Сохранить .
Север Данияр Саматович Сугралинов

99 мир #2
        Преданный и оставленный умирать в радиоактивных Пустошах Лука выжил. Выжил благодаря метаморфизму, способности преобразовывать тело, дарованной ему Колесом. Он больше не император Маджуро Четвертый, как и не подросток Лука. Он странник, которому предстоит сделать выбор: начать новую жизнь или бороться за свое место в родном мире - вернуть трон и попытаться изменить жизнь Империи к лучшему.
        ВНИМАНИЕ! Мои постоянные читатели, вероятно, привыкли к определенной мягкости в моем творчестве, поэтому важное замечание. В этой книге будет много сцен 18+ (жестокость, насилие, сцены сексуального характера)! Я вас предупредил!
        Пролог
        Кто я?
        Лука Децисиму, Маджуро Четвертый, Эск’Онегут.
        Меня звали Лука Децисиму. Я родился калекой, прикованным к инвалидной коляске, надо мной потешались соседские мальчишки, и все, чего я хотел, - научиться ходить и помогать маме, которая работала прачкой.
        Пока однажды на улице меня не окружили обидчики и не начали закидывать камнями. Один из булыжников попал мне в голову, в результате чего я упал и… умер.
        Меня звали Эск’Онегут, я был межмировым странником, проживающим девяносто восьмую жизнь в теле российского студента. Чем выше баланс очков Тсоуи, положительно влияющих на гармонию во вселенной, тем больше возможностей у странника. Утомленный чередой перерождений и тысячелетним опытом, я жил как придется. Как итог, отрицательный баланс очков Тсоуи. Студент-я погиб под колесами автомобиля, и меня перебросило в новое тело…
        Оно принадлежало парализованному подростку Луке Децисиму, который вдруг поднялся и избил своих обидчиков. Теперь в этом теле стеснились две души: межмирового странника и семнадцатилетнего юноши. Второй, благодаря первому, исцелился и встал на ноги, а межмировой путешественник выяснил, что это его последняя жизнь и больше перерождений не будет. Тогда он слил свой опыт с сознанием мальчика. Так появился я, новый странник Лука’Онегут: неопытный юноша с доступом к знаниям, которые копились тысячелетиями.
        Странникам доступна уникальная возможность - вращение Колеса. При этом можно обрести уникальный талант или погибнуть, а если выпадет белый сектор - просто сгорят очки Тсоуи. Мне повезло: я обрел уникальный талант, метаморфизм, способность менять тело.
        И моя жизнь завертелась: радость от возможности ходить, счастливая мама… Наконец я смогу ей помогать и освобожу свою непутевую сестру из тюрьмы, куда ее посадили за кражу яблока! Так я думал. Но этим радужным планам не суждено было осуществиться.
        Меня упекли в тюрьму за избиение сына трактирщика. К этому моменту я не ел уже несколько дней и был истощен. Там я встретил чернокожего человека по имени Терант, который как-то наполнил меня силой и энергией. К тому же странный заключенный рассказал, что Империя не центр мира, а резервация для генетических отбросов. Большим миром правит Первая семья - генетически совершенный род Ра’Та’Кантов с королевой Тайрой во главе. Ступенью ниже стоят раканты, которые поделили между собой весь мир. Что касается Империи, ее жителей в большом мире презрительно называют съярами.
        Состоялся суд. Мама не смогла выплатить за меня виру, и в пятнадцатилетнее рабство меня выкупил целитель Нестор Ядугара. У его старшего ученика Пенанта я выяснил, что Ядугаре больше двух сотен лет, а жизнь он поддерживает за счет процедуры перелива.
        Целитель решил забрать мою молодость. Это у него не получилось, потому что сперва воспротивился метаморфизм и чуть не убил Ядугару, а потом, по запросу императорского лекаря Ленца, меня увезли во дворец, чтобы омолодить самого Маджуро Четвертого. Как оказалось, людей, совместимых с процедурой перелива, крайне мало, несколько на поколение, поэтому за каждым таким выстраивается очередь из аристократов, и первый среди них всегда император.
        Незадолго до этого метаморфизм достиг второго уровня. Во время перелива он убил и скопировал тело императора. Так я стал Маджуро Четвертым, вырвал сестру из лап Ядугары и переселил их с мамой во дворец.
        Любые женщины Империи, лучшая еда - все стало мне доступно. Но оказалось, что Маджуро был худшим императором за всю историю государства, за что его неоднократно пытались убить. В народе за нерешительность, трусливость и нежелание сделать хоть что-то для Империи его прозвали Кислым. И все больше людей становилось под знамена моего кузена Рециния, решившего организовать переворот.
        Едва я стал императором, меня дважды за утро пытались отравить. Сначала императорский лекарь Ленц в сговоре с первым советником Наутом, потом первая фаворитка Кейриния.
        Но метаморфизм нейтрализовал яды, а я сделал союзниками бывших врагов, и вместе мы начали реформировать Империю, чтобы хоть как-то облегчить жизнь ее подданных, а это было непросто: страну разрывали бандитские группировки и претендующий на трон Рециний. Мутанты из северных Пустошей совершали набеги. Народ в стране умирал пачками - от болезней, голода и нищеты.
        Одного за другим я устранил внешних врагов, осталось решить вопрос с Рецинием и договориться с северными баронами о союзе.
        Но главный враг притаился внутри: семья Кросс, Гердиния и Антоний. Кроссы - раканты, они следили за порядком в Империи, хранили тайну большого мира и собирали дань в виде природных ресурсов.
        Колесо подбросило мне красный сектор, обычно приносящий всяческие болезни и проклятия. Я был заражен странным вирусом сексуального магнетизма, из-за чего все женщины сходили с ума, желая обладать мной. Метаморфизму удалось нейтрализовать вирус, но благодаря ему я влюбил в себя Гердинию Кросс.
        Антония я уговорил отсрочить выем денег из опустевшей казны, а сам с Гердинией и своей сестрой Корой в сопровождении отряда стражников отправился на Север - договариваться с тамошними баронами о союзе.
        Нам оказали теплый прием. А ночью напали - стражников перебили, меня лишили подвижности с помощью непонятного прибора, попытались умертвить и выбросили в радиоактивные Пустоши, посчитав, что я мертв. Я и был мертв и только благодаря метаморфизму воскрес.
        Там я и очнулся - чуть живой, обескровленный, лишенный рук и ног, с отрицательным балансом очков Тсоуи. Мое тело нашли рейдеры, мутанты Пустошей. Кто-то из них хотел меня съесть, но лидер решил, что меня надо отнести в Убежище, крупнейшее поселение мутантов.
        Я не знаю, что с сестрой и мамой, не знаю, что в Империи - мне предстоит как-то выжить, вернуть себе власть и помочь тем, кто мне доверился…
        
        Глава 1. Мутанты
        Лука’Онегут, межмировой вселенский странник в своей первой жизни, пришел в себя. Тело его было тяжелым, мысли - неповоротливыми, язык пересох и казался шершавым. Мир вздрагивал и колебался, как если бы Лука ехал верхом. Он заставил себя разлепить веки и на миг ослеп от огненного солнца, которое светило прямо в лицо.
        - Он весит как гора! Он че, камней нажрался? - проговорили совсем рядом надтреснутым стариковским голосом.
        - Привал! - скомандовали в ответ зычным басом, и, сообразив, что кто-то его куда-то несет, Лука зажмурился, чтобы не выдать своего пробуждения.
        Его не плавно положили, а брезгливо бросили наземь, так что голова от удара повернулась набок, зато теперь было удобнее рассматривать тех, кто его тащил, и жгучее пустынное солнце не слепило, а грело затылок. До его слуха донесся шорох одежды, оханье, кто-то с кем-то вяло переругивался, остро ощущалось, что эти люди устали.
        Лука решил пока не показывать, что очнулся. Сперва надо послушать, о чем тут говорят, понаблюдать украдкой, а заодно подумать, что делать дальше.
        Сколько времени прошло с той злополучной ночи? Две недели точно - столько было нужно метаморфизму, чтобы адаптировать тело к новым условиям. А до того?
        Что случилось с Корой, жива ли она? Варианта два: мертва либо продана в рабство - и неизвестно, что хуже, учитывая, какая участь ожидает пленных девушек.
        Следующим из-за завесы кошмара выплыл образ Гердинии, приготовившейся обороняться: раскрасневшаяся, с разметавшимися волосами… Только сейчас Лука понял, как привязался к той, которой уже нет в живых. Или северяне не посмели убить раканта, жену четвертого советника Кросса? Вряд ли что-то могло их остановить, ведь здесь не знали об их существовании.
        Что в Столице, и как там мама? Успел ли Рециний занять трон, или Хастиг героически обороняется, сдерживая вражеские орды? Очень хотелось верить, что маме ничего не угрожает.
        А остальным? Перед глазами пронеслась вереница лиц тех, кто ему поверил: Ленц, командир дворцовой стражи Гектор, генерал Хастиг, рейк Венсиро. А еще Куница, бывший главарь преступной банды, ставший помощником Маджуро и женихом Коры.
        Нужно узнать, что произошло, и лишь потом строить планы. Приоткрыв глаза, Лука увидел нависающий над ним тощий зад в обносках, закрывающий обзор, на штанах в области копчика имелся разрез, откуда торчал длинный, как третья нога, тонкий розовато-серый хвост с пучком рыжих волос, заплетенных в три косички. Лука сморгнул, но непонятный отросток не исчез.
        - Слышь, Гекко, - проскрипел хвостовладелец. - Ну его к Двурогому! Не дотащим же. Давай сожрем, никто не узнает.
        Говорящий посторонился, и взору Луки открылись все участники действа. Подбоченясь и опершись на огромную дубину, возвышался двухголовый человек. Фигура его была треугольной, вверху тело словно ломалось, как дерево, ударенное молнией в середину. Правая голова была косматой и небритой, а левая - с коротким ежиком волос и недельной щетиной. Судя по грозным взглядам обеих, это был вожак.
        А вокруг… Лука еще раз сморгнул, но уроды никуда не делись, и он понял, что его подобрали мутанты. Всего он насчитал десятерых, и все они расположились полукругом, чтобы подкрепиться. Выглядели существа так, словно вылезли прямиком из кошмаров, но были еще ничего в сравнении с теми, что обстреляли их движущийся на Север отряд. Казалось, только вчера они направлялись к замку барона Расмуса, а теперь Лука почему-то здесь…
        - Завалите хлебала, доходяги! - рявкнул вожак. - Если он ценный, нам за него еды на год вперед отвалят. Вот ты, Щур, уверен, что он не Избранный?
        - Так еще три дня тащиться. К Убежищу-то, - проблеял мутант с вытянутым крысоподобным лицом, поросшем бурой шерстью. - Да и не похож он на Избранного. Такого шаманы отправят прямиком на бойню и, дай Двурогий, отвалят нам за него горсть мяса.
        На середину поляны вышел бочкообразный коротконогий карлик без шеи, с головой, сразу переходящей в грудь. Рта у создания не было, один глаз находился, где и положено, а второй, затянутый бельмом, - возле уха. Уродец плюхнулся на зад, взметнув облако пыли, завозился в котомке и достал что-то съестное. Его замусоленная рубашка раздвинулась на животе, и оттуда высунулся язык, слизнул еду с руки, в брюхе урода зачавкало и забулькало. Луку затошнило.
        Ошарашенный, он не заметил, что разглядывает мутантов не таясь, и это не ускользнуло от внимания крысомордого. Он вскочил и указал на Луку пальцем с кривым изогнутым когтем:
        - Гля, очухался! Теперь на своих двоих пойдешь! - Он ударил кулаком о ладонь, ощерившись. - Зашибись!
        Мутанты поднялись и окружили Луку, который, как теперь стало понятно, лежал на самодельных носилках.
        - Назовись! - требовательно пророкотала лысая голова вожака.
        - Как в Пустоши попал? - дополнила лохматая.
        Лука смерил взглядом мутанта: локтей семь в нем точно есть. Захотел солгать, что ничего не помнит, но у него так пересохло в горле, что оставалось лишь покачать головой. Остальные мутанты потеряли к нему интерес и расселись трапезничать.
        - Как от проклятия Двурогого кони не двинул? У тя че, иммунка есть? Ну?! - настаивала лысая башка.
        К ней повернулась лохматая:
        - Да он еле живой. Совсем загнется, ему надо воды!
        
        - Загнется - сожрем, - пробулькал бочкообразный. Звуки он издавал брюхом, где у него имелась ротовая щель.
        Головы глянули на него и воскликнули в унисон:
        - Глохни, Зэ!
        Над Лукой возник крысомордый Щур, втянул воздух вполне человеческими ноздрями.
        - А он точно из наших? Какой-то он… нормальный.
        - Норм бы окочурился, - сказала лохматая голова. - Ты на кожу его глянь. Блестит как железная. Ни язв, ни волдырей… Точно с иммункой! Из глаз даже гной не течет… - Он поднес флягу к губам Луки. - Пей. Хороший бульон, питательный, от себя отрываю.
        - И от меня тоже! - поддакнула лысая.
        - От общака, - проскрипел Щур, завертел головой, словно украл что-то.
        Фляга коснулась губ. Бульон отдавал затхлым, но никогда в жизни Лука не пил ничего более вкусного. Влага смачивала пересохшее горло и мгновенно усваивалась метаморфизмом, Лука оживал.
        - Спасибо, - прохрипел он и сел.
        - Ты гля, тля, защебетал! - потер лапки Щур. - Кто такой, а?
        Лука пытался сообразить, как объяснить свое появление в Пустоши. Потеря памяти не годилась - ему нужно было расспросить мутантов о том, как обстоят дела в столице, наверняка отголоски слухов до них докатывались. Он еще раз взглянул на мутантов, и его осенило! И врать почти не придется!
        - Так каким ветром тебя сюда занесло? - настаивал двухголовый Гекко.
        - А куда вы меня тащите? И зачем?
        - В Убежище. Шаманам тя покажем, это приказ. Вдруг ты супер? Ты супер?
        Лука покачал головой. Он вспомнил, что о мутантах говорил капитан Тарсон: в Убежище их шаманы отбирают лучших и скрещивают, создавая таким образом линию прирожденных мутантов. Супермутантов. Вроде бы все Пустоши тем и живут - копят силы, отбирают суперов, чтобы под знаменами Двурогого армия мутантов захватила весь мир. То есть Империю.
        Так что новости хорошие: в рабство продавать его не собираются, отправлять в суп или на жаркое - тоже. Можно немного набраться сил и сбежать на Север - выяснять, что с Корой. А там без радиации, сжирающей всю энергию Колеса, метаморфизм будет работать лучше. Вот только что делать с отрицательным балансом очков Тсоуи?
        - Не, Гекко… - задумчиво пробулькал Зэ, мутант со ртом на животе. - Все знают, что суперы руками крушат скалы и сворачивают шею пустынному варану! А этот, гля, тля! Мог бы, сбежал бы давно.
        - Жри своих тараканов и не лезь не в свое дело! - взбеленилась лысая голова Гекко. Лохматая обратилась к Луке: - А ты чего не отвечаешь? Давай выкладывай! А то скормлю Зэ, он все жрет и тобой не подавится!
        Говорить было тяжело, в горле першило, но Лука выдавливал из себя историю о бедном мальчике по имени Север, которого продали в цирк, и он там остался, потому что был сильным. Заранее он не планировал называться Севером - имя погибшего отца само легло на язык.
        Отобедавшие мутанты стали собираться вокруг Луки, разинув рты. Перекошенные, покрытые шерстью или чешуей, сутулые, щербатые, был даже один четырехрукий, верхняя пара нормальная, нижняя недоразвитая, как у ребенка.
        Лука закашлялся, и Гекко расщедрился на еще одну флягу, поймал неодобрительный взгляд сородичей и ответил, тряхнув лохматой головой:
        - Новый сварим, до воды тут недалеко.
        Лука опустошил флягу и продолжил сочинять легенду о самом себе. Когда мальчик вырос, все заметили, что он очень сильный и ловкий, и его забрали во дворец охранять императора. А в Пустоши он попал, потому что Маджуро предали, перебили охрану, а его, Луку, то есть Севера, убить не так-то просто.
        - Я ж говорил! - радостно воскликнул человекоящер. - А вы: «Звездишь ты, Жаба!» Я Шишку встретил, так тот рассказал, что ехал какой-то богатый отряд. Он втихую за ними крался, ноздри мочил, короче. И просёк, что там реально император! Шишка со своими тогда перетер, чтоб не лезли, а они все равно поперли. И четверых ихних завалили.
        Лука вспомнил этот момент, но промолчал. К нему обратился Щур:
        - И че? У императора служил? Чем докажешь?
        Лука назвал и описал Хастига, но понял, что мутанты о нем впервые слышат. Пока он говорил, крысомордый сверлил его взглядом, и возникало ощущение… Странное ощущение, словно в голове гулял холодный сквозняк.
        - Мутный он, - наконец вынес вердикт мутант. - Подсадной. Может, и из наших, но не за нас точняк. В Убежище просечет то, что видеть нельзя, настучит потом этому своему… Новому императору. А тот как узнает, так всем нам и кранты. Я-то чую трындеж, вы же знаете.
        - Но часто ошибаешься, - проговорила косматая голова Гекко, и лысая была с ней солидарна: - Вот о чем я сейчас думаю? Ты же говоришь, что умеешь читать мысли.
        Щур стушевался, шумно поскреб в затылке.
        - Что я трепло.
        - Угадал! - Обе головы оскалились.
        - А еще я чую, - проскрипел Щур, - что он принесет нам беду. Нельзя его в Убежище. Кончать и в котелок! Хер ли базарить…
        Лука наблюдал за ними и вспоминал слухи о мутантских шаманах, творящих чудеса, и таинственных следящих оракулах. Память Эска услужливо открыла доступ к информации, и существование магии Лука принял как данность. Есть миры, где разумные существа способны создавать предметы из воздуха, проходить сквозь стены, мгновенно перемещаться в пространстве. Почему бы тогда и здесь не существовать магии в зачаточном состоянии? И если крысомордый Щур действительно телепат…
        - Нельзя его в Убежище. - Мутант приложил мохнатую руку к груди. - Пусть меня глубинный червь сожрет, нельзя.
        - Щур просто жрать хочет, - сказал Жаба, переминающийся с ноги на ногу человекоящер. В отличие от Щура, хвоста у него не было, кожу просто покрывал слой блестящих чешуек. - В тот раз ему тоже че-то показалось, завалили мы того чувака, а потом шаманы, кароч, чуть нас не порешили. От них-то не затихаришься.
        - Шаманы решат, что с ним делать, - вынес вердикт Гекко лысой головой и рубанул ладонью по воздуху. - Я сказал! А ты, Жаба, ссыкло. Шаманов не ссать надо, а уважать.
        Человекоящер, который очень переживал из-за того, что ему не дали закончить рассказ, затараторил:
        - Кароч, встречал я того Шишку и позже. Недели две, кажись, прошло. Но он говорил, что никто обратно не шел, другие какие-то ехали туда и назад, разодетые, с перьями. А еще он трепал, что резня была. Типа императора завалили. И после той заварухи наши купили девку для Двурогого. Я тогда не поверил, а вон оно как. Может, и не трындит этот черт, - и кивнул на Луку.
        Слушая его вполуха, Лука думал о своем: Маджуро сопровождали только две женщины: Гердиния и Кора. Неужели он имеет в виду Кору? Сердце сорвалось в галоп, о чем незамедлительно сообщил метаморфизм.
        - Расскажи подробнее, - как можно спокойнее сказал Лука. - Про девушку. Как давно это было, что за жертва Двурогому?
        Лука понимал, что прошло слишком много времени, и если жертвоприношение планировалось, то его уже провели. Вся надежда на изворотливость Коры, если она сбегала от Ядугары, может, ускользнула и от мутантов?
        - Собирают самых красивых девушек и дважды в год отдают Двурогому, - объяснила лохматая голова Гекко. - Он выбирает лучших, остальные остаются нам.
        События складывались так, что маршрут Луки совпадал с планами мутантов. Осталось спросить, скоро ли жертвоприношение, он уже открыл рот для вопроса, но Жаба воскликнул:
        - Тихо!
        Мутанты замерли, вытянули шеи, как почуявшие хищника сурки. Лука тоже насторожился, но ничего подозрительного не услышал, тишина стояла гробовая.
        - Вот ты кипишной, - выдохнул Щур.
        - Там кто-то был! - Жаба указал на два небольших рыжих холма локтях в ста, мутанты схватили оружие: кто дубину, кто ржавый меч, кто арбалет. Гекко вынул две изогнутые сабли.
        Говаривали, в Пустошах водилось всякое. Не только мутанты, но и кошмарные твари, какие отродясь не встречались на обитаемых землях. Лука вспомнил монстра, пытавшегося его сожрать, и приготовился к бою. Вот только что он может? На сколько хватит метаморфизма, да и достаточно ли ресурса для противостояния?
        Зэ, бочкообразный мутант, припал ухом к земле, полежал немного и пробулькал:
        - Ничего.
        Он встал на четвереньки, шумно вдохнул. На всякий случай Лука приготовился активировать боевую форму. На секунду-другую ресурсов хватит.
        - Если это пожиратели, хрен мы их услышим, - прошептал Жаба. - Они бесшумны как тени. И появляются как из бездны. Пикнуть не успеешь, а ты уже болтаешься, нанизанный на лапу-меч. Они не убивают жертв, жрут живьем…
        - Не нагнетай, а? - попросила лохматая голова Гекко.
        - Ну его на хер, - поступило здравое предложение от четырехрукого мутанта. - Давайте свалим отсюда!
        Гекко обратился к Луке:
        - Идти сможешь?
        Поднявшись, тот сделал несколько шагов и кивнул. Щур зло прищурился:
        - Не вздумай свалить. Как-то ты легко согласился с нами идти. Точно подляну готовишь, клянусь сиськами Пресвятой матери!
        - С вами безопаснее, - объяснил Лука. - Это раз. Два - в Столице меня ждет виселица, ведь я служил свергнутому императору.
        Аргумент подействовал, мутанты взяли свои скудные пожитки и цепью двинулись на восток. Именно там, судя по словам мутантов, находилось Убежище. И именно там Кору готовили в жертву Двурогому, если, конечно, он существует. Лука шел предпоследним, за ним топал Щур - сторожил.
        - Когда жертвоприношение Двурогому? - не удержался от вопроса Лука.
        - Хе-хе, тебе-то че бздеть? Чай не баба! - сострил кто-то из впереди идущих. - На следующей полной луне. Не боись, мы тебя не отдадим, самим нравишься!
        Мутанты захохотали, напряжение спало. Плетущийся рядом Зэ даже расщедрился на полоску вяленого тараканьего мяса. Правда, сначала не предупредил, а когда пояснил, откуда еда, Луку затошнило. Зэ расхохотался, выпуская пузыри слизи, а, отсмеявшись, сказал:
        - Ешь, ешь, здеся это самая что ни на есть еда. Не эхо-чинильи, конечно, но почти.
        - Эхо-чинильи?
        - Агась. Типа эхо-тараканов, только чинильи. Вкусные! «Эхо» - значит твари, отразившие эхо проклятья Двурогого. Намного больше обычных, тех, что в Империи. Эхо-тараканы, например, те размером с меня.
        - А ты, стало быть, эхо-человек?
        - Сам ты… - обиделся Зэ. - Человек! Я нюхач! Таких, как я, один на поколение!
        Солнце палило нещадно, метаморфизм предупреждал о высоком уровне радиации и едва успевал ее нейтрализовывать, потому каждый шаг давался Луке с огромным трудом, он еле поспевал за впереди идущими. Все тело было чужеродным, неповоротливым. А еще страшно тяжелым, может, от этого Лука по щиколотку проваливался в иссушенную почву Пустошей.
        Первым делом он собирался найти и вылечить Кору, ведь обычному человеку не выжить в таких условиях. Потом - вернуться в столицу и… Будет видно.
        Путь их лежал между похожими друг на друга холмами, поросшими рыжей травой. При этом постоянно казалось, что кто-то смотрит в спину, но никого, кроме группы мутантов под предводительством Гекко, в этой части Пустошей не наблюдалось. Вскоре холмы стали ниже и уступили место долине, присыпанной мелкой взрыхленной галькой.
        Зэ остановился, раздвинул складки на брюхе и сказал:
        - Кто-то тут был… - Он шумно втянул воздух. - Нутром чую! Кто-то большой в земле копался.
        - Пустынный червь?
        - В жопу Двурогого тебя, накаркаешь щас! - рявкнул Гекко.
        И снова Луке вспомнился монстр из-под земли. А спереди меж тем спросили:
        - Обходим?
        - Гляньте! Это че, следы?
        Лука посмотрел под ноги, вбок, на подножие холма и заметил, что земля исполосована бороздами, словно кто-то сек ее мечом.
        - Стоять! - скомандовал Гекко.
        - Пожиратели! - с ужасом прошептал Жаба.
        - Оружие к…
        Договорить Гекко не успел. Рыхлая почва под его ногами вздыбилась, и оттуда выстрелило гибкое тело насекомого… Или человека? В клубах поднятой пыли было не разобрать. Мутанты сперва прыснули в стороны, а потом сбились в кучу, встав спиной к спине. Сквозь песчаную взвесь Лука увидел, что возвышающаяся над Гекко тварь пробила его острой конечностью, но даже смертельно раненый двухголовый мутант не сдавался. Поднятый в воздух, он хрипел и размахивал саблями, пытаясь отсечь пронзившую его лапу.
        - Пожиратели, мать вашу, нам кранты! - возопил Жаба. - Гляньте, они по склону бегут!
        Лука повернул голову, заметил два движущихся по холму силуэта, перевел взгляд на монстра, преградившего путь. Пыль осела, и теперь его можно было рассмотреть: детская пухлощекая голова с неестественно огромным ртом, туловище до пояса человеческое, а дальше - как у насекомого. Пара человеческих рук, пара - остроконечных суставчатых конечностей, заканчивающихся зазубренными пилами, как у богомола. И три пары насекомьих ног.
        Заверещав, тварь пробила грудь Гекко пикой-пилой, рванула одной конечностью вверх, второй - вниз, вспарывая туловище мутанта и отбрасывая его в сторону. Пожиратель так неестественно быстро двигался, что Лука не заметил, когда именно была отрублена лысая голова Гекко. Катясь по склону и толчками выплескивая кровь, она орала до тех пор, пока ее не подхватил другой пожиратель. Взрыкнув, он раззявил пасть и забросил туда вопящую черепушку. Челюсти сомкнулись не до конца, пожиратель поднапрягся - хрустнули сминаемые кости, брызнули ошметки плоти и кровь - и конвульсивно задергал шеей, заглатывая добычу.
        - Оружие - к бою! - заорал Лука, выводя мутантов из ступора.
        Прыгнул на первую тварь и за миг до столкновения активировал боевую форму.
        Глава 2. Верховоды
        Одновременно с активацией боевой формы в голове Луки вспыхнуло понимание, как действовать. Именно вспыхнуло - за долю секунды его сознание впитало особенности строения насекомых из базы метаморфизма. Видимо, тот подсобрал данных о местной фауне, пока Лука валялся на грани смерти.
        Убивать пожирателей сложно, потому что, в отличие от животных или людей, у них нет органа, поражение которого приводило бы к мгновенной смерти. Мозг заменяли нервные пучки - ганглии, всплыло из наследия Эск’Онегута, - и даже с отсеченной головой тело продолжало функционировать. Потому важнее всего было лишить тело подвижности, ведь пожиратель - по большей части насекомое.
        Лука использовал проверенную тактику: выстрелил из обеих рук тончайшими мономолекулярными нитями. Одна обвила голову монстра, вторая - нижние конечности. Лука дернул нити, ушел перекатом под вонзившейся в землю лапой-пилой, накинул еще петлю на голову второго пожирателя, другую на его руки-пилы, дернул…
        И ресурс Колеса иссяк, второй пожиратель смазался, раздвоился, Лука даже не видел, успели ли нити срезать его голову - время будто замедлилось. И только когда с двух тел начали соскальзывать две башки, более-менее успокоился и пополз прочь. Непривычно тяжелое тело плохо слушалось, а земля проседала под его весом. Перекаты, исполненные секундой ранее, со стороны, наверное, смотрелись так же изящно, как маневры железного бочонка…
        Отрезанная голова пожирателя, прохожая на кукольную, скатившись с пригорка, разевала зубастую пасть в безмолвном крике, корчила рожи и вращала глазами.
        - Верховода убили! - надрывался кто-то позади истеричным голосом.
        Но выдохнул Лука рано: первый пожиратель с обрубленными лапами не лишился главного своего оружия - острых пил на верхних конечностях. Бедро пронзила боль - лапа-пила пригвоздила его к земле. «Как?» - вспыхнуло удивление, ведь кожный покров был усилен!
        Зафиксированы рассечения кожного покрова…
        Зафиксированы рассечения мышечной ткани…
        Фиксируется значительная потеря крови…
        Активация режима усиления!
        Обнаружены доступные материалы: азотсодержащие полисахариды 96 %, тантал 2 %, бериллий 1,2 %, углерод 0,77 %…
        Поглощение… неуспешно! Недостаточно неорганических энергетических резервов!
        Если бы не иридиевый скелет, кость раздробило бы! Лука лихорадочно думал, одновременно фокусируясь на шкале энергии Колеса, но та застыла на отметке в ноль процентов.
        Тем временем пожиратель, взрыхляя землю, вслепую лупил вокруг лапой-пикой, порываясь ползти на обрезанных ногах, из которых хлестала оранжевая гемолимфа. В местах, где падали капли, появлялся бурый дымок.
        Лука пытался сфокусировать взгляд, но не мог; чтобы освободиться, ему тоже не хватало сил, оставалось только ждать: либо пожиратель издохнет, либо тварь все-таки проткнет его, и первая жизнь Луки’Онегута закончится так бесславно.
        Впрочем, на сильные эмоции тоже не хватало энергии, потому он не особо удивился, затуманивающимся зрением подметив, как четырехрукий мутант, держа в каждой верхней ладони по тесаку, а нижними сжимая длинные тонкие копья, отрубил лапу, проткнувшую Луку, поднял его и поволок прочь.
        - Терпи, Север, - приговаривал четырехрукий, и его голос убаюкивал. - В Очаге выжил и тут выживешь…
        Гаснущим сознанием Лука уловил, что остальные мутанты навалились толпой на единственного целого пожирателя и оттеснили его к склону холма.

* * *
        Очнулся он на носилках в тени изъеденных коррозией валунов точно не в той долине, где кипел бой. Метаморфизм сигнализировал, что для заживления раны недостаточно органических материалов. «Пожрать бы», - перевел Лука мудреный язык Колеса.
        Он согнул ногу, чтобы оценить масштаб повреждений, но рваную рану на бедре залепляла бурая клякса - природный антисептик растительного происхождения, который метаморфизм настойчиво рекомендовал пустить в дело. Лука пока дал отбой. Мутанты старались, и Двурогий знает, где и как они добывали лекарство для его раны. Просто поглотить его - всполошить мутантов и приумножить странности. Вряд ли его расправа над пожирателями осталась незамеченной.
        Мутантов осталось семеро. Как погиб Гекко, Лука помнил, двух других, видимо, убил пожиратель, а его четырехрукий спаситель лежал на пять локтей левее, подставляя рваную рану на боку хлопочущему над ним чешуйчатому Жабе.
        - Ща, ща, Йогоро. Ты это, терпи, кароч, пекти будет, - сказал Жаба и поднес флягу к ране. - Печь-жечь то бишь…
        - Давай уже, - прохрипел четырехрукий Йогоро, сунул в рот палку, зажмурился и стиснул зубы.
        - Ядреный самогон, крепкий, сам гнал! - хвастался Жаба, поливая рану.
        От этих слов Йогоро выпустил из зубов палку, скривился и закатил глаза:
        - Даже знать не хочу, как ты его гнал и из чего!
        После чего стиснул палку зубами и зарычал. Щур стоял над ними, уперев руки в бока и помахивая хвостом из стороны в сторону. Раненый закашлялся и схватился за живот.
        
        Лука попытался дотянуться до своего спасителя, чтобы исцелить, но резервы Колеса были исчерпаны. Удалось лишь определить, что дела Йогоро плохи.
        Из оживленной беседы выживших, взбудораженных смертью товарищей и собственным спасением, Лука вычленил имена. Знакомые ему бочонок-нюхач Зэ, крысомордый Щур, чешуйчатый Жаба. Тот, что весь покрыт шерстью, лохматый, как медведь - Фург. Кособокий Скю напоминал восковую куклу, которую забыли на солнце, она начала плавиться, деформировалась и растеклась, а потом застыла: лицо складчатое, правая половина как зарубцевавшийся ожог, рука короткая и толстая, левая свисает аж до земли, тощая, будто птичья, одна нога более-менее нормальная, вторая в два раза длиннее и коленкой назад, как у кузнечика. Имя седьмого мутанта пока не называли, а сам он по большей части молчал. Лука прозвал его про себя Тряпка, потому что очень тощий морщинистый мутант был замотан в тряпье с головы до ног.
        Щур сунул палец в рану Йогоро и, не обращая внимания на последовавшие вопли, попробовал окровавленный перст на вкус и вынес диагноз:
        - Ребро порезано. К шаманам его надо, а то окочурится.
        - Не дотащим, - не согласился Жаба.
        - И то верно, - развел руками Щур. - Как ни крути, сегодня, Йогоро, у тебя свиданка с Двурогим!
        - Не каркай, гнида, - выплевывая кровь, простонал четырехрукий.
        - И че поперся к пожирателю? - проворчал Щур. - Дался тебе тот чужак.
        - Да он нас спас! - возразил Жаба и, подняв когтистый палец, сказал: - Если б Йо не выволок его, это сделал бы я. Не по понятиям своих бросать, йоба! Первый закон!
        - Своих! - возразил Щур. - А Север этот не пойми кто и откуда. Брешет как чешет, поди разбери. Мутный он! И в Очаг не сам пришел! Забросили!
        - Не свисти, сказки то все шаманские! - взъярился Жаба и с сарказмом повторил: - Забросили! Ага, вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры, Крушитель мутов и Истребитель Пустошей, конечно!
        - А ты допер, как он их покрошил? - оживился Скю, жутко перекошенный мутант. - Я ниче не вкурил. Р-раз - и рассыпался пожиратель. Мож, этот вот и в натуре того… Нужный, в общем. Избранный!
        - Ну, бляха-муха, началось! - взвыл Щур. - Не взломали еще ту щель, откуда вылезет Избранный! Сказки это!
        - Сказки? - прищурившись, переспросил Скю. - А твой Истребитель Пустошей не сказки, что ли?
        Сплюнув, он поднялся и заковылял к лохматому Фургу, который, матерясь, что-то разделывал тесаком за камнем. Ему помогал Тряпка.
        - И я не допер, - пробулькал Зэ щелью на животе. - Хоть рядом и валялся. Но ваще ништяк. Я ваще не видел, чтоб так кто-то мог. Даже суперы не могут!
        - Типа ты суперов в бою видел, - окрысился Щур, поскреб мохнатый нос и покосился на Луку. - В натуре говорю, беду он нам принесет. Север этот…
        Йогоро выплюнул деревяшку и сказал:
        - Пока от Севера только польза, и поболе, чем от тебя, так что заткнись.
        Жаба что-то достал из своей котомки, кривясь, прожевал, растолок мякиш в руке и принялся замазывать рану четырехрукого.
        - Во-во, Йогоро дело говорит.
        Щур дождался, пока тот закончит, и сказал:
        - Гекко отправился на порог к Двурогому. И кто у нас теперь рулит?
        - Да хоть Зэ, а ты обломишься! - воскликнул Жаба.
        - Чего это? По понятиям главным должен быть самый сильный.
        - Йогоро самый сильный, - проговорил Скю. Он приковылял к валяющемуся на земле раненому, протянул ему кусок белого мяса, и тот сразу же вгрызся в него зубами. - Я самый умный, и че? После Йогоро самый сильный Жаба, но он припадочный, ему нельзя верховодить.
        - Йо ранен и слаб, - проговорил Щур вкрадчиво.
        - Стервятник ты недобитый, Щур! - бросил четырехрукий. - Трупный червь!
        Разделывавший что-то съестное шерстистый Фург передал нож Тряпке, который принялся раскладывать куски на противень, а сам поднялся, подошел к Щуру, толкнул его в грудь.
        - Вызываю тебя в Круг, - он плюнул себе под ноги. - Столько вместе Пустоши топчем, а ты…
        - Ты охренел, Фург! - изумился Щур. - Про тебя вообще речи не было!
        Лука, о котором мутанты на время забыли, наблюдал за ними молча. Получается, лидерство в группе достается самому сильному. Если бы он мог активировать боевую форму, то разделался бы с обоими в два счета, но энергии Колеса было чертовски мало, и Лука рассудил, что правильнее сначала заживить рану, потом восстановить энергию и разобраться со Щуром. Если победит Фург, вопрос снимется, а силы лучше придержать - вдруг придется отбиваться от монстра, ведь тут водится всякое. Но для начала следует найти что-нибудь белковое.
        Тем временем Щур сбросил серую рубаху на землю, сжал кулаки и набычился. Фург стоял не напрягаясь - эдакий медведь, только шерсть длиннее и не бурая, а черная с прядями седины. «Ну и жарко ему, наверное!» - подумал Лука.
        Кособокий Скю сел рядом с валяющимся четырехруким Йогоро. Сплюнув, обменялся с сидящим рядом Жабой взглядами и проговорил:
        - Надери ему зад, Фург!
        - Кароч, Фург, мы за тебя! - поддержал Жаба, а потом обратился ко всем со здравым предложением: - Мож, того? Просто назначим его, а? Кто за то, чтобы Фурга в верховоды?
        - Не по понятиям, - мотнул головой Щур. - Верховодов так не выбирают, ящер! Пустошами правят сильные, тля, а не те, кто жопы лижет!
        Все еще безымянный для Луки мутант, замотанный в выцветшее тряпье, оставил мясо и подошел к остальным.
        - Щур прав! - важно объявил Тряпка. - Жить надо по понятиям, братва. Да победит сильнейший!
        Зэ повертелся из стороны в сторону, как взволнованный бочонок, и, пока остальные были заняты, засеменил к камню, где жарился на солнце противень со съестным, зачавкал, забулькал там и так увлекся, что с грохотом перевернул поддон.
        Все повернули головы. Тряпка выматерился, приплетая к ругательству интимные части Пресвятой матери и главный боевой орган Двурогого. Скю снова сплюнул и засеменил к камню, на ходу приговаривая:
        - Хватит жрать, Зэ! Истинно клянусь, мужики, мне с ним страшно, глядишь, и нас когда-нить сожрет!
        - Скю, я ниче, - прошамкал выбегающий из укрытия Зэ, на ходу запихивающий кусок в ротовую щель. - Ты ж знаешь, я копыта откину, если не буду жрать, проклятие Двурогого выжигает во мне все силы…
        Мутанты, да и Лука, отвлеклись от разборок и повернулись, ожидая представления, желая полюбоваться, как перекошенный Скю будет гонять нашкодившего Зэ, и не заметили, что к ним из-за валунов, в тени которых лежал Лука, приблизился здоровенный мутант.
        Незваный пришелец передвигался как тассурийская горилла: опирался на непропорционально огромные руки с бугрящимися мышцами, помогая себе коротким кривым ножкам. Уши, истыканные разнокалиберными серьгами, на фоне маленького скошенного черепа казались гигантскими. Безволосые брови были украшены звеньями цепи, в нос здоровяк вставил кость.
        Знакомые мутанты уставились на него. В возникшей тишине было слышно только чавканье Зэ, но и оно заглохло, когда, ничего не говоря, здоровяк обрушился на Щура - ударил в лицо и вмял его в череп. Следом, никто не успел и глазом моргнуть, кулаком-кувалдой долбанул Фурга, тот отлетел на пару локтей и не встал.
        - Вопросы? Нет вопросов, - прорычал пришелец. - Я сильнейший. Крэгом погоняют! Я теперь ваш верховод! Кто-то против?
        Он окинул взглядом своих новых подчиненных и проорал в сторону:
        - Тащите телегу! Шевелитесь! - И зачем-то несколько раз с остервенением пнул раненого Йогоро в живот.
        Вдалеке заскрипели колеса, донеслось кряхтение, и четыре подчиняющихся Крэгу мутанта прикатили телегу с деревянными колесами, перегруженную и накрытую брезентом. Те, что были впряжены спереди, оперлись на дышло, толкавшие телегу сзади упали.
        - Впряглись и поперли! - взревел здоровяк, глядя на Жабу и Скю налитыми кровью глазами. - Груз должен быть в Убежище послезавтра! Шевелитесь, доходяги!
        Зэ, замерший недалеко от Луки, булькнул и попятился. Скю попытался выступить парламентером:
        - Мы на миссии! Шаманы…
        Здоровяк выхватил заткнутую за пояс плеть и перетянул Скю так, что тот едва успел защититься рукой. Место удара на глазах налилось краснотой и начало покрываться волдырями.
        - Для тупых! Мое имя Крэг! Слышали? - Жаба и Тряпка закивали. - Срал я на ваши миссии и шаманов! Впряглись и поперли!
        Загнанные мутанты посторонились, уступая хомуты новеньким, и легли на землю. Пока все были заняты, Лука пробрался к камню, где стоял противень с мясом, и, поглядывая на нового верховода, часть кусков запихнул в рот, а часть впитал, коснувшись рукой. Метаморфизм возликовал. Лука заметил за камнем разделанную тушу таракана размером с черепаху и тоже впитал органические остатки.
        К тому моменту Скю встал позади телеги, приготовившись ее подталкивать. Крэг остановил взгляд на Луке.
        - А ты че тихаришься? Имя?
        - Север.
        - Отменяется. Будешь Соской, понял? Все! Впрягся! Живо! - Он погрозил плетью, и Лука поковылял к телеге, едва сдерживая гнев.
        Месяцы императорства научили его терпению и отвадили от необдуманных поступков. К тому же метаморфизм включился в работу, выстраивая из органики новые мышечные волокна и залечивая рану, так что каждый шаг давался Луке все легче. «Посмотрим еще, кто тут Соска», - решил он.
        Четырехрукий Йогоро был жив, ворочался и пытался подняться, но не мог, а вот недоброжелатель Луки Щур застыл на спине, раскинув руки. По его лицу, теперь напоминающему фарш, ползала огромная муха со множеством лапок. Туловище насекомого раскрылось, выпуская юркий щуп, мгновенно воткнувшийся в плоть и покрасневший от поступающей крови.
        Нюхач Зэ куда-то спрятался, но Крэг его и не искал, потому что он не годился как тягловая сила. Загнанные незнакомые мутанты то ли и правда вырубились, то ли притворялись мертвыми, все как один валялись на земле и не двигались.
        Лука неторопливо шагал к телеге, смотрел на изможденных мутантов, на покалеченного Йогоро и убитого Щура, и в его душе разгоралась злость. Сознание Луки-подростка и тысячелетний опыт Эск’Онегута сошлись на неприятии напрасных смертей, два наложенных друг на друга желания завладели сознанием Луки’Онегута.
        Да, в Империи мутантов ставят даже ниже животных, но, как выяснилось, они вполне разумны, у них свой кодекс чести, свои законы. Йогоро спас Луку и получил ранение, и теперь надо вернуть долг, вот только энергии Колеса исчезающе мало, нужно подождать, когда ее хватит хотя бы на пару секунд боевой формы.
        - Встали, доходяги! - взревел Крэг и принялся охаживать лежащих мутантов плетью, бедолаги, покачиваясь, поднимались и тут же падали. - Пойдете запасными!
        На валяющегося на земле Йогоро с распоротым боком Крэг не обращал внимания, а зря. Четырехрукий мутант поднялся, взял тесаки и, пошатываясь, направился к захватчику. Видимо, отказался признавать нового верховода. Тот стоял к нему спиной и ждал, когда поднимутся загнанные мутанты.
        Если верховод обернется, конец Йогоро! Лука решил подыграть «своему» мутанту, упал на колено перед Крэгом и проговорил, поднимаясь и демонстрируя бедро:
        - Я долго не продержусь, я ранен.
        - Мне плевать, Соска. Если упадешь - прикончу. Понял? Я непривередливый, сгодишься и дохлым! - мутант-здоровяк гоготнул.
        Лука смотрел в налитые кровью глубоко посаженные глазки, боковым зрением наблюдая, как Йогоро замахивается тесаками. Видимо, в последний момент Крэг почуял неладное, обернулся, и один тесак лишь оцарапал ему спину, а второй врезался в ключицу и застрял.
        Взревев, звероподобный пришелец перехватил руку Йогоро, дернул его на себя и отшвырнул. Не вытаскивая из кости тесака, направился к четырехрукому, чтобы добить.
        Подавив боевой крик, Лука рванул на Крэга, активировал боевую форму, выбросил из руки мономолекулярную струну, которая впилась в тело мутанта в районе подвздошной кости, прошила насквозь, сместилась до пупка и… истаяла. Разрубить Крэга напополам не получилось, а вот позвоночник повредить все-таки удалось - ноги мутанта отнялись, но они ему были не особо нужны.
        - Ах вы, шлюхи Двурогого! Пор-р-рву!
        Крэг не просто продолжал жить, он, опираясь на руки, довольно резво пополз к Луке. При каждом движении рана на надрезанном боку открывалась, выплескивая кровь и содержимое кишок, но было ясно, что он достигнет цели раньше, чем издохнет.
        Положение спасли мутанты, впряженные в телегу, стоящую на возвышенности. Поднапрягшись, они столкнули ее на Крэга, которому до Луки осталось три-четыре локтя.
        Удар он получил задней частью, распластавшись под колесами. Зацепившись за его тушу, повозка перевернулась и придавила мутанта, выдавливая его кишки из разреза в боку и рассыпая бутылки с вином, мешки и свертки.
        Одна бутылка откатилась к Луке, ударилась горлышком о камень, треснула, роняя в иссушенную почву рубиновые капли. Наследие Эск’Онегута подсказало Луке, что красное вино выводит радиацию из организма, и это просто подарок судьбы: вино будет естественным путем бороться с лучевым заражением, что сэкономит энергию Колеса.
        Лука потянулся к бутылке, сбил горлышко о камень и сделал глоток. Вино было горячим и отвратительным на вкус. Метаморфизм возопил о попадании алкоголя в организм и тотчас его нейтрализовал, а параллельно заявил о наличии мощного антиоксиданта ресвератрола и даже немного запас его, отправив во внутренний резервуар.
        Раздавленный Крэг уперся в перевернутую повозку и, рыча, старался ее с себя скинуть, но все слабее с каждой попыткой. Лука сделал еще глоток вина и отполз в тень телеги, в этот раз он сохранил дееспособность - то ли съеденное тараканье мясо быстро восстанавливало организм, то ли вино и правда нейтрализовало радиацию, освобождая затрачиваемую на это энергию Колеса.
        Мутанты, стоящие на пригорке, рванули к Йогоро, лежащему на спине, потом от группы отделился Жаба, поковылял к лохматому Фургу и сел над ним на корточки. Фург корчился от боли, и Жаба засуетился над ним.
        В то же время пришлые мутанты Крэга схватили себе по бутылке вина и начали его хлебать.
        - Стоять! - крикнул им Лука, поднимаясь - мародеры замерли, сжимая свою добычу. - Бутылки на место, живо! Сдохнуть захотели?
        - Ты кто? - умирающим голосом спросил складчатый мутант на коротких ногах.
        - Север.
        - Север, братишка, Двурогий не даст соврать, очень пить хочется, - пожаловался тот.
        - Так воду ищите и пейте… «братишки», - распорядился Лука и направился к Фургу.
        Дела лохматого были плохи, это было понятно и без подсказок метаморфизма.
        - Ног не чувствую, - хрипел Фург. - Хана мне. Слышу зов Двурогого… Добей!
        Жаба, поджавший губы, жалобно покосился на Луку и протянул ему нож, а потом отвернулся, скрывая слезы.
        - Давай ты. Я не смогу.
        Фург покорно запрокинул голову и подставил горло, Жаба сгорбился, став маленьким и жалким. Лука вспомнил, как он в образе Маджуро явил миру чудо, излечив парализованного калеку Финна на Арене и расположив к себе горожан. Получится ли сейчас? Хватит ли энергии?
        Ничто не мешало проверить. Лука положил руку на грудь Фурга и зашевелил губами - по привычке имитируя молитву. Никто не заметил тончайших нитей, через которые он передал мутанту нано-агентов, тотчас приступивших к исцелению организма.
        - Ты поправишься, - убирая руку и с трудом шевеля языком, сказал Лука.
        Отполз на четвереньках, покосился на дергающегося в агонии Крэга, придавленного повозкой, на собравшихся кучкой его тягловых мутантов, прикладывающихся к баклажке с водой и оживающих на глазах.
        - Если я поправлюсь, то…
        - То верховодом буду я, - отрезал Лука, сделав зверское лицо. - И мы все вместе пойдем в Убежище.
        Валяющийся Фург сел, удивленно вытаращился на свои мохнатые ноги, подвигал стопами туда-сюда, согнул колени и воскликнул:
        - Охренеть! Жаба! Ходь сюда! Глянь! От такого и в Пресвятую мать поверишь! Чудо!
        Вокруг него собрались уцелевшие мутанты, даже раненый Йогоро приковылял, и вылез из убежища Зэ. Тягловые мутанты тоже подошли. Жаба протянул руку, чтобы помочь Фургу подняться, но лохматый встал сам и впился взглядом в Луку:
        - Я могу ходить! Север! Как ты это сделал? Или ты супер? Или шаман?
        Лука качнул головой и сказал, имитируя командные интонации ныне покойного Крэга:
        - Я ваш новый верховод. Кто-то против?
        - Нет, если вылечишь мою рану. - К Луке подошел Йогоро. - Сможешь?
        - Позже, - сказал Лука, и перед его глазами появился текст:
        ОЧКИ ТСОУИ: +2. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?16.
        Смерть Крэга и исцеление Фурга сделали мир лучше, и Вселенной все равно, мутанты они, люди или разумные членистоногие.
        Лука улыбнулся, в его голове посветлело - обозначился план дальнейших действий.
        Ему предстояло освободить Кору, которая еще жива и находится где-то в Убежище, вернуть себе престол и восстановить справедливость в этом перекошенном, как бедолага Скю, мире.
        Глава 3. Рециний Освободитель
        Когда младший кузен покойного императора Маджуро Четвертого, Рециний, еще будучи вне закона, обрастал союзниками на Юге и готовился к войне, в его доме будто ниоткуда появился высокий статный мужчина. Ничего не говоря, незнакомец одним огненным плевком из черненной перчатки испарил скалу. Взлетел под небеса, крепко держа за пояс потерявшего дар речи Рециния и вернул на террасу. На несколько секунд обрел прозрачность, обратившись то ли в злого духа, то ли в ангела.
        Рециний, едва выталкивая слова из пересохшей гортани, попросил объяснений:
        - Кто вы?
        - Сначала скажу, кто вы. Вы генетическое отребье, Рециний, - сказал ему тогда, будто сплюнул, незнакомец. - Говоря вашим дикарским языком, у вас гнилая кровь. Вы дефективный сброд, отправленный на Съяр умирать тысячи лет назад. Нормальные люди живут там. - Он указал на беспокойный океан за окном. - Миром управляет сияющая и вечно юная королева Тайра Ра’Та’Кант. Ее семья - люди с идеальной кровью. Мы, высшие семьи ракантов, управляем от лица королевы всем миром, который куда больше, чем ты думаешь, червь. Кхары, те, кто до вас жил на Съяре, сильны и выносливы, поэтому из них получились хорошие бойцы и охранники. Основная масса людей - олаки, обычные никчемные смерды. Только и способны, что прислуживать. Но они хотя бы с полноценным генетическим кодом. А вот вы… Вы, съяры, дерьмо. А ты, червь, жаждешь быть императором. Императором дерьма!
        Рециний сидел будто оглушенный. Незнакомец создал из воздуха шар, который назвал глобусом, и показал, какую часть планеты занимает Империя. Заброшенный всеми кусок суши, наполовину испорченный проклятием Двурогого…
        Закончив с описанием мироустройства, незнакомец перешел к восхвалению своих людей:
        - Мы покорили космос и обжили почти всю Солнечную систему! Мы умеем лечить все болезни и продлевать жизнь. Мы…
        - Космос?
        Гость посмотрел на него как на идиота и выругался.
        - Земля не плоская, Рециний. Земля - это шар, я же тебе показывал! Земля и другие планеты вроде известной тебе Утренней звезды - все они вращаются вокруг Солнца… А, к Двурогому, я тебе в наставники не нанимался! Значит так. Я представляю ракантов в Империи. Мое имя Антоний Кросс, я четвертый советник при дворе, это я решаю, кому править, а кому подыхать. Выбор у тебя простой: принять мою помощь, а после жить в роскоши и выполнять мои приказы, или пошел ты к Двурогому, копошись в этой клоаке сам. Ну?
        Рециний выбрал императорство и роскошь. Где-то глубоко в подсознании все еще зудела мысль о том, что хорошо бы, чтобы поданные его любили. Как и всем тщеславным правителям, ему хотелось народного обожания. Даже гордый эпитет «Освободитель» он выбрал сам, а потом уже вбросил в массы через генералов и прикормленных бардов и менестрелей.
        Впрочем, купаться в роскоши тоже хотелось, а тут надо было выбирать: указы, которые поспособствуют улучшению благосостояния жителей, неугодны Кроссу, а он, какое досадное недоразумение, тут главный.
        Но Антонию было плевать на его желания. Так что Рециний продолжал слепо следовать приказам четвертого советника, однако пообещал себе, что со временем, когда осядет пыль сражений и дожди смоют кровь казненных, разберется с четвертым советником и пороется в его покоях.
        «Технологии», так Кросс описывал свое могущество. Он же признался и в том, что технологии, в отличие от магии, может использовать любой, кто ими владеет. Так почему бы таким человеком не стать Рецинию?
        Сейчас он сидел во главе стола и, подперев голову рукой, смотрел, как расходятся новоиспеченные советники - торопливо, гремя стульями и исподлобья поглядывая на нового императора. Люди, которых он вытащил из грязи, отмыл и даровал власть - каким они видят Рециния Четвертого?
        Полная противоположность своего двоюродного брата: высокий, подтянутый, коротко стриженный и всегда идеально выбритый, с военной выправкой, издали он напоминал Антония Кросса, со спины они и вовсе казались кровными братьями, а вот спереди…
        Рециний в детстве, подслушивая болтовню нянек, узнал, что не вышел лицом, и злился, но, повзрослев, научился выделять достоинства своей внешности. Там, где остальные видели безгубый вдавленный полумесяц рта над выдающимся, будто разрубленным пополам, подбородком, он усматривал воплощение воли и упорства. Редкие рыжие брови и глубоко посаженные светлые глаза считал признаком благородной крови. Теперь ясно, что у всех жителей Империи кровь порченая, но ведь и среди них есть лучшие из лучших.
        Любому императору народ дает прозвище, и Рециний всей душой желал, чтобы его называли Освободителем, на худой конец Мясником, и еще не знал, что от дворца, будто запах от разлагающегося мертвеца, уже потянулись слухи, в которых Рециний фигурирует не иначе как Трупоед.
        Проклятый зал совета, ставший в истории Империи местом гибели не одного императора и советника, покинули все, кроме одного человека, того, кого Рециний ненавидел больше всех на свете: и за то, что лишился из-за него мечты править единолично, и за снисходительное презрение, но больше всего за помощь в восхождении на престол. Рециний не любил быть кому-то обязанным и, если не мог вернуть долг, избавлялся от своих кредиторов.
        Четвертый советник Антоний Кросс дождался, когда двери захлопнутся, требовательно посмотрел на Рециния.
        Тот заставил себя широко улыбнуться и сказал:
        - Все, как вы и предсказывали, господин советник. Аристократия не просто поддерживает меня, они из штанов выпрыгивают, чтобы доказать лояльность. Особенно те, что хорошо устроились при Кислом.
        
        - Маджуро Кислый, - скривился Кросс так, будто и правда раскусил что-то неприятное. - Из-за этого ублюдка чуть не погибла моя жена!
        - Гердиния… - прошептал Рециний, вкладывая в голос все благоговение, что смог из себя выдавить. - Как это возможно? Северный барон Расмус докладывал, что ее четвертовали и скормили труп… простите, скормили ее монстрам Пустошей.
        - Расмус не соврал. Изуродованное тело моей бедной супруги оставили почти бездыханным в Пустошах. Однако технологии нашего мира куда шире, чем все то, что вы называете магией. Я нашел Гердинию и отвез на большую землю. Сейчас она у целителей и, хоть и не скоро, но поправится.
        Антоний на мгновение поежился, вспомнив, чем ему грозила смерть Гердинии. Святой обязанностью каждого мужа-раканта является беречь жену. Сияющая королева Тайра Ра’Та’Кант следила за этим особенно пристрастно. Муж, не сумевший уберечь жену, становился парией, не теряя статуса раканта, разумеется, он лишался всех возможностей для карьерного роста. О том, что с Гердинией творится что-то не то, он узнал благодаря встроенному в ее тело миниатюрному чипу, отслеживавшему все происходящие в организме процессы. Он успел вовремя - нашел обезображенное тело Гердинии в радиоактивной пустыне по сигналу передатчика, заключил его в стазис-поле и доставил в большой мир. Сейчас Гердиния лежала в регенерационной капсуле в искусственной коме.
        - Что касается Расмуса… - Красивое лицо Антония осталось бесстрастным, но по едва различимым интонациям Рециний понял, что четвертый советник едва сдерживает гнев. - Казнить мразь!
        - Но господин Кросс… Северные бароны такого не потерпят! Он же ради нас старался, они расценят такой шаг как предательство. Может, отправить убийцу?
        Рецинию стоило огромных усилий сдерживать негодование. Что он делает? Таких усилий стоило прикормить северных баронов, и теперь что? Поставить крест на союзе из-за его каприза?! Только бы здравый смысл победил!
        Но нет, Антоний прикрыл глаза и проговорил так, будто обращался не к человеку, а к прилипшему к подошве куску дерьма:
        - Нет! Я хочу, чтобы эту тварь протащили голышом, обмазав дегтем и перьями, по всем улицам столицы и казнили публично. Мне плевать на гнилую кровь генетического отребья, но кровь раканта неприкосновенна! Я требую публичной казни!
        - Значит, война продолжается… - вздохнул Рециний, и на полминуты воцарилось молчание, которое нарушал Антоний, стуча пальцами по столу.
        - Кстати, что с бывшими приспешниками Кислого?
        - Генерал Хастиг схвачен и будет казнен сегодня. Остальные пока скрываются, но не сомневайтесь! Мы всех найдем и выкурим из их крысиных нор!
        - Что там с наивными реформами Маджуро?
        - Все отменено. Конфискованное им имущество частично возвращено прежним хозяевам, частично будет выставлено с аукциона. Нужно же как-то пополнять казну. Правда…
        - Что? - Антоний скосил глаза и нанизал Рециния на взгляд, как на меч. - Сложности?
        - Пока вас не было в Столице, начались волнения. Барды распевают песни во славу Маджуро Защитника, чтоб его Двурогий сожрал! Понятно, откуда ветер дует, рейк Ли Венсиро, возвысившийся при Кислом до советника, нагнетает. Народ шепчется, говорит, что прежний император жив, что я узурпатор.
        - Ты не можешь справиться с собственными поддаными? - сощурившись, поинтересовался Антоний.
        - Отчего же, могу, - вздохнул Рециний. - Давим зачинщиков, как чинилий. Казни идут с утра до ночи, дорога на Юг уставлена распятыми бунтовщиками. Роккан Черный…
        - Кто?
        - Воровской вожак, мне докладывали, что после смерти Свирепого Игната Кислый приблизил к себе Роккана. Так вот, он собрал своих прихлебателей и атаковал склады с оружием. Нападение отразили, большинство бандитов перебили, но Роккан ушел.
        - Ловите! - вздохнул Антоний. - Мне не до ваших местечковых разборок. Чтобы к дню Сбора навел порядок!
        - Выплата будет в срок, - пообещал Рециний. - Сразу после я планирую направиться с армией на Север. Бароны так просто не сдадут Расмуса, да и давно пора заканчивать их вольницу. Кто присоединится, сохранит земли, остальные семьи вырежем. И нерешенным останется только одно…
        Рециний замер в ожидании, и Кросс впервые повел себя так, как было нужно.
        - Мутанты?
        - Да. Пока в Пустошах есть хоть один разумный, в Империи порядка не будет. Но проклятие Двурогого… Ввести туда войска все равно что потерять. Возможно, у господина четвертого советника есть средство, чтобы защитить моих воинов?
        Бровь Антония поднялась: «Убогий-то, оказывается, себе на уме! Догадывается, что Кросс в состоянии помочь, и просит!» Антоний решил, что не ошибся, поддержав Рециния. Из него получится удобный император. Вот только вмешательство такого рода надо выносить на семейный совет. Глава Кроссов Тираний может и отказать.
        - Могу ли? Да. Стану ли это делать? Не знаю, вернемся к теме, когда казнишь Расмуса и подчинишь Север. Тогда и поговорим о твоей войне с мутантами.
        Глава 4. Да пожрет тебя глубинный червь!
        Хоть телега, груженая вином и провизией, и была тяжела, мутанты отказались не только бросать ее, но и оставлять даже часть провианта, а Лука не стал настаивать. Ему требовалось максимально расположить аборигенов к себе, чтобы узнать как можно больше об устройстве общества жителей Пустошей.
        Из-за телеги двигались медленно, но Лука и не спешил, ведь до принесения в жертву Коры время еще оставалось. Ему нужно было усилиться перед тем, как он явится в Убежище. Чем медленнее они будут двигаться, тем больше вероятность встретить других рейдеров и влить их в состав своей группы.
        По жребию первым телегу толкал отряд Луки. Новый верховод запретил им много пить, но ослабленным мутантам хватало и нескольких глотков в час, чтобы развеселиться и расслабиться. Тягловые уродцы Крэга плелись следом, пытаясь попасть в тень телеги, бочкообразный Зэ шнырял по окрестностям, стараясь вынюхать что-то интересное.
        «Своих» мутантов Лука уже знал поименно, а с новыми, полученными по наследству от убитого Крэга, познакомился на ходу. Один из них по имени Сахарок Луке сразу не понравился, но объяснить себе почему не получалось. Вроде нормальный мутант, не такой страшный, как тот же Скю, и не перечит, но что-то в его коротких, оценивающих взглядах исподлобья Луку насторожило. Словно тот узнал в нем Маджуро и теперь раздумывал, как использовать это себе во благо.
        Окинув себя взглядом, Лука не нашел ничего, что могло бы напоминать об императоре. Но лицо… глаза… Все осталось прежним, хоть и иссохло так, что от лица остались одни скулы. Мысли об этом напомнили о семье и друзьях.
        С горечью в сердце Лука вспоминал, кого оставил в Империи. Мама, друзья-советники… Душу рвало при мысли о том, что могло произойти с Корой и Гердинией, да и за мать он переживал не меньше.
        Вообще, Лука был уверен, что дела в Столице обстоят ужасно: льются реки крови, стенают женщины, у людей отнимают последнее, чтобы собрать дань для Антония Кросса. Эх, вернуться бы, свергнуть Рециния и продолжить реформы! Можно же будет как-то вписать мутантов в общество обычных людей? Судя по всему, они вполне люди, разве что странные. Можно быть уверенным: если сделать все это, баланс очков Тсоуи станет положительным.
        Он рассчитывал, что, излечив Йогоро, получит плюс одно, но ничего такого не случилось - видимо, четырехрукий мутант был не так ценен для вселенной, как мохнатый Фург. Но зато, когда рваная рана на боку мутанта затянулась на глазах удивленных мутантов, Лука буквально почувствовал, как растет его авторитет…
        Позади раздалось шуршание, тащить телегу стало тяжелее. Обернувшись, он увидел, что Зэ запрыгнул в повозку и принялся копаться в мешках. Лука промолчал, нюхачу постоянно нужно что-то есть, иначе он погибнет. Жаба же, запряженный в телегу спереди и шагающий рядом с Лукой, покосился назад и сказал:
        - Север, ты бы это… Для приличия хоть рявкнул. Зэ дашь волю, он все припасы сожрет. Получится, мы телегу тащим ради него одного.
        - Зэ! - рявкнул Фург. - Оторву твой поганый язык!
        Нюхач юркнул прочь, унося что-то в коротких ручонках. Лука, проводив его взглядом, поинтересовался:
        - А нюхач, он вообще кто? Верховод главный в группе, а остальные что? Все равны?
        - Нюхач - это редкость. Гекко повезло выиграть Зэ в карты…
        - И со мной ему повезло! - уркнул Фург, отхлебнув вина.
        - Угу, - не стал спорить Жаба. - В группе все остальные воины. В Пустошах, коли драться не умеешь, лучше сидеть в поселении или Убежище…
        Чешуйчатый мутант рассказал, что подобных рейдерских отрядов тысячи. Они совершают набеги на деревни Империи, охотятся, собирают травы. Некоторые доходят до Тассурийских джунглей, где можно раздобыть нормальной еды: дичи, фруктов, съедобных грибов. Кто не хочет или не может охотиться, живет в поселениях и приносит хоть какую-то пользу. Ну, или не приносит и промышляет грабежами и воровством.
        Вообще, как оказалось, несмотря на то, что мутанты могли жить вольно, а писаных законов в их обществе не имелось, порядок все же соблюдался. Была и организация, и иерархия. Жаба охотно посвящал нового знакомца в детали построения мутантского общества:
        - Альфа-верховод, стало быть, главный.
        - Его кто-то назначает? - поинтересовался Лука.
        - Хех, тоже скажешь! - хохотнул чешуйчатый мутант. - Он же альфа, кто ж его назначит? Альфа отвоевывает свое место зубами, когтями и железом. Путь альфы залит кровью. Вот ты ж видел, как покойный Щур, чтоб его труп черви сожрали, вызывал в Круг Фурга?
        - Наоборот.
        - Да плевать, они собирались биться за верховенство в группе. Мы рейдеры, нам без старшего нельзя, а иначе кто будет перед жрецами отвечать? Вот так, значит. А альфа-верховод, стало быть, должен всех остальных верховодов в Круге победить. Те могут не принять бой и подчиниться, могут сдаться и подчиниться. А могут и просто погибнуть.
        «Так вот откуда у преступников Столицы вся эта история с Кругом, - подумал Лука, вспомнив свои поединки с капитанами Игната. - Или, наоборот, беглые принесли эту традицию в Пустоши».
        - То есть альфа-верховод у нас главный? - спросил он, поймав себя на том, что сказал «у нас».
        - Бляха-муха, Север, ты, конечно, верховодишь, но как вчера из щели вылез… - подивился подслушивавший разговор Сахарок. - Мужики, откуда взялся ваш верховод?
        
        - Из Очага, - ответил Йогоро. Четырехрукий сплел пальцы и вытянул руки, хрустнув суставами. - А ты, сладкий, слишком много вопросов задаешь. Для того, кто был подстилкой Крэга… - Сделав после этих слов паузу, он спокойно сообщил: - Короче, не борзей, порву.
        - Так кто главный-то? - повторил вопрос Лука, обращаясь уже ко всем. - Че пялитесь, новички? Мою историю мужики знают, я не местный.
        - Вот это новости… - пробормотал Кецарик, мелкий мутант без примечательных черт, если не считать огромного кадыка и крючковатого носа. - Ох, не прогневить бы Двурогого. Не по закону это, верховодить пришлому…
        - Пасть захлопни, - посоветовал Фург. Шерстистый всю дорогу молчал, видимо, переоценивал свою жизнь после того, как побывал на пороге Двурогого и был исцелен Севером. - Я тебя, тля, наживкой сделаю. Или скормлю Зэ.
        Нюхач, сидевший на телеге, встрепенулся и облизнулся.
        - Тощий какой-то, - недовольно заметил он. - Но сойдет. Фург, че, рви гада, он нашего верховода оскорбил недоверием. Не дело.
        Кецарик отшатнулся и забормотал:
        - А че я? Я ниче, вон, Сахарка жрите.
        Жаба недовольно покосился на Сахарка, потом на Кецарика и сплюнул:
        - Кароч, рожи ваши мерзкие… Не видите, разумные общаются? Чего лезете с тупыми вопросами? Зэ, если еще кто из них хоть пернет громче положенного, разрешаю откусить руку.
        - Ноги вкуснее!
        - Без ног они ходить не смогут, балда! Все, заткнитесь все, дайте, кароч, дорассказать!
        Жаба продолжил вдохновенно посвящать Луку в мелочи жизни в Пустошах:
        - Мы поклоняемся Двурогому, ибо под его проклятием живем, и только оно бережет нас от нормов. Это, кароч, те, что в Империи живут. У Двурогого три жреца, они и есть реально главные, Север. Видим их только по праздникам, но лучше б не видели. От одного их вида люди падают замертво, бабы рожают недоносков, дети трясутся в судорогах и истерят.
        - Такие страшные?
        - Да как тебе сказать… Лиц их никто не видел - что там под капюшоном, хер его знает. Фигуры у них обычные, вроде как у нормов. Но аура, чтоб меня червь проглотил, мерзкая. Даже если спиной стоять, кароч, ноги трясутся и бежать хочется.
        - Жрецы главные?
        - Вроде того. С обычным людом они не общаются… - Жаба выстрелил языком в пролетающую мимо муху и жадно сглотнул. - Вместо них этим занимаются шаманы. Они же проводят обряды, приносят жертвы, командуют верховодами - через Альфу, понятно.
        - Ты лучше про суперов расскажи, - подал голос Йогоро. - Как шаманы их делают и зачем.
        Жаба закатил глаза и с полминуты обдумывал ответ. Наконец проговорил:
        - А что про них рассказывать? Их делают из верховодов. Шаманы отбирают, отдают жрецам, а те уже возвращают, если что осталось, не верховода, а супера.
        - Да не, - возразил Тряпка, толкающий телегу сзади. Лука услышал, как тот отхлебнул вина, прежде чем продолжить. - Это Жаба мамкины сказки рассказывает. На самом деле выбирают, значит, умных детей Двурогого и это… ну-у-у… наших, кароч. Истинных! И того! - Забыв о том, что надо тянуть телегу, он остановился, сделал кольцо из указательного и большого пальца, сунул туда второй указательный. - Скрщ… скерщ…
        - Понятно, - сказал Лука, - Тряпке больше вина не давать!
        - Север, завязывай! - взмолился Тряпка. - Я Чекан, а не Тряпка.
        - Слово верховода - закон! - воскликнул Йогоро и расхохотался. - Тряпка, ты Тряпка, все!
        - Я расскажу, - вызвался перекошенный Скю. - Скрещивают сильнейших детей Двурогого с лучшими истинными…
        - Кто такие дети Двурогого? - спросил Лука.
        Жаба икнул, посмотрел на него как на идиота.
        - Кароч, дети Двурогого тут жили еще до нас всех и даже до людей. Хер его знает, какими они были. Двурогий дал им сильные тела и защиту от проклятия, но они отупели, некоторые стали как зверье. Вот пожиратели те же, что Гекко кончили, дети Двурогого.
        - Так они разумные? - ахнул Лука.
        - Если даже они разумные, то все равно тупые.
        - Примерно как ты! - хохотнул Йогоро.
        - Тупой ты и мамка твоя! - обиделся Жаба и продолжил, обращаясь к Луке: - Ты, Север, в натуре странный, как с Луны сваленный. Меня мамка в детстве пугала, что поймают меня люди, заберут в цирк и посадят в клетку. И стану я таким же странным.
        - Перестаралась мамка, - сказал Тряпка. - Совсем зашугала.
        - Кароч! - разозлился Жаба и мстительно добавил: - Север, ты Тряпку не слушай. Ему только дай повод, он про свой «скрщ-скерщ» будет сутками говорить. Писюна нет, а хочется, вот и фантазирует бедолага! А суперов делают из верховодов!
        - И ни хера они потом не помнят, - добавил Фург. - Был у меня первый верховод Топор. Забрали его жрецы, а через год встречаю на рынке супера - огромный зверюга, такой в одиночку глубинного червя на части порвет. Ну, подивился и хер с ним, да только глаза, смотрю, знакомые! Вгляделся - а это Топор! Я ему: «Хей, Топорище! Это ж я, Фург, твой ближний!» А он рыкнул: «Ты, урка, тассурийского дурмана обкурился, что ли? Че дерзишь, зубы лишние?» Ну, я и дал деру.
        - Правильно сделал, - поддержал Фурга Тряпка. - Суперу только дай повод, обязательно бошку оторвет. И ничего ему за это не будет!
        - Суперы ходят в рейды? - спросил Лука.
        - На хера? Они на всем готовеньком. Тренируются, дерутся, имеют всех баб, до которых дотянутся… - завистливо произнес Тряпка. - Скрщ-скерщ, когда пожелают! Их дети, суперы во втором поколении, идут в легион Двурогого.
        Жаба бросил тянуть телегу, выскочил вперед и, подняв руку, высокопарно процитировал:
        - «И обрушится гнев и мощь Легиона на Империю, и очистит землю огнем, и станут нормы изгоями, а мутанты - нормами, и пойдет каждый мутант войной и сразится в последней битве с лицемерными детьми Пресвятой матери во имя Двурогого, да останется его имя неназываемым до воцарения его власти на всей земле…»
        Другие мутанты слышали эти слова не раз, но все равно Лука заметил, что настроение у всех упало. Следующий час прошли молча, лишь Зэ периодически копался в мешках и что-то жрал.
        - Только бы на детей Двурогого снова не нарваться, - вдруг сказал Жаба. Со скрежетом почесавшись, отчего несколько чешуек отвалилось, он сообщил: - Им плоть истинных, что Тряпке скрщ-скерщ, слаще сладкого.
        - А истинные - это кто? - спросил Лука, смекнув, что лучше выглядеть странным, чем оставить пробелы в знаниях.
        - Истинные мутанты - те, кто рожден в Пустошах. Есть истинные, например, я, Жаба, Фург, Зэ, Йогоро, Тряпка. А есть простые - те, кто пришел от нормов.
        - А Север какой? - булькнул подбежавший Зэ. - Слышь, Север, ты истинный или простой?
        - Я вырос в Империи, - напомнил Лука.
        - А по мне, так наш верховод - истинный, - отозвался Скю. - Его ж в детстве нормы в цирк забрали. Скажи, Север, а правду рассказывают, что нормы после жрачки щеткой зубы трут?
        - В смысле?
        - Ну, рассказывают всякое. Странные эти нормы. Слышал, что некоторые даже, как посрут, жопу бумагой вытирают. Или того хуже, водой отмывают! Дикость какая-то…
        - Варварство, - содрогнулся Тряпка.
        Скю ненадолго замолчал, тужась и подталкивая телегу в горку, мутанты Крэга ему помогли, и совместными усилиями ее таки вытащили наверх. Теперь надо было осторожно спуститься, чтоб она не покатилась на всех парах.
        - Слышал я, - кряхтя, произнес Тряпка, - будто нормы чуть ли не каждую неделю моются. Воду переводят, гады! Небось и скрщ-скерщ каждый день у них… Хотя… Я б не отказался!
        - А ты, Тряпка, иди к шаманам, - посоветовал сзади Фург. - Так мол и так, скажи, хочу скрщ-скерщ каждый день. Они ж скрещивают, может, кому и понадобится твоя мутация.
        - Зловонный пердеж и отсутствие писюна - эт не мутация, - не согласился Жаба. - Это…
        Йогоро, перебежавший к Луке и Жабе, чтобы не дать телеге скатиться с пригорка, громко заржал и выдал:
        - Вот представь, Тряпка. Бу-га-га! Придешь ты к шаманам, а они давай тебя с пожирателем скрещивать… С пожирательшей! Бу-га-га! А ты даже не знаешь, куда там скрещиваться! И нечем!
        Зэ упал на спину, забулькал, задергал ножками, и Жаба, и пришлые мутанты зароготали. Лука и сам не сдержал улыбки.
        - Чтоб тебя… Ха-ха-ха! Глубинный червь сожрал! - радостно воскликнул Скю.
        Процессия замерла - все сложились от хохота. Выпуская накопившееся напряжение, смеялись так, что казалось, сама земля трясется, Луке тоже передалось веселье, и он отводил душу вместе со всеми.
        Первым опомнился Зэ, вскочил на четвереньки, затем всем телом прильнул к земле да как заверещит:
        - Глубинный червь! Спасайтесь!
        От неожиданности мутанты, держащие телегу, оторопели. Первым отошел Скю и крикнул:
        - Врассыпную! На скалы!
        Но опоздал. Земля под ногами дернулась, подбрасывая мутантов, Луку и телегу со всем содержимым, будто ее снизу ударили гигантской ладонью. Мутанты попытались броситься врассыпную, но под ногами образовалась огромная воронка, даже скорее кратер, расширяющийся, как в замедленной съемке, и превращающийся в розовый зев с множеством мелких щупалец. Лука попытался взбежать наверх, но одно из щупалец схватило его за лодыжку, рвануло вниз и швырнуло в разверстую ротовую щель, где мелькнула мохнатая башка сожранного Фурга.
        Такое с Лукой уже случалось, в прошлый раз он не только победил червя, но и использовал его как строительный материал, теперь все было сложнее: ему предстояло сохранить жизни мутантам. Сложности начались уже в пищеводе, снабженном роговыми наростами, чтобы проталкивать пищу в желудок. Сокращался он волнами, и если замешкаться, то…
        Мышцы сжались, пропихнув Луку в желудок, но не расплющили, спас усиленный скелет. Стиснутый со всех сторон, утопающий в слизи, он плюхнулся в черный мешок желудка, заполненный кислотой. Боли Лука не почувствовал, первым делом метаморфизм отключил кремниевые нервные волокна, вторым - сообщил об опасности, предложил решение и сам же его воплотил:
        ОПАСНОСТЬ! ЗАФИКСИРОВАНА ВРАЖДЕБНАЯ СРЕДА!
        Обнаружена концентрированная соляная кислота!
        Анализ противодействия…
        Активация режима нейтрализации!
        Генерация карбоната натрия!
        Вывод!
        К этому моменту глаза уже адаптировались к черноте, и Лука обнаружил вопящих мутантов, ожегшихся кислотой, бутылки вина и обломки телеги внутри желудка, напоминающего покрытый бороздами вытянутый мешок. Мутанты вопили во все горло.
        Лука ощутил, как из всех отверстий его тела, из каждой поры на коже начал выделяться какой-то порошок. Выработанное метаморфизмом вещество вступило в реакцию с желудочным соком, и вокруг Луки все начало вскипать, но без повышения температуры. Наследие Эск’Онегута предоставило информацию о том, что это выделяется неопасный углекислый газ.
        Червь куда-то несся, и Луку швыряло из стороны в сторону. И он, и мутанты упали в кипящий желудочный сок, который становился все менее едким.
        А вот червю приходилось несладко: его раздувало от газов, наверное, ему было больно. Лука окинул взглядом мутантов, стоящих на четвереньках. Йогоро, очухавшийся первым, проорал:
        - Достаем оружие, крошим червя! Тут воздуха не хватает - задохнемся!
        - Отставить! - крикнул Лука. - Всем выжившим - подойти ко мне. Попытаемся прорваться.
        Выполнить его команду было непросто, потому что желудок сокращался, швыряя мутантов из стороны в сторону. Когда наконец четырехрукий Йогоро, мохнатый Фург, бочкообразный Зэ, Жаба и два мутанта из пришлых взялись за руки и окружили Луку, он активировал боевую форму, вырастил треугольный вытянутый клинок с мономолекулярным острием и с его помощью за долю секунды сделал прямоугольный надрез…
        Который тотчас сомкнули сократившиеся мышцы червя. Дальше Лука действовал наверняка: взмахом руки с мономолекулярной нитью он начертил круг, и передняя половина червя, отвалившись, уползла, а задняя, в которой они все оставались, начала извиваться, пытаясь закрыть зияющую рану. Лука прыгнул туда и встал звездочкой, не давая дыре сомкнуться.
        - Выползайте! Я долго не продержусь!
        Червь был огромен, его мощные мышцы давили прессом, но иридиевый скелет пока справлялся, хоть и адски болели перегруженные суставы. Мутанты один за другим выпрыгивали в черный проход, прорытый червем. Дождавшись, когда вылезет последний выживший, Йогоро, Лука выпрыгнул в черноту вслед за ним. Но его ладони уперлись не во взрыхленную почву, а в камень, как будто червь утащил их куда-то в пещеру.
        Позади бился о скалы отрезанный хвост червя, уползая прочь, передняя часть тоже отодвигалась, оставляя чудом спасшихся мутантов в темноте. Где-то внутри осталось тело Тряпки. «Чекана», - вспомнил Лука имя погибшего соратника.
        «Активировано тепловое зрение!» - сообщил метаморфизм и откорректировал зрение, чтобы Лука видел в темноте. Тот час в инфракрасном спектре Лука заметил пять красноватых силуэтов и один оранжевый, вероятно, остывающий, висящих в абсолютной черноте. Вдалеке виднелся подсвеченный желтым гигантский червь размером с двухэтажное здание, а может, и больше. Деталей Лука не видел и не мог понять, почему пол полукруглый и вогнутый и зачем его разделяет надвое бесконечно длинная железная штука толщиной с две руки.
        - Похоже, мы в жопе Двурогого, - прохрипел мохнатый Фург.
        - Ага, не видно ни хрена, - ответил Жаба. - Или это потому, что глаза желудочным соком червя, чтоб его Двурогий на член намотал, пожгло, и мы теперь слепые.
        - Хер ли ныть, давайте выбираться! - предложил Йогоро. - Кто вообще выжил?
        На вопрос Йогоро откликнулись Жаба, Фург, Скю, Зэ и мутант Сахарок из пришлых.
        - Хотел бы я знать, как выбираться, - прохрипел последний.
        Лука и сам не представлял, что теперь делать, вряд ли в этом был способен помочь метаморфизм. Если они в лабиринте пещеры, блуждать тут можно бесконечно долго.
        Ответ пришел сам собой, когда хвостовая часть червя уползла, и вдалеке забрезжил рассеянный почему-то зеленоватый свет.
        - Мои глаза, - пожаловался Жаба. - Сожгло все к херам, ниче не вижу.
        Лука собрался коснуться его, чтобы излечить, ведь управлять исцеляющими наноагентами дистанционно при таком дефиците вряд ли получится, но метаморфизм предложил этот, казалось бы, невозможный вариант. Энергии Колеса хватало на всех.
        Согласившись, Лука коснулся тех мутантов, которых еще не лечил, и проговорил:
        - Сейчас все у всех пройдет. - Он подождал результата и спросил: - Видите свет вдалеке? Идем туда.
        Оказалось, никто, кроме него, света не различал.
        - Беритесь за руки, я вас выведу.
        - Типа ты знаешь куда? - противно прошелестел Сахарок.
        Лука представил, что он мутант Север, верховод этих отморозков, который должен быть жестким, но справедливым. Подошел к Сахарку, схватил его за грудки, поднял и припечатал к стенке.
        - Ты что-то имеешь против? - он разжал руки, роняя мутанта. - Еще раз вякнешь - порешу. Взялись за руки, быстро!
        Мутанты оживились, выстроились цепью, Север взял прохладную чешуйчатую лапу Жабы и решительным шагом повел их на свет. Зеленоватый, неестественный какой-то, вселяющий тревогу. Шагая наугад, скользя рукой по каменной гладкой стене, Лука отмечал, что на пещеру коридор не похож, это что-то другое. И свет впереди уж очень странный… И тут до него дошло: все выглядит так, словно его излучает теплое живое существо.
        Но отступать было поздно, он замедлился возле появившегося впереди овального прохода… Закрытого прохода! Изнутри запечатанного железной дверью. Север протянул руку, коснулся металла, тот был теплым и потому светился.
        - Что там? - осторожно поинтересовался Жаба, и, будто отвечая на его вопрос, железная дверь шевельнулась, посреди нее появилась изумрудная щель, похожая на вертикальный зрачок, и две части двери втянулись в стены. Сверху появились сменяющие друг друга символы, но Лука не понимал, что они значат. Скю единственный из мутантов умел читать, но он тоже не понимал.
        - Йо-ба! - прошелестел Сахарок, глядящий в бесконечный коридор, где на потолке один за другим с легкими хлопками вспыхивали странного вида светильники.
        - Пресвятая матерь, - проблеял Жаба. - Никак магия, Двурогий меня задери!
        Громко чихнул и забулькал Зэ:
        - Стремное место. Ржавое, гнилое, смертью пахнет. Уходить надо!
        - Куда ты пойдешь? В нору червя? - сказал перекошенный Скю. - Так он вернется и раздавит тебя. Тут или туда, - он кивнул в коридор, - или ложись и помирай.
        Лука лихорадочно соображал, что делать дальше и не опасно ли шагать в эту освещенную кишку, которая раскрыла дверь-рот, едва он приблизился. Память межмирового странника одну за другой подсунула картинки бункеров, какими они бывают у развитых цивилизаций, и он успокоился, приняв как должное, что система распознания свой-чужой среагировала на движение и открыла дверь.
        Здесь была какая-то подземная база, куда пролез червь и притащил их. База, скорее всего, заброшена, а значит, нет ничего опасного. Лука чувствовал себя, как никогда бодрым и полным сил и решил, что таково действие вина, нейтрализующего радиацию, потому, оставив мутантов у входа, собрал выпавшие из червя бутылки, подхватил сверток с едой и впитал разлитое вино, нейтрализуя спирт.
        Всего получилось шесть бутылок. Лука сложил их в котомку, предоставленную четырехруким Йогоро, и первым переступил порог странного прохода, внутренне сжимаясь.
        Ничего плохого не случилось: его не поразило током, не нанизало на пики спрятанной в полу ловушки, не сомкнул челюсти капкан. Развернувшись, Север поманил мутантов, наблюдавших из тоннеля, и те, радостно гомоня, полезли за ним. Последним выбрался Зэ - из-за отсутствия шеи, чтобы осмотреться, ему приходилось вертеться из стороны в сторону.
        - Плохое место. Смертью пахнет, - пробулькал он.
        - Магия! - проговорил Жаба, глядя на светильники, которые у всех на глазах зажглись сами. - Где это мы?
        - Сейчас проверим. Ничего опасного тут быть не должно, - попытался подбодрить их Лука. Еще по времени императорства он помнил, каким должен быть лидер, и старался предстать перед мутантами именно таким - смелым, жестоким, но справедливым верховодом Севером.
        Коридор был сделан из светлого материала. Не камень точно, что-то странное, пол под ногами выстилала белая плитка, а по сторонам встречались запертые с той стороны двери, такие же, как та, через которую они сюда зашли.
        Не сдержав любопытства, Лука коснулся одной, и та сперва приоткрылась, а затем распахнулась полностью, над ней зажглись непонятные символы. По ту сторону была комната без окон: две кровати одна над другой, стол, странная белая мебель, вся в пыли.
        - Фух, - выдохнул Йогоро, - я уж думал, мы в гостях у самого Двурогого!
        Коридор уперся в серебристую штуку, похоже, это тоже была дверь, но больше остальных. Север поднес к ней ладонь, потрогал, однако та не распахнулась. Тогда он помахал перед ней двумя руками, приложил их к прохладной поверхности - не помогло.
        - Ты в натуре шаман? - с придыханием пробормотал Жаба, наблюдающий за ним. - Умеешь открывать такие штуки?
        - Похоже, не все.
        Лука-Север уже привык к тому, что, если он чего-то не знал, было достаточно хорошенько об этом подумать, и понимание приходило. Вот и сейчас он сделал так же: представил серебристую дверь в конце коридора, подумал о ней и получил ответ: штука называлась лифтом, она возила людей вниз и вверх в больших зданиях. Чтобы ее открыть, надо нажать на кнопку, а чтобы лифт поехал, требуется внутри надавить на номер этажа. Тогда «магия» доставит пассажиров наверх.
        Палец лег на большую красную кнопку, и двери распахнулись, открывая просторную кабину с зеркальными стенами. Увидев свое отражение, Жаба вскрикнул и вытащил нож. Йогоро хлопнул себя по ляжкам и расхохотался:
        - Жаба такой урод, что себя увидел и обоссался!
        - А это не опасно? - заглядывая внутрь, спросил Жаба, проигнорировав шутку. - Мать, мать, мать моя женщина, вы видите? Что за страхолюдина с нами? Она на меня пялится!
        - Вот-вот, - заметил Фург. - Мы на эту рожу каждый день пялимся. Жаба, это ты!
        Север вошел, и остальные набились в кабину. Цифры внутри были знакомыми, всего девять, располагались они снизу вверх. Север нажал девятую, створки сомкнулись, а когда снова разъехались в стороны, это уже был другой коридор.
        - В натуре магия, - проговорил Йогоро. - Были там, хлоп - и тута!
        Чтобы мутанты не пугались, Северу пришлось объяснять, что магия тут ни при чем - лифт просто поднимается. Его не очень поняли, но слова приняли на веру.
        Этот более широкий коридор был сделан из того же материала, что и нижний, только светло-голубого, светильники тут давали оранжевый, почти солнечный свет. Мутанты вышли из кабинки и завертели головами, озираясь. Зэ чихнул, и из ротовой щели в брюхе полетели слюни.
        - Плохое место, - повторил он и замер, вытаращился и затанцевал на месте, пальцем указывая в глубь коридора.
        Север подумал, что нюхач просто запаниковал, но вскоре его слух различил повторяющийся звук, словно кто-то бил молотком по наковальне.
        Бум… бум… бум…
        Звон нарастал, и Лука понял, что это шаги кого-то огромного, невидимый великан наступал. Заморгало зловеще красным - то погружаясь во тьму, то вспыхивая кровавыми отблесками на стенах. А через секунду уши заложило от громоподобного грохота, тревожного и повторяющегося, заставляющего замереть в ужасе и бежать, бежать, бежать…
        Будто тысячи лесных банши завизжали одновременно, и к ним добавился суровый, отдающий металлом голос, повторяющий что-то на незнакомом языке:
        - Алям! Инвазион!
        Жаба съехал по стене и убито сообщил:
        - Хана, братва. Алям и Инвазион… Демоны Двурогого уже здесь.
        Глава 5. Демоны Двурогого
        - Алям! Инвазион! - продолжал повторять металлический голос, доносившийся будто отовсюду.
        «Не иначе, черная магия», - подумал Лука. - Если сбежать не удастся, придется драться». Его мутанты сбились в кучу, выхватывая оружие. Вместе с Севером их было семеро: кособокий Скю, Жаба, нюхач Зэ, четырехрукий Йогоро, лохматый Фург и пришлый Сахарок.
        Но мутанты могут погибнуть в прямом столкновении. Людей приходилось беречь, а потому он решил поискать пути отступления. Самым логичным было бежать назад.
        Лука нажал кнопку лифта, чтобы спуститься на этаж ниже, но она не cработала! Лифт будто парализовало.
        Тем временем скрежет шагов все приближался. Нервничая, нюхач Зэ заметался, споткнулся и упал, но это не вызвало обычного веселья. Скю помог ему подняться.
        - Кирдык нам, - омертвевшим голосом сообщил Жаба. - С демонами Двурогого не справиться даже суперу…
        Север завертел головой в поисках выхода и заметил вдоль стен коридора овальные двери, похожие на ту, через которую они попали в бункер. Подбежал к ближайшей, коснулся ее - створка распахнулась, и мутанты ломанулись внутрь.
        - Вечно ты нас хоронишь раньше времени, - проворчал Йогоро, огляделся. - А может, и прав ты. Тупик! Север, ну что, помолимся и в драку с демонами Двурогого?
        Небольшая комната, в которой они оказались, была завалена всякой ерундой. И никакого выхода в следующий коридор, как надеялся Лука. Видимо, все же предстояло принять бой.
        - Сидите здесь, - велел он.
        Север выскочил обратно, отворил дверь напротив - а вдруг коридор там? - и сквозь бьющее по нервам «Алям! Инвазион!» услышал скрежет, будто поблизости ножом провели по стеклу. Очень большим ножом - по исполинскому стеклу. Волосы на голове зашевелились.
        Повернув голову, Север оторопел. Таких мутантов он не мог даже представить: широкое тулово, отблескивающее металлом, вместо ног какие-то вращающиеся хрени, голова безглазая, квадратная… Или это такой шлем? Рук у мутанта тоже не было, правда, имелись прямо на груди три полые палки, похоже, тоже железные.
        Тварь остановилась, увидев Севера, подняла отросток, торчавший в середине груди, отчего тот замигал интенсивнее, запульсировал прокатывающимися волнами света.
        «Опасность!» - пронеслась отчаянная мысль, и все, что Север успел, - махнуть рукой перед створкой, за которой прятались мутанты, чтоб та сомкнулась, и прыгнуть в дверной проем напротив, только что открытый на всякий случай. При этом он успел заметить, как светящийся отросток на груди демона раскаляется до слепяще-белого света, и изнутри через палку вырывается сияние. Шаровая молния?
        Инстинкт самосохранения заставил Севера упасть, накрыть голову руками и зажмуриться - и в этот момент полыхнуло. Метаморфизм забил тревогу, сигнализируя о повышении температуры, и предложил усилить кожный покров огнеупорным покрытием. Лука согласился не думая. Способность в считаные мгновения поглотила часть напольного покрытия и пустила полученный материал в ход.
        Грянул взрыв - комнату заполнило слепящим светом, вспыхнули разбросанные по полу ящики, и помещение заволокло черным едким дымом. Север никогда не видел ничего подобного, мутант будто умел плеваться шаровыми молниями. А вот Эск’Онегут - видел, и его знания выплыли из глубин тысячелетней памяти: Север понял, что эти палки на груди - оружие, и тварь в коридоре не живая. Вникать в подробности не было времени, следовало уничтожить опасного монстра, и Север бросился в коридор навстречу новому противнику.
        Он петлял из стороны в сторону, но «демон Двурогого» как-то его обнаруживал и выпускал молнии поменьше, которые взрывались при столкновении с телом. Боль была отключена, усиленную кожу просто пощипывало, когда ее обтекал огонь. Север продолжал движение.
        Сообразив, что разряды не причиняют вреда, монстр начал плеваться железом. Когда до проклятой твари осталось три локтя, Север прыгнул, на лету превращая обе руки в клинки с мономолекулярными лезвиями, ударил крест-накрест, снося твари башку. Она ударилась о стену и покатилась по полу, громыхая, как жестянка. Но кровь из нее не хлынула, потому что из раны вместо сосудов торчали тонкие железки, толстые цветные нити и полые трубки.
        «Не живое. Робот. Искусственный организм», - пульсировало в голове Луки, но полностью не осознавалось.
        Тварь собралась поворачиваться, и Север заработал клинками, распарывая стальную спину монстра, кусками срезая железную плоть.
        Когда энергия Колеса закончилась, разрубленная тварь была еще жива и неуклюже пыталась развернуться к Северу, который пятился, не сводя с нее глаз и вслепую пытаясь открыть ближайшую дверь. В корпусе монстра зияли глубокие разрезы, откуда вырывались грозовые разряды, он утробно урчал, вращал ребристыми конечностями, похожими на колеса, и тыкался в стену. Наконец Север добрался до боковой двери, открыл ее, одной ногой переступил порог, наблюдая за тварью, не в силах понять: стоит ли бежать, или она уже неопасна.
        Заурчав, как почуявший кровь мертвец, монстр отъехал от стены, издал протяжный свист, разогнался и понесся к серебристой двери лифта, явно не собираясь тормозить.
        Сообразив, что сейчас будет, Север закрыл дверь, упал на пол и откатился в дальний угол. Сперва тряхнуло, потом последовал оглушающий взрыв, и по стене пробежала волна, выгибая ее внутрь, но материал выдержал, хоть и подернулся дымящимися трещинами. Сообразив, что ему приходит конец, монстр покончил жизнь самоубийством, решив прихватить врагов с собой, вот только ничего у него не…
        ОЧКИ ТСОУИ: +2. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?14.
        Поднимаясь, Север улыбнулся. Смерть твари гармонизировала вселенную, за что Колесо наградило его аж двумя очками! Неудивительно, такое кошмарище явно прямиком из логова Двурогого!
        Интересно, тварь была одна, или есть и другие? Если второе, то это прекрасно: можно их убивать и выводить баланс в плюс, благо энергия Колеса стала быстро восстанавливаться. Последнее Север связал с действием вина и увеличением баланса очков Тсоуи. А может, под землей проклятие Двурогого теряло силу…
        
        Выгнутая в комнату дверь не открылась, когда Север коснулся ее, пришлось делать надрез отращенным клинком и протискиваться в коридор, затянутый едким дымом. Метаморфизм оповестил о недопустимой концентрации смертельно опасного угарного газа и предложил отрастить воздушные фильтры. Лука согласился, внутри защекотало, способность же занялась нейтрализацией проникшего в организм газа.
        Белые стены закоптились и местами оплавились, светильники больше не работали, и воцарилась тьма. Из темной глубины коридора, из того места, где самоубился монстр, доносился грохот - запертые мутанты рвались на волю, но не могли открыть дверь. Север активировал ночное зрение, но черное пространство перед глазами залило красным: после взрыва коридор был горячим, если бы вовремя не спрятались, мутанты поджарились бы заживо.
        Север вслепую пошел на звук, остановился напротив стены, о которую мутанты колотили чем придется, из-за толстой перегородки доносились их приглушенные возгласы, собрался делать надрез, но вспомнил про угарный газ.
        Прежде чем их вытаскивать, нужно найти пути отступления, иначе мутанты надышатся и отравятся, да и после драки может не хватить энергии, чтобы их вылечить.
        Север рванул в конец коридора к рассеянному свету, замедлился у дверного проема, откуда пару минут назад вылез агрессивный монстр. Если появится еще один, Север с ним не справится. И тут впервые память странника вступила в конфликт с опытом Луки. Сам он видел монстра, внутренние же ощущения говорили, что это машина, этакая повозка, которая самостоятельно ездит и стреляет, и штука такая называется робот.
        За порогом находилась широкая площадка, локтей десять в окружности, откуда вверх и вниз вела лестница с широкими ступенями, напоминающими полки. Черный дым стелился по полу, будто решая, поползти ему наверх или все же вниз.
        К мутантам Север вернулся тоже бегом, к тому моменту они ломились уже без прежнего азарта. Через трещины в стене к ним мог просачиваться угарный газ, а значит, надо было поторопиться. Не теряя ни секунды, он сделал длинный надрез на двери, разомкнул створки, используя руки с иридиевыми костями как рычаги, и скомандовал мутантам:
        - Делаем вдох, задерживаем дыхание, бежим на свет. Вдохнете дым - помрете.
        Первым из проема ломанулся Сахарок, за ним вылез лохматый Фург, с трудом протиснулся отчаянно кашляющий четырехрукий Йогоро, подталкивая его в спину, вырвался Жаба, следом засеменил перекошенный Скю. Еще должен быть нюхач, бочонок Зэ.
        - Зэ, ты там? Поторопись! - позвал Север.
        Мутант не ответил.
        - Хана ему, надышался, - откашлявшись, крикнул Жаба с другого конца коридора. - Я проверял.
        Север пролез в комнату, подхватил бездыханного Зэ, лежавшего на животе ротовой щелью в пол, с помощью метаморфизма нейтрализовал в его организме угарный газ, протолкнул мутанта в коридор и на руках потащил к выходу.
        На относительно безопасной площадке положил Зэ на ступени лестницы, подальше от дыма, обмякшее тело перекатилось набок, и из ротовой щели на животе вывалился синеватый язык.
        - Жаль малого, - вздохнул Жаба. - Кирдык ему…
        Йогоро шумно поскреб лысую, как яйцо, голову и выпятил губу, положив руку на плечо пригорюнившегося Скю.
        - Я сам чуть не окочурился, - прохрипел Фург, закашлялся и сплюнул.
        Смерть товарища так расстроила рейдеров, что они не спрашивали ни о взрыве, ни о том, что за тварь на них напала, только чужой для них Сахарок озирался и прислушивался, проверяя, не вылезает ли из засады еще один монстр.
        Каково же было всеобщее удивление, когда Зэ хрипнул, втянул порозовевший язык и закашлялся.
        - Йо-ба… - протянул Сахарок.
        Мутанты из бывшего рейда Гекко одновременно повернулись к Жабе, тот попятился, выставляя перед собой руки, у него задергался глаз.
        - Тля буду, он не дышал, сердце не билось… - забормотал чешуйчатый.
        - Ах ты ж тр-р-русливая подстилка! - прорычал Фург, наступая на Жабу. - Ты нарушил Первое правило…
        Что за Первое правило Пустошей, Север вспомнил мгновенно: «своих не бросать», - и рявкнул:
        - Прекратить! Жаба не виноват. Зэ и правда не дышал и был почти мертв, я его откачал.
        Фург опустил руки, зыркнул на Жабу, пробормотал извинение. К тому моменту Зэ, пошатываясь, сел на широкой ступеньке, свесил ножки и просипел:
        - Жрать хочу! Ща сдохну, так хочу!
        Котомка, куда Север собрал бутылки вина и свертки с вяленым мясом, обнаружилась у Йогоро в целости и сохранности. Вынув несколько кусков мяса, Север отдал их Зэ, который тут же их с чавканьем поглотил. Фург похлопал по спине своего нового верховода.
        - Видите, я не зря утащил его от пожирателя. Север свой! Он реально по понятиям поступил!
        - Реально, нереально, - проскрипел Сахарок, - а валить отсюда надо. Жрачки нет, воды нет…
        - Ага, - Жаба кивнул на котомку в руках Севера, - вот этого Зэ хватит до утра. Кстати, а с демоном че, с Алямом этим? Мож, скормить его Зэ, кароч? Он съедобный, не? - Жаба вскочил и завертел головой, шепча: - Инвазион! Еще же и он где-то есть!
        - Поблизости нет, - утешил его Север. - Алям твой железный и несъедобный, плюется молниями! Я его покрошил, и он взорвался, как переспевший тассурийский арбуз! Только еще и огнем полыхнуло! Вот все и разнесло…
        Настал момент решать, что делать дальше. Варианта было два: уходить по тоннелю, пробитому червем, или исследовать это странное место. Если уходить, нет никакой гарантии, что такой лаз в земле один, и велик риск заблудиться, к тому же Север видел в инфракрасном спектре, но не в абсолютной темноте, а в тоннеле все сырое, и нет источников тепла. Второй вариант предполагал вероятность нарваться на Инвазиона, но сулил добычу мутантам, а Север мог поправить баланс очков Тсоуи.
        Он озвучил варианты и предложил порыскать по окрестностям в поисках чего-нибудь полезного. У всех, кроме Зэ, от предвкушения наживы загорелись глаза, особенно радовался Сахарок. Зэ шумно выдохнул и сказал:
        - Плохое место, мертвое. Мы тут подохнем. Инвазион…
        У Сахарка вытянулось лицо, водянистые глаза чуть не вывалились из орбит:
        - Точняк, Инвазион тут есть.
        - Да тебя трогать даже ему зашквар, - скривился Йогоро и отступил от сутулого.
        - В натуре надо пошариться, - поддержал Севера Йогоро. - Вдруг что полезное найдем! Да тут ништяков должно быть завались!
        - И артефактов, - потер руки Жаба, снял с себя рубаху, протянул Северу и стыдливо отвел взгляд: - На, вот, оденься, а то голый совсем.
        Только сейчас Север понял, что старая одежда сгорела, когда робот в него выстрелил, разорвал рубаху на две части, из одной смастерил себе набедренную повязку, вторую отдал на сохранение Йогоро.
        - Да пусть бы так и ходил, - прокомментировал Сахарок. - Монстры увидят - ва-а-а! - жахать-пыхарь! И врассыпную.
        Смех его напоминал скрежет несмазанных дверных петель. Веселья никто не разделил, по лестнице поднялись молча и по очереди: Север, Йогоро, за ним Фург, Скю, Сахарок, Зэ, замыкал Жаба.
        И снова длинный коридор, такой же, как был ниже: ослепительно-белый, с овальными дверями вдоль стен. Светильники на потолке давали трепещущий, какой-то нервный свет.
        Север вспомнил коробки, которые валялись в комнате, где он прятался от робота, наверное, там было много интересного, и тут должно быть. К тому же, пока будут обследовать помещения, восстановится энергия Колеса, и появится возможность убить… то есть вывести из строя другого робота, увеличив баланс очков Тсоуи.
        За первой дверью оказалась маленькая спальня, причем с хозяином. Мумифицированный труп в абсолютно сохранном серебристом костюме растянулся на кровати. Ни следов борьбы, ни повреждений, будто он просто заснул и не проснулся. Воображение Луки тотчас нарисовало мистическую катастрофу, произошедшую здесь, но опыт странника отогнал домыслы.
        - Ты гля - жмур! - радостно воскликнул Жаба и устремился к прикроватной тумбе, схватил фигурный графин из голубого прозрачного стекла, погладил его. - Ро-о-оскошь! Можно на жрачку выменять. - И запихнул себе в котомку.
        Затем распахнул тумбочку, поковырялся там и сделал вывод:
        - Тряпки, все в труху.
        Йогоро застыл над мумией, уперев в бока все четыре руки.
        - Не мутант, не демон. Как есть норм! Здоровенный, выше меня. Ух ты ж, а это что за хрень?
        Он поднял с пола продолговатую коробочку с железным усиком и кнопками, повертел в руках, потряс.
        - Артефакт! - с благоговением прошептал Жаба. - Дай посмотреть!
        Йогоро понажимал кнопки, попытался штуку открыть, разочаровался и отдал Жабе, который сел прямо на пол и принялся ковырять находку.
        Сахарок оттеснил Йогоро от трупа, огладил его костюм, подергал, чтобы снять, но тот сидел как влитой, никаких застежек не наблюдалось.
        - На фиг он тебе? - пробормотал Фург, пытавшийся открыть шкафы без ручек. - Ты в нем упреешь в Пустошах!
        - Обменяю! - Сахарок достал нож, чтобы сделать продольный разрез, но память странника подсказала Северу, как расстегнуть костюм.
        Отодвинув мутанта, он нащупал на воротнике плоскую железную пуговицу и потянул вниз. Вжик - и костюм расстегнулся до самого паха. Трясущимися от нетерпения руками Сахарок раздел труп, залез в костюм и чуть в нем не утонул, пожевал губами, свернул непонятное облачение и сунул под мышку. Из кармана выпала железная коническая штуковина, зазвенела, катясь по полу, ее подхватил Скю, покрутил в руке, заглянул в ее широкую часть, закрытую стеклом, постучал, огладил - и как заорет, подбрасывая штуковину, как отпрыгнет!
        Из-за стекла ему в морду ударил столб света. Север метнулся в сторону и поймал штуку в двух локтях от пола. Фонарь - пришло понимание. Как газовый, но круче.
        Скю упал, накрыв голову руками, Жаба последовал его примеру, но ничего страшного не случилось, и они поднялись, а Север нажал кнопку на ручке фонарика, и свет погас.
        - Полезная штука, как факел. Держи, Йогоро, положи в карман и береги.
        Скю пожевал губами, видимо, желая оспорить право обладания вещью, но передумал.
        - Интересно, чего он умер? - проговорил Жаба, кивая на труп.
        - Ясен пень, - булькнул Зэ. - Проклятие Двурогого! А ваще странная хата.
        - Не-е, - замотал головой Жаба и проговорил заупокойным голосом: - Это ловец снов, то ли мутант, то ли дух, который приходит к спящим и выпивает жизнь…
        - Тьфу на тебя, сказочник! - Фург сплюнул под ноги.
        Север вспомнил рассказ кхара о ракантах и их технологиях. Тут точно не обошлось без людей с большой земли, а почему база брошена и отчего погибли люди - можно голову сломать и не догадаться. Но как Север ни старался отгонять дурные мысли, ему здесь было не по себе, постоянно чувствовался чужой взгляд, словно неупокоенные духи следили за ним.
        - Его завалил Инвазион, - прошептал Жаба и заозирался.
        Север выдвинул другое предположение:
        - Нет, скорее он был хозяином Аляма. И Инвазиона, если тот, конечно, есть. Идемте дальше, тут ничего интересного, а помещений еще много.
        Обследовав еще три спальни, нашли три трупа, причем один с длинными черными волосами, вероятно, женский. Даже она была выше Йогоро, но, посовещавшись, мутанты пришли к выводу, что они - нормы.
        Сахарок раздевал мертвецов, сетуя, что на них нет золота, снимал костюмы и браслеты, остальные набивали котомки стеклянной посудой. Луке вспоминались императорские покои, хрусталь и серебро, а потому ажиотажа он не ощутил. В отличие от мутантов, которые, наверное, пьют и едят из глиняных чашек и тарелок, и стекло кажется им драгоценностью.
        Дальше начинались двери не белые, а серые, Север открыл ближайшую и отшатнулся: в тускло освещенном помещении на стене были подвешены блестящие стальные люди. Мутанты бросились врассыпную, но атаки не последовало.
        - Держитесь подальше! - скомандовал Север и переступил порог, готовый в любой момент активировать боевую форму.
        Их было шесть. Они находились в углублениях и напоминали чучела на стене охотника. Две руки, две ноги, грудные клетки распахнуты, а внутри - ничего. Головы тоже пустые. Кто же их выпотрошил и зачем? Стоило об этом подумать, как пришли знания: это экзоскелеты - как доспехи, но более совершенные, их создали люди, чтобы стать сильнее. Снимать и мерить их Север не стал, та же память странника подсказала, что, скорее всего, они уже негодные.
        - Опасности нет! - прокричал он, но мутанты войти так и не рискнули.
        Следующее помещение оказалось складом, снизу доверху заставленным коробками с бесполезными на первый взгляд железными штуковинами неясного назначения. А вот в ящиках побольше хранились совершенно непонятные вытянутые трубки с усеянными кнопками утолщениями на концах. Похожая палка была на груди у робота.
        Пока мутанты потрошили склад в надежде найти что-то полезное, Север взял такую штуку, и она удобно легла в руку. На ней имелся крючок, как на арбалете, и вообще, было понятно, что это нужно носить в руке, но зачем?
        Метаморфизм ему ответил или Колесо, Лука так и не понял, но ответ на вопрос проявился во вспыхнувшем тексте:
        Сканирование…
        Анализ…
        С вероятностью 99,98 % объект представляет собой дистанционное оружие.
        С вероятностью 99,99 % предположительный принцип действия основан на выстреливаемом заряде, состоящем из ионизированного газа, разогретого до состояния плазмы. Заряд разгоняется линейным электромагнитным полем в направлении цели…
        Половины слов Лука не понял, но выручило воспоминание из наследия странника: он держит очень мощное плазменное ружье, плазмоган, которое плюется раскаленными сгустками огня, как робот!
        Луку осенило: если взять несколько таких штук, то армию Рециния можно разнести за полдня! И никто его не остановит. Мысль так взволновала Севера, что кровь зашумела в висках, а в горле стало горячо.
        Едва не затоптав Сахарка, сидящего на корточках и грызущего блестящий серебристый диск, Север вышел в коридор, прицелился в арочный проем впереди, куда они еще не дошли, и, прищурившись, нажал на спусковой крючок. Плазмоган в руке ожил, по его поверхности побежали огоньки, но почему-то быстро потухли, остались лишь мигающие светом непонятные символы. Что-то он сделал не так.
        В этот раз память Эск’Онегута не помогла. Пытаясь выстрелить, Север чего-то не учитывал. Он перепробовал все и пришел к выводу, что дело в символах, которые объясняют, в чем причина, а он их не понимает. Ясно одно: плазмоганы нужно брать с собой, и чем больше, тем лучше! Вынести на поверхность, спрятать в безопасном месте и искать того, кто в них разбирается… Кого-то из большого мира! Эх, была бы рядом Гердиния, может, она подсказала бы… Ее муж, Антоний Кросс, скорее, пошлет его прямиком на плаху, а вот кхар Терант, с которым он сидел в тюрьме… Этот наверняка способен помочь, если, конечно, еще жив и Лука сумеет его найти.
        Фург высунул мохнатую голову в коридор.
        - Чего там, верховод?
        - Это нужно забрать с собой, - ответил Север, показывая плазмоган.
        - На фига? Эт че ваще?
        - Наша победа.
        Пока Север проверял новое оружие, мутанты откопали горы странных штук, по большей части блестящих, и, сев кружком, передавали друг другу серебристый диск чуть меньше тарелки.
        - А я говорю - серебро! - с придыханием прошептал Сахарок, в стороне набивающий дисками серебристый костюм.
        - В жопе у тебя серебро, - Йогоро швырнул диск об стену. - Бесполезное дерьмо. А ты как думаешь, верховод?
        - Йогоро прав. А тебе, Сахарок, придется на время дать нам костюмы, чтоб использовать их как сумки.
        Поджав губы, мутант отдал сверток Северу, и тот принялся набивать один из костюмов плазмоганами.
        - Жрать хочу, - заявил Зэ, требовательно уставился на Севера и прошелестел: - Плохое место, тут везде смерть.
        И ведь правда, база напоминала издохшего исполина, внутри которого копошился рейд мутантов. Мертвые люди, мертвые железные экзоскелеты, миллион вещей, о назначении которых умерла память, и что-то еще огромное, смертоносное, отдающее сыростью и тленом.
        За арочным проходом был просторный обеденный зал. До этого, если бы не налет пыли, все коридоры выглядели ухоженными, будто люди оттуда не уходили, а здесь царил хаос: потолок вогнут, через поросшую плесенью трещину капает вода, растекаясь в настоящее зеленоватое озеро. Проклятие Двурогого! Метаморфизм, долгое время не напоминавший о радиации, возопил, что фон тут превышает норму в сотню раз, и Север сообразил, что там, внизу, излучения не было, потому хватило энергии не только излечить мутантов, но и расправиться с роботом.
        Столы были перевернуты, осколки посуды разбросаны по полу, по стене тянулась черная ветвистая трещина, похожая на молнию.
        - Вода! - прошептал Жаба, облизнулся раздвоенным языком и рванул к луже, но Север схватил его за шкирку.
        - Стоять! Она ядовитая. Сдыхать будешь долго и мучительно, выплевывая кишки.
        - Да что там?
        - Проклятие Двурогого, сама его суть. И никакая иммунка тебе не поможет…
        - Да чего ты распинаешься, верховод? - ядовито поинтересовался Сахарок. - Дал команду, все, пусть выполняет. Не его дело вопросы задавать.
        Захрустели осколки под ногами Фурга и Йогоро, устремившихся искать ценные, на их взгляд, вещи. Перекошенный Скю улыбнулся поднятой вилке, проверил ее на зуб.
        - Тут опасно, - скомандовал Север, - уходим.
        И рейдеры устремились за ним, по пути подхватывая кухонную утварь и распихивая по карманам.
        В темном углу за нагромождением перевернутых столов валялся вышедший из строя робот, такой же, как тот, что атаковал рейд возле лифта. Север не удержался, замер, чтобы получше его рассмотреть: грудная клетка почти как у человека, из нее торчат плюющиеся молниями палки, башка квадратная, не голова даже, а ящик, ну а ноги… скорее колеса.
        - Подох, Инвазион, падла! - радостно воскликнул Сахарок и со всей дури пнул робота, взвыл, ударившись, запрыгал на здоровой ноге. - У-у-у-у!
        - В натуре он странный, - пробасил Йогоро. - Ин-ва-зи-он.
        - И несъедобный, - подтвердил Зэ, слюнявящий робота ротовой щелью на брюхе.
        - Уходим, - повторил Север и зашагал прочь.
        - Прикинь, мы богатые теперь - ваще, - бормотал идущий позади Скю. - Йогоро, мы теперь жрать будем вилками! Железными, как шаманы.
        - Тебе Санита все равно не даст, даже за вилку, - прогудел Фург.
        - А это мы еще посмотрим! Прикинь, придет она ко мне на хату, а я ей крысу запеченную принесу на серебряном диске! Как королеве!
        - Она скорее Жабе даст за кувшин, - буркнул Йогоро. - Хорошо, мне и так дают, руки-то у меня четыре.
        - Вот если б четыре члена было! - хохотнул Фург.
        Север шел первым, вертя головой по сторонам. Чем дальше уходили от столовой, тем сильнее снижалась радиация и тем проще приходилось метаморфизму. Очередной коридор закончился округлой площадкой, откуда тянулись два закрытых хода, и надо было решать, куда двигаться дальше.
        - Направо пойдешь - башки не снесешь, - продекламировал Жаба. - Налево пойдешь - без ног уползешь.
        - Прямо пойдешь - стену долбанешь! - радостно досочинял Скю. - Нет чтобы налево - жратвы припасешь, направо - ништяки подберешь. Все у тебя, Жаба, сопли сплошные.
        Север положил руку на дверь, что справа, она распахнулась, и заскрежетало, заверещало уже знакомое «Алям! Инвазион!»
        - Все назад! - скомандовал Север. - Дверь закрыть!
        - Твою ж налево! - вздохнул кто-то, и его вздох утонул в шелесте хлопающих створок.
        Север решил принять бой. Переступил порог и, закрыв вторую дверь и распахнув боковые, устремился навстречу роботу. «Демон Двурогого», как верный пес, охранял осиротевший оставленный хозяевами дом. Лязг шагов заскрипел в тишине, и вскоре к нему добавился скрежет приближающегося робота. Коридор был недлинным, и Север прильнул к стене у арочного выхода, ожидая противника. Теперь он знал, как нейтрализовать цель минимальными усилиями.
        Едва силуэт появился в проходе, Север отрастил клинок с мономолекулярным лезвием и точным взмахом отсек плазмоганы на груди робота. Подпрыгнул, разрубил его пополам, и противник, истекая белым огнем, начал разваливаться на две части, Север не успел откатиться и запрыгнуть в боковую комнату - агрессивный механизм взорвался, изливая плазму, прокатывающуюся по коридору всепожирающим жаром.
        Усиленная кожа выдержала, хоть метаморфизм и вопил о несовместимом с жизнью повышении температуры окружающей среды. Лежа на раскаленном полу, Север дал добро на восстановление, поплелся к распахнутой двери, ввалился в боковую комнату, где было попрохладнее. Процесс восстановления оборвался на середине из-за недостатка питательных веществ, запас энергии Колеса ушел в ноль.
        Если бы метаморфизм боролся еще и с радиацией, Север не выжил бы, он и сейчас был полудохлым, и ему следовало как можно быстрее добраться до котомки Йогоро, выхлебать бутылку вина и съесть вяленого мяса - пополнить запас минеральных и органических веществ.
        Единственное, что радовало:
        ОЧКИ ТСОУИ: +2. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?12.
        Дверь, за которой была круглая площадка, покорежило взрывом, и она не открылась от прикосновения, а энергии Колеса не хватало, чтобы отрастить клинок и распахнуть ее. Благо ее выгнуло внутрь, и между створками, зияла щель, откуда лился рассеянный свет. Север попытался раздвинуть ее пальцами, но не хватало сил, он едва держался на ногах, а метаморфизм сигнализировал о том, что высокая температура запустила механизмы распада, и, если не пополнить запас питательных веществ, через две минуты наступит смерть.
        В проем удалось засунуть руку, но дальше створки застопорились намертво. Таймер начал обратный отсчет секунд, Север упирался изо всех сил, пытаясь протиснуться, но ничего не получалось.
        - Эй, скорее сюда, - позвал он, но мутанты его не услышали, ведь площадка пустовала, а они укрылись за еще одной дверью. Мысли панически заметались.
        Север дал команду еще усилить скелет, рассчитывая, что метаморфизм впитает железо, из которого сделана дверь, но она была изготовлена из другого материала, который не годился.
        До начала распада 20… 19… 18…
        Цифры менялись, зависнув на периферии зрения. Север не переставая ругал себя за неосторожность. Надо было поостеречься, а не лезть на рожон! 12… 11…
        Но тут медленно-медленно открылись створки второй двери за площадкой, разделяющей коридоры, в проеме замаячила морда Фурга…
        - Дайте вино! Быстро! - проорал Север. - Не успеете - сдохну!
        Бутылка оказалась в протянутой руке за четыре секунды до конца, Север пальцами раздробил горлышко. Он пил жадно, захлебываясь, и то, что не попало в рот, впитывалось через кожу.
        - Пресвятая мать, - проскрипел Сахарок, - он весь обугленный… Нет у нас больше верховода!
        - Заткнись! - рыкнул Фург. - Дал бы в бубен, но трогать тебя западло.
        Метаморфизм мгновенно утешился, переработал вино, впитал даже стеклянную бутылку, и Север, тяжело дыша, привалился к стене. Когда немного отошел, опять протянул руку в проем.
        - Теперь пару кусочков мяса, и я в порядке.
        - Эй, ты превратился в Зэ? Че тебя так на хавку пробило?
        Ожидая, когда процессы восстановления завершатся, Север с тоской думал о брошенных в Пустошах трупах пожирателей - столько ресурсов пропало! Даже о мертвом Тряпке вспомнил и о мумифицированных телах хозяев базы, в которых наверняка сохранилось много полезных микроэлементов. При этой мысли передернуло… Но он истощен, у него почти нет запасов органической энергии, и метаморфизму сложно выполнять свою функцию.
        Некоторое время Север не проявлял признаков жизни, а мутанты его не трогали. Когда же он встал и со скрежетом раздвинул-таки створки двери, все, кроме Сахарка, аж затанцевали от радости.
        На губах Йогоро появилась простецкая улыбка.
        - Ты гля! Живой! В огне не горит. Ты железный, что ли?
        - Север Железный! - забулькал Зэ. - А я жрать хочу!
        Йогоро, ответственный за котомку с едой, выдал ему кусок мяса, а Северу вторую половину рубахи для набедренной повязки и сказал:
        - Всего три шмата осталось.
        - Дай мне еще один и вина, а потом идем искать выход.
        Запасенного метаморфизмом должно было хватить еще на пару сражений. Мутанты нагрузились скарбом и поковыляли по коридору, покрытому слоем такой же черной копоти, как и тело Севера.
        - Хреново, мечей не нашли, - пожаловался Жаба. - Слышал я, кароч, что есть такие мечи, что железо только так рубят. А еще, что есть приблуда, которая гвоздями плюется и насквозь пробивает! Вот бы нам такую.
        - А про летающих железных птиц ты не слышал?
        Жаба не уловил иронии в голосе Сахарка и радостно согласился:
        - Да! Говорят…
        - Говорят, чинилий доят! - хохотнул Скю. Бедолага набил костюм до отказа и повязал его на спину, как рюкзак: рукава и штанины спереди и под мышками, - отчего еле шевелил ногами, но был в прекрасном настроении. - Братва, а может мы того… Ну, на Сокровищницу наткнулись? Че думаете?
        - Ты че как Жаба? - фыркнул Йогоро. - Это он у нас мастак по сказкам да небылицам. И потом, все знают, что Алям и Инвазион охраняют путь к Двурогому, и раз так, то тут, скорее, не Сокровищница, а…
        - Проклято это место! - перебил Зэ.
        - Ну да, типа того. Ангелами тут не пахнет.
        - А вы откуда про Аляма и Инвазиона знаете? - поинтересовался Север.
        Загомонили все одновременно, тема была животрепещущая, каждый рвался поделиться знаниями. Их рассказы хоть и разнились деталями, но сходились в одном: под Убежищем тоже есть некие секретные тоннели, доступ куда запрещен всем, кроме шаманов и жрецов. И вот там-то и обитают Алям и Инвазион.
        Миновав место, где взорвался робот, на лифте поднялись наверх и вышли в огромный круглый зал, раз в десять больше императорского, где проходили балы, с куполообразным потолком. В потолке имелось три круглых задраенных люка. В середине зал резко обрывался, обвал был локтей десять в ширину, а на той стороне виднелось возвышение с двумя креслами напротив очень странных столов, слившихся друг с другом. К помосту вели переброшенные через обрыв железные лестницы, шесть штук.
        - Охренеть! - запрокинув голову, прошептал Жаба.
        - Э-ге-гей! - проорал Зэ, и его эхо долго носилось по залу вспугнутой летучей мышью.
        Жаба на него цыкнул:
        - Тсс, монстров разбудишь!
        Так они и стояли, не решаясь сделать шаг. Север сосредоточился на этом месте, представил его во всех деталях и получил ответ: они находятся в командном пункте подземного бункера. Такие помещения делают, чтобы прятаться от взрывов. Непонятные слова обросли деталями: этот зал как зал совета в императорском дворце, отсюда можно командовать роботами и людьми.
        - Не вижу я тут никаких ништяков, - поводя плечами, сказал Жаба, и у него задергалось веко. - Давайте уже отсюда валить на поверхность.
        - Не видишь, потому что ссыкло! - радостно воскликнул Йогоро и направился к обрыву. - Если поискать, можно и найти!
        Он не сделал и пяти шагов, как в стенах открылись люки, оттуда высунулись палки, нацелились на мутанта.
        - Назад, - заорал Север, ударил по кнопке, - все в лифт!
        Приученный ходить по лезвию, Йогоро среагировал мгновенно: когда замигали красные светильники и противный голос призвал Аляма и Инвазиона, он уже несся к лифту, а за ним гнались выбитые в полу дорожки от гвоздей, которыми плевались те палки. «Турели» - всплыло из глубин памяти. Прежде чем двери закрылись, несколько таких железок впилось в обшивку между Жабой и дернувшимся Скю, и стало ясно, что это скорее крупные железные горошины, чем гвозди.
        Думая, что пробудившиеся монстры будут их преследовать, мутанты ломанулись прочь мимо взорвавшегося робота, где чуть не погиб Север. Только в разгромленной столовой Зэ остановился и прохрипел:
        - Жрать хочу - ща сдохну.
        - Потерпи, мы отсюда уходим, - сказал Север. - Скоро будет много еды.
        Он очень надеялся, что, начав выбираться по тоннелю, прорытому червем, они встретят менее опасных беспозвоночных и каких-нибудь насекомых, тех же чинилий, которыми можно будет пополнить запас питательных веществ. Зэ с Жабой, судя по всему, насекомыми тоже не брезговали.
        Всю дорогу Север ломал голову над тем, кому же принадлежала база и сколько тут осталось оружия, которым можно было бы воспользоваться в грядущей войне с Рецинием.
        Единственной сложностью на пути назад стал поврежденный взрывом лифт. Север прорезал дырку в его дне, чтобы спуститься по тросам, а поскольку Скю и Зэ тащить свою поклажу не могли, а нюхач так и вовсе был не в состоянии пользоваться тросом из-за слишком коротких конечностей, Северу пришлось делать несколько ходок: спускать нюхача, а потом пожитки Скю.
        Не дожидаясь остальных, Север вышел в совершенно черный коридор и включил фонарик - оранжевый луч прорезал мрак, высветил серые стены, железную палку в вогнутом полу, «монорельс», осколки бутылок, лужицы вина, а вот трупа Тряпки не было - видимо, здесь все-таки водились хищники.
        Мутанты столпились за его спиной, глядя в черноту. Они переминались с ноги на ногу, отчего вязкая почва хлюпала и чавкала.
        - Если эта штука у тебя погаснет, нам жопа, - вздохнул Жаба. - Накроемся ею!
        - Тебе давно жопа, - сказал Фург. - С такой-то рожей…
        - Да он сам жопа ходячая, - проскрипел Сахарок, но его все проигнорировали.
        - Что делаем, Север? - спросил Йогоро.
        Лука очень надеялся, что скоро выберется отсюда, ему не терпелось увидеть Кору, освободить ее и отправить в безопасное место. Он посветил вперед, вгляделся в даль тоннеля.
        - Я не знаю, сколько проработает эта штука, так что шевелимся! Я свечу вперед, запоминаем дорогу, затем бережем фонарь и идем в темноте. Все, ходу!
        Сказав это, Север сделал первый шаг и понял, что не может оторвать подошвы. То же самое случилось с остальными, и первым забил тревогу Жаба:
        - Братцы, е-мое, я застрял!
        - Йоба! - выругался Йогоро. - Я по колено в этой хрени, что это?
        - Вообще ног не чувствую, братва… - растерянно произнес Фург.
        Север, тоже не чувствуя ног, осветил их и увидел, что и он, и остальные по колено завязли в жирной пузырящейся массе.
        - Инвазион! Шуцбиомассе активиет! - донеслось из другого коридора. Все тот же металлический голос, казалось, приобрел оттенки эмоций, потому что сказано это было злорадно. - Инвазион! Шуцбиомассе активиет!
        - Мамочки… - пролепетал Сахарок. - Новые демоны! Зуб даю, это заклинание призыва!
        - Точняк, - впервые согласился с ним Скю. - Инвазион-то жив, получается! Вот и зовет подмогу, тварь!
        Глава 6. Мертвый Глаз
        - Не могу дышать! - прохрипел Сахарок и ушел с головой в трясину.
        Тонущий Йогоро шлепал по субстанции четырьмя руками и извергал ругательства. Чуть дальше раненым медведем ревел Фург. Север и сам на пару мгновений поддался панике, ведь это была не обычная трясина, его будто кто-то утаскивал на дно, топил. Потому он поначалу задергался, стараясь вылезти, и лишь потом, когда обратил внимание на мельтешащие строчки логов, понял, что сорвал джек-пот.
        ОПАСНОСТЬ! ЗАФИКСИРОВАНА ВРАЖДЕБНАЯ СРЕДА!
        Обнаружена агрессивная биологическая масса!
        Обнаружена попытка поглощения носителя!
        Анализ противодействия… успешно!
        Активация мембранного токсина!
        Активация поглощения органических материалов!
        Активация преобразования тела носителя!
        Метаморфизм, будь он человеком, станцевал бы туафскую джигу, празднуя столь долгожданное пополнение резервов, без которых невозможно было произвести ряд необходимых Луке преобразований.
        Мембранный токсин выброшен. Биологическая масса нейтрализована!
        Жирная, бурая в свете фонаря жижа перестала пузыриться и начала светлеть и прочищаться, словно Лука вытягивал из нее все органическое, оставляя лишь воду.
        - Чувствую ноги, братва! - обрадованно сообщил Скю. - Ох… Йо-ба, кожу на них будто кипятком облили!
        Чувствительность вернулась и к остальным, о чем свидетельствовали хоровые стоны.
        - Йогоро, проверь Сахарка! - велел Север, направив луч фонарика чуть правее мутантов, чтобы им было видно, где искать.
        Теперь, когда опасность миновала, отсюда нужно было выбираться, но хотелось вычерпать из жижи все, ведь неизвестно, что ждет через пять минут и сколько понадобится ресурса, чтобы справиться с трудностями. Он ощущал, как тело обрастает массой, как начинают бугриться мышцы и быстрее стучит сердце.
        Тем временем четырехрукий мутант ушел с головой в субстанцию и вскоре вынырнул с безжизненным телом Сахарка. Этот член группы Северу не нравился, но все же был своим, а своих бросать нельзя. По пояс в грязи, теряющей плотность на глазах, Север добрался до Йогоро и положил ладонь на сморщенный лоб Сахарка. Мутант был жив, но нахлебался биоактивной дряни и потерял сознание.
        Север набрался сил, и метаморфизму не стоило труда привести Сахарка в чувство - тот дернулся, едва не вырвавшись их рук Йогоро, закашлялся, и его вывернуло слизью.
        - Поднимаем вещи и уходим туда, - Север указал направление лучом фонарика.
        «Драгоценностей» нагребли целую гору, все было сложено в серебристые костюмы, нацепленные как рюкзаки. Вещи набрали воды и отяжелели, потому, топая в темноте, мутанты охали и стенали под весом добычи.
        Лука же все ломал голову над тем, кому могла принадлежать база, и не находил ответа. От чего умерли ее хозяева, он тоже не знал, и это раздражало. Он буквально физически ощущал, что в глубине его разума хранится огромный пласт знаний, в котором есть ответы на все вопросы, он даже может протянуть руку и пощупать некоторые из них… и не понять. Или понять не до конца и принять на веру, как в случае с проклятием Двурогого. Как там было в логах? Радиация?
        С назначением предметов проще, он посылал запрос, в ответ приходила последовательность действий - так он разобрался в том, что такое лифт и как он работает. А вот что касается сил, которые лифтом управляют, тут уже у Луки не было знаний и опыта, на которые можно опереться, и он не понимал, что за процессы заставляют кабинку взлетать и опускаться, а плазму зарождаться в оружии. В нюансах в общем-то понятных алгоритмов он тоже не всегда разбирался, потому не сообразил, почему у него не работает плазмоган.
        Единственный способ воспользоваться пластом памяти - получить базовые знания, на которые можно опереться, а такие есть только у ракантов. Пока Лука не планировал с ними контактировать: нужно было вызволять Кору и возвращать трон, чтобы навести порядок в Империи. А для этого требовалось сначала дойти до Убежища.
        Что касается использования богатого наследия Эск’Онегута… Лука представил перед собой огромное пространство, забитое безграничным множеством переполненных книжных полок. Поди попробуй найди именно то что нужно! Знания всплывали, только если проявлялся конкретный запрос и нужда в информации.
        «Что такое вселенная?» - наугад задался вопросом Лука и не понял ничего, кроме того, что она беспредельна. Его мозг не смог даже осознать этого. Как беспредельна? У всего есть границы!
        Зато, если вопрос касался поведения людей, было проще: во все времена разумные этого вида, находящиеся на определенной ступени развития, поступали по заданной схеме, исходя из собственной выгоды, - тут совокупного опыта и знаний самого Луки, покойного Маджуро и Эск’Онегута хватало, чтобы разобраться.
        Из этого же опыта Лука сделал вывод, что тащить плазмоганы и прочее к шаманам нельзя ни в коем случае! Если о подземной базе поползут слухи, они рано или поздно дойдут до Рециния и Антония, а ее лучше придержать для себя, как и плазмоганы.
        Некоторое время они топали по тоннелю с монорельсом, Зэ жаловался на голод, и Север скормил ему последние куски мяса. Зато вскоре вклад оправдался: нюхач принялся носиться по тоннелю, шумно втягивая воздух.
        - Чую тепло! Уже близко!
        Утомленные морально и физически мутанты молчали. После очередного перехода в темноте Север включил фонарик, и луч вдалеке выхватил кучу земли. Первым туда рванул Зэ, запрыгал на коротких ножках, указывая наверх, полез по куче, скатился кувырком, весь изгваздавшись в грязи.
        Здесь в стене глубинным червем был пробурен еще один тоннель, чуть поменьше бетонного, Север посветил в него и увидел, что он уходит под углом наверх. Мутанты оживились, Зэ повторил попытку восхождения, на этот раз удачно, Север подсадил его, но первым не пустил, мало ли что там обитает…
        
        - Это здесь! - радовался Зэ. - Близко, тепло!
        Север пошел первым, уклон был небольшим, что позволяло двигаться прямо, в высоту тоннель был локтей шесть, и макушкой не цеплялся даже Йогоро.
        Попотеть пришлось лишь там, где тоннель резко уходил вверх. Отрастив на руках и стопах шипы, Север взобрался по земляному склону, смоченному слизью, и скинул веревку, помогая вылезти мутантам.
        Метаморфизм сразу же предупредил о повышенном радиационном фоне и принялся обновлять и защищать клетки организма, неторопливо расходуя накопленное за счет хищной биомассы.
        На поверхности Жаба припал всем телом к серым раскаленным камням, его бил озноб. Перекошенный Скю расстегнул серебристый костюм, приспособленный под рюкзак, принялся перебирать посуду, проверять, не пострадали ли «драгоценности». Сахарок тоже чах над добытым. Зэ заметил мелкую шестиногую ящерицу и погнал ее, Йогоро бросил в рептилию четыре камня, зашиб со второго удара, и нюхач, не разделывая, отправил ее в ротовую щель и зачавкал. Фург чесался, вычищая из густой шерсти землю.
        Это было совсем не то место, где червь заглотнул рейд. Здесь было влажно, словно невидимый великан дышал в лицо, привычный выжженный солнцем пейзаж перемежался плоскими темно-серыми кляксами камней и валунов. Большие и поменьше, вытянутые вверх и выпирающие из земли, лишенные острых углов, все они напоминали оплавленные фигуры некогда живых существ. Кто-то окаменел стоя, кто-то - лежа или скорчившись. Раскаленные солнцем камни-изваяния дышали жаром.
        Вдалеке за валунами в воздух с шипением выстреливали струи горячего пара. Север оглядел свой отряд и спросил:
        - Кто-нибудь представляет, где мы находимся?
        Скю поднялся и махнул рукой вперед.
        - Нам туда! - осклабился он. - Место называется Гнездо Драконов.
        - Жопа драконов! - хохотнул Сахарок, застегивающий костюм, играющий роль рюкзака.
        Отогревшийся Жаба указал туда, где был пар:
        - А это, кароч, из ноздрей драконьих пышет!
        Север поднялся, хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание - мутанты все как один вскинули головы.
        - Рейдеры, вы жить хотите? - спросил он как можно серьезней.
        Сахарок ответил за всех, растянув безгубый рот в гаденькой ухмылке:
        - Спросил тоже, верховод! А то!
        - Значит, слушайте меня. Никто, ни одна живая душа не должна узнать о том, что мы видели под землей. Усекли?
        - Это че это? - вскочил Сахарок и тут же сел, сообразив, что нельзя противоречить верховоду.
        - Просто поверьте, - терпеливо начал объяснять Север. - Будете трепаться, всех нас отправят к Двурогому! Шаманы не потерпят, что мы прикоснулись к их знаниям! Опасным знаниям, способным перевернуть все представление об истории Империи. К тому, о чем желательно забыть. Поняли?
        С полминуты все молчали, переваривали услышанное, наконец Жаба сказал:
        - А че ж мы скажем про все это добро? Откуда оно у нас?
        Скю глянул на него, поджав губы.
        - Ну ты тупой! Нашли развалины, откопали схрон…
        - Вот! Скю шарит, и вы соображайте быстрее, - подтвердил Север. - Теперь нужно перебрать вещи и спрятать опасные артефакты. Показывайте, что у вас.
        Оказалось, «опасное», то есть непонятные штуки типа плазмоганов и той кнопочной ерунды взял только Лука, остальные нагребли серебристых дисков, цветной проволоки и посуды с вилками-ложками. Сахарок не мог наглядеться на два стальных ножа, которые точил друг о друга:
        - Зырьте, братва, маленькие, и верхушка закругленная, такой даже Зэ не пробить! Зачем они?
        - Мясо резать, - ответил Север. - Что, куда спрячем добро?
        - Надо бы найти место поприметнее, - ответил Жаба. - А то, кароч, всякое может случиться. Один мут, помню, надыбал где-то сокровищ и спрятал так, что сам не смог потом найти. Так и сошел с ума, пытаясь вспомнить, бродил по Пустошам, пока его пожиратели не схарчили…
        - Знаю тут одно местечко, можно там заныкать барахло, - задумчиво предложил Скю.
        - Тогда ходу! - скомандовал Север. - Движемся к Убежищу. Скю, веди.
        Крякнув, с трудом поднялся, сделал пару шагов, и тут из-за спины прогромыхал незнакомый радостный голос:
        - А ну стоять, доходяги!
        К ним шагал мутант-гигант метров трех ростом, одна рука у него была обычная, вторая огромная, хитиновая, свисала аж до земли, будто закованная в железо экзоскелета, какой Север видел на подземной базе. На башке - копна волос, похожая на воронье гнездо. Единственный огромный глаз посреди лба налился кровью и беспрестанно вращался и моргал.
        - Мертвый Глаз, - пробормотал Жаба, роняя поклажу, с тоской посмотрел на свои пожитки и пролепетал: - Шоб его разорвало!
        Все мутанты остановились, будто не Север был их верховодом, а этот пришлый мутант. Теперь стало видно, что за ним идет целая толпа и толкает пустые повозки.
        - Эта тварь братишку моего убила, - прошептал Северу Йогоро. - В кабаке, за то, что его руку с бухлом задел. Раздавил голову, как гусеницу…
        Север положил руку ему на плечо, обратив внимание, как тот задышал, как сжались его кулаки:
        - Спокойно, Йо. Я разберусь…
        Ближе всех к Мертвому Глазу был Сахарок. Незваный гость обхватил огромной лапищей его впалую грудную клетку, поднял, нормальной рукой снял с него рюкзак-костюм и отшвырнул Сахарка на камни - бедолага крякнул и замер, а потом пополз за ближайшую глыбу.
        - Шо у нас здесь, - бормотал Мертвый Глаз, тряся костюм и не понимая, как его открыть.
        Мутанты Севера застыли, не решаясь сдвинуться с места. Мертвый Глаз шагнул к Фургу, сунул ему под нос костюм, набитый добром.
        - Открой, быстро.
        Тот покорно принялся воевать с молнией.
        - А ну не смей! - распорядился Север, положил свою ношу на землю и зашагал к Мертвому Глазу, мутанты за спиной своего воевода загудели, предвкушая зрелище.
        Фург замешкался, что пришлый мутант расценил как неповиновение и огромной рукой, как кувалдой, почти без замаха ударил его в голову, с хрустом вмяв височную кость.
        - Это мой рейд, - спокойно проговорил Север, шагая к Мертвому Глазу.
        - Был твой, стал мой. Я ваш верховод, слизь. Исчезни, пока я добрый! Спрячься, пока не остыну!
        - Слово твое против моего ничего не значит. Я, Север, вызываю тебя, Мертвый Глаз, в Круг!
        - Ой-йо, - донесся сзади испуганный вздох Жабы. - Север, братишка, он же и тебя положит, а потом и всех нас…
        Мертвый Глаз не ожидал такой наглости и, хмыкнув, нормальной рукой указал Северу за спину:
        - Ящерица дело говорит. И ты кто такой? Север… - Огромный мутант закатил единственный глаз, пожевал губами, будто вспоминая. - Первый раз слышу, а значит, ты никто. Эй, братва! - обратился он к своим мутантам. - Слышали про Севера?
        - Не! Не слышали, верховод, - донеслось отовсюду.
        Север, оглядев кривые ухмылки чужаков, приблизился к Мертвому Глазу и улыбнулся:
        - Так ты принимаешь мой вызов или в штаны наложил? Из такой туши, представляю, сколько дерьма вываливается, того гляди штаны порвутся!
        Чужак лишь ощерился и обратился к мутантам Севера:
        - Новички, этот дерзкий хрен был вашим верховодом?
        - Да не, он непонятный ваще! - заорал Сахарок, выглядывая из-за глыбы. - Норм он, из Империи заслали!
        - Север наш верховод! - выкрикнул Жаба и отбежал на всякий случай.
        - Так и есть! - пробулькал Зэ, и его поддержали Скю и Йогоро: - Так и есть!
        Мертвый Глаз кивнул, пожал плечами:
        - Да? Ну ладно, сделаем тогда по чести.
        Его мутанты бросили повозки, столпились на безопасном расстоянии, вытянули шеи. Гигант оскалился, демонстрируя кривые желтые зубы, сплюнул пол ноги Северу. Даже презрения не было на лице одноглазого - как если бы он шел по дороге, а путь ему преградило дерево. Не дерево даже - хворостина.
        Лука представил, как его вызов смотрится со стороны: вот здоровяк под три метра ростом с хитиновой рукой-кувалдой, бугрящимися мышцами, и поджарый мужчина с кожей, отливающей металлическим блеском, грязный, в драной набедренной повязке.
        Смех, да и только. Вот и противник вскинул руку, сжал чудовищный кулак, которым легко мог бы раздавить череп, и обрушил его на наглого выскочку, думая смять и расплющить.
        Рассчитывая поиграть в кошки-мышки, он действовал неторопливо, чтобы наглец мог уклониться, но тот вскинул руку, принимая удар на локоть.
        Клацнули зубы великана от отдачи, кулак будто бы ударил в сталь, а выскочка вместо того, чтобы упасть, сломаться от удара, вошел по колено в грунт.
        Впервые столкнувшись с сопротивлением, которое невозможно сломить, одноглазый великан сперва удивился, потом заподозрил неладное… Жертва, помеха на его пути, подняла голову, и единственный глаз мутанта напоролся на холодный взгляд противника, острый, как лезвие клинка.
        Короткий взмах второй руки… Мутанты ахнули, наблюдая, как Мертвый Глаз стоит все так же неподвижно, а Север, пригибаясь, молнией выскальзывает из-под его ручищи-кувалды.
        Пару секунд никто не понимал, что происходит, а потом на шее Мертвого Глаза появился красный тонкий след, налился кровью, и голова соскользнула на землю, несколько раз моргнула и разинула рот.
        Колени тела подогнулись, и оно, толчками выплескивая кровь из обрубленной шеи, рухнуло в пыль. Смерть Мертвого Глаза, видимо, что-то изменило во вселенской гармонии в лучшую сторону. Выскочили логи:
        ОЧКИ ТСОУИ: +3. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?9.
        Тем временем, подопечные мертвого верховода заозирались. Из рейда Севера первым радостно завопил Жаба:
        - Север Железный, ура! - Чешуйчатый затанцевал, показывая чужакам неприличные жесты: - Отсосите, уроды! Хана вашему верховоду! Наш-то покруче будет!
        - Ура Железному Северу! - закричал Зэ, спрятавшийся за камень рядом с Сахарком, потирающим ушибленный бок.
        - Север - наш верховод! - поддакнул Скю.
        Только Йогоро не радовался, склонившийся над телом поверженного Фурга. Север метнулся к лохматому мутанту, чтобы исцелить его, но тот был мертв. Закрыв ему глаза, Север поднялся и повернулся к замершим мутантам Мертвого Глаза, попытался их пересчитать - как минимум двадцать - и проговорил:
        - Есть желающие оспорить мое верховодство?
        Запуганные деспотичным Мертвым Глазом, который теперь действительно был мертвым и соответствовал своему имени, они вытянули шеи, готовые ко всему. Самые трусливые попрятались за телеги.
        Вперед выступил тщедушный лысый мутант в обносках, упал на колени, воздел непропорционально длинные руки.
        - Ура Северу Железному, - робко проговорил он, и остальные тоже попадали на колени, скандируя сперва тихо, а потом все громче и громче:
        - Северу Железному - ура! Северу Железному - ура!
        Тот окинул взглядом зародыш своего будущего войска. Войска, с которым он пойдет на Империю и которое положит конец вражде между людьми и мутантами.
        Пожелал - и метаморфизм усилил голосовые связки так, чтобы глас его звучал мощно и внушительно, чтобы каждого из новеньких до костей пробрало:
        - Встаньте, сыны Пустошей! Мы с вами равны. Я принимаю вас в свой рейд на равных условиях. Больше никаких унижений и побоев!
        - Ура Северу Железному! - крикнул длиннорукий мутант уже увереннее, и окрестности утонули в многоголосом реве.
        Глава 7. Герой Рванины
        Оставив команду, Север зашагал за Скю по оплавленным темно-серым камням, таким горячим, что резиновая подошва ботинок, снятых с Мертвого Глаза, задымилась, размякла. Лука решил, что передвигаться босиком удобнее, и отдал обувь перекошенному. Метаморфизм сразу же предложил увеличить сопротивляемость кожи высокой температуре и адаптировал стопы под новые реалии.
        - Мы точно не заблудились? - спросил Север, останавливаясь перед оплавленными глыбами в человеческий рост.
        - Зуб даю, - закивал перекошенный. - Ща будет разлом, мы его обойдем слева, а дальше - штука, про которую я говорил. Туда можно заныкать барахло…
        Скю было горячо, и он пританцовывал на месте, с опаской поглядывая на верховода, шагающего босиком.
        - Потом к своим вернемся, а там до Рванины рукой подать.
        Как рассказали Северу, так мутанты называли небольшое поселение - этакий перевалочный пункт для рейдеров, где те могли отдохнуть и потратить добытое на женщин, сытный ужин и ночлег.
        - Цены там скупщики ломят, конечно, - вздохнул Скю, когда рассказывал о деревне. - Но другие такие места в днях перехода, а это ближайшее к Очагу. Ладно, сам увидишь, верховод.
        Они уже почти выбрались из Очага Пустошей, где проклятие Двурогого было особенно сильным, и до Рванины рассчитывали добраться уже к концу дня.
        А вот что такое «разлом», Север увидел, когда обогнул камни. И невольно отступил. Это было озеро локтей сорок в длину и ширину, заполненное пузырящейся лавой. То здесь, то там надувались и лопались пузыри, испуская запах тухлых яиц. Чуть дальше, за озером, что-то шипело, словно там свернулась гигантская змея.
        Скю вытер пот и сказал:
        - С этого края безопасно, а там…
        В подтверждение его слов из недр земли со свистом вырвался поток газа и вспыхнул, превратившись в факел невидимого факира, Скю аж подпрыгнул от неожиданности.
        - Идем, верховод, а то расплавимся к хренам!
        За озером виднелась ровная площадка, где и земля, и камни были покрыты застывшей стеклянистой коркой. Уровень радиации зашкаливал - метаморфизм снова вывел цифры логов, предложив немедленно покинуть небезопасную территорию.
        Место, о котором говорил Скю, находилось между двумя глыбами… Издали оно напоминало пещеру. Но когда Север подошел ближе и заглянул внутрь, понял, что это тоже штуковина, пережившая древнюю войну и частично сохранившаяся до наших дней. «Наверное, ровесница той базы», - подумал Лука, глядя на оплавившийся металл. Удивительно, но за столько столетий он лишь поржавел, а вот все остальное рассыпалось в труху, и теперь останки напоминали панцирь издохшего насекомого, закопанного в землю.
        - Здесь проклятье Двурогого жжёт даже нас, - прохрипел Скю. - Никто сюда не попрется.
        Север пролез в пещеру и закопал там серебристый костюм, набитый плазмоганами. Неизвестно, как их использовать и пригодятся ли они вообще, но тащить это добро с собой в Убежище точно не стоило.
        Закончив, они вместе со Скю побежали к рейду, где в их отсутствие за главного был оставлен Йогоро.
        Когда Север выскочил из-за валунов, народ прятался в тени. Причем мутанты Мертвого Глаза были так измождены, что у некоторых не хватало сил даже на то, чтобы стоять. Опыт Эск’Онегута подсказывал, что солдат (а Лука рассматривал мутантов как своих будущих воинов) не должен терпеть лишения и унижения. Половина успеха будущей войны - заинтересованность рядовых в победе и доверие командиру.
        Мертвый Глаз был плохим верховодом, он не жалел людей.
        Увидев Севера, мутанты повскакивали и вытянулись в ожидании распоряжений. Верховод хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и усиленным голосом пророкотал:
        - Сыны Пустошей! - Громкие слова нашлись сами, помог опыт императорства, а у мутантов от такого пафоса глаза полезли на лоб. Заметив это, Север перешел на язык попроще: - Короче, план такой. Идем в Рванину, отъедаемся, высыпаемся. Суток, думаю, хватит, чтобы набраться сил, а дальше - в Убежище.
        Лука понимал, что нужно найти золотую середину: мутанты, хорошо понимающие только язык силы, сядут на голову, если дать им слабину, но и гнобить их тоже не стоило.
        Обостренный слух позволил ему услышать слова одного из новых подчиненных, сказанные Жабе:
        - Слышь, кажись, ваш верховод-то нормальный мужик?
        - Зверь, вообще-то! - сделав бешеные глаза, ответил чешуйчатый. Не иначе, решил поддержать авторитет лидера. - Только пискни не по его, башку оторвет и нюхачу скормит!
        Глядя на тех, кто ему доверился и подчинился, Лука подумал - мало того что они рано гибнут из-за проклятия Двурогого и агрессивной фауны Пустошей, так еще и самые сильные убивают друг друга пачками в борьбе за лидерство, и нужно будет что-то с этим делать, ведь не золото самое ценное, не природные недра, а люди.
        Север, как и полагалось верховоду, возглавил процессию и по дороге с интересом изучал враждебный ландшафт. Самым важным было не нарваться на засаду пожирателей или еще каких монстров, но и без того им встречалось много любопытного. «Как в кошмаре», - подумал Лука. Окажись он здесь еще год назад, сразу умер бы от страха.
        Когда он, еще будучи императором Маджуро и двигаясь к северным баронам, впервые оказался в Пустошах, пейзаж был не сказать, что привычным, но относительно нормальным: пески, холмы, мелкие камни, рыжие пучки сухой травы, кое-где даже деревья попадались. Здесь же, в Очаге Пустошей, когда-то плавилась сама земля, теряли форму камни, рвалась твердь, и теперь в разломах либо пульсировала магма, либо пузырилась смолянистая жидкость, и в обоих случаях, исходя едким дымом, в небеса взлетали струи горячего пара и пепла. Даже истинные мутанты чувствовали себя некомфортно.
        - Все, братва, давай ускоримся! Если повезет, спать будем сытыми, бухими и с бабами под боком! - Жаба знал, как мотивировать изможденных мутантов, все ускорили шаг.
        Бывший рейд Мертвого Глаза остался в неведении относительно того, куда отлучался их верховод, остальные же условились молчать о странных находках и подземной базе. Бытовая утварь - другое дело, ее мутанты рассчитывали обменять на еду или что-нибудь полезное, Север же даже не представлял, что такое Рванина, как выглядит мутантское поселение и какие там правила.
        
        Скю не солгал, солнце даже не коснулось далеких гор, курящихся от жары, как Север остановился на склоне холма, похожего на спину гигантской жабы, кожа которой была изрыта застывшими пузырями и кратерами.
        Внизу раскинулась долина, словно присыпанная серым пеплом, ее рассекало извилистое русло давным-давно высохшей реки, а над широкой и мелкой частью русла громоздилось поселение. Издали оно напоминало сорочье гнездо, но, если напрячь глаза, можно было различить фрагменты забора: ржавые листы металла, нагромождения камней с колючей проволокой наверху. Вместо дозорного пункта - здоровенная продолговатая бочка из железа. За забором виднелись округлые крыши домов, вырезанных, похоже, прямо в каменных глыбах, над некоторыми вился сизый дымок.
        - Слава Двурогому! - радостно воскликнул за спиной Жаба. - Хоть будет, кароч, где кости бросить.
        Йогоро всеми четырьмя руками поправил рюкзак из серебристого костюма и зашагал вниз. За ним поплелся перекошенный Скю, похожий на паука, у которого оторвали лапку, и та отросла не до конца, став короче другой. Жаба не отходил далеко от Севера, глядел с подобострастием, нюхач Зэ тоже крутился под ногами, а вот проштрафившийся Сахарок жался к рейду Мертвого Глаза, где его тоже не особо жаловали, причем рюкзак он надел наперед, чтобы случайно ничего не сперли.
        - Много жратвы! - радовался Зэ, семеня короткими ножками.
        - Тебе не все равно, что жрать? - удивился Север.
        - Обижаешь малого, верховод, - ответил за нюхача Йогоро. - Он же все подряд не от хорошей жизни трескает.
        Чем ближе подходили, тем больше Рванина напоминала свалку, куда стащили все ненужное и окопались. Север все думал, как люди отбиваются, если поселение атакует, скажем, пожиратель? Впрочем, раз живут, и не один год, как-то им это удается.
        Ворота обнаружились с обратной стороны ограждения: одна створка была ржавая железная, вторая - деревянная, и обе топорщились разнородными шипами. Справа и слева торчали дозорные вышки из продолговатых железных бочек, высокие, локтей в десять, наверху были установлены гигантские арбалеты.
        - Хобот! - заорали на бочке справа.
        В ее середине со скрежетом распахнулось окошко, из которого высунулась морда… или лицо? В общем, серое, складчатое, с длинным хоботом и белесым пухом на темечке.
        - Кто такие? Откудова будете?
        - И че надо? - крикнул второй дозорный. Со страшным скрипом арбалет на бочке развернулся и нацелился на гостей.
        - Часик в радость, Клюв! - Шагающий впереди Скю радостно раскинул руки. - Ты берега попутал? Рванина, принимай гостей!
        - Назовись. Теперь правила такие, - сказали сверху уже более миролюбиво.
        Жаба похлопал Севера по спине и шепнул на ухо:
        - Ты это… Назовись, кароч. Это верховод должен. Скажи, кароч, что рейд такого-то, в Убежище идем, скарбы волочем.
        Усиленным голосом Север проговорил так, что задребезжала железная створка ворот:
        - Рейд Севера. Идем из Очага в Убежище. Товар несем. Нужен ночлег и еда.
        - Ого, горлопан какой! Ты потише, народ нам распугаешь! - отозвался Хобот. - Сразу слышно, хе-хе, верховод! Вас сколько?
        - Посчитал уже - до хрена их, больше двадцати, - вместо Севера ответил Клюв. - Мощен, ты, Север, такую толпу собрал! - он обратился к напарнику: - Че за Север такой, ты слыхал?
        - Неа, из новых кто-то, всех не упомнишь, верховоды эти каждый день разные, - крикнул Хобот и заскрипел внутри бочки, видимо, спускаясь по ступеням.
        Деревянная створка скрежеща открылась, Хобот высунулся и заработал рукой, делая приглашающий жест:
        - Давайте скорее! Базарят, эхо-скорпиона видели. Если нагрянет, не отобьемся!
        Эхо-скорпионов Лука еще не встречал, но, судя по рассказам мутантов, тварь легко могла сложить два-три рейда одной чудовищной клешней. Стены против такого монстра здесь были хлипковаты, но Север промолчал.
        Пожав холодную лапку Хобота, он вошел во двор и окинул взглядом Рванину. Ничего подобного он раньше не видел: округлые дома, высеченные в камне, как грибы, росли прямо из земли и располагались по периметру огромных дворов-колодцев, находящихся ниже уровня почвы. И там, внизу, два-три этажа, где бурлила жизнь, на самом дне что-то скворчало, колыхалось проветриваемое белье, верещали дети.
        В Империи тоже были многоэтажные дома, но те высились над землей, здесь же они уходили вглубь. А так, если сверху смотреть: круглые хижины, да еще несколько, похожих на коробочки, со ставнями.
        Навстречу Северу мощными прыжками двигался одноногий мутант, причем коленка у него была вывернута назад, а стопа формой напоминала утиную лапу.
        - Часик в радость, Дрыга Вечный! - Скю распахнул объятия, похлопал старого знакомца по спине. - Коптишь еще воздух?
        - А то! - ощерился тот.
        Север отметил, что одноногий - старик с испещренным морщинами лицом. Пожав протянутую руку, на которой было всего три пальца, он рассказал о целях визита.
        - Ищи свободную хату, - раскинул руки Дрыга. - Крайняя вроде пустовала. Вас много, все не влезут, сразу говорю, чтоб без обид.
        Север обратился к Дрыге:
        - У вас есть что поесть? У меня люди голодают, надо от пуза накормить.
        Мутанты, за спиной Севера сбившиеся в кучу, радостно загудели, и один выдал:
        - Не продавай нас, мы верой и правдой тебе послужим, ты годный верховод!
        - Во дают. - Дрыга посмотрел Северу за спину, пожал руку Йогоро, кивнул Жабе и ответил: - Повезло вам! Охотники забили восьминогого варана, да еще и личинка глубинного червя попала в ловушку, так что жрачки завались. Но ты ж знаешь, что это не задаром. Есть чем расплатиться?
        Север понятия не имел, какие деньги тут в ходу, и предоставил переговоры Скю, кивнув на него:
        - Вот наш казначей.
        Кособокий, который и Дрыгу хорошо знал, с радостью взялся за дело - поставил на землю зазвеневший рюкзак и, пучась от гордости, начал рассказывать:
        - Повезло нам, Дрыга! Гляди, схрон мы нашли, а там добра - завались!
        Скю вжикнул молнией и с видом заговорщика сунул руку в рюкзак, пошурудил там и явил миру таинственный серебристый диск. Хобот, наблюдавший издали, подошел и присвистнул, протянул лапку.
        - Дай заценить. Ё-мое, это ж серебро!
        Скю не стал жадничать и второй кругляш протянул Дрыге, который сразу же попробовал его на зуб, да перестарался, расколов диск, который еще и язык мутанту порезал.
        - Тьфу, хрень голимая! Че это ваще?
        - Не догоняем, - проговорил Жаба, вытаскивая из своего рюкзака кувшин из голубого стекла, прижал его к груди, погладил и поднял двумя руками: - Гля, какая роскошь!
        Из домов-колодцев начали вылезать местные мутанты. Не решаясь приближаться к большому рейду, он столпились в стороне, зато местные девки на «роскошь» слетелись толпой в количестве шесть штук. На Севере с двух сторон повисли две грудастые близняшки, все было бы у них хорошо и даже симпатично, если бы не то, что у каждой имелось по три глаза: два, где и надо, а третий, выпученный и страшный, посреди лба. Как мутантки ни старались спрятать их под челками, те все равно выглядывали.
        Больше всех повезло Жабе, им, то есть его кувшином, заинтересовалась богатая на достоинства дама, хотя ее вызывающая многогрудость больше подошла бы многорукому Йогоро. Четыре крупные груди были затянуты в кожаный корсет, а две маленькие на животе остались неприкрытыми.
        - Че как? - начал подбивать клинья Йогоро, проявив себя опытным ухажером, потому что местная красавица тут же заулыбалась и погладила его по плечу, с интересом поглядывая на четыре руки.
        Дрыга подпрыгнул на месте, топнул, и девки отскочили от гостей.
        - А ну отвалили, лахудры. - Он повертел вилку и нож, протянутые Скю, и нахмурился. - Не-е-е, роскошь - это к шаманам. Мы тут народ простой, нам бы выжить. Есть че, кроме роскоши?
        - Так вот же нож, железный! - настаивал Скю.
        - Он тупой. Знаю я такие ножи, это чтобы жрать, а не охотиться. - Он запрокинул голову и прокричал дозорным: - Прикиньте, жрать ножом!
        - А чо, удобно! - хохотнул Жаба. - Вон у Дрыги зубов совсем нет. А так покромсает на кусочки и жевать не надо!
        Захохотал, захрюкал Клюв на вышке и посоветовал:
        - Вы свое барахло в лавке обменяйте на имперские деньги! Там завсегда такому рады!
        - Короче, как монет добудете, приходите в харчевню. Чтоб всех накормить от пуза - двадцать серебряков возьму. - Дрыга припечатал пятерней спину Севера, похлопал его, постучал. - Н-да. Видать, ты и впрямь железный.
        Дрыга махнул своим мутантам и попрыгал к поселению, а Скю повел Севера к лавке, следом потащились остальные из рейда Гекко, громыхая рюкзаками. Мутанты Мертвого Глаза остались ждать у ворот.
        За богачами с «роскошью» шли женщины, хвалили мутантов, подбадривали их, потрясали прелестями. Сахарок отстал, выбрав себе многогрудую и показывая ей добычу. Йогоро смотрел на это с ухмылкой, видимо, уверенный, что мутанту, падкому на сладкое, ничего не светит. Жаба тоже осмелел и обнял трехглазую близняшку, которая, хватая его то за руку, то за задницу, то за живот, нашептывала:
        - Какой ты сильный, милый!
        Лавки находились в самом конце поселения друг напротив дружки и представляли собой выбитый в камне подвал, куда надо было, пригибаясь, спускаться по каменной лестнице, протиснувшись через люк.
        Жаба указал на ту, что справа:
        - Там, кароч, Бубон, редкий гад, а там, слева, Паук. Кароч, к Пауку сперва, скажи, Скю?
        Перекошенный пожал плечами:
        - Ну да, к Пауку.
        Север переводил взгляд с одного подопечного на другого и думал о том, что Йогоро, который в Пустошах хорохорился и верховодил, здесь притих, а на первый план вышел более мозговитый Скю. Перекошенный уже направился к спуску в лавку, когда окрестности огласил визг, и из-за круглой хижины выскочило облезлое существо размером с собаку, а за ним, развив нереальную скорость, рванул Зэ с самодельной дубиной, не обращая внимания на крики преследующего его Дрыги.
        - Падла, не тронь котика! - голосил Дрыга, скачущий за нюхачом.
        С жутким мявом существо бросилось на Севера, вытаращив все восемь глаз, и заелозило острыми когтями по груди, располосовав рубаху, снятую с убитого Мертвого Глаза. Север инстинктивно отбросил существо, и оно, вереща и растопырив лапы, полетело на круглую хижину, где сгруппировалось, приземляясь на крышу. Зэ устремился было за ним, но Йогоро схватил его за шкирку.
        - А ну стоять! Ничего здесь жрать нельзя. Тут все чужое!
        Трехглазая дева оттолкнула прикипевшего к ней Жабу и, едва не затоптав Йогоро, которого обхаживала лысенькая толстушка, бросилась спасать животное:
        - Пушинка! Маленькая моя! Иди к мамочке!
        Существо затихло и охотно пошло на ручки. Оно было покрыто роговыми наростами, между которыми пробивались пучки пегой шерсти, иглы зубов имели длину с палец, а лезвия когтей поблескивали металлом. Если бы это не прозвучало вслух, Лука ни за что не опознал бы котика в оскаленном монстре, издающем урчание голодного зомби. Изо рта его капнула слюна и, достигнув земли, взвилась желтоватым дымком.
        - Тьфу, отрыжка Двурогого, - Скю сплюнул себе под ноги и начал спуск, Север пошел за ним.
        Лавка представляла собой низкое помещение-коробочку локтей десять в ширину и пять в высоту. На стенах пылились пучки трав, украшения из стекла, куски фарфора, лампы, фонарики, медные подсвечники, подносы. На каменном прилавке, за которым никого не было, лежали более ценные вещи: видавший виды арбалет, старинные ножны, ножи, стрелы, арбалетные болты.
        Скю схватился за шнурок, позвонил в колокольчик, и над столешницей образовалось носатое существо. Казалось, все его лицо состоит из носа. Поправив очочки узловатыми пальцами с желтыми когтями, мутант проговорил:
        - Какие люди да без охраны! Таки я рад вас приветствовать в лавке Паука, лучшие и полезные вещи в Пустошах по самой правильной цене. Скю, дружище, ты ли это? А кто это там с тобой? И шо ты мне принес на посмотреть? Или таки на продать?
        Север представился и предоставил торг Скю, а сам принялся наблюдать за суетливым стариком, вертящим в руках вилки и тарелки.
        Больше всего вопросов вызвал серебристый диск, но и торгаш Паук, многое повидавший, не понял, зачем тот нужен, вернув его Скю, зато набрал тарелок, взял две вилки, три тупых ножа и четыре рюмки, отсыпал пригоршню монет, сжал кулак Скю и сказал:
        - Я сверху две положил, это налог. Теперь Рванину держит банда Крокодила, со всех налог берет на прокорм охранников, а мы шо?
        - И с тебя, что ль, возьмет? - удивился Жаба.
        Паук мелко закивал:
        - И с меня, и с вас.
        - Он охренел? - возмутился Скю, больше спрашивая у Севера, чем у торговца.
        - А мы шо, мы это, люди маленькие, - пробормотал Паук. - Месяц назад Бабай был, и где тот Бабай? Я, понимаешь, штук пятьдесят верховодов местных пережил, всех и не упомню. И столько же переживу, да! Дружище Скю, специально для тебя за полцены! - Он достал из-под прилавка глиняную бутылку, залитую сургучом. - От любой болезни! Вытяжка из печени саламандры!
        Если бы бутылка была открытой, Север с помощью метаморфизма проанализировал бы ее состав и сделал выводы, так же приходилось верить на слово.
        - То есть и с нас, и с тебя могут взять налог? - уточнил Север у Паука, тот кивнул.
        - Таки да. И не попытаются, а наверняка возьмут. И я бы тебе советовал не спорить с ними, потому что Крокодил ходит под Мертвым Глазом!
        - Тю, да где тот Глаз?! Этого урода уже черви дожирают! Наш верховод его порешил! - похвастался Скю. - Так че, теперь Рванина наша, а Крокодил должен нам подчиняться? А ну давай сюда свое зелье!
        - Прекратить! - распорядился Север, протянул ладонь, и Скю ссыпал туда монеты. - Надо заканчивать беспредел.
        Паук закряхтел, вылезая из-за прилавка, укоризненно покачал головой:
        - Ох, молодежь! Все бы вам драться, все громить! Только один погром пережил. И вот опять грядет… Ох… Идите давайте, закрывается старый Паук.
        Старик вылез полностью, и стало ясно, за что тот получил прозвище: торговец ползал на четырех конечностях, как насекомое, причем они были тонкими, многосуставчатыми. Когда нужно было что-то подать или пересчитать деньги, Паук становился на задние лапы.
        Поднимаясь по лестнице, Север обратил внимание на ропот снаружи, ускорил шаг и выскочил из лавки. Йогоро и Жаба стояли спиной к спине, окруженные четырьмя мутантами, в их лапах блестели ножи. Чуть в стороне стоял длиннорукий мутант, который первым начал возносить хвалу Северу, теперь же, увидев его, попятился к своим, которые не очень-то хотели принимать его в ряды.
        - А ну отвалите от моих людей, - рявкнул Север, закатывая рукава рубахи. - Мертвый Глаз подох, я сам срезал его башку, вон у них спросите. Кто здесь Крокодил? - Взгляд остановился на мутанте с вытянутыми челюстями, его кожа напоминала коричневый ствол столетнего дуба. - Ты? Нож убрал. Теперь я твой верховод!
        - Ты мне никто! Ты нечестно убил Мертвого Глаза, мне рассказали! - Он плюнул под ноги Северу. - Я второй здесь был после него! Значит, я теперь держу Рванину!
        - Это по каким таким законам? - деланно удивился Север.
        - По таким! - огрызнулся Крокодил, вызвав ропот окружающих. Покрутив головой, рявкнул: - Я, Крокодил, вызываю тебя, Север, в Круг!
        На безопасном расстоянии столпились мутанты, свои и незнакомые. Девки, которые липли к новым постояльцам, предпочли наблюдать за развитием событий издали.
        - Сколько у тебя людей? - поинтересовался Север у Крокодила.
        Неожиданный вопрос вогнал того ступор, он только челюстями клацнул, а Север продолжил:
        - Оставляю за собой право распоряжаться жизнью побежденных. Слушайте меня, сыны Пустошей! Выходите все! Я, Север, освобождаю вас от налогов. Любой несогласный с результатом поединка может оспорить его в Круге в порядке очередности.
        - Да кто ты, ваще, такой? - проорал свинорылый мутант с костью, вставленной в нос, похожий на пятак.
        - Север! Железный Север! - радостно объявил Жаба. - Победитель пожирателей, глубинного червя и Мертвого Глаза! И тебе, Крокодил, хана!
        Предчувствуя драку, из дворов-колодцев начали выползать обитатели Рванины. Они были разными: и лишенными видимых уродств, а потому вполне похожими на нормальных людей, и странными существами типа Крокодила и Паука. Торгаш не растерялся, сновал среди зевак и бормотал:
        - Делаем ставки, братья и сестры! Север против Крокодила!
        Раздвигая народ, вперед вылез свинорылый амбал:
        - Я, Швай, вызываю Севера после Крокодила! Если выживет!
        - Принято, - проскрипел Паук и заулыбался. - Но ставки таки уже потом!
        Прискакал одноногий Дрыга, схватился за голову, отмахнулся от торговца.
        - Убереги, Двурогий, от погрома! - пророкотал тот, удаляясь, Север крикнул ему вдогонку:
        - Больше никаких погромов и налогов!
        Толстая мутантка, взвизгнула, пытаясь поддержать Севера, но получила затрещину от многогрудой и смолкла.
        Крокодил встал перед противником и ткнул в него пальцем.
        - Бьемся на кулаках, на! А то я тебя знаю, на! Фокусы твои, на… - Мутант отстегнул от пояса ножны, достал из ботинка заточку, рядом на землю положил стилет.
        - Че за Север? - пробурчал свинорылый. - Кто такой? Не слыхал я про него!
        Вперед протиснулась фигуристая мускулистая мутантка, которую Лука раньше не видел. Блеснув металлом зубов, она вытянула из-за спины короткую железную дубинку, ткнула в живот свинорылому Шваю и оттеснила его в сторону. На вид обычная женщина, даже скорее девушка, правда, мышцы - любой боец обзавидуется.
        - Поросенок, свали, - лениво сказала она, и голос ее прозвучал чуть шепеляво. - Я следующая, если новичок побьет Крокодила.
        - Сама свали! В очередь, Лесси! - рявкнул Швай, оттолкнув мутантку.
        Встав между противниками, он посмотрел на одного, на второго и провозгласил:
        - Крокодил вызвал в Круг Севера! Деритесь! - Он взмахнул рукой и отскочил от греха подальше.
        «Налогосборщик» осклабился, обнажая нечеловеческий зубы, мелкие и острые, и принялся обходить Севера по кругу, делая выпады и прощупывая защиту. Лука наблюдал за противником и поворачивался, не реагируя на провокации.
        Наблюдатели замерли в предвкушении, Паук, проживший на свете целых сорок, а может, и больше лет, не торопился с выводами и поставил против местного авторитета пять серебряков. Пришлый Север был на голову ниже Крокодила и выглядел скорее доходягой, чем героем. Но если Жаба прав, и он завалил пожирателей и Мертвого Глаза, то этот суровый и поджарый, будто высушенный мужик - с сюрпризом. Слабоумным он не выглядит, значит, его самоуверенность оправдана.
        Наконец Крокодил дважды ударил Севера в солнечное сплетение и отскочил, приняв боевую стойку, но тот даже не пошатнулся, хотя должен был сложиться пополам. Крокодил запрыгал вокруг, делая обманные выпады, попытался свалить противника подсечкой, но лишь зашипел от боли. Нанес удар в висок, точнее, попытался, после чего Север сделал невозможное: схватил его кулак и резко дернул - хрустнул сустав, Крокодил взвыл, попытался вырвать руку из тисков сомкнутых пальцев, но ничего не смог сделать, он напоминал варана, угодившего в капкан.
        - Предлагаю тебе сдаться, - пророкотал Север, все так же держащий противника, причем делал он это без усилий, ни один мускул не дрогнул на его лице.
        - Отсоси! - проскулил Крокодил.
        - Какой-то ты озабоченный, - покачал головой верховод.
        Отпустив противника, он попытался ударить, но Крокодил как-то увернулся и, отчаянно взревев, вцепился зубами в шею Севера. По толпе зевак прокатился вздох, Паук зажмурился, прощаясь с деньгами и поминая сияющую пещерку Пресвятой матери, которой все накрылось.
        Каким же было его удивление, когда рядом прозвенел женский голос:
        - Вырви ему кадык! Да! Мочи упыря!
        Паук разлепил веки, встал на задние лапы и ахнул. Север держал Крокодила за горло и медленно сжимал пальцы, дробя хрящи гортани. Тот хрипел и отбивался, плевался кровавой пеной, но все без толку.
        - Сдавайся, - рокотал Север. - Обещаю сохранить тебе жизнь и свободу.
        - От-со-си, - прохрипел Крокодил.
        Север сомкнул пальцы, отчего над толпой разнесся хруст, и отбросил дергающееся в агонии тело в сторону. Баланс Тсоуи не шелохнулся и, вспомнив об огромных штрафах за расправу на пиратской Девяткой, Лука порадовался и этому.
        - Кто следующий? - Он остановил взгляд на Швае, потом на Лесси. - Выбирайте оружие, я буду биться голыми руками. Ну?
        Мутантку насторожила уверенность Севера, и она промолчала, а вот свинорылый выхватил тесаки, оскалился и с воинственным кличем ринулся в драку.
        В этот раз верховод решил обойтись лишь усиленными скелетом и кожей, схватил лезвие голой рукой, вырвал из руки свинорылого. Удар второго тесака принял на локоть - толпа ахнула, рассчитывая увидеть, как наглый чужак лишится руки, но у него даже кровь не выступила. Север отобрал второй тесак и наступал на Швая, который озирался, рассчитывая на поддержку своего рейда.
        - Завали его! - заорали из толпы. - За-ва-ли!
        - Сдавайся, - миролюбиво проговорил Север. - Мое предложение в силе.
        - Отсо… - начал было Швай, но не закончил - Север схватил его за горло. Ощутив железную хватку, сглотнув и поджав губы, свинорылый преклонил колено и проговорил: - Север - мой верховод. Мой рейд - его рейд, моя жизнь - его жизнь.
        Лука принял клятву, и Швай, зашагав прочь, как побитый пес, крикнул на кого-то в толпе:
        - Он в натуре железный! Двурогим клянусь!
        Настал черед Лесси, но та поступила мудро: преклонила колени и поклялась в верности. Толпа замерла, готовясь к худшему, потому что каждый раз, когда сменялся верховод, начинались грабежи. Лишь радостный Паук сновал в толпе, собирая урожай выигранных ставок.
        Окинув взглядом новых подопечных, Север проговорил:
        - Живите как жили. Больше никаких податей сверх положенного на развитие Рванины. Стены тут хлипкие, надо укреплять. Впредь никаких погромов и грабежей. Кто нарушит это правило, будет казнен, - он кивнул на мертвого Крокодила. - Если кто-то не согласен с новыми порядками, может оспорить это по чести в Круге.
        На пару мгновений повисла тишина, которая взорвалась радостными женскими возгласами. Девки повисли на героях: Жабе, Йогоро, Сахарке, - и даже Скю перепало немного любви, причем, похоже, теперь мутантки не проявляли меркантильный интерес, а старались урвать себе самцов из успешного рейда.
        Вперед вырвался Зэ, уставился на Севера и пробулькал:
        - Жрать хочу, верховод, ща сдохну!
        Тот положил руку на его голову.
        - Потерпи еще немного, уже скоро.
        Прискакал одноногий Дрыга, сказал, что угощает весь рейд за свой счет. На что Север ответил так, чтобы услышал каждый:
        - Мы все одной крови, дети Пустошей. Вы под моей защитой, а значит, должны жить хорошо. Это мое кредо: мои люди не будут терпеть лишения. Я не собираюсь обкрадывать вас, заплачу, как и обещал. А теперь, рейд, ужинать!
        Харчевня занимала весь дом-колодец в центре Рванины. Столов там не имелось, были только расстеленные на полу линялые ковры и подушки вдоль стен. Рейд Севера занял весь второй этаж.
        Трехглазые близняшки, оказавшиеся дочерями Дрыги, сновали между «столами», ставили глиняные миски, двое заторможенных мальчишек притащили котел с единственной ложкой. Похлебка пахла мясом, и рот Севера наполнился слюной. Рядом с ним сидели мутанты из рейда Гекко: Йогоро, который жрал, отправляя еду в рот сразу четырьмя руками, Скю, Жаба, Сахарок и Зэ.
        Когда голод был утолен, одна из близняшек принесла жбан с бормотухой:
        - Корневая настойка! - белозубо улыбнулась она и кокетливо заморгала сразу тремя глазами, водрузив пойло на середину стола. - Берегли для особого случая!
        Мутанты жадно уставились на алкоголь, и Север дал добро. Потом, поднявшись, оглядел глотающих слюни местных и сделал приглашающий жест:
        - Присоединяйтесь, угощаем!
        - Гуляй, Рванина! - радостно заорал Жаба.
        После чего поднялся и гаркнул, поднимая жбан:
        - За Железного Севера, нашего верховода!
        - За Севера! - донеслось отовсюду.
        Главному верховоду Рванины тоже пришлось пригубить бормотухи из жбана, и метаморфизм сразу нейтрализовал алкоголь. Глядя на своих подопечных, Лука думал о том, что для мутантов важен авторитет лидера. А значит, о Севере Железном не просто должны услышать - слава должна бежать впереди него, мелкие рейды должны желать попасть под его защиту, и сегодня он преодолел первую ступень к достижению своей цели.
        Вернулись женщины, заняли места между пришлыми героями. Близняшки заинтересовались Севером и сели с двух сторон, он не стал их прогонять, хотя и не собирался делить с ними ложе. Головой Лука был в далекой Империи, где остались соратники и мама. Тягостные мысли метались от Столицы к Убежищу, где скоро Кору должны принести в жертву.
        Лука всей душой рвался в путь, на помощь сестре, но понимал, что железный - он, а остальным нужно отдать эту ночь. Она у них сегодня будет горячей.
        Глава 8. Избранница Двурогого
        Когда брат Коры Децисиму, Лука, мистически переродившийся в теле императора Маджуро, собрался лично ехать к северным баронам, чтобы просить о помощи в войне с Рецинием, девушка тут же засобиралась с ним. Во-первых, ей хотелось побывать на родине отца, вдохнуть полной грудью свежий, пахнущий травами воздух, увидеть изумрудные склоны холмов, словно белым горохом, усыпанные пасущимися овцами, посмотреть на деревья, такие огромные, что их не обхватить даже вдвоем, взявшись за руки, а по стволу можно забраться на самые облака! Отец говорил, что люди на севере честнее, умеют держать слово и верны клятвам.
        А во-вторых… или во-первых, это как посмотреть, у нее была еще одна причина всей душой и телом желать этой поездки. И у причины было имя: Кейн.
        Этого бойкого и симпатичного парня Кора заприметила сразу.
        Да, то, что Куница замешан в темных делишках, стало понятно быстро. Кора частенько встречала таких лихих удальцов, швыряющих деньги направо и налево, уверенных и дерзких. Но поведение парня изменилось, когда Маджуро привлек его к каким-то государственным делам.
        Поначалу Куница воспринимал ее как фаворитку императора, тщательно скрывая свой интерес. Но Кора частенько ловила его взгляды… Такие, от которых металл плавится, не то что сердце. Но стоило посмотреть на него, как парень отворачивался. Кора слишком многое повидала в свои годы и отлично понимала, что интересна Кейну так же, как и он ей.
        Этот парень ей не просто нравился. При одной мысли о нем сердце срывалось в галоп, звенело в ушах, а внизу живота разливалось тепло. Ни к кому она ничего подобного не испытывала. В детстве, лет, кажется, в семь, она считала, что влюбилась в кудрявого соседского мальчика - состоятельного, чисто одетого, с вымытыми волосами. Девочка ходила за ним тенью, у дома караулила, но делала все так, чтобы он не видел, и однажды, не замечая слежки, пацан громко и беззастенчиво пустил газы. Видимо, заряд был таким убойным, что перебил крылышки влюбленности Коры. После чего она решила, что мальчик не тот, кем казался поначалу, и разлюбила его.
        Детский трепет ни в какое сравнение не шел с тем, что она испытывала к Кейну-Кунице, который должен был сопровождать Луку. Чувствуя, что просто умрет без него, тоже изъявила желание ехать. Лука уперся и был против, но она настаивала до тех пор, пока брат не согласился.
        Всю дорогу они с Куницей украдкой целовались, держались за руки и не могли дождаться, когда же условия позволят им остаться вдвоем и в полной мере насладиться друг другом. На достойной обстановке настоял Куница, он хотел, чтобы от первого раза у Коры остались только хорошие впечатления.
        Ночь в замке северного барона Расмуса стала первой, проведенной ею в постели с мужчиной…
        Они занимались любовью в шестой раз подряд, когда Куница обостренным чутьем первым ощутил, что происходит. Короткий скрежет в замочной скважине, а в следующее мгновение он уже вскакивает с постели, одновременно веля Коре спрятаться под кровать, и как есть - обнаженный и на взводе - встречает непрошеных гостей.
        Семеро вломились в их покои, и трое расстались с жизнью сразу же. Куница обучался выживанию и дракам в опаснейших трущобах Столицы, где чуть замешкался - и ты труп. Юркий и смертоносный Кейн уложил врагов кинжалом, выхваченным как из воздуха, в считанные мгновения. Почти расправился и с четвертым, но тут остальные опомнились от ошеломления - ожидали ведь, что в комнате будет одинокая спящая девушка, - схватили Куницу и обрушили на него шквал злых мстительных ударов. Что было дальше, Кора не увидела: дерущиеся вывалились в коридор, откуда доносились вопли и стоны.
        А когда гости вернулись, Куницы среди них не было. Только тогда Кора разглядела, что в числе нападавших был и сам барон Расмус.
        Ее обнаружили сразу, мгновенно перевернув комнату вверх дном, выволокли из-под кровати.
        - Связать! - велел стражникам хозяин.
        Девушку принялись скручивать, она билась бешеной кошкой, пыталась царапаться и брыкаться, пока ее не ударили по голове и мир не поплыл. Коре было плевать, выживет она или умрет, в голове пульсировала единственная мысль: Кейн!
        Барон похотливо пожирал ее обнаженное тело взглядом, было видно, что он буквально слюной исходил, страстно желая здесь и сейчас надругаться над своей жертвой, но сдерживался.
        И тут словно из ниоткуда появился Маджуро. Кора услышала лишь неясный шорох, всхлипы, а потом навалившиеся на нее северяне сползли на пол, и в комнате остались лишь она, дрожащая и лихорадочно натягивающая платье, барон и Маджуро. Оскалившись по-звериному, брат тяжело дышал, все его нагое тело было в крови. Одним невероятным прыжком он покрыл расстояние до барона, ударил его лбом в нос, и Расмус, хрюкнув, свалился на пол. Скорчился, застонал.
        - Кора, ты в порядке? - спросил брат, метнулся к ней, прижался, погладил спутанные волосы.
        - Лука… Где Кейн? - спросила она о том, что тревожило ее больше всего на свете.
        - Сейчас… - пробормотал Маджуро.
        Брат вышел из покоев и через пару секунд вернулся, затаскивая истекающего кровью Куницу, в котором еле теплилась жизнь. Кора хотела было броситься к нему, заголосить, но лишь до крови закусила губу - нельзя мешать Луке. Положив руку на шею Кейна, тот замер, будто к чему-то прислушался, а потому не увидел, как поднялся барон Расмус.
        - Лука! - заорала Кора.
        Брат обернулся.
        - Где Давен? - спросил барон, сверля его взглядом. - Где мой сын? Что ты с ним сделал, Маджуро?
        - За чертой, - прорычал брат. - Он покусился на меня и поплатился. Как поплатишься и ты, и твоя…
        Что произошло секундой позже, Кора так и не поняла. Барон вытянул руку, в которой что-то блеснуло, Маджуро словно окаменел и рухнул замертво. Девушка бросилась на предателя, но получила удар в грудь и упала, скорчилась рядом с истекающим кровью Кейном. Она понимала, что будет потом, потянулась к кинжалу, чтобы убить себя, но Расмус отшвырнул его ногой.
        
        Прибежали люди барона, и тот приказал вынести убитых, а тело Маджуро запереть в клетку. Казалось, негодяй боялся даже мертвого императора.
        Утром, когда ее выволокли на двор, барон начал раздавать указания.
        - Девку - тоже в клетку, - сказал он, указав на нее. Потом ткнул толстым пальцем в безжизненное тело Куницы: - Парня, если не сдохнет, - на рудники.
        Внутри у Коры будто что-то омертвело, она не сопротивлялась, когда на ее глазах императору отсекли руки и ноги, а потом долго пытались отпилить голову. Брат был мертв, но эти мрази продолжали надругаться над его телом. Куницу к тому времени выволокли куда-то за пределы замка, и по тому, как тот безжизненно волочился тряпичной куклой по земле, Кора поняла, что любимый мертв.
        Вскоре занялись и ею. Когда ее связали, девушка мысленно проговаривала одно и то же: «Это не мое тело, это не со мной, нет, со мной не может этого происходить, значит, это не я». Память, будто оберегая неокрепший юный разум, намертво заблокировала все, что происходило в этот хмурый по-северному промозглый полдень.
        Позже Кору, без сознания и избитую так, что на ней не осталось живого места, посадили в клетку во дворе замка. Ее оскорбляли, называли подстилкой Кислого, забрасывали камнями и помоями. Поначалу она лежала неподвижно и всей душой желала перестать существовать, ведь все, что она любила, умерло. Ее лихорадило, она бредила, и только это спасло девушку от надругательства - все боялись заразиться. Но понемногу на пепелище души начали пробиваться ростки - багряно-красные ростки ненависти. Кора поняла, что хочет жить, чтобы любой ценой отомстить.
        Когда сознание вернулось, чтобы пресечь попытки изнасилования, она измазалась нечистотами и стала изображать тихо помешанную: слонялась из угла в угол, бормотала, а мысленно рисовала картины возмездия: вот она вонзает стилет в горло Расмуса, вот вспарывает ему живот, вот подвешивает вниз головой и пускает кровь. Пожалуй, ненависть - единственное, что не дало ей сойти с ума.
        В клетке она провела несколько недель. К ней запускали приговоренных к смерти преступников, давая им возможность насладиться юным телом в последние часы жизни, но даже те не рисковали приблизиться к грязной очень дурно пахнущей бестии, которая скалилась и шипела. «Лучше дерьмо, - уговаривала себя Кора, - чем эти нелюди». Если к ней и применяли насилие, хвала Пресвятой матери, она этого не помнила и душой принадлежала единственному человеку - Кейну.
        Кормили Кору тухлятиной, а жажду она утоляла снегом, обильно устилавшим землю в те дни. Она бы погибла от холода, но ей не дали. Когда девушка свалилась от лихорадки и заметалась в бреду, ее перенесли в теплые покои замка, вылечили, отмыли и одели.
        Барон Расмус зашел к ней лишь раз.
        - Отошла тварь? - обращаясь к сопровождающему, спросил он. - Хорошо. Рециний требует выплатить ему подать, так что продадим. С паршивой овцы хоть шерсти клок…
        Рабство? «Ни за что!» - подумал Кора и начала готовиться к побегу. Якобы случайно она разбила фарфоровую тарелку, из которой ела, и припрятала один осколок.
        А когда немного отошла и попыталась сбежать, убив заготовленным орудием охранника, ее поймали, даже не дав покинуть пределы замка. Наказывать, как ни странно, не стали, а просто перевели в камеру.
        Меря ее шагами, Кора думала о том, что все худшее уже произошло. Жизнь человека имеет ценность, когда что-то держит в этом мире, ее же существование превратилось в лезвие клинка, нацеленного на Расмуса. Повесят? Отрубят голову? Пусть, на прощание она плюнет в рожу палача, рассмеется и проклянет своего заклятого врага. Говорят, слово несправедливо приговоренного на смертном одре бьет без промаха.
        Она притворялась малохольной, но покорной, и ее не трогали, а девушка лелеяла мысли о побеге.
        Примерно через неделю пришла жирная бабень под два метра ростом в сопровождении двух мужиков. Те тоже были высокими, но в сравнении со своей спутницей выглядели мелкими. Оглядев их, Кора оценила свои шансы на побег как нулевые и замерла на месте, когда ключ заскрежетал в замочной скважине.
        Бабища закрыла проход своей тушей, мужики направились к Коре, связали руки за спиной и толкнули в спину, направляя к выходу. От веревки к конвоиру тянулся поводок.
        Коре было совершенно все равно, что с ней сделают, лишь бы не четвертовали, это слишком больно. После убийства думала, что вместо невольничьего рынка ей приготовили смерть, причем она будет ужасной. На улице же она едва не ослепла от яркого света и не сразу сообразила, что ведут ее не на площадь, где обычно свершаются казни, а в другое место. Вскоре стало ясно куда: в баню.
        Значит, все-таки рабство.
        В коридоре ей развязали руки, толстуха одним движением разорвала на ней платье и, скривившись, швырнула его в сторону.
        - Пресвятая мать, ну и вонь!
        Толкнула дверь - изнутри повалил пар, - затолкала Кору внутрь, разделась и, не стесняясь сопровождающих, пригнулась и вошла следом, плеснула на девушку теплой водой, намылила мочалку и протянула ей.
        - Отмывайся, чучело. Хорошо отмывайся, я проверю, если грязь найду, выпорю.
        Коре захотелось огрызнуться, но желание было вяленькое, и она прикусила язык - себе дороже. Правильнее притворяться тихой дурочкой, тогда, возможно, их бдительность ослабнет, и получится сбежать.
        Мылась Кора с удовольствием, шарила взглядом по полу, надеясь найти хоть что-то, способное помочь при побеге. Толстуха наблюдала за ней, склонив голову, поливала водой. Наконец сняла с вешалки полотенце, и Кора долго вытиралась, желая содрать саму кожу, потом в другой комнате под присмотром толстухи по приказу надсмотрщицы наводила красоту - причесывалась, смягчала прокушенные губы маслом. И без того черные брови подводить не стала.
        Одеться пришлось в коротенькое облегающее платье, едва прикрывающее срам. Толстуха оглядела девушку наметанным взглядом, цокнула языком и вынесла вердикт, обращаясь к ждущим в коридоре сопровождающим:
        - Покормить бы ее недельки две, а так слишком тоща, потеряем больше, чем потратили бы на еду.
        Над плечом толстухи появилась усатая рожа стражника, он шумно сглотнул и облизнулся:
        - А хороша! Слышь, Марутка, а можно разик, а?
        Толстуха пихнула его локтем в грудь.
        - Что тебе раньше мешало, кобелина? Нельзя! Потом снова ее мыть надо, а это время. На! - она бросила Коре длинное серое пальто. - Одевайся.
        Все, что удалось захватить с собой, - пинцет, потом девушке снова связали руки и, как собачонку, на поводке вывели на улицу, а затем долго таскали по узким улочкам, вымощенным брусчаткой, и омертвевшим сознанием Кора отмечала, что в сравнении со Столицей тут очень чисто.
        Конечным пунктом была площадь прямо возле ворот, где толпился народ. Ближе всего к ней стоял бородатый мужик в тулупе с трехногим мальчишкой лет четырех, голова у него раздваивалась на два черепа и сходилась в нижней челюсти.
        - Великолепный экземпляр в цирк уродов! - голосил мужик, зыркая на столпившуюся вокруг местную детвору, которая дразнила малыша и пыталась бросить в него камнем, мутант жался к бородачу, обхватив его ногу.
        Дальше смуглый жирный мужик в длинной шубе щупал готовую к продаже фигуристую девушку, та дергалась и пыталась прикрыться. Справа и слева от толстяка стояли два высоких загорелых юноши в овечьих шапках, из-под тулупов выглядывали ярко-синие шелковые халаты, расшитые золотыми нитями. Несколько месяцев назад произошедшее показалось бы Коре концом жизни, теперь же она думала о том, что невольничий рынок не самое ужасное после всего, что с ней уже случилось! Она будет жить, а значит, сможет сбежать, вернется в Империю, найдет друзей Кейна, научится драться по-настоящему и отомстит.
        - Подвинься! - толстуха оттеснила семью рабов, состоящую из четырех человек: женщины, мужчины, мальчика лет семи и девочки чуть постарше, всех их выставили на продажу.
        Усатый конвоир снял с Коры пальто, и ледяной ветер пробрал до костей, она обхватила себя руками. Мужик в шубе в сопровождении прислужников остановился напротив Коры, ощупал ее взглядом. Вздернул смоляную бровь и обратился к толстухе:
        - Сколько лет?
        Женщина дала ей пинка, и Кора ответила:
        - Шестнадцать.
        Толстяк поднял голову Коры за подбородок, проверил зубы, сдернул платье.
        - Сколько просишь? - спросил он у толстухи.
        - Двадцать золотых, благородный господин.
        - Порченая?
        - Увы, не уследили. Зато знает толк в постельных утехах, учить не надо.
        - Десять, - презрительно скривился покупатель. - Слишком тоща. Долго откармливать. К тому же порченая.
        - Зато молодая. И покладистая, - толстуха ощерила щербатый рот. - Восемнадцать…
        Сошлись на пятнадцати, Кору одели, чтоб не заболела, смуглые юноши взяли ее под руки и повели ко второй девушке, тоже купленной толстяком.
        «Это не со мной, это вне меня, - твердила себе Кора, когда ее вывозили в кибитке из ненавистного города. - Это тело не мое. Что бы ни случилось, я выживу, я вернусь к тебе, Расмус». Она больше не чувствовала боли и радости - разве может грустить и ликовать мертвое? А она умерла вместе с братом, вместе с Кейном, и не осталось любви, не осталось сожаления.
        В кибитке, набитой тюками товара, ехали в голос рыдающая девочка-рабыня, разлученная с семьей, и женщина, Ласка, которую собственная участь скорее радовала, чем огорчала. Она пыталась заговорить с Корой, но та хранила молчание. Позади кибитки скакали двое конных в медных доспехах, в вытянутых остроконечных шлемах, впереди - карета господина в сопровождении четверых всадников, побег пока был невозможен.
        Как Кора поняла из разговоров, путь их пролегал через Империю на юг, и правильнее всего было притвориться покладистой, сделать довольный вид и сбежать, когда процессия подъедет ближе к Столице. Ее не били, не связывали, и пока все развивалось как нельзя лучше.
        Утомленная, она легла на мягкие тюки и заснула под щебетание Ласки и всхлипывание девочки.
        Проснулась Кора от лошадиного ржания, вскочила. Уже стемнело, орали люди, лязгал металл, разносились свист и вопли, от которых кровь стыла в жилах. Девочка затихла, зарылась в тюки, Ласка шептала молитвы. Кора вспомнила мутантов, атаковавших императорский отряд, но страшно ей не стало. За последнее время она так привыкла прощаться с жизнью, что перестала за нее бояться.
        Отодвинув ткань, Кора выглянула наружу и увидела, что один всадник валяется на земле, разрубленный вместе с конем, а второй атакует мускулистого мужика в одной набедренной повязке, причем кожа у последнего зеленая, а лицо… то есть морда… В общем, там были две морды и гребень вдоль всей башки.
        Так и есть - мутанты. Все, что она знала о них, - грабят, убивают всех людей и едят их. Но прежде ведь убивают, а значит, все произойдет быстро.
        Пользуясь суматохой, она закуталась в черную шерстяную шаль, прихватив баночку меда и еще какой-то сверток, спрыгнула на землю, юркнула под кибитку и затаилась.
        Рядом рухнул охранник, выпучил глаза, выплевывая сгустки крови, медный шлем прикатился к Коре, и она выпнула его от греха подальше, уставилась на выроненную убитым саблю. Легла на живот, изучая окрестности, ей нужно было побыстрее сменить убежище, потому что кибитку, скорее всего, укатят мутанты. Например, вон то нагромождение камней очень даже подойдет, вопрос, как туда прорваться, когда на пути дерущиеся люди и мутанты, конские копыта…
        Лошадь со вспоротым брюхом упала и задергалась в агонии. Вскрикнул и захлебнулся криком раненый. Внезапно все стихло. Слышны были только сопение мутантов и топот. Кора насчитала пять пар кожаных сапог, мутанты направлялись к кибитке. Удивительно, но нападавшие разделались с отрядом южан в два счета, никого не потеряв убитыми.
        - Тангстен, там добыча! - раздался лающий голос. - Идем!
        Скрипнула кибитка, завизжала Ласка, потом захрипела. Кора думала, что ее изнасилуют, но нет, слухи не врали, мутанты и правда убивали людей от мала до велика. Завизжала девочка, и ее вопль перекрыл командный голос:
        - Тро, ты что творишь? Отставить! Отпусти ребенка, мы детенышей не трогаем - забыл? Чай не звери.
        Девочка смолкла, закопошилась в кибитке. Кора заметила, что мутанты разбрелись, и можно было наконец метнуться к конской туше, а дальше спрятаться в камнях, высунула голову, никого поблизости не обнаружила и, прихватив саблю, выроненную убитым южанином, рванула к цели, но на пути у нее встала сама чернота. От неожиданности Кора взвизгнула, замахнулась саблей, но ее перехватили за руку, оружие выпало, и огромный мутант, чья кожа, казалось, поглощала весь свет, вздернул ее, брыкающуюся, держа одной рукой за оба запястья.
        Приблизил свое вполне человеческое и даже красивое лицо, осмотрел с ног до головы - она замерла под его взглядом, как лягушка перед ужом. Поставил на ноги, все так же не выпуская рук, поправил платье и сказал:
        - Ты поедешь с нами, мелкая. В Убежище.
        Вокруг столпились мутанты один другого безобразнее. Это было слишком даже для нее. Осмотрев их, кошмарных и уродливых, Кора икнула и закатила глаза. Последнее, что уловило ее меркнущее сознание, - все тот же командный голос черного здоровяка:
        - Чтоб девчонку не трогали. Скинем шаманам, предложим в невесты Двурогому. Агреттон говорил, чтобы таких смазливых сразу к нему везли, если примет, засчитает втройне.
        - Подохнет же от проклятия Двурогого, Тангстен?
        - Не-а, - ухмыльнулся черный и вытащил что-то из заплечной сумки. - Верховный все предусмотрел. Мазь защитит от проклятия, по крайней мере, до Убежища. Намажьте ее и не спускайте глаз!
        - А то! - хохотнул один из мутантов. - Глядишь, Двурогий выберет ее в невесты, это ж наш рейд сразу в верхние выскочит!
        Очнулась Кора на вспоротых тюках, утопая в разноцветных тканях, руки и ноги были свободны, девочки рядом не оказалось, видимо, сбежала. Кибитка подпрыгивала на ухабах, и голова пленницы билась о деревянный бортик. Встав на четвереньки, девушка выглянула, увидела двуликого мутанта и снова спряталась.
        А потом подумала и решила не скрываться, черный-то, который Тангстен, велел ее не трогать. Кора откинула матерчатый полог, высунула голову и мысленно выругалась.
        Процессия шла по безжизненной пустыне, где из почвы выбухали пузыри растрескавшихся черных камней и не росла даже трава. Некуда бежать, проклятье Двурогого и солнце убьют ее, если раньше этого не сделают твари Пустошей, о которых она наслушалась страшилок в детстве.
        Привалившись к бортику, Кора расхохоталась. Невеста Двурогого! Что ж, если он существует и с ним можно договориться, она готова подружиться, лишь бы вернуться и отомстить Расмусу, а потом можно и сдохнуть с чувством выполненного долга.
        Глава 9. Верховный шаман
        Близилась двенадцатая полная луна, а вместе с ней жертвоприношение Двурогому. Агреттон, верховный шаман, спал не более трех часов в сутки и давно бы свалился с ног, если бы не специальные отвары и зелья, приготовленные его помощниками.
        Всего в Убежище, да и на всех Пустошах, было шесть шаманов. Это число не менялось, и если один из них покидал бренный мир, его место тут же занимал самый достойный из многочисленных учеников. Однако подобное случалось нечасто. Главным преимуществом в служении Двурогому богу было долголетие.
        Сам Агреттон никогда не видел того, кому поклонялся, чьим именем вершил правосудие Пустошей и управлял мутантами. По законам племени верховный шаман подчинялся лишь трем жрецам Двурогого, но те никогда не лезли в дела обычного народа, а потому для всех, включая суперов, Агреттон был главным.
        Это и льстило, и давало множество привилегий, и в то же время наполняло душу шестидесятилетнего старика, давно пережившего положенное - средняя продолжительность жизни в Пустошах не превышала сорока лет, - страхом. Агреттон боялся Двурогого, как опасался и послесмертия. Ведь если существует Двурогий, значит, есть и Пресвятая мать, и за служение злу шамана ждали вечные муки. Но эти страхи были абстрактными, с ними Агреттон уже смирился.
        А к чему так и не смог привыкнуть за полвека услужения, так это к тройке жрецов Двурогого. Вот кто каждым своим появлением в покоях пугал его до заикания. От одного присутствия любого из безликих Агреттон переставал чувствовать тело. Его сковывал ужас, ноги подкашивались, сердце взрывало грудную клетку, а в голове пугливым зайцем металась лишь одна мысль - настал его смертный час.
        Жрецы не выглядели как-то особенно пугающе - человеческая фигура в мантии с капюшоном, скрытое в тени лицо. Сходи на базар Убежища и увидишь сотни чудищ пострашнее. Жрецы не кричали, не угрожали, они все, как один, говорили тихими безэмоциональными голосами, но каждое их слово врезалось в мозг раскаленным железом. Агреттон многое бы отдал, лишь бы больше никогда их не видеть, но для шамана Двурогого имелось только два пути: служить или умереть. К последнему Агреттон был не готов.
        Несмотря на возраст, он чувствовал себя молодым. Все так же бурлила кровь при виде юного женского тела, все так же радовали вкусная еда и крепкое пойло, власть и могущество по-прежнему будоражили разум. Сильнейшие верховоды подчинялись ему и могли разорвать любого, на кого указал бы скрюченный узловатый палец верховного шамана.
        А началось все с двух вестей, принесенных из Пустоши: хорошей и плохой.
        - Прилетел почтовый ворон от Тангстена. Его рейд везет совсем юную девку для Двурогого, - доложил кривоногий длиннорукий карлик Кераттон, второй шаман в их иерархии. - Пишут, что она чуть ли не фаворитка бывшего императора. Один из северных баронов захватил ее, попользовался да сплавил на невольничий рынок.
        - Довезут? - крякнув, поинтересовался Агреттон. - Не окочурится по дороге?
        - У Тангстена есть мазь от проклятия Двурогого, ты же сам ему выдал, - удивился карлик, и верховный раздраженно кивнул. - Ну вот. До Убежища должны доставить живой, а здесь уже я ею займусь.
        - Я сам, - ухмыльнулся верховный. - А то знаю я тебя, испортишь девку.
        - Порченая она, - скривился Кераттон. - Говорю же, барон ее пользовал, а до него сам Маджуро, а до него…
        - Не продолжай, не порти аппетит, - недовольно оборвал его Агреттон, и второй шаман Двурогого сообразил, о каком именно аппетите идет речь. - Как доставят, сразу ко мне. Обоих - и девку, и Тангстена.
        - Все еще не доверяешь темному?
        Тангстен явился в Убежище с полгода назад. Как выяснилось, норм, но норм странный, не подверженный проклятию Двурогого. По пути через Пустоши умудрился обзавестись собственным отрядом. В тех местах видели всяких: и поросших мехом, и чешуйчатых, и гигантов, и карликов, и многоногих, многоруких и многоголовых, - но такого шаманы встречали впервые - он был черный, как смоль, будто зрачок Двурогого, поглощающий любой свет.
        Тангстен не скрывал, что норм и сбежал из Империи, скрываясь от правосудия. Такие в Пустошах особой редкостью не считались и, если доказывали, что достойны, даже жили с тем же правами, что и у истинных мутантов, рожденных в этих землях. Но черный человек, назвавшийся Тангстеном, что-то скрывал. Однако, что делать с чужаком, шаманы так и не решили. Скрепя сердце Агреттон позволил черному сохранить отряд, решив присмотреться. И вот Тангстен ведет сюда фаворитку самого императора!
        Такое не могло быть случайностью.
        - Не доверяю, - ответил верховный шаман…
        Вскоре Агреттон сидел в общей зале во главе длинного деревянного стола на стуле-троне. Кераттон где-то шастал, и его место пустовало, Лофет, третий шаман, с львиной гривой, черным носом, почти как у собаки, и заостренными ушами с кисточками, цокал вилкой по фарфоровой тарелке, пытаясь разделить большой кусок мяса огненного варана. Он знал, что если запихнет весь шмат в пасть целиком, верховный выгонит его из-за стола.
        Взяв столовый нож и вилку, Агреттон продемонстрировал, как нужно обращаться с приборами. Двадцать учеников, сидевших дальше, управлялись ловчее Лофета. А может, ему просто мешали изогнутые когти. Ученики были приятные глазу, без особых дефектов, как и сам Агреттон, ну не считать же таковыми отсутствие растительности на теле и вертикальные зрачки? В этом есть даже некая изысканность.
        Агреттон терпел Лофета из-за того, что тот мог добиваться ясности сознания и видел будущее. Карлик Кераттон умел гипнотизировать, причем мало кто мог противиться его воле, что было бесценно на допросах.
        Верховный шаман потянулся к соленым огурчикам, специально для него привезенным. Жаль, тут такие не растут, а вымахивают с кабана размером, желтые и горькие. Зато семечки у них вкусные.
        Распилив мясо и проглотив его, Лофет принялся есть маринованные крысиные хвостики, поддевая их когтями, и тут к хрусту прибавился торопливый топот. Эту поступь Агреттон узнал сразу - сюда направлялись косолапый карлик Кераттон и кто-то еще. Причем второй остановился, а первый ввалился в трапезную, красный и запыхавшийся, вытер лоб, оглядел собравшихся и выпалил:
        
        - Тут это… - шаман подергал себя за бороденку. - Вы извините, что прерываю, можно?
        - Да как бы уже прервал, - проворчал Агреттон, промокая рот салфеткой. - Неужто так срочно? Не мог потерпеть? Наверняка ж аппетит испаскудишь своей новостью, тьфу!
        Кераттон покосился на дверной проем, который охраняли два супермутанта: Дигоро и Мофаро, - и тут в зал ворвался свинорылый мутант, упал на колени и взмолился:
        - Именем Двурогого! Великий Агреттон, бежал без продыху и сна от самой Рванины!
        Охранявшие вход суперы всполошились, Мофаро схватил его за голову, чтобы свернуть шею, причем мутант даже не сопротивлялся, и бросил взгляд на верховного шамана. Тот пожевал губами, но приказа не отдал, уж очень ему обращение понравилось - великий. Из собравшихся здесь его никто так не называл.
        - Пусть договорит, - велел он.
        Мофаро отпустил свиноподобного, тот поправил на себе одежду, снова рухнул на колени и пополз к верховному жрецу, но был остановлен повелительным жестом.
        - Спасибо, великий Агреттон! - прогудел он и поклонился. - Выискался тут один странный верховод, по всему видно, чужак. Крокодила завалил, Мертвого Глаза завалил, рейды их прибрал. И мой забрал, под ним теперь до хрена нашего брата ходит, целая армия!
        - И что с того? - проворчал Агреттон, чувствуя себя идиотом. - Кто сильнее, тот и верховод, а ты, свинья, жаловаться пришел? Да как ты посмел?..
        Мофаро напряг и без того выпирающие мышцы, шагнул к свиноподобному.
        - Ты дослушай, - вставил свое веское слово карлик. - Я ж с ним того, провел беседу. Мутная бодяга там творится.
        - Ладно, продолжай, как там тебя…
        - Швай я! Короче, Север этот хочет на Убежище идти, по ваши души.
        Агреттон вскочил, громыхнув стулом-троном.
        - Все бароны собираются идти на нас? А император их новый что?
        - Да нет же! Чужака этого зовут Север. Север Железный, Север Милосердный. Чую, готовит он поход на Убежище, армию собирает. Но стремно другое: он в натуре железный. Я на него с тесаками пошел. Хорошие были тесаки, острые. Перышко на лезвие упадет - и напополам! Так он один тесак - хвать и вырвал из руки.
        Лофет захохотал, затряс львиной гривой:
        - А не хрен зевать, червь!
        Захихикали ученики, зашептались, кто-то даже бросил в Швая кость, а Лофет для порядка стукнул кулаком по столу.
        - Так это, он прямо так, - Швай демонстративно повторил жест, - прямо за лезвие схватил - и ему ни хрена! Даже кровь не выступила. Я его - ха! - он сымитировал удар мечом, - вторым тесаком! По руке на-на! Думаю, ну все, нет у него руки… - Он сделал паузу, оглядел вытянувшиеся лица, улыбнулся, довольный произведенным эффектом. - Но как в железо ударил! Он даже зазвенел, как когда бьешь ножом о клинок.
        - Да ну, - Лофет помотал головой, обратился к Агреттону: - Что за Север такой? Слышал о нем?
        Верховный шаман замотал головой. Швай продолжил:
        - Говорю ж, крот имперский, погибели нашей хочет. Вот как соберет армию, как нагрянет! Давить надо сейчас, пока сил не набрался.
        У Агреттона сердце ушло в пятки. Жрецы не помогли мутантам в последней войне с Империей, и только проклятие Двурогого остановило нормов, не дав добраться до Убежища. Если они нашли способ избегать проклятие… Шаман сохранил видимое хладнокровие и махнул рукой:
        - Идите. - Глянув на Кераттона, качнул головой на Швая: - И этого накормите… Только не здесь! От него воняет, как из выгребной ямы.
        Дождавшись, пока карлик Кераттон уведет Швайна, он хотел было обсудить новость с жующими учениками, но подумал, что они бестолочи и нужно их менять.
        Плюнув, отправился в свои покои, где долго мерил комнату шагами и думал.
        Сперва объявился черный - очень, очень странный тип, хотя и полезный. Теперь вот Север Железный. Откуда взялся? Агреттон всех толковых мутантов знал, а этот - как вулканический пепел на голову. Кто такой? Вдруг… как там его? А, пусть будет Свинья… Вдруг Свинья прав, и этот Север опасен?
        Тогда малейшее промедление чревато наказанием. Придется идти к жрецам, будь они неладны! Перед решительным и крайне неприятным шагом Агреттон заглянул к карлику, который перед тем, как впустить Свинью в трапезную, наверняка копался у него в голове, получил подтверждение того, что неведомый Север вполне реален и опасен, тяжело вздохнул и, внутренне сжимаясь, отправился к жрецам.
        Их обиталище находилось за блестящей железной дверью в скале. Никто не видел, чтобы жрецы куда-то выходили хотя бы за едой, значит, они в ней не нуждаются. И за столько лет Агреттон не заметил каких-либо изменений в них: фигуры такие же, как много лет назад, ни признака старческих изменений в виде сутулости или шарканья.
        С минуту верховный шаман топтался под дверью, испытывая благоговейный трепет. Наконец решился и, потея, погладил сталь рукой. Зажмурился.
        По створке прокатилась световая волна, и та распахнулась, приглашая в прохладу, освещенную каким-то мертвенным голубоватым светом, льющимся прямо из потолка.
        Обычно жрецы ждали его при входе, теперь же их не было, и Агреттон, ощущая себя маленьким и жалким, потопал дальше, осматривая идеально гладкие белые стены, хотелось позвать кого-нибудь, но язык не слушался.
        В конце коридора имелась такая же дверь поменьше, он коснулся ее, и та втянулась в стену. Коридор озарился красным, в уши врезалось: «Алям! Инвазион!» - Агреттон вздрогнул, попятился. Два железных чудища, стоящих вдалеке, заскрежетали, двинулись навстречу и, когда он уже готов был спастись бегством, остановились, красный свет больше не мигал.
        Наполняясь первобытным ужасом, Агреттон увидел фигуру в балахоне. Живот скрутило судорогой, сердце затарабанило, норовя разорвать грудь, мороз продрал по спине.
        Жрец был один. Он остановился в двух шагах и прошелестел:
        - Говори.
        Паралич сразу спал, и Агреттон, не смея смотреть на скрытое тенью лицо, сбивчиво рассказал все, что узнал о Севере. Он думал, последуют вопросы, но жрец с минуту стоял неподвижно.
        - Ожидай здесь, - уронил он и зашагал прочь, оставив его наедине с двумя железными демонами Двурогого, пусть и неподвижными.
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем жрец вернулся. Был ли это тот же или другой, выяснить не представлялось возможным.
        - Ты хорошо выполняешь свои обязанности, - прошелестел он.
        «Как змея по камням проползла», - подумал верховный шаман. Жрец же протянул руку, где лежал треугольник, тонкой стороной направленный на Агреттона.
        - Наводишь на врага вот так, давишь на верхнюю грань. Парализует на семь дней. Этого хватит, чтобы доставить его в Убежище. Поручи миссию Огненной Длани.
        Боясь шелохнуться, Агреттон смотрел на треугольник, как на ядовитое насекомое.
        - Приступай.
        Верховный шаман схватил магический предмет, созданный, видимо, самим Двурогим, положил его на ладонь и понес прочь, боясь что-то сделать не так. Только когда дверь за спиной закрылась, он ощутил облегчение, какое бывает по окончании долгого пути, когда силы уже иссякли, и можно наконец прилечь.
        Вытерев пот, он зашагал к себе, не оборачиваясь. Мысли в голове ожили и зашевелились. Значит, Север этот и правда опасен. А вдруг он и есть Избранный, о котором ходит столько легенд? В любом случае это не его ума дело, пусть жрецы разбираются, его дело за малым: парализовать и доставить сюда.
        Мимо пробежал сухонький сморщенный мальчишка-прислужник с ногами, повернутыми коленками назад, как у кузнечика.
        Агреттон решил испытать на нем странный предмет: навел и так, как сказал безымянный жрец, надавил на верхнюю грань. Треугольник ожил, вздрогнул, завибрировал и сделался теплым - шаман чуть его не выронил с перепугу, но сдержался, схватил обеими руками. Предмет дернулся, из него вырвалось какое-то перламутровое марево, окутало мальчишку, и тот застыл - с поднятой ногой, прижимая к себе поднос. Агреттон окликнул его, но прислужник не шелохнулся. Шаман подошел, толкнул в спину, и маленький мутант упал, не разгибая поднятой ноги и все так же прижимая поднос.
        Агреттон улыбнулся, потряс треугольник. Вот это сила! Воистину, великую мощь имеет Двурогий, и он, верховный шаман Агреттон, часть этой несокрушимой мощи!
        Расправив плечи, старик выпятил грудь и уверенно зашагал в свои покои, оставив позади неприятную встречу с жрецом и прислужниками Двурогого: Алямом и Инвазионом. Навстречу топал Лофет, что-то мурча себе под нос, Агреттон остановил его и с очень важным видом произнес:
        - Позови Даффна. Будем миссию снаряжать, Севера брать. Сам Двурогий велел! - он воздел перст, самодовольно наблюдая, как меняется морда-лицо третьего шамана.
        Сам Агреттон позвал Дигоро и Мофаро и направился в общий зал, где в центре стоял единственный стул-трон. Уселся, указал на место перед собой, где встали два бессловесных супера, улучшенных жрецами для службы Двурогому.
        Глядя на них, Агреттон наполнялся уверенностью, что все получится: разве есть живое существо, способное их победить? Их мышцы усилены, раны затягиваются очень быстро, и убить супера можно, только если поразить сердце или отсечь голову.
        Из коридора донесся топот. Пригибаясь, в зал вошел Даффн, встал между гигантами-телохранителями, склонил голову и потупился, третий его глаз, находящийся на переносице, был закрыт черным кругом, потому что через него Даффн насылал всякие мысли, страх, панику, заставлял союзников резать друг друга. Никто не мог выдержать взгляд Даффна. Цвета этот супер был землисто-желтого, кожу его покрывали шипы роговых наростов, они же выходили их костяшек, создавая естественный кастет. Орудовал Даффн шипастой дубиной, болтавшейся на поясе.
        - Сыны Двурогого! - торжественно объявил Агреттон. - Вы есть Огненная его Длань, и вам должно выполнить его волю!
        - Давай попроще, шаман, - скривился Даффн, лидер Огненной Длани. Два его обычных глаза косили, у него была волчья пасть, и из раздвоенного рта все время капала слюна. - Говори конкретно, че надо?
        Верховный шаман осекся, попытался сжечь наглеца взглядом, но взял себя в руки. Огненная Длань - элитные суперы, ультрамутанты, лучшие из лучших. С ними лучше не ссориться, пусть даже в иерархии племени верховный выше их.
        - Отправляйтесь в Рванину, - сдерживая гнев, проговорил Агреттон. - Доставьте мне мутанта по имени Север.
        Дальше он объяснил, как пользоваться волшебным треугольном. Элитный супер кивнул, не выказав удивления, словно обращался с такими артефактами каждый день.
        - Берите все что нужно. Знаю, верные сыны Двурогого, лишнего вы не возьмете. Исполняйте!
        - Во имя Двурогого! - Даффн, Мофаро и Дигоро ударили себя кулаками в грудь.
        Один за другим, громыхая костяными доспехами, они вышли из зала.
        Агреттон же протопал в комнату, где принимал больных, и тремя ключами открыл шкаф.
        В одном углу хранились древние книги о целительстве и о том, как устроено человеческое тело, да и мутантское тоже, а в другом - колбы, склянки, коробки с чудодейственными порошками, а также лечебные артефакты, принесенные жрецами. Все надписи Агреттон зашифровал, чтобы никто не смог ими воспользоваться и лишить его власти. Ведь ничем разумное существо не дорожит так, как собственной жизнью.
        Не в приемном зале Агреттон чувствовал себя великим, а именно здесь. И не просто великим - как минимум божеством, способным изгнать болезнь и отсрочить смерть. В племени он считался целителем, но мало кто знал о том, что все его волшебные зелья, кроме самых простеньких, подарены жрецами.
        Жизнь окончательно наладилась, когда ему доложили, что прибыл отряд Тангстена. Агреттон велел позвать черного, усевшись на трон.
        Верховод ступал бесшумно, хотя размером не уступал тому же Даффну. Пригнувшись, вошел в дверной проем, склонил голову и с полуулыбкой проговорил:
        - Слава Двурогому, великий Агреттон! Мы привезли девушку…
        - Где она? - нетерпеливо перебил шаман.
        - В трапезной. Очень проголодалась. Привести ее сюда?
        - Нет. Идем туда сами.
        Не нравился ему Тангстен, прищур его не нравился, и искренности в его словах не было, зато не оставляло ощущение, что черный знает что-то важное и скрывает. Но зачем? И Кераттон с ним поработал, в башке поковырялся - чист, говорит, черный. Но интуиция обманывала Агреттона очень и очень редко. Непрост Тангстен, ох, непрост! Где он научился так правильно разговаривать? Словно в императорской свите был, а то и еще хуже…
        А вдруг он посланник самой Пресвятой матери? Надо бы жрецам о нем рассказать… Или ну его, второй встречи не выдержит - сердце разорвется.
        - Ты хорошо поработал, Тангстен. - верховный шаман слез с трона и поковылял к выходу, - идем, покажешь девчонку. Правда она так хороша?
        - Дело не в том, хороша или нет, - говорил тенью шагающий позади Тангстен, - а в том, что сам Маджуро сделал ее своей фавориткой, значит, в ней что-то есть. Двурогий разберется. Если выберет ее…
        - Да, это было бы неплохо, - прервал его Агреттон, его воображение уже рисовало самую красивую женщину на свете, он уже любил и хотел ее, желая, чтобы Двурогий выбрал двух других девушек, благо их больше двадцати.
        Каково же было его разочарование, когда он увидел тощего всклокоченного цыпленка, жадно жующего мясо варана. Причем почтительности этот цыпленок не проявлял - наяривал челюстями, глядя в тарелку.
        Подойдя ближе, Агреттон отметил, что девчонка к тому же замызгана и тоща настолько, что все кости видны под прозрачным платьем. Причем кости-то наличествовали, а вот выпуклостей, которые ему так нравились у женщин, почти и не было.
        Тангстен в два прыжка опередил Агреттона, положил лапищу на плечо девушки - та вздрогнула и вскочила, вся сжалась.
        Еще и зашуганная.
        - Кора, перед тобой верховный шаман Агреттон, - проворковал черный. - Он говорит с жрецами Двурогого!
        Девушка проглотила недожеванный кусок, закашлялась, склонила голову, приложив руку к груди. Тощая, маленькая, ножки-палочки, ручки-веточки. Хорошо, время до жертвоприношения есть, авось немного откормится.
        - С ума сойти! - делано всплеснула руками она. - А самого Двурогого видел, дедушка?
        «Дедушка», ошарашенный словами нахалки, шагнул к ней, поднял голову за подбородок. Мордашка смазливая: глаза темные, брови черные, будто подведенные, губки пухленькие, так и намекают на поцелуй. Не так уж и плоха девка, хоть и невоспитанная. Ничего, были и у шаманов методы укрощения строптивых.
        - Кто-нибудь! - прокричал Агреттон, и в помещение вбежал мальчишка-ученик. - Позовите мамочку Файну! Быстро.
        Единственное, что не нравилось в девчонке, - взгляд у нее был как у пустынного волка, ни грамма почтения в нем. Она так и стояла, потупившись, пока не получила разрешение доесть.
        Мамочка Файна явилась нескоро - девчонка приканчивала уже вторую порцию. Объемная, округлая во всех местах суетливая Файна заняла, казалось, все пространство. Лет ей было много. Агреттон помнил время, когда они почти год не вылезали из постели, когда он с восторгом наслаждался ее ненасытностью и формами. Теперь же бабища так расплылась, что трудно было сказать, где у нее перед, где бок, а где зад. Хотя насчет последнего он неправ: задница у нее выдающаяся, просто задница-императрица, полтора, так сказать, в одном. Отверстий у нее тоже вдвое больше полагающегося, в остальном же обычная женщина нормов. Красивая, в общем, была женщина. Небесталанная.
        Красота ушла, теперь только самые убогие мутанты зарились на ее прелести, но опыт-то остался, и он служил на благо Двурогого. В обязанности Файны входило обучение его будущих невест секретам постельных утех, чтобы Двурогий остался доволен.
        Что от нее требуется, Файна поняла без слов, обняла девчонку, начала тискать.
        - Боженьки-двуроженьки, кто здесь у нас такой худенький? - между делом осматривала она новенькую, отмечала ее достоинства и недостатки, как оценивают дорогую вещь на базаре. - А какие мы хорошенькие! Идем со мной, девонька, помоемся в баньке, волосики расчешем. Вошки, наверное, завелись, закусали? Выведем вошек. Чистенькая будешь, красивенькая.
        - Чтоб слушалась Файну, девчонка! - назидательно произнес Агреттон. - Тебе выпала великая честь.
        Та зыркнула исподлобья и кивнула. Никакого воспитания, а ведь фаворитка самого Маджуро!
        - И платьишко грязненькое, - щебетала Файна. - А ножки-то…
        Обняв девушку, баба повела ее к выходу, причитая и щебеча. Агреттон перевел взгляд на черного и спросил:
        - Ты ведь недавно из Пустошей. Скажи, слышал что-нибудь о Севере Железном? И вообще, какие новости?
        Черный потер подбородок и покачал головой.
        - Нет, впервые слышу о таком. А что случилось?
        - Не твоего ума дело, - осадил его Агреттон и обратился к вошедшему в трапезную Лофету. - Накормите рейд Тангстена по-императорски. Выдайте награду оружием. Что попросят, то и выдайте.
        - Девчонка - это не все, - вкрадчиво сказал черный. - Мы взяли кибитку, битком набитую тканями, посудой, медом, шерстью! И нам ничего не нужно, с радостью служу Двурогому!
        Глаза Агреттона алчно блеснули - и погасли. Пожива не вызвала прежнего интереса, в мыслях пульсировало лишь одно. Север. Не давал ему покоя таинственный верховод.
        Но ничего, скоро с ним все будет решено.
        Глава 10. Эхо-скорпион
        Мутанты пьянели быстро - то ли генетическая особенность, то ли влияние проклятия Двурогого, а может, кактусовка имела побочный эффект, уж больно развязно рейдеры себя вели. Метаморфизм же сразу нейтрализовывал токсичные вещества, и Север сохранил здравый рассудок
        Местные обитатели и без того выглядели чудовищно, а в пьяном виде вообще перестали напоминать людей. Владелец цирка уродов душу продал бы за несколько таких экземпляров. Один из них, четырехгрудая «красавица», которую звали Полли, липла к Жабе, а тот суетливо мял ее прелести, пытаясь охватить необъятное.
        Все прочие слушали Скю, который покраснел от выпитого и с заплывшими глазами травил очередную байку:
        - Ну, эт, всех нас в детстве пугали мхом-прилипалой, ага? Были мы, короче, вот такими, - он показал расстояние от пола в полтора локтя. - Мелкими. Шарились, значит, вокруг Убежища по руинам, мамку не послушали, далеко заперлись! Как не сожрали - один Двурогий ведает…
        - Во-во! - проговорил Йорого, роняя изо рта куски мяса и ловя их второй парой рук. - И не боялись шариться! Не то что щас, мамки у сиськи мелких держат, за ворота выпустить стремаются. И шо за бойцы вырастут?
        Все загоготали, набивший утробу Зэ тоже, при этом упав и выпустив из ротовой щели в животе пузырь. Близняшки, Юла и Ула, завизжали в унисон, у Севера аж уши заложило, и он завертел головой, выискивая пути отступления. Судя по всему, его рейд собрался гудеть до утра, а завтра мучиться похмельем.
        - Короче, - продолжил Скю, поглаживая толстую мутантку по складочкам на боку, - нашли мы этот мох, и я одного дурачка уболтал его лизнуть!
        Все снова зашлись хохотом, только Йогоро замер, разинув рот.
        - И че - лизнул? Он же прилипнет!
        Последовал второй взрыв смеха, сквозь который поднявшийся Север услышал окончание рассказа Скю:
        - Это Жаба был, ха-ха! Мы его отдирали-отдирали, и у него теперь язык раздвоенный!
        - Неправда!
        Жаба встал, Полли тоже, при этом оба качались. Женщина взяла его за подбородок и проворковала:
        - Покажи язычок!
        Жаба сразу забыл обиду, продемонстрировал раздвоенный, как у ящерицы, язык, и сразу стал объектом вожделения всех присутствующих дам. Полли, победно оглядев подруг, попыталась поцеловать прекрасного рыцаря, но оба непрочно держались на ногах и рухнули прямо в чан с едой.
        Мутанты бросились спасать еду, только Уле и Юле было все равно, они нагло лезли в штаны Северу и уже нашли то, что искали. Однако Луке все это не нравилось. Ему, познавшему первую фаворитку Кейринию и генетически совершенную Гердинию, местные стандарты красоты были, мягко говоря, непонятны. Мягко перехватив за руки обеих, он вытащил шаловливые руки из своих штанов, встал и пророкотал:
        - Гуляй, Рванина, я плачу! А верховоду нужно отдохнуть!
        Близняшки тоже вскочили, но Север повелительным жестом вернул их на место, проговорив уже тише:
        - Выспаться. Одному.
        Он изобразил убийственный взгляд - девчонки замерли, вытянулись по струнке - и, переступив через мутанта из рейда Мертвого Глаза, свесившегося со второго яруса и блюющего на дно двора-колодца, направился к лестнице, чтобы порыскать по другим таким же пещерным домам, поискать свободную спальню.
        Сегодня он мог за шкирку вышвырнуть обитателя любой приглянувшейся спальни, но Север Милосердный действовал не только кнутом.
        От визга, воя и совершенно диких звуков, издаваемых разумными существами, в голове звенело. Кто-то уже совокуплялся, кто-то просто орал от переизбытка чувств, некоторые вяло пытались подраться, отовсюду доносился гогот. Лука поймал себя на мысли, что его жизнь напоминает нескончаемый кошмар, какие снятся при лихорадках.
        Вспомнилось, как в детстве отец водил его в зоопарк. О, сколько впечатлений получил мальчик, прикованный к инвалидной коляске! Лука вспомнил, как тогда остановился возле клетки с урсайскими обезьянами, которые, мирно расположившись на поляне, грелись на солнце, выбирали друг у друга блох, жевали перхоть, детеныши боролись в пыли, и все выглядело весьма пасторально. Пока одна обезьяна вдруг не заорала, и тогда в мгновение гвалт поднялся примерно такой же, как здесь сейчас.
        Только Север собрался пойти к лестнице, как из недр харчевни донеслось:
        - Верхово-о-од! Ик! Железная глотка, тебя не перепьешь! Ты гля, а! - Одноногий Дрыга с трудом передвигался. Широким жестом он обвел весь этаж. - Выбирай лю… ик! Любую! А хошь, можешь мою кровать занять, верховод!
        - Спасибо, отец, - нужное обращение само легло на язык. - Но прибереги для себя…
        - Слышь… сынок! - встрепенулся владелец харчевни, подняв указательный палец. - А где дочки мои? А, вон они… Непорядок! Щас их к тебе зашлю!
        - Завтра! - отрезал Север, сообразив, что прямого отказа Дрыга может и не понять, а оттого оскорбиться - все-таки самое дорогое ему предлагает. - Мне надо отдохнуть, отец.
        - Ну да… Ик… Сражался… Ик… Тьфу ты. Долго шел по жаре, выпил. Ну да. Устал. Ходь за мной.
        Дрыга передвигался неуверенными прыжками, Север далеко от него не отходил, чтобы успеть подхватить одноногого, но тот довольно бодро поднялся по лестнице, доскакал до соседнего жилого дома, который коробочкой возвышался над поверхностью земли и уходил вниз трехэтажным столбом.
        - Тут у нас только верховоды, значит. Крокодила ты завалил, Швай сам свинтил и бродит где-то, жрет за чужой счет, свинюка такая. Короче, свободна хата, заходи и живи всем рейдом.
        От открыл скрипучую дверь, приглашая войти, дал лучину и подмигнул:
        - Может, девчонок, а? Или одну?
        Север мотнул головой, открыл ближайшую спальню, рухнул на вонючий матрас, в котором наверняка водились клопы или что похуже, и сразу же отрубился.
        Но поспать ему не дали. В слух ввинтился полный отчаянья тонкий женский крик. Это уже точно было не пьяное веселье, а его последствия, похоже, предстояло завтра устроить показательную порку.
        Злой, как Двурогий, Север выскочил из спальни на улицу.
        
        Все уже дрыхли, лишь многоголосый храп нарушал тишину. Посреди двора у валуна напротив друг друга стояли двое: здоровенный детина с двумя тесаками и тщедушный согбенный мутант с топором, луна светила им на макушки, и лиц было не разобрать.
        - Папа, не надо! - Валун шевельнулся, и Север разглядел лежащую на земле девочку. До того она лежала неподвижно. - Папочка!
        Поднявшись, она проковыляла к тщедушному, но тот оттолкнул:
        - Иди домой, Мышка!
        Она упала, схватив его за ноги:
        - Не надо! Он тебя убьет. Папа!
        - Ну да че ты, Балбес, - проговорил здоровяк знакомым голосом. - Да пусть спасибо скажет, что ее реальный мужик поимел, а не чмошник какой. Гы-гы!
        Подойдя ближе, Север узнал в здоровяке свинорылого Швая, тот покосился, но убегать не стал, а зря. Злость захлестнула Луку, он метнулся к Шваю, схватил его за горло, поднял. Свинорылый вспомнил предыдущее сражение и сразу же обмяк, изображая тряпочку, только крякал, видимо, пытаясь как-то оправдаться. Северу хотелось сомкнуть пальцы на горле, чтобы Швай издох, но он сдержался. Требовалась показательная порка. Да и совокупная память императора Маджуро и Эск`Онегута говорила, что правильнее казнить его в назидание, чтобы остальным неповадно было беспредельничать.
        - Спасибо, Север Милосердный! - всхлипывая, проговорила девочка.
        Тщедушный Балбес, защищавший невинность дочери, обернулся, опустил топор, девочка встала, на вид ей было не больше двенадцати.
        - Приведи смотрящего, - обратился Север к нему.
        - Так ты здесь главный, - развел руками Балбес.
        Швай уже вырубился, но еще дышал, и Север бросил к ногам его обмякшую тушу. Балбес заковылял к харчевне, где визжали и хохотали уже не так яростно, Лука глянул на светлеющий горизонт, обезоружил Швая и веревкой, сдернутой с его же пояса, связал руки у мутанта за спиной. Все это время девочка стояла неподвижно, обхватив себя за плечи.
        - Ты можешь идти, Мышка, - сказал Север, не глядя на нее, потому что, стоило бросить взгляд на ее тощее тельце, хотелось размозжить Шваю череп. - То, что произошло, лучше оставить в тайне.
        Девочка фыркнула:
        - Такое не скроешь, да и всем все равно.
        Если в Империи соблюдалась хотя бы видимость благочестия, то тут главенствовали инстинкты и право сильного, так что порядок предстояло наводить очень и очень долго. Сегодня нужно сделать первый шаг, причем обитатели Рванины сами должны вынести приговор Шваю, а тот - попытаться оправдаться.
        Вполне уверенно прискакал Дрыга, приполз Паук, пошатываясь, приковылял Йогоро и еще несколько местных. Когда начали собираться мутанты, девочка исчезла как не бывало. Узнав о том, что произошло, мутанты налетели на Швая всей толпой, начали пинать, но Север произнес усиленным голосом:
        - Прекратить! Заприте его, завтра в полдень состоится суд.
        - Точняк! - проорал Швай. - Я ниче такого не… Ах ты гнида!
        - Завтра он должен быть в сознании, - проговорил Север, намекая на то, что не возражает против того, чтоб мутанты немного наказали его сами. - Если сдохнет, судить будут уже вас.
        Мутанты поволокли Швая в сторону, противоположную жилищу Севера, а он вернулся в свою постель и проспал почти до обеда. Когда столько всего обрушивается, даже метаморфизм нуждается в отдыхе.
        Проснулся от того, что солнце светило в лицо. Сперва он услышал доносящийся со всех сторон храп, сип, свист, потом открыл глаза. В комнате были четыре грубо сколоченные лежанки с матрасами, набитыми чем-то мягким. На кровати, стоявшей рядом с Севером, клокотал Йогоро, обнимая близняшку. Дальше валялся Скю со складчатой толстухой. Последнюю кровать занимал Жаба с четырехгрудой Полли. Причем все девицы были голыми.
        Зэ спал прямо на полу, свистя ротовой щелью.
        Двор страдал от похмелья: отовсюду доносились стоны, слышалось злобное бормотание, мутанты передвигались, как восставшие мертвецы.
        Специально для Швая соорудили позорный столб, вокруг которого кривлялись перекошенные детишки, бросающие в свинорылого мелкие камни и куски дерьма.
        Паук образовался будто ниоткуда, ткнул в Севера пальцем и вкрадчиво проговорил:
        - Часик в радость, любезный! Уже скоро обед, люди ждут казни.
        - Думаешь, его приговорят к смерти?
        - Таки да! - радостно закивал Паук. - Много нашей крови выпил.
        Север спустился в харчевню, где близняшка, то ли Юла, то ли Ула, с перекошенным после вчерашнего лицом предлагала какое-то мясо. Не уточняя, что это, дабы не портить аппетит, Север позавтракал. Мог бы просто впитать метаморфизмом, но, во-первых, использование способности требовало более ценной неорганической энергии Колеса, а во-вторых, больше времени.
        Закончив насыщаться «органическими источниками энергии», он поднялся к столбу.
        Толпа сползалась медленно, мутанты напоминали сонных мух перед дождем. Они все время зевали, некоторые не могли стоять и сели. Мутанты из самого первого поглощенного рейда, где верховодил покойный Гекко, явились в полном составе, даже Сахарок нарисовался. Всего собралось больше пятидесяти человек, считая подростков. Среди них, ссутулившись, стояла и заплаканная Мышка.
        Север хлопнул в ладоши, чтобы все смолкли и слушали. Сурово оглядев всех, проговорил так громко, чтобы все услышали:
        - Жители Рванины! Этой ночью Швай совершил насилие над ребенком! Над кем именно, говорить не буду…
        - Да мы знаем, в курсе уже! - выкрикнула Полли. - Мышку он оприходовал, гад, дочь Балбеса! Нормальных баб ему уже мало, на детей потянуло!
        - Ну, раз все в курсе… Короче! Швай обесчестил малолетнюю дочь Балбеса… - заговорил он, но его перебил обвиняемый:
        - До шо ты мелешь, «обесчестил», она сама жопой крутила, глазки строила! - взвизгнул Швай.
        - Неправда, - пискнула Мышка, по местным меркам она была красивой: ну подумаешь, лоб слишком выпуклый, и сквозь жидкие волосенки вены на голове просвечивают, - я ходила в харчевню. Ну, вдруг перепадет чего. Он меня схватил, закрыл рот и… и…
        - Достаточно! - Север вскинул руку и посмотрел на Швая. - Что скажешь?
        - Не так все было! Она сама…
        - Ой, да не звезди, фуфлыжник, - донеслось из толпы, - знаем мы тебя.
        Север обратился к собравшимся:
        - У кого-то есть слово «за» или «против»?
        - У меня! - Паук пополз к Северу, вокруг которого собрались жители, встал на задние конечности, чтоб казаться выше, направил палец на Швая: - Вымогал, запугивал. И в общей сложности нанес ущерба на… - он водрузил на нос треснувшие очки и принялся разворачивать листок, чтобы зачитать цифру, но тут раздался свист, и, видимо, его конкурент крикнул:
        - Вот старый крохобор! Свали!
        - Да, свали, жлобяра!
        Север проговорил:
        - Воровство и вымогательство - тоже преступления, и после казни мы пропишем закон относительно того, что делать можно, а чего нельзя, чтобы каждый из вас чувствовал себя в безопасности.
        - Включая женщин! - предложила Полли.
        - Конечно, - кивнул Север.
        Четырехгрудая вышла из толпы с обвинениями, протопала к Шваю и проорала, брызжа слюной, ему в лицо:
        - Понял, рыло твое свиное? Спрашивать надо!
        - Размечталась! - фыркнул Швай. - Свиноматка!
        - Скотина! - оскорбилась Полли и плюнула. - Тьфу на тебя! И еще раз тьфу! А то, понимаешь, зажмет в углу - и попробуй не дай. И задаром, а плохо будешь стараться - поколотит. Хоть бы раз еды принес! Тьфу!
        Женщины загомонили - много нашлось обиженных на Швая, - и Север поднял руку, призывая к порядку:
        - Достаточно, я понял. Еще обвинения?
        Вперед выступила Лесси. Эта мутантка вчера намеревалась драться в Кругу с Севером, но в последний момент отказалась. Девушка не плевалась и не брызгала ядом, говорила холодно, как и подобает бойцу:
        - Он беспредельщик. Когда мы стараемся вынести каждого раненого, своих-то бросать негоже, этот, - она указала на Швая, даже не глядя на него, - в спину бьет и оружие забирает.
        - Это называется мародерством и должно караться смертью без суда и следствия! Итак, все пострадавшие высказались?
        Вскоре Север понял, что допустил ошибку - не столько высказаться, сколько пожаловаться на свою тяжелую долю захотелось всем: и мужчинам, и женщинам. Обиды хлынули потоком, и даже палящее солнце не прогоняло мутантов в тень. Когда посыпались жалобы друг на друга, Север громогласно рявкнул:
        - Тихо!
        Рев, усиленный метаморфизмом, напугал и заставил всех заткнуться. На верховода теперь смотрели с удвоенным уважением.
        - Дело рассмотрено, - уже спокойнее заговорил Север. - Обвиняемый приговаривается к смерти! Через отсечение головы!
        - Да! - радостно взревела толпа. - Срубить башку мерзавцу!
        Ошалевший Швай, уронив челюсть, окидывал собратьев бегающим взглядом и хрюкал. Ноги его подкосились, и он обвис на столбе.
        Вперед выступил Балбес, отец пострадавшей девочки:
        - Верховод, позволь мне!
        - Добро, - кивнул Север.
        Йогоро и Жаба отправились отвязывать Швая, отец девочки несколько раз взмахнул топором, имитируя удар, при этом орудие убийства он держал в руках вполне уверенно.
        Насильник был примотан к столбу за ноги и руки. Но тут Север не проследил за своими бойцами, и те ошиблись: разрезали веревку на руках, и Швай, недолго думая, ударил Жабу, который тотчас упал, выхватил у Йогоро тесак, пырнул его в живот, освободил ноги и с диким ревом бросился в толпу.
        - Остановить! - рявкнул Север, метнулся к Йогоро, чтобы его вылечить и заодно нейтрализовать продукты распада, делающие похмельных мутантов медленными и тупящими.
        И лишь потом обернулся, уверенный, что Швая скрутили. Каково же было удивление, когда он увидел, что свинорылый прорвался сквозь толпу и сейчас перепрыгивал через забор, сложенный из камня и утыканный поверху шипами, пиками, осколками битого стекла.
        Повторять его подвиг никто не стал, вооруженные мутанты, взбодрившись от похмелья, ломанулись в ворота. Ободряя их, засвистел дозорный.
        Закончив с Йогоро, Север перемахнул через забор и рванул за Шваем.
        - Не уйдет, у нас нюхач! - донеслось в спину.
        - Всем вернуться, я сам!
        Фигура Швая мелькнула на склоне и исчезла за холмом, Север рванул за ним, рассчитывая быстро догнать. Расстояние неумолимо сокращалось, мутант оборачивался и выжимал все что мог, предпочитая сдохнуть от жары, лишь бы не от рук собрата.
        Масса мешала, ноги проваливались, но Север все равно догонял. Казалось, от его поступи сотрясается земля. Но был и неприятный момент: усиливалась радиация, о чем постоянно предупреждал метаморфизм.
        Когда до Швая оставалось локтей двадцать, Север понял, что земля трясется не от его поступи. Что-то ударило снизу, его откинуло назад, и из-под ног вместе с тучей пыли, камнями и корнями вырвалась туша насекомого размером с двухэтажный дом. Не успел Север распознать, что это, из пылевого облака к нему метнулась гигантская клешня. Клац - ножницы сомкнулись на талии, стало нечем дышать, сплющились внутренности, и его вознесло над землей. Будь он обычным человеком, его перерезало бы пополам, но усиленный скелет и кожа выдержали.
        Хуже другое: от твари, а Север догадался, что это эхо-скорпион, ужасно фонило радиацией, метаморфизм едва успевал с ней справляться, неумолимо расходуя накопленные ресурсы.
        Промедление могло закончиться плохо, и Север превратил обе руки в клинки с мономолекулярными лезвиями. Взмах - и клешня скорпиона разрублена пополам. Еще - и он свободен.
        Скорпион застрекотал так громко, что Север на доли секунды оглох. Рядом ударил хвост с острой пикой, истекающей ядом. Прыгнув к ней, Север нанес удар клинком, но лишь зацепил кончик. Скорпион отбежал от мелкой, но такой кусачей жертвы и, вопреки ожиданиям, не зарылся под землю, а устремился к Рванине. Похоже, почуял обилие свежей плоти.
        Север метнул в него камень, затопал, надеясь, что тот вернется на вибрацию, понял, что ничего не получится, и бросился вдогонку, позволив Шваю уйти.
        Тварь передвигалась быстро и бесшумно. Чудовищного эхо-скорпиона заметили в поселении, поднялся гвалт, дозорный затрубил в рог, командуя общий сбор.
        Сбегая по холму, Север видел, как к скорпиону поворачиваются гигантские арбалеты на стенах, летят стрелы размером с копья и отскакивают от бронированного панциря.
        Ударом целой клешни скорпион разворотил защитную стену, снес дозорную вышку и арбалеты и ворвался в поселение. Оттуда раздались визг и крики раненых. Север удвоил усилия, отмечая, что ресурса у метаморфизма осталось всего ничего - обильно сыпались логи об огромных дозах нейтрализуемой радиации.
        Запрыгнув на стену, Север сиганул на спину эхо-скорпиона, который в этот момент отправлял в пасть зажатого в клешне мутанта, вырастил алебарду, собираясь раскроить чудовище надвое, но монстр был просто огромным - Север будто сидел на каменной крыше дома, и метаморфизма хватило лишь на то, чтобы разрезать панцирь наполовину.
        Скорпион закрутился на месте, пытаясь сбросить наездника, и от боли забыл о том, что собирался поесть, теперь цель у него была одна - Север, а тому требовалось лишь удержаться. Благо хитин был шероховатым, и Лука успешно цеплялся усиленными пальцами, пока его швыряло из стороны в сторону.
        Мутанты кололи скорпиона пиками, резали тесаками. Даже женщины, вооружившись чем придётся, бросались на тварь в самоубийственных атаках.
        - Надо перебить ему ноги!
        Север узнал голос Жабы и крикнул:
        - Валите, прячьтесь!
        - Хера, - отозвался кто-то незнакомый, - он не уйдет, пока всех не…
        Север скосил глаза и увидел, что на говорившего попала капля яда, он позеленел, схватился за горло и начал задыхаться.
        Капли отравы зеленели повсюду и, казалось, светились.
        - Коснешься - подохнешь! - крикнули в толпе.
        Мутанты бегали вокруг скорпиона группами по пять-восемь человек и по команде одновременно били по ногам, которых было шесть, чтобы скорпион хотя бы охромел.
        Опасность мгновенно выветрила остатки алкоголя, и мутанты действовали грамотно и слаженно.
        Север несколько раз ударил в панцирь и понял, что без метаморфизма его не пробить. Мало того, радиация была такая, что едва хватало сил на ее нейтрализацию. Нужно было найти уязвимое место. Еще с детства он помнил, что насекомые плохо убиваются. Их можно разорвать пополам, но они продолжают жить, потому нужно повредить что-то важное, например, ослепить и снести башку. Без головы он проживет какое-то время, но потом все равно издохнет. Хорошо, что поврежденный ядовитый хвост тварь не использовала, чтобы ненароком не сломать, а только брызгала ядом.
        Лука пополз вперед, к голове. Каков же был сюрприз, когда память предыдущих жильцов этого тела подсказала, что глаз у скорпиона не два, как у мухи, а больше. К этому моменту Север уже добрался до первой пары, увенчивающей верхушку плоской головы, вырвал оба и, одной рукой держась на глазницу, второй начал методично долбить панцирь, который здесь был гораздо мягче и пробивался с третьего удара.
        Скорпион занервничал, крутанулся, и Севера отбросило к самой морде, он едва успел вцепиться в роговой нарост, распластался прямо над распахнутой пастью.
        Если угодит туда, а слизь скорпиона ядовита, он не выживет… Метаморфизм!
        Север принялся интенсивно поглощать панцирь, мягкие ткани скорпиона, но этого едва хватало, чтобы бороться с радиацией - недоставало энергии Колеса. И все же разрушение головы твари шло неотвратимо. Скорпион верещал, крутился на месте, превращая в груду развалин стену и строения, но в конце концов до него дошло, что плохо ему в этом конкретном месте, и монстр ринулся прочь.
        Лука спрыгнул с его спины и распластался на земле, думая о том, что, если тварь вернется, им наступит конец. Но нет, с бешеным стрекотом эхо-скорпион, прихрамывая, побежал на холм, спустился с другой его стороны и скрылся.
        Некоторое время Север пролежал под палящим солнцем, не в силах двигаться, а потом из убежищ начали выползать мутанты, которые и помогли ему подняться.
        Вырубаясь от переутомления, он смутно помнил, как с их помощью добрался до своей спальни, где тотчас упал и вырубился, а когда очнулся, увидел над собой смутно знакомое женское лицо, как ни странно, довольно симпатичное.
        - Ты кто?
        Она улыбнулась.
        - Не помнишь? Лесси…
        - А, да… Верховод?
        - Теперь уже нет. Ты мой верховод, Север, - улыбнулась она.
        Лесси встала, отошла к окну, и Север залюбовался ее мышечным рельефом, складывающимся в кружащие голову формы. «Выздоравливаю, раз на женщин засматриваюсь», - подумал Север. Лесси больше всех местных была похожа на норма. И на женщину.
        - Сколько я был в отключке?
        - Так дня два, - ответила она. - И не реагировал ни на что! Мы уж, грешным делом, подумали, что тебе конец - раны на тебе были такие, что с ними не живут. Ан нет, гляди ж ты - все затянулось!
        - На мне все быстро заживает, - согласился Север.
        - Но я вот чего не пойму… Почему ты вернулся? - спросила она. - Мог ведь остаться в холмах и не пострадал бы.
        - Мутанты своих не бросают. Тут моя се… - он осекся. - Здесь мой рейд. Кстати, что с потерями? Разрушения?
        - Странный ты. У Рванины давно не было хорошего верховода. Можешь встать? Идем.
        Север свесил ноги с кровати, натянул штаны и, щурясь на ярком солнце, поднялся во двор. Наземные строения были разрушены, сейчас их возводили заново все оставшиеся в живых мутанты. Бывший рейд Гекко работал вместе: Жаба подавал камни Скю, тот - Йогоро, а четырехрукий здоровяк укладывал, уже пять рядов стены было возведено. Сахарок что-то мешал в огромной бочке, очевидно, раствор для лучшей сцепки камней.
        Первым Севера заметил Зэ, от которого толку в строительстве было немного, и он просто околачивался рядом.
        - Верховод очнулся! - радостно объявил он, и по лицам мутантов Север понял, что они не просто рады, а счастливы его видеть.
        Стену отремонтировали в первую очередь, теперь возводили наземные постройки, женщины и дети отчищали остатки смертоносного яда.
        Возглас Зэ заставил их отложить дела. Все завертели головами и, заметив Севера, зашептались.
        - Восемнадцать человек полегло, - отчиталась Лесси. - Тринадцать мужчин, четыре женщины, ребенок. Яла, Кори… Если бы не ты, все погибли бы. Эхо-скорпионы видят не глазами, он никого бы не отпустил живым.
        - Радость-то! - закричала Полли. - Верховод очухался!
        Все ринулись навстречу главарю, потому не сразу разобрали крик дозорного на уже новой вышке. А когда расслышали, было уже поздно.
        С лязгом хлипкие ворота слетели с петель, и во двор вошла троица, при виде которой обитатели Рванины притихли, втянув головы в плечи.
        Первым шагал огромный детина локтей эдак в пять ростом - просто гора мышц, раздвоенная губа, нитка слюны до подбородка. На нем были только штаны, кожа казалась землистой, а на месте суставов торчали роговые шиповатые наросты. Два глаза обычных, но косят, третий на переносице закрыт черной повязкой, очевидно, выбит.
        Двое других пришедших - тоже горы мышц. Один четырехногий, с человеческим торсом на медвежьем тулове, второй - с руками длиннее роста, передвигался он, опираясь на кулаки.
        Впереди идущий урод с раздвоенной губой остановился и проговорил, слегка шепелявя:
        - Кто здесь Север? - судя по невнятности речи, трансформированным у него было еще и небо.
        - А кто спрашивает? - прохрипел Север в ответ.
        Мутанты зашушукались за спиной, послышалось свистящее: «Рехнулся», «Это ж суперы!»…
        Север насторожился, на всякий случай приготовившись принять бой.
        И с огорчением отметил, что энергии Колеса нет, все истрачено на бой с эхо-скорпионом и восстановление. На что способны суперы, и стоит ли их опасаться? Оказалось, стоит.
        - С тобой, слизняк, говорит Огненная длань!
        С грохотом все мутанты рухнули на колени.
        Глава 11. Рога Двурогого
        Гигантский мутант с черной повязкой между глаз ленивой походкой прошел между павшими ниц рейдерами и жителями еще не до конца восстановленной Рванины. Приблизился к Луке, единственному, оставшемуся на ногах, он сплюнул:
        - Ты, что ли, Север, слизняк?
        - Я Север, но не слизняк, - спокойно ответил Лука и, решив потянуть время, поинтересовался: - А ты что за хрен с горы? Что еще за Огненная Длань? Мне это ничего не говорит. Представься, супер!
        Энергия Колеса хоть и очень медленно, но все же восстанавливалась. Кто знает, может, дополнительная секунда в режиме боя склонит чашу весов в его пользу. Этих трех супермутантов Лука не боялся. Ну да, здоровенные, мощные - наверняка любой из них способен переломить пополам человека, будь тот норм или мут. Но Лука-то не совсем человек. Он странник с метаморфизмом, усиленным металлом скелетом и сверхпрочным кожным покровом, который даже острейший клинок Швая не взял!
        Тот, кто спрашивал Севера, оскалился, губа его разъехалась, и стало видно, что кость там тоже раздвоенная. Обернулся к двум другим, громыхнув доспехами и роговыми наростами, и гаркнул:
        - Слыхали, братва? С горы, йо-ба! Он, тля, Север, а нас не знает? Я в душе не гребу, что это за хрен, но прав был верховный. Мутный верховод… - Повернув голову, он уверенно зашагал к Северу. - Че ты за верхач такой, что твои бойцы знают нас лучше, чем ты? Ты вообще бывал в Убежище, Северок? А? Бьюсь об заклад, что нет. Иначе б знал, кто такой Даффн!
        Не дожидаясь ответа, супер медленно снял повязку. Из-под нее в Луку вперился третий глаз - выпуклый, черный, как мгла, без белка, с узором в виде тончайшей золотистой спирали по центру. Эта пружина двигалась, будто в самом деле вкручивалась в центр глаза.
        Логи сменялись с бешеной скоростью, но Луке стало не до них - он не мог отвести взгляда, тонул, словно в черноте, завороженный движением…
        ОБНАРУЖЕНО МЕНТАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ!
        Фиксируется разрушение нейронных связей!
        Анализ вариантов противодействия…
        Инициация восстановления…
        Недостаточно энергетических резервов!
        Фиксируется влияние на префронтальную кору мозга…
        Анализ вариантов противодействия…
        …и почувствовал, как просыпается после кошмара, где враги стали друзьями, а друзья - врагами. Детали воспоминаний меркли перед внезапно обрушившейся на него правдой! Как он мог?
        Тупо оглядев все вокруг, Лука сообразил: вот эти трое - его братья. Несокрушимые супермутанты из Огненной Длани: Даффн, Мофаро и Дигоро. А эти жалкие подлые черви, надевшие маски его друзей, - плесень, которую надо спалить дотла! Уничтожить!
        С ревом Лука прыгнул к ближайшему червю, поблескивающему чешуей, собрался отрастить мономолекулярный клинок, чтобы покончить с тварью… но не хватило ресурса. Взревев, Лука сжал железные пальцы на боку чешуйчатого.
        - А-а-а-а! Север, ты рехнулся?! - завизжал червь, дернулся.
        Не размыкая пальцев, Лука рванул на себя, сдирая с червя кусок чешуйчатой кожи.
        Мутант закатил глаза и покатился по земле, вопя и матерясь. Вперед выступил другой слизень, пожирнее, отрастивший сразу четыре руки! Остальные, стоящие дальше, были словно в тумане. В сознании пульсировало воспоминание, рвалось наружу, что-то было не так, и Лука колебался, не спешил расправляться с четырехруким. Что-то билось внутри, пытаясь прорвать белесую пленку хмари, вспыхивали и гасли непонятные буквы.
        Истина побеждала. Под личиной человека все отчетливей проступала истинная сущность этой твари: гигантский трупный червь, проникающий в разум и влияющий на мысли, заставляющий людей выполнять свои команды и капризы.
        И дальше, Пресвятая мать!.. Дальше копошилось море гигантских опарышей, подергивающих черными головками и шевелящих жвалами.
        Луку захлестнуло желание залить огнем это место, стереть его с лица земли, но прежде - раздавить червей одного за другим. Бить, пока не лопнет белесое сегментированное брюхо…
        Прыгнув к ближайшему противнику, загородившему раненого, Лука ударил его в голову и, не дав упасть, рубанул пинком под колено - червь рухнул. Лука бросился на него, занес кулак для добивающего удара, чтобы размозжить отвратную рожу…
        - Даффн, прекрати! - заревели за спиной, и картинка замигала: на месте червя вспыхнуло знакомое лицо, его сменила голова, шевелящая жвалами, снова лицо, этот человек говорил:
        - Север, это же я! Верховод, свои!
        - Очнись! - извергла из себя уродливая башка другого насекомого.
        Не зная, что делать, Лука обернулся. Его разум разрывало надвое, словно в голове поселился второй человек, вот только кто из этих двоих настоящий?
        Четвероногий мутант с туловищем медведя застыл напротив здоровяка, назвавшегося Даффном.
        - В натуре, Даффн, харэ Рванину кошмарить! Ща положит ни в чем не повинных бедолаг. На хрен оно надо?
        Даффн спрятал третий глаз под повязкой, и все встало на свои места. Север с ужасом посмотрел на Жабу, с которого чуть не снял живьем кожу, на Йогоро, вставшего на защиту боевого товарища, помотал головой, вытрясая остатки наваждения, и сообразил, что это с ним сделал Даффн.
        - Походу, морок навели! - объяснил Лука своим. - Как ты, Жаба?
        - Да трындец! - простонав, поморщился тот. - Ты мне чуть печень не вырвал! Вместе с ребрами!
        Секунду подержав руку на его ране, Север пробормотал извинения и, зарычав, попер на суперов, занятых выяснением отношений. Пару дней назад он сделал невозможное - почти уничтожил эхо-скорпиона размером с двухэтажный дом. Что ему мутанты, пусть даже втрое превосходящие обычного человека? Главное, чтобы Даффн не успел открыть свой гипнотизирующий глаз, главаря нужно обезвредить первым.
        Суперы среагировали на движение, но не восприняли Севера как опасность. Все что они успели - вытаращить глаза. Усиленный кулак врезался в нос Даффна, вминая его в череп, пальцы пробили под повязкой глаз, брызнувший горячим и липким. От второго удара грудина Даффна хрустнула и вмялась, захрипев, он сложился и повалился на подогнувшиеся колени, захлебываясь хлещущей из носа кровью.
        
        Стоящий сбоку Мофаро выхватил тесак и обрушил на голову Севера - лязгнуло, скрежетнуло, будто металл ударил о металл. Упали на пол срезанные волосы, но кожу острейший клинок лишь оцарапал.
        Длиннорукий Дигоро бросился на помощь собратьям, ударил Севера кулаком-кувалдой в бок, рассчитывая раздробить ребра. Толчок был такой силы, что Луку отбросило на полметра, но он повернулся к врагами целый и невредимый.
        Боеспособных суперов осталось два, их главарь Даффн, лишившийся гипнотического глаза, ревел, корчась в пыли.
        Оторопевшие мутанты Рванины начали расползаться по убежищам, остались только самые смелые. В открытую кого-то поддерживать они не стремились, потому что не знали, кто победит. Пританцовывая на насекомьих лапах, Паук, видимо, жалел, что не успел принять ставки.
        Если бы энергия Колеса восстановилась, все для суперов закончилось бы очень и очень быстро. Теперь же Северу приходилось рвать их голыми руками, он наступал на Мофаро и Дигоро, обнаживших клинки, и злобно скалился.
        Впервые столкнувшиеся со столь яростным сопротивлением, они переглядывались и пятились. Сам Север не расслаблялся, наверняка у суперов были припасены для него сюрпризы.
        - Север! - хрипнул Жаба за спиной. - Главарь!
        Бедолага все равно всей душой болел за верховода, даже несмотря на то, что тот вырвал кусок его плоти. С мясом вырвал, и от боли мутант скрежетал зубами - видимо, метаморфизму не хватило времени его подлатать.
        Север развернулся так, чтобы видеть всех суперов. Стоящий на коленях Даффн держал до боли знакомый треугольный кристалл, наливающийся едва заметным сиянием. Точно такой же, как тот, которым барон Расмус остановил Маджуро!
        Мир будто замедлился. Север бросился к врагу, рассчитывая выбить из его рук убойное оружие, против которого даже странник был бессилен. Прыгнул, протянув руку, ударил врага головой, взял шею в захват и начал душить цепью, хотя перед глазами было темным-темно - что-то сверкнуло и будто ослепило. А здоровенный мутант и с места не сдвинулся…
        Сцена захвата Даффна отпечаталась в сознании. Раз за разом Север хватал супера и начинал душить, но никак не мог прикончить. Руки становились ватными, как в кошмарном сне, когда пытаешься убежать, но как бы ни перебирал ногами, двигаешься медленно, словно тонешь в трясине…
        ЗАФИКСИРОВАН СБОЙ ОБРАЩЕНИЯ К ПАМЯТИ.
        ЗАФИКСИРОВАН ЗАЦИКЛЕННЫЙ ВРЕМЕННОЙ ОТРЕЗОК: 0,1 СЕКУНДЫ.
        АНАЛИЗ…
        ЗАФИКСИРОВАН СБОЙ ОБРАЩЕНИЯ К ПАМЯТИ.
        ЗАФИКСИРОВАН ЗАЦИКЛЕННЫЙ ВРЕМЕННОЙ ОТРЕЗОК: 0,1 СЕКУНДЫ.
        АНАЛИЗ…
        ЗАФИКСИРОВАН СБОЙ ОБРАЩЕНИЯ К ПАМЯТИ.
        ЗАФИКСИРОВАН ЗАЦИКЛЕННЫЙ ВРЕМЕННОЙ ОТРЕЗОК: 0,1 СЕКУНДЫ.
        АНАЛИЗ…
        Мир мигнул. Лука потерял сознание.
        А когда очнулся, и перед глазами стало проясняться, увидел перед собой не супермутанта Даффна, а огромный черный столб. Уж не этот столб ли Лука пытался задушить в своем зацикленном сне?
        Метаморфизм вопил о запредельном уровне радиации, на нейтрализацию которого тратились не только все резервы энергии Колеса, но и накопленная органика, уходящая на регенерацию. Обычный человек, наверное, умер бы мгновенно. Север выжил благодаря своей способности, но ощущал себя вялым и бессильным.
        К столбу, буквально сочившемуся радиацией, Север был прикован толстенной цепью, прикрепленной к кольцу. Чуть в стороне был второй такой же столб, но без пленника, земляные стены возвышались локтей на двадцать. Сверху доносились неразборчивые голоса.
        Север вдохнул и выдохнул, приводя мысли в порядок. Его опять парализовали неведомым оружием ракантов из большого мира. Сколько же прошло времени?
        Кора! Если миновало, как и в прошлый раз, несколько месяцев, значит, он опоздал, и сестру принесли в жертву! Он дернул цепь, но не смог разорвать ее - сил не хватило. Дернул еще отчаянней - без толку. Попытался отрастить мономолекулярный клинок, но не было энергии Колеса.
        Только тогда он ощутил на шее холод металлического ошейника. Тронул рукой, двумя, попытался разорвать - тщетно. И странное дело - штуковина не определялась метаморфизмом как что-то чуждое. Вроде и вреда она не причиняла, во всяком случае, логи молчали, или метаморфизм просто не видел, в чем именно заключается этот вред. Способность не предлагала поглотить ошейник. Так и не сумев его ни погнуть, ни разорвать, Север бросил эту затею.
        В отчаянии он снова и снова пытался разорвать цепь, и на грохот прибежал охранник, встал на краю ямы. Мутант опустился на четвереньки, свесив засаленные космы. Слишком высоко, чтобы разглядеть, но зрение Луки подстроилось, и он увидел, что лицо у мутанта было обычным, а вот шею будто покрывала древесная кора, частично поднимавшаяся на щеку.
        - Ага! - радостно воскликнул он, и его голос донесся эхом. - Прошел столбняк!
        Север запрокинул голову и спросил:
        - Сколько я здесь?
        Мутант задумался, почесал затылок:
        - Дык дня три ужо… Четвертый пошел!
        Паника схлынула. С Корой все в порядке - до полной луны время еще есть.
        - Где мы? Зачем я здесь? - спросил Север, решив воспользоваться разговорчивостью мутанта.
        Тот заржал, кивнул на столб.
        - Спроси у члена Двурогого!
        Подошел второй мутант. Здоровенный, мускулистый, но весь покрученный, как Скю, оплетенный вспухшими сухожилиями. Амбал дал лохматому пинка под зад, и мутант заорал, заканючил, едва не свалившись в яму:
        - Ротх! За что?
        - Много звездишь, Дубина. - Крученный кинул взгляд на Севера, поиграл желваками и обратился к напарнику: - Дуй к верховному, он ждет не дождется, когда этот дрищ очухается.
        - А ты мне монету должен, Ротх, - обиженно процедил исчезнувший из виду лохматый. - Вишь - оклемался. А ты: «Подохнет, подохнет».
        Покрученный Ротх топнул, и Дубины и след простыл, а сам уставился на Севера.
        - Лучше бы подох… Ты Даффна без спирального глаза оставил, сучара! Дигоро и Мофаро тебя сюда приперли. Если б не они, Даффн бы тебя порешил еще в Рванине! А тут уж Агреттон велел посадить тебя на хер Двурогому, проверить - сдохнешь или нет.
        - Агреттон? Кто это? Где я? В Убежище?
        - Ты у хера Двурогого, - оскалился Ротх и плюнул на дно ямы. - Надеюсь, отбросишь копыта!
        Больше он ничего не сказал, отошел от края и исчез из виду. От бессилия Север принялся рвать цепь - безуспешно. С каждой минутой он становится все слабее, ведь запасы органики не бесконечны! Метаморфизму скоро просто не из чего будет восстанавливать поврежденные ткани и клетки!
        Дубина исчез надолго. Все это время Ротх развлекался тем, что бросал в Севера камушки или старался попасть в него харчком, за что и получил нагоняй от явившегося с Дубиной старика в странных одеяниях. Лука все гадал, как тот до него доберется - стены колодцы были гладкими, без выступов, и лестницы не видать. Но все оказалось проще.
        Ротх и Дубина исчезли, сверху донеслись скрип и лязг, под ногами завибрировало, и столб, к которому был прикован Север, начал подниматься. Со скрежетом провернулись невидимые шестеренки под ногами, и пол тоже пошел наверх.
        Лука насторожился, приготовился к бою. Если его поднимут достаточно высоко, чтобы дотянуться до любого: хоть до охранника, хоть до старика, называемого «верховным», - есть шанс пополнить органические резервы и попробовать сбежать…
        Крак! Платформа с двумя металлическими столбами, к одному из которых был прикован Север, резко остановилась. Локтях в пяти над ней снова появилось лицо старика.
        - Ну, здравствуй, Север… - прокряхтел он и, сделав паузу, усмехнулся: - Милосердный.
        - Кто ты?
        - Агреттон. Просто Агреттон. Я верховный шаман Двурогого, мутант… Однако это все же вопрос: а мутант ли ты? Уж больно много о тебе интересного рассказывают. Твои люди уверяют, что ты чуть ли не Избранный!
        - Я обычный, - покачал головой Север. - Да, из земель нормов, и недавно в Пустошах, это не секрет. Я не скрывал это ни от кого.
        - Вот и я тоже думаю, что никакой ты не Избранный, - усмехнулся шаман. - Но и не обычный мут, ты что-то скрываешь… Вижу я в тебе много странного, чужак. Ты не сын Пустошей, но и не норм, для которых не то что Рог, - шаман качнул головой на столбы, которым Ротх дал другое название, - заурядное проклятие Двурого смертельно. Ты же держишься, кожа твоя не ползет лоскутами, а гной не льется из глаз. Хоть бы блеванул для приличия, но и этого я не вижу!
        - Не знаю как, Агреттон, но проклятие Двурогого для меня не опасно.
        - А вот это ты верно заметил! - почему-то обрадовался верховный шаман. - Предание говорит, что лишь один пришедший с земель нормов справится с проклятием Двурогого и его созданиями. Говорят, мол, ты и с пожирателями легко совладал, и с червем пустынным, и даже с эхо-скорпионом! Один бы кто рассказал, не поверил бы, но свидетелей твоих подвигов много!
        - Мне помогали, - мотнул головой Север, поняв, к чему клонит шаман. - И не говори, что ваши суперы на такое не способны!
        - Вот ты и спалился, хе-хе, - Агреттон потер ладонями, ухмыляясь. - «Ваши суперы»! Ага, наши, наши. Не ваши, имперский выродок! Все сходится, ты Истребитель! - Шаман ткнул в Севера пальцем и торжественно, нараспев, проговорил: - Вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры сокрушитель мутов и истребитель Пустошей.
        - Истребитель Пустошей? Я? Когда я слышал эту байку от своих мужиков, никто не считал ее чем-то большим, чем бабкины россказни. Никто не в силах уничтожить огромные земли!
        - Пустоши, чужак, - это не земли. Это все живое, рождающееся, проживающее, кормящееся и помирающее тут. - Глаза шамана фанатично блеснули. - Дети Пустошей, сыны, дочери и звери, все мы создания Двурогого, живущие под его проклятием. И ты, убивающий их, есть Истребитель!
        - Ты бредишь, Агреттон…
        Но старик уже отпрянул за край. Видимо, так уверился в том, что Север и есть сказочный Истребитель, что испугался. Лишь донесся эхом его голос:
        - Спускайте выродка! Никому к нему не приближаться! Опасен и коварен враг Двурогого!
        Над краем на мгновение мелькнула голова Агреттона:
        - Будешь иметь дело со жрецами… - И с горечью в голосе: - Нет моей силы над тобой, Истребитель.
        Глава 12. Эхо прошлого
        Казалось, бессилие изматывает даже больше, чем радиация. Север метался по яме, пробовал на прочность цепь, но снова и снова терпел неудачу. Если бы не здоровенные эхо-тараканы, падающие на дно ямы, Лука бы умер - объедков, которыми его кормили, не хватало даже на поддержание жизнедеятельности.
        В конце концов он смирился, убеждая себя, что встреча с таинственными жрецами Двурогого как-то изменит ситуацию. Ему хватило бы и нескольких часов в не столь опасном месте, чтобы освободиться и накопить энергию Колеса. Здесь же пышущее от столба, идентифицированного метаморфизмом как урановый, проклятие Двурогого жарило так, что выжигало все ресурсы. Тело Севера таяло с каждым днем, проведенным в яме.
        С ним никто не разговаривал. Охраняющие его мутанты просто бросали объедки и уходили. О смене дня и ночи он догадывался по тому, как меняла окраску верхняя часть ямы, но даже тьма тут не была абсолютной, очевидно, в помещении наверху всю ночь горели факелы.
        На третий день после встречи с Агреттоном в яму спустили веревочную лестницу. Перекрученный мутант Ротх, напарник разговорчивого Дубины, проворно слез на дно и, угрожая Северу копьем, сказал:
        - Встал к столбу! Руки за голову! И без глупостей!
        Север сделал вид, что послушался, а в следующее мгновение вырвал оружие, переломил и схватил Ротха железной хваткой за горло. Ну же, метаморфизм! Вот тебе органика, поглощай! Мутанту он сочувствовал, но где-то там вот-вот должны были принести в жертву Кору, и Лука откинул жалость.
        Ротх захрипел, засучил ногами, поднятый и прижатый к столбу - Рогу Двурогого…
        …и ничего. Без энергии Колеса даже поглощение не сработало.
        Спустя минуту наверху замаячили силуэты, задвигались шестеренки - платформу начали поднимать.
        Лука отпустил Ротха, и тот свалился на землю, закашлялся, держась за горло. Север невозмутимо встал спиной к столбу, сложил руки за головой и проговорил:
        - Дома будешь командовать, Ротх.
        Перекрученный мутант поднялся, посмотрел с ненавистью, но ничего не сказал, лишь отошел подальше и задрал голову. Там, наверху, незнакомые гороподобные суперы начали спускать в яму не уступающего им в размерах мутанта, черного как смоль. Кожа его, казалось, поглощала свет, и цветом ее здоровяк выделялся даже во тьме ямы.
        Пользуясь его беспомощностью, Ротх прищелкнул металлический, как и у Луки, ошейник с цепью ко второму столбу.
        - Доигрался Тангстен, - сказал он, кивнув на нового соседа Севера, и гоготнул: - Резво начал, быстро кончил. Вместе с тобой, Северок!
        Лука резко дернулся вперед - цепь громыхнула, Ротх отскочил, споткнулся и свалился, ударившись о стену.
        - Кто это? - поинтересовался Север.
        Поняв, что привязь коротка и ему ничто не грозит, Ротх быстро успокоился и снизошел до ответа:
        - Тангстеном погоняют. Слышал, как и ты, быстро заверховодил, подмял под себя несколько отрядов… А правда, что ты Мертвого Глаза кончил?
        Север не ответил. Ротх немного подождал, осторожно подобрал обломки копья и полез из ямы.
        Платформу спустили.
        Вскоре наверху никого не осталось. Лука приблизился ко второму смутно знакомому пленнику - где-то ему раньше доводилось его видеть. От нечего делать он принялся рассматривать соседа.
        Такого человека он встречал единожды - в темнице Столицы, куда угодил за сломанную ключицу Карима Ковачара, сына трактирщика Неманьи. Тот черный заключенный назвался Терантом и сказал, что он из кхаров, а это раса воинов из большого мира.
        Из прошлой жизни потянуло теплом, аж сердце заколотилось.
        Но сходство едва угадывалось. Тот кхар был огромный, сильный, и звали его Терант. Этот же - отощавший, постаревший, и даже кожа какая-то сморщенная. Да и назвали его по-другому - Тангстеном.
        Черный лежал неподвижно, только его грудная клетка вздымалась и опадала. Лука пощупал его пульс - сердце кхара билось. Оставалось только ждать, когда он очнется.
        Спустя несколько часов сосед протяжно вздохнул, открыл глаза, завертел головой, заозирался и подергал цепь. Видимо, понял, куда угодил, успокоился и сел, скрестив ноги. Ноздри пленника раздувались, лоб блестел от пота.
        - Очухался? - спросил Север.
        - Вроде того… Мы на Рогах Двурогого, я так понимаю? - спросил сосед, окидывая взглядом два столба, от которых исходило едва заметное свечение.
        - Точно. За что тебя, Тангстен?
        Сосед сощурился, всматриваясь в лицо Севера, кивнул:
        - Погоди… Ты же Север?
        - Он.
        - Ну да, так тебя и описывал народ. Похоже, я здесь из-за тебя.
        - Как так?
        - Странный ты. Явился из ниоткуда, подмял несколько рейдерских отрядов, Рванину…
        - Это запрещено?
        - Да я такой же, - ухмыльнулся черный. - Видать, пока я такой был один, Агреттон не сильно напрягался, но когда сразу два странных заверховодили, полилось через край. Чаша паранойи верховного шамана переполнилась.
        - Этот Агреттон заходил ко мне, грозил жрецами. Мол, не в его силах справиться с Истребителем, и Двурогий его знает, с чего он меня так назвал.
        - О, и тебя в Истребители записал? - хохотнул Тангстен. - Потому и не убили! Легенды Пустошей полны противоречий. Видишь ли, трактовка пророчеств - удел шаманов, и те так затрактовались, что уже сами путаются. И по их же словам выходит так, что Избранный, то есть мутант, что принесет Пустошам свободу, имеет те же признаки, что и Истребитель!
        - Который их уничтожит?
        - Ага. Но я тебе скажу, что это все бред. Просто поверь, потому что… - Тангстен осекся.
        - А ты кхар, да? - решил уточнить Лука. - Тебя часом в прошлой жизни не Терантом звали?
        Тангстен прищурился, впиваясь в Севера черными как ночь глазами. Его взгляд напоминал взор оружейника, выбирающего нож: взвешивает рукоять, проверяет заточку.
        - Мы встречались? - прошелестел он и сел, скрестив ноги. - На Арене? Не помню тебя, хоть лицо и смутно знакомое. Кто ты такой, Север? Откуда?
        
        Так это и есть тот самый кхар! Сердце забилось чуть быстрее, Лука хорошо помнил отеческую заботу Теранта в темнице. Став императором, он пытался найти кхара, но не сумел. И вот они встретились в Пустошах, в Убежище на Рогах Двурогого.
        Первым порывом было обрушиться на старого знакомого, расспросить, как дела в Империи, видел ли он Кору, но Лука запасся терпением: выдавать, при каких обстоятельствах они познакомились, он не собирался, но решил сразу продемонстрировать осведомленность, чтобы черный общался с ним на равных. Вряд ли Тангстен-Терант поверит в странников и метаморфизм. А учитывая, что кхар из большого мира, байки про Пресвятую мать он просто высмеет и решит, что Север неискренен.
        - Не могу сказать, кто я, - ответил Лука, чуть подумав. - Но прибыл из Империи. В прошлой жизни я выглядел иначе, и мы встречались, кхар Терант.
        - Вот, значит, как…
        Прирожденный воин, Терант понимал, что есть вещи, которых лучше не знать. На некоторое время он замолчал, поглядывая на Севера, перебирая в памяти лица и ситуации, при которых они могли встретиться. Не узнал, сдался и пустил все на самотек. Видимо, поверил, что Север и в самом деле выглядел иначе.
        Долгое время оба молчали, думая каждый о своем. Мысли о прошлой жизни напомнили Луке, зачем он здесь, самое время было спросить, вдруг Терант что-то знает о сестре?
        - Ты недавно в Убежище? Может, видел девушку Кору? Она норм…
        Кхар кивнул.
        - Видел, с ней все в порядке. Кто она тебе?
        - Близкий человек. Слышал, что ее готовят в жертву Двурогому. Что это значит? Ее убьют?
        - Я в Пустошах шестой месяц, - снизошел до объяснений кхар. - Но мне не доверяют и в такие тонкости не посвящают. Убей, достань, привези - вот мои функции.
        - А зачем мы здесь? Это ведь не изощренный способ казни?
        - Это хуже, Север. Как я говорил, шаманы мне не доверяют, а потому устроили проверку, чтобы выяснить, как справляюсь с проклятием Двурогого, не будучи истинным мутантом.
        - Что за проверка?
        - Как обычно у Агреттона. Отвели в пещеру к жрецам, где я пробыл сутки. Затем Агреттон вернулся, и из разговора я понял, что меня собираются готовить в суперы. Рога Двурогого - один из этапов. Потом я вырубился, а очнулся уже здесь.
        - Думаешь, Двурогий существует? - спросил Лука.
        - Не знаю насчет него, но Пресвятую мать видел собственными глазами. Так что на вопрос, существует ли Двурогий, мне нечего ответить. Скорее да, чем нет. Ведь если есть добро, необходимо и зло, таков закон равновесия.
        Лука мог бы много рассказать кхару о вселенской гармонии и очках Тсоуи, но, признаться, и сам пока не до конца понимал, что хорошо, а что плохо. Убив Игната Свирепого на Арене, он был награжден очками Тсоуи, а расправившись с Девяткой, пиратскими капитанами, ушел в минус.
        - Значит, нас готовят в суперы?
        - Насчет тебя не знаю, к жрецам-то тебя еще не водили… А вот меня - да. Чтоб их глубинный червь сожрал!
        - А что в этом плохого?
        - Суперы, конечно, сильны и могущественны, но с головой у них начинаются проблемы. Точнее, с мышлением, Север. Стать супером - все равно что принять рабство, причем, как я понимаю, местные мозголомы делают это так, что ты сам будешь стремиться подчиниться шаманам и жрецам, без принуждения. Убьют двух крыс одним камнем - заполучат нового супера и избавятся от потенциального Истребителя.
        Сверху донеслись шаги, шорох, но никто не появился.
        Север усмехнулся, задрал подбородок, показывая, что кто-то греет уши.
        - Забавно, но я совершенно чист и собирался остаток жизни провести с мутантами в Пустошах, ведь в Империю мне ход заказан, - сказал кхар уже в голос - для охранника, который наверняка подслушивал. - Будучи тупым супером, я принесу гораздо меньше пользы.
        Он смотрел с сочувствием, видимо, уверенный, что сокамерник скоро умрет. Север же догадывался, что совершенный организм кхара способен противодействовать радиации, пусть и не так успешно, как метаморфизм. Расспрашивать о том, как превращают в суперов, смысла не было - он вряд ли знал о таких вещах.
        Тем временем Терант подергал цепь, посмотрел на столб и проворчал:
        - Если мы проторчим тут несколько дней, то получим несовместимую с жизнью дозу облучения. То есть проклятия Двурогого…
        - Радиации, - кивнув, прошептал Север.
        Тангстен подскочил, цепь зазвенела - он рванул к Луке и прошипел негромко, чтобы не услышали наверху:
        - Радиации? Впервые вижу здесь человека, знакомого с этим словом! Ты из большого мира?
        - Я родился в Столице, Терант. Но знаю о «генетическом отребье», заселившем так называемую Империю, о генетически совершенном роде Ра’Та’Кантов с сияющей королевой Тайрой во главе…
        - Кто ты такой, твою мать? - перебил черный.
        Север поманил кхара и, когда тот приблизился, прошептал:
        - Император Маджуро Четвертый…
        Глава 13. Жрецы Двурогого
        Услышав, что Север и есть считающийся казненным бывший император Маджуро, Терант-Тангстен расхохотался.
        - Ну а я тогда Пресвятая матерь! А-ха-ха! Слушай, я теперь понял, как ты других верховодов кончал: смешил до смерти!
        В общем, черный так и не поверил, и Лука с облегчением подумал, что, может, оно и к лучшему. А то пришлось бы объяснять и про метаморфизм, и про их прошлую встречу, то есть либо все выкладывать, либо окончательно завраться. К тому же Двурогий знает, какие возможности у его жрецов и шаманов, могут и подслушать.
        - Ты бы лучше спал, Север, - проговорил Терант, укладываясь на спину и закрывая глаза. - Сон отключает ненужные функции организма, и тогда он успешнее сопротивляется радиации.
        Поворочавшись, Тангстен вырубился и засопел. Север же принялся мерить шагами дно ямы, рисуя картины превращения в суперов - одну другой ужаснее.
        Когда стемнело, он тоже задремал, а проснулся от звуков проворачивающихся шестеренок - платформу поднимали. Наверху царила суета, Север запрокинул голову.
        - Надо же, - задумчиво проговорил верховный жрец Агреттон, взирающий на пленников, - все-таки выжил, прав был Дигоро. - Обернулся и скомандовал скрытым от глаз Севера мутантам: - К жрецам его. Да смотрите, чтоб не сбежал. Головой отвечаете!
        Длиннорукий Дигоро спрыгнул на платформу и, ловко скрутив Северу руки гибкими стальными тросами, отщелкнул цепь от столба и намотал на руку.
        - Давай на лестницу, и без глупостей!
        Если Север и планировал «глупости», то точно не здесь. Он послушно топал за Агреттоном в сопровождении двух суперов и усиленно думал. Ему хотелось разобраться, откуда у мутантов прибор, которым его парализовали. Из большого мира? Тогда тем более интересно. Да и тросы такие не изготовить даже в условиях Империи. От Гердинии он слышал, что ее супруг Антоний приторговывает безделушками…
        И здесь его осенило: а что, если это был Кросс? Тот, кто снабдил барона Расмуса таким же прибором, какой Север видел в руках Даффна перед пленением! С Кроссом у Маджуро было много противоречий, и отношений с Гердинией ревнивый муж мог не простить.
        Что касается местных, вряд ли Кросс заглядывал к ним. Варианта два: либо жрецы - не простые мутанты, а группа, нашедшая подземный бункер, как и команда Севера, и разобравшаяся в назначении предметов, либо кто-то еще, и тут догадок море.
        Потому Лука сперва решил посмотреть на жрецов и лишь потом что-то делать. Вдруг они окажутся разумнее мутантов, и с ними можно будет договориться?
        Наверху ждал медведеобразный Мофаро - он зыркнул недобро, Дигоро передал цепь. Агреттон направился к выходу.
        - Давай, Северок, за мной. Жрецы всех насквозь видят, вот и расскажут, что ты скрываешь и кто такой есть…
        Север окинул взглядом просторное помещение, где насчитал три ямы. На закопченных стенах висели факелы, не было ни одного окна, и только выйдя наружу, он понял почему.
        Яма находилась в пещере, в скале. Дальше вела узкая дорожка, с одной стороны каменная стена, с другой - такая бездонная пропасть, что при падении даже метаморфизм не спасет. Поселения поблизости не наблюдалось. Либо он не в Убежище, либо оно с другой стороны скалы.
        В конце концов Севера вывели на просторную площадку к воротам, тоже вырубленным в скале, а дальше и вниз, очевидно, к самому Убежищу, вела широкая дорога. Такие ворота Север уже видел на подземной базе. И работали они примерно так же: Агреттону достаточно было поднести руку, и те открылись сами.
        Внутри оказался округлый коридор то ли из бетона, то ли из материала, в Империи неизвестного, свет лился сверху - все было почти так же, как на той подземной базе, и Север подумал, что все-таки он прав: жрецы - это те, кто получил доступ к технологиям, возможно, они создали образ Двурогого, чтобы держать мутантов под контролем. Радиация здесь превышала норму, но не как в яме - энергия Колеса понемногу начала восстанавливаться. Если бы Севера покормили с утра, возможно, удалось бы накопить ее, и хватило бы на несколько секунд боя.
        Дверь закрылась, и Север оказался один на один с Агреттоном, еле поднимающим цепь.
        - Не боишься меня, шаман? - пророкотал Север усиленным голосом - аж стены завибрировали.
        - Я один из немногих могу выжить после встречи со жрецами, что мне ты? В этом мире мало одной силы… и железной кожи, бывший верховод!
        Север хотел вырвать цепь из рук и задавить шамана, но решил во всем разобраться и не лезть на рожон, потому спокойно пошел следом.
        Знакомая дверь со створками, втягивающимися в стены, впустила во второй коридор, где вдалеке виднелись Алям и Инвазион. И здесь роботы? Ну точно база! Эти два стража не атаковали, но были активны - вращали головами.
        Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь звоном волочащейся по полу цепи и шумным дыханием Агреттона. Шаман держал спину ровно, но ступал на цыпочках, замирал и прислушивался. Остановился, помахал рукой, и в стене образовался проход в небольшую пустую комнату.
        - Заходи, давай, - пробрюзжал шаман, нервно вертя головой, словно кого-то опасаясь.
        Север переступил порог, и стена за спиной образовалась будто ниоткуда. Цепь, тянувшуюся в коридор, обрезало. Агреттон остался снаружи. По всему было видно, что шаман торопился, не хотел встречаться с теми, кто тут живет.
        Север смерил шагами комнату: по шесть в каждую сторону. Окон, свечей нет, стены сами светятся.
        Что же за ужасные жрецы правят Пустошами? За последнюю неделю его грызли пожиратели и пустынный варан, глотал глубинный червь, пытался убить эхо-скорпион, он повидал столько уродов, столько ужасов, что вряд ли теперь что-то способно его напугать. Но наследие Эск’Онегута зудело мыслью: страхом и силой Империю не вернуть. Нужно понять, чего хотят эти мутанты - жрецы и шаманы, - а потом решать. Сумел же он покорить Рванину и обзавестись соратниками не только силой, но и добрыми поступками.
        Пришли непрошенные мысли о мутантах рейда покойного Гекко. Жаба, Йогоро, Скю… Он успел к ним привязаться и хотел верить, что они так и остались в Рванине в относительной безопасности.
        - ??????????????
        В ожидании Север обдумывал диалог со жрецами. Наверняка это разумные люди, а ему есть что предложить, он как-никак законный император. Пока положение Рециния шаткое, наверняка у Маджуро остались союзники в Столице, да тот же простой народ… Можно объединить мутантов и ударить по северным баронам, которых Столица пока не в состоянии защитить. Разграбить владения Расмуса - все равно что убить двух зайцев одним ударом. Это значит и отомстить за предательство, и дать поживиться мутантам.
        Погруженный в мысли, он не сразу заметил, как стена сперва посветлела, потом сделалась прозрачной. Опомнился, только когда уловил движение, повернул голову и…
        Накатила волна паники. Захотелось развернуться и бежать без оглядки, да хоть сдохнуть, лишь бы это прекратилось! Волосы встали дыбом. Метаморфизм завопил:
        ОБНАРУЖЕНО МЕНТАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ!
        …и отключился. А потом Севера парализовало, разум, объятый паникой, бился, запертый в черепной коробке, и не находил выхода. Постепенно паника начала угасать, вернулась способность соображать, и он увидел перед собой фигуру в темно-сером балахоне с капюшоном. Лицо жреца скрывалось в тени, наружу был выставлен лишь гладко выбритый подбородок и тонкие губы.
        Теперь ясно, что имел в виду Агреттон, трепетавший от одного упоминания о жрецах. Не облик их внушал ужас, а что-то куда более мерзкое и незримое.
        Жрец стоял неподвижно, Лука ощущал, что кто-то копошится у него в мозгах, а потому вцепился в воспоминания о Рванине, о тамошних «красотках», о бое с эхо-скорпионом и закрутил эти мысли в голове по кругу, упорно вспоминая, какого цвета зрачки у грудастых близняшек, дочерей трактирщика Дрыги, и сколько глаз у эхо-скорпиона. Если жрецы и правда могут многое, например, читать мысли, незачем им знать о его умениях.
        Шевельнувшись, жрец приблизил руку к лицу Луки и замер, постоял так немного, развернулся и удалился, оставив своего пленника парализованным и беспомощным.
        Вернулись жрецы уже втроем, были они одинаковыми, как близнецы, а может, так только казалось из-за капюшонов, скрывающих лица. При этом интенсивность ощущений не возросла, жрецы уставились ему в глаза - будто спицей голову проткнули, боль была такой, что слезы навернулись.
        Оба молчали, но каким-то образом голоса жрецов резонировали в черепе Луки, отдаваясь эхом:
        - Да, интересная особенность… - задумчиво проговорил второй. - Отключил?
        - Да. Заметили, как адаптировался его метаболизм?
        - Нейроинтерфейс, а также иридий вместо кальция тоже оценил, - хмыкнул третий. - Давай подавитель.
        Первый жрец вынул что-то из кармана и резким движением вбил Северу в лоб. Нечто проникло в голову, поерзало, распустило щупальца и замерло, как паук в тени.
        Жрец же сказал:
        - Снять это ты не сможешь. Он блокирует то, что в тебе. Где ты это раздобыл, Двурогого не волнует. Пустоши повидали всякое. Но использовать не будешь, иначе это даст тебе незаслуженное преимущество перед другими мутантами. На твой метаболизм не повлияет, а то загнешься от проклятия Двурогого. Все понял? Объяснять не нужно?
        Север кивнул и качнул головой. Объяснения не требовались.
        Дрянь, засаженная ему в голову, была живой, он чувствовал, как та царапает мозги! Она же, видимо, и отключила ему речь.
        Будто по щелчку все трое развернулись и один за другим вышли.
        Теперь понятно, что жрецы - точно не мутанты, они даже не съяры из Империи. Это либо гости из большого мира, зачем-то играющие на стороне мутантов, либо последние из выживших, хозяева подземных баз.
        Лука разозлился на собственное бессилие. Жрецы умеют влиять на разум, как это делал Даффн своим третьим глазом. Что же они увидели в его мыслях? Неужели поняли, что он странник? Двурогий, как теперь спасать Кору? Как выбираться самому?
        Злость накатила волной, ослепила и оглушила, Лука ударил стену, но материал был таким прочным, что даже вмятины не осталось. Без метаморфизма ему конец! Или все же его блокировали не до конца? Жрец же сказал, что защита от радиации останется, а значит, его способность как-то функционирует, но не в полную силу…
        Через некоторое время стена снова стала прозрачной. За ней появился Агреттон, и вид он имел весьма пришибленный - жрецы излучали страх, который накрывал всех, а у верховного получалось частично его нейтрализовывать.
        - Надо же, не свихнулся, - проговорил он, взял обрубок цепи и потянул на себя, выводя Луку в коридор. - А у меня для тебя хорошие новости, Северок! Ты не Истребитель, так что будешь жить… если это можно назвать жизнью!
        За дверью ждали Мофаро и Дигоро, которые сразу же схватили Севера за руки, стянули их тросами. Агреттон нацепил ему на шею струну вроде той, что использовал целитель-кровопийца Ядугара.
        Лука мрачно усмехнулся, вспомнив, как избавился от нее с помощью метаморфизма.
        - Ну че, - переступая с лапы на лапу, спросил Мофаро, - в чистилище его, к суперам? Или на бойню и в переработку?
        Агреттон пожевал губами и сказал:
        - Зря старались. Не годен!
        Север выдохнул с облегчением. Дигоро присвистнул.
        - Хрена се «не годен», если б не Даффн с его приблудой, он бы нас порвал на куски! Реально те говорю - зверь!
        - Да не, кончилась его лафа, - усмехнулся шаман. - Больше не зверь. В общем, в суперы не годен, но и бойня подождет. Жрецы велели испытать, а как, решим на Совете.
        - Испытать? - Север спокойно посмотрел на Агреттона и проговорил: - У меня с нормами свои счеты, я могу быть полезен в войне против Империи, потому что знаю все ее уязвимые места.
        Сейчас станет ясно, прочли жрецы мысли и прошлое или нет. Север напрягся в ожидании. В глубине глаз Агреттона с вертикальными зрачками вспыхнул неподдельный интерес.
        - Я долго жил среди нормов и даже охранял императора Маджуро, - добавил Север.
        Услышав имя бывшего императора, суперы сплюнули на пол, Агреттон показал им кулак и повел Севера к выходу, говоря:
        - Да, в предстоящей войне ценен каждый боец, а ты воин. Потому я созову совет шаманов, и мы проголосуем, что с тобой делать дальше.
        - А разве жрецы не рассказали обо мне всего? - воскликнул Север с деланым возмущением. - Они должны были увидеть!
        - Жрецы не вмешиваются в наши дела. Я задал вопрос, достоин ли ты стать супером, и получил ответ.
        - Так задал бы еще один!
        - Даффн его прибить хотел, - сказал Дигоро, шагающий позади. - Ты глянь, какой борзый! Очухался уже.
        - Я ж говорю - моща! - В голосе Мофаро слышалась зависть.
        Север так понял, что Даффн предпочел бы его прикончить, и только по инициативе медведеобразного Мофаро он был здесь целиком, а не по частям.
        Когда обогнули скалу и спустились на холм, взору Севера наконец открылась столица Мутантов - бескрайнее Убежище. Тут были и дома-колодцы, выдолбленные в рыхлом камне, и наземные постройки, и настоящие дворцы, и куполообразные перевозные дома из кожи, и хижины из всего, что было под рукой, с крышей из шкур. Все постройки располагались хаотично. То здесь, то там вверх поднимался дымок, доносились голоса, детский смех, визг свиней.
        Но в Убежище Луку не повели. По приказу Агреттона, удалившегося на Совет шаманов, Мофаро и Дигоро сопроводили его в тюрьму, расположенную за городом и тоже в скале.
        Ждать решения шаманов он остался в одиночной камере, и вскоре те явили ему свою волю.
        На этот раз Агреттон не соизволил сказать все лично, видимо, потерял интерес. Вместо него явился кривоногий длиннорукий карлик и сообщил:
        - Ты чужак, и ты норм. По законам Пустошей ты никто, а потому объявляешься донником. Совет снял с тебя верховодство. Пробей себе путь наверх сызнова или умри, Северок!
        Глава 14. Донник
        - Пробить путь наверх или умереть? - переспросил Север, сидевший со скрещенными ногами на каменном полу. - Небогатый выбор - умирать я не собираюсь.
        За спиной карлика, объявившего Северу, что он какой-то донник, появились старые знакомцы, супермутанты из Огненной длани: Мофаро и Дигоро.
        Карлик издал смешок, склонил голову набок и проговорил:
        - Никто бы тебя не спрашивал. При другом раскладе предложил бы пустить тебя на мясо. - Он смолк, ожидая, что Север запаникует, однако тот сидел все так же неподвижно. - Но, увы, Агреттон сказал, что ты несъедобен. Так что сейчас мы с тобой немного поработаем, а ты попытаешься выжить. Получится - твое счастье. Нет - значит, не судьба…
        Дигоро схватил Севера за горло, Мофаро обошел и прикрикнул:
        - Руки назад, донник!
        - Кто такие донники? - Север поднялся и позволил суперу связать себе руки за спиной. «Позволил» - мягко сказано, он при всем желании не смог бы ничего сделать, ведь метаморфизм ему отключили, а он уже привык и теперь ощущал себя беспомощным. - И что значит «поработаем»?
        Карлик хохотнул, но ответил:
        - Донники - мусор, ни нормам, ни нам не нужный, потому что и так ртов много, а жрать особо нечего. Сволочи, и те выше их!
        - Да он вообще не сечет, как мы живем! - удивился Мофаро и толкнул Севера в спину. - На выход!
        Дигоро отпустил его горло и вышел из камеры. Север направился следом. Карлик забежал вперед и продолжил:
        - Сволочи пришли извне, но не подохли, прижились. Три года продержишься, станешь такой же сволочью. Бесполезной, но хотя бы своей. А если три года проработаешь подмастерьем, заделаешься ремесленником…
        - Да ты гонишь, Кераттон! - воскликнул Мофаро. - Ну какой из него работяга? Видно же, боец… - И обратился к Северу: - Рейдером будешь! Не самозванным, а правильным, для этого тебе всего-то надо будет уделать в Большом круге других донников!
        - Уделает ведь, - пробормотал Дигоро.
        - А ну заткнуться! - рявкнул карлик. - Наговорите тут, что он пойдет всех подряд лупить.
        Выйдя из пещеры, Север ослеп от яркого света и закрыл глаза, но успел заметить, как Кераттон злобно зыркнул, однако ничего не сказал, даже когда Мофаро пояснил:
        - Короче, Север… Перед жертвоприношением Двурогому на Лобном месте состоится Большой круг - донники из тех, что хотят подняться, будут драться между собой. Последним трем придется биться с рейдерами-штрафниками, и, если победят, они станут рейдерами.
        - Если штрафников не будет, выйдет один из нас… - рыкнул Дигоро. - Супер. Но только один.
        Север споткнулся о камень и распахнул глаза - Кора! Если Большой круг устраивается перед жертвоприношением Двурогому, значит…
        - А жертвы эти приносят там же? - спросил он. - На Лобном месте?
        - Большего тебе знать незачем, - ответил карлик.
        Злобный Кераттон оказался еще одним шаманом Двурогого, подчиненным Агреттона. Как выяснилось, к нему Севера и вели.
        Вскоре они по узкой горной тропке добрались до пещеры в скале - обиталища шаманов. Севера завели в просторный задымленный зал, где уже ждали Агреттон и еще один шаман с львиной гривой и собачьим носом.
        - Я правильно понял, - обратился Север к карлику, - что меня не изгонят из Убежища?
        - Если сам не свалишь, - со злорадством произнес Агреттон.
        Он приблизился к Северу, держа странную черную трубку, из которой лился синеватый свет. Примерился и припечатал светящимся краем ко лбу.
        - Клеймо донника, - объяснил Агреттон. - Докажешь, что можешь больше, - сниму. Все, уводите его!
        Мофаро вытолкал Севера из пещеры, похлопал по спине и посоветовал:
        - До жертвоприношения пол-луны. Отожрись, бродяга, и дерись в Круге.
        Дверь за спиной захлопнулась. Север остался на площадке у обрыва. Со стороны Убежища доносились крики, лязг металла, аромат готовящейся стряпни щекотал ноздри, и пустой желудок отзывался урчанием.
        Север потер лоб, но не ощутил метки. Его не казнили, не заперли и позволили остаться в Убежище, это хорошо. Где-то здесь держат сестру. Осталось выяснить, где именно, и тогда можно попытать счастья - вытащить ее и уйти вместе в Империю… Нет! Кора умрет, если тащить ее через Пустоши! Может, у шаманов есть средство, защищающее от радиации? Как-то же ее сюда доставили…
        Голова шла кругом - и от недоедания, и от безвыходности. Если бы работал метаморфизм, Кору можно было бы защитить, а так любое действие будет бесполезным, все равно что биться головой о скалу.
        Спасти Кору можно, выкрав и ее, и средство, нейтрализующее радиацию. Изначальный план драться в Круге, вернуть авторитет, подчинить мутантов и двинуться на Империю после встречи со жрецами стало на порядок труднее воплотить в жизнь.
        Лука вспомнил слова мутантов о том, что Двурогий выбирает лишь нескольких девушек, а остальных мутанты оставляют в Убежище. На это вся надежда. Вот только как подмять их без метаморфизма? И можно ли его вернуть с этой штукой в голове? Ее бы убрать, но сделать это могут, похоже, только жрецы - выходцы из большого мира. В том, что они оттуда, Лука не сомневался.
        Ладно, к Двурогому сомнения, они лишь убивают дух и решимость. Лука сосредоточился и решил идти шаг за шагом. Дигоро посоветовал отожраться, и сейчас это вопрос выживания номер один. Изгнав из головы сложные задачи, Лука оставил простейшие: наесться и восстановиться. Попутно можно поспрашивать местных о том, где держат девушек Двурогого.
        По дороге к Убежищу он смотрел по сторонам и заглядывал в каждую щель, надеясь обнаружить хоть ящерицу, хоть эхо-таракана, но - ничего. То ли все живое спряталось от палящего солнца, то ли было съедено местными.
        На подходе к поселению, обнесенному кривым каменным забором, Север заметил детей, рыскающих по окрестностям. Один мальчишка, покрытый струпьями, замер над норой. Видно, что с едой здесь совсем худо. Завидев Севера, мальчишка оскалился и, схватив палку, замахнулся…
        Север прошел мимо. За ворота его пустили, и в нос ударил знакомый запах трущоб: нечистот и гнили. На площади у ворот был базар, где торговали прямо с земли - травами, мясом, ржавым оружием, едой… Слоняясь между рядами, Лука приглядывался и прислушивался.
        
        «Ох, ну и цены здесь!» - поразился он. Полоска вяленного мяса эхо-таракана, какими его подкармливал Зэ, стоила дороже, чем ржавый нож. Шматок свежего филе эхо-скорпиона с полкулачка размером оценивали в десять серебра!
        Став свидетелем нескольких сделок, Лука убедился, что в ходу здесь собственные монеты Пустошей - золотые, серебряные и медные, все с изображением Двурогого. Деньги Империи тоже использовались, но ценились вдвое меньше даже при том же весе.
        Возле сточных канав дежурили дети - ждали, вдруг торговцы выбросят тухлятину. Чуть дальше у стены тоже околачивались мальчишки - подстерегали, похоже, крыс: в земле чернело огромное количество нор.
        Между торгашами с гордым видом перебирал тремя ногами подросток, предлагающий лысую морщинистую крысу с изогнутыми клыками.
        Северу было все равно, что есть, хоть крысу, хоть эхо-таракана. Да он бы и от чинильи не отказался! А еще во рту полыхал пожар - за глоток воды он продал бы душу! Но с этим тут была катастрофа: помои не выливали и, похоже, фильтровали даже мочу.
        Колодец был один, его охраняли два сонных стражника, перед которыми стояла очередь. Кому-то воду выдавали просто так, кому-то продавали или меняли на что-то съестное.
        От обезвоживания у Луки даже слюна не выделялась, и он пристроился в очередь из десяти мутантов - а вдруг тут вода положена каждому, но в ограниченном количестве? Денег у него нет, оружия тоже - все отобрали. Можно предложить отработать свою порцию… К тому же он надеялся расспросить народ о том месте, где держат девушек, предназначенных в жертву Двурогому.
        Но когда подошла его очередь, воды ему не дали. Коренастый раздатчик оскалился, приметив метку донника, и зло выпалил:
        - Вали отсюда, падаль!
        Слова он подкрепил крепкой оплеухой, отчего больше пострадал сам - завыл, чуть не сломав руку. Но тогда подключилась очередь, и все завопили, заорали на него, а беззубая сморщенная женщина даже швырнула камень.
        - Донник! Как посмел? Куда смотрят суперы?
        Тем временем проснулись стражники и пинками погнали чужака прочь.
        Можно было бы всех раскидать и забрать воду, но после этого на него устроит охоту все Убежище. Пришлось смириться, подавить гнев и жажду, вспыхнувшую при виде воды.
        Отбежав, Лука вспомнил, кем он был изначально - затравленным всеми гонимым калекой. И снова это? Нет, он больше не позволит над собой издеваться!
        За базаром начиналось стойбище, где мутанты жили в телегах, накрытых шкурами, жгли костры и есть готовили прямо на земле. Здесь же находились кожевенные мастерские и гончарни, располагались они в домах из шкур, натянутых на каркас из досок, ржавых железяк, гигантских костей.
        Лука четырежды просился в подмастерья, но его отовсюду гнали. И только очутившись в той части города, где преобладали каменные дома, в начищенном до блеска щите стражника увидел свое изможденное лицо с черной волнистой линией поперек лба - меткой донника, потер ее, но та никуда не делась.
        - Пошел с дороги, плесень! - стражник замахнулся щитом, а Лука не стал убегать, вскинул руку, чтобы защититься.
        Наверное, стражник с раздвоенным носом увидел в его взгляде что-то, заставившее опустить щит.
        - Проваливай по-хорошему, тебе дальше нельзя.
        - Где можно добыть воды? - прохрипел Лука.
        - Убить крысу, - пожал плечами стражник. - Или завалить другого донника. А что? Кровушки попьешь…
        Людоедом Лука становиться отказался. Решил перетерпеть и ночью поохотиться, благо солнце уже садилось, спадал зной, и терпеть жажду было легче. Лишь бы ночное зрение осталось при нем!
        По совету стражника покидать часть Убежища, где жили оседлые и более богатые мутанты, Север не стал, пересек ее и к вечеру по лабиринту улочек между зданиями-коробками, домами-колодцами, хижинами и кособокими дворцами добрался до площади у амфитеатра, ступенчато спускающегося и образующего гигантскую воронку, и предположил, что это и есть Лобное место.
        Лука обошел амфитеатр, чтобы попасть в другую часть города, и сперва заметил стайку голосящих детей, а затем бревна, перекрещенные буквой «Х» и вогнанные в землю, а на них - распятого человека, черного как ночь. Он и был объектом издевательств малышни.
        Издав утробный вопль, Север бросился на детей и разогнал их. Терант с трудом поднял голову, его лицо усеивали ссадины, глаз был подбит, потрескавшиеся губы рассечены.
        - Спасибо, - хрипнул он. - Но это лишнее. Меня готовят в суперы, это часть испытания.
        С губ Севера невольно сорвалось:
        - Зачем?
        - Так жрецы закаляют дух. А заодно наполняют сердце злобой - жители заранее мстят будущему суперу, потому что после все будет строго наоборот.
        Повертев головой, Север шепнул:
        - Может, тебя отвязать?
        - И что? - ухмыльнулся кхар, издав смешок. - Я и шага не смогу ступить, а ты еле на ногах держишься. Будь что будет. А ты чего, отпустили? Ох ё… В донники определили?
        - Ну… Определили, отпустили… Двурогий знает, что делать дальше. Пить хочется! Не знаешь, где воды достать?
        - Колодец тут только один, и воды в нем мало. Она не положена донникам, а так ее выдают всем понемногу, если больше захочешь - плати. Ладно, иди… - прохрипел Тангстен-Терант. - Тяжело говорить…
        И тогда в голове Луки что-то щелкнуло. При первой встрече с кхаром он забыл спросить, но сейчас снова вспомнил странное место, куда попал со своим рейдом.
        Приблизив лицо, спросил у Теранта:
        - Есть еще кое-что… В Пустошах мы нашли одно место и там штуковину. По-моему, это было оружие. Плазмоган… - От удивления у кхара раскрылся даже подбитый глаз, и Север продолжил: - Но он не сработал, не выстрелил. И место, где я его нашел, очень странное. Оно под землей, а охраняли его роботы.
        - Ты нашел заброшенную базу ариев?
        - Ариев?
        - Так они назывались. Древняя цивилизация… Давным-давно мои предки воевали с ними… Этот народ угас, но их подземные базы остались.
        - Так что с оружием?
        - Древний плазмоган у тебя не сработает, и не надейся! Нужно, чтобы генетический код соответствовал… То есть, чтобы ты был арием, тогда оружие тебя узнает и подчинится…
        - Ты чего к нему пристал?! - заорал охранник, кряжистый длиннорукий мутант, похожий на ходячую скамью, и устремился к кхару.
        - Вали! - бросил Терант. - И удачи тебе, донник Север…
        Лука Децисиму, бывший когда-то императором Маджуро и верховодом Севером, рванул прочь.
        Глава 15. Костегрыз
        С наступлением сумерек Убежище ожило. Узкие улочки заполнились его перекошенными, заросшими шерстью и чешуей жителями. Они толкались, дрались друг с другом, горлопанили, а Лука слонялся по базарной площади, надеясь заработать хотя бы на глоток воды, потому что в глазах уже темнело.
        Взмыленный торговец мясом, толстый коротконогий мутант, смерив Севера презрительным взглядом, кивнул на окровавленную тушу неведомой твари Пустошей:
        - Спустишь в погреб, дам медяк.
        Лука с радостью согласился, надеясь во время переноса подпитать себя кровью, но метаморфизм не сработал. Сделав работу, Север слизнул кровь с туши, торговец это заметил и вместо обещанного медяка «наградил» Луку подзатыльником и оскорблениями.
        - Вали, днище, пока стражу не кликнул!
        Борясь с желанием закинуть в погреб подлого торговца, Лука лишь смерил его выразительным взглядом, отчего тот начал пятиться, вытянув руки:
        - Эй, все по понятиям! Ты крови на медяк и выпил!
        Поколебавшись, Лука оставил его. Если конфликтовать - выкинут из Убежища, поди потом пробейся к Коре.
        И вдруг случилось то, чего он не ожидал. Перед ним на долю мгновения, будто сотканный из сияющих в солнечных лучах пылинок, сформировался текст:
        ОЧКИ ТСОУИ: +1. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?8.
        Строчка появилась перед глазами и тут же исчезла! Решив было, что метаморфизм вернулся, Север рванул назад к торговцу, сдвинул его и положил руку на шматок мяса на прилавке…
        Тщетно. Торговец, вооружаясь коротким клинком, заверещал:
        - Стража! Стража!
        Север скрылся в толпе. Получается, жрецы отняли у него метаморфизм, но Колесо все еще при нем? Лука даже увидел в этом логику: способность локальная, полученная в этом мире, а вот Колесо странников - нечто большее, как и Тсоуи.
        Обрадовавшись, Лука погрузился в рассуждения, гадая, а за что ему дали очко? За то, что помог торговцу? Это вряд ли… Баланс изменился, когда он, в ярости готовый наказать негодяя, нашел в себе силы отступить. Интересно… Большинство очков Тсоуи Лука получал за убийства плохих людей, и только самое первое - за то, что защитил мать от Карима Ковачара, похотливого трактирщика.
        Улыбаться, растягивая пересохшие губы, было больно, но Лука не мог сдержать радости: он странник! Все еще, пусть и без метаморфизма!
        Чувствуя себя кем-то большим, чем даже местные жрецы и суперы, он уверенно пошел расспрашивать народ о Коре. То есть о девушках, предназначенных Двурогому.
        С ним брезговали общаться, чуть что, звали стражу, в него плевали, закидывали камнями, но разум, защищенный осознанием внутреннего превосходства, блокировал все нападки. Лука’Онегут - странник, и он найдет свою сестру!
        Это сыграло роль или его уверенность в себе, но в итоге отыскался чумазый мальчуган, который не просто ответил на его вопрос, а довел до нужного квартала.
        - Вон там шаманы прячут девок, - сказал пацан, указывая в глубь улицы. - Вона, вишь?
        Он указывал на двухэтажное каменное здание к крошечными зарешеченными окнами. Искренне поблагодарив, Лука собрался туда, но мальчик его остановил:
        - Куда?! Нельзя тебе по этой улице ходить!
        - А тебе?
        - Мне можно, я же истинный, - ответил мальчик. - Сеструху мою забрали. Хожу к ней. Стража внутрь не пускает, общаемся с Лизкой через окно.
        - У меня тоже там сестра… - задумчиво сказал Лука, оценивающе глядя на стражников. У двери было четверо, и под каждым окном еще по одному. Не справиться. - Как бы с ней свидеться?
        - Так это… - пацан замялся. - Деньги если есть, можно договориться. Приведут сюда. Узнать?
        - А тебе что?
        - Ну, я сразу за твою сеструху и за Лизку поговорю, а? Как твою зовут?
        - Кора… Погоди. Ты видишь, кто я?
        - Ну донник, и чо? Вы ж отморозки, вам терять нечего…
        Намек мальчугана был прозрачен. «Ограбь, убей, укради…»
        - Иди договаривайся, - кивнул Лука.
        Он встал в сторонке, а пацан подошел к конкретному стражнику, отвел его и, получив ответ, стремглав вернулся обратно.
        - Десять золотых за обеих. Приведет по очереди, сначала Лизку, потом Кору. Готов взять вещами или мясом… Только в его смену и перед рассветом.
        Договорились встретиться здесь же за час до рассвета. Пацан убежал по своим делам, отказавшись пожать руку. Уже издали он крикнул:
        - Дядя, ты ж днище, не дури!
        План спасения сестры обрел очертания, но прежде чем идти на охоту, нужно было набраться сил самому. Голова кружилась от обезвоживания, ноги были ватными, а горло таким шершавым, что дыхание вырывалось из него с хрипом. Жрецы Двурогого, отняв метаморфизм, казалось, знали, на какие мучения обрекают чужака.
        Север вернулся на рынок. Послонявшись туда-сюда, ощутил пристальный взгляд, огляделся и заметил юркого мутанта в кепке, натянутой по самые глаза, который тотчас затерялся в толпе, но попался еще не раз.
        - Эй ты! - крикнули за спиной. - Донник!
        Север обернулся: перед ним на полусогнутых ногах стоял тот самый мутант в кепке.
        - Жрать-пить хочешь? Дело есть. Идем.
        Его лицо напоминало лягушечью морду: огромный безгубый рот, вместо носа - два отверстия, радужные глаза навыкате. Мутант зашагал прочь, но Север не спешил за ним. Тогда коротышка обернулся, задрал кепку, показав такую же, как у Севера, волнистую линию на лбу - клеймо донника.
        - Своим надо держаться вместе. Меня Гоком звать. - Он протянул новому знакомому вторую кепку. - Нацепи, не свети клеймо. С дороги!
        Расталкивая толкущийся народ, донник повел Севера с базарной площади к повозкам.
        - Так что за дело?
        - Наши костегрыза видели, тут недалеко, - заговорщицки зашептал мутант, воровато озираясь. - Собираем рейд.
        - Что за тварь? - спросил Север.
        - Ты чо, костегрыза не видел? У него четыре клешни, мяса много, да и саму тушу можно жрать, не отравишься! Выглядишь здоровым - пригодишься, когда загонять гада будем. Он здоровенный, ух!
        
        - Вода у вас есть? Если выпью, так вообще сильным стану.
        - На два глотка, самим мало. - Он кивнул на две телеги, стоящие углом друг к другу. - Проходи, там все наши. С тобой будет пятеро.
        - А оружие? - Север обернулся.
        В руках Гока блеснул нож, лицо исказилось злобой, и в этот момент Северу на голову накинули мешок, а со всех сторон обрушились удары. Зазвенела сталь клинков, ударяясь об усиленную метаморфизмом кожу. Другой бы уже упал, истекая кровью, но обычные ножи не причиняли Северу вреда.
        - Твою мать! Валите его!
        Север сорвал с головы мешок, одновременно ударил наугад. Попал, налетчик вскрикнул.
        - Ломайте его! - Гок повис на руке Севера.
        Всего нападающих было пятеро. Тощий мужик, похоже, обычный человек, кинулся в ноги - Север отбросил его пинком, врезал Гоку в скулу, а потом перехватил руку с кинжалом, сжал пальцы и держал, пока противник не выронил оружие.
        - Он железный, вашу мать, - пятясь, пробормотал коротышка с топором. - И как его жрать-то?
        - Ты прав, - сказал Север, поднимая кинжал и срывая флягу с пояса Гока. - Я несъедобный.
        Арбалетный болт звякнул о лоб Севера, отскочил, не оставив даже синяка. Команда людоедов разбежалась, и только Гок остался. Его било мелкой дрожью.
        - Мяса в тебе прилично, крови тоже… - задумчиво произнес Север. - Но, на твое счастье, людей я не ем. Исчезни!
        Второй раз приказывать не пришлось, донник тут же, постанывая, испарился. Вспыхнуло и исчезло:
        ОЧКИ ТСОУИ: +1. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?7.
        Север поболтал трофейной флягой, оценил, что она наполнена на треть, и жадно присосался к горлышку, стараясь не думать о том, что там. Тягучая солоноватая субстанция вызывала рвотный рефлекс. Лука предполагал, что это кровь и еще что-то, но заставлял себя пить.
        Опустошив флягу, Север сунул кинжал за пояс и прикрыл грязной изодранной рубахой - чтоб не притягивал взгляды, ведь донник бесправен, и стоит у него появиться чему-нибудь ценному, как это сразу же отберут какие-нибудь сволочи. Стало понятно, почему их так называют, ну а кто они еще? Впрочем, вероломное нападение сыграло на руку, жажда отступила, в голове прояснилось.
        Теперь надо было попытаться прирезать какую-нибудь тварь в Пустошах, желательно того самого костегрыза, наесться, продать оставшееся мясо и выкупить Кору. Север натянул кепку на лоб, как это делал Гок, и зашагал к воротам, где дежурили два слоноподобных стражника.
        Головной убор сделал свое конспиративное дело, стражники не признали в Севере донника. Один даже проявил заботу:
        - Слышь, зря ты на ночь глядя-то! Схарчат!
        Север кивнул, поблагодарил и вышел в черноту под небо, усыпанное звездами.
        Хорошо хоть ночное зрение никуда не делось. Север растворился во мраке, визжащем, стрекочущем и скрежещущем на разные лады. В каждом звуке оголодавший Лука слышал призыв: «Еда здесь!» И рванул на поиски.
        Пойло из фляги не то чтобы напитало его - пить по-прежнему хотелось, но он уже не падал на ходу. Однако по-прежнему был гораздо медленнее пуганных пустынных тварей: они как-то чувствовали его и прятались заранее.
        Около часа он бродил по окрестностям, добрался до черных валунов, за которыми чадили лавовые озера, но никого так и не поймал. Он слишком ослаб, стал медлительным и исчерпал накопленные ресурсы.
        Выход остался один: притвориться трупом, авось какой-нибудь хищник заинтересуется. Только Север об этом подумал, мелкие камешки под ногами зашевелились - еле успел в сторону отпрыгнуть, как выпросталась тонкая клешня в три локтя, щелкнула у Севера перед носом.
        Выхватив кинжал, он отпрыгнул. Из-под земли прямо под ним появились еще три клешни - одна сомкнулась на бедре Севера. Он собрал остатки сил, рубанул по ближайшей, вторую схватил, сжал пальцы, силясь продавить хитин, дернул на себя, и из земли вылезло существо на сотне мелких ножек. Костегрыз? Тело мутанта накрывали две хитиновые пластины, сходящиеся посередине туловища, плоскую голову увенчивали огромные черные жвала, как два серпа.
        Север запрыгнул на тварь. Одну клешню он повредил кинжалом, так что та обвисла, вторую держал, третья сомкнулась на талии, четвертая - на груди, не давая как следует работать руками и скользя к шее.
        Тогда он принялся сгибать-разгибать в локте прижатую к телу руку, короткими ударами стараясь пробить хитин кинжалом. Приходилось тяжело, клешни стискивали его, и казалось, что даже усиленные кости не выдержат…
        Крак! Пробитая насквозь клешня разжалась, и воодушевленный Север усилил напор: перерезал ту, что держала его за пояс. Еще одну крутанул и с хрустом вывихнул. Упав на тварь, Север принялся снова и снова вбивать острие ножа между двух пластин панциря. В конце концов усилия увенчались успехом, из раны потекла кровь.
        Север ухватился за края пластин, дернул их в стороны, пытаясь отодвинуть друг от друга и вскрыть панцирь, но сил не хватало. Тварь стрекотала, носилась по ухабам, стараясь стряхнуть Луку, но он вжался в нее, понимая, что сейчас либо она, либо он, и продолжал вскрывать, отделяя одну пластину от другой. Затем согнул правую руку, локоть просунул в щель, положил на выпрямленную левую и навалился всем телом, воспользовавшись конечностью как рычагом. Панцирь твари треснул, с бешеным затихающим стрекотом она дернулась пару раз и издохла.
        Адреналиновый всплеск выжег все резервы. Лука вымотался и несколько минут лежал, не в силах шевельнуться.
        Похоже, он в одиночку убил того самого костегрыза, о котором говорил Гок.
        А еще донник говорил, что у этой твари можно есть тушу, потому Лука ткнулся лицом в раскуроченную спину и принялся хлебать прозрачную кровь, терпкую и тягучую. Костегрыз превосходил Севера по массе примерно вчетверо, и жидкости в нем было предостаточно.
        По мере того, как организм насыщался влагой, в голове светлело. Он даже заметил нечто, напоминающее текст, но в этот раз были лишь штрихи, в буквы они почему-то не складывались. Север чувствовал, как крови становится больше, организм усиленно разбирает мясо и строит истощившиеся мышцы, наполняя их силой. До чего же вкусное мясо! Сочное, нежное, разве что кислит так, что обжигает гортань. Первую клешню Север проглотил и не заметил, вторая уже не лезла, и он ел медленно, чтобы организм успевал справляться с питательными веществами.
        На миг снова появились нечитаемые символы - перед глазами повис размытый узор, словно тлеющие угли в ночи. Но стоило сосредоточиться, он исчез.
        Насытившись, Север лег возле поверженного костегрыза и закрыл глаза.
        Тело копило энергию, а разум бушевал: «Нельзя расслабляться! Нужно забрать мясо в Убежище, иначе его растащат хищники!» Беспокоило и то, что с таким трудом полученную добычу могут отобрать мутанты. Причем кто угодно!
        Пока Лука думал, что делать, вдалеке из-под земли вырвалось облако пара. Неужели гейзеры? А где гейзеры, там вода! Север схватил две клешни, сунул под мышку и рванул туда.
        То ли то был оптический обман, то ли в ночи объекты казались обманчиво близкими, но бежать пришлось куда дольше, чем он предполагал. Снова захотелось пить, перед глазами мигнул и снова исчез нечитаемый текстовый узор…
        От неожиданности Север опешил. Не непонятные значки, не символы - именно текст! Что происходит? Организм набирается сил и противодействует штуковине в голове, или тут что-то другое?
        Пар из-под земли больше не вырывался, Север продолжал идти вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям, и вскоре достиг черных камней, торчащих из земли, будто пальцы. Обогнул нагромождение и разочарованно вздохнул. Тут была не вода, а бурые кипящие лужи, где надувались и лопались пузыри, извергая горькую вонь.
        Снова проявился узор, все такой же размытый, но на этот раз не исчез, стал обретать четкость и вдруг сложился в буквы:
        ОПАСНОСТЬ! ЗАФИКСИРОВАНА ВРАЖДЕБНАЯ СРЕДА!
        Обнаружены пары синильной кислоты!
        Анализ противодействия…
        Север отпрянул, улыбаясь от уха и до уха. Неужели метаморфизм победил ту штуковину? Дело было лишь в топливе?
        Бегом вернулся к туше костегрыза и принялся ее разделывать, но слова больше не появлялись - только штрихи, мерцавшие и улетучивающиеся, стоило сфокусировать взгляд. Да что ж такое! Он же ест, насыщается! Или там, возле камней, не было радиации, и часть сил освободилась?
        Он посмотрел на тушу, затем вдаль, туда, где был пар, обернулся…
        И до него дошло: чем дальше от Убежища, тем слабее подавитель. От осознания сердце сорвалось в галоп. Север проверил свое предположение, рванул к гейзерам: текст вернулся! Отбежал еще дальше: метаморфизм просыпался, текст не исчезал!
        Напитанный разум заработал четко. Собрав вводные, полученные за последнее время, он выдал решение: продать мясо, выкупить Кору и - бежать отсюда на базу ариев.
        Там метаморфизм должен заработать в полную силу, можно взять с мумии образец ткани ария и приказать способности преобразовать кожу на руке так, чтобы плазмоган посчитал Севера своим и подчинился. А дальше… О действии плазмогана Лука имел представление из наследия Эск’Онегута. С таким оружием ему никто не страшен.
        Глава 16. Один против всех
        Тащить в Убежище тушу костегрыза целиком было опасно: неизвестно, как поведут себя стражники. Может, отберут добычу и Севера прикончить попытаются. Потому он взял две клешни, а остальное закопал. Если все пройдет гладко, и стражники позволят ему вернуться с добычей, он продаст мясо, выкупит Кору и вместе с ней рванет на базу ариев, где нет радиации. Там подчинит себе плазмоганы и тогда уже будет разговаривать с мутантами, северными баронами, да и с самим Рецинием - на других условиях.
        До ворот он добрался затемно. На ночь, судя по всему, их запирали, и Север постучался. Долго никто не откликался, и он решил было, что придется ночевать в Пустошах, но наконец на дозорной вышке зашевелились, и сверху донесся хриплый голос:
        - Кого принесло? Чего надо? Ночь ведь!
        - Я с охоты вернулся, - ответил Север, внутренне сжимаясь.
        С вышки донесся приглушенный шепот, чье-то недовольное бурчание, а потом оттуда высунулась встрепанная голова. Прищурившись, стражник рассмотрел ночного гостя и радостно завопил:
        - Гони монету, Чур! Выжил тот безбашенный смертник! - Дальше стражник обращался уже к Северу, со скрипом открывая ворота: - Ай ты красавец! Неужто выжил, да еще и с добычей вернулся?
        - Не может быть! - раздался сонный голос второго стражника, Чура, а через мгновение появилась его голова. - Везучий ты, сукин сын, Юр!
        Клешни костегрыза были слишком велики, потому Север честно их предъявил, и тот, кто на него ставил, присвистнул.
        - Чур, ёж твою дрожь! Ты глянь - и правда костегрыза завалил. Или уже дохлого нашел?
        - Раненого, - соврал Север. - Рядом видел следы эхо-скорпиона, может, тот постарался…
        - Ух ты! - восхитился стражник. - Ну, проходи, проходи… И целехонек! Ну надо же!
        Убедившись в том, что добычу отбирать не собираются, Север проговорил:
        - Мужики, там туша здоровенная еще осталась, не утащил я все, в Пустошах припрятал. Помогите донести, а я с вами мясом поделюсь.
        Ворота со скрежетом отворились, появился узкий проем. Север вошел, и стражники тут же сноровисто закрыли створки.
        - Нельзя врата оставлять, - засомневался Юр. - Чур, давай схожу с… - Повернувшись к Северу, он спросил: - Как тебя звать-то, отчаянный?
        Он представился, и Юр продолжил:
        - Короче, мы с Севером сходим.
        Оба стражника напоминали слонов. Тот, что выиграл спор, был пониже и пошире в плечах, череп его казался плоским, как сковородка. Север сунул клешни его напарнику.
        - Придержишь у себя, пока мы вернемся, Чур?
        - Да идите уже, - проворчал тот, поглядывая то на клешню, то на Севера.
        Сопровождающий оказался неимоверно болтливым, так что всю дорогу пришлось слушать его бормотание. До места, где был закопан костегрыз, они топали почти час, и за это время стражник рассказал все не только о себе, но и о трех своих женах и четырнадцати сыновьях.
        На том месте, где костегрыз был присыпан землей, уже копошились то ли птицы, то ли ящерицы, пытаясь раскопать тушу. При виде людей живность тотчас разбежалась и попряталась - знали, кто в Пустошах самый прожорливый хищник.
        Все время наедине с Юром Север ждал подвоха. Мало ли, вдруг о доннике Севере уже знают? Прикончит его стражник и заберет себе всю добычу. Но тот, казалось, вообще не интересовался личностью Луки, азартно и мастерски разделывая тушу костегрыза коротким клинком.
        В Убежище вернулись на рассвете, Север отрезал каждому стражнику по огромному куску мяса, за что получил щепотку соли, которая здесь была на вес золота, полную флягу воды и хорошее место на торговой площади. И еще кое-что:
        ОЧКИ ТСОУИ: +1. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?6.
        Пока Убежище спало, Север принялся разделывать костегрыза прямо на площади. Одну пластину его панциря он использовал как стол, в другую складывал куски мяса, которые делал в два раза больше, чем у остальных торговцев, чтобы продать вдвое дешевле - по пять серебряков за шмат. На встречу с Корой нужно было десять золотых, это сто серебра - за себя и мальчугана, то есть всего-то требовалось продать двадцать кусков, а их получилось сорок два. Только бы никто не распознал в нем донника, тогда товар просто отберут.
        Север натянул кепку по самые брови и стал ждать покупателей. Стражники говорили, что мясо лучше всего идет с раннего утра, пока свежее.
        Рассвело, на площадь начали стягиваться торговцы и перекупщики, к Северу подошел лысый мутант на коротких ножках-тумбочках, склонился над товаром, шевельнул серым вытянутым носом, больше напоминающим хоботок. «Перекупщик», - мелькнула догадка. На мясо Хоботок, как прозвал его мысленно Лука, смотрел не как покупатель. Слишком спокойно и оценивающе, что ли.
        - Неужто костегрыз?
        - Вчера еще бегал по Пустоши, - ответил Лука, сам удивляясь своим непонятно откуда взявшимся торговым навыкам. - Свежайшее мясо!
        - Ага, - недоверчиво хмыкнул Хоботок. - Если это и бегало когда-то, то в прошлом году. Несвежее оно!
        - Сам ты несвежий, - буркнул Север. - Или нюх отшибло?
        На голос подошли еще два перекупа: толстяк без видимых дефектов и мутант, сидящий в ступе с колесом, заменяющим ему ноги. Передвигался он, отталкиваясь длинными мощными руками от земли.
        - Сколько хочешь? - пробасил толстяк, оттесняя носатого.
        - Я вообще-то первым пришел! - возмутился лысый Хоботок.
        - Пять серебра за кусок, - ответил Север. - Тут сорок два. Отдам все за двадцать золотых. Без торга.
        - Беру! - пискнул безногий.
        Толстяк достал из-за пояса кожаный кошель, где звенели монеты. Север не поверил в свою удачу. Неужели все вот так просто? Перекупщик цапнул кусок мяса, понюхал его, прищурился, глядя на продавца.
        - Хороший товар. Если еще будет, имей меня в виду. Меня Кобай звать. - Торговец протянул два мешка, в одном и втором оказалось по двадцать серебряков.
        Север вытащил из мешочка кособокую шершавую монету с изображением безликой башки с двумя рогами, повертел в руках и кивнул Кобаю:
        
        - Да, если поймаю что, принесу тебе.
        - Двадцать пять дам! - опомнился Хоботок, ошарашенно переводя взгляд то на Севера, то на Кобая. - Тридцать!
        - Поздно, товар продан, - ответил Север. - Торгуйся с новым владельцем.
        «Стражник просил десять золота за двух девушек - теперь не только хватит на встречу с Корой, но еще столько же останется!» - ликовал Лука.
        Он взял панцирь с требухой и отнес мальчишкам, которые уже заняли свои посты возле крысиных нор. Среди них оказался и тот пацан, что отвел его к дому, где держали Кору.
        - Разбирай, пацанва! - воскликнул Север, ставя панцирь на возвышение. - Да берите, берите, денег не спрошу.
        Перед глазами всплыло:
        ОЧКИ ТСОУИ: +1. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: ?5.
        Два раза предлагать не пришлось. Ребята набросились на обрезки и сперва все съели, и лишь потом поблагодарили Севера. Все, кроме одного.
        - Дядя, ты добрый или просто дурной? - спросил высокий мальчик с непомерно большой головой.
        - А ты всегда вместо благодарности дурацкие вопросы задаешь? - ухмыльнулся Север.
        - Я-то? - мальчик задумался, его взгляд остекленел.
        - Да брось ты его, дядя! - по-свойски похлопав Севера по плечу, сказал малец, обещавший провести к Коре. - У него в голове вообще масла нет, одни опилки!
        Другие рассмеялись, а большеголовой вдруг просиял:
        - Не всегда, дядя! Так и не вспомнил никого, кому «спасибо» нужно было сказать! Так что ты первый! А имя-то у тебя есть?
        - Севером кличут, - нехотя ответил Лука и обратился к старому знакомому: - Ну что, малой, идем? Есть чем со стражником рассчитаться.
        Мальчик рыгнул, похлопал себя по животу и сказал:
        - А то! Теперь можно и двинуть.
        Солнце еще не взошло, и по времени они укладывались в назначенный стражником час до рассвета. Вот только чем больше углублялись в «богатые» районы Убежища, тем сильнее Луку одолевали сомнения. А вдруг деньги возьмут, а Кору не выведут?
        Мальчишка семенил в отдалении и, насвистывая под нос, поглядывал на спутника.
        - Деньги-то точно есть? - не удержался он.
        - Есть, - кивнул Север.
        - Спер небось?
        - Заработал. Долго еще?
        Мальчишка перепрыгнул через дурно пахнущий ров и зашагал к двухэтажным кособоким домам. Когда вдалеке появился нужный, мальчик окинул Севера взглядом и протянул руку:
        - Давай деньги, и я пошел.
        Причем лицо у него было честное-честное.
        - Позови стражника, - покачал головой Лука. - Пусть выводит девушек, скажи, что деньги есть.
        - Не доверяешь? - парнишка сделал вид, что обиделся.
        - Доверяю, но тебя могут обмануть. Иди, я жду здесь.
        Мальчишка рванул в полумрак переулка, только пятки засверкали. Север огляделся. Дома здесь стояли обособленно, а не выстраивались, образуя улицу, лишь некоторые примыкали друг к другу торцами. Как раз такие были справа, слева же он увидел кособокое строение с окнами, закрытыми ставнями, и квадратное здание, возвышающееся над домом-колодцем.
        Стоять на месте Север не стал, наученный горьким опытом. Ему не верилось, что все получится так просто, теперь казалось, что стражники, скорее всего, просто отберут деньги.
        Он прошел немного вперед, юркнул в темный проулок и затаился, прижавшись к стене. Отсюда до нужного строения оставалось локтей тридцать. Север навострил уши, чтобы услышать, о чем говорит мальчишка со стражником, но различил только невнятное бормотание, потом пацан вскрикнул, скрипнула дверь… и все затихло.
        Чертыхаясь, Север выглянул из засады и никого не обнаружил возле входа, но спустя пару секунд створка снова противно застонала, и вышли двое стражников. Мальчика не было видно.
        Один стражник, мощный, но кособокий, исчез между домами, второй, тощий, с длинными руками и клинком на поясе, застыл на пороге. Вскоре вышла какая-то девушка с закрытым лицом. Тощий обнял ее за талию и что-то шепнул, потом хлопнул ее по заднице и повел туда, где должен был ждать Север.
        Лука все понял: к нему притащили какую-то подставную - девушка со стражником была и ниже, и толще Коры. Похоже, пока эти двое будут его отвлекать, второй набросится, оглушит, если не убьет, и отнимет деньги. И мальчугана закрыли, чтобы не предупредил! Ясно… Никто и не собирался рисковать головой и выводить наружу имущество Двурогого - мальчика просто развели, а вместе с ним и Луку. Убьют двух зайцев: и пост сохранят - а может, и жизнь, ведь шаманы и жрецы церемониться не будут, скормят Двурогому или просто казнят, - и легких денег заработают.
        Интересно, есть ли еще охрана в доме? Днем тут был целый отряд, а сейчас? Сердце Севера забилось часто и гулко. Он не собирался уходить, у него была примерно минута, чтобы провести разведку боем, пока эти двое отвлеклись.
        Оторвав рукав рубахи, Север обернул им лицо, выглянул в переулок и рванул к двери, выхватывая трофейный кинжал. Запрыгнул на порог, дернул дверь на себя…
        И увидел еще одного стражника, держащего мальчика за горло.
        - Чужак! - заорал он, но его заткнул удар в челюсть.
        Стражник отлетел, долбанувшись о стену, и забулькал, закрыв лицо руками. Мальчик упал на выставленные вперед руки, хватая воздух разинутым ртом. На крик выскочили еще двое, боковым зрением Лука заметил, что тот, который шел его отвлекать, обернулся.
        Если они поднимут ор, то сбежится все Убежище. Надо уходить. Север выскочил наружу, волоча мальчишку за руку.
        - Врассыпную, - скомандовал он и рванул в переулок, замечая, что мальчишка бросился в другую сторону.
        - А ну стоять! - заорал выбежавший из дома стражник.
        - Чужак! Ловите чужака! - отозвался тот, что ушел с девушкой.
        Север несся прочь, не разбирая дороги. Пока обитатели Убежища спали, на улицах было пустынно. Он старался не топать и выглядывал, прежде чем повернуть, чтоб не нарваться на патруль.
        Вдалеке гремел колокол - стражники подняли тревогу. Будут ли прочесывать всех донников и сволочей, Север не знал, но план, что делать дальше, у него уже появился: нужно выбираться из Убежища, рвать когти на базу ариев и пытаться переделать руку под эту вымершую расу, чтоб плазмоган работал. А вот возвращаться ли с оружием сюда, большой вопрос - здесь и подавитель работает, и жрецы, похоже, легко могут взять разум Луки под контроль…
        Колокол смолк, Север натянул кепку на глаза и неспешно направился к воротам - знакомые стражники, которых он накормил мясом, должны были выпустить без вопросов.
        По пути свернул к колодцу, за серебряный выпил столько воды, сколько влезло, и взял увесистый бурдюк. Этого должно хватить для путешествия на базу ариев. Обратный путь будет лежать через Рванину, где остался его первый рейд, если они, конечно, еще там. Жаба, Скю, Йогоро, Зэ… Лука почувствовал приступ ностальгии, хотя прошло всего дня три-четыре с момента расставания. Он с удивлением осознал, что скучает даже по скользкому Сахарку - какой-никакой, а все же почти свой.
        Будут в Рванине его рейдеры или нет, но можно там перекантоваться, напиться и наесться - все же идти к базе ариев двое, а то и трое суток, и наверняка хищники и мародеры будут задерживать, а до жертвоприношения Двурогому времени осталось всего ничего.
        Север скрипнул зубами. До чего же злила беспомощность, он в двух шагах от цели, а ничего не может сделать!
        На базаре, где уже царило оживление, он купил новую одежду: светлую рубаху с длинными рукавами, штаны и платок на случай пылевой бури. Кинжал у него был, Север посчитал, что этого достаточно. Обвязав голову так, как это делали пираты Берегового братства, и тем скрыв клеймо, он, косясь на патрульных, прохаживающихся по торговым рядам, направился к распахнутым воротам.
        Знакомых стражников сменили другие, но никто не остановил Севера, идущего к воротам. Входящих останавливали и допрашивали, выходящих - нет, даже если это такой подозрительный псих-одиночка.
        Пока добрался до места, где был убит костегрыз, Север встретил две повозки, одну тащил ящер, другую - голенастый голый по пояс мутант с хвостом-закорючкой, как у поросенка.
        Перед глазами вспыхивали и гасли штрихи - о чем-то пытался сказать метаморфизм. Способность проснулась, когда солнце поднялось над далекими красно-оранжевыми скалами и начало припекать, и предупредила о том, что температура воздуха превышает оптимальную на двадцать градусов, а радиационный фон втрое выше нормы. Было предложено оптимизировать кожный покров, и Север дал добро, но ничего не получилось:
        ВНИМАНИЕ! НЕ УДАЛОСЬ ПРОИЗВЕСТИ ИЗМЕНЕНИЯ.
        Источник воздействия на проведение изменений не определен.
        Анализ…
        ВНИМАНИЕ! НЕ УДАЛОСЬ ОПРЕДЕЛИТЬ ИСТОЧНИК ВОЗДЕЙСТВИЯ!
        Требуется полное сканирование тела носителя.
        Сканирование тела носителя…
        ВНИМАНИЕ! СКАНИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО.
        Источник воздействия на проведение изменений не определен.
        Анализ…
        Текст мерцал, то появляясь, то исчезая, но стало понятно, что метаморфизм пошел по второму кругу, зациклившись на попытке понять, что ему мешает работать как обычно. Лука и без него знал, что за «источник воздействия» у него в голове - подавитель, установленный жрецами Двурогого. Странно только, что способность не видит его, словно считает частью организма Луки.
        И все же Север обрадовался предупреждению - значит, он не ошибся, и все у него получится, только нужно поторопиться. Прищурившись на солнце, он определил направление, куда идти. Рванина на западе, значит, маршрут проложен правильно.
        Хлебнув воды, он побежал, надеясь, что метаморфизм поможет, и не хватит солнечный удар. Чем сильнее он отдалялся от проклятого Убежища, тем чаще метаморфизм напоминал о себе: предупреждал о перегреве и радиации и даже включился и откорректировал работу потовых желез.
        Но все равно случился перегрев, Север нашел пещеру, спрятался там и только перевел дыхание, как был атакован тремя нетопырями-кровососами, спикировавшими сверху. Они повалили Севера, но не смогли прокусить кожу, и он забил их кулаками. Одну тушу освежевал, разделал и запасся мясом.
        Когда жара немного спала, рванул за заходящим солнцем и бежал, покуда не начал падать с ног от усталости, но все равно, пока стояла прохлада, нужно было продолжать движение.
        Его путь пролегал по безжизненным землям, где виднелись только черные камни, иссушенная почва и кипящие лавовые озера. Радиационный фон так превышал норму, что метаморфизм безостановочно выводил предупреждения. Но в этом были и свои плюсы: живность сюда не совалась, и никто не нападал, тормозя продвижение.
        В полдень он опять укрылся в пещере, чтобы прикорнуть и переждать жару, а когда продолжил путь, встретил старого знакомого - пожирателя, которого так лихо разделал в прошлый раз с помощью мономолекулярных нитей: детская пухлощекая голова с громадным ртом, до пояса тело человеческое, ниже - насекомье, две пары конечностей, заканчивающихся острыми пиками, причем одна правая была повреждена и болталась плетью.
        Пожиратель заверещал и ринулся в атаку, между ними было локтей тридцать. Север попытался отрастить мономолекулярные нити…
        ВНИМАНИЕ! НЕ УДАЛОСЬ ПРОИЗВЕСТИ ИЗМЕНЕНИЯ.
        Источник воздействия на проведение изменений не определен.
        Анализ…
        «Рога Двурогого, опять!» - мысленно выругался Лука, ныряя под лапы-пики, воткнувшиеся в землю, и нанес серию ударов по незащищенному брюху пожирателя.
        - Получай, тварь!
        Он обрушил на монстра всю накопившую ярость. Бешено стрекоча, пожиратель обратился в бегство, но Север успел оторвать лапу с пикой, погрозил ею улепетывающей твари и зашагал дальше.
        Собрался съесть трофейную конечность, но метаморфизм предупредил о высокой радиоактивности мяса, и Север выбросил лапу, попутно изучая возможности не до конца проснувшегося метаморфизма.
        Отрастить клинки не получилось, но способность по-прежнему могла изменять тело, подстраивая его под условия внешней среды, возможности вернулись к первоначальному уровню. А большего Северу и не требовалось, за него все сделает плазмоган.
        Добравшись до места, под которым скрывалась древняя база ариев, Север принялся блуждать по округе в поисках входа в тоннель. Искал долго, мелькнула даже шальная мысль дождаться глубинного червя, но вспомнилось, что от того остался лишь хвост, и вряд ли тварь выжила.
        А вскоре он все-таки набрел на то место, откуда они выбрались наружу, и начал спуск. Больше всего Севера тревожила мысль, что все его усилия напрасны. Мумия ария слишком разрушена - хватит ли генетического материала? Сработает ли вообще метаморфизм, а если такое случится, сможет ли преобразовать руку Севера? Вполне возможно, что ничего не получится. Колесо воспримет попытку скопировать ария как нарушение баланса. Как там было?
        Лука дословно вспомнил описание новых возможностей метаморфизма, полученных у тела спящего императора - тогда еще настоящего Маджуро: «Получена возможность копировать другие организмы того же вида. Во избежание злоупотребления и во имя вселенского баланса и гармонии разрешено использование возможности не чаще одного раза в год».
        А может, случится что-нибудь другое, что помешает его задумке, уж слишком Лука привык к неудачам. Потому он с минуту стоял перед мумией, облаченной в серебристый костюм, прежде чем коснуться ее. Если не получится, его надежды рухнут, а ведь не осталось ничего, кроме этой надежды.
        Вдохнув и выдохнув, он прикоснулся к руке мумии и приказал метаморфизму взять генетический материал и изменить кожу, сделать ее такой же, как у ария…
        Он крутил мысль-приказ и так, и эдак, но прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем метаморфизм откликнулся:
        КОПИРОВАНИЕ ЧАСТИ ТЕЛА ВЫБРАННОГО ОБРАЗЦА ТРЕБУЕТ ФИЗИЧЕСКОГО КОНТАКТА.
        Спохватившись, Лука коснулся мумии - пока пытался сформулировать команду для метаморфизма, отстранился от древнего тела, касаться ее было неприятно.
        Получив контакт с образцом, метаморфизм заработал. Затаив дыхание, Лука наблюдал, как кожа на его руке преображается, становится молочно-белой с просвечивающими голубыми жилками - гораздо более светлой, чем у обычного человека. Пальцы удлинились, ногти стали правильной овальной формы. Так вот какие они были, древние арии? Даже волосяной покров на тыльной стороне ладони посветлел, став не таким густым, как у Маджуро.
        Преобразование закончилось, и с замирающим сердцем Север взял плазмоган, удобно легший в руку. Вышел в помещение с расколотым потолком, заваленное хламом, прицелился вдаль. Палец лег на спусковой крючок, и плазмоган ожил, завибрировал, по его поверхности, все ускоряясь, побежали огоньки, мигнули непонятные символы, и из продолговатого дула вырвался мерцающий бело-голубой свет, метнулся вперед. Ослепительная вспышка - и стену далеко впереди разворотило взрывом.
        Полетели в стороны ошметки материала, клубами повалил дым. Север, улыбаясь, пригнулся, но до него осколки не долетели.
        - Вот это мощь! - сорвалось с его губ.
        Он посмотрел на плазмоган, опять надавил на спусковой крючок, но ничего не вышло. Разочарованный, он жал на него снова и снова, но выстрелить получилось лишь спустя минуту. Север успокоился, сообразив, что оружию просто нужно время для повторного выстрела. Как подсказало наследие Эск’Онегута, другое его название - бластер, и он, скорее всего, собирает энергию «из внешней среды», но тратит время на перезарядку. Что такое «внешняя среда», понять тоже удалось.
        По старой памяти Север стянул с мумии серебристый комбинезон, сделал из него рюкзак и прошелся по безопасным отсекам, нашел еще пять плазмоганов-бластеров - будущую огневую мощь его армии мутантов.
        Надежда вернуть Империю, поставить Рециния на место и навести порядок снова воспрянула. Но сперва надо вызволить Кору, потом - все остальное.
        Глава 17. Возвращение
        Был соблазн серьезно прошерстить базу ариев, но время поджимало, а в непроверенные коридоры Север идти не рискнул, посчитав, что у него уже достаточно оружия. И пары выстрелов хватит, чтобы деморализовать войско Рециния. Потому он нацепил комбинезон-рюкзак и потопал прочь.
        Не факт, что метаморфизм с урезанным функционалом сможет переделывать чужие тела, а значит, никто, кроме него, не сможет воспользоваться плазмоганом. Из интереса Лука попробовал превратить в арийскую и вторую руку, уже представляя, как будет палить сразу из двух бластеров, но способность не откликнулась, а когда он до нее все же достучался, среагировала болезненно, сообщив, что вся энергия Колеса расходуется на сопротивление «враждебной среде» и борьбе с «неопределенным источником воздействия». С подавителем, стало быть.
        А значит, бластеров много не нужно. Впрочем, достаточно и одного, чтобы разворошить логово Двурогого и заставить жрецов вытащить из головы подавитель. В том, что, кроме жрецов, может встретиться и сам Двурогий, Лука сомневался. Существуй такая высшая сущность, какой смысл ей сидеть взаперти, не показываясь людям? Скорее всего, жрецы - просто выходцы из большого мира. Может, изгнанники, а может, те, кто контролирует Пустоши, как семья ракантов Кросс мертвой хваткой держит руку на горле Империи. А Двурогий - пугало, что-то типа Аляма и Инвазиона.
        По тоннелю Север протопал до выхода на поверхность, прихлопнул парочку подслеповатых тварей типа кротов, только крупнее раз в пять. Одного тут же разделал и наелся мяса, стараясь не думать о том, что поглощает складчатую тварь со щупальцами вокруг зубастой ротовой щели. На теле второго «крота» обнаружилась присосавшаяся чинилья, ее Север брезгливо отбросил и рванул оттуда - где одна, там целая колония кровососов, а с ними с ущербным метаморфизмом лучше не связываться.
        То, что до поверхности осталось всего ничего, Север определил по пронзительному писку нетопырей. Ночное зрение, перешедшее инфракрасный режим, работающий на последних мощностях метаморфизма, обозначило сотни красных копошащихся тварей на крыше тоннеля. Эти существа не навредят ему, даже если навалятся всей толпой, но задержат, потому Север действовал на опережение: выстрелил в колонию из плазмогана, заткнул уши, а когда открыл их, нетопыри испуганно метались, вереща на грани ультразвука, и им точно было не до чужака.
        Из тоннеля он выбрался там же, где и в прошлый раз. Вывалился в горячую влажную ночь недалеко от черных камней, напоминающих навсегда застывших живых существ. Неподалеку со свистом выстрелил в звездное небо горячий пар, будто дохнул пламенем гигантский дракон - ходили в Империи сказочки о таких существах. На взгляд Луки, драконом могли называть какую-нибудь тварь Пустошей, измененную проклятием Двурогого.
        Осмотревшись, он стал думать, что дальше. До Рванины было рукой подать. Там можно перевести дыхание, отоспаться и следующей ночью рвануть в Убежище. Идея порадовала вымотанное тело, и он направился к поселению.
        Вот только чем ближе Север подходил к Рванине, тем больше его охватывали сомнения. На что способны жрецы Двурогого? Они точно умеют ковыряться в мозгах и навязывать свою волю, а значит, даже плазмоган не спасет - невозможно ничего сделать, когда собственная рука тебя не слушается. А еще есть вероятность, что штука в голове как-то с ними связана и при приближении к Убежищу будет реагировать на их мысленные команды. Приказ - и он сам себя остановит.
        План с молниеносным захватом власти в Убежище уже не казался Северу красивым и безупречным - тысячелетний опыт странника подсказывал, что нужно действовать хитростью, впрочем, Лука знал, что теперь делать, но для этого ему требовались помощники. Значит, нужно идти в Рванину и брать свою банду, если она еще там. А нет… Что ж, придется их поискать, потому что задуманное требовало соратников. И чем больше - тем лучше.
        Накопилась усталость. Север еле переставлял ноги, вертел головой по сторонам, в любой момент ожидая атаки хищников. Но то ли их не было, то ли они чувствовали его уверенность и предпочитали не связываться. Уже покинув огненные земли, Лука услышал топот и положил палец на спусковой крючок плазмогана - оружие завибрировало, по нему побежали огоньки…
        Топот нарастал, а спустя секунд десять из-за холма показалась огромная, размером с корову, ящерица с вытянутой зубастой мордой и на шести ногах, на миг замерла и поперла на Севера. Он навел на нее плазмоган и, зажмурившись, выстрелил. Вспышка была видна даже сквозь сомкнутые веки, вздрогнула земля, а когда Север снова открыл глаза, от туши осталось мокрое пятно, конечности разбросало, а землю мелкой взвесью покрыли кровавые брызги.
        - Так-то, - сказал Лука и бросил в тишину: - Кто там следующий?
        Обогнув место взрыва, чтоб не испачкаться, он поднял одну ногу ящерицы, потом вторую, чтоб не идти в поселение с пустыми руками. Странно, что мутанты стремились прижиться в Убежище, где нечего жрать. Он на месте простого мутанта осел бы в Рванине: свободы больше, вода есть, еды - завались.
        В Рванину он приковылял на рассвете, и если еще пару часов назад ему хотелось увидеть Жабу, Йогоро и остальных, оказаться в дружественной обстановке, то теперь все устремления вытеснило одно - спать!
        - Стой, кто идет?! - проорали с дозорной вышки грубоватым женским голосом.
        Север оценил, что новый забор выше того, что был разрушен эхо-скорпионом, на вид прочнее и надежнее. Рванина продолжала жить, и это отлично. Вообще замечательно, если рейд еще здесь.
        - Свои! - ответил он, натягивая кепку пониже, и помахал лапой ящера.
        - Что за «свои»?
        - Север. Я вернулся.
        - Твою мать! - радостно воскликнули на вышке и громко объявили на все поселение: - Север вернулся! Вставай, народ!
        Его встречали как героя. Ворота распахнулись, и навстречу выбежала Лесси. Симпатичная девушка-рейдер, которая не так давно хотела оспорить его право на лидерство, по-мужски похлопала по спине.
        
        - Живой, Сев! Мы знали, что ты победишь! Убежище хоть не уничтожил? О, козырная кепка! У кого отобрал?
        - Снял с этого дракона! - отшутился Лука, потрясая добычей.
        Засмеявшись, Лесси отстранилась, и вокруг закружил Зэ, ударил по протянутой ладони. Помня его вечный голод, Север сунул ему лапу ящера - мутант сразу же запихал ее в ротовую щель на животе и принялся чавкать.
        Следом прискакал одноногий Дрыга, всплеснул руками:
        - Надо же, вернулся! А я-то думал, что уже все, с концами…
        - Живой, как видишь, старина! - Север развел руками и улыбнулся, увидев семенящего навстречу Жабу. - О, привет, дружище. Извини, что я тебя помял - сам не свой был. Морок навел тот гад Даффн…
        - Да я понял, - махнул рукой Жаба. - Зажило уже… О, а ты на склад ходил? - Он кивнул на рюкзак, сделанный из комбинезона.
        - Ага. - Север шумно зевнул. - Йогоро как там? Выжил?
        Жаба кивнул:
        - И он, и Скю, только спят. И Сахарок, эта паскуда та еще прилипала. Кароч, все, кто после эхо-скорпиона выжил, тут, дрыхнут. - Он сделал виноватое лицо. - Только эт… пока тебя не было, мы Йогоро выбрали верховодом. Ну и главным в Рванине заодно. Но он честно верховодит, как ты наказывал.
        - Да не вопрос…
        - Позвать остальных ваших? - спросил прыгающий вокруг Дрыга. - Голоден с дороги?
        - Я устал, - признался Север. - Мне бы хоть пару часов поспать, а потом уж все остальное. И не будите никого. Проснусь - тогда и соберемся, и обсудим все.
        - Может, перекусишь? Осталось жаркое из…
        - Спасибо, Дрыга. Позже.
        - Идем, провожу тебя поспать, - предложил Жаба. В нашем доме заночуешь, там прохладно и темно. Безопасно, хотя, кароч, тебе тут везде безопасно.
        Север отдал Лесси ногу ящерицы, а сам поковылял за Жабой, который рассказывал о том, как тут хорошо стало: Йогоро всех беспредельщиков и крыс повывел, порядок установил, все живут душа в душу.
        - Прикинь, Север, к нам даже с других поселков народ переезжает! - похвалился чешуйчатый. - Но мы строго отбираем, чтоб не понавалило всякой шушеры…
        Лишней кровати в доме-колодце не было, и Жаба уступил Северу свою, а сам отправился нести дежурство вместе с Лесси.
        Проснулся Север, каждой клеткой тела ощущая чужое внимание, не враждебное, как было еще недавно, - теплое… Но напряженное.
        Едва он открыл глаза, как наблюдающий за ним Зэ выбежал с воем:
        - Он проснулся! Проснулся!
        Снаружи зашумели, отдельные голоса слились в гул. Пришлось вставать, пока эта толпа не устремилась сюда.
        Все поселение было в сборе: тут и смутно знакомые лица, и новые, но народу точно больше, чем даже до нападения эхо-скорпиона, человек двести.
        Однако старые друзья не спешили с объятиями. Что-то в атмосфере неуловимо изменилось. Люди молча наблюдали за Севером, а кое-кто даже хмурился.
        - Что не так? Умер кто?
        Вперед выдвинулся Йогоро, смерил взглядом и плюнул бывшему верховоду под ноги:
        - Сам признаешься, или как?
        - В чем?
        - А то не знаешь в чем! Ты еще жив, Север, потому что мы тебя больше остальных знаем. Убедили не спешить, выслушать. Так что не тяни, а то я за народ не ручаюсь!
        «Метка донника!» - вспыхнула мысль. Тронув голову, Север убедился, что кепку с него стянули. Набрав полные легкие, гаркнул:
        - Слушайте, люди Рванины! Вы сами видели, как я сражался с эхо-скорпионом, а потом дрался с Огненной дланью…
        - Ну видели, и чо? - перебил его басовитый голос из толпы.
        - А то! Насильник Швайн, которого вы упустили, добежал до шаманов Двурогого и наплел им обо мне всякое! - О Швайне Север скорее догадался по обмолвкам Агреттона, но иначе и быть не могло. - Те и прислали Огненную длань!
        - Значит, было за что! - пробасил тот же мужик. Лука всмотрелся, нашел его взглядом - пузатый мутант с бельмом на глазу, и сделал к нему шаг. - Швайн навыдумывал, что я чуть ли не Истребитель Пустоши и сын Пресвятой матери!
        - Так это ты? - неприятно удивился Зэ и отступил, спрятался в толпе.
        - И пердишь молниями! - захохотал Жаба и обернулся к нюхачу: - Зэ, ты как маленький!
        - Ну да, это каждый знает, - улыбнулся Север. - Значит, те трое из Огненной длани какой-то приблудой отправили меня спать и так и дотащили до Убежища. Открываю глаза: передо мной сам верховный жрец Агреттон!
        - Да ну? - изумленно выдохнула толпа и непроизвольно сделала шаг ближе к Северу, чтобы ничего не пропустить.
        - Гну! Шаманы решили, что я все-таки… Дайте вспомнить, там длинно… Вот: вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры сокрушитель мутов и истребитель Пустошей!
        - Да эти шаманы те еще сказочники! - завопил Йогоро. - Чего только не придумают, лишь бы простой народ в узде держать…
        - Да самим вкусно жрать! - возмущенно выкрикнул Зэ, снова выбравшись из скопления мутантов.
        - Это ладно, Агреттон повел меня к самим жрецам! А те, я вам скажу, кошмарнее я не встречал! Насквозь видят!
        - Так и есть! - закричал басовитый мутант с бельмом. - Говорят от одного их вида можно обосраться!
        - Я не стал, видимо, в желудке было пусто, - заметил Север. - Жрецы, стало быть, покрутили меня, покопошились в башке и вынесли решение: я не Истребитель! И отпустили.
        - Ты донник! - гоготнул Сахарок.
        - А это мы еще поглядим, сладкий, - пригрозил Север. - Донника мне шаманы приделали, и знаете за что?
        - За что? - хором выдохнула толпа.
        - Помните, я глаз выбил Даффну? Это супер из Огненной Длани, любимчик Агреттона…
        - Ага! - воскликнул Жаба. - Ты ж ему еще нос расквасил! Юшкой брызнуло, как от раздавленного переспелого томата!
        - Ну вот. Короче, Агреттон сказал, что раз уж я человек в Пустошах новый, то и начать мне придется донником, а не верховодом. Вот только недолго мне донником быть, на днях состоится Большой круг, и я буду в нем биться! Если кто хочет оспорить мое право быть здесь равным, что ж… Мои кулаки всегда готовы расквасить еще чей-нибудь нос. Ну?!
        - Да ладно, ладно… - забормотал Сахарок. - Донник, не донник, главное ж - свой! Нашенский!
        - То-то! - сказал Север, и тут лед окончательно растаял, в глазах друзей появилось тепло, а на лицах - улыбки.
        Растопырив четыре руки, полез здороваться Йогоро, приковылял перекошенный Скю, прискакал Дрыга с предложением еды и девочек.
        От перекуса Север не отказался, и в сопровождении старых знакомых, которые наперебой требовали подробностей, пошел в харчевню к Дрыге.
        За тем же столом, где сидели в прошлый раз, остались только свои, и Север еще раз рассказал о том, что с ним случилось. Про метаморфизм, конечно же, умолчал. Пришла официантка, и Север смолк.
        - Так че дальше-то, верховод? - спросил Йогоро и смутился. - Ну, то есть бывший… или будущий? Север! Ну не ржи, какие планы?
        - Будем пробовать запустить оружие древних, которое мы нашли на базе под землей. Оно плюется огнем.
        - И че? - округлил глаза Жаба. - Неужто…
        Север закивал и продолжил:
        - Хватит сидеть в Пустоши и жрать всякую дрянь. Шаманам да жрецам хорошо, суперам тоже - все лучшее-то им достается!
        - Ну так Двурогий велел… - не согласился Жаба. - Испокон веков так.
        - Жаба, вот ты вроде умный, а дурак, - встрял Сахарок. - Какая тебе разница, испокон ли веков или недавно началось, если жизнь у тебя одна! Я вот, к примеру, не хочу всякую падаль жрать, я сладкое люблю! В Империи, слыхал, есть такая штука, школолад называется! Вкуснячая!
        - Чо-ко-лат, - тщательно выговаривая слоги, пробулькал Зэ. - В моем прошлом рейде взяли мы повозку. Попробовал я того чоколата, м-м-м… - Нюхач облизнулся, закатив глаза.
        - Ладно вам, - крякнул Йогоро. - За чиколад готовы верховода продать. Север, что ты предлагаешь-то?
        - Идем в Убежище, я дерусь в Круге, становлюсь верховодом, потом вызываю всех остальных, пока не соберем огромный отряд. Если кто будет против, у нас есть вот что… - Север показал бластер. - С его помощью мы возьмем власть в Убежище, пошлем к Двурогому жрецов и шаманов, а потом пойдем на Империю.
        - Так нас там и ждут, - проворчал Сахарок.
        - Чо-ко-лат! - воскликнул Зэ.
        - Будет вам и шоколад, и конфеты, и вата сладкая, и леденцы! И никто никогда больше не будет голодать. - Север сжал кулак, мутанты воодушевленно закивали. - Никто не отберет то, что ваше по праву.
        - Это понятно, но что от нас-то требуется? - спросил Скю, скрестив руки на груди.
        - Просто быть рядом, потому что вы есть истинные мутанты и имеете там все права. Ваша задача - пронести оружие в Убежище и ждать сигнала. Не суперы, не жрецы и шаманы, вы станете проводниками в новый мир!
        После ошарашенного молчания Жаба поинтересовался:
        - Ты где так говорить научился, верховод? Базарит как по писаному! Верховному шаману у тебя бы поучиться… - Посмотрел на Йогоро: - Йо, извини, вырвалось.
        - А прав ты! - ответил четырехрукий, ухмыляясь. - Север наш верховод, я просто его замещал. Все, баста, мужики, отныне ваш новый старый верховод - вот! - И указал на Луку.
        Раздались одобрительные возгласы. Север кивнул Йогоро, а тот шумно сглотнул слюну, глаза его загорелись. Жаба, наоборот, испуганно вытаращился и принялся грызть руку. Скю остался безучастным. Подумал немного и сказал:
        - А почему бы и нет? Если не получится, вернемся сюда, нам здесь всегда рады.
        - А то! - закивал Дрыга, принесший поднос с едой да так и оставшийся стоять у стола. - Север красавец! Быстро навел тут порядок!
        - Хорошо бы, чтоб везде было так, - добавил Йогоро. - Хватит нашему брату страдать. Так что я тоже с тобой. И Зэ возьмем, пригодится. Жаба?
        Чешуйчатый мутант скривился и пожал плечами.
        - А я че? Я, кароч, с вами, куда мне без вас-то?
        Север подался вперед, чтоб его шепот было лучше слышно:
        - Тогда слушайте, что мы делаем дальше…
        Глава 18. Отмщение
        Изначально, как догадывался Лука, мутанты приняли его рассказы про лучшую жизнь просто за пьяный разговор, какие часто случаются среди рейдеров. Выпив крепкого пойла, разморенные хоть и простой, но обильной пищей, мужики готовы на любую авантюру. Именно после таких пьяных разговоров Жаба и пробрался в логово Двурогого, где встретил Аляма и Инвазиона.
        Однако после того, как Север выстрелил из плазмогана, мутанты поняли, что их верховод серьезен.
        К Рванине пробурился глубинный червь, и, прорвись он, быть беде, но… Выцелив бугрившуюся землю, Север перевел оружие на полсантиметра ниже по ходу движения монстра и выстрелил. Оружие отдалось гулом, всполохом, и огненный плевок в долю секунды достиг цели, в ошметки разметав не только землю, но и червя.
        - Клянусь сиськами Пресвятой матери! - воскликнул Йогоро. - Не иначе, сам Двурогий вселился в нашего верховода и его рукой бросил адский огонь!
        Фигура Севера, и без того загадочная, для всей Рванины окуталась мистическим флером.
        - Ты точно не Истребитель? - требовательно спросил Зэ, ткнувшись в колено Северу.
        - Точно, нюхач.
        Пьяные разговоры перестали быть таковыми, когда Север велел всем, кто с ним, собираться. От самого первого рейда вызвались идти в Убежище Йогоро, Скю, Жаба и Зэ. По только ей ведомым причинам присоединилась Лесси. Также засобирался Паук - его интересовали бои на Лобном месте и возможность заработать на ставках. Сахарок тоже увязался, пусть и брать его никто не хотел - то ли проникся рассказом о шоколаде, то ли просто понял, что свои, хоть и недолюбливают, но не прибьют.
        Путь прошел без приключений, разве что Север еще разок пальнул из бластера, разгоняя стаю пожирателей.
        Едва в предрассветных сумерках замаячила стена Убежища, Север вскинул руку, останавливая идущий позади рейд. Оглядевшись, он еще раз повторил план:
        - Вы идете первыми. Что говорите страже?
        - С Рванины идем, еду несем торговать, - ответил перекошенный Скю, хлопнув длинной рукой по скрипучей тачке, которую всю дорогу тащили по очереди. - Нужны целебные травы, - он принялся загибать пальцы, - свечи, масло для лучин, да и много всякого. А еще у нас нюхач захворал, к жрецам ему надобно.
        - Ежели стражники у врат за вход денег попросят - давать, - добавил Йогоро.
        - Если много затребуют? - продолжил проверять Север.
        - Торговаться будем, - прошелестел Паук, зыркнул на Йогоро. - Быковать нельзя, только договариваться. А я на этом собаку съел!
        - Дальше? - Север перевел взгляд на Жабу, и тот зябко повел плечами.
        - Обустраиваемся, кароч. Снимаем жилье, остатки мяса солим-вялим, чтоб подольше на базаре околачиваться. Беседы с местными ведем, кароч.
        - И главное - что?
        - Перекупам цены ломить, - подбоченясь, сказала Лесси. - А местным снижать. Иначе перекупщики все заберут, и не будет причины быть в Убежище. А потом остаемся типа посмотреть бои, за тебя болеть, вести, хм, просветительскую работу с местными.
        - Про свет, что ли, будем рассказывать? - удивился Зэ. - А чо, они в темноте разве живут? Свечи ж есть!
        - Зэ? - грозно спросил Север. - Что нужно тебе делать?
        - Не болтать, - смутился нюхач. - Но я это запросто!
        Сахарок все время молчал. Он сделался на удивление тихим и покладистым.
        - Тогда идите первыми, я приду позже, - сказал Север. - Не надо им знать, что мы вместе. Найду вас на базаре, договоримся.
        Рейд выдвинулся в Убежище. Последним шел Йогоро, запряженный в тачку. Вскоре фигуры растворились в мареве, и, как Лука ни вглядывался, не видел, что происходило у ворот. Но раз рейд не вернулся, значит, их без проблем пропустили.
        К Убежищу Север подошел, когда солнце уже поднялось и лежало на вершинах дальних холмов. Ему удалось выследить клыкастого свинообразного зайца, отстрелить ему башку. Разделав тушу, он понес ее с собой.
        Ворота были открыты, знакомые стражники проверяли поклажу рейда из трех человек. Север сбавил скорость, подождал, когда проход освободится, проверил платок, чтоб он скрывал клеймо донника, и направился к воротам.
        Слоноподобные стражники, Чур и Юр, узнали его, поприветствовали. Он пожал их мозолистые руки, поделился мясом и отправился на базар, где во всю бурлила торговля.
        Побродив, нашел своих, первым заметив Паука. Тот крутился возле Лесси, за ладную фигурку и смазливое личико поставленную торговать. Ощутив на себе взгляд, девушка повернулась, кивнула, оставила товар Пауку и зашагала к Северу, вытирая руки о штаны.
        - Все по плану, верховод, - сказала она, приблизившись. - Дом сняли на окраине. Ну, как дом - хижину, но большую. Идем, покажу, чтоб ты знал, где нас искать. - Она заразительно зевнула да так и замерла с разинутым ртом, схватила Севера за руку, кивнула за его спину.
        Он обернулся: с важным видом между торговых рядов вышагивал Швай.
        - Вот гнида! Ну здесь мы его точно призовем к ответу, - зашипела она. - Стой тут, я вернусь.
        Девушка метнулась к парочке патрульных, наблюдающих за порядком, горячо им заговорила, указывая на ничего не подозревающего Швая.
        Кулаки сжались, так Северу хотелось расквасить рыло мародера и насильника, но он предпочел затеряться в толпе, потому что по местным законам Швай полноправный гражданин, а донник - никто, и трогать истинных ему нельзя.
        Стражники вняли, зашагали к ничего не подозревающему Шваю. Один толкнул его и повалил на землю, другой связал руки, вдавив колено в спину. Мародер дернулся пару раз, но сопротивляться не рискнул. Его подняли и повели прочь, а Лесси вернулась, довольная собой.
        - Завтра будет суд на Лобном месте. В общем, если найдутся три свидетеля, которые подтвердят его вину, - хана ему! - Лесси сплюнула под ноги и зашагала с торговой площади, Север пошел за ней. - А уж мы всем рейдом обеспечим ему виселицу! Но лучше - колесование, чтобы помучился, гад…
        Запомнив, где находится дом рейда, Север отправился на Лобное место.
        
        Вокруг него кишели мутанты, готовясь к самому важному событию года - женщины убирали мусор в амфитеатре-воронке; подростки устанавливали флагштоки между трибун, украшенные разноцветными тряпками; в трех местах готовили место под костры, возле которых ждали своего часа огромные казаны - видимо, будут бесплатно раздавать похлебку. Недалеко от костров из досок и ржавой жести собирали прилавки.
        Оставалось найти того, у кого нужно зарегистрироваться на участие. Север трижды обошел воронку амфитеатра и почти отчаялся, но натолкнулся на тщедушного полуголого донника с клеймом на лбу.
        - Эй, донник! - Совсем молодой парнишка вздрогнул, втянул голову в плечи, нашел взглядом Севера. - К кому тут подойти насчет Большого круга?
        Парень указал на дно амфитеатра и пролепетал:
        - Вон, видишь здоровенного мутанта с рогами и лохматой грудью? Это Черт, подойди к нему и спроси. Я у него отмечался.
        Спускаясь и перепрыгивая через каменные скамьи, Север думал о том, что все донники - вот такие доходяги: недоедающие и недопивающие, и схватка за лидерство будет напоминать не честный бой, а избиение младенцев. Не сомневаясь в победе, Лука осознавал, что участвовать ему в подобном - бесчестно. Вот только другого выхода подняться в иерархии Пустоши не видел.
        Мутант Черт был таким необычным, что Север на пару секунд оторопел. Черные волосы будто бы переползли с загорелой блестящей головы, украшенной парой крученых рогов наподобие бараньих, на грудь и живот. Густая шевелюра на груди была сплетена в длинные, аж до колен, косички. Черт руководил двумя донниками, устанавливающими ограждение между ареной и первым рядом трибун, где, вероятно, расположится местная знать.
        Север не окликал мутанта, ждал, пока тот сам не обернется. Черт, хоть и не обернулся, его засек и бросил:
        - Кто такой? Чего надо?
        - Донник. Заявиться на участие.
        - Твой номер двадцать первый. Счету обучен? Запомнишь? - продолжил Черт все так же не глядя, да вдруг как припустится на рабочего: - Вошь ты рукожопая! Кто ж так делает!
        Он ринулся к плешивому доннику, отнял у него молоток, замахнулся - рабочий вскинул руку, - но бить не стал, показал, как надо.
        - Обучен, - ответил Север.
        - Ну так проваливай, двадцать первый… Или нет. Стоять! Ты поздоровее будешь. На! - Черт сунул ему в руки молоток. - Видел как? Прибивай ткань вот такими мелкими гвоздями…
        Черт запнулся, узрев нарушения в другом конце арены и, изрыгая проклятия, ринулся туда, надавал тумаков донникам.
        Вздохнув, Север приступил. И закончил быстро, за что получил воду и полоску вяленого мяса. Только на этом работа не завершилась.
        Пахать пришлось до вечера, потому что донники или не умели, или не хотели, или были не в состоянии от недоедания. Проскользнула мысль, что они экономят силы на завтра, но Север отмахнулся от нее. Он их победил уже сегодня, на этой арене, даже почти не устав.
        К своему рейду Север возвращался слегка утомленный, но спокойный. Там у него плазмоган и надежные люди. А завтра все должно решиться в его пользу, только бы жрецы и шаманы не устроили подлость.

* * *
        Дрых он как убитый, а на рассвете вместе со своим рейдом, подкрепившись, отправился на Лобное место.
        Пока соратники занимали места в полупустом амфитеатре, Север обошел его; и там, где был распят Терант, обнаружил столб с привязанными рейдерами, которым грозил суд. Двое плюс Швай, самый отожранный среди них. «Значит, битвы донников с супером не будет, каждому достанется кто-то из этих трех», - догадался Лука.
        Туда-сюда носились потные организаторы. На кострах, распространяя вполне аппетитный запах, готовилось густое варево. Вокруг сновали мальчишки, и один раз Север даже ощутил ручонку в своем кармане, но ловить вора не стал - все равно пусто, деньги у Жабы. Плазмоган хранила Лесси, применять его Север не планировал, но мало ли что случится.
        Первые ряды, где собирались богатые мутанты, имеющие власть, от арены отгораживала железная изгородь, которую Север вчера устанавливал. Двадцать с лишним донников толпились в небольшом загоне. По арене, нервно поглядывая вверх, вышагивал Черт в блестящей имперской латной кирасе и шлеме с алыми перьями.
        Вниз вели две широкие дороги, вдоль которых выстроились стражники. На взгляд Луки, хорошо помнившего дворцовую стражу Гектора, местные вояки - разномастный сброд, одетый как попало, по большой части в награбленное на границе с Империей.
        Напрямую, через ряды, было не спуститься, и Север пошел по ближайшей дороге и занял место в загоне. Там пахло страхом и немытыми телами других донников - тощих, изможденных. Лишь двое из двадцати двух ущербными не выглядели.
        Наконец все места арены забились народом. Промаявшись около часа, пока солнце не очертило головы толпящихся, Черт взмахнул руками, и, перекрывая гомон зрителей, донеслась барабанная дробь. Казалось, она лилась отовсюду, на самом деле барабанщики размещались как вверху, так и в самом низу Лобного места.
        В голове крутилась мысль, что Лобное место должно находиться на возвышенности, а у мутантов оно почему-то внизу. Может, от поклонения Двурогому у них все так? Чем ближе к огненной преисподней Двурогого, где жарятся грешники, тем лучше?
        Барабаны смолкли, и в воцарившейся тишине прогрохотал голос Черта:
        - Возрадуйтесь, истинные! Три дня ликования перед Великим подношением. Хэ-э-эй!
        - Хэ-э-эй, хэ-э-эй! - грянули зрители.
        - Во имя Двурогого, сегодня у нас Большой круг! Бои на Лобном месте! Сперва истинные будут оспаривать права на верховодство. В полдень начнутся бои донников за право драться за звание рейдера! Затем - суд, после чего - финальные бои трех сильнейших донников с осужденными рейдерами! Хэ-э-эй!
        Подождав, пока трибуны прекратят бесноваться, Черт взревел:
        - Итак! Встр-речайте! На Лобном месте - действующий верховод Шима!
        Под рев толпы на арену вышел мутант с непропорционально раскачанным торсом и на коротеньких хлипких ножках.
        - Против него встанет Бездна, желающий оспорить лидерство Шимы! Вы можете сделать ставки у наших помощников, которых вы узнаете по золоченым наплечам!
        Бездна появился широченной спиной к Северу, потряс ручищами. С виду так обычный, разве что очень сильный человек. Но он повернулся, и Луке, насмотревшемуся в Пустошах всякого, стало не по себе. Это был самый натуральный демон с красной кожей будто после ожога, без носа, с черными глазами и раздвоенной пастью.
        Противники потрясали кулаками и крутились вокруг собственной оси, чтоб показать себя зрителями, среди них мелькали силуэты принимающих ставки.
        Прозвучал горн, Черт крикнул, припечатывая слова хлопком в ладоши:
        - Бейтесь!
        Мутанты ринулись друг на друга - Шима молча, а Бездна - выплеснув ряд оскорблений в адрес, похоже, опостылевшего верховода.
        Север внимательно наблюдал за дракой. Он поставил бы на Бездну, который выглядел более гармонично развитым. Его фаворит попытался ударить Шиму, но тот пригнулся, оперся на руки, согнув их в локтях, и, крутнувшись, молниеносно ударил обеими ногами Бездну по голени. Мутант по инерции пронесся вперед, но устоял. Шима воспользовался секундным преимуществом и попер на соперника. Тот повернуться не успел, как получил мощнейший удар рукой-кувалдой по ребрам. То ли послышалось, то они хрустнули. Бездна сложился, забулькал, а Шима бросился его добивать, но его оттащили два незнакомых супера, следящие за порядком.
        Поверженный мутант уже не встал, с арены его выносили. Рейдеры Шимы поздравляли своего верховода, но как-то без энтузиазма.
        Схватки заканчивались быстро, из двадцати боев только единожды бросившему вызов удалось одолеть своего верховода. Молодой и дерзкий мутант так увлекся, что поднял поверженного противника и швырнул в загон с донниками - Север едва успел подхватить захлебывающегося кровью верховода Перевертыша, чтоб он кого-нибудь не пришиб.
        Во второй части боев верховоды дрались друг с другом, чтобы увеличить свой рейд за счет чужого. Но тут бои были не столь суровыми, бойцы просто обозначали удары, а результат в конце поединка озвучивал Черт. Завтра такие бои должны продолжиться.
        - Зачем они ждут Большого круга, если вызов можно принять когда и где угодно? - мысленно задался вопросом Лука, но, как оказалось, вслух.
        - Так здесь безопаснее, - прошамкал старый донник, до того лежавший рядом с закрытыми глазами. - Не до смерти же, как мы…
        Солнце, висящее прямо над головой, нещадно жгло, хотелось пить, но донникам вода не полагалась. Трибуны поредели, смотреть представление остались в основном нищие, которым раздавали похлебку.
        - Донники номер один и два! - равнодушно объявил Черт, жестом подозвал трехметрового супера, объяснил, что к чему, и поставил вместо себя. - В круг!
        - Бейтесь! - рыкнул супер, пока Черт отлучился по своим делам.
        Худые истощенные донники бросились друг на друга, скалясь, как голодные псы, видящие в противнике в первую очередь добычу. Они шипели, изрыгали проклятья, но на нормальный удар не осталось сил, и в итоге они сцепились и покатились по земле, пока один не придушил другого.
        Исцарапанного мутанта вернули в загон, его соперника вынесли. Возня на арене больше напоминала не бой, а девчачью драку, потому даже нищие разошлись и слонялись по окрестностям или стояли в очереди за едой. Север от скуки изучал трибуны - нашел взглядом Лесси, остальные сели слишком далеко. Зато отлично было видно трех шаманов в первом ряду: Агреттон, мутант с собачьим носом и гривой льва и карлик Кераттон. Жрецы не пришли. Если бы они явились, все разбежались бы в страхе.
        Третья пара донников еле держалась на ногах, обменявшись вялыми ударами, противники сцепились, упали и в прямом смысле попытались друг друга загрызть. Зрелище приковало внимание, народ начал стягиваться на места. Но диковатое представление длилось недолго: волосатый мутант оказался сильнее, оторвал от себя лысого, который покусал ему горло, но до артерий не добрался, придушил и сделал то, что не удалось сопернику - уже мертвому мутанту перегрыз горло - зубы у него оказались мелкие и острые. В лицо брызнула кровь, и он с урчанием принялся ее пить.
        - Прекратить! - рявкнул Черт, сбегающий по лестнице и жестами показывающий суперу, чтоб уходил. - Это вам не харчевня!
        Окровавленный мутант нехотя оторвался от загрызенного и вернулся в стойло. От кровожадного победителя все шарахнулись. Больше всего Север боялся, что ему достанется доходяга, которого толпа потребует забить насмерть, как, почуяв кровь, требовала в остальных поединках.
        - Номер двадцать первый, номер двадцать второй, - лениво объявил Черт. - В круг, днища!
        - Бейтесь! - в гомоне толпы раздался задорный мальчишеский голос.
        Драться пришлось с седым кряжистым мутантом, который, подначивая себя, бил кулаками в грудь и сыпал проклятьями:
        - Сюда иди, дно! Я тебя на куски порву и съем!
        - Не получится, дед, - улыбнулся Север, облизнув пересохшие губы. - Лучше сразу сдайся, пока я тебе чего-нибудь не сломал!
        - Во мне сила Двурогого! Сотру тебя в порошок!
        Лука напомнил себе, что правая рука у него преобразована в арийскую, а потому уязвима, и работать надо локтем или кулаком левой.
        - Эх… - вздохнул Север. - Ну ладно, давай… стирай.
        В ответ мутант заревел и ринулся на него. Приблизившись, замолотил кулаками в грудь Севера - звук был, как если стучать в железный бак. Остановился, глядя на рассаженные костяшки, перевел взгляд на Севера, с замахом ударил ему в челюсть, но Север отбил удар.
        Противник запрыгал, баюкая руку, но не угомонился: наскакивал, получал, снова наскакивал, пока Северу это не надоело, и он несильным тычком левой в грудь отправил деда валяться.
        Зрители, уже рассевшиеся по местам, наблюдали с любопытством и, когда победитель обозначился, заорали:
        - Кончай его! Смерть!
        Север отошел от противника, пытающегося подняться, поднял руку и заговорил настолько громко, насколько мог:
        - Сыны и дочери Пустошей!
        Изумившись, что какой-то донник осмелился с ними заговорить, зрители ошеломленно замолчали.
        - Донник я или рейдер, оклеветанный вон тем гадом… - Север указал на столб со Шваем. - Все мы дети Пустошей! Вы требуете убить этого ни в чем неповинного старика-мутанта, как требовали крови до этого, но грядет час, когда каждый будет на счету!
        - Что ты несешь, днище? - заорал кто-то из шаманов.
        - В Империи власть захватил Рециний. Новый император собирает армию, чтобы очистить Пустоши. Он готовится стереть нас с лица земли! - В этом Север сомневался, но нужно было сплотить слушателей. - И скоро пойдет на Пустоши войной, а вы рвете друг друга. Если не прекратить убивать своих на потеху публики, мы проиграем. Важна жизнь каждого, и без разницы, кто это…
        Удивительно, но его слушали с разинутыми ртами, пока Черт не гаркнул:
        - Заткнуться и - на место!
        Со всех сторон донесся жидкий свист, в Севера полетели камни, огрызки, кости, но радовала мысль, что далеко не все среагировали так. Лука надеялся, что хоть кто-то задумался.
        Следующие два боя прошли для него очень быстро. Первый донник сдался сам еще до драки, а второй был настолько изможден, что лег после первого же тычка и больше не вставал.
        Когда осталось три донника, началось судилище. Одного за другим приводили рейдеров. Первого обвинили в каннибализме и воровстве, восемь свидетелей это подтвердили, и его выставили против донника с окровавленным лицом - того, который перегрыз горло сотоварищу. Бедолага сложился с двух ударов, а потом и сам разделил участь своего первого противника - ему разорвали горло. Однако публику это не порадовало, в рейдера полетели камни, и суперы его увели. Как объявил Черт, бывшему рейдеру сохранили жизнь, но поставят клеймо донника.
        Во второй паре рейдера осудили за мародерство, но и он одолел донника, и даже сохранил статус.
        Третьим вывели мордатого Швая. Окатив его презрением, Черт зачитал:
        - Обвинение: мародерство, - трибуны взвыли, - насилие над малолетними, - трибуны взревели, отдельные голоса призывали казнить его немедленно, - лжесвидетельство. Есть ли те, кто может подтвердить обвинение?
        Вопреки ожиданиям Севера, первыми жаловаться побежали местные, в основном женщины - что насильничал. Вышел торговец, обвинил в грабеже, а потом пришла очередь соратников.
        Пока свидетельствовали местные, Швай вяло отгавкивался, а завидев Лесси, так прямо взревел, что его оклеветали, из него посыпались оскорбления, и стоящему сбоку суперу пришлось ткнуть его дубинкой в живот. Говорила девушка тихо, долетали отдельные слова - она подтверждала, что обвиняемый мародерил, резал спящих, бил в спину ослабленным рейдам.
        Швай провел в Убежище всего ничего, а жаловались на него дольше, чем на остальных. Севера скрывало ограждение, но когда Швай увидел, кто против него вышел, то аж покачнулся, икнул, повел взглядом по сторонам, выискивая, куда бежать, но везде стояла охрана.
        - Кончай его, донник! Убей тварь! - орали с трибун, поддерживая Севера.
        Швай не ныл и не просил пощады, стоял молча, катал желваки на скулах.
        - Бейтесь! - приказал Черт.
        Швай, яростно ревя, бросился на Севера и был встречен одним мощным ударом - кулак с хрустом впечатался в его висок, сминая кости черепа. Мародер и насильник, дернувшись, упал, забился в агонии и затих. Его сразу же унесли.
        - Вы это видели? - радостно заорал Черт, подбежал к Северу, поднял его руку. - С одного удара! Этот донник доказал, что достоин стать рейдером, ведь так?
        - Так! - взревели трибуны, и снова ему аплодировали стоя.
        Скучающий на трибуне верховный шаман Агреттон не выражал ни раздражения, ни радости, словно уже забыл, что не так давно опасался Севера, увидев в нем Истребителя Пустошей.
        К ограде арены приблизился пронырливый Зэ, бочонком выкатился к Северу и возбужденно забулькал:
        - Все деньги на тебя поставили, верховод! Выиграли!
        - А ну свали отсюда! - заорал Черт и пинками выгнал нюхача прочь.
        Потом, довольный тем, что бой публике понравился, за руку отвел Севера за ограждение, поставил напротив Агреттона. Приложив руку к сердцу и опустив взгляд, Черт сказал:
        - Верховный, этот мутант достоин быть рейдером. Снимите с него клеймо.
        Агреттон смерил Севера взглядом, двинул тазом, потеснив соседей.
        - А-а-а, ты. Силен, да-а-а, могуч. - Он наклонился и зашептал на ухо гривастому жрецу с собачьим носом. Потом снова обратился к Северу: - Сниму клеймо, как только досмотрю бои. А ты садись, в ногах-то правды нет.
        Враждебности в его голосе Север не заметил, и из обрывков разговоров узнал, что поползли слухи о нашествии, которое готовит новый император. Накануне до Агреттона на последнем издыхании добрался шпион шаманов в Империи, сообщил, что Рециний со своей армией выдвинулся из Столицы на север.
        Заскучав, верховный шаман Агреттон поднялся и сказал:
        - Что ж, идем, рейдер Север. Снимем клеймо.
        И они начали подниматься по лестнице наверх, вдоль сытых здоровенных охранников. Север скользил взглядом по лицам, силясь найти своих мутантов, но его внимание привлекла девушка вдалеке, сидевшая среди других девушек в белом, и она подавала знаки…
        Кора!
        Сердце сорвалось в галоп, как кипятком из ведра окатило, Север помахал ей в ответ, стиснув зубы от бессилия. Вот она, сестренка, которую он так долго искал, но ничего не сделать! Их разделяют десятки людей, и если даже попытается, стражники скрутят. Потому Лука приложил кулак к груди, вытянул руку ладонью вверх…
        - Что, уже бабу заприметил? - проворчал Агреттон. - От них одни беды.
        …и, не отрывая от Коры взгляда, продолжил подъем. Девушка тоже смотрела на него, пока он не исчез из вида. Узнала ли? Да, он все еще в теле Маджуро, но без грамма жира, поджарый, даже скулы стали такими острыми, что вот-вот пробьют кожу…
        И что делать? Действовать по плану или пытаться отбить Кору уже сегодня?
        Глава 19. Живой!
        В детстве Кора Децисиму любила слушать рассказы матери о Пустошах. Для жителей Империи эти земли были воплощением ада, владений Двурогого, а слухи о творящемся там больше походили на выдумки.
        Но все оказалось и правдой, и ложью одновременно. Кора много слышала про зверства мутантов, людоедство и кровавые жертвоприношения и поначалу думала, что ее просто заколют на площади во славу Двурогого, которого нет. Но судя по тому, как ее готовили, кормили и обучали таким вещам, что как вспомнишь - так в краску бросает, Двурогий вполне себе существовал, причем был не монстром, а вполне реальным похотливым мужиком.
        Хотя кто их, мутантов, разберет! Может, и монстр, а не мужик, но что похотливый - точно. Кора пыталась расспросить о нем сперва у толстой надсмотрщицы Файны, потом у других девушек, предназначенных в жертву, но ничего вразумительного не услышала. Файна, которую тоже когда-то готовили в невесты Двурогого, говорила, что он явился в багровом сиянии в сопровождении странных блестящих существ, выбрал двух девушек и удалился, так и не вымолвив ни слова.
        А те, кого он отверг, тут, в Убежище, и остались. Девки из нормов померли, когда закончилась волшебная мазь, которая защищает от проклятия Двурогого, мутантки - кто пристроился, кто пошел в бордель.
        Так что выбор невелик: или в постель Двурогого, кем бы он ни был, или мучительная смерть от его проклятия, убивающего обычных людей в Пустошах. И неизвестно, что хуже. Если Двурогий - зло, то вдруг он душегуб какой? В Пустошах хоть просто сдохнешь, а так… Ее передернуло.
        За несколько дней Кора перезнакомилась с девчонками, так же, как она, выбранными шаманами. Мутантки гордились, что им выпало стать невестами божества, а обычные девушки, которых отловили в основном на границе с северными баронствами, плакали каждую ночь. Одна не выдержала позора и ночью удавилась.
        У Коры же была цель: выжить любой ценой, чтобы вернуться и отомстить: за брата, за Кейна-Куницу, за то, что с ней делали в доме Расмуса. Она толковая и сильная, прибьется к разбойникам, научится драться и стрелять. Будет тренироваться день и ночь, а потом - выжидать. Год, два, пять, сколько потребуется, чтобы спустить тетиву и увидеть, как острый наконечник входит в глаз Расмуса, убившего всех, кто ей дорог. Она скучала и по погибшему Маджуро, загадочно ставшему ее братом Лукой, и по жениху Кейну, и по оставшейся в Столице маме. Что с ней сейчас?
        Притворяясь тихой и послушной девочкой, Кора вдоль и поперек изучила кривой двухэтажный дом, где их держали, планируя сбежать. Ускользнула же она от кровопийцы Ядугары?
        Только вот дом целителя не охранялся, как этот. Как выбраться, если днем его охраняют восемь стражников, а еще столько же посменно патрулируют снаружи? Тем более ночью девушек запирают в комнатах по трое, обеспечивая одним на всех ночным горшком, окна забраны железными ставнями, а двери запираются - не улизнуть.
        Коре повезло: у нее была одна соседка, горластая и болтливая мутантка Ветка. Она ничем не отличалась бы от обычной девушки, если бы не длинный кошачий хвост. Когда девушка нервничала, тот дергался и бил по полу.
        - Послезавтра смотрины, - улыбаясь, потирала руки Ветка. - Или через два дня! Так хочется, чтобы Двурогий выбрал меня!
        - А вдруг он тебя сожрет? - остудила ее пыл Кора.
        - Не-а, говорят, он тощих любит, - вздохнула Ветка и зыркнула недобро. - Слышала, что тетя Файна рассказывала? О члене Двурогого все бабы мечтают! Всадит, и ты на седьмом небе!
        - Ага, - скептически хмыкнула Кора. - И небо в алмазах, мечтай. Сожрет тебя вместе с костями!
        Хлопнули ставни, погружая комнату во мрак.
        - Или замучает до смерти, - продолжила запугивать соседку Кора в полной темноте. - Вырвет тебе кишки и начнет жевать, а тебе скажет смотреть и не отворачиваться!
        - Да нет же, глупая! В жены возьмет!
        - Каждый год по несколько жен - не жирно будет? Или у него не один член?
        - А может, и не один! - с надеждой в голосе поспорила Ветка. - И чо такого? Может себе позволить! Он же Двурогий!
        - Значит, все-таки два члена, - издала смешок Кора. - Просто народ, кто его видел, перепутал, за рога принял!
        - Тьфу на тебя! - разозлилась соседка и вдруг оживилась: - Корка, слушай, а ведь завтра нас поведут смотреть бои! Представляешь? Мне тетька Файна сказала… - Она запнулась, заревела: - Еще сказала, что меня… меня… вряд ли… выберут!
        - А чего ты тогда…
        - Да все сюда хочут! - продолжая реветь, закричала Ветка. - Отожраться, в воде помыться, вшей повывести. Потом домой пойду. Или тетка на работу возьмет к себе, меня будут любить после такого-то обучения! Я-то теперь знаю, как мужчину ублажать! Хоть два у него члена, хоть три, хоть пять! Со всеми управлюсь!
        - Фу! - Кора отвернулась, закрыв уши. - Хватит об этом говорить, меня сейчас стошнит!
        Ветка, хрюкнув, прочистила нос, Кора навострила уши.
        - Погоди… А что за бои? Где они будут?
        - Вестимо где! На Лобном месте. Верховоды станут драться, донники между собой - тоже. Суд будет, да много интересного.
        «Это шанс на побег!» - промелькнула мысль.
        - Долго туда идти? - стараясь скрыть возбуждение, как можно равнодушнее спросила Кора.
        - Та не, устать не успеем, рядом это.
        Из дома девушек не выпускали, и Кора смутно представляла, что находится вокруг, но подумала, что, если не воспользоваться этим шансом, другого может и не быть. Потому нужно было подготовиться.
        Ветка тарахтела о том, как ее будут любить мутанты после школы Файны, а Кора представляла, как завтра сбежит. Да, она одета в длинную белую сорочку и заметна, но если затаиться где-то и пролежать несколько дней, пока пройдет жертвоприношение, потом можно испачкать и разодрать одежду, прикинуться дурочкой - раньше срабатывало и сейчас должно. Только нужно украсть защитную мазь от проклятия Двурогого.
        Каждое утром их заводили в комнату, где обучали, что и как нужно потрогать мужчине, чтоб сделать приятно, вот там и хранились склянки с тем самым кремом. Кора заснула, думая об этом, и всю ночь смотрела сны, в которых воровала склянку и сбегала.
        
        Утром вскочила и места себе не находила, так ей хотелось начать действовать. Но первой идти натираться нельзя, нужно в серединке.
        Как обычно, там работали две заморенные мутантки. Кора разделась, позволила себя намазать, а потом схватилась за живот и согнулась.
        - Ой, брюхом маюсь. Второй день уже. Может, есть какой порошок, чтобы выпить? - Кора покосилась на целых три склянки на столе, и сердце ее забилось часто-пречасто. Она рассчитывала, что мутантка пойдет за порошком к дальней полке.
        Так и случилось. Охая, Кора сделала вид, что оперлась на стол, повернулась спиной ко второй работнице и схватила склянку, сжав ее в руке.
        Выпив раствор, поблагодарила мутантку и, одеваясь в своей комнате, долго думала, где бы спрятать пузырек. У сорочки карманов не было, иголки с ниткой тоже у нее тоже не имелось, так что Кора сунула склянку за широкий пояс, сделав складки спереди - чтоб бугорок не так бросался в глаза.
        При выходе девушкам на ноги надели кандалы, привязали их к длинной веревке, и Кора скрипнула зубами с досады, что не украла еще и нож - так точно не убежишь. Процессия двигалась, лязгая и громыхая, девушки затянули только им известную песню о суровом ветре Пустошей, принесшем весточку о смерти милого, а Кора вертела головой, пытаясь запомнить места, которые сгодились бы для убежища. Особенно ее привлекали четырехэтажные дома-колодцы.
        Процессию сопровождало аж два десятка стражников. «Плохо, - подумала Кора. - Даже если вырваться, заметят и догонят…»
        К Лобному месту девушки добрались, когда уже шел бой и мутанты на сцене мутузили друг друга. Одна пара сменялась другой, публика требовала больше крови, и Кора совсем заскучала.
        Дальше стало еще тоскливее. На арену выпустили каких-то вялых донников, и девушка ерзала, потому что отсидела на каменной ступени зад. Драки начались такие унылые, что народ разошелся кто куда.
        Ей же оставалось только смотреть, как мутанты возят друг друга по земле. Объявили очередную пару, и на арене появился седой широкоплечий мутант, а следом вышел высокий очень худой мужчина.
        Шагал он уверенно, и что-то в его походке было неуловимо-знакомое, а лицо казалось родным… Кору аж в пот бросило, так отчаянно она пыталась вспомнить, где же его видела. Девушка почему-то не сомневалась, что он победит - чувствовалась в нем сила и уверенность. А вот его противник, коренастый дед, больше бахвалился, девушка чувствовала, что он готов со страху пустить лужу.
        Молодой мутант победил, причем легко, даже не вспотел. А когда он заговорил, Кора чуть в обморок не упала, в глазах у нее потемнело!
        - …скоро пойдет на нас войной, а вы рвете друг друга, - говорил мужчина. - Если не прекратить убивать своих на потеху публики, мы проиграем. Важна жизнь каждого, и без разницы, кто это…
        Это был голос Луки-Маджуро, сильный, спокойный, знакомый до слез. Не удержавшись, она вскочила и помахала, но он не заметил ее.
        - Я здесь! Лука-а-а! Я здесь! - кричала она, размахивая руками, пока не получила затрещину от сидящего позади стражника.
        Прикусила язык, села, а сердце трепыхалось, как пичуга, рвущаяся на волю.
        Каждый раз во время его боев Кора пыталась подать знак - безрезультатно. Но когда он вместе с проклятым жрецом двинулся вверх по лестнице и повернул голову, она вскинула руку, и он увидел ее! И узнал! Поднес кулак к груди, помахал!
        Но ничего не сделал. Что тут сделаешь - мутанты вокруг кишмя кишат, всех не убьешь. Но главное, что вот он, братик! Живой!
        Она больше не одна, и Лука придумает, как вытащить ее из проклятого борделя.
        Глава 20. Гость из Преисподней
        Вчера после Большого круга Агреттон привел Луку в свои владения и отдал на попечение младшим шаманам. Те сняли клеймо донника, и Север снова стал рейдером, с полным правом верховодить. Сегодня же был день жертвоприношения Двурогому. Последний шанс спасти Кору, потому что, если рогатый выберет ее, сестру Лука больше не увидит.
        Он рассматривал все варианты. Атаку на дом, где держали невест Двурогого; скрытное проникновение внутрь; перехват тогда, когда девушек поведут на Лобное место… Каждый из планов имел свои плюсы и минусы, но все они сразу же ставили вне закона и самого Севера, и его подчиненных, которые даже не догадывались об истинных мотивах своего лидера. Как бы он объяснил рейду свое желание похитить некую девушку, предназначенную Двурогому? Даже более амбициозная цель - спасти всех пленниц - не вызвала бы понимания. Мутанты пошли за ним не для того, чтобы вытаскивать из неволи девчонок, они готовы были драться за перемены, за лучшую жизнь.
        Отбросив все эти идеи, Лука решил подумать еще. Двурогий отберет лишь двух девушек, остальным дадут свободу. Шансы на то, что Кору удастся освободить без боя, больше восьмидесяти процентов! Так что правильнее подождать и посмотреть, кого выберут жрецы, и исходя из этого действовать.
        Соратникам пришлось соврать, что штука, плюющая огнем, понадобится, когда Север атакует жрецов. Вернее, если атакует, потому что глобальный план был иным: поучаствовать в Открытом круге, чтобы подмять всех верховодов, собрав огромный отряд, и только после этого вступить в открытое противостояние с трехглавой верхушкой Убежища: жрецами, шаманами и суперами. И то лишь при условии, что те откажутся от идеи Севера пойти на Империю.
        Все для себя решив, он проговорил планы, умолчав о спасении Коры, со своими людьми. Оставалось только понять, как скрыть необычную штуку, которая неизбежно привлечет внимание мутантов, бластер.
        Для постоянного ношения Скю предложил использовать поясной мешок, в каких люди держали монеты. Размеров они были всяких - чем богаче мутант, тем больше мешок, так что в этом плане Север показался бы прохожим просто очень состоятельным рейдером.
        А вот чтобы держать плазмоган всегда на изготовке, требовалась маскировка. В Убежище мутанты редко надевали одежду с рукавами. Хотя, может, такой была местная странная мода - выставлять напоказ оголенные руки, испещренные татуировками или увитые жилами мышц. Во время походов в Пустоши все старались укутаться, чтоб солнце кожу не жгло. В общем, соратники разошлись по Убежищу - кто на базар, кто по лавкам, а кто просто бродить по округе, чтобы присмотреть верхнюю одежду для верховода…
        Солнце уже показалось полностью, когда отряд вернулся в съемный дом. Зэ, как обычно, что-то жевал, а Лесси принесла свежих свернутых лепешек с непонятной, но вкусной, обильно перченой мясной начинкой.
        - Нашли такое, кароч! - сказал Жаба, протягивая Северу нечто вроде балахона из грязной мешковины, с рукавами. - Забрали у одного донника.
        Лука накинул «обнову» и еле сдержал тошноту, от ткани воняло тухлятиной. Но он сдержался и придирчиво осмотрел арийскую кисть, торчавшую из рукава и державшую бластер.
        - Ну как?
        - Не видно! - сказала Лесси. - А ну, подними руки… Не, больше не надо, спалишься, верховод.
        Девушка внимательно его осмотрела и начала поправлять ткань, разглаживать ее, затягивать пояс.
        - Ну что, сейчас выдвигаемся или пойдем к началу? - спросил Йогоро.
        - Да чего там делать? - спросил Скю. - Там, поди, и нет еще никого.
        - Быстро доедаем лепешки и выходим, - отрезал Север. - Надо осмотреться, кинуть вызовы…
        - И места получше занять! - поддержал его Сахарок. - А то лучшие расхватают, потом хрен чего разглядишь.
        - Ясное дело, биться я в балахоне не могу, так что на месте разденусь и отдам его Лесси. Фразы «я замерз» или «спарился» означают, что балахон мне надо вернуть.
        - Поняла, - кивнула Лесси, шепотом проговорила фразы.
        Паук, убедившись в том, что все сферы влияние поделены и на ставках особо не заработаешь, потерял интерес к поединкам и пропадал на базаре - приценивался, собирал информацию, он и сейчас там был.
        Выдвинулись к Лобному месту. Народ шел в том же направлении, что и рейд Севера: и по одному, и небольшими группками. Из центра Убежища тянуло дымом и ароматом похлебки. Впереди идущая группа узнала Севера, за его спиной зашушукались: «Это ж тот донник… монстр!» Неотрывно в глаза среди мутантов смотреть не принято - могут подумать, что им бросают вызов, потому, когда Север обогнал группу и вперился в верховода, тот потупился.
        Жаба рассказал, что никакого плана у организаторов боев, как правило, нет, до самого конца состязаний никто не знает ни расклада сил, ни сколько будет схваток. Если верховод бросает вызов, а его не принимают, он вправе сам выбрать противника.
        Половина зрительских мест была свободна, и рейд расположился в третьем нижнем ряду амфитеатра недалеко от прохода. Север к ним не спешил, обошел Лобное место по кругу, чтобы посмотреть, где охрана и как ее много - на случай, если придется вызволять Кору. Затем еще раз пробежался взглядом по зрителям, но девушек, предназначенных в жертву, среди них не было. Стражников он вроде тоже не приметил, либо те маскировались под мирных жителей.
        Зрелища должны были длиться до ночи, до самого жертвоприношения, потому Открытый круг начинался не утром, а в полдень.
        Из рассказов местных удалось узнать, как проходит состязание: любой верховод, который хочет расширить влияние, выходит в центр арены и толкает речь. Он должен назвать количество людей под своим началом, рассказать о них. Кто соблазнится, может войти в Открытый круг и представить свой отряд. Кто выигрывает, забирает людей. Обычно верховоды бьются не насмерть, достаточно вытолкать или выбросить противника за пределы круга. Проигравший может войти в рейд более сильного верховода на общих основаниях.
        Черта с прихлебателями еще не было, зрителей особо тоже, в основном собрались участники со своими группами. Если верховод поставит на кон рейд, где около десяти человек или более, предложение Севера могут счесть неравноценным и отклонить.
        
        Пока народ собирался, Лука околачивался возле кашеваров, слушал, о чем говорят. Болтали не о предстоящем бое и даже не о жертвоприношении, а о том, что новый император собирает армию, дабы ударить по Пустошам и уничтожить мутантов. Одни смеялись, что нормов убьет проклятие Двурогого, другие - что это просто слухи, третьи - что нормы нашли средство, как защититься от проклятия, убегать и прятаться.
        Часа два прошло, прежде чем появился Черт в алой шелковой накидке, с блестящими наплечами, в сияющей кирасе, отражающей солнечный свет. На поводке он вел то ли огромного чешуйчатого пса, то ли ящера на длинных ногах, Север мысленно назвал зверя крокодилом. Толпа загомонила, кто-то даже принялся аплодировать стоя, но Черт вскинул руку, успокаивая зрителя. Север к этому моменту уже вернулся к своим.
        - Пр-р-риветствую тебя, свободный народ Пустошей! - Черт вскинул руки - зрители взвыли. - Сегодня - Открытый кр-р-руг! Самые сильные, самые отчаянные верховоды будут биться на кулаках у вас на глазах! Никаких луков, никаких ножей и мечей, только честная грубая сила!
        - Да!!! - откликнулись зрители.
        - Да победит сильнейший! Кто будет первым?
        Север поднялся и вскинул руку:
        - Север Железный!
        Кто-то еще попытался заявиться, но Север его опередил, и Черт повернулся к нему, а его пес-крокодил оскалился и бросился вперед, но короткая цепь его не пустила.
        - Разорви меня Двурогий! - воскликнул Черт. - Кого я вижу! Вчерашний донник не только вернул свой рейд, но и желает расширить влияние! Я помню тебя! Мы все помним, да? - Он прокрутился вокруг собственной оси. - Да?!
        Толпа взвыла - кто-то восторженно, кто-то, пытаясь Севера освистать.
        - Иди же сюда, храбрый воин! - продолжил Черт раскачивать публику.
        В несколько прыжков Север спустился на арену, еще раз смерил ее взглядом: ограждение убрали, прочертили круг локтей сорок в диаметре, от черты до первой ступени амфитеатра было в десять раз меньше. Покрытие арены - мелкие рыжие камешки. К Северу тотчас бросился пес-крокодил - Лука сгруппировался, готовый схватить его за горло, но челюсти клацнули возле лица, и зверь-мутант захрипел, его горло передавил ошейник.
        Черт оттянул питомца и воскликнул:
        - А он смелый, а, народ? - Публика вяло загомонила. - Отчаянный Север! Не дрогнул перед моим Цербером, а приготовился принять бой! Ну ладно… Север, вчера ты был донников, а сегодня уже верховодишь?
        - Да, у меня есть люди.
        - Шустро! Ну-ка, расскажи о себе, потом о них, о тех, кто входит в твой рейд.
        Север ответил усиленным голосом:
        - Я простой воин, надираю задницы мародерам, нормам, пустынным тварям. Так должны поступать все, разве нет? И мечтаю освободить Пустоши от гнета Империи.
        Подождав, пока зрители перестанут бесноваться, он продолжил:
        - Мой рейд небольшой, но, как верно заметил уважаемый Черт, отчаянный! Первым представлю могучего воина Скю! Выйди сюда, друг. - Перекошенный мутант встал рядом, публика засмеялась, и Север продолжил покачал пальцем: - Не-не-не! Не спешите веселиться! Скю силен не мышцами, потому что он не просто воин, а голова, советчик и счетовод!
        Смешки стихли, когда Север пригласил Йогоро.
        - Силач Йогоро, отрывает башку Пожирателю! - Четырехрукий тоже спустился, принялся колотить себя в грудь всеми руками. Север похлопал его по плечу и указал пальцем на Зэ: - А еще у меня в рейде есть нюхач!
        Пока спускался мелкий, толпа бесновалась, видимо, нюхач - особо ценный член команды, и его важность Север недооценивал. Сахарка он представил как талантливого разведчика и кашевара, Жабу - как воина-стратега. Лесси в рейд не включили - если Север проиграет, ее участи не позавидуешь.
        Рейдом заинтересовался мутант Шершень - огромный, волосатый, седо-рыжий, напоминающий больше не шершня, а шмеля. Его команда насчитывала шесть человек, в основном воины и целитель, ни нюхача, ни счетовода.
        Пока верховод Шершень расхваливал своих, Север разглядывал зрителей, но девушек, предназначенных в жертву, так и не привели.
        - Рейды - по местам! - скомандовал Черт, и на арене остались только Север и его противник, скалящий тонкие острые клыки.
        - Давай сюда, дрищ, - выкрикивал Шершень комично-тонким голосом, загребая руками.
        - Не строй из себя альфа-самца, - хохотнул Север. - Мы-то знаем, у кого именно такой писклявый голос!
        - И у кого? - взвизгнул Шершень.
        - У того, у кого нет яиц!
        Публика взорвалась хохотом, а верховод бросился в атаку, извергая проклятия, замахнулся, со всей дури ударил Севера и затанцевал, баюкая руку, разбитую об усиленный метаморфизмом кожный покров.
        Лука напомнил себе, что арийскую руку надо беречь, она не усилена, и попытался вытолкать противника за пределы арены, но Шершень собрался и чуть то же самое не проделал с Севером, пришлось бить в полную силу, но так, чтоб не покалечить. Взяв охнувшего противника за захват, Север придушил его и легко выкинул из круга.
        Он поднял руки - толпа зааплодировала, спустились мутанты из нового рейда, столпились в сторонке, на помощь приковылял Скю, и, пока Север говорил ему, как рассаживать новеньких, Черт хвалил его стратегию, обращая внимание на то, как верховод бережно относится к жизням мутантов, а значит, он достойный сын Пустошей, и войти в такой рейд - честь.
        Следующим вызов Северу бросил верховод Кувалда. У него был сработанный отряд из десяти мутантов, причем трое были такие огромные, что точно забороли бы Йогоро.
        Кувалда представлял собой усиленную копию Скю: тоже перекошенный, но накачанный, особенно его правая непропорционально огромная рука.
        - Вы все знаете Кувалду! Один удар - и череп вдребезги! - Мутант поднял ручищу. - На месте Севера я бы поостерегся.
        Противник вел себя достойно, не прыгал и не кривлялся, смотрел пристально, ждал, что Север нападет первым, но напрасно. Атака Кувалды была стремительной, Север успел лишь пригнуться, и рука-молот просвистела над головой, а второй удар отбросил его на несколько локтей. Широко улыбаясь, Кувалда прыгнул сверху, но Север ушел перекатом, не давая связать себя борьбой, и отбежал к середине арены.
        Кувалда переоценил себя, не учел, что можно победить не силой, а хитростью, например, вытолкать за пределы Круга. Север перенял инициативу и атаковал. Гигант по привычке ударил рукой, но Лука поставил блок. Да, его отбросило, но и Кувалда взревел, повредив руку.
        Север налетел на него и, танцуя вокруг, наносил хлесткие удары, надеясь, что тот снова задействует руку. Противник был мощным, но нескладным и неуклюжим - Север ударил его в висок и, пока мутант тряс головой, резким толчком выкинул из Круга. Там Кувалда и остался валяться, а отряд Севера увеличился до двадцати одного человека.
        Поврежденное плечо отдавало глухой болью, Север разогнал зрителей, нашел места для новых членов рейда и уселся к своим. Съел кусок мяса, но боль не утихла, а повреждения не исцелялись метаморфизмом. Проклятый подавитель!
        Пришлось пропустить пять боев. Рейды выставляли небольшие, пять-шесть участников. Скю успокоил, что все равно, если бы против таких верховодов вышел Север, ставку сочли бы неполноценной и не приняли. Причем часть рейда выставлять запрещалось: верховод терял или забирал всех.
        Восстанавливаясь, Север все ждал, что приведут Кору, но напрасно. Возможно, девушек готовили к жертвоприношению. Оставалось лишь ждать - сестру и достойного противника.
        Наконец нашелся сорвиголова по имени Крюк с рейдом в восемнадцать человек - если не считать хитиновых наростов, вполне человекообразный мутант, только вместо потерянной в бою левой руки - острая железная пика.
        Черт объяснил, что в данном случае это не холодное оружие, а часть тела, но никто не осмелился бросить вызов Крюку. Сосчитав до десяти, поднялся Север, заранее уверенный в своей победе, спустился, остановился напротив победно улыбающегося Крюка… И тот вдруг вероломно атаковал, сделав выпад и ударив пикой в живот - Север отпрыгнул. Острие ткнулось в усиленную кожу, чуть ее оцарапав. Крюк крякнул и попятился, больше не атакуя, а двигаясь приставным шагом по середине арены. Еще несколько стремительных атак - и Крюк понял, что козырь не действует. Он пару раз попытался оттянуть Севера к краю арены, чтобы вытолкать, но тот не поддался.
        Первый же удар опрокинул Крюка на землю, и он поднял руки, не вставая с колен:
        - Все, понял, сдаюсь! Рейд переходит под твое командование полным составом, включая меня. - Держась за живот, бывший верховод встал. - Я, как никто, знаю своих бойцов и пригожусь.
        Север кивнул и отправился на место, где опять подкрепился, чтобы метаморфизм выполнял свою работу.
        - Эй, красавчик! - окликнула его симпатичная мутантка. - Ты рисковый, а значит, тебя любит удача, да? Поставишь в темную на следующий бой?
        - Нет, спасибо, - отмахнулся Север и обратился к подчиненному. - Жаба! Сколько обычно мутантов в рейде, и какой рейд самый большой?
        Чешуйчатый закатил глаза, почесал лоб.
        - Слышал, что под сотню было. Но так редко, кароч. В среднем десять-пятнадцать рейдеров.
        Его ответ дополнил Скю, сидящий через одного:
        - Собрать рейд не проблема, но всех трудно прокормить, и начинаются бунты. Да и управлять больше, чем десятком, невозможно.
        - Это, кароч, если офицеров толковых нет, - авторитетно добавил Жаба.
        - Ты, что ли, в офицеры метишь? - сузил глаза Скю.
        Прислушиваться Север не стал, цыкнул, чтобы заткнулись, и переключил внимание на арену.
        Только единожды бой шел яростно. Тактика этих противников отличалась: один мутант был огромным и кряжистым, второй - жилистым, длинным и вертким, изводил здоровяка молниеносными жалящими атаками, но не мог пробить защиту. В конце концов длинный получил удар и улетел из круга, победителем Черт объявил здоровяка. Но его противник не согласился с результатом, заревел и пырнул того заточкой, за что Черт спустил на него своего пса-крокодила.
        Публика ахнула, почуяв кровь, многие зрители вскочили, чтобы лучше видеть, как зверь рвет человека. Минут пять крокодил жрал, с хрустом дробя кости, а Черт рассказывал, что длинный не прав и нужно уметь проигрывать, а также напоминал, что если вызов рейдера никто не принял, верховод вправе сам выбирать противника.
        Два вызова были слабенькими для Севера: верховоды семи и одиннадцати человек. Причем бойцы точно оказались приятелями. Огромный мутант с серьгой в носу, который обязан был выиграть, бездарно слился, а потом сел с недавним противником недалеко от Севера, а Черт и все причастные наварились на ставках.
        Когда в круг вразвалочку вышел мускулистый гигант локтей пять в высоту, зрители притихли, а верховоды, сидящие ближе к лестницам, начали спешно покидать места.
        Черт рядом с этим великаном напоминал ребенка.
        - Кого я вижу! - воскликнул распорядитель. - Сам несокрушимый Голант! Давайте его поприветствуем! Легендарный непобедимый Голант! Кто примет его вызов?
        Великан неспешно крутился, купаясь в лучах обожания. Его руки были покрыты татуировками, изображавшими оружие, безволосые грудь и спина - шрамами.
        Жаба толкнул Севера в бок и прошептал:
        - По-моему, тебе пора валить…
        - Нет смельчаков? Измельчал род мутантский? - разорялся Черт.
        Пока Север прикинул, сможет ли одолеть гиганта, и пришел к выводу, что нет - тот просто схватит его и выбросит за пределы Круга, - Голант указал на него.
        - Выбираю этого выскочку. Кто-то там говорил, что у Шершня нет яиц? Вот и проверим, есть ли они у тебя. Или сразу сдашься?
        - Упс, - Жаба втянул голову в плечи.
        - Я буду биться, - сказал Север, неторопливо спускаясь на арену.
        Сам лихорадочно продумывал стратегию и склонялся к одному: скорость и хитрость, главное не дать себя схватить, а то будет как у длинного и здорового. И держаться середины арены, ни в коем случае не подходить к границе Круга. Ну и выбрать уязвимое место Голанта и попытаться его пробить.
        Север остановился напротив противника. Тот на две головы выше, что тяжелее не факт, но у него мышцы, а сила удара зависит от них, а не от иридиевых костей. Как долбанет - сразу из Круга вылетишь.
        Уперев руки в боки, Голант сказал:
        - Я даже не знаю, уважать тебя или смеяться. Без вариантов же! Но раз ты такой смелый, постараюсь не убивать, и в рейде будешь командиром десятки.
        - Хватит трепаться! - заорал Черт. - Деритесь!
        Но они не спешили, ходили по кругу, примеряясь. Галант атаковал первым: ударил ногой, Север нанес встречный локтем, его отбросило в сторону, но и мутант взвыл и захромал, повредив мышцу бедра.
        Север вскочил, сделал обманный прямой кулаком, подсечку, удар ногой, крюк, отскочил. Все его атаки были Голанту, как слону дробинка. Взъярившись, гигант попер в атаку, оттесняя Севера к границе, а он двигался по кругу приставным шагом.
        Осознав свою ошибку, Галант бил вполсилы, чтобы его нельзя было поймать ответным ударом. Голоса зрителей, их выкрики слились в грохочущий рев.
        Когда Северу показалось, что противник потерял бдительность, он ударил гиганта в подбородок - тот лишь чуть запрокинул голову, схватил за руку, рванул на себя. Север бил его снова и снова - куда придется, но все без толку. Ему очень не хватало боевых навыков, удары были неуклюжими и не достигали цели.
        Галант же вывернул его руку, перехватил вторую, прижал к себе Севера, рассчитывая поднять, но едва оторвал от земли, крякнул и потащил из круга. Стоя у самой границы, попытался вытолкнуть, но Север резко рванулся в сторону и вниз, скользнул между широко расставленных ног противника. От боли затрещали связки выкрученной руки, потемнело в глазах, но Лука умел терпеть боль. Пока массивная туша Голанта разворачивалась, он ударил гиганта под колено и в момент, когда здоровяк подался вперед и потерял равновесие, изо всех сил толкнул в спину.
        Голант взмахнул руками, будто пытаясь схватиться за воздух, и рухнул за очерченную линию, взметнув облако пыли.
        Зрители ахнули, потом заревели, и удивленные возгласы Черта утонули в многоголосом крике восторга и недоумения. Голант поднялся, отряхнулся, посмотрел вокруг, выругался и сплюнул под ноги. Между Севером и ним встал Черт, держащий крокодила на коротком поводке. Зверюга клацала челюстями, разбрызгивая слюну.
        - Все честно, - развел руками Черт. - Голант вышел из Круга, победил Север!
        Рука болела не по-человечески, метаморфизм смутными, едва проблескивающими буквами предупреждал о множественных разрывах связок, пот лил градом, но Север нашел в себе силы принять новый рейд.
        Он обошел всех новичков, раньше ходивших с Голантом, пожал руки, затем отправился на место, где ликовали его люди. Жаба так прямо танцевал на сиденье, похлопывая своего верховода по спине. Лесси обняла, поцеловала в щеку, повисла на шее.
        - Горжусь тем, что пошла с тобой, - шепнула она на ухо.
        - Считаешь, верно поступила? - ухмыльнулся Север.
        Не ответив, Лесси взяла его за причинное место и мягко сжала. Ее глаза распахнулись:
        - И правда железный…
        Солнце уже скрылось за крышами домов, с сумерками наступила долгожданная прохлада. Зрители начали расходиться, и перед жертвоприношением Черт пообещал сногсшибательное зрелище, какого не было никогда.
        Понемногу боль в связках утихла, Север уже мог шевелить пальцами и поднимать руку. Тем временем наступила ночь, по завершении очередного боя Черт поднял руки и объявил:
        - А теперь - главная новость! По решению шаманов Огненная длань будет расформирована! Статус суперов Даффна, Мофаро и Дигоро будет снижен до рейдеров! Есть желающие получить их в свой рейд?
        Крики удивления разнеслись по заполнившимся трибунам.
        - А как? - выкрикнул кто-то.
        - Легко! - усмехнулся Черт. - Победить Даффна! Учитывая, что один на один шансов ни у кого не будет, по распоряжению верховного шамана Агреттона допускается коллективный бой!
        Уже знакомый супер с повязкой на глазу вышел в середину арены, скрестив руки на груди, Черт продолжил:
        - Мофаро и Дигоро! Смотрите и ужасайтесь! Сейчас у вас есть возможность заполучить их в свой рейд.
        - Я принимаю вызов! - заорал мутант позади.
        - Нет, мы первые! - гаркнул мощный верховод с двумя головами и тремя руками.
        - Вместе будем драться! - взревел третий.
        Черт с улыбкой наблюдал за оживлением и никого не останавливал, наоборот, раззадоривал:
        - Идите сюда, смельчаки! Все желающие - сюда!
        Таковых насчиталось девять - все мощные, угрюмые, закаленные в боях. Иметь суперов в своем отряде - мечта любого верховода. С такими можно не промышлять мелочью в ближних рейдах, а идти на окраины Империи и грабить баронства.
        - Одолеете Даффна, будете биться друг с другом. Остаться должен кто-то один. Девять верховодов против супера!
        Прикинув шансы на победу, Север поднялся.
        - Десять! - его голос перебил гомон толпы.
        Он не рисковал рейдом, проиграв, ничего не терял, убить его вряд ли смогут. Слишком велик соблазн заполучить двух суперов под свое крыло.
        - Десять безумцев против Даффна!
        Север встал позади остальных верховодов. Пока прислужники Черта крепили к первой ступени факелы, мутант с плоским лицом подошел и зашептал:
        - Мы тут решили… Короче, валим сперва супера, а дальше - как пойдет.
        - Деритесь! - объявил Черт, ретируясь с арены, озаренной светом факелов.
        Даффн стоял на месте с обреченным видом, верховоды начали толпиться, кто-то кого-то толкнул, образовалась куча мала, Севера окружили, он ощутил болезненный укол под ребра.
        Хрипя, упал мощный мутант, пополз, выплевывая клочья кровавой пены. В глазах Севера потемнело, дышать стало трудно, колени подкосились, он упал на четвереньки и отключился…
        Когда в глазах посветлело, Лука увидел на земле блеснувшую иглу, очевидно, с токсином, чуть дальше валялись трупы двух мутантов, самых мощных. Видимо, подлец решил втихаря устранить наиболее опасных. В голове теснились вопросы. Сможет ли подавленный метаморфизм справиться с угрозой? Сколько он пробыл без сознания?
        Логи мелькали и пропадали, однако способность туго и медленно, но работала. Север знал это точно, потому что ему стало легче, а потом и вовсе все сошло, осталась лишь ватность в конечностях и легкая муть перед глазами.
        Подняв голову, он увидел, что бой еще идет. Поднявшись, не спеша направился к месту расправы над Даффном. Супер ревел и мычал, придавленный массой, пытался защитить глаза.
        Север огляделся - пока супера колошматила пятерка мутантов, двое отступили и, экономя силы, в стороне ждали, когда все закончится. Север отправил на землю первого, приложив в висок. Второго вырубил с трех ударов.
        Изо рта Даффна пошли кровавые пузыри - ему пробили легкое. Север взревел и вклинился в толпу дерущихся, раздавая удары направо и налево.
        Мутанты не сразу поняли, что их атаковали в спину, и трое просто подставилось. Двое оставшихся молотили Даффна. Повязка сбилась, лицо его заливала кровь, белела скуловая кость, один глаз вытек.
        - Остановиться! - рявкнул Север усиленным голосом.
        Мутанты повернулись и, не сговариваясь, ринулись на него, но допустили те же ошибки, что остальные: начали его бить со всей дури, ломая себе кости и дробя суставы. Неожиданная боль выбивала их на доли секунды, но Северу этого хватало. Одного он ударил в нос и вырубил, другого вытолкал из круга.
        Оставшись один, он склонился над Даффном. Супер был в сознании, но дышал со свистом и прерывисто.
        - Добей, - прохрипел он.
        - Ну уж нет, приятель. Ты нам живой нужен, - проговорил Север, взял супера под мышки и поволок к границе Круга, остановился, потому что поле зрения заслонил текст:
        ОЧКИ ТСОУИ: +9. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: 5.
        ЗАФИКСИРОВАН ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ БАЛАНС ОЧКОВ ТСОУИ!
        Отменены наказания:
        - регенерация энергии Колеса замедлена на 1000 %;
        - эффективность таланта «Метаморфизм» снижена.
        Странник, ты на верном пути!
        А вот этот текст проявился четко и ясно, будто и не было никакого подавителя! Лука внутренне заликовал - наконец-то! После расправы над Девяткой, капитанами Берегового братства, баланс ушел в такой минус, что казалось невозможным снова вывести его в плюс. Лука все больше понимал, о какой именно «вселенской гармонии» заботится Тсоуи.
        Однако подумать об этом придется позже. Сообразив, что бой завершен, на арену спустился Черт. Попинав ближайшее тело, ведущий боев покачал головой и провозгласил:
        - Север Железный - мой герой! Это что-то невероятное! Вы посмотрите, он не стал никого добивать! Даже Даффна! Стой! Куда ты его тащишь? Необязательно его вытаскивать из круга! Объявляю тебя победителем! Эй, Север, стой! Объясни свое решение! Почему сохранил жизнь Даффну? Шаманам это может не понравиться, потому что этот супер накосячил и должен был ответить за это!
        Север тащил супера за пределы Круга, чтобы им занялись целители. Услышав призыв Черта, отпустил Даффна, потер руки и огляделся. Рядом маячили проигравшие верховоды, и Север отошел ближе к лестнице - вдруг кто-то из раненых захочет ему отомстить и ударит сзади исподтишка.
        Только тогда громогласно объявил:
        - Даффн - храбрый воин, и он должен жить, как и каждый из верховодов. Нам нужно победить в грядущей войне с нормами, ведь так? Поэтому важна каждая жизнь, тем более такого славного бойца!
        Улыбаясь, Черт обнял Севера, поднял вверх его руку.
        - Абсолютный чемпион! Север Железный!
        Проводив его до края Круга, Черт взревел:
        - Ну что, истинные, почесали кулаки?! А теперь наступило время жертвоприношения!
        Грянули десятки барабанов - сначала тихонько, потом наращивая и наращивая звук. Над ареной прокатился протяжный рев горнов, пробирающий до костей. Сердце Севера заколотилось в предвкушении. Медленно поднимаясь по ступеням к своим, он вертел головой в поисках девушек.
        Лестниц, ведущих вниз, было три, они делили огромный амфитеатр на равные части. Вереница девушек в белых воздушных платьях спускалась по дальней, впереди шагал Агреттон в алой мантии.
        - Лесси, я замерз! - Эта фраза обозначала, что девушке следовало передать ему балахон с рукавами и плазмоган.
        Протолкнувшись через зрителей, Лесси отдала ему сверток, Север облачился, не отрывая взгляда от пленниц, но которая из них Кора, разобрать не получалось. Что делать, он тоже не знал, задыхаясь от бессилия и неопределенности.
        И тут начало происходить что-то странное: вопль ужаса прокатился по амфитеатру, зрители вскочили разом и ломанулись в проходы. Чтобы его не затоптали, Север в два прыжка преодолел оставшиеся ступени и приземлился на землю арены. Зрители, ничего не соображая, побежали наверх, словно им грозила смерть, началась давка. Черт тоже ломанулся вслед за всеми, отпустив своего крокодила, но зубастая тварь не нападала на людей - пыталась в ужасе удрать. Север озирался и не мог понять, в чем дело, пока не увидел над амфитеатром, на фоне звездного неба, две плоские штуковины, одна из которых медленно спускалась.
        На мгновение и его захлестнул страх перед неизведанным, но быстро отпустило - помогли знания Эск`Онегута. На летающей платформе был жрец, порывом ветра откинуло капюшон, и, прежде чем служитель культа вернул его на место, Север разглядел его лицо: правильный овал, белая кожа, светлые волосы волосок к волоску, сияющие синие глаза, черты мягкие, правильные.
        Преобразованная рука сжала рукоять бластера, но третье чувство просило не спешить, пойти на контакт и разобраться, что здесь происходит.
        Платформа застыла в локте над землей, жрец качнул головой.
        - Эй, Север! Вставай рядом. Босс хочет на тебя посмотреть.
        - Кто? - переспросил Лука.
        Жрец будто его не слышал, вытянул руку, повращал ею, и паника прекратилась, мутанты застыли, кто где стоял, не понимая, что на них нашло. Вздохнув, жрец все же снизошел до ответа:
        - Хорош прикидываться, ты все понял. Ты же не отсюда! Двурогий хочет на тебя посмотреть. Ему интересна твоя мутация.
        Глава 21. Сопротивление
        - Пощадите! - прохрипел гвардеец Урцо.
        Кинжал, прижатый к горлу, не давал ему вздохнуть - кто напал на него, Урцо не видел, - но тут в темноте проулка обозначился мощный силуэт, и в предрассветный сумрак выступил Колот Гектор, бывший начальник городской стражи при дворе Маджуро Четвертого. Полный ужаса взгляд Урцо остановился на нем.
        - Колот, - взмолился он. - Мы же столько лет вместе служили!
        Приоткрылась дверь соседней хижины, оттуда на голоса высунулась востренькая морда пронырливого старика Лоу, исполнявшего обязанности смотрителя потайного логова со времен Игната Свирепого. Он поглядел на Кейна, больше известного простому народу как Куница, тот держал кинжал у горла Урцо. Понял, что все по плану, и исчез, оставив дверь приоткрытой.
        Гектор, неотрывно глядящий на Куницу, качнул головой - показал, чтобы не спешил убивать пленника, приблизился к Урцо, всмотрелся в его испуганные глаза и осклабился.
        - Как тебе служится у Рециния, Урцо? Много наших ребят повесил? - холодно осведомился Гектор и перечислил имена павших товарищей.
        - Я просто выполнял приказы императора! Ты же знаешь, Колот! Мне повезло, что меня простили…
        - И назначили на мое место, - хмыкнул Гектор. - Что планируют во дворце?
        - Идут на Север! - выпалил Урцо и затараторил: - Для ваших людей никакой угрозы, императору не до вас! Ходят слухи, что Север - только начало. Как приструним северных баронов, двинем в Пустоши!
        - Пустоши? - удивился Гектор, почесывая орлиный нос. - Двурогий снял свое проклятие?
        - Дядя Колот, дайте я его прирежу? - прорычал Кейн, исполняя роль плохого дознавателя. У Гектора был большой опыт выбивания признаний, а сын его армейского друга Кейн очень хорош в запугивании. - Эта тварь продалась узурпатору, вырезала семьи наших людей, от него даже пахнет дерьмом!
        - Да он просто обосрался, - заметил Гектор и повел носом, делая вид, что принюхивается. - Послушай, Урцо, я даю тебе один шанс. Отвечай честно и умрешь быстро. Что задумал Рециний?
        Кейн прижал кинжал плотнее к горлу, и из пореза выступила кровь, капли округлели и прочертили по шее две красные дорожки.
        - Маджуро жив… - просипел он, боясь лишний раз вздохнуть. - А против проклятия у Рециния скоро будет средство, что защитит армию…
        - Тьфу ты, тоже мне новости! - Гектор сплюнул в пыль и растер слюну. - То, что поют об истинном императоре на улицах Столицы, - работа Ли Венсиро. И слухи, что он жив, запустили мы!
        - Нет, - прошептал Урцо. - В Пустошах у Рециния есть свои люди, или он добывает информацию как-то еще… Не знаю… Но Маджуро там видели. Сильно похудел, высох, но лицо то же, как две капли!
        - Я собственными ушами слышал, как люди Расмуса четвертовали Маджуро! - не поверил Кейн. - Ему отсекли руки и ноги, а труп скормили тварям Пустошей!
        Из переулка донесся подозрительный шелест, и Кейн замер, прислушиваясь, а Гектор, собравшийся говорить, захлопнул рот и вытащил меч из ножен. Шумно выдохнул, когда шаги прошелестели мимо.
        - И ты ж мне рассказывал, что сам выжил только благодаря благословлению его величества! - заметил Гектор уже шепотом, потирая руки и возвращая меч в ножны. Его глаза блестели. - Да и я был свидетелем чудес, которые творил Маджуро. Так что все возможно. Если император жив, нам нужно с ним как-то связаться! - Он потрепал Урцо по щеке. - Спасибо тебе, крыса. Кончай его.
        Не успел он договорить, как Кейн провел лезвием по горлу Урцо и отбросил тело к стене. Булькая кровавыми пузырями, начальник дворцовой стражи Рециния упал лицом вниз, из последних сил пытаясь зажать рану на горле, вздрогнул, обмяк и задергался в агонии. Под ним расползалась черная лужа крови. Кейн наклонился и деловито обтер кинжал об его же одежду.
        - Убери здесь, - велел Куница старику Лоу, показавшемуся из-за двери.
        Тот засуетился над телом, подхватил его за ноги.
        Гектор зашагал в проулок, Кейн, оглядываясь, двинулся следом. Было раннее утро, горожане еще не проснулись, и следовало пройти несколько улиц, а затем из подпола явочного дома ускользнуть по катакомбам, расположенным под городом.
        Прежде чем ступить на широкую улицу, залитую засохшими помоями, Кейн накинул на лицо капюшон балахона, в каких обычно ходят южные торговцы, выглянул и сказал:
        - Чисто.
        Изображая подвыпивших стражников, Кейн и Гектор, обнявшись и прикладываясь к бутылке по очереди, неспешно пересекали улицу. Торопиться было нельзя, а пьяный балагур кому интересен?
        Скрипнула дверь, на пороге появилась взлохмаченная женщина, тонкая, как щепка, глянула на проходящих пьяниц, попыталась сойти по деревянным ступенькам, но ноги не держали ее, она оступилась, упала, да так и осталась лежать, ворочаясь, как перевернутый на спину жук. Под лохмотьями просматривался вздувшийся живот - то ли бедолага была беременной, то ли пухла с голоду. А может, все вместе. Только Кейн собрался ей помочь, как вдалеке появились двое патрульных, и Кейна, уже устремившегося к несчастной, обнял Гектор.
        - Всем не поможешь, - прошептал бывший начальник городской стражи и добавил: - Это бессмысленно. Но теперь появилась надежда. - Он приложился к горлышку и завопил: - Иде-ет солдат по Пустошам, по незнако-омым по холмам!
        - Браво, служивые! - Куница помахал стражникам.
        - От же ж, окаянные, - проговорил бородатый, останавливаясь. - В Империи грядет война, а они зенки позаливали! А ну иди сюда!
        Холодея, Куница поднял руки, икнул и сел в пыль.
        - Нету у нас ничего, зуб даю.
        Если начнут искать, чем поживиться, обнаружат меч и кинжал, с которых, наверное, кровь не до конца вытерта. Пока Куница прикидывал, как стражников удобнее резать, молодой напарник схватил бородатого за локоть.
        - Это ж южане! Их трогать нельзя. Да и пропили они все. Идем.
        Гектор протянул бородатому початую бутылку вина:
        - Хорошее… Ик!
        Стражники пошли по своим делам, а Кейн и Гектор выбрались из Столицы и направились в бандитское логово.
        
        Кей быстрым шагом двигался впереди. Ненасытный зверь, пробудившийся в его душе и требовавший отмщения, глотнул вражьей крови, но вместо того, чтобы успокоиться, набрался сил и оскалился.
        Пригнувшись, Кейн вошел в пещеру, огляделся, а память услужливо подкидывала яркие воспоминания, связанные с этим местом.
        Когда-то, кажется, в прошлой жизни, Куница договорился с Игнатом Свирепым, что тот встретится с императором Маджуро, и здесь Кислый, как тогда все называли императора, дрался в Круге с капитанами Игната: Рокканом, Худояром, Керкионом и Отоликом. Роккан сдался, Керкион погиб от рук императора, а после этого от боя отказались и Худояр с Отоликом.
        Потом Роккан помог Маджуро встретиться с Девяткой… Вот только пиратских капитанов после той встречи никто не видел.
        Кейн стал подручным императора, женихом его фаворитки Коры и… Жизнь резко развернулась, будущее поманило захватывающими дух перспективами, губами любимой женщины, теплом домашнего очага… Казалось, что при поддержке простого народа Маджуро сумеет отразить претензии Рециния на трон. Поездка на Север была важна, но казалась лишь одним из многих этапов на пути к процветанию Империи. А в итоге вышло, что это был конец. И для Маджуро, и для Кейна с Корой.
        Их предали. Кейн прекрасно помнил, что напавшие ночью на него и Кору люди барона Расмуса нанесли ему такие раны, после которых не живут. Напротив, мечтают о смерти, об избавлении от боли. Но то, что император был помечен Пресвятой матерью, факт. Одно только исцеление калеки Финна, главы гильдии попрошаек, на Арене, на глазах у всего честного народа, чего стоит! Видимо, такое же чудо случилось и с Кейном.
        Когда его выкинули в Пустошах, убежденные в том, что он нежилец, Кейн был в сознании - все слышал, чувствовал и ощущал, как с каждой минутой его раны, скрытые коркой запекшейся крови, затягиваются, как становится легче дышать.
        Он восстановился и страдал лишь от зверского голода и жажды. Скорее чутьем, чем знанием, он добрался до мелкой реки, где и напился и наелся, наловив раков. Каждый мальчуган трущоб Столицы умел выискивать этих трупоедов с клешнями - аристократы ими брезговали, но для бедняка вкусное и легкодоступное мясо раков было настоящим спасением.
        Как он добирался до Столицы - история отдельная, и Кейн ею не гордился. Пришлось и воровать, и убивать, и грабить. Крал еду и одежду, убивал людей Расмуса, пытаясь выяснить, какая судьба постигла Кору. Грабеж был лишь однажды - когда он остановил повозку джамалайского купца и отобрал ее, чтобы поскорее добраться до Столицы. Не обошлось бы без убийства стражников, но наемники, как оказалось, хорошо знали Куницу и даже сопроводили авторитетного вора в город, прикинувшись теперь уже его охраной.
        Захватив трон, Рециний не просто вернул худшие времена, какие были в начале правления Маджуро, но сделал их еще хуже. Мытари императора не только опустошали купеческие склады, перерывали вверх дном дома, отбирали последнее, оставляя семьи без корки хлеба, обрекая на голодную смерть. Рециний словно обезумел, выжимая народ досуха.
        Через своих людей Куница узнал, что его названный дядька Колот Гектор собрал под свое крыло бывших приближенных настоящего императора: целителя Юргеаса Ленца, его бывшего помощника, позже управляющего императорской клиникой Керлига, рейка Ли Венсиро, лояльных стражников, а также ныне покойного генерала Хастига. Генерал ожесточенно защищал город в отсутствие императора, но, поняв, что битва безнадежна, чтобы не обрекать горожан на смерть, приказал открыть захватчикам ворота, а сам с надежными людьми скрылся в лесах. Понимал, что пощады не будет.
        Остальным соратникам Маджуро удалось скрыться.
        Примерно в то же время до них добрался Куница. Кейна встретили как мертвеца - никто и не надеялся, что он выжил на Севере.
        - У нас три пути, Кейн, - сказал ему тогда дядя Колот. - Уйти в леса и всю жизнь прятаться, как загнанные звери; убраться из Империи в Пустоши или Джамалайские джунгли, но нам там не выжить. Последний вариант…
        - Остаться и бороться! - закончил Куница. - Не забывай, дядя, чем я промышлял всю жизнь. Катакомбы под Столицей - мой второй дом. Если не знаешь, что там да как, сгинешь.
        Люди Хастига к разбойникам не присоединились, они работали вторым фронтом: партизанили, грабя линии снабжения Столицы, а излишки продовольствия оставляя местным. Но нашелся среди солдат предатель, сдавший Рецинию место, где прятался Хастиг. Генерала четвертовали на главной площади. Кейн наблюдал за казнью из окна дома своей временной любовницы, а его люди, готовые спасти генерала, сновали в толпе, ожидая сигнала.
        Но Рециний был не дурак и пытался выманить соратников Маджуро, чтобы взять их в одном месте. Лояльные ему люди перекрыли все лазейки из города, да и на площади зевак было немного, в основном переодетые южане. Потому все, что позволил себе Куница, - выстрел из лука, оборвавший страдания генерала. Кейн ушел подземным ходом, сцепив челюсти так, что крошились зубы. Он обязательно отомстит…

* * *
        Только оказавшись среди своих, Кейн позволил себя открыться. Эмоции, до сих пор сдерживаемые простым вопросом выживания, выплеснулись наружу: боль, отчаяние, гнев и ярость. Он не сомневался, что убийство Маджуро и Коры Расмус совершил по приказу Рециния. А потому решил отомстить обоим, чего бы это ему ни стоило.
        Барон был более легкой целью, но Кейн оттуда только вернулся. Раз уж он в Столице, начать стоило с главного виновника. Глашатаи нового императора воспевали Рециния Освободителя, но для всего народа он был не кто иной, как Трупоед.
        Последние недели лишенный аристократического звания бывший рейк Ли Венсиро готовил почву: «Маджуро жив!», «Рециний - узурпатор!», «Да вспыхнет пламя народного гнева…» - это было идеей Гектора. Казалось, что Рециний сам решил им помочь, угнетая народ и тем самым облегчая поиск новых рекрутов. Все больше мальчиков, парней и девчонок желали присоединиться к Гектору и свергнуть тирана. Все больше мужей, потерявших дом, и обманутых Рецинием солдат пылали местью.
        Гектор и Венсиро думали, что только при поддержке простых людей они скинут императора. Для того и требовалось подогревать народные массы и расшатывать под Рецинием трон - ведь, если жив Маджуро, то у его кузена нет никаких прав на императорство!
        Однако Урцо, которого подкараулили у дома любовницы, показал им новый путь.
        - Если его величество жив… - задумчиво заговорил Гектор, меряя шагами пещеру. - Нужно помочь ему добраться сюда.
        - Сумел ли он выжить среди мутантов? А проклятие Двурогого? - засомневался Кейн. - Даже если он и был жив, то вряд ли дотянул до сегодня.
        - Ты плохо знаешь Маджуро, - улыбнулся Гектор. - Этот человек способен на многое!
        - Ты уверен, что он человек, дядя? - абсолютно серьезно задался вопросом Кейн. - Я вот не уверен…
        - Судя по тому, что рассказывала Кейриния, - усмехнулся Гектор, - самый что ни на есть настоящий.
        Бывшая первая фаворитка, успешно выйдя замуж, недолго жила счастливо. Рециний, едва сев на трон, приказал казнить всех бывших приближенных Маджуро Четвертого. Ее мужа, лояльного Маджуро аристократа, повесили. Кейринии удалось сбежать. Она пряталась в борделе (а может, и зарабатывала там на жизнь), пока о ней не сообщили Гектору. Помня о теплых чувствах к ней императора, тот помог женщине и забрал к себе. Жизнь в катакомбах вряд ли была такой же комфортной, как в борделе, зато без риска, что ее узнают и сдадут людям Рециния.
        - Как нам выяснить, жив ли он и что с ним? - спросил Гектор. - Проклятие Двурогого убьет любого из нас.
        - Бояться надо не только проклятия, - заметил Кейн. - Тамошние твари могут легко сожрать хоть имперскую сотню солдат. Пустоши полны странных и смертельных мест. Одни пустынные черви чего стоят! Ты идешь, горизонт чист, а у тебя под ногами уже открывает пасть червь и вот-вот заглотит вместе с…
        - Я знаю, - перебил Гектор. - Ты еще сиську сосал, когда я воевал там. На краю, понятно, но повидать довелось многое…
        - Ладно, есть у меня человек, - задумчиво потирая подбородок, сказал Кейн. - Хорек. Мутант, сын Пустошей, был оттуда изгнан их шаманами. Мелкий, мне по колено… В любую щель проникнет! Эх… Не хотелось бы его потерять. Отправлю его с посланием для Маджуро, да с таким, что только его величество поймет, что имеется в виду. Самозванец просто сочтет все написанное бредом.
        - А мы сами что? - принялся Гектор рассуждать вслух. - Мобилизуем своих людей? В идеале бы двинуться двумя фронтами: Рециний сцепится с баронами, а мы - в тыл! - воодушевившись, Гектор ударил кулаком по ладони.
        - Я бы не стал даже совет созывать. Прежде надо получить подтверждение. Так что дам я задание Хорьку. У него есть почтовый крысоворон, который в силах пережить проклятье Двурогого, ответ придет с ним. Думаю, в течение трех-четырех дней все станет ясно.
        - И как Хорек найдет его величество, если тот скрывается или, того хуже, попал в рабство к мутантам?
        - По запаху. - Кейн вытащил лоскут шелковой ткани, пропитавшийся запекшейся кровью. - Это то, что осталось от рубахи императора, которой он меня перевязал. Ношу как талисман.
        Глава 22. Смотрители
        Кассиусы Кроссы не входили в число самых влиятельных родов, и даже внутри семьи Кроссов считались неуспешными. О чем говорить, если основным занятием этой ветви рода был присмотр за Съяром, большим островом, населенным генетическими отщепенцами. По сути, острову дали говорящее название, ведь съярами называли носителей ущербного генетического кода.
        Когда туда принудительно переселили сотни миллионов съяров, королевская семья Ра’Та’Кантов подняла вопрос об их дальнейшей судьбе на совете ракантов. Учитывая, как много отщепенцев имели друзей и родственников среди нормальных людей, вариант с физическим уничтожением части человечества, пусть и во имя его процветания, не рассматривался.
        В прессе тогда писали: «Центр квазиматерика - радиоактивные пустоши, сохранившиеся с древних времен, кишащие мутировавшими зверьми, коим место лишь в кошмарном сне. Переселение туда съяров одновременно и гуманно, и следует идеям естественного отбора. Если съяры выживут и адаптируются, возможно, их потомки вернутся в лоно человечества…»
        Однако и пускать на самотек жизнь ущербной колонии было непредусмотрительно. Следовало не только оградить остров от внешнего мира, но и контролировать развитие его обитателей так, чтобы загнать людей в средневековье, их следующим поколениям не полагалось знать о большом мире. К тому же съяры разделились, и к концу первого столетия изоляции в их убогом виде появился подвид - мутанты.
        Никто из ракантов не захотел нянчиться со съярами. Сияющая королева Тайра пообещала налоговые преференции, но даже на это никто не польстился. Тогда она просто указала на две семьи, занимавшие худшее положение среди всех, Кроссов и Помпеев, некогда процветавших, но к моменту Великого очищения растерявших былой лоск и влияние. Возразить королеве не посмели, напротив, ее поблагодарили за оказанную честь.
        Главы семейств Кроссов и Помпеев встретились и разделили зоны ответственности. Первые взяли на себя немутировавшие окраины Съяра, вторые - немногочисленное население центра, так называемых Пустошей. Разделение было неслучайным. Кроссы специализировались на сырье, а Помпеи увлеклись контролируемыми мутациями в условиях высокой радиации.
        Новое дело Кроссы в конце концов сплавили на самую неудачливую ветвь семейства - на Кассиусов, предков Антония, ныне четвертого советника императора Рециния, а до то того - Маджуро Четвертого.
        В настоящий момент Антоний мучился головной болью, размышляя о том, как дать сыну Дариусу, единственному и последнему, наилучший старт в жизни? В их мире некоторые могли себе позволить не стареть, а потому даже ракантам позволялось иметь не более одного ребенка.
        У каждого раканта, даже у самого бедного, был шанс подняться на вершину общества, для чего следовало успешно пройти годичную Селекцию, проводившуюся среди лучших выпускников Академии. Именно так, просто Академии, потому что все остальные учебные заведения, специализировавшиеся на отдельных направлениях науки, годились лишь для олаков. И только детям ракантов была доступна Академия.
        Лучший выпускник любого высшего учебного заведения, аттестованного Высшей королевской комиссией, имел право заявиться в Селекции. Лучший - значит, один. Лишь Академия отправляла на Селекцию тысячу лучших выпускников, то есть почти всех. Однако не каждый использовал этот шанс пробиться в управленческую верхушку человечества, освоившего всю Солнечную систему. Селекция опасна, а с чем ты начнешь год жесточайшего отбора, зависит от твоей позиции в итоговом рейтинге выпускников.
        И здесь в дело вступала такая банальная вещь, как финансовые возможности семьи выпускника. Теоретически в Академии можно было учиться вечно, главное - плати. Однако имелся шанс получить диплом выпускника всего через год - как и право на участие в Селекции. Сам Антоний воспользовался такой возможностью, как его отец, дед и прадед. Ни один из них не попал даже в финальную сотню лучших в Селекции, а значит, не получил никаких прав на высокие должности в мощном государственном аппарате королевы Тайры.
        Но Дариус не смог даже этого. У него были настолько слабые результаты после первого года, что вряд ли его вообще допустят к Селекции. Пусть не победа, но хотя бы простое попадание в число участников - важная строчка в послужном списке любого раканта. Если Дариус получит там пробел, вряд ли семья одобрит для него даже роль Смотрителя на Съяре.
        «Нет, - подумал Антоний. - Мой сын будет участвовать в Селекции! Пойдет на второй год!» Он ударил кулаком по столу и заскрипел зубами - оплата первого года обучения в Академии выжала накопления досуха. Обратиться за помощью к главе Кроссов Тиранию? Даже если бы Антоний сумел переступить через себя, это бесполезно. Вся семья Кроссов не преуспевала, а уж ради Кассиусов Тираний не пошевелит и пальцем.
        Антонию оставалось только одно. Если второй год обучения Дариуса поглотит их с Гердинией сбережения, тогда Антоний выжмет максимум из Империи, проклятой Пресвятой матерью и Двурогим.
        А для этого придется все-таки пойти навстречу Рецинию и удовлетворить его просьбу защитить армию от радиации. Северные бароны накопили немало богатств, что уж говорить о рейдерах Пустошей, веками разграблявших древние базы арийцев. С паршивых овец хоть шерсти клок, все ради сына.
        Дариус… Антоний вздохнул. Он любил отпрыска и презирал. Пока Антоний с Гердинией зарабатывали на Съяре, за Дариусом присматривал дед, отец Антония, Прудентиус, бывший Смотритель Съяра. Однако ни для кого не было секретом, что, по сути, мальчик был предоставлен сам себе, а также слугам и наставникам из олаков. Оттого рос недолюбленным - капризным, слабым, ленивым… Антоний надеялся, что Академия изменит парня, а жизнь с ровесниками позволит найти друзей, а то и девушку, но… Рапорты преподавателей, ежемесячно отправляемые родителям студентов, редко сообщали о Дариусе что-то хорошее. Напротив, оттуда лились сплошь подчеркнутые красным неприятные характеристики…
        Направляясь к бункеру, скрытому за толстой стальной дверью, Антоний испытывал неприятный трепет и ловил себя на мысли, что, как ни парадоксально, полюбил Империю. Так юноша, вынужденный взять в жены хромую перекошенную жену, начинает в какой-то момент скучать по ее восторженному взгляду и рабской покорности. Он привык быть главным, привык, что его желания выполняются по щелчку пальцев, а теперь ему предстояло сыграть роль просителя, вновь почувствовать истинное положение дел: среди лучших он худший, и его предел - хромая перекошенная жена.
        
        Голосовой командой Антоний запустил идентификацию, потом прошел проверку биометрических показателей. В завершении система убедилась, что он один, не в стрессовом состоянии и не под принуждением.
        Садясь в кресло, тотчас повторившее форму его тела, Антоний кинул запрос Тиранию и затребовал сеанс связи по шифрованному каналу, ловя себя на ощущении, что так уже было.
        В прошлый раз ответ пришел сразу же, теперь Тираний подтвердил соединение только спустя полчаса.
        - Что-то случилось, Тони? - спросил он, видимо, удивленный тем, что Антоний стал часто отвлекать его от более важных дел.
        Кросс понимал, что для главы семьи его проблемы не более чем мышиная возня, но принять решение самостоятельно не имел права, потому изложил суть дела, немного преувеличив серьезность ситуации.
        - Новый император задумал раз и навсегда решить проблему Пустошей. Мне необходимы инжекторы с нано-агентами, нейтрализующими пагубное воздействие радиации, - закончил он. - Сто тысяч штук.
        Тираний, один вид которого вселял трепет, несколько раз моргнул и рассмеялся.
        - Тони, я правильно понял, что ты ждешь моего одобрения? - усмехнулся глава семейства, но глаза его остались холодными. - Так вот, дорогой племянник, его не будет!
        - Почему? Вы представляете, как повысятся наши доходы?
        - За счет Помпеев?! - рявкнул Тираний. - Ты же знаешь, что Пустоши - их епархия!
        - Это отказ? - разозлился Антоний. Семья требовала от него постоянного повышения доходов, и вот он показывает, как это сделать, а ему грозят пальцем. - Тогда ждите официального запроса на имя…
        - Формальный отказ, потому что ты заигрался! - проговорил Тираний. Упершись в стол, он подался навстречу, и в его голосе лязгнул металл. - В прошлый раз ты одобрение получил, и что? Гердиния едва не погибла, а это бросило бы тень на всю семью Кросс! Так что решай сам, за последствия отвечать будешь тоже единолично.
        - Принято, - проговорил Антоний, но Тираний уже отключился и не слышал его.
        Общение вышло неприятным, зато Тираний умыл руки и наконец передал бразды правления Империей Антонию. Теперь все будет именно так, как надо. Он уничтожит мутантов, подчинит Север и выбьет деньги из проклятых съяров.
        Соединившись с отделом продаж компании, производящей товары для космических туристов, он заказал оптовую поставку ста тысяч «Антирадинов». Средство, доступное почти в любом супермаркете, обеспечивало до тридцати дней защиты. Если военный поход Рециния затянется, что ж… Это его проблемы.
        - Простите, господин Кросс… - Менеджер компании, олак, озадаченно почесал подбородок. - Координаты доставки указаны верно? Это же Съяр?
        - Именно. А что вас удивляет? В рекламе же сказано, что вы доставляете в любую точку Земли в течение двух часов. По-вашему, Съяр не Земля?
        Оборвав связь с ошарашенным олаком, Антоний откинулся в кресле, скрестив пальцы под затылком. Последнее дело, после чего можно позволить себе отдохнуть.
        Он соединился с Гердинией. Внимательно изучив ее лицо, остался доволен - супруга почти выздоровела и выглядела как раньше.
        - Как ты, милая? - вопрос не был формальностью, каждый ее день в больнице вставал Антонию в маленькое состояние. - Что говорят врачи?
        Гердиния улыбнулась:
        - Еще несколько дней. Регенерацию надо довести до конца, иначе могут быть осложнения.
        - Сколько конкретно? - вспыхнул Антоний. - Несколько - два, три, пять?
        - Около недели, - тихо ответила жена. Опустив глаза, она спросила: - Что в Империи? Маджуро так и не нашли?
        - Разве что его обглоданные кости. Забудь о нем. Не напоминай мне о вашей интрижке, мне неприятно.
        - Прости, милый.
        В кадре появился Дариус, пригладил густые русые волосы, помахал рукой:
        - Привет, отец! - Он улыбнулся, сверкнув пронзительно-синими глазами.
        - Сынок! Как идут сборы? Что говорит ректор Варела?
        - Да ну его… - улыбка сползла с лица Дариуса, а глаза стали ледяными, пасмурными. - Ректор сказал, что продлить обучение я могу, но по той же программе. Видите ли, результаты моего тестирования не дают права перейти на второй курс! Но отец! Я! Не! Хочу! Сдалась мне эта Селекция? Меня все устраивает, я хочу домой. Папа, ты бы видел, какие придурки живут со мной! Им чуждо высокое, они меня не понимают! Никто меня не понимает!
        Антоний поморщился. Сын не находил общий язык ни с кем. Хуже того, все с большей обеспокоенностью старший Кросс изучал отчеты мажордома Грейсона. На выходные Дариус возвращался домой, запирался в своей комнате и не выходил оттуда до утра понедельника, когда следовало возвращаться в Академию. Презирал слуг, издевался над ними - наемные олаки бежали, плюя на неустойку. Толстая повариха поймала Дариуса на подглядывании, когда принимала душ. Не дай Пресвятая мать, об этом узнает пресса!
        - Дариус, тебе через месяц исполняется восемнадцать. Ты почти взрослый, а потому пора прекращать вести себя как капризный ребенок! Завтра с большой земли на Съяр летит шаттл кое с чем… Я хочу, чтобы ты прибыл на лето сюда.
        - Зачем? Что я там забыл, отец?!
        - Здесь я, скоро здесь будет мама. К тому же намечается интересная война среди отщепенцев, с мечами и луками, сынок. Думаю, тебе будет любопытно.
        - Ну, не знаю… - Дариус взлохматил волосы. «Сальные», - подметил Антоний. - А вдруг я подхвачу там какую-нибудь инфекцию?
        - Дариус! - Голос матери заставил сына обернуться. - Война войной, но на Съяре есть кое-что, что тебе точно понравится. Ведь так, Антоний?
        - Что? - скептически спросил сын.
        - Доступные женщины, - вздохнул старший Кросс. Гердиния все-таки швырнула камень и в его огород. - Тебе не придется подглядывать. Они будут сами рады раздеться перед тобой.
        - Просто раздеться?
        - И раздвинуть ноги. Собирайся, - отрезал Антоний.
        Глава 23. Визит в Преисподнюю
        Лука встал на летающую платформу рядом со жрецом - та даже не покачнулась, начала плавно, как лифт на арийской базе, подниматься.
        Гомонящие внизу мутанты не спешили занимать свои места, кто-то упал и бил головой о ступени - отдавал почести Двурогому. Больше всего Луку интересовало, что будет с Корой.
        Девушки в белом друг за другом спускались на арену, Агреттон разгонял палкой лезущих под ноги мутантов. Фигурки все отдалялись, а Лука взглядом нашел Кору, она шла восьмой и не смотрела вверх. С каждой секундой - все дальше и дальше, в душе ширилось чувство потери, как яма под лопатой землекопа. Но максимум, что Север мог сделать для нее, не привлечь к себе внимания, потому повернулся к жрецу и, стиснув зубы, принялся рассматривать его совершенное лицо без тени изъяна. Лицо раканта - такое же, как у Антония Кросса.
        Платформа поднялась над домами и сместилась правее второй, где Север на фоне черного неба разглядел вполне человеческую серебристую фигуру с прямыми наростами на голове. Двурогий существует. Сказки оказались не сказками, он лично явился отобрать невест. Здравый смысл вместе с наследием странника говорили, что с огромной вероятностью Двурогий - переодетый человек, ракант, и скоро Лука с ним встретится. Главное, чтобы он не выбрал Кору. Ну а если выберет… Пожалеет.
        Платформа плыла над холмами. Раскаленные за день, они отдавали тепло, и снизу дул горячий ветер. Жрец молчал. Лука тоже, отчаянно сжимая плазмоган. Незаметно для жреца он убрал оружие в мешок, прикрепленный к поясу.
        Снизу среди острых горных пиков обнаружилась ровная площадка, словно кто-то срезал камень ножом, платформа начала снижаться. Когда до поверхности осталось локтей двадцать, Лука заметил, как внизу образовалась черная точка, расширилась, словно зрачок исполинского дракона. Когда платформа достигла этого вертикального тоннеля, его залил рассеянный белый свет.
        Шахта напоминала коридоры арийской базы, но вела вниз. Дальше она расширилась, и один за другим поплыли этажи с огромными стеклянными дверьми. Платформа приземлилась на третьем и сразу же втянулась в пол. Жрец откинул капюшон и впервые за долгое время заговорил:
        - Босс занят, надо навести страх и ужас на аборигенов. Вернется примерно через полчасика. - Он приблизился к стеклянной двери, и створки разъехались, пропуская и Севера, и жреца. - Ты пока подожди здесь, помойся, а то от тебя жутко воняет.
        Захотелось огрызнуться, сказать, что он не невеста Двурогого и «босс» потерпит, но, добиваясь конструктивного диалога, нужно делать, что говорят.
        - Я не вполне понимаю, как это работает.
        - Ха, странный ты экземпляр. Идем. - По пути жрец разговорился. - Слушай, верховод, а ты откуда? То, что ты не съяр, понятно. Лицо, фигура, пластика… Нет, ты точно не дефектный. Но и не кхар, это очевидно. Олак? Но тогда где так драться научился? Как попал сюда? И зачем? Неужели из ракантов? Сквозь коросту грязи просвечивает сияние…
        Лука промолчал, а жрец не настаивал на ответах. В конце коридора оказалась… Это нечто. Память Эск’Онегута назвала это чудо душевой кабинкой.
        - Становишься туда, - жрец указал на стальную площадку, окруженную стеклом, - идет вода. Мыло тут, - он нажал на железную кнопку вверху - полилась душистая жидкость. - Здесь шампунь. Плеснешь на голову, разотрешь, смоешь. Вон одежда, - он кивнул на скамью. - Бластер можешь оставить себе, все равно не сработает. Деньги тоже. А вот тряпье твое я утилизирую, наверняка там вши или чего похуже.
        «Знает про бластер!» - заметалось в голове.
        - Эхо-вши размером с ворону, - неуклюже пошутил Север, чтобы скрыть замешательство, но жрецу понравилось - заржал, запрокинув голову.
        И удалился.
        Лука сбросил грязную одежду, помылся - делал он это долго и с удовольствием. Стирал с себя грязь слой за слоем, причем иногда она отваливалась пластами.
        Закончив, переоделся в чистые штаны из нежнейшей черной ткани и мягкую рубаху с длинными рукавами.
        «Про плазмоган жрец знал, но разрешил его оставить, - думал Север, пытаясь привязать мешок с деньгами к поясу, но ремня там не было. Второй мешок с бластером тоже придется носить в руке. - Значит, им известно далеко не все, и мысли они не читают».
        В конце концов он догадался вытащить веревки из обоих мешков и обвязать вокруг пояса. Рубашку заправлять не стал. И одежда, и удивительные ботинки, которые не чувствовались на ногах, оказались на размер больше.
        Проходя мимо зеркала, Лука вздрогнул, не узнав себя. Не подросток, каким он себя видел большую часть жизни, не жирный Маджуро, к которому почти за год привык - высокий, очень худой мужчина с острыми скулами, запавшими глазами и кожей, отливающей металлом. С большим трудом в этом человеке узнавался бывший император, но его выдавали глаза. Похоже, пока не заплыл жиром, Маджуро был красавцем.
        - Эй, ты скоро? - позвал жрец из-за двери, и Лука вышел, потопал за ним по стерильному светлому коридору.
        За дверью в его конце оказался другой мир - мир роскоши и приятных запахов, даже во дворце Маджуро все не так помпезно: огромный зал, на полу - бежевая плитка с узорами, на стенах - странные фонари, в потолке так прямо не лампы, а маленькие солнца. Деревянный стол, кожаные диваны, а шкафы… Лука в жизни таких не видывал!
        Обернувшись, он по обе стороны от входа заметил молчаливых девушек в коротких платьях, кудрявую рыженькую и брюнетку с длинными косами, обе стояли, не шевелясь и вроде бы даже не дыша, и смотрели в пол.
        - Располагайся, - жрец сделал широкий жест. - Господин Теренций Помпей скоро будет.
        - Кто? - удивился Север.
        Жрец внимательно посмотрел на него и сказал со снисхождением:
        - Узнаешь. И что он в тебе нашел? Как по мне, так обычный варвар со странной мутацией. И все же… - пробормотал он себе под нос. - Кожа-то блестит!
        Оставив Севера, жрец удалился. Лука окинул взглядом шикарный зал и заметил на огромном столе тарелку с фруктами, чего там только не было! Он взял огромное яблоко и быстро съел вместе с огрызком и косточками.
        
        Он гость, а значит, можно. И, раз уж разрешили «располагаться», Лука плюхнулся на огромный диван.
        Спустя пару минут дверь отворилась, впуская Двурогого. Он был среднего роста, о двух ногах, в серебристом костюме типа тех, что были на мумиях ариев, на голове шлем с рогами. Север встал, готовый отразить нападение. Морда… сама ярость: искривленный полумесяц рта, острые клыки, глаза, горящие огнем, вот только Север сразу догадался, что это рыло ненастоящее. Двурогий вскинул руки над головой, шагнул навстречу.
        - Бу!
        Подумав, что у них так принято здороваться, Север сделал так же.
        - Бу.
        Двурогий замер и так затрясся, что Север приготовился к чему угодно, но оказалось, что он просто смеется. Стянув маску со шлемом, Двурогий плюхнулся на диван, сложился пополам и хохотал не меньше минуты.
        Даже если Север сделал что-то не то, это пошло на пользу.
        - Уф, давно так не смеялся. - Двурогий вытер пот, стянул с себя костюм и бросил к двери, туда же полетела маска. - Убрать, - скомандовал он, и девушки бросились исполнять, едва не столкнувшись лбами.
        Двурогий… то есть Теренций Помпей… или как его там, рассматривал Севера, в то время как тот вперился в злое божество, держащее в страхе всю Империю. Породистое гладко выбритое лицо, правильные черты, смешливые зеленые глаза с сеточкой морщин в углах. Волосы почти по плечи, как принято у пиратов и разбойников, но не у нормальных людей.
        - Меня зовут Теренций, - представился двурогий и протянул руку через массивный стол.
        - Север, - назвался Лука своим нынешним именем и пожал мягкую теплую кисть.
        Двурогий сомкнул пальцы, постучал по коже Севера, коснулся прибором и ахнул:
        - А ведь и правда железный! Не наше сияние, признак касты и антирадиационный покров, а… Ого! Иридий? Бьюсь об заклад, кости тоже усилены?
        - Как вы узнали, просто коснувшись? - опешил Лука.
        - Жаль, жаль, - Теренций посмотрел на него с жалостью. - Признаюсь, надеялся, что ты из наших. Помощники все уши прожужжали о тебе, мол, сияет Север, сияет! Но раз ты не знаешь о простейшем анализаторе химического состава… А, к Двурогому, все равно не поймешь. Ладно, рассказывай, кто ты такой. Ясно, что не мутант, я наблюдал за тобой, ты слишком много знаешь и манеры у тебя другие. Твоя особенность не дает мне покоя.
        Он уставился выжидающе, и в голове Севера заметались мысли, что говорить, а что нет, и правдоподобных версий не находилось.
        - Тебя случайно не Кроссы послали? - вскинул бровь собеседник. - Я ведь по-хорошему пытаюсь договориться. Если будешь молчать, мне достаточно сделать так, - он щелкнул пальцами, - и штука, которая у тебя в голове, заставит говорить помимо воли. Думаешь, тебя просто так отпустили мои люди? Нужно было понаблюдать, и мне ничего не понятно. Итак, кто ты?
        - Север, родился в Пустошах, но не помню этого, - рассказывал Лука известную мутантам байку, намеренно растягивая слова, потому что решил напасть первым.
        Потарабанив пальцами по столу, он уронил руку на бедро и потянулся к бластеру…
        Собеседник щелкнул пальцами и проговорил обиженно:
        - Договорились же не врать, - он вперился в переносицу, и тело перестало слушаться, в мозгах зашурудили невидимые пальцы. - Отвечай честно: в каких ты отношениях с семьей Кросс, как тебя зовут и откуда ты прибыл. Ты гемод?
        ОБНАРУЖЕНО МЕНТАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ!
        Фиксируется разрушение нейронных связей!
        Анализ вариантов противодействия…
        Инициация восстановления…
        Недостаточно энергетических резервов!
        Фиксируется влияние на префронтальную кору мозга…
        Анализ вариантов противодействия…
        Метаморфизм провалил попытку предотвратить агрессивное воздействие, и Лука заговорил, точнее, в унисон заговорили все те личности, что жили в нем:
        - У меня много имен, я не знаю, каким именно назваться наиболее корректно, поэтому перечислю все. Начну с последнего: Север Железный, Маджуро Четвертый…
        Глаза Теренция полезли на лоб, он отвесил челюсть. Лука мысленно молил, чтоб он задал наводящий вопрос, тогда, возможно, удастся вильнуть в сторону, запудрить ему мозги и не выдать информацию о странниках, но ракант молчал, а Север продолжал говорить.
        - Лука Децисиму, Эск`Онегут, межмировой странник…
        - Что? Эск, ты ли это, брат?! - взревел Двурогий и встал, опершись на стол.
        «Вот это новости! - ошалел Лука. - Неужели и Двурогий, то есть Теренций, тоже странник?» Однако вопрос требовал ответа, и ответил он просто:
        - Эск ушел. Развоплотился.
        - Но ты им назвался? Не понимаю, - Теренций потряс головой. - Как?
        - Эск вселился в меня, когда я умер, но не дал моему сознанию исчезнуть. Побыв во мне, он сказал, что устал и отдает свое наследие мне.
        - Но почему? - вскричал Теренций. - От чего устал?
        - Это была его последняя жизнь.
        - Понимаю… Ушел в отрицательный баланс и не увидел перспектив, чтобы восстановить очки Тсоуи?
        - Да. Так вы тоже странник?
        - Извини, брат, - Теренций поднял руки, и Лука снова ощутил, что тело ему подчиняется, он также уловил уважение в голосе собеседника и решил повременить с бластером. Странник поднялся и снова протянул руку: - Хорвац’Онегут, будем знакомы.
        - Лука’Онегут. Но я слышал о вас! Эск мне рассказывал! Так вы и есть тот самый Хорвац? В каком-то из миров вы были богом?
        - Я тот самый Хорвац и есть, такие вот дела. Срань господня! Ну дела! Из бесконечности миров и времени мы снова в одном измерении на одной планете в одном временном отрезке! Ладно, в тот раз с Эском, когда я был богом, а он моим жрецом, совпало! Неисповедимы пути Тсоуи! Но второй раз подряд, пусть даже не с самим Эском, а его наследником… Дела! - Глаза Хорваца блестели от восторга.
        Лука понял, что самое время проявить настойчивость, пока Двурогий, кем бы он ни был, в прекрасном настроении.
        - Я бы порадовался более бурно, - проговорил он, поднеся палец ко лбу. - Но штука, которую твои парни запихнули мне в голову, как-то не располагает к дружеской беседе.
        - А-а-а! Узнаю старину Эска! - Теренций встал, раскинув руки, обнял Луку. - Извини, Лука, но я смотрю на тебя, а вижу старого друга! Уверен, в тебе от него куда больше, чем от тебя самого! Ну, как тебя угораздило? - Он хмыкнул. - То есть не тебя, а его.
        Лука начал рассказывать о парочке прошлых жизней Эска, Хорвац увлеченно слушал, а когда вошел жрец, вызверился на него:
        - Не беспокоить! Вон!
        Наверное, Лука - единственный в Империи и Пустошах, кто видел испуганную физиономию жреца. Его и след простыл.
        Удовлетворив любопытство Хорваца, Лука решил перейти к тому, ради чего он вообще все это затеял, но начал издалека:
        - А девушки? - Он кивнул на юниц, молча стоявших в комнате. - Ничего, что они узнали о нашей истинной сути?
        - Рабыни все равно ничего не соображают, а даже если соображают, никому не скажут. Знаешь, мне, как и Эску, больше всего нравится гуманоидная форма. В прошлой жизни я был самкой сарантапода, - он поморщился. - Разумное создание, а все, на что годна, - спариваться и откладывать яйца, оба процесса сопровождаются оргазмом, и это плюс. Да еще и очки Тсоуи, дающиеся за потомство. Сарантаподы вымирали, а я своим яйцекладом внес существенный вклад в сохранение вида. Очков Тсоуи теперь за тысячу, и есть запас, чтобы поиграть в плохого парня, а это всегда интереснее. Да и сама цивилизация забавная. Мне повезло, угодил в годовалого младенца в семье ракантов. Это местные заправилы.
        - Семьи, управляющие всем миром. Слышал о них от одного кхара, хотя и не бывал в большом мире, - сказал Лука.
        - А зря! Обязательно побывай или вообще махни туда, что ты тут забыл? Цивилизация прилично развита, освоила систему и вот-вот откроет гиперпрыжки. В общем, такой средний уровень, знаешь. Нергал Лучезарный, Эск, как же ты так проштрафился? Тьфу, бездна, Лука, извини.
        - Как я понял, инфантилизм, - пожал плечами Лука, смутно вспоминая последнюю жизнь Онегута. - Эск тогда чуть не развоплотился, но с Колесом повезло.
        Хорвац-Двурогий-Теренций хлопнул в ладоши.
        - Точно, теперь я все понял! Тебе как новичку подарили прокрутку Колеса, и твой талант адаптации тела - отсюда?
        - Вроде того, - пожал плечами Лука. - Но я, будучи императором Маджуро, опять проштрафился…
        - А вот это интересно! Ты упомянул, но я не сразу дошел. Как ты стал императором?
        - Скопировал тело.
        - Ха-ха-ха! - пришел в восторг Хорвац. - Ну точно Эск! Иначе и быть не может, этот фокус в его духе! И все же… Очевидно, ты поймал золотой сектор, ведь так? Ты можешь менять тело, приспосабливаться к разным условиям. Шикарно! Хотел бы и я такую способность. Мне с Колесом не везло: то белый сектор выпадает, то вот герой-любовник, оно скорее мешает, чем помогает. А с твоей этой особенностью мы завоюем мир! Что скажешь, брат?
        Лука с интересом изучал странника, понимал, что Двурогий… то есть Теренций… то есть Хорвац настроен по-братски, потому что вероятность пересечься с существом твоего вида стремится к нулю. Мало того, Хорвац теперь уверен, что Лука за ним пойдет в огонь и в воду. Наверное, правильнее так и сделать, чтобы использовать ресурс.
        - Так ты уберешь подавитель из моей головы? - напомнил Лука. Он все еще относился к Хорвацу настороженно, потому что ощущал себя съяром в гораздо большей степени, чем странником, и никакого родства не чувствовал.
        - Прости. Да, конечно, сейчас все сделаем.
        Он достал из кармана черную светящуюся коробочку, потыкал, и через минуту появился жрец, но не тот, с которым Лука сюда прилетел. Приложил ко лбу серебристую штуковину, и появилось такое чувство, будто из мозгов выкорчевывают древесные корни. В ушах зазвенело, навернулись слезы. Мгновение - и неприятные ощущения закончились. Железный жгутик, вытащенный из головы, обмяк, медленно втянул сотни щупалец, а следом исчез и сам, втянувшись в серебристую вещь.
        - Не расскажешь, что это за штука? - Север указал на коробочку в руках жреца.
        Хорвац кивком указал на дверь, подождал, пока слуга удалится, и горячо заговорил:
        - Штучный экземпляр! - похвастался тот. - Клянусь Пресвятой матерью, такая только у меня и… все. Больше ни у кого нет. Нашли на арийской базе давным-давно, лет десять ковырялись, пытаясь понять, не поняли и бросили на складе. Когда я здесь появился, первым делом организовал ревизию и заинтересовался. Арии были мастера шифрования, но и у меня вторым талантом Колесо выбросило понимание сути вещей. Я разобрался, как она работает, и научился использовать. Назвал его ментальным подавителем.
        - И что он подавляет?
        - Сканирует тело, выдает мне информацию обо всех системах в организме, а я уже решаю, что подавить. Но обычно, волю с одновременной активацией преданности мне и моим жрецам.
        - Так ты мог бы весь мир себе подчинить?
        - Э, нет, брат. Я пробовал. С ракантами так не получится, у них нейроинтерфейсы… - Наткнувшись на удивленный взгляд Луки, он спросил: - Не понимаешь? В общем, не получится. Да и все равно, прибор одновременно может поддерживать не более девяти подавленных, так что ради тебя мне пришлось даже освободить одного строптивого супера. Правда, он все равно остался без мутации, как ты ему третий глаз выбил.
        - Даффн? Длани! - догадался Лука. - Три длани по три супера!
        - А ты не такой тупой, как я думал, - ухмыльнулся Хорвац. - Суперы настолько могущественны, что без подавителя мы их даже в сознание не приводим. Огненная, Грозовая и Песчаная длани Двурогого. А знаешь, почему по трое?
        - Три на три - девять?
        - Да не, я мог бы суперов и на две группы разбить - четыре и пять. Нет. У Двурогого - три пальца! Ладно, это все возня под ковром. - Взгляд Хорваца посерьезнел. - Короче, смотри, какой расклад в мире. Уже второе тысячелетие всем заправляет вечно молодая королева Тайра, носительница идеального гена, и ее королевская семья Ра’Та’Кантов. В переводе с древнего языка - что-то вроде Парящие-над-всеми. Раканты - эти просто «над всеми», главные семьи мира, которым принадлежит все, что не принадлежит Тайре. В Империи ее называют Пресвятая мать. Роль Двурогого играет кто-то из нашей семьи Помпеев. До меня был биологический отец этого тела. Сейчас я. Мы ведем кое-какие эксперименты с мутациями, изучаем арийские базы - жил тут такой народ до кхаров и съяров, вымер. Все, что мутанты-рейдеры находят, тащат к шаманам, а те уже передают моим помощникам, жрецам.
        - Ага, а семья Кроссов рулит Империей?
        - Верно! Они избрали менее публичную стратегию - член их семьи занимает роль четвертого советника императора. Да ну их к Безликому! Слушай дальше. Помпеи до меня были жалким захудалым родом, их и за ракантов уже не особо считали. Так, низшая ступень. Но мы здесь хорошо потрудились! Наши наработки взорвут рынок! Я наконец вырвусь отсюда и перейду к более амбициозным целям.
        - В этом наши цели совпадают, - сказал Лука. - Я хочу выбраться в большой мир.
        - А почему еще не?
        - Так я тут хорошо если год. Коплю очки.
        - Понятно. Эх, жаль, что способности, дарованные Колесом, невозможно скопировать, как мутации людей! - Хорвац неестественно рассмеялся. - Вот правда, будь иначе, ты бы уже лежал в лаборатории!
        - Повезло мне.
        - Да ты что, брат! Шучу я, шучу! Говорю же, цели у меня тут амбициозные! Тсоуи не жалует меня очками, а вот тебя! Ты вышел из низов, и я готов поклясться хоть К'Туном Оскверняющим, что очками Тсоуи тебя осыпает щедро! С моей помощью да в большом мире… Эх, мы с тобой на пару такое провернем!
        В желудке Севера проурчало так громко, что Хорвац осекся.
        - Э… Может, вина, еды? Вижу, что ты истощен, ну, извини, - он раскинул руки. - Не опознал личность в теле местного животного. Они вообще животные все, кроме ракантов. А чтобы тебя к ним затащить, нужно весь генетический код поменять. На такое твой талант способен? Или только внешние преобразования?
        - Вряд ли, - ответил Лука, пожав плечами, а сам задумался.
        - Тогда не знаю, как тебя отсюда вытащить. В большом мире с проверками строго, а ты в теле местного убогого. Была б моя воля, просто сжег бы всех. От этих уродов тошнит! Но баланс Тсоуи… - Хорвац развел руками. - К тому же это мой хлеб. Попадаются интересные мутации, и мы их, разумеется, копируем и патентуем. Жаль только, что оригиналы дохнут! - хохотнул он. - Вру, не жаль. Вонючее мясо!
        - Так вы на суперах тестируете свои наработки?
        - Именно! Видишь ли, не всякий может пережить контролируемую мутацию. Но те, что выживают, становятся супермутантами и отправляются тешить самолюбие шаманов.
        Луке стало неприятно его слушать, и он сменил тему:
        - Что там насчет еды?
        Хорвац щелкнул пальцами и повернулся к выходу:
        - Мила, принеси мое любимое вино, быстренько запеки утку с яблоками. Сыр не забудь… Пяти видов, на твой выбор. Овощи - как обычно. Стол сервируй на двоих. Иона, что таращишься - помогай!
        Девушек как ветром сдуло. Хорвац закинул ногу за ногу и ударился в длинную философскую беседу о том, как жаль терять опыт прошлых жизней из-за эффекта Затухания. Знал бы он, что Лука`Онегут ему не подвержен!
        Слушая разглагольствования странника вполуха, Север выжидал момента, когда можно будет задать вопрос о судьбе Коры. Что девушек никто не убивает, очевидно, а значит, можно выдохнуть. Но зачем они Хорвацу? За тем, что он герой-любовник и нуждается в разнообразии?
        Когда принесли еду, Хорвац еще не удовлетворил жажду общения, рассказывал, что подозревает влияние таинственных внешних сил в том числе на ракантов:
        - Знаешь, я бывал на балу, который каждый год устраивает Тайра. Что-то с этой вечно юной безупречной красавицей не то. Знаешь… Возможно, она даже не человек. Я столько миров повидал, разницу чутьем определяю!
        Порассуждав о Тайре, Хорвац поинтересовался у Луки его мнением. Тот пожал плечами, жадно глядя на исходящую ароматом утку.
        - Ага, вижу, что все твои мысли о еде. Перекусим - и продолжишь.
        Рыженькая поставила приборы и удалилась, ее место заняла брюнетка, определила на стол сырную тарелку, овощи, потянулась, чтобы разлить вино по бокалам, но ее коса угодила Луке в тарелку.
        - Как вижу, Иона, твоя неряшливость неистребима, - проговорил Хорвац заупокойным голосом.
        Девушка вздрогнула, побледнела, налила вина ему в бокал. Он забрал у девушки бутылку, поставил на стол, намотал косу на кулак.
        - Тебя подобрали на помойке, и там твое место. - Схватил тарелку, ткнул ей в лицо. - Теперь гость должен отсюда есть?
        Бедолага не понимала, что вообще произошло, хлопала широко раскрытыми глазами. Хорвац отпустил ее, шлепнув по щеке, девушка упала и тут же вскочила, на коленях подползла к его ногам.
        - Простите, господин!
        - Что ты сделала не так?
        Она, похоже, не заметила своей оплошности и готовилась к худшему, а Хорвац подмигнул Луке - мол, смотри, как нужно дрессировать животных. И как Эск`Онегут мог приятельствовать с такой мерзкой личностью? Хотелось встать и расквасить морду уже ему, Лука едва сдерживался.
        - Простите…
        - Ну? Что не так? - Хорвац занес руку для удара, девушка закрыла глаза и не попыталась отвернуться.
        Перебрав десятки моделей поведения, Лука, опираясь на коллективный опыт, все-таки выдал реакцию:
        - Давай отложим воспитание? У меня аппетит портится, хочется покоя.
        - Пошла вон! - рявкнул Хорвац, кивнул рыженькой на бутылку.
        Стараясь скрыть дрожь в руках, она налила Луке и отошла к двери. Он зверски соскучился по нормальной человеческой еде и с удовольствием вгрызся бы в утку зубами, рвал и урчал, но приходилось играть роль и пользоваться прибором, вести светскую беседу.
        - Мне интересно, как далеко раканты продвинулись в технологиях, - говорил Лука, умело орудуя ножом и вилкой. Главный вопрос он пока не задал, не время. - Ты говорил, освоили систему, но что именно?
        - Не самая развитая цивилизация, но и не отсталая. Колонизировали парочку планет и несколько спутников. Освоили Пояс астероидов. Главное, эти люди знают толк в удовольствиях.
        - Заметил. Именно для этого тебе новые девчонки? Выбрал кого-нибудь? Покажешь, что здесь у тебя и как, чтоб я представлял, как что работает?
        - Да не вопрос, - улыбнулся Хорвац, дыша в бокал с красным вином. - Мое любимое. Девчонки… Да разве это девки? - он кивнул на рыженькую. - Дуры набитые, как секс-игрушки и то так себе. Быстро стареют, приходится новых набирать. Да ведь ты сам знаешь, что секс без вдохновения пресен, а какое тут вдохновение. Вот ракантки - другое дело.
        На языке вертелся вопрос о Гердинии Кросс, но задавать его Лука не стал. Вряд ли она выжила. Насытившись, он отложил приборы, намекая на то, что не прочь бы осмотреть владения Двурогого.
        - Готов? - улыбнулся Хорвац, дождался кивка и поднялся. - Идем. Начнем с того, как тебе моя гостиная? - он раскинул руки.
        - По меркам Империи - впечатляет.
        - Мир такой, что доверять нельзя никому, - жаловался Хорвац. - Пять лет назад одна девка меня чуть не прирезала, представляешь? За то, что их стерилизуют.
        - Делают бесплодными? - переспросил Лука.
        - Конечно, я не из тех, кто разбрасывается семенем. Теперь девкам намертво промывают мозги, чтоб не могли мне навредить. Раньше хоть какая-то перчинка была, сейчас куклы, да и только.
        На летающей платформе ухнули по шахте в самый низ, Лука насчитал еще три этажа. Остановились напротив стальной двери-люка.
        - Тут термоядерный реактор, а заодно крематорий для биоматериала.
        Какой «биоматериал» попадал в крематорий, Лука догадывался, но молчал, боялся разозлиться и не сдержаться, все-таки Хорвац - тоже странник, единственное такое же существо в этом мире. Но Лука не чувствовал с ним родства, наоборот, с каждым словом бездна между ними становилась все шире.
        Поднялись выше.
        - Тут ферма. Утка, которую мы ели, отсюда. И тут работают постаревшие девки, которых жаль отправлять в крематорий. Хочешь взглянуть?
        Север качнул головой, они поднялись выше.
        - На третьем этаже у меня гарем, - Хорвац прищурился. - Вижу, заинтересовался! Идем? Голод, понимаю, бывает разным. Но давай договоримся, что если кто приглянется - потом? А так выбирай любую, я не собственник.
        Лука ожидал, что окажется в роскошном зале, где ходят полуголые девушки с опахалами, но здесь был белый коридор, слева и справа по две прозрачные двери.
        - Операционная, - объяснил Хорвац. - Обследуют новеньких, выводят паразитов, лечат, стерилизуют.
        Лука остановился. На операционном столе лежала худенькая темноволосая девушка, над ней суетились двое в белых робах. На кушетке была еще одна, накрытая простыней, бездумно смотрела в потолок. Кора? Сердце забилось часто и гулко, во рту стало горячо.
        - В этот раз только две, и вообще мусор, - махнул рукой Хорвац. - Даже смотреть на них не стоит.
        - Мне нужна вон та, на кушетке, - проговорил Лука, рассчитывая уговорить Хорваца не причинять Коре вред.
        Странник вскинул бровь.
        - Я слышал, она была фавориткой императора, - он усмехнулся. - Не поверил. Но выходит, так и есть! Знаешь ее, стало быть? Поверь, у меня гораздо более качественные девки, эта и рядом не валялась.
        - Отдай ее мне, - сказал Лука.
        - Ого. Неужели все так серьезно? Межмирового странника волнует судьба какой-то подстилки? Ты точно наследник Эска? Начинаю сомневаться, он бы побрезговал даже прикасаться к такой грязи.
        Слова Хорваца били, как камни. Каждое причиняло боль, потому что Лука не хотел иметь ничего общего с Хорвацем и тем более не хотел становиться таким. Да, мутанты покрыты струпьями, у них гноятся глаза, но у Хорваца сама душа гноится. И если выбирать между странником и любым мутантом, тем же Жабой, выбор очевиден.
        - Значит - нет? - прошептал Лука, с трудом сдерживая гнев.
        Хорвац растянул губы в улыбке и проговорил с издевкой:
        - Конечно нет, страннику не должна быть важна судьба подзаборной…
        Гнев решил за Луку. Гнев и понимание, что такое не должно жить. А если и должно, то где-нибудь подальше.
        Потому он схватил Хорваца за горло правой, не преобразованной в арийскую, рукой, превратил кисть в клинок, вошедший в горло, а вышедший через затылок. Хорвац закатил глаза и задергался в агонии.
        ОЧКИ ТСОУИ: +75. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: 80.
        Правильнее было бы сделать это тет-а-тет и перевоплотиться в Хорваца, ведь метаморфизм заработал как надо, и срок отката копирования истек, но люди, что хлопотали над девушкой, заметили, что их повелитель убит.
        Потому Лука пробил дверь и прикончил обоих. Кора сфокусировала на нем взгляд и прошептала бескровными губами:
        - Лука? Братик?
        Он погладил ее по щеке и улыбнулся, наполняясь радостью.
        - Да, моя хорошая. Думала, я оставлю тебя? Давай выбираться отсюда.
        Глава 24. Виват, император!
        Жрецов, находящихся в медицинском боксе, пришлось прикончить. И только потом с помощью метаморфизма Лука нейтрализовал наркотические химические соединения в крови Коры, подождал полминуты, пока она придет в себе, и пресек волну буйной радости словами:
        - Сестренка, я не знаю, сколько тут народу, надо спешить.
        Вдвоем они побежали в приемную, где все еще ждала послушная рабыня, которая, ничего не спрашивая, по первому приказу принесла костюм Двурогого. Лука облачился в него и, одной рукой держа Кору, а второй - плазмоган, потопал к выходу, заглядывая во все помещения и расстреливая из бластера жрецов… да какие они жрецы? Прислужников Хорваца или членов семьи Помпеев! Луке надо было успеть, пока они не использовали свои штуки, влияющие на волю и подчиняющие разум, или не подняли тревогу. Кто его знает, что там может прибыть на помощь из большого мира?
        Баланс Тсоуи при этом не менялся: справедливость была восстановлена, а жизни прислужников, видимо, никак не влияли на вселенскую гармонию.
        - Жди здесь, - велел Лука, оставляя сестру в том же боксе, где ее собирались оперировать.
        Вторая одурманенная девушка все еще лежала на столе и бездумно смотрела в потолок, пуская пузыри.
        Нельзя оставлять за спиной врагов, это Лука знал четко, а потому Лука рванул в приемную, нашел и уничтожил прибор, подавляющий волю - не хватало еще, чтобы он попал в большой мир, затем отыскал платформу, быстро разобрался, как она работает, и спустился на этаж ниже, перебив прислужников, а двоим, которые обещали все что угодно в обмен на жизнь, велел надеть костюмы жрецов.
        - На виду у всего честного народа Убежища признаетесь, кто вы есть на самом деле! - велел им Лука.
        - Сделаем все, только не убивай! - взмолились оба «жреца».
        Разоблачение мифа требовало доказательств. Поэтому Север отсек мономолекулярной нитью голову Хорваца, положил в мешок и, прихватив с собой Кору и жрецов, на платформе рванул наверх, под звездное небо Пустошей.
        Он отключил чувства и был предельно сосредоточен. Кора же льнула к его плечу и рассказывала, что с ней произошло. Лука слушал вполуха, не спуская глаз со стоящих на коленях соратников Двурогого, взятых в плен. Еще вчера они держали в ужасе все Убежище, насылали на мутантов страх, а теперь стало ясно, что их мощь - технологии, ни на что серьезное жрецы не способны. Хотя для этого забытого богами осколка мира достижения технологий - та же магия.
        Что ж, пусть посмотрят мутанты на тех, кого боялись. Такие же люди из плоти и крови.
        О том, что делать с наложницами Двурогого - и юными, и выбракованными, которые работали на подземных фермах и в садах, - он подумает позже. Первым делом надо брать власть в свои руки, пока родичи Хорваца из большого мира не опомнились, и завоевывать Империю. Север, ощущая в себе пробуждение Маджуро, был уверен, что против бластера и мономолекулярных клинков, кои не разглядеть, если не всматриваться, будет бессилен даже Кросс, а если не получится с ним договориться по-хорошему, придется продемонстрировать силу.
        На поверхности была глубокая ночь, но Убежище до сих пор праздновало: горели костры, доносились возгласы, женский визг, обрывки песен.
        Платформу никто не видел, пока она была далеко, но когда начала снижаться, снизу донесся ропот, копошащиеся фигурки замерли, запрокинув головы, попадали на колени.
        - Мне нужно видеть шаманов! - громом прокатился усиленный метаморфизмом голос. - Агреттон!
        Платформа зависла над Лобным местом, то есть амфитеатром, явив мутантам божество, нагоняющее трепет, но теперь их страх был вполне обычным, они так и сидели, вытянув руки и воткнувшись лбами в землю.
        - Встаньте, дети Пустошей! - пророкотал Север, и его голос разнесся по всему Убежищу. - Негоже вольному народу стоять на коленях. Не бойтесь! Прошло время страха, настала пора справедливости. Встаньте! - воодушевившись собственной речью, Лука вскинул сжатый кулак, и мутанты несмело начали подниматься.
        Дав им время опомниться, Север увидел вдалеке прихрамывающего Агреттона, семенящего рядом карлика Кераттона и похожего на льва гривастого Лофета.
        - Все, кто не спит! - продолжил грохотать Север-Двурогий. - Идите на Лобное место, грядет пора больших перемен!
        Вернув полноценный метаморфизм, Лука ощущал себя почти богом - теперь ничто не остановит его! Он вошел в раж, отринув лишние чувства, и ощущал себя лезвием клинка. Пришла пора восстанавливать справедливость. Из какой-то прошлой жизни, скорее всего, той, где Эск’Онегут был ленивым студентом, всплыли странные, но такие точные слова: «Я пущенная стрела. И нет в моем сердце зла, но кто-то должен будет упасть».
        Все мутанты замерли, таращась вверх, шаманы стояли на коленях. Глядя на них, Лука мысленно усмехнулся - и правильно, довольно крови попили «шестерки» «Двурогого». Даже суперы были здесь: Огненная длань, вошедшая в его рейд, и еще две тройки. Даффн уже оправился от ран, полученных на арене, и вытянулся в струнку на ступени амфитеатра.
        Обведя взглядом свое воинство, Лука сдернул капюшон с головы жреца, спустил и его, и второго на арену и велел:
        - Сделайте так, как я сказал.
        Прижавшись друг к другу спинами, прислужники Двурогого, растерявшие уверенность, беспомощно оглядывались.
        - Говорите! - грохотнул он.
        - Жители Пустошей! Мы не высшие сущности, - проблеял жрец, обращаясь к собравшимся. - Мы обычные люди, захватившие вас, чтобы держать под контролем.
        Мутанты так удивились, что аж онемели, лишь кто-то один несмело свистнул. В мертвой тишине Север взял стоящий у ног мешок и вытряс оттуда голову - она покатилась по камешкам арены.
        - Двурогий - самозваный бог, - крикнул он, и от его мощного голоса у мутантов завибрировали внутренности. - Вот голова Двурогого, он больше не будет пить вашу кровь! Я, Север Железный, прикончил его и объявляю себя главным в Пустошах. Больше никаких поборов, никакого террора! Все богатство Двурогого, все то, что он отнимал, - ваше, я позабочусь, чтобы было так.
        
        - Север - альфа-верховод Пустошей! - срывая голос, заорал Жаба, его поддержал Йогоро, все больше и больше людей скандировали его имя. - Он Избранный!
        - Довольно унижений! - продолжал Север, снимая шлем с рогами и костюм. - Довольно гонений, мутанты - полноправные жители Империи, хватит ютиться в Пустошах! Мы собираем войско и идем на Империю, ударим первыми, пока это не сделали враги.
        Толпа радостно взревела. Низвергнутый шлем воткнулся рогами рядом с головой.
        - Мы сильны, у нас есть убойное оружие, стреляющее молниями, способное остановить любую армию!
        В подтверждение своих слов Север выпростал руку с бластером и выстрелил в одного «жреца», затем - во второго. Он не любил убивать, но другого выхода не видел. Если их и не разорвут мутанты, они отправят своим тревожный сигнал, и на планах можно ставить крест.
        - Шаманы, - Север пристально посмотрел на Агреттона.
        Губы верховного шамана дрожали, в глазах блестели слезы - еще бы, такой понятный и удобный мир рухнул, а дальше непонятно что. Но Агреттон очень любил жизнь, а потому качнулся в поклоне, не вставая с колен, и хрипло проорал:
        - Север Железный - освободитель! Преклоняюсь перед ним. Все наше теперь твое: казна, воинство супермутантов. Клянусь служить тебе верой и правдой, Избранный!
        Его голос дрожал то ли от злости, то ли от волнения, ведь он понимал, что не так давно был причиной гонений на Севера. Откуда ему знать, что новый альфа-верховод не собирается мстить? Напротив, он постарается найти общий язык со всеми, сплотить мутантов перед походом на Империю, и чем раньше это сделать, тем будет лучше.
        Не отпуская от себя Кору, Север слез с платформы. В функциональной одежде ракантов он смотрелся как чужак. Поднялся по лестнице к шаманам.
        Агреттон рухнул на колени, преклонил голову и пролепетал:
        - Если убьешь, это будет справедливо. Каюсь, не признал, хотя догадывался, что ты и есть Избранный! Но гордыня и страх перед неизвестным определили мои поступки. Признаю свою вину и готов принять наказание.
        Лука не ожидал такого мужества от старого пройдохи и если поначалу подумывал его наказать, то сейчас решил простить. Агреттон по местным меркам умен, знает все ходы и выходы, и в его руках влияние и рычаги давления на мутантов ниже рангом.
        - Поднимись, Агреттон. В том, что ты не знал правды, нет вины, ты достойно защищал интересы Пустошей и не заслуживаешь наказания. Встань!
        Агреттон вскочил, как мальчишка, и горячо проговорил:
        - Клянусь тебе в верности, Север, отныне моя жизнь - твоя!
        Лука похлопал его по плечу, вводя наноагентов, которые нейтрализуют шамана, если он начнет свою игру.
        Народ принимал нового правителя с ликованием, гуляния продолжились, сквозь столпотворение протиснулся его первый рейд: Жаба, Йогоро, Скю, - чуть позже подошли нюхач Зэ и Сахарок, поздравили с победой, пожали руку и, гордые, направились в толпу, которая уважительно перед ними расступалась. Лесси молча ударила себя кулаком в грудь, склонилась перед Севером и поцеловала руку.
        - Идем в более укромное место, - проговорил Лука Агреттону. - Обсудим план наступления на Империю, подумаем, как распределить ресурсы.
        Прижав ладонь к сердцу, карлик Кераттон горячо зашептал:
        - Есть достоверные сведения, что Рециний готовит поход на Убежище! И ныне его не остановит даже проклятие Двурогого.
        - Потому я и предлагаю ударить первым.
        По дороге Север вспомнил о старом знакомом, который незаслуженно страдал, и обратился к шаманам:
        - Что стало с Тангстеном, черным нормом, которого готовили в суперы? Он жив?
        - Жив, - кивнул Лофет.
        - Немедленно освободить, напоить, накормить и оказать все почести. Назначаю его моим главным военным советником, но до утра ничего ему об этом не говорите.
        Лофет с готовностью кивнул и бросился исполнять поручение, а Север шагал молча и думал о том, что утром нужно собрать всех. Явить им чудо, как он это сделал, излечив слепого калеку, еще будучи императором, открыть правду. То, что он Маджуро и есть, скрывать нет смысла. Мутанты должны обрадоваться, получив поддержку самого правителя. Ночью о сне можно забыть: нужно обследовать бункер Двурогого вместе с Тангстеном, который разбирается в технологии, взять все, что поможет вести боевые действия, выгрести еду, научить мутантов пользоваться фермами и садами - пусть бедолаги забудут о голоде.
        После победы над Рецинием часть мутантов переселится в Империю, но большинство не захочет покидать насиженное место, и фермы станут неплохим подспорьем.
        В голове не просто развернулся план - мысль воспарила над Пустошью! Восстановив баланс очков Тсоуи, Лука снова обрел способность преобразовывать не только свое, но и чужие тела! Он может лечить, менять их, а значит, он посмотрел на преобразованную арийскую руку, те, кому он доверяет, тоже смогут пользоваться бластерами.
        Север с Корой в сопровождении трех жрецов и пары незнакомых суперов почти выбрались с гомонящего Лобного места, обсасывающего событие на все лады, когда из толпы с воплем выскочил маленький, юркий, очень лохматый мутант:
        - Маджуро! Стойте же! Важное послание для Маджуро!
        Он бросился под ноги, но мускулистый супер Дигоро схватил его за шкирку, как котенка, и собрался то ли свернуть шею, то ли вытрясти правду, пораженный Лука едва успел вскинуть руку:
        - Стоять! Отпустите его.
        Супер поставил мелкого на землю, тот крякнул и сел, растопырив ноги.
        - Маджуро? - переспросил Агреттон.
        - Все потом, - проговорил Север, подавая руку посланнику.
        - Я Хорек, - прошептал он, косясь на суперов и ползком подбираясь к Северу. - Меня прислал Куница…
        Кора, которая все это время молчала и старалась не отсвечивать, радостно ахнула:
        - Кейн-Куница? - Ее глаза вспыхнули радостью. - Пресвятая мать, он живой?
        Хорек кивнул.
        - Живее некуда.
        - Лука-а-а! - воскликнула Кора, повиснув у Севера на шее и заливаясь слезами. - Родненький мой! Кейн - живой! Значит, не зря я выжила!
        - Ничего не понятно, - пробормотал Агреттон за спиной, - так Север, Маджуро или все-таки Лука? Не подумайте чего, это не так уж важно! Я и сам люблю всевозможные имена для разных целей, но все же…
        - Все объяснения потом! - рявкнул Север.
        Очень хотелось узнать, что же происходит в Империи, но Север дотерпел до резиденции шаманов, находящейся в особняке в центре Убежища. Неплохо устроились дармоеды - и обиталище в горах, и резиденция роскошная, почти как императорский дворец, с молоденькими служанками, деревянными дверями, мраморными колоннами и лестницей.
        - Не по средствам живете, - заметил Север, переступая порог, - простой люд голодает, а вы…
        Агреттон виновато втянул голову в плечи, молча прошел в глубь коридора, с надтреснутым скрипом отворил тяжелую деревянную дверь, взял факел со стены, суперы сделали так же и, переступив порог, перевесили их на стену зала для совещаний.
        Здесь имелся массивный стол с облупившимся лаком и разнокалиберные стулья разной степени потертости, но еще не утратившие роскошного вида. Дальше, куда свет факелов попадал плохо, теснились скамьи и стулья попроще, а в кособоком шкафу были выставлены напоказ статуэтки и книги.
        Высунувшись в коридор, Агреттон завопил:
        - Анетта! У меня совещание! Срочно организуй писаря, воду для гостей и что-нибудь поесть…
        - Не надо еды, - рявкнул Север.
        - Анетта, на стол не накрывай!
        Из коридора донесся сварливый голос:
        - Так накрывать или нет? Вода нужна? - Дверь захлопнулась, голос стих.
        Когда Агреттон вернулся, суперы стояли по обе стороны двери, Кора сидела рядом с Севером, а по другую его руку ерзал на стуле Хорек, посланник из Империи. Кераттон от беды подальше устроился на другом конце стола, Лофет еще не вернулся.
        - Повторю, - проговорил Север обычным голосом, - бояться меня не надо, я забыл все обиды, будем работать на благо сынов и дочерей Пустошей вместе. Но! Если узнаю, что вы злоупотребляете властью… - Север не поленился, взял бронзовую статуэтку кролика и смял ее в шарик.
        Кераттон икнул и зажал рот, верховный шаман толкнул его локтем в бок.
        - Сперва выслушаю посланника, - сказал Лука, - потом объясню, что происходит. Говори, Хорек.
        Сверкнув глазками, малыш затараторил:
        - Мой друг Кейн послал меня. Он енто… прознал, что император живой. Сказал ему кто-то, что видели Маджуро в Пустошах, он и загорелся тебя… то есть вас, вашество, найти, проверить, правда ли. Таки да, правда. Я крысоворона отпустил, он передаст им весть. А дела на сам деле у них плохи. Хочет Рециний мутантов извести и готовит поход. Но прежде вроде на северных баронов двинул. Сначала их присмирит, потом на вас попрет. Говорят, сама Пресвятая мать ему помогает, от проклятия защитит. Вот так-то. А на случай, ежели я таки найду вашество, он письмо написал, где все енто поподробнее.
        - Спасибо, Хорек. - Север взял скрученный в трубочку листок бумаги.
        Посланец часто заморгал, прижал ладонь к груди.
        - Вашество, чес слово, два дня бежал, чуть не сожрали, еле добег. Спать хочу, жрать хочу - погибель просто.
        - Накормить, - велел Север, и служанка, принесшая кувшин слегка радиоактивной воды, повела Хорька в его покои.
        Малой, хоть и был ей по пояс, поглаживал ее выдающуюся задницу и сыпал неуклюжими комплиментами.
        - Вы все правильно слышали, - проговорил Север. - Об этом я собирался сообщить завтра утром. Я император Маджуро Четвертый, преданный и выброшенный в Пустоши умирать. Но я, как вы заметили, выжил.
        - Воистину, Избранный! - прошептал карлик Кераттон.
        - Сам Двурогий… - Агреттон осекся. - Сами небеса велели в таком случае вернуть трон, Избранный!
        - Именно, - кивнул Север. - Я намереваюсь вернуть трон. При первой встрече ты, Агреттон, упоминал истребителя Пустошей и Избранного. Я и то и другое. В таком виде, как сейчас, Пустошей больше не будет. У вас полное право жить там, где хотите, хоть здесь, хоть в Империи, хоть в Урсайских джунглях.
        - Получается, не врали легенды! - воскликнул верховный шаман убитого божества. Север, он же Маджуро, - Избранный высшими силами для того, чтобы объединить Пустоши и Империю, остановить кровопролитие и сделать так, чтобы мутанты жили в мире и сытости.
        - Зришь в корень, шаман. Завтра я объявлю это перед свободным народом Пустошей и продемонстрирую свою силу в полной мере, чтобы ни у кого не осталось сомнений. А сейчас ознакомлюсь с посланием, и, исходя из этого, будем планировать поход на Империю.
        В воцарившемся молчании был слышен шелест разворачиваемого листка. Пришел писарь, поставил на стол чернильницу и стопку бумаги, удалился бочком.
        Да, это был почерк Кейна. Парень писал, что простой люд голодает, в то время как пришлые южане грабят и чинят беспредел. Генерал Хастиг казнен, остальные ушли в глубокое подполье и окопались в пещерах с разбойниками. Рециний действительно собрал армию, но изможденные солдаты ропщут, все держится на «зажравшихся наемниках-южанах». Потому, видимо, самозванец и решил сперва двинуть на баронов, чтобы солдаты поживились чужим добром, а потом погнать их в Пустоши. Выдвинуться Рециний собирался шестого марта. Дата стояла - первое. Сюда добираться два дня, значит, сегодня третье, и нужно срочно собираться. Но как правильнее поступить: подождать, пока Рециний столкнется с баронами и обе армии истощатся?
        Или атаковать на подходах? А может, ударить в тыл во время военных действий? Или вообще договориться с баронами? Голова шла кругом, сейчас ему был необходим опытный советник в лице Теранта-Тангстена.
        Но, как ни крути, выдвигаться придется в ближайшее время, нужна провизия хотя бы на первое время, а взять ее можно лишь в одном месте - опустошить склады Двурогого.
        Лука в двух словах рассказал, что планирует сделать, и взял Агреттона с собой - показать, как хотя бы добраться до бункера, в остальном живущие там рабыни-работницы разбираются лучше него. Кору он оставлять побоялся, потому что пока не доверял шаманам, да и после всего, что случилось, опасался отпускать девушку от себя - теперь уж точно он сможет ее защитить, случись что.
        Сонная и заторможенная, она ожила, воспрянула и защебетала - известие, что Кейн жив, вернуло ей жажду жизни. Похоже, сестренка и правда влюбилась в него.

* * *
        Явление Маджуро народу Лука запланировал сразу после рассвета. Он не спал всю ночь, перетаскивая запасы Двурогого в резиденцию шаманов. У Хорваца обнаружились удобнейшие штуки: консервы, железные и стеклянные емкости, где мясо и другие продукты могли храниться годами, - и их было достаточно, чтобы армия продержалась неделю.
        Кроме того, были забиты свиньи, кролики и куры - не все, большую часть Север оставил на развод. Чистое мясо и нежнейший белых хлеб, испеченный ночью, он планировал раздавать голодным, а важное дело поручил своему рейду.
        После выступления он рассчитывал встретиться с Терантом и разработать план наступления на Империю.
        Сейчас же Север парил на железной платформе, которая управлялась железной же штуковиной в виде бумеранга, причем первая повторяла движения второй.
        Лобное место было заполнено, ни просвета не осталось, подростки и дети залепили крыши окрестных домов. Людская масса гомонила и колыхалась, внизу проплывали лохматые, лысые, шерстистые макушки. Все головы запрокинулись, как по щелчку, и по Убежищу прокатился вздох.
        Платформа плавно опустилась на арену, Лука ступил вниз, прислушался к ощущениям и уловил настороженность толпы с редкими лучами симпатии.
        Проскользнула мысль, что всех не накормить, но тут главное было - произвести эффект, после празднеств похлебкой угощали даже донников, так что никто не голодал.
        - Приветствую тебя, вольный народ Пустошей! - пророкотал он и, не дожидаясь одобрения, проговорил: - Я, известный вам как Север Железный, вчера низверг захватчиков, выдававших себя за высших сущностей, и самого самозванца, называвшего себя Двурогим, а вместе с ним жрецов. Отныне никто не посмеет использовать вас! Мало того, властью, которая дает мне корона Империи, как законный император Маджуро Четвертый, провозглашаю мутантов полноправными жителями Империи. Вы не ослышались, я и есть Маджуро Четвертый, и я жив! Никто не посмеет убивать вас, сажать ваших детей в клетки! Вы сможете жить, где захотите: хоть на Севере, хоть на плодородных землях Юга, хоть в самой Столице! У вас будет вдоволь еды и воды!
        Он взял паузу, чтобы мутанты осмыслили услышанное. Многие полезли в карманы за монетами с профилем Маджуро. Выждав минуту, Север продолжил:
        - Сотни лет ваши родители рассказывали вам об Избранном, который придет и избавит от страданий, а потом вы передавали эти истории своим детям. Ваше время пришло. А чтобы мои слова не выглядели пустыми, я обращаюсь к Даффну. Иди сюда, славный воин. Пропустите его!
        Наверху амфитеатра появился лидер Огненной длани. Расталкивая люд, столпившийся на лестнице, он начал спускаться. У суперов подавлена воля, и дело тут не только в подавителе, они заточены на подчинение, а значит, верны Северу безоговорочно.
        Даффн встал рядом, преклонив колено, Лука снял черную повязку, прикрывающую пустую глазницу третьего глаза, возложил на него руки, говоря:
        - Ты славно служил вольному народу, и в том, что я оказался сильнее, нет твоей вины. Возвращаю тебе то, что ты утратил в честном бою, а также верховодство над Огненной дланью.
        Введенные наноагенты тотчас принялись восстанавливать утраченный глаз, и спустя две минуты Даффн поднялся, дико глядя по сторонам, рухнул на колени.
        - Мой глаз снова видит! Это чудо! Спасибо, повелитель!
        - Встань и иди! - скомандовал Север и поманил Скю, сидящего в первом ряду. - Иди сюда, мой верный друг. Проклятие Двурогого покалечило тебя, ты не можешь сражаться, как все, - Север коснулся его лба, вводя наноагенты. - Ты получишь более совершенное тело, потому что заслужил это.
        Закатив глаза, перекошенный мутант упал и задергался, потеряв сознание. Толпа недовольно загомонила, сердце Севера пропустило удар, а потом на глазах у всех конечности и позвоночник Скю выровнялись.
        Сев на колени, Север принялся запихивать в рот Скю куски мяса, чтобы было из чего строить мышцы. Минут через пять, прошедших в томительном ожидании, мутант открыл глаза, но его было не узнать. Он поднялся и чуть не упал, не совладав со своим новым телом. Не перекошенный калека стоял на арене - статный двухметровый здоровяк. Неверяще улыбаясь, он щупал себя, и по щекам катились слезы.
        - Чудо… Как?
        - Избранный! - донеслось из толпы.
        - Ура Северу! - Лесси вскочила и зааплодировала, и ее крик подхватили тысячи глоток:
        - Ура Северу Железному!
        Маджуро они его называть отказывались. Толпа ликовала и бесновалась, впервые за сотни лет у мутантов появилась надежда на достойную жизнь.
        Скю удалился, неловко перебирая ногами, занял свое место между Йогоро и Жабой, те принялись его щупать, но никто из старого рейда менять тело не спешил.
        Дав мутантам выпустить пар, Север продолжил:
        - Самозванец Рециний готовит поход на Пустоши! Но мы дадим ему отпор! Мы соберем могучее войско…
        Два арбалетных болта ударили ему в грудь и голову, но отскочили, не причинив вреда - видимо, агент Рециния постарался устранить проблему. В амфитеатре началась свара - мутанты набросились на диверсанта, но зычный голос Севера остановил расправу:
        - Стоять! Он нужен мне живым.
        Даффн метнулся к дерущимся и раскидал их, выволок толстого рыжего мутанта, притащил проштрафившегося, бросил к ногам Севера. Толстяк не скулил и не умолял о прощении, сидел молча, из расквашенного носа капала кровь.
        - Тебе не сойдет это с рук, - прохрипел он, а Север обратился к толпе:
        - Знаете, как мы остановим армию Рециния? У меня есть оружие, пробивающее железо и не знающее промаха.
        Он отошел к краю арены, выхватил бластер и пристрелил несостоявшегося убийцу. Ослепительная вспышка накрыла тело, и оно осыпалось пеплом.
        - Вот так мы победим!
        Толпа заревела:
        - Ура Северу! Избранный с нами!
        Провожаемый воплями мутантов, купаясь в обожании, Север на летающей платформе отправился в резиденцию шаманов, где его ждал пришедший в себя Терант - чтобы обсудить детали готовящейся военной кампании.
        Глава 25. Поход на Север
        Терант так измучился, что известие о том, что Север Железный, который ныне верховодит в Пустошах, и есть Маджуро Четвертый, принял смиренно, без смеха, как в прошлый раз. Попросил монету, долго вертел ее, щурился, сравнивая чеканку с лицом Севера, в конце концов кивнул и прошептал потрескавшимися губами:
        - Хрен чего разберешь! Но ладно. Допустим, я поверил… Или не поверил. Не суть. Ты хочешь объединить людей и остановить кровопролитие - это хорошо. - В его голосе прозвучали отеческие интонации, все-таки кхар считал себя выше съяра. - Но ты говоришь, что стрелял из бластера, а это точно ложь.
        Север улыбнулся.
        - Ты хочешь в этом убедиться? Идем, - он решительно встал, прошагал к окну, прицелился в дорогу. - Смотри. Мало того, я могу сделать так, что и ты будешь стрелять.
        Плазмоган ожил, и в момент, когда должен был произойти выстрел, Терант коснулся его руки.
        - Стоп! Не трать батарею.
        - Она самозаряжается, - сказал Лука, подумал и убрал плазмоган.
        Глаза Теранта полезли на лоб, он оживился, протянул руку, и Север вложил плазмоган в ладонь. Кхар долго вертел его в руке, прицеливался, пытался выстрелить в дорогу, цокал языком:
        - Умели арии делать хорошее оружие! Хорошо, верю. - Он вернул оружие. - Ты не обычный человек. Чего ты хочешь от меня?
        - Помоги разработать стратегию на войну с Рецинием. У меня несколько вариантов, но склоняюсь к тому, чтобы подождать, пока Рециний сцепится с баронами, они потреплют друг друга, а потом ударить в тыл.
        Терант качнул головой.
        - Я бы действовал не так. Так ты получишь три потрепанные армии, а можно поступить иначе!
        - Как?
        - Раз уж ты собрался объединять земли, с этого стоит и начать. Если ты император Маджуро, то должен иметь представление, из каких войск складывается армия Империи, где слабые места, где сильные.
        - Этим занимался генерал Хастиг, - ответил Север, ловя себя на том, что ему стыдно.
        - Понял, не знаешь. Хорошо. Смотри, что можно сделать. Если все получится, обойдемся малой кровью. Но нам очень важно знать расстановку сил с учетом южан, у которых сильная конница. И все равно - план предварительный, условия могут измениться…
        Стратегия, предложенная Терантом, сразу же отозвалась в сердце Луки одобрением. Если в ней и был риск, то минимальный.
        Безоговорочно приняв советы кхара, Лука заговорил о том, что его беспокоило:
        - Двурогий оказался ракантом Теренцием Помпеем. Четвертый советник императора - ракант Антоний Кросс. Ты что-нибудь знаешь об этом?
        - Значит, Помпеи и Кроссы? - хмыкнул Терант. - В большом мире Съяра не существует, а потому, какие именно семьи ракантов здесь заправляют, мало кто ведает. Я не знал, хотя должен был бы. Насколько мне известно, даже в учебных заведениях географию мира преподают по картам, где на месте Съяра ничего нет, лишь воды Бурного океана.
        - Но почему?
        - Дети любопытны. Неизбежны вопросы, что за Съяр и что там находится, а о Великом очищении запрещено говорить. Человечество изменилось с тех пор, и мало кто знает о том, что века назад миллионы людей были сюда депортированы. Я кхар, нам положено такое знать. Раканты тоже знают, потому что их образование не пестрит белыми пятнами, но кхары и раканты - не более двух процентов населения. Подавляющая масса человечества - биомасса олаков, контролируемая и лояльная текущему положению вещей. Власти решили, что им необязательно, даже вредно, знать все. Неслучайно отсчет истории человечества в современных учебниках начинается с рождения сияющей королевы Тайры. Все, что было до нее, названо Темным временем, не заслуживающим внимания.
        - А арии, на чью базу я наткнулся, тоже из этих Темных времен?
        - Да. Последние арии, чьим оплотом стал Съяр, были вырезаны на заре правления Тайры во время Генетической войны. Знаешь, что такое генетика?
        - В общих чертах, - ответил Лука. Понимание пришло сразу, как об этом упомянул Терант.
        - Тайра определила свой генетический код, как совершенный. Человечество принудительно прошло тотальную расшифровку генома каждого, и те, кто оказался ближе всего к генам Тайры, стали ракантами. Люди с большим расхождением - олаками и съярами. Последних выселили на Съяр, моих же предков, кхаров, несмотря на отличие генов от совершенства, вывели в отдельную касту.
        - А арии?
        - У ариев было крупнейшее государство Закатного материка. Они были готовы принять подданство Тайры, однако их геном кардинально отличался от общечеловеческого. Королева объявила их пришельцами из другого мира, враждебного любому человеку. Ариев истребили, но война длилась десятки лет.
        - Откуда ты так много знаешь, Терант? - подивился Лука.
        - Я же говорил, что кхарам дают образование наравне с ракантами, - усмехнулся черный человек. - Я получил даже больше, потому что интересовался не только спортом и поединками, военной тактикой и стратегией, как мои соплеменники, но и естественными науками. Видя мое рвение, учителя позволяли мне изучать материалы закрытых секторов библиотеки.
        Лука вспомнил разговор с Терантом в камере, как раз накануне вращения Колеса и получения метаморфизма. Черный человек упоминал, что попал сюда, став преступником.
        - А как ты стал преступником в большом мире? Тебя же за это сюда отправили?
        Терант напрягся, долго всматривался в лицо Севера, пытаясь что-то понять.
        - Ты взял у жрецов штуку и покопался в моей голове? - наконец спросил он.
        - Ты не забыл, что я император Маджуро? До суда в Столице ты сидел в одной камере с тощим подростком по имени Лука. Вы говорили, и ты рассказал ему о большом мире ракантов и о том, почему оказался на Съяре. Вас подслушали и донесли мне.
        - Тогда у тебя потрясающая память и умение связывать логические цепочки, Север-Маджуро! - воскликнул Терант, не скрывая восхищения. - Запомнил, сопоставил при нашей встрече здесь, вспомнил в нужный момент! Знаешь, я думаю… Нет, я уверен, то, что ты задумал, небезнадежно! Признаюсь, мне даже интересно, к чему ты нас всех приведешь!
        
        - Ты не ответил на вопрос.
        - И умеешь стоять на своем! - хохотнул кхар. - У меня случилась банальная история - застал жену с любовником-олаком. Гнев застил глаза, и я прикончил обоих, после чего сдался. Как видишь, я честен.
        - И что, всех преступников ваши власти отправляют на Съяр? За все годы ты первый кхар, кого я вижу. Или у вас настолько редко совершаются преступления?
        - Да нет конечно! Брось, даже раканты - люди! А людям свойственно ошибаться. Просто жизнь там стала очень важна. Видишь ли, любой, даже олак, были бы возможности, может жить очень долго. Очень! Эффективность омолаживающих процедур, конечно, немного теряет с каждым разом, но все же в сумме продлевает жизнь до тысячи лет. Поэтому людям есть что терять и закон стараются не нарушать, хотя смертные казни давно отменили. Например, можно потерять право на омоложение или все имущество, но не жизнь. За то, за что раньше приговаривали к смертной казни, сейчас отправляют на урановые рудники, к примеру. Причем дают выбор - тридцать лет работы шахтером в Поясе астероидов, сорок - на океанических плантациях или пожизненная ссылка на Съяр. Есть и другие варианты. Что я выбрал, догадаешься?
        - Тридцать лет в Поясе астероидов? - пошутил Лука, и оба засмеялись.

* * *
        Если воспарить над Пустошами, от горизонта до горизонта не найти свободного клочка земли. Все мутанты, способные держать оружие, двинулись на баронов, предавших Маджуро Четвертого. Удивительно, но теперь, считая бывшего императора своим, предательство Расмуса мутанты восприняли на свой счет.
        - За Орду! - скандировали мутанты, объединившись в самый большой рейд в истории Пустошей. Жаба предложил название, и оно прижилось - Орда. - За Севера! За лучшую жизнь!
        Затянули песню, которую сочинил кто-то из бардов в честь великого похода. Орда растянулась на несколько километров, к ней присоединились мутанты из других поселений, включая Рванину.
        В авангарде двигались Север со свитой, а также Огненной и Песчаной дланью, двумя тройками супермутантов. Вернув волю и разум, суперы поклялись служить освободителю верой и правдой.
        Изучив их способности, Лука уяснил, что ничего подобного третьему гипнотическому глазу Даффна у них нет, но в бою любой будет стоить десятерых - за счет нечеловеческой силы, выносливости, скорости. У некоторых кожный покров не уступал полноценной броне, а парочка отличалась фантастической регенерацией - один мог отрастить даже голову, на втором колотые раны затягивались за минуты.
        Грозовая длань, тройка суперов, отличавшихся повышенной скоростью и улучшенным зрением, сутками ранее отправилась сопровождать разведчиков - обретших новые тела Скю и Сахарка, теперь неотличимых от нормов. Их задачей было навести ужас и посеять панику среди баронов, посмотреть, как они себя будут вести, и отпустить почтового крысоворона с отчетом. Исходя из результатов разведки боем Север с Терантом и решили строить план.
        В свою очередь Хорька Лука отправил обратно в Империю, чтобы наладить контакт с Куницей: мотаться туда-сюда не было времени. Нужно было не допустить объединения Рециния и армий лояльных ему баронов. С Хорьком порывалась уехать Кора, чтобы побыстрее встретиться с Куницей, но Лука помнил, как опасны Пустоши, потому взял сестру с собой на северную окраину Империи, уверенный, что теперь все будет иначе.
        В заданном направлении уже работал Куница. Он, или Ли Венсиро, в любом случае их люди распространяли слухи, что Рециний идет не просто за Расмусом. Император собирается забрать у него и других опальных баронов земли, замки и даже наложниц. Слухи были похожи на истину, потому что многочисленные беженцы из Столицы эти сведения подтверждали. Север надеялся, что бароны будут сопротивляться Рецинию.
        За авангардом, окружая повозки с провиантом, которые сами мутанты и тащили, шла пехота, лучники и наводящие ужас на нормов смертоносные пращники Пустошей. Их растили с детства, отбирая детей с подходящими изменениями. Ходили слухи, что снаряды особо талантливых могли пробить не сильно крепкие ворота.
        В середине вторых суток, когда до первых имперских поселений оставался день пути, в клетку к самке вернулся почтовый крысоворон от Скю с примотанной к лапе запиской.
        Привал Лука объявлять не стал, развернул послание на ходу и зачитал шагающему рядом Теранту:
        - Бароны не хотят отдавать Расмуса Рецинию, готовятся к бою. Прознав про Орду, запаниковали, но думают, что не все так плохо, большой опасности в нас не видят. Высылают разведчиков. Не убивайте их, пусть убедятся. Продолжайте идти. Как что станет ясно, встречайте меня с новостями. Скю.
        - Толковый малый этот Скю, - хмыкнул кхар. - Четко и со знанием дела.
        - Опытный рейдер, - признал Лука.
        - За Орду! - клич не прекращался, и стоило ему затихнуть, кто-то снова рявкал «За Орду!» и все начиналось по новой. - За Севера!
        Движение продолжили.
        Разведчиков северных баронов, если они, конечно, были, мутанты не заметили. Чем ближе подходили к землям нормов, тем холоднее становилось. Благо мутанты знали, куда идут, и взяли холщовые балахоны и шкуры. Ночью так вообще пар изо рта пошел, пришлось под корень вырубить местные кусты и греться у костров. Густой дым отгонял тучи мошкары, и слава мертвому Двурогому, что обычной, не мутировавшей.
        Чем глубже продвигались на север, к баронствам, тем больше холодало и тем выше становились деревья. Некоторые мутанты отродясь таких не видели и даже боялись заходить в лес. Хорошо, не было подлеска, иначе масса мутантов пробиралась бы очень долго.
        К обеду добрались да первой деревни, где никого не осталось - люди прознали про орду мутантов, бросили жилища и угнали скот, какой смогли.
        Мутанты прошерстили деревню, забрали все, а те, кто собрался назад в Убежище, пообещали себе вернуться за деревом, которого в Пустошах мало - разобрать дома и унести бревна.
        Все села, а их на пути попалось одиннадцать, были брошенными. Жители отступали в панике, забывали вещи, закапывали клады, а нюхачи их находили. Даже не добравшись до ближайшего города, мутанты были довольны награбленным и предвкушали богатую добычу.
        Север ждал вестей, он очень надеялся, что воевать не придется, и события будут развиваться по схеме, предложенной Терантом.
        Когда до столицы баронства оставалось несколько часов ходу, навстречу выбежал Скю. Север все не мог привыкнуть к тому, что теперь это полный сил здоровяк-блондин, а не покрученное чудо-юдо.
        - Барон Саймон собирается бежать! - воскликнул Скю, упершись в колени и пытаясь восстановить дыхание. - Жители тоже, пожитки грузят. Пойдут по восточной дороге, часть на юг двинет, к Расмусу.
        - Надо их зажать, - прогрохотал Север, остановился. - Всем стоять! Делимся и - бегом. Огибаем город, отрезаем пути к отступлению. Повозки грабим, пленных отпускаем, пусть бегут обратно, там дожмем. Никакой крови!
        Терант побежал назад сколачивать группы из самых быстроходных мутантов, Север поручил Скю наступать с юга.
        Два отряда в количестве двухсот самых сильных мутантов рванули на юг и устремились по направлению к городу, чтоб обогнуть его, догнать беженцев и вернуть назад.
        Основные силы продолжали наступать медленно и неумолимо, а когда вдалеке показалась высокая каменная стена, мутанты начали брать город в кольцо. Забегали лучники, занимая посты на стенах, посыпались отрывистые команды. Надрывно заголосила женщина.
        Лука не спешил, ждал, пока кольцо сомкнется и обороняющиеся оценят количество врагов, испытают отчаянье, простятся с жизнью. Лишь потом он поедет на переговоры в сопровождении Огненной длани.
        Выждав примерно час, он намотал на палку белую тряпку, глянул на Даффна, тот понял без слов, протянул ему ростовой щит из стали, и они двинулись к стальным городским воротам. Север размахивал флагом, надеясь на благоразумие осажденных.
        - Именем императора Маджуро Четвертого, откройте ворота парламентерам! - проорал он усиленным голосом и остановился локтях в сорока от рва.
        Повисла напряженная тишина, как перед грозой.
        - Впустите нас и выслушайте, вы ничего от этого не потеряете.
        На стене показалась голова в золоченом шлеме.
        - С кем я говорю?
        - С Маджуро Четвертым. А кем будешь ты?
        - Городской голова Феодор, - он махнул рукой, и заскрипели, опускаясь, ворота. - Впустить парламентеров!
        Само существование у мутантской орды парламентеров вызвало шок и шепотки. Никогда ранее мутанты не вели переговоров, если не считать за них дикие вопли.
        Шагая к воротам, Север был готов активировать боевую форму в любой момент, помня теплый прием Расмуса. Если его снова попытаются убить, будет война с баронами, а он рассчитывал на другое.
        Нога ступила на мост, Лука откинул щит назад, демонстрируя, что безоружен, и в руках у него только имитация белого флага. Могучие мутанты Огненной длани чувствовали себя волками на псарне и прикрывались щитами.
        Справа и слева толпились стражники с мечами наизготовку - все плечистые, бородатые, в остроконечных шлемах - и все на локоть ниже суперов.
        На позициях замерли лучники, все они целились в Севера. В середине площади стоял мужчина в золоченом шлеме, тот, который вел переговоры. Он положил меч на землю и зашагал навстречу. Когда до сближения осталось локтей шесть, Север кинул Феодору монетку со своим профилем.
        Голова поймал ее на лету, всмотрелся в чеканку, а Север специально повернулся боком, дал себя рассмотреть и заговорил:
        - Мутанты зовут меня альфа-верховодом Севером, но в Империи я больше известен, как император Маджуро Четвертый. Барон Расмус вероломно пытался меня убить, нарушив законы гостеприимства! Его люди убили всех моих соратников, перерезав во сне!
        Народ ахнул. Традиции гостеприимства соблюдались твердо, и когда вставал выбор - превалировали над законами Империи!
        - Я выжил, - продолжал Север. - В Пустошах мое обескровленное тело подобрали мутанты. Меня выходили и исцелили так, что даже руки-ноги отросли! Если кто-то видел меня когда-то вблизи, может приблизиться и убедиться!
        Из толпы никто не вышел. Судя по всему, императора здесь видели лишь на монетах.
        - У меня достоверная информация, что Маджуро Кислый мертв, - пробасил голова. - Но да, ты на него похож. И кем бы ты ни был, я преклоняю перед тобой колено, - он лязгнул доспехами, склоняясь, - если ты не допустишь кровопролития, и мне плевать, кто ты: император или посланник Двурогого!
        - Собирай народ на площади, Феодор! Времени у нас мало, войска Рециния уже движутся сюда, а мне нужно обратиться ко всем.
        Ворота давно подняли, и Север хладнокровно смотрел, как его окружают горожане: в первых рядах мужчины, за их спинами - женщины и подростки. Вскоре площадь заполнилась, и Север проговорил усиленным голосом - аж стекла задребезжали:
        - Приветствую вас, горожане. С вами говорит император Маджуро Четвертый. Мой кузен Рециний, сговорившись с бароном Расмусом, коварно сверг меня с престола! - Север взял паузу, и по толпе пробежал шепоток, но напуганные люди не смели ничего спрашивать. - Столица захвачена узурпатором и отдана на разграбление наемникам. Рециний ведет армию на Север - убивать, грабить и насиловать.
        - Слышали о таком! - встрял Феодор.
        Север окатил его ледяным взглядом и тот стушевался. Лидер мутантов продолжил:
        - Я хочу вернуть себе трон. Вы видели мою армию. Мы сотрем Рециния с лица земли, но я пришел к вам не воевать. Я заинтересован в том, чтобы мои подданные процветали. Вы мои подданные и так же заинтересованы в том, чтобы Рециний не пришел сюда. Предлагаю объединить усилия и ударить по Рецинию вместе.
        - С тобой мутанты, - проговорил голова Феодор. - У нас нет выбора. Наш достопочтимый барон сбежал. Мы примем твое предложение, но мутанты… - Он сглотнул. - Эти дети Пустошей сотни лет грабили и убивали нас! Мы убедились в их звериной жестокости! И ты хочешь, чтобы мы дрались с ними плечом к плечу? Хочешь, чтобы…
        Север поднял руку, веля Феодору замолчать.
        - А вы не убивали их, оттесняя с чистых земель? Не вы обезглавливали их детей и насаживали головы на пики? Не вы продавали их в цирк на потеху публике? Да, они кажутся вам дикими зверьми! Но почему они такие? Потому что большую часть жизни борются за жизнь! Да, они тоже злы на вас, ведь рейды - это все, что им остается. Но этому можно положить конец. Я провел с мутантами достаточно времени, чтобы понять: они такие же люди, как мы. Им просто меньше повезло. Скажите, люди! - Север обратился к толпе. - Разве мы выбираем, кем и в какой семье родиться?
        - За грехи родителей их покарала Пресвятая мать! - раздался голос из толпы.
        - Тогда за какие грехи вас покарает Двурогий, если я прикажу своим людям убить вас всех?
        В толпе началась суета, стоны - набожного горожанина заткнули грубой силой.
        - Говори дальше, э… Маджуро! - крикнули басом.
        - Что было в прошлом, остается там же! Если мои люди… Да, мутанты! Все они мои люди! Так вот, если они обретут нормальные и неотравленные земли, которые их прокормят, то прекратят и набеги. Рейдеры мутантов, думаете, хотят рисковать жизнями? Просто, чтобы сюда добраться, им приходится сражаться с лютыми монстрами Пустошей! А ведь потом еще нужно вернуться домой и сохранить добычу!
        - Они продали душу Двурогому, - выкрикнули из толпы.
        - Послушайте, нормы! - взял слово Даффн, который оказался довольно смышленым малым - Люди! Того, кого вы называли Двурогим, убил Север… То есть, император Маджуро. Теперь мы свободны! Да, злое проклятие все еще висит над Пустошами, но мы свободны! И мы тоже хотим мира!
        Связная речь того, кого северяне считали животным, произвела фурор - толпа загудела, загалдела, и Северу пришлось еще повышать голос:
        - Если вы поддержите меня, вас никто не тронет. Вас и так никто не тронул бы, потому что моя цель - Рециний, и, повторюсь, я не заинтересован, чтобы мои подданные бедствовали.
        - Ты можешь рассчитывать на нас, - проговорил Феодор, пожал руку Севера, а потом, посомневавшись, потряс лапищу каждому мутанту.
        Суперы дружелюбно скалились, хлопали его по спине. Из толпы вылез взъерошенный мальчишка в тулупе, бочком подошел к четвероногому медведеобразному Мофаро, дрожащей рукой погладил бурую шерсть. За ним наблюдала разинувшая рты компания ровесников. Мофаро схватил смельчака и усадил себе на спину - тот даже заорать не успел, зато его группа поддержки успела.
        - Смелый малец! - воскликнул Дигоро, указал в толпу, где затерялись мальчишки, - смелее вас всех.
        В город основные силы мутантов заходить не стали. Север просто крикнул им, что все хорошо.
        Пока Феодор собирал отряд смельчаков, готовых драться с Рецинием, оставшиеся горожане забили коров и овец, которых пригнали спугнутые с насиженных мест крестьяне, и, демонстрируя дружественные намерения, выкатили две повозки мяса мутантам, ожидающим за стенами города. Расщедрившись, выставили несколько огромных бочек с северным хмельным напитком из лесных ягод. Мелочь, но начало мира было положено.
        Одну из бочек тут же оккупировал Зэ, присосался и через пару минут отвалился, упав замертво. Поднялась шумиха, заподозрили, что пойло отравлено, но оказалось, что Зэ просто отрубился. Крепкое северное пойло сбило нюхача с ног с непривычки.

* * *
        Ближе к вечеру триста человек конных и двести пехотинцев влились в разношерстное море мутантов. Поначалу люди жались друг к другу, но спустя время освоились и начали общаться. Как бы ни были уродливы отдельные мутанты, по большей они говорили и вели себя, как обычные люди.
        Весть о том, что Маджуро жив, летела впереди Орды. Северные бароны, теснимые мутантами с востока, запуганные кровожадным Рецинием, собравшимся нападать с юга, открывали перед Маджуро ворота. Его право на трон признало восемь баронств, а войско пополнилось четырьмя тысячами воинов.
        Работали по отлаженной схеме: гонцы, затем демонстрация силы, если защитники города несговорчивые, и после - переговоры, которые всегда заканчивались одинаково: людям хотелось жить и сохранить имущество.
        Мутанты сытно ели и делили ночлег с людьми, вековой вражды как и не бывало.
        Последнее, девятое баронство Расмуса, Север оставил на закуску как удобный плацдарм для грядущих боевых действий. Сам барон сбежал и затерялся в лесах, его поимка была делом времени.
        Почтовый крысоворон принес вести, что армия Рециния в количестве тринадцати тысяч человек выдвинулась на север. Основные силы - рекруты из Столицы, наемников из южных баронств, лояльных самозванцу, всего четыре тысячи, так что, если события будут развиваться наилучшим образом, оставалась возможность обойтись малой кровью.
        Наверняка Рециний уже знал, что северные баронства атакованы мутантами, но если бы представлял масштаб катастрофы, вряд ли сюда сунулся бы. Скорее всего, узурпатор решил, что войско баронов ослаблено, и нашествие мутантов сыграет ему на руку, и Север у него в кармане.
        «Что ж, - подумал Лука. - Оба рога Двурогого ему в задницу, а не Север!»
        Армия мутантов количеством превосходила имперскую вдвое, плюс имелся бонус в виде кавалерии и пехоты северян, закаленных в боях и славившихся своей свирепостью. Но, как подсказывала память прошлых жизней, главное - не количество живой силы, а правильно разработанная стратегия.
        По совету Теранта действовать решили хитростью: в ненавистную столицу баронства на рассвете въехали только люди и пустили слух, что армия мутантов остановлена. Расчет был на то, что информаторы пошлют весть Рецинию, и тот ринется на штурм, особо не осторожничая.
        Уединившись в кабинете и выставив охрану у двери, офицеры склонились над картой. К Северу, Йогоро, Скю, Жабе, Теранту и Даффну присоединились Феодор и два лидера Грозовой и Песчаной дланей.
        Северянин Феодор обвел пальцем баронство, похожее на фасоль, карандашом начертил в центре овал:
        - Это долина Крокусов. Ни леса, ни кустов толком. Каменистая почва, трава, равнина. Вот здесь, ближе к замку Расмуса, - он заштриховал узкую полоску, - плоскогорье, то есть господствующая высота. Баронство окружено горами и лесом, и пробраться к столице можно двумя путями: через перевал Гремящих гор, - он ткнул пальцем в карту, и Север вспомнил маршрут, которым попал сюда в первый раз. - Он самый короткий. Либо же можно обойти через мое баронство, с севера есть широкая дорога. Но так дольше на день, да и болота на пути, вряд ли южане сюда сунутся.
        - Понял, спасибо, - кивнул Терант, пожевал губу и озвучил то же, о чем уже раздумывал Север. - Значит, людей располагаем на господствующей высоте, перекрывающей подходы к столице. Мутанты скрываются вот в этом лесу, оттуда далеко до пути, по которому пройдет Рециний?
        - Час ходу, - подергав бороду, ответил Феодор. - Но лучше не только там разместить запасных, но и вот тут, - он поставил крест на карте восточнее. - Удобная позиция для атаки, холмы.
        - Да, - продолжил Терант. - Часть войска в лесу, часть здесь. И часть я бы обязательно оставил охранять подходы с севера, вдруг враг решит не захватывать замок Расмуса.
        Север резюмировал:
        - Вперед выставляем людей, объявляю, что я жив, предлагаю Рецинию сложить оружие. Никто не соглашается, завязывается схватка, и в дело включаются пращники мутантов. Пока деморализованный и ничего не понимающий враг увлечен штурмом, основные силы мутантов бьют в тыл и фланги, получается котел. Снова появляюсь я, интервенты складывают оружие. Надеюсь, что они сделают это.
        - Ну что, на позиции? - спросил Терант. - Надеюсь, обойдется без неприятных сюрпризов.
        Север был уверен в своей победе. Единственное, что могло помешать - вмешательство Антония Кросса или появление обеспокоенных членов семьи Теренция Помпея, то есть Хорваца, но даже если это произойдет, у него есть бластер, и не только у него.
        Каждый рейдер из его первого отряда, а также тройка из Огненной длани получили арийские руки. Теперь, даже если с Лукой что-то случится, боевые товарищи смогут дать достойный отпор.
        Глава 26. Люди Севера
        К обеду похолодало. С вершин далеких гор потянуло морозом, а ближе к вечеру с неба, затянутого серыми тучами, начал срываться снег, тающий, едва соприкоснувшись с землей. Мутанты-пращники, оставшиеся на плоскогорье, мерзли и грелись, сбиваясь в кучи.
        Пока ждали Рециния, вдоль края холма натаскали валунов, чтобы обрушивать на врагов, пращники запасли снарядов с избытком.
        О приближающемся войске известили кружащиеся вдалеке вороны. Хриплое карканье разнеслось по округе.
        - Вот как они чуют кровь, а? - спросил Феодор, запрокинув голову.
        Вскоре показались первые когорты. Воины шли плотным строем, готовые в любой момент дать отпор. Поначалу они смотрелись как длинная гусеница, поблескивающая металлом, но вскоре стали видны боевые порядки, сияющие щиты и золоченые шлемы.
        - Труби тревогу! - крикнул Феодор через плечо.
        Вперед выступил нескладный высокий юноша, изо всех сил дунул в длинный, до самой земли, изогнутый рог - по долине Крокусов прокатился леденящий душу рев, словно почуяв свежую плоть, пробудилось древнее чудовище, и долго метался, множимый эхом.
        Терант с двумя тысячами мутантов отправился патрулировать подходы с севера, и Лука остался один управляться с восемью тысячами воинов. К его облегчению, от него зависела только общая стратегия, а тактически нашлось кому руководить такой оравой разнородных людей и мутантов.
        Войско разделились на восемь отрядов (по одному от каждого баронства), командовали ими их капитаны, а двумя - так вообще бароны, решившие разделить участь со своими подданными и оставшиеся биться плечом к плечу с мутантами.
        Один из этих баронов был сам Гудмунд Гудмундсон - Голос Севера, то есть человек, наделенный правом говорить за всех северных баронов. Решение Гудмунда сложить оружие перед Ордой было бы не таким твердым, если бы не Рейес, при Маджуро занимавший должность посла северных баронов в Столице.
        - Это он! - воскликнул Рейес, приблизившись к Луке, когда тот вошел под белым флагом в очередной замок. - Подсушился, окреп, выпрямился, но это он!
        - Уверен? - барон Гудмунд недоверчиво вскинул бровь.
        - Готов отдать глаз. Люди! Барон Гудмундсон! Перед вами - истинный император Маджуро Четвертый!
        Гудмунд склонился перед Маджуро и протянул ему свой меч. Подержав его, Север вернул клинок владельцу. Барон Гудмунд возглавил свое войско, но фактическое управление взял на себя старик Рейес, который служил полководцем объединенных сил северных баронов, еще когда правил Киранон Первый, отец Маджуро Четвертого. Совместно они тогда разбили Проклятую рать мутантов, вторую за всю историю.
        И вот, спустя столько лет, Рейес снова будет драться с мутантами, на этот раз не с Проклятой ратью, а с Ордой, но уже будучи союзниками!
        - Пресвятая мать знала, чем наградить меня на старости лет! - радовался Рейес.
        Сейчас, глядя на помолодевшего прославленного полководца, Маджуро почувствовал гордость. Спасибо бывшему послу Севера, обошлось без кровопролития, и к битве с Рецинием он пойдет не просто уцелевшей Ордой, но вместе с суровыми северянами.
        Тем временем забегали командиры, вышли вперед лучники и прикрывающие их пехотинцы с ростовыми щитами, за их спинами притаились пращники. Скрипя колесами, выдвинулась на позиции колоссальная катапульта, сохранившаяся у Гудмунда со времен войны с Проклятой ратью.
        Из разрыва туч выглянуло солнце, бросило луч на вражеское войско. Доспехи воинов, отражая свет, заблестели золотом, как чешуя исполинской змеи. Прозвучал горн, и змея остановилась - войско Рециния начало переформировывать боевые порядки и распалось на три отряда-прямоугольника: лучники, пехота, конница, которая в сложившихся условиях была неэффективна.
        На их месте Север ударил бы в одну точку и попытался продавить оборону. Враги, похоже, решили бить сразу в три. Что ж, молодцы, мутантам, засевшим в засаде, будет проще разделаться с разрозненными отрядами.
        Полчаса войско Рециния рассредоточивалось по всей долине. Казалось, нет конца людскому потоку, блестящему металлом, неумолимому и готовому смять любое препятствие. Даже Север на мгновение почувствовал, как от кажущейся несокрушимой мощи кровь стынет в жилах.
        Армия Рециния встала на расстоянии выстрела. К подножию холма помчался всадник с белым флагом - глашатай. Глядя на него, Север запрыгнул на коня и скомандовал:
        - Не стрелять!
        Ему хотелось услышать, что предлагает узурпатор.
        - Люди Севера! - заорал глашатай. - Его императорское величество Рециний Освободитель предлагает вам сдаться и выдать барона Расмуса, который обвиняется в покушении на жизнь Гердинии Кросс! Тогда вам и вашим семьям будут сохранены статусы и земли!
        Лука улыбнулся, услышав о «людях Севера» - так и есть, они теперь под его началом! Выброс адреналина подмывал действовать, и Лука сделал ответный ход.
        Выступив вперед, он заговорил. Усиленный голос грохотал на всю долину так, что со склона холма осыпались камешки:
        - Доблестные воины! Жители Столицы и благодатных южных земель! Дети Империи! Вас приветствует ваш законный император - Маджуро Четвертый!
        Лука перечислил все свои императорские регалии, рассказал о предательстве Расмуса и вероломстве кузена, после чего выдвинул контрпредложение:
        - Предлагаю вам сложить оружие и встать под знамя законного императора! Довольно лишений и грабежей! Я предлагаю мир во имя мира! - Север взял паузу, давая солдатам осмыслить услышанное, и продолжил: - Мне дорога жизнь каждого из вас, я не хочу, чтобы пролилась кровь. Но поддерживая Рециния, вы поддерживаете…
        Прозвучал вражеский сигнал к наступлению, застучали боевые барабаны, возле уха Севера просвистела стрела. Он инстинктивно пригнулся, но продолжил:
        - Поддерживаете преступника, вероломно захватившего власть и забирающего у народа последнее! Я объединил людей Севера и Пустошей, под моим командованием колоссальная армия. Если не остановитесь, будете уничтожены. Солдаты! Оставайтесь на местах, и я обещаю вам жизнь и прощение! Все остальные будут уничтоже…
        
        Вражеская стрела впилась в шею коня, он заржал, встал на дыбы, пытаясь стряхнуть Севера, и завалился набок вместе с наездником. Выбравшись из-под трупа животного, он осмотрелся. Прямоугольники противника вытянулись, лучники, осыпающие стрелами обороняющихся, подняли щиты, выпуская пехотинцев, которые, оглашая окрестности боевым кличем, ринулись на штурм холма.
        Едва враги достигли подножия, как сверху покатились валуны с вбитыми в них железными шипами, калеча солдат и сминая их строй. К шипастым добавились валуны, облитые горящим маслом и оставляющие черные дымные хвосты.
        Лука скрипнул зубами, глядя, как глупо гибнут воины - да, враги, но они его подданные! Чьи-то сыновья и дочери, отцы и матери, сестры и братья! А где-то там, глубоко в тылу, расположился Рециний, бросающий на смерть людей. Добраться бы до него и собственноручно свернуть шею за кровавую кашу, которую он устроил!
        - Давай второй сигнал, - обратился Север к парню с рогом, и рев прозвучал повторно - для мутантов.
        Враги еще не поняли, что он означал - у подножия продолжал кипеть бой, но обходились пока только валунами, даже пращники-мутанты в бой не вступили.
        Сообразив, что их бросили на погибель, пехотинцы не спешили наступать, столпились у подножия, попытались отступить, но их теснила пехота южных баронств в стальных плоских шлемах и легкой броне.
        - Пращники! - проревел Лука. - Косить дальние ряды! - И обратился к солдатам: - Сдавайтесь! Разве не понимаете, что Рециний погнал вас, как скот, на убой?! Ваши враги не здесь, а позади! Те, кто бьет в ваши спины!
        На протяжении всего холма к краю выступили мутанты, раскручивающие пращи.
        - На землю! - заорал Лука. - Тогда уцелеете!
        Протяжный звук горна заглушил его слова.
        - В атаку! - донеслась команда с задних рядов, и люди побежали на штурм.
        Пращники обрушили град камней на дальние ряды пехоты, воздух наполнился стонами раненых, криками агонии, мало кто мог устоять на ногах, камни сминали броню, крошили кости, сносили по полчерепа. Бедолаги не понимали, что обречены, ведь основные силы мутантов еще даже не показались, не говоря уже о трех дланях суперов!
        К этому моменты мутанты, засевшие на восточных холмах, ударили во фланг, оттягивая на себя конницу. Основную штурмовую группу было не видно, а когда с диким ревом из лесу мутанты хлынули неудержимым потоком, войско Рециния дрогнуло.
        - Сдавайтесь! Это самый разумный выход! - увещевал Север, перекрывая лязг металла, свист стрел, хрипы и стоны раненых. - Южане тоже будут прощены! Мне не нужны ваши смерти!
        На несколько минут войско уподобилось разбалансированному механизму, заколебалось туда-сюда и всей массой хлынуло к подножию. Пехотинцев, которые уже готовы были отступить, толкали в спины.
        Стрелы осыпали Луку, рвали его одежду, но не причиняли вреда. Нужно было что-то делать, иначе тут лягут лучшие мужчины Империи!
        Решение пришло быстро. Север выхватил плазмоган, навел на блестящий шлем напирающего пехотинца-южанина и нажал на спуск. Бластер отдался в руку вибрацией, из ствола вылетел светящийся сгусток - и не стало пехотинца, а те, что стояли рядом, шарахнулись в стороны.
        Лука водил бластером, выцеливая командиров, и уничтожал их. Сверху он видел, как выскочившие из леса мутанты вгрызлись во фланг, начали теснить войско Рециния, обтекая его и отрезая пути отступления.
        Три длани супермутантов врезались с тыла и пронеслись смертоносным смерчем, круша черепа и ломая кости. Дигоро с Мофаро окружила сотня южных наемников, среди которых выделялись бородатые и волосатые пираты Берегового братства, но минуты не прошло, как подвывая, они разбежались с диким ревом. Судя по всему, Даффн использовал свой третий глаз и наслал на них ужас.
        - Кто готов сдаться - отходите к холму, вас не тронут! - пообещал Север, добавив, что те, кто сдается, должны бросить оружие, встать на колени и поднять руки.
        Наконец-то его призывы дали результат! Пехотинцы в первых рядах упали на колени, а кряжистый бородач заколол ринувшегося южанина, замахнувшегося изогнутой саблей. Огненными шарами, оставляя воющую просеку покалеченных людей, прокатились снаряды катапульты.
        Долина напоминала бурлящий котел, где заживо варились тысячи людей, пространство полнилось звоном, лязгом и криками. Все больше вражеских солдат решало сдаться и подходило к холму с поднятыми руками.
        - Не дайте Рецинию уйти! - пророкотал Север.
        Как он ни щурился, не видел все вражье войско целиком - долина не была абсолютно ровной.
        Лука упустил момент, когда ситуация вышла из-под контроля, и поле битвы превратилось в кровавое месиво «все против всех».
        Солдаты Империи не поняли, откуда взялись мутанты и за кого они, отказывались им сдаваться и вместо того, чтобы вместе бить наемников-южан, умирали пачками, а южане, похоже, дали деру вместе с Рецинием.
        - Прекратить кровопролитие! - громом прокатился голос Луки, он принялся стрелять из бластера по холмам, чтобы переключить внимание воинов. - Воины Империи, сдавайтесь, ваш император - я, Маджуро Четвертый! Сыны и дочери Пустошей, остановитесь!
        Недоверчиво поглядывая друг на друга, воины опускали оружие.
        - Рециний бежал! - начали разноситься крики. - Сбежал!
        Люди показывали направление. Посмотрев туда, Север взревел и сбежал по склону, рассекая толпу сдавшихся солдат, подхватил с земли меч, и, утопая в грязи, рванул по полю битвы к перевалу, чтобы остановить трусливого кузена. Споткнулся о труп, упал, перемазавшись грязью, отобрал меч у замахнувшегося раненого воина и пинком отправил его валяться.
        Похоже, битва закончилась, но отделаться малой кровью не получилось. Поравнявшись с группой солдат, окруженных мутантами, Север-Маджуро крикнул перепуганным и готовящимся к смерти людям:
        - Не бойтесь, они вас не тронут! - И велел мутантам: - Битва закончена, дети Пустошей! Обезоружьте солдат Империи, но не вредите им!
        Север побежал дальше, перепрыгивая через трупы, разбрызгивая грязь вместе с кровью. У одного из своих северян он перехватил коня, оседлал и поскакал.
        «Какая же ты гнида, Рециний! - думал он, трясясь в седле. - Столько людей положил - и ради чего? Ради мифических богатств Севера?» Парламентер кричал что-то о мести за Гердинию Кросс, и здесь, очевидно, не обошлось без наущений Антония.
        Чем дальше скакал Север, тем больше замечал трупов южан, отличавшихся плоскими стальными шлемами и более легкой расписной броней. Заведя руки за голову, бродили сдавшиеся, а мутанты ходили и подбирали брошенное оружие, радостно вскрикивая - еще бы, такая сталь им и во сне не снилась!
        На миг Север остановился возле парня, почти мальчика, пускающего кровавые пузыри, соскочил с коня, вылечил умирающего и поскакал дальше, уже понимая, что опоздал. Рециний обратился в бегство вместе со свитой, и его не догнать. Значит, придется осаждать Столицу, а это еще больше потерь…
        Никакой радости от победы, только бессильная злость. Север отлично понимал, что не угонится за Рецинием, удравшим верхом. Никто не угонится. Даже если послать вослед кавалеристов, они уже безнадежно отстали - ни один конь северных земель - мощный, выносливый, но медленный, - не сравнится с императорским жеребцом, который способен обогнать даже ветер.
        Не в силах сдержать гнев и досаду, Север остановился, сжал кулаки и закричал. Получился нечеловеческий рык-хрип, а метаморфизм предложил восстановить поврежденные голосовые связки.
        Битва выиграна, но война не окончена.
        - Несите раненых ко мне! - прокричал Север.

* * *
        Лука, он же император Маджуро Четвертый, он же альфа-верховод Север и Избранный, до густых сумерек лечил солдат, пока не исчерпал энергию Колеса досуха.
        Почти за каждого раненого ему добавлялись по очку Тсоуи, но Север не обращал внимания, помогая солдатам не ради них, а потому что чувствовал свою вину. То и дело пробуждался опыт Эск`Онегута - вкрадчивый голос наследия пытался убедить в том, что потери на войне - нормально, и ничего страшного не случилось, но все-таки большая часть странника была Лукой, ценящим человеческие жизни.
        Последнее уведомление появилось, когда, лишившись всей энергии, он просто держал руку на жуткой ране северянина, надеясь, что хотя бы единичка энергии появится раньше, чем бедолага умрет.
        ОЧКИ ТСОУИ: +1. ТЕКУЩИЙ БАЛАНС: 136.
        В итоге он вытащил с того света пятьдесят шесть человек. Капля по сравнению с тысячами погибших. Подумалось даже, что баланса хватит на тринадцать вращений Колеса, и кто знает, вдруг ему выпадет талант воскрешения? Но мысль была не только безумной, но и слишком оптимистичной. Золотой сектор выпадает раз-два за жизнь.
        Думая о том, что делать дальше, Лука невидящим взглядом всматривался в сумрак, когда оттуда к нему шагнул Терант. Кхар вернулся с северных рубежей.
        - Это еще не победа, Север, - проговорил он. - Расслабляться рано, а бойцы всех трех армий уже разбрелись по округе. Надо вычленить тех, кто продолжит поход, с остальными расстаться, распустить по домам, пока они тут мародерить не начали. Снабжения на всех не хватит.
        - Ты прав, кхар. Идем.
        Шагая к стратегической высоте, где его будет хорошо видно и слышно, Север усиленным голосом призывал всех собираться у холма.
        Поднялся по крутому склону, окинул взглядом Долину крокусов, превратившуюся в Долину трупов, нестройные ряды перепачканных грязью солдат, прогрохотал:
        - Славные воины! Воины Империи! Я, Маджуро Четвертый, милую всех тех, кто поднял против меня оружие. Если вы решите покинуть ряды армии и вернуться домой, никто не будет вас преследовать! Но! Я призываю всех, кому дорог порядок и справедливость, пополнить ряды моей армии и вместе со мной свергнуть узурпатора! Его дни сочтены, но с вами это произойдет еще быстрее!
        - Он и правда Маджуро, - крикнули внизу. - Только худой. И голос его. Мужики, при Маджуро лучше было! Остаемся!
        - Слушайте меня! - завопил какой-то воин в кирасе дворцовой стражи. - Я двадцать лет работал во дворце императора! Клянусь, это он и есть!
        - Наш император толстый! - ответил кто-то из толпы, вызвав хохот.
        - Посмотрел бы я на тебя после года в Пустошах! - весело отозвался Маджуро. - Там не то что еды нет, там за стакан воды людей убивают!
        В подлинность императора окончательно поверили, когда выступили Гудмунд и Рейес. Этих людей знали, уважали, а потому им верили.
        В итоге войско Севера пополнилось на пять с половиной тысяч воинов. Грязные и озябшие, они двинулись в замок Расмуса, где опустошили его погреба и винный подвал. По приказу Севера подданных барона никто не трогал.
        Никто, кроме Коры. Взбесившейся кошкой она рыскала по замку в поисках своих мучителей, но их среди слуг не оказалось. Сами эти стены, запах сырости и холод пробуждали в ней одновременно ярость и ужас маленькой девочки, запертой в чулане наедине со своими страхами.
        Пока брат занимался государственными делами, она бродила по коридору, где слонялись люди, ее страхи пугались их и отступали, отползали в углы черными тенями. Будь ее воля, она сожгла бы этот замок, а потом камня на камне тут не оставила. И солью засыпала бы, чтоб ничего не росло.
        Еще вчера Феодор по просьбе Луки отправил в Империю почтового голубя доверенному человеку с посланием для Куницы, где было несколько предложений: «Кейн, поднимай восстание, пока Рециний на севере. Выдвинусь, как только он будет разгромлен. Кора со мной, рвется к тебе, так что скоро буду. Маджуро».
        Вечером отправили второе послание, что Рециний бежал с позором, и уже ночью прилетел голубь из Империи, он принес два письма - для Маджуро и для Коры, оба от Кейна. Лука развернул то, что для него: «Все сделаю. Народ ропщет. Безумно рад, что ты жив, это дает надежду, что и Империя будет процветать, а не гнить. Спасибо, что сохранил Кору, в моей груди снова бьется живое сердце. Передай ей второе письмо».
        Оставив Теранта, союзников с севера и генералов имперской армии, Лука вышел в коридор, думая, что Кора спит, и ее придется будить, но девушка бродила по коридору, обхватив себя руками, бледная, как призрак. Увидев Севера, нахохлилась, втянула голову в плечи. Он улыбнулся.
        - Ну что ты? У меня для тебя есть послание, - он протянул свернутое в трубочку письмо.
        Кора нехотя взяла его, развернула, распахнула глаза, и с каждой минутой они раскрывались все шире, все сильнее расправлялись плечи, а губы - растягивались в улыбке. Дочитав, она прижала письмо к сердцу, запрокинула голову и зажмурилась.
        - Он меня любит! Да-да-да! И-и-и-и-и!!! - И поскакала по коридору к себе. Вернулась, чмокнула брата в щеку, повисла, болтая ногами. - Спасибо!
        - Кора! - строго сказал он. - Мы идем в Империю, так что скоро увидитесь! А сейчас… веди себя прилично! Ты уже не ребенок, вон, замуж собираешься!
        - Ну Лука! - засмеялась сестра. - Быстрее бы!
        Решено было выдвигаться утром. На Столицу идти захотели не все. Часть мутантов изъявила желание остаться на Севере, а кто-то из северян, например, рекрутированные крестьяне, не захотели покидать родные земли. Близилось время засевать поля, а с этим шутить нельзя - иначе зимой нечего будет есть.
        Но войско все равно увеличилось за счет тысяч тех, кто перешел к Маджуро от Рециния. Кроме того, из мутантов остаться решили только донники, старики да женщины, а рейдеры все как один собрались сопровождать своего альфа-верховода. К тому же Север пообещал отдать им на разграбление земли знати, активно поддержавшей Рециния.
        На рассвете его разбудил стук в дверь. На пороге, подбоченясь, стоял Феодор.
        - Ваше величество… Мои люди принесли для вас подарок. Хотите взглянуть?
        Север протер глаза, зевнул и мысленно помянул труп Двурогого.
        - Хочу, но спать хочется больше, Феодор. Терпит?
        - Вам понравится, - криво усмехнулся тот.
        Зевнув, Север кивнул. Феодор зашагал по коридору.
        Во дворе отогнал шавку, пытавшуюся прогрызть окровавленный мешок, развязал его, перевернул и… к ногам Севера выкатилась разинувшая рот голова Расмуса, закатившая остекленевшие глаза.
        - Дал ориентировку, пообещал награду, уже расплатился.
        - Спасибо, - кивнул Север, скрыв разочарование.
        Месть свершилась, но тайну, как барон обезвредил Луку, Расмус унес с собой в могилу.
        Глава 27. Смерть узурпатору!
        Больше всех в Столицу не терпелось Коре, Лука, напротив, не спешил и рассчитывал в пути провести не меньше трех дней - чтобы Кейн подготовил народ, и когда воинство прибудет, его встретили хлебом-солью, а Рециния некому было защищать.
        За день преодолели Гремящие горы, названные так из-за постоянных камнепадов. Остерегались попасть под обвал, но перевал прошли без потерь. Север ждал подвоха и был уверен, что в его планы вмешаются раканты, но пока все шло гладко: никто не подстерегал в засаде, его не пытались убить или отравить. Он боялся, что мутанты начнут беспредельничать, но и они беспрекословно исполняли приказы «Избранного» и брали только то, что было дозволено.
        Поселок, который увидели издали, Север грабить запретил, а вот владения нынешнего советника по культуре, пришедшего на смену Ли Венсиро, разрешил, строго-настрого запретив трогать людей.
        - Жрать их тоже нельзя? - недовольно поинтересовался Зэ.
        Север не ответил, а Скю отвесил нюхачу подзатыльник:
        - Чо-ко-лат, Зэ! В Столице его мно-о-го! Забудь о том, что жрал раньше, мы нонче культурные люди!
        Пока мутанты резвились, Север велел разбить лагерь.
        Теперь войско обзавелось повозками, а бароны подарили его величеству огромную кожаную палатку, но Север не стал ее разбирать - рухнул сверху прямо в повозку, как это сделала Кора, посапывающая в соседней, и только сомкнул глаза, как началась суета, поднялся шум.
        - Ноги оторву тому придурку, кто потревожил мой сон! - прорычал Север, вставая.
        - Маджуро! - донесся знакомый голос. - Ваше величество!
        - Кейн? - Север не поверил своим ушам и побежал на голос.
        Куница с кинжалом наизготовку стоял напротив медведеобразного Мофаро. Как бы ни был юрок бандит, но против супера у него ни шанса. Очевидно, он и сам это понимал, а потому обрадовался, увидев императора:
        - Ваше величество! Маджуро! Ох, мать Пресвятая, думал сожрут! Я сказал, что к тебе, а этот, мол, «не положено»!
        - Не положено, - буркнул супер. - Преклони колени перед Избранным, норм!
        Север махнул рукой:
        - Это свой человек, Мофаро. Пропусти его.
        - Теперь положено, - буркнул супер, вращая глазами. В отличие от Даффна, был он туповат. - Проходи!
        Кейн обнялся с Севером, удивленно ощупал его плечи и поцокал языком:
        - Ну ты и окреп! Мощь! Сила!
        - Ха! Ты знаешь, как меня мутанты прозвали?
        - Север Железный! - рявкнул Мофаро, с интересом прислушивавшийся к диалогу.
        Покачав головой, Север повел старого соратника к себе.
        - Где Кора? - спросил Куница, вертя головой по сторонам и убирая кинжал в ножны.
        - Спит. Устала с дороги. Может, прежде расскажешь, как дела в Столице?
        Кейн сделал жалостливое лицо - Север впервые его таким видел.
        - Маджуро, Двурогий тебя подери! Железный! Ну сжалься! Я ведь ради нее прискакал, чуть коня не загнал! Не могу ждать, сердце горит! Я ведь похоронил ее и умер вместе с ней. Люблю ее, сил нет! Только обниму - и сразу прибегу рассказывать. А? Ну полчасика с Корой, и я весь твой!
        - Весь не нужен, можно и частями, - пошутил Лука, загрубевший среди рейдеров. - Шут с тобой, идем!
        Север провел Куницу к повозке, где спала Кора, но девушку разбудил шум, и она сидела, глядя перед собой. Повернула голову, встрепенулась, слетела с повозки, повисла у Кейна на шее, смеясь и плача. Принялась гладить его лицо, осыпать поцелуями, снова плакать.
        Смутившись, Лука оставил молодых одних, не рассчитывая, что Кейн уложится в полчаса. Однако ответственный парень не нарушил обещания, пришел быстро, но вместе с намертво прилившей к нему Корой.
        Куница оперся о край повозки, погладил Кору по волосам и заговорил:
        - Значит так, ваше величество. Похоже, в этом направлении еду я один. Сюрпризов не ждите.
        - Встретил кого?
        - А то! Дезертиров узурпатора. О, как они бежали! Штаны теряли, Маджуро, не поверишь! Я как увидел, сразу понял - задницу-то Рецинию надрали! Но все равно переживал, как ты, как Кора…
        - Еще кого встречал?
        - Ха! Конечно! Толстожопые аристократы, прихвостни Рециния. Думали, погреют руки на северных землях, а хрен там! Мало того, что еле ноги унесли, так свое не уберегли! Время-то смутное, на дорогах люд лихой. - Он подмигнул, хохотнул. - А в Столице стража вся наша, народ за топоры-вилы схватился. Ждут Рециния Освободителя, хотят организовать ему ласковую встречу. Но, правду сказать, тебя ждут больше. Запал ты в душу народу, ваше величество!
        - А мамочку мою видел? Как она? - встрепенулась Кора. - Очень за нее волнуюсь! Как она пережила новости о моей смерти?
        «Так волновалось, что только вспомнила», - мысленно усмехнулся Лука, но и сам с облегчением услышал:
        - Госпожа Приска… Мама твоя переживала так тяжело, что слегла. Затосковала! Не ела, не пила, - вздохнул Куница. - Я как вернулся в Столицу, соврал ей, что ты жива. А видишь, как обернулось - не соврал, стало быть! Короче, все с ней нормально, приедешь - встретитесь.
        По Империи двигались медленно - постоянно делали привалы, пока мутанты грабили тех, кто грабил народ. Кора уже никуда не спешила, и никто Луку не подгонял. Нашлись среди мутантов и мародеры, но их разорвали свои же - уж очень вольному народу хотелось жить не в выжженных Пустошах, а на благодатных землях.
        Куница же уверял, что когда армия прибудет в Столицу, узурпатор будет свергнут, останется ногтем его дожать, как вошь. Лука не разделял его оптимизма, понимая, что истинный враг куда могущественнее, чем Рециний.

* * *
        Хоть Лука и велел распространить слух, что воинство истинного императора никого не трогает, люди срывались с мест, чтобы переждать нашествие в Столице или еще южнее.
        К вечеру третьего дня похода по широкой дороге вышли на пригорок, откуда открывался вид на массивные стены Столицы. Лука был готов предстать перед поддаными, а чтобы не пугать их, даже сменил цвет кожи на натуральный. Метаморфизм покряхтел, но задачу выполнил - не руша структуру кожного покрова, сделал его более естественным и цветом, и на ощупь.
        
        Воинство спустилось с холма, а когда подошли ближе, стало видно, что ворота закрыты. На стенах суетились стражники и готовые держать оборону лучники. Похоже, никто не спешил встречать законного императора хлебом-солью.
        Север, едущий верхом рядом с Терантом, повернул голову к нему и проговорил:
        - Тебе лучше остаться. Дальше я один.
        Терант развернулся к скачущим следом северянам и мутантам, велел останавливаться.
        Вперед выехал Куница и твердо сказал Маджуро:
        - Не один, ваше величество! Довольно показывать вашу храбрость, вы ее уже сто раз доказали! К чему рисковать? Вместе пойдем.
        - Ты бы о Коре подумал, Кейн. Ты ведь не железный, а…
        - А вас они все равно не узнают! Вы сильно изменились, а я в городе в авторитете…
        - У кого в авторитете? У стражников? Ну-ну.
        В голове Луки крутилась мысль, что вмешался Антоний Кросс и предотвратил восстание. Если так, Маджуро либо попытаются убить, либо захватят в плен. Ничего, было чем им ответить - рука коснулась бластера на поясе.
        - Если что не так, мне подадут знак, - без особой уверенности проговорил Куница.
        - Держись за мной, - предложил Лука, рассчитывая собой закрыть Кейна от стрел. - На месте разберемся.
        Они приблизилась к городской стене. Остановившись у защитного рва, Лука пророкотал:
        - Именем императора Маджуро Четвертого! Открыть ворота!
        - Я попросил, чтобы сегодня дежурили те, кто вас знал, - прошептал Кейн.
        - С кем имею честь говорить? - ответили бодрым знакомым голосом, и Маджуро узнал начальника городской стражи.
        - Колот? Гектор! - обрадовался Лука. - Вернул свои позиции, ай да молодец! С тобой говорит император Маджуро Четвертый! Открывай ворота!
        Воцарилось напряженное молчание.
        - Да, я изменился! - продолжил Лука. - В Пустошах плохо кормят, Колот!
        - Чем докажешь, что ты - император?! - рявкнул Гектор. Его напряженное лицо было далеко от миролюбия. - Кейн, кивни, если ты под принуждением!
        - Гектор! - проревел Лука. - Впусти меня, посмотри мне в глаза! Узнаешь! Моя армия далеко, вы ничем не рискуете, Кейн подтвердит.
        - Дядя Колот, подтверждаю! Тут без подвоха! - Куница помахал рукой и шепнул: - Вроде все нормально, тревожного сигнала нет.
        Загрохотали ворота, распахнулись, открывая взору вытянувших шеи стражников, все они невольно держали руки на ножнах, готовые в любой момент выхватить мечи. Куница шлепнул коня по крупу, направил в ворота, выкрикивая:
        - Столица! Приветствуй императора!
        Север въехал в Столицу, спрыгнул с коня и направился к Гектору, спустившемуся со стены, взял его за голову и пристально вгляделся в глаза, улыбаясь:
        - Ну что, старый друг, как там остальные? Как Ленц? Проныра Керлиг?
        Гектор впился взглядом в такое знакомое, но чужое лицо, поиграл желваками, и вдруг в его глазах мелькнула искра узнавания, он с сомнением произнес:
        - Вроде как он… Но слишком жилист. И все же…
        - Я это, я, - улыбнулся Маджуро.
        - А-а-а!!! Ваше величество! Живой! Ура императору!
        Его крик подхватили сотни глоток стражников. Гектор изучил атлетическую фигуру старого нового императора и ухмыльнулся:
        - Уезжал просто император, а вернулся император-воин! Пресвятая мать услышала мои молитвы!
        Площадь у ворот, где обычно располагались торговцы из окрестных деревень, была заполнена стражниками, тотчас склонившими головы.
        Север похлопал Гектора по плечу:
        - Ну, убедился, старина Колот? Готов ответить на любой твой вопрос касаемо последнего года моего правления.
        - Голос так не подделаешь, - махнул рукой Гектор. - Да даже если не ты, хуже, чем с упырем Рецинием, не будет.
        - Но-но! Что значит «не ты»? - деланно возмутился Маджуро. - Я! Значит, так. Нужно впустить делегацию от северных баронов и от мутантов…
        - Ох ты ж… Значит, правду говорят, что за тобой - Орда. Они ж империю разграбят! - засокрушался Гектор.
        - Ошибаешься. Чтобы выжить, они приучены подчиняться сильнейшему, а это я. Если б не они, так и пил бы вашу кровь Рециний. Так что все мы перед ними в долгу. Что с делегацией?
        - Впущу, - махнул рукой Гектор.
        - Собери народ, я выступлю на площади. Рециний, как я понял, окопался в замке, и его охраняют южные наемники?
        - Местные тоже. Те, что поставили на хромую лошадь, - Гектор потер ручищи и издал смешок. - Думали, если вылижут узурпатору жопу до блеска, то будут как сыр в масле кататься. Сволочи! Сдавали наших людей, кляузы клепали, доносы…
        - Отольются им народные слезы … - зло ответил Лука.
        Стражники принялись смыкать створки ворот, но он распорядился:
        - Ворота можешь не закрывать, никто не войдет в Столицу, пока я не разрешу.
        Гектор обернулся к подчиненным:
        - Опасности нет! Собирайте народ на площади, император слово держать будет. - Он посмотрел на Маджуро, потер орлиный нос. - Часа два будут собираться, зови своих людей и… Оделся бы ты поприличнее, а то выглядишь оборванцем.
        - Ничего, - отмахнулся Маджуро и направился к лестнице на стене, поднялся, позвал «делегацию», а сам обратился к Гектору. - Мне нужно увидеть Приску Децисиму, рейка Ли Венсиро, Юргеаса Ленца и других верных мне людей. Надеюсь, они в городе?
        - Здесь, тебя ждут, их уже оповестили.
        Цокая копытами по мостовой, въехали Гудмунд Гудмундсон и бывший посол Севера Рейес, следом за ними - черный как ночь Терант и, не отставая от него, пешие Даффн и Скю, представляющие интересы мутантов.
        - Ох ты ж Пресвятая мать! - прошептал Гектор, глядя на Даффна, рядом с которым при своей могучей комплекции смотрелся мосластым подростком.
        Пожав руки северян и мутантов, Гектор отвел делегацию в свободную комнату, где обычно стражники сдавали смену.
        Там уже ждал Ли Венсиро. Бывший советник по культуре вскочил, освободив единственный стул, вытаращил глаза и поклонился, едва не переломившись пополам:
        - Ваше величество! Вот уж не думал… Вру! Ждал, надеялся! И вот, еле признал! Теперь вижу - это вы! А значит, все у нас наладится! - Ли затанцевал, напевая, рассмеялся и… разревелся.
        Вид он имел потрепанный, волосы его засалились, костюм выцвел, и сейчас, вытирая слезы, он с обожанием глядел на нежданно воскресшего Маджуро.
        Небольшую комнату заполонили собравшиеся. Гектор хлопнул в ладоши и обрисовал ситуацию:
        - Рециний и южане окопались во дворце, мы их не трогаем, ждем вас. А так, можно сказать, город взят…
        Скрипнула дверь, и в комнату, где без того было тесно, ворвалась тонкая симпатичная женщина, повисла на шее Луки, залилась слезами.
        - Поросеночек! Прости-прости, Маджуро! Ваше величество! Пресвятая мать, как вы исхудали!
        Лишь по голосу Маджуро узнал бывшую фаворитку Кейринию.
        - Да и ты, - улыбнулся он, - постройнела, похорошела!
        - Император! - раздался еще один знакомый голос, сначала удивленно-вопросительный, потом радостный: - Он! Он! Это он!
        С Кейринией явился целитель Ленц, а за его спиной маячил Керлиг, некогда управляющий императорской клиники. Оба выглядели хуже оборванцев тех трущоб, где вырос Лука.
        - Друзья мои, и вы здесь! Безумно рад вас видеть!
        Кейриния шагнула в сторону, едва не наступила на Даффна, испуганно ойкнула и отскочила. Еще вчера у него были раздвоенная губа и небо, превращающие его в чудовище, но поскольку Лука выбрал его представителем от мутантов, супер не должен был пугать людей, и пришлось откорректировать его внешность. Даффн превратился в мускулистого трехглазого здоровяка, а на правильном лице проявилась даже некая доля аристократичности. Бывшая фаворитка быстро взяла себя в руки, кивнула мутанту и сделала реверанс. Даффн дружелюбно улыбнулся, сверкнул глазом, и бывшая фаворитка Маджуро ахнула, ее ноги подогнулись.
        - Бросай свои шуточки, Даффн! - Север пригрозил лидеру Огненной длани пальцем, улыбаясь. - Это не твоего поля ягодка!
        Впервые за долгое время Лука ощутил себя дома и в безопасности. Пожав руки вновь пришедшим, он перевел взгляд на Гектора:
        - Не будем затягивать, друзья. Решим вопрос с Рецинием до темноты, чтобы новый день и рассвет совпали с рассветом Империи!
        - Идем, - кивнул Гектор.
        На улице ждала королевская стража, разодетая по-парадному: в темно-вишневые камзолы, начищенные до блеска шлемы. Стражники тотчас взяли «делегацию» в коробочку: десять человек с одной стороны, десять с другой.
        Когда вырулили на широкую улицу, ведущую ко дворцу, Лука понял почему его так охраняли. Не опасность ему угрожала - народная любовь.
        Улица была полна народа, люди заполонили ее до самой площади, Лука в жизни не видел столько народу. Вышли все, и стар и млад.
        - Вон он! Маджуро! - крикнули в толпе, и его имя произнесли вразнобой на тысячи ладов, а потом подстроились под самого горластого и стали скандировать:
        - Ма-джу-ро! Ма-джу-ро!
        - Аве, император!
        Тысячи улыбающихся лиц слились в одно. Гектор гордо вышагивал, махал людям рукой, представители северных баронов держались уверенно, а вот Даффн хмурился, стрелял по сторонам глазами.
        Лука не планировал свою речь заранее, ее основную часть он многократно произносил в замках баронов. Теперь же, взобравшись на помост, где обычно под открытым небом выступали артисты, он ощущал гордость и единение с этими людьми, и мысли не проскальзывало, что перед ним презренные съяры. Нет, это его семья, и он сделает все, чтобы защитить их.
        Стражники держали оцепление, а перед помостом толпились приближенные: те, кто пришел с ним, включая Теранта и генералов регулярных войск, а так же рейк Ли Венсиро, Ленц, Кейриния, Керлиг, Куница, оторвавшийся от Коры, потому что ее обнимала рыдающая мама. Все почти как раньше. Не хватало четырех прежних советников, но если генерала Хастига и бедолагу Лодыгера, советника по строительству и промышленности, казнили, а Гердиния была убита Расмусом, то судьба Антония Кросса оставалась открытой. Где он? Лука поверить не мог в то, что все так гладко идет, и поглядывал по сторонам, уверенный, что Антоний приготовил ему неприятный сюрприз.
        - Жители Столицы! Сыны и дочери Империи! - пророкотал Лука. - С вами говорит законный император Маджуро Четвертый! В это сложно поверить, понимаю. Злые языки говорили вам, что я убит, растерзан тварями Пустошей, что северный барон Расмус четвертовал меня… Было такое? Мой кузен Рециний много лгал вам, лишь бы сесть на трон. К чему это привело, вы знаете!
        - Смерть узурпатору! - заорала толпа.
        - Но я выжил! Окреп! Обзавелся новыми друзьями в Пустошах! Заручился поддержкой Севера! И вернулся домой!
        Народ взвыл одобряюще, заскандировал «Маджуро!», но Лука поднял руку, и все стихли.
        - Спасибо вам за поддержку! Принято становиться на колени перед императором, но сейчас будет иначе. Я преклоняю колено перед вашим мужеством! - Маджуро опустился на правое колено, склонив голову и держа руку у сердца. Постоял в ошеломленной тишине, потом, встав, продолжил: - Клянусь, что оправдаю ваше доверие! Но прежде давайте выкурим узурпатора из его норы, где он спрятался от народного гнева!
        - Смерть Рецинию!
        - Повесить кровопийцу!
        - Четвертовать трупоеда!
        Лука пообещал восстановить справедливость, а дальше были слова о мире, Пустошах, мутантах, о том, что все равны и отныне никаких войн. Стонущие под гнетом Рециния горожане даже не возражали, когда узнали, что им предстоит жить бок о бок с мутантами и молчаливо разрешили запустить их в город.
        - Отныне все разумные, живущие на этой земле от севера до юга, с запада на восток, все! Все - поданные Империи! А значит, на всех распространяются блага и права, но в то же время - закон! К его нарушителям мы будем относиться одинаково независимо от того, аристократ это, преступник, обычный ремесленник, слуга или дите Пустошей!
        Закончив, он еще раз склонил голову перед своим народом и чуть не оглох от рева жителей столицы, приветствующих своего императора.
        По сигналу Гектора стражники стали стягиваться к спуску со сцены, закрыли Маджуро щитами, огородив от тянущихся рук.
        - Оборону держат хорошо если пятьсот гвардейцев, - рассказал Гектор по пути. - Это те, с кем Рециний рос на юге, остальные южане дезертировали. Ждем ваших распоряжений, император.
        - Едем во дворец, - распорядился Лука.
        Сопровождать Луку отправились Куница, Терант, Даффн и Скю - последние трое могли стрелять из бластера и были нужны на случай непредвиденных обстоятельств.
        Поскольку императорский дворец был на другом конце города, на побережье, пришлось взять лошадей, чтобы добраться туда до темноты.
        Когда отъехали от центральной площади, люди перестали узнавать Маджуро, народ просто приветствовал мятежников, из окон богатых домов женщины бросали цветы, посылали воздушные поцелуи. Скю уже привык быть человеком, а вот для Даффна, который от уродства избавился недавно, женское внимание было в новинку, он улыбался, как ребенок. Столица застыла в ожидании чуда, и Лука даст это чудо - избавит людей от ненасытного и тщеславного Рециния.
        Крики «Смерть узурпатору» доносились отовсюду, даже с балкона храма Пресвятой матери, но чем ближе подъезжали ко дворцу, тем тревожнее становилось на душе. Что же задумал Кросс? Почему еще не проявил себя?
        Маджуро склонился к Гектору. Чтобы перекричать ликующую толпу, ему пришлось повысить голос:
        - Объявите, что всем приближенным узурпатора - сутки на то, чтобы собрать вещи и покинуть Столицу…
        - Сделаем, повелитель! - Гектор поморщился, поковырял пальцем в ухе - усиленный голос чуть не порвал перепонки - потом ударил латным кулаком по груди.

* * *
        Ограждение, за которым находился императорский сад, а дальше - дворец, окружал разношерстный люд, вооруженный кто чем.
        - Дорогу императору! - взревел Гектор, толпа загалдела, выкрикивая приветствия, расступилась, и конных пропустили к запертым резным воротам.
        Лука на всякий случай постучал - как молом по наковальне ударил, но никто не ответил. Даффн уперся в ворота, поднажал, Маджуро сделал вид, что помогает ему, а сам незаметно материализовал мономолекулярную нить, разрушил замок и перерезал щеколду. Огромные ворота нехотя поддались.
        Перед тем, как начать штурм, Лука уточнил:
        - Дополнительные ходы, вижу, перекрыты, а подземные?
        - А то! - самодовольно ухмыльнулся Куница. - Мышь не пробежит, комар не пролетит!
        Гектор сжал кулаки.
        - Ну что, ваше величество, даете команду на штурм?
        Вспомнив сражение в Долине крокусов и тысячи смертей, которые можно было избежать, Лука положил руку ему на плечо.
        - Ожидайте снаружи, я сам разберусь.
        Лицо Гектора вытянулось от изумления, он открыл рот для возражения, но рядом нарисовался Даффн и перебил его:
        - Неразумно так поступать, Север!
        Видимо, Гектор хотел сказать то же, потому просто захлопнул рот.
        - Согласен, - поддержал Даффна Терант и прошептал на ухо Луке: - Вашество, не дури. Идем втроем, так хоть прикроем тебя, случись чего.
        - Вдвоем, - уточнил Лука, вспомнив, как подставился Расмусу и что одному и правда слишком рискованно. - Только ты и я. Скоро прибудут Песчаная и Грозовая длани, а так же Мофаро и Дигоро. Даффн, тебе задание - тремя дланями окружить дворец так, чтобы никто не сбежал!
        - Понял, - кивнул трехглазый мутант. - Сделаем, альфа-верховод!
        - Маджуро… - задумчиво проговорил Гектор. - Ваше величество, мы знаем о ваших талантах, но вам нельзя рисковать! Во дворце лояльные Рецинию и закаленные в боях гвардейцы!
        - Я справлюсь.
        Подозвав Скю, Теранта и Даффна, Лука сказал:
        - Что бы ни случилось, без моей команды из бластеров не стреляйте. Все. Пора.
        К тому моменту солнце уже давно скрылось, и воцарились серые сумерки, стирающие краски. Никто не смел остановить императора, как и идти за ним, все провожали взглядом его фигуру и странного чернокожего воина.
        Окружающие дворец гвардейцы засуетились, заметив двух безоружных людей. Заняли позиции лучники, мечники приготовились к атаке, но никто не спешил. Если они нападут, Маджуро ничего не угрожало, а вот Терант, скорее всего, погибнет, потому Лука и не хотел никого с собой брать.
        Он остановился на мощеной булыжником пальмовой аллее, ведущей к центральному входу, поднял руки в знак мирных намерений и усиленным голосом проговорил:
        - Приветствую вас, храбрые воины!
        Ошарашенные защитники с полминуты не знали, что отвечать, Лука же терпеливо ждал хоть какой-то реакции.
        Наконец арбалетчик, стоящий за колонной, держащей балкон, спросил:
        - Кто ты и что тебе нужно?
        Лука выступил вперед, прикрывая собой Теранта, бросил через плечо:
        - Если нападут, стреляй. - С ответом гвардейцам он не спешил. - Преданность - похвальное качество, все меньше встречается людей с честью, готовых ценой собственной жизни отстаивать своих соверенов. У вас у всех есть семьи, каждого кто-то ждет: жена, дети, родители. Кому станет лучше, если вы умрете здесь? Они даже не будут знать, что вы мертвы!
        - Из города нам все равно не уйти - разорвут, - гордо вскинул голову мечник. - Да, мы умрем, но умрем с честью. А ты, оборванец, на вопрос так и не ответил.
        - Мое имя - Маджуро Четвертый, я законный правитель, вероломно свергнутый Рецинием. Мои люди уже получили приказ не трогать вас. Если сложите оружие, то вернетесь домой невредимыми. Мое слово - закон. У вас есть полчаса на то, чтобы принять решение. Если я не получу ответа, начнется штурм, и вы все умрете.
        - Ты лжешь! - оскалился второй мечник, совсем юный, у него еще даже борода не росла. - Маджуро мертв! Ты самозванец! Бей самозванца!
        Гвардеец атаковал Маджуро, но он принял удар на руку, вырвал из рук меч и схватил мальчишку за горло, чтобы раздробить хрящи и другим неповадно было… Но что-то будто бы толкнуло под ребра, пальцы разжались, и придушенный парнишка упал на клумбу с гиацинтами. Лука сердцем понял, что этот юнец должен жить, во имя вселенского баланса Тсоуи.
        - Придурок, - зашипел на парня арбалетчик. Демонстративно сложив оружие на пол, он поднял руки. - Не знаю, кто как, я жить хочу. Надеюсь, самозванец, ты сдержишь слово!
        - Ты можешь идти, тебя не тронут, - ответил Маджуро. - Оповестите остальных. Время еще есть. Вас всех вместе проводят из города. Южные земли - тоже часть Империи, а вы мои подданные, цвет и сила своего края. Зачем мне убивать вас? И без того сотни и тысячи славных воинов полегли на Севере.
        Терант покрутил пальцем у виска.
        - Дурачье! Император сюда пришел без оружия, без своих людей, чтобы спасти ваши тупые головы! А вы тут хорохоритесь! Ради кого? Ради труса, прикрывшегося вашими телами? А ну живо всех предупредили и - выметайтесь!
        Побросав оружие, гвардейцы ломанулись во дворец. Донеслись приглушенные голоса, топот десятков ног.
        - Как думаешь, почему Кросс не вмешивается? - прошептал Маджуро, держащий руку на бластере.
        - Хотелось бы верить, что пустил события на самотек, но не будем столь наивными.
        Не прошло и десяти минут, как начался исход безоружных, заведших руки за головы гвардейцев. Гектор говорил, что их около пятисот человек, Север подозревал, что вряд ли и триста наберется. Уходя к воротам, они терялись за пышными зарослями кустов, и Лука попросил Теранта проводить их до выхода и убедиться, что сдавшимся ничего не угрожает.
        В одиночку Маджуро идти во дворец не стал. Это был риск, зачем наступать на те же грабли? Вдруг у Рециния есть тот обездвиживающий прибор, что был у Расмуса, или чего похуже? Потому он дождался Теранта, и уже затемно они перетупили порог слабо освещенного дворца.
        Когда началась осада, слуги разбежались, и за освещением никто не следил, факелы угасли. Сейчас еще пробивался серый свет, а с наступлением ночи тут воцарится абсолютная тьма.
        Переступая через перевернутое ведро с помоями, Терант протянул:
        - Да-а-а, император, знатно тебе тут все загадили. Куда подевался Рециний? - Его голос гулким эхом носился по коридору. - Спрятался? Может, его тут и нет? А вдруг он себе импульс в лоб… то есть самоубился уже?
        - Вряд ли, - засомневался Маджуро. - В любом случае будем искать. Давай начнем со спален.
        Когда поднялись на второй этаж, их внимание привлек нервный свет факелов, льющийся в темный коридор из распахнутой двери. Переглянувшись, Терант и Лука, выхватив бластеры, на цыпочках направились туда.
        Рециний был жив. Заведя руки за спину, он смотрел в окно, слегка покачиваясь. Ощутив чужое внимание, обернулся, придерживаясь за стену.
        Сквозняк принес алкогольный дух, Лука заметил горлышко пустой бутылки под кроватью и лужицы вина, похожие на кровь.
        - Вы еще кто такие? - брюзгливо поинтересовался Рециний, садясь на кровать. - Кто вас в… впустил?
        Лука шагнул к нему, склонился и приблизил лицо к лицу. Тронул кузена за шею, внедряя наноагенты, убивающие по мысленной команде, после чего миролюбиво поинтересовался:
        - Ну привет, кузен. Это же я, Маджуро! Что, забыл, как я выгляжу?
        Терант стоял напротив выхода, сливаясь с чернотой, и незаметно целился в Рециния из бластера, но узурпатор не стремился сократить срок своей жизни, хоть и вел себя дерзко.
        - Кузен? Ха! Насмешил. Слышал я твои вопли перед битвой, самозванец! Все знают, что Кислый был жирным, как свиноматка, а в складках под его подбородком можно было спрятать цирк уродов!
        Проскользнула мысль о том, как Рециний отреагировал, будь он трезв, но осталась без ответа.
        - Помнишь, как в детстве ты грыз ногти на ногах? - поделился Лука воспоминанием императора. - Я как-то застал тебя за этим делом и пообещал никому не рассказывать…
        - Не было такого! - обиделся Рециний.
        - На уроках наставника по естествознанию ты всегда у меня списывал. А сам вместо того, чтоб вести конспект, рисовал голых женщин. Когда отец велел тебе прикончить кролика, ты расплакался и сбежал. До семи лет ты мочился в постель, а в девять…
        - Довольно! - взвизгнул Рециний. Вскочил, посмотрел с ненавистью: - Не знаю, кто ты, да пусть даже сам Маджуро, но ты очень заблуждаешься.
        - В чем?
        - Зашел сюда, как в свой собственный дом, зубы мне заговариваешь выдуманными байками, весь такой самодовольный, уверенный! - Рециний хихикнул, зыркнул на молчаливо стоявшего у порога Теранта. - Два оборванца! Собрали армию таких же уродов, совратили северян, смутили моих людей… Что, думали, схватили удачу за жопу? Отсосите у Двурогого, идиоты!
        В следующее мгновение снаружи донесся страшный шум, от которого кровь стыла в жилах, хотелось бежать сломя голову, и Лука понял причину самоуверенности кузена. На арену точно вышел Антоний Кросс или кто похуже. Метаморфизм пресек попытку ментального воздействия, кхар тоже не потерял самообладания, но с интересом прислушался.
        - Что там? - вскричал Маджуро, подозревая худшее.
        Вместе с Терантом они рванули на балкон и выглянули. Теперь ясно, что Рециний высматривал, глядя в окно. Над дворцом завис сияющий диск, от которого в землю бил луч света, а по нему, словно ангелы Пресвятой матери, спускались огромные воины в черных доспехах.
        - Малый атмосферный шаттл, - определил Терант сияющий диск. - Типа летающий корабль, вашество.
        Он схватил Маджуро за руку и потащил внутрь.
        - Дело плохо, - прошипел Терант и заставил Луку пригнуться и скрыться за стеной. - Это космодесантники. Отряд быстрого реагирования, кхары. Наемники. Похоже, их нанял Кросс.
        - Что за звук? - спросил Лука, отмечая, что он почему-то спокоен.
        - Стандартный генератор страха, используется для разгона толпы. Похоже, Кросс решил помочь своему ставленнику…
        Только сейчас пришло понимание, нахлынуло волной, и в сознании странника снова победил Лука.
        - Мои люди! Кора! - вскочив, он чуть не крикнул «мама», но осекся. - Этот звук может им навредить?
        - Только если сами ушибутся, убегая отсюда. Не переживай, с людьми ничего не случится. Отряды быстрого реагирования действуют пятерками - «звездами». С подавляющей вероятностью Кросс нанял только одну. Причем, лишь для защиты Рециния.
        Посмотрев на бластер в руке Луки, Терант покачал головой:
        - Нет, этим их силовую броню не возьмешь. Но у тебя есть и другие фокусы, ведь так, ваше величество? Видел, как ты срезал замок, лихо!
        - Фокусы… Надо выбираться из дворца!
        Оставив Рециния жить до рассвета, чтобы Антоний думал, что успел, Маджуро повел кхара через потайной проход в покоях, ведущий в подземный тоннель.
        - Выйдем за пределами дворца, - пояснил Лука.
        - Разумеется, - не удивился Терант.
        Всю дорогу Лука напряженно размышлял. Путь насилия выбрать просто - убить пришельцев из большого мира, прикончить Кросса, а может, еще и захватить летающую штуку, которую кхар назвал шаттлом. И вроде бы нет проблем.
        На короткое время все станет тихо, но наивно считать, что этим все кончится. Даже если удастся прикончить наемников Кросса, что далеко не факт… Семья Кроссов не простит смерть Антония и наемников, жизни которых гораздо более ценны, чем все съяры вместе взятые. Чтобы выяснить причину произошедшего, вызовут дознавателей и еще больше наемников, а то и карательный отряд. Если уничтожить и их, новости из Съяра дойдут до королевы Тайры, и кто знает, что решит сделать сияющая королева? Возьмет и просто уничтожит Съяр?
        В любом случае пострадают все жители Империи. Кора, мама, друзья, соратники…
        - Чем они вооружены? - спросил Лука Теранта, надеясь, что это поможет ему принять решение.
        - Десант экипирован в силовую броню. Древним бластером их не взять. Вооружены эти люди импульсными винтовками и энергетическими резаками. Ваша допотопная броня против них - как сухой лист против острого клинка.
        - А что за луч шел от шаттла?
        - Гравитационный луч. Не спрашивай, что это значит, если не знаешь о силе притяжения. - Лука не знал, но осознал. Терант продолжил: - Луч используется для десантирования и обратного подъема. Не знаю как у этого шаттла, но обычно луч поднимает все, что входит в него внизу и опускает то, что внутри шаттла. Контролируемый захват и подъем-спуск применяется только в зоне ведения боевых действий, но вряд ли королевский космодесант настолько остерегается дикарей с палками.
        - То есть, если я войду в луч, меня вознесет?
        - Вроде того, - кивнул Терант. - Погоди… Что ты задумал?
        - Расскажи мне о принципе действия импульсного оружия, - попросил Лука.
        - Разгоняет снаряд магнитным полем до бешеных скоростей. Весь твой дворец вместе с металлическими вратами пробьет насквозь.
        Метаморфизм предложил многослойную защиту кожного покрова, запросил с десяток материалов, о которых Лука и не слышал. Это помогло принять окончательное решение. С огромной вероятностью Антоний Кросс прячется в шаттле. Нужно попасть к нему, а дальше, если не получится конструктивного диалога, переходить к задуманному.
        Они с Терантом как раз выбрались из тоннеля и оказались под звездным небом Съяра. Над ними завис сияющий шаттл, продолжающий генерировать страх, все пространство вокруг дворца очистилось, люди сбежали кто куда. В окнах дворца виднелись движущиеся по коридорам огни - космодесант спешил к подзащитному.
        - Терант, постой, - сказал Лука. - Рециний не доживет до утра. Если со мной что-то случится, помоги сесть на трон Гектору. Он хороший человек.
        - Да что ты задумал, Север! - взревел Терант. - Не глупи!
        - Так будет лучше для всех, друг. Все, иди! Найди Кору и ее мать Приску, помоги им укрыться и пережить эту ночь!
        - Ну уж нет, я сначала посмотрю, примет ли тебя луч!
        Гравитационный луч принял Маджуро. Началось медленное воспарение, и Лука убедился, что сам по себе луч невидим, а свет дает окантовка в шлюзе, куда его поднимало. Терант стоял, спрятавшись в кустах и приложив руку ко лбу, наблюдал за подъемом.
        Поднимаясь по гравитационному лучу в шаттл, Лука лихорадочно перебирал варианты развития событий. Пока еще у него есть пространство для маневра. И все его соображения сводились к тому, что единственный способ дать людям Империи шанс - стать Кроссом. Иначе и дальше все следующие поколения будут работать на семью ракантов, отдавая последнее и голодая.
        На первом этаже имелось подобие лифта, как на базе ариев, и аварийная железная лестница, по которой Лука и начал восхождение. Второй уровень занимала капитанская рубка, в креслах пилотов спиной к Луке сидели кхары, а пать мест, которые, видимо, занимал десант, пустовали.
        На цыпочках, слыша свое гулко пульсирующее сердце, Лука поднялся выше. Замер, прислушиваясь. Его насторожили подозрительные звуки, словно кого-то били и сопел обиженный ребенок.
        - Ах ты шваль подзаборная! - донесся звонкий шлепок и женский возглас. - Ну ничего, я умею воспитывать рабов!
        Послышалась возня, Лука поднялся на две ступеньки и оторопел, увидев голый ритмично двигающийся зад. Кто это? Антоний, но кого он?..
        Привязанная к столу женщина хрипела и дергалась.
        - Будешь слушаться, шлюха? - не останавливая движения, приговаривал насильник. - Мерзкая подстилка!
        Оскорбляя женщину, владелец голого зада одновременно издавал сладострастные звуки. Он был занят и не заметил подкравшегося сзади Луку, зато незваный гость в деталях рассмотрел, что тут происходит: русоволосый юноша по-звериному скалился, сжимая горло задыхающейся Кейринии.
        Разжав пальцы, он склонился над ней, задвигался быстрее и прошептал, распаляясь от собственных слов:
        - Повторяй: Дариус Кросс. Мой повелитель, я, грязная подстилка…
        Кейриния заметила Маджуро. Ее не подбитый глаз распахнулся и она прохрипела:
        - Дариус Кросс… Сдохни, трус и подстилка, тьфу!
        Дариус Кросс - сын Антония?
        Парень занес руку для удара, но не успел обрушить его на Кейринию: Лука взял его шею в захват. Он хотел стать Антонием, но уже не получится - придется забрать тело его сына, что тоже неплохо.
        Не просто неплохо, это просто подарок судьбы!
        Не отпуская его, Лука коснулся Кейринии, чтоб она заснула. Взяв и ее и усыпленного Дариуса, он спокойно вышел из каюты, убедился, что никто его не видит, и прыгнул в гравитационный луч.

* * *
        Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: Ищущий да обрящет!
        Эпилог
        С рассветом Антоний Кросс впал в отчаяние. В полночь, когда он с отрядом штурмовиков-кхаров, разогнав мятежников, захватил дворец и освободил Рециния, следующей задачей стало найти Маджуро. Самозванца или настоящего, чудом выжившего императора, неважно, судьба его была предначертана - украсить своей головой шпиль стелы на площади перед дворцом.
        В поисках самозванца Антоний наткнулся на бывшую первую фаворитку Маджуро и, вспомнив о сыне, велел отправить ее к нему.
        - Развлекайся, Дариус, - улыбнулся он в экран коммуникатора. - Эта шлюха, говорят, многое умеет!
        Дариус хихикнул, покраснел и тут же отключился, даже не поблагодарив. Кейринию уже доставили в шаттл.
        Маджуро не нашли, и Антоний, приведя в чувство пьяного Рециния, немного успокоился. Самозванец, вероятно, сбежал, но с ним можно было решить вопрос позднее, никуда он уже не денется.
        Вернувшись на шаттл за сыном, Антоний обыскал все, опросил пилотов - Дариуса никто не видел! Два идиота-пилота погрузились в виртуальную реальность, пережидая смену!
        - Где Дариус?! - вопил Антоний.
        Встроенный чип геолокации показывал, что сын во дворце, но его там не было! Могли его выкрасть и утащить в катакомбы под зданием?
        Вся «звезда» кхаров забыла об охране Рециния, бросившись выполнять новое задание - искать Дариуса. Даже сам новоявленный император, оправившись от шока после встречи с Маджуро, помогал!
        Главное, сын дышал. Чип докладывал, что Дариус в порядке, его сердце бьется. Логи зафиксировали кратковременную остановку сердца, но Антоний связал это с первым сексом Дариуса. А как иначе? Парню почти восемнадцать, а он впервые вошел в женское лоно!
        С первыми лучами солнца обессиленный Антоний, не спавший трое суток, сел возле гравитационного луча и опустил голову. Кхары, используя силовые доспехи, перерыли под дворцом все, обрушили зал торжеств, но никого не нашли.
        К утру замертво свалился Рециний. Диагностический аппарат показал, что случились инфаркт и инсульт одновременно, с обильным внутренним кровоизлиянием.
        На съяра-императора было плевать, главное, что чип все также передавал информацию - сын жив. Но нужно было работать, и Антоний озаботился разведкой. Его люди докладывали, что народ оплакивает Маджуро, умершего от полученных ран, и призывает взойти на трон Колота Гектора - ближайшего соратника бывшего императора.
        - Отец! Доброе утро!
        Подняв голову, Антоний не поверил своим глазам.
        - Дариус! Где ты был?!
        - Развлекался с местными девушками, - ухмыльнулся сын.
        - Где?
        - А, там потайные помещения под дворцом, глубоко. Та женщина, что ты послал ко мне, Кейриния, рассказала что там у бывшего императора что-то вроде бункера. Она и сама там скрывалась от нового императора, и вообще, пап, там и другие женщины! Я был сразу с тремя!
        Оба поднимались на шаттл, и всю дорогу Дариус весело рассказывал о своих похождениях. «А парень-то вошел во вкус! - довольно подумал Антоний, радуясь, что сын не только нашелся, но и вроде как возмужал. - Преобразился, вроде как прослеживается радость в его вечно недовольном голосе!»
        - Вот что, сынок! - строго сказал Антоний. - Здесь небезопасно, так что каникулы отменяются! Ты полетишь домой с кхарами! Ничего, впечатлений ты набрался, а время используешь, чтобы подтянуть знания.
        - А ты? - обеспокоенно спросил Дариус.
        - У нас тут очередной новый император намечается. Какой-то простолюдин, но народ требует его. Колот Гектор, если тебе интересно. В любом случае мне нужно остаться здесь.
        Шаттл улетел вместе с Дариусом. Проводив его долгим взглядом, Антоний пошел готовиться к встрече с Гектором.
        «Снова придется объяснять, что к чему… - подумал он, вздохнув. - Что ж, надеюсь, этот Гектор даст Кроссам больше, чем Рециний!»

* * *
        - Подлетаем, босс! - крикнул лидер «звезды».
        Лука открыл глаза, кивнул кхару, которого звали Шегорант.
        У него был выбор остаться. Приняв облик Антония, он смог бы быть с Гердинией, продолжать править Империей через Гектора, но… Этот путь если и улучшил бы жизнь поданных, все равно они остались бы теми же съярами для большого мира, генетическим отребьем, которому суждено оставаться на задворках цивилизации.
        Судьба сама подкинула ему лучший вариант, и, выбрав его, Лука познал суть и воспоминания Дариуса, убедился, что сделал правильный выбор. Парень был отстающим учеником, но учеба в Академии давала шанс поучаствовать в некой Селекции. После нее лучшие могли претендовать на высокие государственные должности при королеве Тайре, а приблизившись к ней… О, Лука не сомневался, что добившись веса в большом мире, влиять на судьбу Съяра будет куда проще. И эффективнее!
        Оставалось лишь решить, на кого оставить Империю. Перед тем, как решиться копировать облик сына Антония, Маджуро созвал оперативный совет. Его люди уже оправились от ужаса и собрались в потайных катакомбах столицы. Терант нашел маму, Кору и привел их с Куницей.
        - Я улечу на той штуке, что прилетела якобы от Пресвятой матери, - объявил Маджуро. - Как и «двурогий», это лишь ширма для обычных людей. Летающий корабль. Да, они превосходят нас, но я собираюсь узнать их мир получше и помочь Империи оттуда. Как - не спрашивайте, но верьте, что я сумею добиться своего!
        - И что нам делать? - растерянно поинтересовался Скю. - Север, ты обещал нам другое!
        - Во-первых, Рециний, считайте, что уже труп. А мои обещания исполнит… - Маджуро указал на Гектора. - Колот! Гектор, доверяю тебе трон Империи! Вы, мои близкие, должны будете ему во всем помогать. Колот, супермутант Даффн и его три длани Двурогого тебе в помощь. Кхар Терант поможет тебе с армией. Ли Венсиро, Ленц, Керлиг, Кейн, Скю, Йогоро, Жаба - все вы должны держаться вместе!
        Споры могли продлиться до утра, Маджуро не хотели отпускать и пытались переубедить, требовали остаться, но тот уперся:
        - Такие демоны, как та пятерка «ангелов», будут появляться снова и снова! Мы потеряем людей и в итоге проиграем! Нет, друзья, сделаем, как я решил!
        
        Съяр не мог сразиться со всем человечеством, отставая в развитии и численности. Но даже могучий дуб рухнет, если его подточить изнутри. Именно этим Лука и собирался заняться.
        Прокачанный метаморфизм скопировал тело Дариуса Кассиуса Кросса менее чем за час. Выбравшись из катакомб, он вернулся к гравитационному лучу и встретил там Антония. Мелькнула шальная мысль убить его, но подумалось, что Кроссы могут прислать кого похуже…
        Лука выглянул в окно. Или окно в шаттле - уже не окно? Нужных ассоциаций из наследия Эск’Онегута не всплыло
        Там виднелись будто парящие в облаках шпили высоченных башен. «Вот ты какой, большой мир!» - восторженно подумал Лука. Грусть, связанная с расставанием с Корой и мамой, уступила место пробудившемуся духу приключений и новых открытий.
        К новой роли наследника семьи Кассиусов Кроссов, а заодно сына Гердинии (!) нужно было подготовиться. Как оказалось, метаморфизм - не панацея перед технологиями ракантов.
        Улыбнувшись, Лука подумал о Колесе. Стоило ему вспомнить о нем, как перед ним появился текст:
        ЛУКА’ОНЕГУТ, ПЕРВАЯ ЖИЗНЬ.
        Реминисцент. Наследник Эск’Онегута.
        Уровень влияния: 2.
        Очки Тсоуи: 136.
        АКТИВИРОВАНО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КОЛЕСА: ОТНИМЕТСЯ 10 ОЧКОВ ТСОУИ.
        Использовать?
        Лука-Дариус согласился, решив рискнуть. Очков было много, вдруг удача снова окажется на его стороне?
        Колесо увеличило радиус до шести локтей. Нижние края ушли в пол, верхний - в потолок тесного шаттла.
        Перед Лукой пронесся стартовый сектор, сразу за ним шла череда белых, золотой, много белых, красный, белый, еще красный, сплошная белизна, мелькнувшее золото…
        Конец второй книги

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к