечь внимание того, что находится у меня между ног:
        — Ой, а мы вас ждали! Скажите, когда в следующий раз господин Хромас пожелает нас видеть? — произнеся свою фразу, дама показательно расстегнула пуговицу на блузке, отчего её грудь слегка разъехалась и колыхнулась.
        Я нахмурился и огляделся. В этом помещении была вторая дверь, явно ведущая на выход. Но почему эти девушки так спокойно реагируют на происходящее и позволяют себе подобные истязания?.. Неужели охрана здесь не проходила?..
        — Здесь кто–нибудь проходил за последние полчаса? — произнёс я спокойным голосом.
        Стоящая ближе всех вызывающая девица что–то промычала, но заметив мой вопросительный взгляд решила всё же повторить словами:
        — Да никто тут не проходил! А что, кто–то должен был?
        Странно, очень странно… Значит, я всё–таки пропустил проход или он просто был скрыт от моих глаз. Тяжело вздохнув, я посмотрел на связку ключей, которую сжимал в своей руке, а затем вновь на девицу:
        — Эта дверь ведёт на улицу? — я указал рукой в сторону деревянной двери, находившийся в противоположном от камеры углу.
        — Не знаю. — девушка пожала плечами и показала мне за спину. — Обычно нас уводят в тот коридор, а там через винтовую лестницу прямо в покои господина Хромаса. Мы тут всего пару дней, так что не знаем, как всё устроено… А может… ты нам покажешь?
        — Дай мне подумать. — произнёс я и, почесав затылок, принялся ходить по кругу, размышляя о дальнейших планах.
        А стоит ли мне поступать так, как я собираюсь? Что мне за дело до них? У них своя жизнь, у меня своя… Но чёрт… не могу же я просто так взять и уйти? Да и момент… лучше просто не найти! Сейчас они считают, что я тоже эльф и стоит мне только им что–то приказать… Они тут же это сделают! Но просто приказать им отпустить и не трогать этих девиц я не могу. Стоит мне отсюда уйти, они вернутся к пыткам, а стражники рано или поздно дадут им понять, что я чужак. Уж в этом я не сомневаюсь… Нет, так поступать нельзя. Как минимум этих двоих мне следует забрать с собой! И будь, что будет! А остальные пускай сами решают свою судьбу, если захотят.
        На секунду закрыв глаза и прислушавшись к окружению, я быстро прикинул, как далеко находится охрана. Судя по тишине, доносящейся из коридора, они были ещё очень далеко, если вообще вели за мной погоню. Всё же, я достаточно сильно приложил третьего эльфа, если и вовсе не убил, а значит, время было, но делать всё нужно быстро!
        — Кстати, а это случайно не был тот самый глава поселения? — прошептал я по старой привычке разговаривать с самим собой и мотнул головой, отбрасывая в сторону навязчивые мысли. — Да не, бред! Не мог же он сюда сам спуститься…
        — Красавчик, чего ты там шепчешь? Так мы идём или как? — красотке явно не понравилось моё безразличие, отчего она решила пустить в бой тяжёлую артиллерию и напрочь избавилась от блузки, оголив увесистые буфера. — Смотри, твоему боссу это точно понравилось! Понравится и тебе!
        — Да чтоб вас… — я с трудом отвёл взгляд от женских прелестей и окинул взглядом стоящих рядом с клеткой девушек. — Вы все! Быстро отошли от прутьев!
        Испуганные девушки отскочили назад, испугавшись моего резко сменившегося на приказной, тона и громогласного голоса. Кричал я и в самом деле очень громко, тут же себя за это обругав. Это явно могло привлечь чьё–то внимание, но поделать с этим я уже ничего не мог. Полуголая девица, услышав мои слова, подалась вперёд и засунула свои буфера меж металлических прутьев, ерзая вверх–вниз.
        — Отошла! — вскричал я, едва сдерживая себя и сильно коря за произнесённые слова, которые я бы никогда не сказал в обычной жизни. — Сдалось мне твоё вымя! Свалила в мрак, смертная!
        Лицо потаскухи окрасилось красной краской, а глаза вылезли из орбит и уставились на меня с неподдельным шоком и удивлением. Девушка не сразу поняла посыл моих слов, продолжая по инерции спускаться вниз:
        — Я сказал!.. Свалила! — прокричал я и толкнул девушку в грудь, на мгновение всё же успев пощупать её за прелести.
        Ну не мог я просто взять и не сделать нечто подобное. Если бы я упустил такую возможность, то мой внутренний хомяк загрыз бы меня этой же ночью. Точняк, так бы и было!
        Ключ к дверной скважине я нашёл почти сразу. К счастью, эльфы были весьма педантичны во всём, что касалось красоты, удобства и систематизации. Таким образом, из груды ключей, выглядящих совершенно по–разному, я очень быстро выделил два: один с вычурным, чёрным черепом вместо головки и второй с круглой головкой, на который была нацарапана решётка. Попробовав оба, я пришёл к выводу, что второй открывает камеру с девушками, а первый, судя по черепу… открывал мою камеру. Других ассоциаций с этим символом я найти не могу.
        Помещение, в котором я очнулся тёмное? Тёмное! Скелет есть? Есть! Карцер? Однозначно карцер! Отсюда и череп на ключе. А что, вполне себе логично…
        Засунув ключ с нацарапанной решёткой в замочную скважину и провернув по часовой стрелке, я услышал знакомый щелчок открывшегося замка и улыбнулся:
        — Бинго!.. — тихо прошептал я и открыл дверь камеры внутрь.
        Сидевшая прямо рядом с входом девушка даже не шелохнулась, а вот все остальные девицы попятились назад. И даже расфуфыренная потаскуха, буквально минуту назад показывающая мне свою голую грудь, сейчас сидела в углу и прижималась к другим девушкам, закрывая оголённую часть тела и поглядывая на меня с опаской.
        Смерив девиц взглядом, я поймал на себе испуганный взгляд той девушки, которую совсем недавно пытали. Она смотрела на меня с неподдельным, животным страхом. Попытавшись пойти в её сторону, я протянул ей руку и постарался сказать максимально добрым и милым голосом:
        — Пойдём, я тебе помогу. Тебе нечего бояться, правда. Я выведу тебя отсюда.
        Но девушка только бешено закрутила головой и выставила вперёд испачканные в грязи руки. Я тяжко вздохнул, чётко осознав, что она и с места не сдвинется. Мог и раньше подумать, что я для них чужак и после моей выходки с той полуголой девкой они вряд ли мне поверят…
        Цокнув языком, я повернулся к выходу и вновь заметил сидящую у входа немую девушку. Её взгляд был направлен куда–то в пустоту, а глаза были стеклянными, словно она давно уже была не с нами. Она была одета в домашнюю пижаму, волосы были растрепаны, а руки и лицо испачканы в засохшей крови.
        Кажется, её вырвало в этот мир прямо из кровати. Теперь хотя бы становится понятно, почему она в таком шоке. Мне бы тоже не понравилось засыпать дома, а просыпаться в этом ужасном кошмаре. Вероятнее всего, она даже не понимает, где оказалась.
        — Эй, ты жива? — я провёл у неё перед глазами рукой и пару раз хлопнул в ладоши, но реакции никакой не получил. — Вот же хрень…
        — Она всегда молчит! — позади послышался заикающийся, испуганный голос. — Возьми меня вместо неё! Я тебе пригожусь!
        Повернувшись, я вновь увидел девушку, грудь которой совсем недавно трогал. Быстро прикинув в голове перспективы, я всё же решил ей отказать:
        — Нет, спасибо за предложение. — произнёс я и улыбнулся. — Я предпочитаю не строить связей с девушками лёгкого поведения.
        — Ну и пошёл ты! — девица плюнула в мою сторону, чем только подкрепила мои мысли о том, что такие связи — чертовски недолговечные и шаткие.
        Вновь посмотрев на немую девушку, оказавшуюся чрезвычайно обаятельной и красивой вблизи, я провёл рукой по своему лицу, убирая выступившую испарину со лба. Чем–то девушка меня сильно привлекала, и я сам не мог понять, чем именно. Возможно, своей недоступностью и молчаливостью?.. Даже и не знаю почему, но мне чертовски захотелось в тот момент, чтобы она мне ответила. Но ждать больше я не мог:
        — И зачем я только трачу время?.. — произнёс я и сделал шаг в сторону выхода. — Если я здесь задержусь, эльфы меня прикончат…
        Далеко уйти я не успел. Неожиданно, за мою ногу кто–то схватился и крепко её сжал, не отпуская. Удивлённо посмотрев вниз, я увидел ту самую девушку, вцепившуюся своей тонюсенькой ручкой за мою лодыжку. Она подняла свой взгляд на меня и смотрела на меня глубокими карими глазами. Её губы подрагивали, словно она вот–вот была готова заплакать:
        — Ты не эльф?.. — она медленно указала пальцем на свои уши и уверенно произнесла. — Покажи!..
        Все находящиеся в камере девушки охнули, приковав к нам удивлённые взгляды. И я мог их понять. Если эта девушка молчала с самого своего попадания сюда, то сейчас для них её слова звучат как нечто нереальное.
        — Я человек. — спокойно произнёс я и отодвинул волосы в сторону, показывая свои уши. — Видишь? Совсем как у тебя.
        На глазах девушки проступили слёзы. Она вцепилась в мою ногу ещё сильнее и громко, почти навзрыд закричала:
        — Помоги!..
        Её голос звучал настолько жалобно, что даже мне самому захотелось заплакать. Но стоило мне представить, как все эти девушки видят меня рыдающим и пускающим слюни, я тут же сдержал эмоциональный всплеск, резко накативший на меня волной:
        — Нет… так низко пасть я не могу…
        — Ч… что? — девушка заикнулась и посмотрела на меня с непониманием. — Низко пасть?..
        — Да нет–нет! Нет же! — я замахал рукой и нервно улыбнулся. — Это я о своём! Конечно, я тебе помогу, давай руку.
        В протянутую мной руку очень быстро легла маленькая, стройная ручка с длинными пальцами, как у пианистов. Подтянув девушку наверх, я слегка переборщил с силой и в буквальном смысле прижал её к себе. Она оказалась со мной одного роста, и мы в буквальном смысле столкнулись лбами. Повисла неловкая пауза, после которой я всё же отошёл на шаг назад и растерянно почесал затылок:
        — Извини…
        — Ничего. — ответила девушка спокойным голосом, но я всё же заметил, что она слегка покраснела и застеснялась. — Как тебя зовут?
        — Меня зовут Марк, но давай познакомимся после того, как свалим отсюда. Не хочу, чтобы нас поймали. — произнёс я и вышел из клетки, приглашая девушку с собой.
        Выйдя из клетки, я окинул оставшихся девушек взглядом. Все они сжались в дальнем углу и не собирались выходить. Вышедшая же следом за мной девушка, отряхнула штанину от грязи и вдруг выдала речь, которую ни я, ни её сокамерницы, совсем никак не ожидали услышать:
        — Моё имя Лиза, но я согласна, что нам нужно торопиться. Патруль ходит тут каждые два часа. Последний раз они проходили как раз почти столько времени назад.
        — Так ты была в сознании, сучка?! — вставшая полуголая девица невольно затрясла своими сиськами и указала пальцем в сторону Лизы. — Сволочь, а почему молчала?! И почему ты спасаешь её, а не меня?!
        — Во–первых… — я хотел колко ответить этой даме, но Лиза меня перебила.
        — Куда проще выжить, если притворяться тупой среди тупых. От этого меньше проблем. — спокойно произнесла она и выхватив ключи из моих рук, быстрыми движениями закрыла клетку. — Желаю вам всего хорошего и очень надеюсь, что вы все сгниёте здесь, как и подобает крысам.
        Я удивлённо уставился на девушку, которая до этого момента казалась мне доброй, покладистой и ничуть не жестокой. Сейчас же я отчётливо осознал, что всё это было лишь цирком и её «слёзы» были лишь приманкой, чтобы добиться моего расположения и помощи. Но я не понимал, почему она так быстро сняла с себя эту маску, словно точно знала, что я уже никуда не уйду:
        — Какого… — прошептал я.
        Лиза посмотрела на меня и абсолютно без эмоций отдала мне ключи, после чего произнесла речь, которую я никак не ожидал услышать от совсем ещё юной девушки:
        — Все они — суки, каких ещё поискать. Я просидела с ними тут почти два дня и точно знаю, что ни от одной из них ничего хорошего ждать не стоит. У них в ДНК прописано притворяться и манипулировать. Если у тебя есть желание их спасти, пожалуйста, но тогда без меня. Я сама найду отсюда выход, если придётся.
        — Но ты ведь сама притворялась, чтобы выжить, разве нет? — я посмотрел на девушек в клетке.
        Все они после речи Лизы преобразились до неузнаваемости и походили скорее на обезумевшую толпу, желающую разорвать в клочья ту, что посмела их оскорбить.
        — Видишь. — Лиза указала в их сторону пальцем. — Такие как они не заслуживают жизни.
        Взглянув на Лизу, и в очередной раз переведя свой взгляд на заключённых девушек, я вспомнил те ужасы, что происходили здесь буквально десять минут назад, но всё равно покрутил головой:
        — Нет. Все имеют право на жизнь, без исключения. Даже такие как они, если ты реально говоришь правду. — я посмотрел в карие глаза девушки, прикрытые чёрными, словно смола густыми волосами. — Их нужно освободить.
        — Тогда без меня. — Лиза отмахнулась и пошла к двери, предположительно ведущей на улицу.
        Я смотрел ей в спину и сомневался в своём решении, но говорить ничего не стал. Подойдя к двери, Лиза пару раз толкнула её плечом, но дверь не поддалась. В этот момент моё лицо расплылось в улыбке:
        — Кажется, тебе без меня не обойтись. — я потряс связкой ключей. — К тому же, даже если ты выберешься отсюда, что ты знаешь об этом мире? Ты с самого своего попаданию сюда, сидишь в клетке, верно? Я же могу тебе помочь всем, чем смогу и рассказать обо всём, что знаю, но тебе придётся действовать со мной в тандеме. У меня есть к тебе предложение, которое устроит нас обоих.
        Девушка тяжело вздохнула и нехотя повернулась в мою сторону:
        — Хорошо, что ты предлагаешь?
        — Предлагаю оставить им ключ, а самим свалить отсюда куда подальше. И пускай они сами решают свою судьбу. Я изначально так и планировал поступить, спасая только твою жизнь и жизнь той девицы, которую пытали. Больше я просто не потяну. Но совсем не оставлять шансов, это не по мне. Скажу тебе по секрету, даже выбравшись за пределы поселения, шансов на выживание очень мало. Эльфы отличные следопыты и найдут всех беглецов в два счёта, это я тебе точно говорю. — произнёс я с максимальной уверенностью в голосе, хотя сам сомневался в правдивости сказанных слов. — Таким образом, мы лишь дадим им шанс, а они воспользуются им так, как захотят. Если помрут — их смерти не будут на нашей совести, но и помешать они нам не смогут.
        Из клетки раздались недовольные возгласы:
        — Мы вообще–то всё слышим!
        — Вы охренели, что ли?!
        — Да как вы можете так поступать?!
        Лиза посмотрела мне за спину и усмехнулась:
        — Знаешь, а я согласна. Почему бы и нет? Но ты должен пообещать мне одну вещь. — девушка подошла ко мне ближе, встав рядом так, что я едва уловимо ощущал её дыхание. — Ты выведешь меня из этого ада.
        — Если выберусь сам. — спокойно ответил я. — Жертвовать собой ради едва знакомой мне девушки, я точно не стану. Ты уж извини.
        — Как и я не стану жертвовать собой ради едва знакомого мне парня. — Лиза ухмыльнулась и подмигнула мне.
        Настроение толпы девушек позади ухудшилось ещё больше и их возмущения разгорелись с новой силой:
        — Вы ещё поцелуйтесь тут, голубки!
        — Реально оставите нас тут умирать?!
        — Да пошли вы, уроды!
        Я опустил взгляд вниз, на связку ключей и аккуратно снял с кольца тот самый ключ, открывающий клетку. Повернувшись назад, я аккуратно подошёл к решётке на такое расстояние, чтобы девушки едва ли могли до меня дотянуться, и положил ключ на землю в пяти сантиметрах от точки, до которой они доставали. Выпрямившись, я поймал на себе удивлённые и растерянные женские взгляды:
        — Что за дела, пацан?! — девка с пышными буферами ударила по прутьям. — Дай нам ключ!
        — Так заберите, вот же он! — я улыбнулся и посмотрел на Лизу, на лице которой отражалась ликование.
        В моей голове в это время пролетали самые разные мысли. Но самой главной, пожалуй, была мысль о том, что этот мир ломает всех и мне чертовски не хотелось, чтобы он сломал и меня. Не знаю почему, но первые эмоции, которые я увидел в Лизе, показались мне искренними, настоящими. Что же до того, что я вижу сейчас… всё это кажется мне лишь маской, которую она нацепила, чтобы избавиться от боли, которой её наградил этот мир. И я боюсь представить, какую боль должен был испытать человек, чтобы погрузить себя в нечто подобное…
        — Валим? — проговорила Лиза и едва заметно улыбнулась.
        — Ага. — спокойно ответил я и пошёл в сторону в двери, ведущей выход.



        ГЛАВА 19. УДИВЛЕНИЕ БОГИНИ

        К сожалению, ни один из ключей, оказавшийся на связке, не подходил к той двери, через которую мы собирались отсюда сваливать. Даже тот, что я оставил у клетки, заметно поспешив, не подошел к замку. Когда последний ключ и вовсе сломался в замочной скважине, окончательно лишив нас шанса на выход через эту дверь, Лиза отборно выругалась:
        — Да что за дрянь!.. — крикнула она и с силой ударила по двери, изо всех щелей которой горстями посыпалась пыль. — Как можно иметь столько ключей и ни одного подходящего?!
        Из клетки раздалось дружное гоготание множества разрывающихся смехом глоток. Девушки абсолютно не стеснялись поглумиться над нашей неудачей и особо не подбирали выражения:
        — Ну что, голубки? Остаётесь?!
        — Ох, как же жаль, что у вас ничего не вышло! Хотя… постойте! Совершенно не жаль!
        — А я так и знала, что у вас руки из жопы! Один выглядит как баба, а другая ведёт себя как баба!
        Последнее высказывание вызвало у меня непонимание, и я даже повернулся посмотреть на владельца этой фразы. Ею оказалась та самая девица, организм которой пустил все силы на фигуру, но не на мозги. Она ехидно улыбалась и корчила странную рожу, словно маленький ребёнок в зоопарке при виде шимпанзе. Лиза же, в очередной раз попытавшаяся толкнуть дверь плечом, после услышанного совершенно взбесилась. Повернувшись к девушкам, она быстрым шагом направилась в их сторону, чем заставила курицу кричать ещё сильнее:
        — Ой, и что ты сделаешь, а?! — расфуфыренная проститутка даже не подумала отойти от клетки, как это сделали её подруги. — Да у меня…
        Не дослушав, Лиза с размаху вдарила потаскухе в нос, попав кулаком точно между прутьев. Отскочившая к дальней стене девушка тотчас зарыдала, схватившись за сломанный нос, кровь из которого хлестала в разные стороны с завидным напором. Посыпавшиеся из её уст проклятья лились рекой и сопровождались сетованием на гнусную и не справедливую жизнь и на то, какие мы уроды. Мне же оставалось только подивиться тому, насколько Лиза оказалась смелой и уверенной в себе девушкой с чертовски хорошо поставленным ударом:
        — Ещё раз услышу от тебя хоть слово, я заставлю тебя сожрать их все, до единого. Ты усекла? — Лиза плюнула в камеру и повернулась в мою сторону, вновь натянув на лицо маску спокойствия. — Что будем делать?
        Я на мгновение опешил от её резко сменившегося настроения, но тут же собрался. Девушки в клетке в это время принялись успокаивать свою подругу, предпринимая тщетные попытки остановить кровотечение.
        — Есть один способ… — пробубнил я себе под нос, но Лиза отчётливо меня услышала.
        — Какой?
        — Честно, я сам не знаю.
        — Это как? — Лиза удивлённо подняла одну бровь.
        — Долго объяснять, даже и не…
        — У нас нет времени. Охрана скоро снова будет здесь проходить. Либо делай то, что считаешь нужным, либо придумываем что–то другое. — проговорила Лиза, перебив меня.
        Сразу за её словами последовал громкий гудок, прозвучавший откуда–то снаружи. Гудело что–то очень мощное и делало это чертовски громко. Так громко, что с потолка посыпался песок, а земля задрожала, заставляя мелкую крошку и камни подпрыгивать. И я, к сожалению, точно понимал, что означает этот до боли знакомый звук. Лиза же начала озираться по сторонам с лицом, полным непонимания:
        — Что это ещё за хрень?
        Я тяжело и протяжно вздохнул.
        — Вот теперь, нам точно следует торопиться. Вероятнее всего, они уже знают о нашем побеге. — проговорил я. — Не уверен, что именно означает этот гудок, но в последний раз, когда я слышал нечто подобное… Ничего хорошего не произошло. Мне тогда пришлось уносить ноги и делать это быстро.
        — Но как они узнали, что я сбежала? — Лиза не на шутку удивилась и принялась оглядываться.
        — Не ищи тут камер. — я усмехнулся. — В этом мире их нет. А судя по тому, что стены не исписаны глифами, магией тут тоже не пахнет. Вероятнее всего, это из–за меня.
        — Магии?.. Из–за тебя? — Лиза серьёзно нахмурилась. — Что ты натворил?
        — Да, именно магии, в этом мире она существует. Или ты ещё не поняла это, увидев эльфов? А я… ничего я не натворил, кроме того, что просто сбежал из карцера. — я усмехнулся и показал на ключ с черепом. — Ладно, расскажу всё потом, а сейчас дай мне сосредоточиться…
        Лиза хотела ещё что–то спросить, но как только я закрыл глаза и задержал дыхание, она тут же замолчала и судя по звукам, отошла в сторону, не решившись задавать лишних вопросов. Кинув ей очередной и очень жирный плюсик за сообразительность, я попытался представить, как превращаюсь в тень. И каким бы очевидным это не казалось, но в моей голове было отчётливое понимание, что для слияния с тенью нужны тени. И пускай помещение, в котором мы находились, освещалось светом факелов не целиком, а только частично, я всё равно не смог даже представить, как растворяюсь в темноте, сливаясь с ней в единое целое. Открыв глаза и вскинув руки, я тяжко вздохнул и матюгнулся:
        — Да чтоб тебя!..
        В этот раз на лице Лизы подпрыгнули обе брови:
        — Что ты пытался сделать?
        — Слиться с тенью. — спокойным голосом заметил я и тут же об этом пожалел.
        Моя фраза не осталась незамеченной и стоявшие рядом с прутьями девушки вновь залились громким смехом. Но в этот раз я решил не слушать их глумливые комментарии. Лиза смерила меня странным взглядом, словно увидела во мне психа, но никак комментировать ситуацию не стала. Она лишь нахмурилась, словно о чём–то задумалась, а затем задала вопрос, который я никак не ожидал услышать:
        — А что тебе нужно, чтобы это сделать и как нам это поможет?
        Я серьёзно удивился тому, насколько серьёзно Лиза подошла к моим словам, даже не став задавать лишних вопросов или обращать какое–либо внимание на абсолютную абсурдность моих слов. Но я мог её прекрасно понять. Это новый мир и здесь может быть всё, что угодно. И с этим нужно либо смириться, спокойно всё приняв как данное, либо пойти в отрицание и в конечно итоге сойти с ума.
        — Сам не знаю, но уверен, что способен на это. Если я смогу слиться с тенью, то у меня получится попасть за дверь и уже оттуда попытаться её открыть. — я снял перчатку и показал девушке печать на запястье. — Моя покровительница, Богиня тьмы. Я сбежал благодаря ей… частично. Хотя и попал я сюда тоже благодаря ей…
        Лиза стукнула зубами и принялась ходить из стороны в сторону, попутно накручивая локон волос на палец. Продлилось это не более десяти секунд, после чего она вдруг посмотрела на меня так, словно что–то поняла:
        — Покровительница? Богиня? Слушай, я не эксперт, но что обычно делают в играх, чтобы получить от Богов желаемое? — Лиза вопросительно раскинула руками в стороны, ожидая от меня какой–нибудь реакции. — Ну?.. Да что же ты такой тугодум?! Богам молятся!
        Меня вдруг осенило. Чёрт, как я мог забыть об этом?! Ведь и в самом деле! Что Олекх, что тот эльф с дурацкой короной на голове… они оба молились своим Божествам, чтобы получить от них силу. И как я только мог об этом забыть…
        — Надо попробовать. — произнёс я и уже было хотел начать молиться, как вдруг осознал, что совершенно не знаю, как это делается. — Но… молитву–то я не знаю…
        Услышав мои слова, Лиза закрыла лицо рукой, изобразив глубокое кразочарование и отошла в сторону, вновь погрузившись в раздумья. Я же в это время прислушивался к окружению, заметно изменившемуся за последние минуты. Вокруг нарастал излишний шум. Где–то над нами раздавался топот множества ног, а из–за двери доносились громкие многоголосые возгласы, словно кто–то отдавал приказы. Всё это сильно нагнетало ситуацию, но ещё больше мне не нравилось слушать оскорбления, доносящиеся из клетки. Всё это выводило меня из себя.
        В конечно итоге, сильно рассердившись на себя за то, что полагаюсь на девушку, я решил не надеяться и не ждать, пока Лиза придумает молитву. Вместо этого, я решил сделать всё сам, и будь что будет. Слова, которые я тогда произнёс, лились из моих уст сами по себе. Даже и не знаю, откуда мой мозг достал эту молитву, она словно сама по себе родилась в моей голове, стоило мне только пожелать. Мой голос при этом сильно исказился и если бы не поток слов, льющийся из меня, я бы точно испугался. Он казался мне каким–то инфернальным, словно исходящим из самих недр преисподней и уж точно не походил на человеческий:
        — Тьма безликая… тьма кричащая, исцеляющая и убивающая. Дай мне сил для свершения, для убийства и отмщения… Я твой покорный слуга и признаю власть Твою над собою и над Миром всем… Дай мне сил, Эреба!
        Стоило имени Богини слететь с моих уст, как перед моими глазами тут же промелькнул её образ, а следом я ощутил покалывающее жжение в том месте, где находилась печать. Открыв глаза, я с ужасом заметил, как все тени, что находились вокруг, вдруг начали с неимоверной скоростью всасываться в моё запястье, а все факелы постепенно угасали, погружая нас в кромешный мрак. По прошествии нескольких секунд погас последний источник света. Всё вокруг окрасилось в чёрно–белые тона, но видел я отлично, а значит — мы окончательно погрузились во тьму.
        Заметив, как сильно изменились лица девушек в камере, я улыбнулся и глумливо произнёс:
        — Кто смеётся теперь, а?
        Закономерного ответа я не получил. Вместо этого, вся их компания прижалась к противоположной от прутьев стене и вздрогнули. Парочка из них даже умудрилась сходить под себя и подобный расклад меня устраивал. Некоторые из них опустились на корточки, стараясь уменьшиться, лишь бы я их не заметил и не тронул. Но делать я этого и так не собирался, ведь их накажет сама жизнь, а я уже знал как.
        — Марк… — сбоку от меня послышался шёпот Лизы. — Ты где?
        Переведя взгляд, я увидел свою новоиспечённую напарницу. Она медленно водила перед собой руками, а её глаза застыли на месте и не двигались, словно она была совершенно слепа. Меня это позабавило и я, не сдержавшись, ткнул её пальцем в бок:
        — Бу! — прокричал я и неожиданно получил смачный удар в челюсть.
        Удар оказался настолько сильным и главное — точным, что меня на мгновение повело и, чтобы прийти в себя мне понадобилось почти пять секунд. Когда я всё же восстановил свою координацию, и голова перестала кружиться, я увидел Лизу, стоящую в боевой стойке с закрытыми глазами.
        — Против кого ты собралась драться? — произнёс я и в это же мгновение чуть было снова не получил по голове, но теперь уже ногой. — Да это же я, что ты творишь?!
        Мой переход на крик вернул Лизу в нормальное состояние. Она мотнула головой и начала оглядываться, сильно испугавшись того, что увидела:
        — Где я?! — вскричала она. — Марк, ты где?!
        Я нахмурился, удивившись её резко поменявшемуся состоянию, притом оно не казалось мне наигранным:
        — Я здесь, а что это сейчас было? — я досадно погладил ушибленную челюсть.
        — Слава Богу! — вскричала она и медленно, но верно, пошла в мою сторону, опираясь на звук. — Ты о чём?
        — Вообще–то, ты только что чуть не вырубила меня! — я сделал шаг назад, готовясь к очередному удару. — Дважды!
        — Что? — Лиза удивилась так, словно и в самом деле ничего не понимала. — Но я ничего не делала!
        Не сказать, что я ей не доверял, но ситуация была очень странная. Решив поднять этот вопрос позже, я вздохнул и повернулся к двери:
        — Ладно, проехали. Обсудим это потом. Главное больше не бей меня, если этого не требует ситуация. — я закрыл глаза и собрался с мыслями. — А сейчас, пожалуйста, отойди.
        — Хорошо! — громко произнесла Лиза и отступила на шаг назад. — Я отошла!
        — Если что, я прекрасно вижу в темноте, так что не нужно кричать. — произнёс я и хмыкнул.
        Лиза ойкнула, но ничего не сказала, ожидая от меня дальнейших указаний. Я же закрыл глаза для того, чтобы наконец–то сконцентрироваться и попытаться слиться с тенью. И в этот раз у меня все получилось!
        Стоило мне всего лишь помолиться Богине и напитать печать тенями, как осознание того, как пользоваться способностью, само пришло ко мне в голову. Сосредоточившись на этом чувстве, я глубоко вздохнул и тут же ощутил, как всё моё тело в буквальном смысле растворяется. Не успев даже испугаться, я вдруг ощутил, что нахожусь… везде? Не знаю, как описать это состояние, но я ощущал себе повсюду, где было темно. Правда, это состояние всё же ограничивалось примерно пятиметровым радиусом, но я всё же мог двигаться. Не знаю, как именно это выглядело со стороны. Я ощущал себя как огромный ковёр, плывущий по воздуху прямо рядом с полом. Притом, я ничего не видел, хотя это никак не мешало мне ориентироваться в пространстве. Я прекрасно чувствовал всех и всё, что находилось в этом пятиметровом радиусе и на расстоянии ещё пары десятков метров.
        Таким образом, сливаясь с тенью, я мог не только прятаться в ней, но и расширять свой кругозор, получая возможность видеть сквозь препятствия. Даже сейчас, благодаря этой способности я чётко ощущал группу эльфов, засевшую в том туннеле, откуда я прибежал. Похоже, до момента, как я погасил здесь весь свет, они шли нас убивать, а сейчас решили сесть в засаду, выжидая нас в тенях. Что же, это выиграет нам немного времени.
        Как оказалось, отряд эльфов, засевший в туннеле, был не единственным. Нас поджидал ещё один, куда более многочисленный. Дверь, которую мы с Лизой безуспешно пытались взломать, и в самом деле вела на улицу, но за ней нас уже ждали. Как минимум с десяток эльфов направили свои стрелы в сторону выхода. Все они были хаотично разбросаны где–то сверху, от пяти до десяти метров над нами, судя по всему расположившись на деревьях. Сама же дверь оказалась открыта, но подпёрта снаружи дверным засовом. Это объясняло, почему ни один ключе не подошёл, ведь закрывать открытую дверь мы не пробовали, а открыть уже открытое невозможно. Но подобная ситуация меня в корне не устраивала. Ведь стоит мне только вылезти из тени рядом с этим засовом, как меня тут же нашпигуют стрелами. Конечно, я надеюсь, что солнечный свет всё ещё способен лечить мои ранения, несмотря на мой контракт с Богиней тьмы, но всё же… Непонятно, как скоро наступит утро, да и некогда нам его ждать. Так что, вступать в открытую конфронтацию эльфами нам точно не стоит.
        Чёрт… но как тогда поступать? Не будь со мной Лизы, я бы просто сбежал, пользуясь тем, что сейчас ночь, но с ней такой фокус уже не провернуть… Или всё–таки можно?..
        Вынырнув из тени прямо рядом с девушкой, я дотронулся до её плеча, отчего она совсем немного испугалась, но вдруг заморгала и принялась оглядываться по сторонам так, словно начала видеть в темноте. Когда же её взгляд скользнул по мне, и я увидел её лицо, расплывшееся в улыбке, то сразу всё понял:
        — Ты тоже видишь в темноте?
        — Ага… не знаю как, но я всё вижу. Что ты сделал? — в голосе Лизы слышались нотки любопытства.
        — Сам не знаю… — прошептал я и вдруг дёрнулся, стоило мне взглянуть на девушку. — Воу!
        — Чего?.. — Лиза непонимающе осмотрела себя сверху вниз, но словно ничего не заметила. — Да что?!
        Я молча стоял и не двигался, шокированный увиденным. Шею Лизы оплетал тонкий сгусток тьмы. Совсем такой же, какой совсем недавно приводил скелет гнома в движение. Но в этот раз Лиза на меня не нападала. Вместо этого она смотрела на меня с улыбкой и непониманием, совсем не испытывая ко мне агрессии.
        — Да так… — прошептал я, решив не рассказывать девушке, что вокруг её шеи обвилось нечто из ряда вон выходящее. — Просто… в чёрно–белом ты выглядишь ещё более потрясно.
        Комплимент сработал на неё так же, как и на всех остальных девушек. Лиза отвела взгляд, сделав вид, что ей это безразлично, но всё же поблагодарила меня и мило улыбнулась. И я готов дать голову на отсечение, что в этот момент она покраснела.
        — Ладно, хватит комплиментов. — уверенно произнесла Лиза и посмотрела на дверь за моей спиной. — Мы же можем за неё попасть?.. У тебя вышел этот твой фокус… с тенью?
        — Вышел. — я показательно расплылся и снова материализовался, чем заставил Лизу выпучить глаза от удивления. — Но я, всё же, не советую выходить за эту дверь.
        — Почему? — Лиза нахмурилась и взглянула мне за спину.
        Кратко пересказав Лизе всё, что увидел, я дождался пока она помычит и прикинет что–то в своей голове:
        — Однозначно нужно двигать в туннель, но как справится с эльфами? — произнесла Лиза и вопросительно взглянула на меня.
        — Думаю, что я с тобой не согласен.
        — Почему?
        — Во–первых, я вижу отчётливый минус у того ночного зрения, что нам с тобой повезло получить… — произнёс я. — Видимость с ним просто ужасная и это может сыграть с нами злую шутку. Если эльфы заметят или услышат нас раньше, чем мы их, то мы трупы.
        И как бы абсурдно это не звучало, но это было так. Видеть за сотни метров с этими глазами было нельзя. Ночное зрение, даруемое Богиней, позволяло «рассеивать» тьму и видеть всё как днём лишь в радиусе порядка пятнадцати метров, а дальше тьма вновь навязывала свои условия, заполняя собой всё пространство. И поделать с этим ничего было нельзя, в чём я убедился, попытавшись расширить область. В ответ на это, я получил лёгкий импульс в голове, кольнувший меня острой, пронзающей болью. Она продлилась недолго, но точно провела черту моих возможностей, давая понять, что подобными выходками лучше не злоупотреблять.
        — А во–вторых? — Лиза приняла первый аргумент за нечто посредственное и глупое.
        — Во–вторых… — я улыбнулся и дотронулся до плеча девушки, пожелав раствориться вместе с ней в тенях. — Я хочу попробовать кое–что другое…
        Лиза испугалась моих слов, по всей видимости приняв их совершенно за другую монету. Но я уже об этом не думал. В следующую секунду, я ощутил такую головную боль, какую никогда ранее не ощущал. В тень я не ушёл, вместе этого я на мгновение потерял дар видеть в темноте, а голову словно зажали в тиски. Меня тут же вывернуло, и я вылил на землю всё малочисленное содержимое своего желудка. Лиза же при этом громко и протяжно закричала, словно увидела нечто ужасное.
        Чтобы прийти в себя мне понадобилось около минуты, но сил я в себе не ощущал. За это время Лиза ещё несколько раз вскрикивала, но интенсивность постепенно сократилась. Зрение ко мне так и не вернулось, что было чертовски паршиво.
        — Лиза, что у тебя там? — не сдержавшись, произнёс я, когда голова перестала звенеть.
        — Аа, да ёкарный! — судя по звукам, Лиза кого–то пнула. — Тут какая–то херня чёрная из тебя вылезла и пытается в меня залезть! В буквальном смысле!
        — Чего? — я чуть воздухом не поперхнулся.
        И не знаю, что удивило меня больше. То, что из МЕНЯ вылезла какая–то хрень или то, что она пытается залезть в Лизу.
        — Слушай, я почему–то ничего не вижу. У тебя как с этим дела обстоят?
        — Всё нормально! — натужно прокричала Лиза, после чего вновь кого–то шлёпнула. — За исключением этой хренатени! Что ей от меня надо?! Марк, убери!
        — Как я уберу, если я ничего не вижу?
        — Не знаю, но убери! — истерично прокричала Лиза и вновь кому–то вмазала.
        Во мне начал просыпаться нешуточный интерес и местами страх. Ведь я до сих пор не понимал, почему эльфы нас не атаковали? Казалось, у них для этого были все возможности и шансы, но они упорно оставались на своих местах. Ситуация начинала набирать очень паршивые обороты и мне это всё больше переставало нравиться. Мы слишком долго сидели на одном месте.
        Выпрямившись, я хрустнул плечом и набрал в лёгкие воздуха. Я не до конца был уверен, что это сработает, но чем чёрт не шутит. Боги ведь любят, когда им молятся?..
        В очередной раз слетевшая с моих уст молитва, сопровождаемая инфернальным голосом, словно повторяющим мой собственный, заставила меня вздрогнуть. Когда молитва закончилась, печать вновь начала поглощать тьму вокруг. Моё зрение вернулось ко мне почти сразу, а я вновь ощутил, что полон сил и энергии. И что самое удивительное, открыв глаза, я увидел перед собой Богиню Эребу, с неподдельным интересом смотрящую куда–то в сторону. Проследив за её взглядом, я повернул голову в бок и увидел Лизу, старательно отбивающуюся от круглого сгустка тьмы на ножках. Он был совсем небольших размеров, не больше баскетбольного мяча, но даже так он был достаточно ловок и всячески старался запрыгнуть то Лизе между ног, то на лицо.
        — Это что за колобок? — прошептал я и взглянул на Богиню, неожиданно почтившую меня своим присутствием.
        Эреба протяжно вздохнула и посмотрела на меня так, словно я сотворил настолько неведомую хренотень, что даже она в шоке.
        — Мой дорогой Феникс… Постарайся мне объяснить, что это за п…
        Последующие слова Богини Эребы, сорвавшиеся с её уст, были настолько нецензурными, что мой мозг решил навсегда стереть этот короткий эпизод из памяти…



        ГЛАВА 20. ДАЖЕ БОГИ НЕ МОГУТ ИЗМЕНИТЬ ПРОШЛОЕ

        Убегающая и постоянно уворачивающаяся от нападков чёрного сгустка тьмы Лиза и Богиня, с интересом наблюдающая за представлением, изредка поглядывали на меня и бранились, особо не подбирая выражений. Лиза требовала как можно скорее решить проблему с домогающимся до неё колобком, а Эреба желала услышать объяснения происходящему. Я же не знал ни как помочь девушке, ни как ответить Богине. В конце концов, Эребу это достало, и она щёлкнула пальцами, буквально взорвав тёмный сгусток, напоследок издавший жалобный писк. Кусочки тьмы разлетелись во все стороны и тут же растворились в темноте без остатка.
        Лиза протяжно выдохнула и удосужилась–таки посмотреть на Богиню. Но долго сохранять здравый рассудок рядом с божеством у неё не вышло. Тихонько ойкнув и попятившись назад, она упала на пятую точку и безмолвно уставилась вперёд, словно боясь лишний раз пошевелиться. Вспомнив, как Эреба выглядит для тех, кто видит её впервые, я даже как–то посочувствовал девушке. Богиня же нахмурилась и взмахнула рукой в сторону Лизы. Девушка мотнула головой и почти сразу пришла в себя, оглядываясь по сторонам и украдкой поглядывая на Богиню, затем тихонечко поднялась с земли. Что–либо говорить при этом она не решилась, встав в паре метров от нас и поглядывая на меня с немым вопросом. Но я не торопился ей отвечать, желая вначале побеседовать с Богиней.
        — Как ты умудрился в первый же день призвать фамильяра[1]? — Эреба посмотрела на меня с непониманием и неким… вожделением? — Ох, даже и не думала, что оставив тебя на такой короткий срок, я увижу нечто подобное…
        — Фамильяра?
        — Ты даже не понял, что сотворил? — Эреба усмехнулась и поспешила объяснить свои слова. — То существо, которые ты назвал колобком… это призванный тобой прислужник. Он исполняет все твои приказы и обычно выглядит соответственно уровню твоих сил. Когда приказа нет, он делает то, чего на самом деле желает его хозяин. Ведь знает это он, порой, даже лучше тебя. Всё же, ты его создал из своей собственной энергии. Только вот, энергии в тебе ещё мало, потому он и выглядит… так странно.
        Не придав особо значения словам Богини, я услышал странный смешок со стороны Лизы, окончательно пришедшей в себя. Она явно поняла из сказанного больше, чем я, но в подробности вдаваться я не решился. Богиня и вовсе вдруг отвлеклась, глядя в сторону, где находились пленницы.
        Сидящее в клетке девушки в это время бились от страха и, кажется, даже не понимали, что происходит. Судя по доносящемуся из клетки стойкому запаху, множество из них уже не раз сходили под себя. Кажется, аура Божества подействовала на них должным образом, пускай саму Эребу они и не видели. Богиню же подобная компания ничуть не обрадовало. Она без раздумий взмахнула рукой, после чего девушки вдруг пропали. Они в самом деле испарились в пространстве, оставив после себя мокрые лужи на глиняном полу и клочки когда–то порванной одежды.
        Я остолбенел, глядя в клетку и не веря своим глазам:
        — Что ты с ними сделала? — прошептал я, не веря тому, что Богиня их убила.
        Эреба усмехнулась:
        — Я их не убивала. По–крайней мере, напрямую. Просто перенесла их отсюда на улицу. А что? Или тебе нравилось их общество.
        Послышавшиеся из–за двери громкие крики, визги и свист стрел заставили меня дёрнуться. Там на улице началась настоящая бойня. Почти три десятка беззащитных девушек, которых Богиня телепортировала на улицу, прямо сейчас находились под прицелом десятка эльфийских лучников…
        — Что? — я взглянул на Эребу ошеломлённым взглядом и закричал, надрывая глотку. — Конечно же, нет! Но… там же эльфы! Они их прикончат! У них и шанса нет, чтобы выжить!
        — Я знаю, но какое тебе до них дело? — на лице Богини не дрогнул ни один мускул. — Они просто расходный материал на твоём пути к величию.
        — Какое мне дело?.. — моя голова пошла кругом, и я не знал, что отвечать. — Расходный материал?..
        Я стоял со стеклянным взглядом, слушая последние крики девушек, которых Богиня обрекла на смерть. Да, эти девушки были достаточно глумливы и их, вероятнее всего, в любом случае ожидала смерть, но… Нельзя же поступать вот так! Нельзя отправлять их на убой и делать это так, словно не происходит ничего из ряда вон выходящего!
        Послышавшийся с улицы свист выпущенной стрелы огласил окончание кровопролитной бойни. Последующий за ним громкий хлопок ознаменовал чёткое попадание в цель, плашмя упавшую после этого на землю. Всё происходило настолько близко к месту, где мы находились, что я мог отчётливо расслышать жалобные возгласы выживших девушек. И к несчастью, их мольбам не было суждено быть услышанными. Этот мир оказался достаточно суровым, как и сами эльфы, бездушно и бессердечно добившие раненых.
        Когда на улице всё стихло, а лицо Эребы расплылось в довольной улыбке, Лиза вдруг заговорила, удивив своим спокойствием не только Богиню, но и меня. Вместо того, чтобы как–то озвучить своё недовольство насчёт сложившейся ситуации, она произнесла совершенно иные слова:
        — Богиня, верно? — Лиза дождалась кивка со стороны Эребы и продолжила. — Если ты смогла их телепортировать за стены этой темницы, значит… сможешь провернуть такой же фокус и с нами?
        Я перевёл свой взгляд на девушку, и едва смог выдавить из себя её имя:
        — Лиза?..
        Но внимания на меня она не обратила, вместо этого продолжив упорно смотреть на Эребу. Богине явно пришёлся не по нраву неуважительный тон моей новоиспечённой спутницы. Она взглянула на Лизу с презрением и вздёрнула носик:
        — Ты желаешь умереть, дитя?
        — Конечно же, нет. — ответила Лиза и поспешила дополнить свой вопрос. — Ты же можешь отправить нас в безопасное место? Куда–нибудь… подальше отсюда.
        — Могу. — спокойно ответила Эреба, но не успела Лиза обрадоваться, как Богиня тут же добавила условие, от которого даже у меня кровь застыла в жилах. — Но только по частям… Видишь ли, те девицы и так должны были умереть. Я чётко видела их судьбу и повлиять на неё уже никак могла, кроме как ускорить процесс… Вам же предстоит справиться со всем самим. Если я попытаюсь вмешаться, то я наврежу не только себе, но и вам.
        Лиза цокнула языком, сильно разочаровавшись в услышанном и вновь начала накручивать локон на палец, о чём–то размышляя. Я стоял напротив и смотрел на неё с непониманием и неподдельным ужасом. Девочка оказалась совсем не промах и явно не желала дёшево продавать свою жизнь и я мог отчасти её понять, но то, что сделала Богиня… Это должно было вызвать вопросы даже у такой чёрствой натуры, как она! Но не успел я открыть рот, чтобы спросить Эребу о совершённом ею поступке, как Богиня вдруг нежно схватила меня за подбородок и повернула моё лицо к себе:
        — Мой дорогой Феникс… Я вижу, что в твоём сердце зародилось сомнение насчёт моего поступка и слов той леди… — Эреба косо посмотрела на Лизу и хмыкнула. — Ты выбрал себе интересную спутницу… Но в остальном, я уверяю тебя… Это был подарок, жест доброй воли, который они заслужили за свои страдания. Я преподнесла им быструю и менее болезненную смерть. Как я уже говорила, Боги не могут вмешиваться в жизнь смертных без серьёзных для себя последствий. Из–за этого мы и используем вас — своих жрецов и последователей. Мы наделяем вас силой, взамен на возможность творить свои задумки вашими руками. Но здесь есть и исключения, а я как видишь… стою здесь! Целая и невредимая. Видишь ли, … если существу в ближайшие часы уготована гибель, то мы можем ускорить процесс или же замедлить, но не предотвратить… Что насчёт тех девушек. Все они, хоть и были ужасными людьми, с мыслями, которые ты даже не можешь себе вообразить… той смерти, которая была им уготована, они точно не заслужили. Я решила поступить именно так, ведь прекрасно понимаю, насколько для тебя важно нести свет в этот мир. И даже подчиняясь самой тьме,
ты не отступишь от своих убеждений. Теперь же твои руки развязаны…
        — Смерть, которая была им уготована?! — я перешёл на крик. — Да о чём ты говоришь! Они же сидели в клетке, что могло с ними случиться?
        — Я не могу тебе сказать, но мне кажется, что твоя подружка понимает куда больше тебя. Может спросишь у неё?
        Эреба взглянула на Лизу и как–то странно улыбнулась. Лиза никак не отреагировала на её слова, продолжая копаться в своих мыслях. Я же стоял в полном шоке и не понимал, как реагировать. С одной стороны, слова Богини звучали очень связно и в них была логика, но эти мысли… Всё же они не были лишены кровожадности и принадлежали Богине. И прекрасно понимая, насколько могущественным существом она является, до конца ей верить я не мог. Все эти слова про быструю смерть… Что если я мог что–то изменить?..
        Уловив мои мысли, Эреба вновь продолжила свой монолог:
        — Нет, Феникс, ты не мог. И я тебя уверяю, если бы ты попытался им помочь, ты бы обрёк себя на муки, которые обычному человеку вынести чертовски трудно. Ты бы выжил, но терзал бы себя ещё очень долго. Намного дольше, чем после случившегося. Скажи, разве выбирая из двух зол, ты бы не выбрал меньшее?
        Посмотрев на Лизу, всё ещё витающую в облаках, я набрался смелости и взглянул в горящие огнём глаза Эребы. Мои взгляды на мир очень отличались от тех представлений, которые были в голове у лицемерных и высокомерных Божеств:
        — Выбирая из двух зол, я бы предпочёл не выбирать вовсе. — на мгновение задумавшись, я всё же решился чётко объявить свою позицию, хоть и понимал, что могу тем самым вызвать у Богини гнев. — Того, что было, уже не вернуть, но я категорически против подобных поступков. Если ты собираешься и в дальнейшем действовать так, то я отказываюсь быть твоим жрецом!
        Услышав мои слова, Эреба долго и пристально смотрела в мои глаза, словно норовила нащупать что–то в подкорках моего сознания. Я пересиливал себя, чтобы не отвести взгляд, хоть и давалось это мне с большим трудом. Длилось это недолго, но мне показалось целой вечностью. В итоге я вытерпел её тяжёлый взгляд, вбивающий меня в землю, словно кувалда вбивает металлический стержень. Эреба тяжко вздохнула и поправила локон волос, упавший ей на лицо:
        — Что же… кажется, я поторопилась. — Богиня раскинула руками в разные стороны и улыбнулась. — Но как ты уже сказал. Того, что было, уже не вернуть. Будем считать, что мы друг друга поняли, а эти девушки послужили жертвой полученному нами опыту! Я согласна более так не поступать, если того не требует ситуация!
        Жертва полученному опыту?..
        Я чуть не поперхнулся воздухом от услышанного. Её слова поразили меня ещё сильнее, чем совершённый ею поступок, но погружаться глубже в эти мысли я не решился. Всё же, чего ещё я ожидал от существа, способного стирать целые государства по щелчку пальца? К тому же, это Богиня тьмы, а не добрая и светлая Деметра…
        — Ой, вот только не нужно приплетать сюда эту потаскуху… — Эреба фыркнула носом и отвернула взгляд. — Если бы ты знал, скольким она дарует свои силы, ты бы точно не считал её доброй и светлой! Её энергетические каналы уже настолько расшатаны от постоянных связей со смертными, что там уже давно всё само по себе выплёскивается!
        Не обращая внимания на завуалированные оскорбления в адрес светлой Богини, я не выдержал и перешёл на повышенные тона. Хоть Богиню это совершенно не удивило:
        — Так, всё. Мне надоело, что ты постоянно читаешь мои мысли!
        — Хочешь, чтобы я перестала?
        — Желаю! — вскричал я.
        — Хорошо. — как–то на удивление быстро согласилась она и поспешила добавить. — Но ты ещё сам будешь меня умолять, чтобы я в них влезла. Я тебя уверяю.
        Последние её слова она произносила с такой уверенностью в голосе, что я невольно испугался, представив себя стоящим на коленях и молящим Эребу сделать нечто подобное… Брр! Да ни за что!
        Поведение Богини меня сильно доставало, при этом ее поступки и мотивы совершенно не укладывались в голове. И как бы я не желал послать её куда подальше, но инстинкт самосохранения буквально кричал мне этого не делать. К тому же, стоящая в паре метров Лиза могла попасть под горячую руку Божества, а мне хотелось избежать лишних и ненужных смертей.
        Неужели все Боги такие инфантильные? Или это только мне досталась такая капризная особа с постоянно меняющимся настроением? Нет, её взгляды имеют место быть, но они слишком радикальные и односторонние! Ну не могло же мне так подфартить на очередного психопата в моём окружении! Сначала Олекх, потом ёжик–садист, теперь Лиза, девушка со странностями в голове и мыслями, которые мне вряд ли удастся понять… И еще, ко всему прочему, мне досталась Богиня с кровожадными и бесчувственными принципами. Если так и дальше пойдёт, то я соберу вокруг себя самый настоящий цирк уродов. А как говорится: «С кем поведёшься, от того и наберёшься…». Значит ли это, что совсем скоро я тоже буду походить на чудика? Хотя, с учётом того, что я в буквальном смысле горю на солнце…
        Мотнув головой, я посмотрел на Богиню. Её косой взгляд, брошенный на меня украдкой, совершенно точно означал, что она всё ещё читает мои мысли и они ей не нравятся. Но как–либо реагировать на это ни я, ни она не стали. Вместо этого я набрался смелости и попросил Богиню об одолжении:
        — Моя Богиня… как ты уже сказала. Мы сами будем решать свою судьбу и вмешиваться ты в неё не можешь. Так позволь же нам и в самом деле действовать самим.
        — Мой дорогой!.. — наигранно и очень жалобно протянула Богиня. — Ты желаешь, чтобы я ушла?..
        — Вот… давай только без цирка!.. — я насупился и посмотрел в глаза Эребы, в которых читалось наслаждение от сценки, которую она разыгрывала. — Да, я желаю, чтобы ты нас оставила.
        Охнув, Эреба приложила руку ко лбу, а потом слегка откинула голову назад. Посмотрев на Лизу через пальцы, она жалобно проговорила, словно мать, жалующаяся подруге на сына:
        — Посмотри, дитя! Вот так птенцы и улетают из гнезда покорять небесные просторы! Не попадись на их удочку, девочка моя!..
        Лиза отлипла от своих мыслей и нахмурила брови, с непониманием глядя то на меня, то на Эребу. Я покрутил головой и цокнул языком:
        — Не обращай внимания. — сухо произнёс я. — Она уже уходит.
        — Ладно–ладно! — Эреба подмигнула мне и начала растворяться в воздухе. — Ухожу! Кстати, в том туннеле вас ждут эльфы, ты же об этом знаешь?
        — Знаю.
        — И что ты планируешь с ними делать? — Богиня прервала своё исчезновение, чтобы услышать мой ответ.
        — Что–нибудь придумаю.
        — Ладненько, я думаю, что ты разберёшься. Тогда, я вас оставлю! Жду — не дождусь нашей следующей встречи! Удиви меня, Феникс!
        Пространство, где только что находилась Богиня схлопнулось и Эреба пропала. Мы остались с Лизой вдвоём в кромешной темноте и с абсолютным непониманием, что нам делать дальше. Мы стояли друг напротив друга и молчали. Тишина изрядно затянулась и мне даже стало как–то стыдно перед эльфами, всё это время ожидающими нашего появления. Первой заговорила Лиза:
        — Почему она называет тебя Феникс?
        — Если коротко — я горю на солнце, а огонь меня лечит, может быть, поэтому?
        — Хм… понятно. — Лиза приложила руку к подбородку и увела взгляд куда–то в сторону.
        Я смерил её внимательным взглядом и всё же не сдержался:
        — Да что с тобой не так?
        — В каком смысле? — Лиза непонимающе уставилась на меня. — О чём ты?
        — Серьёзно не понимаешь? Ты только что увидела, как я растворяюсь в тенях, лицезрела Богиню тьмы, разговаривала с ней как с подружкой и тебя ничуть не смутило, как легко она расправилась с пленницами! Ты ничего не хочешь мне рассказать?
        Лиза заметно смутилась и долго не отвечала на мой вопрос, размышляя. Гнетущая тишина начала меня сильно напрягать, и я уже был готов променять её на что угодно, даже на звон металла о металл в ожесточённой схватке за жизнь. В какой–то момент Лиза заговорила, но мне кажется, ей самой не верилось в то, что она говорит:
        — Не знаю, как это объяснить, но мои эмоции… Они словно отошли на второй план. Я уже несколько дней в таком состоянии и не могу понять, с чем это связано. Как бы я не старалась заплакать или выдавить из себя любую другую эмоцию… это получается сделать только тогда, когда этого требует ситуация… Я даже не испытываю страх, а для меня это несвойственно…
        — И… у тебя есть какие–то предположения на этот счёт?
        — Не-а… — протянула Лиза, глядя в пол, и покрутила головой. — В любом случае, нам это на руку. Если бы я сейчас тут билась в истерике, а я бы билась, мы бы от этого только пострадали. Предлагаю сейчас забить и решить, как мы будем выбираться из этого ада.
        — Хорошо. Есть идеи как нам это сделать? Не зря же ты всё это время о чём–то размышляла, стоя в сторонке?
        — Вообще–то… — Лиза слегка смущённо улыбнулась. — Идея есть, но она настолько абсурдная, что я даже и не знаю, выйдет ли…



* * *



        Я лежал на животе прямо рядом с проходом в туннель, упираясь лицом в каменный пол. Лиза сидела на мне и прижимала мою голову коленом, попутно заламывая мне руки. Сил у неё на это едва ли хватало, но даже так мне было невыносимо больно. Всё же мы решили сделать упор на реализм, хоть и уповали на удачу и глупость эльфов.
        — Я схватила его! Помогите! — Лиза истошно завопила во всю глотку, старательно привлекая внимание засевшего в темноте отряда. — Помогите, кто–нибудь!
        Вокруг было темно так, что хоть глаз выколи, но мы всё же надеялись, что эльфы не дураки и прежде, чем лезть в драку, всё же зажгут пару факелов. Иначе, наш план был обречён на сокрушительный провал. Но самые глупые идеи очень часто оказываются самыми гениальными, и мы очень надеялись, что наша не станет исключением.
        По прошествии двух минут и череды громких возгласов, натужной возни и моих отборных, шестиэтажных оскорблений, наш план таки дал свои плоды. В нескольких десятках метрах от нас зажёгся тусклый свет факела, бросающий свет на тройку эльфов, идущую к нам осторожной и тихой поступью.
        Заметив их, Лиза заорала ещё громче, привлекая внимание:
        — Я здесь! Помогите! Я схватила его!
        Эльфы приближались, и с каждым их шагом моё сердце начинало стучать всё сильнее. Я не знал, как они отреагируют на нас, но надеялся, что всё же не станут сразу же убивать, решив доставить к главному. Конечно, существовала вероятность, что они попытаются нас сразу же прикончить, посчитав всё это за ловушку, но… Если эльфы и в самом деле такие высокомерные, то всё должно сработать и они не должны почуять засаду. В любом случае, если дело запахнет жареным, я тут же нырну в тень и начну крошить эльфов одного за другим, а Лиза юркнет за стену и ей не будет ничего угрожать. Главное успеть выхватит у кого–то из них оружие.
        — Лиза… — я прошептал так, чтобы меня услышала только она. — Их трое, но до этого я ощущал пятерых, да и сейчас на мне сконцентрировано больше взглядов. Вероятнее всего, они идут позади, спрятавшись в тени.
        — Это и так понятно. — хмыкнула Лиза. — Они не же не совсем идиоты… Помогите! Быстрее! Ну чего вы так медленно! У меня силы заканчиваются!..
        Последние слова мы с Лизой подкрепили моей попыткой вырваться из её цепких ручонок. Но мой «побег» был быстро прерван глухим ударом по затылку. Прилетело мне и в самом деле знатно, и я поблагодарил Богов этого мира, что меня не вырубило. Ведь иначе весь наш план точно бы пошёл на дно, словно якорь, в спешке сброшенный за борт.
        — Ай! — вскричал я. — Да сдаюсь, сдаюсь!
        Группа эльфов, подошедшая к нам на расстояние четырёх–пяти метров, резко остановилась. Команду отдал идущий впереди эльф, держащий в руках длинный двуручный меч с направленным остриём в нашу сторону. Его оружие не светилось голубым светом, как и у остальных эльфов, что сильно меня обрадовало. До этого я переживал, что среди них найдутся владельцы подобного оружия, создающее мне сильные помехи для манёвров.
        — Кто ты? Назови своё имя! — эльф явно обращался не ко мне.
        — Меня зовут Лиза, я пленница и готова служить господину Хромасу верой и правдой! Я признаю его величие и силу!.. Прошу, примите этого беглеца в знак моей верности! Он оказался слишком глуп и втереться к нему в доверие было проще простого! — Лиза заворачивала так, словно и в самом деле была готова отдать меня в лапы эльфам.
        — Сволочь!.. — попытался я прокричать для достоверности, но Лиза тут же прижала моё лицо коленом, не давая произнести более ни слова.
        При виде моих мучений лица эльфов расплылись в довольной улыбке.
        — Беглец?.. — эльф смерил меня надменным взглядом. — Тот самый, что сбежал из карцера?
        — Не знаю откуда он сбежал, но он управлял тьмой и пытался устроить побег пленниц!
        — Так… ясно. Это тот самый урод, что напал на Арамиля с Хэйняом. Его приказали доставить живым. — эльф повернулся к нам спиной и громко просвистел в коридор, после чего посмотрел на двух своих спутников. — Свяжите ему руки и ведём его к господину. Девку тоже с собой, там разберёмся.
        Я победоносно ликовал, едва сдерживая наползающую на лицо улыбку. План сработал как раз так, как предположила Лиза. Осталось только добраться до выхода, который эльфы сами нам покажут, а после можно спокойно их обезвредить, благодаря моим ныркам в тень и сбежать!
        Лиза, ты просто гений!



* * *



        Руки мне связали плотно, но я об этом не переживал. Даже присоединившиеся к отряду ещё трое эльфов никак меня не смущали. По одному лишь своему желанию я мог погасить этот факел и уйти в тень, а после с легкостью с ними со всеми разобраться. Но сначала я должен был увидеть выход.
        Спустя двести метров медленного шага по тёмному туннелю, освещаемого одним лишь тусклым светом от факела, мы остановились рядом с едва заметным вырезанным в стене глифом. Если бы главный из отряда эльфов не обратил бы на него внимания, то я бы точно прошёл мимо, даже не взглянув в его сторону.
        Эльф вытянул к нему руку и приложил голую ладонь к месту, где находился глиф. Сразу за этим стена вдруг задрожала и поехала в сторону, словно въезжая сама в себя и открывая проход, ведущий к винтовой лестнице, уходящей куда–то наверх. Взглянув на Лизу, аккуратно кивнувшую мне головой, я закрыл глаза и сосредоточился на поглощении света факела. И когда я уже ощутил, как энергия моего тела плавно переходит в кончики моих пальцев, готовясь всосать яркое свечение, руки вдруг начало сильно жечь. Верёвки, связывающие мои запястья, раскалились докрасна и поджаривали мою кожу. Я скривил лицо, сдерживая крик и это не осталось незамеченным.
        — Ха! Я же говорил, что этот идиот не догадается и попытается сбежать! — произнёс глумливым голосом стоящий позади всех эльф, с длинным луком на перевес. — Вот придурок!
        Командир отряда широко улыбнулся и взглянул на своего подчинённого:
        — Молодец, Терен. Магические путы — это действительно правильное решение против тёмных магов. — проговорил эльф довольным голосом и перевёл свой взгляд на меня. — Что ты на меня так вылупился, уродец? Не получилось у тебя использовать свою магию, да? Ха–ха! Давай бегом наверх, Хромас уже заждался твоего появления! За то, что ты его тогда в живот ударил, он тебе быструю смерть точно не подарит!.. А меня он, вероятнее всего наградит!..
        Последнюю фразу эльф произносил, глядя на Лизу с вожделением, и даже едва заметно облизнул верхнюю губу. Я же в этот момент остолбенел, глядя на обомлевшую от ужаса Лизу. Она не верила своим ушам, но каких–либо эмоций, кроме удивления, не показывала. В моей голове в этот момент роилось столько мыслей, что я даже и не знал, за какую уцепиться. Из–за этого весь наш путь наверх в кабинет Хромаса я не запомнил. Лишь когда яркий свет множества свечей ударил мне в глаза и терпкий аромат, тлеющих в углу комнаты благовоний, пробил мой нос, я вновь вернулся в реальность.
        Тут то мне и пришло осознание того, что наш план провалился и в дребезги разбился об магические путы, о которых я даже не мог и подумать…
        Сидящий за массивным столом длинноухий белобрысый эльф с венком на голове смотрел на меня самым злобным и кичливым взглядом, который я когда–либо видел в своей жизни. На Лизу он даже не обратил никакого внимания, не отводя взгляда от моих глаз.
        — Попался… — прошипел он и встал из–за стола, сложив руки за спиной и натянув на лицо дурацкую, победоносную улыбку. — А я знал, что тебя найдут! И я уже придумал, как ты будешь страдать!
        Подойдя ко мне вплотную, эльф поднёс своё лицо настолько близко к моему, что я отчётливо ощутил неприятный аромат из его рта.
        — Ты будешь умирать долго и мучительно… Сначала, я…
        — Будь добр, сделай шаг назад. — я решительно перебил ушастого и скривил лицо, показывая свою неприязнь к сложившейся ситуации. — У тебя изо рта ужасно воняет.
        — Ч-что?.. — Хромас непонимающе заикнулся и уставился на своих подчинённых, пустивших лёгкий смешок. — Молчать! Я сказал молчать!
        Тонкая ножка эльфа топнула по полу и выглядело это настолько комично, что я не сдержался и усмехнулся. Даже стоящая рядом Лиза, не показывающая до этого момента никаких эмоций, легонько прыснулся в кулачок.
        Эльфу это всё очень не понравилось и его лицо стало походить на спелый помидор.
        — Сгниёшь… — прошипел он, словно змея, и посмотрел на держащего меня под руку командира отряда. — Раздеть и привязать его к столбу! Сейчас же! И пусть висит там, пока окончательно не потеряет дар речи! Я хочу, чтобы он запомнил свои колкие слова и пожалел о них! Раз и навсегда!
        Последние слова Хромас кричал, надрывая глотку, и напоминал мне одного исторического персонажа, носившего смешные усы и возомнившего себя выше остальных. Кажется, этот эльф словил похожую звезду…
        Но мне было не до смеха. Не знаю, что это за столб, к которому они собирались меня привязать, но звучит не очень приятно. Единственное, что радует… раздеть меня они не смогут…
        — Господин, а что с девчонкой делать?
        — Как там тебя зовут? — эльф махнул рукой в сторону командира отряда.
        — Элауст, мой господин…
        — Девку оставь мне, у меня к ней серьёзный разговор.
        — Но… — командир хотел было возразить, но вовремя передумал, вспоминая, что случилось с Арамилем и Хэйном, позволившим Хромасу пострадать.
        — Никаких: «но»! Вы и так слишком долго возились с беглецом! Почти битый час ловили его в крошечном подземелье! Стыд и позор! Вы не воины, а жалкие подобия мужчин! Валите отсюда, пока я добрый!
        — Х-хорошо… мой господин. — командир эльфов поклонился и едва слышно цокнул языком, прошептав очень тихо. — Сукин сын… ты ещё попляшешь!..
        В следующую секунду двое эльфов вдруг подхватили Лизу под руки и повели внутрь кабинета. И не успел я крикнуть, чтобы Лизу отпустили, как дверь перед нами захлопнулась, отгородив меня от девушки. В следующую секунду на голову мне надели мешок и ударили чем–то тяжелым по затылку. Я начал медленно отключаться, теряя сознание и падая на пол. Последнее, что я услышал — это громкий крик Лизы, доносящийся словно из бочки и глумливый смех Хромаса, похожий на визг гиены.
        —Убью… — прошептал я и потерял сознание.




        [1] Фамильяр — волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.



        ГЛАВА 21. БЕСТЕЛЕСНОЕ КАСАНИЕ

        Меня разбудил протяжный стон, донёсшийся откуда–то сбоку. Придя в себя, я не сразу осознал, где нахожусь. Прохладный ветер приятно обдал моё лицо свежим потоком воздуха и растрепал и без того взъерошенные волосы. Открыв глаза, я мотнул тяжёлой головой, о чём сразу пожалел. В голове раздался звон колоколов, бьющих о стенки моей настрадавшейся черепной коробки. Скривив лицо, я тихо простонал, стараясь изменить положение онемевших рук и тела, но у меня не получилось.
        — Да что за… — прошипел я сквозь зубы, дёрнул пару раз руками в последней попытке освободиться и огляделся.
        Я находился на улице. Вокруг светало, а где–то за кронами деревьев только–только начинали появляться солнечные лучи. Широкая поляна с иссохшей землёй, на которой я оказался, была вся уставлена столбами, коих я насчитал, по меньшей мере, три десятка. Все они были вбиты в землю на небольшом отдалении друг от друга, но из множества столбов по назначению использовалось всего три.
        К одному был привязан я и ещё два предназначались для неизвестных мне эльфов. Раздетые догола и покрытые ссадинами, они молчали, опустив головы вниз и лишь изредка постанывали, словно на мгновение выпадая из сна в суровую реальность. Падающие вниз длинные волосы скрывали их лица, но силуэты показались мне знакомыми, хоть вначале я и не придал этому большого значения.
        Сама же поляна явно находилась в поселении эльфов, коих вокруг бродило бесчисленное множество. Хотя нет, сосчитать их всё же можно было, но моё самочувствие было настолько ужасным, что в глазах двоилось, а желудок так и норовил выпустить наружу своё содержимое. Подолгу концентрировать на ком–то свой взгляд у меня не получалось, а потому я решил этого не делать, сосредоточившись на окружении. У меня было явное сотрясение головного мозга, о чём свидетельствовали симптомы, а затылок стянуло запёкшейся кровью. Из–за этого я не мог крутить головой так, как мне хотелось, но округу, всё же, разглядеть попытался.
        Вокруг самой поляны, на которой мы находились, тут и там были расставлены крошечные домики. Какие–то висели на высоких деревьях, уходящих ввысь на десятки метров, и соединялись натянутыми между ними мостами. А какие–то дома были расположены прямо на земле и имели причудливую, конусообразную крышу, похожую на коническую панаму.
        Не сразу дошедшие до меня воспоминания и осознание моего плачевного положения накатили снежным комом. Паническая атака подкралась оттуда, откуда не ждали, и я забился в истерике, стараясь вырваться из пут.
        Но все мои попытки порвать верёвку заканчивались там же, где начинались. Сделать этого без огромной силы, которой у меня не было, попросту было невозможно. Пытаться уйти в тень так же оказалось бесполезной тратой времени, сил и энергии. Путы начинали нагреваться и подпаливать мне кожу, как только я пытался использовать свою способность. И пускай я мог терпеть, ведь подобные ощущения уже не вызывали у меня такую сильную боль, как раньше. Особенно после случая, когда я буквально заживо горел под солнцем. Проблема была совершенно в другом. Путы не просто служили неким детектором магии, но и её блокиратором. Все потоки, которые я направлял на ту или иную способность, в один момент прерывались и я получал закономерное наказание в виде сильного жжения.
        Притом, можно было даже и не надеяться, что верёвка загорится и путы сами по себе спадут, если приложить к этому больше энергии и сил. Почему–то у меня было стойкое ощущение, что эльфы не совсем дураки, и сколько бы я не пытался провернуть подобное, исход бы был один — я бы просто наносил своей коже урон, а к побегу не приблизился бы ни на шаг. Исходя из этих мыслей, я решил сконцентрироваться на чём–то более важном в сложившейся ситуации.
        Солнце.
        О, да… оно помаленьку начинало показываться из–за горизонта, постепенно накрывая поляну яркими лучами и совсем скоро должно было достать и до меня. И судя по иссохшей земле вокруг, я понимал, что когда солнце встанет в зенит, мне крышка. Никакие волосы не спасут меня от почти прямого попадания солнечных лучей, и я буду полыхать как факел, не имея возможности ничего с этим поделать. Точнее, будет полыхать моя голова, ведь у эльфов так и не получилось раздеть меня догола. И судя по тому, как сильно болело всё моё тело, особенно при вздохе, сделать они это пытались и очень рьяно. Парочку рёбер сломали так точно…
        Конечно, можно было бы попытаться воспользоваться преимуществом болезни и таким образом сжечь путы, но снять перчатки оказалось почти нереальной задачей. Руки были слишком сильно стянуты верёвкой и повернуты друг к другу тыльной стороной, отчего я даже не мог коснуться собственных пальцев.
        Сильно выругавшись и осознав свою абсолютную беспомощность, я вдруг дёрнулся, поймав на себе искромётный взгляд черноволосого эльфа, неожиданно очнувшегося от сна. Он смотрел на меня глазами, полными животной ярости и безудержного гнева. Он смотрел на меня так, словно был готов вырвать столб с корнями, лишь бы убить меня прямо здесь и сейчас. И я прекрасно знал, кому принадлежат эти глаза. Это был Арамиль, тот самый эльф, поймавший меня и доставивший в это поселение. А рядом с ним,… судя по белым волосам, оказался его брат Хэйян.
        — Сволочь… Всё из–за тебя, урод! — Арамиль плюнул в мою сторону. — Что за тварь ты в нас кинул?! Хромас нас чуть живьём не сожрал из–за твоей выходки! Хотя, лучше бы сожрал…
        Выговорившись, эльф уронил остекленевший взгляд и всхлипнул. Мне стало как–то не по себе, но я так до конца и не понимал, о чём он говорит:
        — О чём ты? — я попытался говорить максимально спокойно, насколько это возможно было сделать со связанными и ноющими от боли руками.
        Арамиль на мгновение поднял свой взгляд на меня и вновь опустил его вниз, ругаясь при этом отборным эльфийским матом. Не знаю, почему именно эльфийским, но звучал он так, словно мне подобные слова никогда не выговорить. Я отчётливо понимал их значение и удивлялся тому, как можно так изощрённо и при этом красиво высказать недовольство, используя лишь матерные слова. Когда запас ругательных слов в голове эльфа иссяк, он перешёл на обычную речь, но она была ничуть не лучше оскорблений:
        — Вот чёрт тебя тронул его бить, а?.. Сдался бы нам спокойно, так хоть может и помер бы быстро и без боли!.. А теперь нам всем тут предстоит долгая, мучительная и изнурительная смерть под палящим солнцем… — эльф ударился несколько раз затылком о столб, словно приводя себя в чувство. — Да чтоб меня… как всё так повернулось?..
        — Ты сейчас серьёзно упрекаешь меня в том, что я попытался сбежать, чтобы выжить?.. — я усмехнулся и тут же скривился от сковавшей грудь резкой, колющей боли. — Вот хрень…
        Арамиль цокнул языком и даже не посмотрел в мою сторону. Так мы стояли около десяти минут, не разговаривая друг с другом и уперев взгляды в землю. Не знаю, как долго бы всё это продолжалось, если бы не очнувшийся от сна Хэйян. Тяжко простонав, он чуть не заплакал от накатившей боли и я мог его понять. Даже в сравнении с Арамилем ему досталось очень сильно. Почти каждый сантиметр его тела был усыпан ссадинами, ушибами и глубокими порезами. Судя по всему, его пытали, прежде чем повесить на столб и почему–то делали это куда более рьяно, нежели в ситуации с его братом и мной.
        — Брат! — Арамиль дёрнулся и попытался вырваться из пут, чтобы ринуться к Хэйяну. — Брат! Ты как?! Говорить можешь?..
        Белые волосы Хэйяна, все измазанные в грязи, закрывали его лицо, по которому медленно скатывались слёзы, падая на иссохшую землю. Протяжно вздохнув и всхлипнув, он с трудом поднял голову и мотнул головой, убирая грязные скопы волос с лица. И стоило мне только увидеть его, как я тут же обомлел и потерял дар речи. Почти нетронутое лицо Арамиля не шло ни в какое сравнение с лицом его брата. Эльфы поиздевались над ним на славу, выместив на нём весь свой гнев и злость, скопившуюся за долгое время.
        Правый глаз был полностью закрыт из–за перелома лицевой кости, повлёкшей за собой сильные отёки. Одна ноздря была и вовсе порвана, свисая вниз бесформенной кляксой из которой, не переставая, очень медленно капала кровь. Множество зубов было выбито, лоб был рассечён в нескольких местах, а губы опухли так, словно он совсем недавно сделал себе пластику.
        Увидев лицо брата, Арамиль впал в безудержную ярость и всячески пытался вырваться из пут, попутно посылая на всех вокруг проклятья. Продолжалось бы это вечно, если бы не заговоривший вдруг Хэйян:
        — Брат… хватит злиться на то, чего мы не можем исправить. Ты же знаешь, я этого не люблю…
        — Хэйян! — навзрыд вскричал Арамиль. — Ты даже в подобной ситуации будешь защищать их?! Защищать их и этого урода, из–за которого мы здесь?!
        Хэйян усмехнулся и отвёл от нас взгляд, спрятав лицо под волосами и уставившись вниз:
        — Пойми… мы в этой ситуации не из–за него и даже не из–за них… — Хэйян протяжно вздохнул, но сразу же зарычал от боли.
        Кажется, и ему сломали рёбра, из–за чего разговор прервался на некоторое время. Но Арамиль отнёсся к этому с пониманием, не перебивая брата. Придя в себя, Хэйян заговорил, но голос его отличался и был куда более раздражённым:
        — Если и нужно кого–то винить, то только нас. Ведь это именно мы не остановили те зверства, что учинил Хромас. И ты прекрасно знаешь, что мы могли, но не стали… Всё это было только делом времени. Мы бы оказались тут, рано или поздно…
        — Да, но Брин! Ты же прекрасно знаешь, что он мог бы!.. — продолжил гнуть свою линию Арамиль, но Хэйян его перебил.
        — Арамиль… ты мой брат и я уверен, что ты понимаешь, что Брин никакая опасность не угрожает. Стоило бы ему её тронуть, она бы сначала ему пальцы сломала, а потом эти же пальцы в жопу запихала… Ты не плохой эльф и я уверен, что знай бы ты исход, ты бы точно поступил иначе. Скажи, ты ведь любишь Брин?..
        — Всей душой и сердцем! — вскричал Арамиль. — И пускай только этот урод попробует её тронуть! Клянусь, я!.. Я!..
        Арамиль замолчал и зарыдал навзрыд, дав волю эмоциям. Я же, невольно став слушателем очень трогательной беседы двух братьев, решил не вмешиваться и промолчать, погрузившись в свои мысли. И в этот самый момент, в моей голове вдруг всплыло воспоминание того, что произошло за пару секунд до момента, как я отключился. Истошный крик Лизы, удар по затылку и отключка…
        — Чёрт… — тихо прошептал я. — Интересно, что с ней?..
        Услышавший мой голос Хэйян вдруг поднял голову и обратился ко мне, чем вызвал удивление не только у своего брата, но и у меня:
        — Про кого ты говоришь? — его голос прозвучал спокойно и с неподдельным интересом, будто он и в самом деле хотел узнать, про кого я говорю.
        Взглянув на него, а затем переведя взгляд на его брата, смотрящего на меня тем же самым взглядом, полным ярости, я опустил глаза вниз:
        — Девушка, зовут Лиза. Хромас забрал её к себе, прежде чем я отключился и попал сюда.
        — Понятно… — протянул Хэйян и решил промолчать, посчитав какие–либо слова излишними.
        Но масла в огонь решил подлить Арамиль, абсолютно не постеснявшийся сказать мне горькую правду:
        — Беспокоишься за свою шлюху?! В подобной ситуации тебе лучше думать о себе, ведь ей уже точно конец! — Арамиль искренне рассмеялся. — Хотя нет, знаешь, а ведь вероятнее всего, он сейчас её трахает! И ничего ты с этим поделать не можешь! А после он от неё избавится, как и от всех остальных! У тебя нет ни малейшего ша…
        — Арам! — Хэйян вдруг закричал. — Заткнись! Мы в одной лодке, зачем ты её раскачиваешь!? А если бы на месте той девушки была Брин?! Тебе было бы приятно, если бы кто–то говорил подобное?!
        — Я бы вырвал ему кадык и заставил сожрать свои слова! — прорычал Арамиль, но сразу же задумался, переведя на меня взгляд, хоть надолго он его и не задержал, громко цокнув напоследок языком. — Даже если и так… Всё равно, пошёл ты!..
        Я хотел колко ответить этому ублюдку, но вдруг сдержал свой порыв, вспомнив слова Хэйяна про лодку. Белобрысый эльф окликнул меня, привлекая внимание:
        — Я рад, что хоть кто–то здесь здраво мыслит и не уподобляется гневу! — Хэйян улыбнулся кривой улыбкой, но сделал это искренне, и мне стало как–то спокойней на душе, пускай и на самую малость. — Вместе сбежим и спасём твою подругу, как тебе идея, а?
        — Сбежим? — я с сомнением окинул нас взглядом. — В нашем–то положении?..
        — Да, сбежим! Зуб даю, Брин нас выручит! Она точно не оставит нас в беде!..
        — Даже если это так, почему она должна будет спасать меня? — с сомнением произнёс я.
        — Потому что я её об этом попрошу! — уверенно произнёс Хэйян. — Вот увидишь, ближе к ночи нас точно выручат!
        Последние слова побитого эльфа прозвучали для меня как удар поддых.
        — К ночи?.. — я опустил взгляд и заметно погрустнел, чем привлёк внимание эльфов.
        — Эй, ты хоть порадуйся тому, что мой брат сказал! — произнёс Арамиль с упрёком и посмотрел на брата. — Да ты посмотри, ему начхать на нас и наши слова! Человеки, точно такие же уроды, как и Хромас с прихвостнями! Нет смысла с ними возиться! Говорил же, кончать его надо и не было бы проблем тогда!
        Между братьями завязалась перепалка. Да такая, что даже у меня уши вяли. Арамиль материл весь честной народ, приплетая сюда не только эльфов с людьми, но и гномов, влезших в конфликт, притянувший следом великую войну за влияние. Хэйян же всячески парировал, но под конец уже и сам не подбирал выражений, засыпая брата оскорблениями, пускай и завуалированными. В конце концов, мне это надоело:
        — Да заткнитесь вы! — прорычал я и если бы мог, точно бы вмазал этим двоим по подзатыльнику. — Вы братья или кто?! Вот ты!
        Я кивнул в сторону Арамиля:
        — У твоего брата своё видение ситуации, и, между прочим, оно чертовски верное! Ты бы хоть немного к нему прислушался! А ты! — я кивнул в сторону Хэйяна. — Тресни ты ему уже по башке! С братьями только так нужно! Чего вы всё словами, да словами?!
        — Так мы же привязаны! — парировал Хэйян и с удивлением посмотрел на брата.
        — Знаешь, я уверен, будь у меня брат!.. Мне бы подобные глупости не помешали, и я бы точно навалял ему за всё плохое!
        Последние слова я произнёс с такой уверенностью в голосе, что Хэйян с Арамилем на несколько мгновений замерли, а после перевели друг на друга взгляд и заржали как кони:
        — Ха–ха! Ну, ты дал! Нет, отдаю тебе должное! Навалять бы я ему и в самом деле не прочь! — Хэйян глянул на Арамиля и улыбнулся, но вывалившейся у него изо рта зуб заставил Арамиля поддаться новой волне смеха.
        — Уаха–ха–ха! — Арамаиль залился ярким смехом, отчего даже мне как–то стало весело. — Да кому ты наваляешь, а? Тебе бы себя в порядок сначала привести!
        — А вот приведу и наваляю, ясно?! — Хэйян насупился и показал Арамилю язык, с которого медленно стекала кровь.
        Наблюдая за их сценкой, я тяжело и протяжно вздохнул, вспомнив детство, когда я вот так же ссорился с Артёмом. И пускай он не был мне братом, но был лучшим другом, который всегда мог поддержать. Как и любые дети, мы часто дрались, а наши родители всегда над нами подшучивали, но разнимали, когда дело принимало серьёзный оборот. Пару раз мы даже оставались без лишних молочных зубов, но подобные ранения никак нас не смущали и не мешали дружбе. И это было чертовски прекрасное время… Жаль, что оно так быстро закончилось…
        От мыслей меня оторвал голос Арамиля, ставший куда более спокойным, нежели раньше. Даже уже было и не сказать, что он меня ненавидел. Чувствовалась лёгкая неприязнь, но на контрасте с прошлыми словами, это было настолько незначительно, что я даже не обратил внимания:
        — Эй, человек. Тебя как звать–то хоть? Раз мы все здесь, давай хоть познакомимся! Наши имена ты уже знаешь, но я повторю. Меня Арамиль звать, а это мой младший брат Хэйян.
        — Так вроде знакомы уже? Я же говорил, меня Марк зовут. — спокойно ответил я. — Хотя, в любом случае, я рад, что мы нашли общий язык и не собираемся топить нашу лодку. Но сказать, что это самое приятное знакомство в моей жизни, я не могу…
        Последние слова я произнёс, глядя на Хэйяна, улыбнувшегося после того, как я вернул ему его фразу.
        — Марк! Точно… а то я запамятовал совсем со всей этой ситуацией… Я тоже рад, но скажу сразу. Я тебе всё равно не доверяю, так что даже не думай набиваться мне в друзья, лады? — Арамиль смерил меня серьёзным взглядом. — Поможем друг другу и всё!
        — Да я на большее и не напрашивался. Только вот идея ваша с ночью… она меня в корне не устраивает.
        — Чего, почему? — Хэйян вклинился в разговор. — Думаешь, что не доживём? На этот счёт не беспокойся, Хромас слишком принципиальный в этом плане. Будем тут куковать, пока от голода не сдохнем или пока нас птицы не заклюют.
        Я присвистнул, представив в голове перспективы:
        — Такие себе варианты, но я боюсь, что мне, всё же, не суждено до этого момента дожить. Точнее, дожить–то я доживу, а вот кукухой поеду, так точно!..
        — С чего вдруг? — теперь уже Арамиль вклинился в разговор. — Так у нас тут вроде одинаковый шанс поехать крышей, нет?.. Почему ты именно себя выделяешь среди нас троих? У людей какая–то слабость к подобным ситуациям?..
        — Ну… не сказать, что мы стойко переносим пытки под палящим солнцем, просто…



* * *



        Рассказ о том, почему именно я не могу находиться под солнцем, эльфы слушали с трепетом, не отводя от меня взгляда ни на мгновение. Казалось, что они и вовсе забыли про то, что были привязаны к столбу. Настолько мой рассказ их затянул.
        — Воооот… — протянул я и поспешил дополнить. — Но если мы вдруг отсюда выберемся, попрошу вас не распространяться на этот счёт. Всё же… это немного странная особенность и я бы не хотел, чтобы все об этом знали.
        Пару раз моргнув, глядя в одну точку, эльфы переглянулись и вновь посмотрели на меня и хором произнесли:
        — Феникс!
        Крикнули они этот так громко, что я был почти уверен, что нас услышала, по меньшей мере, половина поселения.
        Дёрнувшись, я шикнул на эльфов:
        — Тихо!.. Чего вы разорались–то?! Все что ли в этом мире знают про Феникса? Даже я почти ничего не слышал про это!..
        — Да как?! — Арамиль смотрел на меня с восхищением. — Это же всем детям рассказывают! Сказку про Феникса, который принесёт мир во весь мир! Олицетворение яркого пламени и вечной жизни, но при этом живущее во тьме, поклоняющееся ей и следующее вслед за ней. Это ведь про тебя! Огонь тебя лечит, а сам ты следуешь за тьмой! Это точно про тебя! Та чёрная хрень в подвале, это ведь твоих рук дело! Творение тьмы!
        Я призадумался. А ведь точно такие же слова когда–то мне сказал Аид… До этого я не мог понять, что значит фраза про поклонение тьме, но теперь отчётливо это понимал.
        Чёрт, так выходит…предсказание и в самом деле правдивое?..
        — Выходит, мы точно должны выжить! — прокричал Арамиль, обрадовавшись. — С нами же Феникс! А его путь предначертан судьбой и он никак не должен умереть в нашем поселении! Судьба не даст этому случиться!..
        — Ага, только про нас в этом предсказании ничего не сказано… — с придыханием произнёс Хэйян. — Мы же не Феникс, да и не всё в этой жизни решает судьба. Он может и помереть, если будет надеяться только на предсказание. Ты же это понимаешь?
        — Чёрт… — Арамиль цокнул языком и посмотрел наверх. — Так–то… верно говоришь, а я как–то и не подумал. Получается, нужно срочно что–то придумать… солнце уже совсем скоро покажется из–за деревьев.
        Я взглянул наверх. Солнечные лучи уже выглядывали из–за крон и вот–вот были готовы обрушиться на нас.
        — Есть какие–то идеи, как можно ускорить процесс нашего спасения? Может можно позвать Брин сюда?.. — с надеждой произнёс я.
        — Вообще… она под утро только возвращается в поселение, а всю ночь тренируется в горах… Сейчас как раз должна возвращаться, как я думаю… — произнёс Хэйян и задумался. — Я даже и не знаю, пустит ли её стража в поселение?.. А если пустит, то как скоро она нас заметит?
        — Не думаю, что Хромас как–то сможет ей помешать. — уверенно проговорил Арамиль. — Точно должна заметить, а если будут пытаться остановить, то только ускорят этот процесс…
        — Может, нам стоит попытаться до неё докричаться? — спросил я, на что тут же получил отрицательный ответ.
        — Глупая затея. Привлечём лишнее внимание. Да и в таком случае Брин всё равно решит помогать ночью, когда никто не видит. — Хэйян мотнул головой. — Нужен другой план…
        Я задумался, прикидывая в голове варианты развития событий. Как мы можем достучаться до этой Брин и притом сообщить ей, что помогать требуется прямо сейчас?..
        — Дар наблюдателя! — вдруг вскричал Хэйян. — Ты же можешь воспользоваться им, чтобы найти Брин!
        — Даже если это сработает, каким образом я должен буду до неё достучаться? Она ведь меня не увидит.
        — Почувствует! У неё считывающий дар. Она очень чувствительно относится ко всей энергии, маги и тому подобному. Это помогает ей в сражениях. Она… словно ощущает удары оппонента наперёд. Попробуй полетать рядом с ней и потом прервать действие дара. Она должна будет что–то ощутить и её это точно заинтересует, а нити энергии обязательно приведут её сюда. — в глазах белобрысого эльфа появилась надежда. — Попробуй!
        Я задумался, но решился попытать удачу, ведь это не будет мне абсолютно ничего стоить. Разве что…
        — Постойте, а я смогу сделать это в магических путах?..
        — Вообще–то должен. Дар нельзя заблокировать, в этом его прелесть. — произнёс Арамиль и улыбнулся. — Короче, чтобы тебе было проще её найти… Брин — это сногсшибательная красотка с третьим размером груди, пышными русыми волосами и зелёными глазами. Ты её точно ни с кем не перепутаешь!
        В моей голове собрался образ чересчур сексуальной эльфийки, но как–то иначе интерпретировать описание я не смог…
        — Ладно… — я вздохнул и закрыл глаза. — Попытаюсь её найти. С какой стороны она обычно возвращается?..
        — С юго–восточной. — произнёс Хэйян, чем заставил Арамиля сильно удивиться.
        — А ты откуда знаешь?! Вы с ней часто общаетесь? Она даже мне этого не говорила…
        Последующий диалог я уже не слышал. Мир вокруг застыл, а я взмыл вверх в бестелесной оболочке, зависнув в воздухе над поляной. Солнечные лучи обдавали моё тело приятным теплом, но вреда не наносили и это меня чертовски радовало. Давненько я не любовался солнцем без всяких защитных приспособлений…
        Зависнув на мгновение, я решил ещё немного насладиться моментом и всмотрелся в восход. Солнце ещё не до конца вышло из–за горизонта, а стаи птиц уже летели куда–то, зависнув в воздухе. Где–то вдалеке с горы сходила лавина, а застывший ветер замер, напоследок качнув величественные деревья.
        Но как бы я не хотел остаться здесь подольше, я всё же решился действовать. Я не знал, как долго я могу пользоваться даром и есть ли какие–то ограничения на его использование, потому почти сразу же полетел искать ту самую Брин.
        Около минуты я летел через поселение Эль’арога, оказавшееся достаточно широким, чтобы вместить в себе, по меньшей мере, пару сотен домиков. И то, я насчитал такое количество, летя лишь в одну сторону, постепенно удаляясь от центра.
        — Сколько же их тут всего? — прошептал я и резко остановился, заметив перед собой деревянные ворота, в разные стороны от которых расходился частокол. — Здесь?..
        Опустившись на землю, я аккуратно пошёл вперёд. Ворота были плотно закрыты, а стражники, находившиеся на вышках, крепко спали. Улыбнувшись этой картине, я аккуратно перелетел через ворота и вдруг замер. За воротами в самом деле находилась девушка, подходящая под описание братьев. Русые волосы, сплетённые в косичку, зелёные глаза и объёмные формы, выпирающие из–под мешковатой одежды. Она уже подходила к поселению, и я остановил время как раз в моменте, когда она должна была уже вот–вот окликнуть стражников.
        Спустившись вниз, я аккуратно подошёл к ней и оглядел её с ног до головы. Она и в самом деле была чертовски красива и даже лучше, чем её описывал Арамиль. Пышные формы, пускай и были весьма серьёзной причиной, чтобы влюбиться в эту девушку с первого взгляда, но моё внимание приковали глаза. Ох, какие же они были глубокие и выразительные. Никогда в жизни я не видел настолько привлекательных глаз, в которых хотелось утонуть. Причём в буквальном смысле…
        И как это обычно бывает, долго наслаждаться её красотой у меня не вышло. В какой–то момент время словно начало таять и Брин медленно, но верно, начала двигаться. Заметив меня, глазеющего на неё с неподдельным интересом, он вдруг нацепила на лицо серьёзную маску и резко схватила меня за горло. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успел опомниться:
        — Кто ты такой?! — серьёзным голосом произнесла она и с силой сжала моё горло.
        Дёрнувшись, я быстро дотронулся до своего плеча и вдруг очнулся в своём теле. Начав жадно глотать воздух, я перевёл свой взгляд на эльфов, с интересом ожидающих моего отчёта.
        — Нашёл я вашу… Брин. — прошептал я и кашлянул.
        — И? — хором произнесли братья, застыв в ожидании.
        — Чуть не задушила… — проговорил я и хотел потянуться к шее, но связанные руки мне не дали этого сделать. — Блин…
        — В смысле? — хором произнесли эльфы и переглянулись. — Как? Ты же в бестелесной форме был?
        — Сам не пойму… — прошептал я и посмотрел в ту сторону, где сейчас должна была находиться девушка. — Но я почему–то чувствую, что скоро она сама нам расскажет…



        ГЛАВА 22. ПРАВДА СТАРОГО ГНОМА

        Ждать в самом деле пришлось недолго. Уже через пять минут томительного ожидания, растянувшегося вечностью, рядом с поляной появилась Брин собственной персоной. Заметив нас, она дёрнулась в нашу сторону, но вдруг напряглась, резко остановилась и спряталась в кустах, словно чего–то опасаясь. Арамиль и Хэйян не могли её заметить, ведь они были повернуты к ней спиной. Мне пришлось оповещать их о её прибытии, и стоило им услышать эту новость, как их лица тут же расплылись в улыбках:
        — Мы спасены! — радостно произнёс Арамиль и повернул голову в ту сторону, где должна была быть Брин. — Ну, где она? Уже идёт?
        — Нет. — тихо ответил я и нахмурился. — Сидит в кустах, не двигается.
        — Чего? — Хэйян попытался посмотреть назад, но у ничего не вышло. — В каком смысле? На кой чёрт она это делает?..
        — Без понятия. — протянул я и вгляделся в то место, где находилась Брин. — И торопиться она, кажется, не намерена.
        Девушка явно что–то почувствовала, отчего подходить ближе не решалась. Но понять, в чем причина, я не мог, и от этого мне становилось не по себе. Всё же, оповестить девушку о том, что нам требуется помощь прямо сейчас и это дело не терпит отлагательств, я не смог. Все это означало только одно — скоро выйдет солнце и мне конец… Да, я не умру под палящими лучами, но точно заинтересую всех вокруг своими криками и орами. Сбегутся пускай не все, но многие, и тут же сопоставят дважды два. И я не уверен, что все из них захотят мне помочь. Всегда найдётся тот, кому я буду казаться серьёзной угрозой…
        — Что?.. — Арамиль вновь попытался посмотреть назад и вдруг принялся истошно кричать, привлекая всеобщее внимание. — Сейчас! Нужно сейчас! У нас нет времени!
        Кричал он так громко, что не услышал его разве что глухой. Брин же, когда до нее донеслись слова ученика, только сморщила лоб, но с места не сдвинулась, продолжая что–то вынюхивать. В какой–то момент мне даже показалось, что она просто издевается, но Хэйян разрушил мои предположения:
        — Вероятнее всего, Хромас таки установил вокруг поляны магический барьер. Если Брин попытается в него влезть, Хромас тут же об этом узнает. И я очень надеюсь, что внутри не установлены огненные ловушки, иначе вся поляна превратится в огненное пепелище, из которого выбраться будет невозможно, особенно нам. — эльф сплюнул на землю и матюгнулся.
        — Ты думаешь, он всё же решился пойти на такие меры? Поселение было против. — вмешался Арамиль, но его слова прозвучали неуверенно. — Хотя… сколько мы были в отключке? Час или два?
        — Судя по солнцу, где–то три часа… За это время он вполне мог успеть провернуть всё, что задумывал. — ответил Хэйян и взглянул на меня. — Если всё так, то наша ситуация куда более плачевная, чем казалось на первый взгляд.
        Услышанное заставило меня иронично улыбнуться.
        — Плачевнее? — я осмотрелся. — Куда ещё плачевнее?
        — Поверь мне, Марк, может быть плачевнее. — произнёс Арамиль и досадливо сморщился. — Честно, я даже не представляю, как Брин сможет нам помочь…



* * *

        В это же время. Олекх.
        Старый гном очнулся от кошмара, который ему снился. Вырвавшись сознанием в неожиданно посеревшую реальность, он протяжно вздохнул и осмотрелся. Вокруг было пусто, даже группа баловней, вечно снующая где–то рядом, куда–то пропала. Всю ночь гнома трясло от осознания того, что он реально сжёг все оставшиеся запасы друдены. Ему снилось, что он больше никогда не сможет насладиться её ароматом и едким дымом, заполняющим лёгкие. Его одолевала ломка, а в голову лезли самые разные мысли. И ещё большую боль у него вызывал ёжик, носящийся где–то по поляне с красными глазами и бешеным взглядом. Олекх завидовал ему по–чёрному, но никак изменить своё положение не мог.
        — Разве что… — вдруг прошептал он и стукнул по столу. — В поход!
        В конце концов, когда желание вновь вкусить запретный плод пересилило страх перед белочкой, гном подскочил на ноги и побежал искать своего ученика, чтобы всё–таки отправиться с тем в поход за новыми кустами. Битые полчаса он носился по дому и поляне, заглядывая в каждый потайной уголок, но на своего протеже так и не наткнулся. В ход шли всевозможные методы поиска: телепорты и даже сканирование территории при помощи магических свитков, припасённых с давних времён, но всё это не давало никаких результатов.
        Когда осознание происходящего всё–таки дошло до старого гнома, протрезвевшего впервые за долгие годы, он вдруг побледнел и не нашёл ничего лучше, чем обратиться за помощью к своей Богине. Но сколько бы он не молился, сколько бы он не взывал к ней, всё было тщетно. Деметра не откликалась на зов, словно ей не было совершенно никакого дела до старого гнома. В какой–то момент он даже стал грешить, предполагая, что Богиня была лишь плодом его разыгравшегося воображения и домыслов на фоне выкуренной друдены и теперь, потеряв её, он потерял и Богиню…
        — Да чтоб тебя… — гневно выпалил старик и сел на пол, уставившись в пол и утонув в своих мыслях. — Сбежал?.. Так и думал, что нельзя быть с ним настолько строгим! Переборщил я…
        Впервые за долгое время гном стал по–настоящему одиноким. И долго просидеть на одном месте, пожираемый своими назойливыми мыслями, он не смог. Неожиданно накатившие на него воспоминания сами повели его во двор, на алею, где были выставлены статуи, некогда собственноручно вытесанные им из камня. Будучи всю свою жизнь очень сентиментальным, хоть он и старался это тщательно скрывать, он помнил каждого своего оппонента, которого когда–то победил на арене Харуна. И его хобби отлично помогло ему хоть как–то увековечить старых соперников.
        Каждая статуя была создана им по образу и подобию тех, кого он когда–то убил. Гном проникся уважением к падшим, ведь они были такими же, как и он сам. Сильными и храбрыми воинами, желавшими стать великими, но отдавшими свою жизнь на арене вольного города. И пускай сам Олекх выжил в череде всех тех безрассудных поединков, нёсших только кровь и страдание для близких, потерявших там своих родных… Гном не считал себя победителем и уж тем более, живым. На той арене он отдал свою жизнь, положил все свои силы ради города, который в итоге выпнул его на задворки. В том городе погиб его дух авантюризма, а вместе с ним и он сам.
        Никто не хотел считаться с ним, хоть он и был чемпионом.
        Но все эти скульптуры меркли на фоне той, что на самом деле была дорога старому гному. Любовь всей его жизни, которую он потерял из–за своей же глупости и наивности, стоящая в самом центре и так и не успевшая стать его женой.
        Дойдя до неё медленным, размеренным шагом, гном остановился и уставился на бьющееся в замершей руке безвольной статуи, сердце. Он не помнил, как именно здесь оказалась эта статуя и почему сердце в её руке, в самом деле, бьётся. Олекх запер эти воспоминания где–то глубоко, постаравшись забыть и более не вспоминать. Он точно знал, что это принесёт ему только боль и страдание, а потому не решался впустить эти мысли обратно.
        Протяжно вздохнув, гном опустился на колени, сев на газон, прямо напротив прекрасной женщины. Казалось, словно её взгляд опустился вслед за ним, но гном этого не заметил, уперев свой взор в её ноги. Оказавшись на земле, Олекх едва сдержал копившиеся в нём за долгие годы эмоции, но глаза всё же намокли, а голос задрожал. Он не мог говорить чётко, постоянно запинаясь и перескакивая с одной мысли на другую, но всё же старался сохранять самообладание:
        — Белла, дорогая моя… прости, что я так редко к тебе прихожу. Сегодня я впервые трезвый. Представляешь?.. — гном поднял глаза вверх и уставился в глубокие, застывшие в камне глаза своей спутницы. — Впервые с того дня, как оказался на этой поляне и я запутался. В самом деле запутался…
        Всхлипнув, он опустил взгляд обратно наземь и вытер покатившиеся слёзы рукой. Воспоминания былых дней тонкой струйкой просочились в его мозг и были готовы вот–вот прорваться внутрь, но гном вовремя их остановил, выплеснув часть наружу:
        — Теперь я совсем один в этом мире. Даже сбежав сюда, я всё равно не смог тебя спасти и кажется, уже не спасусь сам… Даже мой ученик, которого я принял как родного… сбежал. Просто сбежал, оставив меня совершенно одного, и я даже не представляю, что я сделал не так…
        Ударив по земле кулаком, гном не заметил появившуюся рядом сущность, похожую на сатира и продолжил бормотать себе под нос, упершись лбом в траву:
        — Что мне теперь делать?.. Пьяный я всех отталкиваю, да так, что и дня со мной не проводят!.. А трезвому мне и жить–то не особо хочется…
        Раздавшийся откуда–то сбоку величественный мужской голос, приправленный нотками ехидства, заставил гнома дёрнуться и сглотнуть скопившуюся во рту слюну, прогоняя её через твёрдый ком, застывший в горле:
        — Старик, когда ты успел так раскиснуть? С последней нашей встречи ты сильно изменился. Неужели друдена совсем вскружила тебе голову?
        Олекх отчётливо осознал, кому принадлежит этот голос и ни на мгновение не задумался, прежде чем сделать то, что первым пришло ему в голову. Выхватив из сапога припрятанный кортик, он вскочил на ноги и направил лезвие в ту сторону, откуда исходил голос. Но достать свою цель он не сумел, хоть и двигался на пределе своих возможностей. В том месте, где его лезвие должно было войти в твёрдую плоть, осталась лишь тёмная дымка, постепенно растаявшая в воздухе. Голос вновь заговорил, но уже позади, на небольшом отдалении от гнома:
        — Что за странное приветствие? Я считал, что гномы всегда были дружелюбным народом. Зачем ты так со мной?
        Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Олекх увидел того, кому принадлежала фраза и сильно нахмурился, сразу же встав в боевую стойку. В ту самую боевую стойку, благодаря которой он победил множество соперников на арене вольного города. Стойка, которую прозвали непоколебимой. Ничто и никто не могло подойти к гному ближе, чем на два метра. И стоило кому–то лишь попытаться это сделать, как он тут же лишался ноги, руки, пальцев или любого другого выступающего отростка. Это был дар старого гнома, позволяющий ему сражаться на равных даже с превосходящими по силе противниками. Абсолютная защита, которую доселе никто так и не превзошёл, кроме одного воина, чьё имя Олекх предпочёл забыть.
        — Кернун!.. — прорычал гном, не сводя взгляда с Божества, почтившего его своим присутствием. — Что тебе здесь нужно?
        Олекх не до конца помнил, откуда он знает Бога проклятий, но чувство, что они знакомы было и не отпускало старого пройдоху.
        Стоящий на небольшом отдалении старый Бог проклятий улыбался, глядя на гнома заинтересованным взглядом. Образ Божества никак не изменился с их последней встречи и был всё таким же причудливым. Верхняя часть тела у него была людской: такие же руки с пятью пальцами, пускай и куда более длинными, такое же лицо, но немного более смуглое, с длинной бородкой и такой же торс, хоть и весь изрисованный странными письменами. На голове же у него творился сущий бардак: длинные волосы спускались на плечи, частично закрывая длинные волчьи уши, а откуда–то из макушки росли оленьи рога, постоянно меняющие свою форму, одна другой интересней. Но даже это не шло ни в какое сравнение с его ногами, обросшими густым волосяными покровом и имеющими пару копыт, совсем как у козла. Бог был полукровкой и его тело явно на это указывало.
        Раскинув руки в разные стороны, Бог широко улыбнулся:
        — Мой дорогой Олекх! Как же долго я не мог к тебе подобраться и вот, наконец–то, смог! Я так рад нашей встрече, что даже не знаю, как реагировать!
        Гном смутился и неуверенно посмотрел на Бога:
        — В каком смысле? О чём ты говоришь?
        — Ты забыл? — Кернун раздосадовано покачал головой. — Видимо, эта трава в самом деле оказала на твой мозг чересчур пагубное воздействие. Разве ты забыл, что натворил? Забыл из–за чего ты здесь?
        Слова, произносимые Богом, больно ранили гнома, но он едва ли понимал почему. Ту историю, произошедшую давным–давно, он закопал глубоко в своём сознании, пообещав никогда не вспоминать. И сейчас она постепенно просачивалась в его сознание.
        — Забыл?.. — Олекх пошатнулся и схватился за голову.
        Впервые за долгое время гном отказался от друдены, которая когда–то спасала его жизнь. Он уже не помнил, из–за чего начал её курить, но Кернун это прекрасно знал и поспешил ему об этом напомнить:
        — Ты в самом деле всё забыл?.. — Кернун присвистнул и вальяжно зашагал куда–то в сторону, обходя гнома по кругу. — Ай–ай–ай! Как ты так?.. Признаюсь, я надеялся, что тебя всё это время одолевали хоть какие–то душевные муки! А ты, оказывается, жил себе в удовольствие и даже не переживал?
        — Да о чём ты говоришь?! — Олекх перешёл на крик, осознавая, что мысли, которые медленно, но верно лезут в его голову, не предвещают ничего хорошего.
        — Что же, видимо, пока ты всё не вспомнишь… разговор у нас не склеится. Тогда… — Кернун украдкой улыбнулся и вдруг оказался прямо позади Олекха.
        Его абсолютная защита не сработала на Бога, и старый гном даже не успел среагировать. В мгновение ока руки Кернуна оказались рядом с головой Олекха и гнома тут же потянуло в сон.
        — Вспоминай… — произнёс Кернун и аккуратно уложил заснувшего гнома на землю.



* * *

        Сорок два года назад. Переулок вольного города


        Поджаристый молодой гном в кожаных доспехах с коротким мечем наперевес, стоял рядом с длинноногой эльфийкой в коротких зелёных шортиках. Девушка крутила в руках небольшой стеклянный шар, таящий в себе тёмные сгустки энергии, и улыбчиво посматривала на гнома, роющегося в своём кошельке:
        — В самом деле… — прошептал гном и раздражённо сплюнул на каменную брусчатку. — Какие, к чёрту, пятьсот монет? Ты с ума сошла, Пайпер? Такие деньги даже в центральных районах не берут! Это ведь грабёж, причем средь бела дня!
        Усмехнувшись и покрутив белёсый локон волос, эльфийка стрельнула в гнома зелёными глазками и спрятала шар за пояс, в специальную сумочку:
        — Сказал бы сразу, что чемпионом становиться не желаешь. Только время моё потратил. — Пайпер цокнула языком и пошла в сторону главной улицы, виляя широкими бёдрами. — Больше не ищи меня, Олекх!..
        Проследив за вызывающей походкой длинноногой красавицы, гном скривил лицо, насупился и всё же решился, окликая жадную девицу:
        — Пайпер!
        — Чего? — эльфийка повернулась и вопросительно посмотрела на гнома. — Сказала же, скидки не будет.
        — Я согласен на твоё предложение! — выпалил гном. — Но если это не сработает…
        — Знаю–знаю. — весело выпалила девушка, подходя обратно к гному и принялась парадировать грубый голос гнома. — Убью, покалечу, семью найду и зарежу! Ха–ха!
        — Тебе бы актрисой на главную площадь… — саркастично прошептал гном, доставая из кошеля пять монет номиналом по сотне, каждая. — Держи.
        — Пятьсот пятьдесят. — хмыкнула девица. — За нахальство.
        — Чего?! — взорвался Олекх и тут же осел, вспоминая, что стоит на кону. — Ладно…
        Пайпер радостно улыбнулась и протянула худенькую ручку гному. Скрепя зубами гном передал девушке деньги и вопросительно уставился на неё.
        — Чего замер? — эльфийка непонимающе захлопала ресницами. — Твой час пошёл, можешь делать со мной всё, что хочешь.
        Раскинув руками, эльфийка выпятила вперёд грудь и закрыла глаза, после чего приоткрыла один и украдкой посмотрела на покрасневшего гнома:
        — Да шучу я! Чего ты так напрягся? — хмыкнув проговорила девушка и достала из–за пазухи чёрную сферу. — Держи.
        Вытерев вытекшую из ноздри кровь, гном настороженно взглянул на девушку и быстро выхватил сферу из её рук:
        — Ну и шутки у тебя… — прошептал он и всмотрелся в артефакт. — Что мне с ним делать?..



* * *



        Олекх сидел в номере, снятом за две монеты в одной из забегаловок вольного города и крутил в руках чёрную сферу. Получив инструкцию по использованию артефакта, он всё ещё сомневался в целесообразности этого поступка.
        — Разбить сферу и заключить договор с Богом… — прошептал он и упал спиной на кровать, положив сферу рядом. — Чёрт…
        Гном прекрасно понимал, чего это может ему стоить, но желание стать чемпионом арены на ежегодном турнире одолевало его с невероятной силой. С самого первого дня, как он оказался в Харуне и увидел ожесточённый поединок двух равных по силе соперников на арене, гном мечтал стать на ней чемпионом. Его не смущало, что он может спокойно там погибнуть, ведь зачастую бои заканчивались смертью одного из оппонентов и очень редко по единогласному решению судей. Его дар, преподнесенный ему этим миром, позволял не беспокоиться о такой глупости и даровал ему огромное преимущество над большинством противников…
        Кроме одного.
        Воин, чьё имя уже трижды входило в историю города. Каждый его поединок заканчивался смертью для оппонента. Никто не видел его настоящего лица, никто не знал даже расу, к которой он принадлежал. Многие считали, что он потомок самой древней расы и остался в этом мире один. Восемь лет назад он пропал со всех радаров и многие думали, что он был втянут в конфликт гномов и эльфов, и пал на войне. Но в этом году он вновь объявился и изъявил своё желание участвовать на арене. Это стало шоком для многих, кто уже успел записаться на поединки, ведь для большинства это означало верную гибель. Но отказаться от участия уже было нельзя. К счастью, турнирная таблица была поделена на две секции, постепенно сужающиеся к финалу. Гному повезло, и он оказался в противоположной от воина сетке, поборов всех оппонентов и дойдя до конца. И вот, завтра Олекх должен был столкнуться с последним противником в финале не на жизнь, а на смерть.
        Молодой и амбициозный гном прекрасно понимал, что одним даром здесь дело не обойдётся, а сняться с участия он уже не мог, даже если бы это было возможно — ему не позволяла его совесть. Перед ним стоял тяжёлый выбор: попытать свои собственные силы и, вероятнее всего, бесславно погибнуть на арене, оставив свою девушку одну или же отринуть свою Богиню взамен на силу, и одержать победу. Он до конца не понимал, какую цену запросит Бог, который явится на сделку, а потому колебался.
        Пайпер сказала ему, что цена для всех разная и подобные артефакты — это ящик Пандоры, который не все решаются открыть. Никто не знает, откуда они появляются. Кто–то считает, что их создают сами Боги, дабы повеселиться и получить желаемое, а кто–то считает, что эти артефакты изначально были в этом мире. Гном отлично знал, что вероятнее всего, верным является первый вариант и цена будет велика. И если он не решится её заплатить, то… скорее всего, станет отступником, потеряв свою Богиню навсегда. Но всё зависит от Бога, который придёт, а судя по цвету сферы, явиться должно тёмное Божество.
        — Ладно… — гном подскочил с кровати и подхватил в руки сферу. — Всяко лучше, чем смерть, верно?..
        Вспомнив свою возлюбленную, ожидающую его в дорогом отеле в самом центре города напротив арены, гном улыбнулся. Мотнув головой и утихомирив свои мысли, он собрал все свои силы в кулак и дрожащей рукой поднял сферу над головой. На секунду заколебавшись, он размахнулся и кинул сферу в пол. Послышался громкий звон разбившегося стекла, а следом за ним всё вокруг погрузилось во мрак. Было так темно, что хоть глаз выколи, но Олекх отлично видел свои руки и тело, словно находился под ярким источником света.
        — Приветствую тебя, Олекх. — позади послышался властный голос.
        Повернувшись назад, гном испуганно пошатнулся назад, но не упал. Перед ним появилось тёмное Божество, похожее на сатира. Олекх сильно испугался, ведь прежде он общался только со светлой Богиней Деметрой. Тёмный Бог смотрел на молодого гнома и улыбался, предвкушая интересный разговор:
        — Меня зовут Кернун и я Бог проклятий. Зачем ты позвал меня?
        Сглотнув слюну и набравшись смелости, Олекх уверенно шагнул вперёд:
        — Мне нужна сила, чтобы победить оппонента на арене! Он очень силён и я хочу, чтобы ты дал мне силу!
        Воодушевлённый тем, что сфера сработала как надо, гном ещё не подозревал, на что себя обрёк. Бог же, услышав его просьбу, едва заметно дёрнул бровью и задумался:
        — Хм… это очень интересное желание. Обычно силу просят, чтобы разбогатеть, получить любовь или же отомстить… Ты же пошёл на сделку лишь ради такой мелочи? Победы на турнире? — Бог усмехнулся. — Ты в самом деле отринул свою Богиню ради этого?
        — Нет! — выпалил Олекх. — Я хочу выжить! Мой соперник… он очень силён и никогда не оставляет своих противников в живых. Меня же… ждёт возлюбленная и я не хочу оставлять её одну…
        — Ой, да брось! — Кернун махнул рукой. — Тебе же нет никакого до неё дела, правда? Ты же просто хочешь получить славу и почёт?
        — Нет! — гном закрутил головой. — Всё ради неё, правда!
        Кернур ехидно улыбнулся и вдруг оказался прямо рядом с гномом, пристально вглядевшись ему в глаза.
        — Хорошо… я тебя услышал и готов дать тебе силу. С её помощью ты точно одолеешь своего оппонента. Это я тебе обещаю…
        — Я согласен! — выпалил гном даже не дослушав и заулыбался лучезарной улыбкой, обрадовавшись, что всё же справится и станет чемпионом.
        Но улыбка тут же сползла с его лица, когда он услышал условия:
        — Взамен я заберу то, что тебе дороже всего. Возможно не сейчас, возможно не завтра и не через год. Но я приду и заберу свою плату тогда, когда ты не будешь этого ожидать…
        — Что? — Олекх испуганно выпучил глаза. — О чём ты? Я не согласен!
        Кернун лишь усмехнулся и взмахнул рукой, обдав гнома тёмным туманом. Он начал впитываться в тело молодого гнома, увеличивая его мышцы в объёмах и наполняя тёмной энергией. Олекх почти сразу ощутил значительный прилив сил вперемешку с эйфорией. Он уже не мог сопротивляться этой силе, но всё ещё пытался отказаться от сделки:
        — Я не хочу! Нет, не такой ценой!
        — Поздно, сделка была совершена ещё в моменте, когда ты разбил сферу. Если ты попытаешься меня обмануть, то навсегда станешь отступником, а рано или поздно… я всё равно заберу своё. — последние слова Бог тихо прошептал гному на ухо.
        И не успел Олекх ничего ответить, как тьма вокруг резко рассеялась, а гном остался один, сидя на полу снятой комнаты и тяжело дыша. Осознание случившегося пронзило его мозг острой иглой, но что–либо поделать он с этим не мог, а потому быстро собрался и вышел на улицу. Вечерний город встретил его большим количеством народа, заполнившим улицы. Солнце уже совсем скоро должно было зайти за горизонт, по улице ходили маги и поджигали фонари. Новейшее изобретение гномов, призванное освещать город в ночное время.
        Улыбнувшись тому, насколько сильно его раса способствует развитию Вилестрии, гном зашагал в сторону центра. Его настроение нельзя была назвать спокойным. Олекх прекрасно понимал, что его жизнь с этого момента не будет прежней. Цена, которую запросил Бог, слишком велика даже на словах. Ведь что можно понимать под «самым ценным»? Жизнь?..
        — Нет… — прошептал Олекх и вдохнул свежий воздух — Слишком просто…
        Весь путь до гостиницы гном проделал, уперев взгляд в пол, проходя сквозь толпу идущего навстречу народу, словно горячий нож сквозь масло. Витая в своих мыслях, он и сам и не заметил, как оказался на пороге комнаты, где его ждала Белла. Увидев знакомую дверь, Олекх пару раз ударил себя по щекам, приводя себя в чувство и зашёл внутрь.
        Прямо с порога на него выскочила прекрасная девушка с пышными формами и узкой талией, с очень несвойственной фигурой для гномов. Но гнома она зацепила не этим. Больше всего в своей Белле он любил её жгучий характер, отлично подходящий под её тёмные, как смоль волосы и глубокие карие глаза цвета чистейшего янтаря. Не сдержав порыва эмоций, девушки завопила на всю гостиницу:
        — Олекх! Как же я испугалась! Где ты был?! Почему ты оставил меня здесь одну на целый день?! Я уже было подумала, что ты пошёл за той сферой, которую тебе предлагала та длинноногая стерва! — отпрянув от своего возлюбленного, Белла окинула озадаченного и нервного гнома взглядом. — Олекх… ты же не покупал ту сферу? Скажи мне правду!
        Сжав губы и отведя взгляд, гном просочился между девушкой и дверным проёмом в комнату. Тяжело вздохнув, он окинул помещение взглядом и сел на кровать. Белла, стоявшая всё это время в дверном проёме, с интересом следила за своим возлюбленным. Когда же он уже не смог сдержать слёз, и они сами покатились по его щекам, она тут же закрыла дверь в комнату и побежала к Олекху:
        — Эй–эй–эй! Ты чего, дорогой? — Белла подхватила грубые ладони своего возлюбленного, кажущиеся раза в три больше её собственных и приложила к своему лицу. — Ну… я же с тобой? Расскажи, что случилось?
        Подняв мокрый взгляд на свою любимую, гном чертыхнулся и выдохнул, словно собирался выпить самый горький напиток в своей жизни:
        — Белла, кажется, я не подумал и совершил большую ошибку…



* * *



        Палящее солнце разогревало песок арены до каких–то невообразимых температур, заставляя воздух над землёй подрагивать. Овальная арена с высокими, трёхуровневыми трибунами, была заполнена до отказа. Вот–вот должен был начаться финальный поединок турнира, каждый год проходящий в самом центре вольного города Харуна. На арену должны были выйти двое участников, и ведущий был готов объявить их имена на весь город. Используемая магия помогала ему говорить так громко, что слышно его было на километры вокруг и это создавало вокруг поединков ещё больший ажиотаж.
        Хотя, билеты и так было очень сложно достать. Их стоимость могла достигать баснословных денег, почти по сотне монет за одну штуку. Это эквивалентно почти двум месяцем проживания в не самом бедном районе города.
        — Даааамы и господа! — проревел ведущий, привлекая всеобщее внимание. — Сегодня мы собрались с вами здесь, чтобы лицезреть по–настоящему грандиозное событие! Событие, которые мы с вами ждали с самого первого дня, как начался наш турнир. Встречу двух самых сильных воинов, пронёсшихся по турнирной таблице с невероятным усердием, с той жаждой крови, которой позавидовали бы даже тёмные Боги! Ни один из представленных сегодня бойцов не оставил ни одного из своих оппонентов в живых. Я прекрасно знаю, что у многих из вас хватило денег лишь на финал и вы не до конца понимаете, кто же сегодня выступит на арене! Специально для вас! Я вновь представляю бойцов! Каждый из них шёл сюда, оставляя позади горы трупов! Лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших!
        Параллельно с голосом ведущего начал звучать ритмичный звук ударов по барабанам и нагнетающий звук неизвестного происхождения. Атмосфера на стадионе царила невообразимая. Все зрители затаили дыхание, вслушиваясь в слова ведущего.
        — Ииии!.. Поприветствуйте первого бойца морем оваций! Гном, доказавший всем, что идеальная защита, это не просто слова! Тот, к кому никто так и не смог подобраться! Все его противники падали после первых же попыток атаковать молодого гнома! И имя его… Оооолекх! — ведущий взревел так, что казалось, словно со стадиона посыпалась пыль.
        Толпа закричала, топча ногами по арене и создавая лёгкое землетрясение.
        В этот же момент Олекх находился у выхода на арену и собирался с мыслями, слушая ритмичные удары ног. Всю ночь от тренировался с новыми силами и был готов к поединку на все сто, почти полностью познав свои новые возможности. Тяжело вздохнув и ударив себя несколько раз по щекам, гном кивнул стоящему рядом с массивной дверью амбалу. Лысый трёхметровый великан оскалился и принялся открывать проход на арену.
        Жаркий воздух тут же обдал лицо молодого гнома теплом, растрепав прекрасную чёрную шевелюру. Выйдя наружу медленным шагом, гном несколько раз проморгался, давая глазам привыкнуть к свету. Когда зрение вернулось в норму, гном разглядел огромную толпу народа, ожидающую поединка на трибунах, и его лицо само по себе расплылось в лучезарной улыбке. Вскинув руки кверху, гном затряс своим единственным коротким мечем, с которым он планировал сражаться.
        Толпа взревела и надрывалась каждый раз, когда гном вскидывал оружие. Выглядело это потрясающе и очень воодушевляло Олекха. Даже ведущий подметил заинтересованность толпы:
        — Кажется, мы уже знаем, кто ваш любимчик! Что же… настало время представить второго бойца!..
        На трибунах повисла гробовая тишина, прерываемая редкими выкриками в сторону молодого гнома:
        — Ты победишь!
        — Удачи!
        — Порви его!
        Закончив с бурными овациями, стадион резко замолк. Все и так прекрасно понимали, кто выйдет из второй двери, но замерли, ожидая слов ведущего:
        — Второй боец уже не раз становился чемпионом арены вольного города Харуна и завоевал своё место в сердцах многих. Уверен, если вы живёте в Вилестрии не первый год, то вы точно слышали про него многое… У него нет имени, нет расы и он не знает, что значат слова пощады. Свирепый, ужасающий своих соперников одним лишь взглядом… Трёхкратный победитель арены, обезглавливатель, победоносец и просто… Воин! — вскричал ведущий и указал руками на дверь с противоположной от гнома стороны.
        Сразу вслед за его словами, дверь начала медленно открываться. Но не успела она отвориться до конца, как все присутствующие тут же обомлели от увиденного за ней ужаса. Вместо амбала, обычно открывающего двери, наружу выбирался сам Воин, собственной персоной. Он был облачён в чёрные латные доспехи, почти не имевшие слабых мест и был с ног до головы залит бордовой кровью. Лицо он предпочитал скрывать за плотным шлемом с тонкой прорезью, за которой можно было заметить тусклый свет красных глаз. Открыв себе выход наружу, он так же открыл зрителям вид на мёртвого трёхметрового великана, лежащего за его спиной и изрезанного в клочья.
        Толпа начала мычать, выкрикивать оскорбления в адрес воина, желая ему скорейшего проигрыша. Следом послышался удивлённый возглас ведущего, последующая за ним заминка и поспешное решение проблемы:
        — Что же… кажется, кто–то слишком много дерзил нашему бойцу! Ха–ха! — смех выдался чересчур наигранным и это понял даже сам ведущий, поспешив исправить сложившуюся ситуацию. — Кхм… прошу прощения, что вам пришлось это увидеть. Сейчас же всё исправим, а пока что… предлагаю вспомнить события прошедших лет и окунуться…
        — Молчать! — вдруг взревел воин. — Закрой свой рот и дай нам сразиться.
        Ведущий удивлённо ойкнул и пошатнулся в сторону, желая поскорее убраться с арены, но деваться ему было некуда, вокруг были лишь высокие стены. Сглотнув слюну, он сделал тщетную попытку привести своё самочувствие в норму и заговорил дрожащим от страха голосом:
        — Х-хорошо… Тогда, я только выйду за пределы арены и начну отсчёт!
        — Сейчас. — спокойно произнёс воин, но сделал это так, чтобы ведущий его услышал. — Начинай незамедлительно!
        — С-сейчас? — ведущий огляделся и понял, что находится ровно между бойцами. — Но…
        — Именно сейчас. Начинай! — взревел воин и направил в сторону ведущего полуторный меч, который он спокойно держал одной рукой, невзирая на то, что тот являлся двуручным. — Быстро!
        — Но… — запнулся ведущий и не успел произнести более ни единого слова.
        Воин вдруг переместился прямо к ведущему, и голова глашатая слетела с плеч. Кровь ударила фонтаном из шеи, заливая песок вокруг кровью. Сам же воин при этом словно наслаждался происходящим, запрокинув голову кверху и позволяя крови просочиться сквозь забрало.
        Толпа с ужасом закричала, кто–то пытался убраться со своих мест, но сделать они этого не успели. Воин вдруг громко зарычал и окинул всех собравшихся взглядом:
        — Каждый, кто покинет арену — будет найден и убит мною лично! Смотрите на наш поединок, смотрите, как он умрёт! Смотрите, как я одержу победу и не пострадаете!
        Весь народ, пытавшийся ретироваться с арены, вдруг уселся обратно на места и с придыханием следил за происходящим на песке. Воин медленно, но верно шёл в сторону молодого гнома, заметно напрягшегося от увиденного. Оказавшись на расстоянии, чтобы они могли спокойно говорить, не надрывая глотки, воин завязал с гномом диалог:
        — Добрый день! Слышал, что ты заключил контракт с новым Богом, чтобы меня победить. Это правда?
        И пускай воин говорил это не так громко, как раньше, но кто–то на трибунах всё же услышал его слова и вокруг послышался гул множества перешёптываний. Олекх скривился и сделал шаг назад, не желая отвечать на неудобный вопрос воина. Выставив вперёд короткий меч, он слегка опустил голову и встал в боевую стойку, благодаря которой смог дойти до финала. Воина это только рассмешило:
        — Ха–ха! — он ударил себя по животу, закрытому металлической пластиной. — Ты же знаешь, что тебе это не поможет, правда?
        — Это мы ещё посмотрим…



* * *



        Старый гном очнулся и тут же подскочил с земли в сидячее положение. Воспоминание оборвалось на середине, так и не дав гному полную картину того, что тогда произошло. Схватившись за гудящую голову, он посмотрел на стоящего рядом Кернуна, увлечённо заглядывающего под юбку статуи Беллы.
        — Отойди от неё! — взревел Олекх и кряхтя поднялся с земли.
        — Очнулся? Неужели воспоминание оборвалось? — Кернун задумчиво посмотрел на гнома. — Похоже, друдена повредила твой мозг и теперь запечатанные тобой воспоминания по–настоящему стёрты…
        — О чём ты говоришь?! — взревел гном. — Ты в самом деле хочешь меня убедить, что воспоминания, которые я видел — настоящие?! Я бы никогда не отказался от служения своей Богине! Я победил на арене честным путём и я это помню! Ай…
        Пошатнувшись, старый гном чуть было не упал на землю, едва удержавшись на ногах. Кернун смерил гнома печальным взглядом:
        — Именно так. Все воспоминания, которые ты видел — настоящие. Всё остальное ты лишь выдумал. Ты никогда не был ни в какой регулярной армии гномов, ты отринул свою Богиню, пожелав силы, и победил на арене лишь потому, что я тебе помог. И вот это…
        Кернун указал рукой на статую Беллы:
        — Тоже из–за тебя. Знаешь, а приём с друденой оказался очень интересным. Я бы никогда не подумал, что ты найдёшь способ избавить себя от недуга отступника. Пускай и таким странным способом…
        — Что? — гном посмотрел на Кернуна с удивлением. — О чём ты?..
        — Видимо, мне придётся тебя всё рассказать самому, раз сам ты вспомнить не в силах… Пожалуй, начнём с момента, где остановились твои воспоминания. На чём они, кстати, оборвались?..
        — Кажется… — гном схватился за резко заболевшую голову. — На моменте, как я вышел на арену…
        — О, это мой самый любимый момент! Признаюсь, я тщательно тогда за тобой следил, чтобы ты случайно не запорол нашу сделку и всё запомнил! Кстати, ты её чуть было не запорол…



* * *



        Удар, за ним ещё один и следом ещё. По арене разнеслись громогласные звуки сокрушительных ударов металла о металл, каждый раз высекающие снопы искр. Гном стоял неподвижно, опираясь на свой навык, а воин наседал на него, стараясь всячески достать до низкорослой тушки полуторным мечем. Но каждый раз гном парировал удары, пускай и отъезжал каждый раз назад на пару сантиметров, неспособный полноценно сдержать натиск. Ни о какой контратаке даже и речи не шло, и Олекх это прекрасно понимал. Как и понимал, что вечно парировать атаки воина у него не выйдет. Рано или поздно он окажется у стены и тогда его песенка будет спета.
        — Ты готов к смерти, гном?! — взревел воин и замахнулся с невероятной силой.
        Идеально парировав атаку, Олекх чуть не выронил свой клинок из рук. Воин вложился в удар со всей силой, из–за чего гнома буквально снесло с места на пару метров.
        — Ха! — воин усмехнулся и уверенно шагнул вперёд, готовый нанести очередной удар. — А ты неплохо держишься. Теперь я понимаю, почему ты дошёл до финала. Хотя… зная, какие там были слабаки, это даже не удивительно. Любой, кто хоть мало–мальски умеет сражаться, дошёл бы до финала. Но до меня тебе всё ещё далеко!
        Вслед за его словами последовал очередной удар, но в этот раз гном не стал парировать. Вместо этого он решился использовать свой козырь. В обычной ситуации, если бы его дар позволял сдерживать удары воина почти бесконечно, он бы не стал этого делать. Но в этот раз ситуация вынуждала. Поднырнув под удар, он резко и неожиданно сблизился с воином и быстрым движением дотронулся до металлической пластины на его груди:
        — Порча… — прошептал он и в этот же момент доспех воина начал плавиться, тая прямо на глазах.
        — ГРАА! — воин вскричал и размахнулся мечем, отгоняя гнома на пару метров от себя. — Что ты сделал?!
        Пластина расплавилась за мгновение ока, оголив чрезмерно волосатую грудь воина. Дотронувшись до оголённого торса, воин протяжно рыкнул и тяжело посмотрел на гнома:
        — Это ничего не изменит. Пустая трата времени.
        — Мы ещё посмотрим. — улыбнулся Олекх и опустил свою руку в песок. — Порча!
        Нахмурившись, воин не сразу осознал, что происходит. Неожиданностью это стало даже для самого гнома. Песок перед ним вдруг стал чернеть. Порча быстро распространилась по арене, за мгновение достигнув оппонента. Обувь воина, тут же начала плавиться, а следом за ней и весь остальной доспех, вместе с его оружием. Всё, чего коснулась порча, исключая тело мужчины, буквально за мгновение ока было стёрта с лица Вилестрии. Воин остался стоять голышом в центре арены, а на лице гнома расплылась довольная улыбка. Пропал даже шлем и это стало шоком для всех собравшихся.
        Толпа охнула, лицезрев истинную сущность того, кто скрывался под чёрным забралом.
        Перед гномом стоял двухметровый поджарый мужчина, почти весь покрытый густым волосяным покровом. Под густым слоем волос отчётливо проглядывалось чрезвычайно мускулистое тело, что было не свойственно даже для воинов его уровня. Его глаза горели ярким, красным пламенем, а уши походили на волчьи. Он тяжело дышал, но абсолютно не переживал насчёт того, что остался безоружен.
        — Кто смеётся теперь? — произнёс Олекх и улыбнулся. — Как насчёт сдаться и склонить колено? Я обещаю тебе быструю смерть.
        — Смерть?.. Быструю? Вижу, ты не знаком с моей расой, раз так искренне улыбаешься. — воин усмехнулся. — Знаешь… я всё же отдам тебе должное. Оставить меня без брони… Ты и в самом деле неплох, хоть и пользуешься силой, которая не должна быть тебе подвластна. Что за Бог тебя ей наградил? Аид?.. Нет… Больше походит на Кернуна. Это ведь был он?..
        Воин улыбнулся, заметив смятение в глазах гнома:
        — Ох… и в самом деле он! Видимо, он ещё не растерял свои силы, раз способен даровать своим прихвостням такие… опасные способности, благодаря которым они расплавляют адамантий… Только, что ты за это отдал?..
        — Хватит болтать! Склони колено, и мы с этим покончим! — прокричал Олекх.
        В своих мыслях гном уже праздновал победу, ведь он не догадывался о том, кто перед ним стоит. Воин же громко и протяжно рассмеялся, схватившись за живот. Смех был настолько громким и искренним, что у всех присутствующих застыла кровь в жилах и по коже пошли мурашки. Гном не стал исключением, хоть и не понимал, чем вызвана такая уверенность воина.
        — Ты дурак, гном. — вдруг произнёс воин, успокоившись. — Но в знак уважения к тому, что ты заставляешь меня перейти в мою истинную форму… я назову тебе своё имя. Меня зовут Локхарт и я последний из расы вервольфов.
        — В-вервольфов? — гном запнулся и машинально сделал шаг назад.
        Олекху уже приходилось слышать про эту расу, но он, как и все остальные в этом мире, считал, что эта раса давно сгинула. Считалось, что последние представители этой расы погибли пару сотен лет назад. От них остались лишь легенды и сказания о том, какие зверства они устраивали в этом мире.
        Когда–то всем расам пришлось объединиться, чтобы искоренить этих исчадий ада с лица Вилестрии. Ведь они представляли для всех нешуточную угрозу. Плодились как кролики, постоянно увеличивая свою популяцию, их не брал никакой металл, кроме серебра, а сами по себе они были чертовски сильны и не нуждались в вооружении. Им не нужны были города, чтобы там жить или же скрываться от монстров, населяющих мир. Они сами были монстрами и могли спокойно жить в лесах, питаясь всем, что движется.
        — Вервольфы мертвы! — вдруг начали кричать с трибун.
        — Ты блефуешь!
        — Не бойся его гном, вервольфы — это сказки!
        И как бы много не кричали с трибун, Олекх не решался двигаться с места, встав на одном месте как вкопанный. Все его инстинкты кричали о том, что приближаться к существу, которое стоит перед ним — нельзя. И что бы не говорили зрители, внешний вид воина точно указывал на правдивость его слов. Обладая отменной памятью, гном точно помнил, как должны выглядеть вервольфы в своём не боевом обличии.
        — Обильно покрытые шерстью, красные глаза и волчьи уши… — прошептал гном. — Как ты выжил?..
        — Ох, мне просто повезло. По странному стечению обстоятельств, я был в плену у орков с дальнего побережья. Когда до нас дошли слухи о тех зверствах, что устраивали ваши народы, уничтожая нас… Орки решили надо мной сжалиться и приютили. Какое–то время я жил у них, набираясь сил, а после решил вернуться сюда. Конечно же, мне пришлось скрывать свою внешность, чтобы спокойно сосуществовать с вами. — воин усмехнулся. — Иронично, не правда ли? Каждый день я просыпался и мечтал выйти на улицу, не обременяя себя этой тесной бронёй и убивать всех, кто только попадётся мне на глаза. Но к счастью, я нашёл отдушину здесь… на арене. Пожалуй, это единственное место, где я мог безнаказанно убивать тех, кто когда–то убил всю мою семью.
        — И что теперь? Теперь все знают, кто ты на самом деле.
        — Теперь? — Локхарт задумался, но делал это недолго, словно уже всё давно решил. — Буду убивать всех, кого встречу, пока никого не останется.
        На его лице показался звериный оскал, оголивший два ровных ряда острых, как бритвы зубов. Гном дрогнул и инстинктивно сделал несколько шагов назад.
        — Ладно… — Локхарт хрустнул шеей и потянулся. — Хватит болтовни. Пора начинать наш поединок. Ох, как же давно я не принимал эту форму…
        — Беги… — в голове гнома раздался знакомый голос Бога проклятий. — Беги!
        И как бы сильно Олекх не хотел сорваться с места, чтобы унести свою тушку подальше отсюда, сделать он этого не мог. Его тело оцепенело и не шевелилось. Гном даже не мог закричать, безмолвно и с ужасом наблюдая за превращением своего оппонента.
        — ГРААА! — воин зарычал и припал на землю, уперев кулаки в песок.
        Его спина начала деформироваться, образуя высокий горб с сильно выпирающим позвоночником. Кости начали непроизвольно выкручиваться, ломаться, а тело покрывалось ещё более густой шерстью чёрного цвета. Лицо вытянулось, образовав волчью пасть, а руки и ноги удлинились, отрастив на кончиках пальцев длинные когти.
        Вокруг пронёсся душераздирающий крик множества глоток, и толпа зрителей принялась покидать свои места, спасая свои жизни. Образовалась давка, многих скидывали на арену в тщетных попытках первыми покинуть стадион. Существа топтали друг друга, били по лицу, послышались нецензурная брань и проклятья. Зрители сошли с ума и были готовы убить, лишь бы не быть заживо сожранными вервольфом.
        Когда процесс его превращения завершился, большинство зрителей уже покинули свои места, а часть из упавших на арену успела разбежаться в разные стороны. На трибунах остались лишь трупы затоптанных и покалеченных существ. Гном судорожно бегал по трибунам глазами, стараясь разглядеть, нет ли среди них его любимой.
        К счастью, среди трупов он её не заметил и это сняло часть груза с его плеч. Облегчённо выдохнув, он перевёл взгляд на монстра, стоящего в паре десятков метров от него. Вервольф стоял, сгорбившись, но даже так достигал почти четырех метров, а его передние лапы касались песка длинными, острыми когтями. Задрав морду кверху, он громко и протяжно зарычал. Вой ударил по ушам гнома, едва не оглушив, но, всё же, слегка дезориентировал. И не успел он опомниться, как монстр вдруг оказался прямо перед ним и с размаху отправил гнома в полёт до ближайшей стены.
        Прозвучал громкий хлопок, стена потрескалась и гном свалился на песок, весь усыпанной каменными крошками. Вервольф же на этом не остановился и быстро побежал в сторону Олекха. За каждый шаг он преодолевал почти по три метра. Гном даже не успел опомниться, как вдруг монстр оказался прямо над ним. Схватив низкорослика, монстр поднял его над землёй и был готов откусить тому бошку. Сопротивляться было бесполезно. Сила монстра превосходила силу гнома в сотни раз, а сжимал он его с такой силой, что не возможно было пошевелить и пальцем. Но в дело неожиданно вмешался Бог:
        — Спи! — вдруг вскричал он, и мир для гнома погас.



* * *



        Старый гном сидел на траве, слушая рассказ Кернуна, неожиданно прервавшийся на странной ноте.
        — И? Что дальше? Ты меня усыпил, а потом? — Олекх с сомнением посмотрел на сатира. — Я этого не помню…
        — Потом… — Кернун вздохнул. — Пришлось вмешаться, чтобы не нарушить условия сделки. Кто же знал, что ты так бездарно будешь пользоваться моей силой? Честно, для меня это стало шоком. Я тогда очень много сил потратил, чтобы перенести вас двоих на эту поляну.
        — Постой–постой… — Олекх выставил вперёд руку и поднялся на ноги. — Ты хочешь сказать, что перенёс нас сюда? И вот тот монстр, что шляется по тёмному лесу, это… тот самый воин?
        — Удивительно, но это так. Пришлось потратить много сил, чтобы наслать на него проклятье, которое не позволяет ему выходить из темного леса и вновь менять форму. Да и заставить его тебе подчиняться… тоже было сложно.
        — Чёрт… почему я ничего этого не помню? Мне казалось, что я нашёл его ещё мальчишкой…
        Кернун усмехнулся и хлопнул старого гнома по плечу:
        — Это всё твой воспалённый мозг, поражённый друденой, выдумал, заменив воспоминания. И я повторюсь, очень хороший ход! Долго же я не мог к тебе подобраться!..
        ?Олекх раздражённо мотнул головой:
        — Что значит, не мог подобраться? О чём ты?
        — Сам понять не могу. Эта твоя… друдена… Оказалась очень интересным растением. Она буквально закрыла мне к тебе доступ. Я не мог к тебе подступиться в своём обличии, пока ты её принимал. Более того, она в самом деле остановила твоё превращения в отступника и даже даровала потерянную тобой когда–то силу прежней Богини. До этого момента я не знал, что подобные растения существуют, но сейчас знаю и это очень–очень интересно… Думаю, многие Боги пересмотрят условия сделок, если узнают о подобном.
        — Очешуеть… — гном чертыхнулся и взглянул на Беллу. — А… что с ней?
        — С твоей возлюбленной? — Кернун нахмурился. — Ты же видишь, она превратилась в статую.
        Глаза гнома вдруг выползли из орбит и удивлённо уставили на Бога:
        — Что?! — вдруг вскричал он, и было ринулся к статуе, но сатир его остановил.
        — Постой. Что ты собираешься сделать?
        — Спасти её! — прокричал гном. — Разбить статую!
        — Дурак? — Бог усмехнулся и состроил странную физиономию. — Как ты её этим спасёшь? Она ведь тогда окончательно умрёт.
        — Но… — гном пошатнулся назад и схватился за голову. — Я не понимаю… почему с ней это случилось?..
        — Это твоя плата за силу, которую ты получил. — отстранённо произнёс Кернун. — Признаюсь, поначалу я планировал несколько другую затею, решив запереть тебя здесь навечно. А эта девица… она как–то нашла тебя и желала спасти… Так ещё и притащила с собой кучу авантюристов, которые потом частенько к тебе наведывались…
        — И ты превратил её в камень?! За это?! — вскричал гном. — Зачем?!
        — Я? — Кернун усмехнулся. — Это сделал ты. Самолично превратил её в камень, когда стал превращаться в отступника. Приступы неконтролируемой агрессии и всплески силы, это страшная штука, знаешь ли…
        — Что? — Олекх пошатнулся и грохнулся пятой точкой на землю. — Не может быть…
        — Да… а потом ты отыскал друдену и нашёл способ остановить превращение. Закрыл свои мысли и придумал байки про своё прошлое. Видимо, так ты планировал уйти от всех проблем, которые сам же и создал. — Кернун развёл в стороны руками. — Незавидная у тебя судьба…
        Олекх сидел на месте, слушая слова Бога проклятий и не мог произнести ни слова. Заметив сильное смятение в глазах старого, уже облысевшего гнома, Бог вздохнул и сел на корточки прямо перед его лицом:
        — Чего это с тобой?
        Подняв тяжёлый взгляд на сатира, гном хотел плюнуть тому в лицо, но сдержался:
        — И зачем ты пришёл сюда? Решил позлорадствовать?
        — Вовсе нет! Хотя… да, изначально именно ради этого я и хотел к тебе попасть. — Кернун поднялся на ноги и принялся ходить вокруг гнома. — Но совсем недавно, я осознал, что мы ещё можем быть друг другу полезны!
        — Что?.. Полезны? Ты шутишь?
        — Вовсе нет! — Кернун снова развёл руками. — Более того, я могу вернуть твою Беллу к жизни. Она снова сможет ходить, снова сможет говорить. Хотя, я не уверен, что она будет любить тебя, как прежде… Ты ведь знаешь, что она сейчас в сознании? Просто не может двигаться. Ох, уверен, это сводит её с ума!
        — Что?! — гном подскочил на ноги и с ужасом посмотрел на свою возлюбленную. — Она в сознании?
        — Да! Почти сорок лет! — Кернун усмехнулся. — И как я уже сказал, ты можешь её спасти.
        — Что мне для этого нужно сделать? — в глазах гнома появилась надежда.
        — Ничего сложного… — Кернун усмехнулся. — Приведи ко мне того парнишку… Феникса.



        ГЛАВА 23. ОДИН УЧИТЕЛЬ ХОРОШО — ДВА ЛУЧШЕ

        Я устало поглядывал по сторонам, надеясь зацепиться взглядом хоть за что–нибудь, что могло бы помочь нам сбежать. Но каждый раз мой взгляд возвращался в одну и ту же точку, так ни за что и не зацепившись. Возвращал я его в то самое место, где недавно сидела Брин. За то время, что мы тут пробыли, она уже успела куда–то уйти, скрывшись в неизвестном направлении. Парочка эльфов, ставших моими спутниками в этой нелёгкой ситуации, и вовсе поддались накатившей депрессии, молча уперев взгляды в пол. Даже за густыми волосами отчётливо проглядывались их удручённые лица. Выглядели они так, словно кроме смерти им ничего не было предначертано.
        Светило медленно, но верно поднималось ввысь, уже наполовину осветив поляну. До нас ему было ещё где–то десять метров, но я прекрасно понимал, что совсем скоро оно доберётся до меня, и это дело от силы пяти минут. От подобных мыслей мне становилось по–настоящему тошно. Как и от мыслей про Лизу, которой, вероятнее всего, было не легче, чем мне.
        Я, конечно, не знал эту девчонку ранее, и она не была мне близкой подругой или сестрой, но мне очень хотелось ей помочь. Вероятнее всего, я, как и любой другой здравомыслящий парень, просто не мог оставить девушку в беде. Но вместе с тем, я прекрасно понимал, что сам нахожусь в плачевной ситуации, а потому, в первую очередь думал о себе. Ведь какой смысл грезить о том, чтобы стать для кого–то принцем на белом коне, если сам повяз по уши в грязи, а солнце совсем скоро превратит голову в подобие горящего факела?
        Очередной пролёт глазами по округе вновь оставил меня без зацепок и с чувством полной беспомощности. Единственной нашей надеждой была учительница эльфов, но она куда–то пропала и кажется, не собиралась нам помогать. По–крайней мере, сейчас… Надежда постепенно угасала и в моих глазах. Как и эльфы, я постепенно отдавался течению и был готов вот–вот упасть на самое дно, поддавшись депрессии.
        Но стоило мне только подумать о том, чтобы сдаться, как в голове вдруг раздался знакомый голос Богини:
        — Потерпи, он уже идёт. — произнесла Эреба, но её голос звучал настороженно и прерывисто, словно она опасалась, что её кто–то услышит. — Будь осторожен, не верь ему. С ним другой Бог, я не могу находиться здесь долго, иначе он меня учует. Успехов!
        Дёрнувшись, я принялся оглядываться по сторонам, но никого не увидел. Я ощутил её присутствие рядом буквально на мгновение, после чего это ощущение пропало, и я вновь остался наедине со своими мыслями. Но даже так, я всё равно был чертовски рад, ведь прекрасно понимал, о ком она говорит. Богиня предупредила меня о том, что скоро на поляне появится Олекх и это внушало надежду. Хоть я до конца и не понимал, почему она так настороженно относится к Деметре. В тот момент я скинул всё на страх тёмного Божества перед светлым и не придал её словам большого значения.
        Улыбка сама по себе расплылась на моём лице, и я поспешил поделиться хорошей новостью со своими новыми товарищами, пускай и по несчастью:
        — Потерпите, скоро нам помогут. — произнёс я и посмотрел на эльфов, совсем потерявших веру в лучшее. — Скоро здесь будет мой учитель и он нас выручит.
        Подняв голову, Хэйян посмотрел мне в глаза с сомнением, но всё же слегка улыбнулся и медленно кивнул головой. Арамиль же лишь устало хмыкнул и продолжил молча смотреть в землю, явно не придав большого значения моим словам и вдруг дёрнулся. На небольшом отдалении от нас мы услышали грохот, заставивший землю под ногами дрожать.
        И не успел я понять, что это был за звук, как вдруг краем глаза заметил знакомый силуэт на балконе одного из домов, находившихся на соседнем дереве. Этим силуэтом оказалась никто иная, как Лиза. Скрестив руки перед собой, она смотрела вперёд прямо на меня и молчала. Её взгляд не предвещал ничего хорошего, ведь он был абсолютно пустым и безжизненным. Казалось, словно из неё выбили всю душу. Да и её внешний вид оставлял желать лучшего. Волосы были растрепанны, а одежда была местами порвана и свисала лохмотьями чуть ли не до самого пола. Лиза выглядела так, словно неделю вела отшельнический образ жизни где–то далеко от цивилизации.
        Кричать ей что–либо я не стал, так как не знал, что кричать, да и из–за широких дверей на балкон вдруг вышел Хромас. Он появился на улице с высоко задранной головой и широкой улыбкой на гнусном лице. Он ликовал и праздновал победу, а Лиза была его трофеем, который он выставил напоказ. Смерив прикованных эльфов надменным взглядом, он перевёл свой взор на меня.
        — Как тебе наше поселение, человек? — громко произнёс эльф, усмехнулся и развёл руками в разные стороны. — Оно ведь и в самом деле прекрасно! Не так ли?
        Хромас скосил свой взгляд на Лизу и облизнулся:
        — Хоть и не так прекрасно, как это дитя… — с придыханием проговорил он, и уже было хотел шлёпнуть девушку по заднице, но она сделала шаг в сторону, не позволяя до себя дотронуться. — Ух! Всё ещё брыкаешься?! Ничего, совсем скоро это мы исправим…
        Лиза едва заметно скривила лицо и посмотрела в сторону эльфа с презрением. Окинув девушку сверху вниз взглядом, полным похоти, эльф жадно потёр ладони и мотнул головой, убирая упавший на лицо локон белёсых волос, а затем посмотрел на меня:
        — Что стряслось? Я не вижу на твоём лице радости! Совсем скоро взойдёт солнце! Эта поляна нагреется до невообразимых температур! Видишь ли, тут установлен специальный магический барьер, увеличивающий силу солнечных лучей в десятки раз! Вы втроём будете словно на курорте! Ты должен быть благодарен, что я подарил тебе столь интересный способ провести остаток своих дней! Ведь ты мог гнить в карцере, как и полагается подобным тебе… — эльф показательно плюнул вниз с балкона и хмыкнул.
        — Пошёл ты… — тихо прошептал я, но сделал это так, чтобы Хромас меня услышал.
        Появившийся на его лице оскал тут же оповестил меня, что мои слова дошли до адресата. Состроив ехидную ухмылку, я уже хотел добавить парочку колких оскорблений в сторону дрищеватого главы поселения, но меня неожиданно перебили.
        Появившийся позади Хромаса эльф, тот самый, что командовал отрядом длинноухих, захвативших нас, подошёл к Хромасу и что–то прошептал на ухо. Лицо главы поселения изменилось в одночасье: улыбка спала с его лица, глаза заплыли под нахмурившиеся брови, а губы сжались так, что и вовсе пропали с лица.
        — Что значит, прорван?! — вдруг вскричал Хромас. — Охрана уснула, что ли?.. В самом деле? А зачем вы отправили на эту поляну всех?! Чёрт!
        Хромас ударил по балконной ограде и тут же отдёрнул руку, замахав ей от боли, словно приложил её к раскалённым углям:
        — Где девчонка, которую я просил привести ещё час назад?! Почему её нет?! — дождавшись ответа, оставшегося для меня неизвестным, глава поселения ещё сильнее взбесился и смешно топнул ножкой. — Мне плевать, что она ещё не вернулась с гор! Сейчас же ко мне! Вы медлите в такой ситуации?! Чтобы нарушитель и девчонка были у меня сейчас же!
        Глава отряда пытался что–то донести до главы поселения, но тот его уже не слушал:
        — Да мне начхать, что вы отправили большую часть воинов на ту поляну! Пускай возвращаются и поскорее! У нас тут нарушитель! — прокричал он, активно жестикулируя тонкими ручонками.
        Глава отряда на слова Хромаса лишь устало склонил голову и не решился более вставлять свои комментарии. Чуть менее минуты глава поселения отчитывал уставшего воина, после чего едва ли не пинками выгнал его из своих покоев, а вместе с тем и сам удалился, подхватив с собой Лизу. Девушка успела бросить на меня взгляд, в котором таилась надежда и пропала за дверьми.
        Услышанное меня заинтересовало и дало пищи для размышлений. Из сказанного я получил очень много информации. Первое и самое главное — в поселении почти нет охраны, ведь все ушли на поляну. На какую именно, гадать не приходится. Второе, сюда прорвался нарушитель и вероятнее всего, это именно Олекх. И раз он здесь, а охраны тут нет… значит, он либо грохнул оставшихся, либо проскочил мимо без сопротивления. Не думаю, что спящие на вышках охранники стали для него серьёзной преградой. При любом раскладе, для нас это просто замечательные новости! А в третьих… глава поселения Эль’арога — полный кретин! То, как он общается со своими подчинёнными и какие приказы раздаёт… это же просто идиотизм!
        Решив не гадать, в чём конкретно заключается причина его кретинизма, я поинтересовался у своих новых товарищей про сложившуюся ситуацию в поселении:
        — Почему этого Хромаса ещё никто не грохнул? Он же слабак. Тут любой может просто прийти и забрать себе его место. Почему все перед ним унижаются?
        Послышавшийся смешок со стороны Арамиля прозвучал настолько иронично, насколько это было возможно:
        — Ты в самом деле считаешь, что всё так просто? — Арамиль поднял свой взгляд на меня. — В нашем поселении уже давно всем заправляет не только этот кретин. Вокруг него собралась целая куча прихвостней, жадных до власти. По сути, именно они решают здесь все вопросы, а подобные инсинуации — это издержки, которые они платят за то, чтобы оставаться в тени.
        — Просто терпят выходки этого идиота, чтобы самим не марать руки? Хочешь сказать, что он просто марионетка?
        — Именно, пускай и весьма влиятельная. Никто не станет его убивать, так как многим это невыгодно. Случись чего, на него тут же посыплется всё то дерьмо, что он натворил. А все, кто приложил к этому руку, так и останутся в тени. Лично всех, кто этим занимается, я не знаю, но…
        — Среди них есть очень сильные и влиятельные эльфы. Даже в нашем поселении они играют не последнюю роль. — дополнил слова старшего брата Хэйян. — По большей части, именно факт их присутствия мешал нам устроить переворот…
        — Ясно… — прошептал я и вдруг задумался над словами Богини.
        Она ведь просила меня убить главу поселения… Но кого мне тогда нужно убить, чтобы выполнить её просьбу? Этого придурка или всех тех, кто стоит за ним? Или же всех вместе? И зачем ей это нужно? Просто ради веселья или она преследует какие–то иные цели?..
        Количество вопросов, упавших на мою голову перевалило через край, а ответов на них я найти не смог. Единственное существо, способное дать мне вразумительные ответы — куда–то пропало.
        К счастью, от моих мыслей меня отвлекли братья, решившие получить ответы уже на свои вопросы. Видимо, их пошатнувшаяся вера вновь возвращалась в норму:
        — Скажи, с чего ты взял, что твой учитель придёт нас спасать? Нарушитель, попавший в поселение, это он? — с надеждой в голосе произнёс Арамиль.
        — Вероятнее всего. — ответил я, хоть в моих словах и прозвучали нотки сомнения. — Я точно не знаю, но если это в самом деле мой учитель, то он нас спасёт. В этом я не сомневаюсь.
        — Тогда нам остаётся лишь надеяться, что он придёт. — ответил Арамиль и опустил голову.
        Я тяжело вздохнул и посмотрел наверх. До момента, как солнце подожжёт мою головёшку оставалось не более двух минут и от этого мне становилось не по себе.
        — Надеюсь, он успеет… — прошептал я.



* * *

        Десятью минутами ранее. Олекх.


        Разгорячённый новостями о том, что Феникс попал в лапы к эльфам, старый гном нёсся в сторону поселения Эль’арога на максимальной скорости. Уже давно позабытое чувство намечающейся битвы подогревало его разум, заставляя кулаки сжиматься. Кернун, следующий за ним по пятам, подливал масла в и без того бушующее пламя:
        — Через двенадцать минут его голова превратится в факел. Он выживет, но из–за магического барьера, окружающего поляну, где он прикован к столбу, огонь будет жарить в десятки раз сильнее. Вероятнее всего, он сойдёт с ума от той боли, которую испытает. К тому же, это должно будет спровоцировать активацию магических ловушек, и поляна превратится в пепелище.
        — Но ведь на нём его костюм? — с надеждой в голосе произнёс Олекх. — Он не должен будет серьёзно пострадать.
        — Он нет, а вот эльфы, которые находятся с ним — точно пострадают. — уверенно произнёс Кернун. — И я желаю, чтобы ты спас их тоже.
        — Длинноухих?! — гном чертыхнулся. — На кой чёрт мне их спасать?!
        — Я не могу тебе сказать причину, но если ты их не спасёшь, то тебе придётся выбирать, кого оставить в живых: себя или же твою возлюбленную. Спасёшь всех и выбирать не придётся.
        Гном цокнул языком и побежал ещё быстрее, достигая скорости, которую обычно не развивают гномы. Он двигался настолько быстро, что едва ли успевал перепрыгивать через корни и коряги, торчащие из земли. Зачастую он просто разносил их в щепки, не успевая задрать ногу и пробегал напролом.
        Шум стоял такой, что не услышал бы его разве что глухой. И когда Олекх уже подбегал к воротам поселения, это не осталось незамеченным. Двое спящих сладким сном охранников, сидящих на вышках, вдруг очнулись и с заспанными лицами принялись вглядываться в лесной массив. Выбежавший на узкую тропу разъярённый гном заставил их дёрнуться и машинально натянуть тетиву.
        Первые две стрелы приземлились где–то в десятках метрах от гнома, заставив того усмехнуться и взять разбег в сторону ворот. Выставив вперёд крепкое плечо, старик буквально выбил деревянные створки и ворота с грохотом упали на землю, подняв в воздух кучу пыли. Ошалевшие от увиденного эльфы принялись запускать в гнома стрелы с завидной скоростью, словно из пулемёта.
        Играючи уворачиваясь от всего, что летело в его сторону, гном дождался, когда у эльфов закончатся стрелы и разъярённо закричал, окружённый воткнутыми вокруг себя перистыми снарядами. Рванув к первой вышке, Олекх с разбегу влетел в деревянную опору, разломав её в щепки за мгновение ока и не оставив вышке и шанса на дальнейшее существование. Деревянная конструкция с грохотом развалилась, засыпав гнома обломками и похоронив где–то под собой ушастого эльфа.
        Начавший уже было ликовать от неожиданной победы, второй ушастый неожиданно пошатнулся и упал с вышки, когда старик выскочил из обломков, с легкостью раскидав их в стороны. Потом он побежал и ко второй конструкции. И даже факт того, что эльфа на вышке уже не было, не остановил гнома. Врезавшись в очередную опору, гном снёс её и отпрыгнул в сторону. Завал похоронил очередного ушастого, не успевшего оправиться после падения.
        Разгорячённый Олекх тяжело дышал и оглядывался по сторонам, стараясь зацепиться взглядом за новых врагов, но их рядом не оказалось. Удивившись, гном решил обратиться к своему временному покровителю, в очередной раз даровавшему ему силу:
        — Где все? Неужели никто даже не сбежится на шум?
        Бог материализовался рядом с гномом:
        — Почти вся охрана поселения сейчас находится у твоей поляны.
        — Поэтому ты заставил меня бежать окольными путями? — гном устало вздохнул и опёрся руками в колени. — Теперь ясно, почему ты так на этом настаивал…
        — Именно так, но сейчас я советую тебе ускориться и бежать к центру… Всё же, совсем скоро солнце подпалит бедного мальчишку и шансов уже не останется. У тебя осталась пара минут…
        Чертыхнувшись, гном быстро нашёл глазами путь к центру и хрустнув спиной, рванул вперёд, быстро перебирая ногами. Бог проклятий проследил за Олекхом взглядом и ехидно улыбнулся, медленно растворяясь в пространстве.



* * *



        Солнце с каждой секундой приближалось, а со стороны, откуда прозвучал грохот, никак звуков больше не доносилось. Эльфы, заметившие солнечную линию, подступающую к нам на критическое расстояние, заметно напряглись:
        — Эй, чего–то твой учитель не торопится! — вскричал Арамиль. — Ты уверен, что он придёт?
        — Слышал тот грохот? Зуб даю, это он натворил. Прошло не больше минуты, дай ему время. Он точно нас выручит. — проговорил я, а сам принялся представлять, как моя голова превращается в факел.
        Я верил в своего учителя, но сомневался, что он успеет мне помочь вовремя, хоть и надеялся на это. Вероятнее всего, мне придётся всё же какое–то время погореть под солнцем, прежде чем он придумает, как обойти огненные ловушки. И новость о том, что солнце здесь будет шпарить в десятки раз сильнее, лишь сильнее давила на моё сознание. Ситуация набирала неприятные обороты.
        — Чёрт… — процедил я сквозь зубы и уже успел расстроиться, как вдруг услышал знакомый голос.
        Он доносился с той же стороны, что и грохот, затрясший землю. Дёрнув головой в ту сторону, я радостно улыбнулся, увидев своего учителя. Старый гном отсвечивал лысиной на солнце и широко улыбался:
        — Марк! Ты чего там к столбу прилип?
        — Быстрее! Солнце уже почти достало до меня! — прокричал я в ответ, проигнорировав слова Олекха.
        Старый гном отмахнулся:
        — Успеем! — прокричал он. — Вы главное… ноги вверх задерите!
        — Чего? — я удивлённо посмотрел на Олекха. — Зачем?
        — Нет времени объяснять! Быстро ноги вверх! Все трое! — прокричал гном и в эту же секунду его ладони вдруг почернели.
        Уловив мой бешенный взгляд, направленный на учителя, эльфы интуитивно подняли ноги над землёй и застыли в одной позе. Гном в этот момент опустил руки в землю с необычайной лёгкостью, словно в рыхлый песок, а не в твёрдую землю и что–то пробубнил себе под нос. Земля рядом с его руками вдруг почернела и превратилась в пепел. Но на этом всё не остановилось. «Порча» начала распространяться по округе и в тот момент, когда она добралась до невидимого барьера, она лишь на секунду замялась, а затем с невообразимой скоростью начала покрывать всю поляну.
        Барьер лопнул, наградив округу громким хлопком. В моей голове тут же пробежали мысли, что это не осталось незамеченным и совсем скоро здесь будет Хромас со своей свитой. Но я надеялся и верил, что у моего учителя есть план.
        Изредка, в некоторых местах, зачастую рядом со столбами, начали вспыхивать огненные столбы пламени. Они держались буквально секунду, но даже когда взрывались рядом с нами, вреда не причиняли. Земля перестала чернеть лишь тогда, когда вся поляна была обезврежена. Гном достал руки из земли и уверенно поднявшись на ноги, пошёл в мою сторону.
        Эльфы удивлённо смотрели по сторонам, стараясь рассмотреть своего спасителя. Подходя к нам, гном весело усмехнулся:
        — Вольно, бойцы! Ноги можете опустить! Пресс потом качать будем!
        Мы втроём машинально вернули стопы на место, уперев их в мягкую почву, частично превратившуюся в пепел. Олекх закивал головой и кинул взгляд мне за спину:
        — Магические путы? Где достали? — учитель перевёл взгляд на эльфов. — Чья разработка?
        — Это в самом деле важно спрашивать сейчас? — Арамиль удивлённо нахмурился. — Может сначала нас спасёте?
        — Ладно–ладно! — выпалил гном и поднёс свои руки к верёвке на моих запястьях. — Порча!..
        Я ощутил лёгкое жжение, а следом за ним необычайную лёгкость. Меня пошатнуло, и я чуть не покатился кубарем вперёд, едва устояв на ногах. Освобождение моих рук оказалось для меня слишком неожиданным, но приятным событием. Отёкшие кисти слегка зудели, но этот зуд приносил удовольствие, ведь означал, что мои ладони вновь заполняются достаточным объёмом крови.
        Отойдя на пару шагов от солнца, я смотрел, как Олекх освобождает эльфов. Каждый раз, когда он произносил слово: «Порча», его руки чернели и всё, к чему он прикасался — тут же рассыпалось прахом. Увиденное меня смутило, ведь я никак не мог сопоставить эту способность со светлой Богиней Деметрой, дарующей жизнь, но уж точно её не забирающей. Поймав на себе мой заинтересованный взгляд, Олекх слегка смутился, но решил не подавать виду и завёл с эльфами дружеский разговор:
        — Кто это вас так отмудохал? — хлопнув Хэйяна по плечу, гном чуть не выбил из того оставшиеся силы и тут же поспешил извиниться.
        — Да ничего. — произнёс белобрысый эльф и с трудом переставил ногу вперёд. — Поверить не могу, что у нас появился шанс спастись. Спасибо вам!
        — Пускай ты и оказался гномом, но я тоже благодарен тебе. — вставил свои пять копеек Арамиль.
        И не успел я открыть рот, как взгляд Олекха вдруг потяжелел:
        — Рано меня благодарить за спасение. Лучше отойдите в сторонку. — проговорил он и без напряга отодвинул эльфов на пару шагов в сторону. — Кто ты такой?
        Я перевёл взгляд туда, куда смотрел гном, но никого не увидел. Мы с эльфами удивлённо переглянулись. Перед Олекхом никого не было, но я всё же едва заметно улавливал на поляне чьё–то присутствие.
        — Так и будешь прятаться в тенях?! — прорычал старик и вскинул руки к небу.
        Его руки почернели, а ситуация на поляне накалялась с каждый мгновением всё сильнее. Я ощущал, как между моим учителем и невидимым противником нарастает напряжение и они готовы вот–вот сорваться и начать грандиозную битву. И так бы и случилось, если бы не вмешался Хэйян. Вдруг выбежав перед гномом, он выставил руки в разные стороны и с натугом произнёс:
        — Стойте! Не трогайте! Это мой учитель — Брин! Я уверен! — развернувшись, эльф продолжил, но уже для невидимки. — Выйди из невидимости! Это мои друзья!
        Повисла гробовая тишина. Никто не решался заговорить первым или же пошевелиться. Со стороны Олекха чувствовалось недоверие, а со стороны невидимки сомнение. Но когда тишина стала невыносимой, а где–то в поселении начали разноситься окрики стражи, по всей видимости вернувшейся в поселение, невидимый противник решил материализоваться.
        Им в самом деле оказалась Брин. Русоволосая эльфийка с зелёными глазами и прекрасной внешностью. Она стояла в боевой стойке, намного более перспективной, чем моя. Заметив радостные взгляды Арамиля и Хэйяна, девушка вздохнула и выпрямилась:
        — Якшаетесь с гномом и человеком? — Брин окинула меня и Олекха презрительным взглядом. — Как вы до такого докатились?
        — Попрошу немного уважения! — произнёс я и вышел слегка вперёд. — Вообще–то, этот гном нас спас! И твоих учеников тоже! А ты в это время где была? Мм?..
        Поймав на себе испуганные взгляды братьев, я не успел даже моргнуть, как тут же получил затрещину от прекрасной девицы. Да такую, что меня повело, а сознание начало меркнуть. Звуки вокруг принялись собираться в один сплошной ком, но даже так я отчётливо услышал разъярённый голос моего учителя:
        — Что ты творишь, длинноухая?! Это мой ученик!
        Эльфийка фыркнула, а затем не менее презрительно произнесла:
        — Так научи своего ученика манерам, коротышка!
        — Что?! Да я!..
        Послышались звуки какой–то возни, хлёстких ударов, а следом за ними громкие возгласы множества глоток. Едва ли придя в себя, я очнулся сидящим в окружении своих новоиспечённых товарищей и двух учителей. Они закрывали меня от множества эльфийских солдат, вооруженных до зубов и окруживших поляну.
        — Какого… — прошептал я и мысленно выругался.
        — Это всё из–за тебя, недоразумение ты длинноногое!.. — прошипел сквозь зубы гном. — Не смогла учеников спасти, так давай теперь думай, как из западни выбираться!
        — Сам думай, лысое убожество! — прорычала эльфийка и ударила гнома по ноге каблуком.
        Мотнув головой, я не поверил свои ушам и аккуратно поднялся на ноги, схватившись рукой за чью–то рубашку. Выпрямившись, я аккуратно окинул округу глазами:
        — Да чтоб тебя… — прошептал я. — Их же тут сотни…



        ГЛАВА 24. БИТВА ЗА ТРУБОЛЕСЬЕ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

        Окружившие нас эльфы выглядели свирепо. Все они были одеты в броню, похожую на ту, что мне выдал Олекх, разве что с небольшими отличиями, а оружие в их руках то и дело поблёскивало голубым свечением. Направив на нас свои мечи, копья и луки, длинноухие были готовы ринуться в бой. Но они не спешили и совсем скоро я понял почему.
        Растолкав воинов, вперёд вышел Хромас. Он гордо шагал по чёрному пеплу, высоко задрав голову и оглядывал нас надменным взглядом. Шайка прихвостней, плетущаяся где–то у него за спиной, выглядела не менее самоуверенно. Среди них я заметил Элауста и шагающего рядом с ним Терена. Остальные уроды были мне незнакомы, но выглядели не менее вызывающе.
        Двое мужчин в длинных белых робах, украшенных золотистой каёмкой спрятали свои руки в широких мантиях и брезгливо шагали по испорченной земле. Третий же выглядел весьма вычурно на фоне поджарых и худощавых эльфов. Он сильно выделялся на их фоне, неся на себе, по меньшей мере, сотню килограмм, из которых большую часть занимал жир. Невообразимое количество золотых и не только перстней, сдавливали его пухленькие пальцы и казалось, что снять их он уже никогда не сможет. Его надменная улыбка запомнилась мне больше всего, и мне чертовски сильно захотелось поскорее снять её с его лица.
        — Как интересно вышло! — Хромас вдруг заговорил, раскинув руки в разные стороны и широко улыбнувшись. — Трое предателей, человек и гном, полагаю, тот самый, что жил на поляне в тёмном лесу… Как хорошо, что вы все собрались в одном месте! Знаете, а я ведь так и предполагал…
        Пухлый эльф позади главы поселения вдруг кашлянул, отвлекая Хромаса от монолога. Смутившись, худощавый эльф поправил слегка съехавшую корону и поспешил продолжить:
        — Если быть точным, мы все предполагали, что вы попытаетесь сбежать и искать вас не придётся. Мы прекрасно знали, что вы все окажетесь здесь, все в одном месте и поймать вас будет не так уж и трудно!
        Повисла гробовая тишина, прерываемая лишь редким скрипом кожаных сапог. Рядом со мной раздался лёгкий смешок. Его издала Брин. Она смотрела на Хромаса со смехом в глазах и еле сдерживалась, чтобы не засмеяться во весь голос. Заметивший это эльф насупился:
        — Я произнёс что–то смешное?
        Брин всё же не сдержалась и рассмеялась, но очень быстро прекратила, когда стоящие ближе всего к ней эльфы начали медленно приближаться. Разведя ладонями, она наигранно улыбнулась:
        — Хромас… ну в самом деле! Не ломай комедию! Ты всерьёз считаешь, что мы поверим в твои бредни? Ждал нас всех здесь? В одном месте? Зачем тогда этот барьер, зачем огненные ловушки и почему ты так визгливо кричал о нарушителе? Неужто так сложно признать, что из тебя вышел хреновый лидер и уж тем более стратег! А прихвостням твоим не хватает ума, чтобы это понять! Тебе просто повезло и не более того.
        Лицо главы поселения зарделось красной краской, а стоящие позади него прихвостни вдруг нахмурились. В их глазах созрело семя гнева, которое туда посадила Брин. Они были готовы вцепиться ей в глотку своими зубами и с силой вырвать острый на высказывания язык. Её слова им точно не понравились, ведь задели за живое. Нам же оставалось только смотреть и охреневать от происходящего.
        — Что ты творишь?! — шёпотом прорычал Арамиль, толкнув девушку в бок локтем. — Зачем ты их злишь?!
        На мгновение скривив лицо, Брин уже хотела повернуться и объяснить непутёвому ученику все тонкости ведения подобных бесед, но не успела. Её опередил Олекх, легонько пнувший черноволосого эльфа в лодыжку:
        — Идиот!.. Молчи и не задавай лишних вопросов!.. Она делает то, что нужно. Злой враг — глупый враг. Глупый враг — совершает больше необдуманных поступков и ошибок. — очень тихо прошептал Олекх, но его слова не остались незамеченными.
        Стоявший позади Хромаса эльф в мантии, вдруг напрягся и медленно подошёл к главе поселения. Отдёрнув того за рукав, он что–то прошептал ему на ухо, после чего гнусное лицо эльфа расплылось в лучезарной улыбке. Повернувшись к Брин, он пошёл вперёд и не обратил никакого внимания на предостережения со стороны своей охраны. Остановился он лишь тогда, когда подошёл почти в плотную к девушке.
        Потянув к ней руку, он было хотел схватить её за лицо, но девушка его опередила, перехватив запястье и скрутив его так, что Хромасу не осталось ничего, кроме как сдаться и завизжать как свинья:
        — Отпусти меня, сволочь! — вскричал он и затопал ногой от боли.
        В эту же секунду рядом с Брин оказалось два непонятно откуда взявшихся эльфа. Они приставили к шее девушки кинжалы, вдруг засветившиеся ярким голубым светом. Свет, попавший на мою кожу, заставил меня дрогнуть, но я старался не подавать виду, что мне это доставляет дискомфорт. Наоборот, я пытался стоять как можно уверенней, хоть и получалось у меня это с большим трудом. Я был словно маленький парнишка, на спор держащий руку над огнём и красующийся перед девчонками.
        Казалось, словно никто из присутствующих не видит этого света, и я не хотел никому показывать своё слабое место. К счастью, Брин вовремя поняла предупреждение и отпустила руку эльфа.
        Кинжалы тут же испарились вместе с парочкой эльфов, но я всё ещё ощущал их присутствие рядом. И Брин, кажется, тоже это понимала:
        — Так у тебя в подчинении есть последователи культа теней? — девушка усмехнулась. — Где ты их откопал?
        Хромас потряс гудящей от боли рукой и скосил презрительный взгляд на Брин:
        — Там где откопал, я планирую закопать ваши тела.
        — Вижу, остроумие ты тоже подтянул. — Брин усмехнулась. — Но всё равно слишком плоско.
        Хромас надменно цокнул языком и вдруг дёрнулся в сторону девушки. Схватив её за подбородок, он жадно облизнулся и поднёс свои губы почти вплотную к её губам. Отодвинув лицо в сторону, Брин натужно проговорила сквозь зубы:
        — Отойди от меня, урод.
        Подняв руку вверх, Хромас с размаху ударил девушку по лицу. Послышался громкий хлопок, а следом за ним дикий смех, словно стая гиен наткнулась на мёртвого буйвола. Не вытерпев, Арамиль с Хэйяном дёрнулись, но тут же остановились, видимо, почувствовав рядом с шеей острые лезвия. В этот раз двое эльфов не проявились на свет, но я отчётливо ощущал их присутствие рядом с братьями.
        — Урод!.. — прорычал Арамиль сквозь зубы. — Только дай мне волю, и я тебя прикончу, зуб даю!
        — Зуб? — Хромас рассмеялся и посмотрел на Хэйяна. — У вас на двоих их не очень много, чтобы вот так бездарно ими разбрасываться. Да и что ты сделаешь? Надеешься на честный поединок? Увы, но его не будет. Человека я брошу в карцер, а вас всех прикончу… Вам, свиньям, никогда не понять…
        Договорить Хромас не успел. Взошедшее над поляной светило попало на меня, заставив всех замолчать. Произошло это настолько неожиданно, что я даже не сразу осознал, что полыхаю. Моя голова вспыхнула как одуванчик за мгновение и приковала к себе множественные взгляды. Эльфы опустили оружие вниз, Хромас раскрыл рот от удивления, а парочка невидимых эльфов проявилась на свет и медленно отошла в сторону. Мои товарищи повернулись ко мне и сделали шаг назад. Все смотрели на меня как на икону, замерев с удивлёнными взглядами.
        Сам же я лишь хлопал ресницами, полыхая в ярком пламени и не понимал, почему абсолютно не чувствую боли. Мир вокруг начал принимать другие оттенки, перекрашиваясь в яркие цвета, словно я вернулся в детство. Лица всех с каждым мгновением становились всё удивлённей, а я всё отчётливей ощущал нарастающую в себе мощь. Мои мышцы наливались кровью, твердели, а связки укреплялись и становились прочнее. Набрав полную грудь воздуха, я почувствовал приятное тепло, разливающееся по телу. Медленно закрыв глаза, я выдохнул и прислушался к тишине. Я слышал каждый вздох, каждый удар своего сердца и кажется, даже слышал едва уловимый скрежет чьих–то зубов.
        Открыв глаза, я заметил вокруг всех присутствующих на поляне ауру. У каждого она была разной. Кто–то имел зеленоватые оттенки, кто–то красные, а кто–то чёрные… Не придав этому большого значения, я широко улыбнулся и поднял взгляд на Хромаса:
        — Кажется, настало время нам поменяться ролями.



* * *

        За три часа до. Кернун и Моргион[1].


        Два Божества тёмного пантеона сидели за широким монолитным каменным столом в кромешной темноте. Лишь тусклый свет одинокой свечи освещал небольшое пространство между Богами. Кернун молча стучал по столу ногтями и следил за пустым взглядом другого Божества. Моргион, Бог тлена и всех болезней, сидел напротив и размышлял над вестью, которую принёс.
        — Ну, что ты думаешь на этот счёт? — вдруг заговорил Кернун, когда ожидание начало его утомлять. — Какие у него шансы?
        Протяжно вздохнув, Моргион поправил отвалившуюся от плеча руку и посмотрел на Кернуна гниющими глазами. Вылезшая из глазницы Божества личинка заставила Бога проклятий скривить лицо и прикрыть рот рукой.
        — Мне он нравится. Его болезнь… она весьма редкая. Даже я видел немного подобных ему. И мне нравится, что он из–за неё страдает, но… Есть ли у него шансы… Что ты имеешь ввиду?
        — Есть ли у него шансы совладать с болезнью и стать за счёт неё сильнее?
        — Хм… — Моргион цокнул чёрными зубами и прикусил побелевший палец. — Я вижу три вероятных исхода. Первый — самый интересный, как по мне, но не самый реалистичный… Его тело уже начало подстраиваться под новую среду обитания и если совладать с болезнью у него всё же не выйдет… То он просто продолжит гореть на солнце, получая при этом сильную, жгучую боль, сравнить которую с чем–то… сложно. Да, он будет регенерировать, но ни о каких сражения не будет даже идти и речи… Второй вариант, самый оптимальный и самый реалистичный. Он совладеет с болезнью, но пользоваться полученной от солнца силой сможет лишь пару минут, по крайней мере в самом начале…
        — После чего вырубится? — Кернун решил вставить свои пять копеек.
        — Именно так… — Моргион задумался и отвёл взгляд от Бога проклятий, переведя его на свечу. — Есть третий вариант… и он самый ужасный. Если он совладает со своей силой и сможет использовать её бесконечно долго. Столько, сколько пожелает и без ограничений.
        — Это возможно?! — Кернун подскочил со стула. — Какие шансы?!
        — Почти нереально. Я бы даже сказал… это на уровне с абсолютным вымиранием всех Богов, всех пантеонов, да и к тому же в один день. И если подобное произойдёт, то эти два события будут тесно связаны и будут ожидать нас в недалёком будущем…
        Сев обратно, Кернун упёр подбородок об руку и задумался. Пускай он и не любил Моргиона, вечно приносящего только дурные вести и выглядевшего как ходячий труп без мозгов… Бог проклятий прекрасно осознавал, что Моргион почти никогда не ошибается, особенно в подобного рода вещах. Это буквально его стезя и подобное нельзя спускать на тормозах. За все время существования Вилестрии лишь единожды смертное существо было способно противостоять Богу.
        Этим существом был первый жрец тёмной Богини Эребы, а совсем недавно она заполучила к себе второго жреца, который может стать очередной занозой в заднице.
        — Хреновы наши дела… — прошептал Кернун и откинулся на спинку стула. — Информация достоверная?
        — Какая? — Моргион удивлённо захлопал ресницами и чуть не выронил глаз из глазницы.
        — Насчёт парнишки. Он реально Феникс?
        — Я в этом не сомневаюсь. — проговорил Моргион.
        — Дай мне его координаты. — вдруг произнёс Кернун. — Я попробую с этим разобраться.
        Бог болезней вдруг улыбнулся:
        — Боюсь, что ты не сможешь сдержать эмоций, если узнаешь, где он сейчас находится…



* * *



        Ошеломленные эльфы застыли, как статуи на поляне рядом с домом Олекха, и молча уставились на меня. Мои товарищи раскрыли рты от удивления, а в глазах Олекха читалась неподдельная гордость. Я же ощущал в себе неимоверную мощь, которую не ощущал никогда прежде. Мне казалось, что я способен свернуть горы и, кажется,… я и в самом деле был на это способен.
        Неожиданно, Хромас заговорил. Слова, вылетающие из его уст, постоянно прерывались, слоги проглатывались, а голос дрожал. Он совсем не походил на себя прежнего — горделивого, высокомерного и надменного эльфа с причудами в голове. Сейчас он был похож на безобидную овечку, запертую в клетке с волком. Уж не знаю, как я выглядел со стороны и какие были мысли у эльфов, но набирающая обороты ситуация мне начинала нравится.
        — П-поменяться ролями?
        — Именно. — уверенно произнёс я и шагнул вперёд.
        Пепел под моими ногами неожиданно разлетелся в стороны, а земля под ним треснула, заставив всех вокруг пошатнуться. Хромас и вовсе упал на пятую точку, испачкав свою одежду в саже. Все остальные устояли на ногах, но в глазах эльфов читался страх. Надменно задрав голову, я продолжил свой монолог, решив слегка поиздеваться над главой поселения, прежде чем решить его судьбу раз и навсегда:
        — Теперь ты будешь гнить в карцере, а все, кто поднимут против меня и моих товарищей оружие… — я окинул присутствующих взглядом. — Удобрят почву для новых поколений эльфов, решивших перейти на нашу сторону. Сложите оружие, если вы выбираете жизнь и я вас пощажу.
        Вновь повисла гробовая тишина, но в этот раз она длилась не так долго. Замявшись лишь на мгновение, большинство эльфов тут же сложили своё оружие и отошли на несколько шагов назад, оставив впереди лишь самых смелых или же просто глупых соплеменников. Попытался уйти и жирдяй, до этого смотрящий на нас как на кого–то, с кем он даже не стал бы разговаривать при обычных обстоятельствах. Его я решил остановить:
        — А вот ты постой… — прошептал я и указал пальцем на пухлого эльфа. — Тебе сдаваться я запрещаю.
        — Ч-что? — впервые подав голос, эльф тяжело сглотнул слюну и вдруг упал на колени. — Пощади, милостиво прошу! Пощади, я всего лишь торговец и не имею никакого отношения к тем злодеяниям, что тут происходили!
        Стоявший до этого в полном шоке Элауст вдруг повернулся к жирдяю и со всей дури вмазал тому по хребту ногой:
        — Урод! Решил спасти свою шкуру взамен других?! А не ты ли первым просился поистязать ту девицу, что была с парнем?!
        Стоявшая в небольшом отдалении от меня Брин хмыкнула, чем только сильнее подкрепила слова главы отряда. Меня же это окончательно убедило, что жирного эльфа нужно кончать.
        — Сам то! — вдруг вскричал жирдяй, осознав своё шаткое положение. — Это ведь ты её пытал!
        Вслед за его словами началась перепалка. Два эльфа принялись мутузить друг друга на земле, постоянно добавляя новых фактов, которые лишь усугубляли их и без того плачевное положение. Это вызвало смех со стороны Арамиля и Хэйяна, заметно успокоившихся, при виде моей новой силы. Меня же это сильно достало, и я поспешил с этим поскорее разобраться.
        Никогда прежде я никого не убивал, и до наступления этого момента считал, что это будет сложно. Я знал, что день, когда мне придётся пролить кровь наступит, но не знал, когда это произойдёт. Я считал, что я не готов, но ошибался. Всё сильно зависело от обстоятельств и сложившаяся ситуация заставила меня действовать без колебаний.
        Выхватив лежащий на земле меч, светящийся ярким голубым свечением, я стерпел жгучую боль и подошёл к двум, валяющимся на земле уродам. Заметив моё приближение, они вздрогнули и застыли в безмолвном ужасе. Помнится, когда–то я слышал, что если ты решаешься кого–то убить… будь то олень или же любое другое живое существо, никогда нельзя смотреть ему в глаза. Это может вызвать ненужные чувства, которые могут убрать палец с курка. В этот раз это чувство меня не одолевало. Их взгляды, полные жалобных молитв лишь усилили моё желание расправы. В голове тут же всплыл образ Лизы, которую они мучали, наслаждаясь процессом и вот так же боролись за право завладеть ею первым.
        — Уроды… — прошептал я и занёс меч над головой. — Этого я вам не прощу…
        Взмах получился хлёстким, а удар настолько сильным, что создал волну, разрубившую не только тела двух эльфов, но и землю под ними, в приличном радиусе. Она едва не задела стоящих в нескольких метрах стражников, отчего те дрогнули и разбежались в рассыпную.
        Спустя десять секунд на поляне осталось лишь несколько самых стойких стражников, всё ещё направляющих на меня оружие, мои товарищи, верхушка эльфийского поселения и два хладных трупа, порубленных на части и истекающих бордовой кровью.
        Мотнув головой по старой привычке, я смахнул с лезвия остатки крови и повернулся к Хромасу. Широко улыбнувшись, я пошёл в его сторону:
        — Теперь твоя очередь. Но тебя я не убью. Как я уже сказал, ты будешь гнить в…
        Я вдруг прервал свои слова и не успел Хромас пасть ниц, чтобы начать жалобно молить о пощаде, как меня неожиданно покосило и в голове начало мутнеть. Моё тело повело, руки начала одолевать слабость, а ноги стали ватными. Голова закружилась, из носа хлынула кровь, а огонь принялся помаленьку одолевать меня жгучей болью. С каждым мгновением боль нарастала, а я всё больше и глубже погружался в небытие.
        Заметивший это Олекх вдруг побледнел, но подходить ко мне не решался. Как и все, кто остался на выжженной поляне. Боль не давала мне погрузиться в сон, но все органы чувств притупились. Собрав все оставшиеся силы в кулак, я попытался подняться, но вместо этого неуклюже упал лицом в землю.



* * *



        На выжженной поляне все застыли в непонимании. Совсем недавно, горящий праведным огнём Феникс убил двух эльфов и уже был готовиться расправиться с оставшимися, как вдруг потерял силы и отключился. Все молчали около десяти секунд и не двигались, пока Хромас вдруг не сдвинулся с места и не попытался сбежать. Быстро уловившая его движения Брин было дёрнулась вперёд, но путь ей перегородил Терен. Выставив лезвие меча перед собой, он оскалился:
        — Куда собралась? Парнишка отрубился! Я бы на вашем месте сдавался. — произнёс он, абсолютно не смутившись бегству своего предводителя.
        В это же мгновение братьев и Олекха остановили оставшиеся стражники, не дав тем перехватить главу поселения. Брин на мгновение остановилась и удивлённо окинула не окрепшего воина взглядом, полным презрения:
        — Хочешь на моё место? — Брин хмыкнула и вдруг исчезла, растворившись в воздухе.
        Ошарашенный парнишка взмахнул перед собой пару раз широким лезвием, но все его удары прошли мимо. Закрутившись на месте, он бил невпопад, стараясь задеть невидимую девушку. К его несчастью, каждый его замах лишь приближал его к проигрышу. Спустя десяток безуспешных ударов, Терен выдохся и тяжело задышал, выставив вперёд клинок.
        — Сзади. — вдруг произнесла Брин, чем заставила парнишку дёрнуться.
        Сделав последний выпад, парнишка дёрнулся и упал плашмя на землю, даже не успев вскрикнуть. Вышедшая из невидимости Брин окинула оставшихся стражников взглядом и жутко оскалилась:
        — Кто следующий?
        На её вопрос никто не ответил и спустя десять секунд на поляне не осталось никого. Все эльфы сбежали с поляны, прервав свои поединки и не желая вступать в дальнейшую конфронтацию. Остались лишь двое высокомерных эльфов в мантиях. Подошедшие к ним Арамиль и Хэйян уже связывали им руки и ноги, приговаривая при этом множество обидных оскорблений. Олекх в этот момент уже подбежал к Марку и накрыл того рубашкой, закрывая от палящего солнца. Пожар на голове был потушен, а все собравшиеся, закончив со своими делами, с недоумением смотрели на гнома.
        Первой заговорила Брин:
        — Что это было и какого хрена он отрубился? Это то, о чём я думаю? — девушка шагнула вперёд и окинула лежащего без сознания Марка. — Он Феникс? Тот самый, про которого нам в детстве сказки читали?
        Вздохнув, гном бросил на Брин недоверчивый взгляд и проговорил хриплым голосом:
        — Всё верно. Он Феникс и мой ученик. Уж не знаю, что ты задумала, длинноухая, но я тебя к нему не подпущу. — гном сплюнул на землю. — Вырубился, потому что силы его покинули. Так бывает…
        — Больно сдался… — фыркнула девушка и перевела взгляд на братьев. — Вы знали об этом?
        — Узнали об этом уже на поляне. — произнёс Хэйян и пнул сидящего рядом эльфа в мантии. — Никто из этих придурков об этом тоже не подозревал. Но я предлагаю сейчас не об этом. В поселении было слишком шумно и многие слышали, что тут происходило. Народ в недоумении, Хромас куда–то свалил. Как бы он чего не вытворил…
        — Кстати о нём. — Арамиль вышел вперёд и кивнул в сторону двух трупов. — Если нам не поспешить, то он может подпортить нам жизнь. Даже не знаю, встанет ли народ на нашу сторону, если узнает о смерти этих двоих. Пухлый пользовался положительной репутацией в поселении, как и Элауст. Да, мы то знаем, что они те ещё свиньи, но… Ситуация выглядит так, словно мы порешили их просто так. К тому же, с нами в компании человек и гном. Не самые лучшие соратники, когда речь заходит о доверии.
        Олекх вдруг поднялся с земли и сурово посмотрел на Арамиля:
        — Попрошу тебя следить за языком!.. — гном вдруг запнулся. — Но всё же, как бы мне не хотелось этого признавать… ты в чём–то прав. Одно дело сражаться с воинами, и совсем другое — идти против мирного населения. Я на такое не подписывался. Так что, нам бы стоило найти этого урода и приструнить. Есть идеи, куда он мог смыться?
        — Уж больно быстро улепётывал! — Брин рассмеялась. — Не думаю, что он строил план побега заранее. Вероятнее всего, сваливает куда–подальше от поселения, а значит…
        — Нет. — Хэйян вдруг перебил девушку и задумчиво всмотрелся в землю. — После того, что он увидел, он хоть и видит в нас угрозу, но меньшую, нежели в Марке.
        — Марке? — Брин удивлённо вскинула бровь.
        — Я про Феникса. — поспешил объясниться Хэйян. — Это его настоящее имя. Так вот… я к чему клоню. Если он считает его настоящей угрозой, то он как пить дать, будет пытаться найти против него оружие.
        Олекх хмыкнул:
        — Выходит, он убежал в оружейную?
        — Не всё так просто. — проговорил Арамиль шёпотом. — Хромас тот ещё урод, но точно не безголовый… Чёрт, брат… ты намекаешь на ту девицу?
        — Именно.
        Брин с Олекхом нахмурились и вопросительно посмотрели на братьев. Хэйян застучал зубами и тяжело выдохнул:
        — Если всё и в самом деле так, как я думаю, то он у себя в апартаментах.
        — С чего ты так решил? — Брин недоумевала. — Это же нелогично. Он трус, каких ещё поискать. Он бы смылся отсюда как можно быстрее, я его знаю.
        — А я знаю, что в том доме находится девушка, которую Марк желает спасти. И Хромас это отлично знает, особенно после увиденного. — эльф мотнул головой в сторону двух трупов. — Видели как Марк взбесился, когда услышал про то, что эти двое издевались над девчонкой? Если он до неё добрался, то он будет пытаться нас ею шантажировать. И вот это уже чертовски хреновый расклад.
        — Вот дрянь… — произнесла Брин и выругалась на эльфийском. — А что если забить на девицу и просто грохнуть урода?
        — Тогда он, вероятнее всего, попытается забрать её с собой. — проговорил Хэйян и нахмурился. — Не знаю как вы, а я бы не хотел видеть Феникса в бешенстве. И когда он узнает, что мы могли спасти девицу, а сами решили этого не делать…
        Брин не стала дослушивать слова ученика и чертыхнулась:
        — Ты прав… Что тогда будем делать?
        В разговор вдруг влез гном:
        — Девушка? Когда он с бабой–то связался?! — Олекх чертыхнулся. — Всегда говорил, что все беды из–за баб! Надо было его этому научить! Чёрт!.. Ладно… тут и ежу понятно, что её надо спасать, иначе худо будет. Где она сейчас находится?
        Неожиданно, разговор прервал громкий и визгливый голос Хромаса. Он стоял на балконе своих апартаментов и держал одной рукой Лизу, приложив второй рукой кинжал к её горлу. На его лице читалось бешенство, безысходность и безрассудство.
        — Здесь! — прокричал он и попытался с силой сжать девушке руку, но она едва ли что–то почувствовала. — А вы, уроды, скоро будете гнить в земле!.. Сложите ваше оружие, если хотите оставить её в живых! И я обещаю, что ваша смерть будет не такой мучительной! Сейчас же!








        [1] Моргион — Бог тлена, гниения и болезней. Противостоит безболезненной смерти, безопасной жизни и здоровью.



        ГЛАВА 25. БИТВА ЗА ТРУБОЛЕСЬЕ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

        Я очнулся в холодном поту, накрытый какими–то тряпками. Аккуратно приподняв ткань, я осознал, что нахожусь в тени, и солнце мне не угрожает. Скинув бесполезную накидку, я мотнул головой и встал на ноги, оглядываясь по сторонам. Зрение не сразу вернулось в норму, сильно мыля всё вокруг. Зато я отчётливо мог слышать, но звуки не давали мне внятного представления происходящего. Кто–то постанывал, что–то фыркало, а где–то в отдалении слышались сильные порывы бушующего ветра.
        Вдоволь проморгавшись и протерев глаза руками, я вгляделся в окружение и невольно замер. Вокруг была самая настоящая кровавая баня. Поляна была буквально залита кровью и разбросанными вокруг останками тел. Во главе всей этой бойни находился вервольф собственной персоной. Я впервые видел его под солнечным светом. Моё тело онемело, волосы встали дыбом, а дыхание сбилось.
        Даже находясь от меня в десятке метров, он возвышался над поляной как трёхметровый исполин. Его длинные и мускулистые передние лапы касались земли острыми когтями, местами впиваясь в мягкую плоть мёртвых эльфов. Он стоял над чьим–то трупом и тяжело дышал, скосив красные глаза в мою сторону. Сделав шаг назад, я споткнулся о чью–то оторванную руку. Дёрнувшись, я быстро пополз назад, пока не упёрся спиной в толстый ствол исполинского дерева. Повернув голову вбок, я увидел оторванную голову одного из эльфов, сопровождавшего Хромаса. На застывшем лице эльфа отражался неподдельный страх и ужас, но говорить он уже не мог.
        — Какого хрена…


        За десять минут до этого…


        Брин с остальными товарищами Феникса стояла на поляне и слушала монолог безумца, возомнившего себя Богом. Выкрикивая бесчисленное множество оскорблений и не стесняясь упрекать настоящих Божеств в гнусности и меркантильности, он активно жестикулировал и плевался с балкона желчью. Стоящая рядом с ним Лиза держалась достойно, стараясь не шевелиться, чтобы лишний раз не подставиться. Лезвие, приставленное к её горлу, было настолько острым, что малейшее колебание могло привести её к быстрой и неминуемой гибели.
        Неожиданно появившийся на поляне Кернун слегка отодвинул этот момент, но лишь для старого гнома. Он остановил время и был виден только Олекху, пожелав не показываться никому на глаза.
        Проявившись в самом центре рядом с бессознательным Фениксом, Бог устало вздохнул и посмотрел на гнома:
        — Снова всё через одно место, да?.. — Бог с силой сжал губы. — Ладно… теперь мы хотя бы знаем, что у его способностей есть ограничения. Очень хорошо…
        Опешивший от неожиданного Божественного проявления, гном не сразу осознал, о чём говорит Кернун и вопросительно уставился на Божество. Переведя свой взгляд на старика, сатир поспешил объяснить смысл своих слов:
        — Видишь ли… мы с моим товарищем, совсем недавно обсуждали возможные варианты развития событий… Мы знали, что у Феникса есть возможность совладать с болезнью и перенимать силу светила. Но мы не знали, получится ли это у него и если вдруг получится… Мы не понимали, как долго он сможет этой силой пользоваться. — Кернун наклонился к Марку и аккуратно приподнял рубашку, чем заставил гнома дёрнуться. — Не переживай, смерть ему не грозит… теперь. Когда время стоит на месте, солнечные лучи не могут ему навредить… Признаюсь, до этого момента я не знал, как правильно поступить и даже продумывал ситуацию, где мне приходится убить бедного парня…
        — Убить? — гном шагнул вперёд. — За что?
        — Если бы он стал слишком силён, у нас бы попросту не осталось иного выхода. Эта тварь… Эреба… Она и так имеет в своём подчинении слишком сильного жреца. Даже он один даёт ей столько сил, что она в буквальном смысле стоит намного выше многих Божеств пантеона. С одним последователем, являющимся её жрецом! Представляешь!? Один, мать твою, жрец! И дарует столько Божественных сил, сколько не даруют десятки тысяч обычных последователей! Второй такой… может стать для нас непосильной угрозой. Но пока что… всё идёт своим чередом и трогать его я не намерен. Безусловно, он опасен, но точно не стоит прямого вмешательства кого–то из нас…
        — Эреба? Богиня тьмы? Ты говоришь про неё? — Олекх посмотрел на Марка и мотнул головой. — Он всё–таки заключил с ней контракт?
        — Ох, дорогой Олекх, ты слишком многое пропустил, пока спал. Скажу так, она плетёт свои сети слишком искусно и даже мы не можем ей помешать. — вздохнув, он выпрямился и потянулся. — Советую тебе приглядывать за учеником, иначе… В общем, не важно… Лови!
        Дёрнувшись, гном не сразу осознал, что за предмет в него летит и поймал его далеко не с первого раза. Он скакал между его ладонями словно «горячая картошка» и только на десятый выпад, у гнома всё же получилось поймать причудливую штуковину, брошенную Богом. Нахмурив брови, Олекх с сомнением посмотрел на чёрный коготь, подвешенный за верёвочку.
        — Что за диковинный амулет? На кой чёрт он мне сдался?
        — Когда станет худо, сломай коготь и, возможно, вам это поможет. Когда ты его сломаешь, у тебя будет ровно пять секунд, чтобы смыться от места активации как можно дальше. Советую тебе сделать это сразу, и не мешкая. Всех последствий активации даже я не знаю, но точно понимаю, что… Тварь, которая оттуда вылезет, будет быстрее вас всех и значительно сильнее. Я думаю, ты уже догадываешься, о ком я говорю.
        — Вервольф? — гном тяжело сглотнул слюну. — Но ведь он… мне подчиняется?
        — Когда ты сломаешь амулет, с него спадут все печати. Он снова выберется на свободу, и тут уже даже я не знаю, что произойдёт потом. Используй его только в самом крайнем случае, ведь это может привести к необратимым последствиям. Эта тварь способна заставить весь континент захлебнуться собственной кровью. Конечно же,… при самом неудачном стечении обстоятельств. Под солнцем он будет ослаблен, но в бой с ним лучше не вступать. — Кернун вдруг стал растворяться в пространстве, но на мгновение задержался, решив дополнить свой монолог перчинкой. — И да… тебе стоит помнить! Нужно спасти не только мальчишку, но и тех эльфов. Насчёт девушки решай сам, но я не думаю, что Феникс будет рад её гибели…
        Растворившись в воздухе, Кернун вернулся время к обычному состоянию, и вокруг вновь стало шумно. До ушей гнома снова донёсся визгливый голос Хромаса. Посмотрев в ладонь, Олекх сжал полученный амулет и убрал его в задний карман. Использовать его он решил только в самом крайнем случае, а до тех пор…
        — Эй ты! — Олекх вдруг вышел вперёд, оттолкнув в сторону Брин. — В самом деле хочешь использовать девчонку в качестве живого щита? Ты думаешь, это тебя спасёт? А что будет, если я прямо сейчас поднимусь и надеру тебе зад?!
        От таких высказываний Хромас чуть челюсть не уронил, но быстро нашёл, что ответить:
        — Т-тогда я её прикончу! — вскричал он дрожащим голосом и слегка надавил на лезвие, отчего у Лизы на шее проступила капля крови.
        Скривив лицо, Олекх матюгнулся и посмотрел на Брин:
        — Убери Марка в тень. Совсем скоро здесь может начаться настоящая бойня… — прошептал он и вновь перевёл взгляд на худощавого эльфа. — Эй, а что ты будешь делать потом? После того, как убьёшь её? Придумал?
        Хромас нахмурился и с силой сжал зубы, но всё же нашёл, что ответить:
        — Не важно, что будет потом! Главное, что девчонка умрёт! И я даю вам шанс её спасти! Уйдите из поселения и более не возвращайтесь, тогда я её пощажу!
        Улыбнувшись резко сменившимся требованиям Хромаса, гном решил продолжить давить в этом направлении:
        — Но как мы тогда узнаем, что с ней всё будет хорошо? Какая–то неувязочка получается! Выходит так, что останься мы тут — ты её убьёшь… Уйдём — ты останешься с ней наедине и будешь делать всё, что твоей гнилой душеньке угодно!
        Хромас заскрежетал зубами и с силой сжал руку девушки, хоть она ничего и не почувствовала:
        — Я могу дать вам своё слово! Как главы поселения Эль’арога! С ней ничего не случится, если вы покинете наши границы! — прокричал Хромас и застыл в ожидании ответа.
        Но как бы громко не звучали его слова, гнома они не убедили:
        — Ты реально думаешь, что я тебе поверю? Слова лжеца ничего не стоят, даже на бумаге! — прокричал в ответ гном. — У меня к тебе иное предложение! Отпусти девчонку, а мы обещаем тебе, что оставим тебя в живых до момента, когда проснётся Феникс. Он сам решит, как с тобой поступить!
        Услышанное заставило ноги Хромаса дрогнуть. Видимо, в его голове вновь всплыли кадры с убийством двух его ближайших сторонников, которых Феникс разрубил пополам одним ударом. Сделав небольшой шаг назад, он чуть не поскользнулся, но всё же устоял на ногах, благодаря Лизе, послужившей опорой.
        Подошедшая к гному Брин отдёрнула того за плечо:
        — Феникс в тени, что дальше делать? Мне кажется, что он тянет время. Слишком идиотские условия ставит, прыгает из крайности в крайность.
        Смутившись, гном посмотрел на эльфийку:
        — Может он просто тупой? Сама же говорила, что он тот ещё кретин?
        — Кретин или нет, но точно не безмозглый. Стража поселения разбежалась, но это поселение не единственное в округе. Эльфы не самый дружный народ, но своих в беде не оставят. Особенно, когда в ситуации фигурируют гномы. Советую кончать с ним, а на девчонку забить. Как выйдет, так и выйдет. Феникс должен будет понять. Если мы сильно замешкаемся, то можем попасть под удар.
        — А если не поймёт? — в разговор вмешался Хэйян. — Что будет, если не поймёт? Мне вот не очень хочется с ним ссориться. Да и что мы за народ такой, если бросим девушку в беде?
        Вставший рядом с братом Арамиль выпрямился и уверенно посмотрел на Брин:
        — Впервые я полностью поддерживаю мнение брата. Нужно спасать девчонку.
        — Но как? — шёпотом проговорила Брин, чтобы Хромас их не услышал. — Ты же видишь, что он спятил! Стоит мне уйти в невидимость или кому–то из нас дёрнуться, он тут же её прикончит!
        Задумавшись, братья опустили взгляды. Хромасу же эти переговоры очень не понравились:
        — Хватит шептаться! Проваливайте прочь или она умрёт!
        Цокнув языком, Брин махнула в сторону главы поселения рукой. Глава поселения посчитал это за явное проявление неуважения в свой адрес, но на самом деле это был сигнал к действию. Не успел Хромас и слова выкрикнуть в ответ на невежливость, как вдруг охнул и упал на пол. Неожиданно, рядом с ним проявились двое эльфов, некогда остановившие Брин. Быстрыми движениями они обезвредили эльфа, выбив кинжал из его рук и прижав голову к земле. Лиза даже не успела визгнуть, но тут же сориентировалась в ситуации и отпрыгнула в сторону. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что никто на поляне даже не успел удивиться.
        — Какого… — прошептал гном, заметив поваленного на землю эльфа. — Что там творится?
        Ответ не заставил себя ждать. Быстро связав главу, два эльфа в чёрных одеяниях подхватили Лизу и Хромаса на плечи. Перепрыгнув через перила, она сиганули вниз и быстро сблизились с Брин.
        — Так держать! — весело проговорила девушка, хлопнув одного из эльфов по плечу. — Тайн!.. Дайн! вы молодцы. Я не сомневалась в вашем мастерстве! Но стоило всё же остановить урода до того, как он испортил её прекрасную кожу…
        — Во славу культа тени! — синхронно прокричали эльфы, скинув девушку с главой поселения с плеч.
        — Ладно… — произнесла Брин и махнула эльфам ладонью. — Вольно, воины! Следите за местностью в радиусе двух километров. Нам не нужны новые гости.
        Кивнув, эльфы вдруг растворились в воздухе и их след простыл. Брин наклонилась к Лизе и помогла той подняться:
        — Ты как? Не болит? — Брин попыталась дотронуться до шеи девушки, но та лишь отмахнулась. — Ха, да ты с характером! А неплохой вкус у Феникса!
        Ошарашенные Арамиль, Хэйян и Олекх с удивлением смотрели на Брин, ожидая объяснений. Повернувшись к товарищам, девушка широко улыбнулась:
        — Это были мои подчинённые. Ещё полгода назад культ тени получил мой приказ. Я посчитала, что нам следует укрепить позиции в поселении. Как раз вот для таких ситуаций. Хромас уже давно перешёл все границы. Мои ребята очень ловко втёрлись к нему в доверие, хотя я и сама не до конца понимаю, как у них это получилось провернуть. Они собирали информацию и выжидали удобного случая. К счастью, он подвернулся раньше, чем мы рассчитывали. Я ставила ставки как минимум на пару лет. — Брин усмехнулась и пнула стонущего на земле Хромаса в живот. — Этот идиот считал, что может подчинить себе кого–то из культа теней. И пускай я уже отошла от дел, но мы семья и своих не бросаем. А тем двоим такое только на пользу пошло! Такой опыт, да ещё и в их возрасте! О таком даже я мечтать не могла!
        Брин красовалась как могла, восхваляя своих подопечных и наслаждалась удивлёнными взглядами на застывших лицах товарищей. Казалось, что даже её ученики ни о чём подобном не подозревали. Восхищение и удивление на их лицах выглядело неподдельно.
        — Культ теней? — Арамиль шагнул вперёд и окинул Брин заинтересованным взглядом. — Почему ты нам об этом не рассказывала?
        — Первое правила клуба, никому не рассказывать о клубе! — проговорила Брин и громко рассмеялась. — Но, в самом деле, зачем вам было об этом знать?
        — И вы вот так все умеете уходить в тень? Становиться невидимыми? Я думал, это дар твоей Богини… — прошептал Хэйян и задумался, целиком пересматривая своё мнение насчёт учителя. — Как так…
        — Мой дорогой ученик… — Брин хлопнула белобрысого эльфа по плечу, чуть не выбив из того все оставшиеся силы. — Подобные силы может даровать только Богиня тьмы, а у неё всего два жреца, с недавних пор, и нет ни единого последователя… Мы же получаем свои силы путём упорных тренировок и специального элексира. Это секрет, который наш культ хранит долгие сотни лет.
        — И как я об этом не задумывался…
        Перекинувшись парой колких фраз со своими учениками, Брин вдруг посмотрела на гнома и прищурилась:
        — А вот ты должен мне кое–что объяснить, старик. — Брин подошла к Олекху и неожиданно для всех, хлопнула того по заднице.
        Ошарашенный гном покраснел и с испугом посмотрел на побагровевшие лица братьев:
        — Я не знаю, что на неё нашло! Клянусь! — вскричал он в своё оправдание, но Брин вдруг подняла руку, в которой находился амулет, подаренный Кернуном.
        Прокрутив коготь в руках, и осмотрев со всех сторон, эльфийка скосила на гнома заинтересованный взгляд. Олекху оставалось лишь испуганно смотреть на девушку и недоумевать, как она могла узнать про амулет. Заметив его замешательство, Брин поспешила объясниться:
        — Видишь ли… мой дар позволяет мне многое. И, как минимум, остановка времени работает на меня лишь частично. Я не смогла понять, о чём вы говорили с Богом проклятий, но амулет увидела. Это ведь был Кернун, я не ошиблась?
        Стоило Брин произнести эти слова, как все вдруг уставились на старого гнома, ожидая ответов на вопросы. Олекх тяжело вздохнул и выхватил амулет из рук эльфийки:
        — Да, это был Кернун. Объяснять тебе я ничего не обязан! Скажу одно, он помогает мне спасти Феникса и вас всех! И амулет лучше не трогать, если сломается, то призовёт исчадие ада, которое устроит тут кровавую бойню!
        — Знаешь, а ты мне кого–то напоминаешь! — произнесла Брин без раздумий. — Был такой гном, когда–то сражавшийся на арене вольного города… Как же его звали… Кажется, Олекх…
        Заметив смятение на лице старика, Брин ехидно улыбнулась и продолжила:
        — И пускай ты очень на него похож, пускай и куда более старый… Тот гном использовал силы светлой Богини Деметры, но никак не Бога проклятий. А то, что я видела на поляне, это ведь именно его сила, верно?
        — И что с того? Гномы не могут пользоваться силой тёмных Божеств?
        — Конечно, могут, это ведь не запрещено! — Брин развела руками в стороны. — Но… давай на чистоту. Как тебя зовут? Мы ведь через столько прошли, а имени твоего до сих пор не знаем! Только без утайки. Будет неудобно, если ты нам соврёшь, а потом Феникс вскроет горькую правду…
        Ехидная ухмылка на лице эльфийки не оставила у гнома ни шанса. Сжав губы и кулаки, он просверлил её тяжёлым взглядом и тяжело выдохнул:
        — Да, меня зовут Олекх! Я тот самый гном, но моя Богиня меня покинула.
        — Так и знала! — тут же произнесла Брин и хлопнула в ладоши. — Так ты отступник! Чёрт, а я-то всё гадала, куда вы тогда с тем оборотнем испарилась! Столько слухов ходило, просто жуть! Я считала их бредом, а теперь начинаю верить!.. Сама на арене не присутствовала, но рассказывали об этом на каждом углу!
        Лица стоящих рядом эльфов вдруг побледнели. Лишь услышав про отступника, они сделали несколько шагов назад, и их можно было понять. В детстве, абсолютно всем рассказывают сказки про Феникса, героев, которые освободят мир от гнёта арбитров и, конечно же,… остаётся место и для страшилок. Самой главной и ужасной из всех была страшилка про отступников. Существ, отринувших своих Божеств и отдавшихся хаосу. Созданий, которых буквально поглощает энергия пустоты, а их сила настолько велика, что контролировать её сами они не могут. Из–за этого их и называют отступниками, ведь жизнь в социуме для них чужда. Они все мятежны и нелюдимы.
        — Да, я отступник, но ситуация сложная. Но и сам я об этом узнал недавно. Способ, которым я избавился от влияния пустоты… частично стёр мою память. — проговорил Олекх. — Я не опасен, можете не переживать.
        — Я вижу, хоть и с трудом верю, что ты нашёл способ избавления от влияния хаоса. Вероятнее всего, тебе просто повезло. — вдруг произнесла Брин, успокоив тем самым своих учеников. — На самом деле, мне доводилось встречаться с отступниками. Ты на них не похож. Обычно, они оставляют после себя только руины, но вылезают так редко, что я уже и не вспомню, когда последний раз про них слышала.
        Гном пару раз кивнул головой и посмотрел на лежащего в тенях дерева Феникса:
        — Предлагаю эту тему оставить на потом. Что будем делать дальше? Ты же говорила, что сюда могут сбежаться эльфы из других поселений?
        Брин с ухмылкой посмотрела на гнома, а затем на Хромаса:
        — Конечно же, никто не сбежится! Я лишь хотела подольше поболтать с этим оленем, чтобы задержать, пока мои ребятки к нему подбираются. Никто не придёт. Ближайшее поселение в двадцати километрах. Даже если туда и послали весточку, прибудут они не скоро. Хотя я и в этом сомневаюсь. — Брин легонько толкнула Хромаса в плечо. — Никто за этого придурка не вступится. Все в округе давно знают, что с ним лучше дел не иметь. Мать родную продаст, лишь бы свою задницу спасти. Никому такой союзник не нужен.
        Гном хмыкнул и так же не постеснялся пнуть лежащего на земле эльфа:
        — Тогда грохнем его или подождём, пока Марк проснётся?
        — Думаю, стоит подождать. — в разговор вдруг вклинилась Лиза.
        Все с удивлением посмотрели на неё, как на немую, неожиданно получившую дар речи. Первым с ней согласился Олекх, одобрительно кивнув:
        — Так и поступим. Кстати, чего–то долго он не просыпается… — прошептал гном и уже было пошёл в сторону Марка, как вдруг ощутил в своём заднем кармане чью–то руку. — Какого?!
        Резко дёрнувшись, гном и все на поляне застыли в безмолвном ужасе. Один из эльфов в длинной мантии, каким–то образом освободился от пут и сейчас стоял напротив компании с амулетом в руках. Он весь дрожал и смотрел на всех испуганными глазами, бегающими из стороны в сторону.
        — Эй, не дури! — вскричал гном, но сказанное эльфа не успокоило.
        Громко закричав, он схватился за амулет обеими руками и с усилием надавил. Амулет начал трещать и светиться ярким красным свечением. В конце концов, он не выдержал напора и лопнул. В эту же секунду вокруг него образовалось яркое, бордовое свечение, похожее на четырёхметровый портал. Постепенно сужаясь в одну точку, бардовая субстанция нагревала воздух вокруг себя, заставляя воду в атмосфере испаряться, а пространство постоянно сужаться и расширяться. Эльфа начало колбасить, а через пять секунд прозвучал громкий хлопок. Портал пропал, но лишь для того, чтобы через мгновение вновь вернуться, принеся вместе с собой сильнейший взрыв. Эльфа сразу же разорвало на части, разбросав по поляне, а всех остальных раскидало в стороны, на десятки метров.
        Меньше всех повезло Олекху, стоявшего ближе всех к порталу. Ему тут же оторвало руку и поджарило правую половину тела. Арамиль, Лиза и Хэйян улетели куда–то в кусты и потеряли сознание, отделавшись парой ушибов и сломанными костями. Единственный, кто остался способен стоять на ногах, была Брин. Она отлетела на десяток метров, но не упала, благодаря годам тренировок и отличной координации своих движений.
        Мотнув головой и оглядевшись, Брин схватилась за резко заболевшую голову. Багровый портал, появившийся на поляне, сильно искажал пространство вокруг себя, и это доставляло живым существам серьёзные проблемы. Но не такие серьёзные, как чудовище, которое выходило из багрового марева…
        Первой показалась чёрная шерстяная лапа с длинными когтями, похожими на заострённые и изогнутые ятаганы. Лапа достигала почти трёх метров в длину и была настолько мускулистой, что эльфийка могла бы за ней с лёгкостью спрятаться. Следом за лапой наружу показался и сам монстр. Длинная, вытянутая пасть испускала из себя кроваво–красную субстанцию, стекающую по длинным, слегка пожелтевшим клыкам. Каждый из его зубов был размером с небольшой клинок и был острым, как бритва. Глаза чудища испускали яркий красный свет и подолгу смотреть в них Брин не решалась. Вместо этого она решила сконцентрировать своё внимание на теле монстра и его нижних конечностях.
        Четырёхметровый монстр ходил на изогнутых в обратную сторону лапах. Даже первичный осмотр чётко давал понять, что убежать от него не получится. А широкая грудь и выпирающий со спины позвоночник, пробивший кожу и выступающий острыми кольями, внушал ужас и страх.
        Тяжело сглотнув слюну, эльфийка сделала короткий шаг назад, но это спровоцировало монстра на активные действия. Захлопнувшийся позади него портал на секунду его замедлил, что позволило эльфийке быстро уйти в невидимость. На мгновение потеряв Брин из вида, вервольф замешкался и принялся жадно принюхиваться и оглядываться по сторонам.
        Девушка в этот момент заходила к нему за спину и покрепче сжимала в руках кинжал. Она знала, что с оборотнями можно справиться лишь серебром и потому не мешкала. Ведь в её руках как раз находился подобный кинжал из эльфийского металла — аргентора.
        Ещё во времена, когда оборотни населяли Вилестрию, эльфы всерьёз задумались над оружием, способным противостоять этим монстрам. И к счастью, у них получилось создать нечто, и в самом деле способное помочь в борьбе с ними. Ведь само по себе серебро очень мягкое, а сплавы с медью не всегда решали проблему. Кожа вервольфов слишком плотная и малейшая ошибка приводила к поломке орудия. Эту проблему и многие другие полностью решал аргентор. Сплав серебра и одного крепкого металла, в редких случаях способного выдержать натиск адамантита и при этом не уступающий в лёгкости даже алюминию!
        Но каким бы прочным и лёгким не был этот металл, и как бы сильно Брин не надеялась на свою невидимость, это всё ей не помогло. В самый последний момент, когда девушка уже почти подобралась к вервольфу и была готова перерезать тому сухожилия, чтобы обездвижить, а затем убить… Вервольф вдруг резко повернулся, учуяв Брин, и с размаху насадил девушку на когти, пронзив грудину. Зарычав, монстр поднял захлёбывающуюся кровью девушку над землей и с огромной силой повалил на землю.
        Очередные несколько взмахов лапами окончательно лишили эльфийку шансов на дальнейшее выживание. Ноги и руки отлетели на десятки метров, а голова и вовсе превратилась в кровавый фарш, не оставив ничего схожего от той красоты, которой когда–то обладала девушка.
        Солнце начали застилать тучи, а на поляне очнулся Марк…



        ГЛАВА 26. БИТВА ЗА ТРУБОЛЕСЬЕ. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

        Я молча смотрел вперёд и не верил своим глазам. Происходящее прямо перед моими глазами никак не укладывалось в моей голове. Множество разодранных на части трупов, кровавые ошмётки, разбросанные по поляне и вервольф, стоящий во главе всего это безумства. Всё это заставляло моё сердце биться быстрее, а дышать с каждой с секундой становилось всё труднее.
        В какой–то момент я и вовсе потерял нить реальности, когда узнал в одном из трупов Брин. Пускай её тело было разодрано в клочья, а от лица не осталось ничего, кроме бесформенного кровавого месива… одежда, оставшаяся на её теле, точно давала мне понять, что это она.
        Чёрт! Но как тут оказался вервольф?! Почему он здесь? Мы же очень далеко от тёмного леса! И где Олекх с остальными?!
        Получить ответы на свои не заданные вопросы я не успел. Громко и протяжно зарычав, вервольф вдруг рванул в мою сторону, разрывая землю под ногами на куски. Замешкавшись лишь на секунду, я почти пропустил удар, но всё же успел инстинктивно увернуться от выпущенной в мою сторону лапы. Удар прошёл вскользь, лишь слегка задев меня за плечо и оставив лёгкую царапину, после чего направился прямиком в ствол дерева. Когти вервольфа вонзились в древесину почти на десять сантиметров и с силой вырвали кусок дерева.
        Выпучив глаза от ужаса, я тут же подскочил на ноги и побежал. Не знаю, на что я рассчитывал, но мои ноги меня уже не слушались. Они уносили меня вдаль на максимальной скорости, которую могло развивать моё тело. Но я абсолютно не ощущал, что бегу. В этот момент я испытывал то самое чувство из снов, когда ты стараешься убежать от чудовища, но ноги не двигаются, подкашиваются, а ты словно стоишь на месте, хоть и прилагаешь чудовищные усилия, чтобы спастись.
        Множественные тучи, покрывшие небо, словно швейцарский сыр, почти не пропускали наружу солнечный свет. Поляна была накрыта лёгкой тенью, отделяющей меня от губительных лучей. Юркнув меж столбов, я понёсся в центр поляны. И пускай головой я мечтал убежать отсюда подальше, но ноги почему–то вытащили меня в самый центр и резко остановились, повернув лицом к монстру. Мне было непонятно подобное решение моих вдруг заживших своей жизнью конечностей, но противиться им я не мог, как бы сильно не старался.
        — Да какого хрена тут происходит! — вскричал я, призывая хоть кого–то объяснить происходящее.
        Всё это походило на очередной кошмар, снящийся мне словно наяву. И это был, пожалуй, единственный раз, когда я, в самом деле, надеялся, что это окажется именно так. Но с небес меня быстро спустила Богиня, проявившаяся рядом лишь на мгновение:
        — Я помогу тебе выжить, но ты должен перестать сопротивляться. Позволь мне взять контроль. — произнесла она и дотронулась пальцем до моего лба.
        В эту же секунду я вновь отключился и погрузился во мрак.



* * *

        Лимбо.
        Моргнув несколько раз, мир вдруг исчез, а я оказался стоящим в кромешной темноте. Я отчётливо видел свои руки, ноги и туловище, а так же густую, тёмную жидкость, на которую опирались мои стопы. Ровные водяные круги бесшумно расходились в разные стороны при каждом моём малейшем движении, исчезая где–то в тёмном мареве. Оглядевшись по сторонам, я вдруг зацепился взглядом за белую точку, мигающую где–то в отдалении.
        — Где я, чёрт возьми?
        Шагнув ей навстречу, я неожиданно упал на одно колено и схватился за голову. Всё моё тело пронзила резкая, острая боль. Пройдя так же быстро, как и появилась, она снова вернулась через несколько секунд, стоило мне выпрямиться. Что–то силой заставляло меня стоять на одном месте и не давало двигаться вперёд. Но стоять на одном месте я не мог, так как не желал этого, да и мой разум начинала одолевать быстро растущая паника.
        Я никогда прежде не страдал клаустрофобией, но подобное место разгоняло все мои страхи, сидящее где–то глубоко внутри, до абсолюта. Мне казалось, что из темноты на меня вот–вот кто–то выпрыгнет или же тьма сожмёт моё тело с невообразимой силой и раздавит в лепёшку. Оставаться здесь я был не намерен. Превозмогая боль, я крепко сжал зубы и пошёл вперёд. Каждый мой шаг давался мне с всё большим трудом, но я шагал и старался ни о чём не думать.
        В какой–то момент боль стала настолько невыносимо сильной, что мою голову замутило, желудок желал выбросить всё своё содержимое наружу, а перед глазами начали всплывать образы, меняющие друг друга один за другим. Всё это походило на галлюцинации, но они были настолько реальными, что будоражили моё сознание.
        Я увидел Олекха, борющегося на арене с вервольфом, а в следующем кадре плачущим у ног статуи своей возлюбленной. Увидел Лизу, читающую какую–то книгу на кровати в уютной комнате. Я увидел Артёма, несущегося меж густых зарослей и уворачивающегося от летящих в него стрел. Увидел так же своих родителей, о чём–то сильно спорящих с отцом Артёма…, а после увидел момент их смерти и с силой зажмурил глаза. Я не желал видеть подобное и заставил своё сознание откинуть подобные мысли в сторону.
        Вновь открыв веки, я увидел себя, сильно постаревшего, с сединой на волосах и густой бородой, заляпанной бордовой, засохшей кровью. Моё тело казалось чрезвычайно мускулистым и не уступало в телосложении даже вервольфу. Я весь светился ярким светом, как и мой полуторный меч, который я твёрдо держал в огрубевших, покрытых шрамами руках. Мои руки были по локоть в крови, а на лице отражалось хладнокровие и спокойствие.
        Картинка несколько раз мигнула, и я увидел планету, отдалённо напоминавшую Землю, но с некоторыми отличиями. Я словно смотрел на неё из космоса. Как и Земля, эта планета была в большей степени покрыта водой, но земли было намного меньше. Виднелись континенты, покрытые густыми слоями облаков и возвышающиеся над ними горы.
        Мигнув в очередной раз, картинка сменилась полностью выжженной дотла планетой. Почти вся вода испарилась, континенты покрылись пеплом, а водяные озёра сменились лавовыми. Горы извергали магму, создавая густые чёрные тучи, постепенно закрывающие происходящее на планете от чужих глаз.
        Сделав очередной шаг вперёд, я вдруг ощутил под ногами твёрдую почву. Темнота неожиданно схлопнулась в одну точку, а вместо неё в глаза ударил яркий свет. Я зажмурился и машинально закрыл глаза руками, но тут же получил сильнейший удар в живот и почувствовал неимоверную лёгкость во всём теле. Услышав сильный гул ветра в ушах, я открыл глаза и вдруг осознал, что лечу на огромной скорости спиной назад. Последовавший следом удар сбил моё дыхание, но моё тело осталось невредимым.
        Мотнув головой по старой привычке, я поднял взгляд и увидел перед собой вервольфа. Он стоял в десятке метров от меня и был сильно ранен. Одна из его рук была оторвана, но быстро регенерировала, постепенно восстанавливаясь и снова отрастая. Его пасть вся была в крови, но множество клыков уже не были на своём месте. По всему его телу виднелись множественные порезы, кровоточащие кровью, но почему–то не поддающиеся регенерации.
        Встав из обломков дома, в который я прилетел, я с лёгкостью откинул в сторону деревянный брус и шагнул вперёд, переступая через деревянные обломки. Меня вновь переполняла мощь, я горел под солнечным светом, пробившимся на поляну, и был готов убивать. Неожиданно до меня донёсся разъярённый голос Богини:
        — Зачем ты перенял контроль?! — она кричала взбешённым голосом и казалось, что её уже было невозможно успокоить.
        Не став слушать её визги, я отмахнулся и каким–то образом подавил её голос в своей голове. Сделал я это с такой необычайной легкостью, словно проделывал подобное множество раз. Надменно посмотрев на вервольфа, я пошёл вперёд, к лежащему на земле мечу, светящемуся тусклым голубым свечением. Монстр не решился помешать мне взять оружие и стоял в отдалении, тяжело дыша и не отводя от меня бешенный взгляд.
        Стоило мне схватить меч, как я тут же ощутил, как вся моя необузданная мощь перетекает прямо в клинок, увеличивая тот в размерах. Контролировать я это не мог и судя по изменившемуся взгляду монстра, он видел подобное впервые и Эреба ничего схожего с оружием не проделывала. Когда процесс превращения меча в двухметровый полуторный меч завершился, я перехватил его покрепче и ухмыльнулся.
        В моих руках сиял тот самый меч из виденья, которое я подсмотрел, когда находился в темноте. Светясь золотистым свечением, меч сам по себе переливался дорогими металлами. Это было не просто оружие, а самое настоящее произведение искусства, словно сошедшее с райского конвейера. На вид оно было невообразимо тяжёлым, но в моих руках ощущалось чертовски лёгким.
        Сделав пару взмахов и расчертив воздух, я нахмурился и остановился. Оружие оставляло после себя едва уловимый след, словно разрезало пространство. Но разбираться с этим у меня не было времени, тучи совсем скоро должны были вновь оградить поляну от солнца, а потому я решил действовать незамедлительно.
        Не знаю почему, но все мои страхи тут же улетучились. Я знал, что способен в этой форме на многое и не боялся. Пропали и эмоции. Переживания за смерть Брин и возможно, всех остальных товарищей отошли на второй план и больше не мешали мне думать. В голове были лишь мысли о том, как бы поскорее прикончить врага.
        Поудобней схватив рукоять меча, я оттолкнулся от земли и с огромной скоростью полетел вперёд. Вервольф дрогнул, но успел уйти с линии моей атаки, играючи отскочив в сторону. Ему помог факт отрубленной руки, ещё не до конца восстановившейся, ведь будь она на месте, он бы снова её лишился. Таящаяся во мне мощь внушала в чудовище страх, но я и сам не до конца мог с ней совладать. Из–за необузданной энергии в моих руках, выпад, который я совершил, навредил поселению.
        Меч вновь создал волну, разрубившую всё, что находилось передо мной надвое. Узкий мост, соединяющий два дома рухнул, а стоящие где–то в отдалении деревья вдруг начали валиться одно за одним, падая друг на друга и словно домино, разрушали всё вокруг. Поднялся невообразимый грохот и крики. Цокнув языком, я уже было хотел повернуться назад, чтобы провести очередной удар, но слишком засмотрелся на разрушения, которые произвёл. Монстр не побрезговал этим воспользоваться и с размаху ударил меня по затылку.
        К моему счастью, моё тело достаточно сильно окрепло, благодаря чему я не пострадал и мой череп остался цел, но мозг нехило встряхнуло. Не сказать, что это было самое сильное сотрясение моего мозга за всю жизнь, но точно не самое слабое. Мне даже пришлось подавить рвотный позыв, хоть у меня и получилось сделать это очень быстро.
        Вервольф в этот момент, воспользовавшись ситуацией, решил не продолжать меня атаковать, а просто удрать. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он рванул куда–то вглубь поселения и сделал это так резво, что я едва успел среагировать.
        Сделав резкий выпад вперёд, я размахнулся мечем и нанёс боковой удар, породивший очередную волну. Все столбы на поляне тут же были порублены пополам, как и ближайшие деревья с кустами. С нешуточным грохотом и шумным шелестом листьев, они упали наземь, оставив после себя лишь пни, высотой не больше метра. Вервольфу же досталось не меньше. Волна не разрубила его на части, а лишь сильно повредила ноги, разрезав сухожилия.
        И не сказать, что я этому не обрадовался, скорее сильно удивился, ведь абсолютно не понимал, как у Богини получилось без подобного меча отрубить руку этому монстру. Но размышления пришлось отложить на потом. Пускай вервольф и оказался частично обездвижен, он всё ещё был жив и опасен.
        Шагая в его сторону, я заранее занёс меч над головой, собираясь нанести точечный удар и не оставить чудовищу и шанса. Но стоило мне подойти к нему ближе, как он вдруг перекрутился и при помощи одних лишь передних лап сократил со мной дистанцию и проскочил мне в ноги. Упавший из моих рук меч грохнулся о землю, подняв огромный столб пыли и заставив землю сотрясаться.
        Сила вервольфа оказалась чрезмерной даже для меня. Схватив мои ноги, он повалил меня наземь и мёртвой хваткой вцепился в моё бедро зубами. Хлынула кровь, которая тут же начала шпарить лицо чудовища, словно святая вода шпарит лицо демона. Сильно зарычав, он не разжал пасть, а лишь сильнее вцепился в меня, продолжая вгрызаться в плоть. В какой–то момент я ощутил, что мои кости ломаются, а потом и вовсе почувствовал такую боль, которую прежде не испытывал.
        Громко зарычав, вервольф мотнул головой, словно аллигатор, вцепившийся в жертву, прокрутил тело и с силой вырвал мою ногу. Завопив от боли, я едва сдержался, чтобы не потерять сознание и принялся лупить чудовище по голове сжатыми в кулак руками. Каждый мой удар был настолько мощным, что глаза вервольфа буквально вылезали из орбит при каждом стуке. Но даже подобное его не остановило.
        Лишь на секунду замешкавшись, монстр вцепился в мою вторую ногу и был готов вот–вот лишить меня второй конечности. К счастью, в этот раз такую сильную боль я не испытывал. Моё тело отвергало любое её проявление, накачивая организм адреналином и позволяя при этом продолжать бой. Головой я не осознавал происходящее, а потому продолжал упорно цепляться за жизнь, теряя по пол литра крови в минуту.
        В какой–то момент, всё вокруг начало темнеть. Мне показалось, что я начал терять сознание, но в реальности, всё оказалось куда хуже. Солнце постепенно уходило за тучи, а мои силы начинали меня покидать. Эмоции постепенно возвращались, боль нарастала с каждой секундой и хуже всего, вервольф начинал сдавливать меня с ещё большей силой.
        Его огромные лапы давили мои рёбра, ломая их и перебивая мне дыхание. Когти впивались в спину, окончательно обездвиживая моё тело. Громко и натужно закричав, я предпринял последнюю попытку вырваться из цепких лап чудовища, с силой вдавив свои пальцы тому в глаза. Но это лишь усугубило положение и разозлило чудовище. Протяжно зарычав, монстр вновь прокрутился и оторвал мне вторую ногу.
        Всё тело пробило резкой болью, а сознание всё же начало меня покидать. Последнее, что я увидел, это залезающего на меня монстра, нацелившегося на мою шею. Из раскрытой пасти на меня капала густая бордовая кровь. В нос ударил резкий запах железа и гнили. Попытавшись отодвинуть пасть, я схватился за клык рукой и с силой за него дёрнул. В это же мгновение моё сердце пронзила острая боль, словно кто–то воткнул в него кинжал. Скривившись от боли, я схватился за грудь и захотел закричать, но изо рта не вышло даже писка. Стукнув последний раз, моё сердце остановилось, и я замер, раскрыв рот в безмолвном крике, уставив свой взгляд куда–то в небо.



* * *



        Очнувшийся среди поваленных деревьев Олекх едва ли мог вспомнить произошедшее с ним накануне. Оторванная рука отдавала фантомами куда–то в область груди, но не кровоточила. Всю правую часть тела сильно обожгло и это спасло старого гнома от обильной потери крови. Протяжно простонав, гном откинул упавшее на него бревно и поднялся. Картина, представшая перед его глазами, заставила гнома подавиться собственной слюной.
        Поляна была изуродована до неузнаваемости. Часть столбов была срублена, вместе с деревьями, в которых очнулся Олекх. В паре сотнях метров виднелся разрушенный мост, а за ним поваленные деревья и постепенно разгорающийся пожар. Но самое страшное ждало гнома по центру поляны.
        Множество разбросанных частей тел и крови не оставляли живого места на чёрном пепле. Среди всего этого безобразия виднелся окровавленный силуэт вервольфа. Он лежал на ком–то и тяжело дышал, не имея возможности двинуться с места. Из его глаз текла кровь, а задние лапы валялись на земле безжизненной болванкой. Из–за сильно разбушевавшегося ветра, то и дело поднимающего в воздух облака пыли, Олекх не сразу смог разглядеть, кто лежит под чудовищем, но его сердце почему–то йокнуло и ушло в пятки.
        Перешагнув через поваленные деревья и разбросанный кустарник, гном пошатнулся и кубарем вывалился на поляну. Упав обожжённой рукой на землю, он тяжело сглотнул слюну и скрипя зубами поднялся на ноги. Сделав несколько неуверенных шагов, он вдруг упал на колени и уставился в одну точку.
        На мгновение переставший бушевать ветер перестал подымать в воздух облака пыли и открыл гному страшную картину. Под раненным и почти не дышащим вервольфом лежал его ученик — Марк. Без ног, с застывшим на лице ужасом он уставил бесчувственный взгляд куда–то в небо и не дышал. Весь покрытый густой кровью, он лежал в неестественной позе и не шевелился. Сердце гнома пропустило удар и привело его в чувство.
        Не сдержав резко нахлынувших эмоций, он вдруг подскочил на ноги и дёрнулся к монстру. Выставив перед собой руку, он на ходу произнёс слова, необходимые для активации способности:
        — Порча! — вскричал он и приложил руку к спине вервольфа.
        Рыпнувшись, чудовище хотело цапнуть гнома пастью, но не успело. Издав громкий, короткий визг, вервольф забился в агонии и спрыгнув с тела Марка, принялся кататься по земле, бешено размахивая передними лапами. Всё его тело медленно, но верно рассыпалось в пепел. Продолжалось это недолго, буквально полминуты, но чудовище оставалось в живых до самого конца. Даже когда от него осталась лишь голова, он всё ещё продолжал корчиться от боли и стонать. В последний момент чудовище бросило на Олекха взгляд, полный злобы и окончательно превратилось в пепел.
        Чертыхнувшись, старик скорчился от очередного приступа боли и медленно подошёл к своему ученику. Припав на колени перед телом Феникса, он схватил того за руку и позволил себе пустить слезу. В этот же момент, из–под завалов выбирались Лиза с братьями эльфами. Быстро придя в себя, они застыли безмолвными статуями, глядя на развернувшуюся на поляне картину.
        — Прости… — прошептал Олекх. — Прости, что не помог…
        Слова, сорвавшиеся с его уст, звучали настолько искренне, что даже небеса разверзлись и принялись поливать поляну густым ливнем. Под мелодичные удары капель, разбивающихся на огромной скорости о твёрдую землю и мёртвые тела, на поляну вышел Кернун. Смерив гнома и мёртвого Феникса взглядом, он подошёл к гному и дотронулся до его плеча:
        — Мой дорогой Олекх… Вижу, у тебя не вышло спасти Феникса… — прошептал он и наигранно опустил голову, украдкой поглядывая на гнома и ожидая реакции.
        — Отвали! — вскричал гном и отмахнулся от Божества. — Я и сам вижу! Зачем ты здесь?! Я не смог выполнить свой уговор! Проваливай!
        — Не смог? — Кернун удивлённо окинул поляну взглядом и остановился на двух братьях. — Но ты ведь спас тех эльфов.
        Олекх повернулся к Кернуну и посмотрел на того не с непониманием:
        — И что? Какой в этом прок, если Феникс погиб?
        — Как какой? Я же обещал тебе, что спасу по существу за каждого, кого ты спасёшь из моего списка. — Кернун улыбнулся. — Ты спас двоих из трёх, значит… Я воскрешу двух существ, на кого ты укажешь пальцем.
        — Двоих?! — Олекх неожиданно повеселел и уже было хотел назвать имена, как вдруг перевёл взгляд за спину Бога. — Постой…
        На поляне лежал ещё один труп, знакомый гному. Он точно узнал девушку, некогда спасшую Лизу из цепких лап Хромаса. Гном тут же все осознал и посмотрел на Бога, ехидно улыбающегося в сторонке:
        — Хочешь, чтобы я выбирал, да? — произнёс он и нахмурился. — Ученик, Брин и моя Белла… Я должен кого–то оставить, верно понимаю?
        — Верно. — ответил Кернун и развёл руками. — В любом случае, выбор за тобой, но я бы на твоём месте… посоветовался с товарищами.
        Кернун указал рукой в сторону братьев и Лизы, после чего начал медленно растворяться в воздухе:
        — Когда будешь готов, позови меня. Но не советую затягивать. Времени у Феникса мало. Совсем скоро его нельзя будет вернуть…
        Последние слова Бога проклятий растворились вместе с ним, оставив гнома и товарищей наедине со своими мыслями.



        ЭПИЛОГ

        Открыв неимоверно тяжёлые веки, словно налившиеся свинцом, я дёрнулся, но сдержался, чтобы не закричать. Прямо над моим лицом застыла физиономия незнакомого мне существа с причудливой, слегка кривой улыбкой. Открыв рот, существо заговорило спокойным голосом, иногда срывающимся на истеричные взвизги:
        — Очнулся? Это замечательно! А я уже думал, что ты тут навечно уснул! — существо издало какой–то странный звук, похожий на стрекотание и отпрыгнуло в сторону. — Впервые такого причудливого странника встречаю…
        Не успел я поднять тяжёлую голову, чтобы ответить, как всё тело вдруг показалось неимоверно лёгким, и я буквально запарил в воздухе. Вздрогнув от неожиданности, я принялся дёргать руками и ногами, подчиняясь взбесившемуся вестибулярному аппарату. Существо при этом деловито усмехнулось и выпрямило правую руку, выставив её в мою сторону. Мои конечности в это же мгновение выпрямились и прижались к телу, а существо куда–то потопало, притягивая моё тело за собой. Левитируя над поверхностью, я испытывал странные чувства, ни на что до этого не похожие.
        — Где я нахожусь?
        Существо не ответило и лишь ускорило шаг. Похоже, я не первый, кто задаёт подобные вопросы и это здесь не в почёте…
        Понимая, что ответы на вопросы мне не получить, я решил оглядеться. С трудом наклонив голову в бок, первым делом я осмотрел своего спутника. Это был небольшого роста человек, буквально метр с кепкой и с весьма причудливым телосложением. Он не был карликом, с присущими для их фигуры раскосыми, округлыми, как бочка, ногами и скорее походил на младенца–переростка. Он был одет в белый фрак, подчёркивающий его пухлую фигуру, а приглаженные назад русые волосы смешно подрагивали при каждом его шаге.
        Быстро семеня ножками, одетыми в белые лакированные туфли, существо передвигалось по жемчужно–белому покрытию, похожему на мрамор. Оглядевшись по сторонам, я не увидел конца и края этому причудливому полу, сильно контрастирующему с чёрным, непроглядным пространством вокруг.
        — В самом деле, долго нам ещё идти? Может хоть объяснишь мне, что происходит?
        Голова была забита самыми разными мыслями, никак не желающими складываться в цельную картину. Я смутно припоминал события до момента, как попал сюда, но почему–то это меня не пугало.
        — Молчи, человек. Таких как ты сейчас много приходит. Дохнете как мухи! — проворчало существо и перешло на бег. — Заставляете меня работать в поте лица! Даже времени на отдых нет!
        — Дохнем? — удивлённо произнёс я. — Я умер?
        — Помер! — глумливо ответил некто и рассмеялся. — Теперь тебя ждёт новая жизнь. Забудь про старую и надейся, что родишься не головоногим чудовищем, где–нибудь в Архоне!
        — Архоне?.. — прошептал я и запрокинул голову. — Почему я смерть свою не помню?
        — А вот это уже интересно, но я бы на твоём месте не думал о такой ерунде! — существо ухмыльнулось. — Меньше воспоминаний — меньше душевных стенаний!



* * *

        В это же время. Поляна в Тёмном лесу.


        Олекх и компания находились рядом с двумя телами, в которых когда–то теплилась жизнь. Арамиль и Хэйян оплакивали погибшую учительницу, Лиза в это время сидела в стороне и что–то нервно записывала в выпрошенную у Олекха тетрадь, а сам гном стоял над телом ученика и кусал ногти. Ведь перед ним стоял тяжёлый, как никогда, выбор.
        Кернун чётко расставил границы своих возможностей и дал Олекху понять, что воскресить он сможет лишь двоих. Казалось бы, чего тут думать — воскрешай Феникса и Брин, но гнома одолевали сомнения. Ведь изначально он шёл на поляну ради того, чтобы спасти свою возлюбленную…
        Вариант с тем, чтобы не воскрешать Феникса — он даже не рассматривал. Парнишка надеялся на своего учителя, а сам Олекх уже успел к нему прикипеть, хоть и знаком с ним был совсем ничего. Но и склонить свой выбор в сторону совсем незнакомой эльфийки он не мог. Хоть и прекрасно понимал, что эльфийка спасла Лизу из цепких лап Хромаса и не заслуживает подобной смерти.
        Взглянув на двух братьев эльфов, горько плачущих над трупом своей любимой учительницы, он чертыхнулся и прикусил губу. Пускай эльфийка изначально ему не понравилась, но её жизнь казалась гному куда более важной, нежели жизнь Беллы. Ведь его невеста уже давно заточена в камне и всё же жива, нежели Брин, покинувшая этот мир навсегда. Да и пока они тащили тела на поляну, сбегая из поселения, оставаться в котором могло быть не безопасно, гном успел наслушаться от самих братьев о том, какой хорошей и отзывчивой девушкой была эльфийка. Именно совокупность этих факторов и мешала ему сделать выбор в пользу своей возлюбленной.
        — Чёрт! — вдруг вскричал он. — Да пошло оно всё к чёрту!
        Дёрнувшись от неожиданности, братья удивлённо посмотрели на гнома. Лиза так же отложила блокнот в сторону и с настороженностью взглянула на Олекха.
        — Мне нужно отойти. — произнёс он и молча ушёл с поляны, направившись к статуе своей возлюбленной.
        Слова Кернуна, сказанные им незадолго до произошедшего в поселении, заставляли сердце гнома наливаться кровью.
        — Всё ещё жива и находится в сознании… — прошептал гном и остановился в нескольких метрах от статуи, не решаясь подойти ближе.
        Понимая, что ему, скорее всего, придётся сделать выбор не в пользу своей невесты, он неуверенно шагнул вперёд и остановился прямо напротив статуи. Всхлипнув и упав на колени, он опустил потяжелевшую голову к траве и с трудом собрался с мыслями. Его голос охрип и заметно подрагивал, а слова, слетавшие с уст, прерывались и путались:
        — Белла, дорогая моя… Как же я хочу снова упасть в твои объятия и вновь почувствовать тепло твоих рук… Я наворотил такую кашу, которую теперь не знаю как расхлёбывать… Сегодня ещё двое погибли из–за моей оплошности… Ведь это я позволил тому эльфу сломать коготь. Это я выпустил чудовище на волю!.. Если бы только я не позволил этому случится, то мне не пришлось бы сейчас выбирать… Я знаю, ты меня слышишь. Я знаю, что ты сейчас в сознании и больше всего боюсь признавать тот факт, что всё это из–за меня… Я уверен, ты меня ненавидишь, но…
        Гном неожиданно прервался и тяжело сглотнув слюну, посмотрел наверх. На мгновение ему показалось, что его невеста смотрит на него сквозь каменную корку и улыбается. Неимоверное тепло обдало всё его тело, а на глазах проступили слёзы. Не до конца веря в происходящее, Олекх вдруг подскочил на ноги и схватился за ладонь, держащую бьющееся сердце уцелевшей рукой. И не успел он сказать и слово, как вдруг пошатнулся и плашмя упал назад, закрывая глаза.



* * *



        Кернун сидел напротив Моргиона и улыбался.
        — Мой план сработал именно так, как я того желал! Теперь, когда я намеренно лишил его такой сладкой возможности воскрешения возлюбленной… Он точно возжелает вновь получить шанс её воскресить и пойдёт на всё, лишь бы это случилось.
        Моргион устало хмыкнул и ударил по столу когтем, выпущенным из обветшалого пальца:
        — Я наблюдал за происходящим со стороны и как же всё–таки удачно вышло, что тот эльф сам решил сломать коготь… На мгновение мне показалось, что твой план трещит по швам, Кернун! Откуда там вообще взялись последователи культа теней? Ранее я считал, что они вымерли.
        — Мне тоже так казалось. Нити судьбы не говорили ни слова про их присутствие на поляне. События должны были развиваться совершенно в ином ключе, хоть исход по итогу оказался одинаковым. — Кернун нахмурился. — Но нам очень повезло, что всё случилось именно так. Подобный исход оказался лучшим вариантом развития событий, чем если бы гном сам сломал коготь. Теперь он точно не почувствует никакого подвоха в моих действиях, ведь если бы не тот эльф, все бы выжили. Пускай считает, что я подарил ему крайнюю возможность исправить ситуацию, а он сам всё испортил.
        — Браво, маэстро! — Моргион рассмеялся. — Ты уже придумал, что будешь делать дальше?
        Кернун широко улыбнулся и выкатил на стол круглую сферу, заполненную чёрным сгустком.
        — Это то, о чём я думаю? — Моргион вскинул одну бровь и даже приподнялся со стула.
        — Именно. Как её называют смертные — сфера Пандоры. Теперь, когда я имею возможность управлять старым гномом, я так же имею власть и над Фениксом. Сказания начинают сбываться, а значит, нам пора действовать. Нельзя позволить Эребе заполучить парнишку. Отныне, я буду действовать куда более изящнее, чтобы не подпускать её цепкие лапы ближе, чем дозволено.
        — Ты планируешь всучить парнишке эту сферу, чтобы переметнуть его на свою сторону?
        — Именно… Но для начала мне нужно заставить его поверить в то, что всё закончилось, а гному дать ложную надежду на спасение своей красавицы.
        — И как ты собираешься это провернуть? — Моргион нахмурился и случайно выронил глаз, покатившийся по столу и остановившийся рядом со сферой. — Ой…
        Подхватив глаз своего товарища и поднеся к своему лицу, Кернун широко оскалился и посмотрел на Моргиона:
        — Я предстану перед ним в очень интересном образе…



* * *

        Открыв глаза, Олекх удивлённо заозирался по сторонам. Вокруг не было ничего, кроме сплошного белого марева. Гном словно опустился на дно бассейна с молоком, освещаемого десятками ярких светил. Единственное, что сильно выделялось на этом фоне, до боли знакомая женская фигура, сидящая в уютном кресле, в десятке метров от него.
        Не веря своим глазам, гном медленно поднялся на ноги и ощупал себя с ног до головы. Он был цел, и даже оторванная рука была на месте.
        — Какого чёрта… — гном удивлённо посмотрел вперёд. — Где я нахожусь?
        Повернутая к нему боком девушка что–то мастерила. Её лицо было закрыто густыми чёрными волосами, но даже так гном её узнал:
        — Белла? — почти шёпотом произнёс он и сделал робкий шаг в её сторону.
        Дёрнувшись от неожиданности, девушка повернулась в сторону гнома и выронила из рук полотно, на котором что–то вышивала. Парочка уставилась друг на друга и молчала около минуты, пока гном всё же не решился заговорить:
        — Так ты и в самом деле жива?..
        — Олекх? — голос девушки дрогнул.
        Подскочив с кресла, она радостно завизжала и прыгнула в объятия старого гнома.
        — Ты пришёл! — радостно вскричала она и страстно поцеловала возлюбленного в губы.
        Поцелуй длился около минуты, пока гнома вдруг не осенило. Отпрянув от возлюбленной, он продолжал смотреть на неё влюблённым взглядом, но не знал, что сказать.
        — А ты постарел! — слегка смущённо проговорила она и улыбнулась. — Знаешь, тебе идёт лысина… Хотя, я бы всё же её чем–нибудь прикрыла.
        — В самом деле? — Олекх дотронулся до головы. — Честно, я даже не знаю, что тебе на это отвечать… Лучше скажи, это и правда ты? Ты моя Белла?
        — Конечно же я! — девушка удивилась вопросу и сердито надула щёки. — Неужели ты меня не узнаешь?!
        — Узнаю, просто… сорок лет прошло, а ты всё такая же молодая…
        — Сорок лет?.. — голос девушки снова дрогнул, и она опустила взгляд вниз. — Мне казалось, что времени прошло куда меньше…
        Осознав свою глупость, гном чертыхнулся и отступил на шаг назад:
        — Прости… Я не хотел тебя расстраивать.
        — Да нет… — Белла вздохнула и окинула окружение взглядом. — Признаюсь, я подозревала нечто подобное, но всё равно надеялась, что это не так. Но сейчас ведь всё хорошо? Ты пришёл меня спасти, верно?
        Смутившись, гном отвёл взгляд в сторону и с силой прикусил губу так, что у него пошла кровь. Заметив смятение своего возлюбленного, Белла быстро всё поняла и поспешила успокоить Олекха:
        — Ну и ничего страшного! — на её лице появилась искренняя улыбка. — Я уверена, ты найдёшь способ, как мне помочь.
        — Конечно же найду! — вдруг вскричал гном и схватил девушку за плечи. — Обещаю! Ведь всё это из–за меня и я тебе помогу!
        Улыбнувшись, Белла обняла Олекха и пустила слезу:
        — Знаю…
        С силой сжав кулаки, Олекх проклинал себя за происходящее, но верил, что найдёт способ спасти свою невесту. Так они простояли где–то пять минут. Прекратив плакать и успокоившись, Белла вытерла мокрые щёки об рубашку гнома и широко заулыбалась:
        — Но… раз уж ты здесь. Расскажешь, как у тебя дела?



* * *

        Я очнулся под ритмичный звук ударов металла о металл, доносящийся словно откуда–то из бочки. Открыв глаза, я с удивлением уставился в деревянный потолок и захлопал ресницами. Не до конца веря в происходящее, я поднялся в сидячие положение и осмотрелся.
        Я находился в уютной комнате, лёжа в тёплой кровати. Где–то за окном слышались громкие женские возгласы, прерываемые ритмичными ударами. В панике, я сдёрнул с себя одеяло и уставился на свои ноги. Они оказались на месте и были абсолютно целые, словно их никогда не отрывали.
        В голове постепенно начали всплывать воспоминания прошедших дней, погибшая Брин, разрушенная поляна, веровольф и моя собственная смерть. Вспомнилось так же и пространство, в котором я после всего этого очнулся. Вспомнился причудливый коротышка, нёсший меня на какой–то суд и появившийся рядом с нами трёхметровый мужчина с четырьмя руками и широкими, пёстрыми белыми крыльями за спиной.
        Он быстро что–то проговорил коротышке, тут же начавшему очень грубо браниться и сетовать на несправедливость системы. Затем всё вокруг озарил яркий белый свет и вот я очнулся в этом помещении…
        — Ничего не понимаю… — прошептал я и машинально схватился за голову, хоть она и не болела.
        Встряхнув головой по старой привычке, я вдруг дёрнулся. На мгновение мне показалось, что мои волосы укоротились, но они всего лишь были собраны в тугой хвост. Вздохнув с облегчением, я аккуратно перевалил свои ноги на пол и предпринял попытку встать с кровати.
        Я ожидал, что тут же упаду на землю, не имея возможности нормально передвигаться, но к моему удивлению, мои ноги функционировали даже лучше, чем прежде. В них чувствовалась необычайная лёгкость, а надетый поверх них облегающий костюм сильно выделял икроножные мышцы и разросшиеся мышцы бёдер.
        — Удивительно… — прошептал я и легонько дотронулся до бедра.
        Мои ноги были твёрдыми как камень и выглядели чудовищно сильными. Попытавшись подпрыгнуть, я не рассчитал силу и чуть не ударился головой об потолок.
        — Ого! — выпалил я и заулыбался как идиот.
        Даже за то время, что я занимался в зале, я никогда не мог и мечтать о подобных ногах. Да и я не был уверен, что подобную силу в принципе можно достичь обычными тренировками.
        — Что же тут произошло?.. — прошептал я и решил осмотреться.
        Сомнений в том, что я находился на поляне в Тёмном лесу у меня не было. Вид из окна это подтверждал, как и появившийся за дверью ёжик–садист, удивлённо уставившийся на меня испуганными глазами. Наши гляделки продлились не больше пяти секунд, после чего колючее исчадие ада вдруг подпрыгнуло и забуксовав на лакированном полу, побежало вниз по лестнице с завидной скоростью. Через мгновение его уже и след простыл, а я остался стоять на втором этаже, удивлённо оглядывая пространство вокруг.
        С моего последнего визита в это место, всё сильно изменилось. От кустов друдены, украшающих весь первый этаж не осталось и следа. Вместо них повсюду висела и сушилась разная одежда, явно принадлежащая девушкам. Тут были и платья, и нижнее белье, и разного рода майки, да футболки.
        Растерянно почесав затылок, я спустился вниз и вышел во двор. На улице стояла пасмурная погода, а зелёную траву то и дело колыхал порывистый, прохладный ветер. Доносящиеся с обратной стороны дома звуки ритмичных ударов привлекли моё внимание, и я пошёл им навстречу.
        Обогнув дом, я споткнулся об разбросанные тут и там кинжалы, мечи и палицы. Громко выругавшись и схватившись за ушибленный мизинец, я пошёл вперёд и, выйдя из–за угла, вдруг замер. На поляне находилось четверо разумных. Среди них я заметил Лизу, отчаянно нападающую с двумя кинжалами на Арамиля и Хэйяна, с игривой лёгкостью уворачивающихся и отбивающих девичьи выпады. За всем этим безобразием следила Брин, собственной персоной. Она опиралась на костыли и почти при каждом ударе давала свои комментарии. Иногда они были лестными, а иногда заставляли мои уши сворачиваться в трубочку.
        Сделав очередной выпад, Лиза вдруг посмотрела на меня и споткнулась, кубарем покатившись по траве. Это вызвало смех со стороны братьев и их учительницы, но он быстро прекратился, когда девушка поднялась и указала пальцем в мою сторону. Синхронно посмотрев на меня, все они замерли и замолчали.
        — Вы чего? — я нахмурился. — Смотрите на меня так, словно мертвеца увидели.
        — Марк, это в самом деле ты? — прошептала Лиза и уставилась на меня, как на Божество, сошедшее с небес.
        — Ну да, а что не так? — я раскинул руками в разные стороны и покрутился.
        — Ты… — Белла подошла ко мне и дотронулась до моей руки. — Стал более… мужественным.
        — В самом деле? — я посмотрел на свою руку и чертыхнулся. — Ох ё… и как я сразу не заметил?
        Мои мышцы и в самом деле стали больше, а руки окрепли и увеличились в размерах, хоть и не так значительно, как это сделали ноги.
        — Надеюсь, я не выгляжу как перекачанная горилла? — произнёс я и посмотрел на ребят.
        Мою шутку оценила только Лиза, громко рассмеявшись и окончательно поднявшись на ноги.
        — Скорее на орангутанга! — весело прокричала она. — До гориллы тебе ещё далеко, но выглядишь ты отлично!
        — О чём вы говорите? — хором произнесли эльфы и уставились на девушку с вопросительными взглядами.
        — Да там… — отмахнулась она. — Не забивайте себе голову.
        Пожав плечами, эльфы вновь вернули всё своё внимание на меня. Подошедшие ко мне братья окинули меня уважительными взглядами и принялись обниматься. Вся эта душевная и эмоциональная процессия длилась порядка минуты, после чего меня всё же отпустили из крепких объятий и позволили Лизе подойти поближе.
        Девушка смущённо опустила свой взгляд вниз и украдкой посмотрела на ребят. Поняв немой намёк, они тут же придумали какие–то дела и ушли с поляны, направившись в дом. Проследив за ними взглядом, Лиза убедилась в их отсутствии и крепко–крепко меня обняла, буквально прыгнув в мои объятия:
        — Я так рада, что ты жив! — прокричала она.
        — Эй–эй–эй! — я пошатнулся и удивлённо отпрянул от девушки. — Чего это с тобой?
        Смутившись, Лиза снова опустила взгляд вниз и убрала руки за спину, начав крутить ногой по земле:
        — Просто… когда я увидела твой тр… — замявшись, она посмотрела в сторону входа в дом и вдруг громко закричала. — Эй, чего вы подслушиваете?!
        Посмотрев туда, куда смотрела Лиза, я широко заулыбался. Из дверного проёма выглядывало две головы, тут же получившие по затрещине от Брин. Дверь резко захлопнулась, и Лиза протяжно вздохнула, переведя на меня взгляд:
        — Прости, за то время, что ты спал, они совсем из ума выжили. Только и делали, что про тебя болтали. — Лиза вдруг ударила себя по щеке и мотнула головой. — Но я и в самом деле рада, что всё хорошо! Спасибо тебе!
        — За что ты меня благодаришь? — я удивлённо посмотрел на девушку. — Я ведь ничего не сделал.
        — Сделал! Ещё как сделал! Эреба нам рассказала всё, что происходило, пока мы находились в отключке! Как ты сражался с вервольфом, как ты пытался нас всех спасти, но погиб… — последние слова Лиза произнесла с явным расстройством в голосе, но тут же вновь воспрянула духом. — Но ты жив и всё хорошо!
        — Вот как… — прошептал я и задумался. — Кстати об этом. Почему я жив, если всё же умер?
        Лиза неожиданно снова погрустнела и указала в сторону поляны статуй:
        — Тебя спас Олекх. У него был уговор с Божеством. Тебя и как ты уже заметил, Брин, воскресили. Олекх пожертвовал воскрешением своей невесты ради вас. — Лиза нахмурилась. — Теперь он каждый день сидит рядом с её статуей и что–то бормочет себе под нос. Никого не подпускает.
        — В самом деле? Вот хрень…
        — И не говори…
        Почесав затылок и окинув поляну взглядом, я вновь посмотрел на девушку и решил воспользоваться моментом, чтобы разузнать побольше:
        — Получается, меня воскрешали неделю?
        Услышав мой вопрос, Лиза рассмеялась:
        — Ха–ха, конечно же нет! Тебя вернули к жизни почти сразу, как и Брин. Но почему–то ты слишком долго приходил в себя. Да и вообще, в вашем с Брин воскрешении много странностей. Она почему–то восстановилась не до конца и до сих пор хромает, хоть и пришла в себя почти сразу. Сломанная нога не регенерировала. Ты же напротив, даже стал сильнее, но приходил в себя почти неделю. Эреба нам ничего про подобные изменения не рассказывала, так что для нас это такой же сюрприз, как и для тебя. Признаюсь, мы переживали, что ты и вовсе не проснёшься. Оставили ёжика охранять тебя. — Лиза хмыкнула. — Кстати, где этот колючий засранец?
        — О, вижу ты тоже столкнулась с его скверным характером. — я усмехнулся, вспоминая попытки ёжика меня прикончить. — Меня он как–то чуть не убил.
        — Серьёзно? — Лиза состроила такое лицо, словно впервые об этом услышала. — Мне никто не говорил… Но сейчас он таким не занимается. Разве что, постоянно ворует наше с Брин нижнее белье и распихивает по ящикам ребят. Поначалу мы думали, что это они сами так делают, но когда парням надоело получать по голове за просто так, они решили провести своё собственное расследование. Так мы и поняли, что это дело рук колючего разбойника.
        Последние слова Лиза проговорила с насмешкой.
        — Мда… ну дела. — протянул я. — Ну, в любом случае, я рад, что всё разрешилось именно так. Как думаешь, смогу я поговорить с Олекхом?
        — Не знаю, но стоит попробовать. Тебя может и подпустит. — Лиза пожала плечами. — Ладно, побегу к ребятам. Нужно помочь им приготовить обед, а потом ещё тренировки… Кстати, советую тебе к ним присоединиться! Брин — замечательный учитель! Никогда так весело время не проводила!
        — Обязательно попробую. — ответил я и улыбнулся. — Ладно, увидимся попозже.
        Лиза кивнула и уже было хотела уйти, но вдруг резко развернулась и прыгнула обниматься:
        — Спасибо… — прошептала она мне на ухо и легонько поцеловала в щёку. — В той темнице я считала тебя за психа, но сейчас…
        Я застыл в ожидании какого–то откровения, но Лиза вдруг передумала и отмахнулась:
        — Ай, ладно! Не загружай себе голову всякой ерундой!
        — Ч-чего? — я удивлённо посмотрел на девушку, но она лишь подмигнула мне и побежала в дом. — Постой!..
        Последние мои слова Лиза уже вряд ли услышала, ведь забежала в дом и закрыла за собой дверь. Тяжело выдохнув, я ещё немного потоптался на месте, переваривая слова девушки и пытался понять, что она имела ввиду, но так ничего и не придумал. Когда мысли обо всём этом утихли, новым испытанием для меня стало представление дальнейшего разговора с учителем. Я сильно переживал и не знал с чего начать, постоянно придумывая в голове отмазки, почему мне не стоит туда идти, но тут же их опровергал.
        Когда причины стоять на одном месте закончились, а голова разрывалась от любопытства, я всё же решился и пошёл на поляну статуй. Проходя меж ровных рядов каменных изваяний, я вдруг остолбенел, увидев своего учителя. Он сидел на коленях, рядом со статуей своей возлюбленной и что–то тихо шептал себе под нос. Полнейшее отсутствие ветра в этой области поляны, создавало ощущение полной остановки времени, а сам гном не двигался, словно и сам превратился в камень. Если бы не шевеление его губ и румяный цвет кожи, я бы и его самого принял за статую.
        Не решаясь прервать его почти бесшумный монолог, я аккуратно обогнул гнома и сел в метре от него, сбоку. Почувствовав мои шаги, гном на мгновение прервался, прислушался, после чего вновь вернулся к своему шёпоту. Я же с удивлением выпучил глаза, взирая на него, ведь у гнома отсутствовала рука. Говорить я не решался, а потому через какое–то время спокойно опустил глаза в землю и попытался «отключить» мысли.
        Так мы сидели около десяти минут, пока Олекх вдруг не прервался. Медленно подняв голову и опустив руку, он перевёл свой взгляд на меня и легко вздохнул, оглядывая меня с каким–то сомнением. Неожиданно прервавшаяся молитва застала меня врасплох, и я застыл как истукан, не зная, что говорить. «Отключенные» мысли вновь вернулись в мозг, заполняя черепную коробку словно рой диких пчёл. В голове возникали вопросы за вопросом, но я не решался задать даже самый простой. Наконец, когда терпение гнома лопнуло, он заговорил сам:
        — Марк… Рад, что ты поправился и окреп. — гном окинул меня одобрительным взглядом и закивал. — Как твоё самочувствие?
        Подобные слова от учителя я слышал впервые, да и такая манера речи была для меня чем–то неожиданным. Смутившись от внезапной адекватности гнома, я принялся мямлить, но быстро пришёл в себя и заговорил нормальной речью.
        — Да… Спасибо. — я почесал затылок и улыбнулся. — Всё хорошо, а как у Вас дела? Лиза мне рассказала, что Вы…
        Я кивнул в сторону статуи, перед которой сидел Олекх:
        — Это правда, что Вы?..
        — Я же уже говорил, что ты можешь обращаться ко мне на ты… — Олекх наигранно улыбнулся и погладил стоящую рядом с ним статую за ногу. — Но да, ты абсолютно прав… Я сделал то, о чём ни капли не жалею. Я спас тебя и ту девицу — Брин.
        — Почему? — я удивился. — Если ты мог спасти свою любовь, почему ты спас нас?
        — Ну… — гном посмотрел на лицо своей невесты и хмыкнул. — Белла всегда была своенравной и очень стойкой девушкой. Сорок лет она находится в этом камне. Спаси я её сейчас вместо вас… Она бы точно не обрадовалась подобному исходу. Я это точно знаю.
        Гном пустил горькую слезу, словно что–то вспомнил.
        — Я знаю, что её спасти я ещё успею. А вот спасти вас у меня был всего лишь один шанс. — твёрдо произнёс гном и вытер вытекшую слезу. — Не стоит меня жалеть или стараться как–то сгладить произошедшее. Я сам всё это заварил, я сам во всё этом виноват… Мне и расхлёбывать.
        — Что?.. — я удивлённо посмотрел на гнома. — Расхлёбывать? Ты знаешь, как её спасти?
        Гном кивнул и уверенно посмотрел на меня:
        — Когда Кернун воскрешал вас, он чётко дал мне понять, что есть шанс воскресить и мою Беллу. — Олекх запнулся и прикусил губу. — Хоть я до конца не понимаю, что для этого требуется… Единственное, что мне стало известно, нужен какой–то артефакт.
        — Что за артефакт? — с интересом произнёс я и вопросительно уставился на гнома.
        Гном покрутил головой и посмотрел в землю:
        — Без понятия. Есть только его описание и не более. — гном задумчиво потёр затылок. — Чёрный квадрат с кристальной сферой внутри, заполненной бордовой жидкостью… Кажется, именно такое описание давал Кернун. Существует в единственном экземпляре, где находится, доподлинно неизвестно.
        Я цокнул языком.
        — Описание специфичное, но в единственном экземпляре… Есть предположения, где его можно искать?
        — Если он где–то и существует, то начинать поиски нужно в вольном городе. — ответил гном. — Только, сам я туда отправиться не могу. Судя по тому, что рассказал Кернун, путь мне туда заказан. Наворотил я делов, и в розыске нахожусь… Да и рука…
        Гном погладил место, где раньше была его рука и тяжело вздохнул.
        — Дела… — прошептал я и задумался. — Но в любом случае… Выходит, нужно всего лишь найти этот артефакт и твою Беллу можно будет спасти?
        — Получается, что так. — гном повёл бровью и уставился на статую своей возлюбленной. — Сразу скажу, даже не думай мне предлагать свою помощь. Рано тебе в вольный город. Ты даже мечем махать нормально не умеешь.
        Я нахмурился и посмотрел на гнома твёрдым взглядом:
        — Вообще–то, я почти победил вервольфа!
        — Ага! — гном чертыхнулся и ударил себя кулаком по колену. — И скопытился! Спасибо, но не стоит! Мне на всю жизнь хватило того зрелища!..
        — Но!..
        — Никаких но! — вдруг вскричал гном, не дав мне и пять копеек вставить. — Вольный город — это опасное место. Чертовски опасное и встретить там можно кого угодно и это я не говорю о тех местах, через которые стоит пройти, чтобы до него добраться. Знаешь, если ты и в самом деле желаешь мне помочь, то пообещай для начала сил набраться. Мы с Брин тебя натаскаем. Она девочка умная и строгая, спуску не даст. Обещаю, как только научишься обращаться с двумя клинками, так сразу отпущу. Но не раньше, чем через месяц!
        — Месяц?! — удивлённо воскликнул я. — Старый, да ты с ума сошёл!
        — Кто старый?! — гном замахнулся и со всей дури влупил мне по голове, да так, что искры из глаз пошли.
        Схватившись за ушибленную бошку, я подпрыгнул и отбежал в сторону от резвого, однорукого старикашки:
        — Зачем так, а? — я потёр шишку на голове и с обидой взглянул на гнома. — Помочь же хочу поскорее, а ты меня лупишь!
        — А как иначе ты меня понимать начнёшь? — Олекх рассмеялся. — Ладно, дуй к остальным. Скоро обед, а после него тренировка. Будем готовить тебя к приключениям!




        Конец первой книги