Город Драконов Сергей (Томск) Смирнов
#
Смирнов Сергей (Томск)
Город Драконов
Сергей СМИРНОВ (г.Томск)
Город Драконов
"Скучать по Казахстану
Не буду, перестану..."
Агния БАРТО. Переводы с детского.
- Если они нас поймают, то обязательно убьют. Обязательно, - сказал старший. - Ну, тебя-то, может быть, еще пожалеют, а меня... Младший кивнул.
Они шли без дороги, в голой степи. Город давно остался за холмом, и вокруг теперь не было признаков жилья, только кое-где, в начинающем цвести ковыле, возвышались странные угловатые камни. - А за что нас убьют? - спросил младший; глаза у него внезапно округлились от страха. - Мы ведь преступники, - деловито пояснил старший, шмыгнул носом и поправил криво сидящие на носу очки. - Сбежали из дому. Ну, ты-то из дому, - опять поправился он. - А я-то... Я же наврал, что нас из интерната на каникулы отпустили. Там не бывает каникул. Там как тюрьма. А я сбежал...
Помолчали. Они шли поодаль друг от друга, но теперь младший старался держаться поближе к старшему. - Твой интерант мама дурдомом называет, - сказал младший.
- Ну да, это и есть дурдом. Забор там, колючая проволока...
Только я все равно сбежал. Мне знаешь, кто помог?.. То-то.
- А какие они? - спросил он почти шепотом.
- Кто?
- Те, что за нами гонятся.
- Ну, такие... - старший немного подумал. - На мотоциклах с колясками. С забинтованными головами. И с уколами в руках...
Ну, я тебе говорил.
Он ничего подобного не говорил, но младший промолчал. Еще чего доброго, получишь подзатыльник. А этих, на мотоциклах, он видел: на старой афише, на стене кинотеатра "Арман", в котором давно уже никаких фильмов не показывали.
Они поднялись на сопку. С нее были видны трубы и дымы - а больше ничего, как будто город тоже спрятался. А впереди были новые сопки, и они поднимались одна за другой все выше и выше, волнами. - Мама нас ищет, наверное, - неуверенно сказал младший.
- Маму они уже взяли, - ответил старший. - Пытают и спрашивают, где мы.
- Пытают? - испугался младший.
- А то как же... Только чего ее пытать - она же не знает, где мы.
Они добрались до самой вершины и присели в куцей тени каменного обломка. Небо было ослепительно синим, солнце пекло, как в июне, хотя был лишь конец марта, и ветер, налетавший изза сопок, пробирал до костей. Старший - его звали Славик - достал из рюкзачка фляжку и кусок хлеба с сыром. Откусил, передал младшему. Фляжка была старая, армейская - кажется, ее отец из армии привез. Младший опасливо отпил из нее: отец заметит пропажу, будет дело...
- Не боись, - как бы прочитав его мысли, сказал Славик. - Мы будем под защитой. Там все преступники перестают быть преступниками. Как только, допустим, убийца, входит в Город Драконов, его уже перестают искать. Он под защитой, понимаешь?
Только выйти обратно не может.
Младший кивнул.
- Когда-то вся земля была их царством. Видишь обломок? - Славик хлопнул по горячему шершавому каменному обломку. - Это остатки их городов.
- А куда они делись?
- Города-то?
- Нет, драконы.
- Ну, куда... Те, кто спасся, укрылись в своем городе. Этот город, понимаешь, трудно найти. Его поискали-поискали, да и плюнули. Построили свои города, шахты...
- Но драконы же сильные. Почему они не отнимут назад свою землю?
- Людей очень много, - пояснил Славик. - У людей - машины, гранаты, автоматы, - много чего. Или вот ракета, например. Бац - и нету дракона.
- А у драконов же тоже огонь изо ртов...
- Что огонь! Только в ближнем бою. А ракетой можно выстрелить знаешь откуда? Из Москвы. И она сюда прилетит, и - бац!
Он поболтал оставшейся во фляжке водой, завернул крышечку на цепочке. Вздохнул.
- Вставай. Пора идти.
* * *
Вечерело. Поднимался ветер, и младший, одетый в вельветовую курточку, ежился. Нос у него становился синим, и руки - тоже.
Руки он прятал в карманы штанов - вытертых порванных джинсиков, из которых Славик уже вырос.
- Долго еще? - спросил он. Ноги у него до того устали, до того ныли и болели, что казалось, будто кто-то невидимый выворачивает их, как выворачивают из земли палки. Славик пожал плечами. Поднял голову. Откуда-то - казалось, что из-под земли - нарастал странный гул. Младший тоже стал смотреть вокруг. Но ничего не менялось, гнулся под ветром ковыль, древние черные камни немо глядело на него.
- Да ты не туда смотришь, - Славик толкнул младшего, Женю. - Во-он там.
Женя тоже задрал голову. В темнеющем небе серебрился самолет.
Гул от него катился по степи, накатывал на сопки и отражался, как огромный невидимый мяч.
- Это за нами? - младший в ужасе ухватил Славика за рукав.
- Не... Это в Павлодар. Город такой. Далеко. Там большой аэропорт.
Они проследили, как серебряная точка, пересекая стрелы темнеющих облаков, скрылась вдали.
- Славка! Я устал, - сказал младший.
Славик вздохнул.
- Мало каши ел, значит... А в лапы этих, на мотоциклах, хочешь?
- Я к маме хочу.
- Мама тебе тоже задаст...
- Тебе сначала. Ты же большой!
Славик насупился. Действительно, перспектива была удручающей.
Мама, когда была не в себе, могла и за волосы оттаскать.
Однажды он от нее под кроватью спрятался - так она его шваброй оттуда выгоняла. Голову рассекла...
* * *
Солнце скатывалось все ниже и ниже. От сопок вытягивались густые ледяные тени. Младший все чаще ежился, и все глубже совал руки в карманы, но это не помогало.
- Не боись, - говорил Славик. - Если до ночи Города не найдем - костер разведем. Согреемся. У меня еще картошка есть. Любишь картошку?
У Жени аж рот свело - и он зажмурился. - Лю-юбишь... - протянул Славик. - Сейчас вот до того камня дойдем. Там и остановимся.
До камня оказалось далековато. Солнце уже зашло, и небо стремительно наливалось тьмой, когда они, уже плохо различая предметы вокруг себя, дошли до камня.
Камень был высокий - со взрослого человека, - и очень удобный - с большим углублением сбоку.
Славик натаскал в углубление травы, нарвал несколько охапок прошлогодней - для костра. Чиркнул спичкой. Трава дымила, но не горела - и внезапно пламя взметнулось выше камня, едва не опались Славику ресницы и брови.
Женя, прижав колени к подбородку, сидел в углублении. Славик подсел к нему.
- Ну как? Согрелся?.. Сейчас картошки напечем...
Трава прогорала мгновенно. Славик заставил Женю таскать ее и таскать, чтобы испеклась картошка. Но жара не хватало - он возникал мгновенно и мгновенно сходил на нет.
Перепачкавшись золой, Славик выкатил картофелину. Разломил, обжигаясь. Она была сгоревшей снаружи и сырой внутри. Но они не замечали этого. Им казалось, что ничего вкуснее они еще не ели.
Когда съели картошку, стало как будто теплее. Прижавшись друг к другу, они задремали в углублении, возле остывающего костревища.
Шум мотора разбудил старшего. Он приподнялся, выглянул из углубления. По черной степи скакал одинокий луч света. Славик рывком приподнял Женю и зашипел ему в ухо:
- Только тихо! Не ори!.. Они едут.
- Драконы? - спросил Женя.
- Дурак!.. Пошли быстрее!..
Славик потащил Женю прочь от камня, прямо в темноту. Сначала он пригибался, а потом побежал. Женя начал было упираться и хныкать, но Славик рявкнул:
- Это мотоцикл! Беги!..
И сам припустил, что было духу. Женя помчался за ним, упал, разревелся в голос, но видя, что брат не спешит на подмогу, вскочил и побежал дальше. Луч света сверкнул у них над головами, осветив подножие дальней сопки. Славик упал и крикнул Жене:
- Ложись!
Женя ткнулся рядом, сдавленно хныча.
- Тихо! - прикрикнул брат. - Смотри...
Отсюда было видно, как, громыхая на неровностях, мотоцикл кружил по степи. Потом остановился и послышались далекие голоса.
- Это они наш костер увидали... - шепнул Славка. И дернул Женю: поднимайся, мол.
И они снова побежали вверх по склону, который становился все круче, и казалось, что это не сопка, а настоящая гора - до самого неба. Падая, исцарапав руки и лица, они наконец выползли на гребень: навстречу пронзительно засвистел ветер, а внизу..
Далеко внизу стояли темные корпуса, подсвеченные кровавыми отблесками, а за корпусами поднимался целый лес труб.
Славка поднялся на ноги и присвистнул.
- Что? - испуганно спросил Женя, вытирая разбитую губу.
- Вот, - торжественным голосом сказал Славик. - Город Драконов...
Женя замолчал, разглядывая странное скопище черных зданий и метавшийся между ними тусклый, как остывающий металл, свет.
- А ты точно знаешь? - спросил Женя.
- Точно - не точно... Откуда мне знать, как он выглядит?
Помолчал.
- Идем, что ли?..
И они двинулись вниз.
* * *
Внизу оказалось теплее. Склоны заросли дикими яблонями, акациями, серебристой ивой. Они пробрались сквозь заросли и очутились на площади, окруженной странными домами без окон, с ребрами крыш, с облупленной штукатуркой.
Света здесь почти не было, черные контуры здания тесно стояли вокруг асфальта, взломанного корнями.
Младший остановился. Слезы у него высохли и он спросил:
- Это Город Драконов, да?
- Наверное, - ответил Славик. - Я же его не видел. Мне же только рассказывали. Там, в интернате. Пойдем.
- Страшно.
- Драконы - добрые. Не бойся.
Они пошли по какой-то улице. За высокими зданиями слева с треском что-то горело, ядовитый дым поднимался над ребрами крыш, и воняло жженой резиной. Красноватые отблески ложились на странную улицу.
Они дошли до перекрестка и свернули в переулок - узкий, как труба. В конце переулка стоял двухэтажный дом в окнах его светился огонек.
Славик уверенно пошел к нему. Женя стал спотыкаться - Славик взял его за руку.
Они вошли в проем подъезда, черный, как после пожара.
Поднялись по полуразрушенной лестнице на второй этаж. Огонь светился из-за дощатой дверцы, и Славик толкнул ее.
За дверцей была большая комната. А посреди комнаты, у железной бочки, в которой горел огонь, на старом продранном матраце сидел старик в телогрейке.
Старик был похож на какого-то мудреца из учебника: белые волосы ниже плеч, густая белая борода.
Он поднял голову.
- Здравствуйте, - сказал Славик. - Можно погреться?
Старик почесал бороду, хмыкнул.
- Это вы откуда такие? - спросил он скрипучим голосом; чтобы спросить, ему пришлось прочистить горло.
- Мы - оттуда. Из Шолпана.
- А... - сказал старик. - Далековатенько. И что там у вас, в Шолпане? Вода в кранах есть? Свет есть?
- Иногда, - сказал Славик. - А вообще-то я в Караганде живу.
Это вот он из Шолпана, - Славик ткнул Женю.
- Ну, грейтесь, - сказал старик.
Мальчики подсели к бочке. У нее по бокам были сделаны прорези, и пламя, бившееся внутри, хорошо освещало все вокруг.
Когда-то здесь жили богатые люди. На закопченых стенах еще оставались следы от картин, а на полу - остатки выломанного паркета. Окна были затянуты целлофаном. В углу стояла кровать, в другом углу высилась груда старых книг и журналов.
Славик и Женя сели на матрац, из которого лезла старая вата. От печки исходило приятное тепло.
- Вот так и живу. Курчатовград умер. Акбай умер. Коктюбинск умер. Шолпан тоже скоро умрет... Я все эти края обошел. Везде одни призраки живут. - сказал старик. Взял стоявшую у ног солдатскую кружку, плеснул в нее из бутылки. Протянул Славику:
- Будешь?
Женя потянул носом.
- Это же водка! - сказал Славик.
- Она горькая, - добавил Женя.
Старик беззвучно рассмеялся, широко разинув рот - черный, с обломками зубов.
- Горькая! - повторил он. И сказал наставительно:
- Водка горькая, пока жизнь сладкая... А потом - наоборот.
Он отхлебнул из кружки.
- Жалко, мало ее, - он поглядел на кружку. - Последнюю канистру из шахты достал...
- А здесь тоже шахты есть? - спросил Славик. - Как в Шолпане?
- Есть... Только не угольные. Другие. Там, в солончаках.
Старик еще отхлебнул, аккуратно отставил кружку.
- Возле них ничего не растет. И ходить туда нельзя. Везде знаков понаставили: ходу нету. Только мы все равно ходим...
Вот странность жизни: возле шахт ни одной былинки, а здесь - вон как все разрослось. Из акации можно бревна делать. Да пила не возьмет. Можжевельник у КПП разросся - как кипарис. А яблоки - вот, с два моих кулака... Вот, значит, какая штука.
Радиация. Она как водка - только в малых дозах на пользу. А в больших смерть.
Женя толкнул Славика: "Спроси!" - "Сам спроси!" - огрызнулся Славик.
Старик подмигнул Славику замаслившимся глазом:
- Чего вы там?
- Да вот, - Славик показал на брата. - Женька про драконов спросить хочет.
Старик сначала не понял, потом вытаращил глаза, и наконец рассмеялся на этот раз в голос, хрипло и отрывисто, будто закаркал.
- Про драконов? Ну, этого добра тут нет.
- А были? - с надеждой встрепенулся Женя.
Старик почесал бороду, опять подмигнул:
- Были. Как же... Только улетели все. Сначала люди отсюда уходить стали. А потом и драконы...
- А как они улетели? - Женя затаил дыхание. - Огонь был?
- Был, как не быть. Прямо из-под земли как полыхнет! Из шахты.
Пыль столбом, земля ходуном ходит, а реву-то!..
Старик замолчал.
Женя подождал продолжения. Потом не выдержал:
- А куда они улетали?
- Ну, куда... Прямо вверх.
- А потом?
- Потом... Ну, в космос. На другие звезды, наверное.
* * *
Заря еще только занималась. Старик вывел их на окраину города, подвел к громадной трубе, в которой было темно и гулко.
- Вот сюда и лезьте. Через пять минут на дорогу вылезете... Да не бойтесь! Там драконов нету - даже вода давно высохла.
Отсюда в город вода текла, а когда города не стало, все поворовали, покурочили... Ну, лезьте. А то мамка, поди, с ног сбилась искать... Папка-то есть у вас? Есть? Во выдерет - почище драконов будет...
В трубе только сначала было светло и не страшно. А потом стало душно и темно. Она поворачивала, и свет сзади медленно мерк, пока совсем не исчез.
Они пробирались ощупью, хватаясь за покатые стены. Стены почему-то были горячими.
- Слав... А вдруг тут какой-нибудь дракон остался?
- Не... Тесно ему тут. Он же крылатый.
- Давай отдохнем?
- Давай.
Они сели в какую-то горячую, мягкую пыль. Попили воды - старик снова наполнил фляжку.
- Слав!.. - шепотом сказал Женя, крепко держась за руку брата.
- А знаешь, что я думаю? Этот старик - он и есть дракон.
Драконы же умеют в людей превращаться - помнишь, ты говорил?
Славик молчал.
- Не понравились мы ему чего-то, - сказал Женя. - Вот он и не пустил нас дальше...
- Сторож это, - отозвался наконец Славик. - Он входы сторожит.
И кого попало не пускает. Посмотрел на тебя - весь в грязи, в крови, коленки вон ободраны, - и не пустил.
Женя вдруг заплакал.
Славик сказал:
- Разнюнился... - на ощупь нашел рукой лицо брата, вытер слезы рукой. Нельзя сдаваться. Может, драконы переселились под землю, в шахты. Откладывают там золотые яйца... Надо искать, надо идти...
Он вдруг поднялся:
- Тише! Там - слышишь?.. Шумит что-то.
Вверху, сквозь трубу, слышался неясный гул.
- Драконы! - радостно сказал он.
- Не хочу драконов! - вдруг крикнул Женя. - Я к маме хочу!
Он вырвал руку и побежал, но тут же и упал во что-то мягкое. И сейчас же тысячи мягких лап облепили его, раздался многоголосый писк.
- Драконы! - кричал Славик. - Только маленькие какие-то!
Совсем малюсенькие!..
Женя, задыхаясь, захлебываясь от того мягкого и противного, что лезло ему в рот, в нос, в глаза, хотел ответить - и не смог.
* * *
Вокруг было очень светло. Очень. Что-то жужжало и гудело, и сам Женя, и все, что было вокруг - плавно покачивались.
Он лежал на какой-то резиновой раскладушке, рядом сидела мать, прямо напротив, под окошком - Славик. Возле Славика был врач в белом халате, а руки у Славика почему-то были стянуты впереди резиновым жгутом. Очки у него были разбиты, он глядел вниз, но по временам вскидывал голову и косился по сторонам. А потом вдруг взглянул прямо Жене в глаза и улыбнулся. И снова уткнулся в вибрирующий пол.
Женя повернул голову. В окошко с толстым стеклом било солнце, и еще там плыли облака, и что-то кружилось, быстро-быстро, как крылья дракона.
Потом он ощутил на лбу теплую руку матери и снова уснул. Ему снилось, что он летит на драконе - веселом золотом драконе, высоко-высоко над землей, и все дальше от нее - печальной, страшной, изрытой шахтами, отравленной земли.
* * *
- Ну вот, был один дурак в семье, теперь двое, - говорила мать. Она пекла пирожки на кухне, а отец ей, наверное, помогал.
Женя слышал их из-за перегородки.
- Был один дурак и дура, а теперь все три! - отозвался отец.
"Это они про меня и про Славика, - понял Женя. - И еще, наверное, про себя".
Ему стало стыдно и как-то тоскливо.
- Говорил, надо было его сразу обратно отправить, - сказал отец сердито.
- Так каникулы же. Я ж думала, там как у нормальных - отпускают в семью... Чего им там делать? Надоело за зиму-то...
Уколы да таблетки.
- А теперь что? - крикнул отец. - Теперь и младшему уколы и таблетки!.. Это все ты, ты виновата. Ты ведь Славку с детства била. По голове же била!..
На кухне что-то грохнуло. Женя испугался, втянул в голову плечи: сейчас они подерутся.
Но мать заплакала.
- Била... И кляну себя день и ночь... Так я на работе целыми днями, приду, а тут..
Каток в комнате ведь устроил! Балкон открыл, воды на пол налил - сидят, все синие, ждут, когда подмерзнет... А ты - отец, мог бы их тогда на каток сводить!
И опять что-то грохнуло.
- Мама! - крикнул Женя.
Над ним появилось испуганное лицо матери.
- Мам, вы зачем ругаетесь?
Она снова заплакала, стала гладить его по голове.
- Славика увезли?
- Увезли. Там ему будет лучше...
- А летом он приедет? На каникулы?
Мать промолчала, а из кухни донеслось:
- Таких не отпускают!
Женя отвернулся к стене, на которой были нарисованы звезды, планеты и драконы - Славик когда-то гуашью на штукатурке нарисовал, ох и попало же ему за это! - и заплакал.
* * *
А потом они уехали из города, навсегда. Уехали одними из последних. Остался дом с выломанными дверями, оконными рамами, перилами - всем, что могло гореть, чем топили "буржуйки" зимой.
В последние дни перед отъездом Женя все ждал: вот-вот за окном появится Славик на золотом драконе. Он заберет его отсюда. Женя сядет за Славиком, на чешуйчатую блестящую спину, между золотыми крыльями. И они улетят навсегда. Но Славик так и не прилетел.
Потом они уехали - далеко, в Сибирь, в старый заснеженный город. Столько снега Женя и представить себе не мог: зимой сугробы наметало выше заборов.
Любимым занятием Жени было сидеть у окна и смотреть. На заснеженный двор, сиротливые голые ветки тополей, на вечно пасмурное небо.
Славик все не прилетал.
Зато прилетали драконы. Почти такие же, как там, в темной трубе; только те пищали и царапались - наверное, от испуга.
Они были слишком малы, чтобы унести Женю; подлетали к окну, замирали, быстро-быстро махая крылышками и дергая хвостами - для равновесия. Глядели на Женю влажными искрящимися глазами.
Женя никому не говорил про них. Он знал: их присылает Славик.
И, значит, самое главное еще впереди - нужно только ждать...
|
