Северный дракон Ерофей Трофимов
        Новая боевая фантастика
        Революция - дело страшное, и когда она случается, плохо становится всем. И правым, и виноватым. Так случилось и теперь. Едва только в Российской империи началась революция, как нехорошо стало и всем её соседям. В том числе и Поднебесной империи. Японская интервенция, безвластие и многие другие прелести того страшного времени. Так что, юному казачку из небольшой станицы придётся вспомнить всё, чему его когда-то учили, чтобы просто выжить…
        Ерофей Трофимов
        Северный дракон
        
* * *
        Со стоном прижав к ране тряпицу, Леха прикусил губу и, переждав, когда вспыхнувшие перед глазами звездочки исчезнут, осмотрелся. От погони ему, похоже, удалось оторваться. Голоса преследователей стихли где-то в тайге. О чем именно говорили солдаты в странной форме, было непонятно, но одно Леха знал точно. После случившегося его просто убьют. Да, впрочем, иного и ожидать не стоило. Ведь случившееся безвластие давно уже отменило все законы и правила.
        А ведь до всего этого страна не так уж и плохо жила. И чего людям не хватало? Этот философский вопрос Леха не раз задавал и себе, и всем тем, кто постарше и поумнее, а вот ответа на него так и не получил. Бросив быстрый взгляд в небо, парень понял, что до темноты еще долго, и решил поискать место поукромнее.
        - Нужно к долгому ручью идти, - еле слышно проворчал парень и, тяжело поднявшись, нырнул в подлесок.
        Он еще не знал, что этот странный и страшный день изменил всю его дальнейшую жизнь. А ведь ничто не предвещало такой беды. Они с отцом привычно собирались на заливной луг. Нужно было сена накосить до осенних дождей. Война войной, а скотину кормить надо. Отцу одному с таким делом было не справиться. Искалечило его на германском фронте. Осколок снаряда срубил кисть левой руки.
        Вот и списали вчистую реестрового забайкальского родового казака. Вернулся он хоть и калекой, а все одно с прибытком. С тех трофеев и коня купили, и коровку. Лехе самому через два года предстояло в реестр экзаменацию держать, но, похоже, не будет никаких испытаний. Нет больше ни реестра, ни империи, которой казаки от создания времен служили. А теперь, похоже, и станицы не стало.
        Адмирал Колчак, поддерживаемый иностранными государствами и опираясь на штыки их солдат, издал указ, по которому в армию забривали всех мужчин от шестнадцати до пятидесяти лет. Вот и пришли в станицу солдаты с парой колчаковских офицеров, набор проводить. Леха уже запряг коней в телегу и уложил в нее косы, чтобы на лужок ехать, когда на подворье ввалились эти бесы.
        Сначала к отцу сунулись, но когда руку его приметили, отстали. А после за Леху принялись. Осматривали, словно жеребца на торгу. Вот Леха и не стерпел. Двинул одного из иностранных солдат в рыло. Да так, что тот башкой в стену сарая влип. Остальные солдаты за оружие схватились, да только отец не зря одним из лучших рубак в эскадроне был. Подхватил он черен от лопаты и в пять ударов всех непрошеных гостей по двору раскидал. Вот тут-то офицеры и засуетились.
        - Ты что же это, казак, государству служить отказываешься? Дезертируешь? - зловеще поинтересовался штабс-капитан, выхватывая из кобуры револьвер.
        - Я, ваше благородие, свое отслужил и списан из реестра по ранению, - фыркнул отец, вскидывая обрубок левой руки. - А сына не тронь. Ему еще возраста нет. Мал он еще для войны.
        - И сколько ему? - оглядывая Леху, уточнил штабс-капитан.
        - Пятнадцать только.
        - Врешь. На вид все восемнадцать есть, - не поверил офицер. - Здоровенный мужик. Солдата вон приложил так, что до сих пор встать не может, - кивнул он головой на служивого под стеной сарая.
        - Не с чего мне врать, - гордо выпрямился отец. - Вон в церкву сходите. Там в книге все записано, - ткнул он обрубком руки в сторону церковной маковки.
        - Ничего. Не переломится, - усмехнулся офицер, поводя стволом револьвера. - Шагай, парень. Пора родине послужить.
        - А где она, та родина? - не удержавшись, сплюнул Леха. - Даже вас вон иноземцы защищают.
        - Поговори мне еще! - вызверился штабс-капитан, снова вскидывая оружие, и тут отцовский черен от лопаты с хрустом ударил его по кисти руки.
        Будь у отца шашка, быть бы тому офицеру калекой, а так только сломанными костями отделался. Леха прыжком кинулся к выпавшему револьверу, и тут же грянул выстрел. Один из солдат успел выстрелить. Бок обожгло. Упав, Леха перекатился на спину и, вскинув подхваченный револьвер, трижды нажал на спуск. Трое солдат, старательно дергавших затворами своих винтовок, упали.
        Дрын, подхваченный отцом вместо оружия, треснул второго офицера по голове и тут же хлестнул по спине того, что выронил револьвер. Теперь оставалось только добить их и, собрав семью, уходить в тайгу, на заимку. Такого колчаковские офицеры безнаказанным не оставят. Это Леха понял сразу, едва увидев трупы убитых им солдат. Тяжело поднявшись, он прижал ладонь к левому боку и, испуганно глядя отцу в глаза, тихо прохрипел:
        - Прости, батя.
        От боли в горле пересохло. Грустно усмехнувшись, отец деловито подобрал один из упавших карабинов и, протянув его Лехе, скомандовал:
        - Патроны с них возьми. Первый трофей ведь. И погоди немного. Я сейчас.
        Он скрылся в доме, чтобы через несколько минут вернуться со своим походным сидором, туго набитым чем-то. За поясом отец нес свой любимый кавказский кинжал. Подарок побратима из терского казачьего воинства, с которым побратался еще в турецком походе.
        - Держи, - сунул он Лехе сидор. - К бабке Чин ступай. Она тебе рану быстро залечит. Повезло, только шкуру малость попортили, стрелки, - презрительно усмехнулся отец, внимательно оглядывая рану на левом боку парня. - Сюда пока не суйся. Пусть уляжется все.
        - А как же вы, батя? - опомнился Леха. - Вас же с матерью да сестрами со свету за меня сживут.
        - Их тоже отправлю, - отмахнулся отец. - Сейчас первым делом тебя спрятать надо. Запомни, не должен род казачий впусте прерваться. Всё. Ступай. Только рану тряпицей заткни, чтобы кровью не истечь. Рана хоть и легкая, а кровит сильно.
        Шум и конский топот у ворот заставил отца чуть вздрогнуть и с тревогой оглянуться. Леха привычным движением передернул затвор карабина, про себя только усмехнувшись. Прежний владелец этого оружия, похоже, толком и не знал, как с ним правильно обращаться. Дергал стебель, только время зря теряя. А карабин господина Мосина такого обращения не любит. Его перезаряжать плавно надо. Тогда и быстро получается.
        - Беги, сынок, - резко скомандовал отец, подхватывая брошенный Лехой револьвер. - Беги. Огородами в тайгу уходи. И к бабке. К бабке сразу ступай. Расскажешь ей все, она знает, что делать.
        Неожиданно шагнув к сыну, он крепко обнял его и сразу, словно устыдившись, оттолкнул, снова приказав:
        - Беги.
        Слушаться отца для Лехи было так же привычно, как дышать. Ведь всему, что парень умел, отец его и научил. И охотиться, и стрелять, и ухваткам воинским, всему учил. Подхватив сидор, парень закинул его на правое плечо и, привычно перемахнув забор, нырнул в подлесок. Тайга подступала к станице почти вплотную. Уже отойдя шагов на сотню, Леха услышал, как на их подворье грохнул выстрел, и, выругавшись, бросился к ближайшему дереву.
        Шипя от боли, он взобрался на высоту пары своих ростов и, напрягая глаза, всмотрелся в то, что происходило в их дворе. По подворью с хозяйским видом расхаживали все те же иностранные солдаты. Потом из дома вытащили мать и двух сестер. Один из солдат тут же принялся тискать старшую сестренку, гнусно усмехаясь и корча рожи. Не удержавшись, Леха вскинул карабин и, тщательно прицелившись, спустил курок.
        Голова насильника лопнула, окатив красным стену сарая. Солдаты тут же забыли про женщин и принялись прятаться, осматриваясь и пытаясь понять, откуда в них стреляли. Плавно передернув затвор, Леха взял на прицел еще одного солдата и снова выстрелил. Стрелять его отец научил здорово. Один выстрел, одно попадание. Иначе стрелять - пустой перевод патронов. Так опытный казак всегда повторял. Выпустив все пять патронов, Леха заметил, как от станицы в тайгу пробираются фигурки солдат. Сообразив, что они пытаются его обойти, парень спустился с дерева и, на ходу перезаряжая карабин, быстро зашагал в нужную сторону.
        Но среди солдат, похоже, нашелся опытный проводник, сумевший разобраться в его следах. Очень скоро парень заметил погоню и принялся путать следы. Ранение и потеря крови не позволяли ему бежать, так что пришлось вспомнить все, чему когда-то учил отец. Дважды он сходил в ручей и двигался по колено в воде, выбираясь на прибрежные камни, чтобы сбить врага со следа. И вот теперь, убедившись, что сумел оторваться, Леха направился в нужную сторону.
        На хутор бабушки Чин. Если быть точным, то Чин была ему прабабкой, но Леха привык называть ее бабушкой. Она его всегда называла странным именем Лю, но Леха не обижался. Знал, что бабка называла его так с самого детства. Еще когда он толком и ходить не умел. А самое главное, именно она, бабушка Чин, обучила его тому, что для многих в станице было странным и непривычным. Но сам Леха придерживался мнения отца. Знания лишними не бывают.

* * *
        - Сколько раз тебе было повторять, что рану нельзя оставлять открытой? - возмущенно ворчала бабушка Чин, вычищая ему попорченную шкуру.
        - Так некогда было, бабушка, - скрипнув зубами, выдохнул Леха. - Гнались за мной.
        - Надо было хоть воском медовым замазать, - вздохнула бабка, засыпая рану смесью толченых трав.
        Травы она разбирала ловко. Потому и жили они с прадедом на хуторе, в тайге. Где и когда эти двое познакомились, не знал никто. Просто однажды прадед вернулся из приграничного похода, привезя с собой юную девушку китаянку. В казачьей среде подобные браки были не редкостью, так что долго судачить об этом даже записные кумушки не стали. Так, перемыли косточки пару седмиц, да забыли.
        Как они жили и чем занимались, Леха толком не знал, да и, по совести сказать, не сильно интересовался. Прадед до его появления на свет не дожил, а бабка так и жила на хуторе. Только иногда Леху привозили к ней, когда матери приходила пора рожать очередного ребенка. Став постарше, Леха и сам начал бегать на хутор. Там ему было интереснее. Бабушка Чин знала многое. Именно от нее он и узнал, что такое чайная церемония и каллиграфия. А главное, она стала учить его приемам борьбы, очень похожим на ухватки пластунов.
        И именно у бабки он научился понимать и легко говорить на языке манджур и разбирать письмо наречия мандарин. Зачем это было нужно, Леха и сам не знал, но учиться ему было интересно. Конечно, настоящим мастером каллиграфии и знатоком чайной церемонии он не стал, но и в иероглифах тоже не путался. Вообще, с бабушкой ему было куда как интереснее, чем в станице. Отец, прознав об этих занятиях, только задумчиво хмыкнул и уже первой же весной взял его с собой на приграничный торг.
        Ханьские купцы, увидев юного казачка с монгольскими скулами и темно-карими глазами, только усмехались поначалу, но когда Леха начинал говорить с ними на наречии мандарин, тут же теряли усмешки и начинали отвечать очень даже вежливо. Почему сам отец не знал языков, Леха так и не понял. То ли ему лень учиться было, а то ли к языками не сильно расположен был, непонятно, но так оно и было. Из всей семьи бабушка Чин учить взялась только маленького Леху.
        Дождавшись, когда бабка закончит с перевязкой, парень поднялся и, натягивая рубаху, спросил:
        - Бабушка, а винтовка моя цела еще?
        Откуда дед привез винтовку Генри, в семье не говорили, но Леха получил ее в полное свое распоряжение и умудрялся выбивать из нее пять мишеней из пяти. Так что для возвращения за семьей эта винтовка была ему предпочтительнее. Проще говоря, привычнее. Мосинский карабин, безусловно, мощный, но своя винтовка словно сама к плечу льнула. С ней парень давно уже забыл, что такое промах.
        - А к чему тебе винтовка? - грозно поинтересовалась бабка, развернувшись к нему всем телом.
        - Да как же?! - растерялся Леха. - Нужно ж домой. В станицу. Там же мамка с сестрами остались, - принялся объяснять он, размахивая руками.
        - Они казачки. Сами управятся, - жестко отрезала бабка. - А тебе с такой раной только и осталось, что воевать. Дай сначала корке схватиться. Иначе кровью изойдешь.
        - Батя сказал, что это царапина, - растерянно проворчал парень, удивленно рассматривая повязку.
        - Соврал он тебе, чтобы не пугать, - тяжело вздохнула бабка. - Пуля насквозь прошла и, похоже, ничего сильно не зацепила. Но ты пока бегал, в нее какая-то грязь попала. Так что нельзя тебе пока тело напрягать. Может антонов огонь случиться.
        - Но как же… - окончательно растерявшись, повторил парень. - Это ж получается, я их бросил, - еле слышно прохрипел он.
        - Никого ты не бросал, - рявкнула в ответ бабка. - Ты последний мужчина в роду. Последний, слышишь, Лю?! И сделал ты то, что тебе отец родной велел. Или ты решил, что лучше старших все понимаешь?
        Взгляд бабки вонзился в него, словно клинок. Лю звала его только она, и только когда он сумел в чем-то провиниться. Потупившись, Леха тяжело вздохнул и замолчал, не понимая, что делать дальше. Вздохнув в ответ, бабка подошла к лавке, на которой он сидел, и, погладив его по голове крепкой, мозолистой ладонью, тихо подсказала:
        - Не грусти. Знаю, что тяжело все это принять. Уж поверь, и со мной всякое было. Да только ничего ты тут не изменишь. Перетерпи. Вот подживет рана, и сбегаешь в станицу. Тебе и тут-то оставаться опасно. Вы с отцом солдат да офицеров побили. Искать станут. А то, что ты мой внук, вся округа знает. Тут и гадать не надо. Одного взгляда хватит, чтобы понять, что мы одна кровь.
        Грустно усмехнувшись, Леха только кивнул, покосившись на небольшое зеркальце, висевшее на стене. Бабка была права. Они и вправду были очень похожи. Только одна особенность их различала. Глаза. Обычно глаза Лехи, когда он был спокоен, были обычного темно-карего цвета. Но стоило только ему разозлиться или начать волноваться, как они становились антрацитово-черными. Такими темными, что нельзя было отличить радужку от зрачка даже при ярком дневном свете.
        Еще раз вздохнув, бабка прошла за печку и, пошебуршав там чем-то, вернулась обратно, неся в руках сидор, с которым Леха и пришел, и его старую винтовку.
        - И карабин свой забери, - добавила она, протягивая ему вещи. - За выпасом в шалаше поживешь пока. Ежели сюда заявятся, найду, что им ответить. Пойдем, провожу тебя.
        Кивнув, Леха поднялся и, подхватив карабин, закинул на правое плечо отцовский сидор. Они вышли из дома и по узкой тропе двинулись в тайгу. Версты через две бабка ловко нырнула в заросли ивы, потянув внука за собой. Про эту узкую стежку знало всего несколько человек. Именно тут, на берегу крошечного родника, бабка поставила с его помощью шалаш и сушила собранные травы.
        Убедившись, что Леха устроился нормально, бабка ласково потрепала ему коротко стриженные волосы и, развернувшись, отправилась обратно.
        Разложив вещи, парень развел огонь в крошечной железной печке и, с сомнением осмотрев окровавленную рубаху, сунул ее в топку. Стирать и штопать ее было бесполезно. От крови материя была заскорузлой и уже начала пахнуть. Поворошив угли, Леха поставил на печку небольшой медный чайник с водой и, развязав собранный бабкой узелок, принялся с интересом изучать его содержимое.
        Перекусив, парень напился чаю и, устроившись на собранной у стены лежанке, прикрыл глаза. Бабка была права. От потери крови его все еще пошатывало и немного подташнивало. А еще все время хотелось пить. Уснул он незаметно для себя. Разбудили Леху сороки. Их возмущенный треск заставил парня подскочить на лежанке и схватиться за оружие. Тряхнув головой, чтобы разогнать сонную одурь, парень несколько секунд сидел замерев, пытаясь понять, что его разбудило.
        Потом какое-то странное чувство заставило его сердце сжаться, а по спине пробежала странная холодная дрожь. Привычно проверив оружие, Леха вышел из шалаша и, передернув скобу, двинулся в сторону бабкиного дома. Что именно его туда потянуло, парень и сам не понял. Пройдя быстрым шагом почти до самого дома бабки, Леха вдруг замер, из-за куста рассматривая постройки.
        Он снова не понимал, что именно так резануло ему глаз, но тут явно было что-то не так. Наконец, в третий раз осмотрев все тщательно, парень понял, что именно его насторожило. Из трубы не вился дымок. И куры, обычно бродившие в загоне, вообще не издавали ни звука. Словно их и вовсе не было. Прижав приклад винтовки к плечу, парень плавно вышел из кустов и, обходя дом по кругу, двинулся к сараю, который бабка использовала как курятник.
        У крыльца, кучей старого тряпья, лежало тело женщины. Замерев на секунду, Леха подбежал к телу и, осторожно перевернув его лицом вверх, глухо завыл. Три пули вошли в сухую грудь бабушки Чин. Тонкая струйка уже начавшей подсыхать крови скатывалась из уголка ее плотно сжатых губ, теряясь где-то за воротом кофты.
        - Бабушка, - хрипя пережатым от рыданий горлом, стонал он, сжимая кулаки в бессильной злобе.
        Потом, усилием воли взяв себя в руки, парень поднялся и, привычно проверив винтовку, направился к калитке. У ворот по следам стало понятно, что сюда приезжал десяток солдат. Быстро осмотревшись, Леха перекинул ремень винтовки через шею и помчался по следу волчьим бегом. К темноте он догнал вставших лагерем солдат. Похоже, после расправы над бабушкой они уже никуда не торопились.
        Обойдя солдатский бивак по кругу, парень выбрал самую удобную позицию и, плавно передернув рычаг винтовки, взял на прицел офицера. Молодой поручик, сидя на седле, не спеша попивал заваренный кашеваром чай. Пуля пробила его кружку и вошла офицеру в грудь. Дальше Леха действовал, словно механическая игрушка. Плавное движение кистью руки, и стреляная гильза вылетает из затвора.
        Прицел - и выстрел. Перевод ствола, с одновременной перезарядкой, и снова выстрел. Отец недаром потратил столько времени на его обучение. Орудовать этой винтовкой парень стал так, словно она была продолжением его руки. Весь десяток был уничтожен меньше чем за минуту. Перезарядив винтовку, парень обошел всех лежавших и сделал еще два выстрела, добив подранков. Воинскую науку отец в него вбил крепко.
        Оставлять за спиной живых врагов самая большая глупость, какую только может сделать воин. У этих иностранцев не было ни совести, ни чести, и выстрелить в спину для них было так же нормально, как для любого человека дышать. Быстро обыскав тела, Леха собрал все ценное, патроны к своему карабину и снял с офицера кобуру с револьвером. Теперь, когда граница была пройдена, ему больше незачем было осторожничать.
        Эти люди пришли в его дом с оружием, а значит, их нужно убивать. Эта мысль билась в мозгу парня, заставляя его вспоминать все, чему когда-то учил его отец, и действовать так, как действовал бы любой опытный воин. Перерыв все чересседельные сумки, Леха собрал все, что могло ему понадобиться в дороге, и принялся сортировать добычу.
        Продукты, новая ткань на портянки, патроны к револьверу Нагана и карабину, деньги и ценности, которые солдаты награбили во время своих походов по окрестным станицам и деревням. В общем, все, что могло бы помочь ему выжить и отомстить. Собрав и уложив в сумки все необходимое, парень задумчиво осмотрел коней и, вздохнув, тряхнул головой, еле слышно проворчав:
        - Нет. В тайге они мне только обузой станут. Пешком, оно надежнее будет.
        Собрав все стреляные гильзы к своей винтовке, парень задумчиво покатал их на ладони и, чуть пожав плечами, ссыпал в карман. От этого движения рана на боку снова начала ныть. Сунув руку под рубашку, Леха аккуратно ощупал повязку и, в свете костра осмотрев пальцы, мрачно вздохнул:
        - Опять кровит. Придется на хутор вернуться. Бабушкиных трав с собой взять.
        Поднявшись, он отвязал всех лошадей и, сняв с них узду, отогнал в сторону от костра. Запах крови привлечет сюда лесное зверье, так что безобидной скотине лучше убраться подальше. Уж лошади тут вовсе ни при чем. Еще раз внимательно осмотревшись и убедившись, что ничего не пропустил и не забыл, Леха закинул сумки на плечо и, держа винтовку в правой руке, скрылся в тайге. Ходить по ночному лесу он умел. Охота всегда была большим подспорьем в прокорме семьи. Да чего там говорить, если все мужчины станицы промышляли пушниной и рыбой. Одними приграничными стычками сыт не будешь.
        Да, казаки всегда считались порубежной стражей и регулярно объезжали свои участки границы, отлавливая контрабандистов и всяких бандитов, что промышляли на нашей стороне, но это не мешало им торговать и водить дружбу с порубежными ханьцами, а иногда, как в случае с Лехиной бабкой, даже создавать семьи. Это была обычная жизнь людей, живших на самом краю некогда громадной империи.
        Однажды, на ярмарке, Леха видел в лавке букиниста большую книгу, в которой были нарисованы всякие страны. Вот там ему и показали, в какой большой стране он живет. От края до края скакать устанешь. К дому бабки он вернулся далеко за полночь. Сбросив поклажу, Леха поднял тело бабушки на руки и, скрипя зубами от боли в боку, отнес ее в дом. Теперь ему предстояло похоронить ее рядом с прадедом. Ведь бабушка Чин потому и осталась жить на этом хуторе.
        Тут, на соседнем пригорке был похоронен тот, с кем она прожила всю жизнь и кому родила пятерых детей. И именно там она завещала похоронить себя, часто повторяя это Лехе. Теперь пришло время исполнить ее последнюю просьбу. Но сначала парню нужно было хоть немного отдохнуть. Слишком много сил отняли у него погоня и перестрелка. С этой мыслью парень скинул сапоги и, едва растянувшись на лавке, уснул.

* * *
        Леха растерянно бродил по пепелищу, боясь поверить собственным глазам. Еще недавно крепкая станица на семь десятков дворов перестала существовать. Иностранные солдаты сожгли всё. Даже старую церковь, которую казаки строили всей станицей. Своими силами и на свои деньги. Во многих дворах парень нашел трупы собак, которых солдаты стреляли, едва войдя в ворота. Всю остальную живность или реквизировали в армию, или пустили под нож на кухне.
        Вернувшись туда, где еще три дня назад был их дом, Леха обессиленно опустился на колени и, уперевшись лбом в ствол винтовки, тихо заплакал. Он остался один. Совсем. Из некогда большой дружной семьи выжил только он. Отчаянью паренька не было передела. Он винил в случившемся себя, солдат, войну, революцию, черта, дьявола… Но что делать дальше, Леха не понимал. Знал только одно. Он должен отомстить.
        Кому? Да тем же иностранцам, которые пришли на его землю и начали диктовать всем свои правила. Кое-как успокоившись, парень поднялся и, утерев слезы, отправился на околицу станицы. Разобраться в оставленных убийцами следах было не сложно. Куча верховых коней и целое стадо угнанного скота не могли пройти бесследно. Встав на след, парень двинулся вперед, сам не зная, что будет делать дальше, но сейчас ему требовалось только одно. Действие.
        Не важно, какое. Бежать, стрелять, драться, все равно. Главное, что-то делать. След вывел его к полевому лагерю чешского пехотного полка. Обойдя его по кругу, Леха подобрался поближе к тому месту, где стояли палатки офицеров, и, устроившись в кустах бузины, принялся наблюдать. Как говорил отец, если уж решил воевать, то делать это надо по науке. Дуриком ничего хорошего не получается.
        Уже к вечеру он знал в лицо всех офицеров полка и примерно представлял, кто именно командовал всей этой вооруженной толпой. Дождавшись ужина, парень сменил позицию и, проверив заряд винтовки, приложил ее к плечу. Пять выстрелов прозвучали треском пулемета. Четверо офицеров рухнули на землю, обливаясь кровью. Еще один, свалившись с табурета, на котором сидел, неловко пополз к ближайшей палатке.
        Добить его у Лехи уже не было времени. Солдаты явно бывали в боях и на стрельбу отреагировали быстро. На кусты, в которых прятался парень, обрушился шквал свинца, но Лехи там уже не было. Отстрелявшись, он упал на землю и, быстро подобрав стреляные гильзы, пополз в сторону. Уйдя за деревья, Леха поднялся и побежал по кругу, обходя лагерь по широкой дуге. Из лагеря выбежала примерно рота солдат и принялась охватывать обстрелянные кусты.
        Но парня там уже не было. Оббежав лагерь, он подобрался поближе к его краю и, всмотревшись в снующую толпу, приметил высокого чешского офицера, который громовым голосом пытался навести хоть какой-то порядок. Вскинув винтовку, Леха навел прицел ему между лопаток и плавно спустил курок. Пуля ударила офицера в середину спины, бросив его лицом на стоявший перед ним пулемет.
        Убедившись, что попал, парень оттянулся обратно в тайгу и снова побежал. На этот раз вслед ему ударили сразу два пулеметных ствола. Упав на землю, Леха переждал этот свинцовый вал и, стряхнув с головы листья и мусор, побежал дальше. Уже почти стемнело, а ему еще предстояло найти место для ночлега. Наткнувшись на неглубокий по летнему времени ручей, он прошел вниз по течению примерно с полверсты и, выйдя на другой берег, снова углубился в тайгу.
        Наткнувшись на старый бурелом, парень спустился в яму, оставленную большим выворотнем, и, перезарядив винтовку, принялся разводить костер. Нужно было поесть и как следует обиходить полученную рану. Покойная бабушка была права, когда говорила, что ему еще рано заниматься чем-то серьезным. Едва появившаяся корочка то и дело трескалась и начинала кровить. Благо, уходя с хутора, он прихватил весь запас толченых трав и полотна для перевязок.
        Подвесив над костерком чайник, парень стянул с себя рубаху и принялся осторожно разматывать повязку. Шипя от боли и тихо ругаясь, он промыл рану крепким первачом, найденным в бабкином доме, и, присыпав ее смесью трав, принялся неловко перевязываться. Еле слышный хруст сучка заставил его выронить свернутую в рулончик ленту полотна и подхватить винтовку.
        - Помочь? - удивленно улыбнувшись, тихо спросил подошедший к яме мужчина.
        - И сам управлюсь. Ты кто? - невежливо отозвался Леха.
        - Матвей.
        - И чем ты тут промышляешь, Матвей? - не унимался парень, держа незнакомца на прицеле.
        - Ничем. Мимо шел, да отсвет костра твоего приметил. Похоже, заблудился я, - признался мужчина с некоторой растерянностью.
        - А куда шел-то? - насторожился парень.
        - Мне к железной дороге надо, - помолчав, нехотя признался мужчина.
        - Далеко ж ты, однако, забрел, - растерянно проворчал Леха. - Оружие есть?
        - Револьвер да нож, - вздохнул мужик, откидывая полу армяка.
        За поясом у него торчал револьвер одноразового действия фирмы Смит-Вессона. То, что он без самовзвода, Леха понял по высокой спице курка.
        - Это где ж ты такую древность добыл? - фыркнул Леха, опуская винтовку.
        - По случаю достался, - усмехнулся мужчина в ответ. - К костру-то пустишь или прогонишь?
        - Присаживайся. Только не балуй, - вздохнул парень. - Не смотри, что мне годов мало, пристрелю быстрее, чем пикнуть успеешь.
        - Думаешь, что ты с винтовкой обернешься быстрее, чем я с револьвером? - иронично уточнил Матвей, спускаясь в яму.
        Вместо ответа Леха одним плавным движением выхватил из-за спины трофейный револьвер Нагана. Оружие не самое большое и ухватистое. Вздрогнув, Матвей удивленно хмыкнул и, качнув головой, осторожно устроился напротив парня, демонстративно держа руки на виду.
        - Ты из казаков, что ли? Уж больно ловко у тебя с оружием получается, - помолчав, спросил он.
        - Из них, - коротко кивнул Леха, снова принимаясь за перевязку.
        - Давай помогу, - повторил свое предложение Матвей. - Да ты не беспокойся. Мне с тобой ссориться проку нет. Говорю же, заплутал я. А на тебя нападу, так вообще из тайги этой не выйду.
        - Ну, помогай, - вздохнув, принял Леха помощь.
        Матвей осторожно пересел поближе и, забрав у него рулончик полотна, принялся ловко перевязывать парня. Закончив, он вернулся на выбранное место и, кивнув на рану, поинтересовался:
        - Где пулю поймал?
        - Меня в армию забрать хотели, - снова вздохнул Леха. - Колчаковцы. А батя не дал. Вот на подворье и схлестнулись. Я сбежал, а чехи после всю станицу сожгли, - коротко рассказал он.
        - А далеко станица твоя? - насторожился Матвей.
        - Верст семь отсюда.
        - А колчаковцы?
        - Версты три в ту сторону. Там у них лагерь полевой. Я там пошумел сегодня малость, так что тебе туда лучше не соваться, - зло усмехнулся парень.
        - Пошумел? Это как? - не понял Матвей.
        - Пятерых офицеров в том лагере пристрелил, - хищно улыбаясь, ответил Леха. - За станицу. За родичей моих.
        - Отомстил, значит, - понимающе кивнул мужчина, принимая у парня чашку с чаем.
        - Отомстил. Иль ты из тех, кто, как попы говорят, по щеке ударили, другую подставь? - зашипел в ответ Леха.
        - Нет, - усмехнулся Матвей. - Я не из них. Я вообще попам не верю. Да и остальным не очень.
        - А остальным, это кому?
        - А всем тем, кто у власти или властям служит.
        - Так ты этот, как его, сицилист?
        Про эту политическую братию Леха слышал много. И не всегда эти слухи были правдивыми. Впрочем, отличить правду от слухов тут было не сложно. Те, кто про них рассказывал, врали так, что даже слушать смешно было.
        - Социалист, - со смехом поправил его Матвей. - Ну, ежели коротко, то можно и так сказать. А вообще, я за то, чтобы каждый рабочий человек мог сам своей судьбой распоряжаться.
        - А почему только рабочий? - удивился Леха. - Это что ж получается, что крестьяне или казаки те же не работают вовсе?
        - Рабочий, в нашей с тобой беседе, означает человека, который что-то сам, своими руками делает. В том числе и те, кого ты назвал, конечно.
        - Грамотный, - с непонятной интонацией протянул Леха.
        Сам он грамоте разумел. Приходскую школу одним из первых закончил, так что и читать, и писать, и считать умел.
        - Грамотный, - улыбнулся в ответ Матвей. - Пять лет назад московский университет закончил.
        - Анжинер, выходит, - понимающе кивнул Леха.
        - Инженер, - снова кивнул Матвей.
        - А в тайге нашей чего забыл?
        - С каторги я сбежал, - помолчав, тихо признался мужчина, внимательно отслеживая реакцию парня.
        - С каторги?! - удивленно переспросил Леха. - Это что ж ты, против царя умышлял?
        - И против царя, и против власти бояр да князей всяких, - решительно кивнул Матвей. - Говорю же. Люди труда должны сами свою судьбу решать. И судить их должны не дворяне, а сами работные люди. Свои.
        - Это получается, вроде как у нас. Казачий круг судит, - понимающе кивнул Леха. - Ну, это понятно. А империей тогда кто управлять станет, ежели царя не будет? Вон, учредительное собрание уже доуправлялось. Иностранцы в земле нашей что хотят делают.
        В голосе парня прозвучало столько злости, что Матвей невольно вздрогнул и дернул рукой к револьверу за поясом.
        - Не балуй, - глухо рыкнул Леха, моментально выхватывая свой ствол.
        - Извини, - повинился мужчина, показывая ему пустые ладони. - А ловко это у тебя выходит. Моргнуть не успел, а револьвер уже в руке. Научишь? А то я и стрелять толком не умею, - смущенно признался он.
        - И как только ты с каторги сюда добраться сумел? - удивленно проворчал парень, убирая оружие. - По тайге ходить не умеешь, с оружием обращаться тоже. Другой бы сгинул давно. А ты ничего. Еще идешь.
        - Так я тут неподалеку сидел, - усмехнулся Матвей. - Верст пятьдесят будет. На угольном разрезе.
        - Это в Приаргунске, что ли? На самой границе который? - удивленно уточнил Леха.
        - Там, - кивнул мужчина.
        - Ну, ты и крюка дал, - усмехнулся парень. - Еще б немного, и к ханьцам бы ушел.
        - Так мы что, на границе уже? - окончательно растерялся Матвей.
        - Четыре версты в ту сторону, - мотнул парень головой, - и Китай будет.
        - Так близко?
        - А тут все близко. Только до столицы далеко, - рассмеялся Леха.
        - Выходит, ты теперь сирота? - сменил тему мужчина.
        - Выходит так, - разом помрачнел парень.
        - И что делать станешь? Как жить будешь?
        - Не знаю пока. Вот с иностранцами закончу, а там как бог даст.
        - А может, со мной? В столицу? - неожиданно предложил Матвей.
        - Зачем? - не понял Леха. - Чего мне там делать?
        - А тут чего тебе делать? - поддел его мужчина.
        - Где родился, там и сгодился, - пожал Леха плечами. - Может, в тайге жить стану, а может, вообще к ханьцам уйду. Там видно будет.
        - Думаешь, у них лучше? - иронично усмехнулся Матвей. - Да и что ты там, языка не зная, делать станешь?
        - А кто сказал, что я его не знаю? - хмыкнул Леха вопросом на вопрос. - И речь понимаю, и иероглифы их разбирать умею. У меня прабабка из ханьцев была. Она и научила, - пояснил он, предвосхищая вопрос собеседника.
        - То-то я смотрю, на лицо ты вроде как и не русский, - понимающе кивнул Матвей.
        - Ну, с лица воду не пить, - пожал Леха плечами.
        - Не скажи, брат, - качнул Матвей головой. - Я с торговцами разными говорил. Так вот, они сказывали, что в Китае сейчас совсем плохо стало. Всякие англичане, немцы да японцы народ почти до скотского состояния довели. В некоторых местах родители вынуждены собственных детей продавать, чтобы от голодной смерти их спасти. Так что, прежде чем туда идти, подумай, как следует.
        - Подумаю, - устало кивнул Леха, откидываясь на стену ямы и прикрывая глаза.

* * *
        - Может, все-таки со мной? - спросил Матвей, задумчиво разглядывая блестевшее в низине полотно чугунки.
        - Нет. Я еще тут не закончил, - упрямо мотнул Леха головой.
        - Думаешь, перестреляешь несколько десятков солдат, легче станет? - вздохнул мужчина.
        - А я не на солдат, я на офицеров охотиться стану. Солдаты, это так. Ежели под руку подвернутся. Как батя говорил, без офицера любое войско это просто стадо.
        - Ну, не скажи. Эти иностранцы все повоевавшие. Их просто так не напугаешь, - снова принялся убеждать парня Матвей.
        - Хватит, - резко оборвал его Леха. - Ступай с богом.
        - Ну, твоя жизнь, тебе решать, - снова вздохнул мужчина и, пожав ему руку, направился к железной дороге.
        Проводив его взглядом, Леха поправил лямку вещмешка и, перехватив винтовку поудобнее, нырнул в густой подлесок. Два дня он провел в той яме, давая растревоженной ране немного поджить. К тому же в полковом лагере наверняка еще не закончилась паника после отстрела офицеров. Так что немного подождать имело смысл. Пользуясь возможностью, Леха утолял свое любопытство, задавая Матвею кучу вопросов.
        Не все парень понимал, но многое из услышанного запало ему в душу. Ведь на первый взгляд, все, о чем рассказывал этот беглый политический, было верно и справедливо. Но и вопросов от этого возникало еще больше. Леха просто не понимал, как может существовать государство, в котором все высшие должности выборные, а все заводы и фабрики принадлежат всем сразу. В его мировоззрение это не укладывалось.
        Да и не верил парень в то, что подобное вообще возможно. Ведь так не бывает. Нет такого. Нигде. А то, что рассказывал Матвей, это просто мечты. Теория, как он сам сказал. Тряхнув головой, Леха отогнал воспоминания и, оглядевшись, свернул в сторону стоянки военных. Отпускать их просто так парень не собирался. За сожженную станицу он собирался мстить. Жестко. Кроваво. И прощать кого-то ему и в голову не приходило.
        К вечеру он вышел к границе бивака и, выглянув из-за дерева, хищно усмехнулся. Если прежде солдаты ходили по лагерю свободно, составив винтовки в пирамиды, то теперь каждому из них приходилось носить свое оружие с собой, а у пулеметов постоянно дежурили расчеты. Не спеша обойдя лагерь по дуге, Леха снова подобрался к месту, где стояли офицерские палатки, и, выбрав удобное место, плавно приложил винтовку к плечу.
        Дождавшись, когда из самой большой палатки выйдут сразу три офицера, Леха сделал глубокий вдох и спустил курок. Три выстрела, и три трупа рухнули в пыль. Еще две пули парень выпустил в расчет пулемета. Дальше снова начался бег по тайге. С криками и воплями солдаты палили по лесу, пытаясь причинить ему хоть какой-то вред. Потом из лагеря выбежали солдаты и, разворачиваясь цепью, начали прочесывать подлесок.
        Обежав лагерь, Леха сделал еще одну попытку выйти на расстояние точного выстрела, но на этот раз солдаты оказались умнее. Уже наученные горьким опытом, они окружили лагерь со всех сторон, держа тайгу на прицеле. Сообразив, что на один свой выстрел получит массированный залп, парень зло оскалился и, перезарядив винтовку, отправился к своей временной стоянке.
        Яма от выворотня ему понравилась тем, что тихо к ней было не подобраться. Со всех сторон ее окружал бурелом. За прошедшие два дня, уходя на охоту, он сумел как следует изучить эти завалы и найти несколько мест, через которые из этой ловушки можно спокойно выскользнуть. Не зная этих незаметных, можно сказать, тайных троп, пройти через бурелом было просто невозможно. А самое главное, крошечный родник протекал буквально в нескольких шагах от самой ямы.
        То есть, даже если его логово будет окружено со всех сторон, то взять парня было бы очень сложно. С учетом того, что к винтовке Генри у него было с собой еще больше сотни патронов, а к карабину Мосина почти сотня в обоймах, то бой был бы весьма кровавым. Ко всему тому был еще и револьвер с полусотней патронов. Ну и сам Леха тоже не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
        Теперь, когда он точно знал, что с ним будет, сдаваться парень не собирался. Знания кулачного боя, которым его много лет подряд обучала бабушка, и отцовский кинжал делали его опасным противником. Очень опасным. О его умении драться даже в станице не раз говорили, когда Леха сходился на кулаках со сверстниками. Было пару раз, что приходилось успокаивать и взрослых казаков, крепко перебравших спиртного. В общем, любого нападавшего ожидал весьма неприятный сюрприз.
        Пробежав по звериной тропе примерно с версту, Леха запрыгнул на широкий, приплюснутый валун и, перешагнув на другую его сторону, спрыгнул на выход каменной россыпи. Откуда в тайге взялся такой каменный язык и почему он до сих пор не зарос травой, парень не знал, да и не особо интересовался. Главное, что его можно было использовать, чтобы сбить со следа возможную погоню.
        Сделав еще один крюк, Леха вернулся к лагерю и, улегшись на землю, принялся наблюдать за солдатами. Очень скоро ему стало понятно, что на этот раз офицеры из лагеря не выходили. Солдатами командовали унтер-офицеры и капралы. Приметив парочку самых на его взгляд опытных, Леха прижал приклад к плечу и сделал два выстрела. На этот раз ему тут же ответили два пулемета.
        Не вставая, парень отполз поглубже в лес и, вскочив, помчался в тайгу, петляя словно заяц. Грохот пулеметов за спиной стих, и парень, остановившись, прислушался. Солдат снова погнали в лес, искать стрелявшего. Это Леха понял по треску сучьев, шелесту листвы и тихой ругани солдат, то и дело спотыкавшихся на торчавших из земли корнях. Ходить по тайге они не умели. Зло усмехнувшись, парень презрительно сплюнул и побежал дальше.
        Следующие два дня он снова выжидал, выбираясь из своего логова, только чтобы понаблюдать, чем заняты пришлые солдаты. Напуганное жестокой расправой командование, очевидно, приказало им в обязательном порядке найти стрелка. Солдаты истоптали весь подлесок вокруг лагеря и то и дело прочесывали близлежащую тайгу. Сообразив, что к самому лагерю теперь не подобраться, Леха решил сменить тактику.
        Прихватив с собой только кинжал и револьвер, парень отправился туда, где очередная группа солдат прочесывала тайгу. Подобравшись к идущему с самого края иностранцу, Леха выбрал момент и, зажав ему рот ладонью, всадил клинок в спину. Длинный, бритвенной остроты кинжал еле слышно скрипнул о ребро и вошел в тело, как в масло. Дождавшись, когда солдат перестанет вздрагивать, парень снял с него ремень с подсумками и, выдернув клинок, плавно скользнул в подлесок.
        Добраться еще до кого-то не представлялось возможным. Остальные солдаты видели друг друга и в любой момент могли заметить нападение.
        - Ничего. Птичка по зернышку клюет, - зло усмехнувшись, еле слышно прошипел парень, разглядывая ломившихся по тайге солдат.
        С этого дня он начал охоту на патрули и караульных. Дошло до того, что солдаты стали бояться выходить за территорию лагеря, а по самой территории передвигались, только прикрываясь палатками. Бегом. Офицерам вообще пришлось сменить свои мундиры на солдатские гимнастерки, но это им помогло мало. Выправку и властный вид не спрячешь, а стрелять Леха умел очень хорошо. Что такое промах на сто пятьдесят шагов, он давно уже забыл.
        Так что, уйдя подальше в тайгу, он в овраге пристрелял трофейный карабин, и господам офицерам стало очень тяжело. В одну из ночей парень воспользовался тем, что в палатке горела лампа, и, прицелившись в маячившую на стене палатки тень, спустил курок карабина. Плеснувшая на брезент кровь заставила его хищно усмехнуться и быстро откатиться в сторону. Пулеметчики не спали, и в ответ раздалась длинная очередь.
        Пулемет системы Максима штука тяжелая, но стрелять может долго. Так что Леха не стал подставляться под шальную пулю и просто уполз, меняя точку. Следующий выстрел снял второй номер пулемета, и грохот очереди стих. Послышался металлический лязг и ругань. Похоже, падая, солдат дернул брезентовую ленту, и патрон перекосило в механизме подачи.
        Еще через день в лагере появился десяток крепких мужчин в странной пятнистой одежде, и Леха насторожился. Этот десяток отличался от обычных солдат выправкой и ловкими, очень точными движениями. А как только они вышли из лагеря, парню стало понятно, что этот десяток не новички в любом лесу. Похоже, откуда-то командование прислало настоящих егерей, решив окончательно разобраться с возникшей проблемой. Мрачно глядя на ловкие действия незваных гостей, парень решал, что делать дальше.
        Воевать одному против десятка опытных бойцов было глупо. Эти знали, что делать в тайге и как по ней ходить правильно. А значит, рано или поздно они сумеют загнать его туда, где смогут просто уничтожить. Значит, нужно навязать им свою игру и заставить принять бой там, где это будет удобно самому Лехе. Осторожно следуя за егерями, парень старательно вспоминал рельеф местности, где мог бы устроить на них засаду.
        Случайно промелькнувшая мысль заставила парня остановиться и присесть на корточки. Чтобы избавиться от этих следопытов, требовалось заманить их туда, где им негде будет укрыться, при этом оказавшись выше них. И такое место Леха знал. Змеиная падь. Длинный, изгибающийся распадок, переходивший в глубокий овраг, попасть в который можно было только с одной стороны. Все остальные стены этого оврага были отвесными.
        Но прежде чем начать эту охоту, нужно было как следует приготовиться. Убедившись, что егеря встали на старый след, который вел в обход лагеря, Леха осторожно отошел в сторону и побежал в нужном направлении. Чтобы завести егерей в овраг, нужно было подготовить себе выход из него. И для этого парню нужна была длинная крепкая веревка. Такую он теперь мог найти только на хуторе покойной бабушки.
        Спустя двое суток парень снова сидел в кустах у границ лагеря, выискивая взглядом егерей. Лагерь еще спал, так что Лехе пришлось дождаться подъема и завтрака. Нужный десяток парень увидел сразу. Они отличались от обычных солдат, как строевой конь от крестьянской клячи. Сместившись так, чтобы видеть их всех, Леха выбрал удобный момент и, прицелившись в спину самому старшему по возрасту, выстрелил.
        Не дожидаясь ответной пальбы, парень развернулся и помчался в нужную сторону. В том, что теперь егеря не успокоятся, пока не поймают его, он уже не сомневался. Пуля ударила десятника между лопаток, разорвав грудь и залив кровью сидевших рядом. Пробежав примерно с полверсты, Леха остановился и принялся высматривать преследователей. Бежал он так, чтобы след шел ровно, без резких поворотов и петель. Ему нужно было убедиться, что егеря идут за ним.
        Увидев преследователей, Леха прижал цевье карабина к стволу дерева и, тщательно прицелившись, выстрелил в идущего первым. Опытные егеря тут же распластались на земле, а парень помчался дальше. Ему нужно было разозлить противника до такой степени, чтобы они ни в коем случае не вздумали бросить погоню. Так, раз за разом выбивая егерей, Леха довел их до Змеиной пади и, оторвавшись на последней версте, помчался к дальней стене оврага. Вскарабкавшись по заранее сброшенной сверху веревке, парень хозяйственно смотал ее и, подхватив карабин, побежал в обратную сторону.
        Несколько точек для стрельбы он присмотрел заранее. Теперь главным было, чтобы егеря не вздумали разделиться. Впрочем, гнали они его всей группой, а значит, менять тактику им было незачем. Весь план парня строился на том, что они не знали местности и не могли понимать, куда именно их заманивают. Самый сложный момент во всей этой затее был в том, что в полусотне шагов от входа овраг делал крутой поворот, а дальше весь он просматривался до самого конца.
        Значит, едва обойдя скальный выход, егеря сразу поймут, что оказались в ловушке, и поспешат вернуться. Выходит, у Лехи была только одна возможность запереть их там. Устроить обвал. Именно на сбор большой кучи камней у него и ушел целый день. Устраивать подобные ловушки его еще покойный отец учил, так что действовал парень уверенно. Перебросив веревку, которой собирался устроить обвал, через перепутанные ветви ив, Леха затаился на краю оврага, ожидая появления преследователей. Его старая винтовка тоже была тут.
        В данной ситуации ее скорострельность и объем магазина играли ключевую роль. Преследователи появились минут через двадцать после того, как сам парень устроился за большим камнем. Внимательно глядя на оставленные им следы, егеря вошли в овраг и свернули за скалу. В группе были все семеро. Троих Леха успел достать, заманивая их за собой. Убедившись, что вся команда тут, парень зло усмехнулся и с силой дернул за веревку.

* * *
        Задумчиво вертя в руках бельгийский карабин, Леха только удивленно хмыкал, пытаясь угадать, откуда они тут взялись. Обычно колчаковские войска вооружались или винтовками Мосина из оставшихся военных запасов, или, как иностранные легионы, немецкими или английскими стволами. В основном, конечно, больше всего было немецких винтовок Маузера. Сам Леха, как и остальные казаки, от этих грохоталок старался держаться подальше.
        Оружие хоть и мощное, но излишне тяжелое и неудобное. Особенно для кавалеристов. А вот такое оружие парень видел только один раз, на осенней ярмарке. Потому и сумел узнать. И вот теперь парень мучительно решал дилемму. Тащить это все на себе до бабушкиного хутора или собрать только патроны, забрав одну винтовку, а остальные припрятав где-то в этом же овраге. Задумчиво погладив снова занывший бок, Леха огляделся и принял соломоново решение.
        С собой он решил взять только одну винтовку с двойным запасом патронов. Остальное спрятать здесь. Груза и так хватало. Больше всего парня порадовали револьверы Нагана, которые нашлись у троих унтер-офицеров уничтоженной группы. Один из них он так же забрал с собой, замотав остальные в промасленную тряпицу прямо в кобурах. Разобравшись с оружием, парень занялся остальными трофеями. В его положении ему нужно было всё. От продуктов до одежды.
        Раздевая тела, парень по очереди оттаскивал их подальше от тропы, даже не собираясь заниматься похоронами. Это были его кровные враги, и тратить на них свои силы и время Леха не собирался. Избавившись от тел, парень задумчиво оглядел добытую одежду и мрачно скривился. Стрелял он по привычке в грудь, так что стирки ему предстояло много. Мягкие свинцовые пули из его винтовки, пробивая грудину, сплющивались и не проходили насквозь, но раны оставляли серьезные. Так что все добытое ему еще предстояло привести в порядок.
        Вообще, в сложившейся ситуации парню очень повезло. И в том, что егеря не стали разделяться, преследуя его. И в том, что, увлекшись погоней, они вломились в овраг, словно кабан в камыши. И в том, что они не ожидали от него умения так быстро стрелять. А стрелял Леха действительно быстро. Так он еще не стрелял никогда. В него словно бес вселился. Рычаг винтовки смещался словно заведенный, благо огонь ему нужно было вести сверху вниз, а спрятаться егерям было негде.
        Мрачно скривившись, парень увязал окровавленную одежду в один большой узел и, закинув его вместе с амуницией на плечо, отправился в обратный путь. До бабушкиного хутора было примерно верст десять. До лагеря, откуда начался этот забег, около двенадцати, так что Леха, едва выйдя из распадка, тут же свернул в сторону. Идти обратно по собственным следам было бы глупо. Вполне возможно, что следом за егерями идут обычные солдаты. Подобного варианта парень не исключал.
        Уже в полной темноте добравшись до хутора, Леха натаскал воды из родника и, замочив в корыте всю добытую одежду, завалился спать, даже не поев. Слишком много сил отняли три последних дня. Проснулся он от того, что солнечный луч, просочившись в небольшое окно, уперся ему прямо в прикрытый веком глаз. Поморщившись, парень длинно, от души зевнул и, потянувшись, покривился. Рана снова дала о себе знать. Вздохнув, Леха поднялся и отправился приводить себя в порядок.
        Первым делом, после умывания, требовалось заняться раной. Минувшим днем парню пришлось крепко потрудиться, и на бинтах снова проступила сукровица. Приготовив все для перевязки, Леха старательно отмочил присохшее к ране полотно и принялся снимать повязку. С шипением отодрав последние витки, он развернулся к свету и принялся рассматривать место ранения.
        Все было не так плохо, как казалось. Да, рану он растревожил, но корочка, благодаря травам, только треснула. Отсюда и сукровица на бинтах. Вздохнув, Леха снова протер рану первачом и, засыпав ее смесью трав, принялся бинтовать живот заново. Стоявший на печке медный чайник, закипев, принялся тарахтеть крышкой. Тихо выругавшись, парень прижал моток полотна локтем и, подхватив тряпицу, снял его с огня.
        Кое-как перевязавшись, Леха занялся завтраком. Есть хотелось неимоверно. Последний раз ел парень прошлым днем, еще до боя в овраге. Так что проснувшийся желудок требовал пищи весьма настоятельно. Отыскав среди трофеев сухари и банку тушенки, Леха решительно всадил в банку свой охотничий нож. Не тратя времени на разогрев или еще какую готовку, он отогнул отрезанную крышку и, подцепив клинком кусок мяса, с ходу отправил его в рот.
        Смолотив банку тушенки вприкуску с дюжиной ржаных сухарей, Леха с блаженным видом откинулся на стену дома и, сыто отдуваясь, тихо проворчал:
        - Вот теперь и хозяйством заняться можно. Сегодня делами по дому займусь, а завтра к лагерю сбегаю. Посмотрю, как они там без меня, - зло усмехнулся парень, поглаживая ладонью рукоять револьвера, с которым не расставался с момента добычи.
        Попив чаю и немного передохнув, Леха занялся стиркой. Замоченные ночью в щелоке добытые вещи, к удивлению самого парня, отстирались полностью. На всякий случай потерев пятна еще и песком, Леха развесил все на заборе за домом и, выплеснув из корыта воду, устало осмотрелся. Солдаты, убив бабушку, разорили все хозяйство, унеся с собой не только кур для еды, но и уведя ее единственную козу. Да что говорить, если они даже ополовиненный горшочек с медом утащили. Только в сенях, в большом ларе оставалось пару мешочков муки и мешок ячневой крупы.
        - Нехристи, - выругался Леха, беря в руки веник и начиная сметать нанесенный в дом мусор. - Что не унести, то сломали. Ладно хоть сам дом сжечь не додумались.
        Тихо беседуя с самим собой, парень высказывал то, что беспокоило его с самого начала этой истории. Ведь после гибели станицы идти ему, кроме как на этот хутор, было просто некуда. Благо была середина лета и до холодов еще имелось время. Но сделать предстояло очень много. Тут и заготовка дров на зиму, и плетение или покупка сетей для рыбалки, и поиск тары, где можно будет хранить продукты зимой.
        - Твою ж за ногу! - выругался Леха, вспомнив, что для заготовок нужна соль. - А ведь бабушка словно чувствовала, все говорила, что нужно на торг за солью съездить. Своей у нее мало осталось. Выходит, это мне теперь придется еще и соль искать.
        Выметя дом, парень вышел на улицу и, присев на ступеньку крыльца, вздохнул:
        - Делать нечего. Придется в станицу идти и начать по подвалам шарить. Без припасов мне тут одному не выжить. Денег нет, а одной охотой не проживешь. К мясу завсегда хлебушек нужен.
        Так, тихо ворча себе под нос, Леха поднялся и, подхватив винтовку, отправился к бабкиному леднику, устроенному на другой стороне сопки, где стоял бабушкин дом. Этот ледник выкопал еще его прадед. Свод укрепил стволами лиственницы, а пол выложил плоскими камнями, на которые потом бросил ровные жерди. Вход был с двумя дверями. На первой, что выходила наружу, был набит мох. За ней висела старая медвежья шкура. Дальше коридор на три шага и еще одна дверь, обитая с двух сторон оленьими шкурами.
        Сделано все это было не просто так. В ледник зимой приносили с реки пиленый лед и укладывали его на жерди и вдоль стен. И только потом на этот лед ставили бочонки с зимним припасом. Эти две двери помогали сохранить лед до следующих морозов. А вместе со льдом и все зимние припасы. Прихватив из дома свечу, Леха спустился по тропе к двери и, чиркнув кресалом, затеплил огонь.
        Быстро проскользнув в ледник, он проверил стоявшие там бочонки и, выбравшись обратно, проворчал, задув фитиль:
        - Три бочонка с соленой рыбой. Еще один початый. Два бочонка солонины. Кабаний окорок. Бабушка коптила. И полбочонка с копченой рыбой. Ну, одному на долго хватит. Но боюсь, к весне зубы на полку сложу. Значит, все одно в станицу идти надо. Только как оттуда сюда найденное тащить? Коня-то нет, - озадачился парень. - Ни коня, ни телеги, ни денег. Похоже, придется солдат грабить. Только где потом животину держать? И сена для нее нет.
        Вернувшись в дом, Леха поставил на печь чугунок с водой, решив сварить похлебки, и, привычно орудуя ножом, продолжил решать возникшую задачу. Отец и бабушка приучили его бережно относиться ко всем домашним животным, объясняя, что они помогают семье прожить. К тому же ему, воспитанному в казацких традициях, обречь коня на голодную смерть было просто противно. Это противоречило всему, чему его когда-то учили. Ведь для казака конь это не просто помощник в хозяйстве. Это прежде всего боевой соратник.
        Так что кража коня у солдат отменяется. Да и найти его по следам копыт просто. Ведь это пешком Леха мог передвигаться, где хотел, укрываясь в тайге. А вот с конем так не получится. Значит, придется выходить на дорогу, а на дороге он будет приметен, словно таракан на столешнице. Поставив похлебку томиться, парень выскочил из дома и, зайдя в сарайчик, принялся рыться в куче старого хлама. Найдя старое колесо от ручной тачки, на которой когда-то перевозил навоз их хлева, Леха задумчиво хмыкнул и, почесав в затылке, вздохнул:
        - Мне не навоз возить, а бочонки. Значит, и корыто не нужно. Кусок жердины вместо оси, и два обрубка, чтобы сам бочонок привязать. Так и докачу. Долго, конечно, но с раной больше одного мне и не взять.
        Выйдя из сарая, парень оставил находку на крыльце и, оглядевшись, отправился к навесу, где хранились дрова. Найти четыре куска древесины было не долго. Аккуратно обтесав ножом тот, что должен был стать осью, Леха проверил, как он входит в ступицу, и, удовлетворенно кивнув, принялся стесывать на его концах посадочную площадку. Сделав такие же затесы на жердях, которые должны были стать лагами, на которые будет уложен груз, он примерил, как они подходят к оси, и отправился искать подходящую веревку.
        Просто привязать лаги к оси было мало. Под нагрузкой они запросто могли выскользнуть из веревок. А еще требовалось придумать, чем смазать ступицу, чтобы она не скрипела и колесо легче проворачивалось. Обычно для таких целей использовался деготь, да только где его теперь взять? В очередной раз почесав в затылке, Леха снова вернулся в дом и, схватив со стола банку из-под тушенки, заглянул вовнутрь.
        Лужица топленого жира масляно блеснула на дне. С сомнением покачав банку в руке, Леха коснулся жира кончиком пальца и, потерев его, хмыкнул:
        - Ну, на пару ходок должно хватить. А дальше еще чего придумаю. Главное, чтоб там было что везти. А уж как, найду.
        Поставив банку на стол, парень вернулся к готовке. Высыпав из мешка несколько сухарей, он сбегал с чайником к роднику и, плюхнув его на печку, принялся рыться на полках, в поисках бабушкиной берестяной коробки с чаем. Вкус к этому напитку ему с детства привила бабушка Чин. Именно она научила его разбираться в сортах и отличать их по вкусу. А главное, она научила его правильно заваривать напиток.
        Коробка обнаружилась за пустыми глиняными горшками. Видать, завалилась, когда солдаты рыскали по дому в поисках ценностей. Хотя тут с первого взгляда было понятно, что никаких богатств у старушки не было. Да, она держала три золотых червонца на свои похороны, но хранила их бабка совсем не в доме. Знала старая, что в доме станут искать в первую голову. Сам Леха отлично знал, где лежат ее сбережения, но трогать их пока не решался. Как ни крути, а похоронил он бабушку не по правилам.
        Даже попа позвать не смог. Потому как не было больше ни попа, ни церкви. Только обмыл да переодел покойницу в то, что было ею приготовлено специально для похорон. Благо до сундучка, что стоял под деревянной кроватью, солдаты не добрались. Видать, торопились. С чего, Леха так и не понял, но вот несколько больших кровавых луж у калитки наводили его на размышления. А самое главное, пропал прадедов охотничий нож. С ним бабушка не расставалась после смерти мужа.
        Перед уходом к лагерю Леха быстро осмотрел это место, но так ничего током и не понял. Только теперь, спокойно размышляя, он сумел хоть немного выстроить возможную картину событий. Бабушка всегда была гордой и смелой женщиной, и ломившихся к ней незваных гостей вполне могла встретить с ножом в руках. А если вспомнить, что Леху драться учила именно она, то появление кровавых луж становится вполне понятным. Она прирезала пару солдат, и ее в отместку убили. На подобное бабушка Чин вполне могла решиться.

* * *
        Ловко передернув затвор, Леха сменил позицию и, выцелив очередного преследователя, спустил курок. Вот уже сутки солдаты гнали его, словно зверя, явно пытаясь или уничтожить, или отогнать как можно дальше. Но Леха не сдавался. То и дело огрызаясь метким огнем, он довел преследователей до истерики. На каждый его выстрел они отвечали шквальным огнем, ожидая, что хоть одна из сотен пуль его достанет.
        Но Леху с сопливого детства учил и натаскивал родной отец, который на пограничных стычках стаю собак съел. Сделав выстрел, парень тут же менял позицию и замирал, пережидая ответный огонь. Потом, оторвавшись, снова устраивал засаду, и все повторялось. Иногда он успевал выстрелить дважды, и тогда солдаты использовали легкие пулеметы Льюиса. Толстая самоварная труба ствола с блином магазина сверху.
        Грохоту и шума от этой штуки было много, но тайгу пулями она засыпала исправно. Так что, едва только приметив суету в рядах противника, Леха тут же уходил за самое толстое дерево, находившееся рядом, и, вжавшись в землю, пережидал ответную стрельбу. Как они пересекли китайскую границу, ни Леха, ни его преследователи и сами не поняли. Ну не было в тайге ни пограничных столбов, ни колючей проволоки.
        Просто, после очередной перестрелки, уйдя вперед, парень приметил в просвет меж кустов вереницу вооруженных людей и тут же свернул в сторону, обходя незнакомцев по большой дуге. Неизвестные шли прямо ему навстречу. Отбежав от места, где встретил неизвестных, примерно на версту, Леха услышал звуки яростной перестрелки. Похоже, солдаты и та группа неизвестных столкнулись, и теперь яростно выясняли, кто из них лучше стреляет.
        Зло усмехнувшись, парень бесшумно скользнул в подлесок и, поправив лямки вещмешка, побежал дальше. Теперь, когда солдаты спалили последнее его пристанище, на территории бывшей империи его больше ничего не держало. Взобравшись на очередную сопку, Леха осмотрелся и, убедившись, что вот уже полдня движется по территории соседнего государства, грустно усмехнулся.
        От купцов и старших казаков парень знал, что в Китае все совсем не так радужно, как может показаться на торге, когда ханьские купцы расхваливают свой товар. Императорские чиновники только назывались императорскими. На самом деле, они скорее служили иностранным господам, которые просто разделили огромную страну на зоны влияния и управляли там по своему усмотрению. Что такое зона влияния, Леха понимал плохо, но о смысле этого словосочетания догадывался.
        Самую большую территорию отхватили себе британцы. За ними, не сильно уступая, шли японцы. А после них часть побережья захватили немцы. Были еще французы и всякие бельгийцы, но у этих особого влияния на императорский двор не было. Главные скрипки в этом оркестре были у британцев. Японцы, хоть и гордо делали вид, что сами принимают решения, но всем было прекрасно известно, что без команды из Лондона они даже тявкнуть не посмеют.
        Приметив в стороне крыши нескольких фанз, Леха прикинул примерное расстояние и, с сомнением покачав головой, решил обойти деревню стороной. У обычных китайских крестьян в домах было тесно и неуютно. А встречаться с маньчжурами означало самому себе ошейник раба надеть. Эти разбойники никогда не упускали случая забить в колодки православного. Да и не хотелось ему, если честно, сейчас с кем-то встречаться. Еще слишком свежа была рана от гибели всей семьи. Не хотелось никому объяснять, откуда он тут взялся и что собирается делать дальше.
        Обойдя деревню, парень вышел на берег небольшого ручья и, прикинув расстояние до ближайшего китайского города, начал устраиваться на ночевку. Если пройти по тайге еще верст семьдесят и переправиться через речку Аргунь, то можно будет выйти к городу Мордага. Именно туда Леха и решил пока отправиться. И пусть заправляли там в основном японцы, но это было единственное крупное поселение, на полторы сотни верст вокруг.
        После того, как солдаты согнали Леху с хутора, устроиться на новом месте до холодов он просто не успеет. Вот и пришлось ему искать место, где можно будет пережить зиму. Искать пристанища на территории России Леха не решился. Приказ адмирала Колчака о призыве в армию всех способных держать в руках оружие он не забыл и воевать непонятно за что не собирался. Не для того отец в драку влез и жизни лишился, чтобы Леха стал пушечным мясом.
        В силу возраста в казачий эскадрон его просто не примут. В реестре казачьем парень не значился. Выходит, забреют его в пехоту, а становиться серой скотинкой Лехе казачья гордость не позволяла. Правила жизни ему, родовому казаку, прививали с молоком матери. А в городе, благодаря внешности, он сможет затеряться. Благо денег, снятых трофеем с убитых егерей, было в достатке. Этим бойцам платили английскими фунтами, а на территории Китая эти деньги очень ценились.
        За один английский фунт давали пять серебряных китайских лян. Именно серебряных монет за бумажку. Всей этой механики Леха не понимал, но подобное сравнение серебра с бумагой всегда называл полной дурью. Выскочивший из кустов заяц заставил парня вздрогнуть и еле слышно выругаться. Нервы и так были натянуты после бегства, словно струны, а тут этот косой вылетел из-под куста, словно пинка получил.
        На всякий случай проверив патрон в патроннике, парень принялся собирать хворост для костра. Начало смеркаться, когда котелок и чайник, наполненные водой, вскипели, и Леха принялся варить похлебку. Нарубленный еловый лапник послужил постелью, а оленья шкура и кусок брезента матрацем и одеялом. К походной жизни Лехе было не привыкать.
        Проснулся парень от тихого хруста сухого сучка. Плавно взведя курок револьвера, парень чуть приоткрыл глаза и, стараясь не шевелиться, прислушался. Кто-то крался к его биваку, пытаясь подобраться поближе, но получалось у него это не очень хорошо. Неизвестный явно был не новичком в тайге, но ловкости ему не хватало. Неожиданно чуткий нос парня уловил запах. Странный, неожиданный, которого в тайге никак не могло быть. Это был запах цветущего жасмина. Ароматные притирания для дам парень пару раз видел на торгу, потому и запомнил, как они пахнут.
        А самое главное, запах этот доносился со стороны, противоположной той, откуда прозвучал хруст ветки. Выждав, пока шаги приблизятся к самому краю бивака, Леха одним стремительным движением перекатился в сторону, вскидывая револьвер. Не ожидавшие такой его реакции неизвестные негромко охнули и замерли в нелепых позах, уперевшись взглядами в ствол револьвера.
        - Кто вы и что здесь делаете? - спросил Леха на наречии мандарин.
        - А ты кто? - послышался вопрос на манджу.
        - Просто прохожий, - усмехнулся Леха, переходя на тот же язык.
        - Странный ты, прохожий, - удивленно протянул мужик лет сорока. С виду его можно было принять за обычного китайца, но наметанный взгляд парня сразу определил в нем уйгура.
        Смуглая кожа, лицо без признаков возраста. Натруженные руки и внимательный, цепкий взгляд настороженных глаз. Судя по одежде, мужик недавно перешел границу с Монголией. Оглянувшись туда, где должна была быть спутница мужика, Леха приметил тоненькую фигурку, испуганно прижавшуюся к стволу кедра, и, плавно поднявшись на ноги, с угрозой спросил:
        - Решили меня ограбить?
        - Нет, хотели только посмотреть, кто тут нашелся такой смелый, что рядом с отрядом японских солдат костер жжет, - решительно мотнул мужик головой.
        - Девчонку сюда позови, - приказал Леха, плавно качнув револьвером. - Не люблю, когда кто-то за спиной стоит.
        - Позволь нам просто уйти, парень, - вздохнув, тихо попросил мужик. - Я не знаю, кто ты, но не хочу с тобой драться. Это было бы глупо.
        - Вот как? - иронично хмыкнул Леха. - Похоже, вы тоже решили стать просто прохожими. От кого прячетесь и кто может идти по вашим следам? - жестко спросил он.
        - Зачем тебе это? - помолчав, уточнил уйгур. - Это только наша беда.
        - Теперь, когда ваши следы ведут к моему лагерю, уже нет. Так что я должен знать, кто меня придет убивать и за что. Говори.
        - Эта девушка дочь императорского судьи. Ее увидел японский офицер и захотел взять себе. Судья отказал. Теперь мы вынуждены бежать, - коротко поведал мужчина.
        - Так вы идете в Монголию, а не из нее, - сообразил парень, разглядывая костюм мужчины.
        - А ты хорошо разбираешься в наших делах, - удивленно протянул мужик. - Откуда ты тут взялся? Знаешь высокое наречие и язык манчжоу-го, различаешь виды одежды, да еще и с оружием обращаться умеешь. Кто ты?
        - Зови меня Лю, - помолчав, представился парень. - Я родился в приграничье и потому знаю все то, что ты перечислил.
        - Просто Лю, и все? - не поверил уйгур.
        - Ну, имени судьи и девушки ты тоже не назвал, хотя был его охранником, - поддел мужика Леха.
        - Господин, у вас не найдется немного хлеба, - вдруг тихо спросила девушка, подойдя к тлеющим углям. - Мы не ели два дня. С тех пор, как вынуждены были бежать из Мордаги.
        - Бежали верхом, по дороге, - тут же сообразил Леха, разглядев ее костюм.
        - Ты словно сам у судьи служил, - удивленно проворчал уйгур.
        - Так ведь задачка нехитрая, - усмехнулся парень. - В такой одежде знатные женщины иногда совершают верховые прогулки. Не часто, но так бывает. А раз вы оказались здесь, значит, коней вам пришлось бросить, когда японские солдаты начали вас нагонять.
        - Вы словно сами там были, - удивленно охнула девушка.
        - Понятно, - задумчиво буркнул парень и, достав из кучи лапника котелок с похлебкой, протянул его девушке. - Вот, поешьте. А ты расскажи мне пока, что происходит в городе и кто там теперь командует.
        - Японцы, - скривился уйгур. - Несколько месяцев назад в город вошел целый полк их пехоты, и теперь китайцы на собственной земле словно рабы. Любого, кто посмеет дерзко взглянуть на них, могут убить без всякого суда. Просто так.
        - Весело, - проворчал про себя Леха, скривившись.
        Услышанное ломало все его планы. Лезть в это змеиное гнездо было глупо.
        - Господин Лю, а куда идете вы? - тихо спросила девушка, передавая котелок своему охраннику.
        - Думал зиму пожить в Мордаги, а теперь не знаю, - нехотя признался парень. - Боюсь, с японцами я не уживусь. Ладно, придумаю еще что-нибудь.
        - А вы не согласились бы пойти с нами? - осторожно поинтересовалась девушка.
        - Ищете себе охрану, - понимающе усмехнулся парень. - Но в Монголии мне делать нечего. Да и вам там тоже будет опасно. Думаю, вы и сами это понимаете.
        - Выходит, нам вообще некуда идти? - растерялась девица.
        - Если только на юго-запад. Туда, где тепло и можно спокойно жить, не опасаясь замерзнуть. Здесь, на севере, пережить зиму без припасов и крепкого дома будет очень сложно, - вздохнул Леха, мысленно проклиная солдат, спаливших хутор.
        - У нас нет лошадей, чтобы ехать так далеко, - буркнул уйгур, жуя.
        - Да, пешком такой путь мне не одолеть, - грустно кивнула девушка, вытягивая ножку.
        Сначала Леха не понял, что именно она хочет ему сказать, но потом, когда взгляд парня опустился от бедра до ступни, он сообразил, о чем речь. По старой традиции девушки из хороших семей перетягивали себе ступни ног, чтобы они не росли. Ходить им было сложно, но это считалось одним из эталонов красоты. Для самого Лехи подобные вещи были странны, но лезть в чужой монастырь со своим уставом он не собирался.
        - Тогда не знаю, что еще вам сказать, - развел парень руками.
        - Но почему вы не хотите идти с нами? - не унималась девчонка.
        - У меня свои дела, и вас в них нет, - пожал Леха плечами.
        - И что вы собираетесь делать дальше? - тут же последовал вопрос.
        - Найду место, где можно будет пережить зиму, и отправлюсь отдавать долги, - зло усмехнулся парень. - У меня к иностранным солдатам большой счет. И оплачивать они его будут своей кровью.
        - Кажется, я понял, кто ты, - неожиданно сказал уйгур, вымачивая в остатках похлебки кусок сухаря. - Ты русский казак. Я слышал, что эти воины берут себе в жены ханьских женщин. Ты родился от такого брака. Не большеносый, но и не ханец. Полукровка.
        - Ты весьма проницателен, - иронично усмехнулся Леха, заваривая чай.

* * *
        Сделав два быстрых выстрела, Леха нырнул в кусты и, пригибаясь, побежал так, чтобы пересечь направление движения японцев. Из города, в погоню за девушкой, было отправлено два взвода солдат. Похоже, командир подразделения, занявшего город и решившего сделать дочку судьи своей наложницей, не решился отправлять за ней больше своих подчиненных. Но и этих двух взводов было бы более чем достаточно, не наткнись они на Леху.
        Уж чему-чему, а воевать в тайге парня учили так, что он во время учебы кровавым потом обливался.
        - Лей пот в учебе, а не кровь в бою, - постоянно повторял отец, пуская в ход нагайку, когда Леха в очередной раз пытался отговориться усталостью.
        Но опытный казак был безжалостен. Впрочем, подобным образом учили не только его. Как и большинство его сверстников, мальчишка мечтал стать настоящим пластуном. Элитой любого казачьего воинства. Разведчики, диверсанты, тайные тени войны, в ряды которых попадали единицы из сотен. И потому жадно впитывал все, что могло бы хоть как-то помочь ему выдержать экзаменацию при наборе в учение к пластунам. Отбор туда был тяжелым, и не каждый кандидат его выдерживал. Так что наука отца и бабки для Лехи была просто манной небесной.
        Заметив слева от себя какое-то шевеление, Леха осторожно присел на колено и, плавно подняв карабин, спустил курок. Выстрел и последовавший за ним вскрик ясно сказали парню, что он не промахнулся. Хлопки японских «арисак» заставили парня презрительно усмехнуться. Видел он японские винтовки. На открытом месте весьма опасное оружие, а вот в тайге, где и подлесок густой и препятствий много, трехлинейный карабин поглавнее будет.
        Его тяжелая пуля сносит все лесные препятствия, дотягиваясь до цели. Сами японцы народ все больше легкий, субтильный, потому и вынуждены пользоваться подобным оружием. Ему же, как потомку многих поколений воинов, карабин был в самый раз даже в этом, еще юном возрасте. Крепкий, широкоплечий юноша орудовал им, словно хворостиной. В очередной раз оторвавшись от солдат, Леха взбежал на сопку и, заняв позицию, чтобы отсечь преследователей, снова вернулся к событиям этого суматошного дня.
        Разговаривая с городскими беглецами, парень все больше склонялся к мысли, что ему с ними не по пути. У него была своя дорога. Но появление японских солдат спутало ему все карты. Всю троицу беглецов спасло только то, что ходить по тайге японские солдаты просто не умели. Кто-то из них умудрился споткнуться и свалиться в какую-то яму, при этом громко вскрикнув. Этого Лехе хватило, чтобы моментально подхватиться со своего места и начать быстро сворачивать лагерь, попутно командуя остальными.
        - Боло, забирай девчонку и уходи. На тропу не выходите. Так вас быстрее догонят, - приказал он уйгуру, увязывая свою постель в удобный тюк и проверяя оружие.
        - Ты поможешь нам? - прямо спросил телохранитель, сжимая кулаки.
        - Я начну с ними воевать, так что у вас будет время, чтобы уйти, - увернулся Леха от прямого ответа.
        - Лю, прошу вас, не дайте им схватить меня. Вы можете сделать это быстро, - тихо, но очень решительно попросила вдруг девочка. - Из вашей винтовки хватит одного выстрела.
        Не ожидавший таких слов Леха на мгновение замер, переваривая услышанное.
        - Не спешите умирать, - буркнул он, взяв себя в руки.
        Эта девочка напомнила ему его бабушку Чин. Такая же маленькая, тонкая и при этом очень сильная. Словно внутри этих женщин скрывался стальной клинок. Тряхнув головой, Леха улыбнулся девушке одними губами и, оглянувшись на телохранителя, повторил приказ:
        - Уходите. Я постараюсь их задержать. Боло, ты умеешь стрелять?
        - Только из лука, - мрачно качнул телохранитель головой. - Такое оружие, - он кивнул на винтовку в руках парня, - стоит у нас очень дорого и носить его простым людям запрещено.
        - Тогда не теряй времени. Сажай ее себе на спину и уноси. Сама она далеко не уйдет, - посоветовал парень и, закинув вещмешок на плечи, двинулся навстречу солдатам.
        Уже через полсотни шагов он наткнулся на японский авангард и, в быстром темпе выпустив три пули, начал свою игру. Японские солдаты, озверевшие от неожиданных потерь, бросились в погоню за ним, забыв на время о поисках беглянки. Этого Леха и добивался. То и дело устраивая короткие засады, он плавно уводил японцев в сторону от следа беглецов. Вот и теперь, устроившись на гребне сопки, он тщательно выцелил солдата с какими-то знаками на погонах и выстрелил.
        В ответ захлопали японские винтовки, но все их пули ушли гораздо выше. Пользуясь моментом, Леха добил магазин винтовки патронами и снова всмотрелся в подлесок, попутно размышляя о том, как вообще могла случиться вся эта катавасия. Будучи еще мальчишкой, он часто слышал, как старшие казаки обсуждали происходящее в империи. К тому же многие из них, возвращаясь с германского фронта, рассказывали такое, что Леха просто не мог поверить в услышанное.
        Сначала в столице случилась какая-то революция, и император перестал управлять государством. Потом случилась война с германцами, и народ поначалу поднялся. Но спустя пару лет появились воззвания, в которых говорилось, что вся эта война нужна только буржуазии. Что это такое, Леха толком не знал, но интуитивно понимал, что это неправильно. Потом в столице снова что-то случилось, и неожиданно объявили о замирении с немцами.
        Новости в их места всегда приходили с большим опозданием, но после октября тысяча девятьсот семнадцатого года их вообще приходилось ждать чуть ли не годами. Доходило до смешного. Казаки, пытаясь узнать хоть что-то, вынуждены были покупать на пограничном торгу у китайцев английские газеты и искать знатока, способного их перевести на русский язык. Именно так Леха узнал, что адмирал Колчак собирает войско для сопротивления какой-то Красной армии.
        Что это за армия, откуда она взялась и за кого воюет, парень так толком и не понял. И объяснить это ему никто не мог. Казаки и сами не очень понимали, чего добиваются эти странные люди, называвшие себя социалистами. Только после разговора с Матвеем парню стало хоть немного понятно, за кого именно воюет эта самая Красная армия. Но поверить в рассказанное парень не мог. Ну не бывает так, чтобы кто-то мечтал о счастье для всех простых людей. Парнем Леха был простым и приземленным и в сказки перестал верить уже давно.
        Выстрелив еще три раза и явно крепко зацепив двоих, Леха скатился с сопки и снова углубился в тайгу. Следующим рубежом стал край оврага, где нашелся удобный скальный выход. Обойти парня в этом месте было очень сложно. Справа овраг, а слева длинный бурелом, перебраться через который было невозможно. Устроившись поудобнее, Леха вслушался в привычный шум тайги и, злорадно усмехнувшись, тихо проворчал:
        - С казаком воевать это вам не фунт изюму.
        Японцы, нарвавшись на неожиданную тактику лесной войны и понеся серьезные потери, явно уже не рвались в бой. А самое главное, до них наконец дошло, что погоня за парой беглецов превратилась в затяжной бой, в котором они забрались в такие дебри тайги, выбраться из которых без проводника не представляется возможным. А самое главное, след беглецов был безнадежно потерян.
        Выждав примерно час и убедившись, что атаковать японцы не собираются, Леха снялся с места и, оббежав бурелом, зашел остаткам японского отряда в тыл. Как оказалось, солдаты решили устроить привал и думать, что делать дальше. Из двух взводов, а это примерно шесть десятков штыков, на ногах осталось только половина. Часть парень перестрелял, но больше было раненых, бросить которых солдаты не могли.
        Убедившись, что о погоне японцы уже и не помышляют, Леха развернулся и помчался по своим следам обратно. Находя оставленные тела убитых, он быстро обыскивал их, забирая только то, что могло помочь выжить в тайге или принести пользу. Штыки от винтовок, сабля унтер-офицера, английские деньги и консервы. К удивлению парня, в ранцах японских солдат из консервов была только рыба и рис. Ни муки, ни хлеба они с собой не носили.
        - Теперь понятно, чего вы такие тощие, - бурчал парень, быстро проводя обыск вещей. - На одной рыбе далеко не уедешь.
        Все холодное оружие парень решил отдать уйгуру, оставив себе только один штык. Сталь на эти ножи пошла добрая, и использовать такой клинок можно было в самых разных условиях. Тем более что отцовский кинжал Леха решил сохранить любой ценой. Очередной солдатский ранец подарил парню дюжину серебряных монет и два золотых английских соверена. Завернув эту добычу в отдельную тряпицу, Леха помчался дальше.
        Часа через четыре, вернувшись к месту своей ночевки и быстро разобравшись в следах, побежал следом за беглецами. Еще через два часа он застал их на берегу ручья. Вымотанный и потный Боло лежал в траве, пытаясь отдышаться. Бесшумно выскользнув из-за дерева, Леха остановился рядом с девушкой и, бросая на землю свою поклажу, иронично проворчал:
        - Эдак вы и до зимы в Монголию не попадете.
        - Лю! - обрадованно ахнула девушка. - Как вы здесь оказались? Там же так много стреляли.
        - Ну, стрелять и попадать штуки разные, - нахально усмехнулся юнец. - Боло, эти клинки я тебе принес. А то бегаешь по тайге с голыми руками, - Леха бросил перед телохранителем брякнувший сверток. - Как вас только до сих пор волки не съели?
        - Нам пришлось бежать с тем, что было в руках. Все случилось очень быстро, - угрюмо пояснил уйгур, развязывая полученный тюк.
        - Понятно. Тогда это тоже вам, - вздохнул Леха. - Там рис и консервы из рыбы. Не много, но хоть с голоду не помрете в пути. И еще. Вот, спрячь, - протянул он телохранителю узелок с найденными монетами. - Получится, хоть одну лошадь купишь.
        - Ты отдаешь нам серебро? - растерянно уточнил уйгур, держа на широкой ладони развязанный узелок.
        - Отдаю, - пожал Леха плечами. - Я с него не разбогатею, а вам оно может жизни спасти.
        - Лю, идемте с нами, - тихо попросила девушка, имени которой Леха так и не удосужился узнать.
        Да и не принято в культуре ханьцев называть свое имя незнакомцам ниже себя по происхождению. А для дочери императорского судьи Леха точно был не ровней. Большеносый, да еще и полукровка.
        - Нет, - чуть помолчав, решительно тряхнул парень головой. - У меня свои дела. Чем смог, помог вам, а дальше уж сами. А тех солдат можете не бояться. Им теперь не до вас. Самим бы выжить. Но и рассиживаться здесь не стоит. Чем дальше уйдете, тем лучше.
        - Ты прав, - вздохнув, поднялся телохранитель. - Нам действительно надо идти.
        Быстро навесив на себя все оружие, он закинул на спину ранец японского солдата, в котором Леха принес им продукты, и, остановившись перед парнем, неожиданно сказал:
        - Благодарю тебя, воин.
        - Храни вас Будда, - кивнул в ответ Леха, вспомнив наставления бабушки. - Будь верен слову.
        В ответ телохранитель коротко поклонился и, повернувшись, протянул девушке руку. Поднявшись, она задумчиво посмотрела на парня и, неожиданно шагнув к нему, глубоко поклонилась. Потом, выпрямившись, подошла еще ближе и, приподнявшись на цыпочки, еле слышно прошептала, глядя ему в глаза:
        - Меня зовут Юе. Благодарю тебя, воин Лю. Я буду молиться за тебя.
        Развернувшись, она ухватилась за руку своего телохранителя, и вскоре они скрылись за деревьями.
        - Юе значит, - задумчиво хмыкнул Леха, глядя им вслед. - Весна вроде по-вашему. Запомню. Может, когда и свидимся.
        Бросив задумчивый взгляд в небо, парень прикинул расстояние, на которое ушел от солдат, и, подумав, отправился искать место для лагеря. Нужно было отдохнуть, поесть и почистить оружие. А самое главное, сделать себе очередную перевязку. Как говаривала бабушка Чин, за раной обязательно нужно ухаживать, иначе в ней появится гной и очень скоро любая, даже легкая царапина может стать смертельной.
        Найдя заросли лещины, Леха забрался в самую гущу кустов и, срубив несколько веток, принялся обустраивать лагерь. Выкопав ножом ямку, он натаскал хвороста, нарубил лапника на подстилку и, принеся воды, развел костер. Пока закипала вода в котелке и чайнике, парень успел почистить винтовку и заточить два трофейных штыка до бритвенной остроты. Благо масло и оселок у него всегда были с собой.

* * *
        Полученные от беглецов сведения заставили Леху задуматься над вопросом, что делать дальше. Лезть в город, находящийся под контролем солдат, с которыми только что воевал, было безумием. Но и оставаться в тайге во второй половине лета, имея все шансы застрять тут на всю зиму, тоже было глупо. Сидя у костерка, парень старательно вспоминал все известные ему крупные населенные пункты, где можно было бы затеряться среди местного населения.
        Но как назло, ничего толкового на ум не приходило. К тому же, если оккупационные войска добрались до таких удаленных от побережья мест, то почему они не могут оказаться и дальше? Но гадать можно было до морковкина заговенья, а выяснить что-то точно возможно только одним способом. Увидеть это самому. Припомнив карту, Леха неожиданно сообразил, что оккупанты решают вполне понятную задачу.
        Они пытаются отрезать от границы Российской империи все территории Китая, после чего, вполне возможно, попытаются захватить и приграничные русские земли. Во всяком случае, по слухам, во Владивостоке и Приамурье они уже стоят. А это значит, что их планы начали воплощаться в жизнь. Мрачно хмыкнув, Леха подкинул в костер хвороста и, вздохнув, еле слышно проворчал:
        - Знать бы, что все это нужно будет, специально бы у попа карту выпросил.
        Азы географии, как и грамоту, казачатам преподавал приходской священник. Но выученных у него знаний явно не хватало. Леха, хоть и считался грамотным, теперь и сам понимал, что образования ему серьезно не хватает. Разровняв обушком ножа землю, парень принялся кончиком клинка вырисовывать границу, чтобы наглядно представлять, где находятся ханьские города.
        Мордага была для него закрыта. Ближайшими к нему были поселения Гэньжа, Маньгуй, и Гулянь. В крайнем случае можно было попробовать добраться до города Геньжэ. Далеко, конечно, но делать нечего. Оставаться в тайге не было никакого смысла. Но прежде чем искать себе пристанище, Леха решил еще раз навестить родные места. Планы посчитаться с иностранными легионерами он не оставлял.
        Прикинув, что до дома он сможет дойти примерно за четверо суток, парень задумчиво почесал в затылке и, подтянув к себе вещмешок, принялся пересчитывать оставшиеся патроны. Такой переход по тайге без оружия мог закончиться очень плохо. Убедившись, что на пару перестрелок патронов еще хватит, Леха хищно усмехнулся и, поднявшись, отправился проверять силки.
        Опытный человек в тайге всегда прокормится. Охотиться на крупную дичь парень не стал. Выстрел в любом лесу слышно далеко. Да и не нужно было ему много мяса разом. Не сохранить будет. А вот поймать силками куропатку, глухаря или зайца - самое оно. Одной добытой тушки ему хватало на двое суток. Есть сухари, в тайге можно накопать черемши, так что с голоду не пропадешь. В тех же зарослях лещины парень набрал созревших орехов, разнообразив свой рацион.
        Вернувшись к костру с добычей, Леха разрубил уже ободранную заячью тушку на две части и принялся варить похлебку, попутно насаживая куски второй части на прутики. Похлебка на ужин и завтрак, а жареная зайчатина на следующий день. В дороге будет не до готовки. Приняв решение, парень с ходу начал готовиться к переходу обратно. Поднявшись с первыми лучами солнца, он умылся в роднике и, позавтракав остатками похлебки, свернул лагерь.
        Спустя два часа после подъема он шагал по тайге в сторону границы, чутко отслеживая все происходящее вокруг. Дорога до дома прошла спокойно. Спустя четыре дня парень вышел на окраину сгоревшей станицы и, оглядевшись, грустно вздохнул. Убедившись, что на пожарище ничего не изменилось и чуда не случилось, Леха свернул в сторону и, обойдя станицу по дуге, направился к хутору бабушки. Это было странно, но именно туда его тянуло больше всего.
        Поймав себя на этой мысли, парень удивленно хмыкнул и, чуть пожав плечами, тихо проворчал:
        - Бабуль, ты помогать решила, или я чего не так сделал?
        В народе бродили россказни, что неправильно похороненные родственники могут начать преследовать своих потомков, чтобы заставить их исправить свои ошибки, но Леха в это не верил. Бабушка Чин всегда любила его. Это он знал точно. Скорее, парень склонялся к мысли, что ему хочется вернуться туда, где ему было хорошо. Не получив ответа, парень грустно усмехнулся и зашагал дальше.
        Лагерь легионеров он нашел на своем месте. За то время, пока Леха носился по тайге, солдаты явно успокоились и расслабились. Даже офицеры снова стали перемещаться по территории в своей форме. Приметив двух офицеров в чинах, что-то неспешно обсуждавших у коновязи, Леха не удержался и, выбрав удобную точку, поднял карабин. Тяжелая винтовочная пуля, пробив грудь одного, ударила в грудь же второго офицера, а Леха, нырнув в кусты, помчался обратно к станице.
        Выстрел полковой трехдюймовой пушки стал для парня полной неожиданностью. Прошелестев над верхушками деревьев, снаряд рванул где-то впереди, и Леха, моментально сменив направление, побежал обратно к границе. Если решат искать по следам, пусть ищут на сопредельной территории. Но к его удивлению, преследовать его никто не стал. Отойдя версты на три в сторону, парень устроился на ночевку, решив проверить результат своего нападения утром.
        Ночь прошла спокойно, и с рассветом парень уже сидел в кустах у границы лагеря, пытаясь понять, что тут происходит. Солдатский лагерь напоминал разворошенный муравейник. Палатки сворачивали, солдаты строились в колонны и направлялись куда-то в сторону станции. А над всем этим стояли ор и мат унтер-офицеров и ржание обозных лошадей.
        - Они уходят? - удивленно спросил сам у себя парень. - Не, я так не согласен. Им еще за родителей ответить надо.
        Оттянувшись назад, парень нырнул в подлесок и, отойдя подальше, помчался в сторону железнодорожного полустанка. Если где и смогут погрузить всех этих солдат в вагоны, то только там. Что именно он собирался сделать, Леха пока и сам не знал, но отпускать убийц своей семьи просто так не собирался. Добежав до чугунки, как тут называли железную дорогу, парень уселся в кустах и принялся наблюдать за погрузкой. Лошадей заводили в теплушки, а на платформы грузили пушки. Для офицеров в составе имелось два купированных вагона.
        - И как мне до вас добраться? - еле слышно ворчал Леха, наблюдая за погрузкой солдат. - Тут одним карабином не обойдешься. С ходу срежут, - бурчал он, разглядывая установленные на платформе пулеметы, обложенные мешками с песком.
        Припомнив, что верстах в пяти от полустанка имеется путевая стрелка, отвод которой ведет в тупик, Леха подхватил винтовку и помчался туда. С началом войны, точнее, с того момента, как в этих местах полностью исчезла любая власть, за путями следили кое-как. Путевые обходчики бросали свои дома и отправлялись искать лучшей доли. Ведь жалованье им платить стало некому, а одним огородом не проживешь.
        Именно в будке обходчика у стрелки парень нашел ящик с инструментом и, прихватив его, отправился осматривать пути. Ему нужно было сделать так, чтобы вся эта свора отправилась в ад. Прощать убийц парень не собирался.
        Развинтить пару стыков на рельсах и выдернуть дюжину костылей из шпал было делом одного часа. Ломом сдвинув рельсы так, чтобы колеса паровоза соскочили с колеи, парень сунул добытый инструмент в кусты и, отбежав в сторону, принялся искать место для наблюдения.
        Что из всего этого получится, он и сам плохо понимал, но действовал вполне логично. Если состав движется по железной колее, то потеряв ее, он неминуемо сорвется под откос. Следом за паровозом туда же отправятся и вагоны. Именно это парню и нужно было. В возникшей суматохе можно будет уничтожить не один десяток иностранных убийц.
        Все шло так, как Леха и рассчитывал. Не учел парень только одного, что перед стрелкой состав обязательно сбросит ход. В итоге, через три часа ожидания проходивший через стрелку состав соскочил с рельсов и под откос скатился только паровоз, утянувший за собой две платформы и три вагона. Два из них были купированными. Один из них, перевернувшись, смялся, и сквозь скрежет Леха ясно расслышал крики пострадавших офицеров.
        Испуганные солдаты высыпали из вагонов, выставив винтовки во все стороны. Понимая, что стрелять в таких условиях глупо, Леха притих, внимательно наблюдая за происходящим. Унтер-офицеры принялись наводить порядок, быстро организовав разбор завала. Пользуясь суматохой, Леха отошел в сторону и, перебравшись на другую сторону полотна, вплотную подобрался к месту крушения.
        Винтовку он спрятал, так что, на первый взгляд, его можно было принять за случайного прохожего, неожиданно оказавшегося рядом. Держа один трофейный штык-нож обратным хватом, Леха подобрался к носилкам, на которых лежал офицер в раззолоченном мундире, и, улучив момент, резко ударил его клинком в правое подреберье. Прикрыв рану подобранной тут же солдатской шинелью, парень отошел в сторону и принялся осматриваться, выбирая очередную жертву.
        Крепкого штабс-капитана с окровавленной головой вытащили из окна вагона и, отведя в сторону, усадили на траву. Помогавшие ему солдаты поспешили обратно, а Леха, подобрав брошенное одеяло, зашел офицеру за спину. Крепкие руки казачка ухватили штабс-капитана за подбородок и затылок и резким движением свернули ему шею. Аккуратно уложив офицера на спину, Леха подсунул ему под голову свернутое одеяло и снова скользнул в сторону.
        Испуганные, растерянные от катастрофы солдаты не обращали внимания ни на что вокруг. Единственное, что они пока могли осознавать, так это только то, что от них сейчас зависели жизни зажатых в перекореженном вагоне офицеров. Слишком неожиданно и быстро все произошло. Встав за обломки паровоза, Леха принялся высматривать очередную жертву, когда прямо на него выскочил пожилой унтер и с ходу, без всяких разговоров попытался ударить кулаком в лицо, зло выругавшись.
        Что именно он сказал, Леха не понял, но то, что это было не пожелание здоровья, был уверен. Уж очень рожа у унтера была злая. Стремительно пригнувшись, парень пропустил кулак унтера над головой и, выпрямляясь, нанес стремительный удар кулаком в горло. Лехе не нужен был лишний шум, так что это был лучший в данной ситуации способ заставить противника молчать. Захрипев, унтер начал медленно оседать. Ухватив его на шиворот, Леха изо всех сил дернул эту тушу на себя, утаскивая противника за паровоз, подальше от чужих глаз.
        Удар рукоятью штык-ножа в висок утихомирил унтера, подарив ему вечное забвение. Переведя дух, парень быстро сменил место наблюдения и, сам того не ожидая, споткнулся о коробки с патронными лентами для пулемета Максима. В его ситуации это был очень нужный трофей. Подхватив две жестянки, Леха с силой метнул их подальше в кусты, приметив примерное место падения.
        Обойдя паровоз. Леха осторожно подкрался к насыпи, где собирали всех спасенных офицеров, и, прикинув расклад, мрачно усмехнулся. Тихо убрать их в такой обстановке не получится. К офицерам то и дело подбегали солдаты и санитары, пытаясь оказать первую помощь. Оглянувшись, Леха прикинул примерное расстояние от насыпи до противоположной стороны дороги и, снова уйдя в сторону, скрылся в кустах.
        Подобрав винтовку, он загнал патрон в патронник и, достав из кобуры револьвер, тщательно прицелился. У него было только шесть выстрелов, и ни один из них не должен был пропасть впустую. Так и случилось. Наган рявкнул шесть раз подряд, и шесть офицеров повалились на полотно чугунки, обливаясь кровью. Подхватив карабин, Леха метнулся в сторону и, петляя, помчался в тайгу.
        Заполошная очередь из пулемета сбила листву и ветки далеко в стороне. Пробежав по дну ручья пару сотен шагов, парень перебрался на другую сторону и, сделав очередную петлю, устроил засаду, ожидая преследователей. Но время шло, а погони все не было. Устав ждать, Леха поднялся и, сориентировавшись, отправился обратно к железной дороге. Спустя два часа он удивленно рассматривал солдат, мрачно тащивших на носилках убитых офицеров обратно на полустанок.
        Глядя на эту массу, парень вдруг сообразил, что добился своего. У этой части не осталось живых офицеров, а значит, погоню организовать было просто некому. Взяв на прицел одного из солдат, Леха на мгновение замер, а потом опустил карабин. Убить всех ему просто не хватит сил. А лить кровь ради крови ему не хотелось. Главные виновники гибели его близких уже наказаны.

* * *
        Старый горшечник Чуй прожил долгую жизнь. Вот уже седьмой десяток лет он каждый день в своей мастерской месил глину и лепил посуду. Так было и на заре его юности, так было и теперь. Проснувшись на рассвете, старик тяжело уселся на своей старой циновке и, вслушавшись, устало покачал головой. Вот уже второй день шел дождь. Но вчера, надеясь, что погода изменится, Чуй, занимался только обжигом уже готовой посуды, а сегодня придется идти на реку. За глиной.
        Кое-как сжевав кусок сухой лепешки, Чуй достал из угла у входа деревянную лопату и, прихватив корзины, в которых переносил сырую глину, вышел на улицу, надевая коническую шляпу. Хоть какая-то защита от дождя. Шаркая по сырой земле стоптанными башмаками, старик выбрался на окраину города и медленно поплелся к яме, где брал глину для работы. Старая, как с сам Чуй, лопата с трудом выковыривала из земли куски глины, которые старик укладывал в корзины.
        Промокнув до нитки, но с огромным трудом наполнив корзины, старик устало привалился к стволу ивы и, прикрыв глаза, тяжело вздохнул. Когда-то у него была семья. Но сын вырос, однажды Чуй понял, что его мальчик, его Хон, пристрастился к опиуму. К тому времени старик уже похоронил жену, так что вынужден был вести все хозяйство сам. Сына он успел женить и очень надеялся, что невестка со временем заменит им покойную супругу в доме.
        Но та не стала жить с любителем опиума. Однажды утром старик проснулся от плача маленькой внучки. Как оказалось, невестка ушла из дома в чем была. Не взяв даже кружку. Кое-как успокоив ребенка, Чуй растолкал сына и потребовал, чтобы тот догнал жену. Девочке нужна мать. Но Хон только отмахнулся от старика. Он уже переступил ту черту, когда мысли человека занимают только опиумные грезы.
        А еще через год Хон увел девочку. Только спустя несколько месяцев Чуй смог узнать, что сын продал внучку в бордель. Потеряв от ярости разум, старик схватил свою верную лопату и принялся колотить сына. Сообразив, что в таком состоянии Чуй может забить его до смерти, Хон вырвался и, выскочив на улицу, сбежал. Больше старик его не видел. Он пытался выкупить маленькую Линь у хозяйки борделя, но та даже разговаривать с ним не стала.
        Спустя четыре года внучка сама пришла к нему. Пряча глаза, Чуй угостил ее чаем и попытался дать хоть немного денег из того, что успел заработать, но девочка не взяла. Уже уходя, она ласково коснулась его морщинистой щеки своей маленькой ладошкой и еле слышно прошептала:
        - Я знаю, что ты не виноват, дедушка.
        С тех пор прошло уже десять лет. Линь продолжала заходить к нему, принося угощения и маленькие подарки. Но Чуй так и не смог простить себе, что не усмотрел за девочкой. Воспоминания больно сжали грудь старика. Снова вздохнув, он утер рукавом набежавшие слезы и начал собираться в обратный путь. Привычно положив на плечи толстый ствол бамбука, который использовал вместо коромысла, и, взяв в руки лопату, старик принялся подниматься на дорогу.
        Ноги скользили по влажной земле, ноша тянула вниз, но сделав над собой усилие, старик выбрался на дорогу и, переведя дух, заковылял к дому. Но, видно, боги сегодня отвернулись от него. До старой фанзы оставалось пройти всего пару сотен шагов, когда на дороге появились солдаты. Трое белых, один из которых был офицером, тяжело шагали посредине дороги, тяжелыми палками разгоняя всех прохожих.
        Зная, что встреча с этими людьми ничего хорошего не сулит, Чуй начал отходить на обочину, но не успел. Размокшая от дождя земля была скользкой, словно лед. Подвернувшийся старику под ногу камень сместился, и стопа поехала по грязи. Тяжелые корзины качнулись, норовя опрокинуть его в огромную лужу. Успев опереться на лопату, Чуй попытался выпрямиться и тут получил сильный удар палкой по спине. От боли старик вскрикнул и выгнулся. Коромысло соскользнуло, и корзины рухнули в грязь.
        Грязная вода из лужи забрызгала брюки солдата. И так будучи в дурном настроении, британский солдат, под одобрительные усмешки офицера, сбил старика с ног и принялся избивать его палкой. Чуй только и мог, что прикрыть голову руками, мечтая только об одном. Чтобы убили сразу. Болеть и платить врачу старику было нечем. Немногочисленные прохожие, и так спешившие побыстрее покинуть улицу, едва завидев эту картину, бросались наутек, так что мелькнувшую из ниоткуда тень старик увидел, только когда избивавший его солдат с криком боли отлетел в придорожную канаву.
        В себя старик пришел, когда кто-то осторожно поднял ему голову и принялся вливать в рот чистую холодную воду. Утерев лицо заскорузлой ладонью, Чуй кое-как проморгался и, подняв глаза, рассмотрел склонившегося над ним совсем молодого человека.
        - Как вы, дедушка? - спросил юноша на высоком наречии.
        - Что случилось? Где солдаты? - растерянно прохрипел старик, осторожно оглядываясь.
        - Не беспокойтесь, они уже ушли, - жестко усмехнулся юноша. - Вы сможете идти сами?
        - Я постараюсь, - кивнул Чуй и, тяжело перекатившись, встал на четвереньки.
        Крепкие руки юноши подхватили его под мышки и одним рывком поставили на ноги. Старик покачнулся и понял, что еле стоит. Словно угадав его мысли, юноша сунул ему в руки лопату и, придержав старика за плечи, негромко подсказал:
        - Обопритесь на нее, дедушка. А корзины ваши я возьму.
        Легко закинув на плечи тяжелую ношу, юноша удивленно крякнул и, повернувшись к старику, спросил:
        - Куда идти? Где ваш дом?
        - Там, за углом, - хрипло выдохнул Чуй, превозмогая боль в избитом теле.
        Опираясь на лопату, он сделал шаг и тут же почувствовал, как жесткая ладонь незнакомца ухватила его за локоть, не давая упасть. Так, со стонами переставляя ноги, Чуй доковылял до своей фанзы и, открыв дверь, с трудом перешагнул порог. Вошедший следом за ним юноша поставил корзины с глиной к стене и, забрав у старика лопату, повел его к циновке, заменявшей старику постель. Уложив его на циновку, юноша удрученно качнул головой и, присев рядом, тихо спросил:
        - Где тут можно найти врача?
        - Он не пойдет ко мне, - грустно усмехнулся Чуй. - Да и денег, чтобы заплатить ему, у меня нет.
        - Позвольте тогда хотя бы мне вас осмотреть, - помолчав, предложил юноша. - Я не врач, но в ранах кое-что понимаю.
        Кивнув, Чуй с кряхтением сел и принялся стаскивать с себя рубашку. Раздев его, юноша затеплил крошечный светильник и принялся осматривать торс старика, иногда едва касаясь тела кончиками пальцев. Только дважды он крепко нажимал ему на ребра, спрашивая, больно или нет. Минут через десять юноша накинул старику на плечи рубашку и, выпрямившись, проворчал:
        - Похоже, ничего сломать он вам не успел, но синяки будут большие. Да и спина еще долго болеть будет. Где здесь можно купить крепкого вина?
        - Вина? - удивился Чуй. - По улице к середине города, и через пять домов будет харчевня. У господина Ли все купить можно, - мрачно усмехнувшись, закончил старик.
        - Хорошо. Полежите пока. Я быстро, - кивнул юноша и, надевая плетеную шляпу, стремительно вышел из дома.
        Осторожно улегшись, Чуй задумчиво смотрел на дверь, не понимая, что же все-таки случилось на дороге. В то, что солдаты просто так бросили его избивать, он не верил. Так просто они подобные развлечения не оставляли. Но выяснять, что именно случилось, старик не собирался. Он слишком долго живет на этом свете и прекрасно знает, откуда в Поднебесной взялся опиум и кто привозит его в страну. Истории опиумных войн гуляли в народе постоянно.
        Юноша вернулся, когда Чуй уже начал дремать. Долив в светильник масла, он зажег свет и принялся ловко хозяйничать. Вскипятив воду в чайнике, неизвестный ловко обмыл старику спину и, разведя крепким вином какие-то травы, стал осторожно смазывать этой смесью ушибы. Закончив с перевязкой, юноша принес от порога большую корзину и, выкатив из угла круглый столик, начал выкладывать на него принесенную еду.
        Глядя на это изобилие, Чуй не мог поверить собственным глазам. Некоторые блюда он не пробовал уже много лет. Взяв в руки палочки, старик осторожно подцепил кусочек маринованной спаржи и, положив его в рот, принялся медленно жевать, прикрыв от удовольствия глаза. Юноша, дождавшись, когда старик начнет есть, подхватил свою тарелку и, ловко орудуя палочками, стал быстро поглощать пищу.
        - Как тебя зовут? - спросил Чуй, утолив первый голод.
        - Лю, - коротко ответил юноша, продолжая жевать.
        - Откуда ты, Лю? - последовал следующий вопрос.
        - Откуда-то, - иронично усмехнулся парень. - Просто бродяга. Иду ниоткуда в никуда. Сейчас ищу пристанища на зиму. А весной отправлюсь дальше.
        - А чем ты занимаешься? Что делать умеешь? - не унимался старик.
        - Все то, что умеет любой житель деревни, и еще немножко, - загадочно усмехнулся парень. Его явно забавлял этот разговор. - А где ваша семья? - спросил он в свою очередь. - Я же вижу, что вы живете тут один.
        - Жена давно умерла. Сын погиб от опиума, а внучка живет в другом месте, - ответил Чуй, скрыв самое главное.
        - В корзинах глина. Вы гончар? - уточнил парень, отодвигая пустую тарелку.
        - Да. Гончар в пятом поколении. Но теперь мое ремесло умрет вместе со мной, - вздохнул старик.
        - Возьмите ученика. Доброму ремеслу научиться не просто. Обязательно кто-то захочет стать вашим учеником.
        - У меня и себя-то прокормить не всегда получается, куда мне еще ученика кормить, - отмахнулся Чуй. - На хорошую посуду у людей нет денег, а на простой много не заработаешь. Вот ты хочешь стать моим учеником?
        - Я? - искренне удивился Лю. - Боюсь, для такой работы у меня слишком грубые руки, - усмехнулся он, показывая старику крепкие, широкие ладони, явно знакомые с тяжелым трудом.
        Но старик заметил еще кое-что. Когда парень убирал руки, Чуй рассмотрел ороговевшие костяшки ударных пальцев. Такое он видел однажды у бродячего мастера тай-чи. Да и пальцы у этого странного парня тоже были необычными. Ровные, твердые даже на взгляд, на них были очень коротко обрезаны все ногти. Вспомнив, что британцы запрещают любые занятия единоборствами, Чуй удивленно посмотрел на парня и, качнув головой, тихо сказал:
        - Тебе надо прятать руки. Они могут выдать тебя. Британцы очень не любят тех, кто занимается тай-чи. Особенно мастеров.
        - Ну, какой из меня мастер, - рассмеялся юноша, но смех его прозвучал несколько натянуто. - Просто мальчишка, сумевший нахвататься всего по верхам.
        - Но при этом ты умеешь врачевать раны и не боишься схватиться сразу с тремя противниками, - все так же тихо ответил Чуй. - Поверь старику, парень. Большеносые не упустят случая уничтожить даже ученика. Меня зовут Чуй. Я предлагаю тебе остаться здесь на зиму, моим учеником, - выпрямившись, официально предложил старик.
        - Зачем вам это? - помолчав, так же тихо спросил парень, ловко заваривая чай.
        - Я ненавижу британцев и готов помочь любому, кто делает плохо им.
        - Это из-за сына? - осторожно уточнил Лю.
        - Да. Британцы везут в страну опиум и приучают к нему наших детей. А себе увозят наше серебро. А самое главное, они обращаются с нами, словно с животными. Мы для них не люди.
        - Так же поступают и другие, - пожал парень плечами. - Японцы, например.
        - Японцы - это британские комнатные собачки, - презрительно фыркнул старик. - Они показывают характер перед нами, но стоит только появиться одному британцу, и они даже рта раскрыть не смеют без его команды. Поверь, Лю, я давно живу на свете и все это видел своими глазами. Они все думают, что простые крестьяне ничего не видят и не понимают. Но это не так. Люди все видят и все понимают. Просто мы ничего не можем сделать. Ты убил тех троих? - неожиданно спросил старик.
        - Да, - помолчав, еле слышно признался Лю. - И утащил тела в кусты. Не скоро найдут.
        - Я и не заметил, - удивленно хмыкнул старик.
        - Я удивлен, что вы вообще что-то видели после таких побоев, - усмехнулся парень в ответ.
        - Я стар, но не немощен, - гордо выпрямился Чуй. - И скажу тебе честно, бывало, что мне и сильнее попадало. Не смотри, что я простой гончар. В молодости я многое повидал.
        - Похоже на то, - удивленно буркнул Лю.
        - Так что? Ты останешься? - вернулся Чуй к своему вопросу.
        - Я дам ответ утром, - подумав, ответил Лю.

* * *
        Лейтенант Старк попал в Ост-индскую торговую компанию случайно. Точнее, по стечению обстоятельств. Его почтенный папаша, отличившийся на ниве торговли живым товаром, сумел сколотить серьезное состояние, но под конец жизни, не удержавшись, пустился во все тяжкие. Слишком азартен оказался старик. Умудрился спустить все нажитое на карточные ставки и молоденьких актрис. Растратив последние деньги и сообразив, что сотворил, он отправился на поклон к своему старому приятелю.
        Генерал Макрайт, войдя в его положение, позволил младшему Старку выкупить лейтенантский патент и без долгих раздумий отправил юного офицера в китайскую колонию. Папаша же Старка, едва проводив сына, застрелился, оставив всех своих кредиторов с носом. Известие о его смерти застало лейтенанта в дороге. Понимая, что возвращаться ему теперь некуда, лейтенант Старк испустил тяжкий вздох и, сцепив зубы, принялся строить свою собственную карьеру. Дотянуться до него кредиторы отца не могли. Ставший добровольно военнослужащим человек был неподсуден на все время прохождения им службы в колониях.
        С тех памятных событий прошло более пятнадцати лет, а лейтенант все так же оставался лейтенантом. Карьера его не задалась с самого начала. Не имея настоящего военного образования, он допустил несколько серьезных ошибок, после чего любой солдат, оказавшийся под его командованием, считал себя неудачником. Шли годы, а звания и повышения обходили лейтенанта стороной. И вот теперь, оказавшись комендантом гарнизона этого вонючего городишки на краю Китайской империи, лейтенант стоял у окна и, глядя на стекающую по стеклу воду, мрачно вздыхал.
        Это был конец всему. Старк понимал, что с этой должности ему уже не выбраться. Но это было не самым страшным. Для лейтенанта гораздо страшнее было другое. Помня о делах родного папаши и корабли, трюмы которых были набиты ирландскими рабами, лейтенант мечтал затеять и здесь подобную торговлю, но к его удивлению, рабы китайцы почти никого не интересовали. Да и время подобной торговли уже прошло.
        Влезть в торговлю опиумом ему никто не позволит. Это была золотая жила компании, а устроить сбор налогов с местного населения в свою пользу хлопотно и бесперспективно. Это нищее стадо ело иногда раз в три дня. Трупы на улицах были обыденной картиной. Китайцы вымирали семьями, но лейтенанта это не волновало. Беспокоило его другое. Уже три патруля британских солдат бесследно исчезли. Что с ними стало, Старк прекрасно понимал, не понимал он только одного. Чего именно добиваются эти нападавшие?
        Ведь любому понятно, что в случае серьезных волнений британские войска наведут в городе порядок в течение нескольких дней. Тогда зачем? Кому нужно это глупое противостояние. Ведь самому тупому аборигену уже давно понятно, что превосходство белого джентльмена неоспоримо. Раздался настойчивый стук в дверь, и лейтенант, повернувшись, негромко ответил:
        - Войдите.
        - Лейтенант, сэр, еще один патруль не вернулся с патрулирования, - бодро доложил рыжий детина, капрал из шотландских горцев.
        - Людей на поиск отправили? - еще больше помрачнев, уточнил лейтенант.
        - Так точно, сэр.
        - И каковы результаты?
        - Они еще не вернулись, сэр.
        - Тогда какого черта вы меня беспокоите? - разозлился лейтенант. - Вот когда будете знать, что с ними случилось, тогда и приходите. Понятно?
        - Сэр, так точно, сэр. Разрешите идти? - продолжал орать капрал.
        - Убирайтесь, - рявкнул в ответ Старк и, убедившись, что дверь закрылась, снова повернулся к окну.
        Настроение у лейтенанта было сродни погоде. Мрачное и угрюмое. Нужно было придумать, как обеспечить приближающуюся старость, а думалось ему лучше всего у окна. Но посмотрев на дождевые капли, Старк понял, что настроение окончательно испорчено, и вернулся к столу. Достав из ящика вересковую трубку и коробку с табаком, он не спеша набил чубук и, закурив, задумчиво покосился на столик в углу.
        Там стояла пузатая бутылка виски, которая так и манила его своим содержимым. Мысленно плюнув на все неурядицы, лейтенант поднялся и, налив себе в стакан напитка на три пальца, вернулся за стол. Сделав глоток, лейтенант затянулся трубкой и, переведя дух, тихо проворчал:
        - Нет, придется все-таки заняться опиумом. Думаю, солдаты будут солидарны со мной. Лишние деньги еще никому не мешали. Главное, найти тех, кто не станет попусту болтать. Капрала к дьяволу. Дурак и болтун. Придется лично познакомиться с гарнизоном.
        Раньше подобное ему и в голову не приходило. Командовать кем-то ниже чином, чем капрал, лейтенант считал для себя унижением. Он отдает приказы капралам и унтер-офицерам, а те передают их солдатам и добиваются исполнения. Сам же лейтенант только следит за исполнением. Именно так Старк представлял себе военную службу и субординацию. Он почти допил свой стакан, когда снова раздался стук и на пороге возник все тот же капрал.
        - Сэр, солдаты нашли тела. Патруль убит, сэр, - доложил он, глядя куда-то за спину своему офицеру.
        - Как это случилось? - помолчав, мрачно спросил Старк. - Определили, сколько человек в них стреляли?
        - В них не стреляли, сэр, - вдруг замялся капрал.
        - Тогда как их убили? - не понял лейтенант. - Закидали камнями?
        - Никак нет, сэр. Осмелюсь доложить, доктор сказал, что их убили голыми руками, - еще больше смутившись, ответил капрал.
        - Что за чушь?! - презрительно фыркнул лейтенант. - Троих молодых, здоровых солдат убили руками? Как ты себе это представляешь? Ты видел, как выглядят местные макаки? Да их же плевком перешибить можно.
        - Осмелюсь доложить, сэр, так считает наш доктор, - пожал капрал плечами. - Прикажете позвать его?
        - Пожалуй, - мрачно протянул лейтенант. - Зови. Я сам с ним поговорю.
        - Сэр, есть, сэр, - гаркнул капрал и снова исчез.
        Вернув стакан на столик, лейтенант уселся на место и, раскрыв первую попавшуюся папку, сделал вид, что занят делом. Гарнизонный врач вошел в кабинет, даже не удосужившись постучать. Рано облысевший круглощекий толстячок был гражданским и имел отдельный контракт с компанией. Его практика распространялась и на военных и на гражданских лиц, имевших дело с компанией. Местных он мог лечить по своему усмотрению.
        Войдя, врач быстро осмотрелся и, приметив бутылку в углу, спросил, весело потирая руки:
        - Лейтенант, надеюсь, вы вызвали меня не просто так, и я могу рассчитывать на глоточек того нектара, что вижу на том столике?
        - Присаживайтесь, доктор, - усмехнулся лейтенант, поднимаясь из-за стола.
        Налив виски в два стакана, он подал один врачу и, пыхнув трубкой, предложил:
        - Можете курить, если хотите.
        - С удовольствием, - усмехнулся врач, доставая серебряный портсигар. - От этих бесконечных дождей мне все время хочется забраться в тепло. Так зачем вы меня позвали? - уточнил он, закурив и как следует приложившись к своему стакану.
        - Капрал доложил мне о ваших выводах. Не объясните, что все это значит? - в свою очередь глотнув виски, спросил лейтенант.
        - Я сказал только то, что сумел увидеть, - пожал толстяк плечами, разом растеряв свою веселость.
        - И все-таки. Почему вы решили, что моих людей убили голыми руками?
        - Следы.
        - Следы? - тупо переспросил Старк.
        - Следы, - кивнул врач. - Думаю, вам известно, что любой удар оставляет на теле человека свой след. И если знаешь, какие следы оставляют кулаки или ребро ладони, то начинаешь понимать, как получен тот или иной синяк. Так и здесь. Всех солдат били руками и ногами. Но били так, чтобы сразу лишить их возможности поднять шум. В горло, висок или, прошу меня извинить, по мужскому естеству. Такие удары лишают человека возможности кричать, заставляя его только стонать от боли.
        - Получается, тот, кто напал на солдат, сделал это специально? - задумчиво протянул Старк.
        - А как же иначе? - удивился врач. - Скажу больше, прошлые нападения тоже случились именно так. Кто-то целенаправленно уничтожает солдат. Зачем, даже не спрашивайте. Но в том, что это один и тот же человек, я не сомневаюсь.
        - Как-то все это странно, - пыхнул лейтенант трубкой.
        - Что именно странно? - не понял врач.
        - Странно, что они нападают не постоянно, а от случая к случаю. Ведь если эти люди из тех, кого местные зазывают мастерами кунг-фу, то им ничего бы не стоило перебить всех моих солдат разом. Помните ту историю с запретом всяческих школ боевых искусств?
        - Да, шумное дело получилось, - понимающе кивнул врач.
        - Вот-вот. А тут убивают словно случайно. Как такое может быть?
        - Есть у меня одна мысль, но, боюсь, она вам не понравится, - помолчав, вздохнул врач.
        - Говорите, - небрежно махнул лейтенант зажатой в руке трубкой. - Это хоть что-то. Мне вообще ничего в голову не приходит.
        - Мне почему-то кажется, что это последствия отношения наших солдат к местному населению, - сделав глубокий вздох, решительно заявил врач.
        - Вы считаете, что местные обезьяны заслуживают чего-то иного? - презрительно скривился лейтенант.
        - Я ничего не считаю, - качнул врач головой. - Я говорю то, что вижу и из чего могу сделать вполне определенный вывод. Ваши люди бывают иногда излишне жестоки. Отсюда и получаемый нами результат. А уж кто и чего заслуживает, дело второстепенное.
        - Хотите сказать, что мои солдаты проявляют жестокость к местным, и за это их убивают? - сформулировал лейтенант услышанное.
        - Именно так, - решительно кивнул врач.
        - Чушь какая-то, - подумав, фыркнул Старк. - Местные отлично знают, что за подобные деяния их просто уничтожат. Компания не прощает нападений на своих служащих.
        - В том-то и дело. Ведь солдаты - это не служащие компании. Солдаты - это только их охрана, - оживился врач.
        - И что? - снова не понял лейтенант.
        - Ну как же?! - всплеснул врач руками. - Солдаты охраняют, а значит, их служба изначально подразумевает опасность ранения или смерти. Их для этого и прислали. Получается, что наказывать местных просто не за что. Они не трогали служащих компании.
        Выслушав эту сентенцию, лейтенант молчал.
        - Я запутался, - пожаловался он после долгого молчания. - По вашим словам выходит, что нападать на солдат можно, а на служащих нельзя. Так?
        - Почти, - с усмешкой кивнул врач.
        - И что же мне тогда делать? - окончательно растерявшись, тихо спросил лейтенант.
        - Вы ждете от меня совета? - удивился врач.
        - А здесь есть еще кто-то? - сварливо поинтересовался Старк. - К тому же это ведь вы подвели меня к такому выводу.
        - К какому? - лукаво уточнил толстяк.
        - Что на моих солдат нападают специально.
        - Я этого не говорил, - тут же открестился врач. - Я сказал только, что ваших солдат убивали голыми руками. А уж делать выводы не моя задача. Я только врач.
        - Удобная позиция, - оценил лейтенант. - Но что мне теперь делать?
        - На вашем месте я бы отписал в центральный офис и попросил прислать настоящего следователя. Пусть все будет по закону.
        - Закон для макак? - снова скривился Старк.
        - А при чем тут местные? - удивился врач. - Это скорее для вас.
        - Объясните, - потребовал лейтенант.
        - Ну как же? Ваших солдат убивают голыми руками. Это все, что вам известно. Но за что, почему, зачем, а главное, кто, на эти вопросы может ответить только профессионал. Да и найти виновного может только он. Ведь вас, насколько я понимаю, подобному не учили. Да, вы можете выгнать из города всех жителей, устроить им децимацию, но это не решит проблемы.
        - Почему?
        - А если виновник не местный, а только приходит в город? За продуктами, например. Потому и нападения случаются не постоянно.
        - Мне нужно подумать, - проворчал лейтенант, вставая из-за стола и направляясь в угол кабинета, за бутылкой.

* * *
        Разложив товар, Леха быстро осмотрел прилавок и осторожно проскользнул в лавку. Дальше старик будет разбираться сам. Он считался учеником и мог делать только то, что поручит ему учитель. Но это была внешняя часть его нынешнего существования. Парень ловко использовал тот факт, что китайское общество весьма сословно и придерживается строгой иерархии. В этом была его и сила и его слабость одновременно.
        На самом деле, ему было выгодно вести себя подобным образом. Чем меньше мелькаешь на людях, тем лучше. Особенно с учетом того, что оккупационные силы британцев начали усиленно кого-то искать. Кого именно, не знал никто, но народ на всякий случай старался лишний раз на улицах не мелькать. Вот и Леха старался лишний раз не высовываться. Принес готовые горшки, разложил на прилавке и сиди в задней комнате, занимайся чем хочешь.
        Леха использовал свободное время на отработку тех приемов, которым его успели обучить бабушка и отец. Драться голыми руками и ножом было непросто, но парень постигал эту науку с огромным старанием. Она уже несколько раз спасала ему жизнь. Впервые сцепившись с крепкими здоровыми британскими солдатами, он и сам не ожидал, что так просто справится с ними. Резкие, сильные удары, нанесенные в определенные места, разом отбивали у противников любое желание продолжать драку.
        Да и не ожидали они подобного сопротивления. Привыкли, что китайцы, запуганные оккупантами, не смеют сопротивляться. Вот тут и пригодилась наука отца, много раз повторявшего ему, что оставлять за спиной живого врага верх глупости. Тем более в его положении. До этой мысли парень дошел сам. Раз уж прячешься, то свидетелей тому, кто ты есть, не должно быть. Тем более что старый Чуй был прав. Мастеров рукопашного боя британцы очень не любили.
        Еще в самом начале их оккупации страны школы единоборств стали чем-то вроде точки кристаллизации, вокруг которых собирались силы, готовые к сопротивлению противнику. Именно поэтому британцы и начали делать все, чтобы дискредитировать или уничтожить подобные центры напряжения. Но все это Леха узнавал только из разговоров со стариком. Чуй и вправду не просто так прожил на свете столько лет. Несмотря на возраст, разум у старика был ясным, и соображал он получше некоторых молодых.
        Вот уже два месяца он жил в доме старика и не уставал удивляться его познаниям. Как оказалось, старик помнил и знал многое из такого, о чем другие могут только догадываться. В общем, за прошедшее время Леха узнал о жизни и обычаях Поднебесной больше, чем за свою прошлую жизнь. Сидя в лавке, парень внимательно слушал все, что происходило снаружи. Так сложилось, что грабили простых людей не только оккупанты, но и местные банды.
        Всякая нечисть сбивалась в стаи и начинала облагать обывателей поборами, обещая защиту от мифических проблем. На самом же деле ничего сделать толком они не могли. Но британцы подобные банды даже не пытались отлавливать. Наоборот. Они поощряли их деятельность. Разделяй и властвуй. Так во все времена звучал их девиз. Леха даже не сомневался, что основная масса всех этих банд состояла на прикорме у оккупантов, которым было выгодно их существование.
        Проделывая движение удара в который уже раз, парень услышал, как у лавки раздались громкие, наглые голоса. Им ответил ломкий голос старика, после чего раздался грохот бьющейся посуды и наглый, презрительный смех. Выскочив на улицу, Леха за плечи удержал от падения старика, которого кто-то с силой толкнул в направлении двери, и, осторожно сдвинув его в сторону, шагнул вперед, быстрым взглядом осматриваясь. У прилавка, в небрежных позах стояло четверо молодых, крепких парней из местных.
        - Хватило сил обидеть старика? - презрительно усмехнулся парень. - Верх доблести. Может, попробуете меня толкнуть?
        - Тебя мы просто в землю вобьем, - послышалось в ответ.
        - Ну, так попробуй, - чуть развел парень руками. - Но с одним условием. Если сможете меня побить, делайте что хотите. А нет, заплатите за весь товар.
        - Мы и так делаем, что хотим, - зарычал один из парней и, подхватив с прилавка заварочный чайник, запустил его в голову Лехе.
        Одним плавным движением перехватив чайник, парень сунул его в руки старику и тут же нанес сильный удар ногой в грудь метателю. Не ожидавший такого ответа бандит отлетел на другую сторону улицы и, впечатавшись в стену, безвольно стек на землю, крепко приложившись об нее затылком. Не останавливаясь, Леха крутанулся вокруг своей оси и ребром ладони сломал второму бандиту нижнюю челюсть.
        Толкнув его на третьего бандита, парень развернулся к четвертому и, блокировав его удар левой рукой, всадил правый кулак ему в горло. Очень больно и сразу отбивает всякое желание продолжать драку. Не останавливаясь, Леха метнулся к сбитому с ног третьему бандиту и с ходу вбил кулак ему в макушку. Не удержавшись на ногах, тот повалился вместе со своим подельником и пытался подняться, когда попал под кулак парня.
        Мрачно осмотрев учиненный бандитами погром, Леха принялся обыскивать лежащие на земле тела. Ссыпав все добытое себе в карман, парень вздернул на ноги бандита со сломанной челюстью и, тряся его, словно кот крысу, прошипел, с ненавистью глядя в глаза:
        - Еще раз увижу вас на этой улице или рядом с моим учителем, начну убивать. Все понял? Так и передай своему главарю, - с этими словами он просто отшвырнул бандита в сторону.
        Леха и сам не понял, откуда вдруг взялось столько сил, но с крепкими, сытыми парнями старше себя он обращался словно с мешками, набитыми соломой. Отброшенный бандит врезался в стену и снова упал. Кое-как поднявшись, он принялся тормошить подельников. Вздернув всех троих на ноги, бандит жестами показал им, что нужно уходить, и вся четверка, пошатываясь, ретировалась.
        - Они не простят тебе этого, - вздохнул Чуй, проводив бандитов взглядом. - Ты заставил их отступить, а значит, они вернутся, чтобы показать всем, что им никто не может сопротивляться.
        - Ты знаешь, где эта банда обитает? - подумав, поинтересовался Леха.
        - Нет, - качнул старик головой.
        - Тогда закрой лавку и купи домой еды, - попросил парень, отдавая ему все отнятые у бандитов деньги. - Я приду, когда закончу все дела.
        - Будь осторожен, Лю, - попросил старик, аккуратно убирая деньги в пояс. - Помни, у них может быть и огнестрельное оружие.
        - Все может быть, - согласился Леха, скользнув в лавку и вскакивая на подставленную к стене скамеечку.
        Там, в тайнике под крышей, он держал один из добытых револьверов с запасом патронов. Чуй принялся сметать осколки битой посуды, даже не пытаясь заглянуть в лавку и поинтересоваться, чем его ученик занят. Понимал, что у парня есть свои тайны. Быстро проверив оружие, Леха ссыпал патроны в карман и, сунув револьвер за пояс, выскользнул из лавки. Пройдя быстрым шагом два квартала, он нагнал бандитов и, стараясь не попадаться им на глаза, пошел следом.
        Похоже, не привыкшие к серьезному отпору бандиты получили крепко, потому что первым делом они отправились в ближайшую аптечную лавку. Этого врача Леха знал. Он пару раз заходил в лавку Чуя, чтобы сделать заказ на специальную посуду для хранения своих лекарств. Пристроившись за углом, парень дождался, когда побитые бандиты получат первую помощь, и принялся следить за ними дальше.
        Пострадавшие отправились куда-то на окраину города, к реке. Пройдя вниз по течению примерно с полверсты, бандиты вошли в какой-то старый сарай, и оттуда сразу же послышались возбужденные голоса. Скользнув в кусты, Леха осторожно подобрался к стене и, найдя подходящую дырку, принялся наблюдать за тем, что происходит в сарае. А происходило там вот что. Человек двадцать молодых мужчин злорадно высмеивали побитых.
        Неожиданно шум и насмешки смолкли. Откуда-то сверху, а сарай был высоким, спустился крепкий, плечистый мужчина в добротной одежде и, оглядев неудачников, мрачно спросил:
        - Кто вас так отделал?
        - Ученик горшечника Чуя, - нехотя признался тот, что первым получил от Лехи.
        - Старая черепаха еще жива? - удивился главарь. - И как же получилось, что вас сумел побить какой-то ученик горшечника?
        - Он только называет себя учеником. Похоже, тот парень из тех, кто учился в школе тай-чи, - тут же последовал ответ.
        - Вот как? - удивленно хмыкнул главарь. - Ты уверен, что он мастер тай-чи? Ты когда-нибудь видел таких мастеров?
        - Нет, хозяин, - мотнул бандит перевязанной головой и, тут же скривившись, схватился за пострадавший затылок. - Но двигается он очень быстро. Обычный человек не может так двигаться. И драться так тоже.
        - Он прав, хозяин, - поддержал подельника бандит, которому было поручено передать послание. - Я видел, как на каждого из нас тот парень потратил не больше одного удара. И еще. Он велел передать, что в следующий раз будет убивать.
        - Мастер тай-чи, - задумчиво повторил главарь, усаживаясь на поданный стул. - Это интересно. Белые хорошо платят за таких людей. Мне нужно подумать.
        Поднявшись, он не спеша поднялся по лестнице, а вся банда, притихнув, расселась прямо на полу, тихо переговариваясь и опасливо поглядывая в сторону лестницы. Похоже, главарь умел внушить своим подчиненным некоторые понятия о дисциплине. Убедившись, что ничего интересного пока нет, Леха отступил от стены и, присев за куст, принялся прикидывать, как быть дальше.
        В его револьвере было только шесть патронов. Потом его придется долго перезаряжать. Так что наган это последний аргумент в драке. Но бандитов слишком много для него одного. Тихий скрип вывел парня из состояния задумчивости. Из-за покосившейся двери вышли двое и, тихо переговариваясь, направились к берегу реки. Убедившись, что больше никого нет, Леха скользнул следом за ними. Раз уж нельзя уничтожить всех противников разом, нужно бить их поодиночке.
        Бандиты, развязав пояса, принялись мочиться в воду. Еще раз, оглянувшись на сарай, Леха выхватил из-за пояса нож и бесшумно метнулся вперед. Резкий удар, и клинок с едва слышным хрустом вошел правому бандиту под левую лопатку. Резким движением вырвав нож из раны, Леха сильным толчком отправил его в реку, и тут же нанес удар в шею дернувшемуся бандиту слева. Главное было не дать им поднять шум.
        Отправив в реку и второе тело, Леха несколько раз вонзил нож в землю, очищая его от крови, и так же бесшумно вернулся к сараю. Заглянув в найденное отверстие, он убедился, что никто ничего не услышал, и, отступив от стены, принялся внимательно осматривать сарай. Строение хоть и было старым, но было еще крепким. Стены его были собраны не из бамбука или соломы, как это делается обычно, а из досок. Похоже, прежний хозяин пытался сделать все, чтобы исключить возможность любому попасть внутрь незаконно.
        Обойдя сарай по кругу, Леха убедился, что вход в него только один, и, задумчиво хмыкнув, отправился к берегу реки. Подобрав пару крепких палок из принесенных рекой плавней, он вернулся обратно и, бесшумно подобравшись к дверям, подпер их найденными палками. Кресало у парня всегда было с собой. Набрав вымороженного наступившими морозами мха, Леха натолкал его в щели по углам сарая и, выбив искры, поджег его.
        Высушенные временем доски занялись быстро. Встав наискосок от входа, так чтобы его не сразу увидели, Леха принялся ждать. Несколько минут ничего не происходило, но когда на всех четырех углах заплясали языки пламени, в сарае раздался испуганный крик. Кто-то с силой ударил в дверь, но подставленные парнем деревяшки выдержали. Огонь разгорался, и удары в дверь становились все сильнее. В криках бандитов слышалась паника. Сжав зубы, Леха волевым усилием заставил себя стоять и ждать. До самого конца.
        Выпускать кого-то из бандитов было нельзя. Он сам слышал, что главарь имеет связи с оккупационными войсками, а значит, даже уйдя, он подвергнет жизнь старика опасности. Он все это затеял, ему и отвечать. Сарай разгорелся, и вскоре крики бандитов начали стихать. Леха уже собирался уйти, когда справа от него, в кустах, вдруг земля вспучилась и из образовавшегося провала появилась голова человека.
        Сообразив, что у главаря тут имелся потайной ход, Леха тут же распластался на земле, дожидаясь, когда вылезут все выжившие. Следом за первым бандитом выбрался главарь, а следом за ним еще двое крепких мужчин. Очевидно, это были приближенные главаря. Остальных тот просто бросил погибать. Дождавшись, когда первый бандит закроет лаз, Леха вскинул револьвер и, тщательно прицелившись в главаря, спустил курок.

* * *
        - Откуда это все? - растерянно спросил старый Чуй, округлившимися глазами разглядывая принесенную Лехой кучу продуктов.
        - Купил, - равнодушно пожал плечами парень, разводя огонь в печке.
        - А деньги где взял? - не унимался старик.
        - Дедушка, ну какая тебе разница, откуда я чего взял? - не удержавшись, жестко спросил Леха. - Главное, что нам это все нужно. А тем, у кого я это взял, уже ничего не надо.
        - Ты ограбил бандитов, - догадавшись, упавшим голосом прошептал Чуй. - Все. Теперь нас точно убьют.
        - С чего это? - удивился Леха, продолжая растапливать печку. - Никто нас не убьет, - уверенно заявил он.
        - Почему? - окончательно запутавшись, спросил старик.
        - А некому убивать, - хищно усмехнулся парень. - Я раньше успел.
        - Ты убил бандитов?! - тупо переспросил Чуй, не веря собственным ушам.
        - А чему ты так удивляешься? - не понял Леха. - Запомни, учитель. Я не из тех, кто будет сидеть и ждать, когда его придут убивать. Я не трогаю тех, кто не трогает меня, но если кто-то решит напасть, пощады не будет.
        Тон, которым он разговаривал со стариком, в местном обществе был недопустим, но парню нужно было раз и навсегда донести до него одну простую истину. Он - не местный и не станет покорно гнуть спину перед каждым обнаглевшим бандитом. Именно поэтому Леха позволил себе разговор в подобном тоне.
        - Кто ты, Лю? - помолчав, еле слышно спросил старик. - Я знаю, что ты полукровка. Это видно сразу. Но ты воспитан не в наших традициях. Да, ты учился тай-чи и умеешь воевать, но учили тебя не в Поднебесной. Так кто ты, ответь?
        Взгромоздив на печку котелок с водой, Леха отряхнул руки и, присев напротив старика, так же тихо ответил:
        - Ты хочешь знать, кто я, дедушка? Я отвечу тебе. Но прежде пообещай мне, что об этом никто не узнает. Даже если мне сейчас придется отсюда уйти. Дай слово.
        - Я клянусь, что никому не расскажу о тебе, - вздохнув, решительно кивнул старик.
        - Я пришел с той стороны границы. Казак, если ты знаешь, кто это.
        - Я слышал много историй, что русские на той стороне берут наших женщин в жены, - кивнул старик после долгого молчания. - Твоя мать тоже была из наших?
        - Не мать. Прабабушка. Она меня всему и научила. И говорить на языке Поднебесной, и драться, и даже чайной церемонии. Но я воспитывался казаком и среди казаков, и потому я воин, а не крестьянин, - твердо ответил Леха, глядя ему в глаза.
        - Я никому не открою твоей тайны, но должен предупредить тебя, Лю. Ты не сможешь жить в империи, - вздохнул старик после минутного молчания. - Ты по-другому воспитан, по-другому думаешь и тем более по-другому живешь. Ты другой. И чем дальше, тем сильнее это видно.
        - Ты хочешь, чтобы я ушел? - прямо спросил Леха.
        - Не сейчас, - мотнул Чуй головой. - До весны можешь остаться. Но потом тебе лучше уйти. Соседи и так стали задавать мне вопросы, откуда ты появился. Думаю, кто-то из них обязательно донесет. Что будет дальше, ты и сам знаешь.
        - Ты прав, учитель. Весной я уйду, - понимающе улыбнулся Леха. - Я и сам не хочу навлечь на тебя неприятности.
        - Дело не во мне, - отмахнулся старик. - Я стар и не боюсь умереть. Беда в том, что, устроив драку, тебе придется бежать с тем, что есть на тебе. Поверь, если уж уходить, то лучше всего делать это подготовленным. Сбереги деньги и потихоньку покупай себе то, что может пригодиться тебе в дороге, - посоветовал Чуй, лукаво усмехнувшись.
        - Кроме одежды и кое-каких припасов, мне ничего не нужно, - улыбнулся Леха. - Оружие у меня есть, деньги на дорогу я уже отложил. Так что доберусь до тайника, и в путь.
        - Я смотрю, ты и сам прекрасно знаешь, что делать, - огорченно вздохнул Чуй.
        - Не сердись, учитель. Лучше припрячь вот этот мешочек и продай свою лавку, - посоветовал парень, протягивая ему увесистый кожаный мешок.
        - Что это? - не понял старик.
        - Деньги. Тебе их надолго хватит. А если не хочешь сидеть без работы, бери только те заказы, которые будут тебе самому интересны. Как, например, у того же аптекаря. Я же видел, с каким удовольствием ты над ними трудился.
        - Да, это была интересная работа, - тепло улыбнулся старик. - Но что я скажу людям, если продам лавку? На что я тогда живу?
        - Так и говори. Продал лавку, на те деньги и живешь. А чтобы никто ничего не подумал, бери иногда заказы. Все знают, что ты уже очень стар и носить глину тебе тяжело. Потому и станешь работать понемногу. Вроде и есть работа, и в то же время не устаешь. Да и много ли тебе одному надо? - хитро прищурившись, усмехнулся парень.
        - У тебя на все есть ответ, - удивленно фыркнул старик.
        - Просто меня учили думать, - пожал парень плечами. - И отец, и бабушка Чин.
        - Не удивлюсь, если скажешь, что и в шахматы играть умеешь, - удивленно проворчал Чуй.
        - Умею, - спокойно кивнул Леха. - Бабушка Чин была очень образованной женщиной и старалась научить меня всему, что знала сама.
        - Что еще ты знаешь о ней? - не удержавшись, поинтересовался старик.
        - Она не любила говорить о своем прошлом, - вздохнул Леха. - Говорила, что прошлое нужно оставить в прошлом, и жить тем, что есть у тебя сегодня.
        - Тай-чи, шахматы, каллиграфия, медицина, похоже, она была из весьма обеспеченной семьи, - задумчиво проворчал Чуй.
        - Теперь, увидев многое своими глазами и кое-что узнав, думаю, бабушка была из семьи мастера школы боевых искусств. Отсюда и такие знания, - ловко нарезая овощи, ответил Леха. - И когда на них объявили охоту, бежала через границу. Там они с прадедом и встретились.
        - Похоже, - подумав, кивнул Чуй. - Очень похоже. Тогда тебе тем более надо быть осторожным. Узнав о тебе, британцы сделают все, чтобы убить. Да и японцы тоже. Лучше всего тебе будет вернуться обратно. Да, там сейчас тоже трудно жить, но ты знаешь местные правила и не будешь так выделяться на фоне остальных. Там ты будешь одним из многих.
        - Ты прав, учитель, - помолчав, кивнул Леха. - Как у нас говорят, где родился, там и пригодился.
        - Мудрая поговорка, - кряхтя кивнул Чуй и, тяжело поднявшись, отправился за водой, прихватив старое ведро.
        Останавливать его Леха не стал. Старику было тяжело управляться с домашними делами, но они заставляли его жить. Двигаться. И если лишить его этой необходимости, то старый мастер быстро угаснет. Пока двигаешься, живешь. Это правило бабушка Чин буквально вбивала в парня на тренировках, заставляя вертеться ужом под ее стремительными атаками. Это было справедливо и в бою, и в жизни.
        Поужинав, они улеглись спать. С первыми лучами солнца старик поднялся и, одевшись потеплее, куда-то отправился, велев парню сидеть дома. Вернулся он через несколько часов, усталый, но довольный. Как оказалось, Чуй успел за ночь обдумать предложение парня и утром принялся воплощать его в жизнь. Так что за прошедшие полдня он успел продать свою лавку и пустить по городу слух, что теперь будет брать только ограниченные заказы на особую посуду.
        Сам же Леха, оставив старика на хозяйстве, отправился проверить свой тайник. Выскочив из дома на мороз, парень зябко поежился и, кутаясь в старый овчинный кожушок, полученный от старика, быстрым шагом направился на окраину города. Там, в получасе ходьбы от окраины, на берегу реки он спрятал все, что могло выдать в нем воина и казака. Оружие, патроны, кинжал и даже привычная ему одежда. Там же парень хранил и все добытые деньги.
        Немного ханьского серебра и британские фунты, которые он сумел собрать трофеями. После случившейся в России революций русские деньги быстро обесценились, так что отец в свое время подсказал ему, что хранить нужно только золотые монеты. Червонцы и пятирублевики. А еще серебряные рубли. Такие монеты всегда оставались в цене. И среди обычных людей, и среди торговцев. Так что бумажные фунты Леха тратил со спокойным сердцем, понимая, что рано или поздно эти бумажки отойдут, а монеты предпочитал придерживать на будущее.
        Еще один такой тайник он успел сделать перед бегством с хутора. Оружие, деньги и одежда. Все это было тщательно упаковано и уложено в дупле дерева. Трофейный «Манлихер», патроны к нему и отцовский подарок, кавказский кинжал. Тащить все это через границу Леха побоялся. Там же была оставлена и старая винтовка Генри. Бросать это оружие парень не собирался. Это было то не многое, что осталось у него в память о семье.
        Свернув с дороги к реке, парень вышел на берег и, обойдя заросли ивы, углубился в кусты. Аккуратно подняв бамбуковую крышку, накрывавшую старую яму, Леха за веревку вытянул свои сокровища и, развязав веревку, которой был перевязан деревянный ящик, достал из-за пазухи толстую пачку английских фунтов. Это был его трофей, взятый с главаря бандитов. Быстро уложив добычу в ящик, парень увязал веревку и, опустив все обратно в яму, прикрыл крышку.
        Руками разровняв пожухлую, мерзлую траву, парень убедился, что заметить тайник не так просто, и, поднявшись, отправился обратно. В доме старика Леха оставил только местные деньги. Тот мешок, что он отдал Чую, был только частью добычи. К большому сожалению Лехи, серебра у бандита было мало. Один небольшой кисет. А вот английских денег оказалось гораздо больше. Похоже, главарь собирался перебраться туда, где британцы заправляли полностью.
        Выбравшись на дорогу, Леха быстро осмотрелся и широким шагом зашагал обратно в город. Он успел добраться до окраины, когда сзади послышался топот копыт и лошадиное фырканье. Быстро оглянувшись, парень увидел что-то вроде кареты, в которых обычно разъезжали местные чиновники. Понимая, что ничем хорошим такая встреча для него не закончится, Леха прибавил шагу и, выбрав подходящий просвет в придорожных кустах, свернул с дороги, делая вид, что ему приспичило в туалет.
        Отойдя за деревья, парень присел на корточки и, осторожно выглянув, принялся отслеживать движение замеченной колымаги. Возница, то и дело поторапливавший старую кобылу, приподнялся на козлах, чтобы рассмотреть парня, но убедившись, что его не видно, уселся на место. Из повозки послышался повелительный окрик, и он взмахнул кнутом, погоняя кобылу. Что это за чиновник и куда он направляется, Леху интересовало меньше всего, но судя по интонации, гонору у чинуши было с избытком.
        Проводив повозку взглядом, Леха снова выбрался на дорогу и, войдя в город, свернул на нужную улицу. Еще минут через двадцать парень вошел в дом горшечника и, скинув кожушок, присел у печки, грея озябшие руки.
        - Тебя долго не было, - проворчал Чуй, приподнявшись на своей циновке.
        - Нужно было кое-куда сходить, - вздохнул Леха. - Похоже, в город приехал какой-то чиновник. Я повозку видел.
        - А какой знак был на повозке, - насторожился Чуй.
        - Не было знаков, - уверенно заявил парень.
        - Это плохо. Без знаков ездят только судьи, - мрачно качнул старик головой. - Похоже, в городе случилось что-то, что привлекло внимание властей.
        «И я, кажется, догадываюсь, что именно», - хмыкнул про себя Леха.
        О том, что кто-то найдет убитых им бандитов, парень не беспокоился. Все четыре трупа он отправил в реку, предварительно натолкав им за пазухи камней. А даже если их и найдут, то связать его и гибелью целой банды никому и в голову не придет. Один против двух десятков, такое только в сказках бывает. Тем более что и свой револьвер и взятый трофеем «уэбли» были надежно спрятаны вне дома.
        После схватки у сарая Леха ликвидировал свой тайник в лавке. Теперь все оружие хранилось у дома. Между тем старик, поднявшись, присел у печки и, потирая мозолистые ладони, тихо вздохнул:
        - Теперь всему городу долго покоя не будет. Они все здесь перевернут.
        - Но ведь чиновник был один, - удивился Леха. - В той повозке и двоим-то тесно будет.
        - Главное, что приехал судья. А помогать ему станут те, кто живет в городе. И еще британские солдаты. Им это выгодно.
        - Выгодно? - не понял парень.
        - Выискивая виноватых, помощники судьи будут переворачивать в домах все, а солдаты начнут прихватывать то, что им понравится. Такое уже было, - вздохнул старик, все больше мрачнея.
        - Может, мне тогда лучше на время уйти? - подумав, предложил Леха.
        - У меня есть другая мысль, - хитро усмехнулся старик.

* * *
        Вошедшая в дом девушка словно сошла с одной из гравюр китайских художников. Леха видел такие у ханьских купцов на торгу. Изящная, тоненькая, как тростинка, двигалась она плавно и не спеша. Не ожидавший ее появления парень вскочил, попутно своротив табурет и рассыпав уже сложенный в поленницу хворост. Вошедший следом за девушкой Чуй ехидно усмехнулся и, встав между парнем и девушкой, представил:
        - Знакомься, Лю. Это моя внучка, Мей Линь.
        - А это тот самый парень, о котором я тебе говорил.
        - Полукровка, - чуть наморщила девушка носик.
        - Не спеши судить, Мей, - строго ответил старик. - Для начала внимательно посмотри на его руки. А главное, не забывай, что я обязан ему жизнью. Не будь его, те солдаты просто забили бы меня до смерти. Или бросили на дороге избитого, замерзать. Били они, не жалея. Я знаю, что я плохой дед, и что очень виноват перед тобой, но сейчас я прошу тебя помочь нам.
        - Ты ни в чем не виноват, дедушка, - сделав к старику шаг, быстро ответила девушка, ласково коснувшись его плеча. - Я знаю, что ты ничем не мог мне помочь.
        - А в чем нам нужна помощь? - не понял Леха.
        - Нам нужно тебя спрятать. И Мей может нам в этом помочь, - сварливо отозвался старик.
        - Каким образом? - продолжал недоумевать парень.
        - Я могу спрятать тебя в нашем доме, - вздохнула Мей. - Девушки иногда так делают. Будешь играть роль слуги и работника, и жить там же. Рядом с гостевым домом есть сарай, где и живет вся прислуга.
        - Не получится, - помолчав, решительно мотнул Леха головой.
        - Почему? - тут же подобрался Чуй. - Чем тебе не нравится эта мысль?
        - Ну, я не стану говорить, что прятаться за спину женщины это не для воина, напомню только, как вы поняли, кто я такой, - пожал Леха плечами, показывая старику свои кулаки. - Да и слуга из меня плохой, - закончил он, зло усмехнувшись.
        - Но ты не можешь уйти зимой, - растерялся старик. - Выжить в лесу сейчас невозможно. Слишком холодно.
        - А я и не пойду в лес, - усмехнулся в ответ парень. - Учитель, вспомни, есть где-нибудь рядом место, где можно спокойно провести день? Брошенный дом или сарай. Больше мне не надо. Я буду уходить туда рано утром и возвращаться, когда стемнеет. А когда тот судья уедет, я снова вернусь сюда.
        - А как же британские патрули? - продолжал недоумевать старик.
        - В такую погоду они стараются держаться поближе к теплу, - пожал парень плечами.
        - Ты уже умеешь работать с глиной? - неожиданно спросила Мей.
        - Да, дедушка научил, - удивленно кивнул Леха.
        - У нашего гостевого дома есть еще один дом для прислуги, но там сломалась печка. Нужно сложить новую. Ты можешь работать там. Хозяйке я скажу, что нашла ей мастера, который починит и печку и лежанку. Ей нужно будет только за материалы заплатить. И платить она будет дедушке. Ведь ты его ученик. Так никто не сможет сказать, что ты неизвестный. Моей хозяйке верят.
        - Сначала нужно посмотреть, что там с печкой, - задумчиво буркнул Леха, которому совсем не хотелось связываться с борделем.
        Девушки его, безусловно, интересовали, но в станице к подобному способу заработка относились негативно. Святых среди казаков не было и интрижки с вдовами случались регулярно, но все это происходило по общему согласию и при наличии хоть каких-то чувств, но зарабатывать продажей собственного тела ни одна казачка не станет. Так его воспитали, и потому теперь парень старательно держал дистанцию.
        - Печка - это не сложно, - отмахнулся Чуй на его слова. - Я покажу, как правильно сделать, а ты будешь работать. Я буду только приходить и делать вид, что проверяю твою работу.
        - А кирпич? - не сдавался Леха.
        - Ты уже столько глины натаскал, что мы целый дворец построить можем, не то что печку переложить, - рассмеялся старик. - Кирпич я сделаю и обожгу быстро. Это не трудно.
        - Думаете, если я стану там работать, то никто не спросит, откуда я взялся? - недоверчиво хмыкнул Леха.
        - Чиновники и солдаты мало внимания обращают на тех, кто у них на глазах занимается своим делом, - наставительно объяснил Чуй. - Хочешь что-то спрятать, прячь это на виду.
        - Ладно, - сдался Леха. - Хуже все равно не будет. Давайте попробуем.
        - Тогда пошли, посмотрим, что там за работа, - оживился Чуй.
        Глядя, как он суетливо одевается, не попадая рукой в рукава, Леха никак не мог отделаться от мысли, что старик в этом деле преследует какие-то свои цели. Но вот какие? О том, что Чуй может предать его, парень не думал. Для этого ему не нужно было придумывать такие сложные ходы. Достаточно было просто сходить с местную комендатуру и рассказать британцам, что к нему в дом вломился посторонний человек. Еще бы и премию какую за это получил.
        Они вышли из дома и направились в сторону богатых кварталов, где Леха еще не бывал. Богатыми они считались по местным меркам. На самом деле там жили разные торговцы и чиновники. Мей провела их какими-то закоулками и, открыв узкую калитку, очевидно, заднюю дверь подворья, первой проскользнула вовнутрь. Пропустив старика, Леха прошел следом и, притворив за собой калитку, внимательно осмотрелся.
        Первым в глаза ему бросился широкий двухэтажный дом, с гнутой крышей, раскрашенный во все оттенки красного и коричневого. Все окна были забраны резными наличниками и ажурными ставнями. Местные мастера постарались на славу, здание казалось легким, каким-то воздушным. Справа от центрального здания стоял длинный сарай, рядом с которым виднелась заметенная снегом поленница и натянутые веревки для белья.
        Похоже, тут прислуга и обитала. Слева было здание конюшни и еще какие-то хозяйственные закутки, а у забора было то самое помещение, в котором и требовалось переложить печку. Мей решительно подошла к двери и начала ногами разбрасывать снег. Приметив в стороне воткнутую в сугроб лопату, Леха подхватил ее и, аккуратно отодвинув девушку, быстро очистил крыльцо.
        Вернув лопату на место, парень с силой дернул разбухшую дверь и, пропустив вперед старика и девушку, вошел в промерзшее помещение. К удивлению парня, сеней в Китае не делали. С крыльца входящий сразу попадал в дом. Так было и теперь. Обойдя замершего у печи старика, парень присел на корточки и принялся осматривать лежанку. Такую систему отопления он увидел только по эту сторону границы.
        Сложенная из кирпича длинная лежанка, в теле которой проходили трубы. Точнее, это были обычные воздушные продухи, по которым проходил горячий дым от печи. То есть одной печкой отапливалось все помещение и лежанка. Удивленно хмыкнув, парень принялся рассматривать незнакомую систему. Чуй, не обращая на него внимания, с головой влез в печную топку.
        - Боковая стенка треснула. Придется всю печь перекладывать, - подытожил он результат своих изысканий, отряхивая с одежды, сажу и пыль.
        - Думаешь, у меня получится? - с сомнением поинтересовался Леха, постучав по толстому листу железа, что играл тут роль места для приготовления пищи.
        - Это не трудно, - отмахнулся Чуй. - Главное, чтобы продухи под лежанкой были целыми.
        - И как это узнать? - тут же заинтересовался парень.
        - Пока печку не сложим, не узнаем, - вздохнул Чуй. - Ступай к хозяйке, внучка. Расскажи все, как я сказал. А мы пока тут подождем.
        Леха только хмыкнул от такого уничижения. Они вполне могли бы подождать и в тепле. Пусть и не в зале местного ресторана, но в задней комнате вполне. Мей, бросив на него задумчивый взгляд, поспешила уйти.
        От безделья Леха прошелся по комнате и, снова присев перед лежанкой, принялся изучать ее. Кладку тут было не рассмотреть. Лежанка была тщательно оштукатурена глиной.
        От созерцания его оторвали женские голоса. Мей вернулась с женщиной лет сорока - пятидесяти, роскошно одетой и явно привыкшей смотреть на всех свысока. Увидев старика, женщина чуть кивнула ему и, повернувшись к парню, окинула его долгим, заинтересованным взглядом.
        - Это и есть твой ученик? - повернулась она к Чую.
        - Это он, госпожа, - вежливо кивнул старик.
        - Он скорее похож на воина, чем на мастера горшечника. Взгляд прямой, дерзкий. Такой не задумываясь в горло вцепится, - задумчиво проговорила хозяйка борделя.
        - Ему многое пришлось пережить, госпожа. Но работать он умеет, - нашелся Чуй.
        - А ведь я уже просила тебя как-то заняться этой печкой. Но ты отказался, - вдруг вспомнила женщина. - Что изменилось теперь?
        - Я стал слишком стар, госпожа, - принялся пояснять старик. - Пришлось продать лавку. Но вашу просьбу я не забыл и потому пришел. К тому же работать будет Лю, а я буду за ним только присматривать.
        - Нашел способ почаще встречаться с внучкой, - иронично усмехнулась женщина, покосившись на молча стоявшую рядом Мей. - Я еще не забыла, что запретила тебе появляться в своем доме.
        - Это было давно, госпожа. Вы же помните, что тогда она была еще совсем девочкой, - дрогнувшим голосом ответил Чуй.
        - Я все помню, - вздохнула хозяйка борделя. - Но, как видишь, она жива, здорова и прекрасно выглядит. Я свое слово держу. Всегда. Не зная, где она работает, ее можно принять за знатную женщину. Хорошим манерам ее обучили.
        - Я все это вижу, госпожа, - еле слышно выдохнул старик.
        Слушая их разговор, Леха понял только одно. Он очень многого не знает о том, что когда-то случилось между этими двумя. Тем временем хозяйка снова окинула его долгим, оценивающим взглядом и, чему-то усмехнувшись, решительно заявила:
        - Хорошо. Работайте. Я заплачу, сколько скажете. Другого мастера в городе все равно нет.
        Вот тут Леха растерялся. В достаточно большом городе и только один мастер гончар, способный работать с глиной? Так не бывает. Но Чуй только криво усмехнулся. Хозяйка направилась к выходу, сделав Мей жест следовать за собой, а старик, проводив ее поклоном, тихо проворчал, тяжело выпрямившись:
        - Чтоб тебе сгореть вместе с твоим борделем, ведьма.
        - Неужели в городе и вправду нет другого гончара? - не удержавшись, спросил Леха, подходя к старику.
        - Еще не так давно нас тут было шестеро. Но из-за той банды трое уехали, один умер, а еще один отошел от дел. Такой же старик, как и я, - отмахнулся Чуй. - Дети его продали лавку, мастерскую и отправились искать удачи в другие места. Так что мы с тобой последние мастера по глине в этом городе. Пойдем, Лю. Нам еще нужно придумать, как сюда кирпич привезти.
        - Может, для начала его сделать надо? - осторожно поддел его Леха.
        - Сегодня уже первая партия будет в сушилке, - фыркнул Чуй. - Я хоть и стар, но еще не умер и работать не разучился. Будет тебе кирпич.
        - Ну, тогда и думать нечего. Пока вы глиной занимаетесь, учитель, я быстро маленькие салазки сколочу, - нашелся Леха. - Погрузим на них кирпич, и потащу его по снегу к нужному месту. Главное, не рассыпать по дороге.
        - Хорошо придумал, - пожевав губами, решительно кивнул старик. - Сегодня сделаешь салазки, а завтра придешь сюда и начнешь аккуратно разбирать старую печь. Я покажу, как надо.
        - Учитель, получается, вы не только посудой занимались, - вдруг сообразил Леха, вспомнив, что гончар и печник - это разные профессии.
        - Мне всегда нравилось работать с глиной, - улыбнулся Чуй. - Вот я стал интересоваться всем, что с ней связано. Даже пробовал трубы делать.
        - Трубы? - удивился парень.
        - Да, чтобы воду на поле отводить. Но оказалось, что проще это делать бамбуком. На стыках вытекает меньше. И печки перекладывать пробовал. Там ведь тоже глина и огонь. Даже пытался узнать, как делать настоящий фарфор, но чуть головой за это не поплатился, - тихо рассмеялся старик, припомнив свою лихую молодость.
        «Не так ты и прост, как хочешь казаться», - подумал парень, старательно закрывая за собой калитку.
        - Не беспокойся, - между тем вещал старик. - Как делать, я расскажу и покажу. Инструмент нужный у меня есть. Ты, главное, старайся делать все аккуратно и только так, как я говорю. Не нужно ничего придумывать и пытаться сделать лучше.
        - Хорошо, учитель, - кивнул Леха, про себя фыркнув: «Заняться мне больше нечем, как улучшать чего-то. Это ж не оружие».

* * *
        Прижав к стыку широкое долото, Леха резким ударом киянки отбил очередной кирпич и, отложив его в сторону, устало разогнулся. Влажная повязка на лице, защищавшая его от пыли, была уже грязной настолько, что трудно было дышать. Отложив инструменты, парень поднялся и, отойдя к двери, снял с лица тряпку. Отбросив ее в кучу хлама, предназначенного на выброс, он зачерпнул из ведра воды деревянным ковшиком на длинной ручке и, напившись, достал из котомки новый кусок ткани.
        Старый Чуй знал, что говорил, когда советовал ему менять повязку на лице каждые два часа. Пыль и сажа быстро покрывали ее толстым слоем и вынуждали парня прерывать работу. Как оказалось, разобрать печку - это не просто разнести ее кувалдой, а аккуратно отбить каждый целый кирпич, чтобы потом снова пустить их в дело. Именно этому старик прежде всего и начал учить Леху, показывая, как правильно разбивать кладку. Ловко орудуя киянкой и долотом, он за несколько минут сбил верхний ряд кладки и, протянув инструменты парню, усмехнулся:
        - Попробуй сам. Только бей не сильно, а резко. Иначе все кирпичи переколотишь.
        Сообразив, что именно он имеет в виду, Леха примерился и со всей дури шарахнул киянкой по рукояти долота. В итоге инструмент почти наполовину вошел в стык, но кирпич уцелел.
        - Да не так сильно! - завопил старик, выхватывая у него киянку.
        - Так я не сильно. Ты же сам сказал, учитель, не сильно, а резко, - пожал Леха плечами.
        - Делай замах в половину того, что сделал, - вздохнув, посоветовал Чуй.
        - Ладно, как скажешь, - кивнул парень, снова примериваясь к кладке.
        Убедившись, что дело пошло, старик отправился по своим делам, а Леха продолжил долбить печку. Разборка шла не так быстро, как это получалось у опытного старика, но и не стопорилась. К тому же Лехе приходилось после каждого удара снимать отбитый кирпич и аккуратно убирать его в сторону. Если же кирпич раскалывался, половинки откладывались в другую сторону. Как оказалось, Чуй знал, куда пристроить и эти осколки.
        Сняв еще один ряд, Леха задумчиво осмотрел кучу битого кирпича и, подумав, принялся выносить ее на улицу, складывая рядом с крыльцом, предварительно положив на снег несколько обломков доски. Легкий морозец пощипывал уши и нос, но парня это не пугало. Привычен он был к такой погоде. От работы его оторвал хруст снега. Едва заслышав чьи-то шаги, парень перехватил обломок поудобнее и спокойно повернулся. По тропинке к нему приближалась хозяйка борделя.
        - Работаешь? - улыбнулась она, кутаясь в меховую безрукавку, отороченную куницей.
        - Работаю, - кивнул Леха, возвращаясь к делу.
        Женщина дождалась, когда он закончит укладывать обломки, и прошла следом за парнем в дом. Оглядевшись, она носком изящного сапожка разгребла скопившуюся пыль и, наморщив носик, вздохнула:
        - Грязно тут.
        - В любом деле так бывает, - пожал Леха плечами, пытаясь понять, что она тут высматривает.
        - Покажи, как ты это делаешь, - вдруг попросила хозяйка.
        - Опять пыль полетит. Испачкаетесь, - подсказал парень, указывая на вившуюся над печкой взвесь.
        - Один раз. Мне очень интересно, - не унималась женщина.
        В очередной раз пожав плечами, парень приставил к стыку долото и одним, уже привычным ударом отделил кирпич от кладки. Отложив его в отдельную стопку, Леха выпрямился и вопросительно посмотрел на женщину.
        - Ловко у тебя получается, - оценила она. - А ты сильный, - вдруг добавила хозяйка, шагнув поближе. - Мускулы так и играют под одеждой. Сразу видно, что не всегда был горшечником.
        - Работа с глиной требует силы, - нашелся парень.
        - Откуда ты пришел в наш город? - неожиданно спросила хозяйка, шагнув еще ближе.
        - Из приграничья, - отделался Леха общим названием.
        - И чем ты там занимался? Из какой ты семьи? - не унималась женщина, касаясь его плеча кончиками пальцев.
        - Из обычной. А занимался я тем, что отец велел, - снова вывернулся парень.
        - Хранишь свои тайны до самого конца, - понимающе усмехнулась хозяйка. - Но ты кое-что забыл. На руки свои взгляни внимательно, - тихо рассмеялась она, словно забывшись, поглаживая его по плечу и шее. - Эти руки приучены больше убивать, чем создавать.
        - Ну, подраться я всегда любил, - снова пожал Леха плечами. - А стрелять в приграничье любой мальчишка умеет. Зимой в нашем селении еще и охотой занимались.
        - Не оскверняй себя ложью, - ответила женщина, погладив его по щеке. - Гусь и сокол - птицы, но летают они по-разному, и узнать их по полету не трудно. В городе ищут тех, кто уничтожил банду Хонга. Судья сказал, что если не найдет виноватых, то попросит британцев прислать сюда японских солдат. Тогда всем будет плохо.
        - А при чем тут я? - удивился Леха. - Я не такой большой мастер, чтобы голыми руками убить целую банду. Так, умею немного драться, и все.
        - Я знаю, что это не ты. Один бы там и вправду не справился, - задумчиво кивнула хозяйка. - Но японцы начнут обыскивать все дома подряд и доберутся до тебя. А я этого не хочу.
        - А чего вы хотите? - насторожился Леха.
        - Солдаты будут искать везде, но не в моем заведении, - лукаво улыбнулась женщина. - И если ты будешь со мной добр и ласков, то я сделаю так, что тебе не придется бежать из города.
        - Добр и ласков? - удивленно переспросил парень, не до конца понимая, что она имеет в виду. - И что я должен буду делать?
        - У тебя ведь еще не было женщины? - спросила хозяйка, глядя ему в глаза.
        - Нет, - чуть смутился парень, но взгляда не отвел.
        - Хорошо. Мне это нравится, - обрадованно выдохнула женщина.
        - Вы не ответили. Что я должен делать? - повторил Леха вопрос.
        - То, что я тебя попрошу. Знаю, что приказывать тебе бессмысленно. Ты даже в этом разговоре ни разу не назвал меня госпожой. Сильный, дерзкий, смелый - и такой наивный, - мечтательно улыбнулась она. - Не беспокойся, я знаю, как сделать так, чтобы ты был счастлив, - закончила она и, еще раз коснувшись пальцами его щеки, вышла.
        - Счастлив, как же, - угрюмо проворчал Леха ей вслед, поудобнее перехватывая киянку. - Много ты понимаешь в счастье.
        К середине дня, когда он почти закончил разбирать печь, в дом вошла пожилая женщина и, скользнув по парню коротким, равнодушным взглядом, негромко сообщила:
        - Тебя зовет госпожа.
        - Куда зовет? - сделал Леха вид, что не понял.
        - Иди за мной, - скомандовала старуха, не меняя выражения лица.
        Удивленно хмыкнув, Леха снял с лица повязку, не торопясь умылся и, помыв руки, снял с себя старый халат, служивший ему рабочей одеждой. Только после этого выйдя из дома, он плотно притворил за собой дверь и последовал за терпеливо дожидавшейся женщиной. Проведя его в центральное здание через заднюю дверь, старуха поднялась на второй этаж и, пройдя в самый конец коридора, тихо постучала в резную дверь.
        Услышав ответ, женщина открыла створку и, отступив в сторону, жестом велела парню войти. Чуть слышно хмыкнув, Леха прошел в комнату и, остановившись в двух шагах от порога, огляделся. Хозяйка борделя сидела в кресле у окна. Увидев его, она легко поднялась и, подойдя, с улыбкой предложила:
        - Садись за стол. Хочу тебя угостить настоящей едой, а не тем, что ты вынужден есть в доме старика.
        Покосившись на стол, уставленный судками и тарелками, Леха задумчиво хмыкнул и, пожав плечами, фыркнул:
        - Ну, столетние яйца мне никогда не нравились.
        - Я их тоже не очень люблю, - рассмеялась хозяйка, за руку утягивая его к столу. - Не беспокойся. Таких мужчин, как ты, нужно кормить не яйцами, а мясом. Как хищников.
        Усадив парня за стол, она принялась хлопотать, подавая ему то или иное блюдо и с азартом наблюдая, как Леха его пробует. Наевшись до сонной одури, парень отодвинулся от стола и, хлопнув себя ладонью по пузу, проворчал:
        - Ну вот, теперь я работать не смогу. После такого обеда работать просто грешно.
        - Вот и прекрасно. Значит, не будем грешить, - рассмеялась женщина и, ухватив его за рукав, потащила за собой.
        Выбравшись из-за стола, Леха последовал за ней, прикидывая, что она еще придумала. Проведя парня коротким коридором, хозяйка завела его в комнату, где стояла большая кедровая кадка, наполненная горячей водой.
        - Раздевайся и залезай сюда. А то от тебя сажей и пылью пахнет, - скомандовала хозяйка.
        То, что помыться ему не мешает, Леха и сам знал. Больше всего в его скитаниях парню не хватало настоящей русской бани. С паром и веником. А еще ядреного холодного кваса после парилки. Не обращая внимания на крутившуюся тут же хозяйку, он быстро скинул с себя одежду и, перешагнув борт кадки, со стоном наслаждения опустился в горячую воду. Подхватив его одежду, хозяйка высунулась в дверь и, отдав ее кому-то, что-то тихо скомандовала.
        Слушая ее перемещения краем уха, Леха с головой окунулся в воду и, вынырнув, с удивлением понял, что хозяйка стоит перед кадкой уже полностью обнаженной. Плавно качнув бедрами, она грациозно переступила через борт кадки и, опустившись в воду напротив парня, лукаво улыбнулась. От резкий движений Леху удержала только бабкина выучка, в любой ситуации оставаться спокойным и правильно оценивать обстановку.
        - Ты умеешь держать себя в руках, - оценила хозяйка, ловко намыливая мочалку. - Бывало, что молодые люди выскакивали отсюда с голым задом.
        - С чего бы? - поджимая ноги, пожал парень плечами. - Вы не старуха и не уродина. Так чего бежать?
        - Значит, ты не удивлен? - насторожилась хозяйка.
        - Удивлен. Но еще больше меня удивляет ваш интерес ко мне. Вы женщина в городе известная и можете выбрать себе мужчину вашего круга. Богатого и умеющего оценить ваши умения.
        - Мужчин у меня было много, - помолчав, вздохнула она. - Пожалуй, даже слишком много. Но теперь мне интересны только такие юноши, как ты. Сильные и еще не испорченные. Мне нравится обучать их.
        - Обучать? - не понял Леха.
        - Странно, что тебя не учили подобным вещам, - задумчиво протянула хозяйка. - Но так даже лучше. Запомни, мальчик. Плотская любовь - это тоже наука. И от нее зависит в доме очень многое. Например, то, как будет вести себя с тобой твоя жена. Ты что-нибудь слышал о дао любви?
        - Нет, - подумав, мотнул Леха гривой.
        - Даосы в своей религии даже выделили отдельно искусство плотской любви. У них есть об этом целый трактат.
        - Я думал, что вы почитаете Будду, - нашелся Леха, судорожно обдумывая ситуацию.
        - Одно другому не мешает, - фыркнула хозяйка, становясь на колени и начиная ловко намыливать ему волосы. - Ты сейчас похож на норовистого, необъезженного жеребенка, на которого в первый раз надели седло. Силы много, а понимания, что происходит, нет. И он готов в любую секунду встать на дыбы, - тихо рассмеялась она. - Расслабься. Ничего плохого с тобой не случится. Поверь, придет время, и ты еще будешь благодарить меня за мою науку. Я могу тебя многому научить. И как получать удовольствие, и как доставлять его женщинам. Ты только слушай и запоминай.
        - Всякая наука чего-то стоит. Зачем вам это? - не удержавшись, спросил Леха.
        - Однажды, много лет назад, один человек причинил мне по незнанию много боли, и потом, многому научившись, я дала себе слово, что стану обучать таких вот мальчиков, как правильно обращаться с женщинами. Разными женщинами. Не хочу, чтобы еще кому-то было бы так же больно, - вздохнула хозяйка, смывая мыло с его головы.
        - А зачем причинять женщине боль? - спросил Леха, окончательно запутавшись.
        - Мальчик, - снова рассмеялась хозяйка. - Иногда боль можно причинить просто по незнанию. А женское тело - это музыкальный инструмент, на котором можно сыграть любую мелодию, если знать, каких струн коснуться.
        «Послушала бы тебя бабушка Чин, она б тебе быстро объяснила, кто инструмент и как он умеет бить», - подумал Леха, невольно прикрывая глаза от накатывавшей истомы.

* * *
        Печка была закончена, и пустующее здание несколько раз протопили, проверяя продухи, но все было исправно. Леха уже собирался вернуться обратно в дом старика, когда хозяйка борделя придумала еще один заказ. Так и пошло. Парень ни шатко ни валко ремонтировал до обеда всякую ерунду, а после обеда отправлялся в личные покои хозяйки, где с интересом постигал новую для себя науку.
        Женщина ему досталась и вправду весьма опытная. И ее уроки не проходили даром. Уже через месяц Леха и сам заметил, что может продлевать соития по своему желанию и вообще спокойно относится к обнаженному женскому телу. Хозяйка была женщиной ухоженной, и внешне никогда не угадаешь ее возраст. Впрочем, жаловаться парень и не собирался. Он и вправду был благодарен ей за эту науку. Ведь Леха и предположить не мог, что подобные знания вообще существуют.
        В таком ритме он прожил до самой весны. По слухам, приехавший в город судья так и продолжал заниматься своим делом. Но, судя по всему, британцам, представлявшим тут оккупационные силы, это надоело. Ну не понимали они, что чиновники в Поднебесной не любят и не умеют торопиться. В итоге в город вошла рота японских солдат, и начались повальные обыски.
        Людей выгоняли из домов, и солдаты переворачивали все, вынося из домов все ценное. Слушая новости, Леха в который уже раз мысленно поблагодарил покойного отца за науку устраивать тайники. Все его ценные вещи были спрятаны вне дома старого Чуя. Даже если тайник с оружием случайно найдут, обвинить кого-то солдаты не смогут. Хозяйка, рассказывая обо всех этих безобразиях, только мрачно поджимала губы и вздыхала, не решаясь хоть как-то высказать свое отношение к происходящему, но парень понимал, что все это не нравится и ей.
        В тот день Леха не спеша ремонтировал деревянный ставень во дворе. Неожиданно раздался заполошный крик, и из центрального здания начали выбегать девушки. Следом за ними выскочили слуги. Окна с треском начали выламываться, и на улицу полетели всякие женские мелочи. Послышались резкие команды, и во внутренний двор вышло семеро японцев. Удивленно глядя на этих щуплых, невысоких солдат, высокомерно оглядывавших испуганных девушек, Леха не мог отделаться от мысли, что десяток казаков положил бы эту роту одними нагайками.
        Уж больно худосочными они выглядели. Тем временем солдаты принялись обыскивать хозяйственные постройки. Леха, делая вид, что его это не касается, вернулся к работе. Затерев деревянную вставку сырым речным песком, он начал примеривать к ставню петлю, когда двое солдат, подойдя, грубо оттолкнули его в сторону и, сбросив ставень на землю, что-то спросили. В ответ парень только плечами пожал.
        Ему даже притворяться не надо было. Японского языка он не знал. Третий подошедший, с какими-то нашивками на плечах и левом рукаве, на ломаном китайском перевел слова солдат:
        - Кто ты?
        - Просто наемный работник, - развел Леха руками. - Мне платят за работу, и я работаю.
        - Я не спросил, что ты делаешь. Я спросил, кто ты, - зарычал в ответ солдат.
        - Лю, - снова пожал парень плечами, прикидываясь деревенским дурачком.
        - Ты живешь здесь? - не унимался солдат.
        - Да. Вон в том доме, - кивнул парень на здание, где перекладывал печь. Там он хранил свои инструменты и рабочую одежду.
        - Он лжет! - раздался яростный вопль, и все стоявшие во дворе невольно вздрогнули.
        Из толпы протолкалась вперед та самая личная служанка хозяйки и, тыча в парня пальцем, снова завизжала:
        - Он все лжет! Это ученик старого Чуя и любовник хозяйки.
        Переводчик гаркнул команду, и солдаты принялись щелкать затворами. Не дожидаясь ареста, Леха резким ударом стер торжествующую ухмылку с лица служанки и обратным ударом проломил голову переводчику. Ударом ноги в грудь он отбросил солдата, стоявшего рядом со служанкой, и метнулся к солдатам. Винтовка оружие хорошее, но в толпе и тесных помещениях с ней быстро не развернешься. Этим парень и воспользовался.
        Тяжелый бронзовый молоток в его руке стал страшным оружием. А главное, бесшумным. Да, девчонки визжали с перепугу, да, солдаты ругались и пытались взять его на мушку, но парень метался между ними, словно ангел смерти. Выскочивший на крыльцо солдат попытался понять, что происходит, но Леха не дал ему такой возможности. Подхватив оброненную кем-то винтовку с пристегнутым штыком, он размахнулся и метнул ее, словно копье.
        Бросок этот Леха сделал наудачу, даже не рассчитывая попасть. Главное было не дать солдату вернуться в дом и вызвать подмогу. Но к его огромному удивлению, пролетев через полдвора, винтовка пронзила солдату штыком грудь, отбросив его к двери. Быстро оглядевшись и убедившись, что живых солдат не осталось, парень метнулся к жалобно стонавшей служанке и, одним ударом сломав ей шею, бросился к двери в заборе.
        Выскользнув на улицу, Леха быстро осмотрелся и помчался к дому старика. Теперь нужно было быстро уйти из города, чтобы не навлечь на оставшихся гнев оккупантов. Вихрем пролетев по пустым улицам городка, парень ворвался в дом Чуя и, покидав в котомку все, что может ему понадобиться в дороге, снова выскочил на улицу. Быстрым шагом он двигался к окраине, то и дело оглядываясь и проверяясь на предмет преследования.
        Но к его удивлению, он уже дошел до последних дворов города, а погони так и не было. Миновав покосившиеся бедняцкие фанзы, Леха перешел на бег и уже через полчаса склонился над своим тайником. Достав из ямы оружие и вещмешок, он уложил в него котомку с провизией и, проверив оружие, направился к границе, не выходя на дорогу. Оставаться в Поднебесной ему было опасно. Японцы не успокоятся, пока не найдут его. Да и не было никакой необходимости теперь.
        Зима закончилась, так что до сгоревшей станицы он доберется без особых проблем. А уж там придумает, как жить дальше. Строить планы парень не собирался. В сложившейся ситуации день бы прожить, и то удача. Вспоминая небольшой, но уютный дом бабушки, парень вздохнул и, настороженно пробираясь по тайге, пытался решить, где лучше устроиться. На хуторе или вернуться в станицу. И там и тут придется заново ставить дом и обзаводиться хозяйством, но про хутор вообще мало кто знал, а вот в станице его могли найти.
        Так и не решив этот вопрос, Леха обошел заболоченную от талой воды низину и двинулся параллельно дороге. Погоню он заметил еще через час. Два десятка верховых рысью двигались в сторону границы. Пропустив солдат, Леха со злостью посмотрел им вслед и, хищно усмехнувшись, снова ушел в сторону от дороги. Заметить его было сложно. Следил за погоней парень из-за толстого ствола старого кедра, присев на корточки.
        Уже пройдя примерно с версту, парень вдруг остановился и, хлопнув себя ладонью по лбу, тихо выругался, еле слышно прошептав:
        - Вот дурень косоглазый. Главное, только сейчас понял. Их же британец вел.
        Теперь у Лехи начал складываться план следующих действий. Если раньше он хотел просто уйти, то теперь решил уничтожить всех преследователей. Благо патронов было в достатке, а водить японцев по тайге он мог годами. Уж чему-чему, а путать следы и устраивать засады его хорошо научили. Вернувшись к дороге, парень зашагал дальше, понимая, что очень скоро преследователи поймут, что проскочили мимо, и отправятся обратно. Вот тогда он и встретит их со всей широтой своей казачьей души.
        Несмотря на все несуразицы с обучением и внешностью, Леха в душе считал себя родовым казаком и отказываться от этого звания не собирался. То, что преследователей два десятка, парня не смущало. Трофейный карабин был уже привычен, а в своем умении стрелять парень был уверен. Найдя подходящее место, Леха устроил засаду и, устроившись поудобнее, принялся ждать. Парень успел немного перекусить и даже попить воды, когда глухой стук копыт подсказал, что преследователи возвращаются.
        Передернув затвор карабина, Леха сел так, чтобы иметь возможность в любой момент перекатом уйти в сторону, и приложил приклад к плечу. Из-за поворота показалась первая пара всадников, и Леха, плавно поведя стволом, спустил курок. До цели было шагов сто двадцать, так что ехавшего первым британца просто вынесло из седла. Тяжелая винтовочная пуля, пробив его торс, остановилась в ехавшем следом японце. На такую удачу парень и не рассчитывал. Но отвлекаться не стал. Плавно передернув затвор, Леха быстро взял на прицел следующего всадника и выстрелил.
        Так, раз за разом, выпустив все пять патронов, парень положил шестерых из двух десятков и, пользуясь замешательством противника, быстро перезарядил карабин. Имея при себе зарядную обойму, это было не сложно. Привычным движением оттянув затвор в заднее положение, он вставил зарядную планку в приемник и одним движением загнал следующие пять патронов в магазин. Перепуганные стрельбой лошади бесились, вставая на дыбы и легко сбрасывая щуплых всадников.
        Лехе, как опытному кавалеристу, с первого взгляда было понятно, что японцы - это обычная пехота, которая умеет только доехать верхом из одного места в другое. В седлах они держались, как собака на заборе. Настоящим опытным всадником можно было назвать только британца и ехавшего рядом с ним японского офицера. В общем, пользуясь паникой и неразберихой, парень успел еще раз опустошить магазин и перезарядиться второй раз.
        Наконец, японцы сумели слезть с седел, и оставшийся в живых унтер, или как он там у них называется, принялся громко командовать, размахивая руками.
        - Что ж так орешь-то, горластый, - зло усмехнулся парень, беря его на прицел.
        Выстрел, и унтер рухнул на землю. Тяжелая пуля разворотила ему грудь, попав в какую-то бляху и просто вбив ее в тело японца. Что ни говори, а калибр у русского карабина был действительно убойный. Быстро передергивая затвор, Леха заметил, как в облетевших кустах мелькнула солдатская кепка, и, быстро перекатившись в сторону, направил оружие в ту сторону.
        Японцы, хоть и невзрачные с виду, воинскую науку знали назубок. Едва избавившись от лошадей, они тут же организовали группу для флангового обхода. Чего-то подобного Леха ожидал, так что, не обращая внимания на обстрел со стороны дороги, принялся ждать появления противника сбоку. Но, как уже было сказано, ходить по тайге японцы не умели. Ломились с шумом и руганью, словно пьяница в кабак. Насчитав только пятерых, парень зло усмехнулся и, чуть подправив прицел, спустил курок.
        Звонкое рявканье карабина перекрыло треск японских «арисак». Один из преследователей, взмахнув руками, отлетел в кусты. В быстром темпе отстреляв магазин и избавившись от обходившей его пятерки, парень ползком сменил позицию и, устроившись за деревом, снова перезарядил оружие, попутно подсчитывая оставшихся противников. Двое в самом начале, потом еще трое, упавших с седел. Итого пятеро. Унтер и двое не вовремя высунувшихся рядовых. Восемь. Пятеро с фланга. Тринадцать. По всему выходило, что японцев сталось только семеро.
        Еще раз сменив позицию, Леха выбрал точку, с которой мог видеть все, что происходило на дороге, и место своей бывшей засады. Рано или поздно солдаты вынуждены будут проверить, где он, и тогда можно будет снять еще кого-то. Оставлять преследователей живыми он не собирался. Вернувшись в город, они приведут подкрепление, и тогда все придется начинать сначала. А этого парню было не нужно.
        Между тем солдаты, оставшись без привычного управления, залегли на обочине дороги и принялись о чем-то спорить, то и дело размахивая руками. Чуть до драки не дошло. Наконец, один из солдат ползком направился в сторону широкого, покрытого мхом валуна, за которым Леха и устроил засаду. Дождавшись, когда молодой солдат приподнимется, чтобы заглянуть за валун, парень спустил курок и тут же снова сменил позицию.
        Неожиданно один из оставшихся солдат, вскочив, зигзагом бросился к бродившим в стороне от дороги лошадям. Небольшой табунок не убежал, а, избавившись от неуклюжих всадников, отбежал в сторону. Похоже, этих коней уже успели приучить к стрельбе. Дождавшись, когда японец сядет в седло, Леха сбил его одним выстрелом и снова сместился. Солдаты, испуганные таким быстрым и безжалостным уничтожением соратников, затаились.
        Понимая, что так можно сидеть тут до следующей зимы, Леха снова добил в магазин патронов и, сменив его на револьвер, осторожно пополз к противнику. Нужно было заканчивать это противостояние и идти дальше. Тем более что теперь под рукой были лошади. Отказываться от трофеев Леха не собирался. Подобравшись к затаившимся солдатам шагов на двадцать, парень приподнялся и, перехватив револьвер двумя руками, начал стрелять.

* * *
        Остановив коня у ограды своего дома, Леха спрыгнул с седла и, привязав повод к жердине, проскользнул на подворье. Держа карабин в левой руке, парень медленно обходил сгоревший дом по кругу, пытаясь решить, что делать дальше. Попробовать восстановить отчий дом или отправиться на бабкин хутор. С одной стороны, в этом доме он вырос и помнил его до последней трещинки, а с другой - такой широкий пятистенок ему одному не поставить.
        Леха не был мечтателем и отлично умел оценивать собственные силы. Так что отлично понимал, что одному такое строительство не осилить. Просто сил не хватит бревно на венец поднять. Растерянно подобрав обломок разбитой чашки, парень машинально отметил про себя, что это была чашка из сервиза, который мать выставляла на стол, когда приходили гости. И тут его словно прорвало.
        Выронив обломок, он опустился на колени и глухо завыл от горя. Беда навалилась с такой силой, что перехватило дыхание, а грудь стянуло стальным обручем. Прежде ему было некогда горевать и оплакивать погибших. Сначала у него была цель. Отомстить. Потом пришлось бежать и выживать, и вот теперь горе настигло его. Парень плакал, даже не пытаясь скрыть текущие по щекам слезы. Самое страшное, что он не знал, где были брошены тела близких. Ему даже хоронить было некого.
        В себя Леха пришел, услышав чьи-то осторожные шаги. Неизвестный обходил дом со стороны центральной улицы, тогда как сам Леха подъехал к дому от края тайги. Зная наизусть все местные стежки и тропинки, это было не сложно. Поднявшись, Леха отряхнул штаны на коленях и повернулся, встречая неизвестного, выходившего из-за полуобвалившегося угла дома. Мужчина в солдатской форме, но с какой-то странной звездочкой на околыше фуражки, увидев парня, сдернул с плеча винтовку и, дергая затвор, скомандовал:
        - А ну брось винтарь и руки подними!
        Вместо ответа Леха шагнул вперед и, отведя ребром ладони ствол мосинской винтовки в сторону, со всей дури врезал ему лбом в лицо. Командовать им на родном подворье не будет никто. Эта мысль сверкнула в мозгу парня, словно вспышка молнии. Точно так начиналось все то, что здесь случилось недавно. Не ожидавший такой выходки неизвестный выпустил винтовку и, схватившись за лицо, рухнул на землю.
        Перехватив оружие, Леха хозяйственно отставил его в сторону и, даже не пытаясь перехватить свой карабин, глухо спросил:
        - Ты кто такой, что на мое подворье лезешь без спросу?
        - Чего это твое? - прогундосил упавший разбитым носом.
        - Сказано мое, значит, мое, - мрачно прошипел Леха.
        - Рябенков, что тут у тебя? - послышался вопрос, и к углу, где стоял парень, с треском проломился еще один неизвестный. В кожаной куртке, такой же кожаной фуражке и с деревянной кобурой маузера на бедре. - Ты кто? - удивленно спросил он, недоуменно разглядывая лежащего мужчину и замершего рядом парня с карабином в левой руке.
        - Местный я, - коротко ответил Леха, рассматривая мужика в кожанке. - А вы кто такие будете?
        - Командир отряда по борьбе с бандитами и прочим антисоциальным элементом, комиссар Васильев, - представился кожаный.
        - Про бандит понял, а остальное не очень, - честно признался Леха, бросая взгляд в сторону угла.
        Перестук копыт и лошадиное фырканье ясно сказало, что во двор въехало еще несколько человек. Отчий дом, сгорев, почти разрушился, но казаки строили на совесть. Стены были сложены из стволов лиственницы, в обхват толщиной, так что углы дома устояли. Справа выехал мужик в красных галифе, высоких офицерских сапогах и солдатской гимнастерке. На голове у него так же была кожаная кепка, со странными очками над козырьком.
        Поперек седла мужик держал все ту же мосинскую винтовку, а на бедре у него болтался кавалерийский палаш. Глядя на это чудо, Леха едва не рассмеялся. Из-за левого угла вышли трое, все с теми же винтовками. У этих была обычная солдатская одежда, а вместо сапог обмотки. На первый взгляд они казались солдатами, но выглядели каким-то неухоженными и расхристанными. В общем, доверия эта группа никак не вызывала.
        - Ты что тут делаешь, и зачем солдата ударил? - приободрившись при виде подчиненных, спросил кожаный.
        - Чтоб винтарем попусту не размахивал, - хищно усмехнулся Леха. - Сказано, мой это дом.
        - Так это теперь и не дом вовсе, - проворчал кожаный с заметной растерянностью. - Ты что же, отстраивать его решил? - ехидно усмехнулся мужик.
        - Еще не решил, - вздохнул Леха, краем глаза отслеживая всех собравшихся.
        - Да врет он все, - вдруг просипело чучело с палашом. - Убили тут всех давно, а он, видать, решил по подвалам пошарить. К стенке его, и вся не-долга.
        С этими словами это пугало начало поднимать карабин, и в ту же секунду грянул выстрел. Пуля из револьвера разбила приклад винтовки, выбив ее из рук неизвестного. Вскрикнув, мужик принялся трясти отбитыми ладонями. На коротком расстоянии энергии выстрела у нагана было достаточно, чтобы отсушить руки. Собравшиеся солдаты не успели моргнуть, как на них был наставлен ствол револьвера.
        - А ну замерли, портяночники, не то ненароком дырок понаделаю, - рыкнул Леха, делая шаг назад и становясь так, чтобы видеть сразу всех приехавших.
        - Ишь ты, видать, и вправду из казаков, - растерянно качнул головой один из солдат.
        - Ловок, бес, - поддержал его другой.
        - Не сильно ты на казака похож, - осторожно высказался кожаный.
        - Бабка из ханьцев была, - коротко пояснил Леха.
        - Ты бы убрал наган, и поговорим спокойно, - осторожно предложил кожаный.
        - А он мне говорить не мешает, - фыркнул Леха. - Говори, что хотел, и идите отсюда. Подобру-поздорову.
        - Власть не любишь? - неожиданно спросил кожаный.
        - Это вы, что ли, власть? Голь перекатная, - снова фыркнул Леха.
        - Мы солдаты Рабоче-крестьянской красной армии, - выпятив грудь, гордо заявил кожаный.
        - На себя-то посмотрите, солдаты, - продолжал издеваться парень. - Ремни висят, гимнастерки грязные, обувь век не чищена. Оборванцы с большой дороги, а не солдаты.
        - Сам-то сильно чистый? - обиделся кожаный.
        - Я-то только с дороги. Две недели в тайге был. А вот вы с чего такие оборванные? - не унимался парень.
        То, что кожаный ему зубы заговаривает, парень понял давно. К нему подбирался кто-то со спины, стараясь ступать бесшумно, но его неуклюжие попытки были бессмысленны. Тонкий слух Лехи, привычный вычленять в обычном шуме тайги передвижения зверей, давно уже уловил эти крадущиеся шаги и настороженное сопение неизвестного. Дождавшись, когда подкрадывавшийся резко выдохнет, бросаясь вперед, Леха стремительно крутнулся на пятке левой ноги, выбрасывая правую в хлестком ударе.
        Хвост дракона, так назывался этот прием. Каблук сапога врезался в челюсть нападавшего, и тот, подправленный этим ударом, пролетев мимо парня, со всего размаху врезался лбом в угол дома. Отлетев от стены, мужик рухнул на землю, разбросав руки и ноги в разные стороны.
        - Твою ж мать! - дружно охнули солдаты, а парень уже стоял в шаге от того места, где был раньше, продолжая держать их на прицеле.
        - Ты это… ты это как… - заикаясь, растерянно пролепетал кожаный. - Ты его убил, что ли?
        - Не знаю, - равнодушно пожал Леха плечами.
        - Я сам гляну, не стреляй, - попросил Васильев и, опасливо поглядывая на парня, подошел к лежащему.
        Присев над телом, он неловко нащупал становую жилу и, облегченно хмыкнув, проворчал:
        - Живой. Сомлел просто.
        - Сомлеешь тут. Сапогом по морде со всей дури, - растерянно буркнул солдат.
        - Да шо вы с ним чикаетесь. Шлепнуть его. Двоих наших уже положил, - вдруг завопило чучело с палашом.
        - Ты, Гриня, помолчи и замашки свои анархические брось, - жестко осадил его кожаный. - Тут тебе не батькина банда, а законный отряд, и делать мы все только по закону будем. А то доорешься, что самого шлепнут. Тебя как звать-то, парень?
        - Леха. Алексей Медведев я. Родовой казак. А ты, чучело, запомни. Еще раз вздумаешь стволом махать, разом в башку дурную подарочек свинцовый получишь. Я промахиваться не умею, - зло пообещал парень.
        - Казак, значит, - задумчиво повторил Васильев. - Из местных. А места эти хорошо знаешь?
        - Родился тут, - угрюмо буркнул Леха. - Всю жизнь прожил. И рыбу ловил, и на охоту ходил.
        - А тропы тайные на ту сторону тоже знаешь? - оживился Васильев.
        - Знаю, - коротко кивнул парень, не понимая смысла этих расспросов.
        - Так это же здорово! - воскликнул кожаный, оживленно потирая руки. - Нам тут приказали и банды ликвидировать, и контрабанду остановить, а проводника толкового нет. Да и отряд, на полторы сотни верст границы, сотня сабель. Пойдешь к нам проводником?
        - Мне сначала решить надо, где жить дальше. Да и с чего жить, тоже, - задумчиво протянул Леха.
        - Мы на постое под Приаргунском стоим. Там с нами жить и станешь. Паек, оружие, патроны, все получать будешь, - принялся перечислять Васильев.
        - Патроны это хорошо, - задумчиво кивнул Леха. - А оружие у меня и свое имеется. Фураж для коней тоже будет?
        - Для этих, что ли? - кивнул Васильев на его цуг, так и стоявший у забора.
        - Для них, - кивнул Леха, следя за его реакцией.
        Кони у него и вправду были хороши. Офицерский, английской породы, на котором ехал британец, и два молодых мерина. Эту тройку Леха отобрал и отловил на дороге, когда уничтожил преследовавших его японцев. Остальные лошади были гораздо хуже. Их явно собирали для погони по всему городу. Так что парень просто снял с лошадей седла и уздечки, потом отпустив. Найдут дорогу домой, хорошо. Нет, значит, не повезло.
        - Знатный жеребец, - удивленно проворчал Васильев, рассматривая коней и поклажу.
        - Трофеем взял. И коней, и оружие, - все так же коротко пояснил Леха.
        - Ага, как же, трофеем, - скептически проворчал анархист Гриня, доставая серебряный портсигар.
        Вместо ответа Леха стремительно развернулся и, не поднимая руки, спустил курок. С головы анархиста слетела фуражка, сбитая его пулей.
        - Это последний раз, когда я тебе твои слова спустил, - зашипел парень, глядя на него с нескрываемой ненавистью. - Запомни, я брехать не приучен. Что сказал, так оно и есть.
        - Ну, ты и бешеный, - растерянно проворчал Васильев, покачав головой. - А теперь и ты запомни. В нашем отряде против соратника оружие не применяют.
        - А я пока не в вашем отряде, - ехидно усмехнулся парень.
        - Так ты что же, откажешься помогать революции? - тут же завелся кожаный.
        - Ты сначала мне расскажи, что такое эта ваша революция. А я послушаю, да подумаю, - нахально усмехнулся в ответ парень.
        - Ты что же, про революцию в Питере не знаешь? - растерялся Васильев.
        - Слышал, что кто-то царя скинул. А кто, зачем, почему, и знать не знаю, - пожал парень плечами.
        - Да как так-то? - возмутился кожаный. - У вас же тут каторга рядом. Наших товарищей десятки томились. Неужели никто ничего не рассказывал?
        - А кто станет каторжных слушать? - удивился Леха. - Да и не до того мне было. Я сперва в реестровые казаки учился, а после, когда сюда иностранцы всякие приехали, вообще не до того стало. А после, когда станицу сожгли, бежать пришлось.
        - И куда бежал? - насторожился Васильев.
        - На ту сторону. Всю зиму среди ханьцев прожил.
        - И что? Они тебя приняли? - не поверил комиссар.
        - Видели, что я полукровка, но язык я знаю, так что не особо и присматривались. Говорил, что из приграничья. Тут таких хватает, - усмехнулся парень с легкой грустинкой.
        - Так что, пойдешь с нами? - помолчав, спросил Васильев, глядя на парня уже совсем другим взглядом.
        - Ладно. Поехали. Там посмотрим, как оно будет, - подумав, вздохнул Леха.

* * *
        - Так ты, выходит, все о местной пограничной страже знаешь? - спросил усталый, худой мужчина с лихорадочным румянцем на щеках.
        - Так казаки завсегда местную границу держали, - пожал Леха плечами. - И разъезды были, и секреты, и отряды летучие. Как где хунхузы прорвались, так сразу по коням, и гойда.
        - Кто прорвался? - не понял мужчина.
        - Хунхузы. Бандиты ханьские, - чуть усмехнулся парень.
        - М-да, это нам повезло. Выходит, тропы их ты тоже знаешь? - снова повторил мужчина свой вопрос.
        - А вот с тропами сложнее, - мотнул Леха головой. - Через Аргунь они только в трех местах переправиться могут, да и то только летом, когда вода спадет. А вот в истоке, там много мест, где из земли камень выходит. Это на границе с Монголией. Вот там они ходят как хотят.
        - А зачем ходят-то? Что тут делают? - не унимался мужик.
        - Ну, кто зачем, - устало вздохнул Леха. - Кто пушниной промышляет, кто золотишко на ручьях моет, а кто и людоловством не брезгует.
        - Постой-постой. Это что же, они людей хватали? Зачем? - окончательно растерялся мужик.
        - Ну, прежде девки светлокосые у ханьских богачей в цене были, - снова пожал парень плечами.
        - Так это что же, они их в рабыни хватали?
        - А куда ж еще?
        - Твою ж налево… Да как вы тут вообще жили?! - возмущению мужика не было предела.
        - Хорошо жили, - грустно усмехнулся Леха. - С хунхузами резались, с купцами торговали, а с простыми людьми иной раз и словом через речку перекидывались. Было тут как-то раз. Я еще малой был. У ханьцев беда какая-то случилась. Голодно стало. Так казаки по соседям продуктов всяких собрали и через речку по льду отвезли. Так что всякое бывало.
        - А было такое, чтобы китайцы вам помогали? - помолчав, вдруг спросил мужчина.
        - Было. Хунхузов местные крестьяне и сам не любят. Это мы их почитай их всех в лицо знали, а солдаты из пограничной стражи иной раз могли и фанзы в отместку за нападение бандитское сжечь. Так что, ежели замечали, что где в тайге банда появилась, казаков и предупреждали.
        - Это все интересно. Но ты про золото, про золото расскажи, - неожиданно влез в разговор молчавший до этого момента Васильев.
        - А чего про него рассказывать? - не понял Леха.
        - Ну, где они его мыли, куда возили, а главное, как мыли? - принялся перечислять тот.
        - Ну, мест золотоносных тут много. Это искать надо. Возили за кордон, оно понятно. А вот как, тут я вам не подсказчик. Сам не видел, так что врать не стану.
        - А кто может знать? - не отставал Васильев.
        - Это вам кого артельного из старателей искать надо, - задумчиво хмыкнул парень. - Я в этом деле ни уха, ни рыла не смыслю. Казак я, а не старатель.
        - Ладно, разберемся, - мрачно вздохнул неизвестный, сворачивая козью ножку.
        - Погоди, но хоть один такой ручей ты нам показать можешь? - не сдавался Васильев.
        - Нет, - качнул Леха головой. - Этими делами артели занимались. Казаки, если кто и мыл для себя, так свои места в тайне держали. А мне так вообще не до того было.
        - Почему? - не понял комиссар.
        - Так я учился тогда. Как в силу входить начал, так меня учить и начали, чтобы потом в реестр казачий вписать. Так что не до того мне было.
        - Но ведь…
        - Уймись, комиссар. Сказал же, разберемся, - осадил Васильева неизвестный. - Да и прав парень. Некогда ему было по тайге шастать. Сам видел, его другому учили.
        - Да уж, выучили, - мрачно хмыкнул Васильев.
        - А что не так? - не понял Леха. - Учили меня крепко. Правильно. Случись нам с твоим отрядом на моем подворье схлестнуться, вы б оттуда живыми не ушли.
        - Вот и я про то, - кивнул неизвестный с непонятной усмешкой. - А скажи, Алексей, ты случайно речь китайскую не разбираешь?
        - Разбираю, - хмыкнул Леха. - Я на двух наречиях говорю. Мандарин и мандчжу. Но последняя только тут, у монгольской границы хождение имеет, а вот мандарин по всей Поднебесной ходит.
        - И что у нас получается, - задумчиво протянул неизвестный. - Ты и на кулачках мастер, и с оружием любым как с ложкой, да еще и языки соседские, как свои, знаешь. К тому еще и физией на них похож. Так?
        - Ну, вроде так, - кивнул парень, не понимая сути этих вопросов.
        - Так это ж здорово. Выходит, нам теперь и толмач не нужен, и проводник свой имеется, - подытожил мужчина. - Эй, кто там?! - окликнул он, повернувшись к дверям. - Отведи паренька к Марье. Скажешь, на постой к ней. И покормить не забудь, - скомандовал он вошедшему дежурному. - А мы пока подумаем, как знания твои использовать, - закончил мужчина, повернувшись к Васильеву.
        Поднявшись, Леха вышел следом за дежурным, а неизвестный, встав из-за стола, принялся расхаживать по горнице. Но едва только он дошел до окна, как его вдруг скрутил жесткий приступ кашля. Достав из кармана платок, он прижал его к губам и, бессильно упав на лавку у стены, несколько минут содрогался в удушающем приступе.
        - Может, врача поискать, товарищ Сергей? - сочувственно предложил Васильев, дождавшись конца приступа.
        - Не до врачей сейчас, - задыхаясь, буркнул мужчина, пряча платок, но Васильев успел заметить капли крови на нем. - Лучше скажи, как ты это чудо нашел?
        - Ты про парня? - уточнил Васильев. - Так случайно. Поехали по старому маршруту, а в сгоревшей станице парень этот. Что думаешь? Подослали?
        - Нет, - решительно мотнул головой товарищ Сергей. - Не тот случай. Да и так понятно, что он местный.
        - Что значит понятно? - удивился Васильев. - Откуда?
        - А оттуда, что два ханьских языка может знать только тот, кто ими тут и пользовался. Да и рожу его вспомни. С первого взгляда видно, что тут и китайская кровь имеется. Да и японцев он крепко не любит. Про белочехов я вообще не говорю. Вспомни, как у него кулаки сжались, когда про них разговор пошел. Да и мелочей он про местную жизнь столько знает, что сразу понятно, местный.
        - Ну, может, и так, да только про золото он так ничего толком и не сказал, - насупился Васильев.
        - Зато подсказал, кого именно искать надо, - не уступил Сергей.
        - Это ты про старателей?
        - Про артельных старателей, - ответил Сергей, наставительно подняв указательный палец. - И тут он, как это ни странно, прав.
        - Это в чем же? - снова не понял Васильев.
        - Странно, что ты таких простых вещей не понимаешь, - удивленно хмыкнул Сергей. - У тебя приказ какой?
        - Найти золотоносную жилу и организовать добычу. Сам знаешь, разруха в стране, а нам народ кормить надо и станки новые закупать.
        - Я не спрашиваю, зачем тебе это золото. Я спросил, что тебе приказали, - перебил его Сергей, досадливо поморщившись. - И ты сказал, найти жилу. Жилу, понимаешь? Не просто место, где одиночка за пару недель себе на сытую зиму песка намоет. А жилу, на которой добычу можно будет серьезно вести. А такими местами только артели и занимались. Артели, понял?
        - Хочешь сказать, что ему бы такое место никто не показал? - сообразил наконец Васильев.
        - А ты бы стал про жилу мальчишке рассказывать? - иронично усмехнулся товарищ Сергей. - Запомни, комиссар. Купцы, они совсем не дураки и секреты свои хранить умели. Всегда. Так что давай договоримся. Ты занимаешься своим делом, а паренька я у тебя забираю. Мне такой ловкач и самому нужен.
        - А ЧК-то он зачем? - растерялся Васильев.
        - А затем, что мы, молодая, только нарождающаяся республика, и врагов у нас столько, что считать устаешь. И потому мы должны точно знать, что против нас всякие граничащие с нами соседи замышляют. Тем более что там сейчас каждой твари по паре.
        - Так ведь он из казаков. К нашему делу равнодушный. Сам видел, ему, что революция, что буржуазия, все одно. Главное, казачество, - вспылил Васильев и, вскочив на ноги, принялся расхаживать по горнице, как недавно это делал товарищ Сергей.
        - А ты как думал? - удивился Сергей.
        - Ну, казаки, это те же крестьяне, а мы революцию как раз для рабочих и крестьян делали, - развел комиссар руками.
        - Ты только ему этого не скажи, - фыркнул чекист. - Запомни, комиссар. Казаки - это отдельное, служилое сословие, которое за свой кошт занималось охраной границ и от государства получало помощь только в случае войны. А все остальное время они сами себя кормили и сами себе оружие добывали. Ну и все остальное. Это так, коротко. Они даже податей в казну не платили, потому что все сами делали и ни у кого ничего не просили. А что до революции, так парню всего шестнадцать. Что он в этом понимать может?
        - Ну да, он говорил, что каторжных они не слушали, - задумчиво кивнул Васильев.
        - Вот именно. А если учесть, что наших товарищей сюда никто никогда не присылал, то вопрос твой отпадает сам собой. Не говорил с ним никто о революции, вот и все. Но парень он молодой, так что дело это поправимое. Тут главное не перегнуть.
        - Это что ж, с ним с одним как с писаной торбой носиться? - возмутился комиссар.
        - Надо будет, будешь носиться, - огрызнулся Сергей. - Но в нашем случае этого не требуется. Как я сказал, себе его заберу. Парень ловкий, на той стороне уже бывал, и даже пожил, так что подучить малость, и будет работать.
        - А если он решит там остаться? - помолчав, тихо спросил Васильев.
        - Не останется, - усмехнулся чекист. - Такие не остаются.
        - Это еще почему?
        - Сам подумай. Что ему мешало в этот раз остаться? Язык знает, трофеи с той погони хорошие взял, значит, деньги были. Уехал бы в другой город и жил себе припеваючи. А он вернулся. Почему?
        - И почему же? - задумчиво переспросил Васильев.
        - Да потому, что это его земля, - фыркнул чекист, возмущенный глупостью собеседника. - Он тут родился и тут жить хочет. Думаешь, почему он решил с тобой пойти?
        - Выхода не было, - пожал Васильев плечами. - Нас много, он один.
        - Комиссар, ты меня специально злишь? - возмутился Сергей. - Он ведь не шутил, когда сказал, что, завяжись у вас бой, вы бы все там и остались. Или он врал, когда рассказывал, как винтовку у твоего солдата пулей выбил, и фуражку с головы сбил?
        - Было такое, - нехотя скривился Васильев.
        - А винтовки японские? - не унимался чекист. - Два десятка, все вычищены и разряжены. Скажешь, украл? А кони?
        - Мог и украсть, - ответил Васильев уже из чистого упрямства.
        - Одну, ну две, но не два десятка, - качнул Сергей головой. - У японцев с этим строго. Оружие они учитывают особо. Да и седло у его коня настоящее, английское. В общем, правду он сказал, - подытожил чекист.
        - Странно это все как-то, - мрачно протянул Васильев.
        - Что тебе странно? - не понял чекист, доставая из кармана кисет.
        - С чего вдруг ты, товарищ Сергей, так к нему проникся?
        - Не дури, - скривился чекист, поморщившись. - Я уже придумал, как его в нашем деле использовать. Ну, нельзя такой шанс упускать, комиссар. Понимаешь, нельзя. Англичане с японцами за кордоном, как у себя дома, хозяйничают, а мы ни сном, ни духом не знаем, что они там задумали. А должны знать. Понимаешь? Должны. Для того нас сюда и отправили.
        - И что? Думаешь, ты ему прикажешь, и он вот так, запросто, на ту сторону сбегает, все узнает и прибежит тебе докладывать? С чего бы?
        - А вот этого я не говорил, - жестко осадил Васильева чекист. - Я с самого начала сказал, что парня учить надо. Но и тут нам повезло крепко. Его не с самого начала всему подряд учить придется, а только некоторым вещам. В том, что касаемо оружия и способов убивать и драться, он еще и нас с тобой поучить может. В общем, выбрось дурь из головы и занимайся своим делом. А я своим займусь.
        - Но мне ведь тоже проводник нужен, - неожиданно принялся возражать Васильев.
        - Времени тебе, чтобы границу изучить, пока парень учиться будет. А дальше сам справляйся, - жестко осадил его чекист.

* * *
        - Вон там тропа проходит, - рукой указал Леха, придерживая коня.
        - Это по осыпи, что ли? - уточнил Васильев.
        - По ней. С той стороны, от водопоя звериная тропа идет. По ней хунхузы на осыпь и выходят. Потом сюда, на сопку и дальше в тайгу. Тропа так вьется. А уж там, - он снова махнул рукой, указывая направление, - сами смотрят, куда им надо. Тут уж ступай куда хочешь.
        - А почему именно так, по тропе? - задумчиво поинтересовался комиссар.
        - Вот сразу видать, что городской ты, - усмехнулся Леха. - Верхом, по тайге особо не поездишь. Это только кажется, что везде проскакать можно. А на самом деле мест, где верхом проехать можно, не так и много. Ежели без тропы, то проще коня в поводу вести. Потому они звериной тропой и пользуются, что так специально дорогу искать не надо.
        - Гм, странно, - удивленно хмыкнул Васильев. - Значит, тут у казаков секрет был?
        - А ты посмотри внимательно, - ехидно усмехнулся парень.
        Васильев и его солдаты принялись с интересом осматриваться, пытаясь найти место, где казаки наблюдали за тропой. Но так ничего и не смогли приметить. Вздохнув, Леха удрученно покачал головой и, спрыгнув с коня, привязал его к ближайшей ветке. Потом, отойдя на несколько шагов в сторону, всмотрелся в тропу и, ткнув туда пальцем, спросил:
        - Чего это там?
        Солдаты дружно повернулись в указанную сторону, а когда оглянулись, чтобы уточнить, что именно парень увидел, его уже не было. Удивленно охнув, один из солдат начал сдергивать с плеча винтовку, когда рядом с ним, словно из воздуха, появился Леха и, перехватив оружие, одним движением отобрал его. Солдаты растерянно переглядывались, пытаясь понять, как он это сделал, а комиссар, крякнув, проворчал:
        - Вот бес, словно из-под земли вырос. Что еще за фокус?
        - А нет никакого фокуса, - рассмеялся Леха, возвращая оружие солдату. - Вон, за тот валун отходишь, а за ним пятачок махонький. Как раз бивак разбить. Вон в тех кустах наблюдатель сидит, а остальные за валуном. В случае схватки на тропу сразу с трех сторон зайти можно.
        - Умно, - оценив позицию, кивнул комиссар с заметной растерянностью. - Что еще покажешь?
        - Так все вроде. В ту сторону две версты, граница с Монголией. Но там земли почитай и нет. Камень сплошной. Осыпь. По ней с лошадьми или мулами идти сложно. И воды нет. Так что там только пешком, и то ежели заранее готовишься. Потому бандиты ту дорогу не жалуют. Здесь идут. Ну, или когда погода есть, через броды. Их я вам уже показал.
        - Добро. Митрофанов, бери трех бойцов и начинай обживаться тут, - скомандовал Васильев. - Остальные, обратно.
        Отряд развернулся и шагом направился в обратную сторону. Леха, ехавший рядом с комиссаром, покачиваясь в седле, привычным взглядом осматривал придорожные кусты, то и дело поглядывая в сторону речки. Версты через три он остановил коня и, спрыгнув на землю, присел у куста, внимательно осматривая его ветви.
        - Ты чего там? - повернулся к нему Васильев.
        - Ходил тут кто-то, - негромко отозвался парень. - Старый след уже. Более седмицы прошло. Стерся почти.
        - Хунхузы? За золотом? - подскочил в седле комиссар.
        - Почему за золотом? - не понял Леха.
        - Ну, ты ж сам говорил, что они сюда за золотом нашим ходят, - напомнил комиссар.
        - Не только, - качнул парень головой, выпрямляясь. - Раз поздней весной пошли, скорее, контрабанда. За золотом они идут, как только снег сойдет, чтобы времени побольше для мытья было.
        Закончив осмотр, он снова вскочил в седло и, направляя коня одними коленями, уверенно направил его вперед по тропе. Глядя на уверенную небрежную посадку парня, комиссар только удивленно головой покачал. По сравнению с Лехой, его солдаты в седлах держались, словно вчерашние новички, хотя все мужики были взрослые, с серьезным опытом.
        - Ничего нового про золото не вспомнил? - помолчав, спросил Васильев.
        - А нечего больше вспоминать, - отмахнулся Леха. - Что знал, сразу рассказал.
        - И что, никто никогда не говорил, где добывает? - не унимался комиссар.
        - Ну ты сам посуди, кто про такое говорить станет? - иронично хмыкнул Леха. - Тем более пацану сопливому. Нет. Что знал, все рассказал. Артельных ищите. Они точно места толковые знают. Ну, или геологов каких. Те быстро нужное вам место найдут.
        - Где их теперь взять, тех геологов, - удрученно вздохнул комиссар.
        В ответ Леха только плечами пожал. За прошедший месяц он чем только не занимался. Обучал солдат прятаться и разбирать следы. Правильно орудовать ножом и захватывать часовых у бандитских стоянок. Даже охотиться в тайге правильно, и то обучать пришлось. Как оказалось, почти все солдаты были родом из средней полосы России и о местных реалиях ничего толком не знали. Все на уровне «одна бабка сказала».
        Но одновременно и самого Леху тоже стали учить. Товарищ Сергей лично с ним занимался, рассказывая, как правильно разговаривать и задавать вопросы, чтобы узнать нужное. Как можно ловко увести разговор в сторону, чтобы избежать неудобной темы. В общем, много чему интересному учил. Леха, заметив его кашель, припомнил один рецепт бабушки Чин и, заварив травы, принес отвар чекисту.
        Нехотя выпив его, товарищ Сергей долго ворчал и плевался, но после третьего приема, ощутив облегчение, сам попросил парня заварить травы. Вылечить его чахотку Леха даже не пытался. Знал, что это невозможно, но облегчить ему кашель и хоть немного улучшить общее состояние постарался. Запущенный туберкулез излечить даже сама бабка не сумела бы, а тут при кашле кровь на губах появлялась уже регулярно.
        Замолчавший было Васильев вдруг перегнулся в седле к парню и тихо, так, чтобы не слышали другие, спросил:
        - А чему тебя товарищ Сергей учит? Что он тебе рассказывает?
        - Всякое, - пожав плечами, так же тихо ответил парень. - В основном про то, как правильно с людьми говорить, чтобы нужное узнать.
        - А поручений он тебе никаких не давал?
        - Нет. Сказал, рано еще мне к серьезному делу лезть. Знаний мало.
        - А про себя он ничего не рассказывал? - не унимался комиссар.
        - Про то вообще разговора не было, - мотнул Леха головой. - Да и трудно ему говорить долго. Кашлять сразу начинает. С кровью.
        - А что за травы ты ему завариваешь?
        - Так то сбор специальный, чтобы кашель унять. Его еще бабка моя заваривала, когда простынет кто, - пожал Леха плечами.
        - А что за травы? - продолжал допытываться комиссар.
        - Приедем, я тебе список напишу, - вздохнул Леха, не понимая сути этих расспросов, но про себя тихо посмеиваясь.
        Шутка заключалась в том, что все названия трав были местными, а некоторые он вообще называл так, как их называла его бабка. То есть по-китайски. Так что составить список было делом нескольких минут, а вот разобрать его без переводчика было бы большой проблемой. Кивнув, Васильев уселся как следует и, вздохнув, мрачно протянул:
        - Может, ты кого из артельных знал?
        - Нет. Они в станице не бывали, а я дальше торга не ездил. Или на торг, или вот так, вдоль границы, со старшими, когда учился. Да и чего им в станице делать? Золота намыли, и в город, гулять. Что заработали за сезон, все там и спустили. А в станице им скучно. С артельными в основном или купцы, или кабатчики знались. Они своим кругом держались всегда.
        - Кабатчики? - подобрался Васильев.
        - Ага. Добычу-то они в кабаках пропивали - прогуливали. Думаю, кабатчики как раз про артельных знали больше, чем те же купцы. Сам понимаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
        - Так что ж ты раньше-то молчал?! - возмутился Васильев.
        - Так ты не спрашивал, - развел Леха руками.
        - Да как же не спрашивал? А кто с тобой про золото все время говорил?
        - Так ты спрашивал, что я про то золото знаю. А про артельных разговора считай и не было толком.
        - Вот же… - скривился комиссар.
        - Правильно товарищ Сергей говорит. Смотря как спрашивать. Любой вопрос тремя разными способами задать можно, - задумчиво усмехнулся Леха.
        - А ты значит, решил его наукой воспользоваться? - мрачно поинтересовался Васильев.
        - Ну, науку эту я всего месяц как учить начал, а разговор у нас с тобой прежде был, - напомнил парень.
        - Комиссар! - окликнул Васильева подъехавший анархист Гриня. - Ты еще долго будешь турусы на колесах разводить? Узнал, где тут золото моют?
        - Ты чего орешь?! - вызверился Васильев. - Ты еще к японцам сбегай, расскажи, зачем мы сюда приехали!
        - Ты разговор-то не меняй, - огрызнулся Гриня. - Узнал, что надо, или нет?
        - Не совсем, - скривился комиссар.
        - А чего сопли жуешь? Нам что приказали? Или ты решил приказ не исполнять? Забыл, что за такое бывает? - продолжал наседать анархист.
        - Не ори! - рявкнул в ответ Васильев. - Тут не так все просто.
        - Да чего там сложного, - отмахнулся Гриня. - Эй, ты, казачок. Где тут у вас золото моют?
        - А мне почем знать? - удивился Леха. - Вот ты стал бы кому про такое место рассказывать? Нет. Вот и другие не рассказывали. Знаю только, что где-то на ручьях мыли его, и все. Далось вам это золото, - устало фыркнул парень.
        - На каких ручьях? - задал Гриня следующий вопрос, преграждая ему путь своим конем.
        - Сказано же, не знаю, - зашипел Леха в ответ. - В этих местах ручьев, как у дурака махорки. Поди, найди, на каком из них чего мыли.
        - Знаешь, сучонок. Говорить не хочешь, - зарычал анархист, зверея на глазах. - Хватай его, комиссар. Пятками в костер сунем, все расскажет. Слазь с коня, пащенок…
        Вместо ответа грянул выстрел, и анархист начал заваливаться на круп коня, заливая его кровью из простреленной головы. Вышколенный английский жеребец, подчиняясь твердой руке парня, сделал два шага в сторону, а Леха, развернувшись в седле, взял на прицел комиссара, негромко приказав:
        - Замри. Я шутить не стану. Сразу положу.
        - Погоди, Алексей, - растерянно залепетал Васильев, испуганно поглядывая на упавшего с коня анархиста. - Недоразумение вышло. Убери наган, и давай просто поговорим.
        - Поговорили уже, - фыркнул Леха, быстро оглядываясь на остальных. - Больше мне с вами говорить не о чем. В село сами вернетесь, не заблудитесь. А ежели кто вздумает со мной потягаться, так я щадить не стану, - добавил он громче. Для остальных.
        Дав жеребцу шенкелей, парень вломился в кусты и спустя минуту исчез за деревьями.
        - Комиссар, это что такое было? - начали спрашивать бойцы, подъехав поближе и растерянно оглядывая труп Грини.
        - Глупость это Гринина была, - мрачно вздохнул Васильев. - Не сумел сущность свою анархическую сдержать, за что и поплатился. И мне все дело испортил.
        - А куда малец понесся? - не унимался самый старший по возрасту из солдат, задумчиво глядя вслед Лехе. - Он же вроде говорил, что по тайге верхом не проехать.
        - Это нам с тобой не проехать, а он эти места как свой карман знает. Небось, уже к селу подъезжает, - фыркнул Васильев. - Черт, такого проводника потеряли.
        - А чего это Гриня на него так вызверился? - продолжал недоумевать пожилой солдат.
        - Тебя тогда с нами не было, - вздохнул в ответ один из бойцов. - Этот паршивец двух наших голыми руками ухайдакал, и Грине приклад винтовки пулей разбил, когда тот попытался его на прицел взять. Знаешь ведь, Гриня, чуть чего, привык сразу за оружие хвататься. Вот Лешка его и угомонил из револьвера. А как он стреляет, сам видел.
        - Да уж, ловкий, бесенок, - одобрительно усмехнулся пожилой.
        - Вот Гриня ему и не простил. А тут, похоже, анархист наш где-то черту перешел, ну Лешка его и шлепнул, - закончил рассказчик, слезая с коня и подходя к телу.
        - И чего теперь будет? - не унимался пожилой.
        - А это вон, у комиссара спроси, - посоветовал боец, поднимая упавшую винтовку и доставая из вещмешка кусок холстины.
        - Ничего не будет. Сам виноват, - угрюмо проворчал Васильев и, взяв себя в руки, приказал: - Грузите его на коня и поехали. И так времени много потеряли.

* * *
        Комиссар Васильев был прав, когда говорил, что Леха в этих местах знал все тропки и тайные дорожки. После ссоры парень оказался в деревне уже примерно через два часа, тогда как отряду предстояло проделать путь в пять часов. Здесь не было никакого злого умысла. Леху просили показать места, где хунхузы перебирались через границу, и вообще провести отряд по тем местам, где обычно двигались казачьи разъезды. Так он и сделал. А вот показывать тропы, по которым можно было добраться до нужного места гораздо быстрее, его никто не просил.
        Войдя в дом, где его определили на постой, парень осмотрелся и принялся быстро собирать свои невеликие пожитки. Раз уж так сложилось, что пришлось пристрелить одного из отряда, значит, нужно срочно уходить. Власти подобных вещей не прощают. Это Леха знал еще по прежней жизни. Бывало, что казаки сходились в драке с солдатами, и таких случаях в дело всегда вмешивались власти. Казакам приходилось туго, даже если они были правы.
        И только опасение властей, что казаки могут устроить серьезную бузу, останавливало их от применения силы. Обычно расходились краями, словно лодки в путину. Вот потому Леха и решил на время уйти из села. Переждать бурю, а дальше видно будет. Но пока он собирался, в дом, где он жил, неожиданно пришел товарищ Сергей. Увидев парня с вещами в руках, чекист удивленно хмыкнул и, встав в дверях, решительно потребовал ответа.
        - Это как прикажешь понимать, Алексей? - спросил он, удивленно выгнув бровь.
        - Я анархиста вашего пристрелил, - мрачно признался парень. - Он обещал меня пятками в костер сунуть, пока не признаюсь, где тут золото добывают. Вот я и не сдержался.
        - И потому бежать решил? - прямо спросил чекист.
        - А что мне, расстрела ждать? - фыркнул парень. - Вы власть, вы завсегда правы будете. Да только так просто я не дамся. Придут арестовывать, кровью умоются.
        - Никто тебя арестовывать не будет, - отмахнулся Сергей. - Эту сволочь давно пристрелить нужно было. Только воду вечно мутил. Так что разложи вещи по местам и пошли ко мне. Делом заниматься будем, - велел чекист и, заметив, что парень все еще находится в сомнениях, жестко добавил: - Я тебе слово даю. Никто тебя не арестует. Я не позволю. Сколько раз тебе повторять, ты мне самому нужен.
        - А кто из вас по званию старше, ты или комиссар? - подумав, вдруг спросил Леха.
        - Я, - понимающе усмехнулся чекист. - Я своим мандатом могу все войска в округе под ружье поставить. А Васильев только своим отрядом командует. Доволен?
        - С чего мне довольным-то быть? - снова фыркнул Леха. - Живу тут как незнамо кто. То ли проводник, а то ли выученик твой.
        - Не спеши, - снова усмехнулся чекист. - Придет время, будет у тебя и звание, и должность, и отряд. Тут не все так просто, как кажется.
        - А чего тут не просто? - не понял парень.
        - Вот подготовлю тебя, проведем пробную операцию, тогда можно будет бумаги на тебя в Питер отправить, чтобы на должность ввести. Да и расстояние до столицы, сам знаешь. Любая почта почти полгода идет.
        - Ну да, велика Россия, - задумчиво усмехнулся Леха.
        - Это раньше была Россия. А теперь Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. РСФСР, если коротко. А все вместе СССР. Союз Советских Социалистических Республик. Запомни это, Леша.
        - А чего так длинно-то? - не удержавшись, растерянно спросил Леша, который и половины услышанных слов не понял.
        В ответ товарищ Сергей громко, от души расхохотался. Кое-как успокоившись, он погасил начавшийся было кашель глотком Лешкиного отвара, который теперь постоянно носил с собой во фляге, и, отдышавшись, проворчал, качая головой:
        - Да, парень, учить тебя еще и учить.
        - Чему учить-то? - снова не понял Леха. - Я вроде грамотный. Или еще дело какое имеется?
        - Политической грамотности тебя учить надо, - вздохнув, пояснил чекист.
        - Не, политика мне не интересна, - скривился Леха. - Я служилого сословия, мне политика ни к чему. Казаки политических завсегда гоняли, чтобы народ не мутили.
        - Никому больше так не говори, - жестко осадил его чекист.
        - Почему? - удивился парень.
        - Времена такие, - снова вздохнул Сергей. - Сейчас политика везде на первом месте. А услышат, что ты поддерживаешь гонения на политических, и без долгих разговоров к стенке поставят.
        - Так это что ж, вообще никому ничего не говорить? - насторожился Леха.
        - Если хочешь до старости дожить, научись язык за зубами держать. И помни, за любое неосторожное слово придется отвечать рано или поздно очень серьезно, - тихо, но очень весомо посоветовал чекист.
        - Добро, запомню, - так же тихо ответил парень, моментально сообразив, что это не шутки.
        Их разговор прервали громкие шаги и стук входной двери. В дом ввалился комиссар и, не заметив отошедшего в угол чекиста, с ходу начал возмущаться:
        - Ты чего это творишь, Лешка?! Бойца пристрелил, отряд бросил! За такое самоуправство можно и в камеру загреметь на недельку, чтобы норов поубавился. Это тебе не твоя казачья вольница. В нашей армии дисциплина первое дело.
        - Смотри, чтобы тебе не убавили, - огрызнулся Леха, чувствуя, что начинает звереть. - Твой анархист меня обещал пятками в костер сунуть, а ты и слова не возразил. А как я его шлепнул, так сразу про норов мой вспомнил? Шел бы ты отсюда, комиссар. Я в твой отряд не просился. Сам позвал. А не нравлюсь, так я и уйти могу. Тайга мне дом родной.
        - Рот закрой! - разозлившись, рявкнул Васильев.
        - Сам заткнись, - негромко ответил товарищ Сергей, выходя из своего угла. - Я смотрю, ты, комиссар, совсем мышей ловить перестал. Тебе серьезное дело поручили, а ты, значит, махновскими методами действовать решил. Людей пытать вздумал? А дальше что? В каратели подашься? Как Петлюра?
        - Ты говори, да не заговаривайся! - вскинулся Васильев. - Никто б его пытать не стал.
        - Но Гриню своего ты не осадил, - напомнил чекист.
        - Да я его и не слушал, - смутился комиссар. - Голова другим занята была.
        - Ну, значит, и говорить тогда не о чем. Гриня брякнул сдуру, ты не услышал, а Леша сделал, как учили и как привык. Свинец в башку, и вся недолга. Или ты что-то возразить хочешь?
        - Глупо получилось, - заметно помрачнев, вздохнул Васильев. - Ну да делать нечего. Не исправишь уже. Я ведь чего пришел, - вдруг сменил он тему. - Как так вышло, что мы почти пять часов добирались, а ты давно уже в селе был? Я людей спрашивал, видели тебя, - повернулся он к Лехе.
        - От станицы несколько тайных троп есть. Одна сюда ведет, - коротко пояснил парень.
        - И ты молчал?
        - А ты спрашивал? Сам сказал, показать, как разъезды по границе ходили, я показал.
        - Каков вопрос, таков и ответ, комиссар, - усмехнулся чекист.
        - Когда тропы покажешь? - помолчав, поинтересовался Васильев у Лехи.
        - А чего там показывать? Сказал же, они все от станицы идут. Езжай туда, да по всем тропам и катайся. Сам все увидишь.
        - Скажи хоть, где они начинаются, - попросил комиссар, сообразив, что отношения с парнем испорчены окончательно и бесповоротно. Не тот человек был юный казак, чтобы прощать подобные обиды.
        - За околицей, у старого дуба, - последовал короткий ответ. - Не ошибетесь. Там сразу развилка в четыре стороны. По любой езжайте, все нужны бывают.
        - Ладно, - вздохнув, кивнул Васильев и, развернувшись, вышел.
        - Обиду затаил, - проводив его взглядом, глухо буркнул Леха.
        - Похоже. Я б на твоем месте спиной к нему не поворачивался, - мрачно посоветовал товарищ Сергей.
        - Я-то ладно. Мы пока ехали, он про тебя спрашивал, - ответил Леха, вспомнив свой разговор с комиссаром.
        - Ну-ка, рассказывай, - моментально подобравшись, потребовал чекист.
        Внимательно выслушав все сказанное парнем, чекист уточнил несколько моментов и, покачав головой, мрачно проворчал:
        - М-да, а говорили, проверенный товарищ. Придется меры принимать.
        - Чего будет-то? - осторожно поинтересовался Леха.
        - Тебя это больше не касается. Это наши с ним дела, - отмахнулся чекист. - Ты пока вот этот документ глянь. Сможешь прочесть? - спросил он, доставая из кармана рулончик рисовой бумаги.
        - Так это японские иероглифы. Я их не знаю, - удивленно буркнул парень, рассмотрев письмо.
        - Они, выходит, разные? - удивленно уточнил Сергей.
        - Да ты смеешься, что ли? - возмутился Леха. - Тут в каждой стране за кордоном свои письмена. Что в Сиаме, что в Камбодже, что в Корее. И все такими вот иероглифами пишут. Они только на первый взгляд одинаковые. А на самом деле в каждом свой смысл имеется. К слову, у ханьцев три тысячи таких завитушек.
        - И ты все их помнишь? - не поверил чекист своим ушам.
        - Не все, - вздохнул Леха. - Доучиться не успел. Вот бабушка все помнила. В общем, ищите толмача с японского языка, - закончил он, возвращая письмо.
        - А как японское письмо от китайского не знающему человеку отличить? Вот мне, к примеру? - поинтересовался чекист. - Ты пойми, мне это в работе очень пригодиться может.
        - Так я ж не спорю, - развел Леха руками. - А отличить просто. Японцы сверху вниз пишут, а китайцы, как мы, только иероглифами.
        - Вот уж действительно наука, - удрученно проворчал чекист.
        - Как же вы решили таким серьезным делом заняться, ничего о соседних странах не зная? - не удержался от вопроса Леха.
        - А ты думаешь, много в столице людей, которые вообще об этих местах хоть что-то знают? - иронично усмехнулся чекист. - Я потому в тебя вцепился, что понял, какая удача в руки плывет. Я, признаться, даже на каторге ближе к столице был, чем сейчас, - растерянно покрутил он головой. - Три месяца сюда добирался. Раньше, в старорежимные времена, в университетах всякие профессора были, которые и языки знали, и письмена их разбирать умели, а теперь приходится все с самого начала начинать. В общем, мастеров нет, а дело делать надо.
        - М-да, ситуация, - удивленно протянул Леха.
        - Как ты сказал? Ты где это слово услышал? - удивился чекист.
        - Была тут как-то встреча у меня одна в тайге, - хмыкнул Леха. - Политический с каторги бежал. Тоже сицилист.
        - Социалист, - поправил его Сергей. - И что?
        - Вот от него я это слово и услышал, - пожал Леха плечами. - Он мне и объяснил, что оно значит.
        - И ты все запомнил? - удивился чекист.
        - Чего там запоминать-то, - фыркнул парень.
        - Эх, отправить бы тебя в столицу или в Москву, учиться, цены б тебе не было, - мечтательно вздохнул Сергей. - Да только времени у нас на это нет.
        - Погоди, ты вроде сказал, что мне придется скоро на ту сторону идти, - вспомнил Леха. - Зачем?
        - Суета на той стороне какая-то началась, вот нам бы и неплохо было бы узнать, что происходит, - нехотя пояснил чекист.
        - А кто суетится? - заинтересовался Леха.
        - Вроде японцы, но и китайцы тоже на месте не сидят.
        - Странно это. Японцы, это оккупационные войска, но без британцев они и шагу не ступят. Выходит, это британцы что-то затеяли?
        - Может, и так. А про китайцев что скажешь? - подтолкнул размышления парня чекист.
        - Ну, китайцы начинают серьезно суетиться, когда им что-то угрожает. Опасное. В остальных случаях будут сидеть и терпеть. Удивительный народ. Иногда такое сносят, что иной раз сам бы обидчика убил. А эти только стонут и молчат, - ворчал парень, пытаясь выстроить хоть какую-то логическую цепочку. - Но когда их доведут, беды не миновать. Бешеные становятся. И, похоже, их уже довели, раз суетятся. Точнее не скажу. Тут самому все видеть надо.
        - Вот потому я и решил тебя на ту сторону отправить, - согласно кивнул чекист. - В общем, сходишь, посмотришь и вернешься обратно. На все про все тебе не более месяца.

* * *
        Границу Леха перешел через один из бродов. Причем сделал он это так ловко, что проезжавший мимо разъезд так ничего и не понял. Даже самого чекиста в кустах и то не приметили. Провожавший его товарищ Сергей, глядя на движения парня, только одобрительно усмехался, а когда Леха скрылся в подлеске, еле слышно проворчал:
        - Хотел бы я познакомиться с тем, кто тебя такому научил. Нет, парень, быть тебе в моей службе. Это уж я устрою.
        Вернувшись в село, чекист составил донесение и, приложив к нему письмо, запечатал все в два конверта, прилепив сургучные печати. Потом, вызвав одного из молодых порученцев, вручил ему пакет со словами:
        - Это должно попасть только лично в руки товарищу Дзержинскому. И никому более. Что делать, ты знаешь. И еще. В случае возможности захвата пакет вместе с содержимым должен быть уничтожен. Всё, езжай.
        Кивнув, порученец сунул конверт куда-то за пазуху и, развернувшись, вышел. Устало вздохнув, товарищ Сергей откинулся на стену и, сняв с пояса флягу с отваром, сделал пару больших глотков. С тех пор, как Леха начал поить его этим варевом, мучительные приступы кашля стали все реже. К тому же Сергей, чувствуя их приближение, купировал кашель отваром. Ему иногда даже стало казаться, что болезнь медленно отступает, хотя прекрасно знал, что неизлечим.
        Туберкулез он заработал на каторге, когда отбывал очередной срок за создание запрещенной партийной ячейки. Некогда студент-отличник политехнического университета, увлекшись идеями социализма, загубил свою карьеру инженера, но сделал карьеру революционера. Когда была организована ЧК, товарищ Дзержинский лично вызвал его к себе и предложил занять должность начальника отдела ВЧК по Дальнему Востоку.
        Отказываться Сергей не стал. Знал, что ему недолго осталось, и понимал, что оставшееся время сможет потратить с пользой, организуя отдел с нуля. Это должно было стать его лебединой песней. Организовать отдел, подобрать людей и передать дело в надежные руки проверенного заместителя. Но встреча с юным казаком изменила его планы. Теперь к созданию отдела товарищ Сергей планировал прибавить и создание приграничной разведсети.
        Того, чего молодой республике так не хватало. Эта разведсеть должна была стать глазами и ушами революционной власти на Дальнем Востоке. И один такой человек у него теперь был. Молодой, еще многого не знающий, но ловкий и опытный в других делах. Как говорится, лиха беда начало. Сергей уже прикидывал, как начать поиски подобных ребят, но в его дела начал влезать комиссар Васильев. Вот уж кого он бы и близко не подпустил к подобной работе, но кадры подбирал не он.
        Васильев был из породы карьеристов. Все его усилия и устремления были направлены только на одно, сделать карьеру любой ценой, чтобы, прорвавшись наверх, пользоваться всеми возможными благами, которые только могут быть доступны на его должности. Он и людей пытался подобрать по себе, но тут в дело вмешался реввоенсовет, и комиссар получил бойцов из тех, кого сумели ему выделить. С толковыми людьми у новой власти было плохо. Не хватало их.
        Противостояние чекиста и комиссара возникло еще в Петрограде. У каждого из них было свое направление работы, но обоим требовались кадры. И вот тут они старались перещеголять друг друга. С этого все и началось. Васильев дважды перехватывал нужных чекисту людей. Сергей не стал устраивать скандал, но запомнил это. И как только в поле его зрения попал юный казачок, тут же сунул комиссару под нос мандат, позволявший ему забирать себе любого, кто потребуется.
        Васильеву подобной бумаги не выдали. Должностью не вышел. Так что, потеряв готового проводника, комиссар затаил обиду. Насколько было Сергею известно, он уже отправил в столицу жалобу на действия чекиста, но Сергей не расстраивался. Его доклад был куда серьезнее и важнее какой-то кляузы. К тому же комиссар отправлял свои доклады обычной оказией, а чекист имел при себе сразу трех порученцев, которых товарищ Дзержинский лично знал в лицо. Так что доклад Сергея прибудет в Петроград гораздо быстрее. В этом чекист не сомневался.
        Из размышлений товарища Сергея вывели шаги в сенях. В дом, который чекист занял под здание отдела, ввалился комиссар и с порога, не здороваясь, заявил:
        - Ты куда порученца своего погнал?
        - С каких это пор я перед тобой отчитываться должен? - фыркнул чекист.
        - Так я это к тому, что и свои бы бумаги с ним в Петроград отправил, - стушевавшись, нашелся Васильев.
        - Забыл, чему тебя учили? - иронично усмехнулся чекист. - С одним посыльным документы сразу от двух отделов отправлять нельзя. Чтобы сразу все в руки врагам не попало. К тому же это не мои люди. Их ко мне направили специально, для связи. Так что в любом случае от тебя он бы пакет не взял. Инструкция у него такая.
        - Инструкция, - скривился комиссар. - А то, что у меня и так людей не хватает, что? Побоку?
        - Тебе мандат выдали? - нейтральным тоном поинтересовался Сергей. - Ну, так и работай. Набирай местных. Кто мешает?
        - Где бы их взять, местных, - фыркнул Васильев. - Мужики почти все были белочехами в армию призваны. Их теперь после возвращения еще проверять надо. А кто остался, по возрасту уже для службы не годны. Мне б пару десятков таких, как твой Лешка, - мечтательно вздохнул комиссар.
        - Я бы и от пятерых не отказался, - усмехнулся товарищ Сергей. - Но про парня, сразу говорю, забудь. Ему прямая дорога во внешнюю разведку. Он местный, а значит, тут ему и работать. И самое главное, его учили такому. Недаром же он тут каждый куст знает.
        - Как-то слишком легко ты вдруг казаку поверил, - задумчиво протянул Васильев.
        - Потому и поверил, что он местный казак. Всю округу знает, языками владеет, да еще и в драке твоему отряду не уступит. А что до происхождения, так это даже хорошо. Он с самого детства знал, что станет землю свою защищать. К тому его и готовили.
        - То есть защищать он будет землю, а не власть? - тут же зацепился за слова комиссар.
        - А что такое власть без собственной территории? - иронично усмехнулся чекист. - Что это за революция, если она не может защитить себя?
        - Ну, свою революцию мы защитили, - выкрутился Васильев.
        - Еще нет. И еще долго так будет. Не забывай, что для мировой буржуазии наша власть как нож острый. Такие территории, такие богатства в земле имеются, и все мимо их ртов проходит. Нет, не простят они нам подобного. Всегда будут пытаться нас задавить, - уверенно заявил чекист.
        - Я что-то не пойму. Ты что, сомневаешься в том, что мы сможем защитить нашу страну? Наши достижения? - пафосно спросил комиссар.
        - Ты дураком-то не прикидывайся, - скривился товарищ Сергей. - Не будь я в этом уверен, не стал бы у тебя парня забирать. К чему суетиться, если все равно отберут? Нет, защитить революцию мы точно сможем. Но вот какой ценой? Только не начинай мне рассказывать про движение народных масс и тому подобное. Рано или поздно любой народ закончиться может. И с кем тогда останемся? А ведь нам еще и собственное государство строить.
        - Выходит, в мировую революцию ты не веришь? - мрачно уточнил Васильев.
        - Я верю только в то, что могу потрогать собственными руками. Вот в нашу революцию я верю. Потому как сам за нее дрался, на каторге сидел и сам ее делал. А вот мировой я пока что не наблюдаю, - усмехнулся в ответ чекист. - Но кто знает, что завтра будет. Или думаешь, я парня просто так на ту сторону отправил?
        - Что, листовки ему дал? - встрепенулся комиссар.
        - Откуда у меня листовки? - развел чекист руками. - Их тут не напечатать.
        - Тогда я не понимаю, что ты задумал, - нехотя признался Васильев.
        - Все очень просто. Сначала Алексей будет иногда мелькать на той стороне. Потом, когда на него перестанут обращать внимание, мы станем через него пересылать на ту сторону листовки, прокламации и прочую агитацию. А когда он сведет знакомство с подходящими людьми, можно будет подумать о чем-то более серьезном. Но это дело не одного дня. Скорее, эта работа на годы.
        - А ты не мелочишься, - удивленно протянул комиссар.
        - Для того сюда и направлен, - жестко усмехнулся Сергей. - Или ты решил, что я тут эдаким барином сяду? Сам судить стану, сам карать. Нет, товарищ комиссар. У меня тут свои задачи, которые я буду решать без оглядки на любое противодействие.
        - Это угроза? - подобрался Васильев.
        - Это правда. Забыл устав ВКПб? Коммунист всегда должен говорить своим товарищам только правду, даже если она горькая, как полынь. Ты сколько лет в партии?
        - С четырнадцатого.
        - А я с десятого года. И партбилет свой не в кабинетах высидел, а на каторге получил. Так что не тебе меня поучать, товарищ комиссар, - жестко отрезал Сергей.
        - Так я и не поучаю. Я только спросить зашел, - тут же выкрутился Васильев.
        - Спросил? Ответ услышал? Вот и ступай, работай, - подытожил чекист разговор.
        Состоявшаяся беседа ему не понравилась, но иного пути, как угомонить комиссара словесно, у него пока не было. Прежде чем начинать какую-то акцию, требовалось как следует приготовиться. Отбросив эмоции, чекист вернулся к делам. Васильев же, выскочив из здания ЧК, быстрым шагом прошел в расположение своего отряда и, подозвав двух приближенных, которых взял в свою личную гвардию, тихо приказал:
        - Видели порученца, что от товарища Сергея уехал?
        - Угу, - мрачно кивнули два угрюмых, крепких мужика.
        - Мне нужно знать, что за пакет он везет. Догоните его.
        - Что с посыльным делать? - еле слышно спросил один из мужиков.
        - Как получится, - пожал Васильев плечами. - На месте решите.
        Снова кивнув, мужики отправились седлать коней. Спустя полчаса два всадника рысью поскакали к станции. Телега, на которой уехал порученец, направлялась именно в ту сторону. Убедившись, что его люди уехали, Васильев мрачно усмехнулся и отправился к себе. Его приказ был отдан из чувства самосохранения. Он не раз оказывался на краю провала, но всегда находил способ выкрутиться.
        В том, что карьеру нужно строить именно при новой власти, он понял давно. Еще когда император подписал отречение и передал власть Временному правительству. Именно тогда Васильев понял, что в стране настали серьезные, большие перемены, и тот, кто успеет вырваться вперед, тот и будет править. Пусть не всей страной, но хоть какой-то ее частью. На власть во всей стране Васильев не замахивался. Понимал, что на подобное у него ни знаний, ни ума не хватит.
        Именно поэтому он и отдал приказ добыть отправленный пакет. Не хотел, чтобы что-то вдруг разрушило дело всей его жизни. Хоть какая-то мелочь. Убедившись, что его преторианцы уехали, комиссар велел своей домашней хозяйке подать ужин и, усевшись за стол, вернулся к своим размышлениям. В том, что этот чекист был для него опасен, Васильев понял еще при первом знакомстве. Слишком уж независим и упрям он был.
        А главное, этот Сергей не имел слабостей. Во всяком случае, тех, о которых было бы известно. А ведь Васильев всегда знал - найди слабое место человека, и он вынужден будет делать то, что тебе нужно. А у этого чекиста таких мест не было. Он даже на женщин смотрел, словно на пустое место. Хотя понять его можно было. Последняя стадия туберкулеза. Кровью харкает. О каких женщинах тут вообще можно говорить?
        Но с момента появления в их команде юного казака все стало меняться и не в лучшую для Васильева сторону. Этот мальчишка умудрился вспомнить про какой-то травяной отвар, от которого чекисту стало заметно лучше. Такое в планы Васильева не входило. Еще садясь в поезд в Петрограде, он надеялся, что Сергей не доживет до конца путешествия. А тут из-за какого-то отвара все нужно было начинать сначала.
        Это злило Васильева. Но поделать он ничего не мог. Парень сразу научил чекиста заваривать нужные травы, так что теперь даже убивать казачка не имело смысла. Со своим собственным заданием Васильев так и не понял, как справиться. Сначала он возлагал большие надежды на Леху, но после долгих расспросов, выяснив, что золотом парень никогда не занимался, окончательно растерялся. Ведь, по сути, раньше он никогда не занимался ничем серьезным, и теперь пребывал в растерянности.
        Ведь не справившись с заданием, он поставит под удар свою карьеру, а возможно, и жизнь. Законы военного времени никто не отменял. Вспомнив свой последний разговор с казачком, Васильев понял, что парень был прав. Нужно искать тех, кто занимался промышленной добычей золота в артелях. Иного выхода комиссар не видел.

* * *
        Переход вдоль границы по всем приграничным городкам для Лехи стал не самым сложным. Благо погода стояла теплая, а в тайге он всегда чувствовал себя словно дома. Просачиваясь в город или любое другое поселение, парень назывался горшечником и, интересуясь, есть в поселении работа, выяснял многое, что могло бы заинтересовать товарища Сергея. Спрашивал он и про вдруг возникшую суету среди населения.
        Больше времени у него занимали переходы между поселениями, чем сама разведка. Под конец, уже завершая свой тур, Леха решил задать вопрос не обывателям, а кому-нибудь тому, кто точно может знать обо всех случившихся перипетиях. Заметив японский патруль, сержант которого хоть и ломано, но говорил по-китайски, парень решил устроить засаду. В городке действовал комендантский час, и потому Леха поспешил спрятаться в каких-то развалинах.
        Старый деревенский дацан, разбитый, очевидно, каким-то взрывом, дал ему приют и возможность наблюдать за происходящим на центральной площади городка. По периметру площади стояли только торговые лавки и какие-то чиновничьи учреждения, из которых с наступлением темноты все ушли. Это парня устраивало больше всего. Лишней крови он не хотел. Ведь в случае обнаружения его обязательно попытаются взять живым, а сдаваться парень не собирался.
        После наступления темноты площадь освещали только несколько фонарей, в основном вывески лавок. Сидя у пролома в стене на нещадно скрипящем ящике, Леха внимательно наблюдал за происходящим на площади. Патруль, пройдя по своему маршруту, снова вернулся на площадь и, сделав по ней круг, приблизился к развалинам дацана. Подобрав камень, Леха несильно кинул его в ближайшие к пролому кусты.
        Услышав шорох, японцы насторожились и, рассредоточившись, двинулись в сторону шума, снимая с плеч винтовки. С собой у Лехи были только пара ножей и револьвер. В этот раз он даже свою старую винтовку Генри брать не стал. На этом настоял товарищ Сергей, заявив, что главное его оружие это голова. Фразы этой Леха не понял, но спорить не стал. Уж что-что, а выжить в тайге, имея только пару ножей, для него было не сложно.
        Достав ножи, парень выскользнул в провал и начал бесшумно подбираться к патрулю. Теперь главным было не дать кому-то из солдат издать хоть один звук. Воспользовавшись тем, что японцы были сосредоточены на кустах, Леха словно призрак возник за спиной ближайшего солдата и, зажав ему рот ладонью, всадил нож в шею над ключицей, одним движением рассекая и становую жилу и гортань.
        Не вынимая клинка, чтобы не испачкаться в крови, парень одним резким движением свернул солдату шею, прерывая его агонию, и, взяв в руку второй нож, снова скользнул в траву. Второго солдата пришлось обходить по большой дуге и лезть за ним в кусты. Но создаваемый им сами шум парню и помог. Удар рукоятью ножа по затылку, еще один резкий рывок, и он снова исчез, словно растворился.
        Сержант, державший кусты на прицеле, так и не понял, что произошло. Просто что-то ужасно твердое и тяжелое вдруг ударило его по голове, погасив сознание. На этот раз Лешка воспользовался обычным камнем, подобранным тут же, у дацана. Связав сержанта и заткнув ему рот куском от рукава его собственного мундира, парень затащил его в здание и, бросив под остатки стены, отправился за трофеями.
        Что с бою взято, то свято. Это правило он впитал вместе с молоком матери. Избавив тела солдат от всего, на его взгляд, ценного и собрав все патроны для винтовок, не стоило забывать и о своем личном арсенале, Лешка вернулся в дацан и, обыскав сержанта, пару раз слегка хлопнул его ладонью по щекам. Застонав, японец с явным трудом открыл глаза и, увидев склонившегося над собой парня, попытался что-то сказать. Недолго думая, парень воткнул ему нож в ногу и, слегка пошевелив клинком, еле слышно прошипел:
        - Говори по-китайски. Вздумаешь кричать, убью. Все понял?
        Сержант кивнул, но глаза его принялись шарить из стороны в сторону, явно высматривая способ вырваться. Лешке это не понравилось. Воткнув нож во вторую ногу, парень переждал его стоны и только после этого выдернул кляп, одновременно прижимая острие ножа к его горлу. Сообразив, что дело пахнет жареным, японец притих. Дальше последовал быстрый допрос, и спустя два часа парень выскользнул из дацана, растворившись в ночи.
        В кустах осталось лежать три обобранных и избавленных от всего оружия тела. Винтовки Леха спрятал в развалинах, прихватив с собой только патроны к ним и пистолет сержанта. Английский револьвер оказался ему по руке. К утру Леха был уже верстах в десяти от городка. Чувствуя, что начинает уставать, парень забрался в самую середину найденного бурелома и, завернувшись в старую оленью шкуру, служившую ему в походе постелью, спокойно уснул.
        Разбудил его яростный птичий гомон. Судя по всему, пернатые что-то не поделили и теперь громогласно выясняли отношения. Длинно зевнув и от души потянувшись, Леха нехотя поднялся и, оглядевшись, отправился искать источник воды. Крошечный ручей позволил ему напиться, умыться и привести себя в порядок. Сориентировавшись и найдя нужное направление, парень отправился дальше, на ходу с хрустом уничтожая сухарь, запивая его чистой родниковой водой из фляги.
        Еще через два дня в дом, отведенный под ЧК, не спеша вошел уставший, но довольный парень и, увидев хозяина, весело усмехнулся:
        - Все дымишь, товарищ Сергей?
        - Ты откуда взялся, дьявол? - вздрогнув от неожиданности, спросил чекист, едва не подавившись цигаркой.
        - Пришел, - нашелся Леха, не скрывая усмешки.
        - Опять твои фокусы? Небось, никто еще и не знает, что ты здесь, - догадался товарищ Сергей.
        - А что, надо было набатом объявить? - поддел его парень.
        - Ладно, разговорился, - не удержавшись, фыркнул в ответ чекист. - Садись, рассказывай, где был и что узнал.
        - Был во всех трех городах, что ты называл, а узнал я вот что. В Нанкине китайцы восстание подняли. Пытались британцев выгнать. В итоге японцы им опять кровь пустили. Говорят, убитыми несколько тысяч, но думаю, врут. Сотни две, три точно есть, но не больше.
        - С чего так решил? - тут же подобрался Сергей.
        - А победители всегда врут, - отмахнулся Леха. - И то сказать, одно дело, в серьезной битве врага победить, и совсем другое, безоружных крестьян разогнать. Какая уж тут доблесть. Вот и придумывают японцы всякое, чтобы себя воинами великими показать. Хотя воевать они умеют, этого не отнять. Смерти совсем не боятся.
        - Это ты про самураев? - сообразил чекист.
        - Про них, - спокойно кивнул парень.
        - Ну, в армии у них не только самураи служат, - напомнил Сергей.
        - Так самураи - это ж офицеры. И ежели какой из них увидит, что его солдат труса празднует, он его сам зарубит. Это ж ему позор, что не сумел своего солдата обучить.
        - Это откуда такие познания?
        - Бабушка, царствие ей небесное, поведала, - вздохнул Леха.
        - Что-то меня бабка твоя все больше и больше интересовать начинает, - задумчиво проворчал чекист. - Уж больно много она знала. Словно из их дворян была. Или дочка военачальника какого.
        - Вот уж чего не знаю, того не знаю, - снова вздохнул Леха. - Не успели мы с ней об этом поговорить. Но знала она и вправду много. Но ежели вспомнить, что она из Поднебесной сбежала, то слова твои могут и правдой быть. Я вон тебе рассказывал, как дочку судьи с охранником в тайге встретил, что от японцев в Монголию бежали. И тут так же быть могло.
        - Могло, - задумчиво кивнул товарищ Сергей. - Ладно, бог с ней, с бабкой твоей. А теперь вспоминай все, что с тобой было с того момента, как ты брод перешел. И рассказывай во всех подробностях. Что видел, куда шел, о чем думал. Все рассказывай, - вдруг потребовал чекист. - До малейших подробностей.
        - А чего в тайге увидеть можно? - удивленно уточнил Леха. - Тайга, она и есть тайга. Деревья, кусты, птички чирикают. Иной раз зверь мелькнет. Вот и все.
        - То есть, пока до города шел, никого не встретил? - не сдавался Сергей.
        - Нет, - уверенно мотнул Леха головой. - Да и нечего сейчас в тайге делать. Охоты нет, зверь мясо нагуливает. Птица на гнезде сидит. Так что, ежели кто и ходит, то только по делу и только в нужное место.
        - Сколько до первого города шел? - последовал новый вопрос.
        - Неделю. Спешить особо некуда было, да и след лишний оставлять не хотел.
        - В город как попал?
        - Ночью. Под утро вошел, в развалинах каких-то пересидел, а утром по лавкам пошел. Вопросы задавать.
        - О чем спрашивал?
        - Ну, первым делом работу искал. А дальше, как пойдет.
        - И как? Отвечали?
        - Когда как. Иной раз и гнали, - зло усмехнулся Лешка.
        - И что, уходил?
        - Приходилось. Не устраивать же там бой, - скривился парень, и чекист понял, что именно этого ему больше всего и хотелось. А зная выучку юного казака, можно было не сомневаться, что гарнизон в городке пришлось бы вводить новый.
        - Сдержался, значит? - на всякий случай уточнил он.
        - Так я ж туда по делу ходил. Был бы сам по себе, не миновать им красного петуха под крышу, а так пришлось уйти.
        - Ладно, что еще в городе было?
        С этого момента Леха принялся подробно описывать каждый свой шаг в городке. Внимательно его слушая, чекист иногда задавал уточняющие вопросы. Так было и при рассказе о похождениях во втором городе. Точно так же, слушая его, товарищ Сергей быстро что-то уточнял и снова внимательно слушал. Но когда Леха добрался до того момента, когда решил взять в плен японца для допроса, чуть не подпрыгнул.
        - Зачем?! - вскакивая, спросил он. - Ты же мог оказаться раненым, и тогда вся твоя работа псу под хвост. К чему было так рисковать?
        - Так ты сам говорил, что сведения нужно из разных источников проверять. А у кого я еще мог там спросить? У британцев или японцев. Китайцы-то все одно и то же говорили, - развел Леха руками. - Если вообще говорить соглашались.
        Сообразив, что парень прав, товарищ Сергей удивленно хмыкнул и, вернувшись за стол, устало спросил:
        - А как ты собирался японца допрашивать, если сам мне говорил, что языком их не владеешь?
        - Так я специально по торгу крутился. За патрулем присматривал. Они утром меняются и до следующего утра. Вот того сержанта и приметил. Он в лавках кое-как по-китайски торговался. Потом потихоньку следом пошел и посмотрел, какую часть города они патрулируют. А после место выбрал, темноты дождался, ну и сделал, что хотел.
        Рассказывал это все Леха с таким спокойствием, что чекист невольно растерялся. В голосе парня не было и тени сомнения, что что-то могло пойти не так.
        Покрутив головой, товарищ Сергей скрутил себе цигарку и, закурив, удивленно проворчал:
        - Это как же тебя учили, что ты не боишься один против трех вооруженных выйти?
        - Так я один сын в семье, - пожал Лешка плечами. - Отцов наследник. А Медведевы завсегда средь казаков умением воинским известны были.
        - Наследник, значит, - растерянно повторил чекист. - И наследовал ты не добро всякое, а умения воинские. Так получается?
        - Ну, батя всегда повторял, что будет умение, будет и добро. А без умения и того, что есть, не сохранишь, - грустно усмехнулся парень. - Да и не противники мне те японцы были. Это с самураем я б еще подумал, связываться или нет. А тут два солдата маломерка да сержант такой же. Дал кулаком по башке, и всего делов, - хмыкнул Леха, демонстрируя чекисту увесистый кулак с набитыми костяшками. - Я ведь с ними шутейного боя устраивать не собирался. Подобрался тихонько, ножом ткнул и ушел.
        - А тела куда дел? - задумчиво поинтересовался товарищ Сергей.
        - А там, в кустах и бросил. Нести далеко смысла не было. Все одно там же все кровью испачкано было. Да и в дацане след остался. Я ж того сержанта крепко спрашивал. Все одно найдут.
        - И кто в том нападении виноватым останется? - ловко поддел его чекист.
        - Да все одно найдут кого виноватого, - отмахнулся Леха. - Раз комендантский час ввели, значит, и в городке волнения были.
        - А ты о том не спрашивал? - тут же поинтересовался товарищ Сергей.
        - Чтоб сразу самому себя выдать? - хмыкнул Леха. - Ежели я прохожий, так откуда за то знать могу? Сразу бы насторожились.
        - А сам как думаешь? - не сдавался чекист.
        - Пытается там кто-то воду мутить, но пока не сильно. Так, больше слухи да разговоры, - подумав, отмахнулся Леха.
        - Ладно, ступай отдыхать, - вздохнул чекист. - После еще поговорим. Много чего уточнить надо.

* * *
        Следующую неделю Леха только и делал, что вспоминал всяческие подробности из своего похода. Товарища Сергея интересовало буквально всё. О чем он думал, что ел, где спал. Однажды, устав это этих бесконечных расспросов, Леха просто послал чекиста по известному адресу, коротко и емко сообщив, что более на эту тему говорить не желает. Сообразив, что это уже не шутка и парень в любой момент может просто раствориться в тайге, товарищ Сергей взял себя в руки и, понимающе усмехнувшись, проворчал:
        - Кого другого я бы за такие слова уже в холодную посадил.
        - Ну, попробуй, - зло проворчал Леха, машинально коснувшись ножа за поясом.
        - Вот-вот, - рассмеялся чекист. - Потому и пробовать не стану. Знаю, что добром это не кончится. А вот как сделать, чтобы ты совсем нашим стал, пока не понимаю.
        - Это как, вашим? - не понял Леха.
        - Власть наша, Леша, еще очень молодая, и такие бойцы, как ты, ей во как нужны, - ответил Сергей, проведя ребром ладони перед горлом. - Но вся беда в том, что ты с нами только потому, что тебе самому это удобно. Ну, еще и интересно. А вот политического момента ты совсем не понимаешь. Он тебе просто не нужен. Вот я и ломаю который месяц голову, как тебя на нашу сторону перетянуть. Самое смешное, что я тебе даже приказать ничего не могу. Потому как ты нигде и не числишься. Просто сирота казачок, который сам решил мне помогать. Присягу ты принять не можешь, по причине малолетства. Родных у тебя в наших рядах нет. И как мне быть?
        - А я знаю? - удивленно хмыкнул Леха. - Как по мне, так оставь все, как оно есть. Попросишь сделать чего, сделаю. Мне не трудно. Правду ты сказал. Интересно мне на ту сторону ходить. Жить там не хочу. Не мое это. А вот сходить, да своими глазами все увидеть, интересно. А что до бумаг, так мне их не надо. Я сам по себе человек. Ты меня знаешь, люди в селе тоже. Чего еще-то?
        - Неуч, - снова рассмеялся товарищ Сергей. - Запомни, товарищ Ленин сказал, что социализм - это, прежде всего, учет и контроль. А значит, тебя надо учитывать и проверять, чем ты занят. Потому как по незнанию своему ты случайно бед наделать можешь. Понял?
        - Не-а, - мотнул Леха гривой. - Ну скажи мне на милость, кому какое собачье дело, чем я занят? У тебя свои дела, у меня свои. Я к тебе в бумаги не лезу? Так зачем тебе в мои дела лезть?
        От такой логики товарищ Сергей только растерянно крякнул. Жизненная смекалка парня и его простая, но твердая уверенность в своей правоте ставили чекиста в тупик. Была в его словах простая, сермяжная правда.
        - Ты пойми, Леша, - помолчав, снова заговорил Сергей. - Служба наша совсем не так проста, как тебе кажется.
        - Погоди, товарищ Сергей, - вдруг перебил его парень. - Ты мне с самого начала объясни, что это за служба такая. Вот ты все время повторяешь, ЧК, чекист. А что это значит?
        - ЧК - это чрезвычайная комиссия. Служба, созданная специально для борьбы с бандитами, лазутчиками и другими врагами революции. Ну, ежели просто, это служба, созданная вместо полиции и жандармов. Но уже есть решение создавать народную милицию, которая будет бороться с уголовным элементом. Так что на нашу долю останутся только всякие недобитки, которые хотят буржуев обратно вернуть. Но и сейчас полномочия у нас очень даже широкие.
        - Жандармы, значит, - иронично усмехнулся Леха.
        - А ты их не любишь? - насторожился чекист.
        - Да я их за всю жизнь только два раза и видел, - отмахнулся Леха. - Я вот думаю, жандармы прежде в основном политическими занимались. Выходит, и мне их ловить придется?
        - Придется, - подумав, решительно кивнул чекист. - И политические эти, из тех, кто прежде всего враги нашей молодой власти. Против народа, потому как власть у нас теперь народная.
        - Народная, значит, - задумчиво протянул Леха, забавно морща нос. - Это что ж получается, что теперь вся земля, где раньше станица стояла, моя?
        - Почему? - растерялся товарищ Сергей.
        - Ну как же. Ты ж сам говорил, что земля принадлежит народу. Я народ? Я в той станице родился да вырос. Выходит, и земля, что станице принадлежала, теперь моя, раз я один из всех станичников выжил.
        - А на хрена тебе столько земли? - растерянно спросил чекист, не веря собственным ушам.
        - Да не в земле дело, - отмахнулся Леха. - Ты скажи, я тебя правильно понял или нет.
        - Правильно, но не совсем, - нашелся товарищ Сергей. - Я когда говорю, что земля принадлежит народу, я имею в виду весь народ. Всех, кто в нашей стране живет.
        - Погоди, - снова остановил его парень. - Ежели ты говоришь про весь народ, то кто тогда на той земле работать станет? Что, все сразу, или тот, кого назначат? И кто тогда назначать будет?
        - Ну и вопросы у тебя, - растерянно проворчал чекист, понимая, что оказался в тупике. - Ты что, решил в крестьяне податься?
        - Ну, казаки испокон веку на земле жили, - пожал парень плечами. - Жрать-то чего-то надо. Одной охотой не проживешь. Точнее, можно, конечно, но без хлебушка все одно никуда.
        - Так, Леша. Забудь про сословные различия. Ты теперь советский человек. Советский, и все. Ни казак, ни крестьянин, а просто советский. И тебе не о земле думать надо, а о своей службе.
        - Да какая это служба, - отмахнулся Леха. - Так, баловство.
        - Баловство?! - возмутился чекист. - Для тебя на ту сторону сходить и важные сведения добыть - игра? Или ты борьбу с внешним врагом баловством считаешь?
        - То, что за кордоном у нас врагов, словно блох на собаке, я и без тебя знаю, - не уступил Леха. - Меня с самого младенчества с ними воевать учили. Так что не пугай. Пуганый. Я разобраться хочу, что это такое, ваша власть.
        - Ваша? - удивленно выгнул бровь чекист.
        - А чья? - хмыкнул Леха. - Я за нее не воевал, я ее не придумывал, я про нее ничего не знаю. Так чья она? Это вы про нее рассказываете.
        - Ну, в чем-то я тебя понимаю, - подумав, кивнул товарищ Сергей. - Да, ты прав. Про нашу власть ты и вправду ничего не знаешь. И моя обязанность тебе про нее правильно рассказать. Ты не виноват, что вырос в таком медвежьем углу, куда новости из ближайшего города неделю доходят. А вот времени у нас пока на ликвидацию безграмотности просто нет. Дело делать надо, Леша.
        - Что, опять за кордон? - подобрался парень.
        - Нет. Я не о том, - усмехнулся чекист. - Я ведь сюда приехал не для того, чтобы тебя регулярно за кордон гонять. Мне тут требуется отдел ЧК создать. На пустом месте.
        - И что для этого нужно? - поинтересовался Леха.
        - Люди нужны, Леша. Люди. Вроде тебя. Сильные, ловкие, умелые. Которые готовы будут честно нашему государству служить. Знаешь таких?
        - Прежде тут таких целая станица была, - грустно улыбнулся парень. - А теперь никого не осталось.
        - Это ты про казаков?
        - Угу.
        - Понимаю, но ведь и среди других сословий толковых людей хватает, - не уступил чекист.
        - Может и так, только я их не знаю, - пожал Леха плечами. - Так что, на ту сторону идти не надо? - вдруг уточнил он.
        - Нет, рано еще, - отмахнулся Сергей.
        - Слушай, а почему ты сказал, что у твоей комиссии полномочия особые? - вернулся Леха к своему вопросу.
        - Да потому, что я своим решением могу виновного к стенке без суда поставить, - фыркнул чекист.
        - Ты один, или все те, кто с тобой служит, тоже? - подумав, уточнил парень.
        - Я один. Я решаю, мне и отвечать, - твердо ответил чекист.
        - Как же так? Без суда? - удивился Леха. - Даже при прежнем режиме без суда не стреляли. Только когда при аресте отбиваться начинали. Выходит, нынешняя власть опаснее прежней?
        - Я тебе сейчас в ухо дам за такие слова, - рассердился чекист. - Наша власть должна себя защищать. Любым способом. Вот скажи, что мне делать, ежели вдруг я какого бандита на месте преступления застану? К примеру, захожу в дом, а он там бабу насильничает. Что? В суд его тащить? И где я тебе тот суд тут найду?
        - Ну, так-то да. К стенке, - решительно кивнул Леха. - Но тут особый случай. А ежели политика?
        - В каком смысле? - снова растерялся Сергей.
        - Ну, вот приметил ты, что в селе всякие листовки появились. Кто, не знаешь. Заходишь, к примеру, в дом какой, а там листовка лежит. Ты хозяина за грудки, а он тебе: на цигарки взял. Все одно бумага. Так что, и его к стенке?
        - Ну, ты дураком-то не прикидывайся, - фыркнул чекист. - Понятно, что с таким делом разбираться будем.
        - Ну, хоть так, - задумчиво проворчал Леха.
        - М-да, трудно нам с тобой будет, - вздохнул товарищ Сергей.
        - Чего это? - не понял Леха.
        - А у тебя на все свое мнение есть. И убедить тебя сложно. Но это и хорошо. В нашей службе нужны люди цельные, умеющие на вещи своими глазами смотреть.
        - Что-то ты меня совсем запутал. То тяжело, то хорошо, - проворчал Леха. - Ты мне вот что скажи. Тебе моя служба нужна?
        - А сам как думаешь? С чего бы я в тебя, словно клещ, вцепился, не будь ты мне так нужен, - рассмеялся товарищ Сергей. - Тут вопрос не в том, что не нужен, а в том, что ты слишком независим. И это очень плохо.
        - Погоди. Выходит, ты жалеешь, что меня к твоей службе привязать нечем? - сообразил Леха.
        - Ну да, - несколько смутился чекист.
        Ему действительно нравился этот простой, цельный парень, умеющий столько всего необычного, но при этом остающийся самим собой. У Лехи не было того, что обычно присуще парням в его возрасте, умеющим что-то лучше других. Заносчивости. Всю свою прежнюю жизнь он учился и готовился к тому, что в один прекрасный день заменит в строю своего отца. Но из-за случившейся в стране революции оказался на обочине дороги. Без семьи, перспектив и цели в жизни.
        У самого товарища Сергея своей семьи не сложилось, хотя иногда он мечтал иметь жену и детей. Поэтому, познакомившись с Лехой, чекист вдруг понял, что все чаще начинает думать о нем не как о подчиненном, а как о собственном сыне. Это удивляло и немного пугало его. Ведь Леха всегда помнил свою семью и отказывать от своего происхождения не собирался. Наоборот. При каждом удобном случае парень твердо заявлял, что он родовой казак, и никем другим не будет.
        - А зачем меня привязывать? - между тем спросил парень. - Я ж не лошадь. Или ты думаешь, что будь моя семья жива, а я вздумаю на ту сторону уйти, то из-за них передумаю?
        - Ну, семья, это, прежде всего, якорь, который удерживает человека от глупых поступков, - расплывчато пояснил чекист.
        - Вот уж глупость, - фыркнул Леха.
        - Почему? - растерялся от такого ответа Сергей.
        - Да потому, что вздумай я уйти, то первым делом придумал бы, как семью увести. Разом. Чтоб никто ничего и не понял. Только предавать это не про меня. Я готовился стране своей служить. Рубежи ее защищать. А с тобой я тем самым и занимаюсь. Сам говорил, что врагов у нас за кордоном много. В общем, как батя мой говаривал, императоры приходят и уходят, а земля родная остается. И казаки ей, а не императорам служат.
        - Умный у тебя отец был, - согласно кивнул чекист. - Только большевики пришли к власти всерьез и надолго.
        - Ну, дай-то бог, - вздохнул Леха. - Ладно. Пойду в овраг. С оружием поработать надо. А то с этими походами все учение забросил. А оружие такого не прощает.
        - Ты стрелять, что ли, собрался? - не понял чекист.
        - Угу. Это дело такое. Только забрось, сразу мазать начнешь, - наставительно отозвался парень.
        - Пожалуй, я с тобой схожу, - чуть подумав, поднялся товарищ Сергей. - А то и вправду уже забывать начал, с какого конца из винтовки пуля вылетает.
        Быстро убрав бумаги со своего стола в ящик и заперев его на ключ, он проверил барабан револьвера и направился к двери. Леха ждал его на крыльце. Спустя четверть часа в овраге за околицей села зазвучали выстрелы.

* * *
        Сладко зевнув, Леха перевернулся с боку на бок и, вздохнув, заставил себя подняться. Уж очень на двор хотелось. Нашарив ступнями кожаные поршни, в которых ходил по двору, парень поднялся и осторожно, чтобы никого не разбудить, направился к дверям. Выбравшись на крыльцо, он обошел дом и, зайдя за угол, прошлепал к старому, чуть покосившемуся «скворечнику». Справив нужду, Леха вернулся обратно к дому и, встав на крыльце, зябко поежился.
        Дело шло к осени, и по ночам уже заметно свежело. Окинув сонным взглядом сереющее небо, парень снова вздохнул. Скоро сентябрь, а значит, наступает время выхода в тайгу. Служба службой, а солонину на зиму готовить надо. Но прежде нужно закупить несколько бочонков соли и найти сеть. Рыбы в местных реках всегда было много, так что, похоже, спокойные денечки заканчиваются. Дальше начнется горячая пора заготовки продуктов на зиму. А зима в этих местах долгая.
        Почувствовав, что озяб, Леха скользнул в дом и, забравшись под одеяло, принялся устраиваться поудобнее. До рассвета еще было пару часов, так что выспаться он успеет. Но не успел парень закрыть глаза, как где-то на краю села грохнул выстрел и послышался чей-то истошный крик. Подскочив, словно подброшенный пружиной, Леха схватил с лавки одежду и принялся быстро одеваться.
        Выскакивать из дому в одном исподнем было бы глупостью. Белое в темноте видно далеко. Вбив ноги в сапоги, парень сорвал с гвоздя амуницию и, закинув на плечо карабин, принялся застегивать ремни. Быстро проверив количество патронов для всего оружия, он шагнул было к двери, но услышал, как во дворе звонко заржала лошадь. Сообразив, что, выйдя на крыльцо, с ходу подставится под выстрел, Леха метнулся к окну, успев страшным шепотом отправить квартирную хозяйку в подпол.
        Распахнув окно, парень выбрался в огород и, прижимаясь к стене, быстрым шагом начал обходить дом. Осторожно выглянув из-за угла, Леха увидел троих неизвестных, выводивших из конюшни его лошадей. Вся троица была вооружена винтовками Мосина. Воспользовавшись темнотой, парень бесшумно скользнул к стене сарая и, выхватив револьвер, сделал три быстрых выстрела. С расстояния в пятнадцать шагов он давно уже не промахивался.
        Быстро заведя коней обратно в конюшню, Леха перезарядил наган и снова выскользнул во двор. Бежать куда-то он не собирался, потому как не понимал пока, что это за люди и зачем напали. Но защищать пусть временный, но дом он собирался до последнего. На соседнем дворе послышалась ругань, чей-то вскрик, и на крыльцо вывалились двое мужиков, тащивших за собой соседскую девчонку. Леха приметил ее уже давно. Лет шестнадцати, стройная, гибкая, словно хворостинка, девушка то и дело строила ему глазки при встрече.
        Понимая, что из револьвера можно и не дотянуться, парень вскинул карабин и, тщательно прицелившись, выстрелил. Мужик, стоявший дальше, охнув, схватился за грудь и повалился с крыльца на землю. Его приятель, отшвырнув девочку, принялся судорожно дергать затвор винтовки, когда прозвучал второй выстрел. Пуля отбросила мужика на стену, и тот, выронив оружие, сполз по ней на доски крыльца.
        - В дом беги, в подполе схоронись, - зашипел Леха, перемахнув забор и подбегая к соседскому крыльцу.
        - Ага, - медленно кивнула девчонка, словно завороженная глядя на убитых.
        - Да очнись ты, кулема, - рыкнул Леха, походя отвешивая ей легкую оплеуху. - В дом беги, - повторил он.
        На этот раз девчонка его услышала, метнувшись в двери, только подол мелькнул. Убедившись, что его услышали, парень быстро собрал с убитых все ценное и, снова перемахнув забор, свалил добычу в сарае. Воткнув в карабин два патрона, он вернулся к калитке, осторожно осматривая улицу. Где-то на площади, у церкви, начала разгораться перестрелка. Леха успел осмотреть своих убитых, но так и не понял, кто это такие.
        С виду обычные мужики. Крепкие, с мозолистыми ладонями и бородами, как у всех местных. Одежда разнородная. Выходит, это не армия и не какая-то служба. Вывод напрашивался сам собой. Бандиты. Но откуда они тут взялись? Ведь соседняя каторга разбежалась еще два года назад. Раздумывая над всем этим, парень решил пройтись до площади. Посмотреть, кто в кого стреляет. Но едва только он начал открывать калитку, как услышал заполошный треск подков.
        Мимо их двора охлюпкой промчался комиссар, размахивая маузером, который забрал себе после гибели анархиста.
        - Во дурак-то, - проворчал Леха, выходя из калитки.
        Стараясь держаться в тени, парень добрался до площади и, притаившись за ближайшим углом, принялся всматриваться в происходящее. На площади тем временем шел настоящий бой. Бандиты, Леха решил называть их пока так, зажали бойцов отряда в казарме и не давали им поднять головы, паля по окнам и дверям.
        Вылетевший на площадь комиссар успел сделать только три выстрела, когда коня под ним убили; падая, тот придавил Васильеву ногу. Заодно комиссар, падая, умудрился приложиться головой о камень. Все это Леха успел рассмотреть, пока выбирал себе место. Увидев, что один из бандитов запалил факел и начал подбираться к казарме, парень вскинул карабин и одним выстрелом прервал все его начинания.
        Бандиты засуетились, но понять, откуда стреляли, так и не смогли. Пользуясь этим, Леха успел сделать еще пару выстрелов и пополз менять позицию. Половина бандитов, подчиняясь чьей-то команде, развернула стволы в его сторону. Но стрельба в сумерках это особое умение. Бандиты, понимая, что отсвет любого пожара сделает их заметными, поджигать ничего не стали. Так что Лехе пришлось вспоминать все, чему его когда-то учили.
        О скоростной стрельбе тут пришлось забыть. Тщательно выцеливая каждую тень, парень укладывал бандитов одного за другим. Но теперь и позиции приходилось менять чаще. Бандиты, ориентируясь на вспышки выстрелов, буквально осыпали его пулями. Угол дома, за которым Леха прятался, топорщился выбитой из бревен щепой. К его неудовольствию, особо маневрировать тут было негде. Проулок был ограничен домами. Бандиты, сообразив, что их пальба пользы не приносит, снова разделились и принялись сближаться, двигаясь вдоль зданий, выходивших на площадь.
        Понимая, что может оказаться в ловушке, Леха оттянулся назад и, свернув за угол, помчался к другому торцу здания. Но тут его уже ждали. Привычно двигаясь так, чтобы создавать как можно меньше шума, Леха подобрался к углу и, встав на колено, осторожно выглянул. Выскакивать сломя голову его давно отучили. Встав на колено, четверо бандитов навели винтовки на проход между домами, ожидая его выхода.
        Презрительно хмыкнув, парень сменил карабин на револьвер и, выставив из-за угла только оружие, сделал четыре быстрых выстрела. Все четверо упали, и площадь огласилась стонами боли. То, что остались подранки, парня не смущало. Главным сейчас было вывести из боя как можно больше бойцов противника. Его умение стрелять явно оценили. Откуда-то прилетела ручная бомба, и Леха едва успел нырнуть за угол.
        Грохнуло так, что у парня в ушах зазвенело. Хлопая глазами и разевая рот, словно вытащенная на берег рыба, Леха заполз за какой-то куст и, притаившись, принялся пережидать последствия взрыва. Что такое контузия, он слышал от отца, но испытал подобное впервые в жизни. Когда в ушах перестало звенеть, Леха разобрал, что стрельба на площади вспыхнула с новой силой. Но влезать в эту свару парень не спешил. Ему все еще казалось, что уши словно ватой забиты.
        Наконец, перестрелка начала стихать, и Леха, привычно перезарядив все оружие, двинулся к площади. Начало светать, так что бойцов отряда он узнал сразу. Товарищ Сергей, быстрым шагом вышедший из-за угла казармы с револьвером в руке, увидев парня, мимолетно улыбнувшись, спросил:
        - Цел?
        - Так-то да, только взрывом бомбы оглушило, - громче, чем нужно, ответил Леха, ковыряя пальцем в ухе.
        - Похоже, контузия, - проворчал чекист, заглядывая ему в глаза. - Повезло. Могло вообще убить. Это ты из-за того дома стрелял?
        - Я. Пошел до ветру, а тут стрельба. Оделся, выхожу, а во дворе трое хозяйничают. Этих положил, смотрю, а на соседнем дворе еще двое. Девку волокут. И этих снял. Решил на улицу выйти, а тут комиссар несется. Без седла, но с маузером. Вон он лежит. Коня сгубил, дурень, - ворчливо закончил Леха.
        - Тебе коня жалко или человека? - возмутился товарищ Сергей.
        - Ну, человек сам в драку полез. А конь-то тут при чем? - вполне резонно отозвался парень. - Хватило ума в селе верхом воевать. Тут ногами надо. Ногами. Конь, он в поле хорош.
        - Поучи нас еще, - огрызнулся один из бойцов, в исподнем, сапогах и с винтовкой в руке.
        - И поучу, - развернулся к нему Леха. - Вот скажи, как так получилось, что вы словно бараны у окон собрались и все разом в одну сторону палить начали? А сообразить, что через заднее окно можно в огород вылезти, ума не хватило?
        - Не поняли спросонок, что случилось, - буркнул боец, заметно смутившись.
        - А часовой ваш где? - не унимался Леха.
        - Зарезали его, - отозвался другой боец и, тыча пальцем в сторону казармы, добавил: - Как присел на лавку у крыльца, так там и остался. Горло от уха до уха перехватили.
        - Уснул, выходит, - покачал Леха головой.
        - Как это уснул?! Ты чего несешь?! - возмутились бойцы.
        - А сами посудите, - хмыкнул парень. - Часовой на посту. С оружием. Не спит. И как ты к нему так подберешься, чтобы глотку перерезать, а он ни сном, ни духом? Чтобы так человека убить, к нему незаметно подойти надо. А к той лавке иначе как сбоку или с лица не подойти. Вот и выходит, что уснул он.
        - А ты бы так смог? - помолчав, задумчиво поинтересовался чекист.
        - Сонного-то? Тут и мочь нечего, - отмахнулся Леха. - Стоял бы он на ногах, так хрен бы его взяли без шума.
        Стон комиссара прервал их спор. Разом замолчав, собравшиеся повернулись к источнику шума. Снова застонав, Васильев слабо пошевелился и, кое-как подняв руку, коснулся ею головы.
        - Чего встали, помогите ему, - скомандовал товарищ Сергей.
        Бойцы оттащили лошадь и, подняв комиссара на ноги, осторожно повели его к казарме. Переглянувшись, Леха с чекистом последовали за ними. Дождавшись, когда бойцы усадят комиссара на лавку и принесут воды, товарищ Сергей шагнул поближе и, окинув Васильева ироничным взглядом, поинтересовался:
        - Комиссар, ты зачем сюда верхом поскакал?
        - Так бой же был, - поморщившись, пожал Васильев плечами.
        - И что? Много навоевал? - поддел его чекист. - И коня сгубил, и сам чуть не сгинул.
        - Ну да, не подумал, - нехотя согласился Васильев.
        - Домой его отведите, - скомандовал товарищ Сергей. - Пусть отлежится. Кто из наших погиб? - повернулся он к столпившимся бойцам.
        - Четверо убитыми и ранено семеро, - вздохнул один из бойцов.
        - А бандитов? - не унимался чекист.
        - Мы тут у казармы восьмерых насчитали. Да там, у прохода еще семеро. А вон у того угла сразу четверо лежат.
        - Тех в расчет не берите. Это Лешкины, - отмахнулся товарищ Сергей. - А вон те трое мои, - указал он в противоположную сторону. - И что у нас получается, товарищи бойцы?
        - А что? - не понял говоривший с ним солдат.
        - А то, что вас почти полсотни, а попали вы только в восемь бандитов. И не стыдно? Вон, мальчишка один шестнадцать рыл ухлопал. Один!
        - Так он, дьяволенок, стреляет так, словно пули в цель руками вкладывает, - попытался оправдаться один из самых старших по возрасту бойцов. - Сразу видать, специально учен.
        - А вам кто учиться мешает? - тут же отреагировал чекист. - Я вон и то не ленюсь в овраг сходить, хоть и дел выше головы.
        - Так товарищ комиссар приказа не давал, - нашелся кто-то из собравшихся.
        - Приказа, - фыркнул товарищ Сергей. - А подумать о том, что от вашего умения стрелять ваши же жизни зависят, ума не хватает?
        - Так ведь патроны подотчетные, - нашел еще одну причину другой боец.
        - Тут да. С патронами тяжело, - согласился товарищ Сергей, разом меняя тон. - Но эту проблему я решу. Будут вам патроны. Но если после того увижу, что кто-то в белый свет палит, не обессудьте. Спрошу со всей революционной строгостью. Сами знаете, полномочий у меня на то хватает.
        Сообразив, что это уже не шутки, бойцы принялись удрученно переглядываться, предчувствуя серьезные проблемы по службе. Глядя на них, Леха только едва слышно фыркнул и, махнув рукой, отправился осматривать тела своих крестников.

* * *
        Разбирались и выясняли, что за банда налетела на село, долго. К огромному сожалению чекиста и комиссара, раненых после боя не осталось. А организовать преследование по горячим следам они просто не успели. Слишком все было неожиданно. Да и потери в отряде были серьезные. Как оказалось, надежда на пополнение из местного населения не оправдалась. Мужиков в местных селах и станицах почти не осталось.
        Кого-то принудительно призвали в колчаковскую армию, а кого-то просто убили за нежелание воевать. Именно такой доклад и был совместно отправлен в Петроград. Писали его комиссар Васильев и чекист, товарищ Сергей. Леха несколько раз порывался узнать хотя бы фамилию этого человека, но чекист всегда отвечал однозначно. Называй товарищ Сергей. Иного величания тот, похоже, не признавал. Ругались во время написания этого доклада эти двое долго. То не могли сойтись в тексте, то принимались обвинять друг друга в нежелании что-то делать. В общем, едва до драки не дошло.
        Слушая их, Леха только иронично хмыкал про себя и делал вид, что все это ему не интересно. В процессе обучения товарищ Сергей дал ему для прочтения несколько книг, от которых у парня после разрешения одних вопросов возникало еще больше других. Только одно он понял точно. Новая власть собиралась заботиться именно о простых людях. Только это и мирило парня со всей творящейся вокруг неразберихой.
        Придя в себя после контузии, парень прогулялся по околице села, выискивая следы банды. К его удаче, погода стояла сухая и кое-какие отметины ему найти удалось. Получив отпор, бандиты ушли в сторону Хакасии. Этот факт заставил товарища Сергея насторожиться и помрачнеть. Наличие в тех дебрях крепкой банды могло сломать ему все дело. Но и оставлять все, как есть, чекист тоже не мог. К тому же спустя две недели банда совершила налет на полустанок, когда на нем стоял пассажирский состав.
        Снова было много стрельбы, трупы и ни одного пленного. На этот раз, пробежавшись по свежим следам, Леха понял, в чем было дело. Главарь банды оказался человеком предусмотрительным и жестким. Любого, получившего тяжелое ранение, добивали. Член банды с легкой раной сразу выводился из боя и уходил в их логово. По следам лошадей парень насчитал сто двадцать человек.
        Услышав цифру, комиссар схватился за голову, а после назвал Леху лжецом. Презрительно фыркнув, парень сгоряча пообещал, что больше никогда не станет помогать ему, и вышел, хлопнув дверью. Товарищ Сергей отнесся к словам парня более серьезно, попросив его отвести на место, где он считал коней. Осмотрев коновязь, под которую бандиты использовали опушку леса, он задумчиво закусил пихтовую хвоинку, сорванную тут же, и, покачав головой, вздохнул:
        - Искать их надо. Иначе эта сволочь нам тут всех поселенцев вырежет. Пустыня останется, а не край обитаемый.
        - Так найти не сложно. А что потом делать станем, когда найдем? - ехидно поинтересовался Леха. - Их больше, и стреляют они лучше.
        - Не сложно, говоришь? - переспросил чекист, не обращая внимания на его вопрос. - И что тебе нужно, чтобы логово их найти?
        - Припасы и время, - пожал Леха плечами.
        - Коней своих возьмешь?
        - Совсем брать не стану. Пешком пойду.
        - Почему? - удивился чекист.
        - В тайге конь только помехой будет. Пешком, оно надежнее, - отмахнулся парень.
        - Ты знаешь, куда они могли уйти? - вдруг предположил товарищ Сергей.
        - Не знаю, но догадываюсь, - вздохнул Леха. - Верст через сорок в ту сторону, - он махнул рукой куда-то в тайгу, - скалы начинаются. Вроде и не горы, но камень голый долго тянется. Вот в тех скалах несколько удобных мест для стоянки есть. Думаю, они там осели.
        - Показать можешь? - оживился чекист.
        - А зачем? - снова фыркнул Леха. - Чтобы их там запереть, у вас ни людей, ни оружия не хватит. Да и не умеют ваши люди в таких местах воевать. А бандиты там давно сидят, успели уже все тропки выучить. Сам видел, у них даже бомбы ручные есть. Выходит, запаслись крепко. Вот и получается, что сил у вас с бандитами справиться просто нет.
        - Ну, ты говори, да не заговаривайся, - огрызнулся чекист. - Сил нет. Это пока нет. Я уже депешу в столицу отправил. Пришлют сюда бойцов. Нам только продержаться, пока их привезут. Ну и разузнать, где бандиты осели.
        - Завтра со светом уйду, - помолчав, кивнул Леха.
        В том, что логово бандитов нужно найти, парень не сомневался. Подобные банды иногда появлялись в этих местах, и тогда в дело вступали казаки. Отправив с десяток разведчиков в разные места, они собирали информацию и, выяснив, где обитала банда, наносили один, но смертельный и стремительный удар. Потому и догадывался Леха, где именно могла осесть эта банда. Далеко от поселений им уходить смысла не было.
        Бандиты на то и бандиты. Им нужны спиртное, бабы и добыча. И все это они могли найти только в приграничье. Еще мальчишкой парень часто разглядывал карты окрестностей на столе у отца и потому отлично знал всю округу, примерно на сотню верст от границы. Дальше казаки и сами не забирались. Смысла не было. И так было понятно, что там сплошная тайга и сопки.
        Вернувшись домой, Леха принялся собираться в поход. Достав свой старый вещмешок, он вытряхнул из него все содержимое и начал проводить осмотр имеющегося имущества. Первым делом он отложил в сторону котелок и чайник. Далее последовали две фляги. За ними шкатулка с медициной. Умение оказать себе первую помощь в тайге было важно не меньше, чем запас патронов. Вот следом за шкатулкой и были уложены патроны в холщовом мешочке.
        Обойм для быстрой зарядки карабина у парня было всего пять штук. Так что остальные патроны приходилось носить россыпью. Второй мешочек, с патронами к нагану, улегся рядом с первым. Далее на лавку улеглись три ножа. Один обеденный, которым Леха обычно нарезал еду, и два боевых. Которые удобно было бросать. К ним парень отложил кинжал, сделанный из штыка для винтовки «арисаки».
        Задумчиво оглядев уложенное на лавку, Леха почесал в затылке и, взвесив на ладони мешочки с патронами, тихо проворчал:
        - Вроде и не мало, а все одно не хватает.
        Вытянув из-под своей лежанки фанерный ящик, парень досыпал в оба мешка патронов и, завязав горловины, уложил их обратно на лавку. Попросив хозяйку собрать ему харчей в дорогу, парень принялся укладывать все отложенное в мешок. Все собранное, кроме патронов, он уложил и, завязав горловину, принялся собирать котомку. Вот в нее отправились мешочки с патронами, ножи и старенький бинокль, который Леха нашел на пепелище станицы.
        Кому именно принадлежал прибор, парень не знал, но находке был рад. В тайге такая вещь была совсем не лишней. Проверив обувь и амуницию, парень поужинал и завалился спать. А с рассветом он быстрым шагом покинул село. Шагая вдоль тропы, парень то и дело прикладывал к глазам бинокль, проверяя дальнейший путь. Выходить на тропу он не собирался. К обеду, отмахав верст двадцать, парень устроил привал.
        Быстро перекусив сухарями и салом со свежим огурцом, Леха запил обед квасом из фляги, оглядевшись, отправился дальше. Уже в темноте, подойдя к обширному скальному выступу, парень удовлетворенно усмехнулся и отправился искать место для ночлега. Отойдя от тропы на пару сотен шагов, он быстро выкопал ямку и развел крошечный костерок. Разбудил его птичий гомон. Быстро умывшись в крошечном роднике, Леха заварил себе чаю и, не спеша позавтракав, отправился к скалам.
        Выходить следом за бандитами по тропе он не собирался. Наверняка там была если не засада, то наблюдатель точно. Осмотрев скалу, парень проверил, как закреплено оружие, и начал неспешный подъем. Добравшись до гребня, Леха присел за торчавший на краю валун и, достав бинокль, принялся осматривать скалы над тропой. Минут через десять парень опустил прибор и, злорадно усмехнувшись, тихо проворчал:
        - Так и знал, что тут ждать будут. Ну, с этим ясно, а вот остальные где?
        Его усмешка была понятна. Над тропой, на карнизе, сидели двое караульных. Войти в разлом между скал можно было только по тропе. Это Леха слышал еще от старших казаков. Но в самом разломе было несколько удобных площадок под стоянки, и даже три родника, которые впадали в крошечное озерцо. Из этого озера вода вытекала в разлом скалы и вытекала ручейком с другой стороны, уже в тайгу.
        Имелось тут несколько пещер. На памяти парня казаки трижды выбивали из этой природной крепости разбойничьи ватаги. Один раз было, что банда прожила в скалах два года. Пока они разбойничали на тракте и не лезли в приграничье, казакам до них и дела не было. Но когда бандиты осмелели и решились ограбить поезд, вычистили банду одним махом. Помня, что весь скальный выход можно обойти по гребню, Леха сместился за валун и принялся осматривать гребень.
        Заметив едва приметную стежку, парень хищно усмехнулся и, поправив ремень карабина, решительно зашагал по найденной тропе. Спустя час он почувствовал запах дыма и, остановившись, принялся осматриваться. Едва заметную струйку дыма парень приметил за следующей скалой. Еще через час Леха сидел на нагревшемся от солнца камне, рассматривая лагерь бандитов в бинокль.
        Устроилась банда широко. Даже с некоторым комфортом. Три пещеры в скалах давали укрытие всему наличному составу. Для лошадей был построен навес и сколочены поилки. В общем, судя по всему, банда устроилась тут надолго. Убедившись, что уходить бандиты не собираются, Леха развернулся и отправился в обратную сторону. Но едва только он высунулся, чтобы осмотреть спуск, как рядом с его головой ударила пуля. Звук выстрела прозвучал как-то приглушенно. Моментально нырнув за камень, Леха перехватил карабин и осмотрелся.
        Стреляли не снизу. Тайга подходила к самым скалам, и рассмотреть его сквозь переплетение крон деревьев было невозможно. Это парень знал точно. Сам пробовал. Да и выстрел раздался откуда-то сбоку. Еще раз сместившись, Леха достал бинокль и принялся не торопясь осматривать каждый сантиметр гребня скального выхода. Минут через десять он нашел стрелка. Бандиты оказались не так просты.
        Вместе с караульными на карнизе был еще один секрет. На противоположной стороне разлома. Именно оттуда и был сделан выстрел. И именно там парень приметил какое-то шевеление. Чуть подумав, Леха решил не вступать в перестрелку. И так слишком много шума было. Ползком добравшись до места, где поднялся на скалу, парень начал спускаться. Два раза едва не сорвавшись, Леха проклял свою торопливость и, едва оказавшись у подножия скалы, истово перекрестился.
        Снова повезло. Быстро проверив вещи, Леха повесил карабин на шею и, развернувшись, рысью скрылся в подлеске. Пробежав верст пять, парень сменил направление и помчался дальше, стараясь избегать сырых и открытых мест. О том, чтобы выйти на тропу, парень и не помышлял. Выстрел наверняка слышали в лагере, а значит, к месту спуска обязательно кого-то отправили. Проверить, кого именно подстрелили.
        Так что в возможности погони Леха не сомневался. А уж в тайге он мог потягаться с любым следопытом. Главное, не вывести преследователей в село, чтобы не спровоцировать новое нападение. Так что петлял парень по тайге, словно пьяный заяц, то и дело делая петли, скидки и заходя в русло попадавшихся по дороге ручьев. При этом он все дальше уходил от села. Куда именно, не имело значения. Главным было сбить возможную погоню со следа.
        К вечеру, отмахав примерно с полсотни верст, Леха наткнулся на очередной ручей и, выбрав место, устроился на ночлег. Разведя крошечный костерок, парень подвесил над огнем котелок и чайник и, дожидаясь, пока вода закипит, сунул гудящие от усталости ноги в воду. Сварив похлебку, Леха поужинал и, напившись чаю, завалился на нарубленный лапник. Проснувшись с первыми лучами солнца, парень первым делом внимательно осмотрелся и, убедившись, что вокруг никого нет, отправился умываться.
        Быстро перекусив, Леха собрался и, обойдя свой лагерь по кругу, чтобы провериться, отправился дальше. Похоже, прошлым днем старался он не зря. Если преследование и было, то его удалось сбить со следа. Теперь нужно было понять, где он оказался, и двигаться домой. Чтобы сориентироваться на местности, Леха выбрал старый кедр и, взобравшись на самую верхушку таежного патриарха, достал бинокль. Через несколько минут, приметив клубы черного дыма, быстро двигавшиеся вдоль полосы древесных крон, парень усмехнулся и, убрав прибор, спустился на землю.

* * *
        Внимательно выслушав доклад Лехи, товарищ Сергей задумчиво почесал в затылке и, чуть скривившись, проворчал:
        - Плохо, что заметили. Уйдут, и ищи ветра в поле.
        - Не страшно, - отмахнулся парень. - Все одно бойцов для атаки нету.
        - А это не тебе судить! - вдруг вызверился комиссар. - Ты, похоже, не понимаешь, что едва не сорвал серьезную операцию. А может, и сорвал. Так что ты арестован. Сдай оружие, - потребовал Васильев.
        - А ты мне его давал? - презрительно фыркнул Леха, даже не пошевелившись. - Оружие это мое, и снимут его с меня только с мертвого. Понял?
        Леха давно уже понял, что, несмотря на разницу в возрасте и постоянные речи комиссара, противников ему среди бойцов отряда просто нет. Как ни крути, а учили его именно воевать. В любой обстановке, в любых условиях и с любым противником. Потому и не боялся он возражать старшим, даже глядя на их грозные бумаги, потому как сути тех бумаг просто не понимал.
        - Ты, щенок, будешь делать, что я сказал, или к стенке встанешь, - заорал Васильев, вскакивая.
        - Молчать! - грохнув кулаком по столу, вскочил чекист. - Ты, комиссар, похоже, забыл, что это мой боец, - понизив голос, чтобы не закашляться, прошипел товарищ Сергей. - И что с ним делать, буду я решать.
        - Да он же всю операцию нашу развалил, - сбавив тон, принялся возражать комиссар.
        - Какую операцию? - иронично усмехнулся чекист. - У тебя бойцы приехали, или весточку какую из Екатеринбурга получил? Это была разведка, понял? И он свою работу сделал. Приказ у него был выяснить, где банда засела. Он это сделал. А вот что дальше будет, думать надо.
        - А чего тут думать? - удивился комиссар. - Разработать план операции и атаковать, всеми наличными силами.
        - В тех скалах пяток толковых стрелков эскадрон удержать может, - буркнул Леха, слушая их перепалку. - Верхами для атаки не разогнаться, а пешком до логова не дойти. Потери слишком велики будут. Бандиты те скалы хорошо знают, а ваши люди только по тропе пройти смогут. А ежели у них еще и пулемет есть, так вообще амба. Никто живым не уйдет.
        - И что делать? - растерялся Васильев.
        - Товарищ Сергей верно сказал. Думать, - вздохнул парень.
        - Есть, что предложить? - моментально сообразил чекист.
        - Есть одна идейка, но тут дело затянется, - вздохнул Леха, поднимаясь и подходя к столу, на котором была расстелена карта. - Вода в скалах есть, трава тоже. А вот зверье в тех местах не водится. Выходит, им для пропитания нужно из логова в тайгу выходить. Нам одно остается. В осаду их взять. По гребню скал секреты расставить и выход перекрыть. А потом ждать, когда они начнут с голоду ноги протягивать.
        - Это на сколько ж эта осада затянется? - растерялся чекист.
        - Или так, или нового нападения ждать, - пожал Леха плечами.
        - Странно это, - помолчав, задумчиво протянул чекист. - Уж больно нагло себя бандиты ведут. Словно знают, что нас меньше. Ничего не боятся. В скалы прямо по тропе идут.
        - А туда иначе верхом не добраться, - пожал Леха плечами. - А на себе много не унесешь. А им добыча нужна. Иначе зачем вообще в разбойники идти?
        - Ладно. Подождем пока. Депешу отправили, посмотрим, что ответят, - вздохнул товарищ Сергей.
        - Может, секрет на тропе поставить? - задумчиво предложил Леха. - Ну, чтобы в нужный момент тревогу подняли.
        - Хочешь сказать, что они снова по тропе пойдут? - удивился чекист.
        - А нет у них другого пути. Говорил ведь, - отмахнулся Леха. - Ежели пешком, то в любую сторону уйти могут, а верхами только по тропе.
        - Погоди, так если у выхода из скал секрет сажать, то они сюда сутки добираться будут, - вдруг спохватился комиссар.
        - У выхода нельзя, - категорично заявил парень. - Сразу заметят и вырежут быстрее, чем мяукнуть успеют. Тут, верстах в трех от села секрет ставить надо. Развилка на тропе одна, вот у нее и надо людей сажать. И менять их почаще, - добавил он, припомнив наставления отца.
        - Что скажешь, комиссар? - повернулся к Васильеву товарищ Сергей.
        - Да чушь это все, - посмотрев на карту, отмахнулся Васильев. - Да и людей на эту затею у меня нет. Сам знаешь, отряд и так потери понес, границу перекрыть толком не можем, а тут еще секрет этот. Дальше думай, - приказал он, повернувшись к парню.
        - А мне-то с чего думать, - злорадно усмехнулся Леха, которого этот глупец уже основательно достал. - Я всего лишь недоросль казацкий. В гимназиях не учился, електричества не видел, от паровозу вообще убегаю, в штаны гадя да от страху подвывая, хожу, да пням кланяюсь. Это вы начальники, вам и думать.
        - Алексей, - пряча усмешку, осадил его чекист. - Уймись. Поняли мы уже, что ничего в местных делах не смыслим. Вот уж ситуация, - повернулся он к комиссару. - Куча взрослых, неглупых мужиков, а вынуждены совета у подростка спрашивать. Расскажи кому, скажут, байка. Вот ты, комиссар, когда всерьез воевать начал?
        - В пятнадцатом, - мрачно буркнул Васильев.
        - Я в четырнадцатом. В империалистическую вольноопределяющимся пошел. А его с самого младенчества воевать учили, - ткнул он пальцем в Леху. - И не где-нибудь, а именно в этих местах. Чуешь разницу?
        - Да понял я уже, - вяло огрызнулся комиссар.
        - Ну, а раз понял, то готовь первую смену для секрета. Лешка их сам туда отведет и место нужное покажет, - жестко закончил чекист.
        - А границу как прикажешь защищать? А дело мне порученное как исполнять? - окончательно разозлившись, закричал Васильев.
        - В город езжай, - негромко посоветовал парень. - Артельные старатели, кто с прибытком был, обычно туда ехали. Там нужных тебе людей искать надо. Да боюсь, сейчас они в тайге все.
        - В какой город? - тупо уточнил Васильев, глядя на него неверящим взглядом.
        - Хоть в Краснокаменск, хоть в Читу, сам решай. Я бы по всем городам проехался, - пожал парень плечами.
        - Так что ж ты раньше-то… - снова завелся Васильев, но чекист оборвал:
        - Говорил он тебе, что старатели в города с добычей уходят. При мне говорил. Так что себя вини, что других слушать не умеешь. А теперь ступай, людей готовь. С утра они на место должны уйти. Это приказ.
        Последнюю фразу чекист произнес, словно печать пришлепнул. Чуть вздрогнув, Васильев мрачно кивнул и, развернувшись, вышел из дома, придерживая рукой деревянную кобуру маузера.
        - Ничего у него не выйдет, - вздохнул Леха, когда за комиссаром закрылась дверь.
        - Почему? - удивился чекист.
        - С людьми говорить не умеет. Думает, ежели приказал, то все исполнять побегут. А тут так не получится. У нас тут власти толком никогда не боялись. А уж теперь и подавно.
        - Выходит, местные советскую власть и за власть не считают? - удивленно уточнил товарищ Сергей.
        - Не знают они вашей власти. И не понимают, - пожал парень плечами. - Да и силы за вами серьезной нет. Вон, даже с бандой не знаете, как управиться. Чего уж про что серьезное говорить.
        - Ничего, - мрачно посопев, выдохнул чекист. - Это только начало. Придет время, все у нас будет. И сила, и закон, и все остальное.
        - Может, и так. Только пока этого нет, не надо людям ничего приказывать, - задумчиво посоветовал Леха. - Сговаривайтесь. Просите, а вот приказывать не надо. Ну не любят у нас приказов.
        - Я твои слова запомню, - подумав, кивнул чекист. - А теперь скажи, неужто и вправду другого способа до банды добраться нет?
        - Нет, - решительно мотнул Леха головой. - Ты пойми, товарищ Сергей, там место такое, что не подобраться. В разлом войти только с тропы можно, или через гребень по веревкам спуститься. Может, и есть где еще проход, да только я его не знаю. А искать возможности не было. И так едва не попался. Были бы у вас бомбы, вроде той, что меня оглушило, можно было бы с гребня в сумерках ими бандитов закидать. А так… - Леха скривился, безнадежно махнув рукой.
        - Бомбы… У нас и пулемет-то один всего, - невесело усмехнулся чекист. - С оружием дело швах. Отправил я запрос, но когда привезут, непонятно.
        - Что-то у вас как-то все странно, - удивленно проворчал Леха. - Уж оружия-то в стране всегда было едва не больше, чем народу. К тому же еще и война была. Куда ж все делось? И потом, вы ведь знали, куда ехали. Так чего сразу не приготовились?
        - В том-то и дело, что не знали, - смущенно проворчал чекист. - Я ведь тебе рассказывал. Об этих местах толком знают только те, кто тут на каторге бывал. Вот и получилось, что отправляли того, кто под руку подвернется.
        - Но отряд-то можно было вооружить толком, - возмутился Леха. - Чего говорить, ежели даже хунхузы у британцев пулеметы системы Льюиса покупают. Знают, что им тут не рады. А вы границу закрывать собрались одними винтовками.
        - Винтовки-то тебе чем не угодили? - окончательно растерялся чекист.
        - Есть у меня винтовка американская, Генри которая, со скобой. На семь выстрелов. Так я любую вашу засаду из нее положу быстрее, чем твои бойцы по магазину расстрелять успеют, - зло усмехнулся Леха. - Где вы эту деревню лапотную набрали? Ни стрелять, ни ходить толком не умеют. Один только гонор глупый.
        - Да уж, до твоей выучки им, конечно, далеко. Но ведь учатся мужики, - нашелся товарищ Сергей.
        - Да я не к тому, - отмахнулся Леха. - Ехали сюда, могли с собой пулеметы да патронов побольше набрать? А то приехали с голым задом.
        - Уймись, - рассердился чекист. - Сказано, отправил я запрос. Прежде, чем что-то требовать, разобраться нужно было, что тут точно нужно.
        - Ладно. Это ваши дела, - беря себя в руки, отмахнулся парень. - От меня что нужно?
        - Ну, вот отведешь завтра людей в секрет, и буду дальше тебя учить правильно информацию собирать. А то учили тебя как-то однобоко. Как зарезать кого или пробраться куда, так тебе цены нет. А как правильно вопросы задавать, даже не слышал.
        - Так казаки вопросов особо не задают, - пожал Леха плечами. - Наше дело - рубеж держать да бандитов гонять. А с ними разговаривать толку мало. Наше дело - лава.
        - Ага, коли - руби, а сведения нужные пусть другие добывают, - фыркнул чекист.
        - Ну, для того у нас пластуны были. Они полон брали. А допрос уже старшие вели. Мне такое не рассказывали.
        - А почему? Раз уж учили? - не понял товарищ Сергей.
        - Говорили, мал еще, - пожал Леха плечами.
        - А-а, ну, может, и верно, - растерянно кивнул товарищ Сергей, сообразив, каким образом проводились допросы.
        Кивнув, Леха поднялся и, вздохнув, отправился к себе. Готовиться к очередному выходу. Собрать вещмешок было делом одного часа. Не торопясь, с передышками и обдумыванием, что еще брать. Убедившись, что ничего не забыл, парень сунул мешок под лежанку и отправился во двор. Дрова пилить. Помня, что впереди зима, Леха по привычке занялся подготовкой к холодам. Дров на зиму требовалось много, но летом он только распиливал бревна на чурбаки.
        Колоть их было принято по морозу. Мерзлые поленья раскалывались с одного удара и горели жарко, с треском. Вот и теперь, высвистав соседского парнишку, он закинул бревно на козлы, и ребята, поплевав на ладони, взялись за ручки пилы. Уговор с пареньком был простой. Распиливают бревна на одном дворе, потом переходя на другой. Работать в паре у них получалось ловко. Распустив на чурбаки три бревна, ребята присели передохнуть, когда во двор ввалился комиссар и, жестом подозвав к себе Леху, тихо сообщил:
        - Люди готовы. Завтра в казарме заберешь. Но имей в виду, что место у них должно быть такое, чтобы ни одна сволочь их не заметила. Понял?
        - А вот это ты им самим скажи, - фыркнул Леха. - Я тропу покажу и развилку. А уж где засесть и как себя вести, я никого учить не собираюсь. Мужики все мне в отцы годятся. Сами управятся. Сразу видать, по жизни ученые.
        Сообразив, что его снова обошли, Васильев мрачно скривился и, глядя на парня, прошипел:
        - Эх, будь мы сейчас в Петрограде, ты б уже в камере чирикал, а не тут права качал.
        - Да я могу вообще уйти. Сел в приграничье много, - пожал Леха плечами. - Это вам моя помощь нужна. А не мне ваша.
        - Наглый ты, - буркнул комиссар, понимая, что парень прав.
        - Я себе цену знаю, - не остался Леха в долгу. - А вот вы, похоже, привыкли людей только по бумажкам судить. У кого бумага грознее, тот и сильнее. А мне на бумаги ваши чихать с высокой колокольни.
        От такого ответа комиссар поперхнулся и, не найдя, что ответить, широким шагом вышел со двора.

* * *
        Стрельба за речкой с каждым днем усиливалась. Леха то и дело выходил с биноклем на берег, высматривая хоть что-то, что могло бы как-то прояснить ситуацию. Но единственное, что ему удалось рассмотреть, это бегство китайских крестьян в сторону монгольской границы. Уходили они так, словно собирались покинуть родные места навечно. С детьми, скарбом и всей домашней живностью. Товарищ Сергей, застав его в очередной раз на берегу, встал рядом и, закурив, тихо спросил:
        - Как думаешь, они совсем уходят или просто на время скрыться пытаются?
        - Самому бы знать, - задумчиво протянул парень, опуская бинокль. - Раньше такого никогда не было. Было, что семьи переселялись, но чтоб так… - Леха растерянно покрутил головой.
        - Странно все это, - угрюмо вздохнул че-кист.
        - Странно, - задумчиво кивнул Леха. - Может, мне на ту сторону сбегать?
        - Зачем? К чему ненужный риск. Сам же слышишь, как там стреляют, - напомнил чекист.
        - Ну, стрельбой меня не напугаешь. А вот с чего ханьцы с места снялись, знать бы не помешало. А то рванут с перепугу на нашу сторону, и что тогда делать станем? - повернулся Леха к нему. - У бойцов какой приказ на такой случай?
        - Не допустить прорыва границы, - помрачнев, тихо ответил товарищ Сергей.
        - Это что же, по детям да бабам палить? - возмутился Леха. - А как же мировая революция? Или там не крестьяне с рабочими?
        - Так это ж жители сопредельной территории, - буркнул чекист, заметно растерявшись.
        - И что? От этого они перестали крестьянами быть? - не отступался Леха.
        - А что казаки в таких случаях делали? - заинтересовался товарищ Сергей.
        - Ну, при мне такого исхода никогда не было. Но когда семьей бежали, то всегда живьем брали и в отдельный барак селили, пока на той стороне все успокоится. А после обратно отправляли.
        - И что, кормили просто так?
        - А чего их кормить? Они и сами себя прокормят. Главное, чтобы дело какое было. А работать ханьцы умеют.
        - Думаешь, есть смысл пускать их на нашу территорию? - перефразировал чекист свой вопрос.
        - Эти приграничные, они завсегда у нас помощи искали, - спокойно кивнул парень, снова начиная рассматривать соседнюю территорию в прибор.
        - Когда выходить собираешься? - помолчав, уточнил чекист.
        - В ночь пойду, - подумав, ответил Леха. - Тогда утром уже далеко от границы буду.
        Товарищ Сергей с интересом смотрел на стоящего рядом казачка, неожиданно для себя понимая, что этот странный парень совершенно не боится этого перехода. Стрельба на той стороне для него не более чем очередное приключение. А ведь он отлично понимал, чем это может для него закончиться. В очередной раз удивившись выучке парня, чекист только головой покачал.
        Убрав бинокль в котомку, Леха развернулся и широким шагом направился к дому. Собраться для перехода на ту сторону было делом недолгим. Надев ставшую уже привычной одежду китайского крестьянина, Леха сунул за голенища сапог два ножа, ссыпал в потайной карман патроны к револьверу, а сам наган убрал за широкий пояс, за спину. В котомку он уложил краюху хлеба и кожаную флягу с водой. Ничего больше он брать не собирался.
        Едва стемнело, парень вышел из села и отправился к дальнему броду. Переходить речку у села было глупо. Тут и так постоянно кто-то крутился, и появление человека, который переправляется с сопредельной стороны, вызовет множество вопросов у любого это увидевшего. Выбравшись на противоположный берег, Леха быстро оделся и, осмотревшись, нырнул в подлесок. Спустя примерно четыре часа парень привычно нарубил лапника и устроился на ночевку.
        С рассветом, обойдя приграничные деревни по широкой дуге, он вышел к небольшой деревеньке и, убедившись, что иностранцев в ней нет, направился к колодцу. Если где и можно было получить хоть какую-то информацию, то только здесь. От воды местные не прогонят и даже ответят на некоторые вопросы. Это было старинное неписаное правило. Вытянув ведро с водой, Леха не спеша напился и принялся наполнять флягу, когда к колодцу подошел пожилой, но еще крепкий мужик.
        Внимательно осмотрев парня, мужчина покосился на отставленное ведро и, оглянувшись на тайгу, спросил:
        - Ты кто?
        - Лю, ученик горшечника, - привычно представился парень.
        - А здесь как оказался?
        - Пришел.
        - И где твой учитель? - не унимался мужик.
        - Сейчас не знаю. Он собирался уехать к дочери в другой город, потому и отпустил меня. Вот теперь и брожу, работу себе ищу, - грустно усмехнулся Леха. - А что за стрельбу я ночью слышал? Что случилось? Неужели хунхузы?
        - Если бы, - огорченно махнул мужик рукой. - Это японцы.
        - А этим-то чего нужно? - насупился Леха, делая вид, что возмущен.
        - Сам толком не знаю, но говорят, что они решили согнать всех живущих у границы в глубь страны.
        - Зачем? Чем им обычные крестьяне помешали? - снова не понял парень.
        - Слухи ходят, что они собираются у русских землю отбить так, чтобы все море стало только ихним, - понизив голос, рассказал мужик.
        - А вы-то тут при чем? - окончательно растерялся Леха. - Отсюда до моря скакать и скакать.
        - Они говорят, что все эти земли им принадлежат, - пожал мужик плечами.
        - А вы чего? - не удержавшись, поинтересовался парень.
        - А что мы можем? - махнул мужик рукой.
        - Но ведь это ваша деревня, ваша земля и ваша страна. Ладно я, сирота. Ни дома, ни семьи. Сколько себя помню, столько и скитаюсь. А вы?
        - А что мы? - не понял мужик.
        - Что с вашими семьями будет? - надавил Леха.
        - А что мы можем сделать? - снова спросил мужик. - Это тебе легко. Прогнали, и ушел куда глаза глядят. А у нас семьи, дети. И кроме мотыг с серпами, никакого оружия нет. И как мы можем с солдатами воевать?
        - Ну, оружие можно и у японцев забрать, - пожал Леха плечами. - Семьи в лес увести и на дорогах засады устраивать. Японцы по лесу ходить не умеют. А вы тут всегда жили и места эти знаете. Налетели на них на дороге, оружие собрали и в лес ушли. А если кто-то следом пошел, то зная места, засаду устроить не сложно.
        - Ты рассуждаешь так, словно уже делал такое, - удивленно проворчал мужик.
        - Всякое делать приходилось, - усмехнулся парень, незаметно демонстрируя ему револьвер. - Рабом я никому не буду. В общем, я сказал, а ты слышал. А что дальше делать, вам решать, - закончил Леха. - Это ваша земля и ваши семьи.
        Убрав флягу в котомку, он развернулся и не спеша направился к другому концу деревни. Кое-какую информацию он уже получил, но ее требовалось проверить. Откровенно говоря, Лехе не верилось, что японцы действительно затеяли такую авантюру. Изгнать с насиженных мест кучу народу, а после попробовать захватить территорию сопредельного государства. Про то, что во Владивостоке японцы стоят и сейчас, он слышал от комиссара, но в то, что они решат захватить еще больше земли, не верил.
        Так что всю полученную информацию предстояло как следует проверить. О том, что самураи хотят заполучить себе все Приморье, ходили слухи давно. Но от этих мест до того же Приморья еще ехать и ехать.
        - И куда им столько земли? - еле слышно бурчал парень, снова уходя в тайгу.
        Спустя двое суток он вышел к следующей деревне и повторил свой фокус с колодцем. Вышедший к парню мужик повторил рассказ о выселении почти слово в слово. Удивленно почесав в затылке, Леха не удержался и снова посоветовал начать партизанскую войну. В сложившейся ситуации это был единственный выход для местных. На носу была осень, и изгнанные из своих домов крестьяне долго в тайге не протянут. По сути, их приговаривали к голодной смерти.
        В очередной раз уйдя в тайгу, Леха устроился у родника и, разведя костерок, принялся размышлять. Известия получались нерадостные. По сути, на носу была настоящая война с японцами.
        - Чтоб вас всех, - не удержавшись, выругался парень. - Мало нам своих бед, еще и эти лезут. Нет. С такими слухами обратно идти глупо. Нужно искать японца, который хоть немного китайский понимает.
        Так, бурча себе под нос, парень заварил себе чаю в небольшой кружке и, не спеша поужинав, принялся устраиваться на нарубленном лапнике. До следующей деревни было без малого пятьдесят верст, так что отдохнуть перед дорогой не помешает. Завернувшись в старую оленью шкуру, Леха прикрыл глаза и, вслушиваясь в привычные лесные шорохи, принялся размышлять. В то, что японцы собираются устроить большую войну, ему не верилось.
        Но, с другой стороны, крестьян ведь сгоняли с мест. Значит, действительно что-то затевается. С одной стороны, обескровленная гражданской войной огромная страна, где непонятно кто управляет и командует, а с другой - сильное, хорошо вооруженное государство, желающее расширить свои территории. А если вспомнить, что прошлую войну Россия Японии проиграла, то такое нападение японцы вполне могли задумать.
        Сам Леха, по причине возраста, о той войне знал только по слухам, но казаки, поминая те события, матерились так, что бабы крестились и из дома сбегали. Ругали станичники и генералов, и полковников, и даже каких-то заводчиков, что поставляли в армию испорченные патроны. Как такое может быть, Леха не понимал, но не верить взрослым, заслуженным казакам, не мог. Ведь почти все они в той войне участвовали.
        Тихий хруст ветки разом смахнул с парня сонную дрему и заставил насторожиться. Кто-то подбирался к его стоянке. Стараясь двигаться медленно и осторожно, Леха сунул руку за пазуху и, сжав пальцами рукоять нагана, вслушался в звуки леса, стараясь не шевелиться. Еле слышный шепот неизвестного заставил парня чуть вздрогнуть и повернуть голову.
        - Эй, парень. У тебя поесть не осталось? - послышалось из кустов.
        - Ты кто? - так же тихо отозвался Леха, усаживаясь на своей лежанке.
        - Ван Хо. Я от японцев сбежал, - послышалось в ответ, и к костру вышел паренек, возрастом чуть старше самого Лехи.
        Только в отличие от парня, Ван был тощим и низкорослым. Леха на его фоне выглядел настоящим богатырем.
        - Садись, - указал Леха на место рядом с костром.
        Достав из котомки хлеб, он отломил половину и, протянув кусок пареньку, кивнул на стоявший у костра котелок:
        - Чай пей, пока не остыл.
        Незваный гость впился зубами в краюху, аккуратно подставляя под подбородок ладонь, чтобы не потерять ни крошки. Моментально смолотив угощение, Ван запил хлеб и, утерев рот ладонью, вздохнул:
        - Благодарю. Два дня ничего не ел.
        - Ты что, никогда в тайге не был?
        От удивления Леха даже забыл, что ханьцы никогда не называют этот лес тайгой. Только лесом.
        - Я в деревне вырос, - пожал Ван плечами. - Был у нас один охотник, но он никому своих знаний не передавал. Говорил, что учить только своих сыновей станет. А однажды из леса не вернулся. Так и пропали его знания.
        - Ну, с ним все понятно. А вот ты тут откуда взялся? И почему вдруг у японцев оказался? - приступил Леха к допросу.
        - Японцы однажды собрали всех жителей села, приказали взять только то, что сможем унести, и погнали нас куда-то на юг. Зачем, никто не знал, и люди стали разбегаться. Японцы стали стрелять, но это еще больше всех напугало. Я тоже испугался и побежал в лес. А когда остановился, понял, что заблудился. Так и шел, пока запах от твоего костра не учуял, - коротко поведал парнишка.
        - Погоди. А твоя семья? - насторожился Леха.
        - Нет никого, - мотнул Ван головой. - Сирота я. Отца японец зарубил. Решил, что он ему неправильно поклонился. Мать еще раньше умерла. Простыла, болела долго и умерла. А сестер забрали родственники отца. Сказали, что они еще слишком маленькие и не могут оставаться одни. Нам-то с отцом нужно было работать, - вздохнул паренек, опустив голову.
        - Выходит, и ты не знаешь, зачем японцы всех из округи выгоняют, - чуть скривился парень.
        - Слышал, что они с большеносыми воевать собираются. А чтобы никто из местных русским не помогал, решили нас всех прогнать, - пожал Ван плечами.
        - Опять слухи, - фыркнул Леха. - Ладно, отдыхай пока, а мне подумать надо, - разрешил он, снова укладываясь на лапник.

* * *
        Перемещаться по тайге с такой гирей на ногах было долго и нудно. А Леха относился к своему случайному попутчику именно так. Груз, висящий на ногах. Но и бросить паренька в лесу Леха тоже не мог. С первого взгляда было понятно, что в тайге он один не выживет. Стараясь сохранять тайну своего перемещения, Леха охотился только силками. Звериные тропы и места кормежки боровой птицы он находил легко. Так что голодать им не приходилось.
        Правда, с хлебом уже начали появляться проблемы. Сухари подходили к концу, а муки Леха с собой не брал. Не хотелось сильно нагружаться к долгому переходу. В общем, прокормить найденыша для парня было не проблемой, но и в скорости он заметно потерял. Спустя трое суток он вывел Вана к очередной деревеньке и, осмотревшись, прямым ходом отправился к колодцу. Вышедший к ним староста деревни, едва услышав, что Ван сбежал от японских солдат, тут же потребовал, чтобы парни ушли.
        - Чего ты так боишься? - удивился Леха, наполняя флягу.
        - Если они найдут его здесь, всю деревню перестреляют, - мрачно пояснил староста.
        - А как они узнают, что он от них уже сбегал, если никто не расскажет? - нашелся парень. - Разве они как-то вас записывали? - повернулся он к Вану.
        - Нет, - удивленно качнул паренек головой. - Ничего не писали. Говорю же, собрали на площади и повели.
        - Вот видишь? - повернулся Леха к старосте. - Японцы про него толком и не знают. Сам он никому об этом не расскажет. Он же себе не враг. К тому же он хорошо знает, чем это для может кончиться. Или ты им рассказать собираешься? - спросил он с неожиданной жесткостью.
        - Я? Зачем? - растерялся староста от такого перехода.
        Подобная выходка неизвестного парня была очень грубой и неожиданной. Для китайца разговаривать подобным образом с человеком гораздо старше себя считалось неприемлемым. Леха все это знал, но ему нужно было как-то выбить старосту из круга постоянного страха и оставить паренька в деревне. Он и так слишком задержался в тайге. Сообразив, что его поймали на слове, староста мрачно насупился и, покосившись на Вана, проворчал:
        - Ладно, можешь остаться. Работу тебе найдем. Но если из-за тебя деревню сожгут японцы, я тебя сам задушу, - угрюмо пообещал он.
        - Японцы и не знают, что он вообще на свете есть, - отмахнулся Леха. - Все, Ван. Я свое дело сделал. Теперь все от тебя зависит. Приживешься, молодец. А нет, в лес лучше не суйся. Ты там не выживешь.
        Коротко кивнув старосте, парень развернулся и быстрым шагом ушел из деревни. Теперь, когда случайного попутчика больше нет, его скорость передвижения заметно увеличилась. Еще через сутки Леха вышел к очередной деревне и тут же нырнул в ближайшие кусты. На самом краю поселения он увидел пост японцев. Два солдата болтались у самодельного шлагбаума.
        Зачем вообще нужна эта штука, если ее элементарно можно обойти или перемахнуть верхом на коне, Леха понимал плохо, но давно уже заметил, что военные к подобным штукам относятся чуть ли не с почтением. Сместившись так, чтобы видеть всю улицу, Леха достал бинокль и принялся изучать обстановку в деревне. Гарнизон в поселении оказался небольшим. Примерно до роты солдат, при двух пулеметах Максима под английский патрон.
        Именно пулеметы заставили Леху насторожиться. У него с ходу возник вопрос. Зачем роте сразу два пулемета, если в деревне осталось всего три китайца. Забитые мужички средних лет, исполнявшие все самые грязные работы. Им доверяли носить хворост из лесу, топить печи, чистить конюшни, в общем, делать все то, чем брезговали заниматься солдаты. Задумчиво почесав в затылке, Леха оттянулся подальше в тайгу и, поднявшись, принялся обходить деревню по широкой дуге.
        Что именно он пытался увидеть, парень и сам не очень понимал. Но в том, что два станковых пулемета на одну роту слишком много, не сомневался. То и дело останавливаясь, он осматривал деревню с разных точек, но ничего интересного так и не приметил. Создавалось впечатление, что японцы чего-то ждут. Но чего именно? С этой мыслью парень снова остановился и, разглядывая деревню, неожиданно заметил, как из самой большой фанзы вышел солдат с какими-то нашивками и, с ходу пнув первого попавшегося китайца по ноге, что-то приказал, размахивая руками.
        Упав, китаец испуганно кивнул и, убедившись, что бить больше не будут, на четвереньках отполз в сторону. Потом, поднявшись, подхватил старый топор и захромал в сторону леса. Приметив направление, Леха сунул бинокль в котомку и помчался наперерез китайцу. Мужичок прохромал в лес и принялся собирать хворост. Подбирая сухую ветку, он разрубал ее топором и укладывал в вязанку.
        Бесшумно подобравшись к мужику, Леха бросил быстрый взгляд в сторону деревни и, убедившись, что их не видно, тихо окликнул:
        - Эй, почтенный, что у вас в деревне происходит?
        Вздрогнув, мужик выронил топор и, упав на колени, прикрыл голову руками. Растерявшись от такого зрелища, Леха замер, не зная, что делать. Мужик, убедившись, что бить его никто не собирается, медленно поднял голову и, увидев парня в знакомой одежде, еле слышно прохрипел:
        - Беги отсюда, парень. Беги, пока тебя не поймали. Они тебя убьют. Они всех убивают. Всех, - выдохнув последнее слово, мужик затрясся всем телом и беззвучно заплакал.
        - Они что, убили всех, кто жил в деревне? - присев рядом с ним на корточки, тихо спросил парень.
        - Да, - всхлипнув, кивнул мужик. - Они и меня убьют, когда я не смогу работать. Так уже было. Пока работаешь, живешь. Не можешь работать, умри.
        - А как ты их понимаешь? Знаешь японский язык? - на всякий случай уточнил Леха.
        - Нет. Среди солдат есть двое, кто знает наш язык.
        «Ага, значит, тот, что тебя за дровами послал, по-китайски говорит, - хищно усмехнулся про себя парень. - Надо его запомнить, да поспрашивать при случае».
        - У тебя есть хлеб? - спросил парень, пытаясь хоть как-то объяснить свое появление у деревни.
        - Нет. Прости, - покачал мужик головой, размазывая по щекам слезы. - Мы и сами питаемся объедками, которые находим у солдатской кухни. Японцы не позволяют нам есть с ними из одного котла. Говорят, что нам и объедков достаточно. Уходи, или тебя убьют, - повторил он, беспокойно оглядываясь.
        - Хорошо. Я ухожу, - покладисто кивнул парень, сообразив, что этот забитый и запуганный мужичок, похоже, повредился в рассудке от навалившейся беды.
        Поднявшись, Леха направился в лес, в сторону от деревни, но едва скрывшись за кустами, тут же сменил направление и, обойдя поляну, где мужик собирал хворост, принялся следить за ним. Убедившись, что парень ушел, мужик тяжело поднялся и вернулся к работе. Нарубив целую вязанку хвороста, он увязал ее старой, потрепанной веревкой и, взвалив ее на спину, медленно побрел в деревню.
        Бесшумно смещаясь из стороны в сторону, Леха старался не упускать его из виду. Усевшись в кустах, он по листику выщипал себе крошечную амбразуру и принялся в бинокль наблюдать за лесорубом. Подойдя к той же фанзе, мужик сбросил вязанку на землю и, положив топор на место, поспешил в дом.
        - Да ты никак нацелился сдать меня, - удивленно проворчал Леха, не отрываясь от бинокля.
        Парень оказался прав. Из фанзы первым, спиной вперед вылетел мужик, а следом за ним выскочил тот самый японец, что отправлял его за дровами. Не вставая, мужик принялся тыкать пальцем в ту сторону, где его нашел Леха. Японец быстрым шагом прошел в соседний дом, и спустя несколько минут оттуда выскочили пятеро солдат. Быстро построившись, они получили указания и, развернувшись, порысили к лесу.
        Презрительно хмыкнув, Леха отслеживал каждое их движение. Как говаривала его бабка, по тому, как двигается человек, всегда можно понять, чего он стоит в бою. Эти пятеро были обычной окопной вошью. Бежали тяжело, переваливаясь с боку на бок. Оружие продолжали держать на ремне, хотя винтовки то и дело норовили сползти или ударить прикладом по ноге. В общем, может, в строю они чего-то и стоили, а вот в тайге или один на один не бойцы.
        Чуть подумав, Леха азартно усмехнулся и бесшумно скрылся в подлеске. У него вдруг возник авантюрный, но очень действенный план. В роте было примерно сотня солдат. Если их начать разделять и выбивать по одному, то можно будет не только крепко разжиться трофеями, но и притащить на свою сторону пулеметы. Разговор с чекистом Леха не забыл и понимал, что такое оружие отряду очень пригодится.
        Конечно, уничтожить сотню солдат одному человеку невозможно. Леха это отлично понимал. Но это в том случае, если они вместе. А вот если получится их разделить, то с такими малыми группами можно и повоевать. С этой мыслью парень скользил по тайге, заходя за спину вошедшим в подлесок солдатам. Японцы, приученные двигаться строем, так и шли вереницей. При этом шедший последним даже не думал оглядываться, чтобы обезопасить себе спину.
        Выбрав момент, когда солдатам пришлось, пригибаясь, пролезать под упавшим деревом, Леха подскочил к шедшему последним солдату и одним стремительным движением свернул ему шею. Следующего солдата он так же убил шагов через десять. Двигался он параллельным курсом, и увидеть парня солдаты не могли. Просто потому, что даже не пытались смотреть. Шедший первым старательно изображал из себя следопыта, высматривая оставленные парнем следы.
        В то, что японцы не смогли бы его найти даже всей ротой, Леха уже был уверен. Следопыт дважды сбивался с ровной цепочки его следов, специально оставленных парнем для проверки мужика. За очередным поворотом Леха свернул шею третьему солдату и, решив не терять времени, выхватив нож, метнулся к оставшимся двум. Батя верно говорил ему, что с обычной винтовкой в тайге оборачиваться сложно. В этом Леха в очередной раз убедился лично.
        Пока следопыт сдергивал с плеча винтовку и пытался развернуть ее в сторону противника, попутно зацепившись стволом за ветви кустарника, Леха успел всадить нож в живот его напарнику и, прыгнув вперед, сильным ударом ноги в грудь отбросить японца спиной на древесный ствол. Выронив оружие, солдат судорожно пытался вздохнуть, но парень не дал ему на это времени. Удар сапогом в лицо и резкое движение руками.
        Японец, дернувшись, завалился под дерево со свернутой шеей. Вернувшись к подрезанному, Леха проделал ту же операцию с ним и, убрав нож, принялся собирать трофеи. Отнеся все винтовки в сторону, он сунул их под куст и, бросив сверху пару еловых лап, вернулся за трупами. Обходя деревню, Леха приметил небольшой распадок. Вот туда он и снес всех пятерых. Благо все солдаты были невелики ростом и щуплого телосложения.
        Закончив с этим делом, Леха вернулся на свой наблюдательный пункт. Устроившись в тех же кустах, парень снова достал бинокль и принялся рассматривать деревню. Отправивший в лес солдат японец пару раз выходил из своей фанзы, удивленно поглядывая на кромку леса, но беспокойства пока не проявлял. Примерно часа через два, когда Леха уже отлежал себе весь живот, японец снова вышел из дома и, пройдя в другую фанзу, вывел оттуда еще одну пятерку солдат.
        Раздав указания, он махнул рукой, и японцы бодро побежали в том же направлении, что и первые.
        - Ай, молодца, - ехидно прошептал парень. - Давай и дальше так же. Мне возни меньше.
        Солдаты, добежав до поляны, где собирался хворост, рассредоточились и принялись громко окликать своих соратников. Слушая эти вопли, Леха давился от смеха так, что живот разболелся. Потом один из солдат приметил следы ушедшей группы и, указав на них старшему, уверенно махнул рукой в лес. Солдат или капрал, или унтер, Леха так и не удосужился узнать их звания, задумчиво ковырнул носком ботинка след и, чуть пожав плечами, первым зашагал по тропке.
        Дальше все повторилось почти так же, как было в первый раз. Никто из отправленных в лес японцев даже пикнуть не успел. Перенося трупы в тот же распадок, Леха старательно вспоминал все, что ему когда-то рассказывали отец и бабушка о японских солдатах и все то, что слышал от взрослых казаков. Считать себя непобедимым парню и в голову не приходило. Еще свежи были в памяти деньки, когда старенькая, сухонькая бабушка гоняла его по поляне, обучая кулачному бою.

* * *
        Паника в деревне поднялась после того, как в тайге бесследно пропали три пятерки японских солдат. Уже в сумерках Леха рассмотрел в бинокль, как всполошившиеся унтера и пара офицеров принялись строить весь личный состав на окраине деревни. Не понимая, что они задумали, парень на всякий случай сместился в сторону так, чтобы оказаться с фланга этого импровизированного оцепления.
        Офицеры, внимательно выслушав доклад того самого японца, что отправлял солдат в лес, и задумчиво покосившись на уже крепко избитого китайца, который сообщил о появлении парня, принялись совещаться, то и дело поглядывая на темнеющий лес. Глядя на эту картину, Леха только злорадно усмехнулся. Даже без всякого перевода было понятно, что японцы очень не хотят лезть в тайгу. Он давно уже понял, что леса они просто боятся. Почему, парень понимал не очень, но был уверен в своих выводах.
        Наконец минут через пять офицеры пришли к какому-то решению, и солдаты, взяв винтовки наперевес, цепью двинулись к лесу. Вот тут Леха действительно растерялся. Прочесывать тайгу в приближающейся темноте?! Для него это было глупее, чем бросаться с нагайкой на пулемет. Растерянно почесав в затылке, Леха поднялся и, стараясь держаться рядом с крайним в цепи, двинулся следом за солдатами. Уж очень ему хотелось понять, что они собрались там найти.
        Неприятности у японцев начались сразу, как только они вступили в лес. Тут, само собой, было гораздо темнее, чем на открытой местности, и солдаты с ходу начали спотыкаться, сбиваться с пути и даже падать. У Лехи складывалось впечатление, что все они болеют куриной слепотой. Уж больно неуклюже вели себя солдаты в тайге. Через примерно полчаса таких мучений послышался свисток, и солдаты, еле слышно ругаясь, двинулись на звук.
        Воспользовавшись моментом, Леха ловко отвернул головенки еще трем оккупантам и, снова уйдя в кусты, затаился. Как оказалось, у офицеров имелись электрические фонарики, и при их помощи японцы сумели рассмотреть следы и парня, и их солдат. Разделив подчиненных на три части, офицеры тоже разделились. Один повел своих солдат дальше по следу, второй остался на месте, а третья часть, под командой все того же то ли унтера, то ли капрала, принялась брать территорию вокруг под контроль.
        Глядя на все это, Леха только удивленно в затылке чесал, пытаясь хоть как-то соотнести все увиденное с тем, чему его когда-то учили. В итоге, сообразив, что уже вообще ничего не понимает, парень махнул на солдат рукой и решил попробовать пробраться в деревню. Посмотреть, что там есть интересного на предмет информации. Но, не сделав и десятка шагов, парень остановился и, хлопнув себя ладонью по лбу, снова сменил направление движения.
        Обежав японцев по широкой дуге, Леха опередил первую группу и, прихватив из тайника одну из трофейных винтовок с полным магазином, устроил на тропе засаду. Нужно было увлечь японцев так, чтобы они и думать забыли возвращаться в деревню. Едва увидев настороженные фигуры, Леха плавно поднял винтовку и, прицелившись, аккуратно спустил курок. «Арисака» звонко хлопнула, и офицер, схватившись за грудь, рухнул в кусты.
        Ловким движением передернув затвор, Леха поймал на мушку самого крепкого японца и, вышибив его, снова перезарядил оружие. Что ни говори, а воевать японцы умели. Даже потеря офицера не заставила их впасть в панику и начать отступление. Наоборот. В дерево, за которым прятался парень, начали впиваться пули. Стрельба все усиливалась, но Лехи там давно уже не было. Отстреляв магазин, он закинул трофейную винтовку в кусты и, переползая на другую позицию, подобрал оружие убитого солдата.
        Следующие пять выстрелов выбили еще несколько солдат противника. Сколько именно, Леха сказать не мог. В лесу стремительно темнело, но перестрелка и охота на врага и не думала прекращаться. Убедившись, что в этот воображаемый бой уже втянулась вся рота, парень сделал еще один бросок и, оказавшись в тылу воюющего подразделения, помчался в деревню. Спустя час он бесшумно проскользнул под навес, где стоял станковый пулемет.
        Пара солдат, настороженно пялившихся в сторону леса, так и не поняли, что их вдруг убило. Церемониться Леха не собирался. Два стремительных взмаха ножом, и два трупа, хрипя и булькая, опустились на землю. Убедившись, что с этой стороны неожиданностей ожидать не стоит, парень отправился на другой конец деревни. Второй пулемет был установлен там. Разобравшись с расчетом, парень задумчиво пошевелил тяжелую стрелялку за рукоять и, вздохнув, отправился обратно.
        Найти конюшню было не сложно даже в навалившейся темноте. Достаточно было просто принюхаться. Найдя в стойлах четырех мулов и двух крепких жеребцов, Леха нахально усмехнулся. Быстро взнуздав всех животных, парень вывел из конюшни цуг, повел его в сторону леса. Разобрав и погрузив на мулов пулемет, Леха закинул в мешки короба с пулеметными лентами и рысью погнал мулов через деревню.
        Проделав все те же манипуляции со вторым пулеметом, Леха вывел животных из деревни и, вскочив в седло одного из коней, помчался обратно. Груженых мулов он привязал к дереву. В офицерский дом он ввалился, словно пьяный в кабак. Ногой вышибив дверь. Один из китайцев, оставленных вместо рабов, испуганно охнул, но Леха не дал ему опомниться. Ухватив мужика за шиворот, он скорчил зверскую физиономию и, шипя, словно вода на сковородке, спросил:
        - Где хранят оружие и патроны для пулеметов?
        - Нельзя, нельзя, - затряс головой мужик. - Нас всех убьют.
        - Это я тебя сейчас убью, если не скажешь, - рыкнул Леха, легонько ткнув его кулаком в живот.
        - За домом, в сарае, - тут же сообщил мужик.
        Сжав ему шею пальцами, Леха дождался, когда глаза у мужика закатятся, и, опустив его на пол, выскочил на улицу. Оббежав дом, он пнул дверь глинобитного сарайчика и, увидев знакомые ящики, с довольным видом кивнул. Четыре патронных ящика с нужной маркировкой были погружены на коня, и Леха, подхватив его под уздцы, побежал к окраине деревни.
        Почему патронов к пулеметам было так мало, парень не очень понял, но забрал все, что нашел. Четыре ящика и шесть коробов с уже набитыми лентами на два ствола было и вправду мало, но это все равно лучше, чем ничего. Добравшись до своего каравана, парень быстро перегрузил трофеи и, снова вскочив в седло, повел цуг в тайгу. Часа четыре он двигался неспешным шагом, пока не вышел к берегу крошечного родничка.
        Не распрягая животных, он распустил подпруги и, дав им напиться, быстро нарубил лапника для постели. После всей вечерней беготни требовалось хоть немного отдохнуть. Сжевав сухарь и запив его водой из родника, Леха завернулся в старую шкуру и уснул, едва закрыв глаза. Проснулся парень от всхрапа коней. Моментально оказавшись на ногах с револьвером в руке, Леха быстро осмотрелся и, убедившись, что животные забеспокоились не от появления людей, принялся готовиться к долгой дороге.
        Через полчаса цуг снова двинулся дальше. Сидя в седле, парень сжевал сухарь и, напившись из фляги, огляделся. Ночью, с грехом пополам выбирая направление движения, он немного потерялся. Отъехав от места своей ночевки примерно на десяток верст, парень выбрал подходящее дерево и, накинув повод коня на ветку, прямо с седла вскарабкался на вершину. Достав бинокль, он сориентировался на местности и, убедившись, что уловил нужное направление, спустился вниз.
        Теперь, с добычей, ему нужно было осторожно пройти до самой границы и уйти на сопредельную территорию так, чтобы никто ничего не понял. Свою задачу он выполнил. Узнал, что японцы собираются оттяпать у России часть территорий. А уж верить тому или нет, проверять эти сведения дело товарища Сергея. Тащить через границу живого японца Леха смысла не видел. В отряде никто на их языке не говорил, так что допрашивать его было просто некому.
        Петляя по тайге, словно пьяный заяц, Леха медленно, но верно выводил свой цуг к границе. Примерно представляя, где именно находятся приграничные деревни, парень уходил в верховья Аргуни. В то место, про которое сам рассказывал комиссару. Через два дня, обходя по краю глубокий овраг, Леха вдруг учуял густой запах мертвечины. Лошади и мулы забеспокоились. На всякий случай взяв в руку наган, Леха отвел цуг в сторону и, успокоив животных, привязал их к дереву.
        Вернувшись к оврагу, Леха быстрым шагом направился к его противоположному концу, внимательно вглядываясь в окружающую тайгу. Такие запахи в любом лесу случались не просто так. Тем более когда идет война. Но первое, на что парень наткнулся, это основательно вытоптанная поляна. Резко остановившись, парень на несколько минут замер, а потом принялся обходить ее по кругу, высматривая следы. К его удаче, дождей не было довольно давно, так что рассмотреть он кое-что сумел.
        Найдя знакомые гильзы, Леха задумчиво пошевелил их пальцем и, убедившись, что стреляли тут не далее как неделю назад, двинулся к краю оврага. Но едва подойдя к обрыву, Леха выругался и, прикрыв рот ладонью, отшатнулся обратно. Найденный им овраг имел крутые, почти отвесные склоны, примерно в три-четыре человеческих роста. В том месте, где он наткнулся на вытоптанную поляну, дно оврага было покрыто человеческими телами, над которыми грозовым облаком со звучным гулом вилась туча мух.
        Едва сдерживая рвотные позывы от вышибающего слезы запаха мертвечины, Леха достал бинокль и всмотрелся в лежащие тела. Ему хватило минуты, чтобы все понять и бегом покинуть это ужасное место. Добежав до коней, он быстро отвязал поводья и, вскочив в седло, погнал цуг рысью. Отойдя от оврага подальше, Леха вывел свой караван к ручью и, напоив животных, опустился на колени у самого уреза воды.
        Черпая ледяную воду горстями, он умывался и пытался понять, смыл с кожи преследовавший его запах или нет. Кое-как успокоившись, парень напился и, утирая рот ладонью, хрипло прошептал:
        - Господи, как же так можно-то? Это ж люди живые…
        В овраге, вперемешку, лежали старики, дети, женщины, мужчины. Японцы не делали различий, уничтожая всех обитателей ближайших поселений. Для Лехи, выросшего совсем не в монастырской среде и имевшего за спиной личное кладбище, такая жестокость была просто дикой. Он не понимал, зачем было уничтожать тех, кто не может оказать никакого сопротивления. И уж тем более он не понимал, как можно убивать малолетних детей.
        Вспомнив, что сделали белочехи с его родной станицей, Леха взял себя в руки и, поднявшись, прошипел, сжимая кулаки:
        - Зверье поганое. Всех вас под нож…
        Справившись с нахлынувшей ненавистью, он снова увязал животных в цуг и, усевшись в седло, двинулся дальше, попутно вспоминая, сколько деревень было в округе. По всему выходило, что в овраге нашли упокоение жители сразу трех приграничных деревень. Вот теперь ему стала понятна реакция тех рабов, что все время тряслись и стонали, что японцы всех убьют. Любой, увидев, как его близких и знакомых расстреливают только за то, что они есть, потерял бы рассудок.
        Двигался Леха до самой темноты. Теперь, увидев такое, он перестал петлять и торопился уйти через границу. Вскоре вокруг потянулись знакомые места, и парень увеличил аллюр. Теперь цуг шел короткой рысью. Но животные есть животные и двигаться с такой скоростью долго были не в состоянии. Давая им передышку, Леха переводил их на шаг, после чего снова погоняя. К вечеру, добравшись до очередного родника, парень дал лошадям и мулам остыть, после чего, разгрузив и напоив, стреножил, отправив пастись.
        Ему и самому не мешало как следует отдохнуть и поесть. Два сухаря в сутки не то количество, которое способно обеспечить молодой, здоровый организм силой, но Леха держался. После увиденного в овраге оставаться на этой стороне ему совсем не хотелось. Попив горячего чаю, парень дал костерку прогореть и улегся спать, чтобы с первыми лучами солнца снова двинуться в путь.
        На осыпь у истока Аргуни он вышел во второй половине дня. Убедившись, что на тропе посторонних нет, Леха толкнул каблуками коня и повел цуг через границу. Спустя два часа, выбравшись на до боли знакомый тракт, он с удивлением покосился туда, где должен быть секрет, и, недоуменно пожав плечами, прибавил ходу. Парень понимал, что бойцов в отряде для полноценного перекрытия границы не хватает, но хоть одного верхового для наблюдения комиссар поставить тут был просто обязан.
        Проведя цуг обходными тропами прямо к селу, Леха завел мулов во двор здания ЧК и, привязав их к коновязи, принялся разгружать. Только тут его рассмотрел часовой у казармы и сообразил вызвать командира. Спустя десять минут почти весь отряд топтался вокруг привезенной парнем добычи, возбужденно переговариваясь и уважительно поглядывая на смертельно уставшего казачка.

* * *
        - Ну, и зачем было так рисковать? - устало поинтересовался товарищ Сергей, закуривая очередную цигарку.
        - Случайно получилось, - пожал Леха плечами. - Пулеметы увидел и понял, что могу их у японцев уволочь. Их там всего рота была.
        - Всего, - растерянно фыркнул чекист. - Да тебе и одной шальной пули бы хватило. И вообще, тебя зачем туда посылали? Разузнать, что происходит на сопредельной территории. А ты что устроил, маленькую войну?
        - Да какая там война, - отмахнулся Леха, откидываясь спиной на стену и блаженно вытягивая натруженные ноги. - Три десятка японцев прихлопнул, бузу устроил и в сторону ушел. А эти олухи, кажись, по сей день по тайге меня ловят.
        Его азартно-нахальная усмешка не ускользнула от взгляда чекиста. Вздохнув, товарищ Сергей мрачно качнул головой и, не удержавшись, попытался осадить слегка зарвавшегося мальца:
        - Вот вроде серьезные люди тебя учили, а все одно, ведешь себя, словно сопляк малолетний.
        - Ты, товарищ Сергей, слова-то выбирай, - с угрозой в голосе отозвался Леха, моментально подбираясь и в одну секунду превращаясь в настоящего хищника, готового убивать.
        - А как еще тебя назвать? - вспыхнул чекист. - Тебя по делу туда отправили, а ты в войну играешь и пулеметы воруешь. Ладно обошлось. А если б зацепили?
        - Дело я сделал, это первое. А пулеметы я стащил потому, что у вас их нет. Это два. Или ты голым задом от японцев отбиваться собрался? Забыл, что я тебе рассказал?
        - Ничего я не забыл. Но сведения эти еще проверить надо, - вздохнул чекист, беря себя в руки и устраиваясь на стуле поудобнее. - Сам посуди. От кого ты все это услышал? От китайских крестьян. Документов, которые слова твои могли бы подтвердить, ты не принес. И что выходит? А выходит у нас, что ты на ту сторону только за пулеметами и сбегал.
        - Вот значит как, - мрачно протянул Леха, беря себя в руки. - Только ты, товарищ Сергей, одного не учел.
        - И чего же?
        - А того, что я тебе про овраг рассказал, и того, что толмача с японского у тебя тут нету. Бумаг я тебе кучу притащить мог, а толку с того? Кто их читать станет? Да что бумаги. Я тебе и японца живого приволочь могу. Только кто его допрашивать станет? Вот и пришлось мне тех крестьян расспрашивать. Уж извини, - ядовито закончил парень, разводя руками.
        - Ладно, - примирительно вздохнул чекист. - Тут ты прав, конечно. Японского никто из нас не знает. Да и пулеметы нам тут как воздух нужны. Не поспоришь. В общем, так, - сменил чекист тон, поднимаясь. - От лица новой, рабоче-крестьянской республики, объявляю тебе благодарность, Алексей Медведев, за проявленные находчивость и героизм.
        Не ожидавший такого поворота Леха удивленно хмыкнул и, поднявшись, растерянно пожал плечами, негромко проворчав:
        - Да ладно. Чего там.
        - Положено отвечать: служу трудовому народу, - пряча усмешку, поправил его чекист.
        - Ну, значит, служу народу, трудовому, - покладисто кивнул парень.
        - Ну вот что мне с тобой делать? - неожиданно возмутился товарищ Сергей. - Вроде выучен так, что позавидовать можно, а дисциплины никакой. Вот как так-то?
        - Так я ж казак, - рассмеялся Леха. - У нас перед офицерами тянуться не принято. Мы своих старшин слушаем.
        - Забудь ты уже про казаков, - досадливо отмахнулся чекист. - Нет больше их.
        - Как это забудь?! - вспыхнул парень. - Как это нет? А я тогда кто?
        - А вот так. Нет, и все. Есть только рабочие и крестьяне. И есть Рабоче-крестьянская красная армия. И ты теперь один из ее бойцов. Вот так, - твердо, словно печать пришлепнул, заявил чекист. - И вообще, мой тебе совет. Старайся поменьше про свое происхождение вспоминать. Целее будешь, - многозначительно добавил он.
        - Это что же, я родителей своих, невинно убиенных, забыть должен? - зашипел Леха так, что чекист невольно вздрогнул. - Сестренок малых, которых сожгли заживо, забыть. Или бабку свою, которая меня почитай всему и научила, мне забыть?
        Голос парня очень напоминал шелест стали, вынимаемой из ножен, а глаза из карих превратились в два бездонных угольно-черных провала. Глядя на его замершее, словно каменная маска лицо, товарищ Сергей невольно подался назад, хватаясь за кобуру револьвера и понимая, что не успеет. Ничего он не успеет, если это парень вдруг озвереет и кинется убивать. Кое-как справившись с накатившим страхом, чекист медленно положил руки на стол и, помолчав, еле слышно ответил:
        - Принято решение провести на окраинах государства операцию по расказачиванию населения и изъятию у него оружия. Теперь все рубежи страны будет защищать армия. А что из этого получится, непонятно. Вот потому я тебе и советую казачеством своим не козырять лишний раз. А так, парень и парень. Сразу видно, что полукровка. А не знаешь, откуда приехал, так и не поймешь, кто таков.
        - Ты ж говорил, что в новом государстве национальность значения иметь не будет, - напомнил Леха, справившись с нахлынувшим бешенством.
        - Ну, не все сразу. Время пройти должно, - выкрутился чекист.
        - А чем казаки вашей власти не угодили? - резко сменил тему Леха.
        - Сложно тут все, - проворчал товарищ Сергей, скручивая новую цигарку. - Сам знаешь, пока гражданская война шла, всякое было. Отец против сына шел. Брат на брата. Вот и с казаками так же. Одни за нас, другие против, а что в середке, сам черт не разберет. Иной казак то за белых, то за красных, а то и вообще в банду какую уходил. Потому и решили, чтобы не разводить турусы на колесах, разом всех уравнять и оружие отобрать. Ну, это я так, коротко объясняю. Там ведь много всего надумали, - свернул чекист тему.
        - Хреново надумали, - помолчав, категорично заявил парень. - Очень хреново. Нельзя человеку без корней. Совсем нельзя.
        - Алексей, мой тебе добрый совет. Научись уже держать свои мысли при себе. Я-то ладно. Понимаю тебя и потому никому ничего говорить не стану. А вот кто другой может и не смолчать, - наставительно посоветовал чекист.
        - Это что ж, совсем ни с кем не разговаривать? - не понял Леха.
        - Да нет. Говорить ты можешь с кем угодно. А вот подобные мысли лучше держать при себе. Слышал поговорку: меньше знаешь, крепче спишь? Вот и позаботься о сне ближнего. Ну, или дальнего, - ехидно усмехнулся товарищ Сергей.
        - Мне до их сна… - скривился Леха. - Вот ведь удумали…
        Заметив, что парень от возмущения обрывает собственные высказывания, товарищ Сергей только подивился его выдержке. Сам бы чекист уже от всей души ругался так, чтобы небу жарко стало. Парень же, выученный не осквернять себя бранью, только иногда допускал необычные выражения. Понимающе улыбнувшись, чекист жестом указал парню на стул возле стола и, вздохнув, негромко добавил:
        - Значит, слушай меня внимательно, Алексей. Вполне допускаю, что меня могут вызвать в Екатеринбург. Вернусь обратно или нет, неизвестно. А вот что в этом случае с тобой будет, мне пока непонятно. И потому я хочу, чтобы ты был готов к любому развитию событий.
        - А какие тут могут быть события? - удивился Леха. - Я тут родился, тут и жить стану. А ежели сменщику твоему моя служба не надобна будет, так я себе и другое дело найду.
        - Учиться тебе надо, Леша. Учиться, - задумчиво протянул чекист. - Голова у тебя светлая. Умений столько, что позавидовать впору. А вот знаний правильных не хватает.
        - Это как правильных? - не понял парень.
        - Ну, всякая наука должна быть передана в определенном порядке, чтобы в ней система была. Ну, к примеру, как тебя с оружием обращаться учили. Ведь не сразу же тебе в руки винтовку дали. Сначала объяснили, как ее правильно чистить, как целиться и как перезаряжать. Верно?
        - Верно, - задумчиво кивнул парень.
        - Вот и с любой наукой так же. Я потому и говорю, что учиться тебе надо, - обрадованно кивнув, продолжил товарищ Сергей.
        - И что нужно, чтобы учиться? - на всякий случай поинтересовался Леха.
        - Ну, для начала я о тебе в столицу отпишу. Узнаю, какие учебные заведения уже восстановили и куда тебя можно отправить. А ты бы чем заниматься хотел?
        - Так я ж из казаков, - пожал плечами парень, ехидно усмехнувшись. - Я от роду служить призван, значит, мне армейское чего-нибудь нужно.
        - Согласен. Служба, это как раз для тебя, - понимающе усмехнулся чекист. - Может, хоть там тебя дисциплине обучат, - добавил он, поддев Леху.
        - Далась тебе эта дисциплина, - презрительно фыркнул казачок. - Что в бою делать и как приказов слушать, я без того знаю, а на плацу тянуться и всякому золотопогонному выродку морду под кулаки подставлять не стану.
        - Вот оно что, - сообразил товарищ Сергей. - А я-то все думаю, чего ты так презрительно к этому относишься. Теперь понятно. Но ты зря раньше времени злишься. Запомни, в нашей армии подобное не допускается.
        - Ну, дай-то бог, - проворчал Леха, вздохнув. - Ну да ладно. До той учебы еще дожить надо. А вот что теперь делать станем? Ведь слухи про нападение на пустом месте не появляются.
        - Ну, депешу с донесением твоим я еще вчера отправил. А что там решат, сам понимаешь, я могу только догадываться, - вздохнул товарищ Сергей. - Одно знаю точно. Отступать нам отсюда нельзя. Не поймут нас.
        - А с оврагом тем как быть? - не удержавшись, уточнил парень.
        - А что с оврагом? - не понял чекист. - Ну, сам подумай. Какое отношение мы к той стороне имеем? Я понимаю, что это дикость страшная, но тут уж нашей власти никакой нет. Это территория иного государства.
        - Так ведь они таким макаром всех уничтожат, - не унимался Леха. - Раз уж начали, значит, не остановятся, пока своего не добьются.
        - И что ты предлагаешь? - устало поинтересовался товарищ Сергей.
        - Может, пробежаться по той стороне и еще живых сюда привести? Ну, кто сам захочет, само собой, - помолчав, решился Леха.
        - С ума сошел?! - возмутился чекист. - Ты хоть думай, что говоришь. Это ж граждане иного государства.
        - Это первым делом люди живые, - огрызнулся Леха. - Такие же крестьяне, как те, ради которых ты революцию делал. Сам говорил, что все рабочие и крестьяне это один класс и должны помогать друг другу.
        - Уел, - растерянно усмехнулся чекист. - Но я такого решения самолично принять не могу. Не имею права. Но предложение твое переправлю куда следует. Думаю, если это дело правильно подать, то и толк с него хороший выйти должен.
        - Это ты про что? - не понял Леха.
        - Так, мысль одна интересная мелькнула, - отмахнулся товарищ Сергей.
        Их спор прервал ввалившийся в комнату комиссар. Увидев парня, Васильев широко улыбнулся и, подойдя к столу, крепко хлопнул парня по плечу, весело заявив:
        - Вот когда молодец, тогда молодец. По-иному не скажешь. В один день огневую силу отряда поднял.
        - Ты куда собрался пулеметы ставить? - перебил его излияния товарищ Сергей.
        - Так в секрет. Там, у истока, - ткнул комиссар пальцем куда-то в стену. - Как попрут те же хунхузы, так мы их разом и положим.
        - В секрет «льюис» нужен, - вздохнув, подсказал Леха. - Его, ежели что, и на себе унести можно. А с «максимом» так не получится. Тяжелый он. Обойдут позицию и всех бойцов положат. Еще и пулемет утащат. Да и патронов к ним маловато.
        - А чего ж ты, когда брал, не посмотрел? - тут же отреагировал комиссар.
        - Я со склада забрал все, что там было, - катнув желваками, терпеливо пояснил парень. - Сам удивился, что к таким машинкам припаса так мало.
        - А в другом месте не смотрел? - не унимался Васильев.
        - Да ты издеваешься, что ли?! - не выдержав, возмутился Леха. - Один кричит, что я глупость сделал, эти тарахтелки притащив, другой воет, что патронов мало привез. Вы для начала промеж себя разберитесь, что мне делать надо было, а после говорить начинайте.
        Рассердившись, парень резко встал, заставив комиссара испуганно дернуться в сторону, и, выйдя из дома, крепко хлопнул дверью. Все эти придирки ему и вправду надоели. По рассказам старших казаков Леха помнил, что за подобное деяние на немецком фронте казака сразу к солдатскому Георгию представляли, а тут только обвинения и упреки. В сердцах решив больше никогда не повторять ничего подобного, парень вошел во двор дома, где квартировал, и, чуть подумав, отправился на конюшню, проверить своих коней.

* * *
        Помня, что дело к зиме, Леха решил заняться припасами. Прихватив из дома карабин, патроны и заводного коня, парень отправился в тайгу. Отцова наука даром не прошла. Спустя четверо суток он возвращался в село, нагрузив коня узлами из шкур, в которых вез уже разделанные и отмытые от крови туши двух оленей и молодого кабана. До поселения оставалось примерно часа три ходу, когда в кустах послышался треск, и на тропу выпал крепко израненный человек.
        Моментально укатившись на противоположную сторону, Леха взял подлесок на прицел, но убедившись, что человек один, осторожно вернулся на тропу, держа лежащее тело на мушке. Брошенный конь, всхрапывая от запаха свежей крови, пытался отступить назад, но жерди волокуши мешали. Мимоходом успокоив животное, парень стволом карабина подцепил тело и, перевернув его на спину, удивленно охнул. Перед ним лежал не кто иной, как уйгур Боло. Телохранитель девушки по имени Юе.
        Быстро распахнув халат в том месте, где он пропитался кровью, Леха осмотрел рану и с облегчением перевел дух. Рана была не опасной, но телохранитель явно потерял много крови. Перевязав его, парень достал флягу и принялся вливать воду в спекшийся рот уйгура. Кашляя и захлебываясь, Боло выхлебал почти половину и, с грехом пополам открыв глаза, едва заметно улыбнулся:
        - Я думал, что мне это мерещится, хотя надеялся встретить тебя еще раз, Лю.
        - Что случилось? - улыбнувшись одними губами, спросил Леха. - Где девушка?
        - Японцы, - коротко выдохнул телохранитель. - Они уже и в Монголии. Сначала мы прятались и уходили от них, но потом, когда вышли в степь, прятаться стало сложно. Оказалось, что тот офицер обещал награду тому, кто найдет девочку. Я дрался, Лю. Я дрался так, как никогда раньше. Но их было слишком много.
        - Когда это случилось? - мрачно уточнил Леха.
        - Три дня назад. Я гнался за ними, но конь не выдержал. А потом, пока шел пешком, потерял след и вышел на эту тропу. Я не умею ходить по лесу. Ты знаешь, - слабо улыбнулся телохранитель.
        - Знаю, - кивнул парень, судорожно соображая, что делать дальше.
        Бросить человека, готового умереть, защищая доверенную ему девушку, он просто не мог. Оглянувшись на коня и свою поклажу, Леха глухо выругался и, подскочив, принялся отвязывать от волокуш добычу. Спустя час он уложил Боло в переделанные волокуши и, закрепив у него в ногах добычу, взял коня под уздцы. Понимая, что вес поклажи сильно увеличился, Леха ласково погладил коня по морде, тихо попросив:
        - Потерпи, родной. Тут уж не далеко осталось. Вернемся в село, отдохнешь, слово даю.
        Словно услышав его, жеребец фыркнул и, ухватив парня бархатными губами за пальцы, первым шагнул вперед. Ведя коня быстрым шагом, Леха то и дело оглядывался на раненого, опасаясь, что увязанная на скорую руку волокуша развалится, но время шло, а она все еще держалась. В селе Леха первым делом отвез уйгура к бабке-травнице и, передав добычу своей квартирной хозяйке, кинулся собираться. Единственное, на что он позволил себе отвлечься, так это на то, чтобы распрячь и обиходить коня. В конюшне его и нашел комиссар.
        - Ты где этого китайца взял? - спросил он, едва переступив порог сарая, отведенного под конюшню.
        - Он не китаец, он уйгур, - буркнул Леха в ответ, быстро вычищая коня.
        - А какая разница? - удивился комиссар.
        - Уйгуры почти все мусульмане, а китайцы буддисты. Вера у них разная, - пояснил парень, не поворачиваясь.
        - Думаешь, мне это надо знать? - хмыкнул комиссар.
        - Ежели хочешь в этих местах долго жить, надо.
        - Ладно, запомню, - со странной покладистостью согласился Васильев. - Так кто он такой?
        - Охранитель дочери императорского судьи, - пояснил Леха. - Они от японцев в Монголии прятались, но нашли их. Его ранили, а девчонку увезли.
        - Кто увез-то? Японцы?
        - Они.
        - И что ты делать собрался? - насторожился комиссар, заметив собранный вещмешок и японскую винтовку.
        - По следу пойду, - коротко пожал Леха плечами, заводя коня в стойло.
        - С ума сошел?! - вскинулся Васильев. - Я запрещаю. Не твоего ума это дело.
        - Бабе своей запрещать будешь, - фыркнул Леха, закидывая на плечо винтовку. - А я стану делать то, что сам решу.
        - Да я тебе…
        - Что ты мне? - шагнув к нему вплотную, зловещим шепотом уточнил парень. - Запомни, комиссар. Я птица вольная. И что мне делать, решаю сам.
        Сообразив, что парень полностью прав, комиссар только растерянно хмыкнул и, покачав головой, проворчал:
        - Из-за девки головой рисковать и все наше дело под удар ставить? Это ведь дезертирство натуральное.
        - С чего бы? - иронично усмехнулся Леха. - Присяги я не принимал, в списках ваших не числюсь, да и лет мне для призыва не хватает. И в чем тут дезертирство?
        В очередной раз поперхнувшись от правоты парня, комиссар нехотя отступил в сторону, давая ему пройти. Выскочив во двор, Леха быстрым шагом добрался до дома травницы и, узнав у нее, что жить Боло будет, отправился в тайгу.
        Чтобы добраться до места их встречи, Лехе потребовался всего час. Выйдя к кустам, из которых и выпал телохранитель, парень снял с плеча винтовку и принялся высматривать след.
        Определившись, откуда и куда шел уйгур, парень отправился по следу. К тропе, с которой телохранитель случайно сошел, Леха вышел уже к вечеру. Убедившись, что не ошибся, парень быстро нарубил лапника и принялся устраиваться на ночлег. Вскипятив на крошечном костерке воды, он попил чаю и, привычно завернувшись в оленью шкуру, уснул.
        С первым светом Леху разбудил птичий гомон. Потянувшись и зевнув, парень быстро оправился, перекусил краюхой хлеба с салом и, снова встав на след, зашагал дальше. Судя по всему, везли девушку верхом на коне, но при этом схватившие ее шли пешком. Разглядывая след, Леха только иронично хмыкал. Что ни говори, а сословные различия у японцев были весьма сильны. Если ты не дворянин, то двигаться можешь только пешком.
        Верхом могли ездить только самураи, считай офицеры. Все остальные, не относящиеся к этому сословию, передвигались только пешим порядком, даже если выполняли какой-то приказ. Чего говорить, если даже посыльные у них пешком по большей части бегали. Навроде скороходов. Все это всплыло в памяти парня, пока он шагал по следу. Странные правила, но это их армия. К обеду, найдя место стоянки солдат, Леха убедился, что девушка с ними, и прибавил шагу.
        Ночевал он на месте прошлой стоянки японцев. Определив по следам, что нагоняет солдат, парень спокойно переночевал и на рассвете помчался дальше. Теперь, когда след стал свежее, он то и дело переходил на бег, стремительно сокращая расстояние. Солдат Леха догнал к вечеру третьих суток. Приметив на кронах деревьев отсветы костра, парень скользнул в подлесок и, плавно передернув затвор, начал медленно подкрадываться к биваку.
        Спустя полтора часа Леха устроился под кустом и, достав из котомки бинокль, принялся осматривать стоянку. Солдат оказался десяток под командой то ли сержанта, то ли унтера, Леха их звания так и не научился разбирать. Увидев сидевшую в сторонке Юе, парень внимательно осмотрел девушку и, убедившись, что с ней все в порядке, принялся прикидывать, что делать дальше. Атаковать нужно было так, чтобы не зацепить девчонку.
        Убедившись, что девушке ничего не угрожает, Леха оттянулся назад и, прикинув, что брать их нужно спящими, отправился искать место для отдыха. Через полторы сотни шагов от бивака японцев он наткнулся на старый выворотень и, устроившись в яме, устало посмотрел в темнеющее небо. Предстояло дождаться «собачьей вахты», когда солдатам больше всего захочется спать. Ну, а потом придется сделать все, чтобы ни один из них не успел схватиться за оружие.
        Леха дремал вполглаза, то и дело поднимаясь и оглядываясь вокруг. Упустить солдат он не мог. Но выставленные часовые старательно поддерживали огонь, так что по отсветам парень мог их спокойно контролировать. Его предположение, что японские солдаты не любят и боятся леса, находило свое подтверждение. Впрочем, это было и не удивительно. Япония - страна больше морская и лесов там почти нет. В очередной раз глянув в небо, Леха убедился, что время пришло.
        Выбравшись из ямы, парень потянулся, разминая мышцы и разгоняя по жилам кровь. Сделав легкую разминку и настроившись на схватку, Леха подхватил вещи и направился к лагерю противника. Добравшись до кустов, откуда осматривал бивак, парень прижался к земле и осторожно отодвинул ветку, презрительно скривившись от открывшейся картины. Часовой сидел у костра, то и дело побрасывая в него сухие ветки. Винтовка лежала у него на коленях, но держал он ее так, словно это была какая-нибудь мотыга.
        То, что они ночью жгли костер, было само по себе глупостью, а уж сидеть перед огнем, делая вид, что охраняешь, тем более глупо. Смотреть с огня в темноту тайги бесполезно. Выбравшись из кустов, Леха обошел лагерь по дуге и, зайдя в спину часовому, принялся готовиться к драке. Оставив в кустах вещмешок и винтовку, он достал из кобуры наган и нож. Сунув револьвер за пояс на живот, Леха провел большим пальцем вдоль лезвия клинка и начал плавно смещаться к часовому, стараясь не смотреть ему в спину.
        Медленно, буквально по волосу, он подобрался к японцу и, приподнявшись, одним движением всадил ему нож в шею, одновременно зажимая рот. Нож рассек гортань и становую жилу. Дернувшись, солдат уронил винтовку, но Леха, не давая ему вырваться, быстро повалил противника на землю. Дрыгнув несколько раз ногами, японец затих. Отстранившись, парень выдернул из раны нож и, осмотревшись, направился к месту, где устроился сержант.
        Тот спал на левом боку, еле слышно похрапывая. Уловив ритм его дыхания, Леха перехватил нож обратным хватом и одним точным движением вогнал клинок японцу в ухо, одновременно наваливаясь на него сверху, чтобы не дать сильно дернуться. В очередной раз освободив свое оружие, парень мимоходом оглядел свою одежду и, качнув головой, подумал: «Видок, небось, словно у упыря. Весь кровищей уделался».
        Спавшего неподалеку от сержанта солдата он прирезал так же. Ножом в ухо. Благо тот тоже спал на боку. А вот дальше Лехе пришлось вздрогнуть и припасть к земле. Один из солдат, спавших по другую сторону костра, неожиданно сел и принялся что-то ворчать. Потом, перевернувшись на другой бок, непоседа всхрапнул и, что-то пробурчав, затих.
        «Чтоб тебя приподняло да шлепнуло, - выругался про себя парень. - Так и заикой стать недолго».
        Убедившись, что в лагере все спят, парень организовал четвертый труп и, бесшумно поднявшись во весь рост, еще раз пересчитал оставшихся солдат. Шестеро. Ровно столько, сколько было патронов в барабане нагана. Зло усмехнувшись, Леха сменил нож на револьвер и, плавно взведя курок, несколько раз перевел ствол оружия с одного солдата на другого, проверяя, как быстро получится произвести выстрелы. Убедившись, что все получается, парень чуть сместился и, взяв на прицел голову самого дальнего японца, нажал на спуск.
        Шесть выстрелов в ночной тайге прозвучали словно гром. Лошадь, привязанная в паре десятков шагов от бивака, всхрапнула и забилась, пытаясь убежать, но все уже было закончено. Солдаты только и успевали, что сесть или вскочить на ноги, но понять, что произошло, Леха им не давал. Убедившись, что противник закончился, парень быстро перезарядил револьвер и, глядя в глаза перепуганной Юе, тихо усмехнулся:
        - Вот и все. Больше они тебя не потревожат.
        Девушка, сидя на расстеленной кошме, испуганно зажимала себе рот ладошкой, глядя на него неверящим взглядом. Наконец, убедившись, что перед ней не призрак и не лесное чудовище, Юе медленно опустила руки и, тряхнув головой, осторожно уточнила:
        - Лю?
        - Верно, - усмехнулся в ответ парень, быстро обыскивая тела.
        - Откуда ты тут взялся?
        - Мимо проходил. Поднимайся и собирай свои вещи. Отсюда уходить надо. Нашумел я тут сильно, - приказал Леха, пресекая дальнейшие расспросы.
        - Куда? - спросила Юе, даже не пошевелившись.
        - Через границу тебя уведу. Там сейчас Боло. А дальше сами решите, как быть, - коротко пояснил парень, собирая оружие и боеприпасы.

* * *
        Обратный путь оказался намного длиннее, вопреки расхожей поговорке. Если туда Леха мог бежать, выбирая дорогу под себя, то теперь ему приходилось помнить еще и о груженой кобыле, на которой ехала Юе. Понимая, что всю добычу вместе с девушкой одна лошадь просто не увезет, парень срубил пару жердей и, соорудив волокушу, увязал на ней все добытое. Потому и приходилось теперь выбирать путь, не выходя на тропы, но и не углубляясь в тайгу.
        За день пройдя не более двадцати верст, Леха только тихо ругался про себя, но менять ничего не решался. Понимал, что на своих изуродованных ногах Юе не ходок. Девушка, немного отойдя от ночной бойни, преодолела вбитую в нее воспитанием скромность и принялась задавать Лехе вопросы. Сначала парень даже пытался ей отвечать, но очень скоро понял, что это не попытка что-то узнать, а таким образом она пытается избавиться от страха.
        Так что, слушая краем уха бесконечный монолог девушки, Леха внимательно осматривался и отслеживал поведение таежных обитателей. Что ни говори, а сороки, галки и сойки сообщали знающему человеку о появлении в тайге постороннего издалека. Вот и шагал парень по тайге, вертя головой во все стороны. Наткнувшись на крошечный ручей, Леха задумчиво посмотрел в небо и, чуть слышно хмыкнув, принялся разбивать лагерь.
        Пока Юе разминала ноги и пряталась в кустах по естественной надобности, Леха успел разгрузить кобылу, собрать хворост для костра и выкопать крошечную ямку. Убедившись, что лошадь остыла, Леха привычно вычистил ее скребницей и, подведя к роднику, дал напиться. Стреножив кобылу, он отпустил ее пастись, а сам принялся копаться в солдатских ранцах, вытаскивая все съедобное.
        К его возмущению, питались японцы бог знает чем. Удивленно глядя на маленькие рисовые колобки, полоски вяленой рыбы и какую-то сушеную траву, Леха, не удержавшись, проворчал по-китайски:
        - Не удивительно, что они такие мелкие. С таких харчей особо не вырастешь. Ты не знаешь, что это такое? - уточнил он у девушки, ткнув кончиком ножа в какую-то зелено-бурую массу.
        - Морская капуста, - улыбнулась Юе. - Японцы кладут ее в суп или просто заливают водой и едят.
        - Вот ведь… - скривился парень. - Я б с такой еды уже ноги протянул. Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем.
        Оставив девчонку поддерживать костер и следить за котелком, парень быстро отбежал в сторону от стоянки и, найдя полянку, где кормились зайцы, насторожил силки. Осень, время для зверья сытое, так что остаться голодным в тайге он просто не мог. Спустя час Леха вернулся к биваку с уже освежеванной тушкой и, быстро разрубив ее на части, половину опустил в закипевшую воду. Вторую часть парень натер собранной на той же полянке черемшой и специями и нанизал на прутики.
        Еще через полтора часа Юе с аппетитом уплетала горячую похлебку, лукаво поглядывая на парня. Поворачивая прутики с зайчатиной, Леха, заметив ее взгляд, на всякий случай оглянулся себе за спину и, убедившись, что ничего странного там нет, недоуменно спросил:
        - Ты чего?
        - Ничего. Просто ты замечательно готовишь, - вежливо улыбнулась Юе, пряча усмешку в уголках глаз.
        - Ну, так самому есть, - пожал Леха плечами, не понимая, что тут удивительного.
        - Тебя этому специально учили? - не унималась девушка.
        - Угу, - кивнул Леха, впиваясь зубами в уже готовый шашлык.
        - А кто учил?
        - Все понемногу. И бабушка, отец и мать. Я, наверно, потому и умею многое, что меня все учили, - грустно усмехнулся парень. - И то сказать, если бы не та наука, уже б сгинул где-нибудь в канаве.
        - Да, Боло после той нашей встречи очень удивлялся, как у тебя все ловко выходит, - кивнула Юе, забирая у него прутик с зайчатиной. - Больше всего он сетовал, что не успел научиться у тебя пользоваться ружьем.
        - Он что, совсем стрелять не умеет? - насторожился Леха, припоминая, что уйгур говорил про огнестрельное оружие.
        - Только из лука, - качнула Юе головой. - У отца, хоть он и был императорским судьей, не было разрешения на огнестрельное оружие. Чиновники по надзору за безопасностью очень не любят их давать.
        - Чего? Какие чиновники? - переспросил Леха, думая, что ослышался.
        - По надзору за безопасностью. Эта должность была введена императором после того, как крестьяне на юге захватили ружья и убили несколько иностранцев и их китайских помощников. С тех пор огнестрельное оружие китайцы могут носить только по особому разрешению.
        - Слушаю тебя, и складывается такое впечатление, что этот указ он издал, чтобы порадовать британцев и их прихвостней, - подумав, фыркнул парень.
        - Знаешь, я иногда тоже так думаю. Император ведь из маньчжурской династии и до настоящих китайцев ему и дела нет, - ответила Юе, скорчив презрительную гримаску.
        - Глупо это, - помолчав, вздохнул парень. - Если уж довелось править такой страной, то и жителей ее нельзя по народностям делить. Для всех одинаково должно быть. Тогда и уважать тебя станут, и указов твоих слушаться.
        - Легко говорить, сидя в лесу. У костра, - тихо рассмеялась Юе. - А там, в Запретном дворце, все иначе. У императора куча советников, и каждый хочет сделать так, чтобы именно его советы были замечены.
        - Советники дело хорошее, но и своей головой думать надо, - упрямо мотнул Леха гривой. - А что это за запретный дворец такой? Я про него только однажды слышал, да и то краем уха.
        - Это место, где живет император, его жены и наложницы, а также самые близкие его советники. Никому другому туда хода нет. Любой, кто попытается попасть за стену без разрешения, будет убит. Императора охраняет отборная тысяча воинов, которые и несут его охрану.
        - И что, он оттуда вообще не выходит? - не понял парень.
        - Только по большим праздникам и на моления в храме Будды.
        - Ты много знаешь об этом дворце для дочери простого судьи, - удивленно хмыкнул Леха.
        - Отец однажды бывал там. Его тогда наградили императорским знаком. Вот он и рассказал мне, - вздохнула Юе, разом погрустнев.
        - Погоди плакать, - поторопился успокоить ее парень. - Может, у него еще все в порядке. Ну, сбежала ты из дому. Так бывает. Может, влюбилась в кого. От него это не зависит, - выдвинул он первую пришедшую на ум версию.
        - Нет, Лю. Японцы отца не пощадили, - тихо всхлипнула девушка. - Тот офицер был каким-то высоким чином в их армии. Потому за нами и гоняются до сих пор.
        - Ты ему так понравилась? - не удержался Леха от легкой шпильки.
        - Нет. Я задела его честь самурая.
        - Это каким же макаром? - растерялся парень.
        - Он воин древнего рода. Высокий чин в армии, а я посмела воспротивиться его воле и сбежала. А отец помогал мне. Его не пощадили, - повторила Юе, снова всхлипнув.
        - Они, похоже, вообще никого не щадят, - проворчал парень, вспомнив овраг с телами убитых крестьян. - Одного не пойму. Почему вы все это терпите? Ведь вас все одно больше. Начали бы собирать потихоньку оружие, ночами вырезать небольшие гарнизоны в городах, а потом, собравшись, вышвырнули бы их из своей страны одним ударом.
        - Это можно было бы сделать, если бы многие чиновники не решили служить оккупационным войскам, - вздохнула девушка. - Британцы хитрые. Они назначили награду в серебре тому, кто выдаст им человека, имеющего огнестрельное оружие, или заговорщиков, собирающихся сопротивляться их власти.
        - Убивают вас за ваше же серебро, - покачал Леха головой. - Значит, надо начинать с них. Тогда некому будет платить. А как получилось, что вас даже в Монголии нашли? - сменил он тему.
        - Тот чиновник разослал во все гарнизоны письмо, в котором объявил о награде за мою поимку. Границу мы перешли легко. Ты же знаешь, что монголы ее почти не охраняют.
        Леха только понимающе кивнул.
        - Мы отошли от границы, и Боло разбил нам лагерь. Нужно было отдохнуть. Там мы провели два дня, а потом отправились дальше. Хотели найти какой-нибудь город или хотя бы большую деревню, где можно будет спрятаться. Шли долго. Но как оказалось, там нет деревень, есть только кочевья.
        - Погоди, а вы что, не знали о том? - растерялся парень.
        - Нет. Боло всю жизнь занимался другим делом и никогда не интересовался, как там живут, а мне это было просто не интересно, - смутилась девушка.
        - Ну, могли хоть у меня спросить, когда встретились, - буркнул Леха.
        - Мне и в голову не пришло, что ты можешь это знать, - нехотя призналась Юе. - Да мне тогда и не до того было. Думала только о том, чтобы японцам в руки не попасть.
        - Ну, оно и понятно. А потом что было?
        - Мы долго шли. Боло часто нес меня на себе. Все было хорошо, пока мы шли по лесу, а когда мы перевалили за холмы, началась степь. Боло стало трудно добывать еду. Он часто тебя вспоминал в те дни, - улыбнулась Юе, лукаво покосившись на парня. - Мы уже думали, что спрятались, когда однажды прямо на нас вышел их патруль. Оказалось, что японцы уже начали захватывать и эти земли. Их войска пошли на территорию внутренней Монголии.
        - Ну, это не долго, - хмыкнул Леха. - Монголы народ воинственный, подраться любят. Так что там японцы по соплям крепко получат.
        - Но ведь сейчас там нет войны, - возразила девушка.
        - Думаю, монголы еще толком и не знают, что кто-то на их землю без спросу пришел, - отмахнулся парень. - Они же кочевники. Ушли в степь, и ищи ветра в поле. Ты сама говорила, что вы шли по лесу и через холмы, а кочевникам такие места не интересны. Им стада пасти надо.
        - Ну, может, и так, - подумав, согласилась Юе. - В общем, нас притащили в их лагерь, и офицер, едва увидев меня, сразу приказал выделить солдат для обратной дороги. Боло дождался, когда нас повезут обратно, и попытался отбить меня у солдат, но их было много. Они стреляли в него, а потом просто бросили умирать.
        - Старого волка так просто не прибьешь, - одобрительно проворчал Леха. - Он даже раненый шел за тобой, но потом заблудился и случайно вышел на меня. Ну, дальше ты знаешь, - смутился парень, припомнив залитый кровью бивак. - Ты уж извини, что напугал тебя там, - буркнул он, еще больше смущаясь.
        - Тебе не за что извиняться, - тепло улыбнулась девушка. - Это я должна просить у тебя прощения за свое поведение. Ты рисковал жизнью, чтобы помочь мне, а я даже не попыталась тебе помочь.
        - Ты и не могла мне ничем помочь. И вообще, воевать это мужское дело.
        - Ты никогда не слышал про женщин воинов? - удивилась Юе.
        - Слышал. Но не верю я в эти легенды, - вдруг признался парень. - Вон, бабка моя, уж на что умела драться, и то не воином стала, а мужней женой. Уж поверь, она точно могла любого мужика одним ударом уложить.
        - Такая сильная была?
        - Скорее, ловкая и быстрая. Запросто могла брошенный в нее нож поймать. А еще, когда меня учила быстро двигаться, показала, как можно на лету муху поймать. У меня так по сию пору не получается.
        - Ты продолжаешь заниматься? - с интересом уточнила девушка.
        - Когда время есть, - кивнул Леха.
        - А мечом она тебя тоже владеть учила?
        - И мечом, и другим оружием ханьцев. Но мне больше шашка нравится. У меня с нею ловчее получается. А еще ножом.
        - Вот только про нож не надо, - попросила Юе, зябко передернув плечами от воспоминаний.
        - А, ну да. Прости, - сообразив, что ей не нравится, снова извинился Леха.
        - Ничего. Просто я не ожидала такое увидеть. И услышать. Сначала грохот над самым ухом, а после окровавленное чудовище посреди лагеря, которое еще и разговаривает. Думала, там и умру от испуга.
        - Ну да, неаккуратно получилось, - вздохнул Леха, покосившись на мешки с поклажей, где лежали его кое-как застиранные от крови вещи.
        - Пусть лучше будет так неаккуратно, чем попасть в лапы того японца, - высказалась Юе, протягивая ладошки к огню, словно замерзла.
        - Он такой страшный? - удивленно поинтересовался Леха, не сдержав любопытства.
        - Он очень жестокий, - помолчав, тихо выдохнула девушка. - Я видела, как он одним ударом отрубил голову человеку только за то, что он не успел быстро ему поклониться и уйти с дороги. А самое главное, он сделал это так, словно делал подобное каждый день. Ударил, убрал меч в ножны и пошел дальше, даже не оглянувшись. Это страшно, - еле слышно повторила она.
        - Забудь он нем. Ложись лучше спать. Утром, с первым светом снова в дорогу, - посоветовал Леха, указывая ей на нарубленный лапник.

* * *
        Увернувшись от бросившегося на него с диким воплем мужика, Леха ловко подбил ему ногу, заставив споткнуться, и, отскочив в сторону, выхватил из-за спины наган.
        - Стоять всем! - рявкнул он, плавно смещаясь так, чтобы за спиной оказался древесный ствол.
        Выскочивший на поляну десяток каких-то странных мужиков в крестьянской одежде замер, растерянно переминаясь и настороженно глядя на оружие в руке парня.
        - Вы кто такие? - зло спросил Леха, рассматривая неизвестных.
        - Обычные люди, - буркнул упавший, тяжело поднявшись. - А ты кто? И почему с тобой девушка, которую ищут японцы?
        - А откуда ты знаешь, что ее ищут? - тут же насторожился парень, беря его на прицел.
        - Меня заставили прислуживать японским офицерам, там и услышал, - нехотя признался мужик. - Офицеру, которому я служил, пришло письмо, и он читал его своим солдатам.
        - Ты знаешь японский язык? - не унимался Леха.
        - Немного, - еще больше смутился мужик.
        - И где ты его выучить успел? - голосом парня можно было резать стекло.
        - Я жил в юности на побережье у Шанхая и часто встречался с их рыбаками, - вздохнул мужик, окончательно растеряв свой запал. - Но ты так и не ответил, кто ты сам.
        - Лю.
        - Просто Лю, и все? - удивился мужик. - И что ты тут делаешь, Лю?
        - Домой иду, - усмехнулся Леха так, что мужик невольно попятился.
        - А девушка? Что вы тут делаете, госпожа? - повернулся он к Юе. - В бумаге, что обсуждали японские офицеры, было сказано, что с вами должен быть взрослый мужчина, телохранитель. А это молодой парень. Это не тот, о ком было сказано.
        - Это мой друг, - с достоинством отозвалась девушка, с интересом рассматривая крестьян. - Мой телохранитель был ранен, и Лю помогает мне попасть к нему. Но я не понимаю, как так получилось, что вы сначала служили нашим врагам, а теперь бегаете по лесам и нападаете на мирных путников.
        - Это он-то мирный, - проворчал мужик, невольно потерев пострадавшую ногу и покосившись на револьвер в руке парня. - Вы правы. Мы служили врагам, но нас заставили. И как только смогли, мы сбежали от них. И теперь ищем место, где могли бы спрятаться.
        - За вами идет погоня? - моментально сообразил Леха.
        Мужик только удрученно кивнул.
        - Вы не сможете спрятаться, - жестко отрезал парень. - Если японцы встали на ваш след, они не успокоятся, пока не найдут вас.
        - И что нам делать? - дрогнувшим голосом спросил мужик.
        - Драться, - отрезал парень.
        - Чем? Голыми руками против винтовок?
        - А вы готовы взять винтовки в руки? - презрительно усмехнулся Леха, сознательно провоцируя его. - Ведь за это предусмотрена смертная казнь.
        - Готовы, - помолчав, решительно кивнул крестьянин. - Нас все равно убьют. Или японцы, за то, что посмели не подчиниться, или императорские власти, за то, что взяли в руки оружие. Так и так умирать. Но лучше уж умереть с оружием в руках, чем быть зарезанным, словно испуганная курица.
        - Хорошо. Я дам вам винтовки и покажу, как из них стрелять. Остальное будет зависеть только от вас. Хватит у вас решимости дать японцам бой, значит, будете жить дальше. Струсите, вас и вправду перережут, словно глупых кур, - жестко отозвался Леха и, сунув наган за пояс, направился к волокуше.
        Быстро распустив веревки, он принялся доставать из вязанки винтовки и по одной раздавать крестьянам. Добавив каждому из мужиков по подсумку с запасными патронами, он забрал у зачинщика оружие и ловко орудуя затвором, принялся объяснять, как правильно пользоваться винтовкой. Убедившись, что его услышали, парень в двух словах рассказал, что такое позиционная перестрелка и как правильно устраивать засады.
        Мужики слушали его так, словно он пересказывал им божественные откровения. Убедившись, что все всё поняли и запомнили, Леха добавил, что ночевать в одном месте больше двух ночей опасно, и, взяв кобылу под уздцы, попрощался.
        - В той стороне русская граница, - спохватился заводила.
        - Я знаю, - усмехнулся Леха в ответ и повел лошадь через подлесок.
        - Лю, почему ты не остался им помочь? Ведь с твоими умениями вы могли бы уничтожить японцев, - не удержавшись, тихо спросила Юе.
        - Что, всех? - не удержавшись, ехидно поинтересовался парень.
        - Я сказала что-то смешное? - насупилась девушка.
        - Скорее, грустное, - вздохнул Леха. - Нам нельзя задерживаться рядом с ними. Японцы очень скоро догонят их, и тогда будет серьезная драка. Думаю, солдат будет не меньше роты, а крестьян только десяток. Так что их судьба предрешена. Но я дал им возможность умереть как мужчинам. Как воинам. Остальное зависит только от них. У них не получится ни победить, ни оторваться от преследования. По тайге они ходить не умеют и след оставляют такой, что его только слепой не заметит. А сейчас у нас есть возможность оторваться от любой погони и под шумок перейти границу.
        - То есть ты специально оставил их, чтобы они прикрыли наш уход? - возмущенно уточнила Юе.
        - Да, - помолчав, твердо ответил Леха. - В военной науке есть правило жестокой необходимости. Я дал слово, что привезу тебя, и сдержу его. А их все равно не спасти.
        - Но почему? Сумели же они устроить засаду так, что даже ты ее не заметил, - напомнила девушка.
        - Не заметил, - спокойно кивнул Леха. - Ветер дул от нас, а на нашем пути они оказались раньше, чем мы туда подошли. Но если ты помнишь, то и засада эта им не очень помогла.
        - Просто у них не было оружия, - угрюмо проворчала Юе.
        - Мало иметь в руках оружие. Нужно еще уметь им правильно пользоваться, - отмахнулся парень, прибавляя шагу.
        Они успели пройти верст пять, когда за спиной послышалась яростная перестрелка. Вздрогнув, Юе развернулась в седле, но Леха даже не сделал попытки остановиться. Наоборот, парень прибавил шагу и, едва наткнувшись на подходящий ручей, повел лошадь по его руслу. На этот раз идти пришлось вверх по течению, но Леха был рад и этому. Главное, что они хоть и медленно, но верно приближались к границе. Еще пара дней, и они окажутся на другой стороне.
        Шагов через пятьсот парень вывел кобылу на противоположный берег и снова прибавил шагу. Глядя на него, Юе, которая все еще дулась из-за брошенных крестьян, не удержалась и, вздохнув, тихо спросила:
        - Как долго ты можешь бежать таким шагом?
        - До вечера выдержу, - подумав, уверенно заявил парень, снова переходя на рысь.
        Все сложилось именно так, как он и планировал. На вторые сутки, днем, они перешли границу все у того же истока Аргуни и, пройдя по осыпи, вышли на сопредельную территорию. Выведя кобылу на тропу, Леха остановился и, перекрестившись, с широкой улыбкой выдохнул:
        - Всё. Границу прошли. Теперь осталось только до дому добраться.
        - Как прошли? - растерялась Юе. - Вот так просто?
        - А чего ты хотела? Засад с секретами? - иронично поинтересовался парень. - Граница по этой самой речке и проходит. А тут исток ее. Вон в ту сторону, через десяток верст, граница с Монголией будет. А нам в ту сторону. Там тебя Боло дожидается, - на всякий случай напомнил он.
        - И долго нам еще идти? - не сдержала девушка любопытства.
        - К вечеру будем, - уверенно заявил парень, направляя кобылу в нужную сторону.
        Еще через несколько верст он снова свернул в тайгу, и действительно к вечеру они вышли на околицу села. Юе растерянно охнула, когда увидела маковку церкви и крыши домов.
        - Как ты находишь верную дорогу в этих дебрях? - удивленно спросила она. - Мы с Боло друг друга в трех шагах едва не теряли.
        - Я ж казак. Забыла? - иронично хмыкнул Леха. - А мы не только землей, мы еще и охотой живем. Так что в тайге нужную дорогу находить меня с самого детства учили.
        - Я уже устала удивляться, - неожиданно призналась девушка. - Ты умеешь всё.
        - Угу, как же, - весело фыркнул Леха. - Всё только Господь Бог умеет. А я только то, что службы да жизни в станице касаемо. И то только потому, что меня специально учили. Я ж у родителей один сын был. Вот батя и старался выучить всему, что сам знал, чтобы не пропал по глупости да незнанию. Да еще бабушка учила.
        - Это которая китаянка? - осторожно уточнила Юе.
        - Она самая.
        - И чему она учила тебя?
        - Языкам, правилам, на кулачках драться, каллиграфии, да много чему, - грустно вздохнул парень.
        - По нашим меркам, ты получил хорошее образование, - удивленно проворчала девушка. - Знание каллиграфии преподают только людям из знатных семей. Кто она была?
        - Не знаю, - честно признался Леха. - Я называл ее бабушка Чин. А из какой она семьи, кем была раньше, я не спрашивал. Да она и сам не любила об этом говорить.
        - Выходит, она что-то скрывала? - не унималась Юе.
        - Ну, может, считала, что я мал еще, чтобы серьезные тайны мне доверять. Думаю, дед, муж ее, все знал.
        - Дед? Ты же вроде говорил, что она была твоей прабабкой, - вспомнила девушка.
        - Так это для простоты, - пожал Леха плечами, заводя кобылу на свое подворье.
        Вышедшая из дома хозяйка, увидев девушку, удивленно ахнула и укоризненно посмотрела на Леху.
        - Это та, из-за которой того ханьца ранили, - быстро пояснил парень, чтобы снять все подозрения. - Ее японцы по всему приграничью ловят.
        - А ежели сюда попрут? - мрачно предположила хозяйка.
        - С чего бы? Я о том, куда ее везу, никому не сообщал, - отмахнулся Леха. - Ты бы, тетка Марья, чем ворчать, лучше б баню затопила.
        - Сейчас спроворю, - закивала хозяйка дома, сообразив, что лезет не в свое дело.
        - Добычу-то мою засолила? - вспомнил Леха.
        - А как же. Все как есть в соли, - поспешила заверить женщина.
        - Славно. Вот передохну денек и снова на охоту пойду. На зиму солонины много надо. У тебя соль-то имеется?
        - Прикупить бы надо, - призналась хозяйка, смутившись.
        - Добро. Завтра на торг схожу, - пообещал Леха, распрягая лошадь.
        - Так я бы и сама сходила, - оживилась женщина.
        - Вместе пойдем. Все одно сама ты много не унесешь. А солонины нам в зиму много нужно. Сама видишь, тетка Марья, меня то и дело дергают. Так что ко всему готовыми быть надо, - уперся парень, сообразив, что хозяйке, помимо соли, требуется еще много чего.
        Усмехнувшись про себя, парень похвалил свою предусмотрительность. Трофеями он взял немного британских фунтов и несколько пачек японских денег. Ханьским купцам они в самый раз будут. Те и русскими, и с японцами торгуют. К тому же от британских бумажных денег тоже было бы лучше избавиться. В тайник он решил отправить только пару золотых соверенов и серебряные китайские ляны. Металл, он всегда металлом останется.
        Хозяйка, вспомнив, наконец, о своей святой обязанности, подошла к девушке и, взяв ее за руку, повела в дом. Глядя на эту процессию, Леха только усмехнулся. Теперь с Юе точно все будет нормально. Раз уж тетка Марья решила провести ее в дом лично, значит, за девчонку можно не беспокоиться. Вычистив кобылу, Леха завел ее в сарай и, задав сена, принес от колодца воды.
        Выйдя из сарая, парень задумчиво оглядел кучу трофеев и, вздохнув, принялся перетаскивать все добытое в дом. Хоть и устал он крепко, но не для того тащил все это добро с той стороны, чтобы бросать вот так посреди двора без присмотра. К тому же трофеи еще нужно было как следует перебрать и понять, что оставлять себе, а что отнести на продажу. С этими мыслями Леха и закончил переноску, под конец хозяйственно прибрав волокушу в сарай.

* * *
        Передав уже разделанную тушу молодого лося тетке Марье, Леха обиходил коня и отправился к колодцу отмываться. Тут его и нашел товарищ Сергей. Присев на лавочку у крыльца, чекист не торопясь скрутил козью ножку и, пыхнув ядреным самосадом, с интересом спросил:
        - Долго еще собираешься охотой промышлять?
        - Так зима тут долгая. К весне любая косточка дорога станет, - пожал Леха плечами, смывая с шеи щелок, который тут использовался вместо мыла.
        - Ну, с охотой закончишь, а после что?
        - Рыбы еще наловить надо, - с ходу ответил парень. - Крестьяне всех не прокормят. Им бы семьи свои накормить. Тем более что мужиков толком и не осталось.
        - Это ты к чему? - насторожился чекист.
        - А к тому, что и отряду твоему тоже не мешает делом заняться. Вот сотня мужиков только и делают, что вшей в казарме давят, - фыркнул Леха.
        - Ты слова-то выбирай, - вяло огрызнулся товарищ Сергей.
        - Как есть, так и говорю, - отмахнулся парень. - Вот морозы ударят, посмотрю, как вы по домам побежите, корочку выпрашивать. Голод не тетка, а жрать все хотят.
        - Лешка! Наши красноармейцы ни у кого ничего выпрашивать не станут. Их народ кормить обязан, потому как армия их защищает, - поднявшись, жестко заявил чекист.
        - Обязан, значит, - негромко хмыкнул Леха. - А народ о том знает? Или ты хочешь, чтобы детишки да бабы на себе землю пахали, а потом еще здоровых мужиков кормили, которые за все лето и двух выстрелов не сделали?
        - Что ты предлагаешь? - помолчав, угрюмо поинтересовался товарищ Сергей.
        - Из людей своих охотничью команду организуй. Пусть в тайгу идут, зверя бить. И вторую ватагу, рыбу ловить. Вот тогда и дело будет. На зиму солонины заготовить. Ее завсегда и на муку, и на соль, и другое нужное сменять можно. Да и баб тех же с ребятишками подкормить можно будет. Тогда и народ к армии вашей потянется.
        - И не поспоришь, - удивленно проворчал чекист, задумчиво оглядываясь. - Но, похоже, ты прав. Ладно. Вот уйдет комиссар прииск искать, там и подумаем.
        - Неужто нашел кого артельного? - удивился Леха.
        - Угу. Специально в Читу ездил, но нашел, - криво усмехнулся чекист.
        - И то дело. Хотя поздно он собрался. Еще месяц-другой, и морозы ударят да мухи белые полетят. Тут уж не до старания будет.
        - Это его дела, - отмахнулся товарищ Сергей. - Ты лучше скажи, китаянка твоя может что-то про настроения на той стороне знать?
        - Откуда, - скривился Леха. - Они ж уже в Монголии к японцам попали. А те ее к своему офицеру везли, когда я их нашел.
        - Вот кстати, - оживился чекист. - А как ты умудрился их в тайге найти?
        - А чего там сложного? - удивился Леха. - Место, где на меня Боло вышел, я запомнил. Дальше по его следу обратно, до того места, где он со следа сбился. Ну, а дальше все просто. Десяток солдат да лошадь такой след оставляют, что его только слепой не заметит.
        - Все у тебя просто, - задумчиво проворчал чекист. - Ладно. Я так понял, пока ты припасов на зиму не соберешь, надеяться на тебя бесполезно.
        - А кто еще обо мне побеспокоится? - пожал Леха плечами.
        - Ну, ты давно уже не сам по себе, а в составе моей группы. Так что паек тебе все одно положен, - чуть смутившись, пояснил чекист.
        - И кто тот паек сюда привезет? - иронично поинтересовался Леха. - Ты, товарищ Сергей, все по большому городу меришь. А у нас тут не город. До города того скакать устанешь. Тут своим умом жить надо.
        - М-да, и снова прав, - вздохнул чекист, смутившись еще больше.
        Загасив окурок, он поправил накинутую на плечи шинель и, попрощавшись, отправился к себе. Проводив его взглядом, Леха недоуменно пожал плечами. Чего именно хотел чекист, он так и не понял, но разговор этот его несколько удивил. Впрочем, до всех этих непонятностей ему и дела не было. Все эти тайны и секреты на него нагоняли тоску и скуку. Своих забот хватало. Отмывшись, он первым делом нашел тетку Марью и озадачил ее вопросом, у кого в селе можно разжиться неводом для рыбалки.
        Женщина задумалась, но минут через пять вдруг оделась и вымелась из дома в непонятном направлении. Глядя ей вслед, Леха удивленно хмыкнул и принялся чистить оружие. После ужина, разобравшись с припасом для очередного выхода в тайгу, Леха улегся спать. Тетка Марья, успевшая узнать у соседок насчет сети, сообщила парню, что невод у соседки есть, но даст она им пользоваться только под часть улова. Леха на иное и не рассчитывал.
        Разбудил Леху выстрел. Моментально подскочив на своей лежанке, парень быстро оделся и, подхватив оружие, выскочил из дома, успев приказать женщинам спрятаться в подполе. Встав посреди двора, парень попытался понять, где стреляли. Словно в ответ на его недоумение, снова послышались звуки перестрелки. Быстро сориентировавшись, Леха бросился на околицу села. Стреляли явно где-то на реке. А это значит, что бойцы отряда столкнулись с кем-то, кто пытался перейти границу.
        Найти на слух место, где именно случилась перестрелка, для парня не было проблемой. Оббежав место стычки по дуге, он вышел на берег Аргуни и, согнувшись буквально пополам, принялся подбираться к тому месту, где бойцы отряда отбивали нападение неизвестных. Уже подобравшись к самому месту стычки, Леха вслушался в перестрелку и недоуменно хмыкнул. Ему, выученику и родовому казаку, звуки стрельбы сказали очень много. И первым делом то, что реку пересекли не просто бандиты.
        Трехлинейки бойцов рявкали так, что от одного звука с ног сбивало. А в ответ им звучало звонкое тявканье винтовок малого калибра. Так звучали только японские «арисаки».
        - Неужто началось? - еле слышно охнул Леха и, уловив вспышку, откуда раздался выстрел японской винтовки, выстрелил в ответ.
        Быстро сместившись на пару шагов в сторону, он дождался ответного выстрела и снова спустил курок. Судя по резким командам, ответ его явно нападавшим не понравился, потому что в то место, где только что находился парень, посыпались пули. Припомнив все правила ночной стрельбы, Леха тщательно выцеливал места, откуда стреляли, и не торопясь выбивал противника одного за другим. Самое главное в ночном бою не стрелять дважды с одного и того же места.
        Выстрелил и сразу ушел в сторону. И так раз за разом. С учетом того, что карабин парня мало чем уступал обычной пехотной винтовке, почти каждый выстрел парня выбивал из боя очередного противника. Снова послышались резкие команды, и на реке раздался плеск весел. Упав на уже холодную землю, Леха всмотрелся в темноту и, уловив какое-то движение на воде, плавно повел стволом. Спустив курок, он перекатился за дерево и, выглядывая с другой стороны ствола, снова попытался рассмотреть противника.
        Рядом послышались тяжелые шаги и загнанное, сиплое дыхание. Сообразив, что это один из бойцов отряда, Леха, не поднимаясь, тихо скомандовал:
        - Ложись, пока пулю не словил.
        - Леха, ты, что ль, бес? - послышалось в ответ.
        Боец плюхнулся на землю так, что парня чуть не подбросило.
        - Нет, бабка твоя, - огрызнулся парень. - Пулемет где?
        - Мужики катят. Сейчас мы их причешем, - зловеще пообещал боец.
        - Пока вы его прикатите и установите, они уж в тайгу уйдут. Почему раньше не стреляли? - в голосе парня было столько возмущения, что боец невольно подтянулся, насколько это было возможно в лежачем положении, и принялся докладывать:
        - Так мы их случаем приметили. Темно ж, словно в погребе. И куда стрелять, совсем не видно. Потому и решили подождать, пока они в атаку пойдут.
        - Вот дурачье, - не удержавшись, фыркнул Леха. - Станут они тебя в полный рост атаковать. Да еще и ночью. Где пулемет? Куда потащили?
        - Да вон, чуть дальше в кустах прогалина есть, туда и катят, - буркнул боец, явно обидевшись.
        Подхватив карабин, Леха ловко перекатился на тропу и, вскочив, метнулся вперед, к едва заметной темной группе, с пыхтением копошившейся у чего-то железного. Со щитка пулемета содралась краска, вот парень и приметил отблеск металла. Упав рядом с расчетом, парень подполз поближе и, толкнув второй номер, тихо спросил:
        - Долго еще?
        - Так куда стрелять-то? Не видно ж ничего, - зашипели ему в ответ два голоса разом.
        - Да что б вас… Лента снаряжена?
        - Готово все.
        - Пусти, - ввинтившись между пулеметчиками, парень ухватил пальцами рукояти пулемета и, плавно поведя стволом, нажал на гашетку.
        «Максим» гулко застучал, вспарывая гладь воды всплесками попаданий. Чуть подправив винт высоты, Леха еще довернул ствол и выпустил длинную очередь. Над рекой раздались крики боли и пара громких всплесков. Убедившись, что не промахнулся, Леха хищно усмехнулся и дал еще одну очередь.
        - Ну, ты и мастер, - восхищенно проворчал первый номер пулемета, рассматривая тонущие тела. - И как рассмотрел только?
        - Они гребли. На воду смотреть надо, - проворчал Леха в ответ, поднимаясь. - Все, ушли. Откатывайте машинку обратно.
        - Погоди, как обратно? - всполошились бойцы. - А ежели снова полезут?
        - Не полезут. Это разведка боем была, - качнул Леха головой.
        - Какая еще разведка? - не поняли бойцы. - Это ж вроде бандиты были. Эти, как их, хунхузы.
        - Сам ты хунхуз, - фыркнул Леха. - На той стороне сейчас, по всему приграничью, только японцы и остались. Это они вас на предмет охраны границы пробовали.
        - А тебе это откель знать? - насторожились бойцы.
        - Раньше хунхузы так делали. Возьмут самых отчаянных или виноватых каких и начинают в разные места мелкими группами засылать. А основная часть банды смотрит, где и как казаки их отбивают. И сколько времени проходит с того, как они на берег вылезут, и когда стрельба начнется. Так слабые места и искали. Но это не часто. Они больше по-тихому старались.
        - А чего так?
        - Так они ж бандиты. Им война не нужна. Им добыча потребна, - пожал Леха плечами, словно бойцы могли его видеть.
        - А чего дальше-то делать? - помолчав, поинтересовался первый номер расчета.
        - Рассвета ждать, - вздохнул Леха, перезаряжая карабин. - По свету посмотрим, кто к нам в гости пожаловал.
        - И как ты китайца от японца отличишь? Они ж на физиономии все одинаковые, - не утерпел пулеметчик.
        - Это тебе они одинаковые, а я сразу скажу, кто это, - усмехнулся Леха. - Есть у них отличия. Просто о них знать надо. Мы для них тоже все на одно лицо, да только купцы, что с нашими торг ведут, точно знают, кто есть кто.
        - Ишь ты, целая наука, - удивленно проворчал боец.
        - Ты сюда откуда приехал? - с улыбкой поинтересовался Леха.
        - Так из столицы. Из Москвы.
        - А до того где служил?
        - Так это, в Тамбовской губернии.
        - А я в этих местах всю жизнь прожил. Потому и могу китайца от уйгура или корейца отличить. Они тут все бывали, - вздохнул парень.
        - Это ты к чему? - не понял боец.
        - К тому, что никакой науки тут нет. Просто внимательно на людей смотреть надо. Тогда и понятно станет, кто откуда будет. А вообще, я начальство ваше никак не понимаю, - не удержавшись, проворчал парень. - Ведь всем известно, что места тут непростые. Так собрали бы тех, кого отсюда в армию и забирали, да обратно и отправили. Они хоть знают, как тут жить и чего ожидать. А то бросили вас в эти места, словно котят слепых. А тут жизнь совсем непростая.
        - Это чем же она от жизни в других местах отличается? - возмущенно поинтересовался боец.
        - Ну, первым делом морозы. Зимы здесь долгие, снежные и холодные. Второе, это граница. Тут столько хитростей имеется, что пересчитывать устанешь. Я и то всего не знаю, притом, что вырос в этих местах и всю жизнь за батькой хвостом бегал, обучаясь. А третье, мало вас. Очень мало, - вздохнув, закончил Леха.
        - Думаешь, попрет на нас японец? - помолчав, мрачно поинтересовался второй номер расчета.
        - Ну, силу они на той стороне серьезную собирают, - не стал скрывать парень. - Товарищ Сергей уже депешу по этому поводу отправил. Вот только, что там решат и когда помощь будет, одному богу известно. Так что патроны к пулемету берегите. Британский калибр тут добыть сложно. А машинка эта вам очень пригодится, - закончил парень, направляясь к кустам, где отстреливались японцы.
        - Да уж, обрадовал, - мрачно проворчал один из бойцов у пулемета.

* * *
        - Разведка боем, говоришь, - мрачно переспросил чекист. - Выходит, они нас на прочность проверить решили?
        - Угу, - весьма содержательно отозвался Леха.
        - И с чего такое мнение?
        - А зачем еще им было соваться? - ответил парень вопросом на вопрос. - В чем еще смысл? Только чтобы понять, как граница теперь охраняется. Так просто японцы своими солдатами рисковать не станут. Они хоть и странно к смерти относятся, но солдат просто так на убой посылать не станут. Не такая большая у них страна и не так много народу, чтобы губить их попусту.
        - Тоже верно. А как получилось, что ты до места стычки быстрее всех остальных успел?
        - Да сколько ж можно повторять?! Местный я. Местный.
        - Да ты не ори. Ты толком объясни. А то примчался туда раньше всех, половину отряда нападавших положил, а теперь еще и горло дерет, - осадил его товарищ Сергей.
        - Устал я вам одно и то же повторять, - угрюмо вздохнул Леха. - Я в этих местах родился и с самого детства каждый куст тут знаю. А что воевать умею, так меня тому специально учили. Много лет. Ну что тут еще непонятного? Ты, товарищ Сергей, ежели не доверяешь, так и скажи. Тогда я и объяснять ничего не стану. Уйду просто, и делайте вы тут что хотите. А уж ежели сказал, что я в твоей службе, так и пустых вопросов не спрашивай.
        - Я те уйду, - шутливо пригрозил чекист. - Тут не в недоверии дело. Я понять хочу, что мы не так делаем и почему у тебя одного все ловчее получается, чем у нас всех вместе взятых. Понял?
        - Ну, так говорю же, я специально обучен. Специально, - едва не по складам повторил Леха. - Для того и учили, чтоб граница под охраной была.
        - Но ведь не одного тебя так учили, - напомнил чекист.
        - Конечно, не одного, - тут же согласился парень. - В каждом доме по всей станице ребят так отцы учили. Да только из всей станицы я один и выжил. Ты ж видел.
        - Видел, - мрачно кивнул товарищ Сергей, припомнив обгорелые останки некогда большого поселения. - А к слову. Ты куда все трофейные винтовки уволок?
        - В запас отложил, - уклонился Леха от прямого ответа.
        - В запас? - удивился чекист. - Зачем?
        - Я ж рассказывал. На той стороне крестьяне с отчаяния решились за оружие взяться. Вот я и подумал, что ежели их японскими винтовками вооружить, то тем же японцам не до нападения станет.
        - А они потом те же винтовки против нас не обернут? - задумался чекист.
        - Не думаю, - качнул парень головой. - Японцы почитай всю Ханьскую империю подмяли. Так что тем крестьянам не до нападений на приграничье будет. Свою бы землю отбить. Да и не много таких пока. А нам, чем японцам хуже, тем лучше. Что там с помощью?
        - Вроде собирают сводный отряд. Ждем, - вздохнул товарищ Сергей.
        - Так отписал бы, что японцы уже начинают. Чтоб шевелились. А то у нас, пока гром не грянет, мужик не перекрестится, - грустно усмехнулся Леха, отлично помня, где живет.
        - Бабу свою учить будешь щи варить, - огрызнулся чекист. - Уже депешу отправил, как японцев твоих увидел.
        - Они не мои. Они свои собственные, - весело фыркнул Леха.
        - Весело тебе, - буркнул чекист укоризненно.
        - А чего грустить? - развел парень руками. - Бой пережил. Голова цела, и ладно. А дальше как Господь рассудит.
        - Этому тебя тоже отец учил? - поинтересовался товарищ Сергей.
        - А так почитай все казаки от начала времен жили, - улыбнулся Леха.
        - Опять казаки, - скривился чекист. - Ну, я же просил тебя, Леша.
        - Товарищ Сергей. Я казаком родился и казаком помру. А ежели то кому не нравится, так то не моя печаль. И род свой я забывать не хочу и не стану. Даже новой власти в угоду.
        - Уймись, - жестко осадил его чекист. - Молод ты еще с властью спорить. Не знаешь и не понимаешь многого. Я вот все смотрю на тебя и понимаю, что учили тебя много и хорошо. Да только однобоко.
        - Это как? - не понял парень.
        - А вот так. В том, что охраны границы касаемо и всяких хитростей таежных, ты и сам кого угодно поучишь. А вот в других делах ты телок телком. И это плохо.
        - Ну, сразу везде сильным не будешь, - пожал Леха плечами. - Мне для жизни хватит.
        - Вот как с тобой разговаривать? - возмутился чекист. - Я тебе про пользу образования, а ты все в тайгу смотришь.
        - Что-то я в толк никак не возьму, к чему ты клонишь, товарищ Сергей, - задумчиво протянул парень.
        - К тому, что тебе учиться надо, - вздохнул товарищ Сергей. - А ты никак приграничье свое оставить не хочешь.
        - И на кого мне учиться, по-твоему, нужно? - иронично хмыкнул Леха.
        - На красного командира, - отрезал чекист.
        - А это кто ж такие будут? - не понял Леха.
        - Ну, раньше, до революции, так офицеров называли. А теперь командиры.
        - А зачем оно мне? - продолжал недоумевать парень.
        - Я ж тебе рассказывал. Не будет больше казачества. Будет только армия и народная милиция. Вот я и хочу, чтоб ты на армейского командира выучился. Вот и получится, что ты вроде как родовое дело продолжишь. Сам говорил, что род твой изначально служивым был.
        - Ну да, верно, - задумался Леха. - Выходит, надо в дорогу собираться?
        - Ну, не так сразу, - несколько смутился товарищ Сергей. - Вот наведем порядок в стране, тогда и поедешь.
        - Ну, это еще не скоро будет, - рассмеялся Леха с заметным облегчением.
        - Ну, скоро, не скоро, а письмо нужным людям я уже отправил. Так что, как только будет возможность, тебя вызовут, - хитро усмехнулся товарищ Сергей.
        - Вызовут? Куда? - снова не понял Леха.
        - В училище, - пожал чекист плечами.
        Парень задумался. Учиться ему всегда нравилось. А еще его влекла возможность увидеть другие места и другие города страны. Ведь прежде ему дальше Читы бывать не приходилось. А посмотреть там было на что. Во всяком случае, отец и дед всегда говорили, что города в империи весьма красивы и очень велики. Сообразив, что замечтался, Леха встряхнулся и, покосившись на молча курящего чекиста, проворчал:
        - Ну, это еще когда будет. А у нас тут своих дел хватает.
        - Это верно, - скривился товарищ Сергей. - Эх, пулеметов бы нам еще хоть парочку…
        - Ты сначала патронов к тем, что имеются, добудь, - не удержавшись, поддел его Леха. - Того, что я притащил, на один серьезный бой хватит. А потом станешь от японцев оглоблей отбиваться.
        - Могу и оглоблей, - зло усмехнулся товарищ Сергей. - Во всяком случае, в плен сдаваться я точно не собираюсь.
        - А я про плен ничего и не говорил, - тут же выкрутился парень. - Я это к тому, что службу тебе серьезно устраивать надо. А то, что сейчас, одно название. Вон, на торгу, почитай открыто купцы песок золотой выкупают, а вы и не чешетесь.
        - Как выкупают? Кто? - подскочил чекист вместе с лавкой, на которой сидел.
        - Так ханьцы и выкупают. Они сюда товар везут, а мужики, кто половчее, за тот товар песком платят, - пожал Леха плечами.
        - А ты видел и молчал? - возмутился чекист.
        - Так почем я знаю, что вы с ними делать хотите? Раньше за такое дело можно было и на каторгу отправиться, кандалами греметь, а теперь и не знаю.
        - Декретом революционного правительства все добытое золото должно в казну сдаваться, - мрачно пояснил чекист этот вопрос.
        - А мужики про тот декрет знают? - снова поддел его Леха.
        - Во всех городах и губернских поселениях тот декрет должны были огласить.
        - Да ты смеешься, что ли? - не удержавшись, возмутился парень. - Кто ваших говорильщиков слушает? У вас же то сходка, то митинг. А про что говорите, сам черт не разберет.
        - Лешка! - возмущенный голос чекиста дрогнул от осознания правоты парня.
        - А скажи, что я не прав, - завелся Леха. - Вон, купцы вроде в Харбин уезжают только с тем, что на себе унести можно. А в чемоданах тех столько спрятано, что и не сказать.
        - И откуда тебе это все известно, - растерянно поинтересовался чекист, готовясь услышать очередную отповедь.
        - Опять за рыбу гроши, - фыркнул Леха. - Да учили меня такому. Учили. Чемодан открыл и смотри, сколько внутри до края и сколько снаружи. Сразу понятно будет, что там дно двойное.
        - Твою мать! - растерянно выругался чекист. - Так просто, а мы и не подумали.
        - Знаешь, сколько таких хитростей существует? Я и половины не знаю, - вздохнув, признался парень. - А ты говоришь, учили меня однобоко.
        - Ладно, зацепился, - отмахнулся чекист. - Лучше расскажи, что еще про подобную контрабанду знаешь.
        - Это долгий разговор, - вздохнул Леха. - Так сразу всего и не упомнишь.
        - Вот что. Бери бумагу, карандаш, дома сядешь и запишешь все, что вспомнишь, - приказал чекист, выкладывая на стол названные предметы. - И не вздумай отказаться. Ты даже представить себе не можешь, как это важно.
        - У меня и своих дел хватает, - попытался отвертеться Леха, но чекист продолжал настаивать:
        - Надо, Алексей. Очень надо. Сам ведь говорил, что бойцы мои и половины о границе не знают. Вот и научи их. Я ведь для того тебя в свою службу и взял.
        - Что, и бумагу нужную дашь, ежели спрошу? - заинтересовался парень.
        - Обязательно. И печать свою поставлю, - твердо пообещал товарищ Сергей.
        - Ладно. Напишу. Только не сразу. Мне еще солонины всякой на зиму заготовить надо, - вздохнул парень.
        - Да угомонись ты уже со своей солониной, - едва не взвыл чекист. - Не помрем мы с голоду. Сказано, тебе паек положен, значит, будет.
        - Товарищ Сергей, давай с тобой так уговоримся. Вот проживешь ты тут зиму, а потом и поговорим за тот паек твой, - ехидно усмехнулся Леха.
        - Да что ты меня зимой все пугаешь?! - возмутился чекист. - Думаешь, я на каторге зим не видал?
        - А ты думаешь, я тех каторжных не видел, - вызверился Леха в ответ. - У нас вон та каторга недалече была. Да и не каторга тут. Сам говорил, важный участок службы. А значит, бойцы твои должны сыты быть, чтобы силу иметь, службу нести. Да чего я тебе прописные истины рассказываю? Вот грянут морозы, сам все поймешь, - устав от долгих разговоров, закруглился парень.
        - М-да, поговорили, - покрутил чекист головой.
        - Ладно, пойду я, товарищ Сергей, - вздохнул парень поднимаясь.
        - Погоди, - остановил его чекист. - Что ты с девчонкой своей делать собираешься?
        - Не знаю пока, - честно признался парень.
        - Как это? Она что, так и будет на твоей шее вместе с охранником своим жить?
        - А чем они тебе мешают? - удивился Леха. - Боло мужик работящий. Вон, на подворье уже умудрился починить все, что починки требовало. Вот с Юе труднее. Она из богатой семьи, ей работать не полагается по их понятиям. Но тоже сложа руки не сидит. В общем, пусть живут пока. На ту сторону их все одно отпускать нельзя. Сразу схватят.
        - Думаешь, их все еще ищут? - с сомнением поинтересовался чекист.
        - Думаю, - уверенно кивнул Леха. - Бабка рассказывала, японцы народ упрямый, и так просто не отступаются. А ты никак задумал чего? - вдруг сообразил он.
        - Есть одна мысль, - помолчав, кивнул товарищ Сергей.
        - И какая? - подобрался Леха.
        - Не хочешь на ту сторону еще раз прогуляться?
        - Зачем?
        - От красавицы своей отцу ее весточку передать, а заодно узнать, когда именно японцы нападение задумали.
        - Она думает, что убили его, - вздохнул Леха. - К тому же откуда ему знать, что японцы затевают, коли он ханьского императора чиновник. Кто ж станет опальному судье такие тайны доверять?
        - А ты подумай, да с девчонкой поговори, - настоятельно посоветовал чекист. - Нам хотя бы примерные даты знать надо, чтобы хоть как-то оборону планировать.
        - Поговорю, - подумав, кивнул парень и, попрощавшись, вышел.

* * *
        Идея узнать, что случилось с отцом Юе, запала Лехе сильно. Пару дней, которые он проводил на рыбалке, парень обкатывал ее про себя, пытаясь угадать, как далеко может находиться родной дом девушки. Потом, сообразив, что гадать можно до морковкина заговенья, отправился говорить со своими подопечными. Чтобы не давать девушке раньше времени надежды, Леха отыскал Боло и, присев рядом с ним на завалинку, тихо спросил:
        - Как думаешь, отец Юе еще жив?
        - Нет, - вздохнув, качнул головой телохранитель. - Он посмел противиться воле японского офицера, а они подобного не прощают.
        - Но ведь и он не простой крестьянин. Как-никак, императорский судья, - задумчиво возразил Леха.
        - Это давно уже ничего не значит, - скривился уйгур.
        - Как это? Судей же вроде по указу императора назначают, - удивился Леха.
        - Назначают. Но их власть распространяется только на китайцев. Да и то не на всех. Те, кто становится полезен оккупантам, обычным судьям не подсудны. С ними, в случае чего, разбираются сами иностранцы.
        - И в каких это случаях бывает? - заинтересовался парень.
        - Обычно, когда они делают что-то против них. Во всех остальных случаях таких людей никто не судит, - вздохнул Боло.
        - Выходит, они могут делать, что хотят? - прямо спросил Леха, не веря собственным ушам.
        - Да, если это не делается против иностранцев, - мрачно кивнул телохранитель. - Но зачем тебе все это знать? Что ты задумал?
        - Хочу сходить на ту сторону, узнать, что японцы задумали, - честно признался парень. - Думал, если судья жив, то он сможет больше узнать про их планы.
        - Опасная затея, - вдохнул Боло. - Но боюсь, хозяин тебе в этом случае не смог бы помочь. Он всегда был против оккупантов и потому решился возразить японцу.
        - Интересно. Может, он еще и знал кого-то, кто готов драться с иностранцами с оружием в руках? - наудачу спросил Леха, внимательно отслеживая реакцию телохранителя.
        - Знал, - помолчав, тихо признался Боло.
        - Выходит, и ты их знал, - не унимался парень.
        - Что ты задумал? - снова спросил телохранитель, настороженно рассматривая его.
        - У меня в тайнике лежат три десятка японских винтовок и запас патронов к ним. Я хочу отдать все это людям, готовым драться, - ответил парень, глядя ему в глаза.
        - Зачем тебе это? - тут же последовал очередной вопрос.
        - Все просто, - чуть подумав, ответил Леха. - Я смог узнать, что японцы хотят захватить все приграничье. Нас слишком мало, чтобы долго им сопротивляться. И потому, если ваши бунтари смогут отвлечь на себя их силы, нам будет легче.
        - Интересно. Ты не стал обманывать и придумывать какую-то особую причину, - удивился Боло.
        - А зачем? Да и кто поверит, что родовой казак, предки которого много лет воевали с хунхузами, вдруг решит освобождать чужую для себя страну? Нет, я сказал все, как есть. Так что, у тебя есть такие люди?
        - Три десятка винтовок, это серьезно, - подумав, проворчал Боло. - Особенно если вспомнить, что даже за одну японцы готовы уничтожить деревню.
        - Вот именно. Так что, расскажешь, где тех людей найти? - поторопил его Леха.
        - Нет. Не расскажу. Я сам с тобой пойду, - подумав, решительно заявил телохранитель.
        - Это опасно. Что с девушкой будет, если с тобой что-то случится? - напомнил парень.
        - Ничего. Здесь ей ничего не грозит. А в случае нападения, она всегда сможет уйти дальше от границы. С другими вашими женщинами. Я знаю, что вы станете защищать их до последнего, - хитро усмехнулся телохранитель, покосившись на парня.
        - Тут ты прав, - вынужден был согласиться Леха. - Но все равно это опасно.
        - Для тебя. Один из тех, кто командует таким отрядом, двоюродный брат Юе. Я знаю его с детских лет. Где ты спрятал оружие?
        - На той стороне. В лесу.
        - Ну, я так и думал, - понимающе усмехнулся Боло. - Ты знаешь лес так, что по-другому и быть не могло. Так что я иду с тобой. В противном случае Хан тебе не поверит и просто попробует убить. Я не хочу, чтобы он глупо погиб.
        - Ты так уверен, что я могу в одиночку перебить весь его отряд? - иронично хмыкнул парень.
        - Я видел, что ты умеешь. На себе испытал, - усмехнулся Боло в ответ. - Так что да. Я уверен.
        - Хорошо. Я возьму тебя с собой, - вздохнул Леха. - Через два дня, считая с сегодняшнего, будь готов к долгому переходу. Пойдем пешком.
        - Я помню, что ты не ездишь по лесу верхом. Но как ты хочешь довезти оружие до отряда Хана? - не понял Боло.
        - Они сами за ним придут, - пожал Леха плечами. - Ты встретишься с Ханом, расскажешь ему об оружии. Я задам свои вопросы, а потом он выделит людей, и мы отведем их к тайнику. Люди Хана заберут оружие, а мы вернемся сюда.
        - Ты умный, - одобрительно кивнул Боло. - Даже если кто-то об оружии узнает, ему придется пойти за нами в лес. А там ты его легко поймаешь.
        - Ты все правильно понял, - улыбнулся парень. - А как твоя рана? Ты сможешь долго идти? - вдруг вспомнил Леха.
        - Не беспокойся, - усмехнулся телохранитель. - Все почти зажило. Я выдержу переход.
        - Тогда начинай готовиться. И помни, в лесу у меня может не быть времени помогать тебе. Японцы явно вычищают приграничье, чтобы подмять его под себя, - кивнул Леха и, поднявшись, отправился домой.
        Уже у калитки он заметил несущегося от околицы всадника. Земля намокла после осенних дождей, и конь то и дело оскальзывался. Насторожившись, Леха зашагал в сторону центральной площади села. Всадник, остановив коня у подворья, которое занимал товарищ Сергей, точнее, его служба и, бросив поводья, побежал в дом. Брошенный на подворье жеребец, тяжело поводя боками, отошел в сторону и потянулся к луже с дождевой водой.
        Подойдя, Леха перехватил повод и принялся вываживать животное, негромко что-то приговаривая, чтобы успокоить животное. Отерев коня пучками соломы, парень убедился, что конь остыл, и повел его к поилке. Потом, отведя животное обратно к воротам, он привязал его к коновязи и, чуть подумав, направился в дом. Аккуратно очистив сапоги от уличной грязи, парень поднялся на крыльцо и, вежливо постучав в дверь, вошел.
        Прискакавший боец, возбужденно размахивая руками, что-то втолковывал товарищу Сергею. Тот, яростно пыхтя цигаркой, внимательно слушал, то и дело сжимая кулак левой руки.
        - Ты чего коня непривязанным бросил? - не удержавшись, заворчал Леха, когда боец оглянулся на него. - Ладно, выводить времени нет, так хоть бы привязал. Он же сразу к воде потянулся. А с горячки ледяной воды напьется, и все. Обратно пешком побежишь.
        - Погоди, Леша. Не до коня сейчас, - осадил его чекист. - Тут другая беда.
        - Что опять? - удрученно вздохнул парень.
        - Банда, что в скалах сидела, сюда идет, - коротко поведал боец.
        - Откуда знаешь, что именно сюда? - тут же спросил парень.
        - Так тропа вроде к селу ведет, - ехидно напомнил боец.
        - Ежели забыл, то секрет у развилки сидит. А развилка, это уже две дороги, - не остался парень в долгу. - Приказ у секрета какой?
        - Смотреть и, в случае чего, гонца слать, - растерянно ответил отдышавшийся боец.
        - Выходит, ты ускакал раньше, чем увидел, куда банда свернула? - мрачно уточнил Леха.
        - Что ты сказать хочешь этим, Алексей? - поднявшись, настороженно поинтересовался чекист.
        - Бандиты знают, что тут вооруженный отряд сидит. Люди там не глупые, и средь бела дня на пули нарываться не станут. Выходит, к станции они идут, - задумчиво высказался Леха. - А что сегодня на станции? Кто приехать должен?
        - Литерный из Владивостока, - быстро порывшись в бумагах, ответил чекист.
        - Пассажирский? - быстро уточнил парень.
        - Да.
        - Не то, - скривился Леха. - Что еще?
        - Из Екатеринбурга состав вечером пройдет, - сверившись с бумагой, ответил товарищ Сергей.
        - Вот на что они нацелились, - решительно кивнул Леха.
        - Объясни, почему так решил, - тут же потребовал чекист.
        - А что с пассажиров из Приморья взять? - презрительно усмехнулся парень. - Богатых там давно уже нет. А вот тот поезд, что из Екатеринбурга, им интересен. Там поживиться можно. А самое главное, им до станции еще часа полтора ехать. Земля мокрая, коней быстрее, чем рысью гнать, опасно. Так что к проходу того состава, что из Владивостока, они никак не успеют. А вот ко второму поезду точно успеют. И место выберут для засады, и осмотрятся, а как встанет водой заливаться, так и начнут.
        - Ты словно сам в таких делах участвовал, - растерянно проворчал боец.
        - Мы такие нападения отбивали, - презрительно усмехнулся Леха. - К тому же я все местные расстояния знаю.
        - И что предлагаешь? - цыкнув на бойца, спросил чекист.
        - Ну, нападать они со стороны станции будут. Там тайга к самым путям подходит. С другой стороны пути для разъезда и место открытое. Ежели что, их заметят сразу. Паника начнется, люди побегут. Им этого не надо. Им добыча нужна, да побольше. Так что надо пулемет у станции ставить так, чтобы вдоль состава бить можно было. Тогда мы банду разом ополовиним. Ну, а дальше, как бог даст.
        - А успеем пулемет туда перевезти? - задумался товарищ Сергей.
        - Мулы, - коротко подсказал Леха.
        - Что мулы? - не понял чекист.
        - Те мулы, на которых я все это добро притащил, здесь, в селе?
        - А куда они денутся? Иногда в телеги запрягаем, чтобы по хозяйству пользовать. А так да. Здесь.
        - Вот трех взнуздать и на них пулемет и припас перевезти. Вдоль чугунки с мулами легко пройдем. Подлесок облетел, но все одно можно скрытно подобраться.
        - Покажешь дорогу? - быстро спросил чекист, одеваясь.
        - Смысла нет, - отмахнулся Леха. - Вдоль чугунки идите, не ошибетесь. А я вас там, на месте уже встречать буду.
        - Погоди, а как ты там быстрее нас окажешься? - удивился боец.
        - Да что б вас… Я уже устал повторять, что я в этих местах каждый камушек знаю, - вызверился Леха. - Да и выйду я раньше. Вот сейчас домой за карабином забегу и пойду. А вы пока скотину взнуздаете, пока пулемет разберете, время и пройдет.
        - Ладно. Пусть так, - решительно кивнул товарищ Сергей. - Я с пулеметчиками сам пойду. А ты нас там встречай. Раз уж так сложилось, заодно покажешь, где самое удобное место для станка.
        - За тем и иду, - кивнул Леха, направляясь к дверям.
        Забежав домой, парень быстро сменил одежду и, накинув на себя ремни с амуницией, проверил наличие в подсумке запасных патронов. Убедившись, что во втором подсумке имеются патроны к нагану, Леха выскочил из дома и, закинув ремень карабина не шею, рысью побежал к околице села. Спустя час он выскользнул из тайги и, присев на опушке, достал из котомки бинокль. Внимательно осмотрев подходящий к дорожному полотну подлесок, парень хищно усмехнулся и, отойдя обратно в тайгу, быстрым шагом направился в обратную сторону.
        Перехватив пулеметчиков, он отвел их от полотна в тайгу и повел в одном ему известном направлении. Спустя еще полчаса Леха велел расчету разгружать мулов и, отойдя на несколько десятков шагов в сторону, снова достал бинокль.
        - Что там? - тихо спросил, подходя, товарищ Сергей.
        - Явились уже, - так же тихо отозвался парень. - Вот тут пускай машинку ставят. Видишь, отсюда все вагоны сразу от банды отсечь можно, - пояснил он, указывая на слегка заплывшую яму, очень напоминавшую окоп.
        - Выходит, казаки так уже делали? - сообразил чекист.
        - Казаки много чего делали, - вздохнул Леха, снова поднимая бинокль.

* * *
        - Хорошо получилось, - пыхтя самокруткой, с довольным видом усмехнулся товарищ Сергей. - Разом почти всю банду положили.
        - Угу, только патронов к машинке и не осталось почти, - мрачно вздохнул Леха, перезаряжая карабин.
        - Зато еще и «льюис» теперь имеем, - нашелся чекист.
        - А толку-то? Камнями его заряжать станешь? - тут же поддел его парень.
        - Вот ведь заноза, - беззлобно выругался товарищ Сергей. - Что ни скажи, все тебе не так.
        - Да мне-то все одно, как оно получается, а вот что вы делать станете, ежели завтра японец попрет? - фыркнул Леха.
        - Да что ты меня все пугаешь? - возмутился чекист, зябко кутаясь в шинель и закуривая очередную цигарку.
        - Я не пугаю. Я тебя поторопить хочу, - устало вздохнул казачок, усаживаясь на рельс. - Значит, слушай и запоминай. До того, как река встанет, никто воевать не будет. А вот по льду они запросто пройдут. Понял?
        - Хочешь сказать, что к ледоставу мы должны все вопросы с боеприпасами и личным составом решить? - сообразил товарищ Сергей.
        - Именно, - решительно кивнул парень.
        - А если они решат переправу наладить? Плотами, к примеру? - подумав, подкинул чекист очередную задачку.
        - Не так это просто, - снова вздохнул Леха. - Плот срубить уметь надо. Иначе он на стремнине под ними и развалится. А наплавной мост наводить, тогда на нашей стороне придется им кусок берега захватить. В общем, что так, что эдак, и потери большие, и шуму много. А им шум большой не нужен. К тому же местных крестьян они прогнали да постреляли, а сами солдаты такой работой заниматься не шибко любят.
        - Что значит не любят? - удивился чекист.
        - Они солдаты. Их дело стрелять да воевать, - пожал парень плечами. - Вон, даже в деревне ханьской, и то рабов себе оставляют, чтобы те черную работу для них делали. В общем, секреты пусть приглядывают, а ты начальство свое поторопи. Без патронов и солдат они вас тут шапками закидают.
        - Погоди, а ты куда денешься? - насторожился чекист.
        - Так сам же просил на ту сторону сходить, - напомнил Леха.
        - И что? Пойдешь?
        - Пойду. К слову, товарищ Сергей, прикажи все «арисаки» японские мне отдать. С патронами вместе, - поднимаясь, попросил парень.
        - Зачем?
        - Так говорил же, на той стороне бунтарей вооружу. Хоть десяток этих живорезов положат, уже проще.
        - А почему живорезов? - не понял чекист.
        - Так у них правило есть, ежели где оплошал, то сам себе живот режешь, чтоб значит, вину искупить, - криво усмехнулся Леха.
        Кивнув, чекист подозвал к себе одного из бойцов и, приказав ему собрать все винтовки японского образца, передать их парню.
        Минут через двадцать боец принес Лехе четыре трофейных ствола вместе с подсумками и, свалив их на насыпь, проворчал:
        - И не поймешь сразу, то ли винтовка, а то ли игрушка детская.
        - Это ты зря, - понимающе усмехнувшись, не согласился парень. - Не смотри на калибр. В открытом поле из такой винтовки запросто можно любого достать. Да и бегать с ней проще. Легкая она.
        - А чего тогда сам с карабином ходишь? - тут же поддел его боец.
        - Мне его батя дал, - ответил парень, поглаживая затвор своего оружия. - Да и привык я к нему.
        - Да уж, привык, - проворчал один из пулеметчиков.
        - А что не так? - развернулся к нему боец.
        - Да мы пока ленту меняли, он успел пятерых из своего карабина снять, перезарядиться и еще троих положить, - ответил боец, удивленно поглядывая на парня. - Я такой стрельбы и не видел никогда. И ведь не промахивается. Ловок, бес.
        - Нашел, чему дивиться, - усмехнулся Леха. - Посмотрел бы ты, как казаки экзаменацию на внесение в реестр сдают. Вот где мастерство.
        - И как же? - заинтересовался чекист.
        - На колья пять яиц укладывают, а колья те с разницей в десять шагов в землю вбивают. Еще через двадцать шагов шесть кольев и тоже с яйцами. После лоза, на которой папаха казачья надета. И пока казак скачет, он должен сначала из карабина все яйца прострелить, после из револьвера, а потом лозу на скаку срубить так, чтобы папаха на оставшийся обрубок упала и висеть осталась. Ну, а после уже джигитовка.
        - А это еще что за зверь? - не понял пулеметчик.
        - А это когда на коне скачешь и всякие трюки делаешь, чтобы враг в тебя не попал, - с улыбкой пояснил парень.
        - И что, ты все это делал? - удивился чекист.
        - Рубке еще учиться надо, - вздохнул Леха. - А шашка моя в доме сгорела.
        - Это как так? Она ж вроде железная, - не поверил пулеметчик.
        - Шашка стальная, а когда дом горел, закалка и пропала, - пояснил товарищ Сергей, задумчиво разглядывая парня.
        В ответ Леха только молча кивнул, подтверждая сказанное.
        - Есть у меня шашка, - помолчав, усмехнулся чекист. - Зайди потом, может, подойдет тебе.
        - Ежели она взрослого казака, то нет пока, - нехотя мотнул Леха головой. - Мне под рост и силу пока учебный клинок нужен. А после, как в силу войду, можно будет и настоящую пользовать.
        - Все одно забирай, - подумав, махнул товарищ Сергей рукой. - Я ею все одно пользоваться не умею. Да и не для меня это теперь, размахивать ею, - грустно усмехнулся чекист.
        - Добро. Вернусь с той стороны, заберу, - кивнул Леха, собирая принесенное оружие.
        - Когда уйдешь? - тихо уточнил товарищ Сергей.
        - Завтра, с рассветом. Со мной Боло пойдет.
        - Решил попробовать добраться до судьи? - заинтересовался чекист.
        - Ну, попробую хоть узнать, что с ним, - неопределенно пожал Леха плечами.
        - Ты давай осторожнее там, - посоветовал чекист. - И на рожон не лезь. Твое дело: тихо прийти, узнать, что надо, и тихо уйти.
        - Ну, это как получится, - хищно усмехнулся Леха.
        Навесив на себя трофеи и ремни с подсумками, парень огляделся и, убедившись, что ничего не забыл, широким шагом направился в тайгу. Пара минут, и он скрылся из виду, словно испарился. Только ветви кустарника качнулись.
        - Вот ведь выучили, дьяволенка, - проворчал пулеметчик, глядя ему вслед. - Ходит, словно привидение. Только был, и уже след простыл.
        - Угу, выучили, - задумчиво кивнул чекист. - Нас бы с вами кто так выучил.
        - Зачем? - не понял боец.
        - А затем, что он в любом бою словно дома на печи. Вон сколько схваток уже прошел, и все одни царапины. А мы тут и года не прослужили, а уже четверть отряда погибло. Не умеем мы еще воевать толком в таких условиях. Сегодняшний бой взять. Мы с вами поперлись бы по тропе и прямо на банду. А он своими тропами вывел и показал, как правильно засаду устроить. Вот и получается, что нас с вами еще учить и учить надо.
        - Ну, это да. Я раньше все в степях воевал. А тут лес сплошь. Иной раз и не поймешь, куда идти, - задумчиво буркнул пулеметчик.
        Пока они обсуждали боевые умения парня, Леха вышел на тропу и, прибавив ходу, зашагал в сторону села. Спустя час он прошел на свое подворье и, умывшись у колодца, уселся чистить оружие. Собрав вещмешок и убедившись, что ничего не забыл, Леха вышел из своего закутка к столу. Тетка Марья, накрывая к ужину, то дело поглядывала на собранный к переходу скарб.
        - Никак опять собрался куда? - осторожно поинтересовалась она.
        - Угу. Надо прогуляться кой-куда, - туманно пояснил парень. - А что?
        - Да я попросить хотела, - вздохнула женщина.
        - Так говори уже, тетка Марья. Чего кота за хвост тянуть, - подтолкнул ее Леха, сообразив, что женщина чего-то смущается.
        - У подружки моей, Татьяны, пятеро по лавкам, а мужа третий год как убили. Может, дозволишь ей солонины бочонок отдать? - решившись, тихо спросила Марья.
        - Отдай. Только у нее бочонок пустой забери. Я вернусь, еще на охоту схожу, - чуть подумав, решительно кивнул Леха. - И под рыбу пусть бочонки приготовит. И вот еще чего. Пока меня не будет, на торг сходи. Еще соли прикупи. Денег я сейчас дам, - закончил он, подвигая к себе тарелку с кашей.
        - Спаси Христос, Лешенька, - вдруг поклонилась женщина.
        - Ты чего, тетка Марья? - растерялся парень. - Что ж я, зверь какой? Детей на голодную смерть бросить. Набью я зверя. И рыбы наловлю. И нам, и ей. Главное, чтобы бочонков и соли на все хватило. Нам еще за невод платить.
        - Это верно, - задумалась женщина.
        - Ничего. Даст бог, и свой невод купим, - усмехнувшись, ободрил ее парень. - Вот вернусь, и стану только хозяйством заниматься.
        - Это ты-то? - тут же поддела его хозяйка.
        - А чем я не хозяин? - удивился Леха. - Вроде по хозяйству все умею, и руки откель надо растут. Что не так?
        - Вой ты, а не ратай, - тихо рассмеявшись, махнула женщина рукой. - То, что руки у тебя справные, то верно. Но скучно тебе только по хозяйству возиться. Да и учили тебя больше на воя. А по хозяйству так, чтоб было, - закончила она.
        - Ну, на то и казак, - смущенно пожал Леха плечами, понимая, что женщина полностью права. - Но все одно, и по хозяйству все сделаю, что надо.
        - Да уж сделал, - одобрительно кивнула тетка Марья. - И сарай поправил, и сруб на колодце подровнял, и дров заготовил. И солониной вон занялся. Даст бог, зиму переживем спокойно.
        - О том и думал, - кивнул Леха, запивая кашу горячим чаем.
        Поужинав, парень прошел в свой закуток и, раздевшись, завалился спать.
        С первыми лучами солнца он уже был готов к выходу. Тихо собрав все приготовленное, он вышел на крыльцо и, оглядевшись, направился к калитке. Но стоило только парню выйти на улицу, как с соседнего двора вышел Боло в сопровождении Юе.
        - А ты чего вскочила ни свет ни заря? - удивился Леха.
        - Хочу проводить вас, - смутилась девушка.
        - Долгие проводы, лишние слезы, - отмахнулся парень. - Да и ненадолго мы. Вон, оружие кое-кому отдадим и обратно сразу.
        - Покажи вот это Хану, - тихо сказала Юе, протягивая Лехе вышитый кисет. - Тогда он тебе сразу поверит.
        - А словам Боло, значит, не поверит? - насторожился парень.
        - Поверит, но будет опасаться, - быстро пояснила девушка. - Про кисет знаем только мы двое. Увидев его, он поймет, что я жива и прошу его доверять тебе. Это мы придумали еще, когда он только начал придумывать, как прогнать оккупантов. Знали, что он затевает опасное дело.
        - Ты знал? - повернулся Леха к телохранителю.
        - Даже не догадывался, - качнул тот головой, насупившись.
        - Не сердись, - попросила его Юе. - Сначала я считала все это игрой. А потом поняла, что Хан не играет и для него это все очень серьезно.
        - Это для всех серьезно, - вздохнул Боло.
        - Ладно. Хватит время зря терять. Пошли, - скомандовал Леха, отдавая телохранителю половину поклажи.
        - Храни вас Будда, - еле слышно прошептала Юе, отступая назад.
        Они вышли из села и быстро зашагали в сторону истока Аргуни. Переправляться через вздувшуюся от дождей реку парень посчитал глупостью. Он вообще бы не стал совершать этот выход, если бы не оружие. Теперь, когда на сопредельной стороне появились люди, достаточно смелые, чтобы взять в руки винтовки и оказать сопротивление всем чужестранцам, в этом появился смысл.
        По большому счету Лехе было все равно, что там происходит, но вооруженное сопротивление отвлечет японцев от их планов. Именно этого парень и добивался, отлично понимая, что наличным количеством бойцов границу не защитить. А дальше новые власти или подкрепление пришлют, или потеряют серьезный кусок своей земли.
        С этими мыслями Леха и шагал вдоль реки, зорко поглядывая вокруг. Боло, двигаясь за ним след в след, старался контролировать все, что происходит за спиной. Добравшись до скального выхода, Леха жестом остановил напарника и, присев за стволом старого кедра, еле слышно прошептал:
        - Секрет мы обошли, но придется немного подождать. Посмотреть, что на той стороне происходит.
        - А что не так? - насторожился телохранитель.
        - Вон туда посмотри, - ткнул Леха пальцем.
        - Птицы, - чуть пожал Боло плечами.
        - Вороны. Так они только над падалью кружат. Там что-то есть, - задумчиво протянул Леха.
        - Кого-то убили? - не унимался телохранитель.
        - Вот сходим и узнаем, - приняв решение, ответил парень, поднимаясь.

* * *
        Очередной овраг с братской могилой произвел на телохранителя удручающее впечатление. Сильный, много повидавший в жизни мужчина, опустившись на колени, плакал, сжимая кулаки в бессильной ярости. Дав ему немного прийти в себя, Леха попытался силой увести Боло от оврага, но тот неожиданно уперся.
        - Их надо похоронить, - упрямо набычившись, заявил уйгур.
        - Здесь нельзя ничего трогать, - вздохнул парень, которому и самому не хотелось уходить просто так. - Если японцы увидят, что тела засыпали, они начнут искать того, кто это сделал. Начнут лес прочесывать и могут случайно найти тех, кто там прячется.
        - Но так же нельзя, - продолжал упираться Боло.
        - Им уже все равно, Боло, - вздохнул Леха.
        - Это же только женщины и дети. Чем они им угрожали? - утирая сбегавшие по щекам слезы, вдруг спросил телохранитель.
        - Они не угрожали. Они мешали, - в очередной раз вздохнул Леха. - Японцы хотят забрать эту землю себе, и те, кто здесь всегда жили, им просто мешают. Как они с такой помехой справляются, ты сам видел.
        - Как ты можешь оставаться таким спокойным? - спросил уйгур, когда они отошли от оврага.
        - Я уже видел такое однажды, - тихо отозвался парень. - И я не спокоен. Я очень зол, Боло. Меня учили убивать. Первого врага я убил, когда мне было четырнадцать лет. Хунхузы пытались прорваться через границу. Отец взял меня с собой. В том бою я впервые убил человека. С тех пор убитых мною стало много. Но я никогда не убивал старика, женщину или ребенка. Так меня учили. Я воин, но не убийца. Но сейчас я готов убить любого, кто скажет, что он японец. Я ненавижу их всех. И мне страшно от этого.
        Несколько минут Боло молча шагал следом за парнем, пытаясь осознать услышанное. Потом, решившись, осторожно спросил:
        - Скажи, Лю, а если Хан попросит тебя остаться, чтобы помочь им, ты останешься?
        - Нет, - подумав, твердо ответил парень. - Я могу показать несколько ухваток, которые можно применить в лесу, рассказать, как лучше устроить засаду, но воевать я стану за свою землю.
        - Но почему? - растерялся телохранитель.
        - Для вас я - полукровка. Большеносый, - грустно усмехнулся Леха. - А там, - парень кивнул в сторону границы, откуда они пришли, - я казак. Человек служивого сословия, и никто никогда не скажет, что у меня узкие глаза или нерусское лицо.
        - Тебя посмел кто-то оскорбить, и ты затаил обиду на всех? - удивленно уточнил Боло.
        - Я не таю обид, - отмахнулся парень. - Просто я понял, что мне все время будут об этом напоминать. Да это все и не важно.
        - А что тогда важно? - снова не понял Боло.
        - То, что моя земля там. За речкой. И воевать я буду за нее. А здесь ваша земля, и воевать за нее должны вы. Сами.
        - И почему тогда ты решил помогать нам? - последовал очередной вопрос.
        - Ну, соседям всегда помогают, - пожал Леха плечами. - Помню, на этой стороне однажды случилось что-то. Что именно, я не знаю. Я еще мальчонкой был. В деревнях у границы стало почему-то голодно. Казаки погрузили на сани солонину и толкнули их по льду на эту сторону. Не потому, что за солонину заплатили. Нечем им платить было. Просто потому, что мы соседи.
        - Но ведь хунхузы воевали с вами, - напомнил Боло.
        - И что? У нас и своих бандитов всегда хватало, - грустно усмехнулся Леха. - Не все ж ханьцы в бандиты подавались. В тех деревнях обычные крестьяне жили. Мы с ними на торгу встречались, торговали, казаки даже иной раз ваших баб за себя брали. И наоборот бывало. И ничего, жили, - развел он руками.
        Не найдясь, что ответить, телохранитель замолчал, переваривая услышанное. Минут черед двадцать Леха вдруг свернул со звериной тропы, по которой они шли к городку Мань Гуй. Не понимая, что происходит, Боло поспешил за парнем, на всякий случай достав из ножен пару метательных ножей. Отойдя от тропы шагов на полсотни, Леха за рукав заставил телохранителя присесть и, приложив палец к губам, еле слышно прошептал:
        - На тропе лошадь фыркала. Подождем.
        Кивнув, Боло осторожно перебрался за старую сосну и, прижавшись к стволу, попытался рассмотреть, что происходит на тропе.
        - На землю ложись и под кустами смотри, - все так же тихо подсказал парень, подавая пример.
        Покорно распластавшись на земле, Боло попытался найти хоть какой-то просвет в разросшемся подлеске. И хотя листва с кустов давно уже облетела, рассмотреть происходящее на тропе было сложно. Заметив, что Леха прижался головой к земле, телохранитель сначала не понял, что он делает, но потом сообразил. Парень слушал землю. На тропе послышался какой-то шум. Потом снова зафыркала лошадь и раздался тихий звон узды.
        Немного сместившись, Боло смог рассмотреть караван из трех лошадей и полдюжины мулов, груженных какими-то мешками. Вели караван шестеро вооруженных мужчин.
        - Хунхузы, - еле слышно произнес Леха, поймав вопросительный взгляд телохранителя.
        - Что делать? - так же тихо спросил уйгур.
        - Их только шестеро, - хищно усмехнулся парень, уже успевший пересчитать бандитов.
        - Ты хочешь напасть? - удивился Боло.
        - Они не должны попасть на ту сторону, - зло отозвался парень.
        - Но почему?
        - В мешках может быть опиум, - ответил парень и бесшумно скользнул к тропе.
        Боло даже не успел сообразить, куда он делся, когда от тропы послышались негромкие выстрелы. Вскочив, телохранитель бросился на звук, но выскочив на тропу, понял, что тут уже все кончилось. Животные, связанные цугом, пытались убежать, свернув с тропы, но уже через десяток шагов запутались в кустарнике и остановились. Сам парень деловито ходил между лежащими телами, ножом добивая раненых.
        Убедившись, что выживших не осталось, Леха быстро обыскал тела и, сложив все найденное на аккуратно расстеленной холстине, которую достал из мешка, отправился успокаивать животных. Выведя цуг на тропу, парень принялся быстро осматривать груз. К огромному удивлению Боло, в половине мешков оказался действительно опиум. А вот в остальных нашлись патроны английского калибра.
        - Не было бы счастья, да несчастье помогло, - проворчал Леха, катая на ладони извлеченный из бумажной пачки патрон. - Интересно. Сами они японскими винтовками вооружены. А это что? - тихо ворчал он, с интересом рассматривая ящики, похожие на оружейные.
        - Что ты там бурчишь? - не удержавшись, спросил телохранитель.
        - Пытаюсь понять, куда они везли эти патроны, если сами были вооружены японскими винтовками? - ответил парень, показывая ему добытый из поклажи патрон.
        - А в мешках что? - не сдержал телохранитель любопытства.
        - Как я и думал. Опиум, - скривился Леха.
        - Что будем делать дальше? Нужно побыстрее уйти отсюда. Звуки в лесу разносятся далеко.
        - Знаю. Давай оттащим тела с тропы, - принялся командовать парень, подходя к ближайшему телу.
        Они унесли убитых в тайгу, где Леха указал на яму, оставленную уже сгнившим пнем выворотнем. Туда их и скинули. В ту же яму отправились и мешки с опиумом. Леха хорошо знал, во что превращаются люди, пристрастившиеся к этой отраве. Видел таких одержимых на торгу. Боло, полностью признав главенство парня в этом походе, старательно исполнял все указания парня. Избавившись от лишнего, Леха перераспределил груз и повел караван в сторону от тропы.
        Часа два они быстро шагали по лесу, двигаясь в одному Лехе известном направлении. Выведя караван к крошечному родничку, парень быстро осмотрелся и, вздохнув, скомандовал:
        - Тут заночуем. Нужно животных обиходить. Им и так досталось сегодня.
        - Мы могли бы еще много пройти, - с сомнением протянул Боло, покосившись в серое, осеннее небо.
        - Смысла нет, - отмахнулся Леха, ловко разнуздывая коней. - С тропы мы ушли, а ночью все одно дождь будет. Все следы смоет. Зато сами отдохнем, и скотина успокоится.
        - Откуда ты знаешь про дождь? - удивился уйгур.
        - Птицы спрятались, - с улыбкой пояснил парень, обтирая коня пучком сухой травы.
        Сообразив, что своими вопросами только отвлекает его от дела, Боло отложил разговоры на потом и принялся помогать. Разобравшись с животными, Леха попросил его выкопать неглубокую ямку, а сам отправился за хворостом и лапником. Спустя три часа с того момента, как парень объявил привал, на маленькой полянке образовался самый настоящий походный бивак.
        Повесив над костром котелок с водой, Леха передал напарнику узелок с продуктами, а сам подтащил поближе так заинтересовавшие его ящики. Откинув замки, парень поднял крышку и, осторожно убрав в сторону вощеную бумаги, удивленно присвистнул.
        - Что там? - заинтересовался Боло, отвлекаясь от приготовления похлебки.
        - Оружие. Револьверы, - ответил парень, доставая так удививший его ствол. - Вот уж чего никак не ожидал тут увидеть. «Смит-Вессон», под сорок пятый калибр. У нас такие назывались унтер-офицерскими. Вот, видишь, стремя под безымянный палец на скобе, - пояснил он, вертя револьвер в руке.
        - Я мало что понимаю в таком оружии, - смущенно признался телохранитель.
        - Я помню, - кивнул Леха. - Потому и рассказываю. Слушай и запоминай. Кто знает, какое знание может пригодиться?
        - Тоже верно, - одобрительно усмехнулся Боло. - Продолжай.
        - В барабане пять патронов. Но самое интересное, что оружие это сделано под дымный порох, - продолжил Леха лекцию.
        - Это плохо? - не понял телохранитель.
        - Это странно, - задумчиво проворчал парень. - Таким порохом давно никто уже не пользуется. Как и подобным оружием. А патронов к этому стволу без малого тысяча штук в пачках. Еще и кобура имеется, - продолжал перечислять Леха, вынимая означенные предметы из ящика.
        - А во втором ящике что? - поинтересовался Боло, которому эта лекция уже наскучила.
        - То же самое, - удивленно хмыкнул Леха, открыв крышку. - Похоже, эти ящики кому-то в подарок везли. Два одинаковых револьвера, с одинаковым количеством патронов. Иной причины я тут не вижу.
        - А это так важно теперь? - хмыкнул Боло, помешивая варево в котелке.
        - Не особо, но интересно, - усмехнулся Леха в ответ.
        Закрыв ящики, парень занялся проверкой и чисткой трофейных винтовок. Убедившись, что все оружие ухожено и находится в рабочем состоянии, он пересел к костру и задумался.
        - Тебя что-то беспокоит? - насторожился Боло.
        - Нет. Думаю, как лучше поступить, - качнул парень головой.
        - Не понимаю, - пожал телохранитель плечами.
        - Ну, сначала я хотел отвести людей к своему тайнику и потом уйти к себе, а теперь, раз появились мулы, есть смысл отвезти все оружие сразу им. Тем более что отсюда до тайника ближе, чем до города. Так, конечно, опаснее, но и быстрее.
        - Опасно нам с тобой в любом случае. Что с одной винтовкой, что с десятком, - отмахнулся Боло. - Но вот быстрее, это, пожалуй, важно.
        - Тоже так думаю, - кивнул Леха. - Тогда сделаем так. Заберем оружие из тайника и пойдем к городу. Потом я останусь в лесу, а ты отправишься к Хану. Оружие спрячем. Когда люди хана придут за ним, я отправлюсь обратно. Что делать тебе, сам решишь. Думаю, ты останешься. Угадал?
        - Угадал, - усмехнулся Боло в ответ. - А зачем тебе тогда ждать, когда они заберут подарки? Спрячем оружие, и возвращайся.
        - Нет. Мне нужно будет поговорить с Ханом. Он может знать что-то, что будет интересно солдатам на нашей стороне. Про то, что задумали японцы.
        - Думаешь, он станет тебе это рассказывать? - с сомнением протянул Боло.
        - Я привел тебя, привез оружие и весть, что его сестра жива. А в ответ мне нужно знать только то, что задумали его враги, - пожал парень плечами. - К тому же Юе дала мне кисет, - напомнил парень.
        - Это может сработать, - подумав, согласился телохранитель.

* * *
        Спустя четыре дня напарники вышли к окраине городка, и Леха, оглядев его в бинокль, задумчиво протянул:
        - Тишина. Словно вымерли все.
        - Люди боятся, - вздохнул Боло. - Но идти все равно надо.
        - Лучше ближе к вечеру. Перед комендантским часом. Успеешь? - повернулся парень к напарнику.
        - От этого края мне до нужного дома час быстрой ходьбы, - принялся размышлять телохранитель. - Еще час на всякие неожиданности и необходимость обходить патрули. И если что, дорога обратно.
        - Нет. Если на месте никого не будет, оставайся в городе. Выходить будешь перед рассветом. В собачью вахту. Под утро снова дождь будет. В такую погоду солдаты всегда стараются спрятаться. Вот с дождем и уйдешь, - твердо обозначил парень действия напарника. - Надеюсь, про осторожность тебе рассказывать не надо?
        - Не надо, - хищно усмехнулся Боло. - Ты будешь у сосны?
        - Да. Посторожу подарки. Заодно и за городом отсюда пригляжу. Может, чего интересного увижу, - задумчиво кивнул Леха.
        Все трофейное оружие, приготовленное для передачи, напарники сложили в корнях старой сосны. Ствол громадного дерева отчего-то треснул у самых корней, и образовалось подобие дупла. Вот туда и были сложены все винтовки. Не зная, искать можно до следующей зимы. Единственное, что Леха решил оставить себе, так это пару револьверов с большим запасом патронов.
        Когда-то подобным оружием его учил владеть его дед, георгиевский кавалер, есаул Медведев. Потому Леха и сумел так легко опознать это оружие. Учил дед сурово, но наука его не пропала даром.
        - Ну, значит, мне пора, - помолчав, вздохнул Боло.
        - Будь острожен, - кивнул Леха и, развернувшись, бесшумно исчез в облетевших кустах.
        Отойдя от точки выхода, парень примостился за деревом и, снова достав бинокль, принялся наблюдать за осторожными перемещениями телохранителя. С первого взгляда становилось понятно, что подбираться к противнику его не учили. Да, Боло старался не мелькать на открытых местах, не вставать в полный рост и не торопиться, но все равно, даже переводя оптику на окраину города, Леха все равно легко находил его, поворачиваясь обратно.
        Но как это ни странно, Боло сумел подобраться к забору крайнего дома и, прижимаясь к нему, пробраться в город. Иронично хмыкнув, парень снялся с места и, оббежав городишко по дуге, вышел к дороге. Из кустов он снова принялся разглядывать местную главную улицу, но к его удивлению, вместо заставы, приметил только парный патруль, не спеша шлепавший по лужам.
        - Они тут что, совсем не пуганые? - растерянно проворчал Леха, убирая бинокль и снова ныряя в кусты.
        Подобравшись к самой окраине города, он еще раз осмотрел подходы по дороге и, убедившись, что ставить заставу никто и не собирался, растерянно почесал в затылке. В его понятии это было против всех правил. Занять город на чужой земле и не взять под контроль вход в него - для парня было дикостью. Так ничего не поняв, Леха отошел от города и отправился к старой сосне. Таращиться на пустые улицы можно было до бесконечности, но это не принесет никакой пользы.
        Вернувшись к сосне, Леха отвел свой цуг в сторону, к ручью и принялся обихаживать животных. И лошади, и мулы, явно устали от всех этих переходов, но бросить их в тайге парень просто не мог. Животина просто не выживет. Уж чего-чего, а хищников тут хватало. Так что, тихо что-то приговаривая, Леха распряг скотину и, вычистив, стреножил, отпуская пастись. Выкопав небольшую ямку, Леха собрал хвороста и, разведя костерок, подвесил над ним котелок с водой.
        Чтобы не привлекать внимания посторонних дымом от сырых дров, парень быстро соорудил что-то вроде навеса из ветвей, о который дымок и разбивался, после чего, уносился в сторону легким ветерком. В случае необходимости на этот навес можно было набросить кусок брезента и получить что-то вроде шалаша. Заодно и отсвет от костра укрывает. Достав из ящиков оба револьвера с кобурами, Леха вычистил оружие и, зарядив стволы, принялся прилаживать кобуры на бедра.
        Стрелять сразу с двух рук его тоже научил отец. Причем учил он это делать на скаку, управляя конем только ногами. И вот теперь, получив в руки два одинаковых револьвера, Леха решил использовать эту науку на полную катушку. Ставший уже привычным наган он сунул сзади за пояс. Трофейный короткоствольный «уэбли» парень держал в вещмешке, рядом с коробкой, в которой хранил все нужное для лечения ран. И оружие, и шкатулка были завернуты в кусок выбеленного холста.
        Воевать с таким оружием не станешь, а вот использовать как последний шанс можно. К тому же патронов к английскому револьверу у Лехи было не много. В общем, с учетом ножей и кинжала, сделанного из штыка от «арисаки», вооружен был парень серьезно. Приладив кобуры на пояс штанов и привязав их нижние части к бедру кожаным ремешком, Леха прошелся вокруг костра и, пару раз выхватив револьверы, весело усмехнулся.
        Вот теперь он мог дать отпор даже серьезному противнику. Сварив похлебку, парень не спеша поужинал и, попив горячего чаю, задумчиво покосился в сторону городка. Сидеть просто так и ждать было скучно, но и уходить опасно. Если у Боло все получится, то они могут элементарно разминуться. Но и сидеть без дела парень не хотел.
        Пользуясь тем, что еще не стемнело, он поднялся и отправился в тайгу.
        Натаскав нетолстых сухих веток, Леха обложил ими все подходы к стоянке и, убедившись, что просто так к нему теперь не подберешься, отправился за еловым лапником. Уже в темноте, застелив лапник куском кошмы, парень улегся у прогорающего костра и, накрывшись оленьей шкурой, прикрыл глаза. Спать не хотелось, но ему было о чем подумать, поэтому Леха просто лежал, слушая привычные таежные звуки и размышляя о своем будущем.
        Негромкий хруст заставил парня выскользнуть из-под шкуры и, не вставая откатиться за ближайшее дерево. Улегшись у корней, Леха вытащил револьверы и замер, высматривая незваных гостей. К костру вышел Боло в сопровождении трех молодых китайцев. Присев у костра, телохранитель подбросил в костер веток и, осмотревшись, тихо сказал, повернувшись к своему сопровождению:
        - Он где-то здесь. Чувствую, - усмехнулся телохранитель. - Он сейчас рассматривает нас.
        «Ого, недаром ты столько лет хозяина охранял», - оценил его слова Леха.
        Осторожно поднявшись, парень плавно выскользнул из-за дерева и, взяв незнакомцев на прицел, тихо спросил:
        - Кто это с тобой, Боло?
        - Так и знал, что ты где-то рядом, - усмехнулся в ответ телохранитель. - Твоя постель еще теплая, - добавил он, коснувшись ладонью кошмы.
        - Ты не ответил на мой вопрос, - напомнил Леха, продолжая следить за неизвестными.
        - Это Хан и его люди, - вздохнул Боло, ткнув пальцем в стоящего впереди молодого мужчину лет двадцати.
        - Боло сказал, что у тебя есть вести о моей сестре, - шагнул к костру Хан.
        - Она жива, - кивнул Леха, убирая оружие. - Сейчас она живет на той стороне границы, в селе. А это, чтобы ты понял, что я не обманываю, - добавил парень, перебрасывая Хану вынутый из-за пазухи кисет. - Она сказала, что ты сразу все поймешь.
        Развернув кисет, мужчина наклонился к костру и, рассмотрев вышивку, осторожно коснулся мозолистыми пальцами узора.
        - Да, это она вышила, - тепло улыбнулся Хан. - Хорошо. Я тебе верю. Что ты хочешь?
        - Не много, - понимающе усмехнулся Леха, жестом указывая ему на обрубок бревна. - Давай присядем и поговорим. Боло покажет твоим людям оружие. Пока мы говорим, они могут забрать его.
        - Не сейчас, - качнул Хан головой. - Пусть пока полежит там.
        - Место я выбирал для временного тайника. Погода плохая, сыро. Винтовки могут заржаветь, - подсказал Леха. - Лучше убрать их туда, где сухо.
        - Ты прав, - чуть подумав, кивнул Хан и, обернувшись, приказал: - Ляо, забирайте все и уносите в сарай. Только аккуратно.
        Кивнув, сопровождавшие его мужчины отправились следом за телохранителем. Проводив их взглядом, Хан обернулся и, внимательно посмотрев на парня, поинтересовался:
        - Ну, и что ты хочешь узнать у меня?
        - Прежде всего, мне надо знать, что стало с судьей, - вздохнул Леха, помня свое обещание Юе.
        - Умер. Его долго пытали, требуя рассказать, куда бежала сестра, но он молчал. Они с Боло сразу договорились, что он не будет знать, куда ее увезут, чтобы не выдать. Боло много лет служил в моей семье. Дядя верил его слову. И когда пришли японцы, приказал приготовить все необходимое для долгой дороги. Он думал, что бежать придется всем, но вышло так, что спастись удалось только Юе.
        - Кто еще из семьи выжил? - мрачно уточнил Леха.
        - Только двое младших братьев, - вздохнул Хан. - Мальчикам четыре и шесть лет. Я спрятал их в семье нашего дальнего родственника по материнской линии, в другом городе.
        - Не стану спрашивать, в каком именно, но передам твои слова Юе, думаю, она и сама догадается обо всем, - усмехнулся Леха уголками губ. - Тебя самого ищут?
        - Да. И всех моих людей тоже.
        - Что вы собираетесь делать?
        - Убивать всех иностранцев, - жестко отозвался Хан. - Всех.
        - Это месть за семью?
        - Это месть за мой народ. Японцы уводили крестьян в лес, и их больше никто не видел. Никто не знает, что с ними стало. Мы можем только догадываться об их судьбе.
        - Спроси Боло о том, что он видел в овраге. Скажу сразу, для меня это был уже второй такой овраг, - устало вздохнул парень. - А теперь расскажи, что ты знаешь о планах японцев?
        - Почти ничего, - тряхнул Хан головой. - Точно знаю, что на юго-востоке у них что-то пошло не так и из наших мест туда были отправлены войска.
        - Потому в городе так мало солдат, - понимающе кивнул Леха.
        - Да. Солдат мало. А теперь, когда у нас есть оружие, их не станет совсем.
        - Будьте осторожны. У японцев есть английские пулеметы, - подсказал Леха. - Это опасное оружие.
        - Я знаю. У нас такие тоже есть, - кивнул Хан, насупившись. - Но вся беда в том, что мы не умеем ими пользоваться.
        - А какие у вас? - насторожился парень.
        - Сейчас, - кивнул Хан и, обернувшись, негромко скомандовал куда-то в темноту: - Ляо, пусть принесут то оружие, что мы взяли в караване.
        Минут через пять подошедший к костру мужчина поставил на землю толстую трубу пулемета Льюиса.
        - Знаешь это оружие? - повернулся Хан к Лехе.
        - Этот плохо, - вздохнув, признался парень. - Меня учили стрелять из пулемета системы Максима. Такой у нас в полусотне был. А про такой только рассказывали.
        - Проклятье! - выругался Хан. - У нас их два, а стрелять никто не умеет.
        - А патроны к ним есть? - задумчиво уточнил Леха.
        - И патроны, и вот такие диски, - кивнул Хан. - К каждому по три штуки.
        - У вас их несколько? - удивился парень.
        - Два. И один большой. В который надо воду наливать, - принялся пояснять Хан, размахивая руками.
        - Так это и есть пулемет Максима, - подскочил Леха. - Вот его я хорошо знаю.
        - Научишь моих людей? - тут же вцепился в него Хан.
        - Давай меняться, - подумав, с улыбкой предложил Леха. - Мои знания на два таких пулемета и патроны к ним. Все равно они у вас лежат без дела. Но учти, к тому пулемету нужно двое.
        - Да, я видел, как это делают японцы, - задумчиво кивнул Хан. - А зачем тебе такие пулеметы, если ты сам сказал, что не умеешь ими пользоваться?
        - Зато я знаю тех, кто умеет. И им это оружие очень нужно, - усмехнулся парень.
        - Хочешь продать? - резко помрачнел Хан.
        - Нет. На нашей стороне мало солдат, и, если японцы решат захватить приграничье, они не справятся. Я потому и спрашивал у тебя про их планы. А пулеметы помогут им удержаться.
        - Ты полукровка с той стороны, но сказал, что тебя учили обращаться с пулеметом, - задумчиво протянул Хан. - На той стороне обращению с таким оружием учили только казаков.
        - Я и есть казак. Родовой. Имя Лю мне дала моя бабушка. А на самом деле, меня зовут Алексей. Леша. Сокращенно Лю. Так что? Мы договорились?
        - Да. Но учить ты будешь четверых, - выдвинул Хан свое условие.

* * *
        Длинный распадок огласился долгой пулеметной очередью. Леха, подняв бинокль, оценил результат и, с улыбкой кивнув, произнес:
        - Хорошо. Только не забывай, что стрелять надо очередями по десять патронов, а потом снова поворачивать ствол. Иначе ты всю ленту в одно место выпустишь.
        - Я не успеваю считать, - смущенно признался мужчина, лежавший за пулеметом.
        - А зачем считать? - удивился парень. - Нажал на гашетку, и про себя медленно говоришь, раз, два, три, четыре, пять, а после отпускаешь. И снова так же.
        - Ага, запомнил, - обрадованно закивал ученик.
        - Ну и слава богу, - буркнул парень, жестом указывая мужику на пулемет.
        - Что скажешь? - подойдя к парню, спросил Хан, кивая на расчет.
        - Твои люди стараются, - чуть пожал плечами парень. - Но пока они не проверят свои умения в бою, трудно что-то сказать.
        - Знаю. Все проверяется кровью, - мрачно кивнул Хан. - Но хоть чему-то они научились?
        - Да, обращаться с машинкой и видеть, куда стреляют, они уже научились.
        - Выходит, ты скоро уйдешь? - помолчав, уточнил Хан.
        - Да. Меня там ждут, - кивнул Леха. - Да и сестра твоя ждет известий о семье. Я обещал ей узнать все, что сумею.
        - Да, она должна знать, - вздохнул Хан. - Когда пойдешь?
        - Если ничего не случится, завтра с утра.
        - А что может случиться? - насторожился Хан.
        - Не знаю, но мне второй день не по себе, - нехотя признался Леха.
        - Не понимаю, - тряхнул Хан головой.
        - Я не знаю, как это объяснить, - вздохнул парень. - У нас про это говорят: сердце беду чует.
        - Да, я слышал о таком, - подумав, кивнул Хан. - Но такие умения обычно имеют мастера…
        Договорить он не успел. Рядом с распадком грохнул выстрел, и кто-то зашелся пронзительным воплем боли.
        - Пулемет на выход к тем камням, - тут же скомандовал Леха, ткнув пальцем в нужном направлении.
        Привычным движением передернув затвор карабина, парень легко пробежал по лужам, скопившимся в распадке, и, взбежав на край, не раздумывая упал на живот. Ловко перекатившись за стоявшее рядом с краем распадка дерево, парень аккуратно выглянул и, приметив уже знакомые мундиры, зло усмехнулся, еле слышно проворчав:
        - Вот деревня лапотная. Навели все ж японцев на лагерь. Говорил же, не ходить в тайгу одной тропой, - бурчал он, перебираясь за очередное дерево.
        Так, маневрируя, парень умудрился зайти солдатам во фланг и, убедившись, что за спиной никого нет, прижал карабин к плечу. Рявканье карабина разом перекрыло звонкое тявканье японских винтовок. Японский унтер, в которого Леха целился, получив пулю в грудь, отлетел к сосне и медленно сполз по ней на землю, окрашивая ствол кровью. Разрядив магазин, Леха аккуратно прислонил карабин к стволу дерева и, выхватив из кобур револьверы, плавно поднялся.
        Держа оружие в согнутых руках на уровне пояса, Леха плавно двинулся вперед, аккуратно опуская ногу на всю стопу, чтобы не споткнуться. Японцы, рассыпавшись цепью, уверенно отжимали вчерашних крестьян к распадку, явно загоняя их в ловушку. Повстанцы яростно огрызались, но умение стрелять и попадать в цель приходит только с опытом, а вот опыта у них и не было. Хан позволил каждому из своих людей выстрелить из винтовок раз по десять, экономя патроны. Так что, хоть и стояла в тайге пальба, словно на фронте, толку с нее было мало.
        Пропустив цепь, Леха зашел противнику в тыл и, встав за дерево, хищно усмехнулся, поднимая стволы и разводя руки в разные стороны. Десять выстрелов прозвучали едва ли не пулеметной очередью. Присев за дерево, парень принялся перезаряжать оружие. Рядом с его позицией послышались быстрые шаги и тяжелое дыхание. Бросив разряженный револьвер, Леха выхватил наган и, откатившись в сторону, с разворота выстрелил в приближающуюся фигуру.
        Схватившись за грудь, японец безвольной куклой завалился на спину. Сунув наган за спину, парень перебрался обратно под дерево и, подхватив брошенное оружие, вернулся к прерванному занятию. Неожиданно от распадка длинной очередью ударил «максим», и атака японцев тут же захлебнулась. Воспользовавшись моментом, Леха быстро сменил позицию и принялся высматривать отходящего противника. Выпускать японцев из тайги было нельзя. Но как подсказать это людям Хана?
        Повстанцы отходили разрозненно, и никакого организованного сопротивления не было. Они просто отбивались, ища спасения. Так что Леха отлично понимал, говорить надо только с Ханом. Он являлся вдохновителем и главным в этой компании. И только его приказы крестьяне станут слушать. Двигаясь так, чтобы не попасть под шальную пулю, парень оббежал заметно поредевшую цепь противника и, снова оказавшись на японском фланге, попытался пересчитать противников.
        Сбившись на втором десятке, Леха плюнул и, вскинув револьвер, сделал пять выстрелов. Что ни говори, а сорок пятый калибр убойная штука, даже при использовании дымного пороха. Щуплых солдат просто отбрасывало при попадании тупоносой револьверной пули. Сообразив, что их начали убивать, японцы сосредоточили ответный огонь на позиции парня, не давая ему даже головы поднять.
        Держа заряженный револьвер под рукой, Леха воспользовался этим, снова перезарядив расстрелянный барабан. Дружный залп заставил парня чуть вздрогнуть и осторожно высунуться из-за дерева. Хан в неразберихе боя сумел собрать вокруг себя два десятка своих подчиненных и, обойдя противника, ударил японцем в тыл. Залпом сметя половину оставшихся солдат, бывшие крестьяне ринулись врукопашную.
        - Вот ведь дурни озверевшие, - едва не взвыл Леха, разглядев устроенную китайцами свалку. - Хоть бы прежде драться научились.
        Сорвавшись с места, он подбежал к месту схватки и, стремительно перемещаясь от группы к группе, точными выстрелами уничтожал солдат противника. Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Только что разозленные до бешенства люди грызли друг друга зубами, мечтая забрать врага с собой в могилу, и вот уже все стихло, слышны только стоны и хриплое дыхание победителей.
        Быстро оглядевшись, Леха приметил встающего с земли Хана и, подойдя к нему, посоветовал:
        - Отправь людей осмотреть лес. Никто из солдат не должен уйти живым.
        - Никто и не ушел, - хищно усмехнулся тот в ответ. - Мы не просто так использовали для обучения этот распадок. Мои люди тут все вокруг облазили и появление этих псов заметили сразу. Они только одного не успели сделать. Предупредить. Потому им пришлось стрелять первыми. А дальше ты знаешь.
        - Ну, это твои люди, тебе и решать, - чуть подумав, кивнул Леха. - Добейте раненых и собирайте оружие. Скоро оно вам очень понадобится. Японцы не простят вам гибели целой роты солдат.
        - Я знаю. Мы сегодня же уйдем со своей стоянки, - кивнул Хан. - Тут много тех, кого убил ты. Возьмешь что-то трофеями?
        - Оружие пусть все останется у вас, - подумав, решил парень. - Я возьму только британские деньги. И пусть кто-нибудь принесет мой карабин от края распадка.
        - Все сделают, - одобрительно кивнул Хан и, развернувшись, принялся командовать.
        Присев на полусгнившее бревно, Леха принялся снова перезаряжать оружие, про себя думая, что такими темпами добытых патронов может и не хватить надолго. Подбежавший к нему паренек, младше самого Лехи, протянул ему его карабин и, потоптавшись рядом, смущенно спросил:
        - Мастер, а как можно научиться стрелять так же, как вы?
        - Для этого нужно иметь свое оружие, с которым ты собираешься воевать, и очень много патронов, - вздохнул парень. - А самое главное, нужно иметь много терпения, потому что сразу ничего не получается.
        - Спасибо, мастер, - поклонился парнишка и, развернувшись, куда-то умчался.
        Проводив его взглядом, Леха удивленно хмыкнул и, пожав плечами, убрал оружие в кобуры. Поднявшись, парень убедился, что повстанцы старательно собирают с тел все ценное, и, одобрительно кивнув, отправился в сторону лагеря. Нужно было срочно собираться и уходить из этих мест. Он и так слишком задержался на этой стороне. Дойдя до своих стреноженных животных, он убедился, что с ними все в порядке, и принялся не торопясь седлать их.
        Леха уже успел навьючить на мулов всю поклажу, когда из-за кустов появился Хан. Подойдя к парню, он протянул ему шелковый, приятно звякнувший мешочек.
        - Здесь все, что нашлось у убитых тобой солдат, - усмехнулся Хан. - Мои люди собрали британские и японские деньги.
        Кивнув, Леха развязал горловину мешка и, заглянув в нее, выбрал все японские ассигнации.
        - Пусть это останется у вас. Вам тут они будут нужнее, - протянул он получившуюся стопку Хану.
        - Ты щедр, - удивленно хмыкнул Хан.
        - Британских денег мне хватит, чтобы пережить зиму и позаботиться о Юе. К тому же их все равно скоро отменят на нашей стороне, - пожал Леха плечами. - А купцы не очень охотно берут японские деньги. Так что тут ты их потратишь быстрее.
        - Боло сказал, что доверяет тебе, - помолчав, вздохнул Хан. - Я прошу тебя только об одном. Позаботься о сестре. Не дай ей пропасть.
        - Сделаю, что смогу, - коротко кивнул Леха.
        - Прощай, Лю. Надеюсь, мы еще увидимся, - грустно усмехнулся Хан и, развернувшись, ушел.
        - Это уж как бог даст, - еле слышно проворчал Леха, глядя ему вслед.
        Взяв под уздцы коня, которого решил поставить под седло, Леха направил свой цуг в тайгу, но не успел он сделать и десятка шагов, как услышал за спиной чей-то голос:
        - Господин, подождите!
        Развернувшись, Леха с удивлением увидел того же парнишку, что приносил ему карабин. На этот раз паренек бежал к нему с каким-то мешком в руках.
        - Вот, - запыхавшись, выдохнул паренек, протягивая ему мешок. - Я собрал вам немного еды в дорогу, мастер.
        - Спасибо, но я меня есть еда, - удивленно ответил парень, разглядывая подростка. - И почему ты все время называешь меня мастером? Я ведь не учил тебя ничему.
        - Возьмите, мастер, пожалуйста, - вдруг взмолился паренек. - Это все, чем я могу отблагодарить вас.
        - За что? - снова не понял Леха.
        - Вы дважды спасли меня сегодня.
        - Как это? - окончательно растерялся парень.
        - В первый раз, когда японец целился в меня, а я не мог спрятаться. Упал. Вы выстрелили, и он промахнулся. Его пуля ударила рядом с моей головой. А потом на той поляне. Солдат хотел ударить меня штыком, а вы всадили ему пулю в голову.
        - Да уж. Бывает, - растерянно усмехнулся Леха. - Хорошо. Я возьму это, - кивнул он, забирая мешок и пристраивая его на ближайшего мула.
        - Спасибо вам, мастер, - снова поклонился паренек.
        - Как тебя зовут? - повернулся к нему Леха.
        - Лао, мастер.
        - Я запомню твое имя, Лао, - снова кивнул Леха. - И ты запомни. Если станет совсем плохо, иди к границе. Солдатам на той стороне скажешь, что ищешь Лю, они передадут мне. Но только русским солдатам. Никто другой больше не должен знать, к кому ты идешь. Запомнил?
        - Да, мастер. Я все запомнил, - поклонился паренек, и Леха, хлопнув его по плечу, повел цуг в тайгу, размышляя над тем, зачем он вдруг решил позвать парня к себе.
        Привычно шагая по тайге, казак внимательно вслушивался в таежные звуки, попутно вспоминая, что успел сделать за прошедшие две недели. По большому счету выходило не так уж и мало. Выторговал два легких пулемета для бойцов охраны границы, обучил два пулеметных расчета местных повстанцев, да еще и поучаствовал в уничтожении целой роты японских оккупантов. В общем, было что вспомнить. С этой мыслью, чуть усмехнувшись, Леха прибавил шагу, уводя свой караван к границе.

* * *
        - Где тебя носило?! - это было первое, что Леха услышал, едва войдя в дом, где располагалась ЧК.
        - И тебе здравствовать, товарищ Сергей, - усмехнулся парень, с грохотом опуская на пол пулемет.
        - Твою мать! Никак опять в какую-то заварушку влез, - удивленно ахнул чекист.
        - Никак нет. Сменял, - озорно усмехнулся Леха.
        - Как сменял? На что? У кого? - посыпались вопросы.
        - Погоди, товарищ Сергей. Дай скотину разгружу и обихожу. Дождь на улице, - остановил его Леха.
        - Так, - резко поднявшись, выдохнул чекист. - А ну постой. Сам разберусь, - скомандовал он, набрасывая на плечи шинель и выходя из дому.
        - Бойцы! Ящики все снять и ко мне. Скотину в конюшню и присмотреть. Живо выполнять! - послышались со двора его решительные команды.
        Минут через десять бойцы отряда перетаскали все привезенное Лехой в дом и увели мулов и коней на конюшню. Убедившись, что вся поклажа на месте, парень хозяйственно отложил два ящика с патронами к револьверам в сторонку и, сбросив на них свой вещмешок, присел к столу. Товарищ Сергей, уже успевший вскипятить чайник, поставил перед ним граненый стакан в подстаканнике со свежим чаем и, усевшись на свое место, приказал:
        - Рассказывай.
        Внимательно выслушав повествование парня, он задумчиво скрутил цигарку и, пыхнув дымом, проворчал:
        - И что мне с тобой делать?
        - Вот еще чаем напоить и в баню отправить, - с усмешкой подсказал Леха.
        - Дать бы тебе по уху, за самоуправство твое, так ведь ты сразу сдачи дашь, - растерянно усмехнулся чекист. - Тебя отправили сведения нужные добыть, а ты пулеметы меняешь.
        - Ты еще скажи, что машинки эти тебе без надобности, - нахально усмехнулся Леха, прихлебывая чай.
        - Вот потому и пытаюсь понять, то ли ругать тебя, а то ли хвалить, - проворчал товарищ Сергей, продолжая пыхтеть самокруткой. - Значит, говоришь, убили судью?
        - Угу, запытали, - мрачно кивнул Леха. - И остальных домашних убили. Только двое малых спаслись. Хан увести успел.
        - А Хан этот, он как, надежный товарищ? - подумав, поинтересовался чекист.
        - Это как? - не понял Леха. - Японцев он бить будет до последнего, тут и сомнения нет. А за что другое у нас и разговора не было.
        - А что он про политику императора думает?
        - Да откуда ж мне знать? - развел Леха руками.
        - Мог бы и спросить, - огорченно буркнул чекист.
        - Оно мне надо? - фыркнул парень. - Меня посылали про японцев узнать. Что смог, узнал. Сам понимаешь, тут еще беда в том, что их так просто не допросишь. Можно было в том бою пару пленных взять, да только проку с того… - Леха безнадежно махнул рукой. - Они по-нашему ни бельмеса не смыслят. А я японского не знаю. Ханьцы тем более на нем не говорят.
        - А что, так сложно им его учить? - задумчиво уточнил товарищ Сергей.
        - Вот ты смешной, - рассмеялся Леха. - Ханьцы промеж себя иной раз сговориться не могут, потому как на разных диалектах говорят. Вроде одна страна, а языков как в том Вавилоне. Думаешь, откуда у них диалект мандарин появился, который вроде все понимают?
        - И откуда же? - заинтересовался чекист.
        - Они его называют высокий язык, потому как на нем все чиновники и аристократы говорят. А чиновники в империи первая величина после императора. Они всем и управляют. А остальные его выучили, чтобы те решения понимать. Да и на службу куда, того языка не зная, не пристроишься. А ты говоришь, японский. Да и как его учить, без учителя?
        - М-да, это я не подумал, - несколько смутился чекист. - Ну, а ты смог бы его выучить? - вдруг спросил он. - Ну, так, к слову.
        - Не знаю, - подумав, честно признался парень, почесав в затылке.
        - Но ведь письмо их ты сразу признал, - напомнил товарищ Сергей.
        - А чего там признавать-то? Сверху вниз только японцы и пишут, - отмахнулся Леха. - Хотя звучит язык почти привычно. Нет, не знаю, - тряхнул парень головой. - Тут ведь пока не попробуешь, не поймешь.
        - М-да, в который уже раз убеждаюсь, учиться тебе надо, Леша, - вздохнул чекист. - Ладно, чем дальше заниматься собираешься?
        - Ну, сейчас домой, баню затоплю, а после опять на охоту. Зима на носу, - вздохнул парень. - Японцы по такой погоде точно не полезут. А вот после ледостава ухо востро держать надо. Могут и полезть.
        - Ты говорил, я помню, - задумчиво кинул товарищ Сергей. - А в тех двух ящиках у тебя что? - спросил он вдруг.
        - Патроны, - коротко пояснил Леха.
        - К чему? И куда тебе столько? - удивился чекист.
        - А вот к этим красавцам, - усмехнулся парень, выкладывая на стол пару револьверов.
        - Это откуда такое старье?! - удивленно хмыкнул товарищ Сергей, вертя в руках оружие. - Их же еще в прошлом веке делали.
        - Уж не знаю, когда их делали, но оружие это для наших мест самое подходящее. Простое и надежное. А калибр такой, что одной пулей можно быка на задницу усадить, - фыркнул Леха. - Лупит, словно кувалдой.
        - Так ведь отдача тяжелая, - усомнился че-кист.
        - По мне, так в самый раз. Меня с таким револьвером еще дед, царствие ему небесное, обращаться учил. Унтер-офицерские, с самовзводом.
        - В самый раз, говоришь, - протянул чекист, окидывая фигуру парня задумчивым взглядом. - Пожалуй. Силенки тебе не занимать. И не скажешь, что еще недоросль. Со спины так уже мужик. Интересно, каким ты лет через десять станешь, когда заматереешь.
        - Слава богу, есть в кого, - усмехнулся парень. - Батя, земля ему пухом, на спор битюга станичного на себе десять шагов проносил.
        - Врешь! - удивленно ахнул чекист.
        - Вот те крест, - широко перекрестился Леха. - Сам не поверил, когда увидел.
        - Ну, тогда понятно, с чего тебе эти громыхалки в самый раз, - ответил чекист, возвращая ему оружие. - А с другой стороны, если ты с карабином играючи управляешься, то чему еще удивляться. А там патрон куда мощнее.
        - Вот-вот, - усмехнулся в ответ Леха и, убрав револьверы в кобуры, закинул на спину свой видавший виды сидор.
        - Напомни потом, я тебе новый вещмешок подарю, - улыбнулся товарищ Сергей. - Этот, небось, старше тебя будет. Скоро прохудится.
        - Батин еще, - грустно кивнул Леха. - Я напомню.
        Подхватив ящики с патронами, парень вышел из дома и тяжело зашагал на свое подворье. Коней Леха сразу решил отдать в отряд. Своих на конюшне трое стояло. Ввалившись в дом, парень засунул ящики под свою лежанку и, скинув вещмешок, отправился топить баню. Тетка Марья опять куда-то вышла, так что парень принялся хозяйничать самостоятельно. Затопив баню, Леха натаскал воды и, убедившись, что дело пошло и печь начала разогреваться, отправился навестить Юе.
        Нужно было рассказать ей все, что удалось узнать о ее семье. Девушку он нашел дома, за рукодельем. Увидев парня, Юе вскочила и, несмело улыбнувшись, тихо спросила:
        - Ты узнал?
        - Узнал, - вздохнул парень. - Но боюсь, что новости у меня не очень хорошие. Хан жив и здоров. И очень был рад услышать, что тебе ничего не угрожает. Живы и два твоих младших брата. Их увезли в другой город, к дальним родственникам.
        - А все остальные? - еле слышно спросила Юе, глядя на него глазами, которые стремительно стали наполняться слезами.
        В ответ Леха только молча качнул головой.
        - Как же так, - тихо всхлипнула девушка.
        - Ты же знаешь. Иностранцы никого не щадят, - вдохнул парень. - Хан успел спасти только младших. Он думал, что и тебя потерял. Если бы не твой кисет, он бы и Боло не поверил.
        - Я могу вернуться туда? - вдруг спросила Юе.
        - Ума лишилась?! - возмутился Леха. - Мы с Боло столько раз головами рисковали, чтобы увезти тебя оттуда, а ты обратно решила? Сама в змеиное кубло собралась?
        - Я хочу отомстить, - всхлипнула Юе, бессильно сжимая кулачки.
        - Как? Что ты умеешь? - жестко поинтересовался Леха. - Иглой своей их насмерть затыкаешь или смешить станешь, пока со смеху не помрут?
        - Ты жесток, - ответила Юе, опустив голову.
        - Я честен, - вздохнул Леха в ответ. - Боль твою я хорошо понимаю. Сам не так давно сиротой стал. Но есть вещи, в которых ты не смыслишь, и потому тебе от них лучше подальше держаться.
        - Зато ты умеешь воевать. Научи меня, - вдруг потребовала девушка.
        - Нет, ты и вправду ума лишилась, - покачал Леха головой. - Думаешь, науку воинскую можно вот так, за день изучить? Да меня с самого детства сопливого учат, и то я еще и половины не знаю. А ты - «научи». Забудь о том.
        - Ты, и не знаешь? - растерянно охнула Юе.
        - А ты что думала? Научился стрелять ловко да ну кулачках драться, так и все, воин? Нет, милая. Той науке всю жизнь учатся, - вздохнул парень. - И вообще. Оставь месть мужчине. Хан этим занят. Вот и не мешай ему. Сиди тут спокойно. Зная, что тебе ничего не угрожает, он сможет причинить врагам больше вреда.
        - Ты прав, - помолчав, вздохнула Юе. - Прости. Я не должна была так разговаривать с тобой.
        - Бог простит, - привычно отозвался Леха и только потом сообразил, что у китайцев нет такой поговорки.
        Вспомнив, что у него баня топится, Леха торопливо попрощался и, выскочив из дому, быстрым шагом поспешил на подворье. Проверив баню и подкинув дров в печку, парень прошел в дом и принялся собирать себе чистое исподнее. Благо тетка Марья давно уже перестирала и выгладила рубелем сменную одежду. Припомнив, что видел на торгу утюг, который греют при помощи тлеющих углей, Леха решил сделать ей такой подарок.
        Денег с трофеев хватало, так что отблагодарить хозяйку за заботу будет не лишним. Слазив в подпол, парень нацедил в жбан холодного квасу и, собрав вещи, отправился париться. Нагнав пару, Леха растянулся на полке и еле слышно застонал от удовольствия. Сырая, промозглая погода словно выстудила все тело. Дожди зарядили, когда он был в трех днях перехода от границы. Но с караваном двигаться быстрее не получалось.
        Выходить на тропу Леха не хотел, а по тайге ехать быстро было просто невозможно. В общем, до села он добрался, едва жабры не отрастив. И вот теперь, пропаривая себя, парень был на седьмом небе от счастья. Вдоволь нахлеставшись дубовым веником, Леха выскочил в предбанник и, опрокинув на себя ведро ледяной колодезной воды, восторженно ахнул. Присев на лавку, парень жадно присосался к жбану, остужая пылающее нутро.
        Завернувшись в кусок беленого полотна вместо простыни, Леха блаженствовал, медленно остывая, когда дверь в баню приоткрылась и тетка Марья, заглянув, с усмешкой спросила:
        - Леша, тебе квасу принесть?
        - Благодарствую, я уж нацедил, - улыбнулся Леха в ответ.
        - Ага, ну и слава богу. Тогда парься. Я уж после зайду, - кивнула женщина и, аккуратно прикрыв дверь, ушла.
        Напарившись до одури и отмывшись до скрипа, Леха оделся во все чистое и, быстро пробежав под мелким моросящим дождем в дом, с порога окликнул хозяйку:
        - Тетка Марья, я закончил. Париться ступай.
        - Ага, иду, Леша, иду, - засуетилась женщина.
        - Там это, я в кадушке вещи свои замочил. Пусть полежат до завтра, потом постираю. Думал сразу, да баня остынет.
        - Леша, ну ты не позорь меня, - возмутилась женщина. - Это где ж видано, чтобы при живой бабе мужик сам себе портки стирал?
        - Тебе и так забот хватает, - смущенно улыбнулся парень.
        - Господь с тобой, какие тут заботы, - отмахнулась женщина. - Мне оно только в радость все. Хоть не так в доме пусто, - грустно вздохнула она.
        Вспомнив, что у хозяйки не осталось никого из родных, Леха только понимающе вздохнул. Муж ее сгинул на германском фронте, две дочери повыходили замуж да разъехались в другие губернии, а сына рекрутировали в армию Колчака, и что с ним, по сию пору было неизвестно. Женщина, выходя из дома, напомнила, что ужин на столе, и Леха, закончив с приведением себя в порядок, присел к столу.

* * *
        Первые морозы застали Леху на рыбалке. Уйдя еще вечером, парень переночевал в тайге и на рассвете столкнул на воду старую плоскодонку. Только отойдя от берега, Леха неожиданно для себя понял, что кромка воды под самым берегом была подернута тонкой корочкой льда. Вытянув одолженный невод, парень выбрал из него рыбу и, осмотрев лодку, тихо вздохнул:
        - Придется к берегу возвращаться. Того и гляди вода через борт плеснет.
        Осторожно пересев на лавку, Леха вставил весла в уключины и не спеша погреб к берегу. Перекидав добытый улов на песок, парень, убедился, что ни одна рыбина до воды не допрыгает, и снова оттолкнул лодку от берега. Спустя два часа, наловив примерно на три-четыре бочонка, Леха вернулся к берегу и, вздохнув, достал нож. Рыбу мало было поймать. Ее еще нужно было приготовить под засолку.
        К полудню, со скрипом разогнув затекшую спину, парень аккуратно разложил улов по корзинам и, погрузив их в тачку, покатил ее к дому. Одалживать ради такого дела телегу и возиться с лошадью ему не хотелось. Проще было вот так, вручную. К тому же он и сам не был уверен, что сумеет наловить достаточно много, чтобы использовать для перевозки телегу.
        По дороге к дому Леха вернул хозяину невод с корзиной рыбы и, подхватив тачку, покатил ее дальше. Топот копыт он услышал раньше, чем увидел всадника. Сместившись к краю дороги, парень остановился и на всякий случай проверил, как выходит из кобуры револьвер. Он никогда не забывал, в каких местах живет. А после гибели родных вообще стал с подозрительностью относиться ко всем незнакомцам. Выехавший из-за поворота мужчина придержал коня и, окинув парня быстрым, презрительным взглядом, громко спросил:
        - Эй, ты. Где тут у вас ЧК?
        - Проехал ты, уважаемый, - дерзко усмехнулся в ответ Леха. - Обратно езжай. Как на площади окажешься, по правую руку смотри. Там у дома часовой будет.
        - Нет на площади никаких часовых, - фыркнул незнакомец. - Давай бросай свою рыбу и показывай, куда ехать, - потребовал он, размахивая плетью.
        - Я уже сказал, куда тебе ехать, - пожал Леха плечами, даже не делая попытки сдвинуться с места.
        - Да я тебя сейчас, щенок… - договорить неизвестный не успел.
        Стремительно метнувшись вперед, Леха одним слитным движением нырнул под шеей коня, оказавшись слева от всадника и, выдернув его ногу из стремени, просто сбросил его на землю. Не давая мужику опомниться, он одним пинком выбил у него из руки плеть и, тут же врезав ему кулаком под ухо, отправил в беспамятство. Быстро обыскав неизвестного, Леха побросал все изъятое в корзину с рыбой и, связав мужика его же ремнем, перекинул через седло.
        Привязав повод коня к своему поясу за спиной, Леха подхватил тачку и быстро зашагал к своим воротам. Вкатив тачку во двор, он позвал тетку Марью и, передав ей рыбу, повез неизвестного к товарищу Сергею. Чекист, как обычно, нашелся в своем кабинете, за столом, с самокруткой в зубах. Увидев парня, втаскивающего в дом бессознательного мужчину, товарищ Сергей привстал и, с интересом осмотрев связанного, удивленно спросил:
        - Это у тебя улов такой?
        - И не знаю, как сказать, - с сомнением протянул Леха, бросая свою ношу на пол. - Одно знаю, он ЧК искал. Вот и пришлось проводить, чтобы не заплутал.
        - Еще интереснее, - хмыкнул чекист. - А ты уверен, что он именно ЧК искал, или может, тебе так послышалось?
        - Ну, на слух я вроде никогда не жаловался, - усмехнулся Леха.
        - А чего тогда он связанный?
        - Плетью помахать любит и командовать. Вот и пришлось объяснить, что в наших местах так с людьми не разговаривают, - хищно усмехнулся казачок. - Погоди, сейчас вещи его принесу, что из карманов вынул, - вспомнил Леха и, не дожидаясь ответа, вышел.
        Через несколько минут он вернулся обратно и вывалил на стол кучу мелочей, которые выгреб из карманов неизвестного. Поворошив пальцем всякую мелочовку, товарищ Сергей задумчиво хмыкнул и, пыхнув цигаркой, поинтересовался:
        - А бумаг у него никаких не было?
        - Принес, что было, - равнодушно пожал Леха плечами.
        - Слушай, а ты его случаем не совсем того? Что-то долго он не очухивается, - встревожился чекист.
        - Живой, - отмахнулся Леха. - Вон, на шее жила бьется. Сейчас воды в морду плесну, оживет.
        - Ну, плесни, - с сомнением в голосе согласился чекист.
        Леха снова вышел из дому и вернулся обратно с полным ведром колодезной воды. Примерившись, парень с размаху выплеснул половину в физиономию неизвестному, и тот, поперхнувшись, принялся перхать и задыхаться.
        - Утопишь, ирод, - не удержавшись, усмехнулся товарищ Сергей. - Тут и половины бы хватило.
        - Вы… пхе… что… пхе… себе позволяете… пхе… пхе, - прокашлял мужик, ворочаясь на мокром полу.
        - Ты кто таков будешь, голубь сизокрылый? - вместо ответа поинтересовался товарищ Сергей.
        - Уполномоченный из Екатеринбурга, - прохрипел мужик, пытаясь сесть.
        - О как! И кто ж тебя уполномочил? - поинтересовался чекист, явно не веря ему. - Что-то бумаг я при тебе подходящих не нашел. И Лешка вон тоже не обнаружил таковых. А уж он искать умеет.
        - Руки развяжите. Достану, - угрюмо отозвался мужик.
        - Что скажешь, Алексей? Развяжем? - иронично поинтересовался чекист, с усмешкой посмотрев на парня.
        - Чего ж не развязать, коль просит, - пожал Леха плечами. - Ты только учти, любезный, вздумаешь брыкаться, я тебе ноги калачом заверну вместе с руками.
        С этими словами Леха ловко перевернул неизвестного на живот и, распустив узел, принялся хозяйственно сматывать веревку, отступая назад. Перевернувшись на спину, мужик медленно сел и, растирая запястья, огляделся. Потом, не спеша поднявшись, он с угрозой покосился на парня и, с вызовом посмотрев на чекиста, пообещал:
        - Вы за это ответите. Оба.
        - Может, и ответим. А может, это ты к стенке встанешь, - философски отозвался товарищ Сергей. - Мандат показывай, если имеешь.
        Кивнув, мужик уселся на лавку и принялся стаскивать с ноги сапог. Потом, подняв его, он сунул руку за голенище и, пошуршав там, вынул пакет, запечатанный сургучом.
        - О как! - удивился чекист, рассмотрев печать. - И как, позволь спросить, ты сюда добрался, товарищ?
        - До Читы поездом, а после пришлось верхом, - угрюмо отозвался неизвестный. - В ваш медвежий угол поезда редко ходят.
        - Это верно. Палестины у нас еще те, - понимающе кивнул чекист.
        Аккуратно срезав сургуч, товарищ Сергей достал из пакета несколько бумаг и погрузился в чтение.
        - Эй, ты, коня обиходь, - скомандовал мужик Лехе.
        - А я тебе в денщики не нанимался, - фыркнул тот. - А еще раз так со мной заговоришь, рыло набок сверну. Барин нашелся.
        - Ты бы и вправду, товарищ, гонор-то придержал. Сам говорил, места у нас глухие, закон - тайга, прокурор - медведь. А Леша у нас паренек непростой. Ему подраться только дай.
        - У вас тут что, про субординацию никто не слышал? - возмутился неизвестный.
        - А Леша у меня в ЧК не по призыву, а по воле сердца, так сказать, служит. А для призыва ему еще возраста нет, - наставительно отозвался чекист, разворачивая очередную бумагу.
        - Так, может, тогда мы с глазу на глаз поговорим? - мрачно поинтересовался неизвестный.
        - Угомонись, - отмахнулся чекист. - Уж кому-кому, а ему я полностью доверяю. Чего пока не могу сказать о тебе.
        - Я могу вещи свои забрать? - мрачно поинтересовался мужик.
        - А ты не спеши, товарищ, - жестко усмехнулся чекист. - Все успеем. Да и торопиться теперь тебе некуда. Всё уже. Приехал.
        - Из Читы сюда идет эскадрон кавалерии. Я должен подготовить и проверить место для их размещения, - снова начал возмущаться мужик.
        - Так ты, квартирьер, что ли? - сообразил Леха.
        - Я уполномоченный по делам приграничных губерний и обязан знать, как люди устроились, - нехотя ответил неизвестный.
        - Слышь, мил человек, ты б хоть обозвался как-то, - усмехнулся Леха.
        - Зови меня товарищ Александр, - гордо вскинув подбородок, представился мужик.
        - Ну, хоть так, - хмыкнул Леха, устраиваясь на лавке поудобнее.
        Пока товарищ Сергей читал полученные бумаги, мужик поднялся и, вроде как разминаясь, принялся прохаживаться по комнате. Леха откинулся на стену и прикрыл глаза, дожидаясь, когда чекист закончит разбираться с документами. Александр, в очередной раз проходясь мимо Лехи, вдруг резко развернулся и попытался ударить парня кулаком в лицо. Но вместо физиономии парня его кулак врезался в стену.
        Не делая лишних движений, парень плавно, но быстро сместился в сторону, пропустив удар, и тут же ударил в ответ. На этот раз щадить этого заносчивого мужика Леха не собирался. Его крепкий, словно булыжник кулак впечатался под мышку противнику. Леха с силой оттолкнул Александра от себя и, вскочив на ноги, подпрыгнул. Стремительный удар подкованным сапогом в челюсть развернул мужика на месте и бросил под стену.
        Не давая ему прийти в себя и собраться, парень метнулся вперед, как только его ноги коснулись досок пола. Следующий удар пришелся слева под ребра; утробно икнув, мужик сделал попытку подняться, но Леха, разозлившись, всадил ему локоть под лопатку. У Александра разъехались руки, и он с размаху врезался лицом в пол.
        - Леша, хватит! Убьешь дурака, - подскочив к парню сзади, чекист принялся оттаскивать его от этого странного уполномоченного.
        - Еще раз сунется, точно убью, - угрюмо пообещал парень, отходя от своей жертвы.
        - Ты за это ответишь, - сплевывая кровь, пригрозил Александр. - Вот как эскадрон придет, так и ответишь.
        - И что ты сделаешь? - резко повернулся к нему чекист. - Это мой подчиненный и только я могу его арестовать, понял?
        - Он напал на старшего по званию, - поднимаясь, прохрипел Александр.
        - А где написано, что ты старше? - фыркнул Леха. - Мандата твоего я так и не видел.
        - Есть мандат, - мрачно вздохнул чекист. - А ты бы, товарищ Александр, не обольщался так. Арестуешь его, кто тогда на ту сторону ходить станет? Ты, может?
        - Без него справимся, - отмахнулся Александр.
        - У тебя есть на той стороне верные люди? Или, может, ты приграничье лучше него знаешь? - продолжал наседать чекист.
        - Да что он у тебя, незаменимый, что ли?! - вспылил уполномоченный.
        - Считай, что так, - отрезал товарищ Сергей.
        - Я что-то никак не пойму, - вдруг высказался Леха. - Он что, меня арестовать собрался за то, что сам на меня бросился? Это теперь у вас законы такие?
        - Погоди, Леша, - попытался остановить его чекист, но парня вдруг понесло.
        - Да какого хрена тут годить? - зарычал парень, разворачиваясь к нему всем телом. - Я сейчас это мурло удавлю и в речку скину, пусть ищут. А спросят, скажу, не видал. По дороге хунхузы пристрелили.
        - Да остановись ты, бугай бешеный, - рявкнул чекист и тут же зашелся в кашле. - Сходи, скажи бойцам, чтобы чаю нам организовали. И передай, что на подмогу эскадрон идет. Пусть начинают казарму готовить.
        Сообразив, что отсылают его не просто так, Леха одарил приезжего долгим злым взглядом и, кивнув, стремительно вышел из дома. Но не успел он спуститься с крыльца, как из дверей выскочил товарищ Сергей и, жестом подозвав парня к себе, тихо сказал:
        - Леша, бумаги у этого гуся серьезные. Так что тебе и вправду стоит поберечься. Можешь исчезнуть куда-нибудь на пару недель? На охоту, там, или рыбалку? Я тут сам все улажу.
        - Могу и на ту сторону уйти, - пожал Леха плечами. - Только тогда уж не на неделю, а почитай на месяц. До самого снега.
        - Не надо. Ты мне здесь еще нужен, - мотнул чекист головой.
        - Ладно, уйду, - чуть подумав, мрачно кивнул парень и зашагал в сторону казармы.

* * *
        Перехватил его товарищ Сергей уже на самой околице. Подъехав верхом на смирной серой кобыле, чекист мрачно оглядел собранного по-походному казачка и, вздохнув, негромко спросил:
        - Куда отправишься?
        - Не решил еще, - подумав, честно признался Леха. - На ту сторону идти не хочется. В деревнях китайцев почитай и нет, сразу приметят, а в тайге жить смысла нет. Рассказали мне тут про одну старую заимку. Схожу, посмотрю, что там имеется. А дальше, как бог даст.
        - Дай мне пару недель, Леша. Я разберусь, - тихо пообещал товарищ Сергей. - Тут все не так просто, как кажется.
        - А чего сложного-то? - фыркнул Леха. - Зажрался ваш товарищ Александр. Ишь, не Саша, не товарищ Саня, а Александр. Словно император какой. А сам всего-то квартирьер.
        - Уймись, Леша, - с усмешкой попросил чекист.
        - Так я и не злился, - отмахнулся парень. - А ежели по совести, то надо бы его встретить где по дороге, чтоб разом все споры решить.
        - Не вздумай! - вскинулся товарищ Сергей. - Сразу на тебя подумают.
        - С чего бы? - удивился Леха. - Он вон, в селе. А я ушел и ушел. И когда он уедет, я и спрашивать не собираюсь. А тайга дело опасное, тебе ли не знать.
        - Имей в виду, он не один ездит. Четверо в охране, - высказался чекист, с подозрением поглядывая на парня.
        - Сказал же, не нужен он мне, - отмахнулся Леха. - Ладно. Пойду я. Путь не близкий, а погода все хуже, - вздохнул парень и, поправив лямки подаренного чекистом новенького вещмешка, широким шагом скрылся в тайге.
        - Ох, нарвался, похоже, уполномоченный, - вздохнул чекист, глядя ему вслед.
        Товарищ Сергей давно уже раскусил характер этого странного парня и ни секунды не сомневался, что юный казачок обид не прощает. Бывший недоучившийся студент, с головой отдавшись делу революции, прошел все возможные университеты по тюрьмам и каторгам и отлично научился понимать людей. И этот паренек вызывал у него сильные чувства своей силой и цельностью характера.
        Вздохнув, чекист покачал головой и, развернув кобылу, направил ее обратно к зданию ЧК. Уже во дворе он вдруг заметил, что вместо надоевшего дождя, на землю сыплется первый снег. Выставив ладонь, товарищ Сергей поймал несколько снежинок и, глядя, как они тают на коже, еле слышно произнес:
        - Первый снег. И, похоже, для меня последний. Успеть бы смену подготовить…
        Он не обольщался и прекрасно знал, что болезнь, сжигавшая его легкие, давно уже вошла в последнюю стадию. С каждым днем ему становилось все труднее подниматься с постели по утрам, и только горячая баня и отвары от Лешкиной бабки все еще помогали ему держаться на ногах. И именно поэтому товарищ Сергей с каждой депешей требовал от начальства побыстрее прислать ему замену, ссылаясь на состояние здоровья.
        Отойдя от села, Леха осмотрелся и резко сменил направление. Беспокойство товарища Сергея было не напрасным. Помня, что люди, имеющие власть, просто так угрозами не разбрасываются, парень решил закончить эту историю раз и навсегда. Так что, обойдя все населенные пункты по большому кругу, парень через сутки вышел к старому тракту, идущему к Чите. Найдя подходящий поворот, Леха быстро сложил шалаш в старом небольшом распадке и, вынув из котомки бинокль, отправился к тракту. Нужно было убедиться, что мимо уполномоченный не проедет.
        Убедившись, что на прямом участке, на расстоянии почти в версту, он приметит любого путника, парень убрал прибор и отправился на охоту. Нужно было как следует подготовиться, чтобы потом не отвлекаться на бытовые дела. Молодой самец кабарги обеспечил его мясом на несколько дней. Аккуратно сняв шкуру и разделав тушу у ближайшего ручья, Леха разрубил ее на небольшие куски и, увязав мясо, отправился обратно.
        Свой бивак он разбил шагах в двухстах от дороги, и увидеть его было невозможно. Натаскав хвороста и воды, парень сварил себе похлебки, нажарил мяса и, заварив чай, принялся ужинать. Ночь прошла спокойно. Даже волков рядом со стоянкой не объявилось, несмотря на то, что запах свежего мяса разносился по всей округе. Зима еще толком не вступила в свои права, и хищники пока не успели сильно оголодать.
        Выбравшись из шалаша, Леха мрачно оглядел побелевшую от снега тайгу и, вздохнув, тихо проворчал:
        - Хреново. Следов много останется. Хотя первый снег всегда тает. Ладно. Бог не выдаст, свинья не съест.
        Умывшись и приведя себя в порядок, парень не спеша позавтракал и отправился к тракту, высматривать добычу. В то, что товарищ Александр мог уже проехать, Леха ни секунды не верил. Не тот он человек, чтобы подниматься ни свет ни заря и отправляться в дорогу. Слишком уж себя любит. Это Леха понял сразу, с первого взгляда. Тщательно выбрит, добротно одет, сапоги, несмотря на осеннюю распутицу, вычищены, да и лошадь под ним была явно ухожена. А самое главное, его руки.
        Это были руки человека, никогда не занимавшегося черной работой. Гладкие, ухоженные, с мозолями только от оружия. Уж такие вещи Леха давно уже научился примечать. Таким вещам его учили сразу и отец, и бабка. Одежда и руки могут рассказать о человеке гораздо больше, чем он сам. Так повторяла бабушка Чин, проводя его по торговым рядам и заставляя примечать разные мелочи.
        Взобравшись на искривленный ствол старой сосны, Леха устроился поудобнее и, достав бинокль, принялся рассматривать тракт, запоминая разные ориентиры. День прошел спокойно. Трактом этим пользовались прежде в основном торговцы да конвойные роты, проводя по нему кандальников. А теперь, когда ни того, ни другого не стало, тракт почти забросили.
        Все, у кого была особая необходимость, дожидались поезда, чтобы добраться до их станции без приключений. Хоть и ходил состав от случая к случаю, но рисковать люди не желали. Уже начало темнеть, когда Леха спрыгнул со своего насеста и, сплюнув, отправился готовить ужин. Ночью опять пошел снег, а к утру потеплело. Все вокруг отсырело, а выпавший снег начал усиленно таять. Глядя на это буйство погоды, Леха только вздыхал и головой качал.
        Ему, как обитателю этих мест, и без шаманов было понятно, что очень скоро ударят морозы и вся эта сырость моментально превратится в лед. Значит, на тракте особо не разгонишься. Махом можно в придорожной канаве оказаться. Да еще и коням ноги переломаешь. По такой погоде и подковы особые нужны. Вспомнив про подковы, Леха подтянул к себе вещмешок и, порывшись в нем, достал странную по виду конструкцию.
        Что-то вроде подков, только для человеческой обуви. Металлические скобы с системой кожаных ремней. На скобах, снизу, были приварены кузнечной сваркой небольшие шипы. Такие ледоступы казаки использовали для форсирования замерзшей реки или для того, чтобы подняться по промерзлым камням. Широкого применения эти штуки не получили. Ими пользовались только в приграничье, когда требовалось нагнать убегающую через реку банду.
        Сунув ледоступы обратно в мешок, Леха напился чаю и снова отправился к сосне. В засаду. Но и этот день прошел впустую. Уполномоченный, словно почуяв, что его ждет, не спешил выезжать из села. Леха уже начал подумывать вернуться к селу и покончить с ним прямо там, когда на третий день из-за поворота показались пять всадников. Хищно усмехнувшись, Леха в бинокль убедился, что это именно те, кого он ждал, и, спрыгнув с сосны, нырнул в облетевшие кусты.
        Пробежав к повороту, он натянул через дорогу тонкую веревку из конского волоса на уровне груди всадника и тут же побежал обратно. Присев за стволом кедра, Леха достал свой старый наган и, плавно провернув барабан, убедился, что револьвер заряжен. Минут через пять на тракте застучали подковы, и парень, чуть приподнявшись, всмотрелся в проезжающих. Двое бойцов ехали впереди. За ними, шагов через пять, двигался товарищ Александр, а за ним, шага через три, ехали еще двое.
        Леха еле слышно хмыкнул, глядя на такое построение. Судя по всему, этот способ придумал сам уполномоченный, решив, что так будет безопаснее всего. Ехала кавалькада быстрым шагом, не желая утомлять коней и проявляя осторожность на раскисшей от оттепели дороге. Пропустив всю группу, Леха выскользнул на тракт и, вскинув револьвер, сделал три выстрела. Сняв первой пулей уполномоченного, парень положил двух охранников и, сделав два шага в сторону, выстрелил еще три раза.
        Ехавшие первыми охранники при первом же выстреле попытались развернуть коней, но животные, напуганные резкими звуками, начали беситься. Это и дало Лехе возможность справиться со второй двойкой. Сняв одним выстрелом еще одного охранника, Леха успел всадить в последнего охранника две пули, но тот, хлестнув плетью коня, попытался удрать. Но далеко уйти у него не получилось. Недаром же парень натягивал через дорогу веревку.
        Когда Леха подбежал к месту своей ловушки, пытавшийся удрать боец уже лежал на земле со сломанной шеей. Конь, отбежав в сторону, остановился и, поводя боками, настороженно косился на подошедшего парня. Решив дать ему успокоиться, Леха принялся обыскивать охранника. Сняв с него все оружие и все ценное, парень снес все собранное с дороги и не спеша направился к немного успокоившемуся коню. Тихо приговаривая, Леха поймал повод и, ласково огладив коня по шее, повел его к телу убитого.
        Перекинув тело через седло, парень проделал все то же самое с остальными убитыми и, увязав коней в цуг, повел их с тракта в тайгу. Упокоив тела в старой медвежьей берлоге, верстах в пяти от тракта, парень вернулся к своей стоянке и принялся не спеша собираться. Теперь ему предстояло избавиться от добытого оружия и коней. Бросать скотину в тайге Леха не хотел. Уж лошади-то точно не были ни в чем виноваты, и обрекать их на гибель Леха не собирался.
        Так что теперь ему предстоял долгий путь через границу. Увязав всю поклажу, парень нагрузил ее на коней и, сев в седло, повел цуг в сторону монгольской границы. Рисковать и переходить на ту сторону в местах, которые патрулируют бойцы нового отряда, он не хотел. Убить, может, и не убьют, а вот задуматься, где он был все это время, могут. Так что теперь ему предстояло перейти сразу две границы.
        Но недаром же он сначала был проводником для бойцов отряда. Родившись в этих местах, Леха знал все глухие уголки и тайные проходы через обе границы, но показывать их новым хозяевам государства не спешил. Прежде нужно было понять, что они собираются делать и как жить. Философия простая и жизненная. Размышляя таким образом, парень через четверо суток оказался в Монголии и, пройдя вдоль границы, вышел в Ханьскую империю.
        Оставив в стороне исток Аргуни, Леха старой контрабандной тропой углубился в тайгу и вышел к приграничному тракту только у брошенной деревни. Это был главный ориентир на карте, которую он хранил в своей памяти. Именно этим путем когда-то уходила из империи его бабушка. И именно возле этой деревни они с прадедом встретились. Во всяком случае, так рассказывала она сама.
        В знакомый распадок Леха выехал спустя еще пять дней. Перед его отъездом Хан предупреждал, что его отряд может уйти из этих мест, но в таком случае ему оставят записку в определенном месте. Съехав в распадок, Леха спрыгнул с коня и, подойдя к куче камней, принялся обходить ее по кругу. Заметив на одном из булыжников царапину, парень отсчитал от него два камня вправо и, подняв следующий камень, достал из-под него латунную гильзу от своего карабина, заткнутую деревяшкой.
        Вынув затычку, парень вытряхнул на ладонь рулончик тонкой рисовой бумаги и, аккуратно раскатав его, принялся читать. Перечтя написанное несколько раз и убедившись, что понял все правильно, Леха вздохнул и, заткнув гильзу, положил ее обратно под камень. Саму записку парень решил взять с собой. Попадать в плен Леха не собирался, так что за тайну написанного не беспокоился.
        Снова сев в седло, Леха толкнул каблуками коня и повел цуг глубже в тайгу. Нужно было найти место для обустройства лагеря. Зимой темнеет быстро, так что ночлег приходилось готовить заранее. Свернув к знакомому роднику, парень проехал вдоль него примерно с две версты и, наткнувшись на подходящую полянку, принялся разбивать лагерь. Спустя два часа, уже в почти полной темноте, он развел костер и, подвесив над ним котелок и чайник, принялся готовить себе ужин.

* * *
        - Как ты здесь оказался? - хлопая его по плечу, спросил Боло.
        - Пришлось на время уйти с той стороны, - отмахнулся Леха, внимательным взглядом окидывая лагерь повстанцев.
        Китайцы остались сами собой. Плетенные из ивняка стены, обмазанные глиной соломенные крыши - и готовая деревня из привычных фанз. Удивленно хмыкнув, парень покачал головой и, кивая на строения, поинтересовался:
        - Собираетесь тут всю зиму просидеть?
        - А что не так? - тут же насторожился бывший телохранитель, оглядываясь на деревню, которую китайцы расположили в низине между двух сопок.
        - Вас тут найти проще, чем чаю выпить, - вздохнул Леха. - Я с лошадьми почти в деревню въехал, а никто даже не почесался. Ну ладно они. Это бывшие крестьяне и воевать не умеют. Но ты-то, Боло, должен понимать, что такое тайна.
        - Я понял тебя, - мрачно кивнул уйгур. - Но Хан не хочет слушать. Говорит, что люди слишком устали и не могут жить на улице. Я его понимаю, но и спорить с ним тоже не могу. Это его люди. Я всегда служил его семье и выполнял приказы.
        - Вот именно. Его. А раз так, значит, он отвечает за их жизни. Где он?
        - Пойдем, - кивнул Боло и, подозвав одного из крестьян, велел ему забрать и обиходить лошадей. - Похоже, ты опять кого-то встретил, - усмехнулся он, кивая на оружие, погруженное на коней.
        - Да, попались неприятные люди. Пришлось объяснить им, что грубить незнакомцам опасно, - хищно усмехнулся парень.
        - Значит, мы можем забрать эти винтовки? - заинтересовался телохранитель.
        - Забирайте, - отмахнулся парень. - Только не забывай, что у этого оружия русский калибр, так что раздай его людям крепким. Вроде тебя. Иначе они после первого же выстрела без рук останутся.
        - Ты сам расскажешь, как правильно стрелять из этих винтовок, - ехидно усмехнулся Боло.
        Они вошли в самую большую фанзу, и Хан, увидев гостя, обрадованно улыбнулся.
        - Ты привез новости о сестре? - с ходу спросил он, коротко склонив голову в приветствии.
        - С ней все хорошо. Занимается хозяйством, рукоделием и немного скучает, - улыбнулся Леха уголками губ. - Просила привезти ее сюда, но я отказал. Это слишком опасно.
        - Ты прав. Опасно, - вздохнул Хан. - Японцы сначала отправили находившихся здесь солдат куда-то на юго-восток, а после снова стали перевозить их сюда. И никто не понимает, что все это значит.
        - А пленных ловить не пытались? - иронично усмехнулся парень.
        - И не раз, - отмахнулся Хан. - Вся беда в том, что почти никто из японцев не говорит на нашем языке, а мы не знаем их. А пленные у нас были. И не один раз.
        - М-да, тут ты прав, - растерянно кивнул Леха. - Со знанием языков нужно что-то делать.
        - А что тут сделаешь? - развел Хан руками. - В наших местах японского никто никогда не учил. Это на восточном побережье всегда можно найти рыбаков, которые продавали им рыбу и знают язык. А здесь… - Хан обреченно махнул рукой.
        - Так, может, отправить туда кого из твоих людей, пусть найдет такого человека и предложит пожить здесь? Думаю, оккупация японцев и там уже всем надоела, - подумав, предложил Леха.
        - Не получится, - качнул Хан головой. - Те, кто знает язык, обычно торгуют с ними и потому живут не так плохо, как другие. Так что менять свою налаженную жизнь на жизнь в лесу они не станут. К тому же у них у всех есть семьи и дети.
        - Пока есть, - мрачно кивнул Леха.
        - Что ты хочешь сказать? - не понял Хан.
        - Помнишь овраг? - коротко поинтересовался парень.
        - Такое невозможно забыть, - кивнул Хан, посуровев лицом.
        - Думаешь, на побережье иначе?
        - Знакомый торговец рассказывал, что во многих городах, на входах в парки и театры повесили предупреждения - китайцам и собакам вход воспрещен. Так что иначе там не может быть, - угрюмо ответил Хан, сжимая кулаки. - Но я все равно не верю, что кто-то решит приехать сюда.
        - Так я не настаиваю, - развел Леха руками. - Это так, один из способов решить сложность.
        - Я запомню твое предложение, - подумав, кивнул Хан.
        - Тебе теперь многое еще запомнить придется, - ехидно добавил Боло, не удержавшись.
        - О чем ты? - удивился Хан.
        - Он тебе сам расскажет, - кивнул телохранитель на гостя.
        Хан задумчиво посмотрел на парня и, вздохнув, кивнул:
        - Я понял. Сейчас станешь ругаться, что мы построили дома и живем, как в обычной деревне.
        - Это бы все ладно, но ты даже не расставил людей для охраны, - фыркнул парень. - Я почти в деревню въехал, а никто так и не понял, что в поселении чужой. А если бы это были японцы?
        - Ты прав, - помолчав, виновато вздохнул Хан. - Мы слишком уверовали в свою безопасность. Но и ты нас пойми. Японцы очень неохотно заходят в лес. Можно сказать, они его боятся. Да и до ближайшего города тут далеко.
        - Надо будет, и сюда доберутся, - буркнул Леха, поднимаясь. - Ты позволишь мне пожить тут несколько дней?
        - Конечно, - быстро кивнул Хан. - Больше того. Я попрошу тебя прожить с нами столько, сколько тебе потребуется, чтобы научить моих людей правильно стрелять.
        - Стрелять, - задумчиво вздохнул Леха. - Это не так просто, как кажется.
        - Но ведь стрелять из пулемета ты людей научил, - напомнил Хан.
        - И что? У них в бою это получилось? - заинтересовался Леха.
        - Да, - весело кивнул Хан. - Мы заманили отряд японцев в лес, на пулемет. Ни один не ушел, - с гордостью поведал он.
        - Интересно, - хмыкнул Леха. - И сколько раз вы такое провернули?
        - Два.
        - А на третий пулеметом встретили вас? - не удержавшись, ехидно поинтересовался Леха.
        - Уже рассказал? - повернулся Хан к Боло.
        - И не собирался, - решительно мотнул телохранитель головой. - Да и когда бы я успел? Он сам догадался.
        Хан удивленно посмотрел на Леху и, растерянно почесав в затылке, проворчал:
        - Не верю, что можно так точно все понять из короткого рассказа.
        - Напрасно, - усмехнулся Леха. - Если бы тебя всю жизнь учили воевать, ты бы тоже все сразу понял. Японцы не глупы и воевать умеют. Так что такого ответа можно было ожидать. А засада с пулеметами как раз в их привычках. Ударить один раз так, чтобы уничтожить сразу всех.
        - Так и было, - помрачнев, кивнул Хан. - Я потерял почти половину людей.
        - Погоди. А откуда тогда эти? - удивился Леха, кивая на стену, за которой стояла целая деревня.
        - Собрал, - вздохнул Хан. - Японцы изгнали из деревень много людей. Еще больше убили, но среди тех, кого они хотели убить, нашлись несколько раненых. Вот так, постепенно, и собрались.
        - Как-то быстро у тебя это получилось, - задумался парень.
        - Я тоже сначала удивился, - кивнул Хан. - Но потом, когда вспомнил, в каком виде я их всех нашел, то понял, что такое не придумаешь и не сыграешь. Это не пекинская опера. Да ты и сам можешь увидеть. Половина из этих людей все еще еле передвигаются. Несколько крестьян умерли от голода уже после того, как мы их нашли. Это страшно, Лю, - тихо добавил молодой мужчина, глядя в очаг остановившимся взглядом. - Я вообще не понимаю, что происходит. Нас просто уничтожают, словно вредных насекомых.
        - Понимаю твои чувства, Хан, но поверь, такое случается в разных местах, - вздохнул Леха, припомнив рассказы товарища Сергея и несколько старых газет, найденных у него в кабинете.
        - А я не понимаю, почему император все это терпит, - вступил в разговор Боло.
        - Он не китаец. Он манджур, - презрительно фыркнул Хан. - Ему нет до нас никакого дела, а его чиновники только и умеют, что набивать свои карманы.
        - Отец Юе тоже был чиновником, - аккуратно напомнил Леха.
        - Да, но при этом он всегда старался честно вести дела. Всегда повторял, что наказать невинного не трудно, но виновный, уверовав в свою безнаказанность, снова совершит преступление. Так всегда бывает. А значит, его задача - наказать именно виноватого, чтобы преступлений было меньше. А на вопрос, зачем ему это надо, он всегда смеялся, что ленив, и это избавит его от необходимости часто уезжать из дома, - улыбнулся Хан, припоминая прежнюю жизнь.
        - Жизненный подход, - рассмеялся Леха. - Сразу видно, что придуман мужчиной.
        - Он и был настоящим мужчиной, - грустно улыбнулся Боло.
        - Так что? Ты научишь моих людей правильно стрелять? - вернулся Хан к важному для себя вопросу.
        - Я попробую, - вздохнув, кивнул Леха. - Но поверь, результат будет зависеть не от меня.
        - Почему? - насторожился Хан.
        - Твои люди никогда раньше не держали в руках винтовок. В бою они будут волноваться и делать ошибки. А волнение это всегда промах. Вот, к слову, взять Боло. Он всю жизнь защищал судью, но никогда не имел винтовки. Дай ему в руки меч или копье, и он будет опасным противником. А дай винтовку, и из пяти выстрелов тремя он обязательно промахнется.
        - Почему? - тут же спросил Хан.
        - Нет привычки носить оружие и пользоваться им. Он привык к клинку, а не к стволу, - пожал парень плечами. - Разве я не прав? - повернулся он к Боло.
        - Пожалуй, - задумчиво протянул телохранитель. - Наверно, я потому до сих пор и не взял себе винтовку. Только револьвер, - закончил он, доставая из-за пазухи оружие.
        - «Бульдог»?! - удивленно хмыкнул Леха, разглядев кургузый ствол. - Откуда он у тебя?
        - Нашел у одного офицера, с которым сцепился, - пожал телохранитель плечами. - Глупец решил, что его меч будет быстрее моих ножей.
        - Вот именно об этом я и говорил, - кивнул Леха. - Дай ему в руки клинки, и тогда это опасный противник. Дай винтовку, и неизвестно, кто победит. Опыт и умение держать себя в руках. Позволь, - протянул он руку за револьвером.
        - Шесть выстрелов, тридцать восьмой калибр. Патронов много к нему с того офицера взял?
        - Три десятка, - быстро ответил Боло, с интересом наблюдая, как руки парня ловко обращаются с револьвером.
        - Мало, - чуть покривился Леха, ловко разворачивая оружие рукоятью к хозяину. - Даже на один бой не хватит.
        - И что делать? - удивленно уточнил телохранитель.
        - Носи на самый крайний случай. Пусть никто не знает, что он у тебя есть, но в случае необходимости ты всегда сможешь очень сильно удивить врага. А для боя возьми одну из тех винтовок, что я привез. Мужчина ты крепкий, так что сумеешь отдачу выдержать, - посоветовал парень.
        - Что за оружие? - подобрался Хан.
        - Так говорил же. Несколько винтовок под русский патрон. Такие же, как у меня, - похлопал Леха ладонью по прикладу карабина.
        - Хорошее оружие. Мощное, - одобрительно кивнул Хан.
        - Главное не мощность. Главное - умение им пользоваться, - снова напомнил парень.
        - Ты все время это повторяешь, - возмутился вдруг Хан. - Хочешь сказать, что мои люди настолько глупы, что даже выстрелить в нужном направлении не сумеют?
        - Я этого не говорил, - качнул Леха головой. - Но если хочешь, давай проверим.
        - Как? - моментально загорелся Хан.
        - В моем карабине пять патронов. В любой из ваших винтовок столько же. Я поставлю мишень, и будем стрелять по очереди. Кто больше раз попадет, тот и победил, - пожал парень плечами.
        - Идет, - подскочил Хан.
        - Ты ума лишился? - растерянно поинтересовался Боло. - Этот парень со своей винтовкой обращается лучше, чем ты со своим… - тут телохранитель ткнул пальцем в пах вскочившему мужчине. - Любой наш стрелок и рядом с ним не стоит.
        - Вот и проверим, - азартно усмехнулся Хан. - Что в заклад?
        - А что у тебя есть? - лукаво усмехнулся парень.
        - А-э, а чего ты хочешь? - спросил Хан, сообразив, что не имеет ничего особо ценного.
        - Кисет, который я привез тебе в прошлый раз, - чуть подумав, усмехнулся Леха.

* * *
        Цепь солдат короткими перебежками пересекла речной лед и залегла в прибрежных кустах. Глубокие сугробы не давали им двигаться быстро, но терпения и выдержки этим невысоким, жилистым людям было не занимать. Выбравшись на берег, цепь поднялась в полный рост и медленно двинулась в глубь приграничной территории. Согласно приказу, солдаты шли молча, а все команды для сохранения тишины передавались по цепи или с помощью посыльных. Они должны были застать жителей приграничья врасплох, чтобы сразу подавить всякое сопротивление.
        Капитан Миото Абе шагал чуть позади своих солдат, сжимая в опущенной руке родовой меч, переделанный в уставную саблю, а левой рукой, держа у рта свисток, которым должен был подать своим подчиненным команду к атаке. Глядя на вражеский берег реки, капитан вдруг почувствовал, как в груди что-то тревожно сжалось. Это не было болью больного сердца или еще какого-то органа, это было предчувствие близкой опасности. Капитан чуть было не засвистел сигнал отступления, но опомнившись, воровато огляделся.
        Не приведи Аматерасу, увидит кто, что потомок древнего самурайского рода испугался собственной тени. Тогда останется только смыть позор обрядом сепукку. Да и чего бояться? Этих гайдзинов доблестная армия божественного микадо уже громила. И на суше, и на море. Разгромит она этот сброд и теперь. Подбодрив себя такими мыслями, капитан кое-как вскарабкался на противоположный берег, высоко задирая ноги, чтобы пробиться сквозь сугроб.
        Но едва только он занял свое место позади строя, как откуда-то из кустов ударил пулемет. Длинная очередь просто смела треть цепи, и солдаты, не дожидаясь приказа, рухнули в снег, неловко щелкая затворами винтовок. Проклятый русский снег был слишком глубок для солдат. Стрелять лежа было практически невозможно. Не было упора для рук. Локти солдат просто проваливались в снег.
        Капитан принялся высвистывать команду - к стрельбе с колена, когда второй пулемет ударил цепи во фланг. Проклиная все на свете, капитан бросил свисток и, переложив саблю в левую руку, выхватил из кобуры револьвер. Британский «уэбли» был тяжел для его руки, но капитан Абе был потомственным военным и умел использовать то оружие, которое получил в руки. Прицелившись, он сделал два выстрела, и тут же упал лицом в снег.
        Над головой просвистели три пули от тяжелых русских винтовок. Умудрившись как-то переползти в сторону, капитан поднялся на колено и сделал еще один выстрел. В ответ затрещали выстрелы трехлинеек, и он тихо зашипел сквозь зубы, понимая, что атака захлебнулась. Разведка прозевала наличие такого оружия у гайдзинов. А самое главное, их, похоже, ждали. Он прекрасно понимал, что подготовить позицию для использования такого оружия быстро просто невозможно.
        Значит, их тут ждали. Оценив обстановку, капитан двумя свистками вызвал к себе вестового, но, к его удивлению, никто так не появился. Повторив вызов несколько раз, капитан понял, что вестовых живыми не осталось, и, приподнявшись, окликнул ближайшего солдата. Подняв голову, тот узнал своего командира роты и, барахтаясь в снегу, попытался подползти поближе. Понимая, что только теряет время, капитан громко приказал солдату вернуться на другой берег и, найдя штаб батальона, доложить о случившемся, после чего получить новый приказ и передать его капитану.
        Кивнув, солдат кое-как развернулся и пополз к реке. Но едва только он скатился на лед и встал на ноги, как тут же рухнул лицом в снег, заливая его кровью из простреленной головы. Солдаты, не получая команд, пытались отстреливаться, но вести бой в подобных условиях они просто не умели. Но и отходить без команды даже не пытались. Что ни говори, а стойкости и решимости японским солдатам было не занимать.
        Испытав чувство мимолетной гордости за подчиненных, капитан попытался сменить позицию. Перебравшись за какое-то дерево, он поднялся на ноги и, увидев в двух шагах от себя убитого солдата, снова лег на снег. Сняв с него винтовку и подсумок с патронами, капитан вернулся за дерево и, ловко вскинув оружие, прицелился в мелькающую на опушке тень. Спустив курок, он с хищной усмешкой отметил, что тень исчезла.
        В ответ две пули вонзились в древесный ствол на уровне его головы. Спрятавшись, капитан привычно передернул затвор и снова принялся высматривать противника. Нужно было отправить хоть кого-то в штаб батальона, но рядом, как назло, никого из подчиненных не было. Попав под пулеметный огонь, солдаты, те, кто выжил, раздались в стороны, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Отступать без приказа капитан не имел права. Так что оставалось только одно. Вести позиционный бой, пока не будет поставлена иная задача.
        Пулемет перестал поливать роту роем пуль и теперь давил огнем любое движение в цепи. Капитан, понимая, что на одном месте очень быстро станет обычной мишенью, снова упал в снег и пополз на правый фланг. В темноте он сумел различить там несколько десятков вспышек от выстрелов винтовок. Эти десятки шагов дались ему очень тяжело. Пушистый снег набивался везде, забивая рот и лицо и перебивая дыхание. До солдат капитан добрался промокшим, словно водяная крыса.
        С грехом пополам отправив очередного солдата посыльным в штаб, капитан начал организовывать позиции для плацдарма. Раз уж не получилось выбить гайдзинов одним ударом, значит, придется делать это постепенно. Солдаты попытались окопаться, но быстро поняли, что долбить мерзлую землю под огнем противника штыками не самое умное занятие. А снег не особо крепкая защита он тяжелых винтовочных пуль.
        Лежа в снегу, капитан начал чувствовать озноб. Под утро мороз начал крепчать, и если ничего не предпринять, то очень скоро и он, и его солдаты просто замерзнут. Похоже, русские это тоже поняли, потому что любая попытка солдат вернуться на лед пресекалась ими фланговым огнем. Похоже, их просто обошли и теперь ждут, когда они сами решат свою судьбу. Или замерзнут, или сдадутся.
        От такой мысли капитан Абе вздрогнул и принялся оглядываться, в поисках хоть какого-то выхода. Самым неприятным было то, что рядом с ним была только часть роты. Остальные остались на левом фланге, и связи с ними у капитана просто не было. Попытка одного из солдат добраться до соратников закончилась его смертью. Русские умели воевать в своих снегах. Это капитан понял после того, как уже третий солдат, попытавшись поднять голову, был убит.
        Как ни вглядывался опытный офицер в кроны деревьев, пытаясь найти стрелка, который не давал им лишний раз пошевелиться, но так и не сумел понять, где он засел. Часа через два, когда стало понятно, что ответа из штаба не будет, капитан осторожно переполз поближе к солдатам и, дыша на озябшие руки, принялся объяснять подчиненным, в каком положении они все оказались по вине разведки.
        Выслушав его, солдаты быстро переглянулись и, не говоря ни слова, принялись заряжать винтовки. Чуть улыбнувшись, капитан дозарядил свой револьвер и, убрав его в кобуру, перезарядил винтовку. Раз уж нельзя отойти, значит, надо идти вперед. Лежать и медленно замерзать, словно лягушка, он не собирался. Лучше уж почетная смерть в бою, чем бесславный конец в этих сугробах. Убедившись, что все готовы, капитан развернулся и пополз в сторону противника.
        Добравшись до какой-то тропы, капитан остановился и, сделав глубокий вздох, рывком поднялся на ноги. Рядом с ним плечом к плечу встали его солдаты, и пронзительный крик: «Банзай!» - разнесся над тайгой.
        Солдаты стреляли, не жалея патронов. Каждый из них понимал, что это его последний бой, и экономить не имеет смысла. Отбросив опустошенную винтовку, капитан выхватил револьвер и, разрядив барабан, рванул из ножен саблю. Солдаты, примкнув штыки, ринулись в атаку, проваливаясь в снег по самые бедра. Но, несмотря на это, упрямо шли на стволы противника.
        Гайдзины, очевидно, сообразив, что у них кончились патроны, поднялись. Крупные, крепкие мужчины, вооруженные тяжелыми винтовками, шагнули навстречу, огласив тайгу своим извечным, страшным криком:
        - Ура!
        Невысокие, легкие японцы не могли соперничать с ними в рукопашной. Страшные удары прикладами и кулаками отбрасывали их в стороны, разом выбивая из сознания. Спасли только отчаянье и ловкость. Но и их не хватало надолго. Отбив выпад штыком, капитан плавно скользнул в сторону и, рубанув своего противника по шее, сделал плавный разворот, тут же оказываясь перед другим солдатом.
        Рубить по телу капитан не решался. Толстые овчинные тулупы давали противнику неплохую защиту, так что капитан Абе старался бить наверняка. Уклонившись от очередного выпада, он ткнул острием сабли в лицо гайдзину и сделал очередной шаг в сторону. Сдаваться он не собирался. Кинув быстрый взгляд вокруг, он убедился, что солдат остается все меньше, и, зло усмехнувшись, шагнул навстречу следующему врагу.
        Капитан не знал русского языка, но жесткую команду понял по интонации. Стоявший перед ним солдат, прикрываясь винтовкой с примкнутым штыком, отступил назад, освобождая место. Капитан моментально насторожился, не понимая, что происходит, когда из-за дерева вышел высокий крепкий парень с восточными чертами лица. В руке его капитан разглядел саблю одного из своих сержантов.
        Русские раздались в стороны, и капитан, презрительно усмехнувшись, медленно поднял клинок. Это был его бой. Вышедший вперед парень чуть развернулся на носках и, плавно взмахнув саблей, нанес стремительный удар. Такого капитан не ожидал. Этот странный русский владел каким-то странным стилем боя, в котором капитан отмечал и китайскую школу тай-чи, и какие-то дикарские взмахи и финты.
        В какой-то момент, при встречном ударе, сабля погибшего сержанта не выдержала и, жалобно звякнув, сломалась. Воспользовавшись моментом, капитан сделал длинный выпад, вонзая клинок в грудь противнику, но тот успел чуть развернуться, пропуская укол по касательной траектории. Капитан уже торжествовал победу, когда обломок сабли с силой ударил его в шею, разрывая горло и становую жилу.
        На снег упали оба поединщика. Из вышедших на сопредельный берег японцев живым не ушел ни один. Русские солдаты, подойдя к лежащему на снегу парню, быстро осмотрели его и, подняв на руки, понесли в село.
        Спустя два часа эскадронный фельдшер, тихо ворча, принялся зашивать широкую резаную рану на груди юного бойца.
        Стоявший на крыльце избы, отданной под фельдшерский пункт, товарищ Сергей, затягиваясь из подаренной трубки, тихо спросил у стоявшей рядом с ним девушки:
        - Как думаешь, он выживет?
        Пожилая женщина, выносившая из избы грязную воду, неожиданно для всех перевела его слова на китайский язык. Удивленно глянув на нее, Юе чуть улыбнулась ее смешному акценту и, кивнув, ответила:
        - Конечно. Он же Лю. Северный дракон.