Что не снилось мудрецам Александр Владимирович Соколов
        Наше время, наш мир. Поверхность Земли исследована на 100%, но человечество по-прежнему не знает, какие тайны она скрывает внутри себя.
        Водоворот затягивает лодку закоренелого холостяка Олега Краснова. Он оказывается под землёй. С собой у него лишь гитара в противоударном и водонепроницаемом кейсе. От неминуемой гибели его спасает девочка-великан. В её руках он становится игрушкой.
        Свидетелем каких событий станет Олег? Как подземный мир его изменит? И какая роль во всём этом уготована музыке?
        Что не снилось мудрецам
        Научно-фантастическая повесть
        Александр Владимирович Соколов
        Дизайнер обложки Катя Каверелла
        
                
        Пролог
        «Истинная ценность жизни определяется тем,
        как часто твоя душа замирала от восторга»
        Соитиро Хонда
        Антарктида. Континент-загадка. Самый холодный, самый южный, самый высокий, наименее исследованный и не принадлежащий никому. Снежная пустыня, гигантский морозильник, продуваемый ураганными ветрами вдоль и поперёк.
        В последнее время глобальное потепление ускорилось. Ледники стали крошиться, таять буквально на глазах, а площади океана, занятые скоплениями айсбергов, увеличились. Обнажились участки суши, которые ранее тысячелетиями были погребены подо льдом.
        В море Уэдделла бушевал десятибальный шторм. В свинцовом небе галопом неслись тучи, посыпая всё вокруг ледяным дождём. Высоченные тёмные волны вздымались и опадали. На их гребнях волновались барашки пены. Неистовый ветер сбивал их, превращая в белую взвесь, нёс в сторону. Волны с плеском и брызгами перелетали через плоские айсберги, именуемые «столешницами» или врезались в высокие, изборождённые трещинами плавучие горы. Сами айсберги катались на них, словно на качелях, сближаясь или отдаляясь друг от друга, иногда сталкиваясь и крошась на несколько белых островков, размерами поменьше. При этом с них откалывались куски льда, которые, съехав по крутому склону, шлёпались в воду, тонули, всплывали…
        В этой круговерти отчаянно боролось за жизнь научно-исследовательское судно. Пару дней назад у него внезапно вышли из строя радио и радар - приборы, без которых оно в одно мгновение ослепло и оглохло, а потому попало в опасную ловушку.
        Судно шло против волн. Оно надрезало их форштевнем, принимая на палубу солёный душ, переваливалось через гребень, приподнимаясь и ударяясь днищем о воду, устремлялось вниз, к ложбине, после чего вновь поднималось вверх.
        В ходовой рубке судоводитель, бледный, как мел мужик в бушлате, заросший бородой по самые брови, крутил архаичный штурвал, наблюдая за айсбергами, которые колыхались впереди, позади и сбоку корабля. Каждый из них был способен раздавить судно, словно ореховую скорлупу. Рядом с ним стоял маленького роста капитан с седой бородкой-испанкой, кустистыми белыми бровями, крупным носом и высоким лбом. И тоже бледный, как покойник.
        - Помилуй Бог, сколько их! Только бы не столкнуться! Лево руля! Больше лево! Так держать! Стоп машина! Право на борт! Малый вперёд! Стоп машина! Полный назад!
        - Капитан, нас зажимают льды!
        - Господи, помилуй! - капитан метнулся к устройству внутренней связи, схватился за микрофон - Полундра! Все на палубу с баграми!
        В этот момент послышался глухой удар, сменившийся стонущим скрежетом по металлу. Корабль толкнуло вперёд, капитан от неожиданности расквасил себе нос о висевший рядом ящик.
        - Ох, чёрт, откуда нам прилетело? - спросил он, пытаясь стереть кровь, но вместо этого размазывая её по лицу.
        - Капитан, мы ложимся в дрейф. «Академик» больше не слушается руля. Не могу повернуть штурвал.
        - В душу мать! Нам хана! Да где же все? - проорал капитан в микрофон, капая кровью. - Учёных тоже касается! Берите всё, что подлиннее - и мигом на палубу!
        Распахнулась дверь, наружу один за другим стали выбираться люди в длинной, до пят, одежде с глубокими капюшонами. Людей тут же окатило водой, сбило с ног размашистой качкой. Кое-как, рискуя быть смытыми, они добрались до левого борта, за которым бултыхался ледяной камень, слава богу - небольшой. Упёрлись в него кто баграми, кто черенками от швабр, поднатужились, оттолкнули. Поспешили к другому борту, за которым тоже маячила белая угроза.
        - Капитан, они не смогут остановить многотонный айсберг, если такой попадётся. Кроме того, «Академика» постепенно разворачивает вдоль волны. Нас может опрокинуть.
        - Нужно, чтобы Юра нырнул, посмотрел что с рулём.
        - Ты что, Сан-Саныч! Парня на смерть ведь пошлёшь.
        - Он - единственный аквалангист из всей экспедиции. Он должен справиться. - капитан открыл аптечку, вывалил содержимое на стол. - Или мы все будем числиться пропавшими без вести.
        - Но…
        - Я знаю, Паш. - Сан-Саныч разорвал зубами упаковку, пропитал ватку перекисью водорода, засунул в ноздрю. - Но что мне делать? На кону жизнь всех.
        Капитан хлюпнул носом, убрал аптечку, шатаясь, подошёл к устройству внутренней связи, взял микрофон:
        - Вишневскому срочно готовиться к погружению. Осмотреть руль и доложить.
        Через пару минут на прыгающую вверх-вниз палубу выбрались трое людей, отправились на корму, где, стянутый железными цепями, качался лёгкий одномоторный вертолёт. Один был облачён в гидрокостюм из неопрена, толщиной минимум миллиметров девять. По-военному быстро он натянул ласты, маску. Ему помогли водрузить на спину тяжелый акваланг. Без лишней спешки ныряльщик спустился по кормовому трапу и исчез в пучине.
        Потянулись томительные секунды ожидания. Судно, по-прежнему, сильно качало, в опасной близости находились айсберги, которые время от времени люди баграми отталкивали от корпуса. Все понимали, что водолаз в любую секунду может получить травму, ударившись о борт, киль или айсберг, а то и вовсе расстаться с жизнью. Капитан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Из ходовой рубки он не видел, что творилось позади неё. Наконец, один из сопровождающих зашёл внутрь.
        - Сан-Саныч, Юра докладывает, что руль цел. Его заклинило куском льда, который попал между ним и гребным винтом. Покорёжило, конечно, но, вроде ничего, управлять можно будет. Юра не смог его вытащить руками. Сейчас ему подадут фомку. Попробует разбить.
        - Ну, слава Богу! Передай, чтобы был осторожнее там.
        Пришлось снова ждать. Люди на палубе устали, замёрзли, но, сжав зубы, продолжали бороться за жизнь корабля и свои собственные. Вдруг штурвал ожил, завертелся. Судоводитель тут же схватился за него.
        - Стой! Юрку забрать нужно.
        В рубку ворвался взволнованный парень.
        - Ну, что? Как он?
        - Живой, только вот…
        - Полный вперёд, лево на борт! Обходи, обходи этот айсберг… Только вот что?
        - Кажись, ключицу сломал. Говорит, ударило килем так, что чуть ласты не склеил. Почти сознание потерял, загубник выплюнул. Сам не знает, как удалось всплыть. Когда зацепился рукой за лестницу, вторая висела плетью. Мы помогли подняться. Сейчас с ним врач.
        - Не за лестницу, а за трап, - вставил свои пять копеек судоводитель.
        - Паша, блин… Ладно, ты тут один справишься? Я пойду к нему… Ну, сам понимаешь.
        - Понимаю. Вон, смотри, уже виден просвет в тучах. Шторм слабеет.
        - Да… Надеюсь, скоро можно будет поднять в воздух вертолёт для разведки.
        Спустя час волны улеглись, небо расчистилось, засверкало низко висящее над горизонтом, не заходящее круглые сутки солнце. С кормы «Академика Вернадского» взлетел вертолёт. Поднявшись высоко вверх, он принялся искать выход из этого лабиринта, проносясь кругами над сине-белой мозаикой, состоящей из лент воды и огромного количества айсбергов.
        ***
        Вся эта суматоха, царившая в последнее время на борту судна, совершенно не волновала одного мужчину, который неподвижно сидел за столом в своей каюте, смотря в иллюминатор. Человек этот был очень похож на бомжа-алкоголика: он не стригся и не брился несколько лет. Длинные тёмные волосы с серебряными нитями свисали ему до середины спины. Такая же длинная жёсткая борода «лопатой» и усы, полностью закрывшие губы не могли скрыть впалые от продолжительного голодания щёки и обострившиеся скулы. Одет он был в морской бушлат, из рукавов которого выглядывали худые руки. Кисти замотаны бинтами. Трудно определяемый из-за бороды возраст - от тридцати до пятидесяти. Каюту наполнял тяжёлый запах его давно немытого тела.
        Человек, наконец, оторвал взгляд от огромного айсберга, дрейфовавшего неподалёку и искрившегося под лучами солнца. Он встал, кое-как ухватил сжатыми в кулаки руками большой грязный чехол, положил его на стол. Зубами открыл замки, открыл и… внезапно навзрыд заплакал.
        В кейсе лежали остатки акустической гитары. Дека была в хлам разбита, на мокром и разбухшем от морской воды грифе соплями висели струны, всё ещё вдетые в нижний порожек. Человек положил руки на обломки, нежно провёл ими по грифу.
        Немного отдышавшись, мужчина резко вытер слёзы, с трудом открыл карман, извлёк оттуда толстую школьную тетрадь, зубами открыл на середине, прижав запястьем. Вода смыла тексты песен с аккордами, коряво написанные когда-то давным-давно подростковой рукой. Насквозь сырая, посиневшая бумажная страница легко разорвалась от неловкого движения. Мужчина тяжело вздохнул, закрыл тетрадь и снова уставился в иллюминатор.
        Вряд ли он смог определить, сколько времени прошло, прежде чем люк в каюту отворился. Вошла маленького роста женщина лет пятидесяти в белом халате, а следом за ней - Александр Александрович. Женщина подошла к спасённому, чтобы осмотреть кисти его рук. Капитан, он же руководитель научной экспедиции, молча уселся на койку, сцепив руки в замок на округлом животике. Женщина встала рядом.
        - Что же вы так упорно молчите? Есть что скрывать? - спросил Сан-Саныч. - Впрочем, давайте попробуем ещё раз. Do you speak English? Нет? Parlez-vous francais? Ммм, Sprechen Sie Deutsch? Может, иврит, хинди? арабский? Чёрт, да вы же явный европеоид! Не папуас, не азиат, не бушмен, не индеец! Si parla in italiano?
        Спасённый никак не реагировал, глядя в иллюминатор, ни словом, ни вздохом, ни единым движением не выдавая того факта, что был он русским. Человеком, к которому изначально обращались на родном языке.
        - Нина, осмотрите его руки. Не понимаю, почему он молчит. Товарищ, это - врач, зе доктор! Она вам поможет, - отчаянно жестикулируя обратился к незнакомцу учёный. - Блин, глухонемой что ли?
        Вместо ответа мужчина медленно протянул руки врачу. Женщина в белом халате подсела ближе. Она осторожно сняла повязки, осмотрела волдыри и отёки. Пострадавший сморщился, подавив стон.
        - Ну, что же, состояние стабильное, прогноз, в целом, хороший. Обморожение поверхностное, о гангрене и ампутации речь не идёт.
        Врач налила чуть тёплой воды из чайника, погрузила поражённые конечности в тазик, стараясь не прорвать волдыри. Дала таблетку аспирина, аккуратно забинтовала пальцы и ладони.
        - Это всё, что я могу для него сделать.
        - Спасибо, Нина. Вы можете идти.
        Врач кивнула, открыла люк и едва не столкнулась с парнем, который в этот момент намеревался войти в каюту. Парень этот был молод, высок и худ, как палка. На его хищном носе блестели очки в тонкой оправе. В руках он держал ноутбук. Больше всего парень походил на аспиранта или младшего научного сотрудника, который ещё только собирался защищать свою научную работу.
        - Ну, как дела, Александр Александрович? Сказал наш гость хоть что-нибудь?
        - Нет, Вань. Молчит, как рыба об лёд. Сидит и пялится на айсберги. Ума не приложу, как он оказался на льдине без полярной экипировки, в лохмотьях обычной одежды и абсолютно бесполезным музыкальным инструментом, из которого разве что костёр развести можно. И то - поможет ненадолго. На туриста не похож, на учёного или путешественника - тоже. Ни документов, нихрена ничего нет при нём. Простите меня за мой французский.
        - Давайте, я ему ноут предложу. Может, напишет что-нибудь.
        Но спасённый покачал головой, отмахнулся от лэптопа ссутулился и не произнёс ни звука.
        - Вот что ты с ним будешь делать? - хлопнул себя по коленке Сан-Саныч. - Без документов его ни один порт не примет. Возить его на «Академике», покуда от старости не умрёт? Или проще выкинуть за борт? Ведь, как говорил один грузин, «нет человека - нет проблемы»!
        Бородач ощутимо вздрогнул, что не могло укрыться от глаз двоих людей.
        - Вань, ты это видел? - и капитан схватил за рукав худого.
        - Походу, да, Александр Александрович. Подождите-ка минутку - и молодой подобрал тетрадь с синими страницами. - Букв, конечно, не разобрать, но если высушить, то, возможно, получится это сделать по следам, которые оставляет ручка на бумаге.
        Тут мужчина не выдержал, быстро подошёл к аспиранту, вырвал у него тетрадь, порывисто засунул себе за пазуху, после чего отвернулся и уселся к иллюминатору.
        У учёных округлились глаза.
        - Ого, а парень-то с норовом. Слушай, давай-ка лучше оставим его в покое. До пролива Дрейка путь неблизкий. Там нас снова ждут шторма, дикие скачки по волнам, а кое-кого ещё не раз вывернет наизнанку. Доберёмся до Ушуайи, а там подумаем, что делать. Может, он сам к тому времени разговорится. Ладно, отдыхайте, гость! Как говорится, рэст энд слип!
        Негромко переговариваясь, аспирант и руководитель экспедиции вышли из каюты, притворив за собой люк. Услышав за переборкой удаляющиеся шаги, мужчина ещё раз тяжко вздохнул. Да уж, его положению не позавидуешь. Но если бы спасители услышали его рассказ, то сочли бы сумасшедшим.
        Да и правда, как учёные, не понаслышке знакомые с внутренним строением Земли, смогли бы поверить той ахинее, что этот человек пересёк всю планету под материками и океанами с севера на юг? Что волею случая он попал в удивительный мир, в существование которого поверить невозможно в принципе.
        Конечно, есть всякого рода уфологи, любители околонаучной бредятины, искатели великих тайн, авантюристы и мечтатели всех мастей, наподобие «Космопоиска», которые, открыв рты, будут жадно впитывать каждое произнесённое слово. Канал Рен-ТВ состряпает очередную передачу-сенсацию о том, как обычный русский парень пропал без следа на Соловецких островах и спустя несколько лет внезапно материализовался в Антарктиде, где его снял с айсберга и благополучно спас «Академик Вернадский».
        Но, что вероятнее всего, перед ним будут всего две дороги: одна - в психушку, а другая - прямиком в какой-нибудь «специальный» застенок, существование которых рьяно отрицают правительства любого государства. Но которые, тем не менее, здравствуют и процветают на благо тех же государств. Они снарядят «типа научную» экспедицию, и тогда другой мир, скорей всего, будет уничтожен.
        Нет, уж лучше молчать, а дальше действовать по обстоятельствам. И вообще, утро вечера мудренее. И с этой мыслью человек, не раздеваясь, лёг на старую койку, заскрипев пружинами, кое-как пристроил на груди израненные руки и провалился в тяжёлый сон, под утро которого, в сновидениях опять оказался ТАМ.
        Глава 1 «На соловки»
        Под окном уже минут десять истошно орал кошак. Надоел, сил нет - похлеще любого будильника. Старенькие, облупившиеся деревянные рамы пропускали звук мчащегося по дороге автотранспорта. К этому ухо давно привыкло, как привыкает к тиканью механических часов, но высокий кошачий визг раздражал.
        Олег вытер пот со лба, перевернулся на мокрой простыне, потянулся к ненавистному четвёртому айфону, провёл по дисплею пальцем. Он взял его в кредит на два года с чудовищной переплатой, надеясь с его помощью кадрить девушек. Понты всегда были дороже денег, а поскольку их больше ни на что не оставалось, девушки у него так и не появилось. Спустя три года смартфон безбожно устарел, упал в цене и стал жутко тормозить при запуске какого-нибудь «тяжелого» приложения. Впрочем, может, дело было вовсе не в деньгах.
        «Чёрт, полшестого утра! Как же ты задолбал! Ещё и эта жара в середине июня. Надо проветрить, а заодно посмотреть на этого красавца.»
        Прохладный воздух вместе с шумом улицы ворвался в раскалившуюся за предыдущую неделю бетонную коробку. Олег с наслаждением подставил ему лицо и тело. Парень с любопытством опустил глаза.
        Внизу, почти соприкоснувшись носами, прижав уши к затылкам, сгорбившись и распушив хвосты щётками, два кота, испепеляли друг друга взглядами. Один - чёрный, второй - полукровка, помесь сибиряка с сиамом. На берёзе сидела беременная кошка, которой ни один, ни другой кавалер даром не сдались.
        В этот момент чёрный нахал, видимо осознав, что его крики ни к чему не приводит, с прыжка набросился на метиса, намереваясь обхватить передними лапами за шею и вцепиться в неё клыками. Но противник ловко отпрянул, сам прыгнул на чёрного, повалив того в траву. Чёрный кот заверещал, зашипел, извиваясь всем телом, царапаясь задними лапами. Метис сам упал в траву, поудобнее ухватив соперника зубами. Оба покатились, сцепившись друг с дружкой. Валяли друг дружку долго, выдирая клочки шерсти, расцарапывая морды и оглушительно вереща. Наконец, устали, задышали тяжело и застыли в неподвижности.
        С грязным ругательством распахнулось соседнее окно, из из которого высунулся ствол пневматической винтовки с оптическим прицелом. Через секунду едва слышно щёлкнул поршень, метис высоко подпрыгнул, жалобно мяукнул и дал стрекача, оставив озадаченного соперника в одиночестве. Стрелок переломил винтовку, вставил пулю, захлопнул, прицелился…
        - Эй, ты что творишь, живодёр! - снизу закричал Олег - А если тебе вот так в задницу засадить?
        - Заткни пасть, гринпис! Эти козлы мне спать не дают. Мне на работу рано!
        Щёлкнул второй выстрел, пуля попала чёрному в ляжку, отчего тот скрутил в воздухе немыслимое сальто и на трёх лапах поскакал прочь.
        - Ах ты, урод!
        - Да иди ты знаешь куда!
        Из-за крыши соседней пятиэтажки высунулся край солнца. Олег прищурился, в задумчивости провёл ладонью по заросшей трёхдневной щетиной щеке. Да, отпуск только начался, а он уже полностью забил на свой внешний вид. К тому же, была очень уважительная причина: вчера, наконец-то, приехала долгожданная посылка. Олег её дожидался полгода, и когда пришло извещение, от радости подпрыгнул почти до потолка. Махал руками, пританцовывал, целовал казённую бумажку. Быстро сгонял на главпочтамт, там провёл томительный час в компании прелестных бабусь, которые по-старинке платили за коммунальные услуги именно таким устаревшим способом. Олег смотрел на них свысока, предпочитая расплачиваться через интернет-банк не выходя из дома.
        Взмыленный, он рысью прибежал домой, где, держа в одной руке смартфон, а в другой - канцелярский нож, торопливо разрезал синий скотч, открыл коробку и потерял дар речи. Съёмка ролика одним дублем была испорчена. Да и наплевать, в конце-концов можно потом всё заклеить и сыграть спектакль на публику.
        В посылке лежала «революция в мире компьютерных игр и развлечений» - шлем виртуальной реальности. Посылка шла из самих Штатов, всё это время он был как на иголках. Дойдёт или нет? Целая или сотрудники Почты России обойдутся с ней, как с футбольным мячом? Но желание обладать этим устройством одним из первых в России перевесило осторожность. Он отвалил за шлем кучу денег, которые копил последние два года, значительно модернизировал свой компьютер, чтобы тот «тянул» это требующее высокой производительности «железо».
        Помимо самого шлема, в посылке лежали линзы, камера, перчатка, контроллеры и бонус от производителя - комплект для авиасимуляторов, то есть ручка управления, две педали, а также диск с демонстрационными играми.
        Олег, старый игроман, которого, казалось, ни одна игра больше не сможет впечатлить, был потрясён. Все его ожидания чуда оправдались на двести процентов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он весь вечер и половину ночи провёл в шлеме, пытаясь впервые в жизни взлететь на виртуальном вертолёте, щёлкая виртуальными тумблерами-подсказками и сжав потной ладонью ручку управления. Рядом выдыхалось пиво в открытой «полторашке», сохли чипсы, сухарики.
        Ни девушки, ни семьи, ни нормальной работы. Олег бросил взгляд на фоторамку, с которой улыбались его родители. Он не смог, не сумел вытравить из памяти телевизионный репортаж об автокатастрофе, случившейся с туристическим автобусом в Турции пять лет тому назад. Такое, к сожалению, случается - «человеческий фактор» ещё никто не отменял. Пробив ограждение на узком серпантине, автобус рухнул в ущелье, отправив на тот свет группу из пятидесяти российских туристов, среди которых были его родители. А ведь это была их первая поездка за рубеж на отдых… Потом была мучительная процедура опознания в Москве, за ней - похороны. Что-то сломалось в нём тогда и не склеилось до сих пор.
        Друзья поддерживали его, как могли. Да, друзья - таких ещё поискать нужно! Весельчак-кривляка Тимур, вечно стоивший рожи, и серьёзный, рассудительный флегматик Витёк. Давно уже взрослые, женатые, с детишками. Выросли из одной песочницы, вместе возмужали, гуляли по ночам, орали песни под гитару, ходили на дискотеки, ну и, как водится, «потребляли». Олег никогда не забудет противный вкус «Анапы» и портвейна «777». А сколько они пива выпили на троих! Эх, то время навсегда ушло. Друзья женились, зажили семейной жизнью. А он - нет. Устоявшийся уклад жизни полетел кувырком.
        Олег поплёлся в туалет, по пути задержался около трюмо. Из зеркала на него смотрел парень с одутловатой физиономией, наметившимся двойным подбородком и большущими мешками под серо-зелёными глазами. Ничего особенного - обычная «морда лица». Сломанный когда-то в драке нос с кривой перегородкой, самые обыкновенные губы - не слишком толстые и не слишком тонкие. Во весь лоб три длинные морщины, густые брови, взгляд немного исподлобья. Коротко стриженые машинкой волосы. Олег предпочитал стричь себя сам - это же целых триста рублей экономии на услугах жадных парикмахеров. И фиолетово, что после такой «стрижки» голова становилась похожей на шар.
        Он задрал футболку, схватил себя за пузцо, сжал и приподнял жир, ухмыльнулся половиной рта. Явно не Аполлон, но что делать? Олег никогда не готовил, предпочитая выезжать на полуфабрикатах, кафе, забегаловках, покупая пирожки у толстых тётенек рядом с супермаркетами. Количество поступивших в организм калорий всегда было больше тех, которые этот самый организм тратил. Отсюда и результат.
        Квартира - стандартная «двушка». Маленькую комнату Олег использовал, как склад: ставил туда велик, хранил коробки, оставшуюся от родителей одежду, старую мебель. Выбрасывать весь этот хлам рука не поднималась.
        Жильё давно требовало ремонта, на который у парня денег не было. Потолки пожелтели, обои истрепались, кое-где отстали от стен. Под ногами противно скрипели доски. Старая сантехника, не менее старая советская мебель. Впрочем, особым желанием что-то менять в своей жизни он не горел. Проще купить пиваса и часов до трёх рубиться в «танки». А утром плестись на работку.
        Иногда, когда становилось тоскливо, он расчехлял свою гитару, настраивал, открывал тетрадку с текстами и пел песни о любви, дружбе, службе в армии. Сам себе, потому что больше петь их зачастую было некому.
        Олег попробовал было поспать ещё, но в голову полезли навязчивые мысли о всяком разном, и он бросил это занятие. Вышел на балкон, закурил, в задумчивости приглаживая волосы пятернёй. На дереве бойко чирикала птичка, этажом ниже клён упёрся лапами в соседнее окно.
        На столе загорелся и завибрировал айфон. Олег оглянулся, выбросил окурок, взял смартфон, всмотрелся в очкастую физиономию, отобразившуюся на дисплее. Провёл по нему пальцем:
        - Здорова… Нет, не сплю… А?… Да тут небольшое происшествие было… Конечно, помню… - парень бросил взгляд на пухлый рюкзак и жёсткий гитарный кейс. - Всё готово было еще позавчера… А?… Да просто я шлем виртуальной реальности ждал, поэтому и сделал пораньше. Это, реально, крутая штука. Тебе обязательно нужно попробовать… Да, хорошо, запомнил - к 10 часам на вокзал… Ага, пока.
        В кои-то веки они решили уехать компанией на отдых. Долго думали, куда бы податься. Пляжный отдых в бюджетном Египте, Тунисе или Турции отпадал по соображениям безопасности. Денег же на Юго-Восточную Азию или страны Карибского бассейна у них не было. Спорили долго, как вдруг Виктор предложил съездить на Соловки. Идея всем понравилась. Полазили по интернету, почитали отзывы и решились. Ну, в самом деле, почему вся страна летом едет исключительно на юг, в Краснодарский край или теперь ещё в Крым? Ради разнообразия можно побывать на Русском Севере.
        Виктор этот давно работал в городской администрации. И обращались там к нему исключительно по имени-отчеству. Это в компании друзей он по-прежнему оставался Витьком. Только тут он сбрасывал маску бюрократа-чиновника и становился таким, каким он был в действительности. Настоящим другом, на которого всегда можно было положиться. Должность приятеля Олег давно пытался запомнить, но каждый раз забывал. Заместитель кого-то там по какой-то политике. В конце-концов плюнул на это дело.
        Именно Виктор занимался подготовкой к отдыху. Созванивался с гостиницей, хлопотал с билетами. И звонил утром Олегу именно Виктор, чтобы лишний раз убедиться, что забывчивый приятель упаковал вещи. Можно было не сомневаться, что Виктор также позвонил и Тимуру.
        Олег привёл себя в порядок: принял душ, начисто выбрился, позавтракал. А поскольку времени до часа Х оставалось ещё прилично, с головой ушёл в виртуальную реальность. В этот раз он с первой попытки смог поднять вертолёт в воздух, после чего долго кружился над ненастоящей, но такой реалистичной взлётно-посадочной площадкой, над красноватой пустыней и величественным Гранд-Каньоном, в глубине которого змеилась река Колорадо. Он водил головой в разные стороны, шлем безупречно отслеживал повороты, сменяя картинку перед глазами. Ощущения были незабываемыми, неописуемыми, восторженными… Правда, с посадкой дело не заладилось. Игрок не рассчитал скорость, в результате чего вертолёт шлёпнулся на брюхо с большой высоты, повредив стойки. Во всё поле зрения вывалилась надпись «игра окончена».
        Дрожащими руками Олег снял с себя шлём, вытер вспотевшее лицо. На столе уже минут десять надрывался будильник…
        ***
        - Ну и где наша размазня? - смуглый худощавый татарин в рваных джинсах, футболке с символикой «World of Tanks» и кепке полез в карман за телефоном.- Ты ему точно звонил?
        Его собеседник, интеллигентного вида паренёк невысокого роста с аккуратно причёсанными волосами, в хорошем походном костюме, утвердительно кивнул и поправил очки:
        - Звонил, конечно. Я так подозреваю, наш приятель тестировал шлем VR. Представляешь, ему таки пришла посылочка. Если всё, что говорят об этой штуке, - правда, то неудивительно, что он забыл про время.
        Оба стояли в окружении людей, на перроне, по обе стороны которого тянулись ветки железной дороги. За спинами находилось здание вокзала, двери которого непрерывно открывались и закрывались. Сновали люди с баулами, чемоданами и без. Дачный сезон был в самом разгаре.
        - Да мне пофигу, что там ему пришло. Договорились же к десяти часам! Ну, щас я ему устрою. - Тимур приставил к уху китайский смартфон. - Краснов, ты где, старый хрыч? Что? Аа, в такси… Если ты через пять минут не явишься, я тебе глаз на задницу натяну… А?… Почём я знаю, как? Ну, дай на лапу водиле, чтоб втопил немного… Всё, отбой… Вот как так, Витёк? Первый раз за десять лет договорились мужской компанией отдохнуть, а этот… чтоб ему икалось всю дорогу, хочет всё похерить!
        - Тим, не гони волну. Поезд отбывает через пятнадцать минут. Яндекс говорит, что пробок нет, так что Олежка прилетит самое большее через пять. Кстати, а ты не слишком легко одет?
        - По такой погоде - в самый раз. - Тимур снял кепку, провёл ладонью по увлажнившимся чёрным волосам. - Я вообще поначалу хотел шлёпанцы натянуть, но решил в кроссовках. А вот ты будешь париться, как припечёт посильнее.
        - Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках. Я, может, и попарюсь слегка. Но, во-первых, в купе есть кондиционер, а во вторых, мы хоть и едем на море, но только не на Чёрное, а на Белое. И купаться в нём могут разве что моржи. Имеются в виду как животные, так и люди.
        - «Во-первых..во-вторых…» - передразнил Виктора Тимур, скривив губы и проведя указательным пальцем по переносице, имитируя поправление очков. - Всё своё вожу с собой! Во, вишь какой рюкзачище! Шмотки там, если чё.
        - Вижу, вижу. - Виктор усмехнулся. - Смотри, спину не надорви. Лучше бы вместо шмоток пару книжек взял.
        - Фи, книжки… Ты же знаешь, я со школы их терпеть не могу. Лучше в кино сходить, или в игруху какую-нибудь порубиться. О, а вот, кажись, и он!
        Из здания почти бегом выбежал Олег, таща на себе рюкзак и гитарный кейс. Запыхался, покраснел, пот впитался в футболку некрасивыми пятнами. Подошёл, скинул груз, протянул руку:
        - Здрасьте! Прошу прощения за опоздание. Грёбаный таксист! Отказался подъехать поближе. Сказал, что из-за скопления автомобилей может не выехать обратно. Вдобавок у него не машина, а душегубка какая-то. Ехал, словно в духовке. Окна настежь, а толку ноль.
        - О, с гитаркой! Мог бы не торопиться. Поезд отправляется через десять минут. - Тимур захихикал.
        - Тима, дать бы тебе в глаз, чтобы стал фиолетовым! Какого лешего ты тогда заставил меня торопиться?
        - А чтобы не расслаблял булки раньше времени.
        - Да я тебя за это…
        Олег выставил два пальца рогаткой, нацелил в глаза другу. Тот в долгу не остался, приставил к носу ладонь ребром.
        - Детский сад, штаны на лямках, - усмехнулся Виктор. - Обоим по тридцать лет, а в головах не больше десяти.
        - Господа, - торжественно объявил Тимур. - Наш экспресс должен появиться с минуты на минуту. Пока есть время, предлагаю кому-нибудь метнуться в лабаз и купить бутылочку. Ну, должны же мы это дело отметить!
        - Вот ты и метнись, - хором ответили ему друзья.
        - Вот заразы… Вы, случайно, не однояйцевые близнецы? Ладно, «мужик сказал, мужик сделал» - Тимур элегантно развернулся на пятках и зашагал к вокзалу.
        - Как ещё он меня обзывал? - дождавшись, пока Тимур не услышит, поинтересовался Олег.
        - На этот раз ты легко отделался. Он применил всего три эпитета. Один из них ты слышал, два других - это «размазня» и «опоздун». - Виктор засмеялся, увидев как вытянулось лицо его собеседника.
        - Ну, насчёт «опоздуна» - ладно, согласен. Но почему вдруг «размазня»?
        - Да потому, что…
        Виктор не договорил. Вдалеке, за поворотом дороги раздался протяжный гудок. Вскоре показался локомотив, который тащил за собой вереницу вагонов. Словно гигантская гусеница, состав изогнулся, потом выпрямился, сбавляя скорость. Подкатил к перрону, засвистел, заскрипел металлом, остановился. В носы пахнуло какой-то смазкой. Открылись двери, проводницы спустили лестницы. Народ стал выходить и заходить в пышущие жаром вагоны. Конечно, это был не экспресс. Экспрессы не останавливаются на каждой станции. Но Тимуру было простительно не разбираться в типах поездов.
        - Бегу! - раздался сзади голос татарина.
        Тимур выскочил из здания вокзала, пулей примчался к друзьям, размахивая двумя бутылками. В одной был джин, в другой - тоник.
        Друзья взвалили себе на плечи скарб, по очереди втиснулись в узкий проход вагона. Проводницы убрали лестницы, закрыли двери, и состав, свистнув на прощание вокзалу, плавно набирая ход, устремился на север. По пути он минует такие крупные города, как Иваново, Ярославль и Вологду, десятки станций, покуда не прибудет в городок Кемь. Оттуда друзья приедут в порт, где сядут на судно.
        ***
        Друзья резались в покер. Только не карточный, а доминошный. Рядом стояли стаканы, бутылки, наполовину съеденная курица-гриль. Вагон слегка покачивало, в купе работал кондиционер. За окном мелькал типичный пейзаж средней полосы России, состоящий из заросших травой полей, сосновых и берёзовых лесов, деревенских домиков и разбитых грунтовых дорог. В небе, испачканном широкими и небрежными мазками перистых облаков, ярко сияло послеполуденное солнце.
        - Какой там счёт? - спросил Тимур, мешая груду прямоугольных пластинок.
        - Двадцать - у Олега, минус пять у тебя, плюс сорок у меня, - отозвался Виктор, записывая результаты последнего кона.
        - Топи лидера, - пихнул локтем в бок Олега татарин, одновременно выдавая каждому игроку по пять костяшек. - Этому дала, этому дала, этому не дала. Он сам взял. Вуаля!
        - Нагадить тому в руки, кто делил, - посмотрев на руку, помрачнел Олег.
        - Но, но, но! Попрошу без этого! Раздача очень даже ничего. Витёк, ты сколько взяток берёшь?
        - Давай одну. - Виктор отхлебнул из стакана. - Мне больше не надо.
        - Пас! - отозвался Олег.
        - Хммм… Вот как, значит! Вы толкаете меня на преступление! Фик с вами - четыре!
        - Записал. Погнали.
        - Запустим-ка мы «шипуна» - сказал Олег, выкладывая самую маленькую костяшку «пусто-два»
        - Моё! - ответил Виктор, перебивая её самым маленьким козырем «один-один».
        - Не твоё, а моё! - козырь «один-один» был перекрыт тимуровской костяшкой «два-два». - А теперь «по козырю» - на стол положили «четыре-четыре»
        - Нет у меня козырей. - сказал Олег. - Нате вот самую большую некозырную «шесть-пять».
        - Надо брать! - «чевёрочный» был бит «пятёрочным» Виктора.
        - Отличненько! Выходит, всё остальное - моё?
        - «Квак бы не квак» - У Виктора в руке нашлась самая крутая костяшка, покер «пусто-один». Это означало, что следующую взятку он берет наверняка. А Тимур со своими четырьмя заявленными «пролетал».
        - Вот это правильно, вот это хорошо! - потёр руки Олег. - Нарисуй-ка этому нахалу минус сорок! Чтобы неповадно было обзываться.
        - Да ну вас в баню! - расстроился Тимур и выбросил доминошки. - Сговорились? Ну так и играйте вдвоём
        - Сам раздавал, а теперь обиженного строит, - Виктор убрал домино в пенал.
        - Олежка, дай-ка лучше гитарку. Пойду песенку спою проводнице.
        - На трёх «блатных» аккордах?
        - А мне больше и не надо!
        - Вроде и выпил немного, а раздухарился-то как! Всё Ленке расскажем!
        - Только попробуйте. Языки повырезаю и скажу, что так и было, - и душа компании устремился в коридор, попутно подстраивая инструмент.
        - Тима неисправим, - покачав головой, сказал Олег, разливая джин по стаканам. Свой он разбавил газированным тоником доверху, а стакан Виктора не тронул. Тот не любил слабенькие коктейли. - Ну, что, за отдых?
        - Давай! - ответил Виктор, протянув стакан, в котором плескалось граммов сто прозрачной жидкости.
        Они чокнулись, чиновник залпом выпил, оторвал курице лапу, занюхал, откусил приличный кусок:
        - Вот сколько я этих заморских напитков не перепробовал, все они на вкус, как самогон. Что виски, что текила, что ром. А этот вроде ничего, травкой какой-то отдаёт.
        - А пьёшь один хрен, как водку. Это, кстати, не травка, а можжевельник. - Олег потягивал пузырящийся напиток.
        - Ну, да. И пить его из гранёных стаканов - самое оно.
        - «РЖД - мы меняемся для вас».
        - Точно!
        Друзья улыбнулись и, не сговариваясь, посмотрели в окно. Помолчали немного, разглядывая проплывающие зелёные луга с травой по пояс и одиноко растущими кустами, плавно сменяющие их леса и перелески.
        - В красивой, всё-таки, стране мы живём. - Виктор опёрся подбородком об руку. -Такие просторы нас окружают, такое величие природы ощущается.
        Олег улыбнулся половиной рта:
        - А что толку? Видит око, да зуб неймёт. Столько богатств у России, только нам от этого не легче. Не жизнь, а существование… Да что говорить? Ты и так всё знаешь…
        - Знаю, друг. Знаю…
        ***
        Дверь в купе распахнулась, в купе, смущаясь, зашла девушка-проводница в форменной серой одежде. Сразу же за ней - довольный Тимур с гитарой в руке.
        - Знакомьтесь, это - Настя. Настя, это - Витя и тот самый Олег.
        - Привет, - поправив очки, поздоровался Виктор.
        - Здравствуйте, - робко и тихо проговорила девушка, глядя на двоих взрослых мужиков светло-голубыми глазами.
        - Настюш, да ты садись. Не бойся, никто тебя тут пальцем не тронет. Особенно вот этот, стриженный под машинку.
        - Спасибо, - проводница села на свободное место рядом с Олегом.
        Её распущенные волосы пахли шампунем. Олег сделал вид, что очень занят своим багажом. Обернувшись, он увидел, что Тимур грозит ему кулаком и строит зверские рожи.
        - Представляете, с нами платцкартом едут дембеля. Настя пожаловалась, что время от времени с ними возникают проблемы. Ну я и предложил переждать у нас. Она, конечно, отказалась. Пришлось похвастаться, что Олежка классно поёт под гитару.
        Теперь уже настала очередь Олега строить адские рожи Тимуру. Но татарин сделал вид, что ничего не заметил.
        - Витя, налей немножко даме! Так сказать, за знакомство.
        - Нет, нет, что вы! - Настя отодвинулась и замотала головой. - Мне нельзя, я на работе.
        - Да чуть-чуть!
        - Нет, нет. Даже не уговаривайте. - девушка поправила газовый лёгкий шарфик в красно-синюю полоску.
        - Ну, ладно. Потчевать велено, а неволить - грех. Ну, вздрогнули, мужики!
        Мужики дзынькнули стаканами. Виктор крякнул и поморщился: неразбавленный джин саднил горло. Тимур с Олегом отпили по глотку коктейля. Тимур благочинно сдержал отрыжку.
        - А вы правда много песен знаете?
        Обернувшийся Олег встретился глазами с Настей. Не выдержал, отвёл взгляд:
        - Ну… так, парочку.
        - Врёт он всё! У него там в кейсе толстенная тетрадь. Вся исписана, от корки до корки.
        - Тим, там дворовые песни, да песни девяностых. Сейчас на дворе две тысячи шестнадцатый. - Виктор оторвал лоскуток грудки курицы. - Вряд ли молодой девушке они будут интересны.
        - Нет, почему же. Это мне по душе. - Настя, наконец-таки, улыбнулась.
        - Ну же, Краснов, - Тимур пнул друга под столом. - Не заставляй девушку просить дважды.
        - Да я ж не против. - Олег взял гитару, тронул струны. - Ого! Тима, ты настраивать научился?
        - Смартфоны и не такое могут. Есть одно классное приложение.
        - Тогда понятно. Эмм, о чем петь будем?
        - Давайте вашу любимую…
        - Любимую, говоришь… - Олег задумался, почесал переносицу. - У меня их много. Впрочем, есть одна…
        Зазвучала песня о войне и любви. Сколько вот таких песен было создано в народе? А сколько ещё предстоит создать? Вроде бы давно пора привыкнуть. Но ведь нет… Раз за разом цепляет за живое…
        Плавно сменяли друг друга аккорды, струны дрожали одна за другой. В такт мелодии вагон стучал колёсами. Олег обладал хорошим голосом, но, что важнее, - музыкальным слухом. И пусть он не был виртуозным гитаристом, он прекрасно знал, за какие ниточки нужно тянуть, чтобы вызвать у слушателей те или иные эмоции. В таком исполнении песня увлекала, заставляла сопереживать.
        Но, как и всё в мире, она не вечна. Отзвенел последний аккорд, гитара смолкла. Люди в купе очнулись. Виктор посмотрел на свою застывшую руку с очищенным от скорлупы яйцом. Тимур закрыл рот, сглотнул. Девушка-проводница опустила голову так, чтобы не было видно лица. Сам того не зная, Олег надавил на её больное место.
        - Я пойду, пожалуй… - прошептала девушка.
        - Стой! Подожди, что случилось? - Тимур выглядел озадаченным.
        - Нет, ничего. Просто…
        - Что «просто»?
        - Мне не стоило сюда приходить…
        Девушка встала, распахнула дверь.
        - Да вот же она! - раздался голос из коридора. - Я же говорил, что она из четвёртого вагона.
        Послышался мужской гул. Настя оторопела, замерла в дверях.
        - Эй, тёлочка! - мужская рука схватила девичью за запястье. - Составь компанию истосковавшимся по женскому вниманию защитникам Отечества.
        - Убрал грабли, пока целы! - рявкнул Тимур, ещё не видя лица.
        - Чё? Ты кто такой, дядя? - в проходе показалась голова здоровенного детины с прыщами на щеках. Одет он был в повседневную форму, разукрашенную самодельными аксельбантами.
        - Тот, кто не даст девушку в обиду нажравшимся попугаям.
        - За базар ответить придётся, дядя!
        Вместо ответа Тимур хлёстко врезал ему в челюсть, одновременно заслоняя Настю собой. Детина распластался в дверях, мотая головой и силясь подняться. Вагон наполнился угрозами, впереди возникли ещё двое дембелей в нелепо расшитой белыми шнурами форме.
        - Ну, всё, дядя, ты попал! - дыша перегаром, оскалился один из них.
        - Идите спать, клоуны! - возник рядом Олег. - Нацепили на себя всякой херни и думают, что крутые.
        О поручень разбилась бутылка, в Тимура попытались ткнуть «розочкой». Сидевший сзади Виктор отложил телефон, Настя сжала за спиной перцовый баллончик.
        «Розочка» мелькнула в паре сантиметров от лица Тимура, когда Олег, развернувшись, ударил её обладателя локтем в лицо. Горлышко упало, разодетый дембель шагнул назад, сплюнул кровь:
        - Ах ты, сука!
        Кто-то схватил Олега за грудки, вытащил в коридор. Его припёрли к окну и принялись избивать. Кое-как он защищался, подставляя под сыпавшиеся со всех сторон удары плечи, локти, предплечья. Упал, его стали пинать ногами. Кто-то особо гадливый несколько раз пытался попасть ему между ног.
        Тимуру тоже пришлось несладко. В купе на него накинулись двое, повалили. Один держал, второй удил сверху. Татарин извивался. Подоспевший на выручку Виктор с размаху пробил «пенальти» в голову, Тимур спихнул с себя тело. Настя пшикнула в глаза другому.
        Втроём они вылетели в коридор отбивать Олега от озверевших вчерашних пацанов. Из соседних купе выскочили взбудораженные пассажиры. В одно мгновение вагон превратился в осиный улей. Отовсюду слышались угрозы, проклятья, трёхэтажный забористый русский мат. Наконец, на ближайшей станции поезд остановился, в гости пожаловала транспортная полиция, всех разняли.
        Слава Богу, наших друзей не ссадили и даже не привлекли к административной ответственности, хотя имели на это полное право. Всё-таки там тоже люди работают. А Виктор обладал необходимым опытом общения с правоохранительными органами. Причём, он умудрился даже в такой ситуации сохранить в тайне своё место работы. Настя помогла с показаниями. Демобилизованным же повезло меньше. Они хамили сотрудникам, распускали руки, матерились, требовали удовлетворения, словно жили в эпоху мушкетёров. К тому же, в каждом из них плескалось никак не меньше бутылки водки. Поэтому под конвоем их вывели, посадили в ПАЗик и увезли в неизвестном направлении.
        ***
        Поезд подкатил к одноэтажному зданию железнодорожной станции из белого кирпича, по обе стороны от главного входа которой росли пушистые высокие ели.
        - Ну, всё, Настюш, пока! - попрощался с проводницей Тимур, когда та опускала ступеньку. - Обязательно спишемся в ВК. Обещаю фотки неземной красоты - храмы, озёра, леса и каналы. Витьк, я ничего не упустил?
        - Почти ничего. - Виктор умолчал, что фотографировать, скорей всего, будет он сам.
        - А ты чего молчишь, тормоз? Не стой столбом, попрощайся с девушкой!
        Олег пробубнил непонятное «пока», на что Тимур цокнул языком и разочарованно покачал головой. Настя рассмеялась, помахала всем рукой, подняла ступеньку и скрылась в глубине вагона.
        Позвонили в такси.
        Через полчаса наши друзья уже стояли на берегу студёного Белого моря, вдыхали запах соли и гниющих водорослей. Недалеко, на отшибе, стояла деревянная церквушка без одного креста, подходы к которой были выложены досками. В фильме Павла Лунгина «Остров» она ещё была с двумя крестами, но, после того, как съёмки закончились, Никольская часовня стала стремительно ветшать.
        Виктор с Олегом не удержались. Перекрестившись, зашли, поглазели по сторонам. Помолчали… Несмотря на то, что это здание, на самом деле, является переделанным бараком, декорацией к фильму, в котором киношники выпилили стены и надстроили купола, атмосферу оно создавало соответствующую. Сфотографировались на память и отправились на причал, где Тимур, к тому времени, должен был договориться с частным извозчиком.
        Глава 2 «Несчастный случай»
        - Вау, какая красотища! - выдохнул Тимур, когда наши друзья ступили на причал Большого Соловецкого острова.
        И правда: белыми ночами от него исходило необыкновенное золотистое свечение. Блестело всё: купола Соловецкого мужского монастыря, стены древней каменной крепости с башнями, когда-то его защищавшей, трава, деревья, вода и даже деревянное ограждение набережной с сидящими на них чайками. Небо потеряло свой привычный насыщенно-голубой цвет, окрасившись в пунцовый. Птицы время от времени голосили, небольшие волны разбивались о причал одна за другой. Жары нет, прохлада, солёный воздух и упитанный рыжий кот, встречающий туристов в надежде на подачку.
        - Привет, Васька! - погладил Олег трущегося об ноги и мяукающего кота.
        - Смотри, не успели приехать, а местный житель из нас уже пытается извлечь выгоду, - Виктор полез в рюкзак за последней сосиской. - На, держи, бандит.
        Котяра сцапал сосиску, спрыгнул под настил и там принялся её уплетать.
        - Что-то устал я, - нарочито широко зевнул Тимур. Пойдёмте, что-ли, в номера.
        И компания отправилась в посёлок для туристов, где её ожидала вполне комфортабельная гостиница с домашней обстановкой и вежливым персоналом. С виду - обыкновенный дом, только большой, сбоку приделано «ухо» спутниковой антенны, ухоженная территория. Имелся даже Wi-Fi. В общем, грех жаловаться.
        Друзья наелись до отвала, потом взяли бутылочку, отправились в беседку. И там, белой ночью, под аккомпанемент гитары и комариный звон долго сидели, вспоминая ушедшую юность. Смеялись, грустили, ибо и в самом деле было что вспомнить. Молодость, студенчество у любого человека навсегда останутся в памяти как самое счастливое и беззаботное время, которое, если и повторяется, то только в воспоминаниях да в старых фотоальбомах. За одной бутылкой последовала другая, за ней - третья. Напоследок, уже порядком окосевшие, друзья нестройным хором спели песню, любимую для всех троих. Олег честно пытался попасть в аккорды, друзья - в мелодию. Получилось не очень, зато - душевно. А большего и не надо.
        - Олег! - просипел татарин, лёжа на кровати.
        - Олееег! - повторил он через минуту, не дождавшись результата.
        - Краснов, мать твою за ногу! - почти крикнул Тимур и скривился. - Ох, моя башка.
        - Тим, отвянь, а! - глухо, словно в бочку, попросил Олег.
        - Будь другом, принеси рассольчику. Сил моих нет это терпеть.
        - Сказал же - отвали. Без тебя тошно, - распластавшийся на соседней койке товарищ перевернулся и с головой накрылся одеялом.
        - Ну и гад же ты, Краснов. - Тимур сел, свесил ноги, стараясь не делать резких движений.
        - Если бы ты вчера не уговорил раздавить третий пузырь, мы бы не нализались в дрова. Так нет же.
        - Ты же знаешь, если мне в нос попало, то остановиться не могу. И потом, никто в тебя насильно не вливал.
        - Вот разве что не вливал.
        В этот момент дверь распахнулась, в номер въехал столик, который толкал перед собой Виктор. В отличие от помятых друзей, он выглядел абсолютно свежим, словно и не было вчерашней попойки. Это было ещё одно его выдающееся качество. Виктор никогда не позволял себе опускаться и сколько бы ни выпил, всегда оставался адекватным, говорил чётко, ровно вставал из-за стола, прямо, не шатаясь уходил. И одному Богу известно, как это ему удавалось.
        - О, а вот и он!
        - Ну, что, орлы, как поспали?
        - Бывало и лучше, - хмурый Олег широко зевнул и поморщился.
        - Витёк, ты, случайно, рассольчику не привёз? Или таблеточку? - простонал страдающий Тимур.
        - Тим, вот если бы ты читал книжки, то знал, что лучше подобное лечить подобным. - Виктор снял полотенце, под которым обнаружился запотевший графинчик.
        Олег понимающе улыбнулся. Он встал, подошёл к столику. Виктор налил ему стопку водки, убрал салфетку, под которой на блюде лежало нарезанное сало. Олег выпил, закусил, уступил место другу. Виктор налил ещё раз, скинул салфетку с другого блюда - холодца из говядины. После «лечения» друзья, наконец-то, почувствовали облегчение.
        - Интересно, и кто такую мудрую мысль сказал? - спросил Тимур, жуя холодец и чувствуя, как по желудку растекается тепло, а голову перестаёт бить невидимый молот.
        - Дьявол.
        Тимур поперхнулся:
        - Кто-кто?
        - Ну, дьявол, сатана, вельзевул. У него много имён. Выбирай, какое тебе больше нравится.
        - И что же это за книжка такая? Библия что-ли?
        - Нет, балбес. Это Булгаков, «Мастер и Маргарита». Хоть бы фильм посмотрел.
        - Да… Надо бы глянуть. Ну, что, какие планы?
        - Планы простые. Одевайтесь - и на выход. Скоро соберётся экскурсионная группа. Сегодня ожидается весьма насыщенная программа. И нам повезло: гидом будет заместитель директора Соловецкого музея-заповедника, который, наверно, большую часть своей жизни посвятил изучению этого края.
        - Если говорить проще: пошли щёлкать клювами, глазеть по сторонам и слушать занудные речи, - резюмировал напоследок Тимур.
        На улице и впрямь скопилось много туристов. Среди них были держащиеся за руки молодая пара, семья с двумя детьми, похожая на нашу компания друзей, пенсионеры. Два человека говорили на иностранном. Олег напряг слух и с удивлением узнал искренне ненавидимый немецкий, которым его пичкали всю школу и институт. Да он английских слов знал больше, чем немецких. Безо всяких учителей.
        - Уважаемые туристы, - объявил гид, когда все собрались. - Сегодня у нас в программе две экскурсии. Сначала мы посетим знаменитый на весь мир Соловецкий монастырь, познакомимся с его историей и архитектурой. После часового перерыва на обед нас ожидает вторая экскурсия по историческим местам, связанными с историей советских лагерей особого назначения, или сокращённо - ГУЛАГа. Оставшуюся часть времени вы можете использовать по своему желанию. Можете взять напрокат лодку и отправиться на прогулку по каналам, которые соединяют между собой озёра, или же отправиться на велосипедную прогулку.
        - Слушайте, а можно мы с пацанами сразу на прогулку? Ой, ты чего, больно же! - Тимур принялся растирать бок, в который Виктор секундой назад воткнул локоть.
        - Тима, ты бы хоть на людях поумерил свой темперамент. Где твоё воспитание? Ты же умеешь, я знаю, - зашипел татарину на ухо Виктор, после чего сказал уже громче: - Я прошу прощения за своего товарища. Он немного невыдержанный. Но воспитательная работа проведена, больше он прерывать вас не будет.
        - Ну и отлично! Прошу за мной. - гид развернулся и зашагал к каменной крепости, за стеной которого располагался вышеупомянутый монастырь.
        По пути он рассказывал об истории открытия Соловецких островов, о их климате, рельефе местности, природных ресурсах. И, нужно признать, делал это мастерски. Даже непоседа Тимур увлечённо слушал, разглядывая пейзаж и время от времени притрагиваясь к ноющему фингалу под глазом.
        Экскурсия пролетела незаметно. Но мы оставим за бортом её суть и не станем отнимать хлеб у сотрудников музея. Скажем лишь, что многие едут на Соловки именно за такими впечатлениями. После обеда состоялась и вторая экскурсия, которая была не менее интересна чем первая. Разве что впечатления от неё остались другие. И уже ближе к вечеру, хотя это понятие на границе полярного круга размытое, наша компания, порядочно устав, направилась на пристань, чтобы взять напрокат лодку и немного поплавать по рукотворным каналам.
        Ну, а чтобы плылось душевнее, Олег, пристроившись на корме, наигрывал на гитаре какой-то романс. Виктор потихоньку грёб, а Тимур по-привычке трещал без умолку и размахивал руками. Гитарный кейс лежал на дне, время от времени стуча своими боками о борт лодки.
        - Что-то устал я, - зевнул Виктор. - Может, назад и на боковую?
        - Ребят, давайте, ещё поплаваем. Вить, давай я погребу! - попросил Олег, убирая инструмент в кейс.
        - Не, Олежка. Я - тоже пас. Комары зажрали. Смотри, сколько их вьётся! Ах ты, гнида! Вот тебе! - Тимур звонко хлопнул себя по руке, стряхнул трупик, почесался. - Плывём назад.
        - Блин, так не хочется, - вздохнул Олег. Смотрите, как красиво вокруг! Эти каналы, озёра, леса завораживают. Когда ещё увидишь такое? И потом, может я песню сочиню. Одну-единственную, но свою.
        - Ну, если хочешь, поплавай один. В одиночестве сочиняется лучше. Мы с Тимкой вернёмся пешком. Тут недалеко должна быть туристическая тропинка.
        - Ну, ладно, ребят, - вздохнул Олег. - Увидимся днём. А я и вправду ещё поплаваю.
        Лодка причалила к берегу, который был живописно укреплён деревянными сваями и каменными валунами. Прямо за ними, практически в ряд, росли тоненькие берёзки. А уже за берёзами стояли сосны и ели. Тоже, в общем, не слишком высокие. Тимур и Виктор выбрались из лодки.
        - Гитару, может, отдашь? Всякое может случится, зачем она тебе? - чиновник по привычке поправил очки.
        - Да что может случиться? Тишина, прохлада, хорошо.
        - Не знаю. Говорят, что на Соловках погода изменчива. Может пойти дождь, или начаться ветер. Лодку мотнёт, и гитара упадет в воду. Испортишь ведь. Телефон утопишь.
        - Фигушки вам. Кейс водонепроницаемый и противоударный. Я за него отвалил в два раза больше, чем за гитару. Так что идите налегке. Кстати, а за идею с телефоном - спасибо. Положу на всякий случай тоже в кейс.
        - Ну, давай тогда, морячок Попай. Семь футов под килем и попутного ветра. Аррр, Витёк, рванули назад! Жрут, не могу! - Тимур уже остервенело отмахивался от кровососущих бестий. - Олег, а ты чего такой спокойный сидишь? Ты несъедобный, что ли?
        - Съедобный. Просто репеллентом намазался, - довольно улыбнулся приятель.
        - Ах ты, гад! И мне ничего не сказал? - Тимур сломал длинную ветку и принялся выписывать ею в воздухе замысловатые кренделя.
        Виктор не выдержал и прыснул со смеху.
        - Тааак… - протянул татарин. - Ладно, я вам это припомню. Всё, Витёк, побежали, побежали! А ты плыви, друг, но помни: моя мстя будет ужасна.
        С этими словами Тимур оттолкнул лодку от берега, друзья развернулись и пошли по тропе, которую с двух сторон зажимал лес. Вскоре они скрылись за поворотом, а Олег остался один. Он сел за вёсла, развернул судёнышко вдоль узкого канала, сделал широкий гребок. Лодка заскользила по водяному зеркалу.
        Канал был узким, грести спиной, вставив вёсла в уключины было неудобно. Поэтому он встал, одно весло положил в лодку и не спеша, размеренно работал другим, стараясь держать судно на одинаковом удалении от берегов. Слева и справа почти впритык к ним росли кустарники, за которыми стояли деревья. Сам канал делал небольшие повороты. И лишь когда впереди показался длинный участок, Олег понял, что его окружил плотный туман.
        Внезапно берега разошлись в стороны и практически мгновенно исчезли в густой пелене. Судно подхватило, понесло вперёд, постепенно разворачивая поперёк возникшего бурного течения. Краснов побледнел, вставил вёсла в уключины, принялся лихорадочно грести, стремясь выбраться на спокойную воду. Но стихия оказалась сильней. Потом расширившимися глазами он увидел, что нос лодки приподнимается вверх, а корма, наоборот, опускается вниз. У Олега язык прилип к нёбу.
        На середине одного из многочисленных соловецких озёр возник огромный водоворот, словно кто-то выдернул гигантскую пробку из его дна. Вода, пузырясь и вспениваясь, принялась кружиться около воронки, внутри которой уже слышался нарастающий гул.
        Лодка вращалась вокруг дыры в воде всё быстрее и быстрее, оборот за оборотом приближаясь к краю пропасти. Олег, словно загипнотизированный, смотрел на дыру в воде и изо всех сил грёб. Организм работал на пределе возможностей: сердце скакало, как заведённое, частое и хриплое дыхание вырывалось из груди. Но руки постепенно налились тяжестью, спину заломило от нагрузки, остабевшие пальцы были готовы вот-вот выпустить вёсла.
        Стихия не отпускала, издевалась над ним. Лодку, будто щепку крутило, притягивало к краю. Наконец, она коснулась кормой границы, пробалансировала на ней пару секунд и провалилась вниз, во тьму и холод. Олег душераздирающе закричал, но в последний момент успел вдохнуть полной грудью. Его завращало в разных плоскостях так, что не понимал, в каком положении тело, где верх, где низ. Время тянулось, как жвачка, водоворот затягивал всё глубже, лёгкие начали гореть. Он закорчился в судорогах, выпустил воздух, ещё пару секунд оставался в сознании, наглотался воды. Последнее, что помнил - то, что тело било о камни, но кружение внезапно исчезло, руки и ноги почувствовали опору, вода отступила, но мозг не выдержал и отключился.
        Потом он пришёл в себя от того, что зашёлся жутким кашлем, чередующимся с рвотными позывами. Лёгкие выжимали из себя воду, желудок вторил им в ответ. Открыл глаза, но ничего не увидел, ощутил под боком покатый камень, почувствовал боль от ушибов. Мокрая одежда облепила тело, которое тряс озноб. Запах сырости и водорослей вокруг, гнетущая тишина и холод, словно в глубоком погребе. После того, как приступы кашля и тошноты прошли, зашарил вокруг руками, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но всё тщетно. От безнадёги зарыдал, как девочка, ибо понял - лучше бы утонул. Рыдания резонировали от стен насмешливым эхо, скакали куда-то вдаль.
        Желание выжить в конечном итоге взяло верх над паникой. Олег усилием воли подавил истерику и принялся ползать на коленках, пытаясь на ощупь понять, в каком помещении оказался. Осязание сообщало, что это место было похоже на пещеру, или очень сильно разрушенный туннель. Пальцы постоянно натыкались на неровные, а подчас острые углы. Сами своды тоже крайне извилистые, но, судя по эху, вели в одну сторону. Стены твёрдые, шершавые, колени время от времени наступают на острый щебень, вывалившийся, по всей видимости, из них. Но это определённо не бетон, а скорее - природный камень. В полный рост встать нельзя - потолок нависает в полуметре над головой.
        Его организм мобилизовался, на всю катушку используя мышление и те органы чувств, которые работали. Из памяти всплыл урок географии. Олег вспомнил его настолько чётко, словно тот состоялся десять минут назад. Учитель рассказывал, что эта территория пережила мощное оледенение. Ледник принёс с собой огромное количество валунов. Сами же острова покоятся на прочном гранитном основании. Олег даже вспомнил теорию литосферных плит.
        А что если, именно в этом месте валуны легли столь удачно, что образовали коридор? А что, если время от времени дно озера не выдерживает скопившейся воды и излишки сливаются вниз, словно из ванны? Вполне себе теория. Значит, отсюда можно выбраться. Нужно только найти выход. Только вот как это сделать вслепую? С другой стороны, оставаться тут тоже нельзя. Над головой озеро, и «пробка», по всей видимости, заткнута.
        Нужно ползти, ощупывать дорогу. Но для начала хотя бы отжать одежду. «Господи, как же холодно» - подумал он, неуклюже стягивая с себя висевшие мешком шмотки. Дрожа мелкой дрожью, перекрутил, надел на себя. Тепло тела должно было испарить оставшуюся влагу. Спасибо телевизору, по которому время от времени крутят передачи про чокнутых экстремалов одиночек. Потом, чертыхаясь, он пополз на карачках вперёд, время от времени ощупывая рукой дорогу и налетая плечами о выступающие валуны.
        Не прошло и десяти минут, как его пальцы ударились обо что-то твёрдое и скользкое. Олег принялся изучать препятствие. Стоило нажать посильнее, как оно сдвинулось с места. Сложилось ощущение, что это что-то знакомое. Один конец утолщён, второй потоньше. Ладонь упёрлась в ручку…
        «Господи, да это же гитарный кейс! Нифига себе! Вот это удача. Надеюсь, он выдержал испытание водой, и смартфон уцелел».
        Олег нашёл замки, щёлкнул ими. Нашарил айфон в силиконовом бампере, нажал кнопку включения. Зажмурился от слишком ярко загоревшегося дисплея. Отвернул от себя, дождался загрузки операционной системы. Включил вспышку камеры в качестве фонаря. Посветил по сторонам.
        Фонарик выхватил из темноты хаотичное нагромождение камней, между которыми скопились песок и галька. Впереди зиял узкий лаз. Краснов осмотрел кейс: снаружи он был сильно помят, но свою задачу выполнил на ура. Гитара целёхонькая лежала между поролоновых вставок. Глянул на дисплей: шёл поиск сети, аккумулятор показывал семьдесят процентов заряда. Он знал, что если смартфон оставить включённым, то его хватит примерно на десять часов непрерывной работы. А если светить фонариком, то, наверное, ещё меньше.
        По идее музыкальный инструмент следовало оставить: он слишком громоздкий. Но Олег не смог себя заставить бросить гитару, с которой его связывало столько воспоминаний. Поэтому он просунул кейс в отверстие, протиснулся следом сам и медленно стал ползти, толкая инструмент впереди себя. Время от времени чехол упирался в преграду, и тогда Краснову приходилось светить смартфоном в поисках пути.
        Прошло около двух часов. К тому времени Олег стал сдавать. У него заныла спина, заболели руки и ноги. Одежда истрепалась и кое-где порвалась. К счастью, лаз не оказался тупиковым. Наоборот, к удивлению новоиспечённого спелеолога, он расширился настолько, что можно было встать на колени. Передвижение ускорилось, обнаружился небольшой уклон вниз. А когда Краснов направил луч света наверх, то обомлел: потолок выглядел монолитным и симметричным.
        Это означало, что его теория о природном формировании коридора валунами не стоила выеденного яйца. Туннель был рукотворным, заваленным камнями до потолка. Олег не понимал, как к этому относиться, поэтому мысли в его голове замелькали со скоростью экспресса. Насколько он знал, на Соловках не существовало подземных сооружений. Всё, что было придумано и создано монахами на протяжении столетий, находилось на поверхности. Зачем им копать туннель?
        Неужели это какой-нибудь секретный проект СССР? Но для чего он нужен, с какой целью создан? На случай ядерной войны? Простите, но это же глупо. На архипелаге нет ни военных баз, ни больших городов. Кто их будет бомбить? Или строительство было настолько засекречено, что о нём знали лишь несколько человек в партийном аппарате, да несчастные заключенные ГУЛАГа, от которых потом избавились?
        Опять не сходится. Откуда тогда здесь валуны? Людям они не нужны. Что, туннель уже существовал, когда пришёл ледник и притащил их с собой? Да ну, бред полный. Люди тогда умели разве что огонь разводить и охотиться на мамонтов. Это Олег хорошо помнил, спасибо вузовским преподавателям Тогда что это? Откуда взялось? Ну не гномы же его построили, в конце-концов!
        Впрочем, прочь догадки! Олег просто обязан дойти до конца туннеля и узнать ответы. Какие-нибудь улики обязательно найдутся! Может, колесо от строительной техники, или обрывок одежды. На копьё неандертальца, понятно, можно не рассчитывать.
        Но чёртов туннель и не думал заканчиваться. Наоборот, он расширился настолько, что позволил встать в полный рост. Количество валунов уменьшилось. Олег просунул руки в лямки чехла, закинул его за спину. Зашагал широким шагом, светя по сторонам.
        Ещё через час ходьбы туннель стал просто огромным. Краснов словно очутился в ветке метро. Разве что не было проводов и рельсов. Да и валуны исчезли. Прямой, как стрела, он полого уходил вниз, в мрак и бездну.
        Олег кожей чувствовал, что температура воздуха в туннеле падала. Вскоре он со страхом увидел пар, вырывавшийся изо рта и ноздрей. Заряд аккумулятора таял на глазах, всё сильнее хотелось пить, желудок настойчиво требовал пищи. Наконец, парень устал и сдался. Остановился, скинул с плеч кейс. Сел, прислонившись спиной к стене. Глянул на дисплей… Смартфон показывал всего десять процентов заряда.
        Вот тут волосы на голове у нашего героя встали дыбом. Ему вдруг ясно нарисовалась перспектива погибнуть от голода, холода, жажды или от того, что, оказавшись в полной темноте, тронуться рассудком и наложить на себя руки.
        Олег запаниковал, закричал, ломанулся вперёд бегом, хотел уже выбросить тяжёлый кейс. Но только вымотался вконец, запыхался, хоть и согрелся ненадолго. Но могильный холод вскоре напомнил о себе. Он снова сел, зарыдал и выключил аппарат.
        Через час беспокойного сна Краснов проснулся от того, что его тело колотит озноб. Нужно было надеть на себя хоть что-нибудь, чтобы согреться. Но только вот что? Идея пронзила мозг внезапно - поролон! У него есть поролон, который можно вытащить из кейса и вставить под ветровку!
        Олег включил фонарик, завозился с кейсом. Достал гитару, аккуратно вытащил материал, защищавший с двух сторон гитарную деку, приладил на себя, еле-еле застегнул молнию. Поролон, сохранявший гриф от ударов, он тоже вытащил и вставил в рукава. Вскоре он почувствовал тепло, постепенно накапливающееся под курткой. А кроме того, этот материал сыграл роль матраса, замечательно смягчая твёрдый камень. Наконец, парень уснул крепким сном, привалившись к стене спиной и свесив голову себе на грудь.
        Проснулся от того, что тело ломило от боли. Мышцы ног и рук опухли и страшно болели от перенесённой накануне нагрузки. Шея затекла и тоже ныла. Очень хотелось есть, а ещё больше - пить. Но если без пищи человек способен прожить месяц, то без воды, при существующей температуре, не больше восьми-десяти суток. Олег так и не включил айфон, решив идти дальше на ощупь и пользоваться им только в крайних случаях.
        Он вытянул руку, нащупал шершавую, холодную стену. Осторожно шагнул и зашипел, почувствовав вздувшуюся мозоль на пятке. Только этого не хватало! Краснов сделал шаг другой ногой и застонал: между большим и средним пальцем образовался другой волдырь, причинивший адскую боль. Он шагнул третий раз, четвёртый, сообразил, как именно нужно ставить стопы, чтобы не давить на пузыри. Заковылял неуклюжей походкой гусыни, время от времени морщась и шипя, как гадюка. Гитарный чехол оттягивал ему плечи.
        Чем больше проходило времени, тем ощутимее Олег в нём терялся. Он не мог понять, растягивалось оно для него, или сужалось, прошёл час или всего четверть. По ощущениям, он прошагал часов шесть подряд. Но стоило включить смартфон и убедиться, что прошло целых семь. Больше всего он боялся, что бездействующее зрение начнёт атрофироваться. Он достаточно насмотрелся фильмов и псевдонаучных передач, в которых утверждается, что это возможно.
        В противовес зрению другие органы чувств обостряться не спешили. По крайней мере, ему так казалось. Он также слышал собственные шаги, дыхание, ощущал холод, осязал стену. Всё ужасно монотонно и одинаково. Желудок жгло, под ложечкой сосало. Олег, было, обманул жажду, положив в рот камушек. Но помогло ненадолго. Потом появилось ощущение сухости в глазах, в туалет хотелось очень редко.
        Несколько часов беспокойного сна, и Краснов снова ковылял в полнейшем мраке, полагаясь только на осязание. И так без конца: шаг сменялся шагом, минута - минутой, которые незаметно склеивались в часы. Сон и ходьба. Ходьба и сон. Жажда стала невыносимой. Пару раз его вырвало желудочным соком. Один раз обделался, едва успев снять штаны. Сердце сбилось с ритма. Оно стало биться редко и поверхностно.
        Сознание помутилось. Какие-то цветные разводы поплыли перед глазами, ему чудился лёгкий шорох, переходящий в оглушающий грохот, запахи, которые трансформировались в видимую ленту. И только ладонь, которая по-прежнему чувствовала холодную стену, продолжала сообщать правильную информацию. И это она почувствовала влагу, которая текла по своду тоннеля. Олег прильнул к ней ртом, жадно сделал несколько глотков…
        Он тут же сблевал - вода оказалась солёной. Олег зашёлся кашлем, упал на колени в большую лужу, скопившуюся в полу, повалился набок. Холод отрезвил разум. Парень вскочил, держа айфон высоко над головой. Включил фонарик, который осветил высоченный коридор, в котором, при желании, мог бы поместиться пассажирский самолёт - таким огромным он стал. Вода сочилась откуда-то сверху. Олег с ужасом догадался, что над ним, по всей видимости, было море. Смартфон разрядился и с пиликаньем отключился.
        «Всё кончено, - подумал он. - Надежды нет, я не доберусь до конца тоннеля. Жажда меня доконает».
        - Господи, - взмолился парень. - Ты же знаешь, как глупо это, как нелепо погибать в тридцать лет. Прости, что я тебя ругал. Прости, что не ходил в храм, за то, что не выучил ни одной молитвы, что никогда не постился. Я никогда не обращался к тебе за помощью, но теперь молю - помоги! Дай мужества выдержать это… Мне так страшно сейчас…»
        Парень бросил кейс, навзрыд, без слёз, зарыдал, неумело крестясь и кланяясь. Немного успокоившись, он нащупал чехол, прижал к груди, привалился к стене, принялся выть и раскачиваться вперёд-назад, словно нянча гитару. Пока не потерял сознание от наступившего шока.
        ***
        Его несли… Его явно несли. Только как-то странно: словно кота, или младенца - двумя руками, высоко под мышками. Тело качало, голова бессильно свисала, ноги болтались из стороны в сторону. Пересохшие глаза никак не хотели открываться. «Мама, это ты? Или глюки опять?»
        Он промычал что-то нечленораздельное, поводил рукой вокруг себя. Качание прекратилось. Его бережно опустили на землю, кто-то встал рядом. Олег показал рукой на рот, вытянул растрескавшиеся губы трубочкой. Хотел прошептать «пить». Но вместо этого захрипел. К губам подставили похожую на таз посудину, в которой плескалась вода. Краснов схватил бадейку, погрузил в неё лицо и, как насос, принялся засасывать в себя влагу.
        «Как вкусно! В жизни ничего вкуснее не пил!» - подумал он, без устали работая челюстями. - «Я готов пить, пока живот не лопнет!
        Наконец, когда его желудок неимоверно растянулся, Олег оторвался от посудины, перевернулся лицом вверх, смог открыть глаза. Да, он возвращался к жизни. Его мышцы наливались силой, сознание прояснялось. И он видел свет! Какой-то сине-белый, призрачный, он сверкал высоко над ним. Краснов сел, всмотрелся в силуэт, щурясь и потирая веки…
        На него, не отрываясь, широко открыв рот с молочными зубами, смотрела девочка-великан, ростом втрое выше Олега. Уже в который раз за последнее время несчастный почувствовал, как его кожа становится гусиной, а по спине пробегает озноб. Он отпрянул, споткнулся о чехол, вжался в стену и завопил.
        Глава 3 «Игрушка великана»
        - Ни хрена себе! Твою мать! Что ты за монстр?! - трижды до отказа заполнив лёгкие и трижды выпустив весь воздух, проорал Олег. - Ааа! Что ты такое? Я не верю! Не верю, это невозможно!
        Девочка села на корточки, подтолкнула к его ногам кейс, что-то произнесла низким голосом. Голос не был мужским, но и детским писком тоже не являлся. Не увидев понимания, ребёнок легонько ткнул Краснова пальцем в грудь, чем невольно припечатал к стенке. Парень ойкнул и замолчал. Девочка убрала руку, повторила вопрос. Олег тут же кинулся наутёк.
        К несчастью, организм, которого жажда чуть не убила, не справился. Ноги слушались плохо, а потому девочка его догнала, схватила, словно игрушку, стиснула так, что затрещали рёбра, и принялась вертеть в разные стороны. Более не церемонясь, она стала вытягивать ему руки и ноги, тыкать пальцем в живот, обхватывать голову, поворачивая её до хруста в позвонках. Пыталась открыть рот. Краснов от неожиданности опешил и молил только об одном - лишь бы она не начала отрывать ему конечности по одной, чтобы посмотреть, что будет с ним дальше.
        К счастью, девочка ничего такого с ним не сделала. Просто подхватила чехол с гитарой и, шкодливо озираясь, потащила по тоннелю, в потолке которого ровным светом горела светло-голубая лента. Вырваться из её рук было невозможно. Они, наподобие экскаваторных ковшей, сжимали его тщедушное тельце, не оставляя никаких шансов вырваться. Ребёнок трещал без остановки, с надеждой заглядывая в глаза своей новой игрушки.
        Олег вдруг вспомнил, как он в детстве нашёл в парке жука-носорога, зажал в кулаке, намереваясь похвастаться перед друзьями. Жучара скрёбся в ладошке, упрямо раздвигая пальцы, протискивался между ними, как маленький танк. Ситуация могла быть анекдотичной, если бы не её трагизм.
        Время от времени она переворачивала его лицом вверх, и тогда Олег видел очаровательную мордашку типичного шести-семилетнего ребёнка, которые, толкаясь, пластиковыми совочками копаются в песочнице во дворе его дома. Тёмные волосы, непослушные кудряшки, курносый носик, губки бантиком, светлая кожа, правда, испачканная. Уменьшить бы его раза в три-четыре - и вообще никакой разницы никто бы и заметил. Впрочем, нет. Разница в одежде, всёж таки, была. Если говорить кратко, одежда была очень похожа не средневековую: две длинные туники до колен, бесформенные башмаки, голени замотаны тряпками. Поясок на животе, чепчик на голове. На шее болтались большие бусы.
        Олег заметил - в туннеле потеплело. Похоже, на такой глубине Земля служит халявной батареей. И чем ниже он будет опускаться, тем теплее будет. Покуда не станет слишком жарко.
        Ребёнок нёс Гулливера XXI века до тех пор, пока червоточина в земной коре не расширилась, превратившись в пещеру. Олег напряг зрение: ему показалось, что он увидел вырубленные лестницы и отверстия на разных высотах. Но девочка засунула его за пазуху, прижала ртом к груди, едва не задушив. Что было дальше, он не видел. Только слышал взволнованное дыхание, тело ощущало тряску от пробежек, сменявшихся замираниями. Потом ребенок вытащил живую куклу, запихнул в коробку, бросил туда же гитарный чехол и, несмотря на робкие протесты закрыл крышку. Коробку понесли, явно решив понадёжнее спрятать.
        Вдруг девочка лицом к лицу с кем-то столкнулась и от неожиданности её выронила. К счастью, высота оказалась небольшой, Олег отделался синяком на боку. Но скольких усилий ему стоило не выдать себя! Он слышал очень громкий и низкий бас. Кто-то явно выговаривал девочку за то, что та сбежала из дому и шлялась непонятно где. Девочка в ответ всхлипывала, и оправдывалась. Но её тут же прерывал новый поток непонятных слов. Наконец, взбучка закончилась, ребёнок подобрал коробку и утащил к себе в комнату.
        Там девочка сняла крышку и выпустила свою игрушку наружу. Вконец ополоумевший от всего пережитого Олег долго приходил к себя, полубезумным взглядом осматривая пещеру девочки. И нужно сказать, снова ошалел, потому жилище было, по меньшей мере, удивительным. По форме - идеальный квадрат, вытесанный то ли в граните, то ли в базальте (Олегу было не до этого). Удивительно, что шкаф, стол и кровать так же были вытесаны из камня. Словно кто-то взял и просто-напросто убрал всё лишнее. На полу раскиданы примитивные игрушки из непонятного материала - грубо сделанная тележка и две куклы, одна мужская, а другая - женская. Никакого дерева или пластика. Размеры комнаты впечатляли не меньше его содержимого: высоченные потолки, простор, массивная дверь.
        Под потолком висел светильник. Вот тут Краснов мог голову дать на отсечение, что источником света служило электричество. Невероятно - пещера исполинских троглодитов и электричество! А живущее на поверхности человечество о них даже не подозревает! Ну, может, за исключением десятка чудиков, которые, предоставь только возможность, с пеной у рта рассказывают о гигантских скелетах, якобы найденных в разных концах планеты. Вот тебе и чудики…
        Девочка повернула Олега лицом к себе, произнесла непонятную абракадабру. Парень пожал плечами:
        - Ну, привет, что ли, спасительница! Как дела?
        От звуков его речи ребёнок оторопел, отодвинулся назад, глядя на него во все глаза. Олег в ответ улыбнулся, с трудом посадил размером с манекен куклу. Пошевелил её рукой. Повторил медленно:
        - Приии-вееет!
        - Плиии-фееет, - неумело повторила исполинская девочка.
        Краснов рассмеялся, чем вызвал ответную несмелую улыбку.
        - Ооо-лееег, - указал он на себя, рукой, после чего указал на ребёнка.
        С первого раза девочка не поняла. Пришлось попробовать ещё раз.
        - Ооо-лееег, - повторил жест Краснов, снова указав на дитя.
        - Иии-леее-сиии - протянула девочка.
        - Илеси, значит. Можно, я тебя буду называть Леся? Леее-ся. Как тебе?
        - Леса, - просияла она.
        - Приятно познакомиться, Леся! Ну и как, мать твою, это вообще возможно? Вот и не верь после этого в снежного человека… Принеси хоть поесть, что-ли. Кушать, Леся, ам-ам, - изобразил пережёвывание пищи Олег. - Понимаешь?
        Девочка застыла напротив него, забывая порой дышать.
        - Жрать хочу, чав-чав, живот, хорошо. Ну, въезжаешь в тему?
        - Иии!
        Илеси, наконец, сделала жест, сложив указательные пальцы домиком. Видимо, это означало, что она поняла. Но вместо того, чтобы сразу удалиться, подняла парня и занесла над коробкой.
        - Погоди, погоди! Что ты делаешь? Да блин, не собираюсь я убегать, дура ты картонная!
        Не обращая внимания на крики, девочка засунула его в тюрьму и закрыла крышку. Сама ушла, но вскоре вернулась. Достала лилипута из коробки, вытащила из-под пазухи свёрток морской капусты, развернула. Внутри была рыба.
        Олег ощутил запах и едва не захлебнулся слюной. Живот тут же отреагировал громким бурчанием. Он протянул руки к еде, но тут же «обломался». Пятилетняя девочка, дразня, принялась водить свёртком над головой, то поднося его к рукам, то резко отдёргивая.
        Олег разозлился:
        - Ах ты, маленькая дрянь! Хотя нет, какая же ты маленькая? Ты - большая дрянь! А ну, дай сейчас же! Дай, кому говорю! - приговаривал он, бегая за едой взад-вперёд и время от времени подпрыгивая.
        Девочке, похоже, очень нравилась её находка. Она раскраснелась, развеселилась, что окончательно взбесило Краснова. Он остановился и в сердцах принялся обзывать ребёнка всеми словами, которые только мог припомнить. Наконец, сел и демонстративно отвернулся. Илеси сунула ему еду под нос, но Олег отстранился, задрав его вверх и скрестив руки на груди. Ребёнок, ничуть не смутившись, снова поднёс её поближе, на что Краснов отвернулся в другую сторону. В ответ девочка схватила его одной рукой, а другой принялась насильно запихивать еду ему в рот.
        - Стой, стой! Я сам буду есть! Сам, прекрати! - взмолился парень, когда ребёнок перепачкал ему всё лицо. - Вот, смотри. Беру, жую, глотаю. Видишь? Вместе с капустой! Вкусно! Очень вкусно! Спасибо, хозяюшка!
        Илеси положила свёрток, отодвинулась, села, заворожённо наблюдая за процессом поглощения пищи. Еды она притащила на четверых взрослых мужиков, поэтому Олег двумя руками подобрал и протянул её здоровенную треску. Девочка улыбнулась, приняла рыбину, которая в её руках смотрелась так, словно была не больше селёдки, и принялась есть. В комнате установилась тишина.
        Когда оба насытились, ребёнок унёс кости, затем вернулся и сел напротив Олега. Что-то сказал, но парень отрицательно покачал головой и помахал рукой около уха. Мол, не понимаю. Илеси вдруг встала подошла к шкафу, открыла, извлекла игрушки. У Олега округлились глаза. Он вдруг вспомнил американские мультики, в которых такие вот девочки пеленали котов, напяливали им на головы чепчики и совали в пасти пустышки. А те всяческими способами хотели удрать от своих мучительниц. Их ловили, отчитывали, наказывали, после чего мучение повторялось сначала. Поэтому парень решил перехватить инициативу. Он встал, медленно поклонился, с достоинством продефилировал к кейсу, жестом фокусника извлёк из него гитару, перебросил через себя ремень и провёл пальцем по не зажатым струнам. Илеси застыла, боясь пошевелиться.
        Краснов зажал для проверки минорное трезвучие. Гитара оказалась чуть-чуть расстроенной. Айфон остался лежать где-то в туннеле, поэтому настраивать пришлось на слух. Впрочем, разряженный, он всё равно ничем бы не помог. Олег немного подкрутил колки, вслушиваясь в звучание. Пару раз он бросал взгляд на ребёнка, который, по-прежнему, как заворожённый наблюдал за его действиями. Завершая саундчек, Олег быстро взял три «блатных» аккорда. Гитара зазвучала так, как нужно.
        Петь он не стал. Понимал, что из-за языкового барьера песни, какими бы шедевральными ни были, потеряют половину своего очарования. Вместо этого решил исполнить романс Гомеса, который помнил с детства.
        Заученная до автоматизма мелодия наполнила комнату. Мягкость, лиричность, напевность, не поддающаяся анализу глубина давно сделали её классикой, хитом всех времён. Одновременно и медленная, и быстрая, и громкая, и тихая, и простая, и сложная, она неизменно вызывала грусть, вышибала слёзы у людей. Что уж говорить о ребёнке, который не знал музыки. Вообще. Никогда. Никакой, за исключением перестука барабанов.
        Просто так получилось. Так витиевато и запутанно шла эволюция. Там, наверху, музыка была придумана тысячелетия назад, а здесь о ней даже не подозревали. Для Илеси подобное потрясение было сродни удару током. Невозможно подобрать слова, чтобы описать то состояние, в котором находилась девочка. А Олег, сам того не понимая, приоткрыл ящик Пандоры. Ибо придуманная человечеством музыка в лице новоявленного лилипута, при желании, в этом мире могла стать мощнейшим оружием.
        Только пока что о нём никто не знал. Но только до поры до времени. Как говорил Сократ, «Всё тайное рано или поздно становится явным».
        Закончив играть, гитарист поклонился. Девочка громко выдохнула и сложила ладони лодочкой. Не зная, что делать дальше, Олег сыграл ещё один романс, а потом и ещё. Маленький концерт продолжался минимум полчаса, как вдруг снаружи послышались шаги. Илеси вскочила, Краснов остановился. Девочка едва успела засунуть его в коробку вместе с инструментом и закрыть крышкой, как дверь в её комнату открылась. К счастью, крышка легла неплотно, и, встав на кейс, Олег смог разглядеть отца девочки. И снова испугался до полусмерти.
        Великан был размером с храмовую статую древнеегипетского бога. Краснов прикинул, что он макушкой едва-едва достанет ему до колена. Лицо лишь отдалённо напоминает человеческое: надбровные дуги удлинены и опускаются козырьком над глазами, лобные бугры сильно выступают вперёд. Сама черепная коробка слегка сплюснута в горизонтальной плоскости, затылок скошен и вытянут вверх. Нижняя челюсть чрезвычайно массивная, скуловая - тоже. Нечёсаные и немытые волосы, небрежно собранные в пучок, достают ему до поясницы. Неаккуратная борода, как у священника, рассыпается по груди. Даже странно, что девочка - это его ребёнок.
        То, что на нём одето, лишь с большой натяжкой можно было назвать одеждой. По сути, это просто куски грубой ткани, замотанные вокруг тела, рук и ног, перевязанные крест-накрест ремнями, чтобы не спадали. Ступни босые, волосатые и заскорузлые, ногти зеленовато-жёлтые, длинные, загнуты вниз, как у беркутов. Там, где волосы растут редко, видна шоколадная кожа. Взгляд угрюмый, но, скорее, покорный, нежели агрессивный. Зрачки тёмно-коричневые расширенные, белки желтоватые с хорошо заметной сеткой капиллярных сосудов. Спина широкая, треугольная, крепко посаженная на кости таза. Руки - там, где нет одежды, напоминают ветви дуба - настолько увиты сухожилиями. Никакого брюха - сплошная груда мышц, словно специально созданная для тяжёлой работы.
        Папаша присмотрелся, прислушался. Илеси медленно спрятала коробку за собой. Великан глянул на дочь, что-то спросил. Голос его громыхал и гудел. Девочка в ответ произнесла три коротких слова. Колосс наклонил голову, сказал ещё пару фраз, касаясь уха пальцем. Ребёнок вздрогнул и поспешно ответил. Великан сощурился, быстро шагнул, оттолкнул дочь и схватил коробку. Одним движением исполин сорвал крышку и оторопел. У сидевшего внутри Краснова душа ушла в пятки. Чудовище пару секунд буравило его тяжелым, угрюмым взглядом, потом пробасило непонятную абракадабру, вытащило лилипута, положило на стол и занесло кулак, величиной с бетономешалку. Олег заверещал, безуспешно пытаясь высвободиться из лапы великана, но тот в ответ лишь сильнее сжал кулак, едва не переломав рёбра и почти лишив возможности дышать.
        Илеси повисла на ноге отца, протянув руки к игрушке, и протяжно, дико, оглушающе завыла. Великан отталкивал её, чтобы не мешала, но она раз за разом упрямо лезла на него, прося, умоляя пощадить этого маленького, но такого похожего на них пришельца. Наконец, колосс уступил, разжал ручищу. Полузадушенный, ставший синим Олег хрипло задышал, попутно ощупывая рёбра - не сломаны ли. Потом с усилием встал, поклонился, протянул руку… Пропищал «Здравствуйте»…
        Нет, ну а что бы вы сделали на его месте? Находясь в крайней стадии испуга, не зная языка, обычаев, культуры? Может, протянув руку, он наносит оскорбление? Однако, по счастью, великан его не понял. Ещё взбешённый, он повернулся спиной и принялся громогласно ругать дочь за её выходку. И, судя по реакции, ему было известно о существовании людей, живущих на поверхности. Илеси, опустив голову, выслушивала поток тирады, сопровождавшийся бешеной жестикуляцией, всхлипывала, делала знак рукой, как рэперша, тихо покачивая горизонтально расположенной ладонью с выпрямленными пальцами. Олег, помня реакцию девочки на музыку, спрыгнул со стола, открыл гитарный кейс, извлёк гитару и принялся тихо наигрывать романс Гомеса.
        Отец, так же, как и накануне дочь, замер, весь превратившись в слух. Он медленно опустился на пол, скрестив ноги и, не отрывая взгляд огромных зрачков слушал мелодию. Отыграв романс, наш герой положил инструмент, встал, подошёл ближе.
        - И-ле-си, О-лег, - показал он на ребёнка, затем на себя и, напоследок указал на отца.
        - Киргейл, - неохотно пробасил великан.
        - Ну, вот и отлично, - облегчённо выдохнул Краснов. - Дело осталось за малым - показать, где тут выход. Надеюсь, вы поможете отсюда выбраться? Ведь так?
        Киргейл что-то сказал, встал, вышел, оставив дочь с её новой игрушкой. Вскоре вернулся с большой металлической клеткой, наподобие тех, в которых держат попугаев. При виде тюрьмы, сердце Олега чуть не остановилось, руки опустились.
        - Это для меня? Чёрт, кого я пытаюсь обмануть… Конечно, для меня.
        Великан открыл дверцу, показал дочери увесистый навесной замок с ключом. Дочка запрыгала, захлопала в ладоши, подбежала, обняла отца. Тот буркнул, твёрдо отстранил дочь, показал пальцем на Олега и произнёс несколько отрывистых слов. Олег догадался, каких. Наверняка велел стеречь его самым тщательным образом. Илеси быстро закачала ладошкой, взяла рукой человека и посадила в клетку. Краснов не сопротивлялся, поняв, что это, по меньшей мере, бесполезно. Девочка натаскала внутрь тряпок, поставила бадейку с водой и остатки еды. После чего захлопнула дверь и повесила замок.
        Олег медленно сполз на тряпки, сделанные, похоже, из искусственных нитей, закрыл голову руками. Ему вдруг ясно нарисовалась перспектива умереть в заточении, в пожизненном плену у этих огромных троглодитов. Он обречён до конца своих дней развлекать ребёнка песнями и плясками. Хорошо, что хоть не сожрали, как это делают великаны герои сказок, мифов и легенд. Ну, теперь ещё и голливудских блокбастеров.
        «Ну уж нет! Сила на их стороне. Но у меня есть нечто более важное - ум. У меня впереди много времени. Даст Бог, я найду способ выбраться из этой передряги.»
        ***
        Прошёл месяц
        - Как-как? Тише, Леся, говори медленнее. Тяжело запомнить. - заросший бородой Олег показал ложку и попросил на русском языке. - Как называется?
        - «Грува», - девочка сидела рядом и с удовольствием называла предметы, на которые указывал Краснов. Она уже привыкла называть вслух предметы или действия, которые показывал Олег.
        - Угу, понятно. Записываю…
        Перед Олегом стоял металлический стол, как раз ему по размеру, который служил ему партой. На нём лежала его тетрадь и острая палочка. Записи в ней он вёл собственной кровью, протыкая себе палец.
        - Повторим? Что это?
        - «Грева» - откликнулся ребёнок.
        - Блин, какая «грева»? Леся же сказала «грува»! Давай ещё раз! - Олег вытянул ложку перед собой.
        - «Грива» - ответила Илеси.
        - Да ну на фик! Так «грува», «грева» или «грива»?
        Илеси встала, выхватила у него ложку.
        - «Грува» - сказала она, держа её ручкой вниз.
        - «Грева» - объяснила она, повернув ручку горизонтально.
        - «Грива» - на этот раз ручка была направлена в грудь ребёнка.
        - Ого! - почесал затылок парень. - Ни хрена себе! Получается, что один и тот же предмет у вас называется по-разному в зависимости от того, в каком положении находится? Прикольно! А ну, дай сюда!
        Олег принялся вертеть ложку, попутно называя. Илеси заулыбалась и каждый раз утвердительно качала ладошкой. Язык великанов оказался нелинейным и этим самым отчасти напоминал язык жестов, которым пользуются глухонемые.
        - Так, отлично, с этим разобрались. Давай дальше…
        Прошёл год
        - Олег трудно понять. Спросить ещё раз? - попросил Краснов, жуя отварную рыбу и заедая склизской капустой.
        Он сидел на полу в середине комнаты, рядом со своим столом, как японец, скрестив ноги. Отросшие волосы с проседью доставали ему до плеч, борода скрывала шею.
        - Из какой сказки Олег пришёл?
        - Эээ… Нет, это не сказка. Мы жить вместе. Леся - тут, а Олег там - он показал пальцем вверх.
        - Но там нельзя жить. Там холод и тьма. Пустота, смерть.
        - Олег ещё плохо знать слово. - он медленно жевал, нащупывая языком острые кости, пальцами вытаскивал их изо рта и складывал на стол.
        - Плохо знаю слова.
        - Да, правда. Не запоминать ещё! - развёл жирными руками парень. - Нет, там свет и тепло. Высоко-высоко есть… огромная… как это назваться? - указал он на светильник.
        - Не может быть! - выдохнула девочка. - Одна лампа греет и светит пустоту?
        - Может. - он выплюнул чешуйку, почесал мизинцем лоб и с досады перешёл на русский. - Вот скажи, как мне объяснить, что там светит солнце, растут деревья, текут реки, возвышаются горы, а Земля круглая, если ты об этом понятия не имеешь? Но кто-то должен знать. Рыбу то вы ловите, только непонятно как…
        - Что Олег сказал сейчас?
        - Олег плохо знает слова. - повторил он, а про себя отметил отсутствие личных местоимений. - Но Олег учится, а Леся помогает.
        - Да, Илеси помогает. Как называется это? - девочка показала на кейс.
        - Гитара. Гиии-тааа-рааа.
        - Гиии-тааа-рааа. - повторила она. - Зачем?
        - Ну, чтобы… хорошо было. В голова Леси, в голова Олега, в голова Киргейла.
        - Илеси не знала, что есть ги-та-ра. Сделай хорошо в голове ещё раз.
        - Хорошо.
        Как и много раз раньше, Краснов достал инструмент, подстроил и немного поиграл. Илеси нравилось всё: от «Кузнечика» на одной струне, от простого аккомпанемента, до сложных мелодий, которых он знал не так много. Единственное, что мог исполнить блестяще - это «Notting else Matters» легендарной «Металлики».
        - Как хорошо. Илеси может слушать вечно. Олег - хороший. Хочу ещё!
        - А харя не треснет?
        - Что Олег сказал?
        - Олег поиграет ещё для Леся.
        - Спасибо, Олег.
        И он играл ещё, пока не деревенели пальцы, не наминались до боли подушечки, несмотря на на наросший на них толстый слой кожи, а по плечам не разливалась усталость. За этот год парень смог подобрать на слух и память множество композиций, которые оттачивал перед ничего не подозревающим ребёнком. А ещё, тайком от неё, принялся переводить известнейшие хиты, благо язык был богат на одинаковые окончания. Строчки рифмовались легко, он тренировался, шёпотом проговаривая получающийся текст. Поэтому старая тетрадь полнилась новыми записями, которые он выводил на бумаге «транслитом».
        ***
        Олег, сидя в клетке, считал слога, загибая пальцы и шевеля губами:
        - «Пе-ре-мен!» - тре-бу-ют на-ши серд-ца». Десять… По-великански получилось столько же. Чёрт, никак не получается с ударениями…
        Он вдруг отвлёкся, глаза его предательски заблестели:
        - Спасибо тебе, Витя, за песни. - прошептал Олег. - И прости за воровство. Но кто же знал, что они мне будут нужны? Я знаю, с небес ты всё видишь. Мне гадко от того, что я делаю. Но так нужно, понимаешь?
        Он зажал аккорд, ударил по струнам, впервые полностью исполнил припев на языке великанов, изо всех сил стараясь передать энергетику песни. Голосом, движениями, эмоциями. По памяти копируя лидера группы «Кино».
        Услышав позади себя шёпот, он резко оборвал песню и обернулся. Оказалось, что всё это время его увлечённо слушали двое детей - Илеси и обнажённый по пояс мальчишка. Девочка тайком привела его к себе в гости, чтобы похвастаться своей находкой.
        На вид ему было лет двенадцать-тринадцать. Но это по человеческим меркам. А уж сколько на самом деле, Олег понятия не имел. Но, несмотря на начальную стадию полового созревания, его физическим данным можно было позавидовать. Детский скелет обвивали чрезвычайно развитые и пропорциональные мускулы. Пока ещё узкие плечи венчали треугольники дельтовидных мышц, плавно переходящие в трапециевидную, делавшую шею похожей на бычью. Предплечья рук широкие, бицепсы и трицепцы красиво выпирали из-под тоненькой кожи. Однако на ладонях она на удивление грубая и шершавая. Шарообразные грудные мышцы, под ними висели соски, брюшной пресс, похожий на покрышку внедорожника. Лицо ещё сохраняло детские черты, но почему-то сложилось ощущение, что с возрастом оно будет в точности таким же, как у Киргейла.
        «Зачем природа „наградила“ его таким телосложением» - подумал Олег, разглядывая гостя. - «Или это не природа?»
        Сказать, что мальчик был удивлён - это не сказать ничего. Он находился в глубоком потрясении. Во-первых, от того, что видел миниатюрное подобие себя так близко, а во-вторых, от музыки и слов песни. Всем телом подавшись вперёд, он с открытым ртом слушал незнакомое и неведомое до этого момента.
        Наступила неловкая пауза. Краснов отложил инструмент, не зная, как реагировать на ситуацию.
        - Теперь Вилен видит, что Илеси не врала, когда говорила, что нашла. - торжествующе произнесла девочка.
        - Да, Илеси не врала. Вилен извиняется, - с трудом прочистив горло, ответил мальчик.
        - А Вилен никому не расскажет о том, что видел? - с сомнением поинтересовался Олег.
        - Вилен даёт слово, - ответил мальчик. - У маленького есть имя?
        - Олег, - прижал ладонь к груди Краснов.
        - Олег - че-ло-век, - добавила Илеси.
        В пещере гулко ударила дверь. Это пришёл Киргейл. Он периодически покидал дом, пропадал где-то несколько часов, потом приходил жутко уставший, приносил еду и заваливался спать. Дочери и, тем более, Олегу, запрещалось в эти моменты выходить из комнаты и смотреть на него. К тому же, так сложилось, что для Краснова и Илеси наступало «утро», и они были предоставлены сами себе. Домашние дела девочка, несмотря на возраст, делала сама. А Олег был что-то вроде экзотического домашнего животного.
        Однако сегодня привычный распорядок полетел кувырком. Дверь распахнулась второй раз, с треском ударилась о стену. В дом вошли незваные гости. Раздались требовательные голоса, от звуков которых дети присели и затихли. Кровь отлила от лиц, Илеси затряслась, застучала зубами, Вилену пришлось обнял её за плечи. Глядя на них, у Олега внутри заскребли кошки.
        - Ты знаешь, зачем мы пришли, - раздалось за дверью.
        «Ты, мы… Если я правильно понял, они используют в речи местоимения,» - догадался Краснов.
        - Киргейл знает, - слышался низкий бас отца.
        - Что происходит? - прошептал Олег, и, не дождавшись ответа, попросил: Илеси, открой!
        - Нельзя, - ответила девочка.
        - Открой! Олег не убежит. Олег хочет помочь.
        Дрожа, девочка открыла клетку. Краснов прокрался к двери, лёг и принялся подсматривать. Киргейл стоял на коленях, склонив голову и вытянув правую руку ладонью вверх. Рядом возвышались двое в доспехах, шлемах, скрывающих лица. Руки скрещены на груди, к поясам пристёгнуты огромные двуручные мечи в ножнах. За их спинами стоял третий, разительно отличающийся от Киргейла. Обычный человек, только выше любого баскетболиста раза в четыре. Нет той груды мышц, как у Киргейла. Субтильный, худой, пальцы тонкие, аристократичные. Нос хищный, с горбинкой, соболиные брови, тонкие губы, треугольный острый подбородок, отсутствие растительности на лице. Презрительный взгляд холодных синих глаз. И одежда… Олег голову мог дать на отсечение, что видел такой крой в исторических фильмах. Только не мог припомнить, где именно. То ли в Древнем Египте, то ли в Древней Греции или Риме.
        - Мы пришли за дочерью. Где она?
        - Илеси дома, но Киргейл очень просит не отнимать дочь у отца. Киргейл будет работать больше, хозяин будет доволен.
        - Ты и так будешь работать больше. - в голосе говорящего звенело превосходство. - Но закон есть закон. Тебе позволено было иметь жену. Поэтому ваша дочь принадлежит господину. Сегодня пришло время забрать её.
        - Киргейл знает… Но… дочь - это всё, что есть у несчастного отца. У господина много наложниц. Зачем господину ещё одна? Пусть повелитель смилуется.
        - Знай своё место, раб!
        - Киргейл знает место. Но дочь…
        - Кто ты такой?
        - Я - раб, но…
        - Молчать! Слово «я» тебе запрещено говорить.
        - Господин мой…
        - Заткнись, раб! Стража, взять его!
        Двое в доспехах шагнули вперёд, но Киргейл вскочил на ноги. Адреналин забурлил в крови Олега, потому что он увидел приставленный к стене горный инструмент, до сего момента загороженный телом колосса. Киргейл схватил гигантскую кирку, выставил впереди себя, отступил на шаг, заслонил собой дверь в комнату дочери и сгорбился.
        - Что? Неповиновение? - взвизгнул наместник. - Убейте его!
        Стражники со скрежетом выхватили обоюдоострые прямые клинки, длиной не меньше четырех метров, и кинулись на Киргейла. Двое воинов против одного раба. Однако раб оказался не простым. Держа раздвоенную кирку перед собой, он принялся отбивать сыпавшиеся на него удары. Мечи выписывали блестящие полукруги, со звоном колоколов врезались в жало инструмента, высекая снопы искр, поднимались снова, опускались сверху, взлетали снизу, разили под углами и горизонтально. Киргейл узнавал их по движениям плеч, локтей, развороту тел и шагам ног. Его ответы были короткими, выверенными. Он смещал кирку резко, коротко, вертел её, словно пушинку.
        - Что происходит? - вскричал побагровевший наместник. - Кто тебя научил бою? Вы, двое болванов, не можете разобраться с рабом? Прикончите его, идиоты, или это сделаю я!
        Стражники шумно задышали, темп боя снизился. Киргейл парировал удар слева, пригнулся, уворачиваясь от второго меча и молниеносно вонзил жало в висок подавшегося вперёд стражника. Кирка пробила шлем, с хрустом вошла в череп. Противник рухнул ничком, расплёскивая кровь. Великан выдернул кирку, отбил меч, который к тому времени вновь занесли и с размаху насквозь пронзил шею оставшегося в живых противника. Стражник захрипел, неуклюже повернулся, брызнувшая широким фонтаном кровь плеснула на лицо и одежду наместника, повалился набок, рука в стальной перчатке заскребла по полу. Олег почувствовал, что его сейчас вырвет.
        Наместник отпрянул, а Киргейл прыгнул вперёд, подхватил меч, замахнулся, намереваясь снести ему голову. Но тот выставил руку, запястье которой сжимал широкий браслет. Полыхнуло голубоватое пламя, грудь великана пробил пульсирующий шар, размером с футбольный мяч. Отчётливо завоняло палёным. Меч выпал из руки отца, звякнув, упал в лужу крови.
        - Папааа! - истерично завопила Илеси, распахнув дверь.
        - Дочка, беги! - выдохнул Киргейл, шагая вперёд, хватая наместника за шею и изо всех сил сжимая. - Ты знаешь, куда.
        - Папа, нееет!
        - Беги, глупая!
        Полыхнуло второй раз, ошмётки внутренностей Киргейла разлетелись по комнате.
        - Умри, раб! - беззвучно шевелились посиневшие губы врага.
        - Умру, но вместе с тобой - сквозь зубы ответил ему великан.
        И последним усилием свернул ему шею. Сам повалился рядом, забился в конвульсиях, повернулся, посмотрел на дочь. Его взгляд остекленел, мышцы тела расслабились.
        - Люблю тебя, доченька…
        - Папа…
        Глава 4 «Подземный геноцид»
        - Леся, нужно бежать! - твердил Олег одно и то же. - Ох, сколько крови! Словно трёх слонов зарезали… Тело разворотило, кишки по стенкам. Нет, не смотреть, или блевану. - уговаривал он сам себя на родном языке
        - Нет! Папа, вставай! - рыдала девочка, обхватив голову отца испачканными в крови руками. Слёзы капали ему на лоб.
        - Он мёртв, девочка. Понимать это? - как мог, тряс лилипут её за одежду. - Вилен поможет Олегу?
        Но мальчик был в таком потрясении, что не мог сказать ни слова.
        - Да ёпт вашу мать! - в отчаянии выразился на великом и могучем Краснов. - Вы что, не понимаете? Щас нагрянут другие, и нам всем крышка!
        Он подбежал к великану и, не зная, что делать, изо всех сил укусил его за ногу. Мальчик взвыл, схватил Краснова, отодрал от себя и отбросил в сторону. Олег врезался спиной о каменный пол так, что из него чуть не вышибло дух. Дыхание спёрло, его скрутило, словно в астматическом приступе.
        Однако, это подействовало. Илеси вскочила, оттолкнула Вилена и взяла карлика на руки.
        - Хорошо, - просипел тот, пытаясь вдохнуть. - Гитара! Надо взять! И эти… палки. Вилен взять два! Боже, да я даже слово «мечи» без понятия, как сказать! И эту хрень с руки тоже надо бы снять… Киргейл сказать, Илеси знать, куда бежать!
        - Илеси знает.
        - Хорошо! Папа умер, чтобы дочь жить! Понятно?
        - Да… Вилен пойдёт с Илеси?
        - Вилен идёт. - кивнул мальчишка.
        Он кинулся к трупам стражников, схватил обнажённые клинки и уже было хотел вернуться.
        - А браслет? Чёрт, да, эта фигня у того петуха на руке! Сними её! - жестикулировал Краснов, пытаясь объяснить, чего хочет.
        Но снять браслет толку у мальчика не получилось. Вместо того, чтобы искать застёжки, он просто дёргал оружие, пытаясь стащить через кисть.
        - Отрубить рука! - показывал Олег, вытянув свою левую и ударяя по ней ребром ладони правой.
        Мальчик замотал огромной головой, попятился, его затрясло.
        - Ну же, давай!
        Ребёнок заплакал, но взялся за меч. У него хватило силёнок занести четырёхметровое лезвие над головой. Но удар не получился. Меч почти плашмя упал, ковырнул руку наместника. Все трое почувствовали поднимающуюся изнутри дурноту.
        - Вилен, не надо… Господи, какой я урод! Уходим. Илеси показывает путь.
        - Илеси спрячет Олега.
        - Да, да. Скорей.
        Дети выскочили из дома. Илеси спрятала Краснова с гитарой за пазухой. Однако тот при первой же возможности отогнул грубую ткань и высунул наружу свой любопытный нос. Впервые за год он оказался за пределами жилища великанов. Впервые своими глазами увидел подземное поселение, сквозь которое бежали.
        Подземный городок по своему устройству был совсем не похож на привычные нам размазанные по поверхности населённые пункты с их улицами и площадями, дорогами и многоэтажными домами. Это поселение разрасталось во все стороны: и вверх, и вниз, и вправо, и влево, а в разрезе больше всего походило на пористый шоколад. Разве что поры в нём были не круглыми, а квадратными. Однообразные дома «выгрызались» в гранитных породах хаотично, дорожки между ними причудливо «ломались», резко сменяясь поворотами под разными углами, подъёмами и спусками. На крутых участках встречались лестницы. Всё прекрасно освещалось искусственным светом, природа которого для Олега, по-прежнему, оставалась загадкой. Вернее, он догадывался, что это электричество. Непонятно, что служило генератором и где находилось. Как и то, куда строители девали ненужную горную породу. У людей с этим проще - вывез и свалил в кучу. Тут так не получится.
        Время от времени навстречу им попадались жители исполинских размеров. Поскольку здесь не было привычной людям смены дня и ночи, то расписание, по которому они жили, скорее напоминало будни подводников. Одни мужчины направлялись на работу, другие возвращались с неё. Сновали женщины с огромными керамическими сосудами, напоминающими греческие амфоры, или с блюдами. Великаны удивлённо провожали взглядами двоих детей, которые что есть сил бежали мимо них.
        Наконец, они устали. Первым сдался Вилен, тащивший на себе два меча, завёрнутых в тряпку. В изнеможении он остановился, прислонил оружие к стене, согнулся, тяжело дыша и сплёвывая загустевшую слюну. Остановилась и девочка, присела рядом на корточки. Олег высунулся из-за пазухи, посмотрел влево, вправо. Никого.
        Они находились в крайней части этого сложного и объёмного лабиринта. Слева, справа и над ними находились последние гроты. Дорожка закончилась, сменилась широченной лестницей с метровыми ступенями, уходившая в глубину. Оттуда ощутимо тянуло тёплым воздухом. Спуститься по ней Олег ещё сможет. Метр - не такая уж большая высота для тридцатилетнего мужика. А вот подняться по ней будет намного тяжелее.
        - Лесь, что дальше?
        - Я не знаю… - забывшись, произнесла она местоимение. Потом спохватилась, зажала рот ладонью. - Отец велел Илеси бежать сюда и искать самый маленький дом.
        - Всё правильно ты сказала, девочка, - прошептал на родном языке Краснов. - Ты - личность, как и все тут. Ты можешь думать и иметь своё мнение.
        А вслух спросил:
        - Почему нельзя говорить «я» или «ты»?
        - За это бьют камнями и не дают еды.
        - Прекрасно… - опять по-русски пробормотал Краснов. - Рабовладельческий строй, замешанный на антиутопии. Высшая каста правит железной рукой, судя по браслету и освещению, обладает высокими технологиями, но, почему-то, продолжает использовать ручной труд.
        - Вон тот дом самый маленький, - указал Вилен на крайнюю хибару со стенами, испещрёнными трещинами и металлической проржавевшей насквозь дверью.
        - Постучи, пожалуйста. Я боюсь.
        Замирая от волнения, мальчик прокрался к дому и тихонечко постучал по железу. Ответа не было. Тогда он постучал ещё, посильнее.
        - Да стучать нога уже! - высунулся из-за пазухи Краснов.
        Ребёнок хорошенько вдарил несколько раз по двери так, что она задребезжала и завибрировала. Послышались шаркающие шаги, дверь открылась, и на пороге возник сгорбленный силуэт. Увидев детей, фигура махнула им рукой, приглашая зайти внутрь.
        Вилен и Илеси прошмыгнули в жилище. Олег, которого девочка снова спрятала у себя на груди, едва слышно охнул и замер. Ибо рядом с ним стоял один в один киношный Гендальф! Разве что без широкополой шляпы со сломанной тульей. Глубокий старик, одетый в серые лохмотья до пят, с распущенными седыми волосами, расчёсанными на прямой пробор. Бородатый и усатый, как все здешние мужчины. С крупным носом и мясистыми ушами. Лобные бугры и надбровные дуги не так сильно выпирают вперёд. Кожа старая, морщинистая, в узловатых кривых пальцах металлическая клюка. Тело заметно трясётся в старческом треморе.
        - Я тебя знаю. Ты - Илеси, - проскрипел он, закрывая дверь.
        - Да, дедушка.
        - Что случилось? - спросил старик, садясь на лежак.
        - Папа мёртв, - ответила Илеси, расплакавшись.
        - Что? - вскочил он с места. - Киргейл мёртв? Бедная девочка… Как это случилось?
        - Меня… меня… хотели забрать… Он… он… защищал меня…
        - От кого?
        - Не знаюуу! - завыла Илеси, размазывая слёзы. - У них были длинные ножи. Папа убил их киркой. А… главный, он… он… сделал рукой вот так, и папу убил голубой шар.
        - Мать Земля… Что же он натворил. А этот… главный?
        - Киргейл задушил его, а потом свернул шею, - выбрался из-за пазухи Олег. Илеси поставила его на каменный пол.
        Старик выпучил белёсые глаза и застыл, как изваяние. Но немая сцена продолжалась недолго.
        - Ройхэ! - завопил он, поднимая ногу и намереваясь оставить от Краснова мокрое место.
        Инстинкт самосохранения сработал безотказно. Даже на нормативах по физической культуре он не прыгал с места так далеко. Ножища впечаталась в пол совсем рядом. Олег покатился, отпихивая подальше инструмент. Вскочил, забежал деду за спину, закручивая его и вынуждая поворачиваться. Великан закрутил башкой, близоруко щурясь, пытаясь отыскать лилипута у себя под ногами. Дети заголосили, схватили деда за лохмотья и повисли на нём.
        - Дедушка, не трогай его! Он хороший. Он живёт наверху! Он нам помогает!
        - Остыть, старик! - наконец, выкрикнул Олег. - Дети погибнуть, если ты не помочь! Киргейл послать их здесь! Ты же сам сказать, что знать Киргейл!
        Дед опустил плечи, с опаской и брезгливостью косясь на Краснова. Илеси подбежала, взяла лилипута на руки и прижала к себе. Олег почувствовал, как колотится её сердце. Наконец, великан сдался, опёрся на палку и повернулся к ним спиной.
        - Да, Итронам знал Киргейла… И знаю, кто ты! Зачем ты пришёл к нам, ройхэ? Чтобы закончить то, что сделали твои предки?
        - Да я… не знать, что вы есть! Я упал вниз, попал в это… Илеси спасать меня. Правда, девочка? Да пусти уже!
        Илеси быстро кивнула, поставила его на землю.
        - Лживый ройхэ! Итронам не верит ни одному слову! - насупился дед.
        - Да мне насрать! - процедил сквозь зубы Краснов на родном языке и продолжил, - Итронам должен верить Илеси. Она - дочь Киргейл. Вилен тоже видеть всё.
        Наступила тишина. Старик буравил Олега взглядом, дети переминались с ноги на ногу. Вилен чуть повернул голову и стал прислушиваться к нарастающему гулу. На улицах городка явно что-то происходило. Не удержавшись, он приоткрыл дверь. Внезапно искусственный свет потух. Стало темно, хоть глаз коли. Дед испуганно что-то прошептал и завозился в углу, что-то со стуком поставил. В ноздри ударил запах нефти. Застучали друг о друга камни, высекая искры. В эти мгновения можно было различить лампу с выступающим язычком фитиля. Наконец, на фитиль упало несколько крупных искр, на его кончике задрожало оранжевое коптящее пламя. Итронам схватил светильник и вышел наружу. То же самое сделали жители соседних домов
        Мимо проковылял великан, изо всех сил сжимая левой рукой правую. Кисть была отрублена, из раны выплёскивалась кровь. Его догнал воин с обнажённым мечом, с лезвия которого стекали карминовые капли. Из его груди вырывался луч слепящего света. Мечник сбил с ног несчастного, навис над ним но, наслаждаясь моментом, помедлил с ударом. Колосс взвыл, закрываясь культёй, слепо щурясь, отползая и оставляя после себя красный след. Мечник медленно шёл следом, вытянув вперёд вооружённую руку. Кончик меча танцевал рядом с искажённым от ужаса лицом. В следующее мгновение рука упала, отсечённая по локоть. Кровь выплеснулась на дорожку. Стражник ошалело посмотрел на обрубок, упал на колени, а затем, дико, страшно заорал.
        Вилен трясся, как в лихорадке. Меч в его руках звенел, ударяясь о каменную мостовую. Олег выругался и выскочил наружу. Как раз в это время в отдалении сверху ярко вспыхнуло, на долю секунды от жилищ образовались длинные тени. Оглушительно грохнуло, один из домов раскололся, крыша рухнула внутрь. Донеслись истошные крики. К ведущей вниз лестнице устремилась перепуганные до смерти исполины.
        Городишко содрогнулся ещё раз, а за ним - ещё. К сводам гигантской червоточины взлетела каменная пыль и стала медленно оседать. Тяжёлый щебень застучал по крышам. Олег застыл столбом, забывая дышать, глотать и моргать. Полыхало всё ближе, до смерти напуганные великаны столпились у лестницы, толкаясь и напирая друг на друга. В образовавшейся давке никто не обратил внимания на маленького человека, двоих детей и старика.
        Из-за углов, а также на лестницах показались идущие быстрым шагом стражники. Закованные в броню, с огромными мечами, с которых стекала кровь и ярким белым светом из середины груди. Сразу следом за ними показались наместники в лёгкой одежде. С их рук то и дело срывались голубоватые шары и врезались в дома. От ударов те схлопывались и взрывались, оставляя после себя горы щебня и обломков. Увидев обезумевших рабов рядом с лестницей, наместники дружно дали по ним залп.
        Пульсирующие шары разорвались в толпе. Кого-то из беспомощных великанов разорвало на куски, других окатило кровью и оглушило. Вопли боли и ужаса заполнили пространство. Чудом уцелевших принялись добивать мечники.
        Итронам схватил детей за шкирку, втащил к себе в дом. Откуда только силы взялись. Олег же, словно громом поражённый, не мог отвести взгляд от страшной бойни, творившейся вокруг него. Он вдруг почувствовал внутри себя разрастающуюся ненависть к ним - к убийцам, которые вот так легко из-за преступления одного Киргейла спокойно и методично уничтожают целое поселение. Не прошло и секунды, как ненависть заклокотала в груди, вырываясь наружу нервным, прерывистым дыханием.
        - Ублюдки… - прошептал он. - За что???
        И тут его словно ошпарило кипятком. Каратели заволновались и поспешно расступились Изумлённому взору Краснова предстала девушка-человек, которая, находясь в вертикальном положении, парила в воздухе, словно космонавт в невесомости. Её телосложение и черты лица моментально запечатлелись в его памяти.
        Девушка рванулась к нему, выставляя вперёд руку. Сзади бесцеремонно схватили, засунули куда-то в темноту. В бок упёрся кейс с гитарой. Рядом напряженно дышали двое детей. В следующее мгновение его с силой вжало во что-то твёрдое. Позади ударил взрыв, их крепко болтануло. Неведомая конструкция унеслась вдаль, ощутимо вибрируя и трясясь. Дети-великаны ревели в полный голос, а перед мысленным взором холостяка всё стояла та девушка.
        Брюнетка, но не иссиня-чёрного. а бистрового, темно-коричневого, холодного оттенка. Распущенные волосы оттеняли бледное лицо с алыми, плотно сжатыми губами и горящими прищуренными глазами. На аккуратном носике с небольшой горбинкой гневно раздувались длинные узкие ноздри. Аристократичные высокие скулы идеально сочетались со впалыми щеками и заострённым подбородком.
        Олегу показалось, ростом она была ему вровень, если не чуть выше. Худенькая, стройная с фигурой в виде песочных часов. Изящные изгибы тела подчёркивались обтягивающей матово-чёрной одеждой и высокими, до колен сапогами, подошвы которых светились нежно-золотым свечением. Левое предплечье от локтя до запястья сжимало энергетическое оружие, тоже матово-чёрного цвета.
        Его одинокое, зачерствевшее сердце проснулось от затяжной спячки, заскулило и затрепетало.
        ***
        Капсула уносила беглецов всё дальше от уничтоженного поселения. В отличие от привычного метро, тут не было стука колёс и раскачивания. Не было поворотов и подъёмов. Пологий спуск в глубину сопровождался лишь свистом воздуха да шорохом трущейся обшивки. Скорей всего, вырубленный для неё тоннель был идеально отполирован, и конструкция просто скользила по нему, как по льду.
        Олег словно окаменел. Находясь в полном мраке, он всё не мог осознать до конца всё, что произошло с ним несколько минут назад. Ужасающая картина разрушений, дикая средневековая жестокость, от которой в жилах стыла кровь и невероятной красоты девушка, безо всякого сомнения устроившая этот геноцид. Жгучая ненависть к палачам и непреодолимое влечение к ней схлестнулись душе Краснова бурными потоками. И они, вероятно, свели бы его с ума, если бы поездка продолжалась дольше.
        Н спуск прекратился, капсула проехала по горизонтальному туннелю пару десятков метров, приподнялась на подъёме, тормозя и замирая на мгновение. Вернулась назад и, наконец, замерла. Находящиеся внутри беглецы услышали шум шагов. Кто-то завозился с запорным устройством, пыхтя и прикладывая усилия. Крышку откинули, Дети и Олег подняли головы, пытаясь рассмотреть того, кто над ними стоял.
        - Илеси? Вилен? А это… это же ройхэ! Вылезайте! Где Киргейл?
        Дети молча выбрались наружу. Девочка поставила лилипута на ноги перед изумлённым взором великана. Краснов охнул и присел на корточки так, как делал это в парилке. Не помогло: стояла жара, градусов под восемьдесят. Глубинное тепло Земли было неумолимо. Они находились в гроте с ровным полом и сводчатым потолком, который освещался тусклым светом коптящих светильников. Воздух был наполнен специфическим запахом сероводорода и нефти. Неровный, колеблющийся свет мешал увидеть истинные размеры помещения, отбрасывая длинные тени от гигантских силуэтов, повернувшихся лицом к пришельцам.
        Краснов вспотел. Пот заструился по лицу, упрямо полез в глаза, промочил одежду. Человек ахнул и открыл рот, наблюдая, как обнажённые по пояс мужчины-великаны с мокрыми от пота телами, словно наши десантники на показательных выступлениях, размахивали кирками, внимательно слушая команды и повторяя движения наставника. Рядом лежали дрыны, имитирующие мечи. Они то и дело прикладывались к огромным сосудам, напоминавшим амфоры, вливая в себя за раз ведро воды.
        - Не отвлекаться! Разбиться по парам! - приказал тот, кто их вытащил.- Левым взять мечи.
        Полуобнаженные колоссы, настороженно косясь на вновь прибывших, торопливо разделились. Одни взяли палки, другие остались с кирками.
        - Начали! Мечники, вертикальный нисходящий удар! Защита! Лироден, кирку выше и ближе к себе. Иначе могут выбить. Замерли! На исходную! Мечи вниз и от себя! Нисходящий диагональный удар! Защита! Лироден, чтоб тебя жар спалил! Говорил же, старайся парировать серединой, а не краями. Ещё раз! Да, вот так! Поменялись оружием! Ещё раз без меня!
        - Ни хрена себе! - прошептал Краснов. - Так вот где он пропадал!
        - Где Киргейл? - повторил вопрос тот, кто вытащил беглецов.
        Олег поднял глаза. Нависавший над ним исполин был могуч, словно Святогор. Да и вообще, предания об этом русском богатыре-великане вдруг как то перестали быть для Краснова детскими сказками. Живое доказательство истинной истории, забытой или тщательно скрываемой грозно вращало глазами в десяти метрах над ним. Полуобнажённый, с длинными волосами и бородой. Полумрак мешал рассмотреть лицо, видны были лишь выступающие вперёд брови, из-под которых взгляд казался угрюмым и зловещим.
        - В последний раз спрашиваю, где Киргейл?
        - Погибать Киргейл…
        - Что произошло?
        - Папа спас Илеси, - захныкала девочка. - Илеси хотел забрать господин.
        - И Киргейл убил троих - закончил Вилен. - Но… наместник…
        - Что??? Глупец! А Латрундин?
        - Уничтожен. Все мертвы. Как жестоко - пробормотал Краснов, обливаясь потом и чувствуя, что у него перед глазами поплыло.
        - Мы убежали, - добавил Вилен, утираясь ладонью и стряхивая с них капли пота. - Итронам помог нам.
        - Жар земной… Не нужно было Киргейлу так поступать… Он должен был отдать дочь… Но этого не сделал.- Великан тряхнул головой. - Ройхэ, что с тобой?
        - Тут жарко. Не могу. Мне… нужен… холод.
        - Лироден, подними ройхэ в убежище. Слабый он какой-то. Дети пока побудут здесь и расскажут подробнее.
        Юноша-великан, худощавый и спортивный, с мягким пушком вместо бороды и модно расчёсанными на прямой пробор соломенными волосами, бросил кирку, подбежал, с лёгкостью поднял тщедушного человечка на руки и понёс прочь из парилки, в котором продолжали тренироваться в искусстве боя его соратники. В конце грота оказалась винтовая лестница. Лироден как можно быстрей побежал по ней вверх, перепрыгивая через метровые ступеньки.
        Выносливости Лиродена можно было только позавидовать. Он летел вверх со скоростью лифта, преодолевая за минуту высоту в шестьдесят метров. Одуряющий жар постепенно спадал. Краснов задышал ровнее, зашевелил головой, рассматривая чадящие нефтяные светильники, стоящие в углублениях серых стен.
        «Интересно, - подумалось ему. - А откуда на такой глубине кислород?»
        - Ройхэ легче? - прервал юноша его мысль.
        - Да, спасибо. Куда Лироден бежит?
        - Наверх, где прохладнее и можно отдохнуть.
        - Ааа, понятно. А что там?
        - Ройхэ скоро увидит. Пусть он выпьет воды.
        - Давать.
        Лироден остановился, глубоко дыша, отстегнул от пояса кожаный бурдюк литров на пятьдесят, вытащил пробку и стал осторожно наклонять. Но немного не рассчитал, и на человека вылился поток горячей воды, едва не сварившей его заживо. Краснов завопил, брыкаясь и отфыркиваясь:
        - Ой, бл*ть, кипяток же! Идиота кусок!
        - Ройхэ что-то сказал?
        - Ройхэ зовут Олег - немного успокоившись, ответил ему Краснов. - Вода горячая, я потерпеть.
        Великан пожал плечами, перехватил поудобнее бурдюк, запрокинул, влил в себя приличную порцию и с новыми силами устремился наверх.
        Потихоньку холодало. Лестница закончилась, сменившись коротким коридором, в конце которого стояла, приваленная к стене массивная каменная плита. За ним обнаружилось подземное сооружение, остро напомнившее Краснову солдатскую казарму. Ровное и прямоугольное, с несколькими рядами вырубленных каменных лож, в которых либо спали, либо сидели великаны, мужчины и женщины. Некоторые, стоя в проходах, беседовали друг с другом, жестикулируя и кивая головами. По ощущениям, было градусов тридцать-тридцать пять. Но, по сравнению с тем адом в глубине - сущие пустяки.
        Человека заметили моментально. Все, как один, повернулись в его сторону, буравя тяжёлыми взглядами. Он увидел сведённые вместе брови, заходившие под скулами желваки, опущенные вниз уголки губ. По спине Краснова пробежал холодок, он невольно поёжился от распространившегося вокруг ропота.
        - Зачем ты притащил этого вонючего ройхэ, Лироден! - встал с лежака огромный, похожий на огра из компьютерной игры великан.
        Олег выпучил глаза, рассматривая могучую фигуру, своими размерами превосходившая все виденные им ранее. Это был Шварценеггер в молодости, увеличенный в пять раз, с шарообразными грудными, треугольными дельтовидными мышцами, веретенообразными бицепсами и выпуклыми трицепсами. Бычья шея, широченная спина, ни грамма жира. Голова лысая, брови, усы и борода отсутствуют, в передней части носовой перегородки костяной «пирсинг». Коричневая кожа украшена замысловатыми линиями татуировок, опутывающих всё тело.
        - Я, кажется, вопрос задал. - его глубокий бас, словно искусственно заниженный звукорежиссёром, ввергал в ступор.
        - Я… - Лироден затрясся и отступил назад. - Наставник приказал…
        - Меренаки, говоришь. А если врёшь? - «огр» приблизился, схватил юношу за горло и припёр к стене.
        - Нет, Карари! Клянусь Земной Сферой! Он из Латрундина!
        - Откуда? - нависло над юношей татуированное чудовище.
        - Из Латрундина! - захрипел тот.
        - Откуда он там взялся!!! - Карари легко, одной рукой приподнял Лиродена в воздух. Тот посинел, застучал пятками по стене.
        - Отпустить Лироден, тварь! - пропищал Олег на адской смеси двух языков, вырываясь из рук юноши. - Или Меренаки приказать отрубить тебе голова!
        - Ты смотри, язык знает! - Карари, помедлив, отдёрнул руку, отчего Лироден неловко упал на бок, закашлялся и выпустил лилипута.
        Чудовище отвернулось и зашагало к лестнице. Потом остановилось, повернуло голову так, что стал виден профиль лица:
        - Вот что, мальчик. Если ройхэ солгал, я вернусь и убью сначала его, а потом тебя.
        Уняв кашель, Лироден поднялся, растирая шею. Олег, словно беспомощный болванчик, стоял рядом, не зная, чем помочь.
        - Пойдём, - наконец, прохрипел Лироден.
        - Куда?
        - Туда, где я сплю.
        - Я понимать. Где я?
        - Слишком много вопросов, ройхэ. Просто иди за мной.
        - Но я хотеть знать…
        - С тобой поговорит Меренаки.
        - А девочка? Мальчик?
        На этот раз Лироден не ответил. Широким шагом он направился через пещеру. Олегу пришлось бежать, поскольку на один шаг великана приходилось пять его. Он был далеко не мальчиком, уроки физкультуры терпеть не мог, поэтому быстро устал и запыхался. Задавать вопросы расхотелось. К тому же, попадающие навстречу великаны могли запросто его раздавить. Колоссы подозрительно поглядывали на карлика, бегущего за юношей. Некоторые качали головами, неодобрительно бурчали себе что-то под нос.
        Олег опять вспотел. Тридцать градусов! Прямо как дома в тот день, когда мы уезжали на отдых. Воздух тёплый, спёртый, дышится тяжело. Ощущается недостаток кислорода, как на высоте в четыре тысячи метров. Ни единого дуновения ветерка. Но, на удивление, нет ни намёка на какую-нибудь ночлежку для бездомных. Нет вонючего запаха годами не мытых тел, испражнений. Кожа и волосы великанов чистые. Откуда они воду берут, еду? Откуда поступает кислород? Да и вообще, что они тут делают, под землёй?
        Краснов оглянулся. Полумрак. Потолки высокие, сводчатые, закопчённые чёрным дымом непрерывно горящих нефтяных светильников. Разительный контраст с электрическим освещением Латрундина. Натуральная станция «Метро 2033», только размерами побольше. Доносятся разговоры, смех, стучат инструменты. Отщепенцы? Очень похоже на то… Но кто власть?
        - Мы пришли.
        Они стояли в углу пещеры, перед каменным ложем с накиданными поверх тряпками.
        - Ты здесь спать? - догадался Краснов.
        - Да. Ты останешься и будешь ждать Меренаки. А я иду назад.
        - Стой! А меня не тронут?
        - Нет.
        - Почему ты знать?
        - Здесь все слушаются Меренаки. Он - наш лидер, наша надежда.
        И не дожидаясь нового вопроса, Лироден подсадил Краснова на огромное высокое ложе, располагавшееся на высоте в десять метров, посмотрел по сторонам и быстрым шагом удалился. И захочешь - не сбежишь. Под ним находились ещё два пустующих ложа.
        Олег остался один. Великаны, не сговариваясь, окружили его. Сверху он видел только головы, поднятые вверх. Краснов попятился назад. Ложе временно укрыло его от взглядов. Тогда самые настырные залезли на соседние верхние лежаки и оттуда с плохо скрываемым любопытством пожирали глазами тщедушного человечка, переговариваясь и тыкая пальцами.
        Олег зло плюнул, забился в угол, словно крыса, сделал «гнездо» из вороха тряпок, лёг и не заметил, как уснул крепким сном.
        ***
        - Ройхэ!
        Краснов поморщился, махнул рукой, словно муху с лица сгонял.
        - Олег не ройхэ. Олег - че-ло-век!
        «Спасибо, Илеси. А то это „ройхэ“, как позорное клеймо».
        Он открыл глаза, зашевелился, потянулся до хруста в костях. Сел с помятой физиономией, протёр глаза, хмуро посмотрел по сторонам. Голова и плечи Меренаки возвышались над ложем, в непосредственной близости от лилипута. На Краснова смотрели глубокие, неестественно расширенные зрачки с тонкой красноватой радужкой. Нос безобразно искривлён в нескольких местах и покрыт нитками шрамов. Весь лоб наискось пересекает глубокий рубец - след ранения мечом. Кость повреждена, но глаз цел, шрам заканчивается прямо над щекой. Волосы, борода и усы, как у Олега, чёрные, с сединой.
        Меренаки пересадил Краснова на лежак второго яруса, чтобы удобнее было разговаривать. Олег с изумлением рассмотрел чудовищные шрамы на его плечах и предплечьях, груди и животе. Одни как кляксы от ожогов, другие длинные, узкие. К поясу пристёгнут меч - один из двух трофеев, захваченных из уничтоженного Латрундина. Вот такой вот подземный ведьмак-великан.
        Девочка протянула Краснову кейс с гитарой и уже хотела было уйти.
        - Леся, подожди…
        - У вас ещё будет время пообщаться, - мягко прервал его великан.
        - А Вилен?
        - И с ним тоже. Настало время объясниться, и разговор будет долгим.
        - Я понимать, - опустил голову Олег. - Что ты хочешь знать?
        - О тебе - ничего. Я и так знаю, что на поверхности таких как ты, че-ло-век, что звёзд на небе.
        - Но… как так?
        - А вот так. Мы знаем, кто вы и на что способны. Вы год за годом, десятилетие за десятилетием губите всё, до чего дотягиваетесь. В том числе и себя. А в последнее столетие создали оружие, способное уничтожить всё.
        Сказать, что Олег был в шоке, значит, ничего не сказать. Он с трудом сглотнул, поднял глаза на собеседника.
        - Но почему вы жить под земля? И… как жить?
        - Давным-давно наши предки жили наверху. Мы никого не трогали, жили в мире с ройхэ. Но… нам нужно много еды. Леса были бескрайними и большими. Еды хватало всем. Со временем людей и нас становилось всё больше. А лесов и зверей - всё меньше. Мы стали голодать. Некоторые стали воровать у людей, и потом…
        - Я догадываюсь… - мрачно произнёс Краснов.
        - Была война, в которой мы проиграли. Люди оказались умнее и хитрее. На нас устраивали облавы, заманивали в ловушки, пронзали кольями, сбрасывали на головы камни. Убить великана - означало совершить великий подвиг, покрыть себя неувядаемой славой.
        - «Джек - победитель великанов», - прошептал Олег на русском языке, и продолжил на «великаньем» - И вы уйти под земля?
        - Да. Нашим предкам пришлось очень тяжело. Они работали без устали, прорывая туннели, выгрызая поселения, думая над тем, где достать еду и свет, во что одеваться.
        - Как вы ловить рыба?
        - Мы - никак. Мы обмениваем её у других великанов на чёрную кровь и другие ископаемые.
        - Понятно. Только как ловить другие?
        - Они придумали, как попадать из подземелья в воду. Но это их великая тайна, с которой они с нами не делятся. Как и мы своей. Как и те, кто делает одежду.
        - А Илеси… те великаны с мечи? И другие, - Краснов показал на руку в то место, где у наместника висел браслет. - Зачем они убить Киргейл и целый город?
        Меренаки вздохнул и отвернулся. Спина у него тоже оказалась вся в шрамах. Пару минут он молчал, собираясь с мыслями.
        - Они - рабы. И рыболовы, и добытчики. Среди нас появились «гатэ», которые захватили власть.
        - «Гатэ»? Что за гады такие, - пробормотал про себя Краснов. - Уж не маги ли?
        Меренаки подтвердил догадку:
        - Они открыли великую силу, но вместо того, чтобы использовать её для процветания нашего народа, использовали для себя. Я… служил им.
        - Вот оно что.
        Великан повернулся лицом к человеку, понурился, опустил плечи.
        - Да. Меня обучали искусству боя. Я сопровождал их и охранял. А ещё…
        - Не продолжай. Я понять. Ты сбежать от них?
        - Да. Я хочу… Мы все тут хотим справедливости. Но силы неравны. Нам нужно больше великанов. Но они боятся.
        - Я это понял. Но ты не ответить, зачем им девочка?
        - Им - не нужна. Она нужна Белионду.
        - Кому?
        - Господину. Не знаю, зачем. Киргейл совершил страшное преступление. Он убил двоих стражников и наместника. За это Латрундин каратели и уничтожили.
        - Среди каратели я видеть… - у Краснова внезапно пересохло в горле, а голос предательски задрожал, - девушка. Как я. Кто она?
        Меренаки сжал кулаки и глухо ответил:
        - Она - слуга Белионда. Но не спрашивай у меня имени врага. Матерью Землей клянусь, при первой же возможности я её убью.
        Сердце Олега ухнуло в пропасть. Великан недобро прищурился, но ничего не сказал.
        - Я хотеть помочь вам в борьба, - внезапно для самого себя ответил Краснов.
        Исполин расхохотался:
        - Что ты можешь, человек?
        - Я найду тебе соратников.
        - Как?
        - Мне поможет в этом музыка.
        Глава 5 «Несостоявшаяся гастроль»
        «Может, всё это лишь дурацкий, затянувшийся сон? Галлюцинации сумасшедшего? Может, я сейчас лежу себе тихо-мирно овощем на больничной кровати, подключённый к аппаратам жизнеобеспечения, а не пишу в старой тетради чернилами каракатицы всю эту фигню? Но тогда уж как-то слишком правдоподобные глюки вижу. Эх, нет, всё реально. Реальнее некуда. Знаю, что эти записи никогда никому не покажу. Это просто способ не сойти с ума.
        Два года я не видел солнечного света. Не видел закатов и рассветов, снега, изумрудной травы, не слышал завывания метели, пения птиц, смеха друзей и гула автомобильных моторов. Не ощущал вкуса вина и лёгкого опьянения. Мне одиноко среди великанов…
        Да-да, это правда. Великаны существуют. Тысячелетиями они живут под землёй, где строят туннели и города. И если бы меня не затянула воронка водоворота, образовавшаяся посреди одного из многочисленных озёр Большого Соловецкого острова, если бы я не оказался в одном из этих туннелей…
        Долгое время для меня оставалось загадкой, как они добывают еду, из чего делают одежду, инструменты. Откуда берут энергию. Но теперь, достаточно попутешествовав подземными дорогами, я многое узнал. Их цивилизация самодостаточна и не нуждается ни в чём, кроме справедливости. Оказывается, это очень острое чувство. Оно способно творить настоящие чудеса, порой граничащие с безумием. Это я о себе. Когда мне предложили уйти наверх, я отказался, потому что бесповоротно им заболел. Впрочем, может, я всегда был заражён.
        Великаны живут в условиях острейшего социального неравенства. Пропасть между богатыми и бедными колоссальна. У бедных нет ничего. У многих - даже чувства собственного достоинства. Они живут кланами, каждый из которых занимается только одним видом деятельности. Я встречал портных, встречал рыболовов, ремесленников, горнорабочих. Почти все они пользуются примитивными инструментами, живут в нечеловеческих условиях. Подземные поселения расположены, в основном, вдоль береговой линии, на границе континентального шельфа. Хотя, есть поселения, основанные далеко внутри Евразии. Полагаю, что в тех местах, где расположены месторождения редких полезных ископаемых. Зачем они им? А вот зачем.
        Оказывается, есть тут технологии, о которых человечество может только мечтать. Начиная с выработки электричества, производства материалов с невиданными свойствами и заканчивая разрушительным оружием. И они, как экономика, как транспорт, находятся целиком в руках жестокой, авторитарной власти. Власть тут безгранично владеет всем, вплоть до умов несчастных бедняков. За любую провинность тут же следует наказание. Самым серьёзным считается убийство наместников. За такое она без малейших угрызений совести уничтожает целое поселение.
        И эта власть ищет нас, горстку великанов, что посмели пойти против неё. Мы скрываемся, путешествуем между городами тайными тропами, чтобы поднять восстание. И я, отнюдь не супермен, вдруг превратился в их единственную надежду. А всё потому, что принёс им музыку, которой они не знали вовсе.
        Теперь я - их глашатай, их рупор. Зову на войну, пою песни на ихнем языке, воруя мелодии и идеи текстов. Подбираю аккорды, перевожу текст, репетирую, выступаю. И, знаете, в моей жизни не было более благодарной публики. Как бы не зазвездиться…
        Мои выступления везде и всегда вызывают фурор. Я и подумать не мог, что накопленная человечеством музыка может вызывать такие эмоции. Первое удивление у них быстро сменяется изумлением. А потом… Потом в их глазах я вижу восторг, восхищение, ликование. Гордость, сменяющуюся болью, горечью, смертельной обидой. И порой сам с трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься прямо на сцене. Они - как слепые котята, как птенцы, которые впервые видят и осознают реальный мир. И они встают, сжимают кулаки. Готовятся.
        Вот такие затянувшиеся гастроли без пятизвёздочных гостиниц, гонораров и толп фанатов. Но мне это не нужно. Я жажду только одного - справедливости. Хотя, кого обманываю? Я до одури, до дрожи в коленях хоть на мгновение хочу увидеть её. Девушку, человека, орудие власти, жестокую убийцу. Иначе зачем перевожу на язык великанов слезливую попсу?»
        - Ну, привет! Фу, ну и вонь от тебя.
        Краснов вздрогнул, поднял голову и смертельно побледнел.
        - Да не смущайся. Я привыкла.
        Она висела в воздухе совсем рядом в своём матово-чёрном обтягивающем костюме. Левая ножка слегка согнута, одно колено касается другого. Правая рука с браслетом упирается в бок, левая расслаблена, демонстрирует узкое запястье. Голова наклонена, пряди волос закрывают плечо. Никакого макияжа: теней, помады.
        Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы:
        - Тебя нелегко найти. Кстати, что это?
        Подошвы сапог, ещё мгновение назад тускло светившиеся, вдруг ярко загорелись, загудели. Она метнулась к нему, выхватила тетрадь, тут же отпрянула. Олег окаменел.
        - Ты не против, если я взгляну? - и девушка принялась листать тетрадь. - Хм, любопытно. Cyrillic? You are Russian?
        Краснов продолжал безмолвствовать. Она рассмеялась, приблизилась и протянула тетрадь. Олег одеревеневшими пальцами сжал листы.
        - Жаль, не знаю языка. Вижу тексты песен и аккорды. А вот последняя запись - явно другое. Может, скажешь, о чём она?
        - Нет, - покачал он головой и удивился своему севшему, хриплому голосу.
        - Нет? - изумилась она и притворно вздохнула. - Ну, как хочешь.
        - Кто ты? - робко спросил парень.
        - А разве Меренаки не сказал? Слуга Белионда.
        - Он не сказал имени.
        - Ааа, - зевнула она. - Значит, убить меня хочет. Ну, пусть попробует. Заэттра моё имя.
        - Это, - он сглотнул, - настоящее имя?
        - Нет, конечно. Его мне здесь дали. - она осмотрела пещерку, которую специально вырубили для Олега.- Ну и дыра. Dressind Room?
        - Выбирать не приходится. Так у тебя есть человеческое имя?
        - Зачем тебе?
        Заэттра круто повернулась, зазевавшийся Олег не успел отвести взгляд. Успел заметить, что уголок её губ пополз было вверх, но вдруг застыл.
        - Просто похоже, убивать меня ты не собираешься. Вот и…
        - Не собираюсь? - она звонко рассмеялась. - С чего такие выводы? Просто мне стало любопытно взглянуть на чужака, вздумавшего мутить воду в совершенно чужом ему мире.
        - Ну, взглянула. Что дальше?
        Её весёлость как ветром сдуло:
        - Маленький совет на будущее: аккуратней с хамством. Везение может и закончиться. Вот думаю на первый раз ограничиться предупреждением. Не лезь в это дело, а лучше - свали. Я даже тебе помогу.
        - Поможешь? Чем же?
        - Вот же дурень. Выбраться на поверхность, разумеется! Вернуться к людям, к семье, друзьям. Ты же наверняка соскучился по рассветам, закатам, ну и так далее. Врубаешься? За изломом есть выход.
        - Изломом? - не веря собственным ушам, продолжал переспрашивать Краснов, глядя отсутствующим взглядом куда-то сквозь стену.
        - Ну, да! Там земля расколота надвое и иногда дрожит. Поэтому дорог и поселений там нет. Правда, за изломом пустыня, придётся дать тебе водички. Но ты же взрослый мальчик, должен справиться.
        Мысли в голове Краснова понеслись со скоростью экспресса:
        «Излом? Расколота? Дрожит? Это она она о тектоническом разломе, который отделяет евразийскую литосферную плиту от африканской? Надо мной средиземноморская Ривьера? Ого…»
        - Думай быстрей, - поторопила она, оглядываясь.
        - Ты не первая, кто предложил мне уйти, - внезапно для себя улыбнулся Олег.
        - А кто ещё?
        - Меренаки.
        - Давно?
        - Год назад.
        - Во имя Земли! Ну, говори быстрей!
        - Я отказался.
        Брови Заэттры взлетели вверх, а потом сдвинулись. Она приблизилась, Олег вдруг впервые заметил цвет её глаз. Странных, тёмных, с неестественно расширенными зрачками, словно в них капнули атропин. Её взгляд приковывал к месту. Краснов вздрогнул, усилием воли подавил гипнотический эффект.
        - Да, отказался, - повторил он громче, злясь на самого себя.
        В её голосе послышались металлические нотки:
        - Почему?
        - Потому, что не смог по-другому.
        Девушка еще мгновение молчала, а затем взорвалась.
        - Кретин! - взвизгнула она, отпрянув и зависнув в воздухе. - Какое тебе до них дело? Забыл, что был игрушкой?
        - Нет! - вспыхнул он в ответ. - Но когда я увидел, как отец защищает дочь, когда увидел что ты сделала с городом…
        - Замолчи…
        Заэттра побледнела, медленно направила ладонь в грудь Краснова. От браслета выдвинулись три пластины и сложись треугольником, который в мгновение ока засветился голубым и стал потрескивать. Запахло озоном.
        - Я исполняла приказ, а ты понятия не имеешь, что творишь, - процедила она сквозь зубы и отвернулась. Треугольник у ладони погас. - Остановись, пока не поздно.
        - Или что? Убьёшь меня?
        - Просто хорошенько. Да, и вот ещё что… Отмени концерт. Я знаю, где и когда он состоится. Мне бы не хотелось второго Латрундина.
        Олег опустил голову, а когда поднял, Заэттры в маленькой пещерке уже не было. Остался запах озона и чего-то неуловимого, манящего. Он сжал челюсти, вонзил отросшие грязные ногти в ладони. Боль отрезвила. Краснов успокоился, склонился над тетрадью. Длинные волосы упали ему на лицо. Краснов резко откинул их, нервным движением завязал в пучок на затылке. Пригладил бороду, попытался сосредоточиться.
        Снаружи послышались тяжёлые шаги. В «нору хоббита» заглянула огромная голова.
        - Привет, Олег! Ты чего там так долго?
        - Привет, Леся. Да что-то заработался, забыл про время.
        - Пойдём, посидим с нами.
        - Да, ты права. Надо бы размять кости.
        Лилипут выбрался из каморки, взглянул на неё и не смог сдержать улыбки. Перед ним стояла молодая девушка-великан, одетая в куртку и штаны из тюленьей кожи. К поясу был пристёгнут обоюдоострый прямой меч.
        Они вошли в овальную закопчённую пещеру, по сводам которой прыгали отблески нефтяных светильников. В её центре двое великанов с оружием в руках кружили по кругу. Ещё один, лысый, татуированный, сидел в углу, по-турецки скрестив ноги, не обращая на них никакого внимания, затачивая свой клинок и придирчиво рассматривая его со всех сторон.
        Юноша-великан всячески пытался достать мечом своего противника, бывалого воина, лицо и тело которого обезображивали многочисленные шрамы. Его учитель искусно защищался, уклоняясь от ударов или отводя их в сторону. Мечи выписывали в воздухе вензеля, сталкиваясь друг с другом и звеня. Однако, несмотря на все усилия, юноше не удавалось сделать ровным счётом ничего. Трижды он нападал и трижды вынужден был отступать, чтобы не попасть в уязвимое положение и не нарваться на контратаку. Обозлённый неудачами, он покраснел, забыл о защите и стал допускать ошибки. Соперник, держа меч одной рукой, дождался удобного случая, когда увлечённый нападением юноша подастся вперёд, плоскостью меча отвёл и пустил вниз вертикальный удар, сблизился, свободной рукой схватил его за запястье правой руки и сжал, не давая вновь поднять оружие. Следующим отточенным движением учитель сменил хват с прямого на обратный и приставил лезвие своего меча к горлу юноши, вынуждая того признать поражение.
        - Знаешь, в чём твоя главная ошибка, Вилен? - спросил он, глядя тяжело дышащему парню в глаза.
        - Нет. И в чём же? - опустил тот руки.
        - Не в технике, не в дистанции и не в недооценке противника.
        - Меренаки…
        - Молчи и слушай. Ты должен смотреть не на меч, а на врага. Только так можно узнать его замысел и победить. Это не игра, не соревнование. Это - бой до смерти! Одна ошибка - и ты покалечен, ещё одна - и ты труп. Сегодня ты их совершил столько, что я раз десять мог тебя пронзить и ещё примерно столько же - отрубить ногу или руку. Вспомни Киргейла. Он сражался против двоих мечников и победил, хотя был вооружён только киркой. Понял?
        - Да, мастер.
        - Отлично! - убрал меч в ножны великан и оглянулся. - Привет, Олег! Я послал за тобой Илеси. Посиди с нами, поешь. Что-то случилось? Олег, что с тобой?
        - Я… Ничего, мастер. Просто устал, - протёр глаза человек. - Знаешь, ваши дети так быстро взрослеют.
        - А ваши медленнее? Не знал. Ты отдохни. После сна мы двинемся в путь. Впереди маленькая деревня. Но для нас очень важно там побывать.
        - Почему?
        - Там живут оружейники и бронники. Если нам удастся убедить хотя бы одного из них перейти на нашу сторону - это будет большая победа.
        - Я понимаю…
        - Ты сам всё видел. Брони у нас нет. Мечей всего четыре. Два из них принесли вы. По негласному закону владельцами трофеев могут быть только Вилен и Илеси.
        - И у вас нет мастеров? - догадался Краснов.
        - Увы, да. Эту деревню, впрочем, как и многие другие, разрешено посещать только наместникам. Другим туда дорога закрыта.
        - Мастер… - помрачнел и осёкся Олег.
        - Да?
        - Я хотел бы тебя попросить не ходить туда.
        После этих слов исполин, который раза в два превосходил своими габаритами Меренаки, прекратил точить ужасающих размеров клинок и повернул голову. В глазах Карари вспыхнуло злое пламя. Олег поперхнулся и осёкся.
        - Почему? - спросил мастер и недоумевающе посмотрел на человека.
        - У меня плохое предчувствие, - опустил тот глаза.
        - Предчувствие? Что за ерунда, Олег?
        - Белионд убьёт всех. Уничтожит эту деревню, как уничтожил Латрундин.
        - С чего ты взял?
        - С того, что нам не может везти вечно.
        - Глупости, Олег. И потом, Латрундин был уничтожен потому, что Киргейл убил стражников и наместника. Мы же просто позовём наш народ на борьбу.
        - Нет, Меренаки! - то ли пробасил, то ли прорычал Карари. сидя спиной к ним.- Тут что-то не так!
        - Что? Объяснись, дружище, - повернулся к нему мастер.
        - Я чую ложь за версту. Этот человек врёт.
        Чудовище встало в полный рост, положило свой тесак на могучее плечо, подошло и наклонилось над Красновым.
        - Ведь так, человек? - спросил Карари, наклонившись над ним.
        - Подожди, друг, - умиротворяюще попросил Меренаки. - Или ты забыл, что он для нас сделал?
        - Послушай меня, мастер, - выпрямился исполин. - Мать-Земля видит, насколько я тебя уважаю. Ты вытащил меня, умирающего, замученного до смерти из жуткого острога, выходил, вылечил. Я жизнью тебе обязан! Поверь, тут что-то не так. Может, он и не лжёт, но уж точно чего-то не договаривает.
        - Олег, ну скажи им! - прервала затянувшуюся паузу Илеси, тронув того за плечо.
        - Кхм! - прочистил горло Краснов. - Я всего лишь хотел сказать, что о ценности деревни знаем не только мы, но и Белионд. Он может просчитать этот шаг. И тогда всё будет кончено.
        - Но без оружия и брони восстание обречено!
        Меренаки принялся мерить пещеру широкими шагами. Остальные следили за ним, не в силах остановить. Наконец, он остановился и окинул их взглядом:
        - Послушайте, Олег прав. Там нас может ждать засада. Я не хочу рисковать вами, поэтому пойду один. А вы возвращайтесь назад, в общий лагерь.
        - Неразумно, мастер!
        - Мы слишком далеко зашли и не можем отступить.
        - Я не дам тебе этого сделать. По крайней мере не в одиночку.
        - Нет, друг. Ты должен охранять Илеси и человека, а не меня.
        - Я сам решу, кого охранять! Зачем тебе девчонка и мелкий лгунишка, пусть даже хорошо извлекающий звуки из этой штуки?
        - Они важны для сопротивления. И ни слова больше!
        - А то что, мастер? Скрестишь со мной меч?
        - Если понадобится.
        - Тогда покончим с этим! Доставай оружие!
        Карари выставил свой тесак, сам сгорбился, показав во всей красе могучую спину. Пошёл кругом, внимательно следя за противником.
        - Карари, не глупи! - немедленно двинулся в противоположную сторону Меренаки, не вынимая клинка из ножен.
        - Илеси, Вилен, сделайте что-нибудь! - в отчаянии воскликнул Олег.
        Девушка кинулась к мастеру, обняла и прижалась к нему. Парнишка нашёл в себе смелость подойти ближе к воину, который, оценив поступок, опустил свой ужасающий меч.
        - Значит, так! - неожиданно громко заявил Краснов и подивился собственной смелости. - Поединка между вами не будет…
        - Потому, что мы все идём туда! - закончила мысль Илеси.
        От этих слов у Олега засосало под ложечкой, но он не подал виду. У Меренаки опустились плечи, он тяжело вздохнул и махнул рукой.
        - Хорошо. Будем надеяться, что Мать-Земля отзовётся на наши молитвы, и у нас всё получится. Отдыхайте.
        ***
        Отряд из четырёх великанов и одного человека больше шести часов шёл по заброшенному старинному туннелю. Путь им освещали нефтяные лампы, которые создавали световой пузырь в полной темноте. О его существовании мало кто знал, ибо в незапамятные времена он был проложен вдали от оживлённых маршрутов с единственной целью - стать запасным выходом в экстренных случаях.
        Тем не менее, о его «древности» ничего не говорило. Никаких ветхих сооружений, строений, пыли или паутины, словом, всего того, что у человечества принято ассоциировать со старым. Земные недра, сформировавшиеся миллионы лет назад под действием глубинных геологических процессов, приобрели на этой глубине невероятную прочность. Повсюду - сверху, снизу, по бокам, тянулся ровный тёмный камень, на котором были хорошо заметны зарубки, оставленные горными инструментами гигантов-строителей.
        Краснов, осматривая бесконечный серый коридор, не переставал изумляться их трудолюбию и настойчивости. Объём выполненных работ поражал воображение. Человечество со всеми своими техническими приспособлениями не построили ничего подобного. А предки великанов смогли.
        Наконец, они добрались до нужного места. Меренаки, без устали разглядывающий стену, вдруг остановился и принялся её ощупывать. Заинтересованный Олег подошёл поближе и тоже уставился на ровный каменный свод. Увидел, что в одном месте аркой тянулась тонкая щель.
        - Проход должен быть здесь, - сказал великан. - За дело, Карари.
        Исполин кивнул и взял в руки кирку. Меренаки последовал его примеру, и они вместе принялись рушить перегородку. Под ударами, от которых можно было оглохнуть, сыпались искры, крупные куски породы один за другим валились им под ноги. В воздухе повисла каменная пыль, которая немедленно заскрипела на зубах и полезла в носы. Оба вспотели и глубоко задышали.
        - Давай, дружище, - подбадривал Меренаки, утирая пот со лба. - Осталось немного.
        Карари не ответил, остановился на секунду, трубно высморкался, избавляясь от густой смеси слизи и пыли. Размахнулся, всадил жало в камень. Кирка пронзила его насквозь. Исполин тут же навалился плечом, надавил, заставляя истончившуюся перегородку рухнуть внутрь открывшегося тёмного низкого коридора. Убрал инструмент за спину, потянул меч, одновременно давая знак остальным соблюдать тишину. Нагнулся, осторожно и медленно вошёл, прислушиваясь и нюхая воздух.
        - Ну, да, - не вытерпел Краснов. - Мы тут так шумели, что…
        - Тихо, человек, - прошептал Меренаки. - Мы должны слушать темноту.
        Секретная перемычка, соединяющая два туннеля, оказалась довольно длинной. Через час ходьбы в полусогнутом состоянии у великанов заныли спины. Решили устроить привал, остановились, присели. Достали съестное и принялись уплетать.
        - Долго ещё идти? - спросил Олег, жуя жирную селёдку и выплёвывая кости.
        - Думаю, нет, - отозвался Меренаки, закидывая в огромный рот, словно в топку, сразу несколько рыбин и перемалывая их зубами вместе с чешуёй, костями и кишками. - В этом месте туннели сближаются друг с другом. Один поворачивает налево, а второй направо.
        После короткого отдыха двинулись дальше и шли до тех пор, пока не упёрлись в тупик. Несколько минут ушло на то, чтобы сломать вторую перегородку.
        Первым в ярко освещённый туннель выбрался Меренаки. Забыв про осторожность, выгнулся, уперев руки в поясницу и закряхтел от облегчения. Идущий за ним с оружием в руках Карари покачал головой, прищурился и быстро глянул по сторонам. Никого. Поманил рукой оставшихся в темноте. Те вышли, прикрывая глаза от слепящего искусственного света. Подождали, пока зрение привыкнет, после чего осмотрелись.
        Как и говорил мастер, огромный туннель, словно дорога, делал в этом месте крутой поворот. Великаны стояли в его центре, напротив апекса. Что за ним находилось, они видеть не могли. Поэтому осторожно двинулись вперёд. И наткнулись на шестерых закованных в броню мечников, которые поджидали их за поворотом.
        - Всем стоять! - донесся властный приказ командира в шлеме, стоящего чуть впереди остальных. - Бросьте оружие, вы арестованы.
        - Назад в проход! - тут же воскликнул Меренаки, разворачиваясь к своим.
        - Ну уж нет! - проворчал Карари, вращая тесаком. - Их всего шестеро!
        - Не глупи. С нами Илеси, Вилен и Олег!
        - Да ничего с ними не случится!
        - Я сказал - стоять! Сдавайтесь и останетесь живы.
        - Кажется, я узнаю этот голос! Меренаки, это же тот самый негодяй, что сдал тебя Белионду! Ты не узнал нас, Эрахот?
        Командир сильно вздрогнул и снял шлем. В волнении подошёл ближе. Олег увидел великана среднего возраста, ещё не начавшего стареть. Ростом он уступал Меренаки на целую голову, не говоря уже о гиганте Карари. Изящные черты лица разительно отличали его от других. Лицо удлинённое, щёки впалые, подбородок острый. Нос слегка загнут, коротковат, но неплохо очерчен. К влажному от пота широкому и низкому лбу прилипла стриженая чёлка. Остальные длинные волосы цвета жареного кофе рассыпались по плечам. Борода и усы подстрижены.
        - Учитель… - прошептал он, не веря собственным глазам. - Ты живой?
        Шлем, звякнув металлом, упал на каменный пол. Солдаты за спинами командира стали перешёптываться.
        - Привет, Эра. Давно не виделись. - грустно улыбнулся Меренаки. - Как видишь, живой.
        - Но как? Я собственными глазами видел, как тебя поглотила магма.
        - Ну… Великая сила Земли оградила меня от пламени. А друг помог выбраться.
        - Это ты его назвал другом? Этого преступника? Вора и наёмного убийцу?
        - Захлопни пасть! - двинулся на него Карари. - Или я тебе эти слова назад в глотку затолкаю вместе с зубами!
        - Карари, замолчи!
        - Что? Неужели ты не видишь, что перед тобой изменник?
        - Я вижу. Дай поговорить.
        Великан задохнулся от негодования и принялся ходить взад-вперёд, не спуская с соперника глаз.
        - Командир! - попытался кто-то из отряда обратить на себя внимание, но осёкся, увидев поднятую руку
        - Вот значит как? - горько спросил Эрахот. - Изменник? Но не я предал своего короля, а ты, учитель. Не я похитил девчонку - это сделал ты. Не я готовил восстание, тренируя чернь в закоулках земной тверди, и не я подбивал подданных встать на вашу сторону.
        - Может, когда ты узнаешь причину, ты изменишь мнение?
        - О, нет такой причины, которая служила бы оправданием измены.
        - Ты ошибаешься, Эрахот.
        - Ну так расскажи мне, учитель!
        - Белионд задумал страшное…
        - Хватит! - хлестнул окрик, от которого тряхнуло уже Краснова.
        - Ты! - сцепил зубы Меренаки, выдернув меч из ножен.
        - Я! - улыбнулась она в ответ. - Кажется, ты хотел убить меня? Ну, давай, смелее.
        Карари застыл, потом медленно обернулся, обжёг взглядом Олега, от которого тому захотелось умереть на месте
        - Сразимся! Один на один, меч против магии!
        Заэттра расхохоталась, вися в воздухе на почтительном расстоянии:
        - Я начинаю в тебе разочаровываться, «учитель»! Что за детские игры? Есть предложение получше: отдай девчонку и человека, а сам можешь убираться. Преступник и пацан мне тоже ни к чему. Или вы все тут сдохнете. Без вариантов.
        Она направила на них руку с браслетом.
        - Легко не будет, Заэттра - ответил Меренаки, повернув своё оружие так, чтобы девушка увидела причудливую вязь на плоскости меча. Увидел, что с её лица сошла краска.
        - Отряд, мечи наголо! - скомандовал Эрахот, подобрав шлем и надев его.
        Карари, Меренаки и юноша придвинулись друг к другу, приготовились к защите. На глазах Илеси выступили слёзы.
        - Вилен! - прошептал на ухо парню мастер. - Даже не думай. Беги в к проходу, спаси Илеси и Олега.
        - Но, учитель!
        - Без «но»! Заэттра сама всё сказала. Мы им не нужны, а вот они…
        - Терпение заканчивается, Меренаки! - крикнула Заэттра.
        Из браслета на её руке вытянулись пластины и сложились треугольником.
        - Бегите! - страшно крикнул мастер.
        - Нееет! - ожила Илеси, пытаясь схватить его за руку.
        Вилен решился, напружинился, поднырнул под неё, взвалил на плечо и потащил к дыре, скрывающуюся за поворотом. За считанные секунды он набрал такую скорость, что никакому Усейну Болту и не снилась. Рванувший за ним Краснов с кейсом за спиной безнадёжно отстал.
        Из браслета вырвался голубоватый шар, ударил по бунтарям. Причудливая вязь на клинке Меренаки вдруг засветилась, меч поглотил энергию без остатка. Заэттра грязно выругалась, глянула на руку, устремилась за убегающими. Карари зарычал, прыгнул в толпу, плечом снёс с ног двоих, словно те были пластиковыми манекенами. В туннеле стало жарко, словно в аду.
        Карари сшибся с Эрахотом, напирая на него и рубя. Меч в руках защищающегося стонал и вибрировал, едва успевая смещаться в сторону свирепых ударов. Удары были столь молниеносными и сокрушающими, что он только и мог, что отступать и защищаться. Более того, с каждым новым натиском, офицеру открывалась ужасающая реальность: он не выстоит. Карари, видя страх в глазах командира, завертел тесаком с удвоенной быстротой. Навал был неимоверным: никакого фехтования, финтов и обманных движений, одна лишь дикая, безудержная сила. Броню великана искорёжили вмятины, меч покрылся щербинами.
        Двое солдат, оправившись от шока, поспешили на помощь к изнемогающему офицеру. Но не успели: Карари выбил меч из ослабевшей руки, успел увидеть панический взгляд сквозь прорезь шлема, оскалился зверем и рубанул в шею. Голова, крутясь, подлетела, разбрызгивая веером рдяные капли, покатилась по каменному полу, гремя железом. Тело упало на колени, неуклюже прислонилось спиной к стене, заливая кровью пластины на груди и животе.
        Меренаки, оказавшийся лицом к лицу с тремя противниками, сражался с ледяным спокойствием. Не смотря на всё старание, им ни разу не удалось его обмануть или запутать. Что только они не пробовали: показывали атаку с одной стороны и наносили с другой, внезапно меняли направление ударов, пытались действовать одновременно с разных сторон. Чутьё и опыт мастера оказались неподражаемыми. Все комбинации он распознавал сходу, вовремя отводя удары, уходя в сторону, предупреждая атаки, сбивая не вовремя поднятые или отведённые клинки. Пару раз он серьёзно достал противников кончиком меча, разрезав одному сухожилие на бедре между щитков, а второму - бок.
        Карари, меж тем, уже жарко бился с двумя солдатами, которых он сбил с ног в начале боя. Тут уже ему пришлось туго. То, что сработало против одного, не работало против двоих.
        Олег со всех ног нёсся к проходу. Гитарный кейс нещадно лупил его по пояснице и затылку. Впереди Вилен тащил, изо всех сил пытаясь удержать брыкающуюся и голосящую Илеси. С ужасом человек увидел, что прямо у него над головой, словно болид, с гулом пронеслась Заэттра. Остановилась на мгновение, глянула на руку, навела на юношу. Оружие вспыхнуло, но тут же погасло.
        - Заэттра, не надо! - задыхаясь, крикнул Краснов.
        Она не отреагировала, летя вслед за великанами и дожидаясь перезарядки браслета. Вилен прибавил ходу. Тёмная арка прохода маячила совсем рядом.
        - Давай, давай, давай! - сквозь зубы подгоняла девушка оружие. - Есть! Стоять!
        Парень вздрогнул и оглянулся на бегу. Увидел врага прямо над ним, заколебался.
        - Беги! - донёсся сзади голос человека.
        Стиснул зубы, рванул дальше, нагнулся над аркой. Сзади полыхнуло, оглушительно грохнуло. Всё заволокло пылью. Взрыв обрушил свод, камни, гремя, вывалились в туннель.
        Краснов согнулся, дыша так натужно, словно марафон пробежал. Секундой назад он подобрал внушительный булыжник и запустил его в девушку. Камень попал точнёхонько в затылок, сбив прицел и вынудив промазать. В бешенстве она развернулась, приложила руку к голове, провела и взглянула на ладонь. На ней была кровь.
        - Ostia! - визжала она. - Hijo de puta!
        «Испанский?» - с изумлением подумал Краснов, наблюдая за мечущейся под потолком фурией.
        - Gilipollas! Кусок говна! Ты же мне всё испоганил! А ну, пшёл назад!
        - Заэттра, я…
        - Заткнись, я сказала! Двигай, пока там всех не перерезали. Цитадель, нужно подкрепление в туннель 3Д45. Немедленно.
        Схватка на том месте продолжалась. Пятеро против двоих. Воздух сотрясали крики и звон оружия. Повстанцы стояли плечом к плечу у стены. Солдаты окружили их, не пытаясь лезть на рожон, но и не давая вырваться.
        Краснов нехотя, словно к ногам гири привязали, показался из-за поворота. За ним выплыла девушка, держа его под прицелом:
        - Меренаки, брось меч и прикажи своему дегенерату сделать то же самое. Или человек сдохнет.
        Великан взглянул на несчастную блоху, которая переминалась с ноги на ногу в нескольких шагах от него. Кивнул и выставил ладонь. Бой приостановился.
        - Хорошо. Не трогай его.
        - Ты знаешь, я держу слово.
        Меч с древней вязью бережно положили. Меренаки выпрямился и взглянул в глаза Заэттры.
        - Дружище, ты чего удумал? - возмутился его соратник.
        - Всё кончено, Карари. Брось меч.
        - Ради кого? Него? Него??? Ты спятил?
        - Карари… Пожалуйста.
        - Ты, что, так и не понял? Это же он завёл нас в ловушку!
        - Карари…
        - Какой же ты дурак, дружище! - в сердцах бросил свой тесак исполин. - Какой же ты дурак.
        Глава 6 «Подводная экскурсия»
        Олега снова несли, осторожно и бережно сжимая в метровых ладонях. Предстоял разговор, возможно, один из главных в жизни. И нет, его не убили, не посадили в ящик, не пытали. Наоборот, были подчёркнуто вежливы, чуть ли не заискивали.
        Перед этим девушки-великанши посадили его в круглую ёмкость с тёплой, невероятно мягкой и ароматной водой. Добавили пены, долго и очень аккуратно мыли, смывая годовалую коросту, омертвевшую и ороговевшую кожу, грязь и вонь. Он кряхтел от наслаждения, будто старый пёс, подставляя под мочалки то один бок, то другой. Потом его, румяного, слегка всё-же поцарапанного, вынули, и, словно дорогую игрушку, вытерли.
        Принесли одежду - выстиранную, зашитую. Краснов удивился, как свободно она висит на нём. Похудел на рыбной диете. Старый дед-цирюльник, обалдев от предстоящей задачи, долго колдовал над ним, пытаясь огромными ножницами состричь бороду и при этом не отхватить половину подбородка. Волосы не тронул. По великанской моде и не взирая на вялые протесты, заплёл в тугую девичью косу. Олегу оставалось лишь утешаться тем, что североамериканские индейцы тоже так делали. Или индусы… Да хрен его знает…
        И вот, его несли огромными, богато украшенными барельефами коридорами дворца, с потолков которого давил яркий свет. Древнейшая история этого народа, которую поведал Меренаки, оказалась перед глазами. И шаг за шагом он всё больше проникался её трагедией. Вот они, счастливые, живут на поверхности, охотятся на животных.
        «Минуточку! Это же давно вымершие млекопитающие! Вот странная помесь жирафа и оленя. Покатая спина, длинная шея, на которой покоится голова с длинной верхней губой и ветвистыми рогами. Вот гигантский слон с маленькими ушами, ногами-столбами и двумя прямыми пиками-бивнями. Вот массивный носорог, и тоже с двумя параллельно расположенными рогами. Великан, прячущийся за камнем и готовящийся метнуть копьё. Палеоген, 60 - 30 миллионов лет до нашей эры? Или уже неоген? Позор мне. Всё забыл. Да чёрт возьми! Учёные душу демонам бы продали, чтобы только оказаться на моём месте.
        А вот и предки людей. Волосатые, похожие на обезьян. Слезают с деревьев, для того, чтобы полакомиться остатками с барского стола. Хи-хи, как забавно они выглядывают из-за ветвей.
        А вот тут климат поменялся. Снег, мамонты, шерстистые носороги. О, чёрт, люди устроили засаду на… великана. Колют копьями, забивают дубинами. И это только часть истории. Великаны уходят под землю… Всё, с меня хватит. Не могу больше.»
        Тронный зал-оранжерея. По-другому охарактеризовать это помещение было нельзя. Ряды колонн подпирают высоченные своды, между ними - фонтаны и водоёмы с прозрачной водой. Растут пышные пальмы, дубы, каштаны. Их обвивают плющ и ломонос. Подлесок кудрявится папоротниками, кустами бересклета и мирта. Лесная подстилка выложена изумрудными мхами, тоже невероятно густыми. Влажно, тепло, очень легко дышится - море кислорода. Слышно пение птиц. Того и гляди выйдет из тени, зарычит и оскалит клыки какой-нибудь саблезубый тигр. Но, увы, мелковата экосистема. Крупным животным в ней не развернуться.
        Его несли в центр, к беседке. Властитель сидел боком, вперив взгляд в одну точку. Поставили на ноги. Олег обернулся, посмотрел на слугу, согнувшегося в подобострастном поклоне. Лёгким кивком ему велели убираться и не мешать созерцать прекрасное. Не зная, что делать, Краснов переступил с ноги на ногу и сглотнул. Белионд вздохнул и повернулся.
        Если бы впоследствии Олега спросили, с кем бы он сравнил повелителя великанов, он, не задумываясь, ответил бы - с дьяволом. Но не с тем Сатаной, который с хвостом, рогами и копытами, мастером обмана, мучающим грешников, а с Люцифером, лучезарным и сверкающим ангелом. Белионд был одет во всё белое. Свет отражался от его длинной, до пят, одежды разноцветными бликами, словно от зеркального шара на дискотеке. Контуры, крой - всё было скрыто этой завесой. Лишь лицо его и кисти рук оставались чётко видимыми. И Краснов «залип».
        Лицом и телом подземный повелитель был прекрасен. Это та редкая мужская красота, которая сочетает в себе изящность черт, мужественность и ровность пропорций. Лицо овальное, заросшее тёмной щетиной. Нос прямой, кончик слегка заострён, спинка узкая, крылья неширокие. Подбородок квадратный, с заметной ямочкой. Брови чёрные, густые, но не кустистые. Глаза большие, стального оттенка, неглубоко посаженные. Лоб прямой, высокий, ни намёка на покатость. Чёрные волосы с заметной сединой заплетены в косу. Кисти и пальцы удлинённые. Сам сухощавый, подтянутый, держит себя прямо, будто солдат на параде. Словом, настоящий аристократ среди великанов.
        Белионд с минуту разглядывал нашего «героя», прищурив глаза, скрестив руки на груди и приложив указательный палец к носу. Краснов немедленно покраснел, поскольку буквально кожей чувствовал, что его сканируют от пяток до кончиков волос. Наконец, правитель моргнул, убрал палец, сжав ладонь в кулак, и произнёс:
        - Добро пожаловать, Олег Краснов.
        Не зная, как себя вести, тот промямлил:
        - Эмм… Здравствуйте, ваше… ваше…
        Дальше вместо «величество» он употребил существительное, производное от «большой» или «огромный», чем заставил собеседника едва заметно улыбнуться. Стоявший в отдалении слуга едва не грохнулся в обморок.
        - Как с тобой обращаются?
        - Хорошо, ваше… ваше…
        - Просто «господин».
        - Хорошо, господин.
        - Есть ли какие-нибудь пожелания?
        - Да откуда, господин.
        - Ты, должно быть, голоден?
        - Есть немного.
        - Ларенд! Накрой для гостя. Всего по чуть-чуть.
        - Сие мгновение, ваша мудрость.
        Стоявший, как тень, слуга испарился. Спустя минуту вернулся, неся трёхметровый столик, слишком маленький для великана, но большой для человека. Опустил, поклонился, исчез так быстро, что Краснов так и не запомнил его лица. Бросив взгляд на стол, ахнул. На нём было не только то, о чём он мечтал эти два года, но и то, о чём понятия не имел. Порции великану на один зуб, но человеку - в самый раз.
        Ряды круглых и овальных тарелок, легко узнаваемые и невиданные ранее тропические фрукты, мясо, птица, рыба, выпечка, самые разнообразные десерты и сладости, графины и амфоры с напитками, фужеры, стаканы. Не великанских размеров - человеческих. Маленькая иголочка кольнула душу Краснова. Неприятно так, тревожно. Но сумасшедшие ароматы, витавшие в воздухе, быстро заглушили голос рассудка. Олег был простым смертным грешником, любившим вкусно и обильно поесть. Тем более, что скромная отварная рыба уже давно была ему поперёк горла.
        Еда оказалась фантастически вкусной. В лучших мишленовских ресторанах такой не найти. Он даже не пытался разобраться в блюдах: молотил подряд. Перепробовал всё, что было на подносах и тарелках, пока не наелся до отвала. Тут к нему пришло, было, запоздалое раскаяние, но ненадолго. Белионд читал Краснова, словно открытую книгу:
        - Вина?
        - Вина? - автоматом повторил человек. - У вас есть вино?
        - Ларенд, принеси. И мне бокал тоже.
        Слуга, торопясь, принёс изящнейшую, прозрачную, как слеза, амфору, литров на двести-триста. По самое горло она была наполнена рубиновой жидкостью.
        - Я знаю, у людей есть любопытный обычай поднимать бокалы за что-то. Это называется «тост». Так за что выпьем, Олег?
        Олег генералом не был и тосты произносить не умел.
        - За встречу?
        - За встречу. Надеюсь, она поможет и мне, и, в первую очередь, тебе. И ты не станешь портить так удачно завязавшиеся отношения.
        «Блин, какой нелепый тост! Какой же я дебил! Но какое же вкусное вино!»
        - Всё хорошо, Олег, - опять угадав мысли, успокоил его Белионд. - Тебя никто тут пальцем не тронет. Наоборот, ты для нас - желанный гость.
        Краснов проглотил напиток, боясь лишний раз пошевелить мускулом на лице. Поставил бокал, взглянул на правителя.
        - Давно ты в глубинах тверди?
        - Думаю, что два оборота Земли вокруг Светила, ваша мудрость.
        Белионд покачал головой:
        - Два года - долгий срок. Неудивительно, что ты хорошо выучил наш язык. Где-то был проход?
        - Да, ваша мудрость.
        - Ларенд, не оставляй бокал гостя пустым. Проход был недалеко от Латрундина?
        - Да, господин.
        - Хорошо. Надо будет его найти и закрыть. Да, Латрундин. Какая грустная история. И ты в ней нисколечко не виноват. Просто оказался не в то время не в том месте. Ну, а что было с тобой дальше я знаю.
        Краснов деликатно замолчал. В этой ситуации он ведомый. Не в его интересах вызывать неудовольствие правителя. Белионд накрыл губы ладонью, смотря на человека сверху вниз.
        Прищурил глаза:
        - Нужно сказать, ты меня удивил. У меня к тебе предложение. Хочу донести свою мысль как можно чётче.
        Он сделал паузу. Удовлетворившись выражением крайнего любопытства на лице человека, продолжил:
        - То, что случилось с тобой раньше не имеет значения. Мне нужна девчонка. Очень нужна. Я прекрасно понимаю, что ты понятия не имеешь, где она. Так забудь о ней. Вообще забудь всех, с кем познакомился за время нахождения в твердыне земной.
        Вино пилось, как компот. Краснов опрокинул большой бокал, ощущая как по желудку разливается тепло, а разум затуманивается. Он не пил два года, поэтому по шарам ему врезало прилично и почти мгновенно.
        - Будь со мной. У тебя дар вести за собой. Так веди так, как нужно мне.
        Наполненный до краёв бокал быстро опустел.
        - Что ценится в вашем мире превыше всего? - звучало, как сквозь вату. - Золото? Платина? Алмазы? Я дам тебе столько, сколько нужно. Служи мне! Служи сильному! И вместе мы изменим историю. Каков твой ответ?
        «Шах и мат, - подумал Олег. - Нужно взять паузу. Но как? Хотя…»
        Он качнулся на ногах и пробубнил как можно естественнее:
        - Ваша мудроссть. У меня мысли путаются. Ваше вино… пьянит очень. Можно я…
        - Кажется, Ларенд перестарался…
        - Вы только не наказывайте его.
        - Не буду. Ларенд, отнеси гостя в опочивальню. Жду тебя завтра с ответом и свежей головой. Аудиенция окончена.
        Краснов заснул прямо в руках слуги, а потому не помнил, как его положили в гигантскую кровать, накрыли одеялом и на цыпочках вышли из комнаты.
        ***
        Его потрясли за плечо:
        - Спишь?
        Словно кипятком ошпарило. О, этот голос он узнал бы из тысячи других. Низковатый, словно подшитый бархатом, глубокий и чистый. А ещё спокойный и уверенный. Вынырнул из пучины сна и тут же утонул снова в её глазах. Разлепил губы:
        - Что ты тут делаешь?
        Странно… Голова совсем не болит.
        - Мне не спится. Идём!
        - Что? Куда?
        - Хочу кое-что тебе показать.
        - Ты с ума сошла! А если Белионд узнает?
        Она пожала плечами, в глазах вспыхнули искорки:
        - Ну, тогда не сносить мне головы. Но он не узнает.
        Он вжался в спинку кровати:
        - Я не…
        - Что? Не мужик?
        Он заскрипел зубами, чем вызвал хихиканье через ноздри. Правда, она быстро взяла себя в руки:
        - Ладно, не обижайся. Это была провокация.
        Она помолчала, стала абсолютно серьёзной и даже какой-то торжественной. Немного печальной:
        - Я хочу показать то, что видела сама и единицы людей. Хочу, чтобы у тебя остались… воспоминания. Яркие, незабываемые. Ну, знаешь, когда душа замирает от восторга.
        Он насторожился:
        - К чему ты клонишь?
        Она опустила голову, поджала губы:
        - Пожалуйста, все вопросы потом. Просто пойдём со мной. С гитарой.
        Спустя миг на него снова смотрели те же глаза, прекрасней которых на всём белом свете найти было нельзя. Его бросило в жар, как пятнадцать лет назад. Почувствовал, что на верхней губе копятся капельки пота. И не в силах более сопротивляться, молча встал, взялся за ремни гитарного кейса.
        Секретным ходом они выбрались из дворца наружу. Он медленно вздохнул и открыл рот. Высоко над головами возвышался колоссальный купол, напоминавший крышу футбольного стадиона и отделявший подземную столицу от земной тверди. Только увеличенный настолько, что его края расплывались где-то вдали. На крыши домов давил белый свет. Сами дома крайне необычной, витиеватой конструкции, словно гигантские зефирины выстроились вдоль ровных тротуаров. Буйная тропическая зелень, влага, тепло, вода журчит в ручьях. Большего разглядеть не удалось: она втолкнула его в некое транспортное средство, подозрительно напоминающее НЛО, зашла следом.
        Тарелка беззвучно подпрыгнула, устремилась вперёд к тёмному туннелю, что вырос впереди. Нырнула, испустила во все стороны огни и понеслась на сумасшедшей скорости чётко посередине. Через какое-то время остановилась, как вкопанная, над зеркалом тёмной воды, закрылась со всех сторон фиолетовым мерцающим ореолом, без брызг, словно чемпион по прыжкам с десятиметровой вышки, ухнула вниз, оставив симметричную ямку, через мгновение сменившуюся выпуклостью и, наконец, разгладившуюся.
        Находившиеся внутри неё люди не ощущали перегрузки. Когда за ними закрылась дверь, их тела потеряли вес, словно попали в космос. Заэттра, удерживаемая неким ложе, погрузив руку с браслетом в белёсый, полупрозрачный шар, с лёгкой улыбкой наблюдала за реакцией Краснова, который, находясь в таком же устройстве, порой забывал дышать, едва успевая переваривать свалившуюся на него информацию.
        Из червоточины скалы, круто обрывающейся в бездну, вспыхнула сверхновая. Зависла в глубине, медленно поворачиваясь вокруг оси так, чтобы наблюдатели могли видеть всю открывающуюся перед ними панораму.
        Они «висели» ровно в той точке, где пологий спуск континентального шельфа сменялся крутым склоном. Тарелка неторопливо заскользила вдоль этой линии, показывая грандиозный ландшафт, надёжно скрытый от человеческих глаз толщей воды и давлением. Материковый склон извивался, дробился на скалы, долины, ущелья и террасы, прорезался поперёк исчезающими в тьме обрывистыми каньонами, ровными котлованами и ложбинами. Привлечённые светом, приплывали белые кальмары и трогали своими щупальцами прозрачную сферу кабины.
        Заэттра ненадолго выключила свет, ослабила фиолетовый ореол и остановила аппарат. Ошалевший Краснов долго хлопал ресницами, как вдруг увидел то, что называется биолюминесценцией. Это было всё равно, что созерцать звёздное небо безлунной ночью. Только вот звёзды здесь жили своей жизнью: зажигались и гасли, наполняя пространство мириадами вспышек, проносились мимо по одиночке и стаями, оставляя после себя хвосты, словно кометы. Проплывали, выталкивая из себя воду, модницы-медузы в своих шляпках. Самых разнообразных форм и расцветок: мелкие и простенькие «пивные крышки» сменялись большими, увешанными белыми нитями, светящимися странными огнями, наподобие газовой конфорки или словно «проглотившие» игрушку из 90х годов «пружинку», которая переливалась радугой.
        «Вау, как красиво» - хотел было выдохнуть он, но не успел. На прозрачную сферу стали сыпаться крупинки песка. Заэттра чертыхнулась, врубила свет и защиту. Над головами наблюдателей расплывалась коричневая туча подводного оползня. Массы песка и гравия, скопившиеся на шельфе, пришли в движение и заскользили вниз по склону, клубясь и вздымая муть.
        НЛО шарахнулся от тучи, сместился в сторону и, набирая скорость, тоже устремился вниз к подножию материка, освещая кудрявые кораллы и губки. Потоки ярчайшего света, вырывавшиеся из него, освещали тьму на сотни метров.
        Краснов почувствовал, что ему не хватает воздуха. Подышал, вытер пот со лба, краем глаза увидел движение, повернул голову. Заэттра глянула туда же, улыбнулась, изменила траекторию.
        Тарелка приблизилась к пятнадцатиметровому существу, которое, ритмично гребя плоским хвостом с V-образной выемкой посередине, почти вертикально погружалось в бездну. Морщинистая тёмная кожа обтягивала огромную прямоугольную голову и бочкообразное тело с горбом на спине.
        - Это же кашалот! - благоговейно прошептал он. - На такой глубине! Невероятно!
        - Смотри, - ответила она и указала пальцем вниз.
        - Боже… Не верю глазам своим! И он что, нападёт???
        - Ещё как.
        Под кашалотом неторопливо плыло розово-белое чудовище, в полтора раза превосходившее его размерами, с торпедообразной «головой» -мантией и десятью щупальцами. Гигантский кальмар! Кракен!
        Кашалот, находясь сверху, застыл, водя головой, испуская ультразвук и ловя отражённые волны. Кальмар почувствовал опасность, повернулся, направив вверх чёрный глаз, величиной с суповую тарелку. Увидел врага, предательски освещённого искусственным светом. Млекопитающее тут же замолотило хвостом, вложив в стремительный бросок всю силу, широко раскрыло пасть.
        Моллюск отреагировал мгновенно, раскрыв зонтиком мантию, затянув в неё воду и с силой выпустив. Кашалот, словно экспресс, влетел в чернильное облако, заработал хвостом и замотал башкой. Кракен совершил изящный вираж, спикировал на кита сверху, перевернулся и крепко обхватил щупальцами.
        Кашалот тут же попытался сбросить наездника. Словно взбесившаяся лошадь, он принялся крутиться, делать сальто, разгоняться и резко тормозить. Олег мог поклясться, что слышал его вопли. Но кальмар сидел крепко. Кислород в лёгких и тканях млекопитающего расходовался стремительно: кашалот почувствовал удушье. До поверхности пара километров, до склона - несколько десятков. Он выбрал правильное решение, устремился вниз, крутанулся вдоль оси, с силой ударил головоногое о выступающий камень, потом протащил по дну, стаскивая с себя, оставляя на теле глубокие кровоточащие раны от крючков и присосок.
        Взмыл в облаке мути и тут же обрушился, раскрыл пасть, вцепился в плоть жертвы, тряся башкой, словно собака, откусывая, разрывая и торопливо заглатывая всё, до чего мог дотянуться. После чего устремился вверх, к спасительному воздуху, оставив после себя щупальца и «наконечник» мантии с двумя плавниками.
        Олег потрясённо качал головой:
        - Вот это да! Вот это битва!
        - Точно. Не повезло кальмару. Но это случайность. Я не это хотела показать.
        Тарелка наклонилась, полетела совсем рядом со склоном, погружаясь всё глубже и глубже, рассеивая тьму на сотни метров, кутаясь в густеющий ореол и не замечая сокрушительного давления океана, трения воды. Беззвучно, одиноко, стремительно.
        Спуск прекратился внезапно. Впереди были сотни километров океанического дна. Аппарат, при всём желании, не мог пронзить её своим необыкновенным светом. Поэтому сама прозрачная кабина изнутри загорелась, словно кинопроектор, дорисовывая в мельчайших деталях открывшийся бесконечный ландшафт.
        - Абиссальная равнина… - прошептал потрясённый Олег.
        - Сюрприз.
        НЛО летел в десятке метров, показывая сначала ровную, укрытую илом и песком, а потом внезапно встопорщившуюся чёрными сталагмитами, из вершин которых вырывались пузырьки. Все непохожи друг на друга, кривые, с бугрящимися наростами, от маленьких «пней» до высоких холмов.
        - Грязевые вулканы… Боже мой! Какие они, оказывается, красивые.
        Заэттра молча улыбнулась. Тарелка летела всё дальше и дальше, послушная её руке. Ландшафт под ней опять поменялся. Теперь в возвышения грязевых вулканов вклинилось что-то похожее на подводные асфальтовые дороги. Чёрные, смолистые, они извивались по дну, сворачиваясь в кольца, напирая и разрушая скульптуры.
        Тарелка ещё прибавила скорости. Абиссальная равнина проносилась под ней широким неровным покрывалом. Олег понемногу успокоился и уже было решил, что начинает привыкать. Но уже в который раз покрылся гусиной кожей. Перед ним была подводная пирамида. Четырёхугольная, с идеально симметричными сторонами и острой вершиной. Аппарат завис над ней и замер, словно упёршись в стену. Краснов почувствовал что-то, что он не в состоянии был описать. Заэттра высвободила руку, и словно в подтверждении догадки произнесла:
        - Надо пополнить силу.
        - Та, которая движет… ммм… этим? - не смог он подобрать слов на великаньем языке
        - Да. Глубинная сила Земли. Её нелегко добыть. Но предки великанов сделали это.
        - Это электричество?
        - Да. Но главное даже не она, а способ её хранения.
        - Фантастика! Слушай, если я не спрошу, что это за способ, я себе не прощу никогда.
        - Не знаю. Казалось бы, вот он, настоящий UFO. Но я не могу его украсть, не могу залезть внутрь. Моя свобода здесь ограничена. Я могу побывать всюду, куда не ступала нога человека. Но он не даёт улететь к людям.
        - А без него?
        - Без него не выбраться. Кроме того, на мне браслет: одновременно оружие и поводок.
        - Кто ты? Как сюда попала?
        - Прости, я не могу ответить.
        - Но твой родной язык - испанский, верно?
        - Да.
        - Значит…
        - Молчи. Вопросы потом. Экскурсия ещё не окончена.
        Получив энергию, тарелка дёрнулась, словно освобождаясь от невидимых захватов. Кутаясь в фиолетовую шубу, устремилась дальше, в самое сердце Атлантики. Сердце Краснова ёкнуло в предвкушении самой масштабной картины, которая только существуют на планете.
        Срединно-Океанический хребет сначала нарисовался на кабине в виде тонкой линии. Но уже вскоре темнел воочию величайшей горной цепью. Колоссальной стеной, протянувшейся на десятки тысяч километров и опоясывающей всю Землю кривым кольцом. Тарелка рядом с ней казалась маленькой мошкой: размах, несоизмеримый ни с чем на суше. Словно плотина, увеличенная в сотню раз и не имеющая начала и конца.
        Тарелка начала медленный подъём. И чем выше поднималась, тем грандиозней была открывающаяся панорама. Ил и песок остались далеко внизу. Перед глазами рядами возвышались острые скальные пики, каждый из которых был выше предыдущего. Между рядами темнели узкие ущелья, из отдельных пиков выбрасывались и поднимались вертикально вверх струи чёрного от минеральных веществ, кипятка. Рядом переливалось марево, искажающее картинку. Чуть поодаль высились высоченные, с девятиэтажный дом трубы, из которых тоже поднимался «дым».
        - Чёрные курильщики - прошептал Олег, разглядывая ряды образований, вокруг которых процветала глубоководная жизнь.
        Плотно, спина к спине там стояли белые трубочки, из которых то и дело высовывались коричневые червяки. По ним ползали белые крабы, отрывая клешнями кусочки плоти и засовывая себе в рты. Странные тупоголовые рыбы шевелили плавниками, раздувая жаберные крышки.
        «Тарелка» поднималась всё выше и выше, пока, наконец, не достигла вершины хребта. Это был апогей экскурсии: рифтовая долина, граница двух платформ, медленно расходящихся в разные стороны. Цепь подводных вулканов непрерывно выдавливала из себя оранжевую лаву, которая, застывая, мгновенно чернела, тут же лопалась неровным ярким зигзагом, пузырилась газами, снова чернела, разрасталась, ползла вниз по склонам, будто слезы по щекам. Удивительное, завораживающее, скрытое от посторонних глаз зрелище.
        - Я всю, всю свою никчёмную жизнь мечтал увидеть нечто подобное. Но духу не хватало вот так вот взять и всё изменить. TV, интернет, games, books. Всё, что угодно, но лишь бы в тепле, да на сытый желудок. Отворачиваясь от реальности и подменяя подделкой. Спасибо тебе огромное. Не знаю, как благодарить. Прости, но я не могу поверить, что ты показала всё это только для того, чтобы вызвать эмоции. Так зачем?
        Она долго не отвечала. Была сама на себя не похожа. Смотрела, не отрываясь, на величественное действо, разворачивающееся вокруг. Он чувствовал, что внутри неё идёт борьба, а потому терпеливо дожидался ответа. Аппарат медленно плыл вдоль границы литосферных плит, прямо над вулканами.
        - Сыграй мне…
        Он не поверил своим ушам:
        - Что? Здесь? Сейчас?
        - Да.
        Поражённый, он потянулся к кейсу, открыл, взял инструмент, тронул струны.
        Сглотнул:
        - Что именно?
        Она не повернула головы:
        - Что хочешь.
        Он не долго думал. «Ланфрен-Ланфра» как-то сама собой заиграла перебором-восьмёрочкой. Простенькие аккорды, очаровательная мелодия из «Гардемарин». Красивейшая девушка совсем рядом и он - тюфяк тюфяком, безнадёжный романтик.
        Волосы спали с её виска, открыв ухо, кончик которого пылал красным. Она накрутила прядь на палец, не отрываясь глядя вдаль. В кабине повисла мёртвая тишина.
        - О чём она?
        Его затрясло. Ну, зачем, зачем он выбрал именно эту песню? Не мог выбрать что-то другое? Он уставился вниз, перебарывая дрожь.
        - О любви.
        И словно в ухо ударили. Она смотрела уже на него, приоткрыв губы, от природы красные, словно коралл. А он не смел поднять глаза. Тридцатилетний подросток, дурак и размазня, как метко прозвал Тимур.
        - Дерьмо!
        - Что?
        - Западня, вот что.
        - Какая западня? Кто? Ничего не… Вот чёрт!
        Тарелку окружили со всех сторон. Аппарат резко взмыл ввысь, океан под ним раскрасился голубоватыми росчерками. С десяток других, похожих аппаратов устремились в погоню.
        Тарелка, маневрируя, неслась к поверхности с фантастической скоростью. Стрельба велась непрерывно, трассеры вспыхивали слева, справа, под и над ней. К счастью пока в «молоко». Чернота над головами побледнела, сапфировой толщью океанской воды.
        Ещё через несколько секунд НЛО выпрыгнул из воды рядом с военным кораблём и, не снижая скорости, рванул в небо. Капитан американского эсминца расплескал кофе, выругался и что-то проорал в микрофон. Сыграли тревогу.
        Стая преследователей возникла из ниоткуда, обстреляла беглеца, превратившегося к тому времени в точку, устремилась следом. Эсминец запустил систему «Иджис». Развернулись зенитные автоматы, отъехали в сторону колпаки контейнеров, открыв головки ракет. Вслед тарелкам выплеснулось море огня и железа. Тысячи снарядов, десятки ракет. И вся эта убийственная мощь разбилась, словно волна о скалу. Ни одной царапины на корпусах. Краснов, видевший эту картину, нервно рассмеялся.
        Было пасмурно. Тарелка Заэттры пронзила хмурые тучи набиравшего силу циклона, полетела внутри. Кабину закрыла сплошная серая пелена. Сзади снова попытались стрелять, но опять не попали. В нужный момент она совершила резкий вираж с убийственной перегрузкой, вынырнула из облаков. Обычный самолёт давно бы развалился, а его лётчик стал покойником. А этой - хоть бы хны. Понеслась дальше, кутаясь в свою шубу и оставив преследователей в дураках.
        - Теперь мне можно говорить? - осторожно поинтересовался вконец офанаревший от всего пережитого Краснов.
        Заэттра расцепила зубы:
        - Теперь можно.
        - Что это было?
        - Внешний враг.
        - И какой он?
        - Великаны живут и за разломом тоже. У них свой правитель, своя территория.
        «Великаны в Америке? Интересно, только в Северной, или в Южной тоже?»
        - У вас с ними война?
        - Да. Какая же я дура! Решила прокатиться вдоль границы!
        Олег покраснел, но смолчал. Они поднимались всё выше. Земля внизу округлилась, небо потемнело. Ярко засияло солнце, стали видны звёзды. Удивительный аппарат. Человечество пошло бы на всё, чтобы обладать технологиями его изготовления.
        - Он что, до Луны может долететь?
        - Может. Только делать там нечего. Нужно возвращаться.
        Тарелка на мгновение зависла, а затем камнем упала вниз.
        - Скажи, о чём ты говорил с Белиондом?
        - Я отвечу на вопрос, но только если ты ответишь на мой.
        - Задавай…
        В голове у него вертелось два вопроса. Но он опять задал не тот, который было нужно:
        - Зачем всё это?
        - Я же уже сказала.
        - Я тебе не верю…
        Её глаза внезапно наполнились слезами:
        - У меня в последнее время предчувствие…
        - Предчувствие чего?
        - Моей смерти.
        Горло сдавил спазм. Тарелка врезалась в воду, ушла на глубину. Краснов безуспешно пытался сглотнуть комок.
        - Так о чём ты говорил с повелителем?
        - Он… сделал предложение служить ему.
        - А ты? Согласился?
        - Он дал мне время подумать до сегодня.
        Глава 7 «Трудный выбор»
        Олега снова несли, осторожно и бережно сжимая в метровых ладонях. Предстоял разговор, возможно, один из главных в жизни. И нет, его не убили, не посадили в ящик, не пытали. Наоборот, были подчёркнуто вежливы, чуть ли не заискивали.
        Перед этим девушки-великанши посадили его в круглую ёмкость с тёплой, невероятно мягкой и ароматной водой. Добавили пены, долго и очень аккуратно мыли, смывая годовалую коросту, омертвевшую и ороговевшую кожу, грязь и вонь. Он кряхтел от наслаждения, будто старый пёс, подставляя под мочалки то один бок, то другой. Потом его, румяного, слегка всё-же поцарапанного, вынули, и, словно дорогую игрушку, вытерли.
        Принесли одежду - выстиранную, зашитую. Краснов удивился, как свободно она висит на нём. Похудел на рыбной диете. Старый дед-цирюльник, обалдев от предстоящей задачи, долго колдовал над ним, пытаясь огромными ножницами состричь бороду и при этом не отхватить половину подбородка. Волосы не тронул. По великанской моде и не взирая на вялые протесты, заплёл в тугую девичью косу. Олегу оставалось лишь утешаться тем, что североамериканские индейцы тоже так делали. Или индусы… Да хрен его знает…
        И вот, его несли огромными, богато украшенными барельефами коридорами дворца, с потолков которого давил яркий свет. Древнейшая история этого народа, которую поведал Меренаки, оказалась перед глазами. И шаг за шагом он всё больше проникался её трагедией. Вот они, счастливые, живут на поверхности, охотятся на животных.
        «Минуточку! Это же давно вымершие млекопитающие! Вот странная помесь жирафа и оленя. Покатая спина, длинная шея, на которой покоится голова с длинной верхней губой и ветвистыми рогами. Вот гигантский слон с маленькими ушами, ногами-столбами и двумя прямыми пиками-бивнями. Вот массивный носорог, и тоже с двумя параллельно расположенными рогами. Великан, прячущийся за камнем и готовящийся метнуть копьё. Палеоген, 60 - 30 миллионов лет до нашей эры? Или уже неоген? Позор мне. Всё забыл. Да чёрт возьми! Учёные душу демонам бы продали, чтобы только оказаться на моём месте.
        А вот и предки людей. Волосатые, похожие на обезьян. Слезают с деревьев, для того, чтобы полакомиться остатками с барского стола. Хи-хи, как забавно они выглядывают из-за ветвей.
        А вот тут климат поменялся. Снег, мамонты, шерстистые носороги. О, чёрт, люди устроили засаду на… великана. Колют копьями, забивают дубинами. И это только часть истории. Великаны уходят под землю… Всё, с меня хватит. Не могу больше.»
        Тронный зал-оранжерея. По-другому охарактеризовать это помещение было нельзя. Ряды колонн подпирают высоченные своды, между ними - фонтаны и водоёмы с прозрачной водой. Растут пышные пальмы, дубы, каштаны. Их обвивают плющ и ломонос. Подлесок кудрявится папоротниками, кустами бересклета и мирта. Лесная подстилка выложена изумрудными мхами, тоже невероятно густыми. Влажно, тепло, очень легко дышится - море кислорода. Слышно пение птиц. Того и гляди выйдет из тени, зарычит и оскалит клыки какой-нибудь саблезубый тигр. Но, увы, мелковата экосистема. Крупным животным в ней не развернуться.
        Его несли в центр, к беседке. Властитель сидел боком, вперив взгляд в одну точку. Поставили на ноги. Олег обернулся, посмотрел на слугу, согнувшегося в подобострастном поклоне. Лёгким кивком ему велели убираться и не мешать созерцать прекрасное. Не зная, что делать, Краснов переступил с ноги на ногу и сглотнул. Белионд вздохнул и повернулся.
        Если бы впоследствии Олега спросили, с кем бы он сравнил повелителя великанов, он, не задумываясь, ответил бы - с дьяволом. Но не с тем Сатаной, который с хвостом, рогами и копытами, мастером обмана, мучающим грешников, а с Люцифером, лучезарным и сверкающим ангелом. Белионд был одет во всё белое. Свет отражался от его длинной, до пят, одежды разноцветными бликами, словно от зеркального шара на дискотеке. Контуры, крой - всё было скрыто этой завесой. Лишь лицо его и кисти рук оставались чётко видимыми. И Краснов «залип».
        Лицом и телом подземный повелитель был прекрасен. Это та редкая мужская красота, которая сочетает в себе изящность черт, мужественность и ровность пропорций. Лицо овальное, заросшее тёмной щетиной. Нос прямой, кончик слегка заострён, спинка узкая, крылья неширокие. Подбородок квадратный, с заметной ямочкой. Брови чёрные, густые, но не кустистые. Глаза большие, стального оттенка, неглубоко посаженные. Лоб прямой, высокий, ни намёка на покатость. Чёрные волосы с заметной сединой заплетены в косу. Кисти и пальцы удлинённые. Сам сухощавый, подтянутый, держит себя прямо, будто солдат на параде. Словом, настоящий аристократ среди великанов.
        Белионд с минуту разглядывал нашего «героя», прищурив глаза, скрестив руки на груди и приложив указательный палец к носу. Краснов немедленно покраснел, поскольку буквально кожей чувствовал, что его сканируют от пяток до кончиков волос. Наконец, правитель моргнул, убрал палец, сжав ладонь в кулак, и произнёс:
        - Добро пожаловать, Олег Краснов.
        Не зная, как себя вести, тот промямлил:
        - Эмм… Здравствуйте, ваше… ваше…
        Дальше вместо «величество» он употребил существительное, производное от «большой» или «огромный», чем заставил собеседника едва заметно улыбнуться. Стоявший в отдалении слуга едва не грохнулся в обморок.
        - Как с тобой обращаются?
        - Хорошо, ваше… ваше…
        - Просто «господин».
        - Хорошо, господин.
        - Есть ли какие-нибудь пожелания?
        - Да откуда, господин.
        - Ты, должно быть, голоден?
        - Есть немного.
        - Ларенд! Накрой для гостя. Всего по чуть-чуть.
        - Сие мгновение, ваша мудрость.
        Стоявший, как тень, слуга испарился. Спустя минуту вернулся, неся трёхметровый столик, слишком маленький для великана, но большой для человека. Опустил, поклонился, исчез так быстро, что Краснов так и не запомнил его лица. Бросив взгляд на стол, ахнул. На нём было не только то, о чём он мечтал эти два года, но и то, о чём понятия не имел. Порции великану на один зуб, но человеку - в самый раз.
        Ряды круглых и овальных тарелок, легко узнаваемые и невиданные ранее тропические фрукты, мясо, птица, рыба, выпечка, самые разнообразные десерты и сладости, графины и амфоры с напитками, фужеры, стаканы. Не великанских размеров - человеческих. Маленькая иголочка кольнула душу Краснова. Неприятно так, тревожно. Но сумасшедшие ароматы, витавшие в воздухе, быстро заглушили голос рассудка. Олег был простым смертным грешником, любившим вкусно и обильно поесть. Тем более, что скромная отварная рыба уже давно была ему поперёк горла.
        Еда оказалась фантастически вкусной. В лучших мишленовских ресторанах такой не найти. Он даже не пытался разобраться в блюдах: молотил подряд. Перепробовал всё, что было на подносах и тарелках, пока не наелся до отвала. Тут к нему пришло, было, запоздалое раскаяние, но ненадолго. Белионд читал Краснова, словно открытую книгу:
        - Вина?
        - Вина? - автоматом повторил человек. - У вас есть вино?
        - Ларенд, принеси. И мне бокал тоже.
        Слуга, торопясь, принёс изящнейшую, прозрачную, как слеза, амфору, литров на двести-триста. По самое горло она была наполнена рубиновой жидкостью.
        - Я знаю, у людей есть любопытный обычай поднимать бокалы за что-то. Это называется «тост». Так за что выпьем, Олег?
        Олег генералом не был и тосты произносить не умел.
        - За встречу?
        - За встречу. Надеюсь, она поможет и мне, и, в первую очередь, тебе. И ты не станешь портить так удачно завязавшиеся отношения.
        «Блин, какой нелепый тост! Какой же я дебил! Но какое же вкусное вино!»
        - Всё хорошо, Олег, - опять угадав мысли, успокоил его Белионд. - Тебя никто тут пальцем не тронет. Наоборот, ты для нас - желанный гость.
        Краснов проглотил напиток, боясь лишний раз пошевелить мускулом на лице. Поставил бокал, взглянул на правителя.
        - Давно ты в глубинах тверди?
        - Думаю, что два оборота Земли вокруг Светила, ваша мудрость.
        Белионд покачал головой:
        - Два года - долгий срок. Неудивительно, что ты хорошо выучил наш язык. Где-то был проход?
        - Да, ваша мудрость.
        - Ларенд, не оставляй бокал гостя пустым. Проход был недалеко от Латрундина?
        - Да, господин.
        - Хорошо. Надо будет его найти и закрыть. Да, Латрундин. Какая грустная история. И ты в ней нисколечко не виноват. Просто оказался не в то время не в том месте. Ну, а что было с тобой дальше я знаю.
        Краснов деликатно замолчал. В этой ситуации он ведомый. Не в его интересах вызывать неудовольствие правителя. Белионд накрыл губы ладонью, смотря на человека сверху вниз.
        Прищурил глаза:
        - Нужно сказать, ты меня удивил. У меня к тебе предложение. Хочу донести свою мысль как можно чётче.
        Он сделал паузу. Удовлетворившись выражением крайнего любопытства на лице человека, продолжил:
        - То, что случилось с тобой раньше не имеет значения. Мне нужна девчонка. Очень нужна. Я прекрасно понимаю, что ты понятия не имеешь, где она. Так забудь о ней. Вообще забудь всех, с кем познакомился за время нахождения в твердыне земной.
        Вино пилось, как компот. Краснов опрокинул большой бокал, ощущая как по желудку разливается тепло, а разум затуманивается. Он не пил два года, поэтому по шарам ему врезало прилично и почти мгновенно.
        - Будь со мной. У тебя дар вести за собой. Так веди так, как нужно мне.
        Наполненный до краёв бокал быстро опустел.
        - Что ценится в вашем мире превыше всего? - звучало, как сквозь вату. - Золото? Платина? Алмазы? Я дам тебе столько, сколько нужно. Служи мне! Служи сильному! И вместе мы изменим историю. Каков твой ответ?
        «Шах и мат, - подумал Олег. - Нужно взять паузу. Но как? Хотя…»
        Он качнулся на ногах и пробубнил как можно естественнее:
        - Ваша мудроссть. У меня мысли путаются. Ваше вино… пьянит очень. Можно я…
        - Кажется, Ларенд перестарался…
        - Вы только не наказывайте его.
        - Не буду. Ларенд, отнеси гостя в опочивальню. Жду тебя завтра с ответом и свежей головой. Аудиенция окончена.
        Краснов заснул прямо в руках слуги, а потому не помнил, как его положили в гигантскую кровать, накрыли одеялом и на цыпочках вышли из комнаты.
        ***
        Его потрясли за плечо:
        - Спишь?
        Словно кипятком ошпарило. О, этот голос он узнал бы из тысячи других. Низковатый, словно подшитый бархатом, глубокий и чистый. А ещё спокойный и уверенный. Вынырнул из пучины сна и тут же утонул снова в её глазах. Разлепил губы:
        - Что ты тут делаешь?
        Странно… Голова совсем не болит.
        - Мне не спится. Идём!
        - Что? Куда?
        - Хочу кое-что тебе показать.
        - Ты с ума сошла! А если Белионд узнает?
        Она пожала плечами, в глазах вспыхнули искорки:
        - Ну, тогда не сносить мне головы. Но он не узнает.
        Он вжался в спинку кровати:
        - Я не…
        - Что? Не мужик?
        Он заскрипел зубами, чем вызвал хихиканье через ноздри. Правда, она быстро взяла себя в руки:
        - Ладно, не обижайся. Это была провокация.
        Она помолчала, стала абсолютно серьёзной и даже какой-то торжественной. Немного печальной:
        - Я хочу показать то, что видела сама и единицы людей. Хочу, чтобы у тебя остались… воспоминания. Яркие, незабываемые. Ну, знаешь, когда душа замирает от восторга.
        Он насторожился:
        - К чему ты клонишь?
        Она опустила голову, поджала губы:
        - Пожалуйста, все вопросы потом. Просто пойдём со мной. С гитарой.
        Спустя миг на него снова смотрели те же глаза, прекрасней которых на всём белом свете найти было нельзя. Его бросило в жар, как пятнадцать лет назад. Почувствовал, что на верхней губе копятся капельки пота. И не в силах более сопротивляться, молча встал, взялся за ремни гитарного кейса.
        Секретным ходом они выбрались из дворца наружу. Он медленно вздохнул и открыл рот. Высоко над головами возвышался колоссальный купол, напоминавший крышу футбольного стадиона и отделявший подземную столицу от земной тверди. Только увеличенный настолько, что его края расплывались где-то вдали. На крыши домов давил белый свет. Сами дома крайне необычной, витиеватой конструкции, словно гигантские зефирины выстроились вдоль ровных тротуаров. Буйная тропическая зелень, влага, тепло, вода журчит в ручьях. Большего разглядеть не удалось: она втолкнула его в некое транспортное средство, подозрительно напоминающее НЛО, зашла следом.
        Тарелка беззвучно подпрыгнула, устремилась вперёд к тёмному туннелю, что вырос впереди. Нырнула, испустила во все стороны огни и понеслась на сумасшедшей скорости чётко посередине. Через какое-то время остановилась, как вкопанная, над зеркалом тёмной воды, закрылась со всех сторон фиолетовым мерцающим ореолом, без брызг, словно чемпион по прыжкам с десятиметровой вышки, ухнула вниз, оставив симметричную ямку, через мгновение сменившуюся выпуклостью и, наконец, разгладившуюся.
        Находившиеся внутри неё люди не ощущали перегрузки. Когда за ними закрылась дверь, их тела потеряли вес, словно попали в космос. Заэттра, удерживаемая неким ложе, погрузив руку с браслетом в белёсый, полупрозрачный шар, с лёгкой улыбкой наблюдала за реакцией Краснова, который, находясь в таком же устройстве, порой забывал дышать, едва успевая переваривать свалившуюся на него информацию.
        Из червоточины скалы, круто обрывающейся в бездну, вспыхнула сверхновая. Зависла в глубине, медленно поворачиваясь вокруг оси так, чтобы наблюдатели могли видеть всю открывающуюся перед ними панораму.
        Они «висели» ровно в той точке, где пологий спуск континентального шельфа сменялся крутым склоном. Тарелка неторопливо заскользила вдоль этой линии, показывая грандиозный ландшафт, надёжно скрытый от человеческих глаз толщей воды и давлением. Материковый склон извивался, дробился на скалы, долины, ущелья и террасы, прорезался поперёк исчезающими в тьме обрывистыми каньонами, ровными котлованами и ложбинами. Привлечённые светом, приплывали белые кальмары и трогали своими щупальцами прозрачную сферу кабины.
        Заэттра ненадолго выключила свет, ослабила фиолетовый ореол и остановила аппарат. Ошалевший Краснов долго хлопал ресницами, как вдруг увидел то, что называется биолюминесценцией. Это было всё равно, что созерцать звёздное небо безлунной ночью. Только вот звёзды здесь жили своей жизнью: зажигались и гасли, наполняя пространство мириадами вспышек, проносились мимо по одиночке и стаями, оставляя после себя хвосты, словно кометы. Проплывали, выталкивая из себя воду, модницы-медузы в своих шляпках. Самых разнообразных форм и расцветок: мелкие и простенькие «пивные крышки» сменялись большими, увешанными белыми нитями, светящимися странными огнями, наподобие газовой конфорки или словно «проглотившие» игрушку из 90х годов «пружинку», которая переливалась радугой.
        «Вау, как красиво» - хотел было выдохнуть он, но не успел. На прозрачную сферу стали сыпаться крупинки песка. Заэттра чертыхнулась, врубила свет и защиту. Над головами наблюдателей расплывалась коричневая туча подводного оползня. Массы песка и гравия, скопившиеся на шельфе, пришли в движение и заскользили вниз по склону, клубясь и вздымая муть.
        НЛО шарахнулся от тучи, сместился в сторону и, набирая скорость, тоже устремился вниз к подножию материка, освещая кудрявые кораллы и губки. Потоки ярчайшего света, вырывавшиеся из него, освещали тьму на сотни метров.
        Краснов почувствовал, что ему не хватает воздуха. Подышал, вытер пот со лба, краем глаза увидел движение, повернул голову. Заэттра глянула туда же, улыбнулась, изменила траекторию.
        Тарелка приблизилась к пятнадцатиметровому существу, которое, ритмично гребя плоским хвостом с V-образной выемкой посередине, почти вертикально погружалось в бездну. Морщинистая тёмная кожа обтягивала огромную прямоугольную голову и бочкообразное тело с горбом на спине.
        - Это же кашалот! - благоговейно прошептал он. - На такой глубине! Невероятно!
        - Смотри, - ответила она и указала пальцем вниз.
        - Боже… Не верю глазам своим! И он что, нападёт???
        - Ещё как.
        Под кашалотом неторопливо плыло розово-белое чудовище, в полтора раза превосходившее его размерами, с торпедообразной «головой» -мантией и десятью щупальцами. Гигантский кальмар! Кракен!
        Кашалот, находясь сверху, застыл, водя головой, испуская ультразвук и ловя отражённые волны. Кальмар почувствовал опасность, повернулся, направив вверх чёрный глаз, величиной с суповую тарелку. Увидел врага, предательски освещённого искусственным светом. Млекопитающее тут же замолотило хвостом, вложив в стремительный бросок всю силу, широко раскрыло пасть.
        Моллюск отреагировал мгновенно, раскрыв зонтиком мантию, затянув в неё воду и с силой выпустив. Кашалот, словно экспресс, влетел в чернильное облако, заработал хвостом и замотал башкой. Кракен совершил изящный вираж, спикировал на кита сверху, перевернулся и крепко обхватил щупальцами.
        Кашалот тут же попытался сбросить наездника. Словно взбесившаяся лошадь, он принялся крутиться, делать сальто, разгоняться и резко тормозить. Олег мог поклясться, что слышал его вопли. Но кальмар сидел крепко. Кислород в лёгких и тканях млекопитающего расходовался стремительно: кашалот почувствовал удушье. До поверхности пара километров, до склона - несколько десятков. Он выбрал правильное решение, устремился вниз, крутанулся вдоль оси, с силой ударил головоногое о выступающий камень, потом протащил по дну, стаскивая с себя, оставляя на теле глубокие кровоточащие раны от крючков и присосок.
        Взмыл в облаке мути и тут же обрушился, раскрыл пасть, вцепился в плоть жертвы, тряся башкой, словно собака, откусывая, разрывая и торопливо заглатывая всё, до чего мог дотянуться. После чего устремился вверх, к спасительному воздуху, оставив после себя щупальца и «наконечник» мантии с двумя плавниками.
        Олег потрясённо качал головой:
        - Вот это да! Вот это битва!
        - Точно. Не повезло кальмару. Но это случайность. Я не это хотела показать.
        Тарелка наклонилась, полетела совсем рядом со склоном, погружаясь всё глубже и глубже, рассеивая тьму на сотни метров, кутаясь в густеющий ореол и не замечая сокрушительного давления океана, трения воды. Беззвучно, одиноко, стремительно.
        Спуск прекратился внезапно. Впереди были сотни километров океанического дна. Аппарат, при всём желании, не мог пронзить её своим необыкновенным светом. Поэтому сама прозрачная кабина изнутри загорелась, словно кинопроектор, дорисовывая в мельчайших деталях открывшийся бесконечный ландшафт.
        - Абиссальная равнина… - прошептал потрясённый Олег.
        - Сюрприз.
        НЛО летел в десятке метров, показывая сначала ровную, укрытую илом и песком, а потом внезапно встопорщившуюся чёрными сталагмитами, из вершин которых вырывались пузырьки. Все непохожи друг на друга, кривые, с бугрящимися наростами, от маленьких «пней» до высоких холмов.
        - Грязевые вулканы… Боже мой! Какие они, оказывается, красивые.
        Заэттра молча улыбнулась. Тарелка летела всё дальше и дальше, послушная её руке. Ландшафт под ней опять поменялся. Теперь в возвышения грязевых вулканов вклинилось что-то похожее на подводные асфальтовые дороги. Чёрные, смолистые, они извивались по дну, сворачиваясь в кольца, напирая и разрушая скульптуры.
        Тарелка ещё прибавила скорости. Абиссальная равнина проносилась под ней широким неровным покрывалом. Олег понемногу успокоился и уже было решил, что начинает привыкать. Но уже в который раз покрылся гусиной кожей. Перед ним была подводная пирамида. Четырёхугольная, с идеально симметричными сторонами и острой вершиной. Аппарат завис над ней и замер, словно упёршись в стену. Краснов почувствовал что-то, что он не в состоянии был описать. Заэттра высвободила руку, и словно в подтверждении догадки произнесла:
        - Надо пополнить силу.
        - Та, которая движет… ммм… этим? - не смог он подобрать слов на великаньем языке
        - Да. Глубинная сила Земли. Её нелегко добыть. Но предки великанов сделали это.
        - Это электричество?
        - Да. Но главное даже не она, а способ её хранения.
        - Фантастика! Слушай, если я не спрошу, что это за способ, я себе не прощу никогда.
        - Не знаю. Казалось бы, вот он, настоящий UFO. Но я не могу его украсть, не могу залезть внутрь. Моя свобода здесь ограничена. Я могу побывать всюду, куда не ступала нога человека. Но он не даёт улететь к людям.
        - А без него?
        - Без него не выбраться. Кроме того, на мне браслет: одновременно оружие и поводок.
        - Кто ты? Как сюда попала?
        - Прости, я не могу ответить.
        - Но твой родной язык - испанский, верно?
        - Да.
        - Значит…
        - Молчи. Вопросы потом. Экскурсия ещё не окончена.
        Получив энергию, тарелка дёрнулась, словно освобождаясь от невидимых захватов. Кутаясь в фиолетовую шубу, устремилась дальше, в самое сердце Атлантики. Сердце Краснова ёкнуло в предвкушении самой масштабной картины, которая только существуют на планете.
        Срединно-Океанический хребет сначала нарисовался на кабине в виде тонкой линии. Но уже вскоре темнел воочию величайшей горной цепью. Колоссальной стеной, протянувшейся на десятки тысяч километров и опоясывающей всю Землю кривым кольцом. Тарелка рядом с ней казалась маленькой мошкой: размах, несоизмеримый ни с чем на суше. Словно плотина, увеличенная в сотню раз и не имеющая начала и конца.
        Тарелка начала медленный подъём. И чем выше поднималась, тем грандиозней была открывающаяся панорама. Ил и песок остались далеко внизу. Перед глазами рядами возвышались острые скальные пики, каждый из которых был выше предыдущего. Между рядами темнели узкие ущелья, из отдельных пиков выбрасывались и поднимались вертикально вверх струи чёрного от минеральных веществ, кипятка. Рядом переливалось марево, искажающее картинку. Чуть поодаль высились высоченные, с девятиэтажный дом трубы, из которых тоже поднимался «дым».
        - Чёрные курильщики - прошептал Олег, разглядывая ряды образований, вокруг которых процветала глубоководная жизнь.
        Плотно, спина к спине там стояли белые трубочки, из которых то и дело высовывались коричневые червяки. По ним ползали белые крабы, отрывая клешнями кусочки плоти и засовывая себе в рты. Странные тупоголовые рыбы шевелили плавниками, раздувая жаберные крышки.
        «Тарелка» поднималась всё выше и выше, пока, наконец, не достигла вершины хребта. Это был апогей экскурсии: рифтовая долина, граница двух платформ, медленно расходящихся в разные стороны. Цепь подводных вулканов непрерывно выдавливала из себя оранжевую лаву, которая, застывая, мгновенно чернела, тут же лопалась неровным ярким зигзагом, пузырилась газами, снова чернела, разрасталась, ползла вниз по склонам, будто слезы по щекам. Удивительное, завораживающее, скрытое от посторонних глаз зрелище.
        - Я всю, всю свою никчёмную жизнь мечтал увидеть нечто подобное. Но духу не хватало вот так вот взять и всё изменить. TV, интернет, games, books. Всё, что угодно, но лишь бы в тепле, да на сытый желудок. Отворачиваясь от реальности и подменяя подделкой. Спасибо тебе огромное. Не знаю, как благодарить. Прости, но я не могу поверить, что ты показала всё это только для того, чтобы вызвать эмоции. Так зачем?
        Она долго не отвечала. Была сама на себя не похожа. Смотрела, не отрываясь, на величественное действо, разворачивающееся вокруг. Он чувствовал, что внутри неё идёт борьба, а потому терпеливо дожидался ответа. Аппарат медленно плыл вдоль границы литосферных плит, прямо над вулканами.
        - Сыграй мне…
        Он не поверил своим ушам:
        - Что? Здесь? Сейчас?
        - Да.
        Поражённый, он потянулся к кейсу, открыл, взял инструмент, тронул струны.
        Сглотнул:
        - Что именно?
        Она не повернула головы:
        - Что хочешь.
        Он не долго думал. «Ланфрен-Ланфра» как-то сама собой заиграла перебором-восьмёрочкой. Простенькие аккорды, очаровательная мелодия из «Гардемарин». Красивейшая девушка совсем рядом и он - тюфяк тюфяком, безнадёжный романтик.
        Волосы спали с её виска, открыв ухо, кончик которого пылал красным. Она накрутила прядь на палец, не отрываясь глядя вдаль. В кабине повисла мёртвая тишина.
        - О чём она?
        Его затрясло. Ну, зачем, зачем он выбрал именно эту песню? Не мог выбрать что-то другое? Он уставился вниз, перебарывая дрожь.
        - О любви.
        И словно в ухо ударили. Она смотрела уже на него, приоткрыв губы, от природы красные, словно коралл. А он не смел поднять глаза. Тридцатилетний подросток, дурак и размазня, как метко прозвал Тимур.
        - Дерьмо!
        - Что?
        - Западня, вот что.
        - Какая западня? Кто? Ничего не… Вот чёрт!
        Тарелку окружили со всех сторон. Аппарат резко взмыл ввысь, океан под ним раскрасился голубоватыми росчерками. С десяток других, похожих аппаратов устремились в погоню.
        Тарелка, маневрируя, неслась к поверхности с фантастической скоростью. Стрельба велась непрерывно, трассеры вспыхивали слева, справа, под и над ней. К счастью пока в «молоко». Чернота над головами побледнела, сапфировой толщью океанской воды.
        Ещё через несколько секунд НЛО выпрыгнул из воды рядом с военным кораблём и, не снижая скорости, рванул в небо. Капитан американского эсминца расплескал кофе, выругался и что-то проорал в микрофон. Сыграли тревогу.
        Стая преследователей возникла из ниоткуда, обстреляла беглеца, превратившегося к тому времени в точку, устремилась следом. Эсминец запустил систему «Иджис». Развернулись зенитные автоматы, отъехали в сторону колпаки контейнеров, открыв головки ракет. Вслед тарелкам выплеснулось море огня и железа. Тысячи снарядов, десятки ракет. И вся эта убийственная мощь разбилась, словно волна о скалу. Ни одной царапины на корпусах. Краснов, видевший эту картину, нервно рассмеялся.
        Было пасмурно. Тарелка Заэттры пронзила хмурые тучи набиравшего силу циклона, полетела внутри. Кабину закрыла сплошная серая пелена. Сзади снова попытались стрелять, но опять не попали. В нужный момент она совершила резкий вираж с убийственной перегрузкой, вынырнула из облаков. Обычный самолёт давно бы развалился, а его лётчик стал покойником. А этой - хоть бы хны. Понеслась дальше, кутаясь в свою шубу и оставив преследователей в дураках.
        - Теперь мне можно говорить? - осторожно поинтересовался вконец офанаревший от всего пережитого Краснов.
        Заэттра расцепила зубы:
        - Теперь можно.
        - Что это было?
        - Внешний враг.
        - И какой он?
        - Великаны живут и за разломом тоже. У них свой правитель, своя территория.
        «Великаны в Америке? Интересно, только в Северной, или в Южной тоже?»
        - У вас с ними война?
        - Да. Какая же я дура! Решила прокатиться вдоль границы!
        Олег покраснел, но смолчал. Они поднимались всё выше. Земля внизу округлилась, небо потемнело. Ярко засияло солнце, стали видны звёзды. Удивительный аппарат. Человечество пошло бы на всё, чтобы обладать технологиями его изготовления.
        - Он что, до Луны может долететь?
        - Может. Только делать там нечего. Нужно возвращаться.
        Тарелка на мгновение зависла, а затем камнем упала вниз.
        - Скажи, о чём ты говорил с Белиондом?
        - Я отвечу на вопрос, но только если ты ответишь на мой.
        - Задавай…
        В голове у него вертелось два вопроса. Но он опять задал не тот, который было нужно:
        - Зачем всё это?
        - Я же уже сказала.
        - Я тебе не верю…
        Её глаза внезапно наполнились слезами:
        - У меня в последнее время предчувствие…
        - Предчувствие чего?
        - Моей смерти.
        Горло сдавил спазм. Тарелка врезалась в воду, ушла на глубину. Краснов безуспешно пытался сглотнуть комок.
        - Так о чём ты говорил с повелителем?
        - Он… сделал предложение служить ему.
        - А ты? Согласился?
        - Он дал мне время подумать до сегодня.
        Глава 8 «Последний шанс»
        Сцены не было. В мире великанов вообще не существовало такого понятия. Какие-то открытые пространства да, были. Но ни театров, ни кино, ничего такого, куда бы приходили зрители, садились в кресла и смотрели на артистов, не придумали. Просто за пару минут до выступления ему предложили обувь - такую, которую носила Заэттра. Он заволновался, занервничал, мол, не смогу управиться. Но его успокоили, и все сомнения оказались напрасными.
        Обувь не требовала обучения. Считывая синапсы, эти крохотные электрические импульсы нервной системы, ботинки загорелись медовым свечением и вознесли человека под самый потолок подземной столицы. Послушные немым приказам, устремлениям, мыслям и желаниям. К нему не прицепили микрофон. Вообще отсутствовала всякая звукоусиливающая аппаратура. Он не понимал, как такое возможно, но великаны слышали всё.
        Ощущая блаженство полёта, он заиграл и запел. Проникновенно, сильно, волнующе. Наследие человечества, плоды десятков гениев, заструилось свысока, заставляя сопереживать, вызывая гамму эмоций, оттенков и полутонов. Музыка, такая простая и такая сложная, во всем ее многообразии, била без промаха в сердца колоссов. В столице распространилась магия, не познанная ранее. Великаны высыпали из домов, залезали на крыши, задирали головы, ГГ жадно впитывая каждое слово, каждую ноту, каждый аккорд. Олег в упоении летал над улицами, площадями, переулками и тупиками. Одна песня сменяла другую. Он почувствовал ни с чем не сравнимый кайф.
        - Вы уникальны! - вещал Олег в перерывах, давая себе отдохнуть. - Не повторяйте наших ошибок, не истребляйте себя. Страшная трагедия, когда сын идёт против отца, брат убивает брата.
        К нему тянули руки, что-то кричали снизу.
        - Сплотитесь, возьмитесь за руки. Как бы ни было трудно, живите мирно. Война всегда…
        Откуда-то из-за дома, похожего на зефир, вылетел шаровидный разряд. Рефлексы старого игромана сработали безотказно. Краснов увернулся, энергетический шар пролетел рядом, шарахнул в потолок. Купол задрожал, загудел колоколом. Повеяло грозовой свежестью.
        Сердце скакнуло, кровь ударила в голову. Кто-то перехватил управление ботинками. Его понесло в сторону дворца. Толпа внизу закричала, пришла в движение. Но что случилось дальше, он не видел. Лишь в последний момент краем глаза заметил девичью фигурку, что, воспарив, устремилась туда.
        Ботинки принесли его в оранжерею, поставили рядом с Белиондом и отключились. Лицо правителя обострилось, челюсти сжались. К нему подбежал Ларенд, склонился в поклоне. После последовавшего короткого жеста выпрямился. Затрясся мелкой дрожью.
        - Что случилось?
        - Ваша мудрость, произошло непредвиденное.
        - Что именно?
        Камердинера, не смея поднять головы, упал на колени:
        - Ваша мудрость, Карари бежал.
        У Краснова потемнело в глазах.
        Король сжал кулаки, показал зубы:
        - Сбежал??? Жар земной… Как такое возможно? Он же был в клетке! В цепях! Даже выпрямиться не мог под их тяжестью!!!
        - Ему помогли, ваша мудрость.
        Глаза Белионда метали молнии:
        - Что? Кто?
        Плечи слуги тряслись:
        - По всей видимости, кто-то из стражи, ваша мудрость.
        - По всей видимости? Кто-то???
        - Ваша мудрость, я лишь…
        В мгновение ока Белионд оказался рядом с Ларендом, одной рукой ухватил его за шею, сжал железной хваткой:
        - Ты говоришь не те слова, что должен, старик. Докладывай немедленно, кто посмел это сделать? Кто меня предал? Ну?
        Повисла пауза. Слуга пытался возразить, но вместо этого хрипел что-то непонятное. Его лицо посинело, веки распахнулись. Белионд приподнял великана, тот засучил ногами в воздухе, руками пытаясь ослабить хватку.
        - Говори, мразь!
        - Отпусти его! - закричал вдруг снизу Олег, с диким ужасом наблюдая, как выкатываются из орбит глаза старика и вываливается изо рта распухший язык.
        Белионд даже бровью не повёл, буравя взглядом Ларенда. Краснов застонал, оглянулся. Времени в обрез, у него ничего нет. Ничего, кроме… собственных зубов.
        Подбежал, вцепился ему в щиколотку, изо всех сил сжал челюсти. Зубы погрузились в плоть, солёная кровь брызнула ему в рот, на белой одежде проступило алое пятно. Колосс взвыл от боли, оттолкнул тело, схватил эту мелкую шавку, что посмела его укусить. Отодрал вместе с мясом, размахнулся, чтобы размазать по полу.
        Но рука гиганта длинная, чтобы поднять человека на высоту потребовалось время. Кроме того, тело человека не такое уж маленькое, пальцы великана не обхватили его целиком. Олег успел подумать о ботинках. Обувь ожила, загорелась, Краснов чудом вывернулся из ладони, преодолевая сопротивление большого пальца. Метнулся было прочь, но обувь перестала его слушаться.
        - Иди сюда! - взревел Белионд, протягивая к нему руки.
        - Он не виноват! - выкрикнул Олег, пытаясь снова овладеть ботинками.
        Подошвы замерцали, словно в недоумении.
        - Ваша мудрость! Милости прошу! - зазвенел девичий крик.
        В воздухе висела Заэттра. Приземлилась, упала на колени, заломила руки:
        - Ваша мудрость, умоляю, остановитесь!
        - Кругом предатели! Кругом изменники! - неистовствовал великан. - Все, все хотят только одного - моей смерти! И никто даже думать не хочет, на что я готов пойти ради своего народа!
        Раздувая ноздри, он зашагал к беседке. Искусной, воздушной, кружевной, увитой плетистой розой и клематисами. Перед ним сверкнул всполох, вырвался поток энергии, ударил в постройку. Стол сдуло и опрокинуло. Со звоном разлетелись на куски фужеры, графины. Тропические фрукты будто попали под пресс, покатились по полу, брызгая соком. Вино разлилось красными лужами и запахло тёрпким ароматом. Нежные розовые, фиолетовые, белые цветы осыпались дождём из лепестков и листьев. Птицы замолчали, в эдемском реликтовом саду стало тихо. Лишь вода, журча как ни в чём не бывало, продолжала жить своей жизнью в ручьях и водопадах.
        - Псих конченный, - пробормотал Краснов, бросая взгляд на Ларенда.
        Тот ожил, повернулся на бок, зашёлся удушливым кашлем.
        - Мой повелитель, я верна вам! - едва не плача, ползла на коленях к владыке девушка.
        Краснов почувствовал нарастающую в груди бурю. Он далеко не был джентльменом, порой сам не осознавая, хамил и был несдержан, но сейчас волна отвращения искривила ему лицо. Очень больно было видеть её такой…
        Белионд повернулся. Взгляд его бесцельно блуждал. Но лицо постепенно возвращало прежнюю изящную красоту.
        «А, может, любит она его, а я так, минута слабости? - мелькнула мысль и тут же была отброшена: - Да нет, невозможно. Не может кошка любить льва. Разве что платонически…»
        - Девочка моя, ну, конечно же, ты меня не предавала, - зазвучал спокойнее голос правителя. - Встань с колен, не пристало всем лицезреть тебя в таком виде.
        - Король мой! Позволь исправить это досадное недоразумение. Я снова изловлю этого преступника. И на сей раз приведу его к тебе вместе с дочерью Сайенда. Только дай немного времени!
        Белионд горько улыбнулся:
        - Времени? Его почти не осталось, девочка. Армия врага готовит силы. Они сильны и сплочёны. А моя земля трещит по швам. Человек, увы, ничего не успеет сделать.
        - И не стану, - пробубнил Олег.
        - Успеет, владыка. Я в него верю.
        - Веришь, говоришь? Что тебе для этого понадобится?
        - Свобода, ваша мудрость. Снимите запрет на передвижение.
        - Ты просишь оставить ему джеты?
        - Да, мой король. Нам нужно будет действовать быстро и на больших расстояниях.
        Белионд замолчал. В задумчивости смотрел то на Заэттру, то на Краснова. Потом вдруг прищурился:
        - Почему ты так в нём уверена?
        - Потому, что у него есть то, что нет у нас.
        - И что же это?
        Она опустила голову, бистровые волосы закрыли лицо:
        - Человечность.
        Они летели прочь из сада, над домами, улицами и площадями, наблюдая над творившейся внизу суматохой. Город готовили к обороне. Монолитная земная твердь прочнейшим коконом защищала его со всех сторон. Олег, человек далёкий от военного ремесла, и тот не понимал, как вообще возможно взять, по сути, гигантский подземный бункер. Военные действия будут вестись только в туннелях, где нельзя совершить, к примеру, обходной манёвр и выйти противнику в тыл. Обороняться можно длительное время и малыми силами.
        Но, тем не менее, улицы перекрывались баррикадами, в воздухе висели треугольные кристаллические пирамиды, носились летающие тарелки. Заинтересованный, он подлетел ближе, пригляделся к одной из них. Острые грани скрыты металлическими накладками, монолитный камень густого зелёного цвета. Изумруд, что ли? Другой, висящий неподалёку - насыщенного красного цвета. Рубин? Очень и очень похоже. Но он не минералог, наверняка сказать не может.
        Собирались отряды ополчения. Мужчинам выдавалось оружие и доспехи. Поразительная смесь средневековья и хай-тека. Искусственный свет, эльфийский стиль в архитектуре, энергетическое оружие, стальные мечи, щиты и кирасы. Высокие технологии по соседству с архаичной стариной. Краснов не успевал удивляться происходящему. Ну что могут противопоставить мечники дальнобойному оружию и летательным аппаратам?
        Краснов завис в воздухе:
        - Заэттра… Ты ведь солгала ему. Ты понятия не имеешь, где искать Илеси и Карари.
        Девушка остановилась тоже, только немного впереди:
        - Верно.
        - Но зачем?
        - Он бы убил тебя.
        - И что с того тебе?
        Она промолчала. Парень смотрел на её плечи, спину, волосы.
        - Скажи мне, прошу.
        Она ссутулилась, не повернув головы:
        - А ты до сих пор не понял?
        Ему вдруг стало невыносимо тяжело дышать. Робкая надежда, словно пламя церковной свечи, зажглась внутри. И он опять испугался своих потаённых мыслей. Потому, что это проклятое чувство, называемое любовью, опять хочет опалить ему душу. Потому, что он запретил себе любить. Ведь так проще. Так спокойнее. Так удобно сидеть в своей раковине, показываясь наружу лишь для работы да встреч с друзьями.
        - Молчишь? Что ж, имеешь право.
        - Прости.
        Заэттра дёрнула плечами, резко развернулась:
        - За что, дурачок?
        Он поражённо замолчал. Да уж, с ней - как на вулкане.
        - Мы не игрушки, Олег. Мы - люди. И мы вполне можем творить историю. Или ты смутился от того, как я упала на колени? Да брось. Эта игра мне уже порядком надоела. Но хватит разговоров. Есть дела поважнее. Летим вызволять твоего Меренаки.
        Краснов не сдвинулся с места:
        - Ушам своим не верю…
        - А глазам? Глазам своим поверишь?
        - Белионд тебе этого не простит.
        - Простит. Уверяю.
        - Кто ты, Заэттра?
        - Любопытный ты. Придёт время - скажу. Так ты со мной?
        - Куда же я без тебя…
        Она замешкалась на секунду, но затем тряхнула головой и устремилась к вертикальной шахте, что светилась в куполе столицы. Спохватившись, Олег последовал за ней.
        - Ну, что? Наперегонки? - сверкнули озорные искры в её глазах.
        И, не дожидаясь ответа, нырнула в каменную трубу. Краснов, чертыхнувшись, за ней.
        Понеслись вверх, будто в скоростном прозрачном лифте. Она - впереди, он - за ней. Воздух заревел в ушах, перед глазами зарябило от однообразной серости, надпочечники выбросили в кровь адреналин. Но догнать, а уж, тем более, перегнать соперницу у него не получалось. Мощный поток тёплого воздуха трепал его свободную одежду, норовя сбить с курса, гитара за спиной отчаянно парусила. Заэттра же неслась стрелой в своём костюме в обтяжку, прямо и ровно.
        Сдавшись напору, он сбавил скорость. Она, глянув вниз, притормозила тоже.
        - Сдаёшься? - торжествующе спросила она.
        - Сдаюсь, - ответил он, улыбнувшись и дрожа. - Опыта маловато, и одежда неподходящая.
        - Об этом я не подумала. Ладно, давай отложим.
        И они полетели медленнее, рядом, запрокинув головы вверх. Шахта плавно выгнулась, превратившись в туннель с пологим подъёмом. Иногда то он, то она незаметно косились друг на друга. Но никто так и не решился, и не взял другого за руку.
        Похолодало. Влетели в неосвещённую часть туннеля. Заэттра лёгким движением прикоснулась к браслету. Тот вспыхнул белым светом, отбрасывая тьму на десятки метров. Полетели в пузыре этого свечения, вглядываясь вперёд, озираясь по сторонам.
        Время проходило незаметно, будто в любимой компьютерной игре. Но ровно до того момента, как туннель снова не искривился и не устремился вверх новой шахтой. Воздух холодел с каждой минутой. И вот уже стал виден лёгкий пар, вырывавшийся изо ртов и носов.
        Олег зябко поёжился и взглянул на девушку:
        - Где мы сейчас?
        - Скоро увидишь.
        - Что же ты такая…
        - Какая?
        - Скрытная! Мы в горах?
        - Угадал.
        - В каких?
        - Не скажу.
        - Чёрт… Атласские?
        - Это где такие?
        - Значит, не они. В Альпах?
        - Тоже нет.
        - В Пиренеях?
        - Да!
        - Охренеть…
        - Что ты сказал?
        - Я сказал, что с ума можно сойти.
        Она засмеялась было, но шахта выгнулась снова, и от её весёлости не осталось и следа. Подошвы обуви едва светились, и теперь едва-едва удерживали людей в воздухе.
        - Всё. Дальше пешком.
        - А что случилось?
        - Джеты работают только в глубинах, где течёт кровь Земли. У поверхности она рассеивается и не может наполнить их силой.
        - Что же это за сила такая?
        - Великаны хранят свои секреты.
        - Жаль. А твоё оружие?
        - К сожалению, то же самое.
        - Что же ты сразу не сказала? Как мы будем вызволять Меренаки?
        - Оно наполнено, и на пару выстрелов его хватит. Но я не планировала его применять. Или ты забыл, кто я?
        - Нет, не забыл. Ты - слуга Белионда.
        - Именно. А теперь хорош болтать. Надо делать дело.
        Они зашагали по коридору, окружённые пузырём света, и их шаги гулко резонировали от сводов. От холода Олег покрылся мурашками, его тело стал сотрясать озноб. Скрестил руки, спрятав ладони под мышками, прижал подбородок к груди и нахохлился. Запоздало подумал про поролон, который вставлял в куртку, когда шёл вслепую навстречу неизвестности.
        У Заэттры порозовели разве что нос и уши. Она бодро шла, держа прямо спину и голову, словно кто-то её тянул за невидимую верёвку. Не виляя бёдрами, не подпрыгивая, чётко по одной линии. Парень невольно залюбовался этой походкой, бросая искоса восхищённые взгляды.
        Вскоре в конце коридора замаячил свет. Девушка проверила оружие, тряхнула волосами и сжала зубы. И Краснов вновь удивился той перемене, что произошла с ней. Рядом с ним шла та самая воительница, что, не моргнув глазом, уничтожила целый город. Гордая, величественная, уверенная в себе. Сам не зная, почему, но он решил следовать за ней, чуть в стороне. Главная - она. Он - подчинённый.
        Коридор упёрся в преграду - высоченную решётку с прутьями, толщиной в руку. Сразу за ней располагалась небольшая пещера, по всей видимости, караульное помещение с постом охраны. У входа дежурили двое надзирателей, закованных в доспехи с закрытыми шлемами и вооружённых мечами.
        Заэттра приблизилась к преграде и остановилась так, чтобы её видели. Конечно, она могла бы с лёгкостью пройти между прутьями, но предпочла подождать, чтобы ей открыли и оказали соответствующие почести.
        - Приветствую, наместница, - прогудел один из воинов, отпирая замок и впуская людей внутрь караулки. - Позвольте полюбопытствовать, кто этот человек?
        - Посланник Белионда, Ардейн. - ответила она и шепнула на ухо Краснову: это начальник тюрьмы.
        Надзиратель поклонился:
        - Мать-Земля, вы запомнили моё имя? Какая честь для меня!
        Заэттра едва заметно улыбнулась:
        - Ну, как не запомнить верного служителя отечества!
        Ардейн приподнял забрало шлема, показав лицо Шрека с мясистым, крупным и коротким носом, квадратным подбородком и глазами навыкате. Улыбнулся в ответ:
        - Чисто для проформы будьте добры назвать цель вашего визита.
        - У нас поручение допросить одного заключённого.
        - Кого именно, наместница?
        - Меренаки.
        Тюремщик нахмурился, покачал головой, но смолчал.
        - В чём дело, Ардейн?
        - Простите за дерзость, госпожа, но сомневаюсь, что у вас получится…
        - Это ещё почему?
        - Наш лучший палач не вытянул из него ни единого слова. Ну, не считая проклятий, брошенных в наш адрес.
        Краснов покачнулся, едва устояв на ногах:
        «Что он сказал? Какой ещё, к чёрту, палач?»
        Его движение не укрылось от глаз девушки. Она коротко глянула на него и сделала страшные глаза. Парень попытался взять себя в руки.
        - Ничего страшного. У нас свои методы допроса.
        - Воля ваша, госпожа. Я проведу вас к нему.
        - Благодарю, Ардейн.
        - В таком случае, следуйте за мной.
        Начальник тюрьмы поклонился, развернулся и зашагал вдоль овальной пещеры, на потолке которой светилась широкая лента светильника. У стены стоял огромный стол, сделанный из какого-то искусственного материала, похожего на пластик. Рядом располагались места для отдыха и оружейные стойки. Трое великанов отдыхали от дежурств, расположившись на койках и храпя в три горла. Над выходом в соседний коридор было круглое устройство, похожее на тревожный оповещатель. Заэттра, находясь за спиной у провожающего, незаметно вытянула пальчик. На браслете сдвинулась пластинка, едва слышно щёлкнуло, отчего устройство дало искру и треснуло. Во рту у Олега вдруг пересохло, он неожиданно громко сглотнул.
        Прошли коротким коридором, после чего оказались в просторном помещении, служившим местом заключения. Камеры по обе его стороны вырублены в скальном массиве, расположены в два яруса и скрыты за массивными пятиметровыми дверями. Никаких удобств современных тюрем: мест для отдыха, прогулок, туалетов. Тяжёлый, бьющий в нос запах гниения и нечистот. Тусклый, красноватый свет, атмосфера ужаса, голода и страданий. Великанов десять надзирателей, сидящих кругом. Четверо играли в игру, похожую на кости, остальные увлечённо за ней следили, комментируя и жестикулируя.
        В одну из дверей размеренно колотили изнутри, изредка подвывая и храпя. Колотили, видимо, давно, но тюремщикам было абсолютно по барабану. И лишь когда вошёл Ардейн, они встрепенулись, вскочили и встали по струнке.
        - Что здесь происходит? - тут же налился кровью начальник тюрьмы.
        - Ничего, ваше превосходительство, - отозвался молодой надсмотрщик, косясь на кости, которые незаметно пытались убрать его сослуживцы.
        - Как это «ничего», разгильдяи? Кто вам разрешил играть?
        - Виноваты, ваше превосходительство. Но у нас всё в порядке. Можете убедиться.
        - Жар земной, какой же ты идиот, Балдуин. Повезло же, что сейчас мне не до тебя. А вот когда освобожусь, мало не покажется. Всем мало не покажется! И уймите, наконец, этого придурка!
        - Сию минуту, ваше превосходительство. Келади, за мной.
        Двое тюремщиков подбежали к камере. Балдуин заскрипел ключом в замочной скважине. С лязгом отперся замок, дверь, противно заскрипев петлями, открылась, стоявший сразу за ней арестант не удержал равновесие и рухнул в коридор. Балдуин от души врезал ему в бок ногой. Великан свернулся улиткой и завыл громче прежнего. Келади тут же, хорошенько размахнувшись, пнул его в спину с другой стороны.
        От звериного воя у Краснова внутри всё зашевелилось. Заэттра же была холодна и непроницаема. Двое тюремщиков грамотно и расчётливо избивали арестанта. Тот катался от одного к другому, пытаясь закрыться от ударов руками и ногами. В какое-то мгновение Олег увидел его лицо и обомлел.
        Лироден! Тот самый парень, который нёс его на руках из тренировочного зала повстанцев и которого Карари чуть не задушил!
        - Заэттра, умоляю, останови это, - прошептал он, чувствуя, как на голове волосы встают дыбом.
        - И не подумаю, - последовал ответ.
        - Заэттра, я его знаю. Это ученик Меренаки.
        - И что с того?
        - Он важен для нас.
        - Caramba! - прошипела она и тут же крикнула: Хватит! Оставьте его. Засуньте назад в клетку, наденьте цепи и засуньте кляп в рот.
        Надсмотрщики растерялись. Лироден скулил, согнувшись в три погибели.
        - Вы что, оглохли? - прикрикнул на них Ардейн. - Выполнять!
        Тюремщики подхватили арестанта под локти, рывком поставили на ноги. Сквозь залитое кровью лицо тот увидел Олега, узнал, распахнул глаза и уже хотел что-то брякнуть, но не успел. Его затолкали внутрь. Судя по донёсшимся звукам, ещё пару раз ударили, чтоб уж точно усвоил урок, загремели кандалами. Потом всё стихло. Краснов облегчённо выдохнул, Заэттра незаметно расслабила плотно сжатые челюсти.
        - Прошу следовать за мной, - глухо, словно в бочку, прогудел начальник тюрьмы.
        «Вот ведь козлина, - подумал Краснов.- Ну как может изысканная учтивость сочетаться со средневековой жестокостью? Ума не приложу.»
        Проследовали в дальний конец тюремного зала. Остановились около камеры, у которой дежурили двое охранников. Лёгким кивком головы Ардейн велел им отойти. Те повиновались. Отпер замок, открыл дверь.
        - Хорошо, - произнесла Заэттра. - Благодарю за службу. А теперь оставьте нас.
        - Но как же? Не положено, ваша мудрость, - Ардейн выглядел сбитым с толку. - Из соображений безопасности.
        - Я знаю инструкцию, - холодно отрезала она. - Повторяю, оставьте нас и заприте дверь. Олег, заходи.
        Позади лязгнул замок. Краснов, войдя, не смог подавить вздох. Потому, что тот, кто сидел на стуле, в холоде, обнажённый по пояс, скованный цепями, с заведёнными за спинку вывернутыми в локтях руками не мог вызвать у порядочного человека ничего, кроме острого сочувствия. Голова пленника бессильно свисала, распущенные волосы грязными и окровавленными лентами скрывали лицо. На теле - следы изощрённых пыток калёным железом, острым лезвием, крюками и бог знает чем ещё. Шрам на шраме, рана на ране, лужа загустевшей крови под стулом.
        Заэттра молчала, не сдвинувшись с места. Олег понял, что сейчас должен действовать только он. Вся надежда на маленького лиллипута, который своей макушкой едва доставал арестанту до колена.
        - Меренаки… - прочистил он горло, удивившись своему севшему голосу.
        Лидер сопротивления не пошевелился. Олег сделал шаг вперёд, потормошил его за колено. Кожа его была холодна, как лёд.
        - Ты слышишь меня, друг?
        Ни единого движения в ответ.
        - Ответь мне, пожалуйста, - тряс лилипут огромное колено.
        Заэттра продолжала безмолвствовать. Лишь глаза её расширились от ужаса. Краснов в бессилии обернулся, глянул на неё. Понял мысли и всхлипнул. Скинул кейс с плеч, подпрыгнул и ухватился за сиденье, попытался подтянуться, затряс ножками в воздухе. Осознал, что не сможет подняться и застонал. Но не сдался, подпрыгнул и зацепился за край ещё раз, закричал в попытке закинуть руки дальше, ухватился за тряпку, что была намотана на бёдра, почувствовал под ногами опору. Заэттра…
        Встал рядом, между ног. Короткими ручонками убрал волосы с лица. Как же его избили! Живого места нет, одна сплошная кровавая тряпка. Веки посинели, оплыли. Губы лопнули, правая щека разорвана, коренные зубы обнажены. Гематомы и рассечения на скулах, лбу, распухшие от ударов уши, неестественно выпирающие кости.
        Прислонился к нему замер. Грудная клетка едва движется, биения сердца почти не слышно. Тук, тук-тук… Тук, тук-тук… Тук… Последний выдох. Тишина. Звенящая, оглушающая.
        - Меренаки!!! Боже, нет! Заэттра, он умер! Уумеер!
        - Дай руку! Да быстрей же!
        Она запрыгнула на сиденье, тут же спихнула Краснова на пол. Тот неловко приземлился, едва не подвернув голеностоп.
        - Отойди от него. Не касайся ноги, я сказала.
        Завозилась с браслетом, поглядывая на арестанта. Приставила отогнутые треугольником пластины к левой стороне груди. Браслет загорелся, выдал разряд, от которого бездыханное тело выгнулось дугой. Припала к груди, послушала, отодвинулась, выдала второй разряд. Запахло горелым мясом. Краснов в отчаянии заломил руки.
        - Давай! Оживай, скотина!
        Ещё разряд, короче, но сильнее предыдущих. Великана подбросило, скинуло со стула. Заэттра упала следом, ударилась плечом о каменный пол, застонала от боли, но нашла в себе силы подняться.
        - Ну же, сукин сын!
        Четвёртый разряд. Заэттра жарила его с упорством обезумевшей амазонки. Все мышцы Меренаки сократились, словно в сильнейшем приступе эпилепсии. Кожа в нескольких местах лопнула. Ещё немного, и начнут ломаться кости. Олег подбежал и оттащил эту фурию в сторону.
        - Всё кончено, любимая. Всё кончено. Нам не спасти его.
        - Что? Как ты меня назвал?
        В этот момент великан хрипло задышал.
        - Боже милосердный! Жив! Жиив!!!
        - Лекаря сюда! - заорала она, метнувшись к двери.
        С той стороны завозились с замком. Внутрь влетел начальник тюрьмы с надзирателем. Заэттра, бледная, уставшая, перепачканная не своей кровью, с разметавшимися по плечам волосами, шагнула навстречу. Тот попятился, видя горящий голубоватым пламенем браслет.
        - Что, приказа не слышал? Лекаря сюда, быстро! Сгною, тварь!
        Живо приволокли заспанного старика в кожаном одеянии. Тот хлопал глазами, будто младенец. Но после окрика взял себя в руки и принялся за работу.
        - Пойдём, Олег.
        - К… куда?
        - В комнату для гостей. Нужно подождать, пока его подлатают.
        - Да… Пойдём. Ты - молодец.
        - Я знаю.
        Глава 9 «Вызволение»
        Заэттра ходила из угла в угол:
        - Это ничегонеделание действует мне на нервы. Тошно, хоть в пекло лезь. Три дня впустую.
        Краснов молчал, вперив взгляд в камень, сколотый небрежными ударами кирки. Оба находились в гроте, вырубленном в скальном массиве. Для великана, пожалуй, тесновато, но для человека места более чем достаточно. Обстановка спартанская: стол с двумя стульями, койка на одного, обогревательный прибор в углу. Естественно, всё великанских размеров. Однако, по требованию Заэттры тюремщики соорудили к ним лестницы.
        - Ещё немного, и я разнесу тут всё til helvitis.
        Краснов пожал плечами и подошёл к обогревателю. Сел и подставил теплу лицо, грудь и руки.
        - Ну ты чего молчишь? Скажи что-нибудь!
        Он вздохнул, потирая ладони:
        - Тебе нужно успокоиться.
        - Хах! Успокоиться? Да я на взводе! Чем дольше мы тут находимся, тем больше рискуем.
        - Я понимаю, но ему нужно это время. Надо чем нибудь себя отвлечь.
        - Отвлечь… Попробуй тут отвлекись. А, впрочем, есть одна мысль.
        Она глянула на него с прищуром:
        - Давно не был на поверхности?
        - Ну, в последний раз, когда мы удирали от врага на летающей тарелке.
        - Это не считается.
        - Тогда давно. Я уже потерял счёт времени. По-моему, около двух-трёх лет назад.
        - А хочешь побывать?
        - А что, есть возможность?
        - Caramba! Если бы не была, я б не предлагала. Ну, что, как тебе идея?
        Олег вскочил на ноги:
        - Идея супер!
        Чарующая улыбка была ему наградой:
        - Тогда идём! Впрочем, стоп.
        - Ну, что ещё?
        - Там сейчас зима, а ты одет не по погоде.
        - Да наплевать. Потерплю.
        - Нет, не наплевать. Больной ты мне не нужен.
        Она вышла, но вскоре вернулась со свежевыдубленной шкурой животного. То ли серны, то ли козерога.
        - Извини, скорняка не нашла. Поэтому закутывайся поплотнее и идём.
        Олег накинул на плечи шкуру, в одно мгновение сделавшись похожим на неандертальца. Не хватало разве что копья с костяным наконечником. Заэттра глянула на него взглядом модного критика, многозначительно хмыкнула и махнула рукой.
        Вместе покинули пещеру, прошли длинным неосвещённым туннелем, после которого попали в пещеру природного, карстового происхождения. Крайне извилистую и запутанную. Здесь уже не было ровного пола и относительно гладких стен. Под ногами застучали камни, сваливаясь вниз по уклону. Загулял сквозняк, отчётливо потянуло сыростью, потолок низко навис и выпучился неровными, скруглёнными краями.
        Пещера неуклонно поднималась вверх, кривясь и изгибаясь. Нагромождение никак не закреплённых камней делало путь опасным. Люди старались смотреть себе под ноги, опасаясь подвернуть лодыжку, а то и вовсе споткнуться и упасть. Иногда огромные валуны напирали друг на друга, образуя лестницу со ступенями разной высоты, длины и ширины. Природа специально, будто пьяный каменщик, сделала её по принципу «тяп-ляп». Между камнями с плеском текли ручейки ледяной воды, образуя мини-водопады, скапливаясь в лужи на более-менее ровных, углублённых участках. Кое-где с потолка бугристыми сосулями свисали сталактиты, снизу им навстречу росли сталагмиты.
        В общем, ещё как следует не начавшись, прогулка выбивала из сил похлеще любой кросс-фит тренировки. Люди тяжело задышали, вспотели и покраснели.
        - Да что ж такое то! Старею, что ли? - отдувалась порозовевшая Заэттра. - В прошлый раз я так не вымоталась! Ты как там?
        - Нормально, - пропыхтел у неё за спиной Краснов. - Бывало хуже.
        - Уфф, ну, ничего. Потерпеть осталось совсем немного. Вперёд!
        И они продолжали подъём, забираясь на метровые ступени, подавая друг другу руки, протискиваясь в узкие щели и пачкая одежду в вековой грязи. Постепенно идти становилось легче, препятствий на пути попадалось всё меньше и меньше. Пещера выпрямлялась с каждым шагом, как вдруг внезапно закончилась резким поворотом. В глаза ударил яркий солнечный свет.
        - А, чёрт!
        Оба зажмурились и скривились. Не помогло: солнце слепило и выжимало слёзы даже сквозь плотно сжатые веки. Инстинктивно закрыли глаза ладонями, застыв, как истуканы посередине тёмной дыры, окружённой белейшим горным снегом. Зима в Пиренеях была в самом разгаре.
        Стояли долго, привыкая к этому свету. Солнце согревало их, проникая теплом под одежду. Ветерок шевелил волосы, обоняние и слух различали позабытые запахи и звуки. Краснов вдыхал кисловатый запах хвои, перемешанный с запахом древесины и холодом снега, слышал совсем рядом до боли знакомый перестук дятла. Почувствовал, как его кисти мягко, но решительно отнимают от лица…
        Заэттра смотрела на него тёмным омутом глаз, а за её спиной высились посеребрённые горы, с почти отвесными склонами. Труднодоступные, девственно-чистые, с острыми вершинами, гребнями и редкими уступами. Один из них, приличной площади, располагался у входа. На нём росла целая рощица из буков и пихт. Самое высокое дерево сломало ветром, и сейчас по нему прыгал дятел, деловито осматривая со всех сторон и пробуя на клюв.
        - Ну, что скажешь, герой? - промурлыкала Заэттра, не выпуская его ладоней из своих.
        - Да какой из меня герой? - не в силах оторвать от неё глаз, прошептал Олег.
        - Будущий. Идём! - и потянула его за руку, увлекая в занесённую снегом рощу.
        Обогнули склон, зарываясь по колено в сугробы. Белоспинный дятел повернул головку, увенчанную красной шапочкой, увидел людей, вспорхнул и ухнул вниз, сложив крылья вдоль туловища. Вышли к краю уступа. Остановились, потрясённые, оказавшись в краю вертикалей и головокружительных высот. Далеко внизу, под ногами, темнело ущелье с редкими белыми пятнами снега. На просторе зашумел ветер, качая вершины деревьев, срывая снежинки и унося за собой. В груди гулко заухало растревоженное сердце.
        - Так ты не ответил…
        - Это лучшее место на Земле.
        - Знаю. Но я не об этом.
        - А о чём?
        Она помолчала, крепче сжала его ладони, впивая в них ноготки:
        - Ты любишь меня?
        Он бессильно свесил голову:
        - Люблю…
        Ветер закружился вокруг них, отскакивая от стен, роняя хвоинки, заиграл волосами девушки. Она взялась за его колючий подбородок, приподняла, заглянула в глаза, из которых неудержимо текли слёзы. Улыбнулась горечью невысказанных слов и поцеловала. Бродяга-ветер проник под одежду, унося с собой остатки тепла. Они придвинулись, прижались друг к другу. Замерли, стремясь наполниться друг другом до краёв. Осознавая, что, может быть, такого больше не повторится никогда.
        - Te amo, te amo… - вливала она в его душу старые, как мир, слова.
        А он не понимал, чем заслужил такое счастье. Песня убитого певца лилась в голове:
        «Скажи, откуда ты взялась, моя нечаянная радость.
        Моя неведомая страсть, горькая, а сладость,
        Нарушив мой земной покой, ты от какой отбилась стаи?
        И что мне делать с тобой такой, я не знаю.»
        - Ты только поклянись мне… - шептала она, гладя его шею и плечи.
        - Что? - не отпускал он её.
        - Что не бросишь меня, что не оставишь. Что придёшь за мной, если будет нужно.
        - О чём ты говоришь?
        - Неважно. Поклянись мне…
        В горле Олега возник тугой ком:
        - Клянусь.
        Она медленно отодвинулась:
        - Спасибо.
        Он так не хотел отпускать: словно сухожилия перетянули верёвками. С великим трудом разжал пальцы, опустил руки. Она отошла, отвернулась снова:
        - Нужно возвращаться, Олег. Времени совсем не осталось.
        ***
        Спустя час вернулись. Прошли в камеру, в которой содержался узник. Лидер повстанцев лежал навзничь, перевязанный полосками ткани. Рядом колдовал лекарь. Увидев Заэттру, поклонился и, после одобряющего кивка, вышел. Краснов залез на нары рядом с головой. Склонился, увидел ровную пульсацию шейной артерии.
        - Меренаки…
        Великан, будто робот-трансфомер из фильмов Майкла Бэя, лежал не шевелясь и не открывая глаз.
        - Дружище, очнись. Мы пришли за тобой.
        И потеребил его за плечо. Реакции не последовало.
        - Да что ж такое-то, - не вытерпела Заэттра и крикнула: - Подъём, солдат! Встать, смирно!
        Узник дёрнулся, едва не придавив лилипута, повернул голову, с трудом разлепил опухшие веки. Увидел девушку:
        - Ты!
        - Я! Не передумал ещё убивать? Тогда вперёд.
        - О, такой шанс я не упущу!
        - Ну, так долго мне ещё ждать?
        Великан упёрся руками в нары, согнулся. Перекинул ноги, медленно и мучительно встал. Шагнул, сжал кулачище, чтобы обрушить на неё и превратить в лепёшку. Заэттра не отступила, лишь скрестила руки на груди.
        Краснов спрыгнул на пол и встал между ними:
        - Меренаки, стой! Я тут, посмотри на меня!
        Великан, наконец, разглядел человека, охнул:
        - Олег? Ты как тут оказался?
        - Неважно, дружище. Мы пришли, чтобы вытащить тебя отсюда.
        - Вы? Так вы, что же, вместе теперь?
        - Да, да, да! Но вопросы потом.
        - Отойди.
        - Нет.
        - Отойди!
        - Нет!
        - Ну, как угодно.
        Отпихнул его ножищей, от чего тот упал, занёс кулак. Заэттра холодно смотрела на великана снизу вверх. Краснов вскочил, словно пружиной подброшенный прыгнул, сжал её в объятиях. Кулак застыл у них над головами. Заэттра незаметно для пленника выдохнула, причём от человека это не укрылось. Меренаки вдруг ослаб и закачался. Ещё немного, и он рухнул бы без сознания. Начавшие было рубцеваться раны чуть не открылись снова. Узник отступил, прижался спиной к стене. Краснов тут же подошёл к нему.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Уже лучше.
        - Идти сможешь?
        - С ней? Ни за что.
        Заэттра фыркнула.
        - Меренаки, пожалуйста, доверься мне. На споры нет времени. Я всё объясню в пути. Скажу только, что твой мир в опасности и нуждается в твоей помощи.
        - Как ты не поймёшь! Я не могу ей доверять! Заэттра - слуга Белионда, его палач. Ты не знаешь, на что она способна.
        - Заэттра тебя с того света вытащила. Но я не прошу довериться ей. Я прошу довериться мне, дружище.
        - Тебе?
        - Ты ведь тоже жизнь мне спас. Мне, Илеси и Вилену. Не раздумывая, пожертвовал собой ради нас. Ну, как я могу отплатить тебе предательством? У людей говорят, что глаза - это зеркало души. Так посмотри мне в глаза! Что ты видишь в них?
        Меренаки поднял голову. Смотрел долго через щёлки набрякших сизых век. Олег выдержал взгляд этого уставшего, надломленного великана. Узник медленно встал, опираясь рукой о стену:
        - В твоих глазах я вижу надежду. Этого более чем достаточно.
        - Спасибо, друг. Я не разочарую тебя.
        - Я верю. Так куда мы идём?
        - Подальше отсюда. Заэттра, действуй.
        Она подошла к двери:
        - Стража!
        Вошли Балдуин и Келади. Поклонились:
        - Наместница.
        - Надеть на него кандалы.
        - Слушаемся!
        Тюремщики загремели железом. Надели цепи на щиколотки и запястьи заключённого.
        - Вывести из камеры.
        Балдуин и Келади переглянулись:
        - Но, как же это, ваша мудрость? Ведь есть приказ.
        - Здесь я раздаю приказы. Выполнять.
        - Есть.
        Меренаки взяли за локти, рывком поставили на ноги. Тот побелел, сдержав стон. Грубо вытащили наружу.
        - Куда его?
        - В караульное помещение.
        Надзиратели ещё раз тревожно переглянулись, но смолчали. Повели пленника подземными казематами мимо других камер. За одной из них Лироден всё так же убивался своей незавидной участи. Меренаки тут же навострил уши и напрягся.
        - Вот же неугомонный! - недовольно заметил Балдуин.
        - Точно! - поддакнул ему Келади. - Надо бы с ним побеседовать так, чтобы до него, наконец, дошло.
        Меренаки бросил умоляющий взгляд на Краснова. Олег заколебался было, но Заэттра быстро сообразила:
        - Этого тоже заковать и на выход.
        Тюремщики явно что-то заподозрили, но не решились возразить. Отперли клетку, вывели пленника. Увидев своего лидера, тот распахнул глаза, а опустив их вниз, затрясся. Заэттра внушала ему дикий ужас. Олегу стоило больших усилий сделать каменное лицо и не выдать своих эмоций.
        Шли молча. Узники гремели цепями, надзиратели - доспехами. Другие тюремщики провожали их удивлёнными взглядами, но останавливать не рискнули. Авторитет Заэттры был непререкаемым. Зашли в пустующую караулку.
        - Что дальше, наместница?
        - Выпустите нас.
        - Простите?
        - Оглохли? Я велела выпустить нас. У меня приказ короля.
        Келади заскрипел ключом в замочной скважине, отворил было решётку, но передумал, обернулся. Браслет Заэттры полыхал голубоватым пламенем.
        Вылетел сгусток энергии, ударил по нагруднику, брызнул в стороны шариками окалины. В воздухе повис запах окисла железа и горелой плоти. Келади застыл на мгновение большой статуей, бессильно свесив руки и голову, а затем рухнул ничком. Под ним тут же растеклась лужа крови. Балдуин ошалело посмотрел на напарника и выхватил меч. Заэттра отступила, с тревогой посмотрев на запястье. Браслет потух.
        Великан, словно локомотив, ринулся на неё, держа клинок плашмя, размахнулся. Лироден возник сбоку, схватился за эфес, рванул его руки назад и вниз. Балдуин нелепо крутанулся в воздухе, полетел на пол, хорошенько приложившись к нему затылком. Юноша-великан тут же вогнал остриё ему в глотку. Тот выгнулся в пояснице, захрипел, забулькал. Но это было его последнее усилие. Рука в металлической перчатке обмякла, тело конвульсивно дрогнуло и замерло.
        - Лироден!
        Меренаки протягивал ему свои руки, разведённые в стороны. Парень примерился, размахнулся и со звоном перерубил цепи. Меч от удара сломался у самой гарды. Как назло, оружейные стойки пустовали. По-видимому, была пересменка.
        - Идиоты! - прошипела Заэттра. - Ключи же есть! Олег, найди срочно!
        Краснов бросился к трупам. Позади послышались крики и топот ног. Вся тюремная стража кинулась за ними. Отцепил от пояса Келади тяжеленную связку ключей, подтащил волоком к Лиродену, выбрал первый попавшийся, весом в пару килограммов, вставил в замок на щиколотке. Не подошёл. Торопливо выбрал другой.
        - Что вы там возитесь? Торопитесь!
        В проёме возник Ардейн, за спиной которого шумно дышало с десяток надзирателей. С лязгом вытащил меч и было пошёл вперёд. Браслет Заэттры, загоревшись, остановил его.
        - Ни шагу больше!
        - Наместница, что происходит?
        - Не твоего ума дело!
        Олег судорожно перебирал ключи.
        - Вы собираетесь выкрасть двоих опасных преступников, а, кроме того, убили двоих моих верных солдат, и, при этом, утверждаете, что это всё меня не касается?
        - Совершенно верно, Ардейн. Положи оружие, отойди назад и прикажи своим подчинённым сделать тоже самое.
        Зазвенели, падая на каменный пол, цепи с рук Лиродена.
        - Это невозможно, наместница. Вы это прекрасно знаете.
        - Тогда я буду вынуждена применить оружие.
        - Разумеется. Но прошу заметить, что энергии у вас хватит лишь на один выстрел.
        Краснов побледнел, снимая кандалы со щиколоток юноши. Заэттра ухмыльнулась:
        - Не будь так уверен.
        - Возможно, я ошибаюсь. Но, даже если и так, я не дам вам времени сделать второй.
        На пол грохнулись цепи с ног Меренаки. Лироден сдёрнул с трупа Келади второй меч, протянул, было, его мастеру. Но Меренаки был не в состоянии сражаться. Заэттра обернулась:
        - Вы двое, убирайтесь отсюда! Человека захватите.
        - А как же ты? - ошарашенно спросил Олег.
        Она не ответила, сделала страшные глаза, держа на прицеле тюремную стражу. Лироден схватил брыкавшегося человека, будто куклу, подставил плечо товарищу, и оба они, так быстро, как только могли, вышли в туннель.
        - Неееет! - завопил Краснов, отчаянно пытаясь высвободиться из железной хватки.
        Как назло, даже укусить было нельзя: Лироден, словно специально, держал его так, что зубами не достать. Лишь смотрел назад, где маленькая фигурка в облегающей одежде продолжала сдерживать толпу великанов. Туннель полого спускался вниз и вскоре закрыл обзор. Вдалеке блеснула вспышка, видимо, последняя, десятками глоток донёсся дружный рык боли и ярости. Досталось, похоже всем.
        Но, нет. По меньшей мере двое уцелели, и, гремя латами, устремились в погоню. За короткое время они догнали беглецов, которые не могли быстро передвигаться. Лироден, понимая, что сейчас только он может защитить человека и командира, оставил их, пошёл навстречу, крутанув мечом восьмёрку.
        Встал в позицию, чувствуя, как вскипает в венах кровь и стучит сердце, отдаваясь в висках. Противники разделились, зашли с двух сторон, держа дистанцию и готовясь атаковать одновременно спереди и сзади. Юноша чуть отступил, напряжённо следя за обоими и не давая зайти себе за спину. Меренаки, сидевший прислонившись к стене, до белых костяшек стиснул кулаки, ведь это будет первый серьёзный бой его ученика. А Краснов, наблюдая за схваткой таких колоссов, забыл, что такое дышать.
        Враги едва заметно кивнули друг другу. Один ударил сверху, отвлекая внимание, второй сделал выпад в незащищённую спину. Лироден применил комбинированную защиту, чуть развернувшись и пропуская мимо готовый вонзиться в спину клинок и одновременно пуская вскользь по своему мечу вертикальный удар. Ответил тычком рукоятью назад в голову, попыткой захвата руки и ответным выпадом остриём. И сразу попал рукоятью точнёхонько в забрало. Руку не поймал, и остриё цели не достигло - стоящий впереди великан парировал выпад.
        Отступил назад и за спину оглушённого противника. Ударил наискось, целясь в шею. Его меч верхушкой со звоном врезался в оружие сблизившегося великана и, таким образом, спасшего жизнь соратника. На лезвии осталась щербина. Не растерялся, рубанул горизонтально - пока оставалась ещё возможность. Великан успел дёрнуть напарника на себя так, что меч со свистом рассёк воздух. Второй пришёл в себя, встал на одной линии с напарником.
        Лироден не дал снова ударить одновременно. Опять сместился в сторону и атаковал слегка контуженного противника финтом: занеся меч над своим правым плечом, затем резко опустив рукоять и выстрелив снизу, целясь в подключичную артерию. Враг попался на уловку, вскинув своё оружие и открыв подмышку. Лезвие впилось в плоть, застряло в наплечнике, парень резанул на себя так, что рука повисла плетью. По пластинам потекли алые ручьи.
        Противник взвыл, прижал руку к боку и отступил, держа меч одной правой. Соратник возник рядом и обрушил град ударов, рубя крест-накрест, стремясь любой ценой оттеснить от раненого. Лироден успешно защитился, держа свой клинок над головой и пробуя контратаковать. Выгадал момент, когда увлекаемый инерцией противник чуть подастся вперёд, крутанулся и рубанул в колено. Голень отлетела в сторону, стражник жутко закричал и стал заваливаться как раз на находившийся внизу клинок. Лироден рванул его вверх, почувствовав, как завибрировала сталь. Фонтан багряной крови ударил в том месте, где была шея. Обезглавленное тело с обрубком ноги грохнулось, звеня металлом, замерло посреди туннеля.
        Второй раненый терял силы с каждым ударом сердца. Сражаться он был уже не в состоянии, а вот отомстить ещё мог. Шатаясь, он шёл к человечку и привалившемуся к стене беглецу. И настиг. Но сзади послышался дробный стук шагов. Лироден рванулся им на выручку со всей скоростью, на которую был способен, на бегу подбросил меч, поймал обратным хватом, прыгнул. Каратель занёс меч, но помедлил, наслаждаясь моментом. И это оказалось его последней ошибкой: из груди, защищенной бронёй, высунулось обломанное жало клинка. Лироден ударил со всей силы, торопясь и не целясь. Великан харкнул рдяными брызгами, схватился за лезвие, осел мешком, пытаясь вытолкнуть из себя меч. Юноша вскочил, подхватил его оружие, толкнул, повернул ногой голову, поднял носком забрало и вонзил клинок ему в лицо. Две красные лужи растеклись под трупом, соединившись в одну большую.
        Задыхаясь, Лироден бросил меч, упал на колени и закрыл ладонями лицо. Плечи его затряслись от рыданий. Меренаки с трудом встал, тихо подошёл и обнял его:
        - Всё хорошо, друг мой. Всё хорошо. Не плачь, ты сделал то, что должен был. Или они нас, или мы их. Увы, другого выбора мать-Земля нам не дала. Вставай, без тебя мы не справимся.
        Юноша кивнул, вытер слёзы, вздохнул. Краснов покачал головой и поправил кейс. Ему жаль было парня всей душой. Испытать такое не каждому дано. Лишь бы это его не сломало.
        - Торопись, друг. Помоги снять с них доспехи. Они нам нужнее, чем им. А ты, Олег, рассказывай, что произошло. Сейчас самое время.
        Меренаки перевернул труп и принялся расстёгивать ремни, удерживающие пластины на груди и животе. Лироден удалился, чтобы сделать то же самое с тем, кто остался лежать позади.
        - Что рассказывать… После того, как ты и Карари сдались, я попал в руки Белионда. Знаешь, он показался мне мудрым правителем. Хотел остановить гражданскую войну, остановить кровопролитие. Предложил мне убедить великанов отказаться свергнуть власть, сплотиться перед лицом внешнего врага.
        Меренаки снял нагрудник, приладил на себя:
        - Помоги застегнуть. И что ты?
        - А что я… Я согласился. - завозился Краснов с ремнями. - На тот момент мне его идеи показались здравыми. Ведь мой народ тоже перенёс гражданскую войну. Для нас это была великая трагедия. И осознавать, как вы убиваете друг друга ради власти…
        - Не ради власти. Ради справедливости.
        - Знаешь… Революцию замышляют романтики, осуществляют фанатики, а плодами её пользуются мерзавцы.
        .- Сильно сказано… Затяни потуже.
        - Вот так сойдет? Это не я сказал. Один мудрый правитель. Его эпоха давно ушла. Не сказать, чтобы я был с ним полностью согласен. Но здравое зерно в его словах всё же есть. Любая война, особенно внутренняя, ослабляет твой народ. И далеко не факт, что тот, кто будет им править, окажется лучше Белионда.
        Меренаки снял с надзирателя наплечники и наколенники:
        - Возможно, ты прав. Но Белионд - тиран. Он не правит, он упивается властью. Для него любой великан - это пыль, инструмент.
        - Да, это так, - помогал надевать доспехи Олег. - Он невменяем. Прямо на моих глазах чуть не задушил камердинера. Но, все же, мне показалось, что он хочет лучшей доли для своего народа.
        - Это в его духе. А за что, не знаешь?
        - Тот принёс плохую новость.
        - Какую?
        - Карари бежал. Прямо накануне казни.
        Вернулся Лироден. Стал молча одеваться. Меренаки замер с куском металла, защищающим голень:
        - Как сбежал? Как ему удалось?
        - Я не знаю подробностей. По всей видимости, ему кто-то помог.
        Меренаки выпрямился, повёл плечами. Сунул меч в ножны:
        - Да, Карари - тот ещё хитрец. Лироден, иди, помогу.
        - Я не был бы так уверен. Белионд сказал, что восстания не избежать. А у разлома копит силы внешний враг.
        Великан помедлил с ремнём:
        - Сайенд?
        - Да. Илеси - его дочь.
        - Я знаю, - затянул он застёжку на Лиродене.
        - Знаешь?
        - Да. Это я её выкрал и спрятал у Киргейла.
        - В общем, терпение короля Сайенда закончилось. Он не верит уже, что девочка ещё жива. И жаждет мести.
        - Что ж, мы ему предоставим доказательства. Готово, друг мой.
        - И что ты для этого предпримешь?
        - Увидишь. Плечо, друг мой. Я ещё слишком слаб, чтобы идти. А в доспехах так вообще едва волочу ноги. Но уж лучше в них. А ты, Олег, садись на другое и держись крепко.
        Двинулись прочь из этого ада, продолжая разговор.
        - Я разве что ненадолго. У меня теперь джеты есть.
        - Ого… Как я раньше не заметил? Подарок Заэттры?
        - Не совсем. Белионда. Но она поспособствовала.
        - Я вот чего не пойму. Зачем она вдруг бросилась нам помогать?
        Краснов вздохнул:
        - Да я сам этого не понимаю. Заэттра для меня - загадка.
        - И только то?
        Красный румянец на щеках Олега говорил красноречивей любых слов:
        - Увы, не только.
        Мастер покачал головой:
        - Мой тебе совет - берегись её. Она - демон во плоти, само воплощение жестокости и ярости.
        Краснов помолчал, грустно хмыкнул:
        - Я не могу.
        - Но почему же?
        - Я поклялся ей на склоне горы.
        - Что ты сделал?
        - Я поклялся, что приду за ней. И клятву свою сдержу.
        - Глупец!
        - Так и есть. Но тут дело не только в чести. Я влюбился в неё. Дурак, мальчишка. И теперь всё так запуталось. Просто она… Она другая, когда мы вдвоём. Вот зачем мне всё это, скажи, мастер?
        - Ах, если бы я мог дать совет. Но, увы, я - воин, а не целитель душ. Ты лучше задай этот вопрос Матери-Земле. Она ответит, даже не сомневайся.
        Краснов замолчал. Коридор серыми стенами проплывал мимо них, опускаясь в земные глубины. Ботинки его заморгали, оживая. Вскоре они уже были способны держать его в воздухе. Человек завис на уровне лица великанов, продолжавших спуск.
        - Так что же дальше?
        - Дальше? Давайте вместе попробуем остановить эту войну.
        Глава 10 «Война»
        - Вилен? Где все?
        - Мастер… Вы живы! Лироден! Олег! Жар земной, какое счастье видеть вас.
        Мальчишка бросился в к ним. Меренаки с жаром его обнял, затем отстранил:
        - Где твой меч?
        Тот опустил голову и сжал кулак:
        - Карари забрал.
        - Сучий потрох, - смачно выругался Краснов по-русски.
        - Он пришёл вместе с каким-то великаном. Собрал всех. Потом долго говорил. Сказал, что ты попал в плен, возможно, убит, и теперь он возглавит сопротивление. Призвал не доверять больше человеку. Назвал его лжецом, сказал, что это он завёл отряд в ловушку. Я не поверил ему, ведь я был с вами. Сказал, что Олег не мог предать. В отместку он отобрал мой меч…
        Меренаки потёр подбородок:
        - Значит, он перестал доверять и тебе. Неудивительно, ведь ты дольше всех нас общался с человеком. Но что было дальше?
        Вилен пожал плечами:
        - Они ушли. Забрали всё оружие, доспехи и ушли.
        Краснов подошёл к нему, вне себя от беспокойства:
        - А Леся где? Где девочка?
        Вилен шмыгнул носом, с досадой плюнул под ноги:
        - Я не знаю. Тот второй великан увёл её. Ах, если бы у меня был меч!
        Меренаки осадил его:
        - Остынь-ка, парень. Лучше скажи, как он выглядел.
        Вилен зло выпалил:
        - Как наместник. Я этих гадов хорошо запомнил. Ходили по Латрундину, все из себя такие важные, в тряпки закутанные, того и гляди запнутся. Всем тыкают в лица своими браслетами…
        - Вилен, Вилен, не отвлекайся!
        - Ну, так вот. Я как раз рядом был. Карари указал на нас пальцем. Тот второй всмотрелся и… - юноша вздрогнул: Олег, он так мерзко улыбнулся! Никогда этого не забуду.
        - Дальше, Вилен! - поторопил его Краснов.
        - Илеси протянула мне свой клинок. Я заслонил её собой. Наместник улыбнулся ещё шире и протянул руку. Последнее, что помню, это как из браслета высунулись такие светящиеся нити. Они проникли ко мне в голову, что-то сверкнуло перед глазами, а потом я ничего не помнил. Очнулся уже тут, совсем один.
        - Проклятье! Ну а внешность его хоть запомнил? Ну, какой он? Молодой, старый, светлый, тёмный?
        - Нет. Голова его была тряпкой покрыта. Тень закрывала лицо. Помню только улыбку и… - парнишка вздрогнул ещё раз.
        - Что ещё, Вилен, - поторапливал его Олег, чувствуя как его настроение передаётся ему самому.
        - Его белые глаза.
        Краснов покрылся гусиной кожей. Что значит белые глаза? Зрачков не было? Слепой он, что ли?
        - Я знаю, кто это… - прошептал Меренаки, и его впервые пробила дрожь.
        - Кто?
        Великан покачал головой, Краснов вспыхнул:
        - Какого хрена? Говори, Меренаки! Я должен знать!
        Тот вздохнул так тяжко, словно на плечах своих носил Вселенную:
        - Это мой брат.
        Звенящая тишина заполнила собой пещеру глубоко в земных недрах. Пустовали нары, никто не говорил, не стучал инструментами. Горел всего один нефтяной светильник, освещая ближайшую чёрную от дыма стену. Всё остальное пространство терялось в темноте.
        - Расскажешь о нём?
        Мастер кивнул:
        - Да. Вы должны знать. Но лучше это сделать в дороге. Мы должны догнать и остановить отряд Карари.
        Краснов развёл руками:
        - Но ты же слаб!
        Меренаки улыбнулся:
        - Мне уже лучше. Великаны взрослеют и выздоравливают быстрее людей. Кроме того, я знаю один тайный путь. Добраться нужно только до него. Дальше Мать-Земля всё сделает за нас. Вилен, Лироден, вы готовы?
        - Готовы!
        - Тогда за мной! Олег, не отставай!
        Отряд из трёх великанов и одного летающего фея устремился через прямоугольную пещеру, уставленную нарами. В конце её Меренаки отодвинул каменную плиту, за которой обнаружилась винтовая лестница вниз. Краснов распахнул глаза: он, что, предлагает поход через эту душегубку? Через эту вечную баню, где тренировались великаны? Да он через каких-то полчаса превратится в вяленую воблу..
        - Меренаки… Там очень жарко для меня. Я там умру.
        Великан не сбавил шагу:
        - Там и для нас жарко. Но ты не тревожься. Потерпеть нужно совсем немного.
        - Немного - это сколько?
        Он ответил, но Краснов ничего не понял: великаны считали время совершенно по-другому.
        - Ты мне ответь, сколько это в ваших шагах.
        - Никогда не задумывался об этом.
        Олег вился у лица великана, словно комар:
        - Хреново!
        - Что ты сказал?
        - Сказал, что мне страшно.
        Меренаки остановился, внимательно взглянул на него:
        - Не бойся. Меньше всего я хочу твоей смерти.
        Краснов вздохнул и опустил плечи:
        - Да я верю. Но… все равно не по себе.
        - Лироден, снимай доспехи, Вилен, помоги мне. Или нам не поздоровится.
        Перепрыгивая ступени, отряд ринулся вниз. Олег, летя следом, снова почувствовал кайф. Рулить ботинками, непрерывно ввинчиваясь в земную твердь, оказалось невероятно круто. Правда, удовольствие оказалось непродолжительным: вестибулярный аппарат возмутился и высказал своё «фи». Краснова замутило, голова закружилась, внутри недовольно заворочался желудок.
        Жара надвигалась неумолимо. Хорошо, что набегающий поток воздуха немного сглаживал её. Проступивший пот, испаряясь, приятно холодил кожу. Возможно, всё не так уж страшно, как он себе надумал. Великаны размеренно дышали рядом. Вот им-то как раз приходилось хуже. Двигаясь, они разогревали свои тела, в отличие от халявщика-человека. Но эволюция сделала своё дело, за многие тысячелетия, если не миллионы лет выработав у них устойчивость к теплу Земли.
        Спустились, наконец, в тренировочный зал, прошли его насквозь, встали у противоположной стены. Олег, было, тоже остановился, но тут же взмок и принялся наматывать круги. Джеты работали великолепно, непрерывно подпитываясь энергией и отдавая её.
        Меренаки взялся за кайло и велел всем отойти. Выбил дыру в стене, залез туда рукой. Вытащил непонятную вязкую субстанцию серого цвета, размером с ведро, отделил от оболочки и тут же приклеил рядом. Субстанция намертво срослась с горной породой и принялась разъедать её похлеще серной кислоты. Удушливый запах и зелёные испарения стали заполнять помещение. Порода раскалилась, оплавилась и стала стекать на пол самой настоящей лавой. Олег попятился, закрыл ладонью рот и нос. Довольно быстро открылся проход, немного выше уровнем, чем сама пещера. Лава стекла на пол, но часть её осталось внутри. Великан жалом кирки смахнул её, быстро стряхнул и убрал за спину.
        Залезли внутрь, проползли на карачках несколько метров, пока туннель не позволил встать в полный рост. Побежали дальше, освещая дорогу светильниками. Краснов облегчённо вздохнул и рванул следом. Если бы его впоследствии спросили, какое бы название ей больше всего подходило, он бы не задумываясь ответил - дорога в Ад.
        Великаны постоянно пили воду, пот выступал из пор на коже, словно из губки. Температура неуклонно повышалась с каждым шагом. И уже никакой встречный воздух не помогал. Краснов почувствовал запах собственных палёных волос, к коже словно утюг приставили - того и гляди полопается. В глазах помутилось, во рту пересохло. Ещё немного, и его можно будет подавать к столу, словно какую-нибудь курочку-гриль. Пролетев ещё немного, он потерял сознание. К счастью, джеты не позволили ему упасть на разгорячённую сковородку пола. Он просто завис в нелепой позе раскисшего киселя. Лироден подхватил его, увлекая за собой.
        Впереди показалась капсула транспортного средства. Но не в виде летающей тарелки, а, скорее, в форме гигантского яйца. Меренаки прикоснулся рукой к его части, она раскрылась на две половинки. Внутри обнаружились кресла и пульт управления. Не теряя ни секунды, великаны забрались внутрь и закрыли двери. Засветились органы управления, температура внутри стала быстро падать. Вокруг «яйца» возникла фиолетовая аура, оно дёрнулось, воспарило и ринулось вдоль туннеля.
        Краснов разлепил запёкшиеся губы. Ему влили в рот воды так, что тот едва не захлебнулся. Открыл глаза, помотал головой, зашипел и застонал: кожа горела, будто он весь день провалялся на пляже под палящем солнцем без защитного крема. Великаны озабоченно смотрели на него.
        - Я что-то пропустил? Ого, где это мы?
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил Меренаки, управляя аппаратом.
        Человек скривился и осмотрелся:
        - Как кусок хорошо прожаренного мяса. Что это за штуковина?
        - Это изобретение наших предков.
        - Как тарелка Заэттры?
        Меренаки помотал головой:
        - Не совсем. Тарелка, как ты сказал, нужна для поездок под водой и в воздухе. А эта - только в глубинах земных.
        - И как она действует?
        - Так же, как и джеты. Мать-Земля дарует ей силу для движения. Как, впрочем, и для всего нашего народа.
        - А поподробнее?
        Тот пожал плечами:
        - Увы, подробнее рассказать не могу. Я всего лишь воин, а не учёный.
        Краснов почесал лоб:
        - А, ну, да. Эта ваша знаменитая система разделения на сословия. Очень жаль. Так что с твоим братом?
        Меренаки вздохнул, собираясь с силами:
        - Долгая история. Мы с Борахи родились и выросли в столице. Он увлекался наукой, а я мечтал стать солдатом. И вот, когда пришло время выбирать, мы не колебались. До этого жили дружно, правда, до хрипоты спорили, что важнее. После того, как нас взяли в обучение, мы редко виделись. Когда учёба подошла к концу, мы стали служить своему народу. Я - мечом, он - головой. Вместе выкрали Илеси у Сайенда. Но в один прекрасный день всё изменилось. Мне стали сниться кошмарные сны, что однажды я стану свидетелем окончательного падения нашей цивилизации. И что виновником падения станет мой король.
        - Белионд?
        - Да. Поначалу я не понимал ничего. Думал, что это всего-навсего сны. Но в нашей жизни нет места случаю. Всё, что с нами происходит, зависит от высших сил.
        - А что тебе снилось?
        - Война. Мне снилось, как Белионд сознательно унижает великанов, не отпускает их от себя. Мне всегда хотелось узнать, что происходит там, наверху. Ведь нам внушали, что там жизни нет, что Мать-Земля на поверхности умерла, и только в глубинах своих сохранила жизнь.
        - Но оказалось, что всё иначе?
        - Да. И мне снилось, что я коплю силы для того, чтобы свергнуть тирана, положить конец его власти. И сны эти… Они были настолько реальными, что мне порой становилось плохо. Один мудрец из Латрундина сказал мне, что Мать-Земля всё видит и всё осознаёт. И избранным посылает сновидения, чтобы оградить их от ошибок. И тогда я стал действовать.
        - А брат?
        - Борахи, мягко говоря, не понял меня. Посчитал предателем и отринул. Он с фанатизмом служил Белионду. Я подготовил мятеж и уже почти осуществил задуманное. Потом, откуда ни возьмись, появилась эта Заэттра и приняла в поимке непосредственное участие. Вместе с братом они раскрыли заговор. Мой отряд выученных, опытных воинов попал в ловушку. Всех их казнили, а меня бросили в темницу. Там я познакомился с Карари.
        - И что было дальше? - спросил Краснов, чувствуя, как между лопаток пошёл холодок.
        - Мы с ним подолгу беседовали. Оказалось, что у нас с ним много общего. Мы одинаково понимали жизнь, одинаково относились к власти. Осознавали, что способны сделать её лучше и справедливее. И неважно, что я - солдат, а он - преступник. Каждый день мы молили матерь о помощи. И эта помощь пришла. Не спрашивай меня, как. Не спрашивай об этом Карари - мы не ответим тебе. Состоялась казнь. Нас отвели к разлому, где бурлила расплавленная лава. Палач прочитал приговор, и меня первым сбросили вниз. А брат смотрел на это с каменным лицом, даже ничего мне не сказав, хотя я умолял его одуматься.
        - Боже милосердный…
        - Я слышал, как Карари кричал… - Меренаки закрыл руками уши, продолжил сквозь зубы: - Этот крик до сих пор звенит в моей голове. Я упал в лаву, а там наверху Карари разорвал цепи, словно те насквозь проела ржавчина. И этими цепями он изуродовал всех, кроме брата и Эрахота. Брат стоял на коленях, и глаза его стали белыми, как снег.
        Краснова затрясло от этих слов. Безмолвствовали и великаны, слушая исповедь Меренаки.
        - Лава не сожгла меня. Лишь окружила пузырём, не давая опуститься в глубины земные. Карари, не задумываясь, прыгнул следом, скользя по уклону. Настиг меня, протянул руку. Пузырь раскрылся, он вытянул меня на землю, а лава постепенно застыла, превратившись в чёрный камень. С тех пор там никого больше не казнили.
        - Это просто жесть! - выдохнул Краснов.
        - Да. В это невозможно поверить. Но так было. Вилен, подай доспехи, Лироден, облачайся. Мы прибываем.
        За бортом похолодало. Всё правильно, кратчайший путь из одной точки в другую - прямая. Земля - шар. Великаны, хоть и жили в глубинах, но что такое несколько сотен метров от поверхности? Их ареал распространения - тоже окружность. Олег даже не заметил, когда пологий спуск сменился таким же пологим подъёмом.
        - Держи, Вилен, - протянул юноше свой меч Меренаки.
        - Но я не могу его взять! - воспротивился было Вилен.
        - Здесь припрятан другой. Он мне больше подходит.
        И с этими словами мастер извлёк из тайника украшенный древней вязью клинок и засунул себе за пояс.
        Краснов выдыхнул:
        - Ух ты! Это что же, такой, какой у тебя раньше был?
        - Почти, - улыбнулся великан.
        - Круто. Кстати, всё забываю спросить, а как называется столица?
        - Она называется Деорат.
        ***
        - Вперёд, вперёд, вперёд! - скомандовал Меренаки, не опуская забрало шлема, но выдёргивая на всякий случай меч.
        - Что такое? - насторожился Олег.
        - Идёт бой. Слышишь?
        Краснов навострил уши и похолодел:
        - Слышу.
        - Мать-Земля, неужели мы опоздали? Лироден, Вилен, если нападут, защищаемся, но никого не убиваем.
        Великаны рванули вверх по уклону. Когда потолок перестал загораживать обзор, они увидели два отряда, яростно сражавшихся друг с другом в узком проходе. Большой отряд повстанцев, вооружённых кайлами, одетые кто во что горазд, наседали на закованных в латы меченосцев. Защитников было раза в три меньше, однако благодаря превосходству в оружии и броне, они уверенно держались, не давая атакующим прорваться в город. Пять бойцов были убиты наповал, ещё трое раненых стонали, лёжа на камнях. Из защитников погиб только один, и сейчас двое соратников оттаскивали тело, пока остальные сдерживали натиск. Слышался звон оружия, глухие удары по доспехам, крики и проклятья.
        Заслышав приближающиеся шаги, пятеро повстанцев развернулись и пошли навстречу, перекидывая кирки из рук в руки. И недоуменно замерли, так как увидели Вилена без доспехов и висевшего в воздухе человека. Меренаки опустил меч, знаком велел Лиродену сделать то же самое.
        - Командир? Это ты? Ты жив?
        - Да, Калдуин, это я.
        - Ребята, с нами Меренаки! - тут же завопил тот, кого назвали Калдуином.
        Громкий торжествующий клич потряс своды туннеля. Атакующие с удвоенным рвением бросились на врага. Некоторые стали оглядываться, чтобы посмотреть на своего предводителя. И едва за это не поплатились.
        - Смотреть вперёд! - рявкнул Меренаки.
        Стражники явно были ошеломлены, немного отступили, встали в защитную позицию, подняв мечи. По их рядам прошёл ропот.
        - Всем отступить! Не нападать! - последовал новый, сбивающий с толку приказ.
        - Что происходит? - слышался один и тот же недоуменный вопрос.
        - Молчать! Все слышали приказ командира? Отступить, держать строй!
        Меренаки живо пробрался в передние ряды. Забрало так и не опустил, чтобы противники видели его лицо.
        - Кто у вас командир?
        - Убит командир, - нехотя ответил ему великан, лица которого было не разобрать под прорезями шлема.
        - Проклятье… Кто заместитель?
        - Не успели ещё назначить.
        - Тогда командиром у вас буду я!
        Защитник усмехнулся
        - С чего бы вдруг?
        - С того, что нам нужно объединиться перед лицом общего врага!
        - Какого ещё врага?
        - Сайенда.
        - Что за бред ты несёшь, Меренаки? Сайенд никогда не решится идти на нас войной.
        - Он уже сделал это. Великаны, у вас есть выбор: либо мы продолжаем убивать друг друга, либо наш народ перестанет существовать. Выбирайте.
        - А если ты лжёшь?
        - Для меня солдатская честь - не пустой звук. Все здесь могут это подтвердить.
        - Меренаки прав, - послышались разговоры по обе стороны. - Он лучший командир из всех, которых мы знали. Он всегда держал слово.
        - Видишь? Более того, я сейчас всем дам ещё одно. Если солгу - убейте меня. Ибо для чего мне жить, если моего народа не станет?
        Защитник обернулся, глянул на своих. Стражники переглянулись, затем кивнули. Меренаки сделал то же самое. Повстанцы дружно преклонили колени. Они ему верили, как никому другому.
        - Нужно остановить бои, вывести войска и вместе встречать Сайенда. Где Карари?
        - Должен быть в главном туннеле.
        - Выступаем! А ты, Олег, доставай свою ги-та-ру. Помоги нам!
        - Понял, друг!
        Взмыл вверх, заиграл и запел. Руки и голос дрожали, словно он долгое время в одних трусах просидел в холодном военкомате, дожидаясь очереди ко врачу. Объединённый отряд обогнул Деорат по окраине, углубился в туннель, в котором кипела другая схватка. Использовали всё искусство дипломатии для того, чтобы противоборствующие стороны приостановили бой.
        - Во имя Земли, где Карари? - кричал Меренаки.
        - Его здесь нет! - отвечали ему повстанцы.
        - Соединяйтесь, идите в соседний туннель, прекратите войну!
        - А вы?
        - Мы будем его искать. Что же ты задумал, друг?
        Бои постепенно утихали. Мастер метался, в поисках татуированного монстра, но его и след простыл. Некоторые из повстанцев видели его накануне, но вот сказать, куда он пошёл, не смогли. Непонятно было также, куда подевались наместники, которые могли с лёгкостью переломить ход сражения. Разгорячённые битвой стражники и повстанцы скапливались по окраинам Деората, не понимая, что всё это значит. Человеческая музыка понемногу успокаивала их.
        Внезапно с одного из направлений, ведущего к океану, роем, спиной вперёд вылетели наместники в лёгких одеждах, один за другим пуская энергетические сгустки вглубь туннеля. Олег до ломоты напряг глаза, пытаясь отыскать среди них Заэттру. Ожили и повернулись острыми гранями треугольные пирамиды, выстрелили туда же. В них тут же полетела «ответка». Двое наместников, пробитые навылет, рухнули вниз. Треснули и брызнули искрами пирамиды. Олег прекратил свой недолгий концерт, нырнул вниз. На улицы города бурным потоком ворвались чужаки.
        Размалёванные, будто индейцы, в отороченных мехом доспехах воины с мечами наголо ринулись в центр Деората. Сверху их поддерживали огнём летучие собратья. Смяли, отбросили ближайшие отряды и, творя вакханалию, устремились к конечной цели - королевскому дворцу.
        - В атаку, братья! - скомандовал Меренаки: Покажем врагам, что не стоило к нам соваться!
        Великаны сотнями глоток издали воинственный рёв, ринулись в бой. Соседние отряды, не сговариваясь, в едином порыве последовали их примеру. Армия противника оказалась в окружении. Но теперь им противостояли силы, как минимум, не уступавшие в численности. Выучка, данная повстанцам лучшим воином, дала свой результат. Даже вооружённые кайлами, без качественной брони, повстанцы дрались не хуже матёрых воинов.
        - Сайенд! Ты видишь нас?
        Краснов увидел его, в белой одежде воспарившего к потолку подземного города. А ещё он увидел её. Тиран левой рукой держал Илеси под мышками, а правой держал у её виска светящийся браслет.
        - Отвечай мне, король! Ты видишь свою дочь?
        Олег покрылся испариной, Меренаки сжал зубы так, что того и гляди потрескается эмаль.
        - Белионд!
        К потолку воспарил другой великан, не отличимый от других. Снял шлем, протянул руки:
        - Отпусти её. Умоляю.
        Краснов схватился за голову:
        - Что он творит?
        Белионд улыбнулся:
        - Разумеется, друг мой, разумеется. Только не так быстро.
        Илеси была ни жива ни мертва. Широко распахнутыми глазами, не в силах вымолвить и слова она смотрела на того, кого тиран назвал её отцом. Сайенд, великан в годах, седовласый, с седой бородой и усами, крупным носом и узкими губами тоже не отрывал от неё взгляд.
        - Что тебе нужно? - спросил он.
        - Для начала прикажи своей армии сложить оружие и сдаться.
        - Я это сделаю, только не причиняй ей вред.
        - Будь в этом уверен.
        - Всем бросить оружие!
        - Очень хорошо. А ты покладистый папаша!
        Зазвенели бросаемые мечи. Великаны из числа защитников принялись снимать с них доспехи и связывать.
        Белионд торжествующе улыбался:
        - Я победил, друг мой! Я победил. И победу эту будут помнить в веках.
        - Да, король. Но это нечестная победа.
        - Ну что ты? Победителей, как известно, не судят.
        - Что ты с ней будешь делать?
        - О, у меня на этот счёт большие планы. Но для начала позволь закончить одно дельце. Карари, Борахи!
        Двое великанов, один в доспехах, второй в тканевом облачении, воспарили к потолку и склонили головы перед королём.
        - Предательство! - застонал Меренаки. - Мать-Земля, что же мы наделали?
        Белионд что-то шепнул им на ухо, после чего великаны бок-о-бок полетели над столицей, кого-то высматривая в толпе солдат. Олег догадался, кого. Карари первым увидел их, указал рукой Борахи. Они спустились, встали прямо перед Меренаки.
        - Как же ты мог? - горько вымолвил мастер.
        - Сдавайся, мастер. Всё кончено, - низким басом, тихо прогудел монстр. - И прикажи повстанцам сделать то же самое.
        - Не раньше, чем ты ответишь мне. Скажи, зачем? Ведь мы столько раз бились плечом к плечу, столько раз спасали друг другу жизнь, через многое прошли вместе. Зачем? А ты, брат мой? Неужели ты не увидел истинного лица короля?
        Карари не выдержал, отвернулся. Борахи, великан с белыми глазами, мертвенно-бледной кожей, тонкими пальцами, острыми чертами лица с впаыми шеками лишь усехнулся, направив руку с браслетом на Меренаки.
        - Не предавал я тебя, мастер. Я изначально был на другой стороне. Наша встреча в темнице не была случайной. Меня к тебе подселили. Это было частью плана. Нужно было убедить Сайенда, что его его войска не смогут противостоять армии короля. А ты, к тому времени, втайне соберёшь ополчение. Ну, а развязку ты видел. Так что брось меч, дружище. По-хорошему тебя прошу.
        Меренаки чуть ли не плакал от досады:
        - Я не могу в это поверить! А то, что произошло в разломе? То, как нам помогла Мать-Земля?
        Карари обернулся, снял шлем. Его глаза лихорадочно бегали по фигуре мастера:
        - Прости, друг, всё обман. Нет никакой Матери. Всё было продумано заранее. Не она защитила тебя от лавы, и не благодаря её помощи я порвал цепи. Белионд одурачил тебя, сделал пешкой в своей игре. И ты справился с задачей как нельзя лучше.
        Меренаки рвал на себе волосы:
        - Что ты говоришь? Это позор!
        - Да брось, командир! Король милостив. Тебя ждёт большая награда, как и всех нас. Только уговор - пока никому ни слова.
        - Что ты с ним нянчишься! - не вытерпел Борахи. - Не видишь разве, что он безнадёжен? Пора кончать эту игру. Отойди.
        - Подожди. Ну же, дружище. Не упрямься, отдай меч.
        - Нет.
        - Тогда мы убьём тебя, этого выскочку Лиродена, тем более, что он мне никогда не нравился, пацана этого, дружка дочки врага. По-хорошему, нужно было бы прихлопнуть этого человечка, но у Белионда на него свои планы. Тоже мне, героя нашли. Пустое место он. Пыль, недостойная уважения.
        - У меня есть одно право, - холодно заметил мастер.
        - И какое же?
        - Право последнего поединка.
        Карари скривился:
        - Ой, да брось ты! Этот обычай давно устарел.
        - Но он всё ещё в силе. Проигравшая сторона имеет право на поединок. Выигравшему дается возможность попросить за близких друзей.
        - Я знаю этот обычай не хуже тебя! - повысил голос Карари. - Но у тебя нет сейчас шансов. Ты ослаблен и не сможешь показать всё, на что способен.
        - Не обольщайся, дружище.
        - Да я же смету тебя, словно щепку! - взревел от досады Карари, надевая шлем.
        - Ну, так попробуй.
        - Ну, будь по твоему. За кого ты намерен просить? Хотя, нет, не отвечай. За них? - кивнул он в сторону Лиродена, Вилена и Краснова.
        Меренаки был весь воплощение холодности:
        - За них.
        Карари выхватил длиннющий меч, пошёл кругом:
        - Какая глупость. Благородная, конечно, но глупость.
        Меренаки вытянул свой, молча двинулся в противоположную. Толпа вокруг загудела, сдвинулась, образовав круг.
        - Надеюсь, ты помнишь правила. Бросивший вызов не может даже ранить, а вот я могу тебя убить. И, несомненно, сделаю это.
        - Спасибо за напоминание. Начнём? - у плеч мастера блеснули круги, вычерченные в воздухе клинком.
        Вместо ответа Карари с рыком ринулся на него, в излюбленной манере вкладывая в стремительные удары богатырскую силу. Пространство сотряслось жалобным стоном оружия, шарканьем ног и глухими ударами по защите.
        Начал с классического «крест-накрест», прямой рубкой, потом перевёл вниз по широкой амплитуде, обратными ударами, изучая, насколько мастер восстановился после ранений. Прекрасно понимая, что тот не будет использовать всех хитростей, на которые был способен. Потом поработал по «среднему этажу», сочетая рубящие удары с выпадами.
        Меренаки даже не вспотел. Он прекрасно знал технику противника. Держа меч одной рукой, то высоко над головой, то опуская в ноги, он отбивал удары, легко распознавая направления по движениям плеч, локтей и запястий, шагам ног и наклонам туловища. Правда, пару раз даже он не успевал,. Пришлось работать тяжёлыми налокотниками.
        Карари, понимая, что постепенно выдыхается и выдаёт себя с головой, разорвал дистанцию:
        - Прекрасно, мастер. Просто превосходно. Минимум движений, максимум эффективности. Но так мы будем драться очень долго. Эй, ты! Да, ты, одноглазый! Брось-ка мне меч.
        Воины заволновались, круг вокруг бойцов начал сжиматься. Меренаки остановил негодование жестом. Один из стражников бросил свой клинок. Карари его подхватил, глянул исподлобья, крутанул оба. Бросился в повторную атаку, рубанув одним сверху, а вторым сбоку. Мечи сшиблись в воздухе с адским скрежетом. Меренаки сумел парировать оба, повернув свой меч остриём вниз и уйдя в сторону. Ударил плашмя в область щеки, но догонять и добивать не стал. Толпа возбуждённо взвыла, потрясая оружием.
        Шлем Карари смялся, прорези для глаз сдвинулись так, что перестал видеть. В ярости он сорвал его с себя. Завёл руку, потрогал кожу. Крови не было. Помотал лысой башкой и накинулся, словно рассвирепевший слон, повторяя ошибку многих, многих бойцов. Завертелась мельница свирепых ударов, один за другим, с частотой швейной машинки. Меренаки изнемогал в защите, уворачиваясь, подставляя под них лезвие, плечи и локти.
        - Карари, остановись! - в ужасе закричал Олег.
        Слабость дала о себе знать в самый неподходящий момент. В глазах замутилось, мастер не успел должным образом подвернуть лезвие, чтобы пустить меч противника по плоскости клинка и сразу перевести в другую сторону под летящий второй. Вместо этого вышел жёсткий блок грань-в-грань. Оба лезвия брызнули в стороны сталью, образовались острые выбоины, клинки застряли друг в друге. Второй меч ударил по нагруднику. Лишь в последний момент Меренаки успел выгнуться и смягчить его так, что тот не пробил броню.
        - Карари, нет! - визжал Краснов.
        Карари подскочил и с размаху пнул кованым мыском в грудь. Его бывший командир отлетел и упал на спину. Нагрудник от удара прогнулся внутрь. Закашлялся и сплюнул кровь - сломанное ребро пронзило лёгкое. Засипел тяжело, но чудовищным усилием встал на четвереньки. Взял в руки выщербленный клинок, опёрся на него. Попытался встать, ещё раз харкнул кровью.
        Татуированный монстр покачал головой. Но презрения не высказал. Не унижал, не оскорблял. Просто медлил.
        - Карари, опомнись! - писклявил Олег.
        - Захлопни пасть, ройхэ! - не выдержал великан, повернувшись к нему. - Ты здесь чужак. Борахи, убей его!
        Меч Меренаки пронзил ему живот. Великан охнул, упал на колени, не выпуская из рук оружия. Мастер выдернул свой, обошёл его, чтобы взглянуть в глаза. Браслет Борахи горел синим пламенем.
        - Ты нарушил правила, мастер, - захлёбываясь кровью выдохнул Карари.
        - Ты - тоже.
        - Так будь же ты проклят!
        Опустил меч на голову мастера последним диким усилием. Меренаки взмахнул своим так, что выбил его из рук бывшего соратника. Меч, завертевшись, отлетел и вонзился по самую гарду в грудь Борахи. Наместник со стуком распластался, вокруг раны стремительно намок алый ореол. Голова Карари слетела с плеч, обезглавленное тело повалилось и забилось в агонии.
        - Меренаки! - не мог себя удержать в руках Краснов.
        Тот скинул с себя шлем и бросил меч на мостовую. В следующее мгновение его грудь взорвалась, кровавые ошмётки разлетелись по брусчатке. Браслет Борахи потух, а сам он застыл на боку с открытыми белыми глазами. Олега вырвало.
        - Ну, что, все мертвы?
        О, этот учтивый, мелодичный голос мерзавца. Краснов утёрся рукавом, взглянул на Белионда ненавидящим взглядом.
        - Подданные, захватчики, все, кто слышат меня сейчас. Склонитесь перед вашим королём! - завибрировал его голос под сводами Деората.
        Недавние противники переглянулись. Отряды были обезглавлены, командовать было некому. Подчиняясь его воле, великаны нехотя, один за другим преклонили колени. Все, кроме маленького человечка. Стиснув кулачки, тот завис в воздухе, безумными глазами оглядывая поле боя, в котором остался лежать бывший командир, ставший ему другом.
        - Лироден… - он не узнал свой голос. - Возьми его меч. Спрячь.
        Великан, чуть не плача, кивнул и бережно поднял клинок.
        Глава 11 «Казнь»
        Глаза человека и великана встретились. Безумный, рыскающий взгляд разбился о глыбу холода, надменности и превосходства. Белионд улыбался, глядя как вздымается грудь, ходят желваки и вздуваются ноздри у Краснова. Ещё немного, и могло случиться непоправимое. Но сзади подлетели и взяли под руку.
        - Ваша мудрость, вы позволите?
        «Заэттра… Как ты спаслась? Или это снова была часть грандиозного спектакля, разыгранного как по нотам перед нами, наивными зрителями?»
        Как она это делает? Ведь каждый раз, когда Олежка слышал её голос, моментально покрывался мурашками. Она сводила с ума. Вот и сейчас, когда возникла у него за спиной, зависнув в характерной позе, он почувствовал, что у него отнимаются ноги, а несчастное сердце замирает в волнении, чтобы потом гулко и резко ухнуть в груди.
        - Что именно, девочка моя?
        - Украсть его на время.
        - Ради тебя - всё, что душе угодно.
        - Благодарю, повелитель.
        - Летим со мной, любимый!
        Он был не в силах сопротивляться. Позволил увлечь за собой, вознестись под купол и покинуть место смертельной дуэли. И пока ещё оставалась возможность, сухими глазами, будто в них сыпанули песка, провожал Меренаки. Всё не мог осознать случившееся.
        Горько и пусто было внутри. Так уже было однажды - на похоронах родителей. Тогда тоже очень хотелось плакать. Но слёзы облегчения не шли. Он думал, что тот далёкий надлом в душе покрылся коростой. Ошибся. Ничего не залечилось. А новый удар и вовсе грозил сломать его. Да, он был слабым человеком. Тонким, ранимым и остро чувствующим. Только никому не показывал этого, разве что друзьям - непоседе Тимуру и внешне холодному и невозмутимому Витьку. Давящая пустота разливалась внутри. Волна за волной неумолимо накатывал депрессняк.
        Невыносимая горечь иссушала и грызла. Даже не заметил, как они влетели в маленький грот под куполом Деората, недавно вырубленный в земной тверди. Уютное гнёздышко человеческих размеров. С нормальной обстановкой и мебелью. При других обстоятельствах Олег непременно заметил бы работу мебельщика, который изукрасил шкаф, стол, кресло и спинки кровати изящной и тонкой вязью. Заэттра подвела его к постели, он совершенно механически сел… Сама тихо села рядом, погладила плечи, ходившие ходуном.
        - Что же ты молчишь, любимый? Что с тобой происходит?
        - Я во всём виноват… Я не сумел…
        - Чего не сумел? - пыталась она заглянуть ему в глаза.
        - Разгадать его…
        - Белионда?
        Краснов еле заметно кивнул. От этого движения волосы с проседью закрыли ему лицо. Заэттра откинула их, погладила заросшие щёки, попыталась приподнять подбородок. Он мягко отстранился.
        - Не вини себя. Ты не мог знать…
        Он попытался вдохнуть:
        - Может быть, но я должен был сразу послать его, а не играть на его стороне. А теперь из-за моей самонадеянности погиб лучший из великанов.
        - Взгляни на меня, любимый, - шептала Заэттра. - Да, он погиб, и его не вернуть. Но для нас жизнь продолжается. Вот она, я, стою перед тобой на коленях. Живая, тёплая. Мягкая… И я так хочу тепла. А ты холоден и недвижим. Просто прикоснись ко мне. Я устала от войны. Устала от насилия и жестокости. Я хочу насладиться твоей нерастраченной нежностью. Даже в эту минуту, когда ты опустошён, я чувствую, что она переполняет тебя. Отпусти эту боль хотя бы на время. Умоляю тебя.
        Краснов поднял глаза. Этот шёпот, этот запах, расширенные зрачки и бистровые волосы, тонкая фигурка, которая прямо в это мгновение расстегивала воротник. Она надавила ему на плечи, он не сразу осознал, что лежит на спине. Наклонилась, её волосы легли ему на грудь и шею. Задрожал крупной дрожью, голос у него сел:
        - Что ты…?
        Она поцеловала его в губы, спустилась ниже, принялась ласкать шею.
        - Заэттра, я…
        - Тссс. Тихо, тихо. Не говори ничего.
        Он взял её за руки:
        - Остановись, прошу тебя. Я не смогу. Не сейчас… Прости.
        Она не отступала:
        - Не отталкивай меня, любимый. Может случиться так, что это наш единственный шанс насладиться друг другом.
        - Заэттра…
        - У меня другое имя.
        - Я знаю. Просто пойми меня.
        Она остановилась:
        - Что понять? Что??? Ты же сказал, что любишь меня! Я вижу, я чувствую это.
        - Я ненавижу себя… Меренаки… Он…
        Она не выдержала:
        - Ну, что Меренаки? Что? С чего ты решил, что он герой? Да он обычный фанатик, не более того. Обыкновенный солдат, который не привык думать головой.
        Олег покачал головой:
        - Не говори так.
        Огонёк обиды зажёгся в её глазах. Заэттра отпрянула, сжала кулаки:
        - Кем ты восхищаешься? Инструментом? Слепым орудием? Знаешь, я сейчас, прямо в этот момент ненавижу его. А знаешь за что? За то, что он посмел встать между нами! Что тебе до него? Что тебе до всех них? Ведь они даже не люди! О себе заботься! О своём народе и о своих близких. Знаешь, о чём мечтает Белионд?
        - Властвовать над всеми великанами?
        Заэттра расхохоталась ему в лицо, и от этого смеха он вдруг покрылся испариной:
        - Наивный дурачок! Он жаждет реванша. И не великанам. Он сам и его народ вот уже несколько десятков тысяч лет влачат жалкое существование под землёй. А кто их туда загнал? О, вижу, до тебя стало доходить… Ха! Меренаки… Он лишь разменная монета в большой игре.
        - Я не верю! - пораженно прошептал он.
        Она заорала. Слова срывались с её побелевших губ, одно острее другого:
        - Идиот! Кретин! Наивный тридцатилетний болван! Ну как до тебя достучаться? Думаешь, я, как и ты, тут случайно оказалась??? - и осеклась: Вон из моей комнаты! Я видеть тебя больше не хочу!
        Краснов попятился, спрыгнул с кровати, отступил:
        - Зая…
        В его сторону тут же полетел графин:
        - Убирайся! Видеть тебя больше не желаю!
        - Я тебя люблю.
        - О, нет. Любящий любит, а не отталкивает!
        - Я не хотел…
        Браслет на её руке вспыхнул:
        - Вон!
        Олег замер, уставившись на оружие. Заэттра же с трудом удерживала слёзы.
        - Уходи, Олег, - надломился её голос: И запомни: теперь за твою жизнь никто не даст и стебля морской капусты.
        Он поджал губы, качнул головой и тихо вышел. На душе заскребли кошки. Один удар за другим. Но, всё-таки, Заэттра хорошо его встряхнула. Заставила думать. Так какова же конечная цель подземного короля. К чему он стремится? Каким образом собирается вернуть свой народ на поверхность? Планирует уничтожить человечество? Но как? Нас семь с половиной миллиардов! Оружия накоплено столько, что планетку можно разнести на куски. Пушки, ракеты, танки, корабли, самолёты. Куда там великанам тягаться с людьми? Или, всё-таки, это реально?
        Он вдруг покрылся липким потом. Вспомнил сон, в котором вулкан Кракатау расколол одноимённый остров и вызвал опустошительное цунами. А ещё понял, зачем Белионд взял в плен Сайенда и принудил сдаться его войско.
        Твою мать! Йеллоустоун! Гигантский магматический фурункул! Горячая точка, плюм, диаметром в сотню километров! Так этого он хочет? Вскрыть этот нарыв в коже Земли? Невероятно! Немыслимо! И как ужасно!
        Зая… Зачем ты мне всё это сказала? Кто же ты? Откуда взялась? Что тобой движет?
        Джеты ожили. Он не сопротивлялся им. Понял, куда и к кому его понесли. К нему. Но что? Что он может? Он по-прежнему никто. Посторонняя фигура, наблюдающая события со стороны.
        ***
        Краснов провалился в шахту. Ботинки затормозили падение аккурат над зефиринами домов Деората. Раньше ему было не до наблюдений, но сейчас он отметил типичную для европейских городов радиально-кольцевую планировку с большой идеально круглой площадью в центре. Ещё ряд круглых площадей, поменьше диаметром, располагались на одинаковом удалении друг от друга, подозрительно похожие сверху на фотографии пшеничных или кукурузных полей, примятых одинаковыми кругами, одну из загадок, которые тщетно пытаются разгадать уфологи. На этих площадках кучковались пленённые воины без оружия и доспехов, окружённые конвоем. Джеты мягко опустили его на главную площадь и отключились.
        Площадь была полна народу. Великаны молча расступились перед человеком и, к его безмерному удивлению, преклонили колени. Он даже сперва не понял, что поклонились именно ему, а не Белионду, который в своём белоснежном одеянии летел навстречу в окружении свиты наместников. Лёгкая улыбка озаряла лицо подземного короля, смоляные волосы вместе с мантией развевались на ветру.
        Приземлился рядом с человеком, лёгким кивком приветствовал. Площадка под всеми ними дёрнулась, и, словно гигантский лифт, вознесла всех к куполу Деората. Точно так же вознеслись все остальные, зависли чуть выше и поодаль.
        - Подданные! - раздался его голос: - смиренно приветствуйте вашего проводника!
        Джеты подняли изумлённого Краснова на уровень гигантской головы Белионда. Толпа великанов склонилась ещё ниже.
        - Именно он поведёт вас за собой к лучшим временам и землям. Исполняйте беспрекословно его указания. Ждать осталось недолго. Совсем скоро ваша жизнь изменится. Довольно нам прозябать в глубинах Земли. Мы вернём утраченное и заживём так, как жили наши предки.
        Краснов окаменел. Выходит, его догадки оказались верными. Этот сумасшедший и вправду долгие годы лелеял мечту вырваться из этого ада, подземелья, ставшей тюрьмой для его народа. Но какой ценой? Впрочем, Олег понимал, что, по-сути, другого выхода не существовало. Люди вряд ли по доброй воле отдали какую-нибудь территорию, даже самую безжизненную. Вся суша давным-давно поделена, за неё сотни лет шли и до сих пор идут войны, и великанам на ней места нет. И он сейчас единственный человек, кто знает об этом плане.
        Белионд повернул голову:
        - Вытяни руку и подними их с колен.
        Олег не пошевелился.
        Глаза короля метнули молнию:
        - Делай, что приказано.
        Человек улыбнулся половиной рта.
        - Чего ты медлишь? - процедил великан сквозь зубы.
        Олег медленно перевёл отсутствующий взгляд с толпы на него. Сфокусировался. Улыбка его стала шире. Дотронулся языком до верхней губы, медленно вытянул руку, сжал кулак, оттопырил средний палец и продемонстрировал королю.
        Подданные Белионда медленно встали, готовые исполнять и подчиняться. А вот с лица короля спала краска. Видимо, знал, что означает этот жест, в отличие от остальных. Впрочем, он быстро справился с собой и снова нацепил маску учтивости и вежливости.
        - Народ мой! - громогласно возвестил он, разведя руки в стороны. - Сегодня мы объединяем усилия в борьбе за нашу свободу. Все враги понесут суровое наказание, а те, кто был предан нам - получат заслуженную награду.
        После этих слов в воздух взмыли двое наместников. Под руки они держали седовласого пленника, голова которого бессильно свисала. Олег стиснул зубы: это был Сайенд. Один из наместников схватил его за волосы и резко дёрнул назад. Стали медленно поворачиваться, давая возможность хорошенько рассмотреть пленённого короля.
        - Что скажет народ мой? Какой вердикт вынесет врагу?
        Олег до крови закусил губу. Великаны, причём как свои, так и чужие, вытянули руки в характерном римском жесте. Ладони сжаты в кулаки, лишь большой палец отставлен в сторону. Медленно и синхронно пальцы были опущены вниз.
        - Может, найдутся те, кто попросит его помиловать? И помните, чем выше ваш ранг, тем весомее голос.
        Все великаны, включая наместников и самого Белионда обратили свои взоры на несчастное создание, парившее в метре от головы короля.
        - Пощади, - сквозь зубы тихо попросил Краснов.
        - Прости, что ты сейчас сказал?
        - Пощади его, - вымученным голосом повторил тот.
        - Не слышу.
        - Не убивай его! - заорал Олег, едва удерживаясь от рыданий.
        - И ты клянёшься мне в верности?
        - Да, да, да, чёртов ты ублюдок!!!
        - Покажи жестом!
        Краснов лихорадочно вздёрнул палец вверх, крутанулся вокруг себя.
        - Превосходно, мой проводник в мир солнечного света, воды и растительности. Только знаешь что?
        - Ну, что ещё???
        - Я тебе больше не верю! - и опустил свой палец вниз.
        Один из наместников положил ладонь на затылок Сайенда. В следующую секунду полыхнул голубоватый свет, а голова пленника взорвалась серыми ошмётками и рдяными брызгами. Слуг окатило с ног до головы, они выпустили тело, которое, пролетев несколько десятков метров, с глухим стуком упало на мостовую.
        - Ах ты, мразь! - простонал на русском человек.
        Белионд схватил его огромной ладонью, стиснул, поднёс к лицу:
        - Я не знаю, что ты сейчас вякнул, червяк. Но ты будешь служить мне, ты понял? Будешь! Потому, что ты слабак и трус. В тебе нет ничего от настоящего мужчины. И на всю свою коротенькую пустую жизнь запомни: отныне и навсегда ты - мой раб. Весь твой надоедливый, мелкий, путающийся под ногами вид, который вы называете хомо сапиенс, скоро так же станут моими рабами и рабами великанов. По первому моему щелчку ты будешь прилетать и делать то, что я прикажу. А если вздумаешь перейти мне дорогу, то точно так же, при скоплении народа, я буду убивать всех, кто стал тебе дорог. Всех до одного.
        Под пальцами великана затрещали рёбра, перед глазами поплыли разноцветные круги. Краснов посинел, силясь вдохнуть воздух в сжатую мёртвой хваткой грудь. Только и сумел, что кивнуть. Белионд расслабил ладонь и улыбнулся. Человек сипло вдохнул.
        Откуда ни возьмись появился старик Ларенд, который держал в руках клетку, наподобие такой, в которых люди держат канареек, только размерами побольше. Король распахнул дверцу, сдёрнул джеты с ног и запихнул внутрь едва живого лилипута. Всё… Теперь это точно конец.
        Глава 12 «Побег»
        Гулко ударила дверь. Подвешенная к потолку клетка закачалась от потока воздуха. Заросший волосами до самых бровей, осунувшийся Краснов приподнял голову, прижал худые руки со скрюченными пальцами к груди. За световой завесой стоял не Ларенд. Его сгорбленный силуэт человек давно выучил. Старик никогда не задерживался в проходе, а шаркающей походкой подходил сразу. Неужели сейчас увидит того, кого когда-то ненавидел всеми фибрами израненной души? Да… К нему шёл подземный король.
        Голова Белионда поравнялась с клеткой. Внутрь заглянули холодные глаза. Ни следа улыбки на бледном аристократичном лице. Черты заиндевели, щёки осунулись, веки набрякли. Весь собран, мотивирован, желваки напряжены.
        - Ну, что же… Здравствуй, Олег. Как себя чувствуешь?
        Человек безмолвствовал.
        - Знаешь, я всё это время думал. О тебе, обо всей этой ситуации, в которой ты оказался. И… - он покусал губы, - я пришёл к выводу, что был не прав. Ты по-прежнему нужен мне. Не как проводник, хотя и это очень важно, а как… друг.
        Живая кукла за решёткой горько улыбнулась.
        Белионд хрустнул пальцами:
        - Я никогда не понимал, что это такое. Мне всегда казалось, что дружить - означает сделать себя уязвимым. Безвозмездно отдавать то, что принадлежит только мне. Но чем больше проходило времени, тем я отчётливее понимал, что одному мне там, наверху, не справиться…
        - У тебя есть Заэттра, - перебил его Краснов.
        - Заэттра? - он покачал головой.- Нет. Только не она.
        - Почему? - хрипло спросил человек.
        - Потому, что она - не та, за кого себя выдаёт.
        Ни один мускул не дрогнул на лице человека:
        - В смысле?
        - Видишь ли, она предала меня.
        Олег эхом переспросил:
        - Предала?
        - Да, мой друг.
        - Но как это возможно?
        - Сейчас расскажу. Я подобрал её ещё ребёнком, в океане. Корабль, на котором она была, попал в шторм и затонул. Все люди погибли, а она смогла доплыть до такого круглой штуки красного цвета с дырой посередине.
        - Спасательного круга?
        - Наверно. Бедняжка совсем выбилась из сил, и когда мой флот проплывал мимо, она вдруг выскользнула и стала тонуть. Я отдал приказ вытащить её из воды. Вырастил, выучил, дал её оружие. Привязался, сожги её лава!
        Краснов молчал.
        - И нужно отметить, она рьяно служила мне. Каждым поступком и действием доказывала, что я могу безоговорочно ей доверять. И у меня не было причин сомневаться. Вплоть до недавнего времени.
        Олег не смотрел в глаза.
        - Не знаю, ты ли стал тому причиной, но она изменилась. Мне пришлось за ней наблюдать. И, знаешь, мои опасения подтвердились. Она выкрала наши знания и пыталась сбежать. Наверх, к людям.
        - И что?
        - Я не позволил ей это осуществить.
        Человек вздохнул:
        - Ты, что же, её схватил???
        - А что ещё оставалось? - развёл руками король. - Ведь она предала меня.
        - Нет… - пробормотал Краснов. - Она не предавала тебя.
        Брови Белионда попозли вверх:
        - Что ты сказал?
        Олег скрестил на груди руки.
        - Скажи отчетливо!
        - Ничего, ваша мудрость, ничего. Я просто схожу с ума.
        Белионд продолжал сверлить человека взглядом. Краснов расхохотался полубезумным смехом. Сведённые скулы великана расслабились.
        - Одно твоё слово, Олег, и заточению придёт конец.
        Человек зевнул:
        - Какое слово ты от меня ждешь?
        - Скажи «да». Поклянись, что будешь повиноваться, и я сей момент освобожу тебя. Не будет больше ни оков, ни клеток, ни одиночества и этой поганой варёной рыбы. Одно слово.
        - Ты же не поверил мне, когда казнил Сайенда. Почему готов поверить сейчас?
        - Потому, что для тебя данное слово нерушимо. Я понял, я осознал это в тот самый момент, когда опустил палец. Я увидел это в твоих глазах. Ты не обманешь.
        После затянувшейся паузы, великан закончил:
        - Подумай, друг мой, подумай. Даю тебе сутки на размышления.
        Шурша тканью, вышел, притворив за собой дверь. Гнетущая тишина повисла в помещении. Олег расслабил руки, повернул набок голову, в которой лениво зашевелились мысли.
        Как же он сразу не догадался? Упрямое нежелание девушки говорить ему о прошлом на самом деле могло означать только одно - она здесь оказалась не по воле несчастного случая. Нет, всё было подстроено. Заэттра - тайный агент, засланный людьми для того, чтобы следить за великанами.
        Выходит, люди знают об их существовании. Неважно, как давно, возможно, с незапамятных времён, или даже с самого начала. В таком случае она, действительно, не предавала Белионда, ведь она изначально играла на другой стороне. И цель понятна - обладание технологиями великанов дало бы существенное преимущество в экономике и военном ремесле. Не говоря уже о том, что построенные за века подземные сооружения очень пригодились бы людям в случая апокалиптического сценария там, на поверхности. А он… Просто инструмент, так удачно подвернувшейся под руку. Какая уж там любовь? Если бы он был ей не безразличен, уж наверное она нашла бы способ вытащить его отсюда. Но она этого не сделала. Теперь понятно, почему.
        И от этих размышлений Олегу стало невыразимо горько. О, да, Заэттра - та ещё актриса, а он - наивнейший глупец. Такие, как она, не выбирают таких, как он. Правильно его предупреждал Меренаки. Заэттра опасна в первую очередь тем, что искусно манипулирует другими. И она пойдёт на любой шаг для того, чтобы добиться поставленных целей.
        Тогда почему? Почему, ради всех святых, ты в очередной раз промолчал, Олежка? Почему не рассказал о своих подозрениях Белионду??? Потому, что не смог. Потому, что ещё надеялся.
        Краснов подложил руку под голову, устроился поудобнее между прутьев клетки и задремал.
        Тихо скрипнули петли. Внутрь клетки аккуратно, чтобы не разбудить, что-то положили. Олег поздновато спохватился, распахнул глаза и повернулся. Ларенд со всей скоростью, на которую был способен, ковылял к выходу. Взглянул на «подарок» и обомлел. Перед ним лежал гитарный кейс. Сел, подтянул к себе, щёлкнул замками, открыл крышку. В задумчивости отложил песенник, достал запылившийся музыкальный инструмент.
        Между деками брякнулось и перевернулось что-то увесистое. Нахмурился и глянул между блеснувших струн в резонаторное отверстие, но ничего толком не рассмотрел. Торопливо покрутил колки, одну за другой снял струны, засунул руку, словно в трёхлитровую банку с огурцами. Похолодел… Внутри лежали джеты.
        Попытался вытащить, но летающая обувь застряла между рёбрами жёсткости и никак не хотела извлекаться. Он пробовал и так, и эдак, тряс, снова и снова запускал внутрь руку, прижимая основание большого пальца к ладони. Бесполезно: зацепилась намертво. Как её туда запихнули, и, главное, кто? Как вставили обратно струны?
        Что делать? Ломать? Но это же для него как ножом по сердцу! И что потом с ними делать? Он же всё равно в клетке! Краснов запрокинул голову, глянул на крюк, на котором висела клетка. И решился.
        Резко вскочил, схватился за гриф, размахнулся. Гитара с треском разлетелась на обломки, левый ботинок угодил между прутьев и свалился на пол, но второй остался внутри. Вытащил, напялил на ногу, отдал мысленный приказ.
        Джет засветился, подбросил человека вверх, туда, где железные палки сходились в одну точку. Упёрся туда плечом и застонал от напряжения. Тяжеленная клетка приподнялась, но усилия не хватило, чтобы снять её с крюка.
        Борьба с весом была недолгой. Человек рухнул вниз, скривившись от давящей боли, но тут же вскочил, попробовал снова. Джет горел золотистым свечением, но его энергии явно не хватало. Олег упал во второй раз, больно приложившись боком о дно. Попытался в третий раз, и снова безрезультатно.
        Какой же он кретин! Ну неужели нельзя было ломать гитару поаккуратнее? Как вот теперь достать второй ботинок, лежащий внизу в десяти метрах? Олег покрутил головой. Взгляд упал на струны и наплечный ремень. Закусил губу: даже если всё это связать между собой, длины «снасти» всё равно не хватит, чтобы его зацепить. Тогда что остаётся?
        Правильно, раскачать! Краснов взлетел, упёрся плечом в стенку, дал импульс. Переместился к противоположной, рассчитал момент, дал второй. Подвесная тюрьма со скрипом стала раскачиваться.
        Есть, есть! Ещё, давай! Клетка качалась всё сильнее и сильнее. Плечи человека превратились в кровавые синяки, он носился от одной стенки к другой. Наконец, когда клеть взмыла, будто качель и на мгновение застыла в верхней точке, он изо всех сил надавил. Петля сорвалась с крюка, и она рухнула вниз с огромной высоты. Ударилась, покатилась, зазвенела железом по каменному полу. Каким-то чудом единственный ботинок спас человека от травмы, оставив того в воздухе, не ударив ни о дно, ни о стенку.
        Он помотал головой, с удивлением уставился в проём и нервно рассмеялся. Какого хрена? Они переборщили с углеродом и превратили железо в хрупкий чугун? Что за халтурщики у великанов работали металлургами? А ведь он готовился переть эту проклятую конструкцию на плечах! Хотя, какая разница! Нужно выбираться отсюда, и как можно быстрее. Грохот упавшей темницы наверняка привлёк внимание.
        Олег торопливо надел второй ботинок и уже хотел тикать, но, бросив взгляд назад, передумал. Гитарный кейс и обломки инструмента, которому он был стольким обязан, ворохом лежали на полу. И он не смог заставить себя бросить их. Подлетел и стал закидывать внутрь чехла бесполезные деревяшки.
        На всё про всё ушло не больше минуты. Он закинул за плечи кейс, взмыл в воздух, рванул было к двери. Совсем чуточку не успел: на пороге возникли двое стражников. Увидели, бросились к нему, принялись прыгать, стараясь поймать. Олег отпрянул, завился кругами, будто попугайчик, вырвавшийся на свободу.
        Со стороны это смотрелось комически, но человеку было не до смеха. Он лавировал между огромных рук, то взмывая вверх, то ухая вниз или закладывая крутые виражи, пытаясь пробиться к выходу, который предусмотрительно загораживали великаны. Последние носились за ним, гремя железом, шумно выдыхая и вдыхая воздух, будто киты.
        Вспомнив, как действовал Лироден в похожей ситуации, Краснов стал закручивать преследователей, пытаясь поставить их в одну линию так, чтобы один мешал другому. И когда это удалось, сблизился, сделал вид, что замешкался, увернулся от летящей навстречу руки, нырнул головой вниз, шмыгнул между широко расставленных ног переднего великана. Второй успел захлопнуть калитку прямо перед носом, присел и уже ловил человека, будто бейсболист мяч, пущенный питчером. Человек тут же заложил крутой вираж, пролетел над плечом и юркнул в коридор.
        Стремглав понёсся вдоль, словно какой-нибудь Железный Человек, слегка выгнувшись в позвоночнике и вытянув руки вдоль корпуса. Потуже затянул лямки кейса, чтобы тот не парусил и не сбивал с курса. Обернулся и выругался. Хлопая развевающейся мантией, за ним летел наместник, готовя оружие для выстрела. Ну, пусть попробует попасть в маленькую юркую цель…
        Ещё раз обернулся и крутанул «бочку». Рядом, треща, мелькнул энергетический болид, врезался в опускающийся потолок, выбил каменное крошево вперемешку с пылью. «Мимо! Промазал, сволочь!» От этой мысли Олегу захотелось заорать. На перезарядку уйдет время, за которое он постарается оторваться. Пронзил облако, ухнул вниз, едва не впечатавшись в стену. Воздух засвистел в ушах, затрепыхались лохмотья одежды, натянулись ремни кейса. Преследователь не отставал, посматривая на браслет.
        Вдвоём вылетели на простор Деората, понеслись на предельной скорости над домами, площадями и улицами. Наместник выстрелил во второй раз и снова промахнулся.
        - Не калечить! Взять живым! - словно в 3D-кинотеатре раздался громогласный окрик.
        Наместник вздрогнул и поспешно выключил оружие. Со всех сторон уже взлетали его помощники, стараясь взять окружить беглеца. Но все они только и могли, что смешно гоняться и налетать друг на друга. Олег легко уворачивался от огромных ковшеобразных ладоней, пытавшихся то и дело его «зачерпнуть» и задавал самому себе только один вопрос: почему Белионд всё ещё не перехватил управление?
        Однако все эти полёты под куполом Деората не могли длиться вечно. Нужно было найти лазейку, то есть, коридор, по которому можно было бы смыться. Почти все важные тоннели уже были перекрыты, как только он устремлялся к ним. Оставался только один. Тот самый, по которому он и Заэттра отправлялись на подводную экскурсию. Понятно, почему великаны его оставили свободным. В конце был тупик и колодец с морской водой.
        Ну, что же… Отличная жирная точка во всей этой затянувшейся нелепой истории. Не всё ли равно, как он закончит свои дни? Уж лучше это сделать вот так, эффектно, нежели гнить в проклятой клетке. Олег не мог допустить мысли служить этому кровавому деспоту, Гитлеру в оболочке великана. Отпрянув от очередной пролетевшей совсем рядом ладони, Краснов хлопнул себя по сгибу локтя, показал оттянутый средний палец и рванул к туннелю. Наместники - следом.
        Краснов, увидев, что его преследуют, но не пытаются схватить, сбавил скорость, летел вертикально, лишь слегка наклонившись вперёд. Тихо свистел воздух, обдавая лицо и шею тёплыми потоками, извивался однообразный серый гранит, мелькали светильники. Апатия и безнадёга вновь овладели им.
        Погрузился в грустные размышления о смысле жизни, попытался прокрутить её от начала до конца. Но, почему-то, не получилось. Вместо этого перед глазами стояла она. Её бледное осунувшееся лицо, носик с горбинкой, заострённый подбородок. Распущенные тёмные волосы. И презрительный, осуждающий взгляд. Зачем ему жить? Он навечно с ней связан. Пусть эта связь односторонняя, пусть она использовала его. Но такую женщину забыть можно было только одним способом.
        Туннель был прямым, как стрела. Колодец с водой заблестел вдали крохотной искоркой и стал быстро увеличиваться. Олег вздохнул, оглянулся. Преследователи заволновались, увидев на его щеках две мокрые дорожки, ускорились. Но было уже поздно. Человек ушёл под воду головой вниз, оставив после себя рябь и свечение. Великанские руки зачерпнули ледяную воду, но поймать самоубийцу не успели.
        Глава 13 «Данж»
        Жгучий холод шокировал. Сдавило барабанные перепонки, грудь, живот, шею. Вода затекла в нос, защекотала корень языка. Он рефлекторно закашлялся, выпустил воздух и набрал полные лёгкие. Скрючило в позу эмбриона, перед глазами поплыли цветные разводы. Красные жёлтые, зелёные нити зашевелились на чёрном фоне, свиваясь клубками и искря вспышками. Потом всё это затмил слепящий свет, вскоре сжавшийся в маленькую точку.
        ***
        В израненную душу колотили: «открой, открой, ну, открой!» В отчаянии, резко, больно. Трясли, давили на грудь и снова били, били, били. И едва-едва, как сквозь толстые беруши:
        - Tonto, estupido, necio! Очнись!!!
        Кажущийся бесконечным рвотный позыв, короткий всхлип и снова визжащий выдох-кашель. Связки вибрировали и надрывались, солёная вода и горький желудочный сок выплёскивались как из брандспойта.
        - Gracias a Dios… Зачем, зачем ты это сделал???
        Ничего не видно. Он ощутил горячие ладони на щеках, тонкие пальчики убрали с лица волосы. Кто-то другой придерживал тело, скрученное в спазмах и конвульсиях. Попробовал ответить, но язык и губы одеревенели и не слушались.
        - Молчи. Ради всего святого - молчи!
        И он уступил. Расслабился, дыша полной грудью, провалился в забытье. Его, как пушинку, подняли, уложили на мягкое, накрыли тяжёлой и плотной тканью.
        ***
        Рывком скинул с себя покрывало. Сел, огляделся. Подводный аппарат безмолвно стелился над абиссальной равниной. Далеко позади асимметричными нагромождениями темнел Срединно-Атлантический хребет, выпуская языки ярко-оранжевой, быстро чернеющей лавы. Хрупкая девчачья фигурка сидела в кресле, погрузив руку белёсый шар. Упершись спинами в потолок, зашевелились трое молодых великанов. Девушка и два парня.
        - Олег! Ты проснулся! - воскликнула девчонка. - Какое счастье!
        Тарелка, потеряв управление, зависла в невесомости. Человеческая фигурка, вздрогнув, выскользнула из кресла.
        - Что… Что случилось? Как я…
        - Выжил? Благодари её. Она всё видела. Мы успели вовремя. Ну, и как чувствует себя неудавшийся самоубийца?
        - Заэттра?
        Она покачала головой:
        - Нет. Адриана.
        Олег приподнялся на локте:
        - Это твоё настоящее имя?
        Заэттра улыбнулась:
        - Да.
        Краснов всмотрелся в лица:
        - Илеси? Лироден? Вилен? Что вы здесь делаете?
        - Они здесь, чтобы помочь тебе, - ответила Заэттра.
        - Помочь? В чём?
        - Спасти человечество, глупенький, - ещё раз улыбнулась она.
        Олег ошарашенно тряхнул головой:
        - Спасти? Но что я могу?
        Она вздохнула:
        - Я не знаю… Я лишь могу указать цель, ради которой стоит жить. Бомба уже заложена.
        Он округлил глаза:
        - Бомба? Какая?
        - Сейчас увидишь.
        Щёлкнули замки, удерживающие браслет на руке. Заэттра закусила губу и медленно стянула оружие с запястья. Глубокие раны остались на узком предплечье.
        - Дай мне руку.
        - Что ты…
        - Всё потом. Дай руку.
        Краснов повиновался. Заэттра продела браслет, закрыла замки. Острые шипы вонзились глубоко в плоть там, где проходили нервные пучки. Острейшая боль пронзила мозг, он не удержался от стона. Рука онемела, перестала слушаться.
        - Всё хорошо, всё хорошо. Боль сейчас уйдет, а ты увидишь…
        - Я уже вижу…
        Раскалённая кровь безбрежными потоками разливалась перед глазами. Поднималась из самых глубин, от самой сердцевины, упиралась в литосферные плиты и, сдвигая их, медленно погружалась обратно, тёрлась о другие потоки, порождая бесконечную энергию. Первобытная, всесокрушающая, яростная и беспощадная мощь планеты, зародившаяся миллиарды лет назад во Вселенной, игралась тонкой остывшей скорлупой земной коры. Тонкими лучами эта энергия впитывалась в браслет и тарелку.
        - Скоро мы прибудем, - вздохнула она.
        - Куда? В Америку?
        - Да. Там я оставлю вас.
        - Подожди, подожди! Что ты сделаешь?
        - Олег! - обняла она его за плечи. - Эта задача мне не под силу.
        - О чём ты говоришь? - схватился он за голову.
        - Я не смогу исправить это! - чеканя каждое слово, произнесла она.
        - Не понимаю…
        - Поймёшь. У меня есть другая цель. Я обязана её выполнить.
        - Какая? Передать секреты великанов людям?
        Заэттра не ответила. Да и не нужно было отвечать. Краснов всё прекрасно понял. Гораздо важнее являлось другое: ему, действительно, есть ради чего жить. Понял, что её не переубедить. Поэтому смирился и горько кивнул.
        - Вот и умница.
        - Как им пользоваться?
        - Просто. Раскрываешь ладонь и когда готов - стреляешь. Он сам всё делает. Силу ты можешь мысленно контролировать.
        - Но как же ты?
        Она пожала плечами:
        - Я? Наверху браслет бесполезен, я же говорила.
        - Но он всё равно очень ценен!
        - Ну, да, и что? Какой в нём прок, если Белионд взорвёт вулканы?
        Краснов не нашёлся, что возразить. Аргументы Заэттры крыть было нечем. Единственное, о чём он себя спрашивал, это как вообще она решилась вот так просто отдать ему оружие. Да, ясное дело - всего лишь здоровый прагматизм. Но всё равно, чтобы решиться на такое, нужно обладать острым умом и железным характером.
        - Заодно и отомстишь ему, - словно предвосхищая мысли, заметила девушка.
        Олег поднёс руку к лицу, приоткрыл ладонь. Оружие мгновенно отозвалось мерцающим голубоватым сиянием, три пластины выдвинулись и сошлись в центре. Он почувствовал неукротимую силу, заключённую внутри. И сжал кулак.
        - Вот так бы сразу, - удовлетворённо заметила Адриана. - Верни-ка ненадолго браслет. Без него мы никуда не доплывём.
        Краснов нехотя повиновался.
        Тарелка, укрытая сиреневым ореолом, беззвучно скользила под Атлантическим океаном. Осталась далеко позади зона спрединга с её горами, вулканами и чёрными курильщиками. Заканчивалась и абиссальная равнина с грязевыми пузырящимися вулканами, извилистыми «асфальтовыми» дорожками. Аппарат приблизился к континенту и начал крутой подъём рядом с изломанной мозаикой подводных скал, ущелий, долин и террас. Точно так же, как, на другой стороне, нырнул в червоточину и понёсся было вверх по вертикальной шахте.
        Сверху возник дисковидный аппарат, загорелся предупреждающими огнями. Олег вскочил, Заэттра выругалась по-испански, попыталась ретироваться, но снизу дорогу преградил ещё один диск. Капкан захлопнулся очень быстро. Великаны заволновались.
        - Dios… Мы в ловушке! - воскликнула девушка, пытаясь лавировать и выскользнуть из сжимающихся клещей.
        - Вижу, - отозвался Краснов, напряжённо следя за манёврами.
        - Я не могу! Не получается, они перекрывают выходы.
        Её тарелка металась между молотом и наковальней, то поднимаясь, то опускаясь, стремясь найти лазейку, но клещи неумолимо сжимались, пока не зажали «мышку» в тесную коробочку. И когда это произошло, тарелка отключилась, всё потухло. Её потащили вверх, достали из шахты и аккуратно поставили посередине широкого туннеля. Вбок отъехала дверь, из соседних дисковидных аппаратов вышли пятеро великанов в длинных до пят мантиях.
        - Выходите. Предупреждаем - не делайте глупостей.
        Заэттра шипела гадюкой, показывая белоснежные зубы, глаза метали молнии. Внезапно буря утихла, черты её лица разгладились. Она сняла браслет и протянула Олегу. Пришлось поверить, что всё всерьёз. Сглотнул, застегнул на руке, скривившись от вонзившихся в плоть шипов. Натянул поверх рукав, покачал головой и только потом отвёл взор. Сколько невысказанных слов в нём можно было прочесть!
        Заэттра подняла на него глаза:
        - Не забывай: ты мне поклялся. Помнишь?
        - Помню, - сглотнув вставший в горле ком, эхом ответил он.
        Не теряя времени встала, махнула рукой, приглашая следовать за ней. Вышла наружу, скрестила на груди руки. Встречавшие активировали браслеты, навели на маленький отряд из трёх великанов и двоих людей. Вперёд вышел их командир - худощавый и сутулый великан с чёрными волосами, заплетёнными в две косы на манер индейцев.
        - Наместница! По приказу правителя, его мудрости Белионда мы вынуждены арестовать тебя и твоих спутников. Требуем немедленно подчиниться и сложить оружие.
        - В чём мы обвиняемся?
        - Ты обвиняешься в предательстве, тот человек - в побеге, а эти трое великанов - в соучастии.
        - Кто ты, наместник? - прищурилась девушка. - Я тебя не знаю. Представься, пожалуйста.
        - Я - Геолдейн. главный наместник этих земель, - коснулся великан ладонью своей груди. - Назначен его мудростью на место преступника Сайенда.
        - Хм, понятно. Так, значит, ты - из местных? - холодно заметила она.
        - Точно так, наместница, - осторожно ответил великан. - Но у меня имеются соответствующие полномочия.
        - Полномочия? - хихикнула она. - О, нисколько не сомневаюсь. Его мудрость знает, кому раздавать полномочия.
        - Не понимаю, к чему ты клонишь? - нахмурил брови наместник.
        Её улыбка стала шире:
        - Не понимаешь?
        - Нет.
        Краснов возник за спиной девушки:
        - Она говорит, что ты сам не лучше…
        Великан тут же махнул рукой:
        - Молчать, человек!
        - Он прав, Геолдейн. Скажи-ка мне, чем ты от меня отличаешься?
        Наместник топнул ножищей:
        - Это не предмет обсуждения, наместница. Довольно разговоров! Подчинитесь нам.
        - Я подчинюсь тебе. Но позволь заметить, что они, - она кивнула в сторону спутников, - тут ни при чём. Это я выкрала человека и я обманом заставила этих троих великанов следовать за собой.
        - Это не мне решать, Заэттра. Отдай браслет и прикажи им сложить мечи.
        - Хорошо. Лироден, Вилен, Илеси, сложите оружие.
        Молодые великаны зароптали, переглянулись. Но под взглядом девушки, подчинились. Вытянули клинки вместе с ножнами и медленно положили на каменный пол.
        - Теперь ты.
        Заэттра медленно показала руку:
        - Я без оружия.
        Геолдейн удивился:
        - А где оно?
        - Вышло из строя. Я его оставила там, - показала она на аппарат.
        Наместник едва заметно выдохнул, махнул рукой. Его подчинённые погасили свои браслеты.
        - Хорошо. Эй, вы, заберите клинки.
        Наместники окружили отряд, нагнулись, чтобы подобрать трофеи.
        Геолдейн развернулся:
        - Следуйте за…
        Яркая вспышка озарила на миг тускло освещённый туннель. Энергетический шар с хлопком и шипением влетел ему в спину. Геолдейн мгновенно обмяк и ничком повалился. Наместники взревели, будто раненные слоны, разрядили браслеты туда, где стоял Краснов. Острые осколки брызнули в стороны, в воздухе облаком повисла каменная пыль. Страшно крикнула Заэттра.
        Лироден первым ринулся на ближайшего врага. Прыгнул, врезался плечом, оттолкнул, размашистым ударом свернул челюсть, схватился за эфес, рывком выдернул меч и ударил наискось. С омерзительным звуком оземь шлёпнулась рука, клинок вонзился в грудь и застрял в позвоночнике. Ещё раз с силой толкнул так, что наместник отлетел, размахивая короткой культяпкой, с которой веером разбрызгивалась кровь.
        Развернулся, по гарду всадил меч в грудь второго, отобрал меч Вилена, бросил напарнику. Тот поймал, кистевым движением скинул ножны, рванул, рассчитывая снизу достать противника. Но тот отскочил, вместе со вторым наместником они бросились назад, дожидаясь момента перезарядки. И когда браслеты вновь засветились, оба развернулись, вытянули руки. Позади облака пыли засветились джеты. Краснов вылетел, оставив после себя завихрения, увидел цели, выстрелил в одного. Завоняло палёным мясом, сгусток энергии насквозь пробил левую часть груди, умчался вдаль, там потерял силу и померк.
        Великан рухнул без единого крика, как подкошенный, но второй успел прицелиться и выстрелить тоже. Шар полетел к Илеси, которая застыла статуей, не в силах пошевелиться.
        Вилен, находясь рядом с ней, рефлекторно отреагировал, подставив меч, как теннисную ракетку. Белёсый шар попал точно в лезвие, которое засветилось и поглотило его без остатка. Наместник выругался и попытался удрать старым проверенным способом. На своих двоих. Джетов при них не оказалось. Олег не дал ему сбежать. Догнал и всадил заряд точно промеж лопаток.
        Краснов подлетел, весь на адреналине, широко открытыми глазами глянул на клинок со знакомой выбоиной:
        - Меч Меренаки!
        - Да, - кивнул Вилен, которого тоже знатно колотило.
        Олег оглянулся. В суматохе боя он потерял Заэттру из виду. А теперь, когда пыль осела, судорожно пытался её найти. Но коридор был пуст.
        - Заэттра! Где ты???
        Его истеричный вопль наполнил туннель, звеня и отскакивая от стен. Он сам ринулся вперёд, пролетел добрых несколько сотен метров. Всё впустую - её нигде не было.
        - Чёрт, чёрт, чёрт!!! Кто-нибудь видел, куда она делась?
        Великаны замотали головами.
        - Проклятье! Нужно её найти!
        - Олег! - посмотрела на него умоляюще Илеси.
        - Ну, что ещё? - в нетерпении обернулся он.
        Великанша подошла ближе. Помолчала, не зная с чего начать. А ведь она здорово изменилась с тех пор, как нашла этого маленького человечка, умирающего от жажды в заброшенном туннеле. Заметно выросла, повзрослела. Лицо приобрело типично женские черты. Краснов единожды видел лик Сайенда, и теперь вздрогнул от того, как она на него стала похожа. Такой же крупный нос, волевой подбородок, характерный взгляд. Под стать ему тело, закалённое в тренировках: треугольники дельтовидных, рельефных мышц, веретено бицепсов, развитая трапециевидная, воротником удерживающая голову на изящной шее, кубики брюшного пресса, длинные прямые ноги с квадрицепсами и икрами велосипедистки, широкие ладони, привыкшие к обращению с двуручным мечом. Ни грамма жира, хорошо видны извилистые ручьи тёмных вен под кожей на руках и ногах.
        - Леся, что ты хотела сказать? - повторил Краснов вопрос уже мягче.
        Она улыбнулась:
        - Мне нравится, когда ты меня так называешь…
        - Леся, - чуть строже попросил он.
        Она опустила голову:
        - Заэттра… она… не велела… Она… сказала, что… важнее всего… это задание…
        - Что? Какое нахрен задание? - чуть не плача, воскликнул Краснов и замолчал.
        Догадался… Йеллоустоун. Проклятый Йелллоустоун. Остановить суперизвержение, - вот какую миссию она им поручила. Вот для чего всё.
        Застонал, сжал челюсти, шумно втянул воздух через ноздри. Посмотрел вверх, чтобы ненароком не скатились слёзы, скопившиеся на нижних веках Опустил голову и взглянул на трупы. Медленно выдохнул. Предательская влага ушла.
        - Снимите с них браслеты.
        Великаны завозились с телами. Щёлкнули застёжками, сняли оружие, повертели перед собой, затем надели, застегнули. Лиродену и Илеси досталось сразу два: на левую и правую руки. Вилен обошёлся одним, но у него был меч Меренаки.
        - Молодцы. А теперь в воду их, чтоб ни следа не осталось.
        Сказано-сделано. Подтащили гигантских жмуриков к колодцу и столкнули. На такой глубине и давлении тела мгновенно приобрели отрицательную плавучесть и камнем ушли на дно. Безо всяких дополнительных утяжелителей.
        - Хорошо. Немного попрактикуемся в стрельбе - и в путь.
        Немного времени спустя своды туннеля озарили вспышки. Олегу и самому требовалось обучение. Нужно было точно понять, сколько времени требуется браслетам для перезарядки. В разнообразных РПГшках, в которые он рубился когда-то, откат показывается наглядно, тут же требовалось натренировать внутренние тайминги. Но опыт старого игромана вкупе с музыкальным слухом оказал неоценимую помощь. В разнообразных групповых данжах пати под его руководством частенько побеждали. Тут же механика оказалась намного проще. Всего один убойный скилл с откатом примерно в полминуты. Плюс ближний бой. Жаль, лекаря не было.
        - Ну, что, вроде, всё получается, - удовлетворённо заметил Краснов, облетая свой отряд. - Все готовы?
        Вместо ответа великаны вытащили мечи, подняли над головами и издали воинственный клич.
        - Тогда погнали.
        Глава 14 «Расставание»
        Освещение в туннеле отключилось. Стало темно, хоть глаз коли. Олег ошарашенно застыл, но потом вспомнил, приоткрыл ладонь, осторожно взлетел повыше и огляделся. Рядом засветились великанские руки, бросая на лица призрачные тени. Всмотрелся в мрак, глубоко задумался.
        Йеллоустон… Национальный парк, расположенный на территории Вайоминга, Монтаны и Айдахо. От восточного побережья до него больше четырёх тысяч километров. Пешком идти несколько месяцев. У них нет столько времени.
        Обернулся. Дисковидный аппарат наместников стоял в начале туннеля. Тарелка Заэттры исчезла. А ведь она стояла там, когда они сталкивали в воду трупы. А потом свет погас… Её рук дело? Но зачем так делать? Можно же было попрощаться по-человечески, по-нормальному. С ноткой грусти вздохнул. Что же, значит, с ней всё в порядке.
        Нужно воспользоваться «подарком». Только сможет ли он ею рулить? Ведь это не бюджетный «Солярис». Кивнул своим, подлетел к тёмному блестящему боку, проник внутрь. Покачал головой: нет, не сможет. Огромная панорамная кабина, великанских размеров кресла, сфера управления высоко над головой. Почему-то вспомнился ютубовский ролик, в котором чихуахуа, стоя на задних лапках между колен хозяина, задорно тявкает, положив передние на руль.
        Выглянул наружу:
        - Залезайте.
        После того, стих топот ног по металлическому полу, подозвал:
        - Леся, иди сюда. Садись.
        Великанша выпучила глаза:
        - Что? Но я…
        - Сможешь, - успокоил он её. - Ты же, в конце концов, дочь короля. Давай, садись, девочка. Опусти руку сюда, вот прямо в эту сферу.
        Она дрожала и, кажется, вспотела. Но совладала с собой, облизнула внезапно высохшие губы, плотно сжала их и решительно погрузила руку с браслетом в светящуюся полусферу.
        Тарелка ожила, загудела, ярко осветила чёрную дыру туннеля.
        - Хорошо, дочка, хорошо. Видишь - ничего страшного.
        - Ага, - заикаясь, ответила она. - Что дальше?
        - Понятия не имею, - честно признался Олег. - Попробуй представить, что медленно поднимаешься с колен и…
        Он не договорил. Аппарат рванулся вверх и впечатался в потолок. Возникший в последнее мгновение фиолетовый ореол спас машину. Но находившихся внутри великанов подбросило и крепко приложило сперва к крыше, а потом - к полу.
        - Тише, Леся, спокойнее.
        Она выглянула из-за спинки кресла. Вилен и Лироден потирали ушибленные затылки.
        Краснов массировал пятую точку:
        - Странно. Почему наши тела не потеряли вес?
        - Я не знаю, простите…
        - Ладно, фигня. Давай ещё раз.
        Тарелка медленно поднялась, зависла посередине туннеля. Так же медленно подалась назад, затем вперёд. Дала крен влево, вправо. Снова села. Робкие первые шаги, наконец-то, удались. Краснов возликовал. Подлетел к её лицу и смачно чмокнул в щёку.
        - Умница!
        Девчонка зарделась, зарумянилась. То ли от похвалы, то ли от поцелуя. Возможно, и от того, и от другого одновременно. Как бы там ни было, но она снова сосредоточилась, подняла аппарат в воздух. Чиркнув днищем пол и укутавшись фиолетовой шубой, он плавно набрал скорость и умчался, вскоре превратившись в маленькую точку в прямом, как стрела, туннеле.
        Старый и тёплый, заросший плесенью и тонкими, будто бумага, лишайниками, он стремительно проносился за бортом. Шелестел и посвистывал воздух, в глазах расплывалось от мелькающего в нескольких метрах гранита. Пара-тройка часов скомкались одно единственное воспоминание полёта в однообразной серой трубе. Краснов принялся зевать и клевать носом, как вдруг тарелка вынеслась в объёмное пустое пространство и застыла.
        Сонливость как рукой сняло. Словно громом поражённые, трое молодых великанов и один человек вытаращили глаза на город-призрак, спрятанный в вечном мраке, под сотнями метров материнской породы. Тарелка снизилась и медленно поплыла над ним, освещая абсолютно пустые дома, улицы и площади. Никого. Ни единой души. Лишь беспросветный мрак, запустение и абсолютная, гнетущая тишина. Пожухли и осыпались зелёные насаждения, толстый слой вездесущей пыли покрыл крыши, стены и тротуары. Зияли пустыми глазницами окна домов, не текла вода, не пели птицы, высох и покрылся бурыми наростами овальный пруд.
        - Что здесь случилось? - спросила Илеси, созерцая безрадостную картину.
        - Без понятия… - ответил Олег, провожая взглядом однообразную застройку.
        - Смотрите, смотрите! - указал пальцем Вилен на что-то в полумраке, скрытое за домовой стеной. - Видите?
        Тарелка обогнула здание и замерла.
        - Мать-Земля! - выдохнул Лироден, сжимая рукоять меча.
        Прожекторы выхватили из темноты труп великана в полуистлевшей одежде, лежащий на боку с раскинутыми руками и ногами. Не скелет, скорее - мумия. Плоть ссохлась, почернела, обтянула кости тонким мешком, провалилась под рёбра, обострила пальцы. Нижняя челюсть широко открыта в жутком оскале, закостеневшие жёлтые глаза наполовину высунулись из-под надбровных дуг. В левой стороне груди зияла пробоина, по краям которой белели обломки костей. Под самим телом натекла, загустела и вскоре высохла большая лужа крови.
        - Жуть какая… - прошептал Краснов, чувствуя, что на голове у него дыбом встают волосы, а кожа покрывается крупными мурашками.
        - Смотрите, смотрите там, дальше! - щёлкая зубами отрывисто воскликнул Вилен.
        Тарелка проплыла за поворот и снова замерла. Там навзничь распростёрлось тело безголовое великанши, удерживающее скрюченными пальцами на груди младенца. Голова лежала рядом, длинные распущенные волосы скрывали лицо.
        - Мать-Земля, взгляните на ту площадь! На окраине! - глухо пробормотал Лироден, которого колотило, словно в лихорадке.
        - Боже милосердный!
        Квадратной формы площадь была вся завалена телами. Какие-то усохли давно, но некоторые совсем ещё свежие, с распухшими от скопившихся газов животами. Наверняка в том месте стоял невыносимый смрад, который почувствовали бы все, не будь тарелка герметичной.
        - Кто, кто это сделал? - мучительно воскликнула Илеси, блуждая глазами по трупам великанов.
        - Белионд, - мрачно ответил Олег. - Больше некому.
        - Но зачем? Ведь они же подчинились ему!
        Олег покачал головой и хотел было ответить, но осёкся. Туннель высоко над площадью озарился дальним светом.
        - Илеси, в сторону, живо!
        Тарелка метнулась вправо, скрываясь из поля зрения, поспешно приземлилась за высоким зданием и погасила огни. Из туннеля вылетела другая, зависла над площадью, открыла дверь. В проёме показались двое великанов, держащие под мышками и за ноги гигантский труп. Подтащили к краю, деловито раскачали, сбросили, после чего скривились и натянули на носы ткань мантии.
        - Почему они не предают тела лаве? - спросила Илеси, с ужасом следя за происходящим.
        - Тише, - прошипел Краснов. - Откуда мне знать?
        - Потому, что тут ближе, - ответил Лироден.
        - Ублюдки… Илеси, открой мне дверь.
        - Зачем? - распахнула та глаза.
        - Я хочу их наказать.
        - А как же мы?
        - А вы сидите здесь. И не вздумайте себя выдать.
        - Но…
        - Никаких «но»! - вскричал Краснов, и тут же смягчился, видя как она изменилась в лице. - Прости меня, девочка. Доверься мне и просто сделай так, как я прошу.
        - Хорошо, Олег.
        Наместники, меж тем, споро подтаскивали к краю второго великана. На счёт «раз-два» раскачали, бросили и развернулись, чтобы сходить за следующим. Из темноты беззвучно вознеслись два маленьких клубка медового света и один светло-голубой. Враги как по команде развернулись, но в следующее мгновение кратковременная вспышка выхватила из мрака щуплую фигурку, энергетический разряд оторвался от ладони и с треском влетел одному в живот. Того согнуло пополам, тело потеряло равновесие, сделало шаг вперёд и вывалилось из проёма. Пролетев пару десятков метров, оно грузно врезалось головой в мостовую. Словно арбузные корки разлетелись кости черепа вместе с обрывками скальпа, а по камням разъехалось мозговое вещество.
        Второй немедленно выстрелил в ответ. Человек крутанул сальто назад, пропуская над собой болид и дожидаясь отката. Наместник глянул на браслет, прыгнул и стремительно вылетел навстречу. Этого Олег не ожидал: прошла всего секунда, а великан уже тянул руку, чтобы схватить и раздавить мерзавца. Рефлексы игромана помогли и на этот раз. Краснов подался вправо, заложил вираж, оказался за спиной противника. Тот мгновенно развернулся, попытался пришлёпнуть опасную мелюзгу двумя ладонями. Краснов упорхнул маленькой птичкой, подался вперёд, выстрелил почти в упор.
        Великана отбросило, он рухнул вниз в плоском штопоре, хлопая мантией, с дубовым стуком, плашмя, врезался в мостовую. Под ним натекло, одеяние намокло, покраснело. Внезапно вспыхнули и разорвались мелкими шаровыми молниями джеты. Видимо, и им досталось.
        Сердце Олега скакало диким мустангом. Невзирая на вонь разложения, пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, выравнивая ритм. Он подавил рвотный позыв, вытер пот со лба, залетел внутрь вражеского аппарата, глянул влево, вправо. Никого. Тарелка предательски висела в воздухе, и что с ней дальше делать, он не представлял. Органы управления слишком высоко, Илеси и остальные спутники без обуви. Хотя, стоп. Левитирующие ботинки первого убитого наместника должны быть целыми.
        Ринулся вниз, завис над обезображенным трупом. Глянул на то, что осталось от его головы и опять трудом сдержал дурноту. Заставил себя отвести взгляд, подлетел к ногам, приподнял тяжёлый край мантии. И снова облом - на наместнике оказались обычные сапоги. Зло плюнул и вознёсся назад, глянул на светящуюся сферу управления. А это идея! Почему бы не попробовать.
        Подался к выходу, навёл на неё руку и выстрелил. Внутри полыхнуло белой вспышкой, над тарелкой словно кто-то обрезал невидимые провода. Она резко накренилась, понеслась в сторону, там вдали врезалась в стену, окуталась фиолетово-синим пламенем и оглушительно грохнула. Взрыв колоссальной силы снёс ближайший квартал, на стене образовались крупные зигзаги трещин. Краснов едва успел сдать назад, чтобы его не накрыло мощной ударной волной.
        Трещины паутиной поползли вверх, вниз и в стороны, дробя и раскалывая прочнейшую материнскую породу. Хруст и стон камней, не выдерживающих колоссального давления распространились по всему городу. В эту какофонию разрушения добавилось громкое шипение выходящих наружу спрессованных газов, смешивающихся с кислородом в убийственную взрывоопасную смесь.
        Наблюдать за разворачивающейся вокруг катастрофой было смерти подобно. Олег ломанулся к тарелке Илеси, уворачиваясь от сыпавшихся сверху булыжников. Шмыгнул внутрь и заорал не своим голосом:
        - Леся, ходу, ходу!
        Аппарат подпрыгнул испуганным зайцем, на ходу захлопнул дверь, устремился к туннелю. По обшивке забарабанили булыжники, вблизи горящей тарелки наместников воспламенились фонтаны газов. Ещё чуть-чуть, и вся пещера взорвётся.
        Илеси выжала из своей тарелки всё, что можно. Пулей, едва успевая реагировать на надвигающиеся слева или справа ровные бока туннеля, аппарат помчался прочь. И вовремя: позади туннель озарился пламенем пожара, твердь пришла в движение, завибрировала, заволновалась. Затем вдогонку помчалась рыжая змея горящих газов вместе с раскатистым грохотом. Но не догнала, выдохлась, потухла. Туннель засыпало и наглухо перекрыло глыбами камней.
        - Ох, мать моя женщина! - пробормотал Олег по-русски, отворачиваясь и закрывая лицо руками. - Это круче любого Half-Life!
        - Что ты сказал? - спросил Вилен, не отрывая взгляда.
        - Сказал, что чуть не напорол полные штаны.
        Великаны загоготали. Шутка явно пришлась им по вкусу. Лироден уже хотел что-то брякнуть на счёт отсутствия запасных, но сдержался. Вилен же хохотал вовсю, держась за живот и демонстрируя все тридцать два зуба. Олег пошутил только для того, чтобы разрядить атмосферу. Самому ему было вовсе не до смеха. Наоборот, в его душе царила тревога и смута, помноженные на одиночество и неопределённость.
        - Ладно, хорош ржать, - проворчал Краснов. - Илеси, держи курс и снизь скорость. Не хватало ещё убиться об стенку.
        Великаны осеклись и недоуменно глянули друг на друга. Аппарат полетел медленнее и ровнее, по-прежнему освещая покатые бока, заросшие грибком и плесенью.
        Старый туннель монотонно проплывал перед глазами. Примерно через час всем захотелось есть. Великаны обыскали тарелку, но ничего не нашли. Пришлось довольствоваться своими запасами, состоящими из пяти огромных сушёных окуней «груперов». Почистили, раскидав чешую, головы и внутренности по полу аппарата, съели и запили водой из собственных фляг. И больше всего Олегу хотелось, чтобы вместо воды в них оказался любимый «Heineken».
        Время тянулось резиной, внутри тарелки опять стало нарастать напряжение. Великаны заёрзали, зашептались, поглядывая то вперёд, то на человека. И Краснов вдруг понял, что просто не может, не имеет права ими рисковать. Перед глазами один за другим, будто старые фото из альбома, стали всплывать измученный Киргейл, старый Итронам из Латрундина, верный королю Эрахот, внушавший трепет Карари, благородный Сайенд и… Меренаки. Сколько смертей из-за одного человека! Нет, так больше продолжаться не может.
        Аппарат круто замедлился, прервав невесёлые размышления. Олег поднял голову и встретился глазами с девчонкой.
        - Что случилось, Леся?
        - Туннель… Он…
        - Что?
        - Взгляни сам.
        Олег вскочил. От основной ветки туннеля отходило ответвление.
        - Выпусти меня.
        Мягко отъехал вбок дверь, человек подлетел к отверстию, зажёг браслет и огляделся. Достаточное для великана, но слишком маленькое для тарелки, хорошо видна тёмная текстура, заметны сколы от ударов кайла, но извлечённой материнской породы нет, кое-где успели нарасти островки лишайников, размерами с монету.
        Краснов покачал головой, оглянулся. Сзади послышался хруст великаньих шагов. Илеси, Лироден и Вилен с интересом принялись разглядывать сооружение, переговариваясь и указывая пальцами. Олег долго и пристально смотрел на них до тех пор, пока они это не заметили. Илеси первой почувствовала неладное, озабоченно глянула на него сверху вниз.
        - Леся… - глухо пробормотал человек.
        Голос предательски сел, так что он вынужден был прокашляться.
        - Что, Олег, - села она на корточки, вглядываясь ему в лицо.
        - Девочка, прости меня…
        - За что? - недоумевала она.
        - За всё… За то, что… сломал тебе жизнь. За то, что из-за меня погиб Киргейл… И ты, Лироден, прости… За Меренаки, за заточение, за то, что вы все столько пережили. За кровь, за убийства родных и близких… Это я во всём виноват. Лучше бы ты находила и не спасала меня там, в туннеле…
        - О чём ты говоришь?
        Он смотрел ей прямо в глаза и видел, как в них копится влага. Да и сам почувствовал в горле тугой горький ком. Но хватит с него слёз. Сегодня он должен быть сильным.
        - Молчи… Уходите. Все уходите. Не знаю… спрячьтесь где-нибудь в уголках земной тверди. У вас есть оружие, есть знания. Постройте новый дом, возьмите с собой других великанов. Начните новую жизнь вдали от… него…
        - Олег!
        - Я всё решил. Это моя вина, мои ошибки. Только мне их и исправлять.
        - Но Заэттра…
        - Заэттры здесь больше нет!!!
        Его вымученный крик эхом застучал по сводам. Илеси отпрянула, парни вздрогнули.
        Олег отвернулся:
        - Что вам до меня? Ведь я всего-навсего ройхэ.
        - Ты - человек… И для нас нет пути назад.
        - Зато есть вперёд.
        И двинулся вглубь, вслушиваясь, не пошли ли они следом. Но, кроме звуков собственных шагов, ничего не услышал. Обернулся уже далеко впереди. В проходе, сгорбив спины, тремя большими статуями застыли трое великанов. Он активировал джеты.
        глава 15 «Катарсис»
        Туннель безмолвствовал, тёмной громадиной нависая над головой. Лишь воздух тихонечко насвистывал свои сонаты. Браслет показывал картину безбрежного океана магмы далеко под ногами. Её потоки всплывали из самых глубин, растекались, соприкасались друг с другом, порождая гигантские воронки, наплывы, завихрения частиц и пузыри сжатых газов. У нижней границы земной коры она остывала, становилась вязкой, ленивой и неповоротливой. Цеплялась за литосферные плиты, погружалась обратно к центру, чтобы затем вернуться с новой силой.
        Туннель полого поднимался, воздух постепенно теплел и дул навстречу. А далеко впереди Олег уже явственно различал алую точку плюма. Магма в том месте выпячивалась огромным грибом, выжигая полость в твердых слоях, и лишь тонкая корочка удерживала её от того, чтобы не прорваться на поверхность разрушительным извержением, грозящим расколоть и засыпать вулканическим пеплом весь североамериканский континент.
        В голову с новой силой полезли мысли и сомнения. А правильно ли он поступил? Справится ли в одиночку с тем, что ждёт впереди? Или, может поделом им? Всем этим Маккейнам, Рокфеллерам, Ротшильдам, Соросам. Их души насквозь прогнили, они их отдали Сатане в обмен на деньги и власть. Зачем их спасать? Ради чего?
        Но как же люди? Те самые двести сорок миллионов, или сколько их там… Белые и цветные, коренные и пришлые, взрослые и дети. Обычные люди, которые живут обычной жизнью. Рождаются, умирают, любят или ненавидят, отмечают Рождество, играют в хоккей, мечтают о полётах в космос, сочиняют музыку, снимают сериалы и пишут книги.
        Они-то в чём виноваты?
        Задумавшись, Олег чуть не врезался в каменную глыбу, перегородившую коридор. Приземлился, осмотрелся. Туннель впереди был завален изъятой горной породой. Хмыкнул: похоже, строители не планировали использовать его в дальнейшем. В нос полез знакомый запах, от которого его передёрнуло. Смрад разложения.
        Краснов сжал челюсти и осторожно двинулся вперёд, огибая завалы, гремя осыпающимися под ногами камнями и стараясь морально подготовить себя к неприятному зрелищу. Ждать пришлось недолго. За очередным нагромождением камней он наткнулся на труп великана, лежащий в позе эмбриона.
        Обычный работяга, похожий внешне на Киргейла, обнажённый по пояс. Невероятно худой, с провалившимися щеками и глазами и исхлёстанной плёткой спиной. Рядом его кайло, всё избитое и искривлённое бесчисленными ударам.
        Олег тряхнул головой и не стал задерживаться. Двинулся дальше, подсвечивая себе путь браслетом. Поодаль наткнулся ещё на одно тело, наполовину засыпанное отвалами. Стараясь не смотреть, прошёл мимо, скрипя зубами и потирая лоб ладонью.
        Хаотично наваленные кучи раздражали. Иногда они высились почти до потолка, и ему приходилось выискивать лазейки, но кое-где свободного пространства хватало, и там использовал обувь, облетал кучи щебня, перепрыгивал гигантскими прыжками с одной насыпи на другую, скользил по крутым и пологим склонам, протискивался ужом в узкие проходы, рискуя быть погребённым под завалами. Тела замученных невыносимым трудом великанов попадались ему всё чаще и чаще, и уже стали привычной частью этого пейзажа.
        Краснов не осознавал, сколько времени блуждал по бесконечным завалам. Время для него словно остановилось. Километры дороги пролетали незаметно в бесконечных, тягостных размышлениях. Иногда останавливался, садился на первую попавшуюся горку, утолял голод и жажду, отдыхал немного, но потом снова устремлялся в путь. Пешком он бы вряд ли преодолел такое расстояние, но удивительная обувь работала безотказно.
        Настало время устроить очередной привал. Он сел на большой валун, скинул с плеч кейс, прислонился спиной к склону, вытянул и расслабил гудящие ноги. Достал флягу с водой и принялся жадно пить, вслушиваясь в тишину. Вздрогнул, так как совсем рядом застучал камень, сваливаясь вниз по косогору. Тут же вскочил, продел руки в лямки и, выставив впереди себя вооружённую руку, двинулся вперёд.
        Тихий стон привлёк его внимание. Олег облизнул губы и двинулся на звук. Великанская рука скребла породу стёртыми в кровь пальцами с обломками ногтей. Всё остальное тело завалило камнями. Хотел было пройти мимо, как делал это раньше, но не смог. Этот стон - мучительный, протяжный, хриплый, доносившийся будто из самого ада не отпустил.
        Человек бросился к нему, позабыв про осторожность. Маленькими ручками принялся убирать щебень в том месте, где была голова. Работал неистово, потея и дыша от напряжения, вырыл целую яму, с трудом переваливая через край насыпи крупные каменья, горстями сгребая мелкие, сдирая себе самому кожу на ладонях и локтях. Пока, наконец, не откопал её.
        Открывшееся зрелище оказалось не для слабонервных. Глаз великана вытек, глазницу заполнили мелкие камешки, утонувшие в крови, щека разорвана, видны коренные зубы, нос сломан и вмят внутрь. И снова какая-то звериная ненависть в Олежке смешалась с чувством острого сочувствия и сопереживания. Он обхватил эту голову ладошками, силясь изо всех сил повернул. Умирающий взглянул на него уцелевшим вторым глазом.
        - Не могу больше, - прошептал он разбитыми губами.
        - Я знаю, я вижу, - услышал в ответ.
        - Убей меня.
        - Нет…
        - Пожалуйста… Мне так больно.
        - Я тебя спасу. Я тебя откопаю.
        - Нет, человек. Ты не сможешь. Слишком поздно.
        И задышал часто-часто. Олег зарычал от бессилия. Но отпустил, выпрямился, расслабил искажённое лицо. Направил на него браслет и отвернулся. Короткая вспышка принесла рабу долгожданный покой.
        Олег слетел с насыпи, порывисто вытер тыльной стороной ладони лицо, испачкав его каменной пылью. Опустил подбородок и глянул вперёд исподлобья. Последняя капля переполнила чашу. Жуткий туннель, ставший последним пристанищем великанов, казалось, жёг ему плечи. Человек полетел кривыми зигзагами, стремясь как можно скорее вырваться из его объятий.
        Воздух теплел с каждой минутой. Ставший совсем близким, увеличившийся в десятки раз плюм, словно гигантская печь, разогревал недра. Краснов не заметил, как вспотел с ног до головы. Волосы слиплись, борода намокла, пот полез в глаза, разъедая их солью. Постепенно едкий сернистый газ заполнил туннель, заставив его содрогаться в приступах кашля.
        Внезапно впереди мелькнул свет и донеслись разговоры: кто-то приближался. Олег поспешно затушил оружие и приземлился. Вжался в насыпь, закрыл рот ладонью, выглянул и едва сдержал кашель. Двое мечников тащили за руки и за ноги труп великана. Далеко нести не стали, бросили за первой же кучей щебня, деловито отряхнули руки.
        Кровь бросилась Олегу в голову. Наплевав на осторожность, позабыв обо всём на свете, он высунулся из-за укрытия и выстрелил одному в спину. Надсмотрщик завалился на бок, заливая кровью камни. Его товарищ завертелся юлой, выхватил меч и попятился, тщетно пытаясь увидеть противника. Краснов даже не стал дожидаться перезарядки. Вылетел, стал медленно приближаться, держа руку наготове.
        Великан увидел светящийся браслет, но по-настоящему его напугало выражение лица человека. Надсмотрщик бросил меч и рухнул на колени.
        - Пощади, ваша милость, - попросил он.
        Олег дрожащим от ярости голосом спросил:
        - А его? Его вы пощадили?
        Надсмотрщик взмолился:
        - Ваша милость! Ну разве же мы по своей воле?
        - Заткнись.
        Великан замолчал, в ужасе глядя на светящееся оружие. Олег мысленно отсчитывал оставшиеся секунды перезарядки.
        - Посмотри вокруг. Взгляни на этих рабов. Их кровь на твоих руках. Разве такое можно простить?
        Великан пополз к нему на коленях:
        - Ваша милость, матерю-Землей умоляю! У меня семья, дети. Это всё проклятый король! Это он приказал. Мы не могли ослушаться!
        Браслет зарядился, но Олег медлил:
        - Ты же понимал, вы все понимали, что это чудовищный приказ, выполнять который - преступление.
        Надсмотрщик склонил голову:
        - Конечно, мы понимали. Но…
        - Но сделали неправильный выбор, - закончил за него Краснов.
        - Если бы мы его нарушили, то Белионд убил бы всех, кто нам дорог.
        В туннеле повисла тишина, нарушаемая гулом джетов. Человек висел над великаном дамокловым мечом. Ярко полыхал браслет, готовый выпустить убийственный разряд и покончить с этим раз и навсегда. Краснов молчал, до скрипа сжимая зубы и тяжело дыша. Ангелы и демоны в этот момент схлестнулись за его душу, пот ручьями заливал глаза. Надсмотрщик стоял под ним на коленях, даже не думая хоть как-то сопротивляться. Наконец, браслет потух.
        - Убирайся.
        Великан поднял голову, но не проронил ни слова.
        - Пошёл нахер вон, пока я не передумал! - завибрировал под сводами туннеля визгливый крик, сменившийся удушливым кашлем.
        Великан вскочил:
        - Спасибо, ваша милость. Спасибо. Видит мать-Земля, я никогда этого не забуду.
        И шумно побежал, на ходу расстёгивая ремни и скидывая с себя тяжёлую броню.
        Олег не стал смотреть ему вслед. Развернулся и двинулся вперёд.
        Вскоре коридор впереди раздвоился. Олег спрятался за камнями и осторожно выглянул. Браслет подсвечивал алый гриб магмы сквозь полупрозрачную горную породу. Новый незаконченный туннель опоясывал его кольцом. На другом его конце оставалась тонкая преграда, которую, по всей видимости, рушили гигантские шахтёры. К стенам кольца, будто бусы на шее, были приделаны непонятные устройства, похожие на защитные пирамиды столицы. Кристально-чёрные, непрозрачные, никак между собой не соединённые, с налипшими на них железными кирками, которые, похоже оторвать не под силу даже великанам. Магмовые потоки тянулись к ним, сталкиваясь с тонким массивом земной коры, завихрялись и выгибались змеями. Мимо то и дело проходили надсмотрщики, кто вооруженный мечами, а кто и браслетами.
        Жара стояла уже невыносимая. Олег чувствовал, что сознание его готово помутиться. Он поспешно сорвал с пояса флягу, отпил несколько глотков, полил себе на голову, шею, плечи и спину. Значительно полегчало. Нужно было что-то придумать и срочно, иначе заживо запечётся в этой духовке. Только вот что?
        Часики тикали, запас воды стремительно таял. Великанов здесь оказалось действительно много - за это время мимо него прошло никак не меньше двух десятков. А сколько копошилось на другой стороне этого коллайдера?
        И вдруг он вспомнил, как в одной популярной онлайновой ролевухе битый час пытался добраться до сокровищницы. Мобов в той пещере разработчики поставили видимо-невидимо, и все высокоранговые. Толпой они быстро его приканчивали, а вот по одному…
        Краснов снял кейс, прицелился в ближайшую пирамиду и выстрелил. Энергетический шар разбил её вдребезги, за стеной мгновенно схлынула магма. Великаны всполошились и принялись с двух сторон вылезать в туннель, будто встревоженные муравьи.
        Человечек укрылся за камнями, дождался перезарядки и хладнокровно всадил шар в ближайшего великана. Наместники увидели отсветы и дали залп в то место. Взлетела веерами и осыпалась горная порода, по туннелю понесло вонь тухлых яиц.
        Олег не вчера родился: после выстрела сразу потушил браслет и сменил позицию. Нервно отсчитал секунды, мучительно закашлялся, высунулся из-под нависавшего карниза большой глыбы, прицелился сквозь слёзы и отправил на тот свет второго наместника. Едкие испарения вкупе с одуряющим жаром нестерпимо жгли ему глаза и глотку.
        Он вдруг понял, что допустил ошибку. Уже почти ничего не видя, готовый выплюнуть собственные лёгкие, Краснов взлетел, чем выдал себя с головой. В низком для великанов, наспех построенном туннеле, он оказался навязчивой галкой, которого могли сбить, просто подпрыгнув и махнув мечом.
        Толпа стражников кинулась к нему, уцелевшие «дальники» навели браслеты. Новый залп выбил из потолка крупные обломки, один из которых так сильно саданул по правому плечу, что то онемело и отказалось двигаться. Олег застонал от боли и в последний момент чудом увернулся от просвистевшего совсем рядом клинка.
        На этом его везение закончилось. Булыжник, пущенный меткой рукой, угодил ему в грудину. Внутри мерзко хрустнуло, лёгкие окончательно сбились, в глазах потемнело. Олег шлёпнулся маленькой тушкой на насыпь, покатился по склону, сдирая кожу и превращая остатки одежды в лохмотья. Замер у основания, потратил остатки сил, чтобы перевернуться, сипло задышал, чувствуя на нёбе вкус собственной крови.
        Белёсые трассеры вспороли вечный мрак подземелья. Энергетические разряды прожгли во врагах дыры, размером с футбольные мячи. Вслед за первыми, промелькнули и нашли свои мишени вторые разряды, за ним - третьи. Нападавшие действовали умело и решительно. Единственный уцелевший наместник выстрелил в силуэт, показавшийся из-за препятствия. Но противник подставил меч с заметной выбоиной у гарды, который загорелся синим и поглотил разряд. Браслет на его левой руке полыхал призрачным огнём. Наместник в ужасе попятился, запнулся за камень и рухнул на спину. Перевернулся, встал сперва на четвереньки, потом выпрямился в полный рост. Оглянулся, увидел противника совсем рядом, выставил руку. Великан кошачьим шагом ушёл в сторону и опустил клинок. Наместник выпучил глаза, глянул на обрубок, из которого фонтанировала кровь и дико, протяжно завыл.
        - Это тебе за Латрундин и моих родителей, гниль!
        И коротким выпадом Вилен вонзил меч ему прямо в сердце.
        Тщедушное тельце сгребли дрожащие ладони, просеяли между пальцев острые камни, сбрызнули водой раскрасневшееся, готовое лопнуть лицо. Краснов с трудом разлепил слипшиеся веки, повернул голову, сплюнул скопившуюся во рту кровь и, наконец, глянул в глаза молодой великанши.
        - Олег!
        - Леся! Я же велел… велел…
        Новый приступ кашля заставил его содрогаться на руках девчонки.
        - Я знаю, Олег, я знаю. Но мы не могли поступить иначе.
        Он силился возразить, но только и мог, что кашлять, кашлять, кашлять. Илеси плакала и гладила его пальцами, не зная, как помочь.
        - Что с ним? Он ранен?
        - Да… Лироден, он же умрёт здесь!
        - Унеси его отсюда поскорее, а мы закончим начатое.
        Девчонка кивнула. Оторвала от своей одежды широкий лоскут, смочила водой, завернула в него человека и со всей скоростью, на которую ещё были способны её натруженные ноги, устремилась обратно. А Лироден и Вилен, проникнув в кольцевой туннель, принялись методично уничтожать бомбы, заложенные у основания магматического плюма. Несчастные рабы, полуживые скелеты, от которых не осталось почти ничего от некогда величественного народа, будто узники Освенцима, один за другим бросали работу и выходили к ним, не веря в своё освобождение.
        Адский туннель проплывал перед глазами Краснова. Илеси тревожно поглядывала на него, удаляясь всё дальше от магматического гриба, что остался у неё за спиной словно застывший ядерный взрыв. Воздух остывал и очищался от вредных газов. Олег впервые перестал кашлять и уже начал стучать зубами. Девушка распеленала его, будто маленького ребёнка, вытерла насухо и грустно улыбнулась. А он, чувствуя боль в середине груди - там, куда угодил булыжник, старался не подавать виду. И всё было прекрасно, и настроение поднималось с каждым пройденным шагом, и в голове заиграла полузабытая мелодия, которая вскоре прорвалась наружу хриплым тихим пением.
        Все надежды оборвались в один миг. Илеси вдруг выронила свою ношу, её руки с двумя браслетами вдруг вздёрнулись вверх, словно у марионеточной куклы. Браслет Олега тоже словно сошёл с ума и перестал подчиняться. Неумолимая сила потянула его руку вверх, а ноги - вниз. Резкая боль пронзила всё тело. Затрещал позвоночник, растягиваемый на невидимой дыбе, головка плеча растянула суставную сумку. Он заорал, инстинктивно ухватился левой рукой за предплечье правой, чтобы подтянуться и не допустить вывиха, глянул вперёд и похолодел. У них на пути стоял Белионд со своей свитой. И уже безо всякой улыбочки.
        Неуловимое движение короля, и натяжение ослабло. Позвонки и плечевой сустав встали на свои места.
        - Как же долго я тебя искал, дитя моё. Моя королева. Наконец-то наши пути встретились.
        Белионд отделился от свиты наместников и стражников. Подошёл к Илеси и наклонился над ней, стоящей на цыпочках с высоко поднятыми руками. Провёл ладонью по волосам, по щеке. От масляного взгляда короля великанов Олег покрылся красными пятнами.
        - Не трожь её…
        Лёгкое облачко пробежало по челу великана. Не удостоив человеческую блоху внимания, он продолжал, не отрываясь, смотреть на Илеси. Не выдержав, она задрожала и отвернула голову.
        - Да, тебя хорошо спрятали. Но это ерунда. Гораздо хуже, что они изменили вот здесь, - он постучал пальцем по её виску, - в этой головушке.
        Илеси пискнула, поскольку пальцы короля скользнули по её шее вниз, остановились на ключице и продолжили бы исследовать тело дальше, если бы не стальной нагрудник. Белионд принялся расстегивать ремни, которые удерживали броню на теле девушки.
        - Убери от неё руки, мра… Аааааа!
        Правая рука неестественно вывернулась и завелась за спину. Олег сполна ощутил, что это такое рычаг локтя.
        - Неандерталец, дегенерат, психопат долбаный, - изрыгал он потоки оскорблений, пытаясь хоть как-нибудь обратить на себя внимание. Но всё без толку. Всё равно, что обидеть памятник.
        - Знаешь, а ведь я был готов пойти на любые уступки. Был готов заключить с твоим папашей мир. Вернуть тебя в лоно, забыть про все наши многовековые распри. Я предложил объединиться ради уничтожения нашего исконного врага. Да, Илеси, нашего общего древнего врага. Вот этого самого, что сейчас брызжет слюной и надрывается в попытках меня оскорбить. Но папа твой оказался трусом и отказался. И что мне оставалось делать?
        - Ты - идиот, Белионд! Нас семь миллиардов! У нас оружия накоплено столько, что можем не один раз расколоть Землю на части! А вас сколько? Тысяч десять? Двадцать? Тридцать? Да это на пару часов войны! Твои бомбы ничего не изменят! Ну убьешь ты полмиллиарда, ну еще миллиарда два умрут от голода и холода. И чего? И чего???
        Белионд резко развернулся, его брови сдвинулись:
        - Ройхэ… Твои предки загнали нас под землю. В тюрьму! Заставили жить во тьме, в голоде, не видя света солнца, растений, животных, высоких гор, безбрежных равнин, пустынь и снегов. Что может быть позорнее для великанов, чем смирение? А ведь мы смирились… Более того, детям рассказывали сказки, что наверху жизни нет, что произошла катастрофа. Ты хоть на секунду представь, что я испытал, когда докопался до правды? Ну, скажи!
        Краснов не нашёлся, что ответить.
        Белионд закусил губу. Тело Краснова воспарило и приблизилось к лицу великана. Олег взглянул в его глаза, горевшие лихорадочным огнём, и от этого его затрясло.
        - Ты понятия не имеешь, каково мне было осознавать бездну падения моего народа, - продолжал король. - Смириться и влачить жалкое существование? О, нет. Мы намного старше вас, намного сильнее и умнее. Мы - истинные, законные хозяева планеты. А вы - лишь кучка расплодившихся безмозглых мартышек с гранатой в руках. И я отберу её у вас и заставлю вернуться на деревья!
        Он помедлил, прищурился:
        - Хотя, нет. Я загоню вас сюда, чтобы вы ощутили на собственных шкурах всё то, что вынесли мы.
        - У тебя ничего не выйдет, - прошептал Олег, по очереди заглядывая то в один, то в другой глаз короля. - Ты всех погубишь…
        Тот ухмыльнулся:
        - Ну, почему же? Я отнюдь не собираюсь биться с вами в открытом бою. Бомба, которую вы обезвредили - не единственная. Есть ещё одна. Она растопит льды, смоет ваши города, сёла, деревни. Разрушит всё, что вы создали и очистит Землю от скверны. А если и её окажется недостаточно, заложу третью и четвёртую, если понадобится.
        Вот тут Олежку по-настоящему заколбасило. Могильный холод обнял тело, которое сотряслось крупной дрожью. Все поджилки, крупные и мелкие мышцы принялись неконтролируемо подёргиваться, во рту пересохло, глаза выпучились, а волосы на макушке встали дыбом.
        Белионд какое-то время наслаждался реакцией человека, несмотря на то, что тот не являлся ни президентом страны, ни членом Масонской ложи или Бильдербергского клуба. Но вскоре ему это наскучило, и он снова перевёл своё внимание на Илеси.
        - Так что скажешь, принцесса? Ты будешь со мной?
        Девчонка молчала.
        Белионд взялся за её подбородок, повернул к себе:
        - Подумай. Ты можешь спасти всех нас. Объединить, вернуть утраченное.
        Она скосила глаза на Олега, который снова закашлялся и харкнул кровью. Человек увидел в них чувство острого сострадания, от чего душа его сжалась и наполнилась теплом. Почему-то именно здесь, в глубоком подземелье, он ощутил себя нужным хоть кому-то. Эта девочка любила его, маленького, грязного, заросшего волосами карлика. И от осознания этого что-то окончательно сломалось внутри и рухнуло в пропасть.
        Он опустил голову. Янтарная магма лилась глубоко под ногами. Энергетические нити питали браслеты и обувь, тянулись ко лбу короля великанов. Что-то доселе неизвестное наполнило всё его существо до краёв и вырвалось наружу.
        «Боже всемилостивый! С молитвою к тебе взываю. Я не знаю, как к тебе обращаться, у тебя так много имён. Я стою у последней черты, а впереди водопад и острые камни.
        Вся моя жизнь была чередой пустых событий. Я ничего в ней не сделал. Не родил детей, не построил дом, не посадил дерево. Я даже родину свою не защищал с оружием в руках. Я - просто оболочка, которая плыла по течению. Да что я говорю - ты и сам всё знаешь. Но я не за себя прошу. За других.
        Ты - свидетель всему, ты - сама добродетель. Ты создал прекрасный мир и наполнил его удивительными существами. Но один сумасшедший тиран хочет всё погубить. Его имя Белионд, и он - властелин великанов.
        Взгляни в его душу и ты узнаешь его замысел. Пожалуйста, помоги мне остановить его, или случится непоправимое. Мать-Земля, Иисус Христос, Разум Высший, ты же видишь, одному мне не справиться. Забери у меня всё, возьми мою душу, но спаси планету!»
        Он задыхался. В груди хрустели и скреблись друг о друга осколки костей. Мутило от переживаний, от недостатка кислорода, от дикой боли в вывернутых и вытянутых суставах. Почти ослеп, почти оглох и видел только этот светящийся безбрежный океан магмы, что возносился от ядра и растекался бурными потоками.
        Ярчайшая вспышка на мгновение поглотила всё. Из самого центра планеты вырвалось облако перегретых, сжатых немыслимым давлением газов, устремилось под ноги, лопнуло, вызвало энергетические круги и завихрения. Нити, соединявшие оружие и джеты со лбом короля рассыпались мириадами искр. Белионд отшатнулся, схватил себя за уши и страшно закричал. Между пальцев у него потекла кровь.
        Вместо пузыря на том месте возникла и закрутилась гигантская воронка. От самого ее центра протянулась толстая верёвка, которая соединилась с оружием и обувью человека.
        Олег освободился, отшатнулся, глянул на руку. Светящиеся зигзаги расчертили её, через нервные волокна устремились к плечу, от него - к позвоночнику, к рёбрам, к разбитой грудине. Сердце бешено застучало, сгоняя к ней кровь. Боль исчезла, сознание прояснилось, и стало невероятно легко.
        Великаны все, как один, открыли рты и уставились на человека, которого вознесло под самый потолок и завертело вокруг оси. После того, как вращение остановилось, в его глазах воспылало пламя, а над головой возник сияющий венец.
        Дикий ужас застыл на лице Белионда. Он рухнул на колени, не в силах отвести взор. За ним упали и все остальные, включая Илеси. Олег сжал губы и выставил ладонь. Разряд невиданной силы разорвал короля на куски и окатил всё кругом багряными брызгами.
        Пылающий взор человека прошёлся по рядам великанов:
        - Ну, кто ещё хочет попробовать? А? Кто следующий?
        Великаны склонили головы. Илеси, освобождённая принцесса, как и все, стояла на коленях и только и могла, что смотреть распахнутыми глазами на того, кого спасла когда-то давным давно в тёмном холодном туннеле и сделала своей игрушкой.
        - Леся, встань.
        Она подчинилась.
        - И больше никогда, ты слышишь, никогда не вставай на колени. Ни передо мной, ни перед ними. Ни перед кем. Вы все, кто сейчас тут находится, разнесите весть по всем городам и деревням. Илеси, дочь Сайенда, отныне и навсегда - ваша королева. А теперь - уходите. И оставьте нас наедине.
        После этого свечение вокруг Олега исчезло. Навсегда.
        ***
        Время в опустевшем туннеле будто остановилось. Браслеты подсвечивали силуэты человека и великанши. Они сидели друг напротив друга, разговаривали и ждали двоих друзей. Мимо проходили освобождённые рабы, на которых они изредка оборачивались. И лишь когда последними к ним приблизились Лироден и Вилен, они встали.
        - Ну, рассказывайте, - попросил Олег, украдкой подмигнув Илеси, чтобы та не проболталась о том, что произошло здесь недавно.
        - Мы уничтожили все бомбы, - ответил Вилен, утирая со лба пот.
        - Отлично!
        - Не совсем, - покачал головой Лироден.
        Краснов нахмурился:
        - В смысле?
        Вилен вздохнул:
        - Один раб рассказал нам, что ещё одна группа отплыла на ледяной континент, и там тоже вовсю идёт работа.
        - Проклятье! - воскликнул Краснов. - Так значит, Белионд говорил правду!
        - Откуда ты знаешь? - спросил Лироден, устало опускаясь на корточки.
        Человек слабо улыбнулся:
        - Успел сказать перед смертью.
        Великана подбросило, словно пружиной:
        - Белионд мёртв?
        - Мертвее быть не может. Вон те куски обугленного мяса - это всё, что от него осталось.
        - Мать-Земля! Он был здесь? Но как это произошло?
        - Олег убил его, - ответила Илеси, глядя на человека с той степенью обожания, на которую только была способна.
        Лироден покачал головой:
        - Невероятно…
        - Но что же дальше? - обеспокоенно спросил Вилен.
        - Что… Видимо, придётся мне отправится в Антарктиду…
        - Ледяной континент?
        - Да, если мы говорим об одном и том же.
        - Олег, позволь нам идти вместе с тобой! - попросила Илеси, с надеждой заглядывая ему в глаза.
        - Нет, принцесса, - ласково оборвал он её.
        - Принцесса? - хором воскликнули парни.
        - Ой, простите, не принцесса. Королева.
        - Королева… - заворожённо прошептал Вилен.
        - Да, друзья, как-то так. Леся, ну что ты смотришь на меня, как на врага народа?
        Она опустила голову, чтобы скрыть выступившие слёзы:
        - Олег… Я не хочу с тобой расставаться.
        Тот вздохнул:
        - Нужно, девочка моя. Так нужно. Ты нужна великанам здесь.
        Она не нашлась, что ответить, тем более, что в душе понимала, что так правильно.
        - Но, прежде чем, мы попрощаемся, мне нужно найти свою гитару.
        Вилен вдруг вспомнил, сунул руку в карман, извлёк кейс, смотревшийся на его ладони игрушечным, и протянул Краснову.
        - Мы нашли её, когда возвращались к вам.
        - Ух ты… Спасибо, дружище. - Олег сунул руки в лямки и надел его за спину, - Но это ещё не всё. Мне ещё нужно до нее добраться. И ты, девочка, мне в этом поможешь. А вот там и попрощаемся.
        ***
        Дисковидный аппарат проплывал глубоко под паковыми льдами, освещая подводный мир прожекторами. Илеси время от времени украдкой смотрела на человека, что сидел рядом с ней, по-турецки скрестив ноги, и вглядывался в холодную чёрную воду. Совсем рядом величественной громадиной высился материковый склон, в котором они пытались найти заветную червоточину. Кроме них, в тарелке никого не было. Тягостное молчание тянулось, как жвачка. Наконец, Илеси не выдержала:
        - Олег…
        - Что?
        - Пожалуйста, позволь мне пойти с тобой.
        Он покачал головой, не в силах взглянуть на неё:
        - Нет, девочка. Я не могу.
        - Но почему?
        - Да пойми же ты! Теперь ты не можешь собой рисковать. Теперь ты - королева, у которой скоро будут совсем другие заботы.
        - Но я не выбирала такую жизнь! - вскричала она.
        - Я знаю, - вздохнул Олег. - Её выбрали за тебя. Это называется фатум.
        - Мать-Земля! Ну, почему, почему всё так сложно???
        - О, девочка. Это называется - жизнь.
        От собственного бессилия Илеси снова была готова расплакаться. Но сдержалась и продолжила искать вход в хаотичном нагромождении скал, ущелий и подводных террас материкового склона.
        - Не обижайся на меня, - прервал затянувшееся молчание Краснов. - В конце-концов я - всего лишь ройхэ.
        - Не говори так, - простонала она. - Ты - самое близкое для меня существо здесь.
        Горечи Олега мог позавидовать хинин:
        - Я - чужой в этом мире. Моё место там, наверху. Я истосковался по солнцу, ветру… Людям.
        - Но как же ты выберешься?
        - Что-нибудь придумаю…
        Снова тишина, спутница одиночества, воцарилась внутри аппарата. Стайки серебристых рыб проплывали перед прозрачной кабиной, пузырьки газов тоненькими струйками поднимались из глубин. И вдруг…
        - Нашла!
        Олег оживился:
        - Где?
        - Вон, под нависающей скалой, над тем обрывом.
        - Отлично! Глазастая ты…
        Тарелка нырнула в жёлоб и стала подниматься. Вскоре она выпрыгнула из воды и остановилась посередине широкого туннеля. В сторону отъехала дверь, открыв нутро, из которого вышли наши герои.
        - Ну, что, Леся. Вот и пришло время прощаться.
        Великанша ссутулилась и громко шмыгнула носом. Олег улыбнулся, взлетел на уровень её лица и провёл ладошкой по её щеке:
        - Не расстраивайся. Всё будет хорошо.
        - Не будет, - пробубнила она и протёрла правый глаз.
        - Будет-будет! Вот увидишь, - и подмигнул ей как можно непринуждённее, хотя у самого в душе сидел камень. - До свидания, королева.
        - Прощай Олег, - еле выдохнула она. - Я никогда тебя не забуду.
        - Я тоже…
        Развернулся, полетел было прочь.
        - Олег!
        - Ну что ещё???
        Илеси подбежала к нему:
        - Я совсем забыла. Возьми. Кажется, это - твоё.
        Олег опустил глаза и замер. На её ладони лежал айфон.
        - Где ты его нашла? - прошептал Олег, очнувшись от ступора и поднимая на неё голову.
        - Это не я… Это Заэттра.
        Эпилог
        Вспышка ослепила кристальный коридор, с громким шипением влетела в лёд и погасла. Потоки горячей воды окатили с головой, с плеском стекли по жёлобу, как по водному аттракциону. Олега в который раз едва не смыло. Он закрыл глаза, задержал дыхание и вжался в выступ, используя колени и локти как распорки. Когда вода стекла, включил подсветку и осторожно выглянул.
        Ледник мерцал мириадами отблесков. Свет браслета искажался в нём и разлагался на семь цветов радуги. Однако монолитный и прозрачный лёд заканчивался. Совсем рядом, над головой уже лежал спрессованный снег. Сила оружия таяла, ему требовалось всё больше и больше времени на перезарядку.
        Когда вода ушла, Олегу снова стало невыносимо холодно. Он задрожал всем телом, сел на корточки и обхватил себя руками. Ледник тёмной громадиной нависал над ним. Безмолвно, величественно. Минуты тянулись мучительно медленно, тягостное ожидание угнетало.
        Он знал, что наверняка умрёт там, на поверхности, но упорно продолжал пробивать путь наверх. Хотел только одного - снова вдохнуть чистый воздух, взглянуть на солнце или звёзды. Он потерял счёт времени, не знал, что там - день или ночь.
        Ожидание закончилось. Тоненькая ниточка энергии наполнила браслет. Олег встал в полный рост, направил оружие и выстрелил. Постарался снова, как много раз до этого, напитать лохмотья горячей водой, согреться и, при этом, не сорваться вниз и не покалечиться.
        Он никогда не думал, что гладкий, сказочный коридор может вызвать приступы клаустрофобии. Но это зазеркалье давило со всех сторон. Червяк, жалкий сморщенный червяк не сдавался и раз за разом выгрызал себе путь к вечной свободе. Полусидя, с тяжёлым и бесполезным гитарным кейсом, внутри которого болтались обломки акустической гитары и смартфон с выгрызенным белым яблочком, заботливо обёрнутый тряпьём.
        Снова пауза, полная оглушающая тишина. Олег присел и спрятал ладони в подмышках. Дышал, глядя на пар, вырывающийся изо рта. Едва уловимый треск заставил вскинуть голову и задержать дыхание. Нет, показалось, слава Богу. Прилипшие к телу лохмотья остыли и захолодили кожу.
        - Нет, нет, нет, назад я не вернусь. Не хочу, не могу. Сучий браслет, ну же, давай, заряжайся! Сколько ещё времени я должен тут сидеть!!!
        Трещина кривым зигзагом расчертила лёд, её острый кончик остановился прямо над его глазами. Краснов в ужасе замер и закрыл себе рот. Медленно передвинулся вперёд, поближе к краю жёлоба и подальше от неё. Выдохнул, до обморока боясь пошевелиться.
        Трещина ожила, направилась, было к нему, но упёрлась в наплыв, передумала и со скоростью экспресса ринулась вниз. Ледник затрещал по швам, задрожал и стал раскалываться. Из чёрной дыры, куда не доставал свет браслета, донеслись звуки бьющегося хрусталя. Прозрачный коридор от самого начала схлопывался, закрывая путь назад.
        Весь ледник пришёл в движение, резко смещаться вниз и в сторону. Олег почувствовал себя мышью в бутылке, которую принялись нещадно трясти. Его крепко припечатало к к стене, потом к потолку, он почувствовал перегрузку, после чего на несколько секунд наступила невесомость. Резкий удар бросил его на пол, снова прилепил к потолку, болтанул по стенам. После очередного броска он ударился головой и… проснулся.
        ***
        На полу каюты, рядом с панцирной кроватью, шевельнулся человек. Через секунду он резко сел, дотронулся до рассечённого лба, поднёс руку к глазам и чертыхнулся. После чего встал, выглянул в иллюминатор и замер.
        В проливе Дрейка стихал шторм. «Академик Вернадский» выдержал его напор и сейчас направлялся в тихий пролив Бигля с портом Ушуайя. Уже через несколько часов стали видны были треугольные тёмные горы с внушительными снеговыми шапками, глубоко вдающаяся в сушу округлая бухта с пришвартованными круизными судами и частными яхтами. На мысе стоял маяк, похожий на трубу промышленного предприятия и раскрашенный белой и красной красками. Шёл снег.
        Раздавшийся звук вибрации заставил человека вздрогнуть и броситься к столу. Разворошив тряпки, он неуклюже подцепил смартфон, отцепил зарядное устройство, нажал кнопку, попробовал разблокировать. Сенсор не реагировал на забинтованные пальцы. Тогда он зубами их распеленал, морщась от боли провёл по дисплею и обомлел. Под значком «конвертик» горела цифра 1.
        Он долго не решался нажать на этот конвертик. Более того, не понимал, как вообще сим-карта, с которой несколько лет не совершалось никаких действий, продолжала оставаться активной. Он вообще думал, что внутрь телефона попала вода и накануне воткнул найденный зарядник просто на удачу. Смартфон тогда не включился, и человек просто оставил его на столе, прикрыв бинтами из мусорной корзины. Однако факт оставался фактом. Телефон и симка были исправны. Наконец, решился.
        Дисплей моргнул и открыл входящее сообщение из трёх слов, написанных транслитом. Потом его бросило в жар. Это же их язык! Язык великанов!
        «Помоги мне. Zaettra»
        ***
        Дверь отворилась. Нагнувшись, чтобы не удариться о притолоку, в каюту вошли двое.
        - Good morning, sir! How are you?
        Куча тряпья на кровати не ответила.
        - Sir?
        - Сан-Саныч, он его нет!
        - Что???
        Донеслись звуки раскручиваемых вертолётных винтов, от которых оба похолодели:
        - Ваня, ёптвою мать!!!
        Руководитель экспедиции и аспирант выскочили на палубу:
        - Стой, придурок, куда? Собьют же!
        Но было уже поздно. Вертолёт неуклюже поднялся в воздух, сбил несколько бочек и, опасно накренившись, полетел в сторону гор.
        - Какой п… ец! Какой грёбаный п… ец! - совсем не профессорским языком разорялся Сан-Саныч, седые волосы которого трепал ветер. - Это всё, Ваня, это конец карьере, это скандал на весь мир!
        Носатый аспирант молчал, поблёскивая очками, и только и мог, что в бессилии смотреть на удалявшийся геликоптер.
        ***
        В просторном зале шло совещание. Одно из многочисленных и пустопорожних, в которых чиновники с умными лицами поднимали карточки, высказывали замечания и предложения по повестке дня. Напротив на стульях сидели журналисты с видеокамерами, фотоаппаратами и планшетами. Одна речь сменяла другую, было жарко, через открытые окна залетали мухи, многих клонило в сон.
        Внезапно один из чиновников - паренёк с аккуратно зачёсанными волосами уставился в телефон, который секунду назад вытащил из кармана, затем вскочил и пулей вылетел из зала под удивлённые взгляды.
        - Алло!
        - Витя… Это я…
        - Виктор Владимирович, - вышла в коридор стенографистка, - вопрос важный и требует вашего присутствия… Виктор Владимирович?
        А Витька уже ничего не слышал, кроме трубки, говорящей голосом друга:
        - Я живой, дружище…
        - Олежка?
        - Да…
        - Но как???
        - Потом, дружище, всё потом. Нужна твоя помощь… Кажется, я сбил вертолёт аргентинских ВВС.
        Элитный Vertu вдребезги расколотился о мраморную плитку.
        КОНЕЦ.
        Помощь автору:
        Webmoney: R216671919839 Z195324154669
        Bitcoin: 1JjpSY5eWYrTMPKA8Frf5Qxaf6hgYBc3S2
        Яндекс: 410015826207820