Консультант, №04 Глаз Бури- библиотека РусЛит

Глаз бури Александра Торн
        Консультант #4
        Подчиняясь таинственному зову, девять девочек из приюта в Фаренце выпрыгнули из окна, выходящего на канал, и… стали нежитью. Но это только начало. Впереди другие смерти и опасности, угрожающие всему Континенту, а потому Лонгсдейл и комиссар Бреннон вынуждены покинуть Блэкуит и прибыть в Фаранцу, где находится запечатанный консультантами провал на ту сторону, В ходе расследования Бреннон и Лонгсдейл находят ответы на все вопросы - и кто такие консультанты, и откуда они появились. Но в тот час, когда завесы падут, комиссару предстоит сделать самый сложный выбор…
        Александра Торн
        Глаз бури

        Блэкуит, Риада; Фаренца, Илара; осень 1864
        НОЧЬ НА 6 ОКТЯБРЯ
        Промозглая сырость, поднимающаяся от каналов, ползла по полу и стенам - каждую ночь становилось все холоднее, а заснуть было все тяжелее. Каталина старалась лежать неподвижно, скрестив руки на груди, как велела мать Агнесса, и читать молитву, но зубы непрерывно стучали, откусывая слова. Одеяла воспитанницам полагалось выдавать только зимой, до которой еще целых два месяца. В остальное время согреваться следовало огнем веры.
        - Прекрати уже! - зашипела из темноты Магдала.
        - Но мне холодно, - робко возразила Каталина.
        - Мне тоже! - огрызнулась ее соседка. - Я ж не клацаю зубами!
        Большие часы на Сан-Марко пробили десять раз. Каталина сунула руки под мышки и беззвучно зашептала молитву. В окно ударил порыв сырого осеннего ветра, и зубы у девочки застучали так, что она едва не отхватила себе кончик языка. Под дверью мелькнул тусклый свет - сестра Бенедика обходила комнаты воспитанниц. Негромко скрипнули петли, и Каталина тут же закрыла глаза. Свет скользнул по комнате; дверь закрылась.
        Вода в канале тихо плескала о стены монастырского приюта. Призрачные водяные блики плясали по стенам, словно холодные огоньки. Каталина свернулась в клубочек, не сводя с них глаз. Они были красивые, как грани драгоценных камней на дверях алтаря или стекла в витражах монастырской церкви. Блики танцевали в такт мягкому плеску снаружи, и девочка смотрела на них, пока не начало двоиться в глазах. На миг ей почудилось, будто по стене расползаются мокрые пятна, но она сморгнула, и наваждение пропало.
        Как же холодно! Каталина плотнее сжалась на койке и подышала на пальцы; дыхание поднялось облачком пара. Она даже на улицах Фаренцы не мерзла так, как в приюте. Россыпь бликов перелетела на потолок и закружила над девочкой стайкой сверкающих бабочек. Вода шелестела за стеной - так близко, словно канал поднялся вровень с окнами.
        Что-то тихо закапало в углу. Капли выстукивали ритм, и Каталина, не будучи в силах уснуть от холода, стала прислушиваться. Минуты капали одна за другой, а она все слушала и слушала. Капли стучали совсем близко, и наконец девочка разобрала в их ритме обрывки слов. Тихо-тихо, так, что еле различить, - слоги, тающие в темноте, звуки, сливающиеся в слова, вот только самих слов не разобрать. Каталина изо всех сил напрягала слух, стараясь не стучать зубами.
        «Та-та-та, - стучали капли. - Да-да-да!..»
        Где-то далеко-далеко тягуче забил колокол, отмечая одиннадцатый час. Его звук, дробясь и дребезжа, отразился от стен, зазвенел в ушах, как крышка старой кастрюли, но едва он стих, как девочка снова услышала: «Тип-тип-тип… иди-иди-иди!»
        Она села и спустила ноги с койки: пол вдруг оказался склизким от влаги. На штукатурке проступали мокрые пятна, сплетающиеся в странное кружево, которое расстилалось по стенам и потолку. От сырости одежда липла к коже, и всюду было холодно. Но неважно: в стуке капель слышались нежный звенящий смех и веселый зов.
        Каталина, мелко дрожа, огляделась. От стен и пола тянуло пронизывающим холодом, но капли настойчиво стучали, подсказывая что-то. Водяные блики скользнули по стене к окну и затанцевали вокруг рамы. Девочка сползла с койки, и из углов радостно закапало: «Да-да-да!» Подоконник тоже был скользким от воды, рама разбухла и пахла плесенью. Но когда Каталина налегла на нее плечом, дерево вдруг расползлось, как мокрая картонка. Девочка толкнула сильнее, и рама вывалилась из окна. Вода в канале поглотила ее и подняла темно-зеленые волны, словно руки, протягивая их к Каталине: «Ти-ти-ти… лети-лети-лети!»
        Девочка высунулась из окна, наклонилась ниже, чтобы дотянуться рукой до волн - таких темных, бархатистых на вид. Вода вползла на стены, будто сама стремилась навстречу. Вдруг что-то толкнуло девочку в спину, и она сорвалась со скользкого подоконника. Темная вода всколыхнулась, упруго ударила в лицо, обвила Каталину ледяными волнами - и ей наконец стало тепло.
        8 ОКТЯБРЯ
        Натан развернул хрустящую промасленную бумагу, с наслаждением вдохнул аромат и впился зубами в ореховый пряник. Валентина вплотную занялась его питанием, включая завтраки на работе, и Бреннон предчувствовал скорое появление в ремне новой дырочки. Брюки уже сделались немного тесноваты в поясе. Комиссар стал больше ходить пешком и почаще чесать кулаки в боксерском зале, где тренировались полицейские, пока не помогало.
        «Вы гораздо лучше выглядите», - как-то заявил ему Бройд, и Бреннон тут же заподозрил, что причиной округлого сложения шефа являлся долгий счастливый брак. В Мазандране Бройд был значительно меньше в объемах. Комиссар взял карандаш, придвинул к себе отчет о вскрытии и вгрызся в пряник. Песочный, с карамельной начинкой, м-м!
        В дверь постучали; Натан, с трудом отложив выпечку, выдавил: «Вдте!» Вошел Риган, несмело приблизился к начальству и протянул листок с прошением о двухнедельном отпуске.
        - Сколько ж тебе лет? - спросил комиссар.
        - Двадцать семь будет скоро, сэр.
        - Такой молодой, еще бы жить да жить, - сказал Бреннон, подписывая, - а уже женишься.
        Риган покосился на пряник и пробормотал:
        - Какие-то плюсы в этом все же есть…
        - Но-но, - погрозил пальцем комиссар. - Это только за особые заслуги. По трупу в ювелирном движение есть?
        - Да, сэр. Допросил местных - кое-кто смог в общих чертах описать налетчиков. Не портретно, конечно, но когда пара украденных вещиц всплыла у перекупщика и мы его взяли, то он узнал по описанию одного из подозреваемых. Джек Щербина, фамилии, понятно, нет, но личность в своем роде известная. Сэр, если я возьму ребят, то сможем устроить облаву в кабаке, где он обычно отирается.
        - Валяй, - разрешил Бреннон. - Но без глупостей. В первые ряды не лезь, усек? - Он постучал пальцем по прошению. Риган слегка покраснел.
        - Я только с ноября прошу, сэр…
        - А то ж. Что насчет мародеров?
        - Пакую дело в суд. С моими закончил, могу подхватить тех, кто у Галлахера.
        Бреннон кивнул. Ночка гражданских бунтов, устроенная Ройзманом, аукалась городу и департаменту до сих пор. К тому же среди горожан всегда находились те, кто готов убивать и грабить исключительно по зову души, без всякого внушения. А еще шестьдесят два испепеленных человека - штука ли! Именно из-за этого Бреннону пришлось отложить свадебное путешествие. Но наконец-то все более или менее утряслось, и Валентина занялась подготовкой поездки.
        - Да, еще. Тут труп в борделе нашли, ван Виссен требует кого-то от нас. Займись на досуге.
        - Хорошо, сэр.
        Риган ушел, но едва комиссар вновь погрузился в описание травм неизвестной жертвы, найденной у вокзала, как в дверь снова постучали. Бреннон недовольно засопел и снова отложил пряник.
        - Ну, кто там?
        Это оказался Лонгсдейл, консультант по магическим делам, - в руке у него была телеграмма, которую он нес с крайне озадаченным и даже озабоченным видом. За консультантом, как всегда, следовал пес, и комиссар с некоторым удивлением отметил, что оба выглядят обеспокоенными.
        - Доброе утро. Что у вас стряслось?
        Консультант положил на стол телеграмму, а пес уселся перед Бренноном и вперился в его физиономию зловещим взглядом.
        - Меня срочно вызывают в Фаренцу, - объявил Лонгсдейл.
        - Куд-да-а-а?! - поперхнулся Натан. - Зачем?
        Пес лапой придвинул к нему телеграмму. Она была на иларском, и комиссар не понял ни слова. Лонгсдейл опустился в кресло.
        - Я и сам толком не разобрался. В Фаренце работает мой коллега Паоло Уркиола. Вчера вечером я получил от него эту телеграмму с просьбой немедленно приехать.
        - А что в этом необычного? Вы ведь таким же образом вызывали нам на помощь мисс Эттингер и мистера Бергмана.
        - Здесь дело в чем-то другом. В Фаренце находится приют для девочек Санта-Александра. В ночь на шестое число девять воспитанниц утопились в Большом канале, выбросившись из окон. Тела так и не нашли.
        - Черт подери! Ваш коллега считает, что это из-за магии?
        - В этом-то и проблема! - Лонгсдейл нахмурился. - Для консультантов это обычная рабочая ситуация. Я не могу понять, что встревожило синьора Уркиолу настолько, чтобы он срочно потребовал моего присутствия. Больше того - утром со мной связалась фройлен Эттингер. Она и еще несколько консультантов получили от Уркиолы такие же телеграммы.
        - Гм. А он не может сообщить вам какие-нибудь подробности?
        Пес громко запыхтел. Лонгсдейл как-то настороженно подобрался и, тщательно выбирая слова, произнес:
        - Час назад я попытался связаться с синьором Уркиолой, чтобы обсудить ситуацию. Не телеграммой, а другим образом. Но он не отозвался. Фройлен Эттингер сказала, что тоже пыталась, однако тот словно исчез без следа, едва отослал мне телеграмму.
        - Думаете, еще кто-то вроде Ройзмана? - тихо спросил Бреннон. А ведь Редферн ему говорил…
        - Не знаю. Надеюсь, что нет, но после истории с фройлен Эттингер… может, если бы мы активнее следили за тем, что происходит с нашими коллегами, то до этого бы не дошло.
        - Вы решили ехать?
        - Да. Ни фройлен Эттингер, ни прочие консультанты сейчас не могут оставить работу, а у нас как будто пока все спокойно.
        - Ну, спокойствие - штука непредсказуемая, сегодня есть, завтра нет. Но поезжайте, конечно. Если бы мои коллеги из другого города запросили помощи, то я бы уже паковал чемодан.
        - Больше всего меня волнует это странное исчезновение, - признался Лонгсдейл. - Не могу представить, что с ним могло случиться.
        - Редферн упоминал гибель одного консультанта - лет сорок или пятьдесят назад. Но ведь вас же нельзя убить, я сам видел.
        - Убить - нет. Но можно полностью уничтожить.
        - Э… как это?
        - Например, мгновенно испепелить. Не в обычном огне, разумеется. Такое случилось в тысяча восемьсот девятнадцатом году с моим коллегой из Дейра, Альбертом Джефферсоном, когда он пытался закрыть провал на ту сторону.
        Пес недовольно заворчал, Лонгсдейл заерзал в кресле. Бреннон внимательно на него посмотрел, достал из ящика фляжку с виски, стаканчик, плеснул в него бодрящей влаги и придвинул к консультанту.
        - Выпейте. Вы думаете, этот ваш Уркиола в ходе расследования влез в какой-то провал?
        - Не просто в какой-то. - Лонгсдейл выпил виски и удивленно спросил: - Зачем вы мне его дали?
        - Считайте, это жест поддержки. Я был в Фаренце, и гиды с лодочниками рассказывали мне, что на одном из островов в заливе есть потусторонняя дрянь.
        - Это не дрянь. На Лиганте находится самый крупный провал на нашем континенте.
        - Чего?! - подскочил комиссар. Пес мрачно покивал. - Но там же город рядом и людей вокруг полно! Как же… в Эдмуре же…
        - Вокруг провала на Лиганте установлен защитный купол, и следить за его состоянием - обязанность Паоло Уркиолы. Была, - подытожил Лонгсдейл и протянул Бреннону рюмку: - Еще есть?
        Натан обалдело помолчал, наливая виски, и наконец спросил:
        - Но почему никто не закрыл эту чертову дыру? Рядом с ней минимум сотня тысяч людей!
        - Сто шестьдесят, если быть точным. К сожалению, закрыть провал на Лиганте нельзя.
        - То есть как? Вы же закрывали у нас тут, в храме, а Полина Дефо в Эдмуре вообще в одиночку справилась.
        - Это лишь мелкие прорехи, - усмехнулся Лонгсдейл. - Провал на Лиганте настолько глубок и обладает такой мощью, что при установке защитного купола из двенадцати консультантов выжил только Паоло Уркиола. - Бреннон тихо присвистнул. - Он никогда не покидал Фаренцу, следил за провалом все эти годы, а теперь и Лиганта, и купол над ней остались без присмотра. Именно поэтому я должен ехать.
        - Неужели никто не пытался обезвредить эту бомбу, тикающую рядом с большим городом?
        - Вы уже видели, как закрывают провалы. Для этого надо войти под купол и встать рядом, что в случае с Лигантой невозможно даже для консультантов. И если не найдется никого, кто заменит Уркиолу, тогда в Фаренце придется остаться мне.
        - Проклятие! Не хотелось бы показаться эгоистичной скотиной, но меня гораздо больше устраивает ваше присутствие здесь. Слушайте, - нахмурился Бреннон, - я бы на вашем месте все же вызвал на подмогу хотя бы одного из ваших. Если дело и впрямь настолько серьезное, кто-то должен подстраховать вас и прикрыть спину.
        - Мы это уже обсуждаем. Возможно, через день или два ко мне присоединится кто-нибудь из моих коллег.
        - Когда вы едете?
        - Сегодня. Боюсь, Джен мне придется взять с собой.
        Бреннон от этой вести не расстроился. Ведьма уже сожгла живьем шестьдесят с лишним горожан, и комиссар больше не хотел таких сомнительных подвигов.
        - Будьте осторожны. Надеюсь, у вас найдется время прислать весточку-другую. Я хоть не способен вам ничем помочь, но все-таки хотел бы знать, что с вами все в порядке.
        - Хорошо, - кивнул Лонгсдейл. - Кстати, когда вы с миссис Бреннон уезжаете?
        - Через несколько дней. Но завтра я еще буду здесь.
        - Договорились. Я напишу вам по приезде.
        - Насчет вас я сообщу Бройду сам, - добавил Бреннон, уже представив себе восторг шефа от такой новости, да еще и в преддверии отъезда самого комиссара в свадебное путешествие с женой.
        Маргарет затаилась под высокими купами бузины. Уже вечерело, и холодок осенних сумерек заползал под жакет и шарф. Пальцы тоже немного мерзли - колдовать в перчатках у девушки пока почему-то не получалось.
        В траве послышался слабый шорох; Маргарет подняла револьвер, одновременно концентрируясь на заклятии. По крайней мере, в похищении, устроенном Ройзманом, был один плюс: много месяцев мисс Шеридан буквально умоляла Энджела не мучить ее ботаникой. И вот наконец по возвращении из Доргерна наставник признал ее ботаническую бездарность и заявил: «Теперь вы будете намного активнее практиковаться в защите и нападении». Вот этим Маргарет и занималась уже несколько часов…
        Шорох приближался. Девушка взглянула на часы, которые повесила на ветку рядом. Они показывали, что ползучая гадина уже в пяти ярдах.
        - Scutum, - шепнула Маргарет; над ее левой рукой возник невидимый щит. Из травы с шипением вырвалась змеевидная тварь, раздула капюшон и ринулась к девушке, капая ядом с клыков. Мисс Шеридан упала на колено и, когда гадина взвилась над ней, выстрелила, прикрывшись щитом.
        Голова змеи лопнула, извивающееся тело отбросило назад и, пока оно не отрастило новую башку, Маргарет сожгла его в пламени свежевыученного огненного заклинания. Справа мелькнула тень. Девушка отшатнулась и бросила навстречу щит. Он разлетелся на куски, но отклонил удар незримого лезвия, так что оно впилось в бузину.
        - Sphaera in ignis! - крикнула мисс Шеридан. Вокруг Энджела сомкнулся прозрачный шар, и трава поблизости от него мгновенно обратилась пеплом. Наставник погасил шар, рассеял в воздухе и с укоризной заметил:
        - Маргарет, ваша сфера должна была нагреваться внутри, а не снаружи.
        Девушка с досадой прикусила губу, а Энджел обвел учебный полигон удовлетворенным взглядом:
        - На сегодня хватит. Вы учинили достаточно разрушений, чтобы получить ужин и небольшой подарок.
        - Подарок? - с подозрением переспросила Маргарет.
        В прошлый раз Редферн принес ей коробку шоколадных конфет, которую окружали парализующие чары. К тому времени, когда девушке удалось их взломать, конфеты растаяли, превратившись в малоаппетитный ком.
        Наставник галантно предложил мисс Шеридан руку, и они направились к замку. Ужин был накрыт на застекленной террасе. Энджел в заботе о том, чтоб его воспитанница не отощала от непосильной учебы, распорядился приготовить перепелок в тыкве, запеченную сладкую фасоль и закуски.
        - Вот странно, - задумчиво заметила Маргарет, пока он вынимал из тыквы птичек, - если в нашем мире то и дело происходят войны, катаклизмы и прочие катастрофы, то почему в нем нет множества дырок на ту сторону? Он мог бы быть испещрен ими, как меерзандский сыр.
        - Вы упускаете из виду первопричину, маленькое несведущее создание.
        - Какую? Одна куча людей поубивала другую кучу людей. Почему в итоге не появилась куча порталов?
        - Дело в равновесии. - Редферн положил ей фасоли и полил сверху соусом из тыквы. - Одна армия против другой армии - это вооруженные люди по обе стороны. Все они способны нападать и защищаться. Совсем другое дело - тысячи невинных жертв, погибших внезапно. Еще перепелку?
        - Нет, спасибо. Но ведь не каждый катаклизм или эпидемия приводят к открытию стихийных порталов. На месте Антарны после извержения должна быть огромная дыра, так ведь нет ни одной, кроме тех, что прокопали археологи.
        - Вы забываете еще кое-что. - Энджел налил себе вина. - Никто из нас не знает, что происходит с той стороны. Я уверен, что там тоже возникает какой-то процесс, влияющий на появление порталов. Приятного аппетита.
        - Приятного аппетита, - ответила Маргарет.
        Наставник не любил говорить о порталах, и девушка догадывалась почему: не только из-за того, что случилось с ним на Лиганте, но и потому, что не было никакого способа изучить их со всех сторон или предотвратить их появление.
        Мисс Шеридан крепилась до самого десерта, но вопрос, ужаливший ее в мозг, был так интересен, что она не сумела удержать его в себе:
        - Энджел, а вы никогда не пытались отправить на ту сторону какой-нибудь механизм вроде крысы, которую брали в Эдмур?
        - Пытался, - сухо отозвался наставник.
        - И что?
        - И ничего. Я потерял с ним связь, едва зонд ушел на ту сторону.
        - Жалко…
        - Это еще неизвестно, жалко или нет. С той стороны иногда приходят не монстры, а такая зараза, которую вам и в страшном сне не представить. - Редферн помрачнел, и Маргарет не стала продолжать разговор. К тому же около тарелки Энджела лежали книга и маленький деревянный тубус; девушка догадывалась, что это тот самый подарок, и ей хотелось поскорей его вскрыть.
        После десерта, фруктов и вина наставник снова повеселел и, когда вся посуда исчезла со стола, небрежно подтолкнул к Маргарет тубус:
        - Открывайте.
        Мисс Шеридан тщательно изучила щедрый дар на предмет ядовитых игл, вредоносных чар и зелий, обезвредила ослепляющее заклинание и наконец осторожно раскрутила тубус. Внутри лежал свиток, стянутый черной бархатной ленточкой с личной печатью Энджела. Маргарет бережно вытряхнула свиток на скатерть.
        - Что это?
        - Разверните и прочитайте.
        - А со мной ничего после этого не случится?
        Энджел, явно забавляясь, понаблюдал за попытками девушки стащить ленточку с помощью зубочистки и ответил:
        - Конечно, я мог бы подарить вам на день рождения хорошую лошадь или новые револьверы, но мне подумалось, что Цепь Гидеона пригодится вам больше.
        Маргарет дернулась так, что выронила свиток, и неверяще уставилась на Редферна:
        - Что?!
        - Не бойтесь, оно совершенно безопасно. Для вас.
        - Но… но… но я думала, что… - Она задохнулась. Энджел, рассказывая об утерянных заклятиях Гидеона, ни словом не упомянул, что у него в закромах валяется одно из них! - Откуда оно у вас?!
        - Я долго его искал, и эта находка стоила мне немалых усилий. Заклятия Гидеона нелегко обнаружить спустя столько веков…
        - И вы отдаете его мне?
        - Да. - Энджел отвел взгляд. - Я отдаю его вам, чтобы вы всегда были в безопасности.
        «Это из-за того, что случилось, из-за Ройзмана…»
        Он до сих пор не мог себе простить, а Маргарет не хотела об этом вспоминать.
        - Цепь Гидеона не похожа ни на одно заклятие, которые вы видели раньше. Ее не сдержать браслетами, которые использовал Ройзман, но если вы решите ею воспользоваться, назад пути не будет. Цепь Гидеона нельзя отменить или прекратить ее действие.
        - Как так?
        Энджел протянул девушке книгу.
        - Прочтите. Здесь все ответы. Гидеон создавал уникальные заклинания, и если бы я только мог понять, как ему это удавалось!
        - Но разве я смогу им воспользоваться? - робко спросила Маргарет. - Я же еще и года не проучилась, чтобы…
        - Я вам помогу. Полагаю, вы достаточно освоили высокую концентрацию, чтобы не убиться при его использовании.
        - А если не освоила?
        - Озеро в пещере всегда к вашим услугам.
        - Погодите, я запуталась, - нахмурилась Маргарет. - Вы поможете мне его использовать, но как же я потом буду применять его сама?
        - Цепь Гидеона после прочтения заклятия останется с вами навсегда. Вам нужно будет научиться управлять ею, но после того, как вы примените это заклинание, вы никогда уже не сможете от нее избавиться. - Энджел прижал книгу к груди Маргарет. - Прочтите и подумайте хорошенько. Когда вы решитесь…
        - Спасибо, - шепнула девушка. Она знала, почему такой подарок: после того как Энджел понял, что не всегда может обеспечить безопасность своей ученицы, он хотел, чтобы она могла сама себя защитить.
        Наставник вдруг обнял девушку, коснулся губами лба, несколько раз поцеловал ее волосы. Маргарет слабо вздрогнула и отстранилась. Редферн пристально посмотрел на нее, и девушка поторопилась отвести глаза, занявшись упаковкой свитка обратно в тубус.
        Когда мисс Шеридан снова взглянула на Энджела, он стоял около окна: закатные блики бросали румянец на его бледное лицо и подкрашивали каштановые волосы рыжим, словно пламя костра. Он был задумчив и вдруг показался Маргарет очень печальным. Девушка подошла к учителю. Ей хотелось коснуться проступивших морщинок у его глаз, поцеловать в ответ, прижаться к его груди - но она только взяла его руку и сказала:
        - Это не из-за вас. Я знаю, что вы не станете делать ничего… такого, как Ляйднер. Мне просто нужно еще время. Немного.
        - Да, - мягко сказал Энджел. - Я знаю.
        Маргарет снова прикусила губу. Анатомический атлас совершенно однозначно толковал бурные ощущения, которые вызвали у нее действия Энджела тогда, в ее спальне дома. Однако этот же атлас содержал суровое предупреждение, о котором девушка размышляла так долго и мучительно, что сейчас выпалила, почти не раздумывая:
        - И я не хочу забеременеть! - И залилась жгучей краской, когда Редферн поднял бровь и насмешливо протянул:
        - Ах, так дело еще и в этом…
        В его руке появился флакон темно-зеленого стекла, полный какой-то жидкости.
        - Возьмите. Это мирхина. Противозачаточное. Один глоток за пять минут до собственно акта…
        - Я поняла!
        Наставник вручил ей флакон и уже собрался выдать что-то ехидное, как вдруг из кармашка для часов раздался громкий писк. Энджел вытащил часы и щелкнул крышечкой. Красный шарик под стеклом замер, пульсируя ярко-алым цветом. Такого Маргарет еще не видела - обычно шарик двигался, указывая на приближение нежити или нечисти.
        - Что это значит, Энджел?
        - Я поднимусь в свой кабинет. Мне требуется кое-что проверить.
        - Я вам нужна?
        - Нет. Идите почитайте книгу.
        Девушка взяла подарки и следом за Энджелом поднялась по лестнице, только он свернул в кабинет, а мисс Шеридан - к своим комнатам. Там она убрала свиток и флакон в ящик комода и села за книгу. Однако любопытство родилось гораздо раньше Маргарет - даже самая интересная книга про самое лучшее в мире заклятие не могла увлечь девушку, пока она не узнает, что такого случилось с часами и что наставник делает у себя.
        Дверь в кабинет Редферна была приоткрыта, и Маргарет, постучавшись из вежливости, переступила порог. Энджел, покачивая часы на цепочке, стоял у большого серебристого глобуса, который обычно мерно вращался над треногой рядом с рабочим столом. Но теперь шар застыл, а один из участков карты был сильно увеличен и парил над ним. Вид у Энджела озадаченный.
        - Что случилось? - спросила мисс Шеридан и поглядела на карту. Это было северо-восточное побережье Илары, где в глубоком изгибе залива лежала Фаренца, раскинувшись на сотне островков.
        - Не могу понять, - пробормотал Редферн. - Мне поступил сигнал, но ведь все в порядке. - Он еще покрутил карту, и она сместилась дальше в залив, к островам… точнее, к одному острову. - С какой стати прошел сигнал, там же есть консультант?.. Или уже нет? - Энджел нахмурился, отступил от глобуса и выдвинул ящик стола.
        - Вы ведь говорили, что не следите за ними.
        - За всеми - конечно, нет. Только за одним.
        - Но почему?
        Редферн вытащил из ящика продолговатый кристалл на цепочке. Внутри мерцал рой зеленых искр.
        - Потому что этот консультант, Паоло Уркиола, - единственный, кто все время наблюдает за Лигантой.
        Сердце Маргарет екнуло от любопытства. Неужели она наконец узнает об этом острове что-то интересное? Энджел никогда не рассказывал, и прочитать было негде - он явно прятал все записи, если они вообще существовали.
        - А зачем он за ней следит?
        - Не столько за ней, - наставник осмотрел кристалл, протер его тряпочкой, - сколько за провалом на ту сторону на этом острове.
        - Так он до сих пор открыт?! - закричала Маргарет. Энджел поднял на нее потемневшие глаза, и она вдруг осознала, что наставник никогда не рассказывал ей о том, что же стало с провалом на Лиганте. - Но почему?! Там же целый город рядом! Сотня тысяч людей! Как вы…
        - Если бы я мог его закрыть, неужели вы думаете, что не закрыл бы?
        - Но… тогда как же…
        - Я разработал технологию консервации и полной изоляции для провала на Лиганте. Над ней был создан защитный купол, а вокруг установлен периметр, не впускающий никого в ее прибрежные воды и не выпускающий ничего оттуда. Уркиола все эти годы следил за состоянием купола и периметра, а теперь… - Энджел пробормотал заклинание, еще больше увеличил карту и погрузил в нее кристалл. - А теперь посмотрим…
        Рой искр вырвался из кристалла и закружился по карте, как метель. Маргарет завороженно смотрела на них, пытаясь осмыслить такое открытие. Она и не подозревала, что провал открыт. Ей почему-то казалось, что он закрылся - ведь для этого же и существуют консультанты, верно? Они наверняка нашли такую огромную дыру на ту сторону и позаботились… но почему у них не получилось? Почему пришлось консервировать остров? И что будет, если…
        Девушка встряхнула головой, отгоняя эту мысль. Искры на карте вспыхнули и вдруг погасли одна за другой. Энджел убрал кристалл и озабоченно побарабанил пальцами по столу.
        - Странно, - наконец изрек наставник. - Уркиола исчез. Но купол и периметр над Лигантой - вот они, нетронуты и совершенно целы. А раз так - то куда же он подевался?
        - Может, уехал?
        - Нет, тогда амулет, - Энджел помахал кристаллом, - указал бы куда. Куда этот чертов консультант мог утащиться, если должен сидеть и следить… О! - вдруг встрепенулся он. - Маргарет, ваш дядя, кажется, собирается в свадебное путешествие по Иларе?
        - Энджел! - с упреком воскликнула девушка. - Ну вы же не собираетесь просить дядю лазить по вашей Фаренце в поисках консультанта в свой единственный медовый месяц?
        - А почему нет? - хладнокровно сказал Редферн. - Что может ему помешать? Я же не прошу его залезть в склеп с упырями и упокоить их заклинаниями. Обычная розыскная работа…
        - Но он едет в свадебное путешествие!
        - Да я ему заплачу, если дело в этом. Уверен, ваш дядя уже через три дня от скуки взвоет без работы, а так и ему развлечение, и мне… нам польза.
        - Ох, ну ладно, - сдалась мисс Шеридан. В конце концов, у нее на столе лежала интересная, еще не читанная книга про заклятие Гидеона, а дядя Натан достаточно взрослый, чтобы самостоятельно послать Энджела с его деловыми предложениями куда подальше.
        9 ОКТЯБРЯ
        Там была собака. Большая рыжая собака. Ренцио облизнула губы. Пес лежал у крыльца, опустив башку на лапы, и лениво наблюдал за редкими прохожими. Но стоило девочке шагнуть к дому, как пес приподнял морду и пристально уставился на нее. Ренцио замерла. Она никогда раньше не видела тут этой собаки, но в дом теперь не попасть.
        Синьор, который жил здесь, вот уже два дня как отбыл неизвестно куда. Отличное время, чтобы залезть в окошко и пошарить в ящиках и шкафах. Лакомый кусок - правда, раньше что-то отталкивало их всех от этого дома. А сейчас… Ренцио была настолько тощей, что втиснулась бы в лисью нору, и вот все прахом: здесь лежит собака. Здоровущая какая! Без мяса с отравой не обойтись. Девочка сердито сплюнула, завернулась в дырявую шаль и побрела прочь.
        На узкой улице в такую рань никого не было. Справа высились дома, слева плескалась вода. Ренцио держалась ближе к строениям - каналы она не любила. Вдруг позади мелькнула тень, и девочка испуганно шарахнулась. Проклятущая псина! Она неторопливо топала по мостовой, иногда нюхая воду.
        «Да чтоб ему! Ничего он там не охранял! Просто так у крыльца валялся! Камнем бы в него швырнуть, но камня под рукой не было. Хотя… Холеный, - подумала девочка; пес сунул в воду лапу. - Может, его увести и продать? Но как увести такого огромного? Он же наверняка как куснет! И залает, как пить дать! Да ну его…»
        Она осторожно попятилась от собаки и пошла к виа Марчио. Сейчас едва светало, осенние утренние сумерки были холодными и густыми. В шелесте волн, водяных бликах канала, запахе тины и водорослей было страшное. Ренцио отступила ближе к домам и ускорила шаг.
        В канале вдруг так сильно плеснула волна, что брызги окатили девочку до колен. Ренцио натянула повыше шаль и покосилась на канал. Никогда они ей не нравились - швырнул тело с камнем на шее в воду, и делов! Ни следа, ни намека, ищи сто лет - и не найдешь. Уж сколько раз… Ренцио растерянно замерла. Ей вдруг послышался странный звук - словно под водой кто-то тихонько пел. Но кто там может петь, там же только тина, водоросли и мусор?
        В голове у нее слабо зашумело - так же, как гудит раковина, если поднести ее к уху. По маслянисто-темной поверхности воды плясали лиловые и бледно-фиолетовые отсветы, будто на глубине плыл кто-то с фонарем. Сквозь шум в ушах девочка разобрала чьи-то голоса - веселые, красивые, доносящие откуда-то снизу.
        «Бежать…» - подумала она, но нежный мелодичный плеск волн заставил ее сделать шажок к воде, потом еще и еще. Блики весело танцевали, голоса звучали все отчетливей, и когда девочка подошла к краю, чья-то ледяная рука цепко схватила ее за лодыжку и дернула вниз.
        Ренцио стукнулась о камень так, что нога и бок онемели от боли. Холодные пальцы впивались в ее кожу, как когти, и она съехала по склизкой мостовой в черные волны канала. Но прежде чем над ее головой сомкнулась вода, на краю мостовой вспыхнула огромная огненная фигура, и рыжий пес с ревом нырнул в канал.
        Вода мигом разогрелась, как в чайнике. Пронизывающий холод, от которого сердце Ренцио едва не остановилось, исчез, а мечущиеся вокруг белесые тени отпрянули. Пес схватил девочку за шкирку и выпрыгнул на мостовую. Он бросил Ренцио себе под брюхо и встал над ней, глухо рыча, - живая гора из огня и жара. Над водой раздался дикий злобный визг - звук заскакал по волнам, дробясь и рассыпаясь эхом, а потом из канала с плеском вырвались три светлые фигуры.
        Ренцио откашлялась, отплевалась, подняла голову и оцепенела: над водой кружили девочки в длинных рваных рубахах. Их лица были странно искажены, кожа источала бледное свечение, а в приоткрытых ртах виднелись ряды зубов, один за другим, уходящие прямо в глотки. Пес припал к камням мостовой и испустил такой рев, что у Ренцио чуть дух не вышибло. Она зажала руками уши и сжалась в комок. Ей бы ни за что не удалось сдвинуться с места - руки и ноги почти отнялись от страха, даже сердце еле билось.
        Вдруг одна из девочек ринулась вниз, как хищная птица. Перед Ренцио мелькнули белые лохмотья, кости вместо ног, длинные когти на птичьих лапах, - а потом пес прыгнул. Он вцепился в девочку-призрака, повалил ее наземь и вонзил в нее клыки - трепал, раздирая в клочья, топтал лапами, и огонь прожигал ее тело… Она так визжала, что у Ренцио голова чуть не лопнула. От ужаса девочка вжалась в камни мостовой, зажмурилась и наконец провалилась в глухой мрак.
        …Она очнулась от того, что по лицу елозила горячая мокрая шершавая тряпка. Ренцио замотала головой и ткнула локтем во что-то теплое и мягкое. Открыла глаза. Над ней стоял пес. Его глаза горели, как угольки, но шерсть уже не пылала, и из пасти свешивался большой розовый язык. Впрочем, язык псина тут же втянула. Рядом на корточки опустился какой-то синьор, и Ренцио попыталась отползти. Она-то знала, чем занимаются всякие синьоры, когда им удается поймать на улице девчонку!
        …а у этого еще и глаза светились бледно-голубым…
        - Не бойся, - с мягким акцентом сказал он. - Это мой пес.
        Девочка сглотнула. Синьор оказался таким рослым здоровяком, что мог бы придушить ее одной рукой, если б только подумал, будто она хотела украсть его собаку.
        - Кругом чисто. - Около них остановился худощавый черноволосый парень. - Другой нежити рядом нет.
        Синьор кивнул. На вид он был серьезным и добродушным, но они все с первого взгляда ничего, а на деле…
        - Расскажи нам все. С того момента, как поняла, что происходит нечто странное.
        Почему им всем надо, чтобы с ними говорили?! Ренцио вот за всю жизнь ни словечка не сказала, и ничего, не померла!
        - Если ты не хочешь говорить, - продолжал синьор, - то просто расслабься и вспомни сегодняшнее утро.
        - Может, не будем заниматься этим здесь? - недовольно спросил парень. - Давайте хотя бы за какой-нибудь угол свернем.
        Ренцио подобралась. От этих могут спасти только быстрые ноги. Надо просто выбрать минуту и внезапно броситься бежать. Будто мало ей этих водяных призраков! Она вспомнила ледяные пальцы, зубастые пасти и мелко затряслась.
        - Никто не причинит тебе вреда, - сказал синьор, и пес опустил тяжелую лапу ей на плечо.
        - Мы дадим тебе еды и денег, - вмешался его приятель. - Времени уйдет минут пять, а потом можешь валить на все четыре стороны.
        Вот-вот, всего-то останься с синьором на минуточку, он даст тебе денег и хлебушка. Ренцио собрала в кулак остаток сил, вскочила и рванула прочь. Парень сцапал ее за шкирку и поднял извивающуюся девочку в воздух, как пук моркови. Она пнула его изо всех сил, но он даже не дернулся, поймал ее за подбородок и уставился ей в лицо. Ренцио не успела зажмуриться. В очень черных, без блеска глазах парня вспыхнули огненные кольца. От этого жуткого взгляда девочка обвисла, будто тряпичная кукла, в голове помутилось, и дальше она не помнила…
        «Какого черта ему надо?» - сердито думал Бреннон, прогуливаясь с Валентиной по набережной. Как будто по воскресеньям им заняться больше нечем, только бегать на встречи с пироманом!
        - Письма пишет, - проскрипел комиссар, пронизывая раздраженным взором толпу горожан, гуляющих по набережной. - Встречи назначает! Я ему кто - друг семьи, что ли?
        - Но вдруг он что-нибудь знает о пропавшем в Фаренце консультанте? Ты так беспокоишься за Лонгсдейла, а мистер Редферн, быть может, следит за этим городом.
        - Не уверен, что после рассказов пиромана мне полегчает, - буркнул Натан. Лонгсдейл, пес и ведьма отбыли в Фаренцу восьмого числа после полудня. Консультант обещал писать по мере возможности, но Бреннон, памятуя о прошлых делах, сомневался, что тот сумеет выкроить на это время.
        Валентина взяла комиссара под руку, и его раздражение утихло. К тому же денек был просто чудо: пригревало солнышко, на небе до самого горизонта - ни облачка, даже вода в Уире казалась теплой, как летом. Горожане с удовольствием гуляли, обсуждая необычно теплый октябрь.
        - А потом ничего не случится? - тихо спросил Натан, поглаживая руку вивене[1 - Вивене (они же агуане, они же брегостене или пантегане) - фольклорные персонажи из местных легенд сел и деревень в предгорьях Альп. Это духи жизни, которые оберегают реки, леса, луга и поля. Валентина также является хранительницей места.]. - Ну, с погодой и вообще, от того, что ты тут влияешь…
        - Нет, - безмятежно отозвалась она. - Я же знаю, что делаю. Все равно нам скоро уезжать, так почему бы не насладиться теплом перед отъездом? Когда мы вернемся, будет уже глубокая осень.
        Бреннон хмыкнул: похоже, блэкуитцы ничего не имели против затянувшегося лета. Раз он не смог увезти Валентину в путешествие сразу после свадьбы - то почему бы ей не порадовать себя теплом и солнышком? Они собирались на юг Илары, где, как сказала Валентина, в это время года чудесная погода. Впрочем, чудесную погоду они наверняка привезут с собой.
        За время, прошедшее после женитьбы, Натан немного пообвыкся в новом положении, одним из весомых плюсов которого было обитание прямо напротив работы. Бреннон особенно оценил это, когда днями и ночами разгребал последствия ночного бунта, устроенного злобным магом Розйманом. Всегда приятно, доработав до часу ночи, перейти улицу и оказаться дома.
        Еще больше Натан оценил деликатность, с которой Виктор перевесил портрет отца к себе в комнату. Дети Валентины не имели ничего против комиссара, но он все равно чувствовал, что движется по очень тонкому льду - например, Марион была явно неравнодушна к ведьме… то есть дворецкому мистера Лонгсдейла, потому что Джен носила мужское обличье. И хотя Джен не отвечала на скромные знаки внимания от девушки (слава богу!), Натан пока понятия не имел, как выпутаться из этой ситуации. Так что поездка в Илару была очень кстати, чтобы собраться с мыслями и подумать, как быть и с Марион, и вообще с этим внезапным отцовством.
        - Вот они, - сказала Валентина.
        Бреннон засопел. Редферн и Маргарет сидели в одной из беседок, которые мэрия для удобства гуляк натыкала там и сям вперемешку с клумбами. Пироман что-то рассказывал девушке, указывая тростью то на одно, то на другое здание. А если учесть, что он был ровесником кафедрального собора, то Бреннон даже думать не хотел, что именно Энджел способен поведать ученице.
        - Мне кажется, они вполне счастливы, - примирительно заметила Валентина. - По-моему, мистер Редферн пытается, хм-м-м… наладить с тобой родственные отношения.
        - Отлично пытается, даже не потрудился показаться ее семье.
        - Но он же все равно старается!
        Симпатия Валентины к этому типу была Натану совершенно непонятна. Поэтому он ничего не ответил и направился к беседке, которую все остальные горожане обходили по дуге.
        - О, дядя, добрый день! - приветливо воскликнула Маргарет, взглянула на вивене и неуверенно добавила: - Тетушка?
        - Как хочешь, дитя, - отозвалась Валентина. Редферн встал и поклонился ей; комиссар, понятно, никакого приветствия не дождался. Вместо этого пироман уставился на Бреннона, как кот - на кувшин сливок, и заявил:
        - Я хочу вас нанять.
        Маргарет тяжело вздохнула, и Натан понял, что она уже пыталась привить наставнику представления о приличиях, но безуспешно.
        - С чего это вдруг? Я буду занят в ближайшие две недели.
        - В ближайшие две недели, - изрек этот тип, не обращая внимания на то, как намекающе дергает его за рукав Пегги, - вы совершенно свободны. Чем вам, в конце концов, еще заниматься в свадебном путешествии?
        - В свадебном, - подчеркнул Бреннон, - путешествии. С моей женой. Неужели вы думаете, что мы не найдем занятия?
        Пироман помолчал, переводя взгляд с Валентины на комиссара, и наконец вкрадчиво осведомился:
        - Неужели вам даже не интересно, зачем я хочу вас нанять?
        - Я обязательно поинтересуюсь, когда мы вернемся из путешествия.
        - Но я же вам заплачу! - воскликнул Энджел.
        - Слушайте, - после паузы спросил комиссар, - вы вообще понимаете, что значит слово «нет»?
        Судя по физиономии пиромана, он считал, что ему-то отказать невозможно, и потому сдаваться не собирался:
        - Но что вам мешает меня выслушать, а только потом отказывать?
        - В самом деле, Натан, - мягко сказала Валентина, - давай просто послушаем. Вдруг это важно?
        Бреннону вспомнились Ройзман, Полина Дефо, Джейсон Мур, и он наконец неохотно буркнул:
        - Ну что у вас там?
        - В Фаренце исчез консультант, Паоло Уркиола, который должен был надзирать за состоянием провала на Лигенте, - на одном дыхании выдал пироман. Комиссар дернулся, как подстреленный. Черт подери! Таких совпадений не бывает!
        - Вы что, следите за ним?
        - Именно за этим консультантом - да, поскольку он отвечает за…
        - В ночь на шестое октября в Фаренце утопились девять девочек из приюта Санта-Александра, - перебил Бреннон. Энджел вздрогнул всем телом, темные глаза расширились. Маргарет сжала его руку, и они обменялись встревоженными взглядами.
        - Энджел, это похоже на ритуал! Вроде жертвоприношения, которое хотел устроить Джейсон Мур, - сказала Пегги.
        - Думаю, дело гораздо хуже, - произнес комиссар. - После гибели девочек Уркиола разослал телеграммы коллегам с просьбой как можно скорее прибыть в Фаренцу. Однако никому из них больше не удалось с ним связаться, как будто сразу после этого он исчез.
        Редферн встал и, напряженно хмурясь, прошелся по беседке.
        - Что настолько напугало консультанта в этих смертях? - спросил у него Бреннон.
        - Не знаю. Девять жертв - слишком обычное число, оно используется во множестве ритуалов. Мне нужны детали, какие-нибудь особенности, незамеченные тонкости…
        - Ну так и езжайте сами в Фаренцу. Я-то вам зачем?
        Пироман остановился посреди беседки и резко бросил:
        - Я не могу даже приближаться к Фаренце. Не будьте идиотом! Вы же видели, как провал в Эдмуре притянул Полину Дефо.
        - Так этот ваш провал накрыт каким-то куполом, Лонгсдейл говорил, что этот купол Уркиола и караулил.
        - Не сравнивайте мышиную нору с расколом от землетрясения! Даже под куполом портал такой мощи притянет меня, как магнит - железную стружку.
        - Лонгсдейл уехал в Фаренцу вчера, как раз чтобы разобраться с…
        - Именно поэтому, - игнорируя Натана, продолжал Редферн, - вместо меня туда поедете вы. То есть вы двое, раз уж у вас свадебное путешествие.
        - Вы глухой? В Фаренцу уже отбыл Лонгсдейл, и уж он-то справится с потусторонней дрянью всяко лучше меня. Мы собираемся уехать…
        - Да какая вам разница, где ездить? По Фаренце, занимаясь полезным делом, или по древним руинам, впустую растрачивая время и деньги?
        - Вы забываетесь, Редферн. Я не ваш служащий, - холодно напомнил комиссар.
        - Натан, - успокаивающе прикоснулась к нему Валентина, - он в целом прав.
        - В целом? А в деталях? В деталях он прав? Неужели ты хочешь провести наше путешествие посреди сырого, промозглого, провонявшего тиной города?
        - Посреди города, набитого людьми, как бочка сельдью, - тут же уцепился пироман, - рядом с которым находится самый крупный провал на ту сторону на нашем континенте, в городе, где уже пропал консультант. Вас это никак не волнует? - Он выжидательно уставился на Бреннона, словно полагал, что комиссар тотчас выдаст решение проблемы.
        Маргарет открыла сумку, которая все это время лежала рядом на скамье, вытащила дюжину увесистых тетрадей в толстом переплете и протянула их комиссару.
        - Здесь все собранные Энджелом материалы по провалу на Лиганте. Данные наблюдений за несколько столетий. Дядя, ты можешь просто передать их мистеру Лонгсдейлу, а потом отправиться дальше, на юг Илары. Вы же туда собираетесь?
        - Угу, - буркнул Натан, почти против воли взял одну из тетрадей, открыл и взглянул на дату: «Ориентировочно 13 января 1631 года».
        - Ориентировочно?
        - Я не совсем уверен, до открытия портала я… со мной произошел ряд других событий. - Редферн угрюмо замолчал, всем своим видом показывая: «А каких именно - не ваше дело».
        - Хорошо, - буркнул Бреннон, - я отдам Лонгсдейлу ваши тетради. А потом уже сами общайтесь с ним насчет пропавших консультантов и чертовых ритуалов.
        «Духоподъемное чтиво», - кисло подумал Натан, когда дочитал третью тетрадь к вечеру воскресенья. Самое то перед началом рабочей недели. Так и лезут мысли о тщете всего сущего… Одна из них особенно не давала Бреннону покоя.
        - Редферн изобрел и установил купол вокруг острова в тысяча шестьсот девяносто втором году, - сказал комиссар. - Но что сдерживало провал шестьдесят один год до этого? Пироман полагает, что именно твои сородичи не дали ему развернуться на полную мощь.
        - Возможно, - отозвалась Валентина. Она сидела перед своим туалетным столиком, готовая связаться с Лонгсдейлом через зеркало. Консультант оставил им свой адрес, но комиссар был не уверен, что они застанут Лонгсдейла дома.
        - Но зачем им это делать? Разве это не опасно - даже для таких, как ты?
        - Это очень истощает, - вздохнула вивене. - Однако если на Лиганте открылся настолько глубокий провал на ту сторону, мои братья и сестры просто не могли оставить все как есть.
        - Почему?
        - Мы плоть от плоти этого мира. Провал, разрушающий его, разрушает и нас.
        - Но это никого из них не убило? - встревожился Натан. - Рядом с этой штукой с тобой не случится ничего плохого?
        - Нас нельзя убить. Не беспокойся, раз провал изолирован, то ни мне, ни тебе он ничем не грозит.
        - Понятия не имею, чего пироман от меня хочет, - со вздохом признался Натан. - Я в магии не смыслю ни уха ни рыла и могу успешно выступать только в роли приманки для нежити. Ладно, попробуй все-таки связаться с Лонгсдейлом. Разберемся с этим делом поскорее.
        Валентина сосредоточенно посмотрела на зеркало, которое тут же стало мутнеть, словно наполнялось туманом. Вивене делала это без всяких заклинаний, так же непринужденно, как заваривала чай. Наконец в ее зеркале отразилась спальня джентльмена - а сам джентльмен обнаружился на кровати, по уши зарывшийся в газеты, книги и свитки. Валентина уступила мужу место, и Натан громко кашлянул. Лонгсдейл вскочил с кровати, схватил револьвер, выдернул из ножен на поясе трехгранный клинок - и только потом несколько смущенно пробормотал:
        - О, это вы! Добрый вечер. Простите, я совершенно забыл написать вам, хотя обещал…
        - Ничего страшного. - Бреннон окинул оценивающим взглядом кучу книг и стога свитков на постели. - Вы, я вижу, в работе по самую маковку.
        - Да.
        - Уже нашли что-нибудь?
        Лонгсдейл сокрушенно покачал головой:
        - Пока нет. Дом Паоло Уркиолы был пуст, когда мы прибыли. Но не похоже, чтобы он куда-то уехал: все вещи на своих местах, никаких следов поспешных сборов. По-моему, он вообще не собирался покидать жилище надолго. Когда мы осматривали комнаты, то в кухне нашли полную кастрюлю свежего супа и приготовленную к запеканию баранью ногу. В кабинете и библиотеке синьор Уркиола работал совсем недавно, даже не успел убрать книги на место.
        Это Натану не понравилось. Слишком все смахивало на похищение - например, на хорошо продуманную засаду, в которую консультант угодил, когда ненадолго вышел из дома. Как мисс Эттингер.
        - А его зверь? Ну, животное, которое сопровождает, - оно куда делось?
        - Никого, - повторил Лонгсдейл. - В доме никого нет.
        - Думаете, это кто-то вроде Ройзмана?
        - Не могу сказать. Но даже если Уркиолу похитили - то явно не из дома. К тому же мое положение несколько осложнилось, - помолчав, добавил Лонгсдейл. - Девять погибших девочек обратились в нежить. Вчера они стали нападать на бездомных детей. Я смог отбить одну девочку, но остальные жертвы…
        - Как это - обратились? - спросил Натан; на сердце потяжелело. Он услышал, как обеспокоенно шевельнулась в кресле Валентина. - Сами по себе, что ли? Или их кто-то превратил?
        - Пока выясняем. Джен работает над образцами их плоти в лаборатории.
        - Сколько всего жертв?
        - Считая вчерашних - двенадцать. И хотя из девяти обращенных трех мы убили - не факт, что новые погибшие тоже не обратятся.
        - Но все же к чему вы больше склоняетесь?
        Лонгсдейл долго молчал, прежде чем ответить.
        - Мне все же кажется, что мы имеем дело с умыслом. Жертвоприношения всегда были основным источником сил для чернокнижников. Но почему вы спрашиваете? - удивился консультант, покосившись на Валентину. - Я думал, вы собрались в путешествие…
        - Так и есть. Но вчера на меня, как черт из табакерки, выпрыгнул Редферн. Он, оказывается, тоже засек исчезновение Уркиолы и требовал, чтобы я выяснил, куда делся этот консультант и почему.
        Изумление, отразившееся на лице Лонгсдейла, так быстро сменилось надеждой, что Натан мигом пожалел о сказанном.
        - А вы можете? - спросил консультант.
        - У меня нет никаких прав вести полицейскую деятельность в Фаренце. Да и как я буду допрашивать свидетелей и подозреваемых? На языке жестов?
        - Ну, с этой проблемой разобраться нетрудно. Хотя, конечно, нет, - вздохнул Лонгсдейл. - Разумеется, я не стану просить вас ни о чем подобном. Только не в ваш заслуженный отпуск. Надеюсь, вы отлично проведете время. Юг Илары прекрасен в это время года.
        - Спасибо. Но Редферн попросил меня кое-что вам передать. - Натан поднял несколько тетрадей, чтобы Лонгсдейл их увидел. - У меня тут дюжина дневников его наблюдений за провалом на Лиганте, начиная с того дня, когда он возник.
        Консультант уставился на тетради с такой жадностью, словно хотел выдернуть их из рук Бреннона прямо через зеркало.
        - О, это было бы просто прекрасно! У синьора Уркиолы имеются свои записи, но эти просто бесценны!
        - Я успел прочесть только первые три тетради, но уверен, что остальные ничуть не хуже. Многое, во всяком случае, становится ясным. Мы бы… - Натан обернулся к жене. - Мы бы могли заглянуть к вам завтра?
        - Да, конечно, - отозвалась Валентина. - Это совсем нетрудно.
        - Конечно! - с жаром согласился Лонгсдейл, не спуская алчущего взора с тетрадей. - Я буду ждать вас. Мне необходимы любые сведения, тем более что здесь нет сотрудничества с полицией и вообще полиция в Иларе совершенно не способна к такой работе, как ваша!
        - А с кем же вы там сотрудничаете? - удивленно спросил Бреннон.
        - С церковью.
        - Господи, - после паузы сказал комиссар, охваченный отнюдь не богобоязненными чувствами. С церковными крысами, это надо же! Неудивительно, что расследование едва продвигается. - Они хотя бы впустили вас в приют, чтобы вы осмотрели комнаты пострадавших?
        - О, ну… я работаю над этим. Завтра после обеда мне назначил аудиенцию его преосвященство, глава местной инквизиции.
        - Что за дремучее средневековье, - горестно пробормотал Натан под смешок Валентины. - Тогда мы приедем к вам часов в двенадцать. Подойдет?
        - Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы Джен приготовила вам комнату. Возможно, - с еле слышной просительной ноткой добавил Лонгсдейл, - вы решите осмотреть тут некоторые достопримечательности и задержитесь на пару дней?
        - Маловероятно, - твердо отрезал Бреннон. - До скорой встречи.
        Он встал с пуфика и потер поясницу. Как женщины вообще балансируют на этой жердочке? Валентина коснулась зеркала, и изображение растаяло.
        - Извини, - покаянно произнес Натан. - Я не собираюсь там задерживаться и тем более работать на пиромана. Мы заглянем всего на несколько часов. Тебя это не утомит? Такие быстрые, гхм… перемещения?
        - Нет, ничуть, - ответила вивене и лукаво добавила: - Впрочем, я вовсе не расстроюсь, если ты потратишь на визит чуть больше нескольких часов.
        10 ОКТЯБРЯ
        Бреннон вышел из зеркала посреди небольшой темной гостиной, поставил на пол два чемодана и подал руку жене. Валентина с любопытством огляделась - она была в доме Лонгсдейла всего два раза, и логово консультантов явно вызывало у нее интерес. В гостиной их встретила Джен - одна.
        - Добрый день. Лонгсдейл рассылает сообщения другим консультантам и малость увлекся, - проговорила ведьма, покосилась на Бреннона и неуверенно улыбнулась. Их отношения сильно охладели после того, как она спалила шестьдесят с лишним горожан. Девушка явно старалась изгладить из памяти Натана этот поступок - вряд ли она могла понять, почему он не в силах так просто это забыть. Она же не человек.
        - Я отнесу вашу вещи в комнату, сэр.
        - Не стоит, - торопливо сказал Бреннон. - Мы только передадим Лонгсдейлу тетради и сразу отправимся на юг.
        - Но я бы не отказалась выпить чашечку чая, - добавила Валентина. - В конце концов, уйти так быстро будет невежливо.
        - Э… да, пожалуй, - согласился Натан, почему-то с облегчением. Ему хотелось обсудить с Лонгсдейлом ход дела - ведь консультант был тут один, и ему приходилось буквально разрываться на части. - Что с опознанием? Лонгсдейл сказал, ты занимаешься останками в лаборатории.
        - Да. Уже практически закончила. Мы собрали образцы трех особей. Таких тут называют мараббекки - это водяная нежить, которая кормится тем, что утаскивает под воду людей.
        - А воды тут как раз хоть залейся, - задумчиво заметил комиссар, глядя в окно. Вместо мостовой внизу плескался канал.
        - Мараббекки? - нахмурилась Валентина. - Но они не охотятся стаей и впадают в спячку осенью. Они почти не выносят холода, а потому не активны до середины весны.
        - То есть сейчас не сезон?
        - Да, сэр. А кроме странного поведения я обнаружила почти стертый отпечаток заклятия, - добавила ведьма и мрачно буркнула: - Чертова текучая вода всюду! Она стирает следы магии почище, чем огонь!
        - Значит, думаешь, девочки не сами по себе превратились в этих барабек?
        - Мараббекки. Нет, им помогли. Уверена, что из окон выпасть - тоже.
        - А как вообще человек может превратиться в нежить сам по себе? - невольно заинтересовался Натан. - Ну, с утбурдом дело было понятное, но здесь-то отчего?
        - Чаще всего причина в проклятии или гибели в дурном месте, - ответила Валентина. - Нечисть с той стороны тоже может обращать людей. Или, - она коснулась пальцем стекла, - воздействие провала.
        Бреннон взглянул, куда она указывала, - далеко в заливе, почти скрытый дымкой, виднелся крохотный островок.
        - Но провал же под куполом? Редферн утверждал, что защита цела и невредима.
        - Да, это верно, - согласилась вивене. - Иначе я бы сразу почувствовала. Но тем не менее вокруг провалов на ту сторону всегда появляется нежить.
        - Ну, тут дело точно не в этом, - заявила Джен. - Девчонок превратили в нежить намеренно, вот только они так долго бултыхались в текучей воде, что я уже ни за что не определю, кто и как именно. Сэр, а вы… - Она коснулась руки комиссара, и он невольно вздрогнул. Девушка, потупившись, отступила. - Простите, - подавленно сказала она. - Вы никогда не забудете, да?
        Бреннону не очень хотелось это обсуждать - тем более, он сомневался, что ведьма сможет понять.
        - Джен, представь, что кто-то убьет шестьдесят твоих сородичей. Я знаю, ты это сделала не потому, что желала им зла. Но они были всего лишь жертвами проклятия. Их нельзя убивать.
        - Я не могла остановиться, - прошептала Джен. - Инициацию нельзя остановить, раз она началась. Она просто происходит, и все. Я бы… я бы даже вас могла убить и не заметила бы…
        Валентина обняла ее за плечи, и ведьма окончательно поникла. Но, к счастью, в коридоре послышались шаги, и появление консультанта наконец прервало этот неуместный и неприятный разговор. Пес при виде комиссара активно замахал хвостом.
        - Привет, Клык, - сказал Бреннон. Собака возмущенно засопела. Но, в конце концов, должна же у нее быть кличка!
        - О, вот и вы! - обрадовался Лонгсдейл. - Прошу простить, я задержался, обсуждая ситуацию с коллегами.
        - Пожалуй, - сказала Валентина, - я поднимусь в нашу комнату. Джен меня проводит и возьмет вещи.
        - Погодите. - Бреннон открыл чемодан и достал сумку с тетрадями. - Вот, прошу. Наблюдения Редферна.
        Глаза Лонгсдейла нетерпеливо вспыхнули, и он выхватил сумку из рук комиссара, словно там было его давно потерянное дитя.
        - Они и правда ведутся с тысяча шестьсот тридцать первого года? Это ценнейшие сведения, записи Уркиолы начинаются на шестьдесят лет позже. - Консультант мигом распаковал добычу и, маниакально блестя глазами, зарылся в первую тетрадь. Пес шумно обнюхивал остальные. Джен взяла чемоданы и вопросительно посмотрела на Бреннона. Конечно, на этом месте им всем следовало распрощаться, но… но Валентина уже выскользнула из гостиной и поднималась по лестнице, а Натан не мог просто так уехать, не расспросив Лонгсдейла. Это просто невежливо, черт возьми! Комиссар кивнул ведьме, и она щелкнула пальцами. Чемоданы исчезли.
        - Джен сказала, вы подозреваете вмешательство чернокнижника вроде Джейсона Мура или Ройзмана?
        - А? Да, да, конечно, - рассеянно ответил Лонгсдейл. Не выпуская из рук драгоценную тетрадь, он опустился в кресло у камина.
        - Вам надо бы осмотреть место происшествия в приюте. С кем работал Уркиола? Этот человек способен помочь?
        - Кардинал Джироламо Саварелли, глава местной инквизиции, - пробормотал Лонгсдейл, и комиссар едва не поперхнулся:
        - С кем?! Вы что, шутите?
        - Тут так принято, сэр, - почти извиняющимся тоном сказала ведьма. - Местная полиция - стадо тупорылых баранов. Гребут взятки, на остальное кладут хрен. Даже при помощи гипноза я не выбила из них ничего полезного.
        Бреннон засопел. Впрочем, он еще в прошлый визит отметил вопиющую неэффективность местной полиции. Клык фыркнул и улегся перед камином.
        - Мы идем к этому типу сегодня, - напомнила Джен скорее Лонгсдейлу, чем комиссару. - Через пару часов! - Она пнула ножку кресла. Консультант слабо замычал, увлеченно изучая какую-то схему. - Сэр, может, вы сходите вместе с ним? Я не слишком-то хочу отираться около церковников. А его, как видите, нельзя без присмотра оставлять.
        - И что я буду там делать? Я-то на местном могу только мычать.
        - Нашли проблему! - фыркнула Джен. Она выдвинула ящик секретера в углу и, порывшись внутри, бросила в руки Натану футляр. В нем лежала булавка в виде цветка с аметистовой головкой и берилловым листиком: - Приколите к лацкану. Аметист переводит иларский для вас, берилл - ваших слова для иларцев.
        - Хорошо, - сдался Бреннон. Валентина как будто хотела немного отдохнуть, так что если он проведет час-другой, сопровождая Лонгсдейла, то время не потеряет. - Схожу на инквизиторский прием. Будем надеяться, что церковные крысы не пошлют нас в пешее путешествие к… папскому престолу.
        - О, - безмятежно отозвался Лонгсдейл, выныривая из тетради, - вас ждут приятное знакомство и плодотворное сотрудничество, я уверен.
        Кардинальский дворец казался черной прорезью в синем небе. Вид у здания был до того зловещий, словно инквизиторы заранее намекали посетителю на боль и страдания. Правда, впечатление изрядно портили плесень, покосившиеся ставни, мутные окна, ржавые водостоки и крошащийся из кладки раствор. Лонгсдейл причалил гондолу к крытой галерее перед входом и, пока пес осторожно перетекал из жалкой плошки на твердую почву, предупредил:
        - Кардиналу по роду его деятельности известно многое, но лучше не вдаваться в некоторые подробности. Особенно насчет нас.
        - Это ж откуда кардиналу такое знать?
        - Неужели, по-вашему, церкви ничего не известно о той стороне? Иерархи церкви знают о нежити и нечисти, тем более что многие прихожане ищут защиту от сил зла именно в храме.
        - Так инквизиция обо всем знает?! - недоверчиво ахнул Бреннон. - Тогда почему ж не делает ни хрена?!
        - Понятия не имею, - вздохнул Лонгсдейл. - Церковь для меня - загадочная организация.
        Они ступили под своды дворца и направились к конторке клерка. Едва взглянув на джентльмена с собакой, молодой человек жестом велел следовать за ним и стал подниматься по лестнице.
        - Без доклада, значит, шастаете к идейному врагу, а?
        - Почему к врагу?
        - А что еще вы собой представляете с их точки зрения? Наверняка какую-то сатанинскую тварь с сатанинским псом, которая вершит всякие сатанинские дела. Пфыр! Да наш епископ даже ко мне относится так же!
        - Синьор Саварелли - человек более просвещенный, - с улыбкой ответил Лонгсдейл. Клерк впустил их в просторный кабинет, и Натан завистливо вздохнул: кардинал скромно расположился на площади чуть меньшей, чем целый этаж в департаменте.
        - А, синьор Лонгсдейл, - донеслось издали: его преосвященство сидел перед столом в кресле, похожем на трон, и пристально наблюдал за приближением посетителей. - Синьор Уркиола упоминал вас… в числе прочих.
        Когда они наконец добрались до стола, кардинал поднялся навстречу. На вид Бреннон дал ему лет пятьдесят пять - пятьдесят семь. Саварелли был высок, крепко сложен, очень смугл. Под сутаной угадывались мощные плечи и солидный живот. Сам кардинал напомнил Натану сову - круглая голова, круглые зеленоватые глаза навыкате, круглая шапочка среди курчавых черных волос и большой крючковатый нос.
        Саварелли протянул руку с кольцом, Бреннон сделал вид, что намека не понял, и крепко ее пожал. Кардинал чуть слышно хмыкнул и грузно опустился в кресло, не предложив руки консультанту, зато пристально оглядев его пса.
        - А где ваше животное? - спросил он комиссара.
        - Я не консультант.
        Куститые брови его преосвященства полезли на лоб:
        - Нет? А что же вы тогда тут делаете? Кто вы такой?
        - Это комиссар риадской полиции, Натан Бреннон, - мягко сказал Лонгсдейл. - Мы работаем вместе в Риаде, и комиссар великодушно согласился оказать мне некоторую помощь в этом деле.
        Кардинал пробуравил Бреннона подозрительным взглядом и с явной неохотой указал им на кресла. Натан сел; Лонгсдейл остался стоять. Пес невозмутимо свернулся в клубок между ними и со скучающим видом закрыл глаза.
        - Разве вы, консультанты, не работаете в одиночку?
        - Не всегда. К тому же мистер Бреннон исключительно профессионален во всем, что касается дознания среди людей.
        Комиссар смущенно кашлянул. К тому же он впервые узнал, что, оказывается, намерен оказать Лонгсдейлу какую-то помощь.
        - Зачем он вам нужен? Синьор Уркиола справлялся и сам, а вам нужно целых два помощника?
        - Синьор Уркиола бесследно исчез, - хмыкнул Бреннон, решив, что раз уж он должен помогать, то пора приступить к делу. - Что подсказывает нам, насколько успешно он справился с этой проблемой без помощников.
        Они встретились взглядами; против ожидания, взгляд кардинала был совсем не таким тупым, как у епископа Уитби и прочих церковников. Саварелли смотрел на комиссара раздраженно, но при этом - оценивающе и даже выжидательно, словно действительно ждал какой-то помощи. Пес, учуяв конфликт, с любопытством приоткрыл глаза.
        - Мы установили, - проговорил консультант, - что девочки превратились в нежить не сами по себе, а из-за заклятия. Увы, его отпечаток слишком слаб и размыт текучей водой.
        - Заклятия? - резко спросил Саварелли. - Значит, это дело рук человеческих?
        - Да. Нежить уже стала охотиться. В воскресенье они напали на четырех детей, одного мне удалось отбить. Трех обращенных девочек мы упокоили, но нам неизвестно, не обратятся ли новые жертвы.
        - Однако главная сложность заключается не в этом, - снова вмешался Бреннон, - а в том, что мы с такими действиями уже сталкивались, как и с похищением консультанта. - И он коротко рассказал Саварелли о Ройзмане, его нежити и уничтоженном логове чародея. Комиссар постарался опустить подробности и говорить попроще, чтобы даже до этого святоши с первого раза дошло, в чем суть проблемы.
        - Однако, - задумчиво изрек его преосвященство, когда Натан закончил. К удивлению комиссара, в глазах церковника все-таки светился разум, а следующая фраза и вовсе поразила Бреннона до глубины души: - Ни один из моих предшественников, работавших с синьором Уркиолой, не сталкивался ни с чем подобным. Мы даже и предположить не могли, что консультанты, гм… уязвимы.
        - Ваших предшественников?! - воскликнул Бреннон. Кардинал издал короткий смешок:
        - А вы полагали, что церковь пребывает в блаженном неведении? Святой престол запрещает нам использовать богомерзкую магию, но наблюдать нам разрешено. Конечно, в тысяча шестьсот девяносто первом глава инквизиции в Фаренце был изрядно шокирован и очень красочно описал встречу с синьором Уркиолой. Но с тех пор прошло больше ста семидесяти лет, и я впервые слышу о том, что кто-то способен охотиться на консультанта и тем более поймать его.
        Комиссар сглотнул. Он как-то даже не задумывался о таких масштабах. По сравнению с ними его работа с Лонгсдейлом - это просто песчинка в песочных часах.
        - Вот почему, - сказал консультант, - мне нужна помощь. Девочки обратились в мараббекк, сейчас их осталось шесть, но если они продолжат охотиться в разных частях города - а они продолжат…
        - Не может же мистер Лонгсдейл разорваться, - перебил комиссар. - В прошлый раз все тоже началось с набегов нежити. Если за этим стоит человек вроде Ройзмана, его нужно обезвредить как можно скорее. У вас есть связи в полиции?
        Саварелли сокрушенно покачал головой:
        - С этим у нас трудно. Наша полиция, мягко выражаясь, не блещет энтузиазмом, и потому у нас нет полной криминальной сводки, а значит, нет и точного числа жертв. Может, этот человек орудует тут уже несколько месяцев, охотясь на бездомных.
        - Тоже верно, - кисло заметил комиссар. Проклятие! Неужели местные настолько бесполезны? А он-то надеялся… - В любом случае, нам нужно осмотреть место преступления - то есть комнаты девочек в приюте - и допросить персонал, а также воспитанниц. Заодно и обыскать все здание, осмотреть прилегающую территорию, допросить местных жителей, бездомных, нищих…
        - А вы, я смотрю, привыкли лихо браться за дело, - заметил кардинал с каким-то странным веселым одобрением. - Это у вас в Риаде так принято?
        - В полиции - да, - сухо сказал комиссар. - Но как мне намекнул мистер Лонгсдейл, без вашей санкции в приют не попасть. Собственно, за ней мы и пришли.
        Консультант смущенно закашлялся. Пес фыркнул.
        - Ну что ж, - заключил его преосвященство, поднимаясь из-за стола, как кит из морских волн, - раз вы так настаиваете, то, пожалуй, я не только позволю вам нарушить покой приюта, но даже сам буду при этом присутствовать.
        Снаружи приют оказался похож на тюрьму. Разве что решеток на окнах не хватало. Консультант, Бреннон и кардинал со своим сопровождением подплывали к узкой полоске мостовой на двух лодках - в одной под плотным навесом с комфортом расположился Саварелли, в другой мокли под редким дождиком консультант, пес и комиссар.
        - Глухое местечко, - тихо заметил Натан. - Проводить ритуалы можно хоть еженедельно - за такими стенами никто ничего не услышит и не увидит.
        - Полагаете, что наш злоумышленник - из числа работников приюта?
        - Или может входить сюда, не вызывая никаких подозрений. Например, плотник, каменщик, врач - или священник.
        - Почему вы их так не любите? - полюбопытствовал Лонгсдейл. Бреннон решил не объяснять, почему он считает священников в массе своей бесполезными фанатичными баранами - тем более что лодка Саварелли вплотную подошла к гондоле консультанта. Комиссар тут же сурово спросил:
        - Где все?
        - Какие все? - удивился кардинал.
        - Где оцепление, дежурные полицейские, работающие на месте преступления офицеры или детективы?
        - А. Ну, как бы вам сказать… - Саварелли тяжело вздохнул. - Полицейские посетили приют утром, констатировали смерть девяти воспитанниц, составили протокол и отбыли восвояси. Оцепление не выставили, поскольку, как я понял, они не нашли следов убийства.
        Бреннон несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Он многое хотел сказать, но ограничился кратким:
        - Даже дежурных около места убийства не оставили?
        - Мужчин в приюте для девочек при женском монастыре? Разумеется, нет, - с горестной усмешкой отозвался кардинал.
        Лодки причалили. Пес первым выбрался на берег и потрусил к высокой серой ограде, окружавшей здание приюта. Небольшие окна на одной из стен смотрели на канал; Бренон сразу нашел те, из которых выбросились девочки, - на них не было ни рам, ни ставней, а проемы уже забили досками. Саварелли ударил в колокол у наглухо запертых ворот. В оконце мелькнуло лицо привратницы.
        - Открывайте, - величаво повелел князь церкви. Женщина испуганно пискнула, тут же заскрипели засовы и замки, а затем в воротах распахнулась узкая калиточка, в которую кардинал протиснулся боком, кое-как втянув живот.
        Пока Саварелли растолковывал привратнице, зачем и к кому им надо попасть, Бреннон осмотрел внутренний дворик - небольшой и квадратный, сущий каменный мешок, со скамьями вокруг чахлого фонтанчика. С трех сторон его обнимала крытая галерея, соединяющая сам приют, здание монастыря и церковь. Пес принюхался, потыкался носом в каменные плиты и разочарованно заворчал.
        - Ничего?
        - По крайнем мере, во дворике никаких следов магии нет, - пробормотал Лонгсдейл, втихаря водя в воздухе каким-то амулетом. - Нечисти и нежити тоже.
        - Пойдемте, - сказал Саварелли, - нас проводят к настоятельнице, которая руководит приютом.
        Мать Агнесса выглядела точно ожившая мумия - худая, как палка, сморщенная и с глубоко посаженными бесцветными глазками, которыми она враждебно уставилась на Бреннона, Лонгсдейла и пса из недр своего клобука. На вид женщине можно было дать от сорока до шестидесяти.
        - Наш приют заботится о сиротках во имя Господа уже пятьдесят лет, - прошипело это божье создание и меленько перекрестилось. - Мы смиренно вынесем и это ужасное испытание…
        - Да, - холодно изрек кардинал. - Однако смерть сразу девяти девочек требует самого пристального рассмотрения и дознания насчет их жизни и условий в приюте.
        - У нас есть благословение папы!
        - Мы помним. И настоятельно рекомендуем вам предоставить нашим консультантам все, что им потребуется.
        - Этим людям? - осведомилась мать Агнесса таким тоном, будто перед ней валялись запойные пьяницы, только что выловленные из канавы. Клык удостоился отдельного негодующего взора. Пес оскалился и развалился на ковре перед камином. - Но ваше высокопреосвященство, нравственность наших воспитанниц…
        - Никак не пострадает, если они и дальше будут прыгать из окон? - наконец вмешался комиссар. Время, черт возьми, не ждет! Они с Валентиной должны уехать сегодня вечером… ну, завтра утром - самое позднее.
        - Я бы хотел осмотреть комнаты девочек, - кротко сказал Лонгсдейл. Мать Агнесса сжала четки, словно хотела огреть ими по физиономии это порождение сатаны.
        - Живее! - цыкнул Саварелли. Настоятельница с кислой миной склонила голову и позвонила в колокольчик. Явившейся на звон монахине она велела проводить консультанта в комнаты воспитанниц - и с видимым облегчением перевела дух, когда пес ушел следом за Лонгсдейлом.
        - Ну, что ж, начнем. - Бреннон сел за стол и раскрыл блокнот. Кардинал с любопытством следил за всеми его действиями. - Опишите последовательно все события того дня, начиная с утра.
        Мать Агнесса пробуравила комиссара таким взглядом, которому позавидовал бы враг рода людского, но после требовательного жеста Саварелли неохотно приступила к рассказу. По ее словам, жизнь в приюте текла своим чередом ровно до полуночи, когда при обходе дежурная монахиня обнаружила, что девять девочек исчезли, а окна в их комнатах выбиты.
        - А еще были какие-нибудь эксцессы? До этой ночи? Странное поведение, подозрительные разговоры, непонятные явления, может, кто-то пронес сюда необычные предметы?
        - Вы намекаете, что диавол проник в стены, осененные благословением Иннокентия Восьмого?! - восшипела монахиня.
        - А как благословение может этому помешать?
        Кардинал кашлянул. Мать Агнесса залилась бледной краской.
        - Где вы были в ту ночь и кто может это подтвердить? - спросил Бреннон.
        - Я была в своей келье и молилась! - негодующе воскликнула монахиня.
        - На какую сторону выходят окна вашей кельи?
        - Я не понимаю, почему я должна подвергаться столь возмутительному допросу, когда такое несчастье…
        - Отвечайте, - веско проронил Саварелли.
        - На Большой канал.
        - Ага, и при этом вы бодрствовали. Что слышали?
        - Ничего! Я была погружена в молитвы Господу нашему…
        - То есть когда несколько окон выпало в канал вместе с рамами и ставнями, а затем туда же отправилось девять тел - вы ничего не слышали, оглушенная силой истинной веры?
        Мать Агнесса так крепко сжала губы, что кожа на остром подбородке и скулах туго натянулась.
        - Я слышала плеск и звук падения, - сказала она наконец. - Тогда я вышла из кельи и была среди воспитанниц и монахинь, что могут подтвердить они все.
        - Гм. Ранее вы утверждали, что тревогу подняла дежурная монахиня.
        - Мне кажется, даже вы можете догадаться, что это произошло одновременно, - процедила мать Агнесса. - Я вышла из кельи и спустилась к комнатам воспитанниц, где встретила сестру Бенедику. Это произошло около полуночи, и, разумеется, после никто уже не смог уснуть.
        - Когда вы вызывали полицию?
        - Около шести часов утра.
        - Почему так поздно?
        - Потому что мы молились! - в ярости рявкнуло тощее создание, и Натан удивленно поднял брови.
        - Что, не меньше пяти-шести часов? Допустим, час на то, чтобы угомонить панику, я согласен, но потом-то?
        Кардинал снова покашлял, намекая на пресловутую силу веры.
        - Я оказывала моим монахиням и воспитанницам духовную поддержку, - прошипела мать Агнесса.
        - Шесть часов? Пока трупы ваших девочек плавали у вас под окнами?
        - Они не плавали!
        - А куда ж они делись?
        Настоятельница замолчала и после долгой паузы буркнула:
        - Их унесло течением.
        - В вашей… - Натан чуть не сказал «вонючей канаве», - вашем канале такое сильное течение, что сносит девять тел за несколько минут?
        - Я не смотрела вниз.
        - То есть вы увидели пустые постели, выбитые окна, но вниз не посмотрели? Ладно, а дежурная монахиня сестра Бенедика догадалась это сделать?
        - Она тоже ничего не видела.
        - Гм-м-м? Что ж, полагаю, об этом она и сама нам расскажет. - Бреннон захлопнул блокнот и встал. - Мне потребуется комната, где я смогу допросить всех монахинь и воспитанниц.
        - Ни за что! - взвилась мать Агнесса. - Это совершенно недопустимо в стенах нашей обители! Даже полицейские проявили больше уважения к дому Божьему и нашим чадам!
        - При допросах буду присутствовать я, - властно изрек кардинал и пристально посмотрел на настоятельницу: - Вы ведь не считаете, что общение со мной нанесет духовный вред воспитанницам и монахиням?
        После короткой внутренней борьбы мать Агнесса сдалась и сквозь зубы сказала:
        - Я распоряжусь насчет комнаты.
        - Вы напрасно настроили мать Агнессу против себя, - вполголоса заметил Саварелли, когда они спускались к комнатам погибших девочек. Настоятельница выделила им помещение на том же этаже, и Натан решил заодно посмотреть, как дела у Лонгсдейла.
        - Завоевать ее любовь и симпатию мне бы все равно не удалось. К тому же ее поведение еще ничего не значит. Уйма людей, совершенно ни в чем не виновных, относится к полиции крайне неприязненно. Тем более что для нее я и полицейским-то не являюсь.
        Кардинал нахмурился:
        - Вам не кажется, что в ее показаниях что-то не сходится?
        - Конечно, - хмыкнул комиссар. - Уверен, что она высунулась из окна и прекрасно разглядела трупы… или их отсутствие. Или присутствие нежити. А это вполне могло напугать ее настолько сильно, что теперь она не хочет об этом говорить.
        - Или она сама к этому причастна.
        - Тоже вариант, - согласился Бреннон и с некоторым удивлением оглядел дверные проемы, закрытые ширмами. - Что это такое?
        - Двери полностью сгнили, - донесся до него голос Лонгсдейла, - как и все предметы внутри.
        Натан отодвинул ширму и вошел. Пятна плесени на стенах и потолке, прогнившие потолочные балки, остатки кроватей, матрасов и постельного белья… Лонгсдейл уже снял доски с окон, и Бреннон перегнулся через подоконник. Под ним до самой воды тянулась длинная широкая полоса чего-то вроде морской губки. Но комиссар сразу понял и еще кое-что. Когда в комнату заглянула монахиня, он резко повернулся к ней и сердито гавкнул:
        - Кто посмел убраться в комнатах?!
        Женщина отшатнулась:
        - Чт-т-то? Здесь? Мать Агнесса велела… помыть пол и всякое… постели сложить, ну что осталось…
        - До или после приезда полиции?
        - До…
        Лонгсдейл, который стоя на коленях, что-то изучал под окном, поднял голову и сказал:
        - Тогда это многое объясняет.
        - Еще как, - процедил Бреннон. Неудивительно, что полицейские не нашли никаких следов убийства. Намеренно или нет, но настоятельница постаралась уничтожить все улики.
        - Будете снова ее допрашивать? - с интересом осведомился кардинал.
        - Да, но позже. Пусть пока помаринуется. Где вещи девочек? - повернулся он к монахине.
        - У наших воспитанниц нет вещей, - прошелестела та. - Только одежда и обувь. Мать Агнесса велела сжечь.
        - Почему?
        - Она сказала, на них скверна. Ведь если они самоубийцы, то… то… - Женщина запнулась.
        - Часто у вас тут сразу девятеро девочек решают, что лучше самоубиться, чем так жить?
        Монахиня затравленно на него посмотрела.
        - Чьи это кровати?
        - Магдалы и Каталины, - прошептала она.
        - Вы что-нибудь слышали? - спросил Лонгсдейл, поднимаясь с колен. Женщина испуганно уставилась круглыми глупыми глазами на его пса, потом на него. Кардинал шепотом пояснил, что сестра Бенедика, выросшая в приюте, умственно не слишком развита.
        - Это ты присматривала за ними в ту ночь? - уже помягче спросил комиссар. - Твоя была смена?
        Женщина сперва кивнула, а потом отрицательно замотала головой:
        - Нет, я поменялась. С сестрой Анной. Она должна была, но попросила поменяться, потому что… - Она наморщила лоб. - Не помню почему. Я согласилась. Мать Агнесса не запретила.
        - А обычно запрещает? Обычно вам можно меняться?
        - Ну, иногда.
        Кардинал недоумевающе перевел взгляд с монахини на комиссара. А вот на морде Клыка появилось очень понимающее выражение, как и на лице Лонгсдейла.
        - Вы видели что-то странное той ночью? - спросил консультант. Сестра Бенедика облизнула подрагивающие губы и перекрестилась. - Может, не видели, но слышали?
        - Вода, - еле слышно пробормотала монахиня. - Я слышала - капает и течет. Тихо-тихо, но громко-громко. Почти как музыка.
        - Ты сказала матери Агнессе? Позвала кого-нибудь?
        - Нет, - помотала она головой. - Они мне не поверят. Но она капала! Тихо тут, - сестра Бенедика обвела рукой комнату, - но громко тут, - и постучала пальцем по лбу. - Я слышала и потому открыла дверь пораньше. Я думала, она тут течет, а она не текла. И их не было. - Монахиня кивнула на кровати.
        - Ясно, - заключил Натан. - Пойдем-ка с нами. Кардинал тебе ничего худого не сделает. Вы еще будете здесь работать? - обратился он к Лонгсдейлу.
        - Да. Это только первая комната, а впереди еще три. И я еще намерен осмотреть спальни этажом выше и этажом ниже.
        - Хорошо. Тогда встретимся у лодок. Чую, мы тут засядем до вечера, - вздохнул комиссар.
        Бреннон устало глядел на маслянистые, мутные воды канала и гадал, насколько сильно обижена Валентина. Он ушел с Лонгсдейлом утром и пропал до глубокого вечера. О чем ей думать, как не о том, что даже в свадебном путешествии муж не в силах сосредоточиться только на своей жене?
        Натан раскаивался, но ничего не мог поделать: допросы персонала и воспитанниц приюта затянулись на долгие часы. К счастью, кардинал довольно быстро ухватил, в чем суть, и активно, даже с радостью приступил к работе. Затем к ним присоединился закончивший с осмотром комнат Лонгсдейл. Комиссар дал себе слово, что утром он увезет Валентину на юг - как только обсудит с консультантом результаты осмотра.
        Колокол на большом красивом соборе пробил одиннадцать раз. Бреннон вдохнул сырой воздух. Пока они торчали в приюте, погода в городе улучшилась, дождь кончился, и вечер был приятно прохладным. В чистом темно-синем небе мерцали звезды и плыл узкий серп луны. Даже не верилось, что в тихих каналах плещется нежить.
        - А где вы хороните мертвых? - спросил кардинала Натан, когда их лодки поравнялись.
        - На берегу Илары есть несколько кладбищ. Земля на островах Фаренцы слишком дорога и ее не так много, чтобы тратить на погребения.
        - Вот поэтому, - вздохнул Лонгсдейл, - наш чародей вынужден делать нежить из жителей города. Это очень усложняет мою задачу. На текучей воде не остается следов.
        Бреннон только хмыкнул над такой наивностью:
        - Этот чародей что-то ест, где-то живет и как-то перемещается по городу. Человек всегда оставляет следы. Утром, на свежую голову, я поработаю с записями допросов. Что-то непременно всплывет.
        На носах гондол горели светильники, и по воде перед ними плыли золотистые круги. Кое-где на волны падали блики от фонарей и светящихся окон, но в темноте Фаренца все равно казалась призрачной картинкой из сновидения, а не реальным городом.
        - Думаете, синьор Уркиола жив? - спросил Саварелли. Лонгсдейл кивнул.
        - Я сам видел, что убить консультанта нельзя, - ответил Бреннон. - Но качественный удар кирпичом по темени действует на него так же, как и на обычного человека.
        Пес насмешливо фыркнул, и Лонгсдейл торопливо добавил:
        - Однако даже если опутать Уркиолу чарами или опоить зельями, он довольно быстро придет в себя. Похитителю придется либо все время держать его в бессознательном состоянии, либо постоянно использовать довольно мощную магию, которая оставляет следы.
        - Думаю, через пару-тройку дней Уркиола благополучно сбежит и появится на пороге своего дома, - предположил комиссар. - Но чем больше усилий мы приложим сейчас, тем проще нам…
        Обе лодки скрылись под массивным мостом, и в этот же миг в них с такой силой что-то врезалось, что дерево затрещало, а гребец кардинала едва не свалился в воду. Гондолы конвульсивно заплясали на волнах. Бреннон вцепился руками в борта, отчаянно жалея об отсутствии револьвера. Из канала в облаке брызг вырвалось белесое человекообразное существо. Клык вскочил и с места прыгнул на тварь, на лету превращаясь в пылающую комету. Они рухнули в воду, и в воздух поднялся густой пар, в котором Натан едва разглядел еще двух гадин.
        - Ensis in ignis! - взревел Саварелли. Пылающее лезвие прошлось слева от его гондолы, полоснуло ближайшую нежить и закружилось вокруг нее, срезая куски плоти. Мараббекка, визжа, заметалась под опорами моста. Гребец кардинала, проявив поразительное присутствие духа, огрел третью тварь веслом и заорал молитву Деве Марии. Бывшая воспитанница приюта нырнула в канал и спустя секунду с силой впечаталась в дно лодки. Под треск досок в гондолу хлынула вода.
        - Volare nobis! - прохрипел кардинал, сгреб гребца в охапку, вдруг вознесясь над обломками лодки и жадно тянущимися из воды белыми руками.
        Лонгсдейл рискованно перегнулся через борт, схватил нежить за руку и прошипел что-то на элладском. Рука твари задергалась; консультант потащил ее из воды. Когда на поверхности показалась голова, он прижал ладонь к ее лбу и выдохнул еще одно заклятие. Морда мараббекки задрожала, как желе, превратилась в лицо девочки лет двенадцати-четырнадцати, и Лонгсдейл выпустил ее руку. Тело закачалось на волнах, стремительно истлевая, пока наконец волны не размыли прах.
        Саварелли взмыл на мост и приземлился там вместе с гребцом. Пес вынырнул из глубин канала, помахал Бреннону мокрым хвостом и решительно поплыл к мосту. Комиссар поискал взглядом последнюю нежить, но не обнаружил ни ее, ни пылающего лезвия.
        - Еще трем конец, - сказал консультант. - Осталось три. Если их жертвы тоже не обратились. Впрочем, мараббеккам надо чем-то питаться, так что…
        Комиссар молча взялся за весло и погреб к причалу у моста. Он не хотел задерживаться в воде ни одной лишней минуты - особенно на этой пропускающей воду утлой посудине. Саварелли уже ждал их и подал Натану руку, помогая выбраться на каменную набережную канала.
        - Значит, смотри, но не применяй? - хмыкнул Бреннон. Его преосвященство невинно уставился на него в ответ и вкрадчиво спросил:
        - А вы почему ничего не применили?
        - Потому что я не знаю заклинаний.
        Глаза Саварелли вылезли на лоб:
        - Вы что, самоубийца?!
        - Ну, точнее, два знаю, - буркнул комиссар. - Люмия и скутум. Они бы тут не помогли. Черт подери! Подозреваемые и раньше порывались меня грохнуть, но не так же быстро! Шустрые типчики, а?
        Кардинал выдвинул вперед челюсть и стал похож не столько на духовное лицо, сколько на криминальное.
        - Значит, мы напали на верный след! Уверен, в приюте у чернокнижника есть сообщник… Мать Агнесса! - прорычал Саварелли. Подмокшее преосвященство потеряло в величии, но приобрело в грозной суровости. - Я вызову ее к нам и допрошу!
        - Погодите с резкими движениями, - остудил его пыл комиссар. - Уверен, что… как вы его назвали?.. чернокнижник уже в курсе, что покушение провалилось. Поэтому нам сперва нужно добраться до безопасного места, причем не по воде. Лонгсдейл, у вас есть какой-нибудь фокус?
        Пес встал лапами на парапет моста и посмотрел на лодку. Затем на консультанта. Лонгсдейл простер руку к лодке, что-то певуче зашептал, и потрепанное суденышко поднялось в воздух. Клык восторженно заскреб лапами по парапету - похоже, полеты псу нравились так же, как и Натану.
        «Вот это дело, - довольно подумал комиссар, перебираясь с моста в лодку. - Намного лучше, чем бултыхаться в воде, как клецки в кастрюле!»
        11 ОКТЯБРЯ
        Натан, лежа в постели, наблюдал, как Валентина примеряет шляпки, и мучился угрызениями совести. Вчера жена не упрекнула его ни единым словом, хотя он вернулся черт знает во сколько и изрядно подмоченный после стычки с нежитью. Конечно, вивене почувствовала, что он был в опасности, но все же… он ведь обещал ей, что они поедут в отпуск!
        - Извини, - наконец сказал Бреннон. - Мы уедем сегодня вечером.
        - О, можешь не волноваться, - отозвалась Валентина и достала шляпку из белой соломки. - Я совсем не против задержаться тут еще на несколько дней. Я очень давно не была в Фаренце и даже соскучилась. Город так изменился за последние… последние… - Она слегка нахмурилась, явно пытаясь припомнить, сколько же веков прошло.
        - Но мы же в свадебном путешествии, - пробормотал комиссар. - Я должен не пропадать на сутки, а уделять все внимание тебе!
        - Но ты уделяешь. Вчера вечером и сегодня утром, два раза, - безмятежно сказала вивене и завязала голубые ленты под подбородком. Натан кашлянул: видимо, она каким-то образом благотворно на него влияла… во всех смыслах. - К тому же нам нужно купить сувениры и подарки, а ты не любишь магазины. И вообще, - она повернулась к Бреннону; ее глаза заблестели от любопытства, - мне всегда было интересно, как ты это делаешь.
        - Делаю что?
        - Расследуешь. Я ведь тоже могу принять участие! Хочешь, я расспрошу горожан о чем-нибудь? Может, кто-то что-то видел или заметил?
        - Э… ну… - Вообще-то мысль была неплохой, сам бы Натан с этим не справился - у него на столе и так лежал целый стог с записями показаний, который еще нужно было разобрать и прочесть. - Если тебе нетрудно, конечно.
        - Хорошо. Я вернусь к обеду. Завтрак внизу, я оставила его подогреваться.
        Валентина поцеловала его и упорхнула, удивительно жизнерадостная для женщины, муж которой вместо медового месяца отвез ее в город, где буйствует то ли нежить, то ли очередной чернокнижник.
        За завтраком Лонгсдейл отдал Бреннону то, что им обещал достать Саварелли, - отчет полиции и документы о монастырском приюте. Натан только подивился тому, как быстро кардинал заполучил все что нужно. После завтрака комиссар и консультант разошлись по комнатам - Лонсгдейл и ведьма намеревались изучить собранные в приюте пробы, а Бреннон засел за документы и записи допросов.
        В напряженном, плодотворном труде прошли часы. Наконец комиссар осознал, что зеркало в их с Валентиной спальне последние полчаса издает странные звуки. Настороженно заглянув в комнату, Бреннон увидел в зеркале трюмо злого и мрачного, как туча, Редферна, который немедленно дал волю дурному нраву:
        - Какого черта вы там торчите, как кукушка в часах?! Вы что, глухонемой? Зову, зову - и полчаса докричаться не могу! Вы хотя бы…
        - Цыц, - строго оборвал его комиссар. - Я был занят. Работал.
        - А остальные? - буркнул пироман, несколько остыв.
        - Тоже, знаете ли, делом заняты. Могу позвать.
        - Я переключусь на зеркало в кабинете Уркиолы. Я сначала пытался связаться через него, но ваш чертов Лонгсдейл сгинул в лаборатории вместе с псом и ведьмой.
        «Или он просто благоразумно вас игнорирует», - подумал Бреннон, спускаясь в кабинет. Тот был оборудован рядом с лабораторией, а потому они вскоре собрались за столом перед зеркалом, в котором виднелся кабинет Редферна, сам пироман и, конечно, Маргарет. Пес, правда, остался за дверью. Натан наморщил лоб - в его памяти крутилось что-то связанное с племянницей, но вот что?..
        - Вы что-нибудь выяснили? - нетерпеливо спросил Энджел.
        - Ну, после серии допросов и обыска в приюте мы обнаружили важные улики… - начал комиссар.
        - Уже?! - вскричал Редферн: на его лице отразилось такое изумление, что Бреннон почувствовал себя польщенным.
        - Н-да. Правда, наша основная улика сводится к тому, что раз на нас напали, едва мы вышли из этой божьей обители, - значит, мы роем в правильном направлении.
        - Кто напал? Дядя, ты цел? - резко спросила Маргарет. Бреннон коротко описал вчерашний инцидент. Редферн слушал, недовольно поджав губы, а потом заявил:
        - И на кой, спрашивается, я вам дал целый чемодан со всем необходимым для самозащиты? Вы считаете, что защищаться - это ниже вашего достоинства?
        - Вообще-то я ехал в отпуск с женой…
        - Маргарет заберет ваш чемодан завтра, когда будет навещать семью, и мы перешлем его вам.
        - Но что вы нашли в приюте такого, если вас сразу же попытались убить? - спросила Маргарет. Лонгсдейл кивнул комиссару, и тот пошуршал записями допросов:
        - Начнем с того, что мать Агнесса, начальница приюта и монастыря, во время допроса вела себя довольно подозрительно. Она успела надрессировать всех монахинь и воспитанниц на определенные ответы, которые от них и услышала местная полиция. Углубляться в проблему местные не захотели.
        - Как обычно, - ядовито прошипел Энджел. - Тем более что речь идет о каких-то сиротах с улицы, которых никто не хватится.
        - Именно. Жертвы выбраны идеально. Однако в монастыре живут пятьдесят три монахини и сорок восемь девочек. Заставить их всех выучить все в подробностях за пару дней невозможно, поэтому подготовить их к более детальному допросу настоятельница не успела. Итак, для начала сестра Бенедика в ночь убийства слышала звуки капающей воды в комнатах девочек. Кстати, она несколько слабоумна, и я думаю, что сестра Анна неспроста попросила ее поменяться с ней дежурствами. При допросе сестра Бенедика ссылалась на приступ ревматизма, но вид у нее был растерянный.
        - Конечно, - хмыкнула ведьма. - Кто станет слушать слабоумную монашку? Хотя вообще-то слабоумные и сумасшедшие гораздо лучше остальных чуют и видят всякое такое. Только им обычно никто не верит.
        - Уверен, что к смене дежурной монахини приложила руку мать Агнесса. Она утверждает, что всю ночь до происшествия провела у себя, но несколько монахинь признались, что стучались в ее келью, однако им никто не ответил. Женщин разбудило странное, очень сильное чувство тревоги. Одна из них даже сказала, что убежала бы из монастыря, если бы не запертые ворота.
        Энджел нахмурился. У него, видимо, тоже что-то не складывалось, но он пока молчал, только обменялся взглядом с Маргарет. Девушка зашуршала какими-то бумагами за спинкой его кресла.
        - Повариха на следующее утро обнаружила, что вся вода в кухне зацвела, продукты сгнили, а воспитанницы в комнатах выше и ниже жаловались на невыносимый запах плесени и обжигающий холод, который наступил где-то около одиннадцати часов ночи. И наконец, ни одна из монахинь не видела трупов, которые должны бы плавать вокруг приюта в количестве девяти штук. Течение в Большом канале слишком слабое, чтобы унести тела меньше чем за час. Последнее, на что я хочу обратить внимание, - рассказ, который они предъявили местным полицейским, выверен почти поминутно. Такого не может быть, когда в замкнутом пространстве в истерике мечутся больше сотни женщин. А еще не может быть, чтобы сто один свидетель описывал все события совершенно одинаково.
        - Я изучил место и взял пробы, - сказал Лонгсдейл, когда комиссар закончил. - Сейчас мы с ними работаем, но кое-что уже ясно. Во-первых, внутри комнат никаких следов призыва нечисти или нежити нет. Что бы ни проникло к девочкам, оно пришло извне.
        - Но во-вторых, - вмешалась Джен, - в монастыре есть церковь, так что я даже подойти к воротам не могу. По идее, нежити тоже путь внутрь заказан. А нечисти - уже нет. Она вполне может пролезть к жертвам, особенно если ее призвать и указать путь.
        - Все следы разложения, которые я нашел в приюте, - хмуро продолжал консультант, - неестественной природы. Они распространяются вокруг определенной области, - он показал Редферну план здания, где все помещения, включая кухню и чердак, выше и ниже комнат погибших девочек были обведены красным.
        - В полуподвальном этаже находится кухня, где повариха нашла сгнившие продукты, - сказала Джен. - Монахини, которых мучила тревога, проводили ночь в комнатах над комнатами погибших девочек. Они спят там по очереди.
        - Это указывает на целенаправленное воздействие, - подытожил Лонгсдейл. - Если бы нечисть по своему почину проникла в приют, то выкосила бы всех женщин до единой, а разложение обнаружилось бы по всей территории.
        - Значит, кто-то контролировал нечисть, - с некоторым удивлением заметил Бреннон. - Но разве это возможно? В смысле, ифрит, которого я видел, не показался мне покорной овечкой.
        - Кроме ифрита есть и другая нечисть, калибром поменьше, - ответил Энджел. Маргарет принесла ему книги со множеством закладок. - Мы тоже пытались хотя бы примерно прикинуть, какой ритуал с девятью жертвами проводил наш чернокнижник. Но вариантов, как видите, нашлось слишком много.
        - Но теперь мы хотя бы сможем отбросить самые неподходящие, - добавила девушка. - Но меня все еще смущает паника, которую из-за этого поднял синьор Уркиола. Он же консультант. Для него во всем этом не должно быть ничего необычного.
        - Судя по тому, что он исчез, - кисло заметил комиссар, - паниковал Уркиола не зря. Но по какой причине - мы все еще не знаем.
        - Мы обыскали весь дом сразу же, как приехали, - сообщил Лонгсдейл. - Использовали несколько заклинаний, чтобы выяснить, куда пропал Уркиола. Пока все напрасно.
        - Тем не менее работа проведена весьма впечатляющая, - кивнул Редферн. - Продолжайте в том же духе - и справитесь с делом за неделю.
        - Ничего впечатляющего в этой работе нет, - проворчал комиссар, вовсе не разделяющий оптимизма пиромана. - Вы бы получили ровно такой же результат, если б местная полиция провела нормальный допрос.
        - Иларская полиция не станет интересоваться смертями нищих сирот, - фыркнул Энджел. - Тут вам не Риада, где после убийства горничной вся полиция чуть ли не на голове ходила.
        - Дело не в этом, - поморщился Бреннон. - Почему Уркиола так запаниковал, что стал вызывать в Фаренцу других консультантов? Убить мараббекк довольно легко, я сам видел. Выяснить, кто из горожан балуется черной магией, - для консультанта тоже не проблема. Тогда что его так напугало?
        Ответа ни у кого не нашлось. Редферн раздраженно поворошил книги - этот тип привык, что он в комнате самый умный или, по крайней мере, самый знающий. Лонгсдейл задумчиво барабанил пальцами по столу. В дверь тихонько постучали.
        - Кто это? - резко спросил Энджел. Дверь отворилась, и в кабинет вошла Валентина.
        - Надеюсь, я не помешала? - спросила она. - Могу ли я присоединиться?..
        - Конечно! - с жаром отозвался пироман, и комиссару совершенно не понравилось, как он вылупился на Валентину. Словно был уверен, что вот она-то и есть лучшее средство для решения проблемы.
        - В общем, мне кажется, нам следует разделиться, - подвел итог Бреннон. - Пока Лонгсдейл и Джен будут работать над всяческими колдовскими штуками, я займусь поисками среди людей. Даже чернокнижник оставляет следы. Он же не бесплотный дух, чтоб ему! Кто-то непременно что-нибудь заметил.
        - В городе ходят слухи о случившемся, - сказала вивене, занимая самое дальнее от Лонгсдейла кресло. - Правда, ничего магического. Горожане уверены, что причины самые обыкновенные - например, голод, которым морят девочек в приюте.
        - Порядочки тут у них, - буркнул Натан и вдруг припомнил: - Кстати, а вы не пробовали то самое заклинание, которое использовали, чтобы выяснить, жив ли отец Грейс?
        - Пробовали, - вздохнул консультант, - но на нас оно очень плохо срабатывает. Мы получили три разных результата - что Уркиола жив, мертв и находится в пограничном состоянии.
        - Это неудивительно, - проронила Валентина. - Такие чары предназначены для людей, а не для двуединых сущностей.
        - Для каких? - удивленно воскликнула Маргарет. Энджел прикусил губу, и Натан сразу понял, что об этой особенности пироман девчонке не рассказывал.
        - Двуединых, дитя. Сущности, разделенные надвое.
        - Что? - растерянно выдавил Лонгсдейл; Джен поднялась и отступила от него, словно это было заразно. - О чем вы говорите?.. Я же… я никогда… - Он вдруг опустил голову и коснулся груди, будто почувствовал присутствие того, другого. Бреннон отвел взгляд, и тут вивене невозмутимо осведомилась:
        - Кстати, а каким образом такое количество двуединых сущностей, то есть консультантов, вообще появилось на свет?
        Энджел крепко сжал подлокотники кресла и процедил:
        - Вам непременно надо выяснить это сейчас?
        - Уж пора бы, - заметил Бреннон. - Уркиола пропал с концами, и, скорее всего, за убийствами девочек стоит очередной чернокнижник. Вполне возможно, что он решил пойти путем Ройзмана и похитить консультанта, чтобы выяснить, как же он функционирует. А смерть девочек была только приманкой.
        - А что, вполне логично! - встрепенулась ведьма. - Не один же Ройзман такой умный. Уркиола мог сообразить, к чему дело идет, вызвал своих, чтобы заловить гада, но опоздал и попался.
        - А потому хотелось бы знать, что может этот чернокнижник обнаружить в консультанте, - сухо добавил комиссар. Лонгсдейл все еще потерянно молчал. Маргарет с трудом отвела от него взгляд и посмотрела на Редферна.
        - Вы знали? - спросила она. Тот кивнул, не глядя на девушку. - Знали - и все это время молчали?
        - Но никто и не спрашивал, - тихо сказал Энджел. - Впрочем, вы бы сами могли понять - какой смысл в охотнике, который может умереть?
        Лонгсдейл вздрогнул и наконец поднял на него глаза.
        - Почему? - спросил он. - Почему я не могу умереть?
        Редферн молчал, не глядя на консультанта.
        - Двуединая сущность, - сказала Валентина, - это сущность, разделенная между двумя воплощениями. Пес и его консультант - по сути одно. Одно целое.
        - Да, - сквозь зубы бросил Энджел. - Это и есть суть процесса.
        - Которую хотел выдавить из вас Ройзман? - уточнил комиссар.
        - Он все равно был слишком туп, чтобы понять ответ.
        - Пес и его консультант… - прошептала Маргарет. - Не консультант и его пес… Что вы имели в виду? - гневно воскликнула она, повернувшись к Валентине. - Вы намерено так сказали, значит, вы уже знаете!
        - Я догадалась давно, - невозмутимо произнесла вивене. - Это не пес, а фамилиар - бессмертный дух, ставший вместилищем для человеческой души.
        - Так он… - Маргарет запнулась; сердце Натана снова сжалось. Он так и не смог примириться с этим знанием. - Так, выходит, он провел в собаке шестьдесят лет? Энджел!
        Пироман отвернулся от нее и пробормотал:
        - Душа и тело живого существа крепко связаны. Когда наступает смерть, то душа покидает тело. Однако если душу извлечь, оставив не разорванной связь с телом, то смерть не наступит.
        Даже комиссару потребовалась минута или две, дабы в полной мере осознать, ЧТО сейчас сказал Редферн.
        - Поэтому консультант не сможет умереть, - отрывисто продолжил Энджел. - Во время процесса душу извлекают, сохраняя связь с телом, и помещают ее в бессмертный сосуд, фамилиар. Тело же проходит трансформации. Они позволяют организму регенерировать, то есть самовосстанавливаться после любых ранений, и не стареть.
        - О боже, - прошептал Бреннон. Он бы никогда, даже в самом страшном бреду, не смог бы даже смутно представить, как же создают консультантов на самом деле.
        - Изменить ничего нельзя, - заключил Энджел. - Процесс необратим.
        - Все эти шестьдесят лет тот человек, живой, все понимающий, осознающий, провел внутри пса? - выдохнула Маргарет. - И будет находиться в нем вечно, потому что… потому…
        Лонгсдейл поднялся и стремительно вышел из комнаты. Девушка подалась вперед, будто хотела выбежать из зеркала следом за ним.
        - Одновременно неживые и немертвые, - холодно пояснила Валентина. - Почти мертвое тело и заточенная в сосуде душа. Вот почему они не могут находиться далеко друг от друга слишком долго. Связь очень хрупка, и если консультанта разлучить с фамилиаром, то наступит смерть.
        Редферн облизнул губы.
        - Не совсем. Консультант впадет в длительную кому. Как вампир в крестьянских сказках. Так что… если фамилиар Уркиолы вдали от него, то сам консультант - практически спящий труп.
        - Почему вы молчали?! - с упреком вскричала Маргарет. - Как вы могли столько времени это от них скрывать?
        - Ну вот теперь не скрываю, - устало ответил Энджел. - И что? Кому от этого стало легче? Лонгсдейлу? Даже у консультантов, хоть они почти нелюди, есть человеческие чувства. Я не хотел… чтобы они помнили. Ведь они никогда не станут такими, как были. Не станут снова людьми.
        Пес лежал на лестничной площадке, свернувшись в большой клубок и поблескивая глазами-угольками. Бреннон остановился перед ним, мучительно соображая, как же теперь быть. Господи, ведь там внутри - настоящий живой человек! А он звал его то Шар, то Кусач, то Рыжий! Все это время - все эти годы, вот от чего у комиссара волосы шевелились, - человек был внутри пса, смотрел на Натана из собачьих глаз таким разумным, полным понимания взглядом! Тот, благодаря кому сотни, если не больше, людей уцелели и спаслись - только потому, что один человек сделал с собой ради них всех, - а Бреннон даже не знал его имени. И еще Натан понимал, что он сам никогда бы не смог совершить такой выбор.
        Пес сел, не спуская внимательного взгляда с Бреннона.
        - Я знаю, - сдавленно произнес комиссар и опустился на колено перед псом. Зверь слегка склонил голову. - Редферн рассказал. Теперь я знаю, что вы там. Знаю, как проходит процесс. - Глаза пса сверкнули. - Я не хотел допускать… то есть если вам показалось что-то оскорбительным - то я прошу прощения.
        Пес положил лапу ему на колено.
        - Мы должны сказать всем. Всем консультантам, я имею в виду. Они имеют право знать. Но если я скажу им, то что будет с ними всеми? Как им жить дальше?
        Пес задумчиво опустил морду.
        - Я пойду к Лонгсдейлу. Мне кажется, ему сейчас не стоит оставаться одному.
        Пес закивал гривастой головой.
        - Господи, - прошептал Натан, - как вы только решились на это!
        В пасти зверя на миг блеснули клыки, но он больше ничего не ответил и потрусил в гостиную, где скрылся консультант.
        - Я бы никогда не смог, - тихо добавил Бреннон, и хвост пса мерно качнулся туда-сюда.
        Лонгсдейл сидел у камина, сжав голову руками. Он выглядел совершенно потерянным, как ребенок. Комиссар смотрел на него - на тело, которое должен был считать ходячей пустышкой, - но это же не так! Пусть его руки прохладные, глаза в темноте мерцают голубыми огоньками, пусть он не может умереть - но он же тоже человек! Так же, как и тот, другой, внутри пса.
        Натан коснулся плеча консультанта:
        - Как вы?
        Он медленно поднял голову, увидел пса, вздрогнул и прошептал:
        - А я? Как же я? Кто я такой, если он - на самом деле я?
        - Я думаю, что вы - это вы. Вы же осознаете себя, помните свою жизнь, общаетесь с другими. Как и любой человек, просто со странностями.
        - Но нет, - выдавил Лонгсдейл и посмотрел на свои руки, будто впервые. - Если душа - в фамилиаре, то чья в этом теле?
        - Ваша? - помедлив, предположил комиссар, но пес покачал головой.
        - У меня нет души, - ответил консультант. - Я бы знал, если б была.
        - Откуда?
        - Я не могу войти в церковь один. - Лонгсдейл наконец взглянул в лицо Бреннону. - Только вместе с псом. Ни одно лишенное души существо не может войти ни в один храм. А значит, что я… я просто имитация, живая машина, инструмент, чтобы общаться с потерпевшими и свидетелями?
        Он задавал вопрос, но Натан не знал, что ответить. Комиссар мог только прислушаться к себе и сказать:
        - Мне так не кажется. Я, по крайней мере, не вижу в вас ничего машинного. По мне - так вы вполне человек.
        - Без души…
        - Ну вы же не разлагаетесь на ходу. Так что я разницы не наблюдаю.
        Пес тихо фыркнул. Лонгсдейл дернулся в кресле и резко обернулся к фамилиару.
        - Он меня ненавидит, - прошептал консультант. - Я же украл все, что должно быть его.
        Пес подошел поставил передние лапы ему на колени и ткнулся большим черным носом в лицо. Лонгсдейл машинально взъерошил густую гриву вокруг морды пса.
        - Ну видите, он против вас ничего не имеет, - стараясь утешить, сказал Бреннон. - Вы же не злонамеренно похитили его тело, а, как я понял, просто однажды проснулись в нем.
        Пес улегся возле ног консультанта и привалился к ним боком. Лонгсдейл откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с фамилиара. Картина стала почти привычной, и комиссар поспешил отвлечь консультанта от мрачных мыслей:
        - А теперь подумайте вот над чем: чернокнижник заполучил один из величайших секретов в мире. Ройзман, изучая Регину Эттингер, не смог догадаться, в чем дело, - но вдруг этот не такой тупой? Метод превращения человека в консультанта - это совсем не та штука, которую можно давать каждому.
        Лонгсдейл встряхнулся. Пес согласно заворчал и опустил морду на лапы, снизу вверх глядя на Бреннона.
        - Вы правы, - сказал консультант. - Наша главная задача - найти Паоло Уркиолу. Но, честно говоря, я пока понятия не имею, с чего тут начинать. Разве что его фамилиар сумеет вырваться от пленителей.
        - Думаете, есть шансы? Кто фамилиар Уркиолы?
        - Сокол.
        - Гм, птичка может и улететь, в отличие от… - Взгляд комиссара упал на пса, который щелкнул зубами. Ну да, этот бы просто перегрыз цепь, засов, охрану… - А насчет поисков Уркиолы у меня есть пара мыслей.
        Зеркало погасло, но Энджел все еще смотрел в него. Маргарет молчала - перед ней все еще стояло жуткое видение: человек, проснувшийся после долгого сна в собаке - и увидевший свое тело, в котором теперь живет кто-то другой. И вернуться нельзя…
        - Теперь я понимаю, - сказала девушка, - почему вы не хотите с ними общаться. Ведь рано или поздно они бы догадались спросить.
        Наставник слабо вздрогнул и сжал подлокотники кресла.
        - Я все время помню, - пробормотал он. - Все время - но когда я их вижу… это становится невыносимым.
        - А они помнят? Люди, которые внутри фамилиаров?
        - Нет. Это было бы слишком немилосердно.
        Маргарет нахмурилась. Ей казалось, что пес помнил - по крайней мере, Энджела. Но почему он так кидался на наставника?
        - Тогда почему пес мистера Лонгсдейла пытался вас загрызть?
        Редферн закрыл глаза. По его лицу пробежала судорога, как от боли. Мисс Шеридан пристально смотрела на него. Он ведь ни разу не рассказывал ей, как встретился с консультантами - и как стал заниматься этим всем.
        - Вы принимали в этом участие? - холодно спросила она. Губы Энджела приоткрылись, словно он хотел ответить, но…
        - Он больше не проводится, - наконец сказал наставник. - Последний раз это было после гибели одного из консультантов в Дейре. Сорок пять лет назад.
        - Но вы принимали участие в этих омерзительных превращениях?
        - Я должен был… - Энджел прикрыл лицо ладонью. - Я пытался их вернуть. Но у меня не получилось. Ни разу.
        - Вы пытались? - дрогнувшим голосом переспросила Маргарет и взяла его за руку. Наставник наконец поднял на нее глаза. - Но почему у вас не вышло?
        - Не знаю. Может, дело в том, что уже извлеченную душу нельзя вернуть, можно только отпустить. Но тогда она отлетит, и наступит смерть. А может, я просто не нашел правильного способа. Я перестал экспериментировать с этим… очень давно.
        - Но если попробовать снова?
        Редферн покачал головой и вдруг прижал руку девушки к губам. Маргарет провела ладонью по его волосам.
        - Я прекратил это, - невнятно прошептал Энджел. - Больше ни одного процесса. Никогда. Я никому не позволю…
        - Кто это придумал? Кому могло прийти в голову такая… такое…
        - Я не знаю.
        - Но как-то же вы об этом узнали? Как вы вообще познакомились с консультантами и стали делать для них инструменты, оружие и все остальное?
        Редферн со вздохом откинулся на спинку кресла. Он глядел на девушку из-под полуопущенных ресниц и не отпускал ее руку.
        - Я плохо помню. Когда на Лиганте открылся провал, я был при смерти. Я даже не видел сам момент раскола, потому что… - Он поднес руку к глазам, но так и не коснулся их. - Потом сквозь меня словно пронеслась молния. Так обжигающе больно, как будто каждая частица тела разрывается в клочья. А когда я снова открыл глаза и увидел… - Он сглотнул. - Я смотрел в воронку провала, и тогда мне показалось, что я гляжу прямо в ад. Я вскочил и бросился прочь, в море, а затем… меня, наверное, вытащили из воды в лодку - я помню, что лежал на мокром дереве и слышал плеск весел. Пока, кажется, не потерял сознание.
        - О господи… - задохнулась девушка. - Вы не должны такое помнить!
        - Никто не должен такое помнить.
        - Разве вы ни разу не пытались узнать, кто придумал процесс? Вы его видели?
        - Нет. Я получил инструкции, но обратного адреса и подписи он на них не оставил.
        - Значит, это были вы. - Маргарет выдернула свою руку из его руки и отступила. - Вы превратили мистера Лонгсдейла в консультанта. Его и других людей!
        - Да, - тихо сказал Энджел. Сердце Маргарет сжалось. Врал ей! Им всем! Все это время он знал, почему пес так бросается на него, знал, сколько людей превратил в монстров, знал - и молчал. Ни единым словом, ни жестом не выдал себя! А до этого - сколько раз он проводил процесс, скольких лишил всего… всего, что только можно представить!
        - И вы не сказали мне…
        - Но вы же не спрашивали.
        Маргарет отвернулась. Ее царапала когтистой лапой боль, о которой девушка до сих пор не знала. Как он мог так молчать, так лгать им - и ей!
        - И как оно вам? - процедила Маргарет. - Увлекательное занятие, да?
        - Вы знаете, зачем я это делал. Я не видел другого выхода, пока…
        - О да, у вас благородная цель, охота на монстров, вы мне все уши прожужжали! Можете не повторяться, я уже знаю, чем вы всегда себя оправдываете. Неужели вы не представляете, каково это - просто проснуться и понять, что кто-то лишил вас абсолютно всего и вы теперь даже не человек?
        - О Маргарет, - он чуть слышно вздохнул, - но я-то как раз представляю.
        Девушка обернулась. Энджел стоял у зеркала и смотрел на нее. Окажись он разъяренным, или жалким, или оправдывающимся - ей не составило бы труда исколоть его упреками, но он был просто очень печален.
        - Иногда вы понимаете, что вы наделали, только увидев результат ваших усилий. Я никогда не смогу этого забыть, и каждый раз, когда вижу их, они напоминают мне…
        - Напоминают о том, во что вы их превратили, и потому вы их так не выносите? За то, что сами же с ними и сделали? - с горечью спросила Маргарет.
        - Я не выношу не их, - пробормотал Энджел. - Я… впрочем, при взгляде со стороны разницы не видно, так что какой смысл что-то говорить.
        Но девушка догадалась, что он хотел сказать. Однако сейчас она не могла понимать еще и его, что бы он ни чувствовал.
        - Я навещу семью, - сухо сказала мисс Шеридан. - Они ждут меня, чтобы отметить день рождения. Потом заберу дядин чемодан.
        В глазах Редферна вспыхнула тревога.
        - Вы хотите уйти? Сейчас?
        - Сейчас, - с нажимом повторила Маргарет, - мне нужно побыть подальше от вас.
        12 ОКТЯБРЯ
        Бреннон обеспокоенно взглянул на часы. Почти четыре утра! Раньше нежить нападала чуть ли не сразу после наступления темноты. Лонгсдейл и ведьма давно должны были вернуться. Уж не случилось ли чего? Он подошел к окну - там сыпал мелкий дождь, больше похожий на пыль.
        - Здесь провал, - несколько извиняющимся тоном сказала Валентина. - Из-за него труднее управляться с погодой.
        Натан насторожился:
        - Значит, из-под купола все-таки что-то вытекает?
        - Скорее, излучается. Здесь нет нечисти, если ты об этом, но влияние той стороны очень ощутимо. В Фаренце довольно много нежити и не самый здоровый климат. Люди и животные болеют чаще, стареют раньше и живут меньше.
        - Лакомый кус для чернокнижника. Джейсон Мур убил четырнадцать детей, чтоб выцарапать себе с той стороны ифрита. А тут такой соблазн прямо под боком…
        - Неужели ты думаешь, - удивленно спросила Валентина, - что кто-то хочет залезть под купол? Даже если не говорить о городе - это же смертельно для того, кто попытается!
        - Люди, - со вздохом сказал Бреннон, - способны на все. Особенно если считают, что получат выгоду. Я к тому, что мы слишком рано сосредоточились на одной версии. Может, тут действительно орудует некий охотник на консультантов вроде Ройзмана. А может, Паоло Уркиола просто вмешался в чьи-то чародейские планы, никак с отловом консультантов не связанные. За что и поплатился.
        Валентина склонила голову и слегка нахмурилась:
        - Но как тогда мы найдем этого чернокнижника? Мы ведь даже не знаем, что он хочет сделать.
        - В этом обычно и заключается проблема, - хмыкнул комиссар. - Труп есть - убийцы нет, а в уликах иногда даже с бутылкой не разобраться. А нас к тому же слишком мало. Будь у меня тут еще хотя бы двое-трое! Никогда не думал, что скажу это, но если б пироман решил приехать сюда, дело бы пошло куда быстрее.
        - А как же кардинал Саварелли с его инквизиторами?
        Бреннон замялся. Не то чтобы он был против кардинала лично, но вся остальная толпа святош доверия не внушала.
        - Не думаю, что они настолько хороши в магии. Его кардинальство показал пару фокусов, но тут нужно что-то поосновательнее.
        - А я? - вдруг спросила Валентина. - Я хоть и не знаю заклинаний, но тоже способна помочь. В конце концов, - с улыбкой добавила она, - почему бы мне не выступить в роли твоего ассистента на неделю или две?
        Натан поперхнулся. Эта мысль оказалась для него слишком революционной. В смысле, она, конечно, вивене, но… но… нормальные полицейские не допускают жен до расследований убийств! Жены обычно пекут пироги и ждут мужа, держа наготове горячий ужин, а не лезут черту в пасть.
        - Ты же не против того, что консультанту помогает Джен, а она совсем недавно была еще ребенком.
        Бреннон кашлянул.
        - Дело не совсем в этом. Я буду беспокоиться о тебе и твоей безопасности.
        Валентина удивленно подняла брови:
        - Но ты же знаешь, кто я!
        - Ну и что? Я все равно беспокоюсь, даже когда ты одна выходишь вечером на улицу. Я не могу просто перестать ощущать тревогу только от того, что ты - вивене.
        - О, - с нежностью сказала супруга, взяла его за руку и притянула к себе. Поцелуй был долгим, и Натан даже прикинул, не отправиться ли им в спальню, раз уж консультанта где-то черти носят, но тут снаружи послышался плеск весел. Бреннон неохотно оторвался от жены и выглянул в окно. К дому подплыла лодка с Лонгсдейлом, псом и ведьмой. За ней двигалось что-то невидимое, рывками разрезающее воды канала.
        - Похоже, поймали.
        - Я не буду спускаться, - сказала Валентина. - Мое присутствие смертельно для нежити. Не хотелось бы все вам испортить.
        - Ладно, - вздохнул Натан и заспешил вниз, стараясь не думать о том, как хорошо они бы сейчас провели время.
        Лонгсдейл выглядел таким довольным, словно выиграл миллион в лотерею. Пока Бреннон спускался, консультант и ведьма уже затащили клетку в дом и сняли с нее невидимость. Комиссар осмотрел нежить, валяющуюся без сознания внутри. Видок был весьма неприглядный: в приоткрытой пасти виднелись ряды мелких зубов, уходящие в глотку, на руках и ногах были когти, а плоть переходила в сероватые кости.
        - Мараббекка, - представил пленницу Лонгсдейл. - Последних двух мы ликвидировали.
        - Отлично. Теперь у чернокнижника есть причина наделать новых. Так что не будем тянуть.
        - Займемся этим внизу, там есть оборудованное помещение. - Лонгсдейл кивнул Джен, и девушка, без труда подняв клетку, понесла ее к лестнице, ведущей в подвал. Пес оглянулся на комиссара, и Натан пошел следом. Идея выследить чернокнижника через нежить принадлежала ему - ведь как-то же этот тип отдает ей приказы, однако Бреннону не нравилось, что Лонгсдейл решил заняться этим в доме. Что, если чернокнижник точно так же выследит их?
        - Вы узнали, где похитили Уркиолу - в доме или на улице?
        - В доме следов чужой магии нет, - сказала Джен, - но это ничего не значит. Их могли стереть или просто врезать ему по башке дубинкой. Отлично работает даже с консультантами.
        Лонгсдейл позади возмущенно запыхтел.
        - Не думали, что Уркиола вообще не был целью чернокнижника? Ваш коллега мог впутаться в его планы, связанные с чем-то совершенно другим.
        - Но с чем?
        - Не знаю. Например, чернокнижник хочет влезть под купол и добыть себе немного магии с той стороны. Или много.
        - Нет! - обеспокоенно воскликнул Лонгсдейл. - Ни один человек не станет так рисковать! Представьте, что сделается с городом, если расколоть купол. Из провала хлынет…
        - Вероятно, на город ему плевать, - хмыкнула ведьма. - Представьте, какой соблазн - дыра на ту сторону просто на расстоянии вытянутой руки! Вы, людишки, и не на такое способны, когда вам припрет нагадить ближнему своему.
        - Угу. Мур не погнушался четырнадцатью убийствами ради одного ифрита.
        - Господи, - пробормотал консультант, - надеюсь, чернокнижнику эта идея в голову не придет.
        Комиссар никакого оптимизма на этот счет не питал и спросил:
        - Вы сумеете заткнуть прокол в куполе?
        - Я один? Конечно, нет! Я даже не знаю, сколько консультантов для этого понадобится. Но такого раньше никогда не случалось, - обеспокоенно добавил Лонгсдейл. - В смысле, кое-какие посягательства были, но Паоло Уркиола с ними справлялся. До того, как злоумышленники добирались до купола.
        Ведьма поставила клетку на пол, чтобы открыть замок на двери. Бреннон обернулся к консультанту:
        - А как вообще это все работает? Я так понял, что купол полностью закрывает остров с провалом. А штука вокруг него что делает? Отпугивает?
        - М-м-м, не совсем. Если кто-то попытается пересечь периметр вокруг купола, неважно, двигаясь к Лиганте или от Лиганты, то его просто испепелит.
        Натан присвистнул. Пироман, как всегда, действовал свирепо, зато наверняка. Интересно, сколько безвинного народу поубивалось об этот периметр?
        - А если его разомкнуть?
        Консультант задумался, и, судя по лицу, эти мысли его не порадовали.
        - Пока еще ни у кого не получалось, - пробормотал он и втащил клетку в темную сводчатую комнату, которую освещали круглые шары на стенах. Ведьма прошлась по комнате, зажигая свет. Лонгсдейл поставил клетку посреди рисунка на полу. Комиссар с интересом его рассматривал. Рисунок был похож на цветок орхидеи, украшенный всяческими надписями.
        - Разбудите нежить, - велел ведьме Лонгсдейл, разворачивая карту города.
        - А чернокнижник не поймет, что вы его обнаружили?
        - Нет, - сухо ответил консультант. - Я же профессионал, а не деревенский знахарь.
        - Ладно, ладно, - пробормотал Бреннон и отошел, чтобы не мешать. Вот такая магия ему нравилась - практично, удобно и без жертв.
        Джен бросила в мараббекку огненный шар. Нежить дернулась, взвыла и вцепилась в прутья клетки. Бывшая сиротка трясла их с такой силой, что комиссар отступил еще подальше. Джен взяла амулет - продолговатый камень на цепочке - и встала над картой. Лонгсдейл зажег круглую лампу, бросил в нее пучок трав, шепотку порошка и начал нараспев читать заклинание, водя лампой вокруг клетки с нежитью.
        Из лампы посыпалось что-то вроде светящейся пыльцы - она плавно скользила по воздуху, сплетаясь в загадочные (для комиссара) символы, которые, как снежинки, сыпались на мараббекку. Нежити было на них плевать - она яростно грызла решетку, пуская слюну и сверкая фиолетовыми глазами на Бреннона.
        Знаки опутали нежить густой сетью. Ведьма окунула амулет в лампу и протянула руку над картой. Знаки заискрились, и камень на цепочке стал раскручиваться, роняя на Фаренцу золотистые хлопья. Они стекались на карте в тонкую мерцающую линию, которая тянулась от дома Уркиолы куда-то вглубь городских кварталов. Вдруг камень задергался, клюнул вниз, цепочка заскользила между ведьминых пальцев, и амулет уткнулся в какой-то дом. Бреннон схватил блокнот и торопливо записал адрес.
        - Готово! - объявил Лонгсдейл. Его глаза загорелись от предвкушения. - Чернокнижник здесь!
        - Надеюсь, ваш коллега тоже.
        - Не думаю. Это Кондимеццо - квартал богатых купцов, вряд ли чернокнижник рискнет устраивать там свое логово. Думаю, мы нашли место, где он живет.
        - Тоже недурно. Когда отправимся?
        - Сегодня вечером. Мне необходимо хотя бы немного поспать, - несколько извиняющимся тоном сказал Лонгсдейл.
        - Ладно. А с ней что? - Бреннон кивнул на мараббекку.
        - Я ею займусь. По крайней мере, - вздохнул консультант, - от девяти мараббекк мы избавились.
        - Угу. Если только этот тип не наделает новых. Пока вы отдыхаете, я пройдусь по кварталу и опрошу местных. Может, кто-то что-то заметил в день исчезновения Уркиолы.
        Денек был приятный, солнечный - стараниями Валентины. Сама вивене стояла рядом с мужем и выжидательно, но с любопытством на него смотрела. Натан лакомился местным джелато - не смог удержаться от искушения. Отпуск у него, в конце концов, или нет?!
        - Итак, - наконец сказал комиссар, уничтожив хрустящий рожок, - идея такова: мы обходим местных жителей от дома к дому и задаем три вопроса: знают ли они синьора, который живет в этом доме, заметили что-нибудь подозрительное за прошедшую неделю, видели каких-нибудь новых людей в квартале.
        - А если заметили?
        - Тогда потихоньку задавай наводящие вопросы. Впрочем, свидетели вполне могут и так все выболтать, особенно тебе. У тебя располагающая внешность.
        - О, спасибо! - рассмеялась Валентина и вдруг, переменившись в лице, метнулась к Бреннону, точнее, бросилась, как коршун. Одной рукой она вцепилась в его плечо, другой - махнула перед лицом и резко повернулась к соседнему дому, загораживая Натана собой. Комиссар зажмурился - от нее буквально исходило сияние ярости, как от солнца в пустыне, такое сильное, что слепило глаза. Если б она не стискивала его локоть, как в клещах, Натан бы, наверное, попытался убежать.
        - Что такое? - просипел он, приоткрыв один глаз.
        Валентина молча испепеляла взором крышу соседнего дома. Вивене стала ростом выше Бреннона, а вода в канале рядом волновалась, как от штормового ветра.
        - Кто-то дал ему заклинание, заглушающее звуки, - пророкотала Валентина. Она повернулась к мужу и раскрыла ладонь. В ней была пуля. - В тебя стреляли с крыши. Вон той.
        - О боже, - пробормотал Бреннон. Почему-то чернокнижник назначил именно его врагом номер один и пытался извести с завидным упорством… минуточку! - Я понял! - Комиссар утер слезящиеся глаза и из-под руки окинул соседние крыши цепким взглядом. - Помнишь, Маргарет рассказывала, как ее и пиромана подстрелили иглами с зельем? А что, если так завалили и Уркиолу? Нужно осмотреть крыши и…
        - Тебе нужно вернуться в дом, - непреклонно перебила его Валентина. - Я поймаю стрелка и потом осмотрю крыши.
        - Ты… что? Господи, да он сбежал, едва тебя увидел.
        - Нет, - глаза вивене потемнели, - от меня ему не сбежать. Но сначала, пожалуйста, вернись в дом. - Она ласково сжала ладонь Бреннона, и тот нехотя побрел обратно к особняку Уркиолы. Не то чтобы комиссару это нравилось - но он понимал, что сам догнать стрелка не сумеет, а торчать посреди улицы, изображая мишень, - не самый разумный поступок. К тому же он не хотел нервировать Валентину - она ведь и так из-за него отказалась от отпуска… нормального отпуска, в приличном месте!
        Бреннон закрыл дверь и выглянул в окно: на месте, где стояла жена, мелькнула бледно-золотая вспышка и тут же исчезла. Комиссар поднялся к себе - Лонгсдейл еще спал, а в документах, которые прислал Саварелли, было кое-что интересное.
        Мать Агнесса подозрительно себя вела во время допроса, но комиссар сомневался, что ей под силу самой устроить в приюте нашествие нечисти. К тому же консультант не нашел внутри здания следов призыва нечистой силы, а настоятельница не успела бы выбраться из монастыря, устроить ритуал с призывом и вернуться: монахини потеряли ее из виду не больше чем на час.
        Бреннон придвинул к столу коробки с архивными записями обо всех воспитанницах приюта. Если девочка после восемнадцати лет уходила в монахини и оставалась в монастыре, то в записях делалась соответствующая пометка. Архив был в полном беспорядке, словно его специально вели так, чтобы посторонний ничего там не нашел, но Натан был терпелив и упорен. Он начал разбирать бумаги еще вчера, а сегодня набросился на них с удвоенными усилиями.
        Комиссар уже погряз в бюрократии по уши, когда к нему заглянули Лонгсдейл и пес. Фамилиар тут же демонстративно чихнул и улегся мордой к окну.
        - Что вы делаете? - удивленно спросил консультант. - Вы же собирались опросить соседей.
        - М-да, но случился небольшой эксцесс, и я решил поискать кое-что насчет матери Агнессы в бумагах монастыря.
        - Какой эксцесс?
        Бреннон посопел и неохотно признался:
        - В меня стреляли сегодня утром. Вал…
        - Что?! - взревел Лонгсдейл; пес вскочил и оскалил клыки. - Кто посмел?!
        - Полагаю, что этот самый чернокнижник. Кому еще это надо?
        Пес глухо зарычал; Лонгсдейл, больше похожий на того, другого, чем на себя, размашисто осенил комиссара каким-то магическим знаком и пробормотал заклинание.
        - И что это? - недовольно спросил Натан.
        - Магическая броня. Она отводит глаза людям, которые намерены причинить вам вред.
        - Отлично. А теперь подумайте, на какой куш рассчитывает ваш чернокнижник, если так яростно нападает? При чем не на вас, так что, очевидно, консультантов он за угрозу не считает. Уверены, что вам стоит его выслеживать?
        Лонгсдейл задумался. Вдруг в комнате раздался несколько напряженный голос Валентины:
        - Натан, вы бы не могли спуститься в гостиную? Я нашла стрелка.
        Пес выбежал из комнаты первым, и комиссар заспешил следом - во-первых, чтобы порывистая зверюга не отъела свидетелю голову, во-вторых, потому что голос жены его встревожил.
        Стрелок лежал посреди гостиной, и комиссар сразу понял, что он мертв. Валентина, которая стояла рядом, подняла взгляд на Бреннона и сказала:
        - Это не я. Я его не убивала. Он был мертв, когда я его нашла.
        Лонгсдейл опустился на колено у трупа, провел ладонью над его головой, пошептал и заключил:
        - Instant mortem. У него не было шансов.
        - Что это?
        - Заклятие, убивающее на расстоянии. Видимо, на убийцу наложили чары еще при заказе. Когда пришло время, заклятие сработало. Боюсь, он уже никому ничего не расскажет, и даже некромантия тут не поможет - Instant mortem разрушает мозг и сердце.
        - Черт!
        - Я отнесу тело в лабораторию. Может, сумею что-нибудь из него вытащить.
        Натан повернулся к жене. Она напряженно хмурилась.
        - С тобой все в порядке? - спросил он.
        - Да. А с тобой?
        - Ну, это далеко не первый раз, когда подозреваемый порывается меня прикончить, - хмыкнул Бреннон и взял Валентину за руку. - Ты можешь уехать.
        - И оставить тебя здесь? Нет!
        - Но наше путешествие…
        - Это уже неважно, - заявила вивене; комиссар поперхнулся. Как это - неважно?! - О, Натан, я не хотела тебя обидеть. Я имею в виду, что нельзя бросать все как есть, а без моей помощи вы не поймаете этого чернокнижника. Даже консультант в опасности, что уж говорить об остальных.
        - Ладно, - проворчал Бреннон. - Кстати, вас, консультантов, берут какие-нибудь яды? Может, чернокнижник выманил Уркиолу из дома и с крыши стрельнул отравленной стрелой?
        - Может быть, - кивнул Лонгсдейл. - Три-четыре смертельных для человека дозы мышьяка или цианида могут нас усыпить. Это объяснило бы, почему мы не нашли следов магии после похищения Уркиолы.
        - Вот поэтому я категорически не рекомендую вам лезть в одиночку в его логово. Даже вместе с Джен. Можете вызвать хотя бы двоих-троих консультантов на подмогу?
        - Попробую. Но они не сумеют прибыть сюда немедленно, а я не хочу терять время.
        - Лучше для начала попробовать скрытно проникнуть в его дом. Я поговорю с кардиналом сегодня, после того как закончу с бумагами.
        - Но с вами пойдет Джен, - строго сказал Лонгсдейл. - И даже не спорьте!
        Кардинал любезно предложил Бреннону кофе, пирожные, фрукты и вопросительно уставился на комиссара. Натан положил на стол папку.
        - Удивительно, как быстро вы выбили из монастыря все документы. Я-то думал, что мать Агнесса будет вцепляться в каждую бумажку мертвой хваткой.
        - Она пыталась, но, к ее несчастью, она обязана выполнять приказы инквизиции, особенно когда дело касается, как вы говорите, вмешательств с той стороны, - сказал Саварелли; он то и дело украдкой поглядывал на ведьму, которая заняла позицию у двери, подальше от распятия и подставки с роскошной Библией.
        - Я изучил архивные записи монахинь. Они вели учет всех поступивших к ним девочек, особенно отмечая тех, кто потом постригся в монахини.
        - Вы нашли что-то о погибших?
        - Нет, я наткнулся на записи, которым тридцать восемь лет. - Натан достал из папки несколько документов. - В двадцать шестом году у ворот приюта оставили двух детей - мальчика лет семи и четырехлетнюю девочку. Мальчика монахини передали своим коллегам, а девочка осталась в приюте и сейчас известна нам как мать Агнесса.
        Кардинал выхватил у него бумагу и принялся свирепо багроветь. Бреннон деликатно не стал спрашивать, почему никто не провел проверку персонала приюта, и продолжил:
        - Она поменяла монахинь в ночь убийства, отправив на дежурство слабоумную женщину, которой никто не поверит. Однако сама настоятельница не могла надолго покинуть приют - я перечитал все показания, и получается, что монахини не видели ее около часа. Этого слишком мало, чтобы выбраться наружу, устроить призыв нечисти, потом убрать ее из приюта, чтобы она не устроила там бойню, и вернуться обратно.
        Саварелли издал низкий горловой звук. Джен громко фыркнула из своего угла.
        - Лонгсдейл говорит, что внутри приюта следов проведения ритуалов нет. Значит, кто-то извне…
        - Они передали его в доминиканский приют для мальчиков-сирот! Проклятие!
        - Почему?
        Его преосвященство выпучил на Бреннона глаза и недоверчиво спросил:
        - Вам что, неизвестно, какому ордену принадлежит инквизиция? Этот pezzo di merda, cazzo di caccare, figlio di puttana, brutte come lа merda de gatto, - брошь-переводчик не справилась с потоком слов, - этот ублюдок может быть одним из нас!
        - А вот это уже не очень хорошо.
        - Не очень?! - Кардинал выпалил еще с полдюжины эпитетов, о смысле которых комиссар догадался сам. - Я сам допрошу каждого недоноска в этом здании!
        - В целом идея неплоха, но о чем вы будете их спрашивать? Этот мальчик после выхода из приюта вполне мог стать мирным булочником или сапожником.
        - А мог и не стать!
        Бреннон вздохнул:
        - Конечно, будь мы в Блэкуите, я бы обязательно проверил всех родичей матери Агнессы до седьмого колена, но там в моем распоряжении штат детективов и полицейских, а здесь нас просто слишком мало, чтобы успеть все.
        Его преосвященство недоуменно нахмурился.
        - Как это - слишком мало? Вам чем-то не нравятся мои инквизиторы?
        - Э-э-э… н-ну-у-у… - Комиссар замялся. Какой может быть прок с церковных крыс, которые ничего страшнее запойного пьяницы в жизни не видели?
        - Мне кажется, - сухо сказал кардинал, - вы что-то имеете против нашего сотрудничества. Мы работали с Уркиолой, и я, и мой предшественник, и его предшественник, и его, и его, и так далее. Инквизиция копила сведения многие века, и уверяю вас, никто из моих людей не упадет в обморок при виде трупа.
        - А при виде настоящей нежити? Или, того хуже, нечисти с той стороны? Я не могу требовать, чтобы они рискнули своими жизнями, ведь никто из них не солдат и не полицейский.
        - Зато я могу, - невозмутимо отозвался Саварелли. - Тем более провести небольшое расследование в отношении матери Агнессы - это совершенно не опасно, и негласно мы делаем такое довольно часто.
        - Гм… я бы не был так уверен насчет не опасно. Меня уже два раза пытались убить только за то, что я подошел к приюту. - Комиссар бегло рассказал кардиналу о недавних событиях, в том числе про найденное логово чернокнижника и свои опасения в связи с этим. Саварелли задумался, поглаживая крест на груди - такой массивный, что им можно было выбить глаз упорствующему грешнику.
        - Даже не знаю, с чего начать, - наконец изрек его преосвященство. - Может, с того, что ваша супруга…
        - Это не обсуждается, - холодно оборвал его Натан.
        - Рискнули же вы на такой жениться, - пробормотал кардинал. - То есть вы уверены, что это не она прибила стрелка в порыве гнева?
        - Да. Лонгсдейл подтвердил.
        - Насчет дома чернокнижника я с вами согласен. Однако тут я как раз способен вам помочь. Кондимецце - это богатый квартал, где живут уважаемые горожане, купцы и главы торговых гильдий. Если вы хотите проникнуть в чей-то дом, не привлекая внимания, то служители церкви - именно те, кто вам нужен.
        Тут Бреннон вынужден был согласиться. В Фаренце церковники пользовались большим влиянием, куда б?льшим, чем полиция. Вряд ли даже чернокнижник станет нападать на священников среди бела дня.
        - Хорошо, но нам лучше поторопиться. Лонгсдейл и его помощник, - комиссар кивнул на ведьму, - перебили всех мараббекк. Если чернокнижнику нужна нежить, то он скоро примется за создание новой.
        - Мы отправимся сегодня же. К двум часам я все подготовлю. Думаю, четырех человек достаточно?
        - Даже трех. Мы ведь не хотим излишнего внимания, а с вами будет Лонгсдейл, его помощник и я.
        Кардинал с некоторым скепсисом посмотрел на Бреннона, но спорить не стал.
        Лодки плавно скользили мимо красивых домов с колоннами, барельефами и изящными резными ставнями. Кондимецце был очень похож на богатые и респектабельные кварталы Блэкуита, только вместо мостовой - канал.
        - Какой дом? - деловито спросил Бреннон.
        - Вон тот, - кивнул Лонгсдейл. - Светло-голубой с позолоченными карнизами и скульптурными изображениями голубей.
        Натан сидел рядом с ним, псом и ведьмой. Консультант попытался обвешать его амулетами, заклятиями и оружием, как рождественскую елку - шарами, но Бреннон решительно воспротивился. Он прихватил пару револьверов - один обычный, второй заряженный пулями против нежити - и уже привычный акрам. В конце концов, они же не собираются брать дом штурмом и устраивать побоище. То есть комиссар на это надеялся.
        Кардинал кроме гребца, брата Луки взял с собой еще одного человека - с виду тихого и бесполезного книжного червя, брата Маттео. Впрочем, Натан уже убедился, что инквизиторская внешность бывает обманчива.
        Лонгсдейл остановил лодку напротив голубого палаццо, по фасаду обильно утыканного колоннами и лепниной. На первый взгляд он не отличался от остальных домов. Джен напряженно втянула носом воздух и оживилась:
        - Тут припахивает нежитью. Впрочем, в этом городишке то и дело смердит из-за провала на ту сторону.
        Кардинал снял с запястья медальон, макнул его в воду и пробормотал длинную фразу на элладском. Натан только хмыкнул.
        - Канал чист, - сказал Саварелли. - Нежить тут была, но сейчас ее нет.
        - Логично. Наш чернокнижник слишком умен, чтобы гадить там, где живет.
        Палаццо принадлежал Козимо ди Камальо. Кардинал назвал его «юным», хотя мальчику исполнилось уже тридцать шесть. Он унаследовал от отца крупный банк (Бреннон проверил бы, не помогли ли Камальо-старшему переправиться на тот свет, но времени на это не оставалось). Семьи у Козимо не было, однако при доме состояло немало прислуги - комиссар развернул предоставленный кардиналом список. Из этих двадцати трех человек чернокнижником мог оказаться любой.
        Лодки причалили около входа, и брат Лука ударил в колокол у дверей. Бреннон тоскливо вздохнул: тут не помешало бы окружение из доброй дюжины, а то и двух полицейских. Пока они входят в дверь, чернокнижник может утечь в окно.
        - Не беспокойтесь, - пробормотал Лонгсдейл. - Я окружил палаццо невидимым периметром. Никто не войдет и не выйдет, пока мы не закончим.
        Седовласый мажордом проводил их в кабинет синьора Камальо. Поднимаясь по лестнице, комиссар оглядывал обстановку - внутри было роскошно, но никаких намеков на черную магию. Джен и пес принюхивались, но пока тоже ничего подозрительного не улавливали. Брат Маттео принялся что-то бубнить под нос, щелкая четками. По ним постреливали искры магического тока.
        Козимо ди Камальо поднялся навстречу гостям, вынырнув из-за гигантских гроссбухов, - и Бреннон с первого взгляда понял, что синьор узнал Лонгсдейла и пса. Камальо уставился на консультанта, перевел взгляд на собаку, и его глаза испуганно расширились. Вместо того чтобы выйти из-за стола, банкир подался назад и схватился за спинку кресла, словно хотел за ним спрятаться. Пес оскалился.
        Саварелли величаво приблизился к Камальо и протянул руку для поцелуя. Тот, очнувшись, приложился к кардинальскому перстню и покосился на Бреннона, потом на ведьму. Комиссар ответил ему безразличным взглядом, как совершенно незнакомому человеку. Что за странный страх на его физиономии? До этого чернокнижник действовал нагло и вполне решительно. Испугался личной встречи?
        - Что привело ваше высокопреосвященство в наш скромный дом? - спросил банкир. Он даже забыл предложить кардиналу кресло, и его преосвященство устроился в нем без приглашения. Камальо остался стоять.
        - Дела светские, синьор, дела светские, - безмятежно отозвался Саварелли. - Как нам известно, ваш банк охотно выдает ссуды на торговлю с Мазандраном. Наш труд требует определенных затрат, а потому мы решили вступить в торговые отношения с язычниками-раджами.
        Камальо несколько расслабился. Над его верхней губой поблескивали бисеринки пота, но банкир наконец отвел глаза от Лонгсдейла, пса и комиссара, чтобы посмотреть на кардинала.
        - Это господа Лонгсдейл, Рейден и Бреннон, - продолжал кардинал, - наши партнеры для торговли в Мазандране.
        - Могу ли я осведомиться, есть ли у синьоров рекомендательные письма? - спросил банкир. - Ни в коем случае не хотелось бы оскорбить их недоверием, но интересы нашего банка…
        Дальнейшую воркотню комиссар не слушал, сосредоточенно рассматривая подозреваемого и постепенно подступая к столу слева, пока Джен подбиралась справа. Лонгсдейл и его фамилиар стояли прямо перед Камальо, отвлекая его внимание на себя. Брат Лука со скучающим видом оглядывал кабинет, его коллега по инквизиции покачивал четками, как будто случайно переходя из угла в угол.
        - Конечно, мы предоставим все бумаги, - сказал консультант, когда Камальо отбормотал свое про банк, гарантии и деловую репутацию. - Но мы надеемся на ответную любезность с вашей стороны. Наша компания не ведет дела с сомнительными конторами, и до нас дошли слухи, что ваш банк был одним из попечителей детского приюта, где несколько дней назад убили десятерых воспитанниц.
        - Мы здесь совершенно ни при чем! - с жаром воскликнул банкир. Пес щелкнул зубами, и Камальо отпрянул, едва не врезавшись в комиссара.
        - Интересное у вас колечко, - произнес Натан. - Фамильное поди, а? Блестит-то как!
        Банкир сжал руку в кулак и выбросил его вперед. Кольцо вспыхнуло синим. Комиссара отшвырнуло к стене, а Саварелли внезапно с такой силой толкнул массивный стол, что тот врезался в банкира и впечатал его в кресло. Камальо рухнул на пол и издал такой вопль, словно у него лопнули все ребра разом.
        - Не кричите, - невозмутимо велел Лонгсдейл. - Я окружил комнату silentium circa.
        - Нет! - взвыл банкир. - Вы не знаете! Вы не понимаете! Боже, боже, уйдите! Я же… он же… о господи!
        Последний возглас вырвался у него, когда ведьма, перескочив стол, угрожающе нависла над Камальо и занесла пылающую руку. Саварелли восторженно запыхтел; инквизиторы, крестясь, попятились от стола.
        - Только вякни что-нибудь из заклинаний, - промурлыкала Джен. - Спалю рожу до костей.
        - Вы не понимаете, - пролепетал банкир, уже весь белый; его так трясло, что зубы клацали. - Он же… он ведь узнает…
        - Какой «он»? - спросил Бреннон, присев на корточки около ведьмы. Банкир как-то странно дернулся. Глаза у него вылезли из орбит, в уголках рта появилась пена.
        - Уйдите! - засипел он. - Уйдите, оставьте меня, ради бога… он же меня убьет!
        - Спорим, я успею раньше, - хмыкнула Джен. - Ну, отвечай!
        - Да убирайтесь же! - взвыл Камальо. - У меня всего лишь минута, чтобы… чтобы… - Его голос прервался. Банкир кашлянул, дернулся и вдруг заскреб руками по горлу, колотясь об пол, как рыба, вытащенная из воды.
        - Назад! - крикнул Лонгсдейл. - Это Instant mortem!
        Комиссар шарахнулся прочь. В углу брат Маттео бубнил молитвы, а бледный брат Лука сжимал стул, подняв его перед собой как щит.
        - Сможете что-нибудь сделать?!
        Консультант упал на колени рядом с Камальо, протянул над ним руки и быстро забормотал. Вокруг горла, головы и груди банкира появились светящиеся лиловые полосы. Саварелли бросился к нему и схватил за руки, не позволяя раздирать кожу на голове и горле. Пес навалился на банкира, припечатав его к полу.
        - Это оно! - зарычала Джен. - Давайте скорее - вы еще успеете поймать след!
        - Откачайте свидетеля! - крикнул Бреннон. - Он должен остаться в живых!
        - Да на кой черт он вам нужен? - воскликнула ведьма. - Вы его что, в суд присяжных притащите?
        Лонгсдейл быстро забормотал на каком-то непонятном языке. Выхватив из ножен трехгранник, он нацелился на полосы и наконец одним взмахом рассек пульсирующие путы. Камальо судорожно забился в могучих руках кардинала, но через секунду безвольно обмяк.
        - Господи, - выдавил брат Лука; его коллега так и застыл, вцепившись в четки.
        - Не успели, - сказал его преосвященство, щупая запястье жертвы. Впрочем, комиссару все было ясно и так: очередной мертвый свидетель, черт подери!
        - Это не он, - буркнул Бреннон. - Не чернокнижник. Хотя вас он узнал, как и пса.
        - Как-то быстро ваш чернокнижник избавляется от сообщников, - заметила ведьма. - У него их неограниченный запас, что ли?
        - Может быть, и так, - процедил комиссар. - Лонгсдейл, сумеете поймать след?
        Консультант кивнул и занялся делом. Кардинал поднялся на ноги, хмуро глядя на труп. Пес слез с него и обнюхал остатки полос.
        - Ваш стрелок выглядел так же?
        - Получше. Видимо, с ним все произошло быстрее, или он ничего не понял и меньше сопротивлялся. Судя по последним словам банкира, он знал, что его ждет. Нам нужно обыскать дом. У вас тут, похоже, не один чернокнижник, а целая банда.
        - Но зачем? - Кардинал окинул взглядом богато обставленный кабинет. - У Камальо и так было все, чего можно пожелать: состояние, положение в обществе, молодость, здоровье. Как он вообще в это впутался?
        - Может, ему красоты не хватало, - хмыкнула Джен. - Или чтоб бабы любили. Или денег было мало. А может, его просто запугали.
        - Это он превратил девочек в нежить и управлял ими? - спросил Бреннон. - Или кто-то занимался этим в его доме?
        - Теперь мы этого уже не узнаем. Что вы будете делать с трупом?
        Бреннон повернулся к инквизиторам. Против ожидания, те уже почти пришли в себя - были белее молока, тряслись, но по крайней мере не бились в истерике и не лежали в обмороке.
        - Ну, с боевым крещением, - буркнул комиссар. - Видели такое раньше?
        Подчиненные Саварелли замотали головами.
        - Скоро еще и не такое увидите. Нужно привести тело в порядок, чтобы это выглядело как смерть от сердечного приступа.
        - Я смогу, - сказал брат Маттео и нервно облизнул губы. Бреннон удивленно поднял бровь. - Я знаю несколько… несколько слов для лечения. Думаю, для мертвого тела они тоже подойдут.
        Комиссар повернулся к его преосвященству, но вопрос «Чему вы их учите в вашей инквизиции?» так и остался невысказанным, потому что кардинал притопывал по паркету и прислушивался к звукам. Джен следила за ним с нарастающим интересом.
        - Займитесь трупом, - кивнул инквизитору Бреннон. - Что вы делаете?
        - Мне кажется, что паркет уложен неровно и под одной из досок есть полость, - ответил кардинал. - Был странный звук, когда мы шли… так-так!
        Комиссар присел на корточки перед доской, по которой Саварелли постукивал каблуком. Ведьма провела по ее краю; он обуглился, и внутри что-то тренькнуло. Джен прожгла пальцами три дырки в дереве и выдернула ее из паркета. Бреннон достал из щели плоскую коробочку. Замка на ней не было, и комиссар протянул находку девушке:
        - Сможешь открыть?
        - Только если оно не взорвется! - торопливо добавил кардинал. Джен покрутила коробочку в руках, понюхала и показала псу, который решил присоединиться к их компании. Он задумчиво попробовал вещицу на зуб; дерево слабо хрустнуло, и пес с довольным видом положил остатки коробочки к ногам Бреннона. Натан обернул руку платком и стал раскладывать на полу ее содержимое.
        В коробке лежали документ в плотном чехле, две непрозрачные склянки и брелок с тремя ключами. Ведьма открыла бутылочки, понюхала и поморщилась:
        - Это не зелья. Просто сильнодействующие яды.
        Бреннон вытряхнул из чехла документ и развернул. Текст был ему непонятен. Внизу страницы блеснули ярко-синим две подписи. Они искрились, как снег на солнце, и комиссар показал их его преосвященству:
        - У вас тут делают такие чернила?
        Саварелли склонил голову набок, как большая сова, и осторожно взял документ двумя пальцами.
        - Чернила тут ни при чем. Это заколдованный контракт, написанный на весьма изящной латыни.
        - И что в нем? - удивленно спросил Натан: он и не подозревал, что кто-то додумается заколдовать юридический документ. Ведьма встала и подошла к телу банкира, над которым все еще трудились Лонгсдейл и брат Маттео.
        - Любопытно, - хмыкнул кардинал. - Одна из подписей оставлена синьором Камальо. Хотел бы я знать, что заставило его подписать договор, в котором написано, что за предательство положена немедленная смерть.
        - Так и написано?!
        - Да. Собственно, - кардинал бросил взгляд на труп, - это мы и увидели.
        Бреннон обернулся к банкиру. Джен сняла с его пальца кольцо и поднесла к документу. Бумага завибрировала, и по кольцу пробежала искра.
        - Эге, - сказал комиссар, - вот так оно и сработало. Но как этот чернокнижник заставил банкира носить на себе бомбу за…
        Кольцо в руке Джен вдруг задрожало и начало обугливаться. Контракт тоже стал стремительно чернеть и осыпаться пеплом.
        - Это не я! - взвизгнула ведьма и бросила кольцо на стол.
        - Лонгсдейл! - взвыл комиссар, на глазах которого исчезала важнейшая улика. Консультант обернулся, вскочил и выкрикнул заклинание - одно, другое, третье, четвертое, пока самоиспепеление контракта не остановилось. В руке кардинала остался клочок размером с четверть ладони. Лонгсдейл заключил остаток улики в прозрачный шар и сказал:
        - Теперь мне ясно, почему след от Instant mortem приводил меня в эту комнату. Оно закольцовано на контракте. Умно, ничего не скажешь.
        Бреннон хмуро оглядел очередное тело, двух инквизиторов, хлопочущих над тем, чтоб оно выглядело не таким потрепанным, мрачного, как туча, кардинала и буркнул:
        - Ладно. У нас есть ключи, значит, поищем, к чему они подходят. Лонгсдейл, есть какие-нибудь чары, чтоб скрыть нас от прислуги, пока мы будем шарить по дому?
        Консультант кивнул.
        - Хоть что-то хорошее. Вы приберитесь здесь и сделайте вид, что банкир помер от внезапного сердечного приступа.
        - А с этим что делать? - Саварелли покрутил шар с клочком бумаги.
        - Я покажу его другому консультанту, - сказал комиссар. - Это по его части.
        Энджел Редферн выглядел утомленным, напряженным и мрачным, словно его что-то грызло изнутри. Вряд ли это была совесть - скорее всего, пироману не нравилось, что Пегги отправилась отмечать свой день рождения с семьей. На клок контракта в шаре он тоже смотрел без малейшего восторга.
        - В потайной комнате за панелями в спальне мы нашли небольшую чародейскую лабораторию, - закончил Бреннон. - Саварелли сейчас решает вопрос с вывозом всего этого богатства, чтобы Лонгсдейл занялся изучением банкирского наследства. Но меня больше всего беспокоит чертов контракт. Какими знаниями должен обладать тот, кто способен собрать такую персональную мини-бомбу?
        - Большими, - отозвался Редферн. - К тому же достаточно глубокими и систематизированными.
        - Значит, этот тип практиковался и изучал магию годами, если не десятилетиями. И никто не замечал. Даже ваши консультанты.
        - Об этом я вам и толкую уже который месяц, - устало сказал пироман. - А до вас только сейчас начало доходить. Отдайте Маргарет остаток контракта, когда она привезет вам чемодан. Я этим займусь.
        - Ройзман набрал себе сообщников, но магией орудовал единолично. А этот тип не просто навербовал подручных, но еще и обучил чародейским фокусам.
        - С чего вы взяли, что их больше одного? Полагаю, что Камальо был единственным.
        - Возможно. По крайней мере, с тех пор как в дело вмешались мы, чернокнижник занят тем, что пытается от нас избавиться. Хоть какая-то польза, - недовольно буркнул комиссар. - Он хотя бы перестал убивать людей десятками.
        - Вот видите. Будь у него несколько обученных сообщников, он бы давно закончил начатое.
        - Начатое что?
        Редферн только вздохнул, поморщился и потер висок. Признаваться в неудачах пироман не любил. Меж тем никто из них ни на шаг не приблизился к пониманию, что и зачем делает неведомый чернокнижник.
        - Валентина нашла на соседней крыше мертвых птиц, - сказал комиссар. - Кто-то пролил яд - раствор стрихнина, которым можно уморить быка. Этой дозы хватит, чтобы вырубить консультанта на какое-то время. Никакой магии, никаких следов. Я продолжу допрос соседей, пока кардинал будет разбираться с поисками брата настоятельницы.
        Энджел побарабанил пальцами по столу и сказал:
        - Пусть начнет со своих инквизиторов. Они копили сведения о магии в течение нескольких веков. Человек с доступом к инквизиторским архивам вполне способен набраться таких знаний, до которых даже Ройзман с трудом бы дотянулся.
        - Об этом Саварелли догадался, - фыркнул комиссар: его преосвященство от такого открытия наверняка изобрел немало доселе неизвестных ругательств. - Но наш чернокнижник далеко не идиот. Он прекрасно понимает, где его станут искать в первую очередь. Даже если он и числился среди инквизиторов - там его давно нет.
        - Все это - не более чем предположения, - поморщился пироман. - Поэтому я кое-что для вас собрал. - Он встал, скрылся из виду и передвинул зеркало так, чтобы показать Бреннону большую карту Фаренцы - точнее, макет из дерева и стекла. Натан с интересом осмотрел дома, каналы и островки: карта простиралась до выхода из залива. На ней то и дело вспыхивали разноцветные огоньки - то группками, то по одиночке.
        - Что это?
        - Сигнальная система, - раздался голос Энджела. - Она фиксирует любые проявления магии, нежити, нечисти, отслеживает даже таких, как ваша ведьма. Это, гм-м-м… тестовый образец. Я давно его разрабатывал, он пока еще не идеален, но опробовать уже можно.
        - Впечатляюще. Но я не очень понимаю, как ваш образец укажет нам именно на чернокнижника.
        - Именно на него - нет. Но система сразу же зафиксирует вспышку активности. Особое внимание нужно обращать на одновременное проявление магии и нежити или нечисти.
        Бреннон нашел на карте дом Паоло Уркиолы - окруженный белым свечением, словно маленькая луна. Потом перевел взгляд к заливу - остров Лиганта пульсировал темно-лиловым под золотистой сетью. Около палаццо Камальо мерцал целый сноп золотых и алых искр - Лонгсдейл и ведьма трудились, не покладая рук.
        - А для Блэкуита такую можно сделать?
        - Можно. - Пироман издал довольный смешок. - Но не сразу. Пока что я займусь наблюдениями за Фаренцей. Уверен, чернокнижник не будет сидеть сложа руки и скоро снова чем-нибудь нас порадует.
        - Угу. Надеюсь, он не подорвет к черту полгорода, чтобы замести следы.
        - А вы, пока будете бродить с допросами по соседним домам, - строго сказал Редферн, - не забудьте купить Маргарет подарок.
        Бреннон счастливо вздохнул: как хорошо, когда есть жена, которая берет на себя самые обременительные заботы!
        Маргарет медленно шла по аллее. Парк вокруг замка плавно переходил в лес и был таким густым, что она не могла случайно встретить здесь Энджела. Вернувшись из Блэкуита, девушка отдала ему чемодан дяди и ушла - сначала к себе, потом в парк, чтобы пройтись и подумать. Редферн не пытался ее удержать или заговорить с ней - они едва обменялись парой фраз, но мисс Шеридан чувствовала, каким пристальным взглядом он ее провожал.
        Девушка сорвала веточку жасмина. Его листья формой напоминали медаль, которую папа получил за сражение на Розмар-стрит. Но он почти никогда не надевал награду - она лежала в футляре у мамы в бюро, словно отцу неприятно было видеть эту вещь.
        Маргарет снова вспомнила об этом сегодня - обычно они отмечали ее день рождения вместе с Эдвином, хотя старший брат родился в сентябре, в разгар той самой битвы, за которую папе вручили награду.
        «Почему папа не носит медаль? - спросила девушка у мамы, когда они сели пить чай в гостиной, оставив отца и брата в столовой. - Даже день рождения Эдвина не хочет отмечать».
        «Папа не любит об этом вспоминать», - ответила мама.
        «Но почему? Тетушки уверены, что он должен гордиться тем, что сам защищал тебя во время… кхм…»
        «Не все могут гордиться тем, что убивали других людей, - с холодком сказала мама. - Неважно, во имя каких целей».
        «Но он же делал это не просто так, а во время войны за независимость, когда все…»
        «Он убивал других, чтобы мы выжили. Только те, кому никогда не приходилось убивать, могут так легко рассуждать о том, что почетно носить награду за убийства».
        Маргарет, нахмурившись, опустила голову на руку. Она много раз слышала от тетушек (со стороны Бреннонов, конечно; никто из Шериданов с нею не общался), какой отчаянно героический поступок совершил ее папа, а некоторые, например тетя Сара, особенно подчеркивали «Всего в двадцать-то лет!» Как будто возраст имеет какое-то значение, когда толпа солдат, вооруженных до зубов, всего через дорогу от твоего дома.
        «А твои тетки, - добавила мама, - обычно понятия не имеют, что несут. Неужели ты думаешь, что мы не отдали бы все что угодно, лишь бы ничего этого не было?»
        «По-твоему, папа предпочел бы забыть?»
        «К сожалению, - сухо сказала миссис Шеридан, - такого варианта не предусмотрено. Он может только не вспоминать».
        Маргарет повернула к замку, рассеянно теребя веточку жасмина. В тот день в доме погиб брат папы, в честь которого назвали Эдвина, и девушка всегда думала, что именно смерть брата вызывает у отца такие тягостные воспоминания. Но, значит, дело не только в этом…
        Она остановилась, глядя на темный силуэт за светящимися окнами столовой. Энджел стоял у застекленных дверей на террасу, будто ждал возвращения Маргарет. Сколько лет он старается не вспоминать? Двести? Меньше? Почему продолжал, даже зная, что именно делает с людьми?
        Девушка свернула к дорожке, что вела к лестнице на террасу. Уже стемнело, и парк сливался с лесом в темное хвойное облако, не освещенное ни единым огоньком. Маргарет, поднявшись по ступенькам, смотрела с террасы в чащу елового бора, пока наставник не положил руку на перила рядом с ней.
        - Вы бы предпочли забыть? - спросила девушка. Энджел взглянул на нее. - Не помнить, что вы сделали? Вы ведь можете стереть себе память?
        - Да, - помолчав, отозвался он, - но я все равно не стану.
        - Почему?
        - Лучше я буду всегда знать об этом, чем однажды внезапно вспомню. Или, забыв обо всем, снова повторю.
        Маргарет повернулась к нему. Этот вопрос не давал ей покоя.
        - Почему? Вы же с первого раза поняли, что натворили! Почему вы продолжали?
        Редферн опустил глаза и не ответил. Подождав с минуту, Маргарет взялась за ручку двери в столовую, и тут он сказал:
        - Мне было страшно.
        - От чего? - изумленно спросила она.
        - Я видел ту сторону. Всего несколько минут или даже секунд, но… - Его рука конвульсивно сжалась на перилах. - Но это… это невыносимое… это хуже, чем ад. Я смотрел прямо в глубину раскола, огромной, вращающейся, бесконечной воронки, и там, внутри, на той стороне… - Он прикрыл глаза. - Я не хочу вспоминать.
        Маргарет подошла ближе.
        - Я не хочу, чтобы вы знали, каково это - смотреть на ту сторону, - сказал Энджел. - Ни один человек не должен такое видеть.
        - Но если вы так боитесь, то почему ездили к провалу в Эдмур, да еще и дважды?
        Редферн вздохнул:
        - А кто же еще, если не я?
        Сердце Маргарет кольнуло.
        - Вы могли бы попросить дядю. Сказать, что Лонгсдейлу следует туда съездить. Вам бы не пришлось…
        - Я не мог тогда о чем-то просить вашего дядю. В конце концов, страх… всего лишь страх. Он не имеет значения.
        «О господи!» - ведь он поступал так всегда. Его не останавливали ни боль, ни страх - и потому он не понимал, почему они должны останавливать других.
        - И все же та сторона так пугает вас, что вы продолжали превращать людей в консультантов?
        - Этот огонь, пожирающий изнутри, - выдавил наставник, с трудом подбирая слова. - Когда я впервые понял… впервые увидел, что получилось, - мне казалось, что он сожжет дотла. Но каждый раз, когда я думал, что надо прекратить, я вспоминал эту воронку и… Он все время жжет меня. Его никогда, никак не погасить. Потому что ничего исправить нельзя.
        Девушка коснулась его руки, все еще сжимающей перила, - там, где совсем недавно были раны от гвоздей. Она тоже никак не могла забыть…
        - Вы должны были сразу мне рассказать, - с упреком сказала Маргарет.
        «А еще вы должны рассказать дяде и остальным консультантам», - мысленно добавила она.
        - Как я мог о таком рассказать? Вы же сами… Я думал, что вы не вернетесь, - тихо сказал он. - Я же понимал, что будет, если вы узнаете.
        «Потому и стараетесь не попадаться на глаза консультантам - догадываетесь, что они с вами сделают, если узнают». Но эта мысль уже не вызывала в ней злорадного торжества - скорее наоборот, смутное беспокойство. Маргарет притронулась к его щеке, и Энджел почему-то слабо вздрогнул.
        - Вы бы ушли, - сказал наставник. - Любой бы ушел, если б узнал…
        Мисс Шеридан провела рукой по его щеке к виску, к волосам, притянула его к себе, и Энджел вдруг опустил голову ей на плечо, устало сгорбившись. Он так давно тащил этот груз на себе и уже шатался под тяжестью своей ноши.
        - Я никому не мог рассказать, - прошептал он. - Никогда…
        «Но это потом, - подумала девушка, обнимая его; руки Энджела так осторожно обвились вокруг нее, словно она была хрустальной. Или он боялся, что она вновь уйдет. - Все разговоры с остальными - потом».
        13 ОКТЯБРЯ
        Допрашивать соседей с помощью Валентины оказалось неожиданно легко и приятно. Стоило им взглянуть на вивене, как они впадали в благостное, добродушное состояние и охотно отвечали на любые вопросы. Натану подумалось, что этак он совсем обленится: никаких усилий, только успевай записывать!
        Особое внимание комиссар уделил жильцам дома, на крыше которого Валентина нашла мертвых птиц, - и не прогадал. Несколько арендаторов среди тех, кто снимал скромные квартирки в мансарде, припомнили человека, который неделю или две назад хотел подняться на крышу. Люк, который туда вел, был заперт на висячий замок. Следов взлома Бреннон не обнаружил; значит, этот человек нашел другой способ…
        А потом комиссару повезло еще больше: продолжая методичный опрос, он с женой дошел до небольшого домика, в котором жил юркий, подвижный, говорливый старичок. Натан едва успел поздороваться, как тот обрушил на комиссара такой поток сведений обо всех соседях, что Бреннон чуть не захлебнулся.
        С особой страстью старичок следил за Уркиолой, поскольку подозревал, что тот шпион вражеских держав - причем сразу трех, а может, и четырех! Старик пристально наблюдал за столь неблагонадежным элементом, и вскоре Бреннон обогатился ценнейшей информацией. С трудом перекрыв фонтан красноречия, комиссар взял жену под руку и направился к дому Уркиолы.
        - Значит, так оно и происходит? - с любопытством спросила Валентина. - Ты расспрашиваешь людей, которых находишь около места преступления?
        - Обычно все намного тяжелее, - хмыкнул комиссар и погладил ее по руке. - Чаще всего из свидетелей приходится вытягивать информацию клещами. А многие к вечеру с трудом вспомнят, что было утром, так что если бы не ты, я бы бродил тут недели две.
        Валентина улыбнулась и тут же поставила его в тупик следующим вопросом:
        - А как ты понимаешь, о чем их надо спрашивать?
        - Э… нн-ну… полагаю, это приходит с опытом… Мне кажется, вопросы очевидны…
        - Жаль, что они не смогли вспомнить, как выглядел человек на крыше, - вздохнула вивене. - По описанию он похож на того, кто в тебя стрелял, но…
        Описание состояло из слов «высокий, в плаще, вроде тощий, и волосы навроде темные… или светлые». В целом под него подходил и стрелок, и еще несколько десятков тысяч жителей Фаренцы. А вот бодрый старичок был намного наблюдательнее.
        - Зато теперь мы знаем, как произошло похищение. Это уже немало.
        - Но чем нам это поможет?
        - В следующий заход я расспрошу жителей о большой темной гондоле с закрытой кабиной и тремя гребцами.
        Они вернулись в дом. К этому времени уже был накрыт обед, к которому подошли Лонгсдейл, пес и ведьма. Джен, как всегда, ни крошки не клюнула, и Натан в который раз этому подивился, потому что Валентина ела с большим удовольствием.
        - Мы нашли свидетеля, - сказал комиссар. - Старик по соседству видел, как в ночь похищения Уркиола выбежал из дома и некоторое время сновал вокруг, пока вдруг не упал. Очевидно, из-за выстрела отравленной иглой. Сокола тоже подбили. Тут же к ним подплыла большая темная гондола с кабиной, трое человек связали и засунули туда консультанта, положили сокола в клетку и отчалили.
        Лонгсдейл оживленно встрепенулся:
        - А куда именно?
        - Пока - в неизвестном направлении. Но тут главное - систематический опрос. Через несколько дней я буду знать, куда они уплыли.
        - А если чернокнижник сделал лодку невидимой? - с сомнением спросила Джен.
        - Какую-то часть маршрута мы все равно проследим. Утром я прочел документы, которые прислал Саварелли. В истории монастыря вроде бы все чисто. Чародеев и чернокнижников не нашел. А у вас что?
        - В лаборатории Камальо хранились обычные амулеты, книги и немного зелий, - сообщил консультант. - Ничего сверхмощного или редкого. Он даже не особо просвещенный чародей.
        - Н-да, но тут вопрос в том, сам ли наш банкир все это добыл или ему кто-то их дал. Надо бы выяснить, не случалось ли в последнее время несчастий, болезней или разорений у его конкурентов.
        - Думаю, это вполне по силам инквизиторам. Зря вы им не доверяете, - укорил Лонгсдейл. - Братья Лука и Маттео вчера вполне успешно справились…
        - Только чуть не померли от шока, а так да, вполне успешно. Пироман все носится со своей идеей, - проворчал Бреннон. - А я никак не могу ему втолковать, что люди, которые в первый раз… - Комиссар резко смолк.
        - Что такое, Натан? - спросила Валентина. - Тебя что-то встревожило?
        Бреннон уставился в тарелку, накручивая на вилку длинные мучные штуки в рыбном соусе. Не очень-то хотелось выплескивать на окружающих свою паранойю…
        - Пегги забрала клочок документа к Редферну. Я все думаю, насколько изобретательным должен быть чернокнижник, чтобы сделать такую штуку, - и насколько пугающим, раз Камальо согласился такое носить. Зная, что контракт буквально может его убить.
        - Дорогой, о чем ты? - нахмурилась Валентина. Лонгсдейл и Джен смотрели на него непонимающе, но пес настороженно подобрался.
        - Видел я такое, - буркнул комиссар. - В бандах каждый первый главарь похожие порядки устанавливает. А Редферн мог быть отнюдь не единственным, кому пришло в голову сколотить отряд из людей, обученных магии.
        Пес задумчиво покивал, но Лонгсдейл заметил:
        - Наличие одного сообщника - еще не повод сразу думать о банде.
        - Вы, людишки, на что только не способны, - покачала головой ведьма, - но делиться знаниями о волшебстве - это ж не магазин обнести!
        У Натана тоже имелись сомнения. Пока что из всех чародеев, с которыми он встречался, ни один на самом деле не хотел делиться знаниями. Даже Энджел взялся за обучение всего одной, пусть и очень баламутной девицы. Джен выглянула в окно и недовольно сказала:
        - К нам опять плывет лодка кардинала. Мы так скоро в монахов превратимся!
        - Надеюсь, он что-нибудь раскопал о брате настоятельницы. - Бреннон встал. - Вы поедете со мной?
        - Я останусь здесь, - ответила Валентина. - Небезопасно бросать дом без присмотра.
        - А я поеду, - сказал Лонгсдейл. - Рыться в вещах Камальо смысла нет - они ничем не примечательны, и пользовался ими только сам банкир.
        - Наш чернокнижник - чертовски ушлый тип, - проворчал комиссар. - Зуб даю, он намеренно завел сообщника, чтобы нигде не оставить своих отпечатков.
        Консультант только вздохнул. Пес с видом «опять эти проклятущие лоханки!» неохотно поплелся следом за ведьмой, комиссаром и Лонгсдейлом.
        Молчаливый гребец (не брат Лука, а уже другой) доставил их к кардинальскому дворцу. Клерк проводил их к его преосвященству, и, едва переступив порог, Бреннон удивленно поморщился: по кабинету распространялся странный, на редкость гнусный запах, который источала корзина на полу. Саварелли, заложив руки за спину, мрачно на нее смотрел.
        - Полюбуйтесь, - буркнул он. - Сегодняшний улов рыбаков.
        Пес прижал уши и заворчал. Комиссар заглянул в корзину, зажав нос. Внутри копошилось нечто смутно похожее на рыбу - оно, точнее, они были еще живые, но при этом буквально разлагались на глазах, превращаясь в бурую массу. Лонгсдейл и пес быстро оттеснили Бреннона от корзины. Консультант резко спросил:
        - Кто это привез?
        - Рыбаки. С утра вышли на промысел, увидели улов и бросились к священнику…
        - Зачем? - не понял Бреннон. Ведьма без спросу открыла окно, смердело лихо.
        - Церковь пользуется значительным влиянием, - с усмешкой пояснил Саварелли. - Падре немедленно отправился с рыбаками и корзиной к нам, а мы временно всех задержали для выяснения подробностей. Хотите их допросить?
        - Может, я сначала сожгу эту пакость? - предложила Джен. - Вид такой, будто там что-то заразное.
        Кардинал поспешно отступил.
        - Кто-нибудь касался рыбы? - резко спросил Лонгсдейл.
        - Мы - нет, но рыбаки - да, когда вытаскивали ее из сетей.
        - Изолируйте рыбаков вместе с падре и всеми инквизиторами, которые их допрашивали. Никто не должен с ними контактировать, пока я не пойму, что это такое и насколько оно заразно.
        - Но это же рыба, - неуверенно возразил кардинал. - Чем от нее можно заразиться?
        - Не знаю, - процедил Лонгсдейл. Джен, держа корзину на вытянутой руке, вышла из кабинета Саварелли. - Это меня и беспокоит. Я немедленно заберу корзину в свою лабораторию.
        - Тогда, - подумав, изрек его преосвященство, - могу ли я предложить комиссару и его супруге погостить в моем доме?
        Бреннон не мог ему сказать, что вряд ли Валентине грозит опасность от тухлой рыбы, поэтому сдержанно произнес:
        - Благодарю, мы над этим подумаем. Собственно, наше расследование наконец дало некоторые плоды. - Он коротко рассказал о результатах опроса соседей. - Меня пока что больше занимает другой вопрос: будет ли чернокнижник и впредь пытаться нас извести или все же примется за то дело, ради которого убил девятерых девочек? Если действует целая банда, то у него вполне хватит сил и на то и на другое. Поэтому мне кажется, что будет нелишним наконец вызвать сюда еще пару-тройку консультантов.
        - Один банкир - это еще не банда, - с некоторым недовольством покачал головой Саварелли. - Чем вас не устраивает работа моих инквизиторов?
        - Если у чернокнижника есть другие подельники с магическими фокусами в кармане, то я не хочу рисковать жизнями ваших людей.
        - Я еще раз свяжусь с коллегами, - сказал Лонгсдейл. - Где ваши рыбаки выловили эту рыбу? Я отправлю Рейдена, чтобы он изучил это место.
        - Кстати, а вы можете, используя ваше церковное влияние, временно приостановить лов рыбы? - спросил Бреннон. - Если эта дрянь и впрямь заразна, то лучше не рисковать.
        - Я попробую, - нахмурился кардинал. - Мне придется посетить дожа и поговорить с ним. Хорошо бы взять с собой рыбу как наглядное…
        - Нет! - отрезал Лонгсдейл. - Исключено!
        Бреннон задумчиво опустил голову. В дневниках Редферна, где-то на первых страницах, было указано, что зимой 1630/31 года, когда на Лиганте появился провал, в городе свирепствовала чума. Хотя комиссар не очень понимал, как дохлая рыба может быть связана с чумой, он решил потолковать с пироманом насчет его темного прошлого.
        Труднее всего Маргарет всегда давалось ожидание, в том числе и в магии. Энджел завороженно смотрел на клочок в прозрачном шаре и ничего не делал, только постукивал пальцами по подлокотнику. При этом глаза наставника буквально светились от бурной работы мысли, и девушка пожалела, что не может, как случилось однажды, снова увидеть этот ураган идей, образов и представлений. У нее сердце замирало, когда Энджел так выглядел - настолько погруженным в свои мысли, что они казались видимыми, почти как нимб.
        - Н-да, - наконец изрек Редферн и поднялся. Шар, сотканный из неведомой науке смеси заклятий, парил перед ним и загадочно поблескивал.
        - Ну? - нетерпеливо спросила Маргарет. - Что вы будете делать?
        - Пока еще не решил.
        - Но его можно как-то достать оттуда?
        - Зачем? Наша цель - не вытащить остаток контракта, а отследить по нему чернокнижника. Этим и займусь.
        - А я? Что мне делать?
        Наставник помолчал, осторожно взял ее за руку и спросил:
        - Вы хотите ко мне присоединиться?
        - Конечно! - выпалила Маргарет. Энджел коснулся губами ее руки, и девушка едва удержалась от того, чтобы провести ладонью по его волосам. Ей с каждым днем становилось все труднее удерживаться на этой грани. Несмотря на вчерашнее. Особенно после вчерашнего. Как будто каждый раз, когда Энджел позволял себе минуту слабости и открытости, он становился все ближе.
        «Нельзя же, в конце концов, прятаться вечно», - подумала мисс Шеридан, спускаясь следом за наставником в лабораторию. Она все еще иногда просыпалась от кошмаров, но если не делать шагов навстречу, то никогда не сдвинешься с места.
        - Итак, что вы думаете? - спросил Энджел, установив шар на треноге.
        - Ничего, - призналась девушка. - Мистер Лонгсдейл прислал список заклятий, но они так переплелись в результате одновременного использования, что уже и не угадаешь, как они прореагируют, если хоть одно тронуть.
        - Но нам не нужно трогать. Необходимо ввести внутрь какой-нибудь щуп, прикоснуться к остатку магического контракта и взять след.
        - По-моему, это все равно что потыкать палкой в гранату.
        - Маленькое скептичное создание, - пробормотал Редферн. - Тоже мне, великая загадка! Главное - внедрить щуп, но вот из чего его сделать…
        Он осматривал лабораторию, машинально перебирая инструменты в кюветах. Платина была инертным к магии материалом, однако требуется не просто коснуться клочка, но и записать след чернокнижника. А к платиновому щупу никакие чары не прицепишь из-за инертности… Маргарет встрепенулась:
        - Энджел! А если взять платиновую палочку, прикрепить к ее концу что-нибудь, а к этому чему-нибудь - чары вроде тех, которыми мы пометили Хилкарнского Душителя, только наоборот?
        - М-м-м, - недовольно отозвался Энджел.
        - Я прикоснулась к Душителю и оставила метку, по которой вы его нашли. А сейчас нужно прикоснуться и снять метку, оставленную чернокнижником.
        - Палочка и что-нибудь. После года учебы ваше научное мышление все еще в зачаточном состоянии, - фыркнул наставник и вдруг задумался. Он выдвинул ящик с платиновыми инструментами и достал щипцы на длинной ручке. - Если припаять небольшую емкость, - пробормотал он, - с откидывающейся крышечкой, а внутрь поместить материал, который снимет отпечаток… гм, температура плавления платины очень высока, может, просто прикрутить проволокой?
        - Лучше бы проводить опыты снаружи, на учебном полигоне, - добавила Маргарет. - У этого шара такой вид, будто он взорвется от любого тычка.
        - И ведь попытка будет только одна! - Глаза Энджела загорелись; он сунул девушке щипцы и зарылся в ящик. Платиновых инструментов у наставника было немало. - Не стойте столбом, девушка! Найдите мне какой-нибудь материал, достаточно прочный и с высоким сродством к магии!
        Маргарет с улыбкой оставила наставника наедине с платиновыми запасами и подошла к стеллажу, где хранились всевозможные минералы. Рядом с образцами была табличка с перечнем свойств, и девушка, поразмыслив, выбрала несколько топазов.
        - Ну что ж, - сказал Редферн, который весь светился от предвкушения, как ребенок перед Рождеством, - попробуем из ничего сделать нечто. Берите шар, и пойдем на полигон.
        Вскоре, стоя посреди полянки с мишенями, Энджел уже прикручивал проволокой к щипцам небольшую коробочку размером с табакерку.
        - А проволока не прореагирует? - с опаской спросила девушка, придерживая щипцы. - Это же медь!
        - Надеюсь, что не успеет. Мне нужно меньше минуты. Давайте образец.
        Маргарет протянула ему топаз. Энджел пробормотал над камнем заклинание, капнул клеем на бока и втиснул топаз в коробочку. А затем приблизился к шару, который парил в нескольких футах над землей.
        - Может, привязать к ручке щипцов палку?
        - О, девушка, да не будьте такой трусихой! - воскликнул наставник и лихо ткнул щипцами в шар. Они прошли сквозь магическую оболочку, как утюг - сквозь шелковый платочек. Энджел перевернул щипцы, чтобы коробочка открылась, и коснулся топазом клочка контракта. Маргарет торопливо выдохнула «Scutum!» и прикрыла щитом себя и Энджела. Камешек от соприкосновения с договором заискрился, шар вокруг задрожал, а по медной проволоке проскочил разряд.
        - Энджел, может, лучше…
        Кусок контракта вспыхнул, и шар лопнул с таким звуком, словно взорвался магазин хрустальной посуды. Щипцы вырвало из руки Редферна, а взрывная волна с такой силой ударила в щит, что девушку отбросило наземь вместе с наставником. Сверху в щит врезалось что-то вроде гранаты, и Маргарет инстинктивно зажмурилась. От удара эта штука срикошетила куда-то в кусты и взорвалась там, усеяв всю полянку комьями земли и ветками.
        - Энджел! - крикнула девушка. Рядом раздался непечатный возглас. Девушка вскочила и ринулась на звук, отбросив щит. Наставник поднялся из кустов, как змея, исцарапанный, покрытый пятнами от земли и травы, но торжествующий - в руке он сжимал коробочку с топазом, которая оторвалась от щипцов.
        - Боже мой, - выдохнула Маргарет, вцепилась в наставника, прижалась губами к его губам, и Энджел вдруг ей ответил. От него пахло травой, одеколоном, химикатами из лаборатории, и губы у него были горячие.
        - М-м-маргарет, - прошептал он, с трудом отстранившись, - я ведь не смогу остановиться…
        Девушка сжала его руку - между их ладонями была коробочка с камнем.
        - А если я не хочу, чтоб вы останавливались?
        Энджел навис над ней - темные, внимательные глаза были так близко, что Маргарет могла поцеловать его веки.
        - Вам еще снятся кошмары.
        - Да, но… я думаю, если только ждать и ничего не делать, то… может, они никогда не прекратятся.
        Он с нежностью провел пальцем по ее щеке.
        - Я вас не боюсь, - шепнула Маргарет, обхватив ладонями его лицо. Может, целовать его, не думая ни о чем, пока он так близко? - Просто больше никогда мне не лгите, хорошо?
        - Да, - подтвердил Энджел. - Никогда.
        Дядин вызов поступил, как всегда, не вовремя - Маргарет как раз искала в кабинете кое-какие книги, а Энджел занимался топазом с отпечатком. Девушка раздраженно щелкнула рычажком.
        - Пегги? - удивился дядя. - А где твой пиро… в смысле, мистер Редферн?
        - Занят. Работает над тем, чтобы взять след чернокнижника.
        Комиссар заметно оживился:
        - Так ему удалось вытащить клочок бумаги из шара?
        - Не то чтобы… Шар в итоге взорвался, но мы успели снять с договора отпечаток. Если повезет - отыщем по нему чернокнижника. Ты хотел что-то передать Энджелу?
        - Не совсем. Хотел спросить насчет чумы.
        - Какой чумы? - насторожилась Маргарет.
        - Он отметил в своих дневниках, что зимой тысяча шестьсот тридцатого - тридцать первого в Фаренце была вспышка чумы. Я хотел узнать, она, по мнению твоего наставника, связана с провалом на ту сторону или нет?
        - А почему ты спрашиваешь?
        - В заливе выловили рыбу, которая чем-то больна. Лонгсдейл встревожен и считает, что эта рыба может заразить людей.
        - Энджел мне о таком не рассказывал, - ответила мисс Шеридан. - Погоди, я сейчас его приведу.
        Перед тем как вернуться в лабораторию, она взглянула на карту Фаренцы, но с Лигантой и провалом как будто ничего не произошло. Может, чернокнижник воспользовался каким-нибудь проклятием, как Ройзман?
        - Где вас носит? - сурово спросил Редферн: он уже приладил коробочку с топазом к треножнику. - Чем скорее мы займемся делом, тем быстрее ваш дядя возьмет чернокнижника за горло.
        - Если чернокнижник уже не взялся за дядино. Он - мой дядя, в смысле - хочет с вами поговорить. В Фаренце рыбаки наловили странной, чем-то больной рыбы, и мистер Лонгсдейл считает, что зараза…
        Энджел переменился в лице, побледнев, как мертвец, и бросился вон из лаборатории. Изумленная Маргарет устремилась следом и догнала наставника, когда он закричал в зеркало:
        - Где она?! Где эта чертова рыба?!
        - Лонгсдейл забрал ее в свою лабораторию и сейчас изучает, пока Джен исследует место ловли.
        - Кто трогал рыбу?! Вы к ней прикасались?!
        - Я - нет. Но ее трогали рыбаки и, разумеется, их падре, которому те показали улов, возможно, инквизиторы…
        - О боже! - простонал Редферн и яростно выругался. - Чертова толпа народу! Всех изолировать, немедленно, пока не поздно!
        - Да в чем дело? - подозрительно спросил комиссар. - Это какая-то местная зараза, которая передается от рыбы к человеку?
        - Но не может же быть… - прошептал наставник и метнулся к карте Фаренцы. - Ведь купол и периметр все еще герметичны! Если бы они пропускали… если бы кто-то взломал… я бы узнал!
        Он вдруг пошатнулся и схватился на спинку кресла. Маргарет подхватила Редферна под руку и встревоженно спросила:
        - Энджел, что случилось? Почему сразу провал? Разве нельзя добиться того же результата с помощью чар или проклятия?
        - Вы писали, - сказал Бреннон, - что чума свирепствовала в Фаренце перед появлением раскола, и я решил уточнить…
        Редферн резко повернулся и впился в него пристальным взглядом.
        - Нет, - наконец изрек наставник, - вы-то в безопасности, ваша жена позаботится. Лонгсдейл и ведьма тоже. Остальные… на них уже плевать. Главное - не допустить распространения заразы. Лучше всего сжечь все, что контактировало…
        - Что? - резко спросил дядя. - Что значит - плевать?
        - Если они прикасались к рыбе, то уже заражены. Это ходячие трупы, смерть лишь вопрос времени.
        - Да черта с два! - взревел комиссар. - Мы должны позаботиться о них! Ваша магия хоть на что-то способна или нет?!
        - Ваша забота сейчас - не эти несчастные, а вода в заливе, - сказал Энджел; Маргарет слышала, как тяжело он дышит. - Эта зараза прошла по воде и продолжает распространятся. Не пройдет и суток, как вспышки чумы появятся по всему городу. Если вы срочно не введете карантин, то по Иларе, а затем и по всему континенту прокатится такая эпидемия, какой наш мир еще не знал.
        - О господи…
        - Это утечка из-под купола? - спросила Маргарет. - Думаете, зараза - с той стороны?
        - Я знаю, - устало ответил Энджел и опустился в кресло. - Столько лет, столько усилий - и все напрасно… - Он уронил голову на руки. Девушка коснулась его плеча - наставник слабо дрожал.
        - Саварелли отправился к дожу, чтобы тот запретил лов рыбы, - сказал Бреннон. - Вы думаете, кардинал уже?..
        - Все, кто был рядом, - глухо отозвался Энджел, не поднимая головы. - Кроме вас, я полагаю, из-за общения с вивене.
        - Вы уже это видели? - спросила Маргарет. - На Лиганте? Перед появлением провала?
        Он кивнул, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
        - Тогда на этом острове находились карантинная станция и небольшой форт с гарнизоном. Все, кто был здесь, оказались заражены за несколько недель. Хотя, - Энджел с тяжелым вздохом провел рукой по лицу, - на самом деле чума просто мутировала под влиянием с той стороны. В Фаренце зимой тридцатого была эпидемия обычной болезни. Но когда дож приказал ссылать на остров всех больных, их родственников, друзей и тех, кого подозревали в болезни…
        - Так значит, - резко сказал Бреннон, - если чума изменилась из-за той стороны, на Лиганте уже был провал?
        - Не провал. Раскол или, скорее, трещина. Впрочем, сейчас это уже неважно. Ничего неважно. Городу все равно конец.
        - Господи, Энджел! Наверняка можно что-то сделать! - воскликнула девушка. Она никогда не видела, чтобы он просто… вот так сдался? - Если купол и периметр целы, то нужно найти утечку и перекрыть ее! А с заразой… вивене ведь справилась с проклятием Ройзмана, может…
        - Вивене! - Наставник резко выпрямился в кресле и уставился на дядю. Тот уже и сам был таким же бледным, как Энджел. - Натан, где ваша жена?!
        - Я не видел ее с тех пор, как вернулся, - отрывисто сказал комиссар. - Она говорила, что почувствует, если провал… Боже, не могла же она отправиться туда в одиночку?!
        - Найдите ее, - велел наставник и поднялся; его глаза снова вспыхнули, словно угли. - Может, еще не все потеряно. Пусть Лонгсдейл вызовет других консультантов. Маргарет, займитесь отпечатком в лаборатории. Я попытаюсь выяснить, что произошло и произошло ли вообще с куполом.
        - А если с ним все в порядке? - спросила мисс Шеридан.
        - Значит, случилось худшее - то, чего я опасался все эти годы. Рядом с Лигантой открывается второй раскол.
        Он с трудом подавил первый порыв выскочить на улицу и допрашивать всех встречных о том, куда пошла Валентина, - бессмысленное занятие, ведь она могла уйти когда угодно. К тому же вивене способна перемещаться по городу вовсе не пешком. Особенно если спешила к провалу…
        Поэтому Бреннон спустился в лабораторию Лонгсдейла, стараясь не нестись по лестнице сломя голову, хотя сердце колотилось так, что дышать было тяжело. Господи, в церкви, где был провал, открытый Муром, та сторона едва ее не убила! Нельзя было оставаться здесь с ней! Следовало отправить Валентину на юг, отдыхать… чертов кретин!
        Дойти до лаборатории Натан не успел - дверь открылась, и из нее вышли Лонгсдейл с псом. Но, увидев Бреннона, консультант отпрянул, выставил перед собой руку и крикнул:
        - Не подходите!
        Пес прыгнул вперед и встал между комиссаром и Лонгсдейлом, прижимая уши.
        - Почему?
        - Я работал с рыбой и могу вас заразить. Я никогда не причиню вам вреда, поэтому…
        - К черту вред! Валентина ушла к провалу! Я должен ее найти!
        Лонгсдейл опустил руку и переглянулся с псом.
        - Да, - тихо сказал консультант, - она бы почувствовала сразу же…
        - Вы должны ее найти! У нас нет времени, я не знаю, как давно она отправилась туда и что… что с ней…
        - Натан, успокойтесь, пожалуйста, - мягко произнес Лонгсдейл; пес сочувственно глядел на комиссара, покачивая хвостом. - Ей почти невозможно причинить вред.
        - Черта с два! Она чуть не умерла в церкви Душителя, пока вы…
        - Вы путаете. Умерла ее физическая оболочка, а не сама вивене. Натан, вы же понимаете, что тело для нее - лишь сосуд, в сущности - просто одежда, которая не имеет значения?
        Комиссар в смятении привалился к стене. Сердце все еще билось так, что почти душило, и он рывком распустил галстук. Он не вполне понял, что до него хотел донести консультант, но даже если тот прав - Натан все равно чувствовал, что Валентина в опасности. Никто не может быть в безопасности рядом с чертовой дырой на ту сторону!
        - Я пройду дезинфекцию… мы пройдем, - поправился Лонгсдейл, взглянув на пса. - Рыбу я уничтожил, но пробы сохранил в герметичном контейнере. Как только я закончу, я займусь поисками вашей жены. Но в том случае, если она окажется в окрестностях Лиганты, то отправлюсь туда один. Вам нельзя приближаться к острову, особенно если там утечка.
        - Я связался с пироманом. - Натан с усилием заставил себя мыслить последовательно. - Спрашивал про рыбу. Редферн сказал, что чума в Фаренце в семнадцатом веке была обычной, но изменилась под влиянием с той стороны. Началось все на Лиганте, где дож устроил лагерь для больных.
        - Это она, - ответил Лонгсдейл. Комиссар тяжело вздохнул. Он так и знал… - Мутировавший штамм.
        - Однако купол над островом пока цел. В смысле, пироман никаких щелей в нем не нашел, поэтому подозревает, что рядом открывается новый раскол. Это возможно?
        - Возможно все, - кивнул консультант. - Провалы на ту сторону опасны еще и тем, что способны разрастаться и провоцировать возникновение новых расколов. Но вероятно, что мистер Редферн просто не в силах отследить с такого расстояния возникновение трещины в куполе.
        - Вы хотите отправиться к острову? - помолчав, спросил Бреннон. Боже, сколько же времени прошло с тех пор, как Валентина ушла? Час? Три? Шесть?
        - Да. К счастью, скоро прибудет фройлен Эттингер. Вдвоем… вчетвером мы будем более эффективны.
        - Что ж, - сказал комиссар, - вот вам и мотив.
        Пес склонил голову и глухо заворчал.
        - Полагаете, это дело рук чернокнижника? - с сомнением уточнил Лонгсдейл.
        - Уверен. Никогда не верил в такие охренительные совпадения, - процедил Бреннон.
        Натан в растерянности смотрел на город из окна кабинета. Он был комиссаром полиции, а не врачом и понятия не имел, что делать с угрозой эпидемии. Эвакуировать жителей? Но ведь пироман прав по крайней мере в одном: если не выявить перед эвакуацией зараженных, они разнесут чуму по всей Иларе. А пока консультанты будут заниматься выявлением, число этих самых зараженных будет расти…
        «А главное - зачем? - думал Натан. - Не может этот чертов чернокнижник не понимать, что произойдет с городом, если провертеть дыру в куполе или открыть еще один портал на ту сторону. Так ради чего же?»
        Лонгсдейл с псом заперлись где-то в подвале для этой своей дезинфекции. Время шло, но Бреннон ничего не мог поделать: он знал, что не найдет Валентину сам. С другой стороны, Фаренца выглядела на редкость мирно и благополучно: на небе ни облачка, солнце пригревает почти по-летнему, горожане спешат по своим делам, и никаких следов паники из-за вспышек болезни… Может, еще не все так плохо и пироман со страху преувеличил?
        Бреннон взял подзорную трубу и навел ее на Лиганту. Островок, похожий скорее на огромный букет зелени, терялся в дымке над заливом. С виду это было отличное место для пикника: пологие пляжи, густой лес, небольшая гора в центре, неподалеку - живописный заброшенный форт. Ни малейших признаков опасности…
        В окне гостиной под кабинетом что-то вспыхнуло, раздался короткий мелодичный звон. Комиссар отложил трубу и, стараясь не считать минуты, потраченные не на поиск Валентины, спустился в гостиную, чтобы встретить мисс Эттингер. Из портала посреди комнаты первой грациозно выпрыгнула пума, и Натан вновь подумал о том, сколько лет в этом звере провела та женщина, которая была Региной Эттингер. У него до сих пор мурашки шли по позвоночнику от одной мысли…
        - Добри ден! - приветливо воскликнула консультантка и крепко пожала комиссару руку. - Мистер Лонгсдейл говорил мне, што ви тоше сдесь.
        - Добрый день. Мистер Лонгсдейл пока, гм, занимается самодезинфекцией, так что я могу рассказать, что тут происходит. Э-э-э… может, чаю? - запоздало спохватился Натан, вспомнив про долг вежливости. Пума насмешливо фыркнула.
        - Благодарю, не будем терять фремя. Последнее, што мне сообшил мой коллега, - он обнарушил новий штамм чуми.
        - Да. Прошу в кабинет.
        В кабинет Бреннон принес свои записи, все важные документы и ввел мисс Эттингер в курс дела. На мгновение ему даже показалось, что он разговаривает с Лонгсдейлом - и его неприятно кольнуло то, что консультанты на редкость похожи характером друг на друга. Значит, личность действительно была кем-то в них заложена, и этот кто-то даже не позаботился сделать свое оружие разным… Да и зачем бы это делать?
        - В общем, - подытожил комиссар, - я полагаю, что чернокнижник хочет пробраться на Лиганту, к провалу. Поскольку мистер Уркиола был единственным, кто отслеживал состояние купола и острова, то чернокнижник в первую очередь избавился от него: выманил, устроив убийства в приюте, и похитил.
        - И теперь, ви думаете, ваш чернокнишник решил оставить вас в покое и заняться тем, што планировал иснашально? - нахмурилась мисс Эттингер.
        - Да. Хотя и от нас он пытался избавиться весьма рьяно, но сейчас, видимо, решил сосредоточиться на провале. Мистер Редферн говорит, что около одного большого провала может образоваться новый, поменьше. А если чернокнижник сам проколупает дыру на ту сторону рядом с Лигантой - это может ослабить купол или усилить провал на острове?
        Пума и консультантка озадаченно переглянулись и надолго замолчали. Наконец мисс Эттингер осторожно произнесла:
        - Это, конешно, восмошно. Но откритие провала на Лиганте приведет к гибели всего города, поставит под угросу север Илары, сатем всю страну… кто станет так поступать?
        - Не знаю, - процедил комиссар. - Но надеюсь узнать и сдать этого выродка прямиком в руки пиромана.
        - Пиромана?
        - Мистера Редферна. И это будет первый раз, когда я об этом ни минуты не пожалею.
        - Хорошо. - Мисс Эттингер поднялась. - Я отправлюсь к Лиганте неметленно.
        - Одна? - встревожился комиссар. - Это же опасно! Кто-нибудь из ваших еще приедет?
        - Думаю, што теперь - да, - ответила женщина и улыбнулась: - Не беспокойтесь за меня. Я не буду приблишаться к провалу и проникать под купол. Заодно поишу фрау Бреннон. Едва ли герр Лонгсдейл сумеет ее найти с помошью магии.
        - Это еще почему? - негодующе раздалось у дверей кабинета.
        - В Блэкуите ви даше не догадались о ее присутствии в городе, - невозмутимо сказала мисс Эттингер. - Вивене пошти неуловима для шар.
        - Шар? Чар! Но я обязан хотя бы попытаться!
        Натан в смущении кашлянул. Пес издал скептическое урчание, подошел к пуме и вежливо понюхал кончик ее хвоста, а затем уселся около комиссара и с некоторой тревогой посмотрел ему в лицо.
        - Я уже в порядке, - пробормотал Бреннон, не зная, как теперь обращаться к этому… человеку? - Наверное, отправлюсь сначала к инквизиторам, а потом…
        - Куда?! Нет! - в один голос вскричали оба консультанта.
        - Вам нельзя выходить из дома! - с жаром добавил Лонгсдейл. - Если в городе появилась мутировавшая чума, то вы в опасности!
        - Ви мошете сараситься! Ви долшни бить тут!
        - Еще чего! - раздраженно огрызнулся Бреннон. - Сами же говорили, что меня защищает влияние Валентины. Я не намерен просиживать тут штаны, пока кардиналу, может, нужна помощь. К тому же куда-то пропала Джен. Вы посылали ее исследовать место, где выловили рыбу, а от девчонки уже несколько часов ни слуху ни духу.
        Пес заворчал, Лонгсдейл обеспокоенно взглянул на часы. Большая стрелка приближалась к пяти, а от кардинала ведьма ушла в одиннадцать.
        - Мошет, она встретила фрау Бреннон, - предположила мисс Эттингер. - Если, как ви думаете, вивене отправилась по следу чуми.
        - Я займусь поисками миссис Бреннон немедленно, - непреклонно заявил Лонгсдейл. - У меня есть кое-какие идеи. Вы пока осмотритесь вокруг острова. А потом…
        - А потом мы отправимся к кардиналу, - сказал комиссар. - Нам потребуются люди - и много, если придется заниматься эвакуацией гражданских.
        Вечером Маргарет поднялась в кабинет Энджела - отпечаток, который они сняли с клочка контракта, был таким слабым, что девушке понадобилось несколько часов для создания поисковых чар. Пока они просеивали Фаренцу через мелкое сито, мисс Шеридан постучалась в кабинет наставника. Ей никто не ответил, и она осторожно приоткрыла дверь. Редферн сидел за рабочим столом, опустив голову на сцепленные в замок руки.
        Маргарет подошла к нему и коснулась плеча. Энджел тихо вздохнул и выдавил:
        - Я так ошибся…
        - В чем?
        - Я пытался, все эти годы, - пробормотал он. - Пытался предотвратить… убеждал себя, что раз за ним присматривают, то все в порядке. Но… - Его руки сжались так сильно, что кожа на суставах туго натянулась. - Я не могу приближаться к Фаренце, а с большого расстояния легко обмануться…
        - Вы не ошиблись, вы просто предположили…
        - Я должен был предположить самое худшее!
        В его крике звучало больше бессилия, чем ярости. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Маргарет взяла его руку, и он прижал ее ладонь к губам. Девушка пригладила его взъерошенные волосы.
        - Энджел, вам тоже можно ошибаться и чего-то не знать.
        - Мне - нельзя.
        - Но вы ведь человек, а не машина.
        Наставник помолчал, прильнув щекой к ее руке, потом снова вздохнул, отстранился и придвинул к себе хрустальный шар, в котором плескались волны залива и зеленел лес на Лиганте.
        - Периметр вокруг острова и купол над провалом целы и невредимы. Даже сейчас, когда Уркиола не следит за чарами, подобраться к этим объектам очень трудно. Поэтому чернокнижник нашел обходной путь. - Энджел провел пальцами по шару, и картинка немного сдвинулась, показав несколько мелких рифов, невысоко выступающих из воды.
        - Что здесь? - Маргарет наклонилась над шаром. - Я ничего не вижу.
        Наставник нажал на кнопку на подставке. Картинка окрасилась в бледно-зеленый. Сбоку пульсировала алая полоса периметра, на которую падали фиолетовые отсветы из-под купола, а над рифами поблескивала, то появляясь, то исчезая, тонкая лиловая щель.
        - Это она, - сказал Редферн. - Трещина на ту сторону.
        - Из нее так облучило рыбу?
        - Не рыбу, Маргарет. Рыба только переносчик. Кто-то добыл образец штамма чумы, которая потрепала Фаренцу в тысяча шестьсот тридцатом, принес к трещине - и получил результат.
        Мисс Шеридан нахмурилась:
        - Но вы упоминали, что на острове есть захоронения. Может, чума сама притекла оттуда?
        - Нет. Периметр и купол не пропускают наружу ничего. Черт побери, неужели вы думаете, я этого не учел?!
        - Тогда все логично, - сказала Маргарет. - Чернокнижник избавился от консультанта, но процарапать периметр и купол все равно не смог и решил пойти обходным путем.
        - Убийства в приюте были приманкой, - угрюмо добавил Энджел. - Консультант не мог пройти мимо такого случая. К счастью, Уркиола о чем-то догадался и успел послать за помощью.
        Маргарет вздрогнула.
        - Но, Энджел, зачем чернокнижнику это делать? Чего он добивается? Он же не идиот и должен понимать, ЧТО скопилось под куполом за сто семьдесят лет!
        - Огромная мощь, до которой этот выродок страстно хочет добраться.
        - Но… но что же будет с городом, если…
        Наставник поднялся. Маргарет еще никогда не видела его таким уставшим - он сутулился, под глазами обозначились мешки и синеватые тени, в углах глаз пролегла частая сетка морщин, на лбу и у рта протянулись глубокие складки, руки переплела сеть выступающих вен, в волосах поблескивали седые нити. Словно он постарел от усталости лет на двадцать.
        Энджел направился к сейфу, спрятанному за резной дубовой панелью, приложил к ней ладонь и, когда дверца открылась, достал маленькую черную шкатулку размером с портсигар. Наставник так долго молчал, глядя на него, что Маргарет торопливо подошла к нему и взглянула на эту непримечательную коробочку.
        - Я могу дать вашему дяде одну вещь, - наконец сказал Редферн. - Но только на самый крайний случай. Когда он поймет, что надежды нет и никого не спасти, тогда… - Он сжал коробочку в кулаке.
        - Что это, Энджел? - Девушка накрыла его руку своей, встревоженно всматриваясь в лицо наставника.
        - Они все погибнут, - пробормотал Энджел, - но, возможно, провал будет уничтожен вместе с Фаренцей, архипелагом и частью побережья.
        - Кто - все?!
        - Консультанты. Ваш дядя не сможет воспользоваться… он сможет только передать это консультантам, чтобы они…
        - Господи, Энджел, да что это такое?
        - Молот Гидеона, - сказал наставник. - Которым он уничтожил Фессандрею.
        Маргарет отшатнулась:
        - Что?! Откуда он у вас?!
        - Я долго искал и нашел.
        - Но вы же говорили, что он был утерян!
        - Мне пришлось потрудиться. - Энджел опустил коробочку и тихо сказал: - Наверное, на самом деле я всегда знал, что этим все кончится. Провал не может вечно существовать под куполом.
        - Но ведь существовал же!
        - И граница между нами и той стороной вокруг него так истончилась, что чернокнижник расколол ее даже без жертвоприношений. Чем дольше, тем тоньше будет грань…
        - Вы все равно не сможете доставить его в Фаренцу, - сказала Маргарет: ей хотелось выхватить эту штуку из рук Энджела и выбросить в окно, словно сама шкатулка являлась бомбой, которая вот-вот взорвется. - Но если он действительно понадобится - я его передам…
        Глаза наставника вспыхнули, как у тигра, и он с такой силой впился в локоть девушки, что у нее рука онемела от боли.
        - Нет! - прорычал он. - Никогда, я никогда не отпущу вас в этот чертов рассадник заразы! Не смейте даже думать об этом!
        Он вдавил ошеломленную Маргарет в стену всем телом, будто уже сейчас хотел ее защитить, и прошептал:
        - Ни за что никому не позволю навредить вам. Не могу потерять…
        Его взгляд прожег Маргарет до самого сердца. Она осторожно коснулась его руки, и судорожно скрючившиеся пальцы Редферна разжались. Девушка обхватила его лицо ладонями, но вдруг, случайно, увидела себя и Энджела в зеркально гладкой дверце сейфа - и оцепенела.
        Блестящая сталь стерла грань возраста, и теперь они были как отражения друг друга - худощавые, бледные, с большими темными глазами, с пышным ореолом волнистых каштановых волос вокруг узкого лица, даже руки и пальцы словно сделаны с одного слепка, даже изгиб бровей и тонкие, хищно вырезанные крылья носа.
        Маргарет уперлась рукой в грудь Энджела и вжалась спиной в стенку. Как она могла столько времени не замечать?! Боже, а он ведь сказал ей еще тогда, в сарае, где их запер Ройзман!.. Может, он с самого начала знал!
        Огонек в темных глазах напротив погас, и наставник печально, устало улыбнулся.
        - Простите. Я вас напугал.
        Он, наверное, сразу все понял, но, глядя в его истаявшее, изможденное лицо, Маргарет смогла лишь подумать: «Нет, только не сейчас, потом, когда все кончится!» - снова взяла его за руку и быстро сказала:
        - Но, Энджел, вдруг консультантам удастся закрыть щель? Дядя поймает чернокнижника, освободит сеньора Уркиолу и ваш Молот не понадобится?
        - Хотелось бы верить, - отозвался Редферн. - Но когда-нибудь…
        - Когда это когда-нибудь наступит, тогда и станем думать, как быть.
        - Маленькое фаталистичное создание, - усмехнулся Энджел. - Ну что ж, свяжитесь с комиссаром. В конце концов, у нас есть в рукаве козырь, которого раньше не было, - настоящая, благосклонно настроенная к нам вивене.
        Уже стемнело, когда Лонгсдейл наконец вышел из лаборатории. Пес понуро трусил рядом, и по его виду комиссар понял, что найти Валентину не удалось. Регина Эттингер еще не вернулась - да и вряд ли она управилась бы с осмотром острова за полтора часа. От Джен тоже не было никаких вестей.
        - Не расстраивайтесь, - сказал консультант, пес ткнулся носом в руку Бреннона. - Я не нашел саму вивене, но обнаружил кое-что любопытное.
        - Например?
        - Вдоль всего побережья и залива витает ореол ее присутствия. Словно она коснулась каждой песчинки, каждого камня и каждой капли воды.
        - И что это значит? - озадаченно спросил Натан. Эти новости его одновременно успокоили (она все же не пропала бесследно!) и встревожили (что с ней там случилось?!). Пес неопределенно помахал хвостом, и Лонгсдейл неуверенно добавил:
        - Раз рыба стала переносчиком мутировавшей чумы, то в заливе должно быть влияние той стороны, такое, как ощущалось в церкви Душителя, помните? Так вот, я ничего не нашел.
        - А куда ж оно делось?
        - Не знаю.
        - Может, обратно всосалось?
        - О боже, - поморщился консультант и стал очень похож на Редферна, - Натан, трещина на ту сторону - это не насос, обратно она сама по себе ничего не втягивает.
        - Н-да, помнится, ифрита вы чуть ли не ногами в провал запихивали. Так что же, пироман зря поднял панику? Может, и рыба совсем не так заразна, как вы боялись?
        Лонгсдейл промолчал: он выглядел удрученным, раздосадованным и растерянным. Бреннон осторожно предположил:
        - А Валентина могла что-нибудь с этим сделать?
        Пес заметно оживился, но консультант только с раздражением спросил:
        - И что же именно?
        - Ну, не знаю… я в этом не разбираюсь, и мы о таком не говорили. Как-то не довелось.
        - Очень жаль, - сухо сказал Лонгсдейл, - потому что я понятия не имею, на что способна ваша супруга. Еще никому не удалось протестировать способности таких, как она, в лабораторных условиях.
        - Но это многое бы объяснило, - пробормотал Натан, выглянув в окно. Город мирно лежал перед ним, мерцая огнями окон, лодок и фонарей. - Почему нет ни паники, ни других вспышек заражения. Если у берегов Фаренцы свободно плескалась рыба, переносящая чуму, то пострадала бы явно не одна-единственная кучка рыбаков.
        - Логично, - признал консультант. - Но почему тогда миссис Бреннон все еще не вернулась?
        - Это меня и беспокоит, - сказал комиссар. Может, Валентина, полностью обессилев, лежит сейчас где-нибудь без сознания, а они напрасно теряют время! - Нам нужно прочесать побережье. Нас всего трое, так что чем скорее приступим, тем лучше.
        - Вы правы, - вздохнул Лонгсдейл. - Магия здесь не поможет. Я возьму фонари и оружие. Вам тоже стоит вооружиться.
        - Само собой, - проворчал Бреннон.
        Они отплыли минут через пятнадцать. Пес напряженно принюхивался, иногда почти касаясь носом воды.
        - Ничего? - спросил комиссар. Фамилиар отрицательно помотал башкой. Натан облегченно перевел дух. Хотя бы в глубь города потусторонняя пакость еще не проникла.
        Лонгсдейл выбрал кратчайший путь к берегу залива - через центр Фаренцы. Проплывая мимо площади Святого Марка, комиссар с удивлением оглянулся на здание инквизиции - оно было совершенно темным, без единого огонька, но на всех наглухо закрытых ставнях трепетали алые ленты. Пес вдруг встал и вытянул морду к дворцу, глухо заворчал, вздыбив шерсть на загривке. Глаза фамилиара в темноте горели, как угли. Лонгсдейл тоже поднялся, и сердце Бреннона екнуло. Неужели?..
        Консультант вытащил из кармана амулет на цепочке, шепнул несколько слов и протянул руку над водой. Кристалл, оплетенный металлическими кольцами, вспыхнул и дернулся к инквизиторскому дворцу, как ищейка на поводке.
        - Оно там? - глухо спросил Бреннон с нарастающим отчаянием. Лонгсдейл обернулся к нему. Глаза консультанта светились в темноте голубыми огоньками. Натан отвел взгляд. Он не мог запретить консультанту делать то, ради чего собственно консультанты и существуют. Но Валентина!.. Господи, сколько часов уже потеряно!
        - Идите, - сказал комиссар. - Я вас высажу и отправлюсь к берегу.
        Пес тут же отвернулся от дворца и положил лапу на колено Бреннона.
        - Вы не сможете обыскать все побережье один, в темноте, - сказал Лонгсдейл.
        - Почему это не смогу? У меня есть фонарь.
        - Я… я не… - Консультант оглянулся на дворец. Комиссару и без объяснений было ясно, что означают алые ленты.
        - Мы оставили там рыбаков и их падре, которые наверняка уже заразились сами и заразили инквизиторов. Им должен кто-то помочь, - добавил Натан, стараясь не представлять, каково это - сидеть взаперти, глядя, как чума поражает одного за другим, без возможности даже послать за помощью, чтобы не выпустить эту дрянь наружу. Он бы ни за что не хотел оказаться перед необходимостью принять такое же решение, как кардинал Саварелли.
        - Они все умрут, - едва слышно проговорил Лонгсдейл. - Я не знаю, как это вылечить.
        - Что? Почему?! - воскликнул комиссар и тут же понял, насколько глуп этот вопрос. Раньше Лонгсдейл всегда справлялся с любой дрянью, хоть с той, хоть с этой стороны, и Натану даже не приходило в голову, что однажды консультант скажет: «Я не знаю».
        - Но им же можно хоть как-то помочь! Хотя бы остановить заражение?
        Лонгсдейл покачал головой. Пес издал слабый скулящий звук.
        - Но… но… - Бреннон тоже встал, глядя на черную громаду дворца и глухо сказал: - Но там же люди.
        - Его преосвященство знал, на что шел, запирая все окна и двери. Если он так поступил, значит, - Лонгсдейл вздохнул, - он уже все понял.
        - Там еще есть живые?
        Пес кивнул.
        - Я должен зачистить это место, - сказал Лонгсдейл, - чтобы не допустить распространения. Иначе то, что они сделали, окажется напрасным.
        Комиссар молчал. Что чувствуют люди, умирающие за этими стенами, - те, кто еще утром даже представить себе не мог, на что им придется пойти ради остальных? На миг он понял, что, должно быть, ощущал пироман, когда оказался на острове посреди вспышки неизвестной заразы. Кто тогда принял такое же решение, как Саварелли? Сколько в тот раз умерли ради других?
        - Я иду с вами, - решил Бреннон.
        - Но это опасно! Вы можете заразиться!
        - Я иду с вами. Я должен.
        - Вам все равно нельзя входить.
        - Хорошо.
        Редферн писал, что при вспышке чумы, которая охватила Фаренцу в ноябре 1630 года, власти решили вывозить всех зараженных в карантинную зону - на Лиганту. Смерть, которую после долгих мучений встретили там не меньше десяти тысяч человек, по мнению Энджела, привела к появлению провала. А если чернокнижник тоже об этом знает и решил повторить этот опыт, чтобы… чтобы что? Зачем? Бреннон не мог вообразить причину, как ни старался. Он видел немало убийц и маньяков, на счету которых имелись десятки жертв, но еще никто на его памяти не собирался уничтожить сто шестьдесят тысяч горожан.
        Лонгсдейл причалил к крытой галерее перед дворцом и сказал:
        - Дальше вам нельзя.
        - Что вы собираетесь делать?
        - Чтобы остановить распространение… - Консультант запнулся. - Нужно сжечь их всех вместе с местом, где они заперты. Все тела, все предметы, все целиком. Конечно, Джен справилась бы намного лучше, но раз ее нет…
        - Раньше инквизиция не гнушалась такими методами, - буркнул комиссар. - Но мы же не в Средневековье, черт возьми!
        Над ним темнела громада инквизиторского дворца. Рыбаки, падре, инквизиторы и Саварелли - сколько их там всего?
        - Они не будут мучатся, - пообещал Лонгсдейл. - Я не стану никого сжигать заживо. Просто прекращу их страдания.
        - Мы даже не поговорим с ними? Чтобы они хотя бы знали…
        Консультант зачерпнул воды, плеснул ее на мостовую и забормотал себе под нос. Пес сочувственно посопел и сел рядом с Натаном. Они не будут мучаться… только вот ни черта это не утешает!
        - Ваше преосвященство, - позвал Лонгсдейл, склонившись над блестящей лужицей. В импровизированном зеркале мелькнул нечеткий силуэт, и голос, который Натан не сразу узнал, произнес:
        - Это вы? Консультант?
        - Мы здесь, - быстро сказал Бреннон. - Около дворца.
        - Не входите! - глухо вскрикнул кардинал и отшатнулся, словно боялся, что зараза передастся даже сквозь стены.
        - Сколько еще живы? - спросил Лонгсдейл. Повисло тяжелое молчание, и наконец Саварелли ответил:
        - Они не умирают. Они превращаются… мы заперли их в подземных камерах. Они не выберутся, пока мы… пока мы сами, - с усилием закончил он, - не станем такими же.
        Консультант нахмурился. Пес наклонился над лужицей, пристально всматриваясь в силуэт кардинала.
        - А вы? - спросил Бреннон. Могучие плечи Саварелли поникли:
        - Я тоже. Наверное, это занимает около двенадцати часов, судя по первым жертвам, которыми стали падре и рыбаки. Я, может, дотяну до утра, и еще с десяток моих людей.
        Лонгсдейл переглянулся с псом и произнес:
        - Боюсь, я не могу вам помочь. Я не знаю, как вас вылечить. Но я должен зачистить очаг заражения. Оптимальный вариант - полностью сжечь со всем… что внутри.
        Кардинал молчал. Бреннон не видел его лица - лужица воды была паршивой заменой зеркалу - и не представлял, что сказать. Но если бы Саварелли надеялся на помощь, он бы связался с ними сам, через зеркало в своем кабинете.
        - Слава богу, - произнес Саварелли, - что я не совершил последней ошибки. Я не поехал к дожу, как мы договаривались. Решил отложить, чтобы сначала допросить рыбаков и священника, а потом… К счастью, мы сразу же заперли все двери и окна, как только вы ушли.
        - Никто из вас не выходил?
        - Нет.
        - Сколько вас внутри? - спросил комиссар.
        - Всего было шестьдесят девять человек.
        - Господи, - прошептал Натан.
        - Пообещайте мне вот что, - вдруг сказал его преосвященство. - Когда найдете того, кто это сделал, то единственное misericordia Dei[2 - Милосердие Божье (лат.).], которое он получит, - сожжение заживо!
        - Да, - ответил Натан. - Обещаю.
        - Никто из вас не сгорит заживо, - мягко добавил Лонгсдейл. - Это просто прекратится, и все. Потом я сожгу тела.
        Кардинал несколько раз вздохнул. Бреннон невольно сжал кулаки.
        - Что ж, хорошо, - наконец изрек его преосвященство. - Дайте нам пять минут и входите. - Он отвернулся и приказал, обращаясь к кому-то в комнате: - Молитесь! - А потом снова придвинулся ближе. - Я был рад нашему знакомству, сеньоры. Надеюсь, мы еще не скоро увидимся в лучшем из миров. Удачи!
        Изображение в лужице исчезло. Лонгсдейл взглянул на большие часы на башне над площадью Святого Марка.
        - Это он, - процедил комиссар. - Этот чертов чернокнижник!
        - Он не разменивается по мелочам, - меланхолично сказал Лонгсдейл. - Значит, надеется на крупную добычу.
        - Но на какую?!
        - Сколько, по-вашему, магии с той стороны скопилось под куполом за два столетия?
        - Много? - сглотнул Натан. - Но как он будет ее использовать, это ж не вода, чтобы откачать ее насосом в бочку!
        - Самый лакомый кус для чародея - источник силы, - пожал плечами консультант. - И Ройзман, и мистер Редферн построили свои резиденции именно над ними. Чернокнижник надеется, что, добравшись до провала, станет самым мощным чародеем за всю нашу историю.
        - Боже, - после секундного молчания выдавил Бреннон, - вот же безумный выродок!
        - Мне пора. - Лонгсдейл выпрямился. - Не приближайтесь к зданию, пока я не выйду.
        - А если вы вообще не выйдете?
        - Тогда возвращайтесь домой и дождитесь мисс Эттингер.
        Пес, угрюмо сопя, направился к дверям палаццо. Консультант шел следом, обнажив трехгранный клинок. Натан мог только молча стоять и ждать, пока они покончат с людьми, которые еще утром даже не думали о смерти.
        Лонгсдейл коснулся дверей и вдруг с криком отдернул руку. По каналу пронесся сверкающий белый всполох, словно под водой сверкнула молния. Она стремительно скользнула по лестнице и скрылась под дверями палаццо, а консультант, отпрянув, как от огня, попятился, закрывая лицо руками. Пес припал к ступеням и замахал хвостом.
        - Что случилось?! - крикнул Бреннон, подбежав к ним. Ему пришлось подхватить Лонгсдейла под локоть, чтоб тот не упал в канал.
        - Это она! - простонал консультант, и у комиссара душа ушла в пятки от внезапного осознания. - Она! Валентина!
        Натан бросился к запертым дверям, но ворваться внутрь не успел - на него обрушилась мягкая горячая пушистая гора, придавила к крыльцу и ласково заворчала в ухо. Комиссар отчаянно дернулся, но эта скотина только сильнее навалилась на него, лапами удерживая за плечи… почти как человек. Из-за дверей и закрытых ставень пробивалось белоснежное сияние, поднимаясь вверх и стекая вниз, к подводной части палаццо, просвечивая камень и кирпич, словно они были стеклянными.
        Бреннон, прикрывая рукой глаза, слезящиеся от слепящего в ночи света, приподнялся на локте. На миг он уловил удушающий гнилостный запах, но он тут же исчез, а затем Натан ощутил нежное прикосновение, будто она дотронулась до него рукой.
        - Валентина! - прошептал он. Над крышей дворца инквизиции поднялось прозрачное сияние и вдруг вспыхнуло, как алмазная корона, озарило несколько кварталов, ослепило Натана и исторгло у Лонгсдейла пронзительный вой. Пес даже привстал и обернулся к нему, сочувственно урча.
        Бреннон утер глаза, проморгался и кое-как различил слетевшую к Лонгсдейлу огненную птицу. Она погасла, превратившись в знакомую фигуру, подхватила консультанта и усадила его на край причала, рядом с лодкой. Сияние, исходящее из окон и горящее над крышей дворца, постепенно угасало. Когда свет рассеялся, пес наконец выпустил комиссара, подошел к дверям и толкнул их лапой. Створки приоткрылись, и Бреннон, торопливо вскочив, ринулся внутрь.
        На первом же этаже он увидел ошеломленных инквизиторов, которые в таком изумлении ощупывали друг друга, что Натан расхохотался бы, если б у него остались силы для смеха. Он бросился к лестнице, пролетел коридор и толкнул дверь кардинальского кабинета. Он почему-то знал, куда бежать, но, ворвавшись внутрь, замер на месте, а потом несмело шагнул к высокой фигуре, окутанной нежно-золотистым ореолом. Бреннон не мог различить ее лица, но узнал большие темно-синие, как зимнее небо, глаза.
        - Mater Dei![3 - Матерь Божья! (лат.)] - прохрипел Саварелли из какого-то угла. - Что… кто это?!
        Она развела руки, словно защищая собой дворец и всех, кто был в нем. В кабинете стало светло, будто днем, и смотреть на Валентину оказалось так же больно, как на солнце.
        «С ними все хорошо. - Ее голос прозвучал в голове Натана колокольным звоном, отдался в висках так, что пришлось сжать их руками. - Дом чист. Люди чисты. Мертвые… тоже. Вы можете похоронить их».
        - А ты? - прохрипел комиссар. - Как ты?
        Вивене улыбнулась ему - он как-то ощутил это, не различая ее лица, - и сияние рассеялось. Перед ним снова была Валентина, и только синева в ее глазах стала еще темнее.
        14 ОКТЯБРЯ
        Валентина спала, обняв подушку Натана. Был уже полдень, но вивене не просыпалась с тех пор, как легла около полуночи. Бреннон с некоторой тревогой склонился над ней, всматриваясь в ее лицо. Он подозревал, что вчерашнее чудо далось жене совсем не так легко, как она говорила, и положил ладонь ей на лоб. Он был прохладным.
        - Что случилось? - сонно спросила Валентина.
        - Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?
        - Вполне неплохо, - пробормотала жена. - Но я, наверное, еще посплю…
        - Конечно. Мы не будем тебя беспокоить.
        Вивене с благодарностью вздохнула. Комиссар погладил ее по светло-золотистым волосам и, поразмыслив, накрыл ее своим сюртуком. Валентина спала, всю ночь прижавшись к Натану, и ее коса расплелась, укутав их обоих мягким теплым покрывалом. Сейчас волосы укрывали Валентину до пят и спускались на пол. Натан подобрал шелковистые пряди и уложил на кровать.
        Он надел сюртук, поправил галстук и тихонько притворил за собой дверь. В коридоре его ждал пес. Он вопросительно посмотрел на дверь и махнул хвостом.
        - Все в порядке, - сказал Бреннон, - немного устала и отсыпается.
        Пес кивнул и потрусил к лестнице. К полудню должен был прибыть кардинал, и комиссар спустился в холл, чтобы его встретить, пока Лонгсдейл показывал мисс Эттингер собранные улики, а Джен исследовала место, где появилась трещина.
        Его преосвященство появился точно в полдень. Он выглядел совершенно здоровым, но очень усталым и похудевшим. Бреннон пожал ему руку и тихо сказал:
        - Мне жаль. Простите. Мы не успели раньше…
        - Ничего. Мы хотя бы сможем похоронить погибших по-христиански.
        - Сколько?
        - Уцелели сорок восемь, - ответил Саварелли. Натан взглянул на гребца и с облегчением узнал брата Луку. Молодой инквизитор ответил ему глубоким поклоном и вопросительно посмотрел на кардинала. Тот кивнул.
        - Синьор, мы найдем того, кто убил их всех?
        - Найдем, - пообещал Бреннон. - И заставим заплатить.
        Инквизитор молча стиснул весло.
        - Проходите. Консультанты, наверное, скоро закончат и поднимутся в кабинет.
        - Я привез вам документы, которые мы успели собрать, но не просмотреть. - Кардинал показал Бреннону увесистую папку. - Здесь все записи за последние пятьдесят лет о мальчиках, переданных доминиканцам. Вы говорите, прибыли еще консультанты?
        - Прибыл. Один. - Комиссар смущенно кашлянул. - Сейчас я вас представлю.
        Когда они поднялись в кабинет, мисс Эттингер, ее пума и Лонгсдейл уже были там. Они поднялись навстречу кардиналу, и тот недоверчиво уставился на консультантку, а потом в некотором изумлении перевел взгляд на ее пуму.
        - Мисс Регина Эттингер, - сказал комиссар, - из Дорнгерна. Мы работали вместе над делом Ройзмана. Кардинал Саварелли, глава местной инквизиции.
        Его преосвященство закашлялся, запыхтел, немного побагровел и протянул руку даме. Регина пожала ее и с улыбкой сказала:
        - Не беспокойтесь, я так же эффектифна, как и мой коллега.
        - Я ни секунды не сомневаюсь в этом, - дипломатично изрек кардинал, снова покосился на пуму и шепотом уточнил: - А она точно ручная?
        Большая кошка, свернувшаяся клубком у камина, подняла голову, смерила его преосвященство презрительным взором и фыркнула. Пес ободряюще похлопал кардинала хвостом по колену и улегся рядом с пумой. Комиссар пригласил всех к столу перед зеркалом, которое уже начало светиться.
        Спустя секунду в нем появился Энджел Редферн. Маргарет стояла рядом, слегка опираясь на спинку его кресла; Натан обеспокоенно заметил, что она бледна и тоже выглядит уставшей, под глазами даже обозначились тени.
        - Доброе утро, - поприветствовал комиссар. - Ваше преосвященство, позвольте представить вам мистера Энджела Редферна, создателя всех зелий, амулетов, оружия и прочего обеспечения для консультантов. Его ассистентка, - это Натану далось нелегко, - мисс Шеридан.
        Лонгсдейл и Регина Эттингер едва не подпрыгнули и уставились на пиромана, как дети - на святого Николая с мешком рождественских подарков. Но Редферн, не удостоив их и взглядом, смотрел на кардинала, и Бреннон впервые в жизни увидел сочувствие на лице пиромана. Пироман негромко спросил:
        - Многих вы потеряли?
        - Треть, - ответил Саварелли. Энджел опустил голову, и Маргарет положила руку ему на плечо.
        - Вы такое уже видели? - отрывисто спросил кардинал, и пироман молча кивнул. - Где?!
        - Перед открытием провала, - пробормотал Редферн. - Тогда удалось убить всех… зараженных. У нас не было вивене, чтобы спастись.
        Саварелли сглотнул. Натан его не винил: явление вивене в сиянии благодатной мощи изрядно шокировало бы даже конченого атеиста. Вчера ночью кардинал вцепился в комиссара, как клещ, и Бреннон с большим трудом отбился от настойчивых вопросов насчет ангела во славе и прочей богословской чуши. Он даже не подозревал, что Саварелли вообще во все это верит. С другой стороны, Натан не очень представлял себе, как объяснить служителю церкви, что своим спасением он и его инквизиторы обязаны едва ли не языческой богине.
        - Мы должны знать, как это произошло, - мягко сказал Лонгсдейл. - Расскажите, что случилось после нашего ухода.
        Саварелли опустил руки на папку и сжал кулаки. Ему было нелегко начать, но никто его не торопил.
        - Когда вы ушли, - наконец заговорил кардинал, - я распорядился о допросе рыбаков и их священника, а сам занялся документами приемышей. У нас есть свой архив, и брат Иларио… - Голос кардинала стих. Комиссар не стал спрашивать, что случилось с архивариусом. Помолчав, его преосвященство продолжил: - Он нашел все документы, и я стал их просматривать. К тому же я собирался к дожу и хотел написать несколько писем в другие отделения инквизиции. К счастью, не успел. Кто знает, не прицепилась бы к бумаге эта зараза…
        - Прицепилась бы, - отрезал Редферн. - Вы были заражены с того момента, как подошли к рыбе.
        - Теперь я и сам знаю, но тогда я ничего не понял. Пока я работал, ко мне поднялись инквизиторы, которые занимались допросом, и сказали, что всем рыбакам и падре вдруг стало худо. Я сам спустился к ним, но на первый взгляд мне не показалось, что с ними что-то не то. Они жаловались на слабость, озноб и одновременно - жар, путались в словах, у двоих уже начался бред. Слава Богу, - тут кардинал перекрестился, - у нас есть свой врач, брат Филиппо, и мы сначала вызвали его. Если б мы послали за другим врачом… - Саварелли поежился.
        - Когда вы заперли все окна и двери и повесили ленты? - спросил Лонгсдейл.
        - Я сразу запретил всем инквизиторам выходить и впускать тех, кто приходил к нам. Брат Филиппо заподозрил отравление ядовитыми парами от рыбы, мы перенесли рыбаков и падре в наш лазарет и оставили на попечение врача. Я вернулся к себе, но через два или три часа ко мне поднялся брат Филиппо и доложил, что им стало хуже - на теле появились пятна и бубоны, и нам… - Кардинал посмотрел на свои руки. Он наверняка увидел на них то же самое… позже. Сердце Натана сжалось. Он не знал, что делал бы, если б ему пришлось решать, как быть в такой ситуации. - Тогда я приказал повесить ленты и запереть все входы и выходы. Брат Маттео и еще несколько его коллег, которые знают некоторые слова…
        - Заклинания, - пояснил пироману Бреннон. Тот только дернул бровью.
        - Они решили использовать их и некоторые смеси… зелья, - сдался кардинал. - Мы использовали заклятия и зелья, но уже через полчаса братья, которые допрашивали рыбаков, пожаловались на недомогание. А затем и помощники брата Филиппо, и он сам. И тогда… тогда мне стало ясно. - Он опустил голову и пробормотал: - Если бы я знал - я бы убил их всех, из милосердия, потому что… они же просто разлагались живьем, - прошептал он и закрыл глаза.
        - Вы не могли знать, - с неожиданной мягкостью сказал Редферн. - Никто не может этого знать, кроме тех, - он запнулся; Маргарет сжала его плечо, и он накрыл ее руку своей, - кроме тех, кто уже становился свидетелем подобного.
        - Хорошо, што таких людей пока немного, - сказала мисс Эттингер, налила бокал вина и придвинула к кардиналу.
        - К четырем часам, - продолжил Саварелли, - мы поняли, что заражены все. И я тоже. Было немного паники, однако я смог их успокоить. Я думал, мы сумеем найти лекарство. Но тогда мы все еще не до конца понимали, в чем дело, я даже хотел связаться с вами, и тут ко мне прибежал помощник брата Филиппо. Рыбаки и падре - с ними творилось что-то странное.
        Комиссар подобрался. Вчера он до конца не понял, что же происходило в инквизиторском палаццо, - ему было ясно лишь, что зараза оказалась гораздо хуже, чем казалось на первый взгляд. Но куда уж хуже?
        - Они бродили, - сказал его преосвященство. - Разлагаясь на ходу, они - рыбаки и их падре - бродили кругами по палате и издавали этот звук… как будто вой на одной ноте, без перерыва на вдох и выдох. От них просто отваливались куски плоти, но они двигались, пока… пока…
        Он умолк. Бреннон сидел, вцепившись в подлокотники кресла. Господи, да что же это за срань?!
        - Пока они не заметили нас, - выдавил кардинал. - И тогда они… стали соединяться. Я никогда не видел… и надеюсь, больше никогда не увижу… - Он вцепился в бокал и залпом выпил. Консультанты и их фамилиары молча глядели на него. Впервые эти совершенные машины для борьбы с потусторонним казались настолько растерянными. Они даже стали еще бледнее, чем обычно.
        - Они сливались, - вдруг проговорил Редферн. - Соединялись в одно. Верно?
        - Боже, - выдохнула Маргарет. Кардинал кивнул.
        - Когда оно повернулось к нам, мы… мы не смогли… Но потом, когда мы добежали до конца коридора, я приказал забаррикадировать двери, повесить на них все амулеты, которые у нас нашлись, и… так это и оставили. Оно бродило там и пыталось выбраться, но мы не пропускали его… до конца.
        - А потом вы поняли… - пробормотал Энджел.
        - Я не мог сказать моим собратьям, что это ждет и нас, - тихо произнес кардинал. - Но они догадались сами. Это был самый худший час для нас всех.
        Бреннон отвел глаза. Вчера до него не дошло, что же должны были пережить люди, наблюдающие, как их товарищи один за другим не просто умирают, а превращаются… в нечто. И зная, что это ждет каждого, они все же смогли…
        - Это занимало около двенадцати часов, - сказал Саварелли. - Рыбаки впервые коснулись рыбы около семи утра, а обратились примерно в семь вечера. Так что мы знали, когда наши братья, заразившиеся первыми, станут… - Он сжал кулаки; через минуту, справившись с собой, он продолжил: - Мы перенесли их в камеры к девяти часам вечера и заперли. Брат Филиппо и его помощники спустились сами. Мы… мы похороним их сегодня вечером. Последний долг для них… - Саварелли смолк и стиснул крест на груди. Кардинал был желтовато-бледным, словно снова видел, как потусторонняя дрянь отбирает их одного за другим.
        - Вы не пытались связаться с нами? - спросил Лонгсдейл; Натан очнулся от его вопроса и неожиданно увидел, что пес и пума сидят рядом с кардиналом, не сводя с него глаз.
        - Сначала пытался, потом все эти события меня отвлекли, а вскоре я стал бояться, что зараза передастся вам даже через зеркало. Когда вы вызвали меня сами, я даже не хотел отвечать, но потом… надежда умирает последней, верно?
        - Простите, - пробормотал консультант. - Я действительно был не в силах вам помочь.
        - К этому времени моя болезнь уже дошла до стадии жара и гноящихся бубонов. Но почему-то развивалась медленней, чем у остальных, как и у тех братьев, что долго были рядом со мной. Мы как раз решали, что будем делать, когда в палаццо не останется никого, - кардинал сглотнул, - никого человеческого.
        - Он все еще там? - вдруг спросил Энджел. Кардинал вздрогнул и крепче сжал крест, недоверчиво уставившись на спрашивающего. - Я знаю, что он существует.
        - Да, - ответил Саварелли. - Это одна из наших ценнейших реликвий.
        - Поэтому на вас слабее действовала чума. Впрочем, даже он не смог бы вас полностью защитить.
        - Какой еще он? - спросил Бреннон. Его преосвященство снял с шеи большой золотой крест, нажал на несколько драгоценных камней, и крест раскрылся. Внутри лежал другой, маленький и деревянный.
        - Я думал, что он поможет нам вылечить чуму, но ничего не получилось.
        - Получилось, - возразил Редферн. - Вы сами сказали, что были более устойчивы. К тому же, как я понял из ваших слов, братья инквизиторы очень долго сохраняли здравый рассудок, в отличие от тех жертв, что я видел сам.
        - Где вы их видели?
        - У провала на ту сторону, - сказал Бреннон; сейчас был не слишком удачный момент, чтобы рассказывать кардиналу, что пироман - единственный живой свидетель появления провала на Лиганте. - Как ваши братья себя чувствуют сейчас?
        - Физически все здоровы, - кардинал покачал головой, - но я не буду осуждать и удерживать тех, кто уйдет сегодня после заупокойной службы. Но остальные готовы. - Темные глаза кардинала свирепо вспыхнули. - Я дал им слово, что мы найдем этого выродка и я лично заживо сожгу его во славу Божию.
        - Славный настрой, - прошипел Редферн. - А у вас, комиссар, какой взгляд на эту проблему? Все еще хотите отволочь ублюдка в суд?
        - Нет, - процедил комиссар, - аутодафе меня устроит. Вот только мы пока не знаем, где эта падаль засела.
        - После того, что устроила ваша жена…
        Кардинал так дернулся, что бумаги из папки взметнулись вокруг него шелестящим облаком. Видимо, эта мысль давалась ему особенно тяжело. Натан его не винил. Он и сам старался не задумываться.
        - Миссис Бреннон, - сухо сказал он, - утомилась после вчерашнего и отдыхает.
        - Я не удивлен. Она закрыла трещину, очистила все побережье и спасла уцелевших. - Энджел кивнул на кардинала. - Трупы тоже угрозы не представляют. Но я бы рекомендовал их сжечь и не хоронить на общем кладбище. Хоть это и не очень по-христиански.
        - Что это вообще была за дьявольщина? - спросил Саварелли. - Я никогда такого не видел. То есть я видел упырей, но вот это - как это вообще возможно?
        Консультанты обратили вопросительные взгляды к пироману. Тот потер лоб и пробормотал:
        - У меня есть теория, что жертвы на грани смерти превращаются в активных переносчиков заразы. Но экспериментального подтверждения нет. К счастью, я такую чуму вижу всего второй раз в жизни. Хотя я читал, что дикие племена Терра Новы сталкивались с подобным, но там как-то справились их жрецы. Из записей, которые я нашел, ясно, что они боролись с переносчиками с помощью огня.
        Пес клацнул зубами, а комиссар сразу подумал про Джен.
        - Вшера я исследовала купол и периметр - они цели, никаких утешек. Но, боюсь, новие трешины могут самосародиться рядом из-за того, что даше под куполом провал активен.
        - По-вашему, трещину кто-то пробил или она сама появилась?
        Мисс Эттингер пожала плечами:
        - Трудно понять. Но если би я хотела расшатать купол, то начала би именно с трешины.
        - Поисковое заклятие закончит работу к вечеру, - сказала Маргарет; кардинал вытаращился на нее как на говорящую кошку. - След очень слабый, а жителей в Фаренце довольно много. Правда, я боюсь, что Валентина напугала чернокнижника так сильно, что он сбежит из города и затаится в какой-нибудь норе. Неужели она не могла сделать это без таких фейерверков?
        Натан негодующе поперхнулся, а кардинал мигом вцепился в самый волнующий его вопрос:
        - Кто такая синьора Бреннон? Почему вы - ее муж?! Как комиссар полиции мог женится на… на… - Его преосвященство задохнулся и потыкал пальцем в потолок, не то указывая на Валентину, не то намекая на высшие силы.
        - Отправьте в Блэкуит запрос, если сомневаетесь, - вздохнул Натан. - Я действительно комиссар полиции, обычный человек, и мы поженились в церкви Святого Фомы.
        - До комиссара снизошло создание, которое ваши дикие предки почитали как богиню, - безмятежно изрек Редферн. - Хотя она, конечно, не богиня…
        - А кто?! - возмутился Саварелли. - Я вчера видел такое, что едва не решил, будто к нам слетел ангел милостью Божьей!
        - Где б вы были с одной-то Божьей милостью, - фыркнул Энджел. - Хорошо хоть заклинания догадались выучить и к делу применить. А комиссар Бреннон до сих пор сомневается…
        - Сейчас не время снова это обсуждать, - оборвал его Натан.
        - Мы нашли документы о воспитанниках доминиканцев. - Саварелли собрал с пола бумаги и сунул их в папку. - Но не успели начать проверку.
        - Боюсь, с этим придется работать вашим людям, - покачал головой Натан. - Будь тут мои полицейские, я бы вам помог, но увы. У нас есть передышка до вечера, когда мы наконец получим результат от заклятия. Нужно подготовиться к визиту в логово чернокнижника. Даже если Маргарет права и оно уже опустело. Я продолжу опрос соседей и постараюсь проследить путь похитителей Уркиолы. На случай, если чары все-таки не сработают.
        - Надеюсь, чернокнижник действительно затаится и хотя бы в ближайшие дни не устроит нам очередной неприятный сюрприз, - проворчал Саварелли и поднялся. - Доброго дня, господа. Хорошо бы, чтоб он действительно был добрым.
        Консультанты вышли следом за кардиналом к двери, но пироман не спешил гасить зеркало. Бреннон вопросительно посмотрел на него. Энджел выдвинул ящик стола и положил перед собой маленькую шкатулку. Маргарет прикусила губу.
        - Что это? - удивленно спросил комиссар.
        - Последнее средство. Если у вас ничего не получится и чернокнижник откроет провал.
        - Разве трещину в куполе нельзя будет, ну… закрыть?
        - Нет. Только подумайте, сколько всего скопилось под ним за эти годы. Малейшая щель - и это все вырвется наружу с такой силой, что сметет и купол, и периметр, и все, что рядом.
        Маргарет прерывисто вздохнула:
        - Как будто ваше средство не сделает то же самое.
        - Что это? - Бреннон прищурился на шкатулку. На вид ничего взрывоопасного.
        - Это Молот Гидеона. Одно из самых мощных заклятий, созданных человеком.
        - Но я-то что буду с ним делать? Встану на берегу и с выражением зачитаю вслух?
        - Нет, - бесстрастно отвечал Редферн. - Вы не сумеете им воспользоваться. Если поймете, что другого выхода нет, - отдадите его консультантам. Они знают, что с ним делать и как оно работает.
        - И как же? В смысле, этот Молот сумеет запихнуть обратно в провал всю нечисть или что?
        - Когда Молот применяли в последний раз, в Фессандрее, от самого крупного города древнего мира остался только кратер, заполненный пылью. - Энджел в упор уставился на онемевшего комиссара. - Это ваше последнее средство. Когда спасти уже никого нельзя или спасать будет некого, вы вручите его консультантам, чтобы они уничтожили город, остров и провал.
        - О господи, - выдохнул Бреннон. - И вы отдаете это мне?!
        - А кому же еще?
        - Но вы хоть понимаете, какое решение я должен буду принять?!
        - Да, - тяжело подтвердил Редферн, - понимаю.
        Маргарет сидела в лаборатории, дожидаясь, пока поисковое заклятие закончит работу, и дочитывала книгу о Цепи Гидеона, которую дал Энджел. Чтение оказалось настолько захватывающим, что вчера девушка просидела до двух часов ночи и прервалась, только когда глаза уже слипались. У нее до сих пор пробегали по спине мурашки, стоило задуматься над тем, ЧТО именно подарил ей наставник. Тем более что обо всем остальном она старалась не думать.
        - Маргарет?
        Девушка подняла голову от книги. Редферн подошел к столу и кивнул на искрящееся заклятие:
        - Скоро поиск закончится.
        - Да. Я решила подождать здесь, заодно дочитаю.
        Он взглянул на обложку книги, опустился в кресло и спросил:
        - Что вы надумали?
        - Не знаю, - призналась мисс Шеридан. - Оно слишком… слишком всеобъемлющее. Нигде не сказано, как я изменюсь, если воспользуюсь им.
        - Но вы будете надежно защищены.
        - По-вашему, это того стоит?
        Наставник вздохнул:
        - Я же не справился. Поэтому мне кажется, все, что может вас защитить, необходимо использовать.
        - Тогда почему вы не воспользовались Цепью Гидеона сами?
        Энджел отвел взгляд. Маргарет смотрела на его крючконосый профиль, и в ее душе вновь распускалась, как тяжелый бутон, нежность, которая, впервые появившись во время заточения у Ройзмана, больше никогда девушку не покидала.
        - Я и так не совсем человек, - наконец ответил Энджел. - Не хочу усугублять.
        - Почему вы так думаете? Из-за того, что случилось с вами на Лиганте? Или… - девушка собралась с силами и закончила: - Или потому что вы из такой семьи?
        Перед ней снова вспыхнуло воспоминание: их лица, словно отраженные друг в друге. Но нет, не может же он…
        - И то и другое, - сухо сказал наставник.
        - Тогда почему вы предлагаете Цепь мне? Раз уж, по-вашему, во мне тоже течет кровь Редфернов…
        - Дело не том, что это кровь Редфернов, - пробормотал Энджел, - дело в том, что это моя кровь.
        Сердце Маргарет так заколотилось, что в ушах зазвенело. Наконец-то! Наконец-то он сказал то, о чем она даже не хотела спрашивать! Хотя, конечно же, хотела, просто не знала, как задать вопрос…
        - Почему вы так решили? - как можно спокойнее проговорила мисс Шеридан.
        - Я вернулся в Риаду в тысяча восемьсот первом году - когда снова встретился с, так сказать, семьей спустя почти двести лет. Я завел отношения с женщиной. Я даже не помню ее имени, или лица, или фамилии, но она была из состоятельной семьи - промышленников либо торговцев, работающих с фабрикантами.
        - У вас были отношения, но вы ее не помните? - удивленно уточнила девушка. Редферн усмехнулся:
        - Это были не те отношения, про которые пишут в ваших романах. Потом она исчезла, но я не придал этому значения. - Он исподлобья уставился на Маргарет и процедил: - А теперь думаю, что зря. Видимо, она забеременела.
        В его темных глазах появилось странное выражение - поразительно, будто смотришь в зеркало. Маргарет завороженно глядела на наставника. Она понимала, что он ей рассказал и что ей полагалось чувствовать, но… она не чувствовала. Она лишь удивлялась, как раньше не замечала очевидного сходства.
        - Вы помните свою родню по отцовской линии? - спросил Энджел.
        - Не очень. Родственники папы перестали с ним общаться, когда он женился на маме.
        - А, ясно. Она ниже его. Поразительно, почему это до сих пор всех так волнует.
        - А вас нет? - поддела его Маргарет. - Вы же аристократ, а я - наполовину крестьянская дочка. Моя мама была дочерью деревенского кузнеца, - с гордостью добавила девушка.
        - Мне слишком много лет, чтобы волноваться из-за таких глупостей, - хмыкнул наставник. - Но, значит, вы ничего не знаете о семье отца?
        - Шериданы, - пожала плечами Маргарет. - Они были промышленниками до революции, но все потеряли. Они поддерживали режим… в смысле, имперскую власть. По-моему, почти все они уехали в Дейр, когда все закончилось. Кажется, папе об этом написала его бабушка, Шарлотта. Она вполне могла быть вашей дамой.
        - Когда родился ваш отец?
        - В двадцать втором году.
        - Да, - помолчав, произнес Энджел. - Вероятно…
        Папа тоже был высоким, худощавым, с темными глазами и волнистыми каштановыми волосами. Лицом он совсем не напоминал Энджела, но девушка, склонив голову набок, все равно пыталась найти сходство.
        - Нет, - наконец сказала она, - папа на вас не очень похож.
        - Еще чего не хватало! - вздрогнул наставник.
        - Почему?
        Он пристально посмотрел на нее и спросил:
        - Почему вас это не пугает?
        - А почему должно?
        - Господи, - пробормотал Энджел, и Маргарет уловила в его голосе почти отчаяние. - Впрочем, чего я ждал… Редферны по-настоящему любят только друг друга. Хотя я никогда не думал, что сам… - Он резко умолк. Его глаза жадно вспыхнули.
        - Я знаю, - сказала мисс Шеридан, - что мне следует, видимо, заламывать руки, горестно взывать к небесам и одновременно каяться в греховных мыслях, но я не хочу. И думаю, что не смогла бы захотеть при всем старании.
        - Значит, в вас слишком много нашей крови. Кто бы мог подумать, спустя столько лет… - Энджел поднялся и склонился над Маргарет, опираясь на спинку ее кресла. Мисс Шеридан порозовела, когда вновь ощутила так близко запах знакомого одеколона. Его рука почти касалась волос девушки.
        - Но все же, - тихо произнес Энджел, - вы ведь должны понимать, что это значит.
        - Я понимаю, - ответила Маргарет. - И мне совершенно все равно.
        Его глаза потемнели, и он вдруг поцеловал ее; точнее, схватил, прижался губами к губам и стиснул в объятиях так, что сердце девушки испуганно екнуло - а потом ей стало действительно все равно. Она бы не смогла отпустить его, даже если б все святоши Илары хором вопили от негодования. На нее накатывал жар, как от лихорадки, и Энджел тоже был таким горячим, словно в его жилах текла лава, а не кровь. Они целовали друг друга почти вслепую, куда попадут, и наконец Энджел подхватил ее на руки. Маргарет на миг замерла - и раздался громкий звон. Энджел, тяжело дыша, прижался лбом к ее волосам и процедил:
        - Может, к черту его?
        - Нет, - с трудом выдавила Маргарет, хотя ей хотелось запустить в стол креслом, - мы же наконец-то его нашли.
        - Чтоб ему сдохнуть, - прошипел наставник и осторожно поставил девушку на пол. На столе, над макетом Фаренцы, яростно пульсировал красный огонек. Маргарет склонилась над городом. Чернокнижник свил себе гнездо на окраине, в квартале, который выходил в залив. - Попался, - хищно сказал Энджел. - Свяжитесь с вашим дядей. Хочу увидеть небольшое аутодафе… или большое.
        Фаренцу окутывали вечерние сумерки, но в доме Уркиолы дым стоял коромыслом. Лонгсдейл, мисс Эттингер и Джен сновали по лаборатории, оружейной, библиотеке, Натан готовил огнестрел - чистил и заряжал обычными пулями и «архангелами». Рядом он уже разложил пояса с зельями и гранатами. Пироман в большом зеркале метался из угла в угол, как тигр в клетке. Глаза у него горели, крылья носа хищно раздувались, и, честно говоря, в настолько привычном виде Редферн нравился комиссару намного больше.
        - Оливьера - квартал, где лет четыреста назад был порт, куда прибывали халифатские корабли с маслинами, оливковым маслом, вином и цитрусами, - говорил пироман. - Сейчас порта уже нет. Но здания складов остались, и в одном из них засел чернокнижник. Оно выходит на залив. Будьте бдительны!
        - Я знаю, - проворчал комиссар. - Этот тип попытается улизнуть морем. Мы перекроем выходы к воде, если найдем лодки - утопим.
        - Лучше сжечь, - подала голос Маргарет. - Чародей в состоянии поднять утопленную лодку и уплыть на ней.
        Пироман остановился, жадно уставился на оружие и пробормотал:
        - Чего бы я ни отдал, чтобы быть там с вами!
        - Даже не думайте! - строго сказала Маргарет. - Энджел, вы же не собираетесь туда идти?
        - Конечно, нет, я не идиот, черт побери. Я не смогу оказать вам помощь - расстояние между замком и Фаренцей слишком велико. Но буду за вами следить.
        - Куда ж мы без вашего присмотра, - хмыкнул Натан, однако в глубине души он жалел, что пироман не может к ним присоединиться. Никто не знал, какие козыри в рукаве у чернокнижника: неизвестна ни его личность, ни число сообщников - ничего. Бреннон после нелегких раздумий отказался от предварительной разведки: консультанты полагали, что чернокнижник следит за окружающей логово местностью, и риск, что он обнаружит разведку, очень велик.
        - Мы возьмем его в клещи, - сказал комиссар. - Я, консультанты и ведьма подберемся со стороны городских каналов, а кардинал и его люди - с моря. Надеюсь, за нами будет численное превосходство и эффект внезапности.
        - А вивене? - спросил Редферн.
        - Она подстрахует нас с тыла, - уклончиво отвечал Бреннон. Он вообще не хотел, чтобы жена в этом участвовала. Вполне хватит того, что она уже сделала. Натан все еще беспокоился, что трещина причинила Валентине вред, которого он может не заметить. Нет уж, пусть лучше держится от чернокнижника подальше.
        - Она - ваше единственное реальное преимущество, - резко сказал Редферн, подумал и добавил: - Кроме ведьмы. Впрочем, вивене не могут убивать людей, так что…
        - Но, дядя, что, если чернокнижник снова напустит на вас чуму?
        - За секунду она нас все равно не убьет. Жаль, что приходится идти ночью. Днем обзор получше.
        Редферн вздохнул:
        - Чем меньше вокруг вас магии - тем выше вероятность, что он вас не заметит. Но при этом - чем больше магии, тем больше ваши шансы уцелеть. Я бы вообще сбросил на его логово что-нибудь вроде бомбы…
        - Но вокруг живут люди, так что массовые убийства отменяются, - сухо напомнил ему Бреннон. С этим предложением пироман выступал уже третий раз, но комиссар не собирался давать волю его кровожадности. В кабинет заглянула Джен и объявила:
        - Мы готовы. Вивене хочет сказать вам пару слов перед отъездом. Идите, я пока отнесу все в лодки.
        - Хорошо, спасибо.
        Ведьма так и не нашла никаких следов на месте трещины, чем была очень расстроена, а потому горела жаждой деятельности. Бреннон похлопал ее по плечу и направился в спальню. Валентина поднялась из кресла, и он сразу понял, что жена встревожена.
        - Ты уверен, что тебе нужно идти? - спросила она.
        - Да, я должен. С хорошим револьвером в руках я не так уж и бесполезен, да и саблей могу помахать.
        - Натан, я не могу воскрешать мертвых.
        Комиссар взял ее за руки и мягко спросил:
        - Почему ты об этом думаешь? Я не спорю, это опасно, но мы уже брали таких ребят - и с Ройзманом справились неплохо.
        - Но Ройзман не пытался пробраться на ту сторону. Я боюсь за тебя, - тихо добавила Валентина. - Я знаю, что ты уйдешь, но я уже один раз не спасла… Даже я не могу мгновенно примчаться туда, а ваши жизни иногда утекают за мгновения.
        Натан поцеловал ее и прижал к себе. Жена крепко обняла его, и Бреннон как можно мягче сказал:
        - Я знаю, Валентина, знаю. Я обещаю, что буду осторожен. В конце концов, мы можем обнаружить пустое логово и вернуться ни с чем.
        - Нет, - вздохнула вивене, - это будет совсем уж нехорошо. Лучше поймайте его. - Она отстранилась и улыбнулась. - Иди, я буду ждать вас здесь.
        - А вдруг он решит напасть на дом?
        - Тогда я сразу решу ваши проблемы, - с усмешкой отозвалась Валентина. - Он не сможет причинить мне вред и, думаю, знает об этом. Так что за меня не бойся.
        «Хотелось бы мне не бояться», - подумал Натан, спускаясь по лестнице. Снаружи его ждали две лодки - в одной устроились Джен, мисс Эттингер и пума, в другой - Лонгсдейл и пес. Комиссар влез к ним, и лодки отчалили. Часы Бреннона показывали начало восьмого.
        До Оливьеры они добрались за час с небольшим, и к тому времени окончательно стемнело. Лонгсдейл и Джен завели лодки под прикрытие какого-то сарая вроде лодочного, и консультант дал Бреннону бинокль:
        - Здесь стекла ночного видения. Смотрите вон туда - это то самое здание.
        Заброшенный портовый склад был таким же черным кубом, как остальные. Вокруг ни единого огонька, не было ни одного человека и даже намека на какую-то разумную жизнь.
        - Что скажете? - спросил комиссар. Пес сурово зафыркал, пума недовольно заурчала.
        - От воды несет нежитью, - сообщила Джен. - Взяли в полукольцо склад. По воде добраться до него не получится, если только не перебить всех тварей.
        - Можешь определить, что это за существа?
        Ведьма прикрыла глаза. Ее кожа слабо, как янтарь, засветилась в ночи.
        - Похоже на водяных упырей типа мараббекк. Сэр, я могу их выманить и всех пожечь, но такое представление трудно будет не заметить.
        - А сил тебе хватит? - забеспокоился Натан. - Помнится, когда упыри напали на дом моей сестры, тебе пришлось тяжко.
        - Это было до инициации, - хищно улыбнулась Джен. - Сейчас спалю всех до единого. Но про скрытность можете забыть.
        - Мошно подобраться с воздуха, - предложила мисс Эттингер. - Используем заклятия невидимости и лефитации. Высадимся на крышу.
        Пес завилял хвостом, а вот пуме идея явно не понравилась.
        - Все равно есть риск, что засекут, - покачал головой Лонгсдейл. - Склад окружен не только нежитью, но и периметром, оповещающим о гостях.
        - А купол? Купола вроде того, что пироман сделал над домом Марты, - нет?
        - Купола нет, но это понятно - такие вещи настолько заметны в магическом плане, что уж проще повесить над зданием красный флаг и трубить в фанфары.
        - Тогда пойдем с воздуха. Ждем Саварелли, свяжемся с ним, когда он прибудет, и вперед, - решил комиссар. - Как только мы войдем, Джен примется за упырей. Надеюсь, буйство снаружи отвлечет чернокнижника от того, что внутри.
        - Буйство! - в предвкушении облизнулась ведьма.
        Ждать пришлось недолго. Вскоре по водам залива скользнули четыре черные тени - лодки с инквизиторами и кардиналом. Натан надел на голову ободок с наушником, который у него остался еще после облавы на Ройзмана. Второй он вручил его преосвященству, чем привел того почти в детский восторг.
        - Вас видно, - суховато сообщил Бреннон кардиналу.
        - Ничего страшного, - бодро откликнулся слуга Божий. - Ночами тут вовсю шастают контрабандисты. Несколько лодок никого не удивят.
        - Угу, конечно. Особенно если учесть, что наш клиент сидит как на иголках и наверняка дергается от каждого чиха.
        - Или нет, - задумчиво сказал Лонгсдейл. - Может, он уверен, что ловко заманил нас в ловушку. Мы ведь не знаем, что ему о нас известно.
        - Вот это и плохо, - буркнул Натан и ввел кардинала в курс дела. Саварелли одобрил план, и лодки консультантов двинулись навстречу инквизиторским. Шерсть пса стала светиться, как языки пламени, и отблески скользнули по чешуе, которой покрылась огромная кошка. Если это вообще кошка.
        - Сэр, - сказала ведьма, - может, я слетаю туда на разведку? На всякий случай.
        - Давай, - кивнул комиссар. - Только осторожно.
        Джен вспорхнула с лодки. Мисс Эттингер пробормотала заклинание, и девушка исчезла. Бреннон только по легкому движению воздуха понял, что ведьма улетела. Комиссар напряженно следил за складом, пока они сближались с лодками инквизиторов, но там ничего не происходило. Наконец спустя минут десять-пятнадцать лодка мисс Эттингер всколыхнулась на волнах, и голос Джен произнес:
        - Там сигналка. Если кто-то ступит на крышу или попытается вскрыть дверь на чердак - все сразу завоет и шарахнет.
        Комиссар сообщил обо всем кардиналу, и тот смачно выругался.
        - Я могу убрать сигнальные чары, - предложил Лонгсдейл.
        - А если вас поймают за этим делом? Нет. - Натан поразмыслил и спросил: - А если Джен швырнет на крышу какого-нибудь упыря, сигнал сработает? Если да, то под видом ложной тревоги мы сможем пробраться внутрь?
        Консультанты переглянулись, потом обменялись взглядами со своими фамилиарами.
        - Да, - решила мисс Эттингер. - Но дейстфофать надо бистро.
        - Мы прикроем всех невидимостью и поднимем в воздух, - сказал Лонгсдейл. - Потом Джен устроит ложную тревогу. Пока чары будут сигналить, нам нужно успеть проникнуть в помещение.
        - Отлично, - кивнул Бреннон. - Приступайте.
        Через пару минут из виду исчезли и лодки инквизиторов, и мисс Эттингер с ее пумой, и Лонгсдейл с псом. На миг у Натана возникло чувство, что он остался совершенно один, а потом лодка взмыла в воздух и заскользила к складу. Бреннону никогда не приедалось это ощущение - и он жалел, что обычные люди не могут летать. Это ж гораздо лучше, чем плыть!
        Он посмотрел в бинокль ночного видения на воду. В мутных волнах плавала стая нежити, сверху похожая на косяк крупной рыбы. В канал спикировала невидимая Джен и вынырнула, удерживая на весу яростно извивающегося упыря. Секунду-другую ничего не происходило, а потом ведьма с размаху швырнула его в крышу. В то же мгновение склад опоясала сверкающая полоса, вспыхнули искры магического тока, и Натан сглотнул. Судя по тому, как быстро нежить зажарилась, люди за секунду сгорели бы до костей.
        - Дверь! - прошептал Лонгсдейл.
        Фейерверк на крыше погас, и низкая дверь, ведущая на чердак, медленно отворилась. Из нее выглянул какой-то человек с фонарем в руке. Он поводил им туда-сюда, потом вышел на крышу и склонился над обугленным упырем.
        - Ходу! - зашипел Бреннон. Одна из лодок сорвалась с места и мощным ударом сбросила человека в воду. Нежить радостно закишела вокруг жертвы, и отчаянные вопли стихли еще до того, как инквизиторы, комиссар, консультанты и фамилиары оказались на крыше. Лонгсдейл убрал заклятие невидимости. Пес и пума первыми ринулись к двери и нырнули внутрь.
        - Мошно, - сказала мисс Эттингер через секунду, и люди бросились к входу в чернокнижье логово.
        Консультанты пропустили всех и юркнули в темноту чердака последними. Практически в то же мгновение защита на крыше снова вспыхнула мириадами лиловых искр. Натан захлопнул дверь и тихо спросил:
        - Все здесь?
        - Да, - нестройным хором отозвались инквизиторы и консультанты. Пес и пума молча поморгали - в непроглядном мраке их глаза светились желтыми и ярко-оранжевыми огоньками.
        - Тогда приступим, - решил комиссар и достал фонарик.
        Консультанты и их фамилиары прекрасно обходились без фонарей, так что взялись обследовать просторный чердак - он был ничем не перегорожен и тянулся на всю длину здания. Бренон провел лучом света по стенам и потолку. Брат Лука присел на корточки и ощупал пол.
        - Свежий настил, - сказал молодой инквизитор. - Не больше полугода.
        - Пыли почти нет, - добавил комиссар и обвел лучом фонаря несколько вмятин в полу и тянущийся хвостом след, уходящий до самого люка. - Но тут хранили что-то массивное, а потом перетащили вниз.
        Всего их было четырнадцать: комиссар, кардинал, пара консультантов, пара зверей и восемь инквизиторов. Среди последних Натан с облегчением обнаружил брата Маттео. Хоть Бреннон и видел его всего раз, но был рад, что он не погиб.
        - Комиссар! - позвала мисс Эттингер. Натан и Саварелли пошли на зов.
        - Он держали его здесь, - сказал Лонгсдейл: пес и пума обнюхивали угол чердака и сердито ворчали. В полу остался рядок дыр, словно в него была вбита решетка. Рядом в стену были вкручены два крюка, под одним виднелись следы птичьих когтей.
        - Значит, есть шансы, что он жив до сих пор, - задумчиво заметил Бреннон. - Пора спускаться.
        Лонгсдейл поднял крышку люка, который вел с чердака на лестницу. Консультанты и фамилиары спустились первыми, не зажигая света. Комиссар, кардинал и инквизиторы замерли наверху, держа наготове оружие. Спустя несколько минут в люке показалась мисс Эттингер и махнула им.
        Высота склада, как прикинул Бреннон, вполне позволяла устроить три невысоких этажа. Лестница привела охотников в широкий коридор, который заканчивался другой лестницей. Слева и справа высились перегородки без дверей, а весь этаж был набит шкафами, стеллажами и сундуками. Что-то привлекло внимание Лонгсдейла - он подошел к сундуку, крышка которого оказалась поднята, и достал что-то вроде патронташа. Глаза консультанта вспыхнули.
        - Что там? - спросил его преосвященство.
        - Это пули класса «архангел», - ответил Лонгсдейл. - Их можно получить, только украв у нас.
        - Вот пошему некоторие посилки стали теряться, - добавила Регина. - Это ошень плохо.
        - Еще бы, черт побери, - проворчал Бреннон, без труда представив, как пироман в этот момент яростно бросается на стены и костерит чернокнижника на всех известных языках. Комиссару и самому не нравилось, что оружие и инструменты консультантов попали не в те руки. - Впрочем, после случая с Ройзманом мы догадывались об этом. Да и Редферн тоже упоминал, что его уже пытались грабить.
        - Странно, что нас никто не ловит, - тихо заметил брат Лука.
        - Видимо, синьор Рейден снаружи старается изо всех сил, - хмыкнул Саварелли, - просто нам не видно, поскольку тут нет окон.
        - Вниз, - приказал Бреннон. - Потом осмотрим местный склад. Нужно взять голубчиков тепленькими.
        Самым опасным участком оказалась широкая лестница, на которой они были как на ладони. Посовещавшись, комиссар и кардинал решили прикрыть группу щитами, созданием которых занялись консультанты и брат Маттео. Минус состоял в том, что стрелять или бросать заклятия сквозь щиты нельзя, но Бреннон не хотел рисковать людьми раньше времени. Лонгсдейл, мисс Эттингер и фамилиары стали спускаться первыми, без прикрытия. За ними, закрытые прозрачными щитами, следовали инквизиторы. Замыкающими шли Натан и Саварелли.
        Внизу было темно, только слабые всполохи ведьминского огня снаружи просачивались сквозь щели в ставнях.
        - Здесь лаборатория, - тихо сказал Лонгсдейл. - Осторожней. Кругом взрывоопасные и ядовитые вещества.
        - Отлично, - буркнул Бреннон. - Видите людей или какие ловушки?
        - Пока нет.
        От лестницы до стены пролегал широкий коридор, но слева и справа тесно стояли столы, какое-то оборудование, у стен - стеллажи. Комиссар напрягся. Ему не нравилась эта тишина - как будто чернокнижник с сообщниками даже не подозревали о вторжении, а комиссар был уверен, что это не так. Пес и пума, которые первыми добрались до конца лестницы, замерли, шумно принюхиваясь. Затем пес повернул голову к комиссару, и тут впереди как будто лопнула стеклянная завеса.
        Вместо пустой лаборатории перед ними возникло что-то вроде ряда пушек, и Бреннон инстинктивно рявкнул «Лечь!» - прежде чем разглядел, что это вообще такое. Сработала память об имперских пушках…
        Полупрозрачные жерла выплюнули пылающие фиолетовые шары. Инквизиторы втолкнули в круг брата Маттео и присели, выставив щиты так, что они сложились полукуполом. Консультанты вскинули руки, прикрывая себя и фамилиаров собственными щитами. Саварелли взревел «Глаза закрыть!», и Бреннон машинально подчинился приказу.
        Лиловые вспышки ослепили его даже сквозь веки, и он прикрыл лицо локтем. Сквозь щиты проник обжигающий холод, но, к счастью, они выдержали. Моргая и вытирая слезящиеся глаза, Бреннон поднял голову. Консультанты и их звери были целы. Шесть прозрачных пушек снова наполнялись холодным огнем.
        - Что это такое, черт подери?!
        - Не знаю, никогда раньше не видел, - прошептал Саварелли.
        - Не двигайтесь! - приказал Лонгсдейл. - Они реагируют на движение!
        Все замерли, и в самом деле, следующего залпа не последовало. Натан, застыв буквой «зю», разглядывал пушки. Скорее, это были полупрозрачные трубы, в которых клубилось фиолетовое пламя. Ни лафетов, ни опор, трубы неподвижно висели над полом. Комиссар прищурился и вытянул шею, пытаясь разглядеть значки под ними.
        - Халифатская вязь, - сказала мисс Эттингер. - Што-то знакомое.
        «Уж пироман бы нас точно просветил», - с досадой подумал комиссар, вспомнив халифатское заклятие, которым Энджел чуть не уморил ифрита.
        - Можем отвести залп в сторону? - спросил Бреннон.
        - Ошень не рекомендую. Реакция при попадании в лабораторние реактиви будет непредсказуемой.
        - Сколько выдержат щиты, если мы двинемся вперед?
        - Я постараюсь, - прошелестел брат Маттео. - Но они не защитят наши глаза.
        - Мы не пройдем, пока не уничтожим батарею, - отозвался Лонгсдейл. - Ну или можем стоять неподвижно, пока чернокнижник не выберется наружу, где его возьмут ваши люди или Рейден.
        - Перспективка, - кисло буркнул Натан. У него уже спина ныла и ноги немели от неудобной позы. А кругом был чертов склад химикатов, даже не взорвешь ничего… - Погодите-ка! - вдруг осенило комиссара. - Вы ведь можете создать щиты не только вокруг нас, но и вокруг пушек.
        - Да, но они не перестанут палить, стоит нам шелохнуться, - ответил Лонгсдейл. - Либо придется кому-то тут остаться и все время держать их под куполом, либо все-таки уничтожить вязь заклятия.
        - Шертови халифатские шары, - проворчала мисс Эттингер. - Их маги - мастера на полуматериальные заклятия.
        - Что вам мешает, - осведомился Натан, - сделать его непрозрачным?
        Консультанты сконфуженно переглянулись и принялись за дело. Комиссар тем временем проинструктировал инквизиторов насчет взятия чернокнижника и его сообщников. В основном его инструкции сводились к двум пунктам: «Пали во все, что шевелится» и «Чуть что - прячься за консультанта!» Бреннон все же не мог заставить себя относиться к инквизиторам как солдатам. Пусть даже брат Лука весьма ловко лупил нежить веслом.
        - Готово! - наконец объявила мисс Эттингер. «Пушки» скрылись за черным куполом, и пума первой спрыгнула с лестницы. Люди, не опуская щитов, с облегчением зашевелились и последовали за ней.
        Мисс Эттингер присела на корточки около халифатской вязи и принялась водить вокруг нее зеленым трехгранником. Пума сосредоточенно нюхала надпись с другой стороны.
        - Синьора, - вдруг спросил кардинал, - скажите, если мы оставим вас здесь, вы сможете расплести чары, пока мы занимаемся чернокнижником?
        Идея при всей ее здравости Натану не понравилась. Еще больше ему не нравилось торчать тут, пока чернокнижник с бандой наверняка готовят побег. Но ослаблять отряд сразу на целого консультанта…
        Мисс Эттингер задумчиво кивнула и вопросительно посмотрела на комиссара. Бреннон помолчал, оценивая риски, потом повернулся к кардиналу:
        - Вы сумеете заменить ее?
        - Не сомневайтесь.
        - Может, внизу нас ждет еще один сюрприз, почище этого.
        - Но, в конце концов, на это мы и рассчитывали, - пожал плечами Лонгсдейл. - Мы потеряем много времени, если останемся здесь.
        - Я присоединюсь к фам, как только законшу, - добавила консультантка.
        - Ладно, - проворчал Бреннон. - Идем. Пока он к нам сюда каких-нибудь мараббекк не напустил…
        - Вот, Маргарет, это называется стратегическое мышление, - наставительно изрек Энджел. - Наконец-то инквизиторы хоть этому научатся.
        Мисс Шеридан фыркнула. Ее почтение к церкви полностью испарилось, когда она узнала, что в обязанности святой инквизиции вменялось тайно бороться с нежитью и нечистью. Как можно «бороться» на протяжении стольких веков и достичь практически нулевого результата?! Да еще и твердолобо следовать каким-то замшелым догматам, устаревшим еще в пятнадцатом веке!
        - Впрочем, Саварелли весьма неплох в магии и недурно натаскал своих людей. Вот видите! - оживился Энджел. - Я же говорил, что их можно научить, а ваш дядя упорно мне не верил. Теперь он наконец-то убедится…
        Они наблюдали за отрядом Бреннона в большое, от пола до потолка, зеркало. Энджел следил за ними с увлеченностью коршуна, увидевшего добычу. Принять личное участие в деле он не мог, и это так его расстраивало, что Маргарет даже опасалась, как бы наставник, забыв о личной безопасности, не отправился в Фаренцу.
        Инквизиторы во главе с комиссаром, консультантом и псом стали осторожно спускаться на первый этаж склада, оставив позади Регину Эттингер и ее пуму. Однако внизу, против ожидания, царила такая же кромешная тьма, как и на чердаке.
        - Эти пушки - какая-то слишком простая ловушка, - напряженно заметила Маргарет. - Их даже брат Маттео смог бы обезвредить в два счета. Неужели чернокнижник считает дядю и консультантов настолько тупыми?
        Наставник обеспокоенно нахмурился. Увы, в темноте они едва различали движущиеся фигуры людей, которые спускались по лестнице, прикрываясь невидимыми щитами. Однако эта тьма все больше казалась мисс Шеридан неестественной. Как будто от заклятия omnia consumens tenebrae или ? ?????? ?????…
        Вдруг во мраке внизу что-то шелохнулось, и девушка схватила Редферна за руку. Больше всего они опасались, что чернокнижник попросту откроет портал и сбежит, потому все должно было пройти быстро и внезапно. Но что, если чернокнижник и не думал бежать?
        - Энджел, - прошептала она, - это ловушка!
        - Да, такое мы тоже предполагали, но… - Наставник не договорил, подался вперед, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь.
        Сквозь закрытые ставни кое-как пробилось алое свечение ведьминого огня. В его слабых отсветах мисс Шеридан различила нечто… несколько смутных силуэтов… человеческих… Вдруг зеркало изнутри озарила такая яркая лиловая вспышка, что девушка вскрикнула от боли в глазах и зажмурилась. Энджел, прошипев что-то непечатное, прикрыл лицо локтем. Из зеркала донеслись крики инквизиторов и рык дяди:
        - Щиты поднять! Глаза закрыть!
        Взревел пес, и к лиловому свету прибавился красный. Маргарет вытерла слезы и прищурилась, глядя в зеркало. Всю комнату заливал слепящий лиловый огонь, и она едва могла смотреть на него. А больше ничего не рассмотреть…
        - Проклятие! - выдохнул Энджел. - Это с той стороны!
        - Что?! Они открыли еще провал?!
        - Нет! - прорычал наставник. - Этот ублюдок пробил еще одну трещину!
        - Энджел! Но там же мой дядя!
        Редферн вцепился в раму зеркала и оглянулся на девушку. По его лицу скользнул лиловый отблеск.
        - Не смейте, - выдавила Маргарет. - Не вздумайте!
        - Я вам обещал, - сказал Энджел и прошептал заклинание. Едва перед зеркалом раскрылся портал, как в кабинет хлынули одновременно холод и жар, а Маргарет наконец увидела длинную узкую щель, расколовшую склад. Она источала жгучее сияние и еще нечто… Нечто вроде того, что мисс Шеридан ощутила у провала в Эдмуре, только намного сильнее.
        - Энджел!
        Он шагнул в портал, но не успел его закрыть: трещина вспыхнула, и наставник вскинул руки, защищая глаза.
        - In tenebris, - выдохнула Маргарет. Ее обволокло темное облако, и девушка смогла кое-как рассмотреть, что же происходит в логове чернокнижника.
        За трещиной скрывались четыре темные фигуры. Одна из них протягивала вперед руки, направляя то, что текло с той стороны, к отряду комиссара. Инквизиторы замерли у лестницы, подняв щиты. Перед ними, подняв руку с деревянным крестом, стоял кардинал. Его глаза были закрыты, губы тоже беззвучно шевелились, и Маргарет с изумлением поняла, что он молится так невозмутимо, словно был в личной молельне.
        Лиловый огонь, искажающий реальность, клубился вокруг Саварелли, иногда выстреливая короткими щупальцами в его сторону, но почему-то не двигался вперед. Однако слева и справа он уже обтекал кардинала, подбираясь к людям. Слева их закрывали Лонсдейл и его пес, превратившийся огненное чудовище, но справа - не оказалось никого.
        Энджел вышел из портала как раз между отрядом и трещиной. Он негромко произнес несколько слов - и пламя справа отпрянуло так быстро, словно наставник плеснул в него святой водой. Хотя, конечно, Маргарет была не уверена, что святая вода оказалась бы такой же эффективной. Размеренно читая заклятие на древнем никхатском, Редферн двинулся навстречу трещине. Лиловое свечение отползало перед ним, втягиваясь обратно - на ту сторону.
        Лонгсдейл стоял неподвижно, прикрывая людей, но его пес, припав к полу, крался вокруг трещины и подбирался к чернокнижнику и кучке его подельников. Трещина размывала реальный мир, как вода, пролитая на рисунок, и Маргарет, прищурившись, смогла разглядеть только их силуэты. Один попятился, видимо, решив, что дело проиграно, а два других спрятались за спину четвертого.
        «Это он! Чернокнижник!» - поняла мисс Шеридан и подалась вперед. Если выскочить из портала и метнуть в него какое-нибудь оглушающее заклятие, пока он занят…
        Энджел приблизился вплотную к трещине, и под его воздействием она стала схлопываться. У чернокнижника вырвался невнятный вопль, и он вдруг схватил одного из своих сообщников. Маргарет едва успела моргнуть, как в нечеткой реальности вспыхнуло кровавое пятно. Злодей швырнул подельника к трещине и пронзительно выкрикнул заклятие. Из узкого раскола на ту сторону вырвался ослепительный сноп света, а Редферна, консультанта и кардинала отбросило прочь, как тряпичных кукол.
        Маргарет отшатнулась, инстинктивно закрывая лицо, но когда заставила себя вновь повернуться к порталу, то уже не увидела ни чернокнижника, ни его сообщников. Одна стена склада рухнула, и на ее месте пылал настоящий, живой огонь, оттесняя лиловое свечение от людей. Ведьма - сотканная из пламени фигура - медленно шла к ним, будто преодолевала невидимое сопротивление.
        Мисс Шеридан перевела взгляд на трещину. Под ней на полу лежало тело, кровь из которого вливалась в разлом. А всего в полушаге от него, едва касаясь пола, в воздухе завис Энджел. Лонгсдейл сжимал локоть наставника, которого затягивало на ту сторону, как щепку в водоворот. Другой рукой консультант вцепился в комиссара - тот почти повис на перилах, но они постепенно отрывались от лестницы.
        В памяти Маргарет вспыхнули элладские слова, в которые Гидеон заключил свое творение. Ей требовалось не больше минуты - и она без раздумий прошептала заклинание. Сначала кончики пальцев похолодели, а затем в голове ударил колокол. Маргарет пошатнулась и сжала зубы. По венам стремительно пронесся сперва холод, потом жар, а потом - раскаленный металл. Боль была такая, будто из тела вырвали все жилы и заливали на их место расплавленную сталь.
        Девушка рухнула на пол. Ее сердце стягивали ледяные металлические звенья, она ослепла, оглохла, в разуме все смешалось от невыносимой боли, но она цеплялась за ускользающее сознание - нет времени валяться без чувств, пока Энджел… и дядя… и Энджел… ей нельзя умереть, только не сейчас, ни за что! - и провалилась в полную тьму.
        Она очнулась, лежа на ковре перед порталом. В голове звенело, сердце колотилось, тело было тяжелым до невозможности, но Маргарет с усилием поднялась на локтях и вскинула голову. Прошла, наверное, минута, а не часы, как ей казалось, - между Энджелом и трещиной оставалось еще около фута. Маргарет, опираясь на кресло, встала и шагнула в портал.
        Она не ощутила ни прохлады перехода, ни жара от огня. Ее тело само было как остывающий металл, и глаза больше не слезились, когда она смотрела на трещину. По запястьям скользнули звенья призрачной Цепи, и, подчиняясь ее воле, одна обвилась вокруг Энджела, а другая - обхватила за пояс дядю. Наставник сжал свободной рукой Цепь, и Маргарет ощутила тепло его ладони. Она потянула Цепь к себе - это оказалось так же тяжело, как сдвигать гору. Притяжение той стороны было невыносимым, но девушка тянула и тянула Цепь, и Энджел понемногу отодвигался от трещины.
        Вдруг огромный пылающий пес метнулся к трещине, схватил тело жертвы, которая все еще питала ее своей кровью, и бросился к ведьме. Ведьмин огонь охватил труп и за считаные секунды превратил его в пепел. Трещина издала тягучий, гудящий звук, и притяжение той стороны ослабло.
        Маргарет смутно уловила, что Лонгсдейл принялся читать заклятие, но все ее силы уходили на то, чтобы бороться с той стороной. Но протекла секунда, другая, трещина запульсировала и схлопнулась с таким звуком, словно лопнул бумажный пакет. Лиловый свет исчез, и Энджел упал на пол. Цепь истаяла, а вместе с ней - и силы Маргарет. Девушка покачнулась и осела на дощатый настил. Окружающий мир стремительно угасал, но последнее, что она увидела, - наставник, протягивающий к ней руку. Прикосновение - и темнота…
        15 ОКТЯБРЯ
        Переход по зеркальной тропе на этот раз дался Натану легко - комиссар его вообще не заметил, погруженный в мрачные думы. Ступив на пушистый халифатский ковер в кабинете пиромана, Бреннон первым дело спросил:
        - Как она?
        - Маргарет спит, - ответил Энджел. - Хотите увидеть ее?
        Комиссар кивнул, и пироман, опираясь на трость, поковылял к двери. Столкновение с той стороной дорого ему обошлось - Натана встретил семидесятилетний старик, с трудом передвигающий ноги. Темные волосы Редферна полностью поседели, и только глаза на истаявшем лице, горели, как угли.
        - А вы как? - спросил Натан.
        - Пройдет, - коротко бросил пироман.
        - Окунались в ваш чудо-бассейн?
        - Пока нет. Силы еще недостаточно восстановились.
        Консультанту пришлось на руках перенести Редферна через портал в его замок. Пес утащил туда же Маргарет. Сам Натан не мог этого сделать - как и все люди, он ослеп от вспышек света с той стороны и надышался ядовитыми испарениями, которые вырывались из трещины. К счастью, Джен спалила одну стену склада, и внутрь проник нормальный воздух, а спустя минут десять пришла Валентина и занялась пострадавшими.
        Едва оправившись, они тут же принялись за дело - обыскали весь склад сверху донизу. Стоило трещине закрыться, как «пушки» наверху перестали работать, и мисс Эттингер немедленно присоединилась к инквизиторам. Результаты обыска, несмотря на то что склад был сильно разрушен, оказались столь впечатляющими, что Регина отправилась в дом Уркиолы - вызывать на подмогу других консультантов. Инквизиторы перевозили улики в палаццо, Саварелли отбыл к дожу, чтобы объяснить, что за световое представление видели жители всех соседних кварталов. Лонгсдейл и ведьма устанавливали периметр вокруг руин склада.
        - Вот, - сказал Энджел и с заметным облегчением опустился в кресло у кровати Маргарет, - она спит. Я не знаю, сколько времени она будет спать, но с ней все в порядке.
        Натан склонился над племянницей и нежно пригладил ее волосы. Девушка спала так безмятежно, словно видела чудесный сон. Она немного осунулась, но в остальном выглядела как обычно, и тревога Бреннона несколько уменьшилась.
        - Что она сделала?
        - Использовала одно из заклятий Гидеона, которое я ей дал. Она давно его изучает и, должен сказать, применила вполне успешно.
        Бреннон присел на краешек кровати.
        - А вы? Вы же говорили, что вас затянет в провал на Лиганте, если появитесь в городе. Почему вас чуть не утащило в трещину?
        - Скорее всего, я ошибся, - неохотно прокряхтел пироман. - Но с другой стороны, у меня было мало экспериментальных данных. Я мог строить теории и судить об их точности лишь на примере Полины Дефо.
        Комиссар долго молчал и наконец процедил:
        - Этот тип начинает меня пугать.
        - А раньше не пугал?
        - Раньше мы не знали, насколько глубоко он залез на ту сторону. Практически все, что мы нашли в его логове, предназначено для того, чтобы шарить по той стороне.
        - Я и раньше встречал таких, - сказал Энджел. - Правда, они кончали плохо. С той стороной шутить нельзя, так что любители там полазить быстро переходили в мир иной.
        - Что им там вообще надо? Там же ничего нет, кроме нечисти.
        - Вы ошибаетесь. Та сторона - источник неисчерпаемой мощи, потому некоторые чародеи и хотели пробраться туда, прокрутить дыру и пользоваться неограниченным запасом сил. Ведь, в сущности, ни один человек не может колдовать по-настоящему долго. Он просто умрет, растратив все свои силы.
        - Значит, надо присосаться к источнику вроде вашего озера, - проворчал комиссар. - Или реки, над которой построил свою лабораторию Ройзман.
        - Именно.
        - Ну вот вам и мотив, - заключил Бреннон. - Одного не могу понять - чернокнижник же вроде не идиот. Неужто до него не доходит, что произойдет, если он взломает купол над Лигантой?
        - У этих типов пробелы в знаниях находятся в совершенно неожиданных местах. Впрочем, он не только умен, но и самоуверен. Может, он полагает, что если проделать в куполе небольшую щель, то процесс будет контролируемым.
        - А зачем ему Паоло Уркиола? Причем заметьте, чернокнижник успел куда-то вывезти пленника.
        - Многоразовая жертва, - устало ответил Энджел. - Помнится, вы это уже обсуждали с Лонгсдейлом. Поскольку консультанта нельзя убить, то его, в отличие от человека, можно приносить в жертву несколько раз.
        - О господи, - пробормотал комиссар. - Вот же скотство…
        - Консультантов нельзя использовать в тех ритуалах, где требуется душа, - как, например, при открытии или закрытии провала. Но это чернокнижнику и не нужно, провал у него и так есть, будь он проклят.
        - А еще у него имеются сообщники. Кажется, я видел кроме него троих или четверых. Плюс тот, кого мы скормили нежити.
        Пироман прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла и прошипел:
        - Похоже, кто-то успешно принялся создавать организацию, о которой я вам говорил. Но только не ради общего блага, а ради своего собственного.
        Бреннон почувствовал что-то вроде укола совести. Получалось, что, пока он отговаривал пиромана собирать людей, какой-то ублюдок успешно навербовал себе сообщников. Да и кардинал тоже обучил инквизиторов, хотя в церкви подобное под прямым запретом…
        - Вы правы, - со вздохом признал комиссар. Редферн поднял бровь. - Будь у консультанта Уркиолы штат помощников - до такого бы не дошло.
        - Я вижу, успехи Саварелли в обучении инквизиторов весьма вас впечатлили. Как они там, кстати?
        - Валентина вылечила физические травмы, что до душевных… не знаю. Я все еще не уверен, что люди способны без последствий перенести столкновение с чем-то подобным. Это все же не упыря веслом уработать.
        - Веслом? - со смешком воскликнул Энджел, и Бреннон рассказал о встрече брата Луки с мараббеккой.
        - Однако теперь перед нами другой вопрос, - вернулся к делу комиссар, когда Редферн перестал хохотать. - Лонгсдейл сказал, что чернокнижник, скорее всего, использовал прыжковый амулет, как Ройзман. Открыл портал черт знает куда.
        - Ну, в таком случае его легко отследить.
        - Да, но куда он мог сбежать? Я бы на его месте рванул куда-нибудь в Мазандран или Терра Нову. Ну или в порт, откуда можно быстро отплыть на край света.
        - С чего вы взяли? - спросил Энджел. - Я как раз уверен, что чернокнижник все еще рядом с Фаренцей. Он просто не сможет вот так бросить провал.
        - Почему? - не понял Натан. - Он уже видел в деле и Валентину, и ведьму, так что прекрасно понимает, что по крайней мере для Джен спалить их всех - плюнуть и растереть. Да и инквизиторы его в покое не оставят. Вряд ли ему по силам одолеть не одного консультанта, а трех-четырех.
        - Вы кое-чего не улавливаете, - терпеливо ответил пироман, покряхтел и поудобнее устроился в кресле. - Для вас провал на Лиганте не имеет никакой ценности, а вот для чернокнижника - это все равно что бросить груду золота. Много вы знаете людей, способных невозмутимо бросить огромный клад?
        - Немного, - со вздохом признал комиссар и поднялся. - Однако если чернокнижник будет отираться рядом и пытаться пролезть к провалу, нам надо поспешить. Хоть я и думаю, что он скорее на пути в дебри Терра Новы, я лучше вернусь в Фаренцу и предупрежу остальных.
        Натан взглянул на Маргарет. Она спокойно спала, и он ей позавидовал. Самому комиссару до спокойного сна было как до луны.
        Устроившись в кресле около камина в кабинете кардинала, Бреннон с благодарностью принял из рук его преосвященства горячий пирог и кофе и рассказал о том, что сообщил Энджел Редферн, не забыв упомянуть про Молот Гидеона. Саварелли некоторое время хмуро молчал, а потом спросил:
        - Если мы эвакуируем всех горожан и вы примените это заклятие, то что будет потом с Фаренцей? Смогут ли жители вернуться?
        Комиссар вздохнул:
        - Нет. Город будет полностью уничтожен, этот Молот - самое последнее средство. Именно поэтому я хочу как можно скорее найти чернокнижника.
        - А если вы воспользуетесь Молотом - он закроет провал навсегда?
        - Да.
        Кардинал погрузился в тяжкие раздумья.
        - Сложно будет убедить людей покинуть город, и уж тем более - если они поймут, что не смогут вернуться. Оставить без дома сто шестьдесят тысяч человек… - Его преосвященство покачал головой: - Дож на такое не пойдет.
        - Пусть лучше умрут от чумы или пойдут на прокорм начисти?
        - Вы это понимаете, я понимаю, мои люди тоже. Но как вы объясните все дожу и Золотому Совету?
        - Н-да, проблемка. - Комиссар потер бородку. - В таком случае нужно ускориться с поисками этого урода. Вы его разглядели?
        - Нет, увы. Но видел трех человек - его сообщников. Четвертого сбила моя лодка. Мне это не нравится.
        - Еще бы, черт подери! Вероятно, у него есть другие подельники. Ладно. Ваши люди все еще работают на складе?
        - Да. Закончат сегодня к ночи, я полагаю. Синьор Лонгсдейл и его… его… - Кардинал запнулся. - Оно тоже там. Ну, это… которое Рейден.
        - Джен, - недовольно проворчал Натан. - Она ведьма.
        Саварелли поперхнулся пирогом и надолго умолк. Комиссар его не винил - у преосвященства уже которые сутки шло потрясение за потрясением.
        - Я, собственно, почему пришел. У нас в департаменте есть полицейский художник, рисует подозреваемых и жертв. Может, у вас тоже такой имеется? Думаю, Джен вполне могла разглядеть чернокнижника - вряд ли ее ослепил свет той стороны.
        - Есть такой, - кивнул кардинал, - брат Джованни. Я вызову его и отправлю вместе с вами к складу.
        - Хорошо. - Натан утер салфеткой губы и пальцы. - Закончим с портретом - и я верну брата Джованни к вам, а сам отправлюсь в дом Уркиолы - встречать консультантов. Благодарю за пирог. Отличный завтрак.
        - Я передам моему повару, - просияв, ответил кардинал. - Еда - то немногое, что сглаживает мою жизнь в этом отвратительном климате.
        - Разве вы не отсюда?
        - Нет, я родом из Бенедески. Чудесный край апельсинов, вина и оливок. Не хотелось бы, чтоб чума из провала докатилась и до него.
        - Не допустим, - процедил комиссар. - Даже если придется взяться за Молот.
        Толстенький, кругленький брат Джованни заметно трусил и дрожал все сильнее по мере приближения лодки к остаткам склада. Периметр Лонгсдейла успешно распугивал зевак, но комиссара отдельно расстроило полное равнодушие полиции к произошедшему. Если б такое случилось в Блэкуите, то на месте преступления оказались бы и лично Бройд, и его зам, и весь комиссарский состав департамента, не говоря уже о рядовых полицейских.
        - Порядочки у вас тут, - проворчал Натан. - Почему полиция не работает как надо?
        - А как надо? - робко спросил брат Джованни. Он прижимал к груди сумку с карандашами и бумагой и опасливо озирался по сторонам.
        - Оцепление выставить хотя бы…
        - Что вы, сеньор! Для такого нужно сначала уговорить всех важных людей, которые держат тут склады, получить согласие главы квартала и главы купеческой гильдии, а это значит, что начальнику полиции придется предлагать им услуги в оплату…
        У комиссара глаза вылезли на лоб:
        - Услуги в оплату за свою же работу?!
        - Да, сеньор.
        - Ну и варварство, - пробормотал Бреннон. Понятно, почему Уркиолу не вдохновило сотрудничество с местной полицией. Уж лучше инквизиция.
        Ведьма встретила их около склада. Инквизиторы сновали туда-сюда, ящиками стаскивая улики в лодки. Склад теперь выглядел как почерневшие, обугленные руины. Одна стена просто исчезла, перекрытия, лестницы, балки - все перекосилось. А уж сколько улик было погребено в водах канала или просто сгорело…
        - Всю нежить я сожгла, - доложила Джен. - Тут безопасно. Если, конечно, склад не рухнет.
        - Что внутри?
        - Куча штук, которые чернокнижник спер у консультантов, и всякое барахло для вылазок на ту сторону. Лонгсдейл сказал, что по большей части оно малоэффективно. Все книги сгорели, так что, даже если чернокнижник нашел там необходимые заклятия, мы уже никогда не узнаем - какие именно.
        - Это плохо. Пироман просил отыскать книги и передать ему.
        - Могу вручить горстку пепла, - хмыкнула Джен и кивнула на инквизитора, который жался к лодке: - Что это за жирненький хомячок?
        - Это брат Джованни, художник. Его прислал Саварелли, чтоб ты описала ему людей, которых видела. Особенно чернокнижника.
        - И что мы будем с этими портретами делать? Бросать в них дротики?
        - Опознавать преступников.
        Ведьма скептически хмыкнула, но спорить не стала и направилась к инквизитору под строгое напутствие комиссара «Веди себя хорошо и ничего с ним не делай!». Натан же подошел к Лонсгдейлу, который, рассматривал в лупу клочки бумаги, разложив их на остатках кирпичной кладки,
        - Как себя чувствуют мисс Шеридан и мистер Редферн? - спросил консультант после приветствий. Пес взволнованно уставился на комиссара.
        - Маргарет спала, когда я их навестил. Выглядит она вполне здоровой. Пироман все еще похож на мумию, но говорит, что это пройдет.
        Лонгсдейл нахмурился, пес засопел.
        - Здоровой? Гм…
        - А что? - встревожился Бреннон. - Эта штука ей как-то навредила?
        - Трудно сказать. Заклятия Гидеона уникальны и совершенно непохожи на те, которыми мы пользуемся обычно. Так что, может, у нас нет причин для беспокойства. В конце концов, мисс Шеридан потратила немало сил, а сон - отличный способ восстановить их.
        Все это прозвучало так, словно консультант успокаивал сам себя, и Бреннон подумал, что чертов пироман опять от них что-то скрывает. Пес, судя по беспокойным подергиваниям хвоста, тоже так считал.
        - Чем ей это может грозить?
        - Не знаю, - вздохнул Лонсгдейл. - Если бы я точно знал, то не оставил бы ее там без помощи. Нам остается только ждать, пока она проснется.
        - Ладно, - недовольно сказал комиссар. - Что у вас тут?
        - Это остатки контрактов - вроде того, что убил банкира Камальо. Чернокнижник держал при себе запас. Не бойтесь, они уже безопасны.
        Бреннон окинул взглядом почерневший склад и инквизиторов, которые кропотливо собирали улики.
        - Судя по тому, сколько здесь магических штук, мы накрыли его логово. К тому же тут держали вашего коллегу.
        - Думаю, вы правы. К сожалению, вокруг слишком много остаточной магии, чтобы применять заклинания внутри склада, но к вечеру, полагаю, я уже смогу заняться следом от прыжкового амулета.
        - Уверен, этот ублюдок упрыгнул куда-нибудь на край света, - проворчал Натан, - хоть пироман и силится убедить меня в обратном.
        - Даже не знаю, что для нас лучше, - покачал головой Лонгсдейл. - Он собирал все, что хоть как-то могло привести его на ту сторону. Конечно, б?льшая часть этих предметов совершенно бесполезна, но сам факт такого неослабевающего интереса меня пугает. Тем более что чернокнижнику, в отличие от множества других чародеев, практически удалось… - Он смолк и посмотрел в сторону залива. Пес, вспрыгнув на руины стены, тоже глядел на морские волны. Вдали, в туманной дымке, едва виднелась Лиганта. - Он успел перевести Уркиолу в другое место. Значит, намерен продолжать.
        - Или он не смог убить консультанта, - хмыкнул Бреннон, - запер в каком-нибудь чулане, а сам удрал поближе к мазандранской границе. Если к нам прибудут ваши коллеги, то разделим усилия - будем искать и Уркиолу, и чернокнижника.
        - Может, они находятся в одном месте.
        - Хорошо бы, но чернокнижник понимает, что в таком случае сильно облегчит наши поиски. Кстати, Редферн считает, что он использует Уркиолу в качестве многоразовой жертвы.
        Пес заворчал сквозь зубы.
        - Это более чем вероятно, - заметил Лонгсдейл. - Он не сумеет открыть с такой жертвой портал на ту сторону, но вот трещины…
        - Что это вообще за дьявольщина? Почему он смог проделать трещину, а скажем, Джейсон Мур замахнулся аж на целый портал?
        - Трещины можно пробить только рядом с крупным провалом на ту сторону. Потому-то и нужно закрывать провалы как можно скорее. Если оставить даже маленький, то со временем он начнет расти, а чем больше дыра, тем выше риск появления трещин даже без помощи чернокнижника.
        - Тогда почему вы не бросились к провалу в Эдмуре сразу, как приехали в Риаду?
        Пес пристально посмотрел на комиссара. Лонгсдейл долго молчал и наконец тихо произнес:
        - Я не смог найти жертву. Провал можно закрыть, только принеся жертву, а я… я не могу убивать людей просто так.
        - Черт. Простите. Как я мог забыть, - сокрушенно вздохнул комиссар. - А этот, на Лиганте? Молот сможет его заткнуть без жертвоприношений?
        - Будем надеяться, что до этого не дойдет. Молот уничтожит тут все, а обычный способ… Вы же понимаете, что для такого провала недостаточно одной жизни.
        - Я бы с удовольствием сбросил туда чернокнижника вместе со всей его бандой, - буркнул Бреннон. - Хоть это и против правил.
        - Рационально, - кивнул Лонгсдейл, и комиссар поперхнулся. - Но, к сожалению, для этого нужно подойти к провалу, а это невозможно ни для кого из нас. Думаю, даже вивене это будет не под силу.
        - Тогда как мы сможем применить этот ваш Молот, если к провалу толком не подобраться?
        - Вы же не всерьез рассматриваете такой вариант? - забеспокоился Лонгсдейл. - Последствиями будут как минимум землетрясение и огромная волна, которая обрушится на побережье.
        Комиссар задумчиво опустил голову. Он не особо верил в то, что Молот Гидеона настолько могуч - скорее, полагал Натан, у страха глаза велики, а заклятие овеяно такими легендами, что даже консультанты верят в его особую мощь. Однако идея оставить провал на Лиганте как есть Бреннону крайне не нравилась. Даже если они переловят эту банду во главе с чернокнижником - то где гарантия, что через десять-двадцать лет не появится другая? Да и сам провал тоже штука непредсказуемая - а если он еще и способен расти, как говорит консультант…
        - Я не хочу, чтобы эта дыра тут так и осталась, - наконец произнес Бреннон. - После поимки чернокнижника нужно будет придумать способ, как ее заткнуть, не дожидаясь, пока она сама рванет.
        - Я уже размышлял об этом, но мне пока ничего не приходит в голову.
        - А если вы, консультанты, соберетесь в кружок и подумаете хорошенько? Мисс Эттингер уже вызывала сюда ваших коллег. Кстати, я хочу вернуться в дом и встретить их. Если тут нет ничего срочного…
        - Пожалуй, что нет. Если что-то появится - я пришлю к вам Джен. Что она там делает, кстати?
        - Дает свидетельские показания, - буркнул комиссар.
        «Маргарет», - прошелестело рядом. Девушка шевельнулась. Она как будто медленно поднималась на поверхность из морской глубины. Волны расступались, и сквозь воду все ярче сиял солнечный свет.
        «Маргарет…» - Этот голос был ей знаком, но звучал не так, как она привыкла. Вздрогнув во сне, девушка обеспокоенно потянулась навстречу зову. Сон отпускал ее неохотно, волны снова стали смыкаться над головой.
        - Маргарет?
        Девушка устремилась вперед, к свету солнца, тихому, глуховатому голосу, вырвалась из сонных волн, и на нее нахлынули ощущения, которые казались давно забытыми: прикосновение шелковой сорочки к коже, запах свежих, накрахмаленных простыней и наволочек, мягкость пуховой подушки под головой, тепло бархатного одеяла. Из окна струился свет, приглушенный прозрачными шторами. Маргарет растерянно смотрела на него сквозь ресницы, пока чья-то сухая теплая ладонь не коснулась ее лба.
        - Жара нет, озноба тоже, - произнес тот же голос. - Физически вы полностью здоровы. Как вы себя чувствуете?
        Рука исчезла. Маргарет поморгала, села, опираясь на локоть, и посмотрела на говорившего. В первую секунду она узнала только его глаза.
        - Боже мой, Энджел, что с вами?! - Она метнулась к нему и схватила за иссохшую морщинистую руку. - Как… как это… это из-за трещины, да?!
        Наставник слабо вздрогнул и попытался разжать ее пальцы.
        - Маргарет, - наконец мягко сказал он. - Отпустите. Я теперь более хрупкий, чем вы.
        Девушка выпустила его запястье и со страхом увидела глубокие, наливающиеся краснотой следы от своих пальцев. Она подняла свою руку к глазам - но ничего не изменилось. Маргарет коснулась своего лица.
        - Возьмите. - Старик протянул ей зеркальце. Она схватила его - но в зеркале не отразилось ничего… ничего пугающего или непривычного.
        - Я выгляжу как и раньше, - растерянно и полувопросительно пробормотала мисс Шеридан. Энджел оперся спиной на столбик кровати. - Простите, пожалуйста! Вам больно? Я могу…
        - Не стоит. К вечеру я наберусь достаточно сил, чтобы нырнуть в озеро. Но вы правы - это последствия.
        - О боже, - прошептала Маргарет. Она чувствовала себя такой крепкой и сильной, как никогда раньше, а он… он… - Энджел, ну зачем вы туда пошли?!
        - Я дал кое-кому опрометчивое обещание, - проворчал Редферн. - Обеспечить безопасность семьи. А поскольку комиссар Бреннон все же ваш дядя, то мне пришлось сдержать слово.
        Мисс Шеридан придвинулась к нему и осторожно коснулась его запавших, морщинистых щек.
        - Неужели только поэтому? - Она постаралась придать голосу немного насмешливости, чтобы подбодрить учителя.
        - Ну, конечно, еще ваш дядя весьма ценный и перспективный сотрудник будущей организации, я не мог позволить себе его потерять.
        - О, да признайтесь же, что он вам нравится!
        Наставник недовольно покряхтел и наконец буркнул:
        - Ну да, комиссар Бреннон - весьма обаятельный человек, хотя и тщательно это скрывает.
        - С ним… с ними все в порядке?
        - Да. Трещина закрыта, все инквизиторы уцелели, а вивене позаботилась об остальном.
        - Так, может, она и вас…
        - Нет! - резко сказал Редферн, и Маргарет не стала настаивать. К тому же она вдруг почувствовала такой сильный голод, словно не ела несколько дней. Энджел поднялся, доковылял до столика и поставил перед девушкой поднос на высоких ножках. Руки у него заметно дрожали, но он ничего не расплескал: ни суп, ни шоколад. Впрочем, Маргарет начала с брускетты с помидорами и ветчиной.
        - Спасибо, - вдруг сказал наставник.
        - Я не очень-то вам помогла, - пробормотала девушка, отводя глаза.
        - Если бы не вы, меня бы втянуло в трещину - или я бы умер прямо перед ней. Остальное, - он взглянул на свои руки, - не важно. Но вы не ответили. Как вы себя чувствуете?
        - Очень хорошо, - с некоторым стыдом призналась мисс Шеридан: ведь Энджелу было совсем не хорошо, хоть он и пытался не подавать виду, как мучает его старческая немощь. Наставник окинул ее изучающим взором.
        - Я думаю, нам все же следует провести несколько тестов. В конце концов, Цепью Гидеона никто не пользовался много веков. Кто знает… - Он натянул пониже манжету, чтобы скрыть следы от пальцев Маргарет.
        - Я не чувствую изменений.
        - Но они есть. Вам следует научиться владеть вашими новыми возможностями.
        - А у нас есть на это время?
        - Время на учебу есть всегда! - сурово заявил наставник. - К тому же гнаться пока не за кем. Чернокнижник использовал прыжковый амулет, но отследить его мы не можем - из-за остаточных следов трещины. Лонгсдейл оптимистично считает, что к вечеру они рассеются, но я в этом не уверен.
        - Неужели нет другого способа выследить?
        - Чертов чернокнижник, - процедил Редферн, - знал, на что шел. Он наверняка рассчитал все заранее, а ваш дядя и инквизиторы поперлись в его силок, как конченые бараны!
        Маргарет деликатно не стала напоминать, что Энджел сам ни на минуту не задумался о потенциальной ловушке со стороны чернокнижника.
        - Тем не менее мы можем сделать кое-что другое. Они не в силах приблизиться к Лиганте, а вот мы как раз можем наблюдать за ее состоянием, как и за всплесками магии в городе. Но мне потребуется ваша помощь. Я сейчас не очень способен тратить силы на магию, - с досадой сказал Энджел.
        Маргарет взяла его руку, отодвинула манжету и прошептала заживляющее заклинание.
        - Простите, я не хотела…
        - Я знаю. Вам нужно освоиться с изменениями, потому вам и необходимо научиться владеть тем, что вы получили.
        - Энджел! - вдруг встрепенулась мисс Шеридан. - Я помню, вы рассказывали о чарах, с помощью которых можно делиться жизненной силой. Давайте попробуем!
        - Нет, Маргарет, не вздумайте делиться со мной! - встревоженно воскликнул наставник.
        - Но почему? Я отлично себя чувствую!
        - Мы не знаем, сколько сил вам придает Цепь, а сколько забирает. Пока мы не выясним, как она влияет на вас, я ни за что… я никогда не подвергну вас никакому риску, - тихо, но твердо проговорил он. - Вы и так едва не погибли из-за меня.
        - Нечего было прыгать в порталы к трещинам в ткани мироздания, - фыркнула Маргарет и придвинула к себе суп. - Кстати, чем там занят дядя? Уверена, он уже перевернул вверх дном всю Фаренцу.
        - Не то чтобы всю, но он к этому близок, - кивнул Энджел. - Поделитесь со мной виноградом, маленькое голодное создание, и я вам все расскажу.
        - Н-да, - подытожил Бреннон. - Однако.
        - Никогда не видела такую большую коллекцию вещей, што связаны с той стороной, - удрученно заметила мисс Эттингер. - А ведь это еще не все! Многое сгорело.
        Они вчетвером (к комиссару, консультантке и пуме присоединилась Валентина, не желавшая выпускать мужа из-под бдительного контроля) стояли у порога одной из комнат в особняке Уркиолы. Все поверхности, включая пол, были плотно уставлены амулетами, талисманами, остатками книг и свитков.
        - Да он, оказывается, фанат, - пробормотал Натан, принявший посильное участие в сортировке и теперь угнетенно смотревший на коллекцию чернокнижника. - Мистер Лонгсдейл говорил, не все из этого работает.
        - К счастью, - сказала Валентина. - Но мы понятия не имеем, до каких еще знаний он добрался.
        «И на что еще способен», - подумал комиссар.
        - Что насчет ваших коллег? - спросил он у мисс Эттингер.
        - Трое консультантов прибудут сюда к вешеру.
        - Хорошо бы отправить их к Лиганте. Я знаю, к ней нельзя приближаться, но нам необходимо осмотреть ее хотя бы издали, убедиться, что защитный периметр и купол все еще на месте и не повреждены.
        - Я бы знала, - мягко возразила Валентина. - Если бы купол над провалом на ту сторону оказался разбит, я бы сразу же поняла.
        - Тоже верно. Тем не менее нам следует убедиться, что чернокнижник не заложил рядом какой-нибудь сюрприз вроде очередной трещины.
        - Ви скашете моим коллегам про Молот? - спросила Регина.
        - А вы сумеете его применить?
        - Да.
        Бреннон помолчал. А что, если удар Молота не уничтожит провал, а наоборот - только расширит? Что, если даже такое заклинание не подействует и лишь разрушит город, не причинив вреда провалу?
        - Я подумаю, - уклончиво сказал комиссар. - Если моя помощь не нужна, то я поднимусь в кабинет и изучу документы по приюту, которые прислал кардинал.
        - А я, пожалуй, займусь ужином, - решила Валентина. - В доме хватит спален, чтобы разместить еще троих консультантов, но нужно подготовить комнаты, кровати и все остальное.
        Они разошлись. Мисс Эттингер занялась изучением улик, вивене взяла корзину и отправилась на рынок, а Натан засел за бумаги. Теперь его еще сильнее занимал вопрос: почему чернокнижник, довольно здравомыслящий тип, судя по его поступкам, так рискнул? Гораздо проще и безопаснее обратить бездомных детей, на исчезновение которых не обратит внимание никто, кроме консультанта, чем лезть в приют, который находится под опекой церкви. К тому же гибель сразу девяти воспитанниц непременно всколыхнет общество, вызовет слухи, привлечет даже полицию… вспомнив об иларской полиции, Бреннон поморщился. Однако даже они явились к месту преступления и осмотрели его!
        «Как-то слишком рискованно, чтобы привлечь внимание консультанта. Может, этот приют представляет ценность сам по себе?» - Комиссар развернул план приюта и открыл увесистую папку. Архивариус кардинала заботливо разложил все документы от самых ранних до недавних. Натан принялся неспешно перелистывать их, погружаясь в глубь времен. Он нашел письмо о благословении папы и задумчиво хмыкнул. Интересно, почему в руках кардинала простая деревяшка смогла преградить путь пакости с той стороны, а тут аж целое папское благословение не помогло? Неужто нынешний папа такой, гм, некачественный?
        Бреннон добрался до пятнадцатого века, когда в кабинете вдруг зазвенело зеркало. Комиссар уже знал, как его включить, с третьей попытки смог правильно произнести заклинание и немедленно узрел багровую от ярости физиономию его преосвященства.
        - Добр…
        - Брат Бартоломео! - взревел Саварелли. - Чтоб мне сдохнуть! Нет, брат Бартоломео, чтоб ему опухнуть! Чертов архивариус! Молчаливый книжный червяк, будь он проклят! До него никому и никогда не было дела! Никто не замечал этого coglione, faccia di merda, cazzo di caccare!..
        Бреннон, несколько оглушенной силой кардинальского гнева, поморгал и почти кротко спросил:
        - Что у вас случилось? Какой еще брат Бартоломео?
        Кардинал схватил лист бумаги и потряс им перед зеркалом:
        - Figlio di putana!
        Комиссар наконец понял, что Саварелли размахивает портретом, который брат Джованни набросал со слов ведьмы, и сердце Бреннона сделало такой кульбит от радости, что чуть не проломило ребра.
        - Вы его опознали?!
        - Опознал! - свирепо прорычал Саварелли. - Этот недоношенный урод больше двадцати лет проработал в нашем архиве! И никто, никто, даже я!..
        - Ну, не убивайтесь так. - Бреннон жадно уставился на портрет, благо кардинал наконец перестал махать им, как флагом. - У нас наконец-то настоящий прорыв в расследовании! Черт побери! Да о такой удаче я даже и не мечтал!
        - Удача! - горестно фыркнул Саварелли. - Чернокнижник двадцать с лишним лет просидел буквально у меня под носом, а я даже не понял… даже не догадался!
        - Так это еще и сам чернокнижник?! - взвыл комиссар. Он-то подумал, что кардинал узнал одного из подельников, но… но… - Боже мой!
        - Так тут подписано, - поспокойнее сказал его преосвященство. - Вот тут, где брат Джованни указал, кого именно описывала ваша ведьма. Как я мог такое упустить? Я же должен был догадаться!
        - Если вас это утешит, - проговорил Бреннон, с трудом переводя дух от радости, - то мы долгие годы даже не догадывались о личности душителя детей из Хилкарна. Хотя у нас была гора улик. Расскажите о брате Бартоломео.
        - Это мальчик-сирота, как вы и говорили, - угрюмо сказал кардинал. - Сходство с матерью Агнессой налицо, кстати говоря. Он стал доминиканцем, затем вошел в число инквизиторов. Сначала работал помощником архивариуса, потом архивариусом, но до старшего звания так и не продвинулся. Три года назад он заявил, что хочет отправиться миссионером в Терра Нова, покинул инквизицию, и с тех пор о нем никто не слышал. Миссионером! - вновь раскалился кардинал. - Черт его подери!
        - Значит, ему сейчас примерно сорок пять лет. - Бреннон пристально вгляделся в портрет худого мужчины. Внешне он ничем не отличался от сотен и тысяч других иларцев - в молодости, наверное, даже был красив: правильные черты лица, высокий лоб, некрупный нос с горбинкой, густые брови и волнистые темные волосы с проседью, бородка, усы… Черт, ни одной выдающейся приметы! Ну хоть бы косоглазие было… - Кому еще вы показывали этот портрет? Сколько человек его узнало?
        - Брат Джованни, почти сразу же. Я запретил ему рассказывать, но вы же понимаете, что мои люди общались с Бартоломео больше двадцати лет.
        - А вы понимаете, что если чернокнижник догадается, что вы его узнали, он не постесняется сбросить на ваш палаццио бомбу?
        - Черт, - прошипел кардинал.
        - Кстати, что с подельниками? Кто-то их опознал?
        - Нет. Так выходит, что портрет бесполезен?
        - Вовсе нет, но использовать этот козырь надо с умом. Если мы начнем крутиться около бывшего дома вашего Бартоломео, допрашивать его соседей, показывать портрет - он мигом учует неладное. А вот когда настанет черед выманить его из норы, спровоцировать, заставить совершить ошибку…
        - Думаете, такая пора настанет? - вздохнул Саварелли. - Этот тип так ловко от нас уворачивается, что я уже начинаю думать, будто он вообще не человек.
        «Черт его знает», - подумал Бреннон. Редферн после облучения приобрел некоторые совсем не человеческие свойства.
        - Что вы о нем знаете? Вы ведь общались с ним?
        - Не так тесно, как служители архива. Проклятие! - простонал его преосвященство и с ненавистью уставился на портрет. - В том-то и дело, что я даже и предположить не мог! Это был тихий, молчаливый, дисциплинированный человек, всегда вежливый и трудолюбивый. Никто не сообщал мне о том, что он роется в книгах или интересуется знаками, словами или смесями.
        - Однако ваш архив - отличное место, чтобы приобрести эти знания.
        - Да. Вот потому-то, чтобы не допустить появления таких тварей, я тщательно слежу за тем, кого можно допустить к его секретным отделам. Далеко не все мои инквизиторы владеют, кгхм… знаниями.
        - Попробуйте осторожно расспросить старшего архивариуса. Но портреты пока припрячьте, только пришлите мне копии. У меня есть кое-какая мысль насчет приюта Санта-Александра. Если она подтвердится, то у нас появится шанс выманить чертова ублюдка из его норы.
        - Хорошо, - кивнул Саварелли. - Я прикажу брату Джованни сделать для вас копии.
        Зеркало погасло, а Натан отправился в лабораторию, к мисс Эттингер. Сам он не знал, как установить связь с замком пиромана, и теперь досадовал на свое невежество.
        «Надо бы еще и с Бройдом связаться, - запоздало подумал комиссар. - Доложить, в чем тут дело, испросить продления отпуска…» - и лишь спустя минуту до него дошло, что у шефа полиции нет никакого волшебного зеркала. Натан опустил голову и нахмурился. Всего год назад он бы ходил по дому Уркиолы с разинутым ртом, как ребенок на ярмарке, а теперь чудеса стали так же привычны, как картотека с личными делами преступников или обстановка в морге у Кеннеди. Как будто нормальный, человеческий мир то ли отдалился от него, то ли, наоборот, смешался с тем, о чем Бреннон никогда не хотел знать.
        «Пора с этим завязывать», - решил комиссар и постучал в дверь лаборатории. Вот разберется с чернокнижником - и домой, к привычным уголовникам и поножовщине.
        - Пегги, как ты себя чувствуешь? - спросил Бреннон.
        - Хорошо, спасибо, - рассеянно отозвалась племянница. На вид она и впрямь казалась совершенно здоровой, но Натану не нравилось, как пристально смотрел на нее Лонгсдейл, будто искал признаки то ли болезни, то ли чего похуже. Консультант даже почти не глядел на портрет, который пристально изучали все остальные. Он был придвинут к зеркалу, чтобы Редферн и Маргарет тоже могли наконец взглянуть в лицо причине всех бед.
        - А с виду обычный мужик, - пробормотала Джен. - Если б я не видела его в деле, ни за что бы не догадалась…
        - Он как-то мутировал? - спросил комиссар.
        - По-моему, нет, - ответила ведьма, и пироман, поразмыслив, тоже кивнул.
        - Хоть это утешает, - вздохнул Натан.
        - И что вы теперь намерены с этим делать? - осведомился Редферн. - Я, конечно, рад узнать врага в лицо, но какая нам с этого польза?
        - Мы не сможем обнаружить след от прыжкового амулета, - сказал Лонсгдейл. - Брат Бартоломео воспользовался им слишком близко к трещине. Честно говоря, я даже не уверен, что он выжил после этого. Влияние той стороны было так сильно, что амулет мог сработать как угодно.
        - Однако ни брата Бартоломео, ни его сообщников мы больше не видели. Значит, куда-то они все-таки делись.
        Пес издал недовольный урчащий звук, подошел к карте Фаренцы и пристально уставился в одну точку - на приют Санта-Александра. Комиссар мог только порадоваться такому совпадению их мыслей.
        - Я предлагаю использовать портрет как приманку, - сказал он. - А наш силок мы раскинем в приюте. Мне кажется, там все же что-то не так.
        Пироман придвинул к себе свою карту, увеличив ее настолько, что стал виден приют, окруженный каналами.
        - В Фаренце всем плевать на бездомных и нищих, - продолжал комиссар, - брат Бартоломео мог без проблем наловить себе беспризорников, и никто бы, кроме консультанта, даже не обратил на это внимания. Однако чернокнижник полез именно в приют, хотя наверняка понимал, что смерть воспитанниц вызовет куда более бурную реакцию. Даже местная полиция очнулась и сделала вид, что предпринимает какие-то меры.
        - Логишно, - заметила мисс Эттингер. - Ми ведь так и не знаем, зашем он превратил их в мараббекк.
        - Мы предположили, что он хотел заполучить Уркиолу, - сказал Лонсгдейл, и пума громко фыркнула. Пес холодно на нее посмотрел.
        - Я начал изучать документы по приюту, присланные кардиналом. Пока что все чисто, но я дошел только до пятнадцатого века, а монастырь, в котором был открыт приют, существует с одиннадцатого.
        - Не уверен, что вы найдете в документах то, что ищете, - пробормотал Редферн. - То есть если там были массовые смерти, например от чумы, то да, а вот что-то иное…
        - Например, какую-нибудь магическую жилу, - добавила Маргарет. - Они иногда залегают так глубоко, что их не сразу можно обнаружить.
        - Мы этим займемся, - решил пироман. - Но если у нас не получится определить ее на расстоянии, кому-то придется отправиться в приют.
        - Даже если там ничего нет, - сказал комиссар, - то наша цель - убедить брата Бартоломео, будто на самом деле есть.
        Они все смолкли. Наконец Лонгсдейл тихо произнес:
        - Но там же дети и монахини.
        - Их мы эвакуируем. Если мы уберем из приюта всех обитательниц, то это будет еще убедительнее. А если в приюте и впрямь имеется что-то вроде вашей жилы, что-то, за чем охотился брат Бартоломео, то зуб даю - он не даст нам туда сунуться. Особенно если узнает, что нам известно, кто он.
        - А ведь это тоже имеет смысл, - заметила Джен. - Стоило вам сунуться туда же, как чернокнижник мигом натравил на вас свою нежить. Вы даже от приюта толком отплыть не успели.
        - А потом он успешно отвлекал нас от него, - добавил Лонгсдейл, - так что в конце концов мы вообще упустили приют из виду.
        - Ну, не расстраивайтесь, - подбодрила помрачневшего комиссара мисс Эттингер. - Он тоше туда не пробрался.
        - Угу, был занят, покушения устраивал, - буркнул Бреннон. Он редко чувствовал себя таким идиотом, и никаких оправданий тут быть не могло. Им сразу же следовало вцепиться в приют, как бульдог - в отбивную! - Будем надеяться, что Лонсгдейл прав и у нас есть небольшая фора, - наконец сказал комиссар, - пока чернокнижник отлеживается после использования амулета. Постарайтесь найти то, что так притягивало его к приюту. Я уговорю кардинала устроить эвакуацию девочек и монахинь. Одновременно пустим в ход портрет брата Бартоломео и его сообщников. К вечеру тут будет еще трое консультантов, так что в этот раз мы заманим его в приют и обложим со всех сторон.
        17 ОКТЯБРЯ
        Лодки плавно приближались к приюту Санта-Александра - как и семь дней назад, в одной сидели кардинал, комиссар и брат Лука, а в другой - Лонгсдейл, пес и ведьма.
        «Нельзя было уходить», - угрюмо подумал Бреннон, глядя на серые стены приюта. Ведь что-то подсказывало ему - именно здесь нужно сосредоточить все усилия. Но чертов чернокнижник успешно отвлек от приюта - и чего тут удивительного, если все их силы ограничиваются одним консультантом, одним псом и одной ведьмой! Плюс кое-как подготовленными инквизиторами, которые в схватке с братом Бартоломео сошли разве что за пушечное мясо.
        «Редферн все-таки прав, - подумал Натан уже не в первый раз за эти дни. - Кто знает, дошло бы вообще до этого, окажись в Фаренце не один Уркиола, а хорошо организованное отделение из десятка-другого обученных и подготовленных служащих, которые, в отличие от инквизиции, занимаются только магией? В конце концов, кардинал обучил своих людей, значит, сможем и мы. Пегги вон чему научилась…» - на этом внезапном «мы» комиссар мысленно поперхнулся и тут же оставил эти размышления. Никаких «мы»! Совсем уже от реальности оторвался с этими иларскими чародеями…
        Саварелли добился у дожа разрешения эвакуировать приют, а потому засада на чернокнижника была назначена на завтра. Но кардинал пожелал лично сообщить об эвакуации матери Агнессе, чтобы посмотреть на ее реакцию. Бреннон решил присоединиться, но Лонгсдейл и ведьма наотрез отказались отпускать его одного. Натан, памятуя о том, насколько мстителен этот чернокнижный сукин сын, не стал спорить. Да и спокойствие Валентины было ему дороже ущемленного самолюбия.
        Они причалили около приюта, и Джен вдруг сказала:
        - Погодите. Тут что-то не то. Не могу понять - что.
        Она выбралась из лодки и направилась к воротам. Пес подался вперед, шумно принюхиваясь. Бреннон машинально положил руку на рукоять револьвера с «архангелами». Ведьма дошла по ворот, коснулась рукой калитки в них и оглянулась на комиссара. Пес тихо заворчал.
        - Что случилось? - заволновался кардинал. - Отчего задержка?
        - Раньше она не могла даже подойти к воротам, - процедил комиссар и вытащил револьвер. - Там была действующая церковь. А сейчас…
        Джен вновь повернулась к калитке и обвела ее пальцем. Раздался глухой звук падения - видимо, девушка пережгла засовы. Она толкнула калитку и вошла.
        - Вам лучше вернуться, - сказал Лонгсдейл и встал в лодке в полный рост, сжимая зеленый трехгранный клинок. - Здесь опасно.
        - Еще чего, - буркнул Бреннон. - Я вас тут одного не оставлю. Брат Бартоломео уже заломал одного из ваших, и мне не хочется искать по местным вонючим канавам еще и вас.
        Из-за калитки донесся негодующий возглас привратницы. Под сводом ворот вновь показалась ведьма.
        - Я могу войти, - произнесла она. - Церкви конец.
        - Они ее снесли? - ахнул кардинал.
        - Осквернили, - ответил Лонгсдейл. - Но в приюте все еще много невинных людей. Мы должны вывести их сейчас же.
        - Ходу, - приказал комиссар и выпрыгнул из лодки. - Как только найдем внутри зеркало - свяжитесь с остальными.
        Пес встревоженно оглянулся. Какая-то мысль неотступно вертелась в голове Натана, однако ухватить ее пока не удавалось. Что-то наконец обрело полную ясность, но вот что именно…
        - Ва… ваше преосвященство?! - выдохнула привратница, пытаясь собственным невеликим телом преградить путь корпулентному кардиналу. - Нас не предупреждали… Я доложу матери Агнессе…
        - Только попробуйте! - цыкнул Саварелли, буквально животом впихивая монашку во внутренний дворик. - Где все?
        - К-к-какие все?
        Комиссар бегло осмотрел дворик, церковь и монастырь с приютом. С виду ничего демонического или потустороннего - но почему-то нигде не было ни одной живой души. Пес взбежал по ступенькам к порталу церкви и обнюхал закрытые двери.
        - Нужно вывести всех, - тихо сказал Лонгсдейл, не сводя глаз с храма. - Прежде, чем я начну.
        - Не велено, - пролепетала монахиня. - Матерью настоятельницей не велено…
        - Где она? - процедил комиссар. - Где все остальные?
        - В трапезной…
        - Сколько вас там?
        Глаза монахини испуганно расширились.
        - Я не знаю, - прошептала она. - Все, кто еще остался.
        - Назад! - рявкнула Джен, отшвырнув привратницу от комиссара и кардинала. Она наклонилась к монахине, и та с паническим писком зажмурилась. Ведьма обнюхала ее, метнулась к дверям монастыря и несколько раз втянула носом воздух.
        - Эта чистая, - наконец сказала она. - Заразой пока не пахнет, но чем-то приванивает.
        Пес глухо заворчал сквозь зубы и стал царапать лапой двери церкви.
        - О боже, - прошептал Натан. - Я идиот! Мы все идиоты! Но я-то, я-то должен был догадаться!
        - О чем? - спросил кардинал. Калитка, через которую они вошли, внезапно захлопнулась, а по створкам ворот поползли темно-синие пульсирующие узоры. Привратница взвизгнула и отшатнулась, но почему-то не бросилась спасаться за дверями монастыря, а лишь попятилась к фонтанчику посреди двора.
        - Нам следовало сразу же понять! - Комиссар повернулся к Лонгсдейлу: - Вы же помните! Души, которые удерживал Хилкарнский душитель, чтобы открыть портал в церкви Святой Елены!
        - Для портала нужно минимум девять, - начал было консультант, - и я бы сразу же обнаружил… - Он осекся и нахмурился, а потом его глаза расширились. Пес злобно оскалился. - О боже!
        - Он знал, - глухо сказал Бреннон. - Он знал, что Уркиола вызывал подмогу, и намеренно не стал проводить ритуал сразу же. Он добрал необходимые ему души из числа уличных беспризорников и одновременно - отвлекал нас от приюта всеми силами, и ему, черт подери, это удалось!
        - То есть все эти покушения, - встревоженно спросила Джен, - все эти убитые банкиры и зараженные инквизиторы - только для того, чтобы вы перестали пристально следить за приютом?
        - Ну, скорее всего, он таки надеялся уложить одним выстрелом двух зайцев, - угрюмо ответил Натан, - и от нас избавиться, и до приюта не допустить. Но после того, как мы нашли и разорили его логово, чернокнижник, видимо, решил наконец заняться делом.
        - Простите, - суховато вмешался кардинал, - это все очень интересно, но происходящее вокруг вас вообще не волнует?
        Сине-зеленые узоры уже затянули стену с воротами и перебрались на здание монастыря и приюта. Над двориком тоже что-то замерцало, и Лонгсдейл, втянув носом воздух, сказал:
        - Это замкнутый купол. Он для нас безопасен, если не пытаться пересечь границу.
        - То есть этот чертов ублюдок поймал нас в стакан, как мух, а вы и не чешетесь?! - рявкнул Саварелли.
        - У нас есть проблемы посерьезнее, - ответил Бреннон, взял под руку монашку, которая испуганно таращилась на стены, усадил ее на скамью у фонтана и спросил: - Скажи-ка мне, голубушка, что у вас тут происходит в последние пару дней?
        - Вы что, даже не попытаетесь отсюда выбраться?! - негодующе вскричал кардинал.
        - Ну, мы так давно хотели влезть в логово чернокнижника, - пожала плечами Джен, - а теперь он сам нас тут запер. С чего нам-то волноваться? Пусть он за себя трясется.
        Его преосвященство пораженно смолк, тщетно пытаясь подобрать слова. Консультант и пес снова вернулись к церкви и занялись ее запертыми дверями, ведьма тем временем обнюхивала окна приюта. Монахиня после долгих колебаний наконец пробормотала:
        - Они все куда-то уходят.
        - Куда?
        - Вниз, - прошептала она. - В подвал.
        - Кто - все? - спросил кардинал, бросив возмущенный взор на комиссара. - Твои сестры?
        - И девочки.
        - Вот поэтому она не попыталась спрятаться в монастыре или приюте, - сказал Бреннон. - С ними что-то происходит? До их ухода?
        - Не знаю. Я не замечала, просто… они уходят вниз и не поднимаются.
        - Мать Агнесса как-то это объясняет?
        Монашка-привратница отрицательно помотала головой.
        - Как тебя зовут?
        - Сестра Фелиция.
        - Сестра Фелиция, стой рядом с нами и никуда не отходи, даже если из монастыря вылезет ваша настоятельница лично и прикажет тебе идти к ней.
        Монахиня в изумлении уставилась на комиссара, и кардинал весомо добавил:
        - Таково мое указание тебе, сестра. Сиди тут и жди. - Он отвел Бреннона в сторону и прошипел: - А теперь, когда мы наконец все выяснили, как нам отсюда выбраться?
        - У меня пока другой план. - Комиссар задумчиво поскреб бородку. - Раз уж мы тут оказались и чернокнижник сдуру решил нас не выпускать, то отчего бы не испортить ему всю малину?
        - Сорвать открытие портала? - Кардинал прищурился, глядя на церковь. - Гм, гм, богоугодное дело, одобряю. А нас четверых для этого хватит?
        - Думаю, да. Лонгсдейл, если мы найдем и разобьем сосуды с душами, то открытие портала не состоится?
        - Не состоится, - отвечал консультант, с некоторой досадой глядя на двери церкви. Они проявили завидную стойкость и, несмотря на все усилия Лонгсдейла и пса, оставались закрытыми. - Джен, мне требуется ваша помощь.
        Ведьма обернулась, и монахиня с паническим воплем бросилась за спину его преосвященства: глаза Джен горели, как угли.
        - Это она, - прошипела девушка. - Та самая зараза! Тут надо сжечь все дотла!
        Сердце комиссара слабо екнуло. Саварелли, побледнев, попятился к воротам, прижимая к себе монашку. Но как?! Когда он успел?! Ведь этой заразе нужно минимум полсуток для полного поражения человека, а раз в монастыре есть еще хотя бы одна незараженная монашка, то, значит…
        - Этот упырь был здесь! - глухо прорычал кардинал. - Прямо у нас под носом! Он или его сообщник! Ты! - Он встряхнул сестру Фелицию. - Отвечай - были здесь посторонние люди с утра? Ночью?
        - Н-не зн-н-наю, - проблеяла монахиня. - Мимо мен-ня не проходили…
        - Но почему? - прошептал Бреннон. - Зачем заражать их всех? Разве ему не нужна хотя бы одна жертва для ритуала?
        - Нужна. - Лонгсдейл спустился со ступенек церковного портала и невозмутимо добавил: - Но теперь у брата Бартоломео они и так есть - вы и его преосвященство.
        Маргарет старательно сосредоточилась и устремила пристальный взор на сложенные горкой кирпичи. Опять ничего. Цепь не появилась. В чем же ошибка?
        Книжка, которую дал Энджел, описывала работу с заклинанием Гидеона в таких общих выражениях, что мисс Шеридан заподозрила, будто ее автор сам никогда Цепи в глаза не видел. Что, впрочем, неудивительно. С другой стороны, если заклятия фессандрейского чародея настолько уникальны, то с чего все взяли, что с ними нужно работать так же, как с остальными?
        Маргарет вернулась к беседке, взяла со стола книгу о практиках мазандранских йогинов и перечитала начало восьмой главы. Когда она использовала цепь, чтобы удерживать Энджела и дядю, то была далека и от умиротворения, и от сосредоточенности. Но кое-что полезное в этой главе она нашла…
        «Обретая знание о силе в себе, - писал некий Махавир Амит Танвар, - они чувствуют его всегда. Знание никогда не покидает их, а потому ачарьи могут в любой миг обратиться к нему».
        Интересно, не это ли состояние пытался создать Ройзман, нанеся на свое тело множество менди? Энджел не любил мазандранские практики и относился к ним с большим скепсисом, однако сейчас наставник был занят изучением приюта для девочек и не мог высказать суровой критики. Маргарет села на подушки, закрыла глаза и прислушалась к себе.
        Она помнила первое ощущение от Цепи - в голове звенело, а все тело словно превратилось в металл. Однако сама Цепь была невесома и прозрачна. Погрузившись в воспоминания, девушка пыталась снова ощутить тяжесть металла, услышать звон или поймать то ощущение, которое едва могла вспомнить, - когда звенья Цепи впервые скользнули по ее руке.
        «Вот почему новые заклятия надо осваивать в спокойной обстановке», - с досадой подумала Маргарет: в разгар драки с чернокнижником ей было не до того, чтобы тщательно фиксировать свои ощущения. А от мысли, что она едва не потеряла Энджела…
        В висках слабо зазвенело. Девушка непроизвольно коснулась их пальцами, и по ее рукам вдруг пробежал приятный холодок. Тихий звон отдался в кончиках пальцев, скользнул вместе с холодком по ладоням и запястьям к плечам, и вдруг вокруг сердца обвилось и сжалось что-то холодное, тяжелое и пульсирующее в такт его биению. Маргарет тихо вскрикнула и прижала руки к груди. В венах под кожей скользнули, блеснув змеиной чешуей тонкие звенья.
        Маргарет замерла. Она чувствовала присутствие заклятия: Цепь пульсировала вокруг сердца, струилась с кровью в жилах, обвивала кости и мышцы. Дыхание стало холодным - девушка поднесла ладонь к губам и подышала на пальцы. Ногти металлически блеснули, и мисс Шеридан впервые почувствовала липкий душок страха, когда к ней пришла мысль «А может, не надо было?» Не зря же никто не пользовался этими чарами, а неизвестный автор строго предупреждал, и что же - теперь заклятие навсегда останется в ней?!
        - Маргарет! - раздался около беседки нетерпеливый возглас. Девушка подскочила от неожиданности, взмахнула рукой, и длинная звенящая полупрозрачная цепь одним ударом снесла половину беседки, горку кирпичей, стенд для стрельбы и несколько деревьев.
        - Назад! - взвыла мисс Шеридан, мигом сцепив руки за спиной. Цепь скосила еще с десяток кустов, пропахала лужайку и наконец с явной неохотой исчезла. Маргарет обернулась и увидела широко распахнутые от изумления глаза Энджела. На его волосы, тронутые сединой, медленно оседала пыль от развороченной беседки. - Вам лучше? - спросила девушка, чтобы прервать неловкое молчание.
        - Пока вы не пытаетесь меня убить - да, - отвечал наставник. После трех погружений в озеро он выглядел уже на пятьдесят с небольшим. - Как я вижу, укрощение Цепи идет успешно.
        - Э-э-э… наверное, - пробормотала Маргарет, отнюдь не уверенная в том, что это был успех. Энджел окинул ее таким вспыхнувшим от любопытства взглядом, словно хотел немедленно утащить в лабораторию и приступить к опытам.
        - Хорошо бы провести некоторые тесты, эксперименты и взять пробы крови, - сказал наставник, немедленно подтвердив ее подозрения. - Жаль, что сейчас нет на это времени. Мне нужна ваша помощь. Надеюсь, вы контролируете заклинание и не разгромите нашу лабораторию?
        - Наверное, нет. - Маргарет осторожно выбралась из беседки. - Но, по-моему, это не заклинание. Во всяком случае, автор книжки, которую вы мне дали, ничего не смыслит в применении Цепи.
        Энджел холодно посмотрел на девушку и процедил:
        - Автор книжки опирался на сведения, которые с трудом нашел в тех руинах, что остались от магических знаний древнего мира.
        Маргарет только хмыкнула. О чем-то подобном она и догадывалась.
        Судя по состоянию лаборатории, Энджел, отправив девушку постигать тонкости общения с Цепью, перерыл все что мог в поисках какой-нибудь магической жилы, пролегающей под монастырем или хотя бы рядом с ним. Полы, столы и стулья были усеяны книгами, картами, свитками, со всех сторон пульсировали поисковые заклятия. Посреди всего этого гордо возвышалась модель Фаренцы из стекла и дерева.
        - Не нашли?
        - Пока нет. - Энджел недовольно засопел. - Сейчас попробую подключить к делу модель.
        - Думаете, она готова?
        - Пока не протестируем - не узнаем. Но мне требуются еще две руки - пока я буду работать с моделью, вы займетесь поиском жил. - Наставник подвел ее к какому-то аппарату с ручками и зеркалом, пробормотал заклинание и, когда в зеркале отразился монастырь, пояснил: - Будете направлять вот эти ручки слева направо, только медленно. Если рядом или под зданием есть жила, то зеркало замигает серебристым светом. Я уже подсоединил модель, так что начинайте, когда я скажу.
        Маргарет взялась за ручки. С виду это был хаотичный набор всевозможных геометрических фигур, скрученных из тонких металлических трубочек и соединенных проволочками. Конструкция пошатывалась, звенела и в целом выглядела так, словно развалится от любого чиха.
        Редферн пощелкал рычажками в основании модели Фаренцы, и все огоньки, которые на ней мигали, погасли. Подсвеченным осталось лишь здание монастыря и приюта. Энджел принялся крутить какой-то переключатель и буркнул девушке: «Ну, давайте». Мисс Шеридан осторожно потянула ручки слева направо. В зеркале что-то слабо замигало.
        - Не обращайте внимания, это остаточные следы от заклятий чернокнижника.
        Маргарет всмотрелась в мигание и заметила:
        - Их как-то слишком много. Так и должно быть?
        Энджел подошел к ней, чтобы взглянуть в зеркало, и тут вдруг стены монастыря покрылись сине-зелеными узорами, а над внутренним двориком заискрилась макушка защитного купола.
        - Это еще что?!
        - Замкнутый купол, - отрывисто сказал Энджел. - Никто не войдет, и никто не выйдет. Неужели этот ублюдок снова…
        - Здесь две лодки, - напряженно сказала Маргарет. - Около причала. Дядина и кардинала. Но никого нет, кроме гребца. Энджел, а вдруг они внутри?
        Наставник нахмурился.
        - Гм, если это дело рук Лонгсдейла, значит, они что-то обнаружили в монастыре, и консультант не хочет выпускать это что-то наружу. Проклятие! Лонгсдейл же считал, что там чисто!
        - Может, ошибся. Или там появилось нечто, пока они бегали по всему городу в поисках брата Бартоломео.
        - Забыв о чертовом приюте! - Глаза Энджела свирепо вспыхнули, он пробормотал заклятие и щелкнул пальцами. Картинка вдруг посерела, и стены монастыря стали прозрачными. Посреди дворика Маргарет увидела шесть крошечных фигурок - одна принадлежала псу, две другие были в каких-то балахонах до пят. Редферн впился взглядом в церковь, около которой они столпились.
        - Не могу разглядеть, кто это, - сказала мисс Шеридан. - Ясно только, что вот пес.
        - Если одна из них - ведьма, - процедил наставник, - то церковь осквернена. Иначе ведьме не войти.
        Маргарет зацепилась взглядом за монахинь, бродящих за прозрачными стенами, несколько секунд наблюдала, а потом сказала:
        - Они как-то странно двигаются, вам не кажется? Куда они все идут?
        Энджел уставился на фигурки в балахонах, которые медленно стекались к какому-то залу около галереи, ведущей из монастыря в церковь. Люди во внутреннем дворике тем временем тоже направились к монастырю и скрылись за его дверями. Вдруг наставник побледнел и отшатнулся от зеркала, словно оно было заразным. А в церкви ни с того с сего начали вспыхивать крошечные белые огоньки - один, второй, третий…
        - Что это? - прошептала девушка, обернулась к Энджелу и поняла, что ему наконец стало ясно все. Краски схлынули с его лица, и он прошептал:
        - О боже… - Его глаза расширились и потемнели, а затем вспыхнули так свирепо, что Маргарет отпрянула. Прорычав длинное ругательство, он навис над зеркалом, как коршун: - Проклятие! Почему теперь, когда уже поздно?!
        - Что теперь? - испуганно спросила девушка. - О чем вы догадались, Энджел?!
        - Это портал, - прошипел Редферн, бледный теперь уже от ярости. - Чертов ублюдок создает противовес для Лиганты! Создавал все это время, а мы… я даже не догадался, а должен был - должен был понять сразу!
        Сердце Маргарет бешено заколотилось. Портал на ту сторону! Рядом с провалом на Лиганте! Да что же он - совсем рехнулся?!
        - Чертов приют набит потенциальными жертвами для портала, как стручок - горохом! Черт! Черт! Почему я не могу отправиться туда?
        - Я могу, - тихо сказала Маргарет. Энджел резко повернулся к ней и рявкнул:
        - Не смейте!
        - Но там мой дядя, - ответила девушка. - Я должна… кто-то должен прервать ритуал, пока он не открыл…
        - Я не могу!
        - Но Энджел…
        - Я не могу, - выдохнул он и обхватил ладонями ее лицо. Они были горячими, как от лихорадки. - Я не смогу отпустить вас туда, родная. Кого угодно, только не вас.
        Маргарет сжала его руки и прошептала:
        - Время уходит. Не беспокойтесь, со мной Цепь, и я смогу за себя постоять.
        - Я свяжусь с консультантами, отправлю их…
        - Пока они доберутся, наш чернокнижник успеет открыть портал. Энджел, вы же сами это знаете!
        - Я знаю, да, - пробормотал он, не сводя с ее лица потемневших глаз.
        - Разве не для того было это все? - спросила девушка. Прильнув к наставнику, она чувствовала, как тяжело и бурно колотится его сердце. - Отправьте меня туда, свяжитесь с консультантами и Валентиной, пожалуйста!
        - Только не вас, - прошептал Энджел. - Только не вас, ни за что!
        - Мы можем пройти в церковь через внутреннюю галерею, - сказал Бреннон. - Насколько я помню план монастыря.
        - И мы отправимся прямо в рассадник потусторонней заразы? - возразил кардинал, без особого, впрочем, пыла.
        - Джен, откуда смердит сильней всего?
        Ведьма принюхалась и кивнула на двери в подвал. Натан подошел поближе и услышал, как в подвале кто-то заскребся. Джен оттолкнула Бреннона и закрыла собой. От нее уже пошел жар, как от печки, волосы начали багроветь, а кожа - просветляться, словно расплавленное стекло. Сестра Фелиция слабо пискнула и упала в обморок.
        Дверь подвала вдруг стала прогибаться. Саварелли, одной рукой удерживая на весу монашку, другой сжал нагрудный крест, поднял его перед собой и принялся грозно читать молитву на латыни. Из подвала донеслось такое шипение, что у Бреннона чуть волосы не зашевелились.
        - Ладненько, - пробормотал он, - в подвал не пойдем. Лонгсдейл, сможете отрыть двери монастыря?
        Консультант даже кивнуть не успел - пес могучим прыжком с места на дверь вышиб обе створки и с гордым видом оглянулся на людей. За дверью подвала что-то шипело, не переставая, но выбраться больше не пыталось, только скребло дерево так, что жижа сквозь щели в досках потекла тонкими струйками.
        - Быстрей! - Лонгсдейл толкнул комиссара к зияющему дверному проему.
        Но когда они ввалились внутрь, Бреннон чуть не задохнулся: до того концентрированной тут была эта вонь. К тому же со всех сторон до него доносился звук шаркающих шагов, будто невидимый пока что враг постепенно сжимал кольцо.
        - В церкви этой дряни быть не должно, - заметил консультант. - Жертва должна оставаться незараженной. Скорее, вон галерея, ведущая в храм!
        - Там! - вдруг яростно крикнул кардинал. - Агнесса! На втором этаже!
        Бреннон резко повернулся, выхватив револьвер - не задумываясь, тот, что с «архангелами». В галерее второго этаже мелькнула высокая фигура в монашеском облачении.
        - Она заражена?
        Ведьма и пес шумно принюхались.
        - Трудно понять, - наконец процедила девушка. - Смердит слишком сильно. Будем брать?
        Бреннон задумался, стараясь дышать пореже. С одной стороны, надо бы поскорее добраться до еще не открытого портала, но с другой - оставлять на свободе сообщницу чернокнижника… а с третьей - торчать в рассаднике заразы - то еще удовольствие.
        - Она идет туда, - встревоженно сказал Саварелли. - А эти, если вы еще не заметили, тоже направляются сюда!
        В темных углах холла действительно показались фигуры, и двигались оно до того странно, что комиссар быстро пришел к нужному решению:
        - Наверх!
        Из холла в галерею вели две узкие лестницы. Ступени там и сям были залиты смердящей склизкой дрянью, в которую комиссар решил не всматриваться и не наступать. Галерея оказалась пуста, и они беспрепятственно направились в сторону храма.
        Дверь в конце галереи была приоткрыта. Джен первая подошла к ней, напряженно принюхалась и кивнула остальным. За дверью оказались еще одна галерея, обвивающая всю церковь по периметру, и лестница, которая вела вниз. Натан посмотрел на пол храма: на плитах отчетливо белели царапины и выбоины. Рисунок отличался от того, что они видели в церкви Святой Елены, - пятиконечная звезда вместо четырехконечной.
        - Одиннадцать, - сказал Лонгсдейл. - Десять жертв для десяти опорных точек и одна в середине. Достаточно вытащить одну.
        - Только попробуйте! - визгливо раздалось с галереи напротив. Грохнул выстрел. Эхо заметалось под сводами церкви, пуля, от которой увернулся консультант, срикошетила о стену и застряла в перилах лестницы. В руке Джен вспыхнул огненный шар, и Бреннон вцепился в ее локоть:
        - С ума сошла! Спалишь нас вместе с церковью!
        На галерее напротив них замерла мать Агнесса с пистолетом в руке. Он был явно слишком массивен для нее. Женщина тяжело дышала, взгляд ее блуждал, как у помешанной, худое лицо превратилось в череп, туго обтянутый кожей.
        - Тихо, - как можно мягче сказал Бреннон, незаметно вытаскивая из кобуры револьвер. - Не паникуйте. Все в порядке.
        Настоятельница приюта медленно моргнула несколько раз и прошелестела:
        - Это же все во славу Божию, да?
        - Вы это у меня спрашиваете, мэм?
        - Давайте я ее подпалю, сэр! - жарко выдохнула в ухо комиссару ведьма.
        - Я умру мученицей, славя Господа, - пробормотала мать Агнесса, уставившись на алтарь внизу. - Ведь правда же?
        - Нет, - фыркнула Джен, - ты сдохнешь, как падаль, в луже из своих же раскисших кишок.
        - Цыц! - прикинул комиссар. Подозреваемая и так была явно не в себе, нечего провоцировать ее на пальбу. Он стал двигаться к ней слева, пока Джен подбиралась справа. - Где все ваши воспитанницы и монахини?
        - Внизу, - прошептала она. - Все сошли вниз, потому что… потому что так надо.
        - Кому надо?
        - Ему, - ответила женщина; в том, с каким трепетом и нежностью она устремила взгляд к распятию, было даже что-то трогательное.
        - Оригинально, - сказал кардинал, укладывая сестру Фелицию на пол. - Такой трактовки служения Богу я еще не встречал.
        Мать Агнесса перевела взгляд на консультанта и взвыла:
        - Отродье сатаны! Но теперь мы убьем вас всех, всех, всех! - и захохотала, как гиена. - Всехвсехвсех - до единого!
        - Что вы сделали с девочками и монахинями? - процедил комиссар. Лонгсдейл стоял перед монашкой, поигрывая трехгранником и отвлекая ее внимание на себя. Пес встал на задние лапы, уперся передними в перила и оскалился. Мать Агнесса взвизгнула и замахала на него пистолетом:
        - Каждый жертвует во славу Христа! Мученичество во имя истинно христианского мира!
        У Бреннона на миг потемнело в глазах. В монастыре оставалось не меньше ста девочек и женщин. Неужели все…
        - Почему же вы не с ними? - вкрадчиво осведомился Саварелли. - Где вы-то собираетесь добыть себе мученический венец?
        Мать Агнесса издала слабый всхлип.
        - Что, самой умереть все-таки страшно, а? - сказал Бреннон. - Даже во имя христианского мира?
        Настоятельница вдруг уставилась на дверь, через которую они прошли. Пес и Лонгсдейл обернулись. Консультант выкрикнул заклятие - дверь захлопнулась и скрылась за плотным зеленым мерцающим щитом.
        - Зараза! - прорычала Джен. - Они поднялись сюда!
        - Я вниз! - крикнул Саварелли. - Я успею взломать одну из плит!
        - Держите дверь! - рявкнул комиссар консультанту. - Джен, пироман говорил, это паскудство не выносит огня!
        Ведьма вспыхнула, как факел, и метнулась обратно к двери. Мать Агнесса при виде такого зрелища дико заверещала. Натан бросился к ней, проклиная себя за то, что не удосужился выучить заклятие полета - теперь приходилось обежать половину храма по галерее, а так оказался бы на месте в один прыжок… О господи, там же осталась сестра Фелиция!
        Но было уже поздно возвращаться за ней. Кардинал сбежал с лестницы, бросился к плитам, под которыми хранились сосуды с душами, и упруго ударился о невидимую стену. Его преосвященство выругался и принялся читать заклинание на языке, которого Натан ни разу не слышал. К удивлению, мать Агнесса не пыталась ни бежать, ни стрелять - она застыла на месте и таращила глаза на будущий портал. Это Бреннону не понравилось - он остановился, осмотрелся и прислушался.
        На первый взгляд в церкви никого не было, кроме них. Пес, консультант и ведьма караулили дверь, за которой что-то шумно скреблось, но пока не могло проникнуть внутрь. Однако похожий звук, только более приглушенный, доносился откуда-то еще. Натан перегнулся через перила и осмотрел храм. Все двери были заперты, и его освещали лишь несколько светильников со свечами и высокие витражные окна. Однако, несмотря на полумглу, комиссар смог разглядеть, что створки дверей за спиной Саварелли как-то странно покачиваются. Бреннон напряг зрение - и понял, что из щелей между досками сочится темная, густая жижа. Она стекала вниз и вливалась в лужу, которая расплывалась на полу, потому что нечто просачивалось еще и под двери.
        - Саварелли! - заорал Натан. - Сзади!
        Кардинал обернулся. В этот миг мать Агнесса издала такой жуткий, завывающий хохот, что комиссар едва не свалился с галереи. Повернувшись к женщине, он увидел, что она стоит на перилах, балансируя пистолетом. В другой руке она держала кухонный нож. Бреннон кинулся к настоятельнице.
        - Стойте! - крикнул он. - Бросьте пистолет! И не шевелитесь - не то упадете!
        Мать Агнесса взглянула на него и бросила оружие на пол.
        - Во имя Господа! - прошелестела она, полоснула себя ножом по горлу и соскользнула вниз.
        Натан кинулся к перилам. Защитный купол над порталом раскрылся, как цветок, и тело настоятельницы упало в центр пятиконечной звезды. Кровь жертвы потекла к линиям рисунка, словно ее тянуло магнитом.
        - Лонгсдейл! - в отчаянии заорал Бреннон. Снизу, как эхо, отозвался крик кардинала. Саварелли пятился от дверей церкви, и когда комиссар посмотрел туда - у него чуть волосы дыбом не встали. Створки дверей стремительно разлагались, а в проем протискивалось нечто - огромный ком плоти, в котором еще угадывались отдельные части тел. Он сочился кровью и какой-то темной густой жижей. Натана затошнило - такого он не видел за все пятьдесят лет своей жизни.
        Огненная птица слетела с галереи и встала между кардиналом и… этим. Она вскинула руки, и на пути кома поднялась стена алого пламени.
        - Джен! - хрипло вскрикнул Натан. Плоть, соприкоснувшись с огнем, зашипела; воздух в церкви наполнился отвратительным запахом. Комиссар, зажимая рукой рот и нос, бросился к лестнице и помчался вниз, перескакивая через три ступеньки.
        Едва он добрался до кардинала и ведьмы, как рядом с ними приземлился Лонгсдейл, а следом спрыгнул пес. Консультант держал на руках сестру Фелицию, и, судя по его виду, борьба с лезущей в галерею заразой закончилась провалом.
        - Оно зажмет нас в клещи, - сказал консультант. - Вам нужно уходить.
        - Каким, интересно, образом? Сквозь стену? А вы?
        Консультант взглянул на портал. За прозрачным защитным куполом вились тонкие бледно-алые столбы, сплетаясь в арку высоко над телом матери Агнессы.
        - Это нужно остановить. Отходите к той стене. Она выходит на другую сторону канала, там нет зараженных.
        Пылающий у входа в церковь огонь высвечивал столбы и арку портала, окрашивая их в цвет янтаря и заполняя церковь жаром. С галереи доносились протяжные скребущие звуки, будто кто-то пытался процарапать стены и дверь.
        - Господи, - пробормотал Саварелли, - вы же не собираетесь остаться тут?
        Пес, глухо рыча, припал на передние лапы, словно хотел броситься в портал и… и что?
        - Как вы намереваетесь закрыть его в одиночку? - поинтересовался Бреннон.
        - Я не один, со мной Джен.
        - А в прошлый раз с вами была еще и Валентина. Если бы не она, черт знает чем бы все кончилось.
        - Однако Полина Дефо сумела закрыть эдмурский провал одна. Не время спорить. Идите.
        - Куда? Мы уже надышались этой дрянью и наверняка заразились чертовой чумой. Скажите лучше, что нам делать.
        Кардинал сглотнул. Его обычно смуглая физиономия стала пепельно-серой.
        - А она? - Он кивнул на сестру Фелицию. Лонгсдейл посмотрел на монахиню, и Бреннон наконец понял: если без второй жертвы портал закрыть нельзя, то…
        - О боже, - выдавил он.
        - В этом всегда проблема, - тихо сказал консультант. - Всегда - еще одна жертва.
        Огонь взметнулся к потолку и расплескался по нему, обвивая колонны, поддерживающие свод. Сквозь гул огня раздался едва узнаваемый голос Джен:
        - Здесь нужно сжечь все. Все дотла!
        - Оставьте женщину! - вскричал Саварелли, пытаясь отобрать монахиню у консультанта. - Если вам нужна еще одна жертва - берите меня!
        Пес уставился на кардинала как на больного - но все же с некоторым уважением отметил: «Вуф?!»
        - Вы не знаете, о чем просите, - мягко ответил Лонгсдейл. - Вы умрете, и ваша душа… - Вдруг он смолк и уставился на сплетающуюся арку портала на ту сторону. - Она же еще не закончена, - пробормотал он. - Но значит, возможно… - Консультант переглянулся с псом, решительно сунул монахиню в руки кардинала и направился к порталу, вытащив из ножен трехгранник.
        - Поживее там! - снова раздался голос Джен. - Эта дрянь лезет из всех щелей, и я… А вы куда лезете?! - вдруг взвыла ведьма, и под купол церкви взлетела огненная фигура. - Совсем рехнулись?!
        - Лонгсдейл, что вы затеяли? - Комиссар схватил консультанта за локоть и невольно попытался оттащить от защитной стены перед порталом. - Какого черта вам там нужно?!
        - Процесс еще идет, - ответил Лонгсдейл. - Но не завершен. Я могу его прервать.
        - Можете или попытаетесь?
        Консультант взглянул на Бреннона и отцепил его руку от своего локтя:
        - Я должен защитить вас и всех остальных. Джен, мне нужен проход к порталу.
        Пес оттеснил комиссара от Лонгсдейла, успокаивающе урча. Ведьма, яростно выругавшись, метнула вниз огненный шар. Он с шипением впился в защитный купол, ограждающий провал, и принялся прожигать щель сверху донизу.
        - Отойдите, - велел Лонгсдейл. - Вам лучше держаться подальше от той стороны.
        Из щели в куполе пахнуло тем самым воздухом, который комиссар помнил еще по церкви Святой Елены. Натан невольно отшатнулся, прикрывая лицо рукой. Лонгсдейл шагнул в щель, пес последовал за ним. Ведьма опустилась на пол, встав между порталом и людьми.
        - Что он там делает? - заволновался Саварелли. Сестра Фелиция у него на руках слабо вздохнула, открыла глаза, увидела ведьму и снова лишилась чувств.
        Пес выволок из портала тело матери Агнессы и оставил его за чертой купола. Лонгсдейл встал в центре звезды и поднял трехгранник над головой, глядя на арку, из которой веяло воздухом той стороны. Клинок консультанта засветился зеленым, Лонгсдейл забормотал заклинание. Впрочем, Натан все равно не слышал его голоса, видел только движение губ. Все звуки внутри звезды будто отрезало.
        - Назад, - процедил комиссар и подтолкнул Саварелли к стене. Огонь за порталом разрастался, поглощая церковь. В алых всполохах виднелись фигуры зараженных, ползущие с галереи вниз. Впрочем, пройти сквозь огонь пока не смог ни один.
        Арка портала вдруг вспыхнула, через ее плетение плеснул фиолетовый свет. Церковь тряхнуло, а из арки в клинок консультанта ударила белая молния. Лонгсдейл покачнулся, пес зарычал и метнулся к порталу. Консультант вцепился в загривок зверя.
        Следующий удар молнии пришелся в пол, и комиссар с кардиналом едва устояли на ногах. Даже Джен, слабо вскрикнув, отпрянула. Натан вцепился в ближайшую колонну и подался вперед. Лонгсдейл все еще читал заклинания, цепляясь за огромное пылающее чудовище, которое закрывало его собой от бьющих из арки молний. Столбы портала осыпались, усеивая пол черными и красными хлопьями, похожими на пепел. Арка корчилась, как живая, но уменьшалась на глазах. По стенам церкви с шорохом поползли трещины.
        Внезапно из тающей арки ударила последняя молния. Она прошила насквозь и пса, и консультанта; клинок в его руке лопнул, словно стеклянный, защитный купол вокруг закрывающегося портала разлетелся искрами. Лонгсдейла вышвырнуло из пятиконечной звезды, так что он кубарем прокатился по полу; пес рухнул рядом и не поднялся.
        - Лонгсдейл! - взвыл Бреннон и кинулся к консультанту. Его лицо и тело оказалось густо покрыто мелкими ожогами, дыхания не было, и пульс Натан тоже не нащупал. Пес, словно груда рыжей шерсти, распластался на полу и не шевелился.
        Ведьма упала на колени рядом с ними и помогла Натану поднять Лонгсдейла. Она уже не пылала, словно факел, только ее руки оставались обжигающе горячими. Бреннон взвалил тело консультанта на плечи и хрипло велел:
        - Бери пса.
        Джен подняла огромного зверя, как котенка, и оглянулась на звезду портала. От нее по полу пошли трещины. А единственные выходы из храма блокировал огонь и ползающие около них зараженные.
        - Куда теперь?! - деловито гаркнул кардинал, перекрикивая громкий треск стен, пола и огня.
        Натан осмотрелся в поисках путей отступления. Наверное, ведьма сможет провести их небольшой отряд сквозь огонь, вот только чумные…
        Вдруг снаружи в стену храма врезалось что-то вроде тарана. Саварелли и Бреннон попятились. Второй удар вызвал водопад мелкой каменной крошки, а третий пробил в стене щель.
        - Сюда! - глухо донесся из нее голос Маргарет. - Я знаю, вы живы! Вы должны быть живы! Дядя, сюда, скорей!
        Мелькнула прозрачная цепь, и новый удар расширил щель до дыры, в которую уже пролезла бы Джен.
        - Пегги! - крикнул Бреннон. - Нужно больше! Лонгсдейл и пес… Мы не протащим их через эту трещину!
        - Они… - Голос Маргарет прервался. Через секунду в трещину проскользнула цепь, обвила кусок стены и вырвала его, как гнилой зуб. В пыли от известки Натан разглядел снаружи силуэт племянницы, очерченный каким-то прозрачным ореолом. Она вскинула руку; новый удар наконец расширил дыру настолько, чтобы через него мог пройти даже кардинал.
        - Живей! - крикнул ему Натан. - Вы первый! Пегги, у нас пострадавшие!
        Цепь захлестнула ближайшую колонну, и Саварелли, цепляясь за нее, как за перила, выбрался наружу. Он положил монахиню на землю и протянул руку Бреннону:
        - Скорей!
        - Теперь вы, - сказала Джен: она даже не шаталась под весом пса. - С нами ничего не случится.
        С помощью цепи и кардинала Бреннон перетащил через остатки стены тело Лонгсдейла и вылез сам. Затем из церкви выбралась ведьма, и Маргарет прошлась цепью по стене еще раз. Кладка обвалилась, плотно засыпав проход.
        Бреннон опустился на холодные влажные плиты узкой мостовой, что отделяла бывший храм от Большого канала. Над монастырем поднималось алое зарево, в котором вспыхивали зеленые и золотые отсветы - видимо, к месту событий наконец прибыли консультанты. Натан прижал ладонь к груди Лонгсдейла. Его сердце не билось, а тело оказалось холодным, как у мертвеца.
        Маргарет, нетвердо держась на ногах, выбралась из портала, споткнулась о ковер и почти упала в руки Энджела. Перед ней мелькнули темные, полные тревоги глаза.
        - Не беспокойтесь, - пробормотала девушка, - я не заразилась… Валентина уверена… О боже! - Она прижалась к наставнику всем телом. Какой же он горячий!
        - Маргарет, что с вами?
        - Мне холодно, - прошептала мисс Шеридан. Наконец-то тепло! Оно соскальзывало с нее, не согревая, но, может, если прижаться теснее…
        - Вы не замерзли, - сказал Редферн, пристально глядя на нее. - Вы не дрожите, и дыхание у вас холодное.
        Маргарет удивленно прислушалась к своим ощущениям. Энджел держал ее за руку, и его ладонь казалась обжигающе горячей.
        - Мне холодно, - повторила девушка. - Мне нужно согреться.
        - Последствия, - тихо сказал наставник. - Всегда есть последствия.
        Впервые ее сердце екнуло от страха. Неужели из-за Цепи с ней все-таки что-то происходит? Но что не так? Ее сердце билось все медленнее, дыхание становилось все холоднее. В тепле кабинета оно поднялось облачком пара.
        - Энджел! - Маргарет вцепилась в наставника. - Я… я остываю! Пожалуйста, согрейте меня, сделайте что-нибудь, придумайте!
        Он на миг задумался, а затем запустил руку в волосы Маргарет, прижался губами к ее губам и вдавил в стену рядом с камином всем своим худым, длинным, горячим телом.
        Тепло ударило ей в голову, как наркотик. Она чувствовала тонкий нос, уткнувшийся ей в щеку; горячие губы и жар, исходящий от тела Редферна; его запах, едва уловимый под одеждой - и внезапно усилившийся.
        Девушка жадно зарылась руками в его мягкие волнистые волосы, согревая ладони, притягивая его еще ближе. Энджел прижался губами к ее шее. Кожу обожгло жарким дыханием, и жилка на шее наконец забилась почти как прежде. Маргарет слабо застонала. Ей хотелось вырваться из одежды, которая отделяла ее от тепла и задерживала холод. Но едва она потянулась к застежке воротника, как наставник вцепился в ее блузку и рванул. Пуговки брызнули во все стороны и заскакали по полу.
        - Мельхина, - выдохнула Маргарет, вдруг вспомнив. Энджел отстранился. - Скорее!
        Он пробормотал заклинание и, едва флакон оказался у него в руках, выдернул пробку, сделал два быстрых глотка, сунул его Маргарет.
        - Минута, - хрипло шепнул Редферн. Девушка заткнула флакончик, и он тут же куда-то делся - она не заметила куда. Минута! Так долго! Она же снова остынет!
        - Скорее, - прошептала она. Энджел выхватил из ножен за спиной трехгранник и распорол шнуровку на ее корсаже. Маргарет залилась краской и наконец ощутила, что ее кожа теплеет. Редферн подхватил девушку на руки, поднял, прижал к стене и прильнул губами и языком к ее груди. Она вспыхнула, когда жар коснулся обнаженной кожи, сжала бедра Энджела ногами, вцепилась в ему плечи, и его жилет и рубашка вдруг с треском разошлись под ее пальцами.
        Маргарет жадно вдохнула его запах. Наконец-то! Прижаться к нему, впитывая его жар! Какое опьяняющее тепло - от тела к телу!
        Она очнулась, уже лежа на ковре, когда Энджел внезапно укусил ее за косточку ключицы, облизал место укуса и приподнялся, опираясь на одну руку, а другой - комкая складками ее юбку. Маргарет обвила его обеими руками и задела шрам под лопаткой. Горячая ладонь Редферна забралась под ее панталоны и скользнула по ее бедру вверх-вниз. Маргарет зажмурилась. Тепло наконец согрело ее тело, и сердце забилось быстрее.
        - Не отпускайте! - прошептала девушка.
        - Нет, - отозвался он. Волоски на его груди защекотали ей кожу, рука, ласкающая бедро Маргарет, казалась в разрезе между панталонинами, и девушка чуть не оттолкнула его от смущения. Но прикосновения длинных горячих пальцев были слишком приятны, а внизу живота медленно разливался тягучий жар. Он пополз по ее телу, и холод неохотно отступал перед этой волной. Маргарет затопило блаженное тепло, она наслаждалась им - пока Энджел вдруг не втолкнул в нее два пальца. Девушка пронзительно вскрикнула и очнулась.
        - Не бойтесь, - прошептал он, наклоняясь к ней так низко, что задел кончиком носа ее нос, - в первый раз бывает не очень приятно.
        Его пальцы уперлись во что-то упругое внутри; Маргарет невольно сжалась.
        - Расслабьтесь, - приказал Энджел. Его глаза почернели из-за зрачков, затопивших радужку. Маргарет попыталась вслепую нашарить пуговицы на его брюках, но под ее руками ткань просто лопнула. - Осторожней, - прошипел он. Маргарет замерла. Пальцы исчезли; Энджел сжал ее бедра и притянул девушку к себе, одновременно толкнувшись вперед. В нее втиснулось что-то горячее. От боли у Маргарет вырвался низкий рычащий вопль, и она отвесила Редферну пощечину.
        Удар сбросил его на ковер. Когда он приподнялся на локте, по его подбородку стекала кровь. Маргарет тяжело дышала: жар наконец согрел ее, она уже не чувствовала себя остывающей, но холод все еще обвивал сердце, и оно не билось в полную силу. Энджел не сводил с нее глаз - жадный горячий взгляд, хищный оскал, сбивчивое дыхание сквозь зубы - крупные и острые, как у тигра…
        - Дальше! - хрипло потребовала Маргарет, схватила его за руку и подтащила к себе. Он яростно вскрикнул и вжал ее в ковер всем своим весом. Энджел был такой тяжелый и горячий, его сбивчивое дыхание так обжигало ее кожу, что Маргарет прижалась к нему всем телом.
        - Теперь готовы? - хрипло прошептал он, и девушка кивнула, вновь зажмурившись.
        На этот раз Редферн сам вскрикнул так пронзительно, словно это в него вонзили раскаленный прут. Маргарет на миг смогла расслабиться и тут же опять сжалась; снова и снова, будто ее тело пыталось вытолкнуть его. Но через несколько секунд боль притупилась, и теперь внутри растекалось щекочущее тепло. Она осторожно шевельнулась, чтобы найти положение, при котором боль станет еще меньше, а тепло - сильнее. Энджел приподнялся на локтях и подался немного назад.
        - Расслабьтесь, - пробормотал он и слабо толкнулся вперед. От движения внутри боль снова усилилась, но тепло перетекло в настоящий жар. Холодный обруч вокруг сердца лопнул, и девушка наконец-то вздохнула полной грудью.
        Энджел двигался все быстрее, и к его дыханию примешались стоны. У Маргарет закружилась голова - казалось, что пол покачивается в такт толчкам, ощущения спутались, и вдруг боль на миг исчезла за короткой вспышкой острого, мучительного удовольствия. Маргарет пронзительно вскрикнула и обессиленно вытянулась на ковре.
        Она наконец почувствовала стекающий по коже пот, давящий валик скомканных юбок, липнущий к телу ворс ковра. Энджел на миг замер вместе с ней, хрипло вскрикнул, и ее изнутри затопило чем-то вязким и горячим.
        Наставник соскользнул на ковер рядом, дернув вниз юбки Маргарет. Некоторое время они лежали молча. Грудь Редферна тяжело поднималась и опадала, короткие темные завитки на ней слиплись от пота. Маргарет прикрыла глаза. Теперь она согрелась и ощущала себя по-человечески теплой и уставшей. Цепь затаилась… пока что.
        - Простите, - пробормотал Энджел. - Я вел себя как животное.
        Он коснулся ее груди, и Маргарет резко сказала:
        - И что, хотите продолжить?
        Редферн отодвинулся. Маргарет приподнялась на локте и провела пальцем от ямки между его ключицами по груди, по ложбинке меж ребер к животу.
        - Простите, - повторил Энджел. - Позвольте я взгляну.
        - На что это вы собрались смотреть?! - рявкнула Маргарет и сжала ноги. Внутри стало больней, и она закусила губу.
        - Если я повредил…
        - Если вы там что-то повредили, я тем более обойдусь без того, чтобы вы туда смотрели! - яростно уверила его мисс Шеридан, заливаясь краской. Она отползла от него, одернула юбки и запахнулась в остатки блузки. Энджел, впрочем, выглядел не лучше - оставшиеся лохмотья одежды прикрывали россыпь синяков, ссадин и царапин. Хотя она же ничего не делала… почти не трогала…
        - С вами опасно иметь дело, - заметил наставник. - Особенно когда вы себя не контролируете. Не каждый рискнул бы. - Он выразительно взглянул на юбки Маргарет.
        - Вы еще скажите, что отважно совершили истинный подвиг!
        - Ну, подвиг или нет, - сказал Энджел, осматривая себя, - нам обоим стоит окунуться в озеро.
        Маргарет села и тут же ощутила все последствия. Она не смогла подавить болезненный вздох, и Энджел снова придвинулся к ней.
        - Я обещал вам, что так не будет, - сказал он. - Простите, я не хотел…
        - Что уж там, - поморщилась мисс Шеридан, - что получилось, то и получилось.
        Редферн щелкнул пальцами, и ему в руки упала пара пледов. В один он завернул Маргарет, в другой закутался сам, обернув его на манер древней тоги.
        - Позвольте мне, - мягко попросил Энджел. - Пожалуйста.
        Маргарет кивнула. Редферн подхватил ее на руки и поднялся. Мисс Шеридан со вздохом склонила голову ему на грудь. Определенно, в этом было и что-то приятное… секунды две.
        - Надеюсь, озеро не вернет все совсем как было, - пробормотала Маргарет. - Я не хочу еще раз все по новой.
        Энджел хмыкнул:
        - Между прочим, последователи пророка в халифате верят, что в раю их ждет по семьдесят гурий и каждая на следующее утро снова будет девственницей.
        - Гнусные женоненавистники! - вздрогнула Маргарет. - Надеюсь, вы не разделяете их взглядов?
        - Даже без обновляющейся девственности вы ничуть не хуже прекраснейшей из гурий, - уверил ее Энджел и направился из кабинета в спальню, чтобы добраться до озера через свою ванную, пока Маргарет размышляла, сделал ли он ей комплимент или просто ляпнул, не подумав.
        - Они закрыли портал на ту сторону? - спросила мисс Шеридан, решив отложить выяснение вопроса насчет гурий на потом.
        - Да. И на удивление все уцелели.
        - Не все. Мистер Лонгсдейл и его пес выглядели хуже мертвых, когда дядя и кардинал вынесли их из церкви.
        - Не беспокойтесь, - беспечно отозвался Энджел. - Это же консультант и его фамилиар. С ними ничего не случится.
        Бреннон положил руку на грудь Лонгсдейла и спустя минуту ощутил долгий, протяжный удар сердца, а сразу за ним - слабый неглубокий вздох. Комиссар защелкнул крышечку часов и сухо сказал:
        - Он не умер.
        Пес неподвижно лежал на кушетке, придвинутой к кровати Лонгсдейла, и не дышал. Но шкура зверя оставалась теплой.
        - Однако он и не шив, - произнесла мисс Эттингер. - Понимаете?
        - Он жив, - упрямо ответил Натан. Часы больно врезались в ладонь, и он сунул их в карман.
        - Но мы не мошем гарантировать, што в результате такого мошного облушения он остался прешним, - мягко заметила консультантка. - Ви понимаете?
        - Нет, - буркнул Бреннон. - Не понимаю. Намекайте потоньше, чтоб я и дальше не понимал, к чему вы клоните.
        - Это я виновата, - выдавила Джен. - Я должна была позаботиться! Мне следовало помнить, что он почти как человек!
        - Герр Бреннон, он спас мне шизнь, и я никогда не стала би так говорить в иной ситуации. Но если он превратится в нешить, тошнее, в то, чего никто из нас никогда не видел - ведь никто не знает, каким сушеством станет консультант после облушения, - то уше мошет бить поздно.
        - Он не превратится. Он живой.
        Пума обнюхала пса и издала настороженное урчание. Натан коснулся холодного лба и ледяных рук Лонгсдейла. Но он не умер. Он же не может умереть! Консультант не умирают просто так!
        - Если бы я успела, - прошептала ведьма. - Я должна была, должна - и не успела!
        - Я понимаю, што герр Лонгсдейл вам дорог, однако наш долг и здравый смысл… - снова начала мисс Эттингер, и Бреннон смерил ее тяжелым взглядом:
        - Нет, вы не понимаете. Где его душа?
        - Што? - растерялась консультантка.
        - Вы знаете, где его душа? Если он помер, с концами, то ей положено отлететь. А если она еще здесь, то ни черта он не нежить!
        Мисс Эттингер в смятении переглянулась с Джен; глаза ведьмы с надеждой загорелись. Натан помнил, что вопросы о душе среди консультантов неприличны, но ему было плевать. Он наклонился к Лонгсдейлу, вгляделся в его на удивление умиротворенное лицо в поисках еще каких-нибудь признаков жизни и процедил:
        - Однако в каком бы состоянии ни находился мистер Лонгсдейл, я намерен отыскать брата Бартоломео и свернуть ему шею.
        Дверь тихо отворилась, и в спальню вошла Валентина. Натан поднялся ей навстречу и крепко обнял.
        - Как ты? - обеспокоенно спросил он.
        - Со мной все в порядке.
        - Но ты осталась около приюта…
        - Чума с той стороны не может мне навредить. К тому же следовало позаботиться о том, чтобы она не распространилась. Сейчас горожане в относительной безопасности.
        - Относительной? - повторила мисс Эттингер.
        Валентина склонилась над Лонгсдейлом. Джен умоляюще уставилась на нее. Вивене озадаченно нахмурилась.
        - Ну что? - спросил Бреннон. - Он ведь жив?
        - Он не мертв, - медленно произнесла Валентина. - Но в нем что-то изменилось.
        - Я ше говорила!
        - Он не превратится в монстра с той стороны, - с холодком продолжила вивене. - Но мне нужно время, чтобы понять, что произошло.
        - Ну слава богу, - с облегчением подытожил комиссар: уж если за это дело возьмется Валентина, то за консультанта можно не волноваться. - Пока ты будешь присматривать за Лонгсдейлом, мы займемся монастырем. Мне не терпится лично познакомиться с этим выдающимся знатоком той стороны.
        Джен склонила голову, будто прислушиваясь, и сказала:
        - Прибыл кардинал.
        - Отлично. Присоединитесь ко мне? - Бреннон повернулся к мисс Эттингер. Консультантка кивнула и последовала за Натаном, обойдя Валентину по широкой дуге.
        «Наверное, это потому, что частично они все же нежить, раз души-то внутри нет», - подумал Бреннон по дороге к столпу церкви. По хребту пробежал холодок: это ж надо было вообще до такого додуматься! Не живые, не мертвые, не способные умереть, почти неуязвимые… Да если консультанты взбунтуются, то небо с овчинку покажется! Желание потолковать с этим непризнанным гением созидания становилось все более жгучим.
        - Как себя чувствует сеньор Лонгсдейл? - спросил Саварелли после приветствий.
        - Дышит, - неопределенно ответил Бреннон. - Но пока без сознания. Моя супруга о нем позаботится.
        - Хорошо, - деловито кивнул кардинал. - Мои люди готовы начать охоту на брата Бартоломео, как мы и планировали. Не думаю, что стоит откладывать.
        - Я тоже. Уверен, что в одиночку наплодить такое количество нежити невозможно, если только не заниматься этим сутки напролет. Однако наш чернокнижник успевает еще проводить ритуалы и организовывать покушения. Значит, у него есть целый штат помощников, а не только те двое или трое, что уцелели после нашего налета на склад.
        Преосвященство о чем-то напряженно задумалось и наконец высказалось:
        - Но зачем он затеял открытие портала на ту сторону в приюте, если его цель - Лиганта?
        Комиссар повернулся к мисс Эттингер, подавив неприятное чувство - раньше он обратился бы к Лонгсдейлу и пес, а не пума с насмешкой смотрел бы на него, как на неразумное дитя.
        - Мои коллеги все еще работают в приюте, - неохотно ответила дорнгернка. - Но я позволю себе предполошить, што откритие одного портала рядом с другим, ошень крупным, долшно было раскашать лодку.
        - В смысле? - резко переспросил Бреннон.
        - Сейшас здесь все находится в хрупком равновесии. Однако при появлении другого портала баланс мошет рухнуть, и тогда…
        - Никакой купол не сдержит провал на Лиганте, - закончил кардинал. Мисс Эттингер кивнула:
        - Полагаю, на это и бил расшет.
        - А сейчас? - встревожился комиссар. - Лонгсдейл закрыл портал, но даже попытка открытия может пошатнуть этот ваш баланс?
        Пума недовольно засопела: видимо, Натан ей не нравился.
        - Пока не снаю, - отозвалась консультантка так удрученно, что ее акцент усилился. - Я намерена съестить к Лиганте и осмотреть ее хотя би исталека.
        - Рискованная затея. Я бы рекомендовал взять с собой Джен.
        - Благодарю, но я справлюсь. К тому ше сильние эманации той сторони лишают ведьм сил.
        - А если, - спросил Саварелли, - хоть мне и не хочется так сразу предполагать худшее, но все-таки купол над островом треснет, то что вы намерены делать?
        Регина Эттингер провела рукой по лбу и переглянулась с пумой, потом подошла к окну, взяла подзорную трубу и навела ее на остров.
        - Расстояние, - пробормотала женщина, - слишком мало…
        - Что? - резко спросил кардинал.
        - Оно слишком мало, штоби ви успели эвакуировать всех.
        Саварелли задохнулся и стал багроветь.
        - У нас есть другое средство, - заметил Бреннон. - Если жахнуть по провалу Молотом Гидеона…
        - Это безумно идиотская идея, - резко сказала мисс Эттингер. - Удар Молотом приведет к абсолютно непредсказуемим последствиям!
        - Хорошо, тогда какие у вас варианты?
        Консультантка хмуро промолчала: с вариантами явно было негусто.
        - Я отправлюсь к дожу, - процедил его преосвященство. - Даже если он будет орать и упираться, я выдавлю из него приказ о начале эвакуации горожан собственными руками!
        - Эвакуации куда? - вздохнула мисс Эттингер. - Ви даше не представляете радиус порашения.
        - Значит, начать нужно немедленно! - Кардинал повернулся к Бреннону, и комиссар согласно кивнул. - Мои инквизиторы в вашем распоряжении, как и все архивы и хранилища. Ни в чем себе не отказывайте. Я не знаю, когда вернусь из Золотого Дворца, но если возникнет что-то срочное - немедленно посылайте за мной.
        - Хорошо, - сказал Бреннон. - Я дождусь здесь остальных консультантов. Мисс Эттингер, будьте осторожны, не приближайтесь к Лиганте слишком сильно и постарайтесь вернуться как можно скорее.
        Маргарет осторожно коснулась пальцем шрама под левой лопаткой Редферна. Второй располагался над правым бедром. Как наставник вообще выжил, если нечто прошило его тело насквозь?
        - Они никогда не исчезают, сколько бы я ни окунался в озеро, - сказал Энджел, набрасывая новую рубашку взамен той, что мисс Шеридан превратила в лохмотья. - Я был почти мертв, когда это случилось. В агонии мне казалось, что я уже в аду, и я не понимал, пока… - Он провел рукой по векам. - Пока не вернулись глаза, и тогда я увидел…
        - Кто сделал это с вами? - немело спросила девушка. Она так давно видела его воспоминания о тех событиях, но они до сих пор вызывали у нее тошноту.
        - Это были кондотьеры, нанятые дожем Фаренцы. Солдаты-наемники, которые должны были охранять Лиганту, превращенную в ссылочный лагерь для больных чумой.
        - Но почему? Почему они замучили вас…
        - О, не только меня. Всех инквизиторов, монахов и священников, которых послали на Лиганту ради утешения болящих и умирающих. Просто я вынес то, от чего другие умирали. Благодаря своей редферновской крови, - после паузы процедил Энджел. - Хоть на что-то она сгодилась.
        Девушка взглянула на серебристую гладь озера, и наставник, словно отвечая на ее мысли, произнес:
        - Насколько изменится человек, если все его предки поколение за поколением, в течение столетий, пили воду из магического источника? Весьма сильно - я убедился в этом на собственной шкуре. Никогда, - вдруг прошипел он, - никогда ни о чем не просите тех, кто истязает вас, потому что они всегда делают это только для своего удовольствия! И все они одинаковы!
        Он никогда раньше ничего не рассказывал о том, что произошло с ним на острове до открытия провала, и Маргарет не была уверена, что имеет право спрашивать. Но одно несоответствие ей все же захотелось прояснить:
        - Вы сказали, что кондотьеры убили всех церковников, но при чем же тут вы?
        - При том, что я был одним из инквизиторов нашей святой матери церкви, - признался Энджел. Маргарет, едва не уронив платье в озеро, дернулась так, словно в нее всадили заряд дроби:
        - Что?! Почему?.. И вы молчали! Все это время! Да с какой стати вы вообще?! Как вам такое в голову-то пришло!
        - Я искал ответы. Насчет моей семьи и всего остального. - Он кивнул на озеро. - Я знал, что у инквизиции они были.
        - И вы только ради этого… но зачем?
        - Да черт его знает зачем. Я бы ничего не смог изменить. Но тогда мне казалось, будто ответы что-то изменят. Мне было девятнадцать, черт возьми! Я только два года как вырвался из этого зверинца!
        - Всю жизнь потратить на это! - прошептала Маргарет. - На какую-то инквизицию!
        - Маленькое безбожное создание, - хмыкнул наставник. - В любом случае, первые заклинания и первые рецепты зелий я нашел именно в инквизиторском архиве. И применил на практике.
        - И как?
        - Ничего не получилось. С первого раза, по крайней мере.
        - Это ужасно, - покачала головой Маргарет. - Получается, что я соблазнила монаха. Мне нужно время, чтобы с этим смириться.
        - Не беспокойтесь о вашей душе, - хмыкнул Редферн. - Я был чертовски паршивым монахом. Однако пора заняться моим совсем заблудшим собратом. Заодно выясним у вашего дяди, что обнаружили консультанты. У меня, - недовольно процедил Энджел, - такое чувство, что их там уже целый табун, а пользы по-прежнему ноль.
        Когда они поднялись в кабинет, Маргарет первым делом связалась с особняком Уркиолы. К ее удивлению, на вызов ответил дядя Натан.
        - А где все? - спросила мисс Шеридан, забыв даже поздороваться.
        - Консультанты все еще работают в руинах приюта, - мрачно ответил комиссар. - Мисс Эттингер отправилась исследовать Лиганту, кардинал поехал к дожу, чтобы уговорить на эвакуацию гражданских.
        - Неплохая мысль, - сказал Редферн. - Вот только дож вам не поверит.
        Бреннон помрачнел еще больше: видимо, эта мысль мучила и его.
        - Если бы их было достаточно, - угрюмо произнес он, - тех, кто отследил бы ритуальные убийства, выловил сообщников этого Бартоломео, до такого бы дело не дошло.
        - Очень приятно, что вы наконец-то признали мою правоту. До меня, впрочем, тоже дошло не сразу. Все эти годы я один…
        - А что вам мешало не быть одному? - проворчал Натан. - Ангельский нрав, не иначе. Лонгсдейл до сих пор не пришел в себя. С ним Валентина, но я беспокоюсь…
        - Не беспокойтесь, - отмахнулся Редферн. - Консультанты нуждаются во сне, чтобы восстановить силы. Дайте ему поспать сутки-двое, и только. Вы сказали консультантам о Молоте?
        - Сказал. Эта идея никому не понравилась.
        - Еще бы, - хмыкнула Маргарет. - Если все консультанты сядут в кружок и совместно его применят, то от города останется одна большая дыра в земле. Фессандрея, в которой Гидеон впервые зачитал свое заклинание, превратилась в кратер с горсткой пыли по центру.
        - Да этот ваш Гидеон был полоумный почище брата Бартоломео!
        - Ну нет, - фыркнул Редферн, - чернокнижнику далеко до его непревзойденной гениальности.
        - Ни черта себе гений! Нашел что изобрести! А если от удара Молотом станет хуже - провал расширится, например?
        - Это маловероятно, - нахмурился наставник. - Я проводил расчеты и не предложил бы вам Молот, если бы такой риск был слишком велик. Кстати, что говорит ваша жена?
        - Насчет провала? Говорит, что город в относительной безопасности. Я так понимаю, что попытка прокрутить в городе вторую дыру на ту сторону могла привести к усилению провала на острове?
        - Не совсем. В Фаренце из-за наличия провала грань между нашим миром и той стороной слишком тонка. Представьте натянутую до предела тонкую ткань, уже заштопанную в одном месте. Где она порвется в первую очередь, если натянуть ее еще сильнее?
        - Понял, - кивнул дядя. - Однако брат Бартоломео не сможет за сутки приготовить новый портал?
        - Нет, - сказала Маргарет. - Только если он держит где-то в подвале еще от девяти до одиннадцати жертв.
        - То есть этот тип близок к отчаянию. - Дядя поскреб бородку. - Даже не знаю, хорошо это или плохо…
        - Он должен знать, что теперь вы без труда поймаете его след, - заметил Энджел. - Одиннадцать жертвоприношений оставляют мощный отпечаток. А поскольку портал так и не открылся, то отпечаток оказался очень отчетливым. Эманации той стороны его почти не затронули.
        Комиссар оживился:
        - Надеюсь, консультанты вернутся с добычей уже к вечеру!
        - Но даже если мы наконец возьмем этого недоноска, с дырой на Лиганте нужно что-то решать, - покачал головой Энджел. - Пока не объявилась еще какая-нибудь шайка чернокнижников или тип вроде Ройзмана. У нас будет шанс, если Саварелли уговорит дожа на эвакуацию.
        - Шанс, - повторил дядя. - Но вы же сами сказали, что Фаренца будет стерта до основания. Если б речь шла о Блэкуите, я бы никогда не согласился. И думаю, что жители Фаренцы тоже окажутся против.
        - Жители, - фыркнул Редферн. - Пусть радуются, что вообще уцелели!
        - Они не могут радоваться тому, что спасены от угрозы, о которой они вообще не в курсе. Вот именно потому вам и нужно официально сотрудничать с властями. А не создавать очередной тайный орден борцов за все хорошее против всего плохого!
        - Дядя, ты что, уже подал рапорт об увольнении? - удивленно спросила Маргарет. Комиссар осекся, пробурчал что-то на прощание и погасил зеркало.
        - Вот такие пирожки, - заключил Бреннон. - И хоть мне эта идея не нравится, я прекрасно понимаю, почему пироман настаивает на применении Молота.
        - В каком-то смысле он прав, - согласилась Валентина. - К тому же износ купола и защитного периметра - это вопрос времени. Очень большого времени в сравнении с человеческой жизнью, но даже если здесь останется консультант и будет их подлатывать, то лет через сто пятьдесят - двести…
        - Ты уверена? - с тревогой спросил Натан. Перспективка не радовала.
        - Не могу сказать точно, - вздохнула вивене. - Я не очень хорошо разбираюсь в магии.
        Натан подошел к тому, кто разбирался. Лонгсдейл все еще был без сознания, но комиссар с удивлением отметил, что цвет лица у него не такой бледный, как обычно. Теперь тон кожи куда скорее походил на человеческий. Бреннон взял Лонгсдейла за руку - теплая.
        - Он выздоравливает? - с надеждой спросил комиссар. - По-моему, он выглядит намного лучше.
        - Да, - довольно сказала жена. - То, что делало его неживым и немертвым, исчезло. Правда, душа пока не хочет возвращаться в тело, но она здесь, и ее связь с плотью не нарушена. Я, правда, еще не придумала, как ей помочь, но, полагаю, смогу ее вернуть на положенное место.
        - Слава богу! - обрадовался Натан: у него просто гора с плеч свалилась. - Может, пусть лучше все идет своим чередом? Хотя я не отказался бы увидеть Лонгсдейла поскорее.
        - Но… - Валентина вдруг нахмурилась. - Но, Натан, ты его никогда больше не увидишь.
        - Чего?! Почему это?!
        - Потому что когда в тело вернется душа, то очнется тот человек, о котором ты мне говорил. Родич мистера Редферна.
        - А Лонгсдейл?! - взвыл Бреннон. - Он-то куда денется?!
        - Никуда, - недоуменно отозвалась Валентина. - Он просто исчезнет.
        - Нет! - задохнулся комиссар. - Не может быть!
        Он вдруг понял, что никогда не задумывался на самом деле о том, что произойдет, когда душа вернется в тело. Ему и не приходило в голову считать Лонгсдейла какой-то неполноценной химерой, потому что… потому что…
        - Это несправедливо, - глухо проговорил Бреннон. - Он же человек! Такой же человек, как и тот!
        Валентина коснулась его руки:
        - Мне жаль, Натан. Я знаю, что ты к нему привязан…
        - Привязан, - еще глуше повторил комиссар. Горе закипало в нем вместе со злостью на самого себя. Как он мог даже не подумать! Он ведь даже не простился - сначала и в голову не приходило, что придется, а теперь… уже не успел. - Кто знал, что ему придется умереть, - сказал Бреннон. Все снова, как во время революции и гражданской, - полное бессилие: никогда не успеваешь проститься, потому что те, кто с тобой, всегда умирают внезапно. И только сейчас понимаешь, что Лонгсдейл посреди портала на ту сторону - последнее воспоминание, которое у тебя остается. - Не успел, - прошептал комиссар. - А теперь… уже ничего.
        Валентина обняла его, но он пробормотал:
        - Скажи Джен.
        Жена ушла. Натан молча стоял в ногах кровати. Лонгсдейл казался спящим, и лицо у него было таким умиротворенным, словно он наконец стал по-настоящему счастлив. Бреннон долгие минуты смотрел на него и старался не думать о том, каким окажется тот, кто займет место знакомого уже консультанта.
        Дверь распахнулась, и в спальню ворвалась Джен.
        - Умер?! - пронзительно вскрикнула она.
        - Выходит, что так. Валентина сказала - исчезнет.
        - Неправда! - Ведьма метнулась к кровати. - Так нечестно! Так нельзя! Он же… он ведь… - Она обернулась к Бреннону. - Вот пусть другой и сидит в своей собаке! Так… так неправильно!
        Комиссар покачал головой. В глазах Джен блеснули слезы.
        - Я не хочу! - выдохнула она. - Не хочу другого!
        Натан обнял ее. Ему на рукав упало несколько капель, горячих, как кипяток.
        - Нечестно, - прошептала Джен. - Так нечестно! Он ведь был настоящим!
        - Да, - тихо сказал Бреннон, - очень.
        18 ОКТЯБРЯ
        Комиссар сидел в кабинете, за столом, заваленным бумагами, как и его стол в блэукитском департаменте. Ведьма свернулась в клубок на окне, уткнувшись подбородком в колени и глядя на город. Губы у нее иногда начинали дрожать; тогда она зажмуривалась.
        «Почему Редферн считает, что у них нет души? - отстраненно подумал Бреннон. - Если признак души - способность любить, то, значит, она есть и у ведьм…»
        Это этой мысли стало еще поганей. С душой или без души - но Лонгсдейл был для него таким же человеком, как и все. Кто бы ни занял его место в теле, пусть даже и законный владелец, - для Натана он все равно оставался чужим.
        «Натан, - сказала ему Валентина, - ты же понимаешь, что мутации, которым он подвергся, никогда не исчезнут? Он все равно останется не вполне человеком. Я даже не могу сказать, сколько лет он проживет после этого».
        Бреннон вздохнул и придвинул к себе кипу бумаг. Они касались истории открытия приюта, но это уже не имело никакого значения. Комиссар принялся листать их, только чтобы отвлечься и скоротать время до возвращения консультантов или мисс Эттингер.
        - Это несправедливо, - пробормотала Джен. - И я не должна была его отпускать! Если бы я вошла туда с ним!
        - Ты защищала нас от чумных мертвецов, - мягко сказал Бреннон. - Никто из нас не знал, насколько это опасно даже для него.
        - Я должна была догадаться! - упрямо прошептала ведьма. - Но я почему-то забыла, что он тоже человек, как и вы…
        Комиссар сжал зубы и отвернулся. На глаза ему попался портрет брата Бартоломео, и, глядя на рисунок, Бреннон ощутил укол такой жгучей ненависти, какой не чувствовал лет с тридцати, когда дрался с имперскими солдатами на улицах Блэкуита.
        - Пора, - сказал Натан. - Запустим в дело портрет. Пусть им размахивают на каждой улице и в каждой пивной. Этот выродок зашел с козырей, попытавшись открыть портал, значит, мы все-таки загнали его в угол. Пусть подергается и…
        Зеркало на столе вдруг зазвенело и засветилось. Бреннон, почти машинально вспомнив заклинание, с первой попытки включил связь и, к своему удивлению, увидел не пиромана и не кардинала, а консультанта - дона Луиса Монтеро, как ему представила его мисс Эттингер. Он был из Эсмераны и явился на ее зов одним из первых.
        - Добрый вечер, - сказал консультант, тоже несколько удивленно. Изображение было немного расплывчатым, но за спиной дона Монтеро Натан различил покрытые копотью стены и обугленную мебель.
        - Добрый. Вы в приюте?
        - Да. Мы позаимствовали зеркало из соседнего дома. - Консультант помолчал, немного растерянно глядя на комиссара, потом, видимо, пришел к какому-то решению, кашлянул и сказал: - К нашей общей радости, могу сообщить, что благодаря синьоре… вашей… кгхм… Благодаря вивене распространение чумы остановлено, очаг заразы уничтожен. Мы ликвидировали остатки портала и сейчас заканчиваем со сбором улик, коих, увы, осталось немного. Здание почти полностью выгорело.
        - Возможно, это и к лучшему, - сказал комиссар. - Если учесть, какой пакостью был переполнен этот монастырь.
        - Я тоже так считаю, - кивнул дон Монтеро. - Я бы предпочел вообще ничего не выносить из здания, осмотреть все на месте, а потом сжечь.
        - Отличная мысль. Я не любитель уничтожать улики, но не в этом случае.
        - Мы также установим вокруг монастыря отпугивающий контур, чтобы люди к нему не приближались.
        - Хорошо. Удалось поймать какой-нибудь след чернокнижника?
        - О да! - оживился эсмеранский консультант и локтем отпихнул черного змея, который тоже захотел присоединиться к беседе. Змей что-то прошипел, и дон Монтеро спросил: - А где синьора Эттингер?
        - Отбыла к Лиганте - проверить, что там с провалом.
        - Ох, нет! Одна?!
        Возглас консультанта был таким испуганным, что Джен вскочила с окна и резко спросила:
        - А что такое? Почему нельзя?
        - Мы установили, что след чернокнижника ведет прочь из города, в сторону залива. Мы не сможем точно вычислить его в море из-за текучей воды, но…
        - Но куда еще, черт подери, он может потащиться! - Бреннон поднялся. - Джен, передай сообщение инквизиторам и найди Саварелли. Я возьму оружие и прибуду к вам.
        - Сэр, лучше я вас туда отнесу, - сказала ведьма.
        - Отнесешь?
        - Я умею летать, - напомнила ему Джен. - Пока вы собираетесь, разошлю сообщения. Нам лучше не разделяться - никто, кроме меня, не сможет быстро справиться с чумной или еще какой потусторонней дрянью.
        - Вы собираетесь прибыть лично? - в изумлении спросил дон Монтеро. - То есть… Я, конечно, слышал о вас от синьора Лонгсдейла и донны Регины, но…
        - Мы уже потеряли двоих из вас, - отрывисто сказал Бреннон. - Лонгсдейл… не очнется. И я больше этого не допущу.
        Они встретились на площади перед большим собором: два десятка инквизиторов, кардинал, прибывший из дворца дожа, шестеро консультантов и комиссар с ведьмой.
        - Что там с эвакуацией? - первым делом спросил Бреннон.
        - Пришлось пободаться с упертыми ослами в Золотом Совете, - воинственно отозвался Саварелли, - но, к счастью, здравый смысл победил. Сегодня вечером в городе станут бить в набат, и дож объявит об эвакуации. Горожанам дадут ночь на сборы и утром, с шести часов, начнут вывозить людей. Корабли предоставят торговые гильдии.
        - Вам следует отправить их как можно дальше, - сказал синьор Монтеро. - Какую скорость развивают эти корабли?
        - Гм-м-м. Примерно десять-двенадцать морских миль в час. Это самые быстроходные.
        Консультанты помрачнели.
        - Им тут лучше не задерживаться, - сказала Джен. - Если на море начнется шторм вроде того, что устроил Ройзман…
        - В городе около ста шестидесяти тысяч жителей, - покачал головой кардинал. - Мы не сможем вывезти их за час.
        - Тогда не будем медлить, - решил комиссар. - Точный след брата Бартоломео установить не удалось, но он покинул город и пересекает залив. И как мне кажется, совершенно ясно, куда направляется.
        Саварелли пересчитал всех присутствующих, что-то прикинул в уме и сказал:
        - Если мы выдвинемся из Порто да Галло, то я добуду нам небольшой корабль. Один из купцов, который держит свою эскадру в этой гавани, очень религиозен и ни в чем не откажет служителям веры.
        - Порталами лучше не пользоваться, - согласился синьор Монтеро. - Та сторона… даже за куполом и периметром она…
        - Смотрите! - вдруг воскликнула ведьма и ткнула пальцем в сторону залива. Натан с удивлением заметил, что прохожие, которые прогуливались по площади вокруг собора, останавливаются и тоже смотрят на залив, точнее - на небо над ним.
        День был очень ясным (может, стараниями Валентины), и небо без единого облачка протиралось над морем до самого горизонта. С площади, вокруг которой Большой канал превращался практически в озеро, был виден странный темный гриб на границе залива и моря. Столб гриба казался соткан из серо-лиловой дымки, а над ним вращались плотные фиолетовые тучи. То и дело в них вспыхивали белые и лиловые молнии, а воздух вокруг стал неестественно прозрачным.
        - Это там, - прошептал Саварелли. - Это над островом. Боже!
        - Но там же они! - выдохнул один из консультантов. - Регина и Уркиола!
        В голове комиссара вдруг будто ударил колокол - Бреннон пошатнулся и сжал виски руками.
        «Натан!» - голос Валентины прозвучал с такой силой, что у комиссара чуть череп не треснул. Ее возглас отдался в каждой косточке, и Бреннон со стоном навалился на плечо ведьмы, которая что-то с тревогой спрашивала у него, но он не мог ее расслышать.
        «Натан! Натан! - Боль, отчаяние и ярость в голосе вивене пронизывали его насквозь, как штормовой ветер. - Раскол! Я чувствую!»
        Перед комиссаром что-то вспыхнуло, но в глазах стояла такая пелена, что он не разглядел бы даже извержение вулкана.
        «О, Натан, уже поздно…» - прошелестела вивене и исчезла. На комиссара обрушились звуки привычного мира: изумленный гомон прохожих, плеск весел о воду, возгласы консультантов и инквизиторов и, главное, голос Джен:
        - Сэр! Сэр, очнитесь же!
        - Я… сейчас… - с трудом выдавил Бреннон. Он выпрямился, все еще опираясь на плечо ведьмы, заморгал, чтобы прогнать туман из глаз, и наконец увидел дрожащий, прерывистый контур вращающегося портала. Горожане вокруг разделились на две части - одни все еще глазели на темные тучи над Лигантой, а другие таращили глаза на портал, подергивающийся, точно в судорогах.
        - Да разгоните же их! - прохрипел Натан. - Убрать отсюда всех гражданских!
        Инквизиторы попытались выстроиться в цепь вокруг портала, но поздно - из него выскочила всклокоченная пума. На ее спине лежала Регина Эттингер, руку которой зверюга сжимала в пасти, чтоб не уронить добычу… в смысле, хозяйку.
        Едва огромная кошка приземлилась на площади, как портал схлопнулся, отрезав часть ее хвоста. Люди вокруг шарахнулись в стороны. Пума стряхнула консультантку к ногам комиссара и легла рядом, дрожа и прикрыв глаза.
        - Боже, что с ней?! - выдохнул кардинал. Мисс Эттингер выглядела так, словно пума вытащила ее из огня, после чего в тело ударила еще и молния. Консультанты склонились над женщиной, оттеснив Бреннона. Он быстро огляделся и, увидев в руках одного из зевак бинокль, ткнул в него пальцем:
        - Джен! Дай сюда!
        Ведьма выхватила бинокль из рук мужчины, яростно рыкнув, когда тот разразился бурным потоком дорнгернских слов.
        «Туристы», - вспомнилось комиссару: приезжие со всех концов континента толпами валили в Фаренцу, чтобы поглазеть на ее дворцы, храмы, галереи и прочее искусство.
        Бреннон поднес к глазам бинокль и посмотрел в сторону Лиганты. Островок полностью скрылся за мутной фиолетовой завесой. В ней сверкали молнии и узкие красные вспышки, похожие на сеть трещин.
        - Она пришла в себя! - воскликнул дон Монтеро и тут же заговорил по-дорнгернски.
        - Взгляните, - процедил Бреннон, протянул кардиналу бинокль и опустился на колено около Регины. Инквизиторы наконец замкнули вокруг них оцепление. - Вы меня слышите? - мягко спросил комиссар, коснувшись руки женщины. - Как вы себя чувствуете? Что вы там видели?
        Она со слабым стоном приоткрыла глаза и прошептала несколько слов на родном языке. Дон Монтеро вздрогнул и поднялся. Остальные консультанты зашептались. Блуждающий взгляд Регины наконец сосредоточился на Бренноне, и она сжала его ладонь ледяными пальцами.
        - Он взломал… - прошептала она. - Убил Паоло… - По ее виску скатилась слеза. - Убил сокола… Купол расколот, и там… там… воронка той стороны, она… - Веки мисс Эттингер опустились. - Слишком быстро…
        Бреннон поднялся. Кардинал, опустив бинокль, смотрел на собор и что-то шептал, сжимая крест.
        - Вода! - крикнул один из консультантов. - Прочь от воды!
        Комиссар метнулся к краю площади, распихивая оцепеневших зевак. Море вдруг превратилось в зеркально гладкое, и по нему стремительно расползалось огромное чернильно-фиолетовое пятно. Тучи над Лигантой обложили половину небосвода, в воду то и дело били длинные белые и лиловые молнии. В тучах быстро проступали алые трещины.
        - Матерь Божья! - прошептал комиссар. Кто-то подергал его за рукав. Обернувшись, он увидел того самого дорнгернца, у которого конфисковал бинокль. За руку этого человека цеплялась женщина, а рядом стояли двое юношей и девочка лет четырнадцати.
        - Што тут проишхотит? - спросил по-иларски дорнгернец. - Ми не шнать о такой яфлении природы!
        - Уходите, - ответил Бреннон. - Бегите прочь из города! Чем быстрей, тем лучше!
        Семья из Дорнгерна испуганно и изумленно уставилась на него.
        - Уже поздно, - сказала ведьма. - Отойдите от воды, сэр!
        Комиссар попятился, глядя на канал: вода в нем тоже разгладилась и встала неподвижно. Чернильное пятно покрывало поверхность ярд за ярдом с такой скоростью, что Натан понял: никакой корабль не успеет выйти из гавани, а есть и выйдет, то попадет в черную полосу через несколько минут.
        - Саварелли! - рявкнул комиссар и бросился к кардиналу. - Пусть бьют в набат немедленно! Объявляйте эвакуацию, только не морем, а сушей! У них пока еще есть время, чтобы добраться до берега Илары!
        Его преосвященство прервал молитву и принялся раздавать указания инквизиторам, но тут вдруг брат Лука крикнул:
        - Смотрите!
        Он указывал на здание инквизиции. Оно покачивалось из стороны в сторону, сперва едва заметно, а потом - все более явно. По стенам с шорохом заскользили струйки каменной крошки, крыша треснула в нескольких местах, а колонны у портика стали падать одна за другой, как домино.
        - Там же остальные! - прошептал кардинал и дернулся было к палаццо, но ведьма крепко ухватила его за локоть:
        - Куда?! Сдохнуть хочешь?!
        Из окон инквизиторского дворца вдруг выползло нечто темное, матово блестящее, похожее на пук гигантских щупальцев, каждое из которых растекалось по стенам в огромные кляксы полужидкой плоти. Нечто выгнуло стены, словно палаццо было раздутым бумажным пакетом. Толпа на площади издала громкий вздох, переходящий в панический вопль, и ринулась во все стороны одновременно. Джен сгребла комиссара за шкирку и взмыла ввысь. Бегущие люди просто смели бы инквизиторов, если бы Саварелли не проорал заклинание, которое подняло их в воздух. Консультанты позаботились о себе сами.
        - Какого че… о Господи! - взвыл кардинал, увидев город с высоты птичьего полета. Бреннон выхватил у него бинокль и навел на Лиганту. Фиолетовая завеса вокруг острова стала прозрачной, а купол над провалом - полностью видимым, и он стремительно рушился в распахнутый темно-фиолетовый зев вращающейся воронки.
        - Боже… - прошептал Натан и отдернул бинокль. Даже отсюда, на таком расстоянии, один лишь взгляд, брошенный в жерло воронки, вызвал помутнение сознания. Та и эта сторона так преломлялись в провале, что у Бреннона закружилась голова.
        - Не смотрите туда! Бежим! - взвизгнула Джен и ринулась вон с площади.
        Брат Лука схватил оцепеневшего начальника за локоть, и его преосвященство, очнувшись, устремился следом за ней, волоча за собой инквизиторов. Консультанты последовали за ними - благо толпа уже не обращала внимание на парящих в воздухе людей. Здание инквизиции наконец с грохотом взорвалось, и град обломков, как картечь, прошелся по мечущимся вокруг собора людям.
        Гигантский пук щупалец расползся во все стороны и принялся опутывать соседние дома. На каждом щупальце сверкали тысячи глаз и раскрывались мелкие острозубые рты. Тварь растеклась вдоль канала. Бреннона едва не стошнило.
        - Господи, что же теперь… что нам делать? - прошептал брат Лука.
        - Молитесь! - рявкнул кардинал. - Вы, консультанты, чтоб вас! Доставьте моих людей к набатам, пусть поднимут горожан и ведут их к западным пристаням! Оттуда можно добраться до побережья!
        - А вы?! - крикнул комиссар.
        - А я… - Саварелли скрипнул зубами, глядя на собор, и вытряхнул из роскошного нагрудного креста простой деревянный. - Я заставлю высшие силы наконец сделать то, ради чего они существуют! - И, подняв крест над головой, как меч, ринулся к куполу собора.
        - Рехнулся, - пробормотала ведьма.
        - Может, и нет, - шепнул Бреннон: ведь удавалось же кардиналу удерживать на расстоянии чумных в приюте. - Отнеси меня к Валентине! Живей! А вы, - комиссар обернулся к дону Монтеро, - держите людей как можно выше и дальше от каналов!
        Джен, оставив позади консультантов, обогнула площадь по широкой дуге, и Натан с упавшим сердцем увидел, как чернильно-черная жидкость заполняет канал за каналом.
        Из воды поднялись щупальца. Они были плоские, словно узкие полосы черной жижи. Щупальца протянулась по стенам домов и проползли внутрь. А рядом совершенно бесшумно, словно во сне, жалкий клок земли, на котором высилось здание инквизиции, медленно разошелся, оброс длинными клыками и поглотил остаток палаццо целиком.
        - Что это, боже мой? - прошептал Бреннон.
        - Не знаю, - выдавила Джен. - Я такого никогда не видела…
        Он повернул голову к Лиганте. Весь залив был окрашен в черный, небо над ним полностью скрылось за фиолетовыми тучами, молнии скользили по воде, иногда освещая стремительно двигающиеся к городу силуэты.
        Слева, опасно близко, взметнулся к небу еще один пук щупалец. Ведьма шарахнулась и с удвоенной скоростью помчалась к дому Уркиолы. В лицо комиссару ударил зловонный ветер. Над Фаренцей поплыл первый заполошный бой колоколов, уже не способный перекрыть дикие крики горожан.
        - Не дышите, - прошипела Джен. - От воды идут ядовитые миазмы.
        Натана бросило в жар, а затем - в холод. Миазмы! Значит, скоро весь город охватят вспышки чумы, и сможет ли Валентина… Вдруг в воздухе что-то переменилось - тучи наконец разошлись, но солнце не появилось.
        Над головой комиссара расстилалось темно-фиолетовое небо. Иногда в него выстреливали зеленые и огненные молнии, разрезая фиолетовый мрак, и тогда в нем на миг появлялись узкие просветы, в которых мелькала естественная небесная синева. Но они тут же исчезали. Тучи над заливом уже проливались дождем то здесь, то там. Море вскипало под струями дождя, а там, где они касались портов или кораблей, кирпич, камень и дерево плавились, словно воск.
        - Они не смогут, - прошептала Джен; ведьма крепко держала Натана, и он чувствовал, как она дрожит, пролетая над каналами и панически мечущимися людьми. - Консультантам этого не одолеть…
        Низко над темными водами залива комиссар наконец увидел солнце, и у него екнуло сердце. Край чужого солнца, багряно-фиолетовый, яркий до рези в глазах, светился в круглом зеве провала. Дымчато-лиловый диск воронки, сотканный из тумана и облаков, медленно вращался, искажая перспективу, и потому казалось, что остров приподнялся над заливом, а небо над ним свернулось в тоннель. Его стены переливались жгучими цветами, которые на самом деле - тела, пасти, сверкающие глаза сотен тварей, и жгучий свет фиолетового солнца окрашивал реальный мир в нереальные краски.
        - Не смотрите, - шепнула Джен.
        - О господи, - выдавил Натан, - но как же люди успеют…
        И понял, что залив действительно поднимается над городом все выше и выше, будто кто-то сворачивает край картины. Вода, кипящая под лучами чужого солнца, хлынула вниз, сметая корабли, лодки, маяк на мысу, башни форта, дома… Край моря все поднимался, и поднимался, и поднимался, и вот уже стена воды коснулась неба, и фиолетовая чернота потекла по тучам. Голова Бреннона закружилась.
        - Не успеем, - глухо выдохнул он. Боже, чего бы он только не отдал, чтобы успеть! Чтобы приостановить катастрофу хотя бы на несколько часов! Вода в каналах прибывала, а в ней скользили бесформенные твари с той стороны. Несколько домов скрутились винтом, пока ведьма пролетала над ними, и ухнули в раззявленные пасти. Почти нет улиц - нет суши, и некуда бежать. Впрочем, Бреннон мельком увидел ком человеческой плоти, который катился по какой-то площади. Люди пытались спастись на мансардах и крышах, где на них с шипением обрушивался ядовитый дождь. Ведьма сжала плечо комиссара.
        - Сэр, вы бы все равно не спасли всех.
        - Да, - горько ответил Бреннон, - я и не смог.
        В провале вставало фиолетовое солнце - огромное, похожее на глаз гиганта. Им не успеть вывести всех… и как, будь оно проклято, остановить чуму и не выпустить из города зараженных?! Внезапно позади что-то вспыхнуло, и ведьма на лету повернулась вместе с комиссаром. Купол собора горел во тьме, как полная белого света лампа, и ангел на его шпиле казался пылающим. Прищурившись, Бреннон различил рядом с ним темную человеческую фигуру с поднятой рукой. Прозрачное сияние теснило фиолетовый мрак с площади.
        - Кардинал, - прошелестела Джен, болезненно сморщилась и снова взяла курс на дом Уркиолы. Но собор и площадь не вместят сто шестьдесят тысяч, да не все люди доберутся до них…
        Над особняком Уркиолы оставался единственный световой колодец, и едва Джен пересекла его границу, как дышать стало гораздо легче. Ведьма приземлилась на балкончик в спальне Лонгсдейла и первой вбежала внутрь. Валентина ждала их там - сидела на кровати, положив одну руку на лоб консультанта, а другую - на холку его пса. Ее глаза были очень темными, синими, как ночное небо.
        - Пора, - тихо сказала она. - Я способна ему помочь.
        - Валентина, это потом! Ты же знаешь, что снаружи…
        - Нет, родной мой, придется сейчас, - печально ответила она. - Потом уже не будет возможности.
        Натан вздрогнул. Что с ней? С ней было что-то не то… Джен вдруг встревоженно подалась вперед:
        - Вивене, не надо! Не делайте! Зачем вам ради них!
        - Прости, дорогой. Понадобятся столетия, но я запомню тебя.
        - Пожалуйста, не надо! - взмолилась Джен и бросилась перед вивене на колени. - Это всего лишь людишки! Да их миллионы! Сдохнет какая-то горсть, подумаешь!
        - Что вы обе несете?! - рявкнул Натан, чтобы заглушить страх. Происходило нечто, чего он никак не понимал, а единственный, кто мог бы объяснить, лежал без сознания!
        - Я верну его душу. - Валентина ласково огладила лоб Лонгсдейла. - Пусть это будет подарок тебе напоследок.
        - Как это напоследок?!
        Ее лицо стало прозрачным, словно стеклянная маска, наполненная солнечным светом. Она поцеловала Лонгсдейла в лоб. У консультанта вырвался глухой, протяжный стон, его тело содрогнулось и на миг приподнялось. Натану почудилось, будто нечто незримое выпорхнуло из пса и соприкоснулось с губами Лонгсдейла, но тут же исчезло, оставив лишь слабый вздох. Консультант распластался по кровати; бок пса медленно поднялся и опустился. У мокрого носа затрепетала бахрома на обивке кушетки, задние лапы заскребли по ее спинке, но собака не проснулась. Джен метнулась к Лонгсдейлу, а Натан обернулся к Валентине и замер.
        Она стояла у распахнутых дверей балкона. Длинные волосы окутывали ее светло-золотым облаком, как мерцающий ореол. Бреннон шагнул к ней - такой высокой, что она смотрела на него сверху вниз, огромными глазами, полными темнейшей синевы. Он почти не различал ее лица, но знал, что она прекрасна, и чувствовал ее нежность, от которой ему сдавило грудь и горло, и он не мог сказать ни слова, хотя должен… должен был!
        Валентина наклонилась к нему, поцеловала в последний раз и скользнула к балконным перилам. Комиссар невольно подался за ней, будто мог удержать. Вивене с каждым шагом становилась все выше, а теплый свет, шлейфом струящийся за ней, растекался по комнате, точно прозрачный мед. Сердце Натана заныло, когда она поднялась на перила и слегка подалась вперед, а душная чернильная мгла вокруг дома - назад.
        - Валентина, - глухо позвал Натан, и она обернулась.
        …потом он всегда вспоминал, когда думал о ней, ее взгляд за миг до того, как она исчезла, рассеявшись вспышкой ослепительного солнечного огня, который пронесся сквозь город к заливу, далеко, где Бреннон уже не мог разглядеть за пеленой в глазах…
        Маргарет, не в силах шелохнуться, смотрела, как над городом и заливом расползалась тусклая фиолетовая мгла. Ее щупальца тянулись вдоль каналов, где текла густая, тягучая, как масло, черная вода, и там скользили подсвеченные лиловым силуэты. В этой мгле сиял единственный маяк - собор Сан-Марко, к которому тысячами стекались люди - крошечные фигурки среди каналов. В небе над Лигантой вращалась воронка, заполненная мириадами тел и глаз.
        - Не смотрите, - глухо сказал Энджел. - Не вглядывайтесь в ту сторону.
        Маргарет прижалась к нему теснее. Он был бледен, как мертвец. Застыв перед большим, в полстены, зеркалом, Энджел смотрел на Фаренцу, и его глаза были черны от гнева и бессилия.
        «Там же дядя», - подумала девушка, но ей не хватило смелости просить, чтобы наставник открыл для нее портал. Он бы и сам шагнул туда…
        Над Лигантой всходило огромное фиолетово-багряное солнце. Оно поднималось над Фаренцей все выше и будто тянуло за собой край моря, но Маргарет не могла понять, была это иллюзия или реальность. Вращающаяся воронка против воли притягивала взгляд: мутная заверть из тел, лиц и сверкающих глаз кружилась в хаотичном ритме, от которого у Маргарет заполошно заколотилось сердце, а ноги вдруг стали ватными. Она навалилась на плечо Энджела.
        «Он видел ее совсем близко. - Девушка с трудом отвела глаза от воронки. - Как же он смог…»
        - Теперь, - тихо произнес наставник, - у них больше не получится не замечать. Вот только уже поздно.
        - Они?
        - Все эти ваши министры, президенты, короли и прочие идиоты. Такое нельзя скрыть, нельзя забыть и не обращать внимания, потому что это, - он коснулся зеркала, - двинется по континенту, пожирая город за городом. И тогда им всем придется что-то решить.
        На Фаренцу хлынул дождь, под которым стены домов плавились, как масло. Странные твари, выныривая из каналов то тут, то там, пожирали строение за строением. Над городом звенели набаты, колокола церквей и метались полные ужаса крики. На то, что творилось у внутренних гаваней, откуда можно было доплыть до побережья, Маргарет и вовсе старалась не смотреть. Там консультанты еще сдерживали натиск с той стороны, но люди давили друг друга сами, без помощи нечисти.
        - Неужели никак не помешать, - прошептала девушка. Вдруг наставник вцепился в ее плечо и выдохнул:
        - Смотрите!
        Над одним из домов загорелась яркая белая искра. Несколько секунд она пульсировала, не двигаясь с места, а потом полыхнула так, что Маргарет на миг зажмурилась. Слепящая волна света раскатилась во все стороны и понеслась сквозь город, выжигая на своем пути заразу и нечисть. Фиолетовые тучи панически заметались, и в прорехах между ними мелькнули небо и настоящее солнце. Волна домчалась до залива и хлынула вперед, оставляя за собой чистое море. Маргарет вцепилась в руку Энджела. Наставник подался вперед, тяжело дыша.
        Но вот световая волна дотянулась до Лиганты и замерла. Фиолетовый глаз солнца на той стороне налился багрянцем. Воронка раскола завертелась с безумной скоростью, втягивая в себя море. Волна откатилась и вдруг стала расти над водой, превращаясь в огромный купол, закрывая залив и город прозрачной мерцающей стеной. Лиганта содрогнулась и раскололась на части, которые закружились по краю съежившейся воронки, на грани между той и этой стороной.
        - Это она, - выдохнул Энджел. - Это вивене! Я знал, что в конце концов она… - и умолк, опустив голову, печально нахмурясь.
        Мисс Шеридан вздрогнула. Она даже не подозревала, что жена дяди способна на такое! Но почему тогда Валентина не закрывает раскол, если… Девушка закусила губу. Неужели даже вивене это не под силу? Вокруг остатков острова с двух сторон по воде побежало бледно-золотистое сияние. Заключив Лиганту и провал в кольцо, оно вспыхнуло и превратилось в шар, внутри которого яростно кипела воронка с нечистью. В море между Лигантой и городом разлилось слабое белое сияние, словно кто-то бросил в воду огромную жемчужину.
        - Что это? - прошептала Маргарет.
        - Сердце вивене, - ответил Энджел. - Она останется там, пока все не уйдут. Пока у нее будут силы сдерживать провал.
        - Там… то есть как это - останется там? А… а как же дядя?
        Редферн только тихо вздохнул.
        Романта, окрестности Фаренцы, север Илары
        19 ОКТЯБРЯ
        Маргарет встревоженно склонилась над Лонгсдейлом. Он издал во сне невнятный слабый возглас, но так и не проснулся, лишь беспокойно перекатился головой по подушке. Пес рядом шумно вздохнул и поскреб пол задними лапами.
        - Может, он вообще не очнется, - мрачно заметила Джен.
        - Почему ты здесь, а не с дядей?
        Ведьма отвернулась, скрестив руки на груди, и буркнула:
        - Я не знаю, что делать, когда с вами, людьми, происходит такое.
        Маргарет опустилась на стул около кровати Лонгсдейла. Ей было бы намного легче, если бы дядя заперся в чулане, кричал, пил, бил посуду и мебель, буянил - а не вел себя так спокойно и тихо, словно уже умер, а тело все еще выполняет необходимые действия. Хотя… стоило ей представить, что Энджел вдруг исчез навсегда, что его все-таки затянуло бы в трещину на ту сторону, и… Дальше она не могла и не хотела представлять.
        - Зачем она это сделала! - прошептала ведьма. - Ради каких-то вшивых людишек, которых и так миллионы!
        Ветер швырнул в окно горсть дождя. В Романте иларская осень была не такой промозглой и унылой, как в Фаренце, - отроги гор защищали городок от ветров с моря, и кругом приятно зеленели леса. Кардинал к тому же позаботился о хорошем отоплении в своем доме, а вот беженцам повезло куда меньше. Разместить в Романте больше ста тысяч человек было негде, и их поселили в лагере, спешно разбитом вокруг города. Местные власти из последних сил препятствовали бесконтрольной миграции - но фаренцианцы все равно утекали во все щели, унося с собой черт знает что с той стороны.
        «Они всем расскажут, - подумала мисс Шеридан. - Никто не сможет заставить молчать сто тысяч свидетелей. А уж если они распространят чуму…»
        - Удивительно, - сказала Джен, - как быстро вы, людишки, можете растерять собственные знания. Как вы вообще дожили до сих пор, ничего не зная об окружающем мире?
        - Когда-то знали, - вяло огрызнулась Маргарет. - Потом забыли. Человеческой цивилизации, знаешь ли, семь тысяч лет. Многое поменялось за это время.
        - Всего семь! - фыркнула ведьма. - И уже никто ни черта не помнит! Живете, как тараканы, - и мозгов столько же, и срок жизни такой же. Только размножаетесь без продыху, плюнуть некуда.
        Под окном зацокали копыта и заскрипели по гравию колеса. Маргарет поднялась.
        - Это дядя и кардинал. Я встречу.
        В гостиной она подобрала с пола ворох газет. Журналисты строчили с паническим сарказмом: «Эпидемия в Фаренце: беспомощность врачей!», «Раскол в небесах - тысячи очевидцев!», «Бегство от адской бездны - существует ли преисподняя?», «Два солнца, десятки тысяч погибших, сонмища бесов!», «Фаренца в руинах! Власти опять скрывают…» Девушка бросила ворох прессы на диван. Что они могут скрывать? Собственную тупость? Она фыркнула. Сонмища бесов! Нет только ангелов…
        Маргарет встретила прибывших в холле и с тревогой взглянула на дядю. Он был подтянутым, деловитым, похудевшим, глаза погасли, лицо осунулось - даже бородка и баки не могли скрыть запавшие щеки. Спал ли он хоть раз с тех пор?
        - Наконец-то матерь наша церковь зашевелилась, - недовольно изрек Саварелли, упакованный с ног до головы в кардинальское облачение. - Папа готов отщипнуть от церковных богатств малую толику в пользу своих чад, претерпевших от буйства стихии.
        - Стихии? - повторила Маргарет. - Стихии?! Они совсем идиоты, что ли?!
        - Угу, - отозвался Натан. - Стихия. Землетрясение, наводнение, подводное извержение вулкана. Хорошо хоть чуму признали как факт.
        - Чуму! - свирепо прошипела мисс Шеридан. - Отправить бы этих кретинов в Фаренцу - пусть полюбуются видом! Сто тысяч очевидцев ошибаются все как один?!
        - Кто знает, сеньорита, может, это и к лучшему, - вздохнул кардинал. - Надо ли знать всем и каждому, что…
        - Что наш мир вовсе не такой милый, каким кажется? Да чтоб им…
        - Юная мисс! - строго заметил дядя.
        - За это я и не люблю матерь нашу церковь, - насмешливо раздалось из гостиной. - За виртуозное умение всегда прятать голову в песок. - Энджел появился на пороге и добавил: - Неудивительно, что прихожанам наконец надоело созерцать ее зад.
        Кардинал сердито буркнул:
        - По крайней мере, инквизиция, невзирая на кризис веры, трудится в поте лица.
        - О да, результат трудов мы все сейчас можем наблюдать. Двести тридцать лет назад она тоже отлично поработала.
        - Энджел, - мягко остановила его Маргарет.
        - Как будто вы что-то можете об этом знать, - фыркнул Саварелли, грузно опустился на диван в гостиной и придвинул к себе поднос с напитками.
        - О, я-то знаю, не сомневайтесь.
        - Откуда? Прочитали в книжке?
        - Видел своими глазами.
        Кардинал поперхнулся и превратился в брызжущий оранжадом гейзер.
        - Это что, шутка? - грозно вопросил он. Редферн недобро усмехнулся; Маргарет только вздохнула. Он не знала, чем продиктовано его внезапное решение открыть всю правду и почему именно кардиналу. Может, наконец проникся дядиным бурчанием насчет сотрудничества с властями. Власти, впрочем, не замедлили их разочаровать.
        - Вот и рассказали бы, что вы там видели, - заметил комиссар. - А то кругом сплошной мрак невежества.
        Наставник подошел к камину и пробормотал заклятие. Пламя всколыхнулось и превратилось в объемные полупрозрачные картинки.
        - Лиганта, - отрывисто бросил Энджел, - в семнадцатом веке. Зима тридцать первого.
        Два неровных клочка земли и восьмигранник форта, обращенный к морю, мягко омывались прозрачными золотистыми волнами.
        - Здесь дома, - сказал дядя.
        - Лиганта с давних пор использовалась как карантинная станция. Она лежит у самого выхода в открытое море. Тут были порт, административное здание, церковь, гостиница, трактир, лазарет, склады - словом, все, что нужно команде и кораблю. Форт обеспечивал безопасность от пиратов, пока суда, нередко с весьма ценным грузом, проходили карантин. Фаренцианцы назвали чуму халифатской болезнью и полагали, что она приходит по морю. Потому им казалось, что карантинный пост на входе в залив защитит их от эпидемий.
        - Крепко же они просчитались, - пробормотал Саварелли, оттирая оранжад с рясы.
        - Мы не знаем, с чего все началось. - Наставник помолчал, хмурясь на трепещущий огонь. - Однажды там появилась первая трещина - узкая щель на ту сторону. Однако удаленность Лиганты от города и отсутствие постоянного населения не позволяли трещине расти. Инквизиция не стала вмешиваться.
        - А на каком основании она могла вмешаться? - резонно спросил кардинал. - Контроль за карантинной станцией - не наша компетенция.
        - А рассказы рыбаков о творящейся на острове бесовщине - ваша, - едко отозвался Энджел. - Но ваш далекий предшественник, Эмилио Баррини, запретил мн… инквизиторам тратить время на эту чушь. Чушь! - фыркнул Редферн. - Заносчивый, безмозглый кретин! К счастью, он подох от чумы.
        - Хреновое счастьице, - заметил дядя. - Так чума все-таки пришла с той стороны?
        - Нет. Чума тридцатого - тридцать первого года была вполне естественного происхождения. Власти Фаренцы приняли уже традиционное для них решение - максимально изолировать всех больных, их родственников и даже тех, кого еще только подозревали в заражении.
        - Но что им было делать? - возразила Маргарет. - Чуму и сейчас не особо-то лечат.
        - Прислушаться к тому, что им говорят! - гневно рявкнул Энджел. - Скопище идиотов и дегенератов! Баррини знал, почему на Лиганту нельзя посылать ни больных, ни здоровых, ни…
        - То есть ему кто-то доложил? - спросил Саварелли, внимательно глядя на Редферна.
        - Разумеется, я ему доложил! Я больше года изучал проклятый остров, конечно, на черта меня слушать!
        Его преосвященство побагровел, словно воротничок его душил, сдавленно кашлянул, беззвучно зашевелил губами, что-то подсчитывая, и наконец просипел:
        - Но сколько ж вам лет?
        - Двести семьдесят шесть, - сказала Маргарет.
        - То есть как я понимаю, вы имеете в виду, мне следует предположить…
        - Он последний живой свидетель, - оборвал кардинала Бреннон. - Давайте уже свидетельствуйте поживей.
        - Вы куда-то торопитесь? - осведомился наставник. - Спешка уже бесполезна. - Он взмахнул рукой над огненной картиной, и она плавно перетекла в другой вид. - Постройки на острове были отремонтированы, доставлен запас продовольствия, в форте разместился усиленный гарнизон под началом капитана Флавио Флавиони. Еще до прибытия первого корабля с больными на Лиганту доставили добровольцев: врачей, священников и инквизиторов. Двадцать седьмого декабря высадили первую партию больных.
        - Их привезли туда умирать, и они об этом знали, - с холодком произнес комиссар.
        - Дожи Фаренцы всегда поступали так. Отсечь больные члены ради здоровья целого организма. Но в этот раз просчитались.
        Энджел долго молчал, прежде чем продолжить:
        - Поскольку территория Лиганты очень мала, то трупы сжигали в ямах и заливали известью. Но страданий этих людей хватило для того, чтобы трещина начала расти на такой обильной пище. Всего на остров было выслано около десяти тысяч зараженных и их родственников…
        - Десять тысяч, - тяжело повторил Бреннон. - Отправили туда умирать, как больной скот. Чему ж тут удивляться после этого.
        - И никто не вмешался?! - воскликнула Маргарет. Она читала о суровых нравах того времени, но такое бездушие все равно поражало.
        - Никто, - ответил Энджел. - Дож Фаренцы был уверен, что действует во благо целого, жертвуя больной частью.
        - Но они же больные, а не преступники!
        - Все началось с мутации чумы, - продолжал наставник. - Вы видели, во что она превратилась. Началась паника, но Флавиони отказался выпустить уцелевших. И был прав: пропусти он хоть одного - и чума перекинулась бы на город, затем - на весь север Илары, а потом… - Он смолк, склонив голову и глядя на мерцающую в огне картинку. - Я уехал исследовать трещину, а когда вернулся, то чума уже проникла в форт. Я пытался объяснить капитану, в чем дело, но он велел запереть меня в камере. Это защитило меня от первой волны заражения.
        На картинке в камине форт обстреливал корабли и гавань под слабый свист ядер и чуть слышный грохот. В дыму и пламени метались человеческие фигурки.
        - О господи, - выдавил Саварелли.
        - Флавиони к тому времени уже изрядно свихнулся от всего, что он видел…
        - Трудно его винить, - себе под нос заметил дядя. - Я сам чуть умом не тронулся от этого зрелища.
        - …и решил, что чуму насылают инквизиторы с помощью магии. - Наставник прикусил губу и неохотно признался: - Это моя вина. Я пытался использовать несколько заклятий, хотя едва понимал, как они работают, и у меня мало что получилось. Я хотел убедить его, что инквизиторы способны закрыть трещину на ту сторону.
        - Ох, Энджел, - вздохнула Маргарет. - Они бы все равно не смогли, верно?
        - Нельзя быть таким идиотом в сорок три года, - с досадой бросил Редферн. - Разумеется, Флавиони окончательно рехнулся, когда у меня получилось создать огненный шар, хотя я сам чуть не умер от изумления. Капитан с уцелевшей горстью солдат высадился на остров, прихватив меня с собой, разыскал моих коллег, которые укрылись в церкви, и убил нас всех до единого.
        Маргарет сжала руку наставника. Она не стала спрашивать, чего Флавиони пытался добиться от инквизиторов, истязая их перед смертью, тем более что картинка вновь сменилась - среди клубящихся облаков кружилась огромная воронка, в которой копошились тысячи бесформенных тварей.
        - Это было первое, что я увидел, когда ко мне вернулось зрение. Тогда я решил, что вижу ад. Ад в полной тишине. - Энджел смотрел на картинку в камине, и она становилась все четче и больше. Воронка росла, вращалась во все стороны одновременно в безумном ритме, ее блестящие стенки состояли из тел беспрестанно извивающихся существ. Они скользили и перетекали друг в друга, а воронка опускалась все ниже и ниже, распахиваясь все шире и шире, как зев зверя. - В полной тишине, - прошептал наставник, - и никого кругом…
        Он смотрел в воронку широко раскрытыми глазами, а она тянулась вглубь той стороны бесконечными извивами, все дальше… дальше… дальше… Натан сжал плечо Редферна; тот дернулся и очнулся. Наваждение исчезло, превратившись в россыпь искр и язычков пламени. Маргарет сглотнула. Это сводило с ума даже в виде картинки из его воспоминаний.
        - Я бросился в море и плыл, пока меня не выловили и не затащили в шлюпку, - пробормотал Энджел. - Дальше не помню…
        - Это… там теперь такое? - выдавил кардинал, перекрестившись нетвердой рукой.
        - Теперь уже хуже. Представьте, что накопилось под куполом за столько лет.
        - И Валентина осталась там одна, - глухо сказал Бреннон. - Одна! С этой мерзостью!
        - Вивене не умрет, - с неожиданной мягкостью проговорил Энджел. - Она бессмертна, и утрата физической оболочки для нее ничего не значит. Но даже ее силы способны истощиться. И она, как мы видим, не может закрыть провал.
        Дядя коротко вздохнул и ссутулился, словно на него навалился каждый год из его пятидесяти лет.
        «Даже двух месяцев не прошло, - подумала Маргарет. - Лучше б этой свадьбы вовсе не было!»
        - Пойду, - пробормотал комиссар, - взгляну на доклады консультантов. Уже должны прислать.
        Энджел проводил его долгим задумчивым взглядом. Кардинал с явным усилием отвел глаза от Редферна, жестом попросил Маргарет подойти и прошептал:
        - Меня очень беспокоит ваш дядя, сеньорита.
        - Вас? Почему?
        - Быть может, вам лучше уговорить его вернуться домой, к семье?
        - К ее детям, которым он должен будет это все рассказать?
        - Дети? Я не знал, простите… Но, понимаете, он бессилен здесь что-то изменить, и от этого ему еще хуже. Как бы он ни хотел остаться рядом с ней, он никогда не сможет приблизиться к периметру Фаренцы, как и любой человек. Там все отравлено на столетия…
        - Может, и нет, - вдруг сказал Энджел. - Может, есть способ кое-что исправить.
        «Заботится ли о нас хоть кто-то, кроме нее?» - подумал Бреннон, раскрывая доклад дона Монтеро. Судя по провалам на ту сторону - не особо… Он разгладил на столе приложенный доном Луисом рисунок: опустевший, полуразрушенный город под прозрачным куполом. Среди руин мерцала луковка светлого огонька - купол собора Сан-Марко. Интересно, как громко пришлось кардиналу орать, чтобы наконец докричаться? На миг Бреннону вспомнились старые шрамы, которые он увидел на груди, спине и плечах его преосвященства - извилистые и рваные, явно не от пуль или клинков. Кардиналу и его инквизиторам прошлось прорываться с боем, и они оставили среди погибших брата Луку и брата Матео.
        «И почему не весь город? - горько подумал Натан. - Почему этих сраных высших сил хватило только на одну площадь, а все остальное пришлось закрывать ей?»
        И она осталась там - совершенно одна…
        «Провал на ту сторону, - писал дон Монтеро, - уменьшился, и пока что из него ничего не появляется. Купол, созданный вивене, на самом деле - шар, в который заключены город и залив. Отдельный шар окружает провал».
        Правда, он нигде не написал, на сколько хватит сил Валентине, чтобы удерживать эту чертову защиту дальше. О том, что будет с самой вивене, - тоже.
        «Мы установили защитный периметр на расстоянии в четверть мили вокруг Фаренцы и следим за состоянием территории, - продолжал консультант. - К сожалению, часть побережья…»
        Бреннон стиснул листок бумаги. К сожалению! Валентина окружена потусторонней дрянью со всех сторон, а консультанты, созданные, будь они прокляты, для борьбы со этой падалью, могут только блеять, что у них сожаления!
        «Часть тварей с той стороны, - удрученно докладывал Монтеро, - успела выбраться из города до того, как вивене установила свой купол, он же шар. Сейчас мы выслеживаем их, дабы ликвидировать».
        «И то хлеб», - фыркнул Натан. В глубине души он понимал, что несправедлив - в конце концов, Лонгсдейл говорил ему, что даже для консультантов такой провал смертельно опасен. Комиссар провел пальцем по рисунку. Тот, другой, все еще лежал в беспробудном сне в гостевой спальне, и неизвестно ни когда он очнется, ни кем он будет. А Валентина осталась в Фаренце, потому что…
        «Что я скажу детям? - подумал Бреннон. - Как им объяснить…»
        Едва ли их утешит то, что десятки тысяч людей спаслись только благодаря ей. Его это, черт подери, не утешало! В конце концов, если бы Валентина не вышла за него замуж и не поехала бы с ним в Фаренцу… Хотя кто знает, быть может, она бы все равно вмешалась. Как и кто-то из ее сородичей, защищавший город до тех пор, пока пироман не изобрел свой купол, под которым вся эта мерзость копилась пару сотен лет.
        Бреннон уткнулся лбом в сцепленные руки. Винить Редферна в этом было бессмысленно. Если б не он, то на месте Фаренцы уже давно зияла бы огромная дыра на ту сторону. Никого нет смысла винить - кроме одной-единственной твари, ускользнувшей в самый последний момент! Натан был уверен, что чернокнижник подох в момент обрушения купола над Лигантой - едва ли ему удалось бы выжить рядом с открытым провалом.
        «Но пироману же удалось!» - гаденько шепнуло внутри. Однако сам Энджел объяснял это необычными свойствами, которыми отличались все члены его семьи, поколение за поколением пившие воду из озера под замком.
        Но кто знает - не изменил ли брат Братоломео себя каким-нибудь образом? В глубине души комиссар хотел, чтоб он выжил, - чтобы найти этого выродка и лично спросить за все: за город, Лонгсдейла и Валентину.
        - Дядя? - негромко позвала Маргарет из-за двери. Натан не ответил, и она вошла без приглашения. У него не было желания вести разговоры, но племянница молча присела на край стола и положила руку на сжатые кулаки Бреннона. Натан тихо вздохнул и понемногу разжал пальцы. Пегги, ничего не говоря, сидела рядом, и наконец комиссару чуть полегчало. Наверное, потому что из всех этих бормочущих соболезнования только она могла понять по-настоящему - каким мертвенно жутким было ее лицо, когда пиромана затягивало в трещину… но Пег его удержала, потому что Энджел успел научить ее чародейскому ремеслу, а Натан - что он смог сделать для Валентины? Что они все могли сделать, если даже табун консультантов оказался бессилен? Все, на что они были способны без Валентины, - это коллективно сдохнуть!
        - Дядя, тебя хочет видеть Джен, - привлекла его внимание Пегги. - Говорит, что-то нашла. Хочешь ее принять?
        - Зови. Кстати, вот доклад Монтеро. Передай Редферну, пожалуйста. Я уже прочел.
        Девушка впустила ведьму и, заняв кресло у камина, принялась листать доклад. Джен неуверенно замялась на пороге.
        - Входи, садись, - сказал комиссар. - Ты вчера была в городе и лагере?
        - Вынюхивала чуму, - кивнула Джен. - Пока вроде бы чисто. Хотя если ее кто-то вынес из города, мы быстро узнаем.
        - И то верно, - вздрогнул Бреннон. Ведьма помолчала, подбирая слова, и наконец осторожно проговорила:
        - Я встретила кое-кого, и он мне кое-что сказал.
        - Кого?
        Джен посопела и неохотно призналась:
        - Моего собрата. Несколько из них жили в Фаренце.
        - Могла бы найти их пораньше, - колко заметила Маргарет, - и привлечь к делу.
        - Не все мои собратья - такие, как я, - огрызнулась ведьма. - С чего вы, люди, считаете нас всех одинаковыми? И я бы не стала тащить их к провалу, нас и так слишком мало!
        - Вас? - переспросил комиссар. Джен отвела взгляд:
        - Однажды вы спросили, что бы я сделала, если б кто-то убил шестьдесят моих сородичей. Но в моем клане их не больше тридцати шести, считая со мной, и большинство… намного слабее меня. И поэтому я бы ни за что не стала просить их лезть к провалу или вообще впутываться в это все.
        - Провал убивает всех, - с холодком напомнила мисс Шеридан. - Так что они могли бы и напрячься ради общего выживания. Что он тебе рассказал?
        Джен повернулась к ней спиной и демонстративно ответила комиссару:
        - Он несколько раз чуял усиленную вонь с той стороны. Понятно, что беженцы все провоняли, но кое-где в лагере смердит так сильно, словно там есть кто-то находившийся намного ближе к провалу, чем все остальные.
        - Брат Бартоломео?! - вскричала Маргарет, отбросив доклад.
        - Или его сообщники. Где он их чуял? - резко спросил комиссар.
        - Я могу сама найти и притащить, - сказала ведьма. - Живым или мертвым?
        - Да тут и без тебя целая очередь желающих, - хмыкнула Маргарет. - Кардинал, например, обещал устроить аутодафе на сырых дровах.
        Бреннон встал, взял плащ и шляпу. В нем закипало настолько жгучее чувство, что он бы лопнул, останься без дела еще хоть на минуту.
        - Пошли. Покажете мне место, где твой сородич его учуял.
        Племянница подскочила, как ужаленная:
        - Дядя! Ты с ума сошел?! Тебе нельзя идти за ним в одиночку!
        - Я не один, а с Джен.
        - Я бы лучше взяла консультанта… - начала ведьма.
        - Они заняты. Не спорьте, я иду сам.
        Маргарет щелкнула пальцами и прочла заклинание. Ей в руки упали шляпка, легкое пальто, ремень с зельями и кобура с револьвером.
        - Тогда я иду с вами, и это не обсуждается, - крайне редферновским тоном заявила наглая девчонка. - Будешь спорить - применю парализующие чары.
        Саварелли очень любезно предоставил комиссару свою коляску и гнедую пару. Джен вывезла их из города и направила экипаж к палаточному лагерю. Мимо них по дороге под накрапывающим доджем тащились горожане Фаренцы, мелкие торговцы, попрошайки и крестьяне, что жили в деревнях вокруг Романты. Они везли кур, овощи и зерно на продажу в лагерь. Если кто-то из них заразится… И рядом больше нет Валентины, чтобы их спасти.
        Бреннон со спутниками добрался до окраины лагеря у кромки густого леса, и ведьма сказала:
        - Вот. Где-то тут. Воняет так, что я тоже чую. Но конкретный след теряется - здесь от всех припахивает той стороной.
        - Тут толпы народу, - пробормотала Маргарет. - Затопчут даже следы слона. - Она прикрыла глаза и принялась бормотать очередное заклятие. Бреннон смотрел на нее - и уже не мог игнорировать сходство с пироманом: в разрезе больших карих глаз, в цвете густых волнистых волос, в форме рук и ногтей, худощавом сложении. На душе стало еще тяжелее. Комиссар отвернулся. Он не мог сейчас думать еще и об этом.
        - Там, - наконец сказала племянница и указала на лес.
        - Хорошо. - Бреннон спрыгнул наземь. - Вернись в дом кардинала и скажи, куда мы отправились. Пусть готовят облаву.
        - Я оставила кардиналу записку, - ответила Пегги. - Без меня вы оба туда не пойдете, ясно?
        - Что он делает, интересно? - проворчала Джен, когда они углубились в лес. - Вьет гнездо?
        - Надеюсь, он там один, а не проводит рабочее совещание с сообщниками, - буркнул Бреннон и вытащил из кобуры револьвер. Комиссара осенила весьма неприятная мысль - уж не ловушка ли это все? Даже если сам брат Бартоломео все же погиб и они идут по следу его подельника - этот человек должен догадываться, что его будут искать инквизиторы и консультанты. Впрочем, может, он считает, что им всем сейчас не до него?
        «А зря», - подумал Натан. Джен вдруг присела на корточки, подняла половину разбитого флакона и понюхала горлышко:
        - Похоже на зелье, усиливающее выносливость. Или способствующее росту волос. Теперь уже не понять.
        Бреннон огляделся и шагнул к кустам с обломанными ветками. Конечно, мирные беженцы из Фаренцы тоже могли ломиться в чащу леса, как бизоны к водопою, но что им там делать? За кустами комиссар обнаружил слабый намек на одиночный след.
        - Странный он какой-то, - сказала Маргарет. - Я бы на его месте удирала отсюда как можно живее, а не бродила по лесам и полям.
        - Пешком далеко не уйти. Можно напроситься в телегу к крестьянам, но и они довезут его только до своей деревни. Что этот тип будет делать с точки зрения магии? Постарается забраться куда подальше от инквизиторов и консультантов, а там уж… - Бреннон раздвинул кусты и, придерживая ветки, помог племяннице добраться до следа.
        Они продвигались все дальше в лес. Натан подмечал тут и там сломанные ветки, оборванные листья, отпечатки мужских ног.
        - Если надо сбежать так, чтоб даже ведьма не нашла, - сказала Маргарет, - то я бы открыла очень мощный портал куда-нибудь на другой континент. Или на худой конец - к большому, густонаселенному городу рядом с текучей водой.
        - Разве консультанты сразу же не засекут такое заклятие?
        - Засекут. Но если выйти из него около текучей воды, то она быстро размоет следы магии. А потом затеряешься в городе - и все, если не швырять заклятия направо и налево, никто тебя не найдет.
        Бреннон выругался про себя.
        - Ну вот и нашли, - произнесла ведьма.
        За деревьями виднелось слабое свечение. Комиссар, стараясь ступать бесшумно, подкрался поближе и выглянул из кустов. На прогалине мерцало нечто наподобие недоделанного портала для перемещений, вроде тех, какими пользовались пироман и консультанты. Мелькнула чья-то тень, и к порталу подошел человек. Бреннон, замерев, смотрел на него со спины. Но вдруг какой-то звук в чаще заставил этого человека вздрогнуть и обернуться - и Натан наконец увидел брата Бартоломео в лицо.
        Сердце пропустило удар, а потом заколотилось так, что дышать стало трудно. Не в силах ни о чем больше думать, Бреннон щелкнул спусковым крючком револьвера и шагнул вперед, навстречу тому, кто убил шестьдесят тысяч человек. Душа Натана слишком кипела от невыносимой, мучительной ярости, чтобы позволить задуматься о том, что он делает. Он поднял револьвер, и брат Бартоломео отпрянул, шепнув:
        - Вы!
        - С добрым утречком, - процедил комиссар и выстрелил.
        Перед бывшим инквизитором что-то вспыхнуло, и Натана отшвырнуло прочь. Неведомая сила так впечатала его в дерево, что ребра хрустнули. Задыхаясь (пара штук, видимо, сломалась) и почти ослепнув от боли, комиссар зашарил рукой по земле в поисках револьвера. В ушах все еще звенело после удара головой о вековой ствол, и Бреннон с трудом разобрал дикий вопль брата Бартоломео. Впереди полыхнуло пламя, зашипел пар от влажных деревьев, воздух резко потеплел, а потом длинная серая юбка загородила и чернокнижника, и портал, и… Комиссар кое-как проморгался, поднял глаза повыше. Перед ним стояла Маргарет, и у ее ног извилась полуневидимая цепь.
        - Пег, - просипел Бреннон; в горле заклокотало, и он закашлялся, сплюнул кровь. По боку расползалась жгучая боль.
        - Дядя, лежи смирно. Я еще не очень это контролирую.
        Натан попытался приподняться, не смог - только в боку сильнее заныло, - но увидел, что ее голова вдруг поникла. Впереди сплелись в клубок огонь ведьмы и вспышки портала. Деревья вспыхивали, как спички. Маргарет вскинула руку; цепь взметнулась над ней и Натаном и свилась в прозрачный кокон.
        Крик, который вдруг испустил брат Бартоломео, доставил комиссару мгновение чистой радости. Затем стало хуже - кровь горлом пошла сильнее, боль вгрызлась в бок так, что не вздохнуть. Голова закружилась, в глазах стало темнеть. Он боролся с темнотой и головокружением изо всех сил, но в подступающем тумане успел различить лишь вспышку, с которой схлопнулся портал, и темные фигуры, вынырнувшие из леса.
        - Вы должны благодарить могущество магии, искусство синьора Редферна и Господа нашего за его милосердие, - сухо заявил Саварелли.
        - Угу, - тоскливо отозвался Бреннон. Он провалялся без сознания несколько часов - но очнулся практически здоровым, только голодным как волк и с изрядно потоптанным самолюбием.
        - Именно в таком порядке, - подчеркнул кардинал. - У вас было сломано четыре ребра, пробиты легкое и плевра в двух местах, тяжелое сотрясение мозга, травма барабанной перепонки, смещение…
        - Вы меня уже хороните, что ли?
        Кардинал обиженно умолк. Редферн стоял у окна спиной к комиссару. Маргарет сидела в ногах кровати, осуждающе взирала на дядю и грела в миске куриный бульон.
        - Как тебе это только в голову пришло, - сказала она. - На что ты рассчитывал - на поединок чести?
        - Какого хрена вам вообще втемяшилось, что вы с ним справитесь, а?! - рявкнула Джен и поправила подушку под головой Бреннона. - С чернокнижником, который убил Лонгсдейла, угробил тучу народа, провертел дыру в куполе и… и…
        - Ты тоже хороша, - оборвала ее Маргарет. - Если бы не Цепь, мы бы там запеклись, как куры в углях.
        - Цепь Гидеона, боже мой, - пробормотал Саварелли. - Как вы могли дать ее этому юному созданию?!
        - Мог и дал, - огрызнулся Редферн. - Оставьте больного в покое. Он и так не в состоянии трезво мыслить.
        - Я ни в коей мере не упрекаю синьора Бреннона за то, что он по вполне объяснимой причине хотел отомстить брату Бартоломео, но неразумность его поступка…
        Натан стиснул зубы, а пироман круто повернулся на каблуках и рявкнул:
        - Пошли вон!
        Ведьма, племянница и сердито пыхтящий кардинал удалились; комиссар взялся за бульон. Чувствовать такое понимание со стороны пиромана было чертовски неприятно. И осознавать собственный идиотизм тоже, хотя в глубине души Бреннон знал, что поступил бы так снова. Потому что… просто потому что. Не только из-за Фаренцы и ее погибших, не только из-за Валентины и Лонгсдейла.
        - Смена физической формы с человеческого тела на купол ничего не значит для таких, как Валентина, - вдруг сказал Редферн. - Вы упорно считаете ее почти человеком, но вивене - бессмертный дух, и убить ее нельзя. Если б вы могли приблизиться к куполу, то даже поговорили бы с ней.
        - Господи, - чуть слышно прошептал Бреннон. Только хуже и хуже - значит, она еще и в сознании и все чувствует! - Ей больно?
        - Не знаю. Но борьба с провалом на ту сторону истощает ее силы. Ее сородич в прошлый раз продержался шестьдесят лет и впал в глубокую спячку. Нам придется решать проблему с провалом, хотим мы или нет.
        «Бесполезный старый кретин», - с отвращением подумал о себе комиссар. Его даже один чернокнижник смог уделать за две секунды практически насмерть. О чем тут еще говорить!
        - И вы еще хотите, чтоб я что-то там у вас возглавлял, - горестно буркнул Бреннон, выловив наименее отвратительный кусок курицы из миски. - Да я не смог даже этого недоноска застрелить, хотя он был прямо передо мной! На что я вообще годен…
        - На многое. - Энджел подошел к кровати, уставился на комиссара пронизывающим темным взглядом, от которого кусок не лез в горло, и сказал: - Даже если уничтожить провал, все вокруг него отравлено так сильно, что вивене потребуются годы на исправление последствий.
        - Годы? Сколько? - глухо спросил комиссар, хотя ему-то какая разница. Учитывая возраст, он встретит ее глубоким стариком.
        - Сложно сказать. Десятилетия, а может, пара веков. Я не смогу сделать так, чтобы все исчезло без следа, а она вернулась. Но я смогу сделать так, что вы ее дождетесь.
        - До-ждусь? - по слогам повторил Натан. Впервые за эти дни перед ним забрезжило что-то вроде надежды на лучшее. - Это как? В спячку, что ли, впасть, как девица из сказки?
        - Нет, зачем вы мне в спячке? Есть способ… гм… сделать вас несколько похожим на меня в этом смысле.
        Бреннон задумался надолго. Суп уже покрылся пластинками застывшего жира, когда комиссар наконец сказал:
        - Несколько - это насколько?
        - Намного. Кое-что изменится очень сильно.
        - Я останусь человеком?
        - В нежить я вас не превращу, не бойтесь. Консультантом вам тоже не стать, для этого нужна длительная подготовка. - Редферн с неожиданной мягкостью добавил: - Но обратить эти изменения нельзя. Вы останетесь таким навсегда.
        - Ладно, - сказал Натан после короткого молчания. - Делайте.
        - Но вы даже не представляете, на что соглашаетесь. Вас это не пугает?
        - А вы что, черт возьми, горите желанием объяснять?
        - У меня, - медленно, почти по слогам, как дебилу, сказал Редферн, - никто не спрашивал согласия. Потому я спрашиваю у вас: вы осознаете, какими будут необратимые последствия?
        - Вы от них не особо-то страдаете.
        - Вы можете умереть в процессе. Я… - Тут пироману понадобилось некоторое усилие; он нехотя выдавил: - Я еще ни разу такого не делал… на живом человеке.
        - Хорошо, я напишу завещание, - буркнул комиссар. Вновь и вновь он возвращался к одной мысли: шестьдесят тысяч горожан, погибших в Фаренце, - был бы у них шанс уцелеть, если бы с чернокнижником сцепился хорошо подготовленный отряд, усиленный консультантами? Сколько бы людей выжило, если бы не один Уркиола наблюдал за куполом над Лигантой, если бы дюжина человек сразу начала отслеживать подозрительные убийства, если бы нашла брата Бартоломео еще до того, как он убил девятерых девочек в приюте… если бы оставалось время на подготовку таких отрядов!
        А теперь Валентина там совершенно одна…
        - Что вы будете делать потом, если выживете?
        - Подам рапорт об увольнении. Хотя нет, - решил Натан. - Это лучше сделать до. Мне понадобится один день, чтобы уладить дела по работе и с… с семьей. А после этого вашего процесса уж поглядим, с чего начать.
        - Начать?
        Бреннон окинул мысленным взором непаханое поле работы (от финансового обеспечения до вербовки и обучения персонала) и сурово сказал:
        - Да хотя бы с банковских счетов. Вы на что намерены содержать такую махину - на золото лепреконов и нектар феи?
        - Ну, - со смешком ответил Энджел, - есть пара счетов в банках тут и там. Накопил кое-что за двести с небольшим лет.
        - Я сожгла его портал, - с гордостью сообщила ведьма, - да и его самого припекла неслабо. Так что прыгнуть в свой портал и утечь на другой континент он не сможет.
        - Лучше бы выучила парализующее заклятие, - проворчала Маргарет, - потому что брат Бартоломео использовал прыжковый амулет и ускакал в неизвестном направлении.
        - Сама бы и парализовала, если такая умная!
        - У меня пока не получатся одновременно контролировать Цепь и пользоваться заклятиями.
        - Так, - прервал комиссар назревающую ссору, - за те несколько часов, что я валялся без сознания, вам удалось выследить, куда отправился брат Бартоломео? И в каком он состоянии? В смысле, он способен сам передвигаться?
        Взгляды консультантов, Маргарет и пиромана обратились на Джен. Ведьма поерзала и неохотно призналась:
        - Он прикрылся довольно мощным щитом, так что ожоги сильные, но не смертельные. В принципе, если прыжковый амулет забросил его в какую-нибудь нору, то чернокнижник сможет отлежаться и подлатать себя магией.
        - То есть нужно поспешить, - заключил Саварелли.
        - Ми исследовали место вашей схватки, - сказала мисс Эттингер. - Из-за взрива портала следы несколько стерти, но все-таки ми смогли определить примерную тошку вихода. Это здесь. - Она воткнула в карту булавку.
        - Но радиус погрешности составляет примерно полторы мили. - Дон Монтеро обвел точку кругом. - Брат Бартоломео где-то тут.
        - Тогда чего же мы ждем? - осведомился Редферн. - Пора заняться делом, пока эта тварь не уползла черт знает куда.
        Бреннон поскреб бородку. К Фаренце прибыли еще двадцать консультантов, которые периодически приезжали в Романту, чтобы лично доложить, как идут дела. Следовательно, оставить на них периметр вокруг города и заботу о беженцах - вполне реально. Однако сам брат Бартоломео так полон сюрпризов, что идти за ним вдвоем или втроем просто бесполезно.
        - Кто отправится на облаву? - наконец спросил комиссар. Все консультанты с готовностью подались вперед.
        - Я, - сказал пироман; его глаза кровожадно сверкнули. - В конце концов, без моего личного присутствия вы успешно провалили все предыдущие попытки.
        Бреннон сердито засопел. Его вполне устраивало присутствие Редферна, но без комментариев стоило обойтись.
        - Я, - произнес Саварелли. - Это мой долг, ради города и моих братьев, которые остались там. Впрочем, - грозно добавил он, - я еще не встречал грешника, которого отправил бы на костер с таким удовольствием.
        - А у вас какой взгляд на эту проблему? - насмешливо спросил Редферн у комиссара. - Помнится, вы очень негодовали, когда я сжег вашего Душителя.
        - Негодовать не буду. Но я отправлюсь с вами.
        - Зачем?! - в один голос вскричали ведьма и племянница, а Пег еще и добавила:
        - Дядя, есть куда более приятные способы самоубиться.
        - Я принесу вам его голову, - тут же предложила Джен. - Хотите?
        - Без обсуждений, - холодно возразил Натан. - Мисс Эттингер, синьор Монтеро, вы готовы отправиться с нами? Для поддержки нам еще потребуется семь консультантов.
        Консультанты кивнули.
        - Тогда и мы пойдем с тобой, - заявила Маргарет, переглянувшись с Джен. - Тебя ни на минуту без присмотра оставить нельзя.
        - Пег!
        - Без обсуждений, - с улыбкой закончила нахальная девчонка под гордым взглядом Редферна. Чему он учит свою воспитанницу, черт подери! Где почтение к старшим?! Впрочем, Бреннон тут же вспомнил об этой загадочной Цепи, и ему в голову закралась мысль, что волноваться нужно не столько о девушке, сколько о том, что чернокнижник после встречи с ней может не дожить до аутодафе.
        - Точка выхода - около Фульчиаты, - произнес кардинал, неодобрительно покосившись на Маргарет. - Там есть пароходная станция. По воде можно добраться до Авентина или Эстанты, из которой легко уплыть куда угодно. Это один из крупнейших портов Илары.
        - Тогда поспешим, - кивнул комиссар. - На сборы час. Откуда отправимся?
        - Лучше всего настроить портал там, где брат Бартоломео использовал прыжковый амулет, - сказал дон Монтеро.
        - Тогда встречаемся через час внизу, - решил комиссар. - План облавы объявлю по дороге, чтобы не терять время.
        Вечером Бреннон вывел из портала свой маленький отряд в семь не совсем человек на опушку леса. Впереди расстилался луг и блестела река. Еще дальше виднелся город. Идти к нему пешком даже здоровому человеку, как на глаз прикинул Натан, пришлось бы не меньше часа.
        - По-вашему, у него есть в городе подготовленное убежище? - спросил Бреннон. - Зачем он переместился именно сюда?
        - Кто знает, - пожала плечами мисс Эттингер. - Пришковий амулет мошно настроить и на определенное место, и просто на любое расстояние. К тому ше наша зона поисков - полтори мили вокруг городка.
        Пума уткнула нос в землю. Змей дона Монтеро с шелестом скрылся в траве.
        - Будем верить в лучшее, - проворчал Саварелли. - И в то, что его не поджидает тут банда сообщников.
        - Едва ли, - покачал головой пироман, водя вокруг какой-то рогаткой из проволоки. - Главный недостаток таких амулетов - их очень легко отследить. Не лучший способ устроить себе встречу с подельниками. Ага!
        Редферн направился к опушке леса, наклонился и подобрал обгорелый кусок дерева на оплавившейся цепочке.
        - Вот и амулет. С точкой выхода мы угадали.
        Пума, шумно принюхиваясь, потопала к городу. Натан перевел взгляд с нее на мисс Эттингер, которая невозмутимо наблюдала за действиями фамилиара. Неужели нельзя было подобрать для нее зверя нормальных размеров?! Как она вообще работает - неужто люди от дикой твари не шарахаются, да еще и в дома их впускают? Хотя боеспособность такой кисы тоже высока, ничего не скажешь…
        - Похоже, он успел себя подлечить, - заметила Маргарет. - Надеется затеряться в городе, среди людей - или быстро отчалить на пароходе.
        - В Фульчиате находится одна из старейших доминиканских обителей, - хмуро добавил кардинал. - Потому меня и беспокоит вероятность появления его сообщников.
        - Не мог же он завербовать их всех, - подбодрил его преосвященство Бреннон, хотя и его такие известия не порадовали. Они до сих пор не знали, сколько людей брат Бартоломео привлек на свою сторону и чему их обучил. Впрочем, на случай если подельники чернокнижника объявился, комиссар подготовил для них сюрприз…
        Пока же они шли за пумой всемером: сам Натан, кардинал, Редферн, Маргарет, ведьма и двое консультантов.
        - Зачем он вообще это затеял? - буркнула Джен. - Не могу поверить, что тип, располагающий такими знаниями, настолько тупой, чтобы не догадаться, каким будет результат.
        - Какая разница - зачем? - фыркнул пироман. - У этих ублюдков всегда есть причина, которая кажется им крайне важной.
        - Найдем - спросим, - сказал комиссар.
        След, который взяла пума, привел их к городу. За час, который они потратили на дорогу, уже совсем стемнело. Они бы могли и полететь (левитация Натану очень нравилась) - но комиссар опасался, что с воздуха легче потерять след.
        На окраине города, в мусорной куче, пума выкопала остатки обугленной одежды и плаща. Змей уполз вглубь переулка и громко зашипел. Дон Монтеро, Бреннон и кардинал пошли на звук и нашли обнаженный труп мужчины. Чернокнижник определенно пытался замаскироваться всеми доступными способами.
        Вскоре они добрались до пароходной станции. Несмотря на вечер, на пароход еще поднимались пассажиры - у трапа сбилось в кучку многодетное семейство, а помощник капитана записывал в журнал дородного синьора с супругой. Кардинал взглянул на доску с расписанием и сказал:
        - Он должен быть на этом пароходе. Предыдущий ушел слишком рано, Бартоломео не успел бы на него.
        - Если он только не спрятался где-нибудь поблизости, - пробормотал Редферн. - Если мы поднимемся на борт и уплывем, то потеряем его след. Может, на это чернокнижник и рассчитывает. Я бы, по крайней мере, так и поступил.
        - Но он знает, что его ищут, - возразила Маргарет. - Он сильно рискует, решив остаться.
        - Мы можем подняться на пароход незамеченными? - спросил комиссар. Консультанты закивали. - Тогда займитесь. Дон Монтеро, вызовите остальных. Пусть возьмут станцию в кольцо и прочешут частым гребнем.
        Пока они занимались делом, комиссар осмотрел пароходик. Он был невелик, но все-таки публика побогаче занимала каюты наверху, а путешественники попроще спускались на нижнюю палубу. Натан был уверен, что чернокнижник затаился именно там. Впрочем, проверить каюты все равно не помешает.
        - Идемте, - позвала его мисс Эттингер. - Я обеспешила невидимость и отведу глаза экипашу на всякий слушай.
        Они поднялись на пароход по одному, осторожно обходя многочисленное семейство, которое так основательно завладело вниманием помощника капитана, что он бы и кавалерийский отряд не заметил. Оказавшись на борту, Бреннон тихо приказал:
        - Пегги, дон Монтеро, осмотрите каюты. Мисс Эттингер, проверьте кубрик моряков и каюту капитана. Мы спустимся на нижнюю палубу. Слуховые устройства мистера Редферна у всех исправны?
        Убедившись, что все в порядке, члены отряда разошлись по своим участкам. Джен скользнула на нижнюю палубу первой, за ней последовал кардинал, решительно оттеснив Натана в арьергард. Пироман спустился последним.
        Нижняя палуба напоминала длинный вагон с койками. Пассажиры задвигали под них имеющийся багаж, а потому идти по узкому проходу следовало осторожно - тут и там в него высовывались то сундуки, то чемоданы, то баулы. В неверном свете одинокой лампы у люка Бреннон чуть не напоролся на лопаты и грабли.
        - Осторожней, - прошелестел Энджел. - Смотрите влево, вон туда.
        Бреннон вгляделся в темные ряды коек слева. Пассажиры уже укладывались спать, и в самой глубине ряда комиссар едва различил человека, который лежал на койке, завернувшись в плащ. Комиссар тихо сказал в переговорное устройство:
        - Нашли. На нижней палубе. Все сюда, - затем коснулся плеч Саварелли и Джен, кивнул на мужчину и шепнул: - Я иду вперед, вы слева, Редферн справа, Джен, ты страхуешь, как обычно. Чуть куда дернутся - жги урода на месте. Только пассажиров не тронь.
        - Опять вы за свое, - проворчала ведьма. - Все лезете в живца поиграть. Может, вы тут в углу постоите, а? Хоть раз?
        Комиссар похлопал ее по плечу и неспешно направился к койке с подозреваемым. Но едва он приблизился на расстояние двух шагов, как пассажир тихо, но отчетливо сказал:
        - Стойте. Или я убью их всех. Вы знаете, что я смогу.
        - Даже не сомневаюсь, - буркнул Натан, силясь рассмотреть его лицо под капюшоном. Но видно было только темную бородку с проседью.
        - Выжили, - прошептал чернокнижник. - Опять! Как только ухитряетесь каждый раз…
        - Вы тоже живы-здоровы, - пожал плечами комиссар. - Хоть мы и старались.
        - Не подкрадывайтесь, - сказал брат Бартоломео. - Я всех вас вижу.
        Редферн вдруг стряхнул с себя невидимость и направился к ним. Натан в очередной раз удивился тому, как этот худой, с виду ничуть не опасный тип может выглядеть таким страшным. Комиссар сам чуть не попятился, когда пироман остановился рядом и процедил:
        - Он действительно видит. У него с рождения есть особенность - то, что наши предки называли эльфийский глаз.
        - О господи, - пробормотал Саварелли. - Lo sguardo delle fate!
        Чернокнижник аж привстал на койке. Капюшон упал на его плечи, а сам экс-инквизитор выпучился на Энджела так, словно к нему слетел настоящий ангел.
        - Вы… - прошептал Бартоломео. - Вы… внутри…
        - Он видит все, - бесстрастно сказал Редферн. - Магию, иллюзии, личины, заклятия. Наверняка срезу отличил ведьму от всех остальных. Это редкая, удивительная способность. Странно, что она привела его к этому выбору. - Пироман пронзил чернокнижника таким взглядом, что тот вжался в стенку за койкой. Джен жадно уставилась на него - глаза горели оранжевым в темноте.
        - Но у вас же… Как вы это добыли?! - крикнул брат Бартоломео, и пассажиры сердито зашикали.
        - Somno omnes, - бросил Редферн, и люди вокруг рухнули на койки и палубу. - Что, вам нравится? Этого вы хотели? Получить в самое сердце частицу той стороны?
        В голове Бреннона щелкнуло.
        - Положите ваше заклятие, или чем вы там собрались их всех убивать, - сказал комиссар. - Мы пришли за вами, чтобы предложить вам присоединиться.
        У кардинала вырвался сдавленный сип. Ведьма коротко фыркнула. Чернокнижник с трудом отвел глаза от Редферна и переспросил:
        - Присоединиться? К нему? Но зачем вы тогда…
        «Да подыграй же!» - чуть не взвыл Бреннон, глядя на пиромана. Редферн с видом величайшего одолжения бросил сквозь зубы:
        - Я не люблю тех, кто перебегает мне дорогу и посягает на мою собственность. Портал на Лиганте открыл я, и купол над ним - тоже мой.
        - О… вы… - Брат Бартоломео задумался и спросил: - То есть этот человек - ваш наемник? А кардинал и его свора кретинов?
        - Я богат, - холодно ответил Редферн. - А инквизиция стоит недорого. Консультанты тоже служат мне.
        - Но кто вы такой?
        - Тот, кто сделал то, что вам оказалось не по силам, - с презрением и, видимо, на пределе своих актерских способностей ответил пироман. - Но вы проявили завидное упорство, и кое-кто предложил мне не убивать вас за кражу, а заставить приносить пользу.
        Брат Бартоломео уставился за плечо Редферна - и комиссар, проследив за его взглядом, увидел Маргарет. Вот уж кто решил подыграть так подыграть - ее лицо было бледным и светилось изнутри, отчего в полутьме казалось стеклянной маской. Глаза потемнели до полной черноты, а вокруг скользили полуневидимые витки цепи.
        - О, - выдохнул чернокнижник с восхищением. И тут же добавил: - Если вы меня обманываете - то мне хватит минуты, чтобы убить здесь всех.
        - Нам все равно, - сказала Маргарет, ее голос, лишенный всякого выражения, звенел, как металл. - Можете перебить хоть всех жителей этой дыры. Но затем, если вы не пойдете с нами… - Ее рука поднялась, и вокруг нее, словно змеи, заскользили в воздухе спирали цепи. - Не успеете даже помолиться.
        - Давай ходу, - добродушно сказала Джен. - Радуйся, до тебя снизошли, ущербный.
        Саварелли вытаращился на комиссара, и тот подмигнул, пока чернокнижник сползал с койки. Похоже, даже с помощью магии он с трудом залечил ожоги от ведьминого огня.
        - Сказали бы сразу, - проворчал брат Бартоломео.
        - Я не разговариваю с ворами, - отрезал Редферн. - Обычно. Займитесь им. - Он повернулся на каблуках и на правился к люку на верхнюю палубу. Чернокнижник поковылял следом, опираясь на палку. Комиссар пристально следил за каждым его движением, готовый выстрелить, едва чернокнижник поймет, что его обманули. Этот тип был слишком умен, чтобы не задаться очевидными вопросами. Однако пока что он смиренно проследовал за пироманом на палубу, где помощник капитана заканчивал прием пассажиров. Семеро консультантов взяли причал в полукольцо, и брат Бартоломео сразу напрягся:
        - Это что же, столько народу - и все за мной?
        - Вы весьма эффективно уничтожали людей толпами, - хмыкнул Бреннон. - Мы решили подстраховаться.
        Чернокнижник слабо, но польщенно улыбнулся. Пироман и Маргарет спустились по трапу, дон Монтеро помог сойти бывшему инквизитору, потому что комиссар не смог заставить себя прикоснуться к этой твари даже ради успеха операции.
        - Куда теперь? - спросил Бартоломео.
        - Найдем пустынную улицу и откроем портал, - сказал Редферн. - Чем меньше свидетелей, тем лучше.
        - Я проведу, - сказал Саварелли. - Я тут бывал.
        - И я тоже, - припомнил брат Бартоломео. - Здесь большая обитель доминиканцев. Если мне память не изменяет, то от станции лучше свернуть налево и углубиться в квартал красильщиков.
        Комиссар взглянул на кардинала; тот неохотно кивнул. В молчании они добрались до нужного места, причем шли все медленнее, поскольку чернокнижник еле волок ноги.
        - Приступайте, - велел Редферн консультантам, и мисс Эттингер занялась подготовкой портала. Брат Бартоломео устало опустился на крыльцо ближайшего дома.
        - Зачем вам это все? - спросил Бреннон. - Зачем лезли в провал? Знали, чем это может обернуться. Для чего такой риск?
        - Никакого риска, - пробормотал брат Бартоломео. - Все было продумано, и если б вы не вмешались, то никаких жертв не случилось бы.
        - Вот оно что. Неужто вы собирались закрыть за собой дыру в куполе над провалом?
        Чернокнижник слабо улыбнулся.
        - Вы же знаете, какая там мощь. Если бы мы получили к ней доступ, то смогли бы перевернуть мир.
        - И что бы вы стали с этой мощью делать? Накормили бы всех голодных, вылечили бы всех больных, покарали всех преступников, а?
        - А что делаете с ней вы? - поднял бровь брат Бартоломео. - Ради чего служите вашему господину?
        - У меня уйма вариантов, - процедил комиссар. - Поднимайтесь. Портал готов.
        Чернокнижник встал, вгляделся в мерцающий овал портала и вдруг сказал:
        - Куда это он ведет? Вы что, живете в глухом лесу?
        - Меньше вопросов, не то дожгу оставшиеся конечности, - промурлыкала Джен. Она хотела было подтолкнуть Бартоломео к порталу, но тот с внезапной прытью оттолкнулся палкой от земли и отскочил. Он успел выкрикнуть заклятие, на что Редферн в ответ рявкнул: «Glacies sphaera!» Плюющийся искрами шар, что появился над головой чернокнижника, оказался внутри ледяной сферы и громко зашипел.
        Огласить следующее заклинание Бартоломео не успел - прозрачная цепь захлестнула его лицо и шею, как удавка, зажала рот. Второй виток обхватил его тело и с такой силой ударил оземь, что Бреннон кинулся к чернокнижнику, решив, что Маргарет его прикончила. Но кардинал опередил комиссара и защелкнул на руке Бартоломео браслет, который ему выдал пироман, - похожий на те, что использовал Ройзман.
        - Уф! - удовлетворенно выдохнул его преосвященство. - Готов, голубчик! Вы больше так не делайте, - строго добавил он, глядя на Бреннона. - Я чуть было не испугался.
        - Motus! - крикнул пироман и жестом отправил ледяную сферу в портал. - Закройте! Живо!
        Портал захлопнулся через секунду, но волна от взрыва, который прогремел за ним, успела бросить их всех наземь и стрясти штукатурку со стен и черепицу с крыш.
        - Господи, - сказал комиссар, поднимаясь, - что за дрянь это была?
        - Взрывающаяся молния, - ответил Энджел и помог Маргарет встать. - Вы в порядке? Не слишком остыли?
        - Нет, - с улыбкой отозвалась девушка. - Уверена, что вы скоро меня согреете.
        Он поцеловал ее руку и зачем-то на нее подышал. Впрочем, Натану было недосуг разбираться с их очередными странностями - он приказал:
        - Откройте второй портал. Пора уже покончить с этим.
        Консультанты доставили их к опушке леса, в нескольких милях от Романты - подальше и от города, и от лагеря беженцев. Брат Бартоломео сплюнул в траву кровь и выбитые зубы и прохрипел:
        - Вы, жалкие трусы! Вас собралось четырнадцать тварей, чтобы убить одного! Но берегитесь - есть те, кто за меня отомстит!
        - Хотя обычно убийцы могут требовать справедливого суда… - начал Бреннон.
        - О, добродетельные господа! - со смешком воскликнул чернокнижник. - Имейте в виду, кто тронет волосок на моей голове, тоже станет убийцей!
        - …но для вас я намерен сделать исключение, - продолжал комиссар. Он стоял над братом Братоломео, который не мог подняться из-за тяжести цепи, что крепко обвивала его ноги. Девять консультантов, кардинал, пироман с воспитанницей и ведьма обступили его. Над опушкой светила луна, и небо было удивительно ясным.
        - Что же вы в самом деле не отведете меня в суд, - с издевкой поинтересовался чернокнижник, - для справедливого приговора, а?
        Натан задумчиво посмотрел на него и с удивлением понял, что вместо ненависти испытывает лишь глубочайшее отвращение. Он не хотел даже притрагиваться к этому человеку, не то что разговаривать, выяснять его мотивы, причины, ход преступных действий…
        - Вы, консультанты, борцы с нечистью и нежитью, - продолжал брат Бартоломео, - неужто вам по вкусу убивать человека, собравшись тут такой толпой?
        - Вы замучили и шестоко убили одного из нас, - холодно ответила мисс Эттингер.
        - И потому вы мне мстите? А вы, церковник, - чернокнижник обернулся к кардиналу, - богомольный святоша, вы будете спать после этого спокойно?
        Кардинал вперился в бывшего сотрудника плотоядным взглядом и удовлетворенно изрек:
        - Аутодафе. Не будем тратить время на официальную часть, тем более что я не намерен способствовать вашему раскаянию, отпускать вам грехи и тем самым давать надежду на Царство Божие.
        - Католик, - с отвращением выплюнул Бартоломео. - Вы, католические вши… - Он посмотрел на Редферна. - Но вы-то должны меня понимать!
        - От природы вам достался удивительный, редкий дар, - сказал Энджел. - Вы сами выбрали, на что его растратить.
        Чернокнижник перевел взгляд на Маргарет, но девушка улыбнулась так зловеще и отчужденно, что он наконец заткнулся.
        - Перед аутодафе недурно бы вытащить из него все, что он знает о своих уцелевших подельниках, - сказала Джен. - К тому же мне нестерпимо хочется содрать с него шкуру! Давайте я начну?
        Чернокнижник сглотнул и отполз подальше.
        - Не думаю, что почти шестьдесят тысяч погибших хоть как-то тяготят вашу совесть, - произнес Натан. - А потому не вижу смысла затягивать.
        - Зачем вы влезли не в свое дело? Никто бы не погиб, если б вы не вмешались, а мы бы черпали оттуда, как из бездонного колодца!
        - Никто, кроме тех, кого вы убили при подготовке вашего подвига?
        Брат Бартоломео облизнул губы:
        - Неизбежны мелкие жертвы перед тем, как…
        - Перед тем, как вы собрались облагодетельствовать человечество?
        - По крайней мере, оно узнало бы, что существует нечто иное! - Глаза инквизитора под опухшими веками блеснули. - И узнало бы, кто сможет его защитить!
        Редферн громко фыркнул.
        - Логично, - заметил Бреннон. - Вы бы провертели дыру, в которую перла бы нечисть, и героически спасали бы тысячи жизней, пользуясь силой с той стороны. Неужто все это - только ради власти?
        - Если он скажет, что ради величия Церкви Христовой, - я его удавлю голыми руками! - прорычал кардинал.
        - Нет, - с усмешкой отвечал Бартоломео, - церковь не учитывается в этом уравнении.
        - Власть, - повторил Бреннон. - Богатство, вечная молодость, а главное - полная безнаказанность. Вы щедро раздавали обещания своим сообщникам, и после демонстрации пары-тройки фокусов они вам верили.
        - Вы в этом отношении ничем не отличаетесь от меня, - едко отозвался экс-инквизитор. - Ваши консультанты - просто ходячие дрессированные мертвецы. А эти две…
        - Давай, скажи еще что-нибудь, - промурлыкала ведьма. - Дай мне повод!
        - Я предоставляю вам последний выбор. - Комиссар на несколько шагов брезгливо отступил от чернокнижника. - Назовите всех сообщников, которые, по-вашему, еще уцелели, и умрете быстро. Если откажетесь, будете умирать так, как того заслуживаете.
        - А вы считаете себя вправе решать? - сипло прошептал Бартоломео. - Ведь вы точно праведник!
        - Куда уж мне. Ну так?
        Чернокнижник молчал, тяжело дыша, пока наконец не просипел:
        - Отчего бы вам не использовать телепатию, а?
        - Нет, - тут же произнес пироман. - Не вздумайте.
        - Почему? - нахмурился комиссар.
        - Потому что не существует способа прочесть только одну мысль или воспоминание, отделив их от всего остального. Человеческое сознание не пирог, чтобы разделить его на части и рассматривать по отдельности.
        - Гм, так, значит, на этой уйдет много времени?
        - Дело не во времени. Тот, кто будет допрашивать его с помощью телепатии, практически сольется с ним воедино, и я не знаю, сможем ли мы отделить их друг от друга. Что дает этой твари шанс, который я не намерен ему предоставлять.
        - А! - Комиссар быстро повернулся к чернокнижнику и по выражению его лица понял, что догадка Энджела верна. - Все надеетесь жить вечно?
        Лицо Бартоломео дернулось в судороге, он слабо закашлялся, и кашель наконец перешел в смех.
        - Ну нет - мои люди еще потреплют ваших птенчиков и обожгут им перышки!
        - Пусть это не слишком вас окрыляет, - ответил Бреннон. Он уже знал, каким будет решение, и впервые за все это время не испытывал никаких сомнений. Он знал (и до конца жизни будет знать), что Валентина одна удерживает защитный купол над мертвым городом, где шестьдесят тысяч человек никогда не получат даже достойного погребения. А потому решение далось ему без колебаний. - Джен, займись допросом. Когда расскажет все - сожги живьем то, что от него останется.
        Брат Бартоломео побелел как смерть и отчаянно задергался, пытаясь разорвать цепь или сдернуть с руки браслет. Натан отвернулся от него и отошел к опушке. Легкий ветерок мерно качал листья, на траве под лунным светом играли резные тени. За спиной комиссара полыхнул огонь и раздался пронзительный, почти нечеловеческий вопль.
        20 ОКТЯБРЯ
        Маргарет читала записи показаний чернокнижника, сидя в дядиной комнате - он ушел вместе с Саварелли на поминальную службу, которую кардинал устроил сегодня утром в честь погибших инквизиторов. Девушка кое-что выписывала, когда в комнату ворвалась Джен с криком:
        - Он очнулся!
        - Что? Как?! - выдохнула мисс Шеридан и бросилась следом за ведьмой, забыв обо всем на свете. Господи, наконец-то! - Это, по-твоему, очнулся? - холодно осведомилась она спустя минуту, стоя перед кроватью Лонгсдейла.
        - Ну он же приходит в себя, да? Откуда мне знать, как вы, людишки, это делаете. Но на помирающего он не похож.
        - Слава богу.
        - Которому?
        Маргарет приложила ладонь ко лбу консультанта. Хотя Лонгсдейл бормотал во сне и метался по кровати, жара у него не было. Он выглядел на редкость здоровым, и казалось, что он вот-вот откроет глаза и потребует газету, чай и яйцо всмятку на завтрак. Девушка наклонилась к нему, пытаясь разобрать его речь, но он шептал на смеси стольких языков, что она не поняла ни слова.
        - Давно это с ним?
        - Минуты три.
        - Маргарет, - вдруг отчетливо произнес консультант. Мисс Шеридан взяла Лонгсдейла за руку и сказала:
        - Я здесь.
        Но он не откликнулся на ее прикосновение, только забормотал:
        - Sphaera in ignis. Три ложки нитрата серебра. Los libros de Alliantero.
        Он произносил слова тихо, но отчетливо, и это было не похоже на бред.
        - Он вспоминает, - сказала Джен.
        - Что вспоминает?
        - Не что, а вообще. Он добрался до памяти этого тела, которая, чтоб ты знала, хранится в мозге. Теперь он заново вспоминает свои воспоминания. За все шестьдесят лет, так что это надолго. - Ведьма села в кресло и небрежно обронила: - Можешь идти, он будет в них рыться несколько часов, а то и сутки.
        - Тогда почему он вспомнил меня так скоро?
        - Потому что сначала вспоминается самое недавнее, идиотка! А потом уж, по мере погружения…
        - То есть, - чуть дрогнувшим голосом уточнила Маргарет, - рано или поздно он вспомнит, как стал консультантом?
        - Да, - зловеще ответила Джен. - И тогда твоему ангелу конец.
        - Почему?
        - Потому что Лонгсдейл расскажет нам все, что твой трахаль от нас скрывает, усекла? Уверена, он обеими руками в этом превращении поучаствовал, иначе с чего бы псу так на него кидаться. Надеюсь, - мечтательно добавила ведьма, - они встретятся лично, и я наконец посмотрю, как Лонгсдейл переломает тощему выродку все кости до единой.
        Маргарет нахмурилась: ей не приходило в голову, что новый консультант может с ходу броситься мстить Энджелу. Внезапно пальцы Лонгсдейла так крепко сжались вокруг ее запястья, что девушка пронзительно вскрикнула и лишь через секунду поняла: ей не больно. Он цепко держался за ее руку, глаза беспокойно двигались под веками, губы беззвучно шевелились.
        - Только вякни что-нибудь своему Редферну, - угрожающе сказала ведьма. - Шею сверну.
        Мисс Шеридан опустилась на кровать рядом с Лонгсдейлом, поскольку вырваться все равно не могла, и впервые задумалась над тем, что Энджел всегда пропускал одно: как он связался с превращениями людей в консультантов? Он никогда не рассказывал о том, как так вышло, что ему доверили такое дело. Не с первого же дня в компании консультантов…
        - Где твой дядя?
        - Ушел на поминальную службу. Потом встретится с Энджелом. У них какие-то дела.
        - Не нравятся мне эти их дела, - проворчала ведьма. - От твоего недоноска можно ждать любой пакости.
        - Прекрати! - вспыхнула Маргарет. - Он тебе ничего не сделал!
        - Не хочу дождаться, пока сделает. На цепь бы его и в яму, раз уж такой полезный, пусть советы оттуда подает.
        - Удивительно, - процедила мисс Шеридан, - как ты не любишь человека, которого истязала. Опасаешься ответной любезности?
        Джен насмешливо фыркнула:
        - Еще чего! Что он мне может сделать?
        Маргарет опустила ресницы. В висках зазвучал слабый нежный звон, и когда он стал отчетливым, девушка вскинула голову, в упор уставившись на ведьму. Удар Цепи был таким стремительным, что Джен едва успела вскочить с кресла. Звенья со свистом пронеслись над ее головой. Ведьма метнулась в угол, но Цепь бросилась за ней, обвилась вокруг лодыжки и повалила на пол.
        - Возможности есть, как видишь, - сказала Маргарет. Джен зарычала, полыхнула, как костер, и взвилась к потолку. Цепь натянулась, но не выпустила добычу. Мисс Шеридан сосредоточилась, и звенья неохотно растаяли. Ведьма гневно зашипела и остыла до привычного вида. - Интересно, почему на тебе не сгорает одежда? Она что, асбестовая?
        - Не твоего ума дело! - рявкнула Джен, вдруг переменилась в лице и кинулась к кровати. Маргарет резко обернулась - Лонгсдейл приподнялся на локте, открыл глаза и вперился в пса угрожающим, застывшим взглядом.
        Далеко над озером Уир из туч сыпался дождь. Ветер гонял по Роксвилл-стрит желтые листья, люди спешили в кафе, на обед. Стоя спиной к «Раковине», Бреннон смотрел на темно-красное кирпичное здание, в котором провел девятнадцать лет. Он помнил, как вместе с Бройдом в сорок пятом году осматривал этот дом, без окон и крыши, помнил, как они расчищали первый этаж, возводили перекрытия, укладывали полы, красили стены, белили потолки - утром и вечером до и после работы. Он поднялся по стертым серым ступеням, взялся за отполированную тысячами прикосновений дверную ручку - и вновь оказался дома.
        Слева за решеткой, под надзором полицейских, дожидались допроса две проститутки, пьянчужка, свернувшийся калачиком на лавке, пара потрепанных жизнью мужичков и тощий подросток в кепи и сюртуке не по размеру. У стойки дежурный ругался с пышной дамой, которая забирала коробку с вещами, его помощник заполнял журнал, принимая заявление у дородного пожилого господина, на скамье посетителей сидели фермер с сыном или помощником и молодой священник. Из коридорчика, ведущего в лабораторию, вынырнул Кеннеди, зажимая под мышкой отчет, и воскликнул:
        - Наконец-то вернулись! Хотите взглянуть на свеженького утопленника? Восемь ножевых и удар камнем по черепу!
        Полицейские поприветствовали комиссара нестройным хором, и Натан наконец ощутил, что оказался там, где должен быть. «Не следовало уезжать, не стоило давать пироману слово, не нужно бросать это все», - зашептало внутри.
        Да, не следовало уезжать - тогда Валентина ждала бы его дома и ни один житель Фаренцы не спасся бы от провала на ту сторону.
        - Нет, утопленник пока обождет, - сказал Бреннон, но не удержался: - Когда его доставили?
        - Утром. Вскрытие показало, что даже после удара в затылочную область он был еще жив и умер от утопления. Легкие полны воды, а…
        - Позже, - перебил старичка комиссар, пока искушение отказаться от обещания, данного Редферну, не стало слишком сильно. - Бройд здесь, не знаете?
        - Здесь и говорил, что пробудет до восьми, не меньше.
        - Спасибо.
        Натан поднялся по дубовой лестнице с резными, чудом уцелевшими перилами, поздоровался с ван Виссеном и у своего кабинета едва не получил в лоб открывающейся дверью.
        - Сэр! - с изумлением и облегчением воскликнул Бирн. - Простите, меня не предупредили…
        - Можно занять твой кабинет на несколько минут?
        Детектив отступил, пропуская Бреннона внутрь, и подозрительно вперился в него единственным глазом. Комиссар сел за стол, расчистил себе немного места среди папок и придвинул чернильницу с пером и чистую бумагу. Бирн шагнул к столу с таким видом, словно хотел вырвать лист бумаги прямо из-под пера.
        - Обожди у детективов, - буркнул Бреннон.
        Бирн нахмурился, постоял немного рядом и неохотно вышел. Натан оглядел кабинет. Жалюзи, зеркало на двери (купил на барахолке), вешалка, скрипучие стеллажи с бумагами, шкаф (привинтил недавно новую ручку), светло-серые стены и потертый зеленый ковер. Чужая чашка с чаем и песочным печеньем на краешке блюдца. Бреннон опустил глаза и стал писать.
        Дверь в кабинет детективов была открыта, и когда Натан проходил мимо, чтобы подняться к Бройду, то почувствовал, что все четверо провожают его взглядами. Бирн стоял посреди комнаты, остальные сидели, только Риган дернулся встать, но Галлахер поймал его за рукав и вернул на место.
        Бреннон остановился, поставив ногу на первую ступеньку. Здесь все еще был тот самый ковер, который Бройд купил восемь лет назад. Комиссар помнил об этом месте все - с первого ведра краски, с первой копии приказа революционного правительства о создании республиканской полиции - он сам клеил его на стену около двери: большой плакат с «во-о-от такенными буквами», как сказал Двайер, держа стремянку. Натан встряхнул свое прошение, чтобы чернила просохли получше, и стал подниматься.
        Бройд, как всегда в это время, курил сигару, обложившись грудами документов. Слева высилась растрепанная стопка газет с шокирующими известиями из Илары на передовицах.
        - Добрый вечер, сэр.
        Шеф подскочил в кресле, выронив отчет, секунду помолчал и потрясенно спросил:
        - Господи, Бреннон, что с вами?
        Натан вошел и положил на стол прошение об отставке. Бройд уставился на бумагу сквозь пенсне, словно пытался испепелить ее силой мысли.
        - Прошу ввести в действие сегодняшним числом, сэр.
        - Что там с вами стряслось?
        Комиссар не смог сразу ответить, поскольку еще ни разу не произносил этого вслух, но Бройд ждал, и он глухо сказал:
        - Там осталась моя жена.
        - Там? - Шеф раздавил сигару в пепельнице. - В Фаренце?
        - В городе образовался провал на ту сторону, как в Эдмуре, только намного больше. Шестьдесят тысяч жителей погибли, остальных мы успели эвакуировать, но Валентина… осталась там.
        - О господи, - тихо выдавил Бройд. - Господи боже, Натан!..
        Комиссар молча смотрел в пол. Очень долго он не подпускал к себе мысль, что для него «осталась там» - все равно что умерла. Но какая разница, если ей придется провести там сто, двести или даже больше лет? Особенно если он сам застрянет здесь.
        Бреннон исподлобья взглянул на шефа. Тот потерянно вертел в руках прошение и явно пытался хоть что-то сказать. Есть еще время оставить все по-старому. Пироман может лгать. Да и способен ли Бреннон на то, чего от него ждут? Так не лучше остаться, работать и по вечерам вспоминать Валентину, ожидая, покуда память не потускнеет?
        - Я подпишу, конечно, если вы уверены, Натан. Но, может, вам нужно время подумать…
        На глаза Бреннону попался календарь за прошлый месяц с подчеркнутой красным датой 21 сентября. Интересно, этот день был таким теплым и солнечным сам по себе или потому что она так пожелала?
        - Нет, - сказал комиссар, - я решил. Нечего тут ждать.
        Бройд пригладил смявшийся уголок прошения, макнул перо в чернила и, помедлив, подписал.
        - На свое место рекомендую Бирна.
        - Хорошо. - Шеф достал из шкафчика бутылку с коньяком, две рюмки, налил и покряхтел, все еще силясь что-то сказать. Натан взял свою рюмку и молча выпил. - Что вы собираетесь делать потом? Займетесь кафе?
        - Нет. Я уеду.
        - Но куда? - удивленно спросил Бройд. - И как же ее дети?
        - Буду помогать. Если примут. На кой черт я им нужен, после этого, - пробормотал Натан.
        - Вы не виноваты.
        - Как будто им можно это объяснить. Скажете, они неправы? Стоило ей выйти замуж…
        «За меня!» - горестно додумал Бреннон. Бройд налил ему еще.
        - Но куда вы поедете? К своему брату, в деревню?
        - Нет. - Бреннон помолчал и сказал: - Видел я эту организацию консультантов в Фаренце…
        - У них есть организация?
        - Представьте себе. Паршивая, но есть. В общем, мне предложили поработать на них, чтоб она перестала быть такой паршивой. И я согласился.
        - Из-за Валентины? - после паузы спросил Бройд. Натан кивнул и пробормотал:
        - Вы даже не представляете, что там было. Эдмурский провал - это просто дыра в земле по сравнению с… А сделали все это люди. Человек, которого никто не выслеживал, и поэтому…
        - Расскажите, - сказал Бройд. Комиссар помедлил, подбирая слова, размышляя, что говорить о жене, вздохнул и рассказал о провале на Лигантой, поисках чернокнижника и эвакуации гражданских, обойдя молчанием Валентину. В самом деле, не заявлять же же шефу: «Моя жена - вивене и рассеялась в небе над Фаренцей, чтобы спасти сотню тысяч человек»? А вот если бы она осталась дома… что случилось бы с ними всеми?
        - Что же вы намерены делать? - спросил Бройд. - Если, как вы говорите, даже консультанты не способны справиться с таким провалом, то чем вы им поможете?
        - Им нужна организация, настоящая, а не эта, которая состоит из тревожного колокольчика и свистка, по которому они сбегаются к проблеме, когда та уже успевает вырасти в катастрофу. Нужны люди, обученные и способные выявлять всякую сволочь, балующуюся магией, отслеживать дыры на ту сторону, выискивать подозрительные смерти, взаимодействовать с властями…
        - Неужели вы думаете, что у вас впереди есть тридцать-сорок лет на то, чтобы создать нечто подобное?
        «Может, и есть», - подумал Бреннон и проворчал:
        - Даже если нет, это не значит, что я не попытаюсь.
        - Это что? - Натан ткнул пальцем в какие-то полые трубочки с иголками.
        - Катетеры, - не подымая глаз от сложного рисунка, сказал пироман. Он ползал по полу вокруг двух коек и рисовал по кругу какой-то узор, перемежая его надписями.
        Бывший комиссар поднял голову. Они находились в небольшой комнате с высоким сводчатым потолком. В круглое окно наверху просачивался свет луны. Энджел кропотливо расписывал пол густыми чернилами, похожими на жидкое серебро. Они мягко мерцали в лунном свете, бросая блики на стены, койки и какое-то оборудование. Ранее Редферн взял у Натана три пробирки крови, но не выдал никаких пояснений насчет того, что сейчас будет происходить. Впрочем, комиссара это почти не волновало. Куда больше его печалила беседа с Виктором ван Алленом.
        «Я думал, она стала нормальной, - выдавил ее сын под тяжелым взглядом Бреннона. - После того, как вышла замуж за вас. А она…»
        «Ей никогда не стать “нормальной”», - сухо ответил отставной комиссар. Внизу, под кабинетом Валентины, Марион закрывала кафе, а Иммануил подсчитывал кассу. Они еще не знали. Только удивились, что Натан пришел один и пешком. Они были встревожены, но старались не подавать виду, хотя их выдал усилившийся акцент.
        «Я думал, она вылечилась, - с трудом произнес Виктор. - Стала нормальным человеком».
        «Она не больна. А человеком она никогда не была».
        «Но она же могла бы? Фея ведь становится человеком, если выходит замуж в церкви, разве нет?»
        «Нет, - покачал головой Натан, - не становится».
        Виктор смотрел беспомощно: красивый, темноглазый, с золотистыми волосами, так на нее похож. Потерянный, словно ребенок.
        «Но я бы хотел, - прошептал он. - Разве от этого нет лекарства? Разве нельзя ее исправить?»
        «Нельзя. Потому что она не больна».
        «Значит, мы все дети чудовища. - Виктор отвернулся, кусая губу. - И сами чудовища».
        «Ты не видел чудовищ, сынок».
        «Для меня нет разницы».
        Но для меня есть, подумал Бреннон. Он ожидал, что ему в гневе укажут на дверь, обвиняя в случившемся с Валентиной, но Виктор лишь пробормотал:
        «Что я скажу остальным? Наша мать рассеялась над зараженным городом, потому что не человек, а мы - тоже не совсем люди? Совсем не люди? Как мне назвать ее для них? Как им объяснить?»
        «Никак, - отрезал Натан. - Я сам им скажу. Вещи вывезу позже, через пару дней».
        «Вещи?»
        «Свои. Я уезжаю».
        «Куда?»
        «За ней».
        «Но зачем? Разве она не перестала быть… такой, как надо?»
        «Нет, и я намерен ее дождаться. Сложи в кладовку все мои сундуки. Я за ними пришлю».
        «Дождаться?! - вскричал Виктор, пока Натан застегивал сюртук. - В каком это смысле?! Кого вы собрались ждать, она же… она же стала ничем!»
        «Нет, - процедил Бреннон, - ей нужна помощь, и я буду готов».
        - Все, - сказал Редферн. Герон светился на полу, как тонкая вышивка серебром по белому мрамору. - Вы как?
        - Ничего, - ответил Натан, - красиво. Что мне делать?
        - Закатайте рукава рубашки и ложитесь. - Энджел взял бутыль со спиртом, ватку и спросил: - Вы понимаете, насколько это рискованно? Хотя ни черта вы не понимаете… ну оно и к лучшему, - с натужным оптимизмом заключил он.
        - Так что мне-то делать, когда оно начнется?
        - Вы выпили все зелья, которые я вам дал?
        - Угу.
        - Тогда надейтесь на лучшее.
        Натан улегся, закатав рукава. Энджел протер ямки на его локтях спиртом и затянул чуть повыше локтя ремешок. Велев сжимать и разжимать кулак, пироман снял прозрачный чехольчик с иглы на трубке и ввел иголку в вену на локте. Затем он повторил это с другой рукой. А потом, к удивлению Натана, улегся на соседнюю койку и повторил то же самое на себе.
        - Э-э-э? Вы это зачем? Вам для чего?
        Пироман не ответил, только забормотал очередное заклинание. Натан уставился в потолок. Узор вокруг коек источал нежное сияние, окно в потолке блестело, как брильянт. Натан ждал и уже даже начал задремывать, когда вдруг уловил нежное журчание воды. Он завертел головой, пытаясь понять, откуда оно доносится. Журчало снизу, словно вода текла внутри пола. Мягкое свечение узора усилилось. На миг отставной комиссар заподозрил, что пироман решил их утопить. Но почему, черт побери, таким странным образом?
        - Э-эй, - позвал Бреннон. Энджел не ответил - его крючконосый профиль белел на фоне темной стены. Он лежал, закрыв глаза, и размеренно дышал.
        Комиссар сглотнул. Вообще-то, как бы он ни старался, страх просочился в сердце и наконец вызвал к жизни уснувший здравый смысл. Что он тут делает? На что он согласился? Что за дьявольская чертовщина тут происходит? В кого этот пироман, будь он проклят, собрался его превратить и, главное, каким образом?!
        На белом мраморе заиграли мерцающие блики; Бреннон покосился на пол и сдавленно охнул. Узор наполнился водой, которая постепенно поднималась, не проливаясь при этом за границы линий. Тонкие, прозрачные, искрящиеся серебром водяные стенки поднимались вокруг Натана, смыкаясь в арку над его головой.
        - Господи, - прошептал Бреннон. А если вся эта водная масса обрушится на них?
        Свет луны игриво преломлялся в воде, встречаясь с серебристым сиянием. Натан на миг залюбовался, а потом увидел, что по прозрачным трубкам, что крепились к иголкам, потекла кровь.
        «И вот на это ты променял службу в полиции…»
        Послышался слабый звон. Натан приподнял голову, силясь разглядеть что-нибудь за переливающейся водной пеленой. Он различил какое-то мелькание, будто в воде стало появляться что-то более плотное. Бреннон вытянул шею, чтобы разглядеть, что это, и вдруг в воде над его головой скользнул длинный и острый ледяной шип. Бывший комиссар чуть не подпрыгнул на койке - эта зараза зависла прямо над ним!
        - Твою мать!
        Знал же, что от пиромана ничего хорошего ждать нельзя! Шип покачивался, как змея, зловеще поблескивая. Плоский, обоюдоострый, с жилкой в середке, как на листьях деревьев. От нее расходились тонкие прожилки. В воде стали постреливать искры магического тока.
        Прозрачные трубки заполнились кровью - но комиссар не мог понять, чья кровь и куда текла. То ли его - к пироману, то ли наоборот. Бреннон почувствовал неприятную слабость, и тут вдруг шип выстрелил вниз и впился ему в грудь.
        Натан вскрикнул, дернулся, и тут из большого шипа вылезли маленькие и вгрызлись в плоть. От боли и холода тело онемело, причем боль оказалась такой сильной, что Бреннон едва не лишился сознания. Зрение затуманилось; последовал удар магического тока, от которого сердце бешено заколотилось. Прожилки шипов окрасились его кровью.
        Вены наполнились холодом, за которым следовало мучительное жгучее ощущение, словно магический ток медленно разрывал его тело. Отставной комиссар захрипел. Он уже почти ничего не видел, лишь смутно различал треск тока и сверкание серебра в воде. Сознание ускользало, но Натан почему-то отчаянно цеплялся за него, пока длинный шип не проник в его сердце, и тогда мир вокруг угас.
        Он очнулся от того, что кто-то скакал на нем, нажимая на грудь, и шипел: «Ну давай, давай!» Шипение грохотало в ушах, как поезд с углем, ноздри резал запах чужого пота, одеколона и чего-то химически-травяного, а едва Бреннон приоткрыл глаза, как лунный свет обжег их, точно удар хлыстом. Натан хрипло вскрикнул, вслепую схватил того, кто давил ему на грудь, и отшвырнул прочь. Звук от падения тела и залп смачной брани заставили его скорчиться и заскрежетать зубами. Каждый шорох, каждый лучик света, проникающий сквозь зажмуренные веки, отдавались в голове десятикратно, а уж запахи! Даже в годы юношеских попоек ему не было так погано наутро…
        - Эй! - Настойчивый гад шумно пополз обратно к Натану и затеребил его за плечо, воняя с удвоенной мощью. - Как вы? Вы меня слышите?!
        - У-у-у-у, - простонал Бреннон: он не мог толком шелохнуться, чтобы как следует врезать крикуну, хотя некой частью разума сознавал, что этот тип еле шепчет. Хотя почему этот? Натан приоткрыл один глаз. Свет тут же выбил из него слезы, но он успел разглядеть изможденную большеглазую физиономию, встревоженно тыкающуюся ему в лицо.
        - Пшел вон! - засипел Натан и тычком отбросил пиромана в сторону, закрыл голову обеими руками и притих в блаженной темноте, тишине, неподвижности.
        - Гиперсенсибилизация, - голос Редферна снова расколол тишину, - последствие мутации. Вы привыкнете. Вот, наденьте. - Он дрожащими руками натянул на голову Натана глухой черный мешок. Наконец-то облегчение!
        - Скоро? - булькнул Бреннон изнутри. Его люто тошнило, но Энджел предусмотрительно запретил ему есть перед ритуалом.
        - Спустя некоторое время.
        - Это надолго?
        - Навсегда. Так ощущают мир консультанты, ведьмы и колдуны.
        Мысли Бреннона стали сугубо нецензурными, но он не успел выразить вслух ни одной из них: Энджел попытался его поднять, застонал и рухнул на пол. Даже сквозь мешок Натан различил его тяжкое дыхание и бешеный стук сердца. И даже постукивание зубов! А уж вонь от пота, смешанная с вонью от одеколона и зелий, едва его не доконала.
        - Что с вами?
        - Долго объяснять.
        Этот ответ мигом довел Натана до такой ярости, что в глазах побагровело даже в темноте мешка. Он рывком поднялся на локте и зарычал:
        - А ты, черт подери, попробуй хоть раз в жизни!
        В башке загрохотало от собственного голоса, и отставной комиссар примолк. Череп и так трещал.
        - Принцип подобия, - произнес Редферн. - Чтобы изменить вас с помощью вод нашего озера, нужен был образец. То есть я.
        - А… - Натан немного остыл и осторожно, по одному, сжал и разжал пальцы. Боль в каждом из них уже немного притупилась. Бреннон выбрал самый безболезненный и потыкал им в пиромана. Щека у того запала так, что под ней комиссар нащупал зубы. Ниже были костистый подбородок и тонкая шея с бурно бьющимся пульсом. Вот бы сжать ее покрепче за все его фокусы!
        - Пойдемте. Я уложу вас в изоляционную капсулу и вызову Маргарет.
        Усиленно благоухая, Редферн подлез Бреннону под мышку и, покряхтывая, помог встать на ноги. Боль, стреляющая в каждом суставе и каждой косточке, понемногу стихала, однако Натан не столько шел, сколько тащился за Энджелом.
        - Когда оно вас на острове превратило, с вами было такое же?
        - Намного хуже.
        Легкий шорох, с которым, как помнил Натан, отъезжала в стену дверь, превратился в чудовищный скрежет. Бреннон вдруг осознал, что даже сквозь мешок каким-то образом ощущает, где стены в комнате и что по углам стоят шкафы, а посередке - нечто большое и округлое. Энджел вел его к этой штуке.
        - Во что вы меня превратили?
        - Этим следовало поинтересоваться до мутации, а не после, - едко ответил Редферн.
        - А сказать, как оно будет происходить, вам что помешало? Неужто решили, будто я испугаюсь водички и уколов, а?
        Энджел усадил его на край чего-то мягкого. Натан с удивлением нащупал перину, подушку, одеяло и улегся.
        - Я опущу крышку капсулы, но вы сможете говорить со мной. Хотите, ароматизирую воздух?
        - Только попробуйте!
        Крышка опустилась, и наконец-то наступило настоящее облегчение. Свет, звуки, запахи и ощущения перестали трепать Бреннона, как терьеры - крысу, и он стащил с головы мешок. Капсула изнутри была обита черной бархатистой тканью. В большом окне на крышке замаячил пироман.
        - Видок у вас, - сказал Натан. На висках и в густых, вздыбленных волосах Редферна блестела обильная седина. На лбу, у глаз и около рта пролегли глубокие морщины, на тощих руках проступили узловатые суставы и набухли вены. - Лет на шестьдесят потянете. Пег испугается.
        - Она привыкла. А вы попробуйте уснуть. Гипноз поможет вам приспособиться к гиперсенсибилизации, но сначала вы должны как следует отдохнуть.
        - Отдохнешь тут с вами, - проворчал Натан. Пироман погасил свет и исчез. Бреннон завернулся в одеяло, взбил подушку и предался размышлениям. Надо будет выяснить у Маргарет, как дела у Лонгсдейла. Хорошо бы уже очнулся - парочка консультаций им определенно не помешает. Если, конечно, тот человек будет помнить все это…
        Интересно, как власти преподнесут случившееся в Фаренце? Что бы там ни лопотали идиоты в кардинальских мантиях, Бреннон был уверен: никому не под силу заткнуть сотню тысяч свидетелей. А это значит, что начать плодотворное сотрудничество с власть имущими можно с Илары. Но где и как приступить к вербовке добровольцев? Эти люди должны обладать определенным складом характера и способностями к магии. Сможет ли Редферн составить что-то вроде программы вступительных испытаний, как экзамены в университете? А, еще надо вытрясти из него все насчет бухгалтерии, счетов и их пополнения.
        Натан наконец почувствовал, что его клонит в сон. Боль почти прошла, на смену ей явилась приятная истома. Бреннон зевнул, укрылся одеялом и провалился в мертвый сон.
        Сначала Маргарет могла только тяжело дышать сквозь стиснутые зубы. Когда бурлящие чувства немного потеснились, уступив место дару связной речи, она процедила:
        - И как же вы двое до такого додумались?
        - Он дал добровольное согласие, - с бледной улыбкой сказал этот!.. этот!.. этот чертов пироман! Острое желание отколотить обоих, как отбивные, вновь охватило ее с такой силой, что в висках зазвенело.
        - Мне уже лучше, - донеслось из капсулы. Маргарет стиснула кулачки. Вокруг одного скользнула призрачная цепочка.
        - Держите себя в руках. - Энджел пригубил дымящийся отвар. - В конце концов, он сам согласился.
        - Как он мог САМ на такое согласиться? Дядя! Чем ты думал?! Ты мог умереть!
        - Ну не умер же…
        К счастью, у нее не нашлось слов. Энджел отставил кубок в сторону и запрокинул голову на спинку кресла. Выглядел он не очень здоровым, постаревшим и крайне уставшим, и Маргарет холодно спросила:
        - Как вы себя чувствуете?
        - Теперь уже лучше.
        Девушка коснулась лба Энджела. Его еще слегка лихорадило.
        - С какой стати вы решили превратить моего дядю в какое-то нечто?
        - Он всего лишь стал похож на меня и немного - на консультанта. Я, по-вашему, какое-то нечто? - с ноткой обиды спросил наставник.
        Маргарет досчитала его пульс (всего сорок в минуту) и налила ему отвара.
        - Вы - еще какое нечто! А если б вы сами умерли? Дядя, где был твой разум?
        - У меня должно быть время, чтобы поработать с организацией и дождаться Валентину.
        - О боже! - вздохнула Маргарет. Нет, обе причины, конечно, весьма уважительны… но вот так сразу, без исследований, без экспериментов, без контроля и подготовки! Ну кто так делает?! - Мог бы и не дождаться. Если б умер прямо в процессе. А вы больше не вздумайте ставить на нем опыты!
        - Ему больше и не потребуется. - Наставник прикрыл глаза. - Когда ваш праведный гнев и справедливая ярость немного утихнут, распорядитесь, пожалуйста, насчет еды. Ваш дядя скоро начнет испытывать сильный голод. Подобные мутации всегда требуют усиленного питания. Натан, вам теперь придется много есть.
        - А вы? - спросила Маргарет.
        - Меня пока слишком тошнит.
        - Пег, что с Лонгсдейлом? - поинтересовался дядя.
        - Нам показалось, что он вот-вот очнется, но он снова впал в забытье. Джен говорит, что он заново себя вспоминает.
        Из капсулы раздалось недовольное бормотание. Энджел сухо заметил:
        - Я же уверял вас, что так просто их не убьешь. Тем более что о нем позаботилась сама вивене. - Вдруг он нахмурился и пробормотал: - Хотя разве сама природа консультанта не должна была ей помешать?..
        - Ну, к счастью, не помешала, - подал голос Бреннон. - В общем, раз его пока нет, а консультанты заняты на периметре вокруг города, то консультировать придется вам.
        - По какому поводу?
        - Что будет с провалом, если двинуть по нему Молотом Гидеона? В смысле, есть ли риск, что от этого провал только расширится? И что будет с морем, островами и побережьем вокруг?
        - После прошлого применения Молота от Фессандреи осталась только гора пыли на дне кратера и пустыня на мили вокруг. Так что можете сами представить.
        - Он повредит Валентине?
        - Я не знаю, - вздохнул Энджел. - По идее, ничто не может повредить такому бессмертному духу, как она. Но никто и никогда не пытался ударить по вивене Молотом, к тому же в условиях, когда рядом - гигантский провал на ту сторону.
        - А купол вивене сможет погасить действие заклятия? - спросила Маргарет.
        Наставник глубоко задумался.
        - Сложно сказать так сразу, - наконец произнес он. - Расчеты, которые я делал ранее, уже бесполезны. Влияние Валентины тоже нужно учесть, приплюсовать пролегающие рядом магические жилы…
        - Вот и займитесь, - проворчал Бреннон. - И дайте, что ли, какую книжку почитать насчет этих обострившихся чувств. Я не хочу проторчать тут остаток жизни.
        - Попросите о помощи вашу ведьму, - фыркнул Энджел. - Она вам на собственном примере все покажет. Значит, вы решили покончить с провалом?
        - Да. Я не хочу повторения истории с каким-нибудь другим ушлым типом. К тому же Бартоломео оставил после себя целый табун своих подельников.
        - Хотел бы я сказать вам, что это не рискованно и что все пройдет гладко, - вздохнул Редферн. - Но даже с самыми тщательными расчетами мы никогда не будем уверены в том, что не станет хуже.
        - Я над этим подумаю, - сказал дядя. - Но если провал будет расти, то у нас не останется другого выбора.
        - Рискнуть всеми? - тихо сказала Маргарет. - Если Молот расширит провал, то Илара и страны, граничащие с ней на севере, вымрут за считаные недели.
        Бреннону доводилось слышать, как ведьма ругалась, но еще ни разу она не делала этого так изобретательно и страстно, как тогда, когда впервые увидела его в капсуле. Тем не менее Джен согласилась помочь. У Натана теперь слегка шумело в голове из-за ее гипноза, но пока не было времени на обучение и привыкание к обострившимся чувствам. «Вот разберемся с провалом - и возьмусь», - решил экс-комиссар. Чувствовал он себя хорошо, хотя кардинал при встрече едва не выронил кипу телеграмм, а инквизиторы странно косились на Бреннона. Правда, никто ничего не сказал. А к тому, что некоторые церковники крестятся, когда он мимо проходит, Натан давно привык.
        - Сэр, вы уверены?
        - Я должен его увидеть, почему нет?
        - Потому что вы не представляете, насколько изменились, - напряженно ответила Джен.
        - Думаешь, он меня не узнает?
        Девушка покачала головой и отворила дверь. Бреннон осторожно шагнул за порог и замер. У кровати сидел пес. Он повернул морду на звук открывшейся двери, уставился на бывшего комиссара тяжелым взглядом из-под густой шерсти. В сердце Натана что-то екнуло. Этот взгляд - совершенно не тот, обычный собачий, и больше уже не казалось, что кто-то смотрит из глаза зверя, а значит…
        Пес поднялся, раззявил пасть, вывалил язык и, бешено виляя хвостом, ринулся на Бреннона. Мощное тело впечатало его в дверь и слегка расплющило. Псина, стоя на задних лапах, оказалась выше Натана ростом; огромный, как полотенце, мокрый и горячий язык щедро его умыл, пока лапищи скребли по плечам, комкая сюртук.
        - Лапа… Рыжий… Кусач, фу!.. тьфу… хватит, говорю! Уймись, мальчик! Сидеть!
        Пес шлепнулся на пол, перевернулся на спину и вперил в Бреннона полный обожания взор. Хвост метался по полу, как щетка в руках энергичной горничной.
        - Ну ладно, ладно, - растроганно проворчал Натан, почесал грудь и пузо собаки. После минутного восторженного мления Кусач наконец встал, схватил его за рукав и потянул к кровати, испустил жалобное «Ув-в-в-в!» и положил морду на покрывало. Бреннон склонился над Лонгсдейлом.
        Тот выглядел совершенно здоровым, свежим и отдохнувшим, в отличие от пиромана, который, кажется, тощал с каждым днем, словно его точила изнутри неунимающаяся тревога.
        «Каким он проснулся?» - подумал Бреннон. Останется ли в нем хоть что-то от того человека, которого Натан знал? Веки спящего дрогнули, он резко втянул ноздрями воздух и распахнул глаза.
        - Что он с вами сделал?! - взревел консультант и сгреб отшатнувшегося Бреннона за грудки. - Это он, он сделал, только он делает такое… - Лонгсдейл заскрипел зубами, свирепо глядя на бывшего комиссара. - Превращает людей!.. Проклятый ублюдок!
        - Вы кто? - вежливо спросил Натан: хватка у пробудившегося джентльмена была такой же, как раньше, а нрав явно ухудшился.
        - Джеймс Редферн. - Консультант заерзал в постели, беспокойно зашарил взглядом сперва по Бреннону, а потом по всей комнате. - Где я? У него, в нашем замке?!
        - Нет. Вы в доме кардинала Саварелли, в Романте. Вы очень долго были без сознания.
        - Чертова срань!
        Бреннон осторожно отцепил от лацканов сюртука его руки. Пес решил внести свою лепту в беседу, врезался всей тушей в Джеймса Редферна и принялся лизать ему лицо и руки. Пока зверюга исходила восторгом и собачьей радостью, Натан прикидывал, как ему быть дальше с этим абсолютно незнакомым джентльменом.
        - Фу, песик, фу! - со смехом воскликнул Редферн, отпихивая животное. - Хороший мальчик, лежать!
        Кусач бухнулся на брюхо, кровать жалобно заскрипела.
        - Что с провалом? Что с Фаренцей? Почему мы здесь и где, черт их подери, все остальные консультанты?
        - С Фаренцей все кончено.
        - Что? - Редферн (как их теперь отличать друг от друга, черт возьми?!) встревоженно уставился на Натана. - Как? Я не помню…
        Бреннон в подробностях рассказал ему о том, что произошло с городом, его жителями и порталом над Лигантой. Консультант угрюмо слушал и молчал. Когда речь зашла о Валентине, слова дались Натану с трудом, но Джеймс все понял и так, и даже больше, чем надо.
        - Вот почему вы согласились, - сказал он. - Теперь я понимаю, на чем он вас поймал.
        - Никто меня не ловил, - сухо ответил Бреннон. - Я должен ее дождаться. И дождусь. Хотя бы попытаюсь.
        - Что ж, - после долгого молчания произнес Редферн, - это, по крайней мере, ваш сознательный выбор, хотя вы о нем еще пожалеете. - Он потрепал пса по ушам. Животное блаженно зажмурилось. - Где моя одежда? Когда тут подают завтрак, обед или ужин? Я адски голоден!
        - Я позову Джен. Кардинал ждет нас к обеду через полчаса, - сказал Натан без особой теплоты и вышел. На сердце было тяжело. В глубине души он все-таки верил, что в новом консультанте останется хоть капля от Лонгсдейла. Но, кроме воспоминаний, у них не было ничего общего. Ни единой черты.
        - Ну что? - спросила девушка, когда Бреннон вышел за дверь. Ведьма сидела на перилах, нахохлившись, как воробушек.
        - Неузнаваем, - буркнул Натан.
        - Значит, он ушел, - прошептала Джен. - Совсем!
        - Да. Это Джеймс Редферн. Зайди к нему.
        - Еще чего! Этому я ничем не обязана! И он мне не нравится!
        - Ты же его почти не видела.
        - Все равно не нравится, - выдохнула Джен и отвернулась. Бреннон оперся на перила рядом с ней и сказал:
        - Я не хотел, чтобы он исчезал. Я хотел помочь ему, не догадываясь, чем это обернется. Хотя должен был понять… - Бывший комиссар замолчал. Он отдал бы многое, чтобы очнулся прежний Лонгсдейл и спросил, как обычно, своим невозмутимо спокойным тоном: «О, где это я, комиссар? Будьте добры, расскажите, в чем дело?» Но этого не случилось. Лонгсдейл исчез навсегда. Зато Редфернов теперь в избытке.
        - Все же распорядись начет его одежды. В чем-то он еще консультант и нужен нам в деле.
        - Ладно, сэр. Хорошо. А вы?
        - Пока справляюсь. Спущусь к Саварелли. Пришли телеграммы, и, судя по тому, как он в них вцепился, там что-то важное.
        Бреннон, щурясь, смотрел на телеграммы: с их отрывистым языком амулет-переводчик справлялся через раз. Саварелли исподлобья наблюдал, как его новоприобретенный гость уничтожает баранью ногу в горчичном соусе, заедая запеченной фасолью. Ведьму тоже терзали сомнения, судя по тому, как она сверлила взглядом спину Джеймса Редферна. Ел он, конечно, как джентльмен, но со зверским аппетитом. Пес невозмутимо дремал у его ног.
        - Не совсем уловил, - наконец признался Натан. - Инквизиторы сообщают о каких-то эксцессах в своих городах?
        - Это не просто эксцессы, а появление нежити. Все эти города расположены на севере Илары, в радиусе двадцати-тридцати миль от Фаренцы.
        - Черт! Думаете, это из-за провала?
        - Откуда я знаю, что мне думать? Купол над Фаренцей, который создала ваша жена, - насколько надежный?
        - Это эхо, - сказал Джеймс Редферн, выныривая из баранины. - Как круги на воде от камня. Они разошлись еще до того, как миссис Бреннон воздвигла купол. Отложенные последствия.
        - Представьте, сэр, что там копится под куполом, - добавила Джен. - Обратно-то уже не запихнешь.
        Бреннон поскреб бородку.
        - Что ж, остался последний козырь. У нас есть Молот Гидеона, но…
        Джеймс Редферн вдруг оттолкнул блюдо с бараниной и резко спросил:
        - Что у вас есть?
        - Заклятие некоего Гидеона под названием Молот.
        - Кто вам его дал?
        - Мистер Энджел Редферн, - с осторожностью ответил Бреннон, уже предчувствуя, что пожалеет о сказанном. Лицо Джеймса потемнело от гнева. Пес поднял голову и уставился на консультанта. Интересно, сохранилась ли между ними связь? И если да, то какая именно?
        - А кто применит Молот к расколу? - едко осведомился Джеймс. - Я бы не рассчитывал, что Энджел Редферн лично туда потащится, потому что использование Молота - в любом случае самоубийство.
        - Как это? Почему? - заинтересовался кардинал Саварелли. - Мне известно только о риске больших разрушений.
        - Смерть заклинателя - важнейшая часть Молота. Уверен, что Гидеон создал такую структуру намеренно - чтоб отбить у чародеев охоту размахивать им направо и налево. Молот достраивается за счет того, что высасывает жизнь мага, причем именно маг является усилителем для потока.
        Джен протяжно присвистнула. Бреннон понял не все, но сама идея ему не понравилась.
        - Впрочем, это логично, - холодно продолжал Джеймс. - Для закрытия любой дыры на ту сторону требуется смерть жертвы, и провал в Фаренце не исключение.
        - Проклятие! - прошипел Натан. Пироман, разумеется, действовал в своем привычном стиле и ничего не объяснил. Теперь мысль о применении Молота казалась еще непригляднее. Будто мало уже погибших!
        - Однако даже если мы найдем кандидата, - заметил практичный кардинал, - как он доберется до провала? Даже консультанты не могут войти под купол, тем более - приблизиться к Лиганте.
        - Может, вивене сумеет как-то защитить того, кто пронесет Молот под ее купол? - предположила Джен.
        - Может. Но пока у нас нет чародея-самоубийцы, обсуждение беспредметно, - холодно подытожил Бреннон.
        - Я бы сбросила туда брата Бартоломео, - хмыкнула ведьма, - как вы - Полину Дефо. Хотя сомневаюсь, что этот урод захотел бы самопожертвоваться во имя всеобщего блага.
        - Жаль, что с ним уже покончено. - Глаза Джеймса кровожадно вспыхнули. - Я бы с удовольствием выдрал ему хребет через череп. - Пока Натан переваривал новые грани его характера, консультант встал и пробормотал заклинание. Блюда с едой, бутылка вина и хлеб воспарили в воздух. - Дженни, ты со мной. Мне нужно изучить все отчеты коллег о том, что происходит вокруг города.
        Ведьма возмущенно вздернула подбородок и уставилась на экс-комиссара.
        - Помоги ему пока, - решил Бреннон. Девушка недовольно засопела, но подчинилась. Кардинал проводил эту парочку долгим взглядом и суховато спросил:
        - Почему вы совсем недавно утверждали, что этот синьор - Джон Лонгсдейл?
        - Долго объяснять.
        - Ничего, я слушал исповеди часами. Вы весьма загадочный человек, синьор Бреннон, и к тому же очень сильно изменились за последние дни.
        «Неужели это так заметно снаружи?» - с досадой подумал Бреннон: пироман об этом не предупреждал! Хотя чего от него еще ожидать…
        - Эта ваша жена, этот ваш Энджел Редферн, которому почти триста лет, - все больше распаляясь, продолжал Саварелли, - эта ваша ведьма, не то девочка, не то мальчик… какого черта вы мне лгали, уверяя, что служите в полиции?! Я хочу знать, какая, - тут амулет-переводчик не справился с потоком слов, - организация вас сюда послала!
        - Организация, - задумчиво проронил Бреннон. - Пока что, к сожалению, никакая.
        - А консультанты тогда откуда? - после секунды ошеломленного молчания спросил Саварелли.
        - С миру по нитке.
        - Но ведь их деятельность кто-то координирует?
        - Нет, - хмыкнул Бреннон. - Хотя вы мне не верите, я действительно служил в риадской полиции города Блэкуита до недавнего времени и буквально на днях подал рапорт об увольнении. Я принял предложение мистера Редферна о работе на организацию консультантов.
        - Но… но… - Кардинал нахмурился, собрался с мыслями и выпалил в Натана тучу вопросов: - Как он вас нашел? Почему именно вас? С какой стати вы согласились? В смысле, вы же даже колдовать не умеете, что вы там будете делать? Что вы успеете сделать в вашем, простите, возрасте? Как вы вообще в это ввязались?!
        - Ну, началось все с того, что мистера Лонгсдейла мне представили как консультанта по вмешательствам с той стороны.
        - Почему он раньше был Лонгсдейлом?
        - Если вы станете меня перебивать, - строго сказал Бреннон, - то я до завтрашнего утра не закончу.
        - Это исповедь? - тут же перебил его преосвященство. - Следует ли мне гарантировать вам, что далее меня эти сведения не пойдут?
        Бывший комиссар задумался. Конечно, о некоторых вещах лучше не болтать, но с другой стороны, для официального сотрудничества с властями и вербовки персонала что-то все равно надо будет раскрыть. Натан в принципе не одобрял стремление Энджела вцепляться мертвой хваткой в каждый клок информации, лишь бы держать все в тайне. Какая тут уже, к черту, тайна…
        - Для начала положим, что исповедь. А там разберемся. Итак, началось наше знакомство с утбурда…
        По мере рассказа обеденный стол пустел, а Бреннон стал похрипывать. Даже в изрядном сокращении повествование заняло пару часов.
        - Боже мой… - ошалело подвел итог Саварелли, когда Натан наконец умолк. - И ведь это все - правда!
        - А теперь нам пора выйти в свет, к людям. В любом случае, ни ваш король, ни папа не смогут скрыть то, что произошло в Фаренце. Так почему бы нам не обсудить возможность долговременного сотрудничества с властями и церковью?
        Глаза Саварелли вылезли на лоб. Натан подумал, что придется учить иларский на старости-то лет, и вздохнул.
        - Сотрудничества?! Вы же не станете всерьез предлагать его святейшеству и его величеству помощь в борьбе с бесовскими силами?!
        - А почему нет? Нежить, нечисть, чернокнижники, опасные книги, амулеты, прочие магические штуки - вот чем мы будет заниматься. Достаточно подойти к периметру вокруг Фаренцы, чтобы убедиться в реальности всего этого.
        - Вы хоть понимаете, что у нас, как у всех наших предшественников, есть весомая причина скрывать существование подобных явлений?
        - Эта ваша причина заключается в том, что знания о магии якобы попадут не в те руки, - пожал плечами Бреннон. - Но они и так вполне успешно туда попадают. Так что сотрудничество может быть официальным, но тайным.
        - Когда-то казалось, что век разума и Просвещения избавит нас от этого, - вздохнул Саварелли. - Глупо изобретать порох, железные дороги и новые лекарства, но при этом верить в домовых и русалок.
        - Это не предмет вашей веры, - сухо заметил Натан. - Как мы уже убедились, консультанты не справляются с глобальной проблемой. Пришло время не одиночек, а системы, в которой работают команды обученных профессионалов.
        - Вы хотите рекрутировать людей?! С ума сошли! Как люди смогут…
        - Ну вы же как-то справляетесь. Инквизиторов вон чему научили.
        Кардинал шумно задышал, достал платок и утер взмокшее чело. Натан ждал. Конечно, лучше бы подготовить его преосвященство с такому неспешно, последовательно, хотя удар его не хватил. Значит, переживет.
        - Как же вы называетесь? - наконец осведомился Саварелли. Тут он Бреннона подловил. Собственно, Натан до сих пор ни разу не задумывался, как они будут представляться. - Или это великая тайна, к которой допускают лишь после семи степеней посвящения?
        - Нет, конечно, вы можете называть нас как вам угодно.
        - То есть у вас даже названия нет?
        - Н-ну-у-у…
        - Даже названия - и того нет! - сокрушенно пробормотал кардинал. - А вы уже намерены мир спасать! Вы хотя бы понимаете, что нельзя явиться к его величеству Карлу Эммануилу Второму, даже не зная, как вы намерены ему представиться?
        Бреннон наморщил лоб. Как бы покороче и попонятнее? И чтоб не пугало? И не выглядело как название шайки сумасшедших?
        - Ordo malleus? - ехидно сказал Саварелли.
        - Чего?
        Кардинал вздохнул и перевел. Натан поморщился - латынь ему не нравилась.
        - Агентство по противодействию чернокнижникам, нечисти и нежити… Международная служба по борьбе с нечистой силой и той стороной…
        - И кому ж вы служите?
        - Человечеству, - буркнул Бреннон.
        Мисс Шеридан потерла висок, и Энджел подтолкнул к ней чашку с отваром от головной боли. Девушка сделала несколько больших глотков. Голова гудела, как улей: Маргарет еще никогда не доводилось производить так много нудных расчетов.
        - Рассчитать нелегко, - сказал Энджел. - Никто такого раньше не делал.
        - Шансы есть. Но какие-то неоптимистичные.
        - Вся проблема в вивене. Мы не знаем предела ее сил и не можем замерить мощь провала под ее куполом.
        - А по-моему, проблем у нас минимум две. Как протащить Молот к провалу и кому под силу применить заклятие в самом его сердце?
        - Никому, - вздохнул Редферн, и Маргарет вкрадчиво осведомилась:
        - Энджел, вы же не собираетесь нести его туда лично?
        - Я?! Еще чего! Я не самоубийца!
        - Слава богу.
        - Впрочем, даже если б я захотел, не факт, что я смог бы его запустить.
        - А ведьма? Она-то не человек, вдруг еще и выживет.
        - С чего ей жертвовать собой ради еды? Люди - ее пища, а не ровня.
        Маргарет нахмурилась. Тот, кто использовал Молот, всегда погибал. А поскольку ведьму было не жалко, то мисс Шеридан предпочла бы вручить заклятие ей. Но вряд ли ее удастся уговорить даже дяде… о боже мой!
        - Энджел! А если дядя потащится в провал, чтобы применить Молот собственноручно?!
        - Он все равно не сможет этого сделать, так что не беспокойтесь.
        - Зачем вообще такие заклятия выдумывать? Вдруг бы оно к брату Бартоломео попало!
        - Из научной любознательности, - пожал плечами Энджел. - Заклятие сложное, но суть его проста: чародей стягивает к себе весь магический ток, который наполняет жилы поблизости, и направляет к цели. Причем сам выступает в качестве усилителя. В сущности, это максимально болезненное самоубийство. Именно поэтому желающих пользоваться Молотом - крайне мало. После Гидеона ни одного не нашлось.
        - Псих какой-то, - пробормотала Маргарет. - Нашел что изобрести!
        Энджел подошел к зеркалу, в котором отражалось то, что осталось от Фаренцы, и пробормотал:
        - Все равно нам никак не добраться до провала. В такой атмосфере даже консультанты дышать не смогут, и экс-комиссар тоже.
        Маргарет посопела. Конечно, раз дяде придется руководить этой организацией, то с практической точки зрения мутация оправданна. Но все равно!..
        - В кого вы его превратили?
        - В некое подобие себя. Это новая, экспериментальная разработка. Для того чтобы улучшить качество людей, которые будут охотниками.
        - Улучшить качество?! - воскликнула мисс Шеридан. - В каком это смысле?!
        - Сделать их сильнее, здоровее, обострить чувства и реакции.
        - Сомневаюсь, что дядя такое одобрит. Наверняка спросит, как можно делать такое с людьми.
        - А как можно отправлять их на борьбу с нежитью беззащитными?
        Маргарет вздохнула. А ведь это правда - она уже не раз задавалась этим вопросом. Ну ладно упырь - эту тупую тварь можно и мотыгой забить, но вот что посложнее - да хоть те же мараббекки…
        - Я не намерен ежемесячно обновлять состав охотничьих отрядов из-за того, что их члены гибнут десятками. Человеческая беззащитность, - процедил наставник, - единственное, что оправдывает существование консультантов.
        - Но вы же не станете делать из людей таких, как они?
        - Нет, - сквозь зубы сказал Энджел, - больше никогда. Никогда никаких консультантов.
        - Люди все равно будут работать с ними. Консультанты, конечно, производят слегка пугающее впечатление, но…
        - Хорошо, что вас лишь немного пугают ходячие почти мертвецы, - хмыкнул Энджел. - Впрочем, подбор персонала - это головная боль, которую я с радостью возложу на вашего дядю.
        - Ну вы, Редферны, тоже вроде бы не особо их боитесь.
        - Мы, Редферны, - с усмешкой подчеркнул наставник, - вообще-то не совсем люди. Моя семья веками, поколение за поколением, жила над магическим источником и пила из него воду. Я сам уже был не вполне нормальным человеком, и поэтому облучение из портала не превратило меня в лужу слизи или нежить. Но мутации усиливались с каждым поколением, я даже вычислил формулу… и когда я вернулся сюда в тысяча восемьсот втором году, я встретился с Джеймсом Редферном и сразу понял, насколько далеко они зашли.
        - О! - выдохнула Маргарет. Вот про это ей давно хотелось услышать!
        - Семь столетий прошло с тех пор, как наш предок, Фоллан Рыжий, поселился в замке над источником. За века мутация усилилась настолько, что через поколения Редферны стали больше похожи на ведьм и колдунов, чем на людей.
        - И поэтому вы решили, что его можно превратить в консультанта?
        - Я не решил. - Наставник смерил девушку тяжелым взглядом. - Вы понятия не имеете, каким он был тогда. Шестьдесят лет в собаке явно пошли ему на пользу, раз вы так очарованы.
        Маргарет вспыхнула.
        - Так, значит, капитан Флавиони тоже имел право вас пытать, поскольку вы ему не понравились?
        Энджел поморщился:
        - Я предложил им наконец принести хоть какую-то пользу и стать частью того, что создано для охоты на нежить. А они надо мной посмеялись. На что я только рассчитывал, идиот.
        - Почему они все исчезли?
        Наставник помолчал, потом вздохнул:
        - Уничтожили сами себя, пытаясь усовершенствоваться. Магия - это не игрушка, в неумелых руках еще опаснее, чем в преступных.
        - Что, все? - дрогнувшим голосом спросила Маргарет. - И дети тоже?
        - Их попытка затронула всех.
        - Значит, из вашей семьи осталось двое - вы и мистер Лонгсдейл. А он, может, уже и не вспомнит…
        - Пес все помнит. Не забыл, даже когда стал фамилиаром, даже в этом чертовы Редферны не похожи на всех!
        - Почему именно он? - помолчав, спросила Маргарет. - Почему вы выбрали его?
        - Он подходил по всем критериям. Нельзя сделать консультанта из кого попало, далеко не каждый человек подойдет хотя бы по физическим параметрам. Маргарет, - вздохнул Энджел, - я не карал его за преступления против невинных, если вы это имеете в виду. Он просто подошел… и все.
        «Ну что ж, зато честно», - подумала Маргарет. Едва ли Джеймс Редферн вызвал у наставника какие-то теплые чувства, учитывая его отношение к семье.
        - Хорошо бы, - вдруг сказал Энджел, - хоть как-то пробраться под купол и провести замеры. Все наши расчеты и модели критически неточны из-за отсутствия нормальных данных.
        - Может, попросить Валентину о защите? Вряд ли мы сумеем приблизиться к самому провалу, но хотя бы на расстояние в пару ярдов…
        - Можно ли вообще подойти к куполу настолько близко, чтобы поговорить с ней? - Редферн озадаченно нахмурился. - Надо этим заняться. Уверен, вивене сообщит массу ценной информации!
        - И дядя хоть немного порадуется, - тихо добавила Маргарет. - Он ни разу не улыбнулся с того дня. И мне это не нравится. Он уже бросался на чернокнижника с голыми руками, и я не хочу, чтобы он сделал еще какую-нибудь глупость.
        - Логично, - признал Энджел. - Я, в конце концов, слишком много сил в него вложил, чтобы потерять просто так. Вот что мы попробуем сделать…
        - Показывайте, - потребовал Джеймс. Натан прижал палец к обсидиановому кружку на крышке шкатулки. Она щелкнула и распалась на две части. Внутри, к некоторому удивлению Бреннона, лежал свиток пергамента. От самого разрушительного заклятия в мире он ждал чего-то более эффектного и устрашающего. Джен с любопытством сунула нос в шкатулку.
        - Это оно? Всего-то?
        Консультант развернул свиток, вчитался, выругался и сунул его обратно, захлопнул половинки крышки.
        - Оно! Как этот чертов выродок его достал?
        - По-моему, это уже неважно.
        - А по-моему, важно! - рявкнул Джеймс. - Заклятия Гидеона не валяются под ногами на улице, черт их побери! Значит, он намеренно их искал и неизвестно, какие еще нашел и для чего использует!
        - Ну, - Бреннон наморщил лоб, - кажется, одно он дал Пегги.
        Консультант застыл.
        - Одно? - наконец выдавил он. - Какое?
        - Цепь, - недовольно пробурчала ведьма. - Забористая шту…
        Джеймс Редферн вскочил, грохнул кулаком по столу так, что по нему пошла трещина, и выдал залп яростной брани.
        - Дал ей Цепь?! Дал Цепь, а вы знали и ничего мне не сказали?!
        Бреннон напряженно подобрался.
        - Это что, опасно для Маргарет?
        - Опасно?! Опасно! Проклятый ублюдок всегда так делает! Всегда! - Консультант метнулся по комнате, как тигр по клетке, и прорычал: - Гидеон был таким же гениальным подонком, как этот! Каждое его заклятие имеет побочные последствия! А теперь он дал Марго цепь, конечно, он же не хочет, чтоб девушка постарела, подурнела и умерла! Он-то без посторонней помощи не подохнет!
        - Что вы имеете в виду? - спросил Натан. Сердце бухало, как молот, в ушах зашумело, все запахи стали сильнее, а свет - ярче и резче.
        - Цепь, - сквозь зубы бросил Джеймс, - входит в плоть и кровь того, кто ею пользуется, сливается с ним или с ней навсегда. Вы уже никогда не отделите ее от Марго.
        Бреннон покачнулся, схватился за спинку стула, и она смялась под его пальцами, как картон. Он знал! Знал, что нельзя доверять пироману - никогда! Нельзя оставлять с ним Пег, потому что в конце концов он и ее превратит в чудовище, как всех, с кем встречается! Гнев удушающей волной поднялся в груди, резь в глазах стала нестерпимой, голова загудела от звуков и запахов, но все это было неважно, все блекло в сравнении с яростью, от которой становилось трудно дышать.
        - Разве это плохо? - недоумевающе спросила ведьма. - Ну, законсервируется она в нынешнем виде, так и что? Радовались бы, что не помрет через жалкие сорок лет.
        Бреннон заскрипел зубами. Его шатало от всех этих обострившихся чувств, горло словно стиснуло железным обручем, и слова удавалось извлечь с трудом, по одному:
        - Это. Можно. Исправить?
        Джеймс злобно хохотнул:
        - О нет, поганый выродок делает все на века, так, чтоб исправить ничего было нельзя! После того как он сотворил из меня консультанта, даже Валентина оказалась неспособна мне помочь, пока магия той стороны не разорвала…
        - Он превратил вас в консультанта?! - закричала Джен.
        - Меня? - недобро переспросил Джеймс. - Ха! Он создал их всех!
        Бреннон отшвырнул стул и сжал голову руками. Она едва не лопалась от напора звуков, запахов, цветов и света, но хуже всего - на самом деле он знал… он всегда знал, догадывался, просто отказывался верить, что человек, способный на такое, вот так невозмутимо ходит рядом, ведет себя, словно это ничего не значит, предлагает помощь, рассуждает о благе человечества… Благо! Ради блага всего человечества… да как он вообще смог додуматься до того, чтобы… Перед Натаном все потемнело, колени подкосились, и его наконец окутал беззвучный мрак.
        - …Я знала, - донеслось до него спустя часы или дни полной темноты. Забрезжил слабый свет, и Бреннон различил две тени на бледно-сером фоне. - На самом деле я всегда догадывалась…
        «Как же так? Как он может так ненавидеть монстров и одновременно превращать в них людей… вырывать у них души… как это уживается в нем - одно с другим?»
        А ведь в последние месяцы пироман казался уже почти нормальным… Господи, ведь потому отставной комиссар и убеждал себя, что процесс придуман кем-то другим, а пироман - лишь исполнитель! Но следовало сразу понять, чей разум способен породить такую идею и кому хватит упорства, знаний и умений, чтобы воплотить ее в жизнь.
        А еще из-за Пегги…
        - Пег, - прохрипел он. - Она не знает! Не может знать, она бы ни за что…
        - С чего это? Она одна из них, - бесцеремонно фыркнула изящная тень. - Да посмотрите наконец глазами: она похожа на Энджела, как одна вишня на другую!
        - Я понял сразу, как только ее увидел, - сказала массивная тень и печально вздохнула. - Мы всегда узнаем друг друга.
        Бреннон прикрыл глаза. Голоса теней слились в невнятный шорох. Старый слепошарый идиот! Как он допустил, чтобы она оказалась в таком дерьме!
        - Позвольте мне, сэр, - прошелестел голос ведьмы у него над ухом. - Вы еще нескоро сможете контролировать гиперсенсибилизацию.
        Натан поднял веки и уставился в черные глаза Джен, в которых танцевали огненные искры, а вокруг зрачка и радужки то и дело проступали оранжевые кольца. Впрочем, теперь он ясно видел, что она вовсе не похожа на человека. Почему раньше не замечал?
        Он, впрочем, много чего не замечал. Особенно насчет пиромана.
        - Как вы? - спросил Джеймс Редферн, когда гипноз подействовал и Бреннон сел на диване.
        - Лучше. Вы-то как ему попались? Разве вы ему не семья?
        - Семья? Какая еще семья, он нас всех ненавидит еще с тех пор, как его отец уморил его же мать, чтобы жениться на следующей бабе с приданым.
        - Ну и семейка, - пробормотала Джен.
        - Он объявился, как снег на голову, зимой тысяча восемьсот второго, - продолжал Редферн. - Мне было тогда тридцать пять, и меня он нашел первым. Сначала было трудно ему поверить, но он оказался вполне убедителен, когда рассказывал о Джоэле Редферне и о вещах, которые трудно узнать, если вы не член семьи.
        - Озеро, - сказал Бреннон.
        - Не только. К этому времени мы уже догадались, как оно влияет на нас - Редферны становились непохожи на других людей, и с каждым поколением разница усиливалась. Ему это не понравилось.
        - Но что в этом плохого? - удивилась ведьма. - Если ему так чешется создать эту самую организацию, то…
        - Именно это он нам и предложил. Вступить в сплоченные ряды борцов за все человечество. Мы его высмеяли. - Джеймс хмыкнул. - Видимо, не стоило. Он и до того не питал к нам никакой родственной любви, а мы недооценили его мастерство и опыт.
        По спине Бреннона прошел холодок. Конечно, пироман способен на все, но…
        - Он что, вырезал вас всех?! - воскликнула ведьма с плохо скрытым восторгом.
        - Нет, - ответил Джеймс, - зачем, это же непрактично. Он превратил нас всех в консультантов.
        Натан поперхнулся. В голове снова зашумело. Должен даже у пиромана быть какой-то предел!
        - Всех?!
        - Да.
        - И детей?!
        - Нет, - угрюмо отозвался Редферн. - После процесса тело перестанет меняться, а поскольку ребенка-консультанта я ни разу не встречал, то, надеюсь, что долго они не мучались. К счастью, я был убежденным холостяком, и законных детей у меня не осталось. А что до трех незаконных, то хочу верить, что до них Энджел не добрался.
        - Господи, - с отвращением сказал Бреннон. А ведь Пегги до сих пор с этим выродком! Натан отказывался верить, что племянница знает и все равно остается с ним.
        «А я-то, - с горечью подумал он, - я-то тоже хорош! Нашел кому поверить!»
        - Что он сделал с Пегги? Эта цепь… это обратимо?
        - Нет. - Джеймс склонил голову и пробормотал: - Не думаю, что даже вивене смогла бы их разделить. Марго… теперь уже навсегда…
        - Ну вы и кретин, - заявила ведьма. - Радовались бы, что эта девка обошла вас стороной! Она же полоумная, как… как… как не знаю что! Хуже пиромана, как по мне.
        «Однако», - заметил Бреннон. Но мысль о том, когда Джеймс успел так влюбиться в Пегги, если почти все время обретался в собаке, была слишком безумной, чтобы долго над ней размышлять.
        - Как только Пегги узнает правду…
        Джеймс усмехнулся:
        - Не обманывайтесь. Даже если она узнает эту самую правду, ничего не изменится. Потому что она одна из нас. Может, она уже знает. Энджел чертовски плохо лжет. Лживость и двуличие - единственные пороки, которые ему не свойственны.
        - Зато как талантливо недоговаривает, - хмыкнула Джен. - Сэр, давайте прижмем его в собственной норе. По-моему, лучше свернуть ему шею, пока он еще чего не изобрел на наши головы.
        Бреннон встал и прошелся по комнате, размышляя. Пироман всегда будет творить своих монстров, поскольку сам точно такой же и потому не в состоянии создать ничего другого. В оконном стекле мелькнула пара бледно-голубых огоньков, и Натан вскинул голову. После всех этих событий всякие летучие огни за окном не вызывали у него никаких теплых чувств. Он опустил руку на револьвер и вгляделся в заоконную темень. Огоньки зависли на уровне его лица.
        - Натан, - тихо позвал Джеймс. Он неслышно подошел, положил руку на плечо Бреннону и подвел его к окну. В стекле смутно отразились две фигуры и четыре голубых огонька - две пары мерцающих в ночи глаз. Экс-комиссар смотрел на них, пока до него не дошло.
        - Как вы могли, Натан, - с упреком шепнул Редферн. - Позволили ему сделать с вами то, что совершенно необратимо!
        «Для охоты на монстров нужны другие монстры», - отрешенно вспомнил Бреннон. Наконец-то он осознал, что это значит на самом деле, и исподлобья уставился на собственное отражение.
        - Я еще человек?
        - Каждый из нас человек по мере желания быть им, - сказал Джеймс. - Вы хотя бы знаете, ради кого рискнули.
        21 ОКТЯБРЯ
        С утра Натан сел за телеграммы, которые перевел для него один из инквизиторов. К собственной досаде и удивлению, несмотря на вчерашнее, Бреннон ночью провалился в сон и спал крепко, как мертвый, а утром проснулся зверски голодным. Хотя все, о чем он узнал вчера, должно бы лишить его и сна, и аппетита…
        Однако, погрузившись в изучение телеграмм, чтобы немного отвлечься от гнетущих мыслей, Бреннон вскоре поймал себя на том, что у него вылетело из головы почти все, что рассказал ему Джеймс. Натан взялся отмечать на карте булавками все города и деревни, где были замечены появления нежити или нечисти, и когда он закончил, картина получилась такой печальной, что ему стало вообще не до пиромана с его дикими идеями.
        Булавки покрыли густой сетью весь север Илары, с заходом за границы сопредельных государств. Натан хмуро смотрел на карту, размышляя, где взять столько сил, чтобы ликвидировать хотя бы треть случаев. Радовало только то, что вспышек чумы пока не наблюдалось. Вчера вечером консультанты, дежурящие у периметра, прислали новые отчеты, и их сразу забрал Лонгсд… Джеймс. Впрочем, Бреннон подозревал, что ничего хорошего он там не вычитает.
        Тягостные размышления экс-комиссара прервал мелодичный звон зеркала. В отражении появилась Маргарет, и он, вздрогнув, снова вспомнил обо всем.
        - Дядя, - племянница окинула его встревоженным взглядом, - ты не очень хорошо выглядишь. Как ты себя чувствуешь?
        - Физически - превосходно, - буркнул Бреннон. К счастью, пиромана в зеркале не наблюдалось.
        - Мы занимались расчетами для Молота, - сказала Маргарет. - Но для них нужны более точные сведения. Нам необходимо как-то попасть под купол вивене. Энджел считает, что с ней можно поговорить и спросить…
        - Поговорить? - перебил ее Бреннон. Сердце бурно заколотилось. - Как это - поговорить?
        - Он пока еще занят этим вопросом - делает какой-то амулет. Думаю, ты сможешь подойти к периметру и позвать ее.
        - И она ответит? - Его голос дрогнул. Все это время он старался даже не думать о такой возможности, потому что был уверен, что Валентина недосягаема, как звезды. Но если Энджел… Проклятие!
        - Дядя, что с тобой? - забеспокоилась юная мисс. - Ты как-то очень странно на меня смотришь. Ты уверен, что с тобой все в порядке?
        - В порядке, - горько повторил Бреннон. Как в этом чертовом пиромане уживается одновременно и то и другое?! Но хуже всего - Натан прекрасно помнил, как сам пытался понять, какое решение он бы принял, и не смог до конца убедить себя, что не поступил бы так же. Ну или не так же - все-таки для того, чтобы додуматься вырывать души из тел, требуется особый склад ума, но… - Когда он будет готов? - спросил Натан.
        - Наверное, к вечеру. Я свяжусь с тобой.
        - Хорошо. - После краткой паузы Бреннон добавил: - Нам нужно прибыть в замок. Консультанты и инквизиторы присылают отчеты, мы с… с Лонгсдейлом их изучаем, и я думаю, твоему наставнику тоже стоит на них взглянуть. Обсудим возможные меры.
        - Ладно. До вечера. - Зеркало погасло. Натан, опустив голову, стоял перед ним, размышляя над тем, что собирался сделать. В дверь тихо постучали.
        - Да!
        К нему вошел Джеймс Редферн, за которым следовал Кусач. Пес приветливо замахал хвостом, и Натан потрепал его по загривку. Собака была единственной, кто еще мог радоваться жизни, - судя по угрюмой физиономии консультанта, ничего хорошего в отчетах коллег он не вычитал.
        - Оно растет, - заявил Джеймс, бросив на стол кипу отчетов. - Судя по наблюдениям моих коллег, провал на ту сторону увеличивается.
        Сердце Бреннона упало.
        - Как быстро?
        - Пока не очень - с таким темпом нынешний купол подержится лет пять. Но мы пока не знаем, не ускорится ли этот рост. Мы, черт подери, ничего не знаем!
        - А Валентина? - подавленно спросил Натан. - Что с ней?
        - Пока ничего. В смысле, ее купол на месте и никак не изменился. Но хватит ли ей сил…
        Бреннон опустился на стул. Кусач встревоженно ткнулся мордой ему в руку. Экс-комиссар чувствовал себя таким опустошенным и обессиленным, что почти машинально выдавил:
        - Нужно сообщить Редферну. Он должен знать, - и только потом понял, что именно сказал и кому. - Ох. Я вовсе не имею в виду, что ваши…
        - Натан, - неожиданно мягко сказал консультант, - вы не обязаны разделять мои чувства в отношении этого человека.
        - Но я должен предпринять… - пробормотал отставной комиссар.
        - Нет. Вы сделали для меня все, что обещали, и даже больше. И я понимаю, - добавил Джеймс, - что вашим другом был не я, а Лонгсдейл. Он умер потому, что вернулся я.
        Натан отвел глаза. Именно эту мысль он старательно подавлял. В конце концов, это же действительно тело Джеймса Редферна, и шестьдесят лет в собаке… Натан несчастно вздохнул. Ну почему человек, который сотворил это, и человек, способный разобраться с провалом и помочь Валентине, - это одно и то же чертово лицо?!
        - Больше всего на свете, - мечтательно произнес консультант, - я хочу медленно переломать Энджелу все кости до единой, заживо содрать шкуру и удавить его собственными кишками.
        Натан поперхнулся. Невольно задумаешься, не унаследовала ли Пег эту дивную семейную кровожадность?
        - Но пока у нас есть такая проблема, - Джеймс хлопнул по отчетам, - это подождет.
        - Вы уверены? - с сомнением уточнил Бреннон.
        - Я способен держать себя в руках, - холодно ответил консультант. - Хотя бы ради Маргарет. Которую этот выродок у меня украл!
        «Действительно, держать себя в руках - для него раз плюнуть», - хмыкнул Натан. Хорошо, что рядом есть ведьма, способная надеть намордники на обоих.
        - К тому же если он поможет вам встретиться с Валентиной, то будь я проклят, если посмею этому помешать! Простите, - тут же кашлянул Джеймс, - я не подслушивал, вы громко разговаривали, а слух у меня все еще консультантский.
        - Что ж, коли так, то визит к пироману все равно неизбежен. Но мне нужна более точная картина. Займемся отчетами, присоединим к ним данные от инквизиторов и вечером отправимся к нему в замок. Ведьму, - строго добавил экс-комиссар, - возьмем с собой.
        Энджел Редферн и Маргарет встретили их в гостиной. Джеймс, переступив раму зеркала и увидев девушку, тут же опустил глаза и отвернулся, постаравшись придать лицу то же невозмутимо спокойное выражение, что у Лонгсдейла. Пес, радостно помахивая хвостом, подбежал к Маргарет и подставил загривок для почесывания. Ведьма отступила в угол, в предвкушении глазея на пиромана. Энджел, едва взглянув на консультанта, протянул Натану футляр:
        - Возьмите. Я кое-что собрал, чтобы вы смогли отправиться к периметру.
        Натан молча смотрел на него. Это был тот самый человек, которого он обещал разыскать, чтобы спросить с него за все, что тот сделал с Лонгсдейлом. Тот же самый, что спас семью Пегги, трудился не покладая рук, чтобы предотвратить катастрофу в Фаренце, - и теперь он протягивал Бреннону шанс хотя бы поговорить с Валентиной.
        «Ну почему?» - подумал Бреннон; боль кольнула его в самое сердце. Будь это кто-то вроде Ройзмана - он бы не колебался ни секунды. А теперь…
        - Вы не захотите отдавать мне это, - наконец сказал отставной комиссар.
        - Почему? - Пироман встревоженно оглядел Натана и шагнул к нему. - Что с вами? Что-то явно не так! Вам стало хуже после процедуры?
        Процедуры… Интересно, он задавал Лонгсдейлу такие вопросы? Ах да, он просто оставил консультанту письмо с инструкциями.
        - Я кое о чем забыл вам сказать.
        - О чем же? - настороженно спросил Энджел.
        - Когда Лонгсдейл был ранен в приюте, то он не смог прийти в себя, и Валентине пришлось ему помочь. Но…
        - Но?
        - То, что отделяло душу от тела, было разрушено, и Валентина соединила их вновь.
        Глаза пиромана потемнели, а кровь так отхлынула от лица, что оно стало белым, словно у трупа.
        - Дядя! - вскричала Маргарет, забыв про пса, и подхватила Энджела под руку.
        - И вы…. вы забыли мне сказать!.. - тихо проговорил Энджел.
        - Да, неприятно вышло, - усмехнулся Джеймс, наконец повернувшись к пироману. - Для тебя. Узнаешь? Не забыл это лицо за шестьдесят лет?
        - О боже мой! - выдохнула девушка. - Это вы! Но где же…
        - Мистер Лонгсдейл умер, - сказал Натан. - И мистер Джеймс Редферн рассказал нам, как становятся консультантами и кто изобрел процесс.
        Энджел впился в родича вспыхнувшим от ярости взором, и Джеймс свирепо уставился на него в ответ. Маргарет быстро переводила взгляд с одного на другого, но они оба молчали, видимо, силясь держать себя в руках, и тогда девушка обратилась у Натану:
        - И кто же? Кто придумал процесс?
        Бреннон не смог. Он уже много раз пытался представить, как он ей об этом скажет, но теперь, когда она смотрела прямо на него, сжимая руку Энджела, экс-комиссар просто не мог заставить себя наконец говорить. Впрочем, у него быстро нашелся помощник.
        - Сама-то как думаешь? - фыркнула ведьма. - Вон он стоит, слева от тебя.
        - Джен! - рявкнул Натан. Пегги за секунду стала такой же белой, как пироман, и Бреннон увидел сходство между ними так ясно, как никогда раньше. Кусач тихо заскулил, глядя на девушку; Джеймс наконец перестал сверлить Энджела взглядом и протянул к ней руки:
        - Марго!
        Девушка отступила от обоих, и Натан шагнул было к ней, чтобы подхватить, когда ей станет дурно. Но она только тихо спросила:
        - Это правда?
        Ее голос прозвучал так, что даже Джеймс не смог сразу ей ответить. Пироман вдруг закрыл глаза и пробормотал:
        - Он не мог сказать вам всей правды, потому что ни вы, ни он даже не представляете, что это значит…
        - Ах, не мог? - глухо прорычал консультант. - Что ж, поведай нам, какая она - твоя правда, потому что я знаю только одну! Ты создал всех консультантов и превратил в них всю мою семью! И я, черт подери, до сих пор не знаю, что ты сделал с нашими детьми!
        - Боже, да заткнитесь же! - заорал Бреннон и бросился к племяннице. Маргарет пошатнулась, и Натан едва успел ее подхватить. Он услышал, как бешено колотится ее сердце, когда оказался так близко, и еще - тихий, но отчетливый звон. Пес встревоженно прижался боком к ногам девушки.
        - Я не убивал ваших детей, - процедил Энджел. - За кого вы меня принимаете? Я хоть и один из вас, но не до такой степени, слава богу.
        Джеймс побагровел.
        - Тогда где они все? Что ты с ними сделал?!
        - Да ничего. Стер им память и отправил в разные города по всему континенту.
        - Н… ничего?.. - заикаясь, повторил Джеймс. - Эт-то… это н-ничего?!
        - Праматерь великая, - пробормотала Джен. - С таким родственником и врагов не надо.
        - Лжец, - вдруг сказала Маргарет. Пироман обернулся к ней. Цепь ударила его в грудь, и он впечатался в стену всем телом с таким звуком, будто у него треснули ребра и хребет. Энджел, потеряв сознание, рухнул на пол; по ковру покатился футляр, выпавший из его руки.
        Джен ринулась на пиромана с торжествующим возгласом и защелкнула на его запястье браслет. Натан узнал тот, что Энджел дал им как запасной для чернокнижника. Джеймс тем временем подобрал футляр и протянул Бреннону:
        - Это для вас.
        Натан взял его и открыл. Внутри лежал спаянный на скорую руку медальон - мерцающий шарик из турмалина, заключенный в круг, к которому крепилась цепочка.
        - Отпусти, - резко приказал он ведьме, которая уже обыскивала пиромана. Джен удивленно отступила на шаг. Консультант набросил на Энджела опутывающие чары.
        - Куда его? - спросила ведьма.
        - Внизу, на третьем подземном этаже есть камеры, - ответил Бреннон. - В холле дверь слева и лестница вниз. Отнеси туда и запри. Не вздумай трогать.
        Маргарет наконец слабо вздохнула и отступила от него. Кусач лизнул ей ладонь. Девушка вздрогнула, как будто очнувшись, покачнулась и осела на пол, обвила руками шею пса и зарылась лицом в его густую гриву.
        Из кабинета пиромана доносился настойчивый звон - кто-то пытался связаться с замком, и экс-комиссар спешил на звук, чувствуя недостойное облегчение. Ведьма унесла пиромана в камеру и сторожила его там, а Натан оставил племянницу на попечение другого Редферна, стараясь не задумываться, что она чувствует сейчас. Он все равно не знал, что сказать Пегги и можно ли вообще тут что-нибудь говорить. Как утешать девушку, которая не плачет?
        К тому времени, когда комиссар добрался до кабинета, Саварелли у себя в особняке успел дойти до точки кипения.
        - Где вас черти носят?! - рявкнул служитель церкви, едва Бреннон разобрался, какая кнопка включает зеркало для беседы.
        - Возникли некоторые личные проблемы…
        - Вам заняться больше нечем?! Нашли что делать в такое-то время! Консультанты завалили меня своими отчетами, требуя вас найти! Я вам кто, черт побери, секретарь?!
        - Что стряслось?
        - Ничего хорошего, - буркнул кардинал. - Провал под куполом стал светиться. Консультанты уверены, что свечение исходит прямиком с той стороны. Вращение воронки ускорилось.
        Натан опустился на стул. Вот, значит, как… а Валентина? Саварелли кашлянул и добавил:
        - Вивене как будто от этого не страдает, в смысле, так-то, конечно, трудно понять, но на вид купол не изменился, но тут нельзя рассчитывать на особую точность, потому что…
        - Я понял, - оборвал его Бреннон. - Консультанты как-то это объясняют? Может, это признак того, что провал все-таки слабеет?
        - Я бы не рассчитывал. Дон Монтеро очень настаивал на том, чтобы вы получили отчеты как можно скорее. Мне кажется, все эти консультанты чего-то от вас ждут, и я хотел бы, чтоб вы поскорее определились, чего именно, и перестали сваливать на меня обязанности вашего личного секретаря!
        - Я скоро вернусь. У меня появилась возможность подойти к периметру и поговорить с Вал… вивене.
        Глаза кардинала округлились и восхищенно загорелись:
        - Это каким же образом?
        - Мистер Редферн, - бесстрастно ответил Натан, пытаясь не думать, как выглядел его собственный поступок, - собрал амулет, который защитит меня около периметра. Мы… мы еще не уточнили все вопросы использования.
        - Так уточняйте! - вскричал его преосвященство. - Чем скорее мы получим сведения о том, что под куполом, - тем лучше! Когда вас ждать?
        - Через час или два. Соберите консультантов к восьми. Понадобится их помощь.
        - Хорошо. До встречи.
        Зеркало погасло, и Бреннон обвел кабинет долгим взглядом. Проклятие, чертовски глупо заковывать пиромана в наручники и сажать в камеру, а спустя полчаса топать к нему же за консультацией! А что еще делать-то?
        Бреннон взял футляр, вышел из кабинета и спустился в холл, открыл уже знакомую дверь и по узкой металлической лестнице добрался до этажа с камерами. Перед первой же сидела Джен и караулила пиромана - в оконце на двери Натан увидел, что тот, все еще опутанный чарами, вытянулся на узкой койке, прикрыв глаза. Лицо Энджела выглядело не столько исхудавшим, сколько изможденным от крайней усталости.
        «Столько лет все время один…» - невольно подумалось Бреннону, и он тут же отогнал эту мысль.
        - Он очнулся?
        - Ага. Хотите допросить, сэр? - кровожадно спросила Джен.
        - Да. Открой дверь.
        Он сразу услышал прерывистое неглубокое дыхание Энджела, бурное биение сердца, учуял слабый запах пота. Бреннон все еще никак не мог уместить в голове, что тот, кто превращал людей в чудовищ, и тот, кто создал этот замок и купол, защищавший Фаренцу, - один и тот же человек.
        - Что вам? - неожиданно спросил Энджел, хотя Натан ожидал гордого молчания, тем более что и повод был.
        - Зачем вы сделали это с Маргарет? - неожиданно для самого себя спросил Бреннон.
        - Что именно? - Глаза пиромана блеснули в полумгле. - Если вы о сорванном цветке невинности…
        - Цепь Гидеона, - процедил Бреннон. - Зачем?
        - Затем, чтобы Маргарет могла защитить себя. Чтобы ни один ублюдок больше не посмел ее тронуть.
        - Может, если б вы оставили ее в покое, этих ублюдков вокруг нее стало бы поменьше, а?
        - О, - насмешливо отозвался Энджел, - а вы до сих пор тешитесь надеждой, что она одумается, выйдет замуж за какого-нибудь почтенного купчишку и нарожает ему целый выводок детей?
        - Давайте я выломаю у него пару ребер, сэр, - предложила ведьма.
        - Нет, не тешусь, - покачал головой Бреннон. - Я думаю, вы стремитесь превратить всех вокруг в монстров, поскольку среди них вам куда как уютнее и спокойней. Родная среда, где все такие же, как вы.
        - Так чего же вы ждете? Давайте уничтожьте монстра.
        Бреннон отвел взгляд: глаза Редферна, жгучие, горящие, как угли, были полны такого огня, что его лицо менялось, освещенное изнутри этим пламенем. Оно съедало пиромана без остатка - но подчиняло его воле даже без всякой магии.
        - Вы бы так и поступили.
        - Без колебаний, - со смешком ответил Энджел. - И Джеймс тоже.
        - И я, сэр! - встрепенулась Джен. - Отличная же мысль!
        - Давайте, - предложил Энджел, - потренируйтесь. Вам предстоит принимать такие решения постоянно. Вы же, я надеюсь, не намерены держать опасных чернокнижников в тюрьме?
        Бреннон вперился в него тяжелым взглядом.
        - Здесь создано все, - закончил пироман, - чтобы вы могли начать немедленно.
        - Вам это нравилось? Делать консультантов?
        - Если б я получал от этого такое удовольствие, как вы мне приписываете, - сухо сказал Редферн, - то сейчас этих существ насчитывались бы тысячи.
        - Ага, конечно, - заметила ведьма. - Он просто струсил, сэр, зуб даю. Узнай консультанты, что с ними сделали, - они б его на лоскутки порвали!
        - Да, - тихо отозвался Энджел, - если бы вы могли понять то же, что понял я, когда увидел, кто получается в результате процесса… Каждый раз, когда я их встречаю, я осознаю это снова и снова.
        - Бедный раскаивающийся мальчик, - фыркнула Джен. - Наверняка просто не хотел попадаться на глаза своим же родичам.
        - В провале появилось свечение, а воронка ускорила вращение, - сказал Бреннон после долгого молчания. Редферн вздрогнул и уставился на него широко распахнувшимися глазами:
        - Как?! Разве ваша жена…
        - Вот и подумайте - как. Вы же у нас тут эксперт. Джен, ты отправишься со мной - сначала в Романту, потом к периметру.
        - А этот?! Вы его оставите тут без присмотра? Давайте я ему хотя бы ноги сломаю!
        - Когда я вернусь, - сухо сказал пироману Бреннон, - я хочу услышать от вас, почему эта дрянь до сих пор активна. Лежите, думайте, отвлекаться тут не на что. А теперь рассказывайте, как пользоваться вашим амулетом.
        «Хорошо тем, кто плачет, - подумала Маргарет. Она не могла, хотя, наверное, так становится легче. Она крепче сжала гриву пса; Кусач терпеливо посопел ей в ухо. - Боже, как хорошо, что собаки молчат!.. Но как он мог - лгать все это время! И ради чего?!»
        Впрочем, она отлично понимала - ради чего, точнее - ради кого, и от этого боль, грызущая сердце, только стала сильней. Как он мог солгать ей в единственном, о чем она просила говорить только правду?!
        Виски снова сжал раскаленный обруч, и Маргарет теснее прижалась к псу. Почему нельзя просто взять и вырвать, как больной зуб, это изводящее изнутри чувство, которое она никак не могла побороть - даже сейчас! Даже когда узнала…
        Да, впрочем, наверное, она знала всегда. Потому что кто же еще, кроме него, способен на такое? Единственный, кому пришла бы в голову такая идея, единственный, кому по силам, не дрогнув, воплотить ее в реальность с таким же упорством, как все, что он уже сделал. И все равно - ненависть была лишь мгновенной вспышкой: Маргарет просто не смогла заставить себя ненавидеть его всегда.
        Хотя как стало бы легко, если б ей удалось…
        «Как было бы просто…»
        Она наконец отпустила пса и потрепала его большие мягкие уши. Кусач улегся рядом, привалившись с ней теплым боком, и покосился в сторону двери. Маргарет проследила за взглядом пса - там, прислонившись к стене, стоял Джеймс Редферн и смотрел на нее печально и понимающе.
        - Не думайте, что я вам благодарна, - сухо сказала Маргарет. Он подошел к ней и протянул руку, чтобы помочь подняться. Его ладонь оказалась такой же теплой, как у обычного человека, но глаза мерцали в полумраке, как раньше.
        - Холодная, - тихо сказал он. - Почему ваша рука такая холодная?
        - Я остываю, - отрывисто ответила мисс Шеридан. - Когда пользуюсь ею.
        Она бросила в камин огненный шар и встала перед вспыхнувшим племенем, почти касаясь его руками. Джеймс присел на подлокотник кресла, в котором обычно… Маргарет сжала зубы и отвернулась. К счастью, Джеймс и Энджел были совсем непохожи. Она не хотела видеть наставника еще и в консультанте. Достаточно собственного отражения в зеркале.
        - Он ваш предок?
        - Слава богу, нет. Я прямой потомок самого старшего из его братьев. А вот вы похожи, - прошептал Джеймс, - на злого ангела. Я узнал вас с первого взгляда. Мы всегда узнаем друг друга.
        На миг мисс Шеридан вдруг представила, что было бы, если б она бы не вышла из кафе в ту ночь, и не встретила бы Энджела, и вернулась бы домой. Она бы больше никогда не услышала его голоса, не коснулась его руки, не увидела бы его темных внимательных глаз… У Маргарет вырвался слабый стон. Почему именно он?! Почему не Ройзман, почему нельзя все исправить?! Почему ей не под силу просто взять и возненавидеть его!
        - Марго. - Консультант вдруг оказался рядом, и она отпрянула от него. - Может, вам стоит немного поспать?
        - Зачем? Я проснусь и все это исчезнет? Я чудесным образом разлюблю этого негодяя и упаду в ваши объятия?
        - Нет, - сказал Джеймс, - я знаю, что не разлюбите. Вы одна из нас, и потому-то… - Он вздохнул. - Потому что Редферны по-настоящему любят только друг друга. Если я узнал вас, даже находясь в теле собаки, то он должен был понять почти сразу же.
        У Маргарет прошел холодок по спине при мысли о том, что все консультанты - в сущности, движущиеся трупы. Каково это - наблюдать за своим телом, сидя в собаке, и так - на целую вечность? Как можно вообще додуматься до такого?
        И все равно - окажись она лицом к лицу с Ройзманом - она убила бы его, не задумываясь, потому что…
        Джеймс взял руки Маргарет в свои и прижал к груди - его ладони были такими большими, что ее руки скрылись в них целиком. Согревающее тепло побежало по ее пальцам, поднимаясь все выше, отгоняя холод Цепи.
        - Вы снова человек, - полувопросительно проговорила мисс Шеридан. Он покачал головой:
        - Не думаю. Мутации, которым он подверг мое тело, никуда не исчезли. Так что теперь я даже и не знаю, что я такое. А вы, Марго…
        - Я знала, на что шла, - оборвала его Маргарет. И она бы повторила даже сейчас, даже уже зная… Бессмысленно лгать самой себе.
        Кусач, уютно свернувшийся на ковре, вдруг поднялся, издал приветственный звук и поспешил к двери. Когда она открылась, на пороге показался Бреннон с футляром, который Энджел… Господи, да неужели из этого лабиринта нет никакого выхода?!
        - Нам пора, - произнес дядя. - Дело не ждет. Пег, как ты…
        - Я иду с вами, - сказала Маргарет. - Я не хочу оставаться здесь вместе с ним.
        22 ОКТЯБРЯ
        Бреннон уставился на купол и сглотнул. Натан даже представить себе не мог, насколько он огромен: белая полупрозрачная, немного мерцающая полусфера накрывала острова Фаренцы, залив, Лиганту, простираясь от побережья до выхода в открытое море. С высокого холма, на котором стояли Бреннон, мисс Эттингер, пума и ведьма, дальний край купола можно было разглядеть лишь в подзорную трубу. Свет из провала окрашивал его в лиловый.
        - Как там… она? - нерешительно спросил Бреннон. Регина покачала головой:
        - Ми не знаем.
        Пума поскребла лапой землю, втянула носом воздух и сердито заурчала. Периметр начинался за четверть мили до купола, и Бреннон чуял, что воздух тут уже другой. В нем висела тонкая дымка, искажающая вид, и даже здесь чувствовался странный, неприятный, еле уловимый запах.
        - Не стала бы я туда лезть, - проворчала Джен: мрачно нахохлившись, она смотрела на море и острова. - Воздух под куполом - чистый яд. Про тварей с той стороны, излучение провала, чуму и отравленный залив вообще молчу.
        - Н-да. - Бреннон потер баки. - Своим ходом до провала не добраться. Идеи?
        Его спутницы промолчали, видимо, уступив ему честь проявить инициативу.
        - Долететь по воздуху? - предложил Натан, но ведьма тут же выступила с критикой:
        - А потом что? Сбросить добровольца вниз, надеясь, что он прошибет головой купол и выживет после этого?
        - Ну, гм-м-м…
        - Главное, прицелиться получше, чтоб прям в провал швырнуть. Я даже знаю подходящего кандидата.
        - Можете оценить состояние провала? Что в нем так светится?
        - Могу оценить как хреновое, - фыркнула ведьма. - А светится в нем солнце той стороны. Дыра-то о-го-го какая.
        - Но вивене пока справляется, - добавила мисс Эттингер.
        - Пока, - мрачно буркнул экс-комиссар. - Ну что ж, начнем.
        Он повесил на шею амулет и покрутил кольцо вокруг шарика. Камушек тут же засветился зеленым. Свечение выползло из него и окутало Натана с головы до ног. Ведьма и пума скептически принюхались.
        - Бутьте осторошны, - с тревогой сказала Регина. - Немедленно возвращайтесь, если пошувствуете недомоганий.
        Бреннон кивнул и спустился с холма к песчаному пляжу. Сероватый песок казался пеплом, по пологому берегу тихо шуршали волны. Купол поднимался из воды в нескольких дюймах от линии прибоя. Натан остановился и тихо позвал:
        - Валентина?
        По куполу пробежала волна белых искр, и ее присутствие нахлынуло на Бреннона так сильно, что он пошатнулся.
        - Валентина! - прохрипел он и невольно протянул руки, чтобы коснуться… но его пальцы встретили только прохладную поверхность купола.
        «Ох Натан! - Ее горестный возглас отозвался в голове, как удар колокола. - Зачем ты позволил?! Зачем дал себя так изменить?!»
        - Я должен, - прошептал отставной комиссар. - Я должен тебя дождаться.
        Его охватило нежное тепло, и чувства Валентина захлестнули бывшего комиссара - вихрь образов, ощущений, размытых картин и воспоминаний. Ее разум, неотделимый от чувств, был так сложен, и безграничен, и полон всем, что окружало их, и в нем так смешивалось времена, страны, мириады живых существ, течение жизни сейчас, вчера и тысячи лет назад, что Бреннон невольно попятился.
        «Ты хочешь меня ждать? - прошелестел почти ее голос. - Но даже я не знаю, сколько времени уйдет…»
        - Мы хотим закрыть провал, - сказал Бреннон. - Как ты себя чувствуешь?
        «Со мной все в порядке», - оптимистично заявила жена.
        - Точно? Провал растет, и скорость воронки увеличивается. Мы… то есть я…
        «Не бойся за меня. - Она снова с нежностью коснулась его. - Я не думаю, что вам удастся закрыть провал».
        - У нас есть Молот Гидеона. По расчетам… расчетам Редферна, который Энджел, применение этой штуки сможет разрушить воронку и закрыть провал. Но нам нужны более точные замеры, а для этого необходимо подобраться поближе.
        Валентина задумалась. По куполу ритмично заскользили волны искр, порожденные биением ее сердца. Впрочем, ее сердце Натан видел и так: с пляжа открывался вид на морскую гладь, из-под которой поднималось мягкое белое пульсирующее свечение.
        «Я не пропущу вас внутрь, - наконец произнесла Валентина. - Но консультанты или ведьма могут ненадолго приблизиться к провалу, не пересекая купол. Я постараюсь обеспечить их безопасность. Им хватит трех-четырех минут?»
        - Наверное. Вернусь - спрошу. Валентина… - Бреннон сглотнул. - Ты уверена, что с тобой ничего не произойдет? Эта дрянь… я даже отсюда чувствую…
        «Не бойся за меня, - повторила вивене и вдруг коснулась его щеки почти как рукой. Натан прижал к лицу ладонь. - Никогда за меня не бойся. Ему не по силам меня убить».
        - Если мы закроем провал, ты сможешь вернуться? Дети ждут тебя и волнуются.
        «Не сразу, - поразмыслив, отозвалась Валентина. - Даже после закрытия провала здесь все останется зараженным. Потребуется время, чтобы очистить это место, но даже после этого… не думаю, что люди смогут хоть когда-нибудь снова жить здесь».
        - Я буду ждать тебя, - сказал Бреннон и прижал ладонь к куполу. - Сколько потребуется.
        «Я тоже», - шепнула она, обвивая искрами его пальцы.
        Из всех магических штук левитация все-таки нравилась Натану больше всего. Мало того что быстро и без хлопот вроде гребли веслами, так еще и дух захватывает! Он отправился к провалу вместе с мисс Эттингер и Джен, несмотря на их протесты, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит.
        Море вокруг остатков Лиганты было темно-фиолетовым, а в толще воды скользили извивающиеся тени. Остров раздробился на мириады осколков. Они роились над морем, то рассыпаясь, то собираясь в ядовито подсвеченную картинку, наслаивались друг на друга, кружились, крошились и склеивались в непрерывном движении. Но сквозь каждый из них неизменно светило багряно-фиолетовое солнце, и мелкие линзы усиливали его блеск.
        Над Лигантой быстро крутилась огромная воронка. Ее хвост терялся на той стороне, а в хаотично вращающихся стенках то и дело вспыхивали чьи-то глаза. От края воронки до купола Натан насчитал ярдов пятнадцать-двадцать. За три минуты, что мисс Эттингер потратила на взятие замеров, он убедился, что в провале бурлит жизнь. А единственный способ это бурление пресечь…
        Натан со вздохом оттолкнул бумаги и придвинул к себе шкатулку с заклятием Гидеона. Даже если забыть о том, что оно убьет любого, кто им воспользуется, - как доставить человека под купол? И главное - как дать ему достаточно времени, чтобы применить Молот?
        Бреннон отхлебнул кофе. Он завтракал в одиночестве, и ему невольно подумалось, что пироман делал то же самое многие годы, сидя, как паук, в своем замке посреди елового бора. Кислые размышления о сволочизме единственного специалиста в важнейшем вопросе закрытия провала были прерваны звуком шагов. Не постучавшись, в кабинет вошел Джеймс Редферн с папкой под мышкой.
        Глядя на него, экс-комиссар вновь подумал о том, сколько же всего для борьбы с монстрами создал человек, превращающий в монстров каждого, кого встретит. Что же должно твориться у него в голове?
        «Лучше и не знать», - решил Натан и спросил:
        - Как там Пегги? Она вызвалась помогать мисс Эттингер с анализом проб.
        - Держится и не подает виду, - сказал Джеймс. - Чертов выродок даже не подумал, каково ей придется!
        - Может, как раз подумал, потому и молчал.
        - Еще чего, он всегда думает только о себе!
        «Кто его знает, о чем он думает…»
        - Я буду заботиться о ней, - заявил консультант с удивившей Натана нежностью. - Благо теперь она вдали от влияния этого ублюдка.
        Бреннон в который раз подивился, как при таком трезвом взгляде на прочие вещи Джеймс все еще ухитряется сохранять иллюзии насчет Пегги. Их даже у самого комиссара уже не осталось.
        - Что там с пробами?
        Джеймс нахмурился, сел и раскрыл папку. Колонки вычислений Бреннону ничего не говорили, хотя он почему-то без труда прочел их вверх ногами.
        - Вивене не имеет силы на той стороне, - хмуро начал консультант. - Соответственно, как-то воздействовать на провал способна только здесь, у нас. Но судя по первым результатам исследования проб, с той стороны его активно подпитывают. Валентина никак не может этому помешать.
        - Черт подери!
        Валентина даже словом об этом не обмолвилась! Неужели решила, что лучше им не знать?
        - Новость не из лучших, - согласился Джеймс. - Я надеялся, что из-за влияния вивене провал хотя бы с нашей стороны будет постепенно угасать. Но, к сожалению, мы почти ничего не знаем о том, что творится на той стороне. А повлиять уж тем более не в состоянии.
        - Вам же удалось закрыть портал Джейсона Мура, да и Полина Дефо справилась с эдмурским.
        - Те провалы были в сотни раз слабее. К этому я даже близко не могу подойти, и другие, - Джеймс кашлянул, - обычные консультанты тоже. Они напрасно погибнут, если попытаются.
        Натан снова услышал легкие шаги за дверью и понял, что это Маргарет и кардинал, еще до того, как девушка постучала и спросила: «Можно?»
        Саварелли галантно пропустил мисс Шеридан вперед, и Бреннон с печалью заметил, что она стала бледнее и худее. Ее мрачный взгляд все больше напоминал взгляд пиромана, а когда она бросила на стол кипу бумаг, опустилась в кресло и сжала подлокотники тонкими пальцами, то сходство стало просто пугающим. Джеймс придвинулся к ней и положил руку на спинку ее кресла. Кардинал принялся просматривать бумаги, которые лежали на столе.
        - Основная проблема с провалом, - сказала племянница, - в том, что никто не протянет рядом и секунды, а чтобы огласить даже самое короткое заклятие, нужно не меньше двух. Я уж молчу о том, что для использования Молота необходимо сосредоточиться и иметь в виду, что он начнет действовать минуты через три.
        - Я не спрашивал у Валентины, сможет ли она защитить консультантов под своим куполом, - произнес Натан. - Но пока она удерживает воронку. Если Валентине удастся защитить консультантов минут на пять, например, то что будет, когда они используют Молот?
        - В теории, - ответил Джеймс, - мощный поток магической силы должен просто захлопнуть провал. Однако никто никогда ничего подобного не делал.
        - Я не об этом. Что будет с Валентиной?
        - Она вивене, - после паузы сказал Джеймс. - Мы почти ничего не знаем о таких, как она. Но вряд ли она испытает боль или страдания.
        - В нашем, человеческом смысле, - добавила Маргарет. Бреннон стиснул зубы. Конечно, в человеческом смысле этого не будет! А в нечеловеческом?! Откуда им знать, что она чувствует, оставшись там совершенно одна!
        - У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, что там происходит? - наконец спросил его преосвященство.
        - У меня лично - нет, - процедил Бреннон. - Но у эксперта, которому я вчера задал этот вопрос, наверняка уже есть.
        - И где он, ваш эксперт?
        - Изолирован от суетного мира ради его блага, - ядовито отозвался Джеймс. - Натан, неужели вы верите всему, что говорит этот тип?
        - Возьмите амулет правды и проверьте, - бросила сквозь зубы Маргарет.
        - Я бы проверил и без амулета, припек бы тут и там…
        Бреннон смерил Джеймса холодным взглядом, и он не стал развивать эту мысль.
        - Пусть ваш эксперт думает поживей, - буркнул Саварелли. - Вскоре известные вам высокопоставленные лица захотят узнать, как вы намерены решить проблему с Фаренцей.
        Бреннон фыркнул. В этом смысле иларские лица ничем не отличались от риадских. Следовало бы отписать им что-то дипломатичное и наконец представиться по всей форме, на что упорно намекал кардинал, всучив экс-комиссару целый список возможных вариантов на латыни.
        - Вы думали над официальным названием?
        - Над чем? - заинтересовался Джеймс. - Зачем вам оно?
        - Агентство по ликвидации нежити, нечисти, чернокнижников, противодействию той стороне и защите людей, - неуверенно произнес Натан и после нескольких секунд раздумья добавил: - Международное. Как-то длинно…
        - Нашли чем заняться! - фыркнул Джеймс. - Вы еще бланки официальные заведите, печати, девизы и прочую ересь!
        - Если бы Энджел только знал, чем вы тут занимаетесь вместо полезной деятельности… - едко начала Маргарет и осеклась. Кардинал пристально поглядел на нее, потом на Джеймса, понимающе - чтоб ему! - хмыкнул и произнес:
        - А еще мне доложили, что к нам прибыл некий молодой человек. Каким образом он нас отыскал - непонятно, однако он называет себя Виктор ван Аллен и уверяет, что вы - его отчим. Не могли бы вы забрать юношу к себе, чтобы наконец воссоединиться с семьей?
        Сын Валентины привез Натану новости из нормального человеческого мира. Бреннон уже едва помнил, что такой существует
        - В Блэкуите все спокойно, хотя в газетах, конечно пишут… про всякое. Будто бы в Фаренце произошло то ли землетрясение, то ли извержение, то ли наводнение, а свидетели рассказывают такое… - Виктор сглотнул, нервно озираясь по сторонам. - Мистер Бройд и ваши детективы передают вам наилучшие пожелания. Миссис Шеридан просила вручить. - Он протянул Натану сверток и попятился, стараясь не касаться руки бывшего комиссара.
        Бреннон принюхался и довольно вздохнул: тыквенный пирог по рецепту бабушки.
        - Я… мы… в смысле, мы все… после того, что вы рассказали… и что пишут в газетах… Господи, это же просто чей-то бред, да? - вдруг взмолился Виктор. - Это ведь шутка? Не может же быть, чтобы вправду…
        - Да, вправду.
        - Боже, - упавшим голосом прошептал молодой человек. - Мы… Марион, и Эллин, и мы все… вы ведь понимаете, насколько они были шокированы?
        - Вполне.
        Виктор отвел от него глаза и после некоторого молчания выдавил:
        - Но мы не хотим, чтобы вы ушли из нашего… вашего… дома. Мы будем видеть вас хотя бы иногда?
        - Если хотите - то конечно, - сказал Бреннон, постаравшись скрыть, что растроган. - Но сейчас у нас тут несколько напряженная ситуация, и пока что я не могу вернуться.
        - Она все еще там? - тихо спросил Виктор. Отставной комиссар кивнул. - Одна? Она… с ней все в порядке? Она ведь не мучается?
        - Наверное, нет. Когда она говорила со мной, то уверяла, что чувствует себя хорошо. Над остальным мы работаем.
        Виктор еще раз с опаской осмотрелся, будто стоял посреди логова нежити, а не в комнате кардинальского дома, и неуверенно спросил:
        - А где все? Ну, остальные сотрудники? Я думал, вы руководите большим, э-э… отделом.
        - Остальные вокруг провала. А прочих мы еще не наняли. Подожди тут. Я найду кого-нибудь, кто приготовит тебе комнату. И лучше ничего не трогай на всякий случай.
        - Я посижу в холле, - выдавил Виктор.
        - Там тоже ничего не трогай. Я скоро за тобой вернусь.
        Кардинал хоть и немного поворчал, что у него тут не гостиница, милостиво согласился приютить у себя сына Валентины на день-другой, пока из Романты в Авентин не отправится новый дилижанс. Ездили они сейчас нерегулярно и с большими перерывами, а Бреннон сомневался, что юноша стойко вынесет переход через портал. Разобравшись с этой проблемой, Натан добрался до холла и тут же наткнулся на другую: юный ван Аллен, тяжело дыша, глядел, как Маргарет спускается по лестнице, читая на ходу какие-то бумаги. За ней следовал Джеймс Редферн, и иногда они коротко переговаривались. Рядом с ними трусил Кусач.
        - Вы! - громко вскрикнул Виктор. Маргарет удивленно подняла взгляд от бумаг, и Натан, ругнувшись, бросился наперехват.
        - А, - сказала племянница, - вы тоже приехали. Добрый день, мистер ван Аллен.
        Джеймс Редферн тут же придвинулся к ней, а пес подозрительно втянул носом воздух. Молодой человек на секунду замер, глядя на руку Маргарет, и, запинаясь, пробормотал:
        - Вы вышли замуж? - Он перевел глаза на Джеймса и с плохо скрытой вспышкой неприязни и ревности уточнил: - Миссис Лонгсдейл?
        - Моя настоящая фамилия Редферн, - ответил Джеймс так дружелюбно, что Виктор попятился.
        Пегги посмотрела на свое кольцо (как Натан помнил, оно защищало ее от чар, и его дал ей Энджел), сжала руку в кулак и устало сказала:
        - Простите, мне нужно работать. Очень много дел. Наверное, мы еще увидимся сегодня за ужином.
        - Или нет, - добавил Джеймс. - Надеюсь, вы очень спешите домой.
        Виктор сглотнул. Все трое, включая пса, прошли мимо него. Бреннон крепко взял молодого человека за локоть и решительно поволок к комнатке, которую ему выделил эконом кардинала.
        - Я знал, - несчастно пробормотал Виктор. - Я всегда знал, что она выберет не меня.
        «Как тебе повезло, парень, - подумал бывший комиссар, - что она выбрала не тебя!»
        Экс-комиссар в сопровождении мисс Эттингер спускался на этаж с камерами. После обеда консультантка предоставила ему итоговый отчет, и Натан, прочитав выводы, понял, что без пиромана не обойтись. Регина с интересом осматривала замок, пока они шли к камерам, и Натан гадал, впервые ли она его видит. Хотя даже если и видела, вряд ли она это помнит…
        Энджел Редферн сидел на койке, сцепив руки в замок и упираясь в них подбородком. Если бы Бреннон хуже знал этого типа, то решил бы, что он молится. Натан велел Джеймсу снять с пиромана опутывающие чары, что консультант сделал с большой неохотой. Однако свежеиспеченный глава непонятно какой организации не собирался морить пиромана голодом или ограничивать в справлении элементарных человеческих нужд и даже предоставил бумагу, карандаши и мел.
        Энджел времени не терял: на одной из стен мелом были нацарапаны какие-то формулы, графики и фразы на латыни, а по столу и полу разбросан ворох исписанных бумаг.
        - Отчет, - сухо оповестил Натан заключенного и сунул папку в щель для подноса с едой. Пироман взял папку, раскрыл и пробежался по строкам быстрым взглядом. Тихо вздохнул, бросил ее на койку и снова уперся подбородком в руки. - Что происходит с провалом? - спросил Бреннон. Почему-то, когда он общался с пироманом лично, всякое желание оправдывать его действия полностью исчезало.
        - Я тут несколько органичен в средствах. - Энджел кивнул на стену. - Но, судя по отчету, вы и так уже догадались. Провал растет вглубь, на ту сторону, втягивает в себя все больше мощи оттуда, и если предположить, что прирост происходит по экспоненте…
        - Короче, - оборвал его Бреннон. Пироман поднялся и повернулся к нему.
        - Она вам не сказала, - с неожиданной мягкостью произнес он; сердце Натана застучало быстрее.
        - Не сказала что?
        - Скорее всего, она не верит, что вы справитесь. - Энджел перевел взгляд на свои формулы. - А она - может быть. По крайней мере, задержит или ослабит новый прорыв…
        - О шем он говорит?! - встревоженно вмешалась мисс Эттингер. - Ми ше били там, воронка стабильна, хотя и растет, но ведь фрау Бреннон…
        - Вивене не всесильна, - тихо произнес пироман. - Кому вы дадите Молот?
        - Но мы же не знаем, не станет ли хуже… - начал Натан. В висках тяжело стучало. Что он могла ему не сказать?!
        - Хуже, - сухо подчеркнул Энджел, - станет намного быстрее, чем мы думали. Так что решайте поживей.
        Бреннон сжал кулаки.
        - А она? Что будет с ней, если кто-то врежет Молотом по провалу под ее куполом?
        Пироман вдруг шагнул к двери; он смотрел на экс-комиссара с таким понимаем, что тот едва сумел подавить всплеск гнева.
        - Этого не знает никто. Но я, если вернусь в мою лабораторию, могу рассчитать время нового прорыва и степень риска.
        - Нет, - отрезал Бреннон. Пироман поднял руку с браслетом:
        - Можете его не снимать, если так опасаетесь.
        - А что помешает вам схватить прыжковый амулет и дать деру? Или взорвать какую-нибудь дрянь, а?
        - А вы все еще считаете, что я так поступлю, - устало пробормотал Энджел.
        - Консультанты справятся и без вас.
        - Нет. Никто не сможет за пару дней усвоить столько же знаний о провале на Лиганте. Их расчеты неверны в прогнозах именно потому, что о нем почти ничего неизвестно. А единственный из них, кто знал, - Паоло Уркиола - погиб, и вам уже не вернуться в его дом, чтобы найти его записи.
        - Но ми рассщитали прирост, ми ше полушили образцы! - Регина решительно оттеснила комиссара от оконца. - Што у вас здесь? Ви сшитали это все сами?! Пошему ви взяли… - Она уставилась на стену с формулами, забормотала себе под нос и вдруг смолкла. Пума встревоженно заурчала и заскребла лапами дверь.
        Бреннон привалился спиной к стене. Проклятие! Почему Валентина промолчала? Что она знает? Почему так уверена… О, Натан знал - если б вивене считала, что они способны ей помочь, она бы все рассказала! Но, значит, она уверена, что им не по силам…Черт подери, почему первое, что ему нужно сделать, едва возглавив эту организацию, - решить, кто из его сотрудников умрет?!
        - Вы знаете! - Возглас пиромана был приглушен толстыми стенами, но благодаря обострившимся чувствам Натан не только его услышал, но даже уловил, с какой силой Энджел ударил кулаком в дверь. - Вы понимаете, что вам не успеть, если начнете изучать все тома наблюдений сначала!
        Бреннон, стиснув зубы, повернулся к лестнице.
        - Вы знаете, что для закрытия провала всегда нужна жертва! Всегда! Хотите, чтоб она была бесполезной?
        В прошлый раз это была Полина Дефо. Но в Эдмуре она закрыла лишь узкую щель. А до того - в соборе Святой Елены Валентина… и она сделает это снова. Бреннон знал - сделает, даже без колебаний. Еще и постарается их всех уберечь!
        - Кто-то умрет напрасно, и вам придется опять выбирать очередную жертву, снова и снова!
        Бреннон поставил ногу на ступеньку. Кого-то из этих ста двадцати семи людей, которые и так лишены нормальной человеческой жизни, да что там - даже смерти! И этот человек, который сделал с ним такое, еще и шепчет там, снизу:
        - Ваше время уходит, Натан. Уходит прямо сейчас, и вам пора выбрать…
        Выбирать! Вот уж кто знает о выборе все! Как он, интересно, выбирал этих бедолаг - уж наверняка не соломинку тянул!
        - Ох, нет… - прошептала мисс Этттингер.
        - Вам пора выбирать, Натан, - прошелестел пироман. - Пока наконец понять…
        - Заткнитесь! - рявкнул Бреннон и распахнул дверь его камеры. - Не то я сам вас в этот провал швырну, хоть с Молотом, хоть без. Шагайте!
        - Какого черта он тут делает?! - взревел Джеймс. Джен при виде пиромана зашипела, как кошка. Слава богу, Маргарет осталась в Романте, и Бреннон был рад, что она не встретится с ним… еще какое-то время.
        - Работаю, - едко ответил Энджел. - Пока ты вместо дела пытаешься пролезть к моей женщине.
        Глаза консультанта загорелись, как угли.
        - Ты, свихнувшийся недоношенный ублюдок, да за все, что ты сделал - со мной и с ней…
        - За этот замок, за все ваше оружие и амулеты, накопленные знания, которые я вложил в твой куцый мозг, книги, даже твой банковский счет - за все это меня стоит по меньшей мере четвертовать. Уж ты-то лично бы взялся.
        - Лично я бы содрал с тебя шкуру!..
        - Уже сдирали, - холодно сказал Энджел. - Пусть это не слишком-то тебя окрыляет.
        - А ну тихо оба! - гавкнул отставной комиссар. Хуже малолетних детей! - Он тут для того, чтобы просчитать, как быстро провал набирает мощь с той стороны и что будет, если мы применим Молот. В том числе что будет и с Валентиной.
        - Сэр, можно я его припеку? - взмолилась Джен. - Не насмерть, только для смирения и этой, как ее, кротости? У меня давно руки чешутся!
        Энджел направился к карте Фаренцы - рядом с ней стоял стол с измерительными приборами, которые мигали и иногда издавали странные звуки. Поглядев на это все, пироман повернулся к мисс Эттингер и сказал:
        - Поскольку я сейчас не могу колдовать сам, мне понадобится ассистент. Проклятие! Какого черта вы все стоите тут столбом?! Где последние пробы и замеры? Пошлите за ними эту, - он ткнул пальцем в ведьму, - пусть наконец принесет хоть немного пользы! Творится какая-то срань, и никто ни хрена не делает! Зачем я вас вообще нанял?!
        - Он нас нанял? - ядовито уточнил Джеймс.
        - Сэр, с чего он тут командует?
        - Потому что я знаю, что делать!
        - Хотелось бы верить, - процедил консультант и направился к грифельной доске. - Я могу заняться вычислением выхода на пик мощи.
        - Сэр, зачем вы вообще вытащили эту крысу из клетки, хотя мы только что его туда запихнули?!
        - Потому что, безмозглая ты тварь, - прошипел Энджел, - когда провал накопит достаточно мощи, то рванет с такой силой, что ни вивене, ни ее купол, ни Молот нам уже не помогут!
        Ведьма притихла. Натан слышал, как бурно колотится сердце Энджела и участилось дыхание Джеймса. Консультант почему-то прижал ладонь к груди. Пироман пристально посмотрел на него, и тот отвел глаза.
        - Мне нужен ответ, действительно ли Молот закроет провал или, наоборот, только расширит, - сказал Бреннон. - И если вы двое не можете находиться в одном помещении, не проявляя ваш фамильный темперамент…
        - Я за ними присмотрю, герр комиссар, - пообещала Регина. Пума оскалила клыки и провела когтями по полу, оставив глубокие полосы.
        - Отлично. Я ненадолго вернусь в Илару, чтобы собрать консультантов и поговорить с Валентиной. Джен, ты со мной. Пока меня нет - тут будет исключительно плодотворный труд на общее благо. Усекли? - Натан обвел Редфернов тяжелым взглядом, и те, испуская флюиды взаимной ненависти, разбрелись по углам кабинета.
        Натан, пока мисс Эттингер открывала для него портал в дом Саварелли, вскрыл пару скромных белых конвертов с папской и королевскими печатями - он машинально прихватил их с собой вместе с отчетами. Еще месяц назад Бреннон и представить не мог, что будет держать в руках такие документы, да еще и адресованные ему лично.
        Как и говорил Саварелли, папский престол щедро обещал поразмыслить над сотрудничеством, ежели новоявленной организации удастся ликвидировать «сверхъестественное явление». Король в своем послании тоже оказался скуп на любезности и посулы. Что характерно, денег не предложил ни один. Комиссар хмыкнул. Он давно уже понял, что въезд в рай на чужом горбу - любимое занятие всех власть имущих.
        23 ОКТЯБРЯ
        Бреннон и Джен остановились на том же холме, что и в прошлый раз. Натан поднес к глазам бинокль. Столб воронки, который вчера не дотягивался до купола на 12 - 15 ярдов, как будто стал выше.
        - Мне кажется, расстояние сократилось. - Бреннон потянул ведьме бинокль. - На два или три ярда. Надеюсь, глаза меня обманывают.
        - Нет, - ответила Джен. - Если воронка продолжит так расти, то дотянется до купола через пять или шесть дней. А если ее рост ускорится…
        - Что произойдет, когда воронка коснется купола?
        Ведьма покачала головой:
        - Я не знаю. Никто не знает. Если вивене хватит сил его удержать… она уменьшит объем купола и увеличит высоту… - Она подняла на Бреннона глаза: - Но что, если воронка будет расти все время?
        - А потом? - спросил Натан. Джен не ответила. Она долго смотрела на мерцающий в водах моря белый свет, прежде чем пробормотала:
        - Нам пора.
        Они снова спустились к берегу моря и остановились у кромки прибоя. Волны омывали край купола, уходящий в глубину воды, и на первый взгляд казалось, что ничего не изменилось…
        - Валентина! - позвал Натан. Он не чувствовал ее присутствия. - Валентина, ответь! Мы уже знаем. Мы знаем, что воронка растет. Пожалуйста! Валентина! Скажи мне хоть что-нибудь!
        Над морем пролетел тихий вздох, и в голове экс-комиссара прошелестело:
        «Прости».
        Бреннон шагнул к куполу и дотронулся до его прозрачной стенки. В ответ он ощутил прикосновение теплой женской руки и сжал зубы, чтобы… чтобы не сказать… чтобы не крикнуть…
        «Я смогу, Натан. Я удержу. Не бойся, они не вырвутся».
        - Плевать мне на них, - глухо сказал отставной комиссар. - Провал не перестанет расти. Что ты станешь делать, когда у тебя закончатся силы?
        «Меня хватит надолго. У вас будут годы, чтобы придумать…»
        - Да нет у нас никаких годов! Ты прекрасно знаешь и перестань… прекрати защищать нас таким образом! Перестань лгать мне! - вырвалось у Натана, и он тут же пожалел об этом. Валентина на несколько секунд замолчала.
        «Вы хотите отправить добровольцев под купол, - наконец произнесла она. - Но они не доживут».
        - Не доживут до чего?
        «Я смогу создать для них коконы и очистить в них воздух. Но мне не удержать эту защиту, когда коконы опустятся в провал. У меня нет там силы. У консультантов не будет и двух секунд».
        - А если они прочтут заклинание до погружения в провал?
        «Так не получится, - Печально сказала Валентина. - Если ты хочешь правды… прошли века, Натан, и за это время провал так прочно вплелся в ткань нашего мира, что вы не сможете просто его закрыть. Вам нужно разорвать эту связь, и для этого придется шагнуть в самое сердце воронки».
        - И взорвать нашу бомбу изнутри, - выдавил Бреннон. - А что будет с тобой?
        «Меня нельзя убить, - ласково ответила она, согрев его руку нежным теплом. - Не бойся этого. Подумай лучше о том, что консультанты не успеют использовать Молот и жертва окажется напрасна».
        - Швырнуть в этот провал чертова чернокнижника, - прошипела ведьма. - Пусть бы полюбовался!
        «Чернокнижник? Ах да, брат Бартоломео. Он не успел изменить себя с помощью той стороны, так что… - Она умолкла и спустя очень долгое мгновение добавила: - Но те двое, может быть, будут защищены на несколько минут».
        - Какие те двое? - не понял отставной комиссар. - Там, в городе, остались его сообщники, что ли?! Ты их нашла?!
        Она снова долго молчала, прежде чем ответила:
        «Те двое Редфернов. По частице с той стороны есть в каждом из них. Энджел носит ее в себе давно, а Лонгсдейл… Джеймс получил, когда пытался закрыть раскол в приюте».
        И тогда перед Натаном наконец забрезжило понимание, настолько простое и страшное, что он не сумел найти слов. Кто-то из ЭТИХ двоих!
        «Одному не хватит сил, - добавила Валентина. - Не уверена, что и двое справятся».
        - Нет, - прошептал Натан. - Так нельзя! Господи, он же только что вернулся! А Пегги? Как же Пегги, ведь она же… она не выдержит, если…
        Боже мой, как же он сможет сказать ей… сказать Джеймсу, что…
        «Это я, - вздохнула Валентина. - Прости, это я виновата. Я встретила Маргарет в моем кафе в ту ночь, когда она пошла к дому Лонгсдейла, во время вашей охоты на ифрита. Я чувствовала, что это важно - отпустить ее или удержать, и я отпустила…»
        - Ты же не знала, - с трудом пробормотал Натан. Проклятие! Почему, почему чертов чернокнижник не успел набить свое нутро магией с той стороны?! Почему эти двое - и именно сейчас?!
        - Я не смогу, - прошептал Бреннон. - Не смогу сказать им… Это несправедливо!
        «О дорогой мой, - она вдруг коснулась его лица, - не думай об этом. Я буду удерживать купол сколько нужно… и потом, когда-нибудь, мы увидимся снова. Я запомню тебя, обещаю».
        - О боже, - простонал Натан. - О господи, будь оно все проклято…
        Маргарет искала дядю, старательно избегая при этом Виктора ван Аллена. Его грустный щенячий взгляд вызывал у нее такое раздражение, что она даже не могла понять, как раньше считала молодого человека симпатичным. Хотя, возможно, дело не в Викторе - но об этом девушка не хотела задумываться.
        Дяди не было ни в кабинете, ни у консультантов. Может, он, посетив Валентину, сразу вернулся в замок? Маргарет решила оставить новую порцию расчетов у кардинала и, когда поднялась к его кабинету, с удивлением услышала голос экс-комиссара Бреннона:
        - Я не могу. Я просто не могу так выбрать…
        Мисс Шеридан замерла. В его приглушенном голосе она услышала такое отчаяние, словно он вновь оставил в Фаренце самое дорогое. Но что еще возможно у него отнять?!
        - Вы уверены? - обеспокоенно спросил Саварелли. - То есть вы думаете, она не ошиблась, потому что она вивене или потому что она ваша жена?
        - Вивене не ошибается, - отрезала Джен.
        - Вы им сказали? - спросил кардинал.
        - Редфернам? Нет.
        - А девушке?
        Маргарет сжала дверную ручку так, что та согнулась в ладони. Дыхание сбилось, в висках слабо зазвенело. Натан ничего не ответил, и кардинал продолжил:
        - Вы можете оставить все, как есть, раз она уверена, что сумеет удерживать купол хотя бы год. За это время мы что-нибудь придумаем.
        - Например, что? Сверхпрочный доспех? Найдем другую пару подходящих… - Голос дяди прервался. - А если она не удержит? Что тогда?
        - Но мы ведь не знаем точного ответа.
        - Да. И есть все шансы, что, когда узнаем, окажется поздно!
        Мисс Шеридан отступила от двери. Точные ответы? О, ей-то было отлично известно, у кого они наверняка есть!
        Дон Монтеро даже не спросил, зачем ей нужен портал к замку, и не удивился, когда Маргарет спросила, где держат Энджела Редферна. Консультант лишь заботливо поинтересовался, нужно ли ей сопровождение, но девушка отказалась. Она обойдется без свидетелей.
        Холл замка был пуст, лишь со второго этажа лился яркий свет - мисс Эттингер и Джеймс все еще трудились в кабинете Энджела. Маргарет не стала к ним подниматься - не хотела лишний раз видеть то, что напомнило бы ей о тех днях, когда…
        Она на миг остановилась перед дверью к камерам. Может, не стоит спускаться? Зачем ей разговаривать с ним, зачем снова вспоминать его голос, его взгляд и лицо? В конце концов дядя расскажет ей сам… Но что-то уже тянуло ее ладонь к дверной ручке, что-то заставило открыть дверь и ступить на лестницу, ведущую вниз.
        Маргарет нашла камеру по свету, который выбивался в оконце на двери. Энджел не спал, хотя уже была почти полночь. Девушка медленно подошла, коснулась двери и с удивлением поняла, что она не заперта.
        Энджел стоял перед стеной, исписанной расчетами, формулами и графиками, и сверял их с длинным бумажным свитком, внося в него поправки карандашом. Услышав, как мисс Шеридан вошла, наставник повернул голову и тут же метнулся к стене, закрыв ее спиной. Удивительно, как они стараются ничего ей не рассказывать: что дядя, который ни словом ни обмолвился о возвращении Энджела к работе, что сам Энджел, когда она спросила его о консультантах.
        - Как вы могли так мне лгать? - наконец спросила Маргарет, хотя этот вопрос не отражал и десятой доли ее чувств и мыслей.
        - А что вышло бы, если б я вам рассказал?
        - У вас был десяток шансов это узнать. Я задавала вам прямой вопрос. Но вас ведь заботило только то, что после этого я откажусь даже дышать одним воздухом с вами, верно?
        - Верно, - признал Энджел с улыбкой, от которой ей вдруг стало не по себе. - Но вы не можете упрекать меня за вполне объяснимое нежелание лишиться вашего общества.
        Он выглядел очень уставшим, и даже привычное жгучее пламя в темных глазах почти угасло. Он исхудал, так что руки больше напоминали птичьи лапы, нос еще больше заострился, у глаз легли морщины и тени. Что-то сжало сердце Маргарет в холодном кулаке, но она продолжила:
        - Вам все равно придется ответить за все, когда это закончится.
        Энджел лишь покачал головой.
        - О, вы же не собираетесь благородно застрелиться, как в какой-нибудь идиотской книжке?
        - Я вовсе не устал от жизни, несмотря на свои двести семьдесят шесть лет, - со смешком ответил наставник.
        «А по виду не скажешь», - подумала Маргарет, но заставила себя не думать об этом и спросила:
        - Что происходит с провалом? Мы уже знаем, что он растет, но дядя сегодня вернулся в Романту очень обеспокоенным.
        Энджел чуть наклонил голову набок, размышляя, и наконец пробормотал:
        - Значит, она сказала ему. К тому же рост уже виден невооруженным глазом.
        - Сказала ему что? Вы о Валентине?
        - Как и я, она очень плохо врет. Поэтому… если правда не очень приглядна… предпочитает не говорить.
        - Ах вот как, - процедила девушка. - Вы, значит, предпочитали не говорить. Но вы-то необратимо калечили людей, отнимая у них души, а Валентина пытается защитить нас всех.
        - Я тоже пытался, - вздохнул Энджел. - И тоже не получилось.
        - Прекратите сравнивать себя…
        - Пегги? - раздался удивленный возглас за ее спиной. Маргарет обернулась - у открытой двери камеры стоял Натан. Он выглядел таким усталым и постаревшим, словно не было никакого ритуала, проведенного Энджелом.
        - Ох, дядя! Что с тобой?!
        - Вы знали, - сказал Бреннон, глядя на Редферна. - Из ваших чертовых расчетов! Знали, уже когда я притащился к вам сюда…
        - Да, - ответил наставник.
        - О чем знал? - нахмурилась Маргарет.
        - И ничего мне не сказали, убеждали, что мне придется выбрать из консультантов двух самоубийц, уговорили выпустить вас отсюда…
        - Я не был уверен. У меня тут, как видите, из инструментов только мел, руки и собственные мозги, а этого недостаточно. Кто подтвердил?
        - Она, - сказал Бреннон. - Валентина. Моя жена.
        - О чем вы оба говорите?! - крикнула мисс Шеридан. Впрочем, ответ был тут, просто Энджел опять его скрывал! Она схватила его за плечо, оттолкнула от стены и торопливо заскользила взглядом по строчкам.
        - Двое, - отрывисто продолжал дядя. - С частицей с той стороны. Им придется погрузиться в воронку, чтобы разорвать связь…
        Маргарет пошатнулась. Формулы и графики поплыли у нее перед глазами, пол закачался, и кто-то подхватил ее под руку. Она прижалась к худому, горячему, как от лихорадки, телу, подняла взгляд и в плавающем вокруг тумане различила только большие темные глаза.
        - Вы знали, - прошептала она. - Знали и все равно решили остаться?.. Вы же могли сбежать!
        Энджел провел пальцем по ее щеке.
        - Ну же, не стоит думать обо мне настолько плохо.
        - Как вы смеете еще и шутить!..
        «Не могу… - обессиленно подумала она. - Просто не могу…»
        Она же считала, что у них будут годы! Годы, чтобы разобраться и как-то решить… годы, которые еще минуту назад казались ей невыносимыми, вдруг сжались в короткие часы, и… что же им осталось?
        Она обхватила Энджела руками так сильно, что он охнул, обнял ее и прижался щекой к ее волосам. Она чувствовала, что он слабо дрожит и что его сердце колотится, как у пойманной птицы. К глазам Маргарет подступили слезы, и она зажмурилась, уткнувшись в его плечо.
        - Идите, - сказал дядя. - Ступайте к себе. Мы должны все обдумать.
        Дверь в одну из комнат около кабинета пиромана была открыта, и Бреннон, заглянув в нее, увидел Джеймса. Тот стоял на балкончике, спиной к двери, слегка ссутулившись и опустив голову. Кусач сидел у его ног. Помедлив, Натан вошел.
        - Я уже знаю, - произнес Джеймс.
        - Он вам сказал?
        - Я догадался сам. Я же не идиот.
        Бреннон опустился на стул. Никто не задумывается обычно, каково приходится жертве, благородно возложившей себя на алтарь служения чему-то там, и никого не волнует, что чувствуют те, кому эта жертва дорога. Да будь оно все проклято!
        - Это несправедливо, - прошептал консультант. - Несправедливо! Почему так быстро?! Почему у меня нет даже месяца после всех этих чертовых лет?!
        Пес тихо заскулил и ткнулся носом ему в руку.
        - Мы можем подождать, - сказал экс-комиссар. - Посмотреть на рост. Вдруг он остановится и мы получим немного времени.
        - Немного времени! - выдохнул Джеймс. - Если б у меня было немного времени для нее!
        - Валентина говорит, что удержит купол.
        Консультант обернулся к нему, сверкнув в темноте светящимися глазами.
        - Во-первых, нам все равно придется решить эту проблему - хоть сейчас, хоть через год, хоть через десять лет. Во-вторых, чем дольше мы тянем, тем меньше наши шансы. А в-третьих, я не только не идиот - но еще и не слепой. Я же вижу, что с вами творится.
        Натан хотел бодро возразить - хоть что-нибудь, но сдался и пробормотал:
        - Я все время думаю, о чем еще она не сказала. Что она, может, мучается там каждый день. Что оно причиняет ей боль, разрушает ее… а она просто не говорит. Но я не могу. И не буду просить вас об этом. Ни вас, ни пиромана. Это… это слишком даже для него. А что будет с Пегги?
        Джеймс тяжело, прерывисто вздохнул и потрепал уши пса.
        - И придумать ничего невозможно, - прошептал Натан. За дверью послышались легкие шаги.
        - Войдите, - подавленно сказал Бреннон, хотя последнее, чего он хотел, - это получить еще какие-нибудь новости.
        - Ми мошем настроить кое-какие следяшие шары рядом с куполом, - сказала Регина. - На некотором расстоянии, штобы они не разрушались, но так ми будем бистро получать более или менее тошние данние. Кто знает, вдруг рост воронки прекратится?
        - Неплохая мысль, - кивнул Джеймс. - Черт, я вовсе не хочу сказать, что мы бросим Валентину одну! Но если провал перестанет расти, то ей будет легче.
        - Да, наверное. Хорошо. Спасибо, - сказал Бреннон. - Так и сделаем. В конце концов, хотя бы пара дней для наблюдений у нас есть.
        Энджел наконец уснул. Маргарет лежала рядом, опустив голову ему на грудь, и почувствовала, что его дыхание стало ровнее и глубже, сердце забилось медленнее, а рука на ее плече расслабилась. Девушка осторожно выскользнула из-под нее, поднялась с кровати, накинула ночную сорочку и халат. Энджел во сне выглядел спокойным и умиротворенным, как будто не подозревал, что ждет его завтра или послезавтра или…
        Мисс Шеридан прикусила губу. Она знала, что никогда не простит его за то, что он сделал, - и все же это не имело никакого значения. Она коснулась губами его лба, пригладила волнистые волосы и вышла из своей спальни в кабинет.
        Там девушка зажгла крошечный огонек у рабочего стола, выдвинула один из ящиков и достала плоскую коробочку. В ней лежал потрепанный клочок бумаги - заклятие, которым Полина Дефо пыталась вернуть из мертвых свою дочь. Вот только она ошиблась - оно не смогло бы оживить сшитые из кусков тел трупы. Оно предназначалось не для этого, но для чего - Маргарет тогда так и не выяснила. Быть может, в глубине души Полина Дефо и сама это знала - теперь девушка очень хорошо понимала, что заставляло мисс Дефо делать это…
        «Только оно не поможет, - подумала Маргарет. - И движущийся труп, даже очень похожий на оригинал, никогда не заменит…»
        В глазах все снова расплылось от слез. Закрыв лицо руками, она переждала, пока эмоции отступят, вытерла глаза платком и снова вчиталась в слова на листке. Там не описывался ритуал - идею с оживлением мертвых тел Дефо то ли сама выдумала, то ли где-то вычитала и почему-то посчитала, что это подойдет. На самом деле неизвестный автор описывал на латыни и элладском принцип действия заклятия, причем, видимо, цитировал кого-то еще.
        Маргарет разгладила листок. Из этих двух абзацев было неясно, пользовался ли кто-нибудь этим заклятием. Может, его вообще никто не проверял на практике - у Энджела имелось множество заклятий, до проверки которых у него не доходили руки. Конечно, с простыми, однословными заклинаниями такого обычно не случалось - но это оказалось сложным, трехсоставным.
        «Все по классике, - подумала девушка. - Ключ, связка, замок».
        Ну что ж, по крайней мере, с основами теории составитель заклинания был знаком. Оно могло бы сработать, если б загадочный автор еще рассказал, для чего и как его применять. Описание на листке очень краткое - и никакой конкретики. Маргарет взяла блокнот и выписала заклятие, разделив его на три составные части.
        «????? ??? ????» - это ключ. «???? ??? ???? ??? - ???? ??? ???? ???» - вариация связки, с указанием «ее» или «его». Мисс Шеридан фыркнула - видимо, автор родился в ту эпоху, когда серьезно полагали, что женская душа отличается от мужской. А вот дальше… Третья часть была написала на неизвестном девушке языке. Так что Маргарет только предполагала, что «?? ???? ?????? ??????? ?????????» - это замок. Фраза больше напоминала изысканный узор, но как бы выяснить, что это за язык?
        - Маргарет?
        Девушка вскинула голову - на пороге стоял Энджел, сонный и встрепанный со сна.
        - Что вы тут делаете?
        Она закрыла листок ладонью:
        - Да так, вспомнила кое о чем. Завтра мне нужно будет поработать в библиотеке. Я вам нужна в лаборатории?
        - М-м-м, пожалуй, нет, но я бы хотел вернуть вас обратно в кровать.
        - Уже иду, - с улыбкой сказала девушка. - Выпью только немного воды. Вам принести?
        - Нет. - Он зевнул. - Я предпочитаю вино.
        - Хорошо, я добуду вина и вернусь.
        - Тогда уж и пироги прихватите. Гулять так гулять! - Он улыбнулся, и на глазах Маргарет снова едва не выступили слезы. Она стряхнула листок, блокнот и коробочку в ящик стола и потянулась к звонку. В конце концов, пока у них еще есть время. Немного, но есть.
        25 ОКТЯБРЯ
        Бреннон стоял на все том же холме вместе с Джен и мисс Эттингер и хмуро смотрел в бинокль на залив. Воронка провала поднялась так высоко, что между ней и куполом Валентины осталось ярдов семь или восемь.
        - Что с ней происходит? - спросил экс-комиссар. Воронка как-то странно извивалась и подергивалась, словно пыталась пропихнуть через себя нечто вдвое шире, чем ее диаметр.
        - Што-то с той сторони, - ответила мисс Эттингер; ее пума смотрела в сторону провала и нервно дергала хвостом. - Ми не знаем.
        - Она слишком быстро растет, - заметила Джен. - И уже почти целиком втянула остров.
        Натан опустил бинокль. Они прибыли сюда после тревожных сообщений мисс Эттингер, причем обе - и ведьма, и консультантка - изо всех сил уговаривали его остаться в замке. Но Бреннону нужно было взглянуть своими глазами - хотя бы для того, чтобы убедиться, что Валентина все еще в порядке.
        - То, што она втягивает в себя шасти из нашего мира, - это плохо, - добавила Регина. - Провалы обишной мошности не могут так делать.
        - Мы можем что-нибудь предпринять?
        Консультантка удрученно посмотрела на него, но все-таки повернулась к ведьме и о чем-то с ней зашушукалась. Джен была притихшей и выглядела напуганной. Натан вообще впервые ее такой видел.
        Пока они совещались, пума вдруг спрыгнула с холма, сделала пару шагов к берегу и напряженно вытянула шею. Она к чему-то бурно принюхивалась; в груди зверя зародилось глухое рычание. Бреннон вдруг ощутил, что по земле прошла слабая дрожь, которая через секунду превратилась в судорогу, словно у него под ногами было живое тело.
        - Что это?!
        Пума, рыча, припала к земле и хлестала себя хвостом по бокам. Холм затрясло так, что экс-комиссар и его спутницы не удержались на ногах. Линия прибоя вдруг отступила, словно воронка тянула на себя море, как одеяло. По куполу прошла вибрация, и сердце вивене, светящееся в глубине моря, засияло с удвоенной яркостью.
        Натан, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону залива. Воронка, подергиваясь во все стороны одновременно, будто ее раздирало изнутри, изогнулась горбом, и из нее хлынул слепящий фиолетовый свет. Даже с такого расстояния Бреннон без бинокля увидел край солнца той стороны. Из стенок воронки выступили тени - совершенно черные на фоне солнца. Провал растягивался, вбирая в себя море, а берег трясло все сильнее.
        - Бешим! - Мисс Эттингер вцепилась в локоть Бреннона. - Скорей!
        - Нет! - крикнула Джен и бросилась с холма вниз. - Там же вивене!
        Натан вырвался из рук консультантки и помчался следом за ведьмой. Вдруг он с ужасом понял, что купол сжимается - прозрачная мерцающая стена отступала от берега и становилась темнее, а волны искр пробегали по ней так же часто, как колотилось сердце у лихорадочного больного.
        - Валентина! - Бреннон бросился к куполу. Море отступило так далеко, что он увязал в мокром песке. Над головой экс-комиссара пронеслась огненная фигура, припала к куполу и распласталась по нему, будто бабочка, пытаясь обнять как можно больше.
        Пульсирующее сердце вивене поднималось из моря навстречу солнцу той стороны. Воронку вдруг стало сжимать - Натан почти физически ощущал, как Валентина стискивает провал, не давая ему расти. Воды вокруг остатков Лиганты вскипели, твари с той стороны заметались и принялись набиваться обратно в воронку.
        Натан наконец дорвался до купола и прижал к нему обе руки. Он не знал, что еще может сделать, - у него заслезились глаза от яркого света, и он уже плохо различал провал, - лишь понимал, что фиолетовое сияние бледнеет. Бреннон прильнул к куполу всем телом, и тут прозрачная стена задрожала, и сквозь тело Натана прошел тяжелый, мучительный стон.
        От него у отставного комиссара заныла каждая кость, ноги подкосились, и он рухнул в песок. Бреннон уловил лишь отголоски ее боли, когда она сжимала провал, не позволяя ему расширяться, - но даже от этого слабого отзвука у Натан едва не лопнуло сердце.
        - Валентина, - просипел он. Почему она не сказала?! Если б он только знал!.. хотя на самом деле он знал - что бы ему ни говорили, будто она ничего не чувствует и ей это ничего не стоит.
        С купола соскользнул огненный силуэт, и вскоре плечо Натана сжала горячая рука.
        - Она смогла, - прошептала ведьма. - На этот раз.
        Бреннон с трудом поднялся, опираясь на Джен. Море хлынуло обратно, затапливая песок, и ведьма подняла их в воздух. На берегу все еще ждали пума и мисс Эттингер.
        - В замок, - пробормотал Бреннон. - Пора решить…
        Он оглянулся напоследок. Купол Валентины так и не увеличился до прежнего размера, замерев в дюжине футов от побережья.
        Наконец оно было перед ней. Маргарет смотрела на заклятие, похожее на изящную узорчатую вязь: «??????? ????, -??????? ???? ?? ???? ???? ??????? ????????». Теперь она абсолютно точно знала, почему в руках Полины Дефо заклинание не сработало бы, даже если б она догадалась, как правильно его применить. Дефо нашла наполовину переведенную версию заклинания, и потому его нельзя было правильно произнести. Делая вдохи и выдохи между слогами, чтобы чары случайно не сработали, мисс Шеридан прошептала:
        - Дайч’ирэ сули, джадаарче сули да сули шенс скеулхи мохвдеба.
        Она впервые в жизни читала заклятие на талхидском - даже не догадывалась, что на нем пишут какие-то заклинания! Она вообще не знала о существовании этого языка, пока не отправилась в библиотеку сегодня утром, чтобы найти перевод последней части. Сначала Маргарет отыскала чары для опознания неизвестного языка, а потом…
        «Где только Энджел добыл эти книги?» - подумалось ей. - И куда ему пришлось отправиться в поисках талхидских чар?
        Громко хлопнула дверь, и девушка быстро спрятала все листки в блокнот. Едва она его закрыла, как в ее укромный уголок ворвалась ведьма с криком:
        - Ты должна!
        - Должна что? - сухо спросила мисс Шеридан.
        - Ты должна согласиться! - Джен уперлась руками в стол и нависла над ней, как грозовая туча: по черным волосам пробегали огненные искры, в глазах вспыхивали огоньки - и все же Маргарет показалось, что ведьма вот-вот заплачет.
        - На что?
        - Ей плохо, - прошептала Джен. - Она так мучается! Сегодня, из-за провала… я почувствовала только немного, а она… - Ведьма сжала губы и провела кулаком по глазам.
        - Кто мучается? - встревоженно спросила Маргарет. - Валентина? Что там случилось?
        - Я не могу, - выдавила Джен, - не могу объяснить… я прикоснулась к ней, но она не хотела, чтоб мы знали…
        - Да что там стряслось?! С дядей все в порядке?
        - Как с ним может быть что-то в порядке, если он тоже почувствовал?!
        Маргарет схватила ведьму за руку и буквально впихнула в кресло.
        - Успокойся и наконец расскажи по существу, что произошло около провала.
        - Мы были втроем, то есть вчетвером - я, Бреннон и Регина Эттингер с ее кошкой, - начала Джен, - потому что воронка стала очень быстро расти…
        Маргарет слушала рассказ, и ее сердце стучало все чаще, а цепь отзывалась слабым звоном в висках. Значит, на что бы они ни надеялись, этого не избежать. Их время растаяло за считаные минуты, что Валентина отчаянно боролась с провалом, и дядя… теперь ее дядя…
        «Разве он сможет ее оставить?» - с нежностью подумала девушка: она бы никогда не смогла оставить Энджела.
        - Ты должна, - повторила Джен и стиснула запястье Маргарет горячими пальцами. - Ты должна их отпустить! Пожалуйста!
        - Как будто ты знаешь, о чем просишь.
        - Я знаю!
        - Откуда? - Мисс Шеридан смерила ее холодным взглядом. - У вас, ведьм, нет души, так что тебе не понять.
        - Она - наша душа, - прошептала Джен. - Одна для нас всех. Я не могу… если я потеряю ее…
        «А он? - хотела спросить Маргарет. - А мы все? Почему никому нет дела до того, что чувствуют герои и жертвы?»
        Она взяла блокнот и прижала его к груди.
        - Хорошо, - сухо произнесла девушка. - Но ты должна сделать для меня и для них кое-что взамен.
        Саварелли молча смотрел на отставного комиссара. Тот сидел, опустив голову на сцепленные в замок руки. Хотя кардинал сомневался, что его все еще можно называть человеком - в смысле, созданием Божьим, - боль его была вполне человеческой. Наверное. Не так-то легко понять, что у этих существ на душе, если она вообще есть. Однако, несмотря на годы служения, Саварелли впервые не знал, как облегчить эту боль.
        - Почему это не я, - вдруг пробормотал Бреннон, не поднимая головы.
        - Не думаю, что вам понравилось бы открывать провалы на ту сторону, - сказал кардинал. - Мне кажется, это не в вашем характере.
        Тихонько щелкнула дверная ручка - эта странная девушка, не ведьма и не консультантка, скользнула к Бреннону и обняла, прижавшись щекой к его плечу. Экс-комиссар вздрогнул и сжал ее руку в своей.
        «Интересно, как выглядят остальные члены семьи? - подумал кардинал. - Есть ли среди них, ну… просто люди? Или они все такие? Может, такими и должны быть те, кто убивает монстров?»
        «Я бы никогда не смог». - Иногда, в моменты отчаяния, его преосвященству хотелось иметь что-нибудь, кроме веры, но сейчас, глядя на этих двух, он понимал, что никогда бы не смог пересечь эту черту - или заставить другого человека сделать это.
        - Они пришли, - раздался голос ведьмы. Бреннон тяжело вздохнул, выпрямился и пробормотал:
        - Пора. - Он коснулся губами руки племянницы. - Прости.
        В зеркале появились те двое - Саварелли так до конца и не разобрался, кем они приходились друг другу и почему один сначала был Лонгсдейлом, а потом стал Редферном (и каким образом это вызвало такую значительную перемену в его нраве). Девушка тут же метнулась к темноглазому худому Редферну, и они обнялись. Кардинал давно задавался вопросом, в каких родственных отношениях состоят девушка и этот мужчина и почему экс-комиссар никак не реагирует на очевидное… впрочем, может, у них так принято. Да и какой смысл спрашивать сейчас.
        - Завтра, в десять утра, - сказал Бреннон. Девушка прижалась к Редферну сильнее, а он вдруг закрыл глаза. Его родственник молча отвернулся к окну. - Я, мистер Энджел Редферн, мистер Джеймс Редферн, Джен и мисс Эттингер. Поскольку никто не может предсказать последствий, то ни на побережье, ни в заливе не должно быть ни единой живой души.
        - Вы просто не оставляете никому шанса погибнуть во славу Божию, - вздохнул Саварелли. - А если у вас не получится?
        - Консультанты постараются установить защитный периметр.
        - Это хорошо, но кто вытащит вас?
        - Не вздумайте высылать нам на помощь ваших инквизиторов. Только я, Редферны, ведьма и консультантка. Никаких других жертв, усекли?
        - Хорошо, - проронил кардинал. Это он еще посмотрит, кого и куда ему высылать.
        - На случай, если я не вернусь, прошу вас прибыть в замок. Все, что находится здесь, перейдет к вам. Вы знаете, что с этим делать.
        - Лучше возвращайтесь, - ответил Саварелли. - Кстати, юноша, ваш сын изъявил желание посетить ваш замок. Могу ли я взять его с собой?
        Отставной комиссар на секунду задумался, потом кивнул:
        - Берите.
        - Нуждается ли кто-нибудь из вас в исповеди, отпущении грехов и прочем? Хотя кого я об этом спрашиваю… - Саварелли окинул взглядом обоих Редфернов и девицу. - Но я непременно помолюсь о вас. Особенно об этом заблудшем создании.
        Заблудшее создание, не выпуская из объятий Энджела Редферна, обернулось и процедило:
        - Я отправляюсь с вами, и даже не вздумай спорить.
        26 ОКТЯБРЯ
        Регина Эттингер открыла для них портал на холм у побережья. Высадиться ближе к провалу было невозможно из-за его искажающего воздействия, которое не могла до конца погасить даже Валентина.
        Едва они ступили на холм, как Энджел со стоном упал на колени и сжал голову руками. Маргарет прильнула к нему, закрывая собой от той стороны. Джеймс, побледнев, зашатался, оперся на Джен и просипел:
        - Так вот оно какое…
        - Боже, я не хочу, - прошептал пироман. Кусач заскулил и прижался к ногам Джеймса.
        Бреннон, прикрыв глаза рукой, посмотрел в сторону залива. Теперь провал был отлично видно прямо с холма: в воронке горело огромное, слепящее фиолетовое солнце в багровых отблесках. Край темного неба той стороны клином уходил в волны залива; остатки Лиганты беспорядочно кружили около воронки, а она, нависая над водой и упираясь в купол, угрожающе скалила свою пасть, полную теней, сверкающих глаз и огней.
        «Валентина!» - позвал Бреннон, больше всего страшась не услышать ответа. Через несколько долгих секунд она откликнулась:
        «Я готова, Натан. Около купола, напротив провала, остался небольшой риф. Можете высадиться там».
        Она устала - Бреннон чувствовал это так отчетливо, будто сам держал на своих плечах огромный купол.
        «Как ты?»
        Его вновь окутала теплая волна, нежная, как прикосновение ее руки.
        «Все хорошо. Не бойся за меня».
        «Как будто я могу перестать», - подумал Натан и сказал:
        - Пора. Мисс Эттингер, нам нужно долететь до рифа за границей купола, напротив провала.
        Консультантка забормотала свои заклятия; Джеймс опустился на колено, обнял пса и прошептал:
        - Останься с Марго, охраняй ее, Кусач. - Пес ткнулся носом в щеку консультанта. Тот прижался лбом ко лбу зверя, потрепал густую гриву. - Славный мальчик!
        Джеймс поднялся и протянул Бреннону руку. Натан пожал ее и крепко обнял консультанта.
        - Простите, - сказал отставной комиссар. - Я обещал и не смог…
        Джеймс покачал головой. Маргарет помогла Энджелу встать, и он подал Натану руку. Экс-комиссар расстегнул браслет и сжал сухую горячую ладонь пиромана.
        - Все будет сделано, - проговорил Бреннон. - Так, как должно быть.
        Энджел только кивнул: он выглядел как полумертвый и едва мог открыть глаза, чтобы взглянуть на Маргарет.
        Ведьма внезапно крепко обхватила Бреннона руками. Она уже была горячей, как уголь, и ее дыхание обожгло Натану ухо, когда она прошептала:
        - Цинтейз. Меня зовут Цинтейз. Запомните меня, сэр!
        - Запомнить?
        - Готово, - сказала мисс Эттингер, и Натан недоверчиво попробовал ногой полупрозрачную платформу, больше похожую на гигантскую тарелку, - вроде прочная.
        Полет к рифу, который выступал из волн, как зуб, занял минут пятнадцать. Все молчали: чем ближе становился провал, тем тяжелее давил на плечи воздух, как будто та сторона превращала его в камень. Джеймс не смог устоять на ногах и опустился рядом с Маргарет и Энджелом. Девушка взяла его за руку. Пума, пес и Джен встали перед ними, загораживая от воронки.
        - Мы здесь, - громко проговорил Натан, когда «тарелка» опустилась на верхушку рифа.
        - Пусть поднимаются к куполу, - раздался гулкий голос Валентины.
        У Маргарет вырвался слабый стон, и она вдруг вцепилась в Энджела. Джеймс сжал ее плечо; девушка что-то прошептала на ухо пироману, и тот изумленно уставился на нее, а затем, обхватив ладонями ее лицо, поцеловал в глаза и в губы. Повернувшись к Джеймсу, Маргарет что-то шепнула и ему, а потом кивнула ведьме. Джен подала Редфернам руки, и все трое взмыли в воздух и устремились к куполу, за которым извивалась огромная воронка. Пес тоскливо взвыл. Натан положил руку ему на холку.
        Он даже не представлял, насколько огромной стала воронка. На ее фоне ведьма и оба Редферна казались крошечными фигурками. От купола к Редфернам скользнула прозрачная волна и обхватила их, сомкнувшись в шар. Вспыхнувший алым силуэт ведьмы остался снаружи, но почему-то не полетел обратно.
        - Джен?! - крикнул Натан, но едва ли она слышала его с такого расстояния, тем более что в глубине воронки заворочалось нечто темное и до Бреннона докатился низкий рокот. Он перешел в протяжный рев, когда шар, заключивший в себя Редфернов, проник под купол. Море плеснуло о риф, и Бреннон потянул Регину и Маргарет дальше от края. Пес и пума напряженно замерли.
        Шар, сверкнув напоследок, упал в воронку, и сердце Натана вдруг оборвалось. Именно в этот миг он до конца осознал, что это конец. Редфернам осталось несколько минут. Маргарет шагнула к краю платформы.
        - Пег, - прошептал экс-комиссар и взял ее за руку. Она была холодна, как металл.
        - Нам скоро придется уйти, - напряженно произнесла мисс Эттингер. Пока ничего не происходило, только Джен - пылающая алая птица - все еще почему-то парила над куполом. Вдруг над морем раскатился такой рев, что Натан пошатнулся, как от удара в грудь. Волны вскипели вокруг рифа и остатков Лиганты.
        В глубине моря стремительно пронеслись светлые молнии - под водой вдруг проступила целая сеть сверкающих, серебристых жил. Молнии скрылись под куполом, а сердце вивене стало похоже на упавшее в воду солнце. Его свет коснулся края воронки, и в этот миг провал прорезала ослепительная вспышка. Бреннон едва успел зажмуриться, открыл глаза, и тут сверкнула вторая.
        Сквозь воронку поднялся целый венок молний, и над провалом загорелась прозрачная корона. Языки молний разрывали провал, волны магического тока, как мед, потекли по его трясущимся стенкам вниз. Казалось, что чья-то гигантская невидимая рука медленно вырывает воронку из моря, сдавливая ее в кулаке. Фиолетовое солнце закачалось, темное небо той стороны вдруг пошло трещинами, и под оглушительный рев воронка стала разрушаться, втягиваясь сама в себя.
        Море завернулось вокруг провала огромным водоворотом, в котором клубились тела тварей с той стороны, огни, всполохи фиолетового солнца и еще что-то, чему Натан не знал названия. Реальность вокруг смешалась, риф под ногами задрожал, рев нарастал, сотрясая купол. Сквозь бешено крутящиеся стенки воронки сверкнули две светлые точки. Маргарет коротко выдохнула; ведьма взмыла над провалом и огненной птицей ринулась вниз. Купол на миг раскрылся, пропустив ее внутрь, и тут же сомкнулся.
        - Джен?! - заорал Бреннон. Какого черта она творит?! Они об этом не договаривались!
        Внезапно Маргарет взлетела с рифа и бросилась к куполу. Воронка рвалась в клочья, купол Валентины непрестанно содрогался, будто в него изнутри били тараном, и Бреннон ощутил, как риф раскалывается на части.
        - Регина! - взвыл Натан. Консультантка подняла платформу в воздух, и она устремилась за Маргарет. В ушах экс-комиссара эхом раздался пронзительный возглас Валентины. Над воронкой заполыхал настоящий живой огонь и ринулся внутрь. Комисстар, рискованно свесившись с платформы почти схватил Маргарет за руку. Девушка пронзительно закричала - на миг Натану показалось, что он разобрал непонятные слова, а затем над куполом сверкнула цепь.
        Она пролетела сквозь него, как пуля, и вонзилась в самое сердце рассыпающейся воронки. Звенья вспыхнули от фиолетового огня, он стремительным витком пронесся по цепи, и у Маргарет вырвался дикий крик. Вопль, полный невыносимой боли, все звенел и звенел в ушах отставного комиссара, а потом резко оборвался. Регина бросилась к краю платформы, оттолкнула Натана назад и поймала тело Маргарет. На одежде девушки еще трепетали угасающие языки фиолетового огня; из правого плеча вместо руки торчал обугленный кусок кости.
        - Господи, - прошептал Натан, подхватил племянницу на руки и упал на колени. Кусач прижался к Маргарет и принялся лизать ее лицо, смахивая языком фиолетовые искры.
        - Бешим! - пронзительно крикнула Регина.
        - Джен! - закричал Бреннон, прижимая к себе Маргарет. - Дженни, где ты?!
        Ведьмы нигде не было видно, только на остатках воронки плясали языки огня.
        - Сейшас Молот ударит иснутри! Если ми останемся, то нас сотрет в пиль!
        - Джен! Джен!
        Под ладонью Натана слабо забилось сердце Маргарет. Он больше не мог медлить и в отчаянии позвал в последний раз:
        - Цинтейз!
        «Прочь!» - раздался голос Валентины, и вивене с такой силой толкнула платформу, что она понеслась к побережью, как стрела. За спиной Натана поднималось бело-серебристое зарево, и треск магического тока уже перекрывал рев рассыпающегося провала.
        Они вырвались из портала, на секунду обогнав ударную волну, от которой море и суша, перемешавшись в кашу, поднялись столбом. Регина захлопнула портал и упала на колени, дрожа всем телом, вцепилась в пуму. Голова консультантки обессиленно склонилась на холку зверя. Натан замер посреди холла, тяжело дыша и прижимая к себе Маргарет. Ему все еще казалось, что Молот вот-вот догонит их и разнесет в пыль.
        - Oh mijn God!!
        - Господи помилуй!
        Кусач громко залаял, и Бреннон наконец очнулся. Перед ним замер Виктор ван Аллен, белый, как мел, в ужасе глядя на Маргарет. Кардинал, сжимая в руке деревянный крест, галопом слетел вниз по лестнице и успел подставить экс-комиссару плечо.
        - Боже мой, - прошептал Саварелли. - Зови сюда консультантов, скорей! Ты, щенок, я к тебе обращаюсь!
        Виктор метнулся было к лестнице, но Натан выдохнул:
        - Нет. - Он наконец услышал слабое, редкое биение ее сердца и крикнул: - Нет времени! Нужно к озеру! - и ринулся к той самой двери, которую однажды показал ему Энджел. Ван Аллен распахнул створку перед отставным комиссаром. Бреннон помчался вниз по лестнице, проклиная пиромана - почему он за столько лет не догадался сделать чертов подъемник!
        Пегги была невесомой, словно бумажной; даже с обостренным слухом Натан едва улавливал ее пульс и дыхание, и ему казалось, что они оборвутся от любого резкого движения, а лестница, как назло, оказалась такой крутой и узкой!
        Он ворвался в пещеру, кинулся к ступеням, ведущим в озеро, и, упав на колени, погрузил Маргарет в воду. Плечо с обломком кости скрылось полностью, и вокруг него вскипел рой серебристых пузырьков. Натан, зачерпнув воды ладонью, провел по лицу девушки. Однако капли скатились с ожогов, никак на них не подействовав.
        На плечо Натана легла тяжелая рука кардинала.
        - Оно не поможет, - тихо сказал Саварелли, - если это раны, полученные от той стороны.
        - Почему?!
        - Не знаю. Перед вашим отбытием об этом упомянул синьор Энджел Редферн. Он рассказал мне об озере - на случай, если вам понадобится лечение после…
        - Ох Пегги, - прошептал Бреннон. - Пегги, зачем ты это сделала?!
        Она все еще дышала; хотя бы оставалась надежда, что озеро поддержит в ней жизнь, не даст умереть от боли - но как же потом?.. Кардинал сжал его плечо.
        - О б-боже м-м-мой, что эт-т-то? - выдавил Виктор и попятился. На обломке кости что-то блеснуло. Вдруг обугленная кость стала рассыпаться черной пылью, а на ее месте, прорастая из тела Маргарет, ткалась из тонких нитей другая - металлическая, светлая, как сталь, и блестящая, как серебро. Вода забурлила вокруг нее, и поверх новой кости начала появляться плоть: связки, жилы, мышцы…
        - Oh mijn God, - просипел Виктор, шарахнулся в угол, и его вырвало.
        Бреннон утер пот со лба и устроил Маргарет поудобнее. Она вся истаяла, лицо осунулось, и теперь, когда тонкая кожа туго натянулась на скулах и подбородке, оно было точной копией другого лица. Натан снова полил воды на ее ожоги - на этот раз помогло, но в ранах он тоже заметил металлический блеск.
        - Никогда не думал, что увижу такое, - пробормотал Саварелли и опасливо добавил: - А она все еще человек?
        - Это не от той стороны, - отрешенно пояснил Натан. - Это из-за Цепи Гидеона. Хотя я не знал, что она…
        - Сепь сливается с носителем в единое селое, - прозвучал рядом голос мисс Эттингер. - Если носитель не убит, она мошет восстановить… Но я никокта не видела ее в деле.
        Консультантка устало опустилась на бортик озера. Около нее тут же свернулась клубком пума, и женщина оперлась на пушистый бок зверя, как на подушку. Пума тихо, почти нежно поурчала, а Натан вдруг понял, что тепло, согревающее ему спину, - это Кусач.
        - Как вы? - спросил Бреннон.
        - Немноко устала. Тяшело испольсовать саклинания в такой блисости от профала.
        Ее акцент усилился, и она прикрыла глаза.
        - Я посишу с ней. Присмотрю. Если хотите - мошете итти. Они штут фас.
        - За вами бы кто присмотрел, - проворчал Натан. На миг ему показалось, что рядом сидит Лонгсдейл, и сердце вдруг сжалось от резкого укола. Будто разрушение провала оглушило его, как бывает от взрыва снаряда, и только теперь оглушение начало проходить и к Бреннону наконец вернулась способность ощущать - только не звуки, но и боль.
        Он потерял Лонгсдейла. И потерял Джен. От нее осталось лишь имя, которое она назвала ему на прощание. Она знала, что не вернется, а он даже не догадался - и не понял, что Валентина не сумеет ей помочь, когда все взорвется к чертям…
        Он оставил там Валентину - и не знал, что с ней. Она опять была одна - ослабленная после борьбы с провалом, пытающаяся удержать разрушительный взрыв Молота. Что будет с ней потом? Почему он опять не оказал ей помощь, опять оставил ее одну!
        - Не нужно никуда идти, - мягко сказал кардинал. - Вам лучше побыть здесь.
        - Я должен… - пробормотал Натан, хотя не знал - что и кому.
        - Они подождут. Вам нужно побыть одному хотя бы немного. Иногда, - помолчав, добавил кардинал, - это единственное, что вы можете сделать. Особенно когда утешения бесполезны.
        Бреннон закрыл глаза. Он услышал удаляющиеся шаги кардинала, услышал, как поднялись и ушли Регина с пумой, даже Виктор куда-то пропал. И наконец, оставшись лишь с Маргарет и псом, он смог позволить себе не думать ни о чем, кроме тех, кого потерял.
        Удивительно, но они действительно его ждали. Едва Натан поднялся по лестнице, Регина с пумой ускользнула в пещеру, пообещав, что позаботится о Маргарет. Однако в холле, кроме них и кардинала, почему-то толпились еще и другие консультанты и инквизиторы, которых привел с собой Саварелли - очевидно, намеревался нарушить строгий приказ и броситься на помощь. Наверняка только дикое буйство Молота помешало преосвященству учинить коллективное самоубийство.
        - Скажите им что-нибудь, - шепнул кардинал Бреннону. - Они ждут вас.
        Комиссар (хотя какой он, к черту, комиссар…) положил руку на холку пса. Кусач почему-то решил последовать за ним, когда обнюхал лицо и руку Маргарет и убедился, что девушка в относительном порядке. Хотя она пока еще не пришла в себя, но Натану думалось, что это и к лучшему.
        - Сказать, - процедил Бреннон. Он не любил речей и не особо умел их произносить, но сейчас ему было что сказать.
        Он поднялся по лестнице и, добравшись до площадки, повернулся к людям (и не совсем людям, а также зверям), которые столпились в холле. Впереди стоял дон Луис Монтеро, и Бреннон обратился к нему:
        - Что с провалом?
        - Ликвидирован, - ответил консультант, и по толпе пробежал громкий шепот. - Провал на ту сторону исчез из нашего мира.
        - Что с островом и городом?
        - Лиганты больше нет. Ее остатки втянуло в закрывающийся провал, так что она оказалась на той стороне. Город, - дон Монтеро нахмурился, его змей зашипел. - Город, острова и побережье разрушены. Но люди не смогут вернуться туда не только поэтому. От Молота и взрыва провала остались последствия.
        - А купол? - помолчав, спросил Натан.
        - Пока не фиксируется. То есть мы видим сердце вивене - оно все еще в море перед Фаренцей, но купола мы не обнаружили. Если он не вернется - мы займемся созданием защитного периметра.
        - Наработки пиромана, которые он использовал для периметра вокруг Лиганты, пригодятся?
        Глаза Монтеро восторженно загорелись:
        - О, более чем! А вы дадите нам доступ к его архивам и библиотеке?
        - Вы все здесь именно для этого, - резко сказал Бреннон и повернулся к остальным. - Вы все знаете, почему это произошло. Потому что нашелся один че… - Голос Натана прервался. Всего одна тварь, из-за которой за одну ночь полегли шестьдесят тысяч людей! Из-за которой Лонгсдейл, Джен и Валентина… - Человек, достаточно жадный, чтобы мечтать о всемогуществе. Достаточно умный, чтобы понять, как его получить. Достаточно хитрый, чтобы сколотить банду из менее умных сообщников. И теперь мы видим, чем все это закончилось. - Он обвел слушателей долгим, тяжелым взглядом. - Мы здесь, чтобы этого не повторилось. Чтобы защищать остальных, чтобы преследовать, находить и обезвреживать таких, как брат Бартоломео. Без жалости, без милосердия, без пощады. Потому что, - сквозь зубы процедил Бреннон, - ни один из них пощады не заслуживает.
        Был уже глубокий вечер, когда Виктор наконец осмелился постучаться в комнату Маргарет. Ему было стыдно, что он убежал, когда девушке было так плохо, - но сейчас он готов был утешать ее, пусть даже она рыдает по другому мужчине. Даже по двум другим мужчинам. В конце концов, женщины слабы и нуждаются в слезах и в плече, на котором…
        - Да, - отозвалась мисс Шеридан. Ван Аллен переступил порог и несмело спросил:
        - Как вы себя чувствуете?
        - Своеобразно, - ответила девушка. Она полулежала в кресле, откинувшись на спинку и опустив руки на подлокотники. Ее правая рука, на вид целая, все время сжималась и разжималась, будто жила своей жизнью. Виктор запнулся, не решаясь задать вопрос.
        - Вам больно? - наконец выдавил он.
        - М-м-м, нет, - поразмыслив, отозвалась Маргарет. - Боли не чувствую. Но ощущения очень странные. Она как будто рука и моя, и не моя. Наверное, надо привыкнуть.
        Она взглянула на свою руку и перестала сжимать пальцы. Ван Аллен смешался и замолчал, покусывая губу. С ней было что-то не так. Почему она не плачет, и не горюет, и не делает ничего, что положено делать скорбящим женщинам? Неужели поняла, что ошибалась в выборе мужа? Но ведь после таких страшных событий слезы естественны и уместны.
        - Маргарет, после таких потрясений…
        - Я что, выгляжу потрясенной? - сухо осведомилась мисс Шеридан.
        - Я имею в виду, после всех ужасов, которые что вы видели, кошмаров и адских тварей… - Виктор сглотнул. Он столько раз говорил ей это в воображении, но в реальности все оказалось намного труднее. - Мужчина - любой мужчина - должен дать вам только покой, радость и защиту, чтобы эта мерзость…
        - А вы-то, конечно, мужчина, - с насмешкой заметила Маргарет. - Уж так защитите, что куда там.
        - Я знаю, что мало похож на любого из этих двоих, - согласился ван Аллен. - Но я готов обеспечить вам спокойную, счастливую жизнь, в которой вы так нуждаетесь.
        - С чего вы взяли, что я в чем-то нуждаюсь? - Маргарет подалась вперед, а Виктор невольно отступил назад. Что-то странное было в ее темном, колючем взгляде, но стоило хотя бы попытаться, хотя бы дать ей знать, что она всегда может опереться на его руку, что он готов ждать, сколько потребуется!
        - Я понимаю, что совсем не такой, как они. Я мало что знаю из того, что знали они, мало что умею, но я хотел бы вернуть вам ту жизнь, которой вы лишились. Вам отныне не придется сталкиваться с кошмарами, и я так же готов умереть, чтобы вы больше никогда…
        - Честно говоря, - прервала его Маргарет, - мне совершенно все равно. - Виктор заткнулся. - Меня не интересует, что вы намерены делать и кого благодетельствовать вашим счастьицем. Меня интересует только, готовы ли вы работать для нас. У вас благодаря наследственности немало ценных свойств. А что до кошмаров - если они столкнутся со мной, - она прикрыла глаза, - то вот тогда и посмотрим…
        Ван Аллен попятился.
        - Вы… вы не можете говорить серьезно!
        - Почему?
        - Но вы же женщина!
        - И что? Вы всю жизнь провели рядом с женщиной, способной в одиночку сдержать огромный провал на ту сторону. Странно, что у вас вообще еще есть какие-то иллюзии.
        - Вы… вы не должны так говорить…
        - Отчего? Кто может мне помешать?
        Виктор задохнулся и выпалил:
        - Вы такая же, как и они! Как эти оба!
        - До вас поразительно медленно доходит.
        Ван Аллен пулей вылетел из ее комнаты. Он-то думал! Он думал, она страдает и с радостью примет последний шанс стать нормальной, а она!.. она! Бросившись прочь по коридору, он на повороте с разбегу врезался в кого-то… в ее дядю!
        - Полегче, полегче, сынок. Куда так спешишь?
        - Я? - Виктор вспыхнул. - Я никуда не спешу! Я останусь здесь, чтоб вы не забыли, как выглядят нормальные люди!
        …Бреннон проводил его взглядом и направился к комнате Пегги, размышляя, каково это - утратить последние иллюзии насчет девушки, в которую пылко влюблен. Видимо, очень болезненно. Кусач, трусивший рядом, ехидно фыркнул.
        Племянница не спала - сидела в кресле, смотрела на свою руку и медленно сжимала и разжимала пальцы. Пес улегся калачом у нее ног, и она носком туфельки почесала его спину. Натан кашлянул.
        - Ну, как ты?
        - Неплохо, спасибо. А ты?
        - В целом - терпимо. Как рука?
        - Функционирует. Но мне нужно время, чтобы к ней привыкнуть.
        Натан опустился в кресло напротив. Он много раз видел, как люди переживают сильное горе: одни безутешно рыдают, а другие - замирают, словно мухи в янтаре, будто все чувства их онемели, и боль приходит лишь спустя некоторое время… Он накрыл руку Маргарет своей.
        - Ничего, дядя, - немного напряженно сказала девушка, глядя в пол. - Я справлюсь. А ты?
        - Я тоже. Я обещал. Но я почти ничего не знаю об этом месте.
        - И обо всех остальных местах. Энджел подготовил восемь баз в восьми странах. И еще дом… его собственный дом в Авентине. - Она сжала губы и стиснула подлокотники кресла. Дерево слабо хрустнуло.
        - Он твой, - сказал Натан. - Это твой дом.
        - Хорошо. Как поживает провал?
        - Закрылся. Ни воронки, ни тварей - ну, кроме тех, что уже из него выползли.
        - А Валентина?
        Бреннон покачал головой.
        - Купола тоже нет, - приглушенно добавил он. - Консультанты поставят периметр. Но ее сердце видно в море.
        Маргарет взяла его руку в свою. Пальцы у нее гнулись почти нормально.
        - Зачем ты это сделала? - тихо спросил Натан.
        - Я расскажу тебе. Позже. Сейчас… я сейчас не могу. - Она опустила голову, и Бреннон обнял ее за плечи. Кусач улегся между ними, хвостом на ноги Маргарет, головой - на ноги Бреннона, и тихо, по-собачьи, вздохнул.
        27 ОКТЯБРЯ
        Саварелли кутался в плащ и шарф. Над северным побережьем Илары свистел пронизывающий ледяной ветер. Бреннон поднял повыше воротник пальто.
        - Еще потряхивает, - заметил кардинал. - Но небо чистое.
        Берег полностью изменился - даже холм, на который мисс Эттингер открывала портал, исчез. Море откатилось далеко от прежней линии прилива, и консультанты кропотливо ползали по оголившемуся дну, собирая данные и проводя замеры. Впереди, в глубине моря, светилось и пульсировало белое сердце вивене. Но Валентина молчала.
        - Если бы не она, страшно представить, чем бы все закончилось, - сказал кардинал, проследив за взглядом Бреннона.
        Натан молчал. В глубине души он так надеялся, что здесь, на побережье, снова найдет ее, обнимет, уведет домой… но от Валентины осталось лишь мерцающее в глубине моря свечение. Она не откликнулась ни на один его призыв, но все-таки была жива.
        «Я оставил их всех здесь», - с горечью подумал Бреннон. Джен, Валентину, Лонгсдейла… Джеймса Редферна и даже пиромана. Всех. Только пес уцелел. Он бродил по берегу вместе с консультантами, к чему-то принюхиваясь.
        - Нам потребуется наблюдательный пост, - решительно проговорил Бреннон. - Рядом с периметром. С него глаз не спускать. Монтеро найдет консультанта, который останется здесь. С вашей стороны тоже нужно несколько человек. Пока мы не начали вербовать рекрутов.
        Саварелли кашлянул.
        - Папа и его величество назначили вам аудиенцию. Ждут вас и нескольких, гм, представителей. От вас потребуют объяснений.
        - Отлично. Но после объяснений я потребую от них гарантий сотрудничества. Отделаться милым «спасибо» им не удастся.
        Его преосвященство только хмыкнул. Кусач вдруг напряженно замер, глядя на глубокий грот, которой еще вчера тут не было. Пес несколько раз втянул носом воздух, а потом с громким лаем бросился к гроту. Натан покачнулся и ринулся туда же, не обращая внимая на крики его преосвященства.
        «Валентина!» - в безумной надежде вспыхнуло в мозгу Бреннона.
        - Валентина, ты здесь?!
        Тишина.
        - Лонгс… Джеймс! Энджел! Чертовы Редферны!
        Ничего.
        - Джен! Дженни! Цинтейз!
        Из глубины грота до него долетел слабый отклик - нечто вроде всплеска тепла и боли. Бреннон кинулся туда следом за псом, а кардинал, завопив «Все сюда!», с трудом протискивался в узкий мокрый лаз.
        - Цинтейз! Джен!
        Грот был такой низкий, что Натану пришлось пригнуться, но, влетев внутрь, он сразу увидел ее - тонкий белый силуэт на темных камнях. Багряные волосы разметались вокруг ее головы, как лужа крови.
        - Джен!
        Бреннон сорвал плащ, завернул в него девушку и прижал к себе. Она ничего не весила и была почти вдвое тоньше, чем раньше. На миг она с усилием приоткрыла веки, блеснул слабый оранжевый огонь в глазах, и Джен уронила голову на грудь Натана.
        - Слишком тяжело, - еле слышно прошептала она. Пес вертелся рядом, стремясь прильнуть к ней, чтобы согреть.
        - Сейчас, Кусач, - прошептал Натан, - сейчас мы ее унесем и согреем дома.
        - Нашли? - пропыхтел кардинал. - О, - тут же с некоторым разочарованием произнес он. - Я думал, это…
        - Что с ней? - отрывисто спросил Бреннон.
        - Кто знает? Я не так много читал о ведьмах и колдунах. Но, думаю, дело в чрезмерной потере сил, да еще в такой близи от той стороны. Она растратила почти все.
        - Но она выживет?
        - Физически она со временем поправится. Но если я правильно понимаю их уклад, она не сможет вернуться в клан.
        - Из-за того, что потратила все?
        Саварелли кивнул. Бреннон поднялся и понес девушку наверх, размышляя, каково же ей будет узнать и как она дальше станет жить, привыкшая всегда полагаться на силу, которой больше нет.
        - Что теперь? - деловито спросил Саварелли.
        - Доставлю Джен в замок. Консультанты позаботятся о ней - к тому же там есть озеро. Вдруг оно ей поможет, - сказал Бреннон. - А потом отправимся к папе. Дела не ждут.
        Они все еще не откликались. Хотя Маргарет точно знала, что они здесь, с ней - точнее, в ней, но почему-то спали. Если, конечно, души вообще могут спать. Но она ощущала их присутствие - она поняла, что больше не одна, едва открыла глаза в пещере с озером. Над ней склонялась Регина Эттингер и задавала какие-то вопросы, но Маргарет осознавала лишь одно - они были здесь.
        «Удивительно, как она ошиблась», - подумала Маргарет, разглаживая на столе листок с заклятием Полины Дефо. Это было ее главное сокровище, а женщина так и не поняла, как им пользоваться.
        «Впрочем, ей бы и не удалось». - Девушка медленно провела карандашом черту между первой и второй частью заклятия. Рука слушалась почти как своя, но все еще не очень уверенно.
        Полина Дефо не могла использовать его правильно не только потому, что в ее руках был лишь половинчатый перевод с талхидского. Заклятие произносилось по частям - и первую следовало прочесть до того, как умрет тот, кого вы хотите спасти.
        «И оно вовсе не для некромантии».
        Самое главное - точно выбрать время, чтобы схватить души за миг до смерти, когда жертвы оказались принесены, Молот подействовал и провал стал рушиться. Она едва успела произнести вторую часть, прежде чем… Маргарет прикрыла глаза. Она не хотела это вспоминать. Ей казалось, что пламя той стороны испепеляло ее тело долгие часы.
        Девушка встряхнула головой. Осталось применить к делу третью часть заклятия, которую она нашла в библиотеке: «???????? ????? ???????? ?? ?????????? ???? ????? ????».
        «Плоть и кровь». - Девушка коснулась правой руки. Она наверняка сможет обойтись без мизинца - так что плоть и кровь Энджела в ее распоряжении. Нужно лишь найти потомка Джеймса.
        Что-то вдруг изменилось. Маргарет прислушалась к себе и позвала:
        «Ау-у-у?»
        Протекла долгая секунда, прежде чем Энджел шепнул: «Мы здесь».
        1 января 2015 - 21 июня 2020
        notes
        Примечания
        1
        Вивене (они же агуане, они же брегостене или пантегане) - фольклорные персонажи из местных легенд сел и деревень в предгорьях Альп. Это духи жизни, которые оберегают реки, леса, луга и поля. Валентина также является хранительницей места.
        2
        Милосердие Божье (лат.).
        3
        Матерь Божья! (лат.)