Город (Крысолов - 1) Иван Тропов
        #
        Тропов Иван
        Город (Крысолов - 1)
        Иван Тропов
        КРЫСОЛОВ
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        ГОРОД
        глава первая
        Машина была новенькая, чистенькая, небесно-голубая, словно только что с конвейера - но без шин. Сами диски остались, колеса никто не утащил. Да и резина далеко не убежала. Она лежала вокруг машины мелко наструганными опилками, словно горсти черного снега.
        - Как же меня достали эти жирные твари, - сказал Тягач, разглядывая кремлевскую стену за машиной.
        Он щелкнул окурком, отправив его в сторону Кремля этакой крошечной баллистической ракетой, - но пролетела та всего метров пять. Свалилась с курса и упала на брусчатку. Тогда Тягач поднял гранатомет и прицелился в ворота.
        - Очумел, что ли! - Живодер поспешно положил руку на гранатомет и опустил толстый ствол. - Дошутишься, остряк-самоучка. Поверят, что хочешь выстрелить, и затопчут, даже помолиться не успеешь...
        Он кивнул на машину, небесно-голубой "Сахалин", замерший ровно посередине между ними и кремлевской стеной. Если не считать превращенных в ошметки шин, то в идеальном состоянии. Блеск и красота, собранная отечественным производителем под чутким руководством японских мастеров... Совсем недавно шины обожрали. Еще неделю назад "Сахалина" здесь не было.
        - Разбомбить бы этот рассадник, - сказал Тягач. - А потом сверху напалмом.
        - Нельзя, - сказал Живодер. - Мало ли, что там внутри... Памятник культуры.
        - Ну да, а то как же... Памятник культуры... Стены древнего Кремля... Интеллигенты долбанные, чтоб их всех голубыми елями...
        Стас стоял в стороне, засунув руки в карманы и привалившись спиной к микроавтобусу.
        Первые числа марта принесли оттепель, но теперь опять ударил морозец. Брусчатка подернулась ледовыми корочками, и сугробы по краям площади все держались. Первый натиск весны выдержали, а людских рук и подавно не боятся. Их тут уж который год не убирают.
        Где-то далеко басисто грохотал тяжелый вертолет. Патруль на бреющем полете. Очковтирательство, да и только. Стрелять ракетами в городе запрещено, а высаживать солдат здесь никто не будет...
        Плащ не согревал. Стас хохлился, старался не обращать внимание на треп Живодера и его сподручных. Ребята они не такие тупые, какими кажутся. Это все нервы. Такое уж место. Даже такие ребята, как они, не самого робкого десятка, чувствуют себя не в своей тарелке - здесь.
        Вертолет ушел. В его затихающем грохоте возник другой звук - глухой рокот машин. Здесь, в самом центре Москвы, совсем рядом с Красной площадью, машины обычно не ездили. Тут и люди-то не жили. И в гулкой тишине заброшенных бетонных коробок звук разносился далеко. Помогали и лужи с крошкой льда на дороге: разлетались из-под шин и звучно падали на асфальт по обочинам, двумя ледяными волнами.
        - Едут! - оживился Тягач.
        Он хлопнул по стеклу первого джипа, - всего в кавалькаде Живодера было два джипа и один микроавтобус, - и замахал рукой, словно взбивал что-то невидимое.
        Захлопали дверцы, из обоих джипов полезли ребята. Все в строгих черных костюмах и аккуратных модных пальтишках - но с такими лицами, что даже малыша их приличный вид не обманет.
        Живодер подошел к Стасу.
        - А если это солдатня, Крысолов? Откроем огонь, так эти же, - Живодер кивнул в сторону Кремля и "Сахалина", с объеденными подчистую шинами, рванут на нас... Что делать?
        - Это не военные, - сказал Стас. - Военные сюда уже полгода только на танках.
        Да и до этого они сюда особенно не ездили. Хорошо, если останки "Сахалина" вытянут тягачом или подцепят вертолетом в ближайшую неделю.
        Из-за здания торгового центра - вывеска сохранилась до сих пор, хотя универмага там не было уже лет пятнадцать, - на площадь вынырнул джип. За ним еще один, и еще...
        Всего четыре. Прошмыгнули по самому краю площади, робко прижимаясь к стене бывшего торгового центра, и встали перед машинами Живодера. Опять захлопали дверцы, опять посыпались ребята в модных пальто, но с такими физиономиями, что будто на лбу написано, чем себе на жизнь зарабатывают.
        Последним вылез человек с благородным лицом и седыми висками. Подошел к Стасу и Живодеру.
        - Добрый вечер, господа.
        - День добрый, - откликнулся Живодер, прищурившись.
        Стас кивнул мужчине, отлип от микроавтобуса. Подчеркнуто вскинул руку, чтобы взглянуть на часы. Шесть восемнадцать. Господин запоздал, но это его личные проблемы.
        - У вас есть двенадцать минут, господа, - сказал Стас и отошел в сторону.
        Это их дела.
        Его дело - обеспечить им полчаса относительной безопасности в этом месте. Чтобы из-за Кремлевской стены не рванул поток крыс. Поток, целенаправленный как язык мухолова, расстилающийся от кремлевских стен черным ковром за какие-то секунды - до самых краев площади, и выплескивающийся дальше, на узкие улочки между старинными мелкоэтажками...
        Чтобы не получилось так, как с тем "Сахалином". Эти крысы не похожи на трусливых грызунов, шаставших по здешним помойкам двадцать лет назад. Теперь здесь жили другие крысы. Модифицированные. Размером с терьера.
        Именно поэтому в этом месте никому и в голову не придет устроить западню или открыть стрельбу. Стас кисло усмехнулся. Просто идеальные условия для бизнеса...
        Тягач распахнул задние дверцы микроавтобуса. Ветерок разнес младенческий благой мат. Ну, еще бы. Дети лежали в микроавтобусе как минимум часа два... Хотя черт его знает, можно ли назвать их детьми.
        По генотипу они лишь частично люди, а наполовину - а кто и на все три четверти, - звереныши. По закону они биологическое оружие. Для Живодера товар. Для господина с честным лицом и седыми висками - способ выжать из жизни еще несколько капель удовольствия. А может быть, просто перепродаст их дальше. Мелкой розницей.
        Стас достал из кармана пакетик жареного арахиса, вскрыл его и стал закидывать в рот по орешку. Эх, пивка бы... Нет, и так холодно. Лучше сладкого чаю. Крепкого и горячего. Так, чтобы обжигал живот, струясь по пищеводу...
        Нет, все же не для мелкой розницы, не на перепродажу. Для себя.
        Господин с седыми висками раскутывал младенцев, не задумываясь о том, что под ногами, вообще-то, хрустит лед. И осматривал, переворачивая со всех сторон. Словно фрукты на базаре выбирает.
        Глаза бы не смотрели... Стас отвернулся, но в тонированных стеклах джипа все равно все отражалось. Вот щенок со слишком большой головой. Еще что-то, кажется, с человеческой кожей - но непропорционально большими руками, как у гориллы. А вот младенец с кошачьими лапами вместо ног. Когда вырастет, будут как у барса. И черт его знает, мальчик это или девочка...
        Живодер кивнул Тягачу, тот хотел запеленать обратно младенца с кошачьими лапами - но господин младенца не отдал. Держа младенца в вытянутых руках, от отвернулся от микроавтобуса и стал вертеть его так и эдак. Ее. Девочка. Окрас шерсти на лапах проверяет, что ли?
        Младенец заблажил громче, засучил ручками, дернул и лапами, словно хотел цапнуть господина за руку, но тот не обратил на это внимание. Спросил что-то у Живодера.
        Живодер помотал головой и стал объясняться.
        Господин слушал. Слушал не перебивая, пока Живодер не закончил. И опять принялся вертеть малыша в руках, присматриваясь к шерсти на лапах. Младенец надрывался все сильнее, но господина с благородным лицом это ничуть не смущало...
        Все, хватит! Стас швырнул пакетик с арахисом. Орешки разлетелись по брусчатке, ветер подхватил пустой пакетик и поволок вдоль стены.
        Стас подошел к торговцам. Поднял руку и постучал пальцем по часам:
        - У вас осталось пять минут, господа.
        - Подождите, прошу вас, - сказал господин. - Вы ведь Крысолов, не так ли? Я оплачу ваше время, подождите. Я не хочу купить за такие деньги бракованный товар. Кота в мешке, простите за каламбур.
        - Да будет у нее ярко-рыжий цвет, будет! - сказал Живодер. - Ей подрасти надо. Цвет поменяется, как только включатся половые гормоны, через два года. Я даю гарантию.
        - Простите, о какой гарантии речь? - вежливо улыбнулся господин. Через два года...
        - Через четыре минуты тридцать секунд я ухожу, - сообщил Стас и отошел.
        Живодер и господин поглядели на Стаса, поглядели на кремлевскую стену. Поглядели друг на друга. Господин отдал орущего младенца Тягачу, тот умело спеленал девочку. Ну просто любящий папаша, хоть ручищи у него такие, что легко гнут арматурину. Это сколько же он их, всяких и разных, помог Живодеру продать, если так навострился?..
        Ладно, это их дело.
        Их, их, их. Только их. So live and let die. Умей жить и дать умереть. Иначе умрешь сам.
        Стас поднял воротник. Черт, прохладно. Надо было пальто одеть. Стас постучал по брусчатке каблуком. Ботинки были большие, на толстой подошве. С одного удара можно мениск разбить. Звук был глухой, тихий, толчки отдавались в ногах приятной волной тепла.
        Господин с седыми висками щелкнул пальцами, его ребята принесли чемоданчик, поставили на пол микроавтобуса, а взамен взяли и понесли к своим машинам кульки, два орущих и один поскуливающий.
        Откуда-то появилась машинка для проверки купюр. Дело тронулось.
        - Не забудь проверить счет, Крысолов, - позвал Живодер.
        Захлопнул дверцу, и его кортеж умчался вслед за кавалькадой господина с седыми висками.
        Стас остался совершенно один на площади. Солнце уже облизывало зубцы кремлевской стены, площадь стала в самом деле красноватой. Даже грязный ноздреватый снег по краям площади не портил вид.
        Из-за выбитых ворот в кремлевской стене выглянуло что-то серое, невысокое, совсем чуть-чуть над брусчаткой. Или показалось? Далеко отсюда до ворот, сотня метров с гаком. В любом случае, задерживаться не стоит.
        Стас отлип от стены и пошел прочь, вдоль бока торгового центра. Бывшего.
        Через два квартала свернул на узкую улочку, остановился возле арки, забранной тяжелыми чугунными воротами. Достал длинный ключ и вжал в замок, открывая неподатливые штыри. Надо бы смазать. И петли тоже не помешало бы...
        И замер. Сзади определенно был шум - и вовсе не ветра.
        Стас медленно обернулся. Напротив этой арки была еще одна - уже без всяких ворот. Оттуда и доносилась возня.
        Стас расстегнул плащ, сунул руку под мышку, взвел курок "Хеклер-Коха". Одновременно с ним должен был загореться и оранжевый огонек указателя цели. Но доставать пистолет не стал.
        Здесь действовал закон фронтира. Если не хочешь драки, не доставай оружия. А уж если достал - то стреляй. И стреляй первым. Или умри.
        Но не будем уподобляться животным. Кроме стрельбы и смерти есть еще такие вещи, как разговор, верно?
        Стас перешел дорогу и медленно двинулся под арку напротив, стараясь не наступать на мусор. Ботинки на толстой подошве ступали бесшумно, но все равно в арке гудело - то ли от ветра, то ли еще от чего...
        У выхода из арки Стас остановился, поправил кобуру и полу плаща, чтобы не зацепилась рука, если все же придется играть в ковбоев. Выглянул во двор.
        Снизу, метра на полтора от асфальта, дом был обделан мраморными плитками. Там, где плитка кончалась, получилась маленькая полочка, опоясывавшая весь дом изнутри двора. Крошечная, от силы сантиметров пять.
        На этой-то полочке, обняв лапкой трубу водостока, и стоял маленький шимпанзе. Совсем молодой - голова непропорционально велика для туловища, совсем так же, как и у человеческих карапузов. Ростом сантиметров пятьдесят, шерсть странной, серебристо-серой масти. В свободной лапе он сжимал короткий железный прут.
        На асфальте, напротив шимпанзе, сидели две крысы. Два самца: здоровенные, килограмм по семь каждый. Не всякая кошка так отожрется.
        Они смотрели на обезьянку, но не нападали. Просто сидели на земле и ждали. Брали измором. Осада длилась уже долго, похоже, и не без успеха. Обезьянка дрожала от холода и клевала мордочкой, с трудом заставляя себя разлеплять глаза.
        Вот они опять закрылись. Дрогнули, но так и не открылись... Мордочка пошла вниз, склоняясь к груди...
        Крыса прыгнула. Бесшумно, резко взмыв в воздух серой тенью - но обезьянка как-то почувствовала.
        Махнула прутом, и очень точно - видно, тоже навострилась за эту длинную осаду, как лучше отбивать прыжки крыс. Крыса бешено завертела хвостом, переворачиваясь в воздухе так, чтобы увернуться мордой от прута. Он прошел по ушам, чиркнув по темно-серой голове, и крыса ударилась о гранитную плитку на десяток сантиметров ниже лап обезьяны. Шлепнулась на асфальт. Вскочила и, привстав на задние лапы, ощерилась, глядя на обезьянку.
        Обезьянка, судорожно втягивая воздух, крепче обхватила трубу, прижалась к ней, словно хотела протиснуться в щель между трубой и стеной. Заметила Стаса и закричала.
        Крысы обернулись. Переглянулись и пошли на Стаса, расходясь в стороны. Та, что получила прутом по ушам, громко и требовательно пискнула. Из выбитой двери подъезда выглянула еще одна серая морда. Огляделась и убежала обратно.
        За подмогой. Сколько же их здесь?..
        Лучше не проверять.
        Стас достал пистолет. По стене, подпрыгивая на неровностях, помчалось оранжевое пятнышко. Крысы стрельнули глазками по пистолету, по пятнышку - и двумя серыми стрелами брызнули в стороны, под хлам у стен дома.
        Опытные. Тем более лучше не проверять, сколько их здесь.
        Обезьянка опять закричала. Отчаянно, из последних сил.
        Оглядываясь, чтобы крысы не напали сзади - крысы не испугались пистолета, отнюдь, они просто приняли его во внимание, - Стас подбежал к обезьянке. Мальчик, и даже с ошейником. Откуда же ты здесь, горе шерстяное?..
        Обезьянка отлипла от трубы, протянула лапки, но прут выкинуть и не подумала.
        Стас сам вырвал его из слабой лапки, швырнул в темный провал подъезда. Подхватил шимпанзе под мышку и, оглядываясь по сторонам, попятился от подъезда, держа проем входа на прицеле.
        Если их там, внутри подъезда, много, просто убежать не получится. Они бегают куда быстрее человека. И если они всей оравой вынырнут из проема во двор, то окружат и набросятся, не опасаясь никакого пистолета. Тут уже и автомат не поможет. Невозможно уследить за десятком тварей, окруживших со всех сторон и прыгающих не тебя, целя в шею.
        Единственный шанс - уложить их, когда они будут выбегать из подъезда, мешая друг другу. Если не остановить их на пороге, все...
        За темным провалом, на лестнице, шуршало, но мордочки не показывались. Наблюдали откуда-то издали с лестницы, из темноты. Им оттуда все видно, а вот их самих не разглядеть. Знают, опытные.
        Стас привалился плечом к стене - сзади был угол и вход в арку. Еще шаг назад, внутрь арки, и подъезд уже не будет видно. Так что теперь действовать надо быстро.
        Стас развернулся и рванул через арку, через дорогу, скользнул за ворота и захлопнул их. Когда клацнул язычок тяжелого замка, Стас уже обернулся и оглядывал этот двор.
        Здесь все было в порядке. Вроде бы... Этот двор был сквозной - впереди была еще одна арка, с такими же чугунными, хорошо подогнанными воротами, не оставлявшими снизу ни щели, ни зазора.
        Все окна во дворе, до четвертого этажа, были забраны частой решеткой. Нет, конечно, крысы не могли так высоко прыгать. Эти решетки ставили не хозяева, чтобы защищаться от улицы. Эти решетки ставили по его заказу, чтобы защитить двор от внутренностей необитаемых домов. Как и две тяжелых стальных двери в оба подъезда.
        Потому в этом дворе и тихо. И родная пурпурная "Нива" стояла, как ее оставил час назад - с целыми шинами, а не на обглоданных дисках, как тот "Сахалин" на площади.
        Обезьянка под его рукой зашевелилась, вцепилась лапками в плащ. Глаза были большие, испуганные. И преданные. Ну еще бы...
        Стас сунул "Хек" в кобуру, залез в машину, завел мотор и включил обогреватель. Ну и погодка! И сам задубел, как эта обезьянка.
        - Как ты сюда попал-то, шерстяной?
        Стас задрал мордашку шимпанзе, покрутил ошейник. На ошейнике не было ничего, кроме имени. Да еще на латинице: Sir Grey.
        - Рыцарь Грей, значит... Нет уж, лапочка. Без расшаркиваний обойдемся. Серый ты, вот ты кто. Просто Серый.
        Шимпанзе, преданно глядя в глаза, кивнул и что-то пролопотал по-своему. На кличку среагировал? Русский Серый и впрямь похож на буржуйского сэра.
        Ага... Нет, не на кличку. Серый сунул в рот палец и стал его сосать. Голодный.
        Стас залез в карман, за пакетиком с арахисом... черт! Зачем выкинул, дурак?
        - Сейчас, подожди.
        Стас попытался пересадить Серого на пассажирское кресло, чтобы дотянуться до бардачка, но Серый заверещал и вцепился в плащ, не отпуская.
        - Да не брошу я тебя, не брошу... Куда уж теперь-то... Только в суп если.
        Осторожно, чтобы не зажать шимпанзе под рукой, Стас перегнулся через него и открыл бардачок. Ага. И пакетик арахиса, и даже бутылочка колы. И еще какой-то огрызок бублика, провалявшийся здесь, должно быть, уже дня три, и весь ссохшийся...
        Серый смолотил все. Только кола ему почему-то не понравилась - лишь пригубил ее, буквально пару глоточков, только чтобы не даваться всухомятку.
        Пока он ел, машина прогрелась, стало тепло. Маленький живот разбух, глазенки закрылись, и обезьянка задремала. Стас пересадил его с колен на правое сиденье, закутал в плащ и пошел открывать ворота - те, что выходили на другую улицу. Будем надеяться, там крыс нет.
        И откуда он здесь взялся? Из того голубого "Сахалина", что ли? Хозяев съели, а этот улизнул? И два дня простоял на полочке, отмахиваясь от крыс? Силен, шерстяной...
        Стас отпер ворота и выглянул на улицу. Чисто. В смысле, никого. Уборка бы здесь не помешала. Вроде бы, давно здесь никто не живет - а мусор откуда-то берется. Ветер его приносит, что ли, с окраин города, где еще жить можно? Гоняет по улицам, заметая, как может, пустоту и безмолвие брошенного центра...
        Стас вернулся в машину и медленно вывел ее за ворота, стараясь не разбудить Серого. И что с ним теперь делать... Не дома же выращивать, в самом деле? Обезьяну дома без присмотра оставлять нельзя. Был дом, станет склад после бомбардировки. Младшие братья человека, черт бы их побрал. Ломать уже умеют, а вот строить еще никак...
        Блин, и дернуло же взять... Но не бросать же его было, эту животинку? Куда-то теперь везти надо. Уговаривать, чтобы взяли.
        Добрый? Ну-ну. Вот теперь и мучайся. Дурная голова ногам покоя не дает...
        Мытье прошло гладко. Когда на сонного Серого упала струя теплой воды, он дернулся, открыл глаза - но тут же успокоился. Видно, привык, что его мыли в ванной.
        Расслабился, и проспал все мытье. В себя пришел, только когда Стас стал его растирать полотенцем. Тут глазки открылись, и Серый проснулся. Вместе с норовом. Заблажил, стал вырываться...
        - Ну и черт с тобой.
        Стас закутал Серого в махровое полотенце и стал раздеваться сам. Серый задумчиво наблюдал. Когда Стас снял перевязь с двумя кобурами, малыш вытянул ручонку и что-то проговорил.
        - Да на, на! Черта с два ты "Хеклер-Кох" сломаешь.
        Стас отщелкнул обойму, положил ее сверху шкафчика с причиндалами для ванны, - там-то Серый уж никак ее не достанет, - и сунул ему тяжелую игрушку. На ходу стягивая джинсы и свитер, прошел в эркер. Там стояла джакузи, доставшаяся в наследство от старых хозяев этой квартиры.
        Из трех больших окон открывался вид на пруд, деревца по его краю. И совершенно темные дома на той стороне. Теплая вода соблазнительно пенилась, пар полз вверх, к высокому потолку с огромным круглым окном-куполом. За ним уже выступили звезды.
        Стас вступил в ванну, медленно сел, чувствуя, как горячая вода приятно обжигает кожу. Опустился на спину, раскинул руки. Хорошо-то как... Боже, как хорошо! Тепло проникало внутрь. Струилось сквозь кожу, растекалось внутри... Медленно, но верно оживляло усталое и промерзшее тело.
        В такие дни особенно выматываешься. Но тут уж ничего не поделаешь. Конвоирование братков для встречи на Красной площади, где они не опасаются подстав друг от друга, приносит куда больше, чем обычная работа. Три процента, но при их оборотах это вполне ничего себе. Сегодня составило четыре с половиной тысячи драконьих шкурок. Неплохо.
        Хотя эти деньги пойдут не в свой карман. Эти деньги пойдут как часть ежемесячного платежа. И еще хорошо, если в этом месяце не придется залезать в то, что отложено на черный день. Чертова страна... Даже за то, чтобы никого не трогать и жить самому по себе, - даже за это здесь приходится платить.
        В гостиной ожил телевизор. Раздались голоса, смех. Противный какой-то смех, Стас невольно поморщился... Все, наигрался Серый с немецкой игрушкой? Теперь настала очередь пульта?
        Точно. Каналы пошли переключаться. Господи, и зачем Серый включил этот дурацкий ящик. Как хорошо без него было. Отобрать у него пульт, что ли? Ящик противно бубнил, но вылезать из теплой ванны не хотелось. Даже открыть глаза лень.
        Серый все переключал. Какой-то сериал. Еще один сериал. Шоу. Ток-шоу. Шоу. А это новости, только новости читают такими собранными и противными женскими голосами.
        - Похороны генерала Рыжова...
        Серый опять переключил канал, дикторшу сменила музыка.
        - Стой! - крикнул Стас.
        Всю удовольствие как корова слизнула. И следа от него не осталось. Стас выскочил из ванны и, шлепая мокрыми ногами по кафелю, а потом и по паркету, проскакал в гостиную, оставляя за собой лужицы.
        - Дай! Дай сюда!
        Отобрал пульт у удивленного Серого и переключил обратно.
        - ... цены на электроэнергию на азиатской бирже опять выросли, но по уверениям аналитиков...
        Черт возьми! Про генерала Рыжова уже все сказали.
        Стас постоял, тупо слушая дикторшу. В голове стало неразборчиво, как на улице во время жесткой пурги с липким снегом. Ни черта не понять.
        Похороны генерала Рыжова... Сдох Старый Лис. Или это другой генерал Рыжов? Есть у них еще один генерал Рыжов? В этой стране генералов как собак нерезаных, больше чем простых солдат.
        Можно, конечно, включить компьютер и посмотреть по сети. Но что толку? Почему-то особых сомнений, что это именно тот генерал Рыжов, не было. Тот самый. Иначе бы уточнили, что это не тот Рыжов, который заправляет Комитетом Генетической Безопасности, а другой, просто какой-то генерал-однофамилец.
        Стас глянул на часы. Без двух минут девять. Пощелкал пультом, пока не нашел канал, где новости только должны были начаться.
        - Малыш, посиди смирно, а? - убито попросил Стас и прошлепал обратно, унося с собой пульт.
        Залез обратно в ванну и стал ждать, когда пройдет нужная новость.
        Что же теперь будет-то?..
        Пристрелили генерала? Или сердце подвело? Или еще что-то?
        Главное, как быстро он умер? Успел раздать последние распоряжения перед тем, как его отвезли в больничный морг? И, самое важное, что будет с содержимым его домашнего сейфа, его личным архивом? Где-то ты сейчас, папочка с надписью "Крысолов"? Все еще в домашнем сейфе генерала? Или?..
        С чпоканьем открылась дверца холодильника, звякнуло стекло. Серый добрался до холодильника. Господи, он же весь дом перевернет! Продукты и так кончаются, пора в Пригород ехать по магазинам, а теперь и последних крох не останется, даже позавтракать нечем будет...
        Стас усмехнулся. Какая чушь в голову лезет... Завтрак...
        Вот уж что сейчас меньше всего значит, так это завтрашний завтрак. И все-таки, так же на автопилоте, Стас открыл рот, чтобы окликнуть шерстяного паразита, - но тут пошла новость о генерале.
        Скоропостижно скончался. Утром. От сердечного приступа во время совещания у президента...
        Дьявол. Дьявол, дьявол, дьявол, и еще шестьсот шестьдесят шесть раз дьявол!!!
        Ничего Старый Лис не успел, получается. Ни о какой неспешной передаче дел не могло быть и речи. И куда теперь могла попасть папочка с таким родным названием, было совершенно непонятно.
        Как и то, что же теперь будет.
        глава вторая
        Стас открыл глаза и сел на кровати.
        Зашевелился Серый, свернувшийся в клубочек в ногах. Открыл один глаз, разглядывая Стаса и прислушиваясь к перезвону, заполнившему квартиру.
        На самом деле, не только квартиру, но и весь дом. Все пять этажей и подвал стали теперь одними большими апартаментами. Лет двадцать назад, пока про модифицированных крыс знали еще только в военных лабораториях, такая площадь, да еще в центре Москвы, стоила бы больше чем дорого, - тем более что сам дом был немногим старше двух десятков лет, спланирован и построен что надо. Но сейчас все его три с чем-то тысячи квадратных метров стоили меньше, чем двухкомнатная квартира в Пригороде.
        Стас встал и прошел в кабинет. Стена слева от стола была покрыта видео-панелями. Верхний угол светился, передавая картинку с двух камер у входной двери дома.
        Перед подъездом стояли три машины. Не какие-то там немки, а самые настоящие "Сахалины-Караты", дорогущие до ужаса. Скромного черного цвета. Семь человек, - все в гражданских темных плащах, но совершенно одинаковых, совершенно, и по цвету, и по покрою, - стояли возле машин и нервно оглядывались вокруг, сунув руки под левые полы плащей.
        Еще трое стояли перед самой дверью, выстроившись в затылок друг другу. Первый жал звонок. Замыкающий глядел по сторонам. Средний стоял засунув руки в карманы и просто ждал. На лице постепенно проступало нетерпение. Эти трое тоже в гражданском. Волосы у всех острижены коротко, как у ребят Живодера. Только вот о прическах никто не позаботился, и вид был совсем не такой крутой. А лица почти такие же...
        Индикатор в углу панели гласил: девять тридцать пять. Пунктуальные, надо признать. От Новокосино досюда как раз тридцать минут. Черт, быстро же они разобрались с наследством Старого Лиса...
        Стас нажал клавишу внешней связи:
        - Доброе утро.
        - Открывайте! - потребовал терзавший звонок.
        - Чем могу помочь?
        - Переговорить надо! Открывайте!
        Человек достал из кармана корочки, раскрыл их и поднял поближе к камере. Комитет Генетической Безопасности. Майор Пронин. И все это - на фоне золоченого двуглавого орла.
        Интересно, эти ребята вообще задумывались, как сочетается двуглавый орел - и название их ведомства?
        - Вы, простите, все хотите со мной поговорить? - уточнил Стас.
        - Не выпендривайся! Открывай!
        - Ордер у вас есть?
        Второй человек, с кислым выражением на лице слушавший все это, вытащил руку из кармана и положил на плечо майору:
        - Ладно, оставь... - он поднял голову к камере. - Я хочу поговорить. И думаю, вам это будет не безынтересно.
        - Хорошо, проходите.
        Стас не стал отключать внешнюю связь. Просто подождал.
        На лице майора, протянувшего руку к двери, медленно проявлялось недоумение. Еще бы. Ручек не стальной двери не было.
        Майор все равно коснулся двери, попытался сунуть ногти под щель между стальной внешней накладкой на двери. Нет, конечно. Так ее не откроешь. Магнитный замок держал пять тон, не то что какие-то пальчики майора.
        - Ну что там? - спросил человек в серединке, нахмурившись.
        - Не открывается... - пожаловался майор.
        - Когда двое отойдут на десять метров, дверь откроется сама, - сообщил Стас. - Один сможет войти. Поднимайтесь на четвертый этаж, господин генерал.
        Стас отключил внешнюю связь, поискал взглядом халат. Тот валялся на кресле в гостиной. Стас зевнул, закутался в черный шелк с бархатной отделкой.
        Серый тоже слез с кровати. Склонив голову набок, наблюдал за Стасом.
        - Малыш, ничего не трогай. Сможешь?
        Пухлые губы серого расплылись в улыбке. Ну и зубки у него... Ладно, будем надеяться, что кусаться он не будет.
        Серый что-то пролопотал - но негромко и на своем, обезьяньем, не понять. И сунул палец в рот. И опять, уже громче и четче:
        - Ыва!
        Опять жрать хочет?
        - Ладно, посиди, - сказал Стас. - Я скоро.
        Стас оглянулся на кабинет. На видео-панели ожил третий кусочек. Камера в холле первого этажа. Человек в плаще и с явной военной выправкой стоял у лифта, нажимая вызов. Ну-ну.
        Вообще-то лифт работал, но только для того, у кого был магнитный ключ, активировавший панель управления. А он - ножками пройдет, не развалится. Обычно это приводит клиентов в нужное состояние духа. Привыкли, что если два джипа в машинах сопровождения, то хозяева жизни...
        Человек наконец сообразил, что лифт не приедет, и пошел к лестнице. Стас нашел ключи от квартиры, вышел и запер дверь. Обычно запирать дверь не приходилось. Но это потому, что обычно в квартире не сидел мелкий шерстяной разрушитель, от которого и не знаешь, чего ждать. Страшно подумать, что он может сделать, если, гуляя по дому, доберется до генератора. Дело даже не в том, что он может его сломать. Но там же полтонны сжатого водорода. Открутит кран, и даже огня не потребуется, крошечной искры от статического электричества хватит... Какой там тротиловый эквивалент? Один к десяти или больше?
        Стас спустился на этаж. Постоял на площадке, прислушиваясь. Снизу по лестнице поднимались шаги. Вроде, никуда не сворачивает...
        На четвертом этаже были две квартиры. Одна совсем пустая. Вторая чуть обжитая. Ее гостиная была превращена в кабинет для посетителей.
        Окон здесь не было. Окна остались только на пятом этаже, где и была собственно квартира. А на первых этажах окна были заложены кирпичом и заштукатурены, - во избежание. Стены и потолок обшиты красноватым мореным дубом, пол выложен пробковыми панелями. Кожаное черное кресло - это для хозяина, низкий столик, черный кожаный диван - это для гостя или для гостей, иногда приходилось впустить в дом и больше одного. В уголке барная стойка с кофеваркой. Все. Все, что нужно - и ничего лишнего.
        Шаги на лестнице замолкли. Человек, видимо, озирался, не зная, куда идти.
        - Проходите сюда, - позвал Стас.
        Уже сидя в кресле. Сидеть, когда входит посетитель - это важно. С ребятами вроде Живодера проходили только подобные психологические штучки.
        Заставь его остаться без группы поддержки с бритыми затылками. Заставь подняться на четыре этажа - ножками по лестнице. Сделай одолжение, разрешив присаживаться. Все, полдела сделано. Гость может гнуть пальцы, но подсознательно он уже готов. Чувствует себя не хозяином жизни, а просителем.
        - Присаживайтесь, - Стас указал на диван. Выдержал паузу. Это очень важно, говорить медленно. - Чай, кофе? Коньяк?
        - Нет, ничего не нужно.
        Человек сел. Не отвалился на мягкую спинку, а прямо, будто шомпол проглотил. Такого можно одеть во что угодно, все равно военные замашки не замазать.
        Стас молчал. Говорить не нужно. Пусть говорит сам.
        Где-то в глубинах дома не то щелкнуло, не то клацнуло. Очень тихо. Наверно, какая-то заблудшая крыса попробовала на зуб стальную плиту, перекрывшую вход в подвал.
        - Я буду замещать генерала Рыжова, Крысолов.
        Вот так вот. Не Стас, не по имени отчеству и не по фамилии. Просто Крысолов. Ладно, Крысолов так Крысолов.
        - Очень рад, - холодно сказал Стас.
        Быстро, быстро они разобрались с наследством Старого Лиса... Слишком быстро. А тут даже толком не знаешь, с кем говоришь.
        Понятно, что какой-то генерал. Скорее всего, только произведенный, потому что лицо незнакомое. А всех ближайших соратников Старого Лиса в лицо трудно было не узнать. Не только в КГБ ведут свои архивы... Но этот новенький. Кто такой? Имя, фамилия, бывшая должность? В новостях об этом ни слова. В открытых сетевых ресурсах тоже ничего.
        - Как мне вас величать?
        - Олег Игоревич Рубаков. Генерал-майор. Со вчерашнего дня.
        Ясненько... Раз кичится этим - значит, до вчерашнего дня он был каким-нибудь полковником. И очень может быть, что даже не опытная министерская мышь, а только-только из оперативников.
        Признательный господину президенту, перетащившему вверх через несколько званий и давших портфель министра, готовый свернуть горы. Всю ночь разбирался с архивами Рыжова. А сегодня, в первый день на новой должности, с утра пораньше, ровно в девять выехал сюда, - весь в делах, весь в делах. С места в карьер. Ничего не обдумав, ничего не просчитав.
        Все так, как и учит история. Поколение лис, мягких и хитрых, сменило поколение быков, прямолинейных и упрямых.
        - Очень приятно, - сказал Стас.
        На самом деле, с лисами куда приятнее. Пусть они хитрее, и в мелочах с ними сложнее. Но зато они мудрее. И в итоге с ними проще. Они не пытаются перекроить весь мир под себя, они дают жить и другим.
        - Я не хочу играть с вами в недомолвки, Крысолов, - сказал Рубаков. Я не знаю, как уж вы там договаривались со Старым Лисом... Не делайте такое лицо. Вы прекрасно знаете, как все называли генерала. И вы, и я знаем, как он работал. Я в эти игры играть не буду. Меня не волнует, с кем вы якшаетесь, и от чего берутся ваши два процента, или сколько там... Я не собираюсь окучивать вас. Я не собираюсь шантажировать вас. Я собираюсь очистить город от этой мутировавшей дряни. И вы поможете мне.
        Ну вот. Началось. Опять пытаются совершенно бесплатно осчастливить и принять в замечательнейшую стаю... Что за люди! Вроде, специально от них подальше уедешь. Дом купишь внутри Садового кольца, где на десять кварталов половина живой души, если не считать крыс. Никого не трогаешь, никому не мешаешь. И все равно - ни за что не оставят в покое.
        Старый Лис довольствовался своими пятью тысячами драконьих шкурок в месяц, можно рублями по курсу азиатской биржи. Не так уж и мало. Но совсем немного, если посмотреть на этого бравого регулировщика сибирских рек...
        - Господин президент распорядился, чтобы этим летом не повторилось прошлогоднего нашествия крыс на пригороды. Вы меня понимаете?
        Стас с трудом удержался, чтобы не нахмуриться.
        На самом деле, ничего не понятно. Дело даже не в том, что настораживала сама постановка вопроса: президент сказал, не должно повториться, - значит, не повторится. Президент сказал, вселенная выслушала и побежала выполнять.
        Это страшно, но прямо сейчас куда хуже другое. Получается, этот ретивый назначенец ни сном ни духом о содержании папочки "Крысолов"?
        - Не совсем, - сказал Стас. - Кремль уже пытались очистить несколько раз. Но...
        Стас тактично замолчал. Если совсем уж честно, последняя попытка, три года назад, выполнила план по цинковым гробам лет на десять. По крайней мере, на это можно было надеяться.
        - Верно, - кивнул Рубаков. - Но вы лучше меня знаете, какие люди это делали. Их интересовали только их карманы, а не результат. В частности, они не привлекали людей вроде вас. Теперь же вы, с вашими способностями, поможете нам. И на этот раз у нас все получится.
        Да, этот человек не видел папочки "Крысолов". Может быть, он вообще не подозревал, что у генерала Рыжова есть свой личный архив?.. Так сказать, для домашних нужд... Дьявол!
        Где-то внутри, в животе, затрепыхался противный холодок. Это не просто плохо. Это уже по-настоящему паршиво. Одно дело, деловитый бык. Это плохо, но терпимо. Но тупой бык?.. Совсем тупой, но ужасно деятельный бык... Ужас.
        - Я не спрашиваю вашего согласия, - сказал Рубаков. - Вы будете помогать нам в любом случае. Либо вы приедете в наш исследовательский центр сами, и будете сотрудничать с нашим научным отделом. Либо научный отдел будет работать с вами. Вы понимаете меня, да? - Рубаков улыбнулся. Видно, думал, что иначе его тонкую иронию не уловят. - Мне кажется, последнее ни в ваших, ни в моих интересах. Я не садист, мне не нужно, чтобы у вас были трудности. Мне нужен результат. Чтобы к началу лета ситуация с мутантами была под контролем. Вы меня понимаете?
        - Более чем, - мрачно сказал Стас.
        - Замечательно! - Рубаков поднялся. - В конце концов, вы ведь не только Крысолов. Вы же и россиянин. Обычный человек. Вы же и сами должны хотеть избавить пригороды от ужасов нашествия. Я прав?
        Забавные люди... Может быть, он даже верит во все это. И это самое страшное в таких людях. Они уже не помнят, что крысы, заполонившие Москву, взялись из военных лабораторий. Из стараний людей, помнивших, что они россияне. И еще уверенных, что сильной стране нужна великая армия и настоящее оружие...
        Забавно. Самое грустное, что спорить с такими людьми бесполезно. Он выслушает все, что ты ему скажешь, будет кивать, и глядя на его глаза будет казаться, что он правда понимает, - но когда ты кончишь, он скажет: "Да, вы совершенно правы. Итак, вы согласны сотрудничать с нами?"
        Переубедить таких людей невозможно. А может быть, он даже не станет слушать. А оставит одну из машин у входа, а через пару часов приедет его человек с ордером на арест. Может быть и так.
        И честно говоря, проверять это совсем не хочется.
        - Да, - сказал Стас. - Вы совершенно правы. Абсолютно!
        Заставил себя встряхнуться - внутренне напрягся, вызвав прилив энергичности. Резко встал и упругим шагом подошел к Рубакову. Рубаков нахмурился, а Стас взял его за руку и крепко пожал, даже чуть потряс ее.
        - Черт возьми... Я знал! Еще когда голосовал за нашего господина президента, я сразу понял, что этот человек займется делом.
        Эх, надо было собаку завести... Какого-нибудь ламбрадора или кавказку. Притащить сюда, в этот кабинет, и чтобы сидела рядом с креслом и крутила своей мощной мордой, не сводя глаз с гостя. Быки обычно обожают собак. Правда, больше не кавказок - а служебных собак, с более выраженным инстинктом субординации. Стайным инстинктом, если без красивых слов. Жаль, раньше не сообразил.
        - Я рад, - сказал Стас. - Честно говоря, я даже не надеялся, что доживу до момента, когда у нас к власти придут не говоруны, а люди дела. И теперь я рад. Даже не тому, что в вашем министерстве наконец-то разгонят продажных чинуш. Черт с ними... Главное, наконец что-то начнут делать.
        - Значит, вы нам поможете? - в глазах Рубакова появился одобрительный огонек.
        - Через три дня, - сказал Стас.
        По лицу Рубакова опять пробежала тень, он уже было открыл рот, - но Стас не дал ему заговорить:
        - Мне нужно привести в порядок дела. Чтобы потом ни на что не отвлекаться. Я не люблю делать что-то для галочки. Если делать, так делать. Через три дня я буду целиком в вашем распоряжении.
        Никогда не надо просить времени на раздумья у таких людей. Они дадут мало времени, и сделают все, чтобы отрицательный ответ выветрился из головы уговариваемого. Лучше назначить время самому. Если повезет, будет шанс улизнуть. Если повезет...
        Рубаков покивал.
        - Я понимаю. Только три дня... многовато... Ладно! Три дня, так три дня. Я тоже люблю делать что-то одно, но уж делать так, чтобы кровь из носа. Я вижу, мы сработаемся. Если будут какие-то проблемы с вашими... м-м... коллегами, то обращайтесь прямо ко мне, мы все уладим по нашим каналам. Не затягивайте с подбивкой дел.
        - Проблем не будет, - сказал Стас. - К кому мне обратиться, когда я разберусь с делами?
        - Прямо ко мне. Вот мой телефон.
        Рубаков достал из кармана пиджака бумажный прямоугольник. Не полноценную визитку, а просто принтерную распечатку на плотной бумаге. Ох уж эти трудоголики...
        - Я постараюсь разгрестись поскорее, - сказал Стас.
        Рубаков покивал. Одернул плащ.
        - Знаете, сначала я думал, что разговор у нас не получится. Я рад, что ошибся... Стас Викторович.
        Он протянул руку. Стас опять пожал ее. Опять крепко. На этот раз Рубаков ответил, тоже крепко.
        - Всего хорошего.
        - Всего наилучшего, - сказал Стас.
        - Не нужно, не провожайте... Не люблю всех этих церемоний.
        Рубаков быстро вышел, по лестнице застучали его шаги.
        Стас кисло сморщился, прислушиваясь. Дурак он, конечно. Трудолюбивый, но одного желания мало, чтобы сделать что-то полезное. Может быть, деятельный дурак даже куда хуже, чем дурак ленивый. Благими намереньями...
        Эх... Вроде, все верно, все правильно - и все равно, противно это все. Юлить и врать. Противно. Но никуда не деться. Как толчок мыть: и нужно, конечно, - а все равно противно...
        Когда снизу зажужжали моторы двери, а потом разнесся тихий, мелодичный и успокаивающий перезвон - так компьютерной система, управлявшая домом, сообщала, что все в порядке, - Стас поднялся на пятый этаж.
        Вставил ключ, повернул на оборот, толкнул дверь...
        Стас нахмурился, еще раз дернул дверь. Снова повернул ключ на оборот, обратно... Дверь стояла, как влитая. Неужели замок сломался?.. Вот так кстати.
        Обычно этот замок стоял без дела. Обычно за глаза хватало замков на входной двери. И если бы сейчас в квартире не было Серого, - любопытного Серого, которому вовсе не обязательно было попадаться на глаза гостям, да еще таким, - то этот замок еще бы бог знает сколько времени стоял без дела.
        И вот теперь попробуй открой... Немецкое качество, называется! Еще хорошо, что сейчас сломался, а не в критической ситуации. Вот уж влип бы, так влип.
        Что же делать-то теперь? Есть возле генератора какие-то инструменты?
        Нет, кажется. Сам же и унес в квартиру, чтоб не валялись под ногами...
        Стас, уже безнадежно, покрутил ключ в замке... и почувствовал, что дверь под пальцами дрогнула. Будто открылась.
        Стас потянул. Дверь послушно подалась.
        Та-ак... Что еще за дела? Глядя на язычки замка, Стас покрутил ключом. Ага. Оказывается, в этом замке не три оборота, а четыре. Два года был уверен, что три - и вот поди ж ты! Четыре. А так - все прекрасно работает. Просто замок почему-то оказался закрыт до упора, на четыре оборота. А когда уходил, то закрывал на три. Кажется...
        Или все-таки на четыре? Нет, точно на три... Или все-таки...
        Стас помотал головой, отгоняя эти дурацкие мысли. Черт знает что в голове! Нет, ребята. Паршиво это, когда будит звонок. Последнее дело так начинать день. Все сразу валится из рук, и в раздумьях над досадной мелочью, совершенно не важной, можно убить полчаса - когда есть беды и покрупнее!
        Из гостиной выглянул Серый.
        - Ыва?
        - Ыва, ыва, - пробормотал Стас, разглядывая его ручонки.
        Слишком тонко развитые для обезьяны ручонки, вообще-то.
        Может, это он замок крутил? Поднялся на цыпочки, дотянулся, и стал подражать царю природы. Хорошо, что еще стопор на замке не задвинул. А то ведь и не открыть было бы. И соседей - квартала на три точно ни души. Пришлось бы ехать в Пригород за слесарем. В тапочках и халате...
        Стас присел, взял Серого за руку. Ну да, так и есть... Просто пианист, а не шимпанзе. Можно еще проверить, конечно, для полной точности, по каталогу разрешенных генетических модификаций, но... Скорее всего, сдать в приют этого шерстяного паразита не получится.
        Без генного вмешательства, и довольно сильного, здесь не обошлось. Конечно, трудно назвать эту шерстяную зверюшку генетическим оружием, но закон есть закон. Не возьмут, отправят в спец-питомник. Да еще и самого затаскают: где это вы, дорогой гражданин, такого зверя откопали? Час от часу не легче...
        Серый улыбнулся, показав свои здоровенные зубы. Сунул палец в рот и потребовал:
        - Ыва!
        - Жрать хочешь... - пробурчал Стас. Вздохнул. - И этот туда же... Всем что-то надо. И все требуют, и преимущественно нахрапом... Ладно, пошли есть, шерстяной.
        Продукты кончались, пора было ехать в Пригород за покупками.
        Поглядывая на Серого, суетливо путающегося под ногами и нетерпеливо ыва-ывающего, Стас порезал на части оставшиеся две пшеничных булочки. Настругал поверх тонких чешуек масла, положил на каждую половинку по ломтику сыра.
        Усадил Серого за столик у окна и перенес туда блюдо с булочками.
        - Ыва! - оживился Серый.
        - Ыва, ыва...
        Стас отбил лапки, потянувшиеся заграбастать все четыре бутерброда. Показал, как надо брать бутерброд, чтобы масло и сыр не полетели на пол. Откусил.
        - Ыва? - сказал Стас, жуя.
        Серый ухнул, покивал головой и схватился за предложенный бутерброд. В один укус отхватил половину. Пока в голове кружились раздумья, стоит ли поить его кофе - и так он бодрый, и даже более чем; куда еще бодрее-то? Серый доел первый бутерброд и схватил второй.Нет, водой обойдется. Стас налил ему стакан воды. Интересно, из стакана пить он умеет? Вроде бы, должен, хозяева у него были не из бедных - ошейник дорогой. Да и сам он тоже не дешевый, если с генными изменениями... Биологическое оружие, блин...
        Серый, изо всех сил работая челюстями, схватил третий бутерброд.
        - А не треснет?..
        Стас с опаской поглядывал на раздувшийся маленький животик. Не с собакой же его скрещивали, в самом деле... Откуда такой аппетит? Вчера целый вечер жрал, и опять давится...
        Так можно и голодным остаться. На всякий случай Стас переставил блюдо с оставшимся бутербродом на холодильник, так, чтобы точно не достал, хлеба в доме больше не было. Всыпал в турку ложку кофе, отмерил чашкой воды.
        Серый, дожевывая, поглядел на холодильник, на Стаса... Отрыгнул, взялся за стакан и со скворчанием высосал всю воду, словно сливал ее не в глотку, а водосток раковины. Стал облизывать пальцы, красноречиво косясь на краешек тарелки на холодильнике.
        - Перебьешься, - сказал Стас.
        Помешал кофе в турке, бросил в чашку пару кубиков рафинада.
        За окном лежал город - тихий, безжизненный. Ни единой машины. Просто прелесть. Ни людей, ни суеты, ни шума... Чуть позже, когда весна вступит в свои права, можно будет открыть окно - и слушать, как голосят зяблики в кустах вокруг пруда.
        Здесь, внутри садового кольца, почти никто не живет. Может быть, десяток человек. По крайней мере, в ближайших кварталах точно никого ночами вокруг ни одного огонька. Совсем никого. Конечно, если не считать крыс и прочих мутантов.
        А в паре кварталов на север, за Садовым кольцом, по которому лениво ползают танки патрулей, уже начинается жизнь. Сначала только в больших, хороших домах.
        Крыс и там еще было более чем достаточно, так что живут сразу за кольцом только толстосумы. Те, что двадцать лет назад, - когда нашествие крыс в город только началось, и цены на недвижимость резко поползли вниз, скупали недвижимость кварталами, надеясь, что паника скоро сойдет на нет. Свято веруя, что уж в Москве-то порядок наведут. Что перед ближайшими же выборами президента доблестных спецназовцев погонят по подземной Москве разгребать крысиные норы. И паника сменится бумом цен на брошенное жилье.
        Разгребли, блин...
        Многие махнули рукой на эти дома, постарались поскорее от них избавиться, и теперь недвижимость вблизи Садового кольца и особенно внутри стоила копейки. Но некоторые не сдались. Превратили свои дома в крепости, наняли постоянную охрану. Из принципа. Вроде как их собственность, верно? Вот и будет их, и хоть небо развернись. А может, просто до сих пор не могут смириться, что деньги, и немалые, оказались выброшены на ветер...
        Дальше от центра, в бывших спальных районах, уже настоящая жизнь. Только бедная. Там ютятся беженцы и приезжие. Их там много, очень много. А значит, там много и отходов, и живого человеческого мяса. Там крысы лютуют. Но людям, бежавшим от войны, достаточно крыши над головой. В конце концов, крысы - это не двухсотмиллиметровые бомбы.
        Да и надеются они. Человек всегда надеется... Вот и они. Живут верой, что рано или поздно подкопят деньжат и переберутся в Пригород. Туда, где улицы патрулируют не вертолеты на бреющем полете, а обычные ребята с автоматами. Где новых подземных коммуникаций не роют, а старые все замурованы, где трубы канализации, водоснабжения и электрические кабели идут высоко над землей, под трассами монорельсов.
        Но здесь, в самом центре Старого Города, жить можно - если уметь уживаться с крысами.
        Два года уже. Привык.
        А теперь, похоже, придется куда-то перебираться.
        Только куда? Питер? Екатеринбург? Новосибирск? Во всех крупных городах водятся модифицированные крысы, но потеснить людей серьезно, а тем более, начисто вытеснить из центра - такое только в Москве.
        В других городах крысоловы не будут в той же цене, что здесь... Да и не спасет переезд в другой город от гэбэшников. Они вездесущи, как тараканы...
        И ведь это еще половина дела. Меньшая.
        Потому что еще есть Арни, которому так легко в другом городе не затеряться...
        Тогда что?
        В принципе, можно рискнуть - и остаться. Просто затаиться. До осени. Потому что ничего у этого Рубакова не выйдет, конечно же. Не может выйти. Когда после рейдов в центр города, а особенно после штурмов Кремля, которые опять будут безуспешными, - когда после всего этого пойдут десятками цинковые гробы, но крысы все равно обрушатся на Пригород, - полетят, ох, полетят головы в Комитете Генетической Безопасности.
        И неопытный в подковерных битвах Рубаков окажется крайним. Опытные тыловые крысы повесят на него, упрямого и прямолинейного быка, всех дохлых собак. А на его место назначат опять какого-то хитрого лиса, вроде того, каким был Рыжов...
        И все станет по-прежнему. И можно будет вынырнуть. И может быть, если очень повезет, жить даже станет легче. Если за это время домашний архив Рыжова так и не всплывет... Может быть, Крысолова даже перестанут доить.
        Но это все - если удастся затаиться. И если Рубакова к концу лета снимут. И если после его снятия личный архив Рыжова не попадет в руги какого-то тупого служаки, который продолжит линию Рубакова. Если, если, если... Одни если.
        Да и на полгода залечь на дно не так-то просто - здесь, в Москве, под носом у головного офиса КГБ, расположенного в северо-восточном Пригороде в каких-то шестидесяти километрах отсюда.
        - Ыва! - потребовал Серый, протягивая лапы к турке с закипающим кофе. Его широкие ноздри ходили ходуном.
        - Что, кофе любишь?
        Только нельзя ведь ему горячее. Обожжется с непривычки. Или прежний хозяин приучил его к обжигающему, только закипевшему крепкому кофе?..
        Нет, лучше не рисковать. Стас отбил шаловливые ручонки, тянувшиеся к турке, ногой отстранил Серого от плиты. Отлил в стакан чуть-чуть кофе, бросил туда кубик рафинада, размешал, добавил холодной воды.
        - На, прорва.
        Серый вырвал стакан и припал, опять заскворчало...
        Ладно, не надо паниковать. Надо действовать. А прежде всего - сесть и все спокойно обдумать. Все. До мелочей. Не спеша.
        Кое-какие отходные пути есть... Никто ведь и не ждал, что все будет безоблачно, верно? Так что запасные пути есть...
        Только из дома придется выбраться. Едва ли ребята Рубакова оставил дом без слежки. Людей оставлять не решились, наверно, - все же тут полно крыс, - а вот пару-тройку камер наблюдения вокруг дома наверняка припрятали.
        И придется честно изображать суету и хлопоты. Иначе не поверит, что Крысолов занялся подбивкой дел. И пришлет ребят с ордером. Отвезут в их научный центр. А там...
        Чертов тупой бык! Если Рубаков в самом деле ничего не знает, не видел папочку "Крысолов" ни одним глазком и не догадывается о ее содержимом... Стас поежился. С них ведь станется. Ведь возьмут да и начнут на полном серьезе выяснять, как же именно он, Крысолов, с крысами совладает?
        И что тогда? Даже если рассказать им правду, едва ли поверят...
        Стас вздохнул. Забавная штука жизнь. Сначала ты полжизни работаешь ни имидж, и думаешь, что имидж будет кормить тебя оставшиеся полжизни. И так и получается. Беда лишь в том, что иногда от имиджа не помешало бы избавиться - но...
        И вот тут и начинается самое интересное. Потому что даже если честно рассказать им всю правду, до последнего карата, - будет только хуже. Не поверят. Будут искать дудочку крысолова. Сначала дом перевернут, куда же без этого. А потом и самого на вытяжки пустят.
        И похоронят в формалине. По кусочкам...
        Стас залпом выпил кофе, не почувствовав вкуса. Есть уже не хотелось.
        Серый уже утопал в комнату и, судя по звуку, что-то опять исследовал. Что-то твердое и не сразу поддающееся пытливому обезьяньему уму...
        Ладно! Нечего сидеть. Надо дела делать. Три дня на все про все. Значит, надо: выбраться из дома, чтобы создать видимость дел. Затем все обдумать. Ну, это легко. В машине, гоняя по пустым улицам, думается просто замечательно.
        Но сперва - разобраться с камерами. И себя обезопасить, и вообще... Нечего серьезных людей светить. Мало ли, кто может приехать и попасть под эти камеры. А то точно не получится выбраться из города-пригорода целым и невредимым...
        Самому найти и незаметно убрать камеры не получится, конечно. И искать долго и непонятно где, да и когда найдешь - что? Ой, не поймет Рубаков, когда тонущий в делах Крысолов пойдет со сканером ловить его камеры, медленно и терпеливо обшаривая все соседние дома... На тех самых камерах это все будет замечательно видно.
        Стас заглянул в гостиную. Серый пытался разобраться с тренажером. Замечательно. Это он долго будет ломать. Стас сунул в рот кусочек мятной жвачки и тихо выскользнул из квартиры, стараясь не отвлечь шимпанзе.
        Чем бы малыш ни тешился, лишь бы замки не закрывал.
        На каждом этаже когда-то помещались по две квартиры.
        Теперь левая квартира на первом этаже была переоборудована под генератор и котельную. Централизованного электроснабжения и водопровода в центре города больше не было. Да и на окраинах, если честно, чистая вода шла только по бумагам. А в реальности по ржавым трубам шла тухловатая вода вперемешку с крысиным дерьмом и трупиками захлебнувшихся крысят...
        Квартира справа была прикрыта простенькой дверью, с хлипким замком. Плечом вышибить можно. Но за этой дверью была еще одна. Большая и стальная, с тяжелым металлическим засовом. Стас взял из шкафа рядом с дверью пару пакетов с сухим кормом для кошек, отодвинул засов, толкнул дверь и вошел. Нащупал на стене выключатель.
        Забрезжил красноватый свет - крысы не любят сильного света.
        Воняло прилично. Хоть убирайся, хоть не убирайся. Тем более что западные автоуборщики почему-то ломались со страшной силой на крысином дерьме и шерсти. А может, виноват был изгрызенный пол... Черт его знает.
        Стас свистнул. Из конур показались серые морды. Длинные, с шикарными усами. Вообще, если привыкнуть - то даже красивые они, эти модифицированные крысы. И уж в любом случае куда умнее разных комнатных котов-кастратов, которых принято считать домашними любимцами.
        Лобастый - этот и правда с высоким и широким, этаким благородным лбом. Белоснежка - с красными, словно обмазанным клюквенным вареньем, глазками альбиноса. Рыжик, Ушастик, Скалолазка. Все в сборе.
        Лично дрессировал каждого. Убил полгода - но зато теперь им цены не было. В одном военные генетики своего добились: зверюги получились умнейшие. Особенно если знать, что на генном уровне им внедрен язык жестов, плюс способность хорошо различать человеческую речь.
        И все же главное, конечно, это не объяснить им, что от них требуется. Это может сделать и совершенно посторонний человек, которого крысы увидят в первый раз, лишь бы знал язык команд. Но подчинятся ли они такому? И вот это самое главное: приучить их выполнять приказы. А для начала, приучить к себе. Вот и пришлось выращивать с первого дня. Через соску молоком выкармливать...
        Стас рассыпал два пакета по мискам. Подождал, пока тварюги перекусят и, сыто зевая, усядутся в рядочек, игриво молотя хвостами по изгрызенному паркету.
        Раздал приказы, сдвинул тяжелую стальную плиту на полу.
        Цепочкой, слаженно и целеустремленно, как десантники в люк самолета, крысы сиганули в подвал. Через дыры в его стенах есть выход в сеть бывших городских коммуникаций, а через них и ко всем подземельям Старого Города. В Москву подземную. Крысиное царство.
        глава третья
        - Посиди-ка, - сказал Стас.
        Вынул карточку зажигания из панели, оглядел салон. Вроде, ничего особенного этот паразит не сломает.
        Вылез из машины, захлопнул дверцу и поставил на сигнализацию. Щелкнули запоры на дверях. Будем надеяться, что вытаскивать запоры этот шерстяной паразит не умеет.
        Стас поднял голову, принюхался. Пахло весной и крысиным дерьмом. Впереди чернел провал подъезда. Западная сторона дома, сейчас здесь лежала резкая тень, еще более темная из-за куда более нового дома справа, с хорошо сохранившимся фасадом. Белизна била в глаза, словно фасад только что отделали, - что ему станется, если вскоре после того, как этот дом отстроили, смог в Москве перевелся, и лишь дождь бережно омывал керамическую облицовку?
        Провал подъезда совсем черный, ни черта не видно. Стас расстегнул плащ, вытащил "Хеки" и снял их с предохранителя. На стенах вспыхнули два оранжевых огонька.
        Втянул побольше воздуха - там, внутри, весны будет куда меньше, а вот крысиного дерьма куда больше, - и вошел в темноту. Поднялся по короткой лестнице, повернул направо, к лестничным пролетам. Глаза привыкали к сумраку, но медленно. А медлить здесь не следовало.
        В темноте показалась призрачная, едва светлеющая полоска. Так, это ободранная от обивки железяка перил. За ней проем лестницы, ведущий вверх. А надо за нее. Значит, два четыре-пять шагов. Осторожно, медленно, пробуя ногой путь - чтобы не загреметь кубарем вниз.
        Когда бетонная плита под ногой кончилась, Стас закрыл глаза, - все равно от них никакого толку - и пошел вниз, считая ступеньки.
        Когда-то давным-давно, когда страшнее всего были бомбы, в этом доме было сделано бомбоубежище. Полтора года назад общественное бомбоубежище превратилось в личный схрон.
        Второй пролет кончился, пошел третий... Десять ступенек, одиннадцать... Все, пришли. Стас открыл глаза, - но это не помогло. Здесь было совсем темно. Даже призрачных теней не угадывалось. Значит, придется по памяти.
        Стас повернулся, шагнул в сторону, выставив руку с пистолетом. Еще шаг, еще... Дуло "Хека" уперлось во что-то мягкое. Первая дверь, с рваной обивкой из кожзаменителя, из-под которой клоками вылез какой-то уплотнитель. За ней будет небольшой тамбур, затем уже основной вход. Стас нащупал ручку и потянул на себя - дверь должна быть открыта.
        Дверь легко подалась. Стас чуть приоткрыл ее, принюхался. От стен тянуло сыростью, - снег, через разбитые окна наполнявший дом зимой, начал таять и стекал по лестнице сюда. И все время, когда мороз отступал, десять месяцев в году, здесь было сыро - и еще этот запах. Мерзкий запах гниющий бетонных джунглей... Но крысиного запаха, вроде бы, не было. Это хорошо.
        Стас скользнул в щель, нащупал замок. Замок на двери был. Просто когда уходишь, внешнюю дверь надо отставлять открытой. Открытую дверь крысы прогрызать не станут, и она останется цела.
        А это важно. Обезопасить себя с тыла, пока возишься с основной дверью - это не помешает. Твари-то хитрые. Если они не напали сразу, это отнюдь не значит, что их тут нет.
        Стас до упора закрыл замок, шагнул вперед. Еще шаг... дуло "Хека" глухо стукнулось в что-то металлическое - и большое, судя по длинному металлическому лязгу, затихающему очень медленно, звук все гулял и гулял по большому куску металла, не желая умирать. Дверь массивная, как переборка подводной лодки. И так же затягивается штурвалами.
        Стас нащупал навесной ящик по центру двери, - чехол над штурвалом, закрывавшим дверь. Отпер навесной замок, со скрипом распахнул жестяную дверцу чехла. Убрал пистолеты и взялся за штурвал. Надо сделать два полных оборота и еще четверть - чертовски трудных оборота. У штурвала очень тяжелый ход. Хоть смазывай, хоть не смазывай. Ржавый уже, менять надо.
        Но как - менять? Для этого надо всю дверь распотрошить. Нужны профи с автогеном... то есть обычные трудяги из Пригорода, которым сколько не заплати, а все равно будут чесать языками. Вызвать их - самый верный способ раскрыться. Стальных дел мастера, которых Крысолов таскал в самый центр города. Это такой повод для слухов, что проще сразу вывесить над тем подъездом вывеску, что тут у Крысолова схрон. Можно с ночной подсветкой...
        Ладно, уже почти перебороли. Восемь тяг, каждая на четверть оборота два оборота есть. Осталось еще одно усилие, последнее... Стас напрягся, еще раз провернул штурвал. Есть! Дверь под руками едва дрогнула. Открылась.
        Стас потянул на себя дверь - и закашлялся. Носоглотку обожгло едким запахом, даже глаза защипало.
        Не переставая кашлять, Стас выматерился. Долго, со вкусом и от души. Твари четырехзубые! Даже не осветив бункер, уже было ясно, что тут. Глотку жгло от едкого запаха крысиного дерьма - лежавшего тут давно и в большом количестве.
        Но зайти все же не помешает. Может быть, парочка еще ужинает? Хоть немного душу отвести!
        Стас потянулся вправо, нащупал ключ портативного генератора. Когда дизель заурчал и вышел на обороты, щелкнул выключателем. С тихим звоном вдаль по коридору побежали вспыхивать лампы.
        Коридор, ведущий далеко под дом, был пуст. Никто не бегал. Лишь кучки дерьма вдоль стен. Стас пошел вперед, заглядывая в комнаты по сторонам тоже пустые. До самого поворота коридора, где в угловой комнате был склад.
        Был. Именно что был. От запасов, которые можно было растянуть на год одних консервов полтонны! - остались лишь мятые коробки и целлофановые обрывки. Даже воду выпили, сволочи! Пол склада напоминал металлопротяжный цех: повсюду пустые банки из-под консервов, как барабаны конвейера, растянувшегося на всю комнату.
        Нынешние московские крысы - прадедушек и прабабушек которых вывели в военных лабораториях пару десятилетий назад, - размером больше иной болонки. Они открывали жестянки консервов легко и даже, пожалуй, не без некоторого изящества. Повалившись на бок, зажимали банку задними лапами, а передними тянули за кольцо на крышке.
        Эх, надо было брать жестянки старые - советского типа. Кондовые, цельные... Хотя нет, и это не помогло бы. Эти твари прогрызают стальные двери в несколько миллиметров, - из чистого любопытства, взлелеянного в их генах военными биоинженерами. Что для них прогрызть тонкую жестянку? За которой, к тому же, не призрачные тайны, - а вполне материальные мясо или фрукты? Раз плюнуть. Это не те милые допотопные хомячки, которые и до килограмма не дотягивали...
        Только как же они залезли сюда, сволочи? Дверь-то целая. Та дверь пять сантиметров сплошной стали, а за ними еще слоеный пирог из стальных листов и уплотнителя! - даже этим тварям не по зубам, потому и схрон именно здесь.
        В стене возле двери дыр тоже нет. В тамбуре же не было крысиного запаха.
        Тогда как? Как они сюда попали?
        Стас пошел по убежищу, заглядывая в комнаты. Сапожик без сапог, блин... Крысолов, у которого завелись крысы. Да не где-нибудь, а в его личном схроне! И сожрали все его запасы. Крысолов, мать его...
        Стас остановился. Вот и дыра.
        Ну да, конечно. Единственный путь, кроме двери. Сетка-фильтр на воздуховоде превратилась в стальной цветок. В середине сетку прогрызли, а потом разогнули-расплели во все стороны. То ли грызть надоело, то ли специально так сделали, чтобы не царапаться, протискиваясь туда-сюда. Хитрые твари.
        На полу, прямо под воздуховодом, стояла миска с синим желе. Единственное нетронутое во всем бункере. Стас от души пнул ее. Миска ударилась о бетонную стену и укатилась в коридор, позвякивая, с чавканьем выплевывая из себя куски синего желе.
        В принципе, особых запахов от пищи не должно было быть, - лично же протирал все консервы, даже запаковал всю крупу в вакуумные пакеты! - но для полной гарантии все же поставил эту вот ароматическую массу. Медленно испаряясь, она должна была отпугивать тварей, если они случайно наткнутся на другой конец воздуховода.
        Раньше этот состав так и действовал. Отпугивал крыс, причем безотказно.
        Ключевое слово - раньше. С каждым сезоном умнеют...
        Серый был в машине, никуда не убежал. Но явно старался. Встав на водительском сиденье, он дергал ручку, пытаясь открыть дверь.
        Заметив Стаса, замер. Улыбнулся, показав свои здоровенные зубы, и тихонько, бочком, перебрался на правое сиденье, сел. И лапки сложил на коленях. Тихоня, да и только.
        Стас отключил сигнализацию. Когда запоры на дверцах щелкнули, поднявшись, Серый покосился на запор своей дверцы - но тут же отвел взгляд и опять уставился прямо перед собой.
        - Ишь, затих...
        Стас сунул карточку в панель управления, но мотор не включил. Куда ехать-то?
        Запасы в схроне, положим, можно обновить. Но если стая крыс нашла путь сюда и несколько недель пировала здесь - пировала в то время, когда здесь, снаружи, был ветер с ледяной крупой и ни кусочка пищи... Такое место они нескоро забудут.
        Значит, будут наведываться сюда. Регулярно. И теперь простейшими мерами защиты не отделаться. Наткнувшись на залатанные дыры и помня, какой праздник оказался за этими преградами в прошлый раз, крысы не отступят. Простейшие меры защиты их не остановят, лишь раззадорят.
        А на серьезные нет времени. Со схроном нельзя возиться слишком активно, надо все делать по мелочам - чтобы схрон остался схроном. Когда начнут искать, любая мелочь может выдать, спешка в таких делах непростительна. Но времени-то все три дня! Это в лучшем случае. Нет, с серьезным переоборудованием схрона никак не успеть.
        Получается, запасного плацдарма теперь нет...
        И что теперь?
        В принципе, есть еще Живодер... За последние полтора года неплохо сработались, вроде бы. Он не так чтобы рубаха-парень, но должен помочь. Хотя бы потому, что конкуренция в продаже мутантов серьезная, и Живодеру нужны козыри перед конкурентами. Вроде абсолютно надежного места передачи товара, где можно не опасаться ни братков, ни гэбэшников. Ему это нужно. А значит, ему нужен и Крысолов...
        Так что помочь-то он, наверно, поможет. Но... Стас поморщился. Неприятно это, просить одолжений. Зависеть от чьего-то благорасположения. Тем более что Живодер - тот еще добродетель... Дело даже не в ответных одолжениях, без которых не обойдется. Дело в самом принципе. Быть самому по себе - или зависеть от кого-то.
        Но тут уж выбирать не приходится...
        - Ыпа-ыпа-от? - Серый с любопытством разглядывал Стаса.
        - Чего?
        - Ыпа-ыпа-от? - Серый указал лапкой в окно, в сторону темного провала подъезда. И улыбнулся, показав свои здоровенные зубищи.
        - Не знаю, шерстяной, чему ты радуешься, - сказал Стас. - Там было столько ыва-ыва, что даже тебе на месяц бы хватило... А теперь придется к Живодеру на поклон идти...
        Стас вздохнул и достал мобильный.
        И две серые лапки тут же метнулись к нему:
        - Ыпа! Ыпа!
        Стас отдернул руку с мобильным, поднял его повыше.
        - А вот и не ыпа. Обойдешься. Хотя...
        Может быть, Живодеру сейчас звонить и не стоит.
        Через два дня опять надо будет препроводить его на площадь для очередной сделки. Тогда лучше и переговорить. Как бы между прочим. Как о крошечной мелочи.
        А то когда просьбы о помощи идут главным блюдом, сразу возникают подозрения, что речь не о мелком одолжении - а вопрос жизни и смерти. И у ребят вроде Живодера тут же, - прямо как у процессора, получившего сигнал на прерывание, - выстреливает флажок: "Внимание! Парню некуда деваться, и из него сейчас можно веревки вить. Не промелочить с условиями предоставления помощи!" И уж Живодер-то не промелочит, нет.
        Или, еще хуже, вдруг решит, что раз Крысолову требуется серьезная помощь, дело пахнет паленым. И лучше перерубить все канаты отношений, от греха подальше, чтобы Крысолов не утащил на дно вместе с собой... Он это может.
        Да, точно. Не сейчас, а послезавтра. Живодер должен дать на согласование список сделок на следующий месяц. Сам будет немножко просителем. И вот тогда-то и надо будет завести разговор. Организовать этакий бартер, где в роли просителя будет Живодер...
        Именно так. А пока лучше делать то, что надо сделать сейчас.
        Стас убрал мобильный в карман. Серый, следивший за рукой с мобильным, как кошка за мышью, мрачно поглядел на Стаса. Потом отвернулся, заерзал, заерзал... Попытался свернуться клубочком, но сиденье было слишком мало для этого.
        - Спать хочешь?
        Серый душераздирающе зевнул, рискуя вывернуть челюсть.
        - Ты же только три часа назад проснулся! Эх, сурок ты обжорливый...
        Стас поднял Серого и переложил на заднее сиденье. Стянул с себя плащ, набросил на шимпанзе. Серый свернулся клубочком, кутаясь в плащ, натянул его на самую мордочку. И мигом отрубился. Только едва слышно сладко посапывал.
        Вот ведь зараза шерстяная! Никаких ему проблем. Поели, можно и поспать. Поспит, можно будет и поесть. Не жизнь, а сказка. А тут крутись и вертись, как щука в сети, чтобы выпутаться...
        Стас покачал головой и завел мотор.
        У выезда на садовое кольцо стоял вездеход. Он всегда здесь стоял, иногда даже катался, когда солярку подвозили. Башенка ощетинилась пулеметами. Мелкокалиберные, но много - целых пять дул, спаренных перетяжками. Против крыс самое то.
        Стас остановился возле блокпоста, этакой пародии на замок, сложенной из тяжелых бетонных блоков. Из форпоста цивилизации выглянул молоденький солдатик и тут же скрылся обратно.
        Выглянул сержант. Кивнул Стасу, в пару затяжек докурил сигарету, старательно затушил ее носком кросовки - самой обычной, гражданской кроссовки, с не зашнурованными шнурками.
        Форменные "чушки" - кирзовые сапоги, обшитые стальными пластинами, стояли рядочком вдоль стены блокпоста. Пять пар. Конечно, никто в этих пятнадцатикилограммовых гирях не ходил. Только когда начальство приезжало.
        То самое начальство, которое и облагодетельствовало солдат этими гирями три года назад, после очередных нашумевших теле-шоу, когда журналисты с траурными лицами - и тщательно скрываемым, но все же прорывающимся радостным блеском в глазах, - расписывали во всех подробностях, как на бой против клыкастых монстров бросают совсем неопытных ребят, и даже без необходимого снаряжения... С тех пор любые журналисты, кроме военных корреспондентов, на блокпосты приезжали исключительно под присмотром особистов. Были прецеденты.
        Воевать против крыс в чушках было невозможно - и не побежишь в них, и толку от них никакого. Когда модифицированные крысы бросались на человека, они бросались в глотку, как волки.
        Сержант забрался в машину. От него дохнуло табаком.
        - Привет, Крысолов.
        Сержант сунул руки в карманы телогрейки и уставился куда-то сквозь лобовое стекло: на дугу моста, на дорогу, пустую до самого горизонта - если не считать вездехода у следующего блокпоста.
        - Все нормально? - спросил Стас. - Крысы не лезли?
        - Не лезли. У нас не лезли. У соседей двух ребят обглодали. Двое новичков, полезли за кольцо антиквариатом разжиться. Два раза сходили нормально. Да все одним маршрутом, салаги. Ну вот крысы их и отследили. Духи пошли на третий раз. Затарились, пошли обратно. Уже к своей бетонке подходили. Расслабились, сосунки, автоматы на шею повесили... В двадцати метрах от бетонки их крысы и поели. Стерегли, целая стая. - Сержант поглядел на Стаса. - Может, ты бы их тоже того? Заговорил бы их бетонку, а?
        Теперь уже Стас старательно рассматривал дорогу впереди. Если бы сержант знал, как именно происходил "заговор" их блокпоста, чтобы крысы к нему не лезли...
        - Закон сохранения дерьма в жизни знаешь? - спросил Стас. - Если где убавиться, в другом месте только прибавиться может.
        Сержант намек понял. И особенно благородствовать не стал. Чем глубже в город, тем своя рубашка ближе к телу... Пусть бы и бетонная.
        - Ясненько, - сказал сержант. - Кстати, тут утром три черных "Карата" с гэбэшными номерами проезжали в город, часов в девять. Не к тебе?
        - А то.
        - Гляжу, растешь над собой, Крысолов... - Сержант хмыкнул. Помолчал, разглядывая дорогу. Достал пачку "Имперских", протянул Стасу.
        Стас мотнул головой.
        Сержант пожал плечами, закурил.
        - У нас тут притормозили. Вышли, стали козырьки гнуть. Это у вас не по уставу, то у вас не по инструкции... Пидоры канцелярские... Это что, новенький, заместо Рыжова?
        - Угу.
        - И чего он? Опять у них в министерстве весеннее обострение?
        Стас кивнул.
        - А к тебе он чего? Наехал, что ли? Запрячь хотят?
        Стас кивнул.
        - Поможешь? - полюбопытствовал сержант.
        - Помог бы. Если бы это помогло.
        - Ясненько...
        У сержанта испарились остатки оптимизма. Он открыл дверцу, выкинул окурок и захлопнул ее обратно. Помолчал.
        - Когда в центр-то полезут? Ближе к лету? Или прямо сейчас и начнут цинковые консервы клепать?
        - Черт его знает... Но похоже, затягивать не станут. Кстати, по поводу вашей бетонки. Когда начнется, заговор действовать будет, но без гарантии.
        - Ясненько...
        Сержант достал еще одну сигарету, но не закурил, все жевал фильтр. Когда бумага лопнула и посыпался табак, он открыл дверцу и выплюнул сигарету.
        - Что за жизнь... Хоть в отставку выписывайся. Двух лет до выслуги не хватает... Вот ведь суки звездастые, опять им охота своих блядей на лазурный берег свозить...
        - Я в Пригород поеду, привезти чего? - спросил Стас.
        Сержант покивал.
        - И вот еще что... - сказал Стас. - Если ко мне сегодня-завтра...
        - Да не бери в голову, - махнул рукой сержант. - Звякнем, конечно. Телефон помню. Ну и минут на десять задержим, поморочим голову: как крысы только что косяками шныряли...
        глава четвертая
        "Коренной Москвич" от Садового кольца в каких-то пяти кварталах. По внешнюю сторону, разумеется. Местоположение с претензией: не каждый рискнет тут просто проехать, куда уж до того, чтобы держать тут злачное место. Так что название вполне оправдано. Все приличные люди уже давно жили в Пригороде, и за москвича, брошенного в лицо, можно и по морде получить. А за коренного москвича уж точно, - все равно что обозвать потомственным голодранцем. Претенциозному месту ироничное название. Не самое плохое сочетание.
        Под колесами "Нивы" тихо прозвенели стальные листы - позади осталась полоса, ищущая по периметру стоянки. Вроде лежачего полицейского, - только куда более широкая, метра три, и вся из стальных листов. По ним еще и ток идет. Это чтобы крысы не обгрызали резину с колес машин посетителей. Три метра даже им не перепрыгнуть. С напряжением не так очевидно, его подбирали опытным путем, но в итоге нашли нужное. Так что тоже хватит за глаза любой крысе.
        Перевалив через стальной периметр, Стас заглушил мотор. Серый уже проснулся и опять сидел на переднем сиденье, прижавшись мордой к стеклу. Полчаса сна ему хватило. Опять был свежий и живой.
        - Посидишь?
        - Ыва! - четко отрапортовал Серый, схватился за ручку двери, пытаясь открыть.
        - Опять жрать хочешь?.. Может, у тебя глисты, шерстяной? Или ты других слов не знаешь?
        - Гырыга! - возмущенно отозвался Серый, теребя неподатливую ручку.
        - Вообще, лучше бы тебе посидеть...
        А то начнутся лишние вопросы. И тупые шутки, куда же без этого. Зачем это Крысолову обезьяны понадобились? Неужто подмастерья себе нашел?..
        Стас выскочил из машины, захлопнул дверцу и щелкнул кнопкой сигнализации, закрыв замки.
        "Ырыа!" - беззвучно выдали губы Серого из-за стекла.
        Ничего, посидишь. Стас пошел к выходу со стоянки, по золотистой плитке, которой была покрыта вся стоянка. Уж лет пять как положили, а все еще золотистая, с солнечными прожилками. Чистенькая, без единого пятна. С шампунем они ее моют, что ли?
        Время было еще не ресторанное. Посетители были, но мало. Здесь, на гостевой стоянке, всего-то машин десять, да еще один навороченный "Харлей".
        Стас остановился. Недалеко от выхода стоял новенький, белоснежный "Пежо". Чистенький-чистенький. Со знакомым номером... То есть не то, чтобы номер совсем уж знакомый, как номер собственной "Нивы" или машин "Живодера". Но цепляет что-то в подсознании, зудит, как заноза...
        Кто-то важный? Не в смысле шишка, а в смысле - человек, с которым может свести судьба. И хорошо, если просто свести. А может и грубо пересечь, столкнуть лбами и интересами.
        Да, кажется, кто-то из архива. Еще бы вспомнить, кто... Блин, ну почему планшетка с архивом дома? С собой надо носить, с собой!
        За спиной что-то щелкнуло. Открылась дверца, и ликующий голосочек позвал:
        - Ыва! Ыва!
        О, господи! Все же сообразил, как разобраться со стопором ручки. Теперь его даже в машине не оставить, если понадобится. Блин, вот ведь паразит сообразительный...
        Сама ресторация была на втором этаже. Там же был бильярдный зал, а в самом дальнем углу - мамаша Маня со своими девочками. Низшая лига пасется в баре, что на первом этаже; высшая лига жует "Салат Македонского" в ресторации.
        Стас кивнул швейцару - огромному парню, лет пять назад задорно улыбавшемуся с глянцевых страниц журналов по боди-билдингу, - и прошел внутрь. Серый задергал носом и потянул к бару.
        - Нет, лапочка, - сказал Стас. - Пока не сюда.
        Сначала дела. Не та ситуация, чтобы ставить желудок превыше всего. Не обращая внимания на призывы Серого, Стас прошел через холл, к занавеске в дальнем углу.
        Формально заведение числилось за каким-то европейцем, разбиравшемся в винах и кулинарии. На самом деле все это принадлежало Кеше Прапору.
        И основной изюминкой "Москвича" была не ресторация и не девочки мамаши Мани, а звериные бои. Ночами в подвале, на огороженном сеткой ринге, дрались твари. Мутанты, которые едва ли могли бы появиться в природе. Они не могли бы появиться естественным путем не потому, что были не жизнеспособны, и межвидовая борьба не дала бы им шанса.
        Напротив. Более чем жизнеспособны. И именно поэтому-то, предоставленные самим себе, твари разбились бы на подвиды и за дюжину поколений сильно деградировали, до уровня минимального выживания, - того уровня, на котором и существуют природные твари. Точно так же, как опустится в своем умении чемпион мира по шахматам, если его лишить нормальных соперников.
        За занавеской из глиняных фигурок, нанизанных на нити, начиналась винтовая лестница в подвал. Сразу под ней еще один охранник - опять кровь с молоком, и опять во фраке с бабочкой.
        Быстрый взгляд на Серого - оценивающий, как рентген. Вежливый кивок. Можно.
        - Привет, Крысолов. Пришел заговор обновить, или к шефу?
        - К шефу... А что, крысы лезли?
        В принципе, обновлять "заговор" не требовалось. Будет держаться столько, сколько нужно. Но охраннику, - как и самому Прапору, как и всем прочим клиентам, - знать об этом вовсе не обязательно. Меньше знаешь, легче раскошеливаешься.
        - Да нет... - пожал плечами охранник. - Но так, может. На всякий случай. Подновить там, подлатать, не знаю... Ты же у нас Крысолов, не я.
        - Ладно, может, через пару недель...
        Подновлять "заговор" не требовалось, но почему бы иногда не прогуляться по стойлам с монстрами? Там можно разглядеть их, заодно поболтать с дрессировщиками - что за твари, что умеют, откуда, по какой цене... Дело даже не в том, что Живодер приплачивал за эту информацию, инсайдерскую по сути.
        Не только в этом дело. В Старом Городе таких бойцовых клубов под дюжину, и частенько мутанты оттуда убегали. И какое-то время вполне могли гулять по Старому Городу, - пока не напарывались на военные патрули и счастливо избегали участи завтрака для крыс. И не лишим было знать, чего можно ожидать от пустых улиц. У некоторых тварей были инстинкты хищников и вдобавок к ним прекрасные нюх, зрение и слух. Не считая ловкости и силы, так необходимых на ринге... И прецеденты были, были прецеденты.
        Стас прошел мимо входа в бойцовский клуб, закрытого большой стальной плитой, мимо входа в стойла - дверь поуже, но еще прочнее. До поворота и прохода в милую приемную.
        - Добрый день, Стас Викторович.
        Светочка сегодня была просто бесподобна. Она всегда хороша, но сегодня просто лучилась здоровьем, красотой и той особенной чистотой и лоском, что свойственна женщинам известного типа.
        - Привет, Светик, - сказал Стас. - Отчего так официально?
        - А вы приходите чаще, - еще милее улыбнулась Светочка.
        Только верить этой улыбке не стоит. Эти милые белоснежные зубки опаснее иных клыков. Кто-то рвет честно, сразу за яремную вену, разбрызгивая кровь во все стороны, - но, по крайней мере, не притворяясь. А кто-то осторожно откусывает прямо от души. По кусочку. Не так опасно сначала, не всегда даже заметишь сразу, - но куда хуже потом, в конце.
        - А вот и возьму да и начну. Прапор на дежурстве?
        Светочка хихикнула.
        - Да, проходите, шеф уже ждет. А... - она повела рукой в сторону Серого.
        - Да, - кивнул Стас. - Пусть посидит здесь.
        Стас отпустил ручонку Серого и подтолкнул его к диванчику:
        - Посиди, шерстяной.
        Серый хмуро поглядел на кожаный диванчик. Поглядел на Светочку, оценивающе склонив голову. Решительно вернулся к Стасу и схватился за штанину джинсов. Мелкий, а пальцы цепкие, не отодрать.
        Стас развел руками. Светочка понимающе кивнула. Что ж поделать, раз такая любовь..
        - Я ждал тебя на день позже, - сказал Прапор. - Или что-то не так с прошлой поставкой?
        - С прошлой все в порядке.
        - Это хорошо... Весь в делах, весь в делах? - Кеша улыбнулся.
        Он был маленький, кругленький, лысенький, и улыбался чертовски добро. Вылитый бухгалтер этакой маленькой, почти семейной, но преуспевающей фирме. Впрочем, он и на самом деле преуспевал. Вел дела чисто - даже занимаясь тем, чем занимался. Умудрялся достать то, что другим было не под силу - но, кажется, ни разу не использовал методов, выходящих за рамки денежно-товарных отношений. Даже слухов таких не было. Может быть, поэтому-то к прапору и тянулись люди, расширяя и без того богатый спектр его поставщиков и покупателей.
        - Так ты за заказом? - сказал Кеша.
        Стас кивнул:
        - Готово?
        - Готово-то готово, я, знаешь ли, привык работать с запасом по времени. Ненавижу суету. Миром правят кто? Правильно, ленивые. Лень - мать прогресса.
        Кто бы сомневался... Заказ был обычный, и Прапор должен был без проблем его собрать. Было бы странно, если бы возникли проблемы. Но помимо четкого заказа была еще одна просьба. Собственно, ради нее и приехал. С получением заказа спешки не было.
        - А как там с секвенсором? - спросил Стас.
        Кеша улыбнулся и многозначительно поднял палец. Задрал кустистые брови, покачал кончиком пальца. Но не заговорил. Сначала открыл тумбу стола и достал графинчик с благородно искрящейся золотистой жидкостью, к нему два граненых стакана. Откинул крышку шкатулки с сигаретами. Повел пухлой ручкой, приглашая.
        - Знаешь, Крысолов, ты так больше не шути со стариком, - Кеша улыбнулся, подслащая слова.
        Снял с графинчика крышку, налил в стаканы на два пальца.
        - А то, понимаешь, у меня в товароведах по хай-теку новенький. Молодой парень, голова - во! Дыня патлатая, а не голова. Но совсем еще сопливый. Стоит, слушает и дрожит. Я ему говорю: так и так, Крысолову секвенсор нужен. "Гончар", серию называю, какая тебе лучше. А у парня чуть не разрыв сердца, - как потом выяснилось. Я же в таких делах ни бум-бум, ты меня знаешь. Ты говоришь - секвенсор, и я думаю - ну, значит, секвенсор. А то, что этот "Гончар" секвенсором только называется, по старинке, а на самом деле настоящий синтезатор, я ни сном, ни духом. А мой мальчик по хай-теку думает - раз надо, так надо, и хоть кровь из носу. Мне, старику, по мозгам дать не решился, и начал честно дергать за все мои нитоки-паутинки. От которых, как ты понимаешь, есть ответвления сигнального типа, идущие прямо к двухголовым... - Кеша кивнул, указывая куда-то вверх и на север.
        Прапор помолчал, разглядывая Стаса. Стас не отзывался. Что тут скажешь?
        - Так что я чуть не огреб, - сказал Кеша. - По-крупному. Хорошо, что Старый Лис вовремя копыта отбросил, мир его праху. Слышал, да? Кончился вчера Рыжов. Новенького назначили. Бойкий, но совсем дикий, чтоб не сказать народнее. Простокваша наступает, эх... Нет, хорошо, конечно, что нынче в КГБ неразбериха. Время смуты и хаоса, и все обошлось, не до старика-Прапора им сейчас. А то ведь послали бы спецотдел выяснить, для каких таких дел Прапору секвенсор понадобился? Да что я тебе рассказываю, ты же лучше моего знаешь, как они выясняют... Так я чего. Ты больше не шути так со стариком. Ага?
        Стас вздохнул.
        - Значит, глухо?
        - Не просто глухо. Это не стена. Это минное поле. Я умываю руки.
        - И цена роли не играет?
        - Хм... что значит - цена роли не играет? Играет, это главный вопрос. Я тебе так скажу, Крысолов: нет в мире такой вещи, которую нельзя было бы достать и с выгодой перепродать. Но!
        Прапор взялся за графинчик и поинтересовался бровями, не повторить ли. Стас кивнул, стараясь удержать на лице безмятежное выражение.
        Черт возьми... С самого начала ясно было, что секвенсор достать - не девочке мамаши Мани под юбку залезть. Но все же надежда была. В матушке-России живем, все-таки. Тут люди еще не забыли, что не люди созданы для законов, а законы для людей.
        Прапор покатал на языке глоток коньяку, смакуя.
        - Но тут какое дело, Крысолов. В общем, ты меня знаешь. С постоянными клиентами моя маржа скромная. Это не курвина юбка, чтобы задирать ее до самого паскудства. Так что пойми меня правильно. Я не набиваю цену. Но речь будет идти о сумме, которую ты не потянешь. При всем уважении... Но я твои рамки знаю. И ты не потянешь. Раз сто не потянешь. Понимаешь?
        Стас вздохнул.
        - В общем, дело такое, - быстро сказал Кеша, опять подслащая слова добренькой улыбкой. - Если за тобой кто-то крупный, как кит, если просто моя рожа ему не мила или светиться не хочет здесь лишний раз, то разговор продолжаю. Если нет - без обид. Что скажешь, Крысолов? Только скажи имя, и я сам выйду на него, все сделаем незаметно, честь по чести... Но ты-то свои три процента, конечно же, получишь. Я работаю честно.
        Хитер, хитер старый вояка...
        Если секвенсор он не достал с первого раза, то пытаться во второй раз и не будет. Ни за какие деньги. Кеша любил стабильность, и слишком сильно не рисковал. Старенький он уже, три дочки, да всем приданное надо, да внуки скоро табунами пойдут.
        Но выяснить, зачем это вдруг Крысолову, - такому простому парню, всегда занимавшемуся, в общем-то, мелочевкой, а тут ему вдруг секвенсор понадобился! - это Кеша все же решил выяснить. Инфа карман не тянет, а вот процентами обрастает..
        Прямо спросить не рискнул, обходные маневры затеял... Историю какую выдумал. Ну не может, не может этот старый жидовский пройдоха не знать, что такое секвенсор "Гончар"! Что за ними стоит и каков уровень тех, кто в такие игры играет. Хитрит, ой хитрит, старая складская крыса...
        - Ладно, без обид, так без обид, - сказал Стас и усмехнулся: Серьезных неприятностей из-за меня не схлопотал?
        Кеша улыбнулся. Опять очень по-доброму, но все-таки с прищуром. Да, такого просто так вокруг пальца не обвести. Не Рубаков какой-нибудь. Этот понимает, когда ты понимаешь, что он понимает.
        - Добрая ты душа, Крысолов... Нет, слава богам, ничего не стряслось. Мелким испугом отделался. А как известно, что нас не убивает, то делает нас крепче. Будем считать, мой товаровед по хай-теку прошел боевое крещение. В следующий раз будет не дрожать, а головой работать...
        Ох, врет. Врет и не краснеет. И главное, все свое вранье в голове держит. За эти годы уже километры вранья выткал, но ни разу не запутался.
        - А к тебе, гляжу, живность разная так и тянется... - Кеша кивнул на Серого. - Что это за зверюга? Продаешь?
        - Да нет, это так... дворняжка приблудная.
        Стас потрепал Серого по загривку. Серый стряхнул руку и обиженно что-то проверещал.
        - С характером животинка, да? - улыбнулся Кеша.
        Особой любви к животным за Прапором раньше не замечалось. Деньги он любит, вот что. Деньги и только деньги. Ну, может, своих дочек еще. Которым, опять же, нужно приданное. То есть, в конечном счете, опять же деньги. А время, как известно, их частный случай...
        Тактичный народ, эти евреи. Никогда не скажут прямо: "Пшел вон!" Всегда подведут к выходу за ручку, с улыбками и сожалениями, что век бы наслаждался беседой с умным человеком, да чертовы дела не дают житья... Ладно, намек поняли.
        - Да они все чуть агрессивные... - сказал Стас. - Хорошая у тебя общественная смазка, товарищ Прапор. Но пора и честь знать, верно? Да, кстати. Не повторишь заказ?
        - Последний-то? Да чего там... Можно, конечно. Кредит у тебя надежный... Строчка в строчку?
        - Да.
        На самом деле, повторять заказ пока не требовалось. Но если ребята Рубакова повиснут на хвосте и будут проверять, не надумал ли Крысолов рвать когти, это пригодится. Нужна видимость того, что никуда не бежишь, и даже планов таких в голове нет.
        - Когда?
        - Хорошо бы в три-четыре дня уложиться, - сказал Стас. - Сможешь?
        - В три не в три, а через четыре дня приезжай. Так... Что-то я еще хотел...
        Прапор нахмурился, словно в самом деле что-то забыл. Ну-ну. Играй, старый пройдоха. Другим ты, может, голову и задуришь, что совсем простой ты и мягкий человечек, добрый и забывчивый. Почти что белый и пушистый, как новорожденный ангелочек. Картавящий вот только...
        - А! - Прапор открыл ящик стола, покопался там, вытянул бумажку с парой строк, накарябанных от руки. - Ну а ты тоже хорош, Крысолов. Молчит... Пришел чтоб товар получить, а сам молчит. Вот сюда подъезжай за завтрашним заказом. Можешь даже сегодня, только позвони, чтобы ребята за игрушки не хватались лишний раз. Нервы - их беречь надо, верно? Нервные клетки пока за большие деньги восстанавливаются...
        Прапор протянул бумажку с адресом и временем. В заведении он обсуждал только дела. Передача товара проходила в других местах. Мало ли теперь в Старом Городе укромных мест?
        Так. Теперь можно и в бар. Давно уже пора перекусить.
        - Ыва? - Стас вопросительно посмотрел на Серого.
        Серый ответил мрачным взглядом. Стас поежился. Взгляд был не совсем обезьяньим. Как если бы младенец, на миг перестав блажить, замолчал - и вдруг спросил, этаким спокойным голосом с тщательно скрываемой брезгливостью: "Ну и дурак же ты, дядя. Не надоело еще сюсюкать?"
        - Ты чего мрачный такой?
        Веселиться, правда, не отчего - секвенсор Прапор не достанет. Но этого и следовало ожидать. Было бы странное, если бы он смог достать... Но тебе-то, Серый, чего грустить?
        - Выше нос, шерстяной...
        Серый невнятно огрызнулся, но покорно пошел за Стасом.
        За стойкой, как и всегда в это время, стоял Марти. Вообще-то звали его простым Петром, но внешность... Вылитый мачо, росший в пустынях и любивший лишь кактусы. Высокий, поджарый до худобы. Лицо длинное, худое, ни капельки жира. Все в морщинках. Мышечные складки под кожей такие четкие, словно на макете для медиков.
        Бар пустовал. В углу скучно дежурила одна из девочек мамаши Мани, подергивая носком туфельки в такт музыке.
        Парочка ребят, уминающих мясное и тихо переговаривающихся. А это кто там в углу, забившись в тени? В чистеньком, с идеальными стрелками костюмчике, с огромной, начисто обритой головой, попивающий кофе и целиком ушедший в просмотр чего-то на экране планшетки - уж не Чистюля ли? Не его ли это "Пежо" был на стоянке?
        Ладно, пусть сидит. Его внимания лучше не привлекать. У частных детективов слишком хорошая память и чересчур наметанный на всякие мелочи глаз.
        Тихонько мимо, прямо к стойке. Тоже вся свободная - лишь с правого фланга над ореховой столешницей скрючился здоровенный мужик в кожаном прикиде и с длинными, спутанными патлами, не мытыми несколько дней. Перед ним стояла, в рядочек, небольшая батарея из пивных бутылочек. Пивом от него воняет, должно быть... Лучше приземлимся-ка мы слева.
        Но Серый уже ожил, закрутил головой - и потащил к табурету рядом с байкером. Ага, это он не байкера, это он на вазочку с засахаренным арахисом соблазнился, лакомка. .
        - Привет, Крысолов, - кивнул бармен.
        - Привет, Марти.
        - Как обычно?
        - Да, - сказал Стас и забрался на высокий табурет.
        Марти ухмыльнулся, не глядя вытаскивая нужные бутылки:
        - Да нет, это само собой... Я про ключи от фургона. Что-то ты рановато, нет? Я думал, завтра заглянешь.
        - Я тоже так думал... - Стас вздохнул. - Еще сегодня утром думал...
        Марти понимающе хмыкнул, покивал.
        - А это кто? - стрельнул глазами по Серому.
        Серый взгромоздился на табурет рядом и быстро уминал арахис из вазочки.
        Стас тоже поглядел на Серого. Кто... Хороший вопрос, кстати.
        Марти, поглядывая на Серого, нацедил из бутылки водки и добавил клюквенного сока. Пододвинул стаканчик к Стасу.
        - Он что, голодный? На диете его держишь? Тощий какой... И маленький. Он обычный шимпанзе или карликовый? Совсем маленький какой-то...
        - А черт его знает...
        Стас усадил Серого к себе на колено, задрал мордочку и расстегнул ошейник. Серый тут же вцепился в него.
        - Ну-ка... - Стас добавил в голос басов и твердости. - Бунт на корабле?
        Серый отпустил. Отвернулся и спрыгнул на пол. Обиделся, видите ли...
        Стас отхлебнул клюквенной и стал изучать ошейник. Повертел его с внешней стороны, с внутренней... Не густо. Кроме клички - Sir Grey готическим шрифтом, - ничего. Ни адреса хозяина, ни информации о прививках. Стас прощупал ошейник подушечками пальцев, перегибая кожу. Нет, микросхемы с электронным паспортом тоже нет.
        Марти, с ухмылкой, наблюдал за Стасом.
        - Сканер принести?
        - Нет. Нет здесь ничего в коже... Слушай, а у тебя...
        Стас покосился на байкера, сгорбившегося над батареей пивных бутылочек.
        Марти махнул рукой. Не обращай внимания, свои.
        - Есть у тебя кто-то, кто в животных разбирается?
        - В животных?.. А, этого забустика посмотреть?
        - Типа того...
        - Слушай, ты! - ожил мужик слева.
        Он развернулся, нацелив палец на Стаса. Его глаза нехорошо блестели.
        - Еще раз тронешь меня за задницу, гомик, сверну шею. Понял?
        Стас почувствовал, как брови взлетели. За задницу?.. Этого патлатого жирдяя, провонявшего бензином, потом и пивным перегаром?..
        Стас медленно сполз с табурета, оставив его между собой и мужиком, вытащил левую руку из кармана плаща, положил под подушечку табурета - одним движением можно швырнуть под ноги, если этот здоровяк рванет в драку.
        Марти стоял с отпавшей челюстью. Даже руки, натиравшие стакан полотенцем, замерли.
        Мужик, горячий как булочка из духовки, вдруг нахмурился. Обернулся.
        - Ты еще что такое?..
        Он резко выбросил руку, куда-то назад и вниз, схватил что-то за своим табуретом и высоко поднял - робко повизгивающего Серого.
        - Гм... Это мое, - сказал Стас.
        - Да? - мужик остыл так же быстро, как и завелся. - Рукастый малыш... Свернуть бы ему шею, да больно мордочка приятная. Держи.
        Мужик сунул Стасу Серого и словно выключился. Скрючился над батареей бутылок и опять ушел в себя.
        - Серый, зараза... - сказал Стас. Крепко держа его за лапу и больше не отпуская.
        Серый отвечал кротким взглядом.
        А Чистюля за столиком в углу оторвался от планшетки. Внимательно разглядывал Серого, чуть усмехаясь. И где-то там, за этими серыми глазами, все откладывалось в память, надежно и точно. Блин, вот ведь повезло-то!
        - Вот и ладненько... - пробормотал Марти. - Подожди, Крысолов, я за ключами сбегаю. В пиджаке оставил. Только не забудь до послезавтра пригнать, ладно?
        глава пятая
        Когда показалось садовое кольцо, солнце уже зашло.
        "Норка" Марти шла тяжело. Гудел расклепывающийся корпус, за окнами плыл тихий, пустой город...
        И на душе было так же заброшенно и темно.
        Вот и еще один день... И опять целый день в беготне. Из "Коренного Москвича" забрать товар у ребят Прапора. Потом в магазин, в еженедельный поход за продовольствием. Ящики мандаринов, ящики бананов, упаковки жестянок с компотами, мешочки сухофруктов. Молоко, йогурты... И, конечно же, три четырехсотграммовых пакетика овсяного печенья с изюмом. Без этого никуда.
        Итого почти тонна. Фургончик Марти осел, и чувствовалось, что мотору эти подвиги даются нелегко.
        Серый истомился за день, и опять спал, убаюканный машиной. Опять где-то на заднем сиденье "Норки", завернувшись в плащ. Ни видно, ни слышно. Спал, как сурок.
        А завтра?.. Завтра тоже тот еще денек. А уж что говорить о том, что будет через два дня, когда Рубаков изволит поинтересоваться - не пора ли, собственно?
        Стас притормозил. В темноте блокпост казался еще больше и основательнее, чем был на самом деле. В свет фар вынырнул сержант, кутаясь в ватник. Стас перегнулся назад, взял с сидений два блока "Имперских", упаковку пива. Сколько их там, четверо? Ладно, хватит им одной упаковки. Это же не чтобы напиться, а так, чтобы только вкус к жизни вернулся. Не пиво пить они сюда приехали, в конце концов.
        Стас вылез из машины. Сержант принял курево и пиво.
        - Сколько с нас?
        - Не выпендривайся, serge, - попросил Стас.
        Сержант не стал возражать. Потянул носом воздух.
        - Блин, как пахнет-то... Прямо новый год! Мухоморина мать... Аж детство вспомнилось. Я тут недалеко жил-то, через пару кварталов вон туда.
        Сержант дернул подбородком, куда именно.
        - Пошли, - сказал Стас.
        Они обошли фургон, Стас открыл дверцу. Теперь мандариновым духом шибануло по-настоящему. Сержант присвистнул, разглядывая ящики с фруктами, забившие весь фургончик.
        Стас взял ближайший плоский ящик, затянутый сверху сеточкой. Сунул на упаковку пива в руках сержанта.
        - На, пусть витамины погрызут.
        - Слушай, Крысолов. Сколько же у тебя крыс-то ручных? Целый батальон, что ли?
        - Да нет, поменьше.
        Гораздо меньше, если уж совсем честно. Но говорить об этом едва ли стоит. Сержант хороший дядька, так чего портить его крепкий сон? Незачем ему знать, что апельсины, конечно же, не для крыс. Тем сухой кошачий корм куда милее.
        - А чего ты их фруктами-то кормишь? Вроде, они ж грызуны, зерно должны жрать? Хлеб там, мясо... А ты их прямо как обезьян.
        - На диете держу.
        Сержант покосился на Стаса, прищурился. Ухмыльнулся.
        - Ясненько...
        Загнав фургон в гараж, Стас посидел. Лень было заниматься формальностями. Тем более что Марти можно доверять. Но...
        Ладно. Стас вылез из машины, взял из шкафа сканер и проверил корпус машины, потом внутренности. Чисто, как и следовало ожидать. Завтра можно ехать спокойно.
        А пока - есть еще одно дело. Надо проверить улов.
        Оставив пока Серого дрыхнуть на заднем сиденье "Норки", Стас вышел из гаража в холл, повернул к крысярне. В тамбуре перед ней взял из шкафа пакет с кормом. На всякий случай снял с предохранителя один "Хек". Случалось, что через открытый ход в подвал - а значит, и во всю Москву подземную, забредали гости.
        Отодвинул засов, осторожно открыл дверь. В комнате завозились. Ага, все нормально. Звуки возни были самые обычные. Стас щелкнул выключателем, вошел и прикрыл за собой дверь.
        Все в сборе. Сидят, строгим полукругом, и бодро щелкают хвостами по трухлявому паркету. И на всех пяти мордах довольное выражение.
        У Лобастого, Скалолазки и Рыжика еще и гордость. Оно и понятно. Перед этими троими по маленькой камере - крошечный объектив, процессор со спичечную головку и маленький передатчик. Рядом с каждой камерой по маленькому, с ноготь большого пальца, аккумулятору. И это, может быть, самое важное. Трудно придумать более медвежью услугу, чем принести в дом камеру с подсоединенным аккумулятором. Камеру, исправно работающую и транслирующую картинку куда-то на гэбэшный спутник...
        Стас достал с заднего сиденья Серого и пакет с продуктами, вышел к лифту и приложил смарт-карточку, оживляя его. Тащиться четыре этажа не хотелось, да еще со спящим Серым на руках.
        Home, sweet home... Стас уложил Серого на диванчик, скинул ботинки, начал расстегивать рубашку... Все хорошо, но чего-то не хватает.
        Стас прислушался к своим ощущениям. Ага... Ясно, чего не хватает. Точнее, чего перебор. Тестикулы переполнены. Раз, два, три... Четвертый день не опорожнялись. Организм требует.
        Хорошо бы, конечно, вызвонить сюда какую-нибудь милую куколку. Но кто ж сюда поедет-то? Даже девочки мамаши Мани не поедут сюда сами. Это значит, надо опять тащиться в "Коренной Москвич", и уж самому везти оттуда сюда. Но тогда уж проще прямо там...
        Только... Как бы ни были хороши девочки из высшего дивизиона мамаши Мани, все равно профессия накладывала свои следы.
        В этом доме бывали гостьи и поинтереснее. Скучающие женушки разбогатевших белых воротничков, изнуренные бездельем. Когда им надоедало тиранить прислугу, кататься по магазинам и трепаться в тренажерных залах с такими же подружками-горемычками, - тогда их тянуло на приключения.
        Многие заводили личного тренера и довольствовались этим (не забывая, впрочем, регулярно менять тренеров, как перчатки). Но не все. В конце концов, кто они такие, эти личные тренеры? Мужская разновидность высшей лиги девочек мамаши... Приятно, не без этого. Но куда девать этот привкус продажности, портящий мужчину куда сильнее, чем женщину?
        И кое-кто шел дальше в поисках приключения. Например, нанимал Крысолова. Некоторые в самом деле для того, чтобы покататься по центру Старого Города, где пустые дома и правят бал шерстяные твари. Прокатиться с ветерком по этакому Диснейленду в минорных тонах. Чтобы освежающая волна адреналина вернула яркость красок в размеренную до унылости жизнь. Почувствовать в груди холодок опасности, реальной и нешуточной. Опасности, которая совсем рядом, вот за дверцей машины, - но при этом все же знать, что остаешься в безопасности. Полной. Как смотреть фильм ужасов, только в реальности...
        Но большинство просто хотели поглядеть и - если реклама не сильно врала, - познакомиться поближе с крутым парнем, который управляется со всеми этими тварями, с которыми-то и армия совладать не в силах. С Крысоловом, волком-одиночкой, ни перед чем не пасующим и ни перед кем не прогибающимся, этаким мачо со стальным сердцем и, можно надеяться, такими же яйцами...
        Большинство, соблюдая минимальные приличия, начинали с просьб проверить дом, - надежно ли он защищен от крыс? Это в Пригороде-то, в элитных районах, где идеальные, игрушечные таун-хаусы с будто нарисованными садиками, в которых травинка к травинке... Крысы там если и встречались, то только маленькие и декоративные. В клетках у любителей домашней живности.
        Но правила игры на то и правила игры, чтобы их соблюдать. Да почему бы и нет, в конце-то концов? Это легкие деньги. Money for nothing, checks for free. Легкие и быстрые, но никогда не лишние.
        Да и сами заказчицы... Большинство этих холеных страдалиц, истративших уймы денег на личных диетологов, тренеров и современных хирургов, - почти все они, изнуренные деньгами мученицы, были очень даже ничего. На уровне высшей лиги девочек мамаши Мани, - только без психологических уродств их профессии.
        Может, перетерпеть денек? Может, завтра-послезавтра подвернется одна из таких холеных искательниц приключений?
        Тем более что кроме переполненных тестикул есть еще такие вещи, как желание поужинать, погреться в теплой ванне и просто выспаться...
        Стас прислушался к своим желаниям, взвешивая. Нет. Пожалуй, тащиться сейчас в "Коренной Москвич" или в Пригород, это перебор.
        Да и завтра день будет тот еще... Дети, цветы жизни... И что с того, что не твои?
        Впрочем, если так размышлять, то Арни вовсе без родителей. Не считать же такими персонал подпольной лаборатории, где его сделали - начиная от генома, скомпилированного из нескольких видов? Так что круглый сирота он, самый что ни на есть, круглее не бывает.
        Стягивая одежду, Стас прошел в эркер, включил воду. Оставил ванну набираться и побрел на кухню, по дороге буркнув автоответчику показать записи. Точнее, автозаписчику. Вместо приветствия на видеофоне стоял черный фон с простеньким "Оставьте сообщение после звонка", зачитанным, к тому же, женским голосом. Кому надо, знают, куда попали. Кто не знает - их личные трудности. Такие и не нужны. Наоборот, от таких больше проблем, чем прибыли. Так что идут лесом.
        Сначала раздался хорошо поставленный мужской голос - это процессор озвучивал электронную почву. Подтверждение из банка о получении семи тысяч. Что-то расщедрился Живодер. Ага, вот чего он намекал заглянуть на счет. Но все равно - с чего бы?.. Уведомление о списании со счета... Уведомление о списании со счета... Уведомление о списании со счета...
        Слушая вполуха, не свалилось ли с кредитки чего лишнего, Стас налил стакан апельсинового соку, подошел к окну и стал медленно глотать кисловатый бархат. Очень может быть, что вид из этого окна, такой привычный, скоро придется сменить..
        Чертов Рубаков!
        В гостиной тихо звякнуло - это значит, ожили видео-панели. Видеопочта. Кого еще черти принесли на электронный ящик?
        Хотя нет, не стоит напрягаться... Ох уж эти спамеры. Самое противное даже не то, что они загаживают чужие ящики. Куда хуже это ощущение разочарования - после резкого, как сердечный приступ, удара интереса и надежды, что пришел хороший заказ или весточка от кого-то из старых друзей... Вот за это их точно следовало бы расстреливать.
        Но звука не было. Какое-то нудное и претенциозное, при том что деланное пальцем, графическое вступление? Как же они задолбали, эти спамеры... Стас прошлепал в гостиную.
        Серый уже ожил и, потягиваясь на диване, уставился на монитор. А там было, на что посмотреть.
        Определено, это была одна из искательниц приключений. Только...
        Только очень молодая, совсем молодая. И какая-то не зажравшаяся. Самоуверенная, не без этого. Но, кажется, удержалась за той гранью, что отделят человека, знающего себе цену - от наглого пупа земли, который тут все купит, если взбредет такая блажь.
        Нет, эта была не такая, но цену себе знала. Сидела не в притык к камере видеофона, а так, чтобы видно было не только лицо, но и всю фигуру. В строгом черном брючном костюме, сидела откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, - выпрямив нижнюю ногу, как-то очень естественно опираясь спинкой каблука на журнальный столик.
        Длинные черные волосы были разделены на две части и заплетены в косички, - просто, почти по детски, если бы не один локон, оставленный с тщательно продуманной небрежностью. И тихая то ли задумчивость, то ли меланхолия на лице, без дежурных улыбок, этих ощерившихся капканов...
        Если знать, что искать, можно заметить все эти маленькие лукавые хитрости. И может быть, они бы и не сработали, - не будь они умеренны и так естественны.
        А может быть, все дело в лице. Умное лицо, безмятежная меланхолия не была наигранной... Нельзя сказать, чтобы красавица - и все же это лицо цепляло. Цепляло что-то глубоко внутри, и хватало, хватало крепко... Словно это лицо было не чужое, а до боли знакомое. Будто там, в глубине подсознания, был уже отпечаток этого лица. Был все это время, но тихо лежал и ждал, - пока это лицо появится. Ждал, набираясь сил, - а теперь мощным рывком выскочил на поверхность, вылетел сотрясая все вокруг, как удар тяжелой глубинной бомбы...
        Стас ухмыльнулся. Чувствуя, что ухмылка вышка так себе. Не то, что другим показывать - в зеркало сам себе показать не захочешь, чтобы в краску не вгонять.
        Мачо, да? Со стальным сердцем? А что это там в груди зазвенело хрустальными осколками?.. Нет, парень. Надо возить сюда девок мамаши Мани регулярно. Приключения - это все хорошо, конечно. Только не надо смешивать их с бизнесом до такой степени.
        Стас поморщился. Хотя какой теперь, к черту, бизнес, с этим Рубаковым, чтоб его...
        Видеофайл шел, но девушка держала паузу. Видно, не только Крысоловы велись на это лицо и эту манеру держать себя, как крысы на дурманящую мелодию - и она это знала, и умела этим пользоваться.
        Потом что-то неуловимо поменялось. Легкая улыбка, какая-то непонятная. Может быть, чуть лукавая.
        - Добрый день, господин Крысолов, - мягкий, бархатистый голос. - Я хотела бы встретиться с вами завтра в шесть часов на пересечении Трифоновской и Октябрьской.
        Едва уловимый жест - шевельнулась рука, - и файл кончился.
        Все. Больше ни слова. Коснулась пульта и оборвала связь, не снисходя до объяснений, - кто такая, зачем, для чего, за сколько... Словно и не сомневалась в том, что одной ее просьбы вполне достаточно. Что Крысолов и так приедет.
        Стас вздохнул. Хуже всего было то, что если она и думала так - то, похоже, не ошибалась...
        глава шестая
        Просыпаться Серый не хотел. Даже запах кофе его не взбодрил. Натянув на голову краешек простыни, свернулся калачиком - и только вяло отбрыкивался, как Стас ни пытался его поднять.
        Заболел, что ли?
        Стас постоял рядом с кроватью, дожевывая бутерброд. Приподнял краешек простыни и потрогал лоб. Ни фига себе! Хоть яичницу жарь! Или у них, у шимпанзе, так и должно быть?
        А может, дело в генных модификациях? Он же не натуральный шимпанзе. И жрет вон сколько. Должен же он куда-то эти калории тратить?
        Правда, чего голове-то быть такой горячей? Не мозги же у него так греются. Сообразительный-то он сообразительный, но не биологический суперкомпьютер, которому глюкоза килограммами нужна...
        Может, оставить его в квартире? Поваляется, выспится, да и придет в себя. Правда, если придет в себя, пока будет один... Ох, он ведь нашалит тут своими тонкими ручонками!
        Вообще, надо с ним что-то делать... Ну да, конечно! Как же в голову сразу-то не пришло! Машина, тот синий "Сахалин" на площади! Если этот обжорливый сурок в самом деле оттуда - а откуда ему еще было взяться? - то по номеру машины можно выйти на владельца.
        Черт... На бывшего владельца, скорее всего. Сожрали крысы владельца...
        Хотя нет. Владелец самой машины должен быть жив. Машина наша, а едва ли кто-то из местных, знающих о крысах не понаслышке, поехал бы на "Сахалине" кататься по Красной площади. Скорее всего, хозяин Серого турист какой-нибудь, и машину арендовал.
        Значит, нужно узнать номер. Выйти на фирму. Свериться, кто брал эту машину. Связаться с родственниками этого непутевого хозяина Серого - и выслать им этого сурка. Можно посылкой, можно под конвоем.
        Точно. А вечером - чем черт не шутит? - можно будет свезти сюда ту девчонку. Хотя еще надо выяснить, что ей нужно. Но скорее всего, просто острых ощущений. Крысолов, блин... Владыка покинутого города. Повелитель крыс. Настоящий мачо... Тьфу!
        Но, с другой стороны, регулярный приток любительниц острых ощущений. Богатеньких и холеных. Приятно, черт возьми. Особенно когда такие...
        Так! Хватит сопли на кулак мотать. Это все вечером. В шесть часов, на закате дня. Романтика, блин... Но это все потом.
        А пока - разгрузить и отогнать фургон Марти, забрать свою машину. Заодно заглянуть на площадь и посмотреть номер того голубого "Сахалина", чтобы сбагрить Серого туда, откуда приехал.
        Стас спустился вниз, но сначала заглянул в крысярню.
        Рассыпал по мисочкам пакет кошачьего корма. Не так много на пятерых, но вполне достаточно. Сегодня им работы нет, тратить калории некуда. А просто так нажираться не фига. Крысы от переедания дохнут, как дрозофилы. Жирнеют, обрастают раковыми опухолями и дохнут. Нет уж, не для того их дрессировали два года!
        Стас притормозил перед входом в метро - древним, не использовавшимся лет двадцать, и потому обшарпанным до ужаса. И в этот момент вынырнули крысы. Сразу с двух сторон здания.
        Заглушенный мотор еще делал последние обороты, а крысы уже окружили машину, и - с места водителя не видно, конечно, но нет никаких сомнений, что это так, они всегда так делают, - восемь тварей блокировали колеса, прижавшись к ним живыми колодками.
        Им можно отдавить лапы, их можно изувечить - но машина не тронется с места, если они сами не отойдут. А оттащить их, если они сами не отойдут, проблематично. Только открой дверь, и их соплеменники порвут глотку, не успеешь глазом моргнуть.
        И тронуться с места лучше даже не пытаться. Не то остальные крысы вмиг обглодают колеса, а потом выгрызут резиновые уплотнители, удерживающие стекло в корпусе. А когда стекла выпадут, крысы займутся теми, кто внутри машины...
        Но если ездить по городу на этой пурпурной "Ниве", с фигурными трубками бампера, хромированными и сияющими даже в полумраке, - все может быть совсем иначе. Главное, не дергаться.
        Стас подождал, пока крыс подтянется побольше. Они взяли машину в кольцо, но и только.
        Вышколенные. Машину блокировали, но рвать колеса и пробиваться внутрь не пытаются. И сколько их всего, можно сказать, даже не считая, - тридцать. Взвод, который дежурил здесь.
        Приоткрылась стеклянная дверь входа в метро, - одно название, что стеклянная, а заляпана грязью так, что не хуже деревянной, - и оттуда, из темноты, вынырнул второй взвод. Еще тридцать темных тварей. Взяли машину во второе кольцо.
        Следом за ними вынырнула еще одна крыса, на этот раз в гордом одиночестве - и совсем не такая молодая, как эти бойцы. Шерсть уже с проседью.
        Крыса оглядела машину, подошла ближе. Стас распахнул дверцу. Крыса придирчиво осмотрела Стала, шмыгая носом. Обернулась к своим и пискнула.
        Тем, кому все крысы на одну морду, этот писк ничего не сказал бы. Но если навостриться, то тона писка можно различать. Этот был - "отбой тревоги".
        Из-под машины вынырнули восемь крыс, блокировавших колеса. Кольцо крыс перед машиной разошлось, открыв проход к стеклянным дверям.
        Над ними, под толстым слоем грязи, еще можно было различить выпуклые буквы: "Станция Арбатская". Станция... Вход, платформы и туннели, - все это осталось. Но само метро уже давно не работало.
        Стас обошел фургон, открыл дверцы. Забрал одну сумку - товар, полученный от ребят Кеши Прапора. Это лучше отнести самому, чтобы особенно не кантовать.
        Седая крыса опять пискнула - на этот раз тоном выше. Дежурный взвод крыс рассыпался и исчез. Кто-то убежал за углы, кто-то затерялся в кучах мусора, наметенных ветром у стен. Второй взвод стянулся за фургоном, несколько крыс запрыгнули внутрь.
        Ладно, разберутся сами... Стас толкнул стеклянную дверь и вошел в полумрак. Постоял, пока глаза чуть привыкнут к темноте. Седая крыса терпеливо ждала рядом.
        - Ладно, пошли, - сказал Стас.
        Достал из кармана фонарик - красный и тусклый, но тут больше и не надо. Был здесь не один десяток раз, при желании можно и на ощупь пройти. Не ради того здесь, чтобы мраморные облицовки рассматривать и тонкости советской архитектуры...
        Седая крыса засеменила в темноту.
        Она довела до середины зала Арбатской. Скользнула в сторону, на лестницу. Провела по переходу между станциями. Прошли коридор, завернули и впереди заплясали отблески огня. Крыса остановилась. Выразительно поглядела на фонарик и пискнула. Повелительно.
        - Да ладно тебе...
        Детский сад, блин. Фонарики здесь, видите ли, запрещены. Обойдутся!
        Крыса, не двигаясь дальше, опять пискнула. Громче и жестче. Из темноты тут же вынырнули еще мордочки.
        Стас вздохнул. Ох уж этот Арни, поросенок! В строгие порядки играет, паразит. И ведь не поспоришь. Вон какие шерстяные аргументы...
        - Ладно, не блажи... - сказал Стас.
        Черт с ними... Чем бы дитя не тешилось, лишь бы... Эх!
        Стас затушил фонарик и сунул его в карман.
        Отсветы впереди были, но все же с фонариком было бы куда лучше. Ладно, немного осталось. В конце концов, пол здесь гладкий, за порядком тут следят. Особо спотыкаться не об чего.
        Где-то рядом, затерявшись во тьме, семенила седая крыса. Когда они свернули к лестнице, крысу опять стало видно. Отсветы стали куда ярче, впереди был зал Боровитской.
        В дальнем конце, у торцевой стены станции, горели два факела. По краям зала, отделяя центр станции от путей для электричек, шли колонны.
        Вдоль них выстроились крысы. И справа, и слева. Ровненько, через полметра. Все самцы и все, как на подбор, здоровенные. Хотя почему - как? Они и есть на подбор. Личная гвардия. Полбатальона, а то и больше.
        Серая крыса отстала и куда-то нырнула. У основания лестницы были еще две старых крысы - тоже бывалые и опытные. Лейтенанты. Едва Стас сошел с лестницы, они зычно, в унисон, пискнули.
        Все три - а может, и четыре - сотни тварей поднялись на задние лапы, вытянулись стрункой. И резко упали вниз, стукнув когтями по плитам станции. В гулкой тишине старой станции этот звук впечатлял. Торжественной приветствие. Ох уж этот Арни... Мальчишка, он и в Африке мальчишка, и в подземельях Старого Города.
        Играл в солдатиков. И что с того, что его солдатики не похожи на людей и вполне живые? Так даже интереснее, наверно.
        У торца, между факелами, огромное кресло - настоящий трон, который Арни перетащил из какого-то музея. Может быть, даже из кремлевских запасников.
        На троне он сам. Император гранитных платформ...
        Ладно, сам таким его воспитал. Читай, Арни, больше читай. Чьи слова?..
        Ага, то-то же. Так что ныть по этому поводу не с руки. Сам виноват.
        Стас пошел между двумя рядами элитных крыс-гвардейцев, неподвижно замерших на задних лапах. Даже мордами не крутят - только бисеринки глаз неотрывно следят. Если что-то подозрительное, раздерут на куски за пару секунд. Пираньям и не снилось.
        Когда до трона осталось метров десять, Стас остановился и поставил сумку на пол. Арни наконец-то поднялся.
        Большущий, здоровенный. Не ради красивых жестов он сюда настоящий трон притащил, обычный стул ему в самом деле не подошел бы. В холке под два тридцать. По массе все полтонны. Ребеночек, блин, восьмилетный...
        Черную кожу покрывали угольно-черные волосы, на широченных плечах кожаный плащ с оторочкой из соболя. Из-под него виднеется грудь - с четкими, рифлеными буграми мышц. На шее массивная золотая цепь. Красавец, да и только. Любая горилла-самка будет покорена с первого взгляда.
        Да только Арни эта горилла-самка будет не нужна... Мозги-то у него почти целиком на человеческих генах. И воспитывали его люди. Так что все стереотипы красоты, как врожденные, так и импринтинговые - все это как у человеческого мальчишки. Хотя нет, уже подросток. Он быстрее развивается.
        Еще чуть-чуть, и будет юноша. И что тогда начнется... Пока половые гормоны еще не включились. Пока ему хватает апельсинов, книжек и вот этих вот крыс в качестве друзей-товарищей. Но что будет через год?..
        - Вольно, - пробасил Арни.
        Глотку ему тоже чуть подправили, говорить он может, и вполне сносно. Но размеров она соответствующих. Голос такой, что только в оперных залах басом петь. Команда раскатилась под сводами зала, как рокот грома, - хотя Арни даже не поднимал голоса. Крысы послушно легли на брюхо.
        - Приветствую тебя, посредник между людьми и их рукотворными богами, торжественно провозгласил Арни.
        Та-ак... Чего этот ребеночек на этой неделе начитался? Фэнтэзи какой-нибудь, наверно. Боги, рыцари. Хм. Будет надеяться, до красавиц-принцесс дело еще не дошло... Поиграть в рыцарей, что ли?
        А если он окончательно зазнается? И так он здесь хозяин среди крыс, привык командовать и воображать себя царем. Уже богом даже. Рукотворным...
        Хотя может быть, он не себя имел в виду. Здесь, кроме него и крыс, были и еще существа. В этом нет сомнений, хотя никого из них видеть не доводилось.
        Сам-то Арни еще ребенок. Он живет здесь, но контролирует лишь малую часть крыс - в небольшом районе вокруг этой станций. Больше ему не под силу. Да и этих-то крыс он не без помощи других выдрессировал...
        А центр Москвы контролируется весь. Это на окраинах крысы дикие, живут мелкими стаями сами по себе. А здесь, в центре, все они организованны. И организованы уже давно, лет пятнадцать.
        Крысолов... Не было бы никакого Крысолова, если бы крыс не контролировали. И если бы тем, кто их контролирует, не были нужны кое-какие товары - сугубо человеческие.
        Знать бы еще, кто они, эти контролеры... Но заказ на товары, которые доставал Прапор, приходил через Арни, и только так. Никаких личных встреч.
        Самому-то Арни до этих товаров дела не было. Зачем ему все эти химикалии и инструменты, большей частью связанные с биотехнологиями? Он пока застрял на Средних веках, мушкетерах и фэнтэзи. Хотя кто-то с ним все же занимался. Его речь была четкой, с ним явно говорил вслух, говорили часто и помногу. И считать хорошо научился. И азами логики овладел. Даже лучше, чем большинство восьмилетних ребят. Впрочем, он и куда своенравнее и агрессивнее обычного восьмилетнего мальчишки...
        В любом случае, не стоит ему откровенно потакать. А то совсем будет не сладить.
        - Привет, Арни, - сказал Стас.
        - Привет, дядя Стас, - сказал Арни.
        Уже просто, не стараясь подражать какому-то древнему воину из черт его знает какой книжки. Странно это звучало - мощный басистый рык, которому позавидовал бы любой реальный средневековый герой-варвар, и вдруг - дядя Стас. Племянничек, блин... Опустил взгляд в мраморные плиты, как нашкодившый карапуз.
        - Как у вас дела, Арни?
        - Нормально, дядя Стас...
        - Все нормально? Не болеет никто? Погодка та еще, и холодно, и сыро...
        Арни вскинул глаза и улыбнулся.
        - Не хитри, дядя Стас. Я все равно ничего не расскажу о моих друзьях.
        Кто бы сомневался...
        - Ну а ты сам-то как?
        - Нормально...
        - Это не ответ.
        - Ну нормально все, правда... - Арни опять отвел взгляд.
        Стас вздохнул. Весело, весело...
        А ведь это не первый раз уже - это ощущение стены, отделившей Арни. Словно почти чужие... Сколько оно уже? Месяц, два? Полгода?
        Уходя отсюда, это сразу забывается. Память четко держит то маленькое двухлетнее создание, каким увидел Арни первый раз. В крайнем случае - того уже крупного, но все еще не перегнавшего в росте человека крепышом с повадками пятилетнего мальчишки. Того Арни, каким он был три года назад, когда у него был пусть и плохой, но дом, где прятаться было не нужно, и когда они виделись каждый день. Когда каждый следующий день ниточки, связывающие сердца, крепли, - а не рвались, как сейчас.
        Эти ниточки держались долго, - но не могут же они держаться вечно? Теперь, когда встречи от силы раз в неделю, а то и раз в полмесяца... Не могут же эти ниточки вечно оставаться такими же, как когда виделись каждый день? И не теперешние несколько минут, а весь день...
        Только уходя отсюда, об этом сразу забываешь. Сразу возвращается тот прежний Арни, с радостным воплем несущийся навстречу и лопочущий "Тятя Стас! Тятя Стас!", с сияющими глазенками... Что-то в глубине отказывается принять то, как все изменилось. Отталкивает все, что напоминает об ослабевших ниточках, рвущихся день за днем...
        Но когда все перед глазами, тут уже не убежишь в воспоминания. Стас поежился, хотя здесь было не так уж холодно.
        И, что хуже всего, кажется, Арни тоже было немного не по себе.
        - А секвенсор тоже здесь? - прервал молчание Арни, указывая своей обросшей шерстью черной лапищей на сумку.
        - Нет. Тут все, что просили твои друзья, но без секвенсора. Секвенсор "Гончар" - это тяжелый прибор, здоровый такой ящик.
        - А-а... - протянул Арни и покивал.
        - Продукты тебе и кое-что твоим крысам я тоже привез, как обычно. В машине, твои крысы сейчас разгружают.
        - Спасибо, дядя Стас... А секвенсор тоже там, в машине, да?
        - Нет, секвенсор достать не удалось. Скажи своим друзьям, что это будет не так-то просто сделать. Мне нужно поговорить с кем-то из них, тогда...
        - Нет, - сказал Арни. - Поговорить можно только со мной.
        - Арни...
        - Нет, дядя Стас! Они говорили мне, что ты будешь просить о встрече с ними! Но сказали, чтобы я тебя даже не слушал. Вот.
        - Да?..
        - Да. И еще мои друзья сказали мне, что я тебе должен передать.
        - Хм?..
        - Они сказали, что ты должен достать секвенсор.
        - Я бы рад, Арни, но...
        - Ну дядя Стас, не перебивай!
        - Хорошо.
        - Послушай меня, дядя Стас! Я должен передать, что они сказали!.. Наши крысы защищают тебя и твой дом от диких крыс, дядя Стас. Наши крысы не нападают на тех людей, которые приезжают с тобой на площадь, и на те места, которые ты нам указываешь... Сами не нападают, и защищают их от диких крыс. За это тебе платят деньги. Неужели этих денег не хватает, чтобы достать нам секвенсор?
        - Видишь ли, Арни... Не все так просто.
        - Подожди, дядя Стас! Я еще не все... Мои друзья сказали передать тебе, что если не будет секвенсора, не будет и защиты.
        - Прямо вот так и сказали?
        - Да. Прямо так. Если не будет секвенсора, то не будет защиты.
        - Арни, мне нужно поговорить с кем-то из них.
        - Нет, дядя Стас. Они не хотят, чтобы их видели. И еще они сказали, что ты должен точно сказать, когда будет секвенсор. Иначе они перестанут обеспечивать тебе защиту от диких крыс.
        Стас вздохнул.
        Да, это было железное правило - общаться с этими "друзьями" можно только через Арни, никаких личных контактов. Но для любых правил когда-то приходит время, когда от правила приходится отказаться. И кажется, сейчас наступил такой случай.
        - Арни, послушай меня внимательно...
        - Дядя Стас, не надо уходить от ответа! Назови точную дату!
        Черт возьми! Тяжело говорить с ребенком, который большую часть времени командует сотнями крыс и читает приключенческие книжки, полными крутых парней и упрощенных до картонности отношений.
        Надо тоньше, с другого конца... Потянуть за ниточку, связывающую его с детством.
        Стас закусил губу. Черт... Ну что за паскудные замашки, а?! Эти хитрые приемчики помогают, да, - но использовать их с Арни?.. Чертовы привычки! Въедаются в кровь. Сжирают тебя, становятся тобой. И вместо благих целей остаются лишь грязные методы...
        Только ведь работают же эти приемчики? Работают. А договориться надо. Ради их же блага, этих его "друзей". Может быть, эти друзья и могут управляться с крысами - но кто сказал, что они умные, что они разбираются в жизни?
        Скорее всего, это уцелевшие мутанты, сбежавшие из разных клубов, с каких-нибудь подпольных ферм. Сбились в кучку, выжили вместе, нашли приют здесь, под землей, где нет людей, научились управлять крысами... Потому и Арни взяли в свою кампанию. .
        Но только приручить крыс и обжить подземелья - это ведь еще не все. А откуда им знать ту жизнь, что не в подземельях, а снаружи? А тем более в Пригороде?.. Может быть, у них есть книжки, телевизоры, сеть, наконец. Но это же не вся жизнь.
        Скорее всего, они максималисты - как обычные подростки. И могут пойти на принцип. А тогда наломают дров...
        Дело даже не в том, что Крысолов перестанет быть Крысоловом, лишившись их помощи. Но если кто-то из них заболеет, срочно потребуются лекарства откуда они их возьмут?..
        Стас вздохнул. Надо, надо договариваться, а не ссориться.
        - Арни, малыш, я тебя когда-нибудь обманывал?
        Арни нахмурился. Что-то тихо буркнул...
        - Вот видишь, Арни... Я принимал это правило, что я не должен видеть твоих друзей. Принимал до тех пор, пока мог принимать. Но сейчас не тот случай. Скажи своим друзьям, что мне надо переговорить с кем-то из них напрямую, без этого никак не обойтись.
        - Они все равно не будут встречаться с тобой, дядя Стас...
        Стас пожал плечами.
        - Хорошо, я оставляю телефон, - Стас достал из кармана специально купленную и подготовленную трубку и положил ее на пол, возле сумки. - Вот, трубка чистая, вызов будет идти через спутник, по сети через цепочку прокси-адресов. Даже если кто-то случайно перехватит его, проследить место, откуда был звонок, будет невозможно. Пусть свяжутся. Это важно, Арни. Передашь?
        - Хорошо, дядя Стас... - пробурчал Арни, не переставая хмуриться.
        Стас вздохнул.
        - Ладно... Тебе самому-то что-нибудь привезти? Книжек, журналов? Телевизор?..
        - У нас есть сеть и телевизоры.
        Есть-то есть... Но есть на свете еще и такая вещь, как сексуальное созревание. Которое и сопровождает переходный возраст.
        - Я мог бы привезти тебе маленький генератор, будешь из бензина электричество получать. И телевизор будет у тебя здесь. Твой собственный. Я бы тебе мог дисков привезти каких-нибудь, с новыми фильмами...
        Арни пожал плечами и опустил глаза.
        Та-ак... Точное попадание, похоже.
        - Так что, привезти?
        - Да...
        - А продукты в следующий раз? Как обычно, или что-нибудь добавить?
        - Нет, все как обычно... Только печенья можно не привозить.
        - Овсянкового-то?
        - Да.
        - Умер кто-нибудь? - осторожно спросил Стас.
        - Да нет, просто... - Арни осекся. Нахмурился, вскинул глаза на Стаса и улыбнулся: - Не хитри, дядя Стас! Я все равно ничего не скажу! И еще, я вспомнил.
        Стас нахмурился. Еще?.. Ну спасибочки! Это, оказывается, еще не все сюрпризы?
        - Что такое? Что еще?
        - Еще мои друзья хотят узнать, можно ли снять охрану с... - Арни нахмурился. - С этого... Как его... Блок... Блоко...
        - Блокпоста?
        - Да! Точно! Блокпоста! Блокпоста на кольце, вот. Можно? Мои друзья сказали, что его охраняют уже давно, и... В общем, тебе еще нужно, чтобы его охраняли, дядя Стас? Можно уже снять охрану?
        - Нет, Арни. Ни в коем случае. Передай своим друзьям, что пусть продолжают охранять блокпост.
        - А зачем он тебе, дядя Стас? - спросил Арни.
        И в глазах зажглось чисто мальчишеское любопытство. Все же он еще ребенок, совсем ребенок...
        - А как выглядят твои друзья?
        - Ну дядя Стас! Ну так нечестно! - засмеялся Арни. - Ты же знаешь, что я не могу этого сказать!
        - Знаю, знаю...
        Даже затянутое тучами небо было слишком ярким после темноты подземелья. Ударило по глазам, как кулаком...
        Стас прищурился, подождал, пока в глазах прояснится. Обошел фургон. Чистенько. Словно и не было ничего. Только запах мандаринов еще висел в фургоне, едва уловимый, как призрак. Да четыре пакетика овсянкового печенья посреди пустого кузова. Интересно, с чего бы? Поменялись вкусы?
        Правда, крысы могли бы забрать их. Сами бы сожрали.
        Ладно, мы люди не гордые. Стас собрал пакетики, закрыл задние дверцы и залез в кабину.
        Н-да... Похоже, пресловутые "друзья" Арни не такие уж мудрые ребята. Скорее уж они дети. Как Арни, может быть, чуть взрослее. Страшные на вид, сообразительны на первый взгляд - и наивные до оторопи, если приглядеться...
        Может быть, они думают, что достать "Гончар" так просто?
        Вообще, зачем он им? Это же не секвенсор, на самом деле. Его так называют просто по старинке. А так-то "Гончар" - это машинка для сшивки генов. Обычно его используют, когда надо разработать новый генотип. Взять базовый набор генов - и в нужные места впихнуть гены из других наборов.
        Только чтобы все это сделать, надо очень много знать. Секвенсор, в конце концов, это молоток. Жутко технологичный, но всего лишь молоток. Не волшебная скатерть-самобранка, с которой можно стребовать любое создание.
        И сначала надо прикинуть, как новые гены будут работать в старом наборе. Хотя бы в первом приближении. Для этого нужны мощные машины, нужны спецы-биологи, генетики, программисты, математики... Целый институт нужен. Вроде того, который находится в Королеве под опекой КГБ.
        Нужен целый институт. А сколько друзей у Арни?.. Не говоря уже о том, что нужной квалификации у них просто не может быть. Мутантов генной инженерии пока еще не обучают. В последние годы, когда несогласованная модификация животных приравнивается к разработке оружия массового поражения, генной инженерии и не всякого человека-то научат...
        Тогда зачем им секвенсор?
        Ладно, чего гадать. Проще напрямую спросить. Должны, должны они решиться на прямой разговор, без посредничества Арни.
        А если все-таки нет... Ну, тогда можно будет поиграть на том, что готовится весенняя зачистка, и есть кое-какие подробности. Но - баш на баш.
        Точно. Так и сделаем. А пока есть еще дельце.
        Стас завел мотор и покатил в сторону Красной площади. Надо хотя бы с одной проблемой разобраться. Серый забавный шимпанзенок, но обезьян нельзя оставлять в доме одних. Это не дело.
        И еще, лучше оборвать контакт быстрее, пока ниточки привычек не превратились в путы привязанности, когда рвать их, расставаясь с Серым, будет уже по-настоящему грустно.
        Собственно, грусть уже есть... Тем более пора!
        Стас притормозил. Слева уже была стена торгового центра, впереди виднелся кусочек площади. А лишний раз нервировать крыс, охраняющих площадь, не нужно. Хоть они и выдрессированные, а береженого бог бережет.
        Машина выкатилась на брусчатку, Стас вжал тормоз.
        Нахмурился, еще раз оглядел площадь.
        - Дьявол!
        Пусто. "Сахалина" на площади не было.
        Вот ведь некстати! То патруль месяцами сюда не заглядывает, - а то нате! Не успели сожрать машину, недели не прошло, - а уже вытянули! Да еще откуда - из самого цента, с самой Красной площади, куда уж год носа не показывали!
        Вертолетом, наверно... Сверху подцепили. Едва ли вездеход сюда приезжал. Не решились бы генералы... Но, черт возьми, как невовремя, а?! Когда надо, не дождешься, а когда не надо, они тут как тут!
        Блин! Стас с чувством выдохнул. Черт возьми... Нету теперь номера машины, нету теперь ниточки к хозяину Серого.
        И куда теперь его девать?
        глава седьмая
        Когда в кабинете зачирикал видеофон, Стас скоблил подбородок. Приятное томление перед свиданием на этот раз было куда сильнее. В груди что-то словно щемило даже. Эх, треснуло, треснуло стальное сердечко, как хрустальная безделушка... Дзинь-дзинь... Просто не Крысолов, а какой-то сопливый щенок, влюбившийся с первого взгляда.
        Конечно, если искательница приключений соблюдет минимальные приличия, начав с формального заказа, то это немного легких денег. Они никогда не мешают, - и уж тем более не помешают теперь, когда впереди маячат назойливые объятья Рубакова и КГБ.
        Но давайте не будем никого обманывать, друг мой. Дело, конечно, не в этом. Дело совсем в другом. Было что-то в этой девчонке...
        Видеофон еще раз прочирикал. Брать - не брать? Кого еще черти принесли... Не отрывая взгляда от своего подбородка в зеркале - а ничего, мужественный такой подбородок, многим женщинам нравится, особенно искательницам приключений, - Стас поболтал бритвой в запруженной раковине, смывая с лезвий щетину.
        Видеофон прочирикал в третий раз и включился автоответчик.
        - Оставьте свое сообщение, - выдал казенный женский голосом.
        Подобная запись на автоответчике многих выбивала из колеи на несколько секунд. Все равно, что надпись на дверях приемной - "Осторожно, злая собака!". Но паузы не было.
        - Выйди на связь, Крысолов, разговор есть, - раздался голос Живодера.
        Хм... Вообще-то, очередной рейд с Живодером был назначен на завтра. Тогда же и согласование списка на новые дела. Срочное дельце подвернулось?
        Что ж, это хорошо. Лучше переговорить о прикрытии поскорее. Может, Рубаков и не будет ждать три дня, и его ребята нагрянут раньше.
        Видеофон не отключался. Живодер терпеливо ждал, не обрывая связь.
        Стас вытер лицо полотенцем, накинул халат и вышел из ванной. Щелкнул включателем камеры, подождал, пока ожившая камера поймает в фокус:
        - Приветствую.
        Живодер на экране прищурился, разглядывая недобритого Стаса. Подозрительно как-то прищурился, нехорошо. И лицо, слишком уж серьезное. Случилось чего?..
        - Не отвлекаю? - спросил Живодер.
        - Нет.
        - Точно?
        Стас кивнул.
        - Хорошо... Вот что, Крысолов. Ты, говорят, с гэбэшниками связался?
        Та-ак... Похоже, не о внеочередной халтурке пойдет речь.
        - Не нужно верить всему, что говорят, - сказал Стас. - Мало ли, какие у меня заказчики...
        Но Живодер шутки то ли не понял, то ли не захотел понять. Лицо осталось такое же каменное.
        - Вот и я о том же, Крысолов. Мне очень не хотелось бы, чтобы меня заказали. Говорят, ты со свежеиспеченным генералом, этим Рубаковым, покорешился. Обещал через три дня подготовить ему что-то. Такое, отчего всем мало не покажется.
        Стас с трудом удержался, чтобы не нахмуриться. Черт возьми! Рубаков, конечно, звезд с неба не хватает - но не до такой же степени, чтобы по дороге в Пригород выложить своим подчиненным все подробности разговора?!
        С другой стороны, если не сам Рубаков, то кто? Разговор же был наедине! Никто его слышать не мог... Если только в доме не затерялся чей-то жучок. Одного из прежних посетителей.
        Но не жучок Живодера, это точно. Если бы он слышал разговор своими ушами, проблем бы не было. Живодер не дурак, он бы все понял. Получается, Живодер слышал "сломанный телефон". Перевранный. Случайно перевранный или специально, это вопрос. Но чей же мог быть жучок?.. Вот уж повезло, так повезло...
        Хотя сам виноват. Надо тщательнее в доме убираться. Не только автоматических уборщиков запускать, но и со сканером по стенам шарить. И не раз в месяц, а чаще..
        И не только в комнате для посетителей. Может быть, это какой-то умник оставил жучок не в комнате, а на лестнице. Что-то очень чувствительное...
        Кто же из тех, кто был здесь за последние три недели, мог подкинуть жучка? Ох, и влип...
        - Молчим, Крысолов... Значит, это правда?
        Стас вздохнул. Черт возьми, лучше бы Живодер в самом деле слышал тот разговор!
        А что теперь? Как убедить этого парня, что сотрудничать с Рубаковым и, уж тем более, сдавать Живодера гэбэшникам никто не собирался? Что Рубакова интересует не его подпольная ферма, - а крысы, старые добрые московские крысы? Как?
        Ведь чтобы Живодер поверил, что согласие работать было на самом деле не согласием, а финтом ушами, - надо сначала убедить Живодера в том, что Рубаков звезд с неба не хватает.
        Дело даже не в обмане... В то, что новенького генерала КГБ можно обвести вокруг пальца, в это Живодер еще поверит. Но поверит ли он, что Рубаков настолько чукотский юноша, что может думать, будто от крыс так легко избавиться? Что только усевшись в это кресло, он уже планирует очередную очистку города, причем планирует судорожно...
        Тут сам-то в это еле-еле поверил - и то лишь потому, что с Рубаковым лично разговаривал... А если бы услышал от кого-то другого? Решил бы, что баки забивают. Именно так и решил бы.
        Нет, нельзя начинать все это объяснять Живодеру. Будет только хуже. Чем сложнее объяснения, тем сильнее похоже, что это не объяснения, а оправдания. Что ты выдумываешь, накручиваешь небылицу на небылицу, - что ты врешь.
        И тогда будет совсем паршиво. От подозрений Живодер перейдет к уверенности. И тогда мало не покажется. С его-то связями...
        Живодер на экране усмехнулся. Поджав правый краешек губ - да, значит, все так, как и думал, самые худшие подозрения сбываются.
        - Это не совсем так, - сказал Стас.
        - Ах, не совсем?.. - Живодер на миг отвел взгляд в сторону, потом опять посмотрел прямо в камеру. - Крысолов, мы с тобой хорошо сработались. И я думал, что будем работать и дальше. Но всему, видимо, приходит конец. С любителями покрысятничать я не работаю. И еще... Мне не хотелось бы угрожать, все же с тобой было приятно работать, и не исключено, что это все поклеп. Но если вдруг... В общем, ты понимаешь? Если меня, или кого-то из моих ребят накроют в ближайшее время, я буду знать, по чьей наводке. И что-то мне подсказывает, что кого-то не спасут ни хваленые службы защиты свидетелей, ни даже все московские крысы... Мы друг друга понимаем?
        - Вполне. Мне тоже было приятно с тобой работать. Жаль, что кое-кто верит слухам больше, чем своим глазам...
        Живодер хмыкнул - ну да, как же, так и поверю в эту мину оскорбленной невинности! - и отключился.
        Стас еще с минуту глядел в черный экран. Весело...
        Чертовщина какая-то!
        Все одно к одному. Сначала смерть Старого Лиса. Потом Рубаков, этот преемничек, тупой до безобразия. Друзья Арни, которым позарез нужен секвенсор, - который даже Прапору не достать, по крайней мере, за разумные деньги.
        Теперь еще и главный работодатель дал от ворот поворот. И где-то в доме завелся жучок... Дьявол!
        Что за дела? Теряешь хватку, Крысолов?
        Стоп. Стоп, стоп, стоп. Надо просто успокоиться.
        Ну-ка, расслабились и перестали все валить в одну кучу. Малова-то лет еще для того, чтобы хватку терять. Просто наложилось одно на другое. Раз в год и три мины в одну воронку падают...
        Стас медленно втянул полную грудь воздуха, так же медленно выдохнул. И еще раз... И еще... Ни о чем не думать, только воздух, втянуть, медленно, и выдохнуть, еще медленнее... Пять... шесть... семь...
        Вот так. А теперь подумаем еще раз. Трезво. И с самого начала.
        Раскладывая проблемы в разные части и не давая им слиться воедино, в этакий лик враждебного мироздания, вознамерившегося раздавить именно тебя, словно делать ему больше нечего...
        Итак, что мы имеем? Рубаков. Друзья Арни. Живодер. Жучок.
        Пожалуй, жучок свое уже отыграл. Сейчас проверим лестницу, делов-то. Его можно не считать.
        Уже лучше, всего три проблемы. Живодер, друзья Арни, Рубаков.
        Или, если конкретизировать: нет работы; кремлевские крысы скоро могут перестать защищать; и два дня до звонка из КГБ от ребят Рубакова. До момента, когда надо будет принять окончательное решение, что делать. Бежать без оглядки, похоронив всю память о Крысолове. Или уходить в подземную Москву, чтобы затаиться там и переждать весну и лето.
        Но это если удастся договориться с друзьями Арни. А они пока не торопятся звонить. .
        Откуда-то из-за кресла вылез Серый. Прошелся по комнате, лениво помахивая руками, остановился перед Стасом. Пригляделся.
        - О-у-а?
        - Да, иногда жизнь - полное дерьмо, - согласился Стас.
        Впрочем, обычно если приглядеться - то жить можно. Надо приглядеться.
        Стас вернулся в ванную. Включил кран, сполоснул лицо водой, выдавил пены и продолжил бриться.
        Надо держать себя в руках. Когда все валится из рук, любое дело может обернуться проблемой. Когда начинает казаться, что вся вселенная только и делает, что старается загнать тебя в угол - плохо дело, с таким мотивом на подкорке сам собой начнешь забиваться в угол. Можно наделать проблем там, где их не должно было быть. И не было бы, если бы ты сам их не создал...
        Надо взять себя в руки. А что способствует этому больше, чем женское общество?
        Хотя дело-то не только в абстрактном женском обществе... Еще какое-то странное чувство. Холодок в груди, словно падаешь в пропасть. И вместе с тем - что-то притягательное... Какое-то совершенно дурацкое чувство, насквозь противоречивое. Что-то сродни тому желанию поскорее расшатать чертов молочный зуб, когда снизу режется коренной. И больно, а все равно давишь на зуб языком, и раскачиваешь, и раскачиваешь его, морщась от боли, но продолжая выкорчевывать...
        Клиентка не спешила.
        Стас поглядел на часы, вылез из машины и открыл багажник "Нивы".
        Пустой фургон Марти был снова на стоянке "Коренного Москвича". На пересечение Трифоновской и Октябрьской приехал уже на свой родной пурпурной "Ниве", с хромированным бампером, похожим на защитную маску хоккеиста.
        Стас достал ручной сканер и пошел вокруг машины. В принципе, Марти парень надежный. И все равно лучше проверить. Доверяй - но проверяй. В конце концов, на служебной стоянке "Коренного Москвича" не только Марти гуляет. А прецеденты были, были прецеденты. Последний вот только сегодня утром...
        И хуже всего, что на лестнице жучка не оказалось. И в комнате для гостей не оказалось. И в коридорах возле лестницы. Точнее, сразу найти не удалось... Может, какой-то хитрой конструкции жучок? Отключается по таймеру, а корпус с активной защитой от наводок сканера? Может что-нибудь такое быть?..
        Серый, увязавшийся несмотря на все старания оставить его дома, вылез из машины и крутился под ногами, мешая.
        - Уйди, шерстяной, в ухо дам, - пообедал Стас.
        Серый радостно заулюлюкал, шлепая своими толстыми губами, и нырнул обратно в машину. Перемахнул на задние сиденья, прижался к стеклу и глядел оттуда с самым ехидным выражением.
        - Ыпа-ыпа-от? - глухо донеслось из машины.
        Такое ощущение, что понимает. Если не по смыслу, то по интонации-то точно.
        Ладно... С проверкой, вроде, все. Чисто.
        Стас забрался обратно в машину, кинул сканер на заднее сиденье, снова покосился на часы. Стрелка уверенно шла на седьмой круг после полудня. Клиента - клиентки, точнее, - не было.
        Ладно, подождем. Стас включил магнитолу, пустил "шаркающий" режим по всей терабайтной памяти флэш-карточки. Процессор подкинул невидимую монетку с десятками тысяч граней, сделал выбор. Из динамиков полилось что-то тихое и неспешное:
        Close your eyes and look at,
        I'll be standing by your side...
        Удачно. Миленькие нежные Кинг Кримсоны.
        Стас закрыл глаза, давая мелодии подхватить и повлечь куда-то, как несет травинку ленивый ручей, кружа ее в медленном танце...
        You don't have to worry,
        You don't have to try,
        You don't have to care,
        Walking on air...
        И все-таки - почему именно здесь? Этот перекресток на краю обжитой зоны, не так уж далеко от Садового кольца. Что здесь такого есть? Даже гостиницы рядом нормальной нет...
        Стоп. Есть. И даже с роскошными номерами. Для делегации Евросоюза. Когда прошлого господина президента предвыборный петух в задницу клюнул, и ребят погнали чистить центр города, эти гуманисты из Европы нагрянули сюда проверять, не сильно ли нарушаются права животных.
        Вот для этих-то гуманистов и переделали пару этажей второсортной гостиницы, на самом краю обжитой зоны Старого Города. Теперь, до очередного рейда защитников животных, эти номера даром никому не нужны. Шикарные, но стоить должны совсем недорого. Кого на край обжитой зоны понесет?
        - О-у-а?
        За руку дернуло, Стас открыл глаза.
        В зеркале заднего вида показалась женщина. В карминном плаще поверх черного брючного костюма, тупоносые сапожки по последней моде, на голове золотистый платок и темные очки.
        По походке - совсем молодая. Легкая походка, не отягощенная ни годами, ни тяжелой грудью и бедрами. Лет восемнадцать от силы. Совсем девчонка еще...
        Та-ак. Да, это к нам. Стас еще раз оглядел машину. Все в порядке, вроде бы.
        - Эй, шерстяной, веди себя прилично.
        - Ыпа-ыпа-ва! - нагло выдал Серый, скалясь своими здоровыми зубами.
        - Я тебя предупредил, - Стас чуть добавил в голос баса и жесткости.
        Серый фыркнул, залез под плащ на заднем сиденье и накрылся с головой. Обиделся, что ли?
        Хотя черт его разберет. Он спит, как сурок. Малыши и должны так спать - часто, но по чуть-чуть. Молодой мозг учится думать, все вокруг новое, все это требуется переработать и разложить по полочкам - вот и нужно спать как можно больше...
        Стас перегнулся через правое сиденье и открыл дверцу.
        Девушка села, откинула платок, сняла очки.
        - Привет. Узнал?
        Стас кивнул. Да уж, теперь узнал.
        - Привет, Ритка.
        - Мне так не нравится. Если уж так хочется сокращать, сокращай по первой половине.
        Стас потер правую щеку, скрывая улыбку.
        - Ладно, Марго.
        - Ну а как мне тебя называть? Крысолов - или все-таки Стас?
        Стас опять потер щеку. На этот раз левую. Улыбку скрывать не требовалось - ее и не было. Кто сказал, что прошлое уходит? Оно лишь затаивается, чтобы вынырнуть из-за угла в тот момент, когда его ждешь меньше всего.
        Только как же она нашла телефонный номер? Узнать телефонный номер Крысолова было не так уж сложно, - но откуда она узнала, что Крысолов - тот же самый парень, который когда-то дрессировал животных на подпольной ферме ее отца, пока не разошлись пути-дорожки?
        - Так как же? - спросила Марго.
        - Смотря кто тебе нужен, - сказал Стас.
        - Даже так? Вы весьма любезны... - Марго помолчала. - Мы так и будем сидеть в машине, или куда-нибудь поедем?
        - А куда бы ты хотела поехать?
        - Не знаю. Просто по городу. Мне нравится, когда за окном меняется вид...
        За окном полз брошенный город, Стас изредка посматривал на Марго. Сложив на груди руки и уставившись куда-то вперед, далеко за лобовое стекло, она неспешно говорила. Голос у нее был низкий и бархатистый.
        - ...меня тогда все почему-то приняли за парня, а меня это прикололо, и я составляла фразы таким образом, чтобы ничто в них не указывало на мой пол... Было весьма забавно. Парни разговаривали со мной на равных о музыке, об играх, без снисходительного тона и всяких нежностей. Девочки, ищущие приключений, безуспешно пытались меня клеить, удивляясь безмерно, почему я не реагирую на их миленькие ники... Так я развлекалась несколько часов. А когда я сообщила, что я вообще-то девушка... Мужская половина чата тут же начала интересоваться возрастом, внешностью и тому подобным, моментально забыв, что только что у нас были и другие темы для разговора, а девочки оскорбились беспредельно...
        Стас глянул в зеркало заднего вида - кажется, далеко позади мелькнула белая машина. На почти пустынных улицах каждая машина бросалась в глаза. И кажется, несколько минут назад сзади уже маячила одна белая машина. Та же? Кто-то следит?
        - Для меня тогда это была всего лишь очередная ролевая игра, почти как компьютерная... - сказала Марго. - Я вообще люблю ролевые игры... Я не искала романтических знакомств, мне просто нравилось общаться с людьми, которые в сущности были тенями, отражениями людей, существующих в реальности. А потом у меня стали складываться какие-то не совсем нормальные отношения с некоторыми собеседниками. Мы стали общаться не только в буквенных чатах, но и в голосовых, сначала через голоса-шкурки, а потом и своими собственными. И в какой-то момент я поняла, что это перестает быть игрой, но отчаянно продолжала за нее цепляться... Все окончательно рухнуло, когда мне надоели домогания по поводу внешности, и я выслала паре знакомых фото. Их восхищение, так надоевшее мне в реальности, тут же заставило их позабыть обо всех прочих достоинствах, и они стали общаться со мной, как с десятками всех этих милашек, куколок, кисок et cetera...
        Стас опять почесал щеку. Правую.
        Кажется, Марго не заметила. Меланхолично и неспешно продолжала:
        - Что ж, может быть, я действительно одна из них, и на самом-то деле ничего из себя не представляю...
        Марго кинула на Стаса быстрый взгляд.
        Ох уж эти женщины, особенно юные... Даже вполне искренно жалуясь на то, что в них видят только человеческих самок, - все равно будут проверять, какое впечатление они производят на мужчину...
        - Ты в самом деле так думаешь? - спросил Стас.
        Черт его знает, лукавит она или нет...
        В юном возрасте мир кажется полным чудесных людей, один умнее и тоньше другого. Там, где взрослый видит глупость и ограниченность собеседника, умная юница подозревает мудрость, недоступную ей - из-за ее малого, как ей самой кажется, возраста и опыта. Все кажется глубже, сложнее... И даже когда собеседник откровенно тупит, умная юница может думать, что он просто играет, прикидывается дураком...
        Потом это проходит, к счастью. Или к сожалению? Иногда это очень здорово - верить, что за скрывшими небо тучами есть сверкающие звезды. Верить, даже если за тучами никаких звезд нет...
        - Я не знаю, - сказала Марго, пристально глядя на Стаса.
        На этот раз точно не лукавит.
        Или кто-то совсем ничего не понимает в людях...
        Марго снова уставилась сквозь лобовое стекло. Снова медленно и неспешно потекли ее слова, как упавшие в ленивую реку золотые листья.
        - Тогда я, помню, ужасно разозлилась, но приняла новые правила
        игры. Уж если быть такой, какой должна быть нормальная девушка, то есть без претензий на что-либо, то нужно быть лучшей... Как-то я посетовала на это человеку, с которым была давно знакома, на что он удивленно ответил: добилась всеобщей любви, а теперь жалуешься?
        Стас на миг оторвался от дороги, стрельнул глазами по Марго. Хм... Интересно, что за человек?
        Сколько прошло? Три года?.. Нет, больше... Черт возьми, уже почти четыре года пролетели!
        Пожар был осенью. Значит, три с половиной года. Почти четыре...
        А четыре года бывают разные. Одно дело со ста до ста четырех, и совсем другое с четырнадцати до восемнадцати. В этой девушке есть что-то от той Риты-Ритки-Маргаритки, Рикки-Тики-Тави. И все-таки это совсем другой человек. То была девчонка. Уже в периоде созревания, - но все-таки еще девчонка.
        Теперь - женщина. Еще юная, но уже женщина. И не просто женщина, а юная леди высшего класса. Впрочем, это-то как раз не удивительно. У ее отца прекрасный вкус на женщин. Своей матери Марго, наверно, даже не помнит, но вокруг ее отца всегда были женщины.
        Именно что - женщины. Таких не назовешь дамочками, презрительно скривив губы. Да, у Марго было, с кого брать поведенческие паттерны настоящей леди, выражаясь суконным психологическим арго.
        - Не знаю, почему говорю все это тебе... - сказала она. - Прости, наверное, я гружу...
        Ну и что тут ответишь? Обычно лучше всего помогло бы что-то вроде: "Не страшно, у тебя классный голос". Или еще что-нибудь чуточку фривольное. У женщин зона коры, отвечающая за речь, смыкается с сексуальной.
        Но это обычно. А Марго - наоборот, хочет, чтобы в ней видели личность. Безотносительно к тому, что это личность женщины. Тогда - честно?
        - По-моему, ты слишком серьезно все воспринимаешь, - сказал Стас. Твой отец в курсе, где ты сейчас?
        - Нет, конечно!
        Стас еще раз глянул в зеркало заднего вида. Кажется, вдали, на совершенно пустой улице, опять мелькнуло что-то белое. Но если там что-то и было, то уже скрылось. А может, просто показалось? Из-за этого жучка на лестнице, который то ли не нашел, то ли его вообще нет... У страха глаза велики.
        Но, однако, три раза - это уже слишком для шуток подсознания.
        Ладно, ничего. На заднем сиденье есть сканер. Пройтись по Марго и ее сумочке - минута. Если на ней жучок, обнаружить его не проблема.
        Только делать это надо в нужный момент. Чтобы те, кто следуют сзади, не успели среагировать и сообразить, что их незаметное следование сзади уже секрет полишинеля.
        - Решила пожить самостоятельно? - спросил Стас.
        - Ты хотел сказать, перебеситься? - улыбнулась Марго. - Неужели на самом деле я самая обычная девчонка, и все мои мысли, все мои чувства так предсказуемы и так банальны?
        - Начнем с того, что перебеситься требуется далеко не всем. А тем, кому требуется - у всех это проходит по-разному... - Стас усмехнулся. - Но только если мы это продолжим, то далеко зайдем.
        - Не любишь философствовать?
        Стас сморщился, глядя на пустую дорогу впереди.
        Любишь, не любишь... Не в этом дело. Это и объяснить-то толком трудно. Просто любые философствования через пару веков оказываются чушью, от которой пальцы в ботинках поджимаются. Один Кант с абсолютным пространством чего стоит... А, ладно. Не сейчас.
        - Знаешь, что такое взрослеть? - спросил Стас.
        - Хм... - Марго улыбнулась. - Ну и что же?
        - Это значит, свыкаться с компромиссами. С тем, что когда ты вырастешь, ты не изменишь мир, не сделаешь его совершенным. Что не облагодетельствуешь людей своей мудростью. Что войны не остановятся. Что родная страна вечно будет жить в дерьме, а в родном городе - ужасные дороги. Все больше и больше компромиссов, во все стороны, все шире и шире, и все существенней и существенней... Пока не упрешься в то, что и сам-то ты далеко не идеален, и с этим ничего не поделать... Ну что, и кто из нас грузит?
        - Я знала, что найду в тебе достойного собеседника, - сказала Марго с улыбкой.
        - Да?..
        Главное, не забывать постепенно забирать к Садовому кольцу. По чуть-чуть, чтобы это было незаметно тем, в белой машине. А потом выкинуть жучка из сумочки Марго и нырнуть к кольцу напрямик. А за кольцо они черта с два сунутся. Кишка тонка.
        - Как ты меня нашла, кстати?
        - Пусть это будет моей маленькой тайной.
        - Хм?.. - Стас поднял брови. - Вы очень любезны, как однажды сказала мне одна милая сударыня.
        - Не называй меня милой, мне это не нравится.
        - Ладно. Пусть это будет твоей маленькой тайной. Тайна красит женщин... А зачем я тебе?
        - Я тебе уже надоела? Со мной так неинтересно?
        - Я этого не говорил.
        Марго пожала плечами. Ее взгляд расфокусировался, опять улетел куда-то далеко вперед...
        - Мне захотелось вырваться из привычной колеи... Вот я и поехала из нашего имения под Пензой в Москву. То есть в Пригород, как это у вас тут называется... Но оказалось, что здесь все то же...
        Ее голос был медленным и неспешным, бархатистым, как теплая волна, лениво набегающая на прогретый солнцем песок. Он успокаивал. Расслаблял. Напряжение, все проблемы со всеми этими Рубаковыми-секвенсорами куда-то уходили, уносились прочь, как кусочки пепла над бушующим костром...
        - Лишь чуть больше ресторанов и дискотек. Только знакомых нет. С этим надо начинать заново. А так - все то же... Мне стало скучно. Я вспомнила о тебе. Вот так.
        - А почему именно обо мне?
        - Не знаю... - сказала Марго. Пожала плечами. - Наверно, потому, что ты единственный, кого я могу поставить в один ряд с отцом.
        - Это комплимент?
        - Это правда. Я же помню, как вы с ним сцепились, когда он захотел определить и ту маленькую гориллу для своего клуба гладиаторов. Помнишь, ты его еще звал Арни? Милый такой, почти как человеческий малыш, даже говорить мог... Я не видела больше никого, кто бы осмеливался ему возражать. Да еще так... Иногда мне даже интересно, чем бы все закончилось, если бы не случилось того пожара... Да?
        Стас потер рукой щеку. Левую. Какие уж тут улыбки... Пожар случился, видите ли... Да будет вам известно, милая леди, что кирпичи просто так никому и никогда на голову не падают... Стоп!
        Стоп. К вопросу о секвенсорах.
        Только тон надо поленивее, будто из вежливого интереса.
        - А что, отец все тем же занимается?
        - Нет, тот пожар нанес слишком большой урон. Ему пришлось искать какую-то сложную машину. Ты, наверно, знаешь, - какой-то прибор, чтобы работать с геномом. Но с этим были какие-то проблемы, весьма серьезные. Отец только полгода назад смог найти все нужное. За это время все люди из проекта разбежались, теперь все начинает по новой. А что? - Марго оторвалась от лобового стекла. - Хочешь поработать на него?
        - А ты не советуешь?
        - Честно?
        Стас кивнул.
        - Пожалуй, мне бы хотелось, чтобы ты приехал погостить к нам... Но не советую. После того, как ты уехал, отец решил, что это ты и устроил тот пожар. Особенно когда удалось поймать почти всех тварей, разбежавшихся при пожаре. Или найти трупы. А той гориллы, Арни, так и не нашли...
        Да, не дурак Граф, не дурак. Все верно.
        Значит, и эта ниточка к секвенсору не выведет. А жаль. Если секвенсор у Графа есть, но еще не в работе, его можно было бы выкрасть.
        Особенно если Граф восстановил свою ферму на прежнем месте, в прежних зданиях и с прежней системой защиты... Работая изнутри, можно было бы его выкрасть. Жаль, что и тут не срослось.
        - Мы так и будем кружить, или куда-нибудь поедем? Я уже проголодалась, если честно. Правда, что ты живешь здесь? Почти один?
        - Не здесь, ближе к центру. И не почти один, а совсем один. Если не считать крыс.
        - Покажешь?
        Стас покосился на Марго. Черт их разберешь, этих женщин... То жалуются, что за прелестным телом не видят личность, то начинают напрашиваться домой... А если она так, правда из одного только интереса?
        А если не из абстрактного интереса, и ждет, что все пойдет так, как должно идти в таких случаях?..
        Ладно, там видно будет.
        - Возьми на заднем сиденье сканер и проверься. Умеешь пользоваться?
        Марго кивнула.
        Ну да, конечно. Должна уметь. Тогда, четыре года назад, она была ужасной тусовщицей. Море друзей, океан знакомых. Все же Граф - большой человек в Пензе. Да и сама Рита-Ритка-Маргаритка было очень даже ничего уже тогда, четыре года назад..
        Или она уже тогда требовала звать ее Марго?
        Граф позволял дочке многое, но заставлял соблюдать минимум безопасности. При его работе иначе нельзя. Так что тусовщице-дочке пришлось привыкнуть к сканерам. И научиться ими пользоваться самой. И не так, для галочки, а почти профессионально.
        Марго ловкими движениями обвела себя сканером, проверила сапожки, полы плаща, сумочку... Нахмурилась.
        - Интересно... Я проверялась, когда уезжала из дома. И делала, кажется, все по правилам... А вот личный сканер зря не взяла. Получается, он меня уже нашел... Или у вас здесь в Москве жучки ко всем подряд клеят?
        - По-разному бывает... Нашла его?
        - Да.
        Марго протянула крошечный передатчик. Даже не передатчик, а так, маркер - совсем маленький, даже без микрофона. Только чтобы положение можно было определить.
        Стас приоткрыл окно и швырнул маркер на улицу.
        - Ладно, не переживай, сейчас потеряешься.
        И рванул к кольцу.
        глава восьмая
        Белоснежный "Пежо" вынырнул за квартал до Садового кольца. Встал поперек дороги, перегородив путь к кольцу.
        - Вот и потерялись, - сказала Марго.
        У "Пежо" открылась дверца со стороны водителя, показался большой выбритый череп. Уже знакомый...
        Чистюля огляделся, захлопнул дверцу. Одернул пальто и зашагал в обход "Пежо". С голубовато-стального пальто с белым кашне можно было пылинки сдувать. Из-под него виднелся голубоватый пиджак, брюки с идеальными стрелочками. А сверкающие туфли он, наверно, только что платком натирал.
        - Посиди, ладно? - попросил Стас Марго.
        Сунул руку под полу, взвел курок "хека" под мышкой.
        Правда, бесполезно это, скорее всего... Гуляли слухи - которые, похоже, были больше, чем слухами, - что Чистюля раньше был спецназовцем. Одним из тех бедолаг, которым заботливое государство решило внедрить под черепную коробку сеть из искусственных нейронов. Чтобы с крошечного компьютера спецназовец мог насильно активизировать нужную часть мозга. Для улучшения реакции в критических условиях, - как хотели яйцеголовые. Получилось, впрочем, как всегда. Через год из взвода подопытных не свихнулись трое. Да и тех быстренько вытурили, от греха подальше.
        Чистюле повезло дважды. Во-первых, что не свихнулся от вшитой под череп нейросети. А во-вторых, голова у него до этого соображала неплохо. Более чем неплохо. Остальные двое спецназвцев, избежавшие психушки, давно спились или сидели сторожами где-то в Пригороде. А Чистюля стал одним из лучших частных детективов.
        И между прочим, та чудовищная реакция в критических ситуациях у него никуда не делась. Так что хоть взводи, хоть не взводи. В ковбои с ним играть бесполезно.
        Остается лишь надеяться, что в киллеры он еще не перепрофилировался. А погоняло-то самое то...
        На всякий случай Стас вынул карточку зажигания из панели - мало ли, что Марго в голову взбредет, - и вылез из машины.
        Чистюля вынул руку из кармана и протянул Стасу.
        Что ж, не так плохо, как могло бы быть. Пхоже, сразу убивать не будут.
        Стас протянул руку:
        - Привет, Чистюля. От Графа?
        - Приятно иметь дело с умным человеком.
        Сзади хлопнула дверца. Марго, блин... Просили же посидеть!
        Стас обернулся - но это была не Марго. Из задней дверцы выбрался позевывающий и потягивающийся Серый. Вот сурок! О нем уж забыли давно...
        Чистюля, прищурившись, разглядывал Серого. Серый сложил губы трубочкой, глядя на Чистюлю, и радостно оскалился. Провел рукой по своей макушке и указал на Чистюлю:
        - Ыпа-ыпа-от!
        - Посмейся, посмейся, мартышка, - сказал Чистюля и тоже ухмыльнулся.
        Та-ак... Прям шерочка с машерочкой, блин... И откуда это дурацкое ощущение, что чужой на этом празднике жизни? Пропустил что-то, что ли?
        - Не все коту масленица, - пробормотал Чистюля и подмигнул Серому. Перевел взгляд на Стаса. Уже без улыбки. - Ну и что же мы будем делать?
        Стас присел на капот "Нивы". Да, у Чистюли ситуация тоже та еще. Дураку ясно, что Граф его нанял найти Марго в Пригороде и привезти обратно в Пензу. И Чистюля пошел бы против всех принципов, если бы не взял аванс.
        Теперь должен отработать. В некоторых профессиях возвращать авансы не принято.
        Но и ссориться с Живодером Чистюле не с руки. Он же вольный стрелок как и некоторые... Одиночка. Сам по себе, нейтралитет со всеми и вежливое внимание с паханами, которые держат здесь масть. И слава богам, что он еще не знает, что Живодер порвал отношения, и за Крысолова заступаться не будет.
        Так что ситуация у него тоже не сахар...
        Чистюля достал из кармана маленький не то портсигар, не то футляр. Щелкнул крышкой, протянул Стасу. В коробочке лежали белые подушечки, смахивающие на обычную жевательную резинку.
        - Кофеиновые?
        - Никотин.
        Чистюля положил в рот одну подушечку. Стас взял себе. В небольших дозах, если не привыкать, никотин очень даже ничего. Пусть подстегнет синапсы.
        - Ну так что же мы будем делать? - спросил Чистюля. - В центр города я ее не пущу.
        - Она же со мной будет.
        - Это меня и беспокоит.
        Стас поднял брови - что за шифровки?
        - Все уже знают, что Рубаков на тебя насел.
        - Ну и что?
        Чистюля в упор взглянул на Стаса.
        - Не финти, Крысолов. Если ты думаешь, что я тут расшаркиваюсь потому, что не хочу связываться с Живодером, потому что ты у него такой ценный работник... Так это... - Чистюля покрутил в воздухе пальцами. - Сдается мне, он с тобой уже распрощался.
        Стас усмехнулся кончиком губ. Вот ведь мозгляк! И как такой в спецназ-то угодил? Служил же там, и долго...
        Можно, конечно, попробовать блефовать. Едва ли Чистюля точно знает, как именно среагировал Живодер. Но стоит ли?
        С некоторыми людьми лучше говорить честно. Рыцарство не рыцарство, но что-то вроде. Если ты с ними по-человечески, то и они с тобой по-человечески. Это и их сила, и их слабость. Выложив на стол слабые карты, получаешь гарантию, что тебе не привезут десять взяток на мизере. Благородные, черт бы их побрал...
        - Не в этом дело, - сказал Чистюля.
        - Тогда в чем?
        - Хороший ты парень, вот что.
        - Ну да, крысы меня любят...
        - Ладно, не ломайся, не институтка, чтобы циничного изверга из себя строить...
        - Хм...
        Приехали.
        Делаешь себе имидж, делаешь, ночами не спишь, лишь бы мачо полноценный получился, - а потом какой-то мозгляк, которого ты вчера первый раз в жизни видел, раскладывает тебя по полочкам. Парик сюда, накладные усы сюда, муляж стального сердца сюда, сентиментальные потроха в баночку с нафталином... Интересно, сколько еще людей, о которых ты ни сном ни духом, потихонечку собирают инфу на тебя?
        Эх, чего уж теперь... Знал бы прикуп... Да уж.
        - Ну так что? - спросил Чистюля.
        - Если пара часов не сломает планы отца русской демократии, то хватит играть в шпионов, - сказал Стас. - Куда ее привезти?
        Чистюля нахмурился. Прищурился.
        Стас не отводил глаз и держал взгляд. Давай, Чистюля, давай! Сказавши аз, говори буки. Час времени тебе погоды не сделает.
        А Марго, похоже, может кое-что рассказать о секвенсоре. Свеженьком секвенсоре, пылящемся в одном из особняков Графа в окрестностях Пензы. Не сказать, чтобы реальный шанс, но мало ли...
        - Или хочешь тащить ее силой? - спросил Стас.
        - Ладно.
        Чистюля покопался в кармане, достал маленькую упаковку с маркерами, вытряхнул один на ладонь и приклеил на лацкан плаща Стасу, - на внешнюю сторону, на видном месте.
        - Только в центр не катайся.
        Чистюля развернулся и пошел к "Пежо". Чистенький, выглаженный, благоухающий одеколоном.
        - Ты тоже неплохой парень, Чистюля, - бросил вдогонку Стас.
        Чистюля отмахнулся, сморщившись, как от зубной боли.
        Стас усмехнулся. Что, Чистюля? Тоже не нравится, когда за маску крутого парня дергают, отдирая от истинного лица?
        - Кто это был? - спросила Марго.
        "Пежо" развернулся и растворился в сумерках.
        - Это человек, который отвезет тебя обратно к отцу.
        - Ты уверен?
        - Уверен.
        - Спасибо за заботу... дядя Стас.
        Стас завел двигатель и медленно покатил вперед.
        - Неужели нельзя бросить все это? - впервые за вечер в ее голосе проскользнуло настоящее чувство. - Просто бросить... Знаешь, иногда вдруг словно открывается другая пара глаз, и видишь, как эта рутина плывет вокруг, навязывает свои правила игры. Все эти люди вокруг, они словно белки в колесе. Работа, ночной клуб, дом, завтрак, работа, ночной клуб, дом, завтрак... Ни шагу в сторону. Словно это не жизнь, а цепочка постоянных "должен". Даже развлекаясь они не отдыхают - просто еще одну повинность отбывают. Должны провести вечер в ночном клубе, изображая отдых... Как механизмы. А ты вдруг словно высовываешь голову из воды, и смотришь на все это со стороны. Сверху. И хочешь сделать шаг в сторону. Вспоминаешь парня, который ближе всего к поверхности. Которого можно попробовать уговорить высунуть голову из воды, вместе с собой. Находишь его...
        - И этот человек твоей мечты тебя предает, - закончил за Марго Стас. Потому что крутится, как скунс меж охотничьими псами.
        Стас вздохнул.
        - Так обычно и бывает, Марго... Когда у одного все замечательно и приходят мысли о вечном, у другого запарка на работе.
        - Ты меня утешаешь?
        - Не тебя, Марго... - Стас кисло усмехнулся. - Себя.
        - Это обнадеживает.
        - Не надейся. Слишком уж невовремя. Слишком много проблем, и все неожиданно, и все одна другой хуже... Кстати, как ты меня нашла?
        - Ты уже спрашивал.
        - Это не ответ.
        - Я заметила.
        Стас взглянул на Марго.
        - А я думал, юная леди должна быть вежливой.
        - А кто-то мне говорил, что в женщине должна быть тайна, - невозмутимо парировала Марго в тон Стасу. И обернулась назад: - А это кто?
        Серый, по-турецки сложив ноги, восседал на заднем сиденье и прислушивался к разговору, переводя взгляд со Стаса на Марго. Словно теннисный матч смотрел.
        - Так, дворняжка...

***
        - Иди сюда, - Стас похлопал себя по колену.
        За окном кухни краснела луна. Похоже, близилось полнолуние с полутеневым затмением - цвет был совершенно кровавый.
        Стас намазал на кусок багета сыра, откусил, прожевал и пригубил вина. Вкус восхитительный, а на душе все равно погано...
        - Ну иди! - позвал Стас.
        Серый мялся в сторонке и подозрительно шмыгал носом. Запах вина на него так подействовал, что ли? Неужели его хозяин был абсолютным трезвенником, и Серый первый раз в жизни видит вино?
        Странно, странно...
        Серый наконец-то подошел. Стас вручил ему кусок хлеба с сыром, усадил на колено, дотянулся до торшера и включил свет.
        - Ну что, дворняга? Тряхнем стариной?
        Лучше бы, конечно, не вспоминать азы сравнительной анатомии, а отвезти тебя, шерстяной, на полное генетическое сканирование. Но что-то у нас с тобой не сложилось. Вроде, и спрашивал у Марти про подходящего человека... Да, точно спрашивал... Но в памяти почему-то не осталось ни адреса, ни имени...
        А, ну да! Чертов байкер! Прервал в самый неподходящий момент.
        Серый, косясь на бокал и бутылку вина, высунул язык и осторожно, как сапер перед миной, попробовал синеватую плесень на сыре.
        - Ну как? Не смертельно?
        - Ыва, - удивленно признал Серый.
        - Еще бы не ыва! За такие-то деньги!
        Ладно, приступим. Итак, что у нас? Голова большая. Как у растущих особей.
        Так. А это у нас что? Если ребенок, то почему такая относительно развитая мускулатура? И почему на спинке полоса седоватой шерсти?..
        - Серый, а ты ведь не мальчик. Ты как минимум дядька. А?
        Серый повернулся к Стасу и протянул пустой кусок хлеба.
        - Ыва! Ыва-ыва!
        - Что, распробовал? Понравилось?
        Стас намазал на хлеб еще сыра и отдал кусок Серому. Серый зачавкал с новыми силами. Стас провел рукой по покрытым шерстью плечикам, по шее, все нормально, карликовый шимпанзе, вполне обычный. А вот голова явно модифицированная.
        Поэтому и кажется, будто это подросток, а не взрослая особь.
        Пальцы привычно побежали по выступам на черепе. Выступы над теменной долей, над лобной... Ни фига себе! Куда больше, чем у обычных обезьян.
        Ну да, все верно. На дурака Серый не похож.
        Серый обернулся и опять протянул кусок хлеба - пустой.
        - Ыва!
        - Хватит, обожрешься.
        - Ыва! Ыва-ыва!
        - Хватит, я сказал, - отрезал Стас.
        Развернул Серого лицом к себе, взялся за челюсти. Серый нахмурился и напрягся, словно ожидал подвоха.
        - Не дергайся, Серый, - попросил Стас. - Все нормально, все хорошо... Только посмотрим, что тут у нас...
        Челюсти тоже сильно модифицированы. И мимических мышц на морде больше, чем у обычного шимпанзе. И глотка...
        - Ну-ка открой рот. Скажи ы-ыва!
        Серый стрельнул глазами в сторону остатков сыра и заулыбался.
        - Ы-ыва! - радостно повторил он.
        - Еще разок. Ы-ы-ыва!
        - Ы-ы-ы-ыва!!!
        - А вот орать не надо... - Стас вздохнул. Всех деталей за короткое разевание рта не рассмотреть, но и этого достаточно. - А ведь ты мог бы говорить, если бы тебя научили...
        Что за люди! Это же такая зверюга могла получиться умная! Лучше иного деюрного хомо сапиенса. Но нет, ничего для этого не сделали!
        А началось все, наверняка, с того, что получали Серого контрабандой. И первые месяцы жизни - самые важные месяцы для формирования особенностей коры! - крошечная обезьянка провела или в тесной клетке-коробке, с кляпом во рту, или привязанная за лапку к батареям, пока подвыпившие ребята резались в карты, квасили и болтали по мобильникам, подыскивая клиента для дорого товара.
        Это не люди, это звери... Как Граф, который на четвертом году жизни хотел сделать из Арни еще одного гладиатора для своего клуба. Из милого умного Арни. Маленького ребенка, если не считать шерсти, надбровных дуг и мускулов, которым позавидовал бы и его тезка...
        - Ыва? - уточнил Серый и робко дернулся, намекая, что неплохо бы и отпустить.
        Но может быть, еще не поздно, если заняться? Время, конечно, уже сильно упущено, но... Блин, ну почему он не попал в руки в первые недели жизни, а?!
        - Лобные доли, да вместе с такой глоткой... Тысячу слов запросто. А, Серый?
        - Ыва!
        Обожрется ведь. Ест как собака, без меры, - пока есть, что есть... А, ладно! По всему выходит, что завтра вечером придется рвать когти. Иначе Рубаков заподозрит неладное, и его ребята возьмутся всерьез. И тогда уж простенькими психологическими финтами от них не отделаешься.
        - Да на, на, жри... Теперь тебе нескоро такого сыра поесть выпадет. Стас подвинул к Серому пластиковую упаковку с сыром, дал ложечку. Справишься?
        Серый вырвал ложку, пробурчал что-то и стал набивать рот. Распробовал, паразит.
        Стас потрепал его по макушке. Под рукой чувствовалось, как ходили мышцы. Мышцы от нижних челюстей скреплялись на макушке, как и у некоторых видов диких обезьян. Если укусит, так укусит, похлеще иного бультерьера.
        Только разве спасло его это от сволочного хозяина, сделавшего из Серого обычную бессловесную тварь?..
        - Ладно, Серый, ладно... Теперь-то тебя в обиду никому не дадим, а?
        Серый перестал жевать. Положил косок хлеба, который так и держал в левой лапке, забыв про него. Медленно обернулся.
        Стас поежился. Взгляд был из разряда тех, от которых вспоминается анекдот про исследователя, вышедшего из комнаты, чтобы подсмотреть в замочную скважину, чем будет заниматься обезьянка, предоставленная самой себе. И, заглянув в замочную скважину, наткнувшегося на любопытный взгляд обезьянки...
        Может, говорить он и не умеет. Но такое ощущение, что понимать что-то понимает. И думать тоже умеет.
        Стас убрал руку с его макушки. Как-то неправильно это было - этакая снисходительно треплющая рука на макушке существа с таким взглядом...
        Стас приподнял Серого с колен, встал и прошел в комнату. Дела еще есть. Для начала неплохо бы почистить верные "хеки". Хоть техника и немецкая, а ухаживать за ней все равно нужно регулярно. А то ведь неизвестно, когда в следующий раз выпадет свободная минутка, сухой стол и масляная тряпка.
        Завтра-то денечек будет тот еще. Надо что-то судорожно решить: что делать? Рубаков послезавтра начнет тревожиться, а на Живодера теперь надежды нет. И схрон пожрали, гады шерстяные...
        Стас стиснул рукоятку, так и притягивавшую руку. Пострелять, может? Заодно и прицелы подъюстировать... Когда пристреливал целеуказатели последний раз? Месяц назад? За это время вполне могли сбиться.
        Стас вытащил из кобуры второй "Хек" и пошел на второй этаж, в тир.
        глава девятая
        Сны убежали рано.
        За окном был еще рассвет, а спасть уже не хотелось. Но это было хорошее пробуждение. В голове было ясно, тело отдохнувшее и свежее. Будто испуганное подсознание подстегнуло организм, и тот включился на повышенную передачу, мобилизовав все резервы. Это хорошо.
        Серого в ногах не было. Уже проснулся и где-то гулял по дому. Интересно он спит, этот карликовый шимпанзе. Часто, несколько раз в сутки. Так спят малыши, - мозг молодой, кора еще только формируется, новых впечатлений море, и требуется часто отгораживаться от мира, чтобы привести в порядок все эти факты, утрясти их, набросать связи между ними и закрепить все это в нейронных связах...
        Но Серый-то уже не ребенок. Тогда что у него? Синдром хронической усталости? Непохоже.
        Чисто теоретически, у него может быть усиленная мозговая активность. Это бы что-то объясняло... И жрет он вон сколько, а не толстеет, и голова горячая, под сорок градусов. Эх, если бы его дрессировали как надо! С таким-то генотипом! Хотя нет, тут уже слово дрессировка не очень-то применимо. Скорее, обучение. Воспитание. Как с Арни...
        Стас лежал, глядя в светлеющее окно. Рядом с кроватью тихо пшикал глобус Марса, - встроенная в него "лампа" Чижевского каждую секунду выплескивала со своих тонких усиков отрицательные аэроионы.
        Хорошо... Тихо, спокойно. Привычно.
        Знать бы еще, где придется проснуться завтра. Факт, что не здесь. Прощай, home, sweet home.
        Стас повернул голову, чтобы взглянуть на будильник - и в этот момент зазвонил видеофон.
        И предчувствие было тут как тут. Потому что кто еще мог звонить в такую рань?..
        Стас слез с кровати и рысцой пробежал в кабинет. Там отключил открывший было рот автоответчик и встал поближе к камере. Неглиже, вообще голышом, так что пусть только одно лицо видно будет.
        - Привет, Крысолов, - сказало небритое лицо, заполнившее всю стену.
        Изображение на экране было в мелких квадратиках - мобильный видеофон был явно очень старой модели. Хотя откуда бы у обычного сержанта денег на претенциозные новинки? Да и есть ли у него дома такие экранов во всю стену, на которых недостатки камеры стали бы заметны...
        - Привет, serge.
        - Тут к нам с запада по кольцу прут несколько черепах.
        Черепахи... А, это ребята так окрестили "Кутузовых". Вездеходы, покрытые легкой, в три миллиметра броней - их не для боевых действий делали, а именно для Старого Города. Против автомата и не должна защищать, лишь бы крысы не прогрызали.
        По идее инженеров, с такой облегченной броней, да еще по городским дорогам, эти "Кутузовы" должны были летать, прямо как с альпийской горки. Но то ли инженеры где-то просчитались, то ли еще что, - но ползали "Кутузовы" не как с горки, а как в горы. Черепахи, да и только. И вид у них такой же - широкие, плоские, полукруглые сверху, как панцирь черепахи.
        Зато в каждую такую черепаху влезает по полвзвода. Шесть черепах - уже рота.
        - Ко мне?
        - А куда же еще? Раскраска у них не наша, гэбэшная.
        За спиной лейтенанта загудело. Хорошие сабвуферы под монитором очень правдоподобно воспроизвели грохот прущей по раздолбанному асфальту колонны "Кутузовых".
        - Попробуем задержать, но без гарантии. Ну, бывай, нам еще в чушки обуваться...
        - Спасибо.
        Но лейтенант уже отключился.
        Стас запустил пальцы в ежик волос и огляделся. Ну вот. Началось.
        То ли Рубаков заподозрил неладное, то ли какая-то информация до него дошла...
        Колонна черепах на три вылизанных черных "Сахалина-Карата" не очень-то походит. И когда присылают такой кортеж, едва ли дальше будут просить о сотрудничестве. Нет. Дальше все пойдет по анекдоту про Пятачка и Винни-Пуха: "А куда ты денешься?"
        Из кухни выглянула мордочка Серого. Тихонько, чтобы не хрустеть, он жевал кружочек овсянкового печенья. Тактичный какой, блин...
        - Ладно, понеслись, - сказал Стас.
        Времени не так уж много. От блокпоста до дома черепахи будут ползти минут пять.
        Привычная одежда - джинсы, несколько рубашек, полотняный плащ, белье, - в сумку.
        Бритва, щетка, пакетик с лосьонами, шампунями и гелями, - туда же.
        Документы, кредитки. Фальшивые бумажки...
        Теперь очередь компьютера. Стас залез под стол, развернул системный блок задницей и вытащил из него флэш-диск. Когда-то давно, на заре эры персональных машин, сердцем компьютера считался процессор. Последние лет десять, когда для нужд простого смертного за глаза хватало самого простенького из выпускаемых процессоров, сердцем стали флэш-диски - память компьютера, информация. То, для обработки чего и нужны все эти хитрые электронные потроха.
        И основной диск, и для резервного копирования. Оба в рюкзак.
        Так, где была планшетка? Черт возьми, здесь же была! На столике лежала!
        - Серый, паразит! Куда планшетку дел?
        Серый невинно хлопал глазами, с любопытством наблюдая за сборами.
        Блин, где же планшентка...
        - Ага, вот ты где!
        Стас рванул в кухню, снял с подоконника планшетку. Индикатор батареи почему-то светился красным. Хотя только два дня назад заряжал, кажется. И с тех пор на планшетке ничего не делал, даже в сеть не выходил...
        Ладно, не время лечить склероз! Стас отстегнул севший аккумулятор, метнулся в кабинет, выщелкнул из зарядника запасной аккумулятор, вставил в планшетку и пихнул ее в рюкзак.
        Так, ничего не забыли из мелочей? Или еще...
        Зазвенел звонок.
        На стене кабинета один за другим оживали мониторы, транслирующие картинку с камер, разбросанных вокруг дома.
        Черепахи блокировали всю улицу возле дома - целых шесть штук, целую роту привезли. Из люков посыпались ребята в камуфляже и бронежилетах. Да, на взаимовыгодное сотрудничество Рубаков явно перестал полагаться...
        Стас отключил звонок. Разговаривать с ребятами, приехавшими арестовывать, не было никакого желания, а постоянный звон будет раздражать и нервировать. А только забыть чего-нибудь в спешке не хватало...
        Прошел в спальню, распахнул шкаф и сдвинул вещи, освободив дальний угол. У стены осталась одна вешалка. Давненько этой одеждой не пользовались.
        Похоже на кожу, но не кожа. Некоторым кожа нравится, почему-то. Как только не противно... Знать, что когда-то это было шкурой не в чем не винной твари. Которую отвели на бойню, пробили ей затылок, потом освежевали, и стали солить свежесодранную шкуру...
        Бр-р-р!
        Нет уж. Пусть пришлось выложить в три раза дороже, зато это не кожа. Кевларин. По прочности и гигроскопичности не уступает самой грубой коже. Таскаться по Москве подземной лучше именно в такой одежде.
        Стас натянул кевлариновые джинсы и рубашку, крепкие "казаки" с титановыми набивками. Если дикая крыса решат прокусить, то, конечно, не спасет. Но хотя бы пнуть ее можно по морде. Без таких набивок пинать зубастых тварей себе дороже, простая обувь долго не протянет. Резцы у крыс те еще, похлеще иных клыков...
        Теперь плащ. Нет, сначала "Хеки". Стас кинул плащ на кровать, нацепил кобуру.
        Так, а что с Серым? Если этот непоседа начнет самовольничать...
        Стас присел, нашел внизу шкафа старую коробку для обуви - только лежала в ней не пара ботинок, а поводки. Давно без дела валяются. Все четыре года, что здесь... А теперь вот пригодились. Стас выбрал короткий прогулочный поводок.
        Так. Что еще?
        Стас огляделся. Все, вроде. Все остальное внизу, возле крыс.
        На мониторах стало спокойнее. Первая фаза кончилась. Рота парней в бронежилетах окружила дом. Позиции они занимали тройками - один смотрит на дом, двое других, прижавшись спинами к первому, держат тыл. Вот что значит имидж. Ребята, похоже, всерьез боялись, что на них натравят крыс.
        Приятно, конечно, черт побери. Только крыс, которых можно было бы натравить, всего-то пять штук.
        У дверей терпеливо топтались трое без камуфляжа, терзая звонок.
        Стас прошел на кухню, щелкнул чайником.
        - Серый! Хватит глазеть, быстро сюда, завтракать! Когда еще поедим, неизвестно!
        Ребята оказались опытными. Не прошло и пяти минут, как от ближайшей черепахи к двери дома притащили трос с электромагнитом на конце.
        Ну-ну, ребята...
        Стас поставил чашку прямо на пол. Не до чистоты. Скоро здесь будут носиться десятки ребят в ботинках с рифлеными подошвами, уродуя дорогущий ковролин.
        Ребята под дверью, судя по беззвучным, но выразительным гримасам, занялись обсуждением генеалогических древ. Оно и понятно. Ручек на двери нет, петли внутренние, на щели накладка. И магнит к двери не лип - под листом стали была целая дюжина плоских электромагнитов. Едва включался магнит на конце троса, они тоже включались - только работали в противофазе. Внешняя пластина двери не липла к электромагниту, и все тут.
        Но долго этот цирк не продлится. Ребята боевые, и минут через пять просто вгонят одну из черепах углом в дверь - и всех делов.
        - Пошли! - позвал Стас.
        Натянул плащ, пристегнул к поясу конец поводка. Улыбнулся Серому - и быстрым движением накинул на него второй конец, с ошейником. Щелкнул замок - специальный, с замочком. Для таких вот шерстяных умников-разумников с тонкими пальцами, которые обычный ошейник снимут раньше, чем досчитаешь до трех.
        - О-у-а! - Серый среагировал, дернулся, но слишком поздно.
        Накидывать ошейника надо быстро - так же, как и доставать оружие. Только когда готов действовать.
        - О-у-а! А!
        - Ничего, Серый, потерпишь.
        Серый уже пытался расстегнуть замок на ошейнике. Безуспешно.
        - Гырыга!
        - А в глаз?
        - Ыпа-ыпа-от! О-у-а? - Серый вдруг заискивающе улыбнулся, преданно глядя на Стаса. И потеребил ошейник. - О-у-а?
        - Ах ты морда пройдохина... Только поглядите, ангельский голосок прорезался... Не выйдет, умник. Все, пошли!
        Стас подхватил сумку с вещами, второй рукой схватил Серого, пнул дверь и вышел на лестницу, ускоряя шаги.
        Вниз, вниз, вниз...
        Теперь долго придется шнырять в нижних мирах. Как последней крысе. Крысолов, блин. .
        - Так, Серый, только не пугайся, договорились?
        Стас взял из шкафа охапку пакетов кошачьего корма и запихнул их в сумку, набив ее до верху. Привстал на цыпочки, чтобы дотянуться до верха шкафа, и стянул оттуда рюкзачок. Маленький, тоже из кевларина, но тяжелый.
        Аппаратура. Один тепловизор три кило.
        - Пошли, Серый, - сказал Стас.
        На всякий случай взял Серого за руку, - а ну еще вырвется с перепугу и начнет блажить? стреноживая ноги поводком? только ловить струхнувшую обезьяну сейчас и не хватало! - и толкнул дверь.
        Ударило крысиным духом, Серый дернулся, но Стас держал крепко. Нащупал на стене выключатель, щелкнул.
        Неяркий красный свет. Рыжик, Лобастый, Белоснежка, Ушастик и Скалолазка, - все тут как тут. Полукругом, радостно щелкая по полу хвостами.
        - Добро пожаловать на крысярню, сир Грей.
        Стас опустил шимпанзе на изъеденный паркет и подтолкнул к крысам. Серый вцепился в кевлариновую штанину железной хваткой.
        - Свой! Беречь! - скомандовал Стас.
        Крысы послушно засеменили вперед, на Стаса - и к Серому. Серый заблажил и попытался забраться по ноге Стаса, как по дереву.
        Стас обнял шимпанзе.
        - Ш-ш... Не кричи, все корошо...
        Блин... Надо было раньше его познакомить с личной гвардией. Этот шерстяной сутки простоял на карнизе, отбиваясь арматуриной от диких крыс. Такое долго не забывается...
        - Спокойно, Серый, спокойно... Эти не укусят. Это наши крысы, ручные. Понимаешь?
        Стас поймал взгляд Серого, потрепал по макушке.
        Надо, чтобы Серый привык к ним. Хоть чуть-чуть.
        Иначе кого-то придется здесь оставить - его или крыс. А так как без крыс выбраться отсюда будет проблематично, то выбор невелик...
        - Все? Успокоился? Молодцом, Серый. А теперь давай-ка вниз, спокойно...
        Серый хватался за руки, но Стас все-таки опустил его на пол. Глаза у шимпанзе были такие, словно его не на пол ставили, а в бездонный колодец спихивали.
        Но крысы всего лишь с интересом обнюхали нижние лапы Серого и вернулись на исходную позицию.
        Стас разжал пальцы серого на штанине, осторожно отступил - Серый замер, не спуская глаз с крыс. Но, кажется, уже не так испуган.
        - Молодей, Серый. Молодчина.
        Стас шагнул к мискам. Распечатал и рассыпал два пакета с кормом.
        - Давайте, ребятки, сегодня день будет тяжелый.
        Уговаривать ребяток не пришлось. Поджаренные кусочки весело захрустели на модифицированных резцах.
        Дом вздрогнул. Следом долетел тупой металлический скрежет.
        Серый взвизгнул и крутанулся, словно собирался броситься к Стасу. Крысы подняли морды.
        - Все нормально, ребята, доедайте.
        Похоже, гэбэшники наконец-то сообразили, что единственный способ войди в дом - протаранить дверь.
        Стас достал из рюкзака тепловизор и натянул его на голову. Подтянул ремни, чтобы держался получше.
        В дверь долбануло еще раз. На этот раз сильнее.
        Пора. Дверь крепкая, но так ведь и гэбэшники не легковушкой ломятся. Долго дверь не выдержит. Стас всунул руки в лямки рюкзака, подцепил и усадил себе на живот Серого - тот с готовностью обхватил грудь всеми четырьмя лапами и повис, как кенгуренок.
        Выключил свет.
        В комнате стало темно. Совершенно - окон здесь не было. Серый на животе вздрогнул.
        - Придется потерпеть, Серый. По подземельям с фонариками ползают только смертники. .
        Стас включил тепловизор. В комнате стало светло - по крайней мере, так казалось через дисплеи тепловизора.
        Только все вокруг стало совсем другим. Стены, пол, - все это было черным и каким-то очень далеким, почти плоским, словно комната была не квадратной, а сферической. На правой стене светились две красные размытые полосы - там, где в стене проходили трубы отопления. Прогревшийся бетон вокруг труб хорошо светился инфракрасном диапазоне, - как и все теплое.
        Пол теперь не казался изрытым - все дерево было одной температуры, глазу было не за что зацепиться, и пол казался плоским. Зато на нем стали видны следы - тысячи следов крысиных лапок, от едва красноватых до почти желтых.
        Теплые лапки оставляли на дереве следы, и таяли они долго. Хороший тепловизор брал след через несколько минут. А если след человеческий, то и через полчаса...
        Стас обернулся. Остроносые следы от "казаков" лежали на полу яркими желтыми стрелками. Если у гэбэшников есть тепловизоры, сразу поймут, куда ушел.
        Впрочем, это они поймут и без тепловизора. Не дураки они, все же.
        А вот сунуться следом - едва ли рискнут. По тем же причинам.
        Стас нагнулся над плитой, заблокировавшей вход в подвал. Сдвинул ее. Во тьме внизу виднелась красноватая цепочка следов - недавно здесь пробегала крыса. И черт ее знает, какая - цивильная, из отрядов друзей Арни, или дикая. Цивильные крысы не угроза. Скорее, защита.
        Только поди определи по следам, какая она была, цивильная или дикая...
        - Лобастый! Белоснежка, Рыжик! Вперед!
        Три твари всех оттенков зеленого - цвета в дисплеях тепловизора рисовалась в зависимости от температуры излучения, от черно-красного для холодных тел до ярко-синего для обжигающе горячих, - проскользнули под ногами и спрыгнули вниз.
        В температурных цветах все выглядит иначе, но особенно сильна разница для живых тел - которые не только греются, но и выделяют тепло сами, неравномерно остывают..
        Все это, незаметное обычным глазом, в тепловизор видно. Без привычки просто сбивает с толку.
        Зато если привыкнуть, вселенная становится куда разговорчивее. Например, сразу можно отличить среди крыс мальчиков от девочек. Различия физиологии в тепловизор видны великолепно.
        В дверь снова ударило - и через секунду грохнуло еще раз, уже не так сильно. Точнее, грохнулось. Выбитая дверь рухнула внутрь.
        - Ушастик, Скалолазка! Тыл!
        Еще две зеленых твари спрыгнули вниз, но отбежали в другую сторону. Стас сел на пол, нащупал ногами стальную лестницу - холодная лестница была едва заметна на фоне такого же холодного пола и стен подвала, - и стал спускаться.
        За дверью, в холле первого этажа, уже топало, бряцало, зычно орали команды и рапорты, что впереди чисто...
        Ну что же...
        Прощай, home, sweet home. Кто знает, не навсегда ли...
        Стас задвинул над собой плиту и спрыгнул вниз.
        глава десятая
        Прошло то время, когда Москва подземная воняла. За двадцать лет все, что могло гнить, давно разложилось. Да еще морозец опять ударил - весна, называется! Лишь иногда в нос бил резкий, будто шершавый, запах крысиного дерьма, но таких мест было немного.
        Под ногами скрипели ледовые корочки, мимо плыли темные-темные, едва различимые, стены. Холодные - откуда бы им тут греться? - и оттого совсем темные.
        Хруст под ногами, стены, потолок, хруст под ногами... И эхо от шагов, дробящееся на сотни затихающих звуков, прыгающих и прыгающих между обледенелыми стенами...
        Словно всю жизнь так вот идешь, и ничего больше нет в мире, кроме этих стен и ледовой крошки...
        Подвал дома остался где-то далеко, словно в прошлой жизни. Одни ходы и туннели.
        Сначала они были маленькие, едва протиснуться, даже согнувшись в три погибели. Потом просторнее, в них уже можно было идти почти выпрямившись. Теперь совсем здоровые, можно даже посадить Серого на плечи, чтобы дать отдохнуть пояснице - мелкий-то он мелкий, но когда то и дело приходится пригибаться, даже лишние пятнадцать кило, висящие на груди, через полчаса превращаются в неимоверную тяжесть.
        Темноту разбавляли лишь три цепочки крошечных желтых следов - свежих следов Рыжика, Лобастого и Белоснежки. Иногда и они сами мелькали впереди три зеленых зада с желтеющими хвостами, совсем красными на концах. Под двумя хвостами еще и по паре желтых яиц...
        Они шли впереди, отгоняя диких крыс. Здесь, внутри Садового кольца, диких крыс не так уж много - цивильные крысы, друзей Арни, их гоняли. Основная масса диких крыс жила в подземных коммуникациях на окраинах Старого города, в бывших спальных районах. Там, где жили люди, где можно было без труда раздобыть пропитание. Помоек там полно, да и сами люди... Такой охраны, как в зажравшемся Пригороде,на окраине Старого города нет.
        Иногда под тремя цепочками ярких желтых следов попадались бледные, едва заметные, красноватые следы - десятиминутной свежести, а может, еще старее. Иногда из боковых туннелей выглядывали одинокие любопытные морды, и тогда Рыжик и Лобастый коротко, резко и громко пищали, словно тявкали. Делали короткие рывки, - обманные. Заблудшим диким крысам-разведчикам этих психологических атак хватало за глаза, и они шустро улепетывали прочь.
        А может быть, не прочь, может быть, за подмогой... Именно поэтому надо идти быстро. Пока сзади не было стаи диких крыс, решивших полакомиться большим теплым телом. Но это не значит, что ее не будет, если делать остановки.
        Ушастик и Скалолазка семенили где-то там, позади, прикрывая с тыла, но пока работы для них не было.
        Серый примолк, и только крепче хватался за Стаса, когда под ноги попадала кочка или вмерзший в наносы обломок кирпича.
        - Ничего, Серый, скоро уже прибудем...
        Впереди опять показались три зеленых задницы с желто-красными хвостами. Лобастый пискнул - но на этот раз пищал он не угрожающе. Не отгонял любопытных диких крыс, а предупреждал, что впереди что-то есть. Что-то, посерьезнее диких и трусливых одиночек.
        Стас дошагал до крысиного авангарда и остановился.
        Теперь, когда звук шагов и дробные эхо перестали наполнять уши постоянными шорохами, стал слышен писк. Тихий, но во много глоток.
        Кажется, метров через двадцать впереди вправо шло ответвление.
        - Ушастик! Скалолазка!
        Арьергард мигом примчался.
        - Охранять, - скомандовал Стас.
        Поставил Серого на землю между крыс и отстегнул карабин поводка от пояса. Поставил сумку, снял рюкзак с аппаратурой. Сунул руки под полы куртки и взвел "хеки". В принципе, не должны понадобиться. Но лучше не рисковать.
        Пошел вперед, - медленно, медленно, чтобы не спровоцировать атаку, заглянул в ответвление.
        Так и есть. За поворотом решетка, в ней приоткрытая дверца, рядом сбитый и давно заржавевший замок. Отсюда и пищало. За решеткой три десятка крыс перегородили путь. Стояли четко - в пять линий по шесть морд.
        Нет, не тридцать. Одной крысы в последнем ряду не было.
        Побежала докладывать?
        Здесь коммуникационный туннель смыкался с туннелями метро - бывшего метро. До резиденции Арни, бывшей станции Арбатской, рукой подать.
        Стас оглянулся назад, на свою личную гвардию. Напряженно застыли, как бегуны перед стартом.
        У них-то тепловизоров нет, и им в этой кромешной тьме ничего не видно. Полагаются только на слух, запахи и память.
        - Все в порядке, - сказал Стас. - Ждать!
        Личная гвардия расслабилась. Белоснежка тут же уселась, облизала ступню задней лапы и начала мыть-вычесывать бок.
        Стас вернул "хеки" на предохранитель. Привалился плечом к стене. Надо подождать.
        Минут через пять показалась сначала одна крыса, за ней и вторая. Вид в тепловизоре был совсем не такой, как глазами в обычном световом диапазоне но, кажется, эта вторая крыса знакомая. Тот офицер, главный в крысиных войсках Арни.
        Точно. Крыса приветливо шмыгнула носом, потом запищала - этаким хорошо поставленным командным писком - на своих. Взвод, охранявший туннель, разлетелся по краям туннеля. Встали на задние лапки, вытянулись - и резко, все как один, рухнули обратно на четыре, цокая когтями по мерзлому бетону.
        Дробный стук когтей унесся в коридоры, прилетая обратно затихающими эхо... Отдали честь. Ох уж этот Арни, фантазер. Не только тех, отборных крыс внутри станции вымуштровал? Всех своих крыс научил отдавать честь?
        Стас сунул руку в карман, за красным фонариком...
        Дьявол! Ну конечно, что-то да забыл.
        Фонарик остался в доме. Выложил на столик, когда укладывал в сумку обычный плащ. Да так и забыл его прихватить...
        Ладно, обойдемся.
        Стас пошел обратно.
        - Серый, давай ко мне... - Стас чуть прикоснулся к шерстяной макушке, чтоб не напугать. Серый-то без тепловизора, ничего не видит.
        Уговаривать его не пришлось. Тут же схватился за ладонь, пробежался лапками по руке, по животу - и вскарабкался по ноге, как по дереву, занял привычное место на животе. Обхватил и руками, и ногами, прицепился, как клещ.
        Стас подхватил с земли рюкзак и сумку и вернулся к развилке. Одевать рюкзак не требовалось. Здесь нужды в свободной руке нет, здесь не опасно. Тут ситуацию целиком и полностью контролировали цивильные крысы.
        Крысиный офицер еще раз приветливо фыркнул - видно, принял Серого тоже за вполне "высшее существо", вроде Арни или его друзей, - и засеменил прочь по туннелю.
        Идти по шпалам в полной темноте неудобно - даже с тепловизором.
        Во многих случаях тепловизор куда лучше обычного прибора ночного виденья. Но иногда прибор ночного виденья с активной подсветкой просто незаменим. Хоть температуру тел не различить, а активная подсветка выдаст врагу, если у него есть прибор ночного виденья, - но зато можно нормально рассмотреть холодные вещи, даже если они одной температуры.
        А тут спотыкайся... Температура у шпал и земли одна и та же, и очень маленькая. В тепловизор они были одинаковым, сплошным черным фоном. Идти совершенно невозможно. Когда ноги ступали то на шпалы, то между ними, казалось, что это сама земля ходит ходуном, и то подпрыгивает вверх, то уходит вниз.
        Стас промучился метров двадцать, а потом взял рюкзак и сумку в одну руку и пошел по краю туннеля, сбоку от рельсов, где шпал не было.
        Серый закрутил головой, завозился на груди. Вдруг радостно выдал:
        - О-у-а! О-у-а!
        - Что такое?
        - О-у-а! Айт, айт!
        Стас остановился. Ага, вот оно что. Стены туннеля впереди стали едва заметно красными. Словно чуть теплее. Но ведь Серый не мог видеть в инфракрасном диапазоне...
        Стас стянул с глаз тепловизор. Поморгал, привыкая к обрушившейся темноте. Потом заметил.
        Впереди разливалось едва заметное свечение. Где-то далеко впереди был поворот или ответвление, и за углом светила лампа. Оттого и стены были чуть теплее - не сами стены, конечно, а их тонюсенький поверхностный слой.
        Значит, уже совсем близко.
        - Радуйся, Серый, радуйся. Почти пришли.
        Откуда-то из темноты раздался писк. Не родной - своих пятерых-то и по писку различить, и даже на ощупь. Крысиный офицер. Зовет идти дальше, что ли?
        Стас натянул тепловизор. Пошел за офицером.
        Точно, вот и поворот. Вон и яркая, синяя-синяя полоска люминесцентной лампы. По стенам вокруг нее разлилось красное свечение, тускнея по мере удаления. От света лампы покрытие стен чуть нагревалось и светилось в инфракрасном диапазоне.
        - О-у-а! - радостно оповестил Серый.
        Но когда поравнялись с лампой, заволновался. Вдруг отлип от груди, спрыгнул вниз и зашмыгал носом, принюхиваясь.
        Стас остановился.
        - В чем дело?
        Снял тепловизор. Всем он хорош, кроме одного. Черта с два в нем разберешь выражение лица. Все выглядит совсем не так, как глазами при обычном свете. Наверно, теоретически это и возможно, но тренироваться надо годами. Фактически заново учиться смотреть.
        На этот раз пришлось зажмуриться - лампа светила сильно. Похоже, с током у друзей Арни проблем не было. Тогда чего же он пользуется факелами? Только из-за того, что понравилось играть в средневековье?
        Стас присел перед Серым.- Ты чего?
        - Ыпа-ыпа-от! - буркнул Серый, нервно косясь то вправо, то влево.
        Та-ак... Это еще что?
        Шерсть на шимпанзе встала дыбом.
        - В чем дело?
        Большое скопление крыс учуял, что ли? Там, на станции Арни, и вправду сильно шибает крысиным духом. Все-таки их там много. Постоянно батальон, а то и два, да Арни их еще муштрует безбожно, поди.
        - Пошли, Серый, тут все свои.
        Стас взял Серого за ручонку, но тот тут же вырвался.
        - Ыпа-ыпа-ва!
        - Бунт на корабле?
        - Ыпа-ыпа-ва! Ва!
        - Ну и стой тут, раз такой трус. - Стас отстегнул от пояса карабин поводка и вручил его Серому. Оглядел своих питомцев, указал на шимпанзе: Охранять.
        Крысиный офицер терпеливо ждал. Но на его морде читалось раздражение. И понять его можно. В самом деле, сколько можно - сплошные остановки, да все на пустом месте!
        - Иду, иду... - сказал Стас.
        Выключил тепловизор, сунул его в рюкзак и пошел вперед. Здесь светила лампа, впереди мерцал выход из туннеля на станцию. Там свет чуть дрожал, Арни предпочитал освещать свой тронный зал не лампами, а живым огнем.
        Арни уже ждал. Крысиный офицер с ординарцем ходит, что ли? Послал вперед себя, чтобы предупредил?
        - Привет, дядя Стас.
        Смущенно как-то, отводя взгляд. Или кажется?
        - Привет, Арни...
        Света было меньше, чем в прошлый раз. То ли Арни спал, то ли еще что, но на весь огромный зал горел всего один маленький факела. Обшарпанные стены, с тут и там отлетевшими кусками гранитной обделки - несколько лет назад спецназ добирался сюда, воевал тут с крысами, и на пули не скупился, хотя они и не помогли, - пожирали его остатки.
        И все-таки даже в этом свете было заметно, что Арни смущен. Наверно, поэтому и не стал играть в цветастые приветствия, с рукотворными богами и человеками, исполнившими свое земное предназначение...
        - Чего такой хмурый?
        - Мои друзья подготовили связь, как ты и просил.
        Арни совсем спрятал глаза. Здоровый, сильно за два метра, под полтонны, с ручищами почти до полу, каждый кулак с голову, - и жмется, как девятилетний пацан, принесший домой двойку...
        И смешно, и грустно.
        И еще тревожно. Не просто так он смущен, ох, не просто так...
        - Вон там, - Арни кивнул за свой трон.
        На маленькой столике приютился видеофон. От него в темноту убегал провод, куда-то в левый туннель. Эх, сходить бы туда... По проводочку... Хоть одним глазком глянуть, кто на том конце провода...
        - Да теперь-то что... - Стас пожал плечами. - Раньше надо было. Теперь меня обложили, похлеще чем вас. По поверхности я теперь даже из города не выберусь. Затем и пришел, Арни. Мне нужно убежище.
        Арни неопределенно повел плечами. Словно поежился от холода. Только не от холода, это точно. Во-первых, тяжелый кожаный плащ с меховой подбивкой. А во-вторых, он ведь теплоустойчивый. В числе прочего, ему подправили гены так, чтобы чувствовал себя уютно не в теплых краях, а именно здесь, в Средней полосе, где зимы не так, чтобы чисто символические, как в какой-нибудь Австралии. Ноль градусов - идеальная температура для его густой, куда гуще чем у обычных горилл, шерсти.
        - Мне очень жаль, дядя Стас, но...
        - Что - но?
        - Но мои друзья говорят, что ты должен обязательно достать секвенсор.
        Стас вздохнул, покачал головой. Ох, ребенка, ребенка, все еще все-то тебе нужно объяснять, хотя иногда ты и кажешься куда умнее человеческого девятилетнего мальчишки.
        - Арни, я теперь сам в таком же положении, как и вы. Я теперь один из вас. Понимаешь?
        Арни засопел, пялясь в плиты пола перед собой.
        - Дядя Стас... Поговори по видеофону, а?..
        Та-ак... Это что же получается? Неужели его друзья всерьез намерены пойти на принцип и упереться? И если не будет секвенсора, то даже теперь, когда Крысолов уже не крысолов, а такая же спрятавшаяся под землю крыса, как любой из них, - даже теперь они откажутся помочь?..
        Стас прошел за трон.
        Видеофон был не стандартный - без кнопок набора номера. Вырвали с корнем из какого-то правительственного кабинета, оставленного на разграбление после переезда из Москвы в Пригород?
        Стас ткнул клавишу включения. Индикатор запульсировал желтым огоньком. В самом деле работает. Вызов ушел по линии.
        И куда-то пришел. Индикатор запульсировал быстрее, из динамика поплыл вальс Шопена. Надо же... В самом деле правительственный! Обалдеть... Это при позапрошлом президенте была мода на вальсы Шопена, вместо медленных гудков ожидания.
        Арни отошел в сторонку, но недалеко. Так, чтобы в камеру не попадать но экран видеть. И все слышать, конечно.
        Хотя, собственно, а почему бы и нет? Это же и его дело тоже. Да и не такой уж он мальчишка. Его девять лет все же больше, чем девять человеческих. А уж по росту, весу, размеру кулаков и силе удара - тут уж и говорить нечего. Мальчик, как же...
        Подождать пришлось. Пару минут индикатор быстро пульсировал желтым, играл вальс Шопена. Потом индикатор опять стал зеленым, но уже не мигал, на сигнал ответили.
        Но экран остался черным.
        Стас усмехнулся. Вот и не верь после этого во всякие благоглупостные трюизмы... Как ты к людям, так и они к тебе. Все точно так же, как кое у кого настроен видеофон по умолчанию.
        - Добрый день, - наконец ожил аппарат.
        - Добрый день, - отозвался Стас.
        Голос, донесшийся из динамиков, был без всякого выражения. И знакомый. Стандартный голос из набора звуковых шкурок. Это не был голос собеседника. На другом конце провода компьютер распознавал речь говорившего, и повторял все его слова - только другим голосом и без всякого выражения. Друзья Арни не хотели открывать ни лица, ни голоса.
        Значит, все-таки не доверяют? Правда, для них голоса значат больше, чем для людей. Они ведь не люди, а по голосу можно предположить, какое животное легло в основу генотипа говорившего. И почему-то они не хотят, чтобы это открылось...
        Хотя не исключен вариант, что все куда проще. Нет никакой шпиономании, просто собеседник не может говорить. Дельфин, например. Пищит по-своему, а компьютер уже переводит на человеческий язык. А может быть, даже гигантская крыса. Этакий бог всех крыс. Здоровая, с человека. Пасть для разговоров не приспособлена, но четырехпалые передние лапки - почти как человеческие, если не считать отсутствия большого пальца. Вполне могут молотить по клавиатуре...
        Или вообще какая-нибудь бесформенная медуза, мозг которой напрямую подсоединен к компьютеру.- Ну и долго вы собираетесь молчать, Крысолов? Кажется, вы очень хотели о чем-то поговорить?
        Так. Похоже, еще и шпильки втыкать будут? Впрочем, это и дураку было ясно, что у друзей Арни в вожаках далеко не дурак сидит.
        - Как мне вас звать-величать?
        - Один Цэ.
        - А есть еще Два Цэ?
        - Нет. Мое полное имя Один Цэ Бета. Были еще Один Цэ Альфа и Один А. Но поскольку их больше нет, то теперь я просто Один Цэ. Цифрой через дефис. Но почему-то мне кажется, что вы хотели поговорить о чем-то другом. Я не ошибаюсь?
        Странно это звучало. Явный сарказм - но совершенно холодным голосом, словами, идущими через равные промежутки, без всякого подобия выражения и акцентирования. Стас облизнулся.
        - Я хотел сказать, что достать секвенсор не получится.
        - И?
        - Что - и? Я все сказал.
        Стоп. Не сердиться. Не грубить. Не нарываться. И дело не в том, что сейчас все вокруг в их власти. Едва ли они попытаются убить. Но все равно не надо. Если не будет убежища и здесь, то где?.. Так что не надо.
        Но как с таким собеседником не завестись?!
        - Я понял, что вы сказали, Крысолов, - кажется, голос прозвучал еще холоднее, или это уже игры подсознания? - В тот момент, когда вы просили моего друга Арни передать мне, что хотите переговорить со мной, вы не видели возможности достать секвенсор для нас. Это я понял. Но может быть, за прошедшее время ситуация изменилась?
        По спине, вдоль позвоночника, промаршировали мурашки.
        Чертовщина какая-то... Говорит так, словно их крысы следили за каждым шагом. И подслушивали. Сквозь звукоизолирующие стекла машины...
        - Или вам так не кажется, Крысолов?
        Стас запустил руку в ежик волос, провел до затылка, обратно... В принципе, Марго, Граф - это тропинка к секвенсору. Но это совершенно нереальная тропинка.
        Особенно - теперь. Когда Рубаков решил, что нечего соблюдать приличия. Не нужно договариваться, ни к чему все эти расшаркивания. Проще взять Крысолова и отдать спецам. И пусть делают из него вытяжку, пусть железы на кусочки режут, иголки в мозги втыкают, и вообще как хотят потрошат и по баночкам спиртуют, - авось что-то и найдут, выяснят, как именно этот Крысолов крысами командует...
        Стас кашлянул.
        - Проблема в том, любезный Один Цэ, что ситуация изменилась, но изменилась два раза. Призрачная возможность достать секвенсор замаячила на горизонте. Но пропала. Теперь я не могу спокойно передвигаться по городу. По КГБ прошел приказ арестовать меня. Вы знаете, что такое КГБ?
        - Я знаю, что такое КГБ. И поверьте, гораздо лучше, чем вы. Так значит, возможность достать секвенсор все-таки есть?
        Блин... Похоже, легким разговор не будет. И как бы надежды найти здесь убежище до осени, пока Рубаков не обломается летом и не вылетит с должности, как таракан из прогревающейся духовки, не развеялись совсем...
        Черт возьми! Это уже серьезно. Шутки кончились.
        - Возможность была, - скзаал Стас. - Но теперь ее нет. А кроме того, все же секвенсор... - Стас покосился на Арни.
        Тот внимательно слушал.
        Стас вздохнул. Ладно. Рано или поздно это все равно пришлось бы сказать. Да, это может ухудшить их отношения - могут исчезнуть те остатки доверия, которые еще остались. Но рано или поздно все равно придется расставить все точки.
        - Я должен знать, для чего вам нужен секвенсор, - сказал Стас.
        - Боитесь, что мы попытаемся создать новых тварей? Идеальные боевые машины, которые пройдут по всему миру, вырезая всех людей? Чтобы навсегда защитить нас от новых штурмов? Этого?
        Стас вздохнул. Ох уж этот сарказм, совершенно бесстрастным голосом...
        Звучит и в самом деле дико.
        Особенно если не строить из себя институтку, которая знает о жизни лишь по теленовостям, и не может отличить крохи правды от преувеличенных ужасов журналистской братии с одной стороны, и пропаганды Пригородных рулевых с другой...
        Да, крысы друзей Арни защищали Кремль и центр города от солдат, когда случались попытки чистить город. Но что им делать, этим разношерстным монстрам, "друзьям" Арни, - если деваться больше некуда? В других местах им не спрятаться от КГБ, как здесь, за мощью крыс. Поймают, и тогда числиться им биологическим оружием, по всем международным законам так выходит. То есть или сразу в морг, или в крошечной клетке спец-питомника сгноят...
        Журналисты любили говорить, будто бы крысы мстили за штурмы города.
        На первый взгляд все и в самом деле выглядело так, будто особенно активные нашествия крыс на Пригород случались после очередной попытки очистить от них центр города. Словно крысы мстили. Или, как минимум, наносили контрудар.
        Но на самом-то деле... Спокойные годы были спокойными именно потому, что армия не пыталась чистить центр города от крыс - от цивильных крыс, которые там обитают и которыми командуют друзья Арни. И нетронутые цивильные крысы могли позволить себе наводить порядок в пригороде, третировать диких крыс, не давать им разгуливаться на окраине города и уж тем более лезть в Пригород...
        И ясно как божий день, что после каждой попытки выбить крыс из центра города, цивильных крыс, которые одни там и обитают, становилось гораздо меньше. И наводить порядок по всему Старому Городу их силами уже не получалось. При всем желании. И дикие крысы за пределами Садового кольца начинали плодиться безмерно, и бесчинствовали на окраинах Старого города. Но на всех помоек не напасешься, а жрать что-то надо. И весной, голодной весной, дикие крысы выплескивались не только на улицы Старого Города, но и далеко в стороны, вплоть до Пригорода...
        На самом деле, друзья Арни как могли защищали Пригород. Чтобы не провоцировать власти на попытки очистить Кремль и центр города от крыс.
        Так что подозревать их в излишней агрессии трудно. Если уж так, совсем честно... Это еще большой вопрос, кто разумнее ведет себя: народные рулевые в Пригороде, перед каждыми выборами затевающие бойню в Старом Городе, - или эти сбежавшие из подпольных лабораторий уродцы, старательно и с минимумом жертв пытающиеся сохранять статус-кво...
        Так-то оно так.
        Но все-таки...
        Зачем им секвенсор? Если им нужны такие же твари, как они сами, если им нужны подобные себе, - чтобы не чувствовать себя совсем одинокими и чужими в этом мире, например, хотя поиск сексуальных партнеров из их генотипов никто специально не выкорчевывал, так что и это не стоит сбрасывать со счета, - то для этого им не нужен секвенсор.
        Их генотипы есть в их собственных клетках. И все, что им нужно - это универсальные яйцеклетки, матки-инкубаторы и реактивы для клонирования. Все то, что заказывалось у Прапора в последнее время и доставлялось им, и в избытке.
        Тогда - зачем?
        - Гм... - напомнил о себе видеофон. - Обрыв связи?
        Динамик помолчал. Снова ожил:
        - Не молчите, Крысолов. Чего вы боитесь?
        - Я пока ничего не боюсь, - сказал Стас. - Я лишь не понимаю, для чего вам нужен секвенсор. Нужен до такой степени.
        - Я бы вам рассказал, Крысолов. Но...
        - Но?
        - Я бы рассказал вам, если бы вы могли гарантировать, что это останется между нами.
        - Я такой болтун?
        - Нет. Но можете им стать, если попадете к мастерам в КГБ. Вскроют череп, временно выведут из строя лобовые доли, и поговорят. И вы мило все им расскажете. Все что знаете, все, что думаете, все, о чем догадываетесь...
        - Изящный перевод разговора на другую тему, - сказал Стас.
        - Поверьте мне, если бы я хотел это сделать, я бы сделал это куда изящнее.
        - Да?
        - Да. Например, выдумал бы правдоподобную версию. И изобразил бы полную откровенность с вами. Это замечательный психологический трюк, чтобы сыграть на струнках благородства и вызвать подсознательную благодарность за откровенность. Фальшивую откровенность. Замечательный способ склонить на свою сторону, обойдя пробелы в честной аргументации.
        Стас усмехнулся. Ну да, так бы у тебя и прошел этот фокус...
        - Думаете, я не смог бы? Зря.
        - Тогда почему бы вам так и не сделать?
        - Потому, что я не хочу. Не хочу вас обманывать. - Видеофон помолчал. - Не верите?
        - Не могу сказать, что активно не верю. Но и сказать, что поверил вам, тоже не могу.
        - И не надо. Лучше скажите, поможете ли вы нам с секвенсором?
        Так. Опять вернулись к нашим баранам...
        А собственно говоря, чего упираться-то?
        Если секвенсор каким-то чудом окажется на руках, - кто запретит тогда уж поторговаться, выпытать, зачем же он им нужен?
        А если секвенсора на руках не будет... То чего спорить-то? Лишаясь последней возможности получить убежище?
        Только слишком быстро переходить на их сторону не стоит. Давайте-ка изобразим капельку сомнений...
        - Пожалуй, я мог бы - попробовать вам помочь... - сказал Стас. - Но толку от моих попыток все равно не будет. Секвенсор я вам не достану. Это правда не в моих силах.
        - Вы даже не хотите попытаться?
        - Боюсь, это ни к чему не приведет.
        - Мне не хотелось бы шантажировать вас, но вам придется попытаться. У нас нет иного выхода. Секвенсор слишком важен для нашей колонии.
        Колонии... Сколько же вас там, интересно?
        - Но я в самом деле ничего не могу сделать! У меня на руках два пистолета, пять крыс и ручной зверек! Армада, а?! С этим я даже не смогу выбраться через подземные туннели за пределы города, меня дикие крысы раньше сожрут! А по поверхности тоже не выбраться. Ребята с двуглавыми пташками в петлицах меня ждут не дождутся, чтобы в свой научный цент увезти...
        - Мы поможем вам.
        - Чем?
        - Всем, что у нам есть.
        Стас медленно втянул воздух сквозь зубы. Черт побери! Дурдом какой-то! Ну как им объяснить, что это невозможно?!
        - Не нужно спорить, - сказал голос, до ненависти невозмутимый. - Прошу вас, не нужно. Это ни к чему не приведет. Я согласен, что шансы получить секвенсор могут быть совсем призрачными. Но секвенсор слишком важен для нас. Он нужен нам, и как можно скорее.
        - Я верю. Но что я могу сделать?
        - Вот мы и посмотрим, что вы можете сделать. Без нашей помощи вы не сможете скрываться здесь. А значит, едва ли дотянете до весны, когда Рубаков вылетит с должности, и его устные, не подкрепленные формальностями приказы перестанут исполняться. Я прав?
        Интересно... Уже знает про Рубакова. И про то, что весной он вылетит. Нет, не такой уж подросток сидит у них в главарях...
        - Все-таки это шантаж? - сказал Стас.
        - Возможно. Называйте, как хотите. Но или вы помогаете нам, и отправляетесь за секвенсором, - и тогда мы помогаем вам. Или...
        Видеофон тактично замолчал. Хватило его на несколько секунд:
        - Так ваш ответ?..
        Стас криво усмехнулся. Поговорили, называется... Нашел убежище, блин!
        И ведь никуда не деться.
        Если друзья Арни решат, что их крысам больше не следует защищать человека по имени Крысолов... Все, собственно. Диких крыс в центре города, может быть, и меньше, чем в подземельях за Садовым кольцом. Но и здесь их более чем достаточно, чтобы сожрать одиночку. Пусть и с пятью боевыми крысами, пусть и с двумя "хеками" с лазерными прицелами...
        Может повезти день, два. Неделю. Но месяцами гулять под землей по центру Старого Города без прикрытия со стороны крыс, которыми управляют друзья Арни... Съедят-с. Съедят-с, сударь. Только кевлариновые шмотки и останутся.
        Не считая того, что надо чем-то питаться. А приготовленное на такие случаи убежище превратилось в остатки пиршества...
        Можно, конечно, попытаться затеряться в безграничной России-матушке. Но для этого сначала надо выбраться за пределы города и Пригорода. Но как? По земле даже через Садовое кольцо не выбраться. Если КГБ решило кого-то не выпустить, то не выпустит.
        А под землей... Под землей на окраинах очень много диких крыс...
        Однажды, правда, такой трюк прошел. Но тогда было сопровождение из двух рот крыс, выдрессированных Арни. Двести крысиных душ-защитников, и то мало кого устрашили, два раза пришлось драться со стаями диких крыс...
        - Я так понимаю, молчание следует расценивать как согласие. Чем мы можем вам помочь?
        - Да чем вы можете помочь... - сквозь зубы пробормотал Стас.
        Усмехнулся. Крысами, разве что...
        - Вы правы. Кроме крыс у нас ничего нет. Но зато уж того, что у нас есть - этого у нас много. Сколько крыс вам понадобится?
        Блин... Только подумал в шутку - и уже предлагают. Прям мысли читает...
        Или издевается.
        Но деваться некуда.
        - Вы думаете, крысы смогут помочь мне достать секвенсор?
        - Мне больше нечего предложить.
        Стас сжал губы и отключился.
        Не очень-то вежливо, конечно, отключаться вот так, без прощания...
        Перебьются. Есть свои маленькие плюсики в том, чтобы браться за безнадежные дела, не правда ли?
        Стас повернулся к Арни, хмуро наблюдавшему за разговором.
        - Хорошенькие у тебя друзья, Арни.
        - Они хорошие, дядя Стас... Просто у нас нет выбора.Стас отмахнулся. Чего уж теперь... Снявши голову по волосам не плачут.
        - У твоих друзей есть хорошо выдрессированные крысы?
        - Самые лучшие крысы у меня! - заявил Арни.
        - Твой личный батальон, вот эти? - Стас кивнул в глубину станции, на ряды крыс, протянувшиеся по обе стороны вдоль колонн.
        - Да.
        - И что, остальные им сильно уступают?
        - Да. Это лучшие, я их... - Арни осекся. Заморгал, нахмурился. Он понял. - Дядя Стас?..
        - Что?
        - Дядя Стас... Но они...
        На этот раз Арни замолчал надолго.
        Наконец тихо заговорил, уставившись в плиты перед собой:
        - Дядя Стас, обещай, что будешь о них заботиться. И просто так не пошлешь их на смерть...
        Стас поежился. Черт возьми... Может быть, лучше не брать у него крыс? Он же еще ребенок. Эти крысы - все, что у него есть. Как любимый щенок у ребенка-сироты...
        Но именно поэтому следует взять именно их.
        Арни дрессировал их каждый день. Практически круглосуточно. Они прекрасно скоординированы. Если от крыс и будет какой-то толк, то только от этих.
        Граф и его ферма в Пензе. На самой ферме крысы, - специально модифицированные как раз для диверсионных целей, - смогут многое. Но до Пензы еще надо добраться. А как?
        На фуре туда крыс не довезешь. Кто наслышан о модифицированных крысах лучше, чем жители Подмосковной области? Все дороги проверяются, все машины, а тем более грузовые...
        Значит, пешком. Сотни километров пути. Когда каждый случайный человеческий взгляд будет как смертный приговор. Сразу же звонок по особой линии КГБ - у нас тут крысы. Модифицированные. Из Старого Города. Срочно примите меры! Срочно!
        И ведь примут. Потому что были прецеденты. Стянут отряды, будут прочесывать район с вертолетов...
        И что тогда? Никаких шансов.
        Нет, если с какими-то крысами и можно добраться до Пензы незамеченными, то только с этими.
        - Обещай! - почти крикнул Арни, и на его глазах блестели слезы.
        - Обещаю, Арни. Обещаю.
        Стас помолчал.
        Хотелось подойти к Арни, положить руку на плечо, обнять... Но если сбросит руку? Остранится? В сердцах, потом остынет - но еще пучок ниточек порвется... А их и без того мало...
        Как хочется подойти - и как страшно...
        - Арни...
        - Что?
        Почти с вызовом, почти зло.
        - Арни, я обещаю заботиться о твоих крысах... Но мне понадобится толковый офицер. Самый лучший, какой у тебя есть.
        - Да... Я понимаю... - выдавил из себя Арни.
        - Вот этот ротный лейтенант, например, - Стас кивнул на седую крысу-офицера, которая вела сюда. - Как?
        - Это не ротный! Это майор. Батальонный.
        - Тем более. Он твой лучший?
        - Да... Его зовут Эрвин.
        - Эрвин... - повторил Стас. - Роммель?
        Арни что-то неразборчиво буркнул.
        Сев на корточки, он взял в свои огромные лапищи Роммеля, поднял, поднес к самому лицу, и что-то шептал в шерстяные уши. И в свете факелов по кожистым щекам скользили крошечные оранжевые огоньки...
        Стас отвернулся.
        Стоял, кусая губы, и в голове было пусто.
        Пусто-пусто.
        Потом под ногами пискнуло. Роммель сидел, чуть приподнявшись на задних лапах, и выжидающе смотрел. Ждал приказов.
        Стас наклонился и погладил его. Сначала по голове, потом, двумя пальцами, за-под ушами. Почему-то модифицированные крысы любят это больше всего.
        - Майор Роммель, значит...
        Крыса, жмурясь от удовольствия, согласно пискнула.
        - Не могу обещать вам, майор, что после этого рейда вы станете генералом-фельдмаршалом. Но уж до полковника-то точно дослужитесь.
        Стас помолчал.
        - Если мы вернемся...
        конец первой части