Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Соловей Дмитрий / Свои Чужие : " №03 Не Вернемся Не Свернем " - читать онлайн

Сохранить .
Не вернёмся, не свернём Дмитрий Соловей
        Свои - чужие #3
        Третья часть «Вернуться или вернуть».
        За годы, проведенные в прошлом, наши современники много достигли. История медленно и со скрипом меняется. Конечно, глобальные события не под силу предотвратить группе попаданцев. Русско-японская война случилась. Зато удалось приостановить волнения пролетариата в Петербурге. В этой реальности обошлось без «Кровавого воскресенья». И события продолжают закручиваться.
        Дмитрий Соловей
        Не вернёмся, не свернём
        Глава 1
        Приятно было осознавать, что наши усилия по прогрессорству наконец-то оценили. Изначально главной задачей была организация школы и подготовка таких кадров, которые по уровню образования превосходили бы выпускников университетов и стали бы нашей опорой во всех начинаниях. Позже наши акценты сместились. Артём и Сергей хотели заработать, чтобы обрести независимость, Веру Степановну интересовала чистая наука. Я же радел за престиж страны. По этой причине вручение Нобелевской премии воспринял с энтузиазмом.
        Из переписки со Шведской Королевской академией наук я узнал, что вручение Нобелевской премии происходит ежегодно десятого декабря. То есть меня приглашали на следующий год как кандидата и ничего не обещали стопроцентно. Там около трёхсот претендентов. Мало того, нас с Деевыми номинировали почему-то в области химии. В любом случае в Стокгольм я поеду. Сельское хозяйство уже поперёк горла стоит. Давно хотелось в отпуск, а тут такой удачный повод. Пусть до него ещё год, но помечтать уже можно сейчас.
        В октябре я лично проехался на тракторах с Василием, Сашкой Румянцевым и Андреем Туполевым по всем хуторам. У Туполева отдельная программа обучения. Потому я не волновался, что он упустит что-то из учебного процесса. Да и немного поощрить мальчишку хотелось. Местные у нас по выходным домой ходят, а Андрюшка в школе сидит. Родитель за все время к нему только два раза приезжал.
        Таких детей, к которым редко наведывались родственники, у меня было восемь человек. Плюс двенадцать сирот. Это те, кто остался без родителей после трагедии в поезде. Младшему всего пять лет. Отдавать в приёмные семьи малышню я не стал, оставил в школе. Естественно, нанял воспитателя для младших детей. Таких маленьких куда-то возить рано. Но Туполеву небольшие каникулы понравились. Он нас всех замучил вопросами, чего и почему так или иначе устроено в посёлке.
        Ланге вполне серьёзно воспринял мой хутор Сыто за образец. Да и Василий с Саньком считали, что только так и нужно устраивать хозяйства. То-то я недоумевал, отчего кирпича закупаем много, сами производим, а его не хватает. Оказалось, у меня в каждом хуторе имеется клуб, административный дом, да и у половины крестьян дома из кирпича. Правда, у тех, кто решил на себя такой долг повесить. Новички, безусловно, живут в глиняных мазанках. Но инвентарём и бытовыми мелочами типа керосинок обеспечены все.
        Долгов на крестьян немцы навесили прилично, но никто не голодает. Сбывать излишки продуктов жители этих хуторов не могут, поскольку все отдают за долги. Раз в два месяца хутора навещает передвижной магазин (трактор с прицепом). Продают или пишут в долг товары. Бабы покупают ткани, галоши, мужики - резиновые сапоги и прочие промышленные товары.
        После проверки у меня возник по хуторам ряд замечаний. Не так я планировал устроить переселенцев. Но менять что-то смысла не было. В любом случае сейчас крестьяне живут на порядок лучше, чем раньше. А что опутаны долгами, так даже хорошо. Не будут думать о смене арендатора. Конечно, в Сыто должники отсутствовали. Это был зажиточный посёлок, где даже электричество имелось.
        Архип чётко следил за использованием электричества. Разрешал включать вечером часа на два. Потом вырубал свет во всем посёлке. Для нас сделали исключение. Посёлок светился огнями внутри домов и снаружи на столбах. Кроме того, повезло с погодой. Днем градусов восемнадцать тепла, ночи ещё нехолодные, а комарья убавилось. Я с удовольствием вечером вышел прогуляться по округе. Мои помощники с поселковыми парнями устроились возле реки, развели костёр из тех дров, что привезли с собой. Не то картошку решили запекать, не то просто отдыхали у костра.
        Я хотел было подойти поближе, но передумал. Мои-то парни не среагируют, а поселковые засмущаются. Пусть и дальше беседуют о кинематографе. Немного послушать мне все же удалось. Ребята расположились на пригорке, а я встал у подножия так, что меня укрыла тень от кустов. В самый раз для шпиона. Интересно же узнать, что там молодёжь думает о кино. Оказалось, это Туполев донимал Василия вопросами. Мол, почему по сказкам Пушкина только мультфильмы. Нельзя ли кино снять? Поселковые парни мнения по этому поводу не имели, но слушали внимательно.
        - Андрюха, простые люди, когда идут в кино, верят всему, что видят, - сообщил Василий прописную истину. - Ты предлагаешь снять кино, где будут «русалки на ветвях висеть»?
        - Думаешь, поверят в русалок? - поинтересовался Андрей.
        - Запросто поверят, - подтвердил Санёк и повернулся к поселковым парням. - Вот вы верите в водяных и русалок?
        Парни дружно поскребли затылки, не зная, что ответить.
        - Дык… можа, и есть, - отозвался один.
        Дальше Василий взял слово и начал доказывать, отчего в кино не стоит показывать сказочных героев. Я же обогнул пригорок и направился к реке. Жаль, что почти совсем стемнело. Тут где-то причал с лодками должен быть. Крестьяне наделали себе плоскодонок и теперь не только рыбу ловят, но и на другой берег переправляются. Зачем им надо на тот берег, я не вникал. Скорее всего, камыш режут. На нашем берегу его почти не осталось. Бережок вообще чистенький. Вода, конечно, уже холодная, не искупаешься.
        Вот скажите, каким дураком нужно быть, чтобы на ночь глядя попереться на реку? Романтики захотелось? Луна, звезды? Поскользнулся я, засмотревшись на ту луну, и рухнул в воду. Несильно упал, шлёпнулся на задницу. Но когда попробовал подняться, то ноги заскользили по «муляке». Попытался встать на четвереньки и совсем «уплыл». Но смог подняться и даже попытался вскарабкаться на тот обманчивый бережок ещё пару раз. Почавкал ботинками по илу. Попробовал сдвинуться. Ноги и руки скользили, ухватиться было не за что. Народ, зараза, на берегу всю растительность ободрал!
        Минут пять я бултыхался, взбаламутил всю донную грязь. И главное, звать на помощь смысла не было. Меня отсюда никто не услышит. Через несколько минут я прекратил бесполезные движения и остановился. Будет глупо, если я утону в полутора метрах от берега, где воды чуть выше колена.
        Специально отойдя глубже, я решил плыть к причалу с лодками. Холодно, конечно, зато на причале точно есть за что ухватиться и имеется возможность позвать на помощь. Где-то метров через десять я заприметил на берегу какое-то деревце. При свете луны было плохо видно, что именно. Мне показалось, что ива. Опять я не подумал, что хвататься за ветки не самая удачная идея. Неожиданно я ухнул в яму и окунулся с головой. Зубы выбивали дробь. Я разозлился на себя, замёрз, влез всеми конечностями в водоросли и проклял все на свете. Дальше уже не предпринимал попыток выбраться на берег. Добрел по мелководью до причала. Обогнул пару лодок и, придерживаясь за настил одной рукой, начал выходить на берег.
        Одного не учёл - мои парни развели костёрчик как раз напротив причала. Им с пригорка моё «триумфальное шествие» было видно очень хорошо, а мне их - не очень. Ряска к лицу прилипла, на ушах повисли речные водоросли, те, которые утки любят.
        В общем, представляете, в каком виде я вышел из реки? В ботинках хлюпает вода, с меня течёт, водоросли волочатся следом. Бреду, считай, на ощупь, потому что глаза не протёр. И тут вдруг хоровой вопль:
        - А-а-а!!! Водяной!
        - Русалка!
        И пары секунд не прошло, как возле костра никого не осталось. Парни с криками помчались в посёлок. А я наконец стряхнул с себя всю водную растительность, осмотрелся и даже сообразил, что это меня за русалку приняли. Интересно почему? Мне больше подходит роль водяного. Прямо так, без грима, можно снимать в кино.
        Парни лбы здоровые, а такие ссыкливые оказались. Умчались так, что только пятки сверкали. Но добежав до тына, они немного опомнились, крикнули подмогу и сами дубьём вооружились.
        - Эй, не балуйте! - перетрухнул я. Не дай бог, не разберутся и поколотят меня. - Василий, Санёк, вы чего?!
        Хорошо, свет от уличного фонаря уже осветил мою фигуру. Тут и Архип из дома вышел. Опершись на клюку, он, прихрамывая, подошёл к молодёжи.
        - Это его благородие шуткует. Он завсегда, как к нам наведается, так шуткует, - успокоил староста парней.
        - Ой божечки! Мокрый весь, - запричитала Глафира. - Да как же вы, Николай Иванович?
        Двор разом заполнился народом. Кто-то потащил в дом тёплой воды, Василий кинулся искать для меня сухие и чистые вещи, попутно расспрашивая, чего я затеял купаться? Ответить что-то внятное я не мог. Дрожал от холода и продолжал злиться на себя. Мне только заболеть после такого купания не хватало.
        Утром по пути в Екатеринодар я уже и сам посмеивался над тем, как напугал ребят. И главное, что в тему получилось. В другой ситуации они бы подумали, кто там появился. А после разговоров на тему русалок и водяных буйная фантазия быстро дорисовала то, чего не могло быть.
        Припоминали мне эту историю парни долго. Санёк всё интересовался, когда «благородие снова поедет шутковать»? Я беззлобно огрызался, обещая, что устрою ему соревнование по плаванию. Собственно, можно подумать на тему того, чтобы вырыть пруд и запустить рыбу. Сашку такая перспектива не привлекла, он сразу вспомнил, что вообще-то занимается научной деятельностью.
        В небольшой загон рядом со старым собачьим питомником Румянцев поместил трёх кур. Я дал Сашке известные материалы. В частности, исследования голландского врача Христиана Эйкмана. Румянцеву нужно было только повторить опыт и записать лабораторные исследования. Суть эксперимента состояла в том, что кур кормили вареным белым рисом. Уже через две недели Сашкины курочки «погрустнели». Их никто не ограничивал в питании, но птички выглядели всё хуже и хуже. Зато стоило добавить в пищу отрубей, как куры выздоровели.
        Сашке я насобирал статей, которые он не смог бы сам отыскать. Заболевание «бери-бери» распространено в странах Юго-Восточной Азии. В России им почти не болели в силу того, что русские получают те самые витамины, употребляя ягоды, квашеную капусту и другие овощи.
        Поскольку зимой у нас было не так много работы, то я откомандировал Сашку в Петербург. В письме к Артёму попросил подыскать Румянцеву моряков. Он должен записать истории и составить примерный перечень продовольствия. Так-то мы с друзьями были в курсе того, чем грозит скудный рацион во время дальних путешествий по морям, но нужно было подвести к этой мысли и Сашку.
        Кроме своей научной деятельности, Румянцев в Петербурге должен начать подготовку к летним гонкам «Париж-Мадрид». Мы хотели громко заявить о своих достижениях теперь уже в Европе. Сам я не видел, что там собрали в цеху. Называлась машина «Нева». Что-то явно для бездорожья. Сопровождать «Неву» будут два вездехода с прицепами. Они же повезут запас топлива. Кого-то Артём заранее отправил во Францию, чтобы подготовить места заправок. Рассчитывать на то, что французское правительство позаботится о гонщиках, не стоило.
        Василий немного позавидовал Сашке. Вздохнул, сам себе напомнил, что он человек семейный. С Леночкой они уже двух сыновей растят, а гонки он и в кино посмотрит. Операторы отправлялись в Париж на тех же вездеходах. По задумке, один вездеход уйдет вперёд, чтобы оператор мог снимать всех участников в пути. Второй вездеход будет на подстраховке. В общем, как-то так.
        По поводу участия в международных гонках споров было немало. Я почти отговорил друзей от этой авантюры и затрат, но тут Георгий I лично поинтересовался у Серёги. Аудиенция была назначена по другому поводу - государю демонстрировали синтетическую ткань. Но государь припомнил и тему нашего участия в гонках. Отказаться возможности не было. Мы же должны не только свои автомобили показать, но за честь страны выступить.
        Ланге, узнав о том, что предстоят гонки, помчался к дяде клянчить себе отпуск. Мол, у него имеется собственный трактор. На нем он и поедет. Никак решил Сашке «нос утереть», помня, что в прошлый раз гонку выиграл трактор? Барон возражать не стал. Хозяйство у нас уже налажено. Управляющие за всем следят. А господам можно и развлечься.
        Я бы тоже хотел посмотреть, но у меня в декабре поездка в Стокгольм. А до этого времени много чего придётся сделать. Артём все же выкупил контрольный пакет акций Бакинской нефтяной компании. Пока в Баку спокойно. Рабочие волнуются, но стачек нет. Случится такое в этой реальности или нет, остаётся только гадать. Марксистов нашими стараниям проредили знатно. Но и сами мы много чего изменили. Артём лично планировал отправиться в Баку, чтобы разобраться с волнениями пролетариата. А я должен был предоставить «гуманитарную помощь» в виде продовольствия.
        Контрольный пакет Бакинской нефтяной компании оказался у концерна «Русь», но я ещё прошлым летом поверенному от Искандера намекнул, что буду покупать акции. Великий князь не усомнился ни на грамм и скупил около тридцати процентов. Ему уж точно есть куда пристроить нефтепродукты. Наших предприятий кризис не коснулся, и новый химический завод будет в тему.
        Попутно Артём хотел пристроить на работу часть женщин, организовав консервный завод. Рыбы-то в Баку много. Это Искандер пока только на икре специализировался, но мы могли наладить предприятие более широкого профиля. Пусть даже не найдём, кому эти консервы сбыть, устроим «гуманитарную помощь».
        Вермишель и спагетти из нового урожая муки я тоже послал в Баку. Народных волнений пока не случилось. Артём, конечно, попросил у меня отряд охранников, подготовленных Заряном, но это на крайний случай. Отряд я отправил с лёгкой душей. У меня в конце мая был большой выпуск учеников двух школ. Молодые охранники, получившие образование в школе, полным составом уезжали в Петербург. Там их умения больше востребованы.
        Половина учеников первой школы мастеров также отправлялась в столицу. Остальных я разделил. Всех химиков забирали в Москву Деевы. А тех, кто не мог похвастаться особыми успехами, отправлялись в Майкоп к Вере Степановне. Она их надрессирует так, что станут замечательными специалистами.
        На фоне всех этих дел гонка «Париж-Мадрид» меня слабо волновала. Конечно, я беспокоился за Сашку, но надеялся, что он справится. Конечно, по поводу организации гонок были большие сомнения. Стартовали они двадцать четвёртого мая. Санёк прислал телеграмму, что зачислен в категорию крупных машин.
        А дальше начались непонятки. Почему-то уже через сутки гонки на территории Франции отменили и перенесли на границу с Испанией. Сашка снова телеграфировал о том, что он как бы победил, и гонка завершилась почему-то в Бордо, а не в Мадриде. Мол, подробности расскажет дома, пока же ему придётся сопровождать все машины на поезде.
        С возвращением из Франции у Сашки и Ланге возникли трудности. Почти месяц я их ждал и волновался. За это время успел получить несколько Парижских газет. По какой-то причине на премьер-министра Франции «спустили всех собак». Газетки верещали о том, что это была «смерть автоспорта». В первый же день соревнований погибло много гонщиков и зрителей.
        Относительно зрителей, кидающихся под колеса, я ещё понимал ситуацию (сам побывал в такой), но меня удивила гибель некого Портера Вулзли, столкнувшегося со шлагбаумом на железнодорожном переезде. Другой водитель врезался в дерево. Далее по трассе кто-то из участников влетел в толпу зрителей и там пострадали двое. Больше всего отличились автомобили марки Де Дитрих. Вернее, их водители. Первый потерял управление и слетел с трассы, а второй под управлением господина Барроу врезался в дерево и взорвался, убив механика. По итогам гонок двенадцать погибших и более ста раненых.
        Мда… Организаторы явно чего-то не предусмотрели. Приехавшие Ланге и Санёк хором начали перечислять, что и как там не продумали.
        - В Франции засуха. На дороге такая пыль, что в двух метрах ничего не видно! - рассказывал Румянцев. - Мы стартовали в четвёртом классе тяжёлых машин, но не в первых рядах.
        - А лёгкие автомобили - это сколько по весу? - перебил я, поскольку пропустил данную информацию.
        - Менее двухсот пятидесяти килограммов.
        - Это что ж за драндулеты? - удивился я.
        - Герр Ситникофф, вы видели такие в гонке Москва-Петербург. У нас и месье Форда были самые крупные автомобили. На гонках же, кроме ста семидесяти автомобилей, участвовали пятьдесят четыре мотоцикла.
        - Между прочим, с меня содрали стартовый взнос в четыреста франков, - дополнил Санёк. - С лёгких всего по пятьдесят брали.
        Интервал между стартом автомобилей был две минуты. Пыль, которую подняли первые машины, закрыла обзор остальным участникам гонок. К тому же большинство из них оказались тихоходными. Нашим парням повезло, что они сумели сразу обогнать и уйти вперёд. Другие водители производили маневры в более сложных условиях. Тихоходных «тяжеловесов» почти сразу догнали «лёгкие» автомобили.
        Добавьте к этому сто тысяч зрителей, собравшихся посмотреть на гонки, и получите полный бардак. Безопасность трека на старте обеспечивали солдаты, но они физически не могли справиться с огромной толпой. В результате много автомобилей пострадало, пытаясь маневрировать между зрителями. И только выбравшись на прямой участок дороги, водители устроили те самые гонки. К моему большому удивлению, некоторые модели имели скорость порядка ста сорока километров в час. Тихоходный трактор Ланге сразу же отстал. Немец потом только следил и уворачивался от ненормальных самоубийц, которые не имели даже примитивных средств защиты, но обгоняли и поворачивали на предельных скоростях.
        - Николай Иванович, посмотрите потом на киноленте, как и что было. Только операторы сильно ругались из-за пыли, но обещали, что меня покажут в лучшем виде, - пообещал Сашка.
        Гонка, рассчитанная на тысячу триста километров и разделённая на четыре секции, завершилась на первом же участке в Бордо. По приказу французского правительства автомобили были конфискованы и отбуксированы с помощью лошадей к железной дороге. Оттуда переправлены в Париж. Я же в очередной раз убедился, что нечего нам в той Европе делать. Французы просрали такое мероприятие и обвинили в этом гонщиков! Постараемся больше на европейские авантюры не подписываться. Нам своих забот хватает.
        Артём надолго застрял в Баку. Прислал мне письмо с напоминанием, что я глава комиссии по проверке промышленных предприятий и уровня жизни рабочих. До выступлений рабочих в Иваново осталось меньше двух лет. Если мы хотим как-то повлиять на ситуацию, то уже нужно заниматься этим вопросом.
        Глава 2
        Письменные уведомления промышленникам посылались регулярно. На фабриках имеются инспектора, которые обязаны отчитываться о проводимых мероприятиях для улучшения жизни рабочих. Только никто в комитет ответов на запросы не прислал. После первого съезда промышленников прошло достаточно времени, чтобы владельцы могли построить заводское жилье, сократить рабочий день, уменьшить штрафы и повысить зарплату. Безусловно, я понимал, что это утопия. Какой фабрикант станет добровольно лишать себя прибыли?
        В общем, нужно было ехать самому. Полномочия у меня самые широкие, лично государем одобренные. Только «группу поддержки» пришлось брать серьёзную. Санёк «Неву», на которой участвовал в гонках, поездом отправил в Екатеринодар. По умолчанию этот автомобиль стал моим. Его мне обещали взамен того, что я продал Искандеру. И если на завод по выпуску «Георгиев» соваться даже не стоило, там очередь слишком большая, то машину, собранную в наших цехах, я вполне мог оставить себе. Плюс в поездке меня сопровождали вездеходы с прицепами.
        Вездеходы вообще были новенькие. Их готовили к автопробегу, который по сути не состоялся. Техника проехала от силы четыреста километров и дальше перемещалась на железнодорожных платформах. Сашка Румянцев предложил взять эти два вездехода, поскольку команда у нас должна быть большая: оператор с камерой и с десяток охранников. Полицейских в Иваново мне обязаны предоставить, но и свои люди для обеспечения безопасности не помешают.
        Поехали мы с командой специально через Москву. Я собирался захватить партию изониазида. Причём за свои деньги. Профессиональной болезнью текстильщиков была чахотка. Не думаю, что наше лекарство массово дошло до Иваново-Вознесенска. Может, конечно, там и лечат, но обеспеченный народ. Немного стрептомицина тоже прихватил. Плюс то, что вёз из своего школьного фармакологического цеха.
        Описывать дорогу из Москвы до Иваново, думаю, не стоит. У меня осталось много впечатлений. Не так часто я выезжал за пределы Кубани. А тут наглядно посмотрел, как живет народ в большинстве регионов России. Нищета поголовная. Владимир мы проехали не задерживаясь. Я специально выехал из Москвы на рассвете, чтобы успеть добраться за день до Иваново-Вознесенска.
        Знатно мы переполошили тамошних жителей. Они такого обилия техники даже в кино не видели. Да и само кино здесь демонстрировали один раз, когда была перепись населения. А тут прирулило чудо-юдо на гусеницах. Да ещё в чётырех экземплярах. Мой автомобиль хоть как-то напоминал если не повозку, то карету. Зато гусеничные вездеходы напугали народ.
        Для себя мы относительно быстро нашли место ночлега, но что делать с техникой, я не знал. Оставлять на ночь без присмотра опасался.
        - Николай Иванович, мы поделим дежурства. Два человека по три часа, - успокаивал меня командир отряда охранников Егор Лапшин.
        - Сигнальте в случае чего, выбежим на подмогу, - попросил я и отправился с остальными парнями устраиваться в той развалюхе, что именовалась гостиницей.
        Мда… Как там у классика? «Страшно далеки были они от народа». Это я про себя. Последний раз я клопов лет десять назад видел. Не доводилось мне потом жить в таких плохих условиях. Даже на хуторе в мазанке было не в пример чище. Насекомых там точно не было.
        Второй шок всю нашу компанию ожидал, когда мы спустились в обеденный «зал». Пусть вечером при свете керосиновых ламп плохо видно, но на ощупь можно было почувствовать липкие ложки. Столы также чистотой не блистали, да и посуда вызывала такие сомнения, что я не мог себя заставить съесть поданные блюда. Санёк брезгливо отодвинул от себя весь этот «сервис» и поинтересовался, если в городе ресторан?
        - А хто плОтить будет? - возмутился хозяин заведения.
        - Заплатим, - отмахнулся я. - Есть кому скормить то, что вы нам подали? Нищие какие-нибудь?
        - Неужто господам не понравилось? - выскочила откуда-то из-за двери бабёнка. - Так вы скажите чегось подать, Улька все приготовит.
        - Яиц вареных, - прикинул Сашка, что можно съесть безболезненно, не опасаясь за свои желудки и что можно приготовить в таких антисанитарных условиях.
        - Хлеб, - дополнил я.
        Ростислав, сидящий напротив меня, рассмеялся и предложил вытащить из багажника рыбные консервы. Питались же всю дорогу ими, и ничего. А тут вдруг позарились на горячую пищу. Искать на ночь глядя где-то другие пункты питания у меня желания не было. Кинул Сашке ключи от машины и велел принести консервы, посуду и лапшу быстрого приготовления. Кипяток у хозяев раздобудем.
        Но дела обстояли ещё хуже. Меня не столько клопы беспокоили. Похоже, мы здесь и вшей нацепляем. Придётся потом сделать всем профилактику в бане. Ночь показала, что я не всех вероятных вредных насекомых вспомнил. В середине июля достаточно жарко, чтобы закрывать окна. Комарья налетело немерено. Полночи я слушал лай собак и отбивался от летучих насекомых. Потом не выдержал, встал, чтобы закрыть окно и погонять полотенцем тех, кто уже был в комнате. Опрометчиво встал босиком на пол. И сразу понял, что по полу тоже кто-то бегает. Брезгливо передёрнул плечами и поспешил зажечь свечу. Тут же от источника света в углы кинулись тараканы. А парочка шлёпнулась мне за шиворот рубашки, в которой я лёг спать.
        Сон моментально как рукой сняло. Очень захотелось заверещать, как это делают испуганные девицы, еле сдержался. В результате я оделся и вышел на улицу. Двое парней из охраны меня узнали. Отчитались, что все тихо и спокойно. Ну, относительно тихо. Хозяйский кабыздох время от времени начинал лаять. Причину этого тявканья парни так и не поняли. Привыкли они к служебным собакам Заряна. Те голос только по делу подают. Местные же шавки лаяли без особой причины. Где-то на другом конце улицы тявкнула одна собака, следом за ней соседские. И так всю ночь.
        У меня немного получилось до рассвета подремать в салоне автомобиля. Потом выбрался по естественной надобности. Снова был «очарован» местным сервисом, где провонял непередаваемыми ароматами с ног до головы. Позже искал, где умыться и того, кто обеспечит меня водой. Пожевал на завтрак вареные яйца и велел парням собираться.
        Можете себе представить, в каком настроении я заявился в полицейский участок? Устроил им такой разгон, что чуть голос не сорвал. Полицмейстер прибежал вслед за посыльным, застегивая на ходу китель. Я рявкнул, что если меня сейчас не обеспечат охраной, то представители этого славного полицейского заведения отправятся в более северные регионы России. Продемонстрировал бумагу, засвидетельствованную Георгием I, покричал ещё немного и велел прислать полицейских к проходной текстильной фабрики.
        В целом, даже удачно, что я так плохо провёл ночь. К фабричной конторе я подрулил злой как черт. Схватил за шкирняк первого попавшегося служащего и стал требовать директора или кто там есть из руководства. Мужчина, отловленный мной, робел, посматривал на вооружённое сопровождение и что-то блеял по поводу того, что товариществом Кувайской мануфактуры управляет господин Бурылин. Но директора-распорядителя сейчас нет на фабрике и когда будет - неизвестно.
        - Раз нет, значит, нет, - не стал я настаивать. - У меня полномочия от самого государя осмотреть мануфактуру.
        Тот фабричный чинуша всё же увязался следом. Смекнул, что прибыло начальство. Документиком я перед ним потряс, он и проникся. Семенил на полшага позади меня и заверял, что все тут хорошо и отлично. А Надежда Харлампиевна, супруга директора, так вообще «мать родная»: и благотворительностью занимается, и бесплатные бани для рабочих мануфактуры устроила, и тысячи рублей на улучшения быта тратит.
        Машину я оставил возле конторы и почти сразу пожалел, что пошёл пешком. Территория товарищества была огромной. Цеха понатыканы были без какой-либо логики. Может, и была система, но я не понял. Свернул в один из цехов. Вся «свита» последовала за мной. Цеховой мастер кинулся было преградить нам путь, но тут Санёк сообщил, что его благородие изволит посмотреть на производство.
        - Что тут у вас? - переступил я порог предбанника и чуть не одурел от жары и вони.
        - Сушильная, господин хороший, - сообщил мастер.
        - Градусов пятьдесят жары, - оценил Румянцев. - Как они здесь не подохли?
        - Ростислав, снимать можешь? - поинтересовался я.
        - Если вы про температуру, то могу, а освещения недостаточно.
        Рабочие поголовно все были без рубах. Блестящие от пота голые торсы мелькали в глубине помещения. На нас никто не отвлекался. За простой полагается штраф, - пояснил сопровождающий нас управленец.
        Всего мы посетили четыре цеха. Хуже всего воняло в прессовальном цехе. Какими-то химическими кислотами несло ещё на подступах. Нигде Ростислав так и не смог распаковать камеру. Зато, дождавшись обеда, он начал снимать рабочих. Те выходили из цехов угрюмые, смотрели на комиссию с подозрением. Кого-то удавалось с трудом разговорить. По поводу зарплат советовали обратиться в контору, насчет штрафов - к мастерам.
        Но поскольку я бродил по комплексу уже несколько часов, то слух о государственной комиссии успели донести до директора. Господин Бурылин не то чтобы примчался, но заявился. Степенно приблизился, представился. Стал выяснять причину визита.
        - Николай Геннадьевич, вы же были на съезде промышленников, - напомнил я. - Как глава созданной комиссии я лично проверяю, что сделано. Хотелось бы посмотреть на общежития.
        - Мои рабочие в домах живут, свой скот имеют и огороды, - заявил Бурылин.
        Только беседу мы вели напротив какого-то цеха, и часть рабочих, возвращавшихся с обеда, затормозила. Не все и не сразу осмелились приблизиться, но слова Бурылина услышали и начали выкрикивать:
        - Это мастера живут в домах! Все, кто с деревни пришёл, в Ямах или на Рылихе углы снимают!
        - Морозовские для своих построили бараки, но дерут штрафы. Шоб там тихо было.
        - Штраф, если в церкву не ходишь! - дополнил кто-то из рабочих.
        - Мы с Боголюбовской слободы. Так, почитай, треть зарплаты платим за постой.
        Постепенно народ вокруг прибавлялся. Санёк заметно начал волноваться, да и я тоже. Бурылин, напротив, оглядел крикунов и рыкнул, чтобы все немедленно шли по рабочим местам.
        - А мы с вами пройдём в контору, где вы предоставите мне ведомости зарплат и штрафов, а также отчёт об обеспечении рабочих жильём, - сообщил я Бурылину.
        Беседа оказалась тяжёлой. Директор-распорядитель напирал на то, что он не единственный владелец. В Иваново и Вознесенске цехов, объединённых под одним товариществом, несколько десятков. За всех отвечать он не может.
        - Можете и должны! - настаивал я.
        Застряли в городе мы на неделю. Повезло, что полицмейстер устроил нас на постой у своей родни. Комарье ночью донимало, но хотя бы клопов и тараканов не было. Да и с питанием стало получше.
        За несколько дней мы с оператором и охраной обошли все те «углы», что снимали рабочие. Оказалось, что часть деревенских вообще ютится в ночлежке. Так дешевле. Впечатления от той ночлежки у меня надолго останутся в памяти. Не могу даже подобрать сравнения этому месту, больше напоминающему тюрьму. Наглухо заколоченные окна, духота внутри. Деревянные двухъярусные нары. Запах мочи, немытых тел, насекомые. И кому здесь выдавать лекарства? Если не пропьют, то отнимут такие же бедолаги.
        - Люди хуже скотины живут, - оценил Румянцев все увиденное.
        - До поры до времени. А потом они начнут выступать и устраивать стачки, как в Германии, - сообщил я.
        Все привезённые медикаменты я оставил в фабричной больнице. Долго запугивал доктора, заверяя, что обязательно проверю расход изониазида. Только для рабочих фабрики и никому на сторону.
        Товариществу Куваевской мануфактуры я предоставил свой обширный рапорт. У меня имелись полномочия назначить большой штраф всем управляющим и самому Бурылину. Только толку-то? Рабочим от этого легче не станет. Потому я ставил конкретные условия: увеличение зарплат в два раза, рабочий день десять часов, снижение числа штрафов и постройка общежития.
        - Я вернусь из Стокгольма в декабре. Если не будет изменений, то подам государю документы с прошением о высылке всех в Сибирь, - закончил я речь.
        Не знаю, напугал или нет, но Бурылин посверкал глазами, прошипел что-то себе под нос, что староверов всегда подвергали гонениям, но открыто возражать мне не посмел. За спиной у меня стояла парочка полицейских, да и своя охрана бдила.
        - Приеду с проверкой, - с нажимом повторил я этому староверу и вышел из помещения.
        Всю обратную дорогу до Екатеринодара я беседовал с Румянцевым на тему того, как не нужно работать. Он сам видел наши заводы в Петербурге и мог сравнить.
        - Обязательно расскажи о своих впечатлениях в школе на уроке современной истории, - попросил Сашку. - И давай уже заканчивай статьи для немецких и английских изданий по витаминам. Материалов у тебя скопилось достаточно. Как закончишь, так поедешь в Нижний Новгород с такой же комиссией. Я сам не смогу, пора готовиться к поездке.
        В Стокгольм с Деевыми мы выезжали за две недели до назначенного срока. Просчитать, сколько потратим времени в дороге, так и не смогли. Лучше прибыть заранее, чем опоздать. Так-то билеты на пароход из Петербурга Серёга нам купил, но напомнил, что в декабре случаются шторма, пароходы задерживаются и так далее. Не такое это простое дело оказалось - путешествовать зимой.
        Предложенные маршруты были очень уж заковыристые. Раньше самым распространённым был проезд из Германии. Те, кому нужно было попасть в Норвегию или Швецию, предпочитали железнодорожный путь через Польшу к немцам, а оттуда в Стокгольм. Но в Германии продолжались рабочие волнения. Газеты напечатали информацию о революции и о том, что власть в стране захватили рабочие.
        Так что нам этот путь не подходил. Зимой же прямых рейсов по морю из Петербурга в нужном направлении не имелось. Серёга поднял все свои связи. Из всего рекомендованного подходил пассажирский корабль, отправляющийся из Либавы. С возвращением обратно домой вариантов пока не было. И я уже начал сильно сомневаться, что хочу попасть на ту номинацию. И кто придумал раздавать премию в декабре?
        Если бы не Сергей, я бы уже давно на эту затею плюнул. Гарантии того, что именно нам с Деевыми вручат Нобелевскую премию, не было. Номинанта же на церемонии вполне мог заменить кто-то из российских дипломатов. Лично мне и дома есть чем заняться. Жаль, конечно, всего того, что я подготовил. Близнецы приезжали в Екатеринодар, чтобы пошить костюмы у Петрова. Я тоже заказал пять штук.
        Мероприятие по вручению премии не ограничивается одним днем. Номинантов целую неделю развлекают. Чем именно, я даже не представлял. Но подразумевалось, что на все эти мероприятия нужно иметь достойные костюмы. Деевых я сам придирчиво оглядел. Вручил каждому запонки и заколки для галстуков из новой коллекции. Неожиданно у меня «в хозяйстве» свой личный ювелир появился. Это Петров его привлёк. Я, честно говоря, решил, что ювелир будет у нас скучать. Не так уж много работы ему могли предоставить в провинциальном городе.
        Как оказалось, своих сотрудников я недооценил. У меня не только парни подобрались уникальные, но и жены им под стать. Леночка, которая бывшая Чернова, а сейчас Уварова, просто дома с детьми сидеть не захотела. Нашла парочку подружек и с ними, при поддержке супруга, решила организовать производство ручных часов. Насколько это сложно, Елена Уварова не подозревала. Может, потому у неё все и получилось.
        Скорее всего, сказался тот фактор, что некоторые наработки уже имелись. За основу Леночка взяла мой фармакологических цех. Девицы там работают аккуратные. Отбираем мы девушек тщательно. Каждая проходит обучение. Вполне допускаю, что для фасовщиц не нужны знания по химии, но это была моя прихоть. Всем девицам давали первичную подготовку. Читать и писать они должны были уметь обязательно. Я добавил для девиц основы химии и латынь. Курсы эти были кроткими, рассчитанные всего на три месяца, но учениц хватало.
        Текучесть кадров у фармакологов была большая. Платил, я конечно хорошо. Пятнадцать рублей в месяц для девушки «из низов» - предел мечтаний. Не сравнить с зарплатой женщин Куваевской мануфактуры, где работа намного тяжелее, а зарплата на треть меньше. Увольнялись же наши фармакологи по двум причинам: выходили замуж (женихов вокруг было предостаточно) или особо подготовленных Румянцевы переманивали в Москву.
        В общем, супруга Василия сделала ставку на этих девиц. Образец часов имелся в наличии. Ювелир тоже. Плюс при школе мастерская могла выполнить штамповку корпусов и не самых сложных деталей. Ювелир лишних вопросов задавать не стал. Все надписи на корпусах часов мы свели ещё в самом начале нашего попаданства. Остальная механика хоть и выглядела наворочено, но недоумения у специалиста не вызвала.
        Выпуск готовой продукции часового цеха обещали дать в новом году. Посмотрим, что там получится. Куда сбывать часы, я точно найду. Самое интересное, что новый цех не потребовал каких-то глобальных затрат. Возможно, потом будут у нас золотые корпуса и прочие изыски. Пока же для корпуса использовалась сталь. Прикиньте, сколько нужно металла для того же токарного станка, изготовленного на заводе в Петербурге, и для сотни часов? Цена же в сумме получалась соизмеримая.
        Конечно, все мелкие детали требовали кропотливой работы с использованием лупы. Но девушек Леночка отбирала усидчивых и аккуратных. Иосиф Ильич, ювелир, также хорошо знал своё дело. А уж повторить готовые элементы ювелиру труда не составило. Расход рубинов для осей, роликов и палет тоже был в разумных ценовых пределах. К тому же французы уже открыли метод синтетического выращивания корундовых рубинов.
        Василию я рассказал, где можно заказать искусственные рубины. Он в ответ потребовал от меня лекцию для учеников. Пришлось основательно покопаться в распечатках из будущего времени, чтобы рассказать школьникам, как и почему рубины снижают трение внутри механизма часов. Попутно и сам метод выращивания кристаллов озвучить.
        Не только Леночка нашла для себя занятие. Супруга Клима тоже отличилась. Клим давно уже сам не набирал шрифт. Он у меня занимает должность директора типографии. Штат расширили не только за счёт наборщиков, но и художников. Журнал «Наука и жизнь» печатается с цветными литографиями. Жена Клима придумала выпускать новый журнал.
        Как-то в шутку я рассказал ей о том, что модели Петрова достойны запечатления на бумаге. Я все наши старые плакаты из магазина собираю для истории. Климу идея специализированного журнала для мужчин тоже понравилась. Не подумайте, что это какой-то «Плейбой». Нет, конечно. Получилось что-то среднее между рекламным проспектов и журналом мод. Я немного подправил и дал добро. Дальше Клим уже сам решал вопрос с цензурой. А непосредственно наполнением журнала занялась супруга Клима. В Петербург я как раз привёз пачку таких журналов.
        - Не опасаешься, что переманят у тебя Петрова? - разглядывал Сергей полиграфическую продукцию.
        - Волновался лет пять назад, - признался я. - Только Петров что-то там о себе решил. Ему больше нравится, что уважаемые господа из столицы приезжают пошить костюмы в Екатеринодар.
        - Типа лучше быть крупной рыбой в маленьком пруду, - кивнул Серёга. - В Петербурге конкуренции действительно больше. Хотя я сомневаюсь, что они сумеют достичь такого качества, как костюмы в твоём магазине.
        - У Петрова не только выбор тканей, но оверлок, машинки, лекала и многолетний опыт, - напомнил я.
        - Ну да, ну да, - согласился Сергей. - Если кто и переманит, то только государь. Кстати, о нем…
        Глава 3
        Меня ждали на беседу во дворце. «Грешков» накопилось прилично. Георгий I лично желал поговорить, а не смотреть мои «видеоотчеты». Как-то я в роли главы комиссий не совсем удачно себя показал. И если с переселением крестьян все было более-менее понятно, то о проверке промышленных предприятий придётся составлять обширный доклад с цифрами и предложениями. Приглашение к государю мне прислали уже через неделю пребывания в Петербурге. Как потом оказалось, не только царь, но и новый министр внутренних дел желал побеседовать со мной.
        - События, происходящие в Германии, заставляют нас беспокоиться о событиях внутри России, - сообщил мне Пётр Аркадьевич Столыпин. - Вы, как никто лучше, разбираетесь в этом вопросе.
        С этим я полностью согласился и был готов к ответу. Помощники установили на подставках схемы, где я начал показывать результаты проверок, вплетая данные исследований Менделеева по итогам переписи населения страны.
        - Как-то безрадостная картина у вас получается, - отметил Георгий I.
        На что я только развёл руками. Говорить про коррупцию и полностью прогнивший штат госслужащих я не рискнул, зато осмелился попросить об аресте Бурылина директора Товарищества Кувайских мануфактур.
        - Ваше Императорское Величество, нам нужен один показательный процесс. Я понимаю, что сейчас кризис и многие мелкие предприятия разоряются. Они реально не могут поднять уровень зарплат. Но я говорю о крупных заводах и фабриках. Нельзя упустить момент, иначе мы получим ситуацию, схожую с Германией.
        - Я тоже так считаю, - поддержал меня Столыпин.
        - Этот ваш Бурылин из староверов? - уточнил Георгий I. - Думаю, что можно устроить показательный процесс. Пётр Аркадьевич, проследите лично. От вас, Николай Иванович, как обычно, кинолента. Все, что вы сняли в Иваново-Воскресенске, демонстрировать не стоит. Сделайте так, чтобы была понятна суть и за что господин Бурылин будет наказан. Подключите к этому местного митрополита.
        Тему выпуска лекарств и автомобилестроения мы затронули лишь вскользь. Мне пожелали удачной поездки в Стокгольм и отпустили. Теперь точно придётся ехать. Времени потеряю много! Серёга сообщил, что управленцев на заводах концерна «Русь» хватает, но у нас же теперь на балансе Путиловский завод.
        - Тебе его и поднимать, - обрадовал друг.
        И когда мне заниматься заводом? Хорошо, что за Куваевской мануфактурой проследит Столыпин. Государь решил одним махом «двух зайцев» убить. И промышленников в лице Бурылина приструнить, и староверов погонять. Не зря же он митрополита упомянул. Нужно и мне в фильме как-то сместить акценты. Понятное дело, что уровень жизни рабочих не зависит от вероисповедания хозяина. Но если царь желает, то покажем, как староверы не чтут христианских заповедей.
        До отъезда я успел сделать меньше, чем планировал. Путиловский завод посетил всего три раза. Показал управляющему документ с постановлением съезда промышленников. Ввёл на заводе восьмичасовой рабочий день и две смены. Поднял зарплаты на треть. Что-то большее сделать не успевал. Бухгалтер попытался подсунуть мне документы и аргументировать недопустимость повышения зарплат, но я отмахнулся. Также запретил кого-либо сокращать до моего возвращения. Сергей правильно понял мои проблемы и прислал на завод двоих бывших учеников. Разгрести все дела парни не сумеют, но хоть немного вникнут в ситуацию.
        Мы с Деевыми прибыли в Либаву за две недели до назначенного срока в Стокгольме. Время огромных пассажирских пароходов и лайнеров ещё не пришло. Самые крупные только строятся или курсируют в Америку. «Титаник» и «Британник» пока в проектах. Нам же предстояло добираться до столицы Швеции на неком недоразумении, имеющем две мачты для парусов и одну трубу. Подразумевалось, что это плавающее корыто может использовать машинный ход и под парусами двигаться.
        Андрей и Егор с таким сомнением взирали на наш транспорт, что я посчитал своим долгом успокоить близнецов.
        - Николай Иванович, а вы сами-то плавали на кораблях? - поинтересовался Егор и чуть тише добавил: - Особенно на таких.
        - Братишка, хорошо, что завещания жёнам оставили, - пихнул брата локтем Андрей.
        Капитан корабля видимого беспокойства не выказывал. Сообщил, что, если не будет сильной волны, до доберёмся за трое суток. Возможно… Чтоб наверняка, лучше рассчитывать на пять.
        Ветер на Балтике был сильный, но волны небольшие. Когда вышли в море, стало холоднее. Тёплое пальто, пошитое в мастерских Петрова, продувало насквозь. Пробовал я замотаться в те целлофановые плащи, которые прислали из Крымской, но толку от них не было. Проще сидеть в каюте.
        Каюты заслуживают отдельного описания. Узкие, как склепы, они были рассчитаны на двух человек. Слева от входа имелись две подвесные кровати. Прямо напротив двери небольшой умывальник - закреплённый в тумбе таз и кувшин. Напротив спальных мест встроенный шкаф. Такой же узкий, как и кровати. Вместить эта мебель могла парочку пальто и обувь.
        О том, что каюты могут быть первого и второго класса на этом плавающем корыте даже не слышали. Никаких привилегированных мест для богатых людей не предусматривалось. Видимо, предполагалось, что обеспеченные господа зимой по северным морям не путешествуют.
        В качестве соседа мне достался некий господин Чулков. Он оказался мужчиной тучным и не слишком чистоплотным. Оценив его комплекцию, я сам предложил поменяться местами и занял верхнюю полку. Подвесная кровать имела бортик, чтобы во время сильной качки обезопасить пассажира от падения на пол. Спальное место было настолько узким, что, лёжа на спине, я обоими плечами касался краёв.
        Вечером, когда мы с соседом устроились спать и он погасил свечу, ощущение того, что я лежу в гробу, стало стопроцентным. Как толстяк помещался на подобной узкой лежанке, я представлял с трудом. Соседу удалось примоститься на боку. Но не думаю, что ему было удобно. И через какое-то время он решил перевернуться. Сделать это в «гробике» было не так легко. Кряхтя, постанывая и попёрдывая, мужчина перевернулся. Мда… как мы помним, тёплый воздух поднимается вверх. В общем, меня быстро достигли ароматы выделений тела соседа. Добавим к этому скрип корабля, завывание ветра снаружи и качку.
        Уснуть я так и не смог.
        Дверь каюты имела своеобразное окно, закрытое подобием горизонтальных жалюзи. Спустившись со своей полки я постоял какое-то время возле двери, пытаясь подышать относительно свежим воздухом. Потом вышел в коридор. Пробыл снаружи недолго. Доски пола коридора между каютами скрипели при каждом шаге. Одинокий фонарь, висевший возле лестницы, раскачивался, создавая причудливые узоры теней на стене. Меня самого качало из стороны в сторону. Удерживать равновесие удавалось с трудом. Помаявшись не меньше часа в коридоре, я снова вернулся в каюту и полез на верхнюю полку.
        Деевы получили схожие впечатления о ночи на корабле. Близнецы выросли мужчинами крупными. Им элементарно не хватало длины лежанки, где они не могли вытянуться в полный рост. Спать на боку тоже не выход. Согнуть колени было некуда - кровать слишком узкая.
        - Николай Иванович, может, на обратном пути мы через Финляндию поедем по суше? - предложил Егор.
        - На оленях с Санта Клаусом в санях? - пошутил я. - Не уверен, что тот путь будет лучше.
        - Может, и лучше, - поведал Андрей, когда нам подали на завтрак отварную рыбу и жиденький чай.
        Добирать калории мы расположились в каюте Деевых. Я предусмотрительно взял с собой мешок с консервами, не отправляя в багаж с остальными вещами. Парням больше всего понравилась сгущёнка. Они только что не вылизали банки.
        Весь день я так и просидел у близнецов. Давненько нам не доводилось общаться. Как правило, когда я приезжал в Москву, то быстро решал накопившиеся вопросы, выслушивал отчёты и спешил обратно. Письма тоже были краткими и по делу. Теперь же у меня появилась возможность послушать братьев.
        - Женились мы в один день, - рассказывал Егор. - Так получилось. Хм… Ну, вы понимаете… в общем, жены у нас родили с разницей в пять дней. Сыновья хоть и не родные братья, а похожи как близнецы. Лизанька и Катерина сестры. Дед с бабкой малышей путают. Говорят, что очень похожи.
        Фармакологическую тему мы тоже затронули. Пенициллин братьями был уже открыт. Точнее, сам грибок. А вот выделить из него активное вещество и сохранить пока не получалось.
        - Вера Степановна обещала приехать, чтобы помочь с очисткой и стабилизацией, - заверил Андрей.
        - Выпустите пенициллин, снова придётся ехать за Нобелевской премией, - подколол я.
        - Нет уж, одного раза достаточно, - усмехнулся Егор, оглядывая каюту, где мы втроём еле помещались.
        - Николай Иванович, ваши пластмассовые крышки для пузырьков с лекарствами очень популярны. Распорядитесь, чтобы увеличили выпуск. Не только мы возьмём, аптекари города скупят, - припомнил Андрей.
        Относительно витаминов Деевы не всё поняли. Как раз было время просветить их в этом вопросе. Обещали потом навестить Румянцевых и узнать более подробно.
        Расспросили братья и о Нобелевской премии. Для большинства жителей России было непонятно, кем и для чего учреждена эта премия. Я пролистал записи двадцать первого века и был в курсе истории, что случилась в 1888 году. По ошибке репортёров Альфреда Нобеля признали умершим, когда на самом деле умер его брат Людвиг.
        - На великого химика и инженера, изобретателя динамита обрушилась лавина газетной грязи и сплетен. «Торговец смертью мёртв» - так звучал некролог по поводу смерти Нобеля, что заставило изобретателя задуматься о смысле жизни и о том, каким его запомнят потомки, - рассказывал я известную историю с наследством. - Альфред Нобель завещал все своё имущество вложить в ликвидные бумаги и поместить в банк. Указанные проценты разделить на пять частей и вручать в качестве премии ежегодно за достижения в области химии, физики, медицины, литературы и за вклад в сплочение наций.
        - И сколько нам той премии положено? - Егор ничуть не усомнился, что получит её.
        - На троих сто пятьдесят тысяч крон. Но главное - это престиж и признание мировым сообществом.
        По зимней Балтике до Стокгольма мы шли четыре дня. Корабль двигался только в светлое время суток. Паруса не ставили, ветер не был попутным. На машинной тяге эта посудина еле ползла. Зато знатно дымила и шумела. Берег Швеции стал виден где-то с обеда четвёртого дня, но добрались до пролива уже под вечер. На палубу высыпали все пассажиры, дружно сожалея, что ещё одну ночь придётся провести на корабле. Двигаться между островами в сумерках капитан не собирался. Я вообще удивился тому, как здесь маневрировали корабли. Мелких островов было немерено.
        Формально мы уже были на территории Швеции, но до порта добирались в течение всего дня. Повезло, что таможенников пассажирское судно не заинтересовало. Задерживать более положенного нас никто не стал. Поставили отметки в паспортах и выпустили на территорию порта. Затем два часа мы ждали багаж, за это время успели договориться с возчиком о доставке в гостиницу.
        Отель «Виктория» был мной зарезервирован три месяца назад. Точной даты прибытия я указать не мог, но получил подтверждение, что номера будут. Ещё бы, за такие деньги! Зато расположен отель в самом центре столицы. Королевский дворец должен быть рядом. Возчик примерно так и сказал, показав рукой куда-то в переплетение улиц. Мы с Деевыми краткий словарик шведского языка на корабле полистали. Несколько фраз, чтобы объясниться с персоналом, могли составить, но рассчитывали на то, что найдём себе переводчика на месте.
        Сама гостиница меня не сильно порадовала, а Деевым понравилось. Хотя и они отметили, что потолки могли бы быть и повыше. Первым делом после заселения решили вопрос с мытьём. Водопровода в гостинице не имелось. Хотя слуги очень сноровисто притащили воды в ванную. Как бегали и носили воду, я даже не заметил. Оказалось, для обслуживающего персонала имеется запасная лестница. Меня позвала горничная в ванную комнату, когда все уже было готово. Поздний ужин тоже доставили в номер. Какое это удовольствие - вытянуться на широкой и мягкой кровати! Тело блаженствовало и напоминало, как плохо ему было по пути в Стокгольм. Меня качало, словно я продолжал плыть по волнам. Только к утру этот эффект сошёл на нет.
        После завтрака мы с Деевыми отправились прогуляться по столице Швеции. Погода тому способствовала. Около нуля градусов, солнечно и без ветра. Первым делом посетили банк, решили наши финансовые дела. Затем пешком отправились на одну из набережных посмотреть на королевский дворец. Пообедали в ресторане и уже на извозчике вернулись в гостиницу, где нас ожидал обещанный переводчик. Правда, по-русски мужчина не разговаривал, но владел немецким и английским языками.
        Карл был в курсе того, по какой причине мы прибыли в Стокгольм, и дал некоторые пояснения по предстоящему мероприятию. Напомнил, отчего награждение проходит десятого декабря, это дата смерти Альфреда Нобеля. Традиционно в день памяти происходит торжественное вручение наград. Позже, зарегистрировавшись в городской ратуше, мы получили на руки по брошюрке с правилами поведения на церемонии и в присутствии короля.
        До назначенной даты оставалась неделя. Чем заняться в Стокгольме, я не имел ни малейшего представления. Через сутки мы с парнями чуть не помирали со скуки. Привыкли к другому ритму жизни, что постоянно загружены делами. А тут за день посетили все центральные магазины, приобрели гору книг из числа тех, что были на немецком языке, и заскучали.
        Столичную прессу мы также скупали. Новости из Европы в Стокгольм доходили быстрее, чем в Россию. Главным событием, описанным во всех газетах, было то, что революцию в Германии придушили. Военным удалось выправить ситуацию. Не до конца, конечно. Революционно настроенные элементы разбежались по стране. Кто-то сунулся за поддержкой во Францию и был жестоко расстрелян на границе. Французам такой «подарочек» и даром не нужен. Российский государь тоже высказал своё мнение по поводу того, что поддержит законное правительство, а не кучку немецких бунтарей.
        Мы обсудили события в Германии и снова озадачились развлечениями. Тут нам помог с идеей Карл. Егор только задал вопрос по поводу номинантов нобелевской премии, а переводчик сам все пояснил. Оказалось, подать заявку могут профессора, члены парламента, государственные деятели и так далее. То есть если у тебя есть кто-то знакомый в научной среде, то можно его попросить о заявке.
        На самом деле те триста человек, которые номинируются в области химии, не совершали великих открытий. Большинство так называемых химиков научились смешивать в мензурках реактивы. Кто-то решил, что это уже достойно премии Нобеля.
        - Так мы тоже можем сами на себя написать заявку и попросить любого русского профессора завизировать её? - уточнил у Карла Егор.
        Швед кивнул, подтверждая, а я обрадовался.
        - Умница, хорошо придумал, чем нам занять дни до десятого декабря, - среагировал я на фразу Егора.
        - Николай Иванович, я больше не поеду за наградой, - возмутился Андрей.
        - И не нужно. Любой российский дипломат может получить её за тебя. Оставим только доверенность для передачи денег. Не помешает иметь на счету в Стокгольмском банке некоторую сумму. Не забывай, что мы не только премию получаем, а поднимаем престиж России.
        - Предложим себя в качестве номинантов по стрептоциду? - озадачился Андрей.
        - Давай стрептоцид. А я по физике напишу запрос. Радио вот-вот перестанет быть большим секретом, - пояснил я братьям.
        Они не были в курсе того, что не только обучено почти полсотни радистов, но они уже уехали в качестве вольнонаёмных служащих на Дальний Восток. Георгий I пусть и сомневался, но рассудил, что больших затрат это нововведение не требует. Потому и подмахнул нужный документ. Попутно и на на закупку пробной партии консервированных продуктов от концерна «Русь». Всё это в ближайшее время прибудет во Владивосток. Так что по радио я вполне мог подать заявку на номинацию. Неплохо бы и медицину захватить. Я посчитал, что открытие витаминов подходит для Нобелевской премии.
        В одном из центральных книжных магазинов мы с Деевыми приобрели все необходимые материалы: шикарные листы мелованной бумаги, тушь, перья и засели за составление заявок. Сразу делали на двух языках - немецком и английском. Карл добросовестно переписывал ещё и на шведский язык.
        К заявке по радио я добавил пять листов иллюстраций, потому что хорошо знал, что такое презентация. Отчего-то все чиновники падки на красивые картинки. Пусть даже кто-то хорошо разбирается в физике, но все равно благосклонно воспримет наглядные пояснения. Нарисовав в роли радистов Карла и одного из Деевых (без разницы какого), упаковал заявку в конверт, чтобы переслать Менделееву с просьбой о выдвижении наших с Василием кандидатур на следующий год. Себя я упоминал только в качестве соавтора. По правилам получить второй раз премию я не могу, но у Василия есть шанс.
        С витаминами отсебятины получилось больше. Хорошо, что я помнил статьи, которые писал для «Науки и жизнь» и некоторых европейских изданий. Дальше пошла полная импровизация на тему якобы проведённых исследований среди моряков дальнего плавания. Но я-то точно знал, что цингу и бери-бери лечат витаминами. На это и делал упор. Старший Румянцев «открыл» только А, В и С. Витамины Д, Е и прочие только в проекте исследований.
        Продукты, содержащие эти витамины, я тоже перечислил. Вообще по витаминам получилась довольно большая статья. Деевы почитали с удовольствием. Даже Карл, переписывая на родной язык, задавал вопросы, изумляясь тому, что открыли эти странные русские. В общем, до церемонии вручения мы неплохо развлеклись. Восьмого декабря посетили Нобелевский концерт и десятого с чистой совестью «поехали на бал».
        Глава 4
        Вручение премий и банкет проходили одновременно в городской ратуше. Огромный Голубой зал вмещал около полутора тысяч человек. Каждый из лауреатов мог привести с собой четырнадцать гостей. Похоже, многие воспользовались этой возможностью. Народа было много, и я заволновался, как мы узнаем, где наши места и кто все нам расскажет и покажет. Мои переживания оказались напрасными. На входе всех встречали лакеи и сверялись со списком. Нас троих сразу сопроводили к какому-то секретарю.
        - Господин Ситников, господа Деевы, прошу вас пройти за мной, - озвучил секретарь просьбу на английском языке.
        В том помещении, куда нас привели, находилось несколько чиновников, которые и сообщили, что мы получим премию за открытие в области химии, и попросили расписаться в документах. До вручения награды нас просили сохранять информацию в секрете. Естественно, места за столом нам предоставили по центру зала. Секретари напомнили, что встречать короля Швеции нужно стоя, а ответную речь после вручения премии сильно не затягивать.
        Деевы с искренним удовольствием наблюдали за происходящим. У меня самого возникло впечатление, что мы участвуем в огромной театральной постановке. В холле перед залом курсировали шикарные женщины, элегантные кавалеры… хм… почти элегантные. Некоторые с брюшком и лысиной, но фраки имели понтовые. Мы с близнецами решили не стесняться и нацепили свои ордена, поэтому не сильно выделялись в этой толпе. Я даже пожалел, что нам не дали разрешения на съёмку.
        Рассаживать нас начали примерно за час до начала церемонии, которая должна была начаться в семь вечера. Король с королевой вошли в Голубой зал ровно в семь (я по своим часам проверил), и началась тягомотина с приветственными речами. Наконец церемониймейстер огласил первого победителя в области физики. Вернее, пару - Анри Беккереля и Марию Склодовскую-Кюри. Пьер Кюри тоже был лауреатом, но на церемонии не присутствовал.
        Сразу за физиками вызвали нас с Деевыми. Оскар II вручил золотые медали, пожал руки, произнес подобающие слова. В ответ я толкнул небольшую речь, обращаясь ко всем присутствующим в зале. Суть моей речи заключалась в том, что в России самая передовая наука. Мне вяло похлопали, не сильно веря в передовую науку нашей страны.
        Получив медали, мои парни перестали нервничать. Полистали меню на столах, пощупали ткань скатерти, оценили вышивку по краю в виде портрета Нобеля и поинтересовались относительно того, кто и как выбирает победителей.
        - Не могу сказать точно. По-моему, какая-то комиссия в Шведской королевской академии наук. Знаю только, что Менделеев хоть и был номинирован, но премию так и не получил.
        - Сам Менделеев не получил? - удивился Егор и покрутил кругляшок медали.
        В ответ я только развёл руками. Продолжить обсуждение, по какому принципу происходит выбор лауреатов, мы не успели. В зале заиграла музыка и официанты начали разносить аперитив.
        - Кстати, все блюда из нашего меню может попробовать любой человек в ресторане ратуши, - сообщил я парням. - Шведы ещё два года назад ввели традицию, что в течение всего года в ресторане подают ужин из меню Нобелевских номинантов.
        В качестве десерта принесли мороженое. И собственно, на этом банкет был завершён, но гости продолжали сидеть за столами, попивая кофе. Как оказалось, все ждали сигнала от короля. Ровно в десять пятнадцать Оскар II встал и объявил ужин завершённым. Всех гостей пригласили в Золотой зал. Если я правильно запомнил написанное в буклете, то танцы в Золотом зале продлятся до половины второго ночи.
        Танцевать в обязательном порядке нас никто не заставлял, но лауреаты обязаны присутствовать до конца вечера. В общем, мы с Деевыми не спеша прогуливались по периметру, наблюдали за парами, которые кружились в вальсе, и обсуждали, какой можно было сделать красивый фильм. Жаль, что так и не удалось согласовать съёмку.
        Толпа гостей, как я уже говорил, была огромная. Потому очень удивился, когда нас отыскала Мария Кюри.
        - Господа, - обратился я к близнецам, - позвольте представить вам величайшую женщину современности!
        Мария Склодовская-Кюри немного смутилась, но тут же перехватила инициативу:
        - Напротив, господин Ситников, это мне повезло встретить вас и видеть ваше награждение.
        Склодовская-Кюри хорошо говорила по-русски. Лишь небольшой акцент выдавал то, что ей этот язык неродной. Я же продолжал сыпать комплиментами и восхвалять достижения Марии, попутно удивляясь, что ее выдвинули номинантом в области физики, а не химии.
        - Ваше открытие тоже больше подходит для медицины, а не для химии, - заметила Склодовская. - Имена тех, кто выдвигает кандидатов на премию, в течение пятидесяти лет будут храниться в секрете. Но так получилось, что я в курсе. Хотя и не назову имени того, кто вас рекомендовал. Собственно, именно по этой причине я и приехала в Стокгольм. Хотелось лично высказать благодарность. - Мы с Деевыми изобразили искреннее недоумение, а женщина продолжила: - Мне было десять лет, когда от туберкулёза умерла мама. Ваш препарат спасёт много жизней.
        Оказалось, что Пьер Кюри и сама Мария в последнее время не совсем хорошо себя чувствовали. Ещё бы! Эксперименты с радиоактивными материалами никому не пойдут впрок. Но Мария нашла в себе силы для поездки в Швецию. Мы продолжали общаться до конца вечера. Обсудили много тем, обменялись адресами. Я попросил Марию написать несколько статей для моего журнала, пригласил семью Кюри в гости. Анри Беккерель подходил к нам несколько раз, но, видя, что его спутница увлечена разговором, не решился нас прервать.
        На следующий день я более подробно рассказал братьям Деевым об открытии Кюри радиоактивных веществ - полония и радия.
        - А для чего они нужны? - Андрей подошёл к теме с практической стороны.
        Вера Степановна экономику и финансы им хорошо преподавала. Парни науку ради науки не особо ценили. Про практическое применение радиоактивных веществ я мог много чего сказать, но по большей части нецензурного. Пока же припомнить чего-то достаточно полезного у меня не получилось. Мария Кюри во время Первой мировой войны будет ездить в составе Красного креста с передвижной рентгеновской установкой. Но это в будущем, которое ещё не случилось. Так что Деевым я озвучил предположительное использование радиоактивных веществ для хирургов в области рентгенографии.
        Братья согласились, что вещь нужная, хоть и хлопотная. С нашими лекарствами проблем намного меньше. Кстати, я отправил в гостиницу небольшую посылочку с медикаментами для Марии Кюри. С собой мы привезли много лекарств. Брали для себя и для подарков. Марии тот же стрептомицин пригодится. Её затяжная простуда перешла в хроническую стадию. Оно и понятно. Организм ослаблен радиацией, иммунитет понижен. Как она только решилась зимой отправиться в Стокгольм?
        Возвращались в Петербург мы через Финляндию. Получилось дольше, чем на пароходе. Жаль, что первым классом мы проехали только половину пути. Заранее билеты мы не бронировали, и от Рийхимяки до Петербурга пришлось ехать уже в вагоне не жёлтого (первого класса), а синего цвета, в который окрашивали второй класс. Хорошо, не в зелёном - третьем классе.
        На границе России с Финляндией нервы всем пассажиров сильно потрепали пограничники. Ладно из России в Финляндию запрещено провозить водку и спирт, а сахар, табак, кофе и чай облагались пошлинами, но и на обратном пути народ тщательно досматривали. Те, кто не имел документов, подтверждающих, что оружие, фотоаппараты и тому подобное, куплено в России, должны были платить пошлину.
        И самый большой идиотизм заключался в том, что на таможенной станции мы переводили часы. Время в Финляндии отличалось от российского на двадцать минут в обратную сторону! Если вспомнить, что в Финляндии действовал Григорианский календарь, а в России - Юлианский, то путаница получалась ещё та! Плюс пассажиры, наши соотечественники, любители выпить бутылочку-другую в дороге, долго и азартно спорили с таможенниками, доказывая свою правоту.
        В результате всех проволочек и опозданий прибыли мы в Петербург за неделю до Рождества. Дружно решили, что с дальними путешествиями покончено раз и навсегда, и поспешили обрадовать Серёгу своими медалями.
        Ждали нас из Стокгольма с большим нетерпением. Артём вернулся в Петербург из Баку и чуть не задушил меня в объятиях.
        - Ай, молодца! Орлы! - хвалил Артём попеременно меня и близнецов. - Сейчас статеечку в газеты организуем. Царю-батюшке похвалимся.
        - Некогда мне хвастаться, - притормозил я друга. - Домой пора.
        - Хм… тут одна тема нарисовалась, - вклинился Сергей.
        Поскольку от близнецов секретов не было, то друзья начали вводить меня в курс того, что случилось за время нашего отсутствия. Новости оказались не самые радужные. Ту радиоточку, что я организовал в Иваново-Воскресенске, раздолбали личности бандитской наружности. Хорошо, диктор и техник успели у полицейских спрятаться.
        Вещало радио в Иваново исключительно правду. Новости из Петербурга курьером доставляли. Кому-то это не слишком понравилось. Одно дело газеты, которые не все могут прочитать. И совсем другое - «рупор гласности». С моей подачи господина Бурылина всё же арестовали. По радио эту информацию сразу сообщили. Также напомнили рабочим или тем, кто слушал радио, о том, что рабочий день теперь десять часов, при этом зарплаты должны увеличиться в два раза. Если такового нет на мануфактурах, то надо писать жалобы.
        Серёга был уверен, что пролетариат против радиовещания ничего против не имел. Зато это не понравилось промышленникам.
        - Чёрт с ним, с радио в Иваново, - отмахнулся Сергей. - В Екатеринодаре в твою машину стреляли.
        - Стреляли? - не понял я, представив, как некий злоумышленник залез в гараж и подстрелил автомобиль. Оказалось, стреляли по машине, когда за рулём был Василий.
        - Думаем, что его с тобой перепутали, - заявил Артём. - У Василия такая же каракулевая ушанка, что и у тебя. Пальто вы у Петрова пошили тоже одинаковые.
        - Васька не пострадал? - заволновался я.
        - С ним все хорошо. Реакция у парня отменная, успел выкрутить руль. Только стекла и разбились. У Василия лишь мелкие царапины, - успокоил Серёга. - По горячим следам того стрелка быстро арестовали.
        Не зря мы в Екатеринодаре прикормили полицейских и городовых. Зарян по своим каналам казаков «свистнул». Киллера-недоучку отыскали и допросили. Предполагаю, что с большим пристрастием. Заказчика стрелок сдал, но толку от этого было немного.
        - Ниточки потянулись к староверам, - сообщил Артём. - Так что пока тебе в Екатеринодар лучше не возвращаться.
        - Николай Иванович, а давайте с нами в Москву? - предложил Егор Деев. - У нас и охрана, и территория закрытая.
        - Мы ему закрытую территорию и в Петербурге организуем, - пообещал Сергей.
        Оказалось, это были не все известия. Не напрямую, но мы повлияли на события в Нижнем Новгороде: на Сормовском заводе снова были волнения. В этот раз директору не удалось спастись от враждебно настроенной толпы рабочих. Его повесили на воротах завода. Следствие ведётся, но вяло. Зато в газетах пишут о том, как недальновидно поступил господин Фосс, проигнорировав решения государя.
        - У нас Путиловский завод на грани не то краха, не то стачек, - напомнил Артём, что мне есть чем заняться в Петербурге.
        Деевы через день убыли в Москву, а мы с друзьями продолжили решать насущные проблемы. И прежде всего по Путиловскому заводу. Если нет госзаказов, значит, нужно разместить свои. Восемьдесят процентов акций позволяли нам решать такие вопросы, не спрашивая чьего-либо мнения.
        - В Баку ситуация тоже швах, - попутно поделился Артём. - Консервный завод я запустил, но немного не по той схеме, что планировалась.
        Изначально предполагалось устроить это предприятие для жён нефтяников. Только мы не учли национальный менталитет. Кто тем женщинам в Баку позволит работать? В результате Артём привлёк к первичной обработке рыбы подростков. А на более ответственную работу набрал молодёжь из числа безработных.
        - Воровать стали чуть ли не с первого дня открытия, - пожаловался друг. - И охрана у меня была, но тащили с завода все, что не приколочено. А с кого спросить, если в сторожах родственники рабочих? Пока не поставил тех, кого Зарян прислал, толку не было.
        С инженерными кадрами в Баку тоже проблема. Строить там нефтеперерабатывающий завод - считай, выкинуть деньги. Артём был уверен, что будут воровать как готовую продукцию, так и сопутствующие материалы, инструменты и технику. Посовещавшись с Серёгой, он решил закладывать завод по переработке нефти рядом с Петербургом, а её доставку осуществлять по железной дороге. Для этого нам нужны были нормальные цистерны. Их выпуск как раз можно организовать на Путиловском заводе.
        - Даже сварку пока не буду внедрять, - рассуждал Артём. - Рабочей силы на заводе завались, пусть клепают вручную. Нам главное - занять народ работой, пока кризис и нестабильность в стране.
        У меня же сразу подключиться к делам на заводе не получилось. Хочешь не хочешь, а нанести визиты вежливости нужно. С профессорами я планировал поговорить по поводу рекомендаций на номинирование моих бывших учеников на Нобелевскую премию. Столыпин принял меня с докладом и сам просветил о том, что делается. Господину Витте мне тоже пришлось засвидетельствовать своё почтение.
        Сергей Юльевич в ответ на моё послание сообщил, что ждёт на Рождественский обед. Такое приглашение меня немного удивило, но отказываться не стоило. Продолжая недоумевать, я озадачился покупкой подарков. Приёмных дочерей у министра финансов две. Старшую я так и не видел ни разу. Но вдруг она тоже будет на обеде? Что купить младшей Вере, также не представлял и поинтересовался у Артёма.
        - Шуруй в ювелирный, - хохотнул друг. - Девице двадцать лет, а ты размышляешь, какую игрушку или конфеты ей подарить?
        - Как двадцать? - не понял я.
        - Время летит, - вздохнул Артем и провел рукой по ёжику седых волос у себя на голове.
        К выбору подарков неожиданно подключился Серёга.
        - Взятка это или нет, но ты презентуй «Неву» Витте в качестве рождественского подарочка. Он по какой-то причине так и не подал заявку на автомобиль. Я все думал, как нам его подмазать, а тут и повод, и ситуация подходящая.
        - Зачем нам «подмазывать» Витте? - не догнал я.
        - Пригодится, - туманно ответил Сергей.
        Женщинам семейства Витте я купил практически одинаковые золотые кулоны. Как потом оказалось, для старшей дочери даже не стоило напрягаться. Софья давно замужем и живёт в Европе. А Веру Сергеевну я смог лицезреть сразу, как перешагнул порог особняка. Из мелкой пигалицы она превратилась в элегантную и эффектную девушку. Мария Ивановна, супруга Витте, по-прежнему была хороша. Приняла меня ласково, мягко попеняла, что я давно их не навещал.
        - Мы о ваших делах только из газет и кинематографа узнаем. Хотелось бы из первых рук узнавать, - сообщила супруга Витте. Затем представила остальным гостям, которые буквально забросали меня вопросами.
        Гости, узнав, что Сергей Юльевич получил от меня в подарок автомобиль, упросили хозяина дома посмотреть эту новомодную технику. Очередь на «Георгии» была огромная. Немногие аристократы столицы сумели приобрести подобную роскошь. Да и стоили автомобили дорого. «Нева» же серийно не выпускалась. Её собирали наши механики на заводе концерна.
        Вообще-то, по качеству и прочим характеристикам этот автомобиль во многом превосходил «Георгиев», а внешне больше напоминал привычные мне джипы. Кто-то из гостей заметил сходство с автомобилями Луи Рено. Ну да, я же ему сам эскизы рисовал. Талантливый француз довольно быстро собрал несколько машин и успел продемонстрировать их в Европе.
        В целом, визит к семейству Витте прошёл удачно. С Верой я не только пообщался, но успел немного поспорить и даже пообещал ей написать статью о моем видении развития автомобилестроения. Неожиданно мне понравилось общаться с девушкой. Ещё польстило то, что Вера выписывала и читала журнал «Наука и жизнь». Очень приятная в общении оказалась девица. Артёму я так и сказал.
        - Двадцать лет, а она все без жениха. Отчим, конечно, министр, но со стороны матери родственники в России не котируются. А тут ты - «первый парень на селе». Крупнейший землевладелец на юге, обласкан царём, владелец нескольких заводов, миллионер.
        - Кто миллионер? - не поверил я.
        - Если все, что имеется лично у тебя, перевести в денежный эквивалент, точно миллионер. По всем показателям завидный жених.
        - Да не поедет Вера Сергеевна в Екатеринодар, - задумался я над такой постановкой вопроса.
        - То есть жениться ты теоретически не против? - усмехнулся Артём.
        - Вера сама по себе не самый плохой вариант жены. Отчим, как ты говоришь, у неё министр. Ни о какой влюблённости и речи нет, но если по расчёту…
        - Подумай-подумай. Но недолго, - хлопнул Артём меня по плечу. - Я старею, да и ты давно не мальчик. Твоему «второму телу» уже тридцать четыре. Пора заводить семью.
        - А что положено дарить девушке в знак внимания? - почти смирился я с его предложением.
        Серёге перспективы сближения с министром финансов понравились ещё больше, чем Артёму. Друзья закидали меня советами. Усадили писать статью, которую я обещал девушке. Заодно появится повод для визита.
        - Как только позволят приличия, подаришь и Вере автомобиль, - выдал очередной совет Сергей.
        - Мне бы самому машину, - вяло возразил я.
        - Тебе пока особо разъезжать не рекомендовано. Сиди на заводе. Один цех Путиловского переоснастим для выпуска генераторов. Там работы много. После Нового года впрягайся в дела, - напомнил Артём.
        Вечером мы составили список первоочередных задач, которыми займёмся после Рождества. Посещение кинотеатра с Верой Витте стояло одним из первых пунктов. Серёга обещал, что охраной они меня обеспечат. Да и сомневался он, что кто-то станет искать меня в Петербурге. Я же здесь бываю наездами. Все недоброжелатели будут ждать мою персону в Екатеринодаре. Жаль, конечно, что этот Новый год не доведётся отпраздновать с учениками. Но Василий с Сашкой справятся. Они мне прислали телеграмму с поздравлениями. Заверили, что у них все хорошо. Можно только порадоваться тому, как я наладил работу.
        Глава 5
        Запланированными согласно списку делами мы занялись с первых дней Нового года, но тут случилось то, чего мы ждали и опасались. Пятого января все газеты вышли с новостью о том, что Япония объявила войну России.
        - В этой реальности почти ничего не изменилось, - хмуро прокомментировал Серёга заметку в «Петербургских ведомостях». - Несколько дней разницы от предыдущей даты, сценарий все тот же.
        - Может, и не совсем тот. Радисты с рациями ещё в сентябре прибыли во Владивосток, - напомнил я.
        - Для нас, парни, это маркер. Скоро мы узнаем, что изменила в этом времени наша деятельность. Сумели мы глобально повлиять на историю или все, что нами сделано, лишь бесполезная суета, - заявил Артём.
        - Скоро узнаем, - эхом повторил я.
        Ситуация на дальнем Востоке сложилась неоднозначная. В прошлом варианте Николай II не желал слушать заверения Витте, Ламсдорфа и военного министра Куропаткина. Как и почему Георгий I повторял ту же ошибку, у нас идей не было. Чего-то не учли историки, описывавшие события и причины начала войны.
        К началу двадцатого века Россия имела огромную территорию. Немногим уступала по размерам Великобритании со всеми её колониями. Зачем России та Корея и тот Китай? Свои земли заселять некем. Из-за огромных расстояний дальневосточный регион был экономически слабо развит и управлялся из рук вон плохо.
        Предпосылки к войне, безусловно, имели политические корни. Япония жаждала реванша за то, что вынуждена была вернуть Ляодунский полуостров Китаю, захваченный ею в ходе войны 1895 года. Пекин же привлёк на свою сторону Россию правом аренды незамерзающих портов Люйшунь (Порт-Артур) и Дайрен (Дальний). Также Китай разрешил проложить через Маньчжурию железную дорогу, позволяющую спрямить путь от Читы до Владивостока и далее к Порт-Артуру.
        Мы, выходцы из другого времени, знали, чем закончится эта война. Пусть развитие флота России и Японии где-то соизмеримо, но японцы имели более выигрышное положение во всём, начиная с поставок и кончая организацией. Самым разумным в этой ситуации было вообще не начинать войну. И тем не менее многие поддержали её начало, в стране началось массовое патриотическое движение. Я сам лично наблюдал, как к зданию Зимнего дворца пришли студенты и распевали «Боже царя храни».
        Это событие подстегнуло меня усилить работу на Путиловском заводе. Настроение народных масс меняется быстро. Те, кто распевал гимны, скоро начнут кидать камни и подкладывать бомбы. А там и до «Кровавого воскресенья» недалеко.
        Устроить глобальные преобразования сразу не получалось даже при вливании дополнительного денежного потока. Основной проблемой было жильё для рабочих. Всё остальное выглядело не так плохо. У завода имелась приличная для этого времени инфраструктура: своя больница, столовая, библиотека, парк и даже театр. К примеру, у концерна «Русь» в Петербурге библиотеки не имелось.
        Я проинспектировал все эти объекты. Замечаний было много. Особенно по больнице и уровню её обеспечения. Театр и прочие места для развлечений тоже не впечатлили. По-хорошему нужно разобрать эти деревянные строения и возвести на их месте кирпичные. Опять же эта работа не для зимы.
        С конца девятнадцатого века завод был ориентирован на постройку паровозов. Правительство заказывало по восемь паровозов в месяц. Кроме того, были частные заказы. Пролистав документы за девяностые годы, я впечатлился. Путиловский завод выпустил шестьсот семьдесят три паровоза! А с начала двадцатого века эти цифры ещё больше возросли.
        Производительность завода до начала кризиса была колоссальной. В месяц выпускалось по двадцать-двадцать пять паровозов. Имелись и мастерские, где под заказ делали запасные части. Цеха и мастерские потрясли меня ещё в первый визит. Умели предки строить с размахом! Для своего времени Путиловский завод был одним из самых передовых. Цеха неплохо освещались за счёт обилия окон и ламп. Мощные кран-балки позволяли двигать массивные детали.
        Уму непостижимо, как такую громаду смог покачнуть кризис? Управляющий, что суетился рядом со мной, просветил, что проблемы на заводе начались из-за конкуренции. В Коломне, в Сормово и на юге России недорогое сырье, там постройка паровозов обходится дешевле.
        Да и штат завода был огромный. В паровозомеханической мастерской мне пояснили, что у них работает почти тысяча человек, в паровозосборочной - чуть больше трёхсот. Эти умельцы за двенадцать часов умудрялись из деталей и механизмов собрать паровоз, готовый к пробной поездке! А теперь Артём предлагает столь высококвалифицированный персонал переориентировать на штамповку и сборку цистерн. С другой стороны, я поднял зарплаты и сократил рабочую смену. Недовольных не должно быть.
        Отметил я и то, что большинство оборудования далеко не новое. Разве что гидравлическая клёпка сконструирована на самом заводе всего три года назад. По заверениям управляющего, точность работ сборки котлов благодаря этим приборам наивысшая. Я посмотрел, послушал, как гремит это устройство для клепания, и решил, что нужно обеспечить рабочих хоть какими-то наушниками. Сами работяги на меня посматривали с недоверием. Кто-то злорадно ухмыльнулся вслед, когда я вляпался рукавом своего шикарного пальто в мазут. Действительно, нужно было выбрать что попроще из одежды. С другой стороны, я представляю руководство завода. Мне положено иметь достойный прикид.
        Помощники, присланные Артёмом для наладки выпуска генераторов, мало что смогли сделать. Налицо был явный саботаж со стороны заводоуправления. Мастерскую парням выделили самую захудалую и дали всего десять рабочих. О каких генераторах переменного тока могла идти речь, если станки не начали монтировать! Парни на данный момент занимались тем, что расчищали участок и проводили дополнительное освещение. Пообещал им свою помощь и поддержку, как только закончу изучать завод.
        Знакомство с главным конструктором Путиловского завода я оставил напоследок. Во-первых, меня несильно волновали те самые паровозы. Передо мной другие цели и задачи. И во-вторых, не знал, как сообщить ему новость о том, что ожидаются некоторые преобразования. Выпускать паровозы себе в убыток - глупая затея. Снизить их себестоимость можно за счёт того, что концерн «Русь» начнёт поставлять сырьё. Здесь в тему будет то, что у нас свой уголь. С другой стороны, производством листового железа или чугуна мы не занимались. То есть придётся ориентироваться на прежних поставщиков Путиловского завода.
        Ещё одной причиной, по которой я затягивал знакомство с конструктором, было моё желание детально ознакомиться с выпускаемой заводом продукцией и с перспективами на будущее. Артём мне соответствующую папочку подсунул. В ней были собраны материалы по паровозам начала двадцатого века. Естественно, что с такими распечатками я не мог идти к конструктору. Пришлось самому всё перечерчивать и перерисовывать.
        Больше всего мне понравился паровоз постройки 1931 года. Могучий локомотив назывался «Феликс Дзержинский», его и взял за образец. Весила эта махина больше ста тридцати тонн. При этом разгонялся до восьмидесяти пяти километров в час. Это был первый в мире локомотив на семи осях. К примеру, сейчас Путиловский выпускает паровозы в основном на четырёх осях. Безусловно, выбранный мной паровоз был грузовым, а не пассажирским. В преддверии Первой мировой войны предпочтительнее строить мощные локомотивы для доставки грузов.
        С Гололобовым Михаилом Владимировичем я встретился в конце февраля. Главный конструктор завода уже был в курсе тех заказов, что предоставил концерн «Русь». Меня он заочно посчитал выскочкой и богачом, удачно прикупившим большинство акций завода. В том, что я не разбираюсь в паровозах, никто не скрывал.
        - Михаил Владимирович, государственных заказов в ближайшие полгода не предвидится, - первым делом сообщил я Гололобову. - Россия воюет, наши паровозы слишком дорогие.
        - Война закончится, а вы к тому времени потеряете умелых рабочих и мастеров, - парировал конструктор. - Сколько вам нужно тех цистерн на колёсах? Полсотни? Для нашего завода это работа на месяц!
        - Согласен, - не стал я возражать, - но и гнать на поток паровозы, схожие с теми, что выпускают конкуренты дешевле, не совсем разумно.
        Дальше я достал чертежи. Государь обещал поторопить военное ведомство с принятием на вооружение полевых кухонь. Для их массового производства на Путиловском заводе были идеальные условия. Неожиданно Михаила Владимировича такая небольшая (по сравнению с паровозами) техника заинтересовала. К тому же я сообщил, что имеются два опытных образца, а технология отработана.
        И только закончили обсуждение полевых кухонь, как я достал вторую папку, где у меня был изображён во всех проекциях локомотив. Вот тут Гололобов надолго выпал из реальности.
        - Позвольте, Николай Иванович, кто же конструктор? - обрёл он речь минут через сорок.
        Вздохнув, признал своё авторство.
        - Как, по вашему мнению? - поинтересовался я.
        - Вы не прикидывали вес конструкции?
        - Считал, - не стал я отпираться и озвучил цифры.
        - Семь осей потянут до двадцати вагонов, может, меньше, - начал что-то черкать на листке конструктор, - но вес запредельный. Никак нельзя. Рельсы не выдержат, к тому же на поворотах паровоз может сойти с рельс.
        - Вы так думаете? - усомнился я, поскольку точно знал, что такой локомотив успешно перегонял грузы.
        Далее мы затеяли спор по поводу двигателей. Используемые Гололобовым четырёхцилиндровые паровые машины я категорически отмёл. Мало того, что они сложные сами по себе, так ещё и недостаточно мощные. И словно фокусник, достающий кролика из шляпы, я выудил третью папку с чертежами трёхцилиндровых машин для более мощного котла.
        - Это будет недёшево, - оценил с ходу Михаил Владимирович. - И мне нужна лаборатория для проведения экспериментов.
        - Извольте, подайте требования к лаборатории, - моментально принял я условия конструктора, чем сильно удивил его.
        Поскольку «умом и сердцем» Михаила Владимировича я завладел, то мы продолжили разговор всё о тех же цистернах на колёсах. В очередной раз я ошарашил конструктора, предложив необычное решение. Спасибо Артёму, что сумел подготовить столько материала. Пока мы с близнецами путешествовали, друг собрал обширную справку по той теме, что требовалась.
        На данный момент железнодорожные цистерны, образно говоря, не похожи на самих себя. Конструкция инженера Брандта в большей степени напоминает вагон-платформу, под брюхом которого расположена ёмкость для слива жидкости. Эти вагончики двухосные, коротенькие, с небольшой грузоподъёмностью.
        В моем чертеже был отображена «классическая» цистерна, котёл которой имел не квадратную, а скруглённую форму. Четырёхосная платформа позволяла увеличить грузоподъёмность до тысячи пудов. Неимоверная величина для этого времени. Примерно так мне и сказал Михаил Владимирович. Я же высказал пожелание сформировать на базе Путиловского завода грузовой состав вместе с новым локомотивом. Паровоз без лабораторных испытаний мне не пообещали, но со всем остальным конструктор согласился.
        - Документацию подготовлю дней через десять, - заверил он. - По поводу листового металла и прочих материалов вопрос не ко мне.
        - Я знаю, к кому обратиться.
        Вечером у Сергея дома я высказал друзьям всё, что думаю о нашей затее.
        - Артём, объясни, зачем нам паровозы? Это такой головняк! Никто из нас в этом деле не сечёт. Я назвал конструктору вес, и он сразу усомнился, что рельсы выдержат такой локомотив.
        - А что с моим заказом на цистерны?
        - Будут, и быстро. Для Путиловского завода это раз плюнуть, ерунда, - пообещал я, - но прибыли от завода в ближайший год не ждите. Мало того, всю толпу рабочих придётся содержать из собственного кармана.
        - Попробуем заинтересовать с размещением госзаказов Георгия I, - выдал Серёга идею.
        - Это как же? - иронически поинтересовался я.
        - Подготовь ему чертежи бронепоезда, он должен оценить.
        - И продемонстрировать иностранным шпионам толковую идею?
        - К твоему сведению, аналоги уже несколько лет как существуют, - возразил Артём. - В англо-бурской войне такие поезда использовались англичанами против партизан. Ты лучше поделись, что там у тебя с Верой Витте?
        - Был один раз в гостях, обсудили статью для журнала, - отчитался я.
        - И что дальше? Где пение серенад под балконом, цветочки и прочая бабская лабуда? - допытывался друг.
        - Пусть она радио слушает, - огрызнулся я.
        - Передумал жениться? - картинно всплеснул руками Сергей.
        - Колись, чем девушка тебе не угодила? - насел на меня Артём.
        - Парни, да не знаю я. Мне кажется, что жениться ни на ком не смогу. Формально мне Вера подходит по всем показателям. Тесть министр, семья обеспеченная, связи в Европе. Но менталитет у них соответствующий времени.
        - Она снова с тобой только на французском чирикала? - хохотнул Артём.
        - Если бы только это. К двадцатилетней девушке очень хваткая тёща прилагается. Графиня мне такой допрос устроила, что мама не горюй! Потребовала отчёт о моих действиях за прошедшие полгода.
        - То, что мадам Витте крутит супругом, я тоже замечал, - согласился Серёга. - Думаешь, полезет в наши дела?
        - Она уже влезла. В киноиндустрию так точно, - напомнил я. - Не уверен, что хочу жениться на Вере. Ещё одна наша встреча может стать фатальной, и я официально приобрету статус жениха. Потому и ограничил посещения.
        - Нужен нам тот министр? - поддержал меня Артём. - Не… Мне душевное состояние друга важнее.
        - Тогда его нужно отправлять подальше от Петербурга, - предложил Сергей. - На днях начнётся показательный процесс над староверами и конкретно над господином Бурылиным. Староверы попритихнут. В идеале тебе бы провести месячишко в Москве, а там уже и домой можно.
        - А как быть с Путиловским?
        - Пару недель тебе на решение всех дел. Основное ты сделал, в ситуацию вник. Мы теперь в курсе, что и как. Со строителями решим, но это когда потеплеет. Цеха работой ты на три-четыре месяца обеспечил, - перечислил Артём. - Выделим контролёра из наших. А руководить будешь дистанционно. Пусть тебе пишут письма.
        - У нас ещё нет договора по полевым кухням, - напомнил я.
        - Бумаги на подходе. Деньги тоже. Процесс попробуем ускорить. Должен же военный министр на автомобиле ездить? А то как-то несолидно для его ведомства колясками на конной тяге пользоваться.
        В отведённые мне две недели я фактически поселился на заводе. Пусть здесь и был налажен процесс, но дел хватало. Проще всего было обеспечить показ фильмов в имеющемся театре. Хотя какой там театр! Большой сарай с претензией на помпезность и пыльным занавесом на куцей сцене. Ничего, я им обязательно настоящий Дом культуры забабахаю. Главное, чтобы те соучредители, которые имеют двадцать процентов акций, вой не подняли. Прибыль завода будет вся идти на его переоснащение и улучшение жизни рабочих. Мне удалось у Артёма отобрать груз, что прислал Искандер. Трёх тысяч джинсовых комбинезонов на всех рабочих не хватило, конечно. Позже ещё довезём.
        Друг несильно возмущался тому, что я забрал комбинезоны. Даже предложил нанести на спину белой краской текст «Путиловский». С одной стороны, реклама того, как мы заботимся о людях, а с другой - так просто не продадут, если кто-то решит заработать. Мастера в цехах переписали тех, кто получил обновку. Пусть попробуют «потерять»! Насчёт штрафов я был против, но на заметку таких работяг возьмём.
        Столовую я тоже проверил. Кухня меня опечалила. Привёз им пять керосинок, но с теми печками, что имелись, нужно что-то решать. Управляющий только разводил руками, типа дотаций на столовую не поступало. Никто из заводоуправления такой дурью, как снятие пробы обеда, не маялся. Это я решил откушать. Условно съедобным посчитал только хлеб. Зато шокировал своим поступком всех, от мастеров до рабочих. Стучал кулаком по столу, грозился. Обещал заводоуправление в полном составе посадить в подвал и месяц кормить тем, что едят рабочие ежедневно.
        И как мне уезжать куда-то? Разворуют стопроцентно всё, что выделю на обустройство. Продукты уже пытались тащить. Именно пытались. Я лично стоял на проходной при поддержке охранников концерна «Русь».
        Тёток с баулами, полными мяса и яиц, отловили без вопросов. Всю ночь потом не спали, проводили ревизию. Полицейских вызвали уже утром. Сам я выступил с речью перед теми, кто пришёл на следующий день в столовую. Рассказал, что купленные для них продукты разворовывались. Действительно, кто поверит, что мышами было съедено пять мешков муки, а десять мешков картофеля сгнили? И так практически по каждому пункту. Причём поварихи были низшим звеном в цепочке воров.
        Управляющий делал «честное лицо», заверяя, что не был в курсе. На первый раз предупредил. Думаю, он понял и поспешил отвлечь от дальнейшей инспекции столовой, задав мне вопрос, что делать с восемьюдесятью рабочими медницкой мастерской. Они работали с медью и обеспечивали паровозы трубами. Подобного рода изделия не понадобятся для цистерн.
        Вообще-то, трубы были очень востребованы. Едва Артём услышал о моей проблеме, как сам примчался на следующий день с техническим заданием. Он же посоветовал перенаправить работу баковой мастерской. Пусть временно занимаются платформами. С приостановкой выпуска паровозов тендерные баки не нужны.
        Признаться честно, я раньше не то что не знал, даже не слышал о тендерных баках. Оказалось, они располагаются непосредственно за паровозом. Это такая хреновина на колёсах, которая везёт уголь, дрова и воду для паровоза. И между прочим, патента на подачу воды из тендерного бака на ходу пока нет. Перспективная идея, чертежи должны быть в наших загашниках.
        В общем, на заводе одно моё действие цеплялось за другое. Оставить Путиловский не представлялось возможным.
        - Пиши письмо Вере Витте, что убыл по делам, а сам оставайся в Петербурге, - посоветовал Сергей. - Постарайся только не показываться на глаза тем, кто тебя знает.
        Это было устроить проще всего. На заводе я теперь дневал и ночевал. В доме администрации для меня в одной комнате срочно сделали косметический ремонт, так что я даже не покидал территорию. Написал Василию, чтобы зарезервировал для меня парочку выпускников из числа тех, кто хорошо чертит и любит механику. Возьму их на Путиловский. Лет через пять из ребят получатся отличные специалисты.
        Ещё попросил прислать продукцию нашего консервного завода, ну и собак для комплекта. Зарян хвастался, что у него ожидается хороший приплод ротвейлеров. Отличные сторожа. Как раз то, что нужно на заводе.
        Глава 6
        Серёга прислал на завод кинооператора с помощником. Этих парней я видел впервые, но доверял Чернову, который всегда готовил достойную смену. Оператор быстро оценил объем работы и сориентировал меня. Нужен фильм о моих преобразованиях на заводе. Потому сейчас снимаем самую грязь и грустные лица рабочих. Продолжим съёмки примерно через год, когда будут видны изменения.
        Михаила Владимировича я попросил тоже запечатлеть. Талантливый конструктор, к тому же очень увлекающийся человек. Правда, начальники цехов его не особо любят. Кому охота устраивать преобразования и собирать что-то новое, когда налажен выпуск старых образцов?
        Больше всего меня удивляло то, как неожиданно я сам оказался вовлечён в производство локомотивов и железнодорожных цистерн. Главное, потом красивый отчёт по собственному предприятию написать. Пусть я и глава комиссии, проверяющей уровень жизни рабочих, но это не даёт мне льгот. Менять сложившуюся у промышленников систему ох как непросто! К тому же своих проблем хватает. Деньги из военного ведомства не поступили, а зарплату платить нужно.
        Ни о какой прибыли в личный карман я и не думал. Ожидаемо, в середине марта акции завода ещё больше упали. Те акционеры, которые надеялись на что-то, продавали свою долю. Артём тут же шустро их приобрёл. Теперь мы стали единственными владельцами завода и надеялись, что потянем эту ношу. До государя наконец дошли чертежи с рисунками и пояснительной запиской о бронепоездах. Меня вызывали на обсуждение этого проекта куда-то к генералам.
        - Цену ставь побольше, не стесняйся, - советовал Артём. - Они в любом случае урежут.
        Перед выступлением я сильно волновался. Как ни крути, но для многих я обычный землевладелец из купцов, который что-то там начал изобретать и вышел «в люди». Дворянство мне присвоено за лекарства. То, что я стал совладельцем Путиловского завода, не добавляло особых плюсов. И вдруг от моего лица поданы документы на высочайшее имя о постройке в России бронированного поезда военного назначения.
        Презентацию перед военными чиновниками, министром финансов и Георгием I пришлось делать по всей форме, с плакатами и крупными изображениями.
        За основу мной был взят грузовой четырёхосный паровоз, производство которого налажено на Путиловском. Из новшеств - только более мощный двигатель и четырёхосный тендер с подачей воды на ходу. Я попутно сообщил, что оформляется патент на это изобретение. Самым слабым звеном в моём выступлении было обоснование толщины брони. Предлагал я, исходя из аналогов, скаченных в интернете, - десять или двадцать миллиметров. И сразу же был атакован вопросами со стороны генералов. Откуда, мол, такие цифры, проводились ли испытания, как эта броня задержит снаряд, пулю и так далее, что могло заинтересовать военных.
        В ответ я только развёл руками, сообщив, что никаких испытаний пока не проводилось. Ружейной пулей эту броню точно не пробить. Всё же остальное ориентировано на вес локомотива. Без брони его масса примерно семьсот тонн. Наращивать толщину защиты не стоит, поскольку паровоз не потянет свой вес и вес платформ. Я предлагал две бронированные платформы.
        Снова вояки затеяли спор, отчего у меня изображено по две артиллерийские башни на каждой бронеплатформе? Закидали вопросами по поводу вооружения. Отвечал строго по справочному материалу из двадцать первого века: артиллерийское вооружение может быть различное, как вариант - орудия 76 мм. Готов рассмотреть предложения господ генералов.
        Замечания в основном были по поводу того, что пять пулемётов Максима (и патронов к нему) на одну платформу много и дорого. Повезло, что тут вставил своё слово государь, напомнив, что такой бронепоезд сам по себе «дорогая игрушка». И уж если его выпускать, то с самым передовым вооружением. Кстати, меня это вооружение волновало в последнюю очередь. Повторил про общую массу, которая прямо пропорционально зависит от калибра оружия.
        Затем генералы озаботились, не опрокинется ли вся эта конструкция при стрельбе? Хотелось ответить, что у других не опрокидывалось (англичане и французы уже успешно использовали бронепоезда), но я сдержался и начал сыпать цифрами. Масса и расположение на ровной поверхности рельс придадут устойчивость бронепоезду. Хотя нужно проверить на практике, как правильно синхронизировать работу орудий. Помимо двух платформ с вооружением, к бронепоезду прикрепляется база со штабным вагоном, кухней, вагон для боеприпасов и вагон-мастерская. В военное время эти вспомогательные вагоны остаются в тылу.
        - Представить образец до конца весны. В случае успешного испытания на полигоне, военное ведомство разместит заказ на пять подобных бронепоездов, - подвёл итог совещания Георгий I.
        Про цену он ничего не сказал. Я предположил, что по этому поводу мне придётся ещё пободаться. Средняя цена паровоза Путиловского завода около пятидесяти тысяч рублей. Бронепоезд, без учёта вооружения, я оценил в полтора миллиона, ожидая получить хотя бы треть.
        Поскольку на совещании присутствовал министр финансов Витте, скрываться от его семейства смысла не было. Пришлось пообещать, что в ближайшее воскресенье зайду на обед.
        От былой радушной атмосферы в доме Сергея Юльевича ничего не осталось. Вера была со мной холодна. Мария Ивановна также высказывала претензии, что я мог бы отложить все свои дела для того, чтобы задержаться в Петербурге.
        - Никак невозможно, - вежливо оправдывался я. - У меня, кроме земель и консервных заводов на юге, фармакологические цеха в Москве. Я занимаюсь научными изысканиями, выпускаю журнал «Наука и жизнь», теперь получил Путиловский завод. Да и на съезде промышленников меня избрали главой комиссии. Личного времени совсем не остаётся.
        - Акции Путиловского завода вы, Николай Иванович, вовремя приобрели, - покачал головой Витте.
        Дамы изобразили на лицах брезгливость и воздержались от комментариев.
        - Вы занялись постройкой чего-то для рабочих, а сами не имеете дома в столице, - снова продолжила перечислять мои прегрешения графиня. - Вам определённо требуется женская рука, чтобы направляла.
        Еле сдержался, чтобы не нахамить. В обтекаемых формах заверил, что меня всё устраивает.
        - Вы же миллионщик, - возмущалась Мария Ивановна. - Могли бы приобрести достойное имущество…
        - …вместо этого я сознательно уменьшаю для себя прибыль и увеличиваю зарплату рабочим, - продолжил я за неё фразу.
        - Право, Николя, зачем это всё? - недоумевала Вера.
        Такая вот ирония судьбы. Витте, который стал косвенным виновником «Кровавого воскресенья» в прошлой реальности, сейчас вторил своим женщинам, считая все заботы о благосостоянии быдла напрасными. Только я знал, что именно забастовка путиловцев приведёт в итоге к тем кровавым событиям.
        В качестве примера для семьи Витте смог привести только Германию. Там по-прежнему вспыхивают восстания. Войска только успевают справляться с одним очагом, как возникает новый. Франция забурлила, итальянцы зашевелились. События в Европе мы обсуждали до вечера, пока я не посчитал, что могу уже удалиться.
        Теперь точно не получится уехать из Петербурга. Заказ для военного ведомства нужно срочно выполнять. Кроме того, начались строительные работы при заводе. Разбирали старые деревянные здания, вывозили мусор, доставляли кирпич и прочие стройматериалы.
        Всех рабочих жильём я не обеспечу. Хорошо, если семей пятьсот. Больницу хотелось бы увеличить. Старое здание оставили, но к нему делали большой пристрой. Медикаменты я получал от своих фармакологов. Всё, кроме изониазида. За ним был особый контроль. Деевы писали, что имеют уже роту охраны и штат жандармов. К лету запустят новый корпус, где будут лечить больных пенициллином. Конечно, в письме они не стали писать подробностей, но мне хватило и намёков.
        Устроить стационар для сифилитиков в одном месте - разумное решение. Представляю, что там начнётся! Лекарство решено не патентовать никоим образом. Предположу, что Москву вскоре заполонят шпионы. Про очереди на излечение я вообще молчу. Простому люду в эту больницу будет не пробиться. В России хватает больных срамной болезнью и среди дворян. А там иностранцы нагрянут лечиться. Не… в Москву точно не хочу ехать, лучше по переписке узнаю новости. Жаль, что эти медикаменты не достанутся и раненым во время боевых действий. Массового выпуска пенициллина мы не достигнем ещё несколько лет.
        - В ходе войны происходят некоторые изменения, - поделился Артём в начале апреля своими заключениями.
        Он сравнил происходящие события с нашими записями. Один из чётких маркеров - броненосец «Петропавловск» не подорвался на мине. Флагман Первой Тихоокеанской эскадры по-прежнему на внешнем рейде Порт-Артура. Артём напомнил, что на этом судне сейчас находится великий русский художник-баталист Верещагин. Похоже, что Василий Васильевич ещё поживёт.
        Газеты по поводу событий на Дальнем Востоке писали скупо, давая порой противоречивую информацию, предпочитая печатать какие-то лубочные карикатуры. Что там происходило на самом деле, узнают разве что наши потомки. И несмотря на такую урезанную информацию, газеты мы прочитывали от корки до корки.
        - Бли-и-ин… - воскликнул Сергей, перевернув страницу газеты. - «Американская компания Кинг Жиллетта предлагает свою запатентованную продукцию российским покупателям». Как это мы пропустили бритвенные станки?!
        - За всем не уследить, - философски заметил Артём. - Кажется, он там патентовал только способ заточки и закалки. У нас есть что противопоставить. Если хочешь, займись выпуском безопасных бритв.
        - Только этого мне не хватало, - отмахнулся Сергей. - Пишут, что пользуется успехом пьеса Чехова «Вишнёвый сад», поставленная в Московском художественном театре, - продолжил он чтение газеты.
        - Чувствую странную ностальгию, - откинулся в кресле Артём. - В школе изучал это произведение, а здесь оно только написано, жив автор, и вообще…
        - Самое интересное, что Чехов теперь не умрёт от туберкулёза, - вспомнил я одно из писем Деевых. - Антон Павлович прошёл курс лечения и приглашен в штат докторов Особой больницы.
        - Таких людей спасать не жалко. И немного коробит от ожидаемой толпы сифилитиков, что скоро нагрянет в Москву за лечением, - перебил меня Сергей.
        - Успокаивай себя тем, что таким образом приостановим распространение заразы, - хмыкнул я.
        - Вера писала, что объёмы пенициллина мизерные, - отметил Артём. - Напомнила о никеле. Что там у нас?
        Просмотрев все данные по залеганию никеля, Вера Степановна рекомендовала Серовский никелевый карьер на Урале. Глубина залегания руд везде приличная. Был вариант с месторождением в Карелии. Там тоже пришлось бы до трёхсот метров «копать». По какой-то причине она выбрала Урал.
        Самим заниматься никелем возможности не было. У нас революции на носу. Какие там геологические экспедиции! Кроме того, пули с мельхиоровой оболочкой примут на вооружение только через четыре года. В России своего никеля для производства мельхиора пока нет, и наша задача сильно усложняется: требуется не только доказать износ оружейных стволов из-за свинца патронов, но и убедить в существовании месторождения в указанном месте.
        На эту тему я вёл переписку с Менделеевым. Якобы у меня были записи геолога-энтузиаста. Предположительно в том месте на Урале медно-никелевые руды. Если не никелем, то медью власти должны заинтересоваться. А теперь попробуйте организовать туда экспедицию. Стараниям Менделеева это могло воплотиться, но не быстро. С нашей стороны, как спонсоров, предоставление вездеходов с водителями, солярка и купленный у англичан экскаватор. К моему большому удивлению, государь нужный документик подписал, а от всего остального открестился. Типа проявили инициативу, суетитесь сами.
        Единственное согласовали, что в случае успеха четверть акций достанется нам. Витте в этот проект тоже влез, стребовав себе десять процентов. В условиях кризиса продажа акций сомнительного предприятия шла с трудом. Так что, похоже, в этом году мы экспедицию не соберём.
        Снова вернулись к моим паровозам. Умудрился же я навесить на себя хомут! Единственным моим желанием было улучшить жизнь рабочих, а получилось, что я чуть не главный специалист по локомотивам и прочей железнодорожной атрибутике.
        - Может, нам и вагоны начать выпускать? - загорелся идеей Артём.
        - У-у-у… - взвыл я. - Пощадите!
        С друзьями мы только посмеялись на эту тему, а буквально через три дня меня вызвали в военное министерство. Вояк этого времени я несильно любил. А когда мне через слово напоминают, что я из купцов выбился благодаря милости государя, совсем симпатии к ним не испытывал.
        Они предоставили список вооружения, которое установят на бронепоезде. Заставили написать несколько расписок о том, что не буду разглашать военную тайну и так далее. Денежный вопрос тоже согласовали. Я дрался за каждый рубль аки зверь! Убеждал, что это не просто бронированный локомотив, а целый комплекс новейшей техники. И сметы у меня не с потолка взяты, а просчитан каждый винтик.
        У нас же предусмотрено электричество для платформ и вспомогательных вагонов. Летом в этой «железке» будет неимоверно жарко. Я, конечно, понимаю, что русские солдаты самые-самые, но и они будут падать в обморок от запредельной жары. Потому установим вентиляторы. Для зимней же кампании понадобится обогрев.
        Итогом дискуссии стала сумма в шестьсот восемьдесят рублей за один бронепоезд. Так себе цена. По документам, что я просмотрел на заводе, с каждого паровоза Путиловский имел прибыли около двадцати пяти-тридцати процентов. Кстати, ровно на эту цифру были дешевле паровозы того же Сормовского завода.
        В результате нехитрых вычислений выяснил, что прибыли с одного бронепоезда получится не больше двухсот тысяч. Только заказано вместе с экспериментальным образцом шесть единиц, а это уже внушительная сумма. И главное, не пришлось никому взятку давать, чтобы пропихнуть заказ. Вот что значит вовремя создать хорошую репутацию!
        Георгий I обожает смотреть о себе любимом документальные фильмы. Мы эти ленты, где наш император «первый в мире», по всей Европе рассылаем. Такая своеобразная пропаганда России и её царя: государь на авто имени себя, государь в больнице, где применяют уникальные лекарства (ни одна страна не сумела повторить), государь примеряет золотые наручные часы и какое совпадение - тоже «Георгии»! Чернов каждый месяц в обязательном порядке снимает новый фильм с участием царской семьи. Мария Фёдоровна, матушка императора, это начинание также поддерживает.
        Сам Афанасий Петрович уже не бегает с камерой. Он с супругой хоть и перебрался в Петербург, в основном обучает подростков. Совсем старичок стал. Реанимационный набор, принесённый из двадцать первого века, Сергей на Чернове три раза испытывал. Запретил категорично что-то самому делать и уж тем более волноваться об испорченных кадрах. И без него есть кому беспокоиться.
        Мы сейчас больше переживаем за тех операторов, что отправили с началом войны на Дальний Восток. В пути группа была почти два месяца. И это притом, что они имели документы, подписанные лично военным министром. И лишь десятого марта операторы телеграфировали о том, что добрались в Порт-Артур. Я бы совсем никого не отправлял в район боевых действий, но против прямого приказа Его Императорского Величества не пойдёшь.
        Зато в других вопросах концерну «Русь» оказывалась всесторонняя поддержка. Только благодаря ей нас до сих пор не «сожрали». Завистников хватает. Хорошо, что мало кто в курсе наших долей в производстве лекарств в Москве. Витте как-то поделился, что слухов во дворце бродит много. Чудо-препарат обрастает невероятными сплетнями. Те крохи, что передают лейб-лекарю, расходятся внутри императорской семьи. Хотя мы рекомендовали не демонстрировать всех свойств антибиотика.
        Деевы даже название поменяли. Теперь это лекарство называется «Антисиф». Про то, что им можно вылечить воспаление лёгких и так далее, решили не извещать широкую публику. Думаю, мне удалось относительно легко получить заказ на бронепоезда по той причине, что государю предоставили предполагаемые доходы от клиники. Принимать эта больница первые несколько лет будет только обеспеченных людей. На руки лекарство никому выдаваться не будет. Это означает, что больные должны будут оплатить как минимум месяц своего проживания в больнице и потом прийти на повторный краткий курс профилактики.
        Новый лечебный корпус рассчитан всего на тридцать пациентов. Даже за вычетом расходов на содержание роты охраны, обеспечение элитных больных соответствующей кухней, жалование врачей и обеспечение лаборатории прибыль получится запредельная. Первый же месяц работы клиники окупит Георгию I затраты на бронепоезда.
        Кстати, у меня всего пять процентов акций, которые передала Вера Степановна. Деевы тоже имеют всего по пять процентов каждый. Витте, к глубокому его огорчению, не сумел урвать для себя «кусок пирога». И это случилось до того, как были проведены клинические испытания препарата.
        Не зря я, по мнению графини Витте, достойный жених. Пока мне удаётся искусственно лавировать, но идей, как избежать женитьбы, нет.
        Глава 7
        Испытания первого бронепоезда ещё велись, а я дал отмашку закладывать следующие пять. Военные довольно консервативны и медленно раскачиваются на любые новшества, но не во время войны. Георгий I поторапливал. Он хотел до зимы переправить бронепоезда на Дальний Восток.
        Новости оттуда шли неутешительные. Уже состоялся бой на реке Ялу. Японцы высадились на Ляодунском полуострове и прервали железнодорожное сообщение между Порт-Артуром и Маньчжурией.
        - Эх! Сейчас бы там наши бронепоезда пригодились, - сожалел Артём об упущенных возможностях.
        - Кто уверял, что Георгий I не начнёт воевать? - припомнил я ему.
        - Так не должен был! - с азартом возобновил друг старый наш спор.
        - К Первой мировой войне готовимся со всей серьёзностью, - напомнил я.
        В «гонку вооружений» мы влезать, конечно, не станем. Хотя чертёжики автоматов я подкинул Искандеру. Насколько опальный князь сможет осуществить их реализацию, вопрос непростой. С уверенностью могу сказать, что бездымный порох этот авантюрист уже производит. С его предпринимательской жилкой изыщет возможность выпуска оружия, оставшись в тени. Мы бы тоже прикупили автоматы для личных нужд. Да и патронов к ним, покрытые мельхиором, вконец размечтался я.
        Негласно, нигде не афишируя, я поддерживал Искандера. Его поверенный даже получил секретную посылочку с антибиотиком. Посыльного пришлось долго запугивать, убеждать, какой этот товар ценный. Получилось так, что Искандеру было вначале доставлено лекарство, а во вторую очередь письмо с описанием свойств. Это на всякий случай, чтобы у поверенного не возникло соблазна его присвоить. Многие за этот медикамент маму родную продадут и убьют, чтобы самому выжить. Думаю, опальный князь мой подарок оценит, когда узнает, какие люди получат доступ к лечению в Москве.
        Пока же из Ташкента стабильно шли поставки одежды для рабочих и учеников школ, кеды и галоши. Нужно будет ему продать с десяток цистерн под нефть или керосин. Наши цистерны уже разъехались по стране: часть в Баку, часть в Майкоп и совсем немного в Крымскую. Как и планировала Вера Степановна, в Крымской осталось небольшое производство керосина.
        Нефтеперерабатывающий завод под Петербургом на полную мощность пока не запустили. Артём разрывался. По идее, ему нужно следить за заводом, но и про восстание в Баку забывать не стоит. Что-то он сумел сделать, но насколько это повлияет на мышление народных масс, оставалось лишь гадать. Смешно сказать, но консервный завод в Баку вообще не давал прибыли. Артём пока махнул рукой на это дело. Главное, чтобы нефть поставлялась и рабочие не бузили. К середине лета ему в любом случае придётся навестить наши владения.
        Вообще-то Сергей старался Артёма не посылать с поручениями. Друг сильно сдал в последнее время. Пусть «пламени во взоре» не убавилось, только возраст давал о себе знать. Больше всех путешествовал по стране Сергей. Даже не представляю, как бы мы это потянули, если бы не наличие толковых помощников из числа бывших моих учеников. Не все такие гениальные, как Деевы или Румянцевы, но они на порядок превосходили тех управленцев, с кем мне доводилось общаться.
        В первых числах июня Василий, как и обещал, направил мне для Путиловского завода двух толковых пареньков. Семёну и Игнату было по шестнадцать лет. Этакие едва оперившиеся птенцы. Не все наши выпускники попадают в столицу, а этим повезло не только попасть в Петербург, но и под моё начало. Обо мне такие легенды в школе ходят, что парни готовы ловить каждое слово и кидаться выполнять любое распоряжение.
        Пришлось соответствовать этому образу. Не буду же я рассказывать мальчишкам, что на заводе и без меня хорошо налаженный процесс. Есть мастера, знающие своё дело, квалифицированные рабочие, начальники цехов, конструктор и его подручные. Я ведь в тех бронепоездах разбираюсь слабо. Толку-то что предоставил общий чертёж и рисунки? Доводить до ума узлы, деталировку пришлось конструкторскому бюро.
        Честно говоря, собирали бронеплатформы практически без чертежей и доводили до ума, когда военные доставили орудия. Они нагнали на завод солдат и зачем-то конных казаков. Задолбался я тогда «воевать» с конными. Мне нужно подвозить стройматериалы для расширения мастерских, а казаки не пропускают подводы. Пришлось лично сопровождать каждую. Если бы не генераторы, которые ждал Артём, я бы плюнул на мастерские и занялся непосредственно строительством общежитий. Хотя у меня и в столовой большие преобразования. Сейчас зал вмещает двести человек одновременно. Согласитесь, что для нескольких тысяч рабочих завода этого мало. Достраивать к этому корпусу помещения смысла не было. Проще новую столовую устроить. И не деревянную, а кирпичную.
        Удачно, что у Сергея ничего на данный момент в Петербурге не строилось. Те строители, что заканчивали нефтеперерабатывающий завод, монтировали специализированное оборудование. Так что восемь строительных бригад я забрал себе. Денег это всё вытянуло много. А я ещё не ленился выступать то в одном цеху, то в другом, рассказывая, какие их ждут преобразования. По воскресеньям показывали фильмы соответствующей тематики.
        Особым успехом пользовались киноленты про хутора на Кубани. Оказывается, есть в России места, где крестьяне живут в достатке и имеют достойное жильё. После сокращения рабочих часов и повышения зарплаты мне верили во всём. Про «рай на земле» в том числе. Я же не забывал упомянуть, что на Всероссийском съезде промышленников выдвинут главой комиссии, контролирующей уровень жизни рабочих. Мол, ежели какие вопросы, то пожалуйте ко мне. С вопросами подходили, по средам у меня был приёмный день. Кроме того, на центральной проходной стоял особый почтовый ящик, куда рабочие могли бросить письмо-вопрос.
        В основном спрашивали об устройстве детей в школы, о рабочих местах для женщин, и необязательно на Путиловском заводе. У концерна в столице несколько предприятий. К сожалению, я отделывался только обещаниями. Невозможно сразу всё построить. Кирпич завозился в огромных количествах. Пользуясь тем, что белые ночи, строители работали в три смены. Бригады, кстати, мне достались Серёгой воспитанные. С дисциплиной у них было почти хорошо. Пьяными на рабочем месте не появлялись.
        Мои малолетние помощники Семён и Игнат следовали за мной словно адъютанты, вникая во все дела без исключения. Мне их натаскивать на управленцев, пусть сразу видят, с чем придётся столкнуться.
        - Строй сразу ясли и детский сад для детей рабочих, - посоветовал Сергей, выслушав мои очередные стенания на тему того, как медленно идёт строительство.
        - Придётся докупать участок земли, - вздохнул я. - Ту, что принадлежит заводу, я всю освоил.
        - Пришлю нашего юриста, он займётся документами, - пообещал Сергей. - С охраной у тебя на заводе проблем нет? - задал он следующий вопрос.
        - Нет, здесь военные подсуетились. Два взвода постоянно толкутся, я их кормлю обедами за свой счёт.
        - Корми, не обеднеешь, нам поддержка нужна, своих охранников, считай, не осталось. Артём с собой тридцать человек с собой забрал в Баку. Михаила, начальника нашей СБ, в том числе.
        - Оружия-то достаточно взяли? - заволновался я.
        - Восемь тысяч рублей потратили, - недовольно скривился Сергей от тех затрат. - У каждого только вещевого обмундирования на сто рублей. Спасибо Искандеру, что развернул у себя пошивочные цеха, хоть этим не нужно самим заниматься.
        Сергею я напомнил, что через неделю вынужден уехать в Москву на торжественное открытие лечебного отделения для сифилитиков. Угу. Мне самому смешно было, когда прочитал приглашение. Для этого времени небывалое событие. Кинооператоры будут снимать первую в мире лечебницу для больных сифилисом. Я сам лично готовил статьи в газеты: «Неизлечимую болезнь победили русские учёные», «Нам не грозит смерть!» и так далее. О том, что лекарства мало и избранных больных будет немного, я скромно промолчал. У нас другая задача - растрезвонить по всему миру о передовой российской науке.
        Забронировать в Москве гостиницу на этот период не получилось. Близнецы телеграфировали, что примут меня у себя в доме. В любом случае нам потом вместе идти на открытие.
        Семёна и Игната я временно передал в распоряжение Гололобову. С собой помощников не взял, зато тащил огромный багаж с вещами. Мне же перед всей той публикой «блистать». Орден и смокинг в обязательном порядке на подобного рода мероприятиях.
        - Наконец-то сподобились! - встречал меня на вокзале Андрей Деев. - Только приглашениями из канцелярии Его Императорского Величества вас и можно заманить в гости, - смеялся он.
        - Ты один? - оглянулся я.
        - Один, на «Неве». Дома ждёт сюрприз. Мы специально телеграмму не посылали. Быть вам, Николай Иванович, крёстным отцом.
        - Да ты что?! - удивился и обрадовался я. - У тебя пополнение в семье?
        - Если бы! - откровенно хохотал Деев. - Мы с братом не промахиваемся. Жёны у нас снова в один месяц родили пацанов. Близнецы у каждого.
        - Две пары близнецов у вас с братом? - переспросил я, не веря. - И ты меня всем им в крестные сватаешь?
        - А что поделать? - продолжал веселиться Андрей.
        Пока доехали до дома, он ввёл меня в курс дел, происходящих в Москве.
        - Великий князь Сергей Александрович будет открывать больницу. Приглашенных врачей много понаехало. Склифосовский Николай Васильевич прибыл, духовенство, военные генералы, - перечислял он гостей.
        - Генералы-то тут при чём? - удивился я. - Сифилис не зря называют срамной болезнью и вдруг такой ажиотаж. И что, церковь не против?
        - Мы же, как вы и советовали, в газеты много статей писали о том, что болезнь эта передаётся не только срамным путём, но и бытовым. Дети, рождённые от больных матерей, в чём виноваты? Так что духовенство нас поддерживает. Часовню при больнице поставили. Больных помимо лекарств будут на истинный путь батюшки наставлять.
        Что-то ещё обсудить мы не успели. Как раз доехали до ворот, ведущих во владение Деевых.
        - Неплохо вы развернулись, - оценил я комплекс строений.
        - Мы с братом сразу решили, что будем жить рядом, потому строили один дом, но у нас же особая охрана. Для них построили флигель, вдобавок два гостевых дома, конюшня. Теперь ещё гараж, - хлопнул Андрей по рулю автомобиля. - И за всё это вам, Николай Иванович, большое спасибо. Это вы когда-то подобрали двух оборванцев.
        - Допустим, не я, а госпожа Губкина. Вы всегда были толковыми парнями, - возразил я, хотя самому было приятно от таких слов.
        Встречать меня вышло всё многочисленное семейство Деевых. Даже грудничков вынесли. Не скрою, расчувствовался от такого внимания. Затем был обед, где меня пытались накормить всем вкусным, что приготовили к моему приезду. И в гостевом коттедже меня не поселили, сообщив, что в большом доме имеются подготовленные апартаменты.
        - Унитазы и раковины из Англии доставляли, - демонстрировали близнецы навороты своего дома. - Почему в России их никто не выпускает?
        - Только не агитируйте меня этим заниматься, - сразу открестился я. - Найдите желающих, резинотехнический завод в Петербурге обеспечит сантехнику необходимыми элементами.
        Близнецы видели удобства у меня в Екатеринодаре и продолжали недоумевать, где я умудрился купить такую роскошь? Промычал невнятное о том, что поставщики утеряны.
        - У нас центральное отопление и электричество, - продолжали хвастаться братья. Действительно, дом поражал обилием вещей, облегчающих быт.
        На следующий день я отправился в гости к Румянцевым. Старшие братья Сашки давно женаты. Дома имели чуть поскромнее, чем у Деевых. Детишек я даже не успел пересчитать, их сразу мамки-няньки увели. Румянцевы выспрашивали меня, что и как в Екатеринодаре. То, что я там несколько месяцев не был, ребят не смутило.
        - У нас сейчас рутина, - жаловался Митька Румянцев. - Следим за технологами и фасовщиками. Скукота.
        - Ты хотел каждый год великие открытия совершать? - подначил я его. - Популяризируйте витамины.
        - Их как раз плохо покупают. Даже врачи не понимают, зачем они нужны, - вздохнул Митька.
        - Необязательно самим что-то открывать, читайте внимательно научные публикации. У нас же фармакологический завод, - напомнил я. - К примеру, три года назад Леонид Соболев установил, что островковые клетки поджелудочной железы влияют на уровень сахара в крови. Пригласите его к себе на работу.
        - Это вы о чём? - не понял Румянцев.
        - Соболев в ходе экспериментов установил связь между поджелудочной железой и диабетом. Даже предложил использовать железы животных для получения лекарства против диабета.
        Румянцевы переглянулись. Я же начал прощаться. Тут и без меня разберутся. Главное, подтолкнуть в нужном направлении. Безусловно, и в двадцать первом веке диабет считался неизлечимым заболеванием, зато инсулин продлевает людям жизнь. Сейчас эта болезнь одна из смертельных.
        Этих братьев я озадачил и решил, что Деевы вскоре тоже заскучают. Лабораторные работы над пенициллином закончены. Вовсю идёт наращивание мощностей. Для этого имеется толпа технологов и прочего персонала, кто может следить за всеми стадиями процесса. Кстати, Вера Степановна «изобрела» холодильник специально для разработчиков пенициллина. В массовое производство они не пошли, а нужно бы. Своих немцев на Кубани озадачить, что ли? На юге холодильники очень востребованы. Барон имеет такие доходы, что может вложиться в предприятие. Напишу-ка я ему письмо с предложением.
        Друзья правы, когда говорили, что мы не успеваем за всем угнаться. Невозможно охватить все области наших интересов. С другой стороны, раз уж имеется база и целый завод, выпускающий лекарства, то грех им не воспользоваться. Деевым я предложил самим связаться с Верой Степановной и уточнить по вопросу «нового кокаина». Это изобретение должен был сделать какой-то немец и получить патент на химический состав «новокина». Так это или нет, я не помнил. В Германии сейчас такая буча, что многие научные изыскания застопорились. В любом случае у Веры Степановны должны быть учебники. Если мы и опоздали с патентом, то можем выкупить лицензию и наладить производство новокаина. Стоматологи этот препарат первыми расхватают.
        Оставшиеся два дня до открытия особой больницы я занимался корреспонденцией. Рисовал и чертил привычный мне холодильник. Прикидывал смету затрат на его изготовление. Приблизительно изобразил промышленный холодильник. У меня на Кубани не одно стадо коров имеется, и холодильники для молочной продукции будут востребованы. В целом, время провёл с пользой.
        Четырнадцатого июня состоялось торжественное мероприятие по открытию больницы. Ей-богу, мне ни разу не доводилось видеть более помпезного мероприятия! Пусть государь не приехал, но и других сановников хватало.
        - Что делается, что делается! - немного нервничали Деевы. - На вручении нобелевской премии скромнее было.
        С этим и я согласился. Одни колонны, поддерживающие портал входа в больницу, увитые парчой и цветами, чего стоили! Красная ковровая дорожка на ступенях, персидские ковры в холле, хрусталь люстр, электрическое освещение, блеск эполет и мундиров военных, бриллиантов дам и так далее.
        Нашу компанию задвинули в уголок и велели не высовываться. Мол, здесь великие князья и прочие «сиятельства». Хоть и отодвинули нас в сторонку, но кинооператоры меня хорошо знали и явно получили личные указания от Чернова. С большим трудом мне удавалось сдерживаться, чтобы не засмеяться. Судя по тому, как расположили камеры операторы, получится, что вдалеке те самые великие князья на фоне меня красивого. Ну и Деевы, конечно, рядом. Оно вообще-то правильно. Близнецы изобрели чудо-препарат, а здесь какая-то великосветская тусовка, на которой им даже слова не предоставили.
        Осматривать больницу гости не стали и вскоре переместились в парк позади корпуса, где стояли шатры с накрытыми столами, там играл оркестр, была подготовлена трибуна для выступления Сергея Александровича и прочих именитых гостей.
        Вокруг трибуны, вдоль шатров и дорожек стояло такое обилие вазонов с цветами, что у меня закружилась голова от ароматов. Думаю, не только мне это не понравилось. Николай Васильевич Склифосовский, стоявший неподалеку от нас, то и дело вытирал испарину со лба. Время приближалось к полудню, солнце палило нещадно, ещё эти цветы с удушливым ароматом добавляли дискомфорта.
        Невольно я позавидовал дамам в широких шляпах, хоть какой-то тенёк имеют. У меня шляпа не в пример скромнее. Разве что нос в тени, а голова потеет. Плюс смокинг, рубашка, застёгнутая на все пуговицы, галстук. В общем, вы поняли, как быстро мне надоело это мероприятие, на котором я был вынужден присутствовать.
        Чем вызван такой ажиотаж при открытии больницы, я никак не понимал. И только когда Сергей Александрович начал вещать с трибуны, до меня стало доходить. Как ни крути, но я избалован достижениям в области фармакологии двадцать первого века, когда больше жаловались на дороговизну лекарств, а не на их отсутствие. Сейчас же свершилось историческое событие, когда мы победили неизлечимую болезнь. Похоже, я недооценил ситуацию, поскольку ни одно наше лекарство не было воспринято с такой помпой. Тот же стрептомицин даже чуму излечивает. И тем не менее, сифилис считается более страшной болезнью.
        Иностранных корреспондентов на открытии больницы я насчитал не меньше полутора десятка. Возможно, «антисиф» (пенициллин) и был искусственно разрекламирован для получения наибольшей прибыли. Невольно мне вспомнилось нападение на школу. Уверен, что найдутся господа, которые заплатят огромные деньги, чтобы продлить свою жизнь. Бедняки ещё не скоро увидят это лекарство.
        После великого князя выступили несколько московских чиновников. Затем священники освятили здание больницы. Желающим предложили посмотреть устройство помещений. Лично я хотел пить и постоять где-нибудь в тенёчке. Склифосовский имел схожие проблемы, на что и пожаловался. Мы с ним обменялись парой фраз и договорились, что более детально пообщаемся в Петербурге.
        Где-то часа через два нас наконец позвали за столы. Официанты и распорядители в белоснежных костюмах сверились со списками и развели гостей по заранее согласованным местам. Я даже был рад, что мы с близнецами оказались в одном из дальних павильонов. Музыка здесь звучала потише, вазоны с цветами были далеко, правда, народ за столом сидел незнакомый. Нас они тоже не знали, оттого высказали недоумение, когда оператор расположился за спиной одной из дам. Та заёрзала, занервничала, не понимая, чем вызвано такое внимание.
        - Простите, - извинился Костик, - у меня распоряжение снять как можно больше кадров с изобретателями антисифа.
        - И кто сей изобретатель? - повернулся вполоборота тучный мужчина, сидевший как раз напротив близнецов.
        - Господа Деевы, конечно, - сообщил оператор и добавил: - Посмотрите в кинотеатрах об их открытии.
        - Господа Деевы также лауреаты нобелевской премии за открытие противотуберкулёзного препаратора, - вставил и я слово, скромно промолчав о себе.
        Сидящие за столом разом подобрались. Они-то посчитали, что их расположили далеко от сиятельных особ, а оказалось, что в самом центре событий, да ещё и с самими изобретателями, плюс их снимают на киноплёнку. По этой причине покушать у нас близнецами толком не получилось. Мы то и дело отвечали на вопросы соседей по столу. Пожилых матрон интересовало, женаты ли господа, мужчины интересовались поездкой в Стокгольм. Я напомнил, что была обширная статья в журнале «Наука и жизнь».
        Как только позволили приличия, мы с Деевыми оттуда сбежали. Нужна особая привычка, чтобы посещать подобные мероприятия. Сколько лет здесь живу, так и не понял, отчего дворяне стремятся попасть на подобного рода тусовки и покрасоваться перед первыми лицами страны?
        - Костик, - отловил я оператора, прежде чем удалиться. - Послезавтра господа Деевы будут крестить сыновей-близнецов. Приходи запечатлеть это событие. В саму церковь тебя не пустят, но на ступенях можно.
        - Будет сделано, Николай Иванович, - пообещал оператор. - Пусть мне адрес напишут, куда прийти.
        Глава 8
        Дома у Деевых нас ждало застолье. Это близнецы сироты, а у их жён родни хватало. Нас закидали вопросами, переспрашивали, уточняли имена тех, кого мы видели. Для дворян из обедневшего рода открытие больницы было значимым и выдающимся событием. Егор и Андрей были удивлены и ошарашены напором родственников. Они-то с великим князем Сергеем Александровичем часто виделись. Это не афишировалось, но близнецы считали в порядке вещей то, что знакомы с родственником императора.
        Будучи совсем юнцами, они с Александром III встречались, от Оскара II получали Нобелевскую премию, с министром финансов обсуждали продажу лекарств. Потому не посчитали, что встретили каких-то выдающихся личностей на открытии больницы. Всего лишь партнёров по бизнесу или хороших знакомых, таких как Склифосовский.
        Ужинать мне не хотелось, но пришлось сидеть за столом. Вскоре меня стало напрягать настойчивое внимание одного из родственников жён близнецов.
        - Определённо, Николай Иванович, вы обязаны вложить средства в мой прожект.
        Что там за прожект, я вникать не стал и, сославшись на усталость, попросил удалиться.
        - Они такие, - пришёл в мою комнату Егор чуть позже. - Многих троюродных кузин родители Лизы и Светы лет двадцать не видели, а тут набежали. Мы обычно отговариваемся тем, что заняты в лабораториях и некогда отвлекаться на всякие предложения. Вы уж потерпите два дня.
        На самом деле почти вся та толпа родственников с вечера разъехалась. За завтраком я встретил всего восьмерых, помимо Деевых. Молодые кормящие мамочки и тёща из своих комнат не выходили. Так получилось, что за столом сидели только мужчины. Сразу после кофе половина из них закурила, и я посчитал уместным продемонстрировать своё негативное отношение к табаку.
        - Милейший Николай Иванович, вы далеки от медицины, - начал меня поучать некий Дмитрий Ростиславович. - Доктора, знаете ли, рекомендуют курить для увеличения объёма лёгких. Особенно молодым людям, увлекающимся новомодным аглицким боксом.
        Я и рот не успел открыть, чтобы возразить, как слово взял Андрей Деев. Рассказал, что ещё десять лет назад проводил исследования с известными российскими учёными о пагубном влиянии никотина на лёгкие.
        - Нужно повторить или дать серию статей, - посоветовал я ему. - И не в специализированном журнале, а в газете. Печатают же там различные статьи об исследованиях.
        - Кстати, об исследованиях, - подхватился Андрей и вскоре вернулся с газетой в руках. - Интересная статья от репортёра Первого жандармского управления. Цитирую: «Сочинительство некоего г-на Ситникова о преступлениях и методах их разоблачения неожиданно натолкнуло заинтересованных людей на исследование отпечатков пальцев». Как вам, «некий господин Ситников», такая новость? - подначил он меня.
        - Не знает страна своих героев, - показушно покачал я головой.
        Сидящие за столом мужчины не поняли шутку, зато курить перестали.
        В течение дня я занимался тем, что слушал пояснения от тёщи Деевых. Крёстную маму для близнецов подобрали из числа родни, без моего участия. Собственно, меня больше волновало, как я удержу четыре свёртка с младенцами. Оказалось, что у меня будут помощники.
        - Выбрали в Лефортово храм Петра и Павла, - сообщил мне Егор. При этих словах он покосился на тёщу.
        - Хороший храм, иконы святые. Почаевская икона Божьей матери, икона Божьей матери «Несокрушимая стена», икона Святителя Николая Чудотворца… - перечисляла достоинства храма женщина.
        Я не возражал и покладисто угукал на каждое наименование святынь. Какая разница, где малышей крестить? Меня больше интересовало во сколько нам нужно быть в храме. К моему удивлению, в два часа пополудни.
        - Ближе к двадцать первому июня свадеб будет много, - пояснил Егор. - И сейчас уже многие женятся. Нам придётся подождать венчание и только после будут крестины.
        Выехали мы из дома большим кортежем: четыре коляски, запряженные лошадьми, и один автомобиль. Молодых мамочек с малышами расположили в машине, остальным и в открытых колясках было неплохо. День выдался несильно жарким, но душным, как перед грозой. На выходе я окинул взглядом небо и решил, что если и будет дождь, то не скоро.
        Заранее мы прибыли зря. Венчание, которое шло перед нами, затянулось. Храм имел три входа. Мы, чтобы не мешаться, припарковались со стороны северного, около кованой ограды. Здесь была удобная калитка, чтобы пройти на территорию. Пока ждали завершения венчания, я пару раз обошёл вокруг храма. Над северным входом были изображена Печерская богоматерь. Над западным - изображение Казанской Божьей матери, над южным - Владимирская.
        После я понаблюдал встречу молодых на западном выходе, к которому разрешалось подъезжать с колясками прямо к храму. Там же шло чествование молодых и рассаживание гостей в свадебном караване. Только после этого мы смогли пройти в храм. В результате крестины начались не в два, а в половине третьего. Костик переживал о том, что освещение будет плохое. Я ему порекомендовал начать съёмку, а позже смонтировать кадры.
        - Москва большой город, - оправдывал такую задержку Егор.
        Батюшка тоже довольным не выглядел и не ожидал, что детей будет четверо. Ещё и похожи, того гляди перепутаешь. Повезло, что старших сыновей Деевы дома с нянькой оставили. Я разглядывал ту парочку близнецов, которую мне передал Андрей, пытаясь найти сходство с родителем. Да разве таких маленьких разглядишь! Одно скажу, что наследственность у этих крох хорошая. Деевы выросли парнями высокими, широкоплечими и симпатичными. Мне они подражали во всём: усы и бороды не носили, стрижки имели «стильные», сильно отличающиеся от моды этого времени. Близнецам на чьё-то мнение в этом вопросе было наплевать. Только я и Вера Степановна имели авторитет.
        В храме оказалось жарко и душно, младенцы под конец таинства раскапризничались. Мне уже было не до любования красотами храма, и вообще сильно удивило, что назначили крещение не с утра, а после обеда. Малыши оголодали и стали возмущаться. Даже когда вышли из храма, малыши продолжали громко голосить. Причём обе пары хором. Ехать домой с такими капризулями не стоило.
        - Андрей, закройте своими пиджаками окна автомобиля, пусть Лиза со Светой нормально детей покормят, - рекомендовал я.
        Сам я тоже внёс лепту по закрытию окон, скинул и с себя пиджак, закрыв лобовое стекло. Родственники ждать нас не стали и выдвинулись потихоньку домой. В любом случае машина быстрей лошадей, догоним. Меня пообещали разместить на переднем сиденье. Впятером мы вполне помещались. И только я так подумал, как наткнулся взглядом на Костика.
        - Ты чего здесь? - удивился я тому, что он не поехал вместе со всеми домой.
        - Так дождь будет, - кивнул оператор на небо. - Куда я с камерой в открытой коляске? Возьмите, пожалуйста, её в багажник, а я извозчика для себя найму.
        - Обожди немного, - попросил я, - с малышами решим и займёмся твоей «драгоценной» камерой.
        Накормить двух младенцев каждой мамочке было не так-то просто и не быстро по времени. Процесс ещё не закончился, когда упали первые капли дождя. Небо как-то резко потемнело, поднялся ветер.
        - Гроза будет, - озвучил Андрей. - Девочки, поторопитесь или мы здесь промокнем.
        - Егорка, придержи, - открыла дверь автомобиля Светлана. - Перепеленать нужно.
        - Солнце, может дома?
        - Кто-то не хочет мокрым быть, сейчас крик поднимет, - пожаловалась жена Егора.
        - Николай Иванович, забирайтесь на переднее сиденье, - позвал Андрей. - Пока они перепеленают, мы точно промокнем.
        - А Костик как же? - спохватился и тут же увидел, что оператор вместе с камерой улепётывает в сторону храма. Вот неугомонный! Сказали же, что возьмём его.
        Пиджак я на себя накинул вовремя. Дождь припустил не на шутку. Сильный ветер раскачивал деревья так, что летала не только листва, но и ветки.
        - Успели наши доехать или нет? - опасливо поглядывал на небо Андрей.
        Система очистки ветрового стекла совершенной не была. Никакой автоматики в «Неве» не имелось. Предполагалось, что при необходимости водитель одной рукой дёрнет за шнур, который приводит в движение простенький механизм и дворники делают несколько движений в одну и другую сторону, после процесс требовалось повторить. Впрочем, от того ливня, что внезапно обрушился с небес, мало что помогло бы. Плюс ветрище был такой, что дрожал весь автомобиль. Ехать куда-то Андрей не рискнул, лучше подождать немного. Вернее, он попытался вырулить, но тут перед автомобилем упала принесённая откуда-то огромная ветка дерева.
        - Ой, божечки, ой, божечки! - причитали на заднем сиденье девушки.
        - Егорушка, может, в церкву? - паниковала Светлана.
        - Бежать по дождю? - явно не одобрил предложение жены Егор.
        Кстати, тот ливень, что внезапно начался, так же быстро стих, перейдя в обычный дождь. Только ветер по-прежнему раскачивал автомобиль. Даже гадать не берусь, какова его скорость. Очередной порыв ветра очистил окна, и Андрей решил, что может ехать, и даже сдал назад, чтобы затормозить от возникшего позади препятствия. И тут же следом на лобовое стекло набросало листья и прочий мусор.
        - Андрей, сейчас выйду наружу, - сообщил я и открыл дверь, чтобы убрать мешающие движению ветки.
        Увиденное повергло меня в шок. Та тёмная туча, что была на юге, ею не являлась. На нас двигалось самое настоящее торнадо! Не знаю, бывают ли смерчи в Москве, но конкретно в данный момент я наблюдал огромную воронку, несущуюся с сумашедшей скоростью.
        - Все в храм! В храм! - заорал я, и распахнул дверь со стороны Лизы. Быстро стащил с себя пиджак и закутал в него одного из младенцев.
        - Бегом в храм! - пытался я перекричать ветер. - На нас движется торнадо! Если не успеем, то погибнем.
        Лизу я схватил за руку, и она, прижимая к себе второго малыша, побежала следом. Близнецы чуть задержались, чтобы снять пиджаки и завернуть детей. Мы не просто бежали, практически летели. Серьёзно, я опасался, что пышные юбки женщин послужат своеобразным парашютом. Я ухватился одной рукой за кованую ограду и предложил помощь.
        - Света, хватайся за меня, парни, держитесь за руки, - пытался я координировать действия.
        Проскочив через калитку, мы снова чуть не «улетели». Буквально несколько шагов дались нам с огромным трудом, но мы добежали до здания, которое немного прикрыло нас от ветра. С опаской я посмотрел на кровлю. Кажется, не должно что-то тяжёлое упасть на наши головы в ближайшие минуты. Оглянувшись, на секунду замер. Клянусь, я видел, как вдалеке пролетела корова! Вот это уже серьёзно.
        - Быстрее, быстрее! - торопил я.
        Повезло, что храм имел замысловатую архитектуру. От ураганного ветра нас закрыли стены не только с юга, но и с запада. И тем не менее Андрей на скользком и грязном участке не удержался и упал. Хорошо, просто шлёпнулся на задницу и сообразил распластаться, не позволив порыву ветра унести себя и малыша, которого он держал. Светлана тут же кинулась к мужу. Очередной порыв поднял юбку Светы, закрыв ей лицо, и она споткнулась. Андрей успел ухватить жену за ногу и супруга рухнула рядом.
        Дверь в храм была уже недалеко, потому я предпочёл вначале втолкнуть в проём Лизу, затем Егора, передав ему свой свёрток с малышом, и только после этого кинулся обратно. Попутно успел отметить, что дверь в храм уже была открыта, а чуть в глубине стоял Костик, накручивая ручку кинокамеры. Разбираться с этим фанатиком кинодела времени не было. До супругов Деевых я добрался быстро, ухватил Андрея за воротник рубашки, а Свету за подол юбки, оказавшийся у неё под головой, и потащил за собой. Грязные и насквозь мокрые, в частично порванной одежде, мы наконец достигли укрытия.
        Только я понимал, что это не конец. Храм имел крепкие стены, но хлипкую крышу. Кто-то из служителей кинулся к нам на помощь.
        - Сейчас крышу снесёт! - закричал я. - Отойдите от центра к стенам…
        Договорить не успел, потому что шум усилился. Гул стоял такой, что у меня заломило в ушах, закричали младенцы, зазвонили колокола, создавая непередаваемую мелодию хаоса.
        - Пресвятая Богородица, спаси и сохрани, - молилась рядом Лиза.
        К моему удивлению, ни одна из пяти глав храма не обрушилась. Порывом ветра распахнуло южные двери, кто-то из служек кинулся их закрывать. Разбились окна, затушило свечи, где-то упали на пол иконы, но всё это было не настолько весомо, чтобы ранить кого-то. Гул постепенно стихал, смолкли колокола, торнадо двинулся дальше на север Москвы. Только малыши продолжали хныкать.
        - Смерч пошёл дальше, - громко сообщил я всем присутствующим.
        - Помолимся, - объявил батюшка.
        - Детям и женщинам нужна помощь, - потребовал я. - И лучше проверить помещение, чтобы не случилось пожара.
        Лизу и Свету с малышами увёл за собой один из монахов куда-то в пристрой.
        - Николай Иванович, что это было? - задал мне вопрос Егор, когда все немного успокоились.
        - Редкое явление для средней полосы России. Что-то там связано с тёплыми и холодными потоками воздуха, - невнятно ответил я.
        - Кара господня, - авторитетно заявил дьякон. - Погрязли в грехе и распутстве…
        Изобразив на лице вежливое выражение, я предложил этому святоше проверить, что там за дверью. Ветер значительно утих и даже дождь прекратился. Небо не прояснилось, но стало светлее, чем полчаса назад. Костик уже выбрался со своей камерой через западный выход. Как у Чернова получилось так выдрессировать своих учеников? Вот это тяга к кино, уважаю!
        Увиденное за стенами храма потрясло всех. Мне показалось, что в округе не осталось целых деревьев. Деревянный забор и ворота с той стороны, где подъезжали свадебные кортежи, исчез. От ограды остались лишь вертикально стоящие столбы. Какое-то деревянное строение, принадлежавшее храму, полностью лишилось крыши. Мусора кругом было столько, что я не представлял, как мы через него переберёмся. Смерч притащил откуда-то столько хлама, что мне было по колено.
        - Нужно машину поискать, - с сомнением в голосе предложил Егор.
        - Николай Иванович, вы идите, а я вас буду снимать, - тут же проявил свой профессионализм Костик.
        - Ноги бы не переломать в этом месиве, - ответил я и начал осторожно двигаться вперёд. - Идём рядом, держимся за руки.
        - Не хочу, чтобы меня в таком виде запечатлели на плёнку, - неожиданно заявил Андрей.
        - Костик, давай мы тебе поможем вынести камеру, здесь ракурсы лучше, - поддержал брата Егор, и они шустро потащили оператора за собой. - Смотри, только на двух куполах кресты сохранились, да и те погнулись.
        Костик отвлёкся другими ракурсами, а мы отправились искать наш транспорт. Понятное дело, машины на месте не оказалось, зато было много чего лишнего. Смерч щедро осыпал дорогу тем, что подобрал по пути. От парковой зоны вокруг храма ничего не осталось. Ветер разметал всё, что не было приколочено, начиная от ставен, которые вовремя не успели закрыть служки, до обычного кустарника и травы. Телеграфные провода оборвало. На столбе висела полуразбитая лестница. Автомобиля не было.
        - «Неву» унесло? - посмотрел почему-то на небо Андрей.
        - Далеко укатить не могло, - оценил я местность. - Торнадо двигалось с юга на север.
        Строения в округе в основном были одноэтажные и деревянные. Те, что покрепче, устояли, но крыш лишились все. Каким-то образом машину укатило метров на сто. Автомобилю неимоверно повезло, что он застрял точно между двух стволов деревьев. Даже помялся несильно. Ветками крышу деформировало, окон целых не осталось, но выглядел транспорт вполне исправным. Об этом я и сообщил парням.
        Костик тем временем расставил треногу свой камеры и начал снимать застрявшую машину.
        - Нужно срубить одно дерево, - оценил Егор ситуацию.
        Пока он бегал в храм за топором, мы проверили работу двигателя, второпях Андрей даже ключи не забрал, они по-прежнему были в замке зажигания. Удивительно, даже одна фара уцелела. Хорошо, что машина стояла по ходу движения торнадо. Её не перевернуло, не опрокинуло и вполне удачно зафиксировало. К тому времени, как Егор принёс топор, мы очистили автомобиль от веток. Одну крупную помогал убирать Костик, временно отвлёкшись от своей камеры.
        - Завтра пойдёшь город снимать, - пообещал я нему. - Ты же хочешь последствия запечатлеть, сейчас, к сожалению, освещение уже не то.
        Часа полтора мы потратили, чтобы освободить машину. В сырой одежде я окончательно продрог. Пока махал топором, было нормально, а после зубы стали выстукивать дробь.
        - В западной части города должно быть чисто, - рассуждал Егор о маршруте возвращения домой, - В случае чего, сами растащим мусор.
        Особого выбора у нас не было. Если никто из родственников до сих пор не появился, то они или не смогли проехать на колясках, или не знали, где нас искать. Костика оставлять одного я тоже не хотел. Камеру засунули в багажник и стали устраиваться в салоне, да ещё с младенцами. Кое-кто из местных жителей выглядывал из дворов, привлеченный таким необычным зрелищем, но помощь нам не предлагали, своих проблем у людей хватало.
        Двигаться в автомобиле без стёкол пришлось медленно. Дуло со всех сторон, а на нас ещё мокрая одежда. Малышей священнослужители нам помогли укутать, для всех остальных одежды не подобрали. Но потихоньку объезжая препятствия, наконец добрались.
        Нужно ли говорить, что дома Деевых встречали с рёвом и плачем? Родня уже предприняла попытку проехать в город, но заплутали на усыпанных всевозможным мусором улицах. Мы дружно стали успокаивать домашних, рассказывая, что отсиделись в храме.
        - Чего раскудахтались? - бурчал Егор. - Если и простыли, то у нас лекарства есть. Никого ничем не ударило, одежда порвана, потому что падали.
        - Егор, Андрей, при первых же признаках воспаления лёгких полный курс лечения, - предупредил я.
        Повезло, что родственники к нашему приезду баньку затопили. Мы с парнями попарились, переоделись в сухое и чистое, покушали и разбрелись по спальням.
        С утра я у себя не почувствовал никаких признаков простуды. Немного ломило мышцы рук оттого, что пришлось в предыдущий день потаскать тяжести, в остальном же я чувствовал себя хорошо. Костик, оставшийся ночевать у Деевых, только что не бил копытом, так ему свербило отправиться снимать последствия того стихийного бедствия. Пришлось мне самому его сопровождать. Пешком идти не стоило, лошади по тем завалам не пройдут. Автомобиль без стёкол тоже сомнительное средство передвижения, но на нем хотя бы можно доехать до нужного места. Так мы и отправились на побитой машине.
        Направление торнадо знали, сами лично видели и двинулись по пути стихии. Первое, что меня поразило, это поврежденные деревья. Не просто ветки, а стволы в самой толстой части были спирально закручены.
        Костик такое необычное явление захотел снять. Пока он крутил ручку, подошёл один прохожий и сообщил, что в Сокольнической роще столетние деревья с корнем вырвало. Дальше мы доехали до Лефортовой пожарной части. Судя по разбитым в щепы телегам, ураган разбил пожарный обоз. В стороне лежали тела погибших пожарных, накрытые полотном. Нас с оператором оттуда прогнали, не дав снимать.
        - Общие кадры города у тебя есть, не будем людей нервировать, - сказал я Костику. - Лучше поваленные деревья снимай. Они тоже эффектно смотрятся. Попробую до Анненгофской рощи доехать.
        Совсем близко на машине я до неё не добрался. Пришлось топать через завалы самим, чтобы запечатлеть на плёнке отсутствие той самой рощи.
        - Вот это да! - не удержатся Костик от возгласа.
        Я и сам прибалдел. Видели фото того места, где упал (вернее, упадёт) Тунгусский метеорит? Здесь было нечто похоже. Огромная территория рощи представляла собой сплошной завал с редкими столбиками изломанных стволов деревьев. Самые шустрые жители уже начали таскать деревья себе на дрова.
        - Стадо коров вчера неподалёку паслось, - остановился рядом с нами какой-то мужчина. - Так разметало и побило животинок. Люди бают, что двух тёлок унесло, а пастуха подняло и на дерево бросило. Он на ветках повис и жив остался.
        Встреченный нами народ имел ошеломлённый и маловменяемый вид. Мимо прошли какие-то не то паломники, не то просто крестьяне. Толпа человек в сто выкрикивала: «Божья воля… Прогневался господь…» Я решил, что нам пора возвращаться. Не стоит вставать на пути этих неадекватных. К тому же плёнка у Костика уже закончилась. По пути завёз его к Митьке Румянцеву. Все присланные из Петербурга операторы у него остановились. С Румянцевыми мы немного поговорили о торнадо, и я поспешил дальше.
        В доме Деевых молились. Нет, не просто молились, а громко, с выносом икон и всем семейством разом. Что-то про чудесное спасение детей бормотали, а я там выступал в роли главного спасителя. Тёща близнецов меня только что не залила слезами.
        «Московские ведомости» на следующий день дали хоть какую-то информацию о случившемся. Сколько погибло людей, ещё не успели пересчитать, лишь сообщили, что в больницу доставлено восемьдесят пять человек.
        - Тьма тьмущая народа погибла, - уверяла кухарка, успевшая прогуляться куда-то на рынок.
        «Московский листок» раздобыл сведения быстрее. В нем описывалось то, что случилось за пределами Москвы: полностью разрушенные деревни, растерянные люди, собирающие собственный скарб, и многочисленные повреждения.
        «Около шлагбаума через Гавриков переулок убило пять лошадей, убит кровельщик (звание, имя и фамилия пока не выяснены)».
        «В момент смерча мимо Лефортовского дома проезжала карета с Иверской иконой Божьей Матери. Налетевший вихрь оторвал карету от лошадей, а громадным куском крыши, точно ножом, у кареты отрезало задок. Другим куском у кучера отхватило пальцы на левой руке, а карету накренило. Икона была вынесена и временно помещена в Лефортовском полицейском доме».
        «Опрокинуто несколько пустых товарных вагонов и платформ около элеватора».
        Примерно в таком ключе давали оценку происшествию московские газеты в течение трёх дней после трагического события. И вдруг в «Московских ведомостях» опубликовали сообщение-некролог.
        - «Не выдержало сердце светила российской медицины, - зачитал Андрей. - В Москве скончался Николай Васильевич Склифосовский».
        - Как же так? - растерянно пробормотал Андрей.
        - Он на церемонии открытия больницы не очень хорошо себя чувствовал, - припомнил я. - А тут ещё и торнадо. Помните, как нам всем стало плохо, когда смерч над храмом прошёл?
        - Николай Иванович, я сейчас отправлю посыльного на телеграф, чтобы он сообщил в Петербург о вашем здоровье, - спохватился Егор.
        Отказываться я не стал. Сразу и не подумал, что обо мне могут волноваться. После смерти Склифосовского стоит сообщить, что я не пострадал.
        Глава 9
        Покинуть Москву на следующий день не получилось. Из-за торнадо железнодорожное сообщение было нарушено. По городу ходили самые невероятные слухи о происшествии. По-хорошему, нужно бы Костика отправить проявлять плёнку с документальными кадрами, чтобы предотвратить эти сплетни, но он тоже вынужден был ждать, когда пойдут поезда в Петербург. В газетах писали о природном катаклизме такое, что, как говорится, и смех, и грех:
        «В одном из общественных учреждений от лица, занимающего видное положение, мы узнали о двух версиях, вращающихся в местных спиритических кружках и по-своему объясняющих причину урагана. Не знаем, от каких загробных теней спириты получили свои объяснения, но они таковы… По одной версии воюющие с нами японцы давно уже заврались в своих обещаниях подойти к самой Москве. Теперь это достигнуто. Тени убитых и утонувших героев целым корпусом налетели на Москву и наделали массу бед.
        Сторонники другой версии резонно возражают, что география японских теней весьма хромает».
        Прочитав очередную чушь, я сам засел за статью. Насколько помнил, описал природу торнадо и того, что случилось. К моему глубокому возмущению, «Московский листок» статью не принял, послав меня в научные издательства. Им были интересны совсем другие происшествия.
        «Вчера проживающая на Таганке крестьянка Ирина Яковлева Фролова шла мимо дома Селина на Камер-Коллежском валу близ Бутырской заставы; в это время из ворот упомянутого дома выбежала корова и стала бодать Фролову, причем сшибла ее с ног и изранила спину, руки и ноги».
        «Вчера в 2 часа утра на Петербургском шоссе против ресторана «Яр» на одной из лавочек бульвара преждевременно от испуга разрешилась от бремени проходившая здесь крестьянка Корчевского уезда Елизавета Петрова, 24 лет, живым младенцем женского пола. Больная с новорождённым в карете «скорой помощи» отвезена в Старо-Екатерининскую больницу».
        Разочаровавшись в газетах, я сел строчить доносы. Примерно через год случится покушение на великого князя Сергея Александровича. Это хоть и не близкое событие, но раз уж я сел писать, то упомяну его вместе с тем, что буквально через месяц эсер Созонов бросит бомбу в коляску, где будет ехать министр внутренних дел Плеве. Достоверной информации у нас давно не было. Записи, принесённые из двадцать первого века, мало соответствовали реальности. Прежде всего коляски у министра уже нет, а имеется автомобиль «Георгий». Бросить внутрь салона бомбу достаточно проблематично. Кроме того, мы постоянно обличали революционеров. Я даже не курсе, создана партия эсеров или нет. Тем не менее донос с именами и фамилиями настрочил и отправил. Лучше ошибусь, чем допущу подобный терроризм.
        Только двадцать второго июня я смог покинуть Москву. Загостился я, а у меня на Путиловском дел невпроворот. Госзаказ требует личного внимания. Я бы с радостью помчался сразу на завод, но проявил благоразумие и поспешил к Сергею. Друг встретил меня с мрачным выражением лица.
        - Михаил Бурула, наш эсбэшник, погиб в Баку, - ошарашил Серёга новостью.
        - Что Артём?
        - Что-что, рулит. Я ему, идиоту, пять телеграмм отправил. На хрен нам эти рабочие в Баку!
        - Не шуми, - попытался я успокоить друга.
        - Да как не возмущаться! Артём сейчас влез в армяно-азербайджанский конфликт.
        - Ты уверен? - усомнился я, поскольку помнил распечатки справочного материала. - Конфликт в следующем году будет.
        - Национальные проблемы в регионе всегда были.
        - И мы об этом знали, когда покупали бакинские акции. Наша цель - предотвращение революционного движения, - напомнил я. - И у меня сейчас на первом месте рабочие Путиловского завода.
        С утра уехать на завод я не успел, потому что прибежал Костик.
        - Николай Иванович, нужно отобрать кадры того, что покажем в кинотеатрах и для своих, - сообщил оператор.
        Серёга это дело не пропустил. Ему самому было интересно посмотреть на торнадо в Москве. Кстати, плёнка с открытием больницы тоже готова. Вообще-то это было изначальное событие, из-за которого я отправился в Москву. Так что отбор и компонование кадров затянулось на весь день. По поводу больницы и мероприятия, связанного с её открытием, нареканий с сюжетом не возникло. Хотя сделали три варианта фильма об этом событии. Получилась обычная документальная лента, пусть и о значимых событиях, но ничего экстраординарного здесь не снято. Для широкой публики лента была на тридцать минут, та, что передадим во дворец, короче, и там мы с Деевыми фигурировали по минимуму. Третий вариант предполагал показ в наших школах и на предприятиях.
        Зато потряс фильм о том, как изобретатели уникального лекарства чуть не погибли во время смерча. Такое специально не снимешь. Пусть некоторые кадры имели плохое качество (когда лил проливной дождь или стало смеркаться), но именно они передавали настроение и обстановку. Мы с Деевыми мокрые, грязные сражаемся со стихией. Не ожидал, что у меня бывает такая перекошенная рожа. Кадры, где я ползу за супругами Деевыми и вытаскиваю их, вообще получились кульминацией фильма. Думаю, стоит послать одну копию архимандриту. Идея того, как люди спаслись в стенах церкви, выглядела символично. Даже если захочешь, такой пропаганды не устроишь. А уж съёмка следующего дня, где были продемонстрированы последствия стихии, впечатлила даже Серёгу.
        - Не помню я такого в нашей истории, - поделился он со мной позже.
        Мы сохранили распечатки исторических событий, а из природных явлений там имелись только даты землетрясений.
        - Искандер, кстати, писал, что в Ташкенте землетрясения случаются летом чаще, чем дожди. Сила толчков небольшая и к ним уже привыкли, - напомнил я. - Упоминание о торнадо мы могли пропустить.
        - Возможно, - согласился Сергей. - У меня отмечено Мессинское землетрясение в Италии 1908 года. Около ста тысяч погибших.
        - И ведь не предупредим, - оценил я полученные сведения. - Разве что попробовать какую-нибудь научную статью написать о предварительных колебаниях почвы.
        - Сейчас своих забот хватает, - напомнил друг. - Читал, в Варшаве столкновения полиции и студентов? В Берлине снова народные волнения. Англичане предлагают помощь немцам.
        - Знаем мы ту помощь, - кивнул я. - С другой стороны, это их от Японии отвлечёт.
        - Бой в Жёлтом море уже состоялся, - выудил Сергей очередную газетку. - Смотри, как завуалированно пишут: «Благодаря слаженности действий кораблей тихоокеанского флота русской эскадре удалось вырваться из гавани Порт-Артура…»
        - Предполагаешь, что под этими «слаженными действиями» подразумеваются радисты?
        - Определенно они. Ход войны изменился. И что-то должно быть этому причиной.
        - Надеюсь, что так, - отозвался я. - Мы действительно не можем на всё и сразу повлиять.
        На Путиловском в моё отсутствие ничего глобального не случилось. Управляющий отчитался, что налажена трёхсменная работа по восемь часов. Бригады меняются через неделю графика. Завод работает в авральном режиме. Приоритетным является госзаказ на бронепоезда. Изготовление цистерн отодвинули, и управляющего волнует, как это скажется на бизнесе.
        - Майкопский нефтеперерабатывающий подождёт, - заверил я. - Что по строкам заказа военного ведомства?
        - Идём по графику, но господа военные прислали обратно первый бронепоезд весь побитый. Просили починить. Собственно, им и занимается ночная смена.
        Днем я пробежался по заводу. За полгода я не стал разбираться лучше в техническом процессе, зато одним своим видом стимулировал людей. В столовую заглянул в обязательном порядке. Проверил строителей. Новый корпус столовой уже возведён. Теперь там предстоит внутренняя отделка, установка печей, вытяжки, закупка мебели.
        Мои «малолетние разведчики» Семён и Игнат отчитались по поводу того, что видели и слышали.
        - Николай Иванович, как хвалят наши саморезы, словами не передать! - донёс Игнат мнение рабочих об аналоге болгарки. - И очень понравился сварочный аппарат.
        - Только он один и у нас всего двое человек, кто умеет им управляться, - дополнил Семён. - Михаил Владимирович лично приходил и проверял.
        - Проверяльщиков вообще было много, - встрял Игнат. - Никак не могли поверить, что можно сделать прочный шов на металле без клёпок.
        Тему сварки Гололобов при встрече поднял в первую очередь. Я порог не успел переступить, а он уже озадачил меня своей лабораторий. В результате проведённых опытов конструктор рекомендовал котлы паровозов собирать «по старинке», но и для сварочного аппарата хватало дел. Единственное, о чем сожалел конструктор, что у нас один аппарат.
        - Концерн «Русь» ждёт от нас генераторы. В обмен пришлют штук пять аппаратов, дальше встанет вопрос с подготовкой кадров. Работать на сварочных аппаратах не так-то просто, - ответил я, мысленно решая для себя вопрос, кого и как быстро сможем обучить сварочному делу.
        Артём приехал из Баку через неделю и действительно начал требовать генераторы. Перебросил мне свою головную боль и рад. У него, конечно, тоже забот хватало. Про наши предприятия в Баку друг деликатно ответил, что всё «в руках Божьих».
        - Или Аллаха, - дополнил он. - Там мусульмане сильно недовольны, что их притесняют. Прикинь, какая куча проблем: христиане против мусульман, армяне против азербайджанцев, татары против тех же армян, рабочие бунтуют, потому что хотят жить хорошо, и до кучи мировой кризис. Денег мы угрохали много, чем всё закончится, не берусь предсказать.
        До конца августа я сосредоточился на строительстве всего того, что пообещал рабочим. Кровь из носа, но жильё до холодов нужно предоставить. Ясли и детский сад хоть и вторичны, но важны для завода даже больше, чем школа. Пусть в школе мы обучаем, вкладываем своё мировоззрение и так далее, зато в дошкольных учреждениях детей кормим. Это основной и решающий фактор авторитета концерна и меня как промышленника.
        Семьи наших рабочих не голодали, зарплаты у всех на уровне, и тем не менее забота о малышах и их питание стали основными факторами, из-за которых по столице поползли слухи. Я же ещё проехался по предприятиям с проверкой, написал рапорты о недостатках и выдвигал требования улучшить жизненные условия людей.
        В общем, доездился с проверкой.
        Нет, на меня не покушались, я же «хороший», радею за пролетариат не на словах, а на деле, фильмы снимаю и в кинотеатрах города демонстрирую. И на кой ляд я поспешил послать съёмочную группу в новые заводские общежития?! Из пяти домов, заложенных строителями, в начале октября полностью был готов один. Этого вполне хватило, чтобы запечатлеть на плёнке радостных новосёлов. Костику я рекомендовал выбрать трёх-четырёх рабочих и отследить их от заводского цеха и столовой до вселения в новые квартиры.
        Операторы с задачей справились на отлично, соединили новые кадры с теми, что были отсняты в прошлом году, и быстро накопировали фильмы. Много копий не делали. Это же был своего рода мой отчёт о работе как промышленника, радеющего за работников. Предназначался фильм для показа в кинотеатрах бедных районов и, конечно, у нас на Путиловском.
        Ленту показали в воскресенье, а через два дня перед воротами завода собралась толпа людей. Сидел я спокойно в кабинете, читал выписку от Гололобова, и вдруг в помещения без стука влетел Семён.
        - Николай Иванович, там что-то непонятное! - с долей паники в голосе сообщил мой помощник. - Вас просят к центральной проходной подойти.
        Никто из охраны и работников Путиловского не мог понять, кто собрался у ворот и чего они ждут. Потом выяснилось, что пришедшие были с различных предприятий и ждали они у ворот непосредственных участников фильма. Не могли люди поверить, что на Путиловском действительно так, как показано в фильме. «Артистов» узнали, забросали вопросами. Наши проявили себя на уровне: грудь колесом, взгляд «свысока», но подтвердили, что всё правда, и инцидент вроде закончился сам собой.
        Я и предположить не мог, что «продолжение следует» и начнутся «массовые выступления трудящихся». Зачинщиками стали рабочие Обуховского завода. В техническом отношении это одно из передовых предприятий начала двадцатого века. На бронепоезда как раз устанавливали продукцию Обуховского завода - пушки. Ассортимент завода был огромен. Одно время мы пытались купить у Обуховского сталь, но не получилось попасть в очередь, там шли сплошняком военные заказы. Одно то, что на заводе выпускалась броня для кораблей, снаряды, мины, колёса, шины и оси для подвижного состава железных дорог, говорило само за себя.
        Кстати, Путилов также был одним из основателей Обуховского завода, названного в честь русского учёного-металлурга, открывшего способ получения высококачественной стали. Этот завод являлся основным поставщиком колёсных пар для Путиловского. В этом году к Обуховскому ещё присоединили Александровский сталелитейный и рельсопрокатный завод.
        Всё бы хорошо, но зарплаты рабочих Обуховского остались на прежнем уровне, зато цены на продукты в Петербурге значительно возросли, поэтому не мне осуждать тех людей, что участвовали в демонстрации. В какой-то степени повезло, что они пошли не к «царю-батюшке», а отправились в сторону Путиловского и начали скандировать перед воротами.
        Мне о той стихийной демонстрации быстро доложили, и я поспешил провести совещание, где присутствовали мастера и начальники цехов.
        - Объявите всем, кто решит присоединиться к бастующим, что они не только будут уволены с завода, но и выселены из общежитий, - заявил я. - Люди пришли ко мне как к главе комиссии, вот я и буду разбираться, пресекая дальнейшие выступления.
        Военных на нашей территории было много, к ним я обратился с просьбой не вмешиваться ни в коем случае, надеясь всё решить мирным путём. Чернову я позвонил сразу, как только от сторожей на проходной пришло сообщение, что к заводу приближается толпа. Афанасий Петрович выслал операторов, и они вот-вот должны были прибыть.
        И как только Игнат прибежал с известием, что замечен автомобиль «Нева», я поспешил на выход. Боялся ли я толпы? Безусловно. А ещё больше понимал, что если сейчас не вразумлю и не разберусь с ситуацией, то прольётся кровь.
        - Я Николай Ситников, глава комиссии надзора за предприятиями! - выкрикнул в рупор, взгромоздившись на тумбу, что принесли мне охранники.
        Толпа хоть и заметила меня, но продолжала гудеть, что-то скандируя и требуя.
        - Одного человека ко мне! Чётко и ясно объявите ваши требования.
        - Зарплату как у Путиловских! Уменьшить рабочий день! - продолжали кричать с мест. Тем временем один бойкий мужчина протиснулся поближе, и ему помогли встать рядом со мной.
        - Слесарь я, Василий Шелгунов, - представился рабочий.
        - Давай озвучивай, чего хотите, - передал я ему рупор.
        - Восьмичасовой рабочий день! Повышение зарплаты в два раза! Уменьшение штрафов! Вежливого обращения! Возвращения всех уволенных! - начал перечислять Василий Шелгунов.
        Честно скажу, некоторые требования и меня озадачили. Допустим, я знал, что все штрафы якобы должны поступать на нужды рабочих (на самом деле так не было), но мне не приходило в голову застраховать рабочих. На наших предприятиях настолько тщательно следили за техникой безопасности, что травм было мало. Когда такое случалось, то мы, как само собой разумеющееся, выплачивали больничный или оказывали денежную помощь семье. Озвучил Шелгунов и создание чего-то вроде профсоюза. Спасибо, что политических требований не было.
        - Рабочие, послушайте! - перехватил я рупор, когда понял, что это всё, что хотел сказать оратор. - Вы должны понимать, что за день и даже за неделю ваши справедливые претензии не решить. От себя я обещаю, что за два-три дня улажу вопрос с восьмичасовым рабочим днём. Про заработную плату тоже буду решать.
        Толпа притихла, внимая мне. А я, собственно, уже всё сказал и предложил расходиться.
        - Никуда не пойдём, пока не дадут обещания! - крикнул какой-то парень, размахивая кепкой.
        - Вы что, мне не верите?! - перебил я его. - Оглянитесь! Вас снимает оператор на киноплёнку. Государь император смотрит все фильмы, поверьте, и этот о вас и ваших нуждах увидит.
        Костик, взгромоздившись на капот «Невы», устроил буквально цирковой номер, умудряясь снимать происходящее перед воротами и не падая с такой неустойчивой точки съёмок. Между прочим, зря я решил, что рабочим понравится «попасть в кино». Десятка два сразу потрусили в противоположную сторону от оператора. Да и остальные начали расходится. Толпа распалась на отдельные группы. Люди продолжали что-то обсуждать, но уже не выглядели угрожающей массой.
        - Шелгунов, пойдёшь со мной, - не отпустил я рабочего. - Кто-то же должен довести до ваших результаты.
        Оператор с помощником, пользуясь тем, что народ разошёлся, поспешили к нам навстречу.
        - Николай Иванович, покричите ещё в рупор, - попросил Костик. - Я вас на ближнем плане запечатлею.
        - Прибавили вы мне работы, - ворчал я Шелгунову, пристраиваясь с рупором на прежнем месте.
        На работе Путиловского выступление у ворот завода никак не отразилось, хотя короткие митинги минут на десять мастера устроили. Каждой смене сообщали о происшествии, доводя до сведения, что кто пойдёт бунтовать, якобы поддерживая товарищей, тот сразу вылетит с завода.
        Другой вопрос, куда мне податься с этими сведениями? Уж точно не во дворец к государю. Этот и сам вызовет, если посчитает нужным. Пока придётся разбираться я с начальником Обуховского завода генерал-майором Власьевым Геннадием Александровичем.
        - Константин, мы сейчас на Обуховский, ты едешь следом. Подать мне заводскую машину, троих охранников с собой возьму, - скомандовал я. Шелгунова посадил с операторами и отправился на Обуховский завод.
        Самым простым оказалось пройти на территорию. Сторожа у завода имелись, но оператор с камерой выступил для нас в роли пропуска. К тому же меня многие знали в лицо, запомнили по последнему фильму. До кабинета начальника я также добрался без проблем. Эти самые проблемы начались при общении непосредственно с руководителем завода. Разговор с Власьевым сразу начался на повышенных тонах. Почётный член Императорского русского технического общества, генерал-майор, никак не хотел понимать, чего я от него хочу получить.
        - Не сметь! - орал он на меня. - В то время как русские моряки проливают свою кровь в Японском море!..
        - Вы в это время устраиваете в Петербурге саботаж, - резко прервал я его.
        Жаль, этот генерал не был на Первом всесоюзном съезде промышленников. И как мне этому дуболому доказывать, что он своими действиями ведёт к революции?
        - Геннадий Александрович, я предупреждаю, что о демонстрации ваших рабочих уже доложили. Когда меня вызовет Столыпин, я всю вину переложу на вас.
        - Моя вина?! - генерал затрепетал ноздрями от гнева. - Это ты, купчишка, устроил у себя на заводе панибратские отношения с быдлом. Быдло должно занять своё место, иначе…
        - Иначе получим ситуацию, схожую с Германией, - в очередной раз не проявил я уважения к этому господину. - Я жду от вас сейчас, немедленно приказ о восьмичасовом рабочем дне на заводе. Готов подождать со всеми остальными преобразованиями в течение месяца.
        - Во-о-он!!! - чуть не заплевал меня слюной генерал.
        - Константин, - приоткрыл я дверь и выглянул в приёмную, где оставил своих сопровождающих. - Начинай снимать фильм. Мне для Его Императорского Величества нужно предоставить отчёт о том, как игнорируются прямые указы государя.
        У Костика камера давно разложена была. Он деловито (не привык пресмыкаться перед чиновниками) начал расставлять аппарат в кабинете. Власьев схватился за грудь. Никак сердце прихватило?
        В результате приказ по заводу и его филиалам о сокращении рабочего дня оказался у меня на руках через полчаса. Первым делом довёл его до Шелгунова и на этом решил закругляться. Сразу и всё я от этого вояки не получу. Борьба предстоит долгая.
        Глава 10
        Как я и ожидал, первым «на ковёр» меня вызвал Столыпин. Он курировал мою работу в качестве главы комиссии. И отчего-то Пётр Аркадьевич начал с наезда. Его трактовка событий один в один повторяла версию господина Власьева, что это я спровоцировал выступления рабочих. Министр считал, что нельзя обеспечивать высокий уровень жизни своим рабочим, в то время как другие промышленники настолько влачат жалкое существование, что вынуждены урезать зарплаты.
        Слушать отповедь пришлось минут сорок. Только и я не с пустыми руками пришёл на встречу. Друзья помогли подготовить солидный доклад с графиками и схемами. У нас имелись сводки из другой реальности, которые хоть и претерпели изменения, но не настолько критично, чтобы совсем их отрицать. Прежде всего я продемонстрировал зарплаты рабочих в Германии, которые были в два-три раза выше российских. Добавил в отчёт климатические условия, транспортную систему и прочие показатели, демонстрирующие, что трудящиеся немцы находятся в гораздо более выгодном положении, чем наши.
        - Вы сами себе противоречите, - возразил министр внутренних дел.
        - Ваше высокопревосходительство, - снова взял я слово, - обратите внимание на то, сколько революционных кружков наличествует в Европе. - Это настоящая идеологическая война.
        Георгий I не зря приблизил к себе Столыпина. Честно говоря, мы подобных кадровых перестановок на самом верху не ожидали. Изменения в истории начались с момента убийства Николая Александровича. Новый государь мог выбрать совсем других людей, и вдруг появилось «знакомое лицо» в окружении государя. Как ни крути, но Столыпин был неординарным и умным человеком, которого оценил и Георгий I. Если кто-то и нашептал государю о моих «проделках», то Петра Аркадьевича так просто было не сбить с курса. Он имел своё мнение, и мне повезло, что в основном оно совпадало с моим.
        - Таким образом у вас получается, что в России социальная обстановка гораздо хуже? - проанализировал Столыпин мои выкладки. - Отсутствие стачек и демонстраций обусловлено только тем, что в стране мало подстрекателей?
        - Именно так, - подтвердил я и перешёл к ситуации в Баку.
        Знания будущего помогли составить доклад-прогноз. Артём заверял, что вероятность того, что армяно-татарская резня случится, составляет примерно восемьдесят процентов. Варьироваться может только дата этого события.
        - Причиной возможного конфликта послужат национальные и религиозные разногласия. Кроме того, среди армянской молодёжи много сторонников революционных идей, - перечислял я.
        Эти революционеры в кавказских регионах действительно могли стать проблемой. В Петербурге и в центральной части России не было такого обилия кружков и партий. Вначале мы успешно доносили, потом власти сами гоняли. Дальше стало «модно» заниматься классовой борьбой в Европе. Своими политическими убеждениями лидеры всех этих партий предпочитали делиться из Ниццы и прочих курортов. Артём в своё время потратил немало средств, стараясь держать все эти партийные верхушки подальше от России.
        Про Дон и Кубань я сам мог сказать, что там некому такой ерундой заниматься. Возможно, мелкие группы и существовали, но их перебивали энтузиасты радио, инженерно-технические кружки и прочие.
        И только Кавказ с его непростыми взаимоотношениями оставался неохваченный нашим вниманием. Столыпину я озвучил правду о том, что тот регион сейчас представляет настоящую пороховую бочку. Полагаю, что он и сам в курсе, но продемонстрировать цифры и предоставить прогнозы лишним не будет.
        - По предварительным оценкам может погибнуть до десяти тысяч человек армянской и азербайджанской национальности. Мелкие поселения будут полностью вырезаны. Простите, ваше высокопревосходительство, но у власти нет возможности поддерживать межнациональное равновесие, - завершил я речь.
        Последняя моя фраза Столыпину совсем не понравилась, и он скривился.
        - Отчего же такое недоверие к власти? - задал министр вопрос.
        Пришлось отвечать, снова напирая на межнациональные конфликты и историю.
        - И что вы предлагаете?
        В ответ я только пожал плечами. И в двадцать первом веке это было непросто решить, а в начале двадцатого и подавно. Силовой метод, конечно, годился, и к нему придётся прибегнуть, а вот как утрясти мирным путём…
        - Я составил своё мнение и доведу его до Его Императорского Величества, - подвёл итог трёхчасовой беседы Столыпин, убирая мой доклад в папку. - До владельцев предприятий Петербурга это будет доведено.
        Сомнения у меня, конечно, оставались, несильно я верил в изменения, но и как-то повлиять по-другому на ситуацию не мог, оставалось только ждать. Очередной фильм снять, что ли? Артём эту идею поддержал. У нас же совместное предприятие с Великим князем Михаилом Александровичем. И поскольку завод частично относится к концерну «Русь», то социальные льготы касались рабочих завода. Те вообще-то считали, что им столько всего перепало только по той причине, что работают на единственном автомобильном заводе страны. Но мы-то знали, как обстоят дела на самом деле.
        - По-хорошему, надо бы добавить в фильм европейских кадров, - рассуждал Артём.
        - Хватит для контраста Обуховского завода, - возразил я. - Очень даже всё понятно: Путиловские, рабочие концерна «Русь» и для контраста Обуховский вместе с демонстрацией и требованиями.
        - Не настучат нам по шапке за такую пропаганду? - справедливо опасался Сергей. - Здесь не намёки, а прямое обвинение.
        Сомнения на сей счёт имелись, и серьёзные. Фильм к концу октября был собран и скопирован, но пускать его в прокат мы не спешили. Слишком много вопросов могло появиться у заинтересованных лиц. И только мы решили положить ленту на полку, как газеты порадовали новым указом государя «О поддержании рабочих больших и малых предприятий».
        - Во как оно закрутилось, - читал Артём указ. - Такого в нашей реальности точно не было.
        - Не начнут ли теперь промышленники выступать? - снова проявил Сергей здоровый скептицизм.
        - Это уже проблемы Георгия I, - возразил я. - Меня больше смущает то, что в феврале состоится Второй Всероссийский промышленников.
        - Не хочешь лишиться своей должности главы комиссии? - с удивлением посмотрел на меня Сергей.
        - Должность хлопотная, а я опасаюсь того, что вместо меня поставят какого-нибудь замшелого пенька. Мой авторитет не такой большой, а желающих получить это место найдётся немало. Это я взятки не беру и не намекаю. Другой глава комиссии может быть с иными моральными принципами.
        - Не занижай свою значимость, - не согласился Артём. - Ты у нас скоро станешь звездой мирового масштаба. Кого снова номинировали на Нобелевскую премию?
        - Деевы не поедут, и я тоже, - сразу обозначил свою позицию.
        - Надеюсь, Василий отправится получать премию за своё радио, - пробурчал Артём.
        - Начинайте уже сейчас подавать заявку на организацию съёмок вручения Нобелевской премии, - встрепенулся Серёга.
        - Подадим, и обязательно через императорскую канцелярию. Что пишут про войну с Японией? - перешёл Артём к следующей теме обсуждения.
        - Как всегда, короткие сообщения на пять-десять строк, - показал я газету.
        - Отчего же, есть и курьёзные происшествия, - хмыкнул Сергей и перевернул страницу. - «Вчера в Петербург доставлена из Любани переодетая солдатом крестьянка Богданова, которая собиралась совершить путешествие на Дальний Восток. На допросе Богданова заявила, что на Дальнем Востоке не имеет родственников и, тем не менее, жаждет туда попасть и сразиться с японцами».
        - Это как раз тот случай, когда нужно что-то написать о войне, а информации нет, - заметил я.
        - И ещё про слухи, - взял Серёга другую газету. - «По известиям из Парижа Россия собирается взять новый внешний заем в 1200 миллионов франков». Это вроде произойдет в будущем году не ранее апреля.
        - Нужно поддержать страну золотом, - обозначил позицию Сергей.
        - Неплохо бы государю при случае папочку подсунуть, - «размечтался» Артём и хитро подмигнул. - Вера тут прислала кое-что на выбор. Пуджгорское месторождение титаномагниевых руд велела оставить себе, а остальное государю «на блюдечке». Рекомендует сосватать Северо-Онежский бокситовый рудник.
        - И что, мы вот просто так отдадим знания? - не поверил я.
        - Обещать - не значит жениться, - назидательно сообщил Артём. - Пока суд да дело, пока акционерное товарищество, то да сё… Не так-то просто организовать работу. А в нашем деле главное - произвести приятное впечатление на государя. Ну и самим заработать немного на этом.
        - Вера Степановна прикупила тот участок в станице Холмской, что собиралась? - припомнил я.
        - Купила, - подтвердил Артём. - Весной начнёт стройку, чтобы было где своих работников разместить. В идеале хочет задействовать станичников.
        Располагалась эта станица между Крымской и Екатеринодаром. Когда я расселял крестьян, что прибывали из средней полосы России, несколько семей смог пристроить в этой станице, поскольку она удобно расположена по пути следования поезда. Вера Степановна тогда не смогла вспомнить, почему ей знакомо название станицы. Позже покопалась в книгах и с удивлением сообщила, что в восьмидесятых годах двадцатого века здесь разрабатывалось небольшое месторождение ртути. Объёмы непромышленные, но нам хватит.
        Насчёт Северо-Онежского бокситового рудника, который решили «подарить» государю, у меня также имелись большие сомнения. Алюминий в начале двадцатого века мало используется. Потребуется доказать необходимость его добычи.
        - Менделееву напиши, - советовал Сергей, - и Жуковскому. Ему можно сразу подать информацию в нужном ключе, намекнуть, что это материал для постройки летательных аппаратов.
        - Алюминий нужен, - согласился я. - Мне бы на консервный заводик баночки из него…
        - Да! - припомнил Артём. - Вера велела оформить на тебя патент дюралюминия.
        - Его разве не изобрели? - усомнился я, поскольку точно помнил, что в прошлом году читал одно из немецких обозрений и там упоминался метод добавления меди в алюминий.
        - Патента на изобретение нет, - уверил меня Артём. - А мы его свойства подробненько опишем, как и область использования. Вояк должно заинтересовать применение его для постройки дирижаблей, но основной упор сделаем на сам алюминий. Это не только посуда и провода. Прорекламируем аммонал, взрывчатое вещество, где необходим алюминиевый порошок.
        Просто так попасть на приём к государю я не рассчитывал. У меня, конечно, имелись определённые льготы, но наглеть не стоило. Зато имелся господин Витте с его мечтами видеть меня зятем. Так-то я давно не получал приглашений от четы Витте и рискнул сам напроситься в гости. Графиня особо довольной не была. К тому же я сразу написал, что у меня конфиденциальный разговор с Сергеем Юльевичем.
        Артём был в ударе, когда готовил эти документы. Две трети объёма занимали рисунки: тазики, кастрюли, миски, солдатские фляги, «фантастические» изображения самолётов и всевозможные конструкции из алюминия. Также прилагалось письмо с мнением Менделеева о развитии этой области промышленности.
        Та часть, что была посвящена золотоносным месторождениям, выглядела скромнее. Зато мы постарались снабдить её выдуманными фактами - якобы сведения позапрошлого века с точными координатами и климатической картой региона. У министра вопросов насчёт того, как мы получили эти данные, не возникло. Надеюсь, что и остальные господа, ознакомившись с данными, не смогут возразить без предварительных исследований.
        С другой стороны, всё это потребует немалых вложений, а о прибыли в ближайшие несколько лет можно и не мечтать. Пока акционерное общество создадим, пока акции выпустим, пройдёт несколько лет. Нужно было этим вопросом ещё раньше заняться. Только не имелось достаточного авторитета, чтобы к нам прислушались на высоком уровне.
        Даже сейчас я предпочёл подстраховаться и привлечь Менделеева. Раньше у меня этот выдающийся учёный ассоциировался с областью химии, а тут я с большим удивлением узнал, что в основе программы индустриализации России Витте-Столыпина лежат экономические концепции Менделеева. Экономические работы Менделеева касались сельского хозяйства, промышленности, транспорта, освоения морей и океанов, торговли, демографии и так далее. В каждом номере журнала «Наука и жизнь» обязательно печатались статьи Менделеева, и это была капля в том море трудов, что имел учёный.
        Артём не без основания называл Дмитрия Ивановича великим русским экономистом. Подобной ему величины в стране не было. Примечательно, но введение Витте высокого таможенного тарифа и привлечение иностранных инвестиций - это идея Менделеева. Дмитрий Иванович стоял на позициях защиты русской промышленности от конкуренции со стороны западных стран, и мы его в этом всячески поддерживали.
        Одно то, что продукцию станкостроительного завода концерна «Русь» покупают в большинстве своём иностранцы, говорит о многом. Как ни печально, но наши соотечественники предпочитают работать на допотопном оборудовании, чем покупать новые станки. Кризис, конечно, служил оправданием, хотя мы ожидали чего-то большего. С другой стороны, мы обеспечили свои предприятия современным станочным парком. В одной из своих работ Дмитрий Иванович отметил наши успехи и много чего лестного написал.
        Письмо Менделеева, приложенное к нашим выкладкам об алюминии, мы с Сергеем Юльевичем подробно обсудили. В этот раз дамы (жена и дочка) в кабинет не заглядывали, и разговор получился более продуктивным. Витте заинтересовали те детские сады и ясли, что я организовал на Путиловском заводе. О том, как важно обучать ремеслу молодёжь, министр знал лучше меня. Другой вопрос, что найти средства и всё это внедрить получалось с трудом. К примеру, Витте ещё в 1897 году продавил закон о «Сельских ремесленных учебных мастерских», и толку? За первые пять лет после издания закона удалось организовать по одному училищу в северных регионах России, дальше это начинание застопорилось.
        Насчёт детских садов я подробно объяснил министру. Прежде всего мы освобождаем молодых мамаш, которые не имеют бабушек для присмотра за детьми. Женщины получают возможность устроиться на работу. Резинотехнический завод с удовольствием привлекает именно «слабый пол».
        Второй и не менее важный факт состоит в том, что за детьми не только присматривают, но и дают первичные навыки гигиены, а также следят за здоровьем. Что ни говори, но детская смертность сейчас очень высокая. Тут я не преминул в очередной раз прорекламировать витамины. От темы золотодобычи мы ушли далеко. Витте, похоже, уже смирился с тем, что Веру я в качестве своей невесты не рассматриваю, главное, что наши совместные коммерческие дела идут хорошо. Немного я затронул тему рабочих выступлений. Хоть и получил заверения от Столыпина, но с Обуховским заводом всё было не так просто. Единственное, чего я добился, - это сокращение рабочего дня и небольшое повышение зарплат.
        - Николай Иванович, не сравнивайте Обуховский с Иваново-Вознесенскими фабриками староверов, - заметил Витте. - Здесь вам вряд ли удастся привлечь к ответственности генерал-майора.
        С этим я согласился и пообещал, что буду разоблачать его работу только в кинолентах. Вдруг да сработает такая критика? Встреча с Витте закончилась к обоюдному удовольствию. Министр обещал и впредь меня поддерживать во всех коммерческих операциях. А насчёт выступлений и митингов решать придётся самим.
        Серёга с Артёмом на тему улучшения жизни рабочих много думали, не о наших - этим и так хорошо живётся. Артём напомнил, что в Петербурге не только мещане, но и многие дворяне живут, снимая квартиры в доходных домах. Иметь доходный дом выгодно по всем показателям. И если уж мы решили что-то менять, то почему бы не построить парочку доходных домов упрощенного типа для рабочих? Они же в любом случае снимают жильё. Только в каких условиях живут - словами не передать.
        - Давай, пока снега нет, пошлём операторов снимать как было, как жили, а потом новые условия для контраста? - загорелся Артём новой идеей.
        - С операторами мне идти придётся, - вздохнул я в ответ. - У меня полномочия главы комиссии. И ты прав, кто его знает, что там, на съезде, изменится, лучше поспешить.
        Кроме оператора и помощников, мне дали пять человек охраны. Сразу я и не понял, зачем их столько. В Петербурге начала двадцатого века я ориентировался с трудом. Меня же просветили, что расположен Обуховский в рабочих предместьях, и пусть экономически пригородные участки принадлежали столице, но фактически их статус отличался от «городских».
        По административным вопросам пригородные районы подчинялись градоначальству столицы, а по уездным - земским. Это сказывалось на всём: отсутствии водопровода, электричества, канализации, нехватки больниц и школ. Власти, может, и хотели присоединить участки к городу, да только значительная часть рабочего населения не способна была платить городские налоги. Там где бедность, там и криминал. В общем, мне настоятельно рекомендовали особо не высовываться и не отходить от охраны.
        Выехали мы на трёх автомобилях «Нева». Я бы вообще предпочёл трактор, но водители заверили, что с утра подмораживает, и мы должны проехать по дорогам.
        Ха! Дороги эти - отдельная история. На сам завод поставки осуществлялись в основном со стороны реки Невы, где имелись крепкие причалы. Облагораживать то, что за пределами предприятия, никто не спешил. Там были такие колдобины, что словами не передать. Впрочем, сейчас такое повсеместно, кроме центральной части больших городов, где имеется брусчатка и «чистая публика».
        Глядя на ту нищету, что предстала перед моим взором, невольно вспоминал свои хутора на Кубани. Безусловно, такой жизни, как у моих крестьян, местные не скоро достигнут, но то, что творилось на окраине столицы, заставляло сжимать кулаки от бессилия. Как они ещё не передохли все?
        Про общую антисанитарию я вообще молчу. Выбрали мы для съёмок выходной день, и народа возле лачуг хватало. На нас косились, но не приставали и не цеплялись с вопросами. Заходить куда-то внутрь я не рискнул. Костик рвался заснять что-то в ночлежке. Еле притормозил его, пояснив, что окон внутри этого заведения нет, снимать он ничего не сможет, зато насекомых и какую-нибудь заразу подцепит легко.
        По случаю выходного дня обитатели ночлежки были уже выпивши. Парочка разухабистых мужиков дралась неподалёку, но как-то без особого азарта. Один абориген пинал ногами под зад особь женского пола. Особь удаляться от ночлежки не хотела и цеплялась руками за ступени крыльца.
        - Пшла, пшла вон! - не пускал мужчина «даму» внутрь помещения.
        Костику сцена показалась занимательной, и он решил, что стоит это запечатлеть, хотя вмешиваться в разборки никто из нас не собирался. Мужчина скорее всего местный начальник ночлежки. Стоимость пребывания в таком заведении колеблется от пяти до пятнадцати копеек. Судя по всему, женщина не заработала столько, оттого её и выгоняют. Чем может промышлять подобная особа, даже гадать не нужно.
        Проститутка наконец оставила в покое ступеньку и предприняла попытку встать вертикально. Её заметно шатало, и подняться женщина смогла, только используя подпорку крыльца. Никак всю выручку за сексуальные услуги спустила на выпивку и на оплату ночлежки денег не осталось. Наконец проститутка выпрямилась, смахнула какой-то мусор с юбки и оглянулась.
        - Николай Иванович! - неожиданно заголосила эта бомжиха и кинулась ко мне.
        Охранники среагировали вовремя, остановив женщину за пару шагов до меня.
        - Николай Иванович! Родненький, поможите! - продолжала вопить женщина.
        То, что меня многие знают, я предполагал и вначале решил, что конкретно эта женщина видела фильм или слышала обо мне.
        - Это я, Груша! - продолжила попытку прорваться ко мне женщина.
        - Груша? - искренне изумился, пытаясь в этом оплывшем от синяков лице найти знакомые черты. Честно, не опознал. Разве что седые с рыжей проседью волосы напоминали о той жгучей красавице, что некогда была содержанкой Сергея.
        - Костик, собирай аппарат, - скомандовал я.
        Мне только сцены со стороны этой проститутки не хватало. Рубль я ей всё же дал. Наверняка пропьёт или отнимут «доброжелатели». Вникать и как-то помогать Груше желания не было. Она имела две возможности изменить свою жизнь. Всё же бывших проституток не бывает. Попробовав один раз то, как проще всего получать деньги, женщина честно работать не смогла.
        Вечером я пересказал Серёге сцену встречи.
        - Се ля ви, - отмахнулся друг. - Бог ей судья. Всех мы не изменим и не поможем.
        Глава 11
        Бакинской стачки в декабре не случилось. Артём посчитал это лично своей заслугой. Серёга ворчал, поскольку давно подсчитал, сколько денег ушло на то, чтобы заткнуть всем рты. Почти двести тысяч вбухали непонятно во что. Ладно бы только увеличение зарплат и оснащение консервного завода (не приносящего ни копейки прибыли!), так ещё и каким-то чиновникам взятки пришлось раздавать.
        Эта финансовая чёрная дыра никому из нас не нравилась. Дороговато обходилась приостановка революционного движения в Баку. И не факт, что в ближайшем будущем не случатся волнения.
        - Артём, как только начнут бузить, закрывай на фиг консервный завод. Да и без бакинской нефти переживём. Из Майкопа хватает поставок, Вера Степановна готова сырую нефть цистернами переправлять, - высказал своё мнение Серёга.
        - Баку нам в преддверие съезда статистику подпортит, - задумчиво потёр подбородок Артём.
        - Не успеет, - отмахнулся я.
        Ко Второму съезду промышленников России я готовился с небывалым усердием. Фильмы, безусловно, окажут свою пропагандистскую роль, но и отчёт от меня требовался непростой. Участников было в три раза больше, чем на первом съезде, да и сиятельных особ, желающих выступить, тоже больше. Столыпин не делал доклад, но обещал присутствовать все два дня съезда. Я подготовил довольно краткий отчёт о своей работе. Большую часть своего выступления перепоручил Менделееву.
        Естественно, что освещалось это событие нашими операторами под непосредственным руководством Павла Логунова. Чернов слёг в начале зимы, передав свои полномочия первым помощникам - Михаилу и Павлу. Я своих бывших учеников теперь видел редко. Они у нас птицы высокого полёта. Императрица Мария Фёдоровна очень уж привечает Михаила Архипова. Он для Её Императорского Величества делает какие-то особые съёмки по монастырям и сиротским приютам. А вот Павла Чернов рекомендовал на своё место.
        Теперь Павел предоставлял Сергею или мне отчёт обо всех мероприятиях и проводимых съёмках. Он же получил посылку с Дальнего Востока, только её сразу передали военному ведомству. Какие-то там секреты, в которые не советовали вникать посторонним лицам. Настаивать я не стал, хватает других событий, которые нужно отобразить в кино.
        К примеру, вручение нобелевских премий нам разрешили запечатлеть для истории и встал вопрос о присутствии номинантов на этом торжестве. У меня поехать не получится, а Деевых надеюсь уговорить. В крайнем случае тёщу на близнецов натравлю. Родственники жён Деевых такому престижному мероприятию обрадуются. Плюс Василия с супругой отправлю в Стокгольм. Медленно и со скрипом авторитет Российской науки занимает первое место в Европе. По этой причине моим воспитанникам нужно лично присутствовать на событии такого уровня.
        По поводу съезда промышленников я волновался абсолютно зря. Когда за спиной стоят такие монстры, как Витте и Столыпин, оказывающие всестороннюю поддержку, «тявкать» в мою сторону никто не рискнул. К тому же промышленники - это не самый цвет России. Никто из них не мог похвастаться, что имеет совместные предприятия с великими князьями.
        В целом изменений от планируемого сценария съезда не случилось. Витте в конце своей речи сообщил, что Его Императорское Величество изволил основать два новых акционерных общества. Добычей золота промышленники резко заинтересовались. На мой взгляд, не требовалось такой рекламы. Зато постройка комплекса по добыче алюминия вызвала недоумение. Сидящие рядом со мной фабриканты тихо переспрашивали друг у друга, что сие такое «алюминий» и зачем там нужна электростанция?
        Более понятной для промышленников оказалась речь Саввы Ивановича Мамонтова, предоставившего проект новой железной дороги, которая должна соединить Туркестан с Сибирью. Этого известного промышленника и мецената мне доводилось видеть на прошлом съезде, но лично мы знакомы не были. Слишком у нас разные сферы деятельности и интересов. Артём, пришедший поддержать меня, уверял, что на данный момент Мамонтов разорён. Умнейший человек, успешно боровшийся с коррупцией и воровством на своих объектах, не совладал с суровым Российским климатом. Прокладка железной дороги в условиях Крайнего Севера была сопряжена с серьёзными проблемами. Технику засасывало в болото, насыпи размывались, рабочих не хватало.
        - Мамонтов продал более полутора тысяч акций Петербургскому международному банку и получил ссуду под залог векселей и акций, оформленных на людей из его близкого окружения, включая родственников, - рассказывал Артём во время перерыва. - Всё закончилось арестом и судом Саввы Ивановича. Знаменитый юрист Фёдор Плевако ораторствовал, что на скамью подсудимых Мамонтова привела «нездоровая обстановка русской промышленности».
        - Лично я не рискнул бы покупать акции железных дорог того региона, - озвучил я своё мнение на этот счёт.
        - Господин Витте тоже не рискнул. Мамонтов обращался к министру финансов с просьбой о выделении государственного кредита и получил отказ, - добавил Артём.
        В своём выступлении на съезде Мамонтов ссылался на каких-то заграничных спонсоров, подразумевая, что поддержка его проекта обеспечена. Судя по скептическим лицам собравшихся, Мамонтову мало кто поверил. Насчёт самого проекта и необходимости этой железной дороги сомнений у меня не было, но вкладывать деньги мы не станем. Пусть государь думает об оснащении страны новыми дорогами.
        Председательствовал на съезде господин Витте. Он же и предложил мою кандидатуру в качестве главы комиссии на второй срок. Приняли единогласно. Предполагаю, что желающие на эту должность были, только кто же их к такой кормушке подпустит? Это у меня кристальная репутация и такие связи, что противопоставить некого. Самих промышленников Витте хорошо так застращал, ссылаясь на указ императора. Тех, кто допустит волнения рабочих на своих предприятиях, ждут не штрафы, а изъятие имущества в пользу государства и назначение на заводы и фабрики новых управляющих.
        Честно, я бы наш консервный завод в Баку сам под экспроприацию подкинул. И пусть государственные служащие мудохаются и успокаивают недовольных. Интересно, а как они решат вопрос с выступлениями на железных дорогах? Рабочие Московско-Казанской железной дороги начали бузить. До забастовок дело не дошло, но всё к тому идёт.
        Съезд закончился, и друзья горячо поздравили меня с тем, что я по-прежнему глава комиссии. Сомнительное удовольствие быть им, но согласился, что лучше уж я, чем кто-то другой. Главное, что руководство страны мною довольно. Менделеев нахваливал наш концерн Столыпину, императора устраивали фильмы и выпуск автомобилей, военное ведомство оценило станки и оборудование наших предприятий. С военными мы в последнее время, можно сказать, «дружим». Многолетние наработки наконец-то дали результат. Неожиданно выяснилось, что только концерн «Русь» выпускает высочайшего качества станки, аналогов которых нет нигде в мире.
        С началом войны возникла необходимость в высокоточных станках для расточки орудийных стволов. Про броненосцы и напоминать не стоит. Хотя новых заказов не было, но на будущее опыт Путиловского завода будет учтён. На свой страх и риск я дал отмашку изготовить два семиосных локомотива. На Дальний Восток их не станем гонять, попробуем для начала маршрут Петербург-Новороссийск. Я-то знаю, что за этими паровозами будущее, а всех остальных можно убедить только на примере. Если вес локомотива на каких-то участках путей окажется большим, то можно усилить и заменить рельсы. Для этого я «прикармливаю» и поддерживаю хорошие отношения с министром финансов.
        Хотя у Витте в голове были другие заботы. От англичан поступило предложение по продаже очень, ну просто очень большой партии стрептомицина. В индийской колонии случилась эпидемия чумы. По скромным подсчётам умерло более трёх миллионов человек, и эта цифра продолжает увеличиваться. Не думаю, что англичане прямо кинулись лечить индусов. Более вероятно, что хотят обезопасить самих себя и приостановить распространение болезни. В любом случае деньги торговые представители предложили большие. Вопрос, справится ли наша фабрика по производству лекарств с таким объёмом? Хотя Сергей Юльевич упомянул, что англичане согласны выкупать партиями. Снова у Деевых хлопот прибавится.
        - Посоветуй парням с доходов по лекарству Кандинского и Врубеля купить. У них там, в Москве, выставки-продажи организовали, - дал неожиданный совет по вкладам Артём.
        Сам он начал потихоньку приобретать картины. Немного поздно мы спохватились. Раньше свободных денежных средств не оставалось на такое баловство. Однозначно, на картинах мы не заработаем. Разве только потешим самолюбие или организуем собственный музей. С другой стороны, куда нам тягаться с той же Третьяковкой?
        Кстати, цены на картины известных художников действительно кусачие. В конце марта мне случайно попалась статья о том, что известный художник Серов закончил портрет М.Н. Ермоловой. Работа оценена в десять тысяч и на такую же сумму застрахована. Это считай треть стоимости паровоза!
        Серёга предложил делать фото и документальные фильмы известных художников. Мы-то в курсе, кто войдёт в историю, и даже обычные фотографии со временем станут большой ценностью. Правда, своих детей у нас нет, но кому завещать такой архив, найдём. Те же Деевы у меня парни сообразительные. Может, и не разбираются в искусстве. Зато выгоду для потомков оценят.
        Весна 1905 года запомнилась мне как нескончаемая череда проверок и поездок по предприятиям Петербурга. К моим словам не просто прислушивались, а даже выполняли указания. Не буду говорить, что это была лично моя заслуга. Подфартило, если уместно такое слово применить, в том, что снова забурлила Германия.
        В конце марта газеты только напечатали приветственную речь императора и почти сразу заголовки запестрели новым событием - убийством Вильгельма II. Вообще-то меня, выходца из двадцать первого века, речь императора впечатлила. Тот, кто знает, что в начале тридцатых годов к власти придёт Гитлер, увидит в этом обращении иной смысл:
        «Я поклялся на основании исторического опыта никогда не стремиться к мировому господству, ибо чем кончали обыкновенно так называемые мировые империи? Все великие военные герои, как Александр и Наполеон, плавали в крови и оставляли после себя порабощённые народы. Если будут когда-нибудь говорить о германской мировой империи и о мировом господстве Гогенцоллернов, то они должны быть основаны не на завоеваниях, а на взаимном доверии стремящихся к одинаковым целям наций».
        Как бы то ни было, но император погиб от рук революционно настроенных народных масс, и Германия в очередной раз разбушевалась, да так, что заволновались самые скептически настроенные промышленники России. Политические лозунги о свободе и равенстве сотрясали Европу. Как обычно, эти свободы устанавливались через диктатуру пролетариата и погромы. Не могу сказать наверняка, сработали ли наши закладки или кто-то свой «умный» нашёлся, но сценарий захвата Берлина был знакомый: телеграф, вокзалы, дворец.
        Возглавлял революционеров Евгений Левине. Немецкий коммунист родился в России в семье торговца-еврея и в раннем возрасте был перевезён матерью в Германию. В каком году и где он познакомился с русскими эмигрантами из числа революционеров, информации у нас не было. Хотя лозунги Левине «За мировую революцию!» были очень знакомы.
        Сама немецкая революция случилась быстро. В течение недели власть в Берлине сменилась. Ключевые позиции в столице были захвачены, а многие известные значимые аристократы расстреляны. Конечно, кто-то успел сбежать в Польшу и оттуда в Россию, или на юг в Италию. В свете этих событий петербургскую интеллигенцию волновал один вопрос, как такое вообще возможно при наличии армии и полиции?
        Оказалось, что на момент революционного восстания в столице регулярных армейских частей не было поблизости. Ещё Бисмарк всячески поддерживал идею германизации национальных меньшинств. Когда в провинциях начались волнения и стачки, войска были переброшены для подавления выступлений на окраине. Несмотря на то что начальник германского генерального штаба граф фон Шлиффен давно настаивал на преобразовании запасных германских батальонов, он получал отказы от рейхстага, в ведении которого находился военный бюджет.
        Политика и экономика блокировали преобразования армии. Имеющиеся в Германии воинские части были разрознены и не имели общего командования. В результате получилось, что пока одни подразделения отправили наводить порядок на юг, другие были посланы к границе с Польшей. Поскольку это не война, то финансирование и обеспечение было соответствующее мирному времени. Отсутствие централизованного управления сыграло на руку революционерам.
        Мы с друзьями, как никто, понимали, что если восставшие удержат власть в Берлине, то подчинят всю страну. Как ни крути, но та же армия - это выходцы из низов. В общем, Германию колотило и трясло, а политики Европы рассуждали об уместности вторжения и оказания «братской помощи». Отщипнуть кусочек такого пирога желали многие. Останавливало только опасение получить схожую ситуацию в своей стране. Франция так точно была на грани очередной революции. Россия как вмешиваться, так и высказываться насчёт Германии не спешила. Своих забот на Дальнем Востоке хватало.
        И только правительство Соединённых Штатов почти сразу заявило, что готово выступить посредником в урегулировании конфликта, если попросят. Примерно в таком же ключе высказался и Лондон. В Варшаве по-простому начали подбрасывать бомбы в полицейские участки и выкрикивать лозунги в поддержку рабочих Германии.
        Из наиболее запомнившихся весенних событий в России - погром в Ялте. Не знаю, по какой причине, но в середине марта на южном берегу скопилось много безработных. Толчком к началу погрома послужил арест солдата-попрошайки. Толпа вначале требовала освободить этого якобы героя японской войны, а после стала громить всё подряд, включая тот полицейский участок. Император быстро накрутил хвоста губернатору и начались аресты зачинщиков. В отличие от Германии, Ялта быстро успокоилась.
        - Какое всё же значение имеет идеологическая война, - рассуждал Артём, аккуратно вырезая газетные статьи и складывая из отдельную папку. - Сместить акценты, обеспечить деньгами лидеров, и вот уже полыхает в центре Европы, а не у нас.
        - Главное, что мы их даже оружием не снабжали, - удивлялся я.
        - Оружие они сами приобрели как раз таки за наши деньги.
        - Этих денег не так жалко. Виден результат, - добавил Сергей. - И совершенно непонятно, почему не сработало в Баку.
        - Не сравнивай. Там национальные и религиозные проблемы, - отмахнулся я. - Мы чуть сгладили конфликт, помогли части рабочих, обеспечив их достойной жизнью, и на этом завершим.
        - И всё же удержат немцы свои достижения или нет? - продолжал волноваться Артём.
        - Поживём увидим, - философски ответил Сергей. - Вы мне лучше скажите, будете покупать особняки для себя в Петербурге?
        - Мне как бы не нужен… - обозначил свою позицию Артём.
        Я насчёт приобретения дома в Петербурге задумался. С одной стороны, это вложение денег, а с другой, как долго я здесь пробуду? Друзья утверждают, что я со своими школами уже перерос масштабы провинциального Екатеринодара. Мои бывшие ученики неплохо справляются с организацией учебного процесса. Данило Черноморов, один из первых выпускников, стал достойным начальником школы охраны. Зарян почти все свои функции передал ему. У нас теперь каждый молодой охранник воспитывает себе пса. Так парами и учатся. В конце мая обещали двадцать пять выпускников этой школы отправить в Петербург.
        По всему получалось, что мне лучше продолжать работать в Петербурге. Артём хоть и бодрится, но возраст даёт о себе знать. Конечно, можно и у Серёги жить, только та же графиня Витте считает это неприличным. Жениться я не планирую. Для новой содержанки снял неплохую меблированную квартиру, а насчёт дома придётся подумать.
        Покупку и оформление владения на Каменноостровском проспекте пришлось форсировать в мае. Сам я мог проживать у Сергея, но принимать личных гостей или селить учеников было не совсем удобно. Василий написал письмо, что Андрюшка Туполев после окончания нашей школы год провёл под присмотром Веры Степановны. Парню уже семнадцать лет, и встал вопрос о его дальнейшем обучении. Василий был в курсе, что конкретно этого ученика я по какой-то причине приближал и мальчишка имел иную программу по сравнению с другими учениками.
        Поступить в университет или другое государственное учебное заведение без документа об окончании гимназии у Андрея не получилось бы. По этой причине Вера Степановна взяла на себя вопрос подготовки Туполева. За год проживания в Майкопе парень сдал экстерном полный курс гимназии и получил аттестат зрелости. Больше всего меня удивляла целеустремлённость Андрея. Его отец хотел забрать после первого года обучения в нашей школе, но парнишка категорично отказался. Плюс сыграл роль мой авторитет. То, что я у государя на виду, всем известно. Отчего-то даже дворян больше привлекают такие связи, чем обучение ребёнка в государственной гимназии и далее в университетах.
        Андрею Туполеву мы рекомендовали поступать в Московское техническое училище. Это для начала. Я не мог оценить потенциал самородка в полной мере. Был вариант выбрать Московский университет, физико-математический факультет. Именно его заканчивал Жуковский. С другой стороны, познакомить Андрея с Николаем Егоровичем можно и другим путём.
        В любом случае в конце мая Андрей приезжал в Петербург. Здесь я постараюсь, чтобы он попал в несколько кинолент. Отчего-то родители моих учеников всегда воспринимают успех чада по тому, сколько раз увидели сына в кино. Хвастаются этим, соизмеряя подобную известность с достижениями на государственной службе.
        По правде сказать, только половина воспитанников имеет именно тот уровень, который требуется руководителю на предприятиях. И дело не в том, что кого-то лучше, а кого-то хуже учили. Это личные качества каждого, личная лень или трудолюбие. Откровенных бездельников моя школа не выпускала. В первые месяцы после набора проходил отсев. Да и потом мы стремились не вбивать в головы всё подряд, а выискивать индивидуальные склонности и учитывать пожелания мальчишек. С Туполевым в этом плане было проще, поскольку я точно знал его будущие увлечения.
        Механикой, машинами и прочим Андрей всегда интересовался. Я же ненавязчиво подталкивал его к теме авиации, которая сейчас в зародыше. К приезду Андрея у меня были готовы лекала для макетов. Склеим, запустим, обсудим и обязательно запечатлеем на киноленту! Надеюсь, что пока парень будет учиться в Москве, им заинтересуются нужные люди.
        В середине января этого года состоялось официальное открытие Рябушинским института воздухоплавания под Москвой. Скоро он совместно со своим учителем Жуковским начнёт проводить испытания. Мне самому очень хочется попасть в институт хотя бы в качестве гостя. Руководит исследованиями сам Жуковский, но в состав воздухоплавательной комиссии входят такие корифеи аэродинамики, как Циолковский и Чаплыгин.
        Обязательно доберёмся и до этих замечательных людей со своими кинокамерами. Подготовим Андрюшку, подождём, когда он окончит Московское техническое училище, и познакомим с Жуковским.
        Глава 12
        В конце июня общество всколыхнула новость о броненосце «Князь Потёмкин-Таврический».
        - Как, как такое могло случиться?! - негодовал Сергей. - История настолько статична? Люди и события не меняются?!
        - Скорее имеют некую инертность ум и сознание людей, - поправил я друга. - К тому же, если ты заметил, дата восстания не совпадает.
        - Зато повод прежний, - хмыкнул Артём. - И как я буду оправдываться? Меня сочтут пророком.
        - В книге «Выстрел Авроры» судно имеет наименование просто «Потёмкин». Если начнётся какое-то дознание всегда можно списать на случайное попалдание в тему. К тому же в книге имена великих князей и императора тоже совпадают, - предложил я свою версию.
        - О причине восстания мы не знаем наверняка, - дополнил Серёга. - От этих газет достоверной информации мизер. «Сын отечества» пишет, что «…весь порт в Одессе сгорел. Кроме таможни и карантинной части, пострадали пароходы, находившиеся в порту. Степень повреждения пароходов пока не выяснена».
        - Градоначальник Одессы привлечёт войска. Мы из прошлой истории знаем, что волнение матросов подавят.
        - Но согласитесь, что звоночек неприятный, - вздохнул Артём. - Работаем, работаем, а сдвинуть эту махину дуболомов чиновников получается с большим трудом. Больше всего удивляет отчего столько выступлений и волнений по стране? - Он положил в папочку очередную вырезку из газеты.
        Заголовки статей действительно пестрели схожими темами. То женщины собрались и забросали булыжниками дом терпимости, покалечив проституток, то в Иваново-Вознесенске рабочие снова права качают, то в Киеве произошло столкновение полиции и толпы. И это не считая того, что Россия воюет. Откуда вдруг взялось всё это? Я, конечно, понимаю, что уровень жизни большинства не соответствует их желаниям, и всё равно удивляет. Никак это та самая ситуация, когда низы не хотят жить по-старому и общество желает перемен?
        Общей нервозности добавляли революционная Германия и еле удерживающая своих граждан Франция. Эта страна почти ввела войска «для поддержки государственного строя», но в это время в самом Париже запели «Марсельезу», серьёзно так запели, с применением оружия и убийством тех, кто подвернулся революционно настроенным элементам. Англия как-то сразу притихла и передумала высылать подмогу в Европу. Похоже, выжидают, чем дело закончится. Диктовать свои условия ослабевшим странам с шаткими позициями и полузаконным руководством гораздо проще. Очень удачно, что между этими очагами революции и Россией находится Польша.
        Снова и снова я с ностальгией вспоминал первые годы нашего попадания в прошлое. Те давние проблемы теперь казались несущественными и смешными. Как жалко, что я не могу спрятаться в раковину и заниматься мелкими делами, проверяя фасоны костюмов в собственном магазине в Екатеринодаре и выпуская раз в три месяца журнал. Двадцатый век стремительно набирал обороты и вместе с ним неслись с небывалой скоростью события.
        Самое грустное, что та самая инертность проявляла себя в истории повсеместно. Порой мне казалось, что я читаю газеты, выпущенные на сто лет вперёд. Настолько в них не изменились события, что оставалось лишь изумляться.
        О событиях в Грозном: «Компания туристов, в том числе инженер Байздренко, его жена, лаборант Хренов и два студента с проводником, была окружена абреками. Проводник убит, студент ранен. Жена Байздренко, раненый студент и один чеченец отпущены; остальные уведены в горы. Требуется выкуп в 2000 р.»
        Знакомая ситуация? И таких происшествий по стране случалось превеликое множество.
        - Людей нужно чем-то отвлечь и увлечь, - заявил Артём, хлопнув ладонью по папке с вырезками из газет. - Чем больше народ сосредоточен на негативе, тем больше хреновых событий случается. Предлагаю организовать выездные бригады, которые будут показывать фильмы и проводить лекции о гигиене.
        - Лекции можно устраивать разные, - поддержал я идею. - У меня на заводе всё слушают с интересом - хоть про космос, хоть про древних египтян.
        - Как вариант - можно замутить конкурс певцов, - продолжил Артём.
        - Не… мы сами в этом мало что понимаем, - не согласился я. - Лучше пропагандировать в провинции всякие кружки механиков и авиамоделирования.
        В результате обсуждения мы с Артёмом приняли решение устроить нашим воспитанникам своеобразные летние каникулы, организовав поездки по городам и весям. В принципе, вездеходы позволяли двигаться по любым дорогам, забираясь в самую глубинку (насколько по расстоянию хватало солярки, что брали с собой). Ездить по деревням особого смысла не было. Крестьяне и без того шли на Дон и Кубань. Наиболее смышлёные получали в крестьянском банке ссуду, но могли просто собрать нехитрый скарб и двинуться на юг.
        Примечательно, что и треть этих переселенцев не добиралась до выбранного места. Часть крестьян оседала в пригородах, нанимаясь рабочими на фабрики и заводы. Даже те, кто приходил на Кубань, в большинстве своём пополняли ряды тружеников на кирпичных заводах, которых в регионе было превеликое множество. К слову сказать, почти все кирпичные заводы принадлежали мне. Дохода как такового с этих заводов не было. Безусловно, торгуй я кирпичом, имел бы прибыль, но в реальности почти всю продукцию сам же и потреблял.
        Приехавший вместе с Туполевым Юрка Кузнецов как раз предоставил полный бухгалтерский отчёт по моим предприятиям на Кубани. Юрка вообще молодец. Честно говоря, я ожидал, что он выберет механику. Помню, с каким азартом он вместе со мной принимал участие в гонках. И вдруг оказалось, что Вера Степановна готовит его на главного бухгалтера концерна «Русь». Ещё два-три года, и парень займёт эту должность. Он и сейчас уже курирует весь южный регион.
        Помимо отчётов, Кузнецов привёз документы от барона. Немец не просто рассмотрел мою идею о заводе, выпускающем холодильники, а уже готов вложиться и подобрал участок земли.
        - Для строительства цехов много средств не понадобится, - пояснял Юрка. - В этом году успеем поднять только стены и заказать станки. Вера Степановна сказала, что не имеет смысла покупать на стороне листовой металл. Лучше самим устроить прокатный стан там же на заводе. Излишки можно будет продавать, но она сомневается, что таковые будут.
        Насчёт завода у меня возражений не было. Подписал договор о совместном предприятии с фон Тюрном. Дальше документы пойдут по инстанциям, и займётся ими наш юрист. О том, что мы получим разрешение на открытие нового предприятия, я и не сомневался. А раз участок земли уже куплен, то можно начинать строительство. Инженеры и архитектор барона не зря свой хлеб ели. Чертежи с планами мне Кузнецов предоставил. Я пообещал всё внимательно просмотреть и проверить.
        Тетрофтороэтан также будем производить на заводе. О вредном производстве я немцу написал сразу, он согласно моим пожеланиям выбрал подходящий участок подальше от населённых пунктов, но рядом с железной дорогой. Полустанка в этом месте не было. Необходимо самим позаботиться об ответвлении, но это всё решаемо.
        Производство холодильников тянуло за собой развитие других отраслей. Тот же фреон нужно хранить в особых условиях. Для этого потребуются баллоны. Аналогов не существует, поэтому придётся производить самим. А сколько шлангов, компрессоров и вакуумных насосов нужно!
        Немцы учли почти все мои пожелания по оснащению завода и только добавили от себя разделение по складам. Почти двести человек рабочих будет задействовано на предприятии. Их необходимо где-то расселить и обучить. А снабжение? Я имел в виду, что работники предприятия должны чем-то питаться. За какими-то товарами будут ездить в город, но кушать им надо ежедневно. Значит, в посёлке должен быть магазин. Логично, что в инфраструктуру ещё включим школу и клуб. Снова это денежные затраты и время.
        Это только считается, что я миллионер. Каждое предприятие тянет за собой хвост расходов. Хорошо, что барон не возражает и принимает ситуацию. Как ни крути, но это тоже вложение средств. Рабочие у нас будут арендовать, постепенно погашая затраты на строительство.
        И только я успел порадоваться тому, что имеется достаточное количество выпускников моей школы, которых задействую на новом заводе, как заявился Серёга и ошарашил меня новостью:
        - Получили заказ от военного ведомства на тысячу единиц раций и столько же подготовленных радистов.
        Допустим, поставить на поток изготовление раций вполне возможно, а где взять тысячу радистов?!
        - Школу и набор учеников военные возьмут на себя, - немного успокоил Сергей. - С учителями засада. Как хочешь, но десяток наставников обеспечь.
        Мысленно я представил, как эти семнадцати-восемнадцатилетние наставники будут выглядеть в глазах военных и тяжело вздохнул. В конце концов, кому не нравится, пусть сам ищет учителей для будущих радистов. На самом деле нашим воспитанникам это будет не сложно. Заодно парни покрутятся в Петербурге. По возможности мы стараемся выполнять обещания и предоставлять им должности в столице. Для большинства учеников работать в Петербурге считается очень престижным.
        Мне же сейчас выгодно иметь рядом надёжных людей. Пожалуй, приглашу в качестве наставников для радистов не десяток, а два десятка человек. Времени свободного у воспитанников будет оставаться много. Как раз лично отберу и натаскаю тех, кто потом поедет поднимать завод по выпуску холодильников.
        Всё же вовремя я приобрёл особняк, есть где разместить учеников и лично проконтролировать каждого. Пока же всё моё внимание было сосредоточенно на Андрее Туполевом. Я для него нанял столяра, и они совместными усилиями в сарае взялись выпиливать из фанеры части деталей макета. Сборные модели самолётов мы приобрели ещё до того, как закрылся портал.
        Кстати, из всех ноутбуков в рабочем состоянии остался один. Артём зимой ездил проверять, что там у нас на секретном складе осталось. Ноутбуки мы все забрали с собой, а остальное уже потеряло свою актуальность. У медикаментов давно истёк срок годности, и мы производим свои лекарства, учебники почти все перепечатаны в виде статей в «Науке и жизнь», запасы ниток и иголок закончились, мелочовка в виде часов и будильников тоже имеет местный аналог. В результате Артём загрузил относительно небольшой контейнер остатками шампуня, теми же моделями самолётов и отправил в Петербург.
        К летательному мини-аппарату будет прилагаться моторчик с батарейкой. Сам Андрей ещё не понял, за счёт чего конструкция полетит. Мы с ним опробовали воздушного змея, затем бумеранги, на примере которого я пояснил, как создаётся подъёмная сила, сравнил профиль бумеранга с птичьим крылом и так далее.
        В общем, Туполев собирал макет знаменитого У-2 и забрасывал меня вопросами как раз о том профиле крыльев, что не походили на птичье. Даже сам что-то рисовал. Я его изыскания всячески поддерживал и поощрял. Неважно, что я не разбираюсь в этом вопросе. Найдутся более компетентные люди, мне главное, увлечь парнишку и заставить думать в нужном направлении. Пусть пока потренируется и осмыслит принцип самолёта с двумя несущими поверхностями. Биплан прост в изготовлении и имеет ряд преимуществ. Ему требуется гораздо меньшая взлётно-посадочная полоса, и он относительно недорогой по материалам.
        Снимать кино про молодых энтузиастов покорения воздушной стихи я запланировал с размахом. Правда, несколько дней ждали хорошую погоду, но затем быстро собрались на съёмки. В районе нефтеперерабатывающего завода имелось неплохое поле, подходящее для пробного запуска модели.
        Чтобы сделать показ более красочным и представительным, я взял с собой молодых выпускников школы охраны. Представьте себе парней в одинаковой форме, с шевронами на рукавах с надписью «Русь», в беретах, в начищенных берцах и с овчарками. Воспитанники выстроились напротив оператора в ровную шеренгу. Одинаковые породистые овчарки дополняли образ выпускников элитной школы охраны. Столько охранников реально не требовалось, просто я так решил. Люблю снимать в кино результат своих дел.
        Андрей Туполев начал демонстрацию подъёмной силы воздуха с воздушного змея. В фильме после этих кадров вставим рисунки дельтаплана и дадим краткое описание первых неудачных полётов людей на подручных средствах. Далее шла демонстрация бумеранга. Молодым собакам такая забава приглянулась. Половина овчарок еле сдерживалась, поскуливая насчёт того, как хороша забава, жаль, хозяин не пускает поиграть.
        И наконец Андрей продемонстрировал оператору модель своего самолёта в масштабе один к десяти от натурального размера. Он даже человечка, сидящего за штурвалом, сделал. Чертежей и расчётов по биплану в фильме не будет. Вообще-то тот самый У-2 в своё время был создан на базе английского Авро-504. Первый полет этого самолёта должен был состояться через семь лет. Как теперь будет, не берусь прогнозировать. Возможно, англичане скопируют российскую модель, если кто-то изготвит самолёт на основе модели. Пробных полётов ещё не было, и мы все заметно волновались.
        - Андрей, если что-то не так, повторим, не переживай по поводу операторов, - управлял я съёмкой.
        Костик взял своего помощника, и съёмка велась с двух сторон. Я попросил только, чтобы меня в кадрах не было.
        - Ровнее держи, ровнее, - давал я указания Туполеву.
        Моделька негромко зажужжала крохотным мотором и сорвалась с места. В какой-то момент мне показалось, что самолёт клюнул носом, но нет, он выровнялся и уверенно полетел вперёд. Между прочим, никем неуправляемый.
        - Ура, ура! Летит! - взревел строй охранников и тут же распался. Парни вместе со своими четвероногими питомцами припустили следом за самолётом.
        Костик, оставив помощника снимать бегущих, срочно сложил свою камеру и кинулся следом. Я и сам не отставал. Интересно было, какое расстояние преодолеет модель.
        Оказалось, что прилично. Фиг бы мы его потом отыскали, если бы не небольшая рощица по пути. «Кукурузник» врезался в ветки и частично растерял оснастку крыльев, хотя и продолжал жужжать винтом. К тому моменту, как я подоспел, парни уже придумали, как снять самолётик с дерева. Костик бесстрастно снимал это действие. Андрей с горящими от восторга глазами пояснял каждому, кто попадался ему на пути, что модель преодолела расстояние с полкилометра и могла бы дальше улететь, если бы не препятствие.
        В целом, первый полёт биплана состоялся. Туполеву я порекомендовал починить конструкцию и передать господину Иванову, у которого имеется в Петербурге заведение, носящее гордое название «Музей техники».
        - А можно я себе оставлю? - клянчил Андрей понравившуюся игрушку.
        - Это же первый протопип российского самолёта, - приобнял я парнишку за плечи. - Представляешь, это уже история нашей страны! Так что для себя изготовишь макет позже.
        - Да когда я успею… - продолжал канючить Туполев. - Вы сами сказали, что этот макет нужно починить, а через две недели я в Москву отправляюсь.
        - Вот там и сделаешь, - повторно отказал я. - У Румянцевых попросишь мастерскую и столяра. И вообще, подумай о моноплане. Ты же там что-то рисовал.
        Артём поторапливал сборку фильма о модели самолёта. У него были готовы агитбригады для поездок по городам. Мы всеми силами стремились отвлечь народные массы от выступлений и предлагали альтернативные «увлечения» для молодёжи. Пусть лучше радиоделом занимаются или макеты самолётов из бумаги клеят, чем устраивают еврейские погромы.
        Насчёт этих агитбригад никакого разрешения мы, естественно, не получали. С другой стороны, и денег за наши выступления брать не планировали. Это не было коммерческой деятельностью, да и фильмы наполовину о государе-императоре. Артём хотел отправить как можно больше групп, но свободных вездеходов в наличии имелось только шестнадцать штук. Большая часть нашей техники, включая трактора, использовалась в составе экспедиций. Нам нужны были никелевые руды, бокситы, ну и золото, конечно. Частично оснащение экспедиций оплатили акционеры, но технику предоставил концерн «Русь».
        По этой причине Артём смог сформировать всего восемь агитбригад, каждая на двух вездеходах. Капля в море, а куда деваться? Главное, чтобы никто из слишком рьяных чиновников не пресёк нашу самодеятельность. Заручиться поддержкой того же Витте не получилось по причине его отсутствия в стране. Американские газеты активно приветствовали русского министра у себя в стране. Война с Японией близилась к завершению, и Витте убыл на заключение мирного договора.
        В мае случилось Цусимское сражение, итоги которого были довольно мутными и освещались как-то однобоко. Зато японцами не был захвачен Сахалин. Как и в прошлом варианте развития событий очень много русских солдат и офицеров было захвачено в плен, но и прибывало войск в Маньчжурию столько, что у японцев не было сил противостоять им.
        Мы с друзьями надеялись, что итоги Портсмутского мирного договора окажутся лучше, чем в прошлой реальности. Американских политиков и Рузвельта, в частности, больше интересовали события в Германии, а не Россия. Европу продолжали сотрясать революционные выступления. Германия напомнила всем о том, какие были границы у Священной Римской империи, и предложила всем народам стать братьями. Те самые «братья» с радостью кинулись потрошить богатых.
        Над ратушей Вены два дня развивался красный флаг. Потом-то зачинщиков приструнили, и тут же пошли телеграммы из Праги с просьбами о помощи. Венгры даже кого-то послали и, судя по всему, успешно. В Италии только Болонья и Флоренция поддержали идею о Священной Римской империи.
        Как это всё сочеталось с мировой революцией, я не понимал. По сути это противоположные понятия. Империей должен править император, а не выходец из низов. Георгий I всё же сделал заявление, осуждающее свержение законной власти в Германии, пообещав, что перебросит войска в Польшу, как только подпишет мирный договор с Японией.
        В какой-то мере события на Дальнем Востоке отвлекали общественность от того, что творилось в Европе. Все ждали начала переговоров и итогов войны. Первого августа договор между Россией и Японией был подписан. Информации об этом событии поступало крайне мало. Я надеялся, что в частной беседе с Витте проясню некоторые моменты. Больше всего интересовало, было ли соглашение между японцами и англичанами? Если да, то что смогли выторговать стороны. Явно не Порт-Артур, он, как и Сахалин, по договору оставались у России.
        На мой взгляд, главным нашим достижением как попаданцев было то, что Германия никак не вмешивалась в заключение союзных договоров. Её уже не учитывали на политической арене. Чтобы вернуть стране авторитет, немцам придётся сильно постараться. Теперь бы ещё изолировать Францию с Италией, и можно немного успокоиться.
        Газеты в течение всего августа превозносили доблесть российской армии и генералитета. Нам же военные отдали часть отснятых лент для формирования патриотического фильма. Вернувшийся из поездки Витте помог достойно завершить работу. Из личного архива Сергея Юльевича были взяты фотографии, сделанные в Америке. Кадры документальных съёмок дополнились картами и пояснениями, что и как получила Россия.
        Умный человек поймёт, что реально нашей стране эта война почти ничего не дала, а для остальных мы пропагандировали силу российского оружия и героизм сражавшихся.
        Глава 13
        Итоги войны с Японией, как и в прошлой реальности, были неоднозначными. В газетах напечатали примерное число попавших в плен российских солдат и офицеров. Но хуже всего, что по неподтверждённым данным были захвачены два радиста и техника.
        То, что передача сигналов на расстоянии в скором времени перестанет быть секретом, мы знали с самого начала. Вопрос с сообщениями секретных сведений решался шифровкой, о чем я делал доклад пару лет назад. Даже без захвата раций изготовить нечто похожее можно в любой развитой стране. Остановить прогресс у военных чиновников не получилось бы в любом случае. Лично я был сильно удивлён, что до сих пор никто не прочухался и не повторил нашу идею.
        Возможно, из-за того, что Англия привычно считала Россию отсталой страной и что ни в Европе, ни в Америке упорно не признавался растущий год от года авторитет русской науки. Впрочем, это не мешало им нарушать наши патентные права. Только Швейцария и Австрия выкупили лицензии на производство киноплёнок. Остальные страны бессовестным образом производили плёнку, игнорируя международные соглашения.
        Вообще-то уровень и качество фильмов Европы сильно отставали. Посмотрел я парочку зарубежных кинолент и обплевался. Не будем говорить о самой плёнке и способах её проявления, когда остаются проплешины и затемнённые места на ленте. Я имею в виду сюжеты тех фильмов. Операторы почему-то считали, что если установить камеру на улице и начать крутить ручку, то получится нечто занимательное.
        Публика в Петербурге у нас избалована, и теми автомобилями, что демонстрировались на улицах Парижа, их не удивить. Тем более у нас свои имеются, и получше. Правда, совместное с великим князем Михаилом производство потребности внутреннего рынка не покрывало. По этой причине иностранным покупателям почти ничего не перепадало. Кроме того, как правильно в своё время заметил Артём, автомобиль - это только верхушка айсберга. К нему нужны ремонтные мастерские, заправки и современные поставки бензина.
        Не могу сказать, что у нас в этом плане было всё отлично. Случались перебои в подвозе бензина на заправки за пределами Петербурга. Я эту область бизнеса почти полностью перевёл на знакомых купцов. Те быстро смекнули, что иметь заправочную станцию даже в самом захудалом городишке становится очень даже выгодно. В Европе подобным сервисом никто не озаботился. Автомобили могли позволить себе только аристократы со штатом прислуги и техников. У нас же на юге уже крестьяне рассекают на тракторах. Правда, таких удальцов можно по пальцам одной руки пересчитать. Но есть же прецеденты!
        Кстати, пришло очередное письмо от барона с Кубани. Фон Тюрн сообщил, что набирает работников из числа своих соотечественников, бежавших из Германии. Насколько легальные эти работники, я не стал интересоваться. Не думаю, что к барону просились простые работяги. Наверняка кто-то из инженерного состава. Главное, чтобы среди них не оказалось революционно настроенных элементов, о чем и написал в ответном послании. К концу сентября вернулись из поездок все наши агитбригады. Впечатлений привезли море. Между прочим, они немного заработали на продаже книг и журналов. «Наука и жизнь» в основном расходится в столице. Немного распространяем в Екатеринодаре и Москве. Пять тысяч экземпляров - это почти ничего для огромной страны. Как раз перед поездкой агитбригад я успел получить разрешение на увеличение тиража журнала в пять раз.
        Цензура «Науку и жизнь» ни разу не урезала. Статьи в журнале только научные и познавательные, никакой политики и прочих отступлений. В последнем номере я затронул тему путешествий в космосе и освоения околоземной орбиты. По словам лекторов агитбригад, в провинции эта идея имела необычайный успех. Всем очень понравился коротенький фильм с участием Туполева и запуском модели самолёта. Честно говоря, я не ожидал такой бури, что поднялась после демонстрации этого фильма, а кое-кто быстро сообразил, что игрушка может стать прототипом большой машины.
        Не так-то просто отыскать меня в Петербурге человеку со стороны. Это у Серёги имелся офис на Невском проспекте, мы же с Артёмом могли в течение дня оказаться в различных местах. И тем не менее секретарь Сергея сумел дозвониться до меня на Путиловском и сообщить, что какой-то профессор упорно требует встречи.
        - Что за профессор? - раздражённо поинтересовался я.
        Приходилось, и не раз, выслушивать отповеди от российской профессуры. По этой причине я учёную братию обходил по большой дуге.
        - Чаплыгин Сергей Алексеевич, - терпеливо ответил секретарь.
        - О! - только и смог произнести я, но почти сразу спохватился, велев уточнить, где нам с Чаплыгиным будет удобно встретиться. В результате я попросил профессора дождаться меня в офисе, пообещав подъехать в течение получаса.
        Чаплыгин произвёл на меня неизгладимое впечатление. Может, он и профессор, только я бы еще добавил, что «сумасшедший». Глаза горят, волосы торчком, и сам весь такой нервный, суетливый.
        - Экстраординарный профессор теоретической механики Московского университета и Императорского Московского технического училища Сергей Алексеевич Чаплыгин, - представился он полным именем и званием.
        Я тоже назвал себя, переваривая в уме услышанное. С трудом вспомнил, что приставка «экстраординарный» сейчас обозначает не то, что я в первый момент подумал. Профессорская должность по германскому образцу может быть ординарной, когда преподаватель занимает кафедру или экстраординарной, без должности. И только я разобрался для себя с этим вопросом, как Чаплыгин без долгих расшаркиваний приступил к делу. Он посмотрел фильм и был потрясён простой конструкцией самолёта и самой его идеей.
        - Кто сей изобретатель? - вопрошал профессор.
        - Автор и был запечатлён в фильме, - быстро перевёл я стрелки на Туполева.
        И кто скажет, что я не прав? Парень сам рисовал и чертил модель с моей подачи. О том, что я ему подсунул уже готовые лекала, промолчим. Андрей уверен, что это его конструкция, и я всеми руками за.
        - Где можно найти это молодое дарование? - продолжал наседать профессор.
        - Так он у вас в Московском техническом училище учится, - выдал я правду. - Вероятно, вы не успели ознакомиться со всеми студентами, учебный год только начался.
        Профессор схватил себя за чуб и пробежался по комнате, что-то бормоча себе под нос. Я же решил воспользоваться ситуацией по полной и сменил тему, сообщив, что концерн «Русь» готов оказать любую помощь в исследованиях.
        - На эти аппараты моторы понадобятся, - быстро сообразил Сергей Алексеевич.
        - Присылайте конструктора, мы вам сделаем бесплатно любой опытный образец, - пообещал я такую спонсорскую помощь. И тут же предложил посетить одно из предприятий концерна.
        Серёга на заводах навёл идеальный порядок. И это касалось не только чистоты территории, а вообще. Пришлось нам с Чаплыгиным просидеть на проходной с полчаса, прежде чем получили разрешение на проход. Да и потом сопровождающий следовал по пятам, и это при том, что все охранники знали меня лично!
        Такие меры предосторожности ввели с начала лета, когда поймали парочку самых настоящих шпионов. Исполнители, проникшие на завод, назвать настоящие имена заказчиков так и не смогли. Мы даже примерно не представляли, какая страна заинтересовалась нашими секретами. С другой стороны, здесь практически всё запатентовано и защищено законом. Сергей предположил, что шпионам нужны были не схемы, а наглядное представление, сам процесс создания диодов и триодов.
        Профессора я в те цеха вести не собирался. Хватит с него мастерских, где собирают моторы для автомобилей. Кстати, принцип ленточного конвейера мы тоже запатентовали. Цех произвёл на Сергея Алексеевича именно то впечатление, на какое я и рассчитывал. Чёткий процесс, рабочие в джинсовых комбинезонах, порядок, электрическое освещение и необычное оборудование. В токарный цех мы только заглянули. Перекрикивая шум, я сообщил, что здесь все станки нашего производства.
        - Давайте ваш заказ, в лаборатории его проверят и выдадут нужный вам мотор, - завершил я экскурсию с Чаплыгиным.
        Потом мы отправились на обед в ресторан, где я продолжил рекламировать концерн, сообщив, что и топливо для моторов у нас будет своё, посредники в этом деле не понадобятся. Ошарашенный профессор совсем примолк, хотя и пробормотал, что он немного не по той механике и предоставить чертежи авиамотора в ближайшие месяцы не готов.
        От темы механики мы постепенно отошли. За десертом Сергей Алексеевич начал рассказывать о своей преподавательской деятельности.
        - Не поверите, любезный Николай Иванович, но сейчас в Москве собран весь цвет российской науки! Вам определённо нужно познакомиться с ординарным профессором господином Цераскиным, директором Московской обсерватории. А Пётр Николаевич Лебедев! Светлейшая голова! - нахваливал Чаплыгин незнакомых мне профессоров.
        Встрепенулся я, только когда услышал знакомую фамилию Тимирязев и пообещал, что обязательно познакомлюсь с этими выдающимися людьми. Также напомнил, что мой журнал готов печатать статьи ученых мужей, если будет таково их желание. В результате Чаплыгин взял с меня обещание обязательно приехать до зимы в Москву. Отказываться не стал, поскольку собирался навестить Деевых. Письма с «угрозами» я писал всё лето и теперь планировал сам лично удостовериться, что братья поедут в Стокгольм. Понимаю, что это займёт много времени, но речь идёт о престиже страны, остальные дела могут и подождать.
        До октября выбраться в Москву у меня никак не получалось. То одно дело находилось, то другое. Тяжёлые локомотивы для грузовых поездов всё же заинтересовали руководство страны. Как показала практика, на новых участках железной дороги рельсы вполне выдерживают вес семиосного паровоза. Мы уже продали два десятка локомотивов и теперь ожидали госзаказ.
        Выпускаемые Путиловским заводом цистерны тоже оказались интересной и востребованной продукцией. Война закончилась и ждать заказов от военных не стоило. Нужно самим как-то крутиться и опережать конкурентов. Не понимаю, как можно было довести до банкротства такое уникальное предприятие?! Пусть паровозы перестали покупать, но есть же другие виды продукции. Терять квалифицированных рабочих я не хотел, и тем не менее законы рынка диктовали свои условия. Ничего, начнем и вагоны собирать, если не будет других заказов. Главное, что наши рабочие вполне всем довольны и не бузят.
        К середине осени практически прекратились все выступления рабочих. Слишком жёстко государь закрутил гайки промышленникам. Он вообще предпочитал действовать не с позиции силы, а бил по кошельку. Допустил градоначальник еврейские погромы в Ростове - штраф ему и наказание рублём подручных. Не справились с ситуацией без помощи армии, будьте любезны оплатить расходы на эту самую армию.
        Кстати, об армии. К власти в Германии неожиданно пришли военные. Они так увлеклись наведением порядка, что образовали коалиционное правительство совместно с революционной верхушкой. Я примерно предполагал, чем это может закончиться. Вряд ли правители соседних государств понимали всю опасность того, что в настоящий момент зарождалось в Германии. Лозунги о мировой революции стали неактуальными, там всё чаще говорили об избранности нации. Англия по-прежнему занимала выжидательную позицию, как бы намекая, что не будет возражать, если Россия введёт свои войска на территорию чужого государства.
        Хочется надеяться, что наш император не такой дурак, чтобы лезть в этот котёл. Итальянцы дёрнулись со своей помощью и теперь получили головняк у себя в стране. Большинство стран предпочитало не вмешиваться. В Финляндии и Швеции начали набирать полицейских, стараясь таким образом приостановить любые беспорядки. А ещё из Германии и Франции банкиры переводили деньги. Всё не успели, конечно. Но радовал сам факт, что немцы переправляли свои накопления в том числе и в Россию.
        Несколько лет своеобразной рекламы, проводимой фон Тюрном, тоже сыграли свою роль. Поток беженцев двигался через Чёрное море в Новороссийск и оттуда дальше, на земли Кубани. Не могу предсказать, хорошо это или плохо для данного региона. С одной стороны, шло колоссальное вложение денежных средств в этот регион. А с другой… это всё же немцы… У нас там рядом Северный Кавказ с его национальными проблемами.
        Баку всё же «рванул». Артём осенью вывез всех наших людей, заменив их местными, включая охранников. Поставки с заводов сразу упали, а позже вовсе прекратились. Управляющие не смогли наладить процесс. Мне из Петербурга ситуация выглядела совершенно непонятной. По какой причине закрылся консервный завод? Чего им не хватало? И тем не менее управляющий телеграфировал, что оборудование разбито, а склады разграблены. Пока на нас не свалились государственные санкции, я успел подать прошение на использование армии для наведении порядка и защиты населения.
        Инертность развития истории мы наблюдали неоднократно. К примеру, Витте занял ту же должность, что и в прошлой реальности. И это с учётом того, что в Петербурге наша группа активно влияла и меняла ход этой истории. Закрытие портала стало первым подтверждением того, что развилки реальности не случилось, хотя Николай Александрович был убит, а Георгий I излечился от туберкулёза. События повторялись, пусть и с небольшими исключениями.
        Одним из таких исключений был Искандер. В Средней Азии набирали обороты его предприятия. Опальный князь развернулся в Ташкенте с размахом. Я подозревал, что его привлекали не столько деньги, как сам процесс. Скучал опальный князь и с нашей помощью своеобразно развлекался, развивая азиатский регион.
        И только на Кавказе наши действия никак не сказались. Хотя было сделано немало. С началом кризиса Артём решил выкупить акции бакинской нефти, позже мы построили консервный завод, но этого оказалось недостаточно, чтобы изменить исторические процессы. Все революционные кружки, национальные и религиозные движения возникали практически без изменений. С середины лета Баку начало потряхивать от армяно-азербайджанских конфликтов.
        Газеты писали сдержанно, без подробностей:
        «Участившиеся за последнее время случаи убийств из мести между армянами и мусульманами приняли большие размеры. Мирное население объято страхом. Всякая деятельность приостановлена. Банки закрыты. Повод к этому, по-видимому, месть».
        Артём надеялся и верил, что резни не случится, и всё пройдёт на уровне ссор и скандалов. Время показало, что наше вмешательство смогло отодвинуть конфликт только на несколько месяцев. Узнали мы о начале той резни буквально «из первых рук». На нашем заводе каким-то армянином был убит рабочий-мусульманин. Начальник производства успел отправить две телеграммы, прежде чем связь с Баку оборвалась.
        Потом ходили самые невероятные слухи о сотнях и тысячах погибших. Якобы казаки, прибывшие наводить порядок в городе, сдавали армян на расправу мусульманам, а в полицейских участках тюркским рабочим под залог паспортов выдавали оружие. В Баку начались пожары, а население резало друг друга. Армяне нападали на татарские деревни, те в отместку убивали армян. Правых и неправых в этой национальной вражде не было. Каждая сторона объясняла суть конфликта со своей позиции. Пройдут десятилетия, но истина так и не будет найдена.
        Да, я согласен, что царское правительство с его принципом «разделяй и властвуй» подогрело народное негодование. Возможно, как считали историки, Турция не осталась в стороне, внеся свою идеологическую лепту. В любом случае там гибли ни в чём не повинные женщины и дети. Государь обещал навести порядок. Только нам на ближайший год о своём производстве и вспоминать не стоит.
        Зашевелились националисты в Тифлисе, снова грабили и убивали евреев в Одессе и Ростове-на-Дону. Мне хотелось выть от бессилия и невозможности что-то изменить в стране!
        Единственным светлым окошком в этой пучине внутренних и внешних конфликтов были мои ученики. Медленно, но верно они внедрялись в различные структуры государства, влияя на людей и ситуации. Деевы, умнички, уже оформили заявку на изобретение новокаина. Небольшая фабрика лекарств на Девичьем поле в Москве превратилась в огромный завод, к которому совсем недавно пристроили цех по выпуску шприцов. Давно требовалось это сделать, а тут как раз повод достойный - стоматологам нужен был не только обезболивающий препарат, но и инструмент для его введения.
        Те шприцы, что мне довелось здесь видеть, поражали своей убогостью. В их основе был непрозрачный каучуковый цилиндр, а также металлический поршень и игла. Понятное дело, что о стерильности такого шприца и речи не шло. Но даже они пользовались невероятной популярностью среди врачей. У французов несколько лет назад появилось что-то со стеклянным цилиндром и поршнем, только широкого распространения в России шприцы пока не получили.
        Безусловно, патентов на шприцы было много. Считается, что один из изобретателей шприца с полой иглой шотландец Александр Вуд начал вводить своей жене морфин аж в 1853 году. У женщины был рак, и таким образом Вуд облегчал ей состояние, попутно и сам подсел на иглу. Каждый изобретатель патентовал что-то своё. Мы в этой теме не остались в стороне, поскольку знали наперёд историю развития медицинской техники. Про одноразовые шприцы речи ещё не шло. Нам бы наладить массовый выпуск стеклянных, таких, что могли обеспечить стерильность и надёжность.
        Меня больше всего порадовало, что технологию и станки от начала до конца разработали наши выпускники. Они вели переписку с Верой Степановной, заказывали оборудование, проводили испытания. Как ни странно, но сложнее всего было обеспечить массовый выпуск иголок. Притом что расход стали был мизерный, технология оказалась сложной для этого времени. Это в двадцать первом веке шов заваривался лазером. Имеющаяся в нашей лаборатории сварная машинка выдавала очень грубый шов. Деевы мне устроили экскурсию в лабораторию. Цех ещё не работал, станки даже не начали монтировать. Испытания малых партий проводились в лаборатории.
        Я никогда не задавался вопросом, как в иглах для шприцов дырочки «выковыривают». Оказалось, что сгибают в виде трубки тонкую стальную полоску, пропуская её через систему валиков, чем-то напоминающих машинку для закатки консервов. После первой пары валиков пластинка только изгибается, после второй изгиб становится больше. А на выходе третьей пары получается уже трубочка. Правда, с незаваренным швом. Его запаивают на следующем этапе. Это мало напоминало даже заготовку для иглы. Диаметром трубка была миллиметров пять. Такую иглу да хм… в зад… не хотелось бы получить. Оказывается, дальше стальную трубку вытягивают через систему валов. Попутно шов сварки ровняется и получается игла с внешним диаметром в пару миллиметров. Всё равно толстовата. Я привык к более «деликатным» иглам.
        Технологи продолжали работать над этой проблемой, заверяя, что доведут изделие до ума. В любом случае у них в лаборатории только несколько станков, а в цеху будет система конвейера с заточкой, обработкой щёлочью, мытьём и так далее, пока игла для шприца не примет узнаваемый вид. Не думаю, что у нас получатся идеальные иглы и шприцы, но это лучшее, что имеется в настоящее время.
        Деевы, похваставшись и показав всё, что успели наработать, уже особо не возражали против поездки в Стокгольм, к тому же компанию им составит Василий Уваров с супругой. Естественно, что съёмочная группа отправлялась вместе с номинантами.
        У меня же в Москве были ещё дела. Первым делом посетил Андрюшку Туполева. Вернее, зашёл к Румянцевым, у которых парнишка проживал.
        - Не обижают? - шутливо поинтересовался у Андрея.
        - Что вы, Николай Иванович! Никто не обижает, все помогают, - заверил он. - Отец приезжал, хотел высказать недовольство, что я в университет не поступил, мы его в кинотеатр сводили.
        - А там кино с твоим участием… - продолжил я предложение.
        - Угу, - немного засмущался Туполев. - Мне в училище проходу не дают, модель аэроплана хотят посмотреть, - на этой фразе он укоризненно на меня посмотрел.
        - И что, ты её до сих пор не собрал? - удивился я.
        - Почти собрал, времени совсем нет и условия не те. Зато Сергей Алексеевич, ну, наш профессор по механике, со мной отдельно занимается.
        - Будет приглашать куда в гости, обязательно соглашайся, - порекомендовал я, надеясь, что мой подопечный познакомится в ближайшее время с Жуковским.
        Братья Румянцевы моему приезду обрадовались. Пожаловались немного на младшенького брата Сашку. Мол, жениться не думает, развернулся на Кубани, совсем франтом стал, только с баронами и якшается. Пришлось мне встать на защиту Саньки. На нём практически все наши южные предприятия. Василий тащит школы, малые цеха, радиопередачи, магазин и аптеку. Всё остальное в ведении Саньки, и замены ему у меня нет.
        Румянцевым похвала в адрес младшего брата и моя оценка его работы понравились. И они переключились на свои вопросы. Совместно с Леонидом Соболевым наконец выделено вещество инсулин. О массовом производстве ещё речи не идёт. Пока проводятся испытания препарата, вычисляются дозировки и схемы. И все это делается на добровольцах из числа безнадёжно больных. Румянцевы, кстати, очень ждут шприцы.
        В целом, бывшие ученики меня порадовали. Ещё в планах посещения Москвы оставалось моё знакомство с профессурой Московского университета.
        Глава 14
        Времени на пребывание в Москве я себе выделил достаточно и не мог не удовлетворить своё любопытство. Что там за Исидора Дункан, которую так нахваливают в газетах? Решил сходить на выступление, а то Логунов мне уже намекал, что эту известную танцовщицу можно пригласить на съёмки фильма.
        Однозначного мнения от представления я не составил, предположил, что для начала двадцатого века это смело и прогрессивно. Только я в своё время насмотрелся всевозможных выступлений уровня профессионализма гораздо выше. Исидора подражала якобы древнегреческим танцовщицам. Насколько я понял, она двигалась в танце, исходя из внутренних ощущений, следуя музыке без отрепетированных заранее движений. Подтанцовка, наряды, стилизации под древнюю Грецию тоже были на среднем уровне. Ходили слухи, что Станиславскому очень нравились выступления Исидоры Дункан. Может быть, может быть…
        Далее я решил продолжить своё просвещение и сходил на оперу Римского-Корсакова «Пан воевода», которую давали в Большом театре. Поклонником опер я никогда не был, но здесь из бонусов было то, что присутствовал сам композитор. Никак не могу привыкнуть к тому, что известные люди и исторические личности вот так рядом живут и работают.
        Впервые за последние годы я обратил пристальное внимание на моду и одежду окружающих меня людей. Не то чтобы раньше я не следил, в чем появлюсь и что сам ношу. Элегантные костюмы от господина Петрова имелись у меня в достаточном количестве. Какие-то элементы он добавлял, менял, но в целом шил удобные вещи. Были у меня и смокинги, и фраки. В зависимости от ситуации и места, куда меня приглашали, я выбирал костюм.
        Опера «Пан воевода» состояла из четырёх частей. В антрактах я имел возможность понаблюдать за московскими театралами. К своему удивлению заметил, что поголовно все мужчины имели похожие с моим костюмы. Разница была только в материалах. Такой незначительный факт не мог не порадовать. Хоть что-то мы изменили в историческом процессе.
        К сожалению, с дамским нарядами такого не случилось. Вере Степановне не было никакого дела до новых фасонов платьев. Она предпочитала нечто своё, не обращая внимания на мнение окружающих. Корсеты и турнюры она никогда не носила. В какой-то мере её одежда опередила моду. Только с начала двадцатого века дамы приоделись в платья в стиле модерн, так называемый «бель эпок».
        Со стороны эти женские наряды смотрелись привлекательно. От корсетов дамы ещё не отказались, потому имели тонкую талию. Кроме того, корсеты не только утягивали, но и приподнимали грудь. Длинные, узкие на бёдрах и чуть расклёшенные к низу юбки напоминали раскрывшийся цветок. Причёски и шляпы хоть и были излишне объёмными, но гармонично дополняли образ.
        Кстати, эти шляпы дамы крепили огромными спицами тридцатисантиметровой длины. Настоящее оружие, которое могло покалечить находящегося рядом человека. В газетах по этому поводу напечатали статьи. Градоначальники обязали женщин крепить специальные заглушки к спицам, чтобы не царапать и, не дай бог, не лишить глаз кого-либо.
        Почему я так много рассказываю об этих шляпках? Так намучились мы с ними. Я имею в виду наши кинотеатры для элитной публики, которые пришлось специально перестраивать, приподнимая экран. В московском Большом театре подобными преобразованиями никто, естественно, не заморачивался. Билет я приобрёл в партер и был сильно раздосадован тем, что обзор мне перекрывала шляпа дамы, сидящей впереди. Даже то, что сцена была выше уровня голов зрителей не сильно помогало. С другой стороны, это всё же опера. Её можно и просто послушать.
        Под конец действия я уже всерьёз задумался о том, как подстегнуть развитие моды и изменить фасоны шляп. Анна Павлова ещё не станцевала своего знаменитого «умирающего лебедя», но эта великая балерина всегда была эталоном стиля. Логунов предложил пригласить на съёмки Исидору Дункан, я же склонялся к тому, чтобы снять в фильме Павлову. Заодно озадачить модельеров и создать новые фасоны дамских шляпок того дизайна, что будут носить буквально через десять-пятнадцать лет. К сожалению, совсем избавиться от этого аксессуара не получится, поскольку сейчас как для мужчин, так и для женщин любого сословия выйти без головного убора на улицу считается неприлично.
        И если мужчины оставляют шляпы и перчатки в гардеробе театра, то для дам такое неприемлемо. О том, что театр «начинается с вешалки», я лично убедился. Приходить за пять минут до начала спектакля не принято по той причине, что не успеешь совершить все нужные действия в гардеробе. Дамы не только снимают пальто-сак, пелерины и жакеты (в этом сезоне мода на соболя и шиншилу), но и приводят себя в порядок в специальных раздевалках. Чем-то они напоминали примерочные кабинки салонов одежды моего времени. Разве что были больше по всем параметрам. Внутри такой раздевалки наличествовало огромное зеркало, кресло, обязательно электрическое освещение. Та шторка, которой огораживалось помещение, могла поспорить с занавесом сцены.
        Походы в театры Москвы я продолжил. Посмотрел несколько пьес в Московском художественном. Это навело меня на мысль, что не нужно сочинять сценарии для наших фильмов. Можно же взять готовые пьесы из классики! Именно сейчас в России самый расцвет творческой интеллигенции. В разгар моих театральных забегов пришло приглашение от Чаплыгина, так сказать, на беседу.
        - Пётр Николаевич Лебедев, - представил Чаплыгин ещё одного своего гостя.
        Такое внимание со стороны профессоров мне польстило. О Лебедеве я слышал, но толком помнил, в какой именно области он себя проявил.
        - Николай Иванович Ситников, владелец журнала «Наука и жизнь», - странным образом представил меня Чаплыгин. - Промышленник и изыскатель, - добавил он не менее странную характеристику.
        - Позвольте, господин Ситников, нобелевский лауреат в области химии и изобретатель радио?! - воскликнул Лебедев и с повышенным энтузиазмом начал трясти мою ладонь.
        Сергей Алексеевич нахмурился, силясь припомнить что-то из моей биографии.
        - Противотуберкулёзный препарат и многое другое в фармакологии, - подсказал я.
        - А на Девичьем Поле… - начал вопрос Чаплыгин.
        - Предприятие, соучредителем которого я являюсь. Но думаю, что мы собрались здесь по другому поводу.
        - Собственно, да… хм… - смутился Чаплыгин.
        Все мои «изобретения» имели соавторов. Патент на то же радио у меня был с Василием. Изониазид - совместное с Деевыми лекарство. Я, в свою очередь, старался больше рекламировать учеников, чтобы их имена были на слуху. Неудивительно, что Чаплыгин не помнил о моей причастности к открытию противотуберкулёзного лекарства.
        Минут через десять нашей беседы я наконец понял, отчего меня пригласили на встречу с Лебедевым. Я же сам упомянул, что приглашаю профессоров к сотрудничеству и готов напечатать в журнале статьи. Лебедев занимался вопросами воздействия электромагнитных волн на резонаторы. Не то чтобы я хорошо разбирался в этой теме, но поддержать разговор смог.
        - Вы читали теорию Максвелла? Как же так? - недоумевал Пётр Николаевич. - А его теорию цветов? Она берёт своё начало в творчестве Исаака Ньютона.
        Слушая речь, вернее, импровизированную лекцию Петра Николаевича, я осознавал, насколько мои знания ограничены. Нахватался по верхам чего-то и выдал за своё. Из нашей группы попаданцев только Вера Степановна обладала глубокими фундаментальными знаниями.
        Встрепенулся я и смог продолжить беседу, только когда Лебедев упомянул о происхождении хвостов комет. От комет и их хвостов мы перешли к теме освоения человеком космоса. Здесь уже к нам присоединился Чаплыгин. Результатом этого вечера стало обещание Лебедева передать мне несколько научных статей для печати, а со стороны Чаплыгина - приглашение в воздухоплавательный институт Рябушинского в качестве гостя, конечно.
        Кроме Сергея Алексеевича и меня, с нами поехал Туполев. Профессор, пользуясь своим влиянием, снял Андрея с занятий на пару дней. Это я намекнул Чаплыгину, что будет полезно свозить молодое дарование в институт. Добираться до института пришлось по железной дороге. Чаплыгин в течение всей поездки развлекал нас историями о тех местах, мимо которых мы проезжали.
        - Сойдём мы на платформе Кучино, а станция чуть дальше и носит примечательное название Обираловка, - неспешно рассказывал Сергей Алексеевич. - Любопытное место хм… эта Обираловка. Старожилы заверяют, что название такое со времён ордынского ига. Рядом с Обираловкой расположена деревня Темникова. Темник - военачальник в подчинении хана. Так что что обирать народ они хорошо умели.
        Вторая версия такого причудливого названия населённого пункта, по мнению местных, имела еще более ранние корни и связана с криминалом. Здесь недалеко Муромская дорожка проходит. Сергей Алексеевич даже напел пару куплетов из одноименной песни. Так вот на этой Муромской дорожке действовали воровские шайки. Самое интересное, что они людей отпускали, зато товар отбирали.
        - В Обираловке находится Саввинская хлопкопрядильная фабрика купцов Морозовых, - продолжал повествование Чаплыгин. - Не поверите, Николай Иванович, но в местном храме преображения Господня настоящее чудо - фаянсовый иконостас. И самое примечательное в Обираловке то, что именно эту станцию выбрал Лев Николаевич Толстой для места трагедии Анны Карениной. Здесь она хм… и бросилась под поезд, завершив, так сказать, свой жизненный путь.
        Андрюшка Туполев слушал эти все рассказы не перебивая и начал задавать вопросы, только когда Чаплыгин упомянул, что в вотчине Морозовых играют повсеместно в футбол. Конкретно в Обираловке этот вид спорта очень популярен.
        - Раньше старообрядцы, которые занимали основные должности на фабрике, запрещали, считая футбол греховным занятием, но в последнее время государь император старообрядцев поприжал.
        Андрей тут же поведал, что в Екатеринодаре в футбол играют все от мала до велика. А в школе у нас проводятся настоящие турниры.
        - Командная работа, физическое развитие, - дополнил я слова Андрея.
        - Николай Иванович, прошу вас и Андрея не высказаться при Дмитрии Павловиче на религиозные темы, - попросил Чаплыгин. - Династия Рябушинских из старообрядцев, но благодаря той благотворительности, что они оказывают, государь смотрит на эту фамилию благосклонно. К слову сказать, Дмитрий Павлович сто тысяч потратил на обустройство института. Многие и сейчас считают, что это забава младшенького сына Рябушинского и не принесёт никакой пользы. Дмитрий Павлович одиннадцатый ребёнок в семье. Да и что говорить, молод, конечно, двадцать три года всего.
        Дорога от платформы Кучино до института представляла собой грязное месиво. В конце октября погода в Подмосковье радовать не могла. До морозов и снега ещё далеко, зато дождей хватало. Я думал, прокляну всё на свете, пока мы на наёмной коляске добирались до Кучино. Плюс в самом институте, открывшемся всего год назад, продолжались работы. Строительные отходы, какие-то доски и прочий мусор пришлось преодолевать уже непосредственно на территории института.
        Особого ажиотажа наш приезд не вызвал. Жуковский был в Москве. Циолковский также в отъезде. Из персонала института наличествовали несколько лаборантов, с десяток подсобных рабочих и строители, ковыряющиеся в стороне. Зато нас приветливо принял Дмитрий Павлович Рябушинский.
        - Молодой изобретатель летального аппарата, - мгновенно узнал он Туполева после первых слов знакомства. - А это, я надеюсь, ваш аппарат, - кивнул он на повозку с багажом.
        - Аппарат в полуразобранном виде, - сообщил я. - Сегодня не успеем собрать.
        - Ничего страшного, - заверил нас Рябушинский. - Сейчас вас устроим и пойдём смотреть институт.
        Быстро устроиться не получилось. Пока отобедали, пока переоделись, в результате успели посетить до темноты только одно самое большое помещение в главном здании с башней.
        Наверное я избалован теми производствами, что имел. Не буду говорить о предприятиях концерна «Русь», но тот же Путиловский с его размахом и огромными цехами ни в какое сравнение не шёл с этим институтом. Впрочем, труба для испытания грузоподъёмности винтов произвела должное впечатление одним своим видом. Я толком и не понял, как и что в ней устроено, но вид эта фиговина имела достойный. Да и помещение было под стать размерам трубы.
        Чувствовалось, что это всё здесь новое, только отстроенное. Запах свежего дерева витал в помещении. И народ вокруг суетился радостный, с одухотворёнными лицами. Для чего предназначались некоторые устройства, я даже предположить не мог. То, что для меня было само собой разумеющимся, пока даже не открыто. Институт проводил испытания винтов, исследовал слои атмосферы и прочее.
        В библиотеке института меня порадовала стопочка журналов «Наука и жизнь», сложенная рядом с трудами великих учёных. Заметив на столе труд Циолковского, невольно захотел получить автограф этого уникального человека, которого считают чудаком со странностями. Пройдут десятилетия, и имена тех, кто насмехался над Константином Эдуардовичем, канут в Лету, а он так и останется великим иследователем.
        Перед поездкой в Москву друзья надавали мне много советов. О бедственном положении Циолковского мы знали из истории, но в череде дел и событий за всем было не уследить. Сейчас же предоставилась возможность оказать конкретную помощь учёному.
        - Познакомься и предложи сотрудничество, - наставлял меня перед поездкой Артём.
        И как знакомиться, когда Циолковского нет в институте? Придётся проехаться в Калугу. Раз уж я этим занимаюсь, то доведу дело до конца.
        С утра пораньше Туполев с Рябушинским начали собирать макет самолёта. Я вмешиваться не стал, послушав ту тарабарщину, что они несли, отошёл в сторонку. Парни складывали из деталей большую игрушку и пребывали в восторге от самого процесса. Рябушинский ещё не понял, что это готовая модель летального аппарата, которой не нужны испытания на стендах.
        Зато Чаплыгин внимательно разглядывал чертежи, проводя какие-то вычисления. Больше всего его интересовал сам мотор. Здесь я стал пояснять, что та примитивная вертушка для масштабной модели имеет электрическую батарейку. Реальный самолёт использовать электричество не сможет.
        - В Европе автомобили на электрической тяге пользуются популярностью, - возражал Сергей Алексеевич.
        - В нескольких столицах, - прервал я его. - Говорить об электромобилях можно тогда, когда в стране будет электричество в каждой деревне.
        - Ну, вы и фантазёр! - рассмеялся Чаплыгин. - Хм. В каждой деревне электричество! Это ж надо такое придумать!
        - Вернёмся к моторам, - не поддержал я веселья. - Для воздухоплавания годится только керосиновый двигатель. Он даже с запасом топлива будет в десять раз легче электрического или парового.
        Ответить что-то вразумительное на эту тему Чаплыгин не мог. А тут Андрей позвал нас, сообщив, что сбор модели закончен.
        Запускать модель самолёта вышли все, кто на данный момент был в институте. Подразумеваю, что все сотрудники были энтузиастами воздухоплавания. Ждали полёта с нетерпением и «пламенем в глазах». «Кукурузник» не подвёл. К тому же день выдался безветренным и ничего не мешало полёту. Рабочие почти сразу помчались догонять модель, а я, понаблюдав, как они скользят и падают в грязь, вернулся к разговору о двигателях. Из всего, что я увидел в институте, ничто не предназначалось для испытания подобной техники. Здесь действительно занимались исследованиями. Изучали профили и виды винтов, движение воздуха и его аэродинамические свойства. Безусловно, нужные знания, только до практических полётов этим энтузиастам было далеко. Я же не просто ставил перед ними задачу, а требовал чертежи двигателей.
        - Нет у нас инженеров и механиков, кто бы мог заняться этой темой, - разводил руками Рябушинский. - В России вообще нет ничего подобного.
        - Могу прислать вам парочку учеников моей школы, - предложил я, понимая, что он прав. Этот институт - пионер в своём деле, и альтернативы в стране у него не имеется.
        - Не инженеров? - уточнил Чаплыгин.
        - И даже без университетского образования, - добавил я.
        Рябушинский с Чаплыгиным переглянулись. Отвечать мне сразу не стали, но между собой они обсудили и выдали решение на следующий день - институт не готов строить летательные аппараты, не имеет базы и мастерских для испытаний двигателей. Но если я проявляю такое рвение, а концерн «Русь» готов оказать денежную поддержку, то они эту помощь примут, как и людей, кто займётся практическими разработками, а не теорией.
        - Очередной хомут на мою шею, - тихо проворчал я, прощаясь с Рябушинским.
        Глава 15
        Вернувшись в Москву, я отправился к Деевым клянчить автомобиль. Поездку в Калугу откладывать не хотелось. Когда я ещё выберусь? В Петербурге снова придавят производственные проблемы. Объективности ради скажу, что мне самому очень хотелось познакомиться с Циолковским. Это же не просто учёный, а человек-легенда.
        Деевы с некоторыми работами Константина Эдуардовича были знакомы, они меня поддержали и категорически отказались отпускать одного.
        - Николай Иванович, а вдруг где застрянете? Никак нельзя вам без сопровождения ехать, - уговаривал Егор. - Мы с братом вас из любой лужи вытолкнем.
        Собственно, я и не спорил. Ехать одному действительно опасно по многим причинам. Артём перед поездкой вручил револьвер на всякий случай, но всё равно от компании я и не думал отказываться. Сам не предложил Деевым только по той причине, что считал их слишком занятыми.
        - Тут каких-то двести километров. За пару дней обернёмся. Как раз за выходные управимся, - уверял Егор меня в том, что их работа не пострадает.
        Предполагалось, что я подожду и найду, чем заняться в течение нескольких дней до выходных. Театральных постановок я уже насмотрелся, с бывшими учениками пообщался, письма деловым партнёрам и друзьям настрочил. Даже статьи для журнала отпала необходимость писать. Мне на ближайшие несколько выпусков выдадут материалы московские профессора. Чаплыгин обещал лично заняться этим вопросом.
        Не привык я бездельничать и нашёл-таки для себя занятие. Мы же в гости к Циолковскому собираемся, вот и подготовлю для него подарочек. Давненько я не брал в руки кисти. С мультипликаторами в основном графикой развлекался, но навыки не растерял. Хотелось мне порадовать Константина Эдуардовича фантастическими рисунками на тему космоса. В двадцать первом веке подобными иллюстрациями сложно кого-то удивить. Сейчас же ничего похожего нет и в помине. Все же фантазия художников ограничена определёнными рамками и представлениями о том, как оно там, между звёзд. Пока в космос не полетел первый человек и не были сделаны фотографии нашей планеты, отчего-то имелись скудные изображения на фантастическую тему.
        В общем, закупил я художественных принадлежностей с запасом. Взял гуашь, набор кистей и альбом с листами формата примерно А-0. Сейчас ещё не существовало знакомой мне стандартизации листов, по этой причине выбрал то, что было самого крупного размера.
        - Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна… - мурлыкал я себе под нос во время художественного процесса.
        В качестве объекта изображения у меня был глобус. Деевы и их домочадцы ходили на цыпочках, стараясь не нарушать мой творческий процесс. Над первой картинкой тихо поохали, над второй восхитились, а дальше стали недоумевать. А я вообще разошёлся. Если вначале у меня действительно был изображение планеты со стороны космоса, то дальше я меня понесло, и «космические корабли бороздили…»
        За три дня выдал шесть штук иллюстраций. Гуашь - это не масло, сохнет относительно быстро. Мелких деталей для прорисовки почти не было. Скопления звёзд я делал простым и доступным методом - почти сухой зубной щёткой с белилами. Брызги получались непредсказуемые, но «достоверные». Звёзды и скопления галактик выглядели фантастически.
        - Это прямо новое направление в живописи, - оценил мои потуги Андрей.
        - А то! - прихвастнул я. - Когда-нибудь Россия станет первой страной, покорившей космос.
        На это я сильно надеялся. Зря мы, что ли, такой научно-технический прорыв устроили. Полетит человек в космос, и наверняка раньше, чем в прошлой реальности.
        Помимо рисунков, для Константина Эдуардовича набрали и других подарков: консервы, сгущёнку, макароны, производимые на моих предприятиях, и подарочную аптечку, что имелась у Деевых. Антибиотик в неё не входил, но хватало и других редких и дорогих лекарств. Плюс витамины с подробным описанием. Никак их не разрекламируем, продаются плохо и в основном расходятся среди «своих».
        В шесть утра в субботу мы выехали в сторону Калуги. «Нева» шла тяжело из-за большой загрузки. Весь багажник был забит подарками и канистрами, даже в салоне держался запах бензина. Пришлось брать с собой большой запас. В этом направлении заправочных станций по пути не было.
        Первым за руль сел Андрей, Егор должен был сменить его часа через три. Я же взял на себя роль штурмана. Хотя заблудиться здесь было сложно. С дорогами в это время так плохо, что ответвлений или дублирующих направлений практически нет. Да, собственно, назвать полноценной дорогой это месиво из осенней грязи можно с большим натягом.
        Проехав село Неронково (где в наше время был посёлок Внуково), я серьёзно стал сомневаться в здравости идеи отправиться в Калугу в начале ноября. Пока Андрею удавалось маневрировать и нигде не застрять, но это было чистым везением. Выбирался он за счёт того, что двигался по обочине.
        К моему удивлению, чем дальше мы удалялись от Москвы, тем становилось холоднее, а дороги становились суше. По идее, чем южнее, тем теплее. Но в этом году погода среднечернозёмный, приволжский и заволжский регионы осадками в течение лета не баловала. До массового голода ещё не дошло, но недород случился. Концерн «Русь» на весну уже запланировал выделить средства и продовольствие для поддержки крестьянских хозяйств.
        Из-за засухи и ранних морозов продвижение по дороге в сторону Калуги стало проще. Теперь можно было поговорить и не только о «дорогах и дураках», но и на другие темы. Моих бывших воспитанников интересовали любые новинки и научные достижения. Они меня и раньше забрасывали вопросами насчёт самолётов. И снова подняли эту тему.
        - Институт Рябушинского занимается исследованиями, - пояснял я. - Там вся материальная база рассчитана на эксперименты, а не на реальное построение летательных аппаратов.
        - А если на основе института организовать? - спросил Егор.
        - На какой основе? Говорю же, нет ничего. Для самолёта нужен аэродром, в смысле, для готового самолёта, а не макета. Но его где-то нужно собрать. Потребуются ангары, техники, инженеры, мастеровые, хранилище для керосина, сами лётчики, в конце концов! - перечислил я далеко не полный список необходимого.
        - И что, в России нет энтузиастов этого дела? - не сдавался Деев.
        - Энтузиасты имеются, но это именно энтузиасты, без технической и денежной поддержки. Поймите, не только в России, нигде в мире нет аналогов.
        - Хорошо, что нигде в мире нет, - обрадовался Егор. - Станем первыми. Андрюшка Туполев, к примеру.
        - Он будущий конструктор самолётов, а не пилот, - перебил я Егора.
        - Николай Иванович подразумевает, что кому-то вроде нас с тобой нужно поручить организацию этого дела, - пояснил брату Андрей.
        - Неужели не найдём? Из первых выпусков посмотреть ребят. Там парни по возрасту старше двадцати пяти, опыта организационных работ успели набраться.
        - А деньги? - напомнил я. - Рябушинский в свой институт сто тысяч вложил, и это только начало.
        - По деньгам действительно сложно, - согласился со мной Егор. - Франция перечеркнула все свои договорённости. У нас сейчас загружены склады аспирином и стрептоцидом. Найдём, конечно, кому продать. Да и свои покупают, но малыми партиями. Хотелось бы сразу сбыть.
        Договорные обязательства с Францией сорвались буквально месяц назад. Поначалу я не обратил внимания на сообщения в газетах о том, что в Париже провозгласили об очередной революции. С начала двадцатого века Европа бурлит много и часто. По этой причине новое восстание во Франции никого не удивило. Лозунги выдвигали старые и знакомые. Типа «пролетарии всех стран, объединяйтесь!» Снова пели Марсельезу. В предыдущие разы войска и правительство как-то справились с негодованием народных масс. Но слишком долго в стране не было порядка. Немцам, свергнувшим законную власть и объявившим о строительстве социалистического общества, удалось успокоить народ быстрее, чем во Франции.
        - Почему так много забастовок и восстаний? - недоумевал Егор. - Николай Иванович, я не понимаю, что случилось с людьми? Отчего, что не месяц, так очередные стачки?!
        - Устали жить в нищете. Хотят лучшей доли, - озвучил я очевидное.
        - Вспомните голод 1892 года, сколько тогда крестьян подалось в города. В основном молодёжь мужского пола, не имеющая семей, - продолжал Егор. - Прошло тринадцать лет, и это они же, выходцы из деревень, бастуют. Забыли, как подыхали от голода в деревнях?
        - Не суди, - прервал я Деева. - Разница между богатыми и бедными стала слишком велика. Пусть эти люди в прошлом жили хуже, но они видят другую сторону общества, которая разъезжает по балам, пьёт шампанское и веселится.
        - И всё равно это неправильно - поддерживать стачки, - добавил теперь уже Андрей.
        С этим я был полностью согласен и привёл в качестве примера работу концерна, а также сельскохозяйственные предприятия на Кубани.
        - Но многие известные люди поступают совсем не так, как вы, - возразил Егор. - К примеру, в Москве Фёдор Шаляпин выступал в одном заведении. Спел «Эх, дубинушка, ухнем!» и пошёл с шапкой по рядам деньги собирать для рабочих, которые бастовали. Неправильно это.
        - Неправильно, - согласился я. На очередной дорожной колдобине нас тряхнуло, и разговор снова сменился на обсуждение этих самых дорог.
        Несмотря на трудности преодоления пути, ближе к обеду мы въезжали в Калугу. Правда, поначалу усомнились, что это город. Притормозили уточнить у местного, интересуясь, где Калуга. Тот на нас как на идиотов посмотрел и развёл руками, демонстрируя, что тут она и есть. Разобравшись с этим вопросом, поинтересовались у мужчины, где гостиница.
        - Дык… это… барин, дай целковый.
        Справочная информация оказалась платная.
        - Чего? Рубль захотел?! - возмутился Егор. - Бери пять копеек или мы найдём для расспросов кого другого.
        Предложенная сумма мужика устроила. Высморкавшись и утеревшись рукавом, он начал обстоятельно повествовать, где и как свернуть, называя только одному ему ведомые ориентиры.
        - Понятно… - покачал я головой. - Махни рукой примерно в ту сторону, куда ехать.
        Такой ориентир оказался более полезным. Да и церковный шпиль было видно издалека. По улице Садовой ехать пришлось медленно из-за гужевого транспорта. Похоже, это было главное торговое место Калуги. Мне казалось, что запахом свежеиспечённого хлеба пахнет от каждой двери.
        - Егор, тормозни, куплю калачей, - первым не выдержал Андрей. С собой продуктов нам дали, но от свежей выпечки не смогли удержаться.
        Центр Калуги неожиданно удивил. Безусловно, здесь, как и во всех провинциальных городах соседствовали крепкие помпезные постройки (в основном купеческие) и покосившиеся деревянные заборы, но моё внимание привлекло обилие столбов под электрические провода. Достижения цивилизации не обошли этот город стороной. Правда, покрутиться по центру пришлось прилично. На наш автомобиль смотрели, как на пришествие инопланетян. У очередного прохожего мы решили разузнать насчёт гостиницы, но он нас не так понял.
        - Вы, что ль, к этому малахольному приехали? Так это вам к реке надо сворачивать, - не слушая вопроса, ответил мужчина.
        Очередной извозчик, объезжая наш транспорт, высказывался матерно и агрессивно. Вообще-то у меня создалось впечатление, что наша «Нева» была первым автомобилем, заехавшим в Калугу. Отчего-то народ неоднозначно на него реагировал. Искать где-то в центре гостиницу мы передумали, поскольку получили ориентир и решили сразу отправиться к дому Константина Эдуардовича. Предупредить его заранее мы не озаботились, но надеялись, что учёный нас не прогонит. А насчёт постоя решим позже.
        - Совсем дикие, чего под колеса суются! - возмущался Егор, удаляясь от центра и ещё больше снижая скорость.
        - Развлечений здесь мало, - предположил я. - Хорошо, что толково объяснили, куда ехать.
        - С пригорка где-то по правой стороне мы должны увидеть дом, - повторил слова последнего «гида» Андрей. - Вначале двухэтажный дом из красного кирпича господина Лелько, а там уже и нужное нам владение.
        - Кажется, оно, - минут через пять притормозил Егор и пару раз бибикнул, привлекая к себе внимание.
        Надеюсь, сюрприз удался. Хотя минут через десять из ворот дома вышла всего одна девица, явно из прислуги, и я не сразу сообразил, что сказать. Хорошо, Андрей вовремя сориентировался.
        - Его благородие господин Ситников из Петербурга к Константину Эдуардовичу! - выкрикнул он.
        Встречающих прибавилось. Сам Циолковский отстал от них совсем ненадолго. Похоже, он одевался. Все остальные выскочили на улицу без верхней одежды.
        - Ради Бога, извините, что мы как снег на голову, - начал я извиняться.
        - В дом, пожалуйте в дом, погоды нынче прохладные, - жестом показал Константин Эдуардович, чтобы мы заходили. - Иван, распорядись, куда поставить авто. На улице оставлять никак нельзя.
        Я же продолжал извиняться, за столь внезапный приезд.
        - Варвара Евграфовна, супруга, - не то не понял, не то не услышал меня Циолковский. - Ивана, младшенького моего, вы видели.
        Я же, вспомнив, что у нас машина забита подарками, повысил голос и попросил помощников для переноски всего в дом.
        - Анька, поди помоги господам, - шикнула на прислугу жена Циолковского. Пользуясь случаем, я обозначил проблему с ночёвкой.
        - Постелим вам наверху, если не побрезгуете. Зачем куда-то ехать? - ответила Варвара Евграфовна, решая волнующий меня вопрос.
        Деевы тем временем перетащили тюки с коробками и не забыли мой альбом с рисунками. Часть коробок велели Аньке нести на кухню или в кладовые.
        - Да что ж вы так потратились, - суетилась Варвара Евграфовна, разглядывая, что мы там выгружали.
        Я аптечку презентовал и потом уже свой альбом с рисунками. Главу семейства Циолковских мы на ближайшие полчаса потеряли. Стоило ему открыть альбом, как он погрузился в свой собственный мир, отличный от нашего. Да и Варвара Евграфовна поспешила на кухню давать указания по поводу ужина на внезапно увеличившееся количество людей. Нас остался развлекать Иван Константинович.
        Парень выглядел лет на шестнадцать-семнадцать, но был каким-то уж очень худосочным и невзрачным. Из вежливости я поинтересовался, чем он занимается или учится. Смущаясь, парнишка поведал, что для учёбы в университете денег не имеется. Сам он по себе имеет склонность к изобретательству.
        - Я вам покажу, как подачу воды в дом устроил, - рассказывал Иван. - Папенькин велосипед приспособил.
        - Городское училище он у нас закончил, но слаб здоровьем, - появилась на пороге комнаты Варвара Евграфовна. - Извольте, господа, в столовую, чаю с дороги испейте. Все разговоры после. Константин! - попытался привлечь она внимание супруга. - Чай идём пить!
        - И чьё же это видение такое космического пространства? - не отозвался на призывы жены Константин Эдуардович.
        - Моё, - ответил я и начал ненавязчиво увлекать Циолковского в то помещение, куда нас позвали.
        На столе стоял настоящий самовар, прислуга успела подсуетиться. Дом вообще выглядел уютным, хоть и не богатым. Теплота и забота о семье ощущалась в каждом элементе и бытовой мелочи. С интересом я посмотрел на настенные часы. У меня подобных не было, я предпочитал наручные. Повесить где-нибудь у себя такой же раритет? Будут каждый час бумкать.
        Разговора за столом толком не получилось. Константин Эдуардович переспрашивал после каждой фразы, супруга ему поясняла и немного по-другому, чем было изначально озвучено. Иван голоса вообще не подавал, Деевы на правах гостей вели себя скромно.
        Сразу после чаепития Циолковскому приспичило посмотреть и пощупать автомобиль. Тот факт, что на улице уже стемнело, учёного не смущал. Близнецы взялись сопровождать и пояснять, что там и как. Меня остался развлекать Иван. Варвара Евграфовна снова удалилась хлопотать на кухне.
        Младший сын Циолковского повёл меня знакомить с домом, поясняя по пути, что и как. В комнатах был идеальный порядок. Мебель хоть и не новая, сверкала полиролью с воском, распространяя вокруг себя запах чего-то ностальгического. Иван к своей обязанности отнесся обстоятельно. Начал он с фотографий, висящих на стене.
        - Это родители, я маленький, - перечислял он. - Это Сашка - средний брат. Он сейчас учительствует в селе Климов. Это Любочка, сестра, вторая - Машка. И старший брат Игнатий. - На последней фразе парень запнулся. Затравленно оглянулся по сторонам и шёпотом добавил: - Помер он три года назад, цианиду выпил.
        Продолжать тему семьи Иван не стал и поспешил показать мастерскую отца. Вот тут меня ожидало потрясение. Не… серьёзно, это же каменный век! Возможно, я был необъективен в оценке. Имея за спиной передовое производство и уникальные станки, смотреть на эти деревянные поделки мог только с жалостью. В кабинет Константина Эдуардовича Иван нас не повёл, пояснив, что родитель бывает раздражительным, когда кто-то проникает в его вотчину. Если я правильно понял, то в кабинете ученый ещё и ночует.
        Осмотр дома завершился раньше, чем Константин Эдуардович оторвался от автомобиля. Мы с Иваном расположились в гостиной, где я продолжил задавать вопросы. Поинтересовался, кто музицирует на рояле. Оказалось, что музыке обучали всех детей понемногу, только Мария больше всех склонная к этому и имеет личное пиано в спальне.
        В целом впечатления от быта Циолковских было неоднозначное. В любом случае я приехал, чтобы уговорить учёного на переезд. И чтобы он меня понял правильно, я заранее приготовил текст с выкладками и цифрами по зарплате и вложениям на исследования.
        Надо сказать, что приглашение преподавать в какой-то частной школе в Екатеринодаре вызвало у Константина Эдуардовича недоумение. Пока он читал, я начал охмурять супругу, расписывая красоты Кубани с мягким климатом и изобилием продуктов. Не думаю, что женщину волновали небывалые станки в школьной мастерской. Зато её должен был привлечь дом, который я готов был предоставить семье. Свой, кстати, дом. Это, конечно, на первое время. В случае переселения Циолковских, я собирался отстроить более подходящее для жизни и работы здание.
        Сразу получить ответ я не рассчитывал. Но судя по тому, как блестели глаза за стёклами очков, Константин Эдуардович подумает над моим предложением серьёзно.
        До ужина мы успели немного поговорить на тему моих рисунков и видения космического пространства. Беседовать приходилось частично при помощи записок, так было проще и быстрее. Подняли тему гравитации и притяжения, полётов людей и высадки на Луну. Деевы с Иваном сидели поодаль, боясь лишний раз шелохнуться. То, что в их представлении было абсолютной фантастикой, я считал в порядке вещей, а Циолковский мне поддакивал.
        В общем, интересный и увлечённый человек. Жаль, задержаться в гостях мы не могли и уже с утра покинули гостеприимный дом. Причём я уехал в полной уверенности, что моя школа обретёт уникального преподавателя, и этому выдающемуся человеку не придётся влачить жалкое существование.
        Глава 16
        Обратный путь из Калуги в Москву сразу не задался. В селе Фоминское остановились по той причине, что пробили колесо и пришлось менять его в неподходящих условиях на пронизывающем ветру. Опыта по замене колёс у нас Деевыми было немного. Поэтому дружно удивились тому, как только не потеряли его по пути. На этих колдобинах сразу и не заметили, что машина как-то боком идёт. Колупались с домкратом долго, возясь чуть ли не по колено в грязи. Испачкались так, что салон автомобиля долго придётся отмывать.
        За всеми этими колёсными делами упустили момент, когда бензин закончился. Ещё порадовались, когда въехали в Москву и дорога стала лучше. И вдруг бац! Мотор заглох. Посмеялись потом, конечно, что о заправке техники не вспомнили. А тут смеркаться стало. Автомобили этого времени освещения салона не предусматривали. Хорошо, фары светили, но канистру из багажника вытаскивали на ощупь. И так увлеклись этим процессом, что по сторонам не смотрели. В самом деле, мы же не в лесу, а уже в городе. Только именно здесь особого рода хищников больше.
        - Часы, господин хороший, сымай и чего есть в карманах дай сюды, - неожиданно ошарашил меня голос за спиной. Хотел было обернуться, но тычок чем-то в правый бок и замечание: «Не шали!» призвали меня к благоразумию.
        Как я и говорил, уже стемнело. Мы хоть и остановились посередине дороги, но это была не просто окраина Москвы, а явно «неблагополучный» район, где подобный гоп-стоп был в порядке вещей. Окружило нас человек пять. Лиц и фигур не разглядеть. И я совсем не был уверен, что, отдав ценности и деньги, мы сможем спокойно уехать. На машину вряд ли кто позарится. Сейчас не принято воровать подобный транспорт. Не только по той причине, что мало кто умеет им управлять. В основном потому, что вещь слишком приметная. Такую не продашь и сам не покатаешься.
        - Давай шевелись, - поторопил меня тем временем грабитель тычком в бок.
        - Ворон, польту ему не порежь. Справна одёжка, - подал голос напарник бандита, подошедший с моей стороны.
        Деевы получили схожие предложения, в смысле не дёргаться и избавляться от предметов роскоши. Вот тут я и вспомнил про револьвер, что таскал в кармане. Хорошо, что не переложил в саквояж. Оружие всю дорогу мешалось и доставляло дискомфорт. Повезло, что здравый смысл возобладал, и я не засунул револьвер куда подальше.
        - Сейчас-сейчас, - притворно залепетал я, пытаясь отвлечь грабителя, - часы в темноте не расстегну, защёлка англицкая сложная.
        - Ну дык, - снова ткнул меня мужчина, подразумевая, что этот вопрос требуется как-то решить.
        - Извольте к свету придвинуться, - осторожно сделал я шаг в сторону, одновременно опуская правую руку в карман.
        Шансы решить ситуацию в свою пользу были хорошие. Деевы и три других грабителя стояли по другую сторону автомобиля. Со мной рядом двое и вряд ли у них был огнестрел, иначе его бы уже продемонстрировали, а не тыкали мне ножом в бочину. Грабители настолько были уверены в своём превосходстве, что на мои телодвижения не обратили внимания. К тому же я чуть развернулся левой стороной к ним и, не теряя времени, выхватил из кармана револьвер.
        Бах! Бах!
        Куда попал, сам не понял. И тут же ба-бах! Ба-бах - с другой стороны. На мгновение я перепугался, решив, что у бандитов имелись пистолеты. Но судя по вою и матерным выражениям грабителей, стреляли не они.
        - Егор, хватит! Пусть убираются, - закричал Андрей брату.
        Трое бандитов прихрамывая кинулись куда-то во тьму. А вот парочка «моих» упала на землю и не шевелилась.
        - Николай Иванович, вы как? - поспешил ко мне Андрей.
        - Я-то нормально. Что с этими делать?
        - Убили?
        - Да хрен их разберёт. Давай за воротник хватай и подтащим под свет фар.
        - Хорошо стрельнули, - пробормотал Андрей вскоре, - не промахнулись.
        Насчёт того, что промахнуться на расстоянии меньше метра пусть даже в полной темноте сложно, я промолчал. Меня больше волновало, что теперь делать с трупами. Одному я угодил точнёхонько в сердце, а второму попал в горло, и то стрелял снизу и под углом. Оттого пуля ушла в голову. Зрелище, я вам скажу… Ни разу в жизни мне не приходилось убивать людей. Зарян меня тренировал и обучал пользоваться различным оружием, но стрелял по людям я первый раз. Душевное состояние, если честно, не очень.
        - Городовых не слышно, - тем временем стал озираться и прислушиваться Егор.
        - Не думаю, что здесь кто-то дежурит по ночам и свистит на каждый выстрел, - высказал я своё мнение, прикидывая, что меня ждёт.
        Пусть я и прав со всех сторон, но это ещё доказать нужно. А мы тут натоптали прилично. Оставить трупы и уехать - тоже не выход. Следы от ног, от колёс, возможные свидетели, что попрятались за заборами, но наверняка видели происшествие, выдадут нас с головой. Мы же здесь не менее получаса возились, пока автомобиль заправляли. Возможно, как раз наблюдающие успели сбегать и доложить, что имеется лёгкая добыча на дороге. За всё это время ни одного извозчика или кого-либо мы не заметили. Райончик такой, что по ночам здесь предпочитают не ходить и не ездить.
        В общем, стоял я, злясь на свою меткость и ситуацию в целом, а Деевы уже решали проблему. Не зря они детективы И. Иванова читали и много чего полезного для себя узнали. Всё, что было в багажнике, шустро перенесли в салон и на освободившееся место стали загружать трупы. Не думайте, что у «Невы» огромный багажник. Мертвецов удалось затолкать до половины корпуса. Ноги остались висеть, немного не доставая до земли.
        - Отвезём подальше или в реку скинем, - просветил Андрей. - Садитесь, Николай Иванович, поехали и побыстрее, кто его знает, что тут может случиться ещё? - Вот так, не колеблясь, не задавая лишних вопросов, парни сразу решили обезопасить меня от лишних проблем.
        Егор тронулся с места и на первом же перекрёстке повернул обратно к выезду из города.
        - Где мы будем мост и реку искать? - возразил он брату, неспешно ведя автомобиль. - Скинем в подходящей канаве. Этих иванов никто не будет искать и уж точно в полицию об их пропаже не заявят.
        Меня запоздало начало колотить от переживаний. Молодцы, парни, быстро сориентировались. Действительно, мне только разборок из-за всякой швали не хватало.
        Повозиться с трупами потом, конечно, пришлось. Снова перепачкались как свиньи. Я одним сапогом зачерпнул грязь в яме, куда мы этих «работников ножа и топора» скинули. Андрей в свете фар приметил заросли кустарника, мимо которых мы ехали, и предложил туда отнести мертвецов. Машину развернули и поволокли втроём вначале одного. Чуть сами в яму не рухнули, не ожидая обнаружить таковую в этом месте. Зато спрятали удачно. От дороги метров сто. Следы от автомобиля хоть и приметные, но по прошествии пары дней их не разглядишь. Егор сходил к кустам, наломал веток, набросал сверху ямы, пытаясь замаскировать трупы. Если повезёт, то до весны не обнаружат.
        Андрей примеру брата последовал и тоже обзавёлся веткой, пытаясь ею замести то, что мы натоптали. Пожухлая осенняя трава в принципе и так маскировала отпечатки обуви, но лучше и такие действия предпринять.
        Домой к Деевым мы добрались уже за полночь. Грязные, мокрые и сильно уставшие, мы переполошили домочадцев, которые нас в этот день уже и не ждали. Прислуга кинулась воду греть, Егор приказал затопить баню. Андрей, скинув верхнюю одежду и разувшись, поспешил к буфету. По стопарику водки мы выпили не закусывая. После второй мне полегчало. От еды я категорически отказался. Образ развороченной пулей морды бандита стоял перед глазами, отбивая всякий аппетит.
        Я и баню не стал ждать. Умотался так, что ничего не хотелось. Немного воды прислуга успела согреть. На таз её вполне хватило. Собственно, мне только казалось, что я весь грязный. По сути испачкалась верхняя одежда - пальто и брюки. Ну и сапоги, конечно. Руки и лицо я долго тёр мылом и отмывал в тазу. В этой же ёмкости вымыл ноги и показал прислужнику, что больше ничего не хочу. Добраться бы до постели, и ладушки.
        Физически поработать в этот день мне пришлось столько, что на кровать свалился без сил и уснул практически мгновенно. Здесь скорее всего сказался эффект от пары рюмок водки. Спал долго и проснулся чуть ли не в обед. А когда попытался встать, то понял, что зря я баньку не посетил. Тело ломило, а меня всего потряхивало от температуры.
        Семейство Деевых занялось моим лечением по полной программе. В Петербург отбили телеграмму, сообщив компаньонам, что не меньше недели я у них задержусь. Впервые за всё время я опробовал продукцию нашей фармакологической фабрики. Начал со стрептоцида с аспирином, а на второй день Егор категорично потребовал принимать антибиотики. Не сам, конечно, прописал применение, а доктора пригласили. Тот меня через деревянную трубочку слушал. По спине постукивал и качал головой. Хрипы из груди и кашель меня и самого волновали. Ночь на холоде и в сырости дала о себе знать.
        Через неделю я ещё не был в состоянии куда-то ехать. Воспаление лёгких такая пакостная болезнь, от которой сейчас умирают, я же ощущал полный упадок сил. Не думаю, что за одну ночь так сильно застудился. Я же до этого много где «бегал», да на холодном ветру.
        Родственники жён Деевых окружили меня заботой и вниманием. По мере сил развлекали. Притащили откуда-то подшивку журналов «Почвоведение». Ей-богу, не знал, что в России такой журнал выпускается. Причём аж с 1899 года. Статей Тимирязева в журнале было много. Писал он толково и по делу, приводя анализ и ссылки на исследования по регионам. Другие авторы статей вызывали у меня умиление. Зато я понял, где можно разместить информацию о грядущем недороде.
        Так же я ежедневно читал все доступные газеты. Вначале искал сообщения о найденных трупах в яме, но, похоже, их никто не обнаружил или не посчитали значимым событием. Затем я выискивал в газетах информацию, пытаясь понять, прошла Россия революционный пик или всё ещё впереди? Попалась заметка о том, что в Москве не стало водки. По словам какого-то чиновника, водка в Москве есть, но её не выпускают забастовавшие рабочие. В связи с чем они бастуют, что перекрыли продажу этого алкоголя? Франция объявила себя социалистической республикой. Германия вроде как уже полгода строит социализм, призывая «раздуть мировой пожар революций». Под это дело какие-то акции поползли вниз.
        Спустя десять дней я решил, что могу уже отправиться обратно в Петербург. Доболею дома. За время вынужденного безделья столько всего написал в черновиках, оставалось это всё оформить толково. К тому же Деевы вместе с приехавшим Василием убывали в Стокгольм. Василий Уваров надеялся получить нобелевскую премию за радио. Изобретение у нас считалось совместным, но я, по понятным причинам, в этом году никуда не ехал. Мне дел и в Петербурге хватало.
        Думаете, Серёга позволил мне заниматься на производстве? Объявил, что у меня продолжается постельный режим и запретил куда-либо ездить. И Артём его в этом поддержал. Честно говоря, в конце ноября погода в столице была уже такой холодной, что мне самому лишний раз покидать тёплое помещение не хотелось. Один раз выбрался на Путиловский, убедился, что всё в порядке, и занялся «бумажными делами».
        С Артёмом и Сергеем мы обсудили вопрос по самолётостроению. Прежде всего нужно было решить, где располагать базу. По логике лучше бы на юге. Там больше солнечных дней и, соответственно, времени для полётов. Но если заинтересовывать государя и приближенных к нему лиц, то логичнее строить аэродром с техническими постройками рядом с Петербургом. Потом Сергей решил, что аэродром от технической базы никак не зависит. Будут самолёты, будут и взлётно-посадочные полосы. Не одна, а несколько десятков. На данный момент у нас не имелось ничего, кроме макетов и познавательного фильма. В общем, решили купить участок и развиваться на базе Рябушинского института.
        Земля и последующие постройки требовали не только присмотра, а в первую очередь человека, кому можно было доверить общее руководство. Загрузились мы с друзьями на эту тему основательно. Перебирали кандидатов, спорили и соглашались с тем, что никто из нас новую отрасль физически не потянет.
        - Полтысячи учеников, неужели не найдём кого-то? - уверял меня Серёга.
        В результате решили весной устроить глобальные кадровые перестановки. Но и в этом случае нужно подобрать подходящего человека, кто будет увлечён и поведёт за собой энтузиастов самолётостроения.
        - На ловца и зверь бежит, - обрадовал меня за несколько дней до Нового года Артём. - Принимай пополнение.
        Это «пополнение» робко переминалось с ноги на ногу в коридоре и не спешило ликовать вместе с Артёмом. К тому же я никак не мог вспомнить этого молодого человека. Неужели старею и начал забывать лица родных учеников?
        - Владимир Николаевич Склифосовский, - не стал дальше меня мучить Артём и представил молодого мужчину. - По весне планируют закончить университетское образование.
        - Владимир, да неужели? - наконец узнал я этот парнишку. - Как вырос, как возмужал!
        Последний раз мы с Владимиром встречались лет десять назад. Тогда ему было одиннадцать. Действительно время быстро летит.
        - Как тебе наш будущий директор института самолётостроения? - продолжал излучать радость Артём, не забыв подпихнуть Владимира ко мне.
        Будущий директор слегка паниковал, вид имел растерянный и просто не знал, куда себя деть.
        - Наденька, прикажите, чтобы чаю подали, - попросил я свою содержанку и увлёк гостя в обеденный зал.
        Вначале расспросил о житье-бытье. Помянули покойного отца, Владимир рассказал немного о сёстрах и их семьях. Сам он учился на последнем курсе университете - инженерное дело и механика. Вообще-то по такой специальности я бы его к себе на Путиловский заманил бы. Но Артём заверял, что «сам пришёл, сам спросил». В смысле, именно о самолётах интересовался Склифосовский. Удивительно, что не пошёл по стопам выдающегося отца. С другой стороны, на мировоззрение парнишки могло повлиять пусть и недолгое знакомство с моей школой, где основной упор делался на механику.
        Проговорили мы в тот день долго. Должность директора Владимира немного пугала. Он не планировал для себя ничего такого. Мечтал полетать на самолётах. Мы его успокоили, что подберём толковых техников и персонал. Главное в этом новом деле увлечённый и ответственный человек на руководящем посту. Лично меня возраст Склифосовского ничуть не смущал. Тот же Рябушинский начал строить свой институт, когда ему было двадцать два года. И его поддержали самые прогрессивные умы России.
        - Юристы займутся оформлением, архитекторы подготовят документы, не переживай, спокойно заканчивай университет, - сообщил я на прощание Владимиру.
        Так-то мы с ним договорились, что более конструктивно побеседуем через месяц. У меня будет что-то уже подготовлено, да и он наверняка будет иметь ряд вопросов. Это мы ему сразу на голову вывалили информацию о работе и достойной зарплате, пусть подумает, вдруг чего сам предложит. По деньгам, конечно, накладно всё это дело. Надеюсь, что это временно. Тут главное кого-нибудь из великих князей увлечь и считай весь высший свет ринется покупать личные самолёты.
        Идею Склифосовского на роль директора с Серёгой мы тоже обсудили. Он согласился, что кандидатура идеальная. Во-первых, дворянин. Сейчас это решает многие проблемы. Во-вторых, парень учится по специальности где-то близкой к тому, чем будет заниматься. До лета поднатаскаем его конкретно по самолётам. Артём уже сел конспектировать нужные разделы из справочников. Был риск, что парень может не быть толковым руководителем. Проверим, посмотрим. Сразу загубить на корню у него не получится по той причине, что ещё ничего нет. А набить личные шишки и приобрести опыт всегда полезно. Не могу сказать, что мы с друзьями суперские руководители. Из нашей группы попаданцев только Вера Степановна обладает необходимыми навыками.
        Она и руководит у себя в Майкопе жёстко и разумно. Прислала недавно письмо. Между строк читалось, что здоровье уже подводит, но дисциплина на её предприятиях железная. И вот что интересно, как она дрючит своих замов и техников и при этом её все обожают и чуть ли не боготворят. Меня мои ученики тоже уважают, но такой дисциплины мне никогда не удавалось достичь. Правда, Василий сейчас в школе правит твёрдой рукой.
        По пути из Стокгольма он заехал на пару дней в гости. Отчитался, передал мне мою медаль. Особых эмоций эта награда не вызвала, но за Василия я искреннее порадовался. Он помимо получения премии, выполнил небольшое деликатное поручение, которое ему дал Артём. Кое-кому заплатил, да и разослал несколько статей в газеты Швеции, Дании и Финляндии (она просто ему по пути была). Суть статей в том, что Российская наука опережает все ведущие страны мира. Основной упор делался на исследования в области фармакологии.
        Артём справедливо считал, что идеологическая война имеет самое важное значение. Не знаю, совпало так или действительно регулярно вбрасываемая информация сработала, но после Рождества зарубежные газеты запестрели заголовками о русских учёных и открытиях. Лондонские издания истерили, призывая своих научных деятелей шевелиться и заткнуть Россию. Мало того, сенсацию подхватила Америка. Кто-то там самый смышлёный перечислил почти все значимые Российские открытия за последние десять лет, начиная с кино и заканчивая антибиотиками.
        Вообще-то Артём изначально хотел акцентировать на том, что повышение уровня жизни низших слоёв общества влияет на общее развитие страны, но получилось немного иначе. И чем обернётся такая популярной боюсь и думать.
        Глава 17
        - Наконец-то дождались, - ухмылялся Артём, перечитывая российские газеты и те, что выписывали из-за границы.
        В январе 1906 года вокруг российской науки поднялась небывалая шумиха. Тут ещё совпало, что наши операторы, вернувшись из Стокгольма, собрали большой обзорный фильм. Им даже ничего нового не пришлось снимать. Взяли кадры из фильмов об открытии больницы в Москве, немного дополнили фотографиями. Меня заставили надеть смокинг и попозировать со всеми своими наградами. Минут десять отвели автомобильному заводу, считавшемуся личной вотчиной великого князя Михаила. Втиснули в ленту кадры, где батюшка благословляет убытие на Дальний Восток бронепоезда, затем личное напутствие Георгия I в адрес вездеходов, убывающих в экспедицию на Урал. Буквально по одной-две минуты вставили кадры, сделанные на различных наших заводах. Особенно эффектно смотрелась конвейерная лента консервного завода. Неплохо показали массовый выпуск шприцов. Где-то в середине ленты промелькнул Туполев с самолётом, заканчивался фильм текстом из статьи Менделеева о достижениях России за последние пятнадцать лет.
        Получилась довольно странная пафосно-пропагандистская сборная солянка. На самом деле в ленте даже десятой части всех наших «открытий» не продемонстрировано. Тот же полиэтилен выпускался такими малыми партиями, что о нём мало кто слышал. Тем более за границей. Завод по производству холодильников ещё строился. Пробные варианты этих бытовых приборов собрали, но из материалов, купленных на стороне. В идеале у нас будет свой листовой металл и прочие комплектующие.
        Фильм «Россия XX век» получился большим, почти на час. Если быть объективным, то в нём мы сами себя рекламировали и нахваливали. Артём свято верил в пропаганду и влияние киноиндустрии на умы людей, потому с его стороны нареканий не возникло. Сергею вообще было не до того, а я готовился к очередному съезду промышленников и посчитал такой фильм вполне подходящим.
        Зато возникли закономерные вопросы у Его Императорского Величества. Он поручил разобраться с этим делом Столыпину. Пётр Аркадьевич вызвал не только меня, но Сергея. И главное, заранее не сообщил, о чём будет идти разговор. Мы с друзьями немного подумали, погадали и приготовили презентацию на тему самолётов: их применение во время боевых действий, создание школы военных пилотов и вложение в наш проект средств военного ведомства.
        Поскольку Столыпин сразу не обозначил причину, по которой вызвал, то я начал бодро вещать на тему авиации. Сам увлёкся и Петра Аркадьевича увёл в сторону от ожидаемой темы разговора. Потом-то Столыпин опомнился и вернулся к тому, о чём хотел изначально расспросить.
        - Как можно объяснить, что все последние мировые открытия связаны с вашими именами? - поинтересовался он у меня и Сергея.
        Совсем врасплох он нас этим вопросом не застал. Мы давно ожидали, когда же наконец власти заинтересуются странными совпадениями, и ответ у нас был готов. Не моргнув глазом, я стал объяснять, что нестандартная форма обучения в моей школе и денежные вложения способствовали развитию уникальных людей.
        - Так уж уникальных? - не поверил Столыпин.
        - Школа выпустила более полтысячи учеников, - взял слово Сергей. - Из них тех, кто сделал научные открытия, не более десятка. Согласитесь, что это не так много.
        Упор мы сделали на нестандартное образование и отсутствие финансовых проблем в развитии любых направлений. Типа повезло заработать, а деньги вложили не в разгульный образ жизни, алкоголь или карты, а пустили на воплощение тех идей, что выдавали ученики. Тут же для примера я привёл изобретение инсулина. Между прочим, чистая правда. Кто-то прошёл бы мимо незначимого открытия Леонида Соболева, я же только указал Румянцевым на эти исследования. И как результат, вскоре будет готово лекарство, помогающее жить людям, страдающим от диабета.
        - Таких случаев много, - уверял я Столыпина. - Неужели вам не попадались изобретатели? Другой вопрос, что многие отмахиваются от сомнительных прожектов и уж тем более не выделяют денег на развитие идеи. Я же из купеческой семьи, вижу выгоду, - привёл я последний довод.
        Не могу сказать, что наши выкладки полностью убедили Столыпина. Но другого объяснения этому явлению он не находил. К тому же его очень заинтересовала авиация в любых проявлениях. Что и говорить, дороги и, в целом, развитие транспорта в России далеки от идеала. Железнодорожное сообщение требует миллионных вложений. Безусловно, самолёты не решат и сотой доли задач по перевозке грузов и пассажиров, но что-то срочное в виде доставки почты или каких-то людей вполне можно обеспечить авиацией.
        - Готовьте копии фильма «Россия XX век» на английском языке для Америки и Англии, - подвёл итог нашей беседы Столыпин. - Государю всё понравилось.
        Дважды повторять для нас Серёгой не нужно. Вежливо попрощавшись, мы поспешили покинуть кабинет Столыпина, радуясь, что отделались лёгким испугом.
        - Усилим меры безопасности на наших заводах и вам личных телохранителей добавим, - принял решение Артём, когда выслушал наш отчёт. - После проката фильма в Европе и Америке вой поднимется запредельный. Статьи в газетах не отражают наглядно всех тех преобразований, что мы устроили.
        И поскольку тема авиации уже была озвучена на самых верхах, то получить разрешение на строительство удалось без проволочек и проблем. Жаль, что с деньгами всё так удачно не складывалось. Для начала Сергей выделил пятьдесят тысяч, ещё обещал не раньше середины лета. Россия медленно и со скрипом выходила из кризиса. Наши станки хоть и стали покупать свои промышленники, но этих заказов было мало. Три-четыре года назад нашим основным покупателем была Германия. В свете последних событий немцам не до развития своих предприятий. В Лондоне принципиально делают вид, что передовой техники в России не существует. И раз мало покупателей, то и наши доходы поползли вниз.
        Артём надеялся на переговоры с американцами. Тех, правда, больше не станки, а автомобили интересовали. Производство «Георгиев» мы так и не увеличили. Великий князь Михаил вкладывать средства в расширение не хотел. По-прежнему на его заводе велась только сборка и штамповка кузова. Всю техническую составляющую создавали на наших предприятиях, где мы понемногу собирали автомобили «Нева». Но это делалось слишком кустарно. Завод в большей степени ориентировался на трактора и вездеходы.
        - У тебя Путиловский, можно сказать, простаивает, - возмущался Артём. - Нам нужны прессы и сборщики, пора переводить часть предприятия на автомобильную промышленность, иностранцы будут покупать, и дорого.
        Для меня тема перевода Путиловского с изготовления локомотивов на другой вид деятельности была сложной. Артёму я пояснял, и не один раз, тот принцип работы, что введён на заводе. Это только кажется, что если на предприятии рабочие за две смены могут собрать целый паровоз, то они молодцы. На самом деле молодец тот директор, который наладил такую стабильную работу. Если взять какого-то конкретного рабочего на сборке, то он знает одну или две операции и выполняет только их. К примеру, такие-то клёпки заклепать на таком-то участке. И всё! Он больше ничего не умеет и не обязан делать. Та бригада, что прикатывает колёсные пары и помогает их монтировать к корпусу, делает только эту операцию.
        В принципе, это правильно. Мастер в курсе, с кого спросить за ошибку и кто чем в конкретный момент сборки должен заниматься. Опять же такой подход к работе идеален при условии, что Путиловский выпускает двадцать локомотивов в месяц. На данный момент такого количества паровозов стране не требовалось. И перестраивать систему работы бригад непросто. Этим я начал заниматься с середины зимы.
        На очередном съезде промышленников меня выбрали главой комиссии, Столыпин зачитал письмо государя, похвалил, обласкал и велел дальше работать на благо России. Текст письма я огласил перед рабочими Путиловского, показал подпись государя и сообщил о частичной смене деятельности.
        На самом деле потом оказалось не так всё проблематично. Бригады приобрели новые навыки и отработали другие операции. Через месяц брака почти не стало. В любом случае кузова автомобилей доводились до ума вручную. Рабочие хоть и возмущались, но совсем недолго. Снова я по совету Артёма налегал больше на пропаганду. Европу паровозами не удивить, зато наших автомобилей там нет. Путиловским рабочим выпала возможность показать достижения нашей страны перед иностранцами, и так далее… В общем, вы поняли.
        И только я разобрался с этим вопросом, как друзья стали намекать, что необходимо съездить на Кубань и решить ряд других проблем.
        Давненько я не бывал в Екатеринодаре. В конце апреля пришлось ехать туда лично. Дел накопилось немало. К тому же требовалось расширить одно производство. У меня на Кубани имелось деревообрабатывающее предприятие. Правда, масштабы были мизерные. Даже на продажу ничего не шло, всё использовалось на личные нужды. Половая доска требовалась на всех наших стройках. Пономарев помимо досок устроил небольшую мастерскую по выпуску мебели. И тоже для наших предприятий. Конкретно весной 1906 года почти вся продукция шла на оснащение жилья рабочих завода по производству холодильников. Мебель им продавали за деньги, конечно, а всё остальное, где требовалось дерево, поставляли как взаиморасчёт предприятий концерна.
        Наш главный бухгалтер давно указывал на нерентабельность деревообрабатывающего предприятия, которое давно нужно расширять. А мы тут самолётами решили заняться. Если кто помнит, то в первых самолётах использовали много фанеры. Дёшево и практично. Нигде в мире ещё нет опытных пилотов и специалистов по самолётостроению. По этой причине фанера будет наиболее выгодным материалом для пробных вариантов. Вот эту самую фанеру на данный момент изготавливают малые мастерские.
        Мы с Артёмом решили, что такой востребованный продукт будет пользоваться спросом и без самолётов. За полгода на Петербургском заводе не только сделали, но и разработали с нуля станок для производства строганого шпона. Мы с собой из двадцать первого века много чего принесли. На тот момент чётко не понимали, что понадобится, и в каких областях деятельности станем работать. Подобных станков у нас в чертежах не было. Потому приятно было узнать, что станок для производства шпона полностью спроектирован выпускниками моей школы. К нему ещё прилагались небольшой агрегат для сшивки шпона и тяжеленный пресс для непосредственного изготовления фанеры. Наш инженер заверял, что по-хорошему для нанесения клея тоже не помешал бы станок, но на данный момент найдётся тот, кто вручную выполнит эту операцию.
        Вот это оборудование я вместе с командой охраны и сопровождал в Екатеринодар. Вообще-то там было шесть грузовых платформ, занятых продукцией наших предприятий: трактора, запчасти к ним, две «Невы» на нужды школы, мотоблоки для хуторов и многое другое. В общем, серьёзно так собрались. Как говорит Артём, у нас своя мафия и своя охрана. По слухам, Георгий I завёл и у себя охрану со сторожевыми собаками наподобие нашей. Пока не видел. Давно меня пред светлые очи государя не приглашали. Тьфу-тьфу, конечно. Лучше подальше от сильных мира сего.
        На нашу службу безопасности обращали внимание все без исключения. Одинаковая форма, но без общепринятых знаков отличия, не имела аналогов. С другой стороны, у обывателя форменная одежда всегда ассоциировалась со службой правопорядка. Почти у всех охранников концерна имелась личная служебная овчарка, что сразу выделяло их из общей массы. В какие-то конфликты мы никогда не вмешивались, нам хватило событий в Баку, но во всём остальном служба безопасности концерна была на высоте. Не думаю, что на тот крупногабаритный груз кто-то бы позарился, но наличие отряда делал его более представительным, что ли… Вагон для сопровождающих также присоединили к грузовому составу. Ехали мы медленно, но не скучали. Парни делились со мной своими наблюдениями, я спрашивал о проблемах и пожеланиях.
        Жалобы в основном касались вооружения. Но тут я ничем помочь не мог. Иметь личный военизированный отряд мне никто не разрешит. Костик, увязавшийся со мной в поездку, снимал наших парней и груз на платформах. Куда вставить эти кадры, потом придумаем. В любом случае для парней радость «попасть в кино». Хотя на четвёртые сутки пути я уже ничему радоваться не хотел. Слишком уж медленно передвигался грузовой состав. К тому же на станциях мы вынуждены были останавливаться на дальних путях. В ресторан, чтобы пообедать, бежать далеко. Да и неудобно. Получалось, что пока я обедаю, охранники вынуждены ждать неподалёку и сторожить. А им тоже покушать хочется. По этой причине покупали на станциях только хлеб и выпечку. С собой у нас имелся приличный запас консервов, ими и питались всю дорогу.
        Во время остановок я много рисовал. Специально выделить время в Петербурге на это не получилось, зато теперь навёрстывал упущенное, готовя для Петрова эскизы дамских шляпок и набрасывая фасоны одежды пилотов. Вначале я только дамские головные уборы рисовал - наподобие тех, что станут популярными в двадцатые годы. Делая эскизы, задумался, откуда пошла такая странная мода. Потом вспомнил, что нужно кожаную одежду для пилотов предусмотреть и заказать, а к ним шлемы с очками. Вот эти шлемы меня и навели на мысль, что, возможно, женские шляпки переняли силуэт у головных уборов авиаторов. Попробую внести изменения в женскую моду.
        Все мои тяготы пути были мгновенно позабыты, как только мы добрались до Екатеринодара. Как меня встречали!
        - Василий, ты с ума сошёл, столько народу нагнал! - попенял я своему директору школы.
        - Николай Иванович, это вообще десятая часть от всех желающих, еле уговорили остальных не бежать на вокзал, - смеялась Леночка, супруга Василия. - Вы нас совсем позабыли.
        - Два года отсутствовали, - припомнил Зарян, прижимая меня к своей широкой груди. Седины и морщин у Заряна стало больше, но своей стати старый казак не потерял.
        - Задушишь, - прохрипел я в таких дружеских объятиях.
        - Вы к нам надолго? - вопрошал Санёк Румянцев. - Мне столько всего нужно решить.
        - Искандер прислал телеграмму, что прибудет на днях, - встрял Василий.
        Такое массовое ликование в мою честь сильно озадачило. Ладно, я понимаю, ученики рады, но великий князь что забыл в Екатеринодаре? Он последние несколько лет предпочитал общаться сугубо через своего поверенного.
        - Холодильники, - дал краткий ответ на мой озвученный вопрос Румянцев. - Барон написал ему, предлагая купить будущую продукцию.
        Вообще-то я помнил, что Искандер заказывал на заводе какие-то станки. Возможно, князю что-то ещё понадобилось, вот и хочет решить все дела сразу.
        - Поехали, поехали, хватит здесь толпиться, - начал нас поторапливать Зарян. - Без вас всё выгрузят, не волнуйтесь.
        Предполагалось, что я остановлюсь в новом директорском доме. Мой бывший уже заняла семья Циолковских. Новый дом был построен Василием на территории школы охраны. Рассчитан он был не только на его семью, но и на гостей. Леночка очень волновалась, как мне понравится, а я уверял её, что не стоит беспокоиться.
        - Николай Иванович, вся школа ждёт вас, потому вначале торжественное построение, - предупредил Василий.
        Потом оказалось, что немцы хоть и не приехали на вокзал, но тоже ждали встречи. В школе охраны немного переоборудовали зал для физических упражнений и украсили, там будет торжественный обед для учителей, моих компаньонов и просто друзей. Информации на меня вывалили столько, что я растерялся. Говорить о каких-то делах смысла не было. Позволил себя увлечь в этот праздник. Толком что-то обсудить ни с кем не успевал. Ученики встретили меня торжественным построением вместе со старшим отрядом охранников. И только потом повели на обед.
        Честно, я совсем не ожидал, что будет столько народа. Знакомые купцы, немцы во главе с бароном, учителя, Циолковский с семьёй, господин Петров, Клим с женой, кто-то из фармакологов, киносъёмочная группа с артистами, художники-мультипликаторы, операторы и так далее. Знакомые радостные лица мелькали перед глазами. Какой-то ранг посадки за столом гости соблюдали, но все были в курсе, что я несильно придерживаюсь правил. Самому не верилось, что этих людей я сам когда-то нашёл и привлёк к работе.
        Более толково поговорить получилось только на следующий день. От Василия я отмахнулся сразу. Он мне отчитывался при встрече в Москве и после, в Петербурге. Меня больше интересовали немцы и сам барон фон Тюрн. С ним мы первым и встретились. Барон поручил племяннику зачитать отчёт. Ланге кратко и по существу озвучил цифры падения продаж продукции консервных заводов, особенно рыбных. Поставки макаронной продукции в Европу также снизились, а на внутреннем рынке у нас не так много точек реализации. Купцы берут партиями, но не так много, как хотелось бы.
        Причину снижения продаж немцы знали. В Германии и Франции революционные преобразования. Да и в других странах Европы не всё ладно. Собственно, немца на данный момент волновало расширение рынка сбыта. Он по этой причине и вцепился в постройку завода по производству холодильников.
        - Герр Ситникофф, вы уверены, что мы сумеем наладить продажу холодильников? - волновался немец.
        - Нужно будет, устроим рекламу в кино, - заверил я.
        - Вот, кино, - спохватился барон. - Я хотеть делать свой кинотеатр.
        - Делайте, - не стал я возражать, напомнив, что в Петербурге, Москве, Екатеринодаре и Новороссийске имеются серьёзные заведения. По другим городам конкуренции особой нет и даже рекомендовал немцу Нижний Новгород и Самару.
        Слово вновь взял Ланге. У него был вопрос по возможному разнообразию продукции. Народ хорошо и активно покупает новинки. Не мог бы я ещё чего-то предложить, что можно выпускать на консервном заводе? Обещал подумать.
        В течение следующих трёх дней я беседовал с компаньонами. То купцы, то Петров, то Леночка Уварова, которая бывшая Чернова, со своими предложениями. Проведал и нашу радиостудию. Варенька вышла замуж, и Василию пришлось нанимать двух новых дикторов. Оказывается, мы теперь вещаем аж до Крымской. Постройку масштабной вышки в городе заложили, но будет готова она не раньше осени. К Климову, городскому голове, я пообещал заехать позже. Точную дату назвать не смог, поскольку прибыл Искандер, а с ним никогда не знаешь, какие будут планы.
        Остановился князь в привычной для себя гостинице госпожи Губкиной. Мол, там вкусы его и потребности знают. Встретились мы в ресторане у Екатерины Михайловны. Неожиданно для самого себя я обрадовался встрече. А уж великий князь был вообще доволен без меры.
        - У меня десять кинотеатров в Ташкенте, твоё кино очень популярно. Не поверишь, Николя, но эти людишки образованнее стали. Как посмотрят твоё кино, так и вести себя начинают иначе. Сними про меня фильм, - резко поменял он тему разговора.
        - Сниму, - не стал я возражать. Почему бы не уважить князя? Пусть себе в Ташкенте демонстрирует фильм. Нигде больше его показывать не будем. - Хочешь, у Заряна в школе служебного собаководства?
        - Да, точно! - обрадовался Искандер. - Твой человек обещал мне сучку ротвейлера из особого помёта.
        - Это ты сам с ним решай, - отмахнулся я.
        Откушали мы с князем, поговорили, вроде всё обсудили, но, как оказалось, главный сюрприз мне не был продемонстрирован, и он пригласил меня к себе в номер.
        - Найди завтра, где опробовать. Пока так покажу, - выудил князь из багажа плоскую продолговатую коробку.
        Идей, что там может быть внутри, у меня не возникло, а Искандер специально время тянул, хитро улыбаясь.
        - На твоих заводах четыре станка купил и пресс в придачу. Электричество и лампы новомодные пришлось брать. Хорошо, что электростанцию я для оснащения кинотеатров уже построил.
        Слова Искандера заинтриговали, но мыслей, что там такое он сделал, так и не возникло. И только когда князь открыл крышку, мои брови поползли вверх. Помню, Артём предложил и даже подготовил чертежи автомата Калашникова для князя. Мы тогда с ним немного посмеялись. Мол, порядочным попаданцам положено автомат изготовить. Искандер требовал у меня «чего-нибудь из новинок», и Артёму пришла в голову сумасбродная мысль отдать ему невостребованные чертежи. С таким же успехом он мог космический бластер предложить, поскольку совершенно не верил в реальность воплощения своей идеи.
        Заинтересовать оружейников не так-то просто. Те, кто подчиняется военному ведомству, с нами и разговаривать не стали бы. Самим заниматься созданием оружия возможности не было. В ближайшие несколько лет так точно. Чертежи Искандеру я отдал абсолютно уверенный в том, что это не будет воплощено в реальность. И вот теперь стоял, моргая глазами, не в силах прикоснуться к автомату.
        - Образец? - наконец выдавил я из себя и взял оружие в руки.
        - Пробная партия, - уселся князь в кресло, наслаждаясь произведённым эффектом. - Полностью ручная работа. Там всё так сложно. К тому же металл для пружин дерьмовый. Сталь нужна хорошая. С той, что у меня есть, пружины быстро проседают.
        - Николай Константинович, а вам выпускать оружие по закону разрешено? - обрёл я дар речи, деликатно намекнув на обстоятельства ссылки князя.
        - Не запрещено же, - пожал он в ответ плечами.
        Подозреваю, что царской охранке и в голову не могло прийти, что опальный князь надумает оружие изготавливать. На его заводы по выпуску галош и резиновых сапог никто не обращал внимания. Но здесь более серьёзные дела. А если этот малахольный начнёт вооружать баев Средней Азии? Да с него станется туркам автоматы продать! От такой мысли мне поплохело.
        - Двести рубликов, - как ни в чем не бывало поведал Искандер.
        - Сколько?! - задохнулся я от возмущения, разом позабыв те мысли, что были до этого в голове.
        - Николя, лучше спроси меня, сколько патроны стоят?
        - И сколько? - повторил я вопрос, боясь услышать запредельную цену.
        - А нисколько. Нет у меня патронов. Склепали немного, чтобы опробовать автоматы в деле, и всё.
        По ходу беседы я начал успокаиваться. Князь оказался совсем не гением бизнеса. Воодушевлённый прошлыми успехами сотрудничества со мной, он загорелся идеей сделать уникальное оружие. Купил станки, набрал рабочих, даже толковых конструкторов откуда-то привлёк. Более двух лет проб, ошибок, но результат его цех выдал. Только автомат это вам не ружьё, стреляющее одиночными патронами. Вернее, здесь тоже можно вести экономную стрельбу, но основная идея как раз не в этом. Расход патронов просто сумасшедший.
        И вот при их производстве Искандер столкнулся с проблемой. Для капсюлей ему нужна была ртуть, и много. Да и само производство бездымного пороха оказалось проблематичным. Не только жаркий климат, но и отсутствие квалифицированных рабочих сказалось. Две лаборатории вместе с людьми взлетели на воздух. У Искандера возникли проблемы с властями, началось расследование. Полиция уже предупредила князя, что подобные эксперименты не потерпит. И я как-то должен был это разрулить.
        На самом деле идея мне уже не казалась абсурдной. Успокоившись немного и поняв, что никаким туркам князь продавать оружие не собирается, я задумался.
        - Двести рублей неприемлемая цена, - выразил я сразу свою точку зрения.
        - Милейший Николя, я обозначил НАШУ продажную цену. Мы, как компаньоны, оговорим стоимость между собой.
        - Ничего не будем оговаривать, пока не проконсультируюсь с юристом, - притормозил я. - Не уверен, что могу без особого разрешения продавать подобный товар.
        - А с патронами что решим? - Князь сделал вид, что не услышал меня.
        - С тебя хлопок, у нас в станице Холмской производят ртуть, в перспективе этот вопрос решаемый.
        Я ещё раз полюбовался оружием. Слов нет, вещь достойная, но, блин! Это же Искандер, от него можно ожидать всего что угодно, и я могу оказаться крайним! Но раз выпустил джина из бутылки, придётся заниматься этим вопросом. Автоматы - оружие будущего.
        Глава 18
        За автомат я отдал князю двести рублей без торговли, предвкушая, какое лицо будет у Артёма от такого сюрприза. Дальше мы продолжили разговор на тему холодильников и морозилок. Меня посетила идея изготовления мороженицы. Князя волновали сроки. Несколько образцов холодильников, собранные буквально «на коленке», ушли фармакологам в Москву. Раньше чем через полгода я ничего не обещал. И уж тем более не мог объявить порядок цен на серийную продукцию. Попутно Искандер заказал партию вездеходов, заверив, что солярку для них будет сам производить. В общем, не князь, а натуральный купец, да ещё и прижимистый.
        Впрочем, это не помешало Искандеру продемонстрировать себя дворянскому обществу Екатеринодара. Меня он, естественно, потащил за собой. Нет, не так. Вначале Искандер довёл до истерики Петрова, требуя от его модельного дома неординарный костюм. Помощникам Петрова удалось за ночь подогнать из имеющихся моделей что-то подходящее для князя. Пока шли примерки и обсуждения, я сообщил Юрию Харитоновичу, что у меня имеются эскизы новой одежды для лётчиков. Искандер моментально сделал стойку, интересуясь, кто такие «лётчики»?
        Пришлось вводить его в курс дела. Зато на приёме у городского головы Искандер блистал, развлекая дворянское общество Екатеринодара рассказами о самолётах. Если бы я сам не сообщил ему эту информацию, точно б поверил, что у князя где-то там аэродромы с ангарами, заполненными летательными аппаратами. А сам он наведался в Екатеринодар только для того, чтобы заказать лётный костюм для себя и экипажа. Самое забавное, что фильм с Туполевым в Ташкент посылали. Зная сумасбродство Искандера, я ничуть не удивлюсь, если он по кадрам из фильма сумеет собрать похожий аппарат и полететь на нём, предварительно выкупив у нас мотор.
        - Пассажирские самолёты у меня в ближайшей перспективе, - «заливал» князь Климову, городскому голове. - Трудности сопряжены с отсутствием аэродромов в России. Н-да-с, не готовы у нас людишки к развитию научной мысли.
        Представляете, вот так, совершенно не смущаясь, князь нёс откровенную пургу, хотя я его заверил, что только выкупил участок земли, те же ангары только на бумаге в чертежах! Про готовые самолёты и речи нет. Между прочим, я приехал в Екатеринодар решать вопросы производства фанеры, а сам который день ерундой занимался.
        - Николя, голубчик, а я акции медно-никелевого предприятия решил прикупить, ты как считаешь? - на следующий день огорошил меня Искандер очередным вопросом.
        Не скрывая ничего, просветил его, что концерн «Русь» имеет контрольный пакет. Примерно десять процентов у Витте, столько же у государя. Как там распределены остальные бумаги, я не в курсе, но общество открытого типа и акции можно приобрести. Князь услышал от меня ровно то, что хотел, и заверил, что обязательно вложится в это предприятие.
        Наконец мне удалось перекинуть хлопоты по общению с Искандером Василию и операторам. Они сняли какой-то фильм с участием князя, быстро проявили плёнку, сделали с десяток копий и вручили всё это князю, надеясь, что тот с «добычей» уберётся в Ташкент не задерживаясь.
        Искандер действительно закончил все дела через две недели и убыл, а мы смогли заняться теми делами, что накопились. Правда, напоследок князь пожаловался, что он давно не юноша, возраст берёт своё, даже пенсне вынужден носить. Мол, не мог бы я ему что-то более приличное предложить? Идея развития оптики в принципе мне понравилась. Жёны Василия и Клима занимались производством часов. Со стеклом им приходилось иметь дело. Попробую предложить дамам ещё одно направление. Тут главное набросать эскизы, показать направление развитие, а мои компаньоны уже сами продумают детали и проконсультируются у врачей.
        Инспектировать все предприятия и стройки Кубани, где я был соучредителем, не стал. Мне вполне хватило отчёта Сашки Румянцева. На данный момент меня больше интересовали кадры, которые готовила школа. Василий Уваров толково и подробно перечислил, кого из выпускников этого года можно взять и в какие отрасли определить.
        - Химиков последнее время выпускаем немного, - рассказывал он. - Вера Степановна готовит лаборантов и техников из рабочих семей в Майкопе. Двадцать шесть наших учеников из сорока восьми ориентированы на инженерное дело и механику. Десяток, как вы и просили, радисты и радиотехники.
        Из всего состава выпускного класса Василий указал на шестерых парней, которые имеют средние показатели во всём. Таких малоинициативных пристроим помощниками технологов на консервные заводы, где требуются грамотные люди, знающие нашу специфику.
        Барон хоть и жаловался, что продукция стала пользоваться меньшим спросом, но это решаемый вопрос за счёт расширения сферы торговли на восток и в Среднюю Азию. Искандер подтвердил готовность увеличить закупки сгущёного молока в три раза. Также ему понравилась идея сгущёнки с кофе и какао. Похвастался, что открыл в Ташкенте какой-то пафосный гастроном. Всё, что было длительного хранения, вполне подходило для реализации в жарком климате. Я ещё раз напомнил Румянцеву об обязательной маркировке банок с указанием предельного срока использования продуктов. То, что тушёнка в банках, совсем не означает, что её можно хранить десять лет.
        Для разнообразия нашей продукции от Искандера мы к концу июня ждём азиатские сладости и, кроме того, увеличиваем закупку специй. Расфасуем красиво и предложим купцам. Барону я подал идею об открытии сети собственных магазинов. Если есть люди, готовые этим заняться, то нужно их задействовать. Желающих иметь подобный бизнес среди немцев-эмигрантов было предостаточно. Барон давал им какую-то ссуду на развитие и обеспечивал товаром. Я, в свою очередь, обещал подумать о разнообразии и о том, что не имело пока аналогов.
        Не таким просым делом оказалось сообразить, чем можно удивить и завлечь средний класс этого времени. Мысленно я ходил между стеллажами супермаркета, вспоминая товары двадцать первого века. Косметика для дам - мимо. Мало кто покупает этот товар. Те же крема для лица, рук и прочих частей тела, возможно, и заинтересуют, но не в том объёме, как хотелось бы. К тому же тогда придётся организовывать очередной цех.
        Овощи, фрукты, предметы личной гигиены, свежее мясо и рыба тоже не подходили. Правда, насчёт женских гигиенических принадлежностей я задумался. Но предпочёл спросить Веру Степановну на эту тему.
        Дальше я выписывал список того, что у нас «в будущем» продавали в консервированном виде. Фасоль, томаты, огурцы, икра кабачковая. Вот, кстати, шикарный продукт! Вкусно и полезно. Одна засада - сейчас стоимость консервной банки в десятки раз превышает цену той икры. А кабачки нашими стараниями выращивают практически по всей европейской части России. Получается, что удивить этой икрой можно только чукчей, для которых основную ценность будет представлять банка.
        Кетчуп и томатную пасту мы давно производили. Внести какое-то разнообразие в этот ассортимент будет сложно, но фасоль в томатном соусе я добавил в список. Как вариант можно предложить острые соусы на основе томата, аджику и майонез. Просидев полдня, выписывая и анализируя то, что приходило в голову, я пришёл к выводу, что разнообразить можно за счёт названий и оформления. Бумажная упаковка того же печенья большую наценку не даст. Трудности возникнут только в перевозе товара. Здесь его придётся тщательно упаковывать, чтобы не отсырело печенье или макароны. К полученному списку я добавил консервированные сосиски и свежезамороженные овощи на перспективу, когда у нас появятся морозилки и соответствующий транспорт.
        Барон с племянником читали мои выкладки два дня. Что-то между собой обсудили и пришли к тому же выводу, что и я. В настоящее время имелось два пути реализации товара: или мы производим очень дешёвую продукцию среднего качества в огромном количестве, набирая прибыль за счёт объёма, или делаем упор на элитный ассортимент, который будут покупать горожане далеко не среднего достатка. В качестве примера фон Тюрн вспомнил чёрную икру, которую поставлял Искандер. У нас её покупали только по той причине, что банка привлекала народ. На самом деле любителей этого продукта не так много.
        От себя барон предложил распространить в столицах сеть пиццерий. В Екатеринодаре заведения быстрого питания пользовались спросом. Сам немец не мог просчитать насколько выгодны подобные заведения. Вот тут я заверил его, что всё хорошо, рассказав моё видение сети быстрого питания, взяв за основу Макдональдс. Те же студенты или мелкие клерки с удовольствием будут перекусывать в недорогих кафе, где дополнительно предложат продукцию на вынос. От имеющихся булочных наши точки должны отличаться не только ценой, но и товаром.
        В целом получалось, что мы найдём, куда сбывать продовольственные излишки, если на данный момент снизится спрос. На самом деле я знал, что уже весной часть центральной России будет голодать. Наверняка купцы начнут скупать зерно. На эту тему я с бароном поговорил, ссылался на научный журнал «Почвоведение», куда, кстати, сам статью и написал, заверял барона, что в ближайшие два года цены на зерно возрастут.
        Это пока элеваторы стоят полными, но лучше и выгоднее продавать всё же макаронными изделиями и мукой. Придержим свою пшеницу и не будем сбывать её спекулянтам. Не знаю, послушает ли меня немец, всё же у нас меньше половины совместных заводов. На своих предприятиях он сам себе хозяин и голова. Зато Сашке Румянцеву я расписал подробно, категорически запретив реализовывать любое зерно, в том числе кукурузу.
        - Фон Тюрн может всё же позариться на те цены, что дадут купцы, и станет сбывать зерно, а ты должен сохранить запасы, - внушал я Румянцеву. - Поверь, немцы ещё побегут к тебе умолять продать муку.
        - Будем им отпускать? - уточнил Сашка.
        - Зачем? У нас совместный завод макаронных изделий. Пересчитаем стоимость муки по рыночной цене и увеличим свою долю прибыли. Конечно, при условии, что барон меня не послушает.
        В общей сложности пробыл я в Екатеринодаре целый месяц. Дел оставалось много, но и Путиловский без присмотра нельзя оставлять. Не то чтобы я такой знающий специалист, просто приходилось держать руку на пульсе, не допуская волнений рабочих. И новых выпускников школы, человек десять, постараюсь внедрить в производство. Наши парни не только технически подкованные, но и идеологически грамотные. На эту тему даже Циолковский удивлялся. Он такой молодёжи нигде не встречал.
        Константин Эдуардович всем в школе был доволен. Супруга же радовалась тому, что младшенького Ивана пристроили учиться. Пусть он по возрасту был старше наших мальчишек, зато помогал наставникам в мастерской и даже получал за это зарплату пять рублей в месяц. Не так много, так он и знал мало. Главное, у парня было стремление что-то изобретать и совершенствовать.
        Я специально дождался выпуска учеников школы, сам провёл торжественное вручение сертификатов и увёз с собой молодое пополнение.
        К моему возвращению Артём успел перетасовать управленцев на предприятиях. Кого-то повысили в должности, переместив из мастеров в начальники цехов. Двух толковых начальников запланировали дать в помощники Склифосовскому.
        - Ситуация вообще уникальная, - посмеивался Артём. - Вспомни развитие авиации прошлой реальности. Летательные аппараты уже имелись, а нормальных моторов к ним толком не существовало. Методом проб и ошибкок подбирали варианты. У нас на складе сейчас лежат пять готовых моторов и винтов, а самолётов нет.
        - А к самолётам нет аэродрома и пилотов.
        - Пилоты, вернее те, кто ими захочет стать, набегут, стоит только дать клич, - возразил Артём. - Я как раз специально не хочу форсировать это направление.
        - Вообще-то зря, пусть Владимир подбирает группу. Знакомится, решает текущие проблемы. Рябушинский готов приютить пока у себя таких ребят.
        Артём настоял немного подождать. Вот защитит диплом Склифосовский, так сразу и перебросим ему этот вопрос. На данный момент ничего толком не было готово. Фанеру с Кубани повезут не скоро. Можно что-то купить у местных умельцев, для пробного варианта самолёта должно хватить. За лето можно подготовить лекала в натуральную величину, собрать комплектующие, стальные тросы и так далее. Нам спешить и поторапливать это направление особого смысла не было. Имеются более приоритетные области. Тут ещё нужно подумать, как патроны выпускать.
        Кстати, сюрприз от Искандера друзей потряс до глубины души. Юристы пока разбирались с темой - какие лицензии нам понадобятся, но тот же цех по производству патронов уже требовался. И где его ставить? Здесь не только меры безопасности важны. Изначально требовалось решить, в каком регионе размещать. Производство опасное, и близко с нашими важными объектами не хотелось его располагать. Согласитесь, что бездымный порох и нефтепереработка не могут соседствовать. Точно так же я не хотел ставить цех в Екатеринодаре, а в Петербурге найдётся много ушлых чиновников, кто начнёт задавать много лишних вопросов.
        - Можно без проблем приобрести ещё один участок в Кучино, - прикидывал Сергей. - Там и железная дорога рядом, и присмотр будет. На аэродроме мы поселим отряд охраны. Заодно и другие объекты будут сторожить. К тому же работников можно набрать из местных.
        - С работниками вообще не вопрос. Сколько там их нужно, - отмахнулся я. - Три небольших цеха и склад с крепкими запорами. Его вообще можно в виде подземного бункера устроить.
        - С тиром, - добавил Артём. - Заодно нашим охранникам учебную базу там же неплохо расположить.
        - Не в этом году, - встрял Серёга. - На ваши хотелки никаких денежных средств не хватит. - Начнём автомобили «Нева» продавать за рубеж, тогда и рассчитывайте, что с прибылью делать.
        - Мы их уже выпускаем, - немного обиделся я за продукцию Путиловского.
        - Десять кузовов за месяц? - снисходительно посмотрел на меня Сергей.
        Насчёт этого числа я спорить не стал. Первые штамповки у нас шли вообще с большим браком. Теперь процедуру усложнили. Штампуют отдельными фрагментами. Затем сварщики собирают каркас, и далее бригада из шести человек шлифует и затирает швы. Сварочных аппаратов уже четыре, можно бы и больше взять, но не хватает сварщиков. Сейчас у каждого по два ученика. Месяца через полтора поставим их на самостоятельную работу.
        По этим причинам увеличить количество выдаваемых кузовов Путиловский не мог. И это притом, что за сутки могли локомотив собрать. Но там комплектующие крупнее и не требуют такой точной подгонки. А к примеру, отверстие для лобового стекла автомобиля изначально делается меньшего размера. Затем к нему прикладывается деревянное лекало и рабочий начинает вручную стачивать лишний металл, добиваясь точной формы того стекла, которое потом вставят. И как-то облегчить этот процесс на данный момент не получалось. Так что патронный заводик действительно подождёт.
        Искандер, собственно, несильно нас поторапливал. Как я понял, у него тех автоматов было всего пять штук, один он мне продал, на других моделях проводит эксперименты. Он отправил Вере Степановне хлопок, а она ему в ответ качественную сталь.
        Кстати, от Веры Степановны в середине июля приехало доверенное лицо женского пола. Дамочка по имени Светлана Анатольевна имела схожие командирские замашки, что и наш химик. Сразу заявила, что прибыла она открывать элитную аптеку для женщин на Невском проспекте. Мы с Артёмом умилились такой заявке, а Сергей добавил, что наши юристы готовы всё оформить, но свободных денежных средств нет и не будет до конца года.
        - Я в курсе, - ничуть не удивилась дама. - Вера Степановна предлагает продать производство в Крымской.
        Мы с друзьями сразу примолкли. А действительно, зачем нам этот головняк в Крымской? Торговля керосином даёт прибыли в десять раз меньше, чем бензин и солярка. Поняв по нашим лицам, что возражение нет, женщина продолжила:
        - Завтра отправлю телеграмму. Вопрос о покупке вашей доли поступил от купца Казимирова, и он ждёт ответа. Пока будем согласовывать цену, я начну подбирать помещение на Невском в собственность, а не в аренду.
        - Хваткая дамочка, - поделился Серёга после мнением о помощнице Веры Степановны.
        - Зачем они это вообще затеяли? Что за аптека для дам? - недоумевал Артём.
        - Вообще-то это тоже прогрессорство, - напомнил я.
        С идеями Светланы Анатольевны мы уже ознакомились. Успокоило то, что на меня это никоим образом не повесят. Я даже дополнил список, рассказав, что в Екатеринодаре будет мастерская оптики. Очки для дам в элегантной оправе могут пользоваться спросом, но к этой теме желательно привлечь специалистов-медиков.
        Женщина оказалась во всём хваткой, целеустремлённой и к тому же эмансипированной. В категоричной форме потребовала себе служебный автомобиль. И даже без шофёра, поскольку умела сама водить. Артём в последнее время мало куда ездил и передал ей свою «Неву», надеясь, что дама, наладив работу в аптеке, вернётся обратно в Майкоп.
        Я на такое везение не особо рассчитывал. Судя по тому, как шёл «захват», Светлана Анатольевна здесь надолго. Она нас с Сергеем уже потеснила в офисе на Невском, заявив, что ей это помещение удачно подходит для деловых встреч. Наблюдал я со стороны те «деловые встречи». То дамочки обсуждали хрустальные пузырьки для валерьяновых капель, то новинки моделей чулок, то, к моей радости, новые фасоны шляпок.
        В один из дней Светлана Анатольевна привела с собой в офис молодую девицу. Вернее, дамы приехали на авто.
        - Графиня Софья Алексеевна Бобринская, - представила свою спутницу Светлана Анатольевна.
        Вежливо раскланявшись, я хотел было оставить дам, но как оказалось, графиня имела ко мне разговор.
        - Николай Иванович, вы же увлечены авиацией? Я к вам по этому вопросу, - зарделась румянцем графиня.
        Еле сдержал стон. Мне только молодых девиц-авиаторов для полного счастья не хватало! Графине на вид лет восемнадцать-девятнадцать, куда её родители смотрят? Деликатно и не переходя на личности, я поведал, что на данный момент в Подмосковье есть отстроенный ангар, набраны техники, рабочие и прочий вспомогательный персонал. Самолётов не имеется и вряд ли мы хоть один в этом году соберём.
        - Как же так! - возмущённо засверкала очами Бобринская. - Я читала статью и кино смотрела. Мне Светлана Анатольевна обещала.
        Что там наобещала Светлана Анатольевна, я уточнять не стал и продолжил пояснять ситуацию. Напоследок добавил, что ежели дамы хотят ускорить процесс, то могут сами принять участие в строительстве самолёта. Вообще-то я так пошутил. Не думал, что эти эмансипированные особи чувства юмора не имеют. Я даже обрадовался, когда они не появились в последующие дни. Артёму вскользь упомянул, что приходила тут одна, авиацией интересовалась. В следующие два с половиной месяца я и не вспомнил о графине Бобринской.
        И представьте, каково было наше удивление, когда принесли телеграмму от Владимира Склифосовского. Двадцатого августа он приглашал нас в Кучино на первый испытательный полёт самолёта!
        - Да неужели? - не поверил Артём.
        - Съездим проверим, - благоразумно предложил я.
        - Костика и парочку операторов не забудь, - дополнил Серёга. - И лучше к ним ещё репортёра и фотографа.
        - Что, все вместе поедем? - уточнил я.
        - А как же, - хмыкнул Сергей. - Не могу пропустить такой исторический момент.
        Глава 19
        Пропустить исторический момент мы с друзьями не могли. Туполева, как конструктора и изобретателя аппарата, я собирался взять в обязательном порядке. Поскольку парень проживал у Румянцевых, то и братья поехали с нами. Деевы, естественно, присоединились. Они и жён со старшими детьми взяли.
        Рябушинский в свою очередь растрезвонил об испытательном полёте по своим каналам. Встречающие на вездеходе охранники очумели от такого наплыва гостей и багажа. Мы же не с пустыми руками приехали. Еды с собой прихватили с запасом. В результате возницы и водитель вездехода переправляли всех, кто вышел на платформе Кучино, до обеда. Я прибыл на аэродром с операторами одним из первых и успел обговорить вопросы до того момента, как собрались гости.
        Погодка с утра была не очень. Небо заволокло тучами и срывался мелкий дождь. Владимир Склифосовский заверил меня, что даже пробовать не будет взлетать, если погода не изменится. Лучше перенести на день или больше, чем угробиться.
        На Владимире был новомодный кожаный костюм и головной убор с очками. Не успел я оценить его экипировку, как заметил вторую фигуру в схожем облачении. Вначале решил, что Склифосовский выбрал для себя дублёра. И только приглядевшись внимательно, сообразил, что там за тряпка надета поверх кожаных штанов второго лётчика. Это, оказывается, была немного укороченная и перешитая юбка. И второй пилот у нас женского пола.
        - Софья Алексеевна очень желает испытать аппарат, - смущаясь, просветил нас директор, по совместительству лётчик.
        - Первая в мире женщина-авиатор, - пробормотал я, прикидывая плюсы и минусы.
        С одной стороны, как бы отлично, что прогрессивная дама решила полететь. А с другой? Вдруг разобьётся? Папа-граф претензии нам выскажет немалые. Будто прочитав мои мысли, Владимир начал торопливо рассказывать, что он-то полетит первым. Если успешно приземлится, то вторым рейсом отправится Софья. В случае поломки и других проблемах, полёт отменят. И доктора Рябушинский на сегодня пригласил.
        - Вы хоть пробовали как-то это… - с недоверием я разглядывал фанерно-полотняную «этажерку» с мотором.
        - А как же! - обрадовался Владимир и начал перечислять тренировки.
        Делали подскоки, согласно указаниям и инструкции, гоняли пропеллер на холостых оборотах, управляли чем-то там, только взлетать не рискнули. Он вообще не ожидал, что столько людей соберётся посмотреть их полёт.
        - Господа, извольте подойти к гримёрам, - неожиданно вклинился в нашу беседу Костик.
        Он оценил погоду и решил, что через час-полтора распогодится и можно будет не только снимать, но и летать на самолёте. Гримёр в последнее время стал обязательным человеком на съёмках. Отчего-то Костик решил, что не только артисты должны отлично выглядеть на экране, но и на документальных лентах хорошо бы иметь более эффектные лица. Гримёр расторопно и быстро сделал более выразительными глаза Склифосовскому. И тут же попытался подкрасить графиню. Та было взбрыкнула, но Светлана Анатольевна, крутившаяся всё время рядом с графиней, что-то пошептала и убедила девушку даже на тёмную губную помаду.
        К тому времени, как успели переправить всех гостей от железнодорожной платформы до аэродрома, небо очистилось от туч. Костик вынул рупор и начал расставлять зрителей и операторов, чтобы получилось наиболее удачно по освещению и прочим композиционным нюансам. Его операторскую деятельность прервал Склифосовский, сообщив, что ему пофиг на освещение, а вот самолёт требуется поставить против ветра. Операторов тут же начали передвигать, ориентируясь на флажок, указывающий нужное направление.
        - Дядя Коля, а можно нам на крыле посидеть? - теребили меня отпрыски Деевых. - А примерить очки?
        - Они вдвоём полетят или по одному? - поинтересовался Егор Деев, заметив, что посадочных мест в самолёте два.
        Тут ещё Рябушинский приблизился ко мне и представил Николая Егоровича Жуковского.
        - Просто не верится, не верится, - бормотал профессор, не отрывая взгляда от аппарата.
        Чуть в стороне Чаплыгин выспрашивал у Туполева про форму винта. Отчего, мол, такая, а не другая.
        - Так в цеху как зажали в тисках, так и скрутили, - бесхитростно ответил Андрей.
        Я чуть не поперхнулся воздухом, но успел прикусить язык. Пусть так и думают, что случайно получилось. Как-то мы этот момент упустили из вида.
        - Элероны крепятся к верхним и нижним частям на шарнирах. Являются продолжением крыла, как по длине, так и по размаху, - описывал технические характеристики самолёта Туполев всем, кого это интересовало.
        - Элероны - это где? - перебил один из Деевых.
        Туполев поспешил с ответом, попутно просвещая, что впервые элероны в авиации применил Ричард Перси четыре года назад на своём моноплане.
        - Так мы что, не первые? - озадачился Андрей Деев.
        - Не первые. Но у нас лучший самолёт в мире! - возмутился Склифосовский.
        - Музыку и духовой оркестр нужно было, - подошёл ко мне Артём.
        - Будет оркестр где-нибудь под Петербургом на следующий год, - пообещал я.
        - Тогда командуй начало.
        Владимир правильно оценил мой кивок и поспешил в кабину. Парочка техников кинулась следом, чтобы повернуть винт, ещё двое вцепились в хвостовое оперение, приподнимая корпус. Двигатель мотора загудел, раскручивая винт.
        - Разбег! - начал комментировать действие Туполев. - Пробные подскоки.
        - Ой, убьётся! - запричитал кто-то из женщин.
        Самолёт тем временем удалился от нас на приличной расстояние, неуклюже подскакивая и подрагивая всем корпусом. Взлётное поле идеально ровным не было. Траву скосили, камни собрали, а в целом это был далеко не аэродром.
        - Есть! Взлёт! - заорал Андрей, и зрители разом закричали что-то на эту тему.
        Я кричать «ура!» не спешил. Оторваться от земли - не самое сложное. Посмотрим на приземление.
        - Элероны сейчас помогают пилоту выполнить разворот, - громко декламировал Туполев. - Хвостовое оперение, состоящее из стабилизатора и рулей высоты также используется для манёвров. Видите! Вон! Чуть наклонился и начал разворачиваться! Молодец!!!
        Зрители стихли. Все боялись вздохнуть и что-то сказать, ожидая возвращения самолёта.
        - Крепление стабилизаторов к хвостовой части фюзеляжа осуществляется при помощи двух шарниров в передней части, заднего переставного узла, четырёх подкосов и четырёх расчалок, - продолжал Туполев. - Заход на посадку! Смотрите, смотрите, как пилот грамотно управляет рулями высоты! Снижение скорости и… И!
        - Есть! - выдохнул я. - Приземлился.
        - Ура! - раздалось вокруг, и в этот раз я поддержал крики радости.
        Техники тем временем кинулись на поле помогать притормаживать самолёт.
        - Эта графиня точно решила лететь? - тихо уточнил у меня Артём.
        - Очки нацепила, кулачки сжимает, - кивнул я на девицу. - Туполев утверждает, что обучение на земле прошла. Какой рычаг и когда дёргать, в курсе, мотор заводить умеет.
        - Рулёжка пока не очень, - отметил Артём, как справляется с техникой Владимир.
        Кинооператоры уже выдвинулись навстречу, желая запечатлеть пилота. Фотограф с репортёром тоже поспешили к герою. Ничуть не приуменьшаю, действительно, к герою.
        Полчаса суеты и криков завершились. Техники проверили, прощупали аппарат и заверили, что он к полёту готов. До последнего я надеялся, что графиня испугается и передумает. Но нет. Это же русские женщины, упёртые как паровоз. Взлетела София неплохо. А с разворотом у неё сразу не задалось. Самолёт стал «махать» крыльями, один раз клюнул носом.
        - По конструкции эти модели никогда не падали в штопор, - успокаивал не то себя, не то меня Артём.
        - Рябушинский припомнил, что девица к тому же фрейлина двора, - протиснулся к нам Серёга, волнуясь за графиню и за нас в том числе.
        Операторы продолжали снимать в полной тишине, зрители молчали, ожидая, чем всё закончится. Графиня всё же справилась с управлением и развернула аппарат. Только к этому моменту она набрала такую высоту, что приземлиться на поле не успевала. Пролетев над нашими головами метрах в десяти и подняв воздушный вихрь, она стала снова удаляться, теперь в противоположную сторону. Довольно уверенно сделав вираж, она стала заходить на посадку. Зрители кинулись врассыпную. Только Костик остался, продолжать крутить ручку кинокамеры. Кепку с его головы сдуло, но крылом его самого не зацепило. Костик без эмоций развернулся и продолжил снимать посадку Софьи. Отчего-то самолёт стал заваливаться на левое крыло. И как только он чиркнул по земле, как его закружило и повело.
        - Лови! - закричал Туполев техникам и сам первым кинулся на взлётное поле.
        - Сама-то жива? - переживал Артём. - Хрен с ним с самолётом, ещё соберём.
        Минут через десять доктор доложил, что у пилота незначительные ушибы и лёгкий испуг.
        - Владимир, подойди, - подозвал я Склифосовского. - В общем, так, директор. Если эта графиня ещё раз решит полетать, то продашь ей самолёт за шесть тысяч рублей. И пусть она с ним, что хочет делает. Ты меня понял?
        Владимир кивнул и, тяжело вздохнув, посмотрел на искорёженную машину.
        - Понял, а с этим-то что? - волновался парень.
        - Это экспериментальный образец. Так и быть, ей простим. Остальные самолёты пусть сама покупает и испытывает.
        - Себестоимость во сколько обошлась? - спросил Сергей, заинтересовавшись темой продажи летательных аппаратов.
        - Почти пятьсот рублей. Это действительно первый опытный образец. Думаю, себестоимость снизится. Хотя… Если начнут князья покупать, то придётся добавлять комфорта.
        - Я понял, шесть тысяч за фанерную этажерку нормально, - согласился Сергей.
        С Костиком мы тут же на поле обсудили концепцию фильма. Момент приземления самолёта с Софией уберём. Костик уверял, что там будут очень эффектные кадры захода на посадку. Репортёра мы уверили - то, что он видел, вовсе не крушение, а незначительные поломки вследствие технической недоработки. Туполев, правда обиделся и попытался доказать, что самолёт идеален.
        - Нужна школа пилотов и профессиональные лётчики, - успокоил я Андрея.
        Профессура во главе с Рябушинским вообще пребывала в растерянности. Они, конечно, были в курсе, что в ангаре соседи всё лето что-то собирали. Но так получилось, что сами тренировки прошли мимо Жуковского и Чаплыгина. Они реально не представляли, что уже существует аппарат, готовый выполнять то, что они только исследуют. На эту тему у меня были готовы ответы. Якобы мы тут собирали интуитивно. Нет никакого научного обоснования. И господа могут внести свой вклад в науку, объяснив те явления, которые наблюдали.
        Гости долго задерживаться на аэродроме не стали. Может, и хотели ещё обсудить, но поспешили на поезд, чтобы вернуться в Москву. Уже в вагоне мы с Сергеем и Артёмом продолжили подсчёты. До зимы собирать новый самолёт нет смысла. Пусть техники ремонтируют тот, что есть, и готовят на нём пилотов. Двигатели, винты, прочие металлические элементы конструкции будем складировать в цеху.
        К весне начнёт поступать фанера из Екатеринодара. До лета поставим задачу собрать несколько аппаратов. И дальше будем действовать по привычному сценарию: первый самый дальний перелёт, полёты над Петербургом, Москвой, фигуры пилотажа, личный подарок государю, продажа желающим и так далее. Главное, чтобы через год можно было с уверенностью сказать о наличии в России авиации.
        Софья Алексеевна приезжала в начале сентября в наш офис на Невском, требовала продолжить постройку самолётов. Это она, оказывается, оплачивала рабочих и техников, собравших первый аппарат. Хотела и дальше продолжить форсирование этого вопроса, но комплектующие и мотор из цеха не вывозились. Претензии графини я вообще не понял. То деревянное, наспех сколоченное строение полноценным ангаром не являлось. В нём сейчас уже холодно. Дай бог, до зимы успеют построить дом для охраны. Материальные ценности хранить негде. Техника безопасности не соблюдается от слова совсем. Канистры с керосином свалены кучей в углу того же деревянного ангара.
        В общем, послал я графиню куда подальше, категорически отказавшись вести разговор о самолётах до того времени, как закончится постройка вспомогательных помещений. И вообще, она учится в Женском медицинском институте, вот пусть и продолжает учёбу. В ответ графиня Бобринская заявила, что поставит вопрос о моём исключении из Императорского Российского Автомобильного общества, чем меня сильно удивила. Не в плане того, что я сильно расстроился, а тем, что я в этом обществе состою.
        - Скорее всего, тебя после гонок зачислили в общество, - предположил Артём.
        - А всякие членские взносы не положено платить? - продолжал я удивляться.
        - Вероятно считается достаточно того, что ты соучредитель завода по выпуску «Георгиев», - предположил друг. - Я одного не понимаю, чего это графиня тебе угрожать начала? И как автомобили связаны с авиацией?
        - Молодая, импульсивная.
        - Нужно её энергию в другое русло перенаправить, - почесал затылок Артём. - У нас народ голодает, а ей игрушки подавай. Предложу-ка я дамочке возглавить общество помощи крестьянским детям. Пусть лучше обеды бесплатные организует.
        Засуха и суховеи середины лета 1906 года сказались на урожае, затронув сорок девять губерний. Мало того, в сезон уборки начались проливные дожди и бури. В дополнение к этим напастям случилось нашествие саранчи. Нельзя сказать, что поголовно все земледельческие районы пострадали. В Орловской и Пермской губерниях урожай оказался отличным, а Самарская, Саратовская, Тульская, Нижегородские губернии имели серьёзный недород.
        Фон Тюрн рассчитывал открыть магазины и кинотеатры в Самаре и Нижнем Новгороде. Его начинание практически провалилось. Барон писал в письме, что посланные им управляющие столкнулись с рядом проблем. Поставки для первого магазина были разграблены по пути. Урожай хлеба в этих губерниях был так плох, что его не могли ни жать, ни косить, и приходилось руками вырывать с корнями. От плохого питания начались болезни, в том числе тиф. Красный Крест пытается что-то сделать, но этой помощи явно мало.
        Информацию о «Голодной ссуде» напечатали в газетах в середине осени. Правительство пыталось как-то помочь голодающим регионам. Само название «ссуда» уже говорило само за себя. Предполагалось, что возвращать зерно придётся. Сейчас в месяц на одного взрослого можно было получить один пуд муки. На ребёнка полпуда. Всё бы хорошо, но не попадали в категорию получения ссуд батраки, взрослые от восемнадцати до пятидесяти пяти лет, а так же вдовы и сироты, которых должно было кормить сельское общество из излишков помощи. Мне больше всего понравилась фраза «из излишков». Откуда там таковые? Написал Сашке Румянцеву о выделении гуманитарной помощи голодающим регионам.
        В столицах хлеб подорожал, но уровень жизни даже низших слоёв общества был таким, что покупать продукты они вполне могли. И не только продукты. Кинотеатры продолжали посещать. Фильм о полёте российского самолёта шёл с полным аншлагом на протяжении нескольких недель.
        Рабочие концерна «Русь» вообще не заметили изменения цен. Обеды на предприятии бесплатные. Детей в яслях и детских садах кормят в течение всего дня. Работающие жёны тоже питаются один раз в день за наш счёт. Если кому из любителей выпить стало не хватать доходов, то это их личные проблемы. Тем более у нас с этим строго. Увольняем после второго предупреждения. Желающих попасть на освободившееся место по нескольку десятков человек топчется ежедневно под воротами.
        А ситуация по стране и в самом деле тревожная. Попалась мне очередная статья из газеты.
        «Самарский губернатор 15-го ноября обратился в главное тюремное управление со следующим ходатайством: «В самарской тюрьме 1107 заключенных. Нет мест, белья, одежды. Прошу распорядиться о прекращении высылки в Самару каторжных, а также разрешить отправить содержащихся в тюрьме всех каторжных и ссылаемых в Нарымский край».
        Голод затронул не только крестьян. В очередной раз потянулись вереницы людей на юг, где по общепринятому мнению «реки с кисельными берегами». На самом деле это не так. В наших хуторах на Кубани тоже бывали неурожайные года. Особенно в тех поселениях, где крестьяне обосновались недавно. Для чего сажаются лесополосы, они смогли понять, так сказать, методом проб и ошибок, когда вымерзали озимые из-за того, что февральский ветер выдувал снег с полей.
        Но голода на Дону и Кубани не случалось по той причине, что много альтернативных продуктов помимо зерновых. Ту же тыкву можно до весны сохранить. А про наших бройлерных кур настоящие сказки складывают. И растут быстро, и сами крупные, и мясо нежное. Сам государь император велел закупить для двора кубанских кур.
        С голоду в южном регионе трудно умереть, если работаешь и не ленишься. К слову, те из крестьян, кто добирается до Кубани и работают хорошо. Мне тут Деевы рассказывали, что в Москве много нищих так называемых «шуваликов». Все из крестьян села Шуваловщина, что в Московской губернии. Там нищенство давно является популярным видом отхожего промысла. Действительно, зачем пахать и сеять, когда можно просить милостыню у горожан. Хотя в этом году нищих из числа крестьян прибавится во многих городах.
        На фоне этих голодающих мне даже немного неловко было присутствовать при открытии пафосной аптеки на Невском проспекте. Светлана Анатольевна довела до ума своё детище. Денег вбухала много, но и прибыль планировала получить достойную. Цены в аптеке были заоблачные и рассчитаны были даже не на средний класс. Пускали в заведение только чистую публику. Сопровождающих мужчин просили обождать в фойе на диванах, чтобы дамы не смущались делать какие-то интимные покупки. Мда… а в наше время эти все «интимности» по телевизору всем подряд рекламировали и ничего, никто не умер со стыда.
        В целом, Светлана Анатольевна показала себя умелой бизнесвумен. Артём даже начал подначивать Серёгу, мол, дамочка хороша во всех отношениях, приглядись, вдруг чего? Артём периодически то меня, то Серёгу пытался женить. Переживает, что мы личную жизнь запустили. Из газет объявления подсовывает.
        «ИЩУ ДУШУ,
        Хотя вряд ли удастся найти. Желательно вступить в переписку человеком чутким, умным, очень тонко развитым, способным глубоко чувствовать и понять тончайшие проявления душевных движений, уловить все изгибы мысли, заглянуть в самую глубь человеческой души; способным найти удовольствие в одном лишь духовном общении с особой другого пола. Искателей приключений прошу не откликаться. В течение месяца переписка, затем не исключается возможность и личного знакомства. О средствах и общественном положении своем умалчиваю, смело подписываюсь: вполне порядочная женщина. Адрес: Главн. почт. предъяв. квит. «Нов. Вр.» № 192027».
        Я ему обычно рекомендую самому переписываться с порядочными женщинами. Как-то меня отсутствие семьи и детей не сильно напрягает. Крестников хватает, учеников и тех, кто будет наследовать моё дело - тоже. Школа для меня и есть большая семья.
        Глава 20
        Из заграничных новостей конца 1906 года преобладали английские. Отчего-то модно стало писать об электрических подземных дорогах Лондона. Они вместе с автомобилями создали серьёзную конкуренцию кучерам, которые периодически бастовали. В Петербурге обсуждали это самое метро, как неплохо бы его устроить в столице. Англия по-прежнему считала себя самой передовой страной, а русские по привычке преклонялись перед иностранцами.
        Сколько лет мы пытаемся перебороть общественное сознание, снимаем фильмы, выпускаем журналы, ведём пропаганду, и всё без толку. Между прочим, те же Англия с Америкой возмущены тем, что их учёные отстают в области открытий, а для русского обывателя этих успехов не видно. Лично меня неприятно зацепило сообщение, что Шаляпин убыл в Америку, заявив, что там свободы больше. Эти самые свободы довели Францию до такого кризиса, что толпы голодных беженцев устремились в соседние страны.
        В это время не принято оказывать гуманитарную помощь и принимать тех самых беженцев, но они каким-то образом просачивались, пересекая границы. Куда бежать из страны, охваченной революцией и разрушавшей собственную экономику, у французов особого выбора не было. Испания выставила жесткие кордоны и закрыла границу. Через Ла-Манш по морскому пути могли перебраться немногие, кто оплачивал водный транспорт и имел разрешение на посещение Англии. В далёкую Америку также отправились те, кто смог купить билеты. Швейцария традиционно придерживалась нейтралитета и французы ей были не нужны.
        В Италии было всё так сложно и непонятно, что даже газеты ничего толкового не печатали. Зато давали ссылки на немецкие издания. Коммунистическая партия вовсю строила социализм и пропагандировала его. Правда, французов пропускали к себе в страну с большим скрипом. Англичане каким-то образом раздобыли информацию о том, что таких перебежчиков в Социалистической Германии тщательно проверяют, заключив предварительно в лагеря, чтобы исключить проникновение террористов и прочих лиц, желающих подорвать завоевания революции. Французы с севера страны предпочитали перебраться в Бельгию, а южане в Африку, Алжир и куда-то ещё, но не в Германию.
        Всё то, что я перечислил, удалось выяснить путём сортировки газет и редких бесед с Витте или Столыпиным. Как обстояли дела в Европе на самом деле, оставалось лишь догадываться. Артём давно потерял связь с теми подпольщиками, которых он поддерживал и прикармливал с десяток лет. В настоящее время Европа бурлила и конфликтовала без вмешательства со стороны. Идеологическая война, на которую так мы надеялись, принесла наконец свои плоды.
        С другой стороны, Боснийский кризис мог начаться раньше, чем в нашей истории, и его итоги невозможно предсказать. В начале 1907 года Англия и Япония имели взаимные претензии и практически не отвлекались на Европу. Наш государь, пользуясь тем, что Англии не до того, захотел открыть черноморские проливы для русских военных кораблей. Ожидаемо, что Турция такого не желала.
        - Политическая карта мира изменилась, - заверял Артём. - Германия не поддерживает Австро-Венгрию, которая дипломатически не признала появления этого нового государства.
        - Социалистическую Германию только Франция признала, - поддакнул Сергей.
        - Не Франция, а её временное правительство, - встрял я. - Артём, как ты думаешь, случится Боснийский кризис?
        - К этому имеются серьёзные предпосылки, - подтолкнул он мне папку с газетными вырезками. - Не уверен, что это всё смогут разрулить на дипломатическом уровне. Ситуация чем-то схожая с Баку, когда национальные интересы пересекаются с религиозными, но всё гораздо хуже. Сербы, как мы знаем, православные, хорваты в большинстве своём католики, в Боснии и Герцеговине после турецкого владычества половина населения мусульмане. Ещё в шестнадцатом веке боснийские феодалы ради спасения собственного имущества вынуждены были перейти в ислам. Так что верхушка Боснии и Герцеговины, те, кто у власти в настоящее время, мусульмане. Это данные в процентном соотношении. Среди тех же сербов есть мусульмане, как и у хорватов.
        Просмотрев справочный материал прошлой истории, Артём устроил нам обзорную лекцию об этом регионе. С удивлением я узнал, что в основе письменности сербов лежит кириллица. На сербском языке говорят в Сербии, Черногории и на востоке Хорватии. Лекция затянулась. Артём зачем-то стал рассказывать, что в раннем палеолите древнейшим населением Боснии и Герцеговины были неандертальцы, а в эпоху бронзы там расселились индоевропейские народности.
        На эпохе бронзы я притормозил Артёма и попросил вернуться к настоящему времени и в двух словах пояснить суть конфликта, который ещё не случился, но вполне возможен.
        - Да всё та же фигня о национальной независимости, - просветил друг. - Австро-Венгрия освободила Боснию и Герцеговину от турков и оккупировала её. Спустя тридцать лет политики и власть имущие решили присоединить официально эту страну к своим территориям.
        - А Сербия здесь при чём? - не понял я.
        - Карту посмотри, - придвинул Серёга заламинированный листок. - Той Сербии с ноготь, зато граничит с Боснией и Герцеговиной, справедливо опасаясь, что Австро-Венгрия в любой момент может ещё подвинуть границы, захватив и их государство.
        - Сербия и Черногория у нас православные страны, и Россия не может остаться в стороне, когда притесняют «братьев» по вере, - кивнул я, уяснив для себя ситуацию.
        - На самом деле Босния и Герцеговина хотели объединиться с Сербией, - вмешался Сергей. - Именно в Сербии возникла национальная организация, член которой убил Франца Фердинанда с женой, что косвенно стало причиной начала Первой мировой войны.
        - Не забывай, что мы уже перекроили всё, и совсем не факт, что Австро-Венгрию заинтересуют эти нищие страны, - продолжил Артём. - Турки ослабили и разорили Боснию и Герцеговину. Даже в двадцатом веке в составе Югославии это была самая бедная республика. Да и в двадцать первом веке официально считалось, что Босния и Герцеговина беднейшая европейская страна.
        - Россия не выступит против, - заверил Серёга. - Ей нужны черноморские проливы для военных судов и поддержка Австро-Венглии. Это будет ценой России за невмешательство. Именно Россия может удержать Сербию, чтобы она не пришла на помощь Боснии и Герцеговине, а Австро-Венгрия, в свою очередь, не напала на Сербию.
        Пока в газетах информации об Австро-Венгрии и её претензиях не встречалось. Всех волновали наводнившие Европу беженцы из Франции. России только этой революционной заразы от французов не хватало! Конечно, большинство иммигрантов-французов имели достаточный капитал, чтобы преодолеть половину Европы и поселиться в Петербурге. Журналисты активно брали интервью о том, как этим аристократам удалось избежать гильотины. Сказывался опыт прошлых волнений и восстаний. Французское дворянство давно поняло, чем грозят эти народные выступления. По сути разразившийся в этой стране экономический кризис стал возможен по причине того, что основные капиталы были вывезены за границу.
        Артём спрогнозировал, что возможно вместо Боснийского кризиса случится вторжение англичан во Францию. Реально их сейчас ничего не сдерживало. В этой истории не случилось противостояния Тройственного союза и Антанты. Россия, Англия и Франция не объединились в военно-политический блок. Точно так же не было блока Германии, Италии и Австро-Венгрии. Немного странно было осознавать, что наша небольшая группа попаданцев устроила такое. Мне самому не верилось, но тем не менее внешняя политика претерпела серьёзные изменения.
        Правда, внутри страны хватало и других проблем. Зима 1907 года оказалась тяжёлой для многих губерний. Крестьяне голодали, массово покидали насиженные места, уходя на юг. Правительство пыталось как-то приостановить этот исход, понимая, что Дон и Кубань не в силах сразу принять столько переселенцев. Хотя сколько их там добиралось до южных регионов? По рассказам очевидцев, на дорогах лежали сотни замёрзших крестьян, которых не успевали хоронить или просто убирать с пути.
        Чтобы как-то помешать такому безрассудному переселению в зимний период, организовывались пункты помощи крестьянам. От концерна «Русь» было послано десять групп с запасами продовольствия и медикаментов. В основном аспирина и стрептоцида.
        Вот, кстати, по поводу лекарств. Как же я бесновался, когда получил письмо-уведомление. Семья Менделеева пригласила меня на похороны. Умер этот великий учёный от банального воспаления лёгких! И это притом что мы вполне могли вылечить эту болезнь. Для такого человека через Деевых могли оформить получение антибиотиков.
        - Почему не спросили, не обратились раньше за помощью? - не мог я не высказать Анне Ивановне, супруге Дмитрия Ивановича.
        - Он сам не велел, - утирала платочком слёзы вдова Менделеева. - Говорил, что и без того поправится, а те лекарства нужны смертельно больным.
        Людей на похороны выдающегося российского учёного пришло много. Кого-то я знал лично, кого-то узнавал по лицам. Ко мне подошёл один такой господин. Лицо молодого мужчины смутно мне было знакомо, но кто это, я не мог вспомнить.
        - Александр Александрович, - представился он. - Любовь Дмитриевна моя жена, я, соответственно, зять Дмитрия Ивановича.
        - По какой части служите? - поинтересовался я, пытаясь отыскать в памяти сведения о зяте Менделеева. Как-то раньше не задавался этим вопросом, других забот хватало.
        - В основном по литературной. Возможно вы что-то читали? - вежливо ответил он и добавил: - Я подписываюсь как Александр Блок.
        - О! - только и мог издать я в ответ. Даже стыдно стало, что позабыл о таком факте, но, к сожалению, вынужден был прервать нашу беседу.
        Гроб с телом Менделеева вынесли на улицу. В очередной раз меня накрыло отчаяние. Нужно пересмотреть наши записи и сделать хронологическую выписку по датам смерти выдающихся людей. Отчего мы не следим за этим? Безусловно, не все даты совпадали. Тот же Склифосовский умер совсем по другой причине и в тот год. Кому-то мы реально не могли помочь. К примеру, инсульт нельзя излечить антибиотиками, но Дмитрию Ивановичу была реальная возможность помочь.
        Эх! Мы же планировали снять фильм о самолётах при его участии. Безусловно, найдём кого отобразить на ленте, но всё равно обидно. Артём с Серёгой высказались по поводу смерти Менделеева примерно так же экспрессивно, как и я. Артём тут же поспешил к сейфу и начал выкладывать стопки папок с документами, разложенными у нас по годам.
        - Блок, кстати, должен умереть в двадцать первом году, но не факт, что такое случится, - перелистывал я распечатки. - Голод в Петрограде расшатал его здоровье. У него развилась астма, стало пошаливать сердце. До кучи депрессия, а зимой двадцатого года добавится цинга. Не думаю, что такое случится с ним в нашем будущем.
        - Через три года умрёт Лев Толстой, - положил перед нами очередной листок Артём. - Тоже воспаление лёгких.
        - В восемьдесят два года, - вчитался Серёга в строчки справочной информации, - зачем-то попрётся в середине осени в путешествие, где и простынет.
        - Его будет сопровождать доктор Маковицкий. Попробуем передать аптечку с набором лекарств, - предложил Артём. - И вообще, всё может оказаться совсем по-другому. Вспомните, что Лев Николаевич у нас большой любитель кино. Дал согласие на съёмку первого в мире многосерийного звукового фильма «Война и мир».
        Эпическое полотно выйдет в двух вариантах. Во втором, для низших слоёв общества, французскую речь будет переводить «голос за кадром». Мы надеялись, что картина приведёт настоящий фурор. Никто в мире не снимал ничего подобного. По скромным подсчётам бюджет обойдётся в двести тысяч рублей. Там же не только батальные сцены, но и дорогостоящая пиротехника, костюмы и прочее.
        На роль Наташи Ростовой выбрана Анна Павловна. Не то чтобы я большой поклонник этой балерины, но согласился, что она талантлива и известна. Хотя некоторые проблемы со стороны Павловой уже наметились. Съёмки придётся согласовывать с графиком её гастролей. Создание фильма растянется года на два-три. По крайней мере я надеялся, что уложимся в этот срок. У того же Сергея Бондарчука на съёмки четырёх серий ушло шесть лет.
        Мало того, ещё живы дети участников войны с Наполеоном. А дворяне очень щепетильно относятся к упоминанию своих фамилий. Будем ссылаться на Льва Николаевича, стараясь не отходить от его текста. Сам он обещал выступать консультантом и просматривать отснятые фрагменты. С ним ещё и актёрский состав придётся утверждать. Не весь, но многих. Повезло, что насчёт Павловой наши юристы сразу обозначили позицию. Дальше сложностей добавилось. Мы с друзьями хотели получить на роль Андрея Болконского актёра, похожего на Вячеслава Тихонова. Никто из нас не представлял другой типаж.
        И как его найти среди этих «дарований»? В газеты крупных городов были разосланы объявления, что приглашаем провинциальных актёров на кастинг. Да, да. Этот мир узнал такое слово. Артём решил, что может выделить время для заседания в комиссии. К тому же сценарий фильма позволял начать съёмки без участия основных персонажей. Те же батальные сцены схваток с французами можно проводить без основных артистов.
        Лично я сильно сожалел, что идея такого фильма пришла Серёге так поздно. По сути это готовая пропаганда против французов. Тут даже ничего придумывать не нужно. А мы ещё специально акцентируем, чтобы было понятно. Франция - враг, и никак иначе. То, что там сейчас революционные волнения, никакой роли не играет.
        Артём, между прочим, оказался прав. В середине апреля Англия объявила, что обязана выступить гарантом спокойствия в Европе, и послала военные корабли. Такое наглое вторжение на север Франции мгновенно вызвало отклики у европейских политиков. Крику было! А вот реально что-то противопоставлять не стали. Ситуация настолько была неоднозначной, что, кроме Германии, никто французам помощи не оказал.
        Любая страна, выступившая против Англии, автоматически становилась пособником революционного движения во Франции. России не с руки было вставать ни на чью сторону. Пусть у себя в стране она приютила французских аристократов, но это не означало, что Георгий I поддерживает временное французское правительство.
        - Как бы не было войны, - бормотал Серёга, читая газеты. - Не пора ли на приём к Столыпину? Покажем, как мы трактора в танки переделать можем.
        - Да какие это танки?! - тут же возмутился Артём. - Самобеглые пушки, и то недоработанные.
        - Вот пусть военное ведомство и дорабатывает на основе нашей гусеничной техники, - возразил Сергей.
        - Идею воздушной бомбардировки пока не озвучиваем? - задал я вопрос.
        - У тебя имеются самолёты? - парировал Артём.
        - Раньше июля государю ничего не покажем, - согласился я. - Пилотов Владимир набрал уже с десяток. Но сами понимаете, что опыт нужно приобретать, летая на самолётах десятки часов.
        Видимо в свете событий в Европе на Путиловский поступил госзаказ - изготовить десять бронепоездов. Очень вовремя, надо сказать. Деньги таяли, наши доходы с трудом перекрывали расходы. Получив аванс от военного ведомства, я сразу сто тысяч влил в авиацию. Стройка в Кучино велась бешеными темпами. Кроме этого, под Петербургом оборудовался аэродром с техническими строениями. Артём готовил лекторов для популяризации авиации.
        На Артёма свалилось и много экспедиционных подготовок. Ещё осенью вернулись разведчики, основавшие посёлок с условным названием Северо-Онежский. Принято решение добывать там бокситы, а на переработку доставлять под Петербург. В будущем отстроим на месте электростанцию, поселим людей, организуем производство алюминия на широкую ногу. На данный момент все эти преобразования на уровне фантастики. Я, когда слушал рассказы членов экспедиции, не мог поверить, что это не приключенческий детектив.
        Узкоколейная железная дорога Онежского уезда Архангельской губернии помогла экспедиции добраться почти до нужного места, довезти продовольствие, вездеходы и горючее. Но для преодоления Онеги строили специальные плоты, дальше двигались через лес, буераки, встречая не слишком дружественные поселения местных. Приток Онеги, река Икса, для больших судов непроходим. Хотя на будущее нужно предусмотреть транспорт.
        Добавили трудностей комарьё, сложный климат и отсутствие поддержки со стороны «аборигенов». В июне мог резко поменяться ветер на северный и пойти снег. Через два дня ветер приносил тёплый воздух с юга и температура воздуха поднималась до двадцати градусов. Группа экспедиции в первую зиму испытала много бытовых проблем. Это потом, когда поставили срубы и выкорчевали лес вокруг, стало проще. Но все равно передвигаться получалось только на вездеходах или как местные - на небольших лодках по реке.
        Переправлять технику и инструменты разведывательные группы могли только в течениие короткого северного лета. Преимуществом было только то, что работы велись и по ночам. Зато зимой делать в посёлке стало нечего. Оставив охрану с оружием и припасами, наши исследователи вернулись в Петербург.
        Число рабочих и техники в районе рудника за три года существенно увеличилось. Тот факт, что по Онеге привезли первую тонну бокситов, говорило о многом. Для его переработки построен не завод, а небольшой цех. Алюминий пока не получил распространения. У нас же двадцать процентов акций предприятия имеет государь. Тут хоть как извернись, а продемонстрируй успехи. Кроме самого Георгия I, с десяток влиятельных лиц изъявили желание прикупить акций. Нашему концерну досталось всего восемнадцать процентов. Мало, конечно. С другой стороны, приходилось юлить и производить впечатление на государя. От его решений зависели отношение к концерну в целом и наша защита от зубастых чиновников.
        Из первой собственной партии алюминия планировали изготовить совсем немного бытовых мелочей и сконцентрировать внимание на взрывчатом веществе. Кому там важно, что из алюминия можно тазики клепать?! Главное, показать военным и государю то, что аммонал пригоден для изготовления мин и ручных гранат. Основное его предназначение, конечно, в другой области. Аммонал незаменим для подрыва особо крепких пород в рудниках и шахтах.
        На самом деле в составе аммонала того алюминия меньше пяти процентов. Основную массу составляет аммиачная селитра и пятнадцать процентов тротила. Тротил стратегическое вещество, очень востребованное на войне. Вера Степановна тихой сапой организовала его выпуск в Майкопе. Это не рекламировалось, но и не особо скрывалось. У нас же рудников много. И по сравнению с нестабильным динамитом, тротил выигрывал по всем показателям.
        Не сказать, что мы явно готовились к войне. С другой стороны, ни одно наше начинание не могло считаться чисто гражданским. Случись война, концерн сможет быстро перестроить работу. Оставалось только убедить в этом государя императора и высших военных чинов.
        Глава 21
        Большое авиашоу мы приурочили к значимой только для нас дате. Артёму в июле исполнялось семьдесят лет. М-да… Грустно как-то это осознавать. Вернее, немного неудобно перед другом. У меня случилась «вторая молодость» и сейчас только тридцать восемь лет. Артёму в этом плане не повезло. Он хоть и бодрится, но годы берут своё. Вера Степановна не покидает Майкоп по той же причине. Но она тётка хваткая. Обзавелась штатом управленцев, готовит себе достойную замену. В очередном письме снова напомнила, что мы с Серёгой единственные наследники. И нам самим не мешало бы оформить завещание у нотариуса.
        Для меня труда не составило перечислить тех, кого я вижу своими наследниками. Артём правильно считал моё настроение, велел не заморачиваться на эту тему и сосредоточиться на насущном. Авиашоу потребовало не только грандиозных денежных вложений, но и труда. Это в двадцать первом веке собрать из фанеры пяток аппаратов при условии, что мотор и комплектующие имеются, не составило бы особых проблем. В наших же реалиях повозиться пришлось изрядно. Да и логистика получилась замысловатая. Листы фанеры доставили в Петербург из Екатеринодара. У меня на Путиловском их раскроили, собрали подетально, снова разобрали, погрузили в вагон и повезли в Кучино.
        В самом Кучино тоже произошли изменения. Теперь это настоящая станция, а не платформа, на которой раньше в выходной два раза в день притормаживал поезд и стоял три минуты. Взяток чиновникам пришлось раздать на приличную сумму. Станцию тоже отстраивали за собственные деньги. Спасибо, Рябушинский немного помог, прислав строителей и оплатив их труд.
        В ангарах тоже многое изменилось. Появились солидная кран-балка, генератор, электричество и так далее. Менее чем за год Склифосовский неплохо развернулся и поставил дело. Заводик по выпуску патронов заложили неподалёку, но притормозили стройку из-за отсутствия документов. Даже с нашими связями получить разрешение оказалось непросто. Одно дело, если бы это была мастерская, где парочка умельцев клепала бы сотню патронов в месяц, но у меня запланированы другие объёмы, и по этой причине возникли некоторые сложности.
        Артём, правильно оценив ситуацию, почти закончил писать доклад на тему экспериментальной мастерской, которая будет исследовать покрытие патроном мельхиором. Стоимость в этом случае скаканёт в разы, и в нас должны перестать видеть конкурентов. Пока же на месте цеха в сараюшке собрали «хлопушку» - безобидную болванку, начинённую химиками из арсеналов не то фокусников, не то фотографов. Предполагалось сбросить с самолёта муляж, чтобы он красиво бабахнул.
        С этим авиашоу получилось много канители. Не мог же я послать извещение государю, типа «Жора, подваливай на тусовку». Действовать пришлось деликатно через Витте. Попутно я получил приглашение на свадьбу Веры. Наконец-то Сергей Юльевич свою приёмную дочь пристроил. Хотя я склонялся к мысли, что он сам до последнего не был в курсе, кого супруга присмотрела в зятья. Дипломат и один из богатейших людей Петербурга Кирилл Васильевич Нарышкин посчитал, что породниться с Витте будет неплохо для его дальнейшей карьеры, и со свадьбой не стали затягивать.
        Я преподнёс довольно оригинальный подарок - холодильник. Пока ещё не серийный, а ручной сборки, но вполне достойный. Как к нему будут подводить электричество меня мало волновало, зато устроил неплохую рекламную акцию прямо на свадьбе. Дарить простой белый ящик мне показалось не совсем уместно. По этой причине потратился и заказал у художников роспись под гжель. Вещица значительно прибавила в цене, но получилась симпатичной, привлекая сразу к себе внимание вначале внешним, а затем внутренним содержанием и, собственно, тем, для чего холодильник предназначен.
        Графиня привычно оценивающе на меня посмотрела, явно размышляя на тему того, что я в роли мужа дочери смотрелся бы лучше. Эта свадьба вообще подвернулась как нельзя вовремя. Допустим, агитировать на покупку холодильников народ было рано, но меня волновало авиашоу. Сергею Юльевичу я без прикрас обозначил свою проблему. Мало пригласить видных людей и государя. Тут придётся учитывать тот фактор, что в неподходящих погодных условиях полёта не случится и мероприятие мы будем вынуждены перенести.
        - Однако озадачили вы меня, - покачал головой министр.
        - Собственно, намечается торжественное открытие. Самолёты будут стоять на аэродроме. Общая праздничная обстановка, музыканты, репортёры, операторы. Ну, вы сами знаете, как в кино можно совместить кадры и показать то, чего не было.
        - Документы, я понимаю, у вас готовы? - не стал отказывать Сергей Юльевич.
        - И документы, и план всех мероприятий, - заверил я.
        - Пришлю к тебе порученца, передашь с ним бумаги, - не стал возражать Витте.
        Отправить приглашение через министра оказалось самым простым делом. Гарантии того, что государь прибудет, всё равно не было. К тому же жандармы проявили рвение. Их совсем не устраивало бросание условных «бомб» почти на головы сиятельных особ. В этой демонстрации нам категорически отказали. Еле выхлопотал показ для военных чинов (не самых высоких) и не в день открытия. Даже листовки не разрешили кидать.
        Самолёты в разобранном виде из Кучино привезли в Петербург за месяц до шоу. «Первый отряд космонавтов», то есть пилотов, прибыл чуть раньше. С этими парнями я имел долгую беседу. Что-то поправили им в экипировке, обсудили само шоу. Лётчики многому научиться не успели. Когда самолёты собрали, им позволили совершить всего по три пробных полёта. Владимир убедился, что они летают, устранили мелкие недоделки техники, и велел разбирать аппараты.
        За оставшееся время парням предстояло стать настоящими лётчиками. Для тренировочных полётов я выделил один самолёт. Если раздолбают, то останутся ещё четыре. Их, конечно, опробовали, чтобы пилоты прочувствовали машины и заблаговременно обнаружили недостатки. Вообще-то доработки в аппараты вносились по ходу дела и чуть ли не каждый день. Сергей привлёк наших конструкторов и техников с автомобильного завода. Обычный спидометр даже к такому примитивному самолёту не прикрутишь. Скорость воздушного аппарата измеряется относительно земли и воздушного потока. И тем не менее на заводе изготовили нужный прибор. Штукенция для фиксирования индикаторной скорости была примитивной и давала большую погрешность. В большей степени это были понты, чем реально необходимый измеритель.
        Когда же наши умники припёрли авиагоризонт, то запаниковал не только Склифосовский, но и я. Та дура, что собрали техники, весила килограммов пятнадцать и по габаритам была такой, что пилоту места не оставалось. Безусловно, бортовой авиагоризонт нужный прибор, но у нас не реактивный истребитель, а лёгкая фанерная поделка, на которой парни ориентировались визуально.
        Очередной конструкторский изыск - вариометр, показывающий скорость изменения высоты полёта, получился небольшим по размеру, но проку от него было мало. Я толком и не понял, что там было не так. Не то молодые пилоты им пользоваться не умели или не успевали, не то сам измеритель был далёк от идеала. Несмотря на критику и замечание, поставили один такой вариометр, чтобы демонстрировать с умным видом его на публике. Попутно очередной патент для России зарезервировать.
        Следующим дополнением в «приборной доске» стал высотомер. Самый примитивный из всех, что можно было изготовить в наших условиях. Сергей утверждал, что это обычный парашютный высотомер. Я, когда услышал, что прибор «парашютный», представил себе нечто похожее на наручные часы. Реальность была в духе нынешней эпохи. Высотомер скорее напоминал вокзальные часы. В диаметре сантиметров двадцать и весил около килограмма. В общем, представили все те приборы, что выдал нам завод?
        Один из самолётов всё же решено было модернизировать этими самыми «современными» приборами. Изначально все планеры строились двухместными. С пассажирами или просто с грузом лётчики отработали полёты. И теперь в спешном порядке один из самолётов переделывали, пожертвовав свободное пространство для установки приборов. Я велел по приколу с правой стороны компас воткнуть. Ну и часы до кучи на приборную доску. Стимпанк получился бешеным - стрелки качаются, хром блестит, что-то тикает и… проку почти никакого. Пилоты во главе с Склифосовским взвыли. Пришлось успокаивать их, заверяя, что это всё для демонстрации, дальше изменим немного конструкцию и массу приборов.
        Тут как раз вовремя прибыл Туполев. Он долго донимал конструкторов и техников. Согласился, что приборы нужны, но не таких размеров. Он вообще был удивлён тем, что увидел. Этот фанат авиации мечтал о больших пассажирских аэропланах, но совершенно не задумывался о том, как вести самолёт через облака, на дальние расстояния и при плохой видимости. И конечно в его чертежах не имелось приборной доски такого размера.
        Меня он сразу озадачил тем, что кабину пилота нужно закрывать от осадков, и стал рисовать эскизы. Я это молодое дарование поддержал, ввернув его же фразу, сказанную «в будущем» о том, что «летают только красивые самолёты».
        День открытия первого авиашоу приближался. Народ носился как наскипидаренный. Трибуны для почётных гостей уже были сколочены. Срочно устанавливались буфетные павильоны, туалеты, огораживались места для парковок автомобилей. В предпоследний день Артём пригнал толпу декораторов с тюками тканей и цветочников, а Сергей привёз чуть ли не всех наших охранников с собаками. И это притом, что полицейских и жандармов хватало.
        Количество зрителей, начавших прибывать с утра, меня так изумило, что я невольно растерялся. Мы рассчитывали на элитную публику, государя, великих князей, военных и специально приглашённых гостей. То, что примерно в полукилометре от аэродрома соберутся какие-то студенты и гимназисты, стало для нас сюрпризом. Их не прогоняли, но и не пропускали к огороженному полю.
        Все пять самолётов, пока стояли напротив трибуны, поблескивая хромированными элементами (Артём настоял, чтобы такие обязательно были!) и свежим лаком. Пилотов я специально не выпускал на поле, чтобы парни не нервничали понапрасну. Там и без них была такая кутерьма! Чернов лично приехал, чтобы руководить десятью кинооператорами.
        С волнением я посматривал на небо, где то набегали облака, то их раздувал ветер. Этот ветер мне тоже не нравился. У пилотов опыта мало, для них резкий порыв может стать фатальным. Серёга ругался с музыкантами и лично проверял микрофоны. Комментировать шоу поручили Туполеву. Артём обещал подстраховать и давать слово волнующемуся парнишке только для озвучивания технических деталей.
        Рябушинский, Жуковский, Чаплыгин и Циолковский, приехавшие рано утром, категорически отказались размещаться на трибунах и стояли у барьера, жестикулируя и обсуждая что-то своё. К самолётам до начала полётов никого не допускали. Не думаю, что уважаемые профессора что-то открутили бы, но лучше проявить бдительность. Техники аппараты проверили, заправили и отрапортовали, что нареканий нет. Вот пусть так и будет. Позволим «растерзать» машинки после полёта. Если он, конечно, состоится. Мелкий дождь омрачил моё настроение. Хотя он быстро прекратился, успев только прибить пыль и намочить места на трибунах для части зрителей.
        - Николай Иванович, мы все равно полетим, - убеждал меня Владимир Склифосовский. - Мы же пробовали, а тут почти и нет дождя. Нельзя перед государем опозориться.
        - Полетите, полетите, - не стал я возражать. - Только подружку свою не вздумай к самолёту подпускать, - заметил я маячившую в толпе графиню Бобринскую.
        Владимир сразу сообразил, о ком это я, и, чуть покраснев от смущения, пробормотал:
        - Софья Алексеевна моя невеста. И она решительно настроена приобрести аппарат.
        - Если останется таковой, - хмыкнул я, подразумевая, что и без графини найдутся желающие купить игрушку. - Всё, давай командуй по местам, - погнал я Владимира, приметив вдалеке кавалькаду автомобилей. Сиятельные особы изволили прибыть.
        Дальнейшее действие по помпезности могло поспорить с Каннским фестивалем кинозвёзд. Специальные регулировщики притормаживали авто перед площадкой. Гость выходил, попадая сразу под внимание кинооператоров, дальше его сопровождал лакей по красной дорожке до трибуны. Автомобиль уезжал, освобождая место следующим господам. По времени это действо растянулось на час. Не знаю, кто и как сумел эти машины загнать по рангу, но дети и родня государя прибыли в последних авто. Наконец показался эксклюзивный вариант автомобиля с Георгием I и царицей.
        Рёв на трибунах поднялся такой, что я чуть не оглох. Музыканты, начавшие играть марш, поняли бесперспективность своих действий и замолкли. С доверенными лицами от императора мы сразу оговорили порядок шоу. Затягивать вступительную часть ни у кого желания не было. Батюшка нам все самолёты ещё неделю назад освятил, приветственные речи произнесут после авиашоу. Правда, предусматривался вариант, что в случае непогоды выступления пойдут первыми. Небольшую вступительную речь Артём всё же сказал и вызвал пилотов на поле.
        - Парни, кто нервничает, кто не уверен, лучше скажите, - суетился между лётчиками Склифосовский.
        - Володя, это наши русские ребята, они ни бога, ни чёрта не боятся, сейчас покажут всему миру достижения страны, - вмешался я, подбадривая пилотов. - Первая группа, занять свои места!
        Техники уже перетащили аэропланы чуть в сторону. Изначально машины стояли в рядок, но как только Артём взял в руки микрофон, техники засуетились, передвигая машины на запланированные места. Первым летел Владимир. Отказать Склифосовскому я просто не мог. Пусть он у нас и директор, но прежде всего лётчик.
        - Есть, молодец! - следил я за показательным полётом.
        О чём переговаривались и что обсуждали зрители на трибунах, мне не было слышно. Зато я оценил вопли ликования той молодёжи, что с утра оккупировала места на дальнем конце поля. Они и головные уборы вверх кидали, и сами прыгали, кричали что-то восторженное, и даже кинулись бежать вслед за самолётом.
        - Максимальная скорость сто тридцать километров в час, крейсерская - сто, посадочная скорость шестьдесят километров, - звучал над трибунами мальчишеский голос Андрея Туполева. - Ёмкости бензобака хватил на перелёт дальностью двести километров, а в перспективе в два раза больше!
        - Ура! - поддержали зрители эту техническую справку.
        Приземлился Владимир на твёрдую четвёрочку. Впрочем, это я видел огрехи, для остальных всё прошло отлично, и Его Императорское Величество лично поаплодировал.
        Следующие два самолёта взлетели один за другим. Они сделали широкий круг вокруг аэродрома и с шумом пролетели над трибуной. Пока один аэроплан заходил на посадку, второй коряво пытался что-то из фигур пилотажа изобразить. На этом самолёте как раз было напихано больше всего приборов, о чём и поведал публике Андрей Туполев. Приземлились оба самолёта без вопросов.
        - Сейчас взлетает экипаж Алексея Белова, - взял микрофон Артём. - Он с напарникам летит в сторону столицы, где разбросает листки об авиации.
        Пятый самолёт тоже был с пилотом и пассажиром. Отлетев на расстояние, пилот дал команду, и помощник выкинул за борт ящик. Бомбы и даже их имитацию жандармы не разрешили, но согласились на небольшой ящик.
        - Подобным образом можно доставлять почту, медикаменты солдатам на поле боя, грузы и прочие необходимые в срочной доставке предметы, - пояснял Артём.
        Снова поднялся в воздух первый самолёт, теперь уже с двойным экипажем. Помощник, сидящий за пилотом, зажёг дымовую шашку жёлтого оттенка. Артём продолжал просвещать публику, что таким образом подаются различные сигналы. Чепуха полная, но нужно же было продемонстрировать зрителям эффекты. Последний из оставшихся пилотов взял с собой Костика. С камерой, конечно! Тут мы публике честно не обещали ничего наверняка, честно признавшись, что проб не делали. Это первый в мире эксперимент. Государь снова изволил похлопать.
        Авиашоу наконец завершилось. Техники дотолкали аппараты ближе к трибунам, пилоты выстроились в рядочек, ожидая внимания со стороны сиятельных особ. Естественно, Георгий I вышел, чтобы лично осмотреть машины. Серёга как раз успел привести очумевшего от внимания Андрея Туполева. Говорить и внятно отвечать парнишка не мог, пришлось мне его дублировать.
        - И насколько надёжны сии аппараты? - потрогал фанерное крыло самолёта государь.
        - Не сильно надёжные, - честно ответил я. - Так, поделка для мальчишек, мечтающих о небе. Пилоты учатся летать и приобретают опыт на таких простых аппартах. Андрей Николаевич готовит чертежи более совершенных моделей, где вместо фанеры будет лёгкий металл алюминий.
        Георгий I с сомнением посмотрел на «молодое дарование», но воздержался от критики, видимо припомнил, что мои ученики, получившие нобелевскую премию, также имели юный возраст.
        - Жаль, бомбу скинуть не разрешили, - неожиданно для всех брякнул Андрей.
        - Бомбу? - Брови императора поползли вверх.
        - Да какую там бомбу?! Имитацию, - поспешил я исправить оплошность своего ученика, а у самого аж загривок вспотел от страха, ведь эти слова как угодно можно интерпретировать. - У нас был подготовлен макет, но служба безопасности рекомендовала оставить эту демонстрацию для военных. Тем более что здесь много иностранцев, могут перенять идею о том, что на врага можно из самолёта бомбы бросать.
        - Они и самолёты могут перенять, - заглянул на место для пилота Георгий I, а затем провёл рукой в белоснежной перчатке по бортику.
        - Ценность аппарата в его моторе. Если не допустить попадания аналога за рубеж, то повторить такую машину не смогут лет пять, а то и больше.
        - Напиши докладную на моё имя, я почитаю, - развернулся государь. - Илья Алексеевич, проследите и пригласите господина Ситникова на аудиенцию в течение следующей недели. - дал он указание кому-то из свиты, стоявшей неподалёку.
        Покидать аэродром государь не спешил. Покрасовался перед камерами, лично пожал руки пилотам, толкнул речь, передал слово военному министру и наконец дождался возвращения того самолёта, что летал в Петербург. Охрана оттеснила тех зрителей, которые покинули трибуны, но пилот приземлился достаточно далеко, чтобы никого не покалечить. Артём тут же прокомментировал действия, пообещав, что реакцию жителей столицы на это чудо и разбрасывание листовок с воздуха мы узнаем завтра из газет. Если повезло, то самолёт попал в видимость одного из операторов, оставленных на этот случай в городе.
        Именно за эту пару пилотов я переживал больше всего. Мотор проверяли на холостых оборотах. Горючего должно было хватить с большим запасом. И то что пилотов двое, не сильно влияло на его перерасход. На всякий случай мы оговаривали, что парни приземлятся на любой луг или дорогу. Лучше заплатить штраф, чем угробиться. Слава богу, всё обошлось. Этих пилотов Георгий I также лично поприветствовал и велел подавать свой автомобиль.
        Кроме государя, никто из сиятельных гостей покидать авиашоу не спешил. К тому же в буфетных павильонах угощали шампанским, лёгкими закусками и сладостями для дам. Не думаю, что эти все господа были голодными, скорее всего им хотелось где-то поговорить и поделиться своим мнением. Витте с кем-то из генералов рьяно обсуждал событие, чуть ли не расплёскивая шампанское из фужеров. Сиятельные дамы щебетали отдельно, но глазки у всех блестели. Я поспешил прошмыгнуть мимо, пока не тормознули и не завели старую песню про холостяка, которому пора остепениться.
        Самолёты гости долго щупали и разглядывали. Туполев уже через пару часов перестал пугаться князей и генералов. Парень немного охрип, но продолжал рассказывать каждому заинтересовавшемуся о полётных свойствах, приборах и перспективах развития самолётостроения.
        - Не зазнается он у нас? - подошёл Серёга ко мне со спины, подразумевая Андрюшку Туполева.
        - Я тоже думал на эту тему, спрашивал, чему новому он за год научился в Москве. По словам Андрея, ничему новому или тому, чего не знал. Зато отличник.
        - Устроим ему личное конструкторское бюро. В среде студентов он будет только время терять да красоваться своими подвигами, - согласился Сергей. - Поговори с ним, пусть лучше у Артёма будет под присмотром.
        - Графиня Бобринская уже невеста нашего директора, - поделился я новостью.
        - Шустрая девица. Но здесь опасности я не вижу. Ребёночком одним, а там и вторым обзаведётся, про полёты забудет.
        Обсудить дальше судьбу Владимира Склифосовского мы не успели. Подошли профессора во главе с Циолковским и затеяли какой-то только им понятный научный диспут. Жуковский только что не за грудки меня хватал, требуя постройки моноплана - самолёта с одной несущей поверхностью.
        Даже ничего обещать не стал, сообщив, что конструкторские разработки Туполева останутся в чертежах до того момента, как мы не начнём выпускать листовой алюминий. Этим летом в посёлке Северо-Онежском поставим тепловую электростанцию. Планируется расширить посёлок и привезти рабочих. Годика через два будет алюминий для самолётов, тогда и поговорим о новых самолётах.
        Спорить со мной на эту тему никто не стал. Учёные мужи перешли на обсуждение того, как быстро идёт прогресс. Мол, совсем недавно морские суда были деревянные, а сейчас имеют металлический корпус. И возможно, господин Ситников правильно рассуждает, делая перспективу на металлический самолёт, хотя это всё нужно проверить и математически рассчитать вес.
        Меня с друзьями как раз больше волновал этот прогресс, что мы устроили. Очень надеюсь, что иностранцы не будут успевать в погоне за нами. Повторить мотор, даже имея на руках аналог, не так-то просто. Скопируют, конечно, если украдут или сумеют выкупить через десятые руки. Великие князья любят прихвастнуть. Отказать именитым покупателям мы не сможем.
        Для Англии повторить мотор проблемы не составит, а вот та же Германия вряд ли изготовит его в ближайшие годы. Свою промышленность немцы ещё не скоро восстановят. Италия и Испания под вопросом. Полякам, сербам, болгарам глубоко наплевать на технические новинки. Из всех европейских стран разве что Австро-Венгрия заинтересуется, но скорее приобретением, чем изготовлением самолётов. В целом волноваться рано и лучше продолжать развивать эту отрасль.
        Глава 22
        От почётной роли стать наставником первой школы военных пилотов я в категорической форме отказался. Перечислил государю, сколько всего на моей шее висит, напомнил, что я не военный, и предложил кандидатуру имеющегося директора. Георгия I сильно смущал возраст Владимира Склифосовского. Как будто есть кто-то лучше знающий и умеющий или он мог предложить другого человека! К тому же я не думал, что будущих военных лётчиков наберут из числа пожилых, о чем и заметил государю.
        Наш концерн вообще не собирался глубоко погружаться в эту отрасль. Мы же прогрессоры, указываем только путь развития. Пусть у кого-то другого голова болит по поводу самолётов. В маленьком цеху я могу быть в курсе всех проблем, что возникают по ходу сборки. О большом заводе по выпуску военных самолётов пока и речи нет. Георгию I я деликатно намекнул, что получить разрешение на аэродромы оказалось не так просто. Аналогов этого транспорта нет нигде в мире. По этой причине у нас возникли определённые трудности с чиновниками. Уже сейчас жители пишут гневные письма и печатают в газетах статьи о перепуганных коровах и крестьянах. А что дальше будет?
        Нет, пусть Его Императорское Величество само разбирается и выделяет деньги на аэродромы и самолёты. С нашей стороны будет помощь по технической части и подготовке инструкторов. Продавать в частные руки самолёты я не рекомендовал и пояснил почему. Конечно, грубо отказывать князьям мы не станем, сошлёмся на ненадёжность конструкции.
        Допускаю, что Искандер потребует для себя летающую птичку. Но с опальным князем решать такие вопросы легко. Достаточно сказать Искандеру, что чем меньше иностранцев будет в курсе технической составляющей самолётов, тем дольше он будет владеть эксклюзивом.
        Повезло, что сам государь летать на этой этажерке не собирался. Его интересовала возможность военного использования аппарата. Позже мы просмотрели уже смонтированный фильм в малом императорском кинотеатре. Приглашённых было немного. Только царская семья, Витте и парочка генералов. Я в течение всего фильма стоял возле экрана, добавляя комментарии к тому, что видели зрители.
        Поведал, что после демонстрации плёнки за рубежом специально добавим шумихи. Обязательно зафиксируем рекорды по скорости и дальности беспосадочного перелёта. Подготовим парочку промежуточных аэродромов между Петербургом и Москвой. Заодно проверим навигационные умения наших пилотов. Каждый раз будем публиковать хвалебные статьи в столичных газетах, копии которых желательно отправлять в Америку, Англию и куда-то ещё, повышая тем самым престиж страны. Чтоб, значит, супостаты нас боялись и не высовывались. Моё последнее замечание вызвало улыбку на лице императора. Но он пообещал, что будет пристально следить за развитием в стране самолётостроения.
        - В этом году не успеем, но на следующий нужно водный вариант показать, - предложил Артём, выслушав мой отчёт о посещении Гатчинского дворца.
        - Кстати, про следующий год, - подал голос Серёга. - Так что мы решили по Тунгусскому метеориту?
        - Посылать в Сибирь никого не будем, - вспомнил я наш давний спор. - Если экспедиция хоть немного промахнётся с координатами, то погибнет на месте.
        - Наши современники сравнивали последствия от столкновения метеорита с ударом водородной бомбы, - поддержал моё мнение Артём. - Оно, конечно, интересно узнать, действительно ли это метеорит, а не корабль пришельцев, но больно хлопот много.
        - Исследовать место падения и через несколько лет будет не поздно, - дополнил я. - Лучше подумайте, как предупредить о Мессинском землетрясении.
        - Как, как - никак, - проворчал Артём. - Разве что сослаться на гадалок.
        - Ну да, нашел крайних! Читал, как московский градоначальник решил предпринять меры против распространения всевозможных хиромантов, предсказателей судьбы и продавцов талисманов? Объявления такого рода в московских газетах запрещены. Думаю, и в Петербурге их прижмут, - напомнил Сергей.
        - Какую-нибудь околонаучную туфту напечатаем. Понятное дело, не от своего имени, а от придуманного, - предложил я.
        - Попробуй сослаться на письма Менделеева.
        - Вдруг попросят показать те письма? - возразил я.
        - Ответишь, что давно утеряны, мол, у тебя остались собственные записи и копии.
        - Вначале напечатаем от выдуманного лица статью в итальянской газете, а после от господина Ситникова, - решил Серёга. - Как вариант, можно тот же Тунгусский метеорит припомнить, привести какие-нибудь цифры. О том, что его падение привело к движению тектонических плит и так далее.
        - Угу, спустя полгода? - отнёсся я скептически к подобному заявлению.
        - Видишь, ты уже споришь! Начнём с лета научный спор, глядишь, устроим панику в Италии, и в декабре народ сам эвакуируется, - заявил Сергей.
        - Сомнительно, - скривился я в ответ.
        - Зато у нас будет совесть чиста, - продолжал настаивать друг. - Смогли, предупредили, если не поверили, значит, не судьба.
        - Титаник тоже будем спасать? - фыркнул я.
        - Сдвинуть айсберг не сможем стопроцентно. Как вариант, нанять судно и подобрать потерпевших крушение пассажиров, - предложил Артём.
        - Это ж какие затраты! - сразу возмутился Сергей. - Как хотите, но придумайте что-то другое.
        - Что у нас ещё грядёт в следующем году? - сменил я тему.
        - А этот тебя уже не волнует? - усмехнулся Артём, перебирая папки и газеты на столе. - Муравейник мы разворошили так, что всё изменилось. Народное ополчение Франции прогнало англичан с побережья.
        - Хм… и немецкие товарищи с пулемётами там на вторых ролях были? - хохотнул Серёга.
        - Англия развяжет войну?
        - Сомнительно. Быстро высадить десант у них получилось, а дойти с ходу до Парижа, увы, не смогли. Ввязываться в длительный конфликт англичане не станут, - заверил Артём.
        - Сколько раз мы ошибались с прогнозами? История уже пошла по другому пути, - не поддержал подобный оптимизм Сергей.
        - Мне тут по секрету сказали, что наши генералы «потеряют» документ или как-то подложат шпионам, что ведётся строительство самолётов-бомбардировщиков, - довёл я новую информацию. - Георгий надеется запугать наших противников возросшей военной мощью России.
        - Какая там мощь?! - в сердцах сплюнул Артём.
        - Не скажи… Сложи все достижения вместе, включая бронепоезда, гусеничные вездеходы и успехи в фармакологии. Самолёты пусть такие поделки, что слов нет, но это самые лучшие и передовые летательные аппараты в мире. Ни у кого нет ничего и близко похожего. Мы десяток копий фильма об испытательных полётах в Лондон отправили. Умные люди задумаются. Не факт, что испугаются, но попридержат свои амбиции.
        - Может, оно и сработает, - пожал плечами Сергей. - Когда-то одно упоминание о том, что в СССР появилась атомная бомба, изменило раскладку политических сил и симпатии народов.
        - А поехали на следующий год в Лондон на Олимпийские игры? - выудил из распечаток информацию о таком событии Артём.
        - Тебе заняться нечем? - покрутил я у виска. - Так я добавлю забот. Бокситы на поезде будут всё лето и весь сентябрь доставлять. Где обещанный алюминий для пробных изделий?
        - Не очень-то и хотелось, - буркнул Артём, отодвигая листок с упоминанием летних Олимпийских играх 1908 года. - У нас своя спартакиада по футболу среди рабочих команд. Спортивный фонд столицы бросил клич о благотворительности для постройки стадиона.
        - Нужно это дело разрекламировать, - согласился я.
        - Отличная идея, - поддержал Серёга. - Всех бастующих - в спортивные болельщики, чтобы не осталось времени стачки устраивать.
        - Бастуют они не от хорошей жизни, - вспомнил я о насущном.
        На Путиловском рабочих волнений не было давно. Зато обуховские нет-нет, да напоминали о себе. Вообще-то по всем признакам затяжной кризис миновал. Промышленное производство в России набирало темпы. Оставался сложным только крестьянский вопрос. С другой стороны, лозунги типа: «Земля крестьянам!» никем не выдвигались по той причине, что слухов о той земле было много. Мало тебе наделов, к примеру, в Воронежской губернии, иди на юг, на Кубань. Кто держится за своё хозяйство, тот сам виноват.
        Конечно, это я утрирую, поскольку примерно в таком ключе шла пропаганда. Любой человек, кто более-менее понимал ситуацию, знал, что не так-то просто людям перебраться из одной части страны в другую. Все эти переезды требуют денежных затрат. Кто-то, рискуя, брал ссуду в Крестьянском банке, а кто-то просто не в курсе о такой возможности. Крестьяне в большинстве своём безграмотные и имеют ограниченный кругозор. Те, кто посмышлёнее и пошустрее давно перебрались на юг.
        Наши хозяйства на Кубани поражают масштабами даже меня. Порой читаю письма-отчёты от Сашки Румянцева и изумляюсь. Неужели это я всё замутил? В какой-то мере процветанию наших хозяйств поспособствовало распространение семян растений, принесённых из другого времени, но и труда там вложено немало. И главное достижение, что крупные землевладельцы юга активно покупают трактора. Не скажу, что мы их сотнями выпускаем. Один-два в месяц плюс комплектующие. Ремонтная база у Румянцева сейчас хорошая. Просит больше запчасти, чем новые трактора. Да и куда ему больше?
        Немного печалит ситуация в средней полосе России. Здесь всё по старинке, на лошадках и с деревянной сохой. Чтобы тянуть железный плуг, две лошади требуются, одной не осилить. После очередного голода во многих семьях и по одному-то коню не осталось. Артём прикинул, что к осени снова пойдут крестьяне из деревень в города. Со Столыпиным мы имели разговор на эту тему. По всему получается, что не так это и плохо, если крестьяне средней полосы станут рабочим классом. Дон и Кубань в состоянии накормить всю страну. Моё зерно не идёт на продажу ни своим купцам, ни за рубеж. Только полуфабрикатами торгуем: макароны, лапша быстрого приготовления, мука.
        Барон одно время хотел торговать зерном, после посчитал и согласился, что не особо выгодно. Крестьяне продают излишки, а нам лучше магазины пачками спагетти завалить и получить прибыль, чем грузить зерно мешками по весьма умеренной цене. Так-то Россия до сих пор считается основным экспортёром зерновых в Европу, но в этой реальности многое поменялось. Думаю, что я ещё буду покупать за свою пшеницу картины Дрезденской галереи. Социалистическая Германия имеет много экономических проблем и нуждается в продовольствии. Восстановить разрушенное и наладить нормальную работу в стране после тех революционных потрясений не так-то просто. К власти пришла военная диктатура, и это сильно беспокоит нашу группу попаданцев.
        Начнут ли строить социализм во Франции, пока под большим вопросом. В одном Артём совершенно прав - необходимо демонстрировать европейским «друзьям» и Англии сильные стороны России. Бронепоезда неплохо помогли в этом вопросе, а самолёты станут дополнением.
        Будем строить аэродромы и на юге. Это не только пропаганда и отвлечение народных масс от забастовок и волнений, но и та самая военная необходимость. Не мешало бы ещё над головами турков полетать для разведки и устрашения.
        На следующий год продолжим популяризацию страны и пропаганду российских достижений. Старшие Румянцевы номинированы на нобелевскую премию (инсулин оценили в мире). Деевы, похоже, будут каждый год премии получать. Серёгу можно выдвинуть через год на что-то из физики или химии. У нас хватает изобретений. Главное, чтобы россияне постоянно были на слуху. Хотя куда уж больше? С этими самолётами такая истерика приключилась, что словами не передать.
        Желающих стать пилотами было столько, что я с начала августа не знал куда прятаться. Офис концерна «Русь» в Петербурге был многим известен. Туда и стали приходить добровольцы с требованиями принять их на учёбу. И то что рядом со столицей всего лишь аэропорт, а не школа, роли не играло. Особо настырные добрались до Кучино. К моему большому удивлению, среди желающих покорять воздушное пространство нашлась пара немцев из числа живущих на Кубани. Вот только школу у нас сразу взяли военные под своё покровительство. Немецким парням категорически было отказано в обучении. Император строго-настрого наказал исключить возможность шпионажа. Не думаю, что он верит в то, что русские проныры не продадут секреты, но хоть какие-то меры безопасности были предприняты.
        Зато в этой истории не получили распространения дирижабли. Даже Циолковский отказался от идеи, когда я ему разложил по полочкам опасность возгорания водорода. И зачем-то на свою голову рассказал, что по свойствам подойдёт лучше гелий. Совсем забыл, что этот газ хоть и открыт, но в промышленных объёмах его никто не производит. Точнее, учёные знают, что существует такой химический элемент, и не более того.
        Константину Эдуардовичу «загорелось» получить этот газ в лаборатории. Для меня это лишние затраты, конечно. С другой стороны, свою школу я в средствах не ограничивал. Для получения того гелия потребуется оборудование низкого охлаждения, но это можно заказать на новом заводе холодильников. Вера Степановна как-то раньше писала насчёт «сырого» гелия - смеси водорода, гелия и неона. Неон не то чтобы нам очень нужен, но пригодится в той идеологической войне, что мы ведём. Если в школе под руководством преподавателей отработаю технологию, то через годик устроим в столице первые неоновые вывески.
        В этом году в Петербурге будет мода на холодильники. Светлана Анатольевна оказалась по многим вопросам полезным приобретением для нашего концерна. Я поставил ей задачу, выделил денег, и дальше все дорабатывалось без моего непосредственного участия. Ремонт в салоне практически закончен. Первые эксклюзивные холодильники и морозильные камеры в пути.
        Если быть объективным, то не так уж эти холодильники и востребованы в Петербурге. Главное, что мы задаём моду. Пусть столичная публика пообсуждает новшество. Опять же государю подарочки отгрузим. Наш концерн имеет столько привилегий, что приходится таким образом поддерживать «дружеские отношения» с властью. Честно говоря, когда в далёком 1887 году мы с Серёгой открыли портал, то и помыслить не могли, что достигнем подобных высот и будем знакомы с императором.
        К нашей двадцатилетней годовщине попаданчества приехала Вера Степановна. Я настоял на том, чтобы был снят фильм. Пусть не сейчас, пусть через полвека, но потомки оценят то, что сделала для страны эта женщина.
        И не нужно считать, что мы лишь воспользовались знаниями, взятыми из будущего. Как говорит Артём, цель оправдывает средства. Верю, что революция России уже не грозит. Хотя от мировых войн удержать государства мы не сможем. Не боги всё же. Зато мы нашли верный путь влияния на массы. Здание новой школы в Петербурге уже достроено, ещё одна откроется в Москве. Так что продолжим воспитывать и выпускать идеологически подкованных учеников. Именно они станут основой будущей России.
        Эпилог
        Спасибо всем, кто читал и не сильно подвергал критике текст. Продолжения не планирую. Мои герои уже не молоды. Не хочется хоронить полюбившихся персонажей. Пусть они останутся в памяти такими как есть.
        У меня в книге вымышленные герои живут вместе с реально существовавшими людьми, которые обрели новую жизнь и судьбу.
        Георгий I не умер от туберкулёза, а правит страной. Не убит Столыпин. Не застрелился в возрасте семнадцати лет Владимир Склифосовский.
        Младший сын Циолковского Иван не умер в возрасте тридцати одного года от заворота кишок в страшных мучениях, наевшись с голодухи квашеной капусты.
        Интересный персонаж Екатерина Михайловна Губкина. Это реальный прототип. В семидесятых годах девятнадцатого века Екатерина Михайловна с мужем приехала в Екатеринодар, где они основали бакалейный бизнес. Нужно заметить, что супруги были из крестьянских семей и тем не менее смогли так развернуться, что отстроили первый в городе Гранд-отель. После смерти мужа госпожа Губкина успешно вела дела и также занималась благотворительностью. Она единственная в городе открыла ясли для детей-сирот. Когда дети подрастали, Екатерина Михайловна за свои средства продолжала устраивать их судьбу.
        В 1921 году все владения Губкиной конфисковала советская власть, а её саму выгнали на улицу. На работу женщина устроиться не могла. Тайком её взяли нянечкой в детские ясли, но и оттуда вскоре уволили. Умерла она в полной нищете от болезней и голода.
        Интересная и скандальная личность - великий князь Искандер. Умер в 1918 году (67 лет) от воспаления лёгких. В моей версии реальности он точно проживёт дольше и плодотворнее.
        И наконец, сам дом, откуда пришли попаданцы. Он расположен по улице Кирова в Краснодаре. Кто-то из читателей задавал вопрос, отчего выбран 1887 год попадания? На самом деле плюс-минус несколько лет особой роли не играли. Но мне попался список домов исторических строений Краснодара. В нём был этот дом постройки 1885 года (в книге семейство купца живёт в этом владении уже два года).
        Ещё раз повторю, что мои герои вовсе «не герои». Обычные люди, совершающие ошибки. Примите их такими.
        Спасибо за прочтение.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к