Минзаг "Марти" Виктор Карлович Старицын
        Минзаг "Марти" #1
        Авантюрная альтистория. Боевой корабль Краснознаменного Балтийского флота "Марти" после официального визита в США через Бермудский треугольник попал из 1939 года прямиком в 1539 год. На борту находились делегация ЦК ВКП(б), ВЦСПС и Наркомвнешторга. Попаданцы берут курс на мировую пролетарскую революцию и начинают с построения Коммунистической республики Камчатка на Карибских островах. Воюют с испанцами, покровительствуют индейцам. Среди попаданцев возникают разногласия. НКВД и Политбюро партии не дремлют, раскрывают заговор врагов народа и арестовывают командира "Марти" вместе заместителями.
        Виктор Старицын
        МИНЗАГ "МАРТИ"
        0. Бермудский треугольник
        Старпом капитан второго ранга Звягинцев глядел вперед. Из темноты ходовой рубки прямо по курсу на гладкой поверхности океана отчетливо просматривался слабо светящийся голубоватым светом постепенно расширяющийся круг. Старпому уже приходилось видеть такие круги. Дело в тропических широтах довольно обычное. Наука объясняет это явление флюоресценцией планктона. Шедший четырнадцатиузловым ходом минный заградитель должен был пересечь границу круга минут через пять - семь.
        Когда до круга оставалось с полмили, яркость его резко возросла и над ним неожиданно возникла светящаяся полусфера, переливающаяся разными красками, подобно полярному сиянию. Радиус круга и сферы начал быстро увеличиваться. Такого старпому видеть не доводилось. Рука потянулась к телефонному аппарату - вызвать в рубку командира, но остановилась на полдороге. Пока капитан проснется, оденется и дойдет в рубку, корабль уже будет в круге.
        - Шелихов, ты это видишь? - осведомился Звягинцев у рулевого.
        - Вижу, пузырь какой-то светится, - ответил рулевой.
        - Что - то электрическое, типа огней святого Эльма, наверное, - встрял в разговор вахтенный штурман лейтенант Прядильщиков, - может, отвернем, на всякий случай?
        - Все равно в пузырь войдем, радиуса не хватит, - ответил старпом.
        - Так держать, - обратился он к рулевому. Командира Звягинцев решил не будить. Мало ли какие атмосферные явления в океане бывают. Придет командир, а пузырь потухнет. И что?
        Бак корабля между тем вошел в "пузырь". Светящийся полог быстро прошел по кораблю от бака да кормы. Сначала ничего не произошло. Затем все вокруг накрыло густым молочным туманом. Из вида пропал даже сигнальный фонарь на баке. Вот это для штилевой погоды в тропиках уже было совсем не типично. Звягинцев перевел ручку машинного телеграфа на малый ход, включил всё наружное освещение и все-таки позвонил командиру.
        Каперанг Мещерский, высокий подтянутый сорокапятилетний моряк, появился в рубке через четыре минуты, и как раз успел застать окончание тумана. Секунд через пятнадцать после его появления в рубке туман пропал. Звягинцев доложил о происшествии. Вдвоем вышли на левое крыло мостика и посмотрели за корму. На поверхности ночного океана не наблюдалось ничего. Мещерский отнесся к происшествию серьезно. Вызвал командиров БЧ-4 и БЧ-5. Стармех каплей Востриков, запросив доклады с постов, вскоре доложил, что все электрооборудование корабля работает штатно.
        Начальник связи старлей Семенихин доложил, что произошел сбой в работе радиооборудования: радист перестал принимать все радиостанции, и флотские и радиовещательные.
        - Видимо, это все же было электрическое атмосферное явление, раз все радиоприемники накрылись, - сделал вывод командир корабля, - Семенихин, подымай всех своих, отлаживайте срочно радиосвязь. Как отладишь, доложишь. Востриков, ты еще раз свое хозяйство проверь. Если на радиооборудование повлияло, могло и электрику повредить! Ход экономический. Я пошел досыпать, время полтретьего.
        Старпом сделал запись о происшествии в вахтенном журнале. Штурман выдал ему координаты. Корабль находился в ста пятидесяти милях юго-западнее Бермудских островов.
        Мещерский проспал до побудки. Никто его не разбудил. Поднявшись и умывшись, прошел в рубку. Спросил у стоявшего вахту командира БЧ-2 каптри Сокольского:
        - Что радисты докладывают?
        - Непонятная штука, Николай Иосифович! Орлы Семенихина всю ночь землю носом рыли, все до последнего сопротивления проверили. Вся аппаратура работает, а связи ни с кем нет. И даже радиовещательные приемники ничего не ловят. Ни на длинных, ни на средних, ни на коротких волнах. Пробовали с корабельного передатчика давать сигнал в гражданских диапазонах. Приемники сигнал ловят без проблем. Атмосферные помехи тоже ловятся.
        - Давай сюда Семенихина.
        Подошедший взмыленный старлей повторил доклад Сокольского и поклялся, что вся радиоаппаратура работает. После ночного инцидента во включенных приемниках пришлось заменить конденсаторы во входных каскадах, и все. Других повреждений не выявлено. Выключенные приемники не пострадали. Передатчики тоже.
        - Ну, мастера - ломастера, черт бы вас побрал, - выругался обычно корректный каперанг. - Сейчас я вам устрою проверку.
        - Стоп, машина, - приказал он Сокольскому. - Спускайте большой катер. Коротковолновая рация на нем есть. Поставьте на него еще и радиовещательный приемник. Семенихин, давай на катер. Отойди на пару миль, будем проверять связь с катером. Потный и растрепанный Семенихин умчался к катеру.
        Через час катер вернулся. Связь работала как часы. На всех проверенных диапазонах.
        Мещерский приказал вахтенному начальнику пригласить в кают-компанию руководство экспедиции и накрыть там утренний чай.
        Минный заградитель "Марти", введенный в строй в 1938 году, был переоборудован из бывшей императорской яхты "Штандарт" и сохранил в интерьере кают компании многое от яхты. Обшивка стен вишневыми панелями, бронзовые бра и картины на стенах, отреставрированная мебель сделали бы честь любому аристократическому салону, в которых командиру минного заградителя капитану первого ранга РККФ СССР, бывшему князю и офицеру императорского военного флота, в свое время приходилось бывать.
        Минут через пятнадцать в кают-компании собрался весь комсостав экспедиции: начальник экспедиции заместитель заведующего сектором США международного отдела ЦК ВКП(б) Валдис Леонардович Круминьш, зам начальника по военно-морским делам каперанг Железнов Карп Акинфеевич, зам начальника по торговым делам Зильберман Самуил Исаакович, зам по профсоюзным делам начальник отдела ВЦСПС Болотников Петр Ильич, начальник особого отдела экспедиции майор НКВД Ягодин Марк Львович, ну и сам хозяин кают-компании.
        Командир корабля доложил высокому собранию о ночном инциденте и отсутствии радиосвязи.
        - И как вы можете объяснить отсутствие радиосвязи, если вся аппаратура, как вы утверждаете, исправна? - Вопросил Круминьш, сановного вида невысокий полноватый лысый мужчина.
        - Точного ответа не имею, - ответил Мещерский, - мои специалисты предполагают, что под воздействием ночного инцидента корпус корабля приобрел какие-то свойства, которые ослабляют радиоволны. Поэтому на близком расстоянии связь есть, а на дальних расстояниях связь отсутствует. Но, это явление науке неизвестно.
        - И что вы предлагаете, в связи с этим? - Снова вопросил начальник экспедиции.
        - Поскольку без радиосвязи идти через океан опасно, предлагаю зайти в Нью-Йорк, в военно-морскую базу, в которой мы были, надеюсь, там помогут отремонтировать связь. Нам все равно по пути.
        Железнов, Болотников и Ягодин возражали, что негоже советским морякам просить помощи у капиталистов. Зильберман, напротив, поддержал капитана, заявив, что безопасная доставка важного груза, стоящего больших денег, важнее мелко понимаемого престижа. Тем более, что экспедиция столкнулась с доселе неизвестным природным явлением.
        Круминьш, которому совершенно не улыбалось после успешного решения экспедицией всех поставленных задач, нарваться на неприятности из-за чьего-то глупого гонора, решил идти в Нью-Йорк.
        1. Экспедиция "Марти"
        Дружественный визит легкого крейсера ВМФ США "Хьюстон" в Ленинград осенью 1938 года, долженствовавший подтвердить высокий уровень дипломатических и торговых связей между СССР и США, поставил перед наркомом РККФ Кузнецовым сложную задачу. Предстояло нанести ответный визит и не ударить при этом лицом в грязь.
        Единственный корабль Балтийского флота подобного класса - легкий крейсер "Киров" был только что принят в боевой состав флота. Эксплуатация выявила многочисленные недоделки и конструктивные просчеты, недостаточную надежность механизмов. Посылать недоведенный до ума корабль в трансатлантический переход было просто опасно. Если и доплывет, то в США его придется ремонтировать, а это удар по престижу страны. Времена были суровые. Всем причастным к такому афронту грозила неизбежная отсидка с длительным сроком, а то и высшая мера. Посылать с Черного моря старые крейсера еще царской постройки было зазорно для молодого пролетарского государства.
        Так что, свет клином сошелся на одном единственном корабле - минном заградителе "Марти", названном в честь французского революционера, секретаря Киминтерна Андре Марти. Переоборудованный из бывшей императорской яхты "Штандарт", корабль получился неожиданно удачным, по совокупности характеристик одним из лучших в мире в своем классе. Да и по артиллерийскому вооружению он был близок к легкому крейсеру, хотя и не имел бронирования[1 - Орудия главного калибра и универсальные орудия были установлены на поворотных тумбах и прикрыты противоосколочными щитами сложной формы, также закрепленными на тумбах, и вращавшихся вместе с орудиями. Щит прикрывал расчет орудия со всех сторон, кроме задней, и состоял из броневых листов, закрепленных на каркасе. Со стороны щит выглядел как орудийная башня.Боевая рубка корабля имела броню толщиной 12 мм. Другого бронирования Марти не имел.]. К тому же, назначенный его командиром бывший офицер царского флота каперанг Мещерский за год вывел его на первое место в Балтфлоте по боевой и политической подготовке экипажа. Капитально отремонтированные старые механизмы корабля
работали вполне надежно.
        Решено было с ответным визитом в США направить минный заградитель. Естественно, тащить за океан и обратно три с половиной сотни морских мин общим весом полтысячи тонн было глупо, да и небезопасно. Поэтому, минные трюмы корабля оказались пустыми. Да и личный состав минной БЧ-3 катать за океан тоже необходимости не было. Сорок краснофлотцев остались в Кронштадте.
        Однако, боекомплект для артиллерии загрузили полностью. Международная обстановка расслабляться не позволяла.
        Наркомат иностранных дел решил попутно направить на корабле за океан на конгресс профессиональных союзов США делегацию советских профсоюзов. Наркомат внешней торговли запросил в ЦК ВКП(б) санкцию на загрузку корабля попутными грузами и получил её. Так что, вместо военно-морского визита получилась целая многоцелевая экспедиция, что потребовало соответствующего усиления руководства. Возглавил экспедицию ответственный работник ЦК Круминьш с заместителями по направлениям работы. Поскольку бывшему князю и царскому офицеру партия не слишком доверяла, для контроля и надзора за командиром корабля был назначен и заместитель руководителя экспедиции по военно-морской части, бывший красный матрос, участник штурма Зимнего, а ныне каперанг Железнов, направленный в США проинспектировать аппарат военно-морского атташе в посольстве.
        Наркомвнешторг подошел к делу ответственно, сформировал торгово-закупочную группу из ответственных работников наркомата, которые должны были реализовать в США четыреста тонн льняного полотна и партию предметов антиквариата из фондов Гохрана, а на вырученные деньги закупить оборудование для ремонтно-механического завода автомобильной специализации. Впрочем, большая часть контрактов уже была предварительно согласована торгпредством в США.
        Не остался в стороне и наркомат внутренних дел. Для охраны ценного груза и надзора за моряками в иностранных портах был откомандирован полувзвод конвойных войск НКВД во главе аж с целым майором и двумя лейтенантами.
        Экспедиция пробыла две недели на военно-морской базе в Нью-Йорке, командиры и экипаж встречались с американскими военными моряками, посещали боевые корабли. На "Марти" был открыт доступ и рядовым гражданам. Торговая миссия без проблем сбыла партию льняного полотна. Гигиеничное льняное постельное белье входило в моду. Больше было хлопот с раритетами Гохрана: золотой и серебряной утварью, ювелирными украшениями, предметами искусства. Справились и с этим. Большую часть оптом продали американскому миллиардеру и коллекционеру Зоросу. Небольшую непроданную часть оставили на реализацию работникам торгпредства а Нью-Йорке. В трюмы загрузили станочный парк ремонтно-механического завода. Денег на него хватило с избытком.
        Экипаж отпускали на берег. Группами по десять краснофлотцев с командиром во главе и в сопровождении бойца конвойного полувзвода. Валюты на руки им выдавали только на бутылочку кока-колы и сэндвич. Однако, не обошлось без происшествий. Краснофлотцы Зюскинд и Либерман вынесли с корабля купленных в Ленинграде матрешек и умудрились незаметно продать их местным. Их коммерческую деятельность засек боец Коновалов и ухитрился взять с поличным, когда они выходили из магазина, купив по фотоаппарату. Коммерсантов посадили на сутки на гауптвахту и дали по пять нарядов вне очереди. Фотоаппараты конфисковали. Командиров отпускали в город группами по трое. Валюты - на бутылку виски. Однако, большинство покупали сувениры. Особой популярностью пользовались бензиновые зажигалки в виде револьвера и наручные часы.
        Затем корабль перешел в порт Майами, где проходил профсоюзный конгресс. Делегаты работали на конгрессе, экипаж принимал на борту американских профсоюзных деятелей и рядовых граждан. На берег краснофлотцев не отпускали. От соблазнов буржуазного курортного города их следовало держать подальше. Руководство экспедиции нежилось на песчаных пляжах курорта, вечерами посещало рестораны. Надо же было большевикам вникнуть во все неприглядные стороны американской действительности. Член профсоюзной делегации, коммунист Ленинского призыва, токарь Еремеев на банкете после завершения конгресса изрядно перебрал и подрался с американским профсоюзником. Получил от Круминьша трое суток ареста для протрезвления. К 20 мая все задачи были успешно решены. Корабль вышел из порта и взял курс на Кронштадт.
        2. Нью-Йорк
        Четыреста миль до Нью-Йорка прошли за сутки с небольшим. Океан был ласков. Солнце, небольшой ветерок, волнение 1 -2 балла. Удивляло отсутствие встречных судов. Ни одного за сутки! Для этой зоны, примыкающей к крупнейшему морскому порту США с огромным грузооборотом - исключительный случай!
        Наконец впереди показался берег. Однако, в бинокли не просматривалось ни статуи Свободы, ни небоскребов Сити. Мещерский приказал застопорить ход и проверить счисление. Штурмана поколдовали с навигационными приборами и сообщили, что вывели корабль точно к входу в Лоуэр-бэй. Все были в полном недоумении. Командир приказал идти в залив малым ходом. Вскоре поравнялись с островком, на котором должна была стоять статуя. Её не было!! Более того, весь наблюдаемый берег был абсолютно пустынным.
        Самым малым ходом двинулись вглубь залива к своему причалу, у которого швартовались неделю назад. Причала на месте тоже не стало!!! Мещерский приказал застопорить ход и отдать якорь. В кают-компании снова собрался весь комсостав с участием командиров боевых частей. Круминьш долго пытал командира штурманской БЧ каплея Веденева, обвиняя его в безграмотности. Ягодин сразу заявил о вредительстве, порывался вызвать караул и посадить Веденева под арест. Мещерский взял штурманскую БЧ под защиту. В конце концов, Мещерский самолично произвел счисление и подтвердил правоту Веденева. Железнов тоже участвовал, делая умное лицо и периодически кивая. Штурмана про себя сделали вывод, что в навигации каперанг понимал мало. Препираться дальше было бессмысленно, решили спустить катер и осмотреться на берегу.
        Командовать высадкой вызвался сам майор НКВД Ягодин. На катер, кроме экипажа, посадили десяток бойцов НКВД с младшим лейтенантом Стешиным при ручном пулемете. Катер застучал паровым двигателем и направился к берегу. Руководство следило за ним в бинокли. До берега было метров пятьсот. С приткнувшегося к песчаному пляжу катера спрыгнули бойцы и по пояс в воде, держа винтовки над головой, побрели к берегу. Затем двумя группами разошлись в стороны. За пляжем сплошной стеной стоял густой лес. Ягодин и расчет пулемета остался на катере, примостив пулемет на крыше рубки. Вскоре обе группы вернулись к катеру. Ягодин передал по рации, что на берегу обнаружено свежее кострище и от него тропинка в лес.
        Шестеро бойцов с лейтенантом, держа наперевес винтовки, вошли в лес. Едва последний боец скрылся из вида, как в лесу затрещали выстрелы. Короткими очередями били автоматические винтовки АВС-36, которыми были вооружены бойцы. Почти тут же из зарослей на пляж вывалились бойцы. Одного несли двое других, закинув руки на плечи. Впрочем, ноги он переставлял сам. Бойцы загрузились на катер, сразу отчаливший от берега.
        Врач и санитары с носилками побежали к шлюпбалкам, на которые должны были принять катер. Минут через десять катер подняли. У раненого бойца из груди торчала длинная деревянная стрела с оперением. Такая же стрела засела в плече у лейтенанта, на половину своей длины пробив трицепс. Крови было много. Бойца унесли в лазарет на носилках, лейтенант пошел сам. Ягодин сообщил, что в лесу бойцов обстреляли стрелами, видимо из луков. Причем, нападавших никто не видел.
        За время стоянки Мещерский и Веденев еще раз сверили очертания наблюдаемых берегов с картой и лоцией. Сомнений не оставалось. Это был именно тот самый залив. Но, города и порта в нем не было!
        После возвращения разведгруппы Круминьш с Ягодиным снова обвинили штурманов во вредительстве, поскольку города и порта на берегу не имелось. Веденев высказал предположение, что ошибку в счислении координат могла вызвать ошибка в расчетном времени. В случае, если корабль пробыл в пузыре не несколько минут, как всем показалось, а несколько дней. В этом случае вычисленные координаты будут не соответствовать фактическим. Мещерский возразил, что закат и рассвет наступили точно в расчетное время. Кроме того, сверив часы, все присутствовавшие установили, что у всех на часах время совпадает с точностью до минут. Впрочем, задержка времени ровно на сутки или ровно на несколько суток на наблюдаемое время рассвета и заката почти не повлияет.
        Подошедший из лазарета начмед Васюнин сообщил, что провел раненым две операции, опасности для их жизни нет, и предъявил две стрелы. Обе имели медные листовидные наконечники и хвостовики из птичьих перьев. Все начальники весьма озадачились. Если бы это были какие-то бандиты из местных индейцев, то уж наконечники стрел были бы наверняка железными.
        Веденев, подумав, предложил обследовать побережье к югу от их теперешнего положения. Если они находятся в заливе Нью-Йорка, то там должны быть вполне узнаваемые ориентиры: большой остров характерных очертаний, отделенный от материка узким проливом. Ввиду отсутствия альтернатив, предложение приняли. Мещерский загнал в воронье гнездо на фок-мачте двух сигнальщиков с биноклями, приказав сменять их каждый час. Сигнальщики должны были сообщать о любых судах или любых признаках жилья. До конца дня шли самым малым ходом вдоль острова, проводя топосъемку берега. К концу дня сомнения отпали. Они в Нью-Йорке, но города на месте нет! Это вынужден был признать даже Круминьш. Как такое могло случиться, спорили весь вечер до хрипоты, но, ни к какому мнению не пришли. На ночевку остались на якоре в двух милях от берега. Ночью в трех местах на берегу вахтенные заметили огни костров.
        С утра решили продолжить обследование берега, поскольку крохотная надежда на навигационную ошибку кое у кого еще оставалась. Около полудня сигнальщик закричал, что наблюдает в море парус. Мещерский тут же дал полный ход и Марти пошел на пересечку. Через полчаса парус увидели и с мостика. Вскоре все рассматривали в бинокли трехмачтовый парусник, шедший навстречу под всеми парусами. Вскоре стал очевиден архаичный вид судна. Мещерский осведомился у присутствующих на мостике командиров боевых частей:
        - Кто-нибудь может определить тип парусника? А то я очень давно курс истории кораблестроения проходил. Выручил начарт Сокольский:
        - У меня лейтенант Мякишев - энтузиаст парусного флота, все картинки из журналов вырезает и собирает, и в свободное время модельки из бумаги клеит.
        - Давай сюда Мякишева!
        Прибежавшему лейтенанту вручили бинокль. Парусник был уже в трех - четырех милях и в бинокль был виден в деталях. Минуты через две Мякишев опустил бинокль и сказал:
        - Похож на испанский галеон 16-го века. На таких во времена Колумба и Магеллана плавали.
        Вскоре, Марти уже огибал парусник на удалении двух миль. Все внимательно разглядывали раритет в бинокли. Мякишев продолжил:
        - Водоизмещение 400 -500 тонн, на них стояло обычно до 50 пушек. Насколько могу судить, очень точная копия. Видимо, какой-то богатый капиталист себе заказал копию галеона в натуральную величину в качестве прогулочной яхты. Вон даже орудийные порты открыты и в них пушки видны.
        - А какая дальнобойность была у пушек? - спросил Мещерский.
        - Ну, тогдашние пушки стреляли на 5 -6 кабельтовых максимум, ответил лейтенант.
        По приказу командира Марти описал полукруг и вышел на параллельный с галеоном курс, выровняв скорость, на удалении полутора миль. На корме парусника развевался флаг, который моряки опознать не смогли. На палубе просматривалась толпа людей непонятного вида. На высоком юте у штурвала располагалась группа лиц, вырядившихся, как петухи. Даже шляпы с перьями.
        - Похоже, у них там карнавал, - сделал вывод командир.
        - Дайте флажный семафор: "Назовите себя и пункт назначения". Сигнальщик на левом крыле мостика замахал флажками. Расфуфыренные лица у штурвала проявили какую-то активность, но ответного сигнала не последовало.
        - Дайте тот же сигнал ратьером, - приказал Мещерский. Краснофлотец защелкал шторками сигнального прожектора. В ответ у борта парусника вспух клуб черного дыма, немного погодя дымом окутался весь борт. Затем долетел грохот выстрела и залпа. На полдистанции между Марти и парусником встали всплески падения снарядов.
        - Они что там, перепились что ли, и решили салют устроить? - возмутился Круминьш. Парусник между тем лег в правый поворот и двинулся на пересечку кораблю.
        - Похоже, они хотят сблизиться и дать залп другим бортом, - предположил Сокольский. Мещерский приказал увеличить ход, дать лево руля и сблизиться до мили.
        - Все равно не добьют. А мы на них поближе посмотрим. - Марти обрезал нос паруснику и вышел на встречный курс, расходясь левым бортом.
        Парусник повернул влево, стремясь повернуться к Марти другим бортом. Марти продолжал кружить вокруг парусника, держа того по левому борту. Теперь Марти оказался прямо по курсу галеона. Парусник повернул вправо и дал залп левым бортом. Опять недолет, но значительно ближе. Одно ядро рикошетировало от поверхности воды и вскользь гулко ударило в борт.
        - Доложить о повреждениях! - скомандовал Мещерский старпому. Через тройку минут тот доложил:
        - Повреждений нет, но в борту вмятина.
        - Товарищ начальник экспедиции! Мы атакованы неопознанным кораблем! Разрешите открыть огонь с целью остановить противника! - официально обратился Мещерский к Круминьшу.
        - Действуйте! Только поаккуратней! И постарайтесь ничего ему не поломать, только международного скандала нам не хватало.
        - Постараемся ничего ему не повредить. Боевая тревога!
        По палубам корабля раздался дробный топот моряков, занимающих боевые посты. Элеваторы подали снаряды из погребов. Орудия повернулись на цель.
        Марти описал циркуляцию и пристроился за кормой парусника. Тот дал залп еще и из двух кормовых пушек. Опять недолетом. Мещерский посовещался с начартом. Решили сначала дать предупредительные выстрелы универсальным калибром, а если не остановятся, сбить рангоут из зенитных сорокопяток. Корабль ускорился и вышел на левый борт парусника на дистанции одной мили. Дали два выстрела из трехдюймовок в воду по курсу парусника. Тот не среагировал. Тогда из сорокапяток бронебойными снарядами, чтобы, не дай бог, не зацепить кого-нибудь осколками, обстреляли грот мачту. Некоторые снаряды порвали тросы, один переломил рею. На паруснике засуетились, но паруса не спустили.
        - Ну, хватит с ними цацкаться! Валдис Леонардович, разрешите свалить им мачту! - Снова обратился командир к начальнику экспедиции.
        - Ну, что же с ними поделаешь! Валите!
        На этот раз сорокапятки отстрелялись осколочными. Один из снарядов попал в грот-мачту и перебил её примерно посередине. Верхушка мачты вместе с парусом рухнула в воду, сыграв роль плавучего якоря. Галеон развернулся и встал. Его экипаж рассыпался по вантам, спуская паруса. При оборванном такелаже они могли сломать обе оставшиеся мачты.
        - Предлагаю выслать катер и потребовать к нам на борт капитана с судовыми документами, надеюсь, что-нибудь прояснится, - обратился к Круминьшу Мещерский.
        - Согласен, - сановно кивнул начальник.
        - Александр Васильевич! Спускайте катер! - приказал командир старпому. - Возьмите с собой трех бойцов с пулеметом и всех переводчиков, кого найдете, с английского, испанского, французского, немецкого и даже папуасского, если найдется. Объявите насчет переводчиков по громкой связи: все, кто хорошо владеет иностранными языками, срочно на палубу.
        - Николай Иосифович! - обратился к командиру Зильберман. - Мои сотрудники знают испанский, немецкий, французский и само собой - английский.
        - Вот и хорошо, Самуил Исаакович! Вас попрошу, проконтролируйте лично, по одному переводчику с каждого языка на катере, чтобы были! Пока не ясно, на каком языке будем переговоры вести.
        Вокруг катера снова началась суета. Прозвучали объявления по громкой связи. Минут через десять катер отвалил от борта.
        - Сокольский! Мой приказ БЧ-2: когда катер будет на полпути, положите по два фугасных снаряда главного калибра по обоим бортам парусника, поближе к бортам, но не зацепите его. Что бы, не вздумали палить по катеру.
        Сокольский продублировал команду на баковые орудия.
        Стотридцатимиллиметровки четыре раза грохнули, изрядно оглушив всех находившихся на мостике. Вдоль бортов галеона встали могучие столбы воды, высотой почти с его мачты. В открытые пушечные порты мощно плеснула поднятая разрывами волна. Галеон сильно закачало. На палубе парусника засуетились. Демонстрация силы была впечатляющей. Это вовсе не хилые всплески от падающих в воду ядер.
        Подойдя к галеону на полкабельтова, с катера заговорили в рупор. Слов на расстоянии было не разобрать. С галеона что-то отвечали. Разговаривали минут десять. Затем с парусника спустили гребную шлюпку, в которую спустился один из павлинистых господ. Старпом сообщил по рации с катера, что на паруснике говорят на искаженном испанском, но понять их можно. Шлюпка подгребла к катеру, ее взяли на буксир и повели к кораблю. Лежавший на крыше рубки катера пулеметчик контролировал поведение экипажа шлюпки. Тем временем с корабля спустили трап, к которому и подошел катер. К борту катера подтянули шлюпку. Все, кроме гребцов в шлюпке, пулеметчиков и экипажа катера поднялись на борт. Комсостав экспедиции с большим интересом рассматривал вырядившегося попугаем господина с толстым журналом в руке. На поясе у него висела шпага самого антикварного вида. Павлин имел вид растерянный и, одновременно, наглый.
        Подойдя к группе комсостава, павлин сделал реверанс, замысловатым движением подмел шляпой с перьями пол и что-то долго говорил, безошибочно адресуясь к стоящему в центре Круминьшу. Сотрудник торгпредства Ягудин перевел:
        - Кабальеро дон Истебан де Фуэнтес капитан галеона Святая Изабелла приветствует Вас. Он спрашивает, на каком основании вы атаковали корабль флота короля Испании Карла V. Титулы короля я опустил.
        Круминьш решил перестраховаться, и предложил каперангу:
        - Поговорите Вы с ним, Николай Иосифович, а я пока послушаю.
        - Спросите: почему вы первыми открыли по нам огонь из пушек? Спросите: из какого порта и когда вышел корабль?
        - Нет, это вы сначала быстро и часто стреляли в нас из какого-то орудия. Мы вышли из порта Сан-Хуан на острове Пуэрто-Рико по приказу губернатора Антильских островов для обследования побережья Америки. Из Сан-Хуана вышли 15 апреля 1539 года. Про дату и год я дважды переспросил, уточнил переводчик
        - Это была не пушка, а всего лишь сигнальный фонарь. Мы подавали вам сигналы этим фонарем, предлагая остановиться для переговоров. Поскольку вы не подчинились, пришлось сбить вам мачту. Я надеюсь, вы поняли, что мы из своих орудий можем утопить ваш корабль за несколько секунд, а ваши пушки до нас просто не достанут. А какое сегодня точно число? А то мы долго плаваем и хотим свериться.
        - Сегодня 1 июня 1539 года от Рождества Христова. Я крайне огорчен, что мы приняли ваши яркие сигналы за выстрелы и открыли огонь. Мы просто не могли предположить, насколько огромен ваш корабль, поэтому думали, что он гораздо меньше и гораздо ближе. Только по недолетам мы примерно оценили расстояние до вашего корабля и его размеры, но он все равно превосходит всякое воображение. Точно оценив размеры вашего корабля, мы бы сразу предпочли переговоры. Приношу Вам свои извинения. Он просит представиться и спрашивает, откуда мы.
        - Скажите, что мы ответим на все вопросы, но только позже. А сейчас пройдемте в кают-компанию. Испанец приободрился. Все это время, он, не переставая, озирался с изумленным видом.
        В кают-компании уже накрыли чай и кофе со сладкими булочками. Мещерский предложил испанскому капитану угоститься, а сам попросил просмотреть судовой журнал. Журнал передал для изучения Ягудину. Пока дон Истебан, понявший, что сразу свежевать и есть его не будут, пробовал булочки, Ягудин пролистал журнал и прокомментировал:
        - Журнал за 1538 и 1539 год, записи ежедневные. Язык испанский, устаревший, правописание не современное. За сегодня две записи с датой 1-е июня 1539 года: об обнаружении нашего корабля и об открытии огня по нам. Больше ничего записать не успели.
        Круминьш хранил загадочное молчание.
        - Валдис Леонардович! Предлагаю оставить с испанцем старшего помощника Звягинцева, капитана первого ранга Железнова и майора Ягодина. Пусть они попытают его об остановке в Европе и Америке, а особенно на островах Карибского моря. А мы с остальными пойдем в рубку, подумаем, что нам со всем этим делать.
        - А я все же думаю, что это какие-то клоуны ряженые, нам всем головы морочат.
        - Ну что Вы, Валдис Леонардович, вы же видите, как всё сходится один к одному. После ночного инцидента ни одной радиостанции не слышно, связаться мы ни с кем не можем, ни одного корабля в море после инцидента мы не встретили. На месте Нью-Йорка ни одного строения, ни одной живой души не видно. Наконец, старинный галеон с настоящим доном, говорящем на древнем испанском и бортовой журнал галеона на нем же. Ну и стрелки из луков в кустах, ко всему прочему.
        - И что все это значит, по Вашему?
        - Читал я в юности роман фантаста Уэлса, "Машина времени" назывался. Там герой изобрел машину перемещения во времени и путешествовал на ней в прошлое и будущее. Вот и мы, похоже, попали в такую машину времени. Тот пузырь перенес наш корабль ровно на 400 лет в прошлое, в тот же день календаря, с учетом того, что здесь и сейчас в ходу юлианский календарь.
        - Ну, это Вы какую-то сказку придумали! Что за чушь!
        - Тогда объясните все последние события по-другому. Мне другое объяснение на ум не приходит.
        - Ну, хорошо, пусть Железнов, Ягодин и Звягинцев с испанцем разговаривают, а остальной комсостав экспедиции, пошли в рубку. Сами пока не называйтесь, про нас ничего не говорите, - дал ЦУ Круминьш остающимся.
        - Командиры боевых частей и служб корабля - тоже в рубку, - добавил Мещерский. Круминьш покосился на него, но не возразил.
        Перечисленные товарищи двинулись в ходовую рубку. В рубке устроились стоя вокруг стола с навигационной картой.
        - Считаю, всё это происки американских капиталистов против нашей экспедиции военного флота Союза Советских Социалистических республик, - сходу рубанул Круминьш.
        - Или провокация английской разведки, - поддакнул корабельный особист Замилацкий.
        - Или это подстава франкистского испанского режима против СССР, - внес свою лепту замполит Лифшиц.
        Мещерский сообразил, что с позиции этих товарищей ему не сбить.
        - Хорошо! Тогда давайте не будем искать объяснения этим событиям, а будем думать, что делать дальше. Веденев! Сколько у нас топлива?
        - От Майами мы прошли 840 миль. Запас хода на четырнадцати узлах - 1300 миль. По плану похода заправка в порту Сен-Пьер в Канаде.
        - Ну так вот, товарищи начальники и командиры, в заливе Нью-Йорка мы города не обнаружили. А если и в порту Сен-Пьер мы ничего не найдем, в том числе и топлива? А ведь, похоже, что так и будет! Если в Нью-Йорке нам такую провокацию устроили, так и в Сен-Пьере устроят! Что дальше делать будем? Пойдем в леса с индейцами воевать? Не сдюжим. Патронов у нас не хватит. Всего 80 000 патронов на 4 пулемета.
        - А Ваше предложение какое? - буркнул главный начальник.
        - Штурман! Хватит у нас горючки дойти до Тринидада?
        Веденев достал крупномасштабную карту, развернул ее, прикинул по карте штурманской линейкой.
        - До Тринидада 2400 миль. Дойти можем, но только экономическим ходом. Надо поточнее посчитать. Я понял Вас, Николай Иосифович. На Тринидаде есть мелкозалегающие нефтяные месторождения. Даже поверхностные битумные и асфальтовые озера. Там сможем пополнить горючее.
        - Все так. Попутно зайдем в Сан-Хуан. Посмотрим, что там за испанский губернатор объявился. Может, кто-то вспомнит нефтяные месторождения у побережья ближе, чем в Тринидаде. Нужно опросить всю команду и членов экспедиции.
        - А мы перекопаем корабельную библиотеку. Там были книги по экономической географии, - дополнил Веденев.
        - Если кто из присутствующих придумает другой выход, сразу будем обсуждать, - закончил капитан.
        - Ну, пусть будет так… - протянул главный начальник. - А что сделаем с испанцем и с галеоном?
        - Неприятности с испанцами нам не нужны. Предлагаю галеон отбуксировать в нью-йоркскую бухту, пусть ремонтируются. Капитана, пока идет буксировка, еще поспрашиваем. Надо подробно выяснить, что творится на всех островах Карибского моря и на материковом побережье. А ему скажем, что мы из Японии, пришли через пролив Магеллана вокруг Америки. Если здесь действительно 1539 год, то Магеллан уже вокруг света обошел, но Япония еще не открыта. Или скажем, что мы с Камчатки, может про Японию они уже что-то слышали от китайцев.
        - А почему не сказать, что мы из СССР? - осведомился Круминьш.
        - Так ведь, если здесь 1539 год, то СССР еще нет. И Российской империи тоже еще нет. И даже Московского царства еще нет, а есть только Великое Московское княжество. Да и знают про него испанцы. Насколько я помню из истории, на московском престоле в это время был малолетний Иван 4. Будущий Грозный. А правили за него бояре.
        - Ну, пусть будет Камчатка! Все же, Камчатка - часть СССР. Идите Николай Иосифович, организуйте с испанским капитаном буксировку, а потом мы его еще поспрашиваем.
        Заявившись в кают-компанию, Мещерский представился капитаном корабля военного флота королевства Камчатка, находящегося на севере Тихого океана, прибывшего в Атлантический океан с исследовательскими целями. Затем предложил отбуксировать галеон в бухту, пока не дай бог, шторм не приключился. Дон Истебан предложение с благодарностью принял. Мещерский предложил ему написать письмо губернатору с рекомендацией и благодарностью за буксировку. Дон Истебан принял и это, но попросил показать ему корабль.
        Мещерский прошел с ним по верхней палубе, показал орудийные башни и сигнальный прожектор, так напугавший испанцев. Движение корабля без парусов объяснил сжиганием угля в топках и энергией пара. Везде постукивавший по всему костяшками пальцев испанец в конце концов спросил:
        - А ваш корабль, он что, весь из железа?
        После утвердительного ответа имел вид совершенно ошеломленный. Договорились, что организовав буксировку, Дон Истебан вернется на Марти и останется на борту до постановки галеона на якорь в бухте.
        Марти развернулся кормой к галеону. Затем испанец спустился в шлюпку, на нее с борта корабля завели тонкий длинный линь, шлюпку прицепили к катеру, который довел ее почти до галеона. Марти самым малым ходом подрабатывал машиной следом за катером. Взобравшись на галеон, дон Истебан организовал передачу на борт Марти буксирного каната и обрубку канатов упавшей в воду мачты, затем перешел на катер и вернулся на Марти. Буксировка началась. Через три часа галеон встал на якоре в хорошо закрытой от океанской волны нью-йоркской бухте. Все это время Мещерский с переводчиком опрашивали Истебана, по поводу испанских портов и поселений на островах и на материке. Затем испанца отправили на галеон.
        Пока Мещерский пытал испанца, штурмана рассчитывали курс на Тринидад, а старпом занимался буксировкой, Круминьш собрал у себя в каюте руководство экспедиции. Собственно, каюта была старпома, но на время экспедиции его переселили к главному штурману. Точно также попарно уплотнили всех командиров боевых частей, поселив в освободившихся каютах заместителей Круминьша.
        Пристально оглядев своих замов, Круминьш заявил:
        - В результате провокации западных разведок, мы вместе с кораблем оказались в далеком прошлом. Советскому Союзу нанесен большой ущерб. Потерян новейший корабль и станочный парк ремзавода. Нас здесь пять человек старых большевиков. Кругом дремучий феодализм! Здесь нет СССР, нет зарубежных коммунистических партий и даже нет рабочего класса, на который могли бы опереться коммунисты. Вместе с членами делегации профсоюзов и торгпредства нас двенадцать человек. Еще есть 32 проверенных бойца НКВД. И есть экипаж корабля - 350 моряков во главе с бывшим князем Мещерским. Не захочет ли бывший князь снова стать князем настоящим? С таким кораблем и с таким вооружением он и королем тут может стать, если мы ему позволим. Что думаете по этому поводу, товарищи?
        - Ну, Вы, по-моему, зря боитесь, Валдис Леонардович! Мещерский тоже коммунист, причем он еще в 17 году перешел на сторону народа. В экипаже тоже коммунистов много, а комсомольцы - почти все! - выразил сомнение Болотников.
        - Мещерский в команде пользуется большим авторитетом. Снять его будет непросто. Нужны веские основания. А их пока нет. В "пузырь" корабль завел не он. Его на мостике тогда не было. Хотя, в принципе, я согласен. Целесообразно было бы поставить командиром корабля товарища Железнова. Он тоже капитан первого ранга. Но, это нужно тщательно подготовить, - дополнил Ягодин.
        - Вы как, товарищ Железнов, возьметесь? - вопросил Круминьш.
        - А чего не взяться, все командиры БЧ и специалисты на своих местах остаются. А я еще в 17 году миноносцем командовал, когда мы с братвой всех офицериков за борт побросали.
        - Тогда будем действовать через парторганизацию, - принял решение Круминьш. - Партия была и будет главной руководящей и направляющей силой! Даже в 16 веке! Первым делом объединим партячейки экипажа и экспедиции в одну организацию. Проведем партсобрание. Меня выберем секретарем, товарища Железнова - заворгсектором. Такие опытные партработники, как мы с вами, партийцы с дореволюционным стажем, легко сумеем перетянуть на свою сторону коммунистов экипажа. Марк Львович, кого из коммунистов - моряков мы можем сразу привлечь к своим планам?
        - Заслуживают доверия замполит товарищ Лифшиц и особист лейтенант Замилацкий. Лейтенант парень способный, будет нам полезен. У него уже сексоты во всех боевых частях корабля имеются.
        - На том и порешим. Введите в курс дела своих сотрудников. А Вы, Марк Львович поговорите с Лифшицем и Замилацким. Их выберем в оргсектор парторганизации. Все мы тоже, естественно, должны быть в бюро. Но, про наш план снятия Мещерского никому кроме присутствующих знать пока не нужно.
        Пока партийное ядро заседало, галеон затащили в залив и переправили на него дона Истебана. Марти помигал испанцам ратьером и взял курс на Сан-Хуан, держа ход шесть узлов. Решили пожертвовать временем, но оставить хотя бы минимальный запас горючего. До Сан-Хуана оставалось почти две тысячи морских миль. Таким ходом предстояло шлепать 14 дней.
        3. Переход к Сан-Хуану
        Погода благоприятствовала. Ветер до двух баллов, легкая облачность днем, ясно по ночам, легкое волнение. Впрочем, для южной Атлантики летом это было вполне обычным. Тропические циклоны - довольно редкое явление. Их случается два - три за сезон. Экипажу наслаждаться морским круизом было некогда.
        Командир объявил по кораблю боевую готовность номер два. К орудиям были поданы снаряды, дежурные расчеты постоянно находились при орудиях. Сигнальные вахты удвоены. В ночное время корабль затемнен. У кормового флага, у гауптвахты, у секретной части и у ходовой рубки стояли парные посты с оружием. Весь комсостав постоянно носил личное оружие - пистолеты ТТ с патронами при себе. Это командир сделал, что бы дать прочувствовать экипажу всю серьезность ситуации.
        Уже через час после расставания с галеоном Мещерский созвал в кают-компании совещание всего комсостава корабля. Изложив свое понимание ситуации, обрисовал ближайшую задачу: дойти до Тринидада, организовать там добычу нефти и переработку её в мазут. Собственно, можно было топить котлы и нефтью, но придется часто чистить топки от нагара. Ни оборудования для добычи нефти, ни специалистов по её добыче и переработке на корабле не имелось. Требовалось создать емкости для хранения нефти и продуктов ее переработки, наладить систему транспортировки горючего на корабль. Кроме того, нужно было организовать оборону нефтепромысла от возможных врагов, как то дикие племена или средневековые испанцы.
        Командир предложил всем боевым частям за сутки продумать эту тему и доложить свои предложения. Командирам БЧ и служб корабля поручил за двое суток провести анкетирование всех краснофлотцев на предмет их гражданских специальностей и других навыков и умений и сдать все анкеты замполиту. Лифшицу поручил составить алфавитный каталог по специальностям.
        Зав библиотекой младлей Сенечкин предложил все личные книги экипажа сдать в корабельную библиотеку для пущей сохранности. Мещерский его полностью поддержал и в поощрение за инициативу поручил за пять дней составить полный каталог всех книг по алфавиту и по тематике. В помощь Семенихину для этой работы подключил зав Красным кубриком лейтенанта Курочкина.
        В заключение командир сказал:
        - Похоже, что мы выброшены в прошлое навсегда. Конечно, может нам еще попадется такой же пузырь и перебросит нас обратно, но я в это слабо верю. Никто и никогда на моей памяти не встречался с такими пузырями. А значит, если кто в пузыре пропал, то назад уже не вернулся. Поэтому надо готовиться жить в этом времени и в этом мире. Нас почти четыре сотни человек и у нас есть корабль. Наверное, многие читали книжку про Робинзона Крузо, а кто не читал, то прочитайте, она есть в библиотеке. Так вот, там человек один попал на необитаемый остров и выжил на нем. Обустроил свою жизнь и прожил на острове много лет. Так неужели же мы, советские моряки, не сможем наладить себе жизнь в этом времени? Не бывать такому. Так, что, товарищи моряки думайте, как нам наладить свою жизнь, и что для этого нужно сделать. И всех краснофлотцев к этому приобщите. Общими усилиями все придумаем и все наладим! - Засим командир распустил собрание. Оставил только штурманов.
        Им поручил собрать все карты и лоции по Карибскому морю, островам и материковому побережью. Тем более, что карты Атлантики они перед отплытием получили. На всякий случай. Поиски карт начать с Тринидада. Все что найдут по этому острову, сразу нести к нему. Прошерстить на этот счет всю корабельную библиотеку. А библиотека, надо сказать, на Марти была знатная. Почти три тысячи томов. Некоторые еще со штампом библиотеки яхты "Штандарт". Была даже полная энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Каким-то чудом она пережила все перипетии революции и гражданской войны. Особенно отбирать все, что касается полезных ископаемых: нефти, угля, железа, серебра, золота, меди, ртути, серы, селитры.
        Отпустив штурманов, вызвал к себе Сенечкина. Сразу вогнал парня в краску, назвав его самым важным человеком на корабле. На попытки возражений со стороны лейтенанта пояснил:
        - Ты пойми! Мы в шестнадцатом веке! Тут еще ружья гладкоствольные с кремневыми замками. Пашут еще сохой! Из промышленности только кузнецы да кустари - ювелиры. Электричества нет, машиностроения нет, даже паровых машин еще нет, корабли деревянные да парусные. Самое ценное, что у нас имеется, это даже не корабль. Это - знания! А знания в головах и в книгах. И твоя задача - эти знания сохранить. Без знаний мы деградируем в девятнадцатый век. А то и вообще, одичаем до уровня местных! У нас многие краснофлотцы учатся заочно на рабфаках, в техникумах, и даже в институтах. У них имеются в кубриках учебники. Твоя задача собрать все книги до единой. Подготовься и по радиотрансляции объясни все это экипажу. Несколько раз! Пока до всех не дойдет! А приказ по обязательной сдаче личных книг в библиотеку я подготовлю прямо сейчас. Его командиры частей и служб доведут до всех. Всё понял?
        - Так точно! Разрешите идти?
        - Приступай!
        Окрыленный младший лейтенант помчался спасать цивилизацию.
        Вскоре штурман притащил пачку морских карт Антильских островов и том Брокгауза с Тринидадом. Удача им улыбнулась. На карте из Брокгауза обнаружили "Pitch Lake" - Смоляное озеро. Удача улыбнулась еще шире. Озеро располагалось на юго-западной оконечности острова, буквально в шестистах метрах от берега. Единственным минусом было отсутствие удобной бухты и прибрежное мелководье. Марти близко к берегу подойти не сможет. Горючее придется возить баркасами. Озадачив штурманов поисками других аналогичных месторождений на побережье, Мещерский вызвал командира артиллерийской БЧ Сокольского.
        Стали думать насчет обороны будущего нефтепромысла. Для начала подсчитали все наличные вооружения. Четыре орудия калибра 130 мм, семь универсальных трехдюймовок, три зенитных сорокапятки и два спаренных пулемета типа "максим". Боекомплект: по 150 снарядов на ствол главного калибра, по 320 снарядов на трехдюймовку, по 900 снарядов на зенитку и 20 000 патронов на пулемет. У каждого командира по пистолету - всего 28 штук ТТ, на каждый по 90 патронов, 8 мосинских карабинов у караульного наряда, на ствол по 150 патронов.
        У конвойного полувзвода: два ручных пулемета ДП и 30 автоматических винтовок. Боекомплект надо будет уточнить, но вряд ли большой. Послали вестового к командиру конвойников лейтенанту Спиридонову. Тот сообщил, что в наличии 5 000 патронов и, приятная неожиданность - 60 ручных гранат.
        Остров Тринидад оказался неожиданно большим. Площадь - почти 5 тысяч квадратных километров. Длина береговой линии - более 500 километров. Защитить такую береговую линию от высадки вероятного противника наличными силами не было никакой возможности. На море преимущество Марти над любым кораблем или даже крупной эскадрой противника было подавляющим. Сокольский авторитетно заявил, что главным калибром утопит любой испанский корабль с одного попадания. Фугасный снаряд проделает в борту парусника дыру в десяток квадратных метров. А стрелять можно будет с дистанции в 1 -2 мили. Попадание в ватерлинию в таких условиях гарантировано. При этом сам Марти для пушек испанцев будет недосягаем. Так что, стрелять из главного калибра по галеонам - только зря снаряды переводить. Вполне достаточно пары попаданий из трехдюймовки. Каждый снаряд проделает в борту дыру в несколько квадратных метров. Более того, точно установив расположение крюйт-камер на парусниках, можно будет их топить одним точным попаданием из сорокапятки. Бронебойный или бронебойно-зажигательный снаряд пробьет деревянные борта и переборки и
взорвется среди деревянных бочонков с порохом. Это гарантированное утопление любого испанского корабля.
        Из главного калибра имеет смысл обстреливать только береговые крепости и форты. Таким образом, сделал вывод начарт, на Марти можно оставить одно носовое орудие главного калибра, носовую и кормовую трехдюймовки, одну сорокапятку и один пулемет. Этого хватит на все случаи жизни. Остальные орудия можно использовать для обороны береговых баз.
        В то же время, сражаться с испанцами на суше совершенно не целесообразно. В крайнем случае, можно обороняться на заранее подготовленной позиции, вырубив всю растительность на милю, чтобы свободно простреливать все пространство вокруг укрепления. Подпускать испанцев на расстояние выстрела из гладкоствольного ружья категорически нельзя. Если придется сражаться в лесу, неизбежны потери, а менять даже одного своего бойца на сотню испанцев - это поражение в перспективе. Из этого командиры сделали очевидный вывод: в качестве базы Тринидад не подходит. Вокруг Смоляного озера, а его диаметр всего лишь 500 метров, нужно делать опорный пункт размером примерно километр на полтора, соорудить защищенные огневые точки, вырубить вокруг весь лес на милю. Для обороны нефтепромысла придется выделить две трехдюймовки, станковый и ручной пулеметы, десяток автоматических винтовок. Всего для этого, с учетом сменности караулов, потребуется не менее 50 бойцов. И еще человек тридцать потребуется для работы на нефтепромысле.
        Для оборудования главной базы требовался небольшой остров неподалеку. Сформулировали требования к острову:
        1) Небольшой размер, порядка 5 километров по длинной оси, чтобы несколькими орудиями можно было с возвышенных точек надежно прикрыть всю береговую линию.
        2) Достаточная площадь, не менее 10 квадратных километров, и пригодная для земледелия поверхность, чтобы можно было прокормить не менее 2000 человек.
        3) Наличие защищенной от волнения бухты, с глубинами, достаточными для Марти, и способной вместить, кроме самого Марти, еще десяток галеонов.
        Изучив карты, Мещерский пришел к выводу, что единственный подходящий остров - Бекия, на котором в будущем появится порт Элизабет. Остров имеет вытянутую форму, максимальные размеры 13 на 4 километра, площадь - около 20 квадратных километров. По центру и вблизи оконечностей острова имелись возвышенности, пригодные для размещения орудий. Четыре трехдюймовки гарантировано накрывали всю береговую линию и все подходы к острову с моря. На западной стороне располагалась большая глубоководная бухта. Рельеф острова - в основном холмистый. Малые размеры острова позволяли надеяться, что испанцы на нем еще не обосновались.
        Единственным недостатком острова, как базы, была удаленность от Тринидада - почти двести миль. Зато, на пути от Бекия к Тринидаду лежало с десяток малых островов, пригодных для последующего освоения, и один большой остров площадью 30 на 15 километров - Гренада. Совсем близко к Тринидаду располагался еще один крупный остров - Тобаго размером 7 на 25 километров. Обсудив насущные вопросы, командиры неожиданно для себя обнаружили, что по умолчанию считают войну с испанцами неизбежной.
        - А чего это мы сразу испанцев во враги записали? - Осведомился сам у себя Мещерский. - Может у нас с ними будет мир - дружба?
        - Давай-ка пригласим старпома и стармеха и на эту тему порассуждаем, - предложил Сокольский.
        - А давай! И пусть принесут карту, на которую мы по результатам опроса дона Истебана испанские поселения нанесли.
        Больше всех общавшийся с испанцем Звягинцев сразу заявил, что мира с испанцами не будет. Испания сейчас интенсивно колонизирует Южную и Центральную Америку. Они уже разгромили государства инков, ацтеков и майя. Вывозят оттуда огромное количество золота и серебра. На всех крупных островах и на материке в удобных бухтах они уже имеют поселения. Конкуренты в грабеже Америки испанскому королю совершенно не нужны. Нам предложат либо полностью подчиниться, либо попробуют уничтожить. Да и захватить железный корабль, плавающий против ветра без парусов, имеющий дальнобойные орудия, они тоже очень захотят, так что столкновение с ними неизбежно.
        - Но, тогда следует вывод, что нам от испанцев следует пока всячески таиться, а когда основательно закрепимся на островах, тогда и вступить с ними в контакт. А там уж видно будет, воевать или торговать, - заключил Мещерский.
        - Кстати, о торговле, - вступил стармех Востриков. - С местными индейцами нам, как раз, лучше быть в дружбе. Их испанцы притесняют, так что, они нам естественные союзники. Да и сельским хозяйством нам пока заниматься будет некогда. Проще выменять продукты у индейцев.
        - А это мысль, Леонид Никитич! А что мы можем предложить на обмен? У нас у самих всего в обрез! - осведомился капитан.
        - Я уже подумал на эту тему. У нас на борту комплект оборудования авторемонтного завода. Мы можем прямо в носовом минном трюме собрать некоторые станки, и наделать, например, ножи. Среди краснофлотцев специалисты найдутся. Многие на службу призваны с заводов. Стальные ножи у дикарей пойдут очень за дорого. Думаю, быка или пару свиней за нож вполне выменяем. А то и пару быков. На изготовление ножей можно пустить рельсы от минных транспортеров и стойки от стеллажей. Все равно у нас мин нет и не будет. Заодно место в минных трюмах освободится. А дикари будут у нас в союзниках. Например, наблюдение за морем на Тринидаде по всему побережью будут вести. Чтобы испанцы незаметно не высадились.
        Кстати, нам на Тринидаде для строительства укрепления понадобятся топоры, пилы, ломы и лопаты в большом количестве, надо их уже начать делать.
        Для нефтедобычи понадобятся буровые станки, трубы, насосы, повозки и емкости для перевозки. Их тоже надо начинать делать. Но, сперва, конечно, изучить этот вопрос и спроектировать оборудование.
        - Я надеюсь, все же, в экипаже найдется кто-нибудь, знакомый с нефтедобычей и нефтепереработкой, - заключил Мещерский. - Давайте быстрей заканчивайте анкетирование экипажа. Но, разборку стеллажей и рельсов в носовом трюме готовьте срочно. Будем там ставить станки ставить.
        В экспедиции тоже кипела работа. Круминьш с замами готовили создание партийной организации. Железнов запросил у Лифшица список членов и кандидатов в члены партии, а также список комсомольцев корабля. Коммунистов оказалось 26 человек и 5 кандидатов. Из них 22 командира, остальные краснофлотцы и младшие командиры. Комсомольцев - 270 человек. В конвойном полувзводе было 2 члена партии и 30 комсомольцев.
        Круминьш, обдумывая вопрос, неожиданно для себя пришел к выводу, что в партийной организации должен быть не простой секретарь, а Генеральный. Ведь других коммунистов в этом мире не имелось. Он осознал огромную, свалившуюся на него ответственность. Ведь он, фактически, оказался на месте товарища Сталина. Предстояло создать не просто партийную организацию корабля, а всемирную коммунистическую партию! От масштаба задач у бывшего латышского красного стрелка закружилась голова. Опираясь на корабль, можно было создать на Антильских островах настоящую коммунистическую республику! А потом распространить ее на всю Центральную Америку! Ведь дикие племена индейцев живут при первобытно - общинном строе. Как смутно помнил Валдис Леонардович из трудов основоположников, фактически - при коммунизме. Только нужно заменить ихних шаманов на парторгов, ихнее многобожие - на передовую теорию марксизма-ленинизма, а военных вождей - на секретарей парторганизаций. Но, для этого требуется сначала вышвырнуть из Америки испанских феодалов, которые жестоко порабощают и угнетают индейцев. А потом уже построить всеамериканскую
коммунистическую республику!
        От грандиозных перспектив захватило дух. Стало даже страшновато. Совладаю ли? Но минутная слабость вскоре прошла. Есть единственная в мире истинная теория - марксизм-ленинизм. Есть мудрые указания товарища Сталина. Полные собрания трудов основоположников в корабельной библиотеке имеются. Это Круминьш проверил, как только появился на корабле. Есть верные соратники, преданные партийцы. Нужно только выковать из экипажа корабля острый революционный меч. А там доберемся и до феодальной Европы, и до феодальной Азии. Валдис вдруг понял, что судьба дает ему шанс осуществить великую мечту основоположников Маркса и Энгельса: построить всемирную коммунистическую республику! За триста лет до рождения их самих!
        Круминьш скомкал листы, на которых начал готовить свое выступление на партсобрании, и начал всё заново, исходя из новых, открывшихся перед ним сияющих высот.

* * *
        Дон Истебан, капитан Святой Изабеллы, и присутствовавший на борту представитель губернатора Эрнандо де Сото вполне осознавали ценность информации о появлении у берегов Вест-Индии мощного железного корабля из далекой страны Камчатки. Об этом нужно было немедленно известить самого вице-короля. Поэтому, срочно, за три дня отремонтировав мачту и такелаж, галеон снялся с якоря и двинулся курсом на Сан-Хуан.

* * *
        На следующий день заняться насущными делами Мещерскому не удалось. Начальник экспедиции созвал общее партсобрание. Явка всех коммунистов строго обязательна. Пришлось идти и каперангу. На вахте оставил беспартийного стармеха Вострикова. Заменил всех стоящих на вахте коммунистов беспартийными. Впрочем, с утра успел озадачить беспартийных штурманов подбором литературы по испанской колонизации Америки и составлением её хронологии.
        Собрались в кают-компании. Всего 40 коммунистов и 5 кандидатов. Выбрали председательствующего - Зильбермана и секретаря - Ягудина. Затем, слово взял сам начальник экспедиции.
        - Товарищи коммунисты! Происками мирового империализма мы все заброшены в 16-й век, в эпоху глухого и беспросветного феодализма. На всех нас и на каждого из нас в отдельности легла огромная ответственность. Вдумайтесь: мы, сидящие в этом зале - сейчас единственные коммунисты во всем мире! По всему миру феодалы угнетают крестьянство и ремесленный пролетариат. И защитить их от гнета можем только мы с вами. Здесь, в Америке испанские феодалы - завоеватели порабощают и истребляют коренные индейские племена, угнетают первобытных индейцев. Мы должны защитить местное население от колонизаторов и принести ему свет марксистско-ленинского учения. Здесь и сейчас, в этом зале, происходит вовсе не партийное собрание экспедиции, а всемирный съезд коммунистов планеты Земля!
        Руководствуясь единственно верным учением Макса - Энгельса - Ленина - Сталина мы должны повести экипаж Марти, а за ним народы островов Карибского моря, народы Америки, а потом и народы всего мира через антифеодальные революции к сияющим вершинам коммунизма! Руководящей и направляющей силой этого неодолимого движения будет наша родная Коммунистическая партия. Исторический процесс, определяемый объективными законами диалектического и исторического материализма остановить невозможно! Даешь мировую революцию!
        Мы должны скорректировать Программу и Устав партии применительно к тем условиям, в которых оказались. Это большая и серьезная задача. Для разработки этих документов предлагаю избрать редакционную коллегию. Кроме того, мы должны сегодня избрать руководящие органы нашей партийной организации. Приняв программу, мы должны будем беспощадно бороться с любыми попытками искривления линии партии. Наша сила в единстве рядов и беспрекословной партийной дисциплине. Никакая фракционная борьба недопустима. Мы будем решительно бороться с троцкизмом, с правым и левым уклонизмом.
        В редакционную коллегию по разработке Программы и Устава предлагаю избрать товарищей Болотникова, Ягодина и Лифшица. Товарищ Зильберман, прошу поставить кандидатуры на голосование, после выступлений товарищей в прениях.
        В прениях никто выступить не захотел. Все ошарашено молчали. За редколлегию проголосовали единогласно. Затем, по предложению председательствующего, избрали счетную комиссию для выборов руководящих органов партийной организации. Зильберман предложил называть кандидатуры в организационный сектор. Ягодин предложил заведующим оргсектора каперанга Железнова, а членами - каплея Лифщица и лейтенанта Замилацкого. Проголосовали снова единогласно.
        Приступили к выборам бюро парторганизации. Железнов предложил избрать членами бюро заслуженных большевиков Зильбермана, Болотникова и капитана корабля Мещерского. Почуяв неладное, слава богу, не первый год в партии, Николай Иосифович толкнул локтем сидевшего рядом старпома. Тот встрепенулся и предложил в бюро командира минной БЧ каплея Жердева, которому, все равно, в связи с отсутствием на борту мин, делать было нечего. Почувствовав, что экипаж корабля хотят оттереть от руководства парторганизацией, старый коммунист главстаршина Панин предложил в бюро боцмана Влазнева, известного своей упёртостью и отсутствием страха перед вышестоящими. На этом председательствующий Зильберман закрыл список кандидатур, заявив, что на 45 коммунистов пяти человек в бюро более чем достаточно, и предложил ограничиться тремя членами. Почувствовавшие подвох моряки большинством голосов предложение отклонили и выбрали в бюро всех пятерых. Избранное бюро уединилось на несколько минут в углу кают-компании, а затем предложило собранию избрать секретарем парторганизации товарища Круминьша. Возражений не последовало. Избрали
единогласно.
        Новоизбранный секретарь предложил коммунистам провести во всех подразделениях комсомольские собрания, довести до комсомольцев результаты партсобрания и разъяснить линию партии. Потом, отдельно собрать по подразделениям беспартийных. Затем хором спели "Интернационал". На этом председательствующий закрыл собрание.
        Весь оставшийся день Мещерский ходил по комсомольским собраниям подразделений. Ну да, нет худа без добра. Разъяснить лично всему экипажу обстановку было необходимо. Затем ходил по собраниям беспартийных. Где не успевал сам, посылал старпома. В каждом подразделении собрания проводили дважды, поскольку часть людей постоянно была на вахте.
        Командование корабля ожидало нервных срывов, когда люди осознают, что больше никогда не увидят родных и близких. Сам Мещерский осознал это после встречи с галеоном. Ему было чуть легче. Оба сына у него уже были взрослыми, а внуков еще не было. Все коммунисты вели разъяснительную работу с краснофлотцами индивидуально. На ужин капитан приказал выдать экипажу по сто граммов водки.
        Утром, во время завтрака предложил Круминьшу собрать руководство экспедиции для обсуждения текущих дел, причем настоял на присутствии командиров боевых частей и служб корабля. Круминьш поморщился, но согласился. Собрались сразу после завтрака.
        Мещерский рассказал об обнаружении штурманами места расположения нефтяного озера на Тринидаде и предложил стармеху доложить соображения по нефтедобыче. Востриков сообщил о необходимости изготовления силами экипажа буровой установки, насосного и транспортного оборудования, емкостей для хранения и перевозки нефти. Для чего предложил использовать оборудование авторемонтного завода, разместив его в минном трюме.
        Мещерский сообщил, что уже дал команду разбирать минные транспортеры и стеллажи в трюме. Неожиданно возмутился Железнов, заявив, что командир корабля не имел права демонтировать конструкции корабля без санкции вышестоящего руководства в лице заместителя начальника экспедиции, то бишь, в его собственном лице.
        Николай Иосифович в ответ открыл специально припасенную на такой случай папочку с приказом командующего Балтфлотом вице-адмирала Галлера об организации экспедиции, и зачитал выдержки:
        Командиру минного заградителя Марти капитану первого ранга Мещерскому приказываю:
        1) Обеспечить доставку экспедиции и груза в порты Нью-Йорк и Майями и транспортировку возвратного груза в Кронштадт.
        2) Содействовать персоналу экспедиции в выполнении стоящих перед экспедицией задач.
        3) Выполнять распоряжения начальника экспедиции в части, касающейся исполнения задач экспедиции.
        Адмирал Галлер был настоящим моряком и знал, что на корабле может быть только один командир, и нарушение этого принципа обычно приводит к тяжелым последствиям.
        - Ну и где здесь про подчинение командира корабля заместителю начальника экспедиции? - вопросил Мещерский. - Все задачи экспедиция выполнила, за исключением последней. Но, в Кронштадт я доставить экспедицию и груз не могу, по причине отсутствия Кронштадта и Советского Союза. Подчиняюсь я только адмиралу Галлеру. Его последний приказ я зачитал.
        Железнов побагровел, и начал хватать ртом воздух, как вытащенный из воды карась. Поняв, что ситуация выходит из под контроля, вмешался Круминьш.
        - Ну что вы, товарищи моряки, в самом деле! Никто не оспаривает единоначалие командира на корабле. Тем более, что в данном случае, Николай Иосифович совершенно прав. Минное оборудование нам в дальнейшем не понадобится. А вот использование заводского оборудования с экспедицией согласовать нужно. Ведь товарищ Зильберман за приемку оборудования расписался и несет за него полную ответственность. Как скажете, Самуил Исаакович, даем санкцию?
        - Ну, раз такое дело, придется санкцию дать. Пусть товарищ Мещерский подготовит письменную заявку на выдачу станков, я ее согласую, а вы утвердите, - сделать крайним прожженного бюрократа Зильбермана было сложно.
        Мещерский достал из папочки заранее заготовленную заявку, подписанную стармехом и им самим, и передал Зильберману.
        - Кстати, у меня в профсоюзной делегации есть товарищ Сапегин. Он до перехода на профсоюзную работу был слесарем 6-го разряда. Он вполне может возглавить механический цех, который мы развернем в минном трюме. Есть еще товарищ Еремеев, он бывший токарь высокой квалификации. Но, он у нас проштрафился в Майями, как вы помните, - вмешался в разговор профсоюзник Болотников.
        - Вот и хорошо! Проблема благополучно разрешается, - резюмировал Круминьш. - Но, все же, я бы попросил Вас, Николай Иосифович, своевременно ставить меня в известность о принимаемых Вами решениях. А еще лучше, советоваться со мной по серьезным вопросам. Я хоть и не моряк, но все же старый большевик и секретарь партийной организации.
        - Непременно постараюсь, Валдис Леонардович! - ответил Мещерский. - А теперь главный артиллерист Сокольский доложит наши соображения по обороне нефтепромысла.
        Предложения Сокольского приняли. Ягодин санкционировал привлечение бойцов - конвойников к обороне нефтепромысла и к работам по строительству укреплений.
        В заключение одобрили инициативу по завязыванию союзнических отношений с индейцами и получение от них продовольствия в обмен на ножи. Проработку этого вопроса поручили Зильберману.
        На этом совещание завершили. Моряки разошлись по боевым постам.
        - Нет, товарищи, вы видали, каков гусь этот Мещерский! - с обидой выдохнул промолчавший все совещание Железнов. - Кроме Галлера никто ему не указ! А раз Галлера здесь нет, так он сам себе командир!
        - Мы с вами это предвидели, товарищи. Мещерский повел себя так, как я и предполагал. Ну да ничего, через парторганизацию наденем на него узду! - С умудренным видом заключил Круминьш.
        В минном трюме кипела работа. Разбирали рельсы и стеллажи и выносили их на главную палубу. Там уже разбирали упаковку станков. В трюме должны были разместиться электросварочный, кузнечно-прессовый, шлифовальный, сверлильный, токарный, фрезерный станки и электронагревательная печь. Под них надо было сварить основания.
        Лифшиц принес обработанные результаты анкетирования экипажа. Они оказались значительно лучше, чем мог ожидать Мещерский. Из 320 краснофлотцев 140 имели рабочие специальности, в основном 3 -4 квалификационного разряда. Были и токари, и слесаря, и сварщики. Были даже кондитер и краснодеревщик. Но, самое главное, нашлись двое рабочих нефтепромысла и один рабочий нефтеперегонного завода. 80 человек учились заочно в техникумах и институтах. 92 человек происходили из крестьян, но в большинстве имели ремесленные специальности: кузнецы, плотники, столяры, шорники. Оно и понятно, от сохи призывников на флот старались не брать. Были сапожники и портные. А дополнительных навыков и увлечений вообще было не счесть. От шахмат и рисования до авиамоделизма, парашютного спорта и резьбы по дереву. Короче, производство кадрами укомплектовать можно было без проблем. Но как при этом не снизить боеготовность экипажа?
        Надо было думать, как переформировать боевые расчеты. Проблема разрыва с родными, наоборот оказалась менее острой, чем ожидалось. Семьи с малолетними детьми имели лишь 36 человек. Все же, экипаж состоял, в основном, из совсем молодых людей. Мещерский приказал командирам, парторгам и комсоргам подразделений обратить на семейных особое внимание, а главное, постоянно загружать их работой. По собственному опыту знал: работа - лучшее лекарство от тоски.
        Да и тропический океан, в блеске солнечного света нежно обнимавший неспешно бредущий корабль, ласковая волна, плескавшая у борта, яркое голубое небо в пухлых белых облачках никак не способствовали унынию. Моряки щеголяли в летней форме. Спали, открыв иллюминаторы. Часто наблюдали перед форштевнем стаи дельфинов, стремительно скользящих в толще воды, дважды видели пускавших фонтаны китов. О надстройки бились летучие рыбы, попадая прямиком на камбуз. С кормы свободные от вахты краснофлотцы ловили на блесну тунцов и макрелей. Такое впечатление, что морской живности здесь было гораздо больше, чем в родном 20-ом веке.
        За 9 дней закончили монтаж станков в трюме. Укомплектовали их кадрами. Для пробы изготовили партию из полусотни ножей. Старший электрик старлей Врубель раскопал в библиотеке учебник по водоснабжению, а в нем - принципиальный чертеж установки для ручного бурения артезианских скважин. На его основе разработали проект бурильного станка. Приступили к его изготовлению. Попутно начали делать топоры, лопаты, кирки, колеса для тачек и телег.
        На второй неделе приступили к разборке минных транспортеров на главной палубе. Там запланировали установить весь остальной станочный парк.
        На десятый день на общем партийном собрании обсуждали разработанной комиссией устав и программу. Партию назвали громко: КППЗ - коммунистическая партия планеты Земля. Секретаря решили именовать Генеральным, а бюро - Политическим, все с большой буквы, в соответствии с громадьем задач. Программной целью партии обозначили построение на всей земле бесклассового общества в виде Союза Коммунистических республик. Способ достижения цели - антифеодальные революции во всех странах мира, совершенные ремесленным пролетариатом и крестьянством под руководством КППЗ.
        Фракционность в партии, в связи с враждебным феодальным окружением, категорически запретили. Всякий коммунист, возражающий против утвержденного решения Политбюро или общего собрания парторганизации, подлежал немедленному исключению из партии. Программу и Устав приняли единогласно. Закончили пением "Интернационала". Песня мощно прозвучала над просторами южной Атлантики.
        Политтбюро заседало ежедневно. Обсуждали вопросы партийного и государственного строительства в будущих коммунистических республиках. Решили провести среди комсомольцев и коммунистов Сталинский зачет на знание первоисточников, истории ВКП(б), новых Программы и Устава.
        Мещерский, в связи с занятостью, как правило, на заседаниях Политтбюро отсутствовал. Боцман часто отсутствовал тоже. Зато, главного минера Жердева командир обязал присутствовать на всех заседаниях в обязательном порядке.
        Сталинский зачет среди членов партии проводил лично Круминьш. Среди комсомольцев работали его заместители. Среди прочего, ненавязчиво интересовались, какие недостатки в организации быта и боевой подготовки видит партиец или комсомолец. Какие действия вышестоящих командиров считает неправильными? Кого бы хотел видеть своим командиром? Присутствовавший на зачетах Жердев об этих интересных вопросах докладывал командиру.
        Особист Замилацкий как крот рылся в личных делах краснофлотцев, стараясь найти компромат. Вызывал к себе и склонял матросов пойти в сексоты. Пытался обеспечить себе осведомителей в каждой группе и в каждой батарее. Об этой возне также доложили командиру. Мещерский вызвал особиста и настоятельно порекомендовал ему не отрывать людей от дел, которых и так выше крыши. После этого к Мещерскому заявился Ягодин и пытался давить на партийную сознательность, ссылаясь на необходимость повышения бдительности во враждебном феодальном окружении. Но, был вежливо послан, со словами, что командиры подразделений сами в состоянии обеспечить дисциплину, а сбежать с корабля краснофлотцам все равно некуда. И шпионские сведения передавать некому. У командиров и так болит голова, как закрывать вахты, когда все больше людей, по мере запуска станков, переходит на производство. Подсобными рабочими к станкам уже пришлось ставить бойцов - конвойников.
        Боевую готовность?2, однако, Мещерский не отменил. На двенадцатый день сигнальщики заметили в отдалении три парусника, идущих строем кильватера. Их обогнули по дуге, не приближаясь.
        Наконец, вечером четырнадцатого дня доползли до Сан-Хуана. По общему согласию руководства, с визитом к губернатору решили повременить. Марти лег в дрейф в 20 милях от города. На закате спустили большой катер и отправили его к порту, с указанием провести разведку, не обнаруживая себя. Возглавил разведку лейтенант Мякишев. На рассвете катер был в нескольких милях от порта. Вернувшись, Мякишев доложил, что город совсем маленький. Дома в городе одно - двухэтажные. Электрического освещения нет. На входе в порт обнаружили два парусника. Сам порт с моря не просматривался. Если у кого и теплилась надежда, что все это не правда, то после Сан-Хуана она окончательно пропала.
        4. Переход к Тринидаду
        От Сан-Хуана до Тринидада оставалось примерно 500 миль, трое суток хода. В боевых частях, наконец то, закончили сбор предложений от экипажа по врастанию в новый мир. Предложения собирали в письменном виде. Их было очень много. Командиры БЧ систематизировали их и отобрали наиболее разумные. Для окончательного отбора предложений Мещерский собрал совещание комсостава. Пригласил и Круминьша, но тот прислал Болотникова и Зильбермана, сославшись на занятость разработкой общей стратегии коммунистического движения. Прозаседав целый день напролет, рассмотрели сотни идей. Наиболее реальными и полезными признали следующие:
        1) Найти месторождения железа и угля, начать выплавлять железо.
        2) Найти серу, селитру, производить черный порох.
        3) Делать ручные гранаты из черного пороха.
        4) Делать минометы с электроподжигом вышибного заряда.
        5) Делать легкие казнозарядные гладкоствольные пушки с унитарным выстрелом и электроподжигом.
        6) Делать противопехотные мины.
        7) Делать боевые ракеты.
        8) Наладить производство стекла и оптических приборов.
        9) Начать производство электроламп.
        10) Наладить производство часов для продажи испанцам.
        11) Изготовить дисковые пилы и построить пилораму.
        12) Наладить производство кирпича, черепицы, керамической посуды и керамических корпусов для противопехотных мин.
        13) Наладить производство цемента.
        14) Делать примитивные искровые приемопередатчики типа применявшихся во времена русско-японской войны.
        15) Найти месторождения меди и начать производство электропроводов в каучуковой изоляции для организации кабельных линий телеграфной связи и линий электропередачи.
        16) Построить на реках гидроэлектростанции, используя в качестве генераторов имеющиеся в наличии электромоторы от минных транспортеров.
        17) Изготовить паровые двигатели, взяв за образец имеющиеся двигатели катеров.
        18) Изготовить автомобили с паровыми двигателями.
        19) Изготовить трактора с паровыми двигателями.
        20) Захватить у испанцев корабли и установить на них паровые двигатели.
        21) Найти каучук, делать из него резину для колес автомобилей и тракторов.
        22) Наладить закупки сока бразильской гевеи для изготовления каучука.
        23) Изготовить аэростат для расширения зоны визуального наблюдения.
        24) Найти месторождения золота и серебра, начать их разработку.
        25) Оказывать медицинские услуги аборигенам за плату продовольствием и товарами.
        26) Провести вакцинацию индейцев против европейских эпидемических заболеваний.
        27) На неквалифицированную работу нанимать индейцев с оплатой натурой (ножами).
        Зильберман внес ценное предложение: попытаться на подсобные работы вербовать ремесленников в испанских поселениях или даже в Европе, но, для этого нужно решить вопрос добычи золота или серебра для оплаты за работу. Наем местных ремесленников позволил бы решить острейшую кадровую проблему.
        Болотников развил идею дальше, сделав предложение, о котором многие думали, но не решались высказать. Будут деньги, можно будет покупать у европейских феодалов женщин и девушек. Можно попробовать выкупать женщин и у дикарей за ножи. В новом мире всем нужно будет обзаводиться семьями. Идею горячо поддержали. В экипаже женщин не было ни одной.
        Первоочередными задачами, помимо производства нефтепродуктов, признали паровые двигатели, пилораму, металлургию, кирпичное и керамическое производство.
        Между тем, механический цех наращивал производство. Уже было изготовлено 150 штыковых и 100 совковых лопат, 25 кирок, 90 топоров, 100 ножей. Приступили к изготовлению двуручных пил и колес для тачек. Во весь рост встала проблема листового железа. Для изготовления пил приходилось прессом расковывать до состояния тонкого листа рельсы минных транспортеров. Начали делать детали бурового станка. Разрабатывали конструкцию пилорамы.
        Функции заведующего производством постепенно прибирал к рукам, оказавшийся весьма полезным работником шеф профсоюзников Болотников. Оказалось, до перехода в профсоюзы ему пришлось потрудиться как раз начальником цеха. Мастерами участков у него стали Сапегин и Еремеев. Поскольку надо было держать высоко марку советских профсоюзов, на конгресс послали настоящих рабочих, перешедших на профработу, а не чистых аппаратчиков. Те, не зная специфики производства, могли опозориться в беседах с американскими коллегами. Все профсоюзники оказались полезными членами коллектива. Командиры из электромеханической БЧ, в свободное от вахты время, вникали в тонкости производства.
        Целый день руководство экспедиции во главе с Генсеком и с участием командиров - моряков потратило на обсуждение будущих взаимоотношений с испанцами. То, что в будущем столкновение неизбежно, понимали все. Но, тактика могла быть разной.
        Железнов предлагал первыми атаковать испанцев с целью захватить у них сырье и драгметаллы, а военнопленных использовать на работах. Все равно, испанцы являются феодалами и эксплуататорами, и истреблять их - наш пролетарский долг. Поэтому имеем полное моральное право атаковать первыми. Отобрать у испанцев золото и серебро которое они награбили у индейцев - наше законное право. Революционеры всегда экспроприировали эксплуататоров для партийных нужд. Даже сам товарищ Сталин этим занимался.
        Зильберман считал более разумным сначала заключить союз с индейцами. Индейцев с неизбежностью будут грабить испанцы. После нападения испанцев на индейцев, мы будем обязаны придти на помощь союзникам. Тем самым приличия и международные нормы будут соблюдены.
        Сокольский полагал необходимым ждать нападения испанцев, и даже допускал возможность спровоцировать это нападение. Потом переходить в решительное наступление и захватывать у противника все возможные ресурсы.
        Мещерский, признавая, что отбор награбленных ресурсов у испанцев - дело справедливое, полезное и нужное, считал все же необходимым, сначала закрепиться в ключевых точках, а до того всячески скрывать от испанцев свое присутствие. В случае преждевременного обнаружения испанцами строящихся баз, их корабли следует уничтожить или захватить в плен, с целью пресечения утечки информации. Затем следует нарастить свои силы, и в случае конфликта с испанцами нанести им такой удар, чтобы испанцы зареклись впредь задевать экипаж Марти.
        Командиры боевых частей поддержали своего капитана. Болотников и Ягодин присоединились. Такую стратегию и приняли.
        1) Строительство баз максимально замаскировать.
        2) С индейцами завести дружбу и заключить союз.
        3) Возможность преждевременной утечки информации к испанцам жестко пресекать.
        4) После начала конфликта действовать максимально решительно и жестко.
        Генсек стратегию утвердил.
        По приказу Мещерского на рабочий катер установили зенитную сорокапятку и станковый пулемет. На разъездной катер поставили пулемет. Получились два малых сторожевика. На случай, если Марти окажется без топлива, а придется тормозить какой-нибудь испанский корабль. На оба поставили съемные мачты и сшили паруса, для маскировки.
        Дон Истебан ничего не рассказывал о наличии испанского поселения на Тринидаде, но, на всякий случай, от берега острова прошли в двадцати милях. Истебан мог чего-то не знать, а то и сознательно мог вводить в заблуждение. К намеченной точке острова подходили ночью. Остановились по счислению в пяти милях от берега.
        5. Остров Тринидад
        Еще перед рассветом Мещерский отправил на рабочем катере десятерых бойцов при пулемете под командованием лейтенанта Спиридонова на разведку. С ними ушел зам стармеха старлей Быстрицкий. Старпом, тщательно промеряя глубину, подвел корабль как можно ближе к берегу и поставил его на якорь. Через два часа разведка вернулась. Смоляное озер нашли. Оно отделялось от берега полукилометровой полосой джунглей. Напротив озера на берегу поставили вешку. Капитан готов был дать команду на десантирование рабочих команд, но начальник экспедиции решил провести митинг. Команду построили вдоль бортов на баке, Круминьш с мостика толканул речь. На полчаса. Про происки империалистов, про долг коммунистов - интернационалистов, про феодалов - угнетателей, про несчастных угнетенных индейцев, про грядущую мировую революцию. Закладывая левую руку за борт пиджака и делая указующие и угрожающие жесты. Прямо Ленин на броневике у Финляндского вокзала, желчно подумал Николай Иосифович, вспомнив картину известного художника. Время дорого, а он турусы на колесах разводит. Вслух, естественно, ничего не сказал. Когда Круминьш
закончил, решил взбодрить засыпающих в строю краснофлотцев, и взял слово.
        - Товарищи краснофлотцы. Я долго говорить не буду. Наше положение вы все знаете. Марти стоит с пустыми танками. Если вдруг появится испанцы, Марти беспомощен. Мы с вами должны в кратчайший срок добыть нефть и заправить корабль. Затем, обустроить месторождение и оборудовать укрепленную позицию. Работать будем весь световой день - по двенадцать часов. Иначе, нам труба. Я закончил. Первый отряд и 20 человек из второго - на посадку с инструментом. Вольно! Разойдись!
        270 человек краснофлотцев были разбиты на шесть отрядов. В каждом по 40 -50 человек с лейтенантом во главе. Отряды разделены на бригады рубщиков деревьев, обрубщиков сучьев, пильщиков и трелевщиков. Бригадирами назначили старшин. В каждом отряде было по два - три человека с опытом работы лесорубом.
        В первом отряде сосредоточили всех плотников, столяров, электриков и машинистов. В нем же были все трое рабочих - нефтяников. Этот отряд должен был заниматься монтажом буровой вышки и бурового станка. Возглавлял отряд старлей Быстрицкий. Сам Мещерский тоже пошел с первым отрядом. Все плавсредства Марти: два катера, два гребных баркаса и две шлюпки могли за раз переправить на берег 80 человек. Высадившись, первый отряд двинулся через джунгли к озеру. Путь через густой подлесок пришлось прорубать топорами. В высоких кронах верещали птицы, скакали мелкие обезьяны, пару раз видели крупных змей, спешивших убраться с дороги.
        Вскоре, отряд вышел к берегу озера. Озеро впечатляло. Среди непролазной зелени леса разлеглась совершенно голая бурая пустошь. На плоской поверхности тут и там чернели ямы, заполненные черной массой. Размер ям колебался от нескольких метров до сотен метров. Многие ямы сливались краями. Несмотря на раннее утро, над ямами уже дрожало нагретое марево. Густо пахло нефтью. Ямы занимали округлой формы пустырь диаметром примерно метров пятьсот. Окружающая озеро полоса темно-бурой, пропитанной нефтью земли, была полностью лишена растительности. Лишь в сотне метров от ям из земли вылезали первые чахлые ростки. Зато, еще через полста метров уже стояли стеной джунгли. Выйдя к краю одной из самых больших ям и постояв там, озираясь, Мещерский отошел от края метров на двадцать, взял у ближайшего краснофлотца лопату и воткнул ее в бурую землю.
        - Бурить будем здесь!
        Сопровождавшая отряд пятерка бойцов с винтовками рассыпалась полукругом, оцепляя место работ. Быстрицкий раздал указания. Лесорубы двинулись к ближайшим деревьям. Для буровой вышки нужно было свалить десяток прямых стволов метров по двадцать высотой. Остальные взялись копать ямы для установки опор. Шестой отряд последним рейсом должен был привезти детали бурового станка. Капитан по прорубленной тропе двинулся к берегу проследить за высадкой остальных отрядов.
        На тропе встретил второй отряд, который, высадившись, сразу взялся прорубать просеку десятиметровой ширины от берега к озеру. План работ отрядам был расписан заранее. Когда Мещерский вышел на берег, к работе уже приступил третий отряд. Он прорубал просеку по левой стороне периметра будущей крепости. Десантная флотилия снова уходила к кораблю. Четвертый, пятый и шестой отряды тоже должны были рубить периметр. Каждый отряд охранялся четырьмя бойцами с винтовками. Два расчета ручных пулеметов составляли мобильный резерв.
        По разработанного артиллеристами и конвойниками проекту, крепость имела форму прямоугольника со сторонами 700 и 1200 метров. Длинные стороны располагались перпендикулярно берегу по обеим сторонам озера. Одна короткая сторона шла по берегу, другая отделяла дальний край озера от джунглей. На первом этапе, предполагалось вырубить весь лес на 200 метров вокруг периметра. Отряды должны были рубить деревья, очищать их от сучьев и разделывать на бревна шестиметровой длины. По периметру плпнировалось построить сплошной частокол из бревен высотой четыре с половиной метра. Предполагалось вкапывать бревна в землю на полтора метра.
        Через каждые 200 метров на внешней стороне частокола запланировали установить башни в виде срубов размером три на три метра и высотой шесть метров. До уровня четыре метра внутрь срубов насыпать грунт и сделать в верхней части сруба бойницы. В каждой башне предполагалось разместить стрелка с автоматической винтовкой. В двух дальних углах стены запроектировали срубы размером шесть на шесть метров. Их решили засыпать грунтом доверху и установить на них две трехдюймовки. Ручной и станковый пулеметы предполагалось оперативно перебрасывать в башни на атакованное направление.
        Затем планировалось вырубить весь лес вокруг периметра на тысячу пятьсот метров, что превышало дальнобойность всех имеющихся у потенциального противника огневых средств. Лес внутри периметра предполагалось вырубить на топливо для нефтеперегонных установок.
        Отряды работали весь день с перерывом на обед, доставленный с корабля дежурным нарядом. Весь начсостав демонстрировал трудовой энтузиазм и работал наравне с рядовыми краснофлотцами. За день удалось прорубить двадцатиметровую просеку по всему периметру. Первый отряд смонтировал буровую вышку. С корабля привезли буровой станок, один паровой мотор, снятый с разъездного катера, и динамо-машину. По просеке протянули электропровод и развесили на столбах электролампы. Запустили электростанцию и до темноты успели осветить всю просеку. День прошел спокойно. Работам никто не мешал. После первоначальной суеты отряды втянулись в ритм работы. На ночь вдоль освещенной просеки выставили сдвоенные караулы. Экипаж отправился ночевать на корабль. Ночью тоже все было тихо. Растревоженные джунгли постепенно успокоились.
        На вахте днем оставались только сигнальщики, расчет одной трехдюймовки и минимальный расчет машинной команды. Однако, машинисты и артиллеристы не бездельничали, а работали в поте лица в цехе. Под руководством стармеха они пытались изготовить пакет дисковых пил для лесопилки. Из снятого в минных трюмах железа изготовить пилы не удалось. Приехавший вечером с берега командир приказал снять листы шестимиллиметровой противоосколочной брони с одной из пушек главного калибра и попытаться изготовить дисковые пилы из них.
        "Раскулачивание" корабля, таким образом, началось. Сорокапятка, два пулемета, д электростанция, броня с башни. Впрочем, пока все было в пределах допустимого. На Марти имелись четыре электростанции. Две динамо-машины по 400 киловатт на валах главных двигателей. Стояночный генератор на 200 киловатт с дизелем мощность 300 лошадиных сил и еще один запасной такой же. А количество пушек на корабле, все равно, предполагалось сократить.
        Мещерский надеялся, что паровой двигатель с катера сняли временно. Невдалеке от периметра протекала речушка, на ней планировалось со временем устроить гидроэлектростанцию. Внутри периметра речки, к сожалению не было. Но был родник и ручей, позволяющий набирать воду для питья и бытовых нужд. На следующий день работа раскочегарилась. За день расширили просеку еще на тридцать метров. Бурильщики ручным станком с приводом в восемь человеческих сил просверлили четырнадцать метров грунта. В цехе изготовили пакет из десяти дисковых пил диаметром 120 сантиметров. На берегу начали строить пилораму для распускания бревен на доски - пятидесятки.
        Около полудня к лесорубам на просеку из леса заявились гости. Один ярко раскрашенный индеец в роскошном головном уборе из разноцветных перьев в сопровождении шестерых менее ярко раскрашенных. Все в набедренных повязках из мешковины и с копьями. Индейцы бурно жестикулировали и что-то лопотали. Жестами их успокоили и попросили подождать. Срочно вызвали с корабля Мещерского и переводчика.
        Выяснилось, что один из менее раскрашенных индейцев более - менее мог говорить по испански. Самый раскрашенный, назвавшийся вождем Петекотлем, с ходу выкатил Мещерскому предъяву, обвинив в незаконном захвате принадлежащей его племени земли. Знавший со слов дона Истебана, а также из проведенного штурманами анализа литературы, прежде всего Брокгауза и Ефрона, что островные индейцы, в отличие от материковых, были в основном мирными, каперанг долго извинялся, ссылаясь на незнание местных обычаев, а также на свое дремучее невежество. Типа думали, что земля эта ничейная. Успокоив вождя, пригласил его со свитой на корабль. Со всем почетом доставили их на катере к парадному трапу, провели по кораблю и пригласили вождя в кают-компанию, оставив свиту на палубе. Там уже дожидался Круминьш с Зильберманом.
        Вождя угостили булочками с чаем и подарили стальной нож с красивой лакированной деревянной рукояткой. Наконечники копий у свиты были кремневыми, а у вождя - медным. Вождь был в восторге. В ходе дипломатической беседы заключили торговую сделку. Всю землю на тысячу шагов вокруг периметра вождь уступил за 4 ножа. Что такое железо, он знал, но ни одного железного предмета в племени не было. От вождя узнали, что на севере острова в четырех днях пути по берегу есть большое индейское селение Конкерабия, которым управляет верховный вождь острова Тетикетль. Вот у него есть железные ножи. Оказалось, что вблизи селения стоит небольшой испанский сторожевой форт, куда иногда заходят корабли. Про Конкерабию в Брокгаузе было написано, но точная дата основания поселения испанцами там отсутствовала.
        Это было весьма неприятное известие. Через индейцев информация о Марти неизбежно дойдет до испанцев. Следовало торопиться. Вождь рассказал, что медные наконечники они захватывают у материковых индейцев, которые время от времени совершают набеги на остров с цель захвата пленных. Учитывая, что остров отделял от материка пролив шириной всего 11 миль, это было вполне вероятно. По словам вождя, материковые индейцы были отъявленными вероломными негодяями, постоянно совершающими человеческие жертвоприношения и вообще, каннибалами. Эта информации совпадала с полученной от дона Истебана и подтверждалась литературными источниками. Недолго думая, Мещерский предложил вождю защиту от материковых индейцев. В ответ вождь взялся сообщать о появлении в округе этих самых индейцев и испанцев. Союз был заключен. В ознаменование союза раскурили по кругу трубку вождя, выпили по бокалу вина и пригласили вождя заходить еще.
        На четвертый день добились главного: с глубины 44 метра самотеком пошла нефть. Бур вытащили, в скважину вставили трубу с краном и уплотнили ее горловину. Один отряд бросили на рытье котлованов. За день вырыли котлован объемом 100 кубов. Стенки котлована засыпали асфальтом, вынутым из ближнего озера, и утрамбовали. К ночи протянули от скважины к котловану пожарный рукав и начали заполнение котлована. До вечера смонтировали пилораму и разделали на доски первые бревна. С корабля привезли вторую пилораму, предназначенную для обрезки краев досок.
        Вождь снова пришел в гости. Кроме эскорта, привел с собой двух молоденьких симпатичных индианок. Пришлось снова всех везти на корабль. В ходе чаепития выяснилось, что восхищенный могуществом пришельцев, у которых даже простые воины имеют железные топоры, пилы и лопаты, вождь предлагает вождям пришельцев заключить династический брак и сватает Круминьшу и Мещерскому двух своих дочерей пятнадцати и четырнадцати лет. Присутствовавший при этом Зильберман, сделал глубокий вывод, что вождь хочет еще ножей. Отказываться было глупо, да и вредно из соображений высокой дипломатии. Вожди пришельцев с благодарностью согласились, и поднесли папаше Петекотлю еще два ножа. Зильберман тут же заявил, что другие младшие вожди пришельцев, да и рядовые моряки тоже не прочь породниться с могущественным племенем, и готовы за каждых двух девушек отдариваться одним ножом. Петекотль взял паузу посоветоваться с шаманом.
        Тогда Мещерский добил его, заявив, что каждый воин племени, который отработает сто дней на стройке, получит в подарок нож, конечно, не такой большой и красивый, как у вождя, но тоже хороший. Зильберман пошел еще дальше, предложив покупать за один нож трех больших свиней, или десять коз, или столько фруктов и овощей, сколько могут унести 30 воинов. Судя по всему, от безумной щедрости пришельцев у вождя помутилось в голове, поэтому он даже отказался от бокала вина и заторопился домой, советоваться с шаманом. Его дочки остались. У Мещерского и Круминьша сильно добавилось хлопот. Пока же девушек отправили к доктору на медосмотр.
        На четвертый день отрыли и начали заполнять второй котлован, вырыли еще два котлована. Просеку расширили до 90 метров. Запустили вторую пилораму и начали обрезку досок. Из досок плотники собрали нефтеналивную баржу в форме прямоугольного ящика объемом 30 кубов, щели законопатили и просмолили. Ящик спустили на воду. На стройку пришли около полусотни воинов из племени. Их всех переписали и поставили на рытье траншеи и установку в неё столбов частокола. Столбы с верхнего конца заостряли, а нижний конец смолили. Они же таскали шестиметровые бревна внутрь периметра и складывали в штабеля. Женщины пригнали пятнадцать свиней и принесли 30 больших корзин с фруктами. Прием скотины и фруктов пришлось временно прекратить, в связи с отсутствием места для хранения. Договорились, что каждый день в лагерь будут приносить 15 корзин фруктов и трех свиней.
        На пятый день с утра пришли почтенные отцы семейств и привели 28 девушек. Ушли довольные, получив 14 ножей. Девушек поселили в отдельном бараке, который пришлось срочно строить. Командовать ими приставили пожилого сорокалетнего сверхсрочника - старшину, помощника кока и переводчика Ягудина. Задействовали девушек на кухне, на хозработах и на уходе за скотиной. Ягудину, имевшему большие способности к языкам, поручили составить словарь индейцев, называвших себя араваками. Ягудину и старшине пришлось бдительно охранять девушек. Слишком много краснофлотцев захотели поближе познакомиться с симпатичными туземками. Отцам туземок сказали, что замуж девушек выдадут после завершения постройки крепости. Поскольку Мещерский весь день пропадал на берегу, свою "жену" он определил в общий девичий коллектив, сказав, что вместе жить они будут, после того, как построят дом в крепости. Круминьш свою жену поселил у себя в каюте, заявив, что лично займется ее подготовкой к вступлению в ряды ВЛКСМ.
        Баржу заполнили нефтью, отбуксировали к кораблю и начали перекачку нефти в танки. На воду спустили вторую баржу. Убедившись в миролюбии туземцев, в командировку к аравакам послали Зильбермана с двумя сотрудниками. Они должны были изучить быт араваков, практиковаться в их языке, а попутно разведать какие сельхоз культуры возделывают туземцы, и вообще, что с них еще можно получить. С корабля привезли первую ступень нефтеперегонной установки, установили ее на фундамент из камней, засыпали грунтом, заполнили нефтью и запустили процесс. На изготовление котла пришлось пустить броневые листы со второй стотридцатимиллиметровки. В топке установки загудело пламя, из крана конденсора закапала легкая фракция нефтепродуктов, состоящая из смеси бензина и керосина. Ее предполагалось использовать для освещения и приготовления пищи. Вырубка расширялась, длина частокола достигла 400 метров. Жизнь определенно налаживалась.
        На девятый день заработала вторая ступень нефтепереработки, дающая солярку. В остатке получился не перегнанный мазут. Поскольку постоянно гонять Марти на полном ходу необходимости в ближайшем будущем не просматривалось, можно будет поочередно остужать котлы и спокойно их чистить от нагара. Из кубометра нефти получалось 80 литров легкой фракции и 90 литров солярки для дизелей. За день удалось перегнать три куба. Для хранения полученных нефтепродуктов изготовили деревянные ящики по 10 кубов, законопатили щели, просмолили и закопали их в грунт. В этот же день нарисовались испанцы.
        Сигнальщики заметили небольшой двухмачтовый парусник, идущий с севера. Оказавшийся в этот момент на борту Мещерский хотел было дать команду сниматься с якоря, благо в топливных танках уже плескалось 80 тонн нефти, но подумав, решил сначала посмотреть, что будут делать испанцы. Парусник, пройдя вдоль берега на расстоянии трех миль и заметив Марти, развернулся, и снова пошел вдоль берега во встречном направлении, но уже на расстоянии в две мили. Пройдя мимо, снова развернулся и пошел на третий галс, уже всего в миле от Марти. Видимо, испанцы никак не могли понять, что именно они видят. Ни на один современный корабль Марти не походил. Скорее, они могли принять его за стационарный форт, построенный на острове. Мякишев определил корабль как когг. В открытые пушечные порты с каждого борта выглядывали по 8 пушек. Однако, огня испанцы не открывали.
        Мещерский решил сделать испанцам мелкую пакость и спровоцировать их, так же как в Нью-Йорке галеон дона Истебана. Когда парусник в третий раз оказался на траверсе Марти, сигнальщик замигал ратьером. Когг среагировал ожидаемо. Его борт окутался дымом, громыхнул бортовой залп. Большой недолет. Мещерский приказал расчету сорокапятки сбить коггу мачту. Пятым выстрелом переднюю мачту переломили. Когг встал. Из-за высокого борта Марти выскочили два катера и двинулись к коггу. Для придания переговорам нужной направленности, рядом с парусником в воду положили два трехдюймовых фугаса. Рухнувшие на палубу водяные столбы, вкупе со стеганувшими по бортам осколками, резко охладили пыл испанцев.
        С подошедшего на сотню метров разъездного катера с капитаном парусника вступил в переговоры Мякишев. Рабочий катер с сорокапяткой, зайдя с кормы когга, страховал переговоры. Переводил краснофлотец Подригин, москвич, окончивший языковую спецшколу с испанским уклоном, второй человек в экипаже, хорошо знавший испанский язык. В их школе училось много детей испанских коммунистов. Переговоры прошли успешно. Испанцам гарантировали жизнь. И освобождение после года работы на постройке крепости. На когге закрыли пушечные порты. Затем экипаж когга обрубил канаты упавшей мачты, принял буксирный трос, катер отбуксировал парусник к берегу. Испанцам предложили оставить оружие на борту когга и выходить на берег с поднятыми руками. На берегу цепью выстроились 15 бойцов с винтовками. С флангов их страховали два ручных пулемета. Катера пристроились с носа и с кормы парусника, тоже страхуя высадку.
        Мещерский переоценил сообразительность испанцев. В экипаже когга было 105 человек. Видимо, испанцы не приняли всерьез редкую цепь стрелков на берегу. Сталкиваться с автоматическим оружием им еще не приходилось. Тогдашние аркебузы перезаряжались по нескольку минут. С парусника сначала грохнул ружейный залп, затем с борта в воду посыпались матросы с саблями в руках. Трое конвойников упали. Оставшиеся открыли ураганный огонь из автоматических винтовок. С флангов по бредущим по грудь в воде испанцам ударили ручные пулеметы. Максимы с катеров перекрестным огнем врезали по палубе когга. Через минуту все было кончено. В воде плавали только трупы. Ярко голубая морская вода у берега покраснела. Над фальшбортом когга заколыхалась белая тряпка на шесте. Стрельба постепенно стихла. Мякишев в рупор приказал прекратить огонь, а испанцам снова приказал выходить с поднятыми руками. На этот раз сопротивления не было. На берег вышли 32 испанских моряка. На паруснике осталось 13 трупов и 11 раненых. Остальные плавали в воде в виде трупов. Все раненые захлебнулись. У нас погиб один боец, двое было ранено. Погибших
похоронили. Испанцам разрешили провести похоронный обряд.
        Оставшихся в живых испанцев под конвоем отправили на берег и определили на работы, строить частокол с правой стороны периметра. Раненым оказали помощь. Тяжело приобретенный опыт показал, что проявлять мягкость с испанцами не следует. Они принимают ее за слабость. Силу оружия им нужно демонстрировать сразу. С выжившим штурманом Мещерский решил побеседовать подробно. Тот рассказал, что гарнизон форта у Конкерабии составляет 30 человек. Форт обеспечивает снабжение проходящих кораблей провизией и водой. Ввиду своей малочисленности, гарнизон поддерживает с индейцами мирные отношения. Продукты вымениваются, а не отбираются. Постоянного корабля у форта нет. Корабли заходят в форт довольно редко, примерно раз в месяц. Когг зашел в Конкрабию пополнить запасы, и командир гарнизона попросил капитана проверить поступившие от индейцев сведения о появлении на южной оконечности острова каких-то чужаков, имеющих много железа и строящих крепость. С когга изъяли карты и судовой журнал. Штурмана подробно допросили обо всех населенных пунктах, обозначенных на карте. По словам испанца, на острове Бекия гарнизона не
было, что было весьма приятно. Затем его отправили к остальным на работы. Судя по полученной от штурмана информации, какое-то время испанцев можно было не опасаться. В корабельной кассе оказалось пара кило серебра и 13 золотых монет. К сожалению, когг шел порожняком.
        Погибшего красноармейца похоронили со всеми воинскими почестями. С построением всех отрядов, под барабанный бой и сигнал горниста. Круминьш сказал речь о необходимости усилить бдительность. Новый мир взял свою первую жертву.
        Через два дня трое испанцев сбежали. Мещерский тут же известил Петекотля, пообещав один нож за возврат беглых живьем. Через день индейцы привели изрядно помятых, но живых, испанцев. Беглецов посадили на трое суток в карцер на диету из родниковой воды. Затем выпустили. Остальных предупредили, что в случае нового побега за каждого сбежавшего будет по жребию расстрелян один из оставшихся. Пролетарская мораль требует не церемониться с эксплуататорами. Больше побегов не было.
        Дни шли. В механическом цехе до винтика разобрал паровой двигатель, снятый с катера, сделали деталировку и запустили изготовление серии из четырех двигателей. Попутно делали керосиновые плиты и в большом количестве керосиновые фонари. Первый отряд строил столовую и кухню, прачечную, уборную и баню, навесы над пилорамами, здание электростанции, амбары над котлованами с нефтью. Второй отряд построил пристань для катеров и возводил башни вдоль периметра. Частокол удлинялся, вырубка расширялась. В столярном цехе изготовили восемь крепких телег с оббитыми железом ободьями колес. Теперь там делали мебель. Телеги раздали по отрядам и приспособили для перевозки бревен.
        От туземцев вернулся Зильберман. Рассказал руководству экспедиции, что туземцы возделывают батат, кукурузу, табак, фасоль, помидоры, подсолнечник. Из сока сахарного тростника варят брагу. Все это у них можно выменять. Петекотль благодаря полученным от нас ножам резко возвысился над соседними вождями. Он получает большой гешефт, втридорога перепродавая полученные ножи. За Зильберманом в лагере появился сам вождь с группой отцов семейств и девушек. К сожалению, большинство из них оказались совсем малолетками. Лет по 10 -12. Пришлось разъяснить вождю и отцам, что девушки моложе 14 лет не принимаются. Наша коммунистическая вера не позволяет жениться на таких малолетках. Четырнадцатилетних девушек оказалось всего восемь. Петекотль и отцы семейств очень удивились и расстроились, но с уважением отнеслись к чужим предрассудкам. Зильберман пояснил, что ресурс взрослых девушек и воинов в небольшом племени Петекотля полностью исчерпан. Он уже прислал в лагерь всех своих воинов и девушек. Нужно выходить на контакт с другими вождями. Но, Петекотль бил себя в грудь и говорил, что эту проблему быстро решит. Ему
пока поверили. Зильберман с Петекотлем вернулись в племя, унося четыре ножа за восьмерых девушек.
        Через неделю первый паровой пятидесятисильный двигатель, собранный в механическом цехе, заработал. Это была большая победа. Когда запустили второй двигатель, родной мотор вернули на катер. В крепости запустили новый электрогенератор, собранных из парового двигателя и электромотора от минного транспортера. Мещерский поставил задачу машиностроителям изготовить паровой двухсотсильный двигатель.
        В лагерь снова пришел Петекотль с двумя другими вождями. Привели 46 девушек. Зильберман пояснил, что Петекотль возьмет с этих вождей 25 % полученных ножей в качестве комиссии за протекцию. Мещерский посмеялся, но решил не мешать вождю делать коммерцию.
        Используя запас черного пороха, обнаруженный на когге, механический цех изготовил три сотни ручных бомб с запалами из обрезков бикфордова шнура, имевшегося в хозяйстве минной БЧ. В качестве корпусов гранат использовали обрезки труб диаметром от дюйма до трех, имевшихся в ЗИПе на корабле. В каждую гранату заложили пол литра пороха. Для увеличения поражающей силы на поверхности труб сделали насечку в виде прямоугольной сетки со стороной 1 сантиметр. Испытания гранат показали, что в радиусе 6 метров вероятность поражения ростовой мишени приближалась к единице.
        Валдис Леонардович, вместе с замполитом Лифшицем напряжено работали с трудами основоположников. С внедрением коммунизма в туземные племена особых проблем не предвиделось. Основоположники прямо указывали, что первобытно-общинный строй во многом походил на коммунизм. А вот внедрение коммунизма в феодальные государства вызывало большие вопросы. Совершенно не на кого было опереться. Класс феодалов был принципиальным врагом. Церковники - тоже. Мелкобуржуазные ремесленники - по сути контрреволюционный класс. Крестьяне тоже мелкие собственники, в лучшем случае могли быть попутчиками. Требовалось разработать тактику революции. Думали над государственным устройством будущей коммунистической республики.
        Много времени занимало воспитание пятнадцатилетней супруги Аолиянь. Девушка уже знала сотню бытовых слов. Знала имена Ленин, Сталин. Знала термины коммунизм, партия, комсомол. Она, правда, думала, что все это относится к религии могущественных пришельцев. Сорокавосьмилетний Валдис Леонардович уделял ей по два - три часа в день. Даже не ожидал от себя такой прыти. Нежная, ароматная, гладкая кожа. Острые упругие грудки. Круглая крепкая попка. И неожиданное умение, и взрывной темперамент. Невинной девушкой она отнюдь не была. В племени на эти вещи смотрели просто. Супруга Круминьша в двадцатом веке, соратница по партии Надежда Канделаки, не знала и десятой доли приемов, которыми виртуозно владела эта молоденькая чертовка. Валдис Леонардович занимался гимнастикой с ней в постели по два часа кряду каждый день. Такой выносливости он не проявлял даже в молодые годы. Вставал, с трудом, выжатый как лимон.
        Погиб еще один человек из экипажа. Зазевавшегося краснофлотца придавило падающим деревом. Похороны тоже были торжественными. Круминьш созвал по этому поводу партийное собрание. Зачитал сводки по выполненному отрядами объему работ. Оказывается, он через Ягодина обязал бойцов - конвойников, охранявших отряды, ежедневно давать сводки по выполненным работам. Круминьш ругал отстающих, взывал к сознательности коммунистов, грозился партийными взысканиями. Ругал командиров отрядов за плохую организацию и нарушения техники безопасности. Хвалил передовиков, ставил в пример, объявлял благодарности. Мещерский помалкивал. Он то, в отличии от Круминьша, каждый день с утра до вечера проводил в гуще событий, а потому знал, что отряды, показавшие меньшую выработку, просто напросто, попали на заболоченные участки местности. А так, отряды работали не щадя сил, все краснофлотцы и командиры понимали, что испанцы могут нагрянуть в любой момент.
        Кровавая схватка с экипажем когга показала, что битва будет жестокой. А вот то, что конвойники вместо бдительного наблюдения за джунглями считали спиленные деревья, капитану очень не понравилась. Хорошо еще, что с племенем Петекотля мир - дружба. Если что, индейцы предупредят. Спорить на собрании не стал. Гражданскому Круминьшу, все равно, ничего не объяснишь. А вот с Ягодиным после собрания поговорил жестко. Учет и контроль - это прекрасно. Но вот безопасностью работ жертвовать ради них абсолютно не допустимо. Ягодин вроде бы согласился.
        6. Крепость Сталинград
        На 32-й день частокол замкнули. Оставили в ограде только одни ворота, выходящие на берег. По этому поводу провели торжественное построение экипажа с музыкой и подъемом флагов. В строю стояли дочерна загорелые краснофлотцы и красноармейцы в бескозырках и пилотках, тельняшках и коротких бриджах. От полной формы одежды давно отказались. Во влажной духоте тропиков носить ее было невозможно. На высоких флагштоках подняли красный флаг СССР и бело-голубой флаг РККФ. Перед этим на партсобрании выбирали название крепости. Большинством голосов крепость назвали "Сталинград". Как обычно, не обошлось без речи Круминьша. Призывал высоко нести знамя Ленина - Сталина, не посрамить чести большевиков, и внести свет учения Маркса - Энгельса во тьму средневековья. Завершили митинг пением Интернационала.
        Все отряды перебросили с вырубки на строительство. Достраивали оборонительные башни по периметру. Кроме угловых, воздвигли еще 14 промежуточных стрелковых башен. Построили три бревенчатых жилых барака размером 6 на 60 метров, стоящих буквой П. В каждом бараке по 20 комнат, отделенных перегородками. Каждая комната размером 3 на 5 метров имела отдельный выход на общий двор. Баня, прачечная, умывальники, душевые, уборные - чуть в стороне. Крыши покрыли смолеными досками внахлест, а поверх досок уложили пальмовые ветви для защиты от солнца. По центру территории крепости воздвигли наблюдательную вышку высотой 15 метров. Одну из двух пилорам разобрали и отправили на корабль. Весь лес внутри ограды вырубили.
        Все первоочередные работы закончили на 37-й день. Просеку довели до ширины 600 метров. Все тщательно обдумав, на обороне крепости решили не экономить. Значение её для экспедиции было слишком велико. На дальних угловых башнях, как и намечалось, установили две трехдюймовки. Пушки простреливали все пространство вокруг крепости, кроме береговой полосы за частоколом. Благодаря постепенно повышавшейся к Смоляному озеру местности, орудия простреливали и всю прилегающую к крепости акваторию. На ближних к берегу угловых башнях, сверх первоначального плана, установили по одному прикрытому бронещитами станковому пулемету на тумбовых установках. Приказом определили состав гарнизона. В него вошли 18 краснофлотцев пулеметных и артиллерийских расчетов, 18 красноармейцев с автоматическими винтовками и двумя ручными пулеметами, и 13 краснофлотцев, работающих на нефтедобыче, на электростанциях и на строительстве.
        По боевому расписанию, составленному Сокольским и Ягодиным, в случае нападения, на каждой башне оборонялись два бойца с автоматической винтовкой и двадцатью гранатами. С башен перекрестным огнем накрывалась вся окружающая местность. Все ямы в округе, могущие стать укрытиями для атакующего противника, были засыпаны. Мертвые зоны под стенами башен накрывалась гранатами. Расчеты двух ручных пулеметов составили мобильный резерв. Все бойцы гарнизона получили личное холодное оружие в виде трофейной сабли и ножа. Двум краснофлотцам, призванным из бывшей области Войска Донского и умеющим обращаться с саблей, поручили обучение гарнизона владению холодным оружием. На четырех угловых и двух промежуточных башнях длинной стороны крепости установили постоянные парные сторожевые караулы. Смена караульных - через четыре часа. В ста метрах перед частоколом через каждые 50 метров установили трехметровые столбы с керосиновыми фонарями, зажигаемыми в ночное время. Внутреннюю территорию крепости ночью тоже освещали фонарями.
        Командовать конвойниками оставили лейтенанта НКВД Спиридонова, артпульвзводом - лейтенанта Гумрака, рабочую команду поручили лейтенанту электромеханической БЧ Врубелю. Командиром крепости назначили начальника службы химзащиты старлея Прокошина. Химического нападения в этом мире ожидать не приходилось, поэтому служба оказалась лишней. Замполитом утвердили заведующего Красным кубриком мамлея Курочкина. Всего в крепости оставалось 54 человека. Отбор в гарнизон был очень жестким. Остаться очень хотели все. По распоряжению командования, каждому остающемуся в крепости выделялась жена - туземка. Чтобы не было конфликтов, девушек распределяли по жребию. Браки зарегистрировали в вахтенном журнале корабля за подписью командира. Каждой молодой семье выделили отдельную комнату. В комнате были: двуспальная кровать, шкаф, стол, и два стула. Руководство экспедиции озаботилось пополнением будущей коммунистической республики кадрами. Опять же, с женами под боком служба бойцам и морякам будет в охотку.
        Одну свободную комнату выделили под штаб крепости. Другую - под Красный кубрик. Третью - под небольшую библиотеку художественной литературы. Четвертую под радиорубку и радиоузел. Гарнизону оставили стопку пластинок и патефон. По указанию Мещерского, радисты разобрали все радиовещательные приемники на корабле и собрали из полученных радиодеталей коротковолновую радиостанцию для крепости. Антенну вывели на наблюдательную вышку. По расчетам, связь с островом Бекия должна быть надежной. Собрали и усилитель низкой частоты для трансляции по лагерю музыки и объявлений.
        Помимо нефтеперегонки, рабочая команда получила задания:
        1) Накрыть навесами боевые площадки всех башен.
        2) Построить плотину и водяную электростанцию на близлежащем ручье.
        3) Построить амбары для хранения закупаемых у туземцев продуктов.
        4) Освоить выжигание древесного угля и создать его запас.
        5) С помощью аборигенов наладить добычу болотного железа.
        Впрочем, поскольку в караулы назначались все без исключения, к работам тоже привлекались поочередно все, в том числе и конвойники, и артиллеристы. Так что, различие между краснофлотцами и бойцами НКВД становилось условным. Всех краснофлотцев обучили пользоваться автоматическими винтовками. Несмотря на дефицит патронов, провели боевые стрельбы.
        Туземные воины продолжали расширять вырубку вокруг крепости. Петекотлю поставили задачу расширить ширину вырубки до одного километра. Туземцы очень хотели получить свои ножи и работали на совесть. Бревна на телегах отвозили в крепость. Крупные сучья и вершины заготовляли на топливо для нефтеперегонных кубов. Мелкие сучья сжигали на месте. Петекотля предупредили, что в случае нападения материковых дикарей, все племя, вместе со скотиной, должно укрыться в крепости. Катер гарнизону не оставили, поскольку удобной закрытой бухты около крепости не было. Для рыболовного промысла оставили шлюпку, которую, в случае чего, можно было затащить в крепость.
        Топливные танки Марти заполнили нефтью. Емкости для дизтоплива тоже залили под завязку. В кубриках оставшейся в Сталинграде команды разместили 28 девушек. Свою Аймуяль Мещерский поселил в себе в каюту. Обижать девушку невниманием ему совсем не хотелось. Она очень завидовала сестре. Моряки, воодушевленные примером женатых товарищей, оставшихся в Сталинграде, сильно надеялись на скорое изменение своего семейного положения.
        У туземцев закупили в большом количестве батат, кукурузу, табак, фасоль, помидоры, подсолнечник. Все это погрузили на когг. Туда же разместили свиней, коз, кур. Было неизвестно, есть ли туземное поселение на острове Бекия. Испанец - штурман этого не знал. Петекотль не знал, тем более. Пленных испанцев тоже перевезли на бриг и заперли в трюме. Из 11 раненых трое умерло, остальные выздоравливали. Всего испанцев осталось 41 человек. На когге разместили конвойную и швартовую команду из 8 человек. Порох, ядра, пушки, холодное оружие с парусника перевезли на Марти. На утро 26-го июля назначили отплытие.
        7. Остров Бекия
        После побудки Марти выбрал якорь и двинулся в открытое море, ведя когг на буксире. Держали экономичный ход 6 узлов. Погода была по-прежнему хорошей. Вскоре встретили небольшой трехмачтовый парусник. Очевидно, испанцы послали на разведку еще один корабль, пришедший к форту. Имея на буксире когг, играть в игры с испанцем было нецелесообразно. Вызванный на мостик Мякишев определил корабль как малую каравеллу, водоизмещением примерно 150 тонн. Как раз на таких Колумб и открыл Америку.
        Сблизившись с ним до шести кабельтов, по отработанной методике сбили ему мачту, положили у бортов несколько фугасов. Легли в дрейф, спустили катер. Чтобы сразу лишить испанцев иллюзий, обстреляли осколочными снарядами из сорокапятки палубу и высокий ют испанца. Подошедшие катера добавили из пулеметов. Каравелла выкинула белый флаг. От испанцев потребовали закрыть пушечные порты, спустить шлюпку и подать буксирный конец на катер. Затем отбуксировали каравеллу к коггу и передали канат на когг. Десант на парусник не высаживали. Во избежание неожиданностей. Привязав каравеллу к коггу, снова дали ход 6 узлов. Вся история заняла три часа. Поведение испанцев постоянно контролировали сорокапяткой. Ночью каравеллу и когг вели прожекторами. Впрочем, впечатленные скорострельность и меткостью пушек, быстротой хода без парусов и ярким светом прожекторов ночью, испанцы не выкобенивались. Судовая радиостанция постоянно поддерживала связь с крепостью. Следующим утром Марти уже входил в бухту острова Бекия. Переход прошел без приключений.
        Мещерский давно и тщательно изучил остров на всех имеющихся картах. Остров имел форму треугольника с длинной стороной, равной 13 км и высотой вершины, противоположной длинной стороне, равной 4 км. Короткие стороны имели длину 7 и 8 км. В длинной стороне треугольника, напротив вершины, как будто, кто-то выгрыз кусок в форме косого параллелепипеда размером 4 км на 4 км. Однако, большая часть образовавшейся бухты была занята мелководьями. Судовой ход в бухту подходил с запада. Глубоководная часть бухты имела размеры примерно 500 метров на 800 метров, причем глубина начиналась сразу от берега. Глубокая часть бухты была защищена от ветров берегами и отмелями со всех сторон, кроме западной. Впрочем, угловая ширина доступного ветрам и волнам сектора не превышала 15 градусов.
        От противоположной вершины треугольника, лежащей на востоке, этот кто-то тоже отгрыз большой кусок, образовав бухту круглой формы диаметром почти 600 метров. Ветрам доступ в бухту был открыт только с севера в секторе примерно 20 градусов. В бухтах острова могло разместиться, кроме самого Марти, еще пара десятков парусников. По информации Брокгауза, в этих бухтах в 19 и 20 веках располагались базы китобоев. Южнее острова раполагалось несколько совсем маленьких островков - просто скал, торчащих из моря.
        Войдя в большую бухту, Марти встал на якорь и спустил оба катера. Катера взяли на буксир парусники и приткнули их к берегу. Благо, был прилив. На баркасах перебросили на берег конвойников. Бойцы организовали оцепление по берегу вокруг каравеллы. Катера заняли позиции на флангах. Испанцы прятались в трюме и на палубу предусмотрительно не вылезали. Повторять прошлую ошибку с коггом никто не собирался. По паруснику стеганул пулемет с катера. Затем, по приказу командовавшего оцеплением Ягодина, два бойца из оцепления по очереди короткими очередями разрядили винтовки в борт парусника. Каждый опустошил обойму на 15 патронов. Наверняка, наблюдавшие за происходящим через пробоины в корпусе, испанцы должны были сделать правильные выводы. Бронебойные трехлинейные пули проходят в обычном грунте полтора метра. Деревянные борта парусника они должны были легко прошивать навылет. Мгновенно и часто появившиеся в бортах парусника аккуратные сквозные дырочки, через которые пробивался свет солнечного дня, должны были полностью исключить неправильные мысли у испанцев. Вполне возможно, что пули кого-нибудь зацепили.
Криков раненых через толстые доски бортов и палуб все равно не было слышно.
        Затем Ягодин через рупор предложил экипажу каравеллы с поднятыми руками и без оружия выходить на берег, обещая жизнь и хорошее питание. Испанцы на этот раз все поняли правильно. Вылезли из трюма, попрыгали за порт и побрели на берег. Их оказалось 38 человек. Один из них, назвавшийся главным бомбардиром, сообщил, что в трюме остались раненые и попросил оказать им помощь. По его словам, кроме него из командного состава никто не уцелел.
        Конвой отогнал пленных в сторону от каравеллы. Шлюпки и баркасы перевозили с Марти на берег рабочие отряды. Перевезли разобранные телеги и инструмент. Катер высадил на каравеллу досмотровую партию. На борту обнаружилось 16 раненых и 37 трупов. Раненых перенесли на берег и вручили корабельным докторам. Крепость решили строить прямо на берегу бухты. На первый случай - небольшого размера: 600 на 200 метров. Три отряда приступили к рубке леса. С когга выгрузили "старых" испанцев, присоединили к ним новых, и отправили под конвоем копать траншею под частокол. Марти снялся с якоря и самым малым ходом двинулся вокруг острова. Штурмана занялись топосъемкой берега и визированием высот. Требовалось проверить точность карт и уточнить точки размещения артиллерии. За четыреста лет что-то могло измениться. Попутно промеряли глубины. В малой бухте заметили поселение аборигенов и лодки на берегу.
        До конца дня Марти вернулся в бухту. Просеку под частокол шириной 30 метров уже вырубили и поставили первые 100 метров частокола. Мещерский допросил бомбардира с каравеллы. Тот рассказал, что провести разведку их капитана попросил комендант форта. Каравелла имела на борту 12 пушек, запас пороха и ядер. Груз - цемент, гвозди и подковы. Направлялись из Санто-Доминго в Куману. Назначил бомбардира главным над остатками экипажа каравеллы. Предупредил, что бежать с острова некуда. Пообещал после года работы отпустить всех на все четыре стороны. Взял для изучения бортовой журнал, изъял корабельную кассу. В кассе оказалось килограммов пять серебряных монет. Зато груз был очень полезным. Особенно цемент. Повторил бомбардиру старую легенду о прибытии с Камчатки.
        На следующий день в лагерь заявился туземный вождь со свитой. Сначала долго приглядывался с ближайшего холма. Караульные их вовремя засекли, но, проинструктированные Мещерским, сделали вид, что не замечают. Вождя приняли со всем почетом. Отвезли на корабль. Угостили чаем с булочками. В высокой беседе вместе с Круминьшем и Мещерским принимали участие Аолиянь и Аймуяль, представленные как супруги вождей пришельцев. Язык племени очень походил на язык араваков с Тринидада. Вождь Калиматепель рассказал, что в племени около трехсот душ. Живут земледелием и рыбалкой, разводят коз и свиней. Выяснилось, что опыт взаимодействия с испанцами у племени имелся, причем негативный.
        За последние годы к острову неоднократно приставали корабли, брали воду, выменивали продукты. Вождь с гордостью продемонстрировал разноцветные стеклянные бусы и серьги. Но, три года назад после бури к берегу пристал поврежденный корабль. Экипаж долго занимался ремонтом. А затем испанцы ворвались в деревню и увели два десятка женщин. Мужчины племени напали на испанцев, но девушек отбить не смогли, потеряли восьмерых воинов, и отступили, испугавшись грома ружей. Поэтому, вождь долго приглядывался, и подошел только тогда, когда увидел испанцев, работающих под конвоем.
        Вождю подарили нож, обещали защиту от испанцев. Сторговали землю на берегу бухты за два ножа. Рассказали о выгодах, полученных племенем Петекотля. Девушки все подтверждали. Они весело лопотали с вождем, хвастались новыми белыми матросками, синими юбками и туфлями. В экипаже Марти обнаружились и сапожник и пара портных. Практически все гражданские специальности краснофлотцев оказались востребованы. Вождь воодушевился, обещал подумать насчет девушек, согласился поставлять фрукты, овощи, рыбу, мясо, батат. Обещал прислать 50 воинов на работы. На сем и расстались.
        Пока не будут установлены береговые пушки, требовалось обеспечить охрану острова с моря. Мещерский принял решение восстановить каравеллу. Два оставшихся пятидесятисильных двигателя, изготовленных в мехцехе, могли обеспечить каравелле не менее 6 узлов хода. А при попутном ветре и до 14 узлов. Установив на нее сорокапятку, можно было получить великолепный, по нынешнему времени, сторожевик. Обсудив идею со стармехом, поручил ему разработку проекта, а реализацию - Болотникову, уже прочно взявшему на себя обязанности директора ремзавода. Для ремонта и переоборудования каравеллы решили использовать корабельных плотников и квалифицированных моряков из числа пленных. Все равно в команду каравеллы придется привлекать испанцев. Укомплектовать экипаж своими кадрами никакой возможности не было. Да и опыта работы с парусами не имел никто. Яхты и баркасы в счет не шли.
        Посоветовавшись с Круминьшем, решили поручить командование каравеллой каперангу Железнову, который, единственный из состава экспедиции, так и не пристал ни к какому делу. Про себя Мещерский подумал: если не справится с каравеллой, задвинем его в завхозы. Ему же поручил подготовить предложения по комплектованию экипажа.
        На следующий день туземцы принесли провизию и пригнали скот. Получили ножи, как и договаривались. Через два дня появился вождь с отцами семейств. Привели 26 девушек. Двоих вождь привел от себя лично и предложил в жены Круминьшу и Мещерскому. Как ни соблазнительно, но пришлось отказаться, сказав, что религия не позволяет брать двух жен. Зато, быстро вызвали в кают-компанию Болотникова и Звягинцева и тут же их сосватали. Вождь согласился. Приняли всех девушек, кроме четырех явных малолеток. Вождь пытался жульничать и набавлял девушкам возраст. Получив 11 ножей, Калиматепель обрадовался и поинтересовался, не примут ли уважаемые камчатцы вдов, оставшихся после битвы с испанцами. Да и других, тоже. Воины иногда тонули на рыбалке. Мещерский согласился посмотреть вдов, но ничего не обещал. На следующий день вождь привел 57 воинов на работы и 19 душ вдов. Осмотрев вдов с доктором, отобрали 14 дам помоложе. Встал вопрос о малолетних детях этих вдов. Мещерский уперся. Возиться с малолетками было совершенно некогда. Сошлись на том, что дети останутся в племени у родственников, но матери смогут их посещать,
благо до селения от крепости было всего 4 километра.
        Зато, Мещерскому пришла в голову светлая мысль. Брать малолеток - в данный момент не целесообразно. А что если набрать мальчиков - подростков лет 12 -14, еще не посвященных в воины? Их уже можно будет использовать на легких работах, параллельно можно будет выучить их русскому языку, грамоте, арифметике в объеме начальной школы, а потом обучить рабочим специальностям. Всего лишь через два - три года это уже готовые подмастерья. А если надо, то и бойцы. И почему только мальчики? Девушки подростки тоже пригодятся, в тех же целях. Вскоре придется разворачивать и ткацкое и швейное производства, да и будущие жены мальчикам - подросткам подрастут уже знающими русский язык и квалифицированными.
        Идею Мещерский тут же озвучил. Предложил вождю прислать детей 12 -14 лет для использования на легких работах, пообещав после года работы за каждых двух подростков отдать один нож. Вождь сначала не поверил своему счастью, потом быстро согласился.
        Из пятидесяти сильного парового двигателя и двух электромоторов собрали электростанцию и наладили ночное освещение стройплощадки.
        За неделю поставили частокол, построили 4 угловые стрелковые башни. Установили электростанцию, наладили освещение. Начали вырубку леса вокруг крепости. Решили ограничиться расчисткой на 200 метров. Построили пилораму и начали разделку бревен на доски. Закончили рекогносцировку местности и выбрали точки для размещения орудий. На господствующей высоте севернее большой бухты и на высоте севернее малой бухты, решили установить стотридцатки. На возвышенных мысах северной и южной оконечностей острова разместить трехдюймовки. Эти четыре орудия будут накрывать перекрестным огнем все подходы к острову.
        Моторная каравелла, названная "Авророй" успешно прошла ходовые испытания, показав под двумя моторами скорость 7 узлов. На кораблике заделали все пробоины, отремонтировали мачту и такелаж, разделили трюм водонепроницаемыми переборками на три отсека. Два паровых двигателя с гребными винтами на валах, установленные в кормовом отсеке, должны были, помимо всего прочего, обеспечить каравелле великолепную маневренность. Винты, валы, дейдвудные трубы и сальники скопировали с установленных на катерах. Топливный танк, сваренный из листового железа, разместили в носовом отсеке. Пушку установили на тумбе между грот и бизань мачтами.
        Командир Железнов укомплектовал экипаж. Взял из экипажа Марти двоих артиллеристов с мамлеем Санниковым, троих мотористов с главстаршиной Паниным, штурмана лейтенанта Поломошнова, двоих сигнальщиков и двух бойцов с винтовками. Больше из экипажа ему не дали никого. Для работы с парусами с каравеллы взяли 12 матросов и боцмана с когга. На подсобные работы и для обучения на палубных матросов взяли 14 туземных воинов. Испанцам оружия не доверили. Туземцам дали ножи. Матросам с Марти - ножи и сабли. У командиров были штатные пистолеты, сабли и ножи. Такой расклад вооружения должен был исключить любые неожиданности со стороны испанцев.
        Аврора встала на круглосуточную вахту вокруг острова. Старались ходить под парусами, для тренировки экипажа. В присутствии Мещерского провели стрельбы по береговой и по плавающей мишени. Результат был не очень. Все же каравелла - слишком неустойчивая платформа для орудия. Мещерский поставил задачу: научиться поражать цель размером с каравеллу на дистанции в одну милю. Выделил под это дело 25 снарядов и вызвал на борт начарта. Сокольский сказал, что все дело просто в навыке. Стреляли же из сорокапяток в русско-японскую войну с миноносцев, водоизмещением как раз в сто тонн. И попадали! Главное - не угодить в свой собственный такелаж. А канаты на паруснике натянуты часто. В конце концов, расчет пушки приноровился. Нужно было выбирать моменты, когда каравелла стояла на ровном киле. И в эти моменты мгновенно прицеливаться и стрелять. На третьем десятке снарядов стало получаться. Мещерский разрешил отстрелять еще десяток и на этом закончить. В конце концов, одиночный парусник Аврора утопит, а в эскадренном бою ей не участвовать. От любой эскадры она легко уйдет. Для серьезного боя есть Марти.
        Первый и второй отряды были полностью задействованы на производстве. 9-го августа ремзавод наконец выдал двухсотсильный паровой двигатель. Его использовали, подключив к валу 4 электродвигателя, как береговую электростанцию, а попутно для наработки на отказ. Двигатель многократно ломался, его разбирали и ремонтировали. Затем ремзавод выдал еще две пилорамы. Досок требовалось много.
        Острейшей проблемой стала нехватка листового железа. Металл в виде трофейных пушек в наличии имелся, но для изготовления листов не было оборудования. В механическом цехе запустили изготовление прокатного стана. Малокалиберную трофейную пушку раскалили до красна в электропечи, затем разогрели до расплава другую пушку и залили жидкое железо в жерло первой. После остывания получили заготовку для валка. Так изготовили шесть заготовок. Обработали на токарном станке и получил вал прокатного стана длиной 130 сантиметров и диаметром 20 сантиметров. Станины изготовили из частей минных транспортеров. Валы насадили на оси, попарно установили на станины с регулируемыми зазорами и подключили через редукторы тяговые электромоторы. Залили бетонные фундаменты. Вся работа заняла две недели. Очередную трофейную пушку разогрели, отковали прессом в плоские бруски, снова разогрели и запустили в трехступенчатый прокатный стан. Процесс пошел. Перестраивая зазоры валков, за пару десятков прогонов раскатали брусок в лист двухмиллиметровой толщины. Отработанную технологию поставили на поток.
        Попутно запустили новую серию из четырех уже отработанных в производстве пятидесятисильных моторов. Болотников напомнил руководству, что завод то был авторемонтным. То есть, на его оборудовании можно было изготовить любую деталь грузовика, кроме двигателя. Имелся и комплект чертежей деталей грузовика ГАЗ-АА. Директор завода предложил изготовить все необходимые детали, из них собрать пару упрощенных грузовиков типа ГАЗ-АА и установить на них пятидесятисильные паровые двигатели. Грузовики очень помогут транспортировать пушки на позиции и ускорят переброску любых грузов и людей по острову. Круминьш и Мещерский согласились.
        Один отряд перебросили с рубки леса на строительство блока зданий, аналогичного построенному в Сталинграде, но рассчитанному на 160 семей. Всю территорию крепости разделили на три блока размером 200 на 200 метров. Два блока запланировали сделать жилыми, а на третий перенести с Марти всё производство. Два отряда рубили просеки пятиметровой ширины ко всем артиллерийским позициям. Туземный отряд выравнивал и трамбовал на просеках грунт, превращая их в некое подобие дорог. Пленные испанцы расширяли вырубку вокруг крепости.

* * *
        10-го августа к форту на Тринидаде подошел галеон с грузом серебра. Командир форта попросил капитана галеона разведать крепость пришельцев, о которой индейцы рассказывали всякие небылицы. Но, не скрыл, что, отправившиеся ранее на разведку когг и каравелла не вернулись. Капитан галеона не захотел подвергать опасности ценный груз, но обещал донести сообщение до губернатора. 13-го числа секретарь доложил губернатору сообщение о появлении на Тринидаде таинственных пришельцев и пропаже двух кораблей, направленных на разведку к крепости пришельцев. И напомнил донесение дона Эрнандо о таинственном железном корабле, встреченном у берегов Северной Америки. Губернатор граф Кастанеда Хуан Карлос сложил в уме эти два события и понял, что у него появилась серьезная проблема. Похоже, железный корабль из далекой Камчатки прибыл к берегам Вест-Индии не на разведку, а со значительно более серьезными намерениями. Через четыре дня небольшая эскадра из фрегата, когга и каравеллы вышла из Сан-Хуана и направилась к Тринидаду.

* * *
        Круминьш наконец закончил разработку марксистской теории, применительно к новым условиям, и отправился в племя аборигенов воплощать теорию в жизнь. С собой взял Аолиянь, сотрудника торгпредства Дружкова, уже освоившего язык аборигенов и двух бойцов - конвойников с винтовками для безопасности. Вождь Калиматепель принял высокого гостя со всевозможным почетом. Был барабанный бой, танцы воинов и женщин у костра и пышный банкет. Гостям выделили отдельное жильё. Калиматепель без долгих размышлений согласился идти под руку Великого белого вождя. Попросил только разрешения туземцам посещать крепость ночью. Оказалось, из всех чудес, привнесенных в его мир пришельцами, самое большое впечатление на аборигенов произвел яркий ночной свет электроламп. Всё племя очень хотело посмотреть это чудо поближе, но опасалось разгневать пришельцев. Круминьш разъяснил, что приняв подданство Великого вождя, араваки имеют право посещать лагерь в любое время, в том числе ночью. Обещал, что, вскоре, все воины племени будут иметь не только железные ножи, но и железные топоры, лопаты и яркие ночные лампы. Для этого нужно только
беспрекословно слушаться Великого вождя и старательно работать по его указаниям.
        Калиматепель всё клятвенно обещал. Далее Круминьш заявил, что религию и шаманов в коммунистической республике не признают, а слушаются только комиссаров, толкующих Великое Учение коммунизма, и чтут его пророков Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Калиматепель выразил полную готовность изучать Великое Учение. Круминьш пообещал прислать в племя комиссара, который будет учить все племя Великому Учению. Но предупредил, что комиссар не потерпит наличия в племени шамана. Вождь тут же пообещал изгнать шамана. Однако, Великий вождь не хотел начинать внедрение коммунизма в племя с конфликта, и предложил назначить бывшего шамана помощником комиссара. А потом, когда бывший шаман изучит Учение, его произведут в младшие комиссары. Калиматепель на все согласился. За железные топоры он бы еще и не на такие жертвы пошел. Далее, Великий вождь разъяснил, что те араваки, кто хорошо изучит Учение, будут посвящены в комсомольцы - это младшие помощники комиссаров. А те комсомольцы, которые проявят особое усердие на службе Учению, будут посвящены в члены партии - старшие помощники комиссаров. А потом, за особые заслуги,
и в комиссары!
        Калиматепель подивился столь сложной иерархической структуре жрецов новой веры, но с энтузиазмом всё воспринял. И пообещал отказаться от старой веры, и привести все племя к новой вере. Он был уверен, что за железные лопаты и топоры племя пойдет на всё. Только уточнил, будут ли доверены комсомольцам железные сабли? Великий вождь подтвердил, и добавил, что членам партии выдадут даже ружья. Перспективы окончательно ослепили вождя.
        Круминьш пробыл в племени еще две недели и довел все реформы до конца. Комиссаром в племя прислал младшего лейтенанта НКВД Стешина. Обязал того каждый вечер у костра собирать все племя и не менее получаса разъяснять аборигенам основы марксизма-ленинизма. И докладывать по команде о всех телодвижениях вождя и его приближенных. Переводчиком при комиссаре оставил члена партии, старшего помощника комиссара торгпреда Дружкова. Калиматепель и все племя и принесли клятву верности Великому вождю.
        Отряды закончили возводить частокол и шесть оборонительных башен на нем. По этому поводу Круминьш провел митинг. Митингу предшествовало партсобрание. На собрании начальник экспедиции сообщил, что племя Калиматепеля принесло присягу начальнику экспедиции, и теперь туземцы являются полноправными участниками экспедиции. Мещерский взял слово и уточнил, что туземцы пока должны иметь только совещательный голос, до тех пор, пока не станут реально полезными членами экспедиции, то есть освоят русский язык и приобретут полезные специальности. Предложил решить этот вопрос голосованием. Большинство коммунистов поддержали каперанга. Круминьш вынужден был согласиться с решением большинства.
        Далее Генеральный секретарь парторганизации заявил, что ввиду увеличения численного состава, необходимо провести административную реформу. А именно, учредить Коммунистическую республику Камчатка. Раз уж мы озвучили такое название испанцам и аборигенам. В республику будут входить: корабль Марти, крепость Сталинград, туземный поселок Бекия и крепость на острове Бекия, которую предложил назвать Ленинградом. Название крепости голосованием приняли.
        Для управления хозяйственной и производственной деятельностью республики предложил избрать Верховный Совет и Совет народных комиссаров во главе с председателями Советов. Мещерский мгновенно понял, в какую сторону гнет линию партии Круминьш, и толкнул локтем сидевшего рядом Звягинцева. Круминьш явно хотел вывести моряков, расквартированных в крепостях, из-под прямого подчинения командиру корабля. Звягинцев через пару секунд это осознал тоже. Он встал и предложил, в связи с колоссальной важностью поднятых Генеральным секретарем вопросов, сначала провести обсуждение этих вопросов в коллективах, посоветоваться с комсомольцами и беспартийным народом, и только потом принимать решения. К мнению Звягинцева присоединился член бюро боцман Влазнев. Другие моряки поддержали возгласами с мест. Поставили вопрос на голосование. Коммунисты большинством голосов поддержали Звягинцева.
        Главстаршина Панин предложил непонятное название острова - Бекия отменить и назвать остров Крымом. На вопрос: почему? - Панин ответил, что здесь тепло, как в Крыму, и даже теплее, к тому же он сам начинал службу именно в Крыму. Там было хорошо. После дискуссии название острова утвердили. На этом Круминьш закрыл собрание.
        На очередном совещании в узком кругу, Генеральный секретарь посетовал:
        - Ну, что я говорил, товарищи! Мещерский явно идет против линии партии и хочет единолично командовать моряками!
        - Еще не вечер, Валдис Леонардович! - утешил его Ягодин. Структура нашего общества будет постоянно размываться. Кроме моряков, будут присоединяться туземные жены, сами туземцы, да и лояльных испанцев придется принимать. Тех же матросов на Авроре! С туземцами Вы замечательно придумали, Валдис Леонардович! На все задачи моряков Мещерского вскоре не хватит. Вот тогда мы управление и перехватим.
        На митинге Круминьш поставил вопрос об учреждении Коммунистической республики Камчатка на всеобщее голосование, пояснив, что эта идея на партсобрании обсуждена. Мещерский решил не возражать, поскольку в самом учреждении республики ничего плохого не было. Проголосовали единогласно. Бекию переименовали в остров Крым.
        8. Два боя у стен Сталинграда
        15-го августа около полудня Мещерскому вручили срочную радиограмму из Сталинграда. На остров высадились в большом количестве индейцы с материка. Племя Петекотля и с ним еще два племени общим количеством около тысячи душ укрылись в крепости. Мещерский срочно отозвал на корабль весь экипаж, оставив на острове лишь половину артиллеристов. Марти выбрал якоря и дал полный восемнадцати узловой ход. Дошли до Сталинграда за 11 часов.
        К берегу подошли в полной темноте. Впрочем, крепость было видно издалека. Ясной безлунной ночью она сияла, почти, как Манхэттен. Цепочка керосиновых фонарей, установленных на высоких столбах по всему периметру, освещала вырубку. Поскольку с задней стороны каждый фонарь имел цилиндрический отражатель из жести, сама крепость пряталась в непроглядной тьме. Да, подумал Мещерский, любой испанский корабль, проходящий ночью мимо, заметит такое чудо с десятка миль. Так что, таиться от испанцев долго не удастся. Они обнаружат крепость со дня на день. Спустили катер, и командир в сопровождении десятка бойцов с винтовками отправился в крепость. Путь подсветили прожектором. В крепости открыли ворота.
        За воротами обнаружился настоящий бедлам. Разбуженные туземцы громко выражали свои чувства. Мекали козы, хрюкали свиньи, визжали и плакали дети. Изрядно воняло. Впрочем, вскоре зону бедлама миновали. Встретивший их у ворот Прокошин догадался выставить оцепление из воинов - араваков, работавших на вырубке, и не пустил толпу в дальнюю часть крепости, занятую жилыми и производственными постройками. Старлей извинился за вонь и пояснил, что толпа нагрянула неожиданно. Имеющиеся уборные крепости на такое количество народа были не рассчитаны, и туземцы начали справлять нужду где попало. Пока построили временные уборные на тысячу человек, туземцы засрали и зассали половину территории. Ну а скотина и сейчас гадит где попало. Утром собрались построить для нее загон в углу крепости.
        В штабе Прокошин и Петекотль разъяснили по карте обстановку. Материковые туземцы из воинственных племен караибов высадились на южной стороне острова, к двадцати километрах от крепости. Количество воинов Петикотль оценил в полторы тысячи. Все три береговых племени могли выставить не более трех сотен бойцов. Поэтому пришлось убегать. Племя Петекотля успело отступить в крепость в полном составе, и даже пригнать с собой большую часть скотины. Так что, голод туземцам пока не грозит. Соседнее племя, занимавшее среднюю часть южного берега острова, тоже отступило, но с некоторыми потерями среди воинов, прикрывавших отход. Но вот племя, занимавшее юго-восточную оконечность острова, нападавшие успели перехватить. В крепость проскочили лишь три десятка человек, в основном дети и женщины. Воины племени в большинстве погибли, остальных захватили в плен. Племена, чьи территории располагались дальше от южного берега, отошли на север.
        Петекотль пояснил, что так делали всегда. Последний раз материковые нападали три года назад. Племена, населявшие южный берег Тринидада, всегда несли потери, и потому были слабее других племен острова. Им приходилось отступать вглубь острова. Верховный вождь Тетикетль в Конкерабии, наверняка уже объявил всеобщую мобилизацию. Племена центральной и северной части острова могли выставить не менее четырех тысяч бойцов. Поэтому, нападающие, захватив пленных и добычу, обычно отступали. Но, в этот раз, пленных они взяли совсем мало. Нападать на объединенное войско Тетикетля материковые, очевидно, не рискнут, поэтому, утром, скорее всего, атакуют крепость.
        Прокошин доложил, что на каждую башню, в дополнение к стрелкам, поставил по шесть туземных воинов с луками. С утра планирует построить между башнями дополнительные помосты с внутренней стороны частокола, чтобы выставить на стены всех воинов. Мещерский попенял ему, что не сделали помосты ранее. Зато, старлей похвалился, что еще десять дней назад обратил внимание на то, что вырубка под частыми теплыми дождями уже заросла травой почти по пояс. Поэтому, прекратил расширение вырубки и бросил туземных воинов на расчистку травы. Сейчас вся вырубка была чистой.
        - Ну, а впрочем, Марти здесь, так что пусть атакуют. Чем больше их положим на вырубке, тем меньше придется за ними по лесам гоняться. А с острова мы их не выпустим! - вынес резюме Мещерский.
        Петекотль такой идеей воспламенился. По его словам, многие воины у материковых туземцев имели копья с медными и бронзовыми наконечниками, и такие же ножи. Захватить такое оружие было заветной мечтой каждого островитянина. До того, как появились железные ножи камчатцев, дипломатично уточнил он.
        Каперанг оставил в крепости привезенных бойцов, распорядившись усилить ими пулеметный резерв, и отбыл на корабль.
        Утром из крепости передали, что наблюдают на западной стороне вырубки активное шевеление индейцев. Мещерский передвинул Марти, стоявший на якоре в миле от берега, так, чтобы максимальное количество орудий могло вести огонь по западной просеке.
        Через час после рассвета индейцы атаковали. Даже до Марти донесся их жуткий вой. На просеку высыпала густая толпа туземцев, и, потрясая копьями, без всякого подобия строя, бегом рванула через вырубку. Трехдюймовка с дальней угловой башни открыла беглый огонь. С ближней угловой башни залился непрерывной очередью максим. В бинокль с мостика Марти все просматривалось отлично. Как из ложи в театре. Капитан дал команду артиллеристам. Все три трехдюймовки, видевшие цель, тоже открыли беглый огонь. Главный калибр каперанг решил не использовать по такой недостойной цели. А снаряды сорокапяток имели слишком слабое осколочное действие. Вполне хватило и этого. Высокие фонтаны разрывов осколочных снарядов густо накрыли бегущую толпу. Четыре пушки выдавали в секунду два выстрела. По туземцам, практически, молотил трехдюймовый пулемет.
        Туземцев и хватило только на минуту с небольшим. Вой стих. Толпа в замешательстве остановилась и затем дружно ломанулась назад. Мещерский скомандовал артиллерии "Дробь!". Пушки стихли. Винтовки и пулемет продолжали трещать, пока последние туземцы не скрылись в лесу. На выстрел из лука толпа к стенам не подошла. Теперь уже радостно завопили туземцы на башнях, а за ними и все находящиеся в крепости. Вся вырубка была усеяна лежащими телами. Многие еще шевелились. Каперанг по радио дал команду Прокошину выпустить местных воинов из крепости на сбор трофеев. Петекотлю и второму вождю приказал пообещать десятую часть собранных трофеев. Медь и бронза в хозяйстве мартийцев всегда пригодятся.
        Две сотни воинов вышли из крепости и под прикрытием стрелков на башнях занялись сбором трофеев. Было видно, как лежащие раненые пытались отползать. Воины взмахивали ножами, и раненые затихали. Навсегда. Мещерский не стал препятствовать. С ранеными индейцами возиться было совершенно бессмысленно. Трофеи складывали на две телеги и отвозили в крепость. После сбора трофеев на поле битвы насчитали 854 трупа. Нападавшая группировка была, как минимум, уполовинена. Среди оставшихся в живых, многие, наверняка, имеют серьезные ранения и умрут в ближайшее время.
        Посоветовавшись с Прокошиным и Петекотлем, Мещерский решил, что новая атака маловероятна. А если, паче чаяния, атака и состоится, то гарнизон ее легко отобьет. После такого разгрома индейцы, наверняка, поспешат убраться с острова. Марти поднял давление пара в котлах и двинулся вокруг далеко выступающей на запад юго-западной оконечности острова. Пройдя за три часа 40 миль, Марти остановился по центру пролива, отделяющего остров от материка, но, ближе к материковому берегу, чтобы туземцы не могли заметить его с острова.
        После полудня сигнальщики доложили о подходе со стороны Тринидада большого количества лодок, примерно 60 -70 штук. Прикинув, что лодки уже отошли от острова не менее, чем на 5 миль, командир приказал дать полный ход и идти навстречу. Лодки шли беспорядочной кучей. Подойдя поближе, Мещерский разглядел, что в каждой лодке типа каноэ находилось 10 -12 гребцов. Почти во всех лодках сидели пассажиры, видимо, взятые пленные. Марти врезался в самый центр кучи. Некоторые лодки попали под форштевень. Увидев стремительно надвигающийся корабль, гребцы и пассажиры с них прыгали в воду. Поднятая кораблем на полном ходу волна легко переворачивала лодки. За первый проход затопили два десятка лодок.
        Пойдя флотилию лодок насквозь, Марти, не снижая хода, развернулся и ринулся на скопление лодок снова. За второй проход утопили еще полтора десятка. Туземцы поняли ситуацию. Лодки бросились врассыпную. Марти кружил вокруг них, снова и снова проходя сквозь скопление. Через час на плаву осталась дюжина лодок, далеко рассыпавшихся по проливу. Мещерский решил, что урок туземцам дан запоминающийся, и прекратил бесчинствовать. Гоняться на корабле в шесть тысяч тонн водоизмещением за туземными пирогами было глупо, а тратить на туземцев патроны - жалко. Марти лег в дрейф. С корабля спустили все катера, баркасы и шлюпки. Гребные лодки собирали из воды туземцев, вязали их и передавали на катера. Катера отвозили пленных на корабль. Из воды подняли почти четыре сотни душ. Подобрав всех держащихся на воде, Марти лег на обратный курс.
        До заката успели вернуться к крепости и передать пленных на берег. Петекотль отсортировал агрессоров от захваченных ими пленных. Бывших пленных отдали вождям. Из захватчиков отобрали полторы сотни самых здоровых. Полсотни оставили в Сталинграде в качестве бесплатной рабсилы. Сотню снова погрузили на Марти. В Крыму рабсила тоже будет отнюдь не лишней. Около ста пятидесяти пленных воинов передали Петекотлю во временное пользование. Ему же отдали все оружие с костяными и каменными наконечниками. Все медное и бронзовое оружие забрали себе. Лично Петекотлю презентовали бронзовые копье и большой нож.
        Вождь второго прибрежного племени Кутеметль, до печенок впечатленный мощью камчатцев, походя разгромивших полутора тысячную армию, напросился на аудиенцию. Очень просился в союзники на тех же условиях, что и Петикотль. Мещерский пошел ему навстречу, в качестве вступительного взноса потребовав 10 девушек, 20 свиней и 40 коз. К удивлению капитана, вождь был в полном восторге от совершенной сделки, и пообещал оставить в крепости еще 36 девушек за 18 ножей. Тут же союзнический договор подтвердили клятвами. Петекотль стал свидетелем договора. Каперанг сделал зарубку в памяти. Этот вопрос нужно было срочно согласовать с верховным вождем Тетикетлем. Иначе тот мог обидеться и пойти войной на союзных вождей. Война на острове была камчатцам совершенно не нужна. Стемнело. По периметру зажгли фонари. Во избежание. Керосина было хоть залейся.
        Наутро командиры крепости отчитывались о проделанной работе.
        Прокошин доложил, что с учетом опыта прошедшей компании, намерен построить на внутренней стороне стены сплошной помост для туземных лучников, оборудовать отхожие места на 1000 человек и загон для скота. Кроме того, выкопать на ручье пруд для создания запаса пресной воды на случай осады. На тысячу человек имеющийся в крепости родник давал воды только - только на питье и приготовление пищи. На бытовые нужды его не хватало. Каперанг посчитал первоочередной задачей только строительство пруда. Следующее нападение туземцев, он был уверен, состоится не скоро. А при нападении испанцев, в крепости можно будет принять только воинов союзных племен. Женщины и дети успеют уйти в лес.
        Врубель доложил, что хранилища нефтепродуктов заполнены под завязку. Мещерский сразу дал команду заполнить танки Марти нефтью, соляркой, и керосином. Выжигание древесного угля идет успешно. Начали добычу болотной железной руды по методу, описанному в Брокгаузе. К строительству плотины и ГЭС пока не приступили. Каперанг, похвалил, сказав, что теперь, с новой рабсилой, можно будет заняться и плотиной. Приняв доклады, захотел посмотреть технологические процессы в натуре.
        Прямо на вырубке были заложены три углевыжигательных костра. Каждый кубов на сорок дров. В кучи закладывали только дрова, напиленные из сухостоя. На просушку под навесами заложили еще три сотни кубов древесины. В первой куче процесс горения уже закончился. Полученный уголь остывал под слоем грунта. Два костра еще дымились. Четвертый костер только начали собирать. Каждый костер по прикидкам должен был дать порядка 5 тонн угля.
        На небольшом болоте, оказавшемся прямо на вырубке вблизи ручья, установили бревенчатый сруб и начали выбирать из него грунт, подкапываясь и под сам сруб. После заглубления в торфяной грунт на два метра в торфе появились гранулы коричневого цвета - бурый железняк, железная руда, содержащая порядка 30 % железа. Грунт, содержащий гранулы промывали в лотках. Углубившись на четыре метра, добыли две тонны железняка. Заглянув в сруб, Мещерский увидел на дне четверых туземцев, по колено во влажной жиже наполнявших корзины грунтом. Двое поднимали на корзины на веревках, четверо относили корзины на берег ручья, где еще четверо промывали грунт в лотках. На всех тяжелых работах по выжиганию угля и добыче болотного железа были заняты только аборигены. Теперь на эти работы можно будет поставить захваченных пленных.
        Экскурсия еще не закончилась, когда из крепости прибежал посыльный, и сообщил, что с Марти наблюдают три парусника. Мещерский рысью помчался на берег и катером переправился на корабль. Звягинцев уже развел пары. С мостика в бинокль на горизонте отчетливо были видны три парусника. Пока не понятно, какого типа. Парусники шли со стороны Конкерабии на удалении примерно пяти миль от берега. Мещерский был уверен, что с парусников Марти еще не заметили. Окрашенный в шаровой цвет корабль на фоне берега с такого расстояния различить было невозможно. Приказал дать малый ход и, прижимаясь к берегу, уходить от испанцев.

* * *
        Капитан-командор дон Планель де Бардакс был опытным и осторожным моряком. Поэтому, он не повел свою эскадру сразу к крепости таинственных пришельцев. Прочитанный рапорт дона Истебана внушил ему уважение к возможностям их корабля. Он, конечно, не поверил, что корабль может быть целиком железным, иметь такие огромные размеры и ходить против ветра без парусов. Он предполагал, что благородные доны Истебан и Эрнандо слегка перекурили травы, закупленной у индейцев. Но, пушки у пришельцев определенно были дальнобойными и скорострельными. Для выяснения последних обстоятельств дон Планель зашел в форт Конкерабия.
        Командир форта сообщил ему, что по сведениям, полученным от вождя островных индейцев, пришельцы закончили постройку обширной деревянной крепости, после чего их корабль ушел в неизвестном направлении. В крепости остался небольшой гарнизон, не более полусотни солдат. Это известие сильно обрадовало капитан-командора. Еще больше поднял ему настроение командир форта, сообщив, что верховный вождь только что объявил полный сбор воинов племен для отражения нападения материковых индейцев, причем высадились эти индейцы на южном берегу острова, рядом с крепостью пришельцев. Так что пришельцы, вероятно, имеют большие проблемы с материковыми индейцами.
        И в самом деле, оборонять обширное укрепление малым числом солдат против большой орды туземцев - дело весьма не простое. Может быть, туземцы уже варят пришельцев в котлах. На трех кораблях эскадры было 550 человек и 98 пушек. Имелась реальная возможность взять крепость и захватить кого-нибудь из пришельцев в плен. Толпы голых индейцев благородный идальго совершенно не опасался.
        Капитан-командор приказал отплывать на рассвете. К полудню эскадра подошла к к месту предполагаемой крепости.

* * *
        Не доходя пяти миль до крепости, парусники, шедшие кильватерной колонной, разделились. Самый большой, четырехмачтовый, продолжал идти вдоль берега, на удалении пяти миль от него, однако снизил ход, убавив паруса. Самый малый, трехмачтовый, свернул левее и пошел вдоль берега. Средний корабль взял курс посередине между большим и малым, примерно в двух милях от берега. Эскадра, таким образом, развернулась во фронт. Марти отошел от крепости на 8 миль, затем ускорился до полного хода и стал обходить испанцев по дуге, заходя к ним в тыл. Когда малый парусник еще только подходил к вырубке, Марти уже был в пяти милях мористее большого.
        - Это уже не заход случайного корабля! Эта эскадра пришла специально по нашу душу. И скорее всего, по приказу губернатора. Кроме него, такую эскадру здесь никто не соберет, - сказал Мещерский, обращаясь к старпому.
        - Согласен. Это, можно считать, официальный визит, - ответил Звягинцев.
        - Про захват нами когга и каравеллы губернатор наверняка не знает. Так что, надо дать испанцам возможность действовать первыми. Может, они с миром идут? Первыми открывать боевые действия против официальной делегации не будем, - резюмировал каперанг. И тут же продиктовал радиограмму Прокошину:
        - Первым огня не открывать, ждать выстрела испанцев. Корабль, идущий вдоль берега, постарайтесь не утопить и не сильно разбить. Пусть выбрасывается на берег. Экипаж берите в плен. Два дальних от берега корабля беру на себя.
        Прокошин готовился командовать боем с наблюдательной вышки, когда принесли радиограмму командира. С вышки просматривалось два корабля далеко в море. Третий пока не наблюдался. Все силы гарнизона были в боевой готовности. Стрелки и резерв переброшены к воротам. На башнях остались только индейцы Петекотля с луками. Сам вождь тоже напросился на вышку.
        - Боеприпас осколочный! - скомандовал старлей сигнальщику. Тот замахал флажками. Фугасные снаряды могли пробить в деревянных бортах слишком большие дыры и утопить парусник.
        Наконец из-за деревьев на правом краю вырубки показался третий корабль - трехмачтовая каравелла. Прокошин напрягся. Каравелла шла в трех кабельтовых от берега. То есть, береговой частокол и башни окажутся в зоне действенного огня корабельных пушек. В сочетании с поступившим приказом командира это было опасно. Прокошин приказал убрать пулеметные расчеты с башен за стену. Сигнальщик отмахал сигнал.
        Каравелла приближалась. Расстояние от нее до угловой башни сократилось до 5 кабельтовых. Нервы вибрировали. Наконец, у борта парусника сверкнула вспышка и вспух клуб дыма. Ядро взрыло песок перед башней. Донесся грохот выстрела.
        Ну, понеслась! - мелькнула мысль.
        - Огонь! - Скомандовал старлей. Это был его первый самостоятельный бой. Разгромом туземцев фактически командовал командир. Сигнальщик дал отмашку. Сзади справа грохнула трехдюймовка. По сравнению с низким грохотом корабельной пушки, звонко и хлестко. В бинокль было отлично видно яркую вспышку на борту каравеллы повыше пушечных портов. Вверх полетели обломки. В борту появилась дыра с метр диаметром. В ответ каравелла полыхнула всем бортом. Обломки полетели уже от башни. В частоколе рядом с башней появилось несколько дыр.
        Трехдюймовка перешла на беглый огонь. Второй снаряд вырвал кусок борта по миделю выше ватерлинии, третий - ближе к корме точно на ватерлинии. Внутрь каравеллы хлынула вода. Каравелла начала уваливаться влево, толи, собираясь развернуться и дать залп другим бортом, толи собираясь выбрасываться на берег. Разрыва четвертого снаряда никто не увидел. Каравелла взорвалась. Ярчайшая вспышка, огромное облако дыма, крупные обломки досок и бревен долетели даже до берега. Башню закачало. Все ухватились за перила ограждения.
        У Прокошина сжалось сердце. Вот тебе и не утопили, вот тебе и несильно разбили, вот тебе и экипаж в плен взяли! Ох, и задаст мне командир! - запереживал старлей. Зато все остальные на башне предавались восторгу, вопили что-то неразборчивое и бросали вверх бескозырки. Петекотль, забыв о статусе вождя, скакал как пацан, и размахивал подаренным ножом, с которым не расставался.
        Делать нечего, Прокошин продиктовал радиограмму командиру:
        - После четвертого выстрела осколочным снарядом каравелла взорвалась. Причина взрыва не понятна.
        На разборе боя вечером, артиллеристы Марти после обсуждения пришли к выводу, что четвертый снаряд, скорее всего, влетел в пушечный порт или в пробоину, и взорвался на переборке крюйткамеры. От взрыва сдетонировал порох. Сделали вывод, что в случае необходимости захвата парусника, его следует обстреливать только из сорокапятки. Снаряды трехдюймовки оказались слишком мощными для деревянного корпуса.
        После взрыва парусника у крепости, Марти дал полный ход и пошел на сближение с большим четырехмачтовым кораблем. Мякишев определил его как военный фрегат водоизмещением порядка 500 тонн. Сблизившись с ним на полторы мили, Мещерский приказал сбить ему кормовую мачту. Ближе подходить не стал, опасаясь, что такой крупный корабль может иметь более мощную артиллерию. Десятым выстрелом расчет сорокапятки свалил мачту. В ответ фрегат дал бортовой залп. Пушки на нем и вправду были мощнее, чем на встреченных ранее кораблях, ядра пролетели почти милю. Фрегат резко затормозился. Экипаж полез на мачты спускать паруса. Мещерский приказал не мешать испанцам, и пошел к оставшемуся кораблю.
        Мякишев опознал в нем трехмачтовый когг водоизмещением в 300 тонн. Стандартным порядком сбили ему кормовую мачту и вернулись к фрегату. Мещерский приказал положить три осколочных снаряда в батарейную палубу. Два снаряда разорвались на борту, оставив пробоины, третий влетел внутрь и вызвал неслабый взрыв. Видимо, взорвался запас пороха, складированный у пушки. Потом, для облегчения переговорного процесса, положили один снаряд на высокий ют, где толпилась группа разряженных граждан.

* * *
        Дон Планель де Бардакс пришел в себя довольно быстро. И обнаружил себя лежащим у стойки штурвала. Рядом хрипел рулевой. Из его пробитой груди толчками выплескивалась кровь. Капитан-командор с трудом сел, опираясь на руки, и осмотрелся. Весь ют был залит кровью. Капитан корабля Педро Амонтильядес лежал навзничь, из пробитой головы уже натекла лужа. Штурман сидел у фальшборта и правой рукой баюкал перебитую левую, из которой тоже текла кровь. Старшего помощника не было нигде. Но там, у переднего ограждения, где он стоял раньше, осталась лужа крови и торчали обломанные балясины. Очевидно, его сбросило взрывом с юта. Снаряды непонятного корабля имели чудовищную силу.
        Де Бардакс поднял свалившуюся шляпу, обнаружил в ней большую сквозную дыру, просунул в дыру палец, внимательно осмотрел его, затем надел шляпу на гудевшую голову. Обнаружил еще одну дыру в манжете правого рукава.
        Из всех, кто был на юте, господь уберег одного меня, интересно, для чего? - возникла мысль в чугунной голове. Капитан-командор с трудом поднялся на ноги, придерживаясь за стойку штурвала. По царапинам на палубном настиле определил, что снаряд разорвался на переднем ограждении юта. Из люка батарейной палубы валил дым. Он вспомнил, что перед разрывом снаряда на юте произошел сильный взрыв в батарейной палубе. Фрегат дрейфовал со сбитой мачтой. Такелаж перепутан. Паруса убраны. Странный серый корабль огромного размера без парусов обходил фрегат со стороны бака. На его палубе снова сверкнули четыре вспышки. В баковой части батарейной палубы четырежды громыхнуло, из люка на баке повалил дым.
        Увидев, что капитан-командор встал, подбежал главный бомбардир Санчес, и доложил, что противник четырьмя выстрелами уничтожил всю носовую батарею. Серый корабль лег в дрейф, оставаясь по носу, и спустил на воду два баркаса. Баркасы без весел и парусов быстро пошли к фрегату. Де Бардакс приказал вывести на бак аркебузиров. Те поставили на фальшборт свои тяжелые аркебузы и приготовились открыть огонь, когда баркасы подойдут поближе. На переднем баркасе трижды сверкнули вспышки, среди аркебузиров разорвались три снаряда. Из аркебузиров не уцелел никто. Капитан-командор удивился скорострельности и мощи пушки, установленной на столь маленьком баркасе. Приказал вызвать вторую смену аркебузиров. Те вышли на заваленную трупами и залитую кровью палубу. На крыше каюты второго баркаса часто запульсировал огонек, донесся звук, как от детской трещотки. Еще 20 аркебузиров повалились на палубу. По передней стенке ютовой надстройки часто защелкали пули. Капитан командор поразился скорострельности и дальнобойности аркебузы, установленной на баркасе. Аркебузиров больше на борту не осталось.
        На сером корабле дважды ярко сверкнуло. С оглушительным грохотом два огромных столба воды встали вплотную к обоим бортам фрегата. Корпус фрегата застонал. Затем вода рухнула на палубу, смывая за борт людей. Фрегат закачался на поднятых взрывами волнах, как утлая лодчонка. После всего этого от серого корабля донесся грохот двух выстрелов. Капитан-командор снова поразился. Снаряды долетели от корабля гораздо быстрее, чем дошел звук от выстрелов. Такого он не видел никогда. И даже не подозревал, что такое возможно. Дон Планель понял, что капитан серого корабля, кто бы он ни был, намекает ему, что серый корабль может разнести фрегат одним выстрелом из тех чудовищных пушек, которые подняли столбы воды у бортов. Но, топить фрегат он пока не собирается.
        Ну, что же, подождем, что будет дальше. Может, господь для этого и уберег меня, подумал Де Бардакс.
        - Прекратить огонь! - скомандовал он. - Убрать убитых, оказать помощь раненым!
        С баркаса, подошедшего на сотню саженей, в рупор потребовали задраить пушечные порты, обрубить упавшую мачту, обещая сохранение жизни экипажу и хорошее питание в плену. В случае неподчинения пообещали утопить фрегат и никого не спасать. Сомневаться в возможностях противника не приходилось. У берега на глазах у всех только что взорвалась каравелла. После всего лишь четырех выстрелов с берега.
        Помирать не хотелось. Сражаться против такого противника, без всяких шансов нанести ему какой-либо ущерб, было абсолютно бессмысленно. Капитан-командор приказал спустить флаг, задраить порты и обрубить канаты упавшей мачты. С баркаса потребовали подать буксирный конец. Один баркас подошел под самый бушприт и принял линь. За линь матросы вытянули на катер канат и закрепили его на кнехт. Затем за кормой баркаса сильно забурлила вода, канат натянулся, катер сдвинул фрегат с места и потащил его к берегу. Со скорость не менее двух узлов! Де Бардакс с изумлением рассматривал второй катер, шедший несколько впереди. На нем стояла крохотных размеров пушка. Не верилось, что это она тремя выстрелами разбила весь бак фрегата и перебила аркебузиров.

* * *
        Наладив буксировку фрегата к берегу, пошли к коггу и повторили процедуру. Только комсостав на юте не тронули. Там вняли примеру флагмана и спустили флаг сразу, как только получили снаряды в батарейную палубу. Второй катер потянул к берегу когг. Отбуксировав оба корабля к острову, испанцев высадили на берег, разоружили, загнали в крепость, затем осмотрели корабли. К сожалению, груза на них не было. Но, пушки, порох, холодное оружие, сами по себе были ценным трофеем. Раненым оказали помощь. На парусниках починили, насколько было возможно, такелаж. Лишь бы мачты не завалились при переходе к Крыму. Провозились до заката.
        С утра погрузили испанцев на корабли, загнали их в трюмы, приставили охрану, взяли оба парусника на буксир и двинулись в Крым. Весь уцелевший комсостав с фрегата и шлюпа доставили на Марти. Мещерский, Звягинцев и Веденев всю дорогу поочередно допрашивали их на предмет уточнения расположения испанских и индейских поселений, добываемых ископаемых, местных ресурсов и политических раскладов в Вест-Индии. Каждого допрашивали индивидуально. Все полученные сведения подтверждались перекрестно. Остро не хватало переводчиков с испанского. Краснофлотец Подригин намозолил себе язык.
        Обдумывая положение на Тринидаде, Мещерский пришел к выводу о необходимости заключить союз со всеми индейскими племенами Тринидада против материковых туземцев и испанцев. А еще лучше, просто принять их в подданство республики, как племя на Бекии. Это позволит обезопасить Сталинград от внезапного нападения, и резко увеличить заготовки древесного угля и болотной руды. Забазировав в Сталинграде один из модернизированных парусников, можно будет защитить остров от материковых индейцев и одиночных кораблей испанцев. А в случае появления крупных сил, быстро подойдет Марти и разберется с ними.
        Дошли без приключений за сутки.
        9. Остров Крым
        Возвращение в Крым было триумфальным. На берег бухты высыпало все население острова, включая аборигенов. Народ что-то кричал и бросал вверх головные уборы. О триумфальной двойной победе у Сталинграда, благодаря радио, знали все. Никто не расходился, пока оба парусника не подтянули к берегу. Однако, для профилактики обстрелять их из пулемета не забыли. Огромная толпа высаженных на берег испанцев снова вызвала пароксизм восторга. Пленных загнали за ограду крепости. Круминьш, как водится, тут же собрал митинг.
        "Благодаря передовой идеологии марксизма-ленинизма, основополагающим трудам товарища Сталина и руководящим указаниям коммунистической партии, возглавляемой мудрым Политбюро, рабоче-крестьянские Красный Флот и Красная Армия в очередной раз одержали блестящую победу над эксплуататорами трудового народа - испанскими феодалами." И так далее. После получаса трескучих фраз энтузиазм народа поутих. Митинг, наконец, закрыли.
        Мещерский раздал указания. Врачи рассортировали испанцев. Раненых определили в лазарет. Два десятка подозрительных больных изолировали в карантин. Корабли начали разгружать от пушек, ядер, оружия и пороха. Прибежавший посыльный позвал каперанга на заседание Политбюро. Чертыхнувшись, дел было невпроворот, оставил за себя старпома и пошел в штаб.
        Открывший заседание Круминьш предложил Мещерскому рассказать Политбюро подробности о событиях в Сталинграде. Каперанг вкратце отчитался. Круминьш осведомился о рекомендациях. Мещерский изложил свой вывод о необходимости брать под крыло все племена Тринидада, добавив, что война с испанцами фактически уже началась. Аврору следует отправить к Тринидаду, топить все подошедшие к форту корабли. Чем позже в Сан-Хуане узнают о разгроме эскадры, тем лучше. Нужно срочно вводить в строй все захваченные парусники и обеспечивать флотом защиту Тринидада с моря. После краткого обсуждения с ним согласились все.
        Круминьш предложил записать все это в протокол решений Политбюро и приступить к исполнению решений. Мещерский, еще в 20 веке не любивший партийные заседания за пустую болтовню и потерю времени, инстинктивно воспротивился.
        - С этим вопросом все ясно, решение нужно утверждать, но, у нас еще огромная куча оперативных дел, которые нужно срочно решать. Это развитие производственных мощностей на земле, обустройство пленных, строительство береговых батарей, формирование экипажей парусников, расширение сельхозугодий, противоэпидемические мероприятия, обучение местных подростков и куча других дел. И что, мы каждый вопрос будем решать на Политбюро? Дело Политбюро - разработка стратегических и программных вопросов партии. А для руководства текущими делами нужно сформировать рабочий орган. Мы же республику провозгласили? Вот и давайте выберем Совет народных комиссаров! Комиссар по строительству, комиссар по обороне, комиссар по туземцам и так далее. Пусть каждый комиссар сам крутится в своей сфере и сам все вопросы решает без волокиты. Да и вопрос гражданства в республике мы тоже еще не обсудили и не решили.
        Сам того не зная, Мещерский подрубил тайный замысел Круминьша - сосредоточить всю полноту власти в руках Политбюро, то есть в своих, поскольку морякам заседать в бюро будет некогда. Жердев и Влазнев тут же поддержали своего командира. Зильберман и Болотников осторожно промолчали. Все помнили, что Круминьш на митинге сам провозгласил создание Коммунистической республики Камчатка. Да и обсудить этот вопрос в подразделениях он тоже обещал на партсобрании при всех коммунистах. Отказываться от своих слов ему было невместно.
        - Хорошо, товарищи, запишем в решение Политбюро: обсудить в подразделениях вопросы формирования руководящих органов республики и гражданства в ней.
        Выйдя с Политбюро, Николай Иосифович отправился к Ягодину. Тот занимался регистрацией пленных. Всех опрашивали, каждому записывали возраст, основную профессию, дополнительные навыки и опыт работы по ним.
        - Марк Львович, только что на Политбюро решили сформировать Совнарком республики.
        - И Круминьш согласился? - Ягодин знал, что Круминьш намеревался всю полноту власти сохранить за Политбюро.
        - Приняли единогласно. Сам понимаешь, при таком объеме работ Политбюро замучается по каждому вопросу заседать! Лучше назначить ответственного за каждый участок работ, и пусть он на своем участке рулит как хочет и под свою личную ответственность.
        - Ну что же, мысль неплохая. Только где мы возьмем столько специалистов по всем видам деятельности?
        - Так не боги горшки обжигают. Да и Ильич говорил, что у нас каждая кухарка сможет управлять государством. Вот ты, Марк Львович, возьмешься быть наркомом безопасности и одновременно наркомом строительства? В СССР тоже НКВД все крупные стройки вел. У нас главная рабсила на стройке - это пленные испанцы. Их уже почти 600 человек. Плюс пленные индейцы, их сотня здесь и две сотни в Сталинграде. И еще пленные будут прибывать. Если с испанцами воевать придется. Всех нужно где-то размещать, кормить, заставлять работать, охранять, чтоб не разбежались. Лучше тебя с этим никто не справится!
        - Ну что же, в принципе я этим и так занимаюсь, только наркомом не зовусь.
        - Вот и прекрасно! Только вот на охрану пленных придется привлечь дружественных индейцев. Бойцов - конвойников придется против внешнего врага использовать, да и к производству они уже приставлены. Дадим воинам Калиматепеля трофейные медные копья, и пусть конвоируют пленных. У нас уже многие туземный язык знают.
        - А что! Ты прав! На сотню испанцев поставим десяток воинов с копьями, назначим одного бойца с винтовкой командиром. Этого вполне хватит! Бежать с острова все равно некуда. Первым делом нужно для пленных построить лагерь - барак с двухярусными нарами, пищеблок, санблок. Обнести все частоколом с вышками - вот и лагерь. Думаю, двести на двести метров частокол и четыре вышки по углам, на первое время хватит.
        - Вот и приступай! Бери это дело полностью в свои руки. Утвердим тебя в этой должности без проблем. Только я думаю, лагерь надо строить около деревни аборигенов. Договорись с Калиматепелем. Так индейцам удобнее будет караул нести. Да и строже охранять будут, чтобы испанцы не вырвались и деревню не разгромили. Для переговоров с вождем ему в подарок трофейную саблю выделим. Пусть порадуется. На Тринидаде охрану пленных тоже нужно на индейцев Петекотля повесить. Это для них лучше, чем из ямы болотную грязь выгребать. Тем более, дадим им в руки медные копья.
        - Договорились. Я за это дело берусь, Николай Иосифович. Можешь на меня рассчитывать.
        Затем Мещерский двинулся на Марти. Там нашел Болотникова, командовавшего в цехе, и пригласил его к себе в каюту.
        - Петр Ильич! Заканчивай здесь дела. Тут все уже и так идет по накатанной колее. Только сейчас на Политбюро постановили сформировать Совнарком республики. Как ты смотришь на то, чтобы стать наркомом промышленности?
        - Ну, прям так сразу и наркомом!
        - Кроме тебя, некому! Сам подумай! Дел невпроворот! Нужно переносить все цеха с Марти на землю. Нужно начинать металлургическое производство. Болотное железо уже есть, уголь древесный скоро будет. Пока можно из трофейных пушек детали отливать. У нас их уже около сотни тонн есть. И еще у испанцев отберем.
        Нужно срочно кирпичное и гончарное производство налаживать. Без кирпича металлургия не пойдет.
        Нужно химическое производство начинать. Пока черного пороха у нас много. Но, если война серьезная с испанцами пойдет, еще больше потребуется! Нужно думать, как стрелянные гильзы переснаряжать. Для этого капсюли нужны. Всех химиков и минеров я тебе для этого отдам.
        Нужно огнестрельное оружие начать делать. Хотя бы, для начала, что-то вроде обрезов охотничьих ружей под винтовочный патрон. Нужно каждому нашему человеку срочно дать личное оружие. Нужны минометы, ружья, гранаты. И все срочно! Под это дело дам тебе артиллеристов. Думайте, что можно быстро сделать. Война на носу!
        - Да, Николай Иосифович! Умеешь ты озадачить. Я тут за цеховыми делами, да за текучкой, стратегические вопросы упускаю. Сейчас вот двигателями и грузовиками занимаюсь.
        - Вешай эти дела на заместителей. Что мне тебя учить. Я постараюсь экипаж Марти свести к минимальному минимуму. Всех, кого только можно, к тебе пришлю. У тебя - самое важное дело! Ну как, товарищ нарком промышленности Коммунистической республики Камчатка, готов?
        - Всегда готов! - Болотников в шутку вскинул руку в пионерском салюте. На том и расстались.
        По радио связался со штабом в Ленинграде, хотел пригласить к себе Зильбермана. Но тот уже увеялся из штаба в деревню к Калиматепелю. Распорядился направить за ним посыльного.
        А пока, вызвал к себе весь комсостав корабля. Когда все собрались, поставил задачу: продумать, как свести к минимуму численность экипажа. Идея такая, чтобы половина экипажа жила на берегу и работала на производстве, а половина служила на корабле. Через два - три месяца - полуэкипажи менять местами. Кроме того, нужно укомплектовать по минимуму еще пять экипажей парусников. На каждый человек по двенадцать. Как на Авроре, примерно. Экипажи парусников должны быть тоже сменными. То есть, на парусники нужно 60 человек. С учетом сменности - 120 человек. Поэтому, на Марти один полуэкипаж должен состоять примерно из 110 человек. Минную часть, химическую службу, службы замполита и особиста переводим на берег полностью. Комсостав, сильно озадаченный, пошел думать. Артиллеристам и механикам Мещерский приказал остаться.
        Предложил обсудить переоборудование парусников. На фрегат и большой когг каперанг решил поставить по трехдюймовке. На малый когг и каравеллу - сорокапятки. На Марти, таким образом, оставались две стотридцатки, одна трехдюймовка, одна сорокапятка и один пулемет. Один пулемет оставался на катере. На фрегат Мещерский запланировал установить два паровых двигателя по 200 лошадиных сил, на большой когг - два сдвоенных пятидесятисильных, на малом когге и каравелле по два пятидесятисильных.
        Присутствовавший младлей Санников, артиллерист Авроры, доложил, что уже при волнении в три - четыре балла, стрелять становится затруднительно, поскольку велика вероятность попасть в густо натянутые канаты такелажа. При качке канаты часто перекрывают цель, а наводчик, глядя в прицел, на это среагировать не успевает. Близко расположенные предметы в прицел не видны. Последствия для экипажа, при этом, ясное дело, будут плачевными. Синяков предложил убрать с каравеллы бизань-мачту, а пушку поставить на ее место. При этом, на каждый борт образуется свободный от канатов сектор в 60 градусов. Вполне достаточно для комфортной стрельбы, с учетом хорошей маневренности каравеллы.
        Мещерский долго хвалил мамлея за инициативу, даже пообещал объявить ему благодарность в приказе. Решили убирать кормовую мачту на всех парусниках. Заминка вышла только с малым коггом. У него всего две мачты. Одной оставшейся будет маловато. Синников заявил, что уже изучал этот вопрос на когге. Для пушки, поставленной между мачтами, свободные от канатов сектора составят примерно по 20 градусов на каждый борт.
        - Ну что же, временно, с этим можно согласиться, а потом, вместо когга отобьем у испанцев трехмачтовый корабль, - заявил каперанг.
        Обсудив конструкцию кораблей, решили на фрегате поставить четыре поперечные водонепроницаемые переборки, а на когге - три. Пушечные порты на всех кораблях постановили заделать наглухо. Радистам поручили на каждый корабль собрать радиостанцию. Для их питания требовались электрогенераторы. Стармех предложил изготовить двадцатисильные паровые двигатели, подключить к ним электромоторы от минных транспортеров. Получатся электрогенераторы мощностью по 15 киловатт. Каждый корабль оснастить прожектором, внутренним освещением и насосом для откачки течей. Части движителя: винты, валы, дейдвудные трубы и сальники изготовить по аналогии со стоящими на катерах, увеличив их размеры пропорционально мощности двигателей.
        Подошел Зильберман, Мещерский отпустил моряков.
        - Поздравляю тебя, Самуил Исаакович! - сказал капраз и долго тряс руку Зильберману.
        - Это с чем же? - Подозрительно спросил старый еврей.
        - Ну, ты же теперь у нас нарком иностранных дел! Кроме тебя, на эту должность претендентов нет. Так что, не отвертеться тебе!
        - А я шо? Я и согласный! - ответил Самуил, имитируя характерный одесский акцент.
        - А если согласный, то, что ты думаешь по поводу союза с индейцами Тринидада?
        - Идея совершенно реальная, совершенно нужная и совершенно назревшая. После того, как вы раздраконили материковых индейцев и испанцев, мы теперь у верховного вождя Тетикетля в большом авторитете. Я думаю, ему нашу победу уже во всех красках расписали, да еще и преувеличили. Страшнее нашей кошки, теперь, для ихней мышки зверя нет.
        - Ну, а как ты думаешь, союз, или подданство?
        - А, ни то, и ни другое. В средневековье есть такая хорошая вещь, как вассалитет. Он нам платит дань, во всем нас слушает, а мы его защищаем. Дань будем брать продовольствием, углем и болотным железом. Ну и поторгуем с ним, само собой.
        - Ну а признать их гражданами, как Валдис Леонардович на партсобрании предлагал?
        - А вот это шиш! Не доросли еще! Что бы голых дикарей с нами равными признавать?!
        - Вот и я так же думаю. Если верные союзники, как племя Петикотля, или крымские туземцы, можно будет их в индивидуальном порядке признавать гражданами без права голоса, если освоят русский язык и докажут свою полезность. А в полноправные граждане торжественно принимать, только за особые заслуги. Жён тоже можно будет потом в граждане принять. Согласен?
        - Вполне. С испанцами та же история. Лояльных и полезных можно будет принять в граждане без права голоса.
        - Кстати, нам для комплекта требуется еще порядка двухсот девушек. А то перед холостяками неудобно. Мы с тобой ходим вполне удовлетворенные жизнью, а краснофлотцы, молодые здоровые ребята, ходят и облизываются. Так и до бунта недалеко.
        - Это не вопрос. Как только договоримся с Тетикетлем, он сам нам девушек отдаст, в качестве вступительного взноса. Здесь нам надо еще на каждого мужика по комнате отдельной построить, как в Сталинграде. А то куда жен молодых приводить?
        - Вот это уже совсем не вопрос. У нас полтыщи пленных испанцев. Они жилье за месяц построят. Как только заводские цеха возведут, сразу их на жилье и кинем.
        - Ох, и свадьбу закатим! Надо только, сахарного тростника на Тринидаде закупить, да браги нагнать. Кстати, дай команду заводским, пусть самогонный аппарат соберут. Спирт, он ведь и в медицинских целях нужен.
        - Намек понял. И не только в медицинских. Сделаем. Это тот же нефтеперегонный куб, как я понимаю. Еще вопрос. Нужны срочно переводчики с испанского, хоть десяток человек. Возьмешься подготовить?
        - Сделаю. Позволь только протестировать краснофлотцев, у кого в школе были отличные оценки по иностранному языку. Отберем способных к языкам.
        - Тестируй. Только, лучше бы готовить переводчиков из индейцев. Краснофлотцы у нас на разрыв. И в производство, и на корабли, и в гарнизоны. У Петекотля, помнится, один по испански говорил.
        - Хорошо, сделаем группу из аборигенов и аборигенок, которые уже по русски лопочут. Значит, способности к языкам есть. Но, и краснофлотцев, тоже.
        - Еще просьба. Возьми на себя школу для туземных подростков. Я на это дело выделю библиотекаря Сенечкина. Толковый парнишка. Только молодой. Им самим руководить еще надо.
        - Дело нужное и важное. Берусь. Из них тоже переводчиков сделаем. И с туземного и с испанского.
        - Согласен. Мы с тобой, Самуил Исаакович, обо всем договорились. Прямо юные ленинцы! Готовь теперь визит к верховному вождю. В ближайшее время пойдем на Тринидад.
        После этого Мещерский созвал коммунистов экипажа и стал с ними обсасывать со всех сторон вопросы выборов Веховного Совета, Совнаркома и гражданства, поскольку сильно подозревал, что Круминьш от этого дела просто так не отстанет и задумает какую-нибудь новую каверзу. Поручил обсудить все в подразделениях и подготовить, соответствующим образом, общественное мнение. Насыщенный день, наконец-то, подошел к концу. Поздно вечером Николай Иосифович поужинал в кают-компании и поспешил в свою каюту, где уже заждалась мужа ласковая Аймуяль.
        Утром Мещерский по согласованию с Круминьшем направил Аврору к Тринидаду блокировать испанский форт. Не удачно. Железнов прямо на выходе из бухты посадил каравеллу на риф и пробил днище. Средний отсек набрал воды. Дождались прилива, сняли Аврору с рифа и подтащили к берегу. Ей требовался серьезный ремонт. Опросив штурмана Поломошнова и боцмана - испанца, каперанг понял, что в аварии виноват командир, переоценивший свой двухнедельный опыт командования кораблем. Железнов решил с шиком выйти из бухты под парусами, причем взялся управлять постановкой парусов самолично, отодвинув от этого дела испанца. В итоге Аврора с запозданием вышла из галса и не вписалась в глубоководный проход.
        Пришлось срочно корректировать планы. На борт Марти отозвали с берега экипаж, приняли Круминьша и Зильбермана с Дружковым, развели пары и снова пошли к Тринидаду.
        10. Конкерабия
        Шли малым ходом. Надо было беречь машины. Дошли за сутки. Около полудня подошли к Конкерабии. С двух миль на берегу отлично просматривался большой туземный поселок из крытых пальмовыми листьями хижин, а левее поселка - бревенчатый испанский форт. Укрепление не впечатляло. Квадратный частокол примерно полста на полста метров, четыре башни по углам. На каждой башне по паре маленьких пушек. Можно было разнести форт из трехдюймовки. Однако, требовалось произвести впечатление на Верховного вождя Тетикетля. Поэтому, Мещерский решил пожертвовать четырьмя снарядами главного калибра.
        Громогласно рявкнула стотридцатка. От попадания фугасного снаряда, содержащего почти четверть пуда тротила, правая передняя башня просто исчезла. Бревна и грунт фонтаном полетели вверх и в стороны. Следом за ней последовала и левая. После краткого времени, потребного на перезарядку орудий, в пламени разрывов исчезли и обе задние башни форта. Расчетам главного калибра давно хотелось пострелять по реальным целям.
        Подошли к берегу на полмили. Отдали якорь. Спустили два катера. Через громкоговорители запустили Интернационал. Под громовые раскаты музыки один катер пошел к пристани Конкерабии, у которой притулились два десятка пирог. На пристани показались встречающие. Судя по роскошным головным уборам с обилием длинных перьев - немалого чина.
        Другой катер с пятеркой бойцов пошел к развалинам форта. Надо было озаботиться трофеями, пока индейцы все не растащили. Сопротивления там не ожидалось. Если кто и выжил, то пребывал в глубокой контузии.
        Круминьш, Мещерский, Зильберман и Дружков под охраной шести краснофлотцев с карабинами вышли на пристань. Навстречу им по настилу гордо прошествовал вождь в сопровождении шаманов с эскортом из воинов и барабанщиков. Перья колыхались, барабаны гремели, начищенные медные наконечники копий сверкали на солнце. Шедший во главе процессии высокий, полный, обильно татуированный мужчина, держался гордо, но, выступившие на его лице крупные капли пота свидетельствовал о сильнейшем нервном напряжении. Очевидно, главный калибр его впечатлил. И ему очень не хотелось испытывать его на себе. Круминьш выступил вперед.
        - Великий вождь республики Камчатка приветствует тебя! Имеем ли мы честь видеть Великого вождя Тетикетля? - начал дипломатию Дружков, уже свободно говоривший по аравакски, переводя слова Круминьша.
        - Великий вождь Тетикетль, повелитель всех вождей этого благословенного острова приветствует тебя, Великий вождь Круминьш! - ответ Тетикетля показал, что он прекрасно понял, с кем имеет дело.
        - Эти злокозненные испанцы напали на нашу крепость Сталинград. За это мы истребили и взяли их всех в плен. Перед этим мы истребили и взяли в плен полторы тысячи приплывших с материка воинов. А сейчас мы легко смели с лица острова эту ничтожную крепость испанцев. Надеюсь, наши действия не оскорбили Великого вождя?
        - Вашу крепость Сталинград вы поставили на земле вождя Петекотля, который не спросил на то моего соизволения. Но, он прислал мне дары, и я милостиво простил его. А эти испанцы мне тоже надоели. Я благодарен вам, что вы избавили меня от них. Вы, наверное, устали плыть через море. Приглашаю вас отдохнуть в свой дворец. Надеюсь услышать от вас, с чем вы пришли на мой остров.
        Процессия двинулась вверх от берега по главной улице селения. По обеим ее сторонам толпились женщины, дети, старики. Воинов не было видно. Позднее вождь пояснил, что воины все еще прочесывают южный берег острова в поисках скрывшихся агрессоров.
        Несмотря на произведенное на вождя впечатление, переговоры легкими не были. Прогноз Зильбермана не оправдался. Вождю поднесли в подарок трофейную саблю, кирасу и шлем. Стать вассалом Камчатки Тетикетль согласился, в обмен на обязательство защиты от испанцев и материковых туземцев. То, что испанцы уже поработили и подчинили себе туземные племена на всех крупных островах, вождь знал. И прекрасно понимал, что, до него у испанцев просто еще не дошли руки. И, тем не менее, он торговался по каждому пункту. Зильберман даже обозвал в узком кругу Тетикетля местным евреем. Вождь согласился на вступительный взнос только в размере 50 девушек. Остальных пришлось менять на ножи. Ежемесячную дань удалось согласовать в размере 60 корзин болотной руды и 180 корзин древесного угля. Вождь обязался оборонять от испанцев побережье острова и сразу сообщать о любом вторжении на остров в Сталинград. Республика Камчатка взяла обязательство уничтожать все корабли испанцев и пироги материковых туземцев, подошедшие к острову.
        На следующий день принимали Тетикетля с приближенными на корабле. Вождь привез с собой 12 красивых по самым строгим меркам девушек, и сообщил, что это отборные дочери вождей подчиненных ему племен, и предназначены они в жены камчатским вождям. Извинялся, что сам не имеет дочерей подходящего возраста. Подарок с благодарностью приняли. Угостили вождя сладким красным вином, шоколадом, булочками и провели экскурсию по кораблю. Договорились, что вождь доставит в Сталинград сотню подростков обоего пола от 12 до 14 лет по цене 1 нож за пару. Договорились, что в Сталинграде у него будут принимать сверх ежемесячной дани болотную руду по цене 20 корзин за 1 нож и уголь по цене 90 корзин за один нож. Связь договорились держать через Сталинград. В развалинах форта подобрали троих контуженных испанцев. Остальных, сильно пораненных, оставили туземцам. На этом визит завершился.
        Вечером Марти ушел в Сталинград. Там загрузили на борт болотную руду и уголь, дозаправились нефтепродуктами. Круминьш сагитировал Петекотля принять подданство республики, примерно на тех же условиях, что и крымское племя ранее. Комиссаром в племя назначили мамлея Курочкина, без освобождения от обязанностей замполита крепости. Самому Петекотлю вручили стальную саблю и шлем. Его воинам передали 25 трофейных копий с медными и бронзовыми наконечниками. В случае нападения врагов, воины племени обязаны будут оборонять крепость Сталинград. Договорились, что воины с этими копьями возьмут на себя охрану и конвоирование на работы двух сотен пленных туземцев. Зато, от работы по выжиганию угля и по добыче руды воины племени освобождаются. Все будут делать пленные. Петекотлю назначили плановое месячное задание в 15 кубов руды и 90 кубов угля. Также, его обязали достроить плотину на ручье для гидроэлектростанции. В остальном, племя может использовать пленных по своему усмотрению. Но, кормить и стеречь пленных племя обязано.
        Петекотль обязался разжаловать шамана племени в рядовые и привести все племя к правильной вере в Великое Учение коммунизма. Передал Круминьшу двух своих сыновей - подростков для обучения и посвящения их в комсомольцы. На сладкое, Круминьш разъяснил Петекотлю, что, как подданный республики, он теперь может плевать с башни крепости на верховного вождя, который не подданный республики, а всего лишь вассал. В ответ на все претензии Тетикетля, посылать того к Круминьшу. Из крепости забрали начхима Прокошина с пятью краснофлотцами - химиками, командование гарнизоном возложили на артиллериста Гумрака. Забрали и восьмерых бойцов - конвойников. Их винтовки оставили краснофлотцам.
        Загруженный девушками, сырьем и продовольствием, Марти пошел в Крым. Отремонтированной Авроре по радио приказали идти в Сталинград.
        11. Государственное строительство
        Все это время, не покладая рук, Генеральный секретарь работал над проектом государственной структуры республики Камчатка. Проштудировал труды В. И. Ленина: "Государство и революция" и "Детская болезнь "левизны" в коммунизме", относящиеся к периоду строительства Советского государства. В конце концов, решил взять за основу Сталинскую конституцию 1936 года, приспособив ее к новым условиям.
        Высшим органом власти обозначил Верховный Совет. Членов Верховного Совета должен выбирать народ республики прямым тайным голосованием. Съезд народных депутатов решил пока упразднить, в связи с малочисленностью вверенного народа. Верховный Совет собирается регулярно для принятия законов. Он же выбирает постоянно действующий исполнительный орган - Совет народных комиссаров. Народные комиссары осуществляют оперативное руководство жизнью и деятельностью народа республики. Коммунистическую партию обозначил как руководящую и направляющую силу народа, осуществляющую свою роль через своих членов - народных депутатов и народных комиссаров.
        Как раз в это время Зильберман, Ягодин и Болотников доложили ему о предложениях Мещерского возглавить наркоматы.
        - Отлично! - Воскликнул Валдис Леонардович, - он сам идет к нам в руки! Вся реальная власть будет у наркомов. А он готов отдать нам важнейшие наркоматы!
        Простая мысль, что Мещерский исходит, прежде всего, из интересов дела, его не посетила.
        По возвращении в Ленинград Круминьш созвал партсобрание для обсуждения Конституции Республики. Проект конституции утвердили. Дискуссию вызвал только чисто процедурный вопрос о механизме выборов Верховного Совета. Круминьш предлагал голосовать всем народом по одному списку кандидатов. Мещерский предложил другой механизм. Чтобы члены Совета выражали интересы реальных групп народа республики, он предложил избирать от каждых пятидесяти человек, образующих реальную функциональную группу, одного члена Совета, мотивируя это тем, что люди должны избирать в Совет только тех, кого хорошо знают и кому полностью доверяют. После горячего спора поправку Мещерского приняли. Утвердили избирательные группы: две группы в артиллерийской БЧ, три группы в электромеханической БЧ, одну группу из штурманской и радиотехнической БЧ, одну группу из всех остальных подразделений Марти. И только одну группу из конвойников и членов экспедиции.
        По поводу поправки Мещерского Круминьш в узком кругу выразился так:
        - Ох, и хитрожопый этот каперанг! А нет ли у него евреев в роду? Он, с виду безобидной поправкой, легко обеспечил своим морякам безоговорочное большинство в Совете. Того, что Мещерский исходил из интересов рядовых моряков, Генсек предположить не мог.
        Проект конституции сначала обсуждали на комсомольских собраниях подразделений, а затем и с беспартийными.
        Совершенно неожиданно комсомольцы артиллерийской БЧ потребовали от представителей парторганизации ответа на острый вопрос: "на каком основании испанских матросов, являющихся нам братьями по классу - пролетариями, держат на положении пленных?" По мнению комсомольцев, в плену нужно было держать только дворян, а простых моряков перевести на положение наемных работников и предоставить им гражданство. Представлявший парторганизацию замполит Лифшиц начал мямлить, что испанские матросы - это бывшие крестьяне или ремесленники, а никак не рабочий класс. На этом основании они братьями по классу не являются. Политически подкованный комсомолец мамлей Скрипко тут же побил его цитатой из Маркса: "Пролетариат - это наемные работники, не имеющие собственных средств производства, живущие продажей своей рабочее силы и эксплуатируемые капиталистами." Испанские моряки под это апределение подпадали однозначно. Правда, эксплуатировали их не капиталисты, а феодалы, но сути дела это не меняло. Убедительно возразить Лифшиц не смог, требование гражданства простым испанским матросам большинством голосов включили в протокол
собрания.
        Собрание у артиллеристов пришлось проводить снова, а объясняться с комсомольцами пришлось идти самому Мещерскому. Про классовое самосознание Николай Иосифович говорить не стал, а просто объяснил комсомольцам, что пленные матросы присягали своим хозяевам - феодалам, а военные - еще и испанскому королю. Что выросли они в деревне, и почитание хозяина в них вколочено с детства. Что, доверять им опасно, до тех пор, пока их сознание не перекуется в пролетарское под влиянием совместной работы с экипажем Марти. Что испанский король и феодалы зверски порабощают и истребляют местных индейцев. И делают это руками рядовых моряков.
        На Авроре, сказал он, испанские матросы уже начали понимать, что взаимоотношения между рядовыми матросами и комсоставом совсем не те, к которым они привыкли. Не палочная дисциплина, а сознательное и добросовестное выполнение приказов с одной стороны, и уважительное отношение к подчиненным, с другой. Пройдет, может год или два, испанские матросы освоят русский язык и проникнутся, под нашим влиянием, духом коммунистической сознательности. Тогда они, уже сознательно вместе с нами будут бить испанских колонизаторов. Вот тогда и можно будет признать их гражданами. Мещерский комсомольцев переубедил.
        Конституцию Республики приняли на общем собрании народа поименным открытым голосованием. Из Сталинграда результаты голосования передали по радио.
        К 30-му августа основные строительные работы в Ленинграде завершили. Построили два жилых блока на 160 семей каждый и промышленный блок. Начали переносить производство с борта Марти на землю. В промышленном блоке построили цеха металлообработки, столярный, сборочный и гончарный. В километре построили отдельный металлургический блок. С другой стороны от поселка в двух километрах построили корпус под химические лаборатории и производство. Туда определили на работу всю минную БЧ и всю службу химзащиты. Всего пять командиров и пять краснофлотцев.
        В отдельное здание перевели часть медслужбы - военврача, фельдшера и санитара. Построили и бытовой блок, куда определили сапожников, скорняков и портных из пленных испанцев. Их оказалось всего 14 человек. Еще 38 испанцев имели специальность корабельных плотников и использовались на модернизации кораблей. Все остальные пленные, кроме крестьянского и морского дела, не умели ничего. Для испанцев - мастеров построили отдельный лагерь.
        Срубленный лес использовали для обжига кирпича и керамики. В полутора километрах по дороге к южной оконечности острова обнаружились пласты отличной жирной глины. Там же наладили обжиг кирпича. Полученный кирпич пустили первым делом в металлургическое производство на строительство печей.
        Весь личный состав обеспечили туземными женами. Браки зарегистрировали официально. Свадьбу отметили весело и шумно. Объявили после обеда выходной день. Всем налили по 100 граммов водки. На камбузе изладили все деликатесы, какие смог придумать кок Марти. Плясали, танцевали, пели.
        Большое здание отдали под школу, где обучались подростки, закупленные у союзных туземцев. Там же, в две смены молодые супруги моряков изучали русский язык, постигали письмо и арифметику. Всех девушек трудоустроили на кухне, в столовой, в бытовом блоке и в медсанчасти.
        Закончили переоборудование коггов. Укомплектовали экипажи.
        Мещерский провел давно назревшую реформу. Разделил всех командиров и краснофлотцев на две равные по функциональным возможностям смены. До предела сократив штатный экипаж Марти, оставил в нем всего 105 человек. 50 человек определил в экипажи парусников. 25 человек составили гарнизон Сталинграда. 155 человек работают в Лениграде в промзоне. По истечении трех месяцев, экипажи кораблей должны будут подменить всех, работающих на берегу в Ленинграде, а те пойдут на корабли. Сменным командиром Марти назначил старпома Звягинцева. Конвойники и члены экспедиции постоянно работали на суше.
        Согласовывая эту реформу с Круминьшем, предложил ему освободить Железнова от командования Авророй, поскольку Санников и Поломошнов отзывались о своем командире исключительно нелицеприятно. Вопреки ожиданиям, Круминьш сразу согласился:
        - Ну что же вы хотите, ведь Карп Акинфеевич с 1917 года кораблями не командовал, а занимался только политической работой! Для него есть другое дело. Предлагаю назначить его наркомом острова Тринидад. Ведь там у нас не только крепость, но и племя в подданстве, и все остальные племена в данниках. Требуется большая государственная работа!
        - Согласен! Но только Аврора у него пусть будет не в подчинении, а только прикомандирована. И все моряки в крепости - тоже, - Мещерский быстро просчитал возможные минусы нового назначения Железнова, и постарался их нивелировать.
        - Как вы своих моряков из-под себя выпускать не хотите, Николай Иосифович! - подколол Круминьш.
        - Так ведь они у меня посменно на корабли уходят, поэтому должны быть в составе единого экипажа.
        На этом и договорились.
        День 1-го сентября Круминьш объявил государственным праздником: "Днем основания республики" и назначил выборы Верховного Совета. Избиратели собирались по группам, выдвигали и обсуждали кандидатов, затем провели тайное голосование.
        От артиллеристов выбрали начарта Сокольского и лейтенанта Мякишева, от электромехаников - стармеха Вострикова, старлея Быстрицкого и главстаршину Панина, от штурманов и связистов - каплея Веденева, от остальных подразделений - боцмана Шнурко. Конвойники и экспедиция выбрали профсоюзника, бывшего текстильщика Дохнова. Совет, впервые собравшись, избрал Председателем Совета каплея Вострикова.
        По представлению Политбюро наркомами Совет назначил:
        Обороны - каперанга Мещерского,
        Промышленности - Болотникова,
        Внутренних дел и строительства - майора Ягодина,
        Иностранных дел - Зильбермана,
        Внешней торговли - начальника службы снабжения каплея Игнатьева,
        Торговли - торгпреда Дружкова,
        Здравоохранения - начмеда Васюнина,
        Науки и образования - начальника минной БЧ Жердева,
        Острова Тринидад - каперанга Железнова,
        Острова Крым - замполита Лифшица.
        Председателем Совнаркома Верховный Совет назначил Мещерского.
        Большой когг, названный "Варягом", и малый, поименованный "Кировым", отправили в испытательный рейс к Тринидаду.
        С Марти демонтировали и переправили на берег четыре трехдюймовки, полностью закончили демонтаж станочного парка. До начала демонтажа производственный цех закончил изготовление двух двухсотсильных паровых двигателей и одного шасси грузовика. На шасси грузовика установили пятидесятисильный двигатель. Собственно, грузовик больше напоминал транспортный трактор. Металлические колеса с большими грунтозацепами должны были обеспечить ему высокую проходимость. Коробка передач давала минимальную скорость в два километра в час на полных оборотах двигателя, что создавало колоссальный крутящий момент на колесах. Максимальная скорость по расчетам равнялась 25 километрам в час. Усиленные рессоры и рама довели грузоподъемность грузовика до трех тонн.
        После завершения, в основном, строительных работ, главные силы испанских стройотрядов были брошены на прокладку просек к будущим артиллерийским позициям на северной и южной оконечностях острова. К вершинам холмов, господствующих над восточной и западной бухтами, дороги уже проложили. Макушки горок расчистили и начали заливку бетонных площадок под орудия. Захваченный на когге цемент пошел в дело.
        За время, прошедшее после возвращения Марти из Сталинграда, Аврора перехватила и утопила у Конкерабии одну каравеллу. С ее захватом заморочиваться не стали, во избежание потерь.
        Через четверо суток Варяг и Киров вернулись. Ходовые испытания корабли прошли успешно. Штурманская команда вместе с Ягодиным завершила потрошение мозгов плененного испанского комсостава и изучение трофейных документов. Установили, что основной поток захваченного испанцами у самого могучего индейского племени ацтеков идет из порта Веракрус в Мексике на Сан-Хуан и Санто-Доминго, и далее в Испанию. От мексиканского побережья через Карибское море корабли идут малыми группами без охранения. Для перехода через Атлантику на островах формируются большие караваны с сильной охраной. Корабли из Европы тоже обычно идут караванами, но от каждого каравана бывают отставшие.
        Зильберман и Болотников уже давно проталкивал идею отправить корабль в Европу для закупки дефицитных материалов и химреактивов, а также для вербовки ремесленников. Для этого требовалось захватить испанский корабль с грузом серебра или золота. Совнарком идею утвердил. Настало время проверить идею в деле. 9-го сентября эскадра в составе Марти, Варяга и Кирова под командованием адмирала Мещерского вышла в море. Новое звание каперангу присвоил Верховный Совет непосредственно перед отходом. Главштурман Веденев рекомендовал перехватывать испанцев в южнее Ямайки в проливе между Ямайкой и Кубой. Адмирал с ним согласился.

* * *
        Губернатор Хуан Карлос, по истечении месяца после отправки эскадры к Тринидаду, понял, что ждать ее возвращения дальше бессмысленно. Тропических ураганов и даже штормов за это время не приключилось. Следовательно, исчезнуть эти три корабля могли только по вине пришельцев. Поняв, что проблема превышает его компетенцию, решил отправить письмо вице-королю в Мехико. В письме упомянул о пропаже сначала двух кораблей, затем целой эскадры и о длительном отсутствии сообщений от коменданта форта на Тринидаде.
        Подумав, что бы еще можно было сделать в ожидании реакции вице-короля, решил направить на Тринидад шпионов. Пригласил к себе оказавшегося в городе известного конкистадора Кесседа, покорившего племена чибча-муисков. Племена он покорил, но золота у них почти не оказалось. Предложил Кесседе солидную сумму денег в испанских эскудо в качестве аванса за проведение разведки на Тринидаде, и втрое более солидную, после возвращения с Тринидада. Кроме того, губернатор пообещал поручить конкистадору командование сухопутной частью карательной экспедиции на Тринидад, когда она состоится. Предоставил ему за счет казны быстроходную шхуну для заброски на остров. Кесседа набрал в городе группу из четырех конкистадоров и шестерых местных индейцев, прижившихся в Сан-Хуане, и 12 сентября отбыл из Сан-Хуана.
        12. На войне, как на войне
        Тысячу миль до Ямайки прошли за 12 суток. Погода благоприятствовала. На север от острова выстроили наблюдательную цепь длиной 60 миль. В 10 милях от берега - Киров, в 20 милях от него - Марти, и еще в 20 милях - Варяг. Днем при хорошей погоде ни один парусник незамеченным миновать цепь не мог. Погожей ночью - тоже. Пленные моряки показали, что Карибское море испанцы считали своим внутренним и ходили ночью с зажженными огнями. Легли в дрейф. Изредка подрабатывая машинами для компенсации сноса. Простояли двое суток. Но третьи сутки с Кирова передали, что наблюдают два корабля, идущих с запада. Марти пошел им наперерез.
        С четырех миль на мостике опознали крупный четырехмачтовый галеон водоизмещением примерно 700 тонн и трехмачтовую каравеллу в 200 тонн в строю кильватера. Подойдя на полторы мили, подняли сигнальные флаги, позаимствованные у испанцев, с требованием застопорить ход и сдаться. Принятую у испанцев систему сигнализации выяснили у пленных моряков. Галеон начал поворачивать для бортового залпа. Из сорокапятки обстреляли верхнюю палубу и высокую кормовую надстройку. По батарейной палубе решили не стрелять, чтобы не дай бог, чего-нибудь, не взорвать и не зажечь. Потратили 8 осколочных снарядов. Галеон дал бортовой залп. Примерно из 20 пушек. Недолет. Довольно близкий - на два кабельтовых. Пушки на галеоне стояли хорошие. Для 16-го века. Стреножили его, сбив ему бизань-мачту.
        Затем сблизились на милю с каравеллой. Угостили ее восемью снарядами, при этом оснастили её плавучим якорем, свалив мачту. Посмотрели на ее бортовой залп из шести орудий. По сравнению с галеоном не впечатляло. Калибр маловат. Затем вернулись к галеону, зайдя с другого борта. Снова полюбовались на красивый бортовой залп. С другого борта обработали 6 снарядами верхнюю палубу и надстройку. Затем зашли с носа и положили 2 снаряда в порты носовой батареи. Приходилось рисковать. Впрочем, на батарее из четырех пушек большого запаса пороха быть не должно. А расположение крюйт-камер на всех типах испанских кораблей выяснили у пленных. Рисковать своими краснофлотцами и катером Мещерскому хотелось еще меньше.
        Спустили катер с пулеметом. На баке в большом количестве показались аркебузиры, постреляли из сорокапятки и по ним. Когда шевеление на баке галеона полностью прекратилось, катер сблизился с ним на полкабельтова, причесал верхнюю и батарейную палубы галеона из пулемета. Для облегчения переговорного процесса главным калибром положили два фугаса по бортам. Командовавший катером Мякишев через переводчика потребовал спустить флаг, задраить пушечные порты, и выслать на шлюпке капитана и суперкарго с судовыми документами.
        Переговорный процесс пошел хорошо. Попыток сопротивления больше не было. С галеона спустили шлюпку, катер взял ее на буксир и подтянул к трапу Марти. Двоих испанцев провели в кают-компанию. Они представились старпомом доном Родригесом и суперкарго доном Бандеросом. Капитан, по их словам, был тяжело ранен. Попытались качать права, грозя всяческими карами со стороны короля Испании. Мещерский охладил их пыл, заявив, что республика Камчатка находится в состоянии войны с Испанией, ввиду нападения испанских кораблей на тринидадскую крепость республики. Посему, весь экипаж галеона берется в плен. Экипажу пообещали хорошее питание, посильные работы и возвращение на испанскую территорию после окончания войны. Суперкарго сообщил, что на галеоне груз серебра, меди, олова, бронзы и небольшое количество золота. Довольный адмирал приказал отправить испанцев обратно, приказав им готовиться к буксировке.
        Затем провели те же процедуры на каравелле. Обстреливать ее не пришлось. Увидев реакцию флагмана, там сами спустили флаг и выслали шлюпку.
        Марти взял оба корабля на буксир и повел их в Крым. Парусники оставил на дежурстве. Командира Варяга лейтенанта Прядильщикова назначил флагманом. Приказал ему и командиру Кирова лейтенанту Терентьеву дождаться еще одного испанского корабля, идущего из Мексики, и привести его в Крым. Второго корабля не ждать, а буде он появится, то утопить. Трофей буксировать Варягу, а Кирову нести охранную службу. Корабли, идущие с востока - пропускать, при этом постараться остаться незамеченными, или на худой конец, неопознанными. В случае невозможности уйти от контакта, противника утопить. Спасательные шлюпки, если противник их спустит, утопить тоже. Последнее адмирал подчеркнул особо, указав на важность сохранения операции в тайне. Возвращаться в Крым под машинами, с парусами не возиться. На время боя и буксировки "своих" испанцев, на всякий случай, закрыть в кубриках.
        Марти буксировал галеон на максимально возможной шести узловой скорости, чтобы быстрее вернуться к оставленным парусникам.

* * *
        Шхуна Кесседа "Севилья" оказалась хорошим ходоком. Через две недели она подошла к Тринидаду. Высаживаться на берег Кесседа решил между фортом пришельцев и Конкерабией, рассудив, что там высадки ждут меньше всего. До ночи дрейфовали в 10 милях от берега, едва различая вершины холмов. После наступления темноты и восхода луны, пользуясь ночным бризом, подошли к берегу на полмили, спустили шлюпку и переправили отряд Кесседы на берег. Капитану Кесседа приказал прибыть на это же место через сутки, пообещав зажечь на берегу три близко расположенных костра.
        Высадившись, отошли на кабельтов от берега и затаились. Днем отловили двух местных индейцев, охотившихся на диких поросят. Пленных связали и с пристрастием допросили. Те рассказали много интересного. Пришельцы сначала полностью разгромили большую армию материковых индейцев, а затем испанскую эскадру, причем два корабля захватили в плен. Сами пришельцы, по словам пленных, потерь не понесли. Все вожди острова признали себя вассалами пришельцев. Испанский форт у Конкерабии уничтожен огромным серым кораблем пришельцев. После этого серый корабль куда-то ушел. Но, после него в крепость неоднократно приходили парусные корабли пришельцев. На них грузят продовольствие, болотную руду и древесный уголь.
        Пленных тихо удавили и вечером прикопали в песок на берегу. Ночью разожгли костры и переправились на корабль.
        7-го октября губернатор получил доклад Кесседы.

* * *
        На пятые сутки буксировки Прядильщиков доложил, что атаковал и взял в плен еще один галеон на 600 тонн, сопровождавший его когг утопили. Спущенные с него шлюпки Терентьев тоже утопил, после того как буксируемый галеон удалился на достаточное расстояние. Из воды подобрали 46 пленных.
        На девятые сутки, когда Марти уже шел навстречу каравану, Прядильщиков доложил, что утопил попавшуюся навстречу каравеллу, и принял на борт 22 человека, спасавшихся на шлюпках, поскольку среди них были женщины и дети. Адмирал решение капитана одобрил. На десятые сутки Марти встретил конвой. У адмирала отлегло от сердца. Все же, лейтенанты были еще, в сущности, салагами, а в экипажах присутствовали ненадежные испанцы. Марти взял галеон на буксир, и через трое суток караван вошел в бухту Ленинграда.
        Встретивший Мещерского на берегу Круминьш, посетовал, что Председателю Совнаркома не следовало бы отлучаться на такой долгий срок, поскольку постоянно возникающие неотложные дела настоятельно требуют их оперативного решения. Поэтому, Председателю Совнаркома и адмиралу следовало бы сложить с себя полномочия командира Марти. На что Мещерский возразил, что второго сменного командира, кроме старпома Звягинцева, еще нужно подготовить. А неотложные дела Совнарком мог бы решить и без Председателя, простым голосованием. А если наркомы не в состоянии принять коллегиальное решение, то есть ещё Верховный Совет и Политбюро.
        - Коллегиальное решение в отсутствие Председателя Совнарком, конечно, принять может. Да только, ответственность за принятое решение всё равно будет лежать на Председателе, - оставил за собой последнее слово Круминьш.
        Разгрузкой и приемом груза и пленных руководили Ягодин и Лифшиц.
        Адмирал посетил Киров и Варяг, выслушал отчеты капитанов о рейде. Оба остались, в основном, довольны действиями испанцев в составе команд. Боцмана держали тех в кулаке. С туземцами тоже проблем не возникло. Конечно, их нужно еще учить и учить. Прядильщиков, правда, списал на берег одного из испанцев, толи бестолкового, толи прикидывающегося таковым от лени. Не сговариваясь, оба капитана выразили адмиралу протест против расстрела испанцев, спасающихся на шлюпках.
        Мещерский похвалил лейтенантов за инициативу при выполнении приказа. Шлюпки с женщинами и детьми, конечно же, расстреливать не следовало. Но, разъяснил обоим, что подходя к шлюпкам с испанцами, они рисковали нарваться на залп из пистолетов и аркебуз в упор. А потеря даже одного краснофлотца совершенно недопустима. В Вест-Индии примерно сто тысяч испанцев. Поэтому, теряя даже одного нашего моряка за сто испанцев, мы проиграем. А двух человек мы уже потеряли. По этой же причине, вылавливать испанцев из воды можно. Все металлические предметы они при этом уже сбросили, что бы самим не утонуть. И порох в пистолетах в любом случае уже подмок. Лейтенанты осознали. Адмирал сделал зарубку в памяти, что замполит не дорабатывает. Людям надо разъяснять специфику местных условий.
        Побывал на всех трех захваченных кораблях. Все они были почти новыми. Испания быстро наращивала флот. Первый галеон и каравелла имели незначительные повреждения, и через краткое время могли быть введены в строй. А вот меньший галеон, приведенный Кировым и Варягом, был разбит сильнее. Очевидно, его погибший капитан посчитал зазорным сдаваться двум малым парусникам. После расстрела аркебузиров на баке, он обрубил поваленную бизань-мачту и попытался поднять паруса на фок-мачте, что бы протаранить подошедший с носа катер. Лейтенантам пришлось сбить и эту мачту, а затем из трехдюймовки обработать кормовую надстройку. Только когда никого из комсостава не осталось в живых, галеон выкинул белый флаг. Но, корпус корабля ниже батарейной палубы повреждений не имел. А все остальное было поправимо.
        13. Даешь социализм!
        На следующий день 30 сентября, после завершения разгрузки галеона и подсчета трофеев и пленных состоялось заседание Совнаркома. Присутствовали также члены Верховного Совета и члены Политбюро. Мещерский доложил итоги рейда. На взятых в плен судах захвачено 424 кг золота в утвари и украшениях, 32 тонны серебра в слитках и утвари, 135 тонн бронзы, 220 тонн меди, 176 тонн олова, 111 тонн свинца, 120 железных пушек, 247 аркебуз, 12 тонн пороха и 56 тонн чугунных ядер, большое количество холодного оружия и доспехов. В плен взято 918 человек, в том числе 48 раненых, две женщины и трое детей. Все три корабля ремонтопригодны. Рейд удалось сохранить в тайне. Свидетелей захвата не осталось. Если даже на обломках кораблей остались незамеченные испанцы, они вряд ли выживут в открытом море.
        Далее адмирал высказал мнение, что губернатор в Сан-Хуане уже наверняка сделал выводы из пропажи своей эскадры и направил сообщение об этом вице-королю в Мехико. К этому добавятся сообщения о пропаже еще 5 кораблей с ценным грузом. В ближайшее время вице-король должен будет принять решение о направлении к Тринидаду многочисленной эскадры. Еще около месяц испанцам потребуется на сбор эскадры и ещё одна - две недели, чтобы дойти до Тринидада. Так что, нам нужно быть готовыми к встрече с сильной эскадрой после 1-го ноября.
        По сообщению Председателя приняли решение в месячный срок переоборудовать новые корабли и подготовить для них экипажи. Для предстоящих сражений на суше вооружить, сформировать и обучить туземные войска из подданных племен в количестве 500 бойцов на Тринидаде и 100 бойцов в Крыму. Произвести набор лояльных испанцев и туземцев в экипажи новых кораблей. Всего 90 испанцев и 120 туземцев.
        Нарком промышленности доложил, что в литейном цехе построены плавильные печи и начата пробная выплавка железа из болотной руды. В механическом цехе завершается изготовление еще 8 двухсотсильных паровых двигателей и 12 водяных помп для новых кораблей. Изготовлены и проведены испытания двухствольных гладкоствольных ружей по типу охотничьих под винтовочный патрон, а также обрезов этих ружей. Изготовлен и испытан пятизарядный нарезной револьвер под патрон ТТ. Результаты испытаний удовлетворительные. Ружья и обрезы могут быть рекомендованы для вооружения экипажей парусников. Револьверы - в качестве личного оружия комсостава парусников. Завершено переоборудование фрегата. Нужно разработать проекты и приступить к переоборудованию приведенных галеонов и каравеллы. Но, для этих кораблей необходимо изготовить артиллерийское вооружение. Насколько проектов пушек командиры-артиллеристы уже разработали. Необходимо выбрать самый перспективный проект и начать изготовление опытного образца. В химическом цехе идут работы по улучшению качества трофейного пороха.
        Работу наркомата одобрили. Наркому обороны поручили принять решение о производстве ружей, обрезов, револьверов и пушек.
        Ягодин отчитался, что для размещения вновь поступивших пленных в лагере уже построены бараки. Однако, поскольку общее количество пленных уже превышает полторы тысячи человек, необходимо увеличить количество туземцев в конвойном отряде на 90 человек. Их необходимо завезти с Тринидада из союзных племен. Площадки под пушки - стотридцатки на западной и восточной сопках забетонированы, орудия с помощью трактора на них доставлены. Одно орудие смонтировано. Дороги к северной и южной сопкам близки к завершению. Необходимо решить, чем занять пленных после завершения строительства дорог к орудийным позициям. Для питания такого количества пленных продовольственных ресурсов Крыма совершенно не достаточно. Нужно наладить регулярную доставку продовольствия с Тринидада, а на перспективу расширять посевные площади и увеличивать поголовье скота в Крыму.
        Болотников предложил сразу отобрать пленных, имеющих ремесленные навыки и направить их на производство, где уже образовался жестокий дефицит кадров. Ягодин заявил, что таких испанцев придется расконвоировать, поскольку к каждому испанцу сторожа не приставишь, а работать на производстве они будут, фактически, поодиночке.
        Зильберман заметил, что по образу мышления, средневековый испанец может работать в одиночку только под страхом наказания либо по найму за деньги. Но, под страхом наказания он будет втихаря вредительствовать, может испортить дорогостоящее оборудование. Поэтому, у расконвоируемых испанцев нужно, во-первых, принять присягу на верность в присутствии священника, а во-вторых, заключить с каждым письменный договор с указанием его обязанностей, нормы выработки продукции и размера оплаты труда, а также штрафов и наказаний за проступки. Платить им можно серебряной монетой из захваченных корабельных касс.
        Болотников тут же заявил, что начеканить монеты из захваченного серебра можно быстро и в любом количестве, нужно только решить, что взять за образец.
        Всех озадачил нарком внешторга Игнатьев, задав простой вопрос:
        - Если мы будем платить за работу испанцам, то почему наши люди будут работать бесплатно? - Воцарилось молчание.
        Попросил слова Председатель Верховного Совета стармех Востриков:
        - Товарищи! Я на эту тему уже много думал. После попадания в 16-й век, мы все живем, фактически, при военном коммунизме. Питание у всех одинаковое из камбуза, одежда у всех одинаковая казенная, жилье и мебель, тоже, одинаковые. Даже жены по жребию. Так было и в СССР до 1924 года. Ясное дело, долго так продолжаться не может. Знаем это из истории партии. Потом в СССР был НЭП. Потом социализм. Ну, НЭП нам не нужен. Предлагаю сразу перейти к социализму! От каждого - по способностям, каждому - по труду! Решением Совета установить должностные оклады, нормы выработки, цены на продукты и товары. Тогда у всех, включая туземцев и испанцев, будет заинтересованность в получении квалифицированной работы и увеличении выработки продукции.
        Круминьш понял, что инициатива государственного строительства уплывет из рук и решил возглавить начинающийся процесс.
        - Товарищ Востриков высказал исключительно важную мысль! - весомо вступил в дискуссию Генеральный секретарь, - я и сам на эту тему думал, однако, считал, что время для этого еще не пришло. Теперь вижу, что сама жизнь заставляет нас сделать этот принципиальный архиважнейший шаг! Политбюро в кратчайший срок рассмотрит этот вопрос и представит свои соображения в Верховный Совет. Верховный Совет подготовит и примет соответствующие законы Коммунистической республики Камчатка. Совнарком претворит эти законы в жизнь. Произойдет еще одно величайшее событие 16-го века! Наша республика начнет жить при социализме! - Генсек встал во весь свой невысокий рост и, выпятив брюшко, провозгласил:
        - Да здравствует наша родная коммунистическая партия! Да здравствует Коммунистическая республика Камчатка! - все поневоле встали. Круминьш во всю луженую глотку кадрового партработника затянул:
        - "Вставай, проклятьем заклеймённый,
        Весь мир голодных и рабов,
        Кипит наш разум возмущенный,
        И в смертный бой вести готов…"
        Все члены Политбюро, Верховного Совета и Совнаркома встали и, с внезапно появившимся на деловом совещании воодушевлением, хором грянули "Интернационал".
        Допев куплеты, собравшиеся, переглядываясь с некоторым смущением, все же отвыкли моряки от такого уровня пафоса, расселись по своим местам.
        Наркомам обороны, промышленности и острова Крым поручили подготовить предложения по дальнейшему использованию пленных испанцев. Наркому торговли поручили решить вопрос о закупке и регулярной доставке продуктов питания в необходимом количестве с Тринидада в Крым.
        Следующим докладывался Зильберман. Сообщил, что для набора нужного количества туземных воинов необходимо принять в подданство еще несколько племен на Тринидаде. А для этого следует договориться с Верховным вождем. Иначе возможен конфликт. Соответствующее поручение ему дали. Далее Самуил Исаакович изложил совместное с наркомпромом и наркомторгом предложение об отправке торговой экспедиции в Европу, точнее в Англию или Голландию. Экспедиция на двух крупных кораблях должна будет нанять ремесленников необходимых специальностей вместе с семьями, закупить требующиеся для промышленности материалы и реактивы, а также товары для народа республики. Расплачиваться предполагается монетой, отчеканенной из серебра по образцу испанских песо и реалов. При этом, выдавать себя за московских купцов из Новгорода. Знатоков русского языка в Европе вряд ли много. А те, что найдутся, не отличат наш русский язык от московского. Постановили: готовить экспедицию в Европу на двух новых галеонах.
        Нарком торговли доложил, что с учетом возросшего почти в два раза количества пленных, наличных запасов продуктов хватит на две недели. Поэтому, необходимо немедленно отправить корабль в Сталинград и поручить наркому Железнову закупить у туземцев в необходимом количестве продукты.
        Мещерский предложил направить Варяг, как более грузоподъемный из двух легких кораблей. Аврору загрузить заранее, что бы с приходом Варяга она могла сразу выйти в Крым. Варяг заменит Аврору на дежурстве у Тринидада. В дальнейшем организовать регулярные, один раз в две недели поочередные рейсы этих кораблей по маршруту Тринидад - Крым. Так и порешили.
        Нарком здравоохранения Васюнин сообщил, что в Сталинграде двое краснофлотцев тяжело заболели. После состоявшегося по радио обмена мнениями с фельдшером Кузяевым, он считает, что это тропическая лихорадка. Болезнь эта переносится кровососущими насекомыми, которые размножаются в болотах. А на Тринидаде болот очень много. Применяемый для лечения лихорадки хинин в аптеке пока имеется. Но в перспективе, нужно планировать экспедицию в верховья рек, стекающих с Анд. Там и растет хинное дерево. Из его коры добывают хинин. И кстати, там же растет каучуковое дерево гевея.
        Для профилактики заболевания нужно расширять вырубку вокруг Сталинграда, а все болота на вырубке залить нефтью. Тогда комариные личинки в болотах вымрут. На острове Крым проблема менее острая, поскольку болот практически нет, к тому же, ветер с моря сдувает комаров, по причине малого размера острова. Тем не менее, и в Крыму нужно залить все наличные болота нефтью, а еще лучше засыпать. Заодно и посевные земли прибавятся.
        Наркомату строительства такие поручения дали. Вопрос с экспедицией в Анды отложили до окончания войны с испанцами.
        Нарком науки и образования Жердев доложил, что научный сектор ведет успешные работы по усилению фугасных свойств черного пороха, повторному использованию стрелянных артиллерийских гильз и разработке артиллерийского вооружения.
        Школа работает с полной нагрузкой. Преподают библиотекарь Сенечкин, торгпред Потькалов, особист Замилацкий, секретчик Тарасов. Местные подростки демонстрируют большие способности к языку и арифметике. Через три месяца можно будет выпустить первый поток обученных для дальнейшего обучения по специальностям. Туземные жены тоже в большинстве успешно усваивают язык. Жердев высказал мнение, что жен, как будущих гражданок, нужно учить основам коммунизма и основам советской культуры. Идею поддержали единогласно. Разработку краткого учебника по теории коммунизма взял на себя Круминьш, а разработку учебника по основам культуры повесили на наркома Крыма Лифшица.
        Жердев предложил, также, начать курсы русского языка для тех пленных испанцев, которые будут приняты на службу.
        Наркому обороны поручили принять работы по пороху и орудиям у научников.
        Нарком Крыма Лифшиц сообщил, что людские ресурсы местного племени полностью исчерпаны. Все мужчины заняты в НКВД, а все женщины - на сельхозработах. Необходимо завезти еще не менее 320 воинов и 270 женщин для них. Воины будут заняты в армейском подразделении и на флоте, а женщины - в сельхозпроизводстве.
        Эту миссию поручили Зильберману, ему все равно плыть на Тринидад.
        Из Сталинграда Железнов по радио доложил, что все работы ведутся по плану. Плотина ГЭС и здание построены. Для нее требуются водяное колесо и электромотор. Для вооружения планируемых пяти сотен туземных воинов попросил прислать трофейное холодное оружие, 10 тысяч железных наконечников для стрел и инструкторов для подготовки бойцов. Продовольствие к приходу Варяга обещал закупить и загрузить им Аврору. С Верховным вождем Тетикетлем проблем нет, все обязательства он выполняет.
        Оружие и наконечники пообещали прислать. Обучение воинов возложили на командира конвойников в Сталинграде лейтенанта Спиридонова и его бойцов. В помощь ему решили послать еще двух сержантов - конвойников и 25 человек испанцев, после заключения с ними контрактов. Библиотекарю Сенечкину поручили подобрать в библиотеке все сведения по тактике средневекового боя, сделать копии статей и передать наркому обороны.
        На этом затянувшееся до глубокой ночи заседание Совнаркома закрыли. Все порядком устали.

* * *
        Письмо губернатора Антильских островов вице-король Новой Испании Антонио де Мендоса изучил с максимальным вниманием. Копия донесения Истебана де Фуэнтеса и Эрнандо де Сото была извлечена секретарем из архива и приложена к письму губернатора. Опасность вырисовывалась не шуточная. Вполне солидная по местным меркам эскадра опытного капитан-командора Планеля де Бардакса исчезла бесследно. А перед этим пропали бесследно еще два корабля, посланных на разведку комендантом форта Коннкерабия. Пришельцы из таинственной страны Камчатки, встреченные де Фуэнтесом и де Сото у берегов Северной Америки, наконец, проявили себя, причем с самой тревожной стороны. Возникла серьезная опасность для всех владений испанской короны в Новом свете. Пришельцы могли перехватить поток золота и серебра, текущий из Нового света в метрополию.
        Осмыслив ситуацию, вице-король пришел к выводу, что пришельцы были, скорее всего, не разведывательной экспедицией Камчатки, а мятежниками, изгнанными из страны, и прибывшими в Вест-Индию на свой страх и риск. Иначе, проведя разведку, одиночный корабль давно ушел бы обратно в метрополию. А они задержались в Вест-Индии уже на три месяца. И построили большую крепость. Причем, старательно избегают любых контактов с испанскими кораблями. Исключение составляет контакт со Святой Изабеллой. Видимо, он был у них первым. После этого, осознав, что в Вест-Индии уже хозяйничает Испания, они начали топить все встреченные корабли. Поручил секретарю собрать сведения обо всех пропавших после 1 июня кораблях.
        Менее вероятным вице-король посчитал вариант, что пришельцы представляют передовой отряд вторжения с Камчатки. Все же для передового отряда крупной державы один единственный корабль - это не серьезно. Однако, в обоих вариантах пришельцев следовало как можно скорее уничтожить.
        Взял сводку данных о заходах кораблей в порты Вест-Индии за последний месяц. Подсчитал, что в акватории Карибского моря находятся 4 фрегата, 11 галеонов, 17 коггов и более сотни кораблей помельче. К сожалению, большой караван из 46 вымпелов только что ушел из Сан-Хуана в Испанию. Обратный караван прибудет примерно через три месяца. Прикинул, что из имеющихся в наличии кораблей можно будет собрать за месяц в Санто-Доминго 2 фрегата, 4 -5 галеонов и 2 -3 крупных когга. Ограбив все близлежащие гарнизоны, можно будет собрать там же полторы - две тысячи солдат с полусотней полевых пушек.
        "Святая Изабелла" как раз находилась в Веракрусе на ремонте. Приказал секретарю направить срочный приказ капитану Фуэнтесу составить максимально полный отчет о встрече с пришельцами. Описать и зарисовать все, что он видел на корабле. После ремонта принять на борт солдат из гарнизона и следовать в Санто-Доминго.
        Настроение вице-короля поднялось. Намечавшихся сил вполне достаточно, чтобы высадить десант на Тринидад и разгромить крепость пришельцев. И при этом постараться уклониться от боя с таинственным кораблем. Из доклада де Фуэнтеса следовало, что пехоты на борту корабля не было, то есть, на суше будет обеспечено подавляющее превосходство.
        Засим вице-король вызвал командующего флотом графа Арчибальда де Эспиносу и приказал срочно готовить эскадру к походу на Тринидад. Мелкие корабли решили к походу не привлекать. Если, не дай Всевышний, эскадра встретится с таинственным кораблем, толку от них все равно не будет. А для перевозки войск галеонов и коггов хватит. Губернаторам направил приказы собрать все свободные войска, сократив гарнизоны городов до минимума, и отправить их в Санто-Доминго.
        14. Если завтра война, если завтра в поход
        С утра следующего дня Мещерский решил лично ознакомиться с состоянием дел во всех наркоматах. Все же, он отсутствовал на острове более трех недель. А до возможного столкновения с серьезными силами испанцев оставался всего месяц. Может, чуть больше. Прежде всего, следовало встретиться с наркомом индел Зильберманом, отплывавшим на Тринидад. Нужно было согласовать позицию Камчатки на переговорах с Тетикетлем. Мещерский считал, что брать местные племена в подданство следовало только по крайней необходимости. Принятие местных в подданство налагало на республику серьезные обязательства. Подданных нужно было защищать пл насьлящему. Чтобы никто не смел посягать на жизнь подданных республики. Кроме того, их нужно было учить, а для этого выделять преподавателей. Людей и так жестоко не хватало.
        Зильберман согласился, добавив, что Тетикетль, скорее всего и не будет рваться в подданство, поскольку боится потерять самостоятельность. А кроме того, за принятие в подданство с племен можно потребовать женщин и воинов. А Тетикетль, судя по его поведению на прошлых переговорах, на это не пойдет, из свойственного ему скупердяйства. В подданство можно будет взять еще одно или два племени, соседних с племенами Петекотля и Кутеметля, лишь бы они могли выделить необходимое количество мужчин и женщин без вреда для себя. Кроме этого, из этих племен нужно еще набрать туземную гвардию в 500 бойцов.
        Мещерский предложил передать этим новым племенам в аренду сотню пленных туземцев, которые сейчас в Крыму не нужны, поскольку здесь более чем достаточно испанцев, и еще сотню забрать у Петекотля. У него пленных слишком много для его немногочисленного племени. Зильберман согласился, заметив, что это сильно облегчит ему переговоры с вождями племен. Мещерский распорядился отправить на Тринидад для подданных племен 500 комплектов трофейного туземного оружия и 200 комплектов холодного испанского оружия.
        Переговорив с Зильберманом, Предсовнаркома пожелал ему удачи и двинулся к научникам. Всех их нашел под навесом у научного корпуса, собравшихся вокруг деревянного натурного макета пушки. Здесь же обнаружился командир БЧ-2 Сокольский и несколько его подчиненных. Все чего-то обсуждали, двигая ствол пушки туда - сюда по лафету. Поздоровавшись с моряками, обратился к Жердеву:
        - Ну, чем порадуете старика?
        - Разрешите начать от печки, то есть с порохов, Николай Иосифович? - ответил тот.
        - Ну, давай от печки.
        Вся группа зашла вслед за Жердевым в корпус. Там обнаружился вращающийся агрегат, напоминающий строительную растворомешалку. Привод агрегата крутили два индейца.
        - Мы изучили все партии трофейного пороха, - начал Жердев. - Оказалось, что на каждом из кораблей порох заметно отличается по тонкости помола, да и по составу. Соответственно, фугасность тоже заметно отличается. Мы ее померили на каждой партии. Поэтому, прежде всего мы решили усреднить состав пороха. В этом миксере смешивается в постоянных пропорциях порох, захваченный на первых четырех кораблях. Получается усредненная смесь постоянного состава и помола.
        Далее, здесь и сейчас всеми используется порох в виде мелкодисперсной смеси, проще говоря, в виде муки. Впоследствии, во второй половине 16-го века произойдет переход к гранулированному пороху. У него примерно вдвое выше фугасность, к тому же, он менее гигроскопичен. Вот и мы полученную усредненную смесь гранулируем.
        В соседних помещениях он продемонстрировал, как смоченный водой порох раскатывается тонким слоем по металлическим листам, затем подвергается естественной просушке и дроблению на мелкие гранулы прокаткой рифлеными валками. На выходе получался порох в гранулах размером 1 -2 миллиметра. Затем порох расфасовывался в герметичные деревянные бочонки.
        - Мы планируем в ближайшее время завершить переработку трофейного пороха с первых четырех кораблей и начать переработку пороха с трех новых кораблей.
        - Превосходно, Виктор Алексеевич! Просто нет слов! Блестящая работа! Вся ваша команда заслуживает благодарности в приказе, - от души похвалил научников Мещерский. - А может, и кое-чего посущественней, - добавил он, вспомнив решение Совнаркома о переходе к товарно-денежным отношениям.
        - Служим трудовому народу! - Нестройно откликнулись моряки.
        - Далее, мы вместе с артиллеристами разработали два проекта пушек. Капитан третьего ранга Сокольский об этом лучше доложит.
        - Я весь внимание, Виктор Павлович!
        Сокольский вывел группу под навес к макету пушки.
        - Первую пушку мы запланировали предельно простой в изготовлении. У нас много трофейных железных стволов калибра около 90 мм длиной 35 -40 калибров. Отбираем из них только бездефектные стволы, испытываем их тройным зарядом пороха. Обрезаем казенную часть и переднюю часть ствола до стандартной длины 35 калибров. Рассверливаем стволы до стандартного диаметра 90 мм. Привариваем к стволу простейший замок, изготовленный из отпиленной казенной части. В казенной части сверлим отверстие с резьбой, в которое вворачиваем втулку с двумя электродами, по конструкции повторяющую автомобильную свечу зажигания. Кстати, два десятка свечей обнаружены в ЗиПе ремзавода.
        Снизу к стволу привариваем рельсу от минного транспортера, которая скользит по направляющим на лафете, сваренном из частей того же транспортера. По бокам размещаем простейшее противооткатное устройство из двух пружин и амортизационных резиновых обрезков швартовых кранцев. Лафет поворачивается на неподвижной тумбе. Механизмы горизонтальной и вертикальной наводки ствола делаем простейшие винтовые. Прицел диоптрический. Угол наведения по горизонтали - плюс-минус 10 градусов, по вертикали - от нуля до 30 градусов. На большие углы по горизонтали нужно поворачивать вручную основание лафета.
        Для выстрела в ствол сначала вставляется снаряд, можно даже ядро, их у нас много. Затем пыж и пороховой заряд в матерчатом мешке - картузе. Затвор закрывается, при этом электроды свечи, сделанные в виде двух игл, протыкают ткань. Поджиг пороха производится электрическим разрядом после размыкания цепи с индуктивностью, как в цилиндре автомобильного двигателя. Электроразряд дает большую скорость воспламенения заряда, чем поджиг через отверстие в стволе. По нашей оценке, по дальности с нашим порохом мы выиграем у этой же пушки в ее исходном варианте приметно 30 %. Даже с тем же чугунным ядром. Главное достоинство конструкции - её простота. Все изготовляется из имеющихся готовых частей.
        Далее, вместо ядра делаем железный снаряд цилиндрической формы длиной 300 мм с внешним диаметром 85 мм и толщиной стенок 3 мм. Головная часть снаряда в виде конуса запрессовывается в стакан снаряда. В днище стакана сверлим отверстие и вставляем брандтрубку с огнепроводным шнуром. На снаряд одеваем предварительно разогретый свинцовый цилиндр внешним диаметром 92 мм с косыми насечками. Затем в стакан засыпаем порох и запрессовываем головку.
        При выстреле из-за трения о стенки ствола, благодаря косым насечкам на свинцовой рубашке, снаряд закрутится. Огнепроводный шнур загорится от вышибного заряда. Благодаря железной конусообразной головке, снаряд пробьет деревянный борт и застрянет во внутренних конструкциях корабля. Шнур догорит, снаряд взорвется. Это фугасный вариант снаряда. Мы надеемся, что такой снаряд пролетит минимум в полтора раза дальше, чем ядро из первоначальной пушки. Да и точность значительно возрастет.
        Если металлический стакан сделать потолще, и нарезать на нем частую сетку, получится осколочный снаряд. Если вместо части порохового заряда в снаряде разместить горючее вещество, например, солярку, получится зажигательный снаряд. Скорострельность мы ожидаем примерно два выстрела в минуту, поскольку ствол после выстрела надо пробанить.
        - Имею два вопроса, Виктор Павлович, - сказал Мещерский, выслушав объяснения Сокольского, сопровождавшиеся демонстрацией на макете.
        - Первое. Зачем электроподжиг? Это нужно электросеть подводить к каждому орудию, или аккумулятор ставить.
        - Второе. Зачем мудрить с нарезами на свинцовой рубашке снаряда, когда можно сделать нарезы в стволе.
        - Электроподжиг не обязателен, можно по старинке через дырку порох подсыпать и поджечь. Но мы считаем, что электроподжиг даст более резкое воспламенение и, благодаря этому, дополнительное увеличение дальности. Вместо аккумулятора можно сделать ручную динамо-машинку, как у взрывников. Это не сложно.
        - Насчет нарезов в стволе мы консультировались с производственниками. Сделать их можно. Но, стволы у нас все же не стальные, а железные, причем железо сомнительного качества. Нарезы ослабят ствол, вероятность разрыва ствола возрастет. Лучше не рисковать.
        - Ну что же, все ясно. Теперь давайте по второму макету.
        Стоящий рядом второй макет был значительно красивее первого.
        - Вторая пушка спроектирована под повторное использование стрелянных гильз от наших трехдюймовок. За основу конструкции взята полевая трехдюймовка образца 1902 года. Кое-какие материалы по ней нашлись в спецчасти. Да и в училище мы ее изучали. Вопрос в том, что нарезной ствол нужно делать из стали. А работы по выплавке стали на заводе еще в самом начале. Тем не менее, металлурги обещают, что какая-никакая сталь скоро будет.
        Вопрос в отсутствии капсюлей. Для них требуется гремучая ртуть. Её получают из ртути, азотной кислоты и спирта. Спирт мы получаем сами. А ртуть и азотную кислоту проще всего закупить в Европе. Но, из Европы реактивы мы получим в лучшем случае месяца через три. До того, мы предлагаем использовать в качестве капсюлей патроны от трехлинейки с вынутой пулей. Патрон вставляем в дно стрелянной гильзы вместо капсюля. Взрыв бездымного пороха в гильзе патрона создаст дополнительное сжатие основного порохового заряда, что повысит его метательную силу. Конструкция снаряда такая же, как и для предыдущей пушки, только внешним диаметром три дюйма.
        Сама пушка отличается от прототипа установкой лафета на тумбе и отсутствием щита. Добавлен винтовой механизм поворота по горизонту с углом плюс - минус 15 градусов. Противооткатное устройство гидропневматическое, затвор поршневой. Скорострельность - 12 выстрелов в минуту. Снаряд можно оснастить контактным взрывателем на основе того же трехлинейного патрона. Технология изготовления этого орудия существенно сложнее, в первую очередь это касается нарезного ствола, затвора и противооткатного устройства.
        - А хватит нашего станочного парка, чтобы изготовить детали для этой пушки? - поинтересовался Предсовнаркома.
        - Заводчане говорят, что справятся. Хотя трудоемкость этой пушки будет в несколько раз больше, чем первой.
        - Тогда решим так. Запускайте в производство два образца первого орудия, и один образец второго. Вторую пушку пока делайте гладкоствольной с железным стволом. Для отработки конструкции пушки это вполне допустимо. Когда металлурги дадут сталь, сделаете новый ствол. Чем еще порадуете?
        - Мы сделали и испытали образцы противопехотной мины. Корпус мины деревянный или железный, поражающие элементы - свинцовая картечь диаметром 1 см. Взрыватель - нажимного или натяжного действия из того же трехлинейного патрона. Заряд - два литра пороха. В корпусе помещается 300 картечин.
        - Вот это отлично! Очень полезное противодесантное средство. В ближайшее время определимся с необходимым количеством мин.
        - Что еще?
        - Стандартизовали ручную гранату. Полтора килограмма вес, заряд - 300 миллилитров пороха. На железной рубашке насечками выделено 120 поражающих элементов. Вместо поджигаемого шнура разработали терочный запал. Гранаты испытаны.
        - Отлично, запускаем гранаты в серию. Количество уточним позже.
        - Готовых разработок больше нет. Сейчас работаем над минометной миной калибром 80 мм и пороховой ракетой калибром 120 мм. Отрабатываем состав для наполнения зажигательных снарядов.
        - Для вашего коллектива из десяти человек сделано более чем достаточно. Я вполне удовлетворен, вашей работой, Виктор Алексеевич. Подумайте еще над изготовлением аккумуляторов. Если нужна грубая рабочая сила, дайте заявку. В ближайшее время сможем выделить вам еще индейцев. Испанцев на ваши работы ни в коем случае не привлекайте, во избежание утечки информации и диверсий. И вообще, задумайтесь над обеспечение секретности разработок. Сами понимаете, вся информация о ваших работах в этом времени - стратегическая военная тайна!
        Мещерский попрощался с научниками, прихватил с собой Сокольского, и пошел в штаб.
        - Раз уж мы с тобой тут встретились, Виктор Павлович, пошли в штаб, обсудим оборону Крыма. И вообще, как ты смотришь на то, что бы возглавить сухопутные силы республики, и заодно, гарнизон Крыма?
        - Ну, я вообще-то хоть и артиллерист, но прежде всего моряк. Сухопутная карьера меня никогда не привлекала.
        - Обстановку ты знаешь. Через месяц - полтора испанцы навалятся на нас со всеми силами, которые смогут собрать. А сухопутных командиров у нас нет. Конвойники не в счет. Они общевойскового боя не знают. Их учили только зэков охранять, да на диверсантов облавы устраивать. Пойми, кроме тебя просто некому! На Марти твои замы справятся. Там все налажено. А сухопутную оборону нужно с нуля создавать. Да и большая часть артиллерии с Марти уже снята. Да и создавать будем не армию, а морскую пехоту и береговую артиллерию. А она тоже морская. Что я тебя уговариваю, когда все ясно, как дважды два?
        - Куда ж мне деваться? Ты прав! Берусь.
        - Другое дело. Решение Совета я организую. Будешь командующим морской пехотой и береговой артиллерией. Добьюсь, чтобы присвоили тебе каперанга. Будешь по званию равен Ягодину. В случае объявления военного положения, его конвойники и туземная охрана пойдут к тебе в оперативное подчинение.
        За разговором дошли до штаба. Развернули на столе карту - стометровку острова, разработанную штурманами.
        - Как думаете оборонять остров, товарищ командующий? - строгим голосом, но с улыбкой, дезавуирующей строгость тона, вопросил нарком обороны.
        - Вообще-то, поскольку я в последний рейд на Марти не ходил, за три недели весь остров по периметру обошел, чтобы определить участки береговой полосы, не простреливаемые нашими береговыми пушками. И насчет береговой обороны хорошо подумал. Время было посмотреть и подумать.
        - Ну, рассказывай, что надумал. Не томи.
        - Вдоль западного берега острова идет сплошная гряда холмов, круто обрывающаяся в море. Наши пушки береговую полосу "не видят". Просматривается только акватория, начиная с удаления один - два кабельтова от береговой черты. Значит, противника топить надо в море. Днем или лунной ночью не подойдет никто. Всех заметим и утопим. Вопрос в безлунных ночах. Днем они отстоятся в дрейфе милях в 20 от берега, мы их не увидим. А ночью пойдут высаживать десант. Могут подойти незамеченными. Но, не все так мрачно.
        Берег скалистый, заваленный крупными обломками. На скалистый берег высадка со шлюпок возможна только при волнении не более одного балла. Соответственно, и ветер будет - не более одного балла. При таком ветре они за ночь 20 миль не пройдут. А при более сильном ветре высадиться не смогут. Даже при двух баллах половина шлюпок потонет, а с остальных половина десанта ноги поломает в камнях или оружие утопит. Не пойдут они на высадку при таких условиях. Да и безлунных ночей, и чтобы одновременно и попутный ветер в один балл, и чтобы мертвой зыби не было - дай бог таких три ночи за год выдастся. При ветре от берега, им навстречу, они за ночь тоже 20 миль не пройдут. Галер во флоте тут нету, насколько я знаю.
        Единственное исключение - Западная бухта. Но, она у нас простреливается перекрестным огнем с двух точек полностью, и берега ее - тоже. Вход в бухту от мыса до мыса можно по ночам подсветить прожектором вдоль поверхности воды: чайка незамеченной не пролетит.
        С восточным берегом хуже. Там есть две мелководных бухты, отделенные от моря рифами. В прилив при небольшой волне шлюпки свободно пройдут через риф к берегу, а берег - галечный пляж. Северная бухта большая, шириной 1 километр. На мысах с обоих сторон бухты нужно поставить по одной пушке первого типа. Вход в бухту ночью подсветить прожектором. Южная бухта меньше, ширина полкилометра. Можно поставить одно орудие, но, лучше, все же, два. Скорострельность у этих пушек недостаточная.
        И есть длинный пляж у южной оконечности острова. Длина - два с половиной километра. Весь пляж простреливается южной трехдюймовкой, но одного орудия на такую длину мало. Нужно там ставить еще две пушки. И подсветить пляж прожекторами с двух сторон.
        Глубоководная Восточная бухта простреливается восточной стотридцаткой. И берег в ней тоже. Этого вполне достаточно. Нужна лишь подсветка прожектором входа в бухту.
        Есть еще длинный пологий южный мыс - песчаная коса. Он насквозь простреливается южной трехдюймовкой. Мыс соединен с островом узким перешейком шириной 60 метров. Там нужно поставить заграждение типа колючей проволоки и заминировать его. После подрыва мины пушка там все сметет. Спрятаться на мысу негде.
        Остальная часть восточного берега для высадки непригодна. По той же причине, что и западного. Всего, значит, для береговой обороны нужно еще 6 пушек первого типа и 6 прожекторов.
        - Ну, это вполне возможно. Сегодня же озадачу завод. За месяц пушки сделают. Что еще?
        - Испанцев у нас много. Вскоре они закончат дороги к южной и северной пушкам, пусть потом строят дорогу по всему периметру острова. Сделаем еще один грузовик, забронируем его, поставим максим в башне. В кузов десяток стрелков с винтовками. Будет оперативная группа. Если где-нибудь испанцы изловчатся высадить разведгруппу, по дороге броневик в любой конец острова за двадцать минут доедет. На транспортном тракторе можно еще два десятка бойцов с двустволками быстро подбросить. Сметут любую разведгруппу в момент. По дороге можно пустить постоянные пешие патрули, а еще лучше конные разъезды из индейцев. Только нужно у испанцев лошадей добыть.
        И последнее. Один легкий парусник желательно использовать как сторожевик. Пусть по ночам ходит вокруг острова на удалении 10 миль от берега. Тогда у нас точно мышь не проскочит. Полная гарантия безопасности.
        - Отлично! А что скажешь по поводу Сталинграда?
        - Предотвратить высадку испанцев на Тринидаде мы не в состоянии. Слишком мало у нас сил. Это им очень должно не повезти, чтобы они на подходе нарвались на наши корабли. Поэтому, нужно наладить у туземцев систему сигнализации о высадке испанцев. Например, подобрать господствующие вершины и зажигать сигнальные костры на этих вершинах. После высадки подойдут наши корабли и перетопят всех испанцев. А их десанту придется давать генеральный бой у стен крепости. Нужно расширить вырубку до полутора километров. Чтобы их полевые пушки от леса до крепости гарантировано не доставали.
        Чтобы экономить патроны, нужно вместо двух максимов поставить туда четыре пушки первого типа и разработать для них шрапнельный снаряд. Максимы потом забрать в Крым. Туземную гвардию обучить трем видам боя: оборона в крепости, партизанские действия против испанских колонн в лесу, и, на всякий случай, линейный бой в поле. В расчетах орудий первого типа оставить только двух наших: командира и наводчика, остальными номерами обучить индейцев. Испанцев к пушкам не подпускать. Это наша военная тайна.
        До первого ноября нужно постоянно держать в Сталинграде два парусника. Один из них с трехдюймовкой. После первого ноября направить туда Марти.
        - Ну вот. А ты отказывался! У тебя, оказывается, уже все продумано. Даже придраться начальнику не к чему. Все! Можешь приступать прямо сейчас. Завтра обещаю решение Совета. Да! И распорядись, чтобы научникам с Марти передали 10 тысяч патронов от трехлинейки. Будет НЗ для капсюлей. И вообще, постарайся в дальнейшем меньше патронов тратить. Больше из пушек пусть стреляют. Гильзы мы в повторный оборот теперь пустим.
        И последнее. Начни, пожалуйста, со сталинградских дел. Надеюсь, что про Крым испанцы еще не знают, и узнают не скоро. Даже если они захватят на Тринидаде в плен наших союзных индейцев, те не смогут им сказать, где у нас главная база. В первую очередь подбери испанцев - инструкторов для обучения туземной гвардии. Типовой договор найма я тебе подготовлю.
        Оставив в штабе озадаченного Сокольского, Мещерский двинулся в заводской блок. Болотникова там не застал. Тот ушел в металлургический блок. Отправил за ним посыльного индейца, а сам пошел по цехам. Начальник механического цеха Сапегин доложил, что цех доделывает второй грузовик, а в основном занят изготовлением партии из четырех силовых установок для кораблей мощностью по 200 лошадиных сил для новых кораблей. В столярном цехе собирали водяное колесо для Сталинградской ГЭС и гнали мебель для жилых комнат. Керамический цех занимался посудой и электроизоляторами для воздушных линий.
        Электромеханики под руководством Вострикова трудились над опытным генератором мощностью 30 квт. Леонид Николаевич сообщил командиру, что запас электроламп на Марти исчерпан полностью. Мещерский в ответ поручил ему срочно дать предложения по альтернативным источникам света. Покопаться в библиотеке и обсудить этот вопрос с научниками. А пока, везде, где только можно, заменить электролампы керосиновыми светильниками. Высвободившиеся электролампы собрать и прижать в НЗ. Использовать их только в прожекторах и ратьерах, а также во взрывоопасных помещениях. И попенял Председателю Верховного Совета, что тот не сделал этого раньше. Озадачил его новым назначением Сокольского и повышением его в звании.
        Радиотехнический участок под руководством Семенихина пытался собрать радиостанции для новых кораблей. Семенихин сказал, что запасы радиоламп и других радиодеталей практически исчерпаны. Нужно думать, как наладить их производство. А пока они собирают примитивные длинноволновые радиостанции, используя детали от радиовещательных приемников. Мещерский посоветовал старлею наведаться к научникам и обсудить этот вопрос ними.
        В бытовом цехе трудились портные и сапожники, в основном испанцы, под командованием двух краснофлотцев. В голове у Предсовнаркома загудел сигнал тревоги. Испанцев здесь быть категорически не должно. Хотя, краснофлотцы заверили его, что испанцы трудятся, не разгибаясь, и в другие цеха не ходят. Показывают завидное трудолюбие. Но мастера из них так себе. Моряки, хоть и сами имели небольшой опыт по специальностям, многому научили испанцев. В частности, показали как делать разные сапоги на правую и левую ногу. Местные до сих пор на обе ноги шили обувь по одной колодке.
        Оказалось, что среди испанских моряков настоящих мастеров нет. Только недоучившиеся подмастерья, выгнанные мастерами за лень или вредность характера. Настоящие мастера в моряки не попадали.
        Наконец подошел Болотников. Поздоровались. Взяли трех краснофлотцев, две опытных двустволки, два обреза, револьвер, патроны и двинулись на стрельбище. Оно располагалось в полукилометре, рядом с металлургическим блоком, перед склоном холма. По дороге Мещерский озадачил Болотникова изготовлением трех опытных образцов пушек, разработанных в научном секторе, назначив срок в тридцать дней. Плюс к тому изготовить 300 ручных гранат и 50 противопехотных мин. И все это за тридцать дней. В качестве компенсации разрешил, по согласованию со Звягинцевым, привлекать на производство моряков, свободных от вахты, с Марти, пока тот стоит в бухте. Второй грузовик распорядился переоборудовать в башенный броневик с максимом в башне и десантным отсеком.
        На стрельбище повеселились от души. Расстреляли сотню патронов. Изготовленные по образцу охотничьей двустволки, висевшей на стене в каюте командира, ружья показали себя вполне прилично. Из двустволок все стабильно попадали в ростовую мишень со ста метров. Отдача была сильной, но терпимой. Тренированные краснофлотцы показали скорострельность 4 выстрела в минуту. Обрезы при стрельбе приходилось держать двумя руками. Тем не менее, с 20 метров все попадали в поясную мишень. Из револьвера - тоже. А большего на палубе корабля и не потребуется.
        Нарком обороны принял ружье, револьвер и обрез на вооружение ВМФ республики и навесил на завод еще и выпуск полусотни обрезов и десяти ружей в трехнедельный срок. Мещерский хотел вооружить обрезами в качестве личного оружия всех краснофлотцев в экипажах парусников, и раздать на каждый парусник по паре ружей. Чтобы у испанцев не возникло никаких соблазнов. После испытаний нарком с директором завода отправили краснофлотцев с оружием в заводоуправление, а сами пошли в металлургический блок.
        Начальник цеха профсоюзник Пикалов, бывший металлург, продемонстрировал действующую доменную печь, выдавшую уже несколько плавок чугуна из болотного железа. Производительность печи составила почти полтонны железа в день. Показал строящийся конвертер, который собирался пустить через две недели. На стройке работали испанцы. Сигнал тревоги в голове Мещерского загудел снова.
        В построенном рядом корпусе действовал прокатный стан. Болванки для него отливали из трофейных пушек, расплавляемых во второй доменной печи. Дымили печи, гудели компрессоры и вентиляторы, ревел огонь в топках. Предсовнаркома был весьма впечатлен мощью индустрии Крыма. Рядом достраивались формовочный и литейный цеха. Склады сырья, печи и цеха уже были связаны между собой рельсовой линией, на которой стояли вагонетки.
        Предсовнаркома от имени правительства республики выразил благодарность Болотникову и Потькалову, пообещав подкрепить ее чем-нибудь материальным. Потом задал им вопрос, поставивший обоих в тупик:
        - А что вы будете делать с испанцами, которые строят конвертер, после окончания стройки?
        - А почему с ними надо что-то делать? - Задал встречный вопрос Болотников.
        - А потому, товарищи, что все, что вы тут делаете, для 16-го века гениальное технологическое открытие. И даже не одно. Поэтому, тех испанцев, кто все это видел, придется либо расстрелять, либо держать всю жизнь в рабстве, либо сделать нашими искренними и безоговорочными сторонниками. В общем, директива вам такая: всех испанцев, которые работали в заводских цехах, переписать, сформировать из них специальный отряд, отделить от остальных и направить на кирпичный завод. Там они ничего секретного не увидят. Рядом с кирпичным заводом построим еще одну промзону. При ней отдельный от остальных испанцев жилой лагерь. В эту промзону перенесем все несекретные производства: гончарное, столярное, швейное, обувное и прочие аналогичные, по мере их появления. Ягодину поручение насчет строительства промзоны и лагеря я дам. Там задействуем всех испанцев - ремесленников. Попрошу Вас Петр Ильич, подготовить типовой договор найма. Будут они у нас наемные работники. К ним присмотримся, и решим, кого в граждане, а кого в рабы.
        Уже стемнело, когда Мещерский встретился в штабе с Ягодиным. Договорились завтра посмотреть западную и восточную артиллерийские позиции, а также дороги к южной и северной позициям. Николай Иосифович вкратце изложил наркому внудел итоги дня и поставил следующие задачи стройотрядам: построить промзону для несекретных производств и лагерь для испанцев при ней, обнести металлургическую и научную зоны частоколом и наладить их охрану, после завершения дороги к артиллерийским позициям начать строить дорогу по периметру острова. Проект дороги сделает штурманская БЧ. Сообщил, что собирается снова послать Марти корсарствовать, то есть, скоро будет новый приток пленных.
        Поинтересовался, как у испанцев с дисциплиной. Ягодин ответил, что в каждом отряде сначала было по нескольку буйных. Пришлось навести дисциплину жесткими мерами. За неподчинение команде конвоя - расстрел из луков на месте. За попытку побега или нападения на конвой - повешение виновного плюс расстрел еще одного пленного из отряда по жребию. За невыполнение норм выработки - карцер на три дня на одной воде без освобождения от работ. В каждом отряде пришлось казнить двух - трех особо наглых, да в карцер определить с десяток, теперь во всех отрядах тишь да гладь. Работают на совесть.
        Мещерский попросил наркома присмотреться к испанцам, имеющим ремесленные специальности, с тем, чтобы в новую промышленную зону не попали неадекватные, поскольку в дальнейшем им, вполне вероятно, придется давать гражданство. Поскольку работающие в промзоне будут получать оплату, туда следует отбирать только самых достойных. Самый сложный вопрос оставил напоследок.
        - Марк Львович, хочу посоветоваться с тобой. В самое ближайшее время будем комплектовать экипажи еще для четырех кораблей. В перспективе будут еще корабли. Моих моряков на все не хватит. Помимо рядовых матросов, в экипажи придется набирать из испанцев и младший комсостав и даже средний. В экипаже наших будет максимум десяток: командир, штурман, артиллерист, радист, рулевой, сигнальщик и механики. Придется на ответственные должности набирать испанцев, поскольку кадры из индейцев мы подготовим еще не скоро. Вполне вероятно, корабли будут выполнять задания поодиночке. Дворяне могут подбить рядовых матросов на бунт и попытаться захватить корабль. Когда пошлем корабли в Европу, могут попытаться сбежать.
        - У меня весь комсостав со всех кораблей собран в одном отряде. Всего 67 человек. Мы к ним уже присмотрелись. Можем подобрать адекватных, которые по найму будут служить честно. А какие специальности нужны?
        - Штурмана, суперкарго, старпомы, боцмана, врачи, коки, рулевые, плотники. Ну и рядовых матросов человек по тридцать на крупные корабли.
        - Все понял, кандидатуры подберем. Думаю, за перспективу гражданства они ухватятся. Если, конечно платить за службу будем хорошо.
        - Тогда выясни, пожалуйста, сколько платили испанцы рядовым матросам, специалистам и офицерам, и заодно, сколько зарабатывали рабочие и подмастерья у ремесленников в Испании.
        - Завтра же выясню.
        Закончили разговор наркомы в командирской столовой за ужином. Даже приняли по сто грамм за удачу.
        Совершенно уставшие, Председатель Совнаркома, нарком обороны и командир корабля, еле волоча ноги, отправились в свою каюту в жилом блоке к заждавшейся их всех супруге. Приготовившая прохладный морс и собственноручно набравшая в лесу свежих фруктов Аймуяль встретила их всех в венке из попутно собранных тропических цветов, ничуть не удивившись многолюдству. В семейной жизни триединый Николай Иосифович был счастлив, как никогда ранее в двадцатом веке.
        Утром поднялись с Ягодиным по грунтовой дороге на вершину горы, образующей северный мыс Западной бухты. Высоких гостей встретил построившийся расчет пушки во главе с мамлеем Опанасенко, командовавшим снятой с корабля кормовой батареей главного калибра. С двухсотметровой высоты открывался превосходный обзор на бухту, поселок Ленинград и окрестную акваторию. Море было пустынным. На срезанной макушке горы посреди бетонной площадки уже стояло орудие главного калибра. Броневые щиты на каркасе отсутствовали. С площадки был устроен вход в бетонированный блиндаж с боекомплектом. В пятидесяти метрах ниже по склону построили жилой дом с бытовым блоком. Ягодин сообщил, что планируется подведение электрической и телефонной линий и установка прожектора, ратьера, а также телефонного аппарата. Нарком обороны позицию одобрил, приказав, однако, для защиты от дождей обшить каркас щита досками и сверху замаскировать пальмовыми ветвями, чтобы орудие издали походило на туземный домик.
        Опанасенко заикнулся, что хорошо бы провести пробные стрельбы по щитам в море. Мещерский затею одобрил, распорядившись выделить четыре снаряда и катер для буксировки щитов.
        Затем, пешим порядком пошли к восточному орудию. До него было три километра.
        - Придется, все же, завести лошадей, и научиться на них ездить, такие концы пешком отматывать, слишком много времени требуется, - поделился с Ягодиным возникшей мыслью Предсовнаркома.
        - А я умею, - ответил Ягодин. - Но, для этого острова, лучше велосипеды. Их кормить не надо. А на велосипедах мы до дальней северной позиции за пятнадцать минут доехали бы.
        - Идея хорошая. Но в ближайшее время все производственные мощности будут заняты вооружениями, а велосипед - штука не простая. Но, в будущем, конечно, сделаем.
        На господствующей над восточной бухтой позиции стотридцатки артиллеристы монтировали орудие. Блиндаж был уже готов. Испанцы достраивали жилой дом.
        - Черт побери, и тут они слишком много видят, - показав рукой на испанцев, сказал Мещерский.
        - Ну, вряд ли они что-нибудь поймут про конструкцию орудия, - ответил Ягодин. - Но, на всякий случай, этих тоже в отдельный лагерь у кирпичного завода определим. А оттуда у них будет два выхода: или в граждане, или в лагерь пожизненно. Мы ж не фашисты какие-нибудь, - пошутил нарком внудел. - А несогласным - стрела при попытке к бегству.
        - Надеюсь, удастся этого избежать, - проявил гуманизм Предсовнаркома.
        На северную и южную позицию наркомы не пошли, поскольку далеко и смотреть там пока нечего.
        После обеда Мещерский встретился с наркомом внешней торговли Игнатьевым, инициатором будущей социалистической революции.
        Тот рассказал, что в порядке подготовки к торговой экспедиции в Европу начал выяснять у испанцев цены на основные виды сырья в Европе, а также размеры заработков работников.
        - Ну, насчет сырья - это пока не срочно. Сначала научники и производственники должны перечни своих потребностей представить, а потом уже нужно будет ценами интересоваться. Кроме того, я думаю, еще попиратствовать на линии Испания - Сан-Хуан. Там мы много всякого сырья и материалов прихватим. А вот начет оплаты - это интересно. Рассказывай!
        - Если усреднить все полученные от испанцев данные, получается такая картина. Подсобный рабочий у ремесленника получает 2 -3 реала в месяц. Подмастерье - от 5 до 8 реалов в месяц. Сколько зарабатывает сам ремесленник, они точно не знают, но предполагают, что чистая прибыль небольшой ремесленной мастерской - от 1 до 5 песо в месяц, или от 8 до 40 реалов. Вот как-то так.
        - Отсюда следует, что наемным работникам, равным подмастерьям, мы должны платить 16 реалов, или два песо в месяц, или пол реала в день. Чтобы они с охотой работали на нас и не стремились сбежать.
        - Точно так, а если их еще на туземках поженить, да жилье в долг дать, то они будут наши с потрохами.
        - Развешиваем "морковки" дальше. Если наемник сдаст экзамены на гражданина без права голоса, его доход возрастет вдвое: до 1 реала в день, или 4 песо в месяц. Если он переходит в мастера - аналогично.
        Далее. Если за особые заслуги перед республикой он становится полноправным гражданином, то за ту же работу он будет получать уже 2 реала в день! А если станет еще и мастером - то 4 реала в день.
        Идем дальше. Наши люди, по сравнению с испанцами, уже сейчас все поголовно мастера и полноправные граждане. Следовательно, наши рядовые краснофлотцы в море и на производстве должны сейчас зарабатывать те же 4 реала в день или 15 песо в месяц.
        Соответственно, младший комсостав должен зарабатывать от 17 до 24 песо, средний комсостав - от 25 до 32 песо. Ну а высшие начальники типа командиров БЧ и наркомов - 34 -40 песо. За совмещение должностей и работу в выборных органах будем приплачивать, скажем, 20 процентов. Согласен, с таким раскладом?
        - Если нашим так платить, то по сравнению с Европой, все наши люди будут, скажем прямо, богачами.
        - Так и должно быть. За гражданство республики или даже за работу внаем местные драться должны. Тогда победим.
        - А потянет республика такие зарплаты?
        - А давай прикинем! В среднем на одного нашего кладем 20 песо в месяц. Нас примерно 4 сотни. Всего 8 тысяч песо в месяц. В песо 24 грамма серебра. То есть, в месяц на зарплату расходуем примерно 200 килограмм серебра. Или в год 2400 килограмм. А у нас его 32 тонны! Уже имеем почти на 15 лет вперед. И еще у испанцев экспроприируем. А потом и добычу наладим. Карта месторождений у нас уже есть!
        Так что, социализм вводить можно и нужно!
        Остаток дня адмирал посвятил совещанию с командирами боевых частей по переоборудованию трех новых кораблей. Совещание происходило на борту только что введенного в строй фрегата, которому решением Совета было присвоено имя "Ленин". На испытаниях с двумя двухсот сильными двигателями фрегат показал скорость 8 узлов, лучшую в эскадре, что было не удивительно, при его тяговооруженности в 0,8 лошадиных сил на тонну водоизмещения - лучшую в парусной эскадре. Вместо кормовой мачты у него стояла трехдюймовка, а ближе к баку - две высокие трубы. Набор дополнительного оборудования был стандартным - электрогенератор, внутреннее освещение, радиостанция, прожектор, ратьер, помпа. Все запитано от двадцатисильного парового двигателя. Капитаном Ленина Мещерский назначил артиллериста лейтенанта Мякишева. С трехдюймовой пушкой и восьмью узлами хода быть Ленину флагманом парусной эскадры. С чем Адмирал и поздравил лейтенанта.
        Оба новых галеона решили переоборудовать по образцу фрегата. Вопрос был в артиллерии. Свободных пушек больше не было. Решили дождаться испытаний опытных образцов орудий, а по их результатам принимать решение. Если с опытными пушками возникнут проблемы, то снять сорокапятки с Авроры и Кирова, поскольку галеонам предстояло идти в Европу, и задерживать их отправление было нежелательно.
        На двухсоттонную каравеллу Мещерский тоже решил поставить два двухсотсильных двигателя. Это даст ей лучшую в парусной эскадре тяговооруженность аж в 2 лошадиных силы на тонну водоизмещения, что позволит рассчитывать на максимальную скорость в 11 -12 узлов. В эскадре появится быстроходное разведывательное судно, со скоростью, немыслимой в это время.
        Генеральный секретарь в это время напряженно работал над теорией введения социализма в республике. Проштудировал труды И. В. Сталина по экономическим вопросам за 1929 -1939 годы из полного собрания сочинений, имевшегося в библиотеке. Пришел к выводу, что изобретать "велосипед" не стоит, и решил принять Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в полном объеме. Корректировку его применительно к новым условиям провести непосредственно в процессе применения. Тоже самое, по Кодексу законов о труде и по Кодексу об административных правонарушениях. Пришлось, посоветовавшись с Ягодиным, писать дополнение к кодексам, касающееся их применимости к гражданам без права голоса, подданным не гражданам, наемным работникам и посторонним республике лицам.
        Основная идея дополнений: в случае серьезных нарушений, дополнительно к предусмотренным законами санкциям, статус человека, не являющегося гражданином, понижался на ступень. То есть гражданин без права голоса становился просто подданным, а подданный переходил в наемные работники. За преступления против граждан, совершенные неполноправными гражданами, назначаются наказания по высшему предусмотренному пределу.
        Кроме того, любые преступления, совершенные по отношению к гражданам республики посторонними лицами, карались одинаково - по высшей мере. За убийство гражданина посторонним лицом предусматривалась коллективная ответственность: высшей мере подвергались все члены семьи преступника, а также все, кто имел возможность предотвратить преступление, но не сделал этого.
        О пролетарском интернационализме, фундаментальнейшей основе коммунизма, о братстве всех угнетенных, о равенстве всех трудящихся перед законом он как-то забыл. Революционная целесообразность для настоящих большевиков превыше всего! Великая цель - Мировая коммунистическая республика - оправдывает любые средства её достижения.
        Вечером этого же дня теоретические основы построения социализма в республике, разработанные Генеральным секретарем, были одобрены Политбюро.
        С утра следующего дня созвали Верховный Совет, Круминьш доложил рекомендации Политбюро по строительству социализма в одной отдельно взятой республике. Верховный Совет утвердил Кодексы законов о труде, об административных правонарушениях и уголовно-процессуальный с дополнениями к ним. Утвердили Закон о гражданстве республики, сетку должностных окладов и тарифную сетку, разработанные Совнаркомом, а также типовой договор найма органами республики физического лица.
        По ходатайству Круминьша утвердили Верховный суд в составе Председателя - особиста Замилацкого, и членов - конвойника сержанта Вепринцева и краснофлотца Тараторкина, заочно обучавшихся в 20-м веке в Ленинградском юридическом институте.
        После обеда пришла очередь Совнаркома заседать.
        В качестве временного платежного средства утвердили испанские серебряные реалы и песо. Поручили наркомату промышленности начать чеканку этих монет. Также решили чеканить золотой эскудо номиналом в два песо для хранения в госрезерве и мелкую медную монету - копейку номиналом в одну сотую реала для расчетов с туземцами.
        Без долгих обсуждений утвердили нормы бесплатного предоставления жилой площади гражданам, нормативы оплаты гражданами стандартного минимума питания в столовой, стандартного обмундирования и коммунальных услуг. Постановили, что граждане имеют право закупать за счет своих доходов в магазинах наркомторга, а также у местного населения, любые продукты, товары и услуги.
        Наркомам поручили разъяснить суть нововведений всему подведомственному персоналу. Такую же работу признали необходимым провести по комсомольской и партийной линиям.
        Вечером созвали общенародный митинг. Круминьш выступил с большой речью. Поздравил народ с фактическим наступлением в республике светлого будущего всего человечества - социализма. Под руководством ленинского Политбюро все граждане теперь будут иметь высокие личные доходы, и могут использовать их для повышения личного благосостояния, не забывая, при этом, об ответственности перед республикой и необходимости напряженным трудом приближать наступление светлого будущего для всего остального человечества. С праведным гневом осудил угнетателей и эксплуататоров трудового индейского крестьянства - испанских феодалов, злодейски напавших на молодую республику, и призвал народ вести с ними беспощадную классовую войну.
        От Верховного Совета выступил председатель стармех Востриков, проинформировавший, что для граждан республики действуют фактически те же законы, что и в СССР. Для подданных туземцев эти законы действуют тоже, но, в более суровом виде. Объявил, что жизнь каждого гражданина республики - величайшая ценность и за любую обиду, причиненную гражданам, республика будет наказывать виновных по всей строгости принятого закона.
        Предсовнаркома, в свою очередь, разъяснил, что доход рядового гражданина республики превышает доход богатого ремесленника - владельца мастерской в Европе. Поэтому, все подданные республики - туземцы и наемные рабочие будут стремиться стать гражданами, что гарантирует их лояльность и преданность. Тем не менее, все полноправные граждане обязаны присматривать как за наемными рабочими, так и за подданными, вместе с которыми работают, поскольку при рассмотрении просьб о предоставлении подданства или гражданства мнение полноправных граждан республики будет определяющим.
        Личные доходы предложил пока накапливать, для чего будет создан сберегательный банк. Реализовать доходы можно будет после возвращения экспедиции из Европы и выхода промышленного комплекса на полную мощность. Пока же, в магазине наркомторга можно будет покупать только продукты питания. У местных можно покупать все, что угодно. Для покупок у местных будет выпущена мелкая медная монета в одну сотую реала - копейка.
        Завершился митинг пением Интернационала. Пели от души. Последние нововведения гражданам республики весьма понравились. Особенно насчет дохода и его величины.
        В столовой за ужином всем гражданам и гражданкам бесплатно наливали по 100 граммов водки местного производства. В медсанчасти неделю назад на полную мощность вышел перегонный аппарат.
        Поскольку местные гражданки крепкого алкоголя практически не употребляли, их мужьям досталось по двести. Этого вполне хватило. По причине долгого воздержания, по мозгам ударило здорово. После ужина по радиотрансляции запустили эстрадную музыку. Стихийно начались танцы. Молодежь танцевала поголовно. Многие начальствующие товарищи после двухсот грамм не удержались тоже. Совершенно неожиданно выяснилось, что танцевать с чужими женами почему-то интереснее, чем со своими. Комендантская команда быстро пресекла возникшие на этой почве беспорядки. Троих краснофлотцев и одного конвойника отправили на губу. Жить в республике стало лучше, жить стало веселее. В правоте товарища Сталина граждане убедились еще раз. Государственная монополия коммунистической республики на производство алкоголя осталась незыблемой.
        15. Хлопоты
        В кают-компании Марти собрались все командиры боевых частей, их заместители и лейтенант Мякишев.
        - Я полагаю, экипаж Марти отдохнул достаточно. А время дорого, - без предисловий взял быка за рога адмирал, - пока, до конца октября у нас есть время учинить еще одну корсарскую акцию. Думаю, слухи о наших действиях еще не разошлись по всей Вест-Индии, так что, мы имеем возможность прихватить еще пару - тройку кораблей с чем-нибудь полезным.
        Но, обстоятельства требуют моего, как Председателя Совнаркома, присутствия на берегу. За то время, что мы были в рейде, накопилась огромная куча вопросов, которые, при моем участии, решались бы быстрее. А так дела только накапливаются, а не двигаются. Генеральный секретарь очень сильно занят теоретическими вопросами, а до практики у него руки не доходят, - Мещерский не удержался от иронии, - Совету тоже практическими делами заниматься не по статусу. Короче говоря, еще на три недели оставить берег я не могу. Так что, в предстоящий поход командиром Марти пойдет Александр Васильевич. Вместо него старпомом будет Сергей Семенович. Возражения, вопросы есть?
        Теперь уже бывшие, старпом и командир БЧ-1 в один голос отрапортовали:
        - Никак нет, товарищ адмирал, - весь комсостав Марти прекрасно знал, что Мещерский любит старорежимные неуставные ответы "Никак нет!" и "Так точно!", хотя от простых краснофлотцев требует ответов по уставу.
        - Мало того, командира БЧ-1 будем стажировать на должность командира второго сменного экипажа Марти. Так что, Сергей Семенович, пару походов сделаешь старпомом, потом аттестуем тебя на командира Марти. Думайте, кого возьмете к себе в старпомы и начинайте их стажировать. В Совет направлю представления о повышении вас обоих в звании. Командир корабля первого ранга должен быть минимум кавторангом. С вами в рейс пойдет и стармех, для гарантии. Но, это в последний раз. Как председатель Совета, ты, Леонид Николаевич, нужен на берегу. Да и на производстве ты нужен. Сам видишь, дел просто невпроворот. Нужно готовиться к серьезной войне с испанцами. В походе стажируй вместо себя в стармехи сменных экипажей обоих своих замов.
        Вместе с Марти в рейд пойдет только Ленин. Ты, Василий, - обратился адмирал к командиру Ленина Мякишеву, иди всю дорогу под машинами. Паруса ставь только при попутном ветре, дополнительно к машинам. Никаких маневров под парусами не делай. Если ветер меняется, сразу спускай паруса.
        Остальные три парусника останутся здесь. Один у Тринидада, другой у Крыма, третий будет ходить от Тринидада к Крыму и обратно. Вдруг мы недооцениваем испанцев, и они заявятся к нам раньше.
        Приказ вам на поход будет следующий: сначала идете в Сталинград на дозаправку. Ленину это будут ходовые испытания. Если Ленин в ходе испытаний поломается, вместо него в рейд пойдет Варяг. Потом, вдвоем идете на то же место к Ямайке, встаете там в дозор. Ваша задача - захватить два, а еще лучше три крупных корабля. Мелочь пропускайте, стараясь, что бы Марти испанцы не заметили. Если контакта избежать не удастся, топите их. Испанцев подбирайте только из воды, предварительно утопив шлюпки. Желательно захватить корабли, идущие от материка в Санто-Доминго. Но, если попадется крупный галеон, идущий от Санто-Доминго, берите его, тоже. На нем, наверняка, будет масса промышленных товаров из метрополии, которые нам пригодятся. Сопровождающую мелочь топите.
        Первый захваченный корабль сразу буксируйте Лениным. Второй будет вести Марти. Если вторым заходом удастся захватить сразу два корабля, цепляйте к Марти оба. Если попадется один, берите только его, второго не ждите. На обратном пути, если не удастся избежать опознания, топите всех.
        Письменный приказ вам сегодня будет. Все ясно?
        - А если во второй группе будет один галеон и небольшой корабль, его брать или нет? - Спросил Звягинцев.
        - Если будет хороший корабль тонн на 300 -400, то, берите. Если меньше, то потребуйте документы на груз. Если в грузе что полезное, тогда берите. Если порожняк или что-то ненужное - топите. По поводу полезности груза, если не уверены, можете запросить по радио Совнарком. На подготовку рейда вам весь сегодняшний день. Загрузите водяное колесо и редуктор для ГЭС и еще кое-что по мелочи для Сталинграда. Завтра с утра возьмете на борт испанцев - инструкторов для обучения индейцев. Сегодня их должны отобрать.

* * *
        Фернандо Сантильядес, десятник аркебузиров, попал в плен еще у Тринидада, на когге "Экстремадура". Ему тогда сильно повезло. Когда коггу сбивали мачту, осколок от бомбы с корабля пришельцев попал ему в руку. Поэтому, в атаке на береговое оцепление он не участвовал. А так бы, пошел на корм акулам вместе с другими. Когда пришельцы ударили по атакующим из своих скорострельных аркебуз, он уже был в лазарете. Это и спасло ему жизнь. А так, он был бы на палубе во главе своих аркебузиров. И, конечно, погиб бы, вместе с остальными.
        Вопреки его ожиданиям, победители всех раненых не добили, а перенесли на носилках с когга в свой лазарет на берегу. Там весьма квалифицированный хирург, а Сантильядес ранее в Мексике уже успел дважды воспользоваться услугами этих коновалов, предварительно влив ему в глотку большой стакан крепчайшего жгучего напитка, почти безболезненно промыл рану и быстро зашил ее.
        Кормили в лазарете хорошо. Ежедневно меняли повязку. Через две недели его присоединили к остальным товарищам, занятым вырубкой леса. Педро, до того как завербовался во флот, как раз был лесорубом и охотником в Пиренеях. Поэтому, вскоре, оценив сноровку, его назначили десятником. Жили в деревянном дощатом бараке, со всех сторон обнесенным высоким частоколом. Рядом находились отхожие места, умывальник и столовая под навесом. Кормили похлебкой два раза в день, но до отвала. Густая похлебка из злаков и овощей на мясном бульоне была вполне сытной. В ней даже плавала вареная требуха, очищенные от мяса кости и свиные ноги. Мясом с этих костей, очевидно, питались сами победители. Разливали похлебку индейцы. Желающим наливали добавку. На второе давали компот из фруктов. В общем, кормежка была куда лучше, чем на кораблях его Величества. Подымали их за час до рассвета. Пленные оправлялись, умывались и завтракали. Умываться заставляли всех. За этим охранники - индейцы следили особо. Тем, кто пытался обойти умывальник стороной, похлебку не наливали.
        С первыми лучами солнца пленных выгоняли из лагеря и вели под конвоем на работы. Конвоировали колонну пленных пятеро туземцев с луками и копьями, а командовали всем двое камчатцев со скорострельными аркебузами. Об этих аркебузах единственный уцелевший на палубе когга матрос Панчес рассказывал чудеса. Якобы, они стреляли так часто, как барабанщик бьет палочками по барабану. Причем, каждый выстрел попадает в цель. Спасения от них нет. Сам Панчес уцелел только потому, что в момент начала стрельбы споткнулся о канат и упал за кабестан, который и прикрыл его от пуль.
        Матросы рассказали, что трое уже пытались бежать, но их быстро поймали в джунглях индейцы и сильно побили. Не прирезали только потому, что пришельцы пообещали награду за живых. Главный пришелец предупредил, что в случае нового побега беглецы будут повешены. Больше никто не пытался. Несколько человек, пытавшихся лентяйничать на работах, попали в карцер на хлеб и воду. Работать при этом их все равно заставляли. Учитывая, что днем на работах еды не давали, а разрешали пить только принесенную с собой кипяченую воду, наказание было весьма чувствительным. Одного из них, попытавшегося спорить с конвоиром - индейцем, по команде пришельцев утыкали стрелами прямо на месте.
        Пленных весьма удивляло отсутствие привычных во флоте его Величества короля Испании телесных наказаний. Командующий пленными камчатец на вопрос Фернандо разъяснил, что телесные наказания в республике вообще не применяются. За мелкие преступления - карцер или тюрьма, а за большие - сразу смертная казнь. За покушение на убийство конвойника - смерть виновному и еще одному пленному из отряда по жребию. Больше попыток бунтовать или даже сачковать не было. Все еще раз убедились, что с пришельцами шутки плохи.
        Потом их перевезли в трюме корабля на какой-то другой остров. Никто не смог узнать, на какой именно. Тут снова занимались лесоповалом. Рубили просеку, корчевали пни и ровняли грунт. Строили дорогу. Остров был совсем небольшим. Со всех сторон просматривалось море. Количество пленных постоянно возрастало. Вскоре в лагере уже было более тысячи человек.
        По ночам территория лагеря освещалась яркими лампами, так что незамеченным подойти к частоколу было невозможно. Да и куда бежать с маленького острова? Фернандо, как успешно командовавшего своим десятком, и более - менее освоившего язык пришельцев, назначили начальником над сотней вновь захваченных в плен моряков. Они рассказали, что пришельцы играючи разгромили эскадру из трех кораблей, включавшую большой боевой фрегат, один корабль взорвали, а два захватили. Конвоировали сотню пленных всего десять туземцев и один пришелец с аркебузой. Двух смутьянов в сотне вскоре расстреляли за попытку напасть на конвойного. С десяток матросов прошли через карцер. К Фернандо за эти случаи пришельцы претензии не предъявили. Потом все устаканилось.
        Однажды утром их не погнали на работу, а построили в четыре шеренги перед воротами в частоколе. Подъехала громыхающая самоходная повозка пришельцев, которую ему уже доводилось видеть. На повозку влезли два пришельца. Один из них, видимо главный, говорил, другой переводил. Переводчик говорил в небольшую коробку, привязанную на веревке, и его слова громогласно повторялись из большого рупора, установленного на крыше повозки.
        Из слов камчатца следовало, что Великая республика Камчатка приглашает пленных испанцев к себе на службу, причем обещает платить за службу весьма хорошие деньги: четверть серебряного реала за рабочий день. Более того, тот, кто покажет себя и проработает без замечаний один год, сможет подать заявление в подданство республики. Для этого он должен получить рекомендации от двух граждан республики и сдать экзамены на знание устного языка пришельцев и арифметики. Подданный республики за ту же работу будет получать уже половину реала в день.
        А подданный республики, отработав еще три года и сдав экзамены по письменному языку камчатцев, по их религии и обычаям, и получив рекомендации от трех граждан республики, сможет подать ходатайство на зачисление в граждане республики. Причем менять вероисповедание не требуется. Республика позволяет гражданам исповедовать любую религию. Получивший гражданство, за ту же работу будет получать уже целый реал в день.
        Мало того, если работник добивается звания подмастерья, его заработок удваивается. Добившийся звания мастера, зарабатывает уже вчетверо больше. Республика бесплатно предоставляет своим гражданам отдельное жилье и дозволяет жениться.
        Далее камчатец перечислил, какие специальности им нужны: плотники, кузнецы, столяры, гончары, каменщики, портные, сапожники, шорники, ткачи, кожевники, пекари, десятники и сотники пехоты, суперкарго, штурмана, коки, врачи и боцмана. Всем желающим, владеющим перечисленными специальностями, предложил отойти в столовую, где за столами их зарегистрируют писаря. Затем с отобранными кандидатами будут заключены договора, а потом священник примет у них клятву на библии.
        Фернандо, в свое время зарабатывавший лесорубом в Пиренеях, в лучшем случае, всего два реала в месяц, не колебался ни секунды. Арифметику он знал достаточно хорошо, что бы быстро подсчитать, что, получив гражданство и став мастером, он сможет зарабатывать целых 4 реала в день! Это почти 8 песо в месяц. Да такой доход у него на родине в стране басков имели только богатые купцы и самые богатые ремесленники!
        Вскоре перед четырьмя писарями, сидящими за столами в столовой, выстроились в очередях сотни две испанцев. Каждый писарь регистрировал претендентов по нескольким специальностям. Он оказался вторым к писарю, регистрировавшему военных. У него записали, имя, фамилию, возраст, место рождения, специальность и стаж работы до вербовки на флот, военную специальность и стаж по ней. Затем ему велели вернуться в барак и ждать решения.
        Фернандо снова крупно повезло. Его выбрали! Утром следующего дня он, вместе с двумя с половиной десятками моряков сначала грузил на огромный корабль пришельцев какие-то ящики и части механизмов, потом их самих погрузили в трюм стоящего в бухте фрегата.
        Затем в трюме фрегата за перегородкой что-то громко загудело и зафырчало, палуба под ногами мелко задрожала. Вскоре, по появившейся качке они поняли, что фрегат вышел в море.

* * *
        Днем Предсовнаркома побывал на кирпичном заводе, затем поприсутствовал в школе на занятиях, затем осмотрел медсанчасть, пищеблок, бытовой блок и гауптвахту с карцером. Увиденным остался, в общем и целом, доволен. В медсанчасти поговорил с наркомздравом и начмедом Васюниным. Тот высказал озабоченность предстоящим исчерпанием запасов медикаментов. В ответ получил поручение продумать организацию фармакологической лаборатории и дать заявку на приобретение необходимых реактивов и оборудования в Европе.
        Поговорил с двумя молодыми испанками с захваченных галеонов, поселенными при медсанчасти. Обе оказались дворянками, вдовами погибших в боях с индейцами конкистадоров. Довольно симпатичными. Обе направлялись с детьми к родителям в Испанию. Претензий по содержанию не имели. На их вопрос о возможности продолжения пути Мещерский сослался на состояние войны с Испанией, и сказал, что сможет доставить их в испанские владения только после окончания войны. Пока же предложил, что бы, не скучать, поработать в медсанчасти санитарками. Те обещали подумать.
        Провожая Предсовнаркома к выходу из санчасти, Васюнин озадачил его проблемой:
        - А Вы, Николай Иосифович, думали, что будет с расовым составом республики через два поколения? Если граждане будут жениться только на туземках, то уже внуки мартийцев будут почти чистокровными индейцами.
        - Ну, мы же собирались направить экспедицию в Европу, в том числе, чтобы завербовать или закупить у феодалов европейских крестьянок.
        - Так все наши уже женаты на туземках!
        - А что ты предлагаешь?
        - Мы, медики, тут общались между собой, Николай Иосифович, и пришли к общему выводу, что, хочешь - не хочешь, а надо вводить в республике многоженство.
        - Эка, ты хватил!
        - Обосновываю! Религиозных ограничений у нас нет. Мы все атеисты. А издать новый закон нашему Совету - раз плюнуть. У нас главная проблема - в нашей малой численности. Нас четыре сотни против всего мира! В здешнем климате прокормить любое количество детей - не проблема. За ножи у туземцев на материке продовольствие закупим. Да и сами мы земледелием и скотоводством заняться можем. Или туземцев научим передовой агротехнике. Земли вокруг сколько угодно! Климат благодатнейший! Четыре урожая в год снимать можно. Так, что можно сделать кальку с мусульманского закона: мужчина имеет столько жен, сколько в состоянии обеспечить! Тогда мы сможем через 25 лет увеличить численность боеспособного населения республики на порядок, а не в два - три раза, как при единобрачии.
        - Считай, что ты меня озадачил. Но, вообще-то, этот вопрос не в компетенции Совнаркома. Мы с тобой - орган исполнительный. Поставь-ка эту проблему Жердеву и Влазневу, пусть сначала Политбюро мозги напрягает. Проработает проблему теоретически. Совет пусть тоже подумает. Вострикова я сам озадачу. А нам с тобой прикажут, мы сделаем. Но, лично я - за! Причем, всеми пятью конечностями. Это не считая головы, - уточнил Предсовнаркома.
        В хлопотах прошел весь день и вечер. Молодая жена заждалась.
        Солнце еще не встало, когда адмирал поднялся на борт Марти, чтобы проверить готовность к выходу. Это был первый выход корабля в море только со сменным экипажем на борту. 105 моряков, из них всего 11 командиров. Поговорил с краснофлотцами. Экипаж робости не испытывал, все были уверены в своих силах. Звягинцев успокоил Мещерского:
        - Да не волнуйся ты, Николай Иосифович, все будет в порядке. Не зря ты нам всем два года ума вкладывал!
        - Да я не столько за вас, сколько за фрегат переживаю.
        - А что с ним сделается? Поломается - на буксир возьмем.
        - Волнуюсь, потому что там слишком испанцев много.
        - Возможности Марти они уже видели, так что будут вести себя тихо. Я уверен.
        - Ты все же, как капитан - командор эскадры, смотри за фрегатом в оба глаза! А что у вас и на фрегате со стрелковым и личным оружием?
        - Да все нормально! У нас на корабле один максим, две автоматических винтовки и у всех командиров личные ТТ. На фрегате у командиров три пистолета, у краснофлотцев - восемь пистолет-обрезов, плюс одна АВС, два карабина и две двухстволки. У всех наших по ножу и по абордажной сабле. Пистолеты и ножи все обязаны иметь при себе постоянно. У туземцев по длинному двадцати дюймовому ножу-тесаку. Так что испанцам, даже если захотят взбунтоваться, ничего не светит. Да и чего им бунтовать? Они все на жаловании, какого в ихней Испании они никогда не видели. Договор подписали, клятву на библии дали. Да и стимулы постараться на будущее у них мощные. Опять же отбирали в экипажи только лояльных и толковых. Язык все уже более-менее понимают.
        - Хорошо, будем считать, что убедил, но на фрегат я все равно съезжу.
        На фрегате адмирала встретил весь экипаж, выстроившийся вдоль борта. Солнце уже взошло, озарив ярко синее, бликующее на солнце море, голубое безоблачное небо, покрытые яркой зеленью холмы на берегах бухты. Мещерский принял рапорт командира, поздоровался с экипажем. Все более-менее дружно грянули: "Здрав-желав-товарищ-адмирал!". Даже испанцы когда-то успели выучить. Затем прошелся вдоль строя. Кроме испанцев, все были при оружии. И индейцы, и испанцы уже были в форме. Мартийцы выглядели вполне уверенно. Индейцы сияли улыбками, гордясь полученной формой и стальными тесаками. Испанцы выглядели несколько смущенными. Их можно было понять. За один день они превратились из пленных в наемных высокооплачиваемых моряков. Но, недовольных и среди них заметно не было.
        Распустил строй, оставив своих краснофлотцев, пообщался с ними отдельно. Никто ни малейшей неуверенности не выказывал. Поинтересовался у Мякишева условиями хранения стрелкового оружия. Тот ответил, что все винтовки в каюте капитана под замком. Сабли у каждого в своей каюте. Мещерский порекомендовал разделить винтовки на три части и хранить их у командира, механика и штурмана. В случае боя с испанскими кораблями, всех матросов - испанцев загнать в кубрик и запереть. Винтовки раздать экипажу. Паруса перед боем спустить. В бою маневрировать только машинами.
        - По-моему, товарищ адмирал, Вы напрасно так опасаетесь бунта со стороны испанцев. От своего короля они ничего хорошего не видели. К тому же к каждому испанцу у нас приставлен юнга - индеец. А они за нас любому горло зубами перегрызут. А с такими ножами и подавно. У нас тридцать испанцев и сорок индейцев. Индейцы ходят за испанцами по пятам и все их действия повторяют. Испанцы обязаны юнгам все показывать и объяснять, так что отвязаться от юнг они не могут. К испанцам на важных должностях: суперкарго, второму штурману, врачу, боцману и коку приставлены даже по два индейца. Так что опасности никакой. Еще пятеро индейцев входят в расчет орудия.
        - И все же, пока им доверять не следует. Вот когда делом докажут свою преданность, тогда будет можно. Ну что же, командир фрегата лейтенант Мякишев. Попутного вам ветра! И не отставайте от флагмана!
        Главный связист старлей Семенихин, корешковавший с библиотекарем Курочкиным на почве любви к чтению, в частной беседе сказал ему, что, по мнению адмирала, Генеральный секретарь занимается только теорией, а от практических дел устранился. Курочкин, поспоривший с Верховным судьей особистом Замилацким о роли партии в новых условиях, заявил, что партия недостаточно активна в решении практических вопросов. Для подтверждения своей позиции сослался на мнение адмирала. Истовый комсомолец Курочкин еще не знал, что, где и кому можно говорить в коммунистическом государстве. Замилацкий тут же настучал Круминьшу. Круминьш обсудил это с Ягодиным:
        - Вот, как я и предсказывал, наш князь начал выступать против руководящей роли партии.
        - Да, разговорчик гниловатый.
        - Явно формируется оппозиционная фракция. А фракционная деятельность у нас запрещена Уставом Партии.
        - Совершенно верно, Валдис Леонардович, и не просто оппозиционная, а явно оппортунистическая, с осужденным Партией бухаринским уклоном[2 - Вставка про Бухарина.].
        - Не пора ли Вам, как руководителю Особого отдела экспедиции, завести дело на нашего князя?
        - Обижаете, Валдис Леонардович, дело на него еще после Нью-Йорка заведено. Там на Мещерского уже много чего есть!
        - Вот это Вы молодцом! И как же дело назвали?
        - Пока никак. Просто дело?1.
        - Назовите дело Хозяйственной фракции. Или дело Хозфракции[3 - Вставка про дело Промпартии.].
        - Принято!
        16. Трудовые будни
        Из Сталинграда пришла Аврора с грузом продовольствия. Киров с главкомом сухопутных сил Сокольским, двумя сержантами - конвойниками и двадцатью пятью отобранными испанцами - инструкторами на борту вышел из Западной бухты, направляясь к Тринидаду.
        Верховный Суд в полном составе заседал по двенадцать часов в сутки, постатейно рассматривая введенные в действие Кодексы. В случае несоответствия местным реалиям, Суд составлял изменения и дополнения к статьям, а некоторые статьи вообще отменялись. В частности, отменили статьи УПК о наказаниях за хранение холодного и огнестрельного оружия. Вместо них ввели статью, обязывающую всех граждан мужского пола иметь дома и холодное и огнестрельное оружие. Граждане, не имеющие служебного оружия, должны были приобрести его по госрасценкам и сдать экзамен по владению им. Женщинам владение оружием - по желанию. Гражданам без права голоса (бпг) разрешили только гладкоствольное не автоматическое оружие, а подданным - только холодное. Верховный Совет собирался ежедневно в конце рабочего дня и утверждал предложенные Верховным Судом дополнения и поправки Кодексам.
        Экипаж Марти, в авральном порядке проработавший все лето, несколько размяк. Легкие победы над испанцами расслабили всех и усыпили бдительность. Осознав этот факт, Предсовнаркома принял все возможные меры для преодоления расслабленности. Через Круминьша привлек к этому делу партийную и комсомольскую организацию, напряг командиров БЧ и наркомов. Но, на одной сознательности далеко не уедешь. Уж эту истину Мещерский усвоил, еще будучи мичманом.
        Поэтому, основные усилия он сосредоточил на разработке норм выработки продукции на всех рабочих местах. Этого он потребовал от всех наркомов. Совнарком по его настоянию принял постановление, по которому работникам, не выполнившим дневную норму, зарплата за день не выплачивалась вообще. Перевыполнение нормы не оплачивалось тоже. Попутно, этим постановлением резко облегчался учет и ведение бухгалтерии на всех участках. А бухгалтеров и учетчиков пришлось выделять из своих рядов.
        Несколько недоучившихся студентов по этим специальностям в экипаже нашлось. Руководство объединенным казначейством республики поручили зам начальника службы снабжения Марти старлею Круговерову. При казначействе открыли сбербанк для граждан. Нормы выработки утвердили постановлением Совнаркома. Отдельным постановлением на период войны с Испанией ввели шестидневную рабочую неделю и десятичасовой рабочий день. Народу выплатили аванс под первую зарплату.
        Наркомторг открыл магазин. Пока что в нем продавались только овощи, фрукты, сахар, молоко, молочные продукты и выпечка. Тем не менее, магазин не пустовал, граждане интенсивно тратили заработанное.
        Специальным постановлением Верховного Совета всем женам членов экспедиции был присвоен статус граждан бпг без сдачи экзаменов. По этому поводу в выходной был устроен митинг. Круминьш толканул большую речь о неустанной заботе партии о простом народе республики. Затем последовал банкет и большой праздник с музыкой и танцами. Однако, памятуя о неудачном прошлом опыте, спиртное наливали только по 50 грамм на душу.
        С Тринидада вернулся Варяг. Привез Зильбермана, продовольствие и полторы сотни туземных воинов. Наркоминдел доложил, что переговоры с Верховным вождем прошли успешно, получена санкция на взятие в подданство еще трех племен, соседствующих с племенами Петекотля и Кутеметля. Вожди племен, наслышанные о благах, пролившихся на Петекотля и Кутеметля, в подданство пошли с охотой. Эти три племени были значительно сильнее двух первых и могли в сумме выставить более полутора тысяч воинов. Договорились с вождями о выделении для Ленинграда воинов и девушек. Все привезенные воины не женаты. Последующими рейсами будут перевезены еще 170 воинов и 270 девушек. Вождям племен передали подарки, по семь десятков пленных материковых индейцев и трофейное оружие для вооружения туземной гвардии в полтысячи бойцов. В гвардию каждый вождь обязался выделить по 170 воинов. Договорились, что гвардия будет подчиняться коменданту Сталинграда, но содержаться бойцы будут за счет племен.
        Из привезенных воинов 90 человек передали в распоряжение Ягодина для конвойной службы. Договорились с Калиматепелем, что эти воины будут жить в туземном поселке племени Крыма. Девушки им будут предоставлены позднее. Жилье для новых семей построит племя. Вождь с радостью согласился. Его племя сильно прирастало воинами. Остальных 60 человек Мещерский распорядился готовить в экипажи новых кораблей. Учитывая, что общее количество моряков - туземцев приблизится к 250, Мещерский поручил Ягодину построить рядом с жилыми зонами экспедиции еще и жилую зону для моряков - араваков на три сотни семей, а также охраняемую зону для нанятых моряков - испанцев на 250 человек. До конца месяца парусники перевезли в Крым всех туземных воинов и девушек.
        К середине октября закончили строительство южной и северной артиллерийских позиций, смонтировали на них трехдюймовки и провели учебные стрельбы. Закончили строительство промзоны для несекретных производств и лагерь при ней у кирпичного завода. Приступили в выводу этих производств из главной промзоны. Испанцы начали строительство кольцевой дороги.
        В Сталинграде запустили ГЭС. Приступили к тренировкам туземной гвардии.
        Пришел Ленин с семисот тонным галеоном на буксире. Груз оказался примерно таким же, как и на предыдущем галеоне. Серебро - 48 тонн, золото - 320 килограмм, большое количество бронзы, меди, олова и свинца. Особого ажиотажа это не вызвало. Вроде как уже привыкли. Сопровождавший галеон когг утопили. Пленных привезли 520 человек.
        Звягинцев по радио сообщил, что Марти захватил восьмисот тонный галеон и большую каравеллу, следовавшие из Сан-Хуана в Веракрус. Груз - промышленные товары из Европы. Ведет обоих в Крым.
        Производственники закончили переоборудование двух галеонов, захваченных ранее. Командирами кораблей назначили лейтенантов Синицына и Авдеева, укомплектовали экипажи. На кораблях не хватало только электрогенераторов и артиллерии. По ходатайству Круминьша, кораблям присвоили имена Маркса и Энгельса.

* * *
        Бывший капитан-командор дон Планель де Бардакс, а ныне военнопленный номер 98, услышав о наборе специалистов на корабли, долго колебался. В первый набор он не пошел. Уже привык к размеренной работе на кирпичном заводе. Его рабочее место было у станка, который формовал кирпичи из глины. Вместе с ним на станке работали еще пятеро пленных. Кормили хорошо, работа не напрягала. Дергай себе вверх - вниз рычаг, переворачивающий форму. Станок стоял под навесом в тени, работников овевал прохладный морской ветер. Монотонный труд не мешал думать.
        Дон Планель вспоминал свое босоногое детство в маленьком полуразвалившемся отцовском замке. Жила семья бедного идальго, конечно, получше окрестных крестьян, но заметно беднее зажиточных ремесленников и купцов в соседнем городке. Четвертый сын дворянина, он не мог претендовать на наследство, и по этой причине был по большей части предоставлен сам себе. Весь день с утра до вечера носился по соседним холмам с сельскими ребятишками. Впрочем, грамоте, арифметике и владению шпагой его выучили.
        Достигнув совершеннолетия, решил принять участие в Конкисте, о которой мечтал каждый испанский парень. Завербовался матросом на корабль, идущий в Вест-Индию. И всем сердцем полюбил море. Хотя, матросов на корабле вовсе не кормили пряниками. Сметливого и грамотного матроса, к тому же дона, приметил штурман каравеллы, и взял к себе в помощники. Через два года он уже сам стал штурманом. Флот Испании быстро рос. Через три года он уже был капитаном каравеллы. В Новом Свете способные люди делали карьеру быстро. В 34 года он уже был произведен Вице-королем в капитан-командоры. Но, тут его постигла неудача.
        Он оказался в плену у каких-то совершенно непонятных и необъяснимых пришельцев. Все, чем владели пришельцы, сильно смахивало на колдовство. Корабли, быстро ходившие против ветра без парусов, яркие лампы, сверкающие в ночи без всяких признаков пламени, аркебузы, стреляющие со скоростью детской трещотки, самоходная повозка и много других чудес. С другой стороны, никаких признаков колдовства: заклинаний, обрядов, жертвоприношений и прочей мистики не было и в помине. Пришельцы делали свои дела быстро, четко и, можно сказать, обыденно, как крестьянин в его родной Андалусии возделывает почву.
        К пленным пришельцы относились вполне по человечески, даже, по первости, одергивали конвоиров - индейцев, не позволяя бить пленных. Требования пришельцев были четкими, понятными, как и меры наказания. Двух не в меру гордых благородных донов с галеона, вздумавших не подчиниться конвою, попросту утыкали стрелами. Других донов, не желавших делать своими руками грязную работу и пытавшихся халтурить, продержали по трое суток на одной воде. Всем остальным хватило наглядного примера. Никаких разговоров о возможном выкупе с пленными пришельцы не поддерживали. Видимо, их этот вопрос не интересовал. Всем объявили, что пленных отпустят после окончания войны с Испанией. А до тех пор придется работать.
        Первый набор специалистов в экипажи Планель пропустил. Сомневался в допустимости для благородного дона служения стране, воюющей с Испанией. Но, когда во второй раз объявили набор в экипажи галеонов, он записался в штурмана. В конце концов, это дело он знал. Да и с Испанией, его по большому счету, ничего не связывало. Но главным мотивом было, чего греха таить, любопытство. Хотелось поближе посмотреть на дела таинственных камчатцев. Да и предлагаемое жалование превосходило капитанское в королевском флоте. Его приняли.

* * *
        Завод изготовил две пушки первого типа. Мещерский лично присутствовал на испытаниях. Из обоих орудий отстреляли по полсотни зарядов. Сначала ядрами, потом новыми снарядами. Максимальная дальность стрельбы снарядами составила 2800 метров. На дистанции в одну милю снарядом уверенно поражалась цель размером с малую каравеллу. На дистанции в один километр - размером с баркас. В полете снаряды не кувыркались, пробивая деревянную мишень только железной головной частью. Нарком обороны принял орудия на вооружение береговой артиллерии. Предсовнаркома приказал запустить в производство серию из десяти орудий, а также тысячу снарядов: по четыре сотни осколочных и шрапнельных, по сотне фугасных и зажигательных.
        В металлургическом цехе строители закончили строительство конвертера. Металлурги запустили первую пробную плавку стали. Первый блин, конечно, получился комом. Никто не расстроился. Другого и не ожидали. Выплавка стали - дело сложное. К счастью, в библиотеке обнаружился учебник по материаловедению, в котором имелась диаграмма состояний сплава железо-углерод, которая значительно облегчала дело. Тем не менее, подбор режимов плавки мог занять длительное время. Недаром, в их прошлой истории выплавку стали освоили только в середине девятнадцатого века.
        Стройотряды провели линии столбов ко всем четырем артиллерийским позициям, электрики провесили по ним электролинии. На артиллерийских позициях установили прожектора и ратьеры.
        Электромеханики поставили на испытания опытный электромотор мощность 30 киловатт. Он же предназначался в качестве генератора в состав типовой электростанции с паровым двигателем в полсотни лошадиных сил. Такие двигатели завод уже выпускал малой серией. Теперь цех взялся за разработку электродвигателя мощностью десять киловатт. Он должен был стать типовым приводом для исполнительных механизмов, а также бортовым генератором для парусников, работающим от освоенного в производстве двадцатисильного паровика.
        В конце октября в бухту вошел Марти, ведя на буксире большой галеон и двухсоттонную каравеллу. Грузов все население республики ждало с огромным нетнрпением. Запасы тканей, обуви, хорошей посуды были полностью исчерпаны. Завод уже вынужден был выпускать оловянные тарелки, чашки, ложки и вилки. Литейный цех отливал чугунные сковородки и котлы. Гончарный участок делал грубые глиняные миски и кружки. С тканями была вообще беда, все ходили в заплатанных обносках.
        Как обычно, сгрузили новую партию пленных в 690 человек, переписали их и определили в лагеря, коих в Крыму стало уже три: лагерь комсостава при кирпичном заводе, лагерь для специалистов при несекретных производствах и строительный лагерь для рядовых матросов.
        Затем приступили к самому долгожданному: выгрузке и учету товаров. Трофеи вызвали восторг как у руководства, так и у рядовых граждан: 270 больших рулонов льняных и шерстяных тканей, тюки хорошо выделанных кож, даже три рулона шелка. 87 больших коробов с обувью, по большей частью солдатской, 32 короба испанских армейских мундиров, 5 коробов портновской и обувной фурнитуры, 16 коробов стеклянной посуды, столовые приборы, зеркала, листовое стекло, парусина, пеньковые канаты. Значительно меньше энтузиазма вызвали аркебузы и холодное оружие, составлявшие примерно одну пятую часть общего тоннажа грузов. Этого добра и так хватало. Как обычно, с галеона и каравеллы сняли все пушки, числом 68 штук и оружие экипажа. К сожалению руководства, в составе груза не было никаких химических реактивов.
        Доставленные товары Совнарком решил продавать через магазин. Деньги теперь у граждан были. У народа появился мощный стимул для выполнения норм. Предсовнаркома распорядился расширить швейный и обувной цеха на общем заводе, как решили именовать, для краткости, все несекретные производства. Секретные производства назвали спецзаводом.
        Научники раскопали информацию о неэлектрических прожекторах, на так называемом свете Друммондов. О нем вспомнил командир БЧ-1 Веденев. Изучали его в училище в качестве источника света для маяков до появления дуговых электроламп. Нашли соответствующую статью в Брокгаузе. Попробовали раскалить кусок известняка в пламени паяльной лампы на керосино - бензиновой смеси. Кусок засиял ярким белым светом. К нему изготовили бронзовый отражатель параболической формы. Получился более - менее приличный прожектор. Ими решили осветить все десантно - доступные участки берега. На кораблях и береговых орудиях и решили оставить электрические прожектора, поскольку свет Друммондов давал, все-таки, большее рассеяние.
        Завод изготовил одно орудие второго типа с гладким стволом. На испытаниях после трех выстрелов потекли сальники в противооткатном устройстве. Пушку вернули на доработку.
        Связисты успешно испытали опытные образцы угольных микрофонов. Запустили в производство партию телефонных аппаратов в количестве, достаточном для телефонизации всех артиллерийских позиций и цехов.
        Научный сектор вплотную занимался разработкой дуговой электролампы. Свет Друммондов в качестве источника для дальнобойного прожектора не годился. Источник света для них должен быть одновременно ярким и точечным. Пытались из подручных материалов изготовить электрические аккумуляторы. Пока безуспешно. Для аккумуляторов требовалась серная кислота, получить которую не смогли. Срочно требовались реактивы для изготовления капсюлей, бездымного пороха и тротила.
        Радиотехники требовали развивать стекольное и стеклодувное производство. Без него не изготовить радиолампы. Того же требовали медики, им нужна была химическая посуда для производства медикаментов. Электротехники требовали стекла для производства электроламп.
        17. Экспедиция в Европу
        Поскольку нужда в химических реактивах и специалистах становилась совсем уже нестерпимой, Предсовнаркома принял решение отправить экспедицию в Европу, не дожидаясь атаки со стороны испанцев. В конце концов, отправка двух парусников лишь незначительно ослабляла боевой потенциал республики. Для ускорения отправки Мещерский принял решение снять с Авроры и Кирова пушки - сорокапятки, всё электро и радиооборудование и переставить его на Маркса и Энгельса. Опытные экипажи с каравеллы и шлюпа тоже перевел на новые галеоны, добавив испанцев и туземцев. На "классиков" установили дополнительные танки для горючего, исходя из расчетного расхода топлива до Европы и обратно.
        Подготовке экспедиции посвятили отдельное заседание Совнаркома.
        Нарком индел доложил предлагаемые задачи экспедиции, способы их решения и планируемые сроки выполнения. Задачи: закупка крайне необходимого сырья, материалов и реактивов, вербовка мастеров недостающих специальностей, налаживание связей с голландскими купцами для организации ими регулярных поставок всего вышеуказанного в Ленинград.
        Затем Зильберман доложил легенду, разработанную для экспедиции. Купцы из Ленинграда Козьма Минин и Дмитрий Пожарский пришли на двух шхунах с грузом пушнины в порт Ла-Корунья в Испании, где продали товар и шхуны, на вырученные деньги арендовали два испанских галеона, затем пришли на них в Амстердам в Нидерландах для закупки товаров и найма ремесленников для переселения в Ленинград. Изготовили по образу и подобию местных карт, карту Белого моря с Ленинградом в устье Северной Двины, на месте будущего Архангельска, до основания которого оставалось еще больше сорока лет. Легенда вполне объясняла наличие на борту русскоговорящих и испаноговорящих членов экипажа, а также наличие у купцов большого количества испанских дензнаков.
        Изучив судовые документы на захваченных испанских кораблях, наркомат индел с помощью наркомата промышленности изготовил новые судовые документы и новые судовые журналы. Купцы имели на руках патенты на право торговли от Ленинградского посадника Козьмы Пруткова и от Новгородского наместника князя Фомы Гордеева. Сделали и договора аренды галеонов с их хозяевами, благо, те были под рукой - сидели в лагере. Все необходимые печати для документов изготовили в механическом цехе. За образцы печатей взяли оттиски на испанских документах. "Липа" вышла вполне качественная. Ее предъявили всем капитанам, старпомам и суперкарго, сидевшим в лагерях, затем скрупулезно учли все их замечания.
        Документальную подготовку легенды признали удовлетворительной. "Купцами" Совнарком назначил торгпредов Ягудина и Потькалова. Начальником экспедиции утвердили зам командира БЧ-2 старлея Коровалова.
        Единственным минусом легенды было то, что Ленинграда - Архангельска в устье Северной Двины еще не существовало, на его месте стояло только рыбацкое село. Но, в Европе об этом, конечно же, не знали. Новые города в Вест-Индии возникали постоянно, так почему бы и не возникнуть новому городу в Белом море. А основание Архангельска Совнарком надеялся значительно ускорить, поскольку через него будет наиболее удобно торговать с Московским княжеством.
        Договора найма ремесленников составили хитро. В качестве адреса нанимателей упоминалось лишь название города. Нанимателями были прописаны купцы. Чтобы предупредить неудобные вопросы со стороны нанимаемых, в договоре им развесили сочнейшие морковки. Во-первых, выплата авансом зарплаты за год вперед, с возможность траты двух её третей на берегу. За счет этого нанимаемые могли рассчитаться с кредитами, у кого они были, или положить круглую сумму в банк. Зильберман предполагал, что многие ремесленники будут отягощены долгами, поэтому возможность рассчитаться будет для них крайне привлекательной. Поощрялся наем ремесленников с семьями, на перевозку семей выплачивались солидные подъемные. Во-вторых, по контракту ремесленники должны были отработать в Ленинграде три года, затем они могли или продолжать работать прежним порядком, или получали возможность выкупить оборудование и работать частным образом. Зильберман заявил, что нынешние ремесленники быть постоянно наемными работниками не захотят. Такая у них психология. Им нужно дать перспективу выхода в хозяева. Без этого они не наймутся.
        Мещерский возразил, что это будет уже не социализм, а НЭП. Если позволить заводить собственное дело ремесленникам, то почему не позволять того же нашим гражданам?
        - Так в чем же дело? Все в наших руках. Нужно для дела ввести НЭП - введем! Разрешим частное предпринимательство в производстве ширпотреба, в сфере услуг и в торговле. Предложим Политбюро рассмотреть этот вопрос. Верховный Суд разработает поправки в законодательство, а Совет утвердит. И все дела! - Ответил нарком индел.
        Наркомы промышленности и торговли поддержали предложение наркома индел. Нарком Лифшиц заявил, что это будет откат от социализма назад, что недопустимо для коммунистов. Болотников на это возразил, что таковы непреодолимые обстоятельства жизни. Бороться с ними - все равно, что плевать против ветра. Мещерский поставил вопрос на согласование. Приняли большинством голосов, против были Лифшиц и Железнов, Ягодин воздержался. Зильберману поручили убедить Круминьша.
        Затем наркомы промышленности, науки и здравоохранения поочередно зачитали списки необходимых им товаров и специалистов, попутно мотивируя их необходимость. Списки утвердили в качестве директив для экспедиции, разделив на две группы: обязательные к исполнению и желательные.
        Наркомторг Игнатьев засомневался, удастся ли пройти таможенный и пограничный контроль в порту. Трубы, машины и топливные танки на теперешних кораблях отсутствуют. Да и пушка имеет совершенно несовременный вид.
        Ему ответил Болотников:
        - Трубы сделали съемными. Перед входом в порт их демонтируют и уложат на палубе. Будут "запасными мачтами". Насчет танков скажем, что в них груз - масло для осветительных ламп. Можем даже керосинчику оттуда нацедить, залить в лампу и зажечь. В Ленинграде - Архангельске, ведь полгода - ночь. Нужно освещаться. В баках масла в трюме больше вмещается, чем в бочках. Новая тара. А машинный отсек замаскируем под обширную крюйт-камеру. Скажем, купили порох для продаже в Ленинграде. Вряд ли таможня туда сильно захочет влезть.
        Жердев пояснил, что по дюжине "родных" пушек на галеонах останется, для маскировки. А сорокапятки перед входом в порт с тумб снимут и уложат в трюм, как груз. В порт войдут, и снова поставят, прикрыв брезентом.
        Резюмировал Зильберман:
        - Кошелек с золотом откроет любые двери. Замажем золотишком глаза и таможне, и пограничникам, и городским властям. Если кто скажет, что здешних чиновников невозможно подкупить, я помру со смеху. Я с несколькими испанскими суперкарго по этому поводу проконсультировался. Все берут, только давай. Главное, чтобы кошелек не был маленьким, а эскудо в нем были большими. А с этим у нас проблем нет.
        Ягодин выразил сомнение, хватит ли двух сорокапяток для самообороны галеонов в море и в порту. Предсовнаркома пояснил, что в эскадренный бой они ввязываться не будут, а сбить мачты преследователям смогут запросто. Или вообще утопить нескольких особо настырных преследователей, поразив бронебойным снарядом крюйт-камеры. Для самообороны в порту предложил на каждый галеон выдать ручной пулемет и по пять штук автоматических винтовок из Сталинграда. На случай отражения абордажа экипажи галеонов получат запас ручных гранат. Взамен пулеметов и винтовок в Сталинград будут поставлены два только что испытанных орудия. Кроме того, два следующих орудия первого типа, изготовляемых на заводе, также пойдут в Сталинград. На этом заседание закрыли.
        Ягодин доложил Генсеку о желании Мещерского ввести НЭП. Круминьш заметил, что введение НЭПа потребуется не раньше, чем через три года, а до того еще дожить надо. Но, листочек с записью об этом лег в дело Хозфракции. Туда же лег листок о вредительском разоружении Авроры и Кирова, а также о вредительском ослаблении обороны Сталиграда путем изъятия из крепости двух пулеметов и десяти винтовок. Там же были подшиты листочки о введении без санкции Политбюро шестидесятичасовой рабочей недели и злостном нарушении социалистической законности, выразившемся в отмене оплаты за выполненную работу, в случае невыполнения работником нормы. Были и другие листочки. Мещерский в выражениях в адрес коммунистов, отлынивающих от работ под предлогом выполнения партийных поручений Политбюро, совершенно не стеснялся. Сексоты Замилацкого об этом регулярно постукивали.
        Узнав от Ягодина, что капитан-командор Планель де Бардакс подал заявку на включение в состав экипажей в качестве штурмана, Мещерский заинтересовался и вызвал его к себе на беседу. В качестве искреннего союзника, капитан-командор был бы весьма полезен мартийцам. Если же он задумал диверсию, мог принести большой вред. Ягодин характеризовал капитан-командора положительно. Чтобы произвести на испанца максимальное впечатление, вызвал его не в штаб, а в свою каюту на Марти.
        Ожидая де Бардакса, осмотрел каюту, перевернул висевшую на стене карту Антильских островов и лежавшую на столе карту Крыма. Еще раз прочитал краткую "Историю республики Кмчатка" на десяти машинописных страницах, разработанную библиотекарем Сенечкиным, предназначенную для внешнего распространения, несколько дней назад утвержденную Круминьшем, По одному отпечатанному экземпляру Истории выдали капитанам парусников и начальникам цехов, всем, кто контактировал с испанцами. Рядовым краснофлотцам и членам экспедиции эту историю зачитали на политинформациях. Испанцам и индейцам разрешили рассказывать только ее. Распространять среди них сведения из реальной истории, равно как и любые сведения технического характера, Совет категорически запретил, объявив их особо секретными. Весь состав экспедиции был ознакомлен с этим постановлением Совета под роспись.
        Боец - конвойник ввел испанца в кабинет. Как ни странно, Мещерский в летнем мундире каперанга и испанец в протертом до дыр камзоле оказались чем-то похожи. Оба высокие, сухощавые, подтянутые, оба загорелые. Только один сероглазый светлый шатен, другой жгучий кареглазый брюнет. Один с прямым носом и тонкими губами, другой с солидным "румпелем", нависшим над чувственным ртом. Вероятно, среди предков де Бардакса затесались арабы.
        Ввиду важности беседы, Мещерский вызвал для перевода краснофлотца Подригина, одного из двух лучших знатоков испанского языка в республике. Важно было передать все нюансы разговора.
        - Военнопленный Планель де Бардакс прибыл! - отрапортавал испанец, вытягиваясь по стойке смирно. Однако, подумал Мещерский, крепко их Ягодин вымуштровал, в ежовых рукавицах у НКВД не забалуешь!
        - Ну, во-первых, дон Планель, вы теперь не военнопленный, а наемный работник. Вы ведь договор подписали, и клятву на библии дали?
        - Так точно! Подписал и дал!
        - Присаживайтесь к столу, вы теперь штурман, то есть снова относитесь к командному составу, - Планель присел на краешек стула, даже сидя умудрившись сохранить стойку "смирно". Очевидно, от вызова к адмиралу и Предсовнаркома он не ждал ничего хорошего.
        - Вольно, дон Планель, расслабьтесь, я хочу просто побеседовать с Вами. - Мещерский позвонил в колокольчик, - Евстигнеев, распорядитесь насчет пары чашек чаю и булочек, - приказал он вестовому, заглянувшему в дверь.
        - Хочу понять мотивы вашего решения. Извините, Вы, капитан-командор, почти адмирал, идете служить простым штурманом государству, находящемуся в состоянии войны с Вашей страной.
        - Все просто, господин адмирал. Переворачивая прессформу на кирпичном заводе, я все равно служу вашему государству. Только бесплатно. Да и работа крайне скучная.
        - Но ведь вы дворянин! Наверняка присягу давали!
        - Вот как раз присягу не давал. Как то прошло мимо. Сначала нанялся простым матросом на купеческую каравеллу, потом стал помощником штурмана, потом штурманом, потом капитаном. Потом каравеллу вместе с командой выкупила у хозяина королевская казна. Потом меня перевели на фрегат. Потом Вице-король присвоил звание капитан-командора по представлению губернатора. А что до дворянства, так я дворянин без двора, то бишь, без поместья. Четвертый сын в семье. Бедный безземельный идальго. Для дворянина без поместья быть наемником - обычное дело. В испанской армии и флоте множество португальских, итальянских, да и французских дворян. И служат они, невзирая на то, с кем воюет в данный момент Испания: с Португалией или с Францией. А во Франции и в Португалии, служит много испанских дворян.
        Так что, поместья у меня нет, семьи тоже пока нет, есть только домик с прислугой в Санто-Доминго. Надеялся, до конца службы накоплю денег, куплю поместье в Новом Свете с индейцами, стану энкоминдерос. Это я к тому, что с испанской короной меня в данный момент ничего не связывает. Ваша война с Испанией продлится долго. У вас огромное качественное превосходство в вооружении, а у Испании огромное количественное превосходство в людях и кораблях. Насколько Вас сможет поддерживать Ваша метрополия, мне не известно. С другой стороны, Испания в состоянии перебрасывать в Новый свет не более 4 -6 тысяч человек в год. То, что я видел во время боя с Вашим кораблем, свидетельствует, что вы в состоянии значительно уменьшить этот приток. Так что, исход войны для меня неясен. За время службы у Вас буду зарабатывать деньги. Годы идут.
        Простые матросы, уже поплававшие на Ваших кораблях, которых вы, несомненно, специально запускали в наш лагерь, рассказывали много интересного о порядках и дисциплине. Ответственно заявляю, что Ваш флот - единственный в мире, в котором не практикуются телесные наказания. Даже удивительно, как вы обходитесь без них, и при этом поддерживаете идеальный порядок на кораблях!
        Еще один важный мотив. Я военный человек, и посмотреть вблизи на Ваши самоходные корабли, чудодейственную артиллерию и другие чудеса, мне крайне интересно. Стоя у кирпичной формы, я ничего не заработаю и ничего не увижу.
        Вестовой занес две чашки чая и блюдо с булочками. Мещерский взял чашку и сказал:
        - Угощайтесь, дон Планель.
        - Спасибо! Вы оказываете мне большую честь, господин адмирал!
        - Чего греха таить, нас не так много, и нам нужны верные люди. Мы уже набирали на парусники простых испанских матросов, большинство из них неплохо себя показали. Теперь набираем средний командный состав. В дальнейшем, глядишь, кто-то и в капитаны выйдет. Так что лично у Вас, дон Планель, перспективы весьма хорошие. Ваши подчиненные о Вас отзываются хорошо, даже находясь в плену. А это дорогого стоит.
        - Могу я задать Вам несколько вопросов, господин адмирал?
        - Не скрою, я заинтересован в том, что бы Вы честно сотрудничали с нами, поэтому отвечу на Ваши вопросы.
        - Со слов матросов я понял, что у Вас не монархия, а республика?
        - Совершенно верно. Все руководящие органы выборные. В выборах участвуют все граждане республики. Совет издает законы, Совнарком руководит по этим законам, Суд карает за неисполнение законов.
        - А какая у Вас религия?
        - У нас не религия, а идеология - коммунизм. За ее соблюдением следит партия и ее руководство - Политбюро, - ввиду отсутствия в современном испанском языке слова "идеология", Подригин перевел его как новую религию.
        - А откуда вы пришли в Вест-Индию, почему до сих пор про вас никто не слышал, и откуда у вас такие невиданные нигде технические чудеса?
        - Наши корни в Великом княжестве Московском. В 1383 году, после победы над Золотой Ордой на Куликовом поле, великий князь Московский Дмитрий направил триста воинов поискать путь в Китай в обход владений монголов. Он решил поискать морскую дорогу вдоль северных берегов великого Азиатского материка, - Мещерский взял школьный глобус, оказавшийся в библиотеке Марти, и стал показывать на нем Северный морской путь. По Северной Двине отряд вышел на берег Белого моря. Там наняли рыбачьи баркасы. И пошли на восток. Шли только летом, зимой стояли лагерем. А лето в тех местах всего три месяца в году. А зимой морозы такие, что плевок на лету замерзает. Поэтому, шли вокруг Азии целых три года по узкой полосе между вечными плавучими льдами и берегом. В пути от болезней погибло две трети отряда. Прошли пролив между Азией и Америкой, и дошли до полуострова Камчатка на восточном берегу Азии. Там на берегу океана обнаружили покинутый жителями город, полный всяких чудес.
        Отряд принял решение остаться в городе, разобраться с чудесами и овладеть ими. Сто лет разбирались, численность отряда постепенно росла. Камчатка - суровый край, зима там длится полгода. Кое-какие чудеса поняли по найденным рисункам и чертежам и смогли использовать. Но сильно в этом не продвинулись до тех пор, пока сорок лет назад наши великие ученые Маркс и Энгельс не расшифровали письменность ушедших хозяев города. С тех пор мы освоили многие чудеса ушедших: самоходные корабли и повозки, дальнобойные и скорострельные орудия, яркий свет в ночи. Смогли запустить морские корабли ушедших, стоявшие на слипах. Многого, конечно еще не освоили.
        После освоения этих чудес, численность колонии начала быстро расти. Два года назад Совет принял решение направить экспедиции на запад, на юг и на восток, чтобы найти земли с благодатным климатом и основать колонии. Вот и все, вкратце.
        - Получается, что вы - подданные Московского князя?
        - Наши далекие предки были подданными, а мы - самостоятельное государство. Кстати, наше государственное устройство мы скопировали с государственного устройства ушедших. Теперь, может быть, сам Московский князь к нам в подданство попросится.
        - Я знаю, конкистадоры находили в джунглях Мексики покинутые древние города, но никаких технических чудес в них не обнаружилось. А куда же делись хозяева вашего города? И кто они были?
        - Кто они были, мы не знаем. Но, из их книг мы знаем, что они умели летать по воздуху и, даже, летать между звездами. Но, мы пока эти аппараты изготовить не сумели. Думаем, они все улетели на звезды. Может на Марс, может на Венеру. Поэтому, все наземные механизмы и корабли остались целыми.
        - Я в шоке от Вашего рассказа, господин адмирал! Летать по воздуху как птицы! Уму непостижимо.
        - Вовсе не как птицы. Гораздо лучше. Они умели строить летающие корабли, которые поднимали в воздух десятки людей, пушки и бомбы. И летали со скоростью двести миль в час. И вскоре, мы такие корабли тоже построим. Уже знаем, как их сделать. Поэтому, дон Бардакс, все армии и все флоты всех европейских держав, для нас опасны, как прошлогодний снег. Кстати, как вы думаете, когда нам ждать нападения со стороны Вице-короля?
        - После того, как моя эскадра не вернулась в срок, губернатор наверняка сообщил об этом Вице-королю. Вице король, я думаю, уже начал собирать против Вас эскадру и армию. Думаю, недели через две - три эскадра придет к Тринидаду.
        - Какие силы он сможет привлечены к нападению?
        - Думаю, три - четыре фрегата, шесть - восемь галеонов, с дюжину больших коггов, и два - три десятка кораблей помельче. Солдат - до двух тысяч человек. Больше в Новом Свете собрать вряд ли удастся.
        - Вы увидите, дон Планель, эти силы мы разгромим, даже не напрягаясь. У меня к Вам просьба. Мы отправляем торговую экспедицию на двух галеонах в Голландию. Маскируемся под испанские корабли, арендованные московскими купцами. Появляться в Европе под своим флагом я считаю пока преждевременным. Вот разгромим все испанские силы в Новом свете, тогда и объявимся. Попрошу Вас сыграть роль испанского капитана одного из арендованных кораблей. И порекомендуйте кого-нибудь в капитаны другого корабля.
        - Согласен. Подготовленные вашими подчиненными документы я читал. Они безупречны. Сделать то, что вы просите будет не трудно. Я подумаю, кого порекомендовать Вам на роль капитана.
        28-го октября два галеона вышли из западной бухты Крыма в Сталинград. На заправку топливом и ходовые испытания. На кораблях было 7 командиров, два "купца", 24 краснофлотца, 10 бойцов - конвойников, 90 индейцев и 60 испанцев. Все командиры имели штатные пистолеты ТТ, краснофлотцы - гладкоствольные двустволки и обрезы в качестве личного оружия, конвойники - автоматические винтовки и четыре сотни гранат. Все мартийцы получили холодное оружие - шпаги. Ликбез по владению холодным оружием должны были провести испанцы в походе. Индейцев вооружили короткими абордажными саблями и луками. Сорокапятки имели в боекомплекте по сотне снарядов. Через четверо суток галеоны вернулись, заправленные мазутом под завязку. Каждый взял по 80 тонн. Поломок в походе не было. Из Сталинграда по распоряжению Мещерского забрали два ручных пулемета - по одному на галеон. С кораблей списали двух матросов за леность, одного кока за неумелость и одного боцмана за рукоприкладство. В экипаже Марти при Мещерском это считалось недопустимым.
        Корабли догрузились водой и продовольствием. Адмирал провел смотр экипажей. Круминьш созвал торжественный митинг. 2-го ноября 1539 года под грозные звуки Интернационала отряд из двух кораблей развел пары, выбрал якоря, вышел из бухты и лег на курс в Европу.
        18. Сражение у стен Сталинграда
        К концу октября в порту Санто-Доминго собралась внушительная эскадра. Большее количество крупных кораблей здесь собиралось, лишь когда приходил королевский конвой из метрополии. 3 фрегата, 6 галеонов, 4 когга а также множество каравелл заполнили почти всю бухту. Повинуясь жесткому приказу Вице-короля корабли собрались из всех портов Карибского моря. На них свезли солдат из всех гарнизонов, оставив на местах самый минимум. Командующий флотом адмирал граф Арчибальд де Эспиноса решил, что больше ждать нет смысла. Большая часть кораблей и солдат уже собрана, а пришельцы, несомненно, используют дальнейшее промедление для укрепления своих позиций.
        Собрав информацию со всех пришедших кораблей, адмирал выяснил, что с начала лета в Карибском море совершенно бесследно исчезли пятнадцать кораблей! В том числе один фрегат и четыре галеона. Поскольку за это время тропических ураганов не случилось, такие огромные потери можно было объяснить только пиратством пришельцев. Опасения губернатора Хуана Карлоса относительно пришельцев полностью подтвердились.
        В состав эскадры де Эспиноса решил включить все наличные фрегаты, галеоны и когги, а также пять самых быстроходных каравелл в качестве разведчиков и посыльных судов.
        Доставившему с Тринидада ценнейшие сведения о пришельцах дону Кесседе поручили возглавить сухопутное войско. Удалось собрать более девяти сотен пехотинцев, три сотни аркебузиров, две с половиной сотни артиллеристов при сорока полевых пушках, сотню конных рыцарей. Всего - более полутора тысяч воинов. Кроме того, на кораблях имелись абордажные команды в количестве восьмисот солдат и четырехсот аркебузиров. Помимо абордажников и аркебузиров, экипажи всех восемнадцати кораблей эскадры насчитывали в сумме почти три тысячи моряков, которые тоже могли поучаствовать в штурме крепости пришельцев. С моря атаку поддержат все 540 пушек эскадры. Мощь эскадры поражала воображение. Такой огромной армии Новый свет не видел никогда за всю свою историю. Даже могучие царства ацтеков и инков были завоеваны всего лишь несколькими сотнями конкистадоров. В победе грозной эскадры не сомневался никто.
        Тем не менее, к планированию компании де Эспиноса и дон Кесседа подошли со всей серьезностью. Недооценивать пришельцев никто не собирался. Капитан вошедшего в эскадру галеона Святая Изабелла де Фуэнтес в подробностях рассказал о возможностях гигантского железного корабля пришельцев, водоизмещение которого он оценил в пять тысяч тонн. О его способности идти против ветра со скоростью не менее десяти узлов, о дальнобойности его пушек и мощи бомб. Победить такой корабль можно было только вынудив его принять бой на короткой дистанции со всей эскадрой одновременно. Адмирал и полководец разработали хитрый план по заманиванию корабля пришельцев в ловушку.
        По плану, эскадра должна была обойти Тринидад с востока со стороны океана и высадить армию Кесседы на южный берег острова на исходе дня, не заходя, однако, далеко в пролив Змея, отделяющий Тринидад от материка. Затем, пользуясь ночной темнотой, по возможности быстро отойти от острова в океан, чтобы корабль пришельцев не перехватил эскадру. Армия должна будет пересечь остров, пройдя за три дня через джунгли примерно двадцать миль, и подойти к крепости пришельцев. Эскадра за это время обогнет Тринидад с севера, находясь все время не менее чем в тридцати милях от острова. В ночное время эскадра пройдет через пролив Дракона между полуостровом Макуро и Тринидадом в залив Париа и ляжет в дрейф в тридцати милях от берега острова в центре залива, что исключит возможность ее обнаружения пришельцами.
        Каравеллы, развернувшись веером, должны будут постоянно идти в десяти милях впереди эскадры. Завидев пришельцев, они должны будут сразу открыть огонь, чтобы, жертвуя собой предупредить эскадру. Эскадра успеет сменить курс, оставаясь вне видимости с корабля пришельцев.
        На четвертый день после высадки, при условии благоприятного ветра, армия Кесседы с утра начнет демонстративный штурм крепости. Корабль пришельцев, конечно же, должен будет подойти к крепости, чтобы оказать помощь гарнизону в отражении штурма, поскольку гарнизон крепости, по полученным Кесседой сведениям, очень мал. Эскадра после полудня, развернувшись во фронт, пойдет полным ходом по ветру к берегу острова.
        Таким образом, корабль пришельцев будет прижат к берегу у крепости фронтом кораблей эскадры, и вынужден будет принять бой, не имея свободы маневра. Даже если, использую большую дальнобойность своих орудий, корабль пришельцев сможет на сближении утопить один - два или даже три корабля из состава эскадры, остальные корабли все равно успеют выйти на дистанцию действенного огня всей своей артиллерии. Под сосредоточенными бортовыми залпами полутора десятков кораблей корабль пришельцев не выстоит, пусть даже он весь железный. Что вряд ли возможно, несмотря на все заверения де Фуэнтеса.
        Потопив железный корабль, эскадра подойдет к крепости, снесет орудийным огнем ее деревянные стены, высадит десант моряков и вместе с пехотой Кесседы захватит крепость.
        План был логичен, лаконичен и красив, как католический собор. Пришельцам деваться из расставленных сетей будет некуда. 1-го ноября эскадра вышла из порта Санто-Доминго. 10-го ноября эскадра, как и планировалась, высадила десант на южном берегу острова. Корабль пришельцев не появился.

* * *
        Второго ноября, отправив в поход Маркса и Энгельса, адмирал без всякой помпы взошел на борт Марти. Минзаг с адмиралом на борту направился в Сталинград. В Крыму остался фрегат Ленин и разоруженные Аврора и Киров. Командование вооруженными силами Крыма нарком обороны временно возложил на стармеха Вострикова.
        Через сутки в штабе крепости Мещерский слушал доклад командующего сухопутными силами Сокольского. Присутствовали, также, комендант крепости лейтенант Гумрак и командир гарнизона лейтенант НКВД Спиридонов.
        Ширина вырубки вокруг крепости доведена до полутора километров. Больше ее не расширяли, ограничиваясь выкашиванием со страшной быстротой лезущей из земли растительности. Адмирал посоветовал Гумраку пустить большую часть площади вырубки под низкорослые сельхозкультуры, чтобы сделать прополку растительности полезным для республики делом. Гумрак взялся переговорить на эту тему с Петекотлем.
        По всему частоколу с внутренней стороны построен помост для стрелков и лучников. По опыту прошлого нападения выкопаны резервные пруды для воды, построены загоны для скота, навесы и уборные для аборигенов. Территория для аборигенов отгорожена забором. Там же построены казармы для туземной гвардии.
        Сформирована туземная гвардия в пятьсот бойцов. Ведется обучение индейцев средневековой тактике боя.
        Двести человек обучаются по программе тяжелых пехотинцев, предназначенных для боя в строю, на случай необходимости сдерживания противника, прорвавшегося через пролом в стене. Вооружены тяжелые пехотинцы испанскими мечами и копьями, защищены кирасами и шлемами.
        Триста человек обучаются как легкие пехотинцы. Из защиты имеют только шлемы. Вооружены короткими абордажными саблями и луками. Обучаются двум видам действий. Первое - партизанские атаки малыми группами на колонны противника в джунглях. По принципу: скрытно сблизился, отстрелялся из луков и сразу отступил в лес. Второе - оборона крепости на стене. Обстрел наступающего противника со стены и сбрасывание противника со штурмовых лестниц. В этом случае дополнительно вооружаются копьями и рогатинами.
        Легкая пехота к бою уже готова, тяжелую еще учить и учить. Индивидуальные действия более - менее отработаны. Требуется отработать слаженность действий в строю по командам.
        Заключены договоры с Верховным вождем и со всеми вождями племен. На территории каждого племени выбрана одна господствующая высота. Вождям подарены по два стальных топора под обязательство вырубить лес на макушке горы и подготовить там сигнальные костры. На вырубленных макушках установлены постоянные наблюдательные посты. В случае высадки противника на территории племени, вождь обязан зажечь сигнальный костер на своей вершине. Соседнее племя, лежащее на направлении от места высадки к Сталинграду, увидев сигнал, тоже зажигает костер. Так должна образоваться цепочка костров, зажженных через каждые 10 -15 км, хорошо заметная и ночью и днем. Провели две тренировки: ночную и дневную. Система сработала.
        На вооружения гарнизона две трехдюймовки, две самодельных пушки, два максима, десять автоматических винтовок, четыре сотни гранат. Численность личного состава - 38 человек.
        - Я вам привез еще двести гранат и сотню противопехотных мин. Но, вам мины проще использовать как мощные гранаты - просто сбрасывать их со стены, запалив шнур. Стену мина повредить не сможет, а поражающих элементов в ней гораздо больше, чем в ручной гранате, - прервал доклад командующего нарком обороны. Привез оружие краснофлотцам - 18 обрезов и 14 двухстволок. Теперь у вас каждый гражданин будет с оружием. Как дела у вас с испанцами?
        - С ними проблем не возникло. Построили им казарму в туземной части территории, рядом с казармами для туземной гвардии. Учат индейцев, к обязанностям относятся вполне добросовестно. Ходят с холодным оружием. Тем не менее, мы к каждому приставили двоих индейцев из племени Петекотля. Они у нас назначены командирами отделений из 10 человек. Эти ребята уже давно наши с потрохами. Готовы за нас в огонь и в воду. Так хорошо, как сейчас, их племя никогда не жило.
        Испанцев думаю назначить командирами взводов по два отделения в каждом. Совет принял правильное решение по выплате им жалованья. Похоже, свое нынешнее положение они считают совершенно нормальным и никаких колебаний не испытывают. Сотниками над ними будут наши конвойники. Так что, контроль за ними полный - и сверху и снизу.
        - Надеюсь, что так. Но, когда придется отбивать нападение испанцев, следите за своими испанцами в оба.
        - Так точно! Будем следить.
        Гумрак доложился по хозделам. Амбары горючим полны, скважина работает исправно, железо добывается по норме, уголь выжигается. Дров с вырубки еще на год вперед хватит. Продовольствие индейцы поставляют. Личный состав жизнью доволен. Особенно семейной. Единственная просьба личного состава - открыть у нас магазин, как в Ленинграде, а то деньги есть, а тратить некуда!
        - Кое-какие товары я вам привез, разгружайте их. Магазин организовывайте, но продавца выделяйте из своих рядов, по совместительству. Человека под это дело выделить не могу. По поводу учета товаров проконсультируйтесь с наркомторгом.
        Я с Виктором Павловичем пройдусь по территории, а вы организуйте заправку Марти горючим, старпомом этим озадачен, - приказал адмирал Гумраку.
        Осмотрев все новые сооружения крепости, адмирал сходил на Варяге в Конкерабию, к Тетикетлю. Лично предупредил Верховного вождя, что в ближайшее время следует ожидать нападения испанцев. Вождь пообещал настропалить всех подчиненных вождей и провести частичную мобилизацию воинов. Предлагал своих воинов для защиты Сталинграда. Мещерский посоветовал ему держать мобилизованное войско частично в центре острова, а частично у Конкерабии. Кто знает, что у испанцев на уме.
        Успокоил вождя, заверив его, что в случае своевременного предупреждения о высадке, его войскам останется только отлов остатков разбежавшихся от Сталинграда испанцев. Все их корабли будут потоплены, и деваться с острова им будет некуда. Посоветовал брать побольше испанцев в плен, пообещав за каждых двух пленных один нож. Оружие пленных договорились делить пополам. Тетикетль порывался оставить себе все оружие, взятое на испанцах, но Мещерский доступно разъяснил вождю, что, если республика не разобьет испанский флот и армию, то уже испанцы будут считать трофеи с пленных индейцев. Верховный вождь вынужден был признать правоту адмирала. А договоры индейцы соблюдали.
        Шестого ноября из Ленинграда сообщили, что готовы еще две пушки первого типа. Мещерский распорядился немедленно отправить их с боезапасом и восемью артиллеристами в Сталинград на Авроре. Через два дня две пушки заняли свои места на угловых башнях крепости со стороны моря. Оба максима с расчетами вывели в мобильный резерв. Расчеты орудий, доукомплектованные индейцами, приступили к тренировкам. 10-го числа провели тренировочные стрельбы по морским и сухопутным целям. Аврору отправили обратно с плановым грузом.
        В ночь на одиннадцатое число, едва стемнело, наблюдатели на башне заметили огни сигнальных костров. Горели костры на территории Кутеметля и Петекотля. Враг вновь нападал с юго-востока. В крепости объявили боевую тревогу. Мещерский удержался от соблазна отправить Марти на перехват испанской эскадры. Он вполне оценил грамотный ход испанского адмирала с высадкой десанта на закате. Идти к месту высадки Марти будет часа четыре, за это время испанские корабли успеют раствориться в просторах ночной Атлантики.
        К полудню прибежали гонцы от Кутеметля. Они сообщили, что высадилось около двух тысяч пеших солдат, сотня кавалеристов и примерно с полусотней пушек. Вся эта орава встала на ночь лагерем. До них по прямой было километров сорок с гаком.
        Мещерский утром перешел на борт Марти, предоставив право командовать на суше Сокольскому. Варяга отправил на разведку к месту высадки, поставив задачу обнаружить эскадру, но в бой не вступать. К концу дня Варяг прошел проливом Змея между материком и Тринидадом и подошел к месту высадки. Эскадры не встретил. Испанцы уже втянулись с берега в лес. Мещерский сделал вывод, что испанский адмирал будет обходить остров с севера. Варягу приказал идти в пролив Дракона и ждать эскадру там, спрятавшись за островком. Легкую пехоту отправили в джунгли портить нервы испанцам.
        На следующий день Кутеметль через гонца доложил, что испанцы рубят тропу для вьючных лошадей и всей толпой движутся в сторону Сталинграда. Продвигаются медленно. Племена отошли поглубже в джунгли, в крепость уходить не будут, поскольку медленно движущиеся испанцы догнать племя, даже идущее со скарбом и скотом, не смогут. Боеготовность в крепости снизили до второго номера.
        Вечером второго дня командовавший легкой пехотой Спиридонов донес, что испанцы встают лагерем в десяти километрах от Сталинграда. Легкой пехоте удалось уничтожить более сотни испанцев, и еще втрое больше получили ранения.
        Ночью на связь вышел командир Варяга Прядильщиков. Доложил, что испанская эскадра проходит пролив Дракона. При лунном свете насчитал пятнадцать вымпелов. Позднее выяснилось, что три каравеллы, проходивших впереди эскадры у дальнего берега пролива, сигнальщики Варяга не заметили. Пролив имел ширину почти десять миль. Испанцы когг, стоящий на якоре со спущенными парусами у расположенного в проливе островка, не заметили. Мещерский приказал Прядильщикову приказ идти следом за эскадрой под машинами, оставаясь вне видимости с эскадры. Это было не трудно, поскольку голые мачты Варяга без парусов заметить гораздо труднее, чем белые облака полного парусного вооружения кораблей эскадры.
        В девять часов Прядильщиков сообщил, что эскадра легла в дрейф примерно посредине залива Париа. Пешая колонна все еще рубила просеку километрах в восьми от берега. Марти стоял под парами. Мещерский приказал Варягу занять позицию по центру пролива Дракона и топить всех испанцев, какие появятся. Марти выбрал якорь и дал полный ход. Сыграли боевую тревогу. По сообщению Варяга, противник встал на якорь кильватерной колонной, вытянувшись по меридиану.
        Мещерский решил атаковать колонну последовательно с головы, надеясь в самом начале боя утопить флагманский корабль и лишить противника управления. Адмирал наверняка находился на крупном боевом корабле в голове колонны. Марти пошел от Сталинграда на юго-запад вдоль берега острова. Даже если противник вышлет разведку, на фоне берега корабль не заметят.
        Через два часа, по расчетам штурмана, Марти вышел точно в голову колонны, командир корабля Звягинцев скомандовал: "Право на борт, полный ход!". Право вести бой адмирал предоставил командиру, дав только одну директиву: "Топим всех!"
        Через двадцать минут сигнальщики заметили головной корабль противника. Вскоре выяснилось, что это каравелла. Испанский адмирал выставил боевое охранение. В трех милей за каравеллой начинался строй эскадры.
        Звягинцев принял правее, чтобы пройти вдоль строя эскадры на удалении полторы мили от него. На каравелле тоже заметили противника. Начали ставить паруса. Не успели. Каравелла попала под раздачу первой. Расположение крюйт-камеры на каравеллах было известно. После четвертого выстрела из сорокапятки бронебойным снарядом кораблик взорвался. Во все стороны полетели обломки. Условия для стрельбы были идеальными. Яркий солнечный день. Солнце уже высоко. Двухбалльная волна совершенно не раскачивала корабль. Дистанция пистолетная. Командир БЧ-2 старший лейтенант Коровалов распределил цели. На остальных кораблях эскадры тоже начали подымать паруса.
        Корабли стояли на удалении два-три кабельтова друг от друга, выстроившись в линию, носами на запад, навстречу ветру. Очевидно, были сброшены якоря. Противник был пойман, что называется, "со спущенными штанами". Якоря испанцы обрубили. На бушпритах заполоскались паруса - блинды. Капитаны стремились развернуть корабли по ветру. Не успевали. На траверзе головного корабля - большого фрегата с адмиральским флагом носовая стотридцатка открыла огонь. Пристрелка на таком расстоянии не требовалась. На высокой кормовой надстройке расположилась группа разряженных господ и глазела в подзорные трубы. В бинокли их было видно отчетливо. Фугасный снаряд взорвался внутри надстройки. Взрыв пяти килограммов тротила в тридцати трех килограммовом снаряде просто снес верхнюю половину кормовой надстройки. Второй снаряд баковой пушки ударил в корму головного фрегата и вынес всю транцевую поверхность вместе с рулем. Вода потоком хлынула внутрь.
        Секундами позже вторая стотридцатка ударила по второму фрегату. Первым же снарядом ему разворотило весь транец. Второй снаряд влетел в дыру и взорвался внутри корпуса вместе с крюйт-камерой. Ярчайшая, видимая на солнце вспышка и огромное облако дыма полностью поглотили немаленький корабль. Из облака вылетели, медленно вращаясь, крупные обломки корпуса. Мачты рухнули.
        Кормовая трехдюймовка обстреливала третий корабль. Ему хватило шести снарядов. Когда Марти поравнялся с ним, он уже сидел кормой в воде по уровню верхней палубы.
        Сорокапятка по крупным кораблям не стреляла. Ей определили в качестве целей каравеллы боевого охранения.
        Четвертый, пятый и шестой корабли - крупные галеоны успели разрядить пушки кормовых батарей. Большой недолет. Развернуться для бортового залпа они не сумели. На полном ходу каждую минуту Марти оставлял за траверсом два корабля. Галеоны оказались отнюдь не прочнее фрегатов. Два - три снаряда главного калибра превращали их в развалины. Шесть - семь трехдюймовых снарядов делали из деревянного борта дуршлаг с двухметровыми дырами. Артиллеристам Марти даже не приходилось развивать максимальную скорострельность. Было время со вкусом прицелиться и ударить наверняка.
        Так же быстро утопили еще три галеона. Один взорвался. Расчет сорокапятки снайперски взорвал крюйт-камеры на двух оказавшихся по правому борту каравеллах.
        Достойнее других показали себя четыре крупных когга, стоявшие в хвосте эскадры. Они хотя бы успели повернуться и дать бортовые залпы. Конечно же, с недолетом. Коггам хватило по одному снаряду стотридцаток и четыре снаряда трехдюймовки.
        Стоявшая в тыловом охранении каравелла успела поставить все паруса и дать ход. В сторону Марти она отстрелялась сначала с кормы, а потом и с борта. Звягинцев хотел утопить и ее, но Мещерский запретил. Вся морская баталия заняла пятнадцать минут. Все находившиеся на мостике: и Звягинцев, и Коровалов, и рулевой имели вид слегка ошарашенный. Никто не ожидал такого стремительного разгрома эскадры в 15 вымпелов.
        - Как мы их! Прямо Цусима для испанского флота! - Восхитился Коровалов.
        - А чего же вы хотите? За 400 лет военная техника далеко вперед ушла, - откликнулся Мещерский.
        - Техника - техникой, но и мастерство кое-что значит! Мы их поставили в совершенно невыгодные условия. Судя по их расположению, они намеревались прижать Марти к берегу и навалиться всем скопом. Ну да, Николай Иосифович ихнего адмирала переиграл начисто, - высказался Звягинцев.
        Сигнальщики доложили, что видят еще одну каравеллу, поднявшую паруса за бывшей эскадренной линией испанцев. Мещерский приказал отпустить и ее. А то вдруг одна по дороге утонет.
        - Может, все-таки утопим каравеллы? Пусть испанцы теряются в догадках! - предложил Звягинцев.
        - То, что эскадра потоплена, они в любом случае поймут. Но, они должны узнать, что мы их можем топить в любом количестве, совершенно не напрягаясь. Что бы, не думали с нами еще раз тягаться. А то опять эскадру пришлют, еще больше этой. Опять придется младенцев бить. Сколько можно! Дайте радио на Варяг. Пусть пропустит каравеллы. Им лучше пока не знать, что у нас есть парусники и на что они способны.
        Нам нужно время. Чтобы завершить все оборонительные сооружения В Крыму и перевооружиться на нарезную артиллерию. Они все равно нападут, только готовиться будут дольше. Все плавающее соберут до кучи. Вот тогда мы их всех и прихлопнем.
        Все шлюпки, которые испанцы спустят, разбейте из сорокапятки, потом подбирайте испанцев из воды. Нам не нужно, чтобы они доплыли до берега, и чтобы мы их потом по лесам ловили. Я в радиорубку. Узнаю, как там береговые испанцы.
        Когда адмирал вернулся на мостик, Марти уже сбавил ход, описал циркуляцию, и снова подошел к месту разгрома эскадры. На поверхности моря качались полтора десятка шлюпок и множество обломков. Пройдя вдоль бывшего кильватера, Марти расстрелял все шлюпки. Затем снова развернулся, спустил все катера, баркасы и шлюпки и притупил к спасению уцелевших.
        Марти выловил из воды полные трюмы испанцев, всего около шестисот человек. Раненых среди них оказалось очень мало, видимо, утонули. Мещерский приказал Варягу идти к месту побоища, подбирать остальных водоплавающих. Минзаг направился к крепости. Адмирал опасался, что испанцы полезут на ночной штурм. Артиллерийскую стрельбу за двадцать миль, да еще находясь в густом лесу в движении, они услышать никак не могли.
        Спасенных испанцев перевезли в крепость и разместили в загоне для туземных племен. Приставили к ним три десятка легких пехотинцев с луками. Все пленные были в шоке, вели себя как пришибленные. Адмирал тоже переправился в крепость. Марти снова отошел от берега на десять миль, чтобы не смущать испанскую армию. Сухопутная армия до конца дня подошла к Сталинграду и встала лагерем в полукилометре от вырубки севернее крепости. Туземную гвардию отвели в крепость, ворота заперли. Варяг с полутора сотнями спасенных присоединился к Марти. Ночью испанцы неоднократно выходили на край освещенной фонарями вырубки, но вперед не лезли.

* * *
        Высадка прошла успешно, хотя и заняла вместо запланированных трех часов все пять. Эскадра ушла в океан уже в темноте. При загрузке перевернулась одна шлюпка. Утонули двое солдат. В кирасах они пошли на дно, как топоры. Остальные сумели уцепиться за шлюпку. Тем не менее, дон Хуан Кесседа был доволен. Ни один из конкистадоров никогда не имел под командованием такой армии. Даже покоривший великое царство инков Писарро имел только три сотни солдат.
        Всю ночь после высадки провели на пляже. Утром сформировали колонну и двинулись в джунгли. Тропу приходилось прорубать. Иначе лошади, навьюченные пушками, ядрами, порохом и припасами пройти не могли. К счастью, через два часа набрели на тропу, которая шла в нужном направлении. По ней вышли к индейскому селению. Оно оказалось пустым. Туземцы угнали весь скот и унесли весь скарб и продовольствие. Кесседа не опечалился. Съестные припасы на четыре дня армия несла с собой, а потом будет продовольствоваться за счет запасов, захваченных в крепости. В успехе командующий не сомневался. После выхода к крепости с кораблей сойдут еще 1200 солдат. Вместе с его армией получится почти три тысячи. Да еще три тысячи моряков на кораблях, которые поддержат штурм своей артиллерией.
        За деревней до конца дня тоже шли по тропе. Вечером колонну атаковали индейцы. Затаившись в лесу, они обстреливали колонну с двадцати пасо[4 - Пасо - старинная испанская мера длины. 1 пасо = 1,39 метра.], и сразу же скрывались в дебрях. Стрелы с железными наконечниками накоротке пробивали даже кирасы. Пришлось выставить фланговые дозоры. Появились убитые и раненые. Движение колонны замедлилось.
        У островных индейцев наконечники должны быть только костяными. В редких случаях - медными. Железные наконечники свидетельствовали о том, что индейцев вооружили пришельцы. Кесседа объявил награду в 10 песо за пленного индейца. Теперь группы солдат после каждой прилетевшей стрелы наугад палили в лес из аркебуз и бросались в погоню. Наконец, одному индейца аркебузная пуля перебила ногу. Вошедшие в лес солдаты схватились с пятью индейцами, вооруженными абордажными саблями и луками, пытавшимися вытащить раненого. В схватке все индейцы, кроме потерявшего сознание подстреленного, были убиты. Испанцы потеряли пятерых убитыми и четверых ранеными. Индейцы продемонстрировали неплохое владением оружием. Пока трое рубились на саблях, двое из-за спин обстреливали солдат из луков. Кесседа настрожился. Обычно, за одного убитого испанца индейцы отдавали несколько десятков своих воинов.
        Явно, нападавших индейцев обучили и вооружили пришельцы. Это осложняло предстоящее дело. Раненого привели в чувство и допросили. Он показал, что пришельцы вооружили и обучили пять сотен туземцев. Кроме того, они заключили союз со всеми местными племенами, которые могли выставить до пяти тысяч воинов. О высадке армии пришельцы уже знали. Новости не поколебали уверенности командующего. Один испанец стоил в бою двух десятков индейцев, так что, численное превосходство все равно было на стороне испанцев. Даже без учета эскадры.
        На ночевку встали за два часа до темноты. Кесседа приказал окружить лагерь со всех сторон засекой. Перед засекой часовые всю ночь жгли костры. За день армия потеряла три десятка солдат убитыми и почти сотню ранеными. А индейцы были большими любителями ночных нападений. Тем не менее, за ночь индейцы подстрелили еще нескольких солдат.
        За второй день потеряли почти столько же. Индейцы теперь нападали на солдат фланговых дозоров. Тропы ушли в сторону. Снова пришлось прорубать дорогу.
        На третий день дошли до крепости пришельцев и разбили лагерь на берегу в миле к северу от крепости. Лагерь защитили засеками. За время марша индейцы убили 120 и ранили 270 солдат. Потери оказались весьма серьезными.
        Утром ветер дул с моря, благоприятствуя запланированным действиям эскадры. Командующий с командирами отрядов пошел к крепости на рекогносцировку. Как и сказали пленные индейцы, захваченные во время разведывательной вылазки, крепость пришельцев была окружена вырубкой шириной около мили. Высокий бревенчатый частокол крепости имел форму прямоугольника с длинными южной и северной сторонами и относительно короткими западной и восточной. Короткие стороны имели длину почти пятьсот пасо, а длинные - почти тысячу. Западный фас выходил на берег моря, а восточный - на обширную бурую пустошь. Никакой растительности на этой пустоши не росло. Даже травы. Никому из командиров армии такой пустоши ранее видеть не доводилось. Касседа удивился, зачем было пришельцам огораживать такую огромную площадь? Оставалось предположить, что расположение и форма крепости как-то связаны с этой пустошью. Видимо, она зачем-то было нужно пришельцам.
        Примерно через каждые полторы сотни пасо перед частоколом стояли стрелковые башни. Но, пушек на башнях оказалось до смешного мало - всего три штуки на северной стене и три на южной. Сведения индейцев о малочисленности гарнизона подтвердились. Посреди крепости торчали две высоких вышки, очевидно наблюдательные. На одной из них и в самом деле сидели наблюдатели. На другой развевались два флага: красный и белый с синей полосой понизу. На флагах присутствовали еще какие то символы, рассмотреть которые за дальностью не удалось.
        За частоколом торчали многочисленные головы в шлемах и без них. Приглядевшись к ним через подзорную трубу, Кесседа понял, что это - индейцы. Пришельцев заметил только возле орудий. Итого, в крепости было полсотни пришельцев и полтысячи индейцев, как и показывали пленные. Командующий удостоверился в собственной правоте. Устоять у пришельцев шансов не было.
        Поскольку ветер благоприятствовал действиям эскадры, Кесседа приказал приступить к демонстрациям, предусмотренным планом компании.
        Батарею из пяти пушек выставили на краю вырубки по центру северной стены. Артиллеристов прикрыла сотня выстроившихся цепью солдат и полсотни аркебузиров.
        Шестифунтовые полевые пушки дали залп с максимальным возвышением стволов. Ядра не долетели до стены сотни на три пасо. Крепость не отвечала. Командир батареи, выполняя инструкцию командующего, передвинул пушки на сотню пасо вперед. Снова недолет. Пушки крепости по-прежнему молчали.
        Батарею передвинули еще на сотню пасо. На этот раз ядра упали у самой стены. Теперь крепость ответила. Пушки с центральной и с правой башен громыхнули. Очевидно, стреляли бомбами, потому что в цепи солдат и между пушек встали фонтаны разрывов. Причем бомбы взорвались сразу, а не катались, как обычно, по земле, дымя фитилями.
        В цепи упало с десяток солдат. Расчеты орудий, между которыми взорвалась вторая бомба, были выбиты полностью. Завопили раненые. Не прошло и минуты, как пушки грохнули снова. О возможности такой быстрой стрельбы Касседа и не подозревал. Пушки с башен били снова и снова. Касседа приказал трубить отход. Отошло меньше половины солдат. Четыре пушки остались на позиции. Одну разбило прямым попаданием бомбы. Тем не менее, командующий был доволен. Свою задачу авангард выполнил. Дальность стрельбы крепостных пушек была установлена. Так посчитал дон Кесседа.
        Протрубили трубачи. Ударил барабан. На опушку вышли и построились в три шеренги солдаты. Вторая и третья шеренги несли два десятка изготовленных за ночь осадных лестниц. За солдатами в одну шеренгу - аркебузиры. Всего триста солдат и сотня аркебузиров. Реяли знамена, сияли на солнце шлемы и кирасы. Артиллеристы выкатили десять пушек. Выкладывать для демонстрации все свои козыри Кесседа не собирался. Командующий наблюдал за развертыванием войска с опушки с наблюдательного помоста, устроенного на дереве.
        Снова пропела труба, мерно забил барабан. Шеренги двинулись вперед. Артиллеристы тащили пушки. Крепость выжидала. Только когда пушки достигли позиции разбитой батареи, грохнули пушки крепости. Теперь все три. Разрывы встали среди пехотинцев. Упали раненые и погибшие. Шеренги под барабанный бой неотвратимо шли вперед. Пушки крепости ускорили темп стрельбы. Теперь они давали в минуту два выстрела. Барабан резко ускорился. Шеренги перешли на быстрый шаг - полубег. Артиллеристы, наконец, изготовились к стрельбе и дали залп. По приказу командующего пороховой заряд увеличили на четверть. Ядра ударили в частокол.
        Тут произошло чудо. Орудие левой башни резко увеличило темп стрельбы. Касседа не поверил своим глазам и ушам. Пушка давала не менее десяти выстрелов в минуту. А скорее, гораздо больше. Причем молотила она по позиции артиллерии. Второй залп артиллеристы дать уже не смогли. Все расчеты были уничтожены. Четыре орудия разбиты. Мало того, пушки с противоположной стороны крепости тоже открыли огонь. Их снаряды перелетали через крепость и тоже рвались среди атакующих шеренг. Скорострельная пушка с левой башни перенесла огонь на пехоту.
        Вырубку заволокло дымом разрывов. Но барабан бил, закаленные испанские солдаты шли вперед. На башнях засверкали частые вспышки, послышалась пальба. Касседа снова поразился. По темпу стрельбы он оценил бы численность аркебузиров в крепости в несколько сотен человек. Причем аркебузы из крепости поражали солдат за четыре сотни пасо, то есть имели прицельную дальность в десять раз больше обычных аркебуз. К частоколу приблизилось не более трети атакующих. Со стен на них пролился ливень стрел. В дело вступили туземцы. Солдаты не выдержали и побежали. Скорострельная пушка и аркебузы стрельбу прекратили, но две пушки справа продолжали расстреливать отступающих. Из четырех сотен в лес вернулись лишь восемьдесят человек. В поле стонали, кричали и копошились раненые. Касседа выслал санитаров. Из крепости по ним не стреляли.
        Такого разгрома Касседа не ожидал. Пришельцы оказались значительно сильнее, чем ему представлялось. Но, поставленную задачу первый приступ выполнил. Корабль пришельцев должен был придти на помощь крепости. Доклада об этом дон Хуан ожидал с минуты на минуту. А его все не было. Касседа лично пошел на берег и поднялся на оборудованную в ветвях дерева смотровую площадку. Внимательно осмотрел горизонт в подзорную трубу. Эскадры не было. Это означало, что адмирал не смог подвести эскадру в оговоренный срок. Дон Хуан от души выругал заносчивого адмирала, который уверял, что с его стороны задержки не будет, главное, чтобы сухопутная армия подошла к крепости в назначенный срок. Впрочем, корабля пришельцев тоже видно не было. Это было совсем не плохо. Если он не придет, Касседа возьмет крепость и без адмирала.
        Но, делать нечего. План операции предусматривал, в случае задержки эскадры, перенос штурма на следующий день.
        Командующий начал готовить серьезный штурм. Со своим штабом обошел вокруг пустоши и осмотрел южный фас крепости. Он ничем не отличался от северного. Приказал своему заместителю Альваро де Салиносу, взять двести солдат, полсотни аркебузиров и десять пушек, обойти пустошь и встать лагерем с южной стороны крепости. Нужно было растянуть силы защитников по периметру крепости.
        При себе оставил четыреста пехотинцев, две сотни аркебузиров и пятнадцать пушек. Главный удар он будет наносить сам. Резерв в сотню конных рыцарей тоже оставил себе. Ночью рассчитывал собрать на поле аркебузы и вытащить уцелевшие пушки.
        Теперь командующий решил начать штурм только после прихода эскадры. Штурм сразу должен быть серьезным. Демонстрации обходились слишком дорого.
        Однако, за весь следующий день эскадра так и не появилась. В лагере закончилось продовольствие. Кесседа отправил в джунгли несколько отрядов фуражиров, надеясь запастись хотя бы съедобными фруктами. Отряды вернулись с пустыми корзинами, но с ранеными и убитыми. Их командиры доложили, что джунгли кишмя - кишат индейцами, которые со всех сторон обложили лагерь, и нападают сразу, как только отряды удаляются от лагеря. Пришлось на защиту каждого отряда фуражиров выделить пехотинцев и аркебузиров. Теперь потери понесли отряды прикрытия, а фуражиры еды собрали очень мало. Похоже, индейцы вычистили джунгли в окрестностях лагеря от всего съедобного.
        На следующий день эскадра так и не пришла. Положение армии стало критическим. Было похоже, что эскадра совсем не придет. Приходилось рассчитывать только на свои силы. Кесседа созвал совет командиров.
        Де Салинос предложил идти на Конкерабию и отобрать продовольствие у туземцев. Кесседа возразил, что до Конкерабии тридцать миль через джунгли, кишащие туземцами, а продовольствия нет уже третий день. Солдаты ослабеют. Командир конницы Луис де Боскет заявил, что нужно захватить крепость и взять продовольствие в крепости. Остальные командиры поддержали де Боскета. Дон Кесседа решил атаковать крепость. Поскольку дневная атака грозила огромными потерями, решили атаковать ночью.
        Разработали и утвердили план. Кесседа и де Салинос атакуют с севера и с юга одновременно. Потом, когда все силы обороняющихся будут скованы, рыцари де Боскета и полусотня аркебузиров атакуют восточный фас крепости со стороны вонючего болота. Атаковать решили после полуночи.
        Готовились к штурму со всей серьезностью. Провели богослужение. Довели до сведения каждого солдата, что кроме как в крепости взять продовольствие негде. Голодные солдаты были готовы на все.
        Как только стемнело, командиры заняли наблюдательные пункты на опушке. Солдатам подходить к краю вырубки запретили. Необходимо было усыпить бдительность гарнизона. Как обычно, с наступлением темноты, в сотне пасо от стены, на высоких столбах, установленных через каждые сорок пасо, гарнизон крепости зажег яркие фонари. Снабженные отражателями фонари освещали только вырубку, оставляя стену и башни крепости в кромешной тьме. Поскольку расчет делался на снижение меткости артиллерийского огня крепости, фонари требовалось погасить.
        Кесседа объявил награду за каждый погашенный фонарь. Охотники из аркебузиров, всего двадцать человек, с наступлением полной темноты, поползли к фонарям. Ползти им предстояло милю без малого. Волоча за собой тяжелый арбалет. Кесседа, комплектуя обоз, приказал загрузить в него двадцать арбалетов, имея в виду возможность с их помощью тихого снятия часовых. Вот арбалеты и пригодились.
        Часа через два вестовой сообщил, что два аркебузира с арбалетеми проползли контрольную дистанцию вдоль края просеки. Командующий для верности выждал еще четверть часа и дал команду начинать. Пропела труба. Фонари начали один за другим гаснуть. Погасли не все. Три фонаря из десяти, наоборот, загорелись еще ярче. Но, главное было сделано. В освещенном поле образовались обширные темные пространства. Труба пропела второй раз. Шеренги солдат с лестницами выступили из леса и быстрым шагом двинулись через поле. За ними вышли аркебузиры, за ними - потащили свои пушки артиллеристы.
        В крепости вдруг заиграла громкая музыка. Огромный оркестр из сотен инструментов. Кесседа на слух различил духовые, ударные, струнные, смычковые и клавишные. Музыка звучала величественно и угрожающе. Командующий поразился, откуда мог взяться в крепости такой оркестр. Дальше все пошло наперекосяк.
        Из крепости вверх взвились какие-то искры, вроде горящих брандскугелей или подожженных стрел. Затем над просекой вспыхнули ярчайшие звезды. Их мертвенный, дрожащий, неестественно белый, дьявольский свет залил все вокруг. Отчетливо стали видны наступающие шеренги. Частыми вспышками выстрелов проявила себя левая пушка. Вспышки бомбовых разрывов рассекли строй, сметая солдат, как кегли. Затем в дело вступили центральная и правая пушки. Хуан Кесседа спустился с помоста, оглядел штабных солдат: вестовых, сигнальщиков, личную охрану.
        - Теперь наш черед! За веру! За Короля! За Испанию! - Выкрикнул командующий, выхватил из ножен шпагу, указал ею на крепость и побежал вперед. В свете дьявольских звезд можно было не опасаться споткнуться о кочки и пни. За спиной он слышал топот солдатских сапог.
        Солдаты в передних шеренгах сами, без команды перешли на бег. Опытные бойцы понимали, что от артиллерии можно укрыться только под стенами. Грохотали разрывы. Кесседа миновал артиллеристов. Обогнал их на сотню пасо. Передовые шеренги уже были за серединой вырубки. Боковым зрением он заметил вспышки справа. Успел повернуть голову и увидел в миле от берега корабль пришельцев. Затем сверкнуло сзади. Взрывная волна швырнула солдат вперед, как будто сзади взорвались бочки с порохом. Поднявшись и оглянувшись, Кесседа увидел, что артиллерии у него больше нет. Позади остались только покореженные лафеты и изломанные трупы артиллеристов. Он снова посмотрел на корабль. С корабля часто стреляла еще одна пушка. Затем он увидел на корабле еще две вспышки, значительно более ярких. Впереди среди пехотинцев взметнулись два высоченных разрыва. Все происходило в тишине. Слух пропал.
        Чертовы пришельцы! - Подумал дон Хуан. - Какие еще дьявольские козыри у них в рукаве? Оглянувшись на своих солдат, он снова указал шпагой в сторону крепости и побежал вперед. Когда передовые шеренги приблизились к крепости на четыреста пасо, на башнях ежесекундно засверкали вспышки дальнобойных аркебуз. На одной из центральных башен огонек сверкал как заведенный. Еще один козырь пришельцев, - подумал на бегу Кесседа, - эта аркебуза делает много выстрелов каждую секунду.
        Несмотря на разрывы и частую стрельбу, солдаты бежали вперед. Вопрос стоял просто: или взять крепость или попасть к индейцам на обед. Все знали, что материковые индейцы не брезговали каннибализмом, а Тринидад лежал рядом с материком. За сотню пасо от частокола на бегущих обрушился ливень стрел. Кирасы и шлемы от них защищали, но лица, руки и ноги у солдат оставались открытыми. Командующий был уже в двух сотнях пасо от стены. Передовые солдаты поднимали лестницы. И тут со стен посыпались ручные бомбы. Дон Хуан ясно видел, как солдаты противника метали их. В полете бомбы было видно по тлеющим фитилям. Частые разрывы бомб вымели солдат из-под стены.
        Подбежав к подножию башни, командующий огляделся: с ним остались только трубач и один из вестовых. У стенки поверх тел погибших солдат валялась лестница. Кесседа схватил ее. Солдаты бросились помогать. Приставив к стене башни лестницу, дон Хуан полез вверх. Он не боялся. Ярость заволокла мозг. Сейчас поквитаюсь с подлыми пришельцами, подумал он. Сильный удар по шлему остановил его. Поглядев вниз, он увидел под лестницей бомбу с горящим фитилем.
        Это было последнее, что увидел командующий армией дон Хуан Кесседа.

* * *
        Утром Мещерский распорядился выпустить из крепости туземную гвардию. Индейцы дорезали раненых и собрали трофеи. С Варяга в крепость выгрузили, наконец, пленных. После обеда появился сам Верховный вождь Тетикетль. Он сообщил, что его воины захватили лагерь испанцев, охранявшийся двумя десятками солдат. Прочесывание джунглей дало еще полсотни пленных. Раненых в плен не брали. Захватили около трех сотен комплектов вооружения. Особенно обрадовало адмирала известие о том, что в лагере захвачено почти две сотни лошадей.
        Воины Тетикетля пригнали 96 лошадей и принесли 147 комплектов испанского снаряжения и 36 пленных испанцев - половину добычи. Мещерский тут же предложил Тетикетлю обменять двух лошадей на один комплект оружия. Вождь долго торговался. В конце концов, сошлись на одном комплекте вооружения, включая кирасу и шлем за одну лошадь. До конца дня похоронные команды из пленных хоронили убитых.
        Гарнизон потерял в сражении двенадцать индейцев и одного краснофлотца. Ранения получили 32 туземца и четверо мартийцев. В основном от аркебузных пуль и осколков своих же гранат.
        На закате провели похороны погибших с отданием воинских почестей и артиллерийским салютом.
        В честь победы устроили банкет для вождя и его воинов. Всем воином налили по 100 грамм разбавленного тростниковой брагой алкоголя. С непривычки многие сильно закосели. К счастью, обошлось без драк. Крепленая брага вождю и воинам сильно понравилась. Все хотели повторить. Вот и еще один торговый эквивалент! - смекнул Предсовнаркома. - Причем легко возобновляемый! В подарок вождю налили большой глиняный кувшин.
        На следующее утро вождь отбыл. Весь день учитывали и грузили на корабли трофеи. Особенно помучились с погрузкой на Марти лошадей. Два десятка оставили в Сталинграде. Рассортировали пленных. Комсостав в количестве 52 душ и специалистов числом 127 человек погрузили на Варяг. Проконсультировавшись с наркомами по радио, Мещерский приказал раздать оставшихся шесть сотен пленных - рядовых солдат и матросов вождям подданных племен примерно по 120 человек в племя. В качестве платы племенам увеличили нормы поставок продовольствия, угля и руды. С вождей взяли обязательство хорошо кормить пленных и вернуть их в целости по первому требованию.
        Вечером 18 ноября Марти и Варяг с адмиралом отбыли из Сталинграда в Крым. Испанская угроза на время миновала. На смену им из Крыма вышел Ленин.

* * *
        Экипаж шхуны "Памбра", остановившийся у южного берега острова Сент-Винсент для восполнения запаса пресной воды взамен протухшей наблюдал безлунной ночью таинственные яркие лучи, исходившие от острова Бекия, отделенного от Сент-Винсента семи мильным проливом. Поскольку вся Вест-Индия гудела от слухов о дьявольских пришельцах, захватывающих корабли, рано утром капитан поспешил убраться подальше от этого места. По прибытии в Санто-Доминго написал об этом донесение капитану порта. Капитан порта направил его губернатору.
        19. Дела - делишки
        Повторился триумф трехмесячной давности. Все население Крыма встречало корабли на берегу. Кроме заключенных испанцев, естественно. Те продолжали работать на благо Республики. Вход кораблей в бухту приветствовали тремя холостыми выстрелами пушки, только что установленные на обоих, окаймляющих бухту, мысах. Народ бросал в воздух бескозырки, пилотки, чепчики и панамки.
        В остальном все было похоже. Митинг, неизбежная речь Генсека, Интернационал. После митинга Круминьш сразу вызвал Мещерского на заседание Политбюро. Предсовнаркома и член бюро отчитался о проделанной работе - разгроме испанского флота и армии. Генсек поинтересовался прогнозом Мещерского по дальнейшим действиям испанцев.
        - Думаю, что они на время успокоятся. Таких крупных сил в бассейне Карибского моря им в ближайшее время не собрать. Однако, через месяц - полтора ожидается прибытие крупного конвоя из Испании - порядка полусотни вымпелов. Тогда они могут рискнуть снова. Но, могут и побояться. Я специально не стал топить две каравеллы из состава эскадры, чтобы их капитаны доложили губернатору, что с нами воевать с их возможностями бессмысленно.
        Если все же рискнут, то удар они будут наносить, скорее всего, по Крыму. Я думаю, про то, что главная база у нас здесь, они уже знают, или узнают в самое ближайшее время. По ночам у нас такая иллюминация, что любое проходящее судно за двадцать миль увидит. Так что, нужно за месяц завершить все запланированные мероприятия по обороне Крыма.
        И кстати, надо будет озадачить НКВД созданием нашей разведсети в Сан-Хуане и в в Веракрусе.
        - Ну что же, Николай Иосифович, Политбюро надеется, что оборону Крыма Вы, как Предсовнаркома и нарком обороны, за месяц строить закончите. А насчет разведки Вы со своим предложением уже опоздали. Ягодин в Ваше отсутствие уже подготовил разведгруппу для отправки в Сан-Хуан. А как вы считаете, может быть, имеет смысл направить официальное послание испанскому губернатору?
        Мещерского неприятно кольнуло, что нарком внудел провел такое важное мероприятие без согласования с Председателем Совнаркома. Но заострять этот вопрос не стал, надеясь получить разъяснения непосредственно от Ягодина. Поэтому ответил только на вопрос:
        - Считаю, писать ему, пока, смысла нет. Пусть они сами к нам напишут, когда для этого созреют и привезут письмо на судне под белым флагом. Пока они для переговоров не созрели.
        Круминьш после паузы продолжил:
        - По просьбе Верховного Совета я проработал вопрос о полигамной семье. Изучил, что писали об этом классики. Энгельс в работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" связал возникновение семьи с возникновением частной собственности. Поскольку при коммунизме частной собственности не будет, то и семья в современном смысле исчезнет.
        Так что вопрос о моногамном или полигамном устройстве семьи в социалистическом государстве принципиального значения не имеет. К примеру, если пролетарская революция победит в мусульманской стране, скажем, в Турции, то, естественно, в переходный период социализма там будет преобладать многоженство. Поэтому, в нашем случае никаких препятствий к введению многоженства теория марксизма не видит. Другое дело, что этот процесс нужно законодательно регулировать. Поручим Верховному Суду подготовить соответствующие законы, а Верховный Совет их утвердит.
        А я хочу предложить Политбюро следующее дополнение наших законов. У нас сейчас две категории граждан: полноправные граждане и граждане без права голоса. Эту систему можно развивать и дальше. Нам нужно стимулировать граждан республики к ударному труду и воинской доблести. Для этого предлагаю всех граждан поделить на категории:
        1-я категория - граждане бпг;
        2-я категория - рядовые граждане;
        3-я категория - младшие командиры в войсках и соответствующие им руководители на гражданке: бригадиры, мастера и простые инженеры;
        4-я категория - средний комсостав в вооруженных силах и средние начальники на производстве: командиры боевых частей, начальники цехов и тому подобные;
        5-я категория - руководящие работники: наркомы, директора заводов, командиры кораблей;
        6-я категория - высшее руководство: Предсовнаркома, Предсовета, Генсек.
        Отсюда сразу получаем логичное построение брачного законодательства - максимальное количество жен у гражданина равняется его категории. При таком законе автоматически решается вопрос достойного обеспечения детей. Чем выше категория, тем выше доход гражданина. У всех граждан появляется мощный стимул к служебному росту.
        Что думают члены бюро по этому поводу? - завершил свою речь Круминьш.
        Сказать, что все члены Политбюро были ошарашены, это ничего не сказать. Ну ничего себе, подумал Мещерский, это Круминьш хочет себе шестерых жен завести. И откуда у него в его возрасте на всех потенция возьмется?
        - А что же получится с равноправием мужчин и женщин. Ведь это один из основополагающих принципов коммунизма? - после долгого молчания нарушил тишину Жердев.
        - Этот принцип будет полностью реализован только при коммунизме. Но, до коммунизма нам еще далеко. А сейчас перед нами стоит совершенно конкретная задача: резко увеличить наше народонаселение. Без этого коммунистические революции в других странах мы не сможем устроить. Рожать могут, увы, только женщины. Мы с вами не можем, - усмехнулся Генсек.
        - А что будет с разводами? Эдак многие наберут себе жен. А потом их на улицу повыгоняют! - задал каверзный вопрос Болотников.
        - А разводы мы запретим! Родил детей, так корми их до совершеннолетия. А лучше родной матери за детьми никто ухаживать не будет! - резко ответил Валдис Леонардович.
        - А как же равенство граждан перед законом? Получаются какие-то феодальные привилегии у некоторых граждан? - вступил в дискуссию боцман Влазнев.
        - Какие же вы видите здесь привилегии? - удивился Круминьш. - У нас на руководящие посты выдвигают только по заслугам. А высшее руководство - вообще выборное. Все рядовые граждане у нас будут иметь по две жены. А членам выборных органов, вообще, можно дополнительно повысить категорию на одну единицу. У Вас, Сидор Поликарпович, тогда будет четвертая.
        - Ну, если в таком разрезе, то я не возражаю, только нужно все это с народом обсудить!
        - Конечно, обсудим. И в партийных организациях и в комсомольских, и в трудовых коллективах. Но, сперва, если Политбюро не возражает, поручим Верховному Суду подготовить поправки к законам. Вот их и будем конкретно обсуждать.
        Предложения Генсека Политбюро приняло единогласно.
        После заседания Политбюро сам Мещерский созвал Совнарком. Необходимо было из первых рук быстро получить информацию о состоянии дел. Все же, он отсутствовал больше трех недель.
        Первым по промышленности отчитывался Болотников. Доложил, что завершено переоборудование еще одной каравеллы и семисоттонного галеона. На них не хватает только артиллерии. Напомнил, что на Авроре и Кирове тоже нет пушек. В очереди на переоборудование еще один галеон и одна каравелла. Двустволки заводом выпускаются серийно по 20 штук в месяц, обрезы по 50 штук, револьверы - по 5 штук. Изготовлено 10 пушек первого типа. Больше на них заказа не было. Второй грузовик переоборудован под броневик, на него требуется установка пулемета. В производстве - силовое и электрическое оборудование еще двух кораблей. Теперь нужно еще грузовые повозки и рессорные брички делать. А также плуги, бороны и культиваторы для лошадиной тяги. Похоже, у нас теперь гужевой транспорт будет основным.
        Все несекретные производства со спецзавода вынесены. Производство во всех вынесенных цехах на территории общего завода возобновлено. Заняты в них в основном испанцы и туземцы. Мартийцы - только на руководящих должностях. Металлургами получена сталь с требуемыми прочностными характеристиками. Изготовлен первый нарезной ствол трехдюймового калибра. Очень помог оказавшийся в хозяйстве медиков микроскоп типа МБС. Несмотря на мизерное стократное увеличение, он позволил проводить металлографический анализ выплавленной стали. После протравливания отшлифованного образца в паяльной ортофосфорной кислоте, микроструктура образца стала отлично видна. Ствол передан в научный сектор.
        Ягодин сообщил, что завершено строительство всех запланированных производственных и жилых помещений, а также лагерей для наемных работников и заключенных. Обнесены частоколом зоны научного сектора и металлургического завода. Завершено оборудование северной и южной артиллерийских позиций и установка пушек на них. Построены артпозиции и установлены 6 гладкоствольных пушек по берегам бухт. Стройотряды ведут прокладку кольцевой дороги. Проложено 6 километров из 28 запланированных. Теперь нужно еще конюшню и загон для лошадей построить.
        Зильберман предложил рассмотреть вопрос о налаживании контактов с немцами, в настоящее время колонизующими территорию Венесуэлы. Информацию об этом раскопал в библиотеке Сенечкин.
        - Оказывается, еще в 1519 году немецкий банкирский дом Вельзеров ссудил испанскому королю Карлу 150 тысяч талеров - это примерно четыре тонны серебра. В оплату король предоставил немцам Венесуэлу в управление, включая право сбора налогов и доходов на территории Венесуэлы. Столица у немцев сейчас в Маракайбо. Через семь лет испанцы выкинут немцев и станут хозяйничать в Венесуэле сами. Мы можем пообещать немцам покровительство и защиту от испанцев. В обмен они смогут легально закупать в Европе и доставлять все, что нам потребуется.
        Можно, также войти в контакт с португальцами, колонизирующими сейчас Бразилию. Этот вариант мне кажется менее надежным, поскольку испанцы всегда могут прижать Португалию, поскольку у них общая граница. А до немцев им дотянуться существенно сложнее. Кроме того, отношения с немцами на первом этапе, пока не выкинем испанцев из Вест-Индии, можно сохранить в тайне от испанцев. А с португальцами это не получится, слишком тесные у них связи с Испанией.
        Мещерскому идея понравилась.
        - Отличная мысль, Самуил Исакович! Готовьте письмо к немецкому губернатору в Маракайбо! Пошлем парусник к этому порту, перехватим любой входящий в порт немецкий корабль и передадим письмо. Пусть присылает представителя в Сталинград на переговоры. Пообещайте ему полную независимость от испанцев и защиту от них в обмен на поставки нужных нам товаров из Европы. Подготовьте соответствующий договор.
        Дружков отчитался, что торговля товарами и продуктами питания в Сталинграде и Ленинграде налажена. Подданные племена торговлей тоже охвачены. Пока только меновой. Нарком предложил для упрощения расчетов с племенами использовать деньги. Пора их тоже вовлекать в товарно - денежные отношения. Инициатива, как известно, наказуема. Дали ему поручение провести соответствующую разъяснительную работу с вождями племен. Наркомпрому поручили наштамповать медных копеек для расчетов с туземцами.
        Васюнин доложил, что после проведения нефтевания болот вокруг Сталинграда новых случаев заболевания лихорадкой не отмечено. Предложил, после установления контактов с немцами отправить в Венесуэлу экспедицию за хинным деревом. Болотников идею поддержал, напомнив про каучуковое дерево - гевею. Поручение по подготовке экспедиции дали Зильберману.
        Жердев порадовал, сообщив, что 80-миллиметровая мина и миномет для нее успешно прошли заводские испытания. Наркому обороны поручили провести приемочные испытания и принять миномет на вооружение. Получены действующие образцы электродуговых ламп высокой яркости с автоматической подачей выгорающего электрода. Лампы поставлены на испытания по наработке на отказ.
        С пушкой второго типа пока успеха добиться не удалось. В противооткатном устройстве после пары десятков выстрелов выбивает клапана. Ввиду срочности вопроса, Мещерский назначил совещание в научном секторе с участием производственников и артиллеристов. Аврора и Киров все еще ходили на Тринидад за продовольствием без вооружения. Для новых кораблей тоже нужны были пушки.
        Нарком Крыма Лифшиц сообщил, что все свободные горизонтальные площадки, включая засыпанные болота, заняты под сельхозкультуры. На острове больше посевных площадей нет. Предложил заняться большим островом Сент-Винсент, лежащим в семи милях к северу от Крыма. Климат на нем лучше, чем на Тринидаде. Меньше осадков и меньше влажность.
        Мещерский не согласился. Сент-Винсент под себя брать, конечно, придется, но несколько позже. Пока на это свободных сил нет. Корабли в Сталинград за топливом все равно гонять придется, а, заодно, они и продовольствие будут привозить с Тринидада. Чтобы не гонять Марти в Сталинград за топливом, приняли решение переоборудовать Аврору и Киров в комбинированные грузовые корабли, установив в носовые отсеки танки для мазута, солярки и керосина. А средние трюмы использовать под продовольствие и сухие грузы. Из Сталинграда Железнов сообщил, что на острове все спокойно, дань поступает регулярно. Сырье добывается. Закупки продовольствия, в случае необходимости могут быть увеличены.
        Мещерский попросил Ягодина задержаться после заседания. Поинтересовался разведгруппами, подготовленными НКВД.
        - Да, мы подготовили разведгруппы, даже не одну, а две. Тебя, Николай Иосифович, не известили, извини. У тебя, как у Предсовнаркома и наркома обороны, своих проблем выше крыши. А эти вопросы полностью в моей компетенции. Сам понимаешь, чем меньше народу в курсе, тем лучше.
        - Все же, хотя бы в общих чертах, держи меня в курсе этих дел. Именно как Предсовнаркома. Дела эти - особо важные.
        - Первую разведгруппу я уже отправил в Европу. Двое конвойцев и один краснофлотец. Все отлично владеют немецким и слегка нахватались испанского. При них радиопередатчик. Группа предназначена для долговременного внедрения. В Амстердаме они сойдут с корабля и доберутся в Германию. Там пассажирами сядут на корабль, идущий в Венесуэлу. После перехода через Атлантику сойдут в Сан-Хуане. Будут выдавать себя за немецких купцов. Купят в городе таверну. Золотом и самогонным аппаратом они снабжены. Будут торговать крепленым пивом, слушать разговоры и заводить полезные связи.
        Вторая группа готова к отправке. В одном из захваченных экипажей оказалось три брата. Один из них был коком, а двое - матросами. Все завербованы. Одного оставим заложником, а двоих забросим с радиостанцией на Гаити в Санто-Доминго. Нужно туда корабль направить. Купят в порту домик и наймутся на работу. Задача у них простая: считать сколько кораблей в порт пришло, сколько ушло, и ежедневно докладывать.
        - А не предадут? И как батареи рации заряжать будут? А если рация в руки испанцам попадет?
        - Предать не должны. Во-первых, у нас их младший братец остается. Они друг друга любят. Во-вторых, мы им хорошие деньги платим, причем большая часть этих денег здесь у нас накапливается, у младшего братца. В-третьих, планирую их кровью повязать. Как только из новой партии пленных какие-нибудь дворянчики на рожон полезут, приговор поручим исполнить этим ребятам. После этого добровольно они испанским властям не сдадутся.
        Для зарядки батарей у них ручной генератор будет. Ну а если даже рация к испанцам попадет, так они в ней, один черт, ничего не поймут. К попам на экспертизу отправят. Не с ихней наукой в ней разобраться. Их еще на костре сожгут, вместе с рацией, как колдунов.
        - Убедил. Надо бы еще к немцам в Маракайбо группу заслать, если у нас с немцами взаимодействие наладится. И в Веракрус, поближе к Вице-королю, тоже бы, не помешало. Корабль на Гаити отправим, как только пушки поставим на новые корабли. Пока свободных парусников нет, а Марти гонять жалко.
        После обеда в столовой комсостава Мещерский пошел в научный сектор. Там его уже ждали артиллеристы и заводчане.
        Пушка стояла в разобранном виде. Сокольский пояснил, что на последних испытаниях противооткатное устройство выдержало 27 выстрелов, а затем пробило клапан в гидроцилиндре. Причем, конструкцию клапана один раз уже усиливали. На предпоследнем испытании клапан потек после двенадцатого выстрела.
        - Больше ждать не будем. Ставьте на эту пушку новый нарезной ствол и испытайте ее с новым стволом со старым клапаном. В производство запускаем нарезную трехдюймовку с пружинным противооткатным устройством от пушки первого типа. Запускайте серию сразу из шести пушек, по одной на все корабли, - заключил Предсовнаркома, обращаясь к Болотникову и Жердеву. А гидропневматическое противооткатное устройство продолжайте дорабатывать без спешки. Когда доведете его до ума, тогда и заменим его на всех пушках. Когда сможете сдать пушки?
        - Лафеты сделаем за 20 дней, а стволы будем сдавать поштучно, отливка, расточка и фрезеровка стальных стволов - пока процесс не отлаженный. Но, первую пушку сдадим через три недели, подумав, ответил наркомпром.
        - Что по миномету?
        - Изготовили тридцать штук мин и все отстреляли. Максимальная дальность - 960 метров. Среднее отклонение от точки прицеливания на максимальной дальности - 22 метра, - доложил Жердев.
        - Вполне приличное орудие для береговой обороны получилось, - сделал комплимент научникам Сокольский.
        - Отклонение великовато. Но, для начала сойдет. Запускайте серию из 16 минометов и по полсотни осколочных мин на ствол. По одному миномету поставим на каждой артиллерийской позиции. Но, не в ущерб выпуску пушек. Пушки - в первую очередь! Завтра доставьте миномет на стрельбище, покажете его мне в действии, - резюмировал Мещерский.
        Закончив инспекцию научного сектора, двинулся вместе с Сокольским в штаб. Предстояло решить больной вопрос с комплектованием экипажей новых кораблей. В штабе наркома обороны уже ожидали командиры боевых частей сменных экипажей Марти и командиры парусников.
        Поздоровавшись, Мещерский сразу приступил к делу.
        - У нас в данный момент сформированы экипажи шести парусников. Варяг обеспечивает устойчивость обороны Сталинграда. Разоруженные Аврора и Киров ходят на транспортной линии Сталинград - Ленинград. Маркс и Энгельс ушли в Европу. Ленин обеспечивает оборону Крыма. То есть, кроме Марти, свободных кораблей для походов за "зипунами" нет. Еще два парусника - галеон и каравелла полностью переоборудованы, но артиллерии на них пока нет. Первые нарезные трехдюймовки под вторичное использование гильз промышленники обещают поставить на корабли через три недели.
        Но, команды на новые корабли мы должны сформировать уже сейчас и приступить к их тренировке. Людей не хватает катастрофически! Поэтому придется на парусники ставить только по одному командиру, по два - три младших командира, и от четырех до шести краснофлотцев. Всего - по семь человек на малые корабли и по десять - на большие. Всех остальных специалистов и матросов набирать из испанцев и индейцев.
        Командиром на новую быстроходную каравеллу предлагаю назначить младшего лейтенанта Веревкина из БЧ-раз, а на новый галеон - лейтенанта Прядильшикова с Варяга. Вместо него командиром Варяга назначим младшего лейтенанта Симонова из БЧ-три. Младших командиров и краснофлотцев берем из экипажей старых парусников. На них экипажи уменьшаем до тех чисел, которые я назвал. Вместо них доберете испанцев и индейцев. Вроде бы с испанцами особых проблем не возникает. Служат добросовестно.
        Еще два часа командиры и капитаны перетрясали свои команды. Мещерский внимательно слушал. В конце концов, укомплектовали оба сменных экипажа на оба новых корабля.
        В заключение придумали названия: каравеллу назвали "Чапаев", а галеон - "Фрунзе". Присутствовавший Предсовета стармех Востриков пообещал быстро утвердить названия на Совете.
        Поздно вечером, едва волоча ноги, Николай Иосифович приполз домой, где был безжалостно изнасилован изголодавшейся женой.
        Политбюро и лично Генеральный секретарь товарищ Круминьш озаботилось морально-политическим состоянием экипажей парусников. Малые группы краснофлотцев, индейцев и испанцев оказывались подолгу изолированными от всевидящего ока партии и ее органов. Мало ли куда могла завести экипажи кораблей такая свобода? По инициативе Генсека Политбюро приняло специальное постановление: "Об усилении партийно-политической работы в экипажах кораблей, в воинских и производственных подразделениях".
        Предписывалось в каждом экипаже и в каждом производственном или воинском подразделении назначить партийного организатора (парторга) из числа коммунистов или кандидатов в члены партии. Сформировать в каждом экипаже и в каждом производственном или воинском подразделении комсомольскую ячейку. В ячейке избрать комсомольского организатора (комсорга). Назначить парторга, а при отсутствии коммунистов в экипаже или подразделении - комсорга, по совместительству, без освобождения от основных обязанностей, заместителем командира корабля или заместителем начальника подразделения по политической части (замполитом).
        На замполитов возлагалось ведение партийно-политической работы (ППР) в экипажах и подразделениях. Политбюро подготовило краткие методические указания по ведению ППР среди краснофлотцев, среди туземцев и среди испанцев. Замполиты должны были регулярно, дважды в неделю проводить по этим методичкам получасовые политбеседы отдельно среди краснофлотцев, среди туземцев и среди испанцев. В беседах разъяснять текущий политический момент, политику партии и постановления Совнаркома.
        С индейцами делать акцент на паразитизме жреческой верхушки, деспотизме вождей и грабительской сущности испанских колонизаторов. Испанцам разъяснять несправедливую сущность феодального общества, паразитическую сущность аристократии, феодалов и духовенства. Всем объяснять преимущества коммунистического строя республики. Комсомольцам поручалось ежедневно проводить пятнадцатиминутные политбеседы с индейцами и испанцами.
        Попутно замполитам вменялось в обязанность следить за благонадежностью членов экипажей. Обо всех антисоветских проявлениях докладывать в НКВД.
        Комсоргам, кроме того, поручалось проведение разъяснительной работы с целью скорейшего привлечения в ряды комсомольской организации всех краснофлотцев. Ставилась задача по достижению 100 %-ного членства в комсомоле всех беспартийных краснофлотцев до двадцативосьмилетнего возраста.
        В деле Хозфракции появилось еще два доноса. Один из сексотов сообщал, что Мещерский из вредительских побуждений приказал отпустить две испанских каравеллы, чтобы они доложили своему руководству о военных силах Республики. Другой доносил, что Мещерский приказал расстрелять из орудий шлюпки со спасающимися пролетариями - испанскими матросами, злостно нарушив принцип пролетарского интернационализма трудящихся масс.
        Вечером у Ягодина состоялась беседа с Круминьшем. Круминьш осведомился:
        - Не пора ли нашего князя сажать, а то князюшка слишком много на себя полномочий заграбастал?
        - Посадить можно, хоть завтра. Компромата на пятерых собрано. И суд его по нашим законам к высшей мере приговорит, без вопросов. Но, я считаю, пока мы испанцам окончательное поражение не нанесем, сажать его преждевременно. Он нам еще нужен. Да и момент нужно подходящий выбрать, чтобы Марти и другие корабли в разгоне были. А то морячки сгоряча могут за своего адмирала вступиться.
        Решили подождать.
        20. Суета сует
        Три недели промелькнули со свистом. Мещерский крутился как белка в колесе. Марти и Ленин еще раз сходили на "промысел". Попутно забросили разведгруппу на Гаити. На этот раз корсарствовали в океане на подходе к Сан-Хуану. Из Европы шли еще непуганые испанцы. Привели на буксире два галеона с промышленными товарами. Утопили три каравеллы. Взяли еще девять сотен пленных. Специалистов и комсостав оставили в Крыму, матросов переправили туземным вождям на Тринидад. Разведгруппа закрепилась и прислала первые донесения.
        Новые трофейные корабли решили в строй не вводить, ввиду отсутствия для них экипажей. Корабли вытащили лебедками на берег по устроенным слипам и поставили на хранение, имея ввиду использовать их на запчасти и стройматериалы.
        Завод закончил переоборудование восьмисот тонного галеона и двухсот тонной каравеллы. Галеон стал самым крупным парусником республики, а каравелла, с двумя двигателями по сто лошадей - вторым ходоком в эскадре.
        Школа выпустила первый поток туземных подростков - 48 человек. Все освоили русский язык, грамоту и арифметику. Им учеба давалась гораздо легче, чем взрослым индейцам. Выпускников распределили на производство и в экипажи парусников юнгами. Из подданных племен в школу завезли еще полторы сотни юношей.
        Поля на Тринидаде и в Крыму дали первый урожай: кукуруза, батат, бобы, сахарный тростник. После появления лошадей посевные площади резко увеличили. В Крыму были раскорчеваны, распаханы и засеяны все ровные площадки. На полях работали в основном местные туземки. Подданным вождям на Тринидад подарили по паре комплектов сельхозоборудования: плуги, бороны, телеги. Поручили распахать и засеять всю вырубку вокруг крепости.
        На склонах холмов паслись козы, в свинарнике хрюкали свиньи. Отходы пищеблока пошли на корм. Бананы, ананасы и прочие фрукты выращивать не требовалось. Они сами росли в лесу. Индейцев научили ловить рыбу сетями и вершами. Ближайшее будущее обещало республике продуктовое изобилие.
        Ленин ушел к Маракайбо передавать послание немцам. Аврора и Варяг челночили на линии Тринидад - Крым. Каждым рейсом привозили по 3 куба керосина, 3 куба солярки, 20 кубов мазута, 2 -3 тонны руды, 10 -15 кубов угля и груз свежего продовольствия.
        Завод выдал первые две нарезных трехдюймовки. Провели стрельбы. Максимальная дальность стрельбы составила две с половиной мили. Среднее отклонение от центра вертикальной мишени на дистанции полторы мили - три метра. Приемлемо. Конечно, разрывной заряд из черного пороха в снаряде был слабоват, но, почти метровую дыру в деревянном щите, по конструкции моделирующем борт судна, пробивал стабильно.
        Пушки поставили на Чапаева и Фрунзе. До этого экипажи уже успели пару раз сходить да Тринидада и обратно. Мещерский направил оба корабля на "промысел" к Сан-Хуану.

* * *
        Губернатор Хуан Карлос, выслушав доклады капитанов двух каравелл, единственных уцелевших из всей эскадры де Эспиносы, посадил их писать подробные письменные доклады с рисунками железного корабля и схемой сражения. То, что дьявольский корабль за какую-то четверть часа утопил 15 крупных кораблей, причем каждый корабль всего лишь двумя - тремя выстрелами, выводило конфликт с пришельцами на совершенно другой уровень. Относительно судьбы сухопутной армии Кесседы никаких сомнений не возникало. В отсутствии поддержки эскадры она была обречена. Стало ясно, что силами Новой Испании с пришельцами не справиться. Требовалось вмешательство метрополии, причем всей ее мощью.
        Прочитав доклады, приказал сделать копии, затем заверил их своей подписью, и приказал капитанам срочно готовить корабли к отплытию. Одному в Испанию, а другому - в Веракрус. Для надежности доставки докладов, к каждой каравелле присоединил еще по одному кораблю, вручив их капитанам копии докладов. Приказал капитанам добиться срочного приема у короля и у вице-короля. Для этого снабдил всех четверых капитанов личным письмом с кратким изложением событий, связанных с появлением пришельцев. Через день две каравеллы ушли в Испанию, а две - в Мексику.
        На следующий день после отхода каравелл губернатору принесли донесение капитана шхуны "Памбра" о таинственных огнях, замеченных на острове Бекия. Ну, наконец-то, хоть одна хорошая новость, подумал Хуан Карлос. Похоже, именно там находится главная база пришельцев, которую никак не удавалось найти. Вызванный капитан Памбры получил приказ идти на Сент-Винсент и провести оттуда разведку Бекии, маскируясь под туземцев.
        Другую шхуну губернатор отправил на Тринидад, приказав провести разведку и выяснить судьбу армии Кесседы.

* * *
        Изготовленные заводом минометы расставили по всем орудийным площадкам. Теперь на каждой площадке находилось орудие, миномет, дальнобойный прожектор с электролампой и Друммондов прожектор. Все площадки соединялись с главным КП электрическими и телефонными линиями. На вооружении расчетов стояли по три двустволки и по три обреза. Все артиллеристы имели холодное оружие, а туземцы - еще и луки.
        Из Сталинграда привезли один максим и поставили его на броневик. На основе броневика создали маневренную группу из восьми бойцов - конвойников с автоматическими винтовками. Вторую мангруппу на грузовике сформировали из двадцати занятых на заводе краснофлотцев с двустволками. Из туземцев сформировали пограничный конный отряд численностью в 100 человек. Обучили их верховой езде. Пока только шагом. Пограничники парами патрулировали в ночное время весь периметр острова. Кольцевую дорогу проложили уже на две трети периметра. В Сталинград взамен изъятых максима и ручных пулеметов отправили шесть минометов.
        Завод закончил выпускать гладкоствольное оружие. Удалось вооружить всех краснофлотцев в экипажах парусников обрезами или двустволками.
        Научный сектор никак не мог довести до ума боевую ракету калибром 100 миллиметров. Ракеты летели больше, чем на два километра, но разброс давали невообразимый.
        Верховный Суд разработал поправки к законодательству. Их обсуждали на собраниях и в коллективах. Споры были жесточайшие. Чуть ли не до драк. Тем не менее, все партийные, комсомольские группы и трудовые коллективы большинством голосов поправки одобрили. Верховный Совет поправки к законам принял единогласно. Совнарком постановил, для начала, обеспечить всех граждан четвертой, пятой и шестой категорий вторыми женами. Зильбермана отправили на Тринидад за девушками.
        Простым гражданам разъяснили, что вторые жены у них обязательно должны быть европейками. Поэтому, им придется подождать. У всех остальных граждан европейками должны быть не менее половины жен.

* * *
        Капитан шхуны Памбра Педро Азеведо подвел свой корабль к юго-западной оконечности острова Сент-Висенсет, и бросил якорь в бухточке, закрытой от наблюдения со стороны Бекии выступающим мысом. На шлюпке высадился на берег, встал лагерем и дождался появления местных индейцев. Опыт контактов с ними у него имелся. Переводчика с аравакского он прихватил в Сан-Хуане. Задобрив туземцев подарками, напросился на встречу с местным вождем, передав подарки и для него. На следующий день вождь со свитой прибыл. Встречу обеспечивали заряженные пушки стоящей недалеко от берега шхуны.
        Получив острые стальные ножи, вождь был настроен благосклонно. В ходе дипломатической беседы выяснилось, что местные рыбаки, выходя на промысел, часто встречаются в море с коллегами с острова Бекия, рассказывающими удивительные вещи. Во-первых, все рыбаки с Бекии имеют стальные ножи, полученные от приплывших на огромном корабле белых людей. Во-вторых, белые люди построили на острове обширные крепости, жгут большие костры и взяли под свое покровительство местное племя. Всем воинам племени выдали настоящие стальные сабли, шлемы и медные копья. В-третьих, пришельцы захватили много кораблей с испанцами и заставили пленных работать. Местные воины сторожат захваченных пришельцами испанцев. Тех, кто не хочет работать - убивают.
        Услышав эти жуткие новости, Азеведо выдал вождю еще пару ножей и прервал беседу. Полученные сведения требовали немедленной доставки губернатору.

* * *
        За три с лишним месяца жизнь в Крыму вполне устоялась. Попадание на четыре века в прошлое уже воспринималась всеми как безоговорочная данность. За неотложными срочными повседневными делами уже забылись горе разлуки с родными, печаль об утраченных благах двадцатого века. Впрочем, устроиться удалось вполне комфортно. Курортный климат, благоустроенный быт, молодые жены - все настраивало на оптимистический лад. Прошла смена вахтовых экипажей Марти и первых парусников. Отплававшие два месяца моряки приступили к работе на заводах и на береговых постах. Отработавшие свое на земле ушли на борт кораблей.
        Молодость, а практически все в экипаже Марти были отчаянно молодыми людьми, брала свое. По вечерам, после десятичасового рабочего дня, на ярко освещенных керосиновыми лампами площадках между жилыми корпусами, краснофлотцы с азартом рубились в волейбол и баскетбол. Вокруг фонарей тучами роились экзотические ночные бабочки и ловившие их летучие мыши.
        Работали библиотека, Красный уголок и читальный зал. За длинными столами под навесами играли в шахматы, шашки, домино и карты. Не на деньги, конечно. Это было законодательно запрещено. Любители играли на них втихаря по комнатам. Тут же молодые жены за вязанием и шитьем перемывали кости друг дружке и своим мужьям. Фигуры у большинства из них уже заметно для глаза округлились. Начальство начало готовиться к предстоящему через полгода большому демографическому взрыву.
        Ходили в гости в племя к туземцам, посмотреть на ритуальные обряды и танцы. Араваки тоже вовсю радовались жизни. Племя внезапно выросло числом и разбогатело. Практически все воины служили в охране и пограничной страже по договорам, а многие жены работали в сельхозпроизводстве. Все работающие получали зарплату.
        По выходным гражданам выдавали винную норму: сто граммов разведенного спирта. На построенном стадионе сражались в футбол команды боевых частей и цехов. Проводили соревнования по комплексу ГТО. Охотились с индейскими луками на птиц, выходили в море на рыбную ловлю. Компаниями устаивали развеселые пикники на пляжах и на холмах. Опасных животных на острове не было, за исключение змей. Предвидя появление большого количества детей, НКВД периодически плотно прочесывало весь лес на острове силами пленных, истребляя палками и камнями всех обнаруженных рептилий.
        Совершенно неожиданно сыграли еще одну свадьбу. Первым официальным двоеженцем республики стал нарком здравоохранения. Оказывается, у Васюнина закрутился роман с одной из пленных испанок, работавшей в медсанчасти. Его первая туземная жена была не против, что не удивительно. Но, не против, оказалась и бывшая ревностная католичка донья Элеонора. Она заявила, что еще каких-нибудь полсотни лет назад мавры в Испании практиковали многоженство, и многие испанские дворяне, по примеру мавров, этим тоже не пренебрегали, хотя дополнительные жены именовались наложницами, дабы не раздражать церковь. За благосклонность других пленных испанок возникла острая конкуренция. Граждане старших категорий с нетерпением ждали окончания миссии Зильбермана.
        Наркоминдел не подвел. Поскольку дамские ресурсы подданных племен на Тринидаде были уже исчерпаны, ему пришлось, с согласия Верховного вождя, взять в подданство еще два племени. Помимо трех сотен девушек, племена передавали Крыму две сотни воинов и две сотни подростков обоего пола. Еще две сотни воинов добавились в туземную гвардию Сталинграда. За все это рассчитались трофейным холодным оружием. Из прибывших воинов сформировали туземную гвардию Ленинграда численностью полторы сотни бойцов, полсотни человек добавили в НКВД, поскольку количество пленных испанцев постоянно возрастало.
        К середине декабря завод выдал еще четыре нарезных трехдюймовки. Две поставили на Аврору и Варяг, которые снова стали полноценными боевыми кораблями. Две другие поставили на пока безымянные галеон и каравеллу, переоборудование которых закончил завод. В строй их пока решили не вводить, ввиду отсутствия для них экипажей.
        Мещерский поставил научникам и заводу задачу изготовить опытные партии фугасных и осколочных снарядов для пушек калибра 130 мм и провести опытные стрельбы черным порохом, а также опытные бронебойные снаряды калибра 45 мм для вторичного использования стрелянных гильз.
        Чапаев и Фрунзе привели с "промысла" еще два галеона с промышленными товарами. К сожалению, никаких химических реактивов в составе их груза не оказалось. Пленных испанцев отправили на Тринидад.
        Генеральный секретарь кропотливо вел работу по совершенствованию кадрового состава партийной организации. Были приняты кандидатами в партию все шесть сексотов из экипажа Марти, завербованных особистом Замилацким. Также, приняли в партию 11 бойцов и одного мамлея из конвойного взвода, рекомендованных Ягодиным. Таким образом, коммунистов правильной ориентации, готовых поддержать по решению Генсека любую требуемую линию партии, стало уже 30 человек. В экипаже Марти, не считая вновь принятых сексотов, был всего 31 коммунист, причем двое из них, Замилацкий и Лифшиц - были "правильными" коммунистами. Необходимое большинство в партийной организации: 32 члена против 29, было создано. Если, конечно, можно твердо рассчитывать на шестерых коммунистов - профсоюзников и на четверых коммунистов из торгпредства. Однако, не исключено, что кто-нибудь из них будет колебаться в острых и принципиальных вопросах. Необходимо было принять в партию еще как минимум пять верных членов.

* * *
        Получив доклады разведки с Тринидада и Сент-Винсента, губернатор утвердился в своем мнении, что без помощи метрополии с пришельцами не справиться. Как он и предполагал, армия Кесседы была полностью уничтожена. На Бекии пришельцы построили три больших и одну очень большую крепость, наладили выплавку железа и производство оружия. В мастерских на них работали пленные испанские моряки.
        В море продолжали бесследно исчезать корабли. Губернатор не сомневался, что это дело рук пришельцев.
        От Вице-короля прибыл назначенный командующим формирующимся флотом адмирал Луис де Альманса с приказом готовить новую армаду кораблей против пришельцев. Весь флот Новой Испании вместе с прибывающим вскоре королевским конвоем должен атаковать главную базу пришельцев на Бекии. Командующим армией вторжения вице король назначил знаменитого конкистадора Фернандо Кортеса, покорителя империи ацтеков, который вскоре должен был прибыть. Корабли со всех портов Карибского моря собирались в Сантьяго-де-Куба, Гуантанамо, Санто-Доминго и Сан-Хуане. Обеспечение армады всем необходимым возлагалось на губернатора.
        Оставалось дождаться прибытия конвоя из метрополии.

* * *
        Разведгруппа из Санто-Доминго ежедневно доносила об увеличении количества кораблей в порту. По циркулирующим слухам, готовилась карательная экспедиция против пришельцев всеми силами Новой Испании. Эскадры собирались во всех портах.
        Пятнадцатого декабря нарком обороны объявил учения войск и флота республики. Аврора, Варяг и оба паровых катера изображали четыре приближающиеся к острову со всех четырех сторон света эскадры противника. Корабли и катера на длинных канатах буксировали по два щита.
        Навстречу им вышел флот республики. Главный посредник - сам нарком обороны дал совершенно невероятную вводную, объявив, что противник утопил все республиканские корабли, потеряв 50 % своего состава.
        Береговые орудия отстрелялись по щитам с дистанции две мили. Истратили по два - три снаряда. Главный посредник поставил артиллеристам зачет, но объявил, что одна четверть кораблей противника прорвалась к острову.
        Затем корабли и катера подошли к берегу и имитировали высадку десанта во все бухты и пляжи острова. По десантным шлюпкам отработали все пушки и минометы береговой артиллерии.
        Главный посредник дал новую вводную, что противник высадился силами до пятисот человек в северной бухте. Командующий Сокольский выдвинул туда мобильные группы на тракторах и конный погранотряд. При поддержке минометов и пушек они вступили в бой с противником.
        Посредник усложнил ситуацию, объявив высадку тысячи человек на южном пляже острова. Командующий двинул туда туземную гвардию и конвойный туземный отряд НКВД.
        Посредник объявил о высадке отряда противника в шестьсот человек в западной бухте. Противник усиливал натиск. От южного пляжа противник отбросил туземную гвардию и туземные силы НКВД к западной бухте.
        Командующий скомандовал отвод всех войск в крепости. Туземные войска отошли на территорию общего завода, туда уже эвакуировалось все население туземной деревни. Основные силы республики отступили в спецзавод и жилую зону. Расчеты всех орудий отступили туда же. Противник блокировал крепости и приступил к штурму.
        На этом учения закончились. На разборе разгорелись жаркие споры. Командиры кораблей заявили, что утопят любое количество испанских кораблей на подходах к острову и не допустят высадки десанта. О том же заявили командиры береговой артиллерии.
        Мещерский пресек споры, заявив, что и сам тоже на это надеется. Но, готовиться надо к худшему из вариантов.
        По результатам учений Сокольский получил приказ подготовить сухопутную оборону крепостей на таком же уровне, на каком была подготовлена оборона Сталинграда.
        Завод получил приказ выпустить еще двенадцать минометов и две тысячи мин для них. Сокольскому нарком обороны приказал подготовить три мобильных минометных батареи по четыре миномета в каждой. Расчеты укомплектовали краснофлотцами из второго сменного экипажа. Для усиления обороны крепостей заводу поручили изготовить тысячу ручных гранат.
        С парового катера сняли максим, установили его на рессорную бричку. Получилась натуральная тачанка. Точно, как у Буденного. К ней добавили шестерых краснофлотцев с двустволками на двух бричках и сформировали третью маневренную группу. Четвертую группу сформировали из шести бойцов - конвойников с автоматическими винтовками на двух бричках.
        Наркома внудел обязали построить в двухнедельный срок по периметру крепостей через каждые двести метров стрелковые башни, и сплошной помост для стрелков с внутренней стороны частоколов.
        Начальникам производств поручили подготовить эвакуацию, в случае необходимости, всего персонала цехов и ценного оборудование в обороняемые крепости.
        Варяг и Ленин, Чапаев и Фрунзе, двумя парами, поочередно, начали круглосуточное патрулирование на удалении пятнадцати миль от острова.
        На переоборудованные галеон и каравеллу назначили временные экипажи, укомплектовав их моряками из второго сменного экипажа Марти, а также туземцами и испанцами. Корабли назвали именами Сталина и Свердлова. Ходовые испытания совместили с патрулированием вокруг острова. Радиус патрулей увеличили до двадцати миль.
        Республика готовилась к решительному сражению.
        21. Это есть наш последний…
        В портах Сантьяго-де-Куба, Гуантанамо, Санто-Доминго и Сан-Хуан к 16 декабря сосредоточилось более полутора сотен кораблей водоизмещением от сотни тонн и выше: большие и малые каравеллы, когги, каракки, галеоны, фрегаты. По приказу вице-короля все капитаны кораблей были оторваны от обычных дел и мобилизованы в военный флот Новой Испании. Впрочем, владельцам кораблей были обещаны солидные компенсации от королевской казны. Из всех портов Карибского моря свезли всех солдат, оставив в городах только караульную службу.
        Командующий флотом адмирал Луис де Альманса разделил корабли по типам и размерам на 7 эскадр. В каждой эскадре назначил капитан-командоров из самых опытных моряков. Эскадры больших, средних и малых каравелл собирались в бухте Гуантанамо. Эскадры коггов и каракк - в Санто-Доминго. В Сантьяго-де-Куба собирались эскадры крупных кораблей - галеонов и фрегатов.
        16 - 17 декабря в Сан-Хуан прибыл долгожданный королевский конвой из метрополии в составе 52 вымпелов. Его встретили губернатор Хуан Карлос, адмирал Луис де Альманса и командующий Фернандо Кортес. Всем капитанам предъявили приказ вице-короля о мобилизации. Корабли поставили под разгрузку в портовые склады. Сохранность грузов владельцам письменно гарантировал лично губернатор.
        Конвой разделили на три эскадры по типам кораблей. 28-го декабря из Сан-Хуана в Сантьяго-де-Куба, Гуантанамо и Санто-Доминго отправились посыльные корабли с письменным приказом адмирала всем капитан-командорам эскадр. Флот Новой Испании в составе 10 эскадр начал выполнять разработанный адмиралом и командующим план.
        В первый день Нового, 1540 года флот, уже названный Непобедимой армадой, начал выходить из портов. Первыми вышли эскадры из Сантьяго-де Куба, на следующий день - эскадры из Гуатанамо. 5-го января вышли корабли из Санто-Домиго, 11 января - из Сан-Хуана. Эскадры обходили Антильские острова по большой дуге со стороны Атлантики. Погода благоприятствовала. К 22-му января, как и было запланировано, эскадры легли в дрейф в шестидесяти милях западнее острова Бекия, имея друг друга в прямой видимости.
        Капитан-командоры собрались на борту флагманского фрегата "Святой Петр". Адмирал довел до всех свой план сражения. На остров Сент-Винсент отправили капитана Педро Азеведо с подарками индейским вождям. Флот лежал в дрейфе и ждал благоприятного ветра.
        Крепкий трех - четырех бальный восточный ветер подул в ночь на 25-е января. На рассвете эскадры подняли паруса.

* * *
        В ночь на 6-е января разведгруппа передала сообщение о выходе всех крупных кораблей из Санто-Доминго общим количеством 53 вымпела. Сообщила также слухи о приходе королевского конвоя из Испании в Сан-Хуан. Мещерский объявил по вооруженным силам республики боевую готовность номер два. Исходя из средней скорости парусных эскадр, нападение испанцев на Крым ожидалось после 15 января. Завод без выходных гнал в две смены снаряды, мины, ручные гранаты и двустволки.
        Удалось переснарядить все использованные выстрелы трехдюймового калибра. Всего 440 штук. Соответственно, Чапаев, Фрунзе, Сталин и Свердлов получили по 110 снарядов для самодельных нарезных трехдюймовок. На штатных трехдюймовках, установленных на Марти, Варяге и Ленине, а также на двух береговых, осталось по 250 снарядов.
        Две береговые стотридцатки и две стотридцатки на Марти имели в боекомплекте по 130 снарядов. Радовало только наличие 1800 снарядов для единственной сорокапятки, оставшейся на Марти.
        Для шести береговых гладкоствольных пушек завод изготовил по 270 снарядов всех типов. Для двенадцати минометов - по 110 осколочных мин. Ручных гранат успели изготовить 1400 штук.
        Без четверти десять часов утра 25-го января над островом Крым тревожно завыла сирена. Находящийся в патруле к востоку от острова Свердлов сообщил об обнаружении испанского флота. Мещерский поспешил на главный командный пункт. Там уже собрались все командиры береговых подразделений.
        Сразу же дал приказ Варягу и Ленину выходить из гавани под парусами, пользуясь восточным ветром. Пары разводить на ходу. Всем патрульным кораблям: Чапаеву, Фрунзе и Сталину идти полным ходом навстречу противнику. Марти разводить пары и выходить следом. Аврора и Киров находились в Сталинграде.
        По радио связался с командиром Свердлова мамлеем Лукошкиным. Тот сообщил, что наблюдает в тридцати милях к западу от Крыма большую эскадру противника. Точное количество кораблей определить пока не возможно. Но, визуально, парусами полностью покрыт сектор горизонта в 40 градусов. То есть, кораблей очень много. Возможно, их более сотни. Приказал Лукошкину полным ходом сблизиться с противником на полторы мили и сосчитать точное количество кораблей. Идти Свердлову предстояло против ветра. Удачным было то, что обнаруживший испанцев Свердлов был вторым ходоком парусной эскадры и мог давать девять узлов. С противником он должен был сблизиться за полчаса.
        Оставив на ГКП Сокольского командовать сухопутными силами, Мещерский прихватил с собой радиста с переносной рацией, погрузился на бричку, и поспешил на восточную артиллерийскую позицию. С высокого холма над восточной бухтой, на котором стояла стотридцатка, командовать предстоящем сражением было наиболее логично. Кучер индеец погнал лошадь вскачь. За 10 минут взлетели на макушку горки. Расчеты орудия и миномета были в боевой готовности. Там же оказался командир береговой батареи стотридцаток мамлей Опанасенко. Тот доложил, что Свердлова на пределе дальности наблюдает, но противника пока не видит. Мешает дымка в насыщенном влагой воздухе.
        Мещерский взял у мамлея большой морской бинокль и огляделся. Фрунзе вышел из пролива между Сент-Винсентом и Крымом и двигался на соединение со Свердловым. С учетом того, что испанцы шли по ветру, он должен был встретиться с испанцами в пятнадцати милях от берега. С юга навстречу противнику спешил Сталин. Он должен был встретить противника на час позже Фрунзе примерно в десяти милях от берега. К сожалению, на всех трех кораблях стояли самодельные трехдюймовки. Снарядов у них было мало, да и те маломощные.
        Варяг и Ленин вышли из бухты и обходили остров с юга. В бинокль были видны дымы из труб. К тому моменту, когда они обойдут южный мыс и вынуждены будут спустить паруса, давление пара в котлах достигнет нормы. Скорость у них повыше, чем у Сталина и Фрунзе, значит на "поле" боя они появятся первыми, не считая, конечно, Свердлова. На них стояли штатные трехдюймовки. Это радовало.
        Лучший скороход парусной эскадры Чапаев, имеющий двенадцати узловой полный ход, оказался в 20 милях к западу от Крыма и должен будет вступить в дело последним. Марти все еще разводил пары.
        Вскоре, сблизившийся с противником на пять миль Свердлов доложил, что наблюдает семь кильватерных колонн противника. В каждой не менее двадцати кораблей. Колонны идут строем фронта с интервалами между колоннами около мили.
        Мещерский приказал Лукошкину повернуть на север, выйти на параллельный курс с левой колонной испанцев и начать ее бить с минимальной, но безопасной дистанции. Фрунзе приказал идти на соединение со Свердловым и тоже работать по левой колонне.
        Варяг и Ленин получили приказ выйти на правый фланг противника и обрабатывать правую колонну. Марти наконец развел пары и вышел из бухты, огибая Крым с севера. Адмирал приказал командовавшему сменным экипажем Веденеву идти к правому флангу противника, затем пройти перед фронтом и перетопить все головные корабли во всех колоннах.
        Около одиннадцати часов на связь вышел Свердлов, Лукошкин доложил, что обрезает нос левой колонны на дистанции в одну милю от головного корабля. Мещерский взял у радиста гарнитуру рации:
        - Свердлов! Здесь адмирал. Доложи состав колонны противника. Прием.
        - В колонне малые каравеллы в количестве не меньше пятнадцати штук. В хвосте колонны они створятся, точное количество определить пока не могу. Головные двух левых колонн отстрелялись по мне из носовых пушек. Орудия у них небольшие. Дальность стрельбы не более 6 кабельтовых. Прием.
        - Какие корабли в других колоннах? Прием.
        - Во второй слева большие каравеллы, в третьей - средние каравеллы. Дальше не вижу. Но, крупных кораблей в головах ни в одной из колонн нет. Это точно. Прием.
        - Свердлов! Обходи голову колонны слева и ложись на контркурс на безопасной дистанции. Обстреливай все корабли последовательно. Снаряды экономь. Не стремись непременно сразу утопить. Достаточно проделать паруснику пробоину под ватерлинией, чтобы он набрал воды и замедлил ход. Потом подойдут другие и утопят. Как понял? Прием.
        - Ясно понял. Выполняю.
        - Как дойдешь до хвоста колонны, доложи количество кораблей в колонне. Потом разворачивайся на параллельный курс и добивай тех, кто не остановится. Прием.
        - Ясно понял.
        - Конец связи.
        Свердлов обогнул по дуге голову колонны и вышел на контркурс на только что установленной опытным путем безопасной дистанции 8 кабельтовых. На траверсе флагмана Лукошкин скомандовал артиллеристам:
        - Огонь!
        Пушка рявкнула. На борту каравеллы сверкнул разрыв, в облаке дыма полетели во все стороны обломки. Образовалась дыра около метра в диаметре. Выше ватерлинии, к сожалению. Двухбалльная волна заметно качала корабль. Наводчик ввел поправку, дождался, когда корабль встанет на ровный киль и нажал на спуск. У борта флагмана встал белый столб воды и дыма. Стоя рядом с рулевым на высоком юте, Лукошкин оценивал результаты стрельбы, глядя в бинокль. Во впадине между волнами в борту ниже ватерлинии обнажилась верхушка дыры.
        Флагман дал бортовой залп. Недолет, как и должно быть.
        - Отбой! - крикнул капитан артиллеристам. - Наводить по следующему!
        Каждый очередной мателот, прежде чем получить одну - две дыры в борту, приветствовал Свердлова полным бортовым залпом из 5 -7 пушек. На безопасном расстоянии в 2 кабельтова от борта вставали симпатичные всплески от падающих ядер. Так воевать можно! - подумал командир корабля.
        Мещерский глянул на часы. Было 10 -57. В белесой дымке на горизонте на удалении примерно 25 миль смутно угадывались белые паруса испанской эскадры. Фрунзе вскоре должен был присоединиться к избиению левого фланга испанцев. Ему оставалось до них около десяти миль. Варяг и Ленин прошли уже половину дистанции до противника и поравнялись с Фрунзе. Чапаев огибал остров с юга. Сталин все еще был в десяти милях к юго-востоку от острова.
        Вышел на связь Марти. Веденев доложил, что начинает делать кроссинг-Т неприятельскому флоту, проходя в миле перед головными кораблями кильватерных колонн. Отметил, что все корабли в колоннах - небольшие. Водоизмещением до трехсот тонн. Высказал предположение, что крупные корабли где-то прячутся.
        - Тебя понял. Флагманов бей из стотридцаток! - приказал адмирал. - Их всех надо обязательно утопить в первую очередь!
        Идущий полным 18-узловым ходом Марти проскочил перед идущими на 5-узловой скорости испанскими колоннами за 15 минут. Двух балльная волна практически не раскачивала шести тысячетонный корабль. Сменный командир БЧ-два лейтенант Волынцев распределил цели.
        Головные корабли в колоннах достались расчету баковой стотридцатки. Их мателоты - расчету сорокапятки. Расчет мелкашки получил отдельное указание: снарядов не жалеть! Третьи корабли в колоннах обстреливала кормовая трехдюймовка, а четвертые - вторая стотридцатка. Поскольку колонны шли на дистанции около мили друг от друга, на обстрел каждой колонны артиллеристы имели почти три минуты.
        Идущий головным правой колонны когг получил снаряд прямо в форштевень. Главный калибр стрелял фугасными. Всю носовую часть паруснику вырвало. Когг загреб океанскую водицу открывшимся зевом трюма, как бульдозер грунт, и практически нырнул под воду, как подлодка. Только что был корабль, и вот из воды торчат только мачты.
        Сорокопятка часто лупила бронебойными в нос второму коггу, целясь примерно в крюйт-камеру. После пятого выстрела когг взорвался. В этой колонне, похоже, все корабли были коггами.
        Расчет трехдюймовки получил приказ экономить снаряды, потому ограничился проделыванием фугасами двух больших дыр в носовой обшивке. Причем вторая дыра была под ватерлинией. Боекомплект пушки составляли фугасные и бронебойные снаряды. По приказу адмирала, все осколочные были оставлены береговым пушкам. Кораблик начал на глазах погружаться, обильно хлебая воду пробоинами.
        Вторая стотридцатка тоже пустила свой когг на дно одним выстрелом.
        В следующей колонне шли каракки. С ними поступили также, как с коггами.

* * *
        Капитан и владелец каракки "Синко Льягас" дон Альваро Герра с большой неохотой выполнил приказ вице-короля о мобилизации всех крупных кораблей во флот Новой Испании, и привел свой корабль в Санто-Доминго. Там он вынужден был сдать весь груз, состоявший из древесины ценных пород, закупленной за полгода в портах Вест-Индии: фиолетовое дерево, махагони, розовое дерево, палисандровое дерево, квебрахо, святое дерево на хранение в портовые склады под роспись начальника порта. Дон Герра собирался отплыть в Испанию вместе с возвратным королевским конвоем. Несколько утешало то, что и все корабли пришедшего из метрополии конвоя тоже были мобилизованы. То есть, времени он не потеряет.
        Капитан плавал в Атлантике и Карибском море уже 22 года. Начав штурманом старенькой каравеллы - латины, он сначала стал капитаном, потом выкупил ее у владельца, затем накопил денег, продал латину, купил большую каравеллу, затем сменил ее на каракку водоизмещением 300 тонн. На своих кораблях он по дешевке скупал в портах Вест-Индии колониальные товары, потом с очередным королевским конвоем возвращался в Испанию и выгодно продавал груз. Затем сдавал корабль в аренду казне и возвращался с королевскими товарами в Вест-Индию.
        В Ла-Корунье у него уже был куплен домик, где жила его жена, донна Мария с тремя детьми. В Сан-Хуане он тоже имел дом, где жили наложницы - индианки под присмотром старой ключницы. В банке в Сан-Хуане лежала кругленькая сумма накопленных денег. Дело было налаженным. Дон Альваро подумывал через два - три года продать каракку, купить земли на Кубе, построить усадьбу, привезти жену из Испании, наложниц из Сан-Хуана и зажить спокойной жизнью богатого плантатора.
        За 22 года он навидался всякого: попадал в свирепые тайфуны в Атлантике, отбивался от английских корсаров в Бискайском заливе, от индейцев - каннибалов в устье Амазонки, от портовых чиновников - взяточников в Севилье и считал, что уже заслужил спокойную старость.
        Полученные от казны в качестве компенсации за мобилизацию 50 песо в какой-то мере утешили его. Еще больше он утешился, когда адмирал дон Луис де Альманса предложил ему стать капитан-командором эскадры из 23 каракк, добавив к сумме компенсации еще 25 эскудо.
        Потом он трижды раскаялся. Командовать разношерстной эскадрой было то еще удовольствие. Разновозрастные, разно тоннажные и разно такелажные каракки, капитаны большинства которых никогда не ходили строем кильватера в составе эскадры, доставили дону Герра массу хлопот. Во время единственного тренировочного выхода в море каракки категорически не желали идти с одинаковой скоростью и держать строй. Трехдневный выход закончился сломанными при столкновениях бушпритами четырех каракк.
        После тренировки адмирал добавил в эскадру еще шесть кораблей. Поломанные бушприты починили. На корабль дона Альвареса посадили четыре десятка солдат солдат и десяток аркебузиров. Исполняя приказ адмирала, на верхнюю палубу Синко Льягас, помимо двух собственных шлюпок поставили четыре рыбацких баркаса. Ходили слухи, что казна скупила все рыбачьи посудины в Карибском море, и всех их погрузили на корабли.
        Наконец, 5-го января, две эскадры коггов и две эскадры каракк по приказу адмирала вышли из порта. К счастью, погода благоприятствовала переходу. Штормов не было. И тем не менее, две пары каракк умудрились столкнуться, повредив бушприты и мачты. Их пришлось отправить назад ремонтироваться.
        Выйдя в назначенную точку встречи эскадр, к юго-востоку от острова Сент-Винсент, эскадра легла в дрейф. Вокруг, насколько хватало глаз, по всему горизонту лежали в дрейфе другие эскадры. С флагманской эскадры пришел баркас с вызовом на военный совет.
        Дон Герра отправился на совет на своей шлюпке. Совета как такового не было. Адмирал просто довел до сведения капитан-командоров свой приказ. Атаковать предстояло главную базу таинственных пришельцев, уже полгода терроризировавших всю Вест-Индию, устроенную ими на небольшом острове Бекия. Стало ясно, зачем на корабли погрузили баркасы. Адмирал приказал, в случае потопления кораблей, экипажу и солдатам грузиться в шлюпки и плыть под парусами и на веслах к Бекии. Там высадиться и штурмовать крепость пришельцев. Об этих дьявольских пришельцах ходили устрашающие слухи. Якобы, их корабль ходит против ветра со скоростью десять узлов, а его пушки стреляют на две мили, причем каждая стреляет несколько раз в минуту.
        Адмирал дон Луис де Альманса и командующий сухопутными силами знаменитый конкистадор дон Фернандо Писарро сочли необходимым разъяснить капитан-командорам эскадр мотивы, которыми они руководствовались при разработке плана операции. Оказывается, за последнее бесследно исчезли полтора десятка крупных кораблей, вышедших из материковых портов и направлявшихся в Санто-Доминго. Поскольку, в период этих исчезновений никаких штормов не отмечалось, исчезновение кораблей можно было объяснить только пиратскими действиями пришельцев в Карибском море на дальних подходах к Гаити.
        По сведениям, доставленным капитанами двух каравелл, уцелевших после разгрома кораблем пришельцев эскадры де Эспиносы, их корабль способен утопить за четверть часа пятнадцать кораблей. Поэтому, чтобы не быть перехваченными дьявольским кораблем на дальних подступах к базе пришельцев, эскадры обошли Антильские острова со стороны Атлантики.
        Флоту удалось скрытно подойти к Бекии, теперь нужно дождаться хорошего попутного ветра, и с максимально возможной для огромного флота скоростью сблизиться с островом. В первом эшелоне пойдут семь эскадр малых кораблей: каравеллы, когги и каракки. Заметив флот, корабль пришельцев, если он окажется в гавани острова, выйдет навстречу. Его пушки стреляют намного дальше, чем пушки флота. Поэтому, многие корабли он успеет утопить. Но, со всех тонущих кораблей будут спущены шлюпки, которые тоже пойдут к острову. Именно поэтому на палубы кораблей загрузили такое большое количество баркасов и шлюпок.
        Таким образом, даже если дьявол поможет пришельцам утопить большую часть кораблей первого эшелона, их экипажи и солдаты все равно дойдут до острова на шлюпках. На остров высадятся десятки тысяч солдат и матросов. Поскольку пришельцев очень мало, по данным разведки не более пяти сотен, их корабль вынужден будет подойти к острову, чтобы своей артиллерией помочь гарнизону в обороне.
        В это время к острову подойдет и второй эшелон флота в составе трех эскадр крупных кораблей: галеонов и фрегатов. Поскольку корабль пришельцев будет прижат к острову, корабли второго эшелона смогут подойти к нему на выстрел своих орудий и уничтожить пришельца. Затем они тоже высадят десант и своей артиллерией разгромят крепости пришельцев.
        Задача первого эшелона: жертвуя кораблями, любой ценой высадить на остров десант, и тем самым привязать дьявольский корабль к острову. Подошедший второй эшелон утопит его и завершит разгром гарнизона.
        Командующий сухопутными силами Писарро дополнил сообщение адмирала, пояснив, что главной целью операции является разгром сухопутной базы пришельцев. Без базы их корабль, даже если сумеет удрать, будет обречен, поскольку после разгрома главной базы на Бекии, флот пойдет громить их вторую базу на Тринидаде. А потеряв обе базы, корабль лишится снабжения необходимыми ему припасами. Сам Писарро пойдет во втором эшелоне, чтобы возглавить штурм крепостей пришельцев, когда на остров высадятся все силы первого и второго эшелонов.
        Адмирал утешил затосковавших было капитан-командоров, оказавшихся в первом эшелоне флота, заверив, что всем владельцам, которые потеряют свои корабли в ходе операции, будет выплачена компенсация от казны, а также причитающаяся доля в добыче.
        По завершении совета на борту флагманского фрегата епископ Новой Испании Гарсия Падилья лично провел молебен о даровании победы над исчадиями ада христолюбивому католическому воинству.
        Проплывая на шлюпке между лежащими в дрейфе эскадрами, дон Альваро Герра преисполнился уверенности в победе. Против такой огромной силы выстоять не сможет никто, даже сам дьявол! Никогда и нигде в мире не собиралась такая гигантская сила. 229 крупных кораблей, 46 тысяч матросов, 9 тысяч солдат. Недаром, между собой капитаны уже называли флот Непобедимой армадой. Его Синко Льягас со своими 22 пушками, двумя сотнями матросов и полусотней солдат внесет в победу свой вклад. Да и мысль о грядущем грабеже крепости пришельцев грела душу капитана.
        Прибыв на свой корабль, капитан-командор вызвал к себе всех капитанов, и передал всем приказ адмирала.
        На рассвете 25 января полный бортовой залп флагмана флота возвестил о начале сражения. Эскадры поднимали паруса.
        Почтавив блинд на бушприте, Синко Льягас развернулся по ветру и пошел самым малым ходом, давая возможность другим караккам пристроиться в кильватер. Порядок кораблей в колонне не был закреплен, что бы, не усложнять маневрирование при построении кильватерной колонны. Спустя некоторое время поднял фок на фок мачте, чтобы увеличить ход и растянуть формирующуюся колонну. Примерно через час с мателота пришел сигнал, передаваемый по цепочке, что последний корабль занял свое место в строю.
        Теперь предстояло вывести эскадру во фронт с другими эскадрами. Эскадра дона Альвареса по плану адмирала должна была идти в центре, остальные эскадры пристраивались к ней справа и слева. Еще через два часа фронт эскадр первого эшелона более - менее выровнялся. Другие эскадры уровняли свой ход по эскадре каракк. Дон Альварес прибавил на своем корабле парусов, не поднимая, однако, все, чтобы даже самые слабые ходоки не отставали. Задавая темп всему первому эшелону, Синко Льягас держал ход пять узлов, хотя мог бы дать при трехбалльном попутном ветре все семь. Оглядевшись вокруг, дон Герра преисполнился гордости. Правее двигались три эскадры каравелл, левее две эскадры коггов и еще одна эскадра каракк. Непобедимая армада флота Испании неудержимо накатывалась на крепость наглых пришельцев.
        Около полудня впереди по курсу показался одинокий корабль. Это была двухмачтовая каравелла. Она быстро шла прямо против ветра совсем без парусов. Из двух высоких труб, стоявших на месте бизань-мачты, вырывались клубы черного дыма, уносимые встречным ветром. Все поняли, что это корабль пришельцев. Каравелла ушла за правый фланг флота. Оттуда послышались бортовые залпы и частые одиночные выстрелы. Несколько раз прогремели мощные взрывы. Какие-то корабли взорвались. Хотелось надеяться, что один из взорвавшихся был каравеллой пришельцев.
        Впереди показался еще один корабль, совсем не имевший мачт, приближавшийся на огромной скорости. Вскоре этот корабль вышел на левый фланг флота, затем повернул и понесся перед фронтом эскадр. Флагманы эскадр встретили его залпами носовых орудий. Все ядра легли с большим недолетом. Дон Альварес не верил своим глазам. По всплескам недолетов можно было оценить расстояние до корабля, его размер и скорость. Размеры поражали воображение. Он имел длину не меньше ста пасо. Окрашенный в серый цвет корабль несся на дьявольской скорости в двадцать узлов. Из двух толстых труб вырывался дым.
        Из трех длинных и тонких пушек, установленных на корабле, часто вылетали длинные языки пламени и дыма. В крайней левой колонне взорвался когг. Такая же участь постигла каракку во второй эскадре.
        Корабль поравнялся с третьей колонной, состоящей из коггов. Одним выстрелом из установленной на баке корабля пушки коггу оторвало весь форштевень вместе с бушпритом. Когг сразу же зарылся носом в воду. Совсем маленькая пушка, стоящая на низкой надстройке на миделе корабля, частыми выстрелами ударила по второму коггу. И когг тут же взорвался. Третий когг получил огромные пробоины в носовой части от пушки, стоящей на юте корабля и стал оседать в воду. Четвертому мателоту оторвало нос одним выстрелом из второй носовой пушки чертова корабля.
        Дону Альваресу стало страшно, как никогда в жизни. Их очередь была следующей. Две пушки носовой батареи Синко Льягаса ударили залпом с максимальным возвышением стволов. Бесполезно! Ядра не долетели до дьявольского корабля на два кабельтова.
        В ответ сверкнула носовая пушка серого корабля. И раньше, чем долетел звук выстрела, дон Альварес мог в этом поручиться, бак его каракки взорвался. Сила взрыва бомбы была невообразимой. Корабль содрогнулся, как от удара о риф. Мгновенно не стало бушприта, не стало форштевня, не стало всей носовой обшивки. Даже палубу вспучило почти до фок-мачты. Взлетевшие вверх обломки бака порвали паруса и снасти. Каракка загребла носом воду и осела в океан до палубы. Мачты зашатались. Вскоре волны докатились по палубе до кормовой надстройки.
        Сзади взорвалась каракка - мателот. На палубу посыпались обломки. Нескольких человек зашибло насмерть. Один баркас переломило упавшим сверху обломком мачты. Капитан-командор оценил предусмотрительность адмирала.
        - Руби канаты! Все в шлюпки! - во всю глотку заорал дон Герра. И сам первым подал пример команде. Канаты надо было порубить, чтобы уходящая на дно каракка не утащила за собой и шлюпки. Матросы это тоже осознали и под руководством боцмана успели порубить снасти. Затем почти все успели заскочить в уже всплывшие с палубы шлюпки и баркасы. Отставших выловили из воды и стали отгребать от тонущего Синко Льягаса, чтобы лодки не зацепило реями и обрубленными канатами.
        Шлюпки отошли от корабля и закачались на волнах. Следующие корабли обходили спасающихся стороной. Капитан-командор приказал матросам поставить уложенную вдоль шлюпки мачту и поднять парус. Поставив мачту и парус, матросы разобрали весла и погребли вслед уходящей эскадре.
        Оглядевшись, Дон Альварес увидел вокруг себя сотни шлюпок и баркасов. Все они шли на восток. Моряки Испании продолжали выполнять приказ адмирала. Позади из воды еще торчали многочисленные мачты тонущих кораблей.

* * *
        Когда Марти начал разворот на новый галс, все колонны лишились четырех головных кораблей. Большинство уже утонули, четыре штуки взорвались, остальные потеряли ход и неотвратимо погружались в воду.
        На артпозиции зазвонил телефон.
        - Товарищ адмирал! Вас вызывает ГКП! - позвал Мещерского взявший трубку Опанасенко.
        - Адмирал на связи.
        - Николай Осич! - услышал он в трубке голос Сокольского. - С северной артпозиции докладывают, что наблюдают в проливе большое количество лодок. Лодки отчаливают от берега Сент-Винсента.
        - Понял тебя, Виктор Палыч! Сейчас гляну. Будь на связи. - Мещерский положил трубку, взял бинокль и вгляделся в берег Сент-Винсента. До него было восемь миль. Ничего не увидел. Снова взял трубку.
        - Виктор Палыч, ничего не вижу. Соедини меня с северной артпозицией. В трубке послышались щелчки ручного коммутатора, затем бодрый голос доложил:
        - Старшина первой статьи Сапрыкин слушает, товарищ адмирал!
        - Сапрыкин, доложи подробно, что видишь! - от расположенной на северном мысу Крыма артпозиции до берега Сент-Винсента было всего 5 миль.
        - Вижу большое количество лодок. Не менее сотни штук. Пока не могу сосчитать. Возможно и больше. Все идут на нас. От берега продолжают отходить лодки.
        - Понял тебя, Сапрыкин, - адмирал положил трубку и в задумчивости потер подбородок. Просчитался, черт побери! Все же, надо было брать племена на Сент-Винсенте под себя. Понадеялся на авторитет республики в племенах после разгрома материковых индейцев. А теперь их подкупили испанцы. Ладно! Рвать волосы на голове будем после боя!
        Мещерский просчитывал варианты. Натравить на туземцев Чапаева? Он, конечно, успеет, но перетопить все лодки у него снарядов не хватит. Да и жалко на них снаряды тратить, хоть и вторичные. Пригодятся против испанцев. Где-то еще их главные силы прячутся. Фрунзе уже почти дошел до неприятеля, да и далеко ему возвращаться, может не успеть всех утопить. Значит - только Марти. Приказал радисту вызвать Веденева.
        - Сергей Семеныч! Доложи обстановку. Прием.
        - Заканчиваю циркуляцию, выхожу на голову левой колонны. За первый проход выбил по четыре головных корабля в каждой из семи колонн. Большинство уже затонули, остальные тонут.
        - Взрывы я видел. Отлично сработали. Пройди еще раз слева направо, потом полным ходом в северный пролив. Там от Сент-Винсента идут туземные лодки в большом количестве. Потопчи их также, как мы их в проливе Змея потоптали. Снаряды и патроны не трать. Чапаев за тобой дочистит. Он тоже туда пойдет. Как понял? Прием.
        - Ясно понял, выполняю.
        Затем Мещерский связался с Чапаевым, и приказал ему идти в северный пролив добивать индейцев после того, как их потопчет Марти.
        Свердлов сообщил, что дошел до конца колонны, в ней 23 вымпела, все - каравеллы. Две взорвались, остальные получили подводные пробоины и тонут. Развернулся на параллельный курс и поднимает паруса.
        Варяг доложил, что поравнялся с головой правой колонны и начал ее курочить вместе с Лениным. Когги тонут от одного - двух штатных снарядов. Стреляют фугасами. Вторым снарядом только в том случае, если первый снаряд дырявит борт намного выше ватерлинии. Все же волна заметно качала корабли. Хорошо хоть, что качка была килевая. Одной дыры двухметрового диаметра маленькому трехсот тонному кораблику вполне хватало. До фронта баталии от берега острова оставалось пятнадцать миль. С НП в бинокль уже все было видно.
        Тьфу - тьфу, подумал адмирал, все вроде бы идет не плохо, - подумал Мещерский. И сглазил. На связь вышел Марти. Веденев доложил что закончил второй кроссинг, утопил еще по 4 корабля в каждой колонне и идет к проливу. Испанские корабли, обходя тонущие суда, потеряли строй и теперь идут беспорядочной толпой. Затем вылил на адмирала ушат холодной воды, сообщив, что со всех тонущих кораблей испанцы спускают шлюпки. Много шлюпок. По 4 -8 штук с каждого корабля, ставят на шлюпках паруса и идут по ветру к Крыму, с явным намерением высадиться на остров.
        Адмирал быстро подсчитал в уме. 7 колонн по 20 кораблей, с каждого по 6 шлюпок. Всего 840 шлюпок. Или примерно 15 -20 тысяч десанта. Это куда хуже, чем две сотни лодок с индейцами. Мещерский взял в руки гарнитуру рации и нажал тангенту передачи:
        - Циркулярно! Варягу, Ленину, Свердлову, Фрунзе. Стрелять бронебойными. Целиться по крюйт-камерам. Испанцев взрывать! - Радиостанции всех кораблей были настроены на одну волну и сообщение Веденева слышали все. Один за другим капитаны подтвердили получение приказа. Все всё осознали. "Игры" закончились. Вопрос встал о выживании республики.
        Фрунзе доложил, что поравнялся с головой левой колонны и приступил к работе. Свердлова наблюдает в трех милях. Теперь идущих толпой испанцев с левого фланга обрабатывали Свердлов и Фрунзе, а с правого - Варяг и Ленин.
        Чапаев донес, что вышел к индейским пирогам раньше Марти и начал их топить, расстреливая в упор со ста метров. Один осколочный снаряд - одна пирога.
        С НП были прекрасно видны мощные взрывы на обоих флангах испанского флота. Корабли выполняли приказ адмирала. Били по крюйт-камерам. До неприятеля оставалось около тринадцати миль. Даже если перетопим все корабли, шлюпки дойдут до берега через два с половиной - три часа, подумал адмирал.
        Соединился по телефону с Сокольским и обрисовал ему ситуацию. Сокольский решил послать на северную оконечность острова туземную конную сотню, что бы расстрелять из луков те лодки, которые сумеют подойти к берегу. Остальные силы береговой обороны готовились к отражению десанта на восточный берег острова. Три миномета и мины к ним спешно перебрасывались с артпозиций западного берега на восточный. Мещерский глянул на часы. Было половина первого. Бой продолжался полтора часа.
        Адмирал принял решение вернуть Марти обратно. С туземцами придется справляться Чапаеву и береговой обороне. Сообщил капитану Чапаева мамлею Веревкину, что все туземцы достаются ему:
        - Веревкин! У тебя было 110 снарядов. Это 110 лодок. Остальных дави корпусом и расстреливай из ружей. У тебя на борту три двухстволки и на них по сотне патронов. Индейцы пусть мечут гранаты. Сами не высовывайтесь. Стреляйте из ружей через пушечные порты. А то постреляют вас туземцы из луков. Потери нам не нужны. Как понял? Прием.
        - Ясно Вас понял, товарищ адмирал! Не волнуйтесь, все сделаем в лучшем виде. - Веревкин слышал сообщение с Марти и сделал правильные выводы. Двенадцати узловой полный ход Чапаева вполне позволяет давить индейские каноэ корпусом. Увернуться они не успеют.
        Чапаев прекратил стрельбу и ринулся в гущу лодок. Снарядов оставалось еще больше половины. Индейцы разместились вдоль бортов с ручными гранатами в руках. Жаль только, гранат на борту было мало, всего сотня штук. Ну, это еще около сотни лодок. Остальных раздавим корпусом, подумал молодой командир. В начале лодок было примерно две сотни. Полсотни мы уже уничтожили.
        Марти повернул на 90 градусов вправо и снова понесся на левый фланг испанского флота. Там повернул еще раз вправо и еще раз прошел перед фронтом флота.
        Через час испанский флот, точнее, его остатки, находился в 7 милях от берега. На плаву оставалось не больше трех десятков кораблей. Уцелевшие поставили все паруса и изо всех сил стремились к берегу. С четырех сторон беспорядочное стадо испанцев кромсали Марти и пять парусников. То и дело сверкали вспышки взрывов. Доносились отдаленные, похожие на громовые, раскаты. Жить испанскому флоту оставалось не больше получаса. Но, следом за кораблями тянулась огромная стая шлюпок.
        На Свердлове оставались последние снаряды. Фрунзе расстрелял половину боекомплекта.
        Чапаев расстрелял все снаряды, разбросал все гранаты и израсходовал все патроны. Веревкин доложил, что около тридцати лодок продолжают рваться к острову. Передовым осталась до берега одна миля. Идут врассыпную. Чапаев сможет утопить корпусом еще только насколько штук.
        Мещерский позвонил Сокольскому и передал инициативу на этом направлении берегу. Трехдюймовка с северного мыса открыла огонь по туземным лодкам. Чапаеву приказал идти полным ходом навстречу испанцам и топить корпусом шлюпки. Такой же приказ получил Свердлов.
        Варяга и Ленина оторвал от избиения испанцев и приказал идти, развернувшись фронтом на восток. Там он надеялся обнаружить эскадры крупных кораблей противника. На добивании остатков испанского флота остались Марти, Фрунзе и Сталин.
        Последняя каракка взорвалась около 14 часов в пяти милях от берега. Огромное стадо шлюпок растянулось на две с половиной мили по фронту и на пять миль в глубину. Сосчитать их было физически невозможно. Но, Мещерский примерно оценил их количество более чем в полтысячи штук. Все были перегружены. Испанцы подбирали из воды своих утопающих. На "поле" боя подтянулся Чапаев. Марти и четыре парусника принялись без выстрелов топтать шлюпки.
        Капитан Ленина Мякишев вскоре доложил, что наблюдает на востоке большое количество парусов. Удаление от острова - 21 миля. А вот и крупные корабли нашлись! - подумал Мещерский. Замысел испанского адмирала стал ему ясен. Первым эшелоном кораблей вместе с индейцами прижать наши корабли к острову, высадить десант, связать все наши силы на отражение десанта, затем главными силами подойти на выстрел и артогнем поддержать шлюпочный десант. Только он не рассчитал, что мы весь первый эшелон утопим.
        Адмирал приказал Ленину и Варягу сблизиться с испанцами и завязать бой.
        Позвонил Сокольский, доложил, что до берега дошли четыре туземных лодки. Еще сколько-то туземцев доберутся до берега вплавь. Места высадки накрыли из миномета. К ним выдвинут туземный погранотряд. Туземцы должны справиться.
        Пять кораблей на полном ходу топтались среди шлюпок, как слоны в посудной лавке. Особенно хорошо получалось у Марти. Он топил шлюпки не только корпусом, но и крутыми волнами из-под форштевня. На удалении до 20 метров от борта корабля шлюпки переворачивались. Испанцы палили по кораблям из аркебуз.
        Мещерский приказал парусникам расстрелять все снаряды по передовым шлюпкам. Вторичные снаряды завод перезарядит. А с главными силами испанцев справятся штатной артиллерией Марти и Ленин с Варягом.
        От полученного приказа адмирала командир Сталина мамлей Тюленев испытал смешанные чувства. К разгрому испанского флота Сталин опоздал. Успел расстрелять около тридцати снарядов и утопить девять парусников, когда все испанцы закончились. Артиллеристы не успели настреляться вволю. Теперь появилась возможность отыграться на шлюпках. Свердлов уже расстрелял по испанцам весь боекомплект. Чапаев тоже расстрелял все снаряды по туземным лодкам. У Фрунзе снарядов осталось совсем мало. Зато у Сталина их было еще больше восьми десятков.
        Правда, в момент получения приказа Сталин таранил шлюпки в самом хвосте стада. Тюленев надеялся, что адмирал пошлет Сталина навстречу второй группе испанских кораблей, хотя и опасался, что, пока тихоходный галеон дойдет до испанцев, его более быстрые и лучше вооруженные собратья уже всех перетопят. А на шлюпках можно будет отыграться по полной. Опять же, предотвратить высадку испанцев на берег - тоже почетная задача. Требовалось только их догнать. Передовым шлюпкам до берега оставалось меньше трех миль. При скорости в три узла - час хода. А Сталин оказался в восьми милях от берега. Чтобы перехватить шлюпки, требовалось поднять все паруса.
        Капитан раздумывал недолго. Адмирал перед боем приказал всех испанцев до первых выстрелов загнать в трюмы и маневрировать только под машинами. Однако, юнги - индейцы будут возиться с парусами слишком долго. Тюленев выстроил вооруженных юнг вокруг кормового трюмного люка, снял с него запор и приказал испанцам подняться на палубу. Вылезшие наверх моряки, попав из полутемного трюма на яркое солнце, удивленно осматривались вокруг, жмурясь и прикрывая глаза от солнца ладонями. Окружающий пейзаж впечатлял. Вся поверхность океана была густо усеяна шлюпками. Там и сям из воды торчали высокие кормовые надстройки кораблей и мачты с обвисшими парусами. Деревянные парусники тонули медленно и неохотно.
        - Товарищи испанцы! - начал издалека Тюленев. - Вы все подписали договор и дали клятву на библии честно служить республике. Флот республики ведет бой с испанской эскадрой. Результаты боя вы видите вокруг. За четыре часа боя наши семь кораблей утопили более полутора сотен испанских. Экипажи спасаются на шлюпках. Однако, вместо того, чтобы признать себя побежденными, выкинуть белые флаги и сдаться, испанцы на шлюпках гребут к нашему острову и намереваются высадиться на берег. С недобрыми намерениями, надо полагать. Они все еще не навоевались. Нам нужно быстро поднять все паруса. Затем мы, по приказу нашего адмирала, пойдем топить шлюпки, чтобы не дать им высадить десант. Кто готов сражаться против испанского флота, остается на палубе. Кто не хочет, может спуститься обратно в трюм. На размышление даю минуту. Время пошло. Тюленев демонстративно уставился на свои наручные часы. Прошла минута. Все испанцы остались на палубе. Боцман Педро Гонсалес, авторитетный среди матросов, выступил вперед и сказал:
        - Вы, товарищ командир, совершенно зря заперли нас в трюме. Мы все дали клятву и будем сражаться за республику против Испании. Приказывайте, товарищ командир.
        - Другого и не ждал, товарищи! Насчет трюма, это был приказ адмирала. Поднять все паруса!
        Испанцы, вместе с индейцами, рассыпались по снастям. Вскоре самый крупный парусник эскадры покрылся белым облаком парусов. При попутном трех бальном ветре и полной мощности машин, корабль быстро разогнался до десяти узлов. Пять миль проскочили за полчаса. Попутно раздавили полдюжины шлюпок.
        Среди передовых шлюпок маневрировали Фрунзе, Свердлов и Чапаев. Хорошо получалось только у Чапаева. От Фрунзе с его шестиузловым полным ходом шлюпки успешно уворачивались. Девятиузловой Свердов действовал с переменным успехом. Зато у Фрунзе и Свердлова еще оставались ручные гранаты и патроны. Из ружей отстреливали рулевых и всех испанцев, похожих на командиров. Гранату требовалось закинуть точно в шлюпку. Иначе она тонула в море безвредно для противника. Испанцы сопротивлялись, активно паля из аркебуз. В экипажах кораблей уже появились убитые и раненые.
        Выйдя в голову шлюпочного стада, Сталин сбросил паруса и приступил к избиению. Шлюпок оставалось не меньше двух сотен. Со ста метров промахнуться по шлюпке было в принципе не возможно. Осколочный трехдюймовый снаряд, даже с зарядом черного пороха, разносил шлюпку в щепки.
        Вскоре расстреляли все осколочные и остаток бронебойных. В ход пошли гранаты и ружья. Шлюпок оставалось еще много.
        Главные силы испанцев приблизились к острову на 14 миль. Адмирал приказал Марти и идти на помощь Ленину и Варягу.
        Мякишев с Ленина передал, что испанцы идут тремя колоннами, в каждой около двадцати крупных кораблей - галеонов и фрегатов.
        Адмирал приказал Ленину и Варягу закрутить карусель вокруг испанцев и тормозить их. Добивать не стараться. Подойдет Марти, утопит.
        Мякишев решил сначала пройти контркурсом вдоль левой колонны испанцев. Чтобы сделать кроссинг-Т, Ленину и Варягу не хватало скорости. Под полным парусным вооружением испанцы делали не менее шести узлов.
        Оба корабля еще имели почти по сотне штатных снарядов. Фугасные снаряды уже закончились. Остались только бронебойные и бронебойно-зажигательные. Приходилось целиться по крюйт-камерам и рассчитывать на взрыв пороха. В левой колонне шли галеоны. Дальность стрельбы их артиллерии Мякишеву была хорошо известна. Поэтому расходились с испанцами на 12 кабельтовых. Шли строго против ветра. Небольшая килевая качка не сильно мешала стрельбе. Крупный головной галеон поприветствовал их полным бортовым залпом из шестнадцати пушек. С недолетом на два кабельтовых, как и ожидалось. В воде красиво встали всплески от падения ядер.
        Расположение крюй-камеры на галеонах артиллеристам было известно. После шестого снаряда флагман взорвался. Рвануло знатно. Корабль скрылся в облаке дыма до самых верхушек мачт, которые вскоре рухнули. Куски досок улетели на два кабельтова. Всего в колонне оказалось 22 галеона. 14 из них удалось взорвать. Все же расположение крюйт-камер на отдельных кораблях несколько различалось. Мякишев приказал больше пяти снарядов на корабль не тратить.
        За кормой концевого корабля парочка описала циркуляцию вправо, вышла на параллельный курс правой колонне галеонов и поставила все паруса, чтобы получить преимущество в скорости. Мякишев доложил результаты адмиралу. Адмирал одобрил и приказал продолжать. На кораблях еще оставалось по четыре десятка снарядов. Сам Марти приближался к голове центральной колонны фрегатов.
        Бой со шлюпками уже приблизился вплотную к острову. Сталин утопил почти сотню шлюпок. Примерно полсотни идущих в хвосте, увидев бойню, учиненную в голове стада Сталиным, решили не искушать судьбу и повернули влево к расположенным милей южнее скалистым островкам Батавия и Балиса. Очевидно, решили высадиться там и ждать, как повернется военное счастье дальше. Однако, полсотни шлюпок, видимо, самых упертых, продолжали идти к Крыму, прицеливаясь в мелководные бухты восточного берега, до которого им оставалось меньше мили. Мещерский позвонил на ГКП Сокольскому и передал испанцев заботам береговой артиллерии.

* * *
        Дону Альваресу повезло. Поскольку Синко Льягас пошел на дно одним из первых, его шлюпка оказалась в самом хвосте огромной толпы шлюпок и баркасов, направлявшихся к острову. Эскадры прошли вперед. Там грохотали залпы и взрывались корабли.
        Спустя некоторой время оказалось, что из огромного флота, только что закрывавшего парусами половину горизонта, не остался на плаву ни один корабль. Было отлично видно, как среди толпы шлюпок туда - сюда сновали корабли пришельцев, отличающиеся от испанских отсутствием парусов, изредка постреливая из пушек. Особенно свирепствовал серый корабль. Затем он пронесся через всю толпу шлюпок, пройдя в сотне пасо от их шлюпки. Из под форштевня идущего на огромной скорости корабля расходились крутые волны, едва не перевернувшие шлюпку. Многие другие шлюпки, оказавшиеся ближе к курсу корабля, опрокинулись. Дон Герра понял, что серый корабль направился к главным силам флота. Понял он и то, что о главных силах флота можно забыть. Против серого корабля у адмирала не было ни единого шанса.
        Между тем другие корабли пришельцев, явно переделанные из захваченных испанских парусников, продолжали уничтожать шлюпки в головной части толпы. До острова Бекия оставалось около четырех миль. Оценив неуклонно уменьшающееся количество шлюпок, отделяющих их от кораблей пришельцев, капитан-командор сделал вывод, что пришельцы утопят все шлюпки раньше, чем они дойдут до Бекии. В воде мелькали быстрые тени. Поверхность воды тут и там вспарывали спинные плавники акул. На запах крови эти твари сбежались со всего Карибского моря. Оказаться в воде в компании акул совсем не хотелось.
        На траверсе слева в миле от них находились два небольших необитаемых островка. Капитан-командор дон Герра приказал рулевому править к островкам. Приободрившиеся матросы, деморализованные видом снующих в воде акул, снова налегли на весла. Другие шлюпки, по их примеру, тоже поворачивали к островкам.

* * *
        Обстреливать шлюпки из стотридцатки, установленной на восточной артпозиции адмирал и командующий, посоветовавшись, посчитали непозволительной роскошью. В дело вступили береговые гладкоствольные 90-миллиметровые пушки. Дистанция уже позволяла. Командующий выдвинул к обеим бухтам по две маневренные группы. К большой бухте послал и туземную гвардию.
        Марти тем временем вышел на контркурс центральной колонне фрегатов. Для экономии дефицитных трехдюймовых снарядов, Веденев приказал артиллеристам работать только сорокапяткой. Пройдя до конца колонны, взорвал 16 кораблей. Затем развернулся и прошел параллельным курсом, добивая особо везучих. Ленин с Варягом прошли вдоль правой колонны. После них на плаву в колонне осталось всего 6 галеонов. Снаряды на обоих кораблях закончились. Веденев приказал Ленину и Варягу полным ходом идти к Крыму.
        Не дожидаясь взрыва крюйт-камер, со всех оставшихся галеонов и фрегатов начали спускать шлюпки. Позволять им делать это, было нецелесообразно. Пришлось пожертвовать дефицитными снарядами к стотридцаткам и трехдюймовке. Описывая циркуляцию вокруг остатков испанского флота, Марти открыл беглый огонь из всех стволов. Через двадцать минут все было кончено. Еще некоторое время пришлось гоняться за шлюпками, пока не расстреляли из сорокапятки последнюю. Никого спасать не стали. Марти взял курс на Крым.
        Мещерский направил все тихоходные парусники к двум островкам, на которые высаживались испанцы, с приказом заблокировать их на островах.
        Подошедшие к берегу шлюпки разделились, около сорока штук направились в более крупную северную бухту восточног берега, а полтора десятка - в меньшую среднюю бухту. Береговые гладкоствольные пушки открыли огонь по шлюпкам с дистанции шесть кабельтовых. По такой малоразмерной цели как шлюпка, лишь один снаряд из трех давал попадание или близкое накрытие. Две пушки с обоих берегов бухты выдавали по четыре снаряда в минуту. Через десять минут все шлюпки, направлявшиеся в малую бухту, были утоплены.
        Двадцать две шлюпки прошли по высокой воде над коралловым рифом и вошли в северную бухту. От берега их отделяло всего два кабельтовых. Испанцы гребли так, что весла гнулись. Попутный ветер подгонял шлюпки. Но и дистанция до установленных на мысках пушек тоже уменьшилась до двух кабельтовых, что сразу сказалось на результативности стрельбы. Теперь почти каждый выстрел попадал в цель. В дело вступили минометы. Точно в шлюпки они попадали редко, но осколки от близких разрывов выкашивали экипажи. К берегу прорвались одиннадцать шлюпок.
        Сотни две испанцев попрыгали в воду и выскочили на пляж, размахивая саблями и аркебузами. В воде и на песке часто вставали фонтаны минных разрывов, затягивая пляж дымом и пылью. За неширокой полосой белого песка начинался поросший лесом пологий холм. Из кустов на холме в упор по десанту ударил максим. Часто защелкали автоматические винтовки и двустволки. Две маневренные группы заблаговременно заняли выгодные позиции в кустах. Испанцы ответили беспорядочной пальбой из аркебуз, но шансов у них не было. Через несколько минут на берегу уже никто не шевелился. На этом сухопутная часть сражения и закончилась. Бой на пляже с НП не просматривался, поэтому Мещерский выдохнул с облегчением, только когда позвонил Сокольский и сообщил, что десант уничтожен. Индейский десант на северной оконечности острова был также уничтожен.
        Морское сражение закончилось еще раньше. Мещерский послал Марти и четыре тихоходных парусника спасать испанцев, плавающих в океане. Ленина и Варяга оставил блокировать противника, высадившегося на островках. Деваться испанцам было некуда. Адмирал принял с кораблей сообщения о потерях в экипажах и отправился на ГКП. Пора было подводить итоги сражения.
        Атмосфера в помещениях ГКП была восторженной. Вооруженные силы республики разгромили в сотню раз численно превосходящие испанские силы. После последних залпов в комнаты ГКП просочился весь начальствующий состав республики: наркомы, члены Совета, директора производств. Все обнимались и поздравляли друг друга.
        Штаб уже подбил данные о потерях. Эскадра республики потеряла 7 краснофлотцев убитыми и 19 ранеными, из них 6 - тяжелых. В основном, экипажи понесли потери от огня аркебуз со шлюпок и от стрельбы из луков с индейских каноэ. Туземных членов экипажей погибло 22, ранено 64, по тем же причинам. Потери понесли и испанцы - 14 убитых, 39 раненых. Все командиры парусников вынуждены были задействовать испанцев в управлении парусами, несмотря на запрет адмирала. Поступить так вынудила логика боя. Иначе, республиканские корабли не имели преимущества в скорости хода и маневре перед испанскими кораблями, идущими под всеми парусами по ветру. Вопреки опасениям Мещерского, никаких проблем с моряками - испанцами не возникло. Они честно отработали свое.
        Сокольский доложил о потерях на суше. Туземный пограничный отряд потерял в бою с десантом 9 человек убитыми и 29 ранеными. Большую часть туземцев пограничники постреляли из луков еще в лодках. Основные потери они понесли, когда вылавливали одиночек, добравшихся вплавь. Их оказалось неожиданно много. Около сотни человек. Избежать больших потерь пограничникам помогли доспехи и превосходство в оружии.
        Просидевший весь бой молчком в помещении ГКП Круминьш воспользовался присутствием на ГКП большинства членов Политбюро и созвал заседание. Отсутствовал только Влазнев, находившийся на Марти. Как водится, Генсек предложил Мещерскому отчитаться о проделанной работе. Адмирал подчинился.
        - Генеральное сражение с главными силами Испании в Новом Свете вооруженными силами Республики выиграно. Точную цифру потопленных кораблей уточним несколько позже, после получения письменных отчетов от командира Марти и капитанов парусников. Но, уже сейчас ясно, что утоплено более двух сотен кораблей. По всей видимости, мы уничтожили подавляющее большинство кораблей тоннажем более сотни тонн, которыми располагала Новая Испания. Людские потери Испании можно оценить снизу как 40 тысяч моряков. Скорее всего, потери противника существенно больше, поскольку мы пока не знаем, сколько солдат было на кораблях.
        Наши собственные потери оказались больше, чем планировалось. На такой масштаб нападения мы не рассчитывали. Подключения испанцами туземных сил с Сент-Винсента мы также не ожидали. Удачно получилось обнаружить испанский флот в тридцати милях от берега. Только это позволило утопить все их корабли до подхода к острову. Уловка испанцев с высадкой экипажей в шлюпки после утопления кораблей, нами тоже не просчитывалась. Судя по количеству шлюпок, которые нам пришлось топить, испанцы загрузили на свои корабли двойной - тройной комплект шлюпок и баркасов.
        Все наши корабли, за исключением Марти, полностью израсходовали боекомплект. Поэтому шлюпки и туземные лодки пришлось топить средневековым способом - тараном. При этом мы и понесли людские потери, поскольку сражение со шлюпками пришлось вести на пистолетной дистанции.
        Тем не менее, несмотря на все неожиданности, высадку крупных сил испанцев на наш берег удалось предотвратить. В противном случае наши потери были бы во много раз больше. Таковы, вкратце, итоги сражения.
        - Безвозвратная потеря семи человек и тяжелые ранения еще шестерых, которые могут и не выжить, или останутся инвалидами - недопустима для народа Республики! Вам, Николай Иосифович, партия и народ доверили всю полноту власти и все ресурсы республики, надеясь, что вы сумеете достойно подготовиться к отражению агрессии. Тем более, что разведка нас о ней заблаговременно известила. Считаю, что подготовка была Вами проведена на недостаточном уровне. Надеюсь, что в дальнейшем вы таких ошибок не допустите. - Совершенно неожиданно для всех остальных членов Политбюро, пребывающих в состоянии глубокой эйфории от произошедшего у всех на глазах полного разгрома колоссального испанского флота, Генсек "наехал" на Предсовнаркома и адмирала.
        Жердев вынужден был вступиться за своего командира:
        - Позволю себе не согласиться с мнением Валдиса Леонардовича. Хочу напомнить членам Политююро, что своевременное обнаружение испанского флота, позволившее предотвратить высадку крупных сил испанцев в Крыму, стало возможным только благодаря решению товарища Предсовнаркома о назначении на Сталина и Свердлова временных экипажей из второго сменного экипажа Марти. Благодаря этому мы увеличили радиус патрулирования с 10 до 20 миль и смогли обнаружить испанский флот за 30 миль. Это была личная инициатива Николая Иосифовича.
        Зильберман выступил с самокритикой:
        - Недооценка возможности привлечения испанцами на свою сторону индейцев с Сент-Винсента - это целиком вина наркомата иностранных дел и моя лично. Мы переоценили наше влияние на туземцев. Не следует во всем обвинять Председателя Совнаркома.
        Поддержал Мещерского и Болотников:
        - Спецзавод все последнее время работал с полной загрузкой без выходных в две смены и произвел максимальное количество вооружения и боеприпасов. Больше сделать на наших производственных мощностях и с нашим кадровым составом было физически невозможно. Так что, полное израсходование боеприпасов флотом при столь масштабном нападении было неизбежным. Вины Председателя Совнаркома в этом я не вижу.
        Поняв, что члены Политбюро, даже Зильберман с Болотниковым, которых он считал своими людьми, его не поддерживают, Круминьш решил плавно свернуть свой наезд на Мещерского.
        - Тем не менее, несмотря на некоторые ошибки руководства, о которых мы самокритично упомянули, как и подобает коммунистам, считаю совершенно необходимым наградить наших людей за проявленные при отражении испанского нападения мужество и героизм.
        Предлагаю учредить государственные награды Коммунистической республики Камчатка. За проявленное в бою мужество награждать отличившихся военнослужащих медалью "За боевые заслуги". За особые подвиги награждать военнослужащих орденом "Красной Звезды".
        За упорный труд на благо республики награждать гражданских лиц медалью "За трудовую доблесть". За выдающиеся достижения в труде награждать граждан орденом "Знак Почета".
        Товарищам, награжденным медалям, можно ежемесячно доплачивать по одному песо, а награжденным орденами - по два или даже по три песо.
        Поручим товарищу Лифшицу в кратчайший срок разработать статут наград. А нашего уважаемого адмирала, командующего береговыми силами и наркома внудел попросим подготовить представления на награждение боевыми наградами. Наркомы подготовят представления для награждения гражданских лиц.
        Думаю, через два дня, когда закончим с испанцами, засевшими на островках, проведем праздничный митинг и гуляния по случаю разгрома испанского флота, - закруглил свою речь Генсек.
        - А что вы думаете, Николай Иосифович, по поводу дальнейших действий, наших и испанцев?
        - Испания свой флот в Карибском бассейне потеряла полностью. У них осталась только каботажная мелочь: шхуны, боты, баркасы и тому подобное. Все людские ресурсы они полностью израсходовали. На то чтобы подтянуть новые силы из метрополии, у них уйдет несколько лет, если, конечно, мы им позволим эти самые силы подтягивать. Так что, по моему мнению, в ближайшие два - три года опасности нового нападения со стороны Испании не будет.
        Мы, используя крайне благоприятное для нас соотношение сил, должны немедленно атаковать главные испанские порты: Сан-Хуан, Санто-Доминго, Сантьяго-де-Куба, Гавана, Веракрус. В этих портах сейчас находятся грузы, привезенные из Испании королевским конвоем. Я уверен, что они использовали для нападения все корабли, пришедшие из Испании. Так же я уверен, что перед нападением корабли разгрузили. В этих же портах сейчас находятся все грузы, собранные в Вест-Индии для отправки в метрополию.
        Я прошу санкции Политбюро на немедленную атаку испанских портов, пока известие о разгроме еще не дошло до испанцев. На Марти осталось достаточно снарядов калибра 130 и 45 мм. Остатком трехдюймовых снарядов Марти поделится с Варягом и Лениным. Завод изготовит еще снаряды, сколько успеет. Атаку флота намереваюсь возглавить лично.
        Зильберман, Болотников и Жердев обеими руками поддержали предложение Предсовнаркома. Захват большого количества товаров из метрополии, как и колониальных товаров резко улучшит материальное положение Республики. Жердев отметил, что в числе товаров из метрополии наверняка окажутся нужные республике химические материалы и реактивы. Болотников указал на возможность захватить в плен большое количество ремесленников. Зильберман заявил, что золото и серебро в любом случае лишними не будут. Пора начинать торговлю с Европой под флагом немцев, или даже под своим флагом.
        Выдержав паузу, Генсек согласился с предложением Мещерского, заметив, однако:
        - Лично вам, Николай Иосифович, никакой необходимости принимать участие в этой экспедиции нет. Вы сами только что сказали, что все силы испанцев нами разбиты. Ваши моряки справятся и без Вас. А Вам следует наладить производство израсходованных боеприпасов, да и состав вооружения надо корректировать. Как я понял, снаряды для гладкоствольных пушек практически не израсходованы, а мы их наделали много. Даже мне, сугубо гражданскому, ясно, что нужно срочно налаживать производство трехдюймовых гильз.
        Политбюро единогласно одобрило учреждение государственных наград Республики и направление военной экспедиции в испанские порты.
        До конца дня спасателям удалось выловить из воды около тринадцати сотен испанцев, державшихся за всевозможные деревянные обломки. Спасенных оказалось значительно меньше, чем можно было ожидать. На двух сотнях потопленных кораблей должно было быть не меньше сорока тысяч моряков и десяток тысяч солдат. В теплом океане они могли бы плавать и сутки, если бы не акулы, во множестве сбежавшиеся на запах пролитой в воде крови. По словам краснофлотцев, вода в океане заметно покраснела. Морские хищники устроили себе кровавый пир. Акулы рвали пловцов прямо на глазах у спасателей. Еще час - другой промедления, и спасенных не было бы вовсе.
        Испанцы, высадившиеся на острова, быстро поняли, что главные силы их флота постигла такая же катастрофа, как и передовые эскадры, и помощи им ждать неоткуда. Ночью они попытались было уйти на шлюпках с отровков. Ясное дело, ничего у них не вышло. Мощные прожектора восточной и южной артпозиций всю ночь освещали западные берега островов, а с восточной стороны светили своими прожекторами Варяг и Ленин. Утром испанцы приняли предложение о сдаче в плен. Кормить акул никому из них не хотелось. С островков сняли еще около восьми сотен пленных.
        Вечером 26-го января торжественно похоронили павших в бою краснофлотцев и испанцев. Был траурный митинг, Интернационал, речи и артиллерийский салют береговой батареи Западной бухты. Генсек призвал отомстить испанским феодалам за смерть товарищей, вести беспощадную классовую борьбу с эксплуататорами трудового индейского крестьянства и европейского ремесленного пролетариата - феодалами и буржуазией. Крепить дружбу с трудящимися классами Европы и Америки. Объявил об учреждении государственных наград Коммунистической республики.
        Председатель Верховного Совета зачитал списки награжденных медалями "За боевые заслуги" и "За трудовую доблесть" и произвел награждение грамотами. Самих медалей и орденов пока не было. Их еще предстояло изготовить. Все погибшие краснофлотцы получили орден "Красного Знамени" посмертно. Наградные деньги теперь полагались их вдовам. Погибших индейцев наградили медалью ЗБЗ. Всех индейцев, принявших участие в сражении, в награду признали гражданами республики БПГ. Всех испанцев, сражавшихся в составе флота республики, приняли в подданство. Повышение статуса автоматически влекло за собой удвоение зарплаты. Погибших испанцев приняли в подданство посмертно.
        В Ленинграде появилось свое кладбище. На нем похоронили краснофлотцев и испанцев. Индейцы похоронили своих воинов на кладбище за деревней у Восточной бухты.
        После похорон флот Республики в составе Марти, Варяга, Ленина, Свердлова, Фрунзе, Чапаева и Сталина вышел их Западной бухты и пошел на Тринидад, чтобы заправиться и взять на борт семь сотен бойцов туземной гвардии. Загрузили девятнадцать сотен пленных испанцев, для раздачи их подданным племенам на Тринидаде. Две сотни пленных из комсостава и специалистов, как обычно, оставили в Крыму.
        22. Амстердам
        Атлантический океан Маркс и Энгельс пересекли успешно. Шли то под парусами по ветру, то под машинами при встречных ветрах. При слабых ветрах с кормовых румбов шли комбинированной парусно-моторной тягой. Среднюю скорость старались держать не ниже пяти узлов.
        В серьезный шторм попали только один раз, уже в Северном море. Двое суток корабли боролись с десятибалльными волнами, спустив все паруса, развернувшись носом к волне и выгребая машинами. К счастью, машины, корпуса и рангоут выдержали. Испанцы строили свои корабли крепко.
        На подходе к заливу Эйселмер, в вершине которого располагался Амстердам, сбросили плавучие якоря и приступили к маскировке. Охладили котлы, демонтировали дымовые трубы, воздухозаборники вентиляторов и уложили их на палубе, прикрыв брезентом. Сорокапятки сняли с тумб и отнесли в машинные отделения. Затем дождались попутного ветра и двинулись под парусами в залив.
        Через 28 дней похода, 30-го ноября корабли под парусами вошли в залив Эйселмер и подошли к внешнему рейду Амстердамского порта. "Классики" бросили якоря и подняли сигналы вызова лоцманов. Через пару часов к обоим кораблям подошли парусные баркасы.
        По шторм-трапу на борт Маркса, временно вновь ставшего "Энезильей", с баркаса поднялся лоцман, представившийся Луи ван Зутом. Его встретил врио капитана Планель де Бардакс и арендатор судна Козьма Минин, он же сотрудник торгпредства Ягудин. На заднем плане держались начальник экспедиции старлей Коновалов и действительный капитан лейтенант Поломошнов. Испанским языком лоцман владел постольку - поскольку, поэтому беседа велась на немецком, которым свободно владели и лоцман и Ягудин. На испанский дону Планелю слова лоцмана переводил Ягудин.
        После обмена приветствиями ван Зут обозначил стоимость своих услуг в размере двух талеров для входа на внешний рейд, трех талеров для входа на внутренний рейд и четырех талеров для постановки судна к причалу. Немецкий язык лоцмана был весьма корявым, но вполне понятным. Лоцманам заплатили за проводку кораблей на внешний рейд. Становиться к причалу Коновалов не собирался, а в сравнительно небольшом замкнутом заливе Эйселмер волнения можно было не опасаться даже при самом сильном ветре. В то же время, при возникновении каких либо непредвиденных обстоятельств, с внешнего рейда всегда можно было уйти в море, оторвавшись от преследования.
        Расположение порта в обширном заливе и послужило решающим фактором при выборе Амстердама в качестве цели экспедиции. По информации от пленных испанских капитанов, Антверпен был намного более крупным городом, но, порт Антверпена располагался на реке, на существенном удалении от моря, что делало проблематичным отступление в случае экстренных обстоятельств. По этой же причине отпал другой крупнейший порт - Гамбург.
        Поставив корабли на якоря, рассчитались с лоцманами, заплатив им по два эскудо и два реала, что было заметно больше, чем требуемые два талера. Луи ван Зут пообещал вызвать таможенников.
        Через три часа к Марксу подошел баркас таможенной стражи. Офицер таможни, коренастый красномордый конопатый детина представился Кеннетом Галом. Долго и внимательно изучал судовые документы. Затем прошелся по палубе, поинтересовался, почему отсутствует бизань-мачта. Ему объяснили, что мачту потеряли во время шторма, застигшего корабли в Северном море. Показали части сломанной мачты, накрытые парусиной.
        - А что это за порт такой - Ленинград? - поинтересовался ван Гал.
        - Это новый порт в Белом море в устье Северной Двины. Построен, только что, по приказу Великого князя Московского Ивана-IV для торговли с Европой. Через Балтийское море ходить нам сложно. Там слишком много пиратов. Да и пошлины в датских проливах дерут просто грабительские.
        - О, да, да! Это так, - оживился офицер.
        Таможенник поинтересовался, почему корабль не входит в порт. Козьма Прутков через переводчика пояснил, что стоянка в порту стоит дорого, а они ничего продавать не собираются. Наоборот, собираются только покупать. Все закупленные товары будут накапливать в портовых складах, и только когда накопится полный груз, предъявят товары таможне, затем корабль подойдет к причалу и быстро все загрузит.
        - Думаете, аренда складов обойдется вам дешевле, чем стоянка кораблей у причалов? - осведомился офицер.
        - Считаю, что так. Поскольку товаров нужно закупать много, и разных. Это займет много времени. Поэтому стоянка у причала обойдется дороже.
        - А почему же ничего продавать не будете?
        - У нас был груз пушнины из Ленинграда, его мы полностью продали в Ла-Корунье. Цены на пушнину там самые высокие.
        - Это да! Испания просто лопается от американского серебра и золота, потому цены на товары там самые высокие в Европе, - важно кивнул таможенник. - Тем не менее, покажите, что у вас в трюмах!
        Все последовали к люку и спустились в носовой трюм. Почти весь объем трюма занимали баки с топливом. Таможенник удивился, увидев огромные металлические баки.
        - Что это? - с изумлением вопросил он.
        - В этих железных баках осветительное масло. Вы же знаете, у нас на Севере - ночь длится полгода. Нужно очень много масла. Специально сделали такие баки. В них в трюме помещается гораздо больше масла, чем в бочках. Масло мы закупили в Испании.
        - О да! Я об этом слышал. И как вы там живете в такой темноте и холоде? - посочувствовал русским купцам таможенник.
        - Привыкли уже! Зато, там у нас пушного зверя много. Теперь будем часто в Европу с пушниной приходить.
        Ван Гал объяснением удовлетворился. Заглянули в совершенно пустой средний трюм, прошли по нему и остановились перед оббитой железом дверью в кормовой трюм.
        - А там что? - осведомился таможенник.
        - А тут у нас крюйт-камера, - ответил де Бардакс.
        - Такая большая? - удивился таможенник, - у вас же пушек совсем немного.
        - У Московского князя большая потребность в порохе. Крымские татары каждый год нападают. Везем порох под заказ самого князя. Поэтому такую большую крюйт-камеру сделали. Но лучше туда не заходить. Все-таки порох - штука опасная. С этими словами дон Планель вложил в руку таможеннику плотненький кошель с серебром.
        - Это да! С порохом шутки плохи! Ну, ведь вы его здесь продавать не будете, так что и смотреть его не обязательно. Повеселевший Кеннет Гал опустил кошель в наплечную сумку. Поднялись из трюма на палубу.
        На борту Энгельса вся процедура повторилась полностью, вплоть до кошеля с серебром. Офицер таможни милостиво попрощался с арендатором и капитаном корабля, и отбыл, пообещав прислать портового чиновника.
        Следующим приплыл портовый чиновник Дейли Вермеер. Огласил портовые сборы: четверть талера в день за стоянку на внешнем рейде, пол талера - за стоянку на внутреннем рейде и от двух до пяти талеров - за места у причалов. Его разочаровали, оплатив за две недели вперед стоянку на внешнем рейде. Зато, Козьма Минин обрадовал Вермеера, сообщив, что собирается арендовать места в портовых складах под весь закупленный товар. А товаров закупать будем много.
        - А что именно будете покупать? - Поинтересовался чиновник.
        - Да много всего! Посуду стеклянную, стекло оконное, зеркала, часы, ювелирные изделия, ткани, аркебузы и прочее. И все большими партиями. Может, порекомендуете нам купцов с хорошим товаром? - с этими словами Прутков - Ягудин вложил в руку чиновнику пухлый кошель.
        - Отчего же не порекомендовать? - обрадовался чиновник. Если предполагаете закупать товар крупными партиями, обращайтесь сразу к главам соответствующих купеческих гильдий и ремесленных цехов! А список глав гильдий и цехов с адресами я для вас сделаю. Зайдите за ним завтра утром ко мне в контору.
        - Весьма Вам благодарен, господин Вермеер, - расшаркался Ягудин, - обязательно завтра зайду.
        Полностью удовлетворенный чиновник отбыл восвояси.
        - Ну вот, а некоторые опасались! Недаром еще древние говорили: "Осел, груженый золотом, отворяет ворота любой крепости." - Резюмировал визиты голландских служащих дон Планель.
        - Не подмажешь, не поедешь, - согласился с ним Коновалов, - и распорядился поставить сорокапятки и нижние колена дымовых труб и вентиляторов на место. Трехметровые обрезки труб не слишком бросались в глаза, в то же время, позволяли кораблям при необходимости дать ход в две трети полного.
        Следующим утром шлюпки с обоих кораблей отвезли в порт Коновалова, обоих "купцов" и четырех бойцов охраны. Купцы наняли трех извозчиков. Первым делом поехали на городской рынок и затарились свежим продовольствием, затем отправили его шлюпками на корабли. За месяц плавания тушенка и солонина изрядно надоели экипажам. Сами, вместе с охраной, заехали в портовую управу, получили у знакомого чиновника списки глав гильдий, и двинулись в лучшую гостиницу города, рекомендованную Вермеером - отель "Империал".
        Отель оказался двух этажным каменным зданием. Сняли пять рядом расположенных комнат, три для Коновалова и купцов, две для бойцов охраны. Опробовали местную кухню. Оказалось просто, но сытно. Тушеное мясо с капустой, пироги с грибами и неплохое пиво. Столы и посуда в трактире, вопреки опасениям, оказались чистыми. Насмотревшись на засыпанные конским навозом улицы и нанюхавшись в городе ароматов выгребных ям, гости опасались худшего. Устроившись в гостинице, наняли извозчиков, и поехали знакомиться с городом. Первым делом заехали к портному и скорняку, заказать себе приличную теплую одежду местного образца. Заплатили за срочность заказа.
        Впечатление от города оказалось противоречивым. Он примыкал к заливу и реке Амстел. Навскидку, в нем было тысяч тридцать жителей. К реке и заливу выходили два кольцевых искусственных канала. По внутренним берегам обоих стояли каменные стены высотой 5 -7 метров с башнями. Мосты через каналы были подъемными, поднимаясь на цепях, они перекрывали въездные ворота в башнях. На башнях виднелись многочисленные пушки. Со стороны реки и залива стены были поплоше, но пушек на башнях было еще больше. Город был солидно укреплен и готов к обороне. В воротах бдила охрана.
        От центральной площади, именуемой Дам, отходили две главных улицы: Дамрак и Рокэн, мощеные булыжником и застроенные двухэтажными кирпичными домами с красными черепичными крышами. Видимо, в них и обитали именитые горожане. В списке, полученном у Вермеера, в качестве адресов указывались в основном именно улицы Дамрак и Рокэн. Палисадники перед домами окружались декоративными заборчиками, что свидетельствовало о низком уровне преступности. За заборчиками имелись газоны с зеленой травой и голыми по зимнему времени кустиками. Зима здесь была хоть и нечета российской, но все же имела место. На задворках домов располагались туалеты типа сортир, конюшни и хозпостройки. Каждый дом имел собственный колодец.
        На самой площади размещались магистрат, ратуша и два больших католических костела. Как объяснили извозчики, костелы именовались просто: Старая церковь и Новая церковь, хотя выглядели они примерно одинаково.
        Движение на улицах было довольно интенсивным. Телеги и открытые экипажи следовали один за другим в обе стороны. Изредка встречались и кареты, запряженные парами и четверками. Прилично одетые пешеходы и одиночные всадники двигались потоком в обе стороны. Гужевой транспорт обильно засевал булыжные мостовые конскими яблоками, но, сплошного покрова они не образовывали, что свидетельствовало о более - менее регулярной уборке улиц. По обочинам вдоль палисадников, тянулись выложенные кирпичом сточные канавы, в которые горожане щедро сливали помои. Гнусного вида и запаха жидкость стекала под уклон по канавам к реке и заливу. Выгребные ямы сортиров, помойные канавы и навоз на мостовых с непривычки крепко шибали путешественникам в нос.
        На других улицах ближе к внутренней стене дома были одноэтажными, но все же каменными. Между внешней и внутренней стенами стояли в основном приличные деревянные дома, похожие на русские избы - пятистенки. Палисадников перед ними не было. Зато были крепкие деревянные заборы. Видимо, с преступностью здесь было похуже. Улицы покрывала жидкая после дождей грязь, густо замешанная на конском навозе. По канавам вдоль улиц текли ручьи помоев. В нос здесь шибало еще крепче.
        На месте некоторых домов остались пепелища. Извозчик пояснил, что четыре года назад в произошло восстание еретиков - анабаптистов, подавленное войсками императора. Еретики сопротивлялись до последнего, их истребляли целыми семьями. Некоторые дома при штурме сгорели вместе с обитателями. Поскольку наследников не осталось, дома так и не восстановили.
        За внешней стеной города дорога стала просто раскисшей от дождей грунтовкой. Вдоль нее ютились сущие лачуги из прутьев, обмазанных глиной под соломенной крышей, топившиеся "по черному". Судя по запаху, здесь на улицу выливали и содержимое ночных горшков. Многие обходились и без них. Прямо на улицах попадались справлявшие большую и малую мужики и бабы.
        Еще дальше от городской стены народ обитал в землянках. Сточных канав здесь уже не было. Нечистоты стояли в ямах прямо между хижинами. Детвора, не обращая внимания на холод, в рваных рубищах и босиком жизнерадостно возилась между землянками и помойными ямами.
        - Вот оно, звериное лицо феодализма! - поглядев на все это, сказал Коновалов ехавшему с ним в одном экипаже Ягудину.
        - Да, буржуазия в центре города живет не в пример лучше, - согласился торгпред. - Воочию видишь мудрость основоположников коммунизма.
        - Ничего, вот обустроим Вест-Индию, и сюда доберемся. Будет им мировая революция! Покажем кузькину мать всем буржуям и феодалам! - Обнадежил Коновалов.
        - Интересно бы еще посмотреть, как здесь феодалы живут.
        - И посмотрим! Задача закупить крестьянских девушек перед нами стоит. Для этого, вероятно, придется к местному феодалу обращаться. - Начальник экспедиции, как и полагается, прежде всего думал о деле.
        К вечеру вернулись в гостиницу. Зимний день короток. Поужинали в трактире и разместились на ночлег по комнатам. В каждой имелись: широкая кровать с матрасом, набитым шерстью, шкаф, стол с двумя стульями, комод, умывальник с рукомойником. Под накрытой балдахином кроватью обнаружились ночные горшки. Ножки кроватей стояли в мисках с водой. Как разъяснил хозяин гостиницы, балдахин и миски - для защиты от клопов.
        Следующий день начали с визита в магистрат. Записались у секретаря на прием к бургомистру. Затем поехали к главе цеха стеклоделов. Наем мастера стекловара и мастера стеклодува стоял в списке приоритетов экспедиции под номером один. Глава принял их после недолгого ожидания. Познакомились. Питер Бейк оказался приятным господином средней упитанности, одетым просто, но со вкусом. Бархатный камзол украшала висящая на массивной серебряной цепи увесистая серебряная эмблема с разноцветными стеклянными вставками - знак главы цеха, как пояснил сам хозяин.
        После церемонного представления хозяин выразил удивление приездом московитских купцов, заявив, что даже не слышал о таких визитах. Ганзейский союз, как известно, полностью монополизировал всю торговлю на Балтике. Московитским купцам мешали грабительские пошлины в балтийских портах, контролируемых шведами, и практически запретительные пошлины в датских проливах, диктуемые Ганзой.
        Услышав о появлении порта в Белом море в устье Северной Двины, страшно удивился. Московское княжество, как поняли "купцы" считалось в Европе темным дремучим захолустьем. Про Новгород, впрочем, Бейк слышал. Ганза вовсю торговала с Новгородом. Купцы проинформировали главу об удачной торговле мехами в Испании, и выразили желание закупить крупную партию стеклянной посуды, а также листовое стекло.
        Бейк предложил закупить посуду у него самого, тут же продемонстрировав выставленные в шкафах образцы, заявив, что его посуда по качеству почти не уступает венецианской. Посмотрев образцы, купцы дружно выразили восхищение качеством работы, но огорчили хозяина, заявив, что их интересует большая партия простой стеклянной посуды, которую новгородский наместник хочет закупить для своей дружины.
        Бейк расстроился, но не подал вида, гордо заявив, что простой посудой его мастерская не занимается. Его утешили, пообещав, что после покупки всей необходимой партии, закупят у него несколько столовых сервизов в подарок новгородскому и ленинградскому наместникам и московскому князю, а также и себе для перепродажи.
        Обрадованный Бейк по поводу закупки простой посуды направил купцов к мастеру Вилему Хоофту, который как раз и занимается простым стеклом, зато делает его большими партиями. Засим хозяин угостил уважаемых гостей чаем с яблочными пирогами, и проводил их до дверей дома.
        Двинулись к Хоофту по адресу, любезно сообщенному Бейком. Дом стеклодува располагался между внутренней и внешней стенами, что сразу указывало на статус хозяина. Хоофт вышел к гостям запросто, в брезентовом переднике, видимо, его оторвали от работы. Показал образцы посуды и листового стекла. Покупателей качество удовлетворило, хотя они и раскритиковали его с целью сбития цены. Когда мастеру озвучили предполагаемый размер партии, он настолько обрадовался, что даже не смог этого скрыть. Глаза его загорелись, он встал из-за стола и заходил по комнате. Пожарский-Потькалов задал ему вопрос о ценах. Хоофт сразу потух. Запинаясь, разъяснил, что взял кредит у купца Киллиена Хинлобена, но не смог расплатиться по графику погашения, поэтому поставляет всю продукцию купцу по фиксированным ценам в счет оплаты долга. Далее купец назначает цену сам. Судя по расстроенному виду мастера, фиксированные цены были минимальными.
        Купцы выразили сочувствие и расспросили мастера о причинах такой беды. Оказалось, что стеклодув Хоофт пять лет назад кредит, чтобы развернуть у себя еще и стекловарное производство, надеясь на расширение сбыта. Стекловарню построил и запустил. Наладил поставки сырья. Однако, четыре года назад в городе вспыхнуло восстание еретиков - анабаптистов. Город был взят штурмом войсками императора. Значительную часть горожан, поддержавших мятежников, каратели вырезали. Город и окрестности были разорены. Затем последовали два подряд неурожайных года. Голод, разруха и холерное моровое поветрие подорвали спрос на стекло. Да и сейчас ведущий войну с анабаптистами в провинции Гент император Карл V разоряет страну непомерными налогами, что никак не способствует сбыту. Так он и попал в долговую кабалу к Хинлобену. И расплачиваться ему придется еще долгие годы. Пока что, долг только растет за счет процентов.
        Потькалов незаметно толкнул под столом Ягудина ботинком. Именно такой вариант они с Зильберманом и рассматривали как наиболее перспективный. Ягудин, как старший по званию, взял инициативу на себя.
        - А велик ли Ваш долг? Если конечно это не секрет, господин Хоофт? - с безразличным видом поинтересовался купец Минин.
        - Да какой там секрет! Брал около полутысячи талеров, а теперь должен почти тысячу.
        - А что же Вам цех не поможет? - участливо осведомился купец Пожарский.
        - В другие времена помогли бы, но сейчас дела у всех плохи. Свободных денег ни у кого нет. Все едва концы с концами сводят. Только у главы Бейка дела получше, он в основном на аристократов работает. Так он жмот. У него зимой льда не выпросишь. Да и у него таких свободных денег нет. А если бы и были, так мне пришлось бы на него работать, а не на Хинлобена. И какая разница?
        - А скажите, по какой цене возьмет у Вас Хинлобен всю партию которую мы закупаем? - снова вступил в разговор Минин.
        - Одну минуту! - Хоофт что-то почувствовал, оживился, взял счеты, бумагу со списком товара, которую ему вручили купцы, гусиное перо и углубился в расчеты.
        - 478 талеров, - озвучил он наконец результат.
        - Сумма, соизмеримая с размером вашего долга, не так ли, господин Хоофт? - вбил первый гвоздь Минин.
        - Это так, но мне и это не поможет. Половина долга останется, и проценты по ней будут расти.
        - А как вы посмотрите на такой вариант: мы Вам дадим беспроцентную ссуду в полторы тысячи талеров, что превышает величину вашего долга, - вбил второй гвоздь купец. - И купим всю партию по этой же фиксированной цене.
        - И что я за это Вам буду должен? - настороженно осведомился мастер.
        - Видите ли, господин Хоофт. Мы имеем поручение от Великого Московского князя нанять мастеров и перевезти их в наш город. Со всеми чадами и домочадцами. Заключим с Вами договор. По договору вы должны будете отработать на Московского князя пять лет, поставляя изделия по фиксированным ценам, утвержденным в договоре. Все инструменты и оборудование вы возьмете с собой. Жилье и рабочие помещения Вам будут предоставлены бесплатно. Доставка Вас и всего Вашего груза в наш город и через пять лет обратно тоже будет произведена бесплатно, - третий гвоздь укрепил два первых.
        - А как же я буду работать без подмастерьев и обученных рабочих? - Мастер оживился. Глаза его заблестели. Он начал лихорадочно потирать руки.
        - Всех подмастерьев и квалифицированных рабочих вы можете взять с собой. Вместе с семьями. Но, только квалифицированных рабочих. Остальных наймете на месте. Более того, на всех, кто согласится ехать, будут выданы подъемные в размере 10 талеров на каждого подмастерье и по 2 талера на рабочего. Каждой семье будет бесплатно выделено жилье, - купец Минин вбил последний гвоздь. Даже не гвоздь, а целый железнодорожный костыль.
        Мастер вскочил и нервно забегал по комнате.
        - Вы не спешите, господин Хоофт, мы Вас не торопим. Не спеша подумайте, посоветуйтесь с близкими. Только с Хинлобеном не советуйтесь. Чтобы он не увильнул, когда Вы принесете ему всю сумму долга сразу. Мы еще будем в Амстердаме не меньше месяца. На днях мы Вам завезем договор для изучения. А наш заказ вы уже можете выполнять. Выкуп товара мы гарантируем.
        Хозяин так разволновался, что даже забыл предложить гостям угощение, зато сам проводил до калитки, и остался стоять, смотря вслед отъезжающей бричке.
        До вечера они успели посетить всех оружейников в городе и провели предварительные переговоры о закупке аркебуз и пистолей. Посмотрели образцы продукции. Закупать их и не предполагалось, только если для затравки знакомства. В основном переговоры вели, чтобы оценить качество оружия и квалификацию мастеров.
        На следующий день посетили единственного в городе часовщика и всех трех архитекторов. Провели предварительные переговоры с целью прощупать почву. Список специальностей требуемых мастеров был еще длинным: в первую очередь - алхимик, кораблестроитель, рудознатец, архитектор - строитель, горный мастер, ювелир, врач, аптекарь, во вторую - столяр, кожевник, шорник, сапожник, ткач, портной.
        Через шесть дней обошли всех мастеров по списку первой очереди. Переговоры продвигались успешно. Стеклодув уже подписал договор. Другие мастера первоочередных специальностей склонялись к подписанию. Всем мастерам на переговорах особо намекали, что во владениях Московского князя никаких гонений на веру не практикуется. Спокойно живут и магометане и католики. Мартийцы резонно подозревали, что войска императора вырезали отнюдь не всех анабаптистов и прочих потестантов, и среди ремесленников вполне могли остаться скрытые еретики. Непрерывная война местных церковных и светских властей с крамолой делала их существование весьма зыбким.
        Естественно, вербовали только по одному ремесленнику каждой специальности. Правда, часовщик наотрез отказался, заявив, что ему и здесь хорошо, и посему никуда он не поедет. Алхимиков, рудознатцев и горных мастеров, к сожалению, в городе вообще не оказалось. Те, что были, оказались еретиками, а новых не появилось.
        Несмотря на то, что всех приглашенных просили соблюдать молчание, слухи в город уже просочились. Вероятно, через жен. Со своими половинами мастера наверняка советовались. Город гудел. В трактирах и у домашних каминах обсуждалась сногсшибательная новость: московитские купцы вербуют мастеров на службу Московскому князю, причем условия обещают просто сказочные.
        В Империал прибежал посыльный из магистрата. Бургомистр требовал купцов к себе. "Купцы" сделали однозначный вывод - слухи дошли и до бургомистра. Оделись поприличней, обвешались трофейными драгоценностями и двинулись в магистрат в сопровождении двух бойцов. Продержав с полчаса в приемной, бургомистр, наконец, допустил их пред свои грозные очи.
        Низенький, пузатый и бородатый коротышка в бархатном камзоле с массивным золотым медальоном, висящим на золотой цепи на пузе, даже не встал из-за стола и угрожающе уставился на вошедших. Те подошли к столу и представились.
        Бургомистр сразу же наехал на московитов:
        - На каком основании, не испросив на то разрешения магистрата, вы сманиваете мастеров из города?
        Вариант наезда был просчитан заранее. Ягудин - Минин прикинулся чайником:
        - Но ведь, господин бургомистр, всем известно, что Амстердам - вольный город, и все его граждане - свободные люди. Каждый волен сам решать свою судьбу. У Вас здесь не как в Московии, где без разрешения князя или наместника даже чихнуть нельзя, - тонко польстил бургомистру купец.
        - Верно, каждый гражданин волен делать что хочет, не нарушая при этом законов!
        - А разве мы чего-то нарушили? Если так, то готовы принести извинения!
        - Законов вы не нарушили, к счастью, для вас. Иначе бы уже сидели в городской тюрьме! Но, городская власть обязана заботиться о благополучии города и горожан! А что будет, если вы сманите единственного в городе часовщика? Или других видных мастеров? Кто будет налоги платить? А ведь наш сюзерен, граф Флорис VII Голландский налоги с города снижать не будет. Город может и захиреть! - Продолжал давить бургомистр.
        - Но, ведь мы записались к Вам на прием, господин бургомистр! Как раз и хотели получить у Вас разрешение. Но вы нас слишком долго не принимали. Поэтому, что бы, не терять время, мы и начали выполнять поручение Московского князя. А потери городской казны мы готовы компенсировать, согласно воле Великого Московского князя, - Минин сделал знак Пожарскому. Тот поставил на стол принесенный с собой саквояж, достал из него большую шкатулку и поставил ее перед бургомистром. Тот не удержался от соблазна и открыл крышку. В шкатулке во всю ее длину и ширину четырьмя длинными колбасками лежали серебряные песо.
        - Тут всего 412 песо или примерно 370 талеров по весу серебра, - пояснил Минин. - И все это наш подарок городу, господин бургомистр. Причем, на официальной регистрации дара мы совершенно не настаиваем. Более того, в случае успешного завершения нашей миссии, мы перед отплытием подарим городу в Вашем лице еще такую же шкатулку.
        Глазки бургомистра замаслились, а пальцы нежно коснулись плотных колбасок. Он некоторое время помолчал, а затем совсем другим голосом произнес:
        - Ну что же, господа! Это меняет дело. Будем считать, что потери города вы компенсируете. Но, все же, часовщика вы не трогайте! И вообще, если какой мастер в городе имеется в единственном числе, вы его тоже не трогайте. Тогда мы с вами договоримся.
        - Мы согласны, господин бургомистр. Конечно, лишать город единственного мастера мы не будем.
        - Вот и прекрасно! - Бургомистр встал из-за стола, обошел вокруг него, и протянул гостям руку. - Будем знакомы - Якоб Грефф, божьей милостью бургомистр города Амстердам.
        Договаривающиеся стороны обменялись рукопожатиями.
        - Присаживайтесь, господа. Чем я могу помочь в вашей миссии? - бургомистр стал сама любезность.
        - К нашему сожалению, в городе мы не нашли ни одного горного мастера, ни одного рудознатца и ни одного алхимика, а их мы тоже должны завербовать, - пожаловался Минин.
        - Увы, у нас действительно таких мастеров нет. Они есть у Его светлости графа Флориса. К сожалению, добиться у него аудиенции вам будет сложно. Да и не отпустит граф своих мастеров. Сложно иметь дело с высокородным аристократом. Лучше попробуйте съездить в Антверпен. Этот город раза в три больше нашего. Думаю, там все эти мастера в наличии.
        Стороны расстались, вполне довольные друг другом.
        Вечером, за ужином к их столу подошел представительный, богато одетый господин и на ломаном русском языке поздоровался:
        - Желаю вам доброго здоровья, господа! Я есть рад слышать русский речь! - Господина пригласили за стол. Он представился купцом первой гильдии Корнелисом Якобзоном.
        - Я по торговым делам много раз бывать в Новгород Великий, и знать много русский купец.
        Минин и Пожарский сразу насторожились. Совершенно очевидно, это была проверка "на вшивость" учиненная бургомистром или кем то еще. Гостю предложили перейти на немецкий, на что тот с радостью согласился. Было видно, что русский ему давался с трудом.
        Купцы пояснили, что живут постоянно в Москве, а торгуют преимущественно с Казанью, Астраханью и Крымом. В Новгороде были только проездом и с тамошними купцами познакомиться толком не успели.
        Якобзон выразил удивление, почему Московский князь не послал новгородских купцов, торгующих с Ганзой и знакомых с местными реалиями. Ягудин пояснил, что послал их не сам князь, которому всего десять лет отроду, а один из регентов, князь Иван Шуйский. А новгородским купцам московская власть не доверяет, как и вообще новгородцам.
        - Откуда же вы так хорошо знаете немецкий, если дел с немцами не имели? - с подковыркой осведомился Якобзон.
        - Ну почему же не имели? - Удивились московиты. - И в Москве есть немецкие купцы. Например, наш добрый друг Эрнст Тельман из Берлина. У него подворье в Китай-городе. Собственно, у него мы и научились немецкому. По причине знания языка, князь Шуйский нас и отправил открывать новую торговую линию из Ленинграда на Белом море в Европу. Получилось удачно.
        - Тельман, Тельман, - задумался Якобзон. - Нет, никогда не слышал. Впрочем, в Берлине бывать мне и не приходилось. А что за город такой - Ленинград? - Удивился голландец.
        - Пока еще не город, а только острог и порт. Он только что построен в устье Северной Двины. По приказу Московского князя. Специально для торговли московского княжества с Европой, - ответил Ягудин.
        - О! Это великое дело! У Московского князя умные регенты. Вы обходите сразу две таможни: в балтийских портах и в датских проливах. А мне можно снарядить туда корабль?
        - Почему же нет? Конечно, можно. Но не раньше апреля. До конца мая лед в Белом море не растает. Мы вам даже нарисуем карту.
        - Буду крайне признателен.
        - Но, за небольшую услугу.
        - Конечно, ваша карта Белого моря и реки того стоит.
        - Не могли бы вы дать нам рекомендательные письма в Антверпен к вашим знакомым купцам и мастерам? Мы туда собираемся.
        - Напишу. У меня Антверпене знакомых много. А с какой целью вы туда едете?
        - Две цели: первое - завербовать мастеров для Московского князя. И Второе - закупить некоторые редкие товары.
        - Это интересно. И какие же товары вас интересуют?
        - Второй регент, князь Василий Шуйский завел себе алхимика. Тот ему обещает философский камень сделать. Чепуха, понятное дело. Но, князь ему верит. Заказал купить для него всякие алхимические вещества: ртуть, азотную кислоту, серную кислоту и прочие. И все в больших количествах. Одной ртути целый пуд. Здесь мы смогли купить только осьмушку пуда.
        - А если я закуплю для вас эти товары, вы их у меня приобретете?
        - Без сомнения. Практически в любых количествах. Две десятых наценки к вашим затратам на покупку товаров Вас устроит?
        - За наценку в четверть цены я вам эти товары найду.
        - По рукам! Завтра с утра заходите к нам в отель. Мы Вам передадим список необходимых закупок и составим договор.
        - А каким временем я располагаю?
        - В Амстердаме мы простоим еще полтора - два месяца. У нас еще много дел. Потом планируем зайти в Лондон.
        На этом плодотворная беседа закончилась. Стороны расстались в предвкушении будущих доходов и профитов. Проверку "на вшивость" Минин и Пожарский прошли. Хотя, на новгородских купцах могли и проколоться. Но, теперь Якобзон был на крючке и дальше копать не будет.
        Вечером на совещании под председательством начальника экспедиции Коновалова решили разделиться. Потькалову продолжить дела в Амстердаме, а Ягудину двинуться в Антверпен, где нанять недостающих мастеров и закупить недостающие материалы.
        23. Дорога на Антверпен
        Подготовка к выходу заняла полных три дня. Выяснилось, что местные в зимнее время в дальние края, а Антверпен, по местным меркам, был уже именно дальним краем, предпочитают без крайней необходимости по суше не ездить. Виной тому дороги, представлявшие собой обычные грунтовки, раскисшие от зимних дождей, периодически схватываемые ледком от ночных заморозков. К тому, же короткое светлое время не всегда позволяет добраться засветло по раскисшим дорогам от одного постоялого двора до другого. А ночевать в поле во-первых не комфортно, а во вторых - небезопасно. Расплодившиеся из-за войн с анабаптистами и неурожаев разбойнички караулили в лесах припозднившихся путников.
        Да и мелкие феодалы были не прочь пограбить купцов, свалив дело на тех же разбойничков. Именно феодалы, и представляли, по словам местных купцов, наибольшую опасность. Поскольку от разбойничков - обычно плохо вооруженных местных крестьян, наемная охрана караванов успешно отбивалась. А вот дружины феодалов были серьезной опасностью.
        Попадались и хорошо вооруженные банды из бывших наемников. Но тех феодалы обычно быстро истребляли. Что бы, не перехватывали бизнес.
        Некоторые мелкие феодалы днем собирали с купцов таможенные пошлины за провоз товаров через их владения, а ночью пытались отобрать все сразу. Свидетелей они не оставляли, поскольку их светлости граф Флорис Голландский и герцог Филип Брабантский такое поведение своих дворян не одобряли и вполне могли виновных укоротить на голову, и их феоды взять себе в собственность. Поэтому местные купцы зимой ходят по суше только большими караванами с солидной охраной. При острой необходимости предпочитают морской путь. И быстрее и безопаснее. Но, перед экспедицией, стояла еще и задача разведки экономической и политической ситуации в Европе, в частности в Нидерландах. Сидя в городе, много информации не соберешь. Поэтому, решили идти сухим, если можно так выразиться в условиях промозглой европейской зимы, путем.
        По совету Хоофта и по рекомедации Якобзона, наняли дюжину охранников: четверку конных, четверку аркебузиров, четверку пехотинцев. Все из бывших солдат. Их командир Якоб Ластман ходил по этому маршруту много раз. Главной силой, однако, стали четверо конвойников с автоматическими винтовками. Для них закупили хороших верховых лошадей. Прихватили и три десятка наступательных гранат. Сам Ягудин вооружился пистолетом ТТ и обрезом. Холодное оружие и доспехи имели все. В общем то, местных бойцов взяли для массовки, чтобы местные же бандюки с опаской отнеслись к численности конвоя. Огневую мощь местные увеличили не сильно, хотя залп картечью из четырех аркебуз калибром побольше дюйма тоже стоило принимать во внимание. Жаль только, что в случае реального боя этот залп будет единственным. Потом аркебузиры будут орудовать шпагами. Задачей наемников было задержать нападающих ровно на минуту. За это время конвойники в четыре автоматических ствола расстреляют любое реальное количество местных. Да и гранаты ленинградского производства уже хорошо себя зарекомендовали.
        Наняли два крытых фургона: один большой запряженный парой, один малый и легкую карету для самого купца. Соответственно - троих возчиков, также хорошо знавших дорогу. Провизии набрали на три дня пути. На всякий случай. Предполагалось обычно столоваться на постоялых дворах.
        Шесть тысяч эскудо перевели в именные векселя банка Зоммерфельда, имевшего головную контору как раз в Антверпене, пятьсот эскудо обменяли на четыреста шестьдесят талеров наличными. "Золотой запас" вез в карете сам купец.
        По прямой до Антверпена было 160 километров. С учетом извилистости местных дорог - все двести. Планируемое время в пути - семь дней. На выполнение всех задач в Антверпене положили три недели и неделю на обратный путь.
        Выступили 11-го декабря рано утром, как только открылись городские ворота.
        Назначенный командиром конвоя сержант Загоскин установил порядок движения: передовой дозор - двое конных наемников, головной дозор из двух пеших наемников, малый фургон с двумя конвойниками, карета, большой фургон с четверкой аркебузиров, арьергард из двух пехотинцев и двух кавалеристов. Сам Ластман ехал в передовом дозоре. Двое конных конвойников охраняли караван с флангов. Аркебузиры передвигались только в фургоне, чтобы не отсырел порох на запальных полках фитильных аркебуз. В карете, кроме купца, размещался фельдшер главстаршина Пантюхин с медицинской сумкой, двумя обрезами и гранатами, в качестве медика отряда и личного телохранителя купца. Колонну сопровождали двое похожих на волков крупных стороженных пса, принадлежащих Ластману. Их по договору тоже поставили на жалованье и довольствие. За восемь часов светлого времени предполагалось пройти тридцать километров с часовой остановкой на обед.

* * *
        Киллиен Хинлобен затаил злобу. Слух о том, что мастер Хоофт собирается в Московию, дошел и до него. С закабаленного Хоофта Хинлобен имел весьма неплохой профит. То, что Хоофт начал выполнять большой заказ московитов, не поставив об этом в известность своего кредитора, только подтверждал истинность слуха. Услышав о том, что московиты собираются в Антверпен, он вызвал командира отряда наемников Юргена де Врея, обычно сопровождавшего его караваны.
        - Юрген, ты слышал, что московиты собираются в Антверпен? - после взаимных приветствий осведомился купец.
        - Да, слышал.
        - А ты слышал, что у них денег, как грязи? Причем они едут в Антверпен вербовать мастеров, и каждому мастеру, по слухам, дают авансом по тысяче талеров?
        - И это слышал. Только болтали про две тысячи.
        - Тем более! Московиты не ждут каравана, а едут в одиночку. Это тебя не наводит на определенные мысли?
        - Нет, господин Хинлобен, я с этими делами давно завязал. Теперь я добросовестный охранник. Куш, конечно, велик. Но и риск не малый. Я слышал, они нанимают отряд Якоба Ластмана. У того дюжина крепких бойцов.
        - Ну так, я и не предлагаю тебе самому заниматься этим. Знакомства то, у тебя наверняка кое-какие остались. Передай эти сведения кому надо, а дальше все само собой пойдет.
        - Я подумаю. А какая Ваша выгода?
        - Исключительно моральное удовлетворение. Эти московиты сорвали мне выгодный контракт. Я на них в обиде. Всю мзду за наводку можешь оставить себе.
        - Хорошо, я подумаю, что можно сделать.
        Двое верховых, один из которых был Юргеном де Вреем, выехал из Западных ворот Амстердама почти сразу вслед за караваном московитов, и вскоре обогнали их.

* * *
        Первые два дня поход шел по намеченному плану. Удалось пройти в первый день двадцать шесть, а во второй - двадцать девять километров. Ночевали на постоялых дворах в селах. Обедали в поле всухомятку. Погода была сносной.
        На третий день ближе к вечеру уткнулись в разрушенный мост через небольшую речку. Осмотр показал, что мост не рухнул от старости и не был смыт водой, а разрушен намеренно. Бревна настила были сняты и увезены в неизвестном направлении. Этот факт наводил на серьезные размышления. Пришлось остановиться, нарубить в ближайшей роще тонких бревнышек и починить мост. За этими хлопотами стемнело. Поэтому разбили бивуак на опушке этой самой рощи. Под руководством Ластмана наемники поставили повозки треугольником, посередине поставили два шатра: один большой для наемников и один малый для конвойников. Развели костер и приготовили ужин. Заготовили в роще дров на всю ночь.
        Обстановка на бивуаке была тревожной. Командование каравана всерьез ожидало ночного нападения. Затянутое низкими облаками небо, ночная мгла, туман и моросящий временами дождь этому весьма способствовали.
        Загоскин и Ластман назначили караульных, определили очередность смен. Немецким Загоскин не владел. Переводил наемникам сам Минин. В карауле постоянно находились: один боец-конвойник с винтовкой и гранатами в карете, один из аркебузиров в большом шатре, двое наемников постоянно жгли костры с двух сторон от лагеря.
        Конвойники оборудовали примитивную охранную систему - в тридцати метрах от повозок натянули на вбитых в землю кольях выкрашенную в черный цвет веревку с подвязанными колокольчиками. Вдоль веревки постоянно ходил по кругу четвертый наемник. Караулы менялись каждые два часа. "Костровые" караульные имели под рукой по бутылке с осветительной керосин-бензиновой смесью. В случае нападения они должны были бросить бутылки в костры и разбить их кончиками шпаг, прикрыв, при этом, глаза рукавом. Инструктаж провел купец самолично.
        Ожидаемое нападение состоялось в "собачью" вахту, около четырех часов утра. Бандиты подошли с подветренной стороны, так что собаки их не учуяли.
        Звякнул колокольчик, сторожевые псы с остервенелым лаем сорвались с места и ринулись во тьму. Из темноты в освещенный кострами лагерь полетели стрелы. Они впивались в борта кареты, прошивали парусину фургонов, били спящих людей в бока. Впрочем, луки у нападавших были паршивые. Или они отсырели от льющейся с неба мороси. Стрелы отскакивали от кольчуг, предусмотрительно оставленных под теплой одеждой.
        Яркими столбами пламени полыхнули оба костра, ослепив и осветив нападавших. Несмотря на инструктаж, костровым подпалило бороды. Обученные псы яростно бросались на разбойников, тормозя их и заставляя отмахиваться, не приближаясь, однако, на длину шпаги.
        Выпрыгнувший из кареты боец короткими трехпатронными очередями АВС ударил по набегающим из темноты теням. Громыхнула картечью аркебуза. Завопили раненые. Выскочивший из малого шатра фельдшер, не продрав еще со сна глаза, принялся швырять одну за другой гранаты в темноту, ориентируясь на звук собачьего лая. Наемники, еще толком не проснувшись, высыпали из шатра, выстроились в цепь между повозками и встретили атакующих шпагами.
        В дело вступили еще три автоматических винтовки. Бойцы били прицельно. Конвой еще с вечера повязал на оба рукава и на шлемы полосы белой ткани. Так что, попасть по своим конвойники не опасались. Через две минуты все было кончено. Немногие уцелевшие бандиты уползли в темноту.
        Наемники принялись шмонать убитых. Разбойнички оказались одетыми в лохмотья, плохо вооруженными крестьянами. Плотницкие топоры, дрянные охотничьи луки, лишь у нескольких - старые мечи и драные кольчуги. Только у главаря кираса и шлем. Ластман и Минин допросили троих раненных. Выяснили немного. К сожалению, главарь бандитов был убит наповал. Трехлинейная пуля попала в лоб и пробила навылет череп вместе со шлемом. Рядовые бандиты смогли лишь рассказать, что на их базу в лесу приехали двое хорошо одетых верховых, которые и рассказали главарю о караване. Сами верховые в атаке участия не принимали.
        В отряде оказалось двое легко раненых осколками своих же гранат, и трое раненых стрелами: двое в ноги и один в руку. Ими занялся фельдшер. Тяжело раненных и убитых не было. Одну собаку серьезно побило осколками. Очевидно, бандиты надеялись напасть на спящий лагерь и вырезать всех сонными. Не вышло.
        До рассвета никто не уснул. Наемники и бойцы с шутками и хохотом обсуждали отбитое нападение. Купец распорядился готовить завтрак. К завтраку всем выдали по 100 грамм водки. Веселье продолжалось до самого рассвета.
        Ластман долго рассматривал винтовки конвойников, а потом подступил к Минину с вопросом, откуда у московитов такие чудо - аркебузы. Купец отбрехался, что Московский князь закупает такие аркебузы у китайских купцов.
        Раненных бандитов наемники добили. В город их решили не везти, там их по любому ждала виселица. Мертвых хоронить не стали. Волчий вой, мешавший спать по ночам, свидетельствовал, что бесхозное мясо долго лежать не будет. Только труп главаря погрузили в большой фургон для предъявления властям в ближайшем городке.
        В последующие два дня темп движения снизился. Сперва полдня лил дождь, потом подморозило. Лужи на дороге сковал тонкий лед, который проламывался под копытами лошадей. Лошадям пришлось обмотать бабки и пясти ног кожаными обмотками, чтобы не поранить их льдом. И так нелегкая дорога стала еще тяжелей. С неба сыпался то мокрый снег, то ледяной дождь. Устали и люди и лошади.
        На шестой день, после переправы на пароме через реку, которую местные называли Меус, во владениях уже герцога Брабантского, на них напали "по взрослому".
        Караван только что втянулся в очередной лесной массив. Дорога в этом месте делала крутой S-образный изгиб. Монотонное движение давно притупило внимание путников. Внезапно, из-за деревьев свистнули стрелы, впиваясь в дерево повозок, в живые тела коней и людей. Затем из-за кустов молча выскочили вооруженные люди и бросились к каравану. Их было много, примерно по два десятка с каждой стороны. В отличие от прошлого раза, все нападавшие были в доспехах.
        Первым в бой вступило фланговое охранение. Бойцы стреляли с коней, не спешиваясь. Частые очереди винтовок разорвали тишину леса. Раненые стрелами кони дергались, точность стрельбы была никакой. Пехотинцы головного дозора и арьергарда рванулись к карете, чтобы прикрыть стрелков. Двое всадников арьергарда врубились в ряды атакующих разбойников.
        Выскочившие из большого фургона аркебузиры с оглушительным грохотом разрядили свои "пушки" по нападающим, бросили их, схватили щиты и шпаги и присоединились к дозорным. Вступили в бой еще двое бойцов - конвойников, не сходя с козлов малого фургона. Фельдшер и купец швырнули по разбойникам по паре - тройке гранат, больше не успели. У повозок уже звенели клинки, начался ближний бой. Затем с пистолетом и обрезами в руках они присоединились к охране стрелков.
        По разработанной командованием диспозиции, все наемники, купец и медик должны были прикрывать стрелков с винтовками, не подпуская к ним бандитов. Весь отряд быстро сгруппировался вокруг кареты. Винтовки в руках бойцов были главным козырем отряда. Стоя на козлах и запятках кареты, стрелки поверх голов своих бойцов практически в упор расстреливали разбойников. Обоймы в винтовках бойцы меняли парами поочередно.
        Спереди, из-за поворота дороги с криком вылетел конный наемник из передового дозора. За ним лавой неслись с десяток всадников, выставив вперед длинные копья. До них было метров семьдесят. Почти одновременно, такая же группа конников вывернулась из пройденного караваном изгиба дороги. Положение обороняющихся резко осложнилось.
        Оценивший новую опасность Загоскин приказал всем бойцам перенести огонь на кавалерию. Однако, отстрелять всех конных бандитов не успели. Двое спереди и четверо сзади врубились копьями в плотную группу обороняющихся у кареты. Удар приняли на свои щиты наемники. Бой достиг кульминации. Купец и фельдшер разрядили по всадникам пистолет и обрезы. Перезарядившие за это время винтовки стрелки довершили разгром банды. Попытавшихся сбежать с поля боя в лес разбойников расстреляли в спины. Весь бой занял минут пять.
        На этот раз потери отряда оказались серьезными. Один из всадников головного дозора был зарублен после того, как у него подстрелили лошадь. Двоих пеших наемников выбили конные рыцари. Тяжелые копья пробили и щиты и доспехи. Еще одного проткнули шпагой в схватке у кареты. Шестеро были ранены, в том числе один тяжело - в голову. Лишь Ластман и второй всадник головного дозора не получили ранений. У конвойников были легко ранены стрелами трое. Минин и фельдшер не пострадали. У фельдшера работы сразу стало много. Луки у нападавших были хорошие - боевые, но вот от сырости все равно ослабли. Этим и объяснялся легкий характер большинства ранений. Кольчуги стрелы не пробивали.
        Ластман и Минин допросили раненых разбойников. Все они оказались дружинниками барона Вентцеля. Сам барон и его сын нашлись среди покойников. Они выделялись среди прочих бандитов самыми богатыми доспехами с родовыми гербами на кирасах. Барон возглавлял атаку конников с головы каравана, а его сын - с тыла. Оба попали под огонь винтовок первыми.
        Минин приуныл. Поди докажи местным, что барона с сынком пришили в порядке самообороны в честном бою. Ластман успокоил его, сообщив, что этот барон был вассалом графа Флориса Голландского, а они находились уже в землях герцога Брабантского. К тому же действовали они в порядке самообороны. Кто же будет в здравом уме нападать на втрое численно превосходящего противника. Все наемники это в один голос подтвердят. Да и ранения воинов конвоя стрелами однозначно свидетельствуют о нападении на конвой из засады.
        Убитых наемники быстро обшмонали и избавили от всего ценного, включая деньги, драгоценности, доспехи, и даже одежду с обувью. Тяжело раненых разбойников - добили. Своих убитых - быстро похоронили. Баронских - выложили рядком вдоль дороги.
        Минин и Загоскин взяли себе только доспехи и оружие барона с сынком, остальное отдали Ластману в порядке компенсации семьям погибших солдат. Большой фургон набили трофеями доверху. В малый посадили троих раненых бандитов и загрузили трупы барона с сынком. Все это заняло часа четыре. Тут же, на месте боя и пообедали.
        Из четырнадцати лошадей каравана уцелели лишь три, четыре получили легкие ранения, еще шесть тяжелораненых добили. Зато захватили девять совершенно здоровых и пять легко раненых бандитских. Здоровых пристроили в дело, легкораненых повели в поводу. До темна успели пройти километра четыре.
        На следующий день к обеду прибыли в город Бреда. Минин и Ластман сразу же направились в магистрат к бургомистру. Добились приема и доложили о нападении бандитов. Бургомистр Лорен Зут срочно направил их со своим секретарем к полицмейстеру. Полиция города сработала оперативно. Со всех сняли письменные показания под роспись, затем допросили пленных под протокол и провели опознание барона. Затем снова поехали к бургомистру. Там и полицмейстер и бургомистр долго благодарили и поздравляли с победой над крупной бандой. Оказалось, что в окрестностях города за последнее время уже было уничтожено несколько купеческих караванов. Живых свидетелей бандиты не оставляли. Поймать их не удавалось, поскольку следы банды всякий раз уходили на сопредельную территорию. Теперь стало понятно, что разбойничал барон Вентцель с дружиной.
        После приема у бургомистра полицмейстер Адриен Янмаат, он же начальник городской стражи, вплотную приступил к Минину с вопросом, как же охране каравана удалось уничтожить втрое превосходящую числом, отлично вооруженную и обученную баронскую дружину. Да и на аккуратные сквозные дырки в трофейных доспехах от трехлинейных пуль он, конечно же, обратил внимание. Минину пришлось снова "заливать" про китайские аркебузы. Полицмейстер немедленно загорелся желанием посмотреть их в деле. Ввиду уже наступившей темноты демонстрацию отложили до утра.
        Утром Минин, Загоскин и Ластман вместе с полицмейстером выехали из городских ворот к ближайшей роще, где Загоскин продемонстрировал стрельбу одиночными с дистанции сто шагов по стволу толстого дуба. Специально разбросал пули в радиусе полметра. Ластмана заранее предупредили, чтобы не распространялся про стрельбу из винтовок очередями. Полицмейстер Янмаат был весьма впечатлен. Долго рассматривал винтовку, пули и восхищался мастерством китайских оружейников. Очень хотел купить винтовку, но ему тактично отказали, назвав цену в полторы тысячи талеров.
        Затем продемонстрировали в деле ручные гранаты, переделанные накануне с терочного запала на фитильный. Полицмейстер взрывами гранат и разлетом осколков тоже весьма восхитился. Пришлось презентовать ему пару штук. Ему же продали за полцены всех раненых лошадей. Расстались вполне довольные друг другом. Полицмейстер даже вышел проводить караван к воротам города. Приглашал заезжать еще.
        До Антверпена ехали еще два с половиной дня. "Приключений" больше не было. Их и так вполне хватило. 22 декабря, на одиннадцатый день пути, караван, наконец, достиг цели.
        В пути сильно задержались, зато в городе дела пошли весьма резво. Совершенно неожиданно, информация о полной веротерпимости во владениях Московского князя стала козырным тузом на переговорах с мастерами. Не далее, как в двадцати километрах от Антверпена, в провинции Гент император вместе с церковниками и вассалами огнем и мечом искоренял анабаптистскую крамолу. Еретиков сжигали на кострах, вешали на деревьях, рубили головы и колесовали. Истребляли анабаптистов целыми семьями и селениями. Сам город Гент, находящийся всего лишь в сорока километрах от Антверпена, был осажден карателями.
        После кровавых расправ с анабаптистами в Мюнстере и Амстердаме никто из принявших новую веру не чувствовал себя в безопасности. Да и остальных протестантов - лютеран и цвинглиан репрессии властей тоже не обходили стороной. Поэтому ремесленники - протестанты подписывали договор с охотой. Жертвовать собой и близкими никто не хотел.
        Первым завербовали одного из городских алхимиков с двумя учениками. С его помощью провели закупки химических веществ: соли, серы, селитры, ртути, серной и соляной кислоты, щелочи, мышьяка, сурьмы, фосфора, медного и железного купороса, цинка. Опустошили запасы всех алхимиков города. За девять дней набрали всех необходимых мастеров с подмастерьями. Рабочих решили не брать, чтобы не затягивать время. Информация о чудодейственных "китайских" аркебузах могла достигнуть ушей городского начальства или местных сюзеренов. Последствия могли быть весьма плачевными.
        31-го декабря все грузы и всех завербованных мастеров с чадами и домочадцами загрузили на борт зафрахтованного когга и пошли вниз по Шельде.
        Через два дня когг по команде Коновалова пришвартовался к борту Энгельса и начал перевалку людей и грузов.
        События завертелись колесом. В порту зафрахтовали еще одну каравеллу и срочно начали погрузку на нее закупленных товаров и завербованных мастеров. Опустевший когг тоже направили в порт под погрузку. За два рейса когг и каравелла доставили на Маркса и Энгельса весь груз и всех людей. С вербовкой местных девушек решили не заморочиваться, поскольку на каждый корабль и так приняли почти по две сотни пассажиров. На приспособленных под жилье батарейных палубах кораблей стало тесно. Грузовые трюмы тоже были забиты под завязку закупленными товарами и продовольствием. Бургомистру занесли обещанный подарок и получили "добро" местной власти на отход.
        На закате дня 2-го января 1940 года "классики" выбрали якоря и двинулись к выходу из залива, слабый ветер с берега позволил поставить все паруса. Выйдя в открытое море через горло залива, уже в полной темноте подняли давление пара в котлах и двинулись домой в Крым.
        24. Карающий меч революции
        Отправив флот на Тринидад, Предсовнаркома с головой погрузился в текущие дела. Столкновение с испанцами выявило серьезные просчеты в системе вооружений республики.
        На совещании с артиллеристами и научниками решили развернуть вторичное снаряжение снарядов для сорокапяток. Раньше этим пренебрегали из-за мизерного фугасного и осколочного действия снаряженных черным порохом сорокапятимиллиметровых снарядов. Бронебойные же снаряды этих крохотных пушек показали хорошую эффективность в подрыве крюйт-камер на испанских кораблях. Научникам поручили разработать бронебойный, а точнее, деревобойный снаряд и выстрел к нему из использованных гильз. Для борьбы с индейскими лодками и шлюпками решили разработать для сорокапяток и осколочный снаряд.
        Заводу включили в план 22 нарезных сорокапятки с пружинным противооткатным устройством под вторичные выстрелы для установки на всех береговых артпозициях и на всех кораблях. На всех парусниках впредь устанавливать по одной трехдюймовке и по одной сорокапятке. На всех береговых батареях - по 90-миллиметровой пушке и по сорокапятке.
        В первую очередь, завод, конечно, переснаряжал остродефицитные трехдюймовые выстрелы. Развернули производство картузов для стотридцаток с начинкой из черного пороха. Артиллеристы уже провели опытные стрельбы такими метательными зарядами. Максимальная дальность уменьшилась со 138 кабельтовых до 72, чего было более чем достаточно для местных условий. Правда, и скорострельность пушек уменьшилась до двух выстрелов в минуту по причине необходимости пробанивать казенную часть орудия после каждого выстрела от несгоревших остатков черного пороха. Весь высвободившийся бездымный порох из картузов использовали для снаряжения новых снарядов главного калибра.
        Выявилась совершенно недостаточная точность береговых гладкоствольных 90-миллиметровых пушек для стрельбы по малоразмерным целям типа шлюпок. Заводу поручили переоснастить их нарезными стволами, и научникам - разработать для них снаряды фугасного и осколочного действия, а также приспособить под них уже имеющиеся снаряды.
        Для уменьшения потерь в случае боя на короткой дистанции решили выдать всем краснофлотцам и командирам, как служащим на кораблях, так и на берегу, трофейные кирасы и шлемы. Обязали личный состав хранить это "обмундирование" в своих каютах и комнатах.
        Из Сталинграда пришел Киров, привез горючее, продукты, руду и уголь. Корабль разгрузили и отправили в боевой поход на Сент-Винсент. Следовало проучить туземцев за нападение, а заодно и получить с них контрибуцию. Совнарком отправил выполнять миссию наркома индел Зильбермана, придав ему для пущей убедительности полусотню туземной гвардии и трех краснофлотцев с минометом. С собой Зильберман прихватил троих взятых в плен туземцев, из числа добравшихся до берега Крыма вплавь.
        От них узнали расположение деревни, в которой располагался верховный вождь острова. Идти было совсем не далеко, дошли за три часа. Подойдя на два кабельтова к берегу, положили в центр деревни десяток мин, целясь по дому верховного вождя. По причине низкой кучности минометной стрельбы, развалили весь центр деревни. Потом на шлюпке переправили на берег двоих пленных в качестве парламентариев, с устным посланием к вождям острова. Им предлагалось прибыть на берег с белыми флагами. В противном случае пообещали сровнять с землей все деревни на острове. Через четыре часа на берегу появилась процессия индейцев. Идущий впереди размахивал белым флагом. Послали на берег последнего пленного в сопровождении гвардейцев. В шлемах и кирасах при саблях, те выглядели весьма представительно.
        Обратно шлюпка пришла с вождем и шаманом. Поднявшись на палубу, они поставили к ногам Зильбермана корзину и бухнулись на колени. Вождь долго и витиевато просил у представителя республики прощения, затем открыл корзину, в которой оказалась отрезанная голова. Вождь пояснил, что это голова бывшего верховного вождя, который купился на посулы испанцев и приказал напасть на республику. Он, Укутепель, вождь племени, занимающего северную часть острова, не поддался на уговоры. Его племя в нападении не участвовало. Вожди и воины трех других племен острова пошли в набег и все погибли. Он сверг старого верховного вождя, и теперь его племя владеет всеми деревнями на острове, а он сам стал верховным вождем. Хочет дружить с республикой и очень хочет вступить в подданство.
        Из допроса пленных Зильберман знал, что воины самого дальнего северного племени не приняли участия в набеге, поскольку не успели выйти к южному берегу острова, и наблюдали разгром туземной эскадры с берега. Вождь Укутепель без войны получил все деревни и всех женщин на острове, так как в трех других племенах все вожди и воины погибли.
        Напомнив все это вождю, сообщил ему, что, став верховным вождем на Сент-Винсенте, он принял на себя и всю ответственность за действия старого вождя, как его правопреемник. А потому, за нападение на республику, племена острова облагаются контрибуцией и ежемесячной данью. За это будет ему счастье - защита от нападения испанцев и других индейцев. А подданство республики ему будет дано только в награду за будущие заслуги, которых у него пока нет. Власть на острове он фактически получил в готовом виде из рук республики. Вождь и шаман согласились на все.
        Затем на палубу вынесли стол, усадили за него вождя с шаманом и приступили к переговорам. Составили договор. С вождя в качестве контрибуции вытрясли две сотни девушек, три сотни подростков обоего пола, четыре сотни коз и пять сотен поросят. В качестве дани его обязали ежемесячно поставлять продукты, болотную руду и древесный уголь. Вождь был доверху доволен, что отделался так дешево. Всю контрибуцию он думал собрать во вновь присоединенных племенах. В заключение переговоров вождю подарили комплект испанского оружия с доспехами. Осчастливленный вождь пообещал отдать республике даже свою родную дочь.
        Укутепель ушел с корабля довольным, как сорвавший главный приз в лотерею. Да так оно, в сущности, и было. Повезло ему по крупному. Заключение договора отметили в туземной деревне плясками и песнями под бубны, трубы и трещотки. Вождь выставил угощение.
        Договорились о системе сигнализации. В случае появления испанцев или враждебных туземцев, вождь должен был зажечь на южном берегу два больших костра. Постоянный форт на острове нарком индел решил пока не ставить. Загрузившись девушками, отплыли назад, пообещав за остальной контрибуцией приплыть позднее.
        Девушек выделили гражданам четвертой, пятой и шестой категорий. Была возможность выбора. Оказавшихся лишними девушек временно передали в крымское племя. Круминьш взял себе третьей женой дочь вождя Укутепеля. Мещерский все еще обходился одной Аймуяль. На вторую и третью жену времени и сил у него совершенно не было.
        По итогам рейда решили для обстрела береговых целей на каждый корабль поставить по миномету. На будущее для этой цели научникам поручили разработать миномет калибром 120 мм с увеличенной дальностью стрельбы.
        На очередном заседании Совнаркома постановили, в связи с ожидаемым в республике демографическим взрывом, каждому полноправному гражданину выделить еще по одной комнате. Наркому внудел поручили расширить территорию крепости и начать строительство дополнительных жилых корпусов.
        30-го января вернулась с Тринидада эскадра. Следующий день Верховный Совет объявил выходным и назначил празднование победы над испанским флотом.
        С утра на футбольном поле выстроились вооруженные силы республики. Собственно говоря, это было все мужское население республики, за исключением научников, вахтенных, дежурных и пленных испанцев. На деревянной трибуне расположились Генсек, Предсовнаркома, Предсовета и Верховный судья. Перед трибуной - наркомы и директора заводов. Вокруг футбольного поля - все туземное женское и детское население острова. Стариков у туземцев было совсем мало, а у мартийцев их не было вовсе.
        Началось, как обычно, с неизбежной речи Генсека. О злобном феодальном окружении, желающем уничтожить республику. Об угнетенных народах, страдающих под гнетом вождей, феодалов и буржуазии, и мечтающих об освобождении от этого гнета. О долге граждан республики нести свет коммунистических идей в окружающую республику первобытную и феодальную тьму. О счастье граждан, живущих под руководящей и направляющей рукой партии. О единстве интересов партии и народа. О бдительности и происках внутренних врагов. Поскольку, речи генсека все воспринимали как неизбежное погодное явление, его слова о внутренних врагах все пропустили мимо ушей.
        Затем Председатель Верховного Совета произвел награждение отличившихся только что отштампованными из бронзы орденами и медалями. За погибших награды приняли их вдовы. Потом провел дополнительное награждение. Командиров кораблей, командиров орудий и наводчиков, обеспечивших уничтожение испанского флота, наградили медалями ЗБЗ. Мещерскому, Веденеву и Сокольскому дали ордена Красного Знамени. Медалями ЗТД наградили полтора десятка производственников и научников. Болотникову, Вострикову и Жердеву дали Знак Почета.
        Предсовнаркома обрадовал народ, сообщив, что всем полноправным гражданам, в связи с ожидаемым увеличением состава семей в ближайшее время будет предоставлено еще по одной жилой комнате. Еще больше народ обрадовался, услышав о сокращении, в связи с устранением испанской угрозы, рабочей недели с 60 до 48 часов.
        Ввиду образовавшегося избытка туземных девушек, принятым в подданство испанцам Совнарком разрешил жениться. Женившимся испанцам Совнарком постановил выделять отдельную комнату на семью в новых жилых блоках.
        Завершился митинг хоровым пением Интернационала.
        Затем последовал парад войсковых подразделений. Сначала, громыхая шипастыми железными колесами, проехал броневик, грозно вращая максимом в башне, затем транспортный трактор с конвойниками в кузове, затем проследовала конная сотня пограничников и конная полусотня бойцов НКВД. В пешем строю прошли два сменных экипажа Марти и экипажи парусников. Причем в составе экипажей парусников вместе прошагали краснофлотцы, матросы - испанцы и юнги - индейцы. С маршировкой у них было совсем слабо. Особенно у испанцев. Равнение они не держали, некоторые даже сбивались с ноги. Круминьш выразил по этому поводу недовольство Мещерскому. Нарком обороны пообещал подтянуть строевую подготовку у моряков - испанцев и юнг - индейцев.
        Лучше всех прошли восемь сотен туземной гвардии. Сверкая на солнце начищенными шлемами, кирасами и саблями. И с песней - "По долинам и по взгорьям". Они даже держали ранение в шеренгах. Было видно, что их серьезно муштровали по строевой. Похуже - две сотни туземных войск НКВД. Генсек в заключительном слове поставил туземных гвардейцев всем в пример. Ага, подумал Мещерский, делать мне больше нечего, как моряков строевой подготовкой мурыжить. Пусть сначала маневрирование под парусами и машинами освоят, как следует.
        В заключение парада грянул артиллерийский салют. Потом состоялся футбольный матч: краснофлотцы против туземцев. Победили краснофлотцы со счетом 7:2. Туземцы толком играть еще не научились. По завершении всех пригласили в столовую на банкет. Наливали по сто грамм. По желанию: кому водки, а кому наливки. Потом была музыка и танцы до полуночи. Многие компаниями пошли на природу купаться в лагунах и жарить шашлыки.
        1-го февраля эскадра республики ушла в набег на Сан-Хуан. На парусники дополнительно поставили по одному миномету, а на Марти - батарею из четырех штук.
        В этот же день в кабинете Генсека состоялась конфиденциальная беседа. Присутствовали Ягодин и Замилацкий.
        - Как продвигается дело Хозфракции? - поинтересовался Круминьш у Ягодина.
        - Сбор материалов продолжается. Уже набрано на полноценное обвинительное заключение и на убедительный судебный процесс.
        - А что будем инкриминировать?
        - Совершенно очевиден бонапартизм, подготовка заговора с целью установления единоличной диктатуры. В дальнейшем - контрреволюционный переворот и отстранение партии от власти. Восстановление капитализма. Полная аналогия с делом Тухачевского. Я, кстати, принимал участие в подготовке материалов и свидетелей к этому процессу.
        - Кто сообщники?
        - Востриков и Сокольский. На них материалы тоже собраны.
        - Товарищ Ягодин, передайте компрометирующие материалы в Верховный суд. А вы, товарищ Замилацкий, рассмотрите материалы и подготовьте санкцию на арест заговорщиков. Вы, товарищ Ягодин, продумайте организацию ареста, чтобы все прошло гладко.
        - Сделаем все как надо, товарищ Генеральный секретарь. Арестуем, проведем с арестованными необходимую работу, на суде они сами во всем сознаются. Наркомы, командармы и члены ЦК сознавались, а тут всего-то кап-раз, - откликнулся Ягодин. - Через три дня будет самый удобный момент для ареста. Эскадра будет штурмовать Санто-Хуан. Пока она вернется, проведем следствие, судебный процесс и приведем приговор в исполнение. Арест проведем по-тихому ночью. Утром морячки проснутся, а все главари уже в кутузке и под охраной! - пошутил нарком внудел.
        - Отлично! Готовьте арест. А вы, товарищ Замилацкий - продумайте всю организацию процесса. Обвиняемые должны во всем сознаться, а свидетели - все обвинения подтвердить! Судьи, обвинители, адвокаты, протоколы и все такое прочее… Чтобы комар носа не подточил! Товарищ Ягодин Вам поможет, у него в этом большой опыт. Всю подготовку держите в строжайшей тайне. До последнего момента об этом должны знать только мы трое.
        - Сделаю, товарищ Генеральный секретарь. Свидетелей подготовлю из сексотов. Они у меня на крючке. Чтобы не было осечек, перед гласным процессом проведем закрытую репетицию без зрителей.
        - Быть по сему! Объявляю нас троих Чрезвычайной Комиссией республики! Дело Ленина и Сталина в опасности! Карающий меч пролетарской революции падет на головы ренегатов! За дело, товарищи!
        Нарком обороны провел серию совещаний с артиллеристами и командирами сменных экипажей кораблей. Обсуждение началось с моделирования прошедшего сражения по письменным отчетам капитанов с прорисовкой всех маневров на карте.
        Анализ боя с испанским флотом выявил серьезные недостатки в корабельном составе эскадры и тактико-технических характеристиках парусников. Хотя до следующего сражения с главными силами метрополии было, по всей видимости, еще далеко, подготовку к нему следовало начать.
        Главным пороком оказалась недостаточная скорость переделанных парусников. Идущие под машинами корабли республики практически не имели преимущества в скорости хода над идущими под парусами по ветру испанскими кораблями. Поэтому в бою экипажам пришлось манипулировать парусами, то подымать их, то опускать. При этом экипажи подставлялись под огонь противника из аркебуз со шлюпок и из луков с туземных лодок. Кроме того, корабли эскадры были слишком "разношерстными", поскольку эскадра формировалась практически случайным образом из захваченных кораблей.
        После детального обсуждения и длительных споров, пришли к единому мнению по оптимизации состава эскадры. Решили сформировать быстроходный отряд легких сил в составе двух каравелл по двести тонн водоизмещения. На эту роль годились Чапаев и Свердлов. Чапаев с силовой установкой в четыреста лошадей и полным ходом в 12 узлов вполне подходил в существующем виде, а на Свердлове требовалась замена двух двигателей на двухсот сильные. Эти же корабли использовать в мирное время на каботажной линии Тринидад - Крым.
        На роль флагмана отряда легких сил годился фрегат Ленин, но ему тоже требовалась замена силовой установки. С двумя спаренными двигателями по четыреста лошадей он получит "сердце" в восемьсот лошадиных сил и благодаря хорошим обводам корпуса при полном водоизмещении в пятьсот тонн выдаст те же 12 узлов полного хода. Четыре недостающих двухсот сильных двигателя для Ленина и Свердлова можно снять со Сталина и Маркса.
        Эскадра будет состоять из крупных галеонов: Сталина, Фрунзе и Маркса. На них нужно поставить силовые установки из двух четырехсот сильных двигателей. С ними галеоны получат полный ход в 9 - 10 узлов. Один корабль можно укомплектовать спарками из имеющихся двухсот сильных двигателей, а для двух других разработать новый четырехсот сильный двигатель.
        Еще два крупных галеона по 700 -800 тонн водоизмещением иметь в резерве на слипах. Для них изготовить еще четыре четырехсот сильных двигателя и движущие установки. В случае необходимости спускать их на воду и сажать на них сменные экипажи.
        Поскольку мощные штатные снаряды практически закончились, а восстановленные выстрелы на черном порохе намного слабее штатных, решили усилить артиллерийское вооружение кораблей. На каравеллах установить по трехдюймовке, сорокапятке и по 120-миллиметровому миномету. На фрегате и галеонах - по нарезной пушке калибра 90-мм, трехдюймовке, сорокапятке и миномету.
        Аврору, Кирова и Энгельса поставить в резерв на слипы без переделок двигательных установок. Артиллерийское вооружение на них усилить соответственно классу.
        Предсовнаркома дал научникам заказ на разработку парового двигателя мощностью 400 лошадиных сил.
        Утром 4-го февраля Чрезвычайная Комиссия собралась вновь. Замилацкий представил подписанные им ордера на арест граждан Мещерского, Сокольского и Вострикова с печатями Верховного суда Республики. Ягодин - прошнурованные и заверенные печатью НКВД обвинительные дела. Пролистав папки, Генсек задал Ягодину вопрос:
        - А не смогут ли моряки воспрепятствовать аресту?
        - Все продумано, товарищ Генеральный секретарь. Аресты произведем в четыре часа ночи, когда все спят. Будить никого не будем. Охрану периметра жилых зон несут туземные подразделения НКВД. Они будут в курсе происходящего. Сами аресты произведем силами бойцов конвойного взвода. Их у нас десять человек. Арестованных поместим на гауптвахту НКВД. Она расположена на территории лагеря испанского комсостава. Там охрану тоже несут туземные конвойники.
        - А насколько надежно наше превосходство в силах?
        - Мы имеем отделение бойцов НКВД с автоматическими винтовками, броневик с пулеметом и конную туземную полусотню конвойных войск. По тревоге подниму весь личный состав туземного конвоя, кроме дежурных. Это еще две сотни пеших бойцов. Есть еще конная туземная пограничная сотня НКВД. Все туземцы с холодным оружием.
        У моряков в жилой зоне сменные экипажи и научники в количестве 160 человек. Все имеют двустволки или обрезы. На каждой артпозиции - один - два моряка с двустволками. Остальной личный состав на позициях - туземцы с холодным оружием. Есть еще туземные сменные экипажи парусников - около 250 человек с холодным оружием.
        - То есть, в количественном отношении у моряков сил больше? И оружие лучше!?
        - Это так, но они будут дезорганизованы. Всё их руководство мы арестуем. Утром объявим по радиотрансляции, что НКВД арестовал заговорщиков по решению Верховного суда и с согласия Политбюро. Мы ведь будем действовать строго по закону. Не думаю, что кто-то решится противодействовать. По крайней мере, при арестах в 37-году такого никогда не было! А тогда арестовывали и командармов, и комкоров, и комдивов, и командиров полков. Ни один не оказал вооруженного сопротивления. А тем более, не попытался поднять по тревоге свою часть. Правда, несколько человек сумели застрелиться. Поэтому, вооруженного сопротивления я не опасаюсь. Против воли партии никто пойти не посмеет.
        Тем не менее, для пущей гарантии, ночью мы установим контроль над всеми артпозициями, господствующими над городом. Направлю на каждую позицию по два отделения туземцев под командованием бойца - конвойника. Если кто-нибудь осмелится сопротивляться, расстреляем из орудий, и дело с концом. Уцелевших зачистим из пулемета с броневика.
        - Будь по сему! Операцию начинаем в 03 -00. В этот тяжелый для Республики час только решимость и решительность действий требуются от каждого коммуниста! Никакой пощады врагам народа! Я подготовлю выступление по радиотрансляции. Его зачитаю сразу после Интернационала. Интернационал запустим вместо сигнала побудки. Это дисциплинирует трудящиеся массы.
        Засим члены Чрезвычайной Комиссии разошлись по своим делам. Генсек отправился писать речь, нарком внудел - готовить аресты, председатель Верховного суда - готовить свидетелей к процессу. На остров Крым опустилась непроглядная тропическая ночь.
        Пробили очередные склянки, над городом прогудел сигнал отбоя. Постепенно на площади между жилыми корпусами воцарилась тишина. Разошлись по комнатам даже самые ярые любители настольных игр. Некоторое время граждане республики еще развлекались со своими молодыми женами. Из затянутых частой сеткой окон слышались женские взвизги и страстные стоны. Затем стихли и они.
        Освещенная яркими керосиновыми лампами территория города опустела. Роились вокруг ламп насекомые, быстрыми тенями проносились летучие мыши. Из леса с окрестных холмов доносилось уханье сов. На угловых башнях бдили часовые из туземной охраны.
        Ровно в три часа из помещения Политбюро в административном блоке вышли три группы по три человека и направились к жилому корпусу комсостава.
        Арест Мещерского проводил лично нарком внудел. Двери в Ленинграде никто не запирал. Замков не было. Отворив затянутую противомоскитной сеткой дверь, Ягодин вошел в комнату и зажег ручной фонарь. За ним вошли двое бойцов - конвойников с винтовками. Оглядевшись, Ягодин достал зажигалку и запалил керосиновую лампу, висевшую на стене. Затем, подошел к кровати и потряс лежащего с краю Предсовнаркома за плечо.
        - Вставай, Николай Иосифович, срочное дело, - негромко произнес он, увидев, что Мещерский проснулся.
        - А, сейчас, - Мещерский встал, натянул трусы, в связи с жарой все в Крыму спали голышом, нашарил висящие на стуле бриджи и китель, одел их. Двинулся к противоположной стене, намереваясь снять висящую на гвозде кобуру с пистолетом. Путь преградил боец с винтовкой.
        - А вот пистолет Вам больше не понадобится, гражданин Мещерский. Вы арестованы, по постановлению Верховного суда! - ледяным тоном отчеканил Ягодин, четко акцентируя каждое слово. - Вот ордер на арест! Ознакомьтесь.
        Мещерский яростно потер лицо ладонями, пытаясь проснуться. Затем взял протянутую бумагу и вчитался в текст.
        - Что за бред! Какой заговор?! Вы что, белены объелись?
        - Заговор раскрыт органами НКВД, все доказательства собраны, имеются свидетели. Политбюро арест одобрило! Если вы не виновны, суд во всем разберется! А пока следуйте за нами.
        Бойцы конвойники недвусмысленно наставили на Мещерского винтовки с примкнутыми штыками. Сидевшая на кровати, прикрывшись простыней, Аймуяль глядела на все это круглыми от изумления глазами. Мещерский подошел к жене, поцеловал ее и сказал:
        - Жди меня, я скоро вернусь! - и вышел из комнаты. Конвойники двинулись за ним. Замыкал процессию Ягодин.
        - Сиди в комнате до подъема и никуда не выходи! Утром тебе все разъяснят! Поняла? - сказал Ягодин Аймуяль, обернувшись от двери. Девушка испуганно закивала.
        Арест Председателя Верховного Совета республики капитан-лейтенанта Вострикова тоже прошел гладко. Аристократ Мещерский и интеллигент Востриков сопротивления при задержании не оказали. А вот с командующим сухопутными силами Сокольским вышла накладка.
        В бытность курсантом Сокольский занимался боксом и вольной борьбой, лейтенантом неоднократно брал призы на флотских соревнованиях. Да и после прекращения серьезных занятий спортом каждое утро баловался пудовой гирей вместо стандартной физзарядки. Арестовывал его Замилацкий. А корабельного особиста бывший командир БЧ-2, мягко говоря, не уважал, а проще говоря, презирал. За склочность характера, хилость мышц и подловатость крысиной мордашки. Особенно напрягся кап-раз, когда Замилацкий, ставший в новом мире председателем Верховного суда республики, заявил, что арест санкционирован Политбюро. Уж его командир Мещерский, закадычный друг Жердев, да и боцман Влазнев, бывшие членами Политбюро, ни за что бы не согласились на арест, не поговорив предварительно с подозреваемым. Натягивая трусы, тельняшку, бриджи и китель, кап-раз прокачал ситуацию.
        Когда боец конвойник преградил ему путь к висевшей на стене кобуре, он уже был готов к действиям. Перехватил винтовку за ствол правой рукой и рванул винтовку на себя вправо - вниз, одновременно нанося боковой левый в голову. Боец повалился на пол, но винтовку из рук не выпустил, вцепившись в нее как клещ. Сокольский крутанул винтовку пропеллером, выворачивая из рук конвойника. Второй конвойник сделал выпад штыком, Сокольский отскочил, одновременно поднимая предохранитель и нажимая на спуск, чтобы выстрелить в потолок.
        Выстрела не последовало. Твою мать, - выругался про себя кап-раз. Боец называется, идет на арест, а патрон в ствол не досылает. Пришлось передергивать затвор. Второй боец снова атаковал штыком. Занятый передергиванием затвора, Сокольский неловко отбил выпад винтовкой влево, но штык скользнул по левому плечу, оставив глубокий порез на трицепсе. От боли указательный палец правой руки конвульсивно нажал на спуск. Винтовка выдала длинную очередь в потолок. Все на несколько мгновений застыли. За это время Замилацкий наконец сумел выдрать застрявший пистолет из кобуры, передернуть затвор и выстрелить. Руки тряслись. Пуля навылет пробила Сокольскому правое плечо чуть ниже ключицы. От болевого шока кап-раз потерял сознание и повалился на пол.
        Сидевшая до этого в полном недоумении на кровати супруга командующего, издала дикий визг, местами переходящий в ультразвук. Затем разъяренной фурией слетела с кровати и вцепилась зубами в правую руку Замилацкого, держащую пистолет. ТТ снова выпалил в стену и выпал из руки. Супруга командующего повисла на Председателе Верховного суда, царапая ему физиономию.
        - Да оторвите же ее от меня! - завопил Председатель, пытаясь отпихнуть жену командующего. Конвойники с трудом оттащили визжащую женщину. Замилацкий со всей силы отвесил ей пару оплеух. Она повалилась на кровать и затихла. Женщина была в шоке.
        Второй конвойник, не дожидаясь команды, сдернул с постели простыню, порвал на полосы и принялся бинтовать раненого. В дверь уже ломились соседи. Размахивая пистолетом, Замилацкий не впускал их, выкрикивая:
        - Всем назад! НКВД проводит арест опасного заговорщика. - Вокруг комнаты командующего собиралась толпа заспанных, ничего не понимающий мартийцев. Минут через пять конвойники вывели перевязанного Сокольского во двор, поддерживая его с двух сторон. Замилацкий шел сзади, продолжая выкрикивать про арест и размахивая пистолетом.
        Круминьш, услышав выстрелы, вышел из дверей Политбюро и увидел нарастающую суматоху во дворе. Хлопали двери. Из них выскакивали полураздетые мартийцы. Однако, каждый не забывал прихватить или двустволку, или обрез. Генсек понял, что ситуация выходит из под контроля.
        Круминьш быстрым шагом прошел в радиоузел, благо он был в двух шагах, приказал дежурному включить трансляцию на все точки и взял в руки микрофон.
        Над лагерем, перекрывая шум, разнесся громкий, хорошо поставленный голос Генерального секретаря.
        - Товарищи! Граждане республики! Органами НКВД раскрыт злодейский заговор против нашей родной Советской власти. Заговорщики намеревались захватить власть, запретить коммунистическую партию и установить буржуазные порядки. Этой ночью органы НКВД проводят аресты заговорщиков. Приказываю всем соблюдать установленный порядок. Враги народа предстанут перед нашим советским судом и будут наказаны по всей строгости закона! Аресты согласованы с Политбюро партии. Ордера на аресты заговорщиков выданы Верховным судом республики. Органы НКВД и наша партия во всем разберутся. Приказываю всем разойтись по своим комнатам. Утром будет распространено информационное сообщение НКВД и Верховного суда.
        Ввиду нештатных обстоятельств Генсек до предела сократил заготовленную речь. Закончив, он начал читать текст снова.
        По ярко освещенному двору конвой вел обмотанного бинтами, едва передвигающего ноги бывшего командующего сухопутными войсками республики. Конвой шел по сплошному коридору, образованному сбежавшимися мартийцами. Над толпой монотонно звучали из репродукторов слава Генсека. Стояла мертвая тишина. Был слышен только Голос и шорох крыльев вьющихся вокруг ламп ночных насекомых.
        НКВД… Органы… НКВД… Заговор… НКВД… Враги народа… НКВД…
        Казалось, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРАХ своей костлявой рукой дотянулся до них через 400 лет из далекого будущего. За прошедшие в новом мире месяцы люди уже отвыкли от ночных кошмаров, когда каждая подъехавшая к дому машина означала чей-то неминуемый арест.
        Каждому отчетливо вспомнилось. Статья 58 УК РСФСР. "Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и правительства Союза ССР."
        10 лет без права переписки… Высшая мера наказания… Приговор приведен в исполнение…
        Государственный Ужас 37-го года, когда соратники самого Ленина, герои гражданской войны, проверенные коммунисты и просто порядочные люди, оказывались вдруг врагами революции и Советской власти, настиг их и в новом мире.
        Тягостное недоумение и парализующий страх овладели душами мартийцев.
        КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.
        notes
        Примечания
        1
        Орудия главного калибра и универсальные орудия были установлены на поворотных тумбах и прикрыты противоосколочными щитами сложной формы, также закрепленными на тумбах, и вращавшихся вместе с орудиями. Щит прикрывал расчет орудия со всех сторон, кроме задней, и состоял из броневых листов, закрепленных на каркасе. Со стороны щит выглядел как орудийная башня.
        Боевая рубка корабля имела броню толщиной 12 мм. Другого бронирования Марти не имел.
        2
        Вставка про Бухарина.
        3
        Вставка про дело Промпартии.
        4
        Пасо - старинная испанская мера длины. 1 пасо = 1,39 метра.