Найти Нострадамуса Сергей Соболев
        Жизнь в средневековом герцогстве, затерянном где-то на окраинах Франции, была сера и уныла, пока однажды на пороге замка не появился волшебник Мерлин, а с ним - и чудесный артефакт - камень времени. С тех пор у героев появляется множество замечательных вещей, позволяющих скрасить существование - телевизоры, пластиковые окна, кофе и даже банкомат. Но, наслаждаясь жизнью, герои порой забывают, что их окружает мрачное Средневековье, где все новое может быть воспринято как козни дьявола. Безмятежные времена закончились, когда в город пришел загадочный странник по имени Мишель Нострадамус…
        ГЛАВА 1
        Жак залез в карман и извлек оттуда список покупок.
        - Посмотрим… Упаковка пальчиковых батареек. Это для Мерлина. Выполнено. Набор цветных шариковых ручек для Йорика. Взял. Новая соска для Йорика-мадшего. Взял. Набор косметики для Люси. Есть. Десять бутылок коньяка для герцога. Чем ему местный-то не угодил? Ладно, берем.
        Жак перевернул листок другой стороной. Там вся страница была исписана размашистым нетерпеливым почерком. Неисчислимое количество раз повторялось только одно слово: «Кофе».
        - Ох уж этот Христофорушка. Да помню я про тебя. И без всяких списков помню.
        Жак прошел к полкам, заставленным банками и пакетами с всевозможными сортами кофе.
        - Христофорушке берем растворимый и подешевле. Главное, побольше. А еще возьму упаковку для Мерлина. Он тоже любит кофе, правда совсем иначе, чем Христофорушка. Для Мерлина употребление кофе - это целый ритуал. Сначала он отмеряет с помощью весов определенное количество порошка. Затем засыпает его в турку, заливает ключевой водой и ставит на медленный огонь. А потом он долго сидит и смотрит, как языки пламени лижут дно медной емкости. Не знаю, о чем он думает в тем временем. Мне кажется, что весь длительный процесс он затевает именно ради этого момента. Во всяком случае, полученный напиток он выпивает быстро и без видимого наслаждения.
        Жак взял с полки двадцать пакетов растворимого кофе и еще маленькую баночку для варки. Теперь можно было пройти к кассе.
        Агнесс приветливо улыбнулась.
        - Что, месье Жак, у вас как всегда?
        - Да, как обычно.
        - А кофе, смотрю, вы стали закупать еще больше.
        - Мой приятель решил делать запасы на всякий случай. Боится, что кофе может закончиться.
        - Интересно, как это кофе может закончиться?
        Жак только пожал плечами.
        - Всякое случается.
        - Передайте своему приятелю, что кофе, как и любой другой продукт имеет срок годности. Так что запасы не будут храниться вечно.
        - Об этом можете не беспокоиться. Я заметил, что чем больше запасов делает мой друг, тем быстрее они тают. Христофорушка не может спокойно жить, зная, что где-то рядом лежит кофе. Все отложенные запасы он приканчивает в первую очередь, а уж потом спокойно допивает то, что куплено для повседневного использования.
        - Передавайте ему привет. Как будете расплачиваться, наличными?
        - Нет, у меня карточка.
        Агнесс приняла кредитку, и тут же глаза ее удивленно поползли на лоб.
        - Простите, но срок действия вашей карты истек в 1493 году.
        - Ой, извините, вероятно, какая-то ошибка. Нужно будет зайти в банк и поменять ее. Возьмите другую.
        Жак протянул кассирше вторую карту.
        - На этой у вас недостаточно средств. Не хватает совсем чуть-чуть. Придется что-нибудь отложить. Если вы уберете пару пакетов кофе, будет вполне достаточно.
        Жак задумчиво почесал нос.
        - Нет, кофе убирать ни в коем случае нельзя. Пожалуй, я откажусь от этого - и Жак выложил из тележки тушь и губную помаду.
        Агнесс укоризненно посмотрела на него.
        - Думаю, ваша дама будет недовольна. К тому же, денег все равно не хватает. От нескольких пакетов кофе придется отказаться. Но, может, это и к лучшему. На следующей неделе в нашем магазине большая распродажа, посвященная пятисотлетию открытия Магеллании. Будут скидки на все магелланское. В том числе на бразильский кофе. Тогда и купите побольше.
        - Спасибо, скорее всего я так и поступлю.
        Жак вышел из магазина и перегрузил пакеты в багажник автомобиля. Про косметику он тут же забыл. А вот кофе… Его слишком мало. А значит, домой возвращаться опасно. Христофорушка будет в бешенстве. Припомнился давний случай: он сидит на шпиле церковной колокольни, держась за крест, а Христофорушка бросает в него камни, пытаясь сбить. После меткого попадания, в глазах темнеет и он летит вниз, словно в пропасть. Хорошо, что возле церкви стоял воз сена… Нет. Без кофе возвращаться нельзя. Нужно раздобыть денег. Правда, в этом случае он вернется домой только поздно вечером. А значит, придется ехать по темному лесу, где и днем-то небезопасно. Но Христофорушка все же страшнее. Жак сел в машину, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Решение было принято.
        Автомобиль выехал из города и вскоре свернул на проселочную дорогу. Деревенька Сан-Антуан. Когда-то, еще в античные времена, римляне добывали здесь известняк для строительства дорог. Жили они тут же, в основанном ими поселении, название которого давно кануло в лету. Потом римляне ушли, оставив после себя десятки километров подземных тоннелей. После этого много веков здесь не ступала нога человека. Средневековье застало в этих краях дремучие леса. Ничто тут не напоминало о некогда кипучей деятельности давних завоевателей Европы. И вот мертвую тишину этих мест снова нарушили звуки человеческой деятельности. На этот раз это был звон топора дровосека. На расчищенных местах люди построили маленькую деревеньку, почти на том самом месте, где некогда было римское поселение.
        Автомобиль въехал в деревню и притормозил возле одного из домов. Жак вышел из машины и позвонил в дверной звонок. Открыла пожилая женщина.
        - Здравствуйте, мадам Солье, как поживаете?
        - Здравствуйте, месье Жак. Спасибо, неплохо. Что-то нечасто в последнее время вы к нам заглядываете. А дел накопилась куча. На кухне опять не горит лампочка. Приходил электрик, сказал, что плохая проводка. Нужно вскрывать стены, менять кабель. Иначе может случиться пожар. Он предлагал начать работу незамедлительно, но я решила дождаться вас. Все-таки вы - хозяин дома. А дело серьезное. Возможно, придется заплатить кругленькую сумму. Я пыталась вам позвонить, но вы как обычно были недоступны. И что это за места такие вы посещаете, где даже мобильный телефон не работает. А еще вчера ночью я слышала загадочное шуршание за стеной. Боюсь, как бы не завелись мыши. Я так боюсь мышей. Надо бы завести кошку. Я люблю кошек, но животное в доме - серьезное дело. Поэтому решение тоже принимать вам.
        Мадам Солье на мгновение замолчала, но тут же, не дав вставить и слова, продолжила.
        - Да что это я, с самого порога о проблемах. Ведь вы только что приехали. Должно быть страшно устали. Сейчас я сварю вам кофе. Вы отдыхайте, и ни о чем не волнуйтесь. Дела подождут до завтра.
        Женщина удалилась было на кухню, но Жак ее остановил.
        - Прошу вас, не беспокойтесь. К сожалению я очень тороплюсь. Мне нужно только забрать кое-что и сразу же уезжать. Дела, сами понимаете. А что касается хозяйства - я вам всецело доверяю. Поступайте, как считаете нужным. Полагаю, вы гораздо более опытная хозяйка, чем я. У меня и дома-то своего никогда не было. А сейчас простите, надо торопиться.
        Жак оставил растерянную домоправительницу в коридоре, а сам спустился в подвал. Миновав груду старой мебели, сломанный велосипед, шкаф с пыльным столярным инструментом, ржавый сейф, ключ от которого давно потерялся, поэтому никто не знал, что там лежит, и еще кучу всякого хлама, он очутился в дальнем углу. Тут стояли, плотно прислонившись друг к дружке несколько тяжелых мешков с песком. Вездесущая мадам Солье много раз спрашивала, зачем эти мешки здесь лежат. У Жака каждый раз находился остроумный ответ. То он отвечал, что в этом доме когда-то жил воздухоплаватель, использовавший песок в качестве балласта на своем воздушном шаре, то рассказывал историю о том, что песок нужен, чтобы посыпать дорожки вокруг дома, если вдруг выпадет снег. Но так как снега здесь не было уже много лет, мешки перекочевали в дальний угол подвала. В действительности мешки эти были стражниками. Надежными и немногословными. Жак обернулся, и, убедившись, что за ним никто не следит, один за другим отодвинул их в сторону. В полу обнажился небольшой деревянный люк. Молодой человек открыл его и скользнул внутрь. Глубоко вниз, в
кромешную темноту вела отвесная железная лестница. По привычке Жак отсчитал тридцать ступеней, после чего ноги его уперлись в каменный пол. Здесь тьма была настолько непроглядной, что пришлось включить электрический фонарик. Яркий луч осветил каменные своды большой пещеры. Когда-то она была частью тоннеля, но проходы с двух сторон давно завалило камнями, так что проникнуть в помещение можно было только через подвал ничем не примечательного деревенского дома. Вдоль стен по всему периметру комнаты стояли большие, обитые железом, ящики. Жак подошел к одному из них и раскрыл его. Сундук был доверху заполнен круглыми блестящими камушками. Жак зачерпнул горсть камней и посмотрел на них в свете фонарика. Камушки отдавали небесной синевой.
        - Идеальные условия - сказал сам себе Жак - за пятьсот лет ни капли не порозовели.
        Жак по локоть засунул руки в сундук и долго рылся там, с трудом преодолевая сопротивление миллионов гранул силикагеля. Наконец он нашел то, что искал. Из сундука был извлечен большой тубус.
        Жак собрался было вылезать, но, уже поставив ногу на нижнюю ступень лестницы, задумался и повернул назад. Он подошел к куче камней, наваленной возле стены и начал отбрасывать их в сторону. После того, как работа была сделана, в стене обнажился небольшой темный провал. Забраться в него можно было только ползком. Сняв пиджак, Жак лег на каменный пол и через мгновение оказался в соседней пещере. Как и первая, она была заставлена сундуками. Но это были не те старинные грубые сундуки, которые находились сейчас за стеной. Это были черные пластиковые ящики с вмонтированными в них дисплеями и панелями управления с множеством сенсорных кнопок. Жак подошел к одному из них и набрал код на клавиатуре. Ящик тихо открылся. Лампочки, включившиеся внутри, осветили содержимое - несколько десятков бутылок из зеленого стекла. Жак достал одну из них, открыл деревянную пробку и понюхал содержимое.
        - Вроде, не испортилось - сказал он сам себе, но все же для уверенности сделал несколько глотков.
        Приятное тепло разлилось по телу.
        - Точно, не испортилось - улыбнулся Жак, и, закупорив бутылку пробкой, вернул ее на место. Закрыв ящик, он подошел к следующему, и, как и на первом, набрал код. Ящик начал открываться, но тут произошло неожиданное: что-то темное и ужасное смотрело на него из ящика парой злобных огненно-зеленых глаз. Внутри Жака все сжалось и похолодело. Он отпрянул в сторону и направил фонарь на загадочное чудовище.
        - Мату, как ты меня напугал! Откуда ты здесь взялся?
        Чудовище вылезло из ящика, жалобно замяукало, и прыгнуло в объятия Жака.
        - Ну ничего, дружище! Я отвезу тебя домой, и все будет хорошо. Посиди пока рядом.
        Жак опустил кота на пол и снова склонился над ящиком. Тут на охапке сена лежало несколько больших яиц. К счастью, Мату не успел нанести им никакого вреда. Когда-то эти яйца положил сюда Мерлин. Вероятно, он уже и сам не помнил, чьи это яйца, потому что, каждый раз на вопрос Жака, отвечал по-разному. То это были яйца василиска, то динозавра, то загадочной птицы додо. Единственное, что Мерлин знал точно, когда придет время, он выведет из этих яиц детенышей, что произведет фурор в науке. А пока он каждый раз просил Жака проверять их сохранность.
        Убедившись, что с яйцами все в порядке, Жак закрыл ящик и направился к выходу. Но тут в темном углу пещеры он увидел что-то черное. Это был еще один ящик. В отличие от других, таких же, на этом была надпись: «Открыть в 2019 году».
        - Странно - сказал сам себе Жак - вроде, этого ящика раньше не было.
        Он подошел и открыл его. В нос сразу ударил резкий запах кофе. Запах этот исходил из большой, почти опустошенной чашки.
        - Хрисофорушка! Вечно ты все везде забываешь! - улыбнулся Жак.
        Но чашка была не единственным предметом, лежащем в ящике. Рядом лежал свиток, залепленный сургучом. Жак разломил сургуч и развернул манускрипт. Там большими буквами была выведена надпись: «Жак - дурак!», и внизу вместо подписи поставлен смайлик.
        - Проклятый Мерлин! - выругался Жак. Несмотря на оттиск герцогского перстня, оставленный на сургуче, Жак сразу догадался, чьих это рук дело.
        Закрыв ящик, он снова перебрался в первую комнату подземелья и старательно заложил тайный проход камнями. Затем поднялся в подвал.
        Мешки с песком были водружены на старое место. Можно было возвращаться. У выхода Жака уже поджидала мадам Солье с чашкой дымящегося кофе.
        - О, вы уже раздобыли кота! Какой лапочка - прощебетала мадам Солье, почесав за ухом лохматого котяру.
        - К сожалению, я не могу оставить этого месье. Он питомец моего компаньона. Его нужно вернуть.
        - Но откуда он здесь взялся? Ведь у вас не было кота, когда вы приехали?
        - Этот хитрюга везде пролезет так, что его никто не заметит.
        - Ну что же, я вижу, вы тоже любите животных. В таком случае, я смело заведу себе кота, чтобы тот охотился за мышами.
        - Целиком и полностью доверяюсь вам в этом ответственном деле.
        - Я приготовила вам кофе…
        - Простите, мадам, не сегодня. Ужасно тороплюсь. Куча дел.
        - Месье Жак - укоризненно ответила мадам Солье - не понимаю, зачем вы купили этот дом. Вы ведь совсем здесь не бываете. Это такие колоссальные расходы…
        - Ничего не поделаешь. Такова жизнь. Приходится вертеться как белка в колесе. Возможно, в следующем месяце мне удастся выкроить небольшой отпуск и приехать сюда на недельку. Вот тогда-то я и отдохну. А сейчас - простите. Деньги на ремонт я вам в скором времени вышлю. До свидания.
        Жак выбежал на улицу и уселся в машину, закинув тубус на заднее сиденье. Но прежде, чем ехать, нужно было договориться. Жак достал телефон.
        - Алло, месье Бежу? Здравствуйте, у меня для вас кое-что есть. Вы будете приятно удивлены. Как обычно, часть денег будут нужны мне немедленно. Я приеду примерно через час. Ждите.
        И автомобиль тронулся в обратный путь.
        Вскоре машина подъехала к роскошному особняку. Дверь открыл дворецкий.
        - Месье Бежу ждет вас - проговорил он важным голосом, но слова его были излишни - хозяин дома уже и сам спускался по лестнице навстречу гостю. Это был невысокого роста пухлый человечек в бархатном халате и маленьких круглых очках.
        - Месье Жак! Какая приятная неожиданность. Пройдемте скорее ко мне в кабинет, покажете мне, что вы принесли.
        Они прошли в комнату. Здесь Бежу уселся за большой старинный стол, обитый зеленым бархатом.
        - Разворачивайте скорее, посмотрим, что там у вас.
        Жак достал из тубуса холст, и развернул его. Перед ними раскинулась живописное полотно - портрет прекрасной девушки в средневековой одежде на фоне цветущего сада.
        Бежу включил яркую лампу, висевшую над столом, достал из ящика большое увеличительное стекло и склонился над холстом.
        - Прекрасно, прекрасно - приговаривал он - какие линии, какие переходы! Великолепно.
        - Ранний Леонардо Да Винчи - вставил Жак - портрет Франчески Паретти.
        - Прекрасно - повторял Бежу - Раннее возрождение, безымянный художник. Эта картина тянет на двадцать тысяч евро. Две тысячи я уже перечислил на ваш счет. Еще восемнадцать перечислю на следующей неделе.
        - Не маловато ли для Да Винчи? - возразил Жак.
        Бежу поднял глаза и задумчиво посмотрел на гостя. Затем он убрал увеличительное стекло и уселся в кресло.
        - Молодой человек. Мы уже столько раз это обсуждали. Да, это полотно действительно очень напоминает Да Винчи. И, зная вас, я не сомневаюсь, что оно действительно написано при его жизни. Но наследие великого Леонардо так хорошо изучено… Все чем он занимался, известно до мелочей. Маловероятно, что где-то в течение долгих веков могла пылиться еще одна его картина. И уж тем более никто из специалистов, занимающихся этим вопросом не поверит, что в один прекрасный момент нежданно-негаданно всплыли десятки никому не известных работ великого мастера. Меня признают мошенником. Никто не захочет иметь со мной дело. Сейчас составлены подробные каталоги его работ. Если там нет этой картины, значит, он ее не писал.
        - Но ведь могло случиться такое, что картина висела себе в чьей-нибудь частной галерее много сотен лет, и никто даже подумать не мог, насколько она ценна.
        - Во-первых, в такое поверят с трудом. Во-вторых, начнут подробнейшим образом разбирать эту историю. Не дай бог выяснится, что картина эта когда-то была украдена. Вы знаете, сколько картин было вывезено фашистами во время второй мировой войны? Если окажется, что раньше этот шедевр принадлежал какой-нибудь богатой еврейской семье, нам с вами не сносить головы.
        - Уверяю вас, нам нечего бояться. Картина эта никогда не была украдена.
        Бежу улыбнулся и долго смотрел на своего собеседника, подбирая аргументы.
        - Хорошо - продолжил он наконец - давайте порассуждаем, что произойдет, если я все-таки рискну представить это полотно как работу Леонардо. Она будет подвергнута тщательнейшим исследованиям. Скорее всего эксперты сделают вывод, что картина принадлежит перу неизвестного современника и подражателя великого мастера. И тогда это нанесет серьезный ущерб моей репутации. Если же случится чудо, и мир признает ее в качестве работы Да Винчи, то это будет мировая сенсация. Нам с вами предстоит пережить натиск десятков репортеров, ученых и просто любопытствующих болванов. А специфика моей работы такова, что я предпочитаю находиться в тени. Вы, я полагаю, тоже?
        Жак опустил голову.
        Бежу снова улыбнулся.
        - Не переживайте, молодой человек. Я не представляю, откуда вы берете эти работы. Если это подделки, то настолько великолепные, что ни один эксперт мира до сих пор не смог их распознать. Мне очень приятно с иметь с вами дело и, не скрою, очень выгодно. Но Леонардо… Это уже не просто художник. Это бог живописи. Слишком крупная фигура для того, чтобы можно было просто так выставить его картину на продажу. Попробуйте художников попроще. Перуджино, или Биссоло, например.
        - Хорошо, я попробую договориться с ними.
        - Как вы сказали?
        - Я сказал, что что-нибудь придумаю.
        - Вот и отлично. Звоните, как только появится что-нибудь новенькое. И, знаете, в знак моего к вам расположения, я куплю у вас эту картину не за двадцать, а за сорок тысяч, пусть даже она и принесет мне убыток.
        - Благодарю. Это очень щедро с вашей стороны.
        - Да что там, это не пожертвование, а вклад в наше будущее сотрудничество, надеюсь, очень выгодное.
        - Уверен, что именно так и будет. А теперь, я вынужден извиниться. Мне пора идти.
        - Не смею задерживать.
        Месье Бежу поднялся со своего мягкого кресла и проводил гостя до двери.
        За пять минут до закрытия магазина Жак подбежал к кассе, волоча на руках несколько упаковок кофе и набор дорогой косметики.
        - Вот это мужик! Все сделает ради женщины и ради друга! - сказала сама себе Агнесс, когда Жак вышел из магазина.
        Смеркалось. Жак проехал несколько кварталов и оставил машину на платной стоянке на окраине города. В этот вечерний час, как впрочем и в любой другой час, здесь было малолюдно. Только изрядно подвыпивший охранник мог видеть, как молодой человек с котом на плече, волоча за собой две большие сумки, скрылся в близлежащей роще, а через несколько мгновений из-за деревьев разлилось зеленовато-голубое сияние, растаяв также неожиданно, как и появилось.
        ГЛАВА 2
        Жак стоял возле небольшого ветхого сарая в глухом лесу. Солнце уже скрылось за деревьями, и вокруг становилось все темнее. В руках он держал большой полупрозрачный красный кристалл почти идеальной формы. Только с одного края был отбит маленький кусочек. Кристалл сначала ярко светился, но потом стал постепенно затухать. Жак убрал его в карман, подобрал сумки, стоявшие рядом с ним на земле, и вошел внутрь сарая. Здесь, в стойле его ждал Хорн - огромных размеров и такой же огромной силы жеребец. Увидев Жака, Хорн весело заржал и забил копытами.
        - Здравствуй, приятель! Заждался ты меня. Сейчас нам предстоит поработать, а потом ты вернешься в свое родное стойло и я дам тебе отборного овса в награду за твою службу - сказал Жак коню, потрепав его по жесткой гриве.
        Жак взвалил на коня тяжелые сумки, вывел из избушки, вскочил сам, и они понеслись по едва различимой тропинке, петляющей между плотных рядов деревьев.
        Через полчаса стало совсем темно. То тут то там из-за деревьев доносились шорохи и треск сучьев. Это вышли на охоту волки. Вот уже самый торопливый из хищников сделал попытку броситься на коня, но промахнулся. Второго, более меткого, Жак отшвырнул ударом ноги. Тот с визгом улетел в кусты. Отважный Хорн не обращал на эти атаки никакого внимания. Он, подобно снежной лавине несся вперед, и казалось, ничто не могло его остановить. Во всем герцогстве Сент-Фосс было только два коня, Хорн, и его родной брат Хуф, способных вот так, в темноте, не обращая внимания на орды серых хищников мчаться сквозь дикий лес, презирая опасность, и несмотря ни на что, привезти своего хозяина домой целым и невредимым.
        Наконец, лес расступился. Вдали показались башни древней крепости. Стража еще издали заметила приближающегося всадника и заранее открыла ворота.
        Когда Жак был уже в нескольких метрах от ворот, позади него раздался треск. Это порвалась сумка с продуктами. Из нее, как из рога изобилия посыпались консервы, колбаса, небольшой торт и связка бананов. «Главное, что не кофе» - подумал Жак, и не останавливаясь въехал в город.
        На улице было тихо. Жители Камбруза уже давно легли спать. В свете фонарей резвились мотыльки, где-то в одном из дворов выла собака, уставшая сидеть на цепи. Жак двигался по пустынной улице через город. На другом его конце, за витиеватой чугунной оградой посреди рощи, благоухающей весенними запахами акации и сирени, располагался герцогский дворец, где его давно и нетерпеливо ждут.
        Но сначала нужно позаботиться о верном друге. Жак соскочил с коня и сбросил с него поклажу. Затем он повел Хорна под уздцы в конюшню. Здесь было тепло, пахло сеном и лошадиным навозом. В глубине кто-то зашевелился.
        - Привет, оруженосец. Что-то ты поздно сегодня.
        - Привет, шут. Что это ты делаешь ночью в конюшне?
        - Да вот, Хуфу что-то нездоровится. Решил подежурить возле его стойла.
        - Что, Люси снова тебя выгнала?
        Шут опустил голову. Даже в полутьме конюшни, освещаемой только тусклой электрической лампочкой, было видно, что он покраснел.
        - Не понимаю я этих женщин. Они переменчивы, как погода. Сегодня она - мягкая и ласковая как апрельское солнце, а на следующий день - холодная и жесткая как октябрьский дождь. Какой ты все-таки счастливый человек. Ведь у тебя нет жены.
        - Ты знаешь, что это не надолго. Через три года я встречу свою суженую. Так, во всяком случае, обещал мне Мерлин. И я с нетерпением жду этого дня.
        - Ты не знаешь, о чем говоришь. Знал бы, ни за что не женился. Впрочем, до того, как связать себя узами брака, я был таким же. Порой мне кажется, что все наши проблемы из-за того, что родились мы не в то время и не в том месте. Вот если бы мы жили через пятьсот лет! Тогда все было бы проще.
        - Все было бы также! Меняется мода, меняется общественный строй, развиваются технологии, а люди остаются такими же, как были.
        - Не согласен. Пусть мне всего лишь один раз удалось приоткрыть эту завесу времени, но этого хватило, чтобы понять - наши времена не зря называют темным средневековьем. А наше славное герцогство - черная дыра на самых его окраинах.
        Жак не хотел продолжать этот разговор, грозящий растянуться на всю ночь. К счастью, в этот момент его брюхо зашевелилось. По конюшне разнеслось протяжное мяуканье и, наконец, из-под рубахи оруженосца высунулась огромная кошачья морда.
        - Мату! Как ты здесь оказался? - рассмеялся Йорик.
        - Представляешь, этот проказник забрался в один из сохранительных ящиков. Ума не приложу, как я не заметил, когда закрывал его.
        - То есть, он просидел целых пять столетий в сохранительном ящике, и выбрался оттуда живым и невредимым. И даже не подох с голода?
        - Получается так. Я не представляю, как устроен этот ящик, но внутри него время как бы останавливается, так что, для Мату прошло лишь мгновение. Правда, он здорово перепугался, когда я вез его в мешке на машине.
        - А Хорна ты тоже брал с собой? Вижу он сегодня славно потрудился - Йорик приблизился к лошади и похлопал ее по гладкому боку.
        - Нет. Ты ведь знаешь, что в том времени нет места лошадям. Люди ездят там на вонючих железных телегах. Я хотел бы взять с собой Хорна, но тогда я привлек бы излишнее внимание.
        - Удивительно, как телеги ездят совсем без лошадей? Ими движет дьявольская сила?
        - Нет, за пять веков люди до многого додумались.
        - И что же, без волшебства тоже обошлось?
        - Да.
        - Жаль. Даже Мерлин говорит, что волшебства не бывает. А ведь он сам великий волшебник. Но мне все-таки хочется в него верить.
        - А ты и верь.
        - А я и верю. Вот, например, безлошадные телеги. Они не живые, значит их не нужно кормить. Это какая экономия получается.
        - Их нужно поить особой вонючей жидкостью. Бензин называется.
        - Вот как. Значит, если разобраться ничем они от лошадей не отличаются.
        - Верно, только они более уродливые.
        - Как я тебе завидую. Ты столько раз бывал в будущем. Видел столько чудес. А главное, дышал воздухом культуры и просвещенности, а не этим вонючим смрадом средневековья. Как жаль, что герцог меня не отпускает.
        - Потерпи. Быть может, он смилостивится, и мы снова отправимся туда вместе.
        - Будем надеяться.
        Только сейчас, ведя неспешный разговор с Йориком, шутом герцога, Жак несколько успокоился после бегства от волков. Только теперь он почувствовал, как устал. Руки его тряслись, перед глазами маячили зеленые круги. Это заметил и шут.
        - Приятель, да ты на ногах еле стоишь. Иди-ка ты спать, а я позабочусь о твоем друге.
        - Да, верно. Пойду отдыхать. Встретимся завтра.
        Жак оставил Йорика ухаживать за Хорном, а сам направился ко входу во дворец. Он поднял брошенную поклажу и с трудом волоча ее по земле, добрался до двери и дернул за ручку. Дверь со скрипом отворилась. Здесь его поджидала кромешная тьма. Где-то в глубине коридора раздалось легкое шарканье. Кто-то приближался к нему в темноте. Жак наклонился к сумке и стал судорожно ощупывать предметы, лежащие в ней. Из тьмы коридора раздался слабый стон. Некто подходил все ближе и ближе. Жак запихнул руку в другую сумку. Наконец, он нашел то, что искал. Как раз в этот момент в коридоре, всего в каких-то двух метрах от него раздался страшный грохот и дикая ругань. Жак извлек из сумки маленькую лампочку. На ощупь он нашел патрон светильника на стене и вставил туда лампу. Затем он нащупал выключатель и щелкнул тумблером. Коридор озарился мягким электрическим светом. Рядом с входом в груде железных лат, стоявших некогда около стены, сидел на полу и почесывал ушибленный лоб Христофорушка. Это был невысокий худой человечек в белом спальном балахоне и в чепчике с кисточкой. Жак подбежал к нему и помог встать.
        - Принес? - спросил тот вместо приветствия.
        - Принес. Сколько просил.
        - Что же так долго. Ты ведь знаешь, я не могу без него уснуть. Где он?
        Христофорушка склонился над принесенными пакетами.
        - Здесь, целая сумка. Бери ее всю.
        Христофорушка подобрал один из пакетов и, шаркая шлепанцами, потащил его вглубь коридора.
        - Герцог уже спит? - окликнул его Жак.
        - Герцог спит. Мерлин в своей башне. Рассматривает звезды в телескоп. Просил не беспокоить.
        Отлично. Значит все рассказы завтра утром. А теперь нужно идти к спать.
        ГЛАВА 3
        Епископ никогда раньше не ездил верхом, но сейчас держался в седле так уверенно, словно делал это раньше миллион раз. Конь его стремительно несся вперед. Мир вокруг был покрыт то ли сумраком, то ли туманом, и дорогу ему освещал только вознесенный над головою меч, пылающий ярким пламенем. Врага еще не было видно, но епископ знал, что он где-то поблизости. «За гроб господень!» - закричал он, и приподнялся на стременах. В этот же миг, словно услышав его зов, появились противники: с черными, словно вымазанными сажей, лицами, с рогами и мерзкими, похожими на извивающихся змей, хвостами. Епископ взмахнул мечом и тут же несколько самых ближних к нему сарацинов растворилось в воздухе. Врагов становилось все больше, епископ без устали сек пространство своим огненным мечом то справа то слева от себя, медленно продвигаясь вперед. И вот он увидел то, к чему так стремился. Сначала появилась маленькая звездочка, сияющая возле самого горизонта. По мере приближения сияние ее становилось все ярче. И вот это уже не звезда, а светящийся гроб, висящий прямо в воздухе. Епископ попытался слезть с коня, чтобы преклонить
колено, но в этот момент неведомая сила сбила его с лошади, и он полетел в бездну.
        - Проснитесь ваше преосвященство, здесь такие ужасные дороги, что спать просто опасно.
        Епископ открыл глаза. Он лежал на полу своей кареты, а помощник тряс его за плечо.
        - Ох, бедные мои кости, когда же это кончится! - простонал епископ, забравшись на сиденье и почесав ушибленное колено.
        - Ничего не поделаешь, ваше преосвященство. В этих краях весьма каменистые почвы, которые не принимают ни древесных кореньев ни воды, поэтому все это стелется по поверхности, не уходя глубоко в недра.
        - Очевидно, с сельским хозяйством тут тоже беда?
        - Беда, ваше преосвященство.
        - Наверное крестьяне тут живут бедно, да и сам герцог не имеет ни гроша за душой?
        - Отнюдь, ваше преосвященство. Поговаривают, что герцог живет весьма зажиточно, а крестьяне и простолюдины, живущие в окрестностях искренне его уважают и тоже не испытывают нужды.
        - Чудеса! Верно, герцог этот - хороший хозяин, раз ему удается благоденствовать при такой земле.
        - Возможно - помощник сделал паузу, и многозначительно улыбнувшись, наклонил голову и на самое ухо епископу прошептал - но поговаривают иное.
        - Что же поговаривают?
        - Говорят, что местный герцог - колдун.
        Епископ вздрогнул и перекрестился.
        - Матерь божья, и кто же такое говорит?
        - Народ говорит. Ходит молва, что у него там происходят всякие чудеса. Например, в зале, где герцог проводит свои пиршества, повешена волшебная картина, которая может показывать как наяву, что творится на свете. А еще, говорят, что у него есть чудесный сундук, в котором сидят маленькие музыканты. Постучишь по этому сундуку, музыканты начинают играть разные мелодии, да так громко, что хоть уши затыкай. Латы у него, говорят, сделаны из кожи дракона. Гладкие, легкие, но при этом прочные как железо. А заправляет там всем еретик и чародей по имени Мерлин.
        - А что же, старый епископ, не замечал всего этого?
        - Его святейшество водил дружбу с этим герцогом. Если бы преподобный Марио не слыл благочестивым христианином, я подумал бы, что он тоже вступил в сговор с дьяволом. Но, думаю, что он скорее был наивным и легковерным человеком, поэтому дал затуманить себе очи и не замечал всего, что творится.
        - Ничего. Сейчас приедем, и сами во всем разберемся. Господь всегда давал мне знать, кому судьба вознестись в небеса, а кому пойти на костер. Надеюсь, он и на этот раз не подведет.
        Епископ посмотрел на небо и перекрестился.
        Некоторое время ехали молча. Начинало темнеть.
        - Что, далеко ли еще до герцогского замка?
        - Да, почитай миль двадцать.
        - До темноты не доедем. Тут, наверняка и волки водятся?
        - Тьма тьмущая.
        - Нехорошо это - ездить в столь поздний час по лесу.
        - Тут неподалеку находится замок герцогини. Можем переночевать там.
        - Что же, герцогиня живет отдельно?
        - Старый епископ говорил, что герцогиня страдает мигренями и не выносит городской суеты. Поэтому герцог пошел на встречу и выстроил ей отдельный замок, весьма роскошный.
        - А что говорят люди?
        - Одни - что благочестивая герцогиня не смогла жить со своим мужем, когда узнала, что он - исчадие ада, другие, что она сама - порождение дьявола, но добрый герцог, чтя супружеские узы, не смог придать ее очистительному пламени, и заточил в отдельном замке, подальше от честных христиан.
        - Да, нечистый в последнее время все глубже проникает в души людей. А все почему? Потому что гроб господень под властью нечестивых язычников. И долг каждого христианина, еще не соблазненного обещаниями сатаны (епископ перекрестился), пойти войной на его приспешников. Не скрою, зло проникло и в наши ряды - в ряды слуг господних, призванных нести свет божий темным массам. Иначе, как объяснишь, что до сих пор не созван новый крестовый поход, который сметет всех еретиков и язычников прямиком в адское пламя, туда, где им самое место. И я верю, что рано или поздно это случится. А пока мы должны искоренять зло, которое вокруг нас, огнем и мечом, жестоко и беспощадно.
        Епископ так разошелся, что начал размахивать рукой, словно держит меч, и рубит направо и налево безнадежных грешников. В конце концов неосторожным ударом он едва не вышиб дверь кареты, что слегка его успокоило.
        - Что же, может заедем переночевать к герцогине? Я, по правде говоря, страшно истосковался по мягкой кровати, а за одно и пораспросим ее о муженьке - спросил епископ.
        - Можно - ответил помощник - видите огонек горит за деревьями - это как раз ее дворец.
        Ворота замка распахнулись и карета въехала внутрь. Слуга любезно открыл дверцу. Увидев наряд епископа, он почтенно склонил голову.
        - Ваше преосвященство, какая честь для нас…
        - Где же ваша хозяйка, почему она нас не встречает?
        - Я прошу прощения у вашего преосвященства, но герцогиня молится в своей личной часовне. В этот час лучше ее не беспокоить
        - Похвально, но когда мы сможем с ней встретиться?
        - Вы встретитесь во время ужина. А пока можете отдохнуть и переодеться. Пойдемте, я проведу вас в ваши покои.
        - Благодарю, признаться мы страшно утомились в дороге. Ужин и покои для отдыха сейчас будут очень кстати.
        Через час епископа и его помощника пригласили к столу. Посреди освещенного тусклым светом факелов пиршественного зала стоял длинный деревянный стол, уставленный яствами. Во главе его сидела герцогиня - худая женщина средних лет в черном платье. Она поднялась со своего места, подошла к епископу, встала на колени и поцеловала ему руку.
        - Ваше преосвященство, простите меня пожалуйста, что не смогла встретить вас лично. Я общалась с Богом, а прислуге строго приказано не беспокоить меня в эти минуты, что бы не произошло, даже пожар.
        - Ничего страшного, дитя мое. В свою очередь прошу извинить и нас за столь поздний и к тому же неожиданный визит. Мы направлялись к вашему супругу, но в пути нас застала ночь, а в этих краях, как мы слышали небезопасно разъезжать в темное время суток, даже с охраной.
        - Я очень рада этому случаю, но что же это я, вы должно быть страшно голодны с дороги. Прошу к столу.
        Герцогиня и два ее гостя расселись по местам и принялись за трапезу. Некоторое время ели молча. Когда голод несколько поутих, разговор продолжился.
        - Герцогиня, простите меня за нескромный вопрос, но прошу учесть, что вы разговариваете с человеком, имеющим сан священника, поэтому со мной можно говорить о самых сокровенных вещах, как на исповеди. Почему вы не живете вместе со своим супругом?
        Герцогиня несколько замешкалась с ответом, словно что-то тщательно обдумывая. Она опустила голову. Лицо ее исказилось душевной болью. Наконец, она произнесла.
        - Увы, в замке, где живет герцог и в окружающем его городе слишком суетно. Я же предпочитаю уединение, неспешные прогулки и беседы с богом. Там, увы, я не могла этого получить.
        - Но вы, как добропорядочная христианка должны понимать, что скованы священными узами брака и обязаны думать не только о долге перед богом, но и о супружеском долге.
        Герцогиня снова долго не отвечала. Через минуту она подняла глаза и с мольбой во взгляде посмотрела не епископа
        - Святой отец, могу ли я доверять вам точно также, как господу нашему богу?
        - Я один из его земных наместников, поэтому, определенно, можете.
        - Скажите, что будет с человеком, который продал свою душу дьяволу?
        - Его непременно нужно сжечь на костре.
        - А что заслуживает его жена?
        - Если его жена благочестива, и не принимала участия в сатанинских ритуалах мужа, или делала это под принуждением, то она не виновна и заслуживает всяческой жалости.
        - Но что будет с имуществом человека, продавшего душу свою дьяволу?
        - Если имущество это нажито благодаря козням нечистого, оно должно быть пожертвовано церкви, а то, что нажито законным путем, скажем, получено по наследству, должно отойти его благочестивым родственникам, например, несчастной жене. А что, ваш супруг продал душу дьяволу?
        Герцогиня смотрела прямо в глаза епископу. Взгляд ее был холоден и тверд, подобно разящему копью.
        - Нет, святой отец, он и есть сам дьявол.
        - И что же, он с самого начала вашего супружества был таким?
        - О, нет! Сначала он был таким же, как все благочестивые мужи: пировал и охотился. Но потом в его жизни появился Мерлин, еретик и чернокнижник. И с тех пор в замке начали твориться чудеса: факелы перестали дымить, и начали светить значительно ярче. В окна вместо обычных стекол были вставлены сатанинские прозрачные пластины. Герцог сказал, что это то же самое стекло, просто лучше обработанное, проводящее больше света, и задерживающее холод, но я-то знаю, что они не пропускают в замок также и божий дух. Есть еще много такого, о чем я не в силах говорить.
        - Не волнуйтесь, герцогиня, от моих глаз ничего не укроется. Уверяю вас, после моего визита все виновные будут наказаны.
        - Умоляю вас, сделайте это!
        В следующее мгновение герцогиня в слезах бросилась в ноги епископу и начала целовать ему руки.
        - Отче, будьте милостивы, спасите и защитите несчастную женщину. Молю вас, сделайте так, чтобы он не причинил больше никому зла.
        - Успокойтесь, дитя мое. Я не дам вас в обиду. Завтра, как только солнце поднимется над лесом, я помолюсь и отправлюсь к вашему супругу. Уверяю вас, я буду суровым и справедливым судьей, как и обязывает меня моя сутана.
        - Ах, благодарю вас, ваше преосвященство. Сделайте это ради меня, верной рабы божьей!
        После окончания ужина, епископ и его помощник направились к своим спальным комнатам.
        - Признаться, ваше преосвященство, ваш диалог с герцогиней был настолько пламенен, что я готов был предложить отправиться в обиталище герцога немедленно, не дожидаясь утра.
        - Терпение, мой друг. Помните, для того, чтобы быть справедливым, суд должен вершиться с ясной головой и на сытый желудок. К тому же, если и есть в замке герцога какие-либо дьявольские чары, их будет тяжело разглядеть из волчьего чрева!
        - Воистину так! Ваша мудрость поразительна!
        - Аминь!
        Утром, лишь только рассвело, процессия продолжила свой путь.
        Герцогиня еще долго смотрела вслед удаляющейся карете. Рядом с ней стоял ее слуга.
        - Ричард, сегодня ты разделишь со мной ложе.
        - Но я уже был вчера. Может сегодня это будет Луис?
        - Не смей пререкаться со мной. И захвати побольше вина.
        - Слушаюсь, моя герцогиня.
        ГЛАВА 4
        Проснулся Жак от того, что на нос ему села большая черная муха. Двигаться было настолько лениво, что он не стал ничего предпринимать, решив дождаться, пока муха не улетит по собственной воле. Муха не улетала, и сквозь приоткрытые глаза он видел, как проклятая тварь кровожадно потирает маленькими лапками. Пришлось вытаскивать руку из-под теплого одеяла и сгонять прилипчивое насекомое. Солнце ярко светило в окно. Жак вспомнил вчерашнюю погоню и решил, что заслужил право еще немножко поспать. Но тут в дверь, как назло, постучали. Из коридора донесся голос Йорика:
        - Просыпайся! Его высочество зовет к завтраку.
        Ничего не поделаешь, придется вставать. Жак выбрался из постели и прямо в кальсонах вышел в коридор. Обычно в такие моменты он поносил герцога на чем свет стоит за то, что тот так и не удосужился устроить уборную внутри дворца, от чего каждое утро неизменно приходилось идти умываться во двор. Но сегодня погода была настолько хороша, что выход на свежий воздух был только в радость.
        Жак вышел из дворца, добрался до умывальника и открыл вентиль. Из крана потекла свежая холодная вода. Жак стал жадно умываться, булькая и брызгаясь в разные стороны. Только вдоволь наплескавшись он заметил, что был во дворе не один. Рядом с ним стоял незнакомец в бедной, истрепанной одежде. Хотя ворота в замок всегда были открыты, герцог не любил, когда внутрь заходили простолюдины. Жители городка Камбруз, расположенного возле замка, прекрасно знали об этом, и всячески потакали прихоти герцога. «Должно быть, чужеземный странник» - решил Жак. Он не разделял взглядов герцога, поэтому не стал прогонять незнакомца.
        - Простите, уважаемый господин, не будете ли вы так любезны, разрешить мне испить водицы из вашего источника. Меня мучает страшнейшая жажда, иначе я никогда не решился бы подойти к вам - заговорил странник.
        - Пейте на здоровье - ответил Жак.
        Незнакомец подошел к крану и поднес к нему руки.
        - Вода не течет - проговорил он с грустью, обращаясь то ли к Жаку, то ли к самому себе.
        - Конечно не течет, ведь нужно повернуть краник - подтвердил Жак.
        - Не будете ли вы так любезны, запустить этот диковинный механизм.
        - Пожалуйста.
        Жак повернул вентиль и вода потекла. Незнакомец припал было губами к прохладной струе, но в последний момент передумал и вновь обратился к оруженосцу.
        - Не может ли ваше превосходительство уверить меня, что данное устройство - не происки лукавого.
        - Не волнуйтесь. Это творение исключительно рук человеческих, созданное мастерами из дальних стран.
        Этого оказалось достаточно. Незнакомец склонился к воде и начал жадно пить, пока Жак вытирался мягким махровым полотенцем.
        - Вы должно быть, прибыли к нам из дальних мест? Наверное, вы, гость нашего герцога? - продолжил Жак светскую беседу, когда незнакомец напился.
        - Увы, я не знаком с вашим герцогом и уверен, что он тоже ничего не знает обо мне. Некогда я учился в университете. Постигал науку врачевания. После, решил посмотреть мир и отправился странствовать. Сейчас я направляюсь из Марселя в Ниццу. И вот на пути моем оказался ваш чудесный замок.
        - Да ты заплутал, приятель, наше герцогство находится далеко в стороне от твоего пути и окружено со всех сторон дремучими лесами. Удивительно, как ты вообще нашел сюда дорогу.
        - Порой даже в самых глухих местах встречаются чудесные вещи. Поэтому я ничуть не жалею, что сбился с пути. Надеюсь, герцог ваш не будет слишком строг ко мне, и разрешит осмотреть замок.
        - Откровенно говоря, наш герцог не любит, когда посторонние шастают по его замку, так что лучше бы тебе, приятель, не попадаться ему на глаза.
        - Жаль. Я за свой, не слишком длинный век, повидал немало замков. Очень хотелось бы увидеть, чем ваш отличается от них, а что есть общего.
        - Что же, другие графы и герцоги, любезно принимали тебя?
        - Нет, но у меня есть божий дар, который открывает передо мной все врата. И имя ему - любопытство. Это величайшее свойство всякого ученого человека, позволяющее преодолевать любые преграды.
        - Как зовут тебя, мой друг?
        - Имя мое - Нострадамус.
        - Уверен, в будущем ты станешь великим врачевателем и большим мудрецом. Но все-таки держись подальше от этого замка. Подожди меня здесь. Я вынесу тебе несколько монет. Отправляйся с ними в таверну и закажи хороший обед.
        С этими словами Жак удалился. Сначала он отправился в свою комнату, где на стульчике возле кровати были сложены его панталоны. Тут же, на стульчике, лежал кошелек. К сожалению, он был пуст.
        С глубоким вздохом Жак направился к шкафу, в котором висели его джинсы и рубашка. Пошарив в кармане брюк, он извлек оттуда бумажник. Здесь среди огромного количества пластиковых карточек - кредитных, дисконтных и всяких прочих, лежала и та, которую он вчера по ошибке сунул продавщице в магазине - кредитная карта его высочества герцога Де Сент-Фосс. Предварительно натянув узкие, по последней моде, панталоны, оруженосец снова вышел в коридор и направился вглубь замка. Здесь, в темном закутке сложного лабиринта коридоров стоял и светился всеми цветами радуги банкомат - единственный банкомат в герцогстве Сент-Фосс, во Франции, да и во всем 15 веке.
        Проклиная в душе герцога, Жак получил несколько разноцветных бумажек - кредитных билетов, обеспечивающих, согласно надписи на них, волей его высочества гарантии получения в обмен на данный казначейский билет, соответствующего количества золотых. Вот только билеты эти на золотые можно было обменять только в одном месте - в подвале того же герцогского замка. Чертыхаясь еще сильнее, Жак спустился по высоким ступеням в темное, пахнущее сыростью, подземелье и подошел к обитой железом двери, возле которой стояла небольшая лавочка со столиком. За этой лавочкой по задумке герцога, должен был сидеть казначей. Но ему так и не удалось найти дурака, который будет сидеть здесь весь день ради нескольких человек, имеющих доступ к бумажным деньгам. Поэтому Жак просто снял ключ, подвешенный на веревочке к косяку двери, и открыл замок. В небольшой комнатке, освещенной маленькой электрической лампочкой, вдоль стен стояли большие сундуки, а на небольшом столике - кассовый аппарат. Жак нажал на нем кнопку, и из аппарата со звоном выскочил ящичек, разделенный на несколько ячеек. Разложив купюры по ячейкам, Жак закрыл
аппарат и направился к сундукам. Раскрыв один из них, он извлек оттуда несколько золотых монет. Дело было сделано.
        Когда Жак, наконец, снова вышел во двор, Нострадамуса уже и след простыл.
        Оруженосец, выругавшись, вернулся в замок, где его давно уже ждал завтрак.
        Подходя к трапезной, Жак ускорил шаг. Он явно задерживался, а герцог не любил опозданий. Но опасения были напрасны: завтрак еще не начался.
        ГЛАВА 5
        В трапезной за огромным столом, накрытом на пять персон, сидел пока только сам герцог. Находился он в прекрасном расположении духа. Поэтому сразу начал шутить.
        - Привет! Опаздываешь! А я как раз подумал, что давно не рубил голов на рыночной площади. А ведь мне можно - я герцог.
        - Так ведь нет еще никого.
        Герцог картинно огляделся.
        - Действительно нет. Все опаздывают. Так и быть. Им я отрублю головы в первую очередь. А тебе - в последнюю. А вообще-то я сегодня добрый. Так и быть, смилуюсь. Отрублю тебе только половину головы. А если будешь себя хорошо вести, оставлю уши.
        - Вы очень любезны ваше высочество - Жак церемонно поклонился.
        - Проходи уже.
        - А где все остальные?
        - Люси сидит на диете, отказалась завтракать, ушла гулять. Мерлин всю ночь смотрел на звезды и теперь отсыпается, а Христофорушка где-то бегает, сейчас должен подойти. Йорик прибежал в расстроенных чувствах по поводу их ссоры с Люси, сказал, что есть не будет, причем, возможно больше никогда, и убежал плакать в конюшню. Ну а что у тебя? Рассказывай, как вчера все прошло?
        - В целом нормально. Торговец картинами несколько недоволен. Говорит, полотна Да Винчи слишком заметны, и ими тяжело торговать. Просит кого-нибудь другого.
        - Дожили. Уже и Да Винчи им не подходит. А ведь Йорик утверждает, что это самый великий художник всех времен и народов. Ну да ладно. Главное, пока этот твой торговец принимает его картины?
        - Принимает. Но он-то еще не в курсе, что у нас их осталось двести три штуки. Пожалуй, действительно стоит поездить по Италии, поискать другие таланты. Благо, Йорик в свое время кроме всего прочего купил и альбом с работами художников итальянского возрождения.
        - Вот уж не думал, что эта лабуда может нам когда-нибудь понадобиться. Впрочем, Йорик, когда мы имели неосторожность отправить его в будущее, набрал столько всяких книг, что было бы удивительно, если бы ни одна из них не годилась еще для чего-то кроме как быть кормом для мышей. Хотя, менять нашего старого доброго Леонардо тоже будет накладно. Он-то уже прикормленный. Покажи ему чертеж винтокрылой машины - и он будет вкалывать на тебя с утра до ночи, за обещание привезти ему в следующий раз еще какую-нибудь картинку. А других художников еще надо заинтересовывать. Они, чего доброго, еще и плату за свою мазню попросят. Лучше скажи Леонардо, чтобы сменил стиль. Покажи ему этот альбом, который привез Йорик. Пусть нарисует что-нибудь в том духе. Уверен, у него получится даже лучше, чем у оригиналов.
        Ну ладно. О делах поговорили. Лучше скажи, привез все, что нужно?
        - Да, десять бутылок.
        - А самое главное?
        - Разумеется - Жак достал из кармана флеш-карту и протянул герцогу - как обещал, боевики, комедии, фантастика.
        - Отлично, а то надоели эти сериалы. Ты знаешь, что Матильда опять беременна?
        - От кого же?
        - Пока неизвестно. Она почти рассказала Луизе, но тут вошел ее рогоносный муженек, и разговор пришлось прервать. Думаю, не обошлось без трубадура, который захаживал в наши края пару месяцев назад.
        - Я его помню. Флорилей, кажется. По виду - цыган и проходимец.
        - То-то подивится наш потомственный блондин растяпа-муженек, когда через полгода его благоверная принесет ему очередного черноглазого кучерявого сорванца - герцог расхохотался.
        В зал вошел Йорик. Несмотря на мятую одежду, красные глаза и клочья сена в растрепанных волосах, он сиял от счастья.
        - Друзья, я все утро сочинял сонеты и теперь очень голоден. Думаю, вы не будете возражать, если я налью себе вина.
        - Я вижу, ты помирился с Люси? - улыбнулся Жак.
        - Ах, Люси! Ангел, сошедший с небес, нежный цветок, чудом проросший посреди диких зарослей крапивы! Еще рано утром я думал, что между нами все кончено. Готов был пойти и утопиться в пруду, или отправиться в лес на съедение к волкам. Но после прогулки она пришла, нежная и любящая, словно прохладный ветерок в знойный день. И я воскрес! Кстати, Жак, ты принес для герцога то, о чем я тебя просил?
        - Да не буду я читать эти дурацкие книги - вмешался герцог - от них только в сон клонит.
        - Ваше высочество, вы ведь знаете, что наш дар должен использоваться не только для пустых развлечений. Это еще и великая обязанность - просвещаться самому и нести свет культуры в массы. Уже давно наступила эпоха возрождения, но в нашем герцогстве культура по-прежнему на уровне средневековья. Мы должны бороться с этим - парировал Йорик.
        - Я - человек средневековья. Люблю вино, охоту и боевики. И ничего ты с этим не поделаешь.
        - Искусство не для того, чтобы развлекаться. Оно для того, чтобы думать.
        - Я не хочу думать. Искусство - это когда красиво и понятно. А в тех книжонках, которые ты мне подсовываешь, ничего не понятно. Вернее, понятно, но, оказывается, при этом имеется ввиду совсем другое. Нужно, видите-ли, читать между строк. У меня еще, слава богу, хорошее зрение, и я прекрасно вижу, что между строк ничего нет. Одни пробелы. И от всего этого у меня только болит голова. Особенно от этого… как ты это называешь? - герцог вопросительно уставился на Йорика.
        - Аллегория.
        - Вот, вот. Аллегория. Стремление представить все не так как есть на самом деле, а так, как пришло сумасшедшим мозгосгибателям в их больные головы. Помнишь, эта сцена из Откровения Иоанна Богослова? Ты знаешь, что я имею ввиду. Как там говорится?
        - Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч.
        - Да, она самая. Казалось бы, что тут сложного. Видение Иоанна детально описано. Ты не знаешь, как выглядит меч? Знаешь. Может, ты не знаешь, как выглядят уста? Посмотри в зеркало. Там все прекрасно видно. Мало того, сотни живописцев уже изобразили эту сцену во всех ее деталях. Вот тебе меч, вот тебе уста. И что же делают все эти художники будущего? Они пишут меч? Как бы не так. Они говорят: Это же аллегория. На самом деле имелось в виду, что слово Господа острее всякого меча и разит наповал. Оно настолько твердо, что ничто не может устоять перед ним. Поэтому нет там никакого меча. Ты думаешь, Иоанн Богослов знал, что такое аллегория? Скорее всего, нет. Он тупо описывал свои видения. И если он видел, что из уст Господа выходит меч, он так и писал. Если он видел, что тот держал в руке семь звезд, он именно так и писал. И нечего выдумывать, что он там мог иметь ввиду, говоря о мече. Да ничего он не имел ввиду. Только то, что из уст Господа выходит меч. И все.
        - Ты безнадежно застрял в средневековье. Тебе надо развиваться.
        - Ты - самый скучный шут во всем королевстве. Если бы ты не был моим другом и преданным товарищем, то давно развлекал бы меня другими способами.
        - Это какими же?
        - К примеру, отрубил бы я тебе ноги, и посадил в клетку с медведем - было бы уморительно смотреть, как ты пытаешься убежать от него на своих культяпках - герцог расхохотался - впрочем, возможно, забава получилась бы совсем короткой. Женившись, ты стал таким размазней, что, вероятно, начал бы читать медведю свои новые стихи, или петь песни. А медведи - плохие слушатели. Они не любят песен. Они любят мясо.
        Йорик хотел было возразить, но за дверьми трапезного зала раздалось бодрое шарканье. В зал вошел молодой человек лет двадцати в шлепанцах, коротких шортах, футболке и с остроконечным колпаком на голове.
        - Привет, Мерлин. Опять опаздываешь. Не отрубить ли мне тебе голову за такой страшный проступок? - герцог острил не переставая. Сегодня он был в ударе.
        - Тебе ведь известно, что ты будешь не первым, кто это пытается сделать. Но у твоего предшественника ничего не вышло.
        - Да ладно, садись завтракать.
        - Что у нас сегодня?
        - Сегодня у нас легкий завтрак: фазаны, форель. Кабан остался со вчерашнего дня. Его разогрели в микроволновке. И яичница.
        - Отлично, я, признаться страшно голоден. Всю ночь смотрел на звезды. Пять раз порывался спуститься, исследовать холодильник, но каждый раз ленился.
        - И что же тебе рассказали звезды?
        - Тебе это будет неинтересно. Звезды для меня - как старые приятели, которые любят приврать. Тебе приятно с ними пообщаться, но ты не веришь ни одному их слову. К тому же, зачем читать будущее по звездам, когда и так прекрасно знаешь, что произойдет в ближайшие полторы тысячи лет.
        Мерлин подошел к тостеру, стоящему на камине, и засунул туда два куска хлеба.
        - Да - улыбнулся герцог - я бесконечно благодарен судьбе, что после всех скитаний ты очутился именно у нас. До твоего появления жизнь была безнадежно сера и уныла. А все благодаря твоему изобретению - камню времени. Жак, а ну-ка покажи мне его.
        - Я не ношу его с собой постоянно. Он лежит в тайном месте, о котором никто не знает.
        - Принеси, я хочу на него посмотреть.
        - Ваше высочество, ты же знаешь, что тебе нельзя туда.
        Герцог опустил голову.
        - Давайте, я расскажу вам историю моего изобретения… - обрадовался Мерлин, услышав, что речь зашла о кристалле.
        - О нет - завопил Жак - мы слышали ее уже тысячу раз!
        - А мне она нравится - возразил герцог - к тому же, ты каждый раз рассказываешь ее по-новому. Начинай.
        - Как вам известно, родился я в 451 году от рождества Христова. Кто родители мои, я не знаю. Воспитывали меня монахи в древнем монастыре. Настоятель наш был очень образованным человеком. В библиотеке монастыря хранилось множество старых книг, в том числе по астрологии и алхимии. Я рос любознательным ребенком, и к 14 годам прочитал их почти что все. Тогда меня очень беспокоила тайна моего рождения. И я решил создать философский камень, чтобы он выполнял все мои желания. Я хотел переместиться во времени, чтобы увидеть своих родителей. Этому делу я посвятил долгих тридцать лет. И вот однажды, когда жизнь моя уже неуклонно клонилась к закату, мне удалось создать его. Кстати, вовремя, потому что настоятель как раз собирался выгнать меня из монастыря, так как я, видите ли, не хотел работать в полях, молиться, поститься и блюсти целомудрие. А чего же вы хотите, ведь я был тогда еще так молод. Короче говоря, монастырь я покинул без особого сожаления.
        К тому времени интересы мои поменялись. Мне было уже все равно, кто мои родители. Единственное, что меня интересовало - это знания. Мне очень хотелось посмотреть на античный мир. И я отправился в Рим, в третий век. Побродил там по улицам, побывал в амфитеатре и решил, что пора возвращаться. Но тут меня поджидал подвох. Оказалось, что рецепт философского камня был несовершенен, и эта безделушка перемещает во времени только в одну сторону! Умереть в глубоком прошлом - это было выше моих сил. Я сел на поезд и отправился в порт.
        - На поезд? - удивился Жак.
        - Не перебивай. Я так часто бывал в Риме и перемещался по нему таким гигантским количеством способов, что, конечно, могу и перепутать. Но в тот раз, это определенно был поезд. Короче, первым попавшимся кораблем я отправился в Александрию, которая во все времена славилась своей замечательной библиотекой. Приезжаю, отпускаю таксиста, а там - пожар! Сотни, тысячи людей тушат огромное здание. Вертолеты поливают его с воздуха, но - куда там. Я понял, что это мой момент истины. Или я навсегда остаюсь в античном мире, или я получаю шанс стать хозяином своей жизни, хозяином времени. Я пробираюсь сквозь толпу зевак, и вхожу в горящее здание. Там ко мне подходит робот-библиотекарь, спрашивает, какими книгами я интересуюсь. Я говорю - давай все, что уцелело. Он отводит меня в большой зал и говорит, что по его подсчетам, через час здесь все будет охвачено пламенем, и я могу взять столько, сколько смогу унести. Сначала я бегал с мешком. Потом, раздобыл большую тачку. Последние книги я выносил, когда все здание уже целиком было объято пламенем. Не успел я отойти и на десять шагов, как великая библиотека
рухнула. В руинах погибли миллионы книг, папирусов, глиняных табличек и лазерных дисков. Все, что я не смог унести с собой. К счастью, среди моей добычи оказалось и несколько замечательных книг по алхимии. Всего каких-то пятьдесят лет мне понадобилось, чтобы создать новый камень времени. Венец моего творения!
        - И куда же ты отправился?
        - Разумеется, в свое время. Нет лучшего счастья, чем въехать на белом коне в город, откуда тебя выгоняли камнями и палками. Я прослыл мудрецом и поступил на службу к королю Артуру. Но его дворец не стал моим домом. Я стал человеком вне времени. Днем я служил королю, а ночами путешествовал. Со временем жить в таком темпе становилось все труднее, ведь я уже тогда был совсем не мальчиком. Мне стукнуло 102 года. Сначала я спасался энергетическими напитками, которые закупал в 21 веке. Потом решил эту проблему более радикально. Отправился в 23 век и лег под нож генетического хирурга. Вернулся я цветущим юношей, таким, каким вы сейчас меня знаете. Для того, чтобы окружающие не заподозрили меня в связях с дьяволом, пришлось носить бороду на веревочке. К сожалению, необходимо было сделать еще и вторую операцию - на мозге, после которой я навсегда избавился бы от маразма, альцгеймера и всех прочих неприятностей, накопленных в моей голове за сто с лишним лет. А между этими операциями должно было пройти не меньше двух месяцев. Все эти два месяца я проходил как на пружинах. Я считал не только дни, но и часы до
того момента, как окончательно омоложусь. Как назло, как раз в этот момент на до мной сгустились тучи. В королевстве завелся страшный огнедышащий дракон, который летал над деревнями, пугал местных жителей, жрал овец и, по слухам, даже утащил несколько девственниц. И во всем совершенно беспочвенно обвинили меня. В ночь перед операцией в мою опочивальню вошел король Артур. Он застал меня врасплох. Я как раз в этот момент был без бороды, слушал музыку на патефоне, честно купленном мною в 20 веке. К тому же в моих покоях каким-то образом оказалась одна из тех девственниц, которую, якобы, утащил дракон. В общем, король не стал разбираться и выхватил меч с явным намерением отрубить мне голову. К счастью, камень времени как обычно был под рукой. Но воспользоваться им в полной мере я не успел. Прежде чем он перенес меня в будущее, острие королевского клинка нанесло ему непоправимый ущерб. Камень раскололся и утратил часть функций. Теперь нельзя менять его силу. Он может перенести только на 527 лет вперед, а затем вернуть обратно. Так что вторую операцию я так и не сделал. И оказался в 1483 году. Дальше вы все
знаете.
        - Но ты служишь при моем дворе уже почти десять лет. За это время твой мозг должен окончательно усохнуть и превратиться в чернослив - возразил герцог.
        - Несомненно. Но я - очень предусмотрительный человек. Кроме операций в 23 веке будет существовать и другой способ сохранить свой мозг - с помощью таблеток. Его единственный недостаток в том, что таблетки эти надо принимать ежедневно. Хорошие таблетки. Позволяют мне помнить все, что со мной было, и даже кое-что из того, чего со мной никогда не было. Я сделал некоторые запасы этого чудо-средства.
        - На десять лет вперед?
        - Операция назначена на двадцать первое апреля 2236 года. Таким образом, я должен дотянуть до 1709 года, чтобы камень мог переместить меня в день операции. До этого дня запасов таблеток вполне должно хватить. Вы, наверное, скажете, что таблетки имеют срок годности, и за двести лет они растеряют свои чудодейственные свойства.
        Герцог и Жак переглянулись.
        - Нет, не скажем.
        Но Мерлин их не слушал.
        - Так вот, из двадцать третьего века мне удалось вывести еще одну чудесную вещь - сохранительный ящик. Все, что туда положишь будет лежать в целости и сохранности столько, сколько нужно. Разумеется, я забрал с собой в прошлое несколько таких приспособлений. И спрятал их в разных местах для страховки. Так что таблетками я обеспечен надолго.
        - Но почему ты не остался в будущем?
        - Дело в том, мой друг, что путешествия во времени - очень опасная штука. Причем опасная не столько для путешественника, сколько для всего, что его окружает. Только представь себе картину, что я навсегда переместился из прошлого в будущее. А ведь в прошлом я уже умер, где-то на глухом кладбище, возможно, сохранится могила с моими бренными останками. А я тут-как тут. Гуляю себе среди старых памятников.
        - Но ведь, если ты покинешь прошлое и переместишься в будущее, то ты не умрешь, и могилы у тебя не будет.
        - Да, действительно - задумался Мерлин - короче, не пудри мне мозги. Все равно, не знаю как, получится временной парадокс, и вся вселенная будет уничтожена.
        - Но ведь мы уже перетаскал в наш замок кучу вещей из будущего. Разве это не вызовет уничтожение вселенной? - спросил Жак.
        - Возможно. Но если прятать все так, чтобы никто ничего не нашел, тогда быть может, обойдется.
        - Я пристально слежу, чтобы ничего из будущего не просочилось к нам в средневековье. - страстно заверил Жак.
        - Ну вот и отлично - ответил Мерлин - как сказал великий греческий писатель Прихлюпид: Если Зевс перестанет карать людей за их пороки, люди сами начнут карать друг друга за их добродетели.
        - Что-то я не слышал о таком писателе - возразил Йорик.
        - Никто из ныне живущих о нем не слышал. Большинство его манускриптов хранилось в Александрийской библиотеке. И его имя окончательно кануло бы в лету, если бы мне не досталось несколько десятков его свитков.
        - Так почему же ты не явишь его талант народу?
        - Еще рано. Народ темен и не сможет оценить его по достоинству.
        - Но народ нужно просвещать!
        - Глупо сеять просо в январе - это, кстати, тоже из Прихлюпида. К тому же сейчас я ничего за это не получу.
        - А когда получишь?
        - В двадцать третьем веке. Я уже все продумал. Припрячу свитки где-нибудь в Египте, а потом сам же их и раскопаю.
        - И что же, пойдешь торговать искусством?
        - Нет, искусство нематериально и каждый человек имеет право приобщиться к нему бесплатно. Сами тексты я опубликую совершенно безвозмездно. А вот свитки продам музеям за большие деньги.
        - Кстати, давно хотел спросить тебя - сказал герцог - как ты, оказавшись в нашем времени, разыскал наше герцогство. И, главное, зачем ты остался в этой дыре?
        - О, все в руках случая. Однажды, еще при дворе короля Артура, я вырвался в 22 век. Гуляю там по улице и смотрю, антикварный магазин. Зашел я из любопытства, и там мне в глаза сразу бросилась старинная книга. Кожаный переплет, рукописный текст. Все как надо. Это были хроники одного затерянного в лесах Франции герцогства. Нашего дорогого герцогства Сент-Фосс. И может быть, я и не обратил бы на нее особенного внимания, если бы не узнал почерк хрониста - это был мой собственный почерк! И тогда я понял, что как бы не сложилась моя дальнейшая судьба, она все равно в конце концов приведет меня к вам. И жить я тут буду долго и хорошо. Об этом я рассудил, оценив толщину книги.
        - Это та самая книга, которая хранится у тебя в башне, и благодаря которой, ты знаешь наше будущее?
        - Она самая.
        - Та книга, которую ты почему-то запрещаешь нам читать?
        - Да. Мы, чародеи, называем это положительной обратной связью. Если человек знает наперед, что с ним произойдет, он расслабляется и перестает делать многие из тех вещей, которые приведут его к тем событиям, о которых он знает. Это приводит к тому, что события эти не наступают. Ход истории меняется, что может привести к временному коллапсу и автоанигиляции вселенной. Короче, к концу света.
        - Хоть намекни, ждет ли нас вскоре что-нибудь интересное?
        Мерлин хотел ответить, но тут раздался телефонный звонок.
        - Это меня - Мерлин достал из кармана шорт мобильный телефон - Мерлин. Колдовство, заговоры, порча, свадьбы, банкеты… Ах, это ты Морис. Как там живется на темной стороне? Да что ты говоришь! И когда? Сегодня вечером? Хорошо, я тебя понял. Работай дальше. Пока!
        - Господа, мне только что звонил приятель из замка герцогини. К нам едет епископ.
        - Отец Марио? Отлично. Как раз к коньяку, который он так любит.
        - К сожалению, нет. Наш любимый отец Марио скончался месяц назад. К нам едет новый епископ - его преосвященство отец Уриил.
        - Но ведь это катастрофа! - Жак так разволновался, что вскочил со стула.
        - Почему, катастрофа? Все в порядке. Твой человек не сообщил тебе, что будет пить епископ на пиру?
        - На каком еще пиру?
        - На том классном пиру, который мы ему закатим по случаю нашего знакомства! - последние слова герцог почти прокричал от восторга.
        - Ты что, не понимаешь? К нам едет новый человек, который ни о чем не знает. Он наверняка заметит эти лампочки, электростанцию на речке, фотографии красоток на стенах замка, пластиковые окна. К тому же выходит, что он успел заехать в гости к твоей достопочтенной супруге. Представляешь, что она ему наговорила!
        - Не волнуйся. Если этот новый епископ не совсем дурак, он попытается сначала разобраться. И, конечно, узнает много и о самой герцогине. К тому же, возможно, он вполне адекватный человек, как старик Марио. И тогда мы сумеем подружиться с ним. Правда, Мерлин?
        - Звезды сегодня расположены как никогда благоприятно для нашего славного герцога. Так что, думаю, все будет хорошо.
        - Ты ведь сам говорил, что звезды лгут. Лучше скажи, что там написано в твоих хрониках? - не унимался Жак.
        - Хроники гласят, что герцог будет править долго и счастливо.
        - Отлично. Ты слышал, Жак? Долго и счастливо. И не сгорит на костре на рыночной площади. Так что беспокоиться не о чем.
        - Очень надеюсь, что новый епископ - интеллигентный образованный человек. Я почитаю ему что-нибудь из Шекспира - вставил Йорик.
        - Перенесись назад в наш родной пятнадцатый век.
        - Хорошо. Почитаю что-нибудь из Данте Алигьери, или из греков.
        - Прихлюпида - вставил Мерлин.
        - Повторяю. Перенеситесь назад в пятнадцатый век в герцогство Сент-Фосс. Вы еще тут балы устройте. Если я почувствую, что наш гость - настолько чокнутый, что будет без храпа слушать ваши стишки, я сам дам команду. Мы не первый год живем в таком режиме. И у нас, как вы помните на все случаи жизни заготовлены планы действий. Думаю, для этого случая подойдет план А. У нас все готово для плана А, Жак?
        - Винные погреба полны, ваше высочество.
        - Отлично. Это все, что я хочу от тебя слышать. Ну, а в качестве духовной составляющей, ты, Йорик, придумаешь пару-тройку стишков. Все-таки ты шут и должен нас развлекать, а не читать всякую нуднятину. И еще, у меня есть хорошая задумка. Ты встретишь его преосвященство без штанов.
        - Как без штанов? - от удивления у шута даже выпал кусок хлеба изо рта.
        - Мне кажется, это будет забавно.
        - Но я благородный человек, в будущем дворянин. И расхаживать по замку без штанов…
        - Какой еще дворянин?
        - Не помнишь? Ты сам попросишь короля, чтобы он пожаловал мне дворянский титул, когда я отличусь в битве при Орли.
        - Возможно. А сегодня вечером ты будешь развлекать нас с епископом. Прости, приятель, но шутить у тебя получается не смешно, а твой голый зад наверняка развеселит такую утонченную особу как епископ.
        - А если не развеселит?
        - Тогда мы за твою неслыханную дерзость угостим тебя кнутом. Это его точно развеселит.
        Йорик хотел возразить, но герцог многозначительно посмотрел на него и поднес указательный палец к губам. Йорик осекся.
        - Дальше, - продолжил герцог - Мерлин, не забывай, ты мой придворный астролог. Ты не путешествуешь в будущее, не творишь чудеса. Ты просто читаешь дурацкие книги, смотришь на звезды и делаешь предсказания. Это сейчас не возбраняется.
        - О нем ходит дурная слава - вставил оруженосец - может его спрятать от греха подальше?
        - Епископ может заподозрить что-нибудь неладное, так что пусть будет на виду. А если он проявит неприязнь к нашему дорогому ученому, мы его сожжем…
        - Как сожжем? - на этот раз пришел черед подавиться Мерлину.
        - А что, я даже представляю себе сцену, как епископ говорит мне о том, какое чудовище я пригрел на груди. Я сначала изумляюсь, потом прихожу в гнев, потом мы все вместе идем на рыночную площадь и сжигаем Мерлина. Лучше вечером, когда станет темно и огонь будет выглядеть ярче. Кстати, надо заранее заготовить хворост, чтобы не было заминок.
        - Но я… хотел бы еще пожить - пролепетал Мерлин.
        - Знаешь ли, приятель, тут каждый из нас готов пожертвовать своей жизнью ради общего дела. Впрочем, по-настоящему сжигать тебя, пожалуй, необязательно. У тебя в комнате валяется хорошая восковая кукла.
        - Да, из музея Мадам Тюссо. Она совсем на меня не похожа, но все-таки приятно, что мне была оказана такая честь.
        - Вечером, когда будет уже темно, мы подсунем ее вместо тебя. Епископ ничего не заметит.
        Мерлин облегченно вздохнул.
        - А, что касается тех вещей, которые могут показаться епископу странными, так мы их уберем. Не в первый раз.
        - Ох, чувствую я, не доведут нас до добра все эти сатанинские прибамбасы из будущего. Гореть всем нам на костре. Зачем мы только связались с тобой, Мерлин. Да и герцогиню не надо было выгонять. Хотя бы не болтала про нас всякие глупости - проворчал было оруженосец.
        Но герцог прервал его стенания.
        - Ты всего лишь оруженосец, а не знатная образованная особа, как я. Поэтому, я прощу тебе твою глупость и даже соизволю объяснить ситуацию. Еще каких-нибудь три года назад, я питался всякой дрянью, меня окружали темнота и грязь. Из всех развлечений в моем распоряжении был только самый не смешной в мире шут - герцог выразительно посмотрел на Йорика - и охота, от которой у меня все время промокали ноги. Еще у меня была сварливая жена и вечно недовольные крестьяне, готовые чуть что посадить меня на вилы. Но потом в моей жизни появился Мерлин. Он пришел неизвестно откуда и принес с собой чудесный кристалл, позволяющий перемещаться во времени. Сначала я хотел сжечь его на костре, чтобы поразвлечься, но в тот день шел сильный дождь. Мое огниво промокло, и тогда Мерлин предложил мне зажигалку. Несмотря на влагу, зажигалка сработала великолепно. Вот только сжечь Мерлина мне так и не удалось, потому что хворост, которым он был обложен, тоже был сырым, но зато я прочувствовал те перспективы, которые сулил мне союз с этим чародеем. Мерлин был отвязан от столба и приглашен на пир, устроенный мной по случаю
его сожжения. А на следующий день мы с Мерлином и с Йориком отправились в будущее. Сколько там было всего интересного! С этого момента моя жизнь обрела новые краски, новый смысл. Жаль, что я не могу вернуться туда обратно. Но зато это успешно делаешь ты. Ты совершаешь туда периодические вылазки и привозишь нам оттуда множество всяких диковинок, которые наполняют нашу жизнь радостью и делают ее простой и легкой. Мы питаемся вкусной едой, моемся в ванне. Благодаря пластиковым окнам, в замке теперь тепло и не сквозит. Даже крестьяне подобрели, хотя Мерлин строго настрого запретил передавать им что-либо из новшеств. Но изменилась не только наша жизнь. Изменились и мы сами. Лично я стал смотреть на мир по-другому. И первое, на что у меня открылись глаза - моя благоверная. Я сразу понял, как я ее ненавижу и как она ненавидит меня. Но это еще пол-беды. Она категорически отказалась принимать ниспосланные нам дары. «Видите ли все, что мы делаем не богоугодно» - говорила она. А вонять, как свинья богоугодно? Ты помнишь ее рожу? Она же страшнее дьявола. Говорил ей, отправляйся в будущее, сделаешь пластическую
операцию, вернешься красавицей. Нет. Видите ли, она хочет быть такой, какой ее создал бог.
        - Из-за этого ты ее выгнал?
        - Из-за этого. И еще из-за того, что несмотря на эту свою религиозную личину, она чересчур часто прикладывалась к бутылке и изменяла мне направо и налево. Это я, кстати, узнал, повесив скрытую камеру в ее покои. Сначала я не сильно расстраивался. Брак наш был династическим, с невестой я познакомился только на свадьбе. В общем, о любви было нечего и говорить. Да и я уже будучи в браке, жил далеко не праведной жизнью. В общем, сначала меня все это даже забавляло. Но потом, когда очередь дошла до Христофорушки… Это было уже чересчур. Мне бы подать на развод и отправить ее в монастырь, но ты же знаешь, она из знатной семьи. Ее папаша мне бы этого не простил. В общем, мы с ней договорились: она живет в дальнем замке, я не мешаю ей, а она не мешает мне.
        Тут раздались торопливые шаги и в зал вбежал Христофорушка. Одет он был, как и вчера вечером, в белое ночное платье и колпак с кисточкой.
        - Христофорушка, хорошо, что ты все-таки зашел. Позавтракай с нами.
        - Простите, герцог, но я завтракал уже три раза - в два, в четыре и в шесть часов утра. А вот от кофе не откажусь.
        - Молоко, сахар?
        - Как обычно.
        - Черный кофе моему другу - приказал герцог Жаку.
        Тот отошел к кухонному столику, стоявшему в углу, и поставил чашку под краник кофейного аппарата.
        - Вижу, друг мой, вы плохо спите в последнее время.
        - Что вы, ваша светлость, полная чушь. В последнее время я вообще не сплю. Всё думы думаю. А вдруг, кристалл перестанет работать? Откуда я тогда буду доставать этот чудесный напиток?
        - У тебя столько запасов, что хватит, наверное, на всю жизнь.
        - Чудесные вещи с ними творятся. Чем больше я запасаюсь, тем быстрее они исчезают. Прямо голову ломаю, не могу понять, в чем дело.
        - Не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
        - Я знаю, но все-таки хочется подстраховаться на всякий случай. Где, вы говорите, произрастает это чудное растение?
        - В далекой Магеллании. Ее еще не открыли.
        - Жаль. Подумать только. Где-то есть страна, где произрастают в огромных количествах зерна столь любимого мною напитка, а я не могу попасть туда.
        Тем временем Жак подал большую кружку кофе. Христофорушка сначала потянул носом, вдыхая аромат, а затем осушил кружку одним глотком.
        - Ладно - сказал он, вскакивая из-за стола - надо размяться. Пойду погуляю в лес.
        - Осторожнее, там полно волков - крикнул ему вслед Йорик.
        - После кофе они мне не страшны. В прошлый раз на меня напало штук десять. Одного придушил, остальные разбежались. Думаю, надо было догнать. Может в следующий раз.
        Последние слова доносились уже откуда-то из глубины коридора.
        - Может успокоим его, скажем, что на самом деле кофе произрастает в Африке? - предложил Йорик.
        - Нельзя. Он непременно туда отправится, а там сарацины, всякие болезни. Жалко его, не выживет. А океан хоть как-то его сдерживает.
        - Что мы будем делать с Христофорушкой? - спросил оруженосец.
        Герцог задумался.
        - Епископу его показывать нельзя. Пожалуй, запрем его на вечер в темнице.
        - Он опять будет брыкаться и кусаться.
        - А мы ему туда поставим кофе-машину.
        - Может, дадим ему сначала прибраться в замке, накрыть на стол?
        - У нас в замке итак все блестит. Он ведь убирается круглосуточно. А к столу его нельзя и близко подпускать. У него такие странные вкусы… Епископ решит, что мы решили его отравить. Лучше сходи в трактир и попроси трактирщика, чтобы он прислал свою команду.
        - Хорошо, так и сделаю.
        Визит Христофорушки успокоил компанию. Все принялись молча и неспешно потреблять пищу. Молчание нарушил Мерлин:
        - Кстати, господа, когда я шел сюда из своих покоев, мне на глаза попался какой-то странный субъект. Он бродил по коридорам и, как-будто что-то высматривал. Это наш новый гость?
        Йорику вдруг припомнился странник, с которым он беседовал во дворе.
        - Я тоже его видел. Кажется, его звали Нострадамус. Он случайно зашел в наш замок. Но я не приглашал его внутрь.
        - Уж не агент ли он нового епископа? - встревожился Йорик.
        - Не волнуйся - ответил герцог - даже если это так, что бы он ни сказал своему хозяину, его слово ничего не будет стоить по сравнению с моим благородным словом. Так что в худшем случае - гореть ему на костре на рыночной площади. Впрочем, я сегодня добрый. Я просто познакомлю его задницу с деревянной палкой. Уверен, они подружатся.
        Герцог рассмеялся. Потом, отсмеявшись, продолжил уже серьезно:
        - Ладно. Заканчиваем завтрак, отдохнем с часок, и принимаемся за дело. Нам предстоит большая работа. Надо встретить епископа, как подобает.
        ГЛАВА 6
        Из трапезной Йорик вышел в приподнятом настроении. Он уже почти добрался до дверей своей комнаты, когда лицом к лицу встретился с Люси. На руках она держала Йорика младшего. Лицо ее раскраснелось от усталости, но тем не менее было веселым и ласковым. Он нежно улыбнулся ей, она улыбнулась ему в ответ.
        - Почему ты не взяла с собой коляску?
        - Мы гуляли по городу, а, ты знаешь, герцог запретил выносить из замка чудесные предметы.
        - Но ведь коляска - вовсе не чудесный предмет из будущего. Я сам ее сделал для тебя из дерева, кожи и слоновой кости - она не должна вызывать удивления у горожан.
        - Ты же сам все время говоришь, что они средневековые дикари. Их даже колесо удивляет. А ты говоришь - коляска. Да они сожгут меня на костре, если увидят, что я толкаю телегу впереди себя, да еще без лошади.
        - Конечно, любимая. Потерпи. Скоро люди станут умнее и образованнее. Во всяком случае я буду делать для этого все, что смогу. Ты знаешь, что к нам приезжает новый епископ?
        - Да, по пути сюда я встретила Христофорушку. Он очень недоволен этим. Сказал, что герцог опять запретит пить кофе.
        - Я возлагаю очень большие надежды на нашего гостя. Конечно, отец Марио был мировым парнем, но, что уж там говорить, старик был грубоват и не образован. Его интересовали только веселые пиры. Надеюсь, новый епископ будет получше. Герцог, правда, запретил мне цитировать просвещенных авторов, но кое-что я все-таки вставлю. Что-нибудь из Рабле. Он ведь почти что наш современник. Думаю, новый епископ не оставит этого без внимания.
        - Вставляй. Только на всякий случай подготовь пару-тройку выходок в современном стиле. В последний раз тебе очень удачно удалось изобразить поросенка. Герцогу понравилось.
        - Ну вот, дорогая, и ты не веришь в перемены. Ладно, пойду трудиться.
        Йорик прошел в свой кабинет, сел за письменный стол, достал блокнот и шариковую ручку, и начал писать. Сначала он написал несколько куплетов в угоду герцогу. Они были грубоваты и, местами, пошловаты. Водя ручкой по бумаге, Йорик все время морщился - до того неприятно ему было их писать. Но особенно неприятно ему было от того, что давались эти куплеты на удивление легко.
        Исписав несколько страниц, он отложил ручку в сторону и откинулся на спинку стула.
        - А теперь нужно написать что-нибудь от души - подумал он, встал и подошел к большому книжному шкафу.
        Он долго рассматривал запыленные тома и наконец извлек то, что искал - «Гаргантюа и Пантагрюэль». Йорик пролистал несколько страниц, но, подумав, закрыл книгу и поставил ее на место.
        - Да, пожалуй, наш гость здорово повеселится, услышав эти строки. Но как раз этого мне и не нужно.
        Он достал книгу с другой полки и нежно провел рукой по ее обложке. На ней было вытеснено только одно слово «Шекспир».
        Когда Люси вернулась с прогулки, он сидел, закинув руки за голову, и блаженно улыбался.
        - Вижу, ты доволен своей работой - улыбнулась она.
        - Более чем доволен. Пока я писал, в мою голову пришла гениальная мысль. Разумеется, вначале я пропою свои дурацкие частушки, но потом, я прочитаю им Гамлета.
        - Как, всю книгу целиком?
        - Да, всю целиком. Сначала я думал написать вольный пересказ этой печальной истории. Даже составил несколько куплетов. Но, потом, прочитав их, понял, что в сравнении с оригиналом, они корявы и приземлёны. Как могу я, жалкий шут, соревноваться с самим Шекспиром! В общем, я отбросил эту затею. Затем я решил сократить произведение, не прибегая к его переделкам. Есть один старый способ: взять несколько кусков из начала, затем несколько кусков из конца, стараясь не упустить при этом главный смысл. Получилась банальная история о том, как к Гамлету пришла тень его отца, рассказав о своем убийстве, и он отомстил, покрошив всех на своем пути. В общем, никаких терзаний, никакой драмы. Я тоже отбросил этот вариант. И понял, что из этого произведения нельзя ничего убирать, или менять. Оно должно быть зачитано целиком
        - Но ведь Мерлин запретил тебе читать авторов, которые еще не родились.
        - Ничего. Я буду читать ее на десерт. За окном будет глубокая ночь, и вряд ли кто-нибудь будет допрашивать меня о происхождении этой книги.
        - Тебе виднее, дорогой - ответила Люси, и направилась укладывать ребенка спать.
        Тем временем, герцог, закончив утреннюю трапезу, решил, что отданная друзьям команда является вполне достаточным вкладом с его стороны, и удалился к себе в покои. В кармане у него лежала флешка с новыми фильмами, но сначала нужно посмотреть, что творится в городе. Он лег на кровать и включил телевизор. Передачи, которые шли по нему сложно было назвать фильмами или спектаклями. Скорее они напоминали реалити-шоу. В городе, втайне от его обитателей, было установлено несколько десятков скрытых камер. Каждая из них в прямом эфире транслировала изображения из лавки мясника, таверны, комнаты, где работали белошвейки, и даже из кабинета бургомистра. Помимо очевидной пользы (ведь, как известно, кто владеет информацией, тот владеет миром) эти трансляции были очень интересны. Жизнь некоторых горожан была достойна пера лучших классиков будущего. Знай они хоть десятую долю того, что творилось в маленьком Камбрузе, мировая литература обогатилась бы мириадами захватывающих мелодрам, трагедий, комедий, детективов и, конечно, любовных романов. По вечерам к герцогу обычно заходил Мерлин. Они вместе садились перед
телевизором, включали канал, транслирующий из дома мельника и внимательно следили за приключениями его развратной жены. Друзья сопереживали, когда благоверный супруг заставал свою вторую половину в какой-либо пикантной ситуации и отвешивал ей увесистых тумаков, и от души радовались, когда любвеобильной даме удавалось обвести вокруг пальца своего муженька-рогоносца. Но сейчас герцогу было не до жены мельника. Нужно было узнать, что происходит в городе. Он включил канал, по которому транслировалась таверна.
        - Слышь, как думаешь, не упадут ли в этом году цены на пшеницу?
        - Почем я знаю? Думаю, не должны упасть, но на всякий случай надо перестраховаться. Я, вот, половину своего поля засеял фасолью.
        - Фасоль - знатный продукт. Но тяжеловато будет тебе найти покупателя, который выкупит ее за хорошую цену.
        - Ничего. Не продам в этом году, так сохраню до следующего.
        - За зиму ее мыши сгрызут.
        - Не сгрызут. Мерлин дал мне специальный состав. Обмажешь им свой амбар - ни одна мышь и близко не подойдет.
        - Хорошо придумано. Но у меня планы получше. Я в этом году посажу картошку.
        - Ты что? Герцог строго-настрого запретил сажать чудесные корнеплоды.
        - Это он официально запретил. А неофициально он сам дал мне несколько мешков семенных клубней. Он где-то вычитал, что картошка из чудесных краев отравлена ядом страшных чудовищ: Пестициллы и Химикарибды, поэтому надо сажать свою, натуральную. Главное, чтобы оруженосец его ни о чем не узнал. Уж этот-то поднимет панику. К тому же поле мое находится вдалеке, возле самого леса. Ни одна посторонняя душа туда не сунется и не разнюхает, что я там выращиваю. Разве, что волки узнают. Но у этих парней язык на замке. А насчет урожая я уже договорился. Осенью свалим все в герцогские подвалы. Жаку скажем, что это он ее купил давно в чудесной стране, просто не помнит. Комар носа не подточит.
        - Я бы не советовал тебе делать большие ставки на герцога с его двором. Говорят, к нам в гости едет новый епископ. А уж он-то на расправу скор. Если чего не так - сразу на костер. Так что, может, уже завтра у нас будет новый герцог. Точнее, герцогиня.
        - Не дай бог. С нашим-то герцогом мы как сыр в масле катаемся. А с герцогиней получим по полной.
        - А еще поговаривают… -крестьянин наклонился к самому уху собеседника и заговорил шепотом так, что герцогу пришлось сделать звук погромче - что новый епископ разослал вперед себя своих шпионов. Наряжаются в нищих, ходят, смотрят, и если чего не так, все докладывают своему начальнику.
        - Да что ты говоришь. Тут как раз с утра ошивался один. По виду и вправду бродяга. Говорит, странствующий врач. Хожу, говорит, мир познаю. Страсть какой любопытный. Даже представился. Зовут меня, говорит… забыл как, то ли Носфератус, то ли Нослопатус. В общем не по нашему как-то.
        - Ох уж эти ученые люди. Любят поломать себе языки.
        - Я его даже сфотографировал.
        Крестьянин достал из кармана планшет и показал фотографию.
        - По виду - обыкновенный нищий - с сомнением ответил второй крестьянин.
        Первый крестьянин хотел что-то возразить, но тут в разговор вмешался третий: как раз в этот момент мимо них проходил старина Жорж - выпивоха и балагур.
        - Постойте, господа - заплетающимся языком проговорил он - я видел этого человека. Он вышел из города, и направился прямиком в лес. Но до леса он не дошел, а вдруг исчез в голубом сиянии. Даже ботинок от него не осталось. Клянусь честью, я проверял.
        - Вот видишь, - сказал второй крестьянин - а ты говоришь - шпион епископа. Это, должно быть был сам черт. И никуда он не исчез, а провалился прямиком к себе, в преисподнюю.
        - А по мне хоть черт, хоть епископ. Какая разница, где гореть - в аду или на рыночной площади.
        - Типун тебе на язык - выругался первый крестьянин - герцог нас в обиду не даст. Ни дьяволу ни святой инквизиции.
        - Аминь - ответил второй крестьянин.
        - Ох уж мне эти темные люди - проворчал герцог и переключил канал на дом мельника.
        Мерлин направился прямиком в свои покои с твердым намерением отдохнуть после завтрака. За дверью его встретили большие глобусы, пыльные черепа на полках, несколько увеличительных стекол и огромная гора склянок самых различных форм и размеров, пустых и заполненных разноцветными жидкостями. Возле двери стоял и смотрел на волшебника бородатый восковой манекен. Разумеется, в своем внешнем облике он не имел ничего общего с оригиналом. Трудновато было бы слепить человека, не имея под рукой его фотографии, портрета, или, на худой конец, черепа, а тем более, не будучи уверенным, существовал ли этот человек в действительности. Тем не менее Мерлин любил это изваяние, призванное служить его копией. Ему нравилось, что люди представляли его именно так: седобородым старцем с глубокими морщинами и светящимися мудростью глазами.
        - Видели бы они меня сейчас - улыбнулся Мерлин, оглядывая себя в зеркало.
        И тут ему припомнился утренний разговор с герцогом. Сжигать своего манекена он совсем не хотел. «Нужно произвести на епископа хорошее впечатление. А что любят епископы? Конечно же добрые предсказания» - решил Мерлин. Он уселся за стол, расчехлил пишущую машинку и набил заголовок: «Гороскоп епископа Уриила. Повествование о том, что было и что будет с благочестивым божьим слугой». Теперь можно было приступать к самому гороскопу. Мерлин подошел к книжному шкафу и взял с нее увесистый том учебника по астрологии.
        - Так, посмотрим - бубнил себе под нос Мерлин, перелистывая пожелтевшие страницы - для создания точного гороскопа нужно знать дату рождения человека. Этот Уриил успел дослужиться до епископа. Наверное, ему лет пятьдесят. Будем считать, пятьдесят два. Родился он, скажем, весной, пятнадцатого апреля. Что у нас там было? Луна в овне, Сатурн в стрельце, комет и падающих камней не наблюдалось. Посмотрим, что это значит…
        Он так и не узнал, что бы это могло значить, потому что бессонная ночь и скучнейшая в мире книга в этот момент сделали свое дело. Глаза старого волшебника начали слипаться, он клюнул носом и очнулся только уткнувшись лицом в мягкие книжные страницы.
        - Так дело не пойдет - сказал он себе и направился к другому шкафу, где еще со вчерашнего вечера его дожидалась банка привезенного Йориком кофе.
        К сожалению, банка оказалась пуста. Внутри болтался только кусочек бумажки, на которым корявым Христофорушкиным почерком было написано «Взял на временное хранение. Верну». Мерлин обернулся в сторону письменного стола, где все еще ожидала его книга по астрологии.
        - В следующий раз - решил он, закрыл книгу и поставил ее на место. Потом достал с другой полки томик энциклопедии 1971 года издания.
        Когда все разошлись после завтрака, в трапезной остался один оруженосец. Он прекрасно помнил, что герцог рекомендовал отдохнуть часок, и начать готовиться к приезду епископа. Но оруженосец прекрасно знал своих друзей, и понимал, что через час никто работать не начнет. Все придется делать ему одному. Но сначала надо нейтрализовать Христофорушку.
        Жак нашел его сразу, как только вышел из замка. Стоя снаружи на подоконнике, он мыл большое окно щеткой с длинной ручкой. Поверх ночной рубашки был надет большой полиэтиленовый пакет, чтобы не промокнуть.
        - Христофорушка, как поживаешь?
        - Столько дел! Ты ведь слышал, что к нам приезжает новый епископ. А ведь все хозяйство на мне. Сначала приберусь, а потом - на кухню. Сегодня я сделаю вегетарианское меню. Брокколи. Все закуски будут из брокколи. Ну, и кофе, конечно.
        - Брокколи? Но мы ведь живем в средневековье. Думаю, наши гости будут рады, если к столу подадут кабанчика, фазанов, оленя…
        - Поверь, рады они будут на следующее утро, когда брокколи очистит их организмы от холестерина и сожжет плохой жир. Ты что, не любишь мое брокколи?
        Христофорушка перестал мыть окно и развернулся так, что Жак испугался, что он свалится.
        - Нет, что ты, у тебя чудесное брокколи.
        - А раз так, то его оценят по достоинству и заезжие господа.
        - Тебе виднее, друг.
        С Христофорушкой надо поскорее было что-то решать. И очень скоро в голове Жака созрел дьявольский план. Он прошел в свою комнату, отодрал от деревянного пола доску и достал из тайника банку хорошего кофе, который берег для себя. По грубым скользким ступенькам он спустился в подземелье. Здесь, в коридоре, было несколько дверей. Мимо двух, деревянных, оруженосец прошел не останавливаясь. Они не были значительной преградой для любителя кофе. Возле третьей двери, обитой железом, он остановился и поставил коробку на пол. Сняв со стены ключ он открыл замок, весом, должно быть, килограммов в двадцать. Затем на панели набрал восьмизначный код, после чего где-то внутри с легким жужжанием отворился внутренний стальной засов, затем снял дубовый внешний засов, и, наконец, вытащил из уключин железный лом. Вход был свободен и оруженосец вошел внутрь. Тут на лавке сидел единственный обитатель герцогских темниц - пластмассовый скелет Патрик. Он светился в темноте и герцог очень любил пугать им знатных дам, иногда случайно забредающих к ним в гости.
        Сюда же кроме упаковки кофе перекочевала также кофе-машина и канистра воды. Ловушка была готова. Жак снял трубку телефона, установленного тут же, в камере, и набрал номер Христофорушки.
        - Слушай, приятель, я не могу найти банку с кофе. Вчера герцог велел отнести ее в темницу к Патрику. Ты не забирал ее оттуда?
        - Нет, не забирал.
        - Извини, значит буду искать дальше.
        Все. Удочка была закинута и рыбка попалась на крючок. Оруженосец притаился за дверью и стал ждать.
        Вскоре на лестнице раздались торопливые шаги. Похожий на привидение в тусклом свете лампочки Христофорушка в своей белой ночнушке и колпаке впорхнул в камеру. Молниеносным движением оруженосец закрыл дверь и опустил тяжелый засов.
        Теперь можно было спокойно наводить порядок. Сначала он прошелся по залу и снял со стен большие плакаты с красотками в купальниках, постеры фильмов и музыкальных исполнителей. Затем отнес на кухню микроволновку и тостер. К счастью, в свое время ему удалось уговорить герцога не менять большую бронзовую люстру, висящую в центре зала, на электрическую. Иначе ему предстояло бы немало возни. Вместо этого Жак снял несколько небольших лампочек, висящих на стенах, и закрыл камнями розетки, установленные в выемках стен. Затем он оттащил в соседнюю комнату мягкий диванчик и стеклянный столик. Оруженосец встал в центр зала и огляделся. Несмотря на отсутствие предметов из 21 века, помещение ничем не напоминало средневековый замок. А все из-за розовых стен и пластиковых окон. Замаскировать их будет трудновато.
        - Ничего, - сказал он себе - придумаем какую-нибудь легенду. Скажем, например, что розовая краска - эта кровь дракона, которой великий предок герцога вымазал стены в назидание потомкам. А окна вовсе не из пластика, а из редкого дерева, привезенного из Африки.
        Оруженосец вышел в коридор. Тут его ждало еще несколько постеров, лампочек и вешалка для пальто.
        Через три часа оруженосец уже еле передвигал ноги от усталости. Он перетащил бесчисленное множество телевизоров, шкафов, диванчиков, зеркал и еще кучу разнообразной мелочи. Кроме того, он сбегал в город и подрядил трактирщика, чтобы тот наготовил побольше угощения и прислал своих работников в замок, чтобы те прислуживали гостям. Теперь ничто не мешало достойно принять епископа.
        ГЛАВА 7
        Вечером все было готово к приему. Герцог как следует выспался после завтрака, и теперь в приподнятом настроении осматривал своих придворных.
        Первым на глаза ему попался Мерлин:
        - Молодец, дружище! Пристегнул свою парадную бороду. Почти не отличишь от настоящей. Вот только завязочки толстоваты. Ну, да ладно. Только, почему ты в трусах и в майке?
        - Я только что вернулся с пробежки.
        - Спорт. Похвально. Но епископ не поймет. Накинь какой-нибудь халатик.
        - Сделаем - ответил Мерлин, и побежал в свою башню.
        - Послушай, Жак, может, запихнем его в темницу на время пира? Больно глупая у него физиономия. Не тянет он на мудреца - обратился герцог к неотступно следовавшему за ним оруженосцу, глядя в след удаляющемуся Мерлину.
        - Это даже хорошо, что глупая. Может быть епископ увидит его и поймет, что такой чудак не может быть еретиком и чернокнижником.
        - Да, пожалуй ты прав, старина. Как говорил отец Марио: самая чистая душа - у дурака.
        Затем настал черед Йорика. Тот нацепил свой шутовской колпак с бубенчиками и пестрый костюм, и захватил лиру.
        - Почему в штанах?
        - Епископ появится только через полчаса, что, я должен все это время бегать по замку без штанов?
        - У епископа должно сложиться впечатление, что это твоя повседневная одежда. Осваивайся.
        Он отошел, было, от шута, но затем остановился, и вновь обернулся к нему.
        - А вообще, оставайся пока как есть. И вообще, до поры до времени не отсвечивай. Вдруг епископ - человек утонченных манер и твои глупые провинциальные шутки испортят ему настроение.
        - Жак, Христофорушка спрятан?
        - Спрятан, ваше высочество.
        - Надежно спрятан?
        - На три замка.
        - Окон нет?
        - Какие окна в подземелье?
        - Сходи, погляди.
        Но уйти Жак не успел: на смотровой башне затрубил рог. Ворота замка открылись, и внутрь с треском и скрипом въехала повозка с епископом. Оттуда вылез не старый еще худой человек с хитрыми глазками.
        Все, кто находился во дворе замка встали на колени. Герцог, поклонившись, подошел к священнику и поцеловал ему руку.
        - Мы рады видеть вас на нашей земле. Как доехали, ваше преосвященство? - обратился герцог, когда все традиции были соблюдены.
        - Спасибо, ужасно. Я с трудом переношу дальние путешествия. Все эти ямы и ухабы на дорогах причиняют непереносимую боль моему позвоночнику.
        - Неудивительно. Дороги в наших краях строили еще древние римляне.
        - Полагаю, потому они и потерпели поражение от варваров, что поголовно страдали радикулитом. Но, признаться, как только мы подъехали к вашему городу, я чуть было не изменил свое мнение. Путь стал гладким и ровным. Как вы добились этого?
        Епископ не дождавшись ответа вдруг опустился на колени и начал ощупывать асфальт, на котором они стояли.
        - Что это? Большие отполированные камни? Но я нигде не вижу стыков.
        - Это идея местного бондаря. Он придумал смешивать деготь с песком и мостить получившимся составом дороги.
        - Занятно. Надеюсь вы дали ему кнута за богохульство?
        - Какое же тут богохульство?
        - Эту идею он явно взял не из библии, а всякая свободная мысль, возникающая в голове - от дьявола. И как только она появится, нужно сразу идти в церковь, каяться, чтобы в будущем такого не случалось.
        Герцог хотел было поднять руку, приглашая шута, но передумал. Они прошли внутрь замка.
        - А это что? Какой интересный факел, или, может быть свеча?
        Епископ заметил освещавшую коридор лампочку, которую Жак в спешке забыл снять.
        - Да, это свеча - ответил герцог и тихонько погрозил пальцем стоявшему позади оруженосцу. Тот лишь виновато опустил голову.
        - Как интересно. Светит ярко и совсем не коптит. Не обошлось ли тут без проделок нечистого?
        Герцог не нашел, что ответить. Он, на этот раз уверенно поднял руку. В коридоре появился Йорик с лирой.
        - Ваше преосвященство, большой вам привет от моего преосмешейства!
        И он низко поклонился.
        - Шут! Я люблю богоугодные развлечения. А ответь-ка мне, как горит эта свеча, освещающая ваш коридор?
        - По божьей воле, ваше преосвященство!
        - Во истину, ты прав. Но все же, не все, созданное богом так уж необъяснимо. Я понимаю, что замок ваш построен из камней, мебель - из досок, которые когда-то были деревом. Но я не понимаю, как светит этот факел?
        Вместо ответа, Йорик поднял свою лиру и заиграл:
        Вопросов в голове твоей немало
        Но истина всегда одна
        Увидишь к ней пути начало
        С бочонком красного вина.
        Епископ улыбнулся.
        - Благословляю тебя, сын мой. Ты не такой дурак, как другие шуты, которых я видел. Я действительно страшно проголодался с дороги и мне не терпится сесть за стол.
        - Ну что же, пройдемте в пиршественный зал! - с облегчением воскликнул герцог.
        В зале уже было накрыто. Стол ломился от яств. В тарелках и корзинах лежали куропатки, куры, кролики. В центре стола стояло огромное блюдо с целиком зажаренным кабаном. Возле стола уже стоял слуга с внушительных размеров деревянным бочонком вина в руках, готовый разлить по бокалам горячительный напиток.
        Но епископу было не до еды. У него даже приоткрылся рот от удивления. Он подошел к ближайшей стене и провел по ней рукой.
        - Что это? - только и смог вымолвить он.
        - Как что? - не понял герцог - стена.
        - Но почему она такого розового цвета? Уж не кровью ли невинных дев вымазана она? Уж не сатанинские ли ритуалы проводились в этих покоях, от чего даже у каменных стен выступил румянец?
        - Нет, просто краска такая. Веселенькая. Расширяет пространство. Делает помещение светлее - замялся герцог.
        - Я видел подобную расцветку на фресках в итальянских соборах. Но чтобы вот так вымазать ею стены замка? Это чересчур расточительно. Уж не лукавый ли дает вам деньги на ваши капризы?
        - Да что вы, это совсем не дорого. В магазине на нее была хорошая скидка - неожиданно для самого себя вставил оруженосец.
        Епископ ничего не ответил. Он только смотрел на герцога удивленными ничего не понимающими глазами. Тот поднял руку и щелкнул пальцами.
        Весь мир объят зимой холодной
        Жизнь неказиста и темна
        Пока стоит не пригублённый
        Бокал чудесного вина.
        Пропел шут следующий куплет, подыгрывая себе на лире. Епископ улыбнулся.
        - И впрямь, на голодный желудок мне на каждом шагу мерещатся происки сатаны.
        Хозяева и гости уселись за стол.
        - Давайте сначала вознесем хвалу господу нашему за скромную трапезу - проговорил епископ, вознеся глаза к небу.
        Все присутствующие почтенно замолчали.
        Затем началась трапеза. Вино лилось рекой, слуги не успевали забирать тарелки с обглоданными костями, заменяя их новыми, полными дичью.
        Когда веселье было в самом разгаре, епископ обратился к герцогу.
        - Вы, я вижу, отважный и сильный человек. Вероятно, вы прошли множество славных военных походов?
        - Ах, если бы, выше преосвященство. Увы, наше герцогство находится в такой глуши, что когда до нас доходят призывы короля готовиться к очередной войне, война, как правило, уже заканчивается. Недавно я узнал, что наши земли в течение пяти лет находились под властью священной Римской империи, а мы об этом даже не знали.
        - Что же, это можно исправить. Я позабочусь о том, чтобы вы послужили во славу божью, увековечив свое имя в памяти добрых христиан. Я тут задумал крестовый поход. Мне бы пригодился такой отважный воин как вы.
        - Надеюсь, поход будет против англичан?
        - Вы, верно, шутите. Англичане - такие же христиане, как и мы. Те, на которых мы пойдем войной, в сто раз хуже.
        - Неужели, кто-то может быть хуже англичан?
        - Да, брат, бывает и такое.
        - Что же, я готов. Отправляемся завтра же!
        - Признаться, я страшно рад вашему стремлению, но, увы, такие дела не делаются за один день. Да и вам, наверняка, нужно время, чтобы передать супруге бразды правления вашим славным герцогством. Не забывайте, что женщины значительно глупее мужчин, и им необходимо много времени, чтобы вникнуть во все тонкости науки управления хозяйством.
        - Обо мне можете не волноваться. Есть несколько человек, которым я смело могу оставить хозяйственные дела, но это точно не моя жена. Я ведь даже не живу с ней.
        - Отчего же?
        Герцог запнулся. Легкая дрожь пробежала по его спине. Он почувствовал, что тема разговора как-то незаметно сместилась, сошла с твердой дороги, по которой обычно ездят отважные рыцари, в топкую трясину, в которой, вероятно, епископ сейчас его и утопит.
        - Видите ли, - ответил он, неуверенно - моя супруга не переносит людской суеты, а мне, будучи герцогом, приходится постоянно жить в нашем шумном городе, чтобы заниматься хозяйственными делами.
        - А я слышал другую версию, будто бы вы занимаетесь тут непотребностями.
        - Ваше святейшество, я никому не рассказываю правды, но вам, как духовному лицу, уверен, можно довериться. Дело в том, что жена моя немного не в себе. Я вынужден оберегать ее от всяческих внешних раздражителей, чтобы она не наделала глупостей. Все, что она вам наговорила обо мне, не имеет под собой никаких оснований, и является лишь плодом ее воспаленного воображения.
        - Странно, мне она не показалась безумной.
        Герцог хотел ответить, что, может быть, жена его и не безумная, но то, что она - хитрая и коварная тварь - это уж точно, но, к счастью, его перебил Мерлин. До сих пор он не вмешивался в разговор, предпочитая набивать свою утробу вином и мясом, но теперь, у него появилось настроение поговорить. Вино разогрело его мозг и расслабило тело. Борода сползла на шею, а из-под распахнутого халата выглядывала белая майка.
        - Не скажите, ваше преосвященство. Не всему, что видят ваши глаза, можно верить. К примеру, поверите ли вы когда-нибудь в то, что Земля движется вокруг Солнца?
        - Ни на секунду не поверю, ибо сказано в святом писании, что Земля есть пуп вселенной, и все, что есть вращается вокруг Земли.
        Мерлин хихикнул в ответ.
        - Знаете ли, ваше преосвященство, ведь я родился в 2045 году на Луне, и до пяти лет был уверен, что все небесные тела вращаются вокруг нее. По иронии судьбы, жили мы как раз возле кратера Джордано Бруно, которого сожгли ваши друзья церковники как раз за то, что он утверждал то же самое, что и я.
        У епископа глаза на лоб полезли от негодования. Неизвестно, чем закончился бы этот разговор, если бы его не прервал шут.
        С годами жены облик свой меняют
        Девица юная становится сварлива и страшна
        Но недостатки исчезают
        С бокалом красного вина.
        Захмелевший епископ рассмеялся.
        - Да, ваш шут знает толк в своем деле. Уверен, все наладится. Мы найдем выход из этой ситуации. Я хочу выпить за счастье вашей семьи и всего вашего герцогства.
        Герцог с облегчением поднял наполненный кубок.
        Пир разгорелся с новой силой. Герцог пил больше всех. Он был так рад тому, что епископ как-будто не заметил ничего подозрительного и спокойно пирует с ним за одним столом, что каждые пять минут вставал и произносил тост в честь почтенного гостя. При этом каждый раз осушал свой кубок до дна. Поэтому вскоре лицо его покрылось румянцем, мысли затуманились, а язык стал заметно заплетаться.
        Близилось утро. Торжество постепенно перешло от безудержного веселья к лирической стадии. Мерлин дремал за столом. Епископ сидел, обняв герцога и рассуждая о том, как хорошо было бы устроить очередной крестовый поход, чтобы, на веки вечные водрузить святой крест над гробом господним. Герцог молча кивал. Музыканты, объевшись блюдами, прихваченными со стола, теперь дремали на кухне, поэтому в зале стояла тишина, нарушаемая только невнятным бормотанием епископа.
        «Ну все, пришел твой час» - сказал себе шут и вышел в центр зала.
        - Господа, разрешите рассказать вам печальную повесть о жизни и смерти несчастного принца Гамлета!
        Герцог поднял на него помутневшие глаза, а затем посмотрел на епископа.
        - Пусть рассказывает.
        И Йорик начал читать. Он никогда не декларировал так хорошо. Слова, словно ласковые морские волны лились из его рта, разносясь, казалось, на всю округу. Чистые печальные аккорды лиры придавали его повествованию особую выразительность. Говорил он, вознеся взгляд высоко в потолок. Когда он закончил, глаза его были наполнены слезами а руки дрожали от возбуждения. Он посмотрел на публику. Герцог спал, положив голову на свиной окорок, епископ обгладывал куриную ногу. Когда наступила тишина, он снисходительно покивал головой.
        - Верно сказал твой господин - вынес он свой вердикт - ты самый плохой шут из всех, каких мне приходилось видеть. История твоя - сплошной бред. И Гамлет твой - полный дурак.
        - Но как же дурак? - растерянно произнес Йорик - ведь это великая пьеса…
        - А вот так дурак - перебил его епископ - он ведь принц. А значит он не должен, как баба, бегать туда-сюда, рвать на себе волосы и ломать голову - быть или не быть. Он должен был как истинный благородный господин, не рассуждая и не медля отсечь голову убийце своего отца, сесть на трон, и силой взять в жены Офелию.
        - Но вдруг тень отца - лишь плод его больного воображения? Он ведь должен был все проверить.
        - Ты ведь веришь в Бога?
        - Да - неуверенно ответил Йорик.
        - И не пытаешься проверить, есть Бог или нет?
        - Не пытаюсь - еще более неуверенно ответил Йорик.
        - И правильно, потому что в противном случае гореть тебе в геенне огненной. Иди, сын мой, и придумай поэму получше.
        Тут проснулся герцог. Он поднял голову и приоткрыл глаза.
        - И верно, гореть тебе в геенне огненной - промямлил он, бросил в шута подвернувшейся под руку бараньей костью, и снова уснул.
        Рука опытного охотника даже в такой сложной ситуации, не подвела герцога. Кость угодила шуту ровно в лоб.
        Йорик развернулся и вышел из зала. Он был унижен и опустошен. Ему вдруг стало совершенно ясно, что как он ни старайся, вокруг него всегда будут грубые необразованные люди, которые никогда не станут лучше. Он вошел в свою комнату, где Люси как раз убаюкивала маленького сынишку.
        - Собирайся - сказал ей Йорик - мы уезжаем.
        Когда Йорик ушел, епископ еще раз обнял герцога.
        - Спасибо, приятель, давно я так не веселился - сказал он - ты настоящий благочестивый человек, пусть и чудак, шут твой - самый скучный шут в мире, но он хотя бы старается, а это дорогого стоит. Мерлин - совсем выжил из ума, и все же он славный малый. А ты - у тебя еще все впереди. Вот устрою я крестовый поход - обязательно позову тебя с собой. Надеюсь, мы часто будем видеться. Я обязательно приеду к тебе в гости, да и ты приезжай в мою обитель.
        Жак, все это время стоявший позади герцога, облегченно вздохнул. Кажется, все прошло благополучно. Но судьба так не думала.
        Вдруг откуда-то из глубины зала раздался тихий, но отчетливый голос, от которого у всех присутствующих по спине пробежали мурашки.
        - Вы что, опять пьете эту гадость?
        Все присутствующие замолчали и посмотрели на говорящего.
        В дверях, похожий на привидение, стоял Христофорушка. Одет он был как обычно, в ночную рубашку, изрядно запачканную землей, и мягкие тапочки. В руках его была большая чашка кофе.
        - И вообще, что-то скучно тут у вас. Включу-ка я музыку.
        Христофорушка подошел к одному из сундуков, стоявших вдоль стен, открыл его и достал оттуда магнитофон. Прежде чем Жак успел что-либо предпринять, он нажал кнопку, и по залу разлились тяжеловесные аккорды культовой рок-группы конца двадцатого века.
        Хозяева замка восприняли неожиданное изменение обстановки вполне спокойно. А вот на гостя музыка произвела неизгладимое впечатление. Епископ подпрыгнул на своем стуле, упал на пол, и, с проворством кошки, забрался под стол.
        Отваги, не раз проявляемой им в воображаемых боях с силами ада, хватило только на то, чтобы высунуть из-под стола руку с большим деревянным крестом и дрожащим, полным ужаса голосом, выкрикнуть «Изыди, сатана!».
        Через несколько секунд охранники и помощники епископа, размахивая мечами, высыпали было, из комнаты прислуги, где они коротали время за бочонком пива в ожидании хозяина. Но страшные, словно выходящие из преисподней звуки и отсутствие видимых врагов быстро охладили их боевой пыл, и они также быстро, как прибежали, испарились в неизвестном направлении.
        Приход Христофорушки обрадовал только одного Мерлина. Он, до сих пор спокойно спящий на своем стуле, услышав музыку, вдруг проснулся, вскочил на стол, и начал отплясывать, размахивая снятой бородой.
        Когда Жак, наконец, догадался выпроводить Христофорушку из зала и выключить музыку, настала гробовая тишина, изредка прерываемая едва слышимыми из-под стола молитвами, перемежающимися иногда отборными ругательствами.
        - Йорик, спой нам что-нибудь - пролепетал растерянный герцог.
        Но Йорика уже давно не было в зале.
        ГЛАВА 8
        Герцог проснулся от того, что кто-то тихонечко стучал его по плечу. Голова раскалывалась, в животе мутило и урчало. Любой лекарь, увидев своего пациента в таком состоянии, неминуемо прописал бы ему еще несколько часов покоя. Но неведомая сила все трясла и трясла герцога, не давая ни малейшего шанса погрузиться в целительный сон. От раздражителя следовало немедленно избавиться. Он высунул руку из-под одеяла и потянулся за мечом, обычно стоявшим возле кровати. Но рука нащупала только холодную стену. Меча не было. Славный замысел провалился. Оставалось одно: попытаться заснуть даже в таких ужасных условиях. Незнакомец, словно почувствовав коварный замысел герцога, начал толкать сильнее.
        - Просыпайтесь, ваше высочество - шептал он нудным противным голосом над самым ухом.
        Через полчаса терпение герцога наконец иссякло. От огорчения остатки сна окончательно испарились. Герцог открыл глаза, сел на кровати и недовольно взглянул на источник своих колебаний.
        Перед ним стоял оруженосец. Он был похож на смерть: в лице ни кровинки, руки трясутся, ноги подкашиваются.
        - Просыпайтесь, ваше высочество - машинально продолжил он свои мантры.
        - Проснулся уже. Говори, что у тебя там.
        - Прос… - начал было оруженосец, но тут же осекся, сообразив, что герцог уже не спит, и сказал лишь одно слово - беда!
        - Что случилось?
        - Ты что, не помнишь?
        Герцог попытался вспомнить, но что нужно вспоминать, он не знал. И от того, голова его разболелась еще больше. Он обернулся, оглядывая пространство своей спальни.
        - Если ты ищешь меч, то он стоит в коридоре. Я убрал его от греха подальше перед тем, как разбудить тебя - прочитал его мысли оруженосец.
        Герцог понял, что увильнуть не получится.
        - Никогда не отвечай мне вопросом на вопрос - в раздражении воскликнул он - если я спрашиваю, что случилось, значит не помню, и вспоминать не собираюсь. Рассказывай, что там произошло.
        Ноги оруженосца подкосились от страха, руки затряслись еще сильнее, в глазах появились слезы, но он устоял, и даже смог открыть рот.
        - Епископ, ваше высочество - только и смог выговорить он.
        В голове герцога тут же ожила картинка вчерашней ночи: епископ, забравшийся под стол и Христофорушка в ночной рубашке и чашкой кофе в руке.
        - Черт, епископ - пробормотал он - старик такого насмотрелся, что теперь непременно решит, что все мы исчадия ада. А потом приведет с собой свое христово войско, чтобы избавить эти края от нечисти в нашем лице.
        - Не придет. Ты запер его в темнице.
        - Разумное решение. Это я правильно сделал. Посидит немного, успокоится, а там, глядишь, и договоримся.
        - Но прислуга и охрана его сбежала!
        - Их наверняка съели волки. Ты ведь знаешь наши леса.
        - Ты что, не понимаешь? Епископ не может исчезнуть просто так. Наверняка узнают, что он направился к нам. За ним пришлют войско. От нас и клочка не останется.
        - Ну и пусть присылают. Давненько мы не воевали. Думаю, это будет славная битва.
        - Нет! - почти закричал в ответ оруженосец, страх его как рукой сняло. Он достал из сумки книгу и поднял ее над головой - вот, смотри, это история средневековой Франции. Тут нет никаких похищений епископов и сражений за них. Мы изменили историю. Ты знаешь, чем это закончится - нас ждет апокалипсис!
        Герцог даже оторопел от такой тирады.
        - Кто это тебе сказал?
        - Мерлин - спокойствие снова вернулось к оруженосцу.
        - Ну вот и иди к Мерлину.
        - Я уже был у него. Он спит на ступеньках на лестнице своей башни. Когда я попытался разбудить его, он бросил в меня бутылкой.
        Жак почесал увесистую шишку на лбу.
        - Тогда иди к Йорику. Он наверняка что-нибудь придумает.
        - Йорик сбежал.
        - Как сбежал? Почему?
        - Оставил записку, что не может жить в этом бескультурье, забрал Люси, ребенка, своего коня, Хуфа, и сбежал.
        - Вот негодяй. И это в такой важный момент. Мы же любили его, лелеяли. А он, сволочь неблагодарная. Что ему, у нас плохо было?
        - Вообще-то вчера ты не оценил его выступление, к тому же кинул в него костью.
        - Тоже мне, неженка. Совсем его испортило дурацкое будущее. Если бы не это - герцог постучал рукой по мягкому синтепоновому матрасу - я бы живо расправился с камнем времени. Куда он сбежал?
        - Обычно, когда люди сбегают, они не говорят, куда.
        - Не умничай, и без тебя тошно. Вот тебе задание: найди Йорика и вместе решите, что делать. Он мужик умный, что-нибудь придумает. А потом приведи его ко мне, я отрублю ему голову. А потом отстегаю кнутом. А потом пошлю в свинарник убирать навоз.
        - А что делать с епископом?
        - Пусть пока посидит. Иди скорее. Найди Йорика любой ценой. И Христофорушке скажи, пусть тоже поищет.
        - Придурок - проворчал герцог, когда оруженосец ушел - беспокоить меня по таким пустякам. Неужели нет в этом мире дел, которые нельзя было бы решить без меня?
        С этими мыслями он повалился на подушку и тут же уснул.
        Не прошло и двух часов, как покой герцога снова был потревожен. На этот раз вторжение было грубым и бескомпромиссным: некто попросту сдернул одеяло, которым был накрыт герцог. Во всем замке на это был способен только один человек.
        - Грязный старикашка, - прорычал герцог - не мешай мне спать. Лучше уйди в свою башню и прыгни с нее вниз, пока я не сжег тебя за твои проделки.
        - Я звонил в таверну и заказал нам пива - ответил Мерлин.
        Герцог выпрыгнул из кровати:
        - Мой друг. Что же ты сразу не сказал. Пойдем, пойдем скорее, пока пиво не согрелось. Где мои панталоны?
        Панталоны оказались в камине. Герцог тщательно отряхнул их от золы и напялил на себя. После того, как в комнате были найдены остальные предметы одежды, друзья спустились в трапезную.
        Сын трактирщика уже принес пиво и, увидев, что герцог спускается, стал разливать его из большой алюминиевой бочки.
        После первой кружки тело герцога пошло на поправку, в душе наступил покой и благоденствие.
        - Приятель, в курсе ли ты, что наш милый друг Йорик сбежал от нас?
        - Как жаль. Наверное он хороший человек, раз ты так о нем говоришь. Кстати, я не рассказывал тебе о своем рождении?
        - Миллион раз.
        - Отлично, а то я совсем позабыл. Расскажешь как нибудь. Вообще, ты, я вижу тоже очень хороший человек. Знаешь, служил я как-то у одного герцога. Очень похож на тебя. Вот-бы вам познакомиться. Жаль, было это очень давно - в 3625 году, 13 июня. Славный был парень. Теперь, наверное, уже давно помер. И замок у него был точь в точь как у тебя.
        - Ты принимал свои таблетки утром? - спросил герцог.
        - Нет. Точно помню, что я оставил их вчера утром тут, в коридоре. А теперь их нет. Думаю, что я оставил их в том, прошлом замке много тысячелетий назад. Кстати, о каких таблетках ты говоришь?
        - О таблетках для мозгов. Помнится, у тебя где-то были запасные. Кажется, они лежат в башне.
        - Да, но туда так высоко подниматься. Ты знаешь, что моя башня имеет 5666355 ступеней? Когда Луна слишком низко пролетает над Землей, она, бывает, стукается о спутниковую антенну на крыше.
        Герцог не стал дальше слушать. Он подошел к окну. Во дворе замка сидел на лавочке Христофорушка и по своему обыкновению пил кофе. Герцог постучал по окну. Христофорушка обернулся и, увидев, что на него смотрят, тут же поставил чашку и залез под лавку, делая вид, что ищет Йорика. Герцог, убедившись, что он замечен, сначала схватил себя руками за подбородок, изображая бороду, а затем постучал кулаком по голове. Больше объяснений не требовалось. Христофорушка кивнул и направился к башне Мерлина.
        - Все, скоро перед нами предстанет старый добрый Мерлин - сказал сам себе герцог.
        - Мерлин? - услышал его волшебник - знавал я одного Мерлина. Славный был человек, но волшебник неважный. Кажется, его убил потом король Артур. Разрубил надвое своим мечом…
        Христофорушка принес лекарство и вернулся во двор к своей чашке. Мерлин выпил одну таблетку, запив ее пивом.
        - Ну и ночка у нас была - сказал он через пару минут, придя в себя - здорово мы уделали этого епископа.
        - Да уж, здорово. По этому случаю надо бы устроить пир. Но, по правде говоря, у меня больше нет сил. Должно быть, начинаю стареть.
        - Да, пожалуй второй такой пир и я не потяну. А не устроить ли нам охоту?
        - Отличная идея. Охота - замечательное средство от головной боли и переполнения желудка. А после нее устроим пир. Сейчас же собираемся. Где же оруженосец?
        Как раз в этот момент двери раскрылись и в зал вбежал Жак. Он сильно запыхался, лицо его побледнело, по лбу текла струйка пота. На голове его была надета покосившаяся герцогская корона, а за спиной болтался большой мешок.
        - А, вот и ты, приятель. Вижу, ты устал. Присядь с нами, выпей пива, успокойся.
        - Как успокоиться? В темнице сидит епископ, Йорик исчез… Надо что-то делать…
        - Сделаем. Потом. Пожалуй, завтра и начнем. А сейчас выпей пива, и готовься к охоте.
        - Какая охота? - глаза Жака стали круглыми от ужаса - вы что, не понимаете? Епископ! Священная римская церковь этого так не оставит. Уверен, что уже сейчас к нам со всего мира идут войска, чтобы стереть нас с лица земли… В лучшем случае, нас всех убьют в бою. В худшем - поджарят на костре как еретиков.
        - Мерлин, что говорит по этому поводу твоя волшебная книга?
        - Книга обещает вам многие годы процветания, ваше высочество!
        - Вот видишь? Многие годы процветания. Значит, войну эту мы выиграем.
        - Война - это конечно здорово, но есть способы и получше. Мы освободим епископа и скажем, что во всем виноват Христофорушка. Потому что он - демон. Сожжем его на костре, и все успокоится - предложил Мерлин.
        - Христофорушку нельзя сжигать. Ты ведь знаешь, чтобы держать в тайне наши путешествия во времени, мне пришлось отказаться от прислуги. А Христофорушка - единственный человек, способный всего за два часа вымыть полы во всем замке. Если, конечно заранее выпьет хорошую кружку кофе. К тому же, в темницу епископа засадил я, а не Христофорушка.
        - Скажем, что Христофорушка вселился в тебя. Ты совершишь паломничество в Иерусалим, а главное, пожертвуешь святой церкви кучу денег. И все будут счастливы. А Христофорушку мы тоже сжигать не будем. У меня есть один знакомый экзорцист. Он всех чертей из него выгонит. Понарошку, конечно. А потом епископ уедет, и мы заживем как прежде.
        Герцог разочарованно взглянул на Мерлина.
        - Что, даже и войны не будет?
        - Той, в которой тебя гарантированно убьют, а твой замок захватят - не будет. Но ты всегда можешь отправиться сражаться куда-нибудь в другое место. Сейчас с этим нет никаких проблем.
        - Хорошо, ты меня успокоил. Как только разрулю здесь ситуацию, сразу иду на войну. Успокою свои нервы. А может и в самом деле устроить крестовый поход?
        - Об этом тебе стоит поговорить с епископом, когда ты его освободишь.
        - Друзья - перебил их Жак - у нас есть еще одна серьезная проблема - Йорик. Я не смог его найти.
        - Это не проблема. Он всегда был отвратительным шутом. Я и так собирался его выгнать.
        - Но, во-первых, он - наш друг. А во-вторых, вдруг с ним случилась какая-нибудь неприятность?
        - Не переживай за него. Должно быть уехал к теще в соседнее герцогство. Отправь туда гонца, и дело с концом.
        - Из города он точно не выезжал. Йорик не такой дурак, чтобы ночью отправиться в лес. Конечно, Хуф - славный жеребец, но провезти двух взрослых людей и одного ребенка через чащу, полную диких волков не будучи при этом сожранным, он вряд ли смог бы. Да и ворота ночью никто не открывал.
        - Похоже, нашего доброго друга Йорика убили - предположил Мерлин.
        Жак посмотрел на него с удивлением и страхом.
        - Городок у нас совсем маленький. - продолжил Мерлин - Если бы он был здесь, ты без проблем нашел бы его. Значит, его уже нет в живых.
        - Но кто мог бы на него позариться?
        - Да его ненавидят почти все. Он целыми днями ходил по городу и учил людей жизни. Булочника он заставлял просеивать муку, чтобы избавиться от мышиного помета. Молочника учил, что нельзя доить корову в помойное ведро. Хозяина таверны он пытался научить всяким дурацким словам, вроде «Чего изволите, милости просим, спасибо, пожалуйста». Вот они его все возненавидели и наверняка убили. А тело скормили кошкам. Только этим можно объяснить его исчезновение.
        - Никто его не убивал. Он просто забрал своих близких и сбежал в будущее - вмешался в разговор Христофорушка. Он вернулся со двора и теперь сидел в углу зала на кресле и попивал кофе.
        - Откуда ты знаешь?
        - Видел его ночью. Он разыскивал камень времени.
        - То есть он забрал наш камень времени?
        - Нет. Он его не нашел. И забрал несколько сохранительных ящиков, которые Мерлин привез из будущего. И один большой сохранительный контейнер. Он запихнул туда Хуфа.
        - Но никто никогда не пробовал хранить в ящиках живых людей. Неизвестно, что будет с человеком, если он попытается путешествовать таким образом. Возможно, через пятьсот лет от него останется только груда костей - возразил Мерлин.
        - Ничего подобного. Путешествуя в последний раз, я обнаружил в одном из ящиков Мату - вашего кота. Уж не знаю, как он туда забрался, но он пробыл там больше пятисот лет, и это нисколько не сказалось на его здоровье. И Йорик знал об этом, я сам ему рассказал - ответил Жак.
        - Выходит, проблема решена. Мы найдем эти ящики и вытащим оттуда наших беглецов - сказал Мерлин.
        - И отрубим им головы - вставил герцог.
        - Ничего не получится - возразил Христофорушка - Йорик собирался спрятать ящики в старых катакомбах под нашим городом. Вы же знаете. Там подземные коридоры тянутся на десятки миль. Он хорошо их изучил, а мы будем искать его там многие годы.
        Некоторое время все сидели молча. Тишину нарушил Мерлин.
        - Послушайте, господа. В этой истории я не могу понять одного: а где же камень времени?
        Все посмотрели на него.
        - Ну как же - продолжил он - если даже Йорик его не нашел, то, получается, камень куда-то потерялся…
        Остатки дня в замке прошли в беготне и суматохе. Все, включая герцога, бегали по коридорам и комнатам в поисках потерянного камня. Опочивальня шута была перерыта полностью. Ни одной вещи не осталось в шкафу, ни один шкаф не остался на своем старом месте. Но камень как в воду канул. Через два часа все снова собрались в трапезной. Все с пустыми руками. Только Христофорушка зачем-то притащил четыре увесистых булыжника.
        Все молчали.
        - Кстати - спросил вдруг герцог оруженосца - почему утром ты появился в моей короне? И почему она до сих пор на тебе?
        Жак покраснел, снял с себя корону и положил ее на подоконник.
        - Я забрал ее у булочника. Представляешь, какой-то чудак расплатился ею за свежий батон хлеба. Кстати, за кружку пива в таверне он отдал твои наручные часы, а за кувшин молока у молочницы - твои кроссовки.
        - Мои любимые мягкие удобные кроссовки?
        - Они самые.
        - Какой негодяй. Интересно, откуда он все это взял?
        - Кажется, припоминаю. Вчера утром во дворе замка болтался какой-то проходимец. Может, это он прихватил все эти вещи, а заодно и камень?
        - Это легко проверить - сказал Жак.
        - Как это? - удивился Мерлин.
        - У нас же везде установлены скрытые камеры. Сейчас посмотрим записи.
        - Ты что, установил в замке камеры?
        - Конечно. Мы же сами решили, что они должны стоять по всему городу. А замок - это тоже часть города
        - Но это вмешательство в нашу частную жизнь! - возмутился Мерлин.
        - Не волнуйся, о том, что ты разгуливаешь по ночам без штанов все знают и без камер - сказал герцог.
        - Хорошо - согласился Мерлин. Давайте посмотрим.
        Жак залез на камин и снял висящую над ним большую картину. Под ней обнаружился экран телевизора. Герцог достал пульт и начал переключать каналы.
        - Так, это вчерашняя ночь. Вот прошел Мерлин без штанов. Вот я вышел на кухню перекусить… Это рановато… Вот утро… А вот то, что нужно.
        На экране какой-то человек прошел по коридору. Поначалу его, вероятно, пугала окружающая обстановка: он шарахался от каждого предмета. Но, похоже, вскоре страх прошел. Незнакомец наклонился и что-то подобрал с пола. Это были часы герцога. Потом он подошел к статуе в железных доспехах и снял с нее наушники, затем заглянул в мусорное ведро и извлек оттуда кроссовки герцога и пилюли Мерлина в небольшой бутылочке. Он хотел было отойти от мусорного ведра, но вернулся. Долго в нем копался, наконец, вытащил какой-то предмет и высоко поднял его над головой. Это был камень времени.
        - Какого черта мы храним его в мусорном ведре? - удивился герцог.
        - Я слишком устал, когда в последний раз возвращался из будущего. Мне было абсолютно все равно, где его оставлять.
        - Как бы то ни было, мы знаем, у кого искать камень - резюмировал Мерлин.
        - У кого - знаем, но вот где этот кто-то? - возразил герцог.
        - Вряд ли он мог далеко уйти. Вокруг дремучие леса. Скорее всего прячется где-нибудь в трактире. В крайнем случае, отправим за ним погоню. Мы быстро его найдем.
        - Если… - сказал было Мерлин и осекся.
        - Что если? - не вытерпел Жак.
        - Если он не воспользовался камнем времени.
        В зале повисла гробовая тишина. Молчание нарушилось задорным смехом Жака.
        - Ха-Ха-Ха! Вы же видели его - обычный бродяга. Как ему догадаться, что это за камень? Как ему включить его?
        Жак оглядел собеседников. Никто кроме него не смеялся. Напротив, все смотрели на него очень серьезно.
        - Да вы что, шутите?
        Вместо ответа герцог взял пульт от телевизора. Он долго переключал каналы в поисках нужной записи, пока, наконец, не нашел того, что искал. Это был вчерашний выпуск утренних новостей. Знакомая таверна, почти во весь экран красное опухшее лицо местного пьяницы Жоржа:
        - Я видел его - говорил он - он исчез в голубом сиянии…
        Замок снова накрыла тишина. На этот раз молчание прервал Мерлин:
        - Ну что же, вот все и прояснилось. На охоту сегодня мы уже не успеем, пойдем завтра. А сейчас предлагаю ложиться спать, чтобы встать пораньше.
        - Что ты такое говоришь? - возразил герцог - Как же мы без камня? Где мы теперь достанем новые фильмы, хорошую одежду? А Йорик обещал мне велосипед. Как я буду жить без велосипеда?
        - На свете есть куча других развлечений. Ты ведь, помнится, собирался устроить крестовый поход с епископом.
        - А как же ты? Ведь ты собирался делать себе операцию по омоложению мозга…
        - Таблеток у меня много. Если я собирался протянуть двести лет, то протяну как-нибудь и семьсот.
        - Но я хотел побывать в будущем, хотя бы еще один раз . Погулять там по улицам родного города, посмотреть, как все изменилось. А еще, помнишь, ты рассказывал мне про Дисней-ленд? Здорово было бы туда съездить.
        - Ты уже был один раз в будущем, и помнишь, чем все это закончилось.
        - Этого больше не повторится.
        Тут в разговор вмешался Жак.
        - Да вы что, не понимаете? Где-то в будущем бродит наш современник. Возможно сейчас он выбалтывает все наши тайны. Может быть уже через мгновение к нам ворвутся вооруженные пистолетами разбойники, жаждущие легкой наживы, или ученые, которым не терпится узнать о нашей жизни, или, чего доброго, японские туристы с фотоаппаратами. Это же нарушение законов времени. Нас ждет апокалипсис. Он может устроить коллапс вселенной, конец света.
        - Кто тебе сказал такую чушь? - поинтересовался Мерлин.
        - Ты.
        - Ну в таком случае, может это действительно так. Хорошо. Прямо сейчас я пойду в свою башню и начну делать новый камень времени. Хотя нет, лучше начну завтра, после охоты. Когда он будет готов, мы отправимся в будущее и отнимем камень у этого проходимца. Все встанет на свои места.
        - Отлично. Сколько уйдет времени на новый камень?
        - Первый я делал восемьдесят лет. Но теперь у меня гораздо больше опыта и знаний. Думаю, уложусь лет в пятьдесят.
        - Пятьдесят лет - задумчиво повторил герцог - пятьдесят лет без кино, кроссовок и без туалетной бумаги…
        Последнее слово заглушил истошный крик отчаяния, разнесшийся по всему замку. Кричал Христофорушка, который вдруг осознал, что кофе в ближайшие пятьдесят лет ему тоже не видать. Он запрыгнул на диван, потом на стол, постоял на нем несколько мгновений, а потом, не переставая кричать, убежал куда-то в глубину замка.
        - Как вы думаете, он скоро успокоится? - спросил Мерлин.
        - Он не успокоится никогда. Будет бегать по замку и кричать, пока у него есть силы.
        - А на сколько у него хватит сил?
        - Пока не иссякнут запасы кофе.
        - Много у него этих запасов?
        - На пару лет хватит.
        - Мы так долго не протянем. Надо что-то делать.
        Все задумались. Вдруг откуда-то сверху на герцога свалилось что-то мягкое и бесформенное. В темноте Жак не разобрал, что это было. Он решил было, что начался конец света, и стены замка начали рушиться. Он совсем уже было собрался бежать куда глаза глядят, как услышал спокойный голос герцога:
        - Мату, дружище! Откуда ты на меня свалился?
        Никакого конца света не произошло. У герцога на коленях сидел кот и громко мурлыкал. И тут Жака осенило:
        - Я знаю, что мы сделаем. Мерлин, у тебя остались еще твои ящики? - спросил он.
        - Да, но немного. Я оставил их на всякий случай.
        - Отлично. В них мы отправимся в будущее, так же, как это сделал Йорик. Причем отправляться нужно всем, чтобы проще было искать этого Нострадамуса.
        - Так чего же мы ждем? Поехали! - герцог от радости так дернулся в своем кресле, что Мату в страхе подпрыгнул, сделал сальто и скрылся где-то в глубине замка.
        - Правда, если мы не найдем камень, мы не сможем вернуться назад - сказал Жак.
        - Минуточку - вставил Мерлин - мы сможем вернуться. Есть еще один камень. Моя первая проба. Он может перемещать только в прошлое. Мы возьмем его с собой, и если нам не удастся найти нашего воришку, мы все равно сможем попасть домой.
        - А где он?
        - Это очень сложный вопрос. Такую реликвию необходимо было спрятать так, чтобы кроме меня никто, никогда не смог ее найти. Поэтому путь до нее далек и сопряжен с многими опасностями. Много ночей и дней потребуется нам, чтобы добыть его. Много людей погибнет в поисках заветного камня…
        - Короче, ты не помнишь, где спрятал камень? - перебил его герцог.
        - Не помню - опустив голову, подтвердил Мерлин
        - В подвале он лежит - сказал Христофорушка. Бегая в панике по замку, он случайно услышал о предложении Жака. Мысль о том, что не все еще потеряно, успокоила его, он вернулся в кресло и продолжил пить кофе.
        - Когда Мерлин к нам заселялся, он потребовал себе комнату в подземелье для хранения дорогих ему вещей, как он сказал. Я иногда хожу туда вытирать пыль. Камень, точно такой же как наш, валяется там на одной из полок.
        Теперь все посмотрели на Мерлина.
        - Очень может быть - не стал возражать он.
        Вся компания спустилась в темницу. Жак и Мерлин освещали себе дорогу факелами. Герцог пользовался электрическим фонариком, подаренным ему недавно оруженосцем.
        - Ну и где вход в подземелье? - с недоверием спросил Жак.
        - Он же тайный. Что же вы думаете, это будет дверь с большими буквами «Тайное подземелье»? - сказал герцог.
        - Хватит издеваться, веди - ответил Жак.
        Они прошли мимо длинного ряда дверей, ведущих в тюремные камеры. Осталась только одна дверь, через решетчатое окошко которой лился мерцающий свет от горящей там свечи. Герцог подошел к ней.
        - Что, вход в подземелье находится в камере епископа? - удивился Жак
        - Ага, вот видишь - герцог поднял фонарик и Жак увидел над дверью надпись: «Тайное подземелье».
        ГЛАВА 9
        Епископ тем временем сидел и рассуждал, как он поведет себя, когда в его камеру войдет палач. Он не сомневался, что живым его не выпустят, а следовательно, нужно встретить свою судьбу как можно эффектнее. Чтобы потомки запомнили в веках отвагу, несчастного епископа и, может даже, причислили его к лику святых. А может быть убийцы так восхитятся его твердостью, что даже отпустят подобру поздорову. Эх, был бы у меня меч - думал он - тогда бы я живо их всех покрошил и вернул бы это греховное место в лоно церкви. Но, во-первых, меч - не лучшее оружие для пастора, несущего добро, во-вторых, меча у него не было, в-третьих, и в глубине души епископ с сожалением это признавал, он сроду не держал в руках оружия и вряд ли справился бы со своими соперниками. А по сему оставалось сражаться исключительно с помощью слова божьего. Итак, он молится, стоя на коленях, когда входит палач. Он, епископ, спокоен. Заканчивает свою молитву, встает, и говорит палачу: сам я не боюсь смерти, потому что душа моя сразу же отлетит в небеса. А тебе гореть в геенне огненной во веки вечные. Нет, не так, лучше осеню его крестным
знамением и скажу: прощаю тебя сын мой, на небесах я буду молиться за то, что хотя бы на смертном одре ты раскаялся в своем грехе и обрел тем самым спасение души своей. Епископ улыбался, раз за разом представляя себе эту сцену и каждый раз одновременно с улыбкой слезы проступали на его глазах от восхищения собственным героизмом.
        Но как только замок с лязгом открылся и дверь распахнулась, весь героизм епископа куда-то улетучился. Он подпрыгнул, пробежал несколько кругов по своей камере, размахивая руками, и в конце концов забился в угол, пытаясь как можно сильнее вжаться в стену, словно это могло спасти его. Епископа словно парализовало. Он был так напуган, что не мог и пошевелиться.
        - Подвиньтесь-ка, ваше преосвященство - сказал герцог.
        Не став дожидаться, когда епископ выполнит его просьбу, он сам обхватил его руками, приподнял, и переставил в сторону. Затем он нажал на секретную кнопку, и в стене, там, где только что стоял епископ, отворился секретный проход. Компания, не обращая никакого внимания на священника, который до сих пор словно статуя, стоял возле стены, прошла внутрь.
        В подземелье было темно и сыро. Со стен падали капли воды, просачивающейся сквозь трещины в камнях. Факелы то и дело выхватывали из темноты старинные предметы: запыленные сундуки, латы, оскалившихся гнилыми зубами скелетов, прибитых к стене, или валяющихся прямо на полу. Вдруг герцог, шедший впереди вскрикнул и, отбросив фонарь, выхватил из-за пояса меч. Он стоял, готовый в любую секунду отразить атаку, но атаки не последовало. Напротив, его встречала только мертвая тишина.
        Когда Жак опомнился, он подошел к тому, что так испугало герцога. Это была огромная драконья туша. Чешуйчатое тело с большими, сильно изорванными перепончатыми крыльями, венчала огромная морда на длинной шее. Глаза чудовища были закрыты.
        Мерлин спокойно подошел и похлопал чудовище по голове:
        - Эх, Рико, когда-то мы с тобой еще полетаем…
        Жак осмотрел тушу. На брюхе ее виднелась небольшая табличка: «Изготовлено в Мексике в 2093 году. Запрещаются самостоятельные полеты лицам, не достигшим 18 лет». Компания двинулась дальше и, наконец, попала в большую комнату. Здесь вдоль стен стояли длинные ряды полок. На одной из них Мерлин увидел знакомый пузырек.
        - Ой, мои таблеточки - радостно сказал он, и тут же проглотил сразу три штуки - теперь припоминаю, я действительно оставил камень где-то здесь. Подождите минуточку, я отыщу тайное укрытие, куда его запихнул. Кстати, это очень опасно, ведь я снабдил тайник особыми смертельными заклинаниями.
        - Вот он - Жак наклонился, вытащил камень из под ножки шкафа и протянул Мерлину.
        - Ах, да, точно - ответил тот, приняв драгоценный артефакт - теперь надо его правильно настроить, чтобы он переместил нас из двадцать первого века прямиком в наш родной 1492 год. И желательно на пару дней позже, чем тот день, откуда мы отправимся.
        Мерлин взял с одной из полок логарифмическую линейку и начал что-то вычислять. По-видимому, у него никак не получалось. Он долго пыхтел и бормотал про себя: «так, в последний раз я переместился на тысячу лет, значит, берем логарифм от тридцати, возводим его в степень, из полученного результата берем синус…».
        Мерлин стоял так минут пять. Потом в гневе сломал линейку о колено, забросил ее куда-то в дальний угол и сказал:
        - Я закончил вычисления. Сейчас произведу коррекцию.
        С этими словами волшебник взял с полки молоток и шлепнул по камню так, что от того отлетел внушительных размеров кусок. Мерлин подобрал остатки и с гордостью в голосе произнес:
        - Господа, этот камень без сомнения, вернет нас обратно.
        После немой паузы, длившейся еще десять минут, герцог сказал: «Отлично», после чего все успокоились и перешли к следующему пункту повестки. Здесь же, в дальнем уголке подземелья, лежало пять больших продолговатых ящиков - точно таких, в которых Мерлин сохранял свои таблетки.
        - Отлично! - обрадовался Жак. Думаю, пятеро человек быстро отыщут наших беглецов в будущем!
        - Вообще-то, четыре - поправил его Мерлин. Один сохранительный ящик неисправен. Сели батарейки. Заряда хватит от силы, лет на двадцать. Вот, посмотри.
        И Мерлин указал на большой белый крест, нарисованный мелом на крышке ящика.
        - Ну что же, господа, не отправиться ли нам в будущее прямо сейчас? - сказал герцог.
        - А как же епископ? - спросил Жак.
        Тут все вспомнили про епископа. Когда компания снова вернулась в его темницу, тот все еще стоял, прижавшись к стене, в позе статуи.
        - Что будем с ним делать? - спросил герцог.
        - Тут ему оставаться нельзя - он видел вход в подземелье. Давайте переселим его в другую камеру - ответил Мерлин.
        - В другую тоже нельзя - они все заняты - возразил герцог. В соседней Христофорушка хранит неприкосновенный запас кофе. Я там был. Туда даже мышь не поместится. В другой камере у нас тайный проход в мои покои. Ну а в остальных камерах вообще нет замков.
        - Давайте возьмем его с собой - предложил Мерлин.
        - Ты что, дурак? Ведь он тут же сбежит - ответил герцог.
        - Не сбежит. Если захочет вернуться назад, не сбежит - сказал Мерлин, подбрасывая в руке заветный камень.
        Спор прервали торопливые шаги. Некто спускался по лестнице в коридор темницы. Вскоре на свет факелов вышел Христофорушка. Обычную для него ночную рубашку с белым колпаком и мягкими тапочками дополнил внушительных размеров топор, который он держал в руке.
        - Это вы - сказал он разочарованно - а я слышу, кто-то в темнице копошится, решил, что жулики хотят похитить мой кофе. Вот, пришел защищать.
        И он красноречиво взмахнул топором.
        - Пожалуй, можно оставить епископа на попечение Христофорушке - предложил Мерлин.
        - Конечно оставляйте. Будем вместе пить кофе, слушать музыку и вести богословские разговоры. Я, вообще-то, очень уважаю епископов - поддержал Христофорушка и зачем-то почесал щеку острием топора.
        Епископ посмотрел сначала на герцога, потом на Христофорушку. Выбор был очевиден. Но для сохранения лица, он все же попробовал поторговаться:
        - В этом походе будут грешники, которых нужно наставлять на путь истинный?
        - Полным-полно.
        - То есть, можно сказать, мы идем в крестовый поход?.
        - Именно так.
        - Что же, видимо вас послал мне сам Бог. - ответил епископ, понимая, что другого выбора у него нет.
        Посовещавшись, отправляться решили на следующий день, чтобы успеть подготовиться. Предложение герцога устроить пир категорически не поддержали, да и сам он особенно не настаивал.
        Утром путешественники во времени в полном составе собрались в тронном зале. На герцоге был строгий черный костюм с черной шляпой и солнечными очками. В этом наряде он здорово походил на похоронного агента, но костюм этот ему страшно нравился. Мерлин не стал переодеваться - на нем как обычно была желтая футболка, пляжные шорты и шлепанцы. Оруженосец подобрал для путешествия кроссовки, джинсы и клетчатую рубашку. Епископ заявил, что для того, чтобы нести слово божье, необязательно устраивать маскарад, поэтому надел походную рясу.
        Подошел Христофорушка.
        - Мои запасы кофе подходят к концу - заявил он.
        - Ничего - ответил герцог - мы скоро вернемся и привезем тебе много кофе. Самого лучшего.
        - Уж постарайтесь - проворчал Христофорушка, и удалился куда-то вглубь замка.
        - Ну что, все готовы? - спросил Мерлин
        Епископ молча перекрестился. Компания спустились в подземелье. Каждый залез в свой ящик. Мерлин лично проследил, чтобы на каждом из ящиков было установлено число 2019 - год, когда крышки автоматически распахнутся, и путешественники выберутся на свободу. Епископ категорически не хотел забираться внутрь, предлагал Мерлину бесплатную индульгенцию за все его прошлые и будущие грехи в обмен на свободу. Но Мерлин был непреклонен. Он силой запихнул епископа в ящик, закрыл крышку и, лишь убедившись, что все в порядке, забрался в ящик сам. Факел еще несколько часов освещал опустевшее подземелье, но и он погас. Тайное хранилище Мерлина погрузилось во тьму на долгих пятьсот двадцать семь лет.
        ГЛАВА 10
        Утро в провинциальном городишке Камбруз выдалось солнечным. От асфальта, обильно смоченного ночным дождем, к небу поднимался пар. Народу на улице было немного. Труженики уже разошлись по своим рабочим местам, а домохозяйки и безработные еще не закончили свои утренние дела по дому.
        Но на Старозамковую улицу солнце еще не проникло, потому что она была узка и со всех сторон окружена старыми доходными домами высотою в четыре-пять этажей. Из-за этого здесь было сыро и холодно, и случайные прохожие стремились поскорее миновать эту небольшую улочку, чтобы им снова улыбнулось молодое весеннее солнышко. Туристы, и так не часто посещавшие Камбруз ввиду его захолустного положения, тоже не часто заходили сюда. По легенде, где-то здесь располагался старый герцогский замок, от которого улица и получила свое название. Но от замка не осталось и следа и никто из местных старожилов не мог припомнить, был ли он вообще, и куда подевался. Даже историки не смогли найти в летописях упоминаний о нем.
        Поэтому в эти утренние часы улица как обычно была малолюдна. Клерк, опаздывающий в свой офис пробежал и скрылся за поворотом. Бродячая кошка вылезла откуда-то из подвала, обнюхала мусорную урну и, ничего не найдя, ушла греться на солнце. Полицейский, патрулирующий квартал, для очистки совести заглянул и, убедившись, что все в порядке, отправился дальше.
        Но в следующий момент устоявшийся за долгие годы уклад, по которому жила Старозамковая улица, нарушился. Сначала откуда-то из-под земли раздались тихие звуки. Потом крышка канализационного люка, расположенного посреди тротуара, распахнулась, и на дорогу один за другим вылезли четыре человека. Крышка была возвращена на место, компания поспешила покинуть место своего появления, а улица снова вернулась в свое полусонное состояние.
        Впереди уверенной походкой шли два молодых человека: один в черном костюме, второй в шортах, шлепанцах и желтой футболке. Немного позади шествовал совсем уж странный персонаж. Одет он был в серый балахон, в руках его был деревянный посох. От бродяги его отличал только большой черный крест, висящий на шее. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке: с любопытством и страхом смотрел он на окружающие его дома, рекламные щиты, фонарные столбы. А проезжающие мимо машины вообще приводили его в полнейший ужас. При приближении очередного автомобиля он отскакивал на несколько метров вглубь тротуара и прижимался к четвертому спутнику - молодому парню в джинсах и клетчатой рубашке. Впрочем уже через полчаса страх прошел. Теперь человек в рясе скорее с любопытством, чем со страхом взирал на проезжающих мимо него железных коней.
        - Послушай, Жак - обратился обладатель черного костюма к своему спутнику в джинсах - отчего ты прячешь картины в нескольких милях отсюда. Посмотри, какое замечательное место для тайника, и ехать никуда не надо.
        - Просто в этих краях люди, вылезающие из канализационного люка со старинными картинами подмышкой, обычно вызывают подозрения. К тому же, через пять лет эту улицу будут реконструировать. Снесут дома, раскопают дорогу, и найдут наш подвал.
        - Надо не забыть перепрятать все, что там лежит - сказал герцог.
        - Не волнуйтесь, у нас для этого будет полно времени. Многие десятки лет - успокоил их Мерлин.
        Между тем компания вышла на городскую площадь.
        - Ну что, с чего мы начнем поиски? - спросил Жак.
        Путешественники огляделись. От площади во все стороны, подобно солнечным лучам, расходилось пять или шесть дорог.
        - Предлагаю для начала перекусить, и чего-нибудь выпить - предложил герцог.
        - Мы ведь поели не далее как полчаса назад - возразил Жак.
        - Не знаю, как ты, а я ничего не ел уже пять веков - поправил Мерлин.
        - Если мы будем пировать, вместо того, чтобы заниматься поисками, мы никогда не найдем Нострадамуса - настаивал Жак.
        - Хорошо, раз ты такой умный, предлагай, как будем действовать - проворчал герцог.
        - Предлагаю разойтись по городу. Так мы покроем большую площадь. Встретимся на этом месте через три часа. Тогда и перекусим, надеюсь, в компании с этим Нострадамусом.
        - А этот тоже пойдет? - спросил Мерлин, указывая на епископа. Тот совсем осмелел и принялся методично долбить своим посохом припаркованный неподалеку автомобиль, видимо решив, что это происки дьявола.
        - Этого отправлять нельзя. А то он заблудится. Да и Нострадамуса он в лицо не знает. Нужно было показать ему видеозапись, но теперь поздно об этом думать. Предлагаю оставить его здесь.
        - Отлично. Я пойду по этой улице, ты, Жак, - по этой, а Мерлин идет направо.
        - Ваше преосвященство, мы уйдем, скоро вернемся. Оставайтесь здесь - крикнул Мерлин епископу.
        - А что мне делать? - спросил епископ.
        - Ничего. Ходите по площади и высматривайте странно одетого человека.
        - Они все тут странно одеты.
        - Тогда высматривайте обычно одетого человека. Если увидите, подойдите к нему, заведите разговор. А там, глядишь, и мы подойдем.
        - А когда я уже смогу сражаться с неверными?
        Мерлин огляделся. Даже ему, старому еретику было понятно, что в глазах епископа, все здесь - неверные, и сражаться с ними - смерти подобно. Но, вероятно, то же было ясно и самому отцу Уриилу. А становиться священномученником ему пока не хотелось, поэтому он сам ответил на свой вопрос.
        - Я пока огляжусь. Нельзя бросаться в битву, не проведя предварительно рекогносцировку.
        Мерлин удовлетворенно кивнул ему в ответ, и отправился на поиски беглеца.
        Герцог направился в направлении, указанном ему оруженосцем. Город постепенно оживал. Появились старушки, спешащие по магазинам, мамаши с колясками, непрерывно щелкая фотоаппаратом пробежал мимо неизвестно как узнавший об этих местах японский турист. Герцог прошел несколько кварталов, когда его вдруг догнал Мерлин.
        - Ты ведь должен идти по другой улице? - удивился герцог.
        - Да, совершенно верно. У нас важная миссия и все такое - но я подумал, что мысль о завтраке была не столь плоха. Глупо искать беглеца на пустой желудок. Не зайти ли нам в таверну?
        Герцог огляделся. Жака поблизости не было.
        - А это дело - ответил он - Нострадамус бегает где-то тут вот уже три дня. Думаю, ничего не случится, если он подождет еще пару часов.
        - Я знаю поблизости чудесное японское кафе. Там готовят замечательные суши.
        - Я ни слова не понял, но звучит заманчиво. Пошли.
        Они завернули в переулок и оказались возле закусочной.
        - Выглядят аппетитно - сказал герцог, осматривая витрину - что это, пирожные?
        - Нет, сударь, это сырая рыба, водоросли и некоторые другие морские продукты, положенные на вареный рис. Очень изысканно.
        - Что же, рыба совсем сырая?
        - Совершенно сырая.
        - Ты что, отравить меня вздумал, старый дурак?
        - Нет. Сначала попробуй.
        - Не буду я ничего пробовать. Пойдем скорее отсюда. Хоть я и давненько тут не был, но помню, что неподалеку есть настоящая таверна. Думаю, там мы найдем и обильное угощение и хорошее вино.
        - А помнишь ты, почему ты так давно здесь не был?
        Герцог ответил не сразу.
        - Этого больше не повторится - сказал он наконец.
        - Пошли - вздохнул Мерлин.
        Тем временем, епископу надоело долбить автомобиль. Он прошел к фонтану, стоявшему посреди площади и начал бесцельно бродить вокруг него. До того, как очутиться здесь, он прекрасно представлял себе, что будет делать: сражаться с чертями. Но чертей здесь не было. Единственное адское исчадие, автомобиль, как назвали его спутники, изрядно помятый епископским посохом, не проявлял никаких признаков агрессии, и не исчез от крестного знамени. Вообще, сражаться с ним оказалось довольно скучно. Люди же, гуляющие по площади, были совершенно не похожи на чертей. Епископ присел на парапет фонтана, облокотился на посох и задремал. Неожиданно его окликнул юный девичий голос:
        - Простите, можно с вами сфотографироваться?
        Епископ встрепенулся и поднялся со своего места. Перед ним стояла молодая парочка. В руках молодого человека был фотоаппарат. Отец Уриил опешил. Он стоял и смотрел, на собеседников, не зная, что ответить. Девушка не дожидаясь согласия подошла к нему и обняла за талию. Молодой человек сделал снимок. Вспышка фотоаппарата на мгновение ослепила священника. Девушка вернулась к своему другу и поцеловала его в губы.
        - Дитя мое, что это только что сделал твой супруг? - поинтересовался епископ, когда к нему вернулось самообладание.
        Девушка рассмеялась:
        - Супруг? Да вы что, мы с Марселем просто встречаемся.
        - Но почему вы целуетесь, не связав свою жизнь узами священного брака?
        - Потому что мы любим друг друга, а со свадьбой еще успеем.
        Епископа словно ломом ударило по голове, но этот лом вернул тяжелый и неповоротливый локомотив его средневекового мышления на родные рельсы. Теперь ничто не могло заставить его остановиться или свернуть с пути.
        - А знаете ли дети мои, как господь наш, Бог карает за блуд и жизнь во грехе? - начал он.
        Речь его была пламенной. Епископ упомянул всех грешниц и блудниц, начиная с Евы и заканчивая Анжелиной Джоли (ее имя он вычитал по пути на площадь в одном журнале на витрине магазина под фотографией, которая уж точно не могла быть портретом благочестивой женщины). Говорил он минут двадцать, даже не заметив, что развратная парочка давно ушла.
        Зато вокруг начала собираться толпа иного рода. Вот приковыляла старушка, везущая перед собой большую магазинную тележку без одного колеса, отчего она издавала противный скрипучий и лязгающий звук. Тележка была наполнена пустыми банками, старой одеждой и пакетами, набитыми неизвестно чем, и тоже страшно скрипела. Вот подошел господин неопределенного возраста в рваной грязной футболке, старых, еще более грязных штанах с растрепанной бородой и незабываемым сочетанием разнообразных запахов, не слишком приятных. Вот речью епископа заинтересовался молодой человек в шапочке, сделанной из фольги. Он стоял в противоположном углу площади с большим транспарантом, на котором красовалась надпись «Долой правительство инопланетных захватчиков!». Протестующий прислонил транспарант к стенке и тоже подошел поближе. Вскоре собралась толпа человек в двадцать. Они молча и благоговейно внимали проповеди епископа. Кое-кто даже встал на колени. Когда епископ закончил, он победоносно оглядел свою аудиторию. Отец Уриил снова был на коне.
        Тем временем герцог с оруженосцем дошли до ресторана. Оформлен он был в средневековом стиле. Вход его напоминал ворота старинного замка. Изнутри стены были украшены железными доспехами и щитами, разрисованными цветастыми гербами. Возле камина на вертеле крутилась пластиковая туша огромного кабана, освещаемая снизу красными лампами, изображающими огонь.
        - Удивительно, как чудны люди - сказал Мерлин - мы, побывав в будущем, стараемся избавиться от всего старого в нашем мире, а эти наоборот, тащат всякую рухлядь со свалки. Люди стремятся заполучить то, чего у них нет.
        - Это точно. Тот герб с орлом я помню. Он принадлежал одному ничтожнейшему графику из провинции. Говорят, его жена ушла жить к другому графу, а он, вместо того, чтобы пойти на соперника войной для защиты своей чести и достоинства, только и промолвил «Такова жизнь». Какой орел? На его гербе должен быть изображен маленький кролик с морковкой вместо меча… А теперь его герб с гордостью вывешивают здесь, в этом приличном заведении.
        Подошел официант.
        - Чего изволите, господа?
        - Ты, смерд, почему не кланяешься в ноги? - завопил, было герцог, и попытался встать, чтобы поставить грубияна на место.
        Но Мерлин вовремя его остановил.
        - Мы же договаривались, не так, как в прошлый раз - прошептал он на ухо герцогу.
        - Извините, мой товарищ слишком проникся духом вашего заведения - добавил он официанту - принесите нам хорошего пива и чего-нибудь поесть.
        - Нет - перебил его герцог - мы благородные люди, и не будем пить напитки для простолюдинов - давайте вина, баранью ногу и, пожалуй, пару куропаток.
        - И мне тоже - оживился Мерлин.
        Когда к концу подходила третья бутылка бордо, в таверну ввалилась пестрая щебечущая толпа.
        - Что-то я из их языка ни слова не понимаю. Должно быть чужеземцы - пробормотал изрядно охмелевший герцог.
        Мерлин напротив помрачнел.
        - Англичане. Ненавижу англичан. Всю жизнь мне испортили.
        - Ничего, сейчас я с ними поговорю. Возможно, вы помиритесь - ответил герцог.
        - Подожди, не лезь - возразил Мерлин - ты ведь не забыл, что было в прошлый раз?
        - Ты мне уже надоел со своим прошлым разом. Сказал же, что больше этого не повторится. Я просто поговорю. Возможно, они не такие уж плохие ребята. Подружимся, выпьем вместе. Ты ведь знаешь, я всегда открыт новым знакомствам.
        Герцог встал и направился к компании.
        Тем временем Жак добросовестно исполнял разработанный им же самим план. Он обошел несколько улиц, последовательно заглядывая во все магазины и подворотни. На окраине исторической части города красовалась высокая старинная башня, бывшая когда-то частью городской стены, от которой теперь не осталось и камня.
        - Вы, должно быть, турист - спросил Жака молодой человек, торговавший открытками возле башни.
        - Что-то вроде того - замялся оруженосец.
        - Обязательно поднимитесь наверх. Не пожалеете. Билет стоит всего один евро. Оттуда открываются замечательные виды нашего города. Видно всю округу.
        - С удовольствием - ответил Жак, и купил билет.
        «Неплохая идея» - подумал он, поднимаясь по скользким каменным ступенькам, отполированным за несколько веков десятками тысяч подошв - «Сверху я наверняка увижу намного больше.»
        Когда Жак наконец достиг смотровой площадки, голова его закружилась от увиденного. Нет, он не боялся высоты. Просто только сейчас, глядя на сотни жилых домов, на десятки тысяч маленьких человечков, снующих по тротуарам, он понял, что найти человека в этом городе - все равно, что иголку в стоге сена. Он собирался обойти еще несколько улиц, но теперь понял, что броди он сегодня целый день, он все равно не покроет и десятой доли города. А как далеко мог уйти человек за три дня? Очень далеко. А еще он мог уехать, и даже улететь. Нострадамус - ведь они совершенно ничего о нем не знают. Быть может, попав в этот мир, он вздумает удрать куда-нибудь подальше. Никогда они его не найдут. Все. Был Нострадамус, да сплыл.
        С этими грустными мыслями Жак спустился с башни и медленно побрел назад к центральной площади. Здесь по-прежнему проповедовал епископ. Вокруг него собралась уже приличная толпа. Но не было среди них того единственного, кто был нужен. Не было Нострадамуса.
        Жак пошел в ту сторону, куда направился Мерлин. Здесь тоже сновали туда и сюда прохожие, которым не было никакого дела до проблем бедного оруженосца.
        Неожиданно, Жак вышел к небольшому зданию, окруженному толпой любопытных. Их пытались оттеснить несколько полицейских, еще один отгораживал здание желтой лентой с надписью «Проход воспрещен». Сердце неприятно защемило. Жак встал в сторонке и стал наблюдать. На первом этаже огороженного дома явно располагалось питейное заведение. Вероятно в ближайшее время ему не светило открыться для посетителей, потому что вид у трактира был достаточно жалкий: большие стеклянные окна разбиты вдребезги. Возле стен прямо на мостовой валяются сломанные деревянные скамьи и стулья. Страшные воспоминания нахлынули на Жака: когда-то он уже видел подобную картину. Жак потряс головой, пытаясь смахнуть наваждение.
        «Да, здесь еще круче, чем у нас. Хорошо, что герцог бродит по другой улице, иначе я бы подумал, что без него дело тут не обошлось» - успокоил себя Жак, и направился дальше.
        - Что здесь случилось? - спросил он у одного из любопытствующих.
        - Сам толком не знаю - ответил тот - говорят, побили туристов из Магеллании.
        Жак повеселел. «Да, видать, за пятьсот лет нравы не сильно переменились. Надо будет повеселить герцога, когда мы встретимся». Он достал из кармана мобильный телефон, и набрал номер. Ответом ему были только бесконечные гудки. «Глухая тетеря, совсем не слышит» - подумал он, и набрал номер Мерлина. Но тот тоже не отвечал.
        Единственным выходом было возвратиться на центральную площадь, и ждать спутников в условленном месте. Но до площади он не дошел. В кармане его раздались мелодичные трели «Зеленых рукавов». Звонил герцог.
        - Приятель, тебе придется нас выручать.
        - Где вы?
        - В отделении полиции. Приходи скорее. Мне разрешили одно свидание.
        - Хорошо, я бегу, вот только найду Мерлина.
        - Не ищи. Он со мной.
        Жак, не помнил, как он добрался до отделения полиции. Словно в бредовом сне он предстал перед дежурным и объяснил ситуацию. Через полчаса он попал наконец в комнату для свиданий. Напротив его понурив голову, сидел герцог, закованный в наручники.
        - Проклятые англичане, и зачем они приперлись в этот бар - ворчал герцог, потирая наручниками окровавленный нос - повезло им, что со мной не было моего верного меча. А то бы им досталось еще сильнее. И легавым этим тоже досталось бы.
        - Что случилось? - начал расспрашивать Жак.
        - Мы сидели, спокойно обедали. А эти англичане пришли и расселись за стойкой. Я подошел к ним, а они ни черта по-французски не понимают, ну тут им и досталось.
        - А где Мерлин?
        - Мерлин в карцере.
        - Он в карцере, а ты нет? Мир перевернулся с ног на голову? Как он ухитрился набедокурить больше, чем ты?
        - Мерлин начал вести себя как-то странно. Отказался называть свое имя. Охранник пообещал отправить его в карцер за непослушание. И тогда Мерлин все ему рассказал.
        - Что что рассказал?
        - Правду - что он волшебник по имени Мерлин, родившийся в Англии в 453 году…
        - Но мы же договаривались о легенде. У нас даже паспорта есть. Он должен быть французским учителем Жозефом Мерлином из предместья Парижа.
        - Да, я помню, а вот он забыл. Но потом стало еще круче. Он начал требовать, чтобы его отпустили, говорил, что если они этого не сделают, за ним придут его друзья - король Артур, Людовик XIV, и Иосиф Сталин, потом выяснилось, что он вообще не помнит своего имени и не понимает, где находится.
        - Похоже, его лекарство перестало действовать.
        - Похоже. Но блюстители порядка решили, что он над ними издевается, и отправили в карцер. Послушай, мне здесь очень не нравится. Нужно как можно скорее вытащить меня отсюда. Ну и Мерлина заодно.
        - Но я не знаю, как это сделать.
        - А ты ничего и не должен знать. Ты всего лишь мой оруженосец. Я уже все придумал. Возьми этот пакет, и возвращайся в прошлое. Там собери совет мудрецов, и отдай пакет им. А они уж сами решат, что делать дальше.
        И герцог протянул Жаку сложенную вдвое бумажку. Края ее были слеплены жевательной резинкой, на которой красным фломастером было выведено имя герцога.
        - Это вместо печати - объяснил герцог, слегка покраснев - свою печатку я забыл в замке, а сургуча здесь вообще не нашлось. В пакете описывается одно верное средство. Я так и не понял, что это такое. Мне посоветовали его сокамерники. Говорят, может помочь.
        - Но я смыслю в нынешней жизни гораздо лучше, чем самые ученые мудрецы наших веков. Я гораздо быстрее вызволю вас отсюда.
        - Знай свое место. Я твой господин, и приказываю тебе делать то, что я сказал.
        Жак хотел снова возразить, но увидев наливающиеся кровью глаза герцога, он понял, что дальнейшие споры еще более усугубят ситуацию. Чего доброго, герцог полезет в драку, и тогда вытащить его будет еще сложнее.
        - Будет исполнено, ваше высочество - только и ответил он , тяжело вздохнув.
        На этом их свидание закончилось. Герцога увели, а Жак решил попытать счастья, поговорив с начальником тюрьмы. Все, что ему удалось выторговать - одно свидание с Мерлином.
        Вскоре тот появился в комнате. Мерлин был, как и герцог, закован в наручники, и полицейские волокли его по полу, потому что тот не хотел идти. Наконец, волшебника довели до стула и усадили перед Жаком.
        При виде оруженосца, Мерлин улыбнулся.
        - Артур! Друг! Как долго я тебя ждал. Забери меня отсюда. Тут живут злые люди, которые пытают меня, держат взаперти в холодной темнице.
        - Я не Артур, я Жак, оруженосец, разве ты не узнал меня?
        - Артур! Зачем ты обманываешь меня? Ты здесь инкогнито? Ведь у тебя есть план, как вытащить меня отсюда? У меня так много дел на свободе. Сначала я должен заскочить к Галилею. Кстати, надо срочно узнать, где он теперь живет. Необходимо сообщить ему, чтобы не открывал пока планетарную систему на Альфе Кассиопеи. Тайное правительство Земли как раз оттуда, и они будут недовольны, что кто-то узнал об их родине.
        Тут он привстал и наклонился к самому уху Жака.
        - Я знаю, где находится их штаб-квартира. Освободи меня, и мы вместе разгромим это змеиное гнездо. К власти снова вернутся добрые эльфы, и на земле воцарится мир, какого не было уже многие миллиарды лет.
        - Успокойся, Мерлин. Скоро я заберу тебя отсюда. Я найду тебе хорошего адвоката, и он тебя вызволит - только и смог ответить Жак.
        - Как? - удивился Мерлин - разве ты сейчас не достанешь свой всеразящий меч и не перерубишь мои железные путы?
        - Нет. Поверь, это только усложнит ситуацию.
        Мерлин замолчал. Он долго смотрел на Жака, а потом сощурил глаза и ехидно усмехнулся.
        - Я знаю, ты не король Артур.
        - Конечно, я не Артур - обрадовался Жак - я битый час тебе это объясняю.
        - Ты - злая волшебница Фата Моргана. Хочешь заманить меня в свое ложе, чтобы выудить из меня мои секреты.
        Мерлин с неожиданной прытью встал со своего места и, неестественным образом вывернув руки, скованные наручниками, взял со стола стоявший там стеклянный стакан с водой.
        - Вот, получай бионическую гранату, чудовище - крикнул он, и бросил стакан в Жака.
        Бросок был неудачен. Стакан упал на пол и разбился вдребезги, лишь слегка облив Жака холодной водой. Охранники тут же подбежали к Мерлину и поволокли его к двери.
        - Фашисты! Разбойники! Я вам все припомню, когда взойду на английский престол - кричал Мерлин, когда его уводили.
        - Вот видите - сказал охранник, оставшийся в комнате свиданий - совершенно неадекватен.
        - Когда вы выпустите его из карцера?
        - Мы бы рады. Ему, похоже, место не в тюрьме, а в психушке. Но наш начальник - крутой мужик, и слышать ничего не желает. Решил, что этот Мерлин просто издевается над нами. Говорит, пока он не успокоится и не назовет своего имени, будет сидеть в карцере.
        Из арестного дома Жак вышел в самом тяжелом расположении духа. Герцог и Мерлин в тюрьме. Герцога ждет суд и, вероятно, жесткий приговор. Мерлина выпустят только когда он вспомнит свое имя, а без таблеток этого не произойдет никогда. Таблетки он забыл в прошлом. Кто может помочь? Епископ. Теперь это самая близкая его душа. Жак не раздумывая ринулся на площадь.
        Епископ продолжал вещать. Послушники обступили его плотной толпой так, что Жаку пришлось продираться между ними.
        - Ваше преосвященство - сказал он, едва отдышавшись - герцог и Мерлин в тюрьме. Я не знаю, что делать. Помогите мне!
        Епископ лишь слегка повел головой.
        - Прости, сын мой, они страшные грешники. Боюсь, их уже не спасти. А раз так, нужно бороться за души тех, кто жаждет спасения!
        - Но ваше преосвященство! - продолжал молить Жак.
        Но епископ его уже не слышал. Он продолжил читать свою проповедь так самозабвенно, что теперь ему не мог помешать даже ядерный взрыв.
        Что делать? Похоже, выход был один - идти советоваться с мудрыми людьми. Жак залез в карман брюк и нащупал там гладкий и твердый камень - камень времени.
        ГЛАВА 11
        Тем временем Мерлина вернули в карцер.
        - Ну что, не скажешь, как тебя зовут? - повторил охранник, уже в сотый раз.
        - Я Мерлин из Авалона - в сотый раз ответил ему волшебник.
        - Что ж, я попытался - вздохнул охранник и приковал Мерлина наручниками к стене. Дверь захлопнулась, лязгнул замок.
        Когда глаза волшебника привыкли к полутьме, он с удивлением обнаружил, что был не один. Напротив сидел еще один заключенный. Несмотря на юный возраст, он уже успел обзавестись окладистой бородой. Глаза его были устремлены куда-то в дальний угол камеры. Незнакомец неподвижно сидел на своей койке, и не проявлял к своему соседу никакого интереса.
        - Не помешаю я тебе? - спросил Мерлин.
        - Если ты не Наполеон, то, не помешаешь - ответил незнакомец.
        Некоторое время они сидели молча.
        - А чем тебе так не угодил Наполеон? - не выдержал Мерлин.
        - Даже и сам не знаю. Утром я поинтересовался у сокамерника, что за знатный человек изображен на его татуировке. Тот очень удивился, и даже уточнил, всерьез ли я его спрашиваю. Я ответил, что всерьез, после чего он меня побил. Потом на шум сбежались охранники. Сначала они хотели отправить в темницу моего обидчика, но, когда выяснили в чем дело, сказали, что Наполеона должен знать каждый француз, и отправили в темницу меня.
        - Нет ничего удивительного в том, что ты не узнал Наполеона. Я был знаком с ним лично. Он был почти двух метров роста, широкоплечий и с окладистой бородой. Это уж потом недоброжелатели исказили его образ почти до уровня карикатуры. А ты что, действительно не знаешь, кто такой Наполеон?
        - Нет, я никогда не слышал этого имени раньше.
        - Должно быть, у тебя такая же болезнь, как и у меня. Ты ничего не помнишь. Сочувствую. От этого в голове такая пустота. Моя черепная коробка - словно квартира, из которой вынесли всю мебель. О том, что здесь было раньше можно судить только по обрывкам обоев, да случайно забытому мусору.
        - У меня совсем другие ощущения. Я чувствую, что ничего не забывал. Но в один миг я словно оказался совсем в другой стране, с другими обычаями. Подскажи мне, мы случайно не в Китае?
        - Нет, это не Китай.
        - Ты должно быть удивлен тем, что я знаю об этой далекой стране? Дело в том, что я не обычный простолюдин. Я - странствующий ученый. В монастыре я изучал естественную историю и латынь.
        - В таком случае, полагаю, тебе не составит особого труда наверстать все, что ты позабыл.
        - Да, верно. Я быстро усвою потерянные знания и выйду отсюда нормальным человеком. Только одно меня беспокоит. Кто даст гарантию, что пока я буду здесь сидеть, из моей головы не выпадет еще один кусок знаний? Я буду прекрасно знать, кто такой Шарль де Голь, но напрочь забуду Гомера, или Архимеда.
        Мерлин улыбнулся.
        - Придумаешь что-нибудь. По большому счету, любое событие, которое придет тебе в голову уже было. А если не было, то обязательно произойдет в будущем. А если не произойдет, то все равно найдется какой-нибудь горе-летописец, который впишет его в анналы.
        - Но имена… Взять того же Наполеона…
        - А что имена? Какая разница? Жил когда-то Александр Македонский, потом Наполеон, Гитлер, Майкл Джексон… А суть все равно одна. Знаешь, если я когда-нибудь напишу учебник по истории, в нем будут только выдуманные мною события. И никаких имен или дат. И это будет самый правдивый учебник в мире.
        - Разумно.
        - Кстати, за что тебя сюда упекли?
        - Это долгая история.
        - Судя по всему, у нас много времени.
        - Я уже сказал, что я ученый. Еще когда я был послушником в монастыре, меня привлекала наука. У нашего наставника хранилась замечательная коллекция всяких диковинок. Там были скелеты драконов, чучело свиньи с двумя головами, вода, которая светится в темноте. После того, как я впервые увидел эту коллекцию, у меня появилась мечта - собрать такую же. Вскоре я отправился странствовать. Заходя в города и села, встречавшиеся мне на пути, я высматривал всякие чудесные вещи. Те, что особенно нравились мне, я забирал с собой для моего собрания.
        - Ты выкупал их у хозяев?
        - Какой там. Денег мне не хватало даже на еду. Сначала пытался договариваться, но как правило мне это не удавалось. Поэтому я стал забирать их без спросу.
        - Но ведь это же воровство.
        - Большинство людей тоже так считают. Им не понятно, что все это делается во благо науки, а значит во имя Бога. Меня не раз били палками, сажали в яму. Однажды, где-то на востоке, даже хотели отрубить руку. Но всякий раз мне удавалось выкрутиться. И вот я оказался здесь, в Китае. Не знаю, как это произошло. Просто, вокруг меня возникло некое голубое сияние, и все вокруг изменилось. Сначала было страшно. Всюду снуют огромные железные крысы, дома высотой до неба, странно одетые люди. Но мозг истинного ученого, то есть мой, быстро приспособился к обстановке. Я сказал себе: успокойся, Мишель. Кстати, меня зовут Мишель. Тут для тебя много возможностей. Я подметил много чудесных диковинок, которые, несомненно, стали бы жемчужиной моей коллекции. Особенно мне понравилась лавка с часами. До сих пор я видел только одни часы - на соборной башне в одном большом городе. Тогда я из любопытства поднялся наверх и внимательно рассмотрел шестерни, которые были больше моего роста, и огромный маятник. А тут часы вместе со всем механизмом, помещались у меня на ладони. Это ли не чудо?
        - В общем, ты решил пополнить свою коллекцию.
        - Именно так. Но когда я покидал лавку, что-то зазвенело и меня задержала стража. Остальное ты знаешь.
        - Печальная история. Но, думаю, для тебя все закончится хорошо. Если они здесь не прознали о твоих прошлых грехах, скорее всего ты отделаешься исправительными работами.
        - Меня это не пугает. Тут хорошо кормят, и есть крыша над головой. По правде говоря, я вовсе не прочь отдохнуть тут пару лет. К тому же здесь сидит много бывалых людей, которые научат меня пополнять мою коллекцию, не привлекая внимания стражи. Волнует только одно: как я все это понесу во Францию? Должно быть, до нее много дней пути. А если взять с собой все, что я наметил, получится мешок внушительных размеров. Думаю, обзаведусь одной из этих железных крыс. Они довольно шустрые…
        Разговор прервал звук шагов в коридоре. Дверь открылась, и в карцер вошел полицейский.
        - Нострадамус, на выход.
        - Похоже, меня выпускают - обрадовался новый знакомый - что же, до встречи наверху.
        Заключенный и охранник вышли из камеры.
        - Нострадамус. Какая знакомая фамилия. Наверное, мы уже встречались при дворе Людовика XIV - сказал сам себе Мерлин.
        Он еще какое-то время пытался напрягать память, вспоминая таинственного собеседника, но вскоре напряженная работа мозга утомила его. Волшебник прилег на лавку и тут же уснул.
        Неизвестно, сколько проспал бы Мерлин, и проснулся бы вообще, если бы его не разбудил шум в карцере. Он открыл глаза и увидел незнакомца. Тот сидел на своей койке и гремел стеклянным флакончиком, заполненным мелкими синими шариками.
        - Привет Мерлин! - улыбнулся тот и помахал рукой.
        - Привет, незнакомый человек. Откуда ты знаешь мое имя? Мы раньше виделись?
        - Я Мишель. Мы долго разговаривали в прошлый раз. Меня вывели отсюда пару часов назад.
        - Ах, пару часов… Я могу вспомнить, что было со мной триста лет назад, но что было вчера… Судя по всему, мы в карцере. Ты пробыл вне его стен всего несколько часов?
        - Да. В камере со мной оказалось несколько язычников. Я сказал, что им не место на земле, и что каждый благоверный христианин при встрече с ними обязан сжечь их на костре. Они полезли в драку. В общем, я снова здесь.
        - Кстати, какой сейчас век?
        - Вообще, пятнадцатый, но в этой диковинной стране видимо считают годы не от рождества Христова, а от какой-то другой даты. Поэтому здесь уже двадцать первый век.
        - Замечательно. Значит, пора вставать.
        Мерлин поднялся с лавки и потянулся.
        - Что это у тебя? - спросил он - я думал, тут не разрешают держать у себя личные вещи.
        - Это одно из моих последних приобретений. Погремушка. Чудесное устройство: поболтаешь им в воздухе, и оно начинает греметь. А отдали мне его, потому что решили, что это какие-то пилюли. Подумали, что я чем-то болен и они мне жизненно необходимы. Вот, полюбуйтесь.
        И Мишель протянул Мерлину свою безделушку.
        - Знакомая вещь. Где-то я уже видел такую погремушку. Только вот не припомню, где. Проклятая забывчивость. Ума не приложу, как от нее избавиться.
        - Кстати, хочу поблагодарить тебя, добрый человек. Твои советы помогли. Когда ко мне снова пристал Наполеон, я сказал, что слыхал о нем. Что он захватил весь ближний восток и дошел до Индии. Он был очень польщен такими знаниями, так что теперь мы с ним друзья.
        - Всегда пожалуйста.
        - Добрый человек. Мне представляется, что ты - великий ученый. Может быть ты не откажешься обучить меня истории. Я ведь тоже ученый. Когда я выйду отсюда, твои знания мне очень пригодятся.
        Мерлин с интересом посмотрел на собеседника. Учить ему нравилось.
        - Как, ты говоришь, тебя зовут?
        - Мишель.
        - Отлично, Мишель. Главное, что ты должен знать: как можно меньше дат и имен. Они только мешают понимать истинную суть истории. И еще краткость. Чем подробнее ты будешь описывать события, тем больше ошибок будет в твоем описании. К примеру, расскажи о чем-нибудь, что осталось в твоей голове.
        - Крестоносцы. Они ушли освобождать гроб господень от язычников в Иерусалим…
        - Ни слова больше… Мы ведь с тобой не знаем, дошли ли они до Иерусалима, одолели ли язычников.
        - Конечно дошли. И захватили Иерусалим. Они основали там королевство и правили несколько веков.
        - Откуда ты об этом знаешь?
        - Существуют летописи.
        - Все летописцы - дураки и лгуны, и этот, твой, не исключение. Он, наверняка никогда там не был, вот и записал всякие выдумки.
        - А вдруг не выдумки?
        - Может, и не выдумки, но мы об этом не знаем, поэтому утверждать не можем. Так что запишем: Люди с крестами на щитах ушли на восток. Конечно, этого маловато. Поэтому добавим какое-нибудь интересное событие, которое никто не упоминал, и оттого никто не сможет опровергнуть. К примеру, о погоде. Пиши:
        Позвякивая железными мечами
        Люди с крестами на груди ушли на восток.
        Тем вечером разразилась сильная гроза
        В деревне под Шато убило петуха.
        Поверь, это самое честное описание событий.
        - А вдруг не было грозы, и не было убитого петуха?
        - Франция большая. Наверняка, гроза где-нибудь да была. Да и к тому же, все равно никто не вспомнит.
        - Разумно. Но все это прошлые события. Расскажи мне о том, что было после Карла VIII? Это последний король, которого я помню.
        - После Карла VIII? - Мерлин крепко задумался - после Карла VIII был Карл IX. Наверное. А, может, и не был. Не помню. А тебе, вообще, зачем нужно об этом знать?
        - Как зачем? Я ведь ученый. Я должен знать историю.
        - Зачем ее знать? Ведь все науки изучаются с какой-то целью. Без геометрии ты не сможешь разметить поле, или построить дворец. С помощью горного дела ты сможешь добыть руды, чтобы потом извлечь из них железо или золото. Есть еще гидрометеорология. Она нужна для того, чтобы извлекать деньги из доверчивых граждан, которые верят, что погоду можно предсказать. А зачем тебе нужна история?
        На этот раз настал черед задуматься у Мишеля.
        - Народ, не знающий своей истории, обречен на вымирание - ответил Мерлин на свой собственный вопрос - это сказал кто-то из древних. Ты его не знаешь, потому что в твои времена он еще не родился. История учит нас не повторять ошибок прошлого. А разве имена королей помогут тебе избежать каких-нибудь ошибок? Какую пользу тебе принесет тот факт, что этот король был жирным, а этот хромым, а этот казнил своих жен?
        - К чему ты клонишь? - не понял Мишель.
        - К тому, что долг историка - делать историю поучительной. Чтобы твои ученики становились мудрее, а не забивали себе голову всякими Людовиками да Наполеонами. Вот ты меня спрашиваешь, кто сейчас король. Не знаю и не хочу знать. Потому что это никак не обогатит мой жизненный опыт. А вот история о том, как девица Агнесса Анжурская отказала графу Гийому де Салату, вполне может научить многому.
        - И что же это за история?
        - Рассказываю. Повадился как-то граф Гийом де Салат ухлестывать за девицей Агнессой Анжуйской. Она девица статная, приданого за ней много. Он тоже видный господин. Короче, дело шло к свадьбе. И вот однажды, прискакал он к ней на свидание, соскочил с коня, сел на одно колено и протянул букет прекрасных белых лилий. Агнесса приняла букет и имела неосторожность обонять своим прекрасным носиком изысканные тычинки вышеуказанного растения. Короче говоря, понюхала она эти цветы. И в тот момент нос ее покраснел, из глаз потекли слезы. Закричала она : «Ты что, придурок, отравить меня решил?». В гневе начала она отрывать нежные белые бутоны и бросать ими в графа. Потом, когда бутоны закончились, убежала она в свой дворец. А граф тем временем подумал: А зачем мне такая стерва, и поскакал свататься к девице Урсуле де Маламут. Отсюда мораль: лечите аллергию.
        - Очень поучительная история. Нужно ее записать.
        - Пиши. Только помни: краткость, никаких имен, и любопытная, не имеющая отношения к делу, подробность.
        Мишель извлек из кармана клочок бумаги и аккуратным ученическим почерком записал:
        Безжалостная злодейка обезглавила лилию,
        Бросив бутон на холодную землю.
        Где-то далеко на юге
        Родится младенец с тремя головами.
        - Отлично придумано. А главное, ничего не понятно. Точно никто не придерется.
        - Здорово. А расскажи еще что-нибудь.
        - Давай я расскажу тебе историю о том, как герцог де Капюшон отравился грибами.
        - Давай.
        - А собственно, это и есть вся история. Мораль: не суй в рот все, что попало - Мерлин зевнул - а теперь, пожалуй, пора вздремнуть.
        Волшебник растянулся на лавке и закрыл глаза.
        - Но эта история как-то не поэтична. Сложно сделать ее красивой.
        - Придумай что-нибудь, - пробормотал Мерлин сквозь сон - добавь драматических подробностей. Расскажи о том, как герцог шел по лесу, увидел чудесный гриб…
        Мерлин захрапел.
        ГЛАВА 12
        А за пятьсот двадцать семь лет до этого в герцогстве Сент-Фосс жизнь тоже не стояла на месте.
        Герцогиня проснулась и открыла глаза. Голова гудела после вчерашнего. Рядом на постели лежало и оглушительно храпело огромное волосатое существо. Герцогиня изо всех сил ткнула монстра локтем в бок.
        - Да заткнись ты уже, скотина - прошипела она - и без твоего храпа голова раскалывается.
        Существо смачно выругалось голосом конюха и продолжило храпеть. Но герцогиня уже не обращала на конюха внимания. Она поняла, что не он сейчас является ее главным раздражителем. В дверь нудно и монотонно стучали, и этот стук, гулкий и резкий страшной болью отражался в ее воспаленном мозгу. Превозмогая похмелье, герцогиня встала с кровати, накинула халат и открыла дверь. В коридоре прямо на полу сидел слуга и стучал кулаком в дверь. Стучал он, вероятно, уже довольно давно, потому что успел задремать. Бодрящим ударом колена в лицо герцогиня вызволила его из царства сладостного Зефира. Почесывая ушибленный лоб, слуга поднялся и с удивлением уставился на герцогиню.
        - Ты что приперся, дурень? - задала герцогиня вполне уместный в данных обстоятельствах вопрос.
        - Да я собственно, доложить… - пролепетал слуга протерев глаза и сообразив, где он находится.
        - Докладывай, раз пришел.
        Слуга, окончательно проснулся и, вытянувшись по струнке, проорал во всю свою луженую глотку:
        - Слуги его преосвященства епископа явились с визитом к нашему двору!
        Герцогиня неодобрительно прервала его доклад, ударом локтя в живот.
        - Что ты орешь? - выразила она свое неудовольствие - видишь, я только что проснулась и не готова к визитам.
        - У господ срочное дело - прошептал слуга, когда к нему вернулась способность дышать - они ужасно выглядят. Видно, им здорово досталось в замке вашего достопочтенного супруга.
        - Не смей называть этого деспота и еретика достопочтенным - взбесилась было герцогиня, но потом, осознав сказанное, смягчилась.
        - Досталось, говоришь? А что же случилось с его преосвященством?
        - В плену у герцога.
        Герцогиня улыбнулась.
        - Похоже, милый муженек, ты крепко вляпался. Зови служанок, скажи, пусть приходят меня одевать, а этих гостей проводи в пиршественный зал, скажи, что я сейчас к ним выйду.
        Через два часа герцогиня при всем своем параде, вышла к гостям. При виде слуг епископа, она пожалела, что уделила такое внимание своему гардеробу: гости совсем не походили на благородных и почтенных священнослужителей, которые посещали в ее замок еще несколько дней назад: одежда их была разорвана в клочья и до того грязна, что, казалось, уже никто и ничто не сможет ее отмыть. На лбу одного из них красовалась здоровенная шишка, второй носил под глазом не менее замечательный синяк. При виде герцогини они встали и низко поклонились.
        - Сударыня, вопрошаем к вашей милости и просим защиты.
        - Садитесь, господа и расскажите скорее, что же с вами произошло.
        - Мы попали в страшную ловушку. Поначалу нас встретили весьма любезно. Первым делом мы, разумеется прошли в местную церковь вознести хвалу Господу нашему за безопасное прибытие в славный город Камбруз, и помолиться за здравие славного герцога. Затем герцог пригласил нас в свой замок на скромную богоугодную трапезу. Сначала все шло хорошо, но потом ваш супруг… Герцогиня, вероятно вам не приятно слышать об этом…
        - Ничего. Не думаю, что я узнаю о герцоге что-то такое, о чем не знала раньше.
        - Так вот, неожиданно у герцога выросли рога, он стал огромного роста, глаза его налились кровью. Из окон, камина, изо всех щелей повылазили ужасные монстры и стали бить нас что есть мочи. Мы защищались как могли. Думаю, каждый из нас убил по доброй сотне этих чудовищ. Но войско темного герцога (так теперь все его будут называть) было в сотни раз сильнее. Нам пришлось спасаться бегством. Вслед с огромной скоростью летели раскаленные ядра, сжигая все на своем пути. От некоторых из них нам удалось увернуться, другие нанесли нам значительные увечья. В конце концов нам удалось скрыться в ближайшем лесу. Чудовища шли за нами по пятам еще много миль, но потом отстали. Мы еще долго плутали по болотам и оврагам, подвергаясь страшным лишениям и опасностям, пока наконец, не добрались до замка вашего высочества. К сожалению, епископ, который тоже храбро сражался, пытаясь молитвами и крестными знамениями вернуть врагов обратно в преисподнюю, не смог вырваться из лап дьявола и остался в плену у герцога. Мы просим у вас защиты и поддержки.
        - Я всегда говорила, что мой супруг - воплощение зла, но никто, ни прошлый епископ, ни соседи, не хотели меня слушать. Вероятно, все они попали под его темные чары. Но теперь с божьей помощью, и, я надеюсь с вашей, мы вернем этого слугу дьявола обратно в ад. Господа, вы можете рассчитывать на самый любезный прием в моем замке. Отдохните, придите в себя, а потом я дам вам своих лучших коней, вы поскачете к кардиналу и расскажете обо всем, что случилось. Надеюсь, он выделит вам войско, для освобождения достопочтенного епископа из лап моего супруга. Вы уничтожите его, и мне достанется все герцогство.
        Последние слова герцогиня произнесла подняв руки к потолку, после чего злобно захохотала. Но потом. Одумавшись, добавила:
        - Извините. Короче, надеюсь, мы освободим мое бедное герцогство от власти темного герцога, и тогда здесь начнется эра благоденствия и процветания под покровительством доброй вдовствующей герцогини - сказала она и нежно улыбнулась.
        ГЛАВА 13
        А совсем неподалеку, в городке Камбруз, разворачивались следующие события.
        День еще только вступил в свои права. Трактирщик, только что спустившийся в салон со второго этажа, где он жил, напевая себе под нос что-то веселое, стоял за прилавком и чистил с песком глиняную кружку. Посетители в его заведении обычно не появлялись раньше полудня, поэтому трактирщик был немало удивлен, когда входная дверь заскрипела, и в зал вошел незнакомец. Был он худ и грязен. Из-под длинного изодранного балахона, едва прикрывавшего наготу, торчали две черных ноги, казалось, никогда не знавших обуви. Борода и волосы посетителя были так неряшливы, как будто никогда не знали ни гребешка ни бритвы. Трактирщик хотел было улыбнуться и предложить гостю вчерашней похлебки да кружку хорошего пива, но, разглядев посетителя повнимательнее, нахмурился и совсем уже было открыл рот, чтобы выпроводить нищего из трактира, но тот заговорил первым:
        - Милостивый хозяин, не беритесь судить обо мне по моему внешнему виду. Зовут меня Луи. В действительности я зажиточный крестьянин, просто попавший в незавидное положение. Я - словно путник, бредущий по дикому лесу с мешком золота: вроде, за спиной огромное богатство, а купить себе краюшку хлеба не у кого.
        Трактирщик навострил уши:
        - О каком это золоте ты говоришь, добрый человек?
        - О, мое золото - не блестит, оно - из плоти и крови. Мое золото - мои милые коровки. Я веду с собой целое стадо, чтобы продать его.
        - Экий ты дурак - усмехнулся трактирщик - кто же смеет сравнивать глупую скотину с самым ценным, что только есть на земле?
        - Ты просто не видел моих коровок. Вскормленные на горных пастбищах, где клевер благоухает как нежная роза, где капли росы слаще вина, они не знали ни тревог ни диких зверей. Поэтому им никогда не приходилось бегать и суетиться, подобно скотине, которую обычно содержат в крестьянских дворах. Оттого их мясо особенно нежное и ароматное. Когда ты его попробуешь, ты сразу поймешь, что такое мясо - на вес золота.
        - Если у тебя такие чудесные коровы, отчего ты одет как последний бродяга?
        Незнакомец опустил глаза.
        - Виной тому моя глупая самонадеянность. Когда настала пора продать моих коровок, я никак не мог решить, на какой рынок их отвести. В конце концов мне пришло в голову, что такой товар смогут оценить по достоинству только при дворе самого короля. Где, если не там, знают толк в изысканных яствах? Где еще предложат мне ту цену, которую заслуживают мои воспитанницы? И вот погнал я стадо в Париж, но не рассчитал своих сил. Припасы мои быстро закончились, одежда изодралась. Но я не отчаиваюсь. Скоро мои страдания будут вознаграждены. Я продам своих коров и остаток дней буду жить в достатке и спокойствии.
        - Но отчего же, ты не зарезал одну из своих чудесных коровок, чтобы прокормиться в пути?
        - Что ты! Я не могу позволить себе такой роскоши. Такого мяса достойны только благородные господа. А я уж лучше буду голодать, чем так безрассудно терять драгоценный товар. Кстати, добрый человек, скажи, далеко ли до Парижа?
        - Примерно, как до Луны. Ты в городе Камбруз, столице герцогства Сент-Фосс.
        - Неужели? Но по моим подсчетам, уже через пару дней я должен быть в столице. По правде говоря, увидев башни вашего величественного замка, я подумал, что уже достиг своей цели.
        - Извини, приятель, похоже, ты здорово заплутал. Тут поблизости нет даже дорог. По правде говоря, я вообще весьма удивлен, как ты забрел в наши края.
        Незнакомец в бессилии опустился на стул.
        - Боже, я пропал! Что станет с моими детками, если я не вернусь?
        - Чудак! Готов умереть, лишь бы сохранить свое дурацкое стадо! Подумай, что с ним будет, когда ты будешь валяться в канаве, не в силах продолжать путь дальше?
        - Твоя правда, добрый человек! Пожалуй, я действительно должен позволить себе пожертвовать одной коровенкой ради спасения собственной жизни. К сожалению, я так ослаб, что вряд ли мне хватит сил вернуться к моему стаду. К тому же, чтобы убить корову, нужна недюжинная сила. А у меня нет даже ножа.
        - А где же ты стадо свое оставил?
        - Оно пасется неподалеку, в лесу.
        - В таком случае, можешь с ним распрощаться. Наш лес кишит волками. Думаю, от твоих коров остались одни кости.
        - Об этом можешь не беспокоиться. Их охраняют два верных помощника - псы Брехун и Рычун. Они не дадут в обиду моих красавиц. Ладно, нужно идти.
        Незнакомец сделал попытку встать, но ноги уже не держали его, и он снова плюхнулся на стул. Он попытался улыбнуться, но сил хватило только на жалкое подобие улыбки.
        - Прости, трактирщик. Похоже, я не могу идти. Ты прав, с моей стороны было большой глупостью так рьяно оберегать свои богатства. Но я готов исправить свою ошибку. Не согласишься ли ты накормить меня обедом в обмен на одну из моих коров.
        Трактирщик с удивлением посмотрел на посетителя.
        - Ты согласен отдать одну из своих чудесных коров за тарелку похлебки и кружку пива?
        - Похоже, у меня нет другого выхода.
        Трактирщик призадумался. С одной стороны, корова была ему не нужна, но с другой стороны, достается она ему за сущие гроши. Выгодная сделка. Даже если корова и не так хороша, как говорил о ней загадочный путник, мясник все равно даст за нее значительно больше, чем стоит обед.
        - По рукам! - согласился трактирщик.
        Посетитель не успел и ответить, как на его столе появилась большая тарелка аппетитно дымящейся похлебки, кружка пива, запеченная куропатка, свиная рулька и два кренделя в придачу.
        Пока посетитель кушал, трактирщик наблюдал, как снова появляется румянец на его худом лице, как округляется впалый живот, как руки незнакомца наливаются силой, а движения становятся легче и увереннее. Наконец, посетитель, обглодав все косточки и подобрав крошки, встал из-за стола, весьма довольный.
        - Ну что же - улыбнулся трактирщик - я вижу, тебе больше не угрожает голодная смерть. Думаю, нужно расплатиться.
        - Разумеется - только вот о чем я подумал, как же я пойду в столицу в этом рванье? - крестьянин подергал свой балахон - раз уж я решил немного потратить, нужно купить и новое платье.
        - Отличная идея - тут, на соседней улице как раз живет отличный портной. Думаю, за корову он сошьет тебе такое платье, что даже в самом Париже ты будешь выглядеть не хуже тамошних вельмож.
        - Значит, решено. А что касается коровы - я зайду к тебе вечером, и мы вместе пойдем к стаду. Обещаю, я дам тебе возможность выбрать самую лучшую.
        И посетитель направился к двери. В этот миг сомнения овладели трактирщиком. Еще никто не уходил из его заведения, не заплатив.
        - Постой - окликнул он крестьянина - зачем ждать вечера? Сейчас я позову сына, а ты объяснишь ему, как найти стадо. Он у меня смышленый - живо найдет и приведет мне корову.
        - Разумно. Зови сына.
        - Жюль! - закричал трактирщик так громко, что, казалось, его было слышно на весь город.
        В следующий миг в дверь вошел мальчик лет двенадцати.
        - Слушай, мальчик, и запоминай, куда тебе сейчас надо пойти, и что сделать.
        Мальчик кивнул.
        - Значит так - объяснил крестьянин - войдешь в лес, потом повернешь направо, пройдешь немного, повернешь налево. Потом пойдешь до дерева, и повернешь опять направо, потом налево, направо, налево, направо, покрутишься на месте два раза по часовой стрелке, пройдешь еще немного, и увидишь стадо. Его охраняют две собаки. Скажешь им пароль: Лютый зверь, не тронь меня, дома ждет меня родня. Сплюнешь три раза через левое плечо, и можешь выбирать себе любую корову, которая понравится. Ты все запомнил?
        Мальчик кивнул.
        - Ну-ка повтори.
        - Направо, налево, направо, налево, дойти до дерева, покрутиться на месте как волчок, затем подойти к собакам и сказать: «Собака, брысь, меня дома заждались», потом выбрать любую корову.
        - Молодец, все точно запомнил, беги скорее!
        - Выбирай ту, что пожирнее - крикнул ему вдогонку трактирщик, когда мальчик, сверкая голыми пятками, уже бежал по улице.
        - Смышленый малый - улыбнулся крестьянин, и, выйдя из трактира, направился к портному.
        Трактирщик тоже улыбнулся ему в след, собрал грязную посуду и вернулся к глиняным кружкам. Но ему не суждено было долго оставаться в одиночестве. Не прошло и пяти минут, как дверь снова заскрипела, и в зал ввалился кузнец.
        - Привет, Франсуа! Что-то ты рано сегодня - поприветствовал его трактирщик.
        - Привет, Поль! Делу время, потехе час! А дела я сегодня уже все переделал.
        - Что так? - солнце еще только взошло, а делать больше нечего? - спросил трактирщик, наливая посетителю кружку холодного пива.
        - Я и сам не рад. Сколько работы, столько и денег. Но в нашем герцогстве у кузнеца совсем мало дел.
        - Чем же наше герцогство хуже, чем другие?
        - Ты сам посуди: у меня брат работает в трехстах милях отсюда. Они постоянно с кем-то воюют. Король дает клич. Герцог собирает армию. Армия - это кольчуги, копья, мечи, латы, наконечники для стрел. Подковы для лошадей в конце концов. А наше герцогство находится в таких дебрях, что когда клич короля доходит до нас, война уже заканчивается. Вот и лежат все эти латы, кольчуги и мечи нетронутые. Дорог каменных тут почти нет. Лошади подков не стаптывают. Бывает конечно работа. То крестьянину плуг новый надо сделать, то гвоздей наклепать, но это все мелочи. Вот сегодня. Пришла ко мне одна дама. Попросила выковать булавку. Булавку! Это три минуты работы. И все. Я свободен. Хорошо, что наш добрый герцог подарил мне пластиковую карточку. Хоть с голода не умру. Но вот это - кузнец протянул трактирщику свои здоровенные мозолистые ладони, черные от сажи - это должно работать!
        - Да, тяжело тебе. А все потому, что ты работяга. Не можешь сидеть без дела. Кстати, я тут подумал, а не взять ли тебе дополнительную работенку - завести скотину, ухаживать за ней.
        - Скотина - это конечно здорово. Но где взять денег, чтобы ее купить?
        - Да вот, ходит тут один чудак. Раздает коров направо и налево. Мне обещал корову всего лишь за тарелку супа. Может и ты чем-нибудь ему пригодишься. И он подарит тебе коровенку.
        - Корова за тарелку супа? Не безумец ли он?
        - Бывают в жизни такие ситуации, что за тарелку супа готов отдать не только корову, а вообще все, что у тебя есть.
        - Здорово. Пойду, найду его. Предложу ему нож. Или, чего уж там, меч с ножнами. И шлем.
        - Предложи. Он ушел к портному. Может, успеешь его догнать.
        - Спасибо тебе! - кузнец одним большим глотком осушил кружку пива, и удалился.
        У портного он был уже через пару минут.
        - Здорово, портной!
        - Здорово. Только я теперь не только портной, но еще и фермер!
        - Вижу, щедрый незнакомец уже побывал у тебя.
        - Побывал. И я очень рад этому. Представляешь, когда я отдал ему новое платье, он так растрогался, что отдал мне целых двух коров! Я уже послал сына, чтобы тот забрал их из лесу.
        - Они ушли туда вместе?
        - Нет. Когда этот заезжий крестьянин вознамерился примерить новое платье, я обратил его внимание на то, что для начала неплохо было бы вымыться. Так что он направился к банщику.
        - Что, в нашем городе есть баня?
        - Да, кстати, тебе она тоже не помешает.
        - Отлично. Бегу. Может, догоню этого богача.
        Кузнец выбежал из салона, но, не прошло и минуты, как вернулся.
        - А где, ты говоришь, у нас баня?
        - Налево, через три дома.
        - Спасибо - и он снова убежал.
        Сын трактирщика вернулся домой только под вечер. Одежда его была вся в грязи, одного ботинка не хватало.
        - Прости, папа, но нет там никаких коров - сказал он.
        - Как нет? Ты хорошо смотрел? Может, ты не туда зашел?
        - Нет, папа. Я все сделал правильно. К тому же я был не один. Со мной были сын портного, сын банщика, сын сапожника, сын цирюльника, сын мельника, сын шляпника, сын винодела, сын ювелира и дочь каменщика. Мы облазили весь лес. Залезли в болото, напоролись на стаю волков, но никаких коров не нашли.
        - Может, их съели волки?
        - Те волки, которых мы встретили, были весьма худы и злы. Маловероятно, что они сожрали перед этим целое стадо. К тому же, от коров должны были бы непременно остаться кости, рога и копыта. Ничего этого мы не нашли.
        Трактирщик присел на стул и задумался.
        - Странно - рассуждал он вслух - быть может, этот странный голодный оборванец просто забыл, где оставил своих коров? А может, коровы потонули в болоте? А может никаких коров и не было, просто они примерещились бедному крестьянину с голодухи? А может…
        Дальше трактирщик продолжать свои рассуждения не стал. Он вскочил со стула и заорал громовым голосом:
        - Караул! Грабеж! Жулик в городе!
        Уже через десять минут толпа, вооруженная вилами, ножами и косами, бегала по городу в поисках мошенника. Не было с ними только плотника. Он с несколькими помощниками направился прямиком на рыночную площадь, чтобы соорудить там эшафот и виселицу.
        - Что там происходит, дружище? - спросил молодой господин.
        Он сидел в доме скорняка в небольшой комнатке. Рука его, чистая и ухоженная, лежала на столике, а хозяин дома, подслеповатый старичок, снимал с нее мерку для перчаток. Он оторвался от своего дела, и подошел к окну.
        - Ищут какого-то мошенника. То-то будет веселья, когда его поймают - ответил он, отойдя от окна и продолжив свою работу.
        - Интересно, в чем же провинился этот бедняга - задумчиво проговорил молодой господин.
        - Не знаю, но в обед я ходил на рынок. Там все только и говорили о загадочном бедняке, который раздает коров направо и налево. Якобы, у него в лесу спрятано большое стадо. Причем, если верить его обещаниям, в стаде этом должно быть голов двести. Думается мне, что нет там на самом деле никаких коров, а проходимец всех их надул. Видимо, теперь и они это поняли.
        - Куда катится этот мир? Так нагло обманывать доверчивых людей. Надеюсь, они поймают этого негодяя, и вздернут на виселице. И поделом.
        - Полностью с вами согласен. Я закончил. Мерка снята и завтра ваши перчатки будут готовы. Уж поверьте, таким перчаткам позавидует сам король!
        - Благодарю вас. Я зайду утром. А потом мы вместе пойдем в лес, и я дам вам обещанную пару коровок из моего чудесного стада.
        Молодой господин раскланялся, надел шляпу с шикарным белым пером, и отправился на улицу.
        Отойдя на несколько шагов от дома скорняка, он огляделся. На улице было тихо. Толпа бушевала где-то на другом конце городка. Можно было уходить. Он потряс внушительных размеров кошельком, подвешенным к поясу. Внутри зазвенели ласковым звоном золотые монеты, полученные от ростовщика в обмен на четыре отборных коровы, и направился к городским воротам. Еще сидя у скорняка, он мучился вопросом, что делать дальше: бежать немедленно, или дождаться утра, и уходить с рассветом. Оказаться ночью в лесу, полном волков, было опасно и страшно, но ночевать в небольшом городке, где вести разносятся со скоростью ветра, и где все жители города хотят тебя убить, было опасно и страшно вдвойне. Поэтому Переговорщик, как его называли друзья-жулики за холодный расчетливый ум и способность договариваться в самых безнадежных ситуациях, решил рискнуть. Зайти в лес, найти дерево повыше, и провести ночь на его ветвях. Приятного мало, но лучше, чем висеть на городской площади, или перевариваться в желудке хищника.
        Вот и спасительные городские ворота. Вокруг непроглядная темнота. Тишину нарушает только храп стражника. Ворота заперты на засов, но его можно отодвинуть и приоткрыть одну створку. Возможно, заржавевшие петли будут скрипеть, и скрип этот разбудит стражника, но пока тот разберется, в чем дело, он, славный плут и мошенник, будет уже далеко.
        С этими мыслями он на цыпочках двинулся вперед. Вначале все шло по плану. Но, когда до ворот оставалось уже метров пять, начался ад.
        В глаза бедному Переговорщику откуда-то сверху ударил яркий луч света, над городом разнесся протяжный вой, подобный вою тысячи диких волков. Беглец понял, что начался конец света, и сейчас он увидит самого Бога, а затем, судя по багажу его деяний, и дьявола со всей его свитой. Наверное, нужно было упасть на колени и начать молиться, но ноги словно одеревенели, не в силах согнуться. Неизвестно, сколько продолжалось бы его оцепенение, если бы сквозь невыносимый рев, он не расслышал крики стражника: «Скорее сюда, он здесь!». Переговорщик обернулся. Сначала глаза ничего не видели после яркого света, но затем он стал различать светлые пятна: это были факелы в руках разъяренных горожан. Вместе с осознанием того, что небесный суд переносится на пару часов, к нему вернулось и самообладание. Толпа была уже совсем близко, когда он сорвался с места и бросился наутек. Ему удалось нырнуть в темный переулок прежде, чем первые горожане его настигли.
        - Только бы не тупик, только бы не тупик - повторял он шепотом, пробегая между домами. К счастью, улочка оказалась сквозной. Погоня продолжилась.
        Оторваться ему удалось только через час. Переговорщик стоял, затаившись в темной подворотне. Он так устал, что больше не мог бежать. Хоть он и пытался стоять бесшумно и неподвижно, тело его, измученное долгой погоней, отказывалось подчиняться, сильно дрожало, а легкие предательски шумно, заглатывали воздух, пытаясь насытить кровь живительным кислородом. Толпа бушевала где-то на соседней улице. По отдельным словам, доносившимся до него Переговорщик догадался, что горожане поняв, что потеряли его, решили сменить стратегию и разделиться, чтобы побыстрее, одну за другой обшарить все улицы. Оставалось надеяться только на то, что они устанут прежде, чем поймают его.
        И вдруг неподалеку раздались чьи-то тяжелые шаги. Огромный темный силуэт, освещаемый только светом звезд, приближался к укрытию беглеца. Переговорщик вжался в стену. Если бы он мог, он стал бы плоским, слился с землей, растворился в темноте. Он закрыл глаза. Возможно, страшный преследователь прошел бы мимо, но вдруг доска в стене, к которой он прислонился, предательски заскрипела. Незнакомец развернулся и пошел прямо к нему. Вот темная громада уже возвышается над бедным Переговорщиком, закрыв все небо. Человек чиркнул огнивом и разжег небольшой факел. Луи увидел перед собой покрытое черной сажей бородатое лицо кузнеца.
        - Привет, вот ты где - приветливо сказал он - слушай, подари мне коровку, а я тебе дам меч с ножнами, шлем и десяток новых подков!
        ГЛАВА 14
        Жак стоял, не видя ничего вокруг себя, ослепленный ярким сине-зеленым сиянием. Когда, наконец, глаза привыкли к окружающему свету, он огляделся. Со всех сторон его окружал глухой лес. Вековые дубы и грабы стояли сплошной стеной, не смея нарушить шелестом своих жестких листочков предвечерней тишины. Гул автомобилей с автотрассы, ясно слышный еще пять минут назад, стих, оставшись где-то в отдаленном будущем.
        - Камень-то действует - сказал сам себе Жак, и улыбнулся, впервые за целый день.
        Но по мере движения к замку, оптимизм его снова улетучился. «Что, если Мерлин ошибся?» - думал он. Что, если камень перенес совсем в другое время? Что, если выйдя на опушку, он увидит римский город с марширующими на его окраинах легионами? Или, наоборот, вместо родного замка, он увидит старые развалины? Ведь Мерлину достаточно было ошибиться совсем на чуть-чуть, чтобы все пропало. Если он опоздает хотя бы на неделю, в город войдут войска, чтобы освободить епископа. И тогда все будет кончено.
        Между тем лес становился все светлее и ниже, и вскоре между деревьев показались городские стены. Точно такие же, какими их помнил Жак. Уже возле самых ворот его посетила еще одна страшная мысль: а что если он прибыл на несколько дней раньше? Тогда он неизбежно встретиться с самим собой. И в этом случае, может произойти что-угодно. Может даже конец света. Жак остановился в нерешительности, не в силах постучать в ворота. Вдруг позади, в кустах раздался легкий треск. Слишком легкий, чтобы исходить от такого большого животного как матерый волк. Должно быть лесная мышь или белка пробежала мимо по своим делам. Жак обернулся. За кустами желтел какой-то предмет. Оруженосец подошел, наклонился и поднял его. Это была связка бананов. Фрукты еще не испортились, лишь начали покрываться коричневыми пятнами. Это были те самые бананы, которые он обронил, возвращаясь в прошлый раз из будущего. Он был в своем родном времени. Теперь Жак вернулся к воротам и смело постучал.
        - Кто такие? Чего надо? - раздался сонный голос из-за ворот.
        - Открывай, свои - прокричал Жак.
        В воротах открылось окошко, и из него высунулась сонная физиономия. Оруженосец окончательно пришел в себя. Это был Марсель - его старый знакомый.
        - А, это ты, Жак. Чего шляешься на ночь глядя? Да еще без лошади?
        - Открывай скорее, пока меня волки не сожрали.
        Ворота приоткрылись, и Жак прошмыгнул внутрь.
        До герцогского замка он добрался без приключений. Несмотря на сумерки, ни одно окно в здании не светилось.
        - Странно - подумал Жак - что это Христофорушка сидит в темноте. Может, лег спать впервые за пять лет? Вряд ли.
        Жак хотел постучать, но тут увидел на двери огромный висячий замок. К замку на ниточке была привязана записка.
        «Друзья - прочитал Жак, развернув бумажку, и узнав неровный детский почерк Христофорушки - Простите меня, но я больше не в силах ждать вас. Мои запасы кофе катастрофически быстро истощаются. Если вы не вернетесь, они могут подойти к концу, и тогда я погиб. Я прекрасно помню, что произрастает это прекрасное растение на просторах далекой страны, которой нет еще ни на одной карте, называемой чудным словом Магеллания. Я отправляюсь именно туда. Если судьбе будет угодно, я выберусь живым из этого приключения и привезу столько кофе, что мне хватит на всю жизнь. Надеюсь, что мы с вами еще увидимся и вместе посмеемся над нашими приключениями». На веки ваш друг Христофор Колумб.
        P.S. Надеюсь, герцог не обидится, что я написал от его имени рекомендательное письмо для испанской королевы, и скрепил его личной печатью. Печать, кстати, сломалась.
        P.P.S. Уходя, я закрыл дверь. Ключ под ковриком»
        Жак наклонился и действительно обнаружил под ковриком большой железный ключ.
        - Не долго же ты ждал нас. Всего-то двенадцать часов - подумал он, улыбнувшись.
        Впрочем, у него и без того было мало надежды на Христофорушку.
        Жак снял замок и открыл дверь. До этого момента он надеялся, что родные стены помогут ему решить все проблемы. Но теперь, когда он прошел по пустым коридорам и залам, он отчетливо понял, что решения нет.
        Нужно найти людей более мудрых. Он подошел к трону герцога и дернул за шнурок, свисающий со стены возле его места. Никто не откликнулся. Он дернул еще раз. Безрезультатно. «Проклятый оруженосец» - выругался он про себя, совсем так, как это частенько делал герцог. Только тут в его голову пришла мысль, что вызвать он пытается сам себя, и смысла от этих действий не больше, чем от Христофорушки. Жак зашел в покои герцога и нажал на красную кнопку, расположенную над кроватью. По первоначальной задумке, в этот момент должен был включиться прожектор на одной из замковых башен, и спроецировать на ночное небо изображение герцогского герба. Но оказалось, что прожектор потребляет слишком много электричества, местная гидроэлектростанция, сделанная на речке из старого мельничного колеса, не справляется, поэтому пришлось ограничиться зажженным на башне факелом. Увидев его, со всех сторон герцогства должны были стечься мудрейшие люди, чтобы дать герцогу толковый совет и оказать поддержку.
        Жак вышел из замка и направился в условленное для совета место: в таверну. Когда он вошел туда через десять минут, за одним из столиков уже собрались главные мудрецы города Камбруз: воевода и бондарь.
        - Привет! - сказал оруженосец. Почему вас так мало?
        - Вообще-то в совет города входят четыре человека: сам герцог, Мерлин, Христофорушка и я - ответил воевода.
        - А что здесь делает бондарь? - спросил Жак..
        - Ты же знаешь, он мой приятель. Мы вместе пили пиво, когда увидели факел. Не бросать же друга в одиночестве.
        - Ладно, пусть остается. Я созвал вас на чрезвычайное совещание - наших с вами господ и верных товарищей поймали и заточили в темницу в одном далеком городе.
        - Постой - перебил его воевода - я ведь еще вчера днем видел герцога. Он никуда не уезжал. Как он мог оказаться в другом городе?
        - Не важно. Просто оказался, и все - огрызнулся оруженосец.
        - Приятель, ты что-то недоговариваешь - хитро прищурился бондарь - так дело не пойдет. Если уж просишь помощи, нужно говорить все начистоту.
        Жак призадумался. Наконец, он раскинул руки, приобнял собеседников, подвинул их головы так, чтобы уши оказались как можно ближе к его рту, и шепотом произнес:
        - Это страшная тайна, которую никому нельзя говорить. Они переместились в отдаленное будущее.
        - Эка невидаль - возразил бондарь, вырываясь из цепких объятий оруженосца - нашел, чем удивить - будущее.
        Последние слова он произнес так громко, что их было слышно на всю таверну.
        Жак огляделся - не услышал ли их кто-нибудь. Но люди вокруг не обращали на них никакого внимания. Они пили пиво, играли в карты и вели оживленные разговоры.
        - Что вы кричите - сказал он - я же сказал, что это страшная тайна. Нас всех за это могут сжечь на костре инквизиции.
        Воевода выдержал небольшую паузу, словно изучая собеседника.
        - Приятель, раз уж пришло время открывать тайны, я расскажу тебе еще одну. Дело в том, что о путешествиях в будущее тут все прекрасно знают.
        - Но ведь.. это страшная тайна - попытался возразить Жак.
        - Конечно, тайна. И поэтому все передают ее исключительно по секрету. Мне, например, рассказал о ней сам герцог. И заставил поклясться на библии, что я ее никому не выдам.
        - А мне, - вмешался бондарь - рассказал шут. И пригрозил, что если я расскажу об этом кому-нибудь еще, небо упадет на землю, и раздавит меня.
        Бондарь мельком взглянул на потолок, словно опасаясь, что небо действительно упадет, но, убедившись, что наверху все в порядке, успокоился.
        Тем временем и ним подошел трактирщик, чтобы подлить еще пива.
        - Трактирщик, а ты тоже все знаешь? - спросил у него Жак.
        - Конечно, знаю. Ведь Мерлин частенько заходит в мое заведение. А когда он напивается, любит рассказывать о своих путешествиях.
        - Но ведь мы с вами живем в пятнадцатом веке. Как вы могли поверить всем этим россказням?
        Воевода сочувственно взглянул на Жака.
        - Оглядись, приятель. Ты что, не видишь, что этот зал освещается электрическими лампочками, а на столе стоит пластиковая солонка…
        - Но откуда все это взялось?
        - Что-то купил ты сам, что-то Мерлин.
        - Но все это должно было остаться в замке.
        - Двести солонок, пять кассовых аппаратов, три холодильника… Ты видел все это в замке?
        - Нет.
        - А как ты думаешь, куда все это подевалось?
        Жак ничего не ответил. Он совсем сник. Он чувствовал себя так, словно прозрел после многих лет слепоты, и мир оказался совершенно не таким, как описывали ему близкие люди.
        - Ладно, приди уже в себя. Рассказывай, что там случилось у вас в будущем.
        Жак подробно рассказал обо всем, что произошло, и протянул воеводе конверт.
        - Ни слова больше, мой мальчик. Герцог в опасности. Нельзя терять ни минуты. Надо срочно собирать армию, и спешить на выручку. Сейчас мы посовещаемся, и все организуем - сказал воевода, и тут же замолчал.
        - Хорошо, давайте совещаться.
        - Нет, приятель. Ты же помнишь, это совет мудрецов. Ты в него не входишь. Ты должен покинуть помещение.
        - Но ведь мы сидим в трактире. Тут полно народу.
        Воевода призадумался.
        - Ладно, можешь остаться. Только чур ни слова. Если скажешь что-нибудь, мы тебя выгоним. Трактирщик, налей парню пива, чтобы ему было чем занять свою глотку.
        - Итак, на этот раз воевода обратился к совету, то есть к бондарю - что у нас есть?
        Он отодрал жвачку, служившую пакету печатью, и раскрыл записку. Затем долго рассматривал ее, вертя во все стороны, то на вытянутых руках, то поднеся ее к самым глазам. В конце концов он смял бумагу, выкинул ее в стоявшую на столе пепельницу, и резюмировал:
        - Там написано: собирай армию и вызволяй меня. В общем, как я и сказал, надо отправлять туда войско и брать тюрьму штурмом.
        - Мысль хорошая. Но Мерлин как-то рассказывал мне об оружии, которое появится на земле в следующие пятьсот лет. К примеру ужасные скорострельные мушкеты, которые могут за минуту выпустить сотню маленьких свинцовых стрел. Они изрешетят тебя еще до того, как ты приблизишься к тюрьме - засомневался бондарь.
        - Ничего, мы все наденем лучшие кольчуги и возьмем с собой щиты.
        - А еще он рассказывал о страшных летающих телегах. В них сидит множество людей, которые закидывают тебя сверху дротиками и камнями.
        - Но мы наденем на головы шлемы, и никакие камни нам будут не страшны.
        - Еще он говорил про удивительные пушки, которые могут стрелять через всю землю, причем даже с такого огромного расстояния ядро может попасть в наперсток. При падении это ядро взрывается и может стереть с лица земли целый город вместе со скотиной и всеми жителями. А от железных кольчуг и шлемов при этом остается лишь пепел. Наверняка враги применят такую пушку как только заметят нашу армию.
        Воевода хотел что-то возразить, но не стал. Он и сам не раз слышал эти истории и понимал, что живыми они могут и не вернуться. А умирать ему не хотелось. Но вскоре свежая мысль посетила его голову, и он снова начал говорить.
        - Знаю, что нам делать. Я ведь рассказывал, что в молодости участвовал в крестовом походе?
        - Миллион раз - ответил бондарь.
        Жак, помня свое обязательство, только хмыкнул в ответ. Он прекрасно знал, что последний крестовый поход был больше двух веков назад, за много лет до рождения воеводы.
        - Так вот, в этом походе я завел дружбу с одним сарацином. Зовут его Махмуд Паша.
        - Он же язычник. Как ты мог завести с ним дружбу?
        - Так получилось. Мы схлестнулись с ним в поединке. Сражались не на жизнь, а на смерть три дня и три ночи. Потом устали, и решили продолжить бой после короткого отдыха. Пришли в ближайший кабак, взяли по кружке славного пива, и разговорились. Он оказался неплохим парнем.
        - Но ведь сейчас он так далеко от нас… Где мы будем его искать?
        - А что его искать. Он живет, в соседней деревне.
        - Что он там делает?
        - Как это что? Занимается захватом Европы.
        - В соседней деревне сарацины? Почему ты ничего не рассказывал герцогу?
        - Воевода снова призадумался. Он явно не знал, что ответить другу.
        - Так вот, как раз шел рассказывать. А тут такая история… И вообще, сейчас нас должно волновать не это. Надо вызволять герцога. Итак, мы отправляем в будущее армию Махмуда Паши.
        - Но как мы отправим его огромную армию? Ведь у нас совсем не осталось сохранительных ящиков? - встрял с вопросом Жак.
        В ответ воевода хитро улыбнулся.
        - Эй, приятель - закричал он, подзывая трактирщика.
        - Чего тебе? - отозвался тот.
        - Не разрешишь ли ты нам спуститься в твои погреба?
        - Не разрешу. Если всякий будет туда спускаться, у меня там ничего не останется.
        Но воевода его не слушал. Он уже встал из-за стола, и направился к входу в погреб. Оруженосец и бондарь проследовали за ним. Следом направился трактирщик, который знал, что спорить с воеводой бесполезно.
        Погреб оказался больше, чем можно было себе представить. Должно быть, он был даже больше, чем весь трактир, и проходил под улицей, а, может быть, и под соседними домами.
        И все это огромное пространство занимали сохранительные ящики.
        - Ух ты! - не сдержался оруженосец - откуда у тебя столько?
        - Мерлин как-то проспорил мне тысячу бочонков пива. А ты ведь знаешь, он человек слова. Доставил пиво из будущего, а чтобы оно не пропало, подарил мне эти ящики.
        - Я точно помню, что в двадцать первом веке, куда мы путешествуем, еще не было таких ящиков. Где Мерлин смог их достать?
        - Мерлин - известный хомячок - любит делать запасы. Уверен, у него по всей Европе многие сотни тайников, в которых хранятся и ящики и еще много всякой ерунды. Кстати, пиво, которое отдал мне Мерлин, почти закончилось, так что большинство этих ящиков пустует. Можете брать.
        - Ну вот, вполне хватит для перемещения войска - говорил воевода, пока они возвращались за свой столик в трактире, - Я вызову его, и он сразу приедет со своей несметной армией, мы захватим тюрьму и вытащим герцога. Потом, конечно, придется на три дня отдать город на разграбление. От этого никуда не денешься. Закон войны.
        - Но ведь это наш город, только в будущем.
        - Ничего не поделаешь. Нельзя пожарить яичницу, не разбив яиц.
        - Должен быть способ попроще - сказал Жак.
        - Так, я не забыл, что собирался тебя выгнать, как только ты раскроешь свой рот. И не делаю я этого только потому, что не пока не перечишь мне. Но как только ты начнешь меня раздражать, пойдешь допивать свое пиво на улицу.
        - Я просто думаю, что герцог оторвет нам головы, если план не сработает, или сработает не так, как надо. Поэтому, быть может стоит почитать его письмо повнимательнее?
        Воевода хотел было рассвирепеть, но потом, почесав шею, будто ее уже коснулся топор палача, все же взял записку, расправил ее, и снова начал вертеть в руках.
        - Что ты выпендриваешься! Весь город знает, что ты не умеешь читать. Давай-ка сюда эту бумагу - рассмеялся бондарь.
        - Это я-то не умею? - хотел было разозлиться воевода, но, все-таки отдал бумагу бондарю.
        Бондарь достал очки из кармана. Он тоже долго вертел листок, затем начал читать по слогам:
        - А… А… Чепуха какая-то. Короче, похоже, тут написано: Акробат!
        - Акробат? - удивился воевода - ему, наверное скучно в тюрьме, и он решил собрать там труппу бродячих актеров!
        - Нет - возразил ему бондарь - ему просто нужен очень ловкий человек. Он выкрадет ключ от тюремного замка у охранника, заберется по стене на крышу, залезет внутрь через чердачное окошко, и передаст ключ герцогу. Просто и гениально!
        - А может быть - перебил его воевода - охранник тюрьмы очень любит акробатов. Поэтому он предложил герцогу обменять себя на этого циркача.
        - А может…
        - Ни слова больше! - перебил воеводу оруженосец, которому надоела пустая болтовня его собеседников - тут наверняка написано не акробат, а адвокат.
        Он чуть не силой забрал бумагу у бондаря и уставился в записку. Там не слишком четко, но вполне читаемо было написано только одно слово: «Акробат».
        Оруженосец помолчал, обдумывая, как объяснить двум господам из пятнадцатого века, что произошла ошибка, затем сказал:
        - Я не знаю точно, зачем герцогу понадобился акробат, но могу догадаться, что он вероятно, имел ввиду, не совсем акробата, а просто энергичного человека, который настолько гибок, не в плане тела, а в плане мозга, что способен договориться с тамошними властями, чтобы герцога отпустили. Возможно, за выкуп.
        - Теперь все понятно. Так бы сразу и сказал. Я знаю одного. Как раз сидит у нас в городской тюрьме. Страшный пройдоха. И кличка у него подходящая: Переговорщик. Он-то нам и пригодится.
        - Думаю, что он не только не пригодится, но и будет лишней проблемой. Нужно нанять хорошего адвоката из будущего. Благо, деньги у нас есть.
        - Помнишь, я просил тебя не раскрывать рот, когда совещаются мудрейшие люди? Не обессудь. Вон отсюда. Придешь завтра утром в городскую тюрьму, там и поговоришь.
        Оруженосец хотел еще что-то сказать, но понял, что это бесполезно. Он вышел из трактира и отправился в замок. Здесь Жак поднялся в башню Мерлина, вышел на балкон и стал смотреть на звезды. Адвокат, сарацинская конница, герцог, Мерлин. А еще этот Нострадамус. Все это так перемешалось в его голове, что она не могла думать. Сегодня все эти звезды перемигивались между собой своим бледным светом. Казалось, им было абсолютно все равно, что где-то на Земле стоит и смотрит на них маленький человечек, на которого навалилось столько бед. Они не знают, что от этого маленького человечка зависит их дальнейшая судьба. Что, ошибись он, испугайся, не сделай того, что должен, и все эти звезды канут в небытие. Он должен все исправить, для того, чтобы они продолжали светить еще многие тысячи лет.
        ГЛАВА 15
        Наутро Жак, воевода и примкнувший к ним бондарь встретились у двери городской тюрьмы.
        Охранник был как обычно пьян.
        - Отворяй ворота - прокричал ему Жак.
        Тот покачиваясь направился к воротам и снял замок.
        - Как там поживает ваш постоялец, еще не замучили?
        - Какой именно?
        - Переговорщик.
        - А, этот. Сидит, голубчик. Как и приказано, никого к нему не подпускаем. Охраняет его Дидье. Тертый калач. Этого не уболтаешь.
        Они вместе прошли в тюремный подвал. Здесь в тусклом свете факелов можно было разглядеть длинный коридор, окруженный со всех сторон решетками.
        - Вот здесь - произнес охранник, открывая тяжелый замок.
        К его удивлению, дверь была не заперта. Заключенный спокойно дремал на деревянной лавке, не заметив появления гостей.
        - Что-то староват он для переговорщика - с сомнением пробормотал оруженосец.
        - Да что вы говорите, этот кого угодно облапошит - ответил охранник, пнув ногой лежащего.
        Тот со стоном зашевелился.
        - А ну прекратить, иначе я вам покажу - проворчал он, так и не проснувшись.
        - Э, да от него за милю разит вином - удивился оруженосец.
        - Никак нет, откуда у заключенного вино? - отрапортовал охранник.
        Между тем заключенный, наконец, зашевелился и начал медленно подниматься на лавке.
        - Вот я вам покажу. Я служу самому его высочеству герцогу. Вот отправлю вас за решетку, там вы пожалеете, что издевались над важным лицом.
        Охранник опустил факел и осветил лицо заключенного.
        - О, Дидье, что ты здесь делаешь? Где Переговорщик?
        - А ну, пошел к черту! Будет он мне тут допросы устраивать. Нет здесь никакого Переговорщика. Отвали от меня, я хочу спать.
        Тут пришла очередь Жака.
        - Послушай, жалкая псина. Сейчас от нас зависит дальнейшая судьба герцога. Если хотя бы один волосок упадет с его головы, я специально ради тебя прикажу вырыть вглубь еще один этаж темницы, чтобы ты никогда не смог увидеть ясного солнца. А-ну, вставай, и рассказывай, что случилось с Переговорщиком.
        Похоже, имя герцога отрезвляюще подействовало на Дидье. Он выпрямился и сменил тон.
        - Простите, месье Жак, не узнал.
        - Рассказывай, почему же ты среди бела дня вдруг отправился в кабак и напился?
        - Отмечал приобретение коровы.
        - Какой еще коровы?
        - Да, понимаете, этот заключенный пообещал мне корову, если я его отпущу.
        Охранник долго стоял и смотрел на своего коллегу, не в силах подобрать слова. Наконец, он собрался с мыслями:
        - А ты помнишь, приятель, за что мы арестовали этого проходимца?
        - Так точно, помню. За мошенничество. Он выманивал у честных жителей города различные материальные блага в обмен на несуществующих коров.
        - Вот именно. Тебя ничего не смутило, когда он и тебе предложил корову?
        - Но мне-то он предложил как раз настоящую, всамделишную корову…
        - С чего ты взял?
        Охранник задумался. Наконец поникшим голосом произнес:
        - Что, нет никакой коровы?
        - Молодец, начинаешь соображать.
        Дидье ничего не ответил. Он стоял, опустив голову.
        - Ты ведь охранник. Твоя задача сидеть и сторожить. А не выпускать заключенных в обмен на коров.
        Больше в тюрьме делать было нечего. Жак и воевода отправились в город разыскивать Переговорщика.
        Первым, человеком, встретившимся им на улице, был булочник.
        - Жерар? Что это ты не в своей лавке? Никак уже распродал весь свой товар?
        - На что мне эта лавка - гордо ответил Жерар - я теперь не булочник, а фермер! Буду заниматься скотоводством. Ведь у меня уже есть три коровы. Продам свою лавку, на вырученные деньги куплю еще коров. Будет целое стадо.
        - И откуда же у тебя взялись эти три коровы?
        - Переговорщик! Я-то, дурак, думал, что он мошенник. Хотел вздернуть его на рыночной площади. А он зашел ко мне в трактир. Оказалось, что он перепутал место, где пасутся его коровы. С самого начала нужно было идти не направо, а налево. А что с него возьмешь - необразованный крестьянин. Теперь, когда все выяснилось, я дал ему целый мешок хлеба и уже отправил сына, чтобы тот забрал моих буренок.
        - Ну удачи тебе, старина - улыбнулся воевода, а потом, когда булочник удалился, многозначительно посмотрел на Жака.
        - Вот видишь, я ведь тебе говорил, что этот малый умеет убеждать.
        Следующим им встретился кузнец. Этот обычно мрачноватый человек теперь шел, весело посвистывая. На его черном от копоти лице сияла широкая улыбка.
        - Привет, кузнец, куда путь держишь? - поздоровался воевода.
        - Да вот, присмотрел себе коровник на окраине города. Думаю купить.
        - Будешь держать там коров, которых обещал тебе этот Переговорщик?
        - А ты откуда знаешь?
        - Догадался. И за что же ты получил такое богатство?
        - За сущий пустяк. Меч, дюжину подков, топор и старый серп.
        - Но ведь еще вчера мы выяснили, что у этого Переговорщика ни сантима за душой. Что всех этих коров он выдумал.
        - То было вчера. А теперь все прояснилось.
        - Успехов тебе в новом деле!
        Они пошли дальше.
        - Либо где-то в лесу действительно пасется стадо голов в двести, либо за этим Переговорщиком вечером снова будет гоняться весь город - заключил воевода.
        - Пожалуй в его интересах, чтобы мы поймали его быстрее кузнеца. Теперь его точно не поведут в темницу. Даже не потащат на площадь. Растерзают там, где найдут.
        Прошел уже почти целый час поисков. Жак страшно устал, но ему было стыдно признаться воеводе. Они шли узкой темной улочкой. Неожиданно из-за угла появился всадник.
        - Посмотри, Жак, такого благородного рыцаря я здесь отродясь не встречал. Гляди, какие на нем чудесные доспехи, а какой костюм! Неужто сам король к нам пожаловал!
        - Уж во всяком случае не меньше, чем герцог! И уж точно не наш горожанин. У нас таких благородных коней отродясь не было.
        Между тем всадник приблизился.
        - Дорогу, чернь - грозно проревел он.
        Жак прижался к стене дома, но воевода и не подумал отходить. Он стоял прямо перед конем и внимательно разглядывал его.
        - Посмотри, Жак, сказал он наконец, напрасно я наделил эту клячу благородством - ведь это кобыла мельника. На ней он возит мешки с мукой.
        Жак подошел к лошади.
        - А ведь и правда! То-то я думаю, что за странная походка у этого скакуна. А ведь он никогда не возил на себе всадника! Уж не на корову ли ты выменял этого чудесного жеребца? - обратился он к незнакомцу.
        Тот попытался было развернуться и умчаться прочь, но узенькая улочка не позволила ему ретироваться. Поняв свою беспомощность, незнакомец, даже не подумав достать из ножен меч, соскочил с коня и попытался сбежать пешком.
        - Не так быстро - прокричал воевода, с несвойственной своему грузному телу прытью, бросившись на противника и схватив его за шкирку.
        - Господа, отпустите меня, я щедро вас вознагражу - взмолился он, поняв, что попался.
        - И чем же ты нас вознаградишь? - спросил воевода.
        - Каждому из вас я подарю по корове. По две коровы. По три коровы. Лучших коров из моего чудесного стада!
        - Не нужны нам коровы. А вот кузнецу парочка бы пригодилась. Вдобавок к тем, что ты выменял у него на подковы и меч. Пойдем к нему, пусть он решит что с тобой делать.
        - Вы что? - незнакомец так испугался, что глаза его, казалось, готовы были вылезти из орбит от страха - мне нельзя к кузнецу. Он убьет меня! Вы ведь не хотите убийства невинного человека?
        - Невинного?
        - Ну, почти невинного.
        Воевода задумался.
        - Говоришь, не вести тебя к кузнецу? А куда же тогда?
        - В темницу! Отведите меня в темницу!
        - И что же, кормить тебя там за счет казны, и дожидаться, пока ты не сбежишь снова?
        - Не сбегу! И за еду отплачу! Все, что хотите для вас сделаю!
        Воевода хитро улыбнулся.
        - Ну что же, повезло тебе. Есть одно дельце.
        Уже через пару часов Переговорщик, оруженосец, воевода и бондарь спускались в глухое подземелье.
        - Друзья, я еще раз настаиваю, мне не нужен этот пройдоха. Я вполне смогу справиться и один - сделал очередную попытку Жак.
        Ответом ему было только равнодушное молчание. Больше он не стал возражать. Он покорился судьбе и осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрых ступеньках, спускался вниз.
        А вот переговорщика по мере их спуска стало потихоньку покидать самообладание. Руки его тряслись, шаги делались все неувереннее.
        Последней каплей стал вид двух больших ящиков, установленных в самой глубине подземелья, и в мерцающем свете факелов до боли напоминавших гробы.
        - Я никуда не пойду! - завопил он, сделав попытку убежать, но вовремя схваченный бондарем за лодыжку, свалился со ступенек и растянулся на полу.
        - Приятель, мы же договорились.
        - Так мы не договаривались. Вы хотите похоронить меня как покойника!
        - Покойники лежат в своих гробах вечно, а ты в этом ящике пролежишь всего пятьсот с лишним лет. И не заметишь, как быстро пролетит время.
        - Да отпустите вы его, пусть идет - сделал очередную попытку Жак, но снова не был услышан.
        - Вот, вот, отпустите меня. Я там буду только мешать.
        - Полезай в ящик, я тебе сказал.
        - Постойте, отпустите меня, и я дам вам по корове. Клянусь, что это будут лучшие коровы во всей Франции.
        - Полезай.
        - Нет. Я отменяю договор. Хочу к кузнецу. Пусть он мне кишки наружу выпустит, только чтобы подальше отсюда.
        - Полезай, иначе я тебе так наваляю, что все пятьсот лет будет болеть.
        В конце концов переговорщика связали и, несмотря на его яростное сопротивление, запихнули в ящик. После этого, Жак, тяжко вздохнув, залез в свой. В подземелье стало тихо.
        - Еще один момент - сказал воевода бондарю, который уже начал подниматься на поверхность - не доверяю я этому плуту. Давай-ка положим ему на ящик этот камень, валяющийся в углу.
        И воевода указал на внушительных размеров валун.
        - Пожалуй, ты прав. Лучше подстраховаться - ответил бондарь.
        Вместе они водрузили огромный камень на сохранительный ящик, так что тот затрещал.
        - Давай уж и этому положим надгробье, а то больно умный - улыбнулся бондарь, указывая на ящик Жака.
        - И то верно - усмехнулся воевода, и они с огромным трудом оторвали от пола и положили на ящик оруженосца камень еще больших размеров, чем первый.
        Но и на этом друзья не остановились. Уходя, воевода изо всех сил пнул деревянную балку, служившую для укрепления потолка. Старая подгнившая балка с треском разлетелась, вызвав обвал. Друзья еле еле смогли выбраться из-под груды камней. Дело было сделано.
        Через полчаса воевода и бондарь уже сидели в трактире и с удовольствием попивали пиво, отдыхая от проделанной работы.
        - Послушай дружище - сказал вдруг бондарь, отхлебывая из здоровенного бокала - я тут подумал, если мы, два здоровых мужика, с таким трудом положили каменные глыбы на ящики, то как эти два задохлика смогут выбраться самостоятельно?
        - Действительно, об этом я как-то не подумал. А мы еще и вход завалили. Надобно пойти их откопать…
        - Точно. Идем немедленно. Только захватим кирки и лопаты.
        - Подожди, приятель, не так быстро. У нас ведь впереди еще пятьсот двадцать лет - улыбнулся воевода и сделал большой глоток.
        ГЛАВА 16
        Следователь сидел в своем кабинете и читал газету. Затем, когда читать надоело, он встал и подошел к окну. В общем-то смотреть было не на что: асфальтовая дорога, каменный дом напротив, вот и весь пейзаж. Ни одного деревца, кустика или хотя бы травинки. Только камни и изредка проезжающие автомобили. В дверь постучали.
        - Месье Мерло, к вам посетитель.
        - Кто такой?
        - Говорит, что он адвокат. Будет защищать дебошира, который разгромил кафе и побил американцев.
        - А, это того, который называет себя герцогом? Зови.
        Вошел молодой человек в строгом сером костюме с дипломатом.
        - Приветствую вас. Я акробат герцога.
        - Я полагаю, вы хотели сказать - адвокат?
        - Да, совершенно точно, акробат. Так вот, я хотел бы поговорить о судьбе моего господина.
        - А что тут говорить. Погром в кафе. Драка. Оскорбления, нанесенные иностранцам, а также сотрудникам полиции. Все это потянет на пять лет тюрьмы и штраф… - следователь взглянул на монитор компьютера - … примерно в десять тысяч евро.
        Адвокат мягко улыбнулся.
        - Но мы ведь с вами понимаем, что герцог - милейший человек. И мухи не обидит. Знаете, в юности он даже собирался стать монахом, чтобы замаливать у господа Бога наши с вами грехи. Скорее всего, все вами сказанное - просто наветы недоброжелателей.
        - Да какие еще наветы? Есть десятки свидетельских показаний, записи с видеокамеры - нахмурился следователь.
        - Свидетелей и видеокамеру подкупили. Или они сами напали на нашего дорогого герцога, разгромили таверну, а потом, чтобы не понести наказания, оклеветали этого беззащитного молодого человека.
        - Во-первых, не такого уж беззащитного. Он один дрался с пятнадцатью взрослыми мужчинами и вышел победителем. Если бы у полицейской бригады не было с собой электрошокера, им тоже пришлось бы несладко. К тому же, этот ваш герцог сам признался.
        - Признания, совершенные в тюрьме… вы ведь сами понимаете, что под пытками человек может сказать что угодно.
        Следователь побагровел от злости.
        - Да как вы смеете? Я сейчас вас самого упеку за клевету.
        Адвокат снова улыбнулся и продолжил
        - Простите, я не хотел вас оскорбить. Разумеется, ваша тюрьма - самая гуманная тюрьма в мире. И, конечно, заключенных там и пальцем не трогают. Но я хотел поговорить с вами о другом. Ведь вы, как я вижу, добрый человек.
        - Следователь прежде всего должен быть объективным. Но гуманность - это обязательное качество каждого порядочного гражданина, и, разумеется моя тоже.
        - Ведь вы понимаете, что наш герцог - просто заблудшая овца. Внешний вид ничего не говорит о его душе. А внутри он самый добрый человек, которого я знаю. Даже когда он казнил своих врагов, на его глазах выступали слезы в тот момент, когда их шей касался топор палача.
        - Что вы говорите? Кого он казнил?
        - Ах, что это я говорю. Это были не просто враги. Это были лютые бесчеловечные негодяи. К тому же, нехристи.
        - Да он - маньяк? У следствия до сих пор не было никакой информации об этом. Вы должны дать свидетельские показания.
        - Что вы говорите, какой маньяк? Добрейшая душа. Все что он делал всего лишь вызвано суровой необходимостью.
        - Вы задержаны до выяснения всех обстоятельств.
        Следователь нажал кнопку, и в кабинет вошел полицейский.
        - Уведите его для выяснения личности. Он может оказаться соучастником.
        - Но, подождите. У меня есть еще кое-что, что я должен сказать вам с глазу на глаз.
        Следователь подумал немного, а потом кивнул полицейскому головой. Тот вышел.
        - Что вы хотите мне сказать?
        - Корова.
        - Что корова?
        - Если вы выпустите меня и герцога, получите корову!
        - Вы что, шутите?
        - Две коровы. Хороших, с фермы самого герцога!
        Но следователь ему уже не отвечал. Он неистово молотил красную кнопку на своем столе. Снова вошел полицейский.
        - В камеру его! - вскричал следователь.
        - Три коровы! Четыре коровы! - продолжал повторять адвокат, пока полицейский пытался вывести его из кабинета.
        Когда шум в коридоре закончился, и в кабинете снова стало тихо, следователь встал из-за стола и вновь подошел к окну. Картина не изменилась. Тот же каменный дом, та же асфальтовая дорога. Он вернулся к столу и достал из ящика старую выцветшую фотографию. Он сам - маленький ребенок, его бабушка и его лучшая подруга того времени - большая пятнистая корова.
        - Эх, Муму, как я по тебе скучаю - произнес следователь в пустоту - как было бы хорошо бросить все и уехать туда, в деревню. Где трава, зеленые деревья, а на полях пасутся стада славных коров.
        Двери отдела полиции открылись и два дюжих жандарма вывели оттуда Переговорщика. Тот шел, побрякивая стальными наручниками, понуро опустив голову. Ох, сколько раз Переговорщик ходил так в сопровождении рыцарей, мирных горожан, лютых бандитов, связанный веревками или скованный кандалами! Жак стоял на тротуаре и смотрел на проходящую мимо него процессию. Конечно, он сразу догадался, что все пропало. И мозг его понимал, что ничего не остается, как впасть в панику, бежать, куда глаза глядят, до тех пор, пока ноги не откажутся держать его, и, когда это произойдет, упасть на землю и покорно ждать конца света. Но на сердце было легко. Жак вдруг ощутил сладкий вкус злорадства. Ведь Переговорщик - это не его идея. Значит, он переиграл воеводу, пусть ценой жизни всей вселенной!
        Но дальше надо было что-то делать. Жак вспомнил слова воеводы: если не получится, возвращайся, придумаем что-нибудь другое. Пожалуй, как верный слуга герцога, именно так он и должен поступить. Но с другой стороны, как верный друг герцога, всей душой желающий ему счастья, он ни в коем случае не вернется. Он должен сделать все сам.
        С этими противоречивыми мыслями, Жак отправился к ближайшему кафе, уселся за столик и заказал себе бокал бордо. В кармане его лежала кредитная карточка с внушительной суммой. Что же, если ему и суждено оставаться здесь в ожидании апокалипсиса, то лучше делать это, получая удовольствие от жизни. Жак посмотрел на небо. Небо было голубое и чистое. Жак улыбнулся. Теперь он свободен от всех обетов. Герцог отправился разыскивать Нострадамуса, и по собственной вине попал в ловушку. Воевода попытался помочь, но его план не сработал. Мерлин… что о нем говорить, ведь сейчас он не может вспомнить даже своего имени. Остается делать то, о чем он всегда мечтал, но не мог решиться - остается действовать самому.
        Жак заказал еще вина. Теперь все зависело от него, и нужно было не спеша обдумать дальнейший план действий. Он наймет хорошего адвоката. Скорее всего тот договорится, о том, что всю компанию выпустят под залог, и тогда они сбегут. В худшем случае, если дело дойдет до суда, адвокат выторгует им самые небольшие сроки, а, может быть, они вообще отделаются штрафом. И тогда все благополучно вернутся домой. Вот только, замок к тому времени вполне может быть захвачен герцогиней. Что же, значит, нужно привлечь на свою сторону епископа. Убедить его, что герцог - никакой не злодей. И уж тогда епископ быстро встанет на сторону мужчины, хвала средневековью! А еще неплохо было бы найти Нострадамуса. И Йорика… Последнюю, неприятную мысль, Жак от себя отогнал. В конце концов, конца света пока не случилось, а значит, все еще можно исправить. Сейчас надо заняться более простыми делами. Он заплатил за вино, встал и отправился на городскую площадь, где проповедовал епископ.
        Число людей, окруживших священника, заметно выросло. В прошлый раз оруженосцу было не до наблюдений, но теперь он не мог не заметить, что толпа эта была не совсем обычной. Конечно, он и раньше, в прошлые свои путешествия, видел на улицах странных граждан, но, как правило, это были единичные экземпляры, здесь же концентрация таких персонажей доходила до ста процентов.
        Жак попытался пробиться к епископу, но, протискиваясь через толпу, неудачно толкнул огромных размеров женщину, из массивной сумки которой выглядывала худая и облезлая кошка. Женщина гневно посмотрела на Жака, и тот понял, что лучше отступить. Отступая, он отдавил ногу ангелу (во всяком случае, тот был одет в белый балахон, на спине которого была пришита пара небольших крыльев). Ангел пронзительно завизжал, десяток человек обернулись, чтобы посмотреть, в чем дело. Жак поспешил ретироваться. Ничего, поговорю с епископом в следующий раз - решил он.
        ГЛАВА 17
        Прошло несколько дней. Жак снял комнату в маленькой гостинице. Найти подходящего адвоката оказалось нелегко. Нужен был человек, готовый работать с таким непростым клиентом как герцог, и, кроме того, не задающий лишних вопросов. В конце концов, такой адвокат нашелся. Он уже повидался с герцогом и Переговорщиком в арестном доме, и сказал, что ситуация, конечно, сложная, но он приложит все усилия, чтобы клиенты как можно скорее оказались на свободе.
        В первый раз за много дней, у Жака появилась возможность расслабиться. Он ходил в кино, на аттракционы, и много гулял по городу. Более всего ему нравилось бродить по городским улочкам, и вспоминать, что было там пятьсот лет назад. Гулял он просто так, ради отдыха, но где-то в глубине души все же пытался встретить того самого человека, с которым говорил всего один раз, но запомнил на всю жизнь - Нострадамуса. Его нигде не было.
        Спокойная жизнь закончилась через неделю. Утром Жак как обычно сидел в маленьком кафе напротив гостиницы и пил кофе. Посетителей в столь ранний час еще не было, и хозяйка уселась за его столиком, желая развлечься разговором.
        - Ох, месье Жак, вы так много ходите по городу совсем один. Будьте осторожнее.
        - А что случилось?
        - Разве вы не читали газет? В городе появилась банда грабителей. Уже совершено несколько нападений. Все пострадавшие отмечают, что грабители весьма грязны и очень странно одеты. Уверена, что это мигранты. Французы не способны на такую наглость. Вы ведь знаете, наш славный городок находится вдалеке от больших магистралей. У нас даже железной дороги нет. Откуда они только берутся?
        - Спасибо, мадам, я буду осторожнее.
        В десять утра у Жака была встреча с адвокатом. Тот сидел за своим столом, о чем-то задумавшись.
        - Вы чем-то встревожены? - спросил Жак.
        Адвокат вздрогнул, словно до этого момента не видел, что перед ним сидит человек.
        - Странное происшествие произошло со мной сегодня утром. На меня напали двое, вооруженных ножами. Сами оборванцы, каких поискать. Но самое странное, что они не забрали ни телефона, ни бумажных денег. Взяли только несколько металлических монет. И говорили они как-то странно. Вроде по-французски, но я почти ничего не понял.
        - Должно быть мигранты. Утром я слышал, что в городе орудует банда.
        - Я тоже сначала решил, что это мигранты, но потом вспомнил, что почти так же говорят и наши с вами общие знакомые - месье Форш и месье Негоциант.
        Что-то кольнуло Жака изнутри. Но он отогнал от себя дурные сомнения.
        - Мы с вами договаривались - продолжал адвокат - что я не буду задавать лишних вопросов. Но мне кажется, что наши подопечные и эти головорезы из одних краев.
        - Возможно. Я не знаю, откуда они родом. Но давайте поговорим о деле. Есть какие-нибудь новости?
        - Вчера я снова был в арестном доме. Говорил с арестованными. Месье Негоциант снова предложил мне корову, чтобы я добился его освобождения, и я полчаса объяснял ему, что во Франции так делать не принято. Месье Форш на этот раз был значительно спокойнее. Он уже не грозился сравнять арестный дом с землей и перерезать надзирателей, когда выйдет на свободу. Думаю, все идет по плану. А вот с месье Мерлином встретиться опять не удалось. Начальник тюрьмы разгневан на него за то, что тот никак не хочет назвать своего имени и поэтому месье Мерлин все еще содержится в карцере. Думаю, завтра мне все же удастся пробиться к нему.
        - Но ведь вы говорили, что он назвался Мерлином.
        - Да, вот именно. Начальник тюрьмы тогда сказал, что так звали старого волшебника, и Мерлин ответил, что он и есть тот самый волшебник, и что родился он пять тысяч лет назад в Месопотамии. А на вопрос, совершал ли он ранее какие-либо серьезные преступления, он ответил, что прогневался однажды на жителя Помпей, и вызвал извержение Везувия, который погубил в результате не только его обидчика, но и все Помпеи. Начальник пришел в бешенство от таких историй. Решил, что над ним издеваются.
        - Ну да. Думаю, извержение Везувия было простым совпадением.
        Адвокат вопросительно посмотрел на Жака, но, видимо решив, что это была неудачная шутка, промолчал.
        После обеда оруженосец снова решил навестить епископа. К главной площади вело несколько улиц, но Жак предпочитал только одну из них. Это была узенькая улочка, ведущая через бедный район. Местные дворники почему-то старались обходить ее стороной, поэтому на тротуарах обычно валялось несметное количество пустых бутылок, пакетов и картонных коробок от фастфуда, а переполненные мусорные баки источали смрад. Дома здесь были серы и невзрачны, и примыкали друг к другу настолько тесно, что солнце крайне редко заглядывало сюда. Тем не менее Жак любил эту улицу. Она до боли напоминала ему о его родных временах, когда мусорных баков не было и в помине, а помои выливали из окон прямо на улицы. Вот и теперь он шел по ней не спеша, наслаждаясь пустым пространством перед тем, как нырнуть в бурный людской поток.
        Неожиданно сзади он услышал грубый голос:
        - Месье, не найдется монетки на еду?
        Жак обернулся. Перед ним стоял бродяга в грязной одежде. Жак любил бродяг по той же причине, что и улицу: они напоминали ему его современников.
        Пошарив в кармане, он нашел монетку в один евро и отдал нищему.
        - Немного ты соберешь на этой улице, приятель.
        - Не беспокойтесь. Я сейчас иду на площадь, и наверняка насобираю себе на обед и на бутылочку забористого пойла. Здесь же я с некоторых пор живу.
        - Не лучшее место для жизни.
        - Это уж точно. Еще вчера я ночевал в роще Сан-Мишель. Вот это была жизнь. Свежий воздух, деревья. Жандармы туда редко заходят. А какое общество там собиралось! Все наши ночевали там. Но вдруг пришли эти варвары и разогнали старожилов. Кого-то как я слышал, даже порезали ножом. К нашему брату можно относиться по разному. Но мы живем честно. У нас свой закон, своя этика. Там, в роще полно места. Мы всех пускаем. Приходи и живи. Чем мы могли им помешать?
        - Что же это за варвары?
        - Черт их знает! Мы сначала решили, что это мигранты. Одеты они как-то странно. И говорят, вроде по-французски, но ни черта не поймешь. Я решил, что это марокканцы, но старик Оливье, а он у нас бывший профессор философии, сказал, что так говорили в средневековой Франции.
        Уже в третий раз за день Жаком овладело нехорошее предчувствие. Может совпадение? Может, действительно мигранты? Нужно проверить. Жак распрощался с собеседником, дав ему еще две монетки, развернулся и смело направился к окраине города, туда, где располагалась обширная роща, давно оприходованная бродягами.
        Город за последние пять веков значительно разросся, но все же глухие леса вокруг и удаленность от больших дорог помешали ему стать мегаполисом. Окраины Жак достиг всего через полчаса.
        Лишь только он вступил в рощу, в спину ему уткнулось что-то острое и холодное.
        - Жизнь или кошелек - прохрипел грубый голос.
        Жак обернулся. Перед ним стоял здоровый бородатый детина с повязкой на глазу. Одет он был вполне современно, но как-то странно. Теплая не по погоде куртка была на пару размеров больше, а брюки хорошего покроя на пару размеров меньше, чем нужно. Кроссовки, пожалуй, были нужного размера, только надеты не на ту ногу. Но одна деталь отбросила последние сомнения в происхождении загадочных пришельцев: вооружен он был не пистолетом и не ножом. В руках он сжимал настоящее старинное копье.
        - Ты как со мной обращаешься, голодранец! А ну-ка веди меня к главному - прорычал грозно Жак.
        Здоровяк явно не ожидал такого отпора. Он склонил голову, опустил копье и стал похож на провинившегося ребенка.
        - Махмуд Паша почивает после обеда.
        - Ничего, разбудим. Дело очень срочное.
        Они прошли в глубину рощи. Здесь, на поляне, возвышался большой шалаш. Крыша его была застлана старыми пакетами, рваными клеенками и прочей ерундой, которую легко найти на любой свалке. Жак так и не узнал, были ли шалаш сделан раньше бездомными, или над его сооружением потрудилась армия Махмуда Паши.
        Сам полководец тем временем уже проснулся. Он восседал на старой резиновой покрышке и пил пиво из жестяной банки. Верхняя сторона банки была срезана ножом, так, что каждый раз, делая глоток, и касаясь губами острого края, Махмуд Паша издавал грубое ругательство.
        - Кто посмел тревожить мой покой? - возмутился он, видя входящего в шалаш незнакомца.
        - Этот господин очень хочет вас видеть - виновато ответил ему громила, и поспешил ретироваться.
        Жак бесцеремонно уселся рядом на раскинутом одеяле.
        - Так значит ты и есть тот самый могучий Махмуд Паша, которого расхваливал мой друг воевода.
        Махмуд улыбнулся.
        - А ты вероятно тот самый оруженосец, который пытается вызволить из плена своего господина?
        - Он самый.
        - Не волнуйся, приятель. Час освобождения близок. Махмуд Паша и его несметная армия мигом разберется с врагами. Мои люди уже провели разведку. Крепость, где заточен твой господин, - вовсе и не крепость, а ветхая хижина. Мы даже решили отказаться от осадной машины Так справимся.
        - А велика ли твоя армия?
        - О, моя армия настолько велика, что когда передовые воины уже вступали во французские земли, арьергард еще спал у себя дома вместе со своими женами.
        - Но если она так велика, как она поместилась в двадцать три сохранительных ящика, которые я насчитал в подвале у трактирщика?
        - Мои славные воины, если нужно, свернут горы, а если нужно, пролезут в иголочное ушко. Неужели ты думаешь, что какие-то ящики в трактире смогут остановить мою орду?
        Жак не понял ответа, но решил не развивать тему.
        - Я пришел просить тебя, чтобы ты не нападал на тюрьму. Вы все погибнете, и это сильно осложнит ситуацию
        - О чем ты говоришь? Моя армия непобедима. Здесь целая тьма моих отборных воинов. Через пару дней мы атакуем. И, будь уверен, после этой битвы от твоей тюрьмы и следа не останется. Тем же вечером герцог будет сидеть у нас в шатре и пить вино, несколько ящиков которого мои слуги раздобыли в одной из местных лавок. Кстати, давай выпьем за знакомство бутылочку этого замечательного напитка.
        Махмуд-Паша выкинул из шалаша недопитую пивную банку, достал из ящика бутылку дешевого портвейна, вынул кинжал из-за пояса и отрубил горлышко. Из бутылки брызнула красная вонючая жидкость.
        - Эй, Анри, подай-ка нам те чудесные кубки, которые мы раздобыли сегодня утром.
        Вошел рослый детина в футболке, надетой задом-наперед, и подал два пластиковых стаканчика.
        - Чудесная здесь посуда. Легкая и не бьется - сказал Махмуд-Паша, разливая портвейн.
        - Давай выпьем за успех нашей битвы!
        Они выпили, после чего, Жак смог вставить слово.
        - Как раз по этому поводу я к тебе и пришел. Не надо никакой битвы. Гуляйте тут, отдыхайте, веселитесь. А потом, когда я вызволю герцога, мы все вернемся домой.
        - Расслабься, приятель. Посмотри, какая чудесная погода. Какое чудесное вино! - Махмуд поднял бутылку и рассмотрел на свет ее мутноватое содержимое - отложи все свои заботы на завтрашний день.
        Он налил еще по стакану.
        - Давай выпьем за наше здоровье. Только пей до дна, чтобы Бог видел, что оно тебе небезразлично. Это будет вместо молитвы.
        Они выпили.
        Через час Жак и Махмуд Паша лежали в траве на лужайке, щедро обогретой солнцем. Рядом с ними валялось четыре пустых бутылки.
        - Послушай, Махмуд. А расскажи, как вы познакомились с воеводой?
        - О, это было много лет назад. Мы тогда воевали в далекой Персии.
        - А он рассказывал, что это было близ Иерусалима…
        - Разве это не одно и тоже?
        - Нет.
        - Короче говоря, было это где-то на востоке. Наши армии, насчитывавшие многие тысячи бойцов, сражались друг с другом, в битве при Арагоне…
        - В каком Арагоне? Ведь это Испания…
        - Что ты пристал. В конце концов, это я сражался. Мне лучше знать, где это происходило.
        - Извини, продолжай.
        - Моя конница одерживала верх, и мы теснили неприятеля, грозясь скинуть его с отвесных скал прямо в Красное море…
        - Но…
        - Да задолбал ты!.. - закричал Махмуд Паша. Он вскочил на ноги, и, вероятно, Жаку пришлось бы несладко, если бы Махмуд не ударился о массивную ветку стоящего рядом дерева, что несколько охладило его пыл.
        - Ты достал меня со своими вопросами - продолжил он уже спокойнее - Хочешь правду? На самом деле я никакой не Махмуд Паша. Меня зовут Люсьен, я - лихой человек из Миридора. В моей шайке всего дюжина бойцов, так что сохранительных ящиков нам хватило с избытком. Ни в какой войне я, разумеется, не участвовал, как и мои воины. Но поверь, не смотря на это, они стоят целой армии. Если хорошо выпьют, конечно.
        - Но где же с тобой познакомился воевода?
        - Это старая история. Он был еще совсем мальчишкой. Начитался романов про рыцарей, и отправился освобождать Иерусалим. Добрался до соседней деревни, там мы и познакомились. Веселые были деньки. Он сначала очень расстроился, когда узнал, что крестовые походы были очень давно, и новых не ожидается. Но потом успокоился.
        - То есть воевода не сражался с сарацинами?
        - Ну как не сражался? Мы как-то славно сразились из-за одной девки в трактире. И, кстати, я уже тогда стал называть себя Махмудом Пашой. Так что в одном сражении с сарацинами воевода точно поучаствовал.
        Неожиданно Махмуд Паша сел и заплакал горькими слезами.
        - А ты знаешь, ведь я в детстве тоже мечтал стать славным воином. Бегал по деревне с деревянным мечом и сражался с коровами и собаками. Повзрослев, я понял, что гораздо разумнее жить, держась подальше от битв. Но иногда, в такие часы, как сейчас, во мне просыпается маленький мальчик, который говорит мне с упреком: кем же ты стал? Ведь ты - мог быть великим героем, а ты простой разбойник.
        - О чем ты говоришь? Ты добился своего. Посмотри, тебя все боятся, у тебя грозная армия. Ты мудрый полководец.
        - Будем честными. Моя армия - просто горстка проходимцев.
        - Нет. И чтобы доказать это, мы пойдем штурмовать тюрьму!
        - Но ведь ты говорил, что это может погубить наш мир. Что небо упадет на землю, звезды погаснут, разверзнется великая бездна.
        - Ну и что. Зато мы докажем всем, что мы - великие воины.
        Махмуд Паша улыбнулся. Он вскочил, будто в нем и не было двух литров крепленого вина, и закричал:
        - Подъем! Мы идем брать вражескую крепость!
        Что было дальше, Жак не помнил. Во всяком случае, об этом он никому и никогда не рассказывал.
        Следующая картина, сохранившаяся в его памяти была настолько страшна, что выветрила из его крови последний алкоголь: храбрые воины Махмуд Паши лежат на асфальте перед тюрьмой лицами вниз. Вокруг них бегают полицейские с дубинками.
        - У тебя есть еще наручники? - кричит один.
        - Нет, закончились.
        - Что, может вызвать полицейский фургон?
        - Зачем фургон? Мы же в пяти метрах от входа в арестный дом. Давай поднимай их во очереди и веди в камеры. Не забудь обыскать.
        Жак стоял неподалеку на коленях с поднятыми к затылку руками. Он отчетливо понимал, что скоро увидится с герцогом, и что все пропало.
        Несокрушимых воинов Махмуда Паши одного за другим поднимали и уводили в здание. Те пошатывались от вина и пива. Очередь дошла до Махмуда Паши. Неожиданно тот оттолкнул полицейского, и попытался схватить меч, валявшийся возле него. Но продолжить сражение ему не удалось. Сразу несколько служителей закона бросились на него и повалили на землю. Неразбериха, вызванная этим событием дала Жаку шанс. Он тихонько поднялся на ноги и нырнул в темный переулок.
        Жак бежал маленькими улочками, широкими улицами, дворами, бульварами, не разбирая дороги. Блюстители порядка, ринувшиеся было за ним, быстро отстали, но это было неважно. За его спиной был не десяток полицейских, а разверзнувшаяся всепоглощающая бездна огня, все расширяющаяся и захватывающая все новые и новые акры земли. И от этой бездны было не спастись, можно было только отсрочить свою неминуемую смерть. А для этого нужно было бежать. Только бежать.
        Когда Жак наконец пришел в себя, он был уже где-то на окраине города. Вокруг него все также стояли дома, шли люди и ездили машины. Никакого армагеддона не случилось. Он перешел на шаг. Пусть мир еще не канул в небытие, но в душе его случился настоящий апокалипсис. Герцога он не спас, Мерлина не вытащил. И теперь здесь, потерянная во времени томится в ожидании неминуемой кары еще дюжина человек из славного герцогства Сент-Фосс. Он не знал, и даже не хотел думать, что делать дальше. Он просто шел вперед. Город закончился, уличная дорога с тротуарами сменилась автострадой. Жак заметил в стороне тропинку и свернул с дороги. Теперь он шел по роще.
        Жак не знал, где находится, не знал, сколько прошел. В какой-то момент он понял, что страшно устал. Тропинка вывела его к большому, заросшему высокой травой, лугу. Жак остановился и просто сел на землю.
        Вокруг была тишина и благоденствие. Пели птицы, дул легкий прохладный ветерок. Над травой летали бабочки и жужжали шмели. Неподалеку пасся одинокий конь. Жак нехотя залюбовался этим грациозным животным. Он был абсолютно черным только на лбу белело маленькое пятнышко. Сначала тот мирно жевал траву, но вдруг поднял голову, огляделся и, заметив Жака, подпрыгнул и радостно подбежал к нему. Это был Хуф. В этот момент Жак на мгновение забыл обо всех постигших его неприятностях. Он обнимал коня и гладил его по лоснящимся бокам.
        Вечером оруженосец сидел на веранде загородного дома и пил чай вместе с Йориком.
        Шут не мог усидеть на месте. Он постоянно вскакивал и расхаживал по комнате. Его распирал восторг.
        - Ты просто не представляешь, как здесь чудесно. Ты знаешь, где я провел все последние дни? В книжном магазине. Там так много книг. Сначала я не мог определиться, с чего начать. Брал все подряд. Но это тяжело. Словно перебегаешь из одной эпохи в другую. Поэтому я теперь читаю книги по векам. Шестнадцатый, семнадцатый, восемнадцатый - как это чудесно. Как много нового я узнал, так духовно обогатился! Сейчас изучаю девятнадцатый век. Дюма, Гюго, Жюль Верн, Достоевский. А впереди еще век двадцатый, двадцать первый! Сколько чудесных открытий в искусстве ждут меня здесь! А вчера я узнал, что есть такая чудесная штука, как интернет. Представляешь, можно читать книги, слушать музыку, смотреть картины, общаться с другими людьми, находящимися в любой точке мира, не выходя из дома. Правда, пока я толком не могу разобраться, как все это запустить, но, думаю, скоро разберусь.
        - Неужели, ты собираешься постигать окружающий мир, сидя в комнате?
        - Нет конечно. Просто мне надо наверстать упущенное веками. А потом, когда я достигну уровня своих нынешних современников, я пойду в народ. Буду общаться, а главное, слушать. Жду не дождусь, когда я буду достоин этих чудесных неизведанных людей.
        - Но на что же ты живешь?
        - Я ведь давно задумывался о бегстве. И, конечно, подготовился. Я не стал изобретать колеса. Пошел по пути нашего друга Мерлина: покупал картины. Правда, на Да Винчи, у меня не хватило денег, и я скупал по дешевке работы совсем молодых живописцев: Микельанджело и Рубенса. Они сейчас тоже ценятся довольно высоко. Так что деньгами я обеспечен.
        - Я очень рад, что нашел тебя - говорил оруженосец - в эти минуты я совершенно спокоен. Пусть завтра Солнце не встанет из-за горизонта. Пусть Луна упадет на землю. Мне все равно.
        - Не волнуйся. Солнце встанет строго по расписанию, а Луна будет болтаться до скончания времен.
        - Да, вот только конец времен наступит совсем уже скоро.
        - О чем ты говоришь?
        - Я не справился. Не смог вернуть все на свои места. Герцог, Мерлин и Переговорщик выйдут из тюрьмы не раньше, чем через пару месяцев. А теперь еще эти солдаты Махмуда Паши… Я не говорю уже о Нострадамусе. Он затерялся где-то на просторах современного мира и мне никогда его не найти. Мы оба знаем, к чему все это приведет. Мы изменили будущее. Скоро жди апокалипсиса.
        Йорик только улыбнулся.
        - Не волнуйся, не будет никакого апокалипсиса. Будем жить почти также, как и раньше. И, будь уверен, наши потомки тоже будут жить, не подозревая о том, что их жизнь была наглым образом изменена. Окружающий нас мир подобен реке. Ты можешь выкопать для нее новое русло, чтобы она текла поближе к твоему поместью, но через сто лет она вернется на свое место. Так и мир. Раны, которые мы ему наносим, перемещаясь во времени, легко затягиваются так, что и следа не остается. Время подобно снежной лавине. Ничто не в силах ее остановить. Посмотри ночью на звезды. Посмотри на себя. Ты - песчинка во вселенной. Неужели ты думаешь, что способен с нею расправится. Я совершенно не понимаю, как это происходит, на каких физических принципах основано. Но я знаю одно: время - гораздо более гибкий инструмент, чем мы можем себе предположить. И стерпеть оно может гораздо больше, чем нам кажется. Сам вспомни, сколько ошибок ты допустил раньше, когда путешествовал? И ничего. Катастрофы не произошло. Будущее немножечко поменялось, но в целом все так, как и прежде. А Мерлин? Сколько раз он отправлялся в будущее и в прошлое.
Представляешь, каких дел он натворил со своей дырявой памятью? Как ты думаешь, что из-за этого случилось? Ничего!
        - То есть ты хочешь сказать, что бы не произошло, все вернется на круги своя?
        - Может, и не вернется, но ничего страшного уж точно не произойдет.
        - Что же мне делать?
        - Ничего. Хочешь, поживи здесь. Хочешь - возвращайся домой. Все образуется само собой.
        - А ты?
        - Мне и здесь хорошо. Я давно понял, что не создан для средних веков. Современность - вот моя стихия. И Люси с ребенком здесь тоже лучше.
        - Но на наш замок того и гляди нападет войско герцогини.
        Йорик только вздохнул:
        - Что же, значит такова судьба. Забудь.
        - Нет. Прости. Пусть там грязно, свирепствуют болезни, а люди грубы и невежественны - это моя родина. И я вернусь.
        - Как знаешь.
        Жака немного обидело равнодушие собеседника. Ведь это была и его родина. Он посмотрел на Йорика, но тот уже не обращал на гостя никакого внимания. Он достал с полки книгу и внимательно ее читал. Жак понял, что здесь ему ничего не добиться. Он не прощаясь вышел из дома и направился к автобусной остановке.
        - Что же, думал он. Значит, я один. Пусть я маленькая песчинка в бесконечной вселенной. Пусть, я не смогу изменить ход истории. Это не значит, что нужно сидеть, сложа руки и смотреть, как рушится твой мир. Не тот бесконечный и вечный мир, в котором живут люди, и светят звезды, а тот мир, который вокруг него. Тот мир, в котором молочник по утрам приносит ему молоко, в замке обитают его друзья: герцог, Мерлин, Йорик - такие несовершенные и средневековые, но такие милые его сердцу. И за этот мир он будет бороться до конца.
        Подъехал автобус. Жак отправился назад в город. Нужно было заскочить в адвокатскую контору, узнать, как идут дела с герцогом.
        ГЛАВА 18
        А за пятьсот двадцать семь лет до вышеуказанных событий в замке герцогини пировали. Сколько продолжался пир, герцогиня уже точно не помнила. Она сидела во главе стола, в окружении славных баронов, графов и герцогов, вызвавшихся спасти епископа из лап дьявола, а за одно и защитить честь несчастной женщины, на долю которой пришлись страшные муки совместной жизни с этим самым дьяволом. Один за другим кубки во славу и за здравие прекрасной хозяйки поднимали знатные и никому не известные, благородные, и не очень, господа, большинство которых герцогиня видела впервые, и не смогла бы припомнить большинства имен, если бы ее об этом спросили. Гости пировали и веселились в предвкушении славной драки, а многочисленные слуги все подносили и подносили яства и вина.
        - Пс! Герцогиня! Подойдите, надо поговорить! - послышался громкий шепот откуда-то из-за спины.
        Герцогиня обернулась. Позади стоял конюх.
        - Ты что, смерд! Как ты посмел без разрешения появиться в обществе столь высокородных особ? - прошипела герцогиня в ответ, но все же встала из-за стола и вышла вслед за конюхом на кухню, располагавшуюся по соседству с залом для пиров.
        - Я только доложить. Половина вашего винного погреба уже пуста! Если так пойдет и дальше, мы не дотянем до следующего урожая!
        - Как пуста? - испугалась герцогиня - Что же мы будем пить? Ты ведь знаешь, что вино - это кровь Христова. А ведь я так боголюбива. Как же я буду молиться?
        - Не знаю, но еще пару недель такого пира, и мы до самой следующей осени будем причащаться родниковой водой!
        - Я не люблю воду. Надо что-то делать!
        - Надо прекращать это безобразие!
        - Как смеешь ты, ничтожество, называть скромную трапезу благородных господ безобразием! Впрочем, ты прав. Это безобразие действительно надо прекращать. Придумай что-нибудь.
        И герцогиня, оставив конюха в полнейшем недоумении, вернулась в пиршественный зал. Конюх, вопреки своему низкому происхождению, был не самым глупым человеком на свете. Некоторое время постояв в задумчивости и почесав лоб, он вдруг встрепенулся и подскочил на месте словно ударенный молнией. В следующий миг он подбежал к жаровне, где румянился на вертеле огромный кабан, и сел прямо в раскаленные угли.
        Тем временем барон Какой-то-там (герцогиня не запомнила его имени), произносил очередной тост за победу справедливости в грядущем сражении. Но он так и не договорил. В зал вбежал вбежал конюх. Задница его дымилась, на штанах зияла огромная дыра.
        - Кошмар! Кошмар! - кричал он - спасайтесь кто может! Преисподняя скоро поглотит всех нас!
        - Несчастный! - проревел барон Какой-то-там (впрочем, может быть он был герцогом или князем) - как ты посмел перебивать меня! Если это какой-то пустяк, я тут же отрублю тебе голову!
        - Герцог! - с трудом, словно задыхаясь вымолвил конюх - он с каждым днем становится все сильнее. Вчера я беседовал со странником, который обедал у нас на заднем дворе. Он рассказал мне, что ужасные вещи творятся в некогда славном городе Камбруз. Будто герцог с каждым днем становится все огромнее, и уже вырос выше деревьев. И теперь он ходит по городу и топчет дома, скотину и невинных людей. Я, конечно, не поверил россказням и решил сам убедиться. Под видом странника я проник в город и увидел все своими глазами. При мне герцог превратился в страшное чудовище, совсем как на фасаде нашей церкви. Неожиданно он изрыгнул изо рта пламя. Мне с трудом удалось унести ноги. Сами посмотрите, что стало с моей одеждой - и конюх для убедительности продемонстрировал публике свой обожженный зад.
        - Господа - произнес барон Какой-то-там - страшные вести принес нам этот человек. Если мы немедленно не выступим в поход, весь мир может сгореть в геенне огненной! Завтра же, на рассвете мы выдвигаемся в путь. И пусть удача будет на нашей стороне.
        Весь зал в едином порыве поднял кубки и криками выразил согласие с выступавшим, но в этот момент откуда-то издалека раздался протяжный и низкий звук боевого рожка.
        - Ох, я узнаю этот рог - продолжил барон - так трубит оруженосец маркиза де-Барбароса. Это славный воин, вместе с которым мы прошли не одну битву! Герцогиня, надобно встретить достопочтенного маркиза как подобает. Давайте завтра же вечером устроим по случаю его приезда славный пир!
        Герцогиня лишь слабо улыбнулась в ответ.
        ГЛАВА 19
        В зале суда было непривычно суетно. Служащие, присяжные и зрители шумно делились новостями, занимая отведенные им места. Адвокат и Жак стояли в сторонке.
        - Ну и работку вы мне подкинули - делился адвокат - знаете, что бы сегодня не случилось, вечером пойду в кабак и напьюсь. Вы только посудите, какая титаническая работа была проделана за последние три месяца: во-первых, мне удалось договориться с владельцем ресторана, который разгромил наш подзащитный. Хозяин не хотел уступать, но деньги творят чудеса. А у вас их, к счастью, много. Во-вторых, удалось договориться почти со всеми американцами. Тут, чего уж там говорить, тоже помогли деньги. Но все эти заботы меркнут перед одним. Мне стоило огромных усилий уговорить герцога обращаться к судье - «Ваша честь».
        - Да, вот тут я вас понимаю. Одно это стоит вашего гонорара. Но как вам это удалось?
        - Постепенно. Сначала мы плавно перешли от «Смерда» к «Человеку». Потом подняли планку до «гражданина». Вы сами увидите, он даже почти не морщится, обращаясь к судье. Но есть и трудности: во-первых, во время драки досталось нескольким полицейским. А это серьезное преступление. Но самая главная проблема сидит там - адвокат указал на места, где располагались потерпевшие. На скамье гордо восседал крупный человек лет шестидесяти с перевязанной рукой и с физиономией, обклеенной пластырями.
        - Это американец. Единственный, с кем мне не удалось договориться. Он - сенатор, очень богатый и влиятельный. Я предлагал ему целое состояние - он отказался.
        - А картину, которую я вам давал, вы предлагали?
        - Леонардо Да Винчи? Конечно предлагал. Тот сказал, что не знает никакого Леонардо, и что он сам лучше нарисует. В общем, этот болван настроен идти до конца.
        - Видимо, он серьезно пострадал?
        - Нет, пустяки. Повязка и пластыри - для того, чтобы разжалобить судью. Старый метод.
        - Ну и какой ваш прогноз?
        - Думаю, года три, если повезет. Но это уже будет большая удача. Если бы вы пустили дело на самотек, ему грозило бы лет десять.
        Жак ничего не ответил. Он только вздохнул. Как там поживает их маленький Камбруз? Не этот город с автомобилями и спешащими по своим делам клерками, а тот, родной с крепостной стеной, узкими улочками и шумным рынком.
        - А что с Мерлином?
        - Увы, тут я бессилен. Пока он проходит как обвиняемый. С него должны взять показания. Но для этого он должен указать свое имя. А он не хочет этого делать. Поэтому допросить его не могут. И выпустить его тоже не могут. Так что сидеть ему там до скончания веков.
        - Но вы можете хотя бы поговорить с ним.
        - С Мерлином? Я говорил с ним миллион раз. Каждый раз он встречал меня так, словно видит впервые. По мне, так он сильно болен, и ему прямая дорога в психиатрическую больницу. Но начальник тюрьмы и слышать ничего не хочет. Говорит, «ты только посмотри на него, он так и светится здоровьем». В общем, пока ничего не получилось. Самое интересное, что он не участвовал в драке, и как только он назовет свое имя, и ответит на несколько вопросов, его тут же отпустят.
        Между тем, секретарь суда прозвонил в колокольчик и заседание началось.
        - Итак, - начал судья - объявляется открытым заседание по делу месье Форша. Подсудимый обвиняется по следующим статьям: побои, причинение материального ущерба, сопротивление представителям власти. И еще в небывалой наглости и спеси. Извините, это попросил добавить начальник арестного дома. Правда, большая часть претензий была улажена, но, как вы понимаете, мы не можем просто так оставить это дело. К тому же, у нас есть пострадавший. Кстати, ему и слово.
        Встал здоровый американец. Он говорил по-английски, очень громко и уверенно.
        - Я, Уильям Джексон третий, сенатор США, правнук героя гражданской войны, проявившего отвагу в борьбе за свободу нашей нации… - начал было переводить приставленный к американцу адвокат, но тот, не обращая на переводчика никакого внимания, говорил быстро и без пауз, поэтому адвокат вскоре сбился, махнул рукой и замолчал.
        - Ну что же, мы выслушали потерпевшую сторону. Как жаль, что я ничего не понял - сказал судья после того, как американец закончил - уверен, что это была очень важная и содержательная речь. Мы обязательно подошьем к делу ее перевод, когда он будет готов. А сейчас, адвокат, расскажите нам вкратце, что говорил этот месье.
        Встал адвокат потерпевшего.
        - Вкратце он сказал вот что: «Мы, американцы, много раз спасали вашу страну от врагов. В первую мировую войну, во вторую мировую войну, от красной угрозы. Поэтому, я, как и всякий представитель этой великой страны заслужил почтительное к себе отношение. А этот негодяй - он кивнул на герцога - обошелся со мной ужасно. Я считаю, что в моем лице он унизил всю мою страну, наплевал на наш звездно-полосатый флаг. Считаю, что подсудимый заслуживает электрического стула». И дальше в таком же духе.
        - Спасибо, господин адвокат. Давайте выслушаем свидетелей.
        - Простите, ваша честь - прервал его адвокат, мой подопечный хочет сделать заявление.
        - Пусть сделает.
        Снова встал американец, и снова много говорил.
        - Короче говоря, он выражает недовольство тем, что не понимает, что здесь говорят.
        - Но ведь вы ему переводите?
        - Да, конечно, но он думает, что я могу упустить важные детали.
        - Увы, я ничем не могу помочь. После заседания, мы переведем материалы на английский язык, и он может с ними подробно ознакомиться. А сейчас давайте все же выслушаем свидетелей.
        Выступили полицейские, посетители кафе, начальник арестного дома, который, кстати, был согласен с американцем, за исключением того, что по герцогу плачет не электрический стул, а гильотина.
        Тут снова встрял американец. Слова ему не давали, но никто не знал, как заставить его замолчать, поэтому пришлось дать ему выступить.
        - Господин судья, прошу меня извинить - продолжил адвокат, но я, будучи помощником этого господина, обязан перевести его слова. Итак, он требует, чтобы заседание начали заново, и на этот раз на английском языке.
        Судья поморщился.
        - Скажите месье Джексону третьему, что мы находимся во Франции, и обязаны проводить заседания на государственном языке. И попрошу впредь не перебивать меня. Давайте выслушаем адвоката обвиняемого.
        - Ввиду того, что обвиняемый ранее не совершал преступлений, а также, что большинство споров с потерпевшими улажены, прошу у вашей чести приговорить месье Форша к принудительным курсам психотерапии и целью научиться усмирять приступы ярости, а также к общественным работам.
        - Благодарю, ваша позиция мне ясна. Кто еще желает высказаться? - сказал судья - можно давать слово обвинителю?
        - Подождите, у нас есть еще один свидетель - сказал адвокат американца.
        Адвокат насторожился. Он явно не был в курсе.
        - Ну что же, пусть выступит.
        Вышел пожилой мужчина в очках.
        - Меня зовут Луи Мигриль. Пять лет назад я работал следователем в полиции. И тогда у нас было похожее дело. Произошел погром в небольшом ресторанчике. Пострадали иностранные туристы. Тогда это были англичане. Преступнику удалось скрыться. Но был составлен фоторобот. И, знаете, он ужасно похож на нашего обвиняемого. Поэтому я прошу учесть, что этот человек, который сейчас сидит на скамье подсудимых, вопреки утверждению его адвоката, не просто дебошир, а наглый рецидивист. И, будьте уверены, если он выйдет на свободу достаточно скоро, вы еще услышите его имя и снова увидите его на этой самой скамье.
        Адвокат герцога вопросительно посмотрел на Жака.
        - Это было так давно. С тех пор герцог стал добрее… - только и смог прошептать он.
        Адвокат в отчаянии опустил голову.
        - Вообще-то, мы не имеем права подшивать это в дело на основе одной лишь схожести обвиняемого с фотороботом. Нужны очные ставки, сбор свидетельских показаний… Но мы учтем эту информацию. Что скажет обвинитель?
        - Обвинение требует пять лет. За это время дело, о котором сейчас говорил месье Мигриль, может быть возобновлено, и, возможно, обвиняемому придется вернуться в суд.
        - Что скажет обвиняемый?
        - Ваша честь… Ваша честь… я не виновен… - герцог не знал, что еще сказать.
        - Ну что же, раз это всё, предлагаю присяжным удалиться для вынесения вердикта.
        - А мы уже посовещались. Думаю, пять лет - это слишком мягкий срок. Но, раз больше нельзя, пусть будет так.
        - Хорошо. Тогда всем внимание, я выношу вердикт.
        Судья поднял молоток, но опустить его не успел. Снова поднялся американец. Снова он говорил очень долго, на этот раз размахивая мобильным телефоном.
        - Простите, господин судья - еще раз извинился его адвокат - месье Джексон возмущен столь мягким приговором. Он требует двадцати лет заключения.
        На этот раз встал судья
        - Скажите этому месье, что это наш суд и только я вправе решать, какой приговор вынести обвиняемому. А если он еще раз перебьет меня, я прикажу вывести его из зала, и оштрафовать за неуважение к суду.
        Когда американцу перевели слова судьи, он снова что-то очень долго говорил, затем уселся на свое место и уткнулся в мобильный телефон.
        - Он говорит, что сейчас свяжется с американским послом и будет требовать, чтобы заседание перенесли в США и судили негодяя по американским законам.
        - Что же, это его право - ответил судья - а я тем временем оглашу приговор. Итак, всем встать!
        Судья занес молоток над головой, но тут у него самого зазвонил телефон.
        - Извините - пробормотал он, доставая аппарат - кто говорит?
        По мере того, как судья слушал собеседника на другом конце линии, лицо его становилось все более малиновым, и говорил он все громче, под конец перейдя на крик, хотя, судя по всему, собеседник этот не особенно хотел слушать возражения судьи.
        - Да, господин префект… я понимаю, что важный человек… но закон одинаков для всех… все-таки судья здесь я… но мне уже шестьдесят два года, и мне все равно, что со мной будет…
        Дальше судья не стал продолжать разговор. Он изо всех сил шмякнул телефон об пол, из-за чего тот разлетелся на мелкие кусочки, затем снова взял молоток и начал судорожно бить им по деревянной доске.
        - Невиновен - проревел он, когда к нему вернулся дар речи.
        - Но господин судья, мы уже вынесли обвинительный вердикт - попытался было поспорить председатель присяжных.
        Судья ничего ему не ответил, просто выразительно посмотрел. Этого было достаточно.
        - Присяжные передумали. Подсудимый невиновен - сказал он, и никто из присяжных не осмелился с ним спорить.
        ГЛАВА 20
        Железная дверь карцера со скрипом открылась. На пороге стоял молодой человек и улыбался.
        А это снова я! Представляете, сделал предсказание начальнику арестного дома, что жена ему изменяет. Он побежал проверять, и убедился в том, что это не так. И вот я здесь. Что я сделал неправильно?
        Сидящий в камере, несмотря на юный еще возраст уже успевший отрастить окладистую бороду, обернулся в его сторону.
        - Во-первых, кто вы, молодой человек? Из вашего поведения я могу понять, что мы раньше где-то встречались. Но я не могу узнать вас. Неужели злой колдун изменил вашу внешность до неузнаваемости?
        - Нет, я Мишель. За три месяца я уже в пятнадцатый раз попадаю в карцер.
        - Мишель? Какое знакомое имя. Как жаль, что я не могу представиться тебе в ответ. Вероятно, злая фея Фата Моргана напустила на меня чары забвения. Я не могу вспомнить даже собственного имени.
        - Ну, в этом я могу тебе помочь. Ты Мерлин, волшебник из Англии.
        - А где мы сейчас находимся?
        - В Китае.
        - Это многое объясняет. Итак, что там с твоим предсказанием?
        - Я написал его на листке бумаги. Вот оно:
        Твоя любимая жена
        Изменит тебе сегодня ночью.
        В монастыре Сан-Дени
        Зацвела сирень с четырехлистниками.
        - Да, приятель, тебе еще учиться и учиться. Во-первых, слишком много конкретики. Жена, сегодня ночью. Ты бы еще имена их указал. Во-вторых, какая еще сирень осенью? Если бы она действительно распустилась, об этом раструбили бы все газеты Парижа. Любые предсказания, чтобы быть похожими на правду, не должны содержать вранья. Во всяком случае такого, которое можно проверить. Давай попробуем исправить твой катрен.
        Итак, любимая жена. Какая же она любимая, если изменяет направо и налево? Она, скорее, вероломная. Он ведь ей верил до твоего пророчества?
        - Верил.
        - Да и на жену слишком однозначный намек. Напомни мне, сколько жен у твоего охранника?
        - Одна, вроде.
        - Если бы было не меньше пяти, то можно было бы писать и про жену. Хотя бы одна ему точно изменяла. А так, назовем ее девой. Дальше. Изменит - хорошее слово. Можно трактовать по всякому. А вот про сегодня ночью, - лучше поменять. Что у нас там сегодня с Луной?
        - Полнолуние.
        - Отлично. Так и запишем.
        - Тебе. Слишком явное указание на конкретного человека. Нужно указать нашего охранника в третьем лице. Как ты думаешь, он отважный герой?
        - Сомневаюсь.
        - Поставим вопрос иначе. Он считает себя отважным героем?
        - Это уж наверняка.
        - Отлично. На этом и остановимся. Продолжим. В лунном свете. Сирень. Ты вообще-то знаешь, в Сан-Дени растет сирень?
        - Нет, не знаю. Я никогда там не был.
        - Вот и я не знаю. А твой охранник вполне может знать. Если уж ты так любишь Сан-Дени и сирень, давай напишем, что она не зацвела, а пустила ростки. Потом можно будет сказать, что она завяла. И никто не сможет проверить. Итак, что у нас там получилось?
        Вероломная дева изменит
        Отважному герою в лунном свете.
        У монастыря Сан-Дени
        Пустит ростки великолепный куст сирени.
        - Отлично - улыбнулся Мерлин. Мы сотворили шедевр.
        - Но ведь по сути, это те же самые враки. Охранник точно так же засадит меня за них в карцер.
        - Может быть. Но ты объясни ему, что если жена и не изменила ему нынешней ночью, то вполне может изменить следующей, или позже. В конце концов луна светит почти каждую ночь, а порой и день, за исключением новолуний. Ну а сирень в Сан-Дени… Когда она еще там прорастет, что ее можно будет заметить. К тому же, в пророчестве говорится о вероломной деве, а не о жене. Может это любовница, или продавщица в магазине.
        - Как это продавщица в магазине может изменить?
        - Не знаю. Продаст черствый круассан. Или будет флиртовать с другим покупателем, игнорируя нашего друга. В общем, этому пророчеству можно найти миллион объяснений, и твой охранник никогда не поймет, что это чистая выдумка. К тому же, кто знает, о каком отважном герое идет речь? Может о древнегреческом Геркулесе? Кстати, его тоже очень подставила жена. Читай мифы. Особенно они хороши в обработке моего любимого писателя Прихлюпида. А может речь идет о великом Карбаре Мулибуратарабуре, который в одиночку одолел целый космический флот Альфа-Центаврайцев в 2235 году. Знаешь, как он погиб? У него сломался электрогенератор на корабле. А ведь кораблю он дал имя своей жены…
        - А еще он сказал, что монастырь Сан-Дени давно закрыли.
        - Неужели? Вот тут мы с тобой промахнулись. Кстати, версия про Геркулеса тогда тоже не подходит. А вот про Карбара Мулибуратарабура подходит, потому что в 22 веке монастырь снова откроют. Правда, на Марсе. И сирень там вряд ли приживется. Кстати, что-то я голоден. Что ты там жуешь?
        - Представляете, моя погремушка разбилась. Оказалось, что бусины, которые были внутри ее, необыкновенно сладки. Попробуй.
        Мишель протянул Мерлину маленький белый шарик.
        - Действительно очень вкусно. Что-то этот вкус мне напоминает.
        Мерлин задумался и почесал лоб.
        - …Вспомнил! Эти шарики очень похожи на таблетки, которые я пью от разрушения мозга. И выглядят они также. Очень хорошие таблетки. Помогают мне сохранить молодость. Я ведь уже говорил тебе, что мне две тысячи лет?
        - Что-то не припомню.
        - Не припомнишь. В таком случае, тебе тоже нужно пить эти таблетки. Это я говорю тебе как один из величайших мудрецов за всю историю человечества! Постой. Я кажется вспомнил, что меня зовут Мерлин. И что мне нельзя так представляться. В этом мире я Франсуа Мерлин, учитель из Бордо. Ура! Я все вспомнил!
        Мерлин вскочил на свою койку и начал прыгать на ней так, что она заскрипела.
        - Я все вспомнил! - кричал он - и тебя вспомнил. Ты тот самый дурачок, который думает, что он находится в Китае, а на самом деле, как и я, перескочил из пятнадцатого в двадцать первое столетие. Минуточку…
        Мерлин закончил прыгать. Он сел и задумчиво уставился на собеседника.
        - Откуда у тебя мои таблетки? Кто ты такой?
        - Я уже представлялся. Я странствующий ученый, Мишель Нострадамус.
        Мерлин больше не сказал не слова. Он подошел к двери и принялся барабанить в нее. Подошел охранник.
        - Чего шумишь? - недовольно спросил он.
        - Вызови начальника арестного дома. Скажи, что Франсуа Мерлин хочет с ним поговорить.
        ГЛАВА 21
        Наступала прохладная осенняя ночь. Воздух был настолько чист, что несмотря на еще не совсем черное небо, уже были видны звезды. Жители города уже разошлись по своим домам, поэтому на улице не было ни одного человека. Почти полная тишина, какая редко встречается в городе, даже таком небольшом, как Камбруз.
        Герцог и оруженосец сидели в открытом кафе, укрытые пледами, принесенными заботливым официантом, и не спеша пили горячий глинтвейн.
        - Красивая ночь! - герцог сидел, и, задрав голову смотрел на звезды - быть может, в наших краях такие ночи случаются значительно чаще, но именно из-за их частоты, на них не обращаешь внимания. Здесь же такое случается, наверное, раз в год, и оттого этими ночами нужно особенно дорожить. Нельзя пропустить ни одного глоточка этого чудесного чистейшего холодного воздуха, не насладившись им как следует. Именно в такую минуту понимаешь, что бы не случилось, в прошлом, или в будущем, нужно относиться ко всему философски, с улыбкой.
        - Например, к тому, что мы потеряли всех наших товарищей, и еще епископа в придачу.
        - Наверное, им здесь будет лучше. Кстати, как там епископ? Не хочет вернуться?
        - Что ты. Тут у него сбылась мечта. Он чувствует себя борцом за веру. Ходит по преисподней и собирает чистые души.
        - А еще камень времени. Где мы теперь будем покупать туалетную бумагу и батарейки?
        - Придется жить как все. Подтираться лопухами и жечь свечи.
        - Нам не привыкать. Главное, что скоро мы окажемся дома, в родном герцогстве.
        - Не уверен. Вспомни про твою жену. Она наверняка уже захватила замок. Если мы вернемся, нас, вероятно сожгут на костре.
        - Мы не дадимся. В крайнем случае уйдем в леса. Будем разбойничать.
        - Нет уж. Хоть я и не слишком богопослушный человек, до грабежей опускаться я не намерен.
        - Не волнуйся. Мерлин предсказывал мне долгую счастливую жизнь. И, кстати, не забудь, я еще должен как-то продолжить свой род. Значит, на горизонте светит новая дама сердца.
        - Где сейчас этот твой Мерлин без своих таблеток. Сидит, должно быть, в своей клетке и сосет палец. Или, что там обычно делают безумцы. Мы не можем изменить ход развития вселенной, но судьбы конкретных людей изменить вполне можем. И необязательно в лучшую сторону. Даже если наш Мерлин сейчас появится перед нами в добром здравии, вполне возможно, он предскажет что-нибудь совсем другое.
        - А вот мы сейчас у него и спросим.
        - Что? - Жак машинально обернулся в сторону, куда смотрел герцог. К ним действительно бежал Мерлин. Он был подстрижен, чисто выбрит и, казалось, еще сильнее помолодел с момента их прибытия в будущее. От нормального человека его отличали только рубашка с коротким рукавом и яркие шорты, не свойственные прохладному осеннему вечеру.
        - Мерлин, дружище! Как тебе удалось выбраться? - обрадовался Жак.
        - Ни слова больше! У меня мало времени. Просто дай мне свою кредитку.
        Жак достал из кармана и протянул Мерлину пластиковую карту. Тот забрал ее и удалился также поспешно, как и пришел.
        - Завтра на рассвете отбываем домой. Место встречи знаешь! - только и успел выкрикнуть ему вслед оруженосец.
        Когда Мерлин скрылся, Жак посмотрел на герцога, герцог посмотрел на Жака, а потом они вместе обратили головы вверх и устремили взоры в бесконечную черноту вселенной.
        И вот наступило утро. Герцог и оруженосец стояли в парке на окраине города, окруженные со всех сторон деревьями.
        - Ты знаешь, я рад, что мы возвращаемся. Как ни странно, я соскучился по нашим славным временам.
        - Даже если придется поучаствовать в битве, в которой нам суждено бесславно погибнуть?
        - Ты же знаешь, я никогда не воевал. Хоть что-то новое в жизни.
        - Ну и славно.
        Жак залез в карман и достал оттуда блестящий камень. Камень прошлого.
        - Может, хотя бы Мерлина подождем?
        - Зачем? Он знает, когда мы отбываем. Если не пришел, значит не счел нужным.
        - В таком случае, в путь.
        ГЛАВА 22
        Заря еще только теплилась. Осенний лес накрылся туманом как одеялом. Было холодно, темно и сыро. Так противно, что даже волки попрятались по своим логовам, не затрудняя себе жизнь охотой на путешественников во времени.
        - Ворота заперты - сказал герцог, когда они с Жаком подошли к городской стене - как мы войдем в город?
        - Положись на меня - ответил ему Жак.
        Он подошел к маленькой дверце рядом с воротами. Возле двери лежал маленький коврик. Жак нагнулся и отодвинул его. Под ковриком на земле лежал железный ключ.
        - Так вот, зачем здесь коврик! - догадался герцог - а я-то решил, что это для того, чтобы путники вытирали ноги.
        Они отворили калитку и вошли внутрь.
        - Теперь нужно идти к трактирщику. Ведь мы не знаем, что произошло за последние месяцы. Быть может, в городе враги, и нам грозит страшная опасность.
        - Да, я с тобой согласен. Но, по правде говоря, я страшно хочу спать. К тому же, моя одежда несколько загрязнилась, пока мы шли по лесу. Мне необходимо переодеться и вымыться. Но более всего мне необходим здоровый сон.
        - Ты обалдел? В замке нас наверняка ждет засада. И тогда рассвет в нашем милом Камбрузе наступит гораздо раньше, только виной тому будет не солнце, а наши тела, горящие ярким пламенем на рыночной площади!
        - В таком случае, мне тем более нужно переодеться. Ведь среди наших врагов могут встретиться благородные мужи. Я не могу предстать перед ними в таком виде.
        - Умоляю тебя, герцог. Давай хотя бы будем осторожнее. Постараемся, чтобы нас никто не увидел. В таком случае, мы сможем смыться.
        - Хорошо, постараюсь.
        Таясь по темным переулкам, они добрались до замка ни кем не замеченные.
        - Ну что, ключ тоже под ковриком? - спросил герцог, когда они подошли к двери
        - Да. Но он нам не понадобится - ответил Жак, указывая на дверь.
        Дверь была приоткрыта.
        - Отлично! Пошли.
        - Давай, не пойдем! Спрячемся у трактирщика, или у конюха. Расспросим их о том, что произошло. Тут наверняка засада.
        - Чтобы герцог де Сент-Фосс боялся войти в собственный дом? Ты меня обижаешь. К тому же, вспомни, что мы отсутствовали три месяца. Вряд ли они все это время караулят нас. А если и так, они давно утратили бдительность. И мы застанем их врасплох.
        - А вдруг, пока нас не было, в замке поселился дракон! Он сожрет нас, не задумываясь. А, говорят, драконы - отродья дьявола, и через его чрево мы попадем прямо в ад!
        - Заткнись. Я бывал в будущем намного меньше, чем ты, но все равно знаю, что драконов не существует.
        - Это в будущем их не существует, а в нашем настоящем они вполне могут быть.
        - Тогда бы их останки нашли ученые и выставили в музее. Но они ничего не нашли.
        - Упоминаний о нашем герцогстве они тоже не нашли. Тем не менее, оно есть.
        - Хватит болтать, пошли.
        Герцог вытащил меч из ножен, и вошел внутрь. Жак проследовал за ним.
        Их охватила кромешная тьма. Сначала было абсолютно тихо, но через несколько секунд в глубине коридора раздался странный звук. Герцог сильнее сжал рукоять меча и немного присел, чтобы посильнее ударить. Шипение приближалось.
        - Бежим - прошептал Жак на ухо герцогу.
        - Нет. Герцоги никогда не бежали.
        Между тем звук раздался всего в каких-то паре шагов от герцога. Тот поднял меч и приготовился бить. И вдруг его ослепил яркий свет. Это Жак зажег электрическую лампочку.
        Перед ними стоял Христофорушка в своей неизменной ночнушке и колпаке, и сжимал в руках большую чашку. Пожалуй, этот человек был пострашнее дракона. Он стоял и укоризненно смотрел на них.
        Жак хотел было выскочить, и обнять друга, объяснить ему все и попросить прощения, но потом решил, что из-за спины герцога, все еще сжимающего в руках меч, говорить безопаснее.
        - Приятель! Как я рад, что ты вернулся. Представляешь, только во время нашего последнего путешествия я узнал, что оказывается кофе растет не в Магеллании, а на востоке. Конечно, это непростительная ошибка, но я постараюсь исправиться. Из следующего моего путешествия в будущее, я привезу тебе целый воз отборного кофе. Кстати, скоро должен выйти новый сорт. Поговаривают, что он будет великолепен!
        - Да что мне твой кофе - прервал его Христофорушка - Какао! Вот напиток богов. Не представляю, как я жил без него раньше. Кстати, из Магеллании я привез несколько мешков этого чудесного порошка. Так что наши подвалы полностью заняты. Думаю, мне хватит его на пару месяцев. А уж потом, я буду рассчитывать только на твою помощь. Потому что ездить за какао каждый раз в такую даль мне совсем неохота. Да и португальская королева может не согласиться одолжить мне корабль. А остатки кофе я сложил на улице, во дворе. Кофе, кстати, очень понравилось воронам, так что они теперь летают и гадят круглосуточно.
        - Ты лучше скажи, что происходит в городе? - спросил герцог, который наконец догадался опустить меч.
        - А я почем знаю? - ответил Христофорушка. Мне и тут хорошо.
        Он уже сказал что хотел и медленно, шаркая шлепанцами, уходил в свою комнату.
        - Подожди, скажи хотя бы, в замке нет посторонних?
        - Кроме меня здесь никого - раздался голос Христофорушки уже откуда-то из-за угла.
        - Отлично. Теперь в душ и спать!
        Наступил день. Впервые за несколько недель из-за облаков выглянуло солнце, расцветив яркими желтыми и красными красками листву деревьев, еще утром казавшуюся грязно-серой. Герцог по шаткой деревянной лестнице забрался на городскую стену. Следом за ним поднялся и его верный оруженосец Жак.
        - Где все? - в недоуменно спросил герцог.
        - Вот - ответил Жак, указав пальцем на загадочное сооружение, стоявшее неподалеку.
        - Робот? Ты же против использования технологий будущего в войне.
        В этот момент сооружение зашевелилось и повернуло свою башню. При ближайшем рассмотрении оно оказалось воеводой, на туловище которого была натянута большая деревянная бочка, а голова закрыта деревянным же ведром с прорезями для глаз и рта.
        - Рад вас приветствовать, ваше высочество! - обрадовался он, завидев гостей.
        - И тебе всего хорошего. Что это ты так вырядился?
        - Опасно находиться здесь без доспехов. Снизу постреливают из луков.
        - А как же твои доспехи, в которых ты участвовал в крестовых походах?
        - Что вы, ваше высочество, они давно заржавели.
        - Как же заржавели, когда они висят на стене в твоем доме, на самом видном месте.
        - Маловаты они мне стали - ответил он в конце концов. И даже через ведро было видно, как он покраснел. А что, армия Махмуда Паши с вами?
        - Нет. Армия потеряна. Все двенадцать человек.
        - Жаль. Они были бы хорошим подспорьем.
        - Сколько врагов?
        - Их полчища несметны.
        - Дай-ка посмотреть.
        Воевода протянул герцогу висевший у него на груди бинокль.
        - По моим подсчетам, человек тридцать, считая мою благоверную.
        - Так точно. Но это только те, что осаждают нас на опушке леса. Еще целая тьма солдат сооружает неподалеку осадную машину.
        - Сколько их там, человек десять?
        - Если не больше.
        - Да, нам придется не сладко. Что, пушек у них нет?
        - По слухам пушки застряли в ста милях отсюда из-за осенней распутицы. Так что, думаю, какое-то время их можно не опасаться.
        - А сколько защитников?
        - Весь город. Все, кто способен держать в руках оружие. Здесь и булочник и мясник и кузнец и торговка рыбой. Ничего, что она баба. Вы же знаете, она стоит троих мужиков. В общем, человек двадцать наберется. Еще подошло несколько крестьян из окрестных деревень. Только вы же понимаете, что воины они никудышные.
        - Что, враги еще не пронюхали, что наша северная стена разобрана?
        - Вроде, нет. Иначе они уже захватили бы нас.
        Тут их разговор прервали. Почти вплотную к стене подъехал рыцарь, целиком закованный в блестящие доспехи, и закричал:
        - Эй, вы, на стене! Если вы отпустите епископа, даю слово, мы будем к вам милостивы. В противном случае, мы вас уничтожим. Даем вам времени до утра на размышление. Если завтра на рассвете вы не отдадите нам епископа, мы уничтожим ваш город и вас вместе с ним.
        - Благородно - восхитился было Жак. - дают нам время.
        - Чего уж тут благородного. Просто они еще осадную машину не достроили. Как достроят - начнут штурм. Третий раз уж сроки переносят. Видать, что-то у них не ладится.
        - Думаешь, раньше не начнут?
        - Раньше точно не начнут.
        - Отлично, давайте устроим пир! - обрадовался герцог.
        - Ваше высочество, завтра будет сражение. Какой еще пир? Нужно устроить военный совет - возразил ему оруженосец.
        - Фу, какой ты скучный. Ладно, пойдем на компромисс. Устроим военный совет, плавно перетекающий в пир.
        ГЛАВА 23
        Следующее, что помнил герцог - он лежит на своей кровати, и кто-то настойчиво трясет его за бок. Привычным движением герцог потянулся к мечу, всегда стоящему у изголовья его ложа, чтобы убить мерзавца, посмевшего нарушить его сон, и как обычно не нашел его на обычном месте.
        - Жак! - догадался герцог, даже не открыв глаз - Жак, вон из моих покоев, я должен еще поспать.
        - Вставайте, ваше высочество - у нас сегодня сражение!
        Похмелье словно шелковое покрывало слетело с герцога. Он открыл глаза и вскочил с постели. Покои его заливал яркий полуденный свет. Он посмотрел на часы, висящие на стене. Те показывали без четверти час дня.
        - Я проспал, Жак, я проспал! - только и смог вымолвить он.
        - Не беспокойтесь, ваше высочество, вы не проспали, бой еще не начался.
        - Как, не начался? Ведь они собирались на рассвете…
        - По нашим агентурным сведениям, у них перед боем тоже был пир. И они не смогли бы начать бой с рассветом, даже если бы проснулись.
        - Агентурным сведениям? У нас что, есть соглядатай в стане врага?
        - Нет, но они орали так, что было слышно всему городу. Орали даже сильнее, чем мы. Так что не трудно было догадаться, чем все это закончится.
        - Хорошо. Давай скорее одеваться.
        Жак снял со стены и напялил на герцога тяжелые железные доспехи. К счастью, тюремная баланда привела его господина в приличную физическую форму, так что доспехи налезли без проблем. Поверх тяжелых, обитых железом сапог Жак напялил домашние тапочки, чтобы не поцарапать ламинат в коридоре. Затем он достал из-за шкафа меч. Щит и шлем висели на стене в пиршественном зале, но герцог сказал, что наденет их только на городской стене перед боем, чтобы весь город узнал его, идущего на смертный бой, на защиту жителей от врага. Впрочем, Жак догадывался, что герцогу просто слишком тяжело нести эту ношу. Сам он заявил, что встретит врага с открытой грудью, хотя сам прятал под рубахой прикупленный по случаю кевларовый бронежилет. В качестве оружия он долго выбирал между копьем и мечом, но в конце концов выбор его пришелся на бейсбольную биту. В коридоре их уже ждал Христофорушка, мобилизованный по случаю тяжелого положения. Он тоже не затруднил себя ношением тяжелых лат. Просто привязал к животу большую подушку, лицо раскрасил красной краской и нацепил на голову несколько петушиных перьев. Как он объяснил, это
была боевая раскраска индейцев, которых он встретил в Магеллании. В одной руке его был меч, в другой - неизменная чашка какао. В общем, выглядел он настолько нелепо, что герцог приказал ему не покидать замка, и охранять женщин. Христофорушка пообещал стоять до конца и выполнить задачу во что бы то ни стало, даже не подумав о том, что женщин в замке в данный момент не было.
        На улицах не было ни одного человека.
        - А где моя армия? - удивился герцог.
        - Ты что, не помнишь, как вчера говорил в трактире о том, что мирные граждане не должны воевать, и что ты, благородный рыцарь, способен сам защитить свой город и его жителей.
        - Я такое говорил?
        - Кричал на весь город. Да еще заставил меня написать указ, запрещающий мирным горожанам брать в руки оружие. Вот он, висит на стене трактира.
        - Пожалуйста, друг, если мы сегодня выживем, пообещай мне, что не будешь давать мне совершать такие глупости.
        - Чтобы получить табуреткой по голове?
        - Да, это я могу. Но ты ведь умный человек. Огрей меня табуреткой первым, чтобы я не смог даже произнести чего-либо подобного.
        - В следующий раз я так и поступлю.
        Они влезли на стену, где их уже ждал воевода, облаченный в свои странные латы.
        - Начинается - сказал он, указывая в сторону леса.
        Действительно, ветви близлежащих деревьев зашевелились и на поляну перед замком выехало грандиозное сооружение: огромная деревянная башня на колесах.
        - Что это? - спросил герцог.
        - Осадная башня - ответил воевода.
        - Но почему эта досадная башня на колесах? Я думал, она будет стоять где-то в стороне, и они оттуда будут нам досаждать.
        - Не досадная, а осадная. Они подгонят ее к нашим укреплениям, и, защищенные ее деревянным корпусом, поднимутся по внутренней лестнице на наши стены.
        - Как сложно.
        Между тем, за башней вышли из леса несколько десятков хорошо вооруженных воинов, закованных в латы.
        - Их стало заметно больше.
        - К ним подтянулся маркиз де Сен-Мишель, дядюшка вашей благоверной.
        - Похоже, сегодняшний рассвет был последним в моей жизни. Как жаль, что я его проспал.
        - Ты, ваше высочество, редко когда вставал раньше одиннадцати дня. Удивляюсь, откуда ты вообще знаешь о существовании рассвета.
        - Верно. Должно быть то, что я обычно представляю себе, на самом деле является закатом. Но, заката я, похоже, тоже никогда больше не увижу.
        Башня была уже совсем близко. Казалось, потянись посильнее и можно дотронуться до нее рукой. Герцог поднял свой меч. Жак покрепче сжал в руках бейсбольную биту. Воевода тоже попытался схватить меч, стоявший, прислоненным к стене, но тот упал. Воевода попытался поднять его и свалился. Теперь он в своих бочках-латах беспомощно катался по полу, не в силах подняться, что, конечно несколько нарушало трагическую торжественность картины. Вот уже дверь осадной башни распахнулась, и сам маркиз де Сен-Мишель, взойдя на деревянный помост, приготовился к штурму, готовый первым прыгнуть на стену и начать крушить всех вокруг своим огромным мечом. Вот уже лучники, защищая штурмующих, натянули тетивы своих луков. Вот уже воевода почти смог подняться на ноги, но снова упал. Несмотря на осеннюю прохладу, на лбу у Жака выступил пот. Он посмотрел на герцога. Тот стоял, сжав зубы так что, казалось, они должны были рассыпаться в порошок от чудовищного давления.
        И вдруг откуда-то со стороны, из-за деревьев раздался вой охотничьего рога.
        - Вражеская подмога - промелькнула в мысль в голове оруженосца. Но атакующие тоже были в полном недоумении. Они остановили штурм и все, как один обернулись в сторону, откуда раздался звук.
        И вот наконец из леса вышла странная процессия. Первым на своем верном Хуфе ехал Йорик. В руках он держал рог. За ним следовал епископ с поднятыми хоругвями. За ними проследовала колонна юродивых: два безногих, один безрукий, двое в блестящих шапочках из фольги, женщина, за которой строем шли шестнадцать кошек. Замыкала колонну старушка с магазинной тележкой, у которой не было одного колеса. Оставшиеся колеса периодически застревали в траве и рыхлой земле, старушке приходилось приподнимать ее вместе со всем содержимым. Следом за ними шел Мерлин. Одет он был по-прежнему в футболку, шорты и шлепанцы, поэтому ежился от холода. Замыкал шествие еще один человек, которого Жак видел до этого всего один раз, но тем не менее запомнил навсегда. Это был тот, из-за которого и начались все его неприятности. Это был Мишель Нострадамус.
        Маркиз не был далек умом, тем не менее он понял, что епископ жив здоров, и уж точно не пленен.
        - И что же теперь? - стоя на помосте осадной башни, недоуменно спросил он у герцога.
        - Вероятно, теперь пир! - ответил герцог.
        При этих словах на всю стену раздался страшный рев. Это был рев отчаяния воеводы, который снова не смог поучаствовать в сражении.
        Вечером был пир. Давно уже в замке не собиралось столько народа. Места хватило всем: и врагам и друзьям. Был и воевода, которого сыновья три часа вытаскивали из его деревянного облачения. Диковинки, привезенные из будущего, спрятать не успели (за исключением постеров Металлики, которые содрали со стен перед самым приходом гостей), да и не было в этом смысла, потому что епископ все равно уже рассказал всем о путешествии в далекую сказочную страну (того, что это был тот же город Камбруз, только в будущем, ему растолковать так и не смогли). По залу разносились звуки органного оркестра Иогана Себастьяна Баха (Йорик перед возвращением купил несколько дисков с классикой).
        Но вот звуки затихли и пир начался. Первым поднял кубок епископ.
        - Друзья мои, благоверные христиане. Сейчас я расскажу вам, как с помощью моих дорогих спутников: ученого и алхимика Мерлина и отважного герцога де… - епископ замялся, поняв, что не знает, как зовут герцога, но видя, что никто не обращает внимание на его смятение, продолжил - короче, как с помощью моих спутников я попал в чудесную далекую страну. Все там было необычно: по небу летали железные птицы, люди разъезжали по городу на закованных в латы вонючих каретах, не требующих лошадей, общались друг с другом не напрямую, а с помощью чудесных шкатулок, через которые можно разговаривать, писать письма и видеть человека, даже если он находится на другом конце света. Но больше всего мне бросился в глаза страшный духовный упадок. Женщины там ходят в срамных панталонах, которые почти ничего не прикрывают, добрые христиане спокойно общаются с язычниками и иноверцами. Все там говорило о том, что Бог давно с гневом смотрит на эти края и того и гляди, сотрет из с лица Земли подобно Содому и Гоморре. Сначала я думал, что его высочество совершает путешествия в эту страну, чтобы предаваться разврату, о каком и
не слышала наша добродетельная земля, но потом месье Мерлин объяснил мне, что герцог подобно воину Христову, появляется здесь, чтобы отстаивать веру в бога, и что не далее как весной он устроил сражение с пособниками дьявола, за которое, впрочем, его надолго упекли в темницу друзья этих самых пособников. Герцог верил, что тот мир еще можно было вернуть на путь истинный, но я, будучи мудрым мужем, много повидавшим на своем веку, быстро понял, что та страна обречена. И поэтому я принялся за спасение тех, кого еще можно было спасти. Я ходил по тем краям и проповедовал святое учение, и нашел и вывел из того мира целых тринадцать праведников, больше, чем Лот из Содома…
        Епископ говорил еще очень много и нудно. Жак быстро перестал его слушать. Он оглядел пиршественный зал. Тот был наполнен чужими людьми, готовыми со всей своей яростью средневековых господ наброситься на вино и яства, расставленные на столе, как только епископ закончит свою речь. И тут Жак заметил, что его друзей - Мерлина, Христофорушки и Йорика, нет в зале. Он тихонько вышел из-за стола. Никто не обратил на него внимания. Он направился к башне Мерлина.
        Вся компания - Мерлин, все еще не переодевшийся, Йорик, Христофорушка с неизменной чашкой какао в руке, сидели там, на самом верху, и через большое стеклянное окно смотрели на звездное небо. Он вспомнил, как позавчера они с герцогом тоже смотрели на звезды, но эти, сегодняшние, были не в пример крупнее и ярче. Они притягивали взгляд, заставляя забыть обо всех проблемах и заботах, которые ему пришлось пережить. Теперь же он сидел и молча, как завороженный, смотрел на далекие мерцающие светила.
        Жак не знал, сколько прошло времени. Внизу, на лестничной клетке раздался шум шагов, люк в полу распахнулся и к ним влез герцог. Он был слегка пьян и весел.
        - Как там дела? - спросил Жак.
        - Неплохо. Все довольны. Веселье в самом разгаре. Епископ крепко выпил и теперь читает проповеди чучелу медведя возле камина. Маркиз де Сен-Мишель настоял, чтобы я помирился с герцогиней. Мы с моей благоверной пообещали ему, что именно так и будет, но потом между собой договорились снова разъехаться, как только ее дядюшка покинет наши края. Все-таки она умная женщина, и не так ужасна, как мне казалось раньше. Думаем даже заделать наследника.
        - А не боишься, что наследник твой будет на самом деле от какого-нибудь садовника. Или от Христофорушки?
        - На это у нас есть генетическая экспертиза. Правда, Жак, ты ведь нам все устроишь?
        - Конечно устрою. Вот только думаю, пройдет совсем немного времени, и твоя женушка продолжит строить свои козни.
        - Конечно продолжит. Но ничего у нее не получится. Мне предстоит прожить славную и бурную жизнь, продолжить мой славный род и умереть в глубокой старости.
        - Ведь так, Мерлин?
        Мерлин, было задремавший, встрепенулся, услышав свое имя.
        - Разумеется, ваше высочество.
        - Но хватит об этом. Йорик, лучше расскажи, как вы все оказались здесь?
        - Ваше высочество, я очень не хочу об этом рассказывать.
        - А когда захочешь?
        - Быть может, на смертном одре, не раньше.
        - Да ладно тебе. Что бы с тобой не случилось, тебе обязательно станет легче, когда ты поделишься с друзьями.
        - Вы будете смеяться.
        - Конечно, будем. Скорее всего, ты даже на нас за это обидишься. Но тебе все равно станет легче.
        - Ладно, слушайте.
        ГЛАВА 24
        - Я не заметил, как Жак ушел от меня в тот день, когда войска Махмуда Паши пытались штурмовать арестный дом. В руках моих была чудесная книга, и я не мог думать ни о чем другом, кроме как о ней. И еще я страстно желал выйти в народ. Увидеть лицом к лицу этих чудесных людей, людей будущего, свободных, воспитанных Шекспиром и Мольером. Но пока я чувствовал себя недостойным их общества. Я должен был читать и читать. И я читал. Благодаря книгам, тот путь, на прохождение которого общество затратило многие века, я прошел всего за несколько месяцев.
        И вот, наконец, настал тот день, когда я решил: пора. Мною были прочитаны все главные книги вплоть до середины двадцатого века, и теперь я мог смело смотреть в глаза моим отдаленным потомкам.
        - Каким еще потомкам, если своего единственного ребенка ты забрал в будущее?
        - Не перебивай, Мерлин. Это я выражаюсь фигурально. То есть не по-настоящему. Итак, настал момент начала моей новой жизни. И жизнь эту я решил начать с театра. Ну а куда же я еще мог пойти, как не на пьесу моего любимого Уильяма Шекспира? Воспользовавшись чудесным приобретением человечества - интернетом, я вдруг обнаружил, что этот гениальный драматург совсем не так популярен в двадцать первом веке, как я предполагал. Единственный театр, где шла его пьеса, находился на окраине Парижа, в подвале жилого дома. Но непрезентабельность расположения вполне компенсировалась громкими заголовками: «Гамлет! Полное погружение в суровую атмосферу датского королевства! Зрители сами становятся участниками трагедии! Для зрителей старше 18 лет». Прочитав последнее предложение, я улыбнулся. Что такого ужасного может быть в этой бессмертной пьесе, что надо скрывать от молодых зрителей? Как я ошибался!
        Итак, в назначенный день, с огромным трудом найдя нужный подвал, я спустился в зрительный зал. Впрочем, зрительным залом его назвать было сложно - просто несколько десятков стульев, выставленных в четыре ряда. Сцены как таковой тоже не было. Эти, с позволения сказать, театралы, не позаботились даже о декорациях. Занавеса не было. Пространство, на котором работали актеры, ограничивалось только серыми бетонными стенами с торчащими из них тут и там водопроводными трубами.
        И вот, действо началось. Конечно, я помнил об обещании погрузить зрителей в атмосферу датского королевства и сделать их участниками трагедии. Но до сих пор я не воспринимал это настолько буквально. Спектакль начался с того, что актер, игравший Клавдия, подкрался к одному из зрителей, сидящих в первом ряду и влил ему в ухо какую-то дрянь. Тот свалился со стула, и два бугая за ноги утащили его в соседнюю комнату.
        - Должно быть, это был подставной зритель? - усомнился герцог.
        - Может, и подставной, хотя упал он очень натурально, к тому же, когда я покидал театр, во дворе стояла машина скорой помощи. Но это было после. А в следующий момент на сцене появился Гамлет. В целом к нему не было претензий до того момента, как он не решил притвориться безумцем. Для того, чтобы у присутствующих не осталось сомнений в его сумасшествии, он стащил с себя штаны и с голым задом принялся расхаживать между рядами зрителей, помахивая перед их лицами своим детородным хозяйством.
        - Я тоже читал эту пьесу. Боюсь даже представить, чем закончился спектакль.
        - Не знаю, чем он должен был закончиться по задумке режиссера, если такая, конечно была, но что было тем вечером, я тебе сейчас расскажу. Дело в том, что мне, как я думаю, досталась роль Полония. Во всяком случае, в очередной сцене, Гамлет ринулся ко мне с обнаженной шпагой и криками «Умри!». Как я пожалел, что не захватил с собой мой меч! Но и без него я мог постоять за себя. Все-таки месяцы, проведенные с книгами не до конца изжили во мне средневекового человека. Как только шпага приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки, я вырвал ее у незадачливого принца датского и хорошенько отдубасил его эфесом по морде. В общем, это было одно из самых коротких и бескровных представлений о несчастном Гамлете. Полоний вышел победителем из поединка. Офелия, Лаэрт, королева и даже негодяй Клавдий остались живы и здоровы, и только сам Гамлет отделался несколькими синяками. Видимо он отличался особо тонкой душевной организацией, поэтому отказался дальше играть. Остальные актеры принялись его уговаривать. Не знаю, чем закончились бы эти уговоры, но пришел слесарь, и выгнал нас из подвала.
        Это было первое разочарование. Спектакль был совсем не таким, каким я хотел его видеть. Пока я не унывал. Я верил, что это просто случайность. Но второе разочарование подстерегло меня всего через несколько мгновений. Выйдя на улицу, я не обнаружил припаркованного на тротуаре Хуфа.
        Тут ему пришлось прерваться, потому что Жак после его слов подавился какао.
        - Ты что - проговорил он, как только смог говорить - отправился в Париж на коне?
        - Да. И я тысячу раз пожалел об этом еще до того, как достиг столицы через неделю после моего отъезда из Камбруза. Ты даже не представляешь что такое - скакать на коне ночью по оживленному автобану, уворачиваясь от истерично сигналящих тебе машин, норовящих отправить тебя на тот свет. Хорошо еще, что я догадался пристегнуть Хуфу к заднице красные фонари. Но, впрочем, я отвлекся. Короче говоря, Хуф бесследно исчез. Я, разумеется побродил по округе, пытаясь найти своего верного копытного друга. Конечно, первое, что я предположил - Хуфа украли цыгане, и далее стоило, вооружившись добрым мечом, направиться в ближайший цыганский табор, но, во-первых, я не знал, где теперь обитают цыгане, а во-вторых, я все-таки позиционировал себя как современного человека, поэтому пошел в полицейский участок. И что же вы думаете? На газоне возле полиции я обнаружил своего коня. Оказывается, местные жители, увидев в городе столь по тем временам редкое животное, нажаловались властям. В итоге мне пришлось выплатить огромный штраф, я даже сам не понял, за какое преступление: то ли за незаконную парковку, то ли за
нарушение прав животных, то ли за, как они выразились, оставленный конем мусор. Впрочем, с последним я согласен. Аппетит у Хуфа отменный, и, соответственно, «мусорит» он тоже прилично. Вдобавок, мне строго настрого запретили возвращаться домой верхом. Пришлось отдать приличные деньги за автомобиль для перевозки лошадей, а самому тащиться на поезде, потому что, видите ли, машина перевозит только лошадей, а не пассажиров.
        Последней каплей, переполнившей чашу моего разочарования будущим, стала родная жена. Во дворе дома она встретила меня, кто бы мог подумать, в брюках. И по лицу ее было видно, что она не потерпит возражений. В общем, первое, что я сделал, придя домой - разыскал номер телефона Мерлина, который оставил мне Жак. Позвонив, я выяснил, что он вышел из темницы и внес залог за Нострадамуса деньгами, которые передал ему герцог. И как раз на следующий день они собрались возвращаться домой. В общем, больше я не раздумывал ни секунды. На следующее утро, я забрал Люси и сына, посадил их на Хуфа и отправился в условленное место. Мерлин с Нострадамусом уже ждали нас там. И не успел наш старый волшебник достать камень времени, как на опушку рощи вступила странная процессия во главе с епископом.
        - Я сделал свое дело - гордо заявил он - собрал тех, кто заслужил прощение. Теперь мы можем отправиться туда, где еще сильна власть господня.
        Так он сказал. Впрочем, один из его свиты - парень с блестящей шапочкой на голове, сказал мне по секрету, что епископ активно собирал пожертвования с проходящих мимо туристов, чем привлек внимание налоговой полиции. Если бы он вовремя не смылся, ему грозили бы серьезные неприятности.
        Таким образом, природа снова стерла острые углы, и почти все вернулось на круги своя.
        - Неужели, наше мероприятие прошло так гладко, что в будущем совсем ничего не переменилось? - удивился Жак.
        - Не совсем. Ты ведь обратил внимание, что известная нам Магеллания вдруг превратилась в Америку? - возразил Йорик.
        - Да, обратил. И как это связано с нами?
        - Очень просто. Мы ведь рассказывали Христофорушке, что в этой Магеллании растет кофе. Он, чтобы пополнить свои запасы отправился туда и тем самым открыл ее на двадцать семь лет раньше, чем это мог бы сделать Магеллан в процессе своего кругосветного путешествия. Но, кроме названия, похоже, ничего не изменилось.
        - Есть еще одно изменение. Мы забыли о непобедимой армии Махмуда Паши, которая в полном составе осталась в будущем.
        - Да, но по удивительной случайности, к нам в настоящее вместе с епископом вернулось двенадцать послушников. Столько же, сколько воинов было в несметной армии самого Паши, включая его самого. Так что баланс соблюден.
        - Послушников тринадцать.
        - Значит, баланс почти соблюден. В любом случае, апокалипсиса не случилось. И звезды светят также ярко, как обычно - закончил за него герцог - кстати, как отнесся к возвращению виновник всех событий - Нострадамус?
        - Он страшно не хотел возвращаться - ответил Мерлин - говорил: «Как я смогу жить, после всего того, что со мной произошло, зная, что будущее предопределено». Я, конечно, попытался ему объяснить, что будущее совсем не предопределено, что, поднапрягись, мы сейчас, и сможем сделать его таким же темным, как и наше средневековье, но, по-моему, уговоры на него особенно не подействовали. Ничего, придет в себя. Сегодня вечером я устроил ему экскурсию по замку. Показал все наши артефакты. Даже сводил его в своё заветное подземелье. Кажется, он слегка успокоился. Потом я отправил его спать.
        - Главное, чтобы он не смог снова завладеть нашим камнем времени.
        - Это вряд ли. - Мерлин залез за пазуху и извлек оттуда камень, привязанный на цепочку.
        - Хорошо. Хорошо, что все закончилось. Впереди долгая жизнь. Сражения, слава, куча потомков. Ты, кстати, говорил, что я повстречаю любовь всей моей жизни? Скоро это произойдет?
        - Скоро.
        - Отлично.
        - Кстати, в твоих хрониках упоминались наши недавние приключения?
        - В каких хрониках?
        - В тех, в которых ты во всех подробностях описал нашу жизнь.
        - Ах, в этих… Пока нет. Но завтра я непременно о них напишу.
        - Но я думал, что ты ее купил в антикварном магазине в 22 веке, и в ней уже все написано.
        - Нет, не купил. Она стоила весьма дорого, а я тогда был на мели.
        - Но ты хотя бы прочитал ее?
        - Прочитал. Кое-что. Ты ведь знаешь, мой почерк такой неразборчивый… Но, по правде говоря, и эти крохи информации со временем стерлись из моей памяти.
        - Значит, ты все, что ты нам рассказываешь о нашем будущем, ты выдумал, ничего подобного с нами не произойдет?
        - Как знать, мой друг, как знать…
        ГЛАВА 25
        А Нострадамус совсем не спал. Он приоткрыл дверь и тихонько, на цыпочках, вышел из своей комнаты. В коридоре было темно. Где-то внизу, в большом зале, шумно пировали гости, но им было совсем не до юного ученого. Нострадамус прошел к лестнице и спустился в темницу. Щелкнув выключателем, он зажег электрическую лампочку. Теперь можно. Снаружи света никто не увидит. Вот и камера номер три. Отсюда начинается вход в подземелье Мерлина. Нострадамус надавил на секретный камень, и вход открылся. Лампочка внизу перегорела, поэтому подземелье было покрыто тьмой. Но Нострадамус итак прекрасно помнил расположение всех предметов. Он знал что ему нужно. Уже через минуту он вылез из подземелья, волоча за собой большой черный ящик. Ящик этот был достаточно тяжелым, поэтому его пришлось волочить по полу, при этом он издавал противные скрипящие звуки. Если бы кто-нибудь из хозяев замка вышел в это время в коридор, план Нострадамуса провалился бы. Но, к счастью, этого не случилось, Нострадамус благополучно добрался до двора. Возле замка дремало множество лошадей. Одну из них, видимо, в спешке, забыли распрячь.
Нострадамус заглянул в повозку. Там лежало несколько щитов, мечей, копий и колчанов со стрелами. Боеприпасы. Все это он не долго думая с оглушающим звоном вывалил на землю, поместив в освободившееся место свой ящик. Оставалось последнее дело. Достав из-за пазухи холщовый мешок, Нострадамус вернулся в замок и прошел на кухню. Работа тут кипела. Повара, приглашенные по случаю пира из города, трудились не покладая рук. Им было совсем не до беглеца. Нострадамус взял со стола несколько больших кусков мяса, приготовленных для жарки, и засунул в мешок. Сборы были закончены. Нострадамус выехал из дворца. Улицы, несмотря на поздний час, были полны народу: все праздновали окончание осады и великую победу (правда, не понятно, чью). Стражника на воротах тоже не было. В это время он спал в таверне, положив голову прямо на стол и обняв бутылку с вином. Нострадамус слез с повозки и отодвинул тяжелый засов на воротах. Путь был свободен. Ученый щелкнул кнутом и погнал лошадь через темный лес. Сначала все было спокойно, но вскоре, мертвая тишина готовящегося к зиме леса нарушилась жутким воем. Лютые хищники почуяли
добычу и со всех ног мчались вдогонку за телегой. Вой становился все ближе. Вот уже среди кустов замелькали злые желтые глаза. Нострадамус пришпорил коня. Но куда пожилой лошаденке, всю жизнь провозившей повозку позади себя, убежать от стаи голодных волков! Теперь настала пора Нострадамуса. Он извлек из мешка кусок бараньей лопатки и кинул его на дорогу. Это остановило хищников. Они бросились на легкую добычу, рыча и сражаясь друг с другом за сочный кусок. Через несколько мгновений мясо исчезло в десятках бездонных глоток и погоня продолжилась. Теперь последовал черед свиного окорока. С ним серые бандиты расправились за несколько минут. Так, истратив все запасенное мясо, Нострадамус добрался до границы герцогства. Лес заканчивался. Впереди уже были видны крестьянские поля и огоньки далеких деревень. Но путь Нострадамуса лежал не туда. Он повернул повозку на чуть заметную, заросшую уже деревьями дорогу. Вскоре деревья сменились камнями. Телега выехала к подножию большой скалы, увенчанной древними руинами. Старинный катарский замок, разрушенный два столетия назад крестоносцами, пользовался у местных
жителей дурной славой. Но Нострадамус в свое время досконально изучил его. Он знал все его секреты, и даже знал о тайном подземелье, куда не проникал свет, влага, и посторонние люди.
        Лошадка была оставлена у подножия скалы. Нострадамус нашел в темноте еле заметную лестницу, вырубленную в скале, и поволок по ней ящик. Пожалуй, это была самая непродуманная часть плана. В какой-то момент Нострадамусу даже показалось, что он не сможет втащить ящик наверх. К тому моменту, как он, обливаясь потом, все же забрался на вершину, стало уже совсем светло, где-то на востоке появилось яркое красное пятнышко, вскоре превратившееся в величественное светило. Только тут Нострадамус заметил, что на ящике мелом нарисован большой крест.
        - Совсем как гроб - сказал он сам себе - все равно. Будь что будет. Я больше не смогу жить здесь.
        Отдышавшись немного, он потащил ящик в замок. Вот и подземелье. Нострадамус нащупал на ящике кнопку. Загорелась зеленая лампочка и дисплей с числами. Хорошо, что Мерлин показал, как им пользоваться. Нострадамус набрал дату: 1 декабря 2019 года, открыл крышку и залез внутрь.
        Нострадамус не знал, сколько пробыл внутри. Ему показалось, что он заснул на мгновение. Разбудил его противный писк. Он выбрался из ящика. Писк не заканчивался. Зеленая лампочка сменилась красной. Через пару минут, свет ее начал слабеть, да и писк стал тише. Вскоре ящик окончательно умер.
        Нострадамус спустился вниз. Лошади с телегой у подножия уже не было. Солнце поднялось уже совсем высоко. Его окружал лес и скалы - точно такой же пейзаж, который он видел, придя сюда. Он посмотрел на небо. Где-то в его вышине парила едва заметная черная точка.
        - Самолет! - обрадовался Нострадамус.
        Но в следующий миг черная точка резко изменила направление и ринулась вниз, быстро превратившись в орла, обнаружившего добычу.
        Нострадамус только пожал плечами.
        До ближайшей деревни Нострадамус добрался только к вечеру.
        - Приятель, какой сейчас год? - спросил он у идущего навстречу крестьянина.
        Тот поглядел на него с удивлением.
        - Как это какой? Тысяча пятьсот двадцать третий от рождества Христова.
        Нострадамус ничего не ответил. Сказать, что он был морально раздавлен - ничего не сказать. Он был убит. Ноги, словно сами, предваряя желание хозяина развернули его и повели назад - к скале, к руинам старого замка. Он знал, что никогда не сможет починить сохранительный ящик, и никогда не попадет в светлое будущее. Он возвращался не за этим. Единственной его целью было прийти туда и прыгнуть со скалы вниз, в пустоту, в вечность.
        И вдруг через полчаса ходьбы Нострадамуса настигло чувство, которого он никак не ожидал в этой ситуации - ему ужасно захотелось есть. В последний раз он ужинал вечером накануне. С тех пор прошло уже девятнадцать часов. Девятнадцать часов гонки наперегонки с волками и изнурительного подъема на высокую скалу. Ноги стали ватными и отказывались вести его дальше. Он отчетливо понял, что до скалы не дойдет.
        Нострадамус улыбнулся. Какая ирония! Не иметь возможности покончить жизнь самоубийством из-за того, что у тебя на это нет сил. В конце концов можно никуда не ходить, а упасть где-нибудь в лесу и лежать, постепенно теряя силы. В конце концов, мучиться придется недолго. Ночью волки ускорят исход. В ответ на эти мысли желудок издал булькающий звук, и Нострадамус понял, что такой вариант ему тоже категорически не подходит. Умирать больше не хотелось. Нострадамус развернулся, и бодрым шагом направился назад, в деревню. Где-то там наверняка должна быть таверна.
        - Приятель, принеси-ка мне славный ужин и добрую пинту пива! - крикнул он трактирщику, едва добравшись до трактира, еле передвигая ноги от изнеможения.
        Трактирщик смерил его профессиональным взглядом.
        - А чем будешь расплачиваться?
        Нострадамус замер на пороге. Этого он не предусмотрел. Ведь как легко было попросить у Мерлина немного денег. Он добрый, наверняка бы дал. Или хотя бы прихватить в замке несколько ценных безделушек. Ладно, сейчас. На что он стал бы жить, если бы ему удалось все-таки добраться до заветного двадцать первого века? Сел бы в тюрьму за бродяжничество?
        Трактирщик, видя смятение посетителя, хотел было его выгнать, но посетителей сегодня было немного, да и слишком жалким и уставшим был этот незнакомец на пороге.
        - Вижу, ты не богат - сказал он сочувственно.
        - Совсем не богат.
        - Ну а делать ты хоть что-нибудь умеешь?
        - Я ученый.
        - Ну, на ученье много не заработаешь. Может, ты умеешь лепить горшки, или ковать железо? Я охотно накормлю тебя с условием, что ты отработаешь ужин.
        Нострадамус задумался.
        - Я не умею делать горшки, и кузнечному ремеслу тоже не обучен… Зато я могу предсказывать будущее.
        ГЛАВА 26
        Ночная тьма уже спустилась на Камбруз. К счастью, погода в этот ноябрьский вечер стояла отменная, что позволило работнику кафе оставить несколько столиков на улице. Сегодня здесь сидело двое посетителей. Официант вынес свечу в банке, чтобы ее не сдуло ветром, и два пледа.
        - Хорошо! Вот так бы сидеть и сидеть, дышать, наслаждаться покоем - один из посетителей - полный пожилой мужчина с шумом втянул ноздрями прохладный вечерний воздух.
        - Что, тяжелая выдалась неделька? - улыбнулся его собеседник, худой, лет пятидесяти, с усиками на ехидном лице.
        - Если бы неделька. Тут полгода без продыха.
        - Надо же, я-то думал, в нашем захолустном городишке работа прокурора по уголовным делам - сплошное удовольствие. Ты же, наверняка, знаешь всех домушников в городе, а об убийствах я даже и не слышал.
        - До нынешней весны именно так все и было. А потом… Сначала этот пьяница разгромил кафе.
        - Месье Гару, как можно…
        - Прости, я прекрасно помню, что нельзя оспаривать заключение судьи. Хорошо. Группа американцев подначивала законопослушного французского гражданина, после чего тот, защищая свою честь, в качестве обороны был вынужден нанести американцам небольшие увечья, в результате чего, пострадала мебель и окна кафе… Господи, ну это же чушь! Мы оба прекрасно знаем, что этот дебошир по кличке Герцог наехал на мирных туристов и разнес питейное заведение. Просто эти американцы на суде вели себя так, что ухитрились разгневать судью - мэтра Буше, милейшего человека, и тот в гневе поставил все с ног на голову. Но, слава богу, этому Герцогу хватило мудрости бесследно исчезнуть, как только он покинул стены арестного дома. А тут еще в нашем милом городке ни с того ни с сего завелись иммигранты
        - Полно-те, месье Гару. Заводятся вши. А иммигранты - это беженцы из стран, охваченных войной, эпидемиями и голодом. Несчастные люди.
        - Я тоже так думал. Возможно те иммигранты, которые поселились в Париже, Лионе, Марселе, действительно несчастные люди, но наши иммигранты - сущие мерзавцы. Внезапно появившись, они целую неделю грабили наших граждан. Правда, по мелочам.
        - К счастью их быстро отловили.
        - Да, они, видите ли, собрались брать штурмом арестный дом. А сами даже оружия огнестрельного не видели. Оказывается они освобождали какого-то своего соплеменника.
        - Вы выяснили, кого?
        - Нет. Мы показывали им фотографии всех заключенных, но они никого не узнали.
        - Как хорошо, что эти негодяи больше не разгуливают на свободе.
        - Как бы не так. В тюрьме эти бродяги узнали, что они беженцы, и что им положено пособие. Сейчас этих ребят выпустили, дали им жилье и приличные ежемесячные выплаты.
        - Но теперь-то можно как следует отдохнуть.
        Пожилой господин тяжко вздохнул и, наклонившись к самому уху собеседника, грустно произнес:
        - Как бы не так.
        - Что вы имеете в виду.
        - Не рассказывайте никому, но в нашем милом городке, похоже, произошло страшное преступление. Власти скрывают его, чтобы не вызвать паники, но, похоже, все очень серьезно.
        - Месье Гару, не томите, расскажите, что же произошло?
        - Дело в том, что этой осенью бесследно исчезло несколько человек.
        - Какой ужас! Но куда они подевались? Нашли чьи-нибудь останки?
        - Ничего нет. Они просто пропали и все. Осложняет дело то, что эти люди из самых незащищенных слоев населения - нищие, бродяги, психически ненормальные. Нам неизвестно даже, сколько их исчезло. Все они были одиноки, и мало с кем общались. Даже некому было заявить об их пропаже. Доподлинно известно о пятерых, но я почти уверен в том, что их гораздо больше.
        - Есть какие-нибудь версии?
        - Торговля органами, маньяк. Есть еще несколько жутких вариантов. Но сейчас основная - тоталитарная секта. В нашем городе весной появился и до недавнего времени проповедовал на площади некий священник. Исчез он приблизительно в одно время с пропавшими.
        - Что он проповедовал?
        - Что обычно проповедуют всякие секты? Что скоро апокалипсис, мы все во веки вечные будем гореть в аду, если не покаемся. И прочую белиберду.
        - Может, они перебрались в другой город.
        - Мы рассматриваем этот вариант. Ищем. Но пока никаких следов не обнаружено. Словно сквозь землю провалились. Короче, столько работы у меня давно не было, честное слово, иногда хочется, чтобы действительно настал конец света, как обещал этот безумный священник. Думаю, вечно жариться на раскаленной сковородке было бы приятнее, чем разгребать груды уголовных дел.
        - Не надейтесь. Я тут недавно увлекся предсказаниями средневекового астролога Нострадамуса. Предсказания он сделал вплоть до 3797 года. Так что, ждать придется долго.
        - Вы верите этой брехне?
        - Почему же, брехне? Современные толкователи считают, что в них действительно много говорится о будущем.
        Месье Лижье словно ждал этого разговора. Он быстро достал из портфеля внушительных размеров книгу, и открыл ее на закладке.
        Вот, послушайте:
        Вероломная дева изменит
        Отважному герою в лунном свете.
        В монастыре Сан-Дени
        Пустит ростки великолепный куст сирени.
        Ведь это про поражение Наполеона. Вероломная дева - это, конечно Фортуна…
        - Позвольте, но все это можно сказать про любого другого полководца, потерпевшего однажды поражение.
        - Да, но, смотрите дальше. Монастырь Сен-Дени - усыпальница французских монархов. То есть появление куста сирени - как бы появление нового надгробия, символизирующего собой крах французского императора. Кстати, в астрологии сирень ассоциируется со знаком Тельца. А именно под этим знаком и почил Наполеон. Разве не чудесно - маленькое, казалось бы, бессмысленное четверостишие, а в действительности - сколько смысла.
        Или, вот еще:
        Позвякивая железными мечами
        Люди с крестами на груди ушли на восток.
        Тем вечером разразилась сильная гроза
        В деревне под Шато убило петуха.
        Это о второй мировой войне. Петух - национальный символ Франции.
        - А что за деревня под Шато?
        - Шато в данном случае не населенный пункт, а просто замок. Здесь он символизирует место, где находятся власти, то есть Париж. Соответственно, данную строчку следует читать, как «Французские войска разгромлены на подступах к Парижу». А дальше все просто. Мечи - символ оружия, то есть немецкие войска позвякивали автоматами. Многие после французской кампании получили военные награды - железные кресты, и отправились воевать с Россией.
        - Да, складно получается. Только все равно, не верю я во все эти предсказания, нечистую силу…
        - И в нечистую силу тоже не верите? А как же домовой? Вы ведь наверняка много раз слышали у себя в квартире загадочные скрипы, шаги, шуршание, когда никого кроме вас дома нет?
        - Слышал. И проверял. Один раз ко мне забрел по ошибке пьяный леприкон, еще один раз фея запуталась в занавесках… Но домовых не было.
        - Шутить изволите. А давайте-ка глянем в ваш гороскоп.
        Месье Лижье раскрыл лежащую возле него газету и занялся чтением.
        - Вот, посмотрите, гороскоп говорит, что сегодня вас ждет удача.
        - Какая уж тут удача. На работе сплошные неприятности. А когда я шел сюда, у меня оторвался каблук от ботинка.
        - День еще не закончился - месье Лижье посмотрел на часы - еще целых два часа. Много чего может произойти.
        - Знаю я, что произойдет - жена запилит меня за то, что мы с вами тут засиделись.
        - Посмотрим - загадочно улыбнулся месье Лижье - ну ладно, пожалуй пора расходиться. А то и меня жена запилит. А вам я советую верить в удачу. Во всяком случае, так живется веселее.
        Он встал из-за стола и убрал газету в карман. Друзья попрощались, месье Лижье ушел и быстро растворился в темноте. Месье Гару еще посидел некоторое время, допивая свое вино. Несмотря на то, что остатки вечера не сулили ничего хорошего, на душе было легко, то ли от выпитого вина, то ли от разговора со старым приятелем. Через некоторое время он встал, попрощался с официантом и направился домой.
        - Простите, не найдется ли у вас лишнего евро на еду? - раздался вдруг голос сзади.
        Месье Гару хотел было испугаться. По вечерам в их городе бывало обычно достаточно спокойно, но времена меняются. Он обернулся, и страхи его рассеялись.
        Перед ним стоял молодой человек. Весь вид его говорил о том, что тот находится в тяжелой жизненной ситуации. По одежде его - кроссовкам, джинсам и футболке, было видно, что когда-то они знали и лучшие времена. Это были дорогие качественные модели, но до того истрепанные и перепачканные машинным маслом, что даже их исходный цвет определить было невозможно. Сам незнакомец тоже был грязен и небрит, но его улыбка излучала такое обаяние, что месье Гару сразу понял - бояться нечего, перед ним никакой не разбойник, а безобидный порядочный человек.
        - Понимаете - начал оправдываться, поймав на себе недоуменный взгляд собеседника - мы с братом владеем автомобильной мастерской, занимаемся тюнингом. Покупаем дорогие модели, меняем салон, дорабатываем двигатели, устанавливаем аудиосистемы. Автомобили выходят - просто загляденье. Настолько хорошо у нас получается, что нашу работу заметили в Париже и пригласили участвовать в автосалоне. Брат мой - парень осторожный - не стал доверять перевозку автомобилей посторонним. Поставил он наши творения на большой автовоз, посадил меня за руль и отправил в Париж. Ехал я ехал, а потом подумал: дай-ка я срежу. Повернул на проселочную дорогу, и тут начались чудеса. Навигатор напрочь отказался загружать карту, в телефоне пропала связь. Вокруг глухой лес, и ни одного проезжающего автомобиля. Я три дня катался по дорогам и окончательно заблудился. В конце концов я оказался в вашем замечательном городе. У меня почти закончился бензин и денег нет даже на еду.
        - Да, приятель, ты крепко попал. Париж совсем в другой стороне. Даже не знаю, как ты ухитрился сюда забраться. Но где же твой автовоз?
        - Он стоит неподалеку, за городом, в лесу.
        - Можешь с ним попрощаться. Наверняка твои машины уже угнали, а автовоз разобрали до основания.
        - Не волнуйтесь. Его охраняют два моих приятеля - Брехун и Рычун. Это их прозвища, и они говорят о многом.
        - В таком случае, хоть в этом вам повезло. Но в целом, ваше положение весьма тяжело.
        - Да уж, не сладко мне приходится. Ради того, чтобы попасть в Париж, я готов даже отдать одну из своих замечательных машин. Думаю, брат будет не против.
        - И что же, ради того, чтобы доехать до Парижа, ты готов расстаться с одной из своих красавиц?
        - Да, месье. Мой брат возлагает много надежд на этот салон. Лучше потерять один автомобиль, чем не попасть на него вовсе.
        - Что-то это мало похоже на правду. Не врешь ли ты мне, приятель?
        Вместо ответа парень достал из кармана массивную связку ключей с брелками. Посмотреть тут было на что. Мерседесовские трехлучевые звезды, значки порше, роллс-ройса, бугатти, мак-ларен. Некоторые эмблемы месье Гару вообще никогда раньше не видел.
        - Пожалуй, я готов помочь тебе, приятель. Держи пятьсот евро. Этого должно хватить на бензин до Парижа. И еще останется на еду. Впрочем, постой.
        Месье Лижье оглянулся. Позади официант убирал столик, за которым они только что поужинали.
        - Шарль, дружище, обслужи этого господина за мой счет. И смотри, получше.
        - Хорошо, месье Гару - откликнулся официант.
        - Ну что же, ни в чем себе не отказывайте. А я охотно приму ваш подарок. Пожалуй, вот этот.
        Он указал пальцем на ярко-красный брелок с гарцующим жеребцом.
        Незнакомец охотно протянул ему ключи.
        Месье Лижье, забыв об усталости, накопившейся на долгий рабочий день, как на крыльях помчался по улице и скоро исчез за поворотом. Он боялся, что незнакомец передумает и отменит сделку.
        Но незнакомец не собирался передумывать и бежать за ним вдогонку. Он стоял и, улыбаясь, смотрел ему вслед.
        - Да, пятьсот лет прошло, а люди здесь все те такие же наивные. Пожалуй, стоит остаться тут подольше - сказал он сам себе, сел за столик и заказал бутылку вина.
        Для подготовки обложки издания использован рисунок автора.