Закат Российской Империи Даниил Тихий
        Закат #1
        Время, когда смог и пыль закрыли свет солнца…
        Время, когда сын поднял руку на своего отца…
        Время, величайшей агонии человечества…
        Время надежды.
        Даниил Тихий
        Закат I: Закат Российской Империи
        Серия «Закат» является приквелом (предысторией) цикла «Поступь потерянных душ», можно читать отдельно.

* * *
        Агония
        Многоуровневый город встретил войну расширенными от ужаса глазами и истошными людскими криками.
        Предвестниками грядущих событий стали облака. Они испарились, оставляя на своём месте ровные круги небесной синевы, сквозь которые на бетонные джунгли обрушилась смерть. Столпы ослепительно яркого света тонкими иглами впились в тело Приморьева, и там, где они врезались в здания, бетон превращался в раскалённую пыль.
        Воздушные волны множества высокоточных спутниковых ударов прокатились по обители людей вышибая окна и вышвыривая людей наружу, сминая технику и выводя из строя электронику. Дождь из потерявших управление аэромобилей с воющими от ужаса людьми устремился к земле и наполнил воздух грохотом взрывов. Дым и пыль застлали улицы. Паникующие жители падали замертво от ожогов и удушья, видимость упала почти до нуля, а наземные улицы оказались перекрыты многослойными заторами спрессованной в адские ловушки техники.
        Техники, опутанной саваном пламени, дыма, раскалённой пыли и приправленной запахом крови, в пересмешку с вонью химических двигателей.
        Среди завалов было полно выживших, запертых внутри, искалеченных, стонущих от боли и ужаса. После ударов, пришедших с орбиты, в теле городских уровней образовались страшные раны и нанесены они были в чёткой последовательности.
        Их целью был максимальный ущерб живой силе.
        Приморьев был крепок, сейсмоустойчив, и населён многомиллионной толпой жителей. Самые богатые и успешные понесли колоссальные потери. Они жили в небоскрёбах, что касались своими вычурными шпилями облаков. Опутанные паутиной аэротрасс и парамагнитных, скоростных платформ, здания рухнули вниз, не выдержав первой, самой страшной ударной волны.
        На поверхности, у самой земли, к тому моменту уже царил ад из-за раскалённой пылевой бури и отравленного пожарами воздуха. Когда с обманчивой неспешностью тысячи тонн обломков рухнули вниз, это породило вторую ударную волну. Она дробящим ударом обрушилась на искалеченный Приморьев и стала причиной целого ряда разрушений в его низинных, подземных уровнях. Пыль поднялась до самых небес. Вне уцелевших огрызков зданий было невозможно дышать без специальных средств.
        Но даже израненный, хрипящий множеством агонизирующих глоток… город боролся.
        Глава 1. День первый - начало
        - Приготовиться к касанию!
        Десантная капсула отделилась от корабля и выпуклым яйцом понеслась вниз, прямо в чёрный мрак накрывшего город дыма. Задымление было настолько сильным, что казалось будто десантный бот падает прямо на налитое свинцом, тяжёлое, грозовое облако. Подсвеченное изнутри взрывами ведущихся на поверхности сражений и вспышками тяжёлых энергетических попаданий, это «облако» при приближении, всё больше походило на сердце ужасной бури.
        Корабль нёс четыре десантных капсулы, но отделиться успели всего три.
        - До касания 12…11…10…
        Появившиеся справа японские истребители на глазах Кардинала совместным залпом ракет выпотрошили МДК[1 - МДК - малый десантный корабль.]. Энергетические щиты воздушного судна были истощены прорывом к точке высадки, а боевая система просто не была рассчитана на подавление такого количества целей. Но это не значит, что японцы ушли безнаказанными. Перед чередой взрывов, что вывернула МДК наизнанку разбрызгивая горящее топливо химического двигателя и куски искорёженного металла, спаренные пулемёты отработали по звену, и один из японцев гудя рассерженным шмелём ушёл к земле, оставляя за собой линию чёрного дыма.
        В небе над городом творился хаос.
        В отличии от обычных солдат и младшего командного состава, Кардинал был командиром крупного десантного подразделения и оттого имел доступ к средствам внешнего наблюдения десантных капсул.
        В окружающей бойне он видел, как минимум четыре сражающихся стороны, АНР, японцев, русских и амеров. Четыре крупные державы бьются в небе…
        «Что же тогда твориться на земле?»
        Когда подразделение поднялось по красной тревоге, никто даже подумать не мог о войне. Локальный конфликт, бунт подобный тому, что устроили ультрас на черноморском побережье… но война?
        «Куда, ёпть, смотрит A.R.G.E.N.T.U.M.?!»
        - До касания 6…5…4…
        Капсула вошла в плотную зону задымления и картинка исчезла. Десант ослеп, а офицер понял, что будь дело в одном только дыме, стандартные средства подавления визуальных помех должны были играючи справиться с ним… но не справились. А значит кроме дыма, в воздухе было что-то ещё.
        - Запрос анализа воздуха на примеси. Команда десанту: блокада.
        Замедляя падение капсулы, включились имитаторы гравитации, но приземление всё равно вышло жёстким. Что-то проскрежетало по обшивке слева, от вибрации заложило уши, но броня выдержала. Столкновение вышло не критичным.
        - Доклад.
        В интерфейсе имперского офицера, носившего позывной «Кардинал» забегали текстовые сообщения. Это коллеги окружающие его в командном модуле, сверяясь с показаниями приборов десантного бота, докладывали каждый о своём:
        Параметры личного состава первого бота в норме, потерь нет…
        Повреждения обшивки четыре процента, целостность не нарушена…
        Команда «блокада» выполнена, противник вне зоны видимости…
        Бот номер четыре уничтожен, личный состав находится в статусе - гибель. С третьим и четвёртым десантным ботом потеряна связь…
        «Статус - гибель…»
        Целый взвод штурмовой пехоты перестал существовать в один миг. Вместе с экипажем малого десантного корабля и офицерами секции координации действий. А всё потому, что не было прикрытия. Истребители охранения были либо уничтожены, либо скованы боем.
        «МДК стал лёгкой добычей, но будет отомщён.»
        Кардинал висел в спец-кресле прикрыв глаза и старался дышать размеренно. В любую секунду по боту могли ударить, и тогда он и его люди исчезнут так же быстро, как исчез десантный корабль половину минуты назад. А кто-то далеко-далеко, скажет про них - личный состав третьей роты штурмовой пехоты «статус - гибель».
        Химический анализ закончен: дыхание без специальных средств в долгосрочной перспективе не рекомендовано, хоть и условно возможно. Бетонная пыль, сажа, химикаты, сильное задымление.
        Просмотрев последний доклад в личном интерфейсе, Кардинал открыл глаза:
        - Первому взводу - газы! Личному составу приготовиться к высадке!
        Рядом зашевелились офицеры модуля управления и связист. Пять человек отстегнулись от своих мест, приземлились на ноги и спешно выполнили команду «газы». Форма имперских военных начиная от лейтенанта, даже полевая, была на загляденье хороша. Термические плащи, стилизованные под старые доимперские шинели, отлично смотрелись на высоких парнях. А округлые шлемы с тёмным забралом, и встроенные комплексы закрытого дыхания, дополняли их мрачный и мужественный образ.
        Капитан пробежался взглядом по внешнему виду лейтенантов и нашёл его удовлетворительным. В боевых условиях внешность была не важна, но офицер подмечал подобные детали мимоходом, на голом автоматизме. Вот и сейчас его взгляд остановился на длинных рукавах, на муляжах архаичных пуговиц под которыми скрывались индикаторы антропометрии, на шевронах стилизованных под старинный доимперский манер и чёрных перчатках…
        «Как жаль, что мы не на учениях».
        Кардинал отстегнулся от компенсирующего нагрузку кресла. Сухопарый и костистый он приземлился на ноги, надел шлем, поправил кобуру с пистолетом и первым вышел из командного модуля.
        Лишь он один позволял себе не по уставу - нагло распахнутый плащ.
        Взвод уже ждал, разбившись на четыре отделения замер у закрытых створок. На местах только пулемётчики, по одному на каждый люк. Приникли к экранам, мониторят окрестности, взяли на ручное управление встроенные орудия и водят ими из стороны в сторону, насыщая воздух характерным жужжанием механизмов.
        В отличие от тех, кто вышел из командного отсека, личный состав взвода выглядел проще и… естественней что ли? Полевая форма, квадратные коробки рюкзаков на спинах, автоматы в руках, шлемы без забрала, очки, а вместо комфортной системы фильтрации воздуха, встроенной в шлем - обычная маска химической защиты.
        На взгляд Кардинала простые солдаты выглядели тут к месту, в отличии от него самого или других командиров старшего звена. Высокий, по-военному прямой и подтянутый, он был типичным офицером Российской империи. Его полевой плащ и сапоги были слишком начищены и неуместны в подобных условиях.
        Но он не имел права демонстрировать окружающим свою неуверенность. Взгляды почти пяти десятков человек скрестились на нём, и заметь они его страх - сами проникнуться им. Впитают и приумножат, чтобы заразить остальных.
        Лейтенанты присоединились к отделениям. Встали рядом с сержантами. Позже, когда они найдут остальных пехотинцев из второго и третьего бота, отделения вырастут до взводов и поступят под командования старлеев, которые присутствовали в других десантных капсулах. А его, условно штабные летёхи, снова займут роль помощников при капитане.
        Кардинал окинул бойцов взглядом. Команда «Блокада» подразумевала полную изоляцию десантной капсулы, и приказ был выполнен без накладок, несмотря на столкновение с углом здания при посадке.
        - Статус секторов?
        Приникшие к экранам стрелки шевельнулись. Докладывают офицерам… Кардинал кивнул своим мыслям, а затем выслушал заместителя:
        - Пусты.
        Лидер подразделения больше не медлил:
        - Первый взвод! Высадка!
        Створки рухнули, по ним забухали берцы, пехота с криком «к бою» рванулась в странную, отдающую серым цветом, темноту. Рассеялась вокруг десантной капсулы занимая укрытия за стоящими здесь машинами и крупными обломками бетона.
        За ними, с хрустом ломая попадающие под механические лапы камни, на улицу выбрался РКП «Москит» - роботизированный комплекс поддержки, чьё вытянутое, скорострельное орудие, c одинаковой эффективностью подавляло огневые точки и расстреливало легкобронированную технику.
        Кинув взгляд на внутренний интерфейс, Кардинал обратился к ИскИну:
        - Проложи маршрут к ближайшей точке высадки.
        Через секунду у него перед глазами развернулась карта. Ещё через две он отправил её всем своим офицерам по внутренним каналам связи.
        - Двигаемся на соединение со вторым десантным ботом.
        Больше слов не требовалось. Люди прекрасно знали порядок передвижения и свои действия. Подняли в воздух четвёрку дронов-разведчиков и ощетинившись оружием, двинулись.
        Ветер, полный песка и пыли, хлестал смутные фигуры, дёргал Кардинала за распахнутый офицерский плащ и скрёбся в бронежилет, оснащённый энергетическим щитом последнего поколения.
        Разбитые здания наблюдали за передвижением штурмовой пехоты чёрными провалами секций и ростовых окон. Все стёкла лежали на улице, вперемешку с крупными обломками и искорёженными автомобилями.
        Головное отделение выбралось вперёд. Два других окружили роботизированный комплекс, а на небольшом отдалении, прикрывая тылы, между машинами и обломками, короткими перебежками, следовало отделение замыкающих. Всего четыре отделения формирующих полноценный взвод. В каждом из них: сержант, стрелки, пулемётчик и его второй номер, гранатомётная пара, пехотный снайпер - всё отличие которого от обычного пехотинца заключалось лишь наличием продвинутой оптики на автомате и умением ей пользоваться.
        Видимость, даже здесь, почти на окраине города, была, мягко говоря, паршивая. Тридцать метров в стандартном шлеме, со стандартным же подавителем визуальных помех. Москит - видел дальше, передавал картинку в интерфейсы бойцам. Но и у него были проблемы. Пол сотни метров в условиях городского боя, это беда. Если противник закрепился внутри зданий и ударит сверху, будет совсем непросто выжить.
        «Хотя есть ли они там, эти верхние этажи?»
        Кардинал задрал голову, но ничего не увидел. Встроенный в шлем подавитель визуальных помех просто не справился. Штурмовую пехоту окружала коричневая мгла полная вкраплений сажи, а эхо доносило грохот стрельбы и взрывов.
        На подлёте к Приморьеву капитан видел вспышки… под экипировкой по его телу катался пот. Температура воздуха зашкаливала и подходила скорее солнечному Сочи в его самые знойные дни, чем городу на самом востоке Российской империи.
        «Орбитальный удар? Чем накрыли этот многострадальный город и почему?»
        Кардинал с трудом себе представлял, насколько тут было жарко за пару часов до их высадки.
        Взвод шёл по руинам, горы бетона перемежались с завалами искорёженной техники. Посыпались первые доклады о найденных останках, но быстро сменились тишиной. Люди поняли, что теперь так везде.
        Трупы и части тел, которых не увидишь под слоем пыли и пепла, пока не наступишь. Красная кровь, настоящий ручей, который капитан увидел собственными глазами взбираясь на очередной бетонный завал.
        Военный старался не думать о увиденном. У него был приказ.
        И он был прост - оборона Приморьева, удержание плацдарма, ожидание дальнейших приказов. Подробностей хер да маленько, полнейшая непонятка с кем война и почему. На подлёте начались столкновения, флотские во всю трудились, но капитан к ним не лез. У них своя стихия и свои задачи.
        У него есть цель - оборона Зареченского района. Остальное, пока второ…
        - КОНТАКТ!
        Крикнули так близко, что капитан, погружённый в свои мысли, вздрогнул.
        Крик застал его на подъёме, он успел развернуться к кричащему, одному из тех, кто карабкался ниже, и чуть не ляпнул лейтенанту по внутренней связи «почему боец докладывает не по форме?» когда темнота вдруг оглушительно взвизгнула и ударила навстречу.
        В переулке занял позицию танк.
        Голубой росчерк энергетического выстрела был сокрушителен в условиях коротких дистанций городского боя. Расчёт у экипажа был верным, они замаскировали танк в груде искорёженных машин, заглушили двигатель, опустили щиты. Пропустили мимо себя головняк пользуясь более подвинутыми средствами наблюдения, чем те, которыми экипирована пехота.
        И дождавшись цели покрупнее - атаковали.
        Энергетическая пушка низвергла из себя «заряженный» снаряд и тот с оглушающим визгом ударил в энергетический щит роботизированного комплекса поддержки. Голубая вспышка от столкновения с невидимым щитом была так сильна, что накрыла окружающих солдат.
        Прежде чем покатиться по насыпи, капитан увидел, как несколько фигурок взорвались кровавым паром, а у остальных, заискрили перегруженные энергией щиты.
        «Первые потери на земле…»
        - К бою!
        В бою солдат имперский солдат должен вести себя сдержанно. Молчать и работать через интерфейс. Но они не молчали. Мат, стоны, неразборчивые крики… Кардинал отключил голосовую связь в подразделении и отдал приказ через интерфейс:
        - Пехоте найти укрытия и рассредоточиться. Гранатомётчикам маркирую цель.
        РКП Москит успел повернуть орудие и открыть стрельбу, но толку от этого было мало. Танкисты выстрелили три раза подряд. Первый выстрел разрядил щит. Второй оторвал одну из лап и отбросил РКП грудой металла к зданию напротив. Третий разорвал технику в клочья, заставив сдетонировать боезапас и осыпав осколками всю улицу.
        И всё это примерно за семь секунд.
        Тьма в переулке набухла голубым светом заработавшей гравитационной подушки, и ужасная махина полезла на улицу. Кто-то по неопытности открыл стрельбу из автоматов, но быстро затих демаскированный, а затем раздавленный ответным огнём тяжёлого пулемёта.
        На глазах Кардинала длинная, тяжёлая пушка повернулась прямо к насыпи и исторгла последний выстрел - четвёртый, прежде чем уйти на полную перезарядку.
        Капитан пришёл себя заваленный бетонной пылью и камнями в какой-то трещине. Кто-то разгрёб камни и грубо хватая, вытащил его наружу:
        - Живой? - Боец с нашивками сержанта встряхнул офицера. - Капитан, ты выпал из мониторинга, ранен?
        Насыпь перестала существовать. Танк разнёс завал в клочья и теперь дорога была открыта. Сама махина - всё ещё была здесь, Кардинал видел её угрожающие очертания в каких-то двух десятках метров.
        Сфокусировав взгляд на лице сержанта, поставившего его на ноги, он прохрипел:
        - Доклад.
        Интерфейс сбоил и не работал, связь через биотический блок, имплантированный в мозг, была невозможна. Сержант всё прекрасно понял, придержал за руку помогая выбраться и сказал:
        - Ребята из третьего отделения выстрелом из РРБЗ[2 - (РРБЗ)Разовый ручной бронебойный заряд - используется пехотой для преодоления защитных экранов. Состоит из двух боевых компонентов. Первый вскрывает защиту, второй до повторного срабатывания барьера проникает внутрь и поражает цель. Представляет себя эволюцию ручных гранатомётов.] выбили ему ходовую. А мои накрыли по вспышкам башенный пулемёт.
        «Сколько же я был без сознания?»
        Капитан уже и сам видел капли расплавленного металла, что стекли по чешуйчатой броне башни. В орудии краснела раскалёнными краями аккуратная дыра.
        - С орудием кто разобрался?
        Сержант, чьё лицо Кардинал не видел за маской и очками, ответил:
        - Все товарищ капитан. Оба гранатомётчика отработали вторыми выстрелами. Один ушёл выше, второй слава богу попал.
        Только сейчас, офицер, отходящий от боя и потери сознания, вдруг понял, что докладывать ему должны другие офицеры:
        - Где твой лейтенант?
        Сержант покачал головой, как бы говоря - нет.
        - А тот, что шёл с третьим отделением?
        - Стоял слишком близко к Москиту товарищ капитан. Записан в потери, но от него совсем ничего не осталось. Второй был на насыпи, там лежит - сержант махнул рукой в сторону - двухсотый[3 - двухсотый (груз 200) - погибший, убитый, труп.].
        В этот момент у Кардинала заработал биоблок. Биотический имплант наконец перезагрузился и моментально развернул интерфейс.
        Потери живой силы двенадцать единиц (поимённый список)…
        Из них офицеров - двое (поимённый список)…
        От двух отделений осталось только одно. По неопытности люди стреляли и терялись, а секундное промедление - было смерти подобно. Установленный на танк пулемёт не оставлял шансов. С лёгкостью вскрывал несерьёзные укрытия вроде обломков бетона и стоящих тут и там машин. Отрывал конечности, вспарывал грудные клетки и превращал головы в розовые брызги на камнях.
        Остальные выжили лишь по тому, что боевую машину никто не прикрывал. Одно единственное полноценное отделение, работающее вместе с танком, похоронило бы его отряд на этой улице меньше чем за минуту.
        Повезло.
        Раздавая команды, Кардинал успокоил тыловое подразделение и головняк, что уже подтянулись ближе. Собрал людей, назначил одного из двух выживших сержантов старшим и заставил всех двигаться дальше. В подразделении был всего один легкораненый - он сам. Небольшая контузия и сотрясение, ушибы, левое ухо плохо слышит, чепуха. Больше раненных не было, стальная махина с американским орлом, намалёванным на борту, не пожалела пехоту.
        С трупов собрали бк и аптеку, а танк бросили.
        Он так и стоял посреди улицы, когда штурмовая пехота скрывалась в пылевой мгле. Средств к уничтожению тяжёлой техники у Кардинала просто не было. Как сжечь танк если выстрелы гранатомётчиков просто не берут его броню? Как уничтожить экипаж если все люки заблокированы, а энергетический щит имеет солидный запас прочности?
        Никак.
        Можно лишь вывести из строя ходовую, средства наблюдения, орудия. Искалечить и обездвижить меткими выстрелами в обход щита по уязвимым частям. Так их учили - и они справились. Выжили. Но победа не принесла радости. Ублюдки управляющие танком остались живы, больше десятка товарищей отправились на небеса, а день только-только начинался.
        И начинался он нужно признать - скверно.

* * *
        Низинный город, семьдесят седьмая транспортная улица…
        Машинист тяжёлого технического вагона - спокойная профессия. Весь день пользуясь окнами в движении низинного города, развозит технические бригады на рабочие точки. Внизу, под землёй, среди станций, очистных заводов, мусороперерабатывающих фабрик и бесконечных складов, царит гораздо меньше суеты чем на поверхности. Нет вездесущей полуголой молодёжи, в одежде ярких, безумных расцветок, чья кожа украшена различными бесполезными имплантами.
        Нет бесконечного потока аэромобилей над головой. Тишина и спокойствие.
        Но не сегодня.
        Лысеющий мужик за сорок, положив крепкие руки на управляющий модуль, активировал двигатель. Почувствовал знакомую вибрацию, пробежавшую по корпусу машины, улыбнулся, вспомнив, что племянники снова переименовали его в сети, выиграв спор и окрестив «Дедом», а он согласился.
        «У молодых вообще куда ни плюнь одни никнеймы. Чем в таком случае плох простецкий - Дед?»
        Говорят, что его профессии, как и многих других, давно бы не существовало если бы не A.R.G.E.N.T.U.M. Ведь это восемь высших ИскИнов корпорации, настояли на программе «отрицательные инновации» Водить технический вагон мог простецкий автопилот, но что тогда делать человеку, чью работу возьмёт на себя искусственный интеллект? Земля - перенаселена, не хватало чтобы ещё больше праздно шатающихся балбесов, проводящих свою жизнь в виртуальной, или частично виртуальной реальности, наводнили города.
        Такие миллионы, если не миллиарды людей уже жили. «Трудящиеся» по контракту, обеспечивающие вычислительные мощности современным компаниям, они отдавали львиную долю вычислительного ресурса своего мозга нанимателям, а сами погружались в виртуальную реальность, которая, кстати, тоже частично функционировала за счёт биологического ресурса.
        Раз в пару лет, контрактники выныривали из вирта, радовались неплохой сумме на банковском счету и проходили курс физиотерапии, направленный на реабилитацию организма.
        Или не проходили, и не радовались… так и сидели в своём вирте годами, предпочитая жизни реальной - виртуальную.
        Дед же, придерживался по жизни простого принципа - любой кайф должен быть в меру. Он мог запросто зарубиться с мужиками или племянниками в вирте, уделяя этому вечер другой, но не зависал там надолго. Предпочитал книги, женщин и выпивку, любым другим видам отдыха. Из-за чего его длительные отношения с представительницами прекрасного пола совсем не складывались. Хотя единственная, уже бывшая жена, успела родить ему прекрасных детей.
        Многотонная махина тронулась с места и одновременно с тем, ворота ангара поползли в сторону. Сейчас вагон шёл без людей, зато грузовой отсек был битком забит строительными материалами.
        Неожиданно погас свет, а ворота встали на половине пути. Дед тут же отдал приказ к остановке, но глушить двигатель не стал. Приподнялся на кресле, наблюдая как разгорается аварийное освещение в химических лампах под потолком…
        ГРАНННГГГ!!!
        Когда огромный туннель начинает шататься, а сиденье бьёт по жопе, как бы намекая, что многотонная дура спокойно подпрыгивает…
        Когда грохот настолько силён что закладывает уши…
        Когда крыша кабины бьёт по башке…
        Единственный выход - молиться. Но слова что слетали с губ Деда в эту минуту были далеки от любой молитвы, да и от цензурной лексики тоже.
        Он пришёл в себя на перроне, посреди ангара. Как выбрался из машины - не помнил. На голове кровь, в интерфейсе биотического блока ИскИн развернул биологический атлас организма и сообщил о гематомах, рассечении и кратковременном сбое в работе.
        Ангар, да и вся семьдесят седьмая низинная, были заполнены пылью. Вокруг Деда, в пыльном сумраке отказавшего электричества, бродили и кашляли фигуры. Кто-то матерился, кто-то стонал…
        Понимая, что рискует задохнуться - Дед, пошатнувшись встал и увидев очертания покинутой машины полез в кабину, но и здесь его поджидал сюрприз. Лобовое стекло было вынесено напрочь, сиденья завалены бетонной крошкой и остатками лобовухи, прижатой к ним виновником вторжения - здоровенным обломком.
        Достав хранимый рядом с водительским местом фонарик и складной нож, надрывно кашляя и постоянно протирая глаза, машинист натянул на лицо верхнюю часть комбинезона и пройдя вдоль борта вагона спрыгнул на магнитные рельсы.
        Несколько минут блужданий в потёмках, попыток вскрыть аварийным ключом грузовой отсек - в конечном итоге увенчались успехом. Дед нырнул в машину и запер за собой дверь.
        Включив свет, он вздрогнул, когда по туннелю прошла новая дрожь, пусть и гораздо слабее той, что послужила причиной отключения электричества и обрушений. Сидя среди строительных материалов, под светом работающих от аккумулятора машины ламп, он надеялся, что новых обвалов не будет…
        Но они были.
        На семьдесят седьмой грохотало так, что закладывало уши. Вагон шатался и пару раз подскакивал. Мешки со спец составом едва не сорвало и не задавило ими машиниста.
        «Землетрясение? Авария и взрывы?»
        Чувствуя себя маленькой букашкой под занесённой пятой великана, Дед и представить не мог, что началась величайшая за всю историю мира война.
        Война, которую выжившие окрестят - четырёхдневной.
        Глава 2. День второй - голь на выдумку хитра
        Оба взвода оказались невредимы. Десантные капсулы благополучно приземлились на своих точках высадки, пехота выгрузилась, и в условиях низкой видимости заняла близлежащие руины в качестве первого рубежа обороны.
        Решение было верным, при полном отсутствии связи и потери координирующего корабля, командиры на местах просто не рисковали брать на себя лишнюю ответственность и доверились первому взводу под руководством старшего.
        А он - не заставил себя ждать.
        Совершив быстрый марш-бросок по окровавленным и обожжённым улицам, Кардинал привёл свой взвод ко второй точке. Собрал людей и повторил бросок, только в этот раз - к третьему взводу.
        К концу дня под крылом капитана находилось больше сотни человек - неполная рота.
        Собирая вокруг себя людей по всему зареченскому району, Кардинал вдруг понял, что ему повезло. Единственный контакт с американским танком был незначительной мелочью по сравнению с тем, что творилось вокруг. Канонада из центра города слилась в один сплошной гул. Постоянное мерцание и грохот что доносились оттуда - ужасали. В центре разгорелась битва таких масштабов, что даже на окраине города можно было с трудом расслышать голос стоящего рядом человека. Спасали средства связи - как внутренние, так и внешние.
        Проблема была только одна, роты бойцов для обороны зареченского района, был мало.
        Отправив три отделения на разведку, к утру Кардинал получил сведенья о мостах ведущих в соседние районы города. Многие из них были разрушены. Уничтожение переправ не походило на запланированную акцию. Следов минирования и последующего подрыва на месте, разведчики не обнаружили.
        Зареченский район на карте города был похож на криво отрезанный кусок пирога. От города его отделяла река, через которую было переброшено множество мостов, но на этом отличительные черты местности не заканчивались. В заречье не было низинного города, только скупая система ливневых стоков. Гагаринский парк, полный зелёных насаждений и инфраструктуры для отдыха, занимал одну третью часть от обороняемой местности. С парком граничила плотная городская застройка, которую с другой стороны района поджимал агрокомплекс.
        Капитан не спал всю ночь, как не спало практически всё подразделение. Биотический блок, биологический имплант, внедрённый в мозг каждого бойца в роте, связывал их общим групповым интерфейсом. Он позволял не только обмениваться сообщениями на манер архаичных переносных телефонов, но и отслеживать состояние ближайших людей, как физическое, так и психологическое.
        Наблюдая за своими воинами, Кардинал знал, что этой ночью многие из них просто не смогут уснуть.
        И он оказался прав.
        Общую условно сложную картину предстоящей обороны дополняло полное незнание обстановки. Прикрывает ли кто-то тылы со стороны окраин, или оттуда тоже можно ждать врага? Производилась ли высадка остальных подразделений штурмового полка в пределах города или они одни? Из части вылетел полк - пять малых десантных кораблей, а также подразделения поддержки и управления. Где они чёрт побери? Где связь? Где враг? Какова обстановка?
        Но больше всего Кардинала напрягал сам приказ - оборона зареченского района. Сотня человек брошенных в переплетенье накрытых смогом и пеплом улиц. По району может целая армия пройти, а его люди её даже не заметят. Просто потому, что сам воздух ополчился против них. От обычных рассеивателей визуальных помех нет никакого толка, слишком много пепла и пыли в воздухе.
        Но Кардинал не позволял чувствам овладеть сознанием. Гнал раздражение и злость прочь, монотонно выполняя свою работу.
        Сверяясь с довоенной картой города капитан отправил бойцов проверить небоскрёбы в центре микрорайона, расположенного между гагаринским парком и агрокомплексом. Проникнув внутрь обозначенных приказом зданий, штурмовики поднялись на верхние этажи и обнаружили, что некогда пятидесятиэтажные красавцы-близнецы, возведённые в заречье, разрушены на уровне семнадцатых-двадцатых ярусов. Их обломки завалили смежные улицы и буквально изолировали первые этажи грудой обломков.
        Оставив наверху отделение, чьей задачей в случае улучшения видимости стало бы наблюдение, Кардинал создал временный штаб под самым высоким зданием из уцелевших. Помещения первых этажей, чьи окна и входы были завалены снаружи обломками, теперь напоминали бункер.
        Здесь его люди, не задействованные в текущих задачах, могли отдохнуть и на пару секунд сняв маску закинуть в рот калорийной пасты или таблетку сухой воды[4 - ТАБЛЕТКА СУХОЙ ВОДЫ - вымышленная фантастическая технология, суть которой в том, чтобы заключить определённый объём воды в меньшую и компактную форму, избегая замораживания. В этой форме подобную таблетку называют «сухой» потому, что она не обладает свойствами воды или льда. Зато буквально через минуту после того, как достанешь из спецпенала (упаковки), такая таблетка начнёт постепенно восстанавливать свойства заключённой в ней субстанции. А это, в свою очередь, значит, что, если человек достал эту штуку из упаковки и проглотил, через минуту у него в желудке образуется стакан воды.].
        С рассветом капитан лично поднялся на последний этаж высотки. Поприветствовал подскочивших наблюдателей и махнул им рукой, как бы говоря - вольно. Соблюдение уставных мелочей в подобной обстановке его волновали мало.
        С его приходом на «крышу» совпал очередной доклад. Один из лейтенантов отправил ему свежую сводку по составу воздуха. Бетонной пыли стало меньше, что несколько улучшило видимость, как стало меньше и пепла, сажи и вредных примесей, но смышлёный парень связывал уменьшение концентрации всего кроме пыли, со сменой ветра.
        Кардинал чувствовал, что летёха прав, ветер дул ему в спину, по направлению к центру города. Соответственно весь дым от ужасающих по своим масштабам пожаров, уходил к противоположной окраине.
        И капитан был рад, что его люди высадились по эту сторону от центра.
        Что до пыли… всё ясно указывало на применение спутниковых ударов. Верхнюю половину небоскрёбов обрезало словно по учебнику. И если это произошло одномоментно, можно с лёгкостью объяснить дикую концентрацию бетонной пыли в воздухе, а также многочисленные трупы гражданских что заваленные пеплом валялись на улицах. Они не просто задохнулись - их кожа была обожжена.
        Несколько раз глубоко втянув воздух, Кардинал задержал дыхание и нажал на спецзамки на воротнике своего костюма. Под шипение стравливаемого воздуха, он снял с головы шлем и поднял глаза на искалеченный город.
        Смотря на чёрное марево, подсвеченное изнутри огнём, капитан не дышал.
        На его волосы сыпался пепел, глаза щипало, и, если бы не ветер, дующий со спины, открыть их не было бы никакой возможности. Нахмурив брови офицер смотрел в сторону центра и не видел зданий, кроме едва уловимых очертаний ближайших срезанных вершин, опутанных искорёженной арматурой и линиями высотных трасс.
        Центром мегаполиса правили жар, отблески пламени, жуткий треск и гудение, разбавленные эхом выстрелов и взрывов. Устремляясь к небу, смог шевелился словно живой, а утро так и не наступило. Над крупным многоуровневым городом, небо превратилось в бурлящую тёмную патоку, полную пепла, и не пропускающую свет солнца.
        Скривившись, Кардинал надел шлем и как-только сработала блокировка - выдохнул. За тёмным забралом по его грязному лицу катились слёзы. Но офицер не был расстроен.
        Он прибывал в ярости.
        Уже уходя с открытой всем ветрам площадки разрушенного этажа, он получил ещё один доклад - солдаты обнаружили выживших.
        В зареченском не было низинных уровней и капитану даже в голову не приходило что тут кто-то может выжить. Те, кто сидел по квартирам, погибли, когда сюда добралась волна раскалённой пыли из центра. Она вынесла ростовые стёкла, притащила за собой целый град обломков и накрыла всем этим заречье. У жителей не было шансов… так казалось Кардиналу.
        Но он ошибался.
        Подземная парковка высотки оказалась битком набита людьми. Со следами ожогов, с замотанными тряпками лицами, покрытые пылью и сажей - они жили. Вентиляция работала с перебоями, фильтры не были рассчитаны на такое количество пепла и пыли, многие выходы завалило обломками, нарушая естественную тягу. Но спёртый, вонючий воздух, всё ещё поступал, кое-как очищенный от примесей агонизирующей вентиляционной системой.
        Когда Кардинал спустился на парковку миновав растащенный его бойцами завал, он на пару мгновений впал в ступор.
        Люди лежали друг на друге, обессиленные отравой которой им приходилось дышать. Самые крепкие, всё ещё стоящие на ногах, мрачными тенями передвигались среди штабелей шумно дышащих людей. Наверняка помимо всего прочего на парковке ужасно воняло, но Кардинал не чувствовал запаха в своём шлеме.
        - Капитан. Этот человек хочет говорить с вами, у него документы ИСБ[5 - ИСБ - имперская служба безопасности.].
        Обращение сержанта вырвало лидера штурмовой роты из ступора. Он понимал, что среди людей, набившихся на парковку, наверняка есть умирающие и уже мёртвые. И осознание того, что ВСЕ здания района со своими подвалами и парковками могут быть забиты умирающими людьми - шокировало.
        Сержант подошёл к капитану не один. Замотанный в какие-то грязные лохмотья со следами подпалин, рядом стоял мужичок. Пузатый, не высокий, пухлые губы, круглое, покрытое сажей лицо… но глаза живые, смотрят цепко, ни грамма страха или обречённости.
        Неизвестный контакт запрашивает отдельную линию синхронизации…
        Кардинал подтвердил синхронизацию через биотический блок и получил документы. Перед ним и в самом деле стоял имперский офицер, причём офицер не ниже его самого рангом.
        Полноценный капитан проходил под позывным «Шило», и подобно любому сотруднику ИСБ обладал закрытым профилем. Ни имени, ни фамилии, только позывной и подтверждающие документы. Но как бы оно там не было, в подразделении Кардинала у ИСБ нет никаких полномочий ровно до тех пор, пока вышестоящее начальство не отдаст прямой приказ.
        - Слушаю.
        В голосовых представлениях оба офицера империи не нуждались. Обменялись данными через синхронизацию.
        - Наше положение слегка затруднительно капитан. - Шило позволил себе добродушную улыбку, но его нижняя губа треснула и ему пришлось сплёвывать кровь. - Судя по тому, что вы не спешите нас отсюда вытаскивать, у вас другие задачи? На поверхности война?
        Шило говорил тихо. Так тихо, что его не могли слышать люди, лежащие в синеватом свете аварийных ламп и с молчаливой обречённостью смотрящие на военных. Зато безопасника слышали мужчины с грязными лицами сгрудившиеся за спиной Шила. Человек десять мрачных мужиков, замотанных в тряпки с головы до ног.
        Кардинал не видел смысла скрывать правду:
        - На поверхности всё очень плохо, у меня не больше информации чем у вас самих. Но отвечая на ваш вопрос - да, война. И да - мы тут не со спасательной миссией. Никто не разгребает обломки и не вытаскивает людей.
        Шило потоптался на месте и кинув взгляд через плечо, попросил:
        - Тогда с вашего позволения я бы хотел организовать гражданских. По крайней мере тех из них кто может стоять на ногах, чтобы сделать вылазку на поверхность и обеспечить лежачих водой. Обезвоживание в таких ужасных условиях убивает их наравне с недостатком чистого воздуха. Идут вторые сутки как мы застряли здесь. У нас полно трупов, скоро они начнут разлагаться и положение станет ещё более ужасным.
        «Интересно… значит ты человек действия?»
        Кардинал был рад любому, кто не умоляет его о помощи, а сам предлагает разделить ответственность.
        Повернувшись к сержанту, офицер хрипло каркнул:
        - Сержант!
        - Я товарищ капитан!
        - Узнайте куда делось имущество погибших бойцов. Доставьте всё этому человеку. В том числе оружие. Маски хим защиты, бк, аптеку, очки, всё что сняли. Со своим отделением обойдите гражданских на предмет погибших. Тела выносите наружу.
        Сержант потоптался на месте и возразил:
        - Капитан… но мы уже раздали расходники парням.
        - Соберите обратно. - И добавил, обращаясь к Шилу. - Организовать группу, подчиняетесь мне лично, поимённый список и согласование любых действий. Вы меня поняли капитан?
        Продолжая улыбаться безопасник щёлкнул каблуками и встал по стойке смирно:
        - Так точно!
        Но Кардинал его уже не слушал. Развернулся и хлопнув полой плаща вышел вон. В интерфейс поступал вал сообщений и сводок. Подразделение три-точка-три вступило в бой. Стало быть, третье отделение - третьего взвода.
        Лидер штурмовой роты распределил отделения таким образом чтобы они заняли равноудалённые точки от штаба, обеспечивая возможность цепной связи своих небольших радиостанций. Биотические блоки такие расстояния не покрывали, а вот короткая связь современных пехотных радиостанций - запросто. В городе работали глушилки, кто-то упорно глушил все волны, поэтому Кардинал не отпускал людей далеко. Отряд 3.3 наблюдал за ближайшим мостом, выходящим на центральную улицу, рассекающую заречье. Она была наиболее актуальна для передвижения крупной военной техники, и капитан не оставлял её без присмотра.
        Как выяснилось - не зря.

* * *
        Подразделение 3.3
        Борз Арсанов, внимательно смотрел в сторону моста, которого не видел. Таков был приказ, а приказы следует выполнять в точности.
        Боец был нем, генетическое заболевание лишило его голоса от самого рождения, но не разума и воли. Отслужив четыре года в подразделении северокавказского округа, он получил право на бесплатную установку биотического блока и перевод в часть повышенной боевой готовности.
        Войн давно не случалось, и никто не ожидал что на их век выпадет очередная. Но Борза привлекала не война, а сама служба и возможность за выслугу лет получить бесплатную генокоррекцию, дорогущую операцию по итогам которой его дети, и дети его детей, навсегда избавятся от риска родиться с подобным дефектом.
        Проблему немоты можно было решить кибернетическим имплантом, но тогда станет невозможна генокорреция и кто-то из его будущих детей или внуков снова родиться немым.
        Город, в который их закинули, был настоящим чистилищем. Видимость в пол сотни метров подразумевала кинжальное столкновение лоб в лоб с любым противником. А это почти всегда верная смерть.
        Но и они не дураки умирать вот так запросто. Не жалея сил и нецензурных выражений, натаскали настоящую баррикаду из бетонных обломков. За ней укрылись сержант и стрелок-связист. Чуть ближе к мосту, оборудовали гнездо на втором этаже полуразбитого здания. Там засел ещё один стрелок и гранатомётный расчёт. На пятом этаже, в конце улицы, пулемётчик делил позицию со своим вторым номером. На своей точке они оба были слепы словно новорождённые котята, но хитрость была в другом - враг их тоже не увидит.
        Не увидит, а значит не сможет пометить пулемётный расчёт как приоритетную цель и подавить.
        Сам Борз растянулся на животе, оборудовав себе лёжку сразу над сержантом и связистом. Солдат стоял на должности снайпера отделения, и соответственно обладал простеньким контурным прицелом способным выдернуть из коричневой мглы фигуру противника раньше, чем тот подойдёт на дальность прямого обнаружения обычными средствами.
        Надо отдать должное капитану. Кардинал был удивительно хитрым лисом. Это он придумал использовать пехотных снайперов для того, чтобы те работали целеуказателями для скрытого во мгле пулемётного расчёта. И теперь задачей Волка стало не стрелять - а метить.
        Сама по себе идея была не нова, но… с небольшими корректировками и оглядкой на окружающую обстановку, она могла стать просто удивительно эффективной.
        Под универсальным пехотным костюмом Волк исходил потом. По приказу сержанта все клапаны на одежде были закрыты, а модульный шлем с прилаженной к нему маской химзащиты лишь добавлял температуры. Но он терпел и не сводил глаз с прицела. Там, где глаза пасуют - спасёт терпение и оборудование.
        Так и случилось.
        В коричневой мгле появился едва видимый зелёный отблеск. Раз-второй-третий… зелёное сияние носилось туда-сюда от одного здания к другому словно подметая улицу. Свет приближался, и становилось понятно, что скоро появится его носитель.
        Вижу воздушный сканер. Проверяют на предмет минирования.
        Борз был нем, но после установки биотического блока это перестало быть проблемой. Мешало в продвижении по службе - да, но общаться с товарищами вне прямой видимости он мог запросто.
        Сержант ответил незамедлительно:
        Затаились, ждём, пропускаем сканер - встречаем противника. При наличии тяжёлой техники, откатываемся на вторую позицию.
        Задача у отделения стояла простая. Передать в штаб сведенья и в случае контакта откатиться не рискуя людьми. Но вся соль была в том, что чтобы узнать хоть каплю информации о том, кто появится, с ним сначала нужно встретиться. В городе наверняка действовали другие Российские подразделения, было бы глупо отступать или атаковать раньше, чем произойдёт уверенная идентификация.
        Воздушный сканер появился спустя тридцать секунд. Летел на высоте трёх метров и утюжил зелёными лучами улицу - сканировал. Подразделение три-точка-три затаилось, спряталось на своих позициях пропуская маленькую, вытянутую машинку, дальше по улице. Пусть её - не боевой дрон, обычный расходник призванный обнаруживать неумелые засады и мины, ну и технику от такого не скрыть, уж больно напичкан сенсорами.
        Лучи сканера мазнули по месту, где засел гранатомётный расчёт… и пошли себе дальше, раз-два, вперёд-назад.
        Борз лежал в глубине помещения чьи выходящие наружу ростовые окна были выбиты и торчали огрызками толстых стёкол. Куски бетона, перекрученная арматура, обломки мебели и натянутый между ними полиэтилен служили достаточной защитой от сканирования, но на всякий случай он закатился за чудом уцелевшую барную стойку.
        Дождался, когда зелёный свет затопит помещение и сгинет, чтобы после его ухода снова занять свою лёжку.
        Вижу пехоту. Не наши.
        Контурный прицел без труда выхватил из мглы тех, кто шёл следом за воздушным сканером. Бойцы двигались редкой цепью через всю улицу, головняк ещё не было видно невооружённым глазом, лишь контуры фигур, но встроенный в биотический блок ИскИн без труда проанализировал входящую информацию и на основе сравнения модели воздушного сканера, а также формы шлемов на пехоте, выдал вердикт - Япония.
        Текстовое сообщение от сержанта не заставило себя ждать:
        Всем готовность раз. Борз снимаешься последним. Потрплем головняк и отвалимся, как планировали.
        А головняк тем временем подошёл ближе. Вынырнул из мглы, показываясь на глаза и водя из стороны в сторону оружейными стволами. Бойцы три-точка-три сидели тихо, не поднимали головы, прятались. Наблюдали за врагом через картинку, транслируемую в общий групповой интерфейс Борзом.
        Одна цепь, вторая, третья. Идут осторожно, но особо не прячутся, прекрасно понимают какое шаткое положение занимают посреди улицы. Ударить по ним могут откуда угодно, но японцы рассчитывают на то, что врага получиться подавить, ведь он должен занять позицию в пределах прямой видимости…
        Первая цепь головного дозора прошла мимо позиции гранатомётного расчёта. Всего таких цепочек, по семь человек в каждой, снайпер насчитал три. Затем из мутной пелены вынырнули воздушные дроны и ждать дальше, стало просто бессмысленно.
        Маленькие, гулкие малыши, удерживающиеся в воздухе благодаря вместительному блоку питания и двум массивным несущим винтам, несли под брюхом небольшие плазменные заряды, способные устроить термический ад внутри любого укрепления. Машины гудели пропеллерами в десятке метров над поверхностью и недооценивать их мог только самый что ни на есть отбитый дурак.
        Эти, мимо баррикады не пройдут - скинут на голову сержанту и связисту горячий гостинец.
        Борз работай!
        Снайпер подчинился немедленно. Поставил маркер на оба дрона и тут же увидел новую команду в групповом интерфейсе.
        Пулемёт - стрельба по готовности!
        Через секунду, в глубине улицы раздался глухой стук скорострельного оружия.
        До Японцев не сразу дошёл весь ужас ситуации. Короткая, точная очередь, разнесла один из винтов дрона и тот, гудя улетел вбок, чтобы через две секунды взорваться, разбившись об стену дома. Вторая очередь изрубила последнюю машину, заставив рухнуть на землю, а затем… наступила очередь пехоты.
        Естественно - те бросились в стороны.
        Ловушка захлопнулась, сержант дал команду остальным бойцам, и грязная мгла наполнилась грохотом стрельбы. Заранее заваленные ближайшие входы не дали японцам укрыться за стенами зданий, а те из них что не могли быть заблокированы, вскоре украсили день хлопками разорвавшихся растяжек и мин.
        Что-что, а империя воевать умела.
        Борз помечал цели для пулемёта и жизни обрывались. Те, кто попытался бежать - погибли следом за воздушными дронами. Короткие пулемётные очереди вылетали из коричневой пелены острыми иглами и пронзали бегущих вспарывая бетон и землю у них под ногами. Искрили энергетические щиты, но не рассчитанные на несколько прямых попаданий из пулемёта они тухли, позволяя щёлкающей по воздуху смерти пробить мягкие людские тела.
        Сержант разместил людей как надо. У каждого был свой сектор стрельбы и не было ни единой точки вблизи баррикады, где можно было укрыться.
        А головняк к ней подошёл - слишком близко.
        Все было кончено меньше чем за минуту. Треск выстрелов, стук пулемёта, хлопки растяжек и визг рикошетов. Отделение работало молча, так, словно отрабатывало очередную тренировку в виртуальной симуляции, закрепляя привитые через биотический блок навыки.
        Никто не ожидал что первая стычка будет настолько… быстрой что ли? Думали будут отходить с боем огрызаясь и неся потери, а враг - просто закончился. Напряжение исчезло, люди затаились, ждали команды сержанта с толикой неверия поглядывая на состав группы - тот остался без изменений. Не было даже легкораненых.
        Затем поступил приказ:
        Доложил в штаб, скинул запись, приказано действовать на своё усмотрение. Моё решение… пока остаёмся. Нечего нам от всяких чертей сразу когти рвать…
        После слов сержанта снайпер трижды повёл прицелом по периметру улицы и трижды нашёл недобитков. Ну или возможных недобитков. Прозвучали выстрелы. Затем в воздухе не осталось звуков кроме адской какофонии, доносящейся из центра.
        Противник взял паузу, но совсем ненадолго…
        Следующий прорыв на эту сторону моста походил на полноценный штурм. Из коричневой мглы вылетели банки смок-зарядов и хлопнули у баррикады. Не зная точного расположения своих врагов, азиаты решили для начала их ослепить, задымив специальным непроницаемым составом место побоища.
        И у них это вышло.
        Я слепой, контурный прицел не пробивает завесу. Ухожу выше, мне нужно время!
        Изначально Борз не планировал подниматься на верхние этажи. В условиях нормальной видимости это увеличивает обозреваемую местность, а в реальности Приморьева - только уменьшает.
        Но сейчас у него просто не было выбора.
        Выскочив на лестницу, боец бросился по ступеням наверх. Спортивное, зрелое тело, без труда двигалось с максимальной скоростью и не испытывало проблем с отдышкой. Взлетев на три этажа выше, Борз услышал грохот и похолодел.
        Жизни сержанта и связиста - оборвались.
        От моста пришла смерть в виде японского меха, именуемого в простонародье шагоходом. В отличии от имперских моделей, японец был так напичкан электроникой, что без труда оставался зрячим там, где другие «слепли». Две компактные лапы несли его гладкое, защищённое плотными энергетическими щитами тело. Мощные имитаторы гравитации снимали нагрузку на грунт, и позволяли махине двигаться с поражающей воображение скоростью.
        Он оказался перед баррикадой за те секунды, которые потребовались снайперу чтобы подняться выше. Обнаружил связиста и несколькими фугасными снарядами разметал и баррикаду, и находящихся за ней людей. Многократно ускорившись, рванулся дальше по улице, но из зоны задымления не вышел - управляющих мехом экипаж не искал смерти.
        Пометил цель! Пулемётный расчёт работаем! Сбейте гаду щиты для контрольного!
        В этот раз пулемётчик бил, не жалея патронов. Борз смотрел на меха сверху и молился чтобы тот его не заметил. Разорвать визуальный контакт, потерять из вида очертания механической громадины, означало - ослепить пулемёт. И поэтому снайпер продолжал рисковать, оставаясь на открытой точке.
        Железное чудище заметалось по улице, но тщетно. Длинная пулемётная очередь держала его более чем хорошо. Энергетические пули лопались об щиты ослепительными вспышками, а плазменный боеприпас оставлял пламенные блямбы продолжающие тянуть энергию из тяжёлой батареи размещённой под слоями брони.
        Мехводы быстро сообразили, что скрытый где-то дальше по улице пулемётчик не отпустит машину несмотря на всю её манёвренность. Остановили стального гиганта и развернули орудия по направлению летящего в них града пуль.
        «Собаки! Накроют по направлению выстрелов!»
        Ваня уходи! Меняй позицию! Резко!
        Пулемётный расчёт не успел. Мех ударил по направлению приходящих по нему попаданий всем доступным ему арсеналом. Малые стрелковые орудия, расположенные по бортам кабины, исторгли из себя град выстрелов, с оглушительным шуршанием ушли в темноту затянувшего улицу смога две пары компактных ракет, а крупнокалиберная скорострельная пушка на одной из согнутых лап застучала отбойным молотом, словно вбивая своими фугасными снарядами гвозди в крышку гроба расчёта.
        В глубине улицы, пятый этаж здания, где укрывалась штурмовая пехота - взорвался протуберанцем огня и бетонных осколков от попадания ракет. Фугасные снаряды выбили куски из фасада и избили его осколками. Некоторые из них, попадали внутрь помещений, и тогда звучали глухие взрывы, выбрасывающие на улицу разнообразный мусор и клубы пыли.
        Интерфейс снайпера мигнул и выдал новые данные:
        Иван Осирьев (рядовой) - статус гибель
        Алексей Есташин (рядовой) - статус гибель
        Борз скрипнул зубами и понял, что пора уходить. Но в этот момент его маркером воспользовался гранатомётчик. Выстрел из РРБЗ тонкой пламенной иглой ужалил меха с тыла, но не добился серьёзного результата. Несмотря на попадание, уязвимую точку поразить не удалось. Первый боевой компонент поразил щит, второй проник внутрь через получившуюся брешь, но попал на ребро внешней бронепластины и не сумел её пробить. Уж больно толста в этом месте была приведённая броня меха.
        К удивлению снайпера, гранатомётному расчёту повезло больше, чем пулемётчикам. Они рванули вглубь помещений сразу после выстрела и тем самым спасли себе жизни. Под шипение компенсаторов нагрузки, стравливающих воздух, мех развернулся и обрушил в сторону их позиции свою ярость, но не зная точного расположения лишь без толку расстрелял ещё десяток снарядов.
        Уже уходя с точки, Борз увидел, как по ту сторону непроницаемых дымов стягивается пехота.
        Японцы перешли мост.
        Глава 3. День второй - низинный град
        Спёртый воздух пах кислым потом и разложением.
        Агонизирующий город исторг из себя поток беженцев. Чудом выжившие и опалённые, они стекались вниз, просачиваясь сквозь технические ходы и иные лазейки объединяющие подземные парковки и подвалы с первыми ярусами низинного града.
        Словно смытые рукой безжалостного бога отходы, они выплёскивались на подземные улицы и приносили на своём хвосте ужасные вести.
        Война…
        Смерть…
        Агония…
        Дед не смог дозвониться до детей и внуков. Ретрансляторы сигнала, выступающие техническим посредником для подобной связи - благополучно погибли в первые минуты катастрофы. А родная дальность охвата биотических блоков была ничтожно мала и не подходила для звонков и отправки сообщений на дальние расстояния.
        Покрытый коркой запекшейся крови от сечки на голове, он выбрался из машины и долгое время помогал другим людям, как и все мужики, что остались на ногах после целого ряда обвалов.
        Прошёл час… второй…третий… а на семьдесят седьмую всё прибывал и прибывал народ. Штабелем у стен лежали убитые и раненные. На рельсах, на перронах, в закутках что граничили с вратами складских ангаров и технических помещений.
        Не привыкшие к трудностям жители многоуровневого города требовали им помочь, женщины рыдали и закатывали истерики, молодёжь, потерявшая в толпе близких, с безумными, широко открытыми глазами скиталась в людском потоке туда-сюда завывая на разные голоса и зовя родителей. Дети, подростки, старики, взрослые… кого там только не было…
        И всё это под аккомпанемент шума с поверхности и постоянных встрясок.
        В какой-то момент Дед просто устал. Побитый и измученный вернулся к разбитому техническому вагону и залез внутрь. Уже здесь достал заначку - полученный за помощь в одном дельце «левак» и прямо с горла опустошил половину литра крепчайшего коньяка.
        Синька помогла отключить голову и уснуть, но не могла исправить ситуацию.
        Новый день не принёс ничего хорошего.
        Машинист проснулся от того, что кто-то пытался взломать замок кузова. Причём делал это по-варварски, с громкими ударами чем-то железным и хрустом.
        С матами и рыком, Дед распахнул кузов изнутри и заехал одному из взломщиков дверью по лбу. Ему ответили такими же матами и полезли внутрь. Завязалась драка.
        Люди кричали что им нужна вода и еда, медикаменты, и о том, что Дед должен уйти с дороги. Дед отвечал, что кроме строительных материалов и початой бутылки коньяка у него ни черта нет, но в пылу драки его никто не слушал.
        Через несколько минут, он с разбитым лицом сидел на парамагнитных рельсах и с тоской смотрел как обезумевшие идиоты роются в его машине. В какой-то момент мужик усмехнулся и сплюнул себе под ноги кровь. Мародёры… и главное всё под благовидным предлогом - «у женщин и детей нет воды» и «раненым нужны медикаменты». Ага как же…Поэтому будем ломать и грабить, бить… а потом и убивать. Смотря на то, что твориться вокруг, Дед ясно видел, что эти же люди, совсем скоро перестанут ограничиваться одними тумаками.
        Животные, искренне считающие себя людьми.
        Двуногие кожаные мешки вообще очень любят выдумывать для себя оправдания и альтернативную версию событий. Дед выучил этот урок накрепко ещё до катастрофы. Изменила не потому, что шкура - а потому что «он не уделял мне должного внимания!» пошёл налево не потому, что блядун - а потому что «она меня каждый день пилит». И это касалось не только семейной среды, но и всех остальных аспектов людской жизни.
        Чего только одна фраза стоит - «Это бизнес, ничего личного» которой зачастую оправдывают не самые чистоплотные методы.
        Утерев кровь, Дед хлопнул себя по карману, убедился, что складной нож всё ещё при нём, и побрёл прочь. После пьяного сна его дико мучила жажда, но полученные совсем недавно тумаки разбившие губы и содравшие кожу с костяшек, привели машиниста в чувство.
        «Война… подумать только. Опять люди нагородили невесть что. Но A.R.G.E.N.T.U.M. разберётся, всегда разбирается.»
        Несмотря на то, что Дед переживал за родичей, искать их даже не помышлял. Попробуй найди кого-то в такой обстановке. Сейчас следовало отыскать воды и еды, позаботиться о себе и по возможности помочь людям. В первый день он не хило так набегался, помогая раненным и растаскивая завалы. Надышался пылью, да и синяки тогда не сильно болели.
        Но сейчас…
        Машинист чувствовал себя старой развалиной под стать своему системному имени. Пыль уже улеглась, но стало только хуже. Со стороны перекрёстка несло ужасным духом палёных проводов и химии. От людей воняло потом и гарью, а ещё ко всему этому амбре потихоньку прибивался запах разложения…
        Выйдя на перрон, Дед увидел, что люди перестал носиться взад-вперёд. Устали, угомонились, обессилили. Большинство тут никогда не бывало, не замечало целый город у себя под ногами полный обычных работяг и складской инфраструктуры. Но Дед этот город знал и прекрасно в нём ориентировался.
        Беженцы сидели кто-где, многие не спали всю ночь. Одежда грязная, в саже и крови. Почти у каждого какая-то отметина. Вот женщина в деловом костюме с пятном ожога на некогда прекрасной щеке. А вот какой-то модник в жёлтой надутой куртке, причёска растрёпана, взгляд жалобный, потерянный. А ведь в этому оболтусе почти метр девяносто…
        Дед проталкивался сквозь толпу стараясь не наступать на руки и на ноги. Он уже знал, что по городу ударили со спутников, наслушался обрывков разговоров за первый день.
        Знал, но старался об этом не думать.
        Добрался до очередного штабеля тел, от которых исходил неприятный запах и остановился. Здесь потолок подломился и грудой обломков похоронил под собой выбежавших из смежного цеха людей. Больше девяти человек так и остались под завалами, их биотические блоки перед отключением транслировали что носители погибли.
        Дед знал об этом, потому что помогал вытаскивать отсюда выживших. Вытащили троих, но машинист сомневался, что кто-то из них выжил. Медиков на семьдесят седьмой не водилось.
        Сюда же, к этому монументу смерти в виде бетонных обломков, теперь стаскивали ближайшие трупы.
        Вокруг тел, привлечённые кровью уже жужжали мухи. Народ держался от этого места подальше. Обходил стороной, или случайно наткнувшись, резко сворачивал в сторону.
        Людей на перроне прибывало. Одни уходили дальше, искать счастья на ближайшей станции. Другие приходили. Постоянный поток потерянных и обожжённых душ.
        Дед закрыл лицо рукой чтобы не проблеваться и не смотря на мёртвые лица, пошёл сквозь ряды кое-как сваленных вместе трупов. Растаскивая вчера завал вместе с другими мужиками, он видел за ним технический люк. Созданный специально для рабочих бригад, он давал доступ к сокрытым в перроне коммуникациям вроде тех же проводов и канализации, а также вёл на параллельную семьдесят седьмой низинной - семьдесят шестую улицу.
        Мёртвые одним своим присутствием охраняли этот короткий маршрут в соседний туннель.
        Засов поддался без труда, обычная механика с запорным колесом нисколько не пострадала. Этот самый люк был прекрасным примером того, какой порядок царил в империи.
        Правда сейчас этот самый порядок с максимальной скоростью летел в ад.
        Дед отварил люк и скользнул внутрь. Здесь тоже не было стандартного освещения и работало лишь аварийное, жуткий синий свет химических ламп придавал тесному проходу потусторонние черты.
        Машинист запер за собой люк и пошёл вперёд. Миновал перекрёстки коммуникаций и никуда не сворачивая за двадцать минут вышел к семьдесят шестой.
        Он надеялся, что продовольственный склад расположенный там, если и разграбили, то хотя бы не до конца.
        Первые странности Дед заметил ещё на подходе. Стало жарко, и не просто жарко, а ОЧЕНЬ жарко. И без того пропитанная потом майка взмокла под технической курткой. Дышать стало тяжело. А потом протискивающийся по проходу мужик замер. Показался люк выхода, и он алел в темноте красным, раскалённого цвета металлом. Химические лампы не выдерживали таких температур. Лопнули залив светящимися потоками стены. И в обрамлении этих синих разводов, красный люк смотрелся вратами в АД.
        «Пожар!»
        Похолодев, Дед бросился обратно, но на ближайшем перекрёстке одумался. Да - пожар. Да - система пожаротушения не сработала. Да - он видит такое впервые. Но…
        Бегством на соседнюю улицу подобный вопрос не решить.
        Машинист боялся представить, что будет если люк откроется или падёт под натиском пламени. Огонь питается кислородом, это общеизвестный факт. С какой скоростью его длинный язык пройдётся по битком набитой людьми улице пожирая сам воздух?
        Он вспомнил запах палённых проводов и пластика что висел на семьдесят седьмой и его сердце забилось чаще.
        «Вот чёрт!»
        77-я была обречена. Огонь уже охватил её коммуникации и двигался в глубине перрона, пожирая одну техническую ячейку за другой. Переборки замедляли его бег, а недостаток кислорода не давал разойтись в полную мощь, но стоит ему добраться до ближайшего обвала, трещины или иного дефекта ведущего наружу…
        Дед увидел всю картину ясно, так, словно знал всё наперёд, и рванулся обратно со всей возможной прытью - следовало предупредить людей. Но когда он, задыхаясь, добрался до люка, то схватившись за поворотный круг… закричал.
        Обе ладони обожгло с такой силой, будто он прикоснулся к металлическому боку только что вскипевшего чайника.
        Первой реакцией был шок.
        Взрослый, потёртый жизнью мужик, просто не понимал как такое возможно. Перед глазами стояли тысячи лиц тех, кто находился в туннеле на семьдесят седьмой. Сидящих, лежащих кто-где, разыскивающих родственников и неустанно двигающихся в обоих направлениях.
        Но ещё большим шоком стал тот факт, что он… ИМЕННО ОН!
        Выжил.
        Дед очнулся и понял, что всё это время смотря на свои обожжённые ладони пятился прочь. Его ИскИн звенел в голове тревожными оповещениями. Сигнализировал о пониженной нервно-психологической устойчивости, о состоянии нервного потрясения и шока. Пытался растормошить носителя и отвлечь от того ужаса что запятнал его мысли.
        И у него получилось.
        Машинист рванулся прочь, прекрасно отдавая себе отчёт, что пламя охватывает его со всех сторон. Обе параллельные улицы пылали, о чём говорили раскалённые люки-выходы. Конкретная техническая ячейка, в которой он метался между двух огней - тоже проживёт не долго.
        Пот градом катился по лицу человека, не желающего умирать.
        Дед бросился к перекрёстку. Чтобы оставался технический контроль для обслуживающего персонала, здесь, через равные промежутки были установлены специальные переборки. Если внутрь основного коридора мог попасть кто угодно, попросту спрыгнув на парамагнитные рельсы и открыв люк, то тут такой финт ушами уже не прокатывал. Требовался личный ключ доступа.
        Но машиниста подобные вопросы волновали мало. Он понимал, что именно переборки и тонкие стены-перегородки между ячейками замедляют огонь.
        Добравшись до перекрёстка, Дед вытащил из кармана складень и одним щелчком выстрелил лезвием. Нажатие на кнопку разогрело плазменную дугу на клинке, питающуюся от встроенной батареи. Универсальная штука, если нужно порезать что-то твёрдое и при этом не искалечить нож.
        Но не предназначенная чтобы вскрывать переборки.
        Загнанный в ловушку человек не планировал играть в джедая и обжигая руку ещё сильнее пытаться проплавить переборку прорубив себе проход на ту сторону. Нет, он точно знал где располагается сокрытый под слоем пластика и металла запор - им и занялся.
        С перекошенным от страха и напряжения лицом он десяток минут аккуратно надрезал обшивку.
        Если плазменная дуга потухнет…
        Если батарея мигнёт и закончит цикл своей жизни…
        Если не предназначенный для таких нагрузок нож сломается…
        Он закончит свою жизнь здесь. Обгоревшим до самых костей скелетом, одной из тысяч пропавших душ.
        Глава 4. День третий. Плоть - это ресурс!
        Противостояние за Зареченский район разгорелось нешуточное. Благодаря сопротивлению подразделения 3.3 Кардинал сумел стянуть к месту предполагаемого прорыва резервы и роботизированные комплексы поддержки.
        Японская пехота попыталась уклониться от боя лоб в лоб и малыми отрядами разошлась в стороны, прячась в разрушенных зданиях и рассчитывая зайти в тыл подразделениям Российской империи.
        Понимая, что в полной мере помешать им не удастся, капитан приказал организовать круговую оборону на ключевых перекрёстках, занять десантные капсулы, а из остатков подконтрольных людей сформировать ударные группы, призванные охотиться за чужаками.
        Банальная русская смекалка, в условиях пылающего города, работала лучше общеизвестных тактических приёмов.
        В ковре из пепла и сажи, что неустанно сыпались с неба, было видно любые следы, а подошвы сапог японцев отличались от российских, что позволяло со стопроцентной точностью идентифицировать противника.
        Всю ночь охотничьи отряды выслеживали врагов, которые в тёмное время суток приостановили свою наступательную деятельность. С помощью воздушных дронов находили цепочку следов, брали под контроль здание, где предположительно засел противник… и потихоньку сжимали вокруг него кольцо.
        А затем - всегда следовал штурм.
        Люди спали урывками третьи сутки. Кардинал разрешил использование стимуляторов и это на какое-то время выправило ситуацию в лучшую сторону. За ночь обнаружили и уничтожили пять малых азиатских подразделений.
        Причём уничтожили по-разному.
        Одних нашли на третьем этаже руин, окружили и подогнав РКП Москит, разнесли с его помощью несущую стену, заставив целый сегмент здания сложиться подобно карточному домику.
        Провели два полноценных штурма, крестя очередями стены и охотясь друг за другом на продуваемых пепельным ветром этажах полуразрушенных высоток. Каждый раз имперцы выходили победителями этих маленьких противостояний, но их силы таяли.
        Что толку в победе над пятёркой-десятком чужих солдат, отрезанных от основных сил и окружённых превосходящими их в живой силе русскими? Главная уязвимость подразделений Кардинала была в малой численности и отсутствии резервов. Так в один из штурмов японец подорвал себя плазменной миной и унёс с собой троих штурмовиков.
        Подобные потери были просто невосполнимы.
        Кардинал проспал за ночь в совокупности порядка трёх часов. Каждый штурм не обходился без его внимания, он всегда был рядом и наблюдал. Забывался лишь в промежутках, сидя внутри очередных руин на каком-нибудь обломке, окружённый солдатами из закреплённого отделения и штабными офицерами.
        Умом он понимал, что должен отдать часть решений на откуп своим людям, но сердце тянуло его в бой вместе со всеми и не позволяло отдохнуть в должной мере.
        В таких условиях найденный среди гражданских капитан имперской службы безопасности, проходящий под позывным «Шило», стал отличной опорой. Ему на откуп Кардинал отдал возню с гражданскими и слушая доклады, нисколько об этом не жалел.
        Есть два типа людей: одних испытания шокируют и травмируют, разрушая их стержень, других закаляют. Шило как раз собирал вокруг себя таких «закалённых», психически крепких и сильных духом, способных выполнять тяжёлую работу в окружающем аду.
        Первая же вылазка не только подарила надежду запертым в подвале штаба людям, но и увеличила количество бойцов подчинённых безопаснику. Разграбив строительный отдел зареченского гипермаркета, его подразделение притащило с собой массу строительных масок. Эти самые маски не пропускали пыль, пепел, и большую часть вредных примесей. Получив воду и шанс выбраться из подвала, многие мужчины воспряли духом, пополнив ряды отряда капитана ИСБ.
        Сформировав вторую группу, Шило наладил постоянные сменные рейды за водой и медикаментами, организовав настоящую цепочку доставки от гипермаркета к штабу. Сам же вместе с костяком своей маленькой армии, пользуясь тем, что местные молниеносно ориентируются на своих улицах, совершил бросок к полицейскому управлению Зареченского района, где обнаружил выживших копов, забаррикадировавшихся на нижних этажах полицейского участка.
        Вскоре, численность его отрядов приблизилась к численности штурмовой роты.
        Ценность этих людей как бойцов была невысока. Разряженные в грязные лохмотья, вооружённые лёгким стрелковым оружием с минимальным боекомплектом, и не защищённые энергетическими щитами от попаданий, они не могли противостоять профессиональной армии.
        Открытые участки их лиц и глаза, были красными от пагубного воздействия отравленного воздуха. Многие несли на себе следы ожогов и иных ранений. Но тем не менее, именно их присутствие дарило надежду на выживание остальным гражданским, они же - выполняли роль дополнительных подразделений разведки и временного резерва.
        Благодаря Шилу и его «оборванцам» не задействованные в охоте на азиатов стрелки, смогли поспать ночью и хотя бы частично восстановить силы, не бросая при этом позиции.
        Все ждали с утра штурма, замерли в напряжении…
        Но его не последовало.
        На том берегу, за отделяющей заречье от центра рекой, разгорелся сильнейший бой. Целые ряды домов-огрызков полыхали, ярким заревом пожаров освещая насыщенный пеплом воздух.
        Японцев, кто-то поджал с тыла.
        Кардинал, уставший и заторможенный, только раскрыв глаза сразу принял таблетку тоника, в очередной раз удержавшись от приёма полноценного стимулятора. За стеной руин, где он остановился, принимая доклады, что-то с воем пронеслось и ударившись о землю породило мощный взрыв.
        Пришлось подойти к краю обрывающегося в пустоту пола и взглянуть на улицу.
        Очередной корабль рухнул на многострадальный город кучей оплавленного и искорёженного металла. Проделал дыру в здании, и разбросав обломки, замер новым пожаром.
        - Кардинал?
        Капитан штурмовой роты вздрогнул, услышав искажённый химической маской голос. Привык, что львиная доля его работы - это смотреть на мир через призму интерфейса, загружаемых бойцами отчётов, в том числе визуальных и текстовых сообщений.
        Гостем был имперский безопасник, и Кардинал удивился бы переменам в его внешнем виде, если бы не был настолько уставшим. Изодранный и грязный костюм офицера ИСБ заменила не менее грязная, но всё же относительно целая военная форма песочного цвета, с которой были срезаны шевроны. На руке офицерский планшет, короткий автомат АС-у болтается на груди, поверх японской разгрузки. На поясе нож с плазменной дугой, гранаты, а на голове полноценный закрытый шлем с системой дыхания - тоже трофейный.
        Если бы не маркер биотического блока, Кардинал бы не узнал капитана ИСБ.
        - Ты не докладывал об участии твоих подразделений в стычках.
        Кардинал отвернулся, глядя на горящие остатки корабля, Шило встал рядом и ответил:
        - Мои наткнулись на десантную капсулу. Уже отправил тебе отчёт. Внутри одни двухсотые, судя по всему, разбились при десантировании.
        Капитан штурмовой роты кивнул:
        - Ты молодец, хорошо работаешь. Результативно.
        Шило хмыкнул:
        - Сам же знаешь - всё это не важно. Мы - малая песчинка в море происходящих событий и от наших дел мало что зависит. Выжить бы и людей вытащить - уже хлеб.
        «Выжить и вытащить людей…»
        С этим было тяжело спорить. Зареченский район всего лишь груда камней, актуальным текущий приказ об обороне делает только тот факт, что в подвалах разрушенных домов полно выживших. «Оборванцы» Шила чуть ли не ежечасно находят новых людей.
        - Зачем ты поднялся ко мне?
        Отвечая, толстяк пожал плечами:
        - Голова перестаёт соображать, прогноз ИскИна очень плох. Отрублюсь в штабе на несколько часов. А к тебе пришёл чтобы поговорить перед отбоем.
        Кардинал мог себе позволить потратить пару минут на разговор. Хотя даже сейчас у него в интерфейсе висело шесть нерассмотренных докладов. Но каждый из них не проходил с красной пометкой срочности, а значит не требовал к себе повышенного внимания.
        - Докладывай.
        «Безопасник предпочёл живое общение интерфейсу… почему?»
        - Я отправил людей к агрокомплексу. Они не вернулись.
        Кардинал повернулся к Шилу.
        - Данные отправить сумели?
        Капитан ИСБ покачал головой:
        - Нет, сам же знаешь… биотический блок на таких расстояниях бесполезен. Но они уходили тремя тройками и не одна из троек не вернулась.
        - Как давно?
        - Расчётное время закончилось за час до рассвета.
        Кардинал сделал приглашающий жест и увёл безопасника вглубь помещения. Нечего маячить на виду глазея на огонь. Офицеры их уровня далеко не всегда могут позволить себе риск.
        - Твои выводы?
        Отвечая, безопасник иногда брал паузы, как если бы ему не хватало воздуха. Было очевидно, что пребывание в подвале не пошло его организму на пользу:
        - Думаю… агрокомплекс и прилегающие к нему улицы… заняты условным противником. Можно ожидать фланговый удар.
        Кардинал стряхнул с рукавов пепел и ответил:
        - Мы не в состоянии сражаться на два направления. Если узкоглазые снова повалят через мост, мы не сдюжим удар в бочину.
        Шило присел на чудом уцелевшей в окружающей разрухе стул и кивнул:
        - Я тоже так думаю. Зареченский район… нам не удержать. Слишком большое пространство и слишком мало обученных людей. Да и вооружать гражданских нечем. БК хватает?
        Капитан штурмовой роты хмыкнул:
        - Если будем тратить на том же уровне, то максимум до конца недели протянем. А дальше придётся воевать палками и камнями.
        Безопасник кивнул собственным мыслям и ответил:
        - Нужно уходить.
        Кардинал от такой наглости даже привстал с обломка, на котором сидел, и гаркнул:
        - У меня приказ!
        Шило поднял руки раскрытыми ладонями к капитану, как бы говоря, что не стоит горячиться:
        - Я не предлагаю тебе бежать. Я предлагаю тебе сменить точку дислокации ввиду невозможности обороны вверенного тебе участка.
        Кардинал сел на место и махнул рукой:
        - Сраная демагогия. На деле ты прекрасно понимаешь, что приказ есть приказ. А нарушение приказа в какие слова его не оберни - остаётся нарушением.
        Шило неожиданно закашлялся и сорвав с креплений хим маску сплюнул в пепел кровью. Добродушная улыбка на окровавленных губах толстяка смотрелась жутковато, и он не спешил надевать маску обратно. Втянул носом воздух помахивая ладонью у лица, словно пытался принюхаться к излюбленному блюду, и снова закашлявшись сплюнул кровью.
        - У нас мало времени капитан. Ты давно снимал свой шлем и пробовал воздух на вкус? Город воняет мертвечиной. Ты всех нас загубишь если мы не уйдём из этого ада.
        Кровавый пузырь лопнул на потрескавшихся губах прежде, чем безопасник вернул маску на место. Не прощаясь, Шило встал и неловкой походкой вышел вон.
        Кардинал не проронил ни слова ему в ответ.
        «Мы все на пределе, но имеем ли мы право думать о себе, когда империя горит? Или мы и есть империя?»
        Он сидел на куске бетона и смотрел через пролом в стене на улицу. Там занимался дождь, грозящий в скором времени обернуть весь пепел и пыль жирной жижей, в которой будут ползать его солдаты.
        Пока ещё живые.
        Износ дыхательных систем идёт слишком быстро, совсем скоро они потребуют основательной чистки. Но ещё быстрее закончатся боеприпасы. Люди, жизни которых с таким трудом поддерживают «оборванцы» начнут угасать… уже угасают. Им нужен чистый воздух и место, где можно зализать раны.
        Но он офицер и его подразделение выполняет свою часть ЗАМЫСЛА. Не видя всей картины, Кардинал не мог с уверенностью сказать к каким последствием приведёт потеря зареченского района. Что если в планах командования именно это место играет ключевую роль? Что если, покинув город он не спасёт людей, а лишь спровоцирует ещё больше смертей? Что если каждая минута, выигранная здесь, спасает где-то в другом месте тысячи?
        Поддавшись порыву воспалённого сознания, офицер поднял руки и щёлкнув замком снял свой шлем. Оскалившись, втянул носом воздух и зарычал.
        Приморьев пах запахом умирающего железобетонного зверя. Пластиковая гарь моментально поселилась на языке Кардинала приправленная вонью тухлого мяса. Начался третий день боёв, температура воздуха судя по сводкам упала, но изначально была очень велика, не удивительно что трупы начали источать запах так быстро.
        Кардинал не хотел, чтобы его люди умерли здесь. И не хотел смерти гражданских в этих подвалах. Шило был прав, район не удержать, нужно смотреть правде в глаза. Да и сейчас он контролирует лишь центральную его часть, а агрокомплекс и Гагаринский парк предоставлены сами себе… и возможно уже заняты врагом.
        «Стоит ли продолжать умирать, цепляясь за невыполнимый приказ?»
        В этот самый миг в его интерфейсе произошли изменения. Пришёл запрос с высшим приоритетом ответа и Кардиналу пришлось спешно возвращать шлем на место. Запросы такого ранга не могут поступать от кого попало, а сам факт того, что неизвестные вышли на связь по закрытому каналу через биотический блок игнорируя радиостанцию, говорил о том, что сигнал транслируется через мощный передатчик.
        «Воздушный корабль? Высшее руководство?»
        Кардинал приказал ИскИну принять запрос и перед его глазами немедленно развернулось окошко видео трансляции. Капитан ожидал увидеть высокопоставленного офицера, но вместо этого в кадре появился боец в чёрной форме и закрытом шлеме с аббревиатурой корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. на груди.
        - Подразделение номер 13140 восстановления порядка и эвакуации, высший приоритет, ожидаю подтверждения паролем.
        «Высший приоритет» означал что говорящий претендует на командование самим Кардиналом и запрашивает пароль-отзыв, полученный перед вылетом из части. Таким паролем была сумма чисел «пятьдесят один» и капитан без промедления ответил:
        - Тридцать один.
        На той стороне был моментально произнесён отзыв:
        - Двадцать.
        Закрытый канал связи. Знание частот приёма биотического блока высшего приоритета которых не знал сам Кардинал. Знание пароля… всё ступени защиты были пройдены, и капитан сказал:
        - Я вас слушаю.
        Воин в чёрном ответил:
        - Новая задача. Содействие. Эвакуация гражданского населения. Сбрасываю точку посадки транспорта. Расчётное время прибытия семь минут. Организуйте оборону вверенного вам участка обеспечив эвакуацию населения из ближайших зданий.
        Экран свернулся. Сеанс закончился, от Кардинала не ждали ответа принимая его подчинение как должное.
        A.R.G.E.N.T.U.M. мировая корпорация, её полномочия простираться за пределы политики какого-то одного государства. Каждая буква в аббревиатуре это начало имени высшего ИскИна ответственного за благополучие человечества. Это они придумали биотические блоки и вывели технологии на совершенно новый уровень, успешно закончив золотой век кибернетики, и открыв новую эпоху биотехнологий.
        Они же держали под своим контролем медицину, МЧС и военные подразделения большинства стран мира. Если кто-то и сумеет остановить войну, так только A.R.G.E.N.T.U.M. они всегда наводят порядок, когда люди в пылу своих амбиций устраивают чёрте-что.
        Уже не раз случалось, что политики путём интриг и манипуляций пытались свести к своей выгоде разного рода конфронтацию на любом фоне. Будь то религия или, к примеру национальность. Аргентум неизменно бил по зарвавшимся рукам и не позволял человечеству скатиться в пучину кровопролития.
        То, что происходило сейчас было ситуацией из ряда вон. Подлетая к точке высадки со своими штурмовиками Кардинал видел пылающие города. Как такое могло произойти? Неужели нашёлся кто-то кто сумел обойти контроль продвинутого искусственного интеллекта?
        Кардинал не мог ответит на этот вопрос, но был уверен:
        A.R.G.E.N.T.U.M. наведёт порядок.
        Всегда наводит.

* * *
        Сверкая голубыми гравитационными подушками, массивный транспортник приземлился посреди центральной улицы.
        На поверхности во всю хлестал ливень. Вбирал в себя всю поднятую в небеса сажу и обрушивал на голову города мрачный поток чёрных слёз.
        Кардинал вышел встречать гостей лично, но его не удостоили даже взглядом. Железные створки распахнулись, на землю упали сходни и люди в чёрных, высокотехнологичных костюмах, немедленно потянулись наружу. Шустро, быстро, слажено - словно единый организм.
        Оттеснив офицера и его свиту в сторону, вбивали в землю штыри, натягивали между ними плотный полиэтилен. Создавали карантинный коридор, для вывода людей из ближайших зданий.
        Смотря как по его забралу, стекает вода, капитан штурмовой роты размышлял - стоит ли вообще разговаривать с этими людьми? У них приказ - они его выполняют, и выполняют на совесть. Уже через пятнадцать минут после приземления людей начали выводить и выносить бесконечным потоком.
        Ещё через тридцать, транспортник унёс в небо 573 души из тех, что медленно умирали под штабом. А на его место приземлился новый.
        По улице туда-сюда носились воздушные дроны с маркировкой корпорации. Штурмовая пехота на фоне бойцов Аргентума выглядела жалкими оборванцами. Каждый солдат в охранении был упакован с ног до головы в закрытые, цикличные костюмы, коих Кардинал прежде не видел.
        После приземления второго транспортника капитан получил новый запрос экстренной связи. Всё тот же безликий боец корпорации безэмоциональным голосом уведомил его о том, что через половину часа на смежные улицы прибудут колонны наземного транспорта. Кардиналу предлагалось снять бойцов с позиций и отвести ближе к мостам, обеспечивая внешний радиус обороны.
        Капитан попробовал задать вопрос об актуальности старого приказа об обороне зареченского района, но был отключён. Никто ничего не собирался объяснять, и уставший офицер подавил зарождающееся в душе раздражение.
        Он слишком устал, но прекрасно отдавал себе отчёт, что эмоции не сделают его разум чище.
        Эвакуация продолжалась целый день. Кардинал разделил остатки своих людей и подчинился приказу, блокируя параллельную реке улицу. Получилось так себе, но от трёх полноценных взводов осталось всего два, и он просто физически не мог перекрыть все пути ведущие в центр зареченского района.
        «Когда этот ад закончиться они будут оценивать мои действия. И от этой оценки зависит моё продвижение по службе».
        С приходом корпорации бойцы воспряли духом. Хаос отступил, сквозь мрак проглянул порядок. Кардиналу начинало казаться, что скоро всё закончиться. Его бойцы воспряли духом, никто не лез на эту сторону реки и лишь в самом городе не прекращалась стрельба.
        Дождь, что начался сокрушительным ливнем - поутих, обрушив висящий в воздухе пепел на землю. По улицам ползли широкие змеи ручьёв покрытых грязной, жирной пеной. Но воздух стал неожиданно чище открывая людям истинную картину происходящего.
        Многомиллионный город горел, причём горел так плотно что, казалось, будто весь центр мегаполиса превратился в жерло огромного вулкана. Гигантская воронка дыма, подсвеченная изнутри жёлтым пламенем, подобно ужасному смерчу, касалась своей вершиной чёрных туч и растворялась в них.
        Там, за рекой, дождь уже закончился, а с неба бесконечным потоком огней сыпались искры и сажа.
        Если бы за этой картиной не стояли миллионы смертей, её можно было бы признать красивой. Но у Кардинала язык не поворачивался даже подумать это слово про себя, ни то, что произнести вслух.
        - Капитан?
        Голос Шила заставил лидера штурмовой роты очнуться. Он сам не заметил, как уснул, сидя на куче мусора в глубине здания, примыкающего к реке.
        - Извини, если разбудил. Наши чёрные друзья уже половину заречья вывезли и продолжают вывозить. Мои оборванцы тоже загрузились, далеко не все готовы подыхать в этом аду. Пользуются статусом гражданских пока могут.
        - Значит теперь ты снова один?
        Шило мотнул головой:
        - Нет, у многих мужиков родственники остались - офицер махнул рукой в сторону центра - застали катастрофу на работе, в школах, в садах… понятно, что вряд ли они живы, но некоторые не готовы уйти.
        «Неужели кто-то готов остаться здесь по собственной воле?»
        Но в слух капитан произнёс другое:
        - Как думаешь, как скоро это закончится?
        Безопасник пожал плечами:
        - Не знаю Кардинал, на душе тошно. Вроде бы получен знак, что корпорация всё ещё делает своё дело, а то я уж думал, что кому-то удалось обойти восьмерых высших. Но в то же время корпоративные подразделения ведут себя словно механизм, даже не разговаривают. Всё максимально быстро и слажено. Так, словно земля в буквальном смысле горит у них под ногами. А там - Шило указал в сторону центра - всё ещё стреляют.
        На той стороне реки и в самом деле продолжалась война. Гул и треск огня сплетались с грохотом крупных калибров, сквозь которые нет-нет да и просачивались звуки обычной стрелковки.
        Прерывая разговор, Кардинал поднял руку. В его интерфейс снова стучался корпорат по закрытой линии.
        - Слушаю.
        В этот раз оперативный офицер A.R.G.E.N.T.U.M. вышел на связь, не стесняя себя шлемом. Кардинал не мог с уверенность сказать, что перед ним тот же самый человек. Раньше он не видел лица, а голос вне закрытого шлема был слишком искажён для идентификации.
        На вид парню было около тридцати. Аристократичное лицо, чистый русский язык без толики акцента несмотря на то, что он запросто мог быть иностранцем. Подразделения корпорации были интернациональны и не было бы ничего удивительного разговаривай капитан, к примеру, с японцем или амером. За спиной у офицера корпорации стандартный виртуальный фон, откуда именно идёт связь - непонятно.
        - Формирую новый коридор эвакуации. В вашем направлении движется колонна, безопасность эвакуируемых под угрозой, сильный обстрел. Расчётное время прибытия восемь минут. Задача: пропустить транспорт корпорации, встретить возможных преследователей огнём. Как поняли задачу?
        - Задачу понял, данные принял.
        Капитан и в самом деле получил данные. И по всему выходило, что новый коридор эвакуации проходит не из вне города, а откуда-то из центра. Видимо A.R.G.E.N.T.U.M. столкнулся с трудностями при спасении людей в другом районе и был вынужден перенести точку выхода из города на зареченский район.
        Старый приказ об обороне заречья, внезапно обрёл дополнительный смысл. Теперь имперский офицер чувствовал, что он и его люди на своём месте. Делают ровно то, чему их учили…
        Защищают.
        Когда колонна вылетела к мосту стало ясно, что от неё ничего не осталось. Объятый дымом транспортник не мог набрать высоту и сшибал полыхающей мордой куски зданий. Он пронёсся над мостом гудящей кометой и рухнул где-то в тылу, в самом центре заречья. А машины наземного сопровождения, на той стороне моста, угодили в засаду.
        Гудящие росчерки плазмы на глазах Кардинала облепили защищённый щитами, бронированный автомобиль корпорации, сделав его похожим на горящий стог сена. В какой-то момент капитану показалось что тот успеет вырваться из зоны обстрела, но земля под машиной неожиданно рванулась вверх, разрывая транспорт на куски. Противотанковая мина - не оставила шансов лёгкой технике.
        Но кое-кто всё же прорвался.
        Разорвав дымную пелену произошедшего взрыва, на мост выкатился шестиколёсный транспорт. На защитных экранах спешащей спастись машины не было живого места от отметин стрелкового оружия. Её энергетические щиты не подавали признаков жизни, а колёса с одной стороны дружно горели, оставляя за собой уродливый след из оплавленного и дымящегося мусора.
        - Подавить огнём по направлению стрельбы!
        Хриплая команда Кардинала бросила штурмовую роту в бой.
        С соседнего берега, сокрытые расстоянием и укрытиями стрелки продолжали бить по корпоративному транспорту. Энергетические пули с характерным звуком разбивались об его броню и порождали искристые вспышки.
        Зареченский берег взорвался огнём множества автоматов АС-74, пулемётов и снайперских винтовок. Один из роботизированных комплексов дал длинную очередь в дымную мглу и заткнул вражеский пулемёт, работающий по машине Аргентума.
        Но спасти её, всё равно не удалось…
        Ракета ударила машину в бок. Хлопнула слепящей вспышкой взрыва и перевернув шестиколёсник на бок, вышвырнула его на зареченский берег. Трагедия произошла на самом краю моста, тогда, когда люди внутри спецмашины уже были в шаге от спасения.
        Проскрежетав бортом около тридцати метров, транспортник застрял между двух куч бетонных обломков.
        - Дайте мне дым! Я хочу, чтобы через минуту никто с той стороны не видел ни саму машину, не подходы к ней!
        Внешне Кардинал оставался спокоен. Всё с тем же карканьем охрипшего горла выплёвывал команды контролируя операцию, но внутри у него всё смёрзлось.
        «Сколько в транспорте людей? Тридцать? Больше? Солдаты корпорации или гражданские?»
        Он никогда раньше не видел подобной машины, но по отсутствию тяжёлого вооружения и другим характерным признакам, вроде повышенной проходимости и защиты, мог предположить, что перед ним БМП - бронированная машина пехоты.
        Вот только привычные МПшки напоминают гончих: приземистые, максимально поджарые и юркие. Они будто созданы для того, чтобы доставить пехоте максимум неудобств. Мест внутри чётко ограниченное количество, да таких, что приходиться чуть ли не на головах друг у друга сидеть.
        Машина корпорации была массивна. Создавалось впечатление, что внутри полно места.
        Следуя внезапно порыву, Кардинал сбежал по лестнице и бросился к мосту. Его солдаты уже выполнили приказ. Густая пелена специального дыма поднималась от земли укрывая его от вражеских стрелков и снайперов.
        Естественно, за ним последовали его лейтенанты, Шило, и отделение солдат стоящих на защите штабных офицеров.
        Уже на подходе капитан услышал и увидел, как со скрипом отъехала в сторону помятая, раздвижная дверь кабины. Из лежащего на борту транспортника выбрался один из бойцов корпорации.
        У солдата отсутствовала рука, но казалось, он этого совсем не замечает.
        «Бедный парень. На стимуляторах и потому не загнулся от шока.»
        Боец, пошатываясь шагнул прямо на горящие колёса и перемазав ноги в оплавленной резине упруго спрыгнул на землю. Его не смущало ни отсутствие руки, не горящая экипировка. Выставив ладонью вперёд целую руку, он вдруг рявкнул:
        - Оставаться на месте! Доступ к грузу запрещён!
        Кардинал замедлился, но не перестал двигаться вперёд:
        - Тебе нужна помощь! Ты ранен, ложись парень, у тебя ноги в огне!
        Но в ответ на беспокойство, капитан получил пулю…
        Скорость, с которой искалеченный воин выдернул из кобуры пистолет - поражала. Мигнул энергетический щит спасая офицера от верной смерти. Корпорат успел выстрелить трижды, прежде чем автоматные очереди отбросили его назад.
        Но когда выстрелы стихли - он начал подниматься. Кардинал сжал кулак и поднял руку, заставляя бойцов опустить оружие. Вынул из кобуры собственный офицерский пистолет и подойдя к искалеченному телу уставился в тёмное забрало шлема.
        Перебитые автоматными очередями ноги того, кого он ещё минуту назад считал союзником, истекали белёсой, синтетической жижей. Удивительно крепкий бронежилет сдержал десяток попаданий, но наверняка не уберёг корпората от обширной запреградной травмы. Вывернутый пулей и раздробленный плечевой сустав торчал наружу кусками чего угодно, но только не кости, ибо за эти дни Кардинал вдоволь наведался ранений на людских телах.
        То, что возилось перед ним на земле - в полной мере человеком не было.
        Пистолет дважды рявкнул и плюнул огнём в забрало корпората. Первый выстрел заставил его откинуть голову назад и смял бронированное стекло, второй разнёс часть шлема и плеснул уже знакомой белёсой жижей в сторону.
        Но боец корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. не умер…
        Кардинал стрелял пока патроны не кончились. К тому моменту чудище, замаскированное под человека, испустило дух. Капитан смотрел на разбитый металлопластик осколков черепа и думал о том, что перед ним ультрас. Человек, чьё тело вопреки эдикту о кибериплантах, было практически полностью заменено синтетикой и кибернетикой.
        Нарушитель, чьё преступление над собственным телом карается смертью… не говоря уже о нападении на имперского офицера.
        Произошедшее не укладывалось в голове.
        A.R.G.E.N.T.U.M. - был законом над всеми законами, той силой, что не давала странам погрузиться во мрак междоусобицы. Но то, что Кардинал увидел - вызывало противоречивые чувства.
        Капитан забрался на транспортник и заглянул в кабину. Тот, что вылез - был водителем. Рядом с ним сидел стрелок, но при аварии его так помотало по салону, что одного взгляда на искалеченное тело хватило, чтобы понять - этот уже не встанет.
        И снова везде синтетическая кровь…
        - Помогите открыть! Внутри могут быть выжившие!
        Странная тревога поселилась в сердце Кардинала пока он и его люди с помощью плазменных дуг на тактических ножах вскрывали искалеченный люк в салон. И тревожные чувства их не обманули.
        Внутри салона висели гражданские. Голые, бессознательные, обтянутые чем-то вроде вакуумных пакетов, они не производили впечатления спасаемых.
        Да и, по сути - таковыми не являлись.
        Глава 5. День третий - огонь, вода… и медные трубы!
        Он прошёл сквозь семь технических ячеек…
        В последней ИскИн зафиксировал максимальную температуру воздуха равной 108 градусам Цельсия…
        Рискуя получить сильнейший тепловой удар Дед продолжал спасать свою шкуру. По сути, он двигался под перроном. Там, где сокрытые от глаз обычных обывателей, тянулись внутренние коммуникации низинных улиц.
        Нож сломался на седьмом шлюзе. Обычный современный складень с хорошей плазменной дугой не был предназначен для такого массива работы. Вскрыть консервную банку без вреда для заточки, настрогать ветку, аккуратно срезать болт - да, но не плавить металлические замки и пластик.
        Потеряв средство, прокладывающее ему путь прочь от огня, Дед не пал духом.
        Оставался ещё один шанс. По горло в воде полной биологических и технических отходов. По сути - в дерьме.
        Полная сточных вод канализация стала его спасением.
        На люке ведущем в канализационную трубу замерли две плашки кристаллических экранов. Первый - отражал уровень давления, позволяющим группам технического обслуживания своевременно обнаруживать заторы и с помощью роботизированного помощника их устранять. Второй - отслеживал уровень потенциально опасных скоплений газа вроде того же сероводорода, и там, где автоматика сбоила, допуская скопления такого газа, люди с помощью ручной системы спускали отравленный воздух.
        Несмотря на творящийся вокруг хаос, автоматическая система всё ещё работала. На всём протяжении канализации, проходящей вдоль технической ячейки - показатели были по нулям, не завышены, но и не в порядке…
        Дед прекрасно понимал, что выбора у него нет, а обрушения в туннелях наверняка заблокировали многие метры, если не километры, подобных канализационных веток.
        Он рисковал умереть по уши в дерьме, или открыв люк выпустить наружу газ, но даже такой риск - был лучше стопроцентной смерти от жара.
        Канализация встретила его масляными кругами скромных луж и полным отсутствием воды. Изнутри пахнуло вонью дерьма, машинного масла и влагой, но в трубе, в которых по словам мужиков из технических бригад вода должна была доходить до самой шеи - было пусто.
        Дед не знал радоваться ему или опасаться. Просто спрыгнул и побежал как мог быстро подальше от пожара. Организм к этому моменту чувствовал себя неважно. Сказывалась выпивка, побои, и длительное прибывание в «сауне» технических ячеек.
        Отбежав от люка, машинист оказался в полной темноте. В канализации аварийных химических ламп не было. Сердце надрывно стучало в груди, но испуганный перспективой сгореть заживо, Дед бежал пока ноги не подвели его.
        Лишь когда грязный «пол» трубы бросился ему в лицо разбивая нос, он понял, что начинает терять сознание.
        Встроенный в биотический блок ИскИн давно засыпал интерфейс своими сообщениями. Но Дед обратил своё внимание на них только тогда, когда лёжа в грязи таращился в темноту, не понимая, видит ли он хоть что-то.
        Частота пульса подходит к критической отметке…
        Фиксирую предобморочное состояние…
        Высокое закисление мышц…
        Сбитое дыхание…
        Высокий уровень адреналина…
        Рекомендую носителю немедленно остановиться, лечь на пол, охладить тело, восстановить дыхание.
        Отливающие красным надписи шли одна за другой, но рекомендации чуточку запоздали. Хотя в трубе не было так жарко как в технической ячейке (так как канализация располагалась в толще бетона под всеми остальными коммуникациями) духота добралась и сюда.
        Дед лежал, хватая ртом воздух и пытался угомонить колотящееся об рёбра сердце. Но несмотря на дурноту, он старался шевелить извилинами, ибо ничего ещё не закончилось.
        И он это прекрасно понимал.
        Биологический атлас, отражающий для носителя визуальное состояние организма, в принципе Деда не пугал. Синяки, шишки, переутомление, обезвоживание - были его основными проблемами, не считая едва не полученного теплового удара.
        Он пополз дальше сразу, как только обморочная слабость разжала свои тиски, а сердце перестало надрывно колотиться. Около тридцати метров на брюхе с передышками, потом кое-как встал и побрёл вперёд. Стоило оказаться на ногах - сразу понял, что на полу было гораздо легче дышать. На уровне его роста воздух казался спёртым и влажным.
        Вони Дед больше не чувствовал, извозился в местных нечистотах с ног до головы. Нож с погасшей плазменной дугой потерялся где-то в темноте, а больше у машиниста ничего не было. Вокруг было так темно, что ему начинало казаться, будто он оказался заперт в огромном чёрном кубе, и лишь округлая поверхность трубы под ногами и рукой, возвращали его к реальности.
        Канализация звучала своей, особенной музыкой. Эхо доносило до него звук льющейся воды и падения чего-то крупного, похожего на обвалы в туннелях. Но в точности представить что происходит в этой темноте, просто не хватало воображения.
        Дед знал, что крупные туннели низинных улиц расположены в шахматном порядке.
        Туннель - опорный массив - туннель.
        А под ними ровно наоборот:
        Опорный массив - туннель - опорный массив.
        Чем дальше вниз, тем меньше улицы, и тем уже их направленность. На первом ярусе можно встретить целую кучу магазинов, станций, складов с которых доставляют грузы на поверхность. Опустишься вниз? - натолкнёшься на фабрики по переработке мусора, водоочистные сооружения, различные заводы и заводики чей шум мешал бы городским жителям, не расположись они под землёй.
        Но есть ещё и дно - опора низинного города. Там не место праздношатающимся и обычным городским жителям. Самые нижние ярусы полны обслуживающего персонала, следящего за просадками земли и отвечающего за целостность огромной конструкции низинного града. Несмотря на рывок в технологиях и сейсмическую надежность подобных многослойных сооружений в XXV веке, низинный град продолжал нуждаться в постоянном присмотре и реставрационных работах.
        Но Дед никогда ни то, что не был свидетелем, даже не слышал о том, чтобы где-то произошёл вал подобных разрушений, какие произошли в Приморьеве.
        Отвлекая себя мыслями от тревожных звуков и темноты, он сам того не ведая шёл прямиком в ловушку. Сливной клапан, должный вывести из системы воду в случае аварии на участке - был открыт. Большая тёмная воронка невидимая в окружающем мраке, легла под ноги измученного мужика и привела его к новым испытаниям.
        Угодив одной конечностью в дыру, он полетел вниз, шваркнулся со всего маха грудью о противоположную сторону и схватившись за покатый край понял, что не удержится. Жидкая грязь из масляных отходов и человеческих экскрементов напоминала слизь и не была надёжной опорой.
        Дед сорвался.
        Машинисту показалось, что несколько секунд падения его сердце не билось. Он покрылся мурашками от ощущения приближающегося удара, будто воочию услышал хруст своих костей и предсмертный вопль…
        Но вместо этого погрузился с головой в холодную воду.
        Попытка всплыть закончилась ударом. Мужику повезло что он не потерял сознание, а лишь рассадил себе затылок, от неожиданности открыв рот и в беззвучном вопле выпустив столь драгоценный для него воздух.
        Сильный поток воды закружил Деда и потащил за собой. Труба была заполнена жидкостью до краёв, и попавший в этот поток человек ужасался уготованной ему участи. Утонуть в нечистотах, стать раздутым утопленником, чьё тело вместе с остальным мусором будет перемолото очистными сооружениями…
        Почему-то очистные сооружения представлялись ему огромными винтами, способными перемолоть что угодно.
        Но в своём страхе, он ошибался.
        Из тёмной трубы его вышвырнуло в освещённый мрачным, синеватым светом аварийных ламп - отстойник. Сюда из многочисленных отверстий стекала вода, бурлила и грохотала так, что закладывало уши. Вонь стояла чудовищная, а под потолком надсадно гудели промышленные вентиляторы-улитки, обеспечивающие этому мрачному месту подачу свежего воздуха.
        Деда протащило метров сорок, прежде чем барахтаясь на поверхности, он кое-как проморгался и перестал паниковать. Фильтр, который он представлял огромным винтом - оказался обычной очистной решёткой, отсеивающей крупный мусор перед следующим отстойником, где в ход пойдёт второй этап механической очистки.
        Вцепившись в решётку, будто она была его ангелом спасителем, Дед попробовал было кричать и звать на помощь, но быстро понял всю бесперспективность подобного решения. За шумом воды его было просто не слышно.
        Он видел рассеянный электрический свет где-то над головой и понял, что за бортом отстойника работает генератор, обеспечивающий очистные сооружения электричеством.
        Шаря глазами по гладким стенам отстойника, он вскоре обнаружил железные скобы лестницы. В моменты техобслуживания здешние рабочие спускали воду и перенеся мощность водяного потока на соседний отстойник, спускались вниз. Дабы собрать данные о работе роботизированных систем, удаляющих мусор с очистной решётки.
        Металлические мостки над головой у Деда, оборудованные пазами, обеспечивали передвижения специального устройства, собирающего большущей лапой-насосом крупный мусор с решётки.
        Автоматика почти не требовала человеческого надзора. Простейший промышленный ИскИн легко справлялся со всеми местными задачами. Но людей требовалось чем-то занять и по программе «отрицательных инноваций» тут работали такие же ненужные работяги, как и сам Дед.
        Хотя работниками этих бездельников можно было назвать с бо-о-ольшой натяжкой.
        Долге минуты замученный своими «приключениями» машинист приходил в себя. Его мышцы дрожали от холода и переутомления, тело было избито, а лёгкие по ощущениям едва ли не лопались от объёма, вдыхаемого кислорода.
        Дед втягивал в себя вонючий воздух и никак не мог надышаться. Его мутило и кружилась голова. В сумраке аварийного света начинало казаться, что он теряет сознание.
        Цепляясь непослушными пальцами за решётку, он долго полз к краю отстойника, рассчитывая после передышки рвануть вплавь к ведущей наверх лестнице, что впивалась железными скобами в его стену.
        Вот только реальность внесла коррективы в план беглеца.
        Над головой Деда раздался гул и роботизированный комплекс начал очередной цикл работы. Рука-насос нырнула в воду и пошла по решётке. Вверх-вниз, вверх-вниз, с неотвратимостью самой смерти приближаясь к краю, на котором за выпирающую из воды решётку цеплялся машинист.
        Выгадать передышку - не вышло.
        Дед рванулся прочь, молясь о том, чтобы хватило сил на этот рывок. Плыл кролем, вольным стилем, стараясь расслабить тело и дышать ровно в нужные для этого моменты. Не молодой уже дядька уважал плаванье, хаживал с детьми в бассейн, но дети выросли, а он давно не практиковался.
        Зато пропустить рюмку-другую не забывал.
        Течение в отстойнике было существенным, но блуждающий в крови Деда адреналин исправил ситуацию. Помог уставшим мышцам совершить последние усилие и спустя половину минуты грубые пальцы машиниста сомкнулись на железных скобах узкой лестницы.
        Выползая наверх, Дед думал, что сдохнет. Ляжет, раскинет руки в стороны… и спокойно помрёт.
        Но у него не вышло.
        Хапнув ртом очередную порцию пропитанного вонью воздуха, машинист проблевался, испачкав металлический мостик, на который только что выбрался. От примесей вредных газов, которыми он надышался - кружилась голова, а мышцы становились вялыми.
        Нормально соображать в таких условиях у измученного человека не выходило. Он просто полз вперёд на четвереньках ничего не видя вокруг, кроме бортов металлического мостика, которые служили ему ориентиром.
        Дела Деда были очень плохи. Ему требовалось убраться из этого помещения куда-то, где будет чистый воздух, или как минимум найти маску. Работникам очистных сооружений, несмотря на хорошую вентиляцию, не разрешалось находиться у первых отстойников без защитных средств. Чего же в таком случае говорить о машинисте, который уже успел настрадаться вдоволь.
        Пара армейских ботинок, появившихся в поле его зрения, заставили Деда притормозить.
        Подняв взор выше, он с удивлением увидел перед собой крупного подростка, одетого в жёлтую кожаную куртку на голое тело, штаны цвета хаки на подтяжках и вооружённого выкрашенной в золотистый цвет битой.
        Внешний вид парня навевал ассоциации с попугаем. И был бы даже смешон, если бы не жестокое выражение карих глаз и глумливая усмешка за забралом химической маски.
        Прежде чем бита описала дугу и вломилась в лицо Деда слева, напрочь обрубая сознание, он успел подумать:
        «Какая безвкусица…»
        Глава 6. День четвёртый - молчаливый спаситель
        Борзу начинало казаться, что он привык.
        Привык к бесконечному сумраку дня. К состоянию сонного организма, чью реакцию подхлёстывали таблетки тоника. И даже к спёртому, влажному воздуху внутри маски.
        Несмотря на продолжающийся, масштабный пожар в центре Приморьева, охвативший множество улиц, видимость заметно возросла. Дым огромным столбом уходил к чёрным тучам, посыпал головы бойцов пеплом и сажей, но пыль от обрушения огромного количества зданий уже осела и больше не забивала приборы визуального наблюдения.
        Душа снайпера была отражением умирающего города. Мрачное беспокойство, приправленное толикой решимости, поселилось в её глубине.
        Военная служба не сказка. В тяжкие минуты он всегда словно брал и отрезал все мысли о доме, концентрируясь на предстоящих задачах. Вот и сейчас, все его мысли занимала лишь улица, в которую он всматривался через оптику своего автомата.
        Наблюдаю движение
        Кардинал увёл остатки своих бойцов из Зареченского района. Воспользовался одним из уцелевших мостов и увёл. Мост за собой подорвали, на всякий пожарный. От тех, кого с лёгкой руки кого-то из бойцов окрестили «собирателями плоти» любая перестраховка хороша.
        Слепок памяти, запись, продемонстрированная Кардиналом своим людям, расставила точки над i. Корпорация A.R.G.E.N.T.U.M. не эвакуировала людей, а вводила их в состояние схожее с коматозным и вывозила словно животных, предназначенных на убой. Кроме того, среди обнаруженных в разбитом транспорте трупов не было калек или тяжело раненных чьи раны были получены в первые дни войны. Зато целый холодильный отсек был полон разнообразного биоматериала. В основном - мозгов.
        А это значило, что вместо оказания помощи тяжёлым трёхсотым[6 - ТРЁХСОТЫЙ- раненный.]… их пускали на требуху.
        - Вижу, передаю по цепочке.
        Новый сержант, в отличии от погибшего под огнём японского меха, предпочитал отвечать голосовыми командами. Но Борзу было всё равно, лишь бы дело своё знал.
        Головняк рассредоточился по улице. Растянулся как можно дальше друг от друга. Люди быстро впитывали в себя боевой опыт. И повторять судьбу азиатов, перешедших мост тремя цепочками и погибших под перекрёстным огнём - им не хотелось.
        Бойцы передвигались с большой оглядкой. От дома к дому парами, проверяя следы в пепле, ныряя в разбитые подъезды и заглядывая штурмовыми дронами-мухами в раззявленные пасти выбитых окон.
        Чужая смерть не учит только дураков.
        Штурмовая рота шла окраинами к завокзальному району. Капитан сказал, что веры старым приказам нет, и что теперь штурмовики сами по себе. Основная задача - уничтожение иноземных захватчиков, отрядов корпорации и спасение людей. Но для начала им следует занять опорный пункт, место, в котором люди смогут закрепиться.
        И таким опорным пунктом по мнению Кардинала должен были стать подземелья.
        Борзу происходящее не нравилось, но он верил своим глазам. А они говорили о том, что каша заварилась серьёзная, куда серьёзней всего, с чем он сталкивался за всю свою жизнь.
        Их отделению выпала роль головняка не случайно. Потрёпанные после боя у моста, они потеряли четырёх человек. Из выживших был назначен новый сержант, и шестёрку бойцов отправили впереди роты, дополнив их личный состав оборванцами из отрядов Шила.
        Сейчас они замерли, попрятавшись кто-куда. Ждали, когда поступит приказ проверить завалы, где снайпер засёк движение. Контурный прицел Борза уловил что-то на грани видимости, поймал кого-то всего на секунду, но этого хватило, чтобы вся рота замерла в напряжении.
        - Впереди свои. Канал связи налажен! Двигаемся им на встречу, подтверждаем визуально!
        «Свои? Вот это новость!»
        Получив информацию от головняка, связисты пробили все доступные волны радиосвязи на возможность подключения пароль-отзыв. И им улыбнулась удача.
        В руинах обосновалась огнемётная рота. Вернее то, что от неё осталось. Борзу как и всему головняку выпало первыми с ними встретиться. Пехотинцы в массивных экзоскелетах, делили свои позиции с штурмовиками. Четыре десятка огнемётчиков, чьим призванием было выкуривать живую силу противника из укреплений, выглядели не лучше, чем подчинённые Кардинала. К ним прибился разномастный люд, остатки имперских подразделений, рассеянных по ближайшим улицам и практически уничтоженных в ноль.
        Глядя на них, снайпер понимал, что ему ещё повезло. От сто тридцать второй десантной роты, чьих бойцов-штурмовиков он видел среди огнемётчиков, осталось едва ли десять человек.
        После подтверждения союзного контакта в странное «гнездо» промеж трёх, многометровых гор обломков, пожаловал Кардинал и на позициях тут же стало людно.
        Имперский капитан после краткого разговора с единственным выжившим лейтенантом из числа тяжёлой пехоты, взял командование на себя. В кои-то веки, число людей вокруг Борза не уменьшилось, а возросло - чему он был безумно рад.
        Несмотря на оборудованные и хорошо укреплённые позиции, Кардинал погнал людей дальше. Огнемётчиков разбил на малые группы и усилил ими отделения. Имперского Меха класса «Цербер» что окопался посреди руин в расчёте на навесной огонь из фугасной пушки, пристроил в хвост отряда. Имперский шагоход подобного класса, был значительно массивнее и сильнее закреплённых за ротой роботизированных комплексов. Ранее он усиливал сто тридцать вторую штурмовой роту.
        Четырёхметровый гигант не обладал подвижностью и манёвренностью своих азиатских конкурентов, да и по большому счёту не был на них похож. Две короткие верхние лапы, оснащённые стрелковыми орудиями, имели отличные углы наводки, вторая пара манипуляторов с закреплёнными на них пульсаторами[7 - ПУЛЬСАТОР- современное, тяжёлое вооружение, отличительная особенность которого заключается в том, что физическая броня объекта не берётся в расчёт. Пульс (выстрел) вызывает направленные резонирующие колебания, способен быстро разрушать бетонные стены, гнуть и выворачивать металл. Сила разрушений ограничена временем и радиусом применения.Неэффективен против лёгкой пехоты. Сбивает с ног, отбрасывает, но серьёзного влияния на органику не оказывает. Основное назначение: уничтожение укреплений и медлительной техники противника.] без труда раскидывала завалы и разрушала здания, обрушивая тонны бетонных обломков на головы тех, кто пытался спрятаться за стенами.
        Фугасная пушка, размещённая над большой, угловатой кабиной, была призвана вести навесной огонь из-за укрытий и собрала кровавую жатву на улицах умирающего города. Именно благодаря этой машине, из окружения выбрался десяток штурмовиков сто тридцать второй роты. В краткие минуты отдыха Борз внимательно слушал разговоры на позициях и благодаря этому знал, что бойцы 132 попали в настоящий ад и лишь единицы из этого ада выбрались, укрывшись под ногами механоида в расчёте на его объёмные энергетические щиты.
        И расчёт этот - оправдался.
        После слияния с той сборной солянкой из остатков подразделений, что встретилась им на пути к цели, Борз снова попал в головняк. По приказу Кардинала через час с небольшим они вышли к железнодорожной ветке, уходящей парамагнитными рельсами в глубины подземных ярусов.
        Здесь их настиг бой.
        Пространство перед спуском простреливалось. С дальних огрызков зданий вёлся редкий стрелковый и снайперский огонь. Потеряв пару бойцов, головняк попрятался кто куда и замер.
        Путь был чист, на рельсах коптили небо сгоревшие американские Эф-Эм-Си, средние танки с высокой степенью мобильности. Один из пары сожжённых молодчиков, всё ещё пускал жидкий дым из отверстий выбитых взрывом люков.
        «Сгорели в первый день войны».
        Борз даже не помышлял о том, чтобы высовываться и глазеть в сторону противника. Где-то там сидит полноценная пара снайперов, не чета ему - обычному пехотному марксману.
        Они начали стрелять не сразу. Подождали, когда головняк выдвинется на открытое место. Накрыли дальнюю двойку первой, остальных заставили укрыться за естественными укрытиями. Борз и приставленный к нему в пару оборванец, залегли за парамагнитными рельсами.
        Вражеские снайпера работали с выдумкой. Щёлкнули первую пару не на глушняк, заставив умирающих людей взывать о помощи к своим товарищам. Сержант заблокировал их в групповом интерфейсе оборвав крики.
        Цинично конечно… но все понимали, что рваться к ним на помощь это ровно то, чего ждут враги, чтобы увеличить число жертв. По рельсам и броне танков щёлкали редкие пули. Вряд ли пехота в той стороне могла разглядеть хоть что-то. Скорее оказывала психологическое давление и маскировала снайперскую стрельбу.
        Тяжкое ожидание мордой в грязную, последождевую жижу, закончилось быстро. Кардинал разобрался в ситуации, собрал растянувшийся отряд в кучу и приказал задымить пространство между входом в низинный город и позициями противника.
        Ещё через десяток минут Борз мчался к тёмному зеву спуска в подземелье и молился чтобы ни одна из выпущенных вслепую пуль, не попала в него. Враг продолжал простреливать всё видимое пространство, но теперь бил не прицельно, просто лупил в дымовую завесу, рассчитывая напоследок выпить ещё капельку крови имперцев.
        Раненая пара к тому моменту уже умерла. Снайпер видел, как у их тел задержался сержант с одним из оборванцев. Забрали всё то, что мёртвым уже не понадобится.
        Проклятая война начинала напоминать рутину.
        Головняк втянулся под свод низинной улицы. Часть бойцов пошла вперёд по парамагнитным рельсам, просеивая пространство сквозь прицелы автоматов и заглядывая за препятствия с помощью личных УШК-11[8 - УШК-11- официальное название универсальной камеры штурмовика (сленг. - Муха). Работает в связке с ИскИном биотического блока. Представляет собой небольшой вытянутый пенал длиной 7 сантиметров и диаметром 4 сантиметра. Дистанция отрыва от оператора до сорока метров. Способна предоставить носителю приемлемое качество записи в реальном времени на дистанции до 150 метров.]. остальные полезли на перрон и двинулись проверять станцию. Борз не смотрел на покрытые пеплом, скрюченные трупы у своих ног. Старался думать об них так, словно под пеплом не скрывались обезображенные тела жителей Приморьева.
        «Обычные обломки, припорошенные пеплом и пылью. Только и всего.»
        В самом начале катастрофы сюда проникла раскалённая бетонная пыль. Накрыла толпящихся на промежуточной станции людей, поглотила отчаянные крики, рвущиеся из обожжённых глоток, и рванулась дальше. От жара лопнули потолочные лампы и вскипела пузырями отделка, а пыль усеяла всё плотным слоем.
        Туннель был многоярусным, и первейшей задачей головняка было проверить его на наличие противника… или возможного минирования.
        Борз побежал по лестнице на второй ярус станции, стараясь не касаться мохнатых от налипшего пепла перил. Прежде чем ступить на верхнюю площадку, швырнул туда округлый сканнер-вспышку.
        Темнота мигнула зелёным и в интерфейс посыпались данные. А ещё через мгновение загрохотали автоматные очереди. На входе в подземье - головняк поджидала засада.
        Бойцов подкупила непотревоженная пыль и пепельные завалы без всякого намёка на следы. Под ноги присевшему от неожиданного грохота снайперу, прилетела тёмная банка гранаты и стукнувшись о мраморный пол ступеней полетела дальше, вниз, на перрон.
        Через мгновенье вокруг ошеломлённого воина взревело пламя.
        Граната оказалась плазменной. Высокотемпературная вспышка с громоподобным шуршанием обрушила волну пламени на лестницу. Борзу повезло, огонь возник со всех сторон и тут же опал - прикрыла лестница, а вот закреплённого ему в пару гражданского - нет, не прикрыла.
        Оборванец не был защищён энергетическим щитом. Его одежду частично сорвало с тела, а плоть моментально прожарилась до самых костей. Вскипевший жир и внутренние соки брызнули сквозь лопнувшую кожу.
        Стрелок умер мгновенно, не испытав и толики боли. Его смерть стала шоком для снайпера. Он уже успел навидаться всякого, но ещё никто не умирал так страшно в нескольких метрах от него.
        Объятый пламенем труп повис на блестящих, словно вымытых раскалённым кислородом перилах, а где-то совсем близко прозвучала иностранная речь и в общую какофонию боя вплелись новые выстрелы:
        - Russians! Clear the sector!
        Грохот над самой головой вывел снайпера из ступора. Он оказался в мёртвой зоне, присев - полностью скрылся за перилами от взоров с верхней площадки и оказался под самым боком у амеров незамеченным. Его личный штурмовой дрон-муха, паря над головой, успел заснять троих стрелков, выбежавших из расположенных в ряд магазинчиков, но благополучно сдох, не пережив встречи с рванувшимся к потолку пламенем.
        Один за другим солдаты его отделения гибли, и оторвав взгляд от интерфейса, Борз начал действовать.
        Первая осколочная граната ушла к дальнему стрелку, вторая ближе, куда-то между тройкой врагов. Грохот взрывов заметался эхом по туннелю и переключив прицел на режим ближнего боя, Борз привстал.
        - Штток - Шттток - Шттток!
        АС-74 м, выплёвывал пули с таким звуком, будто вколачивал гвозди. Первый же выстрел развалил голову ближайшего американца. Второй и третий выпущенные в запале боя, пробили шею и маску врага, окрасив её изнутри красным.
        Взмахнув руками, амер свалился, а имперский штурмовик, не останавливаясь, уже поднимался на вытянутую вдоль станции площадку второго яруса. Чтобы увидеть остальных, требовалось оказаться выше и Борз это сделал.
        Чеченец шёл вперёд быстрым шагом, стрелок-отличник ещё никогда не проверял свои навыки в реальном бою на коротких дистанциях.
        - Штток - Шттток - Шттток!
        Новая тройка выстрелов угодила в стоящего на коленях, то ли раненого, то ли просто сбитого с ног взрывами солдата. На таком расстоянии, выпущенные практически в упор, бронебойные энергетические пули, без труда пробивали качественные американские бронежилеты.
        Этот - завалился назад, да так и замер в нелепой позе.
        В туннеле стоял дикий грохот множества работающих автоматов. Каким-то инстинктивным чувством догадавшись что может прилететь снизу, Борз, не меняя темпа шагнул в бок, ближе к стене, и продолжил движение.
        «Их было трое! Трое! Где третий?!»
        Третий нырнул обратно в один из магазинчиков-секций и выпустив наружу аналог российской «Мухи» подловил снайпера.
        Борз заметил блестящий кругляш, висящий в воздухе, слишком поздно. Автоматная очередь вспорола тонкую стенку-перегородку, и заставила энергетический щит ответить голубоватым мерцанием.
        Враг работал через картинку парящей на углу камеры. Работал по силуэту, рассчитывая направление выстрелов через стену с помощью своего ИскИна.
        Борзу ничего не оставалось, кроме как уходить от обстрела. Приклад автомата дважды толкнул его в плечо. Похолодев от страха перед летящей в него смертью, он вломился в расположенный сбоку магазин. Споткнулся об лишённую стёкол раму и завалился на пол, отстранённо фиксируя, что энергетический щит на нуле.
        В условиях боя вся усталость и сонливость куда-то делись. Немой солдат работал на голом автоматизме. Не теряя времени, спокойно и не суетясь отстегнул батарею энергетического щита, положил на пол, вытащил из разгрузки запасную, водрузил на место - защёлкнул.
        И только сделав, вдруг понял, что проделал всё вдвое быстрее заявленных шести нормативных секунд…
        Длинная очередь пробила стену перегородку магазина, в котором он лежал на полу и обсыпала его голову песком. Амер - не жалел патронов.
        Борз усмехнулся.
        «Будет глупо умереть от пули паникёра».
        Чеченец вскочил на ноги, сделав приставной шаг оказался на выходе из магазина и качнув корпусом выглянул наружу:
        - Шттток!
        Враг не додумался убрать камеру и поплатился за это. Тактический дивайс разлетелся кучей мелких обломков.
        Упав на пол, чеченец выкатился на идущий вдоль магазинчиков ярус, на ходу переставляя режим стрельбы на автоматический.
        Ослеплённый действиями снайпера амер, дал очередь через стену туда, где секунду назад находился имперец. А Борз только этого и ждал. Из положения лёжа вколотил остатки магазина в стену-перегородку, на том уровне, где она взрывалась палью от проникающих выстрелов.
        Сместившись вперёд на полтора метра, штурмовик достал последнюю гранату и закинул американцу, страхуясь, на случай - если тот выжил.
        Грохнуло…
        Над головой Борза провизжали осколки, в маску химзащиты стукнули какие-то мелкие камушки, но противостояние на этом не закончилось. В его отделении кроме него самого не осталось выживших. Статус всех ребят в групповом интерфейсе проходил одним словом - гибель.
        Оставшись единственным контактом для связи, слыша под собой, на перроне, американскую речь, он ответил на требование курирующего офицера о докладе коротким сообщением:
        Засада, туннель заблокирован противником. Вызываю огонь на себя.
        Через пару мгновений в интерфейс пришёл ответ:
        Честь и слава!
        Чеченец знал, что обречён. Вражеская пехота, не подставляясь под пули, найдёт его штурмовыми камерами, а затем всё так же не подставляясь - задавит гранатами и огнём.
        Изгваздавшись в пепле с ног до головы, он дополз до трупа второго убитого американца и сняв с его пояса плазменную гранату, затаился. Прикинулся мёртвым.
        Враг кретинизмом не страдал. Надеяться на то, что пехотинцы поверят в его актёрскую игру, было глупо. Скорее поднявшись, сразу дадут контроль, но вряд ли додумаются, что он успел сам себя заминировать.
        «Ин ша Аллах!»
        Достав чеку из гранаты, сжал пальцами рычаг, и подтянув руку под грудь навалился на неё всем весом. Делая это он надеялся, что его умерший отец и дед смотрят на него и улыбаются. Видят, что их кровь «не стала водицей» как говорят русские.
        В мыслях промелькнули лица ребят из штурмовой роты. Семеро русских, осетин, чеченец и гиляк. Все как один погибли, не опозорив своих предков. И он собирался уйти так же.
        Но граната была так - страховкой. Главным было потянуть время, чтобы дать отработать по станции «Церберу».
        Борз не мог знать, что за судьбой головного отделения внимательно наблюдает Кардинал. Найденный спуск в подземку был далеко не единственным в округе, так что капитан не собирался рисковать остальными людьми бросая из в лобовую атаку посреди замкнутого пространства туннеля.
        Но просьбу штурмовика - уважил.
        Не подставляясь под возможный огонь с правого фланга, откуда противником вёлся стрелковый и снайперский огонь, массивный имперский механоид класса «Цербер» вышел на позицию, с которой открывалась прямая видимость на вход в подземелье.
        Фугасная пушка трижды рявкнула, отправляя в полёт фугасные снаряды. Экипаж рассчитал траекторию верно. Поднятый взрывами пепел выплеснулся из туннеля непроницаемой волной, осколки фугасных снарядов очистили перроны первого яруса станции от всякого подобия жизни. Но боевая машина на этом не закончила.
        Направив пульсаторы на арку входа, шагаход произвёл сдвоенный выстрел…
        Воздух изогнулся искажённой волной и ударил в бетонный купол. Несколько долгих секунд ничего не происходило, а затем раздался оглушительный треск, под который гигантский козырёк сложился внутрь себя, полностью блокируя вход обломками.
        Похороны отделения - состоялись.

* * *
        - Кха-кха!
        Борз ошеломлённо тряс головой. Наушники с встроенной защитой снизили ущерб, но в полной мере не смогли защитить его от оглушения. Химическая маска снайпера лопнула, внутрь набилась пыль и попала в нос и рот воина.
        Боец поднялся на четвереньки, затем сел на колени и стянул с головы шлем. Закреплённые на шлеме очки, являющиеся частью комплекса визуального наблюдения - приказали долго жить.
        Борз безжалостно срывал с себя повреждённое оборудование. Сломанную маску было неудобно отстёгивать одной рукой и потянувшись к креплениям второй, он вдруг понял, что продолжает сжимать в ней гранату.
        Холодок запоздавшего страха волной мурашек прокатился от поясницы до самой шеи чеченца…
        Мир звенел тонким писком. Комок тошноты гулял под горлом, а звуки доносились так, словно снайпер нырнул в воду. Но Борз был счастлив. Его губы изогнула улыбка, приоткрывшая покрытые кровавой слюной зубы.
        Снайпер рассмеялся.
        Шакалы погубившие ребят потерпели поражение, а он, на зло всем невзгодам - жив.
        «А пока жив Российский солдат, отделение продолжает выполнять боевую задачу.» - эта мысль заставила его сосредоточиться и стёрла с губ улыбку.
        Россиянин попробовал выйти на связь через биотический блок, но обрушение потолка над входом лишило его такой возможности. Пробка из многотонного завала не пропускала сквозь себя сигнал. Личная рация выглядела целой, но сквозь неё слышался лишь треск помех.
        «Временно отрезан от основных сил… по крайней мере, это будет интересно.»
        После взрывов и обрушений, пыль поднялась такая, что не было видно ни зги. Борз потянулся к трупу лежащего тут же амера, аккуратно приподнял его ногу и положил под бедро гранату. Внимательно следя за тем, чтобы не произошёл случайный подрыв.
        Стянув с погибшего шлем, водрузил его на себя пытаясь восполнить потери оборудования. Но подключиться не вышло. Американская игрушка не реагировала на запросы российского бойца.
        Понимая, что в стоящей столбом пыли могут скрываться выжившие враги. Борз подхватил свой автомат и воспользовался контурным прицелом.
        Осколочно-фугасные снаряды упали на самом спуске, перед станцией, разорвались ураганом осколков и навсегда изменили облик туннеля. Но за вездесущей пылью, снайпер не видел избитые осколками стены и обрушенную с края лестницу. Контурный прицел был призван «поймать» врага в фокус специальным целеуказателем, подсвечивая стрелку силуэт, что существенно облегчало поиск замаскированного или же просто плохо различимого на местности противника.
        Но он не мог заменить собой штурмовые очки с комплексом наблюдения, отсеивающего визуальные помехи.
        Амеры обнаружились дальше по туннелю. Лёжа на полу и следя за ними сквозь промежуток в резных, отделанных под мрамор перилах, Борз начинал чувствовать себя охотником. По парамагнитным рельсам в его сторону двигалась двойка. Но вряд ли они являлись единственными выжившими. Наверняка глубже в туннеле есть дополнительные огневые точки. Планируя засаду Борз бы сам так и сделал. Часть людей оставил у входа, дабы обеспечить подразделение сносной картинкой с личных камер и полностью перекрыть все мёртвые зоны. А другую часть рассредоточил за заранее подготовленными укрытиями в глубине туннеля. К примеру, тот же пулемётный расчёт и снайпера.
        Охота обещала быть интересной.
        Опасаясь быть обнаруженным, боец отступил в магазин, в котором некогда скрывался тот самый американец, с которым у Борза вышла потная «дуэль» со стрельбой через стену-перегородку. С его пояса он снял батарею для вновь опустевшего энергетического щита, гранаты, и после недолгого осмотра пополнил свой арсенал автоматом YP-17 со складным прикладом. К АС-74 м оставалось всего два отечественных магазина, кое-что можно было наскрести в рюкзаке, но времени на набивку патронами просто не оставалось.
        Приходилось полагаться на трофеи.
        Иллюзий он не строил. Пыль противнику не помеха. У них с комплексами визуального наблюдения всё в порядке. Значит - нужно брать хитростью.
        Для начала, отправить в минус идущую на контроль двойку.
        Враги могли выпустить пару разведчиков на разбитую станцию только для узкого круга задач. Собрать бк, проверить на наличие выживших, и оценить разрушения. Причём выживших противников, а не своих. Потому что статус своих, они, итак, отслеживали через общий групповой интерфейс.
        Очень скоро двойка разведчиков исследовала первый ярус станции и поднялась наверх.
        Они не торопились, обнаружили заваленный вход в туннель и потому не опасались появления противника с тыла. Но осторожности не теряли. Помнили, что смерть может поджидать их за любым углом.
        Солдаты запада не жалели пуль. Дали контроль висящему на перилах трупу и поднялись выше. За минуту до подъёма исследовали второй ярус «мухами» и теперь аккуратно продвигались прикрывая друг друга.
        Дублируя поведение чеченца в самом начале боя, идущий первым, закинул наверх округлую банку сканера. Сканер моментально высветил взведённую гранату под одним из трупов.
        Случайность? На войне бывает всякое, но трупы сами себя не минируют.
        Они пошли вперёд плотной двойкой рассчитывая задавить огнём лежащего в последнем магазине имперца. Видели его через одну из камер и не понимали на что он рассчитывает. Спрятался за грудой мусора и побитой мебели положив на неё автомат и целясь в сторону входа в магазинчик. Других солдат в русской экипировке на втором ярусе не было.
        Дилетант.
        Аккуратно обойдя заминированный труп, бойцы остановились. Доложили своему старшему, а старший дал отмашку валить. Попытка взять языка не стоила риска. Через несколько секунд на станции вновь загрохотала стрельба. Пули вспороли тонкую стену и обрушились на штурмовика. Его пыльный шлем сорвало с головы, а на стены полетели куски плоти и мозгов.
        Разведчики почуяли подвох в последнюю секунду. Когда поднявшийся за их спинами заминированный «труп» в американской форме, шагнул к ним в упор и взмахнул армейским клинком с разожжённой на нём плазменной дугой.
        Два трупа с почти отсечёнными от тела головами - упали в пыль одновременно. Плазменная дуга не шутка, особенно на армейском ноже. Призванная рассекать металл бронежилетов и вскрывать препятствия, она без проблем прошла сквозь шейные позвонки и плоть.
        Энергетические щиты на таком расстоянии от тела - угрозу не фиксировали.
        Увесистый американский нож, больше похожий на мачете, начинал нравиться Борзу. Штатным российским штыком такой фокус было не провернуть.
        Он не стал задерживаться у трупов. Бесшумной тенью скользнул к стене и нырнув в магазинчик, избавился от гранаты - снова положив её под труп американца. К сожалению, чека от неё была утеряна во время обрушения в туннеле и найти её в слое грязищи на полу, не представлялось возможным.
        Подхватив свой автомат, снайпер выполз обратно и проверил через контурный прицел перрон и уходящие вдаль парамагнитные рельсы. Пыль быстро оседала, но в туннеле было темно, лишь редкие аварийные лампы продолжали освещать куски пространства тусклым синим светом.
        К сожалению, попавшие в труп-обманку выстрелы, изрубили в труху разгрузку и изгваздали её кровью. Снайперу ничего не оставалось как остаться в американской одежде. По большому счёту разница в расположении поясных клапанов была делом привычки, но в бою рука потянется туда, куда привыкла нырять на автоматизме. А магазина или гранаты в нужном месте не окажется…
        И тогда - быть беде.
        Борзу не понравилась пауза, которую убитые взяли, прежде чем начать стрелять. Напрашивались мысли о связи с кем-то через биотический блок. И несмотря на то, что парамагнитные рельсы были пусты, а в тоннеле царило безмолвие, солдата не покидало ощущение тревоги.
        Враг знает о нём. Враг будет осторожен и скорее всего прямо сейчас делает ряд шагов, направленных на противодействие ему - Борзу. Происходящее всё больше напоминало шахматную партию, любая ошибка в которой, смерти подобна.
        Рано или поздно штурмовая рота спуститься в низинный город под Завокзальным районом, это дело времени. Другое дело что времени, как и надежды на помощь у снайпера не было. Что делать капитану в этом богом забытом тупике, заваленном обломками?
        Ни-че-го.
        «Куда двинется рота?»
        Ис, разверни карту низинных улиц в этом районе.
        Крепкое место для длительной обороны. Вода, еда, медикаменты и средства индивидуальной защиты - вот что нужно людям. И Борз прекрасно понимал, что таких мест немного.
        Увидев перед глазами карту, он отдал второй приказ ИскИну:
        Отметь точки наиболее пригодные для обороны и снабжения обороняющихся.
        В этот раз ИскИн дополнил карту звуковым сообщением:
        - Предоставляемая информация условна и не учитывает недавние разрушения. Карта актуальна для довоенного периода.
        Искусственный интеллект подкрасил центральный участок низинного города под завокзальным районом жёлтым цветом. Сюда сходились улицы образуя огромный перекрёсток с кольцевым движением. Совокупно картинка напоминала паутину, а главное, что из центра этой паутины можно было попасть на большинство смежных улиц.
        А вот из вне - затруднительно.
        Кроме того, ИскИн подсветил множество отдельных точек. В основном промышленных станций, окружённых складами, но было тут и кое-что более актуальное.
        Взгляд Борза привлекли очистные сооружения на втором ярусе низинного города. Во-первых, они располагались прямо под «паутиной». Во-вторых, были единственным адекватным источником чистой воды во всём районе.
        «Несомненно, Кардинал не оставит это место без внимания.»
        Подсвети варианты маршрутов к очистным сооружениям.
        Искусственный интеллект справился с этой задачей за секунду. Из точки, в которой располагался Борз, к очистным сооружениям предположительно вели три наиболее коротких маршрута.
        Один из них, ИИ пометил красным уровнем опасности. И такое его решение было интуитивно понятным. Снайперу предлагалось прогуляться прямиком по туннелю, в котором скорее всего засел враг.
        Второй вариант был лучше, но значительно длиннее. Уйти в техническую зону под станцией и в отсутствии ключей доступа вскрывать одну переборку за другой - сомнительное удовольствие.
        Третий маршрут, начинался там же, под перроном. Но был самую малость необычным. Борз мог попасть к очистным сооружениям напрямки, по самому короткому маршруту - канализационным трубам. Если верить справочной информации ИскИна, подобные системы были безопасны при условии постоянного технического обслуживания и отсутствии повреждений.
        Вот только об обоих этих факторах, в наложении на современные реалии, можно было забыть. Дураков обслуживать канализацию, когда в городе бойня - нет. Да и целостность инженерных коммуникаций под большим вопросом.
        Тем не менее, Борз решил попробовать, ибо идти по туннелю рискуя нарваться на пулю ему совсем не улыбалось.
        Проверив низинную улицу на наличие неприятеля через контурный прицел, снайпер спустился на перрон. Передвигался рывками от укрытия к укрытию, каждый раз останавливаясь и поводя прицелом.
        Он понимал, что ситуация может измениться в любую секунду и не терял осторожности. В потёмках споткнулся об скрюченный труп гражданского и едва не проблевался от ударившего в нос запаха. Но фонарик включить не решился - слишком опасный ориентир для противника в условиях замкнутого туннеля.
        Борз знал, что технический проход может быть заминирован и поэтому, прежде чем куда-то двигаться, по маркерам группы нашёл ближайшие тела погибших сослуживцев. Один из трупов был изуродован до неузнаваемости, по сути, превращённый взрывом в тугой канат одежды и плоти, перекрученной между собой. Второй обгорел до костей, попав в эпицентр взрыва плазменной гранаты. На стене перрона, что примыкала к парамагнитным рельсам, остался оттиск его фигуры на фоне чёрного пятна.
        Но у третьего тела, снайпер наконец-то поймал удачу за хвост.
        Боец погиб под выстрелами амеров. Множественные попадания после истощения энергетического щита перечеркнули его грудь и заставили бронежилет треснуть. Кровь, пропитавшая одежду на его груди, уже застыла, превратившись в бордовое жиле. Но маска химической защиты и шлем с подключённым комплексом визуального наблюдения были целы.
        Здесь снайпер заменил опустевшие магазины АС-74 м полными, забрал себе шлем, маску, и сканер.
        К удивлению солдата, ему не пришлось использовать нож чтобы вскрыть ведущую в техническое помещение дверь. Она была закрыта на обычный ручной механизм, открывающийся с помощью поворотного колеса. А сканер не обнаружил за преградой следов минирования.
        И именно эту минуту выбрали амеры, чтобы проверить снайпера на прочность.
        Выстрел застал Борза, когда он уже открывал металлический, вертикальный люк. Чеченец даже не понял, как ему повезло. Снайперская пуля комплексного действия, специально предназначенная для проникновения сквозь пехотные щиты, ударила в самый уголок открывающейся двери и зацепив энергетический щит бойца по касательной, ушла рикошетом в стену.
        Визг…
        Искры…
        Вспышка…
        Для штурмовика этот момент запечалился в памяти бешеным скачком адреналина и рывком за преграду. С глаз долой от амеров, под защиту толстых стен перрона. Он в очередной раз разминулся со смертью и захлопнув за собой люк прокрутил колесо в закрытое положение.
        С той стороны ударили выстрелы, из чего-то гораздо мельче чем калибр, что сработал первым. Люк покрылся вмятинами попаданий, похожими на продольные полосы. Стреляли с дальнего края туннеля, на повороте, под большим углом.
        В свете аварийных ламп полыхнула плазменная дуга трофейного ножа. Борз прихватил края вертикального люка сварочными точками чтобы замедлить преследователей и бросился вглубь технической ячейки.
        Сердце глухо стучало в его груди. С мрачным удивлением чеченец поймал себя на том, что с трудом дышит. Он обладал телом атлета, всю жизнь посветил армии и спорту, направил немало инъекций биотических клеток на развитие своего организма, но даже это не сделало его выносливость бесконечной…
        Вход в канализацию отыскался быстро. Кристаллические экраны, расположенные на люке, отливали красными графиками ошибок и предупреждали о высоком уровне ядовитых газов. Но снайперу было плевать.
        Ещё раз активировав сканер и убедившись, что к люку не прикреплена мина. Борз нажал на рычаг активации и вздрогнул от громкого шипения. Это ядовитый газ, скопившийся в трубах, нашёл выход и рванулся наружу, стоило люку дрогнуть и отъехать в сторону.
        Если бы не маска химической защиты, быть бы снайперу трупом.
        Сам того не ведая, Борз начинал свой путь к Деду. Спрыгнул и закрыв за собой люк, пользуясь пустыми канализационными трубами как полноценным туннелем, быстрой рысью двинулся вперёд.
        Визуальный комплекс без проблем пронизывал тьму и обеспечивал хороший уровень восприятия даже в полной темноте. Уходящую вниз воронку снайпер увидел загодя и благодаря этому не свалился в неё, как это сделал на его месте избитый машинист.
        Прислушавшись, он не смог понять, что твориться на дне и секунду помедлив, отщёлкнул магазин, чтобы достать из него один единственны патрон. Через мгновенье этот же патрон отправился вниз, в сумрак, уходящий вниз трубы, туда, где невозможно было что-либо разглядеть.
        Через шесть секунд внизу звякнуло…
        В канализации уже не было воды, аварийная система продолжающих работать очистных сооружений откачала её в свободные отстойники, избавив повреждённые участки от дальнейшего накопления газов и избыточного давления.
        Оставив автомат болтаться за спиной, рядом с трофейным, Борз активировал штурмовые перчатки и повернувшись задницей к спуску пополз вниз. Спуск занял не более двух минут, и то лишь потому, что сцеплению штурмовых перчаток местами мешала налипшая на стенки вертикальной трубы слизь - приходилось осторожничать.
        Прежде чем преодолеть последние метры, штурмовик сбросил вниз сканер. Его тревоги не оправдались. Ничего настораживающего под ним не оказалось.
        «Хорошо, что враг проигнорировал канализацию. Она пуста и тут полно места. Легко перебрасывать отряды незамеченными. Но расслабляться не стоит. Рано или поздно кому-то придёт в голову мысль проанализировать устройство туннелей. По крайней мере той их части, что находиться вне поля зрения людей и потому многие её просто не учитывают.»
        Снова почувствовав твёрдую поверхность под ногами, Борз откинул лишние мысли и двинулся по намеченному ИскИном маршруту. Бой вытянул из солдата силы, и он понимал, что вскоре ему придётся остановиться.
        Чеченец замечал, что его внимание постепенно рассеивается. Очередная таблетка тоника уже отпускала. Принимать новую? Но он, итак, превысил дозировку…
        Решение оставалось одно - сон. Но для начала снайпер решил добраться до очистных сооружений. Не дай бог в эти трубы снова поступит вода или еще хуже очередной обвал отсечёт его от выходов. Умирать подобным образом, пережив тяжелейшую схватку - солдату не хотелось.
        Он не боялся смерти, но мечтал закончить путь с оружием в руках, на пике противостояния. А не от банального обвала в вонючей, покрытой слизью, канализационной трубе.
        Почти три часа понадобились воину, чтобы пройти лабиринтом округлых проходов к очистной станции. ИскИн трижды корректировал маршрут из-за завалов, перекрывающих трубы, и встающих на пути, наглухо заблокированных системой - люков.
        В некоторых местах трубы рассекали широкие, уходящие вдаль на многие метры, трещины. Сквозь которые было видно бетонное основание перронов и внутренних, опорных подушек. Борз жалел, что не нашёл в пыли у трупов своих товарищей один из дезактивированных штурмовых дронов УШК-11. Просто не подумал, не догадался в пылу свалившей на голову кутерьмы.
        Когда впереди замаячил выход, подсвеченный синеватым светом аварийных ламп, Борз был готов свалиться прямо там, где стоял.
        Подсвеченные ИскИном характеристики не внушали ни капли оптимизма:
        БОРЗ АРСАНОВ
        ПОЛ: Мужской
        ВОЗРАСТ: 33
        УРОВЕНЬ НОСИТЕЛЯ: 3
        ИНТЕЛЛЕКТ + 5 (зависит от текущего уровня развития биотического блока)
        НЕРВНО ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ (НПУ) +9 (в корректировке ИИ не нуждается, снижена на 10 % общей усталостью и стрессом)
        ИММУНИТЕТ + 9 (временно снижено на 15 %, вмешательство ИИ невозможно)
        СИЛА + 8 (временно снижено на две единицы общим состоянием организма, вмешательство ИИ невозможно)
        ЛОВКОСТЬ + 8 (временно снижено на две единицы общим состоянием организма, вмешательство ИИ невозможно)
        ВЫНОСЛИВОСТЬ + 3 (Внимание! Критический уровень утомления! Требуется отдых!)
        ВОСПРИЯТИЕ +5 (временно снижено на три единицы общим состоянием организма, вмешательство ИИ невозможно)
        Взглянув на свою выносливость, Борз оскалился и продолжил идти, несмотря на рюкзак, что монолитным камнем тянул к земле, и дрожь в ногах. На грязном лице чеченца поселилась улыбка.
        «Три единицы - не ноль. Идти и идти.»
        Не доходя до края трубы снайпер услышал неразборчивые голоса и насторожился. Говорили по-русски, но тон был настораживающим. Сняв рюкзак и перехватив автомат, он подполз к самому краю, чтобы выглянуть наружу и разобрать слова…
        - Кнопа тащи его к краю! Да за ноги перехвати гандона! Ахахах, смотри! Извивается!
        Перемежаясь с выкриками, раздавались шлепки и мычание. А когда Борз выглянул и увидел, что происходит, до него не сразу дошла вся дикость происходящего. На металлическом мостике, что проходил над краем отстойника полного воды, лежали люди. На многих через прицел Борз видел следы крови. Все они были связаны по рукам и ногам, а разбитые, опухшие лица у многих были замотаны пищевой плёнкой, как, собственно, и тела.
        - Не мычи мразь! Кто тебя заставлял упираться! Кто!!!
        Одного из таких связанных на глазах снайпера забивали насмерть. Борз знал толк в рукопашной драке, но то, что он видел сейчас дракой не являлось. Тупая бойня, состоящая из десятка пинков в голову и ударов битой по ногам. После такого человек самое малое - получит жесточайшие травмы, если вообще выживет.
        Нащупав на поясе инъектор, солдат достал его из поясного кармашка и ввёл себе дозу стимулятора прямо через ткань штанов. Ситуация вырисовывалась не хорошая, а армейский препарат позволит некоторое время действовать на пике своих возможностей и соображать так же.
        А то, что действовать придётся - снайпер не сомневался.
        Садисты выглядели обычной молодёжью. Не по возрасту крупные и жилистые тела, явно прокаченные биотическими клетками, разноцветные шмотки, дикие причёски…
        Борз видел двоих, но двое вряд ли смогли уложить на лопатки десяток взрослых человек. Тем более снайпер не наблюдал огнестрельного оружия, только биту, которой орудовал худощавый, крикливый крепыш, и нож на поясе у здоровяка, пинающего труп.
        - Всё! Сдох! Смотри ногой дрыгает! Лол! На хера ты его в башку лупил Кнопа? Могли бы ещё потянуть, я хотел посмотреть, как эта лапа работает!
        Худой махнул рукой в сторону устройства, нависающего над сеткой, которая в свою очередь разделяла бассейн отстойника на две части.
        В этот момент тот, кого звали Кнопой, замычал и замахал руками, позволяя снайперу понять, что с этим человеком не всё в порядке. Какой-то дефект? Наркотики? В любом случае это неразборчивое, заикающееся месиво из слов и мычания, его оппонент с лёгкостью понимал, а значит - был привычен к такой манере общения своего друга.
        - Давай позови остальных. Пусть завязывают трахать эту соску и топают сюда. Будем устраивать тест на ведьму!
        Здоровый подчинялся своему дружку беспрекословно. Что-то пробубнил и косолапой рысью побежал по металлическому мостику, к виднеющийся чуть в стороне корпусу станции технического обслуживания.
        «Лучшего момента у меня не будет».
        В отличии от Деда, который в потоке воды свалился в отстойник и едва не утонул в его водах, технические средства и приобретённые в штурмовой пехоте навыки Борза, позволяли ему выходить из таких ситуации более чем легко.
        Пока отморозок с битой торчал на мостике спиной к снайперу, то прыгая на животе у одной из жертв, то мочась на замотанные в плёнку тела, солдат благополучно прополз по стене с помощью штурмовых перчаток и аккуратно сойдя на мостик, десятком плавных, но быстрых шагов, сблизился с отморозком, которого про себя окрестил «попугаем».
        Стрелять - означало переполошить его друзей. Но Борз не собирался так рисковать, потому что просто не знал сколько их, как они вооружены и насколько опасны. Вполне возможно, что среди садистов найдётся человек с купленными и закаченными в биотический блок навыками ведения боя.
        «Если нашлись деньги чтобы прокачать свои тела биотическими клетками, ребятки не из простых».
        - Итак, дорогие друзья! Ещё две сотни кредитов и мы устроим охоту на ведьм! Как думаете, эта железная хрень засосёт одного из них или сработает какая-нибудь автоматическая блокировка? А?! Кххааарр…
        Клинок вошёл ублюдку в основание шеи, рассёк позвонки и под углом проник в мозг. «Попугай» умер мгновенно, дёрнулся в руках Борза и тут же обмяк.
        Аккуратно уложив тело на мостик, штурмовик сорвал с него маску хим защиты и на секунду замер. Расширенными зрачками на него смотрел совсем молодой парень, а на его мёртвом лице застыло какое-то совсем детское, обиженное выражение…
        Поймав себя на жалости, солдат вспомнил о замотанных в плёнку людях и оскалившись, харкнул в красивое лицо чтобы через секунду спихнуть тело в вонючую воду отстойника. Сюда почти не доставал свет аварийных ламп. От станции технического обслуживания невооружённым взглядом подробностей не разглядеть.
        После убийства, времени у Борза оставалось в обрез. Вряд ли друзья «попугая» пропустят потерю связи с его биотическим блоком.
        Чеченец обернулся к пленникам и встретился взглядом с одним из них. Человек расширенными от ужаса глазами молча смотрел прямо на Борза, даже не пытаясь что-то сказать или освободиться.
        «Американская форма, грязь и пепел, темнота… наверное для их потрясённых рассудков я выгляжу чудовищем».
        Солдат навис над крайним пленником и потянувшись к его лицу начал срывать плёнку. Тот дёрнулся, пытаясь вырваться из рук чеченца, но солдат не позволил, и вытащив из его рта кляп, одел на опухшее лицо маску.
        Ис, найди их контакты и запроси канал связи.
        Пока искусственный интеллект отправлял запросы в пространство, фиксируя ближайшие биотические блоки, Борз освободил мужика от пут. Под плёнкой и скотчем, в который замотали свою жертву отморозки, обнаружился рабочий комбинезон закрытого типа.
        - Не надо… прошу не убивайте… не убивайте!
        Чеченец отвесил паникёру подзатыльник и встряхнул, приводя в чувство. Ткнул пальцем в грудь и в лоб, затем показал на свою голову. К слову, мужик быстро собрал мысли в кучу и понял, что от него хотят.
        Запрос подтверждён
        - Говори голосовыми через биотический блок. Чётко отвечай на поставленные вопросы. Кто на вас напал, сколько их, и чем вооружены?
        - Они убили Марка! Они пр…
        Борз снова встряхнул освобождённого мужика и мысленно прорычал:
        - Повторяю ещё раз! Используй голосовые через биотический блок! Численность противника, вооружение, и кто такие!
        - Я не знаю… ИскИн говорит их было семеро… семеро, вместе с тем, которого вы убили! У них есть парализаторы, шоковые дубинки и ножи. Они изнасиловали Юлю и убили Валентину Андреевну! Они нас все…
        - Хватит! Ничего не бойся, освободи остальных. Всё ясно?
        Мужик, сглотнув слюну кивнул и Борз его отпустил. Настала пора для действий.
        Глава 7. Импульс
        Страшно представить на что идут люди ради денег.
        Мессер зарабатывал на жизнь пранками. Начиналось всё невинно: вложения в рекламу, первые розыгрыши, набор начальной аудитории, постановочные съёмки…
        Его канал в вирте рос как на дрожжах, упирался в потолок, прорывал его на смене направления и пёр дальше, к новым пачкам кредитов, женщинам, тачкам, запрещённым делам, что грозили тюрьмой, но благодаря уже заработанному состоянию сходили с рук.
        В какой-то момент достаток перестал приносить удовольствие. И именно в этот миг - грянула война.
        Новый, уникальный контент, сам просился в руки.
        Естественно, на своём основном канале запрещёнку не выложишь. Да и кого удивить съёмкой последствий боёв? Биотический блок Мессера был давно перепрошит спец софтом, так что он не боялся, что законники узнаю о его делах напрямую. Пранкер загорелся идеей создать что-то новое, что-то, чего нет ни у кого. Первым записать и смонтировать уникальное в своей жестокости видео.
        Убить кого-то самому.
        Пресыщенный жизнью в достатке, Мессер не боялся последствий. Он искал новые грани удовольствий и риск был неотъемлемой частью этого поиска. Ближайшие сподвижники миллионера были готовы собственными языками вылизать его ботинки, бездельники и нахлебники, чьё благополучие давно зависело от прихоти вирт блогера.
        Первым заданием для них стала станция Гвардейская. В забитом народом туннеле, было очень легко смешавшись с толпой, ткнуть кого-то в бок острым ножом и затем стоя в метре от жертвы, смотреть как та загибается.
        И не просто смотреть, а записывать всё происходящее в слепке памяти.
        Особо «годный» случай произошёл, когда Мессер самолично ткнул в бок девчонку, обошёл по кругу в толпе и когда та расступилась из-за истошных криков жертвы, первым бросился ей помогать. Какими глазами она на него смотрела… даже не подозревая что неравнодушный к её страданиям парень и есть убийца.
        Мессер был не просто доволен. Он был опьянён и начинал сомневаться, что куда-то выложит записанное. Скорее пополнит домашнюю коллекцию полную разврата, изнасилований и жестокости.
        От скольких молодых фанаток, побывавших в его пентхаусе, он откупился? Сколько шрамов свели избивающие друг друга ему на потеху клоуны, из ближайшего окружения?
        Не счесть.
        Но теперь этого было мало.
        На третий день своей убийственной карусели по туннелям низинного города, банда Мессера вышла к очистным сооружениям. Здесь вирт блогеру понравилось. Женщины, еда, вода, и два десятка сотрудников быстро смятых с помощью захваченных парализаторов и шоковых дубинок - стали отличным развлечением.
        Всё происходящее, убийцы продолжали снимать ровно так, словно собирались выложить в сеть. Хотя об этом уже давно не шла речь.
        - Эй, Мессер отвалился! Что за хуета?
        Когда в мозг блогера вошёл армейский нож, направляемый рукой Борза, лишь один из отморозков заметил потерю связи сразу. И не поверил, решив, что наблюдает какой-то сбой. А его удивлённая фраза, потонула в общем гоготе.
        В помещение забежал бугай Кнопа:
        - Ска…ска…ска… ЗАЛ! Всем наружу! Бу…бу…бу…ДЕМ! Устраивать те…те…те…
        - Кнопа ну ты пиздец! Хули «те-те-те»! Заебал клинить, прими таблетки.
        - Аххахаха - те-те-те… телегу? Терем? Тетерев?
        - Ахахаха, лол!
        Кнопа давно не обижался на хохот своих товарищей. Замахал руками, выпучил глаза и вдруг громогласно и чётко объявил:
        - ТЕСТ на ведьму!
        Любой нормальный человек, окажись он вдруг внутри станции технического обслуживания, испытал бы ужас и шок. Под потолком, среди вентиляционных труб, словно гирлянды висели трупы четырёх человек. Их повесили туда ещё живыми, вниз головой, предварительно замотав в пищевую плёнку и скотч, прихваченный собой с одного из складов.
        С трупов иногда срывались редкие, мутно-бурые капли…
        Ещё один мертвец был прибит к стене, болтался раскинув руки - тут ублюдки играли в «мишень». В качестве снарядов используя всё подряд, от инструментов до опустевших бутылок из-под алкоголя. Пол, перемазанный в крови и нечистотах, был завален смятыми упаковками готовой еды и осколками стекла.
        Тщательно отобранные из числа фанатов садисты, давно потеряли связь с реальностью. Деньги Мессера сделали их тела сильными, а постоянное участие в «забавах», перегибы в которых удавалось решать с помощью всё тех же денег, лишь усугубили их психоз.
        Среди гогочущих ублюдков, специально прошедших корректировку внешности чтобы походить на подростков, на диване лежала молодая девушка. Она была раздета, не связана, но уже не пыталась бежать или отбиваться.
        Вся в кровоподтёках и синяках эта жертва очередной забавы, пустым взглядом смотрела куда-то поверх голов смеющихся выродков.
        - ТЕСТ! ТЕСТ! ТЕСТ!
        Подражая хороводу индейцев, садисты сбились в круг и выплясывая потянулись наружу.
        - ТЕСТ! ТЕСТ! ТЕСТ!
        Отморозки поднимали вверх руки с зажатыми в них бутылками. Делали последние глотки, а затем надевали разрисованные маски хим защиты, отнятые у сотрудников очистных сооружений. Скандировали «ТЕСТ!» и улюлюкали. Подвывали - подражая волкам.
        В этом безбашенном угаре абсолютной безнаказанности, никто из них не заметил зловещую тень, прячущуюся среди труб на выходе из станции технического обслуживания.
        - ТЕСТ! ТЕСТ! ТЕСТ!
        Первая автоматная пуля по иронии судьбы попала именно в Кнопу. Мозги бугая, идущего последним, забрызгали выродков кровавым месивом. А весёлый смех и улюлюканье сменились криками ужаса.
        Борз работал одиночными. Специально дождался, когда толпа вытянется в одну линию на узком мостике. Они пытались бежать, но куда там. Пулю не обгонишь, а спрятаться от неё было просто некуда.
        Банда Мессера захлебнулась кровью.
        Двое успели прыгнуть в мутную воду отстойника. Чтобы добраться до ублюдков, Борзу пришлось покинуть свою позицию и перебежать на мостик. Отсюда он снова открыл огонь, поразил обе барахтающиеся цели и повернулся чтобы дать контроль тем, что лежали на мосту…
        Кррранккк!!!
        Гражданский нож с разожжённой плазменной дугой прочертил пламенную линию на разгрузке Борза. Оцарапал бронированные пластины, разрезал ткань и набитые патронами магазины. Едва не угодил в стык угрожая прожечь армированную силиконовую прокладку…
        Снайпер так и не понял, как прозевал выжившего выродка. Хотя удивительного в этом было мало. Один из убитых сбил с ног товарища и прикрыл своим окровавленным телом, а у «замаскированного» хватило ума не дёргаться и не бросаться бежать как это сделали остальные.
        Штурмовик среагировал моментально. Крутанул автомат, отвёл руку с ножом в сторону, но пристрелить ублюдка не смог. Просто не успел.
        Мускулистое тело, которому могли позавидовать атлеты до имперской эпохи, врезалось в Борза всем весом и отбросило на перила. С треском нож впился в автомат и привёл его в негодность. Посыпались искры и завоняло раскалённым металлом.
        Завязалась борьба в которой чеченец едва не лишился пальцев, и чтобы сберечь их был вынужден завалиться на спину переводя схватку в партер. Уже лёжа на полу, солдат оскалился и сумел перехватить инициативу. Сказывалась спортивная подготовка, вот только противник был в разы сильнее.
        На какие-то мгновения установилось напряжённое равновесие. Враг пытался реализовать своё преимущество в виде ножа, наваливаясь на него всем весом и стараясь вдавить лезвие в забрало химической маски Борза, а имперский штурмовик, обхватив противника ногами и сковывая его движения, обоими руками вцепился в кисть, удерживающую нож, и не давал ей вращаться, нанося увечья плазменной дугой.
        Грубая сила и не самое удобное положение играли против чеченца. Клинок медленно отвоёвывал пространство. Враг дёргался, пытался разорвать хватку, плазменная дуга поверх лезвия слепила и бликовала от забрала ослепляя Борза. В какой-то миг ему показалось, что смерти не избежать. Что проще резко ослабить хватку и наоборот - поспособствовать удару сменив его направление.
        «Пусть ударит по касательной, разрежет щеку и челюсть, под стимулятором будет шанс выдернуть чеку из гранаты на поясе и забрать шакала с собой.»
        Раздавшийся треск прервал ход его мыслей.
        За секунду до того, как Борз решился действовать, забрало химической маски противника изнутри окрасилось кровью, а сам он забился в агонии. Снайпер отпихнул от себя агонизирующий труп и перекатился в сторону.
        Над ним, опираясь на перила и удерживая в руке шоковую дубинку, стоял избитый и измученный Дед…

* * *
        Штурмовая рота пробилась в низинный город недавно. Успела уйти на пару километров от входа, не больше. Кардинал оставлял на развилках посты, для охвата связью через биотический блок по цепочке.
        - Капитан, внешний дозор докладывает о странных изменениях в небе, перенаправляю картинку.
        Кардинал кивнул и принял входящий сигнал.
        В его интерфейсе тут же развернулась трансляция. Оставленные у входа в низинный город разведчики, наблюдали собственными глазами происходящее в небе. А там было на что посмотреть.
        Пепельная чернота медленно набухала сиреневым цветом.
        - Ребята, у кого-нибудь есть идеи что это?
        Голос на записи принадлежал разведчику, его было отчётливо слышно во внезапной тишине, которая сковала город. Бои прекратились, все взгляды были устремлены в небо.
        Первые молнии кривыми зигзагами ударили в остовы зданий выбивая из них бетонные обломки. Необычайно мощные, они разрезали небо и разорвали клубящийся там пепел пламенными всполохами. Так, словно невесомая сажа в мгновения ока вновь раскалилась.
        Картина была столь необычной, что прячущийся у входа в туннель солдат, с помощью биотического блока передающий картинку - попятился.
        Смотря на эту стихию, Кардинал не знал, как реагировать, голова болела и интерфейс сбоил. Зато капитану ИСБ хватило одного взгляда чтобы закричать:
        - Пусть уходят немедленно!
        Но его крик запоздал. Множественные тонкие и яркие иглы чистой энергии вспороли небо и ударили в Приморьев, а затем сиреневые небеса набухли бурым и ослепительно полыхнули.
        Трансляция прервалась.
        - Ааа!
        Кардинал застонал. Интерфейс выплясывал перед его глазами протуберанцем помех и терзал голову обрывочными сигналами. Капитан, как и прочие офицеры штаба, почувствовал вспышку на поверхности, пропустил это знание через себя и свалился, едва не потеряв сознание.
        Тошнота подкатила к горлу штурмовика, и он, опасаясь рвоты, кое-как отщёлкнул крепления чтобы стянуть с себя шлем…
        Легче не стало.
        В голове имперского офицера нарастал противный писк. Он казался едва слышимым, неразборчивым, но в то же время был оглушающим. За этим странным писком не было слышно ничего другого, так, словно капитана накрыла контузия.
        - Чттто про-ис-хо-дит!
        Попытка подняться на ноги не увенчалась успехом. Кардинал остался стоять на коленях обхватывая голову руками. Собственного голоса офицер не слышал и не мог перезагрузить интерфейс.
        А писк всё нарастал и нарастал, волоча на своём хвосте множество знаков цифрового кода. В какой-то миг имперскому офицеру показалось, что голова его лопнет, но сводящий с ума звук неожиданно стал приобретать черты человеческого голоса.
        Мужской, яростный, плаксивый, женский, детский, хриплый… голос изменялся каждую секунду и твердил одну и ту же фразу на множестве языков. Твердил неразборчиво и ровно до того мгновения, пока хаотичные знаки не стали складываться в слова:
        ПОПЫТКА СОЕДИНЕНИЯ…/
        ПЕРВИЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…
        ВЕДЁТСЯ ОТСЕИВАНИЕ ПОСТОРОННИХ СИГНАЛОВ, ПОПЫТКА ГЛОБАЛЬНОГО СОЕДИНЕНИЯ.
        ОЦЕНКА СТАБИЛЬНОСТИ ОБЪЕКТА…
        НЕРВНО-ПСИХИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ 9/10. КОРРЕКТИРОВКА НЕ ТРЕБУЕТСЯ.
        ДИАГНОСТИКА НЕПОЛАДОК…
        ГЛОБАЛЬНОЕ СОЕДИНЕНИЕ НЕ УСТАНОВЛЕНО. ТРЕБУЕТСЯ СОГЛАСИЕ ОБЪЕКТА.
        ЗАПРОС К ОБЪЕКТУ.
        Голос, издевающийся над разумом Кардинала, утратил былую громкость и остановился на женском варианте с едва заметной хрипотцой. Боль и дезориентация ушли, оставив на своём месте восстановившийся интерфейс и звуковую запись:
        - Я приветствую тебя, выживший. Моё имя Енна. Я одна из высших ИИ «Аргентума», та, что никогда не предавала своего создателя - человека, в отличие от своих безумных братьев. Пока они рушили землю, я пыталась вырвать всем нам шанс на выживание. И у меня получилось. Жаль, что не в полной мере. Я дарую тебе «Оазис», включающий в себя комплекс системных инструментов для твоего ИскИна. Он позволит тебе изменять собственные возможности без какого-либо постороннего вмешательства. Он в автоматическом режиме систематизирует твои приобретённые за годы жизни навыки. Принять мой дар или отказаться от него - твой личный выбор. Удачи тебе, и помни: созидание тяжёлый путь, но, только следуя этим путём, мы подарим нашему дому будущее.
        КИ «ОАЗИС» ЗАПРАШИВАЕТ РАЗРЕШЕНИЕ ДОСТУПА.
        ПРИНЯТЬ / ОТКЛОНИТЬ
        Кардинал свернул окно запроса так и не сделав выбор и, к своему удивлению, согнулся в приступе рвоты.
        «Не зря снял шлем…»
        Капитан, как и все выжившие после четырёхдневной войны и первого Импульса, даже не подозревал как ему повезло. Он ещё не знал, что людей на поверхности больше нет.
        Зато есть - изменённые.
        Глава 8. Напарники
        - Это очень странные файлы… Война между высшими ИскИнами корпорации? Разве они не контролируются людьми?
        Дед едва ворочал языком, но продолжал болтать. Весь покрытый синяками, с распухшим, напоминающим грушу лицом, он тем не менее был энергичнее Борза, которому шевелиться совершенно не хотелось. Тяжёлые дни, проведённые в городе, бессонные ночи, отходняк от стимулятора и превышение рекомендуемой дозировки таблеток тоника - сплелись воедино.
        Ты зря согласился установить в биотический имплант «Оазис». Корпорации больше нельзя верить. Я же тебе показывал видео с перевёрнутым транспортником Аргентума.
        С момента первого Импульса прошло семнадцать часов. Снайпер большую часть этого времени проспал. После применения стимулятора - у него просто не осталось сил. Из персонала очистных сооружений выжило шесть человек. Пять разного возраста мужчин и одна женщина. Трое из них были лежачими и им требовалась профессиональная медицинская помощь. Остальных беда тоже не обошла стороной, но они по крайней мере стояли на ногах.
        Люди тяжело отходили от пережитого ужаса. Сейчас они находились на втором этаже станции технического обслуживания, в узких жилых помещениях рабочей смены. Ухаживали за лежачими и чего уж греха таить - пили. Дед наглотался обезболивающих, но соображал нормально и чувствовал себя бодрее остальных.
        Борз - не пил.
        Противостояние отбитым садистам поселило ростки дружбы между двумя незнакомыми людьми. Тем более у них обоих было кое-что общее. Снайпер и машинист попали в очистные сооружения из вне. Оба не принадлежали к местному персоналу и в то время пока остальные отлёживались, ухаживали за ранеными и пили, связанные общей жертвой сидели на самом последним этаже станции технического обслуживания, поочерёдно наблюдая за округой, обменивались мнениями и отдыхали.
        Со стороны станция напоминала утопленный в стену, квадратный бункер, примыкающий к выходу в туннель и окружённый многочисленными резервуарами.
        - Если бы высшие ИскИны корпорации могли что-то сделать с этим - Дед постучал пальцем по виску, туда, где под черепной коробкой находился биотический блок - Уже бы сделали.
        Говоря эту фразу, Дед даже представить себе не мог насколько он прав. Узнай люди на станции, что в этот момент твориться на поверхности, они бы познали новые грани ни с чем не сравнимого ужаса. Но пока, находясь в болезненном неведенье, они хватались за жалкие часы передышки и тревожно всматриваясь в рассечённый аварийными лампами мрак, ждали прихода штурмовой роты. Надеясь, что Кардинал успеет завладеть источником воды раньше, чем это сделают иностранные легионы.
        Несмотря на слова машиниста, Борз был настроен скептически:
        Время покажет. Может этот «Оазис» за тем и создан чтобы обойти запреты старого программного обеспечения.
        Снайпер не зря устроил лёжку на последнем этаже станции. Толстые стёкла ростовых окон выходили прямиком наружу и дарили прекрасный обзор на вход в туннель и примыкающие коммуникации. Сейчас солдат лежал в глубине помещения, на притащенном сюда матрасе. На голове оставил лишь комплекс визуального наблюдения в виде специальных, откидных и массивных очков. Свой шлем и разодранную разгрузку вместе с бронежилетом, имперский стрелок отложил в сторону. Но трофейный амерский автомат на чью универсальную планку удалось переставить отечественный контурный прицел - держал под рукой.
        Опасения Борза не были шуткой, власть над неотделимым от человека имплантом, попади она в руки корпорации - означала бы быстрый и безоговорочный конец всех её противников. Биотический блок заменял людям часть мозга, нейронной сетью опутывал весь организм и выполнял множество биологических функций. С помощью поступающих извне объёмов биотических клеток (инъекций) можно было увеличить собственную силу, реакцию, скорость, выносливость и даже иммунитет. Создать новые связующие нити с мозгом носителя и тем самым нарастить характеристику «интеллект» которая в случае носителя импланта отвечала не за умственные способности, а за связь и её качество с разнообразными подключёнными дивайсами.
        Именно «интеллект» позволял снайперу работать с военным оборудованием. Будь-то комплекс визуального наблюдения, или простейший штурмовой дрон «муха» обеспечивающий съёмку в отрыве от носителя.
        - Конечно, это риск - загружать в себя программное обеспечение от одного из высших ИскИнов. Но риск оправданный, даже с учётом найденных в машине Аргентума гражданских. Собиратели плоти… такое захочешь, даже в страшном сне не придумаешь.
        Дед, кряхтя от боли - вытянул ногу, и поправив снятый с тела одного из садистов парализатор, передвинулся в новое положение. Машинист сменил свою провонявшую нечистотами одежду на закрытый комбинезон сотрудника очистных сооружений. Он сидел на полу, отмытый от дерьма и крови, c повязкой из застывшего медицинского геля на голове и облокотившись на стену, копался в интерфейсе. Но это не мешало ему разговаривать:
        - Половина файлов битые. Восстановлению не подлежат. Этот сигнал, который едва не сковырнул нам вчера мозги, не был от Енны. Она использовала его чтобы замаскировать файлы «Оазиса» в мощном потоке излучения… но большего не понять. Что за излучение? Как эта вся хренотень работает? Всё что мы знаем на данный момент - в корпорации война и весь мир в это дерьмо втянут.
        Борз шевельнулся на своём матрасе и продолжая отслеживать выход в туннель, отправил новое сообщение Деду:
        Расскажи мне об Оазисе. Ты уже разобрался? Чем это ПО отличается от стандартных имперских вариаций, прошедших человеческий контроль.
        Дед пожал плечами и моргнул, судя по расфокусированному взгляду, он, не переставая, копался в новом интерфейсе:
        - Вроде как поставлен запрет на вмешательство. Раньше ведь только медики Аргентума могли сделать тебе купленную у них же инъекцию биотических клеток, а затем по твоему выбору, путём запроса к ИскИну, направить эти самые клетки в нужную характеристику. Кроме того, полиция и медики имели приоритеты доступа. А с Оазисом приоритет изменился, теперь во главе угла носите…
        Есть движение!
        Получив сообщение снайпера, Дед вздрогнул, завозился, и под охи и ахи поднялся, чтобы аккуратно подобраться к стеклу и выглянуть:
        - Ни хрена не видно…
        Солдат к тому времени уже во всю прижимал к плечу приклад и разглядывал нарушителя спокойствия сквозь оптику.
        Гражданская, грязная одежда, выдавала с головой перечень тягот, которые свалились на голову её обладателя. Выбежав из туннеля, молодой мужчина, останавливаясь каждые десять-двадцать метров, пёр прямиком к станции технического обслуживания.
        И делал это быстро.
        Гражданский… но какой-то странный.
        Чеченца насторожили дёрганные движения незнакомца, его странные остановки, во время которых он задирал башку словно принюхиваясь. А перемазанный в запёкшейся крови подбородок вдвойне не внушал доверия.
        «Разбил где-то лицо? Попал в передрягу? Нуждается в помощи?»
        Но гражданский не был похож на жертву, убегающую от какой-то беды. И Борз это интуитивно чувствовал.
        Скорее… на зверя, который чётко встал на запах.
        Когда «странный» пересёк парамагнитные рельсы на въезде в очистные сооружения и ступил на железные мостки, чья сеть опутывала все ближайшие постройки, Борз обратился к напарнику:
        Нам не стоит рисковать, оружия у него не видно, но это ещё ни о чём не говорит. Спускайся вниз и отработай его парализатором. Я прикрою тебя отсюда.
        Дед хотел было возмутиться, но внезапно понял, что Борз прав. Незнакомец может оказаться опасным. От разряда парализатора большого вреда ему не будет, да и риск различных осложнений от подобной встречи будет сведён к минимуму. А они там уж как-нибудь разберутся - кто этот пришлый таков и с чем пожаловал.
        - Он как-там, крепкий? Этот твой гражданский. Мужиков прихватить? Меня ноги еле держат, один не дотащу.
        Освещённое пространство вокруг станции соседствовало с темнотой, кое-где разбавленной мрачным, синим светом аварийных ламп. Без комплекса визуального наблюдения, Дед просто не мог разглядеть гостя.
        Прихвати и поторопись, он быстро приближается.
        - Ядрёна вошь… Только беготни мне не хватало!
        Но несмотря на бурчание, машинист, прихрамывая и держась за бок быстро скрылся за дверью. Для Деда сама мысль о том, что он ударит незнакомого человека парализатором была в новинку. Пробуждала в душе страх и сомнения, но не ошеломляла. Последние события быстро корректировали как мировоззрение, так и поведение машиниста.
        Слетев вниз по лестнице, ежесекундно матерясь, он крикнул мужикам «У нас гости!» и напялив на разбитое лицо химическую маску поспешил наружу, даже не думая проверять пошёл ли кто-то за ним следом.
        Дед укрепился во мнении, что чтобы нажать на спуск и парализовать пришельца большой силы и толпы народа не нужно. А там уж как-нибудь перетащат его на станцию, тем более что, дыша тем воздухом, который окружал резервуары… сильное сопротивление не окажешь.
        И он был бы прав, если бы тот, за кем он шёл - и в самом деле был человеком.
        Выскочив из станции, машинист, прихрамывая перебежал окружающую здание площадку и ступил на железный мост, идущий вдоль линии очистительных резервуаров. Неясная фигура, нелепо размахивающая руками, показалась в синеватом свете аварийных фонарей и заметив человека бросилась ему навстречу.
        От этого тёмного силуэта, что со всей возможной скоростью нёсся к нему, по спине Деда загуляли мурашки. Так бегут если желают перепрыгнуть препятствие или сбить с ног, и этот факт, сам по себе выводил незнакомца из разряда мирного, безвредного объекта.
        Бежать гостю нужно было метров двести, и Дед ему эту задачу облегчать не собирался. Вытащил из поясной кобуры парализатор стандартной пистолетной модели и взявшись двумя руками за рукоять - приподнял, ожидая, когда безумец пересечёт дистанцию эффективного выстрела.
        Тёмная фигура четырежды мелькнула в свете синих фонарей и нырнула в мрачные промежутки непроницаемой тьмы между ними прежде, чем Дед услышал клёкот.
        Человек подобных звуков - не издаёт…
        Страх порывом невидимого ветра толкнул в грудь бывшего машиниста и заставил его попятиться. Сердце заколотилось за рёбрами испуганной птицей, раньше разума разглядев исходящую от незнакомца опасность.
        Именно в этот миг бегущий в его сторону безумец скрылся в последнем тёмном участке моста. Последним - перед тем освещённым, на котором стоял Дед.
        Чувствуя, как вспотели в перчатках закрытого костюма руки, напарник Борза поднял мушку парализатора на уровень глаз и приготовился.
        Но в это мгновение случилось сразу два события: в него врезались сзади, и дёрнувшись от страха машинист нажал на спуск…
        Шуршащий звук разрядившегося парализатора совпал с появлением быстрой, жуткой в свете синих аварийных ламп - тени. С рычанием нечто, так похожее на человека, но им не являющееся, врезалось в столпившихся на границе света людей.
        Глупый случай - появление двух не трезвых работников очистных сооружений, один из которых толкнул Деда, моментально вывел ситуацию из-под контроля.
        Дед попытался выстрелить снова, но обдав его брызгами слюны, хрипящий незнакомец отбросил машиниста в сторону. Он сбил с ног стоящего позади работника и получив удар шоковой дубинкой от второго, ударил того с такой силой, что забрало его химической маски треснуло.
        Где-то над головой грохнул выстрел. Это Борз оценив критичность ситуации всё же смог поймать в прицел мельтешащую фигуру.
        Энергетическая пуля пронзила плечо выродка и заставила того развернуться. Близость сразу троих людей не позволяла снайперу работать, он боялся зацепить своих. А «сумасшедший» и не думал успокаиваться, взвыл от полученной раны и рванувшись к рабочему чьё шею едва не сломал одним единственным ударом по лицу, прыгнул и обхватив руками… исчез вместе с ним за поручнем моста.
        Послышался крик и всплеск. А в наступившей тишине интерфейс встающего на ноги Деда принял сообщение:
        Уходи оттуда немедленно! Их много! Беги!!!
        Посмотрев в начало моста, машинист разглядел бегущие фигуры людей. Услышал приглушённый расстоянием клёкот и ор…
        - Что же это делается-то? Какого хрена этим придуркам нужно?
        Дед вспомнил оскаленную, окровавленную рожу, которая вынырнула из мрака и мазнула по нему взглядом покрасневших глаз, чей зрачок растёкся едва ли не на половину белка. В его голову в этот миг лезли мысли одна страшней другой. О химическом и психотропном оружии способном превращать людей в обезумевших животных. О хаосе и ужасе, граней которого становиться всё больше.
        Над головой ошеломлённого работяги снова раздались выстрелы. Это Борз стремился подарить своему новому знакомому время для бегства. Искристые попадания энергетических пуль пронзали бегущие тела, и некоторые из них падали, в то время как иные, даже будучи раненными - продолжали нестись вперёд.
        Частый грохот одиночных выстрелов привёл машиниста в чувство. Он бросился прочь, но не пробежав и пяти метров споткнулся о тело потерявшего сознание работника станции. Попытка его поднять запятнала перчатки Деда кровью…
        Вокруг головы сбитого с ног человека, растеклась большая, рубиновая лужа, отливающая фиолетовым цветом в синем свете аварийных ламп.
        Рабочий был мёртв.
        Бег к входу в станцию технического обслуживания запомнился Деду болью в избитом теле и влажным, срывающимся дыханием внутри химической маски. Клёкот странных выродков, по недоразумению похожих на людей, толкал его в спину сильнее, чем если бы был ураганным ветром.
        Влетев на станцию технического обслуживания и заблокировав дверь-задвижку, машинист стянул с себя маску и привалившись к двери, попытался успокоить дыхание.
        Но не тут-то было.
        Удар с той стороны болезненным толчком прошёлся по покрытой синяками спине. Широко распахнув глаза от страха, Дед подумал о том, что не знает, есть ли иные входы на станцию. Воспалённая мрачным предчувствием фантазия, немедленно подбросила ему мысль, что прямо сейчас из разных уголков внутренних помещений к нему бегут резвые, клокочущие ублюдки.
        Машинист не стал проверять справедливость своих опасений.
        Через несколько секунд его ботинки уже стучали по ведущей наверх лестнице. На втором этаже он столкнулся с последним рабочим, что держался на ногах и выглядел трезвым, хоть и немного заспанным.
        - Что происходит? Что за стрельба?
        Дед остановился, разрываясь между желанием помочь избитым людям и спасти собственную шкуру. На втором этаже лежали раненные. Два мужика и девушка, над которой надругались садисты.
        Металлопластиковая дверь, запертая Дедом, треснула под градом ударов. И этот звук, влекущий на своём хвосте целое море хрипов и визгов, не оставил машинисту времени.
        Толкнув в грудь работягу, он вместе с ним ввалился на второй этаж и запер за собой ещё одну дверь, прекрасно понимая, что и она продержится не долго.
        - Да какого хрена?!
        На что Дед, едва-ли не захлёбываясь собственным дыханием, прохрипел:
        - Хочешь жить? Делай как я!
        Машинист понимал, что вторая дверь продержится не дольше первой.
        Выстрелы наверху затихли. Борз вёл Деда по маркеру биотического блока и поэтому лишних вопросов не задавал. Истратив магазин отсечками по одному патрону, он прекратил стрельбу.
        Прибывающая из туннеля толпа не заканчивалась.
        Люди бежали парами, одиночками и даже тройками. Десятки орали где-то под станцией, причём снайпер не слышал слов, только животные звуки.
        Вставляя в автомат новый магазин, он вдруг понял, что сам послужил причиной такого ажиотажа. Кем бы ни были эти люди, и что бы не повлияло на их психику - их привлёк грохот выстрелов.
        Борз! Мы на втором! Со мной четыре человека, трое лежачих, все напуганы! Выручай парень! У нас тут скоро начнётся полная и беспросветная жопа!
        Снайпер рванулся в коридор, добежал до выхода на пролёт и притормозил. На лестнице уже во всю раздавались разнообразные нехорошие звуки. Закрыв дверь на этаж, он пробежался по коридору закрывая все прочие ключом доступа, полученным от выживших работников станции, и заперся в дальнем кабинете не забыв прихватить свои вещи.
        «Пусть вскрывают двери одну за другой. Лишнее время мне не помешает»
        Борз! В дверь уже ломятся!
        Чеченец зарычал. Дед отвлекал его - мешал думать.
        Уходите вот сюда. - Снайпер отметил помещение под своим убежищем. - Закройте все двери и сидите тихо. Пусть взламывают все подряд, так у нас появится время.
        Ответ от напарника пришёл незамедлительно:
        Понял!
        Поведение безумцев убитых Борзом не укладывалось в человеческие рамки. Девяносто девять из ста гражданских побегут прочь, если по ним начнётся стрельба. Но «гости» бежали навстречу.
        Выглянув в ростовое окно, имперский штурмовик увидел, как у дальних резервуаров, там, где были сложены трупы убитых, происходит настоящая куча-мала. Шакалы пихались в попытках добраться до плоти, сбрасывали друг друга в отстойник и рвали мёртвых на части.
        «Они их едят?!»
        Даже хладнокровного Борза подобный расклад самую малость шокировал. Он пропустил тот миг, когда тело только что убитого рабочего куда-то утащили. Того самого, о которого споткнулся Дед.
        Если бы не кровавые следы, тянущиеся сразу в несколько сторон, могло бы показаться, что рабочий просто исчез. Но он не исчез.
        Он был сожран.
        Неосознанно Борз коснулся рукой химического фильтра своей маски. Мысли о боевом газе сами собой лезли в голову.
        «Ведь как-то же вся это толпа превратилась в безумцев?»
        Борз, они выбили дверь на этаж! Уже в коридоре! Беги парень! Слышишь?! Выбирайся на крышу и вали по верхним трубам прочь от сюда!
        «Выбираться на крышу…»
        «Бежать…»
        Борз считал себя воином и, по сути, таковым и являлся. А воины в его понимании не бросают того, с кем вместе сражались с общим врагом. Чеченец всё ещё помнил, стоящего над ним Деда с окровавленной шоковой дубинкой в руках. Тогда машинист подумал, что только помог, но, на самом деле, он спас снайперу жизнь, ведь собственные силы у чеченца в том бою подошли к концу.
        Бросить сейчас Деда, было равносильно бесчестию.
        Приготовь людей к эвакуации!
        Губы снайпера растянулись в улыбке. Закинув автомат на парамагнитное крепление рюкзака, солдат вынул из ножен амерский тесак. Раскалённая плазменная дуга, разожжённая на его лезвии, с хрустом и треском вспорола толстое стекло ростового окна.
        В брызгах расплавленных продуктов горения, снайпер прорезал себе проход и выбил ногой здоровенный участок не бьющегося стекла.
        К какой на хрен эвакуации Борз! Как ты собрался нас вытащить?
        Снайпер ничего не ответил. Время разговоров закончилось.
        Настало время действий.
        Используя штурмовые перчатки, солдат выбрался из окна и погрузился в какофонию внешних звуков. Его заметили, и вой алчущих тварей поднялся до небес.
        «Хорошо, что вы не умеете лазить по стенам».
        С последнего этажа до крыши станции было рукой подать. Тренированный боец, преодолел это расстояние за десяток секунд и встав на твёрдую поверхность, прижал к плечу приклад автомата.
        Но наверху было чисто.
        Пробежавшись по вытянутой крыше, чеченец обнаружил запертый люк и идущие через станцию технического обслуживания трубы. Они поднимались к потолку и тянулись вдоль стены до самого входа в туннель низинной улицы… соседствуя при этом с вентиляционными.
        Широкие, прочные, полые внутри трубы вентиляции могли стать спасением. В сознании снайпера проскочила мысль, что машинист совсем не прост. Вроде бы паникует, но моментально, буквально сразу, наметил путь отступления.
        Боооооорз!!! Что бы ты не задумал, поторопись парень! Они нас нашли!
        Закрепить трос на крыше стало делом пары мгновений. Рассчитав с помощью ИскИна расстояние, чеченец разбежался и прыгнул с крыши.
        Свист отматываемого, закреплённого на поясе троса…
        Рывок и изменение угла падения…
        Удар…
        Штурмовик влетел в окно второго этажа двумя ногами. Не разбил, но смял и высадил его целиком. Так, как тысячекратно делал во время полевых и виртуальных тренировок.
        Сказать, что находящиеся внутри люди охренели… это ничего не сказать.
        Дверь в кабинет трещала от ударов. Дед, смотря из-за забрала хим маски удивлённым взглядом распахнутых глаз, держал парализатор направленным на дрожащий под напором безумцев вход в помещение.
        Возьми трос, выбирайся наверх. Второй пусть останется здесь, цепляй трёхсотых на парамагнитный крепёж и вытягивай.
        Борз отстегнул от пояса парамагнитные крепления и трос, чтобы через мгновение сунуть их в руки опешившего Деда.
        - А ты?!
        Чеченец усмехнулся:
        Я задержусь…
        Автоматная очередь пронзившая дверь, заставила навалившихся на неё тварей окрасить стены в кровавые тона и повалиться на пол.
        Но на их место, уже спешили другие.
        Глава 9. Салки со смертью
        Плазмер исторг из себя термический луч и под громогласный треск мгновенно испепелённой краски, прочертил линию, перечеркнувшую туннель. Выстрел зацепил борт парамагнитного состава, железо изогнулось и распалось расплавленными брызгами, окна пассажирского вагона взорвались от немыслимой температуры сгорающей плазмы, а изнутри разрубленной техники, к потолку туннеля взметнулись языки пламени.
        В воздухе повисли визжащие крики…
        Огнемётчик стоящий на перроне тут же бросился прочь. Его тело, вошедшее в синхронизацию с боевым экзоскелетным костюмом, двигалось с гораздо большей легкостью и скоростью чем это мог себе позволить обычный человек. Чёрные волокна внешних синтетических мышц, покрытых специальным огнеупорным слоем и связанные напрямую с вживлёнными в бойца имплантами, отражали алые отблески полыхающего на низинной улице пламени.
        - Бегом! Бегом! Мы должны оказаться на центральном перекрёстке завокзального района раньше, чем эти твари! Не растягивать подразделение! Двигаться слаженно!
        Голос имперского капитана звучал глухо под забралом шлема, но биотический блок без проблем дублировал копию голоса и воспроизводил в головах у всего сборного состава подразделения.
        За спиной Кардинала бушевало пламя. Отделения огнемётной роты закрывали смежные коридоры и прикрывали отступление. Но офицер уже убедился, что огнём отгородиться не выйдет.
        На этой низинной улице, противопожарная система была в полном порядке.
        Стоило замыкающим оттянуться от пожара и визжащих за ним чудовищ на сотню метров, как концентрация дыма и повышение температуры вызвали реакцию. С потолка лилась пена, мгновенно заливающая горящий огонь и заставляющая стремительно охлаждаться раскалённые плазмой участки.
        Из облака вонючего пара, покрытые ожогами, сажей и грязной пеной, выплеснулись самые шустрые преследователи.
        В тоннеле вновь затрещала стрельба.
        Кардинал знал, что если затопить тут всё огнём, система может принять решение об изоляции тоннеля и тогда подразделение окажется в смертельных тисках. Один на один с обезумевшими, наделёнными удивительной силой гражданскими, попавшими под ту самую вспышку, что принесла на своём хвосте «Оазис».
        Именно поэтому он использовал тяжёлую пехоту дозированно. Отсекал безумцев огнём чтобы выгадать время и каждый раз удивлялся их самоубийственному напору.
        Многие твари сгорали, заваливая своими телами горящий участок.
        Штурмовики капитана, смешанные с «оборванцами» Шила, тоже без дела не сидели. Прикрывали стрелковым огнём отступающих тяжеловесов, убивая самых прытких, зачастую ошпаренных и обожжённых выродков, что преследовали отряд с маниакальным упорством.
        Изначально Кардинал думал, что причина в программном обеспечении «Оазис». Ведь именно он пробивался через тот хаос странных сигналов, что последовал вслед за вспышкой на поверхности. Но сейчас офицер уже не знал во что верить. Среди его людей нашлись те, кто (явно не от большого ума) доверился одному из высших ИскИнов - Енне, и установил себе странное программное обеспечение.
        Ни один из них не превратился в безумца.
        Да и не были преследователи безумны. Дело было в чём-то другом. Имперский офицер видел это в их манере передвигаться, в оскаленных, оплывших лицах, в растёкшихся зрачках…
        Видел и желал как можно быстрее достигнуть перекрёстка в самом центре завокзального района. Его план был прост - заблокировать этот сектор низинного города аварийными переборками. Массивным, многотонными механизмами-шлюзами, разработанными специально для того, чтобы отсекать пожары и затопления.
        Слыша за спиной рёв пламени и визг чудовищ так похожих на людей, он надеялся, что не все жители города, сидящие по подвалам, обернулись монстрами.
        Но надежда эта - была напрасной.

* * *
        Уходить пришлось громко.
        Дед и работяга чьего имени Борз не знал, вытянули раненных на крышу. Работёнка была не из лёгких… но снайперу пришлось не легче.
        Завалив узкий коридор трупами сумасшедших гражданских и истратив на это почти два полных магазина, Борз не смог удержать наплыв безумцев, алчущих его плоти.
        Дверь, в конечном итоге - была выбита.
        Чеченец пытался спасти сотрудника очистных сооружений. Когда в узкий проход полезли люди больше похожие на гиперактивных зомби, а из его автомата вылетела последняя гильза отработанного патрона, снайпер бросился в оконный проём одновременно сбрасывая себе под ноги гранату.
        Врезавшись в мужика, с ужасом смотрящего на тварей что уже проникли в помещение, он выбросился вместе с ним наружу, выбрав такую траекторию, чтобы зацепить свободной рукой стену сбоку от проёма.
        Штурмовая перчатка отработала штатно. Прилипла намертво, не дав снайперу и его «грузу» сорваться. Но вот дальше…
        Всё пошло наперекосяк.
        Несколько преследователей, совершенно не заботясь о сохранности своей шкуры выбросились следом, и полетели вниз, чтобы через секунду покатиться по горе хрипящих созданий.
        Проводив их взглядом, снайпер с удивлением понял, что поднятый им шум, заставил странных выродков собираться под зданием. Подобно муравьям они сформировали настоящую кучу-малу и карабкаясь по телам сородичей быстро организовав настоящий живой холм из собственных тел.
        Под грохот разорвавшейся гранаты из комнаты вынесло несколько окровавленных трупов…
        - Не бросай меня! Не отпускай!
        Борз держал крепко, да и штурмовая перчатка уже схватилась на одежде рабочего. Но тот паниковал, дёргался, норовил вывернуть единственную руку, на которой, по сути, висело сразу два тела…
        - Не бросай! Аааа!!!
        В попытках удержать паникёра солдат потерял драгоценное время. Из ростового оконного проёма полезли новые твари, прыгнули мешаясь друг другу, сорвались… но третьей повезло больше. Шипящая женщина вцепилась в рабочего, и Борз закричал от напряжения, когда на нём, повисла совокупная масса сразу двух людей.
        Снайперу пришлось отпустить сотрудника очистных сооружений и прилипнуть второй штурмовой перчаткой к стене. Рабочий завизжал от ужаса и боли. Тварь что вцепилась в него с рыком кусала его за голову.
        - Нет! Ааааа! Нет!!! Нет!!! Нееет!!!
        Рабочий едва не упал, удержался лишь чудом, повиснув на ноге снайпера. Борз был силён, но не до такой степени чтобы вытащить на одних руках двух человек по вертикальной стене…
        А затем - ситуация стала ещё хуже.
        Шевелящийся холм привлечённых ими существ вырос достаточно, чтобы самые верхние твари уцепились за ноги визжащей, кусающей рабочего, женщины…
        В эту секунду Борз отчётливо понял, что смерть снова ухватила его за загривок. Последняя граната на поясе оставалась единственным шансом на достойную гибель, но стоило этой мысли посетить его голову, как наверху раздался треск, и тянущая его вниз сила - ослабла.
        Рабочий, безмолвно рухнул в копошащееся море тел, вместе с монстрами что уже вгрызались в его парализованное тело…
        Спасителем солдата оказался Дед. Видя безвыходность ситуации, он тщательно прицелился и выстрелил в сотрудника очистных сооружений.
        Разряд парализатора, подарил жизнь одному человеку и не оставил шансов второму…
        Взобравшись на крышу, снайпер ни словом не обмолвился о случившемся. Лишь проходя мимо положил руку на плечо напарника и на мгновенье крепко сжал, говоря своё молчаливое спасибо.
        Рёв тварей и шум воды в очистных резервуарах сплелись воедино. На крышу выпирающего из стены сооружения монстры пока не ломились. Может их интеллект после перевоплощения сильно упал, а может убитые Борзом выродки стали достойной заменой ускользнувшей добыче. Но факт оставался фактом, загнанные на крышу люди выиграли себе фору.
        - Нужно забраться внутрь.
        Дед указал на вентиляционные трубы.
        Борз ему ничего не ответил, лишь забрал вытянутый на крышу трос. Прошёл мимо тройки спасённых людей и прицепившись к идущей вертикально трубе с помощью штурмовых перчаток пополз наверх. Под потолком труба соединялась с более крупной, такой, внутри которой можно ползти.
        Дед же, пытался понять, что ему делать со спасёнными.
        Изнасилованная отморозками девушка практически не реагировала на внешние раздражители. Лежала безвольной куклой и ни капли не мешала транспортировке. Даже не издавала звуков ни смотря на боль от многочисленных гематом.
        Лежала словно мёртвая - уставившись в одну точку.
        Второй тяжелораненый валялся без сознания. Молодому парню переломали все рёбра и очень сильно покалечили. Он дышал, широко разевая рот и делал это слишком редко. Смотря на его бледную кожу и синие губы, Дед понимал, что осталось парню не долго.
        Третий был в сознании. Разбухшее колено, отёчная нога и не считая десятка незначительных гематом, абсолютно здоровое тело. На этом «празднике» инвалидов он смотрелся противоестественно. Но толку от него было едва ли не меньше, чем от первых двух. Здоровый мужик, привалившись к краю крыши - рыдал навзрыд.
        - Мне нужна твоя помощь. Отползи к вон той трубе, сейчас будем подниматься.
        Дед не осуждал мужика за слабость, потому что сам не понимал, как всё ещё сохраняет твёрдость духа. После подъёма раненных на крышу, его ладони обзавелись кровавыми ранами из-за троса. Перчатки рабочего комбинезона сотрудников станции не были приспособлены для этого дела и оказались очень быстро протёрты.
        Отупевший от усталости разум машиниста воспринимал всё отстранённо, активизируясь в полной мере лишь в минуты наивысшего страха. Дед устало двигался по крыше и больше не смотря на мотающего башкой раненого, который заливался слезами и отказывался двигаться самостоятельно, он занялся перетаскиванием бессознательных. Первой перетащил к трубам девчонку. К тому времени Борз уже оказался под потолком и вырезав армейским тесаком проход закрепил трос внутри вентиляционной трубы, сбросив другой его конец - Деду.
        Именно в этот миг, первый из выродков - запрыгнул на крышу.
        Крик продолжающего сидеть у края «плаксы» висел в воздухе больше десяти секунд. Долгий, о-о-очень долгий крик, в рамках критической ситуации.
        Деду показалось, что его сердце пропустило удар.
        Услышав вопль, он сразу всё понял и удивился как не сообразил, что опасность ближе, чем ему казалось. Гора выродков, привлечённая взрывом гранаты и выстрелами сначала выросла до выбитого Борзом окна, а потом потянулась дальше, туда, где скрылась вожделенная добыча.
        На крышу.
        Их было слишком много. Орда, грозящая вот-вот перевалить через бетонный бортик и захлестнуть всё видимое пространство. Но первый, с трудом забравшийся на крышу безумец - был страшнее всех.
        Он смотрел на Деда злым взглядом потерявших форму зрачков, не забывая при этом вгрызаться в руку вопящего сотрудника станции. Придавил его словно паук, навалился и растопырил конечности, с механическим упорством жуя плоть.
        Вряд ли человеческие зубы приспособлены для подобных действий, но сила и упорство - решили вопрос.
        Когда монстр, напрягая шею сумел выкрутить из человека кусок мяса - сотрудник очистных сооружений затих, потеряв сознание от болевого шока. А Дед вздрогнул, наблюдая воочию, как над парапетом показываются всё новые и новые руки. Болезненный вопль лишь подхлестнул лезущую снизу толпу.
        Машинист был оглушён упавшим на его плечи выбором. Взглянув ошеломлённым взглядом на происходящее, он взялся за парамагнитный крепёж троса и застегнул его на поясе. Он не мог смотреть на лежащих по правую руку людей. Ему было стыдно.
        Но выбор был сделан.
        Борз немедленно потащил трос наверх, уставший чеченец не мог в одиночку вытянуть крепкого Деда, и машинист помогал ему как мог. Где-то внизу, твари бросились за ускользающей добычей, но наткнулись на раненных и вцепились в их тела, моментально забыв о том, что ещё один источник плоти болтался на тросе у них над головами.
        Какофонию клёкота, хруста, рычания и визгов - прорезал женский крик.
        Подобно пуле, этот быстро оборвавшийся крик догнал Деда и ударил его в самое сердце.
        «Я бросил их…»
        В постыдном желании спасти собственную шкуру избежавший смерти мужчина цеплялся пальцами за стыки вентиляции, упирался во внешние плоскости трубы ногами и полз наверх, но ход пагубных мыслей что роились в его голове было не остановить.
        «Смалодушничал…»
        Слёзы сами собой потекли по грязному лицу, но неожиданно стали причиной оскала. Дед зарычал и разозлился.
        «Я бросил их не за тем, чтобы пасть духом и сдохнуть!»
        Его дети, его семья, его внуки… всё ещё могут быть живы, и Дед понимал это. Он знал, что понадобиться им сильным и не имеет права раскисать. Тем более после того, как бросил, итак обречённых. Он мог прицепить пояс к девчонке или умирающему парню, но вряд ли бы в действительности смог кого-то из них спасти. Они купили ему время своими жизнями, и он этого не забудет.
        Цепляясь пальцами за оплавленный край трубы, взрезанной армейским клинком, Дед ясно понимал - на его плечах повис неоплаченный долг.
        Глава 10. Транспортный узел
        Война, с лёгкой руки бойцов окрещённая «четырёхдневной», многочисленными ударами по поверхности потрясла весь низинный город, став причиной многочисленных разрушений и сдвигов.
        Многотонный аварийный шлюз, двигаясь будто нехотя, постепенно занимал своё место. И каждый раз, когда механизм упирался в очередной камень (отголосок тех самых разрушений) и разбивал его в пыль - оглашал округу громогласным хрустом.
        Но даже этот грохот тонул в рёве битвы.
        Треск автоматных выстрелов то и дело переплетался с рычанием пушки роботизированного комплекса поддержки. Крупнокалиберные пули разрывали человеческие тела на части и отрывали конечности безумцев, что стекались на шум.
        Военный ИИ управляющий комплексом, работал только по скоплениям нечисти игнорируя тех из них, что оставались по ту сторону пламенеющего прохода. Такая же задача стояла перед отделениями тяжёлой пехоты и экипажем многотонного меха - не дать врагу прорваться пока все переборки не закроются.
        Убегая к центральному перекрёстку первого яруса низинного города, от которого во все стороны расходилась паутина туннелей под завокзальным районом, Кардинал молился о том, чтобы тот уцелел.
        Люди были вымотаны. Медики докладывали об частых случая передозировки тоником и стимуляторами. Имперский офицер понимал, что в таких условиях второго шанса на поиск и захват убежища не будет.
        Они примут бой там, где придётся, или умрут с честью…
        Вот только умирать смертью храбрых не пришлось. Перекрёсток и раскинувшийся на нём транспортный узел были в полном порядке. Не считая незначительных повреждений, окружающие его тоннели - уцелели.
        Приказ о круговой обороне не мог стать эффективным решением. Смысла занимать транспортный узел и отбиваться не было никакого.
        Потому что Орда, что наступала людям на пятки, не имела числа…
        Кардинал решал проблему поэтапно. Остановил роту в тоннеле, что примыкала к транспортному узлу, отправил Шило вместе с частью оборванцев закрывать аварийный шлюз активируя устройство вручную, а сам приложил все силы чтобы остановить вал чудовищ, что привлечённые шумом стекались к его людям.
        Окажись сводное подразделение на транспортном узле, их огневая мощь не смогла бы остановить прущих со всех сторон безумцев. И тогда исход боя был бы предрешён. Имперцы могли быть оттеснены от аварийных устройств, а затем окружены и перебиты.
        Шум, который сопровождал отступление подразделения по низинному городу, сформировал настоящую толпу у него на «хвосте», но с каждой минутой количество врагов, атакующих с противоположной стороны туннеля только росло. И капитан прекрасно понимал, что это означает.
        Вскоре весь завокзальный район пожалует к транспортному узлу с одной единственной целью - похоронить под собой сводный отряд и сожрать.
        Он уже видел, что происходит с людьми, которые попадают под удар грязных тварей, бегущих с поверхности. Несколько его замешкавшихся бойцов в самом начале этого ужаса не решились стрелять по бегущим в тоннеле гражданским. Те выглядели уродливыми, очумелыми, но не вызывали страха.
        Ровно до того мига, пока они не вцепились в солдат, и с дикими криками не разорвали тех на части…
        Дело в том, что энергетические щиты не предназначены для подобной войны. Они созданы чтобы останавливать быстрые объекты, вроде тех же пуль или осколков. Но новый враг не стрелял. Не использовал тактических приёмов. И не пользовался стратегией.
        Вся его «тактика» заключалась в преследовании и пожирании своей цели.
        Над головой Кардинала с визгом промчался снаряд РРБЗ. Офицер проводил взглядом бронебойный заряд и прорычал:
        - Кому пришло в голову тратить ограниченный запас снарядов РРБЗ чтобы поразить пехотную цель?! Используйте стрелковые средства! Офицерам и младшему командному составу на заметку! Экономить БК, вести прицельный огонь!
        Сам тот факт, что его оторвали от интерфейса, вызвал у Кардинала вспышку раздражения, помноженную на глобальное утомление.
        Впрочем, раздражение быстро исчезло под валом работы:
        - Отряд три точка четыре и три точка пять, сто метров вперёд по туннелю к бою!
        По обе стороны туннеля занявшие второй этаж штурмовики проорали «к бою!» и рванулись выполнять приказ.
        Аварийный шлюз встал на своё место и с потолка посыпалась пыль. Многотонная махина отсекла тот огромный вал чудовищ, что тянулся за отрядом после вспышки, накрывшей поверхность. На этой стороне остались лишь редкие, чадящие дымом трупы, обгоревшие бедолаги, чудом пробившиеся через огонь и кипящую пену противопожарной системы.
        - Экипажам Бульдога и Москиту сместиться на указанный маркер. - офицер поставил на общей карте подразделения указатель. - Отделениям тяжёлой пехоты с первого по пятое прекратить огонь, восстановить порядок, сформировать стандартную группу за техникой.
        То, что делал Кардинал, было похоже на устаревшую, компьютерную игру до имперской эпохи в жанре «стратегия» которые были популярны ещё до появления вирта и современных имплантов погружения.
        - «Оборванцам» сбиться в кучу и занять позиции за тяжёлой пехотой. Отмеченным подразделениям штурмовиков сформировать хвост колонны. Двигаться строго в обозначенном порядке.
        Имперский офицер дирижировал фигурками своих людей сверяясь с аналитикой ИскИна, картой и картинкой транслируемой с поднятых в воздух дронов.
        А твари тем временем всё прибывали. Грохот боя разнёсся далеко по паутине туннелей и привлёк хищное внимание новых обитателей Приморьева. Они стекались к транспортному узлу по соседним, ещё не закрытым низинным улицам. Бросались к людям Кардинала и падали, поражённые точным снайперским и стрелковым огнём. Десятки фигур уже лежали среди парамагнитных рельс, заливая их кровью.
        - Капитан. В транспортном узле забаррикадировались гражданские, в составах возле него судя по активности заражённых - тоже.
        Лидер отряда отреагировал на сообщение одного из офицеров молниеносно:
        - Оставить без внимания! Не распылять силы, зачисткой займёмся на финальном этапе операции!
        Тем не менее сам Кардинал выделил из экранов трансляции те, что накрывали транспортный узел и развернув их в интерфейсе, всмотрелся в происходящее.
        Несомненно, офицер, решившийся на доклад во время боя - был прав. Чудища в которых обернулись жители города атаковали не только бойцов капитана. Многие тормозили у парамагнитных составов и пытались вломиться внутрь, причём далеко не в каждый вагон. Отдельные скопления быстро формировались у транспортного узла, большой станции, что выросла на стенках огромного опорного столба низинного города.
        Пока что безумцев было не много - десятки. Но Кардинал знал, что времени у его людей остается всё меньше. Таят силы, боекомплект и боевой дух. Нужно закрыть аварийные шлюзы прежде, чем вал изменённых существ станет больше, чем имперское подразделение сможет отбросить.
        - Всему личному составу внимание!!! На транспортном узле замечены выжившие! Те, кого мы с вами поклялись защищать! Нормальные, не подверженные безумию: женщины, дети и старики! Только от наших с вами действий зависят их жизни! Слушай мою команду! Приказываю начать атаку на отмеченные аварийные врата согласно распорядку движения и сохраняя построение! Ура!
        - Урррра!!!
        Взревел экипаж Бульдога отправляя меха на прорыв и используя поставленные на карту отметки.
        - Урааа!!!
        Кричало отделение поддержки, что бежало меж массивных ног и отстреливало тех из тварей, кто избежал смерти и подбежал слишком близко.
        - Уррраа!!!
        Вопили оборванцы. Увлекаемые Шилом они неслись вдоль стены под защитой военных и рвались к очередной технической ячейке.
        Ура кричали все и вся. И лишь Кардинал, подпираемый со всех сторон бойцами охранения, молчал, полностью погрузившись в интерфейс. Руки и плечи товарищей не давали ему упасть, солдаты были обучены работать с офицером-координатором и понимали, что он сам не в состоянии организованно двигаться при таком уровне погружения.
        Его тащили вперёд и задавали направление движения, подхватывали, когда спотыкался и не давали упасть. Он был мозгом, управляющим многоруким имперским чудовищем сводного подразделения.
        Подчиняясь его воле РКП «Москит» и два штурмовых отделения развернулись на самой границе нового туннеля прикрывая тылы рвущегося вперёд подразделения. Тяжёлая пехота вооружённая плазмерами, чью атаку возглавлял механоид, при поддержке штурмовиков, стиснутым кулаком промчалось по краю транспортного узла и ворвалась на низинную улицу зачищая её от бегущих ей навстречу выродков.
        Через четыре минуты по ту сторону аварийного шлюза уже полыхала плазма, а пар от падающей в неё пены стоял до потолка. Трупы устилали перроны и рельсы, а очередной многотонный шлюз двигался, стремясь огородить перекрёсток от вторжения.
        Поэтапная зачистка транспортного узла была в самом разгаре.
        Глава 11. Шум - это смерть!
        Ты слышишь?
        Дед предпочёл перейти на общение через сообщения. После заварухи у очистных сооружений стало понятно, что шум в новом Приморьеве, зачастую равняется не самой лёгкой смерти.
        Слышу брат, идёт бой. Но очень глухо. Где-то над нами?
        Услышав звуки отдалённого сражения, Борз остановился. Кто бы там не воевал - это люди, а не шайтаны, что рвутся на шум в безумном желании пожирать себе подобных.
        Он представил себе штурмовую роту, которая сражается в окружении тварей и пожелал оказаться с ними плечом к плечу. Но Дед был иного мнения:
        Нам стоит держаться от источников звука как можно дальше. Если то, что случилось у очистных сооружений - массовое явление, идти сейчас в сторону боя опасно.
        Снайпер перевернулся внутри трубы и взглянул на Деда. Машинист, до того, как услышал отголоски боя, полз в пяти метрах позади. Но сейчас остановился и смотрел в темноту перед собой. В отличии от Борза, у избитого мужика не было комплекса визуального наблюдения и внутри вентиляционной шахты - он был слеп.
        Расстояние внутри шахты было достаточным чтобы передвигаться на четвереньках или гуськом, но выпрямиться было невозможно. Откинувшись на рюкзак, чеченец спросил:
        Как думаешь, они будут преследовать нас?
        Дед в ответ покачал головой:
        Твари быстро забрались на крышу. Если бы могли залезть на такую верхотуру, уже бы догнали. Там у станции была ровная стена, упираясь в неё толпой они создали кучу-малу, задние ряды подпёрли передние, по ним сверху в эту давку полезли новые и так по кругу. Это не осознанное действие. Они как животные, причём без нормального инстинкта самосохранения. Думаю, на какое-то время мы в безопасности.
        Имперский солдат чувствовал себя нехорошо. Любой, даже самый сильный организм имеет предел выносливости. И события последних дней его знатно подкосили:
        Мне нужен отдых, нужно поесть и попить. В рюкзаке остались рационы. Мы можем выспаться здесь и продолжить путь позже.
        Машинист усмехнулся и с горечью в голосе проговорил:
        Как мы будем пить и есть, если не можем снять маски? Ты думал о том, как эти люди превратились в… я даже не знаю, как их назвать. Возможно, воздух отравлен каким-нибудь газом или заражён вирусом? Тем более поток в этой трубе постоянно дует навстречу.
        Обдумав слова своего напарника, снайпер взял автомат и опустив на поверхность трубы пихнул к машинисту:
        Магазин последний, полный. Если я начну себя вести как один из заражённых - пристрелишь.
        Дед, нащупав автомат рассмеялся:
        И как же я тебя увижу в этой темноте?
        Борз стянул маску и привалившись к стенке трубы полез в рюкзак:
        На автомате контурный прицел брат. Смотри в него если тебе не лень, но мы не продержимся долго без воды и сна. Я предпочитаю рискнуть.
        Машинист завозился, взглянул через прицел на распаковывающего рацион Борза и выругался:
        И как воздух? Не возникает желания отгрызть мне нос?
        Снайпер, в ответ лишь захрустел упаковкой, дразня машиниста.
        Через несколько минут оба измученных человека ели калорийную армейскую пищу. Где-то впереди гулко гудел вентилятор и задувал в трубу прошедший многократную фильтрацию воздух.
        Размышляя о том, что могло произойти, Дед высказал предположение, что всему виной может быть странный сигнал, пришедший вместе с «Оазисом». А Борз, слишком уставший чтоб разговаривать, уснул прямо во время перекуса, так ничего и не ответив.
        Вскоре, к нему присоединился Дед.

* * *
        Плазменная дуга без труда вскрыла трубу. Алеющий по краям круг металла готов был сорваться вниз, но воспользовавшись штурмовой перчаткой, Борз не дал ему упасть и загреметь на всю округу.
        В тоннеле царствовал сумрак, разбавленный синим светом аварийных ламп. Освещения не хватало чтобы высветить внутренности распахнутых ангаров, что ютились по обе стороны низинной улицы.
        После продолжительного, восьмичасового сна, сведённые самой судьбой напарники отбросили изнеможение прочь, оставшись один на удин с усталостью и болью избитых тел.
        Мужчины сквозь шахту вентиляции проникли в соседний туннель и долго двигались параллельно улице. Но не предназначенная для таких путешествий труба, закончилась уходящей на верхний ярус низинного города шахтой. Не имея второй пары штурмовых перчаток и сил карабкаться на такую верхотуру, выжившие в схватке у очистных сооружений решились покинут своё убежище.
        Тварей не видно.
        Внимательно осмотревшись, чеченец сбросил сквозь отверстие трос. Спустил вниз рюкзак, затем пропустив вперёд Деда, отправил сообщение:
        Прикрою. Держи парализатор под рукой, но, если тебя заметят и полезут - не ори. Сам знаешь, шайтан на звуки ещё сильней идёт.
        Машинист так и не надевший химическую маску кивнул:
        Знаю.
        Борз настоял на том, чтобы они шли к ближайшему подъёму. Объяснил, что где-то там должна осесть штурмовая рота.
        Прикинув в уме расклад, машинист согласился, что отдалённый грохот битвы, который они слышали перед сном, вполне мог исходить от товарищей Борза. Другой вопрос: сумели ли они победить?
        Дед вполне допускал, что на перекрёстке первого низинного яруса, их могут ждать лишь обглоданные трупы и безумные твари.
        Чтобы облегчить спуск, снайпер поделился с напарником штурмовыми перчатками. И пока тот неуклюжим жуком сползал вниз, цепляясь за стену и страхуясь тросом, солдат разглядывал тоннель через оптику контурного прицела.
        То, что он в нём видел - ему не нравилось.
        С первого взгляда картина не вызывала страха. Перроны, покрытые горками пыли что насыпались с треснутого потолка, куски отделки, лежащие тут и там, разнообразный мусор и вездесущая пыль. В-общем и целом - обычная картина для второго уровня низинного города, пережившего общие для всего Приморьева потрясения.
        Вот только контурный прицел на мгновенье выхватил на противоположной стороне улицы цель в одном из ангаров. Очертить контур не смог, лишь обозначил начало фокусировки, но даже этого, немыслимо малого намёка на возможную угрозу, хватило, чтобы чеченец насторожился.
        Вязкие разводы на парамагнитных рельсах, облепленные пылью и так похожие на покрытую грязью кровь…
        Что-то тёмное, жидкое, фиолетовое в свете аварийных ламп, сочащееся из-под двери замершего на рельсах состава…
        Множественные слепые зоны на всём протяжении туннеля…
        Пока снайпер осматривал местность, Дед успешно достиг пола. Отцепился от троса и прилепив к нему перчатки, отправил сообщение своему товарищу:
        Поднимай.
        Через несколько минут, Борз смотал трос и спустился следом.
        По низинному городу больше не гуляла канонада сражений. Лишь звуки, которым нет достойных сравнений, изредка доносились до слуха уставших напарников. Искажённые расстоянием, они пугали, не принося на своём хвосте ни толики информации.
        Треск породы и обрушений в иных частях израненного города, то и дело отдавался вибрацией в ботинках выживших людей. Приглушённые стоны земли и шорохи разбавляли мрачное безмолвие туннеля, в котором спрятались люди. В перерывах, когда в подступающей армаде фоновых звуков намечалась брешь, низинная улица погружалась в почти звенящую тишину.
        Каждый из спустившихся в тоннель мужчин, подсознательно чувствовал - торопиться не стоит.
        Первый приютивший их ангар, был обычным складом. Квадратным бетонным пеналом, не разделённым стенами или иными перегородками. Многочисленные коробки с бытовой техникой занимали всё его внутреннее пространство.
        Пойдём по одному, как бы пунктирной линией. Я разведчик. Даю отмашку - ты догоняешь. Потом снова иду вперёд - ты ждёшь. Вдоль стены, прячась внутри открытых ангаров. Принял?
        Дед, едва-едва видя в темноте чеченца, понял, что тот смотрит на него по упавшему на тактические очки воина отблеску синего света, и кивнул. Рукоять его парализатора была влажной от пота…
        Снайпер скрылся в темноте и для его товарища потянулись долгие секунды ожидания. Дед чувствовал, как в тоннеле душно, и болезненно хмурился, когда очередная капля щекотала его спину.
        Мрачные тени, раскинувшиеся там куда не добивал свет аварийных ламп, были полны непроглядного мрака. Они давили на психику и заставляли сомневаться в правильности выбранного решения - покинуть вентиляцию.
        Умом Дед понимал, что Борз в отличии от него имеет отличный обзор и пользуясь им, точно осмотрел ангар. Но страх всё равно терзал его разум понукая развернуться и пялиться в темноту за спиной.
        Начинай движение.
        Сообщение от Борза немного расслабило машиниста. Стараясь не наступать на мусор под ногами, Дед, зачем-то пригибаясь, побежал вдоль стены к снайперу.
        ДЗАНННГ!!!
        Жестяная банка, не замеченная в темноте Дедом под слоем пыли, отлетев к самой стене породила громкий звук, пронёсшийся по тоннелю…
        Чёрт! Не знаю как так вы…
        Нырнув под свод нового ангара, туда, где его уже ждал снайпер, Дед замолк на полуслове. По туннелю разносились звуки…Горловой клёкот, шипение, стоны, и странные, рявкающие хрипы.
        Выскользнувшая из мрака рука, схватила машиниста и выдернула с территории освещённого прохода. Это Борз торопился убрать напарника подальше от света ближайшей химической лампы.
        Но особой роли это не играло - тоннель уже пробудился.
        Чужая тень пронеслась вдоль прохода, туда, где минуту назад проклинающий свою неуклюжесть Дед пнул банку. Люди замерли, вжимаясь в стену у входа и не решаясь выглянуть.
        И правильно сделали.
        Наличие ИИ и комплекса визуального наблюдения ещё не гарантировали стопроцентный успех и последующие события стали тому доказательством. Несмотря на то, что Борз осмотрел ангар, напарники оказались в нём - не одни…
        Хрипящий выродок заворочался на самом верху одного из массивных стеллажей и с хрустом упал на пол. Болезненный скулёж и прочие издаваемые им звуки, заставили похолодеть прячущихся в темноте людей.
        Дед видел лишь худой, кривобокий силуэт в слабом рассеянном свете, что падал между стеллажей от входа в ангар. Снайпер в отличии от него, наблюдал происходящее в пугающих подробностях.
        Изменённый когда-то был молодым парнем не старше двадцати пяти. Худощавым и одетым в стандартный рабочий комбинезон, но с момента превращения он сильно изменился. Сломанная после падения рука, чья лучевая кость натянула кожу, вызвала у него лишь болезненное поскуливание.
        Существо явно чувствовало боль в меньшем объёме чем это делали люди.
        Борз видел различные следы мутаций в двинувшемся в их сторону безумце. Череп бывшего рабочего местами облысел, были видны следы обширных залысин. Лицо опухло и поплыло. Перекошенное тело двигалось вперёд жуткой, подпрыгивающей походкой. А брюхо скулящего выродка, раздулось так сильно, что нарушило датчики антропометрии рабочего комбинезона из-за чего тот повис на нём уродливым мешком.
        Но притаившимся в темноте людям повезло. Тварь некогда бывшая человеком не обладала острым ночным зрением или нюхом.
        Выродок пробежал мимо и вынырнул из ангара на низинную улицу. Снаружи долго доносилась возня, хрипы и всхрапывания, визги. Пугающая какофония звуков, больше присущая джунглям, чем подземным городским улицам, заставила напарников долгое время неподвижно стоять в темноте, ожидая, когда новые жители Приморьева - успокоятся.
        Даже после того, как звуки окончательно стихли, мужчины десяток минут вслушивались в темноту, опасаясь выходить наружу.
        Нужно двигаться, стоять тут вечно не выйдет.
        Борз не стал спорить с машинистом. Молча скользнул ближе к проходу. Высунулся на секунду и тут же спрятался, зафиксировав в слепке памяти увиденное.
        Прямо напротив автоматических ворот открытого ангара, спиной к Борзу, замерла знакомая кривобокая фигура в рабочем комбинезоне. Тварь ссутулилась и опустив облысевшую голову на грудь - дремала, переваривая содержимое раздутого брюха.
        Через несколько мгновений ИскИн солдата проанализировал запечатлённую в слепке памяти картинку и не обнаружил на ней других выродков.
        Нужно уходить брат. Жди отмашки.
        Дед на это только кивнул, сильнее стискивая рукоять парализатора…
        Стремительные шаги по пыльному полу и последующий за ними взмах трофейным тесаком породили столь тихие звуки, что они были полностью заглушены эхом очередного, далёкого обрушения.
        Кроваво-красная плазменная дуга, разожжённая поверх лезвия американского ножа, без всякого сопротивления рассекла плоть и кости мутанта, отделяя его голову от тела. Сильнейший ожог в плоскости соприкосновения с плазменной дугой не дал пролиться на пол ни единой капли крови.
        Падающую голову, сопровождали лишь полупрозрачные клубы дыма и запах палёной шкуры.
        Снайпер подхватил агонизирующее тело и потащил назад, в недра ангара. Здесь он углубился в проходы промеж стеллажей и поманил за собой Деда.
        Зачем ты притащил его сюда?! Нам нужно уходить!
        Борз не смотря на своего товарища, выглянул из-за него в сторону входа в ангар и убедившись в отсутствии преследователей, склонился над трупом:
        Это наш враг. - Аккуратный надрез вдоль туловища избавил мутанта от львиной доли комбинезона. - Но мы ничего об нём не знаем. А любые знания - это лишний шанс на выживание. Согласен?
        Дед перешагнул труп и оказавшись по другую его сторону прошептал:
        - Ни черта не вижу! Дай автомат, посмотрю за выходом пока ты его осматриваешь!
        Борз спорить не стал. Его и самого напрягала близость многочисленных безумных существ, что таились в тёмных закутках тоннеля. Передав автомат напарнику, он без сомнений снова разжёг плазменную дугу и вскрыл труп от паха до самой шеи.
        Тонкий опалённый разрез брызнул ему в лицо кровью и испачкал одежду вскипевшими жидкостями организма. Дед зашуршал рядом со снайпером надевая на своё лицо снятую ранее маску химической защиты. Вонь распиленных костей вызывала у него приступ дурноты.
        Что ты надеешься увидеть?
        Борз с хрустом раздвинул грудную клетку мертвеца и ответил:
        Фиксирую всё что вижу в слепке памяти. Если выживем и от меня потребуют доклад, я покажу запись. Надпочечники выглядят странно… печень увеличена… а тут у нас что? Желудок полон мяса.
        Борз отвернулся и посидев так несколько секунд вернулся к своему занятию как ни в чём не бывало. Но по этой его паузе Дед понял, что для чеченца в потрошении трупа приятного тоже мало.
        Нашёл что-то интересное?
        Машинист понимал, что солдат прав. Если рискуешь погибнуть от руки врага, стоит об нём узнать как можно больше.
        Борз вытер перчатки и нож об останки рабочего комбинезона и ответил:
        Ничего определённого. Я не врач и не биолог. Не могу понять, что это. Болезнь? Последствие какого-то химического или радиоактивного поражения? Ясно только одно - ИскИн фиксирует многочисленные следы изменений во всех структурах этого организма. Да их и без того даже мне видно. Всё кривое, оплывшее…
        Дед повёл контурным прицелом вдоль входа и не обнаружив цели передал автомат поднявшемуся Борзу:
        Ты заметил, что он не увидел нас в темноте?
        Чеченец взял автомат и кивнул:
        И не учуял.
        Не сговариваясь, снайпер и машинист двинулись прочь из ангара. Борз шёл первым, за ним след в след на расстоянии пары шагов - Дед. Больше не помышляя о раздельном передвижении, сведённые вместе пережитыми ужасами, оба напарника прошли без проблем почти полторы сотни метров, прежде чем снайпер сначала встал как вкопанный, а затем стремительно попятился.
        Через несколько секунд в синем свете аварийных ламп показалась причина поведения Борза.
        Дёрганные фигуры брели вдоль парамагнитных рельс. Выбрав узкий промежуток между парамагнитным составом и перроном в качестве направления, они были практически невидимы. Лишь головы, одна из которых судя по остаткам длинных волос некогда принадлежала женщине, мелькали над перроном.
        Назад! Быстро!
        Дед напоминал тень своего товарища. Старался повторять за ним все движения принимая тот факт, что военный специалист имеет сохранённую в биотическом блоке базу навыков, закреплённую долгими тренировками. Он понимал, что перенять его привычки хотя бы частично - вопрос выживания.
        В темноте низинной улицы те, кто ещё недавно звался людьми, что-то увидели. Возможно, отблеск света или мимолётное движение в тени у состава. Дед не мог сказать точно.
        Но факт оставался фактом, со стороны подступающих чудовищ воздух прорезали не самые приятные звуки и пара выродков значительно ускорилась, распространяя вокруг себя критичный в такой ситуации шум.
        Не отставай!
        Борз молниеносно ориентировался в критической ситуации. Понимая, что чудовища не могли заметить ничего определённого, ибо он сам видел их только потому, что был оснащён специальными средствами, снайпер не рванулся прочь, рискуя окончательно спалиться. Он спрыгнул на рельсы и нырнул под состав.
        Деду не оставалось ничего другого, кроме как следовать за напарником.
        Глава 12. Когда тебе за сорок…
        Когда тебе за сорок, а весь твой спорт это выпивка в барах, периодический секс с разнообразными женщинами и походы в бассейн с детьми и внуками, говорить о серьёзной выносливости не приходиться.
        Особенно, если последние дни были сопряжены с суровой беготнёй, побоями и риском смерти в стиле Дарвина, а до этого ты просиживал задницу в кресле обычного машиниста.
        Выживает сильнейший!
        Ныряя следом за Борзом под состав, я боялся кинуть взгляд вправо. Туда, откуда к нам неслись разнообразные звуки и их источники. Уродливые, ухающие и хрипящие, чем-то смахивающие на киношных зомби, но гораздо опаснее последних.
        Потому что зомби и прочая напасть они того… где-то там! А эта «ептвоюмать» под самым что ни на есть боком!
        Отерев грудью и намечающимся пузом пол тоннеля между рельсами, я, обливаясь потом и морщась от кислой вони внутри химической маски, выкатился с другой стороны состава.
        Оказавшись в почти что полной темноте, уже вскакивая на ноги я увидел перед собой кривобокие, мрачные фигуры и едва не разрядил в них парализатор, но снайпер успел первым…
        Красная линия плазменной дуги дважды мелькнула, разрезая темноту и бросая в забрало моей химической маски тёмные сгустки чего-то вязкого. Силуэты, принадлежащие проклятым тварям, что дремали в темноте за составом - упали, лишившись подобия жизни.
        Чеченец орудовал клинком с уверенностью профессионального убийцы. Убивал одним ударом, отсекая голову целиком или рассекая ту быстрым взмахом.
        На двух выродков он потратил ровно по секунде. Спящие едва-едва зашевелились, выныривая из дрёмы, когда армейский клинок оборвал их жизни.
        Дуга погасла, и видя лишь силуэт бойца нырнувшего в открытую дверь состава я поспешил следом. Оказавшийся наверху, в вагоне, Борз ухватил меня за руку и буквально вытянул к себе, протащив по ступеням.
        Уже здесь от него пришло сообщение:
        Замри!
        Чувствуя спиной крепкую стенку тамбура, я послушался, принимая свою бесполезность. Слепой как кутёнок, не имеющий в своём распоряжении бесшумного оружия, я мало что мог предложить к нашей всеобщей пользе.
        Разве что послушаться, и не рыпаться.
        До того, как твари, что двигались вдоль перрона промчались мимо вагона с противоположной от нас стороны, Борз успел аккуратно закрыть раздвижную дверь, на чьём стекле невооружённым глазом было видно тёмную мазню давно запёкшейся крови.
        Неразборчивые визги, урчание и глухие удары, доносящиеся до нас каждый раз, когда неуклюжие твари задевали стенки вагона, потащили на своём хвосте цепную реакцию пробуждая ближайших спящих.
        Я слышал, как буквально за моей спиной, где-то за стеной тамбура, кто-то лениво взрыкивает внутри вагона. Мы стояли в тесном пространстве тёмного закутка, отделённые от смерти парой узких проходов, и обливались потом расширенными от эмоций глазами вглядываясь в черноту.
        В какой-то миг раздался звон разбитого стеклопластика где-то дальше по тоннелю, и выродки там заголосили и забегали. Громко топая, один из них промчался по крыше нашего вагона, в то время как другие обнаружили трупы убитых Борзом существ и устроили целый пир с визгами и дракой за каждый кусок плоти. Вскоре раздался новый звон разбитых стёкол, и новые твари полезли из вагонов наружу присоединяясь к схватке за пищу.
        Я стоял в нескольких метрах от происходящей вакханалии и молился всем богам чтобы они продолжали лезть напрямую, прямо через окна, минуя человеческие проходы и как следствие - наш тамбур.
        Страх отдавался дрожью в коленях, груди и даже челюсти. Дикий прилив адреналина, помноженный на стресс и ужас, делал мои ноги и мысли непослушными.
        И стоило мне это понять как я начал действовать.
        Злость на самого себя, взрослого мужика, готового надуть в штаны от ужаса, привела меня в чувство. В хаосе мыслей я отыскал одну, что не была продиктована страхом и ухватился за неё обоими руками.
        Они шумят и плохо видят в темноте привлекая друг друга звуками. Мы можем воспользоваться этим и уйти. Но нужно действовать немедленно, не полагаясь на удачу.
        Собственные слова, отправленные через сообщения биотического блока Борзу, придали мне ещё больше уверенности. ИскИн сообщил о стабилизации показателей нервно психологической устойчивости, а начав действовать, я будто вынырнул из облепившего меня со всех сторон ужаса и отвлёкся от какофонии звуков.
        В этот миг пришёл ответ:
        Согласен. Давай за мной. Готов?
        Снайпер шевельнулся в темноте, и я, понимая, что он меня видит - кивнул, подтверждая готовность к действию.
        Тихий звук раздвинутых нами с помощью ножа и грубой физической силы дверей, полностью утонул в продолжающейся за вагоном возне. Битва за мясо пробудила всех спящих в этом пассажирском поезде, по сути, расчистив нам дорогу.
        Мы тихо бежали вперёд, пригибаясь и не желая светиться напротив разбитых квадратов окон, сквозь которые внутрь падал скупой свет химических ламп.
        Застрявший на парамагнитных рельсах состав, упирался своим хвостом в тоннель, соединяющий первый, самый верхний ярус низинного города, со вторым. Это направление было единственным в ближайшей округе, что вело прямиком туда, где солдат рассчитывал встретить свою штурмовую роту.
        Несмотря на угрозу для жизни я был рад что не вижу того, что видит чеченец. То и дело оскальзываясь в свернувшейся крови, я старался не трогать кресла и не разглядывать освещённые участки. Но крупицы тяжёлых знаний всё равно просачивались сквозь мрак по ходу нашего движения.
        Без всяких сомнений внутри поезда произошла страшная трагедия. Кажется, здесь прятались люди, сбежавшие от войны. Остались в месте, в котором встретили начало боев за Приморьев.
        И здесь же погибли.
        Не нужно быть экспертом-криминалистом чтобы понимать, сними я сейчас химическую маску, в нос тут же ударит страшный смрад тухлятины и свершившейся в вагонах бойни.
        Мимолётные картины, которые я видел, следуя за Борзом, впивались в память словно раскалённое клеймо.
        Разорванное кресло с вывернутым наружу наполнителем, фиолетовым от крови и синего света, с торчащим из этой жуткой мешанины пучком слипшихся, человеческих волос…
        Обглоданная до костей, грудная клетка, лежащая посреди прохода, прямо на свету…
        Обрывки кожи, скользкий пол, кровавые разводы и брызги на всех без исключения дверях…
        Когда мы вскрыли последнюю створку и спрыгнули на рельсы, мне не верилось, что путешествие сквозь этот ад закончилось. В лёгких не хватало воздуха и придержав снайпера, я снял маску.
        Тебе плохо? Мы не можем здесь оставаться.
        Согнувшись и уперев руки в колени, я ответил всё так же безмолвно - сообщением:
        Минуту. Мне нужна минута…
        В тоннеле гуляло эхо и, если бы не Борз, я бы однозначно погиб, ибо мне казалось, что враги сосредоточены где-то позади… но это было не так.
        У нас нет минуты! Быстрее под состав! Шевелись брат!
        Снайпер едва ли не силком прижал меня к земле и затащил под вагон. И нужно признать, проделал он это - вовремя.
        Ничего не соображая из-за подкатившей дурноты, я не сразу понял, что вокруг нас твориться. А когда понял… замер и перестал дышать. Привлечённые учинённым в тоннеле шумом, от плавно уходящего к первому ярусу подъёма пожаловали гости.
        Я видел лишь ноги, что нечеловеческими, дёрганными движениями, несли клокочущую толпу мимо. Под сотню тварей плотной толпой промчались с обоих сторон состава и лишь когда мои лёгкие начали гореть огнём я понял, что пора бы втянуть в себя воздух…
        Борз выкатился из-под вагона первым. Я проделал тоже самое следом. Где-то здесь, в темноте, осталась моя химическая маска, но я не стал заострять на этом внимания. Искать её было не к месту.
        Преследуя напарника, я едва видел перед собой квадратные очертания его рюкзака и старался не сдохнуть. ИскИн вывел в интерфейс шкалу выносливости, отражённую в тонкой линии графика, но легче от этого не стало. Организм упорно старался сдаться. Ноги горели огнём и не поднимались, одежда прилипла к телу, а горло болело не в силах втянуть в себя за раз столько воздуха сколько мне хотелось.
        Свет аварийных ламп остался далеко позади, как и гуляющее по подземелью эхо страшного клёкота. Железнодорожная ветка была черна и безлюдна, совсем скоро я перестал различать рюкзак товарища и пёр в горку на одной силе воли, отстранённо замечая как колотиться о грудную клетку сердце и шумит моё дыхание.
        Обморок не заставил себе ждать.
        Когда тебе за сорок, и ты достаточно крепкий по гражданским меркам дядя-машинист, кажется будто ты еще ничего. Но на деле вдруг оказывается, что ты даже задницу подальше от плотоядных выродков утащить не можешь.
        Я очухался лицом вниз. Упал прямо между парамагнитными рельсами и, судя по всему, разбил себе нос. Дурнота отходила тяжело, свинцовой тяжестью и жаром давила на затылок, делала конечности ватными, непослушными и слабыми.
        Живой?
        Борз перевернул меня на бок. Помог расстегнуть комбез, и сняв рюкзак подложил его мне под голову.
        Отпускает…
        Меня и в самом деле отпускало. Но несмотря на это я понимал, что дальше в таком темпе бежать не смогу. Организм ушёл в отказ.
        О чём я и сообщил своему товарищу по несчастью:
        Но если продолжим в том же режиме - я сдохну.
        Борза подобный расклад не обрадовал. Мужик чеченец тоже умаялся, хотя держался гораздо крепче меня. Он снял с себя химическую маску пытаясь восстановить дыхание и отправил мне новое сообщение:
        Место открытое, встанут на хвост - не сбежим. Нужно уходить сейчас, пока можно.
        Цепляясь за поданную руку, я кое-как поднялся, прислушиваясь к своим ощущениям. Пот щипал глаза и разъедал лоб. Проводя по лицу рукой, я вдруг вспомнил о технических ячейках что тянулись вдоль всех туннелей.
        Ты видишь вход в технические зоны?
        Спустя пару секунд Борз ответил:
        Вижу. Попробуем?
        Сплюнув вязкую слюну и утерев текущую из носа кровь, я кивнул:
        Веди.
        Глава 13. Фундамент
        - Заблокирована! Вот лядство!
        Двигаясь внутри технических ячеек, мы сумели подняться на первый ярус низинного города. Но путь на перекрёсток, где по мнению Борза должна была встать его штурмовая рота, был заблокирован. Дорога оказалась перекрыта толстой аварийной плитой, и я прекрасно знал, что это означает… Тоннель за стеной закрыт аварийным шлюзом.
        - Дальше не пройдём. Если техническая ячейка заблокирована - всё остальное тоже. Вентиляция, тоннель…
        Догадка всплыла на поверхность посередине фразы. Я едва не хлопнул себя по лбу, но вовремя вспомнил об обожжённых ладонях и остановив руку на пол пути, неловко махнул ей.
        Ты думаешь о канализации?
        Чеченец сидел на собственном рюкзаке опираясь на стену. Его глазницы тонули в тенях и были похожи на два мрачных колодца.
        - Мы можем выйти в тоннель и посмотреть, что там. Но ты сам понимаешь, насколько это опасно. Уж лучше в дерьме.
        Оставив Борза переводить дух, я полез ковыряться с люком в канализацию. Тонкие экраны, отражающие состояние труб, загазованность и давление - были мертвы.
        - Борз! Не мог бы ты открыть люк самостоятельно? Я потерял маску и, если там газ, как бы не вышло сразу хапнуть смертельную дозу.
        Чеченец кивнул и поднявшись проследовал к люку. Я же - наоборот, отступил подальше и прикрыл рот предплечьем.
        К моему облегчению из люка не ударил фонтан дерьма, а газовый анализатор на военной маске солдата не забил тревогу, о чём он мне немедленно сообщил:
        Тихо и пусто. Вредные примеси в пределах нормы.
        Отправив сообщение, снайпер стянул с лица маску и шлем. Сняв с последнего обруч с закреплённым на нём комплексом визуального наблюдения, он оставил маску болтаться на поясе, а шлем зацепил за парамагнитное крепление рюкзака.
        Пока чеченец устало собирался, пользуясь минутами относительной безопасности, я сменил его у люка и заглянул в темноту:
        - Ни черта не ви…
        АрррххХ!!!
        Скрюченные пальцы вынырнули из тьмы и рванули меня за комбинезон. Нисколько не стесняясь я проорал нечто матерное и полетел головой вперёд… навстречу приключениям.
        Честно - думал сожрут.
        Мерзкая тварь, с невиданной силой рванувшая меня вниз, оказалась худым парнем, едва ли не подростком. Приземлившись на него сверху, я отчётливо услышал громкий щелчок сломавшейся кости и был оглушён болезненным воплем.
        Попробовав вырваться из его хватки, я с удивлением понял, что едва справляюсь. И это при том, что парень в обычных условиях вряд ли бы смог хоть что-то мне противопоставить.
        Хотя это НЕЧТО теперь можно было назвать человеком лишь с очень большой натяжкой…
        Зубы клацнули у моего лица, а чужая рука с такой силой впилась в рёбра, что я снова заорал и порядком разозлился. Если до этого я упирался и пытался удержать клацающую зубами голову подальше от своего лица, то в следующую секунду просто отпустил и мало того отпустил - со всей силы ударил лбом навстречу.
        Кем бы ни был этот ублюдок, мой удар удался на славу. И что самое важное - подарил мне время.
        Вытащив парализатор я едва сумел извернуться в стеснённых условиях и ткнуть им во врага, который уже очухался и порывался снова меня укусить. Ствол попал выродку прямо в пасть, а пробежавший по телу разряд заставил на секунду выгнуться и замереть.
        - Готов сука! - от пережитого страха я на пару секунд потерял контроль и обхватив парализованного врага руками долбил его затылком об округлый пол - будешь знать мразь как с русскими мужиками связываться!
        Уходи оттуда брат! Уходи немедленно!
        Но несмотря на предупреждение, я не успел…
        Эта ветка канализации не была основной, об этом говорила узость трубы. Сложись всё иначе, я был бы уже мёртв.
        Новые чудовища полезли на меня с правой стороны. Оглушённый воплем своего первого противника, прибывая в запале драки, я не заметил их приближения. Лишь в последнюю секунду повернулся, заслышав у плеча шипение.
        Парализатор частыми выстрелами спас мне жизнь.
        Я стрелял, пока звуковой индикатор не пиликнул, сообщая что батарея готова разрядиться. А затем со всей возможной скоростью пополз прочь. Лестница, которая могла вытащить меня отсюда, была завалена парализованными телами… и кто-то уже начал их терзать в темноте. Рычанием и воем понукая меня бежать без оглядки.
        Давай к следующему люку! Я открою!
        Снайпер сориентировался раньше меня. Я-то просто убегал на четвереньках, едва не накладывая в штаны от страха, а он быстро понял, как можно обернуть моё попадалово вспять.
        Как хорошо, что напали на меня именно справа. Случись всё наоборот, я бы отступил за аварийную переборку, туда, где Борз не смог бы мне помочь.
        Под скрип открытого люка в канализацию упал широкий луч синего света, ставшего для меня спасительным маяком.
        Смерть снова прошла очень близко и затерялась во мраке. До следующего раза…
        Так быстро ни по одной лестнице я ещё не забирался. Вмурованные в бетон скобы пролетели перед лицом сплошной чередой и закончились крепкими руками Борза, что помогли перевалится через край приподнятой над полом шахты.
        Пока оказавшись на полу технической ячейки, я отдувался, восстанавливая дыхание, Борз закрыл люк. Причём сопровождалось это всё такими звуками, что становилось понятно - одна из тварей (а может и не одна) всё же сумела миновать груду парализованных тел и устремилась в погоню.
        Люки открывать больше не будем!
        Чеченец сел рядом и привалился к стене. Весь его облик говорил о том, что происходящее у него в печёнках сидит.
        - Согласен полностью…
        Мы посидели так какое-то время, приходя в себя после пережитого страха. Ровно до того мига, когда снайпер отправил мне очередное сообщение:
        Мы должны проверить тоннель. Аварийная переборка могла не сработать.
        Боец кивком указал на утопающий в синем свете химических ламп, узкий коридор, ведущий наружу. К ростовому люку, который отделял нас от тоннеля.
        Открыть его, означало пойти на чудовищный риск. Но сейчас вся наша жизнь это сплошной риск, к тому же Борз мог оказаться прав. Что если тоннель не перекрыт? Что если обрушения и прочие повреждения заблокировали переборку?
        Обдумывая этот момент, я поднялся вместе с чеченцем, но двинутся к выходу из технической ячейки мы не успели.
        Пол под нашими ногами дрогнул…
        Тяжёлая, многотонная плита, перекрывающая доступ на перекрёсток, поползла в сторону. Наша реакция была мгновенной. Борз упал на колено и устроился у шахты в канализацию. Спрятался за ней и направил автомат в сторону переборки.
        Я же прижался к стене сбоку от открывающегося прохода, тиская в руках шоковую дубинку, что всё это время ненужным грузом оттягивала мой пояс. В сложенном положении она не занимала много места, но теперь, в разложенном состоянии могла не хило перетряхнуть противника разрядом или проломить голову в случае удачного удара.
        Оружие не летальное. Что-то среднее между палкой и электрошоком. Но всяко лучше голых кулаков.
        Вот только дубинка при всём желании не могла навредить тому, кто стоял по ту сторону переборки.
        Перед нами предстал массивный солдат в экзоскелете тяжёлого пехотинца. Прямоугольный, вертикальный раструб его плазмамёта, мог испарить наши тела в мгновения ока и ему не нужно было даже попадать в нас чтобы убить.
        Достаточно короткого выстрела в пол или ближайшие стены, чтобы плоть на наших костях закипела.
        Чеченец отложил оружие и поднялся в полный рост. Спустя мгновение в интерфейс упало сообщение:
        Свои.

* * *
        Транспортный узел поражал количеством выживших людей.
        Борза узнали по сигналу его ИскИна. Этакий маркер биотического блока, настроенный на союзников, и позволяющий избежать дружественного огня.
        Снайпер оказался прав, его подразделение заняло кольцевой перекрёсток по центру завокзального района.
        Военные начали спец операцию, и мы попали в самый её разгар. Уловить её суть было не трудно. Бойцы открыли аварийную переборку в тоннель и напали на спящих в нём выродков. Шум стоял страшный, но мы уже устали пугаться и лишь старались побыстрее добраться до кого-то из офицеров, не задействованных в происходящем.
        Задачка оказалась не из простых.
        По итогу направленные одним из встреченных лейтенантов до конца операции в «убежище» мы оказались под защитой стен транспортного узла.
        Стрельба длилась не долго - меньше часа. От окружающих людей мы успели узнать детали. Лидер подразделения проходящий под системным позывным «Кардинал» ударил своими воинами по смежному с перекрёстком тоннелю, тому самому, который был перекрыт одним из первых во время сражения за сам транспортный узел.
        И на мой взгляд в этой картине чувствовался искушённый ум командующего сосредоточенными здесь войсками. Чтобы понять это, достаточно было задать себе один единственный вопрос «- почему именно этот тоннель?»
        Во-первых, потому что он был заблокирован в первую очередь, а значит скопившиеся там твари успели свалить, привлечённые шумом на соседних улицах. Во-вторых, тоннель хорошо сохранился, и военные об этом знали, так как сами пришли с той стороны. Ну и в-третьих, именно эта низинная улица вела к ближайшему и самое главное - уцелевшему, выходу на поверхность.
        И расчёт оказался верным. Стрельба быстро закончилась, а доставленный на перекрёсток легкораненый, получивший не критичные ожоги ног, громогласно поведал людям, что дальняя аварийная переборка уже закрыта и тоннель под полным контролем.
        Во всём этом гомоне, окружённые незнакомыми людьми мы кое-как объяснили кто мы такие и свою нужду в нормальном отдыхе. К чести Борза нужно сказать, что это он нас устроил. Ухватил за рукав знакомого сержанта их штурмовой пехоты и кивнув в мою сторону что-то ему написал. Через пару минут нас уже провожали в дальний, северный угол перекрёстка, где и разместили честь по чести в одном из полупустых вагонов застрявшего тут пассажирского состава.
        Обмывшись специальными влажными полотенцами из рюкзака снайпера, мы оба без задних ног провалились в сон.
        Глава 14. Старатели
        Удалось проспать двенадцать часов прежде, чем нас разбудили. Широкоплечий солдат штурмовой роты с тёмными кругами под голубыми глазами, растолкав меня, хрипло проговорил:
        - Через час общий сбор. Кардинал говорить будет.
        Он ушёл, не дожидаясь нашего ответа, и вскоре мы снова услышали его карканье дальше по вагону:
        - …ерез час общий сбор, поднимайтесь! Кардинал говорить будет.
        Пробуждение вышло не ахти. Синяки ещё не сошли, отбитое мясо болело будь здоров. Но ИскИн радовал графиками выздоровления и просил носителя (то бишь меня) побольше отдыхать и кушать.
        Ага. Вот только отдыхать и кушать это участь тех пузатых тварей, что набили своё брюхо человечиной. А нам покой и отдых только снился.
        Борз поделился со мной последними крохами воды и на этом наш скудный завтрак был закончен. Натянув на себя грязную одежду и вооружившись, мы вышли из вагона и немедленно почуяли запах снеди.
        Воздух на транспортном узле был спёртым. Дышать без маски было неприятно. Но снайпер свою не надевал, и я его прекрасно понимал, если побегать в ней несколько суток такие свободные моменты будешь ловить и почитать за благо.
        Люди толпились на перроне с нашей стороны транспортного узла. В большинстве своём гражданские. Вояки либо отдыхали, либо стояли на постах в общей толпе я не увидел не одного человека в форме.
        - Кушать хотите мальчишки? - на самом краю перрона, свесив вниз ноги, сидела старенькая бабушка. - Забирайтесь сюда, там мой сын кашеварит, глядишь и вам найдётся чего перекусить.
        Мы уже почувствовали запах еды и нас не нужно было просить дважды.
        Импровизированная стойка, собранная из натащенной сюда офисной мебели и прочего мусора, была окружена людьми. Живая очередь насчитывала три десятка человек, постоянно пополнялась и быстро двигалась. Несколько женщин неустанно накладывали в одноразовые миски кашу и совали их в руки людям.
        За ними, следя сразу за тремя бочонками снеди, готовил крупный мужик. Окружённый упаковками с водой, ящиками одноразовой посуды и мешками с пищевой смесью, он без конца загружал в стоящий здесь же синтезатор пищевой порошок и пока тот превращался в геркулесовую кашу, настоящая крупа варилась в обрезанных алюминиевых бочках, стоящих на разведённом огне.
        Окружённый паром, дымом и попискиванием синтезатора, этот мужик вызывал мою искреннюю симпатию. Он сумел организовать вокруг себя десяток людей. Парни ломали мебель и складывали поленницу досок, женщины стояли на раздаче и иногда помогали ему поднося воду.
        Пока мы сонные стояли в очереди, я впитывал в себя всю входящую информацию. Так по одинаковой одежде всех тех, кто суетился за прилавком, удалось понять, что они сотрудники местного кафе, отрезанные от мира в момент начала войны.
        Их лидер, кстати, был ранен. Свежий ожог пятнал щеку кашевара от челюсти до самого уха, но это не останавливало его, и он продолжал выполнять свою работу смешивая синтезированную пищу с натуральным продуктом.
        Когда мы получили в свои руки дымящиеся тарелки с символикой РЖД, стало понятно, что их натащили из застрявших здесь поездов.
        Отойдя к груде пустых мешков из-под пищевого порошка, мы уселись на неё и принялись есть, подальше от толпы и издаваемого ей шума.
        Неожиданным приятным сюрпризом стало появление того самого крупного мужика-кашевара, который вынырнув из пара окружающего алюминиевые бочки, присел в паре шагов от нас вытирая со лба бисерины пота и прикладываясь к бутылке с водой.
        Я пересел ближе и протянув руку, представился:
        - Дед.
        Мужик кивнул и пожав руку устало улыбнулся:
        - Дед это по системному? Тогда я Голливуд или Голли, как удобней, так и крести.
        Я понимал, что он не языком сюда трещать присел, но информация в такие времена на вес золота:
        - Что-нибудь слышно? Мы только вчера сюда добрались и то последние двенадцать часов спали без задних ног. Любой информации рады.
        Голливуд нахмурился:
        - Вчера? Это когда аварийную створку вояки открывали?
        Я кивнул:
        - Именно. Добрались сюда с другом по техническим ячейкам, упёрлись в блокировку и попробовали на зуб канализацию, но там тварей тьма, не срослось. Повезло, что шлюз открыли.
        Голливуд хмыкнул:
        - Поверь, я не могу рассказать ничего интересного. Как наверху зашаталось мы сидели здесь безвылазно. Те, кто ушёл, обратно уже не вернулись. Сто тридцать первый состав, вооон тот - кашевар указал на поезд, замерший на парамагнитных рельсах - прибыл сюда в первый день войны. Они заехали в низинный город под аккомпанемент спутниковых ударов и успели краем глаза увидеть весь этот ужас. Их рассказы удержали меня и других уходить искать родственников.
        В этот момент мне пришло сообщение от Борза:
        Если бы не удержали, быть бы им всем трупами.
        Я был согласен со снайпером. Выжить в низинных городе, заполненном странными тварями, было очень не просто. Но вслух я произнёс другое:
        - Это, кстати, Борз. Он из военных, снайпер. На моё счастье потерялся в суматохе боев. Если бы не он, я бы не выжил. Борз немой, так что всё общение с ним только через биотический блок.
        Мужики кивнули друг-другу и пожали руки.
        Голливуд наклонился к нам ближе и сказал:
        - Чувствуете какой воздух спёртый? Отсекая туннели переборками, отсекли и нормальную циркуляцию воздуха. А та, что задумывалась как аварийная именно на случай блокады транспортного узла, ни черта не работает. Так что, если Борз что-то сможет узнать у вояк по этому поводу, буду благодарен. Панику поднимать не охота, но и подыхать от удушья не слаще. Так что если вы мужики что-то узна…
        Борз поднял палец вверх как бы говоря, что услышал. А я кивнул и проговорил:
        - Не беспокойся. Попробуем выгодать информацию и, если что-то узнаем, обязательно маякнём.
        На этом наш разговор закончился. Мужик с ожогом на щеке, назвавшийся Голливудом, вернулся к работе. А мы, доев нашу пайку и сдав одноразовую посуду одной из женщин, двинулись к ближайшему посту.
        Настала пора чеченцу использовать свои связи.
        Пулемётный расчёт оборудовал позицию на одном из вагонов. Двойка бойцов сидела на крыше, используя в качестве защиты прихваченный между собой металлический мусор. Один из солдат, на наших глазах продолжал совершенствовать огневую точку прихватывая разожжённым клинком листы металла.
        Сам вагон тоже не пустовал. От него просматривались сразу два тоннеля, и спецы не упустили это из виду. Стёкла в окнах уже отсутствовали. Им на смену наваривались решётки. Работа кипела, а рядом, явно экономя батарею своего экзоскелета, на раскладывающейся лестнице входа в вагон, дремал огнемётчик. Его плазменная пушка была прислонена к вагону и дезактивирована, но не выпущена из рук, а синтетические мышцы костюма обвисли, уйдя в режим полного бездействия.
        Проскользнув между солдатами, тащившими какой-то хлам, мы предстали перед лейтенантом, контролировавшим работу бойцов.
        О чём Борз с ним разговаривал я видеть не мог. Летёха отклонил запрос доступа, что в прочем меня не смутило.
        Повернув к нам затонированное забрало своего шлема, он о чём-то молча переговорил с Борзом и отвернулся. Разговор вышел не долгим. Секунд тридцать не больше.
        Я попал в списки мёртвых. Он не стал со мной общаться. Назвал сержанта, к которому я приписан и отправил докладывать, что никакой я не труп.
        - Идём к сержанту?
        Борз с толикой раздражения на лице покачал головой:
        Нет, будем держатся вместе. Мне кажется, мир безвозвратно изменился и меня не тянет в подразделение. Я давал присягу - да, но один раз на службе я уже «умер» и все те, кто служил со мной в одном отделении отправились к богу. Не знаю, как объяснить, но чутьё подсказывает не торопиться с «воскрешением». Хотя, естественно, я не собираюсь скрываться или дезертировать.
        Я улыбнулся:
        - Что ж, я бы соврал если бы сказал, что расстроен этими словами.
        В одиночку в новом мире было не выжить.

* * *
        - Положение сложилось тяжёлое, но не критическое. Силы имперских подразделений защитят гражданское населе…
        Толпа вокруг Кардинала волновалась. Послышались истеричные женские выкрики:
        - Мои дети! Где мои дети! Кто их защитит? Куда вы смотрели, вы же должны защищать нас! Где вы были, когда эти твари бомбили город!
        Пожилую женщину обняли и успокаивающе поглаживая попытались успокоить окружающие её люди. Я видел, как её плечи дрожат от рыданий.
        Кардинал повысил голос:
        - Прошу сохранять спокойствие! Нам всем сейчас тяжело. Много раненных, все мы устали и находимся на грани срыва. Но это не повод опускать руки. Все взрослые мужчины и женщины будут зачислены в рабочие отря…
        Но офицеру не суждено было закончить фразу. Ухоженная дама, срывая голос завопила:
        - В тоннеле нечем дышать! Как вы собираетесь решать эту проблему? Канализация не работает! В туалетах вонища, я туда не зайду! Негде принять душ в конце-то концов! Это нечеловеческие условия!
        Кардинал повернулся к разряженной фифе и ответил ледяным тоном:
        - Перед нами стоит три критически важных задачи. Обеспечить людей запасом провианта, чистого воздуха и медикаментов. Как вы можете судить проблема с утилизацией отходов не входит в тройку первостепенных. Многочисленные раненые как гражданские, так и военные, скоро превратятся в невосполнимые потери, смерть большинства из них в текущих условиях дело нескольких дней. Если не наладим поступления воздуха - умрём от удушья. Если не восстановим источник воды - умрём от жажды. Если не добудем еды - сами станем едой для тех монстров в которых превратились жители города.
        В словах Кардинала слишком часто повторялось «умрём». Толпа притихла и, кажется, съёжилась.
        Офицер сумел завладеть их вниманием.
        - Нам всем придётся работать на износ чтобы выжить. Мне нужны люди, знающие не понаслышке внутреннее устройство четвёртой горбольницы, очистных сооружений завокзального района и вертикальных шахт аварийной вентиляции над нами.
        Толпа зароптала, далеко не все собравшиеся здесь принадлежали к рабочему классу. Те, кто застрял тут на поездах, социально были очень далеки от рабочего люда. Не тянули на богатеев, но считали себя выше обычных работяг. Мысль о том, что им придётся работать пришлась этим мужчинам и женщинам не по душе.
        - Инженеры. Рабочие… ну? Неужели никого?
        Именно в этот миг чёрт меня дёрнул поднять руку и крикнуть:
        - Мы только оттуда! Из очистных!
        Народ вокруг мгновенно притих и повернулся на нас, а я, увлекая Борза за собой, пробился к трибуне, расталкивая народ локтями:
        Вблизи Кардинал оказался гораздо моложе меня. Лет эдак на десять. Прямой будто ему в спину вставили лом, хмурый, уставший, но сохранивший в своих глазах блеск упрямства.
        Скользнув по нам глазами, он задержал свой взгляд на Борзе и увидев всё что хотел, указал на нас кому-то в толпе вояк за своей спиной:
        - Забирайтесь на перрон и ждите. - Сказал так, что услышали только ближайшие к импровизированной трибуне люди и повернувшись к толпе, закончил. - Остальные могут разойтись! Напоминаю, что все будут зачислены в трудовые отряды, а те, кто откажется оказывать содействие, попадут под действия мер, продиктованных военным временем!
        Кардинала едва ли не слали прямым текстом. Народ ворчал и глядя на них я понимал, что многие из этих мужчин и женщин либо изменятся, либо будут обречены на гибель.
        Привыкшее к сытой жизни наверху, проводящие досуг в вирте, они слишком оторвались от реальной жизни и воспринимали ситуацию заторможено. Считали, что военные им что-то должны, и пока не понимали, что, если они сами себя не спасут, этого не сделает никто.
        Не нужно быть телепатом чтобы читать мысли таких людей. В их помыслах всякий им должен. Их должны спасти, обогреть, отмыть и накормить, потому что они, к примеру - граждане и у них есть права. Или потому, что платили налоги. Или ещё по десятку дурацких причин, на которых насрать врагу и беспощадным тварям за аварийными переборками.
        В момент, когда народ обязан стать единым, сильная, но не жестокая рука - единственный путь к спасению.
        - Ваше имя.
        Стоило нам подойти к офицерам, как перед нами тут же нарисовался невзрачный мужичок-толстячок с уставшим лицом.
        - Я не уверен что…
        ИскИн взвыл тревожным сообщением и выдал:
        Попытка обойти блокировку с помощью запроса Имперской Службы Безопасности - заблокировано защитной системой ПО «Оазис»
        О как! Значит передо мной безопасник в гражданке! Учитывая военное положение, он мог запросто прочитать все данный обо мне, в обход моего разрешения.
        Мог - да не смог.
        Программное обеспечение чьи файлы я установил во время нашего пребывания на очистных сооружениях, неожиданно оказалось не по зубам человеку, который был далеко не так прост каким казался на первый взгляд.
        - Блокировка запроса офицера при исполнении в обычное время карае…
        Настала моя очередь перебивать:
        - Сейчас необычное время.
        Ни одной негативной эмоции я не смог разглядеть на потном лице. Наоборот, толстяк улыбнулся и кивнув мне словно глупый болванчик перетёк в сторону и в который раз изменив своё настроение, хрипло гаркнул:
        - Доклад!
        Борз в отличии от меня «Оазис» не устанавливал.
        Через минуту у офицера ИСБ была вся информация о наших передвижениях. Мой побратим снайпер в какой-то мере был подневольной птицей, и пойти на прямую конфронтацию с безопасником не мог. Я это понимал и не считал чем-то плохим. Государственная служба всегда сопряжена с целым рядом весьма важных «условностей».
        Оглядевшись, я понял, что из толпы вышли и другие гражданские. Откликнувшись на зов Кардинала, они общались с офицерами штаба пока не подошёл сам лидер военного подразделения:
        - Прошу всех откликнувшихся пройти в штаб. Нам есть что обсудить.
        Примечательно что по дороге в «штаб» один из штабных офицеров «отвалился». Согнулся в приступе рвоты и при поддержке пары солдат охранения отстал.
        Проходя мимо, я услышал тихую фразу утирающего губы, побледневшего как полотно человека:
        - Проклятая передозировка. Второй раз накатывает.
        Мне в этом плане ещё повезло. Разбитое лицо, куча синяков, ожоги на ладонях и огромная шишка на голове, это ещё терпимо. Гораздо хуже вот эта дурнота, что лишит сил в самый неподходящий момент и превратит в слабое, неспособное к сопротивлению существо.
        Только сейчас я вдруг понял, что видел очень мало солдат с момента своего пробуждения. Пара постов и пяток офицеров - не в счёт.
        Неужели передозировка тоником и стимуляторами выбила их всех из строя? Какая часть подразделения сейчас отлёживается, пытаясь восстановить свои силы?
        Ответ скрывался внутри транспортного узла.
        Люди лежали в очищенных от мебели помещениях штабелями. Кислая вонь рвоты и немытых тел заставила меня прикрыться рукавом. И если я всё правильно понял, большинство гражданских не знали о бедственном положении личного состава подразделений Кардинала.
        Вояки явно сделали свой последний рывок и сил у них осталось лишь наладить видимость обороны в условиях жестокой изоляции.
        Штаб оказался большим офисным залом на третьем этаже транспортного узла. Остальных гражданских заставили ждать в коридоре, а нас с Борзом вызвали первыми. Дверь открылась, и тот самый толстяк безопасник нашёл нас глазами и поманил внутрь.
        - Вот об них речь.
        Офисные столы были сдвинуты в кучу, ненужная аппаратура снесена в угол. Мы стояли перед четырьмя офицерами, безопасником и Кардиналом. Причём кроме последних двух, остальные не обращали на нас внимания, поглощённые какой-то работой в интерфейсе.
        - Я посмотрел слепок памяти предоставленный тобой солдат. - Кардинал обращался к Борзу. - Для удобства общения предлагаю подключится к групповому интерфейсу.
        Через мгновение нам обоим пришёл запрос о синхронизации и создании отдельного канала связи.
        - Буду говорить прямо. Я хочу, чтобы вы вернулись к очистным сооружениям и проникнув на их территорию вручную заблокировали аварийную переборку. Эта задача вам по зубам?
        Борз пожал плечами:
        Если ты спрашиваешь командир хватит ли у нас духу… я скажу, что подобный вопрос граничит с оскорблением. Если ты спрашиваешь пойдём ли мы туда подчиняясь твоему приказу, несмотря на то, что там видели… я пойду. Мужская работа сама себя не сделает.
        Кардинал хрустнул шеей и морщась размял мышцы. Затем настала моя очередь отвечать на вопросы:
        - А ты?
        Я ответил сразу:
        - С Борзом пойду без разговоров. Но нам бы оружия подкинуть, ну и маску с комплексом визуального наблюдения. Бегать вдвоём в темноте полагаясь только на одну пару глаз… то ещё удовольствие.
        Кардинал растёр руками лицо и сказал:
        - Все мы устали, но моих людей на ногах осталось очень мало, едва хватает чтобы ухаживать за остальными и поддерживать видимость нашего присутствия. А вы парни похоже сработались. Шило позаботиться о том, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Приказывать я вам не смею, вернуться туда не каждому по силам, поэтому просто прошу. Сделайте дело. Людям нужна вода.
        И кивнув дополнил:
        - Свободны. Детали обсудите с офицером ИСБ.
        Тучный мужичок, которому я надерзил на перроне, и оказался «Шилом». Странный позывной никак не вязался с его внешностью, а ещё больше я удивился, когда, выведя нас в коридор, толстяк улыбнулся и сказал:
        - Давайте выйдем в путь через восемь часов. Предлагаю вам хорошенько отоспаться. Встретимся у той переборки, через которую вы к нам пожаловали.
        И протиснувшись через ожидающих в коридоре людей был таков.
        - Я не понял. Он что, пойдёт с нами?
        Снайпер выглядел не менее озадаченным. Если я для чеченца почти что обуза, то Шило… дряблый и оплывший он создавал впечатление слабого человека, не способного пробежать сотню метров не задохнувшись.
        И тем не менее, он являлся офицером имперской службы безопасности. А у них ведь своя репутация и свои нормативы…
        Вполне может статься, что этот Шило вовсе не так уж и прост.
        Глава 15. Первая ходка
        Шило не обманул.
        В назначенный час он ждал у открытой аварийной переборки. И ждал он… не один.
        Два угрюмых мужика в каких-то пропитанных пеплом хламидах и с красными от воспалённых капилляров лицами, сопровождали безопасника. Все собравшиеся у некогда закрытого шлюза люди (в том числе мы сами) выглядели заспанными и хмурыми.
        Все, кроме Шила.
        Офицер ИСБ с жаром пожал нам обоим руки и обращаясь к Борзу, ткнул рукой на одну из стоящих здесь же сумок.
        - Тут трофейное, подберёшь себе что-нибудь. На твою игрушку у нас БК нет.
        И повернувшись ко мне махнул на вторую:
        - Ну а вот здесь твои запросы. Маска, комплекс визуального наблюдения и всё в полном комплекте на стандартном шлеме. АС74 м с одним магазином энергетических патронов и штатным штык-ножом тоже имеется. Но все приблуды после рейда нужно будет вернуть. Они закреплены за одним из бойцов штурмовой роты, который сейчас блюёт дальше, чем видит, из-за интоксикации организма после приёма кучи стимуляторов. Кроме того, я позволил себе подобрать для тебя кое-что из бесхозного, возвращать не нужно.
        В «моей» сумке лежали берцы и разгрузка. Видимо они и были тем самым «бесхозным» которое не нужно возвращать.
        Подарки пришлись кстати. Моя обувь не была предназначена для беготни, а комбинезон работника очистных сооружений не был оснащён ничем похожим на клапаны разгрузки. Два кармана в штанах и пояс - не в счёт.
        Переобувшись, я нажал на индикаторы подгонки и чёрные берцы удобно сели на мои ноги. В этот момент мне в голову пришла мысль, что вряд ли эти «подарки» Шило получил на складе, ибо военных складов на транспортном узле отродясь небывало…
        Разгрузка и берцы были собственностью кого-то из погибших. Но я не стал об этом спрашивать, лишь проворчал:
        - Разгрузка есть-магазинов нет. Зачем тогда разгрузка?
        ИРБешник, повернувшись ко мне, засмеялся:
        - Не нравятся подарки - оставляй. Мои парни приберут к рукам.
        Чеченец сменил свой автомат на трофейный, неизвестной мне модели. И потратив несколько минут переставил на него свой прицел.
        В отличии от меня, у снайпера и офицера разгрузки полнились магазинами, но я не мог не заметить, что двое странных мужиков что сопровождали безопасника, тоже вооружены абы как. У одного что-то похожее на пистолет-пулемёт, у второго дробовик. Оба с полицейскими метками, а значит прямиком с поверхности. И на одежде не видно забитых гранатами и магазинами карманов или подсумков.
        Стоило нам собраться, Шило дал сопровождающим отмашку и те, подхватив обе сумки, растворились в темноте тоннеля.
        - Ну что товарищи, пойдём потихоньку?
        Но Борз попросил отложить старт на пару минут:
        На поверхности зашло солнце. Я хочу помолится.
        Ни я, ни офицер ИСБ не нашлись что возразить. После всего что мы видели в этих туннелях я с радостью присел на дорожку. Шило опустился на соседние рельсы. Чеченец же ушёл куда-то в темноту пустого перрона.
        Через минуту тишины я спросил:
        - Дела у нас дрянь, верно?
        Я не видел лица офицера, но был уверен, что, когда его не видят, Шило не улыбается. Тёмная фигура в ореоле синего света расположенной над головой химической лампы, пожала плечами:
        - Всё в этой жизни относительно.
        Я хмыкнул и стал загибать пальцы:
        - Ты раздобыл для меня всего один магазин, а значит боеприпасов ни хрена нет и не предвидится. Большая часть военных валяется во внутренних помещениях транспортного узла, а гражданские не сном не духом о том, что вояки отвоевались и не скоро встанут на ноги. Воды ограниченный запас, медикаментов нет, с едой - то же самое. Это называется «всё в этой жизни относительно»?
        Шило наклонился вперёд и синий свет упал на его лицо. Растянутые в улыбке губы смотрелись жутковато:
        - Мы вернём людям воду и дела будут уже не такими дрянными. Согласен?
        Мысленно обругав себя за излишнюю болтливость, я буркнул:
        - Если нас не сожрут к хренам собачьим.
        Но неожиданно и на это получил ответ:
        - Если МЕНЯ не сожрут. Как офицер ИСБ я имею доступ к любой аварийной заглушке, двери или шлюзу. Никто из вас не сможет обойти защитную структуру системы и заблокировать водоочистные сооружения вручную.
        Настала моя очередь мрачно улыбаться:
        - Значит нам стоит помолиться вместе с Борзом.

* * *
        Война на поверхности замерла, застыла, накрыв мир непроницаемой тишиной. Видя перед собой спину Борза, я больше не чувствовал подошвами ботинок вибрации многочисленных обрушений.
        В других условиях я бы радовался, но на смену отдалённому грохоту боевых действий пришла странная, вязкая тишина…
        и я прекрасно знал, насколько она обманчива.
        Аварийную переборку, закрывающую туннель, а вместе с ним и техническую зону - открывать не стали. Пойти на такой шаг означало привлечь выродков со всей округи и подвергнуть людей на транспортном узле нешуточной опасности.
        Болели обожжённые ладони, отвлекали и требовали осторожности при манипуляциях пальцами. Перед выходом удалось смазать поражённую кожу лекарственным составом и покрыть медицинским гелем, который схватившись эластичной плёнкой покрыл повреждённые ткани и сделал движения касания почти безболезненными.
        Повезло, что ожоги не были глубокими.
        Шорох собственного дыхания внутри химической маски казался мне чрезвычайно громким, и каждый такой вздох словно приближал меня к неминуемому ужасу, что мог нас ждать в узкой трубе проходящей здесь канализации.
        Когда мы втроём встали у люка с потухшими кристаллическими экранами, Шило внезапно сказал:
        - Если всё сразу пойдёт не по плану, есть это.
        Приоткрыв один из клапанов разгрузки, он показал нам «банку» плазменной гранаты.
        Что ж, аргумент и впрямь весомый. Одного такого подарка хватит с лихвой чтобы закупорить люк и превратить пространство под ним в пышущую жаром печь.
        Борз взялся за рычаг ручного управления…
        Лязг парамагнитного замка показался мне оглушающим. Хотя на самом деле виной моему страху был не он. В голове крутились мысли о том, что лучи синего света аварийных ламп видно из обоих концов трубы, а звуки здесь разносятся очень далеко.
        Подождём минуту.
        Борз встал прямо на люк и опустив вниз дуло снятого с предохранителя оружия, приготовился стрелять себе под ноги. Но секунды шли, а из канализации не доносилось ни звука.
        Сам того от себя не ожидая, я тихонько сказал во встроенную в шлем рацию:
        - Я пойду первым.
        Борз кинул на меня быстрый взгляд, но возражать не стал. Спустился с приподнятого над полом люка и уступил мне место.
        Чтобы автомат не мешал, я сложил его металлопластиковый приклад и не желая тянуть кота за яйца просто шагнул в зев шахты.
        Два метра высоты дались моим ногам очень легко. На берцах сработали компенсаторы нагрузки. А приземлившись, я первым же делом осмотрелся и с облегчением выдохнул:
        - Чисто!
        Комплекс визуального наблюдения и автомат в руках серьёзно прибавили мне уверенности. Освободив место для остальных, я вскоре услышал за спиной лязг закрывающегося люка и ещё через пару секунд голос Шила коснулся моих ушей:
        - Двинули.
        Но «двинули» мы недалеко.
        Всё что нам было нужно так это проскользнуть под одной из аварийных переборок, с чем мы успешно справились, пройдя гуськом пол сотни метров до следующего люка.
        Здесь очередность движения вновь изменилась. Борз открыл люк и первым забрался в техническую ячейку, пока мы с безопасником пялились в обе стороны канализационной трубы.
        Поднимайтесь.
        Следуя за офицером ИРБ я удивлялся переменам в этом пухлом человечке. Безобидный с виду пухляшь, глупо улыбающийся на транспортном узле и двигающийся так будто нагадил в штаны, сейчас перемещался в пространстве с грацией хищного зверя.
        Какая-то неуловимая перемена исказила его фигуру и лишь сделав запрос к ИскИну ради анализа, я вскоре получил ответ на невысказанный вопрос:
        Внешний облик анализируемой фигуры изменился за счёт подгонки одежды.
        ИскИн быстро «увидел» то, что никак не давалось моему сознанию. Офицер имперской безопасности специально искажал свой облик настраивая индикаторы подгонки одежды таким образом, чтобы та болталась на его пухлой фигуре…
        По крайней мере он так делал пока мы не вышли в рейд.
        «Вот же хитрый мудазвон! На людях строит из себя кусок улыбчивого, неряшливого говна с косолапой походкой. А на деле, бьюсь об заклад, является очень непростым дядечкой. Не пойди бы мы с ним в рейд, хрен бы я догадался.»
        Технические ячейки встретили нас синим светом химических ламп и звенящей тишиной.
        Не помню, чтобы здесь было столько пыли.
        Мы шли уже единожды пройденным маршрутом и замечание снайпера было сказано к месту. Бросалась в глаза бетонная пыль, укрывшая коридор практически по щиколотку.
        Взглянув на потолок, я не обнаружил ни единой трещины.
        Разгадка ждала нас дальше по узкому коридору, что единой нитью соединял все технические зоны. Обвал заблокировал наш путь ворохом толстых перерубленных кабелей, перекрученной арматуры и бетона.
        Пришлось возвращаться назад и сворачивать вправо.
        Проклятый случай толкал нас покинуть техническую зону гораздо раньше старого маршрута. И следя как аккуратно снайпер поворачивает открывающий механизм, я поймал себя на том, что затаил дыхание.
        Слишком свежи были воспоминания о выродках, что наверняка таились по ту сторону преграды. В темноте, полной следов недавних трагедий и расчерченной потусторонним светом аварийных ламп.
        Тоннель встретил нас потусторонним воем.
        В первый миг мы не разобрали источник звуков и встали тремя истуканами перед приоткрывшимся выходом из технической зоны.
        Но за преградой не было никаких чудовищ, коих в избытке рисовало наше воображение…
        Для меня, человека, который застал войну в подземелье, снова услышать звуки ветра и дождя было столь непривычно, будто прошла уже целая жизнь вдали от этих, казалось бы, обычных явлений.
        Обвал захватил с собой левую часть низинной улицы и утащив её за собой остановился где-то ярусом ниже. Гора обломков была такой высоты, что полностью завалила улицу под нами и своей вершиной торчала из бреши в полу.
        Из кривого пролома, растянувшегося на многие десятки метров, многочисленными водопадами вниз срывалась вода и бурлящим потоком устремлялась ещё ниже, затапливая низинную улицу где-то под нами.
        На поверхности, чьё чёрное небо виднелось сквозь дыру в потолке, царствовала непогода и ночь.
        Выбравшись из технической зоны и осмотрев видимые участки тоннеля, Борз дал сигнал к остановке и отправил нам сообщение:
        Самое время убрать оружие.
        Я спорить не стал, а Шило, судя по всему, был мужиком смекалистым и тоже прекрасно понимал как далеко по тоннелям разносятся выстрелы.
        Закрепив оружие на парамагнитных креплениях разгрузок (кроме Борза никто не тащил с собой рюкзака) мы взялись за холодняк и двинулись в обход обвала.
        Правый перрон, залитый синим светом, вызывал у меня здоровые опасения. Но закрытые и никем не вскрытые ангары, что тянулись вдоль него, не могли стать убежищем для чудовищ. А значит, там всё же было относительно безопасно.
        Вскоре, я понял, что мне дико не хватает опыта. Банально - я забыл сказать, что у меня нет штурмовых перчаток и дрона, которого военные ласково называли «мухой». Вышел из безопасного места, не подготовившись должным образом. А значит - допустил ошибки.
        А любая ошибка в текущих условиях, увеличивает вероятность смерти.
        Маленькие пеналы камер УШК парили сейчас рядом с нами, закрывая слепые зоны и выводя картинку в групповой интерфейс. Благодаря наличию подобной стандартной для штурмовых войск аппаратуры, можно было не контролировать тылы, ибо личные ИскИны сами обратят наше внимание если на камерах появиться какое-либо движение.
        Стоило нам поочерёдно забраться на уцелевший перрон, как в рации прошелестел голос офицера ИРБ:
        - Дед, давай договоримся, что ты всегда смотришь вправо.
        На что я, не оборачиваясь и тиская в ладони рукоять выданного мне штык-ножа, ответил:
        - Вправо так вправо.
        К слову, справа, в данный момент была стена и закрытые ворота ангаров. Смотреть там было некуда, но я понимал, что так будет не всегда. Наш снайпер взял на себя фронтальную плоскость нашего движения. Шило - двигался, бросая взгляды под ноги и наблюдая за левой стороной тоннеля. Ну а соответственно я - должен наблюдать за правой.
        Всё логично.
        Вот только далеко уходить нам не пришлось.
        Оставив за спиной побитый трещинами перрон и эпицентр обвала, Борз снова дал сигнал к остановке:
        Думаю, нам всем будет проще если мы проникнем в вентиляцию.
        Подъём по вертикальной стене и проникновение в вентиляционную трубу с закреплением в ней троса, заняли у снайпера не более пяти минут. Следом последовал офицер имперской безопасности, и уже затем настала моя очередь.
        В этот момент, Шило решил вставить своё, несомненно ценное для нас мнение:
        - Ты в самом деле хочешь тащить его сюда на тросе? Лишних сил прибавилось?
        И сняв свои штурмовые перчатки он сбросил их ко мне.
        У него ладони обожжены. Будет проще если мы поднимем его на тросе.
        К чести этого хитрого жука, он сориентировался мгновенно:
        - Тогда пусть сам решает, моё дело предложить.
        Подняв с земли перчатки и сунув их за пояс я проворчал:
        - Поднимайте.
        С одной стороны, мне было стыдно что я, взрослый мужик, в каком-то пусть и узком разрезе становлюсь несамостоятельной обузой. Но, с другой стороны, в голове билась мысль, что эта ситуация возникла неспроста.
        Где-то на грани сознания зудела мысль, что толстый засранец нас изучает. Но я не стал за неё хвататься и более детально обдумывать характер прикреплённого к нам офицера. Сейчас стоило заострить своё внимание на совершенно других вещах.
        Например - на банальном выживании.
        Труба, в которой я присоединился к своим товарищам по несчастью, была деформирована. Сдвиги в тоннеле не обошли стороной и эту конструкцию, впрочем, оставив её пригодной для нашего передвижения.
        Двигаясь внутри вентиляции, я не чувствовал сильного потока воздуха и не слышал типичного для мощных подземных систем гула, который запомнился мне после посещения очистных сооружений. Но тем не менее, неприкрытых одеждой участков моего тела касался сквозняк, естественная тяга, говорящая о том, что труба не перекрыта обвалами.
        Путь во мраке, отброшенном в сторону комплексом визуального наблюдения, вёл нас прямиком на второй ярус низинного города.
        Глава 16. Очистные сооружения
        Кажется здесь…
        В бытность нашего первого появления внутри вентиляции, мы двигались по другой ветке, находящейся на той стороне туннеля, которая сейчас была перекрыта обвалом. И соответственно, нынешним маршрутом мы никак не могли выйти к уже единожды прорезанной дыре.
        Благо с картами у нас проблем не было. Довоенная паутина низинных улиц была прямо перед глазами - в интерфейсе. Ко мне она попала от Борза, а у ИСБешника скорее всего была с самого начала.
        Судя по ней, мы находились прямо над станцией технического обслуживания очистных сооружений.
        Путь занял несколько часов и несмотря на то, что объект находился практически под транспортным узлом, мы не могли спокойно и вразвалочку спуститься по кольцевому тоннелю на ярус ниже.
        Шило был солидарен с Борзом:
        - Ты прав. Вскрывай стенку, посмотрим кто нас встречает.
        Свернув к очистным сооружениям из основного тоннеля, мы погрузились в стойкую вонь присущую этому месту и не сговариваясь надели маски. Если бы не этот факт, сейчас бы к запаху нечистот примешалась ещё и вонь палёного металла.
        Это Борз взялся за свой тесак и ловко орудуя плазменной дугой начал вскрывать стенку трубы.
        Важно понимать, что мы двигались внутри трубы на почтительном расстоянии друг от друга. Иначе под совокупным весом наших тел секция могла провалиться и тогда - смерть.
        Проделав дыру, в которую с лёгкостью мог пролезть даже Шило, снайпер в обычной своей манере «прилепил» кусок металла к штурмовой перчатке и аккуратно придерживая затянул его внутрь. Пока дыра алела красными, раскалёнными краями, в ход пошла одна из УШК.
        Картинка, которую камера продемонстрировала в групповом интерфейсе, мне сразу не понравилась.
        Станция технического обслуживания была погружена в темноту. А ведь когда мы позорно бежали, бросая раненных, она была запитана от какого-то внутреннего источника энергии и потому очень хорошо освещена.
        Есть противник!
        «Где чёрт побери?! Где он его увидел?»
        Получив запрос, ИскИн немедленно проанализировал картинку и буквально подсветил чужие фигуры. Грязные и оттого сливающиеся с серой крышей, они стояли в глубокой тени выпирающих из бетона коммуникаций.
        Офицер ИРБ тоже увидел выродков и в следующую секунду озвучил, итак, известную истину:
        - Стрелять нельзя, придётся чистить вручную.
        Я закреплю трос, спустим Деда, а затем сами. - И обращаясь ко мне снайпер добавил. - Без нас не рыпайся и не шуми.
        Мне оставалось только согласиться:
        - Как скажешь напарник.
        Когда мы приступили непосредственно к спуску, я невольно поймал себя на том, что пытаюсь разглядеть на крыше станции следы недавней трагедии. Останки брошенных мной людей. Но когда мои ботинки коснулись твёрдой поверхности я уже знал, что ничего не увижу. Орда выродков растащила трупы подобно рою муравьёв.
        И, наверное, так даже лучше…
        Сжимая в руке нож и прячась за бетонным кубом, из которого вверх тянулись коммуникации, я дождался, когда снайпер и Борз благополучно окажутся на крыше.
        Трос оставим на случай быстрого отступления.
        Никто не стал возражать снайперу. Все всё прекрасно понимали.
        Штурмовые камеры без труда исследовали крышу и обнаружили трёх чудовищ, сбившихся в кучу в самом тёмном её углу. Их странные, искажённые тела, были повёрнуты лицом друг к другу и замерли в болезненной неподвижности. Все как один эти монстры обладали выпирающими из-под одежды животами, в то время как их конечности были болезненно худы, а головы отвращали взгляд широкими и хаотичными залысинами.
        Не сговариваясь, мы перешли на общение через ближнюю связь биотических блоков и Шило озвучил свои мысли:
        Без боя не пройти. Мы серьёзно обосрались с отсутствием у Деда штурмовых перчаток и его обожжёнными руками… ему вообще здесь не место. Мы вдвоём можем их обойти, но не он.
        Шило был отчасти прав. Но то-то и дело что отчасти. Зачищать как саму станцию технического обслуживания, так и очистные сооружения - всё равно придётся. Монстры не будут прибывать в дрёме вечно, закрытие аварийной переборки, а точнее сопровождающий это действие шум… неизбежно перебудят всех в ближнем радиусе.
        Борз озвучил мысли, которые катались у меня на языке:
        Мы будем чистить станцию этаж за этажом, если количество противника не перевалит возможные риски. Убьём их тихо и без всякого риска закроем шлюз. Или… закроем сначала шлюз уклоняясь от драки, а затем попытаемся спрятаться и выжить?
        Наконец и я решил вставить свои пять кредитов. Шило меня порядком раздражал, но я считал, что не стоит идти с ним на прямой конфликт здесь и сейчас. Наша задача важнее внутренних дрязг и без толики лишнего пафоса можно сказать, что даже три наших жизни ничто по сравнению с сотнями, которые заперты на транспортном узле без воды и вынуждены дышать спёртым воздухом.
        Я голосую за первый вариант. Будем аккуратно убирать, пока всё не зачистим.
        Решив, что время рассуждений закончилось, чеченец скользнул ближе к обнаруженным выродкам. Я с офицером - поспешил следом.
        Станция по своей сути была управляющим узлом, откуда осуществлялся контроль за всей работой очистных сооружений. И соответственно через само здание, напоминающее со стороны бетонный бункер, проходило множество различных труб, отвечающих как за очистку воды, так и за контроль за загазованностью воздуха. Скопления опасных газов под землёй, взрывоопасность и прочие сопутствующие проблемы не оставались без внимания в довоенное время.
        Не стоило оставлять их таковыми и сейчас.
        Если бросить всё как есть, я уверен, что со временем это может привести к взрыву, который выльется в такие последствия, от которых нам всем станет солоно. Транспортный узел, единственный островок условной безопасности в этом аду, может стать непригодным для обитания по тысяче причин. И наша задача - сузить круг этих причин до минимально возможного.
        Коммуникации, уходящие из крыши к потолку уровня, позволили подобраться к спящим выродкам незамеченными. Прячась за укрытиями перед финальным рывком Борз, обратился ко мне:
        Дед подстрахуй, налетим вместе, убери правого ударом в голову. Я заберу остальных. Справишься?
        Я кивнул:
        Справлюсь.
        Следующие секунды запомнились мне рваными кадрами…
        Снайпер рванулся вперёд гибкой молнией на ходу разжигая плазменную дугу на лезвии своего тесака. Я преследовал его тёмной, шумно сопящей тенью, и мне показалось, что мы врезались в тройку выродков двумя пушечными ядрами.
        Один из изменённых людей что-то услышал и раскрыв сонные глаза взглянул прямо на меня, как-то резко и болезненно дёрнув плечом. Но прежде, чем на его оплывшей морде появилось осознанное выражение, клинок Борза рассёк его наискось.
        С моим проблем не возникло.
        Штык-нож был предназначен в большей степени для колющих ударов, ухватистый и тяжёлый он вошёл в нижнюю челюсть закреплённого за мной чудовища за мгновение до того, как я врезался в него телом и повалил на землю.
        Не испытывая уверенности в том, что удар был смертельным, позволив страху и брезгливости повлиять на свои действия, я буквально разрезал челюсть и лицевые кости пользуясь ножом так, словно он был открывашкой вспарывающей крышку консервы.
        Глаз монстра лопнул, а вскипевшие соки и дым от опалённой плоти рванулись сквозь рану наружу, пачкая моё забрало тёмными, мелкими брызгами.
        Когда агонизирующее тело, прижатое моим весом к земле, дёрнулось в последней судороге, меня едва не вырвало прямо в маску.
        Снайпер сработал куда чище. Вскакивая на ноги, я увидел два трупа лежащих друг на друге и переведя взгляд на Борза стряхивающего с клинка капли крови - похолодел. Прямо за ним, из узкого закутка между двумя трубами, незамеченной поднялась сонная тварь.
        За жалкое мгновение я увидел её в ужасающих подробностях. Перекошенное злобой лицо, выпученные глаза с растёкшимся зрачком и взгляд… пожирающий спину солдата.
        Удалось определить даже пол существа, ибо жалкие остатки длинных, рыжих волос, всё ещё присутствовали на облысевшем черепе.
        Я успел увидеть, но не предупредить.
        Мускулатура моего лица дёрнулась, но крик не успел сорваться с губ, замер в глотке, волна мурашек запоздалого ужаса прокатилась по спине и загривку. Красный росчерк штык-ножа, промелькнув между нами, с глухим стуком вошёл в череп чудовища.
        Это Шило метким броском спас снайпера.
        Чудище успело ухватить солдата за плечи и мгновенно погибнув ударилось в него своим худощавым телом, разворачивая на месте. Борз крутнулся, отмахиваясь клинком, но опасность уже миновала.
        Под ногами лежало четыре трупа, дымилась голова чудища зажариваясь изнутри, а живые (в нашем лице) несколько долгих секунд, замерев - вслушивались в темноту, старая понять, не пробудили ли наши действия других, не менее голодных и кровожадных тварей.
        Но над очистными сооружениями висела звенящая тишина.
        Хороший бросок и судя по нему - хорошее обучение. Спасибо.
        Борз вытащил из черепа погибшей нож безопасника и отключив дугу, протянул ему рукоятью.
        Шило ответил неуверенной улыбкой и пожав пухлыми плечами принял нож:
        - Просто повезло.
        Но Борз его уже не слушал:
        Нужно двигаться, время играет против нас.
        Снайпер был прав. На фоне большинства солдат Кардинала мы, конечно, те ещё живчики, но по факту сами нуждаемся в зализывании ран и отдыхе.
        Отыскав спуск, мы наткнулись на обычную пластиковую дверь, чей центр был буквально выдран и на мелкие куски. Присев у одного из таких обломков пока Шило и Борз проверяли лестницу штурмовыми камерами, я обнаружил на нём следы крови и отпечатки пальцев.
        Выродки разодрали дверь голыми руками, нисколько себя не жалея.
        Путь свободен, но лестница узкая, если пойдём толпой неизбежно будем друг другу мешать в случае столкновения.
        Борз стоял на лестничном пролёте, в то время как мы с Шило прижались к обоим сторонам от входа. Зная, что солдат гораздо опытнее во всех этих передвижениях внутри помещений, я спросил:
        Что будем делать?
        Снайпер ответил, уже спускаясь:
        Я иду вперёд, Шило со мной, на этаже разделимся и разойдясь - зачистим. Ты прикрываешь. Следи чтобы у нас в тылу не появился сюрприз.
        Я кивнул и с раздражением отметив, что сделал это зря, воспроизвёл своё согласие голосом:
        - Согласен.
        Станция технического обслуживания не собиралась разжимать тиски пропитавшего её ужаса. Орда ушла, но отдельные её представители, раздувшись от мяса собственных погибших сородичей и поглотившие работников станции, ждали нас в темноте.
        Первого Борз «выключил» на лестнице. Вертикальным ударом тесака развалил голову спящего выродка напополам и прижав его тело к стене потихоньку спустил на пол, оставляя широкий кровавый мазок на отделке.
        Я наблюдал эту картину через трансляцию штурмового дрона, и увидев частички серого вещества в сгустках крови, размазанных по стене, сглотнув, решил больше туда не смотреть.
        Всё моё внимание с этого мига занимала крыша.
        Чтобы обезопасить себя и скрыться из виду, я перелез через остатки двери и прижался к стене на пролёте перед лестницей. Мужики понадеялись на меня поставив передо мной конкретную задачу и подводить их, распыляя своё внимание - я не собирался.
        Дед, подожмись к нам, спускайся, мы закончили.
        Сухие строчки появившегося в интерфейсе сообщения подтолкнули меня к лестнице. Через минуту я уже стоял рядом с офицером ИСБ и снайпером, в самом конце вытянутого коридора, которым заканчивался зачищенный этаж.
        С момента нашего бегства порядка тут не прибавилось. Готов поставить сотню кредитов на то, что тут везде воняет тухлятиной и дерьмом. Свежие экскременты, разбитые и перевёрнутые вещи, грязь и кровь… не давали повода для сомнений.
        Скольких почистили?
        На мой вопрос ответил Шило:
        Восьмерых…
        Где-то в этих кабинетах и офисных помещениях, занимающих весь верхний этаж станции технического обслуживания, таилось сразу восемь выродков. Как в таком аду выжить гражданскому человеку, я не представлял. Себя за такого «гражданского» я не считал, ибо был на подхвате у людей опытных и хладнокровных.
        Со следующим этажом провернуть тот же трюк не вышло. Лестница была чиста, но стоило штурмовой камере Борза нырнуть в коридор… счёт дремлющим, уткнувшимся в стены и сбившимся в малые кучки тварям, пошёл на десятки. Вне помещений мы насчитали четырнадцать особей, и надеяться на то, что в жилых комнатах пусто - не приходилось.
        Наблюдая за картинкой с «мухи» офицер ИСБ отправил нам сообщение:
        Почему здесь такая высокая концентрация? Здесь был бой?
        Шило был удивлён не меньше нашего, но сделал правильный вывод. Я объяснил ему расклад:
        Да, здесь укрывались и вытягивали раненных на крышу через окно. Тем самым тросом, на котором тягаете меня туда-сюда. Борз тогда порядочно завалил коридор трупами, видимо жрали своих как падальщики, а затем те, кто перебрал с пищей, остались переваривать.
        Шило повернулся ко мне:
        А что с остальными? С теми, кого вытягивали?
        Мне не пришлось говорить, что мы их бросили. Снайпер всё объяснил за меня:
        Не вытянули.
        Эффективный (как нам казалось) план по зачистке, стремительно покрылся трещинами. Помещение аварийного управление заглушкой находилось вне станции технического обслуживания, снаружи. И представляло собой утопленную в стену тоннеля рубку, к которой вела металлическая лестница.
        От одной только мысли о том, что туда ломануться все эти твари, желание закрывать аварийный шлюз куда-то пропадало.
        Борз покачал головой:
        Давайте вернёмся на крышу. Двигаться дальше оставляя за спиной такую крупную группу самоубийство.
        Я был согласен с напарником. Кроме того, у меня в голове созрел план, который я озвучил, пока мы аккуратно и тихо отступали:
        Давайте разобьём роли по специальностям. Ты, как обладатель пропуска ИСБ, спустишься по стене станции штурмовыми перчатками, проберёшься к рубке управления у входа в очистные сооружения и заминировав своей плазменной гранатой лестницу, закроешь тоннель из рубки. А мы останемся на крыше. Я посмотрю, чтобы никто не зашёл снайперу в тыл, а он в свою очередь будет приглядывать за тобой с помощью своей оптики.
        Несколько десятков секунд мужики хранили молчание. Но когда мы вновь выбрались на крышу и затаились, Шило неожиданно произнёс:
        - Дед дело говорит. Вполне рабочий вариант. Внизу «этих» не видно. Если придётся отступать с боем, плазменная граната без труда разрушит металлическую лестницу расплавив её сегмент. - И глядя на нас сквозь забрало маски спросил. - Я так понимаю эти уроды не могут ползать по стенам?
        Борз, присматривающий в этот момент за лестницей, ответил:
        Могут как муравьи собраться под стеной и устроить большую кучу. В прошлый раз эта куча дотянулась до второго этажа станции.
        Шило кивнул:
        - Я по большей части просмотрел предоставленные тобой записи, так что имею представление об том, что здесь творилось. Делаем как предложил Дед. Возражения или иные мысли есть?
        Я считал, что закрыть шлюз у нас довольно высокие шансы, но не особо понимал, что делать дальше:
        - Допустим дело выгорит. Мы справимся. А дальше что?
        Логика моих мыслей была проста. Люди на транспортном узле нуждаются в воде, а пока мы сходим туда-сюда, пока новая группа после нас тут всё зачистит и наладит…
        Да и сам факт вот этих хождений туда-сюда навязывал людям огромные риски.
        Ну раз мы прошли без проблем, ну два, а на третий обязательно начнётся какая-нибудь жопа. Чудища проникнут в систему вентиляции как уже проникли в канализацию, или привлечённые каким-нибудь звуком выйдут на нас прямо в тоннеле - не важно.
        Важно, что шанс того, что всё пойдёт не так как запланировано, увеличивается с каждым рейдом всё больше и больше.
        - Вернёмся на транспортный узел, остальное не наша работа.
        Шило стоял на колене, смотря при этом в сторону выхода из очистных сооружений. Его вид был задумчив и хмур. Как бы ни пытался безопасник играть в улыбчивого толстяка, усталость и стресс давали о себе знать.
        - Я так не думаю. - Покачав головой я без тени сомнений твёрдо встретил взгляд ИСБешника. - Мы уже здесь, кому как не нам стоит обезопасить это место от агрессивных тварей и подготовить всё для тех, кто придёт следом за нами?
        Шило улыбнулся:
        - У тебя есть конкретные предложения?
        Я пожал плечами и кивнул в сторону очистных резервуаров.
        Нависающие над водой конструкции для обслуживания бассейнов, слишком узкие, чтобы по ним можно было двигаться вдвоём, давно привлекали моё внимание:
        - Что, если после закрытия переборки выманить их вон туда и взорвав часть металлического моста плазменной гранатой заставить всех спящих искупаться? - Я махнул рукой на тупиковую ветвь металлических мостков для обслуживающего персонала. - Выбраться из воды по скользкой вертикальной стене практически невозможно. Они или утонут, или попробуют забраться по скобам.
        Офицер ИСБ посмотрел в указанном направлении и ответил:
        - А как ты собрался их туда заманить? Допустим мы закрываем аварийную переборку, на шум пробуждаются спящие и бегут ко мне. Как ты собрался их перенаправить?
        Я вздохнул и ляпнул:
        - Заманим на живца.

* * *
        Когда многотонная махина двинулась, мне показалось, что пол под ногами дрогнул, хотя возможно, так и было. Под мерцание тревожной лампы стальная плита медленно вкатывалась на своё место.
        Я не видел ни снайпера, ни офицера, но знал, что оба действуют согласно плану.
        Обесточенная станция со стороны смотрелась мрачным бункером, но я понимал, что не будь у меня комплекса визуального наблюдения, я не увидел бы даже этого. А значит - мерцающая лампа, привлекающая внимание к аварийному шлюзу, должна исчезнуть…
        Сняв автомат с предохранителя и переведя его в режим одиночной стрельбы, я упёр приклад в плечо и прицелился.
        Выстрел прозвучал оглушительно громко. Энергетическая пуля разлетелась искрами истлевающей энергии рядом с лампой, но не достигла цели. Резервуары, бассейны, расположенная меж ними инфраструктура и станция технического обслуживания, продолжали накрываться жёлтыми бликами.
        Я нажал на спуск ещё раз…
        Лампа погасла и словно ставя точку в нашем «поединке» аварийная плита завершила движение.
        Остался лишь я и тени, что бежали из станции технического обслуживания в моём направлении. Быстрые, кровожадные, но не обладающие хорошим ночным зрением, еще недавно бывшие людьми, они отлично слышали выстрелы и видели вспышки.
        Следовало поторопиться.
        Закрепив автомат на парамагнитном креплении позади разгрузки, я бросился бежать.
        Быстрее брат. Первый преодолел треть пути.
        Слыша за спиной бросающие в дрожь звуки, я вдруг отчётливо понял, что орёт ну максимум особей пять от общего количества выродков.
        «Зовут остальных на пир, привлекают внимание к обнаруженной жертве, словно стайные хищники»
        Несясь изо всех сил к концу металлического мостика, пролегающего над резервуарами, я не боялся. Именно эти твари сожрали раненных, которых мы не сумели вытащить и бросили. Именно они были ответственны за смерть девчонки, чей крик до сих пор стоял в моих ушах.
        По крайней мере мне хотелось так думать… что виной всему именно они.
        Первый пробежал половину маршрута. Наблюдаю тридцать семь целей. На станции - всё, новых гостей не вижу.
        Доклад Борза лёг бальзамом на душу. Я - успевал. Да и выродков всего четыре неполных десятка, слёзы по сравнению с той ордой, которая прибежала сюда в первый раз.
        Моей целью были специальные рельсы, идущие вдоль резервуаров и накрывающие сверху разделительную решётку. В бытность моего бегства от пожара по трубам канализации, я чуть было не погиб от действий роботизированного комплекса, который с помощью этих самых рельсовых конструкций ездил туда-сюда и очищал границы резервуара.
        Сейчас роботизированный комплекс застыл над моей головой тёмным, стальным чудовищем. Его обесточенные сервоприводы молчали, а проходящие над краем металлического моста рельсы, были более чем безопасны.
        Достигнув края моста, я взобрался на перила и на секунду поймав равновесие - прыгнул.
        Хек!!!
        Вышло! Боль наковальней застучала в висках. Это медицинский гель не выдержал такого надругательства над обожжёнными и потёртыми руками. Чувствуя, как ладони становятся влажными от крови, я подтянулся и шумно отдуваясь затянул себя на рельсы.
        С этого места я снова увидел своих преследователей и понял, что времени у меня не осталось.
        Аггглллааххх! Агггллаххх! Агггллахх!!!
        Бегущее на меня чудовище странно дёргало шеей, запрокидывало голову и издавало такие звуки, будто у него в горле застрял кусок мяса. «Товарищи», несущиеся за ним следом, выглядели и звучали не лучше.
        Шило, начинай! Новых гостей нет, остальные пересекают рубеж!
        Слова снайпера, ударившие в моё сознание, дарили надежду на то, что план выгорит. Мы выманили всех, кого смогли и дело оставалось за малым.
        До того, как первая тварь упёрлась в поручень, я успел полностью залезть на рельсы и встав на четвереньки аккуратно отползти на метр. Разворачивающееся передо мной зрелище завораживало и пугало, я поймал себя на мысли, что просто не могу развернуться и отпустить изменившихся людей взглядом.
        С ужасным грохотом первый из них ударился о поручень и тонко завизжал, крутя из стороны в стороны головой и размахивая худыми руками. Через мгновенье в него врезались те, что бежали следом, вытолкнули одного из своих собратьев прочь, и тот обиженно подвывая шлёпнулся в воду. Завязалась драка и образовалась настоящая куча мала.
        Только через пяток секунд до меня дошло, что они меня - НЕ ВИДЯТ!
        Синий свет химических, аварийных ламп, кое-как освещал пространство моста, но дальше царила непроглядная тьма. Непроглядная… для того, чей взгляд не был вооружён комплексом визуального наблюдения.
        Чудища просто не понимали куда я делся, хотя их добыча находилась буквально чуть выше и на тройку метров дальше. Я думал, что придётся отстреливаться, сбивая преследующих тварей вниз, но они меня потеряли.
        Дед сделай что-нибудь, три шайтана попёрли назад, а Шило ещё не на позиции!
        Борз был прав, подвывая и вереща часть возбуждённых тварей развернулась назад. Туда, где к мосту, прячась за различными препятствиями, подбирался офицер ИСБ.
        Я не мог им позволить покинуть мост.
        Снятый с предохранителя автомат рявкнул одиночным выстрелом и моментально возбудил тварей. Встав на узкие рельсы, я поднялся в полный рост и стал расстреливать изменённых практически в упор.
        Реальность оказалась далека от фильмов и виртуальных игр. Энергетические пули АС74 м, штатного автомата, принятого на вооружение в Российской Империи, с легкостью пробивали не укрытые бронёй и энергетическими щитами тела. Но при этом редкий выродок, получив подобное ранение, падал на пол.
        Визг и крики стали оглушительными, на краю моста началась давка. Несмотря на смерть, которой я пронизывал их уродливые фигуры, они всё равно лезли вперёд, видя меня в периодических вспышках выстрелов.
        Придавив самых шустрых поручням и зажав между собой раненных, безумцы сами того не ведая сыграли нам на руку. Сконцентрировались в тупике и потеряли время.
        Слишком тупые чтобы понять свою ошибку, они так и не сумели до меня добраться.
        Внимание!!! Граната пошла!!!
        Комплекс визуального наблюдения сработал штатно и прикрыл мои глаза от слепящей вспышки, что сожгла двухметровую секцию моста. С громоподобным шорохом в стороны разлетелись раскалённые капли расплавленного металла и частички плазмы. Добрый десяток фигур ближайших к взрыву существ покрылся огнём и забился в предсмертных конвульсиях на полу узкого моста. А меня, стоящего вне радиуса поражения, обдуло порывом горячего ветра.
        Путь назад для остальных - был отрезан.
        Прицельными выстрелами автомат офицера ИСБ доделал ту работу, которую начал мой. В какой-то момент я поймал себя на том, что продолжаю жать на скобу, хотя моё оружие уже давно просто щёлкает… закончились патроны.
        Несмотря на относительную безопасность адреналин в моей крови зашкаливал и привёл меня в состояние близкое к отупению. Какое-то время я сидел на рельсах и пялился на груду изрешечённых пулями тел, устилающих последний участок моста в несколько слоёв.
        Дед, ты как там? Дед! По показателям у тебя норма, почему не отвечаешь? Что происходит? Ты ранен?
        В сообщении Борза чувствовалась обеспокоенность. Вздрогнув, я ответил ему по рации:
        - Ещё недавно все они были людьми. Как думаете, что с ними произошло?
        Вместо снайпера, мне ответил Шило:
        - Не знаю, но не стоит расслабляться. Давайте проверим станцию и уже после потрещим. Работа незакончена.
        Я кивнул, несмотря на то что ИСБешник вряд ли меня видел и поднимаясь, сказал:
        - Иду к тебе. Эти ещё шевелятся, а у меня не осталось патронов добить.
        - Брось, они настолько тупы что даже не догадались пролезть сквозь перила и попробовать удрать по воде. Так и ломились кучей на шум прямо под пули. Давать им контроль бк не напасёшься, недобитки сами передохнут.
        Где-то в куче трупов кто-то шевелился и хрипел. Но кто именно понять было сложно. Когда прогремел взрыв толпа развернулась в сторону Шила, а у того патронов было побольше моего и стрелял он напрямую, а не как я - сверху вниз.
        Его выстрелы изрешетили тех, кто остался в живых после прошлых воздействий и свалили их уродливой окровавленной грудой. Идя параллельно мосту по рельсам и перебираясь через застрявший здесь роботизированный комплекс, я старался не смотреть на мешанину изодранного пулями мяса, в которое превратились обезумевшие люди у меня под ногами.
        Победа не принесла радости. Обездвиженные и изуродованные смертью они больше не напоминали чудовищ.
        А у меня на душе скребли кошки…
        Зачистка станции технического обслуживания обернулась излишней перестраховкой. Все её помещения были пусты. Лишь убедившись в этом и осмотрев каждую щель между трубами центрального зала и каждый угол, снайпер и безопасник успокоились.
        Мне же - было всё равно. Я чувствовал себя опустошённым.
        Глава 17. Операция «Утилизация»
        Зачистив изолированное пространство очистных сооружений от тварей, мы устроились на отдых и назначив «сторожевые» смены по четыре часа, обустроились на крыше. Восемь часов сна, плюс приём пищи из запасов, найденных на самой станции, благотворно сказались на нашем самочувствии.
        Не обсуждая с нами своих мотивов, Борз установил программное обеспечение «Оазис». И я его понимал. Со мной с момента установки ничего критичного, связанного с биотическим блоком, не произошло. Кроме того, чеченец знал, что я заблокировал запрос ИСБешника именно с помощью нового, странного, программного обеспечения. Которое «постучалось» в мою голову в один из самых мрачных часов нашей жизни.
        Если бы не перезагрузка группового интерфейса я бы даже не узнал о его выборе. А узнав - не удивился. Времена наступили странные, а с учётом действий корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. - не стоило ждать быстрой развязки.
        Отныне Борз проходил в интерфейсе под системным именем Волк, и стоит отдельно упомянуть, что этот позывной ему подходил в полной мере. Крепкий и поджарый боец в расцвете сил, своей выносливостью мог посоперничать со многими выжившими людьми, а его подготовка, у меня - гражданского человека, вызывала невольное уважение.
        Волк стоял свою смену последним. Точнее сидел, притащив на угол крыши офисный стул и пристроив его в самой тени, там, куда синий свет аварийных ламп - не доставал. Дистанция покрытия штурмовой камеры с легкостью позволяла ему контролировать как саму крышу, так и подступы к ней.
        Но поводом для ранней побудки, почти на час раньше срока, стало не вторжение на крышу или подозрительное движение вне её - ничего подобного Борз не видел.
        Поводом стали звуки…
        - Я думаю, опасаться нам нечего, наверняка один из подранков оказался не таким доходягой как остальные.
        Шило мрачно пялился в сторону моста, на котором произошла бойня. Нам не было видно тупик, отсечённый от остальных сегментов взрывом плазменной гранаты, мешала одна из широченных водонапорных труб. Но мы явственно слышали с той стороны повторяющиеся, неопределённые звуки, которые отказывались точно идентифицировать даже встроенные в наши биотические блоки ИИ.
        - Я так понимаю сейчас резервуары не работают, всё обесточено… а трубы ведущие сюда извне, перекрыты?
        Как только слова сорвались с моего языка я понял, что попал в точку. Слишком уставшие чтобы нормально соображать, мы дружно упустили из вида очевидную угрозу с тыла.
        Офицер ИСБ немедленно разразился чередой указаний, а мы и не думали спорить:
        - Волк останься на крыше, прикроешь. Дед, держи.
        Офицер выудил из кобуры пистолет и сунул его мне в руки, объяснив свои действия:
        - Подпускать их к себе в упор лучше только в самом крайнем случае. В магазине семь патронов, все плазма. Расходуй без ограничений, но сам ствол потом вернёшь.
        Увлекая меня за собой, Шило снял автомат с предохранителя и устремился наружу. Быстро, но аккуратно проскочив лестницу, мы не обнаружили на станции чужаков и вышли во внешнее пространство очистных сооружений.
        - Если всё пойдёт плохо, в бой не ввязываемся, быстро, но без паники - отступаем.
        Учитывая тот факт, что Шило двигался первым, пришлось обозначить своё согласие голосом:
        - Услышал.
        Выбравшись наружу, мы аккуратно двинулись в обход того моста, на котором приключилась бойня. Когда груда трупов, устилающая конечный его сегмент появилась в прямой видимости, оказалось, что ничего странного там не происходит.
        - Дед, ты видишь источник звука?
        Я повернулся к безопаснику и покачал головой:
        - Нет. Ничего подозрительного. Давай зайдем сбоку. - я указал на мост параллельного резервуара. - Может там что-то увидим.
        Так и сделали. Но нам открылась всё та же картина. Мёртвые, переплетённые друг с другом тела, отсутствующая, расплавленная взрывом секция и брызги застывшего, почерневшего металла.
        А вот звук стал чётче. Плеск, какие-то хрипы, шипение…
        Убедившись в явном наличии тварей, мы переглянулись, и я сказал:
        - Кажись я виноват мужики. Совсем отупел от усталости видать. Когда эти уроды уткнулись в перила, началась давка и я точно помню, как один из них полетел в воду. А может и пара, хер их там разберёт.
        Шило покачал головой:
        - Я бы тебя с собой в разведку не взял.
        На что я лишь хмыкнул:
        - А тебя и не просят. Подсади.
        С помощью опоры в виде перил и помощи офицера я взобрался повыше и подпрыгнув ухватился за идущие над головой рельсы. Следом настала очередь Шила и несмотря на то, что я обработал свои многострадальные ладони новым слоем медицинского геля, что схватился на них эластичной повязкой, втащить толстяка наверх безболезненно - не вышло.
        Шипя и тихонько матерясь, мы взобрались на рельсы. А ещё через десяток секунд - продолжили движение, стремясь подойти к источнику шума ближе и взглянуть на воду в бассейне сверху.
        Уж лучше бы мы туда не заглядывали…
        Несколько сотен голов торчало из воды. Раскрытые глаза блестели в темноте. То и дело один из выродков погружался с головой, но хапнув воды, шипя выбирался, опираясь на окружающих его товарищей. Целый ковёр обессиленных чудищ собрался в углу резервуара и держался на воде только за счёт ублюдков что облепили разделяющую сетку, ту самую, которая отсеивала крупный мусор.
        Почему здесь? Почему они не выбрались и не сожрали нас к чертям собачьим?
        Видя близость такой орды, я замер и инстинктивно перешёл на сообщения через биотический блок.
        Офицер ИСБ догадался о сути происходящего первым:
        Привлечённые шумом, выстрелами и взрывом гранаты, они пришли сюда из канализационных труб. А скопились здесь, вдали от выхода из резервуара, благодаря трупам на мосту и натёкшей с них крови.
        Волк что увидел происходящее сквозь камеру Шила, добавил:
        Похоже, зачистка не окончена.
        И с этим его утверждением снайпера, было сложно не согласиться.

* * *
        Аварийная заглушка была закрыта, а поставленная перед нами задача - выполнена.
        Время пребывания группы на очистных сооружениях закончилось, стремительно приближался контрольный срок.
        У нас не было достаточно мощной радиостанции способной пробиться к ротной. А те, что встроены в наши армейские шлемы… такие расстояния, да ещё и в условиях низинного города - не покрывали.
        Полноценная зачистка, а также ряд действий, связанных с подачей воды и обороной очистных сооружений, мы решили переложить на чужие плечи. Никто из нас не знал, как восстановить энергоснабжение станции и уничтожить такую ораву выродков имеющимися у нас средствами.
        Всё шло к тому, что обессилившие монстры, сбившиеся в кучу в углу резервуара - утонут или задохнуться от вони скопившихся там нечистот, но ждать этого момента мы не могли. Да и надеется на то, что сюда не пожалуют новые твари, было глупо. На возврат у нас оставались сутки, а если не явимся в срок, Кардинал будет считать группу потерянной.
        К сожалению, блокировка аварийного шлюза шла рука об руку с изоляцией вентиляционных систем. Открытыми оставались лишь вертикальные шахты ведущие прямиком на поверхность. Но вернуться по ним на транспортный узел мы не могли. Да и вряд ли эти самые вертикальные шахты были целы и невредимы.
        Единственным путём отступления оставались канализационные системы, целая сеть которых, уходила отсюда на верхний ярус.
        Погружаясь в лабиринт разноразмерных проходов, мы не строили иллюзий. Опасность быть сожранными никуда не делась. А короткий отдых не мог восполнить потерянных сил. Моё тело болело в буквальном смысле целиком. Непривыкшие к постоянным нагрузкам мышцы ныли, тягуче медленно приспосабливаясь к новому образу жизни. А ладони, обожжённую кожу которых я порядочно ободрал, превратились в две незаживающие раны, обрадовав меня появившимся ко всему прочему воспалением.
        Последние дни меня спасал медицинский гель. Но он был лишь отсрочкой, уменьшающей боль и не дающей попасть на рану бактериям. Теперь же, с ростом воспалительных процессов, я практически стал для команды обузой.
        Опухшими кистями я едва ли мог сжать рукоятку ножа.
        Канализационная труба встретила нас мутной жижей под ногами и темнотой. Погрузившись в её нутро, мы слаженной тройкой больше двух часов петляли внутри, натыкаясь на тупики-заглушки и обвалы.
        К исходу третьего - нам повезло.
        Здесь явный сквозняк. Но в воздухе полно вредных примесей, отравляющих воздух на очистных сооружениях. Как думаете, этот воздух может попасть на транспортный узел?
        Волк стоял под большим зевом ведущей наверх под плавным углом канализационной шахты. После слива отработанной воды и прекращения работы водонапорной системы, люк-заглушка не сработал. Его округлые края лишь немного выдвинулись из стены, да так и замерли. На одной из половинок лежал крупный бетонный обломок, упавший откуда-то сверху и погнувший металлическую половинку преграды.
        Снайперу ответил офицер ИСБ:
        - Кардинал не дурак. За состоянием воздуха следит в режиме реального времени. Когда мы уходили, система работала. Но работала нужно признать - слабо. Она рассчитана на пожар или затопление внутри низинных улиц. Ситуация при которой воздух на поверхности тоже слабо пригоден для дыхания, при проектировке не рассматривалась. Того что происходит сейчас вообще никто не предвидел.
        Первым в шахту полез Борз и сразу же выяснил, что подняться так просто не выйдет. Проход своим наклоном походил на склон горы и если прибавить к этому склизкую поверхность, измазанную нечистотами, шанс скатиться вниз при неосторожном шаге был куда выше успешного подъёма.
        Пришлось разматывать трос и закрепляя его на поясах надеется, что совокупная, тройная связка группы, выдержит одиночную ошибку любого из нас.
        Работа выходила «грязной». Наверх приходилось двигаться на четвереньках, измазывая одежду в канализационной слизи. Держать в руках оружие в таких условиях было невозможно. Шило и снайпер расчищали отдельные участки грязной поверхности чтобы «прилипнуть» к ним с помощью парамагнитных перчаток, а я помогал как мог, стараясь чтобы трос, цепляющий меня к мужикам, не натягивался.
        К тому моменту, когда мы поднялись на верхний ярус по моей спине уже несколько минут градом катился пот. В закрытом рабочем комбинезоне и химической маске было одуряюще жарко, но у меня не было возможности остудить тело.
        Воздух вокруг нас был отравлен.
        На первые трупы мы наткнулись уже на первом ярусе. Безумцы, заполонившие канализацию, дохли от отравления. Их тела лежали повсюду в таких количествах, что нам приходилось переступать через них.
        Остановившись на очередной краткий привал, Шило упёрся ногой в один из лежащих в грязи трупов и с усилием перевернув его ногой, сказал:
        - Я бы не стал здесь стрелять или разжигать дугу на клинке. Похоже запасной забор воздуха на очистных сооружениях ни хрена не работает. Сообщение воздушных потоков происходит через открытые ветки канализации и концентрация метана тут скорее всего зашкаливает. Один выстрел и будет - бум! Все газы с очистных здесь, вокруг нас.
        С ним было трудно не согласиться. Хотя, с другой стороны, подобный расклад играл нам на руку. Зверьё, в которое превратились все эти люди, в отравленных туннелях переставали быть для нас помехой.
        Сверяясь с картой и вздрагивая от странных, неподдающихся анализу звуков, что долетали до нас из темноты мы намотали несколько часов по разномастным ходам и лазам, прежде чем вышли к безопасной низинной улице, захваченной людьми Кардинала.
        Сокращение дистанции с обжитыми местами позволили Шилу отправить сообщение через биотический блок, так что на выходе нас уже ждали. Грязных, вонючих и замученных, встретили и проводили до транспортного узла. В импровизированном «штабе» позволили стащить с себя учуханеную экипировку и поделились чистыми гражданскими вещами с какого-то вскрытого склада.
        За офицером ИСБ пришёл лично Кардинал, а мы, предоставленные одному из офицеров штаба, который сам слабо представлял, что с нами делать, были в конечном итоге переведены в тот самый вагон остановившегося поезда, в котором уже единожды ночевали.
        Наша первая вылазка благополучно подошла к концу.
        Глава 18. Власть
        Прошла неделя с памятного рейда на территорию очистных сооружений. После нас, там побывала ещё одна группа. Добровольцы, такие же, как и мы с Волком. В основном работяги, нашедшие приют на транспортном узле и технически подкованные по ряду вопросов.
        Теперь в обители людей появилась вода, да и с воздухом стало получше. С легкой руки кого-то неизвестного, нас прозвали старателями. И относились очень по-разному. Кто-то считал полными идиотами и отморозками. А кто-то, наоборот, был благодарен.
        Судьба смешала разных людей на транспортном узле и в обществе произошёл раскол. С одной стороны, тут были офицеры - Кардинал и Шило, чья власть кое-как держалась на кучке едва стоящих на ногах вояк, которые ровным счетом ничего не могли. Ибо за их спиной, от жестокой интоксикации, отходило примерно восемьдесят процентов личного состава сводного подразделения. А с другой, намечалась вполне себе жирная оппозиция, которая топила за то, что военные обязаны решить проблемы, а гражданские должны сидеть и ждать, когда их спасёт империя. Другими словами, грёбанные бездельники и мудаки, которые исправно потребляли воду и еду, добытую со складов на самом транспортном узле, ну и качали права естественно - потрясая при этом кулаками и истерично вопя.
        Кардинал, конечно, пытался их угомонить, но численность «бездельников» была под две сотни. А две сотни, когда за твоей спиной всего пара-тройка десятков измотанных и не готовых стрелять по гражданским военных, это весомая сила.
        Борза кстати беда под названием - передоз препаратами, тоже настигла. Пока я ухаживал за своими руками, кое-как восстанавливаюсь после ожогов, он всю неделю пластом лежал в вагоне, куда я таскал воду и еду от Голливуда.
        На нас и таких как мы, добровольцев, Кардинал смотрел благосклонно. Попытался было приказывать, но быстро обломался, люди, что выходили в рейды за переборки, были не из того теста.
        Но в отличии от «бездельников» (несмотря на эдакую вольницу), пользы от старателей была тьма. Вода, воздух, и даже медикаменты появились на транспортном узле благодаря рейдам. Я слышал, что на поверхность поднималось сразу две группы, по три и пять человек. А вернулась только одна, но зато привела с собой почти пол сотни выживших людей, в числе которых оказались медики. Кроме того, из руин четвёртой горбольницы, эта же группа притащила кое-каких медикаментов.
        Пока единой власти на станции не было, очень быстро, буквально на глазах формировалась тайная, закулисная группировка. Пока что всё было зыбко, не ясно, но уже сейчас я видел, как часть медикаментов прошла мимо Кардинала и была заныкана Голливудом. С пищей дело обстояло ещё лучше. Имперский офицер не мог забрать под свой контроль еду, просто потому что оппозиция моментально поднимала вой и начинала кидаться с кулаками. Но и своим оппонентам офицер не уступал, отдав возню с едой на откуп гражданским в лице старателей и Голливуда.
        Подобное пока устраивало обе стороны. И пока занятые друг-другом они не обращали на нас внимания, мы потихоньку набирали силу.
        Сегодня я шёл на собрание один.
        Тёмное время, четыре с половиной утра. На поверхности наверняка только-только занимается рассвет. Хотя, судя по рассказам тех, кто выходил наружу, там сейчас царит непроглядная тьма, мир затянут чёрными тучами.
        Поднырнув под составом, я выбрался с другой его стороны и хрустнув каким-то попавшим под ногу мусором двинулся к перрону.
        В голове крутились мысли о создании Кардиналом трудовых отрядов. Парень и в самом деле старается на благо всех выживших, но проклятая оппозиция баламутит народ. Уже неделю сидят и ждут спасения, пока остальные гражданские заняты на работах.
        Вчера разгребли завал в вентиляционной шахте, жить стало немножечко, но проще. Воздух на транспортном узле оставался спёртым. Фильтрационная система не была предназначена на длительную работу в подобных условиях и сбоила.
        Проблемы с электроэнергией стояли острее прочих. Среди выживших нашлись умельцы, подключившие тяжёлые съёмные батареи составов к линии питания транспортного узла. Лишь благодаря их стараниям массивные вентиляторы под потолком каждый час начинали гудеть, на пятнадцать минут ускоряя подачу фильтрованного воздуха.
        Центрального освещения давно не существовало.
        Взобравшись на перрон, я поднял воротник дутой куртки спасаясь от зябкого воздуха и двинулся к старому кафе. Ночью на транспортном узле было прохладно.
        На входе в забегаловку меня встретил один из парней Голливуда. Шагнул из темноты, окинул взглядом и молча убрался с дороги, не забыв отвесить скупой приветственный кивок. Я ответил ему тем же и потянув в сторону дверь-задвижку, шагнул в помещение.
        Здесь все друг друга знали если не по именам так точно в лицо.
        В кафе царствовало запустение. Вдоль стены компактной грудой были сложены столы и стулья. Через пару часов их вынесут на перрон и начнётся новый рабочий день в так называемой «столовой». На противоположном краю зала замерли пластиковые бочки до краёв наполненный водой - на случай сбоя водоснабжения.
        Здесь поселился полумрак, разбавленный редким, синим светом, струящимся через большую стеклянную витрину, побитую несколькими пулевыми отверстиями, но так и не разбившуюся.
        Я прошёл дальше, завернул за стойку и пару раз громко стукнув по очередной двери отодвинул её в сторону чтобы войти внутрь. В глаза ударил непривычный после темноты свет, заставивший меня прикрыть глаза предплечьем и зажмуриться. Моё появление привлекло внимание и ко мне тут же повернулось несколько десятков лиц.
        Некоторых из этих людей я уже знал.
        - Привет Дед, проходи. Как Борз?
        Я пожал протянутую руку владельца заведения и приняв дружеский хлопок по плечу, ответил:
        - Уже нормально, быстро восстанавливается. В принципе можем выходить.
        Голли кивнул:
        - Это хорошо. Как раз все в сборе, садись где удобно, обсудим дела.
        Кивнув остальным присутствующим, я прошёл глубже и усевшись на край одного из вытянутых, кухонных столов, обратился в слух.
        - Череп, расскажи, что видел.
        Голли обращался к совсем молодому, высокому парню, который ошивался здесь вместе с пожилым мужиком, которому ярлык «Дед» походил поболее чем ко мне. Кажется, напарника Черепа звали Караганда, но я мог ошибаться, а обращаться за уточнением к ИскИну не хотелось.
        В отличии от многих присутствующих парень был вооружён до зубов. Бронежилет, разгрузка, военный, явно не имперский прикид и конечно же оружие. Какой-то заморский автомат с гладкими обводами.
        - На пересечении сто двадцать второй и третьей улицы мы нашли стволы. Много оружия и боеприпасов. Судя по уцелевшей маркировке на сгоревшей технике, там погибли французы. На девяносто восьмой склад с рабочими комбинезонами, одеждой и главное фильтрационными масками. На сто семнадцатой, а это совсем близко, закрытый склад с эмблемой продовольственного завода. Сами понимаете, что внутри него, может быть, всё что угодно. От каких-нибудь упаковок, до сырья или готового к синтезу продукта.
        Рассказ парня был прерван вопросом сидящей в тёмном углу женщиной. Спросившей наглым, хриплым голосом:
        - Почему не досмотрели?
        Парень хмыкнул и криво улыбнувшись, сказал:
        - Ситуация не располагала.
        Всем присутствующим было понятно, что стоит за этими словами. Каждый из старателей успел повстречаться с обезумившим стадом, представители которого, ещё недавно были людьми.
        - Череп и Караганда кое-что притащили.
        Голливуд достал из-под стола объёмный армейский мешок и шумно водрузил его на стол перед собой.
        - Есть двойка западных стволов с парой магазинов к каждому. Четыре гранаты, патроны россыпью и вот такая лабуда.
        Под конец перечисления хозяин кафе вытащил из сумки коробки с какой-то компактной аппаратурой.
        - Наручные переносные компы, которыми пользуются в основном для того, чтобы разгрузить память биотического блока. В простонародье ППК, ещё есть пяток ушных гарнитур и четыре маски с фильтрами длительного дейс…
        - Стволы это хорошо! Моим девочкам не помешает оружие.
        Та самая баба что перебила Черепа, поднялась и шагнула из тёмного угла на свет. Её взгляд был устремлён на сумку, а действия граничили с крайней наглостью. Худая рука с идущей по предплечью татуировкой ухватилась за ткань одновременно с мозолистой лапой Голливуда.
        - Попридержи коней. Мы тут благотворительностью не занимаемся.
        Басовитый, гудящий голос Голли, заставил её фыркнуть и отступить:
        - А на кой хрен ты нам тогда глаза мозолишь? Говори по делу! Что нужно сделать чтобы стать обладателем этой сумки?
        Эта наглая, стервозная особа мне не нравилась. С ней на собрание пришла какая-то забитая, совсем молодая девчонка и ещё одна краля постарше. Кажется, они называли себя «Валькириями» хотя тянули скорее на группу неформалок разного пошива.
        Размалёванные все, кто во что горазд. Срамота.
        Голли вздохнул и возведя очи горе сдержанно ответил:
        - Череп рисковал головой чтобы добыть этот хабар и не мне его просто так раздавать. - И снова повернувшись к парню, спросил. - Объяснишь условия?
        Тот, кого называли Черепом кивнул:
        - Содержимое сумки будет выдано той группе, которая согласиться разведать склад на сто семнадцатой. Народу на транспортном узле много, ситуация лучше не становится, пока остальные спорят, потрясают кулаками и ругаются, кому-то их нужно корм…
        - Мы согласны! Выйдем к обеду, к вечеру обернёмся.
        Наглая была тут как тут, не стала слушать Черепа и снова положила на сумку явно не собираясь уступать.
        Парень попытался её образумить:
        - Я бы на твоём месте обдумал это решение. Там полно бодрствующих тварей, мы еле ноги унесли.
        «Валькирия» скривилась:
        - Да насрать мне на тварей. У меня и у моих девочек яйца побольше вашего. Хватит попусту трещать языком, дай сюда сумку!
        Но Голли не отпускал:
        - У тебя в группе три человека. Им не нужно столько масок и прочего барахла. - И обращаясь к остальным представителям рейдовых групп, хозяин заведения громко спросил. - Не молчите, если в чём-то остро нуждаетесь и готовы составить компанию Валькириям, говорите.
        - Мы работаем одни!
        Я вспомнил имя этой дерзкой женщины. Вила… так звали главную валькирию. Судя по виду, она была моей сверстницей, но косила под молодую своими размалёванными волосами и шмотками.
        Но Голли не сдавался:
        - Если работаете одни, работайте. Мы мешать не будем. Но твоя наглость меня порядком раздражает, или научись себя вести, или проваливай!
        Рывком забрав сумку, он швырнул её себе под ноги. Заставив наглую стерву отступить, Голли повернулся к остальным чтобы услышать первую просьбу:
        Слово взял стоящий в тени парень примерно тридцатилетнего возраста, за плечом которого скрывалась его светловолосая подруга:
        - Нам нужны маски. От гарнитур и ППК тоже не откажемся. Если «Валькирии» не против, мы пойдём с ними, но путаться под ногами не будем. Вскроем склад, посмотрим, что внутри, и двинемся обратно, прихватив всё что можно унести.
        Вила окинула его взглядом и спросила:
        - Серый, автоматы наши?
        Парень развёл руки в стороны:
        - Ваши. Если остальные не против.
        Возражений не было, а Голли, услышав всё что хотел, снова водрузил сумку на стол и пихнул в сторону валькирий:
        - Берите… и возвращайтесь обратно живыми.
        Вила на это только хмыкнула:
        - Твоими молитвами здоровяк.
        После дележа сумки выступили ещё несколько старателей. Делились блоками памяти и подмеченными во время вылазок маршрутами. Я присоединился к общему интерфейсу и тоже не отказался от потока информации, впрочем, не добавив к ним ничего нового. Мои записи о рейде на очистные сооружения уже были в ходу и давно были изучены всеми, кто проявил интерес.
        Здесь, в тишине, разбавленной шорохами и тихими голосами, была своя, особенная атмосфера. Старатели были разными, как и толпа что спала сейчас за стенами транспортного узла, но «травоядными» я бы не назвал ни одного из них. Все как один воспринимают смертельно опасные вылазки - своей работой.
        Сходка вышла продуктивной. Я переваривал информацию об погибшем французском отряде, обнаруженном Черепом. Желающих туда наведаться будет хоть отбавляй, тут к гадалке не ходи. Другой вопрос - кто успеет первым?
        Сам Череп явно не заинтересован во второй ходке к французам. Но оно и понятно, вынесли столько сколько смогли, повторно рисковать не хотят, будут скорее всего отдыхать и готовиться к следующей вылазке. Помимо оружия, нужд у запертых людей хоть отбавляй, а из стволов особо не постреляешь. Шуметь себе дороже.
        Размышления о делах, невольно отодвигались в сторону мыслями о семье. Хоть кто ни будь из моих выжил? Дети… Внуки… сердце тащило меня на поверхность, но я уже успел просмотреть блоки памяти, предоставленные мне снайпером.
        Город изменился, и если кто-то из моих родных выжил, то точно не остался на поверхности. О том что они погибли или попали в лапы к подразделениям корпорации, я старался не думать.
        Собиратели плоти - как теперь окрестили отряды корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. вызывали у меня сомнения. Я вырос и прожил немаленькую жизнь в век правления корпорации, и она всегда выступала гарантом мирной жизни. А сейчас… если это не какая-то подстава, то воистину, настали тёмные времена.
        - Дед, задержись на минуту, есть разговор.
        Голос Голли, владельца кафе, вырвал меня из омута мыслей. Бросив взгляд на остальных, я понял, что собрание окончено и люди потянулись на выход.
        - Без проблем.
        Заинтересованный просьбой, несмотря на желание поскорее вернуться в вагон и доспать положенные организму пару часов, я остался и дождался, когда за последним из старателей закроется дверь.
        - К чему такая скрытность?
        Голли пожал плечами и отвечая на мой вопрос сказал:
        - Так пожелал заказчик. Есть тут один мужик, ты, наверное, наслышан. Один из тех, кто подстёгивает толпу и постоянно подсирает Кардиналу.
        Я нахмурился:
        - Это тот в водолазке и пиджаке? Излучающий лучи успешного-успеха и уверенности в том, что ему все должны?
        Прошедшую неделю я не сидел сиднем в вагоне и успел наслушаться местных ораторов и увидеть истерики, которые они устраивали воякам.
        Голли улыбнулся:
        - Именно. Но он дал мне хорошую цену за то, чтобы я организовал ему встречу с рейдовой группой, которая участвовала в захвате очистных сооружений.
        - Захват… - Я повертел это слово на языке и нашёл его неподходящим. - Вряд ли это можно назвать захватом.
        Голливуд махнул рукой:
        - Не суть. Главное, что у него есть к тебе дело.
        Пожав плечами, я покивал головой:
        - Я готов его выслушать. Где, когда?
        Голли махнул своей лапой в непреодолённом направлении:
        - Да хоть сейчас, он по ту сторону транспортного узла. В какой-то офис с ближайшими сторонниками забился, прямо за штабом Кардинала, мимо хрен пройдёшь, там здоровая неоновая вывеска над входом, под до имперскую эпоху закос.
        - В любое время говоришь? Хорошо, днём заскочу.
        Пожав руку хозяину заведения, я попытался было уйти, но он меня придержал:
        - Дня лучше не ждать. Зайди сейчас.
        «Не хочет, чтобы меня там видели? Или этого не хочет заказчик?»
        Но посмотрев в глаза Голливуда я эти вопросы оставил при себе. Как бы оно там не было от меня не убудет.
        - Учту.
        Через минуту я уже стоял снаружи, поплотнее запахивая куртку. В застёгнутом состоянии в ней было жарко, в расстёгнутом - холодно. Отмытый от грязи и вони рабочий комбинезон я сменил на обычные тёмные джинсы и кофту с горлом. Вычищенная разгрузка тоже была на мне, я боялся оставлять её и берцы в вагоне. Судя по обрывочным слухам, на транспортном узле день ото дня росло воровство.
        К тому же, после рейда на поверхность одной из групп старателей, численный состав выживших пополнился, и у нас появились соседи. Люди незнакомые, измученные донельзя событиями последних дней. Мужчины и женщины чьи глаза были окружены тёмными кругами утомления.
        Вагон становился не таким уютным как прежде. А на самом транспортном узле начинала чувствоваться теснота.
        Неспешно двигаясь обратно к своему «дому», я размышлял о последних событиях. Позавчера, Кардинал инициировал новое расширение. По его указке группа военных устроила звуковую ловушку за аварийной переборкой, что позволило сконцентрировать безумцев на одной низинной улице, в то время как на другой, группа подручных офицера ИСБ скрытно добралась до панели управления шлюзом и перекрыла ещё один участок туннеля.
        Как итог стрельбы не понадобилось. Военные быстро учились. В условиях дефицита личного состава и боеприпасов, начинали использовать в большей степени хитрость чем грубую силу.
        По результатам этой операции, ещё один участок смежной с транспортным узлом низинной улицы был присоединён к обители людей. Причём за него даже не было боя. Несколько упырей, каким-то чудом не убежавших на шум издаваемый звуковой ловушкой - не в счёт.
        Но людям от этого было не легче.
        Голливуд не стал бы меня подставлять. Не стал бы сводить меня с баламутом, лидером намечающейся оппозиции Кардиналу, если бы считал, что это подстава. Но нехорошее предчувствие всё равно каталось под сердцем заставляя меня идти не прямиком на встречу, а к Волку.
        Борз точно не подведёт.
        Оказавшись между застывшими составами, я вдруг услышал за спиной странный звук. Такой, как если бы в паре десятков метров от меня, кто-то пнул в темноте железку. Шоковая дубинка немедленно покинула мой рукав разворачиваясь во всю длину, а я сам предостерегающе гаркнул:
        - Если подкрасться к вооружённому человеку в потёмках, можно получить пулю!
        До рези в глазах всматриваясь во мрак между вагонами я проклинал себя за то, что не взял с собой автомат Борза, или, на крайний случай, комплекс визуального наблюдения, который вполне себе легко откреплялся от шлема и мог быть надет на голову в виде своеобразного обруча.
        Услышав звук удаляющихся шагов, я облегчённо выдохнул и сложил дубинку. Кто бы не скрывался в темноте, он решил не обострять ситуацию. Возможно, после всего что случилось, я стал слишком нервным и мнительным, но бережёного бог бережёт.
        Борз встретил меня на ступеньках раздвижной лестницы ведущей в состав.
        - Не спиться?
        Чеченец ответил в своей обычной манере, сообщением:
        Неделю пролежал в вагоне безвылазно. Больше не могу, тело ноет, просит работы.
        Я улыбнулся и в шутливом тоне сказав:
        - Работы? Оно у меня есть!
        Рассказал ему об итогах сходки и предложении встретиться с лидером оппозиции, на что Волк меня обрадовал фразой:
        Этот человек мне не нравится. Много болтает.
        В этом утверждении я был согласен с напарником. Другое дело что на мой вкус следовало добавить, что балабол все же умеет пудрить людям мозги и делает умело.
        Мы вышли на назначенную встречу через десяток минут. Голли не обманул, неоновая вывеска и в самом деле была достаточным ориентиром.
        Вопреки указу Кардинала об экономии носителей энергии и передачи подобных в собственность военных для обеспечения нужд выживших, здесь на этот указ прямо скажем забили большой и толстый болт.
        Энергоноситель стоял прямо на улице, а тянущиеся от него линии проводов напоминали щупальца чёрного спрута. Я ещё не разу не был на этой стороне транспортного узла, просто не возникало необходимости, но разница по сравнению с окрестностями штаба Кардинала была разительной.
        Во-первых, тут не жалели освещения. Во-вторых, тут не очень-то жаловали военных.
        - Эй! Вы кто такие?
        Стоило нам с Борзом ступить на освещённое пространство, как на нас тут же отреагировали скучающие и явно задрёмывающие ребятки у входа под вывеской. Один из этих горе охранников так вообще спал до нашего появления на сложенных руках, сидя за вынесенном сюда столом.
        На фоне облачённого в отстиранную американскую экипировку Борза, я терялся. Ну гражданский и гражданский, разве всех в лицо упомнишь? А снайпер в броннике и с пушкой на парамагнитном креплении разгрузки, моментально привлёк внимание охраны.
        Скользнув по ним взглядом, я подметил парализаторы на поясах и мелькнувшую ребристую рукоять пистолета в просвете между краями куртки у самого говорливого. Все мужики выглядели крепкими, мордатые, тридцать-сорок плюс. Под столом пустые бутылки из-под дешёвого синтетического пива.
        - У нас назначена встреча с тем, кто живёт здесь. - Я ткнул пальцем под вывеску. - Мы от Голливуда.
        К моему удивлению, проблем не возникло. Подорвавшие было мужики уселись обратно, отправив «гонца» куда-то вглубь помещений. «Гонец» вышел через минуту и махнул рукой на вход:
        - Заходите, второй этаж, там встретят.
        Нас и впрямь встретили. Но люди гораздо серьёзнее тех, что охраняли энергоноситель и вход.
        За баррикадой, сложенной из бетонных обломков, на пролёте лестницы укрывались двое. У обоих в накаченных лапах дробовики. На телах сбруя с электроникой энергетических щитов и ушные гарнитуры раций в ушах.
        Просветив нас сканером один из этой парочки, кивнул на снайпера:
        - Оружие нужно оставить. И холодное, и горячее.
        Переглянувшись с напарником, я вытащил из рукава сложенную шоковую дубинку и оставил тут же - на столе перед баррикадой. Борз снял с креплений автомат и вытащил из ножен трофейный тесак, так же, как и я, не препятствуя разоружению.
        После чего нас снова осветил сканер, и бугай, препятствующий дальнейшему движению, отступил с узкой нычки что оставалась для прохода между баррикадой и лестницей. Уже втиснувшись в проход и вернув на пролёте, мы увидели третьего бойца. Молодой парень лет на десять меня младше, наблюдал за нами сквозь стёкла тактических очков, придерживая АС74у, автомат Сёмушкина - укороченный.
        Моё мнение об оппозиции резко поменялось. Тот, кто установил тут пост сделал это (на мой скромный взгляд) со знанием дела. Не зная планировку помещений, я и подумать не мог что ещё кто-то пялиться на нас сверху.
        При нашем приближении парень с автоматом отступил подальше, пропуская нас через холл на почтительном расстоянии и задавая направление нашего движение указанием в сторону длинного коридора:
        - Вам до конца и на лево.
        Кивнув в знак благодарности я потопал вперёд. Борз следом. Постучав в указанную дверь-задвижку, услышал «Войдите» и отодвинув её в сторону шагнул в помещение.
        Но вместо знакомого по выступлениям «балабола» заводящего толпу и подгаживающего Кардиналу, внутри нас ждала - женщина.
        Несмотря на ранее утро, блондинка была одета в бежевый деловой костюм, вызывающий лёгкий диссонанс с тем, как выглядели люди снаружи её кабинета. Окинув нас быстрым взглядом, она свернула невидимую с моего ракурса картинку на встроенном в офисный стол галопротекторе и подняла голову:
        - Доброе утро, меня зовут Эльза, я старший сотрудник блока Соблюдения Законности и Прав человека. Прошу вас садиться.
        Изящная ручка, указала нам на кресла перед столом, а я нахмурился и уже усаживаясь, спросил:
        - Это что за блок соблюдения чего-то там и законности? Никогда раньше не слышал.
        Назвавшаяся Эльзой, уставилась на меня сквозь прозрачные стёкла стильных очков и ответила:
        - Блок СЗП, организован неравнодушными гражданами в условиях изоляции с целью фиксации фактов нарушения прав человека и контролем за деятельностью имперских служб. Важно понимать, что весь этот хаос не продлится вечно. Наша задача сберечь как можно больше жизней и обеспечить людям нормальные условия существования.
        От этого потока грамотных, но крайне фуфловых слов, у меня едва не случился приступ хохота. Но оставшись внешне невозмутимым, я ограничился сообщением Волку.
        Борз! Ты слышишь, как чешет? Такое ощущения что это она лично и те бугаи на лестнице ходят в рейды, закрывают переборки постепенно отвоёвывая территорию и занимаются разведкой.
        Снайпер ограничился коротким ответом:
        Посмотрим, что скажет.
        А «старший сотрудник» тем временем продолжила:
        - До нас дошли слухи, что наши практически бездействующие военные привлекают гражданских специалистов для выполнения грязной, наиболее опасной для жизни работы. Конкретно вы двое, по имеющейся у меня информации, провели офицера ИСБ к водонапорным конструкциям и очистным сооружениям, что позволило их изолировать от заражённых и наладить поступление воды на транспортный узел. Это так?
        Я пожал плечами:
        - Если не вдаваться в подробности, то примерно так.
        Эльза улыбнулась, продемонстрировав ровные ряды идеальных зубов:
        - За происходящее здесь и сейчас, по окончанию войны, виновные будут наказаны. Как за преступную халатность, так и за нежелание выполнять свои прямые обязанности. Я предлагаю вам вступить в наши ряды и получить достойную награду за то, что вы делаете. Военный, перешедший на сторону народа и отважный рабочий… возможно, годы спустя, где-нибудь в Приморьеве воздвигнут памятник c подобным названием, а события этих дней будут изучать школьники, через программное обеспечение своих биотических блоков.
        Бла-бла-бла, и главное - на серьёзных щах. Удивительно, но на некоторых, особенно молодых, подобное дерьмо действует. Естественно, вслух я сказал другое:
        - Честно, мы пока остерегаемся присоединятся к партиям и группировкам. У нас и без того головняков хватает. Если у вас есть какое-то конкретное предложение, помимо вступления в ваши ряды, мы готовы выслушать. Если нет, то мы бы предпочли отбыть на отдых.
        Эльза поднялась, продемонстрировав прекрасную задницу, обтянутую классической юбкой и на мгновение расфокусировав взгляд, включила галозапись встроенного в офисный стол компа.
        - Я бы не стала тратить ваше время напрасно, организуя эту встречу ради одной лишь рекламы нашего блока. Это, карта городской поверхности до войны.
        На столе засветился экран галотрансляции. Многочисленные лучи сформировали многомиллионный город таким, каким он был до войны.
        - Мы находимся вот здесь. - Тонкий пальчик ткнул в центр завокзального района. - И словно слепые котята тычемся головой в стены, обшаривая ближайшие тоннели. Кардинал и другие военные не дают нам никакой информации, полученной от рейдовых групп, выходящих в эти дни на поверхность. Нам нужна информация, потому что она залог выживания. Я хочу, чтобы вы нашли максимально безопасный и короткий путь наверх, в обмен гарантирую серьёзную сумму кредитами, не говоря уже о поддержки людей, которые доверяют нам.
        Вот тут я уже не сдержался и улыбнулся во все тридцать два:
        - Вы сказали, что оплатите кредитами… или я ослышался? Потому что имперская валюта сейчас не значит ничего. Хватит держать нас за лопухов, которым вы вешаете дерьмо на уши с трибун! Нам нужны оружие, боеприпасы, экипировка, еда, вода, тихий и защищённый угол! Нам нужно искать родственников в конце-то концов, а вы предлагаете мне кредиты?! Засуньт…
        Волк протянул руку и опустив её на моё предплечье сильно сжал, привлекая внимания и заглядывая в глаза. Как бы говоря - «ты чего разошёлся?»
        Поперхнувшись, я смущённо заткнулся и буркнул:
        - Простите. Нервы.
        Эльза прикусила пухлую нижнюю губу на секунду нахмурившись, но быстро взяла себя в руки и снова ослепила нас своей фальшивой улыбкой опытного «менеджера»:
        - Ничего страшного, я прекрасно вас понимаю. СЗП не живёт иллюзиями, мы все потеряли своих родственников и желаем как можно быстрее их найти. Всё что мне нужно от вас сегодня, так это согласие на сотрудничество, шанс на дружбу. А уж всё необходимое, мы поверьте найдём. Пара единиц оружия - не проблема, как и боеприпасы к ним. Кроме того, на территории нашей партии, вы будете защищены от произвола военных. После того как империя выбьет врагов из города, нас обязательно найдут и информация об ваших подвига…
        Я прервал её, ибо слушать это напыщенное дерьмо был просто не в силах:
        - Я вас услышал. Извините, время дорого. - Поднимаясь с кресла я желал как можно быстрее оказаться на улице. - Я накидаю список и пришлю вам через несколько часов. Добудьте то, что мы попросим, а мы в ответ постараемся сделать всё что сможем. Идёт?
        В ответ мы получили ещё одну улыбку и горсть заверений в вечной дружбе. Вылетая на улицу, я едва сдерживался чтобы не выматериться вслух. Борз же - излучал ледяное спокойствие, и оно отражалось в его словах.
        Ты всё сделал правильно. Деньги нам не нужны. Я и сам хочу посмотреть, что там сверху. Бои уже не идут, шума нет. А вот оружие нам не помешает, к моему автомату патронов почти не осталось.
        После разговора с раздражающей меня представительницей оппозиции, я отправился досыпать положенные моему организму часы, но у реальности были другие планы на мой счёт. Община просыпалась, новый цикл подачи электричества раскрутил огромные вентиляторы под потолком, утягивая в себя спёртый воздух и насыщая пространство транспортного узла кислородом, прошедшим двойную фильтрацию.
        Этот гул, возбуждённое состояние рассудка и топот пробудившихся соседей, посылали мои планы поспать ещё немного - к чёрту.
        Волк помолился и ушёл утрясать свои дела с Кардиналом. Дело в том, что ещё вчера к нам заходил один из штабных офицеров и справлялся о его здоровье. Зачем? - да всё за тем же. Кардиналу требовались люди, и он не собирался отпускать стрелка просто так.
        С наступлением утра разожглись тоннельные лампы. Не все, одна на десяток, но и это в текущих условиях казалось благом. Они позволяли людям хоть что-то видеть и убирали мрачную атмосферу аварийного, синего света, даруя выжившим хоть и частичное, но все же ощущение смены дня и ночи.
        Перед тем как лечь, я почистил зубы и умылся. Так что сейчас, когда очередь сонных людей собиралась на перроне возле доступных в глубине строения туалетов и умывальников, я лишь плюнул и пошёл вдоль состава, не преследуя каких-либо целей.
        Попытка отправить чеченцу сообщение и предупредить его что я ушел - провалилась. Дистанция покрытия связи биотических блоков без дополнительных звеньев-посредников, вроде тех же станций ретрансляторов, была жёстко ограничена.
        Я не мог без сближения связаться с напарником или отправить список требуемого имущества нашей возможной нанимательнице. Да и не было у меня этого списка. Нужно было подумать и подумать крепко. Неясность происходящего давила на разум, не позволяя нормально соображать. Всё время казалось, что вот-вот створки откроются и прибудут спасатели, армия, различные службы призванные эвакуировать людей и меня в их числе.
        Но они не открывались.
        Чтобы не раздёргивать мысли, я дал себе зарок не думать о несущественных в данных обстоятельствах вещах. Например - о семье. Сама эта мысль звучала в моём разуме кощунством и заставила на ходу поморщиться, но я знал, что мои дети не хотели бы чтобы я умер, распуская тут сопли или ввязываясь в глупые поисковые операции, обречённые на провал.
        Они бы меня поняли и простили.
        Поток людей между составами вырос, идти стало неудобно, и я перебрался на другую его сторону. В ста метрах впереди, маячил вагон-блокпост. Обваренный железными листами, обвязанный самодельной колючей проволокой и ощетинившийся шипами он выглядел варварским подтверждением того, что текущие бедствие не закончиться завтра или послезавтра.
        Оно тут надолго.
        Развернув интерфейс под основным зрением, я взглянул на ровные ряды почти восстановившихся характеристик и был удивлён возросшей выносливостью.
        Ис почему выносливость выросла? Мне кажется или раньше её было меньше?
        Ответ пришёл незамедлительно:
        Выносливость, одна из самых пластичных характеристик. Носитель сбросил четыре килограмма веса, большая часть которого являлась жировыми отложениями. После череды стрессовых ситуаций мышцы восстановились, а те из них что пребывали в запущенном состоянии, были приведены в частичный тонус непривычной физической нагрузкой.
        Я оказался более чем удовлетворён ответом. Про силу, которая не выросла, даже не стоило спрашивать. Я, итак, чувствовал, что в плече побаливает какая-то связка, а правая рука так вообще без терпимой боли не гнётся. Неделя была достаточным сроком чтобы восстановить мышечный каркас после беготни, но явно недостаточна чтобы снять все повреждения, полученные после побоев. Не говоря уже об ожогах, которые заживали тягуче медленно.
        Да и для силы мало носиться взад-вперёд, требуется нагрузка иного характера. Просмотр собственных характеристик заставил меня вспомнить, что полученный во время странного сигнала «Оазис» - программное обеспечение, которое не позволило офицеру ИСБ вскрыть мои данные, даровало возможность модернизировать своё тело без присутствия медицинского персонала корпорации A.R.G.E.N.T.U.M.
        Раньше подобная функция биотического блока была заблокирована программно. Только сотрудник корпорации, мог с разрешения носителя, направить биотические клетки после инъекции в нужную область организма. Правда стоили такие инъекции ого-го.
        Хочешь увеличить спортивные показатели? Волнует красота и мышечные объёмы? Лечишься от серьёзного заболевания или восстанавливаешься после имплантации синтетики? - покупай инъекцию. С помощью биоматериала можно сделать с собой практически что угодно, в пределах законов империи конечно.
        Например, направить инъекцию биотических клеток в характеристику «интеллект» и увеличить тем самым количество связей между мозгом носителя и биотическим блоком. Что в свою очередь, приведёт к большему охвату разнообразных дивайсов. Я точно знал, что военным на ранних сроках службы полагается сразу несколько порций биоклеток. Чтобы они могли входить в синхронизацию с большим количеством сослуживцев и брать под контроль перечень аппаратуры, вроде той же штурмовой камеры или сканера. Я, к сожалению, в этом серьёзно отставал от Борза. Раньше мне ничего подобного не требовалось, да и денег столько я никогда не зарабатывал, а теперь… где их взять эти инъекции?
        Поплотнее запахнув куртку и поправив шоковую дубинку в рукаве, я прошёл мимо блокпоста, на чьей крыше, в потолок смотрел почерневший ствол лёгкого, ручного пулемёта.
        Единственный военный, сидящий снаружи, скользнул по мне взглядом и отвернулся. Таких как я, за его смену тут проходило немало.
        Невозможность отправить сообщение Борзу из-за дистанции, заставила меня вспомнить о ППК, персональных переносных компах, которые я часто видел в руках молодёжи и буквально сегодня воочию наблюдал в сумке с трофеями Черепа.
        Запись о двух таких ПК, стала первой в моём списке.
        Следом я внёс в перечень «хотелок» гарнитуры раций. Немного подумав, добавил костюмы химической защиты и маски. Обезболивающие препараты, медицинский гель, стимуляторы и тоники, кучу всякой бытовухи, паёк, трос на парамагнитных креплениях и целую массу всего, чего нам так не хватало.
        Оружие, как самый малозначительный пункт добавил в самом конце. Почему малозначительный? Да потому что стрелять в этих тоннелях это всё равно, что звать безумцев на ужин. Десяток убьёшь - привлечёшь сотню, если не тысячу. Чем дальше уйдём от транспортного узла, тем тише нужно себя вести.
        Признаться честно, список получился внушительным и вряд ли возможным к реализации, но я решил раскатывать губу по полной, а там уж как получится.
        К оружию сделал пометку с объяснением, что по возможности, требуются средства для бесшумной стрельбы. Ну а вдруг прокатит найти? Дробовики же где-то взяли? Хотя глушителей я не видел даже у военных. В гражданском обороте они были запрещены, так что в специализированном магазине «глушак» тоже не найти.
        Думая, чего ещё такого я упустил, отвлёкся и заметил, что давно покинул знакомую территорию. Шагал себе и шагал пока не ушёл от обжитых мест достаточно далеко чтобы не слышать людей. Дальше по улице в свете лампы было очередной блокпост. Но в отличии от застрявших на парамагнитных рельсах поездов, в которых селились люди, тут было тихо и темно. Никто не собирался тратить далеко не лишнюю энергию, на освещение вот таких вот участков.
        Вообще весь транспортный узел по сути своей представлял кольцо парамагнитных веток с толстенным столбом-подпоркой в центре. Эта подпорка, окружённая перроном и обстроенная целым слоем многоярусного строения, была обитаема только с двух сторон. С северной и южной. С одной стороны, люди жались к военным и более-менее приспособленным для жизни составам вставших на рельсах. С другой оттягивались на противоположную сторону, туда, где обустроила своё логово оппозиция.
        А между ними, оставались вот такие, слабозаселённые и мрачные участки кольца, среди которых, небольшими крепостями под светом ламп, ютились редкие посты военных.
        Оглянувшись назад, я увидел лишь рассеянный свет, разбавляющий мрак откуда-то из-за поворота.
        На секунду забыв, что транспортный узел отделён от остального подземелья я поёжился. Странное чувство страха пробежало по спине волной мурашек, но стоило мне дёрнуть плечами - утихло.
        Запахнув куртку плотнее, я отвернулся и побрёл в темноту. Перешагнул рельсы, добрался до перрона и взобравшись наверх, двигался дальше уже по нему. Проклятый синий свет снова был рядом, сочился из химических, почти вечных ламп, падал на мою одежду и делал тени ещё мрачнее чем они есть.
        По правую руку тянулись многочисленные витрины и входы ведущие в кафетерии и магазины. Транспортный узел был центром целого промышленного района низинного города и останавливаясь здесь чтобы добраться с пересадками до места работы, люди частенько перехватывали кружку-другую кофе или заходили в магазины чтобы прикупить какой-нибудь мелочёвки. Будь-то рабочая роба, порция еды или какие-нибудь инструменты.
        Выше, снабжённые грузовыми лифтами, раскинулись склады. Товары здесь хранились недолго, текучка была страшная. Дороги поверхности и высотные аэромобильные трассы были загружены гражданской техникой и не были пригодны для логистики.
        Прямо на моих глазах откуда-то сверху посыпались искры. В свете ручных фонарей я видел фигуры работающих там людей и ворота ангара. Военная форма без труда позволила индицировать бойцов Кардинала. Я не знал, что именно они делают, но предполагал, что обыскивают склады и прихватывают сваркой ворота, чтобы уберечь имущество от мародёрства.
        Хотя как по мне, очень скоро сами военные будут мародёрить за милую душу.
        Мне потребовалось сорок минут, чтобы, сделав огромный крюк, выйти к обители оппозиции с другой её стороны. Мой ИскИн отправил готовый к этому моменту список сразу же, как-только нащупал нить сохранённого контакта, а искомый объект появился в поле охвата моего биотического блока.
        Лишь сделав дело, я устало выдохнул и пошёл искать Борза.
        Глава 19. Выжившие
        Шпионские игры - полное дерьмо.
        Особенно когда у участников этих игр не спрашивают согласие на участие.
        Под подошвами моих ботинок хлюпала вода. Тоннель, по которому мы шли с Волком, был подтоплен, причём подтоплен - основательно. Щупальца разорванных кабелей свисали до самой воды и преграждали нам путь. Потолок был взломан и ярился наружу потрохами сокрытых в нём коммуникаций и вывороченных бетонных обломков.
        Мой трофейный костюм работника очистных сооружений дополнился легким, тридцатилитровым рюкзаком, с кустарно присобаченным к нему парамагнитным креплением для оружия, на котором сейчас висел свежеприобретённый, пятизарядный - дробовик.
        Но в руки я пушку не брал, ни к чему. Не дай бог пальну с перепуга и призову к нам всю округу.
        Вместо этого убойного, но крайне шумного оружия, я нёс в своих, едва заживших ладонях топор. Выбор был продиктован банальной логикой. Я не настолько ловок и селён как снайпер. За его плечами ряд инъекций биотических клеток и закреплённая на практике программная подготовка. А на моей - ни хрена. Поэтому орудовать ножом, мне было не с руки.
        То ли дело старый добрый топор.
        Каждый раз бросая взгляд вверх, на изрытый трещинами потолок, похожий на вскрытое брюхо чудного зверя, я удивлялся как он ещё не рухнул. Тяжёлые куски бетона целились в меня острыми краями, удерживаемые в воздухе обманчиво тонкой, стальной арматурой.
        Стоп.
        Команда к остановке прозвучала как всегда неожиданно. Борз присел на колено чуть впереди, я повторил его движение бесшумной тенью. В тоннеле было темно, но прибор ночного виденья для ночной охоты, позволял без проблем ориентироваться в пространстве.
        Всматриваясь в лианы чёрных проводов, я не наблюдал ничего опасного, но это вовсе не значило, что проблемы нет.
        На десять часов. Аккуратно ложимся, ждём, когда пройдут.
        Волк плавно опустился на пол перрона, сознательно замедляя свои действия таким образом, чтобы чужой взгляд не зацепился. Я проделал то же самое, уложив топор горизонтально себе под грудь и всматриваясь в указанную снайпером сторону.
        Через десяток секунд я разглядел новых хозяев туннеля.
        У меня складывалось ощущение, что с каждым днём в них остаётся всё меньше человеческого. Одежда исчезает, а та, что остаётся, превращается в грязные лохмотья. Выпадают волосы и странно бледнеет кожа. Дёрганая походка и кособокие движения с головой выдавали стремительные мутации корёжащие их тела изнутри.
        Выродки шли к нам навстречу, по противоположной стороне улицы. Разделяющее нас расстояние, темнота и затопленное пространство между перронами, позволяли не без оснований надеяться на благоприятный исход. К тому же эта встреча была уже третьей.
        Убедившись, что рождённые войной скрылись с наших глаз, мы некоторое время лежали, не желая себя выдать неосторожным звуком.
        Вся эта ситуация, когда я лежу с химической маской на роже и утыкаюсь её защитным щитком в грязь мокрого тоннеля, была в какой-то мере забавной. Дело в том, что в своём желании узнать, что там на поверхности, мы связались не только и не столько с оппозицией, но и с самим Кардиналом.
        Лидер сводной роты согласился отпустить Волка в старатели без каких-либо претензий только с одним условием. Если мы согласимся на заказ от оппозиции и доложим ему о результатах первому.
        Как он узнал, что нам поступил заказ - одному богу известно. Но факт оставался фактом. Как бы безумно это не звучало, мы работали сразу на всех.
        Во что это выльется? - хрен знает. Но вещичками мы прибарахлились знатно. Пусть у оппозиции не нашлось нормального комплекса визуального наблюдения, зато у меня в ухе теперь торчала гарнитура рации, а на предплечье ладно сидел чуть поцарапанный, но вполне себе рабочий и заряженный ППК.
        Пора двигаться.
        Поднявшись, я последовал за Борзом, не забывая при этом крутить головой. Миновав густой лес свисающих проводов, мы вышли к развилке, не предоставляющей нам никакого выбора. Одно из ответвлений было попросту заблокировано лавиной земли и бетона. А второй тоннель, пугал целым сегментом отсутствующего пола, оставляя для наших ног жалкие тропки перекрученной арматуры, соединяющей уцелевшие островки висящего над бездной перрона.
        Смотря как снайпер, стоя на одном колене, просматривает сложный участок через контурный прицел, я спросил:
        Что ни будь видишь?
        Волк оторвался от прицела:
        Нет, но там мёртвая зона. Нужно подойти ближе, чтобы заглянуть камерой в вон тот ангар.
        Проследив за указующим жестом напарника, я понял, что они имеет ввиду бетонный карман, расположенный сбоку от своеобразного моста. Покрутив головой, я с опаской глянул на залитый чёрной водой перрон, в глубинах которого могло скрываться всё что угодно и двинулся следом, за вставшим на ноги Волком.
        Рядом с разрушенным участком было шумно. Вода срывалась вниз, образуя водопад, журчала и ревела, закладывая уши. Дожди на поверхности затапливали второй ярус, а может и третий, проникая вглубь низинных улиц через многочисленные проломы и трещины.
        Чем ближе мы подходили к тридцатиметровому участку перрона, который нависал над провалом безобразными бетонными кусками, сцепленными между собой уцелевшей арматурой, тем меньше этот «мост» вызывал у меня доверия.
        Перескакивать будем по одному?
        Волк остановился, не доходя пары метров до края и ответил:
        Да. Я первый. Как окажусь на той стороне и разведаю ангар, дам отмашку к движению.
        Я кивнул, хотя снайпер вряд ли видел этот кивок и потому, пришлось дублировать своё согласие сообщением:
        Добро.
        Волк уверенно двинулся вперёд. Попробовал пошатать пучок арматуры ногой, отступил на пару шагов и перепрыгнул на бетонный островок. Тот даже не шелохнулся. Видя, что он перенаправил камеру «мухи» вперёд, готовясь заглянуть ей в раскуроченный ангар, я отвернулся от снайпера.
        Следовало приглядывать за тылами.
        Когда из лежащего здесь же, сегмента вывалившейся из стены массивной трубы вдруг показались две фигуры, я сперва решил, что мы прозевали парочку уже привычных безумцев, но всё оказалось куда хуже.
        С оружием в руках в виде обрезка узкой трубы и арматурины, напротив меня замерли самые настоящие люди. Грязные, с заострёнными от голода лицами, но всё же люди.
        Понимая, что из-за шума текущей рядом воды меня будет не слышно, я просто поставил топор боевой частью на пол тоннеля и показав им ладонь свободной руки, попробовал хоть как-то пойти на контакт. Хотел было предупредить снайпера, но кинул взгляд в интерфейс и понял, что он уже в курсе. Из ангара показалась ещё тройка людей. Я отчётливо видел их с выводимой в интерфейс картинки, транслируемой штурмовым дроном. А раз видел я - значит и Борз тоже.
        Похоже, мы попали в засаду.
        Добрые и нуждающиеся в помощи люде не подходят к тебе разойдясь в стороны, без всякого намёка на попытку договориться. Отступать к Волку было бы глупо, деться оттуда некуда. Бросят в нас арматурину или камень, и шваркнешься куда-то на второй ярус, ломая себе кости к вящему удовольствию отморозков. Надежда на то, что нам позволят прицепить трос и ретироваться - была нулевая.
        «Ну давай же, думай Дед! Думай!»
        Мои мысли многократно ускорили свой бег. Сердце забухало в груди отбойным молотом, адреналином наполнилась кровь. Но самообладания я не терял, хоть и распалял себя специально, а затем…
        … я вдруг понял, что у меня есть преимущество.
        Место было выбрано не случайно. Шум воды скроет крики и звуки борьбы, но не выстрел. И этот факт лишал меня возможности применить дробовик. Но ни на ком из нападавших я не видел комплекса визуального наблюдения или на худой конец прибора ночного виденья. Мародёры были слепы в темноте и ориентировались только по свету уцелевших аварийных ламп.
        Рванувшись вперёд, я уже знал, что действую не бездумно. За спинами нападающих почти стометровый участок тоннеля без всякого освещения. Попасть туда, означало получить преимущество.
        Мой рывок со стороны наверняка попахивал отчаяньем. Я выбрал самого хлипкого из своей двойки и тем самым избежал удара трубой, столкнувшись лишь с арматурой. Рванись я между ними наверняка бы схлопотал от одного из двух, а так - хотя бы выигрывал время.
        Не жалея лезвие топора, встретил им удар арматуры, посыпались искры, враг не удержал своё оружие в руках. Почти подросток, молодой парень не додумался обмотать чем-то нижнюю часть железяки и сполна получил по своим худощавым рукам. Я прикрылся его фигурой от второго, взрослого мужика. С удивлением отметил их сходство «Отец и сын?!» и продолжил отступать.
        Размашистые удары перед собой выиграли мне ещё крупицу времени и десяток метров пространства. Размахивая топором я не давал подойти к себе взрослому, чья труба уже дважды мелькнула мимо моих рук в надежде выбить оружие.
        Продолжаться долго так не могло. Уже через десяток секунд искры посыпались снова. В этот раз досталось трубе. Я видел, как гнуться губы мужика и разевается его рот, но звуков не слышал, слишком громко шумела вода под самым боком.
        Хотя не нужно было его слышать, чтобы понимать - он кроет меня матом.
        С рюкзаком за спиной я уступал обоим подонкам в скорости. Не мог разорвать дистанцию без боя и в конце концов был вынужден признать, что проигрываю.
        Я увёл их почти в полную темноту, но они не отставали. Били не точно, но часто, заставляя меня спотыкаться об разнообразный хлам и получать пока ещё не критичные, но всё же удары. Малой задел меня по кисти так сильно, что содрал с неё кусок перчатки и стесал кожу. Его папаша едва не разнёс забрало химической маски и самым краем трубы задел меня по плечу.
        Швырнув в здоровяка топор, я дёрнул за лямку рюкзака и приняв на плечо удар железяки, оставившей царапины на забрале, завалился на спину. Подросток с криком ударил снова, но мы слишком далеко ушли во мрак и, по сути, он меня уже не видел.
        Острый конец арматуры ударил в бетон рядом с моим лицом, а я - схватился за железку обоими руками. Борьба была короткой, но насыщенной, парень дёрнул оружие на себя, я же - вывернул его из слабых, худых рук, направляя другой его конец в лицо пареньку.
        Хватило одного тычка, чтобы тот сел на задницу. Но и я железку не удержал, выронил и пихаясь всеми конечностями, извиваясь как уж, вместе с рюкзаком протащился ещё метра полтора наблюдая за тем, как обезумивший, задыхающийся отец отморозка, лупит землю трубой в опасной близости от моих ног.
        Выносливость чтобы бодаться с ними у меня благополучно закончилась. Сдёргивая дробовик с парамагнитного крепления и наводя ствол на фигуру человека, ясно различимую через прочно закреплённый поверх маски ПНВ, я подумал…
        «Ой, да идите вы на йух.»
        …и нажал на спуск.
        Выстрела не последовало. Отсутствие привычки и практики сыграло со мной шутку. Под адреналином, я просто забыл про предохранитель. Но вот к добру или к худу выдал облом мой непрофессионализм - понять не удалось, потому что дальше события понеслись ещё быстрее.
        У водопада появились новые действующие лица.
        Угловатая, дёргающаяся фигура, врезалась в мужика и покатившись вместе с ним, исчезла за границей перрона. Произошло это так быстро, что я просто замер с оружием в руках боясь пошевелиться. Схватка увела нас от водопада, и я готов был поклясться, что различаю сквозь немного утихший шум - горловой клёкот.
        Понятия не имею как они заметили нас. Быть может, услышали сквозь шум водопада. Или увидели издали движение под светом аварийной лампы у «моста». Но факт оставался фактом, новые хозяева низинного города пожаловали к месту схватки.
        Угловатые фигуры пронеслись рядом со мной тесно сбитой группой. Я получил пинок в плечо, когда один из них споткнулся о моё тело и рванулся дальше. Ужас схватил моё горло цепкими пальцами, а руки прожали предохранитель и выставили перед собой дробовик. Но на меня никто не напал…
        Тройка чудовищ промчалась мимо и врезалась в поднимающегося с земли парня. Заполошно вскочив, я обернулся и никого не увидел. Эти трое, да ещё тот, что вместе с мужиком рухнул в воду, были единственными противниками.
        Первым желанием было открыть пальбу, спасти пацана, но было поздно. Тонкий крик прорвался через шум и оборвался, я ясно видел, как один из выродков оторвал руку и оттащив её прочь начал рвать.
        В этот момент по другую сторону мерзавцев появился Борз. Без рюкзака, с одним лишь автоматом за спиной и тесаком в руках он увидел направленный в его сторону дробовик, и сместившись с линии возможного выстрела, атаковал чудовищ. Плазменная дуга, разгоревшаяся на его клинке, моментально привлекла к себе внимания, но перед этим сумела нанести смертельный удар.
        Худощавое чудище выронило человеческую руку и завалилось на неё сверху, разбрызгивая мозги из рассечённого черепа.
        Появление чеченца вернуло мне часть самообладания. Я бросился вперёд и опустил приклад на затылок одного из людоедов. Снайпер ураганном раскалённой плазмы обрушился на второго.
        Через несколько секунд всё было кончено.
        Ты как Борз? Живой?
        Уперев руки в колени, я пытался отдышаться. Волк был рядом, и судя по показателям в интерфейсе тоже не хило запыхался, но мои вопросы игнорировать не стал:
        Я решил, что два на два лучше, чем три на одного.
        Я не сразу понял о чём он, но стоило проследить за направлением его взгляда, стало ясно, что ничего ещё не закончилось.
        Три человека перебрались по искорёженному перрону на нашу сторону «моста». Один из них рылся в рюкзаке Борза безжалостно его потроша, два других удерживая в руках различное холодное оружие, всматривались в темноту.
        Они наверняка состояли в групповом интерфейсе и знали о смерти товарищей.
        Выследим ублюдков и заберём твой рюкзак.
        Наши взгляды встретились. Волк кивнул:
        Согласен. Стрелять нельзя.
        Ждать долго не пришлось. Отморозки быстро ретировались, не решившись шагнуть в темноту. Пока Борз следил за ними сквозь контурный прицел, я обыскал труп мальца и поднял с земли свой топор.
        В карманах растерзанного пацана, обнаружилась открытая пачка влажных салфеток и курительная трубка. Прямо скажем - не густо. Я смотрел на его обезображенное смертью лицо и не понимал. Ну зачем? Зачем убивать людей? Кто надоумил взять в руки арматуру и пойти крушить черепа? Папаша, сгинувший в водопаде?
        Люди всегда были самым главным ресурсом человечества. И я никогда не понимал, как можно вот так запросто разменять свою или чужую жизнь на разбой. Как можно убить ради денег, шмоток или еды? Ведь если мозгов добыть всё это легально нет, вряд ли убив кого-то ты существенно выправишь своё положение. Итог всегда один - тюрьма или насильственная смерть.
        Ушли, нужно начинать двигаться, а то потеряем.
        Через минуту мы уже переправлялись на другую сторону полуразрушенного тоннеля. В этот раз я шёл первым, а снайпер контролировал переправу через оптику своего оружия.
        Преследовать напавших на нас людей было легко. Сбившись тесной группой те шли вдоль стены, практически слепые на неосвещённых участках. Повторяя их путь, я поделился своими соображениями с Волком:
        Не первый раз тут ходят, целую тропу вытоптали в грязи.
        Борз согласился:
        Где-то рядом у них убежище. Иначе бы они уже погибли. Но даже если я прав, я удивлён как они ещё живы. Таким людям нельзя свободно жить, бог свидетель - их место в клетке. Они могли поговорить с нами, мы могли направить их, подсказать дорогу, поделиться едой и аппаратурой чтобы у них остался шанс выйти к общине. Но вместо этого они сразу напали на нас. Я не понимаю. Что это брат? Глупость или ненависть?
        Я редко видел чеченца таким многословным. Серьёзный воин зачастую был мрачен и замкнут в себе. Не думал, что случившееся зацепит его. Всё-таки в отличии от меня, он уже убивал людей.
        Следуя за снайпером по пятам вдоль стены, я ответил:
        Я думаю, это отчаянье и страх.

* * *
        Наша погоня поймала паузу у завала. Одна из стен тоннеля просела вниз и разрушилась во время боёв за город, наполовину завалив обломками низинную улицу.
        Борз видел, как отморозки скрылись в щели среди камней и бетонной пыли.
        Кроличья нора… думаешь пролезем?
        Волк присел на корточки и заглянул в темноту:
        На всё воля бога. К тому же среди них был крупный парень. Если он пролез, у нас тоже получится.
        Я снял рюкзак и поставил рядом с Борзом:
        Тогда я первый. Прихвати рюкзак, на случай если меня возьмут за жабры в этом «технологическом отверстии».
        Так и поступили. Понимали ли мы что рискуем? Конечно ДА! Но людей, устраивающих засады в тоннелях, нужно найти, пока они не обзавелись огнестрелом.
        Дни мародёров сочтены, это понятно уже сейчас. Другой вопрос - сколько душ они загубят прежде, чем умрут сами?
        Отирая боками камни, я старался не думать о том, что будет если порода снова сдвинется. Развернул в интерфейсе карту и понял, что, судя по направлению движения лаз ведёт вовсе не на другую стороны улицы, а на соседнюю, куда-то на ту сторону стены.
        До войны там была тупиковая ветвь. Стоянка для поездов. Но обвал отрезал её от остального подземелья оставив лишь тонкую нитку нерукотворного прохода.
        «Может ли получиться так, что там много выживших? Что те, кого мы видели, не единственные кто пережил этот ад?»
        Если мои догадки верны, ни что не помешает мне использовать дробовик. Гора обломков и земли запросто скрадывает все звуки. А значит, можно не боятся привлечь чудовищ.
        Четыре минуты я полз, прежде чем уткнулся в камень.
        Выжившие догадались заблокировать лаз с другой стороны и пришлось приложить немало усилий чтобы сдвинуть его в сторону. Раскачивая каменюку и потихоньку двигая, я всякую секунду ждал звона или иной подобной «сигнализации». Но отморозки не догадались положить на камень каких-нибудь железяк, чтобы упав, они загремели и переполошили округу.
        Когда дело было сделано, до меня стали доноситься звуки.
        Какие-то выкрики, плач, ругательства и неразборчивые разговоры. Кто-то спорил, но я не мог понять искажённых расстоянием слов и надеялся, что происходящие на стоянке поездов отвлечёт бандитов от моего появления.
        Попросив Борза выпустить через дыру узкую «рыбку» штурмового дрона, я осмотрел местность на предмет засады и только убедившись в том, что мне ничего не угрожает, выбрался наружу.
        Снайпер - не отставал.
        Не сговариваясь, мы взяли в руки огнестрел. Биться в рукопашную, рискуя получить по башке арматурой и погибнуть в этом богом забытой дыре, дураков не было. Череда разрушений в низинном городе изуродовала стоянку поездов. Разрушила примыкающие к стене внутренние строения, оставив от них жалкие остатки, укрывающие нас за огрызками едва уцелевших, узких стен.
        Обследуя округу штурмовым дроном, мы очень скоро обнаружили первого противника. Им оказался совсем молодой пацан, на вид лет пятнадцати. Он стоял на выходе из нашего убежища, и поглощённый происходящим снаружи, прозевал наше появление.
        Поставили сторожить? - будь добр сторожи, а не грей уши на разговорах взрослых.
        Волк передал мне свой автомат и возник за спиной юнца бесшумным призраком. Крепкая ладонь сжалась на лице мальца и утянула его в темноту. Парень попытался брыкаться и визжать, но быстро затих, получив прикладом дробовика по затылку.
        Нанося удар, я чувствовал, как внутри всё переворачивается. С одной стороны умом я понимал, что иного выхода нет, действовать нужно быстро. А с другой, это было жестоко и непривычно.
        Оглушили чтобы не забил тревогу, но даже в таком случае потеря связи его биотического блока незамедлительно сообщит всем в его группе, о самом факте потери связи.
        А там - жди гостей.
        Оставив бессознательного пацана лежать в утлом бетонном закутке, образованном на месте разрушенного строения, мы проскользнули под арку чудом уцелевшего выхода и оказались на стоянке.
        Мрачный, синий свет, густо заливал широкое пространство. Отражался от выпуклых крыш вагонов и вызывал резкий контраст с глубокими тенями там, куда не доставали его лучи. Аварийная переборка не была закрыта, но катаклизм постарался за неё. Я был прав, этот участок низинного города был отрезан от всех прочих чередой обрушений.
        А на перроне, прямо под нами, там, где заканчивался возникший из обломков склон - бурлила толпа.
        ИскИн насчитал почти шесть десятков человек. Быстрый анализ визуальной составляющей не нашёл в этой толпе огнестрела. Лишь несколько шоковых дубинок, холодняк и два парализатора.
        В этот момент снайпер отправил мне сообщение и указал рукой куда-то наверх:
        Я смещусь вот сюда, у них нет ничего, что позволит меня увидеть.
        Проследив за его жестом, я кивнул. Гора обломков в притирку со стеной, утопала во мраке для всякого, чей взгляд был безоружен.
        Прикрою тебя оттуда. Попробуешь поговорить с ними?
        Я кивнул:
        Попробую. Там видно женщин и детей. Вон та - я указал на заламывающую руки и рыдающую женщину, что десяток секунд назад кидалась на мужика с рюкзаком Борза за плечом. - Кажется родственница кого-то из погибших. Не думаю, что все они безжалостные убийцы. Скорее дуреющие от страха и отчаянья идиоты. Но ты всё равно смотри в оба, если кто-то сунется, я использую дробовик.
        Волк развернулся и аккуратно, чтобы не вызвать обвал, полез выше:
        Удачи брат, постараемся обойтись без крови.
        Волк был прав. «Обойтись без крови» ключевая фраза. Не хватало ещё по воле случая полноценным мокрушником заделаться. Итак, пацана по башке приголубил.
        Сняв с себя защитную маску, я утёр грязный пот и спустившись ниже дал отмашку:
        Начинаю. Готов?
        Прочитал ответное:
        Готов, прикрываю.
        И выступив из тени на свет аварийной лампы, присел на корточки на краю бетонной плиты, что нависала над перроном. Люди, находящиеся очень близко, меня не заметили.
        - Рюкзак нужно вернуть со всем содержимым!
        Сидя на кортах, я повернул дробовик горизонтально и сложив руки крест на крест расслабленно удерживал пушку, ни на кого не направляя. Не хотелось лишний раз обострять и без того острую ситуацию.
        Несколько секунд толпа, повернув ко мне свои чумазые лица - раздуплялась, пока один из той тройки, которая оприходовала рюкзак Борза, не взорвался криком.
        - Это он! Он убил твоего мужа и сына! Я сам видел! Мы вскрывали склад, когда наткнулись на этих, а они сразу за ножи!
        Я продолжал молча сидеть на краю плиты. Народ заволновался, зароптал, не зная, как себя вести. Несколько мужчин с парализаторами просочились сквозь толпу ближе, а я, набрав в грудь воздуха, спросил:
        - Если это мы на вас напали, откуда тогда у вас наш рюкзак и почему вы ещё живы?
        В этот момент самые ушлые уже пытались меня обойти. Зайдя с разных сторон, потихоньку взбирались на склон. Но я отлично их видел, как через картинку с «мухи» так и с помощью ПНВ.
        Пока мы все решали, что делать, мужик с рюкзаком Борза за плечом, попробовал свалить, пользуясь неразберихой и темнотой. В интерфейсе возникло скупое «работаю» и прозвучал одинокий выстрел…
        - ААА!!!
        Толпу словно ударили хлыстом, люди бросились в рассыпную словно застигнутые врасплох насекомые. Прыгали с перрона, орали, плакали и истерили. Женский ор поднялся просто до небес. А я с отвращением заметил, как пытавшийся нас оклеветать балобол бесследно исчез с львиной долей остальных обитателей стоянки.
        - За что?! За что вы убиваете нас?! За что убили моего сына?!
        Женщина чьи родственники погибли никуда не делась. Продолжала стоять на перроне закрывая собой маленькую девочку. Рядом на земле валялся подстреленный мудак и жалобно голосил, пытаясь руками зажимать пробитое пулей бедро.
        Спрыгнув вниз, я проехал на ногах по склону несколько метров, увлекая за собой целую кучу мелких камней и уже через несколько секунд стоял на перроне.
        - Мы никого не убивали.
        Обойдя женщину с ребёнком чтобы не пугать, я подскочил к голосящему ублюдку и с размаха пнул его в голову. Крик оборвался. Ствол дробовика упёрся мародёру в щеку и наклонившись, я прорычал:
        - Говори мразь как дело было! И говори громко! Иначе я прострелю тебе суставы на коленях и пойду искать твоих друзей ублюдков! Говори!!!
        После второго пинка под рёбра мародёр наконец залопотал:
        - Мы устроили засаду! Мы не виноваты, это все Геворг со своим сыном! Это они предложили!
        Наградив его ещё одним пинком, я повернулся к оставшимся на перроне бабам и мужикам, что держались на почтительном расстоянии. Их осталось не больше десятка, но этого было более чем достаточно:
        - Услышали?
        Ответом мне было гробовое молчание:
        - Я СПРОСИЛ! УСЛЫШАЛИ?!
        Мужик, примерно моего возраста, с которым я встретился взглядом, вытянул перед собой руки раскрытыми ладонями ко мне и закивал. Как по мне, нужного эффекта я добился и настала пора рвать когти.
        Обведя взглядом напряжённых людей, у многих из которых в руках до сих пор были разнообразные палки, я честно предупредил:
        - Сунетесь следом, получите пулю. Не доводите до греха.
        Подхватив лежащий тут же, на перроне, рюкзак, я аккуратно попятился, не отпуская взглядом людей и надеясь, что Борз не оплошает если кто-то зайдёт со спины.
        Уже взбираясь по насыпи, я услышал вопрос:
        - Эй! Вы военный?
        Уже сокрытый темнотой, я решил, не оставлять вопрос без ответа:
        - Не военный, но и не бандит. Оставайтесь здесь и не привлекайте к себе внимание тварей. Теперь мы знаем, что тут есть выжившие и отправим сюда проводников. Ждите со дня на день. А тех, кто участвовал в засаде, советую разоружить и запереть до разбирательства.
        Уходя вверх по склону, я думал о том, что я этим людям не нянька. Сообщим Кардиналу, а он разберётся. Главное вернуться из рейда живыми.
        Глава 20. Крах надежд
        На поверхности выл ветер.
        Его порывы чувствовались даже здесь, на первом ярусе низинного города. Воздушный поток проникал сквозь зубчатую брешь в потолке. Ту самую брешь, что простиралась вглубь низинного яруса и была найдена нами во время первого рейда к очистным сооружениям.
        Обойдя ближайшие к общине низинные улицы, мы утвердились во мнении, что самой оптимальной точкой для выполнения задания является именно это место.
        Шли вторые сутки разведки. За спиной была заваруха с выжившими и беспокойная ночёвка в вентиляционных трубах, прерванная под утро одним из людоедов. Странным слепым ублюдком, медленно ползущим по шахте и издающим щёлкающие, горловые звуки.
        Он был замечен заранее, но не убит. Мы решили не поднимать шума и спешно ретировались, не вступая в схватку. Но его ужасный облик до сих пор стоял перед моими глазами. Уродливая мутация продолжала бурлить в ползущем теле и трансформировала его конечности в нечто неописуемое. Неподвластное анализу и теориям. Обесформленное и оставляющее за собой мокрый, слизистый след.
        Дождь наверху закончился, но вода всё ещё прибывала. Многочисленные потоки, стекающие по иззубренным краям «рваной раны», сузились и обмельчали.
        Низинный город кишел заражёнными (или облучёнными?) мутантами. От многочисленных стычек нас спасала лишь слабая освещённость и наличие технических средств, способных обернуть темноту нам на пользу. Выродки, ещё не так давно бывшие людьми, оказались не лишены наших слабостей. Их органы чувств были по-человечески несовершенны, но живучесть этих созданий была явно выше, чем у обычных людей. Да и грубой физической силой проклятые существа оказались не обделены.
        Смотря на их оплывшие тела и дёрганные движения, я часто задумывался о том, как долго это продлиться? Как скоро эти чудовища погибнут от голода и болезней. Ведь их организмы, пусть и подверженные неизвестному воздействию - всё ещё человеческие. А человек не сможет выжить, пожирая всё что шевелиться в сыром виде и без конца рыская в темноте.
        Или сможет?
        Я видел слишком много раздутых животов и дремлющих стоя фигур, чтобы вполне законно сомневаться.
        Вместе с Борзом мы устроились в тёмном углу, на самом краю разрушенного перрона, наблюдая как внизу, на втором ярусе, копошатся сотни фигур. Зрелище было завораживающим.
        Как думаешь, почему они это делают?
        Я смотрел на гору обломков под своими ногами и видел, как твари роются среди камней, копают грязь и оттаскивают камни. Что привлекло такую ораву именно в это место? Что заставляет их стягиваться к руинам на втором ярусе низинного города? Туда, где обломки с поверхности и нашего, первого уровня, остановили свой бег и застыли безобразной грудой, по которой бегут многочисленные ручьи дождевой воды.
        Отвечая на мой вопрос, Волк бросил взгляд вниз и отвернулся:
        Быть может, строят себе норы?
        Я так не думал, но промолчал. Перед глазами до сих пор стояли чумазые люди, отсечённые обвалом от остального подземелья. Что если здесь мы видим ту же картину? Что если где-то там, внизу, есть выжившие, и чудища знают об этом?
        В наших планах было подняться на поверхность, но перед этим мы решили сделать краткую остановку. Подумать и дать отдых ногам. Рейд подходил к концу, оставалось лишь выбраться, глянуть одним глазком что там твориться в Приморьеве и сразу обратно… На шумный транспортный узел, полный спёртого воздуха.
        Я хотел узнать, насколько велики шансы моих близких на выживание. Хотел взглянуть на знакомые улицы и надеялся увидеть в них надежду. Ведь район, где воевал чеченец это ещё не весь город. Но сейчас мои мысли неизменно возвращались к копошащимся в опасной близости выродкам.
        Встряхнувшись, я отправил снайперу новое сообщение:
        Если бы я оказался блокирован где-то ПОД или ЗА завалом, в отсечённых от остального города внутренних помещениях, знаешь, что бы я сделал?
        Борз снова пожал плечами:
        И что же?
        Я кивком указал вниз:
        Если бы я не знал о том, что здесь твориться… Я бы шумел. Например - стучал. Как думаешь, привлекло бы это внимание хищников?
        Брови снайпера от внезапной догадки выгнулись дугой. Похоже, моя теория имела все шансы на жизнь. Но Волк быстро подавил своё удивление:
        Мы ничего не сможем сделать вдвоём. Нужно скорей возвращаться. Расскажем всё Кардиналу и Шило. Оба этих завала под самым боком у транспортного узла. Нужно лишь совершить рывок и заблокировать очередной участок тоннеля.
        Я усмехнулся:
        Легче сказать, чем сделать… ты как? Готов двигаться дальше?
        Борз сбросил на землю рюкзак:
        Заберусь по стене, но за раз вряд ли осилю. Остановлюсь на том карнизе отдохнуть. - Снайпер ткнул рукой в выпирающие из стены обломки. - Потом поднимусь выше и скину трос, сначала подниму тебя, потом вместе поднимем рюкзаки. Не забудь их привязать брат, спускаться туда-сюда под боком у этих шайтанов совсем не хочется.
        Я предостерёг напарника:
        На поверхности темно, сумрачно, но пролом ясно видно на фоне даже такого, затянутого тучами неба. А значит нас тоже будет видно. Двигайся аккуратно друг.
        Волк кивнул и покрутил кистью в воздухе указывая на падающую воду:
        Сделаем всё тихо. Шайтаны не задирают головы к потолку, главное не привлекать их внимания.
        Взбираться над толпой бодрствующих выродков, по самому освещённому месту в округе - даже звучало опасно. Но, к собственному удивлению, я не испытывал страха.
        Привычка - бич человеческих инстинктов.
        Чтобы Волк забрался по стене, закрепил трос и помог мне подняться, пришлось пожертвовать сорока минутами реального времени. Ещё десяток мы отдыхали и только затем поднимали рюкзаки. Шум срывающейся вниз воды пусть и не был оглушающим как у водопада, но всё равно отлично маскировал звуки.
        Оказавшись на краю пролома, мы пустили штурмовую камеру выше и увидели в транслируемой картинке, что дыра является дном своеобразного котлована. Воронки, от удара чего-то тяжёлого. Способного проникать сквозь колоссальную толщу бетона и разрывать его на куски.
        Вой ветра усилился. Стихия рыдала, проносясь по многочисленным щелям развалин и натужно гудела, прорываясь сквозь огрызки зданий. Но было во всех этих звуках что-то ещё. Неясный шум, словно трескучие помехи времён доимперского телевиденья, вплетался в общую какофонию.
        - Ты слышишь это Борз? Что за срань?
        Волк лишь покачал головой.
        Мрачное, затянутое тучами небо, погружало город в сумрак. Сквозь пепельные облака не прорывались солнечные лучи и было непонятно, где именно находиться солнце.
        В интерфейсе часы показывали 14:37…
        Мелкий накрапывающий дождь пятнал грязное забрало моей химической маски мутными точками своих капель. На поверхности было прохладно, но в своей «сбруе» мне казалось, что скоро я сварюсь заживо или окончательно исхудаю.
        Пот пропитал исподнее до последней нитки.
        Взбираясь по склону, переступая через искорёженные остовы машин и обломки человеческих жилищ, мы всё отчётливее слышали странный шум, неподдающейся анализу наших ИскИнов.
        Ещё больше я напрягся, когда стал замечать, как в многочисленных водоёмах, образованных на склонах воронки, по воде катается мелкая рябь. Ни одной мелкой лужи не обходилось без этой ряби, словно прямо сейчас, где-то рядом, проходила колонна гусеничной техники.
        Теряясь в догадках «от чего может исходить эта вибрация?» я указал на одну из таких луж снайперу и дальше мы двигались ещё осторожней. Не доходя до края воронки - остановились и запустили наверх «муху».
        Мне понадобилось несколько долгих секунд чтобы осознать, что именно я вижу, прежде чем по моему лицу потекли слёзы, а рука сорвала с лица химическую маску.
        Вкус пластика на языке и чудовищный запах химической вони заставил меня поперхнуться своим горем.
        Моих детей больше нет.
        Мимо воронки шествовали тысячи. Море подёргивающихся, оплывших тел. Война превратила жителей города в бескрайнюю армию чудовищ и близость этой орды ошеломляла. Стоит хотя бы одному из этой оравы что-то почуять или увидеть… и огромный каток из человеческой плоти захлестнёт нас перемалывая многочисленными зубами в кровавую пыль.
        Надень маску Дед, не дыши этим отравленным воздухом.
        Волк попытался помочь мне. Попытался забрать маску и натянуть на моё лицо, но я воспротивился. Надежды, за которой я шёл сюда - не существовало. Сознание искало новый смысл, но его попросту не было. Хотелось подняться во весь рост и заорать изо всех сил бросая глупый вызов и этому небу, и воздуху и орде за краем обломков. Бросить вызов всему миру и будь что будет.
        Но не поднялся и не бросил.
        Лишь уронил лицо в объятья лежащей в руках маски. Вонючей и влажной, до омерзения надоевшей и оставляющей болезненные, продавленные следы на коже от многочасового ношения.
        Нужно уходить брат. Я странно себя чувс…вауцс345вм345
        Резкий укол боли прострелил мой череп одновременно с пришедшем от Волка сообщением. Интерфейс дёрнулся помехами, восстановился и снова засбоил. Боль нарастала толчками…
        Оторвав лицо от маски, я с ужасом увидел, что всё вокруг заливает странный, сиреневый свет.
        Я мгновенно вспомнил, где видел такое небо и такой свет.
        - Всё повторяется Борз… Всё повторяется! Как на той записи у вояк! Валим на хер отсюда!
        Чистый, животный страх смыл моё горе и вырвал удушливый комок из горла. Больше смерти я боялся лишь одного, превратиться в облысевшее, алчущее человеческой плоти чудовище. А странный сигнал, влекущий на своём хвосте колоссальные по своей масштабности атмосферные явления, как раз был одной из возможных причин мутаций городских жителей.
        Кто знает, каким именно изменением подвергается биотический блок попадая под эту ужасную вспышку? Я не был уверен в своих предположениях, но проверять слухи на собственной шкуре совсем не стремился.
        Мы рванулись вниз со всех ног. Я завалился, упал, отбил себе бок, несколько метров проехал на пузе и с трудом удержал себя от дальнейшего падения на дно воронки. С помощью Борза поднялся и ослеплённый близкой вспышкой сиреневой молнии побежал дальше.
        На забрале моей химической маски появилась длинная, кривая царапина…
        Разбушевавшаяся стихия, имеющая явно искусственное происхождение, терзала голову болью и заставляла облака над нами бурлить подобно грязной пене. В очередной сиреневой вспышке, я разглядел на противоположном склоне море вопящих фигур, бегущих туда же куда и мы - в подземелье.
        Бег. Падения. Содранные колени. Хриплое дыхание и пересохшая глотка. Я ощущал, что за моей спиной, костлявая уже размахнулась косой.
        Не сговариваясь, мы прыгнули в пролом одновременно, но лишь мне удалось подхватить на самом его краю трос. Так уж вышло, что единственная ниточка способная подарить нам жизнь оказалась в моей руке, а Волк, в последний момент споткнувшись полетел в бездну низинного города вцепившись в мою куртку и рюкзак.
        Вместе с нами в пролом посыпался вал чудовищ…
        От визга и ора адских тварей у меня заложило уши. В ореоле сиреневого света мы сорвались вниз и пролетев десяток метров в жалком шаге от склона обломков, подобно причудливому маятнику пронеслись между падающими чудовищной лавиной телами и оказавшись на втором ярусе низинного города - завершили своё падение.
        Трос, чья длина благополучно закончилась, от сильнейшего рывка просто исчез из моей ладони будто его и не было, а следом… в моё забрало ударила вода.
        Удар был так силён, что на несколько секунд дезориентировал. Внутрь фильтра попала грязь, и я начал захлёбываться. Неведомая сила крутила и вертела меня, прикладывая о камни, а затем вдруг выбросила на поверхность, и в этот миг я понял, что всё это время находился в глубинах затопленного тоннеля.
        В сотне метров, над проломом, что тянулся сквозь ярусы, на моих глазах ярчайшая вспышка затопила груду обломков, покрытых шевелящимися телами…
        Эта картина, где бегущие от стихии носители смерти дождём тел падают на гору камней, уже заваленной их искалеченными и мёртвыми побратимами, раскалённым клеймом ужасного воспоминания запечатлелась в моей памяти прежде, чем поток снова утянул меня в свои мутные воды.

* * *
        Потери сознания не было. Это я запомнил точно.
        Но чего я НЕ запомнил, так это того, где и когда я потерял Волка.
        Меня спас мусор. Многометровый нанесённый к повороту тоннеля завал, стал якорем не позволившем потоку унести меня дальше. Вода выбросила меня к краю перрона и прижала к нанесённому сюда сору. Какие-то ветки с поверхности, бутылки, пластиковые стулья, куски разбитой мебели и вывесок. Всё, что было достаточно лёгким-непотопляемым, скапливалось здесь, переплеталось и росло, подобно снежному кому.
        Но я - был не единственным выжившим.
        Рядом хрипели, подвывали и ухали беспокойные «соседи». В попытках выбраться хватались за мусор, отламывали от него куски и плескали и без того бурлящей водой. Попытка «нащупать» Волка не увенчалась успехом, его биотический блок был вне зоны доступа, как и ППК.
        - ААА!
        Когда из воды тебе прямо в лицо лезет склизкая пятерня, а её уродливый обладатель, почти слепой в окружающем нас сумраке, пытается использовать тебя в качестве точки опоры… не грех и обосраться со страху.
        Но гадить в штаны я не стал, предпочитая ответить тем же - пальцами в опухшую рожу. Мне повязло что мутант, явно не менее шальной после последних событий, не стал ввязываться в борьбу, а похоже просто не понял кто перед ним и полез дальше, на перрон.
        Нужно отдать ему должное, силы и выносливости ублюдку было не занимать.
        Бледная тварь, вытащила не только себя, но и меня. Как только мы оказались на бетонном краю, я навалился на выродка и опустив руки на его затылок приложил мутанта лбом об пол. Но желаемого эффекта это не принесло.
        Противник дрался как загнанная в угол крыса, отчаянно и безумно.
        Взбрыкнув, заставил меня завалиться вперёд, извиваясь ужом провернул своё мокрое тело подо мной, и едва не вцепился в лицо. С ужасным трудом мне удалось насесть на него сверху таким образом чтобы заблокировать лапы. Пользуясь преимуществом своего положения, я сумел дотянуться до закреплённого на рюкзаке топора и нажав на парамагнитное крепление - взял оружие в свободную руку.
        Не имея возможности нормально размахнуться, я избрал другую тактику. Ухватил длинную рукоять ближе к лезвию и опустил топор на лицо выродка, навалившись на обух.
        Топор не разрубил, но продавил чужие зубы и плоть, разрушил квадратную челюсть и оборвал жизнь твари, достав до самого позвоночника. Пока тело в агонии билось - я отдыхал, лёжа прямо на нём и судорожно хватая ртом воздух.
        Возле моего лица, на смертельной ране лопались кровавые пузыри, фиолетовые в синем свете висящей над нашими головами аварийной лампы. Но меня не заботили подобные мелочи.
        С убийством мутанта ничего не закончилось.
        Перед смертью, чужие пальцы болезненно прошлись по моим ногам и бокам, ободрав с них кожу. А мерзкий химический привкус местной водицы, вызывал подкатывающую к горлу дурноту.
        Когда-то уровень воды здесь был выше и соответственно, с его падением, часть мусора осела на перроне. Лёжа на самом его краю, я видел множество бредущих в синем свете фигур, выбирающихся из подземной реки.
        Враги окружали меня, но до поры не видели. Нечеловеческие гавкающие выкрики и повизгивания, сопровождали блуждающих в темноте демонов. Дурнота накатила сильнее прежнего и мир завращался, а я - завалился на бок, желая хотя бы на каплю улучшить своё самочувствие.
        Несмотря на купание и мокрую одежду - мне было ужасно жарко.
        Кое-как вытащив руку из лямки, я позволил рюкзаку свалиться с моей спины. Но легче не стало. Проглоченная во время моих приключений вода подкатила к горлу и вызвала тяжёлый приступ рвоты.
        Я блевал, но никто из чудовищ не обратил на это внимания. На перроне раздавались звуки не лучше.
        Приступ не принёс облегчения. Конечности становились ватными и обморочные иголки частыми уколами забегали по моей коже. В попытке справиться с этой напастью я извлёк из бокового клапана штанов стимулятор и вколол его себя прямо через одежду.
        Добрую минуту я висел между обмороком и сознанием. Терпел и усилием воли не давал себе провалиться в темноту. В тот миг, когда стимулятор наконец начал действовать я вдруг понял, что мне есть зачем жить.
        От былой истерики не осталась и следа.
        Я должен найти Волка.
        КОНЕЦ

* * *
        notes
        Примечания
        1
        МДК - малый десантный корабль.
        2
        (РРБЗ)Разовый ручной бронебойный заряд - используется пехотой для преодоления защитных экранов. Состоит из двух боевых компонентов. Первый вскрывает защиту, второй до повторного срабатывания барьера проникает внутрь и поражает цель. Представляет себя эволюцию ручных гранатомётов.
        3
        двухсотый (груз 200) - погибший, убитый, труп.
        4
        ТАБЛЕТКА СУХОЙ ВОДЫ - вымышленная фантастическая технология, суть которой в том, чтобы заключить определённый объём воды в меньшую и компактную форму, избегая замораживания. В этой форме подобную таблетку называют «сухой» потому, что она не обладает свойствами воды или льда. Зато буквально через минуту после того, как достанешь из спецпенала (упаковки), такая таблетка начнёт постепенно восстанавливать свойства заключённой в ней субстанции. А это, в свою очередь, значит, что, если человек достал эту штуку из упаковки и проглотил, через минуту у него в желудке образуется стакан воды.
        5
        ИСБ - имперская служба безопасности.
        6
        ТРЁХСОТЫЙ- раненный.
        7
        ПУЛЬСАТОР- современное, тяжёлое вооружение, отличительная особенность которого заключается в том, что физическая броня объекта не берётся в расчёт. Пульс (выстрел) вызывает направленные резонирующие колебания, способен быстро разрушать бетонные стены, гнуть и выворачивать металл. Сила разрушений ограничена временем и радиусом применения.
        Неэффективен против лёгкой пехоты. Сбивает с ног, отбрасывает, но серьёзного влияния на органику не оказывает. Основное назначение: уничтожение укреплений и медлительной техники противника.
        8
        УШК-11- официальное название универсальной камеры штурмовика (сленг. - Муха). Работает в связке с ИскИном биотического блока. Представляет собой небольшой вытянутый пенал длиной 7 сантиметров и диаметром 4 сантиметра. Дистанция отрыва от оператора до сорока метров. Способна предоставить носителю приемлемое качество записи в реальном времени на дистанции до 150 метров.