Самый Лучший Ветер 3 Артём Сергеев
        Самый Лучший Ветер #3
        Третья история о приключениях экипажа дирижабля в магическом мире
        Артем Сергеев
        Самый Лучший Ветер - 3

* * *
        Глава 1, в которой герои осматривают мятежный монастырь
        Прошла уже неделя с той поры, как мы приземлились на этом долбаном лётном поле, чёрт бы его побрал. И надо признаться, что лёгким эльфийским вином, о котором мечталось в камере, я за всё это время так и не упился. Да и, честно говоря, теперь не очень-то и хотелось. Я любил крепкий сладкий портвейн, наливочки какие-нибудь, я ведь на хуторе вырос, а эту сухую кислятину лакайте сами. И, кстати, на этом самом вине я и потерпел свою первую оглушительную неудачу, как маг.
        Арчи налил мне и Ларе во второй же день из принесённой с собой пыльной бутылки, заговорщицки при этом улыбаясь и подмигивая, мол, у верховного эльфа спёр, не у кого-нибудь! Далин раздражённо отказался тогда, Антоха, посмотрев на него, тоже, а я подставил железную эмалированную кружку, предвкушая неземное удовольствие.
        И долго сидел с застывшей рожей, пытаясь понять, шутят надо мной или нет. Оба эльфа мечтательно закатывали глаза, причмокивали и просветлённо вздыхали, нюхали и смотрели на свет, в общем, развлекались по полной. А я перекатывал во рту несладкое вино и пытался понять, в чём же, собственно, дело.
        Потом потянулся к своей кружке, чтобы спросить у самого вина, может, можно как-то улучшить вкус? Сахару добавить, в конце-то концов? Или мёду? Ты только пожелай, а я сделаю!
        Но эта эльфийская сволочь, я про вино говорю, клянусь, умудрилось оскорблённо меня проигнорировать. И даже попыталось чуть брезгливо отпрянуть, когда я потянулся за новым глотком. И вообще, когда я оторопело поставил свою кружку на стол, у меня было ощущение, что оно посматривает оттуда на меня, как кисейная барышня на мелкую вошь, не иначе.
        Арчи сочувственно похлопал меня тогда по плечу, и на этом всё. Другу я верил, а значит, дело было только во мне, в моём крестьянском происхождении. Ладно, не очень-то и хотелось. Буду пить, как и раньше, то, что всегда пил, а выделываться больше не буду. Потому что ощущение брезгливого игнора из собственной кружки я запомнил надолго, если не навсегда. И с тех пор зарёкся лезть с вопросами к собственной еде, а то ведь так и рехнуться можно.
        Да и вообще всё с моей новоявленной магией выходило как-то не так, как я себе это в камере представлял. Я ведь попытался сходу приобщиться ко всем окрестным ками, но вышло, честно говоря, глухо и скучно. Был я новичок, и был я человек. А значит, меня раздирали противоречия и желания, весёлое любопытство подталкивало меня со всех сторон, но вот гармонии во мне было откровенно мало, что отвращало от меня других.
        Вот был бы ты безмятежным да спокойным, прямо в лоб намекнули мне, да ничего бы не хотел, а только бы сидел в позе лотоса да приобщался к вечному, вот и было бы хорошо. А так нет, отвлекаешь. Суетишься, спрашиваешь, мешаешь. И вопросы такие задаёшь, на которые у нас ответов нет и быть не может.
        Нет, я успел, конечно, пообщаться со всеми желающими в округе, но это были по большей части просьбы и жалобы, да ещё и на уровне ощущений, а не разума. А вот с настоящими сильными ками встречаться опасался уже я сам, помня всю ослепительную силу и мощь Единого.
        И поэтому я потихоньку сидел на «Ласточке», лечился и не грустил. Печень потихоньку, стараниями Кирюхи и Лары, отрастала до прежней, и я стал чувствовать себя на все сто. Никто меня не трогал, потому что лезть в дела и делишки Лары и Арчи наотрез отказался уже я. Интриги - это не моё, и уж тем более не Далина с Антохой.
        Бабуля с внуком, конечно, пытались было притянуть меня к своим делам, познакомить с остальными магами и вообще приобщить ко всеобщему кипишу, что творился сейчас в окрестностях мятежного монастыря, на правах пострадавшего и от этого наиболее авторитетного героя, но я их послал, не стесняясь в выражениях. Натурально послал, Лара тогда даже демонстративно поправила себе пальцем приподнявшуюся у неё как будто бы саму собой от удивления бровь, но дальше развивать конфликт не стала, так как у меня хватило ума заткнуться.
        Всю неделю шло быстрое жестокое следствие и тихие бессудные казни, а я, хоть и понимал, что без этого никак, но чувствовал к этой стороне власти такое отвращение, что терял аппетит, а мне это было сейчас прямо противопоказано.
        И уж тем более я не лез в их дела, что всё у них было на мази. Все видели, как именно были повержены подлые еретики и раскольники, как их теперь только и называли. Не получилось у них стать великомучениками, или борцами за правильную веру, не заимели они авторитета, а совсем даже наоборот. Ведь все, имеющие силу, увидели, как Единый отвернулся от них. И большего позора представить себе было уже невозможно.
        Их повязали спящими, с явным отсутствием не то что благодати, а даже со следами какого-то непонятного культа поклонения соседней горе. Я не стал никого просвещать, потому что такие кунштюки отвратили от них всех оставшихся последователей или тайно сочувствующих.
        - Живут в лесу! - веселился Арчи, разглядывая часовенку, утратившую благодать Единого, - молятся колесу!
        Правильные монахи морщились, но молчали, потому что сказать им было нечего. Да и успели они за это время изучить Арчи, а потому понимали, что скажи они ему сейчас хоть слово, и мага нашего будет не остановить. Прицепится, и с удовольствием выест им всю плешь. Будет следом ходить, но достанет до печёнок.
        Поэтому монахи могли себе позволить лишь только возмущённо сопеть, не отрываясь от своих многотрудных дел. А успели они за эту неделю немало. Мятежный монастырь готовили к огненному уничтожению, да такому, какого под этим небом ещё и не видывали. Саламандры ехидно пообещали поспособствовать, если сами не справимся.
        Но Лара от лица всех присутствующих легко, не обращая никакого внимания на ехидство, согласилась на эту помощь, просто скинув с себя ещё одну заботу.
        А потому всю неделю в монастыре кипела работа. Все стены и потолки с полами простукали на три раза, и много чего нашли. Но не нашли ещё больше, если бы не мы. То есть если бы не я и не Ёрш Потапыч.
        Владыка Николай взял атамана монастырских домовых и всю его банду под своё прямое покровительство, пообещав определить их на местожительство у себя в епархии. А чего, именно эта нечисть привыкла жить в монастырской среде, была осторожной и понимала, так сказать, всю технику безопасности проживания во враждебных помещениях.
        К великой радости Далина, домовые переселились из нашего грузового отсека в огромную палатку Белорецкого Владыки на второй же день, как только Николай, усилиями Лары и верховных эльфов, пришёл в себя.
        И вот теперь Ёрш Потапыч на правах хозяина показывал монахам все пропущенные ими ухоронки. Амулетов моими стараниями не осталось ни одного, но там и без них было много чего интересного.
        И вот именно в этом монастыре наконец-то и пробил звёздный час Далина, который смог, заручившись поддержкой гномов и даже саламандр, объявить мятежный монастырь нашим единоличным призом. Авторитет от этого у него среди своих взлетел просто до небес, и ходил он теперь очень важно. Уже не только молодые, но и гномы зрелых лет почтительно ему кланялись, показывая уважение.
        Конечно, был бы здесь Белорецкий князь, вряд ли бы у него это выгорело, даже при полной поддержке саламандр, но князя не было. Искали его и не могли найти, несмотря на все усилия. Ушлый был всё же этот князь и понимал, что лучше всего будет ему объявиться через месяц, не меньше, а ещё лучше через два. В первые дни ему бы здесь голову отпилили со всем усердием, а вот через месяц страсти поутихнут. Да и он к тому времени информацию соберёт и какую-нибудь сказочку сочинит, ко всеобщему удовольствию.
        Княжить сам, конечно, он больше не будет, но вот сына своего, ну или внука, на трон пропихнёт запросто. Тут вступала в дело цеховая солидарность власть имущих, тем более что раздербанить княжество на части не позволят уже маги. Разницы между князьями они не видели, одно и то же шакалье племя, но вот усиливать соседей просто не хотели.
        Так что теперь я вынужден был вечерами сидеть во дворе монастыря и пальчиком показывать монахам на две разные кучи, по которым они разносили все найденные вещи и ценности. Одна куча была нашей, и Далин вился вокруг неё, как коршун над добычей, потирая лапы и жадно косясь на другую кучу, в которую стаскивали все именно церковные побрякушки. Владыка Николай сумел договориться с гномом и выбил с того обещание, что, дескать, гному гномово, а монахам монахово. А определял, где что, именно я. Никому другому Далин такое важное дело доверить не смог.
        - Чтоб тебя, маг сраный, - тихо, но отчетливо сквозь шум множества суетящихся людей, донеслось до меня с ближайшей зенитной башни, где сейчас Далин и сидел. - Вот что мне теперь с ней делать, а?
        Нет, первые дни наш механик немного виноватился тем, что припряг к работе болезного, то есть меня. Но с каждым днём виноватость уходила куда-то вдаль, меняясь на раздражение и даже гнев.
        - Ну испортил ты снаряды, хотя капсюли, слава богу, переснарядить можно, - бубнил и бубнил он с высоты своим медвежьим шёпотом. - Ну и хватит! Пушки-то зачем ломать? Ты их делал, что ли?
        Умом Далин понимал, что целые пушки никто бы ему не отдал, слишком уж это оружие было серьёзным, разве что можно было их продать нашей дружине или тем же гномам, желающие нашлись бы быстро. И уже поступали предложения, но по цене лома, в который зенитные пушки и превратились моими стараниями.
        А потому и появилась у нашего механика идея, оттащить их в Новониколаевские мехмастерские при аэропорту, починить да и озолотиться на них. Почему именно в Новониколаевск - да потому что тамошние гномы были здорово кое-кому должны. Имелись у них, прямо скажем, перед нами некоторые обязательства. Да и переделать фюзеляж «Ласточки» под установку зенитных пулемётов должны были там же.
        И вот гном бубнил и бубнил себе под нос все эти далеко идущие планы на весь монастырский двор, и вот уже не осталось ни одного неосведомлённого в них человека, а я с сомнением поглядывал на эти четыре здоровенные побитые дуры, на снарядные ящики, да на всё растущую кучу нашего добра во дворе.
        Грузоподъемностью «Ласточка», конечно, отличалась, но всё же это был не грузовой дирижабль гномов. Таскаться со всем этим добром сначала в Новониколаевск, потом в Белый Камень мне не улыбалось, я предпочитал деньги вместо хлама, в который превращается любое добро, стоит только начать его куда-то складывать. Арчи меня в этом вопросе поддерживал целиком и полностью, а вот Антоху спрашивать никто не собирался, потому что он заглядывал гному в рот и уже начинал копировать его во всём.
        Но переупрямить Далина это ещё надо было суметь, потому что механик наш кидался спорить по поводу любого барахла, отложенного на продажу, с горячностью доказывая, как ему и всем нам оно просто необходимо. Не сейчас, так лет через пять обязательно понадобится, вот увидите.
        - Каким же ты будешь мерзким дедом, когда состаришься, - я задрал голову вверх и в сердцах высказал ему всё то, о чём сейчас думал, потому что надоело ну просто до невозможности. - Мерзким, сука, противным старым козлом! И спать ты будешь не на кровати, как все добрые люди, а на сундуке, чтобы внуки из-под жопы не вытащили чего! И вся берлога твоя будет этим запылённым дерьмом забита, так и знай! А когда крякнешь, то родня всё добро твоё на помойку выкинет, и кости тебе при этом будут мыть так, что ты в гробу вертеться начнёшь!
        - Нормально, - отозвался с башни сквозь хихиканье монахов нимало не смутившийся Далин. - у нас все так живут! Не то что вы, птички божии. Если б ты знал, Тёма, сколько мы после прадеда нашего на свет вытащили! Половина, правда что, дерьмом была, но вот вторая половина очень даже ничего. Там ещё и от прапрадеда оставалось, и от тех, кто до него был. И уж там-то такие вещи попадались, ты даже представить себе не можешь, какие!
        - А дед твой, наверное, эту половину себе в ухоронку утащил, - предположил я, покрутив головой от непрошибаемости гнома. - А потом отец твой и ты сам после него хранить всё это начнешь.
        - В точку, - отозвался Далин и присел на корточки перед пушкой, горестно на неё глядя и пытаясь понять, с чего начинать, потеряв весь интерес к разговору с вредителем, как он меня теперь называл. - Так всё и будет.
        А я вспомнил, что как-то раз попытался пошутить над гномами, что дескать под горой слово капитал происходит от слова копить, но шутка моя не прошла. Гномы лишь переглянулись недоумённо и я понял, что для них так оно и есть.
        - Так, это нам, - я одернул одного шибко делового монаха, который без лишних слов и без подхода ко мне потащил в свою кучу какие-то книги. - Куда попёр?
        - Так ить, церковные же, - показал он мне обложку верхней из стопки, на которой был нарисован знак Единого.
        - Лара разберётся, - я был неумолим, и доверия у меня к ним не было. - Отдаст, если ваше. Или сожжёт, по ситуации. Или себе заберёт, если решит, что вам оно ни к чему.
        - Дожили, - монах довольно дерзко сплюнул и с раздражением швырнул книги в нашу кучу. - Маги определять стали, что к чему!
        - Так, пшёл вон отсюда! - Далин с удовольствием оторвался от пушки и кинулся конфликтовать, чтобы выместить свою досаду хоть вот на этом дураке. - А Владыке Николаю скажешь, что это я лично тебя нахрен отсюда послал, понял меня?! И скажи спасибо, что только маги определяют, а то ведь и гномы могут начать!
        Монах вскинулся было, но, разглядев решительно-злобную физиономию гнома и его пудовые кулаки, осёкся. Далин кинулся вниз по лестнице, топоча сапожищами на всю округу, но старший из монахов, умный и спокойный мужик лет сорока, с которым я даже немного подружился, успел первым. Он за плечи развернул спорщика лицом к воротам, на полном серьёзе напомнил ему о смирении, тот на удивление внял и даже усовестился, и отправился восвояси. Довольно быстро, кстати, отправился.
        Поэтому пришлось оставшемуся без оппонента гному подниматься снова наверх, но так даже и к лучшему, хоть пар спустил.
        А я, кстати, неожиданно для самого себя без лишних сантиментов успел проверить этого самого монаха на спрятанное и заныканное. Неявно, негласно и нечувствительно, но тем не менее. Раньше бы постеснялся, да.
        Но уж очень интересные вещи тащили эти монахи ко мне на проверку. Провизию, инструмент, оружие и прочее, не представлявшее для них интерес они мстительно оставляли там, где нашли, заставляя Далина и Ерша Потапыча страдать, но я был с ними даже в чём-то солидарен. Ну вот к чему нам, скажите, десять тонн картошки, восемьдесят бочек квашеной капусты или под двести тонн угля? Пусть даже и редкого антрацита - мне-то что с того, я ведь не металлург. Что мы сможем с ними сделать за отпущенное нам саламандрами время? Тут с по-настоящему ценными вещами бы разобраться, хотя вот оружие, конечно, могли бы и вытащить.
        Далин умом это понимал, Ёрш Потапыч нет, но страдали оба одинаково, искренне и неподдельно. А Кирюхе я здесь появляться запретил, хватит с меня и этих двоих.
        - Завтра последний день, - на всякий случай напомнил я ещё раз старшему из монахов. - Для вас. Послезавтра Далин никого из вашей братии сюда уже не пустит, гномы ему на помощь придут, остатки вытаскивать. А послепослезавтра буйство огненное саламандрами запланировано. Так что успевайте.
        - Успеем, с божьей помощью, - монах вытер пот с лица и присел рядом со мной. - Там немного-то и осталось. Да только зачем, скажи на милость, вам все бумаги монастырские? Лаириэн же всё равно их инквизиции передаст.
        - Вот она лично их и передаст, - просветил я его, лениво соображая, напомнить ли ему о том, что он забыл приставить к имени Лары слово Пресветлая, или нет. - Инквизиции. А не вы сами возьмёте. Чувствуешь разницу?
        - Чувствую, - усмехнулся тот. - А личные дела воспитанников вам зачем?
        - Ишь ты какой, - я даже отодвинулся, чтобы не торопясь его рассмотреть. - А сами воспитанники где, знаешь ли? Ну, раз личными делами интересуешься? И что с ними будет?
        - Нет, - со вздохом признался монах, всё-таки я его подловил. - Поговаривают, всё ещё спят где-то. Но точно не знаю.
        - Во-о-от! - я наставительно упёр в него палец. - А Лара их себе заберёт, без отдачи. Она давно о какой-то там школе мечтала, а тут такая оказия. Пацаны подобраны один к одному, да к тому же и сироты. Мозги засраны, правда, но это поправимо, у неё не забалуешь. Будет кормить, уму-разуму учить и чудеса показывать, враз перевоспитаются. А у вас их оставлять опасно, сам понимаешь. Пока что они просто малолетние фанатики.
        - Неблагостно всё равно выходит, - снова вздохнул монах. - Дети же малые, обездоленные. Хорошо бы у них спросить, чего они сами хотят.
        - У их старших товарищей спросишь, - я удивлённо покосился на сердобольного собеседника. Чувствовалось, что переживал он от чистого сердца, без фальши. - Из тех, что с наколками по всему телу.
        - Так ведь спрашивают уже, - но монах начал хитрить, и я это почувствовал. - У тех, кто жив остался. Сам знаешь, сгоряча многих кончили, когда в монастырь вошли. Теперь вот следствие буксует.
        - Не лепи горбатого, долгогривый! - Далин перегнулся через парапет башни, раздражённо врываясь в наш разговор. - Сгоряча, ага! И ты, Тёма, уши не развешивай, а то он тебе наговорит благостного. Тут чуть ли не со списками в руках ходили, морды спящим сверяли, чтоб потом под нож пустить. Да деловито так! И ваши, и наши, и княжеские! Даже эльфы тишком одного приморили, лично видел!
        - Значит, очень плохой человек был, - я безразлично кивнул ему головой на эту новость, но про себя порадовался, что всё это мимо меня прошло. - Я эльфам верю!
        - А тогда все друг другу верили, по голову иного злодея по три делегации враз приходило, в это веришь, нет? - Далин даже в сердцах сплюнул с башни, но так, чтобы в нас не попасть. - И ещё контролили друг за другом, а ещё сильнее смотрели, чтобы никто никого втихаря спящего не утащил! Зато теперь у них следствие буксует, мля!
        - Вот видишь, - я укоризненно покосился на монаха. - Как же вам пацанов отдавать, горячим таким?
        - То другое, - всё же упирался монах. - Раз такой разговор пошёл, понятное дело, что кончили спящих не просто так. Они бы такие ответы на вопросы могли дать, что многим бы плохо стало. Вот и… во избежание, так сказать. Да и следствие это - к чему оно уже? Выпытывают больше про ухоронки, про имущество и прочее, а с остальным и так всё ясно. А пацаны эти - с них какой спрос?
        - Обсосётесь, - злобно пыхтел наверху Далин, думая, что его никто не слышит. - В рот вам… ручку от зонтика! Оптику-то зачем было так бить, сволочи вы самые настоящие!
        Обычно он себе такого не позволял, но разбитая пушка перед глазами просто выводила его из себя, и я пожал плечами, даже не попытавшись извиниться за него перед монахом. Но тот лишь с улыбкой покрутил головой, чувствовалось, что его таким не проймёшь, видел он кое-что в этой жизни и похуже злобствующего гнома.
        - Ладно, поехали дальше, - монах хлопнул в ладони, подгоняя замерших подчинённых, злобно сверкавших глазами в гномью сторону. Не хватало им смирения, чего уж там. Ну, их проблемы.
        - Старший! - вдруг выскочил передо мной и всеми остальными растрёпанный и донельзя возбуждённый Ёрш Потапыч. Монахов он не боялся, привык к ним за долгие годы подпольной жизни, а уж теперь, после знакомства с Владыкой Николаем, обласкавшим нечистика, совсем распоясался. - Там! Такое! Я нашёл! Побежали скорее смотреть!
        - А побежали! - я с удовольствием встал с длинной неудобной лавки, чуть поприседал на ногах, разминая немного затёкшие мышцы, но бежать никуда не спешил. Ёрш Потапыч рванулся было по двору в дальние двери, но осёкся на полном скаку, недоумённо посмотрев на меня.
        - Его с собой возьмём? - спросил я у атамана домовых, показав ему глазами на старшего монаха, который отзывался, кстати, на вполне себе эльфийское имя Автандил. Хотя вот эльфов с такими именами я ещё никогда не встречал, и даже не слышал о таких именах, что было немного странным.
        - А давай! - храбро топнул ножкой Ёрш Потапыч. - Одно дело делаем! Лишним не будет!
        Монах серьёзно, но немного свысока кивнул домовому, всё-таки коробило его от такого панибратства. Я где-то его понимал, подчиняться несколько дней подряд богомерзкому магу это ещё ладно, тем более что и маг не сильно вредный попался, а вот терпеть такое от неожиданно поднявшей голову нечисти - да тут никакого смирения не хватит. Но напутствия Владыки Николая, благословившего эту трофейную команду в рясах на работу, были недвусмысленны и очень суровы. Несколько ослушников в большом лагере уже успели испытать на себе холодный, продуманный гнев бывшего инквизитора, и проняло тогда даже меня.
        - Вы, чада мои, пока всё найденное вот сюда складывайте, - отец Автандил не поленился, нашёл плотную скатерть и постелил её на брусчатку двора. - А мы вернёмся и с божьей помощью разберём, чего куда. Давайте, братия, не задерживайте.
        Монахи зашевелились, а к нам спустился устало-раздражённый Далин.
        - С вами схожу, - объяснился он в ответ на мой взгляд. - Зла не хватает на разбитое оружие смотреть. С креплений я их все снял, в походное положение привёл. Дальше там сидеть - только себя расстраивать. Пройдусь немного, в общем. Вниз ведь идём, а там от одного гнома пользы больше может быть, чем от вас двоих.
        Я обрадованно хлопнул его по плечу, и мы направились за припрыгивающим в нетерпении атаманом домовых.
        - А вы, долгогривые, даже не думайте чего-нибудь утаить! - напоследок обернулся гном к монахам. - Приглядеть за вами есть кому, ясно?
        Монахи не стали делать вид, что не услышали угрозы, они успели понять, что игнорировать слова гнома было просто опасно долгой сварой и скандальным выяснением отношений, которые легко могли перейти во что-то большее.
        Ёрш Потапыч уже успел заскочить в низкий дверной проём и теперь энергично маяковал нам оттуда, в нетерпении прыгая по коридору.
        - Там! - махал он руками, подгоняя меня, Далина и Автандила. - Такое! Старое, жуть! Стены были живые, закрывали сверху, а сейчас видно стало!
        - Не опасное? - уточнил на всякий случай у него монах.
        - Не знаю! - обрадованно просветил его Ёрш Потапыч и даже задумался. - Злобы вроде бы нет, но это не точно. И тьмы не чувствуется! Старое, я же говорю! Усталое! Да побежали скореича, покажу, сами увидите!
        Но мы не спешили, осторожно пробираясь по тёмным коридорам, спускаясь всё ниже и ниже, в сырость и темноту. Я сотворил себе магический огонёк, знак Единого на груди отца Автандила светил не хуже свечи, а Далин вытащил из кармана комбеза простой фонарик.
        Я шёл первым, осторожно пробираясь через горы тряпья и пустых коробок по захламленному коридору. Трофейная команда успела основательно повеселиться в этом месте, но Далин всё равно упрямо заглядывал в каждую комнату по пути. Мало ли, действительно.
        Ёрш Потапыч сначала убежал куда-то от нас, потом вернулся, в нетерпении вздохнул, но подгонять нас не стал, а принялся по примеру Далина челночить из комнаты в комнату, справа налево и обратно, под молчаливое одобрение никуда не торопящегося, основательного гнома.
        Я же шёл медленнее, чем обычно это делал Арчи в незнакомых местах, просто потому что я не Арчи, и примерять его роль на себя было для меня очень непривычно. Раньше в таких местах на дело шли только маг и механик, я же сидел наверху и караулил наш кораблик. Маг забирался во все незнакомые норы, укрытия и здания первым, это и было его работой. Посмотреть, что к чему, нет ли опасности, нет ли выдохшихся от времени магических ловушек или ещё чего в этом же магическом духе, вредного для здоровья.
        Далин в этой отработанной двойке осторожно шёл вторым, обычно со своим слонобоем наперевес, готовый в случае чего подстраховать Арчи и очень квалифицированно, в отличие от меня, глядя по сторонам. Гном на раз определял готовые обрушиться участки свода подземелий и стены руин, ветхие и опасные перекрытия от ещё крепких, хотя на мой взгляд, разницы между ними не было никакой.
        Несколько раз он даже замечал замаскированные отнорки и тайные проходы, мимо которых проскочил маг, просто потому что на его гномий взгляд пройти стороной было просто невозможно, в шары вы, что ли, долбитесь? Мы же с Арчи недоумённо пялились на эти одинаковые кучи щебня и камней, пытаясь понять, что же в них не так. Далин даже попробовал нам что-то объяснить, но я пропустил все его объяснения мимо ушей сразу же, как только в ход пошли незнакомые мне термины и названия горных пород, а для себя уяснил одно - в подземельях и подвалах прятать ничего не буду. Лучше уж в дупло засунуть, ей-богу, чем так.
        Но тут коридор вышел на лестницу, и пришлось отбросить все эти лишние мысли в сторону. За последние две недели я стал намного более осторожным, чем раньше, да и не сильно храбрым я был от природы изначально, чего уж там. Просто тогда всё это компенсировалось природным раздолбайством и немного детской верой в то, что уж со мной-то ничего плохого случится не может, но всё ещё поскуливавшая печень как-то эту веру поубавила.
        Да и осознание того, что именно я, а не Арчи, веду сейчас нашу компанию вниз, прибавило серьёзности. Мало того, что я магически сканил коридор и лестницу во все стороны света, не упуская верх и низ, так я ещё положил правую руку на рукоять своей «Секиры», торчащей из расстёгнутой кобуры.
        Вытаскивать не стал, мало ли, споткнусь да уроню, стыда потом не оберёшься, Далин мне это год напоминать будет, но так мне было спокойней. Ладная, ухватистая рукоять придавала уверенности, спокойно и деловито фонившие моей же магией пули решительно ждали своего часа, вот уж кто не сомневался в своих силах ни на секунду. Подумав, я подвытащил револьвер и двумя пальцами прокрутил барабан на один щелчок, поставив первым тот патрон, где сидела умевшая подруливать в полёте, нацеленная на зло пуля. За ней следом встала та, что мечтала бить как паровой молот, и вот теперь стало совсем хорошо.
        Мы осторожно спускались все ниже и ниже по захламленной лестнице, и наконец вышли не на самом нижнем этаже. Я этому удивился, кстати, ведь подспудно я ожидал спуска на самый низ, к древнему фундаменту, но пришлось идти по новодельным коридорам.
        - Арчи там, внизу, всё уже оббегал и обнюхал, - заметил моё удивление Далин. - И не он один. Лара тоже шарилась, монахи эти долбаные, даже эльфы прошлись.
        - А гномы? - немного уязвлённо поддел его Автандил, - неужто упустили?
        - И гномы, - подтвердил без усмешки Далин. - Все кому не лень шарились, я же говорю.
        Я нерешительно постоял на лестничной клетке, а затем осторожно вступил в тот самый коридор. Раскрутил магическое зрение на полную, но ничего такого не увидел, кроме следов изрядно потерявшего смелость Ерша Потапыча.
        Мы двинулись вперёд тем же порядком, и лишь Далин иногда злобно вздыхал, замечая в открытых дверях казематов не вынесенное ценное имущество. Ну, как ценное? На базаре в людный день может быть и ценное, а так ну его к чёрту. Опустевшие стеллажи и полки, столы со стульями, и прочая дорогая, но казённая обстановка. Дома такое не поставишь, хоть и недешёвая у нас сейчас мебель, мы же не Древние. Кружки и чайники, конфеты, высохшие пряники и заварка, остатки немудрёной снеди - всё это тоже оставалось здесь, ждать огненного уничтожения.
        И уж тем более я шёл медленно и осторожно, что силы мои были пока невелики. Лара успела объяснить мне, что когда я, держась за правый бок, магичил в камере на полную, это и был мой потолок, мой максимум. И испытывает этот магический максимум на себе любой маг один раз в жизни, при инициации, ну или два, если хватает ему удачи, времени и ума прокачать себя до полного. Сразу ничего не даётся, указывается только путь и конечный результат, а дальше крутись как знаешь, всё в твоих руках.
        И именно поэтому при инициации требуется, чтобы за неофитом присматривал более сильный товарищ, который может справиться с любой неожиданностью, а лучше даже два. И больше никакого смысла в инициации нет, хоть и придумывают себе люди всякие страсти.
        Но как по мне, так даже и лучше. Я не хотел с места в карьер конкурировать с Единым или там магичить напропалую, я просто не понимал, чего мне хотеть от магии. Это всё равно что первоклашке подарить самый навороченный арифмометр или какому-нибудь пока только ещё мечтающему о карьере юнги сопливому пацану подогнать фрегат - вот что они с ними делать будут? Ну, патроны зачаровал себе и Далину с Антохой, это хорошо. Домовые меня считают за старшего - тоже неплохо. Лечить могу - просто отлично. Долгая жизнь - для меня хорошо, конечно, но вот если бы я мог поделиться этим даром с родными мне людьми, было бы ещё лучше. А вот чего хочу от жизни сам, я так пока и не понял. Я штурман, всегда хотел им быть и всегда им буду. Мир слишком велик и чудесен, чтобы заниматься только собой.
        Арчи мне намекнул, конечно, что теперь в Запретные Земли или в Руины мы будем лезть в два раза смелее и в два раза дальше, и честно говоря, только это меня и радовало. Уже не терпелось плюнуть на всю эту наземную шушеру, на все их интриги и войны, да и отправиться в дальний поиск.
        - Здеся! - подёргал меня за штанину Ёрш Потапыч, и указал пальцем на одну ничем не примечательную дверь дальше по коридору. - Тама!
        - Боишься? - я внимательно посмотрел на оробевшего атамана домовых. - Что там?
        - Опасаюся, - солидно подтвердил домовой. - Не знаю. Сам смотри!
        - Хорошо, - я не стал заставлять Ерша Потапыча лезть в ту комнату против своей воли. - Но на тебе тогда самое главное, как обычно. Стой здесь, внимательно за всем смотри, и в случае чего дуй за помощью, понял? Прямо к Арчи или к Ларе беги.
        - К Владыке Николаю сначала помчу, а потом уже к ним, - предложил свой вариант домовой и в ответ на мой недоумённый взгляд объяснился, щегольнув знанием армейских уставов. - Субординация!
        Далин за моей спиной коротко хохотнул, но одобрил.
        - Правильно, есть своё начальство, к нему и беги. Через голову прыгать не след.
        - А я-то думаю, откуда Владыке всё про наши дела в монастыре известно, - хлопнул себя ладонью по лбу отец Автандил. - Точно, вот же он! Вот кто нас закладывает, нечисть проклятущая, чтоб тебя!
        - Не закладывает, а информирует, - тут же вцепился в монаха Далин, защищая насупившегося домового. - Владыка у вас из бывших инквизиторов, он такие возможности за версту чует! Погодите, он ещё из этой нечисти ЭсБэ организует, попляшете тогда! Будете бояться не то что слово лишнее шепнуть, а даже и фигу в кармане скрутить, пальцы-то вам изнутри быстро пересчитают!
        Гном не выдержал и заржал во весь голос, искренне радуясь чужому несчастью, я тоже улыбнулся, а вот монаху было не до смеха.
        - Старший! - влез в разговор домовёнок, что-то решив для себя и спеша это что-то мне объяснить, - куда скажешь, туда и побегу! Ты Старший! Остальные потом! Только можно не к Ларе, я её боюся, тогда можно к Кирентию Кузьмичу сначала? К кавалеру?
        - Как хочешь, - кивнул ему я и отвернулся, рассматривая неприметную, самую обычную дверь. - Эта, говоришь?
        Ёрш Потапыч пискнул что-то утвердительное и пропал среди хлама, затаившись и наблюдая, а я сделал несколько осторожных шагов вперёд, дав рукой знак остальным остановиться и не спешить. Вытащив револьвер и постаравшись тихонько взвести курок, чтобы не щёлкал на весь коридор, подошёл к двери и остановился сбоку, не заходя в проём. Взвинтил все свои чувства на полную, внимательно прислушиваясь, но ничего активного не учуял.
        Что-то там было такое, безучастное и усталое, ничем не интересующееся и уже почти спящее, да чьи-то давние следы. Злые, торопливые, но уже остывшие.
        Прижавшись к стене, я левой рукой потянул дверь наружу, быстро открыв её настежь. Далин, успевший за моей спиной перескочить на другую сторону проёма, поймал дверь, прижал её к стене своим телом и замер с револьвером в руке, ожидая моей команды.
        Я лишь пожал плечами, клоунаду какую-то устроили, Биба и Боба, и осторожно вошёл в помещение, прилепив для начала под потолком магический светлячок. Яркий свет осветил здоровенную комнату, превращенную в хозяйственный склад. Стеллажи, забитые банками с олифой и масляной краской, какие-то пустые бочки и ящики с гвоздями, известь, мел, и прочие немудрёные стройматериалы, всё это лежало на своих местах, как при прежних хозяевах, потому что никому оно не было нужно. Даже и Далину.
        Гном внимательно осмотрелся и вдруг безошибочно шагнул к фонившему магией месту на противоположной от входа стене, как раз там, где кем-то услужливо были отодвинуты в сторону стеллажи. Я подошёл, потыкал в дешёвую известковую штукатурку пальцем, и еле успел отскочить от рухнувшего на пол здоровенного пласта. Взметнулась мелкая белая пыль, разлетелась по всему складу, запорошила нам штаны и ботинки, и Далин с матами принялся отряхиваться.
        А я во все глаза смотрел на ещё одну дверь, прятавшуюся под этой самой штукатуркой. Даже не дверь, а подделку под неё, потому что как её открывать, я так пока и не понял. Но именно от неё и сквозило усталостью и жалобным одиночеством.
        - Гномская работа? - повернулся я к подошедшему Далину.
        - Нет, - коротко ответил тот, рассматривая не дверь, а скальную стену, освободившуюся от известковой лепни.
        - А чья? - не отступал я.
        - Хрен знает. - гном внимательно рассматривал вырубленную в скале стену и был немногословен.
        - Тогда совсем странно, - я снова пожал плечами. - Я думал, только вы такие проходы городите.
        - Такие не городим, - постучал по тайной двери подобранной палочкой Далин. - Вижу стену древнего фундамента и магическую хрень в ней, вроде бы проход, причём тайный. И всё это спрятано под штукатурку. Как они ходили сквозь неё, интересно, под штукатуркой-то? Ты не можешь?
        Я лишь неопределённо пожал плечами. Наверное, мог, но желания такого у меня пока не наблюдалось.
        - А ты? - повернулся к стоящему за нашими спинами отцу Автандилу Далин и вдруг, заметив у того какие-то сомнения, раздражённо посоветовал, - говори правду!
        - Ну, ежели правду, - хмыкнул тот, но решил не запираться. - Видел я такое. Это дверь, только ходят сквозь неё, открывая магией. Маги там, или наши, благодатью изрядно отмеченные. Я вот лично не могу, в вере слаб.
        - Ладно, - я похлопал себя по одежде, выбивая пыль, и вышел в коридор. - Ёрш Потапыч!
        Домовой чёртиком выскочил непонятно откуда, затормозив передо мной, готовый внимать и действовать.
        - Мы сейчас кое-куда попробуем залезть, - я присел перед ним на корточки, - а ты нас не жди. Ты дуй к нашему кавалеру-трюмному, и всё ему расскажи, понял? Он Арчи перескажет, а ты уж сам иди по инстанциям дальше.
        - Кудой-та? - не понял тот. - Куда мне дальше идти?
        - К начальству своему иди! - громко посоветовал ему из комнаты Далин. - Субординация же, сам говорил!
        - Ага! - я видел, что отсалютовавший мне домовой запомнил новое для себя слово, - уже бегу!
        Ёрш Потапыч пискнул что-то воинственное и испарился, вихрем подняв в воздух весь мусор в коридоре на своём пути, а я выпрямился и направился в комнату, к тайному проходу.
        Глава 2, в которой Артёма выручают собственные магические изделия
        В комнате было по-прежнему пыльно и от этого хотелось чихать, а потому я, вспомнив все ухватки Арчи и неосознанно отодвигая время решительных действий, занялся вентиляцией. К слову сказать, наш маг всегда очень внимательно следил за свежестью воздуха в любых подземельях и подвалах, куда бы нас только не заносило, и был абсолютно прав. Нахвататься отравы или просто задохнуться в затхлой атмосфере сто лет не открываемого склепа или пещеры было легче лёгкого, да и горючий газ никто не отменял. Ну и обычную вонь терпеть тоже было ни к чему.
        Вытяжная вентиляция здесь, слава Единому, имелась, а потому я просто ускорил ход воздуха в трубах, поддав магической силы в естественный процесс. По-зимнему загудело и завыло, не успевшая осесть пыль вместе со свежим воздухом из коридора всосалась в решётки вентиляционных отверстий, а подошедший ко мне Далин одобрительно хлопнул меня по плечу.
        - Старыми станем, к нашим уйдём, - вроде бы в шутку предложил он. - Вместе. Ты, я да Лариска. С такой квалификацией ты у нас как сыр в масле кататься будешь. Воздух в шахте - первое дело.
        - Обойдусь, - раньше в старости я себя видел или на семейном хуторе, или на любом аэродроме, пусть даже и дворником, лишь бы рядом с дирижаблями. А вот теперь имелись другие, более соблазнительные варианты. Тот же Васильич сидел в синоптиках не потому, что у него денег не было, а привык просто к небу за длинную жизнь. - Но спасибо. Ладно, займёмся делом.
        Я подошёл поближе к этому древнему тайному проходу и нерешительно на него уставился.
        - Вот и спросить бы у этого информатора мохнатого, - немного сварливо за моей спиной высказался отец Автандил, - чьи это следы? Кто убёг-то? И куда?
        - Кончили сначала всех своих информаторов, - тут же сцепился с ним Далин. - а домовые отвечай, да? Не выйдет! Только с нашего разрешения!
        - Вряд ли выгорит, - покачал головой и я, - они тогда попрятались в испуге, на самых нижних этажах. Ушки-глазки закрыли, и… Но на всякий случай напомню, если ты до своих добежишь с этой замечательной идеей, что домовых обижать прямо запрещаю, понятно? И не дай бог пожалуются, или я сам замечу чего, мало вам не покажется!
        Монах примирительно чего-то угукнул, не став настаивать на своём, умный был мужик, зря я с ним так, но напомнить всё же было необходимо. Лишним не будет.
        - Хорош топтаться, - прицепился Далин уже и ко мне. - Давай начинай, у меня батарейки в фонарике не вечные.
        Вновь подступившись к тайному проходу, я строго напомнил себе, что я самый настоящий маг теперь, хоть и не такой, как все, а значит, это и есть мои прямые обязанности. Отстранившись от мешающих мне гнома с монахом, я немного закрыл для себя мир материальный, потянувшись к тому, другому, такому удивительному и странному.
        Приглушённо отошли на второй план все запахи и звуки, исчезла тихая боль в печени, ушли усталость и лёгкий голод. Все желания мои и вопросы отменились, я как будто бы настраивался на приём, как это делают маги-связисты на своих ключ-камнях. Стремление слушать этот мир стало основным, и мне ответили. Сначала не очень чувствительно, но потом всё сильнее и сильнее, хотя, конечно, до моего недавнего состояния в камере было очень далеко.
        - Здравствуй, - как бы прошептал я высеченному в скале изображению двери, - ты чего тут?
        Но амулет, заключенный в стену, молча и устало игнорировал меня.
        - Ладно, - уже вслух сказал я себе и ему. - Мы пойдём другим путём.
        И стал рассматривать все линии, надписи и руны в его схеме. Довольно быстро я понял, что эта самая усталость, которая так поразила Ерша Потапыча и меня, не имела к самому амулету никакого отношения. Амулеты не устают, разума и души в них нет, исключая те немногие, что вышли из-под рук самых сильных мастеров. Например, вот как та самая змейка-ящерка, что сидит сейчас у меня на запястье.
        Просто я и атаман домовых так воспринимали состояние этого самого прохода, вот и всё. И немудрено, идея закрыть от посторонних глаз тайную дверь штукатуркой в целях конспирации была хороша всем, кроме одного. Известковая смесь забила собой все линии, все руны и узлы. Конечно, она по своему составу отличалась от скальной основы этого самого тайного прохода, но всё же была ему во многом родственной.
        Вот и потерял амулет добрую половину своей силы, магические потоки шли вкривь и вкось, схема сбоила на грани работоспособности, но что удивительно, всё ещё работала.
        - Доверимся профессионалам, - повернувшись к гному, сказал я. - Далин, без тебя никак. Почистить надо.
        Механик криво ухмыльнулся, оторвавшись от ящика с инструментами, из которых он с сомнением вытащил и показал мне какую-то удивительно ладную отвёрточку.
        - Хоть не зря сходил, - налюбовавшись инструментом, сунул он её в карман. - Отойди, а то ты действительно до вечера ковыряться будешь. И найдите мне какой-нибудь ящик или скамейку, чтобы по верхам пройтись.
        Я отступил от двери, на всякий случай вытянув из амулета всю силу и направив её в собственный браслет. Змейка-ящерка чуть шевельнулась, вспыхнули глазки-бусинки, и тут же снова уснула. Очень интересно, что будет, если наполнить её силой всю, под завязку, но я пока решил это не проверять, отложив до лучших времён. Вдруг оживёт? Получить ещё одно приключение на свою голову было бы совсем не ко времени, с этими бы разобраться. Вот будет мне или Арчи как-нибудь вечером делать нечего, тогда и займёмся, а пока хватает других дел.
        Лишившись магического заряда, амулет прекратил своё существование, теперь это была просто стена с выдолбленным на ней грубым подобием двери, и Далин впрягся в работу.
        Найденными здесь же молотком и дрянной, с треснувшей деревянной ручкой стамеской из плохого металла он принялся ловко сбивать остатки штукатурки на грязный пол, а я снова поддал силы в вентиляцию.
        - Такой талант, - заметил он мою работу по загудевшему в решётках воздуху. - И дураку достался. Тебе всё шуточки, а ведь это очень серьёзно.
        - Да понимаю, - подтащив длинный деревянный ящик вместо скамейки ему под ноги, ответил я. - Что серьёзно. Вот будем у тебя в горах, попробую кого-нибудь научить. Лишь бы хоть чуть-чуть дар наблюдался, этот фокус несложный. Наверное.
        - Во-первых, только из тех, на кого я тебе покажу, - тут же оторвался от дела он. - Родню к делу пристраивать всё же надо. А во-вторых, договор с ним подпишем. Тридцать процентов от заработка нам до конца жизни. Его. И жизни и заработка. Проверять буду лично! И запрет на обучение других, только по решению семейного совета. И не вздумай благотворительностью за мой счёт заниматься, понял? У нас не так, как у вас, это люди за бесплатное добро спасибо скажут, а гномы прямо в глаза тебя дураком назовут.
        - Хорошо, - я против воли улыбнулся. - Договорились. Откроем счёт в гномском банке, и…
        - Давно пора, - вновь вернулся к работе он. Дробно стучал молоток, ни разу не промахнувшись по стамеске, толстые пальцы очень уверенно и быстро летали над рельефным рисунком, с каждой минутой всё больше и больше проступавшим на свет божий. - Я давно хотел с вами о каком-то подобии пенсии поговорить, если честно. Откроем счёт, ты, я да Арчи, про Антоху пока рано говорить, да и будем на него вот такие заработки пускать. Хорошо же!
        - Просто отлично, - о пенсии я пока не задумывался, но вот поговорить с Далином на такие, вызывающие у него энтузиазм и хорошее настроение темы, было приятно. - Это ты хорошо придумал.
        - А то! - по-настоящему горделиво отозвался он. - Вы пока не лезьте, я всё обдумаю, поговорю с нашими и оформлю. Всё будет в лучшем виде! Принимай работу, кстати.
        Я удивлённо покосился на очистившуюся тайную дверь, да и не я один.
        - Вот уж кто достоин уважения, - одобрительно произнёс отец Автандил, - так это мастер. Ты смотри, как новая!
        Но гном лихо спрыгнул с ящика, не обратив на него внимания. Он уже вышел из того возраста, когда требуется стороннее восхищение твоим умениям, да и не считал он эту работу чем-то выдающимся, в самом деле.
        Я вновь продул комнату и сделал знак гному с монахом отойти подальше и не мешать. Далин, пожав плечами, принялся дальше шерстить стеллажи и ящики, надеясь найти ещё что-нибудь в пару своей новой отвёрточке, а вот отец Автандил просто уселся на ларь у порога. Инструмент и стройматериалы его не интересовали.
        Осторожно поддав магической силы на накопитель амулета, я стал разбираться, как же работает это чудо. Так, вот отсюда сила пошла-пошла, и вот сюда пришла. А потом оттуда туда. Интересно, зачем. Понавертели, блин. Очень скоро, разбираясь в хитросплетениях рун и линий, я понял, что сам создатель амулета не очень-то и соображал, чего именно он тут делает, просто копировал где-то ранее виденное, и мне это надоело. Далин называл такие шедевры - обезьянья работа.
        Пришлось отставить в сторону азы артефакторики, и напрямую заняться амулетом как вещью в себе, как единым целым. Тем более, это и была моя сильная сторона как мага, в отличие от всех остальных.
        Дверь очнулась и, как мне показалось, немного поёжившись под моим пристальным взглядом, показала свои умения. Внутри её контура камень замерцал неясными искорками, а потом сделался текучим, как мёд, и шустро утянулся вглубь открывшегося тайного прохода. Я внимательно проследил за лужицей штукатурки на полу, которая попыталась принять посильное участие в веселье, но не смогла.
        Вспомнив все ухватки Арчи, я на всякий случай отскочил в сторону, а потом снова устроил ветродуй, поддав воздуха в открывшийся проём.
        - Ого! - подскочил на месте отец Автандил, - можно уже? Давайте я путь освящу, на всякий случай. Мало ли!
        - Не лезь! - грубо одёрнул его Далин. - Не видишь, воздух меняют? И вообще, Артём, я вот думаю, а зачем он нам там нужен, пассажир этот? Морока же с ним будет одна, и не дай бог вляпается куда.
        - Зачем-нибудь нужен, - вздохнул я. - Он же не просто так, он представитель организации, которой монастырь и принадлежит. Если бы мы сами этот проход где-нибудь нашли, то вопросов нет, а здесь не получится, придётся с собой тащить. Ну, ты понимаешь.
        - Воистину так! - воздел палец вверх отец Автандил. - В любом другом месте я бы и сам не полез. Надо, гноме, надо!
        Далин досадливо хмыкнул, но ничего не сказал, а я занялся делом, время у нас ещё было. Сначала исправил рабочую схему амулета, спросив у него самого, как надо. Тот с радостью показал мне несколько мест, где сила терялась или шла не туда. Потом я поискал тот самый спусковой крючок, тот триггер, что запускал дверь в работу, и с удивлением ничего не нашёл. Это что же получается, это любой человек с даром может прийти сюда и, просто поддав силы, уйти куда хочешь?
        Не пойдёт, будем исправлять. И, пусть существовать этому амулету оставалось всего ничего, всего лишь до послезавтра, но оставлять такую нору без контроля и присмотра я не собирался.
        Широким плотницким карандашом, который теперь навсегда прописался у меня в нагрудном кармане, я добавил в линию от накопителя до рабочего блока ещё одну схему. Схема перекрывала питание, и включалась лишь при одном условии, если кто-то одновременно давал силы на амулет и произносил заветное слово. «Скажи-„Друг“- входи», - не придумав ничего умнее, дописал я в схему условие. Далин всё одно открыть не сможет, нет у него магических сил, а вот монах перетопчется. В вере он слаб, ага, как же.
        Напитав силой изменения, я под настороженным взглядом отца Автандила полюбовался вспыхнувшими зелёным цветом рунами и линиями, не обратив на его взгляды никакого внимания.
        - Пойдём, что ли, - Далин встал поближе к проходу, и теперь внимательно принюхивался к воздушному потоку, так и не думавшему ослабевать. - Говорю как гном, воздух куда-то выходит, нигде не копится. Это хорошо.
        - Да, уже можно, - подтвердил и я, приводя себя в порядок. - Я первый, ты замыкающий.
        - Придётся, - скривился Далин, расстёгивая обе свои кобуры. - И револьвер с подсумками проверь. А у тебя, раб божий, оружие есть?
        - Нет, - повинился отец Автандил и зачем-то принялся ему объяснять, - на Единого уповаю, ибо…
        - Ну и дурак, - перебил его Далин. - и не чеши мне тут про Единого. Знаешь, сколько оружия мы отсюда выволокли?
        - Знаю, - вздохнул монах. - Но не благостно то. Да и не помогло оно им в час решительных действий, так что всё правильно.
        - Тогда идите за мной, отец Автандил, - я подумал, что небольшой инструктаж не повредит, - шагах в десяти. Осторожно идите, след в след. В случае чего падайте на пол тут же. Ваша главная задача - не перекрывать Далину и мне сектор обстрела и внимательно слушать команды, а молиться и лёжа можно. Ничего не трогать, смотреть и слушать! Заметили что-то, скажите сначала Далину. И вообще, идите рядом с ним, ко мне липнуть не надо. Всё понятно?
        - Так точно! - неумело, но энергично взял тот под козырёк. - Слушаюсь!
        - Ох, надеюсь, - сомнением протянул я, но делать было нечего. Лучше б Кирюху с собой взял, ей-богу.
        Я ещё немного потянул время, не по душе был мне этот тайный проход, но всё же сделал осторожный первый шаг. К слову, мне любые подземелья не нравились, так что некоторые дурные предчувствия я списал именно на свою предвзятость.
        Мне не нравился затхлый воздух, не нравилась сырость и темнота, не нравилась ограниченность пространства, а ещё больше не нравились насельцы этих мест. Допустим, крыс я не боялся и даже относился к ним с большой симпатией, очень милые, умные и добрые зверьки, которым просто отчаянно не повезло с судьбой, мышей же милостиво не замечал как их мелких и надоедливых двоюродных братьев, но вот подземные насекомые… И хрен бы с ними, с многоножками, мокрицами и прочими сколопендрами, но ведь встречались и магически изменённые твари, да такие, что волосы вставали дыбом.
        То ли дело небо! Там ведь даже насекомые встречались приятные, пчёлы там, шмели, и прочие стрекозы с бабочками, а вот под землёй приятных насекомых я не встречал.
        Сделав ещё несколько шагов по открывшемуся мне широкому коридору, я подвесил перед собой и за собой несколько магических светлячков. Светили они неплохо, силы требовали мало, пусть гном экономит батарейки. Кстати, сейчас я почему-то понял, что вряд ли на старости лет пойду с Далином к гномам, разве что уж совсем припрёт.
        - Ну чего там? - не утерпел и протиснулся сразу за мной Далин. - Ух ты, светло. Одни достоинства в тебе для подземной жизни. Арчи один фонарик вешает, а тут целая гирлянда. А, допустим, если свод ослаб, ты его укрепить сможешь?
        - Да вроде ровно всё, - и я с опаской оглядел своды широкой пещеры, - давит везде одинаково. Нигде ничего.
        - Воистину так! - воздел палец вверх Далин, передразнивая отца Автандила. - Чуешь теперь, значит! Но я где аварийный участок увижу, сразу тебе скажу, посмотрим на твои таланты.
        А вот я уже опасался светить перед гномом свои эти самые таланты, чтобы не укреплять его в дурной идее. До старости, допустим, в свете открывшихся перспектив и учитывая нашу бурную жизнь, ещё дожить надо.
        С внутренней стороны у входа был навален всякий хлам, и я, поковырявшись в нём, добыл две ладные палочки, хоть барабань ими. Приладил на каждую по магическому светлячку и протянул одну гному, - Держи, экономь свои батарейки.
        Отец Автандил дисциплинированно ждал команды на вход, спокойно стоя в глубине комнаты и даже не пытаясь заглянуть в тайный проход, и мне это понравилось.
        - Нате вам, - сделав монаху знак входить, я вручил ему второй магический фонарик на палочке. - Лишним не будет. Часов на пять, наверное, хватит.
        - С головой, - Далин приладил к своему светлячку конус из обёрточной бумаги, прихватив его вытащенной из кармана изолентой. Получилось что-то вроде фонарика на длинной ручке. - Далеко в любом случае не пойдём. Час, не больше, и то если следы будут такие же, как сейчас. А вот если начнутся развилки, завалы, узкие места - сразу возвращаемся. На полноценную экспедицию мы всё равно не тянем, так что нечего тут. Полюбопытствуем, и обратно. Я тогда своих соплеменников подниму, несколько полноценных поисковых команд снарядим, с магами и монахами, и уже к утру будем знать точно, что тут к чему.
        - Лады! - я с радостью ухватился за его предложение. - Сейчас просто посмотрим, и немного по следам пройдём. Интересно же.
        - Интересно ему, - ухмыльнулся Далин. - Рожу повеселее сделай, тогда поверю. Следы смотри давай.
        Действительно, совет гнома был как нельзя кстати. Непонятные следы на запылённом полу этой то ли полупещеры, то ли полукоридора выделялись очень явственно.
        - Таскали что-то, - просветил всех присутствующих Далин, тыкая вниз своим магическим фонариком. - Волоком. Тележку сюда припереть или ума не хватило, или дальше она не пройдёт.
        - Или из конспирации, - подсказал я, - что-то не нравятся мне эти следы, гноме. Вот эти норм, мешки таскали вроде бы. Или ящики, видишь, углы пол поцарапали? А вот эти нет, тут какого-то бедолагу волочили. Какой-то безнадёжностью от них веет, и страхом.
        - Как хорошо быть магом, - сильно саркастически скривился гном. - То есть вот этот след из кровавых соплей ты в упор не видишь?
        И точно, кровавый след имелся, и я в который раз напомнил себе, что Далин прав, что надо совмещать возможности, а не увлекаться чем-нибудь одним. Смотришь глазами, ну и магией проверь, включил магию, про глаза-то зачем забывать?
        Не сказать, что кровью было прям набрызгано, но если смотреть внимательно, то не заметить было невозможно. Вон, на стене даже след кровавый имеется, хватался кто-то.
        - Хвосты подчищали, - снова высказался гном. - Время у них было, до твоего сонного удара. А может быть, и после, если до сюда не дотянулась магия-то. Интересно, почему сами не ушли, раз возможность такая была. Я б, например, свалил.
        - Или уверены в себе были, - пожал плечами я, - или тупик впереди, но с вентиляцией. Или ход ведёт туда, куда лучше не соваться. Вдруг там огромная подземная задница с зубами, к магии устойчивая? И, допустим, заблудшими монахами питается?
        - Скорее, всё же тупик, - высказался и отец Автандил. - На следствии про тайное сообщение с внешним миром быстро бы выяснили, такое не спрячешь. Я не говорю, что наши спрашивать не умеют, но ведь там и магичка ваша вопросы задавала, а уж ей-то пытуемые наперегонки каялись, ничего не утаив.
        - Великая магесса, называй её так, - с усталым вздохом наконец-то поправил его я. И добавил ещё, в ответ на удивлённый взгляд, - или Пресветлая Лаириэн, на выбор. Я же вашего старшего Колькой не называю, хотя могу, вот и ты соответствуй.
        - Справедливо, - почесал в затылке монах, - принимается. Да, а тайных ходов было найдено немало, но все они вели недалеко, все внутри круга оцепления были. И про каждый свидетельства имелись, но вот про этот ни одного. И, я сейчас припоминаю, за всё время осады никто уйти не сумел. Кто погиб при вылазке, тех всех собрали и опознали. Отсутствующих, потерявшихся, без вести пропавших не имеется.
        - Уже легче, - кивнул ему я, разворачиваясь лицом к дальнему, тёмному и тихому концу коридора, - пошли уже.
        Отец Автандил понятливо отбежал от меня к Далину, всем своим видом показывая, какой он дисциплинированный и вообще молодец, гном одобрительно хмыкнул, но ничего не сказал. А я добавил немного силы в накопитель тайной двери, пусть стоит открытой, закрою на обратном пути. Вдруг случится что со мной, должен у гнома быть путь к отступлению. Потом усилил ветродуй, потому что таиться нам было не от кого, прятаться в подземельях мы двое не умели, а вот противная подземная сырость и холод вернулись, стоило мне чуть отвлечься на разговоры.
        Кстати, сначала стараниями Далина, а потом и на собственной шкуре я узнал, что именно холод и сырость и есть главные враги человека в любом заброшенном нашем подземелье. Влажность как в парной, плюс стылая и промозглая прохлада, если можно её так назвать, не оставляют шансов. Сначала не замечаешь, а потом одежда промокает насквозь, и невеликий холод, на который ты на поверхности даже внимания не обращал, пробирает до костей. Костра в подземелье для обогрева не разведёшь, остаётся только бегать, чтобы не замёрзнуть, но это ненадолго. Вот и получается, что вместе с усталостью и сном приходит довольно быстрая, но милосердная смерть.
        Так что про многодневные походы под землёй, с одной стороны горного хребта на другую, да ещё и налегке, без спасительных амулетов, рассказывайте кому-нибудь другому. Хотя, может быть и есть где-нибудь на югах сухие и тёплые, комфортные пещеры, кто знает. А вот у нас так. Или вот ещё гном что-то рассказывал про то, что на километре глубины жарко как в бане, но ты ещё доберись на этот километр.
        Ну и к гномам, конечно, это не относится, уж они-то чувствуют себя под землёй примерно как эльфы в лесу. Расовые особенности никто не отменял, так что на Далина вся надежда, именно он в нашей теперешней компании понимал где мы, собственно, шаримся.
        Я потихоньку тронулся в путь, внимательно рассматривая следы под ногами, не забывая смотреть вперёд и вглубь. И глазами, и магией, но глазами пока получалось лучше. Уж очень древними были эти скалы, уж очень много они видели, и начинающим магом в компании гнома и монаха их было не удивить. Ходили этими коридорами, видимо, разумные и поинтереснее нас.
        Ведь даже когда я находился на пике силы и ощущал весь этот долбаный монастырь как свою собственную пятерню, то сюда, в этот скальный массив, я не пробился. И самое поганое, что сейчас даже не понять, почему. То ли силы не хватило, то ли просто внимания не обратил.
        В тот раз, наверное, всё же второе, потому что по ощущениям тогда я мог свернуть горы, и даже ни разу не выложился на полную, что мне тогда были эти молчаливые скалы. Раз так, то очень жаль.
        Я даже остановился, чтобы ещё раз поддавить магией, чтобы рассмотреть, куда ведёт этот широкий и высокий коридор. Получалось не очень хорошо, я как будто бы пытался идти против течения в густой смоле, до того эти стены были равнодушны. Моё искреннее любопытство разбивалось об их бесстрастие и апатию, мне просто нечем было их заинтересовать. С одной стороны хорошо - внезапного обвала можно было не опасаться, до того тут всё устоялось и закаменело, но ведь мне-то требовалось другое!
        - Подожди, - сзади тихонько подошёл Далин, он подумал, что я что-то обнаружил. - Можешь обратно воздухом дунуть? А по команде сразу же назад?
        - А зачем? - я удивлённо на него покосился, ведь смысла я не видел. Только-только продули коридор, только-только воздух в нём высох, отступила сырость, и на тебе.
        - А ты несильно, - продолжал давить гном, но увидев, что я не уступаю, с раздражением признался: - Нюх у нас, у гномов, очень хороший, чтоб ты знал. Под землёй, если света нет, это первое дело. Так что давай, метров на сто назад дунь потихоньку, а потом сразу же обратно, по команде. Не выгорит, ещё раз так сделаем, но уже чуть сильнее.
        Я невольно хихикнул, но заметив, с каким спокойным раздражением уставился Далин мне прямо в глаза, шутить про кротов не стал. Пожал плечами и занялся несложным делом. Тут же утих ветродуй, несильно подталкивавший нас в спины, и вот уже прямо в лицо, сначала очень слабо, а потом чуть увереннее толкнулся воздух подземелья.
        Вернулась сырость и холод, но вместе с ними и запахи. Теперь даже я с удивлением почувствовал тот неповторимый и мерзкий запах тюрьмы, который становился всё сильнее. Запах застарелой грязи на теле, на которое не попадают солнечные лучи, запах нечистот и поганой пищи, запах прокисшей пепельницы, запах отчаяния и безнадёги.
        Без команды гнома я остановил обратный ток воздуха, нюхать такое не хотелось, да и так всё стало понятно. Вытащил револьвер из кобуры, проверил первую в барабане, ту самую, мечтающую поражать зло пулю, и осторожно двинулся вперёд. Шёл я очень медленно, но не таясь, смысла в этом уже не было, а вот в том, чтобы не вляпаться сдуру в какую-нибудь ловушку, смысл был.
        Соратники очень медленно, вместе со мной, в час по чайной ложке двигались вперёд, и вскоре отцу Автандилу это надоело, и он пожелал пообщаться.
        - А то, может, гноме, вернёмся? - далеко слышным шёпотом предложил он Далину вдруг. - Начальству сообщим, пусть у них голова и болит, а? Чего мы, в самом деле?
        - Заткнись, - тихо, но очень резко и даже враждебно оборвал его гном. - Тебе же предлагали. И у нас начальства нет, запомни, мы сами себе начальство. Куда хотим, туда и идём, и не перед кем не отчитываемся, понял?
        Отец Автандил, я почувствовал, не в шутку напомнил сам себе о смирении, прерывисто вздохнул, но возражать не стал.
        А ещё я почувствовал метрах в двухста дальше по коридору и ниже несколько огоньков жизни. Снова остановился, присматриваясь с закрытыми глазами и пытаясь понять, что же там происходит.
        От четырёх из них веяло болью и страхом, а вот от двух других злобой и настороженностью. Потом злоба усилилась, один огонёк мигнул и наполнился болью, и я, перестав сдерживаться, рванул вперёд, выхватив из кобуры револьвер.
        Попытался дотянуться магией, чтобы погрузить их всех в сон, потом разберёмся, но не смог. И стены эти самые мешали, а ещё больше то, что эти два злобных огонька сами по себе были магами не из последних, ну или святошами нехилого ранга, и с ними этот мой фокус не прокатил.
        Но сообразил на бегу добавить немного силы в револьвер и до отказа напитать ею патроны в барабане. Теперь моё оружие светилось в темноте не хуже фонарика, из дула вырывался яркий и узкий луч света, и я вытянул револьвер перед собой, удивившись по пути, как же ловко получилось. Далин с громким топотом понёсся следом, разом отстав от меня и отставая всё больше и больше с каждой секундой, а потому матерясь сквозь зубы на гномьем от бессилия и от моей дурости. Но так даже и лучше, тем более что отец Автандил поступил умнее, он лёгкой трусцой направился за нами, не приближаясь и не корча из себя героя.
        Коридор изгибался сначала влево и вниз пологой дугой, а потом я выскочил на прямую и остановился, прячась за его последним, длинным изгибом. Послал один за одним все свои светлячки вперёд, прямо к мелькнувшему на грани видимости силуэту, и ответ ко мне из темноты понеслась какая-то сильная магическая гадость. Сначала медленно, но потом всё быстрее и быстрее.
        Я отскочил и запаниковал, ведь магом я был только на словах, и в магических дуэлях не смыслил ровным счётом ничего. Торопливо высунул руку из-за поворота и жахнул из «Секиры», понадеявшись на свою первую, обещавшую подруливать в полёте в поисках зла пулю, и она не подвела.
        Злобный огонёк жизни в коридоре вдруг наполнился до краёв болью и погас, а вместе с ним погасло и летевшее ко мне смертельно опасное заклинание. Вдалеке заорали, оттуда полыхнуло жаждой мести и желанием убивать. Там снова стала затеваться опасная волшба, а потому я, не став ничего дожидаться и успев краем сознания подумать, что лучшее - враг хорошего, снова выставил руку и выпустил оставшиеся пули из револьвера, даже не целясь, а просто в ту сторону.
        Снова повезло, злобный протяжный вопль, выкрикивающий боевое заклинание, срезало сильным ударом и всё затихло. Враждебные огоньки все погасли, остались только испытывающие боль и надежду, но я никуда спешить не стал. Остановился, откинул барабан и торопливо снарядил его новой партией зачарованных патронов, выщелкнув стреляные гильзы прямо себе под ноги. В ушах шумело, да и вообще идея стрельбы под землёй была так себе, прямо скажем. Но свод держался крепко, да и другого выхода у меня не было.
        - Видел я дебилов, - оценил прошедший бой подбежавший наконец Далин, которому я дал знак, что всё уже закончилось. - Но таких… Ты куда нёсся-то, а? И тебе теперь чего, целиться вообще не надо, что ли?
        - Ага, не надо, - с удивлённой улыбкой, осознав произошедшее, подтвердил я. - Само попадает, только шмаляй. У тебя, кстати, в револьверах три таких пули тоже есть. А спешить нам надо было, там людей кончить могли в каждую минуту.
        - Вот как? - задумчиво-злобно протянул Далин, уперев руки в боки. Мои слова про людей он пропустил мимо ушей, сейчас его интересовал только собственный боезапас. - А почему я узнаю об этом только сейчас, господин маг? И что ещё, мать вашу за ногу, вы от меня важного скрываете?
        - Да перестань, - я аж скривился от его наезда. С одной стороны, настолько не вовремя, ужас просто, с другой стороны, действительно виноват. - Ну забыл, ну что теперь? Да я как в тумане тогда был, чего ты? Тут болело, там свербило, вы ещё все бегали как ужаленные, вот и вышло так. Для тебя ж старался!
        - Ладно, - основательно подумав, всё же смягчился Далин и выставил передо мной оба револьвера рукоятками вверх, откинув их барабаны в сторону. - Показывай, где что. Арчи, кстати, так же делает?
        И я быстро, чтобы не терять времени, начал рассказывать ему про его боезапас. Вот эти три самонаводящиеся, а остальные девять просто бьют как паровой молот, ну и все они ещё против нежити с нечистью да против охранных амулетов зачарованы, ничего такого! А вот у Арчи они все одинаковы, не сомневайся. И отличить мои от его проще простого. Мои зелёненьким светятся, а у него синенькие, не ошибёшься.
        - Действительно, - удивлённо пробормотал Далин, поместив три самонаводящиеся пули в правый револьвер первыми. - Зелёненькие. И действительно, - он заглянул в один подсумок, - синенькие. Свихнёшься тут с вами. Ладно, я готов.
        Подбежавший отец Автандил вопросов дисциплинированно задавать не стал, он просто ждал команд. Всё-таки смирение - великое дело! Ну или просто мужик умный да деловой попался, да и о чём тут спрашивать, и так всё непонятно.
        - Я первый, - снова пришлось напомнить мне им, но больше для гнома. - Вы следом, но сильно не приближайтесь. Внимательно смотрим по сторонам, а ещё внимательнее за мной.
        - Принял, - коротко кивнул мне Далин, он смотрел на свои револьверы в руках со всё более возраставшим уважением и даже любовью. Что у него творилось в голове сейчас, я даже представить себе не мог, но заранее содрогнулся. Отец Автандил повторил за гномом и слова и короткий кивок, и я сделал первый осторожный шаг, высовываясь из-за длинного поворота на длинную прямую.
        Огонёчки мои так и светили под потолком, разгоняя тьму в коридоре. Они зависли там, где я оставил их своим вниманием, но теперь зашевелились, готовые к работе. До убитых и выживших было не более ста шагов по прямой, и я поразился дальности убойной стрельбы. Так-то я могу уверенно попасть в грудную мишень из револьвера метров с двадцати пяти, и то, только успокоившись сам и успокоив дыхание. А здесь рассказать кому - фиг поверят!
        На середине коридора пришлось немного понервничать, встретив на полу следы той гадости, что выпустил в меня первый противник. Это было что-то ядовитое и злобное по самой сути своей, и договориться с этой мерзостью не получилось, тупая и дурная больно. Пришлось достать из кармана серебряный пятиалтынный, и попросить его помочь. Под насмешливым взглядом Далина я пошептал над монеткой, как самая настоящая бабка-шептунья, и осторожно кинул его в центр злобного круга.
        Зря гном саркастически кривил губы, он не видел происходящего, но вот отец Автандил оказался в теме. Монах уверенно пялился на борьбу пятнадцатикопеечной монетки со злой сущностью, и даже не заметил, что я разглядываю его в упор. В вере он слаб, ага, как же.
        Потом я подобрал почерневший, как будто пролежавший под землей полвека пятиалтынный, и сунул его в пустой нарукавный карман, сказав спасибо и пообещав почистить. Да и вообще, отдам я тебя какому-нибудь пацану, пусть мороженого себе и друзьям на тебя купит, хорошо же будет, враз от следов зла очистишься! Монетка с радостью согласилась, и я пошёл дальше.
        Вообще, преодолевать такие прямые участки требовалось по одному, но сейчас мы шли практически гурьбой, откровенно наплевав на осторожность, и уже подходили к его концу. Я уверенно чувствовал, что опасностей здесь больше нет, Далин вцепился в свои револьверы как в родные, и больше всего хотел сейчас опробовать их в деле, а отец Автандил доверял нам обоим.
        И очень зря, кстати, потому что прозвучавший в тишине голос стал сюрпризом даже для меня самого.
        - Долгонько вы что-то, - сказал кто-то и хрипло закашлялся. - Арчи с вами?
        Глава 3, в которой Артём использует магию во благо
        - Кто здесь? - растерявшись и не найдя ничего более умного, проблеял я, отпрыгнув от неприметной двери в стене. Далин тут же оттёр меня в сторону от неё и выступил вперёд, держа револьверы в обеих руках наизготовку, на прямо княжеский спецназовец на задании.
        - Кто здесь? - уверенно, требовательно и с нешуточной угрозой в голосе, не чета мне, повторил он. - Назовись! Сколько вас там? Откуда нас знаешь?
        - Четверо нас! - начал было голос, но снова залился в приступе безудержного кашля. Далин терпеливо выждал, и голос продолжил. - Маги мы! А монахов на охране было два! Теперь нет! Арчи знаю, конечно, да и вас тоже видел! Вы же экипаж «Касатки», да? Где он, кстати?
        - Не меньше месяца сидит, - зашептал я Далину. - или двух! А голос мне не знаком!
        - Тоже не слышал, - кивнул сначала мне в ответ гном. - Не счёл нужным, видимо, он с нами познакомиться. - А потом рявкнул в сторону двери, - состояние ваше какое? Тяжёлые есть?
        - Состояние средней паршивости! - сквозь кашель сообщил голос. - И вообще, вы будете нас вынимать? Арчи зовите, говорю вам!
        - Подождёшь, если тяжёлых нет! - обрубил его Далин. - Сиди, где сидишь! И смирно мне!
        - Ну, гномяра, выйду я отсюда, посмотрю на тебя, - прошептал голос и затих, видимо, его обладатель отвалился от глазка в двери и сполз на пол.
        - Давай, осматривай этих двоих, - стволом револьвера указал мне Далин на тела монахов. - А то мне что-то к ним подходить боязно. Потом помещения осмотри, чтобы сюрпризов не было. Потом всё остальное. Я пока этих покараулю. А то ишь ты какой боевой там сидит, не ровён час бросится.
        - Точно! - хлопнул я себя по лбу и развернулся в ту сторону. - Монахи же!
        Я невольно вспомнил слова отца Автандила о том, что отсутствующих и прочих потерявшихся среди мятежных монахов обнаружено не было, и усмехнулся. Правильно меня Далин предупредил давеча, чтобы я уши не развешивал. С другой стороны, наш подельник в чёрной рясе, скорее всего, и сам не знал правды, потому что верил в то, что говорил. Но тогда ещё хуже, выходит, он просто озвучивал для нас чужие слова по чужой воле. Опять темнят, суки. Надо будет обязательно Ларе настучать и посмотреть, что получится. Если что, я им не завидую.
        Но это потом, а пока шагах в десяти-пятнадцати от нас на каменном пыльном полу лежали два тела в чёрных рясах, и кровь тонкой струйкой текла в нашу сторону. А коридор, кстати, дальше кончался, но не сам по себе, был он заделан огромными гранитными блоками, и работа была явно гномьей.
        То есть не просто так, на раствор камней накидали, а передо мной была полигональная кладка во всей своей красе, такую я редко видел. Тщательно притёртые, лезвия ножа между ними не пропихнёшь, блоки разных форм и размеров цеплялись не только друг за друга, но даже за выдолбленные для них посадочные гнёзда в стенах, полу и потолке. Тяжёлая металлическая дверь этой стене тоже была сработана на совесть, такую и с инструментом не сразу сломаешь.
        - Вход в подземелье Древних! Был! - сообщил мне всё тот же, наконец-то уже откашлявшийся, голос. - А сейчас там что-то вроде лаборатории, там на нас амулеты проверяли! А здесь караулка да тюрьма для магов, два в одном!
        - Опять тюрьма, - скривился Далин. - Не могут без неё! Им волю дай, они её и на небесах смастерят. - Потом спохватился и ударил рукояткой револьвера по двери, - Да тихо ты, рожа! Отвлекаешь специалиста от работы!
        - Я ведь, гном, выйду, - задумчиво ответил ему голос. - Чтобы спасибо тебе сказать. Прямо в твои мутные глазоньки сказать.
        - Выйдешь, - радостно стал с ним собачиться Далин. - Когда я дверь открою, тогда и выйдешь, не раньше, понял? А пока сиди. И тихо мне чтоб!
        Но я уже их не слушал, а подошёл к телам вплотную, осматривая их магически вдоль и поперёк. Лопухнуться и пропустить что-нибудь вредное мне сейчас очень не хотелось бы. Потом гном пробьёт тела на ценное и полезное, да и то, если будет охота возиться, у него глаз намётан, а у меня другая задача.
        То, что оба тела принадлежали монахам в чинах, понятно было и без лишних слов. То есть такие же дородные, волосато-бородатые и со здоровенными золотыми цепями на шеях, как и те двое, что пришли во главе команды управления благочиния Лару похищать. Братья-близнецы, ей-богу. Наколок на кистях рук не было, то есть не из новообращённых, а старая гвардия.
        Первому моя пуля вошла прямо между глаз, я при всём желании так попасть бы не смог. Спасибо ей. Невольно поискал её магическим взглядом у дальней стены коридора, но нашёл лишь несколько смятых кусочков металла, что остались от неё самой и её подружек. Жизни в них уже не было, ощущалось лишь остаточное чувство радости и победы. А сами духи, видимо, ушли куда-то, выполнив своё предназначение, но так даже и к лучшему.
        Я без всякой брезгливости посдёргивал с этого монаха цепи и амулеты, не погнушался проверить и карманы, заглянуть за пазуху, проверить рукава, штанины и сапоги, и даже заглянул под рясу, нет ли чего магического. Деньги и документы брать не стал, это гномова забота, а вот со вторым монахом вышло куда сложнее.
        Одна пуля так же вошла ему точно между глаз, аккуратно прошив голову, как из винтовки, зато вот вторая натворила дел. Действительно, было похоже на работу парового молота, ударившего облачённого саном вертухая прямо в середину груди. Монаха переломало всего, он неприятно скрипел осколками костей, когда я его шевелил, а уж кровь выступила отовсюду, откуда только можно.
        Стараясь не перепачкаться, но и ничего при этом не пропустить, я тщательно обыскал злодея, и насобирал много чего. Все амулеты и цепи я вешал себе на левое запястье, и вскоре напоминал сам себе цыгана на ярмарке, продающего всякую дорогую на вид бижутерию.
        Наконец я со вздохом выпрямился, ещё раз оглядел безоружных, что удивительно, монахов, и развернулся в сторону караулки, из которой они и выскочили. Помещение и правду было древним, я такие уже видел, а вот вся обстановка и мебель новой. То есть не новой, была она потрёпанной и обшарпанной, просто из нашего времени.
        И, пока я ковырялся, пытаясь найти то, чего не прятал, Далин припахал к работе безмолвствующего до сей поры отца Автандила.
        - Беги давай обратно, здесь ты уже нафиг не нужен, - не принимая возражений и ничего не слушая в ответ, напутствовал он его. - Там позовёшь наших, через Ерша Потапыча, понял? Потом можешь звать кого захочешь, но сначала наших, понял? И запомни, друг, если сюда прибегут только монахи, я их не пущу. Стрелять буду, но не пущу. Сочту это вражеской вылазкой, понял?
        Пытавшийся возразить что-либо отец Автандил только молча кивнул, а потом невольно усмехнулся, отдавая должное гному.
        - Ну а раз понял, - развернул его Далин за плечи лицом к выходу и слегка подтолкнул. - То в добрый путь!
        Монах действительно прибавил ходу и заторопился, ещё раз не в шутку напомнив себе о смирении, я это почувствовал.
        - Грозен ты, гноме, как я погляжу, - насмешливо прокомментировал всё тот же голос из-за двери.
        - Да заткнёшься ты там или нет? - и Далин задвинул заслонку на смотровом глазке двери. - Мешаешь спасательной операции! Тёма, ты долго?
        - Всё, в принципе, - я вышел из караулки в коридор. - Амулеты с монахов снял, а в помещениях ничего такого и не было. Обогреватели только магические, да светильники.
        - Прячь амулеты, - распоряжался Далин, входя во вкус и предвкушая спасение недовольных, - будем этих вынимать.
        Я без слов извлёк всю силу из амулетов, сказав спасибо змейке на запястье уже второй раз за сегодня, да и сгрузил их Далину в сумку. Теперь они ничем от базарной бижутерии не отличались. Хотя чего это я - золотые же, без обману.
        - От двери отойдите, пожалуйста, - держа в руках найденные у одного монаха ключи, на всякий случай потребовал я, хотя открывалась она наружу, и прислушался. За дверью без слов подчинились, и я провернул замок ровно три раза, до упора. Ничего магического в самой двери не было, монастырские тюремщики обходились гномской механикой, но так даже и надёжнее.
        Дверь без скрипа отворилась, и на пороге, мученически щуря глаза на яркий свет моих магических светильников, возник самый настоящий эльф, с места мне не сойти. Выйти дальше порога он не смог, ведь его за пояс держала толстая цепь, уходившая одним концом в стену. На шее у него красовалась деревянная массивная колодка, из которой торчали кисти рук, серьёзно тут к делу подошли, без дураков.
        - Ого, - уважительно присвистнул Далин, оценив оковы и кандалы. - Буйный, что ли?
        - Сними и узнаешь, - предложил ему, криво усмехнувшись разбитым ртом, эльф. - Арчи где?
        - Дался тебе этот Арчи, - бесцеремонно схватив колодку и начав осматривать её замок, - пробормотал Далин. - Прибежит, никуда не денется.
        Я же смотрел не на примитивные, хотя и очень мощные оковы, а на шею эльфа, где красовался тот самый ошейничек, родственный Новониколаевскому. И мысленно сплюнул от досады, потому что расползались они по всему свету ну просто до неприличия активно. С другой стороны, вещь нужная и для кого-то очень даже полезная, так что ничего удивительного тут нет. Вот только сколько времени пройдёт, прежде чем их все выловят, я даже представить себе не могу. И всё равно, у кого-нибудь на хозяйстве да и останется.
        Далин в сердцах громко выматерился в том смысле, что из инструмента у него всего лишь вот эта отвёрточка, складной нож с множеством разных лезвий, плоскогубцы да совсем небольшой и даже скорее сувенирный разводной гаечный ключ, так что много от него не ждите. Минут пять дело займёт, не меньше.
        - И на том спасибо, - утешил его незнакомый эльф. - Тогда в другом помоги, сил нет никаких уже терпеть. Почеши меня, гноме, за ухом, душевно тебя прошу.
        - Сам чеши, - брезгливо протянул Далин, начав быстрее работать инструментами, и эльф горестно вздохнул. - Свою коросту.
        Я же молча разобрался с его ошейником, вспомнив свои дела недельной давности. Вышло намного медленнее, но получилось не хуже. Через три минуты это уже была просто металлическая побрякушка на шее, но эльф не сразу понял, что к чему, а вот его тело сообразило быстрее. Не очень-то и мощная, странное для мага дело, аура вспыхнула для меня в полутьме коридора не хуже яркой вспышки, и эльф опомнился.
        Он отстранился от ничего не понявшего Далина, магическим усилием сбил все замки и оковы на своём теле, и принялся с наслаждением чесаться. Он чесался, а я смотрел на него и пытался разобраться в том, что увидел. Вот таким, наверное, и должен быть настоящий маг. Сил у него немного, честно говоря, но зато как, с каким умением он ими пользуется! Даже Арчи так не умеет!
        - Если бы вы знали, - почти простонал эльф, скребясь прямо-таки с наслаждением, - какая это была пытка! Нос-то, допустим, я об стену чесал, а вот внутри уха ну никак!
        - Выходи давай, - без всякого участия отнёсся к нему Далин. - Нам остальных посмотреть надо. В коридоре почухаешься в своё удовольствие.
        Эльф кивнул и вышел, освободив проход, а я, откинув ногой и зазвеневшую цепь, и тяжеленную колодку, вошёл в вонючее помещение. Первым делом прилепил под потолком пару магических светлячков, попросив их светить помягче, вполнакала.
        Смрад резал глаза, да так, что я чуть не блеванул, решив подышать ртом. Потом сообразил и снова устроил ветродуй, про который совсем забыл со всеми этими делами. В обоих помещениях, слава богу, имелась вентиляция, это туда уходил весь нагнанный мной воздух, так что вскоре полегчало и я смог осмотреться, но отвлекаясь на рвотные позывы.
        Мебели в камере не было никакой, если только не считать за лежанки несколько совсем прогнивших грузовых поддонов. И вот на этих поддонах скрючились три человека в лохмотьях, эльфов здесь больше не было. И, в отличие от довольно-таки свежего эльфа, эти узники чувствовали себя намного хуже.
        - Они уже тут больше года, - просветил нас из коридора на глазах преображающийся эльф. Короста с него слетала и осыпалась просто хлопьями, расчёсы и следы побоев заживали на глазах. - Я два месяца. Худо им совсем. А пожрать ничего нет?
        - В караулке посмотри, были там бутеры какие-то, - я через стену указал ему на соседнее помещение.
        - И рожу умой, - добавил Далин. - Умывальник и вода там есть.
        Эльф кивнул и деревянными шагами отправился караулку, не переставая яростно чесаться, по пути с видимым удовольствием, целясь в рожи, плюнув на оба трупа.
        Люди на поддонах не шевелились, но были живы. В чувство приводить я их не стал, побоялся. Кантовать их сейчас нужно было предельно осторожно, уж очень эти колодки поганая вещь. Да и лежали они, опираясь головами то на стену, то на соседские ноги, чтобы разгрузить уставшую шею.
        - Давно в колодках сидите? - громко спросил Далин у эльфа через стену, и я поморщился, потому что от громких звуков один из горемык судорожно зашевелился и тихонько, находясь в забытье, застонал.
        - С неделю! - сквозь бульканье и плеск воды донёсся невнятный ответ из соседней комнаты. - До этого полегче было! И баланду давали, и парашу выносили, а потом нет, как отрезало! На хлеб и воду посадили, а камеру открывали только затем, чтобы мне морду набить! Я за мужиками ухаживал, как мог, но недолго мне оставалось!
        - Захлопни пасть! - с удивившей меня самого злобой прошипел я в лицо даже испугавшемуся и отпрянувшему от меня гному, ведь всю боль этого закованного в колодку бедолаги мне пришлось сейчас забрать себе, только чтобы не разбудить его. - Рожа зелёная!
        Гном что-то сообразил, поэтому не обиделся на меня ни капли, и лишь понятливо кивнул.
        - И вообще, Далин, я давно хотел у тебя спросить, - боль не унималась, потому что сейчас я усыплял других, сквозь дико мешавшие мне ошейники. - Что это у тебя за деревенская манера орать из комнаты в комнату?
        Усыплялись узники тяжело, но ошейники я решил пока, от греха подальше, не трогать. Не в том состоянии были эти люди, чтобы прямо сейчас пустить к ним магию, да и опыта в таком лечении у меня не было никакого. Прибегут Арчи с Ларой, посмотрю на их действия, постараюсь понять да запомнить, а пока так. Не навредить бы сейчас, вот что главное. Да и ошейнички для Лары было бы неплохо оставить, уж очень она по ним сокрушалась как-то наедине.
        - Нужно тебе спросить чего-нибудь, - пот выступил у меня на лице, а слова плохо проговаривались сквозь лязгающие зубы, - ну так подойди и спроси!
        Гном ещё раз угодливо кивнул, схватив меня за плечи и не давая упасть от дикого прострела в шее, пробившего всё моё тело от затылка до пяток.
        Надёжно усыпив бедолаг, я резко выдернул эту боль из себя, как надоевшую занозу, и отшвырнул её каменную стену.
        - Мне выйти? - тихонько и даже как-то почтительно прошептал Далин. - Не мешать?
        - Да всё уже, всё, - несколько раз глубоко выдохнув, успокоил я его в ответ. - Давай, сдёргивай колодки, а я им буду головы держать.
        И мы принялись за работу. Я не стал лезть к замкам, потому что слишком много всего магического на мне уже висело. И ветродуй, и контроль за состоянием этих бедолаг, и прочее. Далин очень осторожно и тихо открыл первый замок, а потом мы так же тихо и осторожно сняли это чёртово приспособление с худого невезучего мужика. Снимали по уму, не торопясь и больше всего боясь навредить. Лечить-то я мог, конечно, но ударными методами, и рассчитаны были эти методы на хотя бы сытых людей. А вот хватит ли у этого мужика сил пережить моё лечение, я не знал. Жира на них совсем не осталось, животы поприлипали к хребтам, плюс сильнейшее обезвоживание не располагали к экспериментам. Умереть вот точно не дам, это я сумею.
        Подсунув руки мужику под спину и держа ему голову между своими локтями, я сумел его приподнять, а Далин вытащить эту чёртову колодку.
        - Подержи пока, - схватив её, торопливо прошептал он мне и выскочил в коридор, где принялся ломать тюремный инвентарь на две половины. Потом метнулся в караулку, где шёпотом облаял сомлевшего, по всей видимости, от воды, еды и свободы эльфа, и выскочил оттуда с каким-то тряпьём в руках. Быстро распустив ножом чьи-то старые штаны на полосы, он с половинками колодки опять заскочил в камеру, и принялся очень ловко и умело сооружать шину на спину, шею и голову того самого бедолаги.
        Я же держал свои руки как и раньше, не мешая гному, потому что вспотел и устал. Мне приходилось одновременно и продувать комнату, чтобы не наблевать себе под ноги, и продолжать давить бедолаг в сон сквозь ошейники, а это занимало ну очень много сил. Ещё я держал под наблюдением весь этот коридор, не упуская из виду и этого странного эльфа.
        Коридор держал прежде всего потому, что всерьёз принял слова Далина отцу Автандилу. Если прибегут одни монахи, будем отбиваться, и будь что будет.
        С первым мужиком мы возились долго, но всё же наконец вытащили его на руках в караулку, положив на одну из коек для дежурной смены. Эльф сидел на стуле, откинувшись на стену и стараясь не смотреть на стол, где на тарелке лежал целый бутерброд с сыром, и ещё половина.
        - Всё жри, - посоветовал ему Далин. - Правильный ты наш. Подельникам твоим сейчас не до того.
        - Ага, - отозвался эльф и придвинулся к еде. А я со стоном наконец-то выпрямился, разогнув спину, и осторожно несколько раз покрутил головой, вспоминая недавний прострел.
        Эльф же ел как на картинке, и было это совсем непохоже на ужин недавнего узника. Медленно, осторожно, отщипывая по небольшому кусочку и тщательно запивая сухую еду маленькими глотками воды, он страдал сейчас, я так думаю, больше всего от отсутствия ножа и вилки. Прямая спина, прижатые к бокам локти, над столом мелькали только чистые кисти рук - чувствовалась порода, как говорится. Я бы, например, вёл себя в его положении немного по-другому.
        - Пошли за следующим, - осторожно подтолкнул меня Далин в спину, сдвигая с прохода.
        - Подожди, - замер я, и замер эльф. - Бегут, вроде бы.
        Я почувствовал Лару, почувствовал Арчи, которые неслись к нам, помогая себе магией, и потому намного опередив отставших от них людей. Отец Автандил тоже скакал где-то там, но ещё далеко-далеко, да и не спешил он никуда, кстати говоря, умный всё же был мужик.
        - Это хорошо, - отозвался гном и расстегнул обе кобуры. - Что бегут. Наши хоть?
        - И наши, - отозвался я, раскрутив магическое зрение на полную, но не прекращая подавать воздух в подземелье и следя за состоянием узников. Получалось не очень, к слову говоря, многозадачность - это всё же не моё. - И не наши. И даже, Далин, ваши.
        Я сумел рассмотреть безнадёжно отставших от всех гномов, и ухмыльнулся вместе с нашим механиком. Кстати, теперь я понял, почему подгорное племя такое скандальное. Да потому что последними везде прибегают, вот и приходится на горло брать.
        - Пресветлая Лаириэн? - ошеломлённо повернулся к нам чему-то обрадовавшийся эльф. - Здесь? Откуда?
        - А вот сейчас, - пообещал ему я, - и узнаешь.
        Глава 4, в которой Артём улаживает некоторые общемировые проблемы
        - Давай за остальными, - я вышел в коридор и обернулся к Далину. - Пока прибегут, минут пять пройдёт, не меньше. Да и потом, сам понимаешь… а помочь нужно прямо сейчас.
        Гном только молча кивнул и вышел вслед за мной, он не хуже меня соображал, что когда прибегут, то никто к мужикам сразу же не кинется, даже и Лара с Арчи. И не потому, что сочувствия не имеют, а потому, что это странное место следует не только незамедлительно застолбить за собой, но ещё и суметь при этом отбиться от остальных, а на это уйдёт время.
        - Тут такое дело, - эльф выперся вслед за нами и остановился в коридоре, не заходя в камеру. - Сведения срочные имею. Очень срочные, поверьте, и к церковникам мне попадать никак нельзя. Амулеты эти…
        - В курсе, - неделикатно перебил его Далин и замолчал, осторожно снимая замок с колодки ещё одного пленника. Эльф осёкся, и внимательно проследил за тем, как я расстегнул ошейник и деловито сунул его в карман.
        - Не знаю, как ты это делаешь и кто ты такой, - с великим изумлением и настороженностью обратился он уже ко мне, - но амулеты эти…
        - В курсе, - повторил я за Далином, вцепившись в лежащего передо мной мужика мёртвой хваткой. - И давай сделаем так. Сейчас прибегут сюда всякие разные, и ты притворишься, как будто бы без чувств, понял? Никого не узнаёшь, сил не имеешь, людей в рясах пугаешься до судорог и только к Ларе тянешься. Ну, ещё к Арчи можно, если уж ты его знаешь. А ошейнички эти я приберу, ты не беспокойся, и Ларе передам. Меня, кстати, Артёмом зовут, а это Далин. Мы экипаж дирижабля, на котором Арчи ходит.
        - Очень приятно, - попытался было кивнуть мне эльф, но тут же испуганно замер на месте, и я понял, что его аристократическая осанка, она больше от колодки на шее произошла, а не от воспитания, хотя одно другому не мешает, - а я Даэрон.
        - Иди, Даэрон, - коротко глянул на него Далин. - Не мешай. Ложись на койку и начинай прикидываться ветошью, не бойся ничего. Про амулеты уже все всё знают.
        - Понял, - успокоенно выдохнул Даэрон. - Значит, мне бы теперь лишнего не ляпнуть? Это главное?
        - В точку, - подтвердил я. - Да иди ты уже, отвлекаешь! И молчи про амулеты, молчи про тюремщиков, молчи как здесь оказался, не старайся показаться важным, иначе возьмут в оборот, а так тебя Лара вытащит. Молчи, понял?
        Я постарался, чтобы в голосе моём недвусмысленно почувствовалась угроза, чтобы слетела в Даэрона небольшая эйфория, и у меня получилось.
        - Спасибо, - чуть присел эльф, заменив поклон потешным полуприседом. - Правда, спасибо. Пошёл я.
        Но мы отвечать не стали, некогда, и вскоре уже потащили второго мужика в караулку. Далин легко, как ребёнка, закинул его на второй ярус койки и жестом попросил Даэрона переместиться туда же, только на соседнюю, подальше.
        - Ага, - сообразил эльф, - чтобы сразу на глаза не попасться. Помоги мне, гноме.
        Пока Далин запихивал его наверх, я галопом выскочил и забежал в камеру, уже без всякой осторожности сняв ошейник с последнего бедолаги и засунув его себе в карман.
        - Успел? - быстро глянул на шею в колодке подскочивший Далин, - держи тогда, снимать оковы буду.
        И мы успели не только прикрутить шину на тело и голову оставшегося узника, не только затащить его в караулку, но и выйти в коридор навстречу бегущим. Гном без дураков расчехлил оружие и принялся ждать, злым взглядом буровя выскочивших из-за поворота Арчи с Ларой.
        - Сумку открой! - свистящим шёпотом я подозвал бегущую магессу к себе, успев сунуть ей три заныканных целых ошейника и ещё один, мною сломанный. Лара моментально сообразила, что к чему, и амулеты исчезли как будто бы сами собой.
        - Больше ничего нет? - прислушалась к обстановке в караулке и камере она. - Эльф? И три человека? Все маги? Так это та самая тюрьма? Что ещё?
        - Даэрон в сознании, - скороговоркой, глядя на набегающих вслед за ней монахов и прочую азартную в своём беге сволочь, доложился я. - Эльф который. Тебя откуда-то знает и ждёт. Предупреждён, болтать не будет. Остальные плохи по-настоящему. За нами то самое помещение Древних, где на пленённых магах амулеты испытывали, здесь тюрьма и караулка. Ничего такого, кроме этих ошейников, больше не нашёл. Доклад закончил.
        Лара кивнула мне, лихорадочно что-то соображая, а потом, дождавшись немного отставшего Арчи, бросила под ноги приближающейся толпы злой амулет, перегородивший коридор ветвями электрических разрядов и чем-то ещё зрелищно-нехорошим. Едко зашипел химический студень, мерзкой лужей раскинувшийся от стены до стены, и даже я испугался, хотя и видел, что вреда он никому принести не может, если только не начать в нём валяться. Но эффектно получилось, да, вон как все отпрыгнули.
        - Для вашей же безопасности! - легко перекрикивая возмущённый гул голосов, тут же объяснилась эльфийка деловым, не терпящим возражений тоном. Кое-кто всерьёз возмутился, а некоторые, держащиеся за стены и пытающиеся отдышаться, так даже и рады были. Никому, так никому. Сейчас, во всяком случае, явно думали они, а потом посмотрим. Мимо нас в любом случае ничего не пронесёте.
        - Да я даже половины из вас не знаю! - против воли отвлеклась магесса на особо крикливого молодого монаха. - Вот ты, например, чьих будешь? Кого пускать, дурашка, куда?
        Всё ещё взбудораженный общей погоней за неизвестным призом и не на шутку огорчённый таким обломом монах попытался что-то вякнуть, но тут же осёкся, потому что вперёд выступил Далин, и револьверы в его руках злобно щёлкнули взводимыми курками. Я сразу добавил силы в собственноручно заколдованные пули в его оружии, и теперь монашек подслеповато щурился в ярких лучах, вырывающихся из направленных ему в лицо стволов гномского оружия.
        - Сказано же, - лязгнув зубами и растягивая слова, с нарастающей агрессией в голосе произнёс Далин, - для вашей же безопасности! Что именно тебе непонятно? Чего ты тут, рожа, собрался искать, а? Ты хоть знаешь, что здесь происходит? Тебя сюда кто-то звал?
        - Мы пойдём, - уважительно напоказ тронула его за плечо Лара, - а ты постой тут, гноме, пожалуйста. Ты знаешь, что делать. Предупреди только, если кто-то из серьёзных появится, выстрелом поверх голов. Их моя преграда не остановит.
        - Он знает, - подтвердил для всех и отдышавшийся Арчи. - Он сможет! Да и мы недалеко будем, поможем в случае чего. Но вот вопросы задавать и претензии свои высказывать ему можете смело. И вы пар спустите, и гному нашему всё веселее будет!
        - Ну, спасибо, - медленно повернувшийся к улыбающемуся магу Далин наградил его тяжёлым взглядом. - Без тебя, кстати, лучше было. Спокойнее.
        - Ну, показывай, - не дослушав их, повернулась ко мне Лара. Далину она доверяла, и понимала, что даже если кто-нибудь и сумеет преодолеть её преграду, то уж гномские револьверы так просто не пройдёшь.
        Я кивнул и первым делом повёл эльфийку в караулку, показать ей да Арчи незадачливых пленников.
        - Молодцы, - Ларе хватило одного взгляда, чтобы понять, что тут к чему. - Всё по уму сделали. В таких случаях главное - это не навредить и ты, я вижу, это знаешь. Пациенты истощены и обезвожены донельзя, с такими надо о-очень осторожно. Арчи, займись ими. А ты, ниспровергатель устоев, слезай давай!
        Лежащий как будто бы без сознания Даэрон вздрогнул, приподнял голову и в сильнейшем смущении покосился на эльфийку. Чувствовалось, что рад-то он ей, конечно, рад, но лучше бы она в коридоре осталась, ей-богу. Или даже вообще сюда не приходила. Я понял, что в чём-то он был перед ней неправ, и вот такое его перед ней появление ставило жирную точку в каком-то их давнем и принципиальном споре. Довыдрючивался этот Даэрон, короче говоря. И прямо сейчас пожинает горькие плоды своих заблуждений.
        Лара стояла, уперев одну руку в бок, и устало насмешливо улыбалась найденному нами эльфу. Тот завозился, поняв, что дальше прятаться на шконке не выйдет, и со старческим кряхтением затеял неловкий спуск, причём выглядело это возвращением блудного сына, который всё осознал и раскаялся, не иначе. Он неуклюже, с горестным вздохом, перевернулся на живот, приподнялся, выставив вверх костлявую тощую задницу, спустил одну ногу и принялся нащупывать ей ступеньку, задрожав от напряжения.
        Оставивший в покое лежавших мужиков Арчи проскочил между мной и Ларой, бережно, как ребёнка, схватив Даэрона в объятия. Он заслонил его собой, не дав вволю посмущаться одному и устало, как бы нехотя, поторжествовать второй. Арчи попытался было уложить Даэрона на койку, но тот, благодарно кивнув ему, встал на ноги.
        - Я в порядке, - объяснился он, виновато выглядывая из-за спины моего друга. - По большому счёту. Да и поесть успел, спасибо. Через часок надо бы повторить, но не раньше.
        - Я вижу, - напуская на себя бесстрастное выражение лица и давая понять, что вечер воспоминаний закончился, все всё поняли, осознали и прониклись, а теперь пришла пора заняться делом, сказала Лара. - Говори.
        - Показывать надо, - и Даэрон показал рукой куда-то налево, в сторону двери в подземелье Древних. - И рассказывать уже по месту, так понятней будет.
        - С самого начала говори, - Лара даже не изменила позу, и бережно, под руку, подхвативший Даэрона Арчи толкнулся в меня и остановился на полдороге. - С самого начала, слышишь? Вольного искателя мне тут из себя не строй. Как здесь оказался, при каких обстоятельствах, расскажи мне, что это за люди, и почему они лежат, а ты ходишь?
        Даэрон молчал, устало и упрямо опустив голову, но Пресветлая Лаириэн, сейчас она была именно в этой своей ипостаси, была непреклонна.
        - Ты хоть знаешь, сколько людей я успела за эту неделю выпотрошить? - эльфийка била словами не хуже, чем пощёчинами. Казалось бы, только что Даэрон был прощён, но малейшее сопротивление с его стороны вывело Лару из себя по-новой. - Или ты думаешь, мне это удовольствие доставляет?
        - Прости, - Даэрона наконец пробрало. - Если б я только знал… Это ведь теоретический спор был! Кто ж знал, что так повернётся! И вообще, одно к другому отношения не имеет!
        - Конечно, ты не знал! - Лара чуть не сплюнула на пол от раздражения и злобы, ей-богу. Дурак этот Даэрон, чего уж там. - И конечно же, имеет! Но ведь ты даже сейчас, стоя передо мной весь в своём засохшем дерьме и с разбитой мордой, всё никак признать этого не хочешь! Просто не хочешь! Господи Единый, да ведь упрямство - первый признак тупости, как ты не понимаешь!
        И она с таким разочарованием отвела взгляд от этого эльфа, что я невольно поёжился. Примерно так же Хельга на меня смотрела в тот раз, когда я ей с официанткой поймался. То есть шансов оправдаться практически ноль. Да-а, лучше б я тогда в дерьмо упал, ей-богу, чем так.
        - Хватит. - непривычно нахмурившийся Арчи прервал неловкое молчание. Он разрывался между по-настоящему дружескими, я это видел, чувствами к Даэрону, и признанием правоты Лары. Да и не любил он упёртых людей тоже. Как и не умеющих спорить и делать выводы, менять свою точку зрения, привыкших перекрикивать, а не слушать, потому что всё это проистекало лишь от неумения думать. - Потом, ладно? А тебе, друже, скажу так: у нас в экипаже есть правило - в случае чего ищи причины в себе, понял? Очень хорошее правило, и я ему следую.
        Даэрон попытался кривовато усмехнуться, мол, чего уж теперь, ваша взяла, но сдаваться не пожелал, и я это ясно видел, как и Лара с Арчи. Но вот магесса глубоко вздохнула, успокаиваясь и подведя какую-то черту между собой и этим эльфом, потом бесстрастно дала ему знак говорить, и он наконец-то заговорил по делу.
        Оказалось, попал он сюда не совсем случайно. Можно сказать, сам залез. Жажда знаний - это ведь тоже слабость, а любую слабость можно использовать. Много людей, оказывается, были в курсе происходящих между Ларой и этим Даэроном теоретических споров. И вот, когда пришла пора искать одарённого и умного, но не очень хитрого мага на роль лабораторной крысы для монастырского полигона, об этом и вспомнили те, кому надо.
        Сумели тихо подойти, сумели поманить так, что Даэрон понёсся за новыми знаниями впереди собственного восторженного визга, никого при этом в известность не поставив. Знали монахи, на что надавить, вроде бы мимоходом и как бы не совсем понимая, о чём речь, брякнув такое, в чём Даэрон сразу же увидел подтверждение собственным завиральным теориям. Да и следы потом сумели замести очень профессионально, ведь эльфы даже спохватились не сразу, а когда спохватились, то понять не смогли, когда и где он, собственно, пропал. И пропал ли вообще, и надо ли его искать. Может, эксперименты магические ставит в обиженном уединении, теории свои смелые проверяет, или вообще в свободный поиск подался?
        Но теории проверять следует в лабораториях, а они у эльфов были и есть самые лучшие, так что этот вариант отпадал. Поиск же - так ведь не был Даэрон дураком, и знал правила. А первое правило искателей гласит - не лезь никуда в одиночку, сдохнешь очень быстро, тут без вариантов. Своя команда у Даэрона была, но и эти ребята не знали, куда он делся, да ведь они и забили тревогу первыми.
        Экипажи дирижаблей тоже его не видели, ни на регулярных рейсах, ни по свободному найму, и вот уж это было совсем странным, не пешком же он ушёл?
        Но активные поиски начались лишь тогда, когда завертелись все эти события, с управлением благочиния и мятежным монастырём связанные. Сумели эльфы связать одно с другим, подняли все странные события, за последние года произошедшие, и начали копать. Но накопать сумели немного, потому что занимались не только Даэроном, да и времени прошло всего ничего.
        - Как-то так подвели, - морщась, вспоминал покрасневший от стыда теоретик, - что бежать нужно срочно было, иначе не успеем. Да и тайна великая, мол, стоит рассказать кому - и церковь враз лапу свою наложит, я ведь даже не понимал, что это монахи и есть! Все в наколках, все при оружии - охотничья команда, ни дать ни взять. Но я письма писал перед уходом, родителям, тебе, Арчи вот, они их взяли и пообещали отправить при первой возможности.
        - На чём подцепили-то? - Лара против воли усмехнулась и покрутила головой, отдавая дань уважения управлению благочиния. Лихие там всё-таки работали ребята.
        - На амулетах, - потёр шею Даэрон. - Дескать, нашли подземелье Древних, а там! Много, да разное! Да именно такое, чего я и искал, силу дающее! Эксперт им понадобился, вот в чём дело. Были у них в команде два человека с магическим даром, но по самому минимуму, как раз по древним помойкам шарить, так что подозрений у меня сразу не возникло, правдоподобно же было, пойми!
        Лара согласно кивнула, и Даэрон продолжил. Оказывается, везли его сюда по реке, на катерке вроде того, что мы в Ромашкино видели. И всё сначала было хорошо, полная дружба и взаимопонимание. Эльф охотно подчинился требованию соблюдать тайну и никому не показываться, подогреваемый рассказами о сказочной находке.
        Но прошёл день, за ним второй и третий, и начал наш Даэрон что-то подозревать. Сначала неявно, но на исходе первой недели пути подозрения его оформились уже окончательно. Всё же трудно ломать комедию в тесном коллективе, да ещё и находясь с жертвой бок о бок круглыми сутками. Косой взгляд здесь, неосторожное слово там, неуважительный толчок в спину, всё это накладывается друг на друга, да и с каждым километром пути конвоиры его становились всё более самоуверенны и от этого неосторожны.
        Окончательно протрезвил Даэрона издевательский смех, которым встретили его запоздалые вопросы о дележе трофеев, ведь сорвался он в путь, даже не обговорив оплату. Хорошо, Далин его сейчас не слышал, такое гномы не понимают и не прощают. Но маски были сорваны, и получил наш эксперт по амулетам ошейник на шею при первой же попытке обратиться к магии, да несколько раз по зубам для просветления, вот и всё. Дальше везли его до монастыря связанным, сначала в трюме катера, потом на телеге, и вот тут конвоиры уже не стеснялись в словах.
        Не в смысле оскорблений и прочего, до этого не профессионалы не опускались, просто вели при нём разговоры как при живом мертвеце, ну не отходить же им от телеги, в самом-то деле, чтобы обсудить свои дела.
        И вот тут узнал Даэрон много нового, так что приехал он мятежный монастырь уже подготовленным. С одной стороны, духом упал, чего греха таить, а с другой даже интересно ему было.
        Нет, он слышал, конечно, что убыль в испытуемых наблюдается нешуточная, ведь и везли его на место какого-то погибшего при экспериментах бедолаги-эльфа, но Даэрон бодрился, успокаивая самого себя тем, что его теоретическая подготовка окажется не лишней. Силы-то у него, конечно, маловато, с Ларой или даже с Арчи не сравнить, но вот знаний, знаний-то сколько! Может, и не будут использовать его как мясо с магическим даром, может, сумеет он как-то выкрутиться, направить исследователей по менее жестокому пути. Настоящие эксперименты - это ведь целая наука и даже искусство, и тут ему равных нет. И не знать об этом монахи не могли.
        Но не срослось. Богомерзкие магические теории в этом монастыре мало кого интересовали, у них имелся свой подход, продиктованный условиями и фанатичной верой. И отступать от этого подхода монастырские исследователи не собирались.
        Вот и пришлось Даэрону побыть лабораторной крысой с магическим даром. А уж мнение лабораторной крысы никого не интересует, потому что она и наврать может, лишь бы жизнь свою спасти.
        - Ну, пойдём, - прервала его рассказ Лара на том самом месте, где Даэрон подошёл к описанию амулетного полигона. - Посмотрим, что там к чему.
        - Да подожди! - взбудораженный эльф немало удивился, - я сейчас всё расскажу!
        - Не надо, - Лара была непреклонна. - Выводы свои потом мне сообщишь. Я хочу сначала сама посмотреть, своё мнение составить. Потом его сопоставим с твоим, с Арчи, с Артёмом, и особо меня интересуют рассказы вот этих бедолаг. За год-то они повидали многое, им есть что рассказать.
        - Точно, - Даэрон хлопнул себя по лбу. - Инвариантность восприятия, эксперимента! Это же очень важно! Рассмотреть процесс с разных точек зрения!
        Мы с Арчи переглянулись и мне пришлось сдержать усмешку, чуть было не проскочившую против моей воли. Ну не любил я все эти многомудрые птичьи языки, слишком легко в них было запутаться, слишком легко можно было нести чушь с умным видом.
        Тем более сейчас, когда именно мне открылся, как я надеялся, краешек истины, вникать в чужие хитроумные нагромождения, изучать непонятные термины и прочее я не собирался в принципе.
        Странное дело, кстати, но за всю эту неделю я так и не поговорил с Ларой и Арчи о том, что же произошло со мной в этом монастыре. Дел у них было слишком много, но когда я сказал о том, что за всеми этими делами они не видят главного, Лара нехотя со мной согласилась, попросив понять её и отложить разговор на несколько дней. Мол, это как раз тот самый случай, когда мирские дела превозмогают собой духовные, если по-монастырски говорить, и отложить их нет никакой возможности.
        Мы вышли в коридор, и успокоившиеся было стараниями Далина люди взбудораженно взвыли при виде Даэрона. Но всё у нашего механика было на мази и под контролем. Подоспевшие последними гномы сумели пробраться вперёд и оттереть монахов и княжеских людей назад, включившись как бы с Далином в одну сторожевую команду. Надеялись, наверное, на какие-то преференции себе от соплеменника, но гном наш видел их всех насквозь и даже глубже.
        Арчи издевательски помахал собравшимся ручкой, всем своим видом показывая, что освобождённый эльф и всё прочее - это теперь наша законная добыча. Люди возмущённо гомонили, гномы легко и с удовольствием их перекрикивали, и кое-кто из них уже забыл в чём, собственно, дело, просто сцепившись с подходящими противниками.
        - Бесключевой доступ, - не обращавшая ни на что прочее внимание Лара уставилась на тяжелую металлическую дверь в перегородке, отделявшей помещение Древних от остального коридора. - Ага, понятно. Хитро, хитро.
        Но вся эта расписанная рунами и знаками Единого дверь просто так ей сдаваться не пожелала, да и рассчитана она была как раз на таких вот магов, как она или Арчи с Даэроном, и могла их если и не остановить, то хотя бы здорово замедлить.
        Я видел, как от волшбы Лары сработала магическая сигнализация, пославшая тревожный сигнал куда-то вверх, и уважительно покрутил головой, всё-то у них было продумано. Не доверяли тут, видимо, даже своим, и правильно делали.
        Лара всё ещё осторожно возилась и я понял, что наступил удобный момент для нарабатывания авторитета перед ней, да перед Арчи. От моего пристального, хоть и неопытного взгляда не укрылось ничего, и я понял, что и дверь, и монументальная перегородка составляют собой единое целое. Едва видимые за гранитными блоками, ветвились какие-то рунные связи и переключатели, до которых Лара ещё не добралась.
        - Заслони-ка меня, - чуть слышно шепнул я другу, потому что светить своими умениями на радость почтенной публике в мои планы не входило. Хватит с них и того таинственного тумана, что сумели напустить Лара с Арчи на всех желающих, пока я приходил в себя на корабле. Маг тут же отступил назад, прихватив с собой за компанию и удивлённого, всерьёз было упёршегося Даэрона.
        Я не стал долго раскачиваться и сомневаться, не стал никуда вникать и пытаться что-либо понять, а поступил просто - всё тем же дежурным карандашом перечеркнул все силовые линии в этой запутанной схеме, да выкачал всю сохранённую ману из накопителей в свой браслет.
        Не предупреждённая мной Лара осеклась на всём своём исследовательском скаку, но быстро сообразила, что к чему. Дверь, превратившаяся в просто дверь, чуть скрипнула и приоткрылась, потому что навесили её всё же немного косо.
        - Это как? - азартно зашевелился за моей спиной этот долбаный Даэрон, и голос его хорошо был слышен всем в наступившей тишине. - Это чего?
        - А что ты ожидал от Пресветлой Лаириэн? - пожал я плечами, переводя стрелки и постепенно повышая голос. - Она и не такое может, что ей какая-то дверь, плюнуть и растереть. Ничего удивительно, в самом деле! Чего ты орёшь?
        - Но как же? - всё не унимался этот неугомонный эльф, но тут Арчи просто и без затей сунул ему кулаком под рёбра, прерывая ненужные сейчас вопросы.
        - Но там же магия, перемешанная с церковной! - тихонько прошипел Даэрон только для нас, пытаясь откашляться. - С благодатью! Как это?
        - Каком кверху! - деловито обрубила его Лара. - Заходим! Я первая, Арч…, то есть Артём, второй. А вы погодите здесь немного.
        - Да заткнись ты уже! - шёпотом обругал своего друга Арчи. - Угомонись, ладно? Всё узнаешь, но потом, потом!
        Даэрон ещё что-то шипел, но я уже не слушал его, а аккуратно вслед за Ларой просачивался в широко открытый, для пущей безопасности, проём. Пресветлая Лаириэн замерла, пройдя чуть вперёд и вправо, освободив мне путь, и теперь внимательными глазами разглядывала странное просторное помещение.
        Я добавил своих магических огоньков под потолок, чтобы не оставлять тёмных или неосвещённых углов, чтобы не пропустить какого-нибудь сюрприза, и так же замер слева от неё.
        Возмущённые крики людей мне не мешали и, раскрутив магическое зрение на полную, я в некотором ошалении признался себе, что за всю свою недолгую колдовскую практику впервые столкнулся с тем, что представшее перед моими глазами в обычном свете было намного интереснее и загадочнее своего же отражения в магическом мире.
        Фонили маной руны и амулеты, светились непонятные колдовские приспособы, мерцали в мягкой темноте алхимические реагенты и снадобья на полках, но я это ожидал увидеть и ничего странного в них не было. Светятся и светятся, хрен бы с ними. Не угрожают, матерных сигналов морзянкой не передают, и ладно.
        Зато само помещение и всё, что в там находилось, меня просто убило. Никогда раньше я не только не попадал в настолько сохранившиеся обиталища Древних, но даже и мечтать об этом не мог. Всё же времени с тех лет прошло довольно много, да и Лютая Зима оставила на всём в этом мире свою неизгладимую печать.
        Открыв рот, я разглядывал странный зал, совсем не похожий на жилое помещение. На идеально ровных, как по ниточке, полах из странной цветной плитки вдоль стен стояли такие же ровные стеллажи из неизвестного мне материала. Вообще все линии в этом помещении были настолько чёткими и ровными по всей своей длине, что это поразило меня больше всего, у нас сейчас так не строят. Хоть где-то у нас, да криво или косо, а здесь не так. И от этого возникало ощущение странной чужеродности этого зала, как будто его строили совсем не люди.
        По правую руку вдоль всей стены шёл ряд основательных, длинных и широких верстаков, и это единственное, что я мог с уверенностью опознать. Монахи хоть и захламили их немного, но всё же все странные инструменты и приспособы Древних были на месте. Это я мог сказать довольно точно, потому что ни одного разукомплектованного верстака не наблюдалось. В этом странном ровном месте любое несоответствие сразу бросалось в глаза.
        Исследователи в рясах разбили свой лагерь слева от входа, на единственном пустом месте. Основательно подошли, с умом, даже клетки для испытуемых выглядели аккуратно. Диван, стулья, столы и кресла с конторками, небольшой буфет - всё это тоже наличествовало. А вот за ними, вдоль левой стены, перед стеллажами, такими же ровными рядами шли какие-то установки, которые я с большой натяжкой мог бы назвать помесью гномского станка, паровоза без обшивки и печатной машины.
        Они были настолько основательны и даже красивы в своей непостижимой сложности, что я тут же ощутил себя дикарём с Островов, впервые попавшим на городскую электростанцию.
        А ещё по центру был устроен загон для экспериментов с магами, и это тоже было ясно видно. Какие-то столбы, цепи с оковами, приспособления для фиксации пациентов, окровавленные тряпки ворохом и две добротных плётки на отдельном крючке.
        - Чувствуешь что-нибудь? - неожиданно севшим голосом спросила меня Лара.
        Я повернулся и с удивлением увидел, что ей конкретно не по себе. Побледнела немного, насторожилась до предела и вообще выглядела как напружинившаяся кошка, учуявшая в темноте невидимую для остальных опасность.
        - Ну, так, - и я пожал плечами, прислушиваясь к себе. - Есть что-то такое. Вообще муторно немного, но это просто место странное, так думаю. Да и болею я.
        - Это потому, - наставительным тоном заявила мне магесса, смещаясь немного к выходу, - что сила твоя при тебе. Чужая она для этих мест. А вот из меня утекает, здесь я больше цель, чем охотник. Вон в тех стеллажах лежит что-то такое, к чему я даже приближаться опасаюсь.
        - А давай Далина позовём? - неожиданно предложил я ей. - Он у нас товарищ приземлённый и в механизмах понимает, и вся эта магия ему до лампочки.
        Лара сначала недоумённо посмотрела на меня, а затем, что-то сообразив и сопоставив полную немагическую сущность нашего гнома со странным волшебством этих мест, согласно кивнула.
        Я отвернулся, до того мне не терпелось рассмотреть эти опасные для магов стеллажи, на которых, наверное, и поймался тот давешний колдун-неудачник, с которого вся эта бодяга и началась, но ничего такого не увидел. Ящики как ящики, только ровные да аккуратные очень, похожие друг на друга как шарики в подшипнике, то есть даже гном вряд ли сможет их отличить.
        - Так, Пресветлая Лаириэн! - возникший за моей спиной Далин не очень-то вежливо перебил начавшую что-то ему объяснять эльфийку. - Раз уж вы меня позвали, то я вас выслушаю, конечно. Но осмотрюсь самостоятельно, понятно? Бегать как собачка на задних лапках я здесь не буду. Если что, желающих полный коридор.
        Лара, невольно усмехнувшись, с непередаваемым выражением лица покрутила головой, но ничего не сказала, а вот я увидел, что гном и сам струхнул немного от своей склочности. Распалился, наверное, в коридоре, и ещё не отошёл.
        - Я там, Тёма, троих своих на караул поставил, - подошедший ко мне с деловитым видом Далин с ходу понёс какую-то чушь, наверное, чтобы отвлечь меня и в основном Лару от своей грубости. - Но пришлось пообещать, что ты им пули зачаруешь, по барабану на каждого. Не так сильно, как мне, но тоже чтоб нормально было, и свет чтобы из дула шёл обязательно. Для наших подземных условий такое - лучше не придумаешь. Триста рублей, кстати, я с них уже взял. За качество и редкость работы. Серебром.
        - А-а-а, триста рублей! - поняв, в чём дело, протянул я. - Тогда конечно. Я-то сначала подумал, что ты меня и Лару заболтать хочешь. Давай, в себя приходи, друже, тут никто с тобой собачиться не собирается.
        - Извините, - в некотором смущении повернулся Далин к Ларе. - Но уж такой народ там собрался, с ними вежливо разговаривать просто не получается. Вот и распалился я чего-то.
        - Проехали, - махнула она рукой. - Но если что, гноме, потом не обижайся. Меня иногда тоже заносит. Приступайте давайте.
        И мы приступили. Далин своей волей держался позади и справа от меня, никуда он лезть не собирался, хотя и рассматривал всё вокруг с огромным и деловитым интересом. Мы тихонько, гуськом, вертя головами во все стороны, постепенно вышли на середину, к тому самому загону, что монахи соорудили для своих подопытных. Я засмотрелся на следы крови и недавней боли, а вот Далина больше заинтересовали странные монументальные верстаки.
        - Вещь! - восхищённо выдохнул он, благоговейно проведя по поверхности одного из них пальцем. - Если бы ты знал, Тёма, какая это вещь!
        Я согласно кивнул, хоть и не разделял его восторга. Нашёл чему удивляться, блин, в этом странном месте всё было волшебно сложным и невероятно странным, и верстаки эти, на мой взгляд, должны были вызывать наименьший интерес. Каждому своё, конечно, но неужели он не видит хотя бы тот инструмент, который к этим столам присобачен? Я вот не знал, что можно было сделать с помощью этих манипуляторов и прочего, даже представить себе не мог, но понимал, что это будет нечто запредельное.
        - Пофигу на инструмент, часть на продажу, пару комплектов придержим, я его не понимаю, - удивил меня второй раз гном, - но минимум один стол мы упрём и в наш ангар поставим, а лучше все три! Ты смотри, идеальная поверхность, выдержанная чугунная станина, виброзащитные опоры, а тиски какие сложные - ты хоть знаешь, сколько это может стоить?!! А что на нём делать можно будет, если с инструментом разберёмся, ты представь только, Тёма!
        - Таскать - это без меня, - я сразу же сумел вычленить в его горячей речи главное и на лету отгавкался от лишней работы, - я ещё больной. И не забывай, послезавтра всё. Успеешь?
        - Ох, мать, - даже покачнулся гном, - там ведь ещё пушки ждут, да дерьма магического целый вагон на дворе валяется! А я ведь весь первый день картошку с капустой наверх таскал, твою-то налево!
        - Ты, гноме, сильно не расстраивайся и не увлекайся, - Лара справилась с собой и напомнила Далину о главном. - Ты не забывай, зачем тебя сюда позвали, хозяйственный ты наш. Сначала было бы неплохо выяснить, что это такое вообще.
        - Да что тут выяснять? - уставился на нее Далин. - Понять, что это за хрень на столах и в ящиках, мы пока не можем, это верно. Но всё остальное до боли напоминает рембат, или всё же военный ремзавод, масштабы тут не те для рембата. В ящиках запасные части для боевых амулетов, на верстаках и станках их в порядок приводили, я так вижу. Да и вообще, наблюдательности в вас маловато…
        И тут мы узнали, что если бы мы были гномами, то нам бы тоже стало враз всё понятно. Во-первых, монастырь выстроен на месте кратера-воронки, оставшегося от жуткого удара оружием Древних. А вот этот отнорок - единственное, что, скорее всего, осталось от Древней же базы. И это можно утверждать с уверенностью, особенно если понимать в военном строительстве и в геологии.
        - Глаза разуйте, - доброжелательно просвещал нас Далин, - я не буду говорить про строение и выходы горных пород, но вот эти коридоры древние, по которым вы сюда бежали, они вам ничего не напоминают? Вы вот всё волшебство ищете, а я, сколь по Руинам не шарился, просто смотрел и запоминал. И все Древние военные базы, они же как под копирку!
        - Похоже на то, - удивлённо согласилась с ним Лара. - Помещения чисто утилитарного характера, чувствуется некий стиль. А на многих ли базах ты был, гноме?
        - Эта вторая, - не смутился Далин. - Если именно Древние брать. Но это ничего не значит. Знаешь, на скольких гномских и человеческих я был? Сказано военные - значит военные. Это не вокзал, не кондитерская и не академия. У нас, кстати, сейчас так же строят. Ну, если получается. И так же оружие ремонтируют, на потоке.
        - Не похоже на оружие, - усомнился я. - Амулеты же… Может, другое что?
        - Средства защиты тоже оружие, - парировал уже сердитый Далин. - Не цепляйся к словам. Да и с чего, по твоему, её так колбасит?
        И тут гном ткнул пальцем во всё ещё бледноватую Лару. Та усмехнулась, но ничего не сказала.
        - А вот, зацени, - Далин повернулся к рядом стоящему гномскому генератору, - это уже наше. Всё тут от электричества питалось, это верно. Другой такой универсальной и полезной энергии не найти, и магией своей вы мне мозги не канифольте. Но эти дебилы пытались его напрямую подключить, ты смотри!
        - Ну да, пытались, - я нагнулся и с усмешкой рассмотрел какие-то подпаленные скрутки проводов, идущие от генератора к станку. - Но ведь даже я понимаю, что не получится, максимум можно внутренности ему выжечь, и всё.
        - Ну, если с умом подойти, то получится, отчего нет, - Далин присел над генератором и принялся его осматривать и ощупывать. - Все стандартные значения давно известны, мы их у Древних и взяли. Просто тут электриков, видимо, понимающих не было, одни богословы да пыточных дел мастера.
        Я стоял рядом с верстаком, внимательно наблюдая за действиями гнома, и Далин удивлённо посмотрел на меня снизу вверх.
        - Чего стоишь? - неласково поинтересовался он. - Генератор рассматриваешь? Дело хорошее, а давай ещё и Лару позовём, втроём всё веселее будет! Но только я, Тёма, сейчас занимаюсь тем, что могу и умею, а ты…
        - Ладно, ладно, - прервал я его, уже отходя в сторону. - Завёлся, блин.
        Мне пришлось выйти на середину зала, прямо к устроенному монахами полигону, чтобы только гном перестал сердито сверлить мне глазами спину и ворчать вполголоса. Там я осторожно остановился у какой-то деревянной, замызганной кровью конструкции с кожаными ремнями, рассчитанной на прочное удержание одного человека.
        - Извращенцы долбаные, - пробормотал я про себя, мельком и без особого тщания рассматривая всё это псевдоисследовательское великолепие. - Затейники, в рот им ноги.
        Разглядывать здесь было, по большому счёту, нечего, ну что я, пытошных не видел? А вот загадочные секционные полки со множеством одинаковых ящиков из странного материала манили меня всё больше и больше.
        Посочувствовав неведомым бедолагам, попавшим на этот полигон против своей воли и обозвав ещё раз про себя монахов нехорошими словами, я осторожно, присматриваясь и прислушиваясь, подступил к ящикам. В магическом свете они, кстати, не только не светились фоновым светом, присущим всему в этом мире, но даже и не отражали ничего. Идеально чёрные, идеально ровные, - мне даже вновь стало немного не по себе от такой их чужеродности. Но опасностью никакой от них не сквозило, и я, подобрав с пола тряпочку почище, приступил к делу.
        Первый же ящик, стоило мне осторожно потянуть его за фигурную ручку, легко и мягко выехал до предела, остановившись на ограничителях, и я удивлённо сунулся вперёд. Внутри, чуть выехав мне навстречу от резкого движения, лежал одинокий амулет. Причём, это даже скорее был не амулет, а заготовка для него, основа для будущей работы.
        Такой же широкий и плоский гнутый лист, снабжённый застёжками и свёрнутый по типу наручей, но только без кристалла с маной и без прочих полезностей. Магией фонил он в пространство исправно, но вот этот самый ящичек всю эту магию и поглощал, не выпуская за свои пределы абсолютно ничего.
        Я вытащил амулет на свет божий и бережно положил его на стол, для чистоты эксперимента, а затем засунул в ящик обе поделки Арчи из своих карманов, чтобы проверить мгновенно возникшую у меня теорию.
        И оба ПМ-1 ожидаемо исчезли из магического зрения, стоило мне только задвинуть ящик обратно. Я несколько раз двинул рукой туда-сюда, открывая и закрывая хранилище, и амулеты ожидаемо то проявлялись, то исчезали из магического мира.
        - Понятно, - пробормотал я себе под нос, и Лара тут же уцепилась за это слово. Пришлось объясняться, попутно рассовывая собственные амулеты по карманам.
        - Просто склад, значит, - теперь уже вполголоса удивилась она. - Для просто заготовок. Вот так всё просто.
        Я пошёл дальше по стеллажам, уже смелее выдвигая ящики один за другим. Большинство из них ожидаемо были пусты, а в некоторых сиротливо перекатывались амулеты Древних, всё больше напоминающие болванки. Все они неслабо так фонили магией, стоило мне только лишь выпустить их на белый свет, но активными не были. В паре ящиков лежали по несколько однотипных хреновин, что лишь ещё больше укрепило меня в своих мыслях.
        Всего я вытащил и выложил на ближайший стол чуть больше двух десятков амулетных заготовок, больше там просто не было. И слава богу, кстати, не хватало нам только ещё в них зарыться, что бы там Лара себе ни думала. Я обернулся к ней, и с удивлением увидел, что Великую Магессу моя добыча не интересует вовсе, а смотрит она с отсутствующим и напряжённым взглядом именно на эти самые ящики.
        Понять, о чём она думает, было несложно, да и подобные мысли посетили не только нас, но и церковных исследователей тоже. С дальнего края стеллажей имелось несколько пустых гнёзд, а на столах в монашеском лагере имелось несколько разобранных ящиков, распиленных на аккуратные разнокалиберные брусочки.
        - Какие же мы всё-таки обезьяны, - пересилив себя, Лара подошла к этому столу, чтобы получше разглядеть труды рук монахов. - Ты смотри, кинжал даже сделали!
        Я выпустил из рук бесполезные, это только сейчас до меня дошло, заготовки, и приблизился к ней. На широком столе, помимо этого кинжала, лежало много чего самодельного, всё таки с фантазией у церковников было всё в порядке. Ну, или маялись они от безделья отчаянно, прямо как сидельцы в остроге, тех тоже от ничегонеделанья на прикладное творчество пробивает. Вот только не было здесь ничего, кроме кинжала, что напоминало бы тюремную мануфактуру. Не было нард или шахмат, не было карт с голыми бабами, не было хитроумных шкатулок и всего такого прочего, а были лишь предметы, заточенные сугубо на нанесение вреда магам.
        Я уважительно пошевелил пальцем с десяток револьверных пуль, лежавших на одиноком блюдечке, потому что родной сердечник был у них аккуратно высверлен и заменён материалом, добытым из древних ящиков. Кто-то ещё заботливо сделал на каждой пульке по глубокому крестообразному надрезу, чтобы при попадании антимагическое содержимое прорывалось в тело цели с гарантией, оставляя на поверхности чудовищную розочку оболочки. Два в одном, как говорится, дёшево и сердито.
        - Баллистика дерьмо, веса не будет хватать, - лаконично отозвался Далин на мою речь о найденных пулях. - Но накоротке сойдёт. Ну, или можно навеску пороха добавить. Не мешай!
        - Они бы ещё копьё сделали, - Лара взяла в руки и вытащила из мастерски сделанных кожаных ножен такой же мастерский кинжал, блеснувший в неярком свете моих светлячков золотой надписью на клинке.
        - Иерарх! - прищурившись, с трудом прочитал я ювелирно ровную надпись, сделанную неудобочитаемым, хоть и очень красивым, церковным шрифтом. - Ишь ты, не хрен собачий! Далин, хочешь ножик?
        - Да отстань ты, ради бога! - уже взмолился тот, ковыряясь во вскрытых потрохах раздаточной коробки, но тут же переменил мнение, расслышав слово «ножик». - Хотя оставь, конечно! В сумку себе сунь, я потом посмотрю!
        - Смотри, они эти ящики в порошок истирали, - и я показал Ларе пальцем на абсолютно чёрные как в том, так и в этом свете антимагические наручники. - А потом с клеем замешивали и на металл наносили. А вот, смотри, этой дрянью вещмешок пропитали, хорошая же вещь получилась!
        - Полезная, - согласилась со мной Пресветлая Лаириэн, передав мне кинжал для Далина. - В некоторые места только в такой одежде и можно сунуться.
        - А вот в спирту растворяли, - я чуть приоткрыл одну колбочку и осторожно махнул ладонью к себе, принюхиваясь к знакомому запаху, - но не вышло, скорее всего. Осадка многовато. А вот не знаю в чём, открывать не буду, уж больно ядовито выглядит.
        - И не надо, - поддержала меня Лара, с брезгливым интересом разглядывая все эти кустарные ухищрения. - Гномий самогон это. А вот кислоты различные, вот щелочи, а вот и совсем непонятно что. Какой-то алхимик доморощенный всё же среди них был, чтоб ему!
        - Генератор включать будем? - Далин уже проверял выхлопную трубу, выведенную в вентиляцию. - А то ведь у меня всё готово!
        - А зачем? - слегка недоумённым тоном спросила у него Лара. - Ты меня, гноме, извини, но в поиске так не действуют. Потихоньку надо найденное изучать, по чуть-чуть. Растащить всё по разным местам, для безопасности. И это мой главный секрет, кстати.
        - Да мы так же делаем, - успокоил её гном. - Только вот нет у нас этого самого чуть-чуть. Максимум до послезавтра, и то, если эта сволота алчущая сюда не прорвётся.
        - Это меняет дело, - немного задумалась Лара. - И вариантов нет. Но тогда да, действуй, здесь пока только те, кого я хочу видеть.
        - Пять минут! - деловито отозвался Далин и зажёг паяльную лампу, принявшись чего-то там прогревать. Управился он, кстати, быстрее, и вскоре генератор весело зашуршал движком, выходя на полную мощность.
        - Включаю освещение! - предупредил нас гном, и тут же под потолком вспыхнули и засветились самым настоящим солнечным светом несколько ламп.
        - Светильники тоже поснимаю, - предупредил нас зачем-то Далин, мы ведь не протестовали. - Таких у нас нет. Чего ещё запитать? Может, вот этот, главный верстак?
        Я пожал плечами, Лара тоже была не против, хоть и напряглась больше обычного. Я видел, что была она очень недовольна таким кавалерийским подходом, но другого выхода у нас просто не было. Далин всё же дождался её подтверждающего кивка, и щёлкнул тумблером на самом первом верстаке. Ожидаемо вспыхнули какие-то огонёчки по всему оборудованию, включился и засветился ярким светом какой-то огромный, широкий и толстый полупрозрачный экран, явив перед нами в своей толщи какие-то объёмные и очень красочно-сочные цифры, буквы и фигурки.
        - Работает! - похвалился непонятно перед кем довольный Далин, и его слова подтвердил раздавшийся отовсюду металлический женский голос.
        - Обнаружено несанкционированное подключение! - Ровным голосом проинформировала нас неведомая девушка. - Внимание, на территории комплекса обнаружено присутствие разумных с магическим даром - включен высший уровень угрозы! Активирована антимагическая защита! Немедленно пройдите процедуру аутентификации! Количество попыток - три, время до полной блокировки главного терминала - три минуты, время до инициации процедуры самоуничтожения - тридцать минут! Пожалуйста, введите свой логин и пароль!
        Я сгребал всё со стола в свою сумку, даже не дослушав её, а вот Далин впал в ступор, он просто не хотел во всё это верить.
        - Работает, гноме! - радостно подтвердила его слова Лара. - Ты молодец, настоящий мастер! Монахи не смогли, а ты за пять минут разобрался, грёбаный ты умелец! Бежим!
        - Да сделайте же что-нибудь! - Далин стоял на месте и уходить не желал. - Вы же маги!
        - Хера с два! - обрадовал я его, по-быстрому прислушавшись к себе и ко всему в округе. - Тут всё на таких, как мы, и рассчитано! Не время для экспериментов, гноме, валить надо!
        Я тут же подскочил к механику, выдрал из включённого верстака, помогая себе магией, всё ещё светившийся манипулятор, вытащил здоровенный ящик с какими-то инструментами, схватил и вырвал с корнем провода у чудесного настольного светильника с по-настоящему дневным светом, и сунул всё это гному в руки. По пути мне попался заваленный хламом лист бумаги с надписью «Не включать!», сделанный монахами, и я от раздражения сплюнул, вот какая скотина его наверх не вытащила?. Далин машинально прижал добычу к груди, и я принялся выталкивать его из ставшего таким негостеприимным древнего помещения.
        - Брось! - коротко приказала мне Лара, когда я намётом вернулся обратно и вырвал два ящика из стеллажа. - Так даже лучше! Не стоит эту погань в наш мир пускать, всему этому стоило погибнуть ещё тогда!
        - Ага, - согласился я, лихорадочно осматриваясь, чего бы ещё такого упереть, с пользой для гнома и без вреда для нашего мира. Сама же Лара поспешно перетряхивала ящики в монашеских столах, её больше всего интересовали записи и документы.
        Когда я, навьюченный разнообразным инструментом и непонятными механическими деталями, вывалился в коридор, там уже все всё поняли. Народ значительно поредел, ведь все слышали этот женский голос, и у магического барьера остались лишь самые упёртые. Ну, или самые ответственные из тех, кому поручили приглядывать именно за нами.
        Гномы уже волокли на плечах тела всё ещё спящих мужиков, повинуясь командам троицы своих соплеменников, находившихся по нашу сторону заграждения. Арчи с Даэроном тащили под руки всё ещё не отошедшего Далина, и за моей спиной оставалась только Лара, но и она выскочила через минуту, не держа ничего в руках.
        - Упаковалась, видимо, там ещё, - с уважением прошептал я про себя и припустил по коридору, надеясь, что мне хватит сил и выносливости. - От чужих-то глаз!
        Лара убрала барьер и подозвала к себе оставшихся монахов, жестом руки разрешив им схватить оба тела мёртвых тюремщиков при сане, но не разрешив даже одним глазом взглянуть в открытую дверь. Один недовольный было заартачился, но тут же заорал благим матом, схватившись за задницу, и больше недовольных не было.
        Я остановился, пропустил мимо себя монахов, дождался Лару, и мы вместе, замыкающими, быстрым шагом рванули к выходу.
        Через десять минут мы уже были на поверхности, а монастырь напоминал встревоженный муравейник. Люди и не люди носились туда-сюда, спотыкаясь друг о друга, но оставляя это без внимания. У кого-то, скорее всего у гномов, хватило ума подогнать сюда грузовики, и теперь их кузова заполнялись всем подряд.
        - Через десять минут чтобы никого тут не было! - громко, достучавшись до каждого магией, прокричала Лара, вложив в этот крик все свои чувства, и люди забегали ещё быстрее, проникнувшись до самой души.
        - Пушки мои, пушечки! - чуть ли не рыдал Далин в крепких руках Арчи. - Да как же так!
        Но как бы там ни было, через десять минут все сидели в грузовиках, и первый из них уже выворачивал через монастырские ворота на дорогу, ведущую к нашему лагерю. Предупреждённые Арчи и Ларой, дирижабли охранения поднялись сильно повыше и рванули подальше, выжимая из двигателей всю мощность, не желая рисковать. А мы тряслись на кочках и хватались изо всех сил за борта грузовиков, чтобы только не вылететь на дорогу, чтобы не задержать никого и не остаться в опасной близости от мятежного монастыря.
        Я одним глазом посматривал на свои наручные штурманские часы, отсчитывая сначала последние минуты, а затем секунды до уничтожения, судорожно готовясь в случае чего прикрыть находящихся рядом со мной людей.
        Но мы успели добраться до границы леса, преодолев за отпущенное нам время около шести километров, ведь неслись гномские шофёры, не жалея ни себя, ни двигателей, ни подвески.
        Я уже выскочил из грузовика и остановился рядом с делегацией предупреждённых Ларой главных эльфов, деловито накидывающими на весь лес защитный полог, когда вдалеке вспух огромный огненный шар и земля содрогнулась под ногами. Облака над монастырём испарились в одно мгновение, а чуть позже ударная волна разметала их остатки, чтобы чуть погодя всей своей силой обрушиться на нас.
        - Ложись! - прозвучал в мозгу каждого человека отданный непонятно кем магический приказ, - ногами к взрыву! На него не смотреть, ослепнете!
        Я упал как подкошенный в ближайшую ямку, совсем забыв о том, что я сильно могучий маг теперь, и молился лишь об одном, только бы пронесло! Экипаж плюхнулся рядом, на ногах осталась лишь Лара да главные эльфы, затеявшие сильное колдовство, но я очень сильно сомневался в том, что магия сможет на равных противостоять всей злой мощи несущейся на нас ударной волны.
        По ушам и всему телу стеганул звук взрыва такой силы, как будто у меня прямо над головой бахнули из морской шестидюймовки, но не это было самым страшным. Я извернулся, ведь лежал я лицом вниз, и увидел, что лес, по большому счёту, не пострадал. Лара сотоварищи сумели отразить рикошетом ударную волну, загоревшиеся было сухие ветки, листья и тряпки погасли, и теперь эльфы радовались, но вот Великая Магесса тоже что-то почувствовала, и тревожно завертела головой, поймав в конце концов своими глазами мои.
        Я же всем своим существом ощутил горестный вздох, да такой, как будто вздохнуло всё в этом мире, даже и я сам. Потом пришло ощущение застарелой боли, и далёкое чужое воспоминание о тех временах, когда эта боль была везде. И решительное желание избавиться от этой боли прямо сейчас вместе с теми, кто её принёс.
        Народ что-то почувствовал, и все испуганно притихли, с тревогой глядя друг на друга. Даже раненые и обожжённые заткнулись, всем своим нутром ощущая приближение намного большей неприятности, чем все их переломы да мгновенно выскочившие волдыри. А вот все окрестные ками, ну или духи, если по-старому, наоборот, выскочили из своих укрытий и завертелись в полнейшей панике на поверхности земли, и сегодня их мог разглядеть любой желающий.
        Они разбежались от нас, как от прокажённых, и от места взрыва на хорошее расстояние, и вот теперь мы сидели как будто бы в беснующемся, перепуганном до смерти и обвиняющем нас во всех смертных грехах кольце километрах десяти-двенадцати диаметром. Они не скрывались, и волнующееся кроваво-красное свечение, напоминающее северное сияние, поднялось от земли до неба, спрятав от нас всё остальное в этом мире.
        Потом пришёл ещё один медленный вздох, и я даже покачнулся вместе с ним, а кое-кто и упал, потому что устоять не было никакой возможности. Выдох этот всё длился и длился, набираясь по пути раздраженной, злобной усталости, и решительного желания прекратить всё это прямо сейчас, на месте, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.
        Моё желание спасти друзей и себя, и мгновенно вынырнувшее откуда-то понимание того, что только я сейчас могу это сделать, заставило меня забыть обо всём и полностью раскрыться для магии, откинув всё человеческое как можно дальше. По своей воле я никогда бы этого не сделал, но теперь терять мне было нечего.
        Я поднялся сознанием и всем своим существом чуть выше, над лесом, совсем не обращая внимание на то, как я это делаю, но ноги вроде бы твёрдо стояли на земле. Переглянулся с тремя мощными сгустками огня, принявшими сейчас вид сотканных из пламени существ с глазами, хвостами и крыльями и понял, что они были перепуганы сейчас намного больше моего, а уж о прямом противодействии и не помышляют.
        Потом пришло чуть мазнувшее по мне ощущение чьего-то всепоглощающего внимания, отвлёкшееся на саламандр, потом на всех окрестных ками, а потом и на место взрыва, над которым сейчас раскинулся огромный дымный гриб.
        Духи этого мира принялись как будто тыкать в нас пальцами, отводя от себя чужое рассеянное, омрачённое болью внимание, и я их не винил в этой отчаянной попытке уцелеть за наш счёт. По большому счёту, они были правы, и были они ни при чём.
        Саламандры не стали пытаться перевести стрелки, в них было слишком много достоинства и даже небольшое понимание того, что доля их вины в прошедшем всё-таки есть. Лишь Лариска ошалело выскочила и запищала в сильнейшем испуге, кинувшись и попытавшись забиться мне под ноги. Я отвлёкся на неё, на Кирюху, метавшимся сейчас вслед за ней серым хвостиком, и попросил не бояться, ведь всё будет хорошо. Наша девочка тут же мне поверила, другого выхода у неё не было, но уходить не пожелала и сидела, вцепившись мне в ногу и только тихонько дрожала, как огонёк свечи на ветру.
        Её присутствие странным образом успокоило меня и придало веселой решимости, ведь я пообещал! Тень чужого мощнейшего внимания вновь мазнула по нам, грозя растворить меня в себе, и тут я понял, что может чувствовать таракан на ровной поверхности, с которой не убежишь и не спрячешься, под внезапным прицельным, кинжальным светом сотни зенитных прожекторов.
        Но я не стал метаться в испуге, прятаться и пытаться убежать, да и не было в этом никакого смысла. Или нас всех сейчас смахнут с лица этого мира, не оставив даже воспоминаний, или же мне удастся как-то проскочить самому и протащить за собой всех тех, кто в этот миг смотрел на меня в отчаянной надежде. Я ощущал Лариску и Лару, причём обе они в своих чувствах сейчас совсем не отличались, потом Кирюху и весь остальной экипаж, саламандр, гномов и людей, духов и эльфов, верующих и неверующих.
        Я поднялся ещё выше, заслоняя собой остальных, как загнанная в угол крыса поднимается на задние лапы, и сумел привлечь к себе ещё больше внимания. У меня появилось полное ощущение, что неведомые прожектора добавили немилосердного накала, сумев просветить меня до самого дна моей души, и признали достойным разговора.
        Чужая боль нахлынула тёмной волной, но я сумел выплыть и даже удержаться на ногах. Вообще, это было похоже на то, как раненый слон вдруг сумел остановиться в своей злобной ярости, заметив под ногами сочувствующую ему мышку, и принялся от всей души жаловаться ей на то, как ему больно и плохо.
        Ловкая мышка, то есть я, вдруг сумела уверить мир в том, что щас всё будет, щас всё решим и всё вылечим, ты только постой чуть-чуть, ты не топчи никого только! Повинуясь непонятно откуда взявшемуся пониманию того, что так будет правильно, я погнал саламандр выпить и полностью проглотить тот злобный огонь, что бушевал сейчас на месте мятежного, чтоб они все провалились, монастыря.
        Саламандры с большой неохотой, мол, сильно болеть потом будем, подчинились, но я не обратил на них никакого внимания. Перетопчетесь, ничего с вами не случится! Огонь начал по чуть-чуть утихать, и мир вздохнул с облегчением, заставив Лариску на моей ноге радостно взвизгнуть.
        Потом мне пожаловались на опаснейший, невидимый и ничем не ощущаемый яд, который мог проникать сквозь стены и надолго заражать не только земли, но даже воздух и воду, и который травил не только хапнувших его, но и всё их потомство. А я откуда-то понял, что бороться с этим ядом насобачились ещё в давние времена эльфы, и тут же заставил их заняться делом. А ещё с облегчением мир выдохнул в тот раз, когда я припряг к делу всех окрестных ками, упросив их срочно заняться починкой магической стороны этого покорёженного злым огнём места.
        А потом я покачнулся, упал на одно колено и чуть не умер окончательной смертью, потому что именно мне начали предъявлять за весь этот балаган, что случился сегодня.
        - Эт-то не ммы! - сумел я промычать жалкие оправдания, и давление удивлённо ослабло, потому что это была чистая правда, во всяком случае, я в неё истово верил. - Эт-то Древние! Это всё они, чтоб им пусто было!
        Мир замер, дав мне возможность выговориться, и я своего не упустил. В самых красочных выражениях, удивляясь самому себе, откуда что и взялось, я принялся излагать свою версию событий. Захлёбываясь и торопясь, ловя явные изменения внимания и лавируя между ними, я нёс отчаянную пургу про то, что мы здесь совсем не при чём, а совсем даже наоборот, что мы хорошие, мы всё исправить хотели!
        Вот Древние, это да, это же их рук дело, а мы живём в мире и согласии, мы не такие! А чтобы это понять, ты только дай нам возможность, дай нам шанс, и ты увидишь, что мы и сами с твоей болью справимся, тебе даже делать ничего не придётся!
        Очень помогло и то, что пришпоренные саламандры сумели и в самом деле обуздать этот злобный, разрушающий саму ткань этого мира огонь, ну или он сам кончился, а эльфы с Ларой во главе кинулись бороться со всепроникающим ядом, и у них получалось! Ками от них не отставали, лихорадочно шурша и заделывая пробоину на магической стороне, и лишь только люди с гномами отчаянно молились кто Единому, а кто-то и мне, и это очень даже помогало.
        Спустя ужасно долгую и длинную минуту чужое внимание с сомнением ослабло, принявшись присматриваться ко всей этой восстановительной суете, и я с облегчением выдохнул сам.
        А потом сознание этого мира ушло из этого места, запомнив и назначив меня напоследок крайним, в случае чего, на будущее, чтобы знал, а я стоял на месте, замерев как вкопанный, боясь поверить своему счастью и не совсем осознавая то, что всё уже кончилось.
        А потом все мои ощущения стали стремительно меркнуть и уменьшаться, как и я сам. Вернулись запахи и звуки, вернулась надоедливая боль во всё никак не желающей угомониться печени, появилось ощущение ожога на правой ноге, и я удивлённо посмотрел на свой прогоревший ботинок и суетливо спрыгнувшую с него Лариску, безутешно заплакавшую от того, что она обожгла меня и сделала больно.
        А потом меня кинулась лечить Лара, подхватили под руки эльфы и Далин, но сознание моё померкло, не справившись с такой конской дозой переживаний и новых ощущений, и в себя я пришёл, как водится, уже на корабле.
        Глава 5, в которой герои немного отдыхают
        Я проснулся, когда в окнах корабля было уже или всё ещё темно. Рывком, весь в липком поту, поднялся и сел на койке, будто бы вырвавшись из нового кошмара, и тут же с облегчением выдохнул, поняв, что всё уже закончилось. Но перебирать воспоминания и разбираться в них мне, к счастью, не дал присущий каждому человеку будильник, недвусмысленно заявивший о том, что сначала по-настоящему важные дела, а уже потом всё остальное баловство.
        Кое-как нашарив ногами тапочки, чуть согнувшись и даже приплясывая от нетерпения, схватив себя руками для верности за причинное место, я крабиком пополз в сторону корабельного санузла, и мысли мои в этот момент, слава богу, не были заняты ничем таким эпическим, вытесненные простым, но сильным опасением увидеть на двери табличку «Занято!».
        Но, хвала Единому, весь экипаж спал, а Кирюха в этом деле был мне не конкурент. Хотя, уже умываясь, я почувствовал близкое присутствие друзей, и всё равно спешить не стал. Пусть проснутся, успокоятся, да чайник поставят, может быть.
        Я деловито вытерся насухо, с некоторым опасением рассмотрел своё отражение в зеркале и с удивившим меня самого огорчением отметил, что все эти страсти великие не оставили на мне никаких следов, кроме отросшей, зудящейся щетины. Не стал я ни красивее, ни мужественнее, и ничего на моём лице не передавало тех эпичных треволнений, что выпало мне пережить на этой неделе. Из зеркала на меня пялился обычный, уже не совсем молодой балбес, и я с облегчением выдохнул.
        Но тут в дверь деликатно постучали, и я, прибрав за собой, пошёл сдаваться.
        - Тёма! - стоило лишь чуть приоткрыть дверь, как Арчи тут же схватил меня за руки и выволок в коридор, принявшись обниматься, - здоровый, Далин, ты гляди, всё с ним нормально! Третий день же спишь, ты чего!
        Потом меня перехватил и помял гном, как-то странно при этом ухватив и придавив за шею сзади, пробурчав при этом что-то вроде: «Ну ты блин зараза!», потом мне вскарабкался на руки Кирюха и прилепился сбоку Антоха, и вот такой компанией мы направились к Лариске, потому что девочка наша уже изнывала от нетерпения.
        В машинном отсеке я открыл дверцу топки и без всякого опасения погладил её по огненной шёлковой шёрстке рукой, я уже знал и умел это делать, и вот это обрадовало и успокоило её больше всего. Но от объятий пришлось ласково, но решительно уклониться, на них меня бы уже не хватило. Да и рубаху жалко, что ни говори.
        - Может, тут чаю попьём? - решительно предложил Далин. - Все вместе! Ты смотри, как радуется!
        - А давай, - быстро согласился с ним Арчи. - Чур, я за верстаком! Кирюха, действуй, как на празднике! Антоха, пошли за табуретками! А ты, штурман, тут посиди, с Лариской пообщайся, уж очень она переживала за тебя эти три дня!
        Маг раздал указивки и вышел, сопровождаемый юнгой и Кирюхой, который принялся сердито доказывать Арчи, что он тоже переживал изо всех сил, а ты не сказал почему-то!
        - Сам скажешь! - потрепал его рукой по макушке маг. - Потом! А пока сыпь жимолость горстями прямо в чайник, грей суп да кашу, доставай конфеты и пряники! Четыре утра, самое время для пира!
        - Самогонки захвати! - решился на невиданный для него поступок Далин, не отводя глаз от Лариски, ведь пьянствовать в машинном отсеке строго запрещалось прежде всего им самим. - Гномьей! Выпью стакан, но как лекарство, не гляди ты на меня так.
        - Да я бы тоже тяпнул, - мне пришлось пожать плечами. - Только не этой твоей, косорыловки три свеклы, а простой.
        - Кирюха! - гаркнул Далин на весь корабль, закрыв дверцу топки и начав быстро освобождать свой верстак от инструментов, - Ну или Антоха, хрен вас там разберёт! Водки тащи, да четыре стакана! Отмечать будем!
        Я пододвинулся к стене вместе с дежурной табуреткой, чтобы не мешать экипажу суетиться, и начал переглядываться с Лариской. Девочка наша хоть и хотела спать, но не очень сильно, и была довольна тем, что мы собираемся в машинном отсеке, она уже поняла, что всё это только ради неё.
        А я прикидывал, кем же это она может вырасти, если три её старших сестры сумели выпить целое море злобного огня, уничтожившего мятежный монастырь. Я бы, например, и приближаться бы не рискнул. Даже в том своём состоянии не рискнул. Или попробовал бы с ним договориться, что ли, но ни в коем случае не переть на него рогами вперёд.
        Кирюха между тем накрыл верстак торжественной белой скатертью, красиво задрапировав тиски складками ткани и выставив на них четыре стопочки в один ряд.
        - Много не тащи, - остановил я его, - четыре утра всё-таки.
        - Есть разные мнения, - улыбаясь, ответил тот подслушанными у Далина словами и шмыгнул за дверь, - на этот счёт!
        Я по своей крестьянской натуре и деревенскому происхождению не очень любил, когда на столе было не протолкнуться от разнообразных закусок и заедок, мне нравилось по простому, когда на поляне царствовало одно блюдо, пусть даже и под водку. Борщ - так борщ, шашлык - так шашлык, пельмени - так пельмени, бешбармак - так бешбармак, был бы ещё свежий хлеб да салат впридачу, то желать уже больше нечего. А клевать из разных мисок по чуть-чуть - только аппетит и пищеварение себе портить. Да и остаётся много, приходится выбрасывать, или, что ещё хуже, через силу доедать на следующий день, вот как моя семья это делает после всех праздников, а разве ж это дело?
        Но мнение моё на этот счёт, как выразился Кирюха, выяснили давно и тогда же объявили отсталым, провинциальным и даже кулацким, и никто его уважать не собирался. Арчи с Далином любили разнообразие, гном в основном за то, что тогда получается на столе много всего, полуэльф за невольно возникающую сложность вкусов, а Антоху никто и не спрашивал. Но парень попал под полное влияние механика и копировал его во всём, так что можно было и не интересоваться.
        - Сюда иди, - Далин хлопнул ладонью по табуретке рядом с собой и принялся разливать огненную воду из разных бутылок по стопкам. - Антоха, тебе чего налить-то, на полпальца хотя бы?
        - А чего сам пьёшь, то и мне налей! - решительно высказался юнга. - Попробую!
        - Ну и дурак, - гном без колебаний нацедил ему грамм пятьдесят гномского самогона. - Ромашкинский первач лимонадом покажется, смотри.
        Мы расхватали стаканы и повернулись к прильнувшей к жаропрочному стеклу с той стороны Лариске, рассматривавшей сейчас нас во все глаза, уж очень ей было интересно. Она довольно нам улыбалась, и мы ей тоже.
        - Давайте выпьем за наш экипаж! - гном перебил собравшегося было по своему обычаю затянуть длинный тост Арчи. - Вот просто за нас! За тебя, за меня, за него, за всех! А остальные пусть идут к чёрту!
        - Кавалер Кирюша, - я чокнулся со всем экипажем, с выскочившим передо мной домовым, зажавшем в лапе деревянную чарочку с компотом, и приложил ладонь к глазам в нашем тайном приветствии. - Ваше здоровье!
        А потом я легко выпил и принялся жрать, немного даже отключившись от происходящего, хоть и всё слышал. Густого горохового супа было маловато, к сожалению, поэтому пришлось переключиться сначала на кашу, а потом уже и на всё остальное.
        Экипаж меня не торопил, мы выпили ещё по стопке, но в этот раз Антоха судорожно уклонился от гномьей самогонки, выбрав в себе в качестве наставника в этом деле нашего мага, и правильно сделал. Такого бренди, такого вкусного портвейна и прочего, что добывал Арчи для себя и экипажа, в обычной жизни простой горожанин мог и не мечтать попробовать. Да и не простой, кстати, тоже. И пусть с элитными винами у нас взаимная нелюбовь, но крепкие-то напитки я с его подачи понимать немного научился.
        - Наелся? - Далин уловил тот момент, когда я откинулся от стола, забив первый голод. - По третьей?
        - А давай! - мне стало очень хорошо, алкоголь подействовал, я улыбался и радовался жизни. - А потом и по четвёртой и по пятой! Хорошо же сидим! Давно так вместе не сидели, чтобы без никого, чтобы дома!
        - Такими темпами часам к восьми утра в говно будем, - предупредил меня Далин. - Но я не против, ты не думай. Почему бы и нет?
        Мы выпили ещё, а потом я, набравшись храбрости, выспросил у нашего механика разрешения подымить в вентиляцию, пусть включит, в самом-то деле! Далин недовольно покрутил головой, но разрешил, предупредив, что сегодня один раз можно, а больше уже никогда, и мы с Арчи переместились под вытяжку, перетащив свои табуретки к Ларискиной топке.
        - Ну, рассказывай, - доставая из кармана золотую, щегольскую зажигалку, наконец добрался до главного он. - Что это такое было вообще?
        - А что ты видел? - я угостился у него, потому что мои карманы были пусты. - Ну, чего я вытворял-то?
        Арчи не спешил с ответом, и в разговор подключился уже изрядно окосевший Антоха.
        - Ты вдруг стал таким непонятным! - горячо замахал руками он, спеша поделиться впечатлениями. - Вроде и с нами рядом стоял, а вроде и под облака вырос! А потом всем плохо стало, как перед смертью, а ты как будто бы всех обнял, кто там был! А потом на гномьих саламандр так злобно глянул, они аж запищали да как побежали! И духи эти разлетались, только сначала выли от страха, а потом ты их заткнул и к чему-то там припряг, и легче всем стало сразу! И эльфы забегали, как ошпаренные, и всё на тебя косились!
        Гном удивлённо посмотрел на раздухарившегося Антоху, и принялся сооружать на отдельном блюдце монументальный бутерброд из хлеба и всех салатов, соусов, мяса и колбасы, что были на столе.
        - Пока не сожрёшь, - пододвинул он его к юнге, - следующую не налью!
        - А так всё и было, - я пожал плечами, ведь выходило так, что мои ощущения от Антохиного рассказа не очень-то и отличались. - Понял я, что дело как раз для меня, и дело очень плохо, и начал действовать, всё равно же помирать! Вырос, припряг к работе саламандр, эльфов с духами, и всё разрулилось как-то само собой. А видели мы, ребята, оружие Древних в действии. И оружие это привлекло внимание нашего мира, и хотел он поступить как встарь, то есть устроить нам конец света. Не всем вообще, слава богу, а только тем, кто там был. Но вывернулись как-то!
        - Наливай, - икнул от потрясения Арчи. В отличие от всех остальных, он из моей сказочки вычленил главное, а потому вполне себе представлял, что это было и чем это могло быть. - Косорыловки гномьей мне налей, тут бренди не поможет!
        - А у вас что было? - я принял от гном свой стакан с простой горькой очищенной, другая сейчас бы мне не пошла, не тот случай. - И что вообще в мире делается?
        - Первый день, - Далин чокнулся с нами и медленно, с видимым удовольствием, выпил свою порцию, принявшись затем обстоятельно меня просвещать. - Всем лагерем тебя караулили. Зачем, не знаю. Что у них у всех в головах, кем насрано, не знаю и знать не хочу. Кое-кто и молился на тебя, представляешь! Спрашивали даже, в какой каюте ты лежишь, чтобы, значит, не промахнуться, идиоты! На второй день народу поменьше стало, тем более я круг прочертил вокруг дирижабля, а гномы с первого дня на охране стояли. Гордые такие, потеха! Один даже при дедовской секире стоял, здоровенная такая дура с двумя лезвиями, внушает!
        - Князья сидели на стульях, ждали! - Антоха справился со своим разорви-хлебало бутербродом и требовательно стукнул пустым стаканом по верстаку. Гном усмехнулся, но налил, причём как всем, в один уровень. - А мы Лару пускали одну только, да Владыку Николая! Даэрона не пустили даже, хоть и просился!
        - Любопытный больно! - недовольно высунулся из-за стола Кирюха, забирая у нас пепельницу. - Нам такие тут без надобности! Ишь ты, ловкий какой!
        - А мы корабль сеткой маскировочной накрыли, я её изрядно силой напитал, - хихикнул Арчи. - Вот они и сидели, пялились на пустое место, пока не надоело. Но сейчас никого не осталось, Лара всех разогнала. Нервный срыв у неё был, явила себя во всей красе, напомнила всем, кто она такая есть. Не люблю, кричит, когда меня не слушаются, а народ от неё во все стороны, как тараканы, разбегается. Жуть была самая настоящая. Смешно, конечно, но даже нам страшновато стало.
        - Даэрон этот последним убежал! - вновь вылез Кирюха, с удовольствием ябедничая нам на этого теоретика от магии. - Свербит у него в одном месте! Нехорошо так свербит, алчно!
        - Это точно, - согласился с ним Арчи, с неудовольствием что-то припомнив. - Свербит. И именно что алчно. Он тут и к гномам лез, и про тебя всё расспрашивал, что ты да как ты. Да откуда да почему. Что случилось да что случилось. К саламандрам даже бегал, представляешь, и они его приняли, потому что он на Лару, сучонок, сослался, вроде бы с визитом от её имени! Пришлось мне его отловить и заткнуть без всяких шуточек. Но вроде помогло, второй день его уже не вижу.
        - А чего это он? - вот уж меньше всего мне улыбалось заиметь себе такого любопытствующего биографа. И чего лезет, действительно, в каждую дырку, внимание ко мне привлекает.
        - Да он всегда такой был, - Арчи немного засмущался передо мной за своего, я так понял, друга детства. - Умный, жуть! Начитанный, образованный, по теории магии с самой Ларой спорил смело, а я ведь тогда даже не понимал, о чём они речь ведут, хоть и рядом стоял, представляешь? Но вот силы в нём, как в насмешку, у иного деревенского колдуна и то побольше будет. Вот и заклинило парня… Ни о чём другом уже много лет думать не может, только как бы силы найти. Но я его в чувство привёл, ты не переживай.
        - Ну и хорошо, - я присел к столу рядом с Далином и приготовился пировать дальше. - Ну и ладушки. Просто не пускайте его на корабль, пока я в себя не приду, ну или не улетим куда-нибудь, вот и всё.
        - Хорошо-то хорошо, - вздохнул виновато гном, вываливая на меня следующие проблемы. - Но жалко, сил нет. Пушки, имущество, прочее. А пуще всего свербит то, что это ведь я отличился. Если наши узнают, не видать мне авторитета никогда, и Лариска не поможет. У нас такое не прощают. Неудачником быть стрёмно. Столько всего коту под хвост!
        - Зато картошечки полные ящики, - Кирюха осторожно высунулся из-под его руки, чтобы утешить и поддержать нашего механика. - И капустки монастырской квашеной целая бочка! Магической сохранности!
        - Уйди, - Далин схватился за голову, он даже говорил сейчас с домовёнком шёпотом, полным горя. - Пожалуйста, уйди!
        Мы с Арчи заулыбались, но Кирюха переживал по-настоящему, в отличие от нас троих. Он вертелся рядом с гномом, сочувствуя ему от всей своей отсутствующей души.
        - Скажи спасибо, что живыми ушли, - прохладно отнёсся Арчи к их совместным терзаниям, к которым потихоньку стал присоединяться и Антоха. - Два раза, между прочим. Легко пришло, легко ушло. Сидим тут живые, выпиваем и закусываем, чего ещё тебе надо?
        - Вот именно! - поддержал его и я. - А хочешь, говори всем своим, что это я отличился, и ты тут совершенно ни при чём. Мне на ваши заморочки глубоко по сердцу, если честно. У людей другие понятия, чтоб ты знал. Тем более, там только мы с тобой и были, если не считать Лару. Кто тебя видел-то?
        - Тёма! - покачнулся Далин на своей табуретке. - Выручи! Спасибо! Мне ведь это, как нож острый! Наши не только мне, но даже и внукам моим такие убытки в вину бы ставили! Правнукам бы поминали!
        - Да знаем мы! - Арчи придвинулся к столу и принялся сам разливать по стаканам. - Сумму бы подсчитали, и проценты на неё каждый год бы пересчитывали. У всех свои заморочки.
        - Хорошо вам, - Далин повеселел, хоть и ненамного. - Вы, маги, сами себе имущество, инструмент и оружие. А вот нам копить приходится, собирать, защищать. Суеты лишней от этого много, и в конце концов на одном месте оседать приходится, не вывернешься никак.
        - А давай лучше споём! - предложил я ему, чтобы сбить с грустных мыслей, да и у самого душа уже просила чего-то этакого, и переживать вместе с гномом по поводу пролюбленного нами имущества не хотелось ну вот совершенно. - В самом деле, а? Только не военную!
        - Про кузнецов! - тут же предложил, заулыбавшись, Далин. - А давай!
        И мы запели про молодых кузнецов и про девушку, причём к нам присоединился и Арчи, хотя он обычно не жаловал такие развлечения, предпочитая петь томные эльфийские романсы под свою гитару. К слову, когда в нашей компании присутствовал и прекрасный пол, все эти его умения были просто незаменимы, но сегодня был явно не тот случай.
        Антоха слов не знал, но быстро запомнил припев и теперь орал его во всё горло, отбивая кулаком ритм по столу вместе с гномом, и радовался жизни напропалую. Кирюха не отставал, приплясывал и вертелся на месте, и лишь Лариска с удивлённой улыбкой заснула в своём домике, я и не заметил когда, и наша песня ей ничуть не мешала.
        Потом мы выпили ещё, причём я заметил, что гном наливает Антохе поровну со всеми, и правильно делает. Что ни говори, такие пьянки в коллективе здорово сближают, а следить за своим состоянием пусть приучается сам, самостоятельно. Если переберёт и оскандалится, то будет нам бесплатное развлечение на всю следующую неделю.
        Потом Кирюха пожарил нам мяса прямо на Ларискиной топке и мы выпили и спели ещё, а вот по бабам не пошли, хотя нам Арчи и предлагал. Эльф даже порывался их сюда пригласить, мол, есть у него недалеко тут симпатичнейшие знакомки, из магинь, как раз трое или четверо, но Далин резко запротестовал, да и я подумал, что будет как-то неудобно, пять утра всё-таки, ближе к шести, так что обошлось. Потом я обнимался с гномом и, похлопывая его по плечу, говорил ему о том, какой он молодец, а пушки что, пушки плюнуть и растереть, новые найдём, и вообще, нас в Новониколаевске зенитные скорострелки ждут! Вещь же! А снаряды я к ним так зачарую, что мало никому не покажется! Представь только, вот летим мы, а перед нами всё горит и пылает, а сзади всё плачет и разбегается! Завтра же зачарую!
        Далин горячо со мной согласился и предложил выйти в рейс прямо сейчас, потому что у него, дескать, сердце не на месте, как они там? Но чего-то у нас не срослось, наверное потому, что немного опешивший от наших идей Арчи чуть протрезвил себя и зарубил предложение на корню. Потом мы пели и пили ещё, а Кирюха всё подкидывал нам новых закусок, улыбчивой серой молнией шурша между нашим столом и кухней. А курили мы уже прямо за верстаком, в открытый иллюминатор, стараясь только, чтобы дым не попадал на небывало сговорчивого сегодня Далина.
        А потом меня сморило, но я никуда не пошёл, так мне нравилось сидеть с друзьями и я лишь только поменялся местами с Арчи, чтобы откинуться спиной на стену и расслабиться. Антоха тоже вёл себя просто отлично, он не маялся пьяной дурью, как это иногда бывает, а веселился вместе со всеми, с удовольствием пел песни приятным голосом, смеялся и был своим в доску, и вот уж это было просто прекрасно.
        А потом я почувствовал, как Далин вместе с Арчи сгружают меня на койку в моей каюте, удивился этому немного, хотел было себя протрезвить, чтобы встать и пойти веселиться дальше, но почему-то передумал и тут же заснул.
        Глава 6, в которой герои вместе с «Ласточкой» подвергаются странной процедуре
        Я открыл глаза, с удивлением почувствовав, как наша «Ласточка», с неуклюжей утиной грацией переваливаясь с боку на бок, куда-то тихонько едет по-автомобильному. Голова болела, конечно, последний стакан гномьей самогонки был явно лишним, во рту до сих пор стоял её мерзкий привкус, но я не стал придуриваться и мучаться похмельем. Напомнив себе, что я сильно могучий маг теперь, занялся собственным здоровьем, как Арчи и учил.
        Потянувшись во все стороны магией и впустив её в себя, я поздоровался с Кирюхой, погладил сладко спящую Лариску, потом рывком сел на койке и очухался. Состояние стало нормальным, как будто бы и не пил вчера, а только ел, причём одни полезные для здоровья эльфийские салаты. И кефиром запивал. Как же здорово быть магом, что ни говори!
        На наземном ходу принимать душ не хотелось, но сегодня был именно тот случай, магия здесь помочь не могла, только мочалка и мыло. В крайнем случае, сяду на задницу да и вымоюсь, ванна у нас сидячая, на штормовые условия рассчитанная, а ждать не буду.
        Вышел в коридор с полотенцем и сменкой в руках, поздоровался со всеми и предупредил Арчи о своей идее, попросив его не лихачить. Тот не совсем довольно мне кивнул, но спорить не стал, они-то помыться успели.
        Горячие струи нагретой Лариской воды смыли с меня последние напоминания обо всём произошедшем, и в штурманскую рубку я вошёл уже совсем другим человеком.
        - Рассказывай, - плюхнулся я рядом с Арчи на своё место. - Куда ползём? И откуда? И, самое главное, зачем?
        - Эльфы лютуют, - внимательно глядя перед собой, обруливая не совсем тщательно заделанные ямы на наспех устроенной рулёжной дорожке, отозвался он. - Никого не выпускают, а саламандры с ними заодно. Яд какой-то невидимый этим взрывом выбросило, но дело в том, что никто его не видит и не чувствует, даже я. Следовательно, недоверия у народа много. Потому просят верить на слово, ждать и не выёживаться. Дезактивация, говорят. Хотя какое просят - один нетерпеливый экипаж до сих пор икает, наверное, там Лара постаралась. Гномы тоже на свою голову потребовали было подтверждений - саламандры рассусоливать не стали и если бы не было здесь столько магов, пришлось бы противоожоговый госпиталь разворачивать, точно тебе говорю. Очень мутная история с этим ядом.
        - Был яд, - я припомнил свои недавние ощущения. - Тут они правы. Но только это не тот яд, не обычная отрава, и даже не магическая, как бы тебе объяснить-то! Это как свет, как радиоволна, только ядовитый очень! Но он же и пылью разлетается, представляешь, гадость какая? И сквозь стены проходить может, а куда посветит, там тоже яд остаётся, и тоже потом всё заражает. А образуется он в таких количествах только когда ткань Мира рвётся. Погань первостатейная, нет спасения от него. Так что правы эльфы во всём.
        - Тебе я верю, - крепко задумавшись, выдал он после недолгого молчания, - Но вот что я думаю - как же хорошо, что эти Древние сами себя и прихлопнули. Нечувствительный яд, надо же! Вот так живёшь, мнишь себя магом, а потом прилетает вот такое, и ты даже понять не можешь, что же это тебя убило.
        - Я в последнее время тоже так считаю, - признался ему я. - Куда-то они не туда зашли, Древние эти, в развитии своём. С таким оружием о каждом отдельно человеке переживать не будешь. Приказ, мол, у меня, - вот и нажал на кнопку, или бомбу сбросил. А на кого - об этом можно даже и не переживать. Подумаешь, город в сто тысяч человек, дерьмо какое. Война же, противник!
        - Ну да, - согласился со мной непривычно сумрачный Арчи. - А вот предложи такому воину лично эту сотню тысяч зарезать, да вместе с детьми и стариками, так ведь и не согласится, пожалуй. Обидится даже, мол, за кого вы меня принимаете. Или на первом десятке сомлеет, с ума сойдёт.
        - Люди разные бывают, - я пожал плечами. - И человек оскотинивается очень быстро. Слишком быстро. Нам в училище рассказывали, у Древних во время одной войны даже ножи для палачей специальные делали, на фабриках. Золинген, древнее клеймо, знаешь же его? Там клинок к жесткой перчатке приделывался, чтобы рука не уставала, чтобы не выронить. А те и рады стараться - соревнования давай устраивать - кто больше людей за ночь зарежет. Победитель больше тысячи человек убил - и прекрасно себя чувствовал, и с ума не сошёл, и долго прожил, а ты говоришь! Золотые часы, вроде бы, даже за это от священника в награду получил. А от коллег - жареного поросёнка и вино. А до войны студентом был.
        - М-да, - Арчи смотрел вперёд, - такого и сотня тысяч не смутит. Полгода работы, если не напрягаться. Ну тебя, Тёма, к чёртовой матери!
        - Зато у гномов другой случай был, - я решил немного поправить ему настроение. - Далин рассказывал, тебя тогда не было с нами. Лет пятьдесят назад у них там судьи смертными приговорами сильно разбрасываться начали. Народ зароптал, конечно, но вроде и вина в преступлениях очевидная была, так что терпели. Некоторые и хвастались соседям даже, мол, у нас порядок наводят! А потом всплыло что-то такое раз, да другой, да третий! Вроде один без вины пострадал, да и по двоим другим вопросы возникли, неплохо было бы спросить, да не у кого. Совету старейшин это не понравилось, но у них судьи, сам знаешь, не подчиняются никому. Тогда постановили так: если судья уверен, что перед ним выродок, которому не место на этой земле, то пусть и казнит его сам, собственной рукой. И место для этих дел пусть ищет сам, и закапывает тоже сам.
        - Ого! - изумлённо посмотрел на меня Арчи. - Вот это поворот! И что?
        - К смерти приговаривать сразу перестали, - припомнил я слова Далина. - Кишка у них оказалась тонка на такое дело. У всех, кроме одного, представляешь? Тот наоборот, двоих сразу, в первую неделю приговорить успел и даже одного исполнить. Но на этом его подвиги и закончились, потому что и вёл он себя при исполнении как-то не так, и вопросы к нему неудобные возникли. Заболел он, в общем, и через день скоропостижно скончался от естественных причин. Самогона, вроде бы, слишком много на радостях выпил. И тут же вернули всё на круги своя, а судей проверять начали регулярно на человеколюбие и на больную голову заодно.
        - Ну, блин, - Арчи покрутил головой. - Всегда знал, что гномы с придурью, но вот конкретно это начинание у них было очень хорошее. Новое слово в юриспруденции, блин! Но я понял, к чему это ты. Все мы разные, да. И что у человека в голове сидит, даже он сам порой не знает.
        - И лучше не проверять, - всё-таки потянуло меня сегодня на философские измышления, вчера-то мы эту стадию, слава богу, быстро проскочили. - Не надо доводить до такого, ни войной ни властью. Пусть проживёт жизнь, как получится, без подвигов. Может, кузнецом будет хорошим, или же почтенным коммерсантом, к примеру.
        - Ну, свинья грязь везде найдёт. А ты сам как насчёт подвигов по жизни? - Арчи со странным выражением на лице посмотрел на меня в упор. - Что думаешь? Тут многим стало интересно, целыми делегациями же караулили. Эльфы, гномы, княжеские, все отметились.
        - Не хочу ни с кем разговаривать, - настроение у меня должно было испортиться, наверное, но не захотело. - Просто не буду. А вы, оглоеды, во мне сомневаться даже не смейте, ясно вам? Я без «Ласточки» не смогу.
        - Смотри, - заулыбался Арчи во весь рот. - Будут же на патриотизьм давить, на ценность научного познания, на всеобщее благо, на ещё чего-нибудь!
        - Вряд ли получится, - и я скептически хмыкнул, успокаивая друга. - Не, лет пятнадцать назад получилось бы очень даже. Вытащили бы меня с хутора, пообещали бы власть, тайны, деньги, избранность, красоток с сиськами, аксельбант до пупа, и пса вернее у них сейчас бы не было, наверное. А теперь поздно, я вырос, стал большим и у меня своя жизнь.
        - Ну, аксельбант мы тебе и сами можем сварганить, если хочешь, - Арчи уже веселился, не отрывая взгляда от лидирующего нас мотоциклета. - И деньжата у нас водятся, какие-никакие. Тайны тоже в наличии, и даже побольше, чем у некоторых. Во всяком случае, не такие поганые, и это главное. Ну, ещё свобода и весь мир под крылом, и вот уж это по-настоящему. Чего тебе ещё, собака, надобно?
        - В том-то и дело, - и я был с ним полностью согласен, - что уже ничего. Ладно, приехали, смотри, куда это он нас загоняет?
        В лобовом, наклоненном вперёд, стекле, перед нами открылась непонятная картина. Странные эльфы, одетые в что-то похожее на глухие защитны комбинезоны, настойчиво подавали нам указующие знаки и просили заехать в оригинальное подобие древесного ангара. Именно древесного, а не деревянного, в том смысле, что ангар этот был выращен, другого слова не подберу, прямо на опушке леса из самых настоящих деревьев. Как они смогли это сделать за три дня, ума не приложу, вот это и есть настоящая магия, наверное.
        Причём здоровенный ангар получился, не хуже нашего собственного. Древесный скелет строения наглухо оплёл какой-то непонятный плющ, да в несколько слоёв, и так плотно, что даже воздух, скорее всего, сквозь него не проникал. Венчал всё это великолепие странный знак из трёх чёрных лопастей на жёлтом фоне, продублированный для непонятливых просто черепом с костями. Причём этот чёрно-жёлтый знак я встречал и раньше, в наших поисках по Руинам Древних, но обычно в таких местах обитала и погань самая запредельная, так что мы под него ни разу ещё не совались, не было случая проверить.
        - Дезактивационная станция, - запинаясь, прочёл Арчи надпись на неизвестном мне старом алфавите и открыл форточку, чтобы доколупаться хоть до кого-нибудь. - Ишь ты! И чего?
        - Заезжайте! - подбежал к нам уже сердящийся эльф в комбинезоне и защитном наморднике. - Не задерживайте! Заехали на станцию, каркас расправили по стояночному, а сами на выход, вон в то строение! Там вами займутся!
        - А саламандра наша вами займётся, - понимающе кивнул ему Арчи. - И гном наш, сразу скажу, корабль без присмотра не оставит.
        - Чтоб вас всех! - ругнулся эльф, но настойчиво тыкать рукой в ангар не прекратил. - Заезжайте, там разберёмся! Вас же первыми, как самых сознательных, выбрали, а вы чего?
        - Ладно, заезжаем, - принял Арчи решение. - Пусть с ними там Далин разбирается. Предупреди его, кстати.
        Я через переговорную трубу вызвал гнома в штурманскую рубку, но сразу же и увидел, что можно было его и не вызывать, потому что в глубине ангара среди прочих чем-то занималась донельзя деловитая и по-настоящему серьёзная Лара. А с ней в таком состоянии не то, что Далин, а даже и наш князь спорить поопасается.
        Дирижабль заехал в ярко освещённый магическими огнями ангар и замер посередине, остановившись. В зеркала заднего вида я смог рассмотреть, как отрезал нас от остального мира упавший сверху мягкий занавес из плотного плюща, перекрывший ворота.
        - Приготовить топливный элемент к выгрузке! - разбежался к нам ещё один донельзя деловой эльф. - Экипажу выйти из корабля! Одежды минимум, личных вещей не брать! Обеспечить открытый доступ во все помещения и хранилища дирижабля!
        - В зубы дам! - сходу пообещал ему мгновенно покрасневший Далин. - Ты чего себе позволяешь?! Мозги отоспал?
        - Пресветлая Лаириэн! - сразу зашёл с козырей незнакомый эльф, не став затевать свару и этим самым сэкономив нам всем время. - Решите вопрос с вашими подопечными!
        - Вот как знала! - лёгкими шагами подлетела к «Ласточке» Великая Магесса. - Что надо ещё пару держиморд в княжеском звании к воротам поставить! Вот просто слов вы не понимаете, да? Мне что, гноме, землю надо есть, чтобы ты понял, что всё очень серьёзно?
        - А если знала, - насупившийся Далин встретил её взгляд твёрдо, но понимающе. - То почему не поставила? Насчёт людей и прочих не знаю, а для гномов я могу постоять, хочешь? Я для тебя любого из скорлупы выну, ты же знаешь!
        - Молодец! - наверное, впервые за эти дни эльфийка улыбнулась легко и с облегчением. - Только защитный комбез надень, и маску на лицо. И спасибо тебе, гноме! Работаем, ребята, работаем, не стоим!
        Даже не поздоровавшись с нами, а просто коротко кивнув, Лара быстрыми шагами ушла куда-то в сторону, и мы поняли, что выделываться сегодня не стоит.
        - Артём, силы мне в пули добавь! - Далин вертелся по коридору и отсекам, открывая всё на свете, под недоумённым взглядом недовольного Кирюхи, и дав задание Антохе готовить Лариску к выгрузке. - Веришь, нет, незадокументированную особенность открыл у твоих патронов! Ежели, значит, кому умному прямо морду светить да прямо из ствола, то вопросов у него резко убавляется! И просьба большая, сделай свет попронзительней, попротивней, пожалуйста! Химическим таким чтобы был, едким!
        - Без проблем! - и я добавил изрядную порцию силы в три светящихся патрона в револьверах Далина, попросив зачарованные пули быть поназойливее, понаглее, что ли, и не стесняться ничего. Посмотрим, что получится, самому интересно. - Расскажешь потом, ладно?
        Далин лишь кивнул, он сейчас носился по кораблю, готовя его к непонятной процедуре. А вот Кирюха был очень недоволен таким положением вещей, и одновременно пребывал в ужасном смятении чувств. Он кинулся с авральной уборкой в санузел, потом на кухню, вертелся и крутился там не хуже механика, и я почему-то вспомнил, как Арчи один раз попытался было нанять домработницу для своей мамы, чтобы пустить соседям пыль в глаза, у тех-то даже и садовники были вместе с шофёрами-кучерами.
        Но мама его была эльфийкой старой закалки, самостоятельной донельзя и терпеть не могла посторонних у себя дома, пусть даже и прислугу. Тем более и дом-то у них был небольшой, без хозяйства и основательного огорода, только цветник да грядки с зеленью. И домовой у них был свой, хозяйственный да домовитый. Но противоречить сыну не захотела, ведь Арчи затеял это с первых больших денег, да от небольшого тогда ещё ума.
        И принялась она вставать на три часа раньше, вместе с домовым, чтобы успеть прибраться по дому до прихода домработницы, чтобы не стыдиться ничего, чтобы не полоскали её имя досужие кумушки в Новониколаевске, вот, мол, дома у неё грязно - аж прислугу нанимать пришлось. Приходящая девица удивлённо мыла и без того чистые полы под невидимым, но от этого не менее назойливым присмотром домового и старалась лишь побыстрее исчезнуть, а уж о разговорах с хозяйкой по душам, да под чаёк с бисквитами, и речи быть не могло.
        Тянулось всё это два ужасно долгих для всех, кроме Арчи, месяца, и вот однажды мама его поймала своего домового, всего в слезах и соплях, с котомкой на палочке через плечо, собравшегося уходить куда глаза глядят из этого дома, где его не ценят и не любят.
        В тот же день приходящей девице выдали жалованье за три месяца вперёд и попросили больше не являться, чему она только обрадовалась. Арчи же тогда сделал вид, что не заметил ничего, хватило ума, и на этом его попытки в высший свет закончились.
        Вот и сейчас я заметил, что Кирюшка ужасно мандражирует прежде всего от того, что скажут люди, то есть эльфы, о чистоте на дирижабле, о его запасах и уюте, и носится как угорелый, не соображая ничего, а времени у нас нет. Надо было его срочно переключить на что-нибудь другое.
        - Трюмный! - строгим командирским голосом рявкнул я во всю глотку. - Ко мне, шагом марш! Ать-два!
        Взмыленный Кирюха предстал передо мной с чистой тряпкой в одной лапке, и с щёткой во второй.
        - Ты чем занят, трюмный? - не давая ему и слова сказать в своё оправдание, напустился я на него. - Балуешься? Хорош, нечего сказать! К нам скоро эльфийская команда придёт, обряды свои проводить, мы для них все ящики пооткрывали, ничего не утаили, а проследит за сохранностью кто? Антоха? А вдруг они утащат чего?
        - Э-эльфы? - неверяще вылупился на меня Кирюшка, - утащат? Ты чего, командор?
        - Ну, эльфы, может, и не утащат, - я понял, что хватил лишку. - Но вот нос свой любопытный засунуть куда не надо, это они могут. Даэрона вспомни, сам же говорил! Так что бросай тряпку, и начинай запоминать, где что и как лежит. Потом проверишь. А самое ценное ныкай поглубже, да быстро!
        - Шутки шутками, - в разговор вступил и резко ставший серьёзным Арчи, - но вот тетрадочки мои, по магическим наукам, спрячь подальше, понял? Спрячь так, чтобы даже и Лара бы не нашла. Действуй!
        Кирюха ужасно озабоченно пискнул и испарился, а мы принялись выбираться из кресел, потому что действительно следовало поторопиться и не затягивать. Если эльфы во главе с Ларой хотят пропустить всех, кто сейчас находился рядом с мятежным монастырём, через этот странный ангар, чтобы подвергнуть магической процедуре по извлечению непонятного яда, то мешать им не надо. Тем более мне, ведь это я пообещал миру, что всё будет нормально, а не они. Но, как обычно, занимается исполнением моих обещаний кто угодно, только не я сам.
        - Выходим уже, выходим! - постучал кто-то нетерпеливый по обшивке корабля кулаком. - Выгружаем топливный элемент! Не задерживаем!
        Но Далин с Антохой уже тащили Лариску на переноске к выходу, а за ними семенил Кирюха с какими-то листами в руках, на которых он рисунками, чертами и резами попытался учесть всю комплектность «Ласточки».
        Саламандра притихла в своём домике, с любопытством рассматривая и нашу команду, и эльфов в немного смешных комбинезонах с намордниками. Вот только выражения глаз у них были совсем не смешные, а встревоженные, усталые и раздражённые одновременно.
        - Куда? - с места в карьер поинтересовался у них Далин, кивнув на Лариску. Вообще гном всем своим видом выражал полную готовность к действию, и эльфы против воли смягчились.
        - Туда! - так же коротко ответил ему главный в команде, ткнув рукой в сторону здорового гранитного валуна с плоской верхушкой, - туда идите, там вам всё объяснят!
        И мы попёрлись в ту сторону, спотыкаясь на странном полу этого ангара. Я удивлённо вытаращил глаза, но они меня не обманывали, пол и в самом деле состоял из плотно, без малейшего зазора, переплетённых корней деревьев. Причём имелся явственный уклон в одну сторону, где, как в бане, имелось и сливное отверстие для воды. Туда же вели и небольшие желобки, как будто аккуратно выдавленные всё в тех же корнях.
        - Вот это паркет! - оценил его Далин. - Отциклевать, чтобы в один уровень, зашлифовать, лаком покрыть, и можно за деньги показывать, как чудо света!
        - Ты бы поосторожнее с такими предложениями, гноме, - предостерёг его улыбающийся Арчи. - Эльфы не поймут, корни ведь живые. Самого отциклевать могут, по морде прямо, этих шуток они не понимают и понимать не хотят. Это ведь не пол, это магический фильтр, чтобы ни грамма яда через него на сторону не ушло, видел я уже такое. Тут всё серьёзно.
        Как бы подтверждая его слова, в отдалении загудел странный вентиляционный агрегат, погнавший воздух наружу через ещё более странный древесный амулет. В этом толстенном, метра в три толщиной, амулете, ветки и молодые липкие листья сплелись в сеть с очень тонкой, пыль не пролетит, ячейкой, и агрегат с натугой работал, едва справляясь с нагрузкой.
        - Пониженное давление внутри ангара создают, - просветил я всех желающих, хотя меня никто и не спрашивал. - Чтобы воздух заражённый наружу не просачивался, а только через фильтр наружу.
        - Правильно, - Лари ждала нас у гранитного валуна. - Всё именно так. Яд уж очень поганый, по другому нельзя.
        Лариска ей обрадовалась, как родной, но вот Кирюха был поумнее, он почуял что-то такое, а потому, не показываясь магессе на глаза и не пользуясь своим с ней знакомством, с ходу зарылся в груду свежих веников, которые тут и положили специально для таких, как он.
        - Соображаешь, - всё же заметила его Лара. - Молодец, умница моя! А теперь с вами разберёмся, и для начала небольшая, пока всё готовят, лекция. Мне важно, чтобы вы всё поняли и прониклись. А потом я тебя, Арчи, мобилизую до конца сегодняшнего дня себе в помощники. Хотела друга твоего, но почему-то найти его не могу. Где он, кстати?
        - Даэрон? - Арчи даже изменился в лице. - Не знаю… Думал, около тебя вертится.
        - Не будет толку, - и Пресветлая Лаириэн покосилась на внучка с нешуточным таким раздражением, как будто он был виноват. - Мало того, как бы вреда не было. Знай, Арчи, больше я с ним нянькаться не буду. Шутки кончились. Он уже пятьдесят лет как не ребёнок, так что по-взрослому. Ясно?
        И это ясно было произнесено таким холодным, уверенным и равнодушным тоном, как о чём-то окончательно, без возможности переубедить или разжалобить, решённом. Лара деловито удостоверилась, что до Арчи дошло, и перешла к делу.
        И тут мы узнали, что всё очень серьёзно. Три или уже четыре дня назад все мы стали свидетелями того, как действует оружие Древних. То самое, рвущее основы мироздания и саму ткань нашего Мира. Повезло нам очень, что рвануло на большой глубине, пусть и выплеснулась часть взрыва через открытые туннели да коридоры, выбросив при этом часть мятежного монастыря вверх, как пробку из бутылки. И ещё повезло нам в том, что заряд был не самый сильный. Бывали, видимо, и сильнее. Я мало что понял из объяснений Лары, а вот гном оказался в теме, кто бы мог подумать.
        - Период полураспада, - понимающе кивнул он магессе, произнося странные и непонятные слова. - Критическая масса. Наши об этом кое-что знают. Немного, но знают, хотя больше за сказку принимают. Но тогда странно, времени-то сколько прошло? Протухнуть заряд должен был, если я ничего не путаю. Если не сам, то механизм его, там ведь всё очень сложно.
        - Должен был, но не протух, - уважительно посмотрев на него, ответила только Далину Лара. - Потом расскажешь, что вашим про это известно?
        - Обязательно, - гном, к моему удивлению, не стал крутить и торговаться, по своему обычаю. - В таких делах секретничать - дураком надо быть. Всё расскажу, всех сдам!
        Лара, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй и продолжила объяснять. Оказывается, в момент взрыва разрушалась сама материя, выделяя большое количество энергии, и образовывался тот самый странный, непонятный яд.
        - Но я не могу понять, - нахмурилась Лара, - как он действует. Не могу, и всё! То ли на слишком мелком для нас уровне, то ли это это вообще совершенно новый для нас принцип. Единственное, что у нас есть - это эльфийские амулеты, которые на него реагируют, и лечебные заклинания, которые могут его убирать. Лет триста назад мы насобачились с этим ядом бороться, и уже забыли про него, но так и не поняли, что он такое. Не до теорий было.
        - А что не так? - влез в разговор Арчи, он, кто бы сомневался, тоже был немного в теме. - Ведь процедура уже отработана? Чего ты переполошилась-то?
        Лара лишь вздохнула и пустилась в дальнейшие объяснения. Оказывается, когда я геройствовал и раздавал эльфам, саламандрам и прочим духам указивки, то всем нам ещё раз повезло. Повезло в том, что ликвидировать последствия взрыва начали сразу же, без раскачки и теоретических споров.
        Саламандры утихомирили злой огонь и даже, как оказалось, были к нему привычные. Природа этого огня была родственной тому, что вечно горит в глубинах земли, и иногда выплёскивается через вулканы. Вот только яда в нашем огне было несоизмеримо больше, но саламандры справились.
        А дальше в дело вступили духи и эльфы, и они сумели при помощи элементалей воздуха обуздать тот здоровенный огненный гриб из ядовитой пыли и дыма, и приземлить его на месте бывшего монастыря. Трезорка с Зорькой, кстати, помогали. И очень хорошо, что так с ними вышло, получилось их легализовать. На фоне всех тех чудес, что творились сразу после взрыва, их появление никого даже и не удивило. И всё бы хорошо, но вот тот самый древний яд повёл себя очень странно. Нет, эльфы и раньше знали о том, что он способен проникать через стены, пропитывая собой всё, но не до такой же степени! Вообще даже появилось ощущение, что он отравил тут всё мгновенно, включая те территории, до которых не дошли пыль и дым от взрыва, и вот это уже очень и очень странно.
        - Ты знаешь, Арчи, - Лара в больших раздумьях обратилась к нашему магу. - Про моё отношение к шарлатанским словам - эманации да миазмы. Но впервые в жизни у меня появилось ощущение, что это вот они и были.
        - Тут Артём странные вещи говорил, - нерешительно начал Арчи, поглядывая на меня. - Про отравленный свет. Расскажи ей.
        - Кстати! - нараспев произнесла Лара, уперев руку в бок. - Вот кого надо пытать, так это тебя! Стоит тут, дурачком прикидывается, глазами хлопает! Значит, так! Сейчас мне говоришь только самое главное, времени нет совсем, а ночью ждите меня, поболтаем!
        Я лишь пожал плечами, дескать, мы вам завсегда рады, особенно ночью, и вывалил на неё всё, что видел и знал. По моим наблюдениям, эта отрава распространялась сродни свету и радиоволнам, и была, скорее всего, из их породы. Но это не точно, потому что разлетаться она могла и в виде пыли, такие вот дела. Имелась у нее странная двойственная природа, легко переходящая одна в другую. С потерей в степени силы, разумеется.
        - Ага! - быстро ухватилась Лара за главное. - Вот оно что! Светит, значит, и поражает этим светом! Вот в эту сторону, сразу скажу, мы не смотрели никогда. А уж про радиоволны плохо думать - это гномом надо быть, не меньше! Эманации, мыслили, да миазмы… Очень хорошо!
        Чрезвычайно воодушевившаяся и одновременно задумавшаяся эльфийка погнала нас в сторону ещё одного стационарного амулета, но я и не думал торопиться. Подойдя к нему, вытащил из-за ворота рубахи свой оберег и показал ей, взглядом спросив, не помешает ли. Лара досадливо покосилась на него, но махнула рукой, мол, всё будет нормально. Тогда я залез за пазуху и извлёк оттуда одну из накладок на свою «Секиру», ту самую, из рога единорога.
        - Да что ж такое! - эльфийка даже не сильно-то и удивилась. - Всё доставай!
        Под её насмешливым взглядом я распустил ремень штанов и поковырялся в своих кальсонах, извлекая из потайного кармана вторую накладку.
        - Я не буду спрашивать, где ты это взял, - она с большим интересом приняла обе магические поделки в руки. - но даже у меня такого нет, чтобы ты знал. И змейку с руки снимай, кстати.
        Я подчинился, выложив браслет в высокую каменную чашу, располагавшуюся рядом с этим стационарным обеззараживающим амулетом, через который мы и должны были пройти.
        - Не был бы ты моим другом, - задумчиво произнесла она, вертя в руках костяные накладки, - Отмела бы. Всё бы в ход пустила, но отмела. И отмету, будь уверен, но потом, сейчас они тебе нужнее. А ты об этом помни и не вздумай их потерять или подарить кому-нибудь, ясно? Я на них уже всерьёз рассчитываю.
        Я лишь пожал плечами, но выделываться не стал, хоть рядом стоящий Далин и засопел возмущённо. Надо так надо, если ей для дела, то без проблем. А вот гном мог бы и понять, что если уж всё мерить на деньги, то поклониться Великой Магессе этими накладками будет в конечном итоге даже выгоднее, чем просто продать.
        - Стоимость возмещу в полном объёме, - обратила и Лара внимание на гнома. - Ещё и сверху что-нибудь подкину. Не переживай ты так, на весь ангар рассопелся!
        Но Далин сделал вид, что он и не думал волноваться, хотя про возмещение и было, мол, отрадно услышать. Такая приятная неожиданность!
        - Всё выгружайте! - стукнула пальцем эльфийка по каменной чаше, где уже сиротливо лежала моя змейка-ящерка. - Оружие, патроны зачарованные, всё магическое и всё лишнее сюда. Утаивать что-либо не стоит, поверьте мне.
        - Да понятно, - Арчи вытаскивал всё своё добро из карманов и одновременно подталкивал Далина. - Выкладывай давай, дело-то серьёзное. Амулет этот, что против яда, новый, и как он на разную магию реагировать начнёт, узнать, конечно, было бы интересно, но не ко времени совсем. Вдруг бахнет?
        - Да понял я! - отмер наконец Далин и начал выгружать многочисленное содержимое многочисленных карманов в чашу. Я отстрелялся первым, и теперь вместе с Ларой с интересом наблюдал за всё растущей и растущей горкой вещей нашего механика. Арчи от него, кстати, не отставал, это только мы с Антохой таскали с собой вещей по минимуму.
        Револьверы, патроны, инструмент, отвёртки, нитки-иголки, рулетки и прочее густо пересыпались заготовками для амулетов и рунными пластинками. Но вот теперь-то я, слава богу, понимал, что на них написано и мог даже во многих случаях поправить Арчи. Мог, но пока не буду. Дело очень серьёзное, и разговаривать о нём здесь было бы верхом идиотизма. И так уже засветился перед всеми дальше некуда.
        Далин, вызывающе уставившись Лаириэн прямо в глаза, засунул обратно себе в карман вытащенные было деньги, но она лишь устало махнула рукой. Мол, чёрт с тобой, надоел.
        - Давай, первым пойду, - решился я помочь эльфийке, пока гном припрягал нашего мага на охрану наших же богатств в чаше. - Не Антоху же совать, в самом деле.
        - А давай, - тут же согласилась она. - И внимательно прислушивайся к себе, пожалуйста. Амулет я на себе и эльфах проверяла, но взгляд со стороны лишним не будет. Хорошо, кстати, что у вас в экипаже каждой твари по паре, как говорится. Простор для наблюдений, очень ценно.
        Возмущённый гном засопел было, он принял фразу про тварей и пары на свой счёт, и был при этом не так уж и не прав, кстати, достал он Лару сегодня и вообще за эти дни, но я решительно шагнул к деревянной рамке, обрывая все ненужные сейчас дискуссии.
        Амулет выглядел и снаружи и внутри довольно легкомысленно, но это только если смотреть обычным зрением. Чем-то напоминал он ажурную беседку, увитую до непрозрачной мохнатости ярко-зелёным плющом, или ещё какой вьющейся травой, но я просто только плющ и знаю. Магические светлячки ярко освещали изумрудную молодую зелень, полностью закрывшую собой каркас стен и потолка.
        Я встал по центру беседки, на заботливо кем-то нарисованный посадочный знак, и чуть дёрнулся от неожиданности, когда за моей спиной мягко упал полог из того же плюща, закрывая меня внутри помещения.
        Магия амулета, до этого чуть фонившая, резко усилилась, да так, что у меня заломили зубы и заныли уши, но больше ничего, вызывающего дискомфорт, не случилось, можно было и потерпеть. А вот в истинном зрении я даже немного ослеп от зелёного сияния, которым сопровождалась работа амулета.
        Я успокоился было, но тут сверху и со всех боков ударили холодные струи то ли воды, то ли какого-то магического раствора, я сначала от испуга не разобрался, а потом уже было поздно, промок насквозь.
        - Предупреждать надо! - взвыл я во весь голос, отплёвываясь от непонятной солёной субстанции, попавшей в мой открытый от удивления рот, и протирая глаза.
        - Прости, забыла! - всерьёз повинилась передо мной Лара. - Отвлеклась, ты же видел!
        Но я уже не слушал её, я прислушивался к себе, к своим ощущениям, а они были на все сто. Магический душ смыл и выкачал из меня какую-то мелкую погань, мельчайшую гадость, которую я даже и не замечал, но которая, оказывается, висела перед моими глазами все эти дни гнусной, мутненькой пеленой. Я как будто после жаркого пыльного летнего дня попал в прохладный и свежий после молниеносной грозы лес, и поразился своим впечатлениям.
        Вроде бы пыль и жара летом это норма, но если их убрать, то будет намного лучше, вот и я так почувствовал себя сейчас, обновлённым и свежим.
        - Выходи, не задерживай, - попросила меня Лаириэн, тут же переключившись на Далина. - Может, денежки свои всё же выложишь, гноме? Лично покараулю, обещаю.
        Полог из плюща приподнялся, и я вышел в тот же проём, что и вошёл, по пути рассматривая как плотно переплетённые корни деревьев поглощают отработанную на мне алхимическую жидкость, а что не успевает впитаться здесь же, то течет под уклон по желобкам в полу куда-то вбок, исчезая по дороге.
        - В чистую зону иди! - резко одёрнула меня Лара, указав пальцем на скамеечки у дальней, освобождённой от всего лишнего стены. - К нам не суйся!
        Я поднял руки перед собой, показывая ей, что всё понял и всё осознал, простите, и нечего так орать.
        - С неживым проще, - Лара переключилась на Арчи, показывая ему, как работает амулет в каменной чаше, обеззараживающий наши вещи, - и сложнее одновременно. Проще в том плане, что усилий надо меньше, а сложнее в том, что каждую вещь надо обработать по одной, особенно магическую. Ну, и учесть особенности, если они будут. Смотри, как я делаю, это и будет твой фронт работ до вечера.
        Пока они разговаривали, Антоха тоже успел пройти процедуру и теперь шёл ко мне, оставляя за собой мокрые, быстро впитывающиеся в пол следы. Но на лавочках для чистых было хорошо, откуда-то сверху дул тёплый, быстро сушащий нас воздух, а местный нечистик, гордо и свысока отказавшийся от помощи Кирюхи, по одному таскал нам наши прошедшие обработку вещи. Причём в руки не давал, морда наглая, а складывал их в стоящую рядом с нами каменную чашу, родную сестру первой.
        И дальше всё завертелось очень быстро. Далин прошёл магическую обработку, успев вырвать кошелёк с деньгами у схватившего их было нечистика, за ним Арчи, но оба остались в грязной зоне. Затем они занесли в машинный отсек уже прошедшей обработку «Ласточки» переноску с Лариской, которой вся эта зараза была до лампочки, и маякнули нам, мол, заходите уже.
        Мы с Антохой заскочили в дышащий свежестью и влагой салон, причём я его погнал заводить двигатель с генератором, не слушая возражений и не принимая их.
        - Давай-давай! - подбодрил я его, не слушая ничего. - Да шевелись ты там, пока опять гадости этой не нахватались! Работай, Антоха, работай, ну чего ты стесняешься!?
        Подействовало, и вскоре я выводил корабль по автомобильному через вторые ворота, на чистую, уже обработанную поляну, отведённую эльфами под запасной аэродром. Мы отъехали подальше в поисках лучшего места, встали на стоянку, причём я на полном серьёзе заставил Антоху вытащить и приготовить к стрельбе курсовой и ретирадный пулемёты, а Кирюху, не слушая возражений, выставил часовым у трапа снаружи. Потом, когда народу на площадке прибавится, пущу внутрь, а пока лучше быть нам поосторожнее.
        Глава 7, в которой Артём в одиночестве ведёт некоторые переговоры
        Где-то через полчаса чуть поодаль от нас встал на стоянку ещё один дирижабль. Я без труда узнал «Ногарунг», флагман воздушного флота гномов, их самый мощный и тяжеловооружённый корабль. Ещё я знал, что на нём в качестве топливных элементов служили аж три саламандры, и что во всех портах этот дирижабль всегда становился чуть поодаль от всех, до того он был секретным и тщательно охраняемым. Настоящий небесный дредноут, чёрт его побери.
        Вот и сейчас из его десантного люка на поле споро высыпалась наземная охрана, даже не дождавшись полной остановки. В Антохин бинокль я рассмотрел разбитую рожу у одного альгвазила и свежий фингал у второго, не иначе, Далина работа, но злорадствовать или сочувствовать не стал. У гномов устав и должностные обязанности превыше всего, но не сегодня, могли бы и сообразить. А сочувствовать я буду Далину, всё-таки прокачивать свою склочность, пусть даже на пользу обществу и по просьбе Великой Магессы, всё же довольно утомительно.
        Между тем охрана быстро рассредоточилась по опушке, беря её под контроль, пулемётные расчёты куда-то галопом потащили свои пулемёты, устраивать огневые точки, серьёзнейший сердитый начкар начал выставлять караулы, и я с лёгким сердцем пустил Кирюху на борт. Для очистки совести я магически просканировал лесную опушку на свою максимальную дальность, но ничего такого не обнаружил. Все лесные звери по просьбе эльфов ушли подальше, духи тоже поблизости не мелькали, они вместе с саламандрами разгребали завалы на территории бывшего монастыря, и лишь «Ногарунг» забивал мне восприятие своим фоновым магическим сиянием, да явственно чувствовались на его борту целых три мага, находившихся в полной боевой готовности.
        Можно было не волноваться за безопасность экипажа и «Ласточки», и я наконец-то отвлёкся на приплясывающего рядом от нетерпения Кирюху, который уже успел вихрем пронестись по кораблю, чего-то там сверить и проверить, а потом направиться ко мне с докладом.
        - Всё на месте, командор! - отрапортовал он, прикрыв глаза ладонью в нашем тайном приветствии. - Но в каютах ковырялись, особенно в твоей! У Арчи тоже! Но у тебя даже в вещевых ящиках носки с трусами перемешаны! А у него только книги с тетрадками!
        - В стирку их отложи, пожалуйста, - ответив на приветствие, попросил я его и безразлично пожал плечами. - Видишь, эльфы разные бывают, но запомни, это они от любопытства, а не от корысти или подозрений. Не утерпели. Интересно же!
        - А уж «Ласточка»-то как рада! - уже из моей каюты невпопад отозвался Кирентий, до того ему не терпелось поделиться со мной своими впечатлениями, - свежее стала, и чище! Сейчас уют вернём, и будет лучше прежнего, вот увидишь!
        - Антоха, доклад! - я вылез из кресла и направился к своим штурманским инструментам, некомплект экипажа дело серьёзное, забот сегодня будет много, но сначала свои обязанности.
        - Норма! - отозвался тот из открытой двери машинного отсека. - Лариска спит, но градус даёт нормально, двигатель на малых оборотах! Жрать сварю, как раз аккумуляторы подзарядятся, и потушу!
        - Действуй! - подбодрил я его. - И учти, Лара к нам в гости ближе к ночи придёт, будем разговоры разговаривать! Чай там готовь, плюшки, первое-второе, ты уж постарайся пожалуйста!
        - Точно! - я даже через коридор услышал, как он хлопнул себя ладонью по лбу. - Гостья будет!
        Удостоверившись, что Антоха всё понял и всё осознал, а пуще него проникся ситуацией аж подпрыгнувший от неожиданности Кирюха, я развернулся к своим инструментам и на полном серьёзе подумал, что надо будет Далину купить и подарить какое-нибудь особо забористое и дорогое гномское пойло, в подарок. Он мне ни слова не говорит, но в восемь часов утра всегда заводит мои хренометры, если я сам это сделать не в состоянии, а не в состоянии я последнее время оказываюсь довольно часто, хоть и не по своей воле.
        Но надо всё же признать, что я немного обнаглел, и страшный сон любого штурмана - оказаться в незнакомом месте с остановившимися часами уже не казался мне таким уж страшным, и это было откровенно плохо. Добавить, допустим, в этот сон ещё и густую облачность без просвета на пятьсот километров во все стороны, да на неделю чтоб зарядило, присовокупить сюда же полное отсутствие ориентиров при срочной необходимости куда-то лететь, и можно начинать бояться. Я представил всё это себе, в голове услужливо и совершенно самостоятельно промелькнул дополнительной пакостью образ разбитых компасов в штурманской рубке, и меня передёрнуло по-настоящему.
        Я встрепенулся и, галопом проскакав эти три метра, отделяющие меня от полок и шкафчиков с штурманским инструментом, рьяно взялся за ревизию и обслуживание. Я с каким-то уже забытым удовольствием возился с хронометрами, картами и секстанами, проверял и калибровал, как когда-то давно, когда готовился к своей первой самостоятельной вахте, а потом и к первому полёту в качестве полноправного штурмана.
        На «Ласточке» стало очень хорошо, все были заняты делом, все сопели и тихонько чем-то гремели и брякали, я щурился от удовольствия, и на корабль постепенно возвращался утраченный было от эльфийской процедуры уют. Мягкое, живое тепло Лариски исподволь проникало по всему дирижаблю и постепенно высушило все вещи и отсеки, вентиляция вытянула за борт всю влагу и все чужие запахи, наполнив корабль сухим и свежим весенним воздухом, а с кухни наконец-то потянуло чем-то ну очень вкусным. Слов нет, до чего стало хорошо, и поэтому негромкий, но уверенный стук кулаком в дверь стал для меня неприятным сюрпризом, заставив выругаться вполголоса.
        - Кого там принесло? - недовольным голосом, ни к кому конкретно не обращаясь, как будто бы только для своих, но вместе с тем громко, чтобы меня не только услышали за дверью, но и поняли бы, что сказано это было исключительно для незваных гостей, произнёс я. - Кого это там черти носят?
        Но я уже рассмотрел магическим зрением, что на молодой травке лётного поля стоит целая делегация подгорных жителей с очень отчётливыми нотками недовольства в аурах. Услышали, стало быть.
        - Здравствуйте! - открыв дверь, я увидел натурально делегацию, то есть не молодых гномов, гонцов - золотые пятки, а степенных бородачей в чинах и при наряде, стоявших на полном серьёзе в три шеренги и в три колонны по ранжиру и по старшинству, флага с барабаном им только не хватало, а у нашей двери тёрся лишь молодой гном-адъютант, потому решил быть повежливее и не накалять. - Чем обязан?
        Передняя шеренга сделала на счёт раз поворот кругом и в несколько шагов переместилась за спины своих товарищей, причём до того чётко и синхронно, что я лишь уважительно хмыкнул, оценив дисциплину и затраченные ими на шагистику часы. Потом из центра ставшей передней, а до этого средней, шеренги, выступил вперёд до того колоритный гном, и мне немедленно вспомнилось весёлое цирковое слово шпрехшталмейстер.
        Держался этот гном не хуже ведущего инспектора манежа, а вот в одежде своей мог дать тому сто очков вперёд, если не больше, потому что от неё прямо-таки разило деньгами и гномьим роскошеством. Надменному, жёсткому и очень умному взгляду нисколько не мешали голубые и розовые ленточки в заплетённой в косички густейшей бороде, а вот щегольской чёрный цилиндр с присобаченными на его тулью лётными очками только добавлял солидности. Пышный разноцветный сюртук, усыпанный драгоценными камнями всех цветов радуги дополняли вполне себе боевые здоровенные наплечники. На широком поясе слева висела дорогущая абордажная сабля, а справа в кобуре из кожи неведомого зверя красовалась точно такая же «Секира», как и у меня. И накладки на рукоять там были те самые, без дураков. Скромненько и со вкусом, как говорится.
        Шерстяные сине-зелёные штаны в крупную клеточку он заправил в башмаки с пряжками, причём на эти пряжки можно было бы, наверное, купить дирижабль средней руки, не меньше. На правой ноге в центре пряжки у него сидел здоровенный, с мой кулак, изумруд, а на левой что-то синее и поменьше, но вряд ли дешевле. В одной руке, чуть наотлёте, чтобы все видели, гном держал трость, которую смело можно было бы назвать посохом странствующего ювелира, который пустился в путь, изнывая от собственного богатства. Я фиг знает, сколько там было золота и сколько серебра, и встречаются ли в жизни такие персонажи, но взгляд притягивало. Я против своей воли начал было уважительно пересчитывать драгоценные камни на рукояти, но быстро сбился и опомнился.
        Вообще весь его прикид настолько впечатлял, что я с огорчением подумал, что цирковой шпрехшталмейстер, так поразивший меня своим видом в детстве, всё же будет поскромнее.
        Дождавшись, пока я немного не приду в себя, гном приосанился и командирским, хорошо поставленным голосом, начал приветственную речь.
        - Предводитель воздушного флота всего Гномьего Кряжа и окрестностей! - его рык разносился по всему полю и был слышен, наверное, даже у эльфов в ангаре. - Адмирал Балин Железнобок в моём лице приветствует геройский экипаж дирижабля «Ласточка» и приглашает его на борт «Ногарунга», на котором он имеет честь поднять флагманский вымпел! Для дружеского разговора и чествования героев! На борту корабля вас ожидает общество высоких представителей кланов всего Гномьего Кряжа и окрестностей, а также прочие высокопоставленные лица! Приглашение передал я - флагманский штурман Глоин Гирополукомп?с!
        - Большое человеческое вам спасибо! - медленно и с расстановкой сказал я, собираясь с мыслями. Нет, ещё месяц назад я бы побежал бы на такое приглашение, обгоняя Далина, но ведь месяц назад мы никому не были интересны, и шанс заслужить такое приглашение в то время уверенно стремился к нулю. - И от лица экипажа «Ласточки» рад приветствовать легендарного флагманского штурмана Глоина Гирополукомп?са!
        Дядька этот действительно был легендарной личностью в нашей среде, как-нибудь потом расскажу, и то, что послали именно его, показывало что посылали именно ко мне. Я невольно выпрямился, осознав, кто передо мной стоит, и жутко пожалел о том, что придётся сейчас ему отказать. Но слова следует подобрать в гномском обычае, решительные и недвусмысленные, если я сейчас начну расшаркиваться в извинениях, в своей обычной манере, то потеряю не только авторитет, но даже могу нанести оскорбление. Да и попасть на борт «Ногарунга» всё же было бы очень интересно, никто из людей там ещё не бывал. Раньше я бы многое отдал, чтобы просто посмотреть, что там да как. Чёрт, ну до чего же не вовремя!
        - Подняться на борт «Ногарунга» было бы честью для меня, - повторил я вслух свои недавние мысли, - тем более в компании столь прославленного штурмана!
        Стоящий передо мной гном немного скривился, и я, опомнившись, ему выдал.
        - Да только недосуг нам! - Вот так, подумал я про себя, а ты как хотел? - Весь экипаж сейчас занят работой у эльфов, и по корабельному расписанию покинуть дирижабль в такой ситуации я не могу! Приходите завтра!
        По здравому размышлению никаких официальных дел с гномами я решил не начинать, пусть катятся отсюда к чёртовой матери, вместе со своим легендарным штурманом. Завтра я намеревался подбить экипаж и уже с утра сорваться куда глаза глядят, хоть в тот же Новониколаевск, дело мы себе придумаем, а шарахаться по торжественным приёмам в мои планы не входило.
        - Но завтра здесь будет слишком много заинтересованных лиц! - с наездом в голосе возразил мне Глоин. - А дела наши не терпят…
        - Этих лиц и через полчаса здесь будет навалом! - в лучших традициях гномского этикета перебил я его, усилив свой голос магией. Но тут же почему-то решил дать им шанс. Легендарный же штурман передо мной, не хрен собачий. Уважение какое-никакое к самому прославленному своему коллеге у меня всё же было. - Если что-то срочное, жду тебя здесь через пятнадцать минут в компании из трёх персон по твоему выбору. Ясно?
        И я совершенно не удивился, увидев, как прославленный флагманский штурман заулыбался и восхищённым жестом пристукнул перед собой своей тростью.
        - Наш гном! - во весь голос довольно заявил он своей свите. - Ясно, коротко и по делу! Без этих ваших приплясываний, без эльфийской придури! Жди нас, штурман, через пятнадцать минут, а то и быстрее, разговор один есть!
        - Заходи без церемоний! - и я решил быть с ним откровенным до прямоты. - Внимательно выслушаю и по возможности откажу!
        - Молоток! - уже разворачиваясь, показал мне большой палец гном и рванул со своей свитой на приличной скорости флагману, откуда кто-то внимательно рассматривал весь этот цирк в подзорную трубу. Я почувствовал близкое присутствие двух корабельных магов из экипажа «Ногарунга», третьему почему-то было на меня наплевать, но они ко мне не лезли, почтительно соблюдая дистанцию, а потому и я не стал наглеть, рассматривая их истинным зрением, а вместо этого коротко поклонился в ту сторону да и захлопнул за собой дверь.
        Встретить гномов я решил в штурманской рубке, за своим рабочим столом, не хотел смущать Антоху и тем самым отвлекать его от по-настоящему важных дел. Притащил пять штатных корабельных табуреток, выставил их кругом, да и хватит с них. Кирюха по своему почину накрыл стол всё той же торжественной красной скатертью, притащил заварник, стаканы и пряники, пообещав выдать мне горячий чайник по первой же просьбе, и намылился было накрывать дальше, но я его остановил, потому что в дверь уже колотились, деловито и требовательно.
        - Серьёзно свербит-то у них! - по пути к двери объяснил я положение вещей недоумённому Кирюхе и от всей души посоветовал. - Ты вот что, заместитель командора! Ты парадную форму-то надень да наградную планку с погонами нацепи! У гномов так заведено, а то уважения не будет!
        - А ты? - Трюмный испарился выполнять поручение. - Тебе принести? А ты как же, в домашнем-то? И в тапочках?
        - А мне пофигу, - вполголоса произнёс я и открыл дверь. - Заходите!
        Сразу за бортом меня уже ждали четверо незнакомых гномов под предводительством Глоина, а вот примерно двадцать злобных, напоминающих поджарых охранных собак, хирдманнов, расположились по стоянке «Ласточки», взяв её под охрану. Эти четверо были прикинуты не хуже прославленного штурмана, а скорее всего что и лучше, но у меня в глазах зарябило от пышной разноцветности их одежд, приправленных суровыми деталями, вроде редких наплечников, поножей и наручей, а один даже облачился в древнюю дедовскую кирасу. Двое, не считая Глоина Гирополукомп?са, щеголяли богатющими посохами, а ещё двое пёрли на себе разукрашенные двухлезвийные секиры, причём такие здоровенные, что я всерьёз задумался, пускать ли их с этим церемониальным старьём на борт.
        - Держи! - Глоин без слов поднялся по приставной лесенке и сунул мне в морду авоську с тремя полуторалитровыми бутылками гномского самогона, не иначе, царского розливу. - Стаканами обеспечь, салага!
        Я до того поразился этому подарку, что не ответил на салагу и без слов посторонился в проходе, лишь дёрнув головой в сторону штурманской рубки, пропуская дорогих гостей. Бутылки эти какой-то искуснейший мастер вырезал из цельных друз горного хрусталя, украсил золотыми медалями и значками, расписал серебряными рунами и сумел, самое главное, сделать их неотличимыми одну от другой.
        Это было самое настоящее произведение искусства, строгое и прекрасное в своей простоте, были у гномов и такие мастера своего дела, презирающие обычный подгорный дизайн, когда всё, что нельзя завить или позолотить, расписывалось розами. Насчёт содержимого я уже не был так уверен, сивуха она и есть сивуха, а уж разумные вроде бы существа, предпочитающие первач всему остальному, в этом вопросе для меня авторитетами не были. Хотя я слышал что-то такое от Далина об этом напитке, вроде бы чуть ли не на вес золота оно шло, если механик наш не приврал.
        Но Кирюха уже метнулся в штурманскую рубку, загремел стаканами, что-то глухо ударило по моему столу, и я быстрым шагом прошёл к гостям, держа авоську с драгоценными бутылками обеими руками.
        Гномы успели рассесться по табуреткам, сгрузив свои секиры и посохи на красную бархатную скатерть стола, добавив туда же револьверы, абордажные сабли и кинжалы. Кирюха сумел втиснуть между ними стаканы и блюдца с салом, селёдкой, луком и чёрным хлебом, сумев верно выбрать закусь по напитку. Получилось до того живописно и по-боевому, что я не сразу поставил самогон на стол, залюбовавшись натюрмортом.
        - Держи тару! - Глоин моментально скрутил пробку одной бутылке и набулькал нам всем по половине стакана. - За знакомство!
        Гномы встали со своих мест, мы деловито чокнулись и так же деловито, как того и требовал подгорный этикет, выпили.
        - Это Балин Железнобок, адмирал, я ж говорил тебе, - севшим от выпитого голосом начал представлять присутствующих Глоин, бесцеремонно тыча пальцем в каждого названного. - Это вот его зам по всем интересным вопросам, Бифуром кличут, а прозвище его тебе без надобности. Это вот Килин Дизелёк, он временный военный вождь Гномьего Кряжа на время похода. Дизелёк - мощный потому что. А это Телхар, он маг.
        Каждый названный штурманом гном коротко мне кивнул, переводя дыхание и принимаясь за закуску.
        - А меня представлять не надо, что ли? - я чуть наехал на Глоина, унимая невольную дрожь от выпитого. Интересный напиток, кстати, вроде и крепчайший самогон с сивушной отдушкой, но что-то такое в нём интересное было, во всяком случае, пилось довольно легко.
        - А на хера? - перевёл на меня недовольный взгляд адмирал, закусывая салом и луком. - Мы ж знали, куда и к кому идём. Или это не ты?
        Я лишь пожал плечами, отдавая должное его логике, и с большим удовольствием понюхал горбушку чёрного хлеба.
        - Правильный у тебя домовой, - бесцеремонно потыкал пальцем маг Телхар нашего Кирюху, немного ошалевшего от такого вольного обращения, поймав того на столе с принесённой из кухни горчицей в лапках. - В чинах да при медали, и в настоящей закуси понимает!
        - А то нам один раз у эльфов, - поддержал адмирал застольный разговор, - пирожных принесли! Я от изумления даже сожрал одно - вот ведь гадость! Еле потом самогоном отпился! Ты нам, кстати, парень, мясца там сваргань, что ли! Прожарь его посильнее, чтобы с корочкой, крови не надо, с кровью пусть эльфы его жрут, и лука с чёрным перцем всыпь побольше, побольше, не жалей! И хлебца ещё подрежь, только чёрного! И ломти чтоб большие были, настоящие!
        Я коротко кивнул посмотревшему на меня вопросительно Кирюхе, и тот умчался на кухню выполнять заказ уважаемых гостей. Всерьёз, кстати, уважаемых, я вполне понимал, кто передо мной сидит, развлекая меня застольной беседой в гномском стиле.
        - Пушки-то со всем имуществом кто из вас прое… пролюбил? - сурово глянул на меня Килин Дизелёк, верховный главнокомандующий всех гномов одноимённого Кряжа в этом походе. - Ты или Далин? Столько всего погибло - слёзы наворачиваются! Такой зашквар - слов нет! Не будет пролюбившему авторитета отныне и вовек, так и знай!
        Я вполне понимал, что это всё ещё идёт застольная беседа между первой и второй, о делах говорить начнём только после третьей, заведено у них так, а потому с удовольствием включился в разговор.
        - С хера ли? - со всем возможным вежеством ответил я ему. - Мне на ваши заморочки плюнуть и растереть, у нас свои понятия. Я таких монастырей могу за неделю штук семь сжечь и не поморщусь, очень даже просто!
        - Да ладно! - против своей воли восхитился моим молодчеством адмирал, в отличие от всех остальных, посмотревших на меня с нескрываемым неодобрением, требовательно стукнув пустым стаканом по столу. - Так это был ты? Верю, паря, верю! Далин бы повесился, он хоть и давно с вами хороводится, но он есть правильный гном по сути своей, а это не изменишь! Смотри, кстати, чтобы он тебе по пьяни это не припомнил, а то выбитыми зубами не отделаешься, так и знай! Давай ещё по одной, подтвердим знакомство!
        И Глоин налил нам ещё, мы выпили, и гномы завозились, доставая свои роскошно отделанные трубки с кисетами. Я поморщился, но встал из-за стола, чтобы открыть все форточки, успокаивая себя тем, что до вечера, когда придёт Далин, запах успеет выветриться. А не успеет - наколдую чего-нибудь, маг я или нет?
        Кирюха каким-то чудом уловил момент и притащил нам пепельницы, косясь на меня ошалелыми глазами. Я подмигнул ему, успокаивая, и трюмный удул на кухню, жарить мясцо с корочкой для дорогих гостей. Гнать целого адмирала курить на улицу будет всё же слишком даже для Далина, не говоря уже обо мне. А потому я достал своё и успокоился, будь что будет.
        - У людей, кстати, такой подход даже за лихость почитается, - авторитетным голосом вступил в светский разговор Бифур, адмиральский зам по интересным вопросам. Особист, наверное, если на наши деньги. И добавил, схватившись за бороду под возмущёнными неверящими взглядами остальных гномов. - Не вру, ей-же-ей! Клянусь своей пушистой!
        - Он прав, - подтвердил я его слова. - У тех Древних, что жили задолго до Лютой Зимы, даже заведено было так. Чтобы показать, что ты лихой человек и вообще благородного роду, покупался самый дорогой дом, забивался самыми дорогими картинами и статуями, мебелью подороже, деньгами в сундуках, на первый этаж коней заводили, самых породистых, а потом…
        - А потом замок вешали! - радостно перебил меня Килин Дизелёк, до того ему понравилась эта идея, - и стражу ставили, чтобы не пускать никого! Чтобы ходили все вокруг да облизывались, а посмотреть не могли! Только коней зачем, их же кормить надо, да и срут они как, гм… кони, что-то ты свистишь нам, штурман!
        - А потом поджигали, - спокойным голосом, не в шутку помогая себе магией, чтобы пробрало с гарантией, убил я морально всю пятёрку гостей. Глоин неверяще икнул, адмирал замер со стрелкой лука, торчащей изо рта, Килина вообще перекосило, Телхар поперхнулся, и лишь Бифур, как самый информированный и опытный в людских обычаях гном горько, но твёрдо кивнул им всем в подтверждение моих слов. - И спасти никому ничего не давали, и с пожарища не уходили то того момента, пока одни головёшки не останутся!
        - Но зачем?! - сумел выдавить из себя поражённый в самое сердце Килин. - Так же нельзя! Как это?! Не по понятиям это!!! Убивать надо за это!!!
        - У всех свои понятия, - прохладно сказал я ему и Бифур вновь горько кивнул, подтверждая мои слова. - Жизнь - копейка. Деньги - брызги. Экономить - тяжкий грех. В гробу карманов нет. Тебе ещё или хватит?
        - Хватит, пожалуй, - потерянно прошептал остальным Килин. Его и вправду чего-то мои усиленные магией сказочки подкосили, а вот остальные, особенно Бифур, ещё держались, и нужно было их дожимать, второго такого случая у меня не будет. - Только не говори, что ты такой же, не похож ты на такого, не могут люди такими быть, неправда это!
        Вместо ответа я протянул руку к столу, взял ещё не распечатанную бутылку царского самогона, скрутил ему голову и под непонимающими взглядами гномов высунул руку в распахнутое окно, где и принялся выливать гномский нектар тонкой струйкой на лётное поле.
        Килин с Балином, предводитель с адмиралом, впились мне в глаза, пытаясь понять, действительно ли всё это происходит сейчас на самом деле, не страшный ли это сон, Телхар схватился руками за голову и что-то протестующе замычал, а вот Глоин с Бифуром оказались поопытнее, чувствовалось влияние занимаемых должностей на их личности и долгое общение с людьми вообще. Особист тут же смёл полную бутылку со стола, показав мне, что будет защищать её до потери сознания, а штурман просто передвинул почти пустую открытую посудину поближе к себе, чтобы я не дотянулся до неё ни в коем случае.
        Краем глаза я оценил их телодвижения, молодцы, а пока с отсутствующим видом потихоньку поливал траву за окном, пытаясь подавить в себе близкий образ далёкого Далина. Лил и старался не думать о том, что он со мной сделает за такое, если узнает, и не омрачится ли наша дружба. А в том, что узнает, можно было даже не сомневаться, уж про такой мой подвиг молчать гномы не будут. Но я постараюсь объяснить ему всё, Арчи поможет, что так надо было сделать, иначе не видать нам покоя, иначе гномы будут вспоминать нам этот долбаный уничтоженный монастырь при каждом удобном случае, насмехаться и не давать нам авторитета.
        Нужно было дожать их здесь и сейчас, я это понимал. И под конец бутылки я уже вызверился на гномов от таких своих мыслей всерьёз, магия во мне заволновалась и забурлила, и гномы осели, испуганно отведя от меня глаза. Не знаю уж, что они такого во мне увидели.
        - Только не говори, что ты и дирижабль вот так же можешь сжечь, - попросил меня адмирал, знаком показывая Глоину налить ему полный стакан.
        - Ваш - запросто, - отрезал я, засовывая руку с бутылкой обратно. Хотел я и бутылку бросить, но почему-то почувствовал, что это уже будет прямое оскорбление, а не лихость, поэтому не надо. - Зовите, если что.
        - Придём домой, выпью литра два чего-нибудь спиртосодержащего, из аптеки, - жалобным голосом сказал нам всем Килин, принимая от Глоина дрожащими руками полный стакан. - Покрепче чтобы, для нервов. А то ведь спать не смогу! Кошмары будут сниться! Кони горящие, ржут бедняжки, да что ж это такое!
        Но тут подоспел Кирюха, выставляя в центр стола, между двух секир, глубокую скворчащую сковородку, полную жареного мяса и лука, щедро пересыпанного чёрным перцем.
        - Мясцо ассорти! - похвалился он, принимая поражённое молчание на свой счёт. - Тут и свининка, и говядинка, и даже индюшатинка, для здоровья чтоб! А уж лучок-то какой! Восемь луковиц Ромашкинских, самых отборных! Сам бы ел, да каждый день, до того скусно вышло!
        - Спасибо! - я потрепал его по загривку, а гости молча, с уважением поклонились.
        - Давайте закусим по-настоящему, - предложил нам всем адмирал, - как того обычаи требуют! После третьего-то стакана, да полного! Для ясности мыслей!
        Мне тоже всунули в руку полную посудину, для этого пришлось открывать последнюю бутылку, но я сопротивляться не стал. Гномы, с одной стороны, привычные, но на моей стороне магия, и я просто запретил себе пьянеть, оставив лишь лёгкую эйфорию, вызванную первой и второй, чтобы быть с гномами на одной волне.
        Довольный Кирюха помчался было на кухню за ложками, но адмирал его остановил, поблагодарив за хлеб-соль.
        - У нас свои завсегда с собой, - успокоил он нашего трюмного, и гномы завозились, доставая свои сиротские черпаки, золотые, кто бы сомневался, и все в драгоценных каменьях. После такого моя ложка не смотрелась, но гости уже предусмотрительно не обращали на это никакого внимания.
        Довольный Кирюха вновь удул на кухню, помогать Антохе, а мы принялись упитываться, другого слова не подберу. Гости зачёрпывали мясо с луком полными ложками, с горкой, уважительно несли их ко рту над здоровенными ломтями хлеба, но ели очень аккуратно, с уважением к еде, что меня порадовало. Терпеть не могу чавканья, прямо с души воротит.
        Ели мы молча, очень обстоятельно, готовясь к какому-то важному для них разговору, и я невольно задумался о кухнях народов мира, торкнуло меня с гномского самогона чего-то в эту сторону.
        За всю жизнь свою я много где бывал, много чего видал, и много чем угостился. И могу сказать с полной уверенностью в своих словах, что у насельцев юго-востока наших земель, у этих наших рисовых, так сказать, братьев, кухня - вкуснее не придумаешь. И специй много, и применяют они их умело, и вообще молодцы. Но зря они уверяют себя и всех остальных в том, что их кухня - одна из двух высоких в этом мире, намекая при этом на то, что эльфийская - как раз вторая и есть.
        И вот тут я с ними конкретно не согласен. Ну не может быть высокой та кухня, где жрут как собаки из миски, чавкая при этом так, что хочется просто встать и уйти. Еда-то у них вкусная, по-настоящему волшебная в своей сложности и отточенности рецептов, но они ведь её просто хавают, другого слова не подберу!
        Я не аристократ, я из крестьян, но как вспомню, как ели у нас дома - и тепло на душе. Медленно, степенно переходя от первого к второму, тихо и аккуратно, ломая хлеб над тарелкой, чтобы не допустить крошек. Начнёшь чавкать - тут же получишь по затылку. Так что способ употребления, подача и сервировка для меня значат очень много, тут я с эльфами полностью согласен. Про вкусы спорить не буду, не великий я гурман. Что те хороши, что эти.
        И я вспомнил, как лет пять назад в одном юго-восточном порту подружился с одной местной девчонкой, да и повёл её в местную же ресторацию. Девчонка была хорошая, служила на складах кладовщицей, была умной и симпатичной, но нигде, кроме своей родины, не бывала. И от этого не то, что не стеснялась ничего, а даже и не понимала, что я всё-таки не местный.
        Принесли нам лапшу горячую в глубоких мисках с крепким бульоном, заставили весь стол разом кучей соусов и салатов, яйца ещё были какие-то хитро варёные, помню. Девчонка смело добавила себе в горшок по чуть-чуть из разных плошек, добилась желаемого вкуса, перемешала, потом залихватски, со звучным причмокиванием, проглотила, даже не разжёвывая, три варёных яйца для начала, и принялась за лапшу.
        Она склонилась над миской так, что одни только ухи торчали, палочками набрала полный рот лапши и на полной громкости выдала тот самый звук «дзуру-дзуру», как они его называют, и ненавидимый мной с тех пор от всей души отныне и довеку.
        Я знал, что по местному этикету повар должен был его услышать и порадоваться, как же гостям вкусно, а если не услышит, то могут даже быть проблемы, но легче мне от этого не стало.
        Яйца меня насторожили, лапша просто убила, но я сидел, стараясь ни взглядом ни звуком не выдать своих истинных чувств, и лишь пытался унять дёргающийся глаз. Во-первых, я понимал, что начинать брезгливо морщить губы будет не просто невежливо, а даже и подло по отношению к хозяевам. Во-вторых, я тоже не подарок, и тоже, вполне может быть, прямо сейчас делаю что-то такое, что её просто выбешивает, но она тактично молчит. А в-третьих, был я тогда на диво стрессоустойчив.
        Потому я просто улыбнулся недоумённой девчонке, убрал у неё со лба прилипшее пёрышко зелёного лука, да и принялся за еду. И всё у нас в тот вечер было хорошо.
        Мы с гномами молча, под эти мои воспоминания и размышления о высокой кухне, уговорили полную сковороду мяса с луком, и откинулись от стола.
        - Чувствуется гном в экипаже! - довольно пробасил адмирал, вытирая свою драгоценную ложку поданным Кирюхой чистым полотенцем. - Правильная еда! Да и трюмный у вас правильный, молодец! Держи, салага!
        С этими словами Балин Железнобок вытащил из кармана флагманский значок и торжественно вручил его оторопевшему Кирюхе. - Будешь флагманским трюмным!
        - Это значит - лучший в своём деле во всём флоте, - улыбаясь от всего сердца, объяснил я домовёнку смысл награды.
        - Вот я, - вступил в разговор Глоин, - есть флагманский штурман. От этого авторитет и уважение! Есть флагманские радисты, есть маги, есть механики, да много кто есть, а вот теперь и ты будешь!
        - Начнёшь обязанностями пренебрегать - отберу! - перебил адмирал попытавшегося было рассыпаться в благодарностях Кирюху. - Интересоваться буду регулярно, понял? Не соскочишь! А теперь прибери со стола и дуй отсюда, не для твоих ушей разговор пойдёт.
        И вновь я подтверждающе кивнул повернувшемуся ко мне трюмному, мысленно попросив его оставить на столе лёгкую закусь и стаканы, потому что последняя бутылка дно ещё не показала.
        - Такой напиток уничтожил, собака! - пригорюнился Глоин, разливая остатки нам всем. - Теперь всего по два пальца на рыло вышло, разве ж это дело?
        - Мне хватит, - предупредил я его самым несговорчивым голосом. - Не на празднике. Эту выпью - и всё. А вам могу нашего притащить, если хотите.
        - Потом притащишь, - успокоился прославленный штурман. - По итогам разговора. Да и на ход ноги выпить всё же следует.
        Мы чокнулись, выпили, закусили, гномы дружно взялись за свои трубки, а адмирал Балин Железнобок перешёл прямо к делу.
        - В гости к нам зайти не хотите? - всё же зашёл он чуть издалека. - Примем весь экипаж по первому разряду!
        - Нет, - легко отказался я от предложенной чести. - А даже если и зайдём когда-нибудь, попрошу без народных гуляний. Причём настоятельно попрошу, мы люди не гордые и очень скромные.
        - Да как хочешь, - согласился со мной адмирал. - Нам же легче, расходов меньше. А зайти надо бы безотлагательно, дело очень серьёзное.
        И он замолчал, посматривая на меня и пуская колечки дыма в открытую форточку.
        - Жги дальше, - посоветовал я ему. - Время идёт. Мне ещё после вас рубку проветривать.
        - Наш Бифур, - адмирал указал пальцем на своего безопасника, - и вся его команда, они ведь сало своё в лётном пайке недаром потребляют. Держат руку на пульсе событий, прямо скажем. И от взгляда их проницательного не укроется ничего, даже ты.
        - Ну, дня четыре назад меня трудно было не заметить, - и я пожал плечами, досадливо про себя выругавшись, - удивился бы, если б не заметили. А чего надо-то, говори ты толком! Мнёшься тут, прямо как эльф, самогон пьёшь, ешь и веселишься, а о деле ни слова!
        - Наш гном, твоя правда! - посмотрел на Глоина довольный Килин. - А хотим мы, чтобы ты нам помог. Заплатим денег.
        - А с чего вы взяли, - и я вновь не удивился, лишь выдал горестный вздох, - что вам именно ко мне?
        - Сказано же тебе было, - уже с неудовольствием заговорил адмирал, - что Бифур и его команда сало своё недаром жрут. Сказано же? Сказано! И аналитики у него толковые есть, ты не думай! Так что пришли мы к тебе не наобум, а точно по адресу!
        - Была проведена большая работа, - очень деловым тоном заговорил безопасник, и тон этот очень отличался от всего нашего разговора, панибратского и разухабистого. - По вашему экипажу. Плюс саламандры указали именно на тебя, а уж после последних событий и мы в этом убедились. Прямо сейчас ведут переговоры с Далином, и предварительное согласие получено. Арчи с Пресветлой Лаириэн тоже обеими руками за.
        - Харэ чесать! - неожиданно громко пристукнул своим стаканом по столу порядком захмелевший Глоин. - Аналитики у него, мля! У меня бородень дыбом встаёт от такой беспардонной лжи! Трезветь начинаю, на тебя глядя! Что ты крутишь, что ты вертишь, Бифур? Эльф, что ли? Ухи нам покажи, не завострились ли? Ты с другом саламандр разговариваешь, между прочим, это они, а не аналитики твои, нас к нему направили, когда ты бегал по кораблю и не знал, что делать! Вот скажу я нашей старшей огненной девице, что ты типа через неё на Лаириэн воздействовать собрался, они тебе вместе с ней на пару жопу-то и припекут! А ты чего несёшь, рожа твоя адмиральская, в себя приди!
        Бифур осёкся на полуслове и замолчал, очень неодобрительно глядя на изрядно косого прославленного штурмана, Балин и Килин тоже не выглядели очень довольными, а вот Телхар откровенно веселился.
        - Я очень хорошо вас, гномов, знаю, - медленно проговорил я, расставляя все точки в разговоре. - И понимаю тоже хорошо. Вижу насквозь практически. Вы сейчас торгуетесь со мной, пытаетесь припрячь к чему-то за долю малую. И в такой панибратской манере, вроде свои в доску. Да только знаю я, что практически каждый, кто на неё купился, жалел потом. Так что не пойдёт. Работа у них проведена, видите ли, большая. Вот и идите со своей работой по холодку. За выпивку сколько я вам должен?
        - Додёргались? - Телхар с большим неудовольствием посмотрел на собутыльников и резким движением распушил бороду в знак того, что сейчас он главный среди них. - Вот и сидите молча, ясно вам? Мы, маги, сами сами между собой разберёмся. Навязались на мою голову.
        - Не факт, - холодно предупредил я его, - что разберёмся.
        - Разберёмся, - упрямо повторил тот, не обращая никакого внимания на мою холодность. - Факт! Ты ещё не понял, Артём-штурман, но ты маг теперь. А маг, это не просто живи и колдуй в своё удовольствие, вовсе нет. Такую роскошь никто из нас себе позволить не может, так и знай, не в лесу живём. Маг - это значит прими вызов по плечу, помоги Миру!
        И снова это было не похоже на обычную деловую манеру разговора гномов, на меня сейчас смотрел очень умный и опытный собеседник, хрен знает сколько проживший и повидавший, и говорил он сейчас мне то, что должна была сказать Лара с Арчи.
        - Колдун какой-нибудь, - речь его была плавна и свободна, и влияния выпитого в ней не ощущалось вообще, - деревню свою бережёт. И никакого другого смысла в его существовании нет. Нет деревни - нет колдуна, никому он нахрен не нужен. Арчи твой, хоть сейчас резвится и слишком весело живёт, по первому же зову в строй встанет, но на уровне княжества. А вот вы с Ларой - существа другого порядка, к вам следует обращаться только в самом крайнем случае. Но она сейчас занята, а ты свободен, вот и всё.
        Я молчал, все остальные тоже притихли, и поэтому Телхар продолжил.
        - Молод ты и неопытен, - вдруг усмехнулся он, - но это обычная отмазка, и к магам она никакого отношения не имеет. Ты или можешь, или ты не можешь. Или не хочешь, но тогда разговор уже другой идёт, и он мало кому нравится. Вот скажи мне, зачем ты четыре дня назад вперёд вылез? Героем себя возомнил или по какой другой причине?
        - По другой, - медленно кивнул я ему. - По другой.
        - Ну а раз по другой, - удовлетворённо прищурился тот, - то и в гости к нам зайди по этой же причине. Мы все, жители Гномьего Кряжа, тебя об этом просим. Саламандры и Лара тож, это ведь они нам на тебя и указали. Саламандры особенно.
        - Очень хорошо, - вздохнув, сказал я. Удалось-таки Телхару этому бородатому до меня достучаться. - Но хотелось бы знать, на что подписываюсь сам и куда экипаж втягиваю.
        - И снова ты не понял, - укоризненно глянул на меня маг. - Никто с тобой сделку не заключает. Это не амулет сделать или руны подновить, не тот случай. Вот придёшь, посмотришь на наши беды и горести, а там и решим. По делам и награда будет. А что там случилось - я и сам толком не знаю. Связь плохая, да и секретность у нас, сам понимаешь. А вот саламандры кипишуют очень сильно, но беспокоятся как-то неопределённо, у них дурные предчувствия всё.
        - Граммофон задарю, сегодня же! - треснул вдруг кулаком по столу Балин Железнобок. - Просто так, чтобы не думал ты про гномов плохо! Адмиральский, высшего классу, такой не укупишь! Мне-то он нахрен не нужен, только место в каюте занимает, а вот Бифур сегодня сказал, что ты у нас из меломанов, но своего не имеешь!
        Я лишь хмыкнул, коротко кивнув адмиралу в ответ на этот аттракцион невиданной щедрости, но стало приятно, потому что дарил Балин от чистого сердца, и я это видел.
        - Насколько срочно? - с горестным вздохом начал я выпытывать детали. - Нам в Новониколаевск зайти надобно, Далин там хотел довооружить корабль. Да и дела у нас там есть какие-никакие.
        - С делами разбирайтесь, день-два у вас есть, если завтра с утра выйдете, - деловитым голосом стал проговаривать детали Балин Железнобок. - А потому есть, что надобно нам в столицу вместе с вами прийти. А завтра отсюда сорваться мы не можем, сам понимаешь. Флагман весь свой флот бросить тоже не может.
        Я неопределённо кивнул, стараясь не думать о том, как Далин примет такие новости. Механик наш хотел срочно довооружиться и не хотел оставлять без пригляда зенитные скорострелки. Тем более после такого фиаско с пушками и прочим.
        - Пулемёты ваши в Новониколаевске захватим и на наших столичных верфях «Ласточку» модернизируем, - сказал вдруг безопасник как о чём-то давно решённом. - Далин в курсе и согласен, мне перед приходом сюда сообщили. А согласен потому, что наши верфи Новониколаевским кустарям не чета, и он это знает. У нас всё по науке, и материалы с мастерами самые лучшие.
        - Какой у вас Бифур молодец, - невольно покрутил я головой, вначале обращаясь к адмиралу, а затем перевёл взгляд на безопасника. - И про скорострелки договорился, и про мои музыкальные пристрастия в курсе. Наверное, и про многое другое знает. Только ты не увлекайся, ладно? Неприятно это очень.
        Но Бифур лишь развёл руками, всем своим видом давая понять, мол, работа такая, и гномы начали резко собираться.
        - Охрану оставить? - вдруг спросил у меня адмирал. - А граммофон прямо сейчас пришлю, не сомневайся.
        - А оставь, - подумал я и согласился. Действительно, лишним не будет. Вон, на поле уже один за другим выехали два дирижабля из людских княжеств, не хватало только ещё с ними разговоры разговаривать. Лучше уж просто не пустить. Пусть знакомые, пусть свои, но тем не менее. - И не сомневаюсь, присылай!
        Прославленный штурман Глоин Гирополукомпас, художник НютаНюткина
        Глава 8, в которой находится место небольшой лекции
        После ухода гномов Кирюха дулся на меня минут пятнадцать, не меньше, что для него было запредельной обидой. И накурили гости твои в святая святых корабля, хоть топор вешай, и пьёшь два раза в день, утром и вечером, и стол чуть не поцарапали железяками своими. Но я не обратил на него никакого внимания, потому что был занят приборкой в ходовой рубке.
        Вообще-то хорошо бы встречать гостей в кают-компании, тут Кирюха прав, но она у нас совмещена с кухней, а там Антоха. Да и как бы мы не умничали, как бы не гордились своей свободой и независимостью, но соображать всё же надо. В случае серьёзного ремонта у нас одна дорога - к гномам, а они ребята не то, чтобы злопамятные, но проблем поиметь можно.
        Через полчаса влажной приборки и двухкратного проветривания «Ласточка» опять набрала уюта, и теперь даже Далин не смог бы заметить ничего такого. Единственный явственный след визита гномов - три пустые ювелирные бутылки из-под царской сивухи я отобрал у Кирюхи, всё же такое ему не по чину, и сунул в тот шкафчик на кухне, где хранился весь гномский самогон. Хоть так, но главное, чтобы Далин не принял это как издевательство.
        - Недоволен? - обратил я наконец внимание на нашего трюмного, который уже забыл про свои обиды и теперь приплясывал около зеркала, примеряя к своей парадной форме гномскую флагманскую планку. Бронзовую, слава Единому, а не серебряную, как это принято у всех остальных. И выглядела она до того прикольно - сам бы не отказался. В центре большой шестерни сидел кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, а обрамляли всё это великолепие два крыла, свидетельствующие о принадлежности его носителя к воздушному флоту. Единственный минус - была она Кирюшке во всю грудь, но ему так даже больше нравилось.
        - Уж и не знаю, - вздохнул тот. - Но я же как ты! Я же не сам, я же тебя чувствовал! У нас так заведено! Не хватало ещё, чтобы я вам указывал, кто мне люб, а кто нет! Гость - это святое!
        - Ах да, - и я припомнил все особенности взаимоотношений домовых с хозяевами.
        Но Кирюшка уже был не просто полезной нечистью, а полноправным членом экипажа, что бы он сам себе по этому поводу не думал. Да и медаль с погонами и флагманской планкой, заработанные честным трудом и подвигами, как бы намекают.
        - Знаешь что, друг, - я присел на единственную оставшуюся табуретку в рубке и осмотрелся по сторонам, всё ли в порядке. В порядке было всё, поэтому я неспешно продолжил, тщательно подбирая слова для разговора. - Ты ведь у нас не просто так, ты ведь теперь флагманский трюмный, рядовой запаса и кавалер. И недалеко то время, когда младшие домовые в аэропортах будут звать тебя Кузьмичом, так?
        Кирюха польщённо и вместе с тем настороженно кивнул, хватило же ума насторожиться, молодец, и я погнал дальше.
        - В конце концов, ты мой заместитель в нашем ордене, второе лицо, - я улыбался, а Кирюха насторожился ещё больше. - Это значит, что мы тебе доверяем. Гостеприимство - это хорошо, конечно, но не всегда. А вдруг гость будет плохим, а мы этого не заметим? Что тогда?
        - А что тогда? - повторил Кирюха, подойдя ко мне поближе и вытягивая шею, чтобы заглянуть в глаза.
        - А тогда на тебя вся надежда, - огорошил я его. - Учу я тебя сейчас, Кирентий Кузьмич, конечно, плохому, самому тошно, но пора бы тебе уже чуть-чуть повзрослеть и стать чуть-чуть более самостоятельным. Враги, они ведь не всегда с явными намерениями приходят, а ты будь начеку и не зевай! Сумей разделить гостеприимство и должностные обязанности!
        - Гномы плохие были? - упавшим голосом поинтересовался у меня Кирюшка, и я сплюнул от досады. Всё-таки зря я этот разговор затеял, зря. Но отступать было уже поздно.
        - Гномы были хорошие, - и я поднял палец вверх. Кирюха облегчённо выдохнул и заулыбался. - Очень хорошие. А сердился я на них от своих мыслей, так бывает. Главное же, пойми, ты теперь не просто хранитель уюта на корабле, обычная полезная нечисть, с которой спросу никакого. Ты теперь хранитель всего корабля, настоящий член экипажа. Медаль твоя, погоны и флагманская планка - это ведь не просто так, перед соплеменниками красоваться, это серьёзно! Ну, понял хоть что-нибудь?
        - Что-нибудь понял, - медленно кивнул он мне. - Корабль важнее уюта на корабле. Так?
        - Именно, - я облегчённо выдохнул и отправил его на кухню, помогать Антохе, пусть займётся работой и проветрит голову, ведь наговорил я ему сейчас слишком много лишних слов. А мне по плану предстоял полный осмотр корабля, и оттягивать неизбежное не следовало. Я хотел пройтись по всем отсекам и ухоронкам нашей «Ласточки», проверить, что изменилось после лечебной процедуры эльфов по извлечению неведомого яда, и посмотреть не только глазами, но и магией. После можно будет заняться и своей каютой, довольно стыдно перекладывать всё это на Кирюху.
        Лезть в чужие дела, то есть в хозяйства Далина, Арчи или Антохи я не собирался, но вот проверить работу эльфов следовало. Уж очень поганым был этот невидимый яд, который я всё же, оказывается, видел как мутненькую, еле различимую пелену на заражённом предмете. Видел при некотором усилии и только в упор, но уж лучше так.
        Поэтому я взял у Далина план корабля, разбил его на сектора и принялся изучать не только каждый сантиметр поверхности стен и потолков, но даже столов, шкафчиков и ящиков, причём не только снаружи, но и внутри. Когда надо, я мог быть очень нудным и въедливым. Я изучал все предметы, не спеша и по порядку, стремясь не пропустить ничего, я аккуратно достал, осмотрел и положил обратно каждый гаечный ключ у Далина, каждую рунную заготовку у Арчи и каждую чашку с ложкой у Антохи с Кирюхой. Перевернул все свободные каюты, и лишь только там, где жила Лара, чего-то застеснялся. Так, поглазел с порога, стараясь не отвлекаться и сразу же вышел. Оказывается, эльфийка пустила у нас корни довольно прочно, судя по обилию личных вещей, ну да ладно.
        Потом я перевернул всё вверх дном и уложил обратно в грузовом отсеке и в двух каютах, отведённых под арсенал, и очень удивился количеству добра, там находившемуся. Далин бьёт все рекорды, подумалось мне, а эти два оглоеда, Антоха с Кирюхой, с ним заодно. И ладно бы арсенал, или магические холодильники, забитые под завязку, или лари с овощами, разукрашенные рунами сохранности, которые мне следовало бы исправить, но вот бочку с капустой из мятежного монастыря я бы выкинул со всем удовольствием. Километров так с трёх-четырёх высоты, не меньше, и чтобы каким-нибудь злодеям на головы.
        В общем, уже стемнело, когда я выбрался на лётное поле, чтобы осмотреть «Ласточку» снаружи и был неприятно удивлён количеству народа, собравшегося поглазеть наш корабль. Злые хирдманы, оставленные мне адмиралом в качестве охраны, сумели взять под контроль охранный круг метров пятидесяти от корабля, но этого было всё же очень мало. Да и не хватило людям гномской деликатности, как бы странно это не звучало, а потому встали на стоянку знакомые и не знакомые мне дирижабли вокруг «Ласточки» вплотную, обложив её, как лайки медведя.
        Народ пялился из иллюминаторов своих кораблей, кое-кто расположился на травке лётного поля не стесняясь, с едой и напитками, и желающих поглазеть на наш кораблик всё прибывало. А что вы хотите, в условиях постоянного сенсорного голода, когда из всех средств его утоления были только слухи, ценимые на вес золота, да редкие газеты и журналы, которые здесь днём с огнём не сыщешь, народ упускать свой шанс на бесплатный цирк не собирался в принципе.
        Мало того, это считалось нормальным и не зазорным, и это следовало понять и простить. Я помню, как у тётки на выселках, когда она праздновала дни рождения и другие, не общие со всем народом праздники, то все заинтересованные, но не приглашённые кумушки абсолютно свободно и без стеснения собирались напротив окон, за забором, и пялились на праздник, обсуждая и комментируя происходящее.
        Меня перекашивало от такого назойливого любопытства совершенно чужих и незнакомых не только мне, но и моей тётке людей, но окна никогда не занавешивались, а даже, по сезону, открывались настежь, чтобы были слышны все песни и разговоры. Ну, зимой ещё могли горшки с геранями с подоконников убрать, для удобства зрителей.
        Хорошие новости ценились на вес золота, я же говорил, за сплетни и слухи хоть и били морды, но внимательно к ним прислушивались, и вообще, изустное народное творчество цвело и пахло. Положение немного спасали недавно начавшие печататься газеты и журналы, но именно что немного. Дело это было новое, неосвоенное, да и придумали мы его не сами, а собезьянничали у Древних, но всё же перспективное донельзя.
        Поэтому я с тоской вздохнул, но возмущаться не стал, и под прицелом множества любопытных глаз полез с инспекцией на верхнюю силовую балку нашей «Ласточки».
        - Артё-ё-ём! - тут же не удержался кто-то и заорал во всё горло ужасно знакомым голосом. - Здарова!
        - Серёг, - я узнал собеседника и ответил ему, не став орать, но усилив свой голос магией. - Я контуженый, правда. Все вопросы к Далину, хорошо? Не обижайся, ладно?
        - Да какие обиды, Тёма! - весело проорал мне в ответ Серёга, - поправляйся! Тока скажи этим фомам неверующим, что мы с тобой корефанами в учебке были!
        - Почему были? - я решил перевести все стрелки на него. - И есть!
        С Серёгой мы долго жили в одном кубрике в училище и дружили до сих пор, во всяком случае, заходили друг к другу в гости безо всякого стеснения. Народ тут же переключился на него, а я продолжил инспекцию дальше. Потом кто-то вновь попытался привлечь моё внимание, но Серёга, беззастенчиво пользуясь моим прилюдным официальным подтверждением его в качестве друга, принялся таких гонять. Он то с соболезнованием показывал на меня одной рукой, как на болезного, призывая отнестись с пониманием и не надоедать, а на все вопросы вполне может ответить он, Серёга, то злобно тыкал другой рукой в грудь особо непонятливым, взывая к их совести. Спасибо ему, в общем.
        А потом я отвлёкся от всех, потому что наконец-то обнаружил заразу на колёсах нашей «Ласточки». Видимо, набрались, пока выезжали из эльфийского ангара. Но было её совсем немного, и вреда от неё в принципе быть не могло. Выходит, и эльфы сработали как надо, и я проверил себя и корабль, теперь хоть лягу спать спокойно.
        - Серёг! - окликнул я своего однокашника.
        - Чего тебе? - даже с каким-то неудовольствием отозвался тот, ведь прервал я его рассказ о наших совместных геройствах на самом интересном месте.
        - Насчёт яда, - решил я довести до всех свою точку зрения, лишним не будет. И ещё раз усилил свой голос магией, чтобы было слышно всем на поле. - Это правда всё. Это очень плохой яд, Серёг. Он даже на ещё не рождённых детей может действовать.
        - Как это? - изумился мой однокашник, и лётное поле затихло, поразившись моим словам.
        - Если какой-нибудь дурак отсюда убежит, к эльфам не сходив, - я принялся рассказывать всем присутствующим на поле то, что смог увидеть и почувствовать в этой мутной пелене, - и если даже сам потом не заболеет, то дети у него могут уродами родиться, так и знайте!
        Народ поражённо молчал, обдумывая мои слова, а я принялся добивать их дальше.
        - И ещё! - я усилил голос магией до предела, добавив в него не только громкости, а ещё и задушевности, чтобы достучаться до каждого. - Если какой дурак спёр там что-нибудь ценного, но через эльфов не пропустил, то вещь эта будет травить его самого и всех остальных рядом, причём долгие годы. Не дуркуйте, люди, не надо, не стоит оно того! О семьях своих подумайте!
        Я по опыту знал, что как бы эльфы не старались охватить своими лечебными процедурами всех подряд, всегда найдутся те, кто сумеет увильнуть или откосить, посчитав себя самыми умными. Да и других причин было немало - государственная необходимость уже погнала, наверное, какого-нибудь дурака в долгий путь, ведь сведения о произошедшем на поле были довольно горячими, не стоило сбрасывать со счетов и сторонников мятежных попов, эти точно к эльфам не пойдут, да мало ли!
        И очень уж много народу здесь было, чтобы обеззараживание прошло без сучка и задоринки. Да и не сомневался я, что не все свои вещи люди и гномы отдадут эльфам на обработку, слишком много у всех личных тайн.
        - Если кто что прикопал в лесу, чтобы потом вернуться и забрать, - подумав, выдал я самую очевидную версию, - можете проститься! Эльфы пройдут всё частым гребнем, точно вам говорю!
        Я попытался прочувствовать всех присутствующих на поле, стараясь ухватить и оценить их эмоции прежде всего, и неожиданная задумчивость и даже испуг трёх особей была мне наградой. Создав три магических светлячка, по числу задумавшихся, я отправил их путь и подвесил точно над этими хитрованами.
        Два человека и один гном затравленно заозирались, начали пятиться, пытаясь избежать ненужного внимания, но светлячки двигались вслед за ними, как приклеенные.
        - Сюда идите! - устало предложил я им. - Разговор есть! Да быстро, пока я всерьёз за вас не взялся!
        Но хирдманы уже отправили двоих мордоворотов за провинившимся гномом, а люди принялись неприязненно выталкивать остальных ко мне сами, без моих просьб и угроз.
        Никто не любит выскочек и хитрюг, считающих себя умнее других, а потому прощать им никто ничего не собирался. Да и мои слова насчёт яда люди мимо ушей не пропустили.
        Через пару минут все трое уже стояли передо мной, и я с облегчением убедился, что никого из них не знаю.
        - Морали читать вам не буду, - с этими словами я достал из нагрудного кармана дежурный блокнот с карандашом, и набросал обстоятельную записочку, постаравшись в ней подробно изложить всю суть произошедшего. - Прежде всего потому, что я ничем не лучше вас. И выяснять, кто чего закрысил, из-за этого тоже не буду. Подойдёте к Пресветлой Лаириэн, скажете ей, что от меня, и отдадите эту бумажку. Она разберётся. А гномы вас проводят, мало ли, вдруг вы очень стеснительные.
        Возражений не последовало, лишь один из людей вдруг посмотрел на меня с такой лютой ненавистью, что я, хмыкнув, принял меры. Первым делом приготовился усыпить его в одну секунду, пусть только дёрнется, а потом накатал ещё одну записочку, но отдал её уже командиру гномского конвоя, указав пальцем на злобствующего мужика.
        - Именно с ним держитесь как с врагом, - объяснил я насторожившемуся хирдману. - Если эти двое просто боятся, то вот он лютует просто, как перед убийством. Похоже, дело серьёзное.
        Гномы моментально обезоружили дёрнувшегося было мужика, а после быстро скрутили его и мощно дали по затылку, чтобы не умничал.
        - Чьих будешь? - злобным деловым басом прогудел главный гном. - Какого экипажу? Против саламандр не злоумышляешь ли?
        Народ всерьёз заволновался, но мужик, к счастью, оказался княжьим служивым, да ещё и из дальних княжеств, и не имел никакого отношения к нашей лётной братии. Подскочили люди этого князя, начав вести себя довольно нагло, всерьёз собираясь отбить своего, как оказалось, начальника, хватались за револьверы, громко орали и матерились, и я уже собирался усыпить всех к чёртовой матери, но тут подтянулись ещё гномы, торжественно притащившие мне обещанный адмиральский граммофон, и с ходу включились в конфликт.
        Экипажи дирижаблей под предводительством Серёги разобрались в ситуации и тоже выступили на нашей стороне, так что скрутили княжеских очень быстро, и погнали их всех скопом к эльфам, уже не делая между ними различий.
        Ну и в завершении праздника, под занавес, явились Далин с Арчи, выполнив, как я сразу же разглядел, весь свой долг перед обществом полностью. Механик наш выглядел до того устало, что прошёл мимо всё ещё переругивающейся колонны, даже не посмотрев в её сторону. Арчи тем более было на них наплевать, и поэтому друзья остановились только около меня. На лице механика и на костяшках его кулаков я увидел наспех, но качественно залеченные Ларой ссадины, и понял, что день для них прошёл очень бурно.
        - Хороший граммофон, - Далин носком ботинка потыкал деревянный ящик без каких-либо опознавательных знаков. - Мы уже в курсе, кстати. И согласны, так что не переживай. Да так согласны, что сами бы тебя просили к гномам сходить, если бы ты отказался.
        - Чего вдруг? - я довольно сильно удивился такому положению дел. - Что случилось-то?
        Но гном лишь устало кивнул головой в сторону Арчи, мол, пусть он тебе объясняет.
        - Даэрон, скотина неугомонная, - и маг виновато посмотрел на меня. - Из-за него весь сыр-бор. Я ж говорил тебе, что он к саламандрам ходил? И вот… Интересовался он там чем-то таким, что встревожились они сильно. Но эти дни заняты они были, последствия взрыва разгребали, а когда о нём вспомнили, то найти не смогли. И боятся они того, что он к ним в горы сдёрнул, есть у них такие подозрения. Случилось у них там чего-то. А связь плохая, через десять рук, и ничего не понятно. Но тревожатся сильно, Далина вот даже к себе дёргали, по блату чтоб к тебе подкатить.
        - Дёргали, - подтвердил его слова механик. - Они бы и сами рванули, но в монастыре ещё на неделю работы. Да и таланты именно твои нужны, говорят, с горой там поговорить, или ещё чего, я не понял. Сходим? Я им, кстати, не обещал ничего толком.
        - Давайте, - в большом сомнении произнёс я. - Раз такое дело. Я, кстати, тоже ничего не обещал. Издалека посмотрим и решим, а то ведь такими просьбами разбрасываться нельзя. И припомнить могут, и Даэрон ещё этот. Сходим, на ремонт встанем, а там и видно будет.
        Экипаж согласно кивнул друг другу, не исключая и меня, решение было принято.
        - А чем это тут пахнет? - Арчи всё же не удержался и остановился у штурманской рубки. - Таким невероятно вкусным?
        - Так было надо, Далин, - я всё же не выдержал и против воли засмеялся. - Пояснял твоим соплеменникам за сожжённое имущество.
        - Ты бы видел их глаза, когда они мне об этом рассказывали, - Далин подхватил ящик с граммофоном на руки, собираясь оттащить его на борт. - Стоим, говорят, у корабля, а оттуда из форточки рука человеческая высовывается да и давай царский напиток на землю выливать. И голос оттуда самый что ни на есть злобный раздаётся, всех на поле до костей пробирает силой и злобой своей. Я, не говорит а рычит прямо, не только десять таких монастырей сожгу вместе с вашим флагманом впридачу, а и всех коней в округе, с картинами и статуями, чуть только слово противное от вас услышу! Перепугались тебя, говорят, еле граммофоном адмиральским отдариться сумели! Ты чего им наплёл, штурман?
        - Пойдём на борт, - я со сдавленным стоном закрыл глаза и повесил голову от отчаяния, под сдержанное хихиканье Арчи. - За ужином расскажу.
        - Давай завтра! - предложил Далин и даже покачнулся под тяжестью ящика с граммофоном, но тут же выправился. - Я в душ и спать, сил нет никаких. Да и Лара сегодня не придёт, слишком там много всего.
        - Я тоже спать, - поддержал его Арчи. - И вообще, предлагаю завтра с утра чуть свет стартовать, поговорить и в полёте можно. А не уйдём, одолеют нас общительностью. Мы ведь встали вместе с тобой, потом пили вместе с тобой, но вот спать днём не ложились, в отличие от тебя.
        Я согласно кивнул им в ответ, помог Далину забраться на борт, сочувственно пропустил вперёд Арчи, втащил за собой лесенку и задраил дверь. На поле осталась гномья охрана, вдохновлённая, вооружённая и злобная донельзя, волноваться нечего. Сейчас ещё Антоху с Кирюхой обрадую, что званый ужин отменяется, да и сам с удовольствием упаду на койку в своей каюте.
        Глава 9, в которой герои обсуждают некоторые вопросы и вырабатывают линию поведения
        Мы стартовали практически ещё в темноте, в свете магических прожекторов, и взяли курс на Новониколаевск. Арчи с Далином спали, я же был бодр и полон сил, Антоха позёвывал немного в машинном отделении, но был ужасно доволен таким положением вещей. Я тоже пребывал в приподнятом расположении духа, ведь двухсменка на корабле резко повышала наши возможности.
        Иметь двух магов в экипаже мало кто мог себе позволить, такое наблюдалось только на крупных военных дирижаблях, флагманах флотов, не меньше. Даже на самых здоровых рейсовых лайнерах держали по одному волшебнику, но тут вступал в дело простой хозяйственный расчет - два дирижабля лучше, чем один, пусть и с увеличенной дальностью прыжка.
        Предложил я им наш с юнгой самостоятельный взлёт ещё вчера, отловив компаньонов у двери в душевую. Арчи согласился сразу, деловито мне кивнул и умотал спать, даже не дослушивая мои тщательно подобранные аргументы. Далин же вызвал Антоху с кухни, о чём-то с ним коротко переговорил, в конце разговора от души хлопнул его по плечу и, развернувшись ко мне, показал большой палец.
        А потому поднялись мы сегодня с юнгой, которого я в глаза начал величать вторым механиком, в половине четвёртого утра и сразу же занялись делом. Но предполётный осмотр «Ласточки» я провёл без дураков, со всем предписанным тщанием, но в основном магическим способом, вовсю пользуясь своими новыми возможностями, и это сильно сэкономило мне время.
        Наверное, правильнее это было бы назвать не осмотром, а перекличкой, я попросту опросил все узлы и агрегаты на корабле, кто как себя чувствует, нет ли претензий, поломок, ржавчины или ещё чего. Естественно, всё это вышло на уровне ощущений, а не нормального разговора, разумом тут никто, кроме меня, не обладал, но так даже и лучше. Не хватало мне ещё только с силовым набором корпуса или с движком устраивать разговоры по душам. Раздухарившись и перестав стесняться, я закрыл глаза и постарался ощутить «Ласточку» полностью, как самого себя. Получилось на удивление хорошо, я отметил и записал в свой дежурный блокнот несколько проблемных мест, потом Далину передам, для устранения.
        Вообще такой метод диагностики мне очень понравился, и по возвращению в родной ангар я буду пытать наш мотоциклет со всем пристрастием, приглашу Далина, и в его присутствии поинтересуюсь у этого железного осла, чего же ему, ленивой скотине, надобно. Владели мы этим трёхколёсным чудом с коляской уже больше года, но прокатились за всё это время всего пару раз, и то недолго и недалеко.
        Погода за бортом взлёту не помешала ни капли, ветра не было совсем, и получилось стартовать с места, я лишь для перестраховки и собственного спокойствия попросил хирдманов, стоявших на охране, придержать наш кораблик руками в момент разворачивания силового каркаса.
        И вот теперь мы очень медленно набирали высоту и скорость, я не хотел портить сон Арчи резким изменением давления, пусть отдыхает, чувствительный наш.
        На полутора километрах высоты, куда мы очень неторопливо лезли больше часа чистого времени, стало совсем светло. Солнце высунулось из-за горизонта, осветив нашу «Ласточку» как яркий фонарик, медленно плывущий на юг между редких облаков, а на земле было совсем ещё темно. Но штурманом я всё же был хорошим, ходить по приборам, в темноте, для меня никакой проблемы не было, разве только если не считать таковой недостаток практики слепых полётов.
        Поэтому я прибавил ходу, стараясь выжать всё из доступной мне сейчас мощи двигателей, преодолевая появившийся небольшой встречно-боковой ветер. В обзорных зеркалах заднего вида появилось несколько дирижаблей, освещённых солнцем не хуже нашей «Ласточки», пустившихся в дорогу вслед за нами. Кто-то честно торопился домой, просто было ему по пути, а кто-то рванул в погоню, преследуя свои неясные цели, но таких торопыг ожидал сюрприз - в аэропорту Новониколаевска, отданного моим братом гномам, ждали только нас, а остальных будут заворачивать на посадочную площадку дружины у рудников. И ничего не поделаешь, если нет чрезвычайной ситуации на борту - дуй на выселки.
        Я потянулся к Лариске, но девочка наша спала, тревожно съёжившись в у себя в спаленке в ощетинившийся сильными сполохами огня клубочек. Вообще перепугалась она сразу после взрыва очень сильно, ребёнок же ещё совсем, и вот теперь лечилась усиленным сном да нашей компанией в часы своего редкого бодрствования. Кирюха вообще любую свободную минутку проводил у стеклянной жаропрочной дверцы в её топку, внимательно следя за штатной дамой сердца нашего ордена, изо всех своих сил навевая на неё лишь одни лишь хорошие, лечащие душу сны.
        Я мысленно обнял её обеими руками и погладил между ушками, потом по пушистому огненному хвостику, мысленно приговаривая слышанный мной ещё в юности, от сестер, наивный рифмованный детский наговор на отвращение от бед. Лариска глубоко прерывисто вздохнула во сне, что-то почувствовав, и немного расслабилась, под наше с Кирюхой совместное колдунство.
        Но тут ветер начал меняться, и управление кораблём потребовало от меня больше внимания, и я оставил их вдвоём. Попросил только Кирюшку следить за саламандрой повнимательнее, и не полагаться на себя. А уж если приснится ей кошмар, то пусть безотлагательно зовёт меня или Арчи, по ситуации. Трюмный коротко и очень серьёзно кивнул мне в ответ, не прерывая своей странной тихой песни, навевающей хорошие сны, и которую он пел сейчас не только для Лариски, но и для Далина с Арчи.
        Лишним не будет, хмыкнул я про себя, и перевёл взгляд вперёд и вниз, разглядывая уже отчётливо видимую сейчас ленту широкой реки, бегущей по направлению к Каменке. Народу, кстати, на ней было что-то очень много, я разглядел и мониторы людских княжеств, и гномские основательные посудины, и эльфийские яхты. Причём я по опыту знал, что ажурные, выглядящие лёгкими и воздушными кораблики длинноухих были здесь самыми опасными.
        Я выматерился, обругав себя самого за легкомыслие, и полез выше, для пущей безопасности спрятавшись за уже густые облака, наплевав на удобство навигации.
        Так мы шли практически до полудня, тихо и без приключений, всегда бы так. Мерно гудели двигатель с генератором, спящая Лариска давала градус нормально, позволяя им работать без перебоев, энергии хватало на всё с избытком. Единственно, как я с досадой сообразил, даже у сильномогучих магов есть всё те же недостатки и ограничения в организме, что и у обычных людей, и никакой магией это не изменишь. Зря я, в общем, напился чаю.
        Я уже начинал крутиться на своём месте, подумывая о том, что от Антохи за штурвалом не будет большого вреда, когда в рубку наконец-то вошёл проснувшийся Далин. Он догадливо плюхнулся в кресло рядом со мной, на место Арчи, пристегнулся и дёрнул головой в сторону коридора, отпуская меня.
        - У Антохи всё норм, - зевая и прикрывая рот кулаком, прогудел Далин. - Молодец, удачно он к нам пристроился. Готового спеца в экипаж я бы хрен взял, тем более гнома, и вам бы не дал. Решено - если в будущем нужда заставит экипаж пополнять, берём только молодого, прямо из училища. Чтоб дрессировке поддавался, умничать-то я и сам могу.
        Но я уже бежал по коридору, не слушая гнома, до пополнения нашему экипажу было ещё далеко, и заморачиваться и строить планы на этот счёт я просто не хотел. Мне бы твои проблемы, как говорится.
        Арчи ещё спал сном праведника, поэтому я так же быстро вернулся обратно, на своё место и отпустил Далина, не забыв сказать спасибо. Гном вылез из кресла, но из штурманской рубки не ушёл, а начал брякать инструментом, выкладывая на мой штурманский стол, на предусмотрительно подложенную суконку, различные ключи, отвёртки и прочее из своих карманов.
        Я усмехнулся, но ничего не сказал. Имелась у нашего Далина одна, но пламенная страсть ко всему новому. До ужаса любил он вытаскивать свежие вещи из коробок, срывать упаковочную бумагу, читать инструкции, собирать их, если это было что-то из семейства «Сделай сам», и никому никогда не уступал право на это удовольствие. Я так думаю, что сегодня он встал раньше Арчи прежде всего потому, что боялся, не начну ли я сам доставать адмиральский граммофон из коробки.
        - Приступим! - с огромным энтузиазмом в голосе произнёс он и срезал бечёвку с обёрточной провощённой бумаги, которой гномы обмотали подарок в несколько слоёв, для пущей сохранности. Бумагой шуршал он довольно долго, потому что ящик был здоровенный, объёмом чуть ли не в куб, и довольно тяжёлый.
        - И биться сердце перестало! - с ещё большим энтузиазмом прокомментировал он увиденное, перестав шуршать бумагой и в нетерпении просто руками оторвав верхнюю крышку ящика из тонкой фанеры. - Да они его даже не собирали, он же совсем новый! Всё в упаковке, муха не сидела! У нашего адмирала слуха же нет, вот он его и подарил, зараза такая!
        И воодушевившийся Далин стал выкладывать на мой стол тяжёлые свёртки один за другим, разворачивая их так, чтобы были видны надписи и обозначения. Гремел и сопел он довольно долго, а я смотрел вперёд, постановив себе не отвлекаться. Но когда в том углу что-то слегка озарило всю рубку чем-то голубым, я не выдержал и обернулся.
        Далин в этом момент срывал остатки упаковки с огромного раструба, настолько невыразимо прекрасного в своём гномском великолепии, что меня проняло до глубины души, и я уже не знал, радоваться мне или нет.
        Этот агрегат был покрыт слоем отчаянно-бирюзовой эмали и от души расписан жёлтыми розами, про остальной разноцветный орнамент я уж и не говорю. Гном бережно уложил его в угол, подальше от всего остального, и принялся освобождать прочие детали музыкального конструктора, устроив на моём столе завал из красного дерева, бронзы и латуни, стекла и непонятных побрякушек.
        - Так, регулятор вращения сюда, калибровать будем, - гудел он довольным шёпотом себе под нос. - Это пока сюда, а вот это что за хрень? Ну-ка, а что нам об этом скажет инструкция?
        Далин, в отличие от меня и Арчи, никогда не пренебрегал инструкциями, он получал удовольствие только от такого чтения. Механик затих в углу довольно долго, а потом оттуда раздался такой поражённый вздох, что я снова обернулся, забеспокоившись за него. Далин сидел, горящими глазами рассматривая какой-то агрегат в своей руке и восторженно матерился себе под нос на гномьем. Он перевёл ошалелый взгляд на меня, и протянул в мою сторону дрожащие руки, бережно зажав в каждой по какой-то хреновине.
        - Ты хоть понимаешь, что это? - давно я не видел Далина в таком состоянии, и на всякий случай осторожно отрицающе помотал головой из стороны в сторону, беспокоясь больше за него, чем за все эти узлы и агрегаты.
        Гном судорожно вдохнул и выдохнул несколько раз, пытаясь справиться с волнением, но не смог, плюнул на это дело и вытянул вперёд правую руку.
        - Это, Тёма, электродвигатель! - восторженным басом проревел он. - Все нам завидуют, что у нас на корабле их четыре, так это будет пятый! Пусть маленький, но так даже лучше, я такие и не видел никогда!
        Я проникся, потому что знал, что в среднем один электродвигатель гномская семья делает примерно год, изготовляя все его комплектующие собственноручно, и только для него одного. Такая у них традиция, но от этого и цены соответствующие, и сроки, и редкость. Ну и надёжность, именно на неё и списывают гномы все свои заморочки.
        - А это, - протянул он мне левую руку с зажатым в ней магическим узлом, и тут я впервые забеспокоился, потому что откуда там мог взяться амулетный узел на основе дорогущего кристалла, мне было совершенно непонятно, - это, Тёма, магический усилитель звука! Это Электро-Маго-Механика, Тёма!
        - Да за такой подарок, - я прикинул, сколько этот чудо-граммофон может стоить, - я им не только с горой поговорю, я им воробья в поле загоняю! А обычная заводная ручка там есть?
        - На воробья вместе пойдём, - Далин зашуршал чем-то там дальше. - Вдвоём мы его быстро, супостата. И ручка есть, и целая сотня сапфировых, Тёма, игл! Или алмазных, чёрт его знает, мелко больно, не разглядеть. Так, это в сторону!
        Далин шуганул полезшего было помогать ему Кирюху, а потом повернулся ко мне.
        - На ближайшее время меня нет! - впавший в детство гном говорил совершенно серьёзно. - Не отвлекайте! Давно мне такой головоломки в руки не попадалось, так что не мешайте получать удовольствие, ясно вам?
        Я лишь усмехнулся и пожал плечами, мол, да без проблем, молча про себя прикидывая, что именно я могу сделать с этим граммофоном при помощи своей новоявленной магии. Пластинки заговорю от износа, это раз. Со звуком можно будет поэкспериментировать, шипение убрать и вообще вытянуть из дисков Древних всё то, что они могут дать, это два. Ну, тут надо поосторожней, тут надо будет специалиста найти, для акустических консультаций. В Новониколаевске один мужик гитары да балалайки на продажу делает, звук - чистый хрусталь, вот к нему и зайду, поинтересуюсь, это три. Иглы заговорю, опять же. Потом ещё что-нибудь придумаю, в таких делах от недостатка идей я не страдал, в таких делах для меня главное было - вовремя остановиться. Лучшее - враг хорошего, напомнил я себе, унимая рационализаторский зуд. Да и гномы, теперь я в этом был уверен, выжали из конструкции этого граммофона всё, что можно.
        - О-бал-деть! - в рубку вошёл Арчи и остановился, больше всего поражённый тем самым отчаянно-бирюзовым раструбом в жёлтых розах. - А в машинном отсеке всё это великолепие установить не хотите?
        Но гном ему не ответил, даже не повёл глазом в его сторону, и маг подошёл ко мне.
        - Хотя бы перекрасим, - предложил он, страдальчески улыбаясь, - в благородный глубокий чёрный, а? Сил же нет смотреть, до того волшебно!
        - Как хочешь, - я не стал упираться, - без проблем. Но ты на цвет не гляди, это мощный агрегат. Электро-маго-механика! Тут электродвигатель есть, амулетные усилители и ещё бог знает что! Да ещё мы с тобой над ним магией поработаем, чудо-машина получится.
        - Всё понятно, - и Арчи обернулся к гному, пытаясь оценить на глазок объём работ. - Далин часа на полтора выпал из реальности, значит. Тогда сдавай управление, пообедай да дуй обратно, а то мы с тобой как два мага всё никак поговорить не можем.
        - Не хочу, - я никуда не пошёл, потому что обед перед таким разговором встал бы мне колом в горле. В конце концов, не настолько уж я безмятежен и просветлён, кто бы что себе ни думал. - Но поговорить надо, а то всё нам что-то мешает, даже не смешно. И Лара вот хотела, да снова на смогла.
        - Если Лара что-то хочет, - Арчи был серьёзен как никогда, - то она тут же и может. Сразу же, без раскачки. Ты, кстати, должен это понимать. Не захотела, я тебе так скажу. Взяла время на раздумья. На твои ответы, сказала, у неё вопросов пока нет. И наоборот тоже.
        - Интересно, - я даже немного опешил. - А как же учёба?
        - Не знаю, - пожал плечами Арчи. - Я, в отличие от неё, мало что понимаю. Спрашивал про тебя, высказалась очень туманно. Что-то в том духе, что не надо учить рыбу плавать, человека дышать и прочее. Ещё про обучению полёту у птиц было, мол, дали тебе пинка под задницу, выкинули из гнезда, а дальше только твои проблемы. Сказала, что надеется на твою самостоятельность, и что учителей тебе искать не надо, что они все вокруг тебя, глаза только открой. Говорит, тем фокусам, что ты у монастыря проворачивал, она бы тебя научить не смогла.
        - Да я об этом и сам подозревал! - даже обиделся я на неё немного. - Но поговорить-то надо было! Ты даже не знаешь, сколько всего мне надо вам рассказать!
        - Жги, - и Арчи уселся в кресле поудобнее. - Мне вот лично очень интересно. Только давай сначала чаю с печеньками попросим.
        И мы заказали у Кирюхи чаю с печеньками, молча дождались появления трюмного с коромыслицем на плече, расставили стаканы с блюдечками на откидном штурманском планшете, а потом я встал и закрыл дверь в рубку. Антохе-то я доверял, конечно, но знать обо мне всё ему было прямо незачем.
        Далин на нас внимания вроде бы не обращал, но отчётливо чувствовалось, что удовольствие от сборки граммофона мы ему попортить можем, да и Кирюха никуда не пошёл, а затихарился под столом, среди упаковочной бумаги. И гному помочь хотел, и интересно ему было до жути, как я про наши приключения расскажу. Он, в отличие от всех остальных, знал и видел всё. И уж своему заместителю по ордену я доверял на все сто, всё-таки он мне два раза жизнь спас.
        Я не торопясь прикинул, что ближайшие два часа навигация никакой сложности представлять не будет, притом что из соображений безопасности я вёл «Ласточку» не прямо над рекой, где могут проплывать корабли с орудиями опасного для нас калибра, а километрах в шести от неё, над безлюдным правым берегом, низким, безлесным и заболоченным. Там не спрячешься.
        Вообще в свете последних событий я без тоски и уныния понял, что работы мне, как штурману, очень и очень прибавится. Теперь нам надо оставить нахоженные маршруты над рекой и известными ориентирами, там нас легко могут вычислить и подстеречь. Да даже и не подстеречь, просто общение со всеми желающими использовать нас в своих делах и делишках не очень вдохновляло. Теперь мы будем ходить над безлюдной тайгой, будем сбрасывать с хвоста нечаянных попутчиков, будем решительнее в своём стремлении к праву на частную жизнь.
        В городах придётся быть поосторожнее, в родном аэропорту Саныч прикроет, и ладно. На Торговом острове всё и так на мази, в Новониколаевске у гномов тихариться будем, в остальных княжествах тоже к бородатым поближе, а всему остальному миру не очень-то мы и интересны, там своих чудес хватает.
        Пройдёт совсем немного времени, повеселев, подумал я про себя, и если мы сумеем выдержать дистанцию между собой и всеми остальными, не останавливаясь ни перед чем, но и не отрываясь от других, в первую очередь от своей лётной братии, то всё не так уж и плохо. Ума нам на это вроде бы должно хватить.
        - Готов? - голос Арчи выдернул меня в реальность, - ну, тогда начинай потихоньку. Кирюш, новый стакан тащить мне не надо, ты сразу чайник с заварником принеси, пожалуйста, и больше тебе бегать не придётся, беседа-то долгая будет.
        Я дождался, пока Кирюха не вернётся из кухни, не закроет за собой плотно дверь, и начал.
        И начал я с самого начала, со всех мелочей и ощущений, не упуская ничего, не оставляя места для уточняющих вопросов, которые могли бы сбить с нити рассказа, я рассказывал как будто самому себе. Арчи слушал меня очень внимательно и молча, но не отрывая взгляда от обстановки за лобовым стеклом, и понять, о чём он думает, было невозможно. Далин бросил с досадой свои ключи, подтащил табуретку, уселся поближе и, подперев подбородок кулаком, внимал мне так же тщательно, как будто инструкцию читал. А вот Кирюхе были интересны только рассказы о его подвигах, и я не подвёл, постарался расписать героя.
        Часа через полтора и выпив на компанию чайник чаю, я наконец угомонился. Стало легче, я многое понял по-новому, а вот экипаж сидел и молчал, переваривая услышанное.
        - Обсуждаем, - и я помахал ладонью сначала перед глазами гнома, а потом и перед Арчи. - Не стесняемся!
        Но гном молча встал, деловито похлопал меня по плечу, да и отправился собирать музыкальный агрегат дальше. Он терпеть не мог пустопорожних разговоров, особенно в тех областях, в которых не соображал.
        - Я тебе доверяю, штурман, на все сто, хоть ты и баклан, прости господи, - прогудел он мне неохотно, потому что я упрямо сверлил его спину глазами, добавив в назойливый взгляд чуточку магии, чтобы достучаться наверняка. - Будь что будет, не первый год вместе. Экипаж - это серьёзно. Ну а если перестанешь быть собой, зазвездишься, умничать начнёшь или с нарезки слетишь, или Лариску, не дай бог, обидишь, нового штурмана найдём. Всего-то делов, было бы о чём переживать!
        - Спасибо, - каким-то образом Далин подобрал именно те слова, что мне были сейчас нужны. - Спасибо, гноме!
        Но тот отмахнулся от меня, вновь целиком погружаясь в сборку музыкального аппарата.
        - А ты чего молчишь? - я подождал, пока Арчи не соберётся с мыслями, но не дождался и поторопил его. - Давай, не тяни!
        Но тот выразительно и молча поскрёб в затылке, съел конфету, допил стакан чаю и, воровато озираясь, открыл форточку, вытащив курево из кармана. Я сейчас понял, кстати, каким именно образом он всегда устраивал ровный поток воздуха из рубки наружу, вытягивая дым за борт. Гном очень раздражённо сделал вид, что ничего не замечает, и тогда я достал свои тоже.
        - Вот теперь я Лару понял, - наконец разродился Арчи, - про вопросы и ответы. Ну нельзя же так, Тёма! Вот если ты правильный, настоящий маг, то я тогда кто? И все остальные, включая Лару?
        - Прежде всего ты мой друг, и ещё ты друг нашего механика, тоже моего друга, кстати, а все вместе мы - экипаж, - я не хотел видеть проблемы для Арчи в своих новых умениях. - Что же до магии - то мне повезло с тобой, а тебе - со мной. Вот так обстоят дела, и никак иначе.
        - Наверное, - Арчи всё ещё избегал смотреть мне в глаза и с умным видом пялился вперёд, - так и есть. Но ты хоть представляешь, что это будет значить для остальных магов? Какая это будет бомба? Полный смысл рун, магических конструкций и воздействий - всё это теперь тебе известно, а остальным что прикажешь делать? Зачем мучиться, зачем что-то считать и выдумывать, зачем экспериментировать, если можно просто спросить у тебя?
        - Какая ещё бомба, бляха-муха? - я всерьёз разозлился на его самоуничижение, - с чего ты взял, что я хоть кому-то откроюсь в своих умениях, кроме тебя, Далина и Лары? С какого перепугу? Зачем, для чего?
        - Как для чего? - Арчи немало удивился. - Всем же можно жизнь облегчить!
        - А сейчас что, тяжёлая очень? - я был просто сама язвительность. - Мне лично нормально, другой не хочу! Зато вот Древние жили просто припеваючи, пока полярный лис не пришёл! Внезапно так пришёл, да? А может, не внезапно? Может, по делам и награда? Может, до некоторых знаний всё же дорасти нужно?
        - Всё это дешёвая философия, - Арчи был язвителен не менее, - по три копейки за идейку! Мы вот с тобой сидим сейчас на последнем слове магии и техники, между прочим! А если бы тот маг, что их изобрёл, так же думал, как ты? Ты бы до сих пор на хуторе сидел, между прочим!
        - Дирижабли - это частность, - я даже поморщился от такого удара, друг мой спорить умел и сейчас меня конкретно подловил. - Частность, пойми! Практика, а не теория! И то, если от простых железных верёвок мы такой пинок в прогрессе получили, то что будет от системы знаний, ты можешь себе представить? Ты дашь гарантию, что опять полярный лис не придёт? Со мной рядом встанешь, ответ держать, или мне снова одному отдуваться? Не в обиду, Арчи, но что-то я тебя тогда, у монастыря, рядом с собой не видел!
        - И очень даже зря, - друг даже заулыбался, вспомнив чего-то. - про себя не скажу, но ты бы видел Далина! Ну и рожа у него была! Ох и рожа!
        - Ты себя видел бы, - буркнул в ответ всё слышавший гном. - пудель перепуганный. Но Артём прав, как по мне, его ответственность, ему и решать.
        - Ой, всё! - отмахнулся от него Арчи, не приняв его слова во внимание. - Можно было и не спрашивать. Так ты только ответственности, что ли, боишься?
        - Не только, - я даже вздохнул, припомнив те свои ощущения у монастыря. - Хотя в основном да. Вдруг какой-нибудь злобный дурак понавертит от большого ума такого, с чем даже Лара справится не сможет? Что тогда прикажешь делать? А те маги на торговом острове, ты их помнишь? Скоты же, а не маги! И что, им тоже систему дать? В общем, облегчать жизнь всяким тупням вроде тебя я не буду, а умный человек, вроде твоей бабушки, и сам откажется, понимаешь? Когда она сказала, что на мои ответы у неё нет вопросов, она имела в виду именно это!
        - Ну, ладно, - усмехнулся Арчи, бросив быстрый взгляд на меня. - С этим понятно. Жги дальше.
        - Дальше, - и мне пришлось немного задуматься, нужно было перевести в понятные, простые слова все те мысли, что я гонял у себя в голове последние дни. - Никому облегчать жизнь, кроме тебя и Лары, я не собираюсь, это я уже решил. Остальные пусть всё делают сами, в поте лица своего, по трудам и умениям. Вот какая есть у нас наука и магия на сегодняшний день, вот пусть и развивают её дальше самостоятельно. Пусть ищут сами, пусть набивают свои собственные шишки, пусть ошибаются и угадывают, пусть работают, в конце-то концов!
        Далин снова бросил инструменты и подошёл к нам, внимательно меня слушая.
        - Вот смотри, - я ткнул пальцем в так удачно подвернувшегося гнома и перешёл на шёпот, запретив Кирюшке и всем остальным нас слушать. - Я могу помучиться и сделать агрегат, собирающий и преобразующий магическую энергию в электричество, это очень сложно, даже у Древних такого не было, но вполне выполнимо. Но тогда зачем нам Лариска, зачем Далин, зачем Стирлинг, зачем вот это вот всё? Если про деньги беспокоитесь, то найдём мы способ заработать, но только тихо и не привлекая к себе внимания!
        - Безопасность людей, - Арчи загнул один палец на руке, - здоровье…
        - Нет, правильный базовый набор я выдам, - мне пришлось перебить его, чтобы не сбиться с мыслей, очень уж они были наивные и непродуманные, это во мне говорило просто чувство собственной внутренней правоты, ещё не до конца обдуманной, - каждому дураку доступный. Лечебные амулеты обязательно. Бытовые, облегчающие жизнь тем же крестьянам, тоже. Урожай там повышенный, жучки-вредители мимо и прочее. Чтоб и куры понеслись и свекла заколосилась, это всё без вопросов. А вот остальное извини-подвинься. И безопасность, кстати, только стационарную, на дома. Даже на корабли не дам!
        - Почему? - удивился Далин, а должен был бы Арчи, кстати. - Ходят же люди…
        - А вот чтобы не ходили куда не надо, - теперь перебил я уже и его, этот вопрос был мной обдуман тоже. - Чтоб не лезли, куда не просят! В руины Древних в первую очередь, мало тебе взрыва было? Чтобы не будили и не тащили в мир то, чего не создали сами! Нехрен делать, я никому не нянька!
        - Ты чего так разволновался-то? - гном хмыкнул и успокаивающе пошлёпал меня по плечу. - Но вообще я согласный. Правильная точка зрения. Именно что нехрен. И так от дармоедов не продохнуть, да и ссориться с торговыми домами нам не с руки. Ишь чего удумал, генератор магический… Чтоб ты знал, от пятитонной бомбы или от прямого выстрела из гаубицы никакая магия не спасёт, бывало уже такое с оборзевшими магами. Бах - и вместо вредителя производства только мокрое место осталось. И это правильно, как по мне.
        - Это ещё почему? - неподдельно возмутился Арчи. - Нифига себе! Это уже война, гноме!
        - Производство - это и есть война, только другая, - гном посмотрел на мага как на маленького. - А на войне всякое бывает. Ты хоть знаешь, сколько людей и гномов завязано на те же генераторы? Сколько технологических, транспортных и прочих цепочек выстроено? И работает всё это кое как, на пределе прочности, и ваша помощь никому не требуется. А если всё это порушить - недовольных много появится, и это ещё мягко сказано.
        - Знаешь, - я поддержал Далина, стараясь достучаться до Арчи, который всё ещё прикидывал блестящие перспективы. - Лезть куда-то с такими идеями - это всё равно что самим деньги начать печатать. Я-то смогу, наверное, - выберу десятку из кошелька поамбициознее, да и уговорю её стать тысячным билетом - от настоящей не отличишь. Да она и будет настоящей для всех остальных в этом мире - всех, кроме меня!
        - Ты только не ляпни такое где-нибудь ещё, - хмуро попросил меня Далин. - Может он, видите ли. Услышат - на карандаш возьмут, вовек не слезем, и никакие заслуги не спасут.
        - Ладно, - решительно хлопнул по подлокотникам кресла обеими руками Арчи. - Перепугались они непонятно чего. Время нам с тобой нужно, чтобы всё это понять и осмыслить, спешить не будем. Там видно будет! Но вот легенда нам нужна уже сейчас. Линия поведения, так сказать!
        - Смотрите, - и я начал вываливать на них давно мной обдуманное. - Я буду косить под блаженного дурачка, а вы поддерживайте. Мол, мощный-то он мощный, но может только по крупному, с горой там поговорить, мир успокоить, монастырь усыпить, а по мелкому совсем не умеет. И от этого же в рунах не понимает, не его уровень! Неправильный маг, в общем! Ни амулетов сделать нормальных, ничего, только с сущностями безмозглыми общаться.
        - Может выгореть, - Арчи задумался над моими словами. - Тем более, такая версия на поверхности и лежит. Гномы, кстати, сумели понять и выхватить первыми, молодцы. Ты при них не магичил, надеюсь?
        - Сначала наши, - Далин чему-то очень сильно обрадовался, - потом и другие допетрят, умников хватает. Но твои таланты, про которые мы всем будем рассказывать, - они ведь на уровне городов и княжеств лежат, а это совсем другие деньги! Ох, какие перспективы вырисовываются, слушай!
        Мы переглянулись с Арчи, гном что-то явственно подсчитывал в уме и от этого расцветал на глазах, но быстро спохватился.
        - Так, морда, - и он уставил палец на меня, - ты, надеюсь, не торговался с ними?
        - Не-не-не, - и я даже поднял руки вверх, чтобы успокоить его, - до этого не дошло. Пару пузырей раздавили, предварительного согласия достигли, и всё на этом. Граммофон вот ещё.
        - Так, - и Далин с облегчением в голосе начал учить меня ведению дел, - про торговлю забудь. Всё только через меня, я теперь твой официальный приказчик, понял? И с жизненной стороны так будет вернее, ты бескорыстный спаситель, говоришь только про беды и горести людские, да как их преодолеть, а для всего остального есть я - что с гнома взять?
        - Без проблем, - я был согласен с ним на все сто. - Да и не люблю я торговаться, сам знаешь. Трудности в общении потом возникают, если я с кого чуть больше взял - стыдно становится, если он с меня - видеть его потом не хочется. А если всё ровно, то сомнения гложут, всё ли было правильно, чёрт подери.
        - Договорились, - и Далин в большом энтузиазме ушёл собирать граммофон дальше.
        - А по амулетам и рунам что? - Арчи не забыл моё обещание выдать всем желающим базовый набор. Облегчить жизнь магам и всем остальным всё же следовало. - Как думаешь выкрутиться?
        - Когда из подземелья Древних выбегал, - и я заговорщицки склонился к нему, выдавая сказочку, - книжку прихватил. Да такую интересную - слов нет. Руны какие-то нарисованы, таблицы, графики, и до того всё наглядно, просто удивительно. «Магия для начинающих» называется. Язык непонятный, но ты вроде должен его знать. Посмотришь, что там?
        - Давай, - тут же протянул мне руку Арчи.
        - Нету, - огорчённо развёл я руками. - Пока. Чуть позже сделаю и тебе подарю.
        - Не затягивай, - маг даже немного расстроился. - Вот прямо сейчас иди и делай. А то позже у нас на это ни времени не будет, ни условий.
        - Иду, - вздохнув, я начал выбираться из кресла. - Принимай управление.
        Глава 10, в которой штурман обдумывает и претворяет в жизнь новые идеи
        Была у меня в заначке одна книга Древних. Правильная, в твёрдой обложке и на тонкой белейшей бумаге, прекрасно сохранившаяся. С кучей строгих графиков, разноцветных рисунков и схем на совершенно непонятном никому в нашем мире языке, и от этого не слишком ценная. Её-то я вначале и хотел пустить под это дело, но по здравому размышлению передумал.
        Во-первых, жалко было её портить, мало ли. А во-вторых, мне нипочём не осилить настоящий учебник, пусть даже и для начинающих, это дело не только не одного года, да ещё и не моего ума. Осознав сие, я грустно уселся на диван в своей каюте и пригорюнился, пустым взглядом рассматривая в иллюминатор проплывающие мимо облака. Идея с учебником была провальной, следовало признаться в этом самому себе, чтобы не строить иллюзий.
        И ещё - в учебнике, чтобы никто ничего не заподозрил, придётся давать материал структурированно, начиная с самых азов, системно, по другому не поверят. А этого делать я просто не хотел, потому что любой разумный человек ухватит эту систему, и куда после этого выведет его кривая дорожка запретных знаний, можно только гадать. С досады я чуть не сплюнул на чистый пол и пошёл обедать в расстроенных чувствах, чтобы хоть чем-то себя занять.
        Но прошли те времена, когда можно было абсолютно спокойно пойти на кухню и поесть, никого этим не интересуя. В коридоре меня тут же выследил Антоха и принялся, не выходя из машинного отсека, рассказывать, где что вкусное лежит, а потом крикнул себе на помощь Кирюху. Тот мелким бесом вывернулся из вентиляционного люка и мигом понял ситуацию.
        - Всё понятно! - улыбаясь, довольным голосом уверил он Антоху. - Всё достану и выложу, всё будет по первому разряду!
        - Ну-ну, - ломающимся баском, копируя Далина и пытаясь не улыбаться, а быть серьёзным и скептическим, ответил тот. - Давай!
        Моё мнение никого не интересовало, и поэтому, когда я зашёл на кухню, там уже всё действительно вертелось и подогревалось как бы само собой, так что пришлось усесться на дальнюю табуретку в углу и включить вытяжку.
        - Кирюш, - мне даже стало немного стыдно за своё барство, - да не суетись ты, я сам.
        - И ничего не сам! - строго возразил мне тот, подтаскивая пепельницу. - Это ты дома у себя сам, а здесь моё рабочее место! Я вот к тебе в карты и циркули не лезу, например!
        Я лишь усмехнулся, признавая его правоту, и обрадованный Кирюха разошёлся не на шутку.
        - У нас меню! - строгим голоском, подняв перед собой палец, наставительно сказал он мне. - Не просто так! Всё очень серьёзно! На каждый день недели! В зависимости от запасов!
        - Да ладно? - я не ожидал такого делового подхода от юнги и трюмного. Спелись, видимо.
        - Всё как на настоящем корабле! - подтвердил тот, выставляя передо мной глубокую тарелку с супом. - И тарелки с ложками сам не хватай! Я тебе всё выдам и обратно заберу! Чтобы не перепуталось, у нас образцовый порядок, Далин хвалил!
        - И я похвалю! - съев первую ложку супа, ответил я. - Молодцы! А меню Антоха сочиняет?
        - Никто ничего не сочиняет! - гордо ответил мне Кирюха и бухнул рядом со мной на стол замызганную тетрадь, испещрённую рукописными заметками. - Вот! Тут все рецепты его семейства, за много лет! От прабабушки ещё!
        Я пригляделся и без удивления опознал самописную хозяйственную книгу, которая в наши времена имелась в любом доме, у любой хозяйки. И у моей мамы такая была, а потом и у сестёр появились. Причём в свои они и переписали большую часть маминой книги, а у той хватало секретов и рецептов ещё от бабушки, и вроде даже от прабабушки. А что поделаешь, времена были суровые, кулинарные книги только-только сейчас появились, да и стоят они довольно дорого, вот и выходят из положения хранительницы очагов таким образом.
        Хозяйственная книга была не просто сборником тщательно охраняемых рецептов, вовсе нет. Туда заносили все секреты, что могли помочь в хозяйстве. И по лекарственной, и по наговорной части, кстати, тоже.
        - Ага, - вслух сказал я, соображая. - Может, вот так?
        Но не стал никуда вскакивать и торопиться, а спокойно дохлебал суп, обдумывая идею. Дождался второго с салатом, потом пришёл черёд кисленького компота почти без сахара с ватрушкой, и идея оформилась в моей голове окончательно.
        - Действительно, - почему-то сказал я Кирюхе, встревоженно смотревшему сейчас на меня во все глаза, - так может выгореть. И подозрений минимум. Они будут, конечно, но не так много, опасаться нечего. Особенно если всё продумать. От меня ведь требуется что? Правильно, бытовуха!
        Не придётся давать азы и объяснять что-либо детально. Вот вам сборник готовых рецептов на все случаи жизни, пользуйтесь! А что и почему, это не к нам, это к той девице, что составляла эту рукописную, я её уже видел, книгу. И делала она это, допустим, сразу после того, как цивилизация Древних полетела под откос. Знаний и понимания уже нет, а вот готовые рецепты сохранились. Для здоровья, для безопасности, для быта. Пользуйтесь, у кого силы хватит!
        - Спасибо большое, - я чуть поклонился Кирюхе, чтобы его успокоить. - Очень вкусно, вы молодцы!
        Я встал из-за стола, чтобы помыть посуду, но домовёнок выхватил её у меня, как коршун.
        - Режим экономии воды! - твёрдо заявил мне он. - Сам всё помою и сам всё расставлю!
        - Разбалуемся мы такими темпами, - я лишь усмехнулся, но спорить не стал. - Чаю мне с жимолостью сделай, пожалуйста. С собой возьму.
        - Сделаю! - обрадовался Кирюшка. - Понравился? Сейчас всё уберу и сделаю, на Лариске мигом вскипячу и в каюту принесу! Ты иди, если надо!
        Я снова чуть ему поклонился и пошёл в каюту, прикидывая, с чего начать. Кроме этой книги, были у меня и у Арчи несколько потрёпанных и целых больших тетрадей Древних. И вот одна из них подходила на эту роль просто превосходно. Здоровая, многостраничная, в твёрдой красочной обложке и листы в ней сидели на металлической спиральной пружине, пропущенной через корешок.
        Новодельной она совсем не выглядела, любой эксперт по антиквариату, любой маг сразу же опознает в ней настоящую вещь Древних, осталось только придумать как всё правильно оформить.
        Пришлось пройти мимо каюты и наведаться в штурманскую рубку, чтобы добыть эту самую тетрадь из одного моего шкафчика. Далин лишь недовольно глянул на меня, когда мне понадобилось отодвинуть аккуратно разложенные на полу части граммофона, а вот Арчи даже привстал на своём кресле, чтобы рассмотреть, чего это я тут делаю.
        Но обошлось без разговоров, слава богу, и вот уже я сидел в своей каюте, положив эту самую тетрадь перед собой и в некотором предвкушении пялясь на её красочную обложку с котиками. Кирюха уже выставил у самого окна литровый термос с кипятком, серебряный маленький чайничек с заваркой, розетку с жимолостью в сахаре, и стакан с ложечкой на блюдечке в серебряном же подстаканнике, причём подстаканник и чайничек имели на себе вензель с ласточкой.
        Но начал я не с чая, а открыл тетрадь и в сомнениях пролистал её. Двести чистых листов в клеточку разделялись на пять частей по сорок такими же листами, но сделанными не из бумаги, а из неизвестного мне материала, плотного, прочного, лёгкого и гладкого. Получались вроде как главы у книги, наглядные и заметные.
        Потом я в раздумьях вытащил из своей сумки набор цветных карандашей Древних, современными чернилами писать было бы глупо, могут прицепиться к составу, и вывел на первой странице из странного материала надпись «Рецепты». По здравому размышлению, я решил отдать кулинарии большую часть этой тетради, для большего правдоподобия, и вот тут мне нужно будет постараться изо всех сил. Придётся, наверное, отдать под это дело два раздела из пяти, не меньше, а то и все три. И ещё нужно будет привлечь для этой работы Арчи, а то и Лару, потому что сам я такое не вывезу.
        Третий раздел украсился надписью «Медицина», четвёртый «Амулеты», а пятый «Руны». Писал я на родном языке, но уже придумал, как обойти такое палево. Арчи потом напишет прямо поверх моих откровений дословный перевод на Древний, и я каким-нибудь макаром всё это дело преобразую. Сделаю и разный почерк, и разновременные пометки и исправления, состарю как надо, чтобы соответствовало эпохе, украшу пятнами, сравню с такими же современными тетрадями, получится не очень быстро, но если постараться и не спешить, то в итоге может выйти очень хорошо.
        Наведаюсь в архивы Белого Камня и Новониколаевска, там не может не найтись чего-нибудь подобного, добуду подходящих материалов, вырезок из древних газет, картинок и прочего, и получится у меня не тетрадь, а просто загляденье. Затянется, конечно, но книги писать вообще дело небыстрое, это я уже понял.
        Потом я незаметно для себя увлекся выведением базовых рун, их правильным начертанием, а то сколько потерь в эффективности из-за этого имеют наши амулеты, страшно себе представить. Когда надоедало выводить и писать объяснения, переходил на другие вкладки, чтобы развлечься.
        Я рисовал внешний вид магических заготовок и объяснял, из какого материала их нужно делать, и как на них должны лежать рунные слова и фразы, чтобы лучше работало. Я искал ситуации в жизни, которым нужно было помочь в первую очередь, призвал на помощь Кирюху, и вместе с ним мы изобрели много чего интересного.
        И чтобы молоко не прокисало, и чтобы мухи с прочими комарами в домах не жили, и картошка бы не гнила, и плесень в доме чтоб не заводилась. В общем, сочинили много чего, полезного в быту, по итогу мне даже пришлось выставить из каюты раздухарившегося домового, дабы не мешал.
        Я рисовал лечебные и охранные амулеты, пытаясь учесть все чрезвычайные ситуации, стараясь сделать их мощными и простыми. Я делал так, чтобы они выглядели в первую очередь конструкциями, работающими на преобразовании магической силы, и меньше всего походили бы на слова и фразы. Вроде получалось.
        Мне нужно было дать молодым или не шибко удачливым в самостоятельных магических изысканиях волшебникам простой базовый набор, здорово облегчающий жизнь всем. Но без каких-либо объяснений или знаний. В такой-то ситуации нужно делать вот так, писал я, а почему и отчего, это уже извините.
        Конечно, той же Ларе моя тетрадь была бы интересна, но ничего нового для себя она бы из неё не вынесла, слишком много у неё было собственных наработок, разве что руны себе поправила. Свой многолетний опыт и своё понимание мира она менять не захотела, и правильно сделала. Её мощь, до которой мне было ещё тянуться и тянуться, вместе с её мастерством и умом делали Лару сильнейшей магессой всей Ойкумены по праву, даже если её путь, по моему мнению, был немного неправильным. Неправильный, зато свой и работает, сказал я сам себе и закрыл тетрадь.
        Хватит пока, решил я. Во-первых, с наскока такие дела не делаются, нужно дать ей время на отлежаться, а мне - на подумать. Возникнут новые идеи, исправлю старые, буду делать подходы к тетради каждый день, но понемногу, так больше пользы будет. А во-вторых, нужно с Арчи посоветоваться, он умнее. Я встал из-за стола, за которым провёл слишком много времени сегодня, сунул тетрадь под мышку и отправился радовать нашего штатного мага.
        - Управление принял! - пристегнувшись наглухо, я перехватил штурвал и сунул свою работу Арчи.
        - Управление отдал! - отозвался тот и с непроницаемым видом начал листать страницы моей тетради.
        Он внимательно читал каждую заметку, рассматривал каждый рисунок, медленно и методично, не пропуская ничего.
        - А ты знаешь, - наконец обрадовал он меня, - может получиться. Я уж и сам хотел тебе сказать, что затея с учебником провальная. Даже если бы ты сумел его оформить честь по чести, то вряд ли бы обошёл все подводные камни в содержании. А так взятки гладки - хозяйственные записки неизвестной женщины из бурного времени, встречается и не такое. Надо будет, кстати, какой-то личный стиль создать, а то не слишком убедительно получилось. Только почему раздел с рецептами пустой, и почему на нашем языке писано?
        - Вот сам рецепты и добавишь, дорогой соавтор, - я с удовольствием скинул на него часть работы. - Ты у нас в этом деле специалист, а не я. Но чтоб именно Древние были, без обману! И с языком проще простого - напишешь потом поверх моих каракулей перевод, а я это дело оформлю в лучшем виде.
        - Может выгореть, - уже с удовольствием посмотрел на меня Арчи, - а перевод нужен простой и лаконичный, чтобы не попасться на мелочах. Сделаю! И я тебе ещё идей накидаю, по амулетной части, а то ты много чего здесь упустил. И много, кстати, лишнего есть, вызывающего вопросы.
        Мне пришлось пожать плечами, ведь я не претендовал на истину в последней инстанции, Арчи был опытнее меня и лучше знал, что этому миру надо.
        - Защиту от нежити упустил, - бурчал он, делая себе пометки в свой собственный блокнот, - а это ведь проблема из проблем. От нечисти тоже, и по сельскому хозяйству мало. Медицина - ну такая любительщина, слов нет, надо исправлять. Где от зубной боли амулет? И с рунами переборщил, вот откуда в хозяйственной тетради их правильное написание, да ещё и объяснения на эту тему? Пусть из готовых рецептов перерисовывают, пусть стараются, вопросов меньше будет. И только те, что уже известны, понял? Неизвестные - это прямо лишнее, это мне и Ларе, больше никому. А так бытовуха в основном, Кирюха подсказывал, что ли?
        - Он, кто же ещё, - влез в наш разговор Далин. - Антохи только не хватало. Но вот мне тоже следует посмотреть, раз такое дело. Я много полезных в хозяйстве мелочей знаю. Не наших, а Древних, в самый цвет будет.
        - Точно! - Арчи вылез из кресла и положил на стол перед механиком мои, а точнее уже наши, труды. - Граммофон-то готов?
        - Глаза разуй, - хмыкнул Далин, скидывая в пустой ящик упаковочную бумагу и прочий мусор. - Сейчас к корабельной сети подключу, и можно будет заводить. Кирюха, подмогни с уборкой, будь другом!
        Наш трюмный вновь появился в штурманской рубке откуда ни возьмись, но я успел его выхватить первым.
        - Кирюша, - показав ему на тетрадь, попросил я. - Дело для тебя есть, очень серьёзное. Прошу как заместителя и друга, только ты можешь нам помочь.
        Кирентий немедленно преисполнился важной, но радостной готовности помогать, и я продолжил.
        - Вот эту тетрадь хранить будешь ты, причём так, чтобы даже Лара не нашла, - при этих словах трюмный заскочил на стол и вопросительно указа мне на неё лапкой. - Да, именно эту. Выдавай по запросу, а после забирай и прячь. И следи внимательно, если кто отвлечётся и отложит её, тут же забирай, хорошо?
        Кирюха понятливо кивнул, а после исчез вместе с тетрадью, всё той же серой молнией шмыгнув под мои штурманские шкафчики.
        - Куда потащил? - возмутился Далин, - я же ещё не посмотрел!
        - Так ты же сейчас чудо-музыку будешь заводить? - высунулся Кирюха с недоумённым видом. - И убираться будем! И обедать! Зачем тебе?
        - И то дело, - тут же передумал механик. - Молодец!
        - Ладно, - хлопнул в ладони Арчи, задавая темп, - сейчас уборка, потом обед, а потом и музыка! Именно в таком порядке! Начинаем, друзья!
        Я остался нести ходовую вахту за штурвалом, солнце уже клонилось к западу и, хоть за сегодня мы успели пройти очень много, до Новониколаевска осталось примерно два часа лёту, и следовало скорректировать курс и разогнать нашу «Ласточку», благо Лариска позволяла это сделать.
        С музыкой, кстати, обломимся сегодня, времени не хватит, а включать её просто так, с минимумом удовольствия, я не хотел. Получать удовольствие следует по полной, да и разобраться в этом чудо-механизме надо бы для начала.
        В зеркалах заднего вида отчётливо виднелись три дирижабля, летевшие за нами как приклеенные от самого мятежного монастыря, и на что-то рассчитывавшие. Хотя, может кому-то из них просто с нами по дороге. Сбрасывать с хвоста я их не стал, не хотел устраивать ненужные сейчас гонки, мало ли что у них на уме и на борту имеется. Вот установим себе под фюзеляж скорострельные зенитки, и можно будет спорить с любыми неизвестными кораблями, хоть воздушными, хоть речными, а пока понадеемся на гномов, что пустят на городской аэропорт Новониколаевска сегодня только нас, а остальных завернут под угрозой обстрела на выселки.
        - Сюрприз вам будет, - ухмыльнулся я вполголоса, отводя «Ласточку» от реки и прибавляя скорости, - торопиться не надо, слушай…
        Глава 11, в которой герои попадают с корабля на бал
        Начинало темнеть, когда впереди показались огни Новониколаевска. Ярко освещённый город уже не походил на тот замерший в ожидании и тревоге, с редкими огнями в окнах испуганный человейник, каким он был совсем недавно. Нас уже ждали, я это понял по вывешенным вымпелам, запрещавших залётным экипажам посадку в гномском аэропорту и перенаправлявших их на рудники, к дружине под бочок. Запрещавших всем, кроме нас, потому что разрешительный флаг с силуэтом «Ласточки» не разглядеть было невозможно.
        Мы начали неспешно заходить на посадку, разворачиваясь против ветра, а вот сопровождающие нас дирижабли засуетились, не ожидая такой подставы. Два из них зависли в воздухе, не торопясь принимать решение, а третий попытался пристроиться к нам и начал заход со снижением, наплевав на запрещающие знаки. Рисковые ребята там сидели.
        Гномы ответили нестандартно, но очень решительно. Оглушительно бахнула выстрелом зенитная пушка, оставленная здесь тогда ещё Белорецкими, и дирижабль с чересчур назойливым экипажем завис в воздухе, соображая, что же делать. Через минуту там решились пойти ва-банк и вывесили аварийный флаг, не отреагировать на который гномы не имели права.
        - Если на борту всё нормально, - Арчи внимательно разглядывал чужой корабль в бинокль, - то плохо им будет. Гномы проверят обязательно. И штраф влепят такой, что мама не горюй. А ведь я не поленюсь, расскажу им, что товарищи эти шли за нами весь световой день, и всё у них было в порядке.
        На земле тем временем нам дали указание идти в один конец полосы, к гномским мехмастерским, а аварийному дирижаблю в другой, к зданию аэропорта. Разделять нас будет примерно два километра, так что назойливых гостей можно было уже не опасаться. А вот зависшие в воздухе корабли плюнули на это дело, да и пошли на выселки, и правильно сделали, потому что заходившим сейчас на посадку ребятам нужно будет доказать гномам свою аварию, а уж переспорить или убедить подгорных жителей в важности своих дел, чтобы прорваться к нам, они могли и не надеяться.
        Поэтому я выкинул их из головы и целиком и полностью сосредоточился на заходе и снижении. Сегодня утром я стартовал самостоятельно, но вот садиться сам буду впервые, хоть и под присмотром Арчи, потому что посадка всегда сложнее взлёта.
        И ощущения мои от сегодняшнего захода резко отличались от тех, что были раньше. Прежде я всегда в первую очередь ориентировался на приборы, и уж только потом на свои ощущения, а если их показания не сходились, то доверял всегда приборам, а не самому себе. Человеческие органы чувств слишком легко обмануть, и веры им нет, особенно в таком деле, как наше.
        Но это было раньше, а сейчас я ощущал «Ласточку» продолжением самого себя, и показания приборов в эти самые ощущения входили, и мало того, они даже были там главными. Я, не глядя на приборную панель, знал курс и дифферент с точностью до градуса, скорость снижения и его ускорение до метра в секунду и знака, а вот внешние воздействия ощущались мной всем телом. Порывы ветра я даже предугадывал, заранее их парируя, и ни разу не ошибся, а потому подошли мы к причальной мачте как по ниточке, быстро и ровно, словно в полный штиль.
        Но выделываться я не стал, спокойно отстрелил посадочный трос и смирно дождался, пока аэродромная команда не прицепит его к причальной мачте. Арчи по привычке взял под контроль силовой каркас, который я держал сегодня весь день сам, не стал противиться, лучше будет если посмотрю ещё раз, как он это делает.
        Трос натянулся, и я рукояткой, а не магией, уменьшил плавучесть и шасси мягко коснулись земли.
        - Посадка! - скомандовал я другу, держась за рычаг сброса аварийного балласта и внимательно следя за динамометром, показывающим давление фюзеляжа на грунт. - Три тонны, к укладке каркаса приступить!
        - Есть! - тут же ответил Арчи и выдал магическое воздействие на кристаллы, запитывающие силой те жилки в тросах, что были ответственны за их укладку в походное положение.
        Через десять секунд всё было кончено, мы били все рекорды под этим небом. Очень полезные рекорды, кстати, однажды такая сноровка может спасти нам жизнь. Да и на четвёртом острове Огненной Гряды, где мы чуть не искупались в холодных водах внутренней бухты, только скорость раскладки спасла нашу «Ласточку».
        Остановив и зафлюгировав пропеллеры, я дал напругу на ведущие колёса и повёл «Ласточку» не на стоянку, как обычно, а в тот самый единственный бетонный ангар около мехмастерских, следуя за лидирующим нас мотоциклетом.
        - Как дорогих гостей встречают, - Арчи довольно ухмыльнулся, потирая руки. - Ты как, кстати, следишь за обстановкой на поле? Я всех этих братьев по разуму имею в виду, эмоции их контролируешь?
        - Смотрю внимательно, - и меня даже передёрнуло от воспоминаний о совсем недавних событиях. - Против воли получается, как-то само собой, честное слово! Но до контроля ещё далеко.
        Сеть моего внимания сейчас была раскинута на тот самый ангар, в котором нас ожидала целая делегация, довольно к нам доброжелательная и деловая, на людей и гномов на поле, на огоньки жизни в мехмастерских, но растянуть я её смог лишь метров на двести в диаметре, не хватало сноровки и опыта. Нужно было и «Ласточку» сажать, и следить за её состоянием, поэтому расслабился, да и на Арчи надеялся по большей части.
        Мы подошли к отремонтированному ангару, свежие цементные ляпки на котором закрывали следы от пуль и осколков, но вообще гномы молодцы, успели порядок навести. Наши бы возились много дольше.
        В широко раскрытые секционные ворота лился уже заметный в лёгких сумерках яркий свет внутреннего освещения, чьи-то любопытные лица выглядывали наружу и подавали какие-то знаки оставшимся внутри людям, чин и положение которых не позволял им бегать и вообще вести себя несолидно. Мотоциклет проехал чуть дальше и остановился, а я заложил пологий поворот, намереваясь ввести нашу «Ласточку» внутрь ангара ровно, плавно и красиво, чтобы поддержать церемонию. Приличия я всё же знал.
        Собравшиеся в ангаре их знали тоже, встреча была организована на уровне, но впервые в жизни меня посетило очень странное чувство. Вроде делегация была по-настоящему официальной, без дураков, но практически все лица были мне не просто знакомы, а одну половину из них я знал с детства, а ко второй испытывал вполне себе дружеские чувства.
        Игорёха во главе городских выглядел не дорвавшимся до власти уркой со своими торпедами, и даже не сельским кулаком во главе банды подкулачников, как я в тайне опасался, сейчас на меня смотрел и улыбался вполне себе респектабельный джентльмен. Сопровождающие его, конечно, эсквайрами не выглядели, но морды себе имели аккуратно стриженые и бритые, чёток в руках не вертели, приоделись они в ладно скроенные и крепко сшитые пиджачные пары, а кое-кто даже щеголял в тройке, то есть с франтоватой жилеткой в дополнение ко всему остальному. Фраков же и цилиндров не наблюдалось, слава богу, не княжеский двор. А вот туфли у них подкачали, это было что-то остроносое, сложно плетёное из чёрной кожи и сильно лакированное, такие на юге любят, Хасан из «Восточного Пира» ещё их носил, и вот они единственные могли бы позволить наблюдательному человеку сделать некоторые далеко идущие выводы о характере их носителей.
        По правую руку от Игорёхи стоял и чувствовал себя совершенно в своей тарелке Виктор Михайлович, архивариус и бывший глава выселковского ополчения, а сейчас заместитель моего брата. Игорь внимательно к нему прислушивался и вообще всем своим видом давал понять, как он уважает своего зама. По левую же руку наблюдался майор Кили, друг Далина и командир дружины на рудниках, и чувствовал себя он тоже весьма к месту. Уверенности, похоже, ему добавлял новый орден размером с небольшое, но очень цветастое и блестящее блюдце, полученный, скорее всего, за недавние события. Князь знал, видимо, какие именно регалии больше всего ценят гномы.
        Подгорные жители здесь присутствовали тоже, они были подчёркнуто вежливы и почтительны с Игорем, а я почувствовал по их эмоциям, что это не подхалимаж, это от чистого сердца, как благодарность за аэродром. Вряд ли брат отдал им его просто так, но даже аренда с кучей дополнительных условий могли окупить всё.
        Вообще редко где наблюдалось такое единение в чувствах у официальных лиц, но вот сегодня оно было. И поэтому я почувствовал себя в Новониколаевске как дома, хотя города ещё не видел. Но я очень надеялся, что он хоть немного излечился от тех болезней, что наслали на него прежние власть предержащие. Что дневные, что ночные, один хрен, разницы между ними особой нету.
        «Ласточка» аккуратно въехала в ярко освещённый ангар и остановилась ровно по центру, а я помахал рукой Игорёхе, Виктор Михалычу и всем присутствующим, и принялся готовиться к высадке. Что радовало, официоза не наблюдалось, поэтому можно было надеяться быстро отстреляться со встречей и перейти к неофициальной части.
        Так и вышло в конечном итоге, никто не стал говорить приветственных речей, нас просто окружили, когда мы вышли из корабля, народ принялся радостно нас обнимать и пожимать руки, хлопать по спине и плечам, сопровождая это дело не совсем приличными возгласами, а потом все как-то быстро разошлись по своим делам, оставив в ангаре лишь тех, кому это действительно было надо. Гномы, правда, на что-то такое срочное намекали, но им серьёзно дали понять что завтра, всё завтра, и они успокоились.
        - Всё добро ваше, - Игорь не стал тянуть и без всяких здрасьте сказал Далину ровно то, что того действительно волновало, - вон в том углу лежит, на полках и ящиках. Упаковано и под пломбой. Иди, принимай. И счетовода нашего захвати, он тебе расскажет, что вам ещё причитается за все ваши подвиги, и как это получить.
        Из-за спины брата вышел звероватого вида мужик в костюме, отличался он даже от остальной боевой братии слишком уж переломанным носом и ушами, и в котором я меньше всего ожидал увидеть счетовода, ну да Игорю виднее.
        - Братуха! - сгрёб наконец меня он в охапку, остальные что-то одобрительно заорали, и я немедленно ощутил себя если не братом мелкопоместного короля, то уж членом правящей фамилии точно. Приятно, чёрт побери!
        Арчи тоже чувствовал себя как рыба в воде, тем более что он, как и я, был местным уроженцем и знал практически всех в этом ангаре, Далин занимался делами, гномы крутились вокруг него, и лишь Антоха скромно, но с большим достоинством стоял в сторонке и не отсвечивал, молодец. Я пожимал руки всем, до кого мог дотянуться, обнял архивариуса, Арчи тоже его не пропустил.
        - Братва! - обратился ко всем Игорь. - Как договорились, здесь не топчемся, а сразу едем на банкет!
        Далин протестующе обернулся, возмущённо тыча пальцами в наше добро, и брат махнул на него рукой.
        - Тебя потом привезут, как освободишься, тут всё понятно. - заявил ему Игорь. - На охране гномы останутся, обслужат корабль тоже они, ангар закроешь сам. Только не копайся, борода, душевно тебя прошу, люди могут не понять.
        Я не был большим любителем попадать с корабля на бал, но сегодня отвертеться не то, что не было никакой возможности, а вот просто незачем. И не поймут, и именно обиду с непониманием нанести можно было легко. Да и поговорить хотелось, узнать, как идут дела в городе и на выселках.
        Экипаж наш был к бою и походу готов, мы все успели переодеться, переобуться и даже вооружиться, убаюкать и так беспробудно спящую последние дни Лариску, надавать Кирюхе ценных указаний и вообще поставить его на охрану, так что к стоявшим в отдалении машинам пошли все вместе. Лишь Далин остался в ангаре, но тут, как говорится, кто на что учился.
        Я уселся в один пикап вместе с братом и Арчи, на заднее левое сиденье, чтобы видеть его лицо, на водителя любоваться мне не хотелось, да и слева по ходу движения у нас по пути будут именно те здания, на которые охота было посмотреть и может быть, кое-что даже и вспомнить.
        - Доля ваша вас давно уже ждёт, - взял быка за рога Игорь, стоило машине тронуться, - подарки от братвы, прочие ништяки.
        - Далина с нами вроде нет, - удивлённо посмотрел по сторонам Арчи. - Может, вернёмся, порадуешь его ещё раз?
        Водила хрюкнул от смеха, а Игорь застеснялся немного.
        - Действительно, чего это я, - он устало потёр рукой лицо. - Просто в последнее время только этим и занимаюсь. Делёжка, раздача плюшек, мутное же время. Задолбали. Все договоры, что за последние полгода заключали, объявили недействительными, если хоть одна сторона недовольна. А недовольных много. Судим-рядим с утра до вечера, а конца и краю этому не видно.
        - Как же тебе, бедному, тяжело, - притворно сочувственным голосом пожалел его Арчи. - То ли дело у всех остальных - не жизнь, а малина.
        - Кстати, - Игорь пришёл в себя, повернулся на сиденье и с интересом уставился на нас. - Радисты наши недоделанные тут сказки какие-то рассказывают. Каналы связи вроде бы официальные, но я уже не знаю, верить им или нет.
        - Верить, - твёрдо сказал ему Арчи. - А вообще слухи следует брать под контроль, это же азы. Радистам рот зашей, чтобы никому, кроме тебя, ничего не рассказывали. Информацию распространяй сам, но так, чтобы нас поменьше упоминать.
        - Не пойдёт, - так же твёрдо ответил ему брат. - Вы - мой главный козырь, мне сейчас каждое лыко в строку. Наоборот, так приукрасили, что не удивляйтесь, если люди от вас будут с визгами разбегаться. А насчёт радистов и слухов, так я тоже не вчера родился, да и учителя хорошие были. Вчера, например, сказал при некоторых своих, особо доверенных, что Артём будет служащих администрации проверять, в мозгах ковыряться - не злоумышляет ли кто? Были у меня подозрения насчёт крысы одной, так пока его одного пасли и брали с поличным, на тайнике, ещё пятеро разбежались, представляешь?
        - Всех левых надо убирать, всех заменять своими, - неожиданно вмешался в разговор наш водитель, который, судя по всему, при Игоре занимался не только тем, что водил машину. - Пусть живут, как хотят, но нахрен они нам нужны? Зачем ты с ними возишься?
        - Как только читать-писать научишься, - Игорь строго посмотрел на него, - поставлю тебя пристанью руководить, к примеру. И посмотрю, как ты там справишься. Со своими только, ага. Чтоб и механики из своих были, и бухгалтеры, и кладовщики, и все остальные.
        - Не, ну понятно, что без спецов никак, но безопасность же страдает, - всё никак не унимался водила, а потом бросил возмущённый взгляд на меня через зеркало заднего вида, и я понял, что его так беспокоит, и почему он вообще позволил себе затеять этот разговор в нашем присутствии. - За прошлую неделю уже два покушения было, да и сегодня одного отловили на чердаке чужого дома, с винтарём сидел, в сторону аэропорта смотрел, скотина. Если бы не амулеты твои, Арчи, мог бы и достать кого-нибудь.
        - Людей проверим, - маг успокаивающе похлопал водилу по плечу, - амулетов отсыпем. Пули зачаруем, руны обновим, ну и прочее, по мелочи. А дальше сами старайтесь. Мы, как говорит Артём, никому не няньки.
        - Стараемся, - водила со скрежетом переключился на повышенную передачу, разгоняя машину и направляя её в открытые ворота, ведущие в город. - До буквы «Пы» в букваре я уже дошёл, немного осталось. «Пы» - это, например, помидор, мля.
        Арчи хохотнул, я тоже улыбнулся, а вот Игорь поморщился. Проблема была, но раньше неграмотность доброй половины этого контингента не мешала им разбивать головы друг другу и качать права на стрелках, а сейчас времена переменились, и нужно было соответствовать.
        Мы выбрались на широкую капитальную дорогу, ведущую от аэропорта и пристани в сам Новониколаевск. Километра через три впереди покажется городской вал, защитным кольцом опоясывающий город и выстроенный в своё время на вырост, но в те времена предки чересчур сильно обрадовались найденной руде и хватили лишку, потому что заполнить всю отведённую под него площадь город так и не сумел.
        Место, кстати, тоже было не особо удачным, болотина, мари да кочкарник, именно поэтому Новониколаевск стоял в стороне от своих транспортных узлов, на единственной имеющейся в округе плоской возвышенности. Плоской до того, что город казался выстроенным на бильярдном столе, всем зимним пронизывающим ветрам на радость, а уж какие там лужи образовывались после каждого дождя, и не передать. Мелкие, но шагов по двадцать в длину, не меньше, и никуда они утекать не спешили, а уж ближе к зиме так и вовсе превращаясь в самые настоящие ледяные катки. У каждого города своя прелесть, как говорится.
        Вот и сейчас дорога шла по мощной насыпи через чахлый, болотистый лес. Кривые редкие ёлки чернели в темноте, не добавляя радости в пейзаж, какие-то мелкие бестолковые духи крутились над кочками и озерцами, испуганные чьим-то близким присутствием. Я насторожился, и они перепугались ещё больше, скорее всего что именно меня, рванув от дороги во все стороны. Крупного зла и нежити я не почувствовал, да и что им делать в этом унылом болоте, так что можно было не беспокоиться и не пугать маленьких.
        - А охранный вал кто держит? - перебил я пропущенный мимо ушей разговор Игоря с Арчи, - защита вообще в порядке?
        - Вал попы держат, - тут же откликнулся брат, который, казалось, ждал этого вопроса. - Да так держат, как будто мир спасают. Круглые сутки шарахаются по нему с хоругвями, энтузиазм показывают. Или смирение, хрен их там разберёт. Вал и церковь с часовнями - только это сейчас их вотчина, и сидят они там, как в осаде. А всё остальное у них отобрали, особенно то, что Валет успел пожаловать, землевладельцы хреновы. И по городу пока не шляются, я запретил.
        - Ишь ты, с энтузиазмом? - я удивился, ведь слова Валета о том, что все мятежные попы стекались в Новониколаевск, не прошли мимо моих ушей. - Понимания сразу добился?
        - Ещё чего, сразу, ага, - брат скривился, водила его хохотнул, а мне с Арчи стало интересно. - Чуть ли не бунт устроили, представляешь? Отец Александр уверен был в Валете и в их планах совместных, так что когда я со своими в город вошёл, его чуть кондратий от бешенства не хватил. Грозил от церкви отлучить, анафеме хотел предать, князем пугал, слюнями брызгал, да много чего там было.
        - А ты что? - тема в свете последних событий была болезненная, и мне хотелось узнать, не напорол ли Игорь по горячности косяков.
        - А я сходу предложил ему великомучеником стать, - и брат развернулся ко мне. - Да не в шутку предложил, злой я был очень. Припомнил ему этот ошейничек, через который мы чуть было все не попали, прочие подвиги. Мне в городе такое кубло со змеями нафиг не нужно, и именно в тот момент можно было всё решить, я это понимал. Война, как говорится, всё спишет, а потом будет поздно. И ты знаешь, этот хорёк тут же всё понял, испугался по-настоящему, заюлил, отыграл назад, даже удивительно.
        - В вере нетвёрд оказался, - авторитетно высказался Арчи, - мирское довлеет!
        - Задовлеет тут, - Игорь не повёлся на его шутки, - когда на твоих глазах тебе же кол готовят и салом смазывают. Я ведь узнал, кто Валету насчёт меня такое советовал, я с этим долгогривым давно в контрах. В общем, согнали их на пустырь, поставили охрану, и не знал я, что с ними делать. А потом через несколько дней какой-то поп из далёкого села стал по ключ-камню войну веры поднимать. С вашей подачи, кстати, как я понял. Радисты мои чуть с ума не сошли, столько тайн сразу. Разделил я их, в общем, по вере их. Большая часть сейчас в ямах на том же пустыре сидит, инквизиции ждёт. Тепло же! А меньшая покаялась перед всем народом, и вроде бы от чистого сердца, от заблуждений отреклась, раскольников осудила, и теперь на валу грехи отрабатывает. Вот тебе и энтузиазм со смирением.
        - Вся власть от бога, - хмыкнул в ответ Арчи, - чего уж теперь.
        - Ага, кстати, - Игорь повернулся к нему и стал делиться впечатлениями, - думали их базаром задавить. Да куда там, не хуже нашего подкованы! На каждый случай у них отдельная цитата подготовлена! Я ему слово - он мне десять! Учат их там этому, что ли?
        - Конечно, учат, - и Арчи принялся с удовольствием просвещать моего брата. - Эристика называется, чтоб ты знал, искусство спора. Но там много всего на эту же тему - риторика, полемика. Серьёзно натаскивают, ведь умников, которых с ними поспорить хотят, по деревням хватает. Не дело, если вдруг святой отец в лужу сядет, посрамление сана получается.
        - Ну, в спокойной обстановке, скорее всего, он бы меня уделал, - самокритично подтвердил Игорь его слова. - Но только не до диспутов мне было, повезло. Сломали главного, остальных на пустырь согнали и разговаривать между собой запретили, вот и вся, как ты говоришь, риторика. А вот то, что на это реакции никакой не последовало - это удивительно, такое ощущение, что всем на нас стало резко пофиг. Рассказывайте давайте, чего в большом мире творилось, а то уж я и не знаю, какие сказки слушать.
        - Реакция ещё будет, - успокоил его Арчи. - Но позже. Просто пока кто растерялся, кто выжидает, кто боится, кто ещё чего. Повезло вам, сейчас каждый лишний день на ваше укрепление работает. А было вот чего…
        И мой друг принялся рассказывать моему брату все те события, что произошли с нами с момента вылета из Новониколаевска. То есть не все подряд, а только те, что ему надо было знать. Игорь с его водилой внимательно слушали, я сначала тоже, а потом отвлёкся на свои собственные мысли и на вид за окном.
        Мы уже подъезжали к городу, впереди показался трёхметровый охранный вал, опоясывающий город, и под магическим взглядом он светился не хуже праздничной иллюминации. Прямо сейчас по нему шла процессия из пяти священников, и церковной благодатью от них разило просто за версту, и была она убойной силы. Так что защитный вал ныне не смог бы прорвать и табун медвежутей, если б только они умели сбиваться в табуны. Избыточно очень, как на мой и на удивлённого Арчи взгляд, который тоже заметил и процессию и всё остальное, но лучше уж пусть так расходуют благодать, чем тратят её на властные амбиции.
        Потом наша машина, первая из колонны, въехала в городские ворота и направилась по улицам в центр. В Новониколаевске и раньше по вечерам народу было не густо, а уж сейчас город просто как вымер, лишь светились уличные фонари да окна домов за мощными заборами. На выселках и то веселее, ей-богу.
        - Комендантский час ввели, - вполголоса сообщил мне водила, не перебивая россказни Арчи, и я в ответ понятливо кивнул. А вообще непростой человек был этот помощник Игоря, он умудрялся и очень внимательно слушать последние известия, и за дорогой следить, и за всеми нами, и даже понять, что меня удивило. - И сухой закон. Но его сегодня отменим, пусть народ порадуется, да с вашим визитом свяжет.
        - Меня Артёмом, кстати, зовут, - протянул я ему руку, решив познакомиться ещё раз. Имена-то мы свои друг другу называли, но где же всё упомнишь в такой сутолоке.
        - Дима, - не оборачиваясь, быстро шлёпнул мне по ладони водила, - но так все Кузей погоняют, и ты давай. Фамилия моя Кузьмин, такое дело.
        И я припомнил, что когда мы вышли из «Ласточки», то процесс знакомства был несколько странноватым, что ли. Человек передо мной называл имя и прозвище, и я ещё почувствовал себя тогда прямо как в детском саду, ей-богу.
        - Приехали? - Арчи успел выдать Игорю тот расклад, что ему надо было знать, довольно лаконично и сжато, но зато точно и только правду, без полутонов.
        - Да, - мой брат задумался над нашей историей, пытаясь что-то сообразить и учесть её в своих раскладах. - Спасибо за сказочку, конечно, навертели вы дел. Теперь понятней стало, кого бить, кого бояться, с кем связываться, а с кем нет. По команде выходим.
        И он покосился на своего водилу, а тот внимательно смотрел на подходящих к нам людей с оружием, как на своих подчинённых, и ждал от них какого-то знака. Я спохватился и вспомнив, что я могучий маг, просканил окрестности на предмет злоумышлений, ярких эмоций, нечисти и прочего.
        Но люди с оружием настроены были благожелательно, по крайней мере, к нам точно. Вообще на площади перед горсоветом посторонних прохожих не наблюдалось, а в зданиях по периметру жизни не ощущалось. Я сначала удивился, а потом вспомнил, что это всё были присутственные места, так что ничего странного. Единственно, в самом горсовете кипела жизнь, там готовились к чему-то торжественному, и это тоже чувствовалось. Нечистики вот только суетились больше обычного, но это они меня увидели, вот и возбудились, а больше ничего такого я разглядеть не сумел.
        На площадь постепенно въезжали остальные машины из нашей колонны, они аккуратно парковались рядом с нами, но никто выскакивать не спешил.
        - Выходим, - наконец скомандовал Игорь, дождавшись какого-то знака, и открыл дверцу, впустив в салон свежий весенний воздух. Я поёжился, тяжело вздохнул, и Арчи заулыбался.
        - Опять пить? - весело подмигнул мне он. - Слушай, у нас не жизнь, а малина получается! Далин уже устал, ругается, но вот мы-то с тобой нормально, да? Мы же в любую минуту можем бросить, правда?
        Я лишь согласно кивнул, чтобы не давать ему веселиться в мою сторону ещё больше, а себе постановил попробовать сегодня превратить спиртное в воду. Попытка не пытка, но если получится, это очень облегчит мне жизнь.
        Мы вышли из машины, остальной народ тоже, и постепенно поднялись на невысокое крыльцо по трём широким ступенькам. Нас никто не обгонял, все как-то выстроились по ранжиру, и стройной колонной вошли в здание. Я бывал здесь и раньше, Арчи тоже, но где банкетный зал, мы не знали, поэтому Игорю пришлось чуть перенаправить нас от лестницы к кабинету мэра в боковой коридор.
        - В моём кресле чуть позже посидишь, - усмехнулся он, показывая нам дорогу. - А сейчас торжество.
        - Обязательно, - кивнул я, готовясь к длинному вечеру и длинной ночи. Если уж выпало нам сегодня попасть на праздник, то нужно было не выделываться, а получать удовольствие. Тем более, сегодня нас ждали интересные люди, кем бы они не были, любопытные истории, отличная кухня и такие напитки, которые мне даже жалко будет портить. Завяжем знакомства, вытребуем у братвы обещанный ими подарок для Кирюхи, а там видно будет.
        - Обязательно посижу, - повторил я, уже улыбаясь брату от чистого сердца. - Да будет праздник!
        Глава 12, в которой находится время для посещения музыкального магазина
        Утром следующего дня я шёл по улицам Новониколаевска в самом ровном настроении, для пущей конспирации натянув капюшон куртки на голову. Вчерашний праздник по поводу нашего прибытия и отмене сухого закона прошёл без излишней радости, но и без лишних эксцессов. Такое бывает, когда люди садятся отмечать сразу после тяжелого или рискованного труда, потому что ещё не ушедшие в прошлое опасности не дают расслабиться по-настоящему, давят и напоминают о себе.
        Пили немного, благодарностей от чистого сердца и деловых разговоров хватало, но вот по душам не поговорили ни разу, это тебе не Ромашкинские мужики. Игорь вначале толкнул приветственную речь, сумев при этом не запутаться в словах и мыслях, вышло очень даже складно. Мы с Арчи уважительно переглянулись, ценить такое мы умели.
        Брат начал с того, что напомнил всем, как именно силы добра в лице здесь присутствующих местных уроженцев, неравнодушных граждан с выселок и дорогих гостей города, победили мировое зло в лице подлого Белорецкого наймита Валета и его выкормышей. Ещё раз рассказал всем, как это было, как захватывали город, а потом плавно перешёл на события в большом мире.
        Он выдал ещё более урезанную, хотя и правдивую версию того, что ему поведал Арчи по пути сюда. Урезанную, но зато более красочную и эмоциональную. В его изложении события прошлой недели принимали какой-то эпичный оттенок, причём он сумел, не только ни разу нас не упомянув, но даже и не посмотрев в нашу сторону, сделать экипаж «Ласточки» главными застрельщиками всего этого безобразия. Потом сумел преподнести свершения в Новониколаевске как всего лишь один из эпизодов этих самых событий большого мира, извернув дело так, что всем показалось, что добро побеждает зло по плану, и мы лишь часть этого плана, да ещё и на правильной стороне.
        - Крышу из нас делает, - чуть слышно, прикрыв рот стаканом с морсом, шепнул мне Арчи.
        - Авторитет зарабатывает, - согласился с ним я. - В принципе, ожидаемо. Хрен с ним.
        Закончил свою речь Игорь красивой фразой, но я её уже не запомнил. Было там что-то о силе в правде, которую все враги, кем бы они ни были, превозмочь не в состоянии. Потом он с удовольствием перечислил врагов, преодолённых с помощью этой самой силы в правде, и кого там только не было - и зарвавшиеся церковники, и чужие злобные разведки, и свои суки-отступники, и прочие сговорившиеся негодяи в лице прошлой власти. От всей души пожелал им всем земли стекловатой, поздравил всех ещё раз с победой, напомнил о предстоящих свершениях и немедленно выпил.
        Вся эта банда в костюмах с удовольствием его выслушала, отдав должное подвешенному как надо языку, и поддержала тост. Мы с чистым сердцем присоединились, потом Арчи выступил с ответной речью, и вот тут я чуть не спалился.
        Выпив в первый раз, я тут же вспомнил о своём желании попробовать превратить водку в воду, и сумел это сделать, но не сумел предвидеть последствий. Стопка мгновенно нагрелась в моей руке, спирт с диким шумом выкипел и тут же испарился, обдав всех соседей едкой химической вонью. Арчи, с интересом посмотрев на меня, во всеуслышание объявил это редким случаем магической аллергии, и передо мной поставили портвейн. Что интересно, этот мой трюк никого особо не удивил, а некоторые даже и посочувствовали от всей души. Мол, такой молодой, и уже такую вредную пакость подхватил.
        Но как бы то ни было, победное застолье плавно покатилось своим ходом дальше, захватив собой весь вечер и половину ночи. На такой пьянке я был первый раз, и теперь с большим интересом наблюдал за собутыльниками. Это не было весёлым праздником, как в Ромашкино, и вообще не походило ни на одно торжество, где мне приходилось раньше бывать.
        Вообще собравшиеся напоминали стаю сытых волков над костями недавно сожранного оленя. Эти волки благодушно отдыхали, не теряя при этом бдительности ни на минуту и спрятав свою постоянно горевшую злобу чуть дальше, чем обычно. Они выковыривали обломки костей из зубов, вычищали кровь и драную шерсть из-под когтей, приглаживали вставшую дыбом шерсть, чутко следя друг за другом и особенно за вожаком. Они просто радовались тому, что победили и остались живы, но уже строили какие-то свои далеко идущие вперёд волчьи планы.
        А я сидел, пил, ел, слушал благодарственные тосты, никуда особо не вмешиваясь. Но вот Арчи и подошедший чуть позже Далин чувствовали себя как рыба в воде, не стесняясь и не особо церемонясь просто по праву силы. А уж когда маг припалил до обугленных ногтей излишне панибратски хлопнувшую ему по плечу руку, одному молодому и слишком много выпившему парню, скандала это не вызвало, нет. Наоборот, многие довольно осклабились, подтверждая правоту Арчи и ехидно прошлись по адресу не слишком авторитетного потерпевшего. Мол, думать надо, куда лезешь. А полез, так не жалуйся. Кореш нашёлся, мля, рубля вместе не пропили, а туда же, нашёл, на кого облокотиться.
        Я быстро залечил дураку руку и отвлёкся на подсевшего ко мне Виктора Михайловича, Новониколаевского архивариуса и теперь первого зама Игоря.
        - Ну, здравствуй, ученик, - он обнял меня и, прихватив стул, присел рядом. - Поговорим?
        - Здравствуйте! - я улыбался, по-настоящему радуясь ему. - Конечно! Как вы тут, как ваши дела? С Игорем, с рожами его уголовными справляетесь? Может, помочь чем? Мы их тут быстро!
        Я всё таки порядком захмелел, поэтому вывалил на него поток чуть сбивчивых слов, не слишком заботясь о смысле, мне просто было приятно видеть его, вот и всё.
        - Да нормально справляюсь, удивительно даже, - он налил мне и себе томатного сока, щедро его посолил, и мы выпили. - Насчёт рож, так за мной ополчение стоит, а это сила. Когда город брали, именно мы большую часть войны на себе вывезли. Так что хорошо всё, ты не думай, просто работы чересчур прибавилось, а я в ней не слишком опытен. Занудством только беру.
        - А вообще как, прочно сидите? - я про себя отметил все физические изменения, произошедшие с Виктором Михайловичем за последнее время. Увиденное мне не сильно понравилось, поэтому я резко отрезвил себя магией, и принялся за лечение. Чуть подзаживлённая рана в ноге, небольшая трещина в одном ребре, общая усталость и прочее требовали внимания. - Как народ, как князь отнёсся?
        - Пока нормально, - и он недоумённо замер, прислушиваясь к себе. Потом понимающе улыбнулся и продолжил, - а там жизнь покажет.
        - А насчёт изысканий что? - я закончил с лечением и снова налил нам томатного сока. - Намечалось же у вас что-то интересное, мне ещё столичный архивариус на это намекал.
        - Ох, что намечалось, - вздохнул Виктор Михайлович сокрушённо, - как же вся эта мышиная возня не вовремя, кто бы знал! Но надеюсь месяца в два со всем разобраться и очень рассчитываю на вас, Артём.
        - Со всем нашим удовольствием! - уверил я его, - мы теперь ух какие!
        - Наслышан и ощущаю прямо сейчас, - улыбаясь, подтвердил он, осторожно пробуя надавить себе на заживлённое мной ребро. - И помощи хочу у вас просить, пока вы здесь.
        - Всё, чем только можем, - я решительно взмахнул рукой и начал с воинственным видом подниматься из-за стола, намереваясь приступить к делу прямо сейчас, но Виктор Михайлович меня придержал и усадил обратно. Магическое отрезвление, конечно, вещь хорошая, но хмель, как сейчас выяснилось, убирает всё же не до конца.
        - Поговори с Арчи, мне именно лечебная помощь нужна, - перешёл к делу он. - То есть не мне лично, родственники из деревни приехали, у них с дочка родилась, так вот с ней что-то не так.
        - Лично займусь, - уверил я его, облегчённо выдохнув, - я теперь в таких делах не хуже Арчи. А если мы не справимся, Лару призову, уж для неё-то ничего невозможного нет. Завтра первым делом и займусь. На выселки ехать?
        - Нет, - Он быстро вытащил из кармана блокнот, написал на нем местный адрес и отдал мне. - Здесь всё. Дом выделили, как заместителю мэра, так я их туда поселил. Завтра зайдёшь, кстати, там и поговорим нормально, за чаем с пирожками. С двенадцати до часу буду ждать, в обеденное время, хорошо? А сейчас извини, мне ещё много с кем надо словами переброситься, время упускать нельзя, понимаешь?
        - Да понимаю, - я внимательно прочитал адрес и понял, что я его знаю, это у музыкального магазина, уточнять не придётся. - Что это не праздник, а планёрка какая-то.
        - В точку! - улыбнулся он и поднялся со стула, чтобы тут же переключиться на чуть дёрнувшегося и посмотревшего на него с нешуточной досадой мимо проходившего, но не успевшего пройти мужика.
        И вот теперь я в одиночестве шёл по улицам Новониколаевска, оставив Арчи колдовать на благо города. Мои таланты решили не светить, придерживаясь ранее принятой легенды, так что вся работа легла на плечи друга. А я же вышел на полчаса раньше необходимого, потому что решил совместить приятное с полезным, и посетить музыкальный магазин.
        Удивительное дело, но магазинчик этот в Новониколаевске был очень странным и при этом очень хорошим, в других городах я такого не встречал. Держали его два друга, Вовка и Серёга, уже не очень молодые обалдуи, сильно повёрнутые на музыке. Ну, то что они оба были немного не от мира сего, в этом не было ничего необычного. В других городах таких специально держат у прилавков, для создания атмосферы. Но там чувствовалась некоторая пуделиная искусственность, здесь же было без обмана. Да ещё и в условиях нашего уркаганского захолустья эта их повёрнутость приобрела странные формы.
        Во-первых, стала она очень агрессивной, с ними просто не хотели связываться, а во-вторых, ребята ударились в музыку так, как другие бросаются в во все тяжкие, без оглядки, без раздумий, без сожалений и прочих рефлексий.
        Вовке в своё время достался в наследство от бабки весь первый этаж одного из домов практически в центре Новониколаевска, площадью квадратов в двести, Серёга тут же переехал к нему, и вот тогда наш городок узнал, что такое настоящая богемная жизнь, потому что зажили они там, как две диких свиньи в одной берлоге.
        Граммофоны ревели день и ночь, самодельная бражка лилась рекой, и уже можно было подумать, что город приобрёл себе ещё один притон, но не тут-то было. Гудели там только свои, а чужую приблатнённую шпану, попробовавшую заявиться без приглашения на огонёк, избили смертным боем и выкинули на мороз, сумев потом на стрелке отбиться от всех предъяв. Мы, мол, в своём доме и в своём праве - какие могут быть претензии? Скажите спасибо, что живыми ушли!
        С ними нехотя, для вида, согласились, втайне уважив их образ жизни, смелость и силу, и с тех пор к ним в дом потянулись все прочие местные любители искусства. Было их сначала мало, но они были. И, в отличие от всех других мест, были они с кулаками, драк и крови не боялись - ну, город такой, чего вы хотите. Потом подтянулись остальные, менее злобные, добавились девчонки, и стало совсем хорошо. Точнее, стало бы совсем хорошо, если бы не начали заканчиваться деньги.
        Но знакомств у них было много, идей тоже, а ещё была огромная коллекция музыкальных пластинок Древних, и тогда Серёга совершил умный подвиг - продал свой отчий дом и на вырученные деньги купил у гномов аппарат для их копирования. Копии же долго не живут, граммофоны убивают их довольно быстро, поэтому дело потихоньку попёрло. Тем более, что и у Вовки и у Серёги вдруг прорезался ещё и коммерческий талант. Водку пить они бросили, перейдя сначала на лёгкие напитки, а потом и вовсе взялись за ум. Такое бывает, когда занимаешься по-настоящему интересным делом, и спиртное просто мешает.
        Всей толпой они сделали ремонт, и получилось очень хорошо и уютно, получился клуб по интересам, художественная галерея и музыкальный магазин в одном флаконе. Шансон же, приносивший основной доход, продавали в отдельной пристроечке, рядом с собачьей будкой. И продавщица там у них сидела не хуже собаки, злая, худая, хабалистая и нервная, под стать покупателям.
        Некоторые пластинки Древних стоят неимоверно дорого, поэтому они сумели выкупить второй этаж в доме, чтобы было где жить, захапав до кучи ещё и чердак. Искусства в этом доме цвели и пахли, и вот уже Серёга с Вовкой стали устраивать почти настоящие представления, очень уж они тяготели к зрелищам. Почти настоящие - потому что сцены, зрительного зала и прочих атрибутов театра у них не было, но зато имелись в наличии желающие быть актёрами и режиссёрами, имелись художники и музыканты, имелось желание.
        Ты просто приходил к ним вечером пятницы, платил за вход сколько совесть позволит, но не меньше пяти рублей, и до самого утра субботы с разбега нырял в этот странный для Новониколаевска мир, что устроили для тебя все эти странные ребята. Я всегда, кстати, платил на входе червонец, просто потому что мог себе это позволить, другие же добивали до нужной суммы выпивкой или продуктами, которые и готовили тут же, на кухне, все желающие.
        Левых, пришлых, залётных и прочих сюда не пускали ни за какие деньги, Вовка с Серёгой берегли атмосферу, это был только их мир, их детище.
        Сначала все просто знакомились и болтали за жизнь, за искусство, распускали хвосты перед девчонками и флиртовали, а потом потихоньку начиналось. В самой большой комнате, никого не предупреждая, затевались декламации и небольшие сценки, какие-то больше похожие на цирковые номера, фокусы и прочее. Потом, когда народ подтягивался, переходили к чему-то более масштабному, но никого силком не затягивали. Нравится тебе, допустим, сегодня на кухне вертеться - да и вертись на здоровье. Хочешь танцевать - танцуй, хотя Вовка с Серёгой в такие вечера убирали музыку до минимума, чтобы не мешать остальным.
        А ещё у них имелся вертлявый и очень умный чёрный пудель по кличке Матюша, который мог радостно подавать по просьбе не только правую или левую, но даже и заднюю лапу, только попроси. А вот котов у них не водилось - не любили они их почему-то.
        Я повернул на последнем перекрёстке перед магазинчиком и затейливо выругался от огорчения. Вообще-то город не очень сильно пострадал от двойной перемены власти, охранка вот сгорела, в аэропорту бои были, но и всё. По пути сюда я наблюдал побитые кое-где окна, поваленные в некоторых местах заборы, пару-тройку сожжённых телег, следы от пуль на двух домах, а потому не ожидал увидеть здесь следы самой настоящей битвы.
        От любовно сделанной расписной лепнины на фасаде мало что осталось, штукатурка слетала здесь целыми пластами, от чердака до отмостки, обнажив красную кирпичную кладку, потому что лупили по дому из огнестрела не по-детски. И вполне может быть, присмотрелся я и оценил количество и размер выбоин, что даже из пулемёта. Правое крыло и торец дома знатно подкоптились, но пожару не дали разгуляться, хоть это хорошо. Ну и ни одного целого стекла я тоже не заметил.
        Но внутри дома кипела работа, несколько человек весело громыхали там каким-то инструментом, они жизнерадостно ржали и перекрикивались между собой, и я смело полез внутрь, через разбитые пулями в хлам и щепки входные двери.
        - Я, конечно, знал! - мне пришлось подать голос, чтобы меня заметили, и начал подниматься по лестнице на второй этаж, где и кипела работа, - что вам с этими любителями шансона не по пути! Но не до такой же степени!
        - О, Артём, здарова! - через перила лестницы перегнулся сам Вовка Силин, один из владельцев магазина, которого я знал с детства. - Именно, сука, до такой степени! Я их и раньше не переваривал, а вот на той неделе даже отстреливать начал!
        Он вышел на лестничную площадку, чтобы встретить меня, весь в цементной пыли и кирпичной крошке, здоровый лось в изгвазданной свежим раствором строительной робе, то есть плечистый и высокий, но при этом худой и жилистый. Его козлиная пегая бородка воинственно торчала вперёд, да и он сам был какой-то весело-взвинченный, довольный и злой одновременно.
        - А торговли нет, - с места в карьер обрадовал он меня, с ходу взяв быка за рога. - Но ты как никогда вовремя. Давай, до Арчи беги пожалуйста. Нам прямо в магазин гранату кинули. То, что на продажу, хрен бы с ними, побилось и побилось, а вот мастер-диски надо спасать.
        - Сначала мне покажи, - я не горел желанием бегать туда-сюда, хотя в прежние времена побежал бы без лишних разговоров. - Ну, чтобы было что Арчи рассказать.
        Вовка лишь пожал плечами и, обогнув меня, направился в подвал, где у них стоял гномский копировальный аппарат, поманив меня за собой.
        - Повезло нам, - на ходу начал объяснять он, - что за нас в последний день взялись, с утра с самого, правда. Да ещё и на разговоры, по тупой манере своей, много времени потратили, хотели базаром задавить. Ну, чтобы мы испугались и ушли, всё им сами отдав, это же по ихнему самый шик! Ваша «Ласточка» ещё над нами тогда прошла, отвлекла ненамного. А потом всем стало резко не до нас, потому что брат твой и Виктор Михалыч со своими в город вошли. Но повоевать пришлось, вспомнил дружину!
        - А Серёга где? - я не ощущал его напарника, может, случилось что нехорошее.
        - А Серёга в администрации, - огорошил меня Вовка, с гордостью повернувшись ко мне. - Мы теперь не просто так, мы теперь отдел по культуре! Будем, значит, настоящую культурку двигать в массы! Уже и первый приказ издали - за шансон в общественных местах конский штраф!
        - Ого! - оценил я резвость новоявленных чиновников. - Не слишком ли круто? А старые деятели куда делись?
        - Не слишком! - отрезал Вовка, вновь направляясь ко входу в подвал. - А старых всех выгнали к чёртовой матери, уж очень они рьяно Валету подмахивали. Вместе с образованием, те тоже отличились. В школах, представляешь, один час в день на уроки жизни отвели - так это называлось. Приходили морды фиксатые, про понятия рассказывали, даже домашние задания задавали! Смотрящих ставили по классам, сходки устраивали, да там много чего было! Да, ты газету нашу найди за ту неделю - вот где самый смак, вот где опаскудились по полной! По фене напечатана, честное слово! Интеллигенты вшивые! Короче, Виктор Михалыч разбираться не стал - всем пинка под сраку, всех на вольные хлеба!
        - И правильно, - подумав, одобрил я и увольнения, и новые назначения в отдел по культуре при городской администрации. Вовка с Серёгой были не просто так, они имели и вкус и деловую хватку, эти точно потянут.
        - Ну, смотри, - Силин толкнул дверь и пропустил меня в подвал. - Только осторожно, пожалуйста, добивать не надо. Только лучше бы ты, её-богу, сразу к Арчи пошёл, чего тут смотреть-то?
        - Ну, мне лучше знать, - немного осадил я его. - Зачем и куда смотреть.
        Вовка пожал плечами, и тут сверху его позвали, кому-то он резко понадобился.
        - Я пойду, - досадливо махнул он рукой наверх. - Вот ключ, потом дверь закроешь и мне отдашь.
        Он резко развернулся и пошёл руководить ремонтом, он мог, ведь когда-то, я знал это, он работал маляром-штукатуром, а Серёга нет.
        Я осторожно вышел на середину здоровенного, сухого и уютного подвала и с большим интересом осмотрелся, ведь раньше меня сюда не пускали. У дальней стены сиротливо и очень обиженно стоял разбитый взрывом гранаты гномский копировальный аппарат, по стеллажам и полкам с дисками как будто Мамай прошёл, знать бы ещё, кто это. Взрывчаткой уже не пахло, проветрили, но вот совершенно не нужной здесь и даже вредной пыли было в избытке. Сбитые со своих мест пластинки валялись просто грудами на полу, многие выпали из бумажных конвертов и разбились, в общем разгром был полный, качественный такой. И я даже не представлял себе, чем мог бы помочь им Арчи, до того было много работы. Наверное, постарались бы спасти только пластинки Древних, эту их главную, невосполнимую ценность.
        Но я сегодня шёл на помощь всем, до кого мог дотянуться, такое у меня было настроение, поэтому без тени сомнений вышел на середину подвала и снял с себя мамин оберег. В магическом свете картина получилась ещё более грустной, потому что взрывная волна не пощадила казавшиеся поначалу целыми диски в конвертах, размолотив их на мелкие куски. Ну, хоть сортировать не придётся, и то хлеб.
        Я начал с того, что закрыл дверь на ключ, чужие глаза мне сейчас точно были не нужны. А с Вовкой я поговорю, парень вроде умный, должен понять. Потом вручную, не обращая внимания на хрустевшие под ногами осколки, поднял и поставил на место рухнувшие стеллажи, с чего-то же нужно было начинать. Убрал отдельно разбитые стулья и прочую рухлядь, не до неё сейчас, и уселся на освободившуюся от мусора лавку, откинувшись на стену и вытянув перед собой ноги, приготовился магичить, в общем.
        От разбитых пластинок веяло непередаваемым унынием, копировальный аппарат от них не отставал, но всё это было на уровне ощущений и эмоций, разумом тут и не пахло. Оставив аппарат на потом, я занялся чёрными осколками, и очень помогло то, что все они не только скучали, другого слова не подберу, по своей целостности, но и помнили её.
        Призвав на помощь ками ветра, который давно крутился над городом, я пообещал ему полезное веселье, и мы вместе принялись за работу. Мне пришлось напитать магией подвал до такой степени, что всё вокруг искрилось и сверкало, шло цветными полосами и кругами, а стук молотков над головой недоумённо замер.
        Потом я встал, потому что ветер не мог поднимать с пола осколки, и принялся найденной тут же фанеркой сгребать их и подкидывать вверх. Куски пластинок в умном вихре намертво сцеплялись между собой, летели и ныряли в свои конверты, прыгали на свои места на стеллажах, работа спорилась, и основняк мы сделали быстро, потратив больше всего времени на мельчайшие обломки, потому что эти бестолковые кусочки не помнили практически ничего. Но сила есть - ума не надо, как говорится, и я обошёл проблему этой мелкой бестолочи, просто наподдав по ним магией такой мощи, что волосы у самого встали дыбом. Наподдал и напугал, смешно затопав ногами, но сработало же! Чёрная пыль в жутком испуге рванулась от меня во все стороны, с писком кинувшись прятаться по конвертам, враз вспомнив, частью чего она была.
        В дверь уже стучали и гремели ключами, но замок в испуге прикинулся сломанным и открываться не рисковал, а я удвоил темп. Вытащив из кармана плотницкий карандаш, я вынимал из конвертов одну за одной пластинки Древних, и писал на каждой из них слово «Антивандальная», в суматохе не сумев придумать ничего более умного. Ну, как я уже и говорил, быстрота, натиск и сообразительность - это не моё. Писал рунами и тут же запитывал их силой под завязку, надписи вспыхивали изумрудным светом и гасли, сработав, а в двери заколотились с новой силой.
        - По голове себе постучи! - не выдержав, зарычал я, и в первый раз в моей жизни это подейстовало. Магия всё же странная вещь, тем более в такой концентрации, как сегодня. Вовка удивлённо взвизгнул, дав себе самому по лбу, а я принялся сворачиваться. Копировальный аппарат обиженно засопел в углу, но ничего не поделаешь, сами виноваты. Мне бы чуть больше времени и покоя, я бы сумел с ним разобраться, просто во мне сидело подспудное восторженное нежелание лезть в по-настоящему чудесные вещи, за которые я почитал все механизмы гномов. Да и пожизненную гарантию, которую давали подгорные жители почти на все свои изделия, никто не отменял. Интересно, взрыв гранаты - гарантийный случай или нет?
        - Да иду, иду! - я встал по центру подвала и внимательно огляделся, не пропустил ли чего, сначала по часовой стрелке, а потом и против. Но все пластинки сидели в своих конвертах и радовались жизни, затирая мелкие царапины и сколы, потихоньку восстанавливая от избытка магии своё состояние почти до нового, а кое-кто даже и улучшал по мере возможности. Бардак остался, конечно, но это уже не ко мне.
        Щёлкнул замок, в подвал ворвался Вовка, но что мне очень понравилось, он переживал в основном из-за меня, а не из-за своего имущества.
        - Поосторожнее с амулетами! - рявкнул он, внимательно осматривая подвал и дав мне тем самым идею, на что отъехать. - Ты чего творишь тут? У нас штукатурка обратно сама на стены лезет! Мусор весь, что выкинули, снова в доме! Стёкла посклеивались, круто вышло, давай ещё!
        Я решительно расстегнул ремень на штанах и под его недоумённым взглядом полез в кармашек на кальсонах, чтобы достать магическую накладку на револьвер. Она, мол, виновата.
        - Ого! - на удивление, враз оценил он волшебную вещь. Хотя чего тут странного, человек близок к искусству всё же. - Рог единорога, вот в чём дело, а я-то думаю! А как работает? Слушай, дай погонять!
        - А всё уже, не работает, - мне пришлось включить заднюю, лишаться такой ценной вещи, пусть и на время, ради поддержания легенды всё же не хотелось. - Заряд кончился. На пластинки твои хватило, и слава богу.
        Вовка бросился проверять свою драгоценную коллекцию, он осторожно вытаскивал из конвертов самые ценные и дорогие ему диски, радостно и весело осматривал их в отражённом из окна свете, бережно пихал обратно и смотрел на меня всё более и более странным взглядом.
        - Народу ни слова, - заговорщицким шёпотом предупредил я его, показывая глазами на волшебную накладку и пряча её в потайной карман. - Сам придумай чего-нибудь, лады? Амулет, скажи, мощный работы Арчи в дело пустили.
        - Да уж придётся! - радостным голосом заверил меня тот. - Но ты теперь у нас первый гость! А уже если чего от отдела культуры потребуется - только скажи! Ты не смейся, мы теперь много чего можем!
        - Коррупция дело хорошее, - стараясь не улыбаться, я застёгивал ремень на штанах и вообще приводил себя в порядок. - Не знаешь, когда и пригодится. Но это я так, больше из любви к искусству. Тут такое дело, нам гномы адмиральский граммофон подарили, а фонотеки нет, слушать нечего. Ты подбери чего-нибудь, на мой и на свой вкус, а я через часок зайду, заберу.
        - Адмиральский? - насторожился Вовка, совсем как охотничья собака сделав стойку при моих словах, даже одну руку поджал. - Бирюзово-желтый раструб, с электромотором, маго-механический? Скорость вращения стробоскопом ловится? Алмазные иглы, слабый нажим, можно пластинки Древних напрямую проигрывать? Да вы убили, чтоль, кого? Их же не купишь! Их же по одному в год делают!
        - Про раструб в точку, и электромотор имеется, - я немного хвастливо подтвердил его слова, приятно было поговорить со знающим человеком. А то кому другому скажешь, он и не поймёт, дубина, твоей радости. - Насчёт остального пока не в курсе. Хотя магия присутствует, Далин говорил что-то про это.
        - Ох, мать! - этот чёртов аудиофил даже схватился за голову, не посчитав нужным скрыть от меня приступ дикой зависти. - Ты что, его даже не включал? А это точно ты? Магичишь тут, даже не коси мне на амулет, не поверю, и про такое походя говоришь, как будто это в порядке вещей! Слушай, чёрт с ним, с ремонтом, я сам тебе дисков сегодня подберу и сам на корабль отнесу, ты только дай мне на него посмотреть, дай послушать!
        - Да ради бога, - я прикинул возможные сложности и неприятности, и решил не вставать между человеком и его мечтой. - Можешь даже Серёгу с собой взять. Но только его одного, балаган устраивать не надо.
        - Договорились! - мгновенно отреагировал тот на мои условия. - Жди нас вечером!
        Я кивнул в ответ, сунул ему пятерню на прощание и направился к выходу, чтобы избежать ещё каких-нибудь лишних вопросов и договорённостей. Вовка вышел вслед, закрыл за собой дверь и пошёл ремонтироваться дальше, но я видел, что ему сейчас совсем не до состояния стен и потолков, мыслями он витал где-то далеко отсюда, скорее всего, на борту нашей «Ласточки», рядом с гномским чудо-граммофоном.
        Я лишь довольно хмыкнул и прибавил шагу, пробираясь к выходу в самом боевом и победном настроении. Жизнь уже не казалась, она прямо стала для меня много легче и веселей, и немудрено, с такой-то магической поддержкой. Сейчас Виктор Михалыча ещё облагодетельствую одной левой, да и пойду или геройствовать дальше, или пожинать плоды своих подвигов, большой разницы между тем и этим большой нет.
        Я начинал входить во вкус, и даже сам не заметил, как мои шаги стали более уверенными и лёгкими, и ведь некому было спросить у меня в тот момент, а в чём это ты так уверен, чему это ты так радуешься, дубина?
        Глава 13, в которой Артём понимает, что не всё в этом мире магия
        Я выскочил на угол перекрёстка перед музыкальным магазином и, довольно улыбаясь, посмотрел на дело рук своих. Конечно, здание не сверкало первозданной красотой, но вот вся лепная и расписная штукатурка на главном фасаде, например, улеглась на своё место. А на остальные три стены плюнуть и растереть, сами сделают, не маленькие. И будет ещё лучше, чем раньше, в этом я был уверен на все сто. Во второй раз всегда лучше получается.
        В этот момент звонко протренькали двенадцать быстрых ударов мои наручные часы с боем и репетиром - ещё одно механическое гномское чудо и я, спохватившись, развернулся и быстрым шагом направился по указанному адресу, к Виктор Михалычу в гости. Две-три минуты опоздания - ничего страшного, конечно, но лучше бы их не было.
        Указанный в записке дом искать не пришлось, я и так знал, где он находится, и от этого даже срезал путь через дворы и палисадники, никого не встретив, слава богу, на своём пути. Пробежать мимо знакомого будет верхом неприличия, а учитывая, что я тут человек залётный, в меня тут же постараются вцепиться, чтобы узнать последние известия.
        На крылечке, кстати, меня уже ждали. Там стояли и курили Виктор Михалыч с незнакомым мне, но очень похожим на моего учителя молодым мужиком. Родственное сходство угадывалось явственно, и даже основательно разбитое лицо этого самого мужика опознанию не мешало. Единственно, был он очень уж здоров и по-крестьянски крепок, но я вспомнил, что приехали они с женой за помощью вроде бы из какой-то деревни, так что ничего странного. Мужик находился в глубоком волнении, там боролся извечный хуторской скепсис с нешуточной надеждой, и он первым заметил меня, единственного прохожего на улице, настороженно впившись взглядом мне в глаза.
        Мне пришлось успокаивающе помахать ему рукой, мол, я это, я, тот самый гость, не переживай ты так на всю улицу, и прибавить ходу.
        - Алексей, - рукопожатие его было очень крепким, чего я, кстати, не любил, и никогда по рукопожатию никаких выводов о знакомящихся со мною людях не делал. Просто попались мне как-то на жизненном пути два конкретных мудака, очень крепко, по-мужски, жмущие руки всем встречным-поперечным, и разбили они мне тем самым очередной жизненный стереотип. Ну, хоть за это спасибо.
        - Артём, - представился я, выдернув руку из захвата, - очень приятно!
        Мы обнялись с Виктор Михалычем, перекинулись парой приветственных фраз, но в дом заходить не спешили, потому что он только-только раскурил свою трубку.
        - Три минуты ничего не решают, - успокоил он своего нервничающего родственника, - я отдохну немного, а вы хоть познакомитесь нормально.
        - А ты точно доктор? Или ты маг? - с ходу взял быка за рога тот, по своему истолковав слова Виктор Михалыча. - Точно поможешь?
        - Не доктор, - не стал врать я, потому что был слишком уверен в своих силах, - но помогу. Давай для разгона морду лица тебе поправлю, вот и проверишь на себе.
        Тот не стал кочевряжиться, по достоинству оценив предложение, и уселся на лавочку перед дверью, повинуясь моим жестам.
        - Кто это тебя так? - я хотел немного отвлечь его от настороженного наблюдения за моими действиями и немного перестарался, наступил, как говорится, на больную мозоль. Виктор Михалыч обидно хохотнул, Алексей сморщился, но начал рассказывать, не обращая уже на меня внимания.
        - Сухой закон у вас ввели, - обстоятельно, по-деревенски, начал он. - А я и не знал! Три дня же назад мы приехали, уже после всего! Виктор Михалыч-то нас в доме своём поселил, а про это не сказал! А я чего-то так устал от поездки, что, натурально, выпил немного. А хлеба в доме нет! А я без него не могу, вот и вышел купить, на свою голову!
        - Игорь Станиславович действует немного нестандартными методами, - просветил меня Виктор Михайлович, когда его племянник умолк, заново переживая уличное поражение. - Контроль за выполнением сухого закона возложили на местную шпану, больше не на кого было. На подростков четырнадцати-семнадцати лет, в основном. С одной стороны, делом их заняли, чувство причастности к произошедшему в городе привили. С другой стороны, такого я ещё не видел. Строго предупредили, правда, чтобы без увечий и без смертоубийств, старшие за ними следили, с этой стороны обошлось. Но недовольных, вот как Алексей, было много, до сих пор мне жалуются.
        - Шакалята мелкие! - злобно сплюнул племянник, подняв на меня уже не украшенные бланшами глаза. - Толпой накинулись, да всё сзади били! По спине да по ногам! Если бы их чуть поменьше было, я бы их там разорвал, поганцев! А так к одному развернёшься, другой сзади бьёт! И прыткие все такие, вёрткие, фиг поймаешь!
        - Никакого уважения к старшим, - на автомате посочувствовал я ему, занимаясь делом. Закончив с глазами, я перешёл к носу и ушам, повреждения на которых немного не стыковались со словами Алексея о том, что били в основном сзади. - Ну что за город такой, в самом деле! И хорошо, кстати, что никого не поймал. А то вынимали бы тебе сейчас нож из ляжки.
        - Посмейся ещё, ага, - недовольно зыркнул на меня тот, уловив немного издевательские нотки в моём сочувствии. - Слава богу, здоровья у меня хватило. Как начинают сильнее бить, я на корточки сажусь, голову руками закрываю, они друг другу мешать начинают и пробить не могут. Как чуть затихнут, я с низкого старта к дому рву, пока не догонят и снова бить по ногам не начнут. Тогда я снова на корточки сажусь. Так до дома и шли, и хрен кто помог! А самое обидное то, что бьют, сволочи, и одновременно мне морали читают, о вреде пьянства! Хлеба, правда, каравай мой с собой притащили и на лавочку вот положили, не грязный, ничего, тут уважительно обошлись. И не ограбили, и не вытащили ничего, хотя деньги у меня с собой были.
        - Чисто воспитательная акция, - подтвердил и Виктор Михайлович. - В первый день всех завсегдатаев самых грязных шашлычных обработали, вот уж к кому у меня сочувствия нет совсем. Те, кстати, опасность поняли, за ножи хвататься даже и не думали, сразу на попятную пошли. Во второй и третий день улицы шерстили, а потом и во дворы заходить начали. Я, конечно, не в восторге от методов нового мэра, но результат есть, и с нашим населением, вынужден признать, ничего другого так быстро и действенно сработать в принципе бы не смогло. Наверное, показательные воспитательные расстрелы могли бы ещё выручить, но это уже слишком, как по мне.
        - Круто у вас, - ни о чём подобном я ещё не слышал, но удивляться не спешил. Какой народ, такая и власть, а какая власть, такие и методы. - Но сухой закон вчера же отменили, по случаю нашего приезда, пусть люди порадуются.
        - Я бы радоваться не спешил, - Виктор Михайлович наконец выбил свою трубку и внимательно осмотрел племянника, который с большим удивлением на лице разминался сейчас, наклоняясь во все стороны и внимательно к себе прислушиваясь. Но ничего у него уже не болело, хоть обработали его на славу, и основные повреждения действительно пришлись на руки и ноги. - Методы методами, но нет сейчас пьяных убийств, нет пьяных дебошей, нет ничего такого. Последние три дня вообще тишь да гладь, божья благодать, мечта стражника, а не город.
        Племянник кривовато усмехнулся, но спорить не стал, с большим уважением посмотрев на меня и наконец-то успокоившись.
        - Заходите уже, - пригласил нас Виктор Михайлович в дом. - Обедать будете?
        - Нет, сразу к делу, - легко отказался я от его гостеприимства, не боясь обидеть или ещё чего. Хорошо ходить в гости к умному человеку, пусть даже и по делу. Все ритуалы побоку, а в некоторых случаях они прямо раздражают, потому что лишние. Алексей вроде бы неодобрительно на это посмотрел, всё же это был деревенский житель, но в глубине души облечённо выдохнул, и правильно сделал.
        - Такое дело, - колготился он за моей спиной, пытаясь что-то тихо объяснить мне своим низким, басовитым голосом, - дочка у нас, полтора года ей. Спит сейчас. Долгожданная, единственная, понимаешь. А колдун у нас тот ещё козёл вонючий, нихрена не может! И винить ведь некого, предупреждал же он, предлагал в город ехать, да куда там! Как же поедешь - то пахать надо, то косить, то охотиться, то рыбачить - некогда же!
        - А сейчас что, - я не стал обращать внимания на жесты Виктор Михалыча и разулся, найдя себе большие, разношенные тапочки, - не сеешь и не пашешь? Хозяйство как же?
        - Да пошло оно к чёртовой матери! - Алексея даже передёрнуло от злобы на себя и на такую жизнь. - Ради чего оно, хозяйство это сраное? Это в городе бездетному можно жить, а в селе зачем? Ты помоги мне только, а я всё для тебя, всё что хочешь!
        - Посмотрим, - я впервые за этот день насторожился, ведь никогда до этого мне не приходилось заниматься детьми, тем более такими, полуторагодовалыми. И ожидал я чего-то конкретного, что можно было бы легко понять и исправить, а не вот таких сбивчивых рассказов. Подсознательно я ждал застарелую травму, или уродство на лице, или ещё что-то такое, лёгкое и понятное для себя, и вот теперь ожидание близкой подставы кольнуло мне сердце.
        Мы поднялись на второй этаж по широкой винтовой лестнице, стараясь не топать, спит же ребёнок, и Алексей, плавно и тихо отворив одну из дверей, заглянул внутрь, загородив нам проход. Он вполголоса перебросился с кем-то внутри парой слов, успокоился и посторонился, пропуская нас в комнату.
        В лёгком, уютном сумраке пахло молоком и ещё чем-то неуловимо детским, а с кресла около кроватки навстречу нам поднялась невысокая молодая женщина. Я тихо и осторожно поздоровался с ней и остановился на пороге, оттягивая неизбежное. Держалась она, в отличие от мужа, спокойно и уверенно, без надрыва, и это было сейчас лучше всего. Чуда ожидала, конечно, но не сильно, и это тоже было хорошо.
        - Ирина, - чуть поклонилась она мне, не став протягивать, по новомодному городскому обычаю, руку для рукопожатия.
        - Артём, - как можно более уверенно и весомо представился я. - Ну, что тут у нас?
        Устало и как-то горько чуть усмехнувшись мне в ответ, она отошла в сторону и показала рукой на кроватку, в которой лежала и пускала пузыри маленькая девочка, и я похолодел. Уж на что я был далёк от всего этого, но не смог не узнать одинаковое для них для всех плоское округлое лицо, маленькие полукруглые ушки и такой же маленький нос, раскосые восточные глаза при вполне себе обычных родителях, а самое главное, вот это странное выражение лица, из-за которого их ни с кем уже не спутаешь, пусть даже и видел ты их один раз в жизни.
        - Солнечный ребёнок, говорят, - Алексей сначала прикусил кулак, а потом тихонько, но с силой, ударил им по косяку двери. - Суки!
        - Магам уже показывали, - Ирина неодобрительно глянула на него, и он затих. - И что это, я знаю. Так что чуда не жду, такое не лечат даже магией.
        - Посмотрим, - я снял с себя мамин оберег, сунув его в руку Виктор Михалычу, чтобы не влиял он на меня даже и на чуть-чуть. - Маг я, прямо вам скажу, неопытный. Потому что и месяца не прошло, как я им стал. Это одно. Другое дело, что стал я очень мощным и неправильным при этом. А значит, вдруг у нас что и получится.
        С этими словами я, не стесняясь никого, раскрутил себя магически не слабее чем в тот раз, когда последствия взрыва разруливал, так что даже браслет мой в виде змейки-ящерки ожил, плотно стиснув руку в испуге. Зримые проявления магии не заставили себя ждать, всё вокруг окрасилось в зелёный свет, появились какие-то живые изумрудные тени и засновали любопытные сущности, привлечённые моей волшбой, но я их шуганул с таким злобным остервенением, удивившим даже меня самого, что всё моментально успокоилось.
        Я с бесконечной осторожностью и с не меньшей настойчивостью потянулся к жизненной искорке этой девочки, которая пропитывала собой каждую частичку её тела, и недоумённо затормозился. Вообще, план у меня был один-единственный на все случаи магических непоняток, я на него очень надеялся и считал единственно верным.
        Всё вокруг нас в этом мире имеет свою жизненную искорку, свою магическую первооснову, и надо просто привести внешнее к соответствию с внутренним. Создать гармонию между неправильным внешним и правильным внутренним, и будет нам счастье, не может не быть! Ведь именно на этом и построен мир, на изначально правильном внутреннем, и когда я лечил себе печень в этом долбаном монастыре, я ведь так и делал! Не было у меня тогда в правом боку гармонии, и каждая клеточка моего тела знала и кричала мне об этом, торопя исправить и тело само знало, как это сделать, мне даже думать не пришлось.
        Здесь же, в полной прострации рассматривал я эту несчастную девочку и её жизненную искру, гармония была. Причём полная, между изначально неправильной первоосновой и телом. Не было болезни, ничем она не болела, вот и всё. Просто она была такой от момента зачатия, и другой уже быть не могла.
        Да как же так, я поднял зачем-то глаза вверх, как будто мог увидеть кого-то мудрого, кто мог бы ответить мне на мои вопросы. Но ответа не было, и моя немного детская вера в то, что всё вокруг изначально в этом мире правильно, дала сильную трещину. С другой стороны, с горечью подумал я, мне ведь никто ни о чём таком и не говорил, это я сам себе придумал.
        - Что я могу для вас сделать, - наконец вышел я из какого-то подобия транса, и уменьшил присутствие магии вокруг себя. Яркий изумрудный свет, заливавший всё вокруг, померк, успокоились электрические искорки и змейки, сновавшие до этого по всем поверхностям в доме, а Ирина облегчённо выдохнула, не обратив внимания на мои слова. - Могу сделать так, что девочка будет очень здоровой, но от других болезней. Хорошая будет, ласковая и даже умная, если вы её будете любить. Это главное условие. Радостная будет, солнечными ведь не зря их называют. Не вы первые, кстати, не вы и последние с такой бедой встречаетесь. Но это и всё, что я могу для вас сделать.
        - Хоть так, - в Ирине наблюдался какой-то очень сильный внутренний духовный стержень, державший её на плаву, и ещё целое море любви к своей дочке. - Сделайте, пожалуйста. Лишние болезни нам ни к чему, правда, моя хорошая? И счастье с удачей не помешают, и всё такое прочее. А только из-за чего всё это? Кто виноват-то?
        - Никто, - пожал я плечами, - случайность это, чистая случайность.
        Алексей за моей спиной облегчённо вздохнул, видно было, что винил он во всём себя, а может, и ещё кого.
        - Стоять! - спохватился я и без всяких задних мыслей положил одну свою ладонь на низ живота Ирине, а вторую Алексею. Те чуть дёрнулись было, но отскакивать не стали, и я дал из обеих рук магией со всей силы, выгоняя из их тел всё неправильное, всё вредное на уровне именно жизненной искры, закрепляя нормальное состояние.
        Они оба замерли на месте, прислушиваясь к себе. Я по Кирюшкиной методе прочистил им ещё головы, проветрил там, чтобы не зацикливались они на своей беде, чтобы не горевали самозабвенно, чтобы не портили друг другу жизнь.
        - Вот теперь поосторожней будь, - подмигнул я Алексею, - с женой-то! Чуть зазеваешься - и тройня стопудово! Зуб даю, с гарантией! И больше никаких случайностей, в этом можете не сомневаться! Здоровые отпрыски пойдут, смотри не надорвись на хозяйстве-то!
        Тот недоверчиво хмыкнул, но поверил, улыбнувшись мне и жене своей впервые за всё это время.
        - Так, - и я занялся делом дальше, - игрушка любимая у неё есть? Медведь там какой, или ещё кто? Давайте сюда, амулет сильно мощный делать буду.
        - Маленькая она ещё для игрушек таких, - Ирина огорчённо на меня посмотрела. - Одеялко вот любимое есть. Подойдёт?
        - Не знаю, - с сомнением поглядел я на атласно-пуховое детское розовое одеялко. - Нет, наверное. Хотя ты вот что, ты найди мне куски брезента, чтобы на всю жизнь хватило, да потом в одеяло их и вошьёшь. А потом в следующее, когда это истлеет или маловато станет. Или ещё куда, не знаю, тебе виднее. А уж я сделаю из них вещь настоящую прямо сейчас, постараюсь.
        И вот уже через минуту я сидел за столом в кабинете Виктор Михалыча, старательно разрисовывая химическим карандашом нарезанную на небольшие кусочки, размером с носовые платки, брезентовую куртку. Не проронивший ни слова Виктор Михалыч с интересом смотрел на мои действия, без всякого сомнения и в полной уверенности, что так и надо. Правильные-то маги делают амулеты из серебра, обязательно на цепочке или в виде браслета, но я неправильный маг, и мои амулеты будут лучше всех, такой работы под этим небом ещё не видывали, ей-богу!
        Я писал и писал непонятно откуда взявшимся каллиграфическим почерком руны, тут же запитывая их магией и любуясь на яркие изумрудные всполохи, стараясь учесть все непредвиденные сложные жизненные ситуации, которые могут выпасть на долю этой девочке. Нафигачив рун с запасом, я озаботился сохранностью своих амулетов, просто написав на каждом - срок годности один век, антивандальные неразрезаемые, эпические, самоподпитывающиеся, в огне не горят и в воде не тонут, и магически закрепил это условие, потратив на него неожиданно много сил.
        Лоскутки брезента изменили свой внешний вид, теперь это были тряпочки самого зелёного в мире цвета, в глубине их мерцали спокойные синие и жёлтые искорки, а вот от рун следов не осталось, и слава богу. Уж слишком сложными были мои надписи, и скопировать без ошибок их вряд ли бы смогли, а это было чревато.
        - Пойдёмте, - я поднялся на ноги и полюбовался своей работой. - Мощно получилось, сам не ожидал. Скажу вам не хвалясь, Виктор Михалыч, небо ещё не видывало такой работы! Но только уговор, молчок, ладно? Если вам что понадобится, я сварганю без вопросов, но вот рекламы мне делать не нужно. По официальной легенде, маг у нас Арчи, а я всего лишь его ученик.
        - Уговор, - спокойно подтвердил он, с интересом разглядывая тканевые амулеты. - Легенду знаю и согласен. Ирину с Алексеем предупрежу. Но только Арчи говорил о каком-то магическом учебнике для начинающих, и мне хотелось бы надеяться, что мы будем в числе первых, кому вы его покажете.
        - Обязательно, - я даже не стал сердиться на своего друга, ведь надо же готовить почву для появления этой тетрадки, которая сможет в одночасье облегчить жизнь всем в нашем мире. - И тайны в этом никакой нет, в монастыре нашли, просто перевести надо.
        - Переводите, раз надо, - даже не стал предлагать свою помощь Виктор Михалыч, всё-то он понимал. - Пойдём, а то у меня уже обед кончается.
        Мы вышли в коридор, где он осторожно постучал в дверь, и я вручил Ирине свои самодельные амулеты. Надо признать, что есть в женщинах что-то такое изначально странное, они ведь даже и без магического дара домовых умудряются видеть, и проклясть могут на эмоциях так, что не всякая ведьма справится, и вообще они чуть ближе нас к волшебной основе этого мира. А потому я не удивился, увидев, как понимающе вытянулось лицо Ирины при виде этих лоскутков, в отличие от скептически хмыкнувшего Алексея. Оценила по достоинству, стало быть, и это хорошо.
        - Вот этот на шапку мужу нашей, изнутри, - вытянул я сначала один из лоскутков и протянул ей отдельно от других, а потом другой. - Не перепутай, смотри, а вот этот тебе лично.
        - Спасибо, - хватко цапнула она подношение, и я успокоился, не пропадут мои труды. И будет Алексей ходить, грея макушкой мой амулет, никуда он не денется. - Спасибо большое, ты не думай, я вижу, что это.
        - Ну и ладушки, - я пожал руку её мужу, поклонился ей самой, да и отправился на выход вместе с Виктор Михалычем. - Простите, если что не так.
        Затягивать мы не стали и тут же вышли на улицу, мне нужно было в горсовет, к Арчи, и ему туда же, но на работу, так что было нам по пути. Купили по пирожку в ближайшем ларьке, да и пошли себе.
        - Ты меня извини, Артём, - начал Виктор Михалыч на улице, стоило нам пойти рядом, - но хотелось бы уяснить, в чём дело. Я ведь не понял ничего. В чём сложность, почему излечить нельзя? Вообще нельзя, или всё-таки кто-то может? Дело в том, что пообещали тут одни колдуна сильного из леса привезти, но очень уж много денег требуют.
        - Вряд ли вам колдун поможет, - со вздохом принялся я просвещать его. - Это не болезнь, понимаете, это изначальная ошибка, и возникла эта ошибка в момент зачатия, как вот теперь её исправишь? Это всё равно что мост строить по ошибочному проекту, или дом без фундамента. Но если, - тут я остановился на месте, подумав про себя, что не рановато ли я начал уверенно говорить и вообще вести себя как большой авторитет в магии, - если этот колдун всё-таки поможет, за мной срочно посылайте. Потому что это будет значить, что я вообще неправильно мир понимаю, и мне надо будет срочно исправлять себя самого. А уж я и колдуна тогда оплачу, такая наука дорого стоит. Но вряд ли, Виктор Михалыч, таких чудес не бывает. Скорее всего, это шарлатан. Денег ему вперёд не давайте.
        - Хорошо, - задумчиво ответил тот, что-то соображая себе на ходу. - Обязательно. Но я тоже думаю, что это шарлатан. Ошибка, значит, в момент зачатия. Вот ведь неудача-то какая, уж так они этого ребёнка ждали, так старались…
        - Вот именно! - с жаром подхватил я, - что старались! Бесит вот это в людях, просто бесит! Не получается - стараться, значит, нужно! А город съездить, магу показаться, это им не нужно! Хозяйство у них, как же! Вот у нас в училище каптенармус такой же был, складами заведовал, скотина тупая. У него, если ящик на стеллаж не лезет, никак на место не пихается, то что надо делать, Виктор Михайлович? Правильно, нужно просто сильнее его пихать, вот и всё! А если и тогда не лезет, то можно с ноги добавить, замять его, заломать всё, что внутри, но запихнуть! А морду свою тупую опустить и посмотреть, что же это там мешает, это для нас слишком мелко!
        - Понятно, - мы подошли к горсовету, и Виктор Михалыч на глазах стал серьёзным, потому что какие-то люди у крыльца уже его ждали, нетерпеливо поглядывая на часы в башне. - Спасибо, Тёма, за помощь. По колдуну в любом случае дам знать, но и ты у Лары спроси про этот случай, чем чёрт не шутит.
        - Обязательно, - со вздохом пожал протянутую руку я и отвалил в сторону, освобождая его для общения с посетителями.
        Маг сраный, думал я про себя самого, усаживаясь на лавочку перед крыльцом и закуривая. Пластинки тебе из осколков собирать, упиваясь собственной крутостью, вот твой предел. Кикимор болотных гонять да над домовыми верховодить. Возомнил о себе, хайван набитый, обрадовался. А случись что серьёзное, вот как сегодня, ты ведь и сделать ничего не сможешь.
        Чёрная бессильная злоба начала потихоньку было забирать меня в свои объятия, но я вовремя опомнился, слава богу, и хватило меня лишь на то, чтобы раздавить недокуренный бычок об урну с предельной жестокостью.
        - Ладно, - сказал я самому себе вслух и поднялся на ноги, намереваясь направиться к Арчи, который магичил на заднем дворе горсовета напропалую. - Хрен с ним. Могло быть и хуже.
        Глава 14, в которой герои заканчивают свои дела в Новониколаевске и готовятся к будущим победам
        Весь этот день до вечера мы вдвоём с Арчи трудились на благо общества, и это мне очень помогло, это разгрузило голову. Другу я ничего не сказал, слишком уж вокруг было много лишних глаз и ушей, оставил на потом. Ну и уныние своё упрятал подальше, чтобы не портить окружающим настроение.
        Мы устроили магический конвейер по ремонту и подновлению амулетов, что несли нам на проверку целыми ящиками, под запись. Бригада облечённых высоким доверием кладовщиков носилась туда-сюда без отдыха, пытаясь всё успеть, ведь дорога ложка к обеду.
        Я потихоньку перестал так уж скрываться, не перед кем, целиком и полностью сосредоточившись на патронах, что подносили мне целыми цинками и лентами, от ружейных россыпью до винтовочных в обоймах, но сильно не старался. Я не сооружал из них ничего такого, что было бы похоже на просто изнывающие от магии и безделья патроны из нашего собственного арсенала, это было прямо лишнее.
        Основной упор делал на долговечность, чтобы хотя бы на пару лет хватило, и на борьбу против нежити, нечисти и церковной магии, до кучи. От меня сейчас требовалось наштамповать их побольше, пусть и в ущерб эффективности, и я разошёлся вовсю, побив все рекорды. Во всяком случае, Арчи лишь удивлённо качал головой, изредка посматривая на меня, ведь две сотни патронов в день были его личным пределом.
        Потом пришёл Игорь вместе со своим безопасником, который отзывался на имя то ли Дима, то ли Кузя, и принёс свой личный и городской стратегический запас по-настоящему мощных амулетов. Следом втащили два баула с таким оружием, что Арчи лишь удивлённо и завистливо закряхтел, глядя на него. «Секира» моя, как я понял, была из этой же оперы.
        - Поужинать не хотите? - Игорь со смущённым лицом всунул мне в руки пару узнаваемых авосек, набитых банками с вареньем и мёдом. - Только пустые отдай, пожалуйста.
        - Ты серьёзно? - я усмехнулся, вспомнив про себя, что пустые банки из первого гостинца так на мне и висят. - Спасибо тёть Марине передавай.
        - Куда уж серьёзней, - просто ответил Игорь. - Всё для тебя, братуха, кроме этого. Она ведь банки свои в лицо помнит, по крышкам и этикеткам, обмануть не получится, я уже пробовал. Вечером зашлю к тебе на корабль человечка, пусть заберёт.
        - Лады, - и я аккуратно поместил авоськи на рядом стоящую лавочку, от греха подальше.
        Арчи тем временем разглядывал лежащие перед ним по-настоящему серьёзные амулеты из стратегического запаса.
        - Приятно, чёрт побери, - усмехнулся он, раскладывая их на две аккуратные кучки, - что так ценят. Половину я делал, гляди! Хозяев они, конечно, уже десять раз поменяли, так ведь и обстановка какая!
        Игорь с Димой, он же Кузя, присели рядом с нами за стол и стали с интересом наблюдать за нашей работой. Арчи сразу занялся амулетами, он сначала подзарядил и обновил те из них, что вышли когда-то из его рук, а уже потом чужими. Я же принялся тягать из баулов оружие по-одному, стараясь не то чтобы не завидовать, но даже и не подавать вида. Хорошо ещё, Далина с нами не было, вчера он умотал с бала опять на корабль, чтобы не оставлять Антоху одного.
        Скрыть зависть не получилось, уж на что я был далёк от всех этих украшательств и инкрустаций, но проняло даже меня. Несколько незнакомых мне револьверов, по качеству и ощущениям нисколько не хуже моей «Секиры», карабины и ружья в чехлах, несколько амулетных ножей и шесть ручных гранат, разукрашенных рунами не хуже всего остального - арсенал был богатый. Я не стал вытаскивать карандаш, чтобы исправлять чеканные рунные вязи на сером и воронёном металле, просто потому, что побоялся испортить по-настоящему мастерскую работу.
        Не терзая себя размышлениями и сомнениями, наполнил оружие магией под завязку, прислушался к каждому на предмет потаённых желаний или жалоб, поправил по мелочи, вот и всё, ничего тут больше не требовалось, я же говорю - мастерская работа.
        - А это, кстати, механику вашему, - остановил меня Дима-Кузя, когда я, присвистнув от удивления, вытащил из жёсткого кожаного чехла разобранную на три части тяжеленную семисотку гномской работы. Блок из двух стволов можно было бы прямо сейчас, без всего остального, относить в княжескую сокровищницу, и требовать за него, по меньшей мере, прогулочный дирижабль. Прикладом же с цевьём можно было удивлять эльфов, как примером непревзойдённой работы по дереву. А вот если всё собрать и показать это ружьё любому гному, то надо будет следить, чтобы его кондрашка не хватила. По сути же своей это была классическая двуствольная переломка конского калибра, которую ещё все почему-то называли на старый непонятный манер - нитроэкспресс.
        - Учись, Тёма, подарки делать! - развеселился Арчи, поборов первоначальную оторопь. - Вещь же, правда? А если ещё знать, что стрелять из неё никто, кроме самых дурных гномов, не может, так и вообще хорошо!
        - Да господи, Арчи! - скривился Игорь, - Ну, чего тебе ещё? Землю в собственность, здание какое в городе, разрешение на любую деятельность - ты только скажи!
        - Если что надо, - влез в разговор и немного оскорбившийся Дима-Кузя, - без вопросов, отвечаю. Приморить кого-нибудь по-тихой где угодно, чтобы на вас не подумали, узнать что, достать чего, - это всё не скажу, что запросто, но сделано будет!
        - Так стреляли же из неё! - удивился я, пропустив их слова мимо ушей и с натугой подняв и посмотрев через стволы на свет, как через подзорную трубу. - Я не эксперт, конечно, но можете мне поверить. И не почистили, кстати.
        - Некому чистить, - ухмыльнулся брат. - Тому стреляльщику тупому сначала плечо с ключицей сломало, а потом у него полгода при любых громких звуках голова болела. Дуплетом же садил, навскидку. Недосуг, в общем, и ему и нам. Забирайте дуру, Далин, в отличие от вас, оценит как надо. Не делать же из неё обрез, в самом деле.
        Я с сомнением упаковал эту ручную гаубицу и чехол и положил отдельно на лавочку, к банкам с вареньем. Спасибо, конечно, но если гному нашему приспичит из неё пострелять, то нужно будет в этот момент оказаться от него как можно дальше.
        - Закончил? - Арчи уже управился со своей работой и теперь всем своим видом показывал, что всё, баста, хорошего понемножку, и я был с ним совершенно согласен. День клонился к вечеру, уже темнело, помочь брату я всегда был готов, но совесть тоже надо иметь. Да и силы, честно говоря, у Арчи почти кончились, пришлось делиться.
        - Да, хватит, - ответил вместо меня Игорь, - поужинаем?
        Но мы, переглянувшись, отказались. Вполне может случиться так, что завтра с утра придётся выходить в рейс вместе с гномами, к тому же и своих дел хватает. Да и устал я чего-то, и больше всего хотел оказаться сейчас на нашей кухне, с кружечкой горячего чая в руке, в обществе своего верного заместителя по ордену.
        - Да скажи ты им уже, - недовольно пробурчал Дима-Кузя, взглянув на моего брата. - Не тяни.
        Но тот промолчал, собираясь с мыслями, и немного уже раздражённый от магического истощения Арчи начал язвить.
        - Куда ни глянь, одни сироты кругом, - сказал он мне, начиная собираться. - Притомил уже родной город, честное слово. Ну, что там у вас ещё? Может, пожалеть вас надо, сопли вытереть, подгузник сменить?
        - Всё сразу, - Игоря чужими словами смутить было невозможно, смущался он только от собственных выводов, когда понимал, что сделал или сказал что-то не то. - Я не против, можешь и сменить. Но только Валета вы, я смотрю, забыли совсем. А я вот помню. Картину даже себе заказал с его физией, портрет называется, в кабинете повешу. И смотреть на него буду каждый раз, когда мне покажется, что всё зашибись и я самый умный.
        - Ого, - собравшийся было на выход Арчи уселся обратно на стул. - жги давай.
        - Вы, я смотрю, немного забурели от крутизны своей, - брат уже не подбирал слов и не стеснялся. - Страх потеряли, а это плохо. Ты не дёргайся, Арчи, и не умничай - кто тебе это ещё скажет? Промолчи, послушай, - и будешь прав. А дело обстоит так - против вас, сейчас, конечно, никто не пойдёт, но не потому, что вас боятся, а прежде всего потому, что силы вашей не знают. Никто не торопится - ждут дурака, что первым не выдержит, попробует вас на вшивость.
        Мне эти его речи хорошо зашли, особенно после недавнего облома у Виктор Михалыча, а вот Арчи, это я видел, был настроен к словам моего брата немного шапкозакидательски и, что ещё хуже, чуточку высокомерно. Но я бы и сам так отнёсся к этим осторожным увещеваниям ещё вчера, так что ничего, постараюсь брату пособить.
        - Да и воевать с вами вроде бы незачем и некому, - продолжал говорить Игорь, спокойно поглядывая нам в глаза по очереди. - Глупая это идея, прямо скажем, воевать с вами сейчас. А вот внушить эту идею кому другому - почему бы и нет? Или использовать вас в тёмную - что в этом плохого? Вы же, кстати, в тот день, когда Валета оприходовали, клялись и божились держаться от всех этих игр подальше - так чего лезете сейчас?
        - На гномов намекаешь? - спросил у него наконец-то нахмурившийся Арчи.
        - Какие уж тут намёки, - без улыбки посмотрел на него брат, - прямо говорю. И, заметь, говорю это вам без Далина, потому что он человек, гм… слишком прямолинейный и правильный. Он бы после моих слов к своим пошёл, ответа требовать, кипиш бы поднял, а это лишнее сейчас, я считаю. Нет у меня ничего, одни только слухи неопределённые.
        - Но что-то же конкретное есть? - уже прямо в лоб, по-гномьи, поинтересовался у этих двоих гавриков Арчи. Игорь молча развёл руками, и в разговор вступил Дима-Кузя.
        - Было бы что конкретное, туману тут не наводили бы, - высказался он, не дождавшись слов Игоря. - Но иногда попасть в непонятное бывает ещё хуже любой конкретики, так что думай сам. Может, нет ничего, а может, и есть что - тут не разберёшь. Во всяком случае, пока. Гномы, сам знаешь, они разные бывают. Те, что среди людей живут, это одно. Голытьба всякая, мастеровые, шахтари - тот же хрен, что и наши, только в левой руке. А вот торгаши да старейшины - это уже совершенно другое. Масштаб не тот, понимаешь? И если вы думаете, что они сами свои проблемы решить не могут - то вы сильно ошибаетесь. Жили же они как-то без вас триста лет, и ещё триста проживут, ты за них не беспокойся. Сил и ресурсов у них в достатке. Ну, сам подумай, что для них один граммофон?
        - Не знаю, - отчего-то скривился я, как будто мне напомнили о чём-то не очень приятном. Дался им всем этот граммофон, в самом деле. - Без левых мыслей они со мной разговаривали, это точно.
        - Конечно, без левых, - согласился со мной Дима-Кузя. - Было бы глупо к тебе отправлять тех, кто нож за пазухой держит. Но вот те гномы, что от нас аэропорт получили, как-то не очень уверены в том, что без вас там прямо не обойтись. Но ничего конкретного, как ты говоришь, у нас нет, просто слухи непонятные, а потому лучше бы вам пока туда просто не ходить. А уж мы постараемся разузнать, в чём там дело.
        - Может, узнаете, а может, и нет, - Арчи досадливо поморщился в ответ на эти откровения. - Может, есть что, а может, и нет ничего. Как-то всё это слишком туманно для того, чтобы такие выводы делать. Гномская верхушка, конечно, мироеды знатные, но в прямой подлости пока ещё замечены не были, и наговаривать на них не надо. Уж всяко получше людей будут.
        - Вот именно! - поддержал его и я. - Тем более, и смысл у нас с вами разный. Вам - на месте сидеть, оборону крепить, нам - туда-сюда ходить, каждому своё. И если мы от каждого шороха прятаться будем, ничего у нас не выйдет.
        - Смысл у него, - неодобрительно посмотрел на меня Игорь. - Вы главное, когда совсем припечёт, сюда добраться сумейте, прикроем и не выдадим. А так - думайте сами. Просто держите ухо востро, я тебе серьёзно говорю, чего ты лыбишься? Ты ведь такой лопух, такой пряник - нет спасения!
        И, хоть последние слова его были немного обидными, я заулыбался, потому что видел, как на самом деле переживает за меня Игорь. Он до сих пор считал себя старшим братом, варенье вон принёс, и то, что я стал магом, ничего особенно для него не меняло. Да и сумел всё-таки перепугать его Валет, сумел изменить в не самую худшую сторону. Может, к старости это и вылезет ему боком, но до неё ещё дожить надо.
        - Ну, если это всё, - и Арчи вылез из-за стола, - везите нас в порт. Всё, что могли, мы для друг друга сделали.
        На обратном пути, сидя всё в той же компании на сиденье всё того же пикапа, я невольно снова отключился от общего разговора, занятый своими мыслями. Пропустил мимо ушей похвальбы Димы-Кузи о том, что он уже дошёл до буквы «У» в букваре и прописях, не стал влезать в ценные советы Арчи о том, как именно Игорю следует строить свою политику применительно к церкви, всё это мне было уже неинтересно.
        А думал я о том, куда же это нас несёт вместе с «Ласточкой», каким таким ветром. Пока, слава богу, из каждой передряги мы выходили в плюс, прирастая если не материально, то друзьями или нечувствительными умениями, вот как я. Но как долго будет продолжаться такая лафа и не получим ли мы по носу в ближайшем будущем - на этот вопрос ответить было некому.
        - Притормозить бы, - неожиданно вслух для самого себя сказал я и машина действительно клюнула носом вперёд, притормаживая. На меня удивлённо посмотрели Игорь со своим замом, а вот Арчи покосился довольно ехидненько, он откуда-то был в курсе всего, что сейчас я себе напридумывал.
        - Не надо, - успокоил он впередисидящих, - поехали, это просто Тёма наш сейчас окончательно к деньгам и к независимости привык, забыл с чего начинал и с жиру беситься начал. Вот побесится и баиньки пойдёт, правда же?
        Я смущённо кивнул откровенно издевательски веселящемуся Арчи в ответ, Игорь понимающе переглянулся со своим замом, и мы поехали дальше, но больше я уже философствовать себе не позволял.
        - От великих дум, говорят, - шепнул мне Арчи сочувственно, - вши заводятся, а больше от них нет никакого толку. И помни, на первых порах у всех магов завиральные теории родятся, в этом нет ничего постыдного или страшного. Ну, как ребёнку обосраться - неприятно, конечно, но довольно жизненно в самом деле. Ребёнок в таких случаях орёт папке с мамкой, и они ему задницу моют, а ты, если ещё раз начнёшь о чём-нибудь таком размышлять или, не дай бог, о судьбах народа и родины вдруг задумаешься, мне говори.
        - Да отвали ты! - настроение у меня был довольно депрессивное, и я желал им, наверное, подсознательно насладиться, а этот всё понимающий олух мне мешал, не давая сосредоточиться на новых для меня мыслях. - Всё, отпустило меня, успокойся. Ружьё лучше держи, а то банки побьём.
        И я сам вцепился в это варенье, оберегая его от козления машины на ямах грунтовой дороги, но продолжалось это недолго, потому что мы въехали через ворота аэропорта на взлётку и поехали по рулёжной дорожке к ангару с нашей «Ласточкой». У здания аэровокзала стоял тот самый дирижабль, что шёл за нами, как приклеенный, от самого мятежного монастыря, а потом рискнул здесь сесть, выбросив аварийный флаг. Стоял он под усиленной охраной гномов, и на борту его вроде бы уже все успокоились, не жаждали встречи с нами так уж сильно, только проводили нашу машину тяжёлым взглядом, жалея больше о том, что вообще ввязались в эту авантюру. Ну, слава богу, значит, не такие уж и сильные у людей проблемы.
        А вот в самом ангаре нас ждал небольшой сюрприз. Ничего серьёзного, просто по правому борту нашей «Ласточки», на раскладных походных шезлонгах, за небольшим накрытым столом сидели Вовка с Серёгой в компании Далина.
        - Это я их сюда позвал, - пришлось мне признаться Арчи и всем остальным. - И забыл совсем.
        - Странно, - внимательно посмотрел на них маг, - Эти двое понятно, но ведь и Далин доволен, вроде даже веселится. С чего бы это?
        Я пожал плечами, мол, сейчас узнаем, тем более что машина уже заехала в ангар и остановилась. Нам навстречу поспешил радостный Антоха, и я мстительно всучил ему авоськи с вареньем.
        - Кирюшке отнеси, пожалуйста, - попросил я его и повернулся к Арчи. - А ты ружьё мне верни, сдаваться пойду. Вот и пригодился подарок, не зря тащили.
        Арчи с улыбкой повесил мне на шею тяжёлый чехол и, попрощавшись с мэром и его замом, направился к этой троице культурно отдыхать.
        - Пустые банки верни! - спохватившись, крикнул вслед Антохе Игорь. Тот чуть сбился с шага, но тут же, сообразив, энергично закивал головой, а вот веселье за столом и расслабуха кончились, и гости немного напряглись, заметив нас. Начальство же.
        - Ничего-ничего, отдыхайте! - понимающе помахал им рукой Игорь. - Мы сейчас уедем! Отделу по культуре пламенный привет!
        Но тут из выведенного наружу через иллюминатор раструба граммофона полилась музыка, и всем нам, а мне особенно, стало не до отношений между ветвями власти. Играла, как я понял, пластинка Древних, да как играла! Никакого дребезжания, никакого шипения и прочего песка, на эталонно ровной скорости, громко и чисто выдавала она незнакомую мне красивую мелодию. Я слышал одновременно чистейшие верха и глубочайшие низы, пытался найти недостатки и не находил. Единственно, громкость была не для использования в маленьком помещении, граммофон легко заполнял мягким, не бьющим по мозгам звуком весь ангар, но ведь, наверное, регулировалось же как-то это дело, не могло не регулироваться, адмиральская же вещь!
        Проняло не только остановившегося на полдороге Арчи, замерли все, и гномы в дальнем углу ангара, и мэр со своим замом.
        Прискакавший через минуту взмыленный Антоха вручил им две авоськи с пустыми банками, мы попрощались, и они, как мне показалось, с легким сожалением отчалили, а я пошёл сдаваться. Пошёл, по пути пытаясь понять, чем же сумели так умаслить Далина Вовка с Серёгой, ведь друзьями они не были. Точно не были, и к музыке Далин относился ровно, без фанатизма, а тут смотрите какая идиллия, даже пиво на столе стоит.
        Перехватив поудобнее чехол, я приблизился и услышал, как Серёга жарким шёпотом, не мешая музыке, что-то рассказывал Далину про какие-то там гармоники, частоты и диапазоны, про количество оборотов и ширину дорожек, восторгаясь тем, как гномы сумели всё это воплотить в том чудесном механизме, раструб которого сейчас торчит из иллюминатора. Далин снисходительно млел, слушая эти искренние восторги, он в таких случаях принимал их на свой счёт, не забывая одновременно подливать собеседникам свежего пива.
        - Держи, - я не стал язвить по этому поводу, зачем портить людям праздник, и протянул ему подарочный слонобой в чехле, - от имени и по поручению, как говорится, тебе лично. Владей.
        Тот с удивлением принял от меня неожиданный презент и чуть не подскочил, когда увидел, что именно там прячется. Пододвинув в сторону пиво с закусками, он начал выкладывать на стол содержимое чехла, и у меня возникло странное чувство узнавания, где-то совсем недавно я уже такое видел, только красной бархатной скатерти недоставало, и гномов тогда было за столом не в пример больше.
        Арчи уселся на свободную табуретку, штатных раскладных шезлонгов на борту было всего три, а я без слов расплатился с Вовкой по рукописному счету, в котором фигурировали много неизвестных мне названий, разбитых по видам и жанрам музыки, да и пошёл на корабль. Пятьдесят рублей всего, кстати, а должно быть по крайней мере пятьсот, прикинул я, мельком проглядывая список. И скидка нормальная, и ассортимент не подкачал. Среди известных мне имён и названий мелькали и совсем неизвестные, и даже несколько совсем непонятных.
        Непонятные в том смысле, что Вовка, не заморачиваясь особо, тупо перерисовал знаки неизвестного ему алфавита, оставив всё как есть, лишь снабдив их пояснениями типа: - хорошо, медляки и прочее.
        - Блуес, тхе бест, - запинаясь, кое-как вспомнил я чужие буквы и сумел прочитать надпись на одном из старых языков, с большим сомнением прислушиваясь к самому себе. - Ну посмотрим, что это за блуес такой.
        Глава 15, в которой герои открывают новые возможности для воздухоплавания
        На следующий день мы поднялись с рассветом, потому что флагманский «Ногарунг», пользуясь присутствием трёх штатных магов на своём борту, пришёл в порт Новониколаевска вообще ни свет ни заря, и теперь висел в воздухе, нетерпеливо ожидая нас.
        «Ласточку» же здесь уже ничего не держало, все наши имущественные дела, слава богу, Далин успел решить. Грузовой отсек был забит под завязку, мало того, гном занял ещё несколько кают, совершая ползучую хомячью экспансию по всему кораблю. Зенитные скорострелки были, конечно, главным призом, но и без них хватало барахла. Динамометр показывал загрузку три четверти от полной, и я решил переговорить с гномом, не откладывая это дело в долгий ящик.
        - А вот, к примеру, - громко, в голос, обратился я к Арчи, демонстративно не замечая рядом торопливо допивавшего свой утренний чай механика. - Найдём мы по пути ещё одну делянку Снежной Ягоды. Куда мешки складывать будем? Места ведь не хватит, к гадалке не ходи. Или пушку, допустим, древнюю найдём, тонн на восемь! А к ней снарядов тонн на пять, что тогда?
        - А чего снарядов так мало? - Далин понял, к чему и для кого этот разговор, и с недовольным стуком поставил стакан на стол, - давай тонн десять хотя бы!
        - Тем не менее, гноме, - Арчи тоже всё понял и поддержал меня, с удовольствием включившись в игру. - Ты представь, представь себе только! Это же будет самая настоящая трагедия! Вот улетаем мы, потому что перегруз, а пушечка так жалобно нам вслед смотрит, а вокруг целая куча желающих поживиться так и вьются! Тут даже я плакать начну, самыми настоящими слезами! Себя не жалеешь, меня пожалей!
        - Да пошёл ты, - совсем раздражённо буркнул гном, потому что сумели мы достучаться ему до самого сердца. От нарисованной магом картины проняло даже меня, не говоря уже об Антохе с Кирюхой. Трюмный наш вообще ошеломлённо замер на месте, с надеждой впившись в глаза Далину.
        - Да и Лариска, считай, на своём горбу всё это таскает, - пришлось добавить ему с другой стороны. - Наставник хренов. Посчитать тебе, сколько нужно энергии, чтобы перенести десять лишних тонн на сто километров против встречно-бокового ветра? Вёрст этак на шестьдесят в час?
        - А если вы видите, что я всё домой тащу, - решил сделать нас же и виноватыми Далин, - чего только по факту говорите? Я ведь не святой, у меня свои недостатки, и вы их прекрасно знаете! А база у нас одна, в Белом Камне! Давайте вернёмся, разгрузимся, а уже потом за гномами отправимся!
        - Не пойдёт, - Арчи для вида всерьёз воспринял это предложение. - Просто будем надеяться, что грузовой отсек нам в ближайшем будущем не понадобится. Что без внеплановых приобретений обойдёмся.
        - Хреновая это надежда, - гном резко стал грустным, представив себе пустой рейс, но делать было нечего. - Очень хреновая!
        - Сам виноват, - я прекратил спор и вылез из-за стола, чтобы не добивать Далина. Добить-то его не добьёшь, но ввязаться в спор ради спора можно очень легко. Иногда это очень интересно и весело, но не сейчас.
        Мы резво разбежались по рабочим местам, внешний осмотр уже был проведён, в силовой каркас добавили объёма ещё вчера, так что можно было смело выезжать на лётное поле и стартовать, не заставляя гномов ждать лишнего.
        - По идее, базы-то теперь у нас три, - вдруг задумчиво сказал мне Арчи уже из пилотского кресла. Он закончил со всеми своими делами чуть раньше меня и потому позволил себе задуматься. - Белый Камень, Ромашкино и вот теперь Новониколаевск.
        - Толку-то! - я быстро прикинул, что к чему, сумев сразу же найти главный недостаток. - Если все они в дне лёта друг от друга.
        - Зато в Ромашкино и в Новониколаевске у нас всё бесплатно, бестолочь. - Арчи удивлённо посмотрел на меня. - А бесплатных баз мы можем себе позволить сколько угодно. Да и не выдадут нас там в случае чего, во всяком случае, сразу не выдадут.
        - Ну так-то да, - я суетился по рубке, тема для обсуждения была хорошей, но уж очень не ко времени. - Но в случае чего лучше на тайные площадки сразу уйти, зачем людей подставлять?
        - Это раньше, - отмахнулся Арчи. - А сейчас, если только против нас объединённую эскадру не соберут, можно и пободаться.
        Я быстро засунул карту с районом полёта в планшет и наконец, окинув взглядом рубку, уселся в кресло рядом с другом.
        - Свинье рога приделай, она всех перебодает, - сообщил я смотревшему на меня отсутствующим взглядом Арчи, и похлопал его по плечу, вырвав из задумчивости. - Давай, приходи в себя, начинаем.
        - Про Торговый Остров мысли кое-какие появились, - поделился тот со мной мыслями, не спеша приступать к делу. - Там ведь тоже нам должны, и неплохо было бы этот долг перевести из большого человеческого спасиба в скромное складское помещение. Квадратов на двести хотя бы - я же много не прошу, я всё понимаю. А уж район полётов там какой - на весь Архипелаг можно прыгнуть! Единственное, что мешает - очень уж там жизнь бурная и вороватая, сегодня есть база, а завтра её нету. Не у Хельги же на заднем дворе обосновываться, в самом деле.
        - Тогда уж на её участке, - я хотел сказать в доме, но вовремя одумался, - он как раз сейчас свободен от всего.
        - Это да, - ухмыльнулся Арчи и заорал в переговорную трубу, - Далин, готовность!
        - …отов! - раздался оттуда гномский бас, и я дал напругу на ведущие колёса, сняв корабль со стояночного тормоза. «Ласточка» вздрогнула и тихонько покатилась вперёд, выезжая из ярко освещённого ангара в тёмное утро. Дежурные гномы проводили нас и указали место старта, не совсем ясно видное в сумерках. И пока мы телепались за мотоциклетом с ведущим фонарём сзади, я совсем некстати подумал о том, как же люди ошибаются, когда говорят, что сумерки опускаются.
        Никогда они не опускаются, они всегда поднимаются вечером вверх от самой земли. Утром же всё наоборот, процесс идёт сверху вниз, только не для сумерек, а для света, так что тоже мимо.
        И я посмотрел в лобовое стекло на ярко освещённый «Ногарунг», который ярким фонариком в лучах даже ещё не показавшегося из-за горизонта солнца висел примерно в трёх километрах высоты над рекой, в компании трёх же лёгких дирижаблей охраны и связи. А вот у нас, внизу, было бы довольно темно, если б не прожектора.
        - Пятый час всего, - по своему отреагировал на эту красоту Арчи и широко, не опасаясь порвать рот, зевнул. - Адмирал спит небось, рожа бородатая. Может, выберем момент да рванём наперегонки, а? И ещё чуть с курса сойдём, чтобы поволновались, сволочи.
        - С курса сойти легче всего, - не одобрил я его затей. - Зато потом по новому всё считай, так что только наперегонки, если Далин тебе позволит. А он не позволит, так что не мечтай.
        Арчи лишь сокрушённо вздохнул, он и самом деле мог полихачить, и иногда, когда обстановка позволяла и меня в рубке не было, любил пройтись над рекой практически на бреющем для дирижабля полёте, метрах на пятидесяти-ста высоты, выжимая из двигателей всю мощь. Для ощущения скорости, как он говорил, для полноты жизни. И слава богу, что делать такие фокусы над равниной или, тем более, над морем он себе не позволял, ума хватало.
        Над морем, кстати, вытворять такое было опаснее всего, потому что теряется ощущение высоты и положения в пространстве совершенно, взгляду зацепиться не за что, очень уж всё однообразное и монотонное. Над рекой хоть берега спасают.
        - К взлёту готов, - отбросив все эти мысли, да что ж такое со мной сегодня, я вслух стал проговаривать начало ритуала. - Полный штиль, обороты двигателя и напряжение бортовой сети в норме.
        - К взлёту готов, - отозвался Арчи, взяв под контроль силовой каркас и проорав в переговорную трубу специально для Далина и Антохи. - Внимание экипажу, взлёт!
        Из машинного отсека отрапортовали о готовности и мы начали работу, занимаясь каждый своим делом, как и раньше. Я не лез в магию, оставив её Арчи, вцепившись в свои рычаги. Перегруза не было, но дифферент на корму, большое спасибо гному, имелся, и следовало это учесть.
        - Пять тонн, в норме, - я схватился за рычаг сброса аварийного балласта, и Арчи поспешил с раскладкой, чтобы без проблем проскочить этот самый сложный момент, когда «Ласточка» всё ещё стояла на земле, но практически теряла вес и приобретала парусность солидного морского фрегата.
        - Три тонны, - стояночный тормоз был давно отпущен, и теперь корабль чуть поволокло назад, штиль всё же не означал полного отсутствия ветра.
        - Полтонны, - «Ласточка» чуть привстала на задних колёсах, и я включил насосы перекачки балластной жидкости с кормовых в носовые цистерны, чтобы парировать дифферент.
        - Ноль, - динамометр наконец показал заветные цифры и дирижабль легко оторвался от земли. - Взлёт штатно.
        Со скоростью двух-трёх метров в секунду мы начали набирать высоту, обстановка позволяла, да и спешки особой не было. Арчи не любил быстрые взлёты, так что на эти три километра мы будем карабкаться минут двадцать-двадцать пять, не меньше.
        Ветер попутным не был, карт погоды у нас не было тоже по причине отсутствия метеорологической службы на гномском аэродроме, так что хорошо, что вышли пораньше, запас времени не помешает.
        - Скорее всего, - отвлёк меня Арчи, - эти бородатые будут нас прикатывать день и ночь напролёт идти, прямиком к ним в столицу. Нас же теперь два мага на борту - можем, в принципе. Что думаешь?
        - Будут, - поразмыслив, согласился я. - Обязательно будут. Хорошо быть адмиралом - приказал идти без остановок и спать завалился. Ему-то что - минимум три мага в экипаже имеется и саламандра не одна, пусть у них голова и болит, правильно? Вот пусть они и преодолевают, как говорится, все тяготы и лишения воинской службы, доля у них такая, а нам-то это зачем?
        - А сколько туда идти? - Арчи начал подбирать аргументы для будущих переговоров с гномами.
        - В Урзгрим-то? - мне даже не пришлось смотреть на карту, чтобы назвать ему приблизительную цифру. Расстояния от Новониколаевска до всех мало-мальски значимых городов и мест я знал. - Если через Гномий Кряж прыгнуть, напрямки, то примерно тысяча восемьсот.
        - Где-то сутки хода, - Арчи задумчиво посмотрел на меня. - Раньше мы на такое три дня тратили.
        - И правильно делали, - не повёлся я на его задумчивые взоры. - Хрен с тобой лично, но ты вот о Лариске подумал? Сможет она сутки напролёт градус выдавать? А если встречный ветер, а если сплошная облачность?
        - Кстати! - вдруг засуетился Арчи, расстёгивая ремни. - А вот прямо сейчас пойду и узнаю! Правильно, чего гадать? Управление отдал!
        Я принял управление, и маг галопом поскакал в машинный отсек убалтывать Далина, пока я не влез со своей осторожностью и не испортил ему всю малину. Странное дело для долгоживущего, но очень не любил Арчи ждать и догонять, а ещё устраивать длительные переходы, что в небе, что под ним.
        Вернулся он довольно быстро, довольный донельзя.
        - Далин считаться затеял, - порадовал меня он, - Антоху с Кирюхой припряг. Достучались до него на завтраке. Да и конец месяца впереди, получка на горизонте. Так что он только за, планирует продать всё лишнее добро оптом в гномьей столице, чтобы место освободить. Одумался.
        - Если пойдём ночью, - со вздохом предупредил я его, - то километрах на пяти, понял? Не ниже! И рожу свою красную можешь мне тогда в лицо не совать. Борись с давлением сам.
        - А когда это я тебе её совал? - возмутился Арчи, немного поёжившись. - Нормально всё будет!
        Но я лишь пожал плечами, мол, хозяин-барин. Про пять километров высоты это я загнул, конечно, хватит и четырёх, но предупредить, сбить наплевательское отношение будет не лишним.
        - Тогда вахты по восемь часов, - я прикинул так, чтобы ночью идти выпало на мою очередь. Во-первых, мне не трудно, я страшная сова, в отличие от нашего мага, а во-вторых, так будет просто-напросто спокойнее самому. - Иди, в час дня пересменка.
        - Лады, - Арчи хлопнул меня по плечу и вышел.
        Я устроился в кресле поудобнее, проверил всё ещё на раз, и стал пристраиваться к начавшему набирать скорость «Ногарунгу». Я пошёл за ним на двух километрах дистанции и на километре правого пеленга, сильно не приближаясь, но и не давая убежать. Гномский флагман по своему почину взял ещё метров пятьсот превышения, а дирижабли охраны и связи спустились сильно ниже, выстроившись треугольником, два впереди и один сзади.
        «Ногарунг» не стал держаться реки, без предупреждения резво дунув в сторону от неё, и я, мельком взглянув на компас, даже без привязки к карте сразу понял, что пошли мы напрямки в Урзгрим, столицу гномов. Так что пока все мои худшие опасения сбывались - на этом курсе попутных аэродромов не будет. И решение принимать надо сейчас - идти за гномами или самостоятельно рвануть вдоль русла, и пусть тогда это самое решение принимают они. С Арчи и Далином мы договорились, конечно, но никого из них в рубке, чтобы повлиять на мой выбор, сейчас не было.
        Я в сомнениях прислушался к экипажу, но каждый из них был занят делом. Далин с Антохой и Кирюхой что-то подсчитывали и перекладывали, снабжали бирками и взвешивали, записывали и оценивали, только шум стоял. Арчи же в своей каюте разложил нашу тетрадь на столе и теперь, попивая чаёк, спокойно делился с будущими читателями рецептами давно минувших дней. Лариска крепко спала, наконец-то успокоившись и избавившись стараниями Кирюхи от кошмаров, всё у нас было на мази.
        Потом я прислушался к себе, с усилием попытавшись разобраться, есть у меня дурные предчувствия или нет, но не разобрался. А значит, предчувствий не было точно.
        Тогда я обозлился на себя, на свой извечный предстартовый мандраж, ведь я знал, что стоит только встать на курс, как все сомнения исчезнут, сменившись спокойной уверенностью, всегда так было и всегда так будет, и не стал перекладывать рули. Всё равно, если нам следует начинать осваивать долгие рейсы, исходя из присутствия двух магов на борту, то лучше делать это в компании четырёх союзных кораблей, а не в гордом одиночестве. Тем более, идти предстоит над спокойными, хоть и пустынными местами. Это тебе не солёный океан, высасывающий силу у любого мага над ним на порядок быстрее, чем над сушей. И уж тем более не Руины, где можно было влететь в магическую ловушку, для них высота вообще не имела большого значения, или, что ещё хуже, войти в зону действия ПВО Древних, там шансов ноль.
        Я успокоился, заслонил бьющее прямо в лицо слева по борту солнышко передвижной шторкой и попросил у Кирюхи чаю. Потом мстительно напомнил возмутившемуся в переговорную трубу Далину, что главная должностная обязанность трюмного - это поддерживать уют на корабле, а вот всё остальное - помощь на сугубо добровольных началах, и не следует делать из маленького в каждую дырку затычкой.
        Потом без тени сомнений протянул руку влево, к придвинутому к моему креслу граммофону, и щёлкнул тумблером включения. Попросил принёсшего чай Кирюху поставить на него пластинку Древних, да-да, ту самую, что вчера играла, со странной надписью «Блуес тхе бест», и сделал звук потише.
        Из раструба раздалось чуть заметное шипение, потом полилась мягкая странная музыка, и неведомая девушка, исчезнувшая вместе со своим миром много веков назад, запела что-то очень красивое на непонятном мне языке.
        - Здорово! - оценил песню задержавшийся из любопытства в рубке Кирюха. Он залез на торпеду, на то самое место, где я раньше устраивал ему гнездо из своей кепки, и на помощь Далину не торопился. Трюмный довольно щурился на солнышке, откинувшись на лобовое стекло, и ему было очень хорошо.
        - А то! - подтвердил я, сделав первый глоток чаю. - Это тебе не наши народные, блатные-хороводные. Это школа! Слышишь, голос какой? А инструменты?
        - Да не! - возразил тот. - Я вообще! Здорово тут, у тебя! Небо, облака, корабль, музыка! Чай с жимолостью! Жизнь такая - самая лучшая!
        - А то! - снова сказал я, согласившись с Кирюхой во всём. - А то!
        Глава 16, в которой герои вникают в вопросы дирижаблестроения
        Меня разбудили часов в десять утра, дав немного отоспаться после ночной вахты. Арчи просто сдёрнул шторки с иллюминатора, впустив в каюту солнечный свет, несколько раз тряхнул меня за плечо и милосердно ушёл, не став будить окончательно. Я немного просто полежал, приходя в себя, потом потянулся, постаравшись не упереться ногами и головой в переборки, а потом рывком сел. И, хотя на мне сегодня висел только разговор с гномами, следовало поспешить с подъёмом, Далину обязательно нужна будет помощь.
        Прозвучали чьи-то незнакомые голоса в коридоре, глухо хлопнула дверь, «Ласточка» мягко тронулась куда-то по автомобильному и я подорвался уже всерьёз, даже не думая разлёживаться. Бросив мельком взгляд в иллюминатор, я сразу узнал аэропорт Урзгрима, по торчащей сильно вдали вычурной диспетчерской башне, но вот конкретно это место, где мы сейчас шли, было мне незнакомо. Стройные ряды каких-то ангаров в гномском стиле, мастерские и склады, здания и открытые площадки - да нас, по-моему, занесло в ту часть аэропорта, что вплотную прислонилась к дирижаблестроительным верфям, и куда, я точно знал, бородатые соплеменники нашего механика старались чужих не пускать ни под каким соусом.
        Полностью одевшись и вооружившись, прихватив свою сумку и всё остальное прочее, я выскочил в коридор, где сразу же и наткнулся на незнакомых мне молодых гномов, что скромно стояли рядком вдоль стеночки и, стараясь не отсвечивать, с восторгом пялились в открытую дверь машинного отсека на самую настоящую живую саламандру.
        - Здрасьте вам, - немного ошалело я поздоровался со всеми и затормозился в сомнениях, не зная, куда же мне идти на собственном корабле. Гномы вразнобой, показав тем самым мне свою штатскую, а скорее всего мастеровую сущность, поздоровались в ответ, не отрывая глаз от Ларискиной топки, и я решил первым делом проверить девочку, как она там, не засмущалась ли?
        Но саламандра наша била все рекорды всех пожарных под этим небом, она беззаботно дрыхла в своём домике, и на такую мелочь, как внеплановый сбор внезапной толпы фанатов на борту, реагировать не собиралась. Зато вот Кирюха украдкой, не показываясь никому на глаза, всё пытался тишком закрыть дверь в машинный отсек и выглядел уж очень недовольным. Антоха тоже радостью не блистал и старался хотя бы своей задницей заслонить Ларискино окошко от нескромных взоров. Я помог им, отодвинув мешавшего гнома с прохода, и дверь очень быстро, но тихо затворилась.
        - Цирк вам тут, что ли? - мне пришлось резко оборвать чуть слышно начавшийся всеобщий недовольный гомон. - Не дай бог проснётся девочка, а вы тут на неё пялитесь! Тебе вот лично приятно будет?
        Выбранный мной для общения самый возмущённый гном, а я уже был учёный и не собирался разговаривать со всеми вместе, подумал и отрицательно замотал головой, признавая мою правду.
        - Вот! - я воздел палец вверх и ещё раз предупредил незваных гостей, добавив в голос злобной магии, чтобы прочувствовали. - И тихо мне тут!
        - Сюда иди! - из кухни высунулся наш механик и вполголоса позвал меня к себе. - Посоветоваться надо, предварительно.
        Я кивнул ему и, ещё раз строго осмотрев гостей, которые уже с таким же восторгом пялились на мою «Секиру», пошёл советоваться. Не удивляясь ничему, я остановился в проёме кухонного отсека и внимательно рассмотрел двух пожилых гномов, степенно сидевших на табуретках за столом, заваленных чертежами, и так же степенно пьющих своё прохладное утреннее пиво. Далин же, слава богу, хлебал Кирюхин кисленький компот.
        - Общий план ремонта, - сунул мне наш механик здоровый лист бумаги, на котором была изображена наша «Ласточка» в трёх видах. Не только анфас и профиль, как говорится, но даже и в разрезе. - И смета. Это Балин, это Бифур, они мастера, что будут работать над «Ласточкой». Смотри давай. Может, и увидишь чего.
        - Здравствуйте, - в гномской манере, не расшаркиваясь и без излишней вежливости, деловито поздоровался я с ними. - Артём, штурман.
        Чертежи я понимал, в сметах соображал, но Далину в этом вопросе доверял полностью. Хотя, скажи я ему об этом, и дерьма не оберёшься, будешь выслушивать весь день различные язвительные сентенции о том, какой дружный у нас экипаж, и как никто не старается взвалить всю сложную работу на одного ответственного, на свою голову, гнома.
        Но мало понимать чертежи, нужно же ещё и соображать в расчётах и сопромате, а вот этого я не умел, но с умным видом взял несколько листов бумаги одновременно и принялся очень деловито их рассматривать. Седые гномы понимающе хмыкнули, но ничего не сказали.
        - Так! - меня это хмыканье почему-то задело, и я тут же прицепился к внешнему виду корабля, изображённому на чертежах неожиданно художественно, во всех деталях. - Этого не надо! Вот это своё народное творчество реализуйте, пожалуйста, в других местах.
        - Красиво же! - громким голосом старого клёпальщика, эти глухари всегда орут как оглашенные, кинулся спорить со мной вроде бы Бифур, если я его не спутал с Балином, чёрт их всех, этих гномов, разберёт. - Розы же!
        - Я вам дам розы! - в ужасе заорал из штурманской рубки услышавший его Арчи. - Хватит с меня одного этого долбаного раструба! Далин, твою мать, вы чего там творите?!
        - Розы не надо, - как можно более проникновенно сказал я этим двум, на нашу голову, на все руки мастерам. - Мы очень скромные. И насчёт внутреннего интерьера, комфорт должен быть класса люкс, конечно, но вот безудержной роскоши тоже не надо.
        - Да где ты тут безудержную роскошь увидел, беспризорник несчастный? - снова возопил в праведном возмущении Бифур, дыша на меня свежим пивом и осёкся, когда я ткнул пальцем в смету материалов для отделки кают и внутреннего коридора. - Ну, золота сусального чуток, древесины меллорна немного, что тут такого? Для вас же стараемся! Нам же команду дали - сделать, как для себя и даже лучше! Чего ты лезешь, умник, что ты в красоте понимаешь?
        - Какое ещё сусальное золото? - уже в полном раздрае и смятении снова заорал из рубки Арчи. - Тёма, иди смени меня немедленно! Я вам дам красоту! Я вас сейчас всех там с борта повыкидываю! Ухи вы там объелись, что ли?! Далин, а ты чего молчишь?
        Но Далин закусил свою бороду, чтобы не смеяться в голос, и я вышел в коридор.
        - Да иду, иду, - успокоил я нашего мага с его обострённым эльфийским чувством прекрасного. - И не ори ты так, Лариску разбудишь!
        Арчи еле сумел дождаться, когда я перехвачу управление, и одним прыжком вылетел из кресла, галопом помчавшись разбираться с гномами в вопросах отделки интерьера воздушных кораблей, решительно топоча ботинками на всю округу. Мне даже пришлось притормозить, чтобы отвлечься на Лариску, не разбудили ли её эти крики и топот, но наша девочка крепко спала и просыпаться не собиралась, спасибо Кирюхе. И как мы раньше без него обходились, не понимаю.
        Лидирующий нас мотоциклет тоже остановился, заметив нашу заминку, оттуда недовольно просигналили, и я тут же выправился, останавливаться без повода на рулёжных дорожках всё же не следовало.
        «Ласточка» потихоньку пошла по прежнему курсу, а я дисциплинированно, заглаживая недавнюю остановку, рулил за мотоциклетом как привязанный, невольно отвлекаясь на промышленный пейзаж за лобовым стеклом. Не ожидал я, что попадём мы в практически святая святых гномского авиастроения, но вот сподобились же.
        Мы шли по ровнейшей асфальтовой дорожке, между здоровенными ангарами и цехами, пересекали новомодные железнодорожные пути, останавливались по команде и ехали снова, забираясь всё дальше и дальше. Иногда справа и слева от нас появлялись ровные газоны с молодой травой, размером с главную площадь небольшого города, поднятые над общим уровнем земли метра на полтора, и я не сразу сообразил, что это тайные подземные корпуса. Да и то, честно сказать, сообразил только тогда, когда увидел, как здоровенный кусок дёрна приподнялся над землёй и в появившийся проём нырнул целый железнодорожный состав из крытых вагонеток.
        Оттуда, кстати, из этих самых тайных ворот выперся какой-то не в меру бдительный вооружённый гном и принялся очень недоверчиво, со злобным удивлением, меня рассматривать, так что я счёл за лучшее отвернуться и сделать вид, что ничего особенного не происходит. Едем себе и едем, нечего удивляться.
        А потом мы, наконец-то, когда я уже начал переживать о том, в какие такие режимные дебри лезем по своей собственной воле и сумеем ли без скандала выбраться отсюда в город, приехали. Мотоциклет остановился у открытых секционных ворот здоровенного производственного, то есть битком набитого монтажными лесами и разнообразными серьёзными станками ангара, дав нам команду заезжать внутрь.
        Я подчинился, аккуратно завёл нашу «Ласточку» в ярко освещённое помещение, и остановился, выжав стояночный тормоз, как раз там, где нас уже ожидала целая делегация. Знакомые рожи были - я узнал Телхара, гномского мага, и Бифура, адмиральского безопасника.
        На кухне всё ещё ссорились и вполголоса, шёпотом, но от этого не менее ожесточённо орали друг на друга Арчи и все остальные, внося ясность в вопросы дизайна внутреннего интерьера, так что пришлось мне самому идти открывать, не Антохе же встречать делегацию, в самом деле.
        Я с очень деловым видом прошёл через шеренгу пытавшихся прижаться к стене и прикинуться невидимыми молодых мастеровых, открыл дверь, и даже попятился от неожиданности, впустив первым на борт очень резвого служивого в мундире гномского сухопутного войска и погонами майора, что ворвался к нам с какими-то конторскими книгами наперевес.
        - Подписываем здесь и здесь, - ткнул он мне пальцем в несколько строк в открытой книге, где уже были отпечатаны типографским способом мои имя и фамилия. - Подписка о неразглашении, допуски, секретность!
        - Так, свободен, - я магическим образом, сам не понимая как, выпер его обратно, сумев аккуратно поставить на ноги и не уронить при этом. Гном возмущённо взвыл в голос и попытался пробраться обратно, распихивая остальных, но я удержал его на месте магией, снова не понимая как. От возмущения, наверное. - Иди отсюда!
        - Телхар, Бифур! - я разглядел в толпе своих знакомцев, что не спешили ко мне подходить, с мстительными улыбочками разглядывая неудачливого майора. - Мы сейчас развернёмся и сами отсюда пойдём! Это что за дела?!
        - Нормально всё, Артём-штурман! - с небольшим сожалением в голосе отозвался Бифур, адмиральский безопасник. - Я, правда, ждал что Далин дверь откроет, но так тоже ничего! Хоть и без мордобития, но всё равно доходчиво! Ты уж извини, если что не так!
        - Должен будешь, - пробурчал я, не спеша вытаскивать приставную лесенку и разглядывая гномов передо мной в своей новой манере, то есть и глазами и магией. Посмотрел и порадовался увиденному, потому что все, кроме пылающего мстительной обидой майора, были нормальными, деловыми и очень гордящимися своей квалификацией мастеровыми, без малейших камней за пазухой в наш адрес. Наоборот, многие из них предвкушали то удивление и ту нашу благодарность, что будет им наградой за работу помимо денег. Некоторые уже деловито разглядывали «Ласточку», прикидывая фронт работ, не обращая на меня никакого внимания, и лишь тот самый надоедливый майор фонил на весь ангар своими ябедами, которые он уже сочинял про себя, и реваншистскими планами по нашему усмирению, вкупе с жалобами на всех остальных, до кучи.
        - Так, вали отсюда, - я не стал с ним церемониться, маг я или нет, и сумел внушить ему непреодолимое желание убраться из ангара как можно быстрее, и не подходить сюда ближе, чем на полкилометра в ближайший месяц. В глубине души, оказывается, этот майор побаивался заклёпочных молотов, опасался, что в него заклёпка прилетит, и я всего лишь усилил эту боязнь до предела, замаскировав её на всякий случай. Пусть боится непонятно чего и не приходит. - Без вас веселей!
        Майор на прощанье погрозил мне кулаком и вышел твёрдым шагом, а я с невольным уважением покосился ему вслед, потому что злоба в нём переборола страх, и выйти он сумел достойно, не давая воли панике, на ать-два.
        - Опытная сволочь, - прокомментировал со вздохом всё это Бифур. - И не избавиться от него никак, разные у нас ведомства.
        - Гости-то вы гости, - влез в разговор и Телхар. - но на высшем уровне встречу вы же сами не захотели, так что терпите. Государственная машина, сам понимаешь!
        - Любители машин, блин, - пробурчал я, всё ещё не спеша вытаскивать трапик и рассматривая гномов передо мной одного за другим, магическим способом. - Вот пойдёт вразнос ваша машина, будете знать.
        Но мне неожиданно очень понравилось то, что я увидел и почувствовал в магическом плане. Мастеровым на меня было конкретно пофигу, просто ещё один туповатый хозяин, сколько их было и сколько их будет, гномов интересовала только наша «Ласточка». Я сумел прикоснуться не только к их эмоциям, но даже и к планам, потому что думали и прикидывали они их очень громко, на весь ангар.
        Я мысленно, вместе с ними, в один момент снял обшивку с нашего корабля, я следил, как нечувствительно, в мечтах и планах, подкреплённых расчётными чертежами, усиливался силовой набор и врезалось пулемётное гнездо, как расширялась кухня, она же кают-компания и уменьшалось количество кают, а сами каюты становились больше и комфортнее, как увеличивался грузовой отсек и монтировался новый двигатель с генератором, понравилось мне и уже установленное гномами в мыслях лобовое многослойное бронестекло и прочие улучшения, которым просто не было числа. Чёрт, это был даже не ремонт, это была капитальная модернизация, и мне она очень понравилась. Сам я такое даже придумать бы не смог, не хватило бы не только знаний, а просто фантазии.
        Единственное, что оставалось без изменений, так это силовая ферма с тросовым каркасом и магическими кристаллами, потому что даже лезть туда с небольшими улучшениями это уже были совсем другие деньги, как говорится. Проще построить новую, чем отремонтировать старую, слишком сложно и дорого, да и просто невозможно за те двадцать дней, что гномы отвели себе на работу.
        - Нормально так! - немного ошалелыми глазами посмотрел я на мастеровых и суетливо вытащил трапик, потому что я и сам себе уже показался дураком-хозяином, не понимающим своего счастья и тянущим от своей же придурковатости резину, отнимая у деловых людей драгоценное время. - Всё понял, выгружаемся галопом!
        Всё ещё держа в себе этот образ обновлённой «Ласточки», развернулся и заскочил в кухню, к спорщикам. Не став никого перебивать, я просто хлопнул со всей дури по столу ладонью, заткнув их всех, и сумел передать удивлённому экипажу те ощущения, что выхватил сейчас.
        Далин замер, с удивлением ощущая на себе первый раз за всю свою жизнь удачное магическое послание, облегчённо выдохнул и показал мне большой палец. Арчи тоже смягчился, оценив масштаб, но потом опомнился, выхватил у Балина с Бифуром чертежи интерьерных работ и с наслаждением разодрал их все в мелкие кусочки.
        - Выгружаемся! - скомандовал механик, радуясь больше тому, что магу нашему хватило сдержанности не швырнуть обрывки бумаги мастерам в морды, так они его достали, а аккуратно сгрузить всё рваное-драное в мусорное ведро.
        Я не стал их ждать, сами разберутся, и выскочил в штурманскую рубку, оставив на потом личные вещи в своей каюте. Работы неожиданно оказалось ну очень много, такого я никак не ожидал, и на вошедших вслед за мной молодых гномов, что стояли раньше смирно у стеночки, взглянул с мрачным неодобрением.
        - Такелажники мы, - объяснился один из них, поёжившись под моим взглядом. - Не простые, а специалисты. Умеем, стало быть, упаковывать ценный груз. С магическими вещами дело имеем, с оружием, с точными инструментами. Гарантия сохранности, опять же, у нас проколов ещё не бывало!
        - Это вы удачно зашли! - я обрадовался им, как родным. - Если всё нормально будет, саламандре представлю каждого лично! За работу!
        Воодушевившиеся до предела гномы тут же оттёрли меня в сторону, и всё у них завертелось до того слаженно и по-настоящему ловко, что я немедленно почувствовал себя неуклюжим увальнем. Кто-то быстро принялся таскать на корабль картонные коробки и фанерные ящики, мешки с древесной стружкой и мотки с незаполненными бирками, клубки шпагата и рулоны провощённой упаковочной бумаги, кто-то занялся разборкой инструмента и мебели, а один сильно умный гном приклеился ко мне, вооружившись здоровенной конторской тетрадью и карандашом, занявшись учётом и моими пожеланиями.
        Толстые гномские пальцы ловко выкручивали страховочные винты, они прятали штурманский инструмент в футляры, обёртывали их бумагой, перевязывали шпагатом и убирали в коробки, перекладывая содержимое сухой и выдержанной, совсем не смолистой стружкой.
        Я сначала пытался им помогать, но быстро опомнился и занялся личными вещами. Поймал Кирюху, вытребовал у него секретную тетрадь и засунул её в свою сумку, до кучи к всему остальному. Потом потоптался в штурманской рубке, которая сумела опустеть за то недолгое время, что я был у себя в каюте, и лишь с тоской проводил взглядом адмиральский граммофон. Его очень аккуратно и бережно, сами бы мы так не смогли, пёрли четыре гнома, чрезвычайно довольные своей ношей.
        Выйдя в коридор, чтобы не мешать, я встретился там взглядом с Арчи, который тоже чувствовал себя не в своей тарелке, он всё порывался бежать ловить Балина с Бифуром, но мешало ему собственное неупакованное магическое барахло, да ещё и каюта Лары, в неё почему-то гномы войти не посмели.
        Далин же с Антохой и Кирюхой были как рыбы в воде, так они воодушевились тем образом обновлённой «Ласточки», что я сумел им передать. Наш механик смог в один момент донести до всех, что он тут главный, и подчинил переезд своей железной воле.
        Весь мой штурманский инструмент уже вытащили, рубку с каютой разобрали, я попытался было вклиниться на помощь Кирюхе или Далину, хотя бы банки с вареньем таскать, но меня послали, один очень вежливо, а вот второй нет. Пришлось выйти из корабля, чтобы посмотреть, куда же собственно, всё это таскают.
        Выйдя в ангар, я увидел горячо жалующихся Телхару, магу, двух старых мастеров, Балина с Бифуром, и не стал к ним подходить, ну их всех к чёрту. Арчи прав на все сто, жить в гномской роскоши нормальному человеку просто невозможно, с ума сойдёшь. Это, кстати, был ещё один гвоздь в крышку гроба недавнему предложению нашего механика уйти с ним вместе на пенсии к гномам. Такого агрессивного великолепия я просто не вынесу.
        Тут меня очень аккуратно пододвинули в сторону, чтобы не мешал такелажникам бегать, и я увидел у левой стены ангара грузовые контейнеры, куда и складывали всё наше барахло. Места хватало, можно было и не переживать. А за ними расположилась жилуха, причём похуже той, что имелась у нас в родном ангаре, но тоже ничего. У гномов при закладке дирижабля сразу же назначался его экипаж, и он жил рядом со строящимся кораблём всё время до окончательной выкатки, так что будет и нам где жить. Далин, во всяком случае, отсюда никуда не уйдёт.
        А вот у дальней стены ангара я с удивлением увидел целый церемониальный комплекс, от которого фонило жившими там недавно саламандрами. Прикольный у Лариски будет домик.
        - Жалуются на вас, - подошли ко мне Телхар, Балин и оба Бифура. - План ремонта утверждён с самого верха, изменения нежелательны! Вы чего?
        - Это кто тут жалуется? - к нам подошёл услышавший всё Арчи, быстрый, злой и взвинченный сегодня до предела. - Кто утверждал, какая наглая рожа?
        Услышавший про рожу Бифур-безопасник побледнел и даже нервно сглотнул, видимо, не стоило так говорить, но магу нашему было всё равно.
        - «Ласточку» на ваших верфях строили? - зло ткнул пальцем Арчи в мастеров и, дождавшись унылых утвердительных кивков, продолжил, - тащите того мастера по интерьерам сюда, ясно вам? С ним по отделке работать будем!
        - Дык, уволили ж того выродка из всего гномьего племени, - нерешительно поглядывая на остальных, тихим голосом признался Балин. Умел он, оказывается, и тихо говорить. - Разве ж это художник, прости господи? Всё ж в эльфийскую сторону смотрел, разве ж так делается? Традиции же, вековые, а он чего?
        - Ищите его, где хотите! - отрезал Арчи, с нескрываемой злобой глядя на гномов. - Иначе я натурального эльфа сюда приволоку! Художественной ориентации! Всё, разговор окончен!
        Мастера дружно сплюнули на пол, не постеснялись, и отошли в сторону, а мы остались вчетвером.
        - Поговорить бы, - предложил нам, улыбаясь, Телхар. - Есть что обсудить.
        - Всем экипажем будем говорить, - Арчи развернулся и посмотрел на наш корабль, где уже заканчивали с выгрузкой. - Пообедаем как раз.
        Я тоже посмотрел на «Ласточку», из которой вытаскивали последнее, и вспомнил один случай из своего детства. Тогда я игрался в пристройке к жилому дому с увеличительным стеклом и, натурально, доигрался.
        Сначала вспыхнули щепочки, на которых я и опробовал свою новую игрушку, потом палочки, потом тряпочки, а потом весело и как-то разом заполыхал весь сарай. Слава богу, вся родня находилась тут же, и к тушению приступили незамедлительно. Пожар сумели усмирить, помогли амулеты, но не это самое интересное. Поразило меня больше всего то, что пока отец с дедом воевали с огнём, остальные сумели вытащить весь наш скарб из дома на огород минут за пятнадцать, не больше. Но вот обратно затаскивали уже дотемна. Я тогда, хоть и отвлекался сильно на поротую задницу, все же сумел запомнить и оценить этот, без сомнения, очень интересный факт.
        Здесь, к гадалке не ходи, будет так же. Вытащили за час, обратно будем всё затаскивать и раскладывать не меньше полноценного рабочего дня, и это в лучшем случае.
        - Идёт, - тут же согласились с ним гномы, - ждём вас во-о-он в той столовой!
        Глава 17, в которой герои преодолевают бюрократические препоны
        Но никакого разговора в столовой у нас не получилось - ибо кто же обсуждает важные дела в столовой? Отдельных кабинетов там нет, слышимость отличная, да и выделялись мы в компании мастеровых за столами, как белые вороны в чёрной стае, а уж о том, чтобы переговорить с гномской верхушкой без палева и речи быть не могло. Пообедали зато нормально, хотя лично я заводское меню всё же счёл скудноватым - картошка, капуста, мясо, лук и хлеб в различных вариантах, но тридцать три вида отличнейшего разливного обеденного пива сумели скрасить впечатления. Такого я ещё не видел, нигде и никогда. Далину понравилось, кстати.
        До самого вечера мы утрясали свои дела, переезжали и обживались в цеховой жилухе, переносили Лариску на штатный пьедестал, я ещё подговорил бригаду жестянщиков соорудить ей блестящий латунный нимб над домиком, потому что делать мне было откровенно нечего. Далин взял всё в свои руки, и все процессы в цеху вертелись по слову его, Антоха с Кирюхой бегали за ним хвостиком, пожалованные им же немалыми полномочиями, а вот нас с Арчи к делам не подпускали.
        Гномы мстили магу за скандал и за все проблемы, что вызвала неожиданная переделка интерьера, а мне за то, что я всё это начал. Несколько часов, уложив свои вещи в комнатах жилухи, мы с ним неприкаянно шарахались по ангару, среди всеобщей деловой суматохи, пока на мотоциклете в цех не доставили того самого уволенного мастерового, отступника от вековых художественных традиций и мастера по отделке помещений.
        Выглядел он тоже довольно странно для подгорного жителя, куцая бородёнка его, позор-то какой по гномским меркам, торчала клочьями, жиденькие усишки топорщились в разные стороны, зато глаза горели радостным склочным огнём и вообще он мне напоминал драного бойцового петуха. Сходства добавляли малиновый роскошный берет с павлиньими, ей-богу не вру, перьями до самой земли, и прыгающая, агрессивно-наскакивающая, манера ходить и вообще держаться. Рваный, чиненый-перечиненый разноцветный камзол и неожиданно строгие небесно-голубые штаны с чужого плеча, солдатские сапоги без пряжек, тельняшка и огромный баул с чертёжно-рисовательными приспособами - прикид чувака разительно отличался от комбинезонов работяг в цеху.
        Он, скорее всего, соревновался в художественности одежды с гномской верхушкой, решив взять своё если не золотым шитьём и прочими драгоценными блестяшками, так палитрой красок и смелостью покроя.
        Арчи тут же обнял его как родного, и высокохудожественный гном, отзывавшийся, как это ни странно, на вполне себе простое имя Гимли, тут же понял, что он наконец-то нашел себе мецената и покровителя. Особенно после того, как этот Гимли вытащил из баула и гордо показал нашему магу свои работы.
        Арчи восторгался на весь ангар, Балин с Бифуром, мастеровые, воротили морды, а Гимли с каждой секундой набирался уверенности в выбранном пути и склочной готовности отстаивать свои художественные ценности. Он доставал всё новые и новые наброски и эскизы, Арчи восхищался всё громче и громче, попали эти оба-двое на одну волну, в общем.
        - Минимализм - тоже плохо, - начал было Арчи.
        - Голая функциональность никуда не годится, - тут же подхватил Гимли. - Но нафига нужны розы на циферблате высотомера? Или вот, золотые стрелки приборов - как их разглядеть, если солнце слепит? Альтиметр у вас, я знаю, в подсолнух разрисован - ну что за бред?
        - Можно добиться красоты того же прибора, - тянул дальше наш маг, согласный в художником во всём.
        - Мастерством исполнения и материалами! - закончил за него фразу этот отщепенец.
        - Строгие, спокойные цвета! Гармоничные сочетания и подбор!
        - Благородство линий и никаких завитушек! Золотое сечение, пропорции везде!
        - Правильное освещение!
        - Решительное нет красной подсветке!
        - Сложные орнаменты и узоры - в топку!
        - Единый стиль всех помещений, кроме каюты гнома и кухни!
        - Осознанный уют!
        - Тьфу, выродки! - не выдержали наконец Бифур с Балином, их просто корёжило от этой пары. - Роза же - венец творения! И чем тебе, дураку, красные с золотом расписные узоры по стенам не нравятся?
        - Я совладелец, - неожиданно не стал с ними спорить Арчи. У него отлегло от сердца, он резко подобрел, потому что вопрос был решён и бояться больше было нечего. А ругаться просто так он не хотел. - Поймите и вы меня, господа мастера - мне тут жить.
        - Хозяин-барин, - смягчились и эти двое. - Ладно, чёрт с вами. Нам же легче - и работы меньше, и материалов. Золота на вас сэкономим, парчи да атласа, хе-хе.
        - Видите, как хорошо. - порадовался вместе с ними Арчи. - А сэкономленным золотом вы кого-нибудь другого осчастливьте. Выберите настоящего ценителя, и… веником ему по стенам!
        - Выберем, - согласно кивнули Бифур с Балином. - А ты, дурак, иди с нами. Повезло тебе, что и говорить. Аванс сейчас выдадим и в мастерскую заселим.
        Гимли с независимым и очень гордым видом собирал своё имущество, искоса поглядывая на уже начинавшую лишаться верхней фермы с силовым каркасом «Ласточку».
        - А вообще, переезжать тебе надо, парень, поближе к людям, - хлопнул его по плечу Арчи. - Не будет здесь толку. Хочешь, рекомендательное письмо напишу?
        - По итогу работы, - шмыгнул носом Гимли, соглашаясь с магом во всём. - Кораблик вот ваш сделаю - денег же нет совсем. А там можно будет и ехать.
        - Хорошо сделаешь - на «Ласточке» и отвезём, - посулил ему ещё один пряник Арчи. - Прямо на человеческие верфи отвезём, с нужными людьми познакомим. Не знаю, попрёт там у тебя или нет, но здесь тебе точно ловить нечего.
        Все три гнома согласно кивнули, редкое единодушие, а я вспомнил ту сумму в смете, что стояла напротив работы мастера по отделке. Вслух говорить ничего не стал, потому что пока непонятно, кому её платить, но отметочку в памяти сделал.
        - Вы всё? - подошёл к нам Далин, переодетый в чистый комбез. - Добились, чего хотели? Поехали тогда в гости, теперь от нас чего-то добиваться будут.
        - Наконец-то, - потёр руки Арчи. - А то ходят вокруг да около. Ты, кстати, понимаешь, что «Ласточка» наша сейчас по большому счёту у вас в заложниках?
        - Ага, и Лариска тоже, - хмыкнул в ответ Далин. - Херню не неси. Ты не в людских княжествах, и не у себя в лесу. Частная собственность неприкосновенна - это наша третья священная заповедь.
        - На том стоим! - подтвердили и не в шутку оскорбившиеся Бифур с Балином, всё ещё ждавшие собиравшегося Гимли. Тот, кстати, тоже возмутился.
        - Подслушивать нехорошо! - ни капли не смутился серьёзный Арчи. - Но религия ваша мне уже очень нравится!
        Тут к воротам ангара подъехал дежурный автомобиль, и мы всем экипажем ушли на посадку, попрощавшись с гномами и не став развивать теологические споры дальше. Я вот лично гномам верил, но всякое в жизни бывает.
        На хозяйстве оставили Кирюху, этот деятель метался по ангару и успевал за всем следить. Гномы его слушали, кстати, а как же иначе - форма на нём есть, погоны и наградная планка в наличии, но основной авторитет добавлял, конечно же, флагманский знак на цепи, пожалованный ему адмиралом. Обмундирование и погоны чёрт бы с ними, у каждого людского княжества свои побрякушки, но вот гномский кулак с оттопыренным большим пальцем, обрамлённый золотыми, без обману, крылышками - это уже было своё, родное.
        Мы подошли к автомобилю, Далин без лишних слов открыл водительскую дверь и одними только глазами заставил шофёра выйти. Не сразу, конечно, но у него получилось. Так что дальше поехали в комфорте, не пришлось ютиться втроём на заднем сиденье. Гном наш рулил, Антоху посадили рядом с ним, а мы с Арчи прыгнули на пассажирские места.
        - По деньгам, - взял быка за рога Далин. - Их хватает. Ремонт оплатить можем. Но лучше обойтись без этого, ясно вам?
        - Посмотрим, - с прохладцей отнёсся я к его словам. Отрабатывать-то ремонт придётся мне, а не ему. Иногда оплатить деньгами бывает лучше всего. Все эти взаимные услуги, обязательства, благодарности и прочее - иногда они здорово портят жизнь.
        - Тяжело с вами, - вздохнул Далин. - Был бы я правильный гном, без предназначения и высшего смысла в жизни, хрен бы я с вами связался. Был бы у меня экипаж только из гномов, я там был бы старшим, остальные и пикнуть не смели, и рубили бы мы бабло день и ночь, день и ночь! На барже бы ходил, грузовой, если уж мага в экипаже иметь не судьба! А так фигня получается, хоть и интересно, конечно.
        - Ух ты! - единственный, кто отреагировал на его слова, был Антоха. - А у тебя и предназначение есть?
        Юнга наш пропустил тот вечер откровений, что устроил нам Далин на склоне вулкана, потому что дежурил на корабле, и многого не понимал. Да и рановато ему понимать, если честно.
        - Лариска, - всё же снизошел до него механик. - Вот мой смысл в жизни. Потом как-нибудь расскажу, не лезь пока.
        Разговор затих, мы с Арчи молчали, Антоха тоже помалкивал, глядя на нас удивлёнными глазами, гном ёрзал на месте, дожидаясь реакции, и наконец не выдержал, зашёл с другого бока.
        - Расчёты же все денежные да имущественные на мне лежат, - попытался воззвать к нашей совести он. - Вам же это не интересно, вам долю в чистой прибыли раз в месяц подавай! И про годовую не забудь!
        - Получка скоро, - мечтательно, как бы невзначай и только мне сказал Арчи. - В первый день лета! Половину сразу растренькаю - вот увидишь!
        - Растренькает он! - Далин уже злился. - Кто бы сомневался! А мне знать точно надо, сколько мы сможем на ремонт пустить, сколько нам компенсируют, за что торговаться, в конце-то концов! Мне же ещё и винтовку ту, что мы в Ромашкино нашли, и часы, и всё остальное прочее продать нужно! И знать надо, кому и как! Бесит эта ваша беззаботность!
        - А ты, Антоха, как думаешь? - Арчи было не пронять этими терзаниями. Да и по мне, рановато что-то начал наш гном барыши подсчитывать, неизвестно же ещё ничего. - С кем ты, отрок?
        - Я как Далин, - с нескрываемым уважением покосился на механика Антоха. - Я многое поменял в жизни. Самостоятельность даже в мелочах - вот что главное! Я теперь, когда домой придём, даже носки свои сам стирать буду, хватит маме это делать!
        - Уже молодец! - Далин одобрительно хлопнул его по плечу. - Носки - мелочь вроде бы, но они означают, что всё у тебя под контролем, понял? И женишься когда - носки, пуговицы, дырки заштопать, хлеб испечь - настоящий мужик может всё это сам!
        - Тут главное, Антоха, не перестараться, - я решил испортить гному воспитательный процесс, а то уж больно понимающими взглядами обменивались эти двое. Чуть ли не влюблёнными, ага. - В самостоятельности-то! А то ведь так можно легко увлечься и начать самому себе делать вообще всё то, что должна делать жена!
        Арчи не выдержал и фыркнул, Далин вызлился было сначала, обернулся ко мне, но потом передумал и улыбнулся, оценив шутку.
        - И то верно, - он вновь надавил на газ, - баланс, Антоха, во всём должен быть разумный баланс!
        Юнга веселился, мы тоже, напряжённость ушла и стало как-то легче. Далин тем временем подъехал к проходной и остановился прямо перед закрытыми воротами, поставив машину посередине дороги, чтобы никто не смог нас объехать, даже если секционные створки откроются.
        - Не крутовато ли? - с сомнением спросил у него Арчи.
        - В самый раз, - механик знал, наверное, что делал. - А то сейчас стоит только поддаться, пойти самим пропуска выписывать, и майора этого будет уже не остановить. Часа на два зависнем, точно вам говорю. Мне уже рассказали, Артём, как ты его - об колено и на мороз, молодец!
        Я пожал плечами, присматриваясь магическим зрением к притихшей проходной. Притихла-то она притихла, но только снаружи, внутри же кипели нешуточные страсти, Далин был во всём прав. Нас уже ждали, но следовать заведённому порядку мы не собирались. Если бы не эти тёрки с майором-безопасником, то мы не погнушались бы, зашли на проходную, как обычно, выписали себе за пять минут пропуска, да и всё на этом.
        Но война объявлена, майор, не будь дураком, с головы до ног обвешался защитными амулетами, неплохими такими, отсюда чувствовалось, вызвал себе на подмогу всю свою рать, и сидел теперь в засаде, как хорёк у курятника.
        - Сложнее всего репутации добиться именно вот на таком уровне, - Далин закинул руки за голову, потянулся и с надвывом зевнул. - Можно хоть по пять монастырей в неделю жечь, со всеми великими магами за руку здороваться, но стоит попасть на такого вахтера - и всё, туши свет. Поддаваться нам сейчас никак нельзя. Запомни, Антоха, все шутки про комендантов и вахтёров - никакие они не шутки!
        В этот момент створки ворот разошлись, и в них со стороны города попытался проехать здоровенный, блестящий кабриолет, чуть было не уткнувшийся в нас. Верх его кузова по случаю последних дней весны был убран, являя миру комфортабельнейший салон, за рулём, как и ожидалось, сидел молодцеватый и мажористый молодой гном в стильной куртке из тонкой кожи, рожу он себе имел в меру смазливую и нагловатую, хозяин жизни, одно слово, но вот ожидаемая красавица на правом сиденье здорово подкачала, испортив всю картину. Вместо неё здоровенным мешком картошки на роскошном кресле торчал бородатый и лысый гном столь важного вида, что я невольно хихикнул. Интересно, он себя со стороны в этой машине и с этим шофёром видел?
        - На генерального попали, - чуть слышно сквозь зубы прошипел Далин и чертыхнулся. - Сидим смирно, не хихикаем!
        Генеральный недоумённо покосился на нас, пытаясь рассмотреть, что же это такое перед ним и где, собственно, охрана. В ответ на его взгляд захлопали двери на проходной, на площадь перед воротами выскочил тот самый майор во главе дежурной группы и понёсся к нам. В этот момент он так ярко и сильно нас всех ненавидел, что я даже испугался и приготовился усыпить дурака без всяких шуток.
        - Э…, что такое? - немного растягивая слова, обратился генеральный к главному альгвазилу. Тот согнулся перед машиной и на ухо, полыхая ненавистью на весь аэропорт, что-то затараторил, иногда, как через прицел, поглядывая в нашу сторону. Главный гном морщился от майорских слюней, как от брызг кипятка, но с интересом слушал и не отодвигался.
        - Э…, понятно, - принял решение генеральный, он про нас всё уже знал. - Э…, пропустите их, пожалуйста. Пропуска выдайте и пропустите.
        Но майор не уступал, а я знал, что на таких предприятиях охрана генеральному не подчиняется, они всегда из другого ведомства, и был в своём праве. Он затараторил что-то уже совсем злобное и враждебное, но тут, слава богу, из проходной выскочили Телхар с Бифуром. Свара в гномском стиле разгорелась с новой силой, скандал набирал обороты, все махали руками, хватали друг друга за бороды, слышались слова: «Новониколаевский аэропорт!», «По личному приглашению!», «Адмирал и Временный Военный Вождь всего Гномьего Кряжа!», «А у меня инструкция!», «А у меня инструкция посильнее вашей!».
        Но тут генеральный, который участия во всеобщем веселье не принимал, нажал левой рукой на клаксон автомобиля, и не отпускал его до тех пор, пока все не заткнулись.
        - Э…, под мою ответственность, пожалуйста, - в наступившей тишине обратился он к красному, не дай бог удар хватит, майору. - Сделайте мне личное одолжение. Высший уровень допуска не надо же, верно?
        - Хорошо, - через минуту молчания решился тот, и то только потому, что я давил на него магией изо всех сил, с трудом прорываясь через все надетые на майора защитные амулеты. Давил и успокаивал, убирал злобу и желчность, призывая к разуму и уже желая дунуть ему через голову магией так, чтобы не осталось ничего, ни плохого, ни хорошего.
        - Хорошо, - повторил майор, прекращая краснеть. Он вытащил из нагрудного кармана заранее приготовленные пропуска, отдал их генеральному, и с чрезвычайно воинственным видом умотал на проходную, в своё логово, зализывать обиды. Или холить их и лелеять, да придумывать планы мести - кто ж его, дурака, знает? Вся охрана, Бифур и Телхар ушли вслед за ним, доругиваться и качать права дальше.
        Далин сдал чуть назад, освобождая проезд, и машина генерального, повинуясь его приказам, стронулась с места и остановилась рядом с нами, с правой стороны, где у открытого окна сидел ошарашенный Антоха.
        - Э…, очень рад! - доброжелательно обратился к нему генеральный. - Поприветствовать в вашем лице столь славный экипаж! И, пользуясь случаем, хочу выразить вам личное спасибо за Новониколаевский аэропорт!
        Антоха судорожно сглотнул, загнанно обернулся, ища поддержки, но главный гном обращался именно к нему, игнорируя нас, и пришлось ему соответствовать.
        - Здравствуйте, ваше…, - сбился он, но останавливаться не стал. - Очень приятно! Мы очень рады! Я Антон!
        - А уж как мне, э…, приятно, Антон! - в упор не замечая весь остальной экипаж из одних понятных ему педагогических соображений, вежливо ответил генеральный. - Но всё же, на будущее, молодой человек, следуйте инструкциям, пожалуйста! К чему это всё? Все эти лишние телодвижения, безобразные склоки, ненужные обиды? Ведь можно же следовать установленным правилам?
        - Конечно! - на полном серьёзе ответил ему проникшийся до глубины души Антоха. - Обязательно! Не нужны! Всегда!
        - Я на вас очень надеюсь, Антон! - не менее серьёзно ответил ему генеральный, и сунул юнге в руку стопку из четырёх пропусков. - И верю, что вы меня не подведёте! До свидания, и желаю вам приятно, а главное культурно провести время в нашей столице!
        - Спасибо! - Антоха схватил пропуска обеими руками, чуть не выпав из окна. - Никогда! Будьте уверены! До свидания!
        Генеральный ещё раз очень благожелательно улыбнулся нашему юнге, кивнул ему на прощание и похлопал своего шофёра по плечу, дав команду тронуться. Антоха замахал ему свободной рукой вослед, Далин закряхтел от неопределённых чувств, Арчи просто веселился на заднем сиденье, зажимая себе рот ладонью, чтобы в голос не заржать и не спугнуть Антоху, а я подумал о том, что гномы всё же разные. Этот вот, несмотря на свою важность, не поленился, снизошёл до нас и походя так разделал под орех - даже мне стыдно стало.
        - И, главное, вежливый-то какой! - оценил произошедшее Арчи, принимая от Антохи свой пропуск. - Я и не знал, что гномы такие бывают! Ты уж, юнга, его не подведи!
        - Много ты про нас знаешь, - пробурчал Далин, трогая с места и выводя машину за ворота. - Но главное это результат, а результат в нашу пользу! Пропуска выписаны на месяц честь по чести, с расширенным допуском, машина эта в них указана, досмотр машины запрещён, чего ещё хотеть? Через месяц вся эта бодяга закончится, надеюсь, а на гражданский аэропорт этому майору ходу нет, век я его не видел и столько же бы его не видеть, дурака.
        - Поехали, опаздываем, - поторопил его Арчи, он откуда-то был в курсе адреса и сроков. - В центр давай, на Чугунную набережную! Там скажу, куда дальше!
        Глава 18, в которой герои приобщаются к гномской культуре
        Все районы славного города Урзгрима, столицы гномов, имели в своём названии что-нибудь от металла, традиция такая. Но самый центральным, самым важным и красивым местом была, без сомнения, Чугунная набережная. Наверное, из-за того, что к чугуну гномы питали непонятную мне почтительную страсть, мол, с него всё по-настоящему началось, хоть и не факт, что именно им всё и закончится. А может быть, ещё и потому, что и без этих умствований чугуна там хватало. Как на мой взгляд, можно было бы даже и поменьше.
        Про чугунные литые ограды и ворота, фонари и цветочные горшки я не говорю, всего этого наблюдалось в избытке, но ведь даже и мостовая с тротуарами была выложена из фигурных чугунных шашек, цеплявшихся одна за другую, как кольца в кольчуге. Да ладно, мостовая, так ведь даже бордюры были чугунные! И, хоть в этой железной сказке ожидаемо главенствовали так дорогие сердцу гномов мотивы диких роз и прочих завитушек, но выглядело это почему-то художественно, мне нравилось. Особенно осенью, когда клёны и рябины добавляли своего огня чёрному металлу.
        Антоха прилип к оконному стеклу, он несколько раз бился об него носом, но упрямо, открыв рот от удивления, напитывался впечатлениями. Мы ведь проехали уже несколько километров в редком потоке автомобилей и мотоциклетов, и ему было на что поглазеть. Архитектурный цирк для него начался с яркой Бронзовой Полосы, так называлась защитная стена из множества монументальных домов-крепостей, примкнувших один к другому, с узкими окнами-бойницами в стенах и редкими мощными воротами на въездных заставах, опоясывающая весь этот город.
        И, в отличие от людских княжеств, бронза здесь была именно что бронзой, по-другому и не скажешь. У нас-то, если и поставят где какой памятник, так он сразу же покрывается тёмной патиной, да и любовь голубей бесследно не проходит. А здесь её полировали, создавали тени прозрачной краской и покрывали жутко секретным магическим лаком, так что всё выглядело свежим, как будто только что из литейки. Бронзовые оконные рамы и ставни, расписанные защитными рунами, двери и водосточные желоба с трубами - другому металлу в этом районе места не было. Даже будка на заставе, на въезде в город, где мы предъявили всё те же пропуска, была сварганена целиком из бронзы.
        А вообще районов таких в Урзгриме хватало - Латунная слобода, Площадь Северного золота, Чёрнобронзовый квартал, Серебряный сад, да много всего, ведь художественных сплавов гномы знали целую кучу, и от недостатка материала не страдали. И ладно бы только металлы, так ведь ещё в наличии имелись и разные поделочные камни, и им тоже нашлось достойное место в этом городе. Родня Далина, я знал, жила на углу Малахитовой улицы и Мельхиорового проспекта, - язык сломаешь, пока выговоришь. Но что поделать, город был очень большой, поговаривали, населения тут тысяч под двести, так что простор для творчества был. И дома - какие здесь дома! Даже если не смотреть на архитектурные излишества - так ведь высота! Три, иногда четыре - а в центре даже пять этажей! И не только вверх - но и вниз, гномы же. Сильно подозреваю, что у них и подземные улицы имелись, во всяком случае, Далин намекал на что-то такое.
        Но пока я с интересом разглядывал новые мотоциклеты, до которых все гномы были большие охотники. Газогенераторные, на угле и на калильных лампах, паровые, я уже даже не понимал, где какой. Но все как один здоровые, с колясками, с обилием полированной блестящей нержавейки, фигурными рулями и чёрной кожей подпружиненных сидений - в этом году, видимо, была такая мода. В прошлом все ездили с коричневыми, точно помню.
        И по одному в таких агрегатах старались не кататься, слишком много мороки, вот и сейчас я наблюдал, как упарившийся пассажир одного такого аппарата гордо шуровал кочергой в какой-то установке на корме, больше всего напоминавшей мне достигший абсолюта в своём развитии самовар. Багровые отблески огня плясали на его защитном шлеме с рогами - там всё было серьёзно, без дураков, а остальное я не разглядел.
        Зато его водитель предъявлял себя миру во всей своей суровой красе, Антоха даже икнул от потрясения. В чёрной кожаной куртке и таких же штанах, усыпанных заклёпками, стальными шипами и цепями, он сидел, вытянув ноги далеко вперёд и подняв руки чуть ли не выше головы, чтобы дотянуться до фигурных рукояток руля. Сапоги и мощные краги, стальной рогатый шлем и мотоциклетные очки в бронзовой оправе на ленте коричневой кожи - юнга наш мысленно примерял их на себя, размечтавшись на всю округу прокатиться в таком прикиде по родной слободке. Правда, даже в мечтах своих тот раскормленный гномский топор, усыпанный камнями и изукрашенный инкрустацией, что висел у водилы за спиной, он почему-то прицепить на себя не посмел.
        Я невольно хихикнул, ненароком прочитав его мысли, слишком уж громко он думал, Арчи тоже, Антоха с подозрением повернулся к нам, но я сделал вид, что смешно мне совсем от другого, и взглядом показал ему на пушистую бороду шофёра мотоцикла. Вот она единственная мешала гному наслаждаться поездкой, настолько неправильно она себя вела. Ветром её перекидывало то налево, то направо, а то и вообще поднимало на лицо, закрывая весь обзор.
        - В куртку надо было заправлять, - вслух посочувствовал гному Арчи. - Ну или ленты вплетать, не зря же они это делают.
        - Из-под куртки золота в цепях на шее не видно будет, - мы обогнали этот мотоциклет, и я без всякого стеснения повернулся назад, до того было интересно. - И пряжка, ты бы знал, какая там пряжка на поясе! К груди же подтянул, чтобы всем видно было!
        Арчи усмехнулся, но оборачиваться не стал, в отличие от Антохи. Юнга же наш извернулся и, вытягивая шею, попытался рассмотреть всё это великолепие. Гном заметил, что мы его рассматриваем, и недовольно дёрнул головой, что-то там такое, агрессивно-вопрошающее, крикнув при этом.
        Я же показал ему большой палец, сделав вид, что мы просто поражены его мотоциклом, особенно вот этой фарой с огненным ободком в раскрытой драконьей пасти над передним крылом, ни капли не покривив при этом душой. Водила польщённо улыбнулся, отсалютовал в ответ кулаком, его пассажир из люльки приветственно помахал нам раскалённой до малинового свечения кочергой, и они, величественно сбросив скорость, повернули направо.
        Антоха огорчённо вздохнул, повернулся вперёд и немедленно воспрял духом, потому что мы выехали на одну из главных улиц, Кольчужную, а там таких и не таких агрегатов хватало. Он уже, снова раскрыв рот, разглядывал автомобили, настолько ни в чём не уступавшие мотоциклетам, что я чуть было не повторил его жест.
        В отличие от прошлого года, когда из капотов высовывались только мешавшие обзору художественные воздухозаборники, в этом году капоты поснимали вообще, и было отчего. Движки просто не помещались на штатных местах, сияя на весь мир своим яростным великолепием, и это даже с учётом до предела поднятых вверх линий передних крыльев. Лобовые окна от этого получались маленькие по высоте, но красота, как я уже понял, могла потребовать и не таких жертв, и гномы на них охотно шли.
        Здоровенные шины на задних мостах, маленькие передние, раскалённые выхлопные трубы с вырывающимся из них злобным огнём, дым, чад и копоть, - чёрт побери, мне это даже нравилось!
        - Как они, мля, дорогу-то видят, идиоты? - Далин разрушил очарование момента. - Ладно мы, по приборам идти можем, но здесь-то зачем?
        - На «Ласточке» по приборам, - успокоил я удивлённо повернувшегося к механику Антоху. - На «Ласточке». А здесь они просто дорогу знают. По домам угадывают, наверное, да по фонарям.
        - Не! - радостно запротестовал Антоха, энергично тыкая рукой в какой-то совсем уж дико выглядящий злобомобиль, - перископ стоит, глядите! У водителя! Самый настоящий!
        - Точняк! - Далин чуть перегнулся в его сторону, чтобы рассмотреть получше. - Панорамный, ага! Господи Молот Всемогущий, куда мы катимся? Подводная лодка это ему, что ли?
        - Я думал, это наши мажоры дебилы конченые, - Арчи с восторгом пялился в окна, на эту механическую вакханалию. - А вот и нет!
        - А я думал, наши, - поддержал я его. - Но вот теперь тоже чего-то сомневаюсь.
        - Гномы победили! - и мы пожали друг другу руки.
        Далин что-то там простонал протестующее в ответ, но крыть ему было нечем. Да и некогда, потому что под шумок мы въехали на ту самую Чугунную набережную. Единственное, он сумел пробормотать немного о том, что не мажоры, а стремящаяся к технике молодёжь, но мы не стали его добивать, потому что такое стремление к технике не каждой молодёжи под силу, денег не хватит. Простая молодежь движки к телегам присобачивает.
        Мы степенно и медленно, просто чтоб налюбоваться этим пейзажем, поехали по Чугунной набережной из одного её конца в другой. Далин начал сообщать Антохе, где здесь что, и я с Арчи внимательно его слушали - вполне может пригодиться, если приспичит культурно погулять. Были-то мы здесь были, но наездом, пробегом и год назад. И ничего, по большому счёту, увидеть не успели.
        - Дом Сталей и Сплавов, смотри, - уверенно показывал рукой наш механик на проплывающие мимо затейливые, трёх, четырёх и те самые пятиэтажные здания, помпезные и величественные, как и всё остальное здесь. - Это вроде вашего музея. Здоровенный, зараза, за день не обойдёшь. Один первый этаж - тыща квадратов будет, не меньше, чего улыбаетесь? Интересно - жуть просто! За ним Храм Холодного Оружия - туда пускают не всех, слишком там много всего такого, не знаю, как объяснить…
        - Сакрального, - пришёл ему на помощь Арчи. - Гномы там, Антоха, на древние топоры фалломорфируют. В гордом одиночестве, чтобы чужие не видели.
        - А это слово что означает? - подозрительно спросил его Далин. - Первое, я имею в виду, второе-то я знаю.
        - Священное, - охотно просветил его Арчи насчёт первого слова. - Ритуальное. Тайное.
        - Да, наверное, - почесал макушку Далин, соглашаясь с магом. - Поэтому в подвалы и не пускают. По этажам-то ходи кто хочешь. Мы вот с тобой обязательно пойдём. Там и пиво неплохое, кстати.
        Юнга с готовностью кивнул, и я наметил себе при случае упасть к ним на хвост, если выпадет такая возможность, глупо будет её упускать.
        - Храм Цветной Металлургии - продолжил показывать Далин на проплывающие мимо самые настоящие дворцы за окнами. - Храм Чёрной Металлургии. Железо, оно, Антоха, самую славную историю имеет. Дворец Малахита, во-о-он тот, чёрно-зелёный, за ним Яшмовый Дворец, на закате очень красиво смотрится. Храм Огнестрела потом. А вот это, самое здоровое и чуть вдалеке, - Выставка Достижений Народного Гномского Хозяйства!
        - Да ладно! - Арчи веселился, конечно, но уважительно как-то, и Далин это почуял. - Прямо достижений!
        - А то! - механик горделиво бросил на него взгляд в зеркало заднего вида и принялся обстоятельно объяснять. - Идею у Древних спёрли - было у них такое, оказывается. Наши бороды почесали - и постановили принять. Всем же уважение надобно, всем похвалиться своей квалификацией охота, не только кузнецам да металлургам с оружейниками. И двигателистам, и рудокопам, и шахтарям, и дирижаблестроителям, и электрикам есть что показать. Тем более, по нынешним временам, кузнец - оно, конечно, уважительно, но у генераторщика знаний тайных поболе будет. Сделает один клан, допустим, генератор, и сюда его на месяц, перед продажей, чтобы все видели! Вот так!
        - Прикольно, - подумав, выдал ему Арчи. - Вот туда бы я сходил, честное слово.
        - Вместе пойдём, - мне тоже захотелось, без дураков. Интересно может быть очень. - А куда мы едем, кстати?
        - Чугунная набережная, первый дом. - Арчи запомнил этот незамысловатый адрес наизусть. - В самом начале, наверное.
        - Первый дом или дом один? - раздражённо уточнил у него Далин. - Есть, знаешь ли, некоторая разница!
        - Сейчас, - Арчи полез в карман и вытащил какую-то записку. - Первый дом, гляди-ты! Буквами прописано!
        - А вот так и читай, как прописано! - Далин начал выворачивать руль вправо, на огромную площадь перед огромным дворцом в пять этажей под огромным же куполом, самым большим среди других совсем не маленьких и разукрашенным по всем гномским традициям. - Отсебятину не неси, всё должно быть точным до буквы, до цифры, до миллиметра! Антоха, тебе тоже говорю! Забыли, где находитесь?
        Юнга отлип от окна, ошарашенно кивнул, и продолжил рассматривать гномьи чудеса, тем более что посмотреть было на что. Вся площадь была заставлена автомобилями и мотоциклетами, совсем не хуже тех, что мы уже видели. Вокруг них кучковался народ в живописных шофёрских доспехах, присутствовали и нарядные барышни, прогуливались степенные парочки, ходили, поражённо открыв рты, люди и эльфы - гости гномьей столицы, и ещё почему-то вдруг вкусно, но совсем чуть-чуть запахло пивом.
        - Дом номер один в самом начале стоит, это Адмиралтейство, речное. - Далин медленно ехал по рядам на площади, выискивая свободное место поближе к тому самому дворцу. - А Первый Дом - значит самый главный, адрес ему не нужен, потому что все и так его знают. И это, друзья мои, - Храм Пива!
        - О-бал-деть! - Арчи выразил то, что и я сам хотел сказать. Здесь-то мы ещё не были, всё дела и заботы мешали, хотя нас Далин и звал как-то раз, и не раз тоже. - Как прекрасен Мир! Невероятно прекрасен! Просто удивителен! Хочу ещё!
        - Будет тебе ещё, двумя руками не удержишь, - Далин по-настоящему польщённо улыбнулся и остановился, припарковавшись между двумя трициклами настолько боевого и брутального вида, что Антоха завертел головой, пытаясь рассмотреть их оба разом. Остановился, но вылезать и сам не стал, и нам дал команду сидеть на месте.
        - По деньгам, - наконец объяснился он, ковыряясь в своей сумке. - У вас сколько на кармане?
        - Рублей двести, - я взял с собой с запасом, оставив остальные капиталы в корабельной кассе, под надёжным присмотром Кирюхи.
        - Сотня, чуть меньше, - подсчитался и Арчи. Мы замолчали, но Антоха молчал тоже.
        - Юнга, тебе особое приглашение надобно? - рыкнул на него Далин, и тот опомнился.
        - Семьдесят пять копеек! - он резко сунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда три монетки.
        - Не транжиришь, - одобрительно покосился на него механик. - В другом месте хватило бы на погулять, но не здесь. Потому аванс. Даже ты у нас сегодня должен выглядеть уверенно состоятельным, понял? Но если начнёшь сыпать деньгами или вести себя как человеческий купчик в подпитии - не обижайся. Приму меры.
        - Да и небольшие, в сущности, здесь эти наши триста рублей деньги, Антоха, - влез в разговор и Арчи. - В Белом Камне это, верно, три зарплаты подсобника на аэродроме. А гномов ты ими не удивишь - ребята богатые. Тут в одном заведении, в здании аэропорта, простой на вид пирожок столько стоит, с картошкой, луком и колбасой. На вкус - ничего особенного, чёрт его подери.
        - Колбаса там редкая, - гном всё ещё ковырялся в своей сумке. - Из одной северной рыбы. Позволяет отличать дураков от умных.
        И он наконец-то вытащил три загодя заготовленных конверта. Два довольно пухленьких и один потоньше, но тоже ничего.
        - Этот месяц у нас до того грибной получился, что окончательно подбить бабки я не сумел, - Далин вручил нам по доле, не минуя Антоху. - Слишком много всего. Да и не кончился он ещё, так что вот. Непонятно, что будет сегодня вечером, лучше подготовиться. Потом, в спокойной обстановке, досчитаемся, решим, сколько куда пускать с учётом ремонта, а пока так.
        Я был во всём с ним согласен, Арчи с Антохой тож. В конверте у меня обнаружилось три тысячи рублей мелкими купюрами, Далин помнил про мою нелюбовь к разменам, у Арчи столько же, но крупняком, а вот Антохе его наставник выделил пятьсот рублей трёшками, рублями и пятёрками. Так что магу достался самый худой конверт, а нам с юнгой потолще.
        - Выходим, - скомандовал нам гном, рассовав деньги по карманам, свои и общие. - И сумки свои с собой берите. Тут не воруют, но и не охраняют.
        - Понятно. - я выскочил из машины, с удовольствием разогнулся и принюхался к запаху свежего пива, вроде ничего, хорошо пахнет, это гномам жирный плюс. У нас-то мимо некоторых пивнушек пройти не моги, до того там сложное и нассыщенное, другого слова не подберу, именно что с двумя буквами эс, амбре. А здесь и правда Храм. Запах лёгкий, едва уловимый и приятный.
        - Зал Пэ-Бэ, кабинет восемь, - Арчи вытащил записку с адресом из кармана и картинно медленно, проговаривая все буквы, с выражением прочёл написанное. - Забронирован для нас. А что за Пэ-Бэ, кстати?
        - Пивное бренди, - Далин всё ещё упаковывался, стоя перед открытой водительской дверцей. Он не любил, когда всё барахло скопом в сумке, он любил, чтобы по карманам. Как он при этом запоминал, где что находится, ума не приложу. - Дерьмо, правда что, редкостное, испортили вы меня. Кислючее, вонючее да крепкое. А раньше ведь пил, и нормально было.
        Арчи остановился и непроизвольно судорожно сглотнул, борясь с внезапно подступившей тошнотой, а потом из него вырвался такой звук, как будто бы ещё не выпитое им это самое пивное бренди уже просилось обратно.
        - Давай не пойдём, - справившись с собой, вроде бы в шутку предложил он. - Убить меня хочешь? Давай в другое место! В Храм Сосисок, например, и Квашеной Капусты, - есть у вас такой?
        - У нас многое есть, - Далин наконец упаковался, проверил оружие, деньги и документы - именно в таком порядке. - И не храм, а просто клуб. Но туда эльфов не пускают. Потому что они там умничать начинают, мол, и сосиски у нас неправильные, и капуста. Так что вперёд, не переживай, нормально всё будет. Бренди этот, кстати, тебя пить никто не заставляет - просто там кабинеты самые уединённые, да ещё и под охраной. Их для переговоров с самыми почётными гостями используют.
        - Ты обещал! - тут же наставил на него палец Арчи. - Все слышали?
        - Слышали, слышали, - успокаивающе ответил ему Далин и прошёлся вокруг машины, запирая ключом все двери, не забыв проверить багажник и капот. - Идём уже.
        И мы пошли. Причём Далин с Антохой впереди, и гном наш тут же присел на уши юнге, поучая его, как и где можно оставлять машину, и на что при этом нужно обращать внимание. Тут я с ним был согласен, потому что на Торговом Острове, например, в некоторых местах не то, что дворники надо снимать и с собой уносить, а даже и зеркала. А полгода назад в Новониколаевске я бы ещё и колёса с собой укатывал.
        Мы шли за ним по свободному проезду между рядами мотоциклетов и автомобилей, иногда прижимаясь к ним, пропуская медленно, чтобы все их видели, плывущие агрегаты на паровом и прочем ходу. Встречные компании гномов в своих мото и авто-доспехах разглядывали нас с интересом, но по большей части без агрессии, хоть и чувствовалась она иногда - куда же без неё. Но агрессия-то ладно, в людских княжествах вон вообще без драки редко обходится, но зависть - она-то откуда взялась? Жгучая и скрытая, белая и чёрная - я даже чуть замедлил ход, чтобы попристальнее рассмотреть себя в чёрном зеркале бокового окна очередного чуда гномской техники на четырёх колёсах, вдруг что пропустил?
        - Комбезы у нас лётные, - тут же просветил меня Арчи, дёрнув за рукав и не давая останавливаться. - Тут на то, что ты маг, всем наплевать с высокой колокольни. Тут другое ценится. И в ряду всех этих балбесов - шоферов, речников, паровозников и прочей сомнительной элиты мы - белая кость, чтоб ты знал. Вон, туда посмотри, под фонарём что творится! Там, где народ кучкуется и девчонки вертятся!
        И я посмотрел. Под этим самым фонарём, на массивной чугунной лавочке с такими же массивными дубовыми досками сидений, культурно отдыхала компания из четырёх гномов в таких же, как у нас, лётных комбинезонах. Таких, да не таких, комбезы эти отличались от наших так же, как скромная наградная планка Кирюхи от самого яркого ордена адмирала Балина Железнобока. Было бы мне лет пятнадцать - я бы всё отдал за право носить такой комбез. Да и сейчас его вполне можно было бы надеть на приём в гномском высшем свете, и нормально будет. Не то что мы, сироты.
        Гномы эти, а были они, скорее всего, из лётной учебки, степенно и очень важно сидели на лавочке в весенних сумерках, любуясь видом на реку и давая полюбоваться собою другим. Реки, кстати, по случаю вечера уже почти не было видно, но такая мелочь не принималась никем во внимание. Я и сам, когда только стал курсантом, ходил несколько раз выгуливаться в новёхонькой форме по Новониколаевску, но такого успеха у меня и близко не было, да и не могло быть. Не то пальто, как говорится, да и публика не та.
        - Вообще-то, мы уже опаздываем! - оторвавшиеся от нас шагов на пятнадцать Далин с Антохой остановились. - Давайте поживее!
        - Так время без пяти минут! - Арчи и я надбавили ходу, - чего ты?
        - Пока поднимемся, пока то да сё, можем и опоздать! - Далин уже сердился. - Забыли, где находитесь?
        Я уже знал, что опаздывать по гномским меркам очень нехорошо, но также плохо было и приходить раньше намеченного срока. В первом случае обязательно нарвёшься на нравоучения и будешь вынужден оправдываться, а если не будешь, то получишь свару, во втором случае ты ставишь себя в зависимое положение, авторитета не будет. Приходить надо вовремя, и никто скидку на твоё людское или эльфийское происхождение делать не станет. Мы это знали, а потому всерьёз ускорили шаг, чтобы Далин не волновался, мне-то было почему-то пофигу.
        На площади и дальше, на набережной, как раз зажгли все газовые фонари разом, умели они это делать, но яснее на ней от этого не стало. Сумерки как-то очень резко заявили о себе, слабый свет фонарей ничего по большому счёту не добавил, да и бьющих в глаза источников света, мешавших смотреть и видеть, здесь хватало. Фары, подфарники, сигнальные огни, калильные фонари, отблески зарева от раскалённых углей на блестящих поверхностях, добавьте сюда клубы пара, вырывающиеся из предохранительных клапанов автомобильных и мотоциклетных бойлеров, дым, чад и копоть, шум механизмов и гномский гам, - всё это уже мешало рассматривать на ходу что-то отдельно, слишком много впечатлений. Далин вон, даже Антоху за рукав схватил, чтобы тот не потерялся.
        Зато теперь можно было идти вслед за гномом и получать удовольствие не от отдельных чудес техники или совсем уж сказочных мотоциклетных доспехов, с рогами и секирами в комплекте, а от всего полностью, от всей атмосферы этого места. Мы уже практически бежали за Далином, ловко лавируя между весёлыми компаниями и уклоняясь от проезжающих агрегатов. Лишь Антоха иногда умудрялся присматриваться к чему-то, оборачиваясь на ходу то вправо, то влево, и удивлённое лицо его в жёлто-багровых отблесках света с площади выглядело настолько потешно, по провинциальному недоумённо, что даже я улыбнулся.
        Без двух минут до назначенного нам срока мы поднялись по широким ступеням Храма Пива и резво дунули куда-то внутрь, так что пристально рассматривать ещё и его интерьер у меня времени не было. Хотя рассмотреть хотелось, конечно. Ведь даже с учётом извечных роз, золотых узоров и прочих завитушек, тут хватало и мастерской резьбы по камню, и драгоценных инкрустаций, и витражей, и миниатюр.
        Но вместо этого я прибавил ходу, спеша за Далином, мы обошли большой купольный зал, заставленный монументальными дубовыми столами и лавками, весь периметр которого занимали барные стойки, снабжённые сотнями аппаратов для разлива пива и украшенные тысячами пивных кружек. Народу было много, и было этому народу очень весело. Тут пили и пели, громко стукались сиротскими, литра на полтора, бокалами и шумно сдували пену, стучали сушёной рыбой по столам и разрывали на волокна твердокаменное вяленое мясо. Без суеты, в собственное удовольствие, весело переговариваясь с шумными компаниями, сновали по залу официантки и официанты, причём мужиков среди них было явно больше. Наверное потому, что такие гроздья из полных пивных кружек, что они без усилий тащили в своих руках, я лично даже поднять бы не смог, и никакая магия бы не помогла.
        Но полюбоваться опять не получилось, потому что мы резво поднялись по лестнице и свернули в широкий коридор, идущий между полуоткрытых кабинетов, оборудованных салунными, половинчатыми дверями, и принялись прорываться сквозь предвкушающую свежее пиво толпу гномов и прочих их братьев по разуму. Я как-то враз понял, что это тоже жертвы местного этикета, старающиеся подойти к своему кабинету точно с первым ударом часов на фасаде этого Храма. Я бросил взгляд на циферблат - там было ещё тридцать секунд, но и заветная вывеска с цифрой восемь уже находилась в прямой видимости, успели тютелька в тютельку, плюс-минус секунд пять. И находился этот кабинет в самом конце широкого, превращённого в зал коридора, и был он напоказ отдельным и конфиденциальным.
        Телхар, Бифур, и ещё куча незнакомых мне, державшись наособицу друг от друга гномов уже тёрлась около этого кабинета, проиграв нам в этом дурацком соревновании. Я зачем-то пересчитал незнакомцев - вышло их ровно семнадцать, как раз по числу заседающих в Совете Старейшин подгорного народа.
        Мы степенно, как будто и не бежали только что, остановились у мощных, глухих дверей этого особого кабинета, и с первым ударом часов начали просачиваться туда по одному, чередуясь с гномами. Знакомиться будем потом, когда рассядемся, наверное, я уже ничему не удивлялся и надеялся только на нашего механика.
        Далин прошёл первым, Антоха третьим, а я седьмым, поэтому хоть и отстал немного, но зато сразу же понял, куда мне надо идти и куда надо садиться. В центре кабинета, как остров внутри озера внутри ещё одного острова, наблюдался полностью накрытый круглый стол площадью квадратов в десять, расчитанный на нас шестерых, а его окружал длинный, разбитый на две ровные дуги ещё один стол для всех остальных.
        Мастера-официанты неспешно добавляли что-то туда и сюда, но уже практически сворачивались и уходили один за одним в дверь на противоположной стене, где служебный коридор примыкал к кухне. Сильные запахи пива и мяса разбудили аппетит, и я уже больше хотел жрать, чем говорить.
        Я сел между Далином и Арчи, друзья неожиданно мне оставили центральное место, а Антоху определили к Телхару с Бифуром, сбоку. Пока все усаживались и готовились, доставали именные золотые черпаки и заталкивали за воротники здоровые клетчатые салфетки, мы времени не теряли. Я повесил на крючок под столом свою сумку и присмотрелся к накрытому столу. Разное пиво в здоровых керамических, деревянных и стеклянных кружках с откидывающимися крышками ждало своего часа, мясо тоже по большей части было накрыто стеклянными купольными запотевшими колпаками, исключая жареное, печёное, копчёное и холодное. Куча тарелок с колбасами, сосисками и сардельками, нарезанными и целыми, разнообразный хлеб и зелень - перед нами предстала гномская кухня во всей своей красе. Хотя насчёт зелени я погорячился - в основном на столе присутствовал лук, зелёный и обычный, нарезанный кольцами, сбрызнутый уксусом и просто, да чеснок, дикий и не очень. Квашеная капуста во многих видах, и ещё густо наперченного жареного лука было много, на отдельных блюдах, бери кто хочет.
        - Мама дорогая! - чуть слышно прошептал я в основном для Арчи, вздохнул и придвинул к себе поближе стоявшую передо мной, как и перед каждым на этом столе, кастрюльку с подогревом, и открыл крышку, потому что то же самое сделали уже и Телхар с Бифуром. Внутри оказалось чудо гномской кухни, их знаменитая колбаса с ушами. Но ничего странного там не было, просто в очень крепком и вкусном бульоне плавали толстенные ломти самой простой варёной колбасы и нарезанные тонкой лапшой свиные уши. Хотя сегодня на кухне отошли от традиционного рецепта, потому что в наперченном от души чёрным перцем бульоне плавали не только какие-то маленькие затейливые сосисочки, но даже и лежала мозговая кость.
        А из всех приправ на столах стояли только каноничные горчичницы, уксусницы, соусницы с майонезом да перечницы с солонками - всё согласно древним традициям, а больше ничего не было. Ни картошки, ни лапши, ни каши, ни одного салата, ни даже просто воды или хотя бы морса.
        - Господа мастера и дорогие гости! - немного не дождавшись, пока все успокоятся, с места поднялся Телхар и поднял перед собой тщательно выбранную перед тем широкую и высокую, не меньше литра объёмом, кружку с пивом. Причём поднял не за ручку, а просто обхватив её своей широкой и длинной пятернёй, как стакан. Далин последовал его примеру, остальные гномы тож, а вот мы не стали придуриваться, не хватало ещё уронить, и подняли свои посудины за ручки. Да и не смогли бы мы повторить этот подвиг, у нас не медвежьи лапы.
        - За деловое знакомство! - я уже говорил, что гномские тосты были короткими и шли от самого сердца. - Выпьем!
        - Пива выпьем! - хором подхватили его клич все остальные, - за знакомство!
        Я с трудом нажал большим пальцем на рычаг крышки, откинул её и с удовольствием выпил светлого, слава богу, пива. Хватал-то ведь первое попавшееся. Выпил немного и сел вместе с остальными, ожидая продолжения официальной части, но все занялись едой.
        - И чего? - шёпотом спросил я у Далина, ощущая себя по крайней мере странно, до того всё это не вязалось с людскими и эльфийскими празднествами.
        - И ничего! - неожиданно громким басом, во всеуслышание и с выражением, как плохой актёр на деревенской сцене, заявил мне Далин. - Ешь давай!
        - Отведай нашей колбасы с ушами! - так же громко начал потчевать меня Телхар. - А за главным столом, столом Правды, тихо не говорят! Тут говорят громко, чтобы все за столом свидетелей слышали, и только по делу!
        Арчи слева от меня практически бился в конвульсиях от сдерживаемого хохота, но держал себя в руках, морду имел каменную, как будто в покер играл, и лишь немного дрожавшие пальцы выдавали его напряжение. Антохе же было легче, он ещё на площади впал в состояние прекрасной сказки, и теперь только радостно улыбался, пытаясь откусить от здоровенного дымящегося куска варёной два раза колбасы, наколотой на вилку. Мог ли представить себе наш юнга ещё месяц назад, колупаясь в обслуге аэродрома или на родном огороде, куда его занесёт?
        Я лишь пожал плечами, положил сверху на ломоть чёрного хлеба изрядную порцию правильно жареного лука, поперчил его дополнительно, выловил из кастрюльки сосиску, съел её, похлебал бульона, похрустел лапшой из свиных ушей, выпил пива - нормально, в общем, и даже вкусно. Лару бы сюда, чтобы оценила, ну или Хельгу. Хотя лучше не надо, с этих двух дам станется устроить ещё одну ночь длинных ножей, но уже на местной кухне.
        Я посмотрел по сторонам - Далин методично шуровал ложкой, с видимым удовольствием хлебая бульон, Антоха скромно объедал кусок варёной колбасы на своей вилке, грамм на триста, не меньше, закусывая свежим, хрустящим хлебом, Арчи тоже морду не воротил, он с большим интересом, привстав со своего места и тщательно всё разглядывая, набирал на свою тарелку разнообразные пластинки нарезанных колбас, и я жестом попросил его накидать мне тоже - всё-таки наш полуэльф был большим специалистом, дерьма не возьмёт, наберёт чего-нибудь реально интересного.
        Друг с удовольствием пришёл мне на помощь, любил Арчи, когда у него спрашивали совета в этом деле, и быстро накидал на мою тарелку китовой колбасы, что совсем без жира и с минимумом специй, добавил немного маленьких смешных сосисок, сложно варёной курятины, индюшачьих тефтелек, потом ещё и ещё чего-то, но тоже по возможности постного, если можно так выразиться. В завершение он убрал от меня горчицу, уксус с чёрным перцем и майонез, поставив на их место пиалушки с зелёным луком и квашеной капустой.
        А вот у него на тарелке, я видел, лежало что-то другое, сильно деликатесное и редкое в обычное жизни, сырокопчёное и вяленое, в специях и без, твёрдое даже на вид и мягкое, как масло, самый настоящий пир колбасного духа. Но завидовать я не стал, одно дело интерес исследователя, вот как у него сейчас, и совсем другое дело стремление просто вкусно поесть, да ещё и желательно без последствий. Печень у меня, конечно, отросла, но в памяти сидели совсем недавние яркие воспоминания, не располагавшие к застольным экспериментам. Тем более пиво же ещё.
        Я с удовольствием отхлебнул пива и огляделся по сторонам, объедая кружок колбасного стейка на вилке. Столовых ножей тут, по эльфийской моде, не использовали, в ходу были охотничьи кинжалы, и благовоспитанно резать мясо на кусочки никто не резал. Наоборот, горчицу мазали сверху на пласты мяса и бараньи бока, откусывая прямо так, держа куски обеими руками, полным ртом, без церемоний. Ну, бороды придерживали иногда, да кое-кто усы заправил себе за уши, вот и весь политес. Ещё на нас поглядывали с ревнивым интересом, поддерживаем ли мы эту их древнюю традицию - жрать как не в себя перед важным разговором, и недовольно хмурились.
        Я сообразил, что дело во мне, отвлекаюсь сам и отвлекаю других, отвернулся, и принялся таскать в себя неожиданно вкусную квашеную капусту прямо навильниками, изредка добавляя кусочек колбаски, мяса, хлеба, глоток пива или бульона.
        Постепенно шум и гам стих, народ набил животы, некоторые расстегнули пряжки поясов, на столах поуменьшилось горячего, зато осталось вдоволь холодного, многие уже перешли на вторую кружку пива, несколько гигантов духа даже на третью, и Телхар с Бифуром уловили этот момент.
        - Бон аппетит! - поприветствовав собравшихся древним, непонятным уже никому под этим небом кличем, встал со своего места маг. - Господа мастера и дорогие гости! Сыты ли вы и вдоволь ли у вас пива?
        - Два раза да! - рявкнули гномы в ответ, Далин с Арчи тоже, а вот я чего-то замешкался, хоть и знал правильные слова, и просто начал отчаянно кивать головой, в надежде, что прокатит. Антоха, посмотрев на меня, тоже затряс гривой.
        - Услышано! - милостиво не стал обращать на меня с юнгой своё внимание Телхар. - Мы рады!
        С этими словами он придирчиво повыбирал между пивными кружками, стоявшими на середине стола, подтянул к себе понравившуюся и уселся на место. Открыл крышку, отсалютовал всем остальным своей кружкой, в несколько могучих глотков выдул половину и вдруг неожиданно посмотрел на меня.
        - А вот теперь, после нашего пива и мяса, - громко, чтобы все слышали, произнёс он, - и поговорим!
        Глава 19, в которой герои размышляют о несовершенстве современной техники
        Телхар встал со своего места и принялся, как тот же, всё никак не уходящий из моей головы шпрехшталмейстер в цирке, толкать речь. Чувствовался немалый опыт, говорил он громко и очень уверенно, подавая голос чуть вверх и в стороны, чтобы его слышали все. Начал же он с того, что представил нам всех остальных гномов поимённо, тщательно проговаривая не только их имена, но и звания, заслуги и полученные награды. Ничего неожиданного в этом не было, я уже успел догадаться, что за внешним столом сидели представители всех семнадцати Старших родов, входивших в Совет Старейшин.
        А торчали же они здесь потому, что дело, из-за которого нас сюда и вызвали, было объявлено общим для всех гномов, делом самого Совета. Вот и накачивались пивом представители каждого рода в нашей компании, следя прежде всего за тем, чтобы никто не влез вперёд, чтобы никто не перетянул одеяло на себя. Общее - значит общее.
        Но и нам теперь следовало говорить так, чтобы слышал каждый из этих семнадцати.
        - Я не понял! - громко, во весь голос, заявил Арчи, едва дождавшись конца этой странной переклички. - Это вы чего, все семнадцать за нами ходить теперь будете?
        - Нет! - успокоил его Телхар. - Вот договоримся о главном, засвидетельствуем это, да и всё. Дальше сами.
        - Как это, сами? - картинно удивился Арчи на весь зал. - Ваше же дело, общее!
        Гномы в ответ на это заулыбались, Далин поморщился, но ничего не сказал.
        - Тут что главное? - Телхар ораторствовал уже только для Арчи и для меня. Кривился он при этом не хуже Далина, но тем не менее. - Тут главное традиции! Они и только они! Мы ведь гномы, пойми! А у нас так заведено - если дело общее, то тот, кто его делает, рассчитывает только на себя! И ни один из семнадцати Старших и множества Младших Родов помогать ему права не имеет! И вот почему - если победа, то чтобы этот род не возвысился там, где и другие могли. А если поражение - то тоже самое, но уже в обратную сторону, понятно?
        - Ах вы ж упыри болотные! - ласково и негромко, но усилив свой голос магически, чтобы до каждого дошло, высказался Арчи. - Я ведь махинации ваши вижу насквозь и даже глубже! Далин, а ты чего молчишь?
        - Он прав, - через силу заставляя себя говорить громко, начал наш механик. - Давняя постанова. Ежели, значит, кто хочет для гномов доброе дело сделать, то делает он его за свой счёт, бескорыстно и от всего сердца. А награда уже по делам будет.
        - До того хитро, что даже как-то прямолинейно, - хмыкнул я, не став орать, обойдясь, как и Арчи, магией. - А если мне неохота добрые дела для вас делать? На таких-то условиях?
        - А ремонт дирижабля? - возмутился кто-то за моей спиной.
        - Деньгами оплатим! - успокоил его я. - Наличными!
        - Значит, так! - со всех дури хлопнув по столу лопатообразной ладонью, взревел дурным медведем Далин, обращаясь ко всем нам скопом. - Все вопросы по деньгам и компенсациям, все подсчёты со мной и только со мной! Ясно вам?
        Весь наш экипаж согласно кивнул головами, Далину мы доверяли, уж он-то своего, то есть нашего, не упустит, а ввязываться вместо непонятного магического дела в свару и подсчёты, которые легко могут затянуться на несколько дней, мне не улыбалось. Далин с явственно ощущаемой злобой провёл взглядом по часовой стрелке, впиваясь каждому сидевшему за столом Свидетелей в глаза, и снова хлопнул ладонью, закончив этот сеанс предварительного торга. До многих представителей, кстати, дошло, что денежные переговоры лёгкими не будут, не на того нарвались, потому что оттуда повеяло некоторым унынием.
        - С этим разобрались? - откровенно веселясь, спросил у всех Телхар. Причём веселился-то он веселился, но дождался явного подтверждения от каждого из нас, никого не пропустил, пришлось даже Антохе встать со своего места, чтобы последним из всех подтвердить своё согласие. - А если всем всё понятно, переходим к нашему общему делу.
        С этими словами он деловито вышел из-за стола и направился к незамеченной мной ранее трибунке у стены. Я развернулся на стуле, чтобы лучше его видеть, добрая половина из гномов повторила мои действия, а некоторые, кому мы заслоняли обзор, даже повставали со своих мест.
        - Подгорный народ! - громко и торжественно затянул тот, выложив перед собой какую-то бумажку. - И славный экипаж «Ласточки»! Мы, уполномоченные Совета Телхар и Бифур, представители всех Старших Родов и призванные на помощь специалисты со стороны, собрались здесь, чтобы заключить ряд о добровольной помощи. Все ли согласны заключить такой договор и нет ли у кого дополнений или возражений? Прошу при этом помнить, что все денежные вопросы мы, согласно традициям, оставляем на потом, до момента выяснения масштаба проблемы. Там, может, и нету ничего!
        И вновь он дождался пока каждый из нас, включая Антоху, не встал со своего места и не сказал внятно да на первый вопрос и нет на второй. У многих гномов, кстати, вот просто свербило что-то там дополнить по деньгам, но они не посмели, а вот у Далина смелости хватило.
        - Да на первый вопрос! - громогласно заявил он. - И да на второй! Окончательная оплата по масштабу проблемы, но все предварительные расходы компенсируются без ограничений, и добавляем сюда стандартную плату за визит! Чтобы, в случае отбоя, мы не зря туда-сюда прокатились, в общем!
        - Согласны! - с видимой неохотой подтвердили гномы, но требование было справедливым, а уважать чужой труд подгорный народ умел.
        - Ну, если все согласны, - и Телхар засунул свою бумажку снова в карман, - и возражений нет, тогда всё. Всем свидетелям спасибо, вы свободны. Задачу будем объяснять без лишних ушей.
        Я сидел и смотрел по сторонам в некотором обалдении, а вот гномам всё было понятно. Потеряв к нам всякий интерес, они допивали пиво, запихивали в загодя припасённые банки и свёртки всё самое вкусное из мясного и колбасного на столах, и просто собирались кто куда, в общем.
        - И чего? - Арчи обалдел не меньше меня. - Что дальше-то?
        - Надлежит тебе прибыть вот сюда, - Бифур вытащил из сумки карту и сунул её мне. - Там тебе всё объяснят.
        - Очень хорошо, - я рассмотрел отмеченный там город примерно в пятиста километрах на запад, расположенный у отрогов Гномьего Кряжа. - А на чём?
        - На чём хотите, - пожали плечами эти двое. - Дело ваше. Но желательно побыстрее.
        - Здравствуйте! - зачем-то ехидно поздоровался с ними Арчи и повернулся ко мне. - Шесть дилижансов закажем, Тёма! И роту почётного караула, на лосях с рогами! На первый дилижанс я сяду, на второй ты, на третьем и четвёртом наши вещи отправим, пятый под трофеи зарезервируем, а на шестом моя шапка поедет.
        - За шапку вряд ли компенсируют, - подумав, без тени шутки сообщил нам Бифур. - Но вы попробуйте, самому интересно. Почему бы и нет?
        - Компенсируют, - мрачно пообещал ему Далин, продолжая упитываться, - никуда не денутся!
        - Это всё шуточки, но мне они, представьте себе такое дело, уже неинтересны, - и Арчи стал по-настоящему серьёзен. - А теперь колитесь, в чём дело. Чего там у вас стряслось, и чего вы от нас ждёте.
        Бифур с Телхаром переглянулись, пытаясь заставить один другого начать разговор, и победил Телхар, маг ведь всё-таки. Вздохнув, безопасник сокрушённо допил оставшееся в его кружке пиво, примерно литр, и начал обстоятельно рассказывать. Оказывается, есть у них в предгорьях на западе секретный город. Ну, как город, поселение для особо одарённых в магии и прочих заслуженных гномов, из тех, что к саламандрам приближены. И стоит он на выходе из одной древней, мощной пещеры, по одной которой только и можно добраться до тех мест, где саламандры с гномами общаются. Городок закрытый и очень секретный, ни на одной карте его нет, кроме этой. Нормального эродрома там тоже нет, лишь небольшая площадка, но вот служба ПВО имеется, дурная и всего пуганая, и никому она, кроме своего же начальника, который в том же городе сидит, не подчиняется. Традиция!
        И вот несколько дней назад, в кромешной тьме, подкрался туда, как тать в ночи, церковный курьерский дирижабль, такие дела. Не к самому городу, ясен перец, а чуть выше, к горам. И высадил он там одного злодея, на канате спустил. Почему именно церковный дирижабль - так ведь сбили же его потом, как очухались, я ж говорю - ПВО!
        На обломках дирижабля пару выживших нашли, невысоко его сбили, да и подъёмную силу он не сразу потерял, хоть о землю и крепко ударился. Допросили выживших монахов со всем тщанием, а те, хоть допроса и не пережили, успели поведать, что высаживали сюда одного эльфа, именем Даэрон.
        При этих словах Арчи замычал что-то матерное и схватился за голову, а мы все посмотрели на него безо всякого сочувствия, даже и Антоха.
        - Надо было ещё в камере пришибить поганца, - наконец авторитетно высказался Далин, выдав тем своё с Даэроном знакомство. - И Лара тоже хороша, высказалась и забыла, дел у неё, видите ли, дофига. И это ж уму непостижимо, с церковниками снюхался! После всего!
        Арчи горько кивнул, подтверждая его слова и безопасник, немного помолчав, продолжил давать нам расклад. Городок, оказывается, после этого сел в серьёзную осаду, и перестал пускать к себе даже и своих, даже и облечённых доверием Совета Старших Родов.
        - Из пушечек палят на любой шорох! - развёл руками Телхар, показывая нам всю решимость жителей городка. - Зенитчики даже по подозрительным облакам шмаляют, для профилактики! Никому не верят, никого не пускают, но именно вас ждут! Им саламандры про вас сказали! А что там конкретно происходит - то нам неведомо! Но горы ходуном ходили и два землетрясения было - это я вам могу точно сказать.
        - А что это за Даэрон такой? - снова дождавшись всеобщего молчания, спросил Бифур. - Из-за чего весь сыр-бор и секретность?
        Я пожал плечами и вопросительно уставился на Арчи, Далину тоже было интересно, как и всем остальным.
        - Маг это, - наконец посмотрел на нас Арчи. - Из самых знающих и самых умелых. И самых неугомонных. Других таких нет. Теоретик, мать его за ногу! Сил у него мало, это верно, но вот решительности и изощрённости на десятерых. Ларе вровень, точно вам говорю! Но она-то себя больше трёхсот лет собирала, а этот уже с детства гением был, так что можете оценить масштаб. И всё бы ничего, но не так давно, лет тридцать назад, упёрся он в свои личный предел, когда силы на умения не стало хватать. Ну и, натурально, начал искать обходные пути. Сначала-то вроде нормально, без лишнего фанатизма действовал, без личных обид на судьбу и всё такое прочее, а потом стало его заносить. Сперва немного, разговоров по душам хватало, чтобы опомнился, чтобы в себя пришёл. А потом к церковникам попал, на опыты, да ещё и Артём добавил, чтоб его, вот и понесло дурака.
        - Здрасьте! - вот уж не ожидал, что окажусь виноватым. - А я-то здесь при чём?
        - А ты подумай, - предложил мне Арчи, кривовато усмехнувшись. - Посмотри со стороны его глазами! Напомнить, как ты с Миром разговаривал? Ты хоть представляешь, что он себе напридумывал, когда на тебя смотрел? Там зависть была такая, от неба до земли! Злобная, огненная, неутолимая просто! Мы-то все, если помните, от страха чуть ли не обделались, а вот он нет! Он один о другом думал!
        Я лишь пожал плечами, но мысленно сплюнул от раздражения. Во-первых, я себе такой судьбы не просил. А во-вторых, не нравился мне этот Даэрон, упрямство действительно первый и самый верный признак тупости, права Лара, как всегда. В магических науках он, может быть, и гений, а вот по жизни идиот. И теперь, похоже, что ещё и злобный идиот.
        - Понятно, - не глядя на гномов, но говоря именно для них, начал я. - Но завидовать тут нечему. Я же, получается, его антипод! Силы у меня много, это верно, но сырая она, и маг я неправильный! Мелко у меня не получается, от этого и рун не понимаю, и теорию тоже - меня ведь даже Лара учить отказалась! Без толку потому что! Я ведь могу только с Миром поговорить, с горой там, с монастырём, всё! Вот и все мои умения! Зачем ему это?
        Телхар с Бифуром даже не пытались сделать вид, что им неинтересно, но я для них в первую очередь и распинался.
        - Я пытался ему объяснить, - тоже выразительно не глядя на гномов, ответил Арчи, - но с фанатиками и с людьми, слетевшими с нарезки, говорить бесполезно. А он всё на к нам корабль лез, всё рядом ошивался, всё про тебя расспрашивал. Помню, объясняю ему что-то и понимаю, что это просто бесполезно. Глаза стеклянные, и слышит в моих словах что-то только ему одному понятное, только то, что хочет услышать. А потом к саламандрам сунулся, от имени Лары, и чего-то там узнал такое, сволочь, что обеспокоил их донельзя. А потом исчез, теперь вот понятно куда.
        Мы замолчали, основное было сказано, и я, понадеявшись на то, что гномы это поймут, принялся пить пиво. Посидели ещё, попереглядывались, и наконец Телхар, опомнившись, хлопнул со всего размаха себя по лбу.
        - Забыл! - он вытащил из защищённой магией сумки свёрток с печатями, вместе с Бифуром эти печати разломал, и на свет божий явился небольшой пакет. История со взломом повторилась, и на стол передо мной положили маленький серебряный футляр, разукрашенный теми же охранными печатями. Арчи даже хихикнул, оценив этот троекратный разгул бдительности, но Далин сурово на него посмотрел, сумев взглядом заткнуть рот, и наконец мне в руки торжественно вручили странного вида амулет на серебряной же цепи.
        - Этот знак, - пытаясь провести запоздалое вручение с помпой, официальным голосом заявил Бифур, - не просто так. Означает он, что вы действуете по делам Совета Семнадцати Старших Родов, а не сами по себе. Берегите его!
        - То есть, - моментально ухватил суть Арчи, - помощь нам оказывать этот знак не предписывает? Просто объяснение, и всё?
        - Ну, да, - всё же немного смутились эти двое. - В корень зришь, без оказания помощи. Считать же потом эту помощь замучаешься. Зачем усложнять?
        - Да и это немало, - Далин уже с раздражением смотрел на своих соплеменников, испортили мы его, а сарказм в его голосе так и сочился ядом. - Пригодится права качать.
        Я же не обращал внимания на их разговоры, я рассматривал амулет, в котором не был ни капли магии. Снова внутри золотой, без обману, шестерёнки, разукрашенной каменьями, красовалась гномья кисть, и эта кисть грозила кому-то указательным пальцем. Понятно, как говорится, и без слов, поэтому я напялил на себя цепь и упрятал знак подальше. Застегнулся, пожал неопределённо плечами под пристальными взглядами всех за этим столом и снова принялся с нарочито безразличным видом пить пиво. Далин с Арчи меня поддержали, и наконец до гномов дошло.
        - Ну что, мы пойдём? - поднялись они из-за стола. Им и остаться хотелось, может, ещё чего узнать можно будет, и не терпелось донести свежие новости до своих.
        Но Арчи с таким показным облегчением и дурашливой радостной готовностью принялся кивать им в ответ, что не понять уже было невозможно.
        - Чеки собирайте! - не утерпел всё же на выходе Бифур. - Для компенсации!
        Далин успокаивающе тоже кивнул им в ответ, и гномы вышли, оставив нас одних. Арчи тут же затеял мощную, без дураков, волшбу, по созданию полога тишины. Правильно, обойдёмся без лишних ушей.
        - Абитуриентом себя ощутил, - наконец разродился я, разобравшись в ощущениях, и просто не желая разговаривать на тему Даэрона, а желая перевести разговор на что-нибудь другое. Арчи нужно было дать время на подумать, на разобраться в себе, а там он и сам нам всё скажет. - Молодость вспомнил. Незнакомый город, куда-то надо идти, что-то делать, искать ночлег и прочее, а где и как - хрен его знает. И от помощи родни я тогда гордо отказался - самостоятельный же!
        - На это и расчёт, - флегматично пожал плечами механик, покосившись на Арчи, но тот только обрадовался изменению темы, - на самостоятельность. Хочешь - ищешь возможности. Не хочешь - оправдания твои никому не интересны, кроме тебя самого. Как-то так. Привыкайте, кстати, у нас таких заморочек очень много.
        - Не кидают? - ехидно поинтересовался у него Арчи, легко отвлекаясь от мыслей о друге детства. - На таких условиях кинуть легче лёгкого. Терзают меня смутные сомнения, гноме, как бы над нами в случае чего смеяться не начали.
        Далин посмотрел на него тяжёлым взглядом, в котором смешалось раздражение на ехидный вопрос и уверенная гордость в своём народе, и снизошёл до ответа:
        - В людских княжествах, эльфе, - передразнил он Арчи, - обязательно бы кинули. Но ты не там. Мы заповеди чтим и на том стоим. Просто после доброго дела за награду торговаться у нас начинают так, что мама не горюй. И если ты торговаться не умеешь, плохи твои дела.
        - Понятно, - Арчи придвинулся к столу, сложил на него руки, опёрся щекой на ладонь и посмотрел на Далина так, как могла бы посмотреть бабушка на любимого внучка, только что съевшего весьма забавную козявку. - Благодарность - это такая собачья болезнь. Век живи, век учись.
        - Век учись, дураком помрёшь, - тут же парировал начавший медленно закипать Далин. - Умение торговаться для нас это одно из воинских достоинств, дубина! Ничем не хуже умения махать топором, понятно тебе? Сумей переспорить, сумей убедить, победить сумей! Это поединок, в который можно вступать хоть десять раз на дню! За хлебом пошёл - вступил! А ваш Смирнов - просто козёл!
        - Предпочитаю твёрдые цены, - я решил прекратить этот балаган, Арчи просто начал подзуживать Далина, а тот воспринял всё это слишком серьёзно. Мы всё-таки не первый год шарахаемся по миру, и многие заморочки гномов были нам хорошо известны. - А тебе удачи в этом поединке, Далин. Будем за тебя болеть.
        Тот потихоньку начал успокаиваться, выдул ещё пол-литра пива одним глотком, и вернулся к своей кастрюльке, принявшись доедать колбасу с ушами. Вкусно, конечно, но куда в него столько лезет! Да и Антоха, глядя на него, пытался набить живот как барабан, а чего, это ведь тоже одно из гномских достоинств.
        - Что делать будем? - перевёл разговор на дело Арчи. - Мне пока что понятно только то, что я с Артёмом иду на дело, а вы остаётесь здесь. Я бы и сам остался, мне Лариска с нашей «Ласточкой» дороже и важнее и всех гномов, вместе взятых, и Даэрона этого, чтоб он прокис, но штурмана одного отпускать тоже не вариант. И маг он молодой, и по жизни балбес.
        - Приглядеть за ним надо, - согласился с магом Далин. И вообще, эти двое разговаривали так, как будто меня здесь и не сидело. - Даэрона ты знаешь, на что он способен, тоже, так что без тебя никак. В случае чего - гасите его, парни, сразу же, без раздумий, слишком много от него беспокойства. Слишком уж он себя и свои проблемы выше других ставит. А в цеху ты будешь лишним. Нечего тебе там делать. Антоха, Кирюха и я - справимся с ремонтом, думаю. Есть такое мнение. А вы дуйте, только постарайтесь не геройствовать. Вот завтра прямо с утра и дуйте.
        Я опомнился, выложил перед собой на стол добротную новую карту с отмеченным на ней пунктом прибытия, потом передвинул так, чтобы все её видели. Хорошая карта, кстати, для внутреннего пользования, для своих или для гномского войска, очень подробная и информативная. Возвращать такую карту - дураком надо быть.
        - Раргрим, ишь ты, - прочёл название единственного обведённого красным кружка на карте Арчи. - Не слышал о таком. А ты, гноме?
        - Да ладно, - непритворно удивился Далин и даже приподнялся над столом, чтобы рассмотреть всё в точной уверенности. - С другой стороны, куда же ещё? Это то самое место, парни, куда меня водили с саламандрами знакомиться. Помните, я рассказывал? Городок закрытым считается, и рядовому гному в него ходу нет, правду они говорили. А я был проездом что туда, что оттуда, и ничего рассмотреть не успел. Голова была другими вещами забита. Но просто так в него не доберёшься, это точно.
        И я уже видел, что это так. Во-первых, никакой мало-мальской речушки рядом с этим городком не наблюдалось, что по нынешним временам выглядело очень и очень странным. Карте я верил, потому что все знакомые мне речные пути были указаны на ней в точности. Во-вторых, до ближайшей реки было от этого Раргрима примерно сто километров. Но никакой ожидаемой дороги я на этом участке не рассмотрел, как ни старался. Вернее, дорога-то была, но вела она вдоль горного хребта прямиком в столицу, все пятьсот километров. Были на ней и другие поселения, но меня они интересовали мало. Да и было их раз-два и обчёлся, и не города то были, а сторожевые посты при выходах на поверхность.
        Далин, на которого я с недоумением покосился, понял меня и подтвердил мои опасения:
        - Всё верно, только сухим путём из Урзгрима или дирижаблем. От реки не пройдёшь. Безопасность! Да и эта дорога так, одно название. Мы-то по тоннелям внутри кряжа передвигаемся, а это для вас не вариант, недели две будете ехать, там медленно всё очень. И через лес от реки не мыльтесь, там тайга такая, болота и буреломы такие, что даже эльфы больше шести километров в день не сделают. А уж что там за страшилища живут, и не передать! Я понимаю, вы сильно могучие маги оба-двое, но лучше не надо.
        - Злой тайгой, значит, от всего остального мира отгородились, - с недовольной усмешечкой проговорил Арчи, разглядывая карту. - Как и все остальные в этом мире, кроме эльфов.
        - Ваши леса, можно подумать, добрые, - тут же кинулся спорить Далин. Маг попытался что-то ему ответить, но гном не дал ему это сделать. - Для вас добрые, да, а для остальных? Да там пропасть можно вернее, чем на каком-нибудь Гнилом Болоте под Новониколаевском! Плавали - знаем!
        - Дирижаблем не вариант, к сожалению, - я решил направить их на правильную волну. - Под ПВО подставлять никого не хочется. Можно было бы, конечно, высадиться километров за тридцать-пятьдесят до города на дорогу, а там пешочком, но ноги бить не хочется, да и день всё равно потеряем, и это в лучшем случае. Да и не факт, что за пятьдесят километров высаживаться безопасно будет. Вдруг у них выносные посты?
        - Дирижаблем не выйдет, - подтвердил мои выкладки и Далин. - Желающих рисковать своим кораблём не найдёшь. Я бы, например, не пошёл. Ни за какие деньги или высокие цели. Бахнут из пушки, всего делов, на связь надежды никакой.
        - Тогда мотоциклеты купим! - с загоревшимися глазами предложил Арчи, и было не очень понятно, шутит он или нет. - Трехколёсные, последней модели! И доспехи кожаные, и шлемы с рогами! Должен же быть в нашей жизни праздник! А в Белом Камне - представляете, как мы будем выглядеть в Белом Камне!
        Но я уже понял, что говорил это наш маг прежде всего для тут же замечтавшегося Антохи, Далин тоже быстро разобрался, что к чему, а потому гном лишь с неудовольствием покачал головой, но ничего не сказал. Предложи даже Арчи купить автомобили - всё равно это было бы авантюрой. Мы же не Древние, которые, если верить сказкам, могли спокойно ездить на своих повозках и целыми неделями под капот не заглядывать. Ежедневное и еженедельное ТО, шприцевание подвески и прочие малоприятные процедуры никто не отменял, да мы ведь даже собственный мотоциклет, что стоял у нас в ангаре, так победить и не смогли!
        Шофёр в наши времена, не знаю как у Древних, считался очень уважаемой профессией, требующей нехилой такой квалификации, ума и прямых рук. Шофёр - это не просто сел и поехал, это сел, поехал и доехал, победив по пути все возможные поломки и неприятности. Нужно было знать характер своей машины, нужно было иметь при себе набор инструмента, не уступающий деревенской мастерской, нужно было держать обширный запас деталей и смазок на все случаи жизни.
        Да и газогенераторные двигатели, чёрт их подери совсем, не вызывали у меня энтузиазма. Даже сейчас, когда мы соберёмся ехать назад, в ангар, Далин будет полчаса возиться, запуская его заново. Не уверен, что даже со своими свежими магическими способностями я смогу с ним совладать, про Арчи уже и не говорю. В общем, не ты на нашей технике ездишь, а она тебя везёт, если хочет, почувствуйте, как говорится, разницу.
        - Антох, Антоха! - вырвал нашего юнгу из страны грёз Арчи. - Да пошутил я, пошутил, не смотри ты на меня, как на врага. Потом с больших денег купишь себе здесь колымагу, если уж так приспичило. И шлем с рогами. А если серьёзно, то ехать пятьсот километров по грунтовой неизвестной дороге, да ещё и без проводника, на дровах из лесу, так себе идея. Ям пятьдесят, допустим, я заколдовать сумею, Артём ещё сотню, а с остальными что делать? Там, чтобы с гарантией, нужно на дружинном грузовом паровике путешествовать, не меньше. Машина эта сложная, не хуже, чем у Древних.
        - Точно! - прищёлкнул пальцами Далин и указал ими же на Арчи. - Есть мысля! Собирайтесь да поехали!
        - А почему сложная лучше? - уцепился юнга за последнюю сказанную магом фразу. Арчи промолчал, зато гном с радостью принялся умничать, начав собираться:
        - Чем сложнее двигатель, Антоха, тем проще с ним работать. Для этого, по большому счёту, его и усложняют. И наоборот. На грузовых баржах такие примитивы вместо двигателей ставят, мама дорогая, ты бы видел. И два моториста по регламенту дежурят около него беспрерывно, в одной руке маслёнка, в другой молоток, никуда не отходят, то масла подольют, то молотком стукнут. Там даже в инструкциях, веришь, нет, строки есть - «легко постукивая кувалдой»! Хотя какое там легко - хреначить надо изо всех сил!
        Вообще, странное у меня было ощущение и от этого совещания, и от того разговора, что был за ним. Чувствовалось, что экипаж ожидает чего-то от меня, не лезет вперёд со своими предложениями, надеется на то, что мне виднее, а потому обсуждает второстепенные вещи, не подступая к главному. Но вот только что именно мне должно быть виднее, я пока не понимал. Я не был лидером по натуре, и я это знал, и спокойно к этому относился. В экипаже нашем от меня, от моей штурманской квалификации, до этого зависела лишь навигация и выбор целей для поиска, и меня это устраивало целиком и полностью, и другого я себе не желал.
        Чёрт побери всю эту магию, с тоской подумалось мне. Как же хорошо было раньше! Я ведь и тогда Арчи не завидовал, гордился им, пользовался без зазрения совести нашей дружбой, но ощутимой зависти не было. Я принимал этот мир таким, каким он был, и своё в нём место. Причём, принимал, это совсем не то слово, что я чувствовал по отношению к себе. Я любил этот мир! Я был доволен, я был рад, мне хорошо было! Экипаж, «Ласточка», Лариска, родной ангар, небо! А теперь лезу непонятно куда и непонятно зачем, и отказаться что-то мешает, вот не даёт и всё! Дебил этот Даэрон конченый, сука, чтоб ему ни дна ни покрышки!
        Арчи что-то почувствовал и успокаивающе похлопал меня по плечу, и я опомнился.
        Нас здесь уже ничего не держало, а потому я, завершая этот пустой разговор и свои мысли, быстро накидал в чистую тарелку разных вкусностей для Кирюхи, накрыл всё это блюдечком и вручил Антохе для сохранения. Поразмыслив, выложил на стол два пятиалтынных за посуду, чтобы никто плохого про нас не подумал, да и вышел вслед за всеми.
        Глава 20, в которой герои снова отправляются в путь
        И вот в семь тридцать утра следующего дня я стоял на площади у ворот Бронзовой Заставы и, раскрыв рот, разглядывал дружинный паровой грузовик, на котором нам и предстояло ехать. Высоченный, широченный, на четырёх могучих осях, передние одинарные поворотные, задние двойные усиленные, опирался он на здоровенные колёса чуть ли не в мой рост высотой. Новая внедорожная резина щеголяла такими грунтозацепами, что кабану впору, по болотам лазать.
        Огромная, в половину самого грузовика, раздельная кабина больше смахивала на рубку корабля, и вообще вид у этого покорителя бездорожья был самый что ни на есть боевой. Экипаж, а у этого чуда гномской техники был экипаж, занимался своими делами. Командир машины, человек средних лет в дружинной форме Кошелевского княжества с погонами старшины, сейчас обнимался с нашим механиком, хлопал его по плечу, принимал такие же объятия и хлопки в ответ и вообще был ужасно доволен этой нечаянной, как ему казалось, встречей.
        - Далин! - ревел он счастливым басом, - друже! Вот здорово, вот это встреча! Ты чего, ты где, ты как здесь оказался?
        - Тебя ловил! - не менее радостно ответил ему Далин прямо в лоб. - Нужен ты мне!
        Вообще наш механик врать и юлить умел, не хуже любого из нас, но предпочитал всегда говорить прямо, что ему надо, тем более в разговорах с друзьями, соплеменниками и сослуживцами. Да и не старался он никогда поиметь со своей дружбы какую-либо корысть, или озадачить друга какой-нибудь не очень приятной или не очень законной просьбой, и всё всегда возвращал сторицей. Старшина этот, видимо, хорошо нашего гнома знал, потому что радоваться или улыбаться не перестал.
        - Чем могу, друже, чем могу! - снова хлопнул он по плечу Далина, - говори!
        И гном, показав для начала на меня и Арчи пальцем, начал ему объяснять это наше общее для всех гномов дело, а я, прекратив слушать и поставив баул с самогоном на лавочку, отправился в путь вокруг грузовика. Во-первых, было по-настоящему интересно, вот просто очень, а во-вторых, ну не любил я, когда при мне о мне же и договариваются. Испытывал я всегда при этом какую-то непонятную неловкость, что ли.
        Стараясь делать свои шаги метровыми, измерил длину этого дорожного крейсера, и вышло у меня пятнадцать шагов. Примерно по семь с половиной на кабину, и семь с половиной на открытый кузов с высокими, деревянными бортами. И ширина три с половиной, мама дорогая, как же он со всеми встречными-поперечными разъезжается?
        Полюбовался сложными в своей красоте латунными калильными фонарями вместо габаритов, подъёмными семафорными флажками вместо поворотников, и со всё большим уважением перешёл на его левую сторону, и вот уж там стало ещё красивей.
        Когда я стоял у правого борта, то не видел переднюю лестницу, выходящую на открытую площадку слева до самого кузова, сделанную вот как у паровозов. Да и сама кабина не была целой, а разделялась на шоферскую и жилую часть, на паровой двигатель и на бункер с углём. Хотя вот ёмкость с водой подкачала, выглядела она какой-то маленькой и несерьёзной. А на площадке этой копошились два отчаянно молодых и отчаянно гордых гнома в такой же дружинной форме, что и у их старшины, но с погонами рядовых. Они разводили пары в чудовищно сложном агрегате, намеренно не замечая никого вокруг, но я-то видел, что похвастаться своей причастностью к запуску этого дорожного монстра всем желающим они были готовы.
        - Ого! - я не стал их разочаровывать. - нифига себе! Это вы сами его запускаете? Квалификации хватает?
        Те лишь довольно переглянулись между собой и, свысока кивнув мне, продолжили чем-то там греметь.
        - Круто! - говорил я искренне, не кривя душой. - А чего ёмкость под воду такая маленькая? Секрет какой-то?
        - Рекуперация пара! - важно снизошел до меня ответом один из гномов, решив для себя, что вопрос по делу заслуживает отклика. Правильно, стало быть, я спросил. - Повышенная автономность! Последний писк техники, чтоб ты знал!
        Я не стал переспрашивать значение непонятного для меня слова, вообще без каких-либо усилий сделав вид, что поражён до самой глубины души. По большому счёту, это и в самом деле было так, и я продолжил налаживать контакт:
        - А котёл какой?
        - Сам ты котёл! - упс, промашка вышла, это я чего-то не то спросил, поскольку гном деланно оскорбился. - У нас парогенератор, деревня!
        Я лишь восхищённо улыбнулся в ответ на деревню и правильно сделал, потому что этот говорливый гном тут же оттаял и принялся с нескрываемым удовольствием и гордостью показывать мне на части силового агрегата, на всю площадь объясняя их значение:
        - Парогенератор! Пароконденсатор! Вентиляторы охлаждения! Семицилиндровая поршневая звезда! Смазка водой под давлением, без масла, потому рекуперация, понял?
        Все слова мне были в общем-то понятны, я кивал головой в ответ на его объяснения, особо почему-то порадовавшись вместе с ним на смазку водой под давлением, без масла. Не знаю в чём тут дело, но, наверное, именно от этого и стала возможной эта самая рекуперация, которой так гордился моторист.
        - Артём! - взревел с другой стороны грузовика Далин, потеряв меня. - Ты где? На посадку!
        Я ещё раз уважительно кивнул гномам, те уже более радушно кивнули мне в ответ, и пошёл собираться. Самогон ещё только не хватало на лавочке забыть, ага.
        - Это Артём, штурман наш, - представил меня старшине Далин, стоило лишь мне показаться из-за машины. Арчи стоял рядом с ними и в представлении уже, стало быть, не нуждался. - А это Саня, мой друг, ещё с додружинных времён, он здесь родился. До Раргрима вас довезёт, там высадит и дальше поедет.
        Я пожал руку улыбчивому старшине и, стащив с плеч рюкзак, поставил его на лавочку рядом с набитым гномским алкоголем баулом.
        - Вещи ваши сейчас закинут. - тут же отреагировал старшина Саня. - вы то, что вам в дороге понадобится, в свои сумки положите, остальное в грузовой отсек, не будем кабину захламлять.
        Мы с Арчи лишь кивнули ему, но с места не сдвинулись, потому что были давно ко всему готовы, не первый раз в рейс выходим. Подготовились основательно, не как обычно, в медвежью глушь ведь собираемся. Так-то Арчи предпочитал путешествовать налегке, взяв с собой лишь деньги, но не в этот раз. В глухих деревнях и на сторожевых постах большого выбора в лавках нет, лишь натуральные продукты и вещи первой необходимости, так что пришлось забить рюкзаки под завязку.
        - Ну, давайте! - Далин не любил долгих прощаний. - Следите там друг за другом, лады? И помните, что через девятнадцать дней «Ласточка» готова будет. Не задерживайтесь.
        Мы пожали друг другу руки, особенно тепло гном попрощался со старшиной Саней, сел в машину, да и уехал. Старшина вытянул из карманчика брюк часы-луковицу на серебряной цепочке, там было без пятнадцати восемь и, сделав нам знак рукой пока обождать, снова взревел раненым медведем:
        - Экипаж, стройся!
        Экипаж лихо скатился по лесенке в передней части машины и выстроился перед своим старшим в короткую, из двух гномов, шеренгу.
        - Равняйсь! - без всяких шуток скомандовал своим подчинённым Саня. - Смирно!
        Правофланговый лишь замер, выпятив грудь и втянув живот, и принялся поедать глазами начальство, а вот левофланговому пришлось выполнить все ритуалы по полной.
        - Доложить о готовности! - внимательно осмотрев свой экипаж, вновь скомандовал Саня, и гордо стоявший на правом фланге гном, что был выше своего товарища всего лишь на пару миллиметров, начал отчитываться. Было в этом отчёте что-то и состоянии машины, и про давление пара, и про температуру в рабочем контуре, и что-то ещё, я не вслушивался, но закончил он весьма понравившейся мне эпичной фразой: - Товарищ старшина, машина к бою и походу готова! Доклад закончил!
        - Вольно! - Саня остался доволен, но виду не показал. А показал он им рукой на наши рюкзаки и баул с самогонкой, скомандовав. - Разместить вещи пассажиров в грузовом отсеке! В бауле хрупкий груз, уложить бережно!
        Экипаж рванул выполнять приказание, не удивляясь ничему и не задавая вопросов, и Саня вновь сделал нам знак рукой следовать за ним.
        - Я их тут гоняю маленько, - мы пошли вокруг машины, старшина затеял ещё один, окончательный осмотр перед рейсом. - Чтобы не расслаблялись. Они пока что в нашей табели о рангах просто духи бесплотные, месяц всего как из учебки.
        - И правильно! - поддержал я его, Арчи же всё было пофиг, он был сугубо гражданский человек. - Начнёшь панибратствовать - им же хуже сделаешь.
        Гномы вообще считали субординацию, дисциплину и стройную дружинную систему званий и рангов одним из лучших изобретений человечества. Именно эта людская затея не давала нам упасть в их глазах, и вообще держала наш авторитет довольно высоко. Так-то мы, по сравнению с ними, были довольно рукожопы, это следовало с горечью признать и с этим не следовало спорить, чего уж тут. Спасала нас только чрезвычайная приверженность подгорного народа всяким замшелым традициям, что тормозили их прогресс практически до нуля.
        И все придумки наши гномы принимали довольно скептически, наука там, искусство, техника, - всё это сначала проходило довольно снисходительную предварительную проверку, чтобы получить одобрение. Всё, кроме дружинной системы званий.
        Господи, с каким восторгом гномы окунулись в этот, оказавшийся для них чудесным мир значков, шевронов и аксельбантов с опушкой! Погоны и система званий вообще стала для них чуть ли не мистическим откровением свыше, наконец-то принёсшим покой в их исстрадавшуюся без субординации коллективную душу! Вот то единственное, чего им не хватало от Первогномов до наших дней!
        А все эти «Смирно!», «Вольно!», «Разрешите обратиться!» и прочие лихие возгласы, построения и строевой шаг, отдание чести в покое и в движении, чёткое деление на взводы, роты, батальоны и полки, и у каждого же полка свой мундир, да просто весь тот миллион чудесных вещей, что люди подарили гномам, вроде наградных кортиков, орденов и медалей, нашивок за ранения и разноцветных кокард, - ну как они могли нас за это не уважать?
        Нет, так-то и у них были почётные звания и наградное оружие, про пиры я уже говорил, но у их наград не было самого главного - не было статута! И не понятно было, на каком основании и в честь какого подвига таскает тот или иной гном на себе наградную железяку. Теперь же шалишь, всё учтено и приведено к единому стандарту, понятному всем и каждому.
        Подгорный народ относился к субординации предельно серьёзно, как к своим заветам, что даровал им Первогном на Каменных Скрижалях, и требовал того же от других. Назвать какого-нибудь свежеиспечённого лейтенанта летёхой в присутствии гнома, пусть даже и с чужого полка, значило поиметь себе проблем. Слова «честь мундира» и прочие, к каким мы относились довольно легкомысленно, для них были не просто словами.
        Далин-то наш уже пообтесался с нами, но и то я сдерживал себя иногда, чтобы не назвать при нём какого-нибудь подполковника подполом, или, не дай бог, полковника полканом. Чего говорить, даже моё невысокое звание ефрейтора в запасе, что было для людей откровенным издевательством, у гномов пользовалось настоящим уважением.
        Потом, кстати, когда гномы после усвоения субординации постановили принять расу людей равными себе, они присмотрелись к нам получше, и тут мы добили их второй раз, уже практически наповал, сами того не желая.
        Стройная метрическая система мер и весов, доставшаяся нам в наследство от Древних, все эти килограммы, метры и секунды, литры и градусы, прочие амперы с ваттами легко заменили их линии, пальцы и чарки с вёдрами. А уж наш десятичный, легко понятный счёт с цифрами вообще пошёл на ура, вытеснив на обочину истории их дюжины, да ещё и записываемые сложными рунами, для каждого значения отдельно, до ста сорока четырёх включительно. До сих пор не понимаю, как можно было посчитать таким порядком хоть что-нибудь.
        С тех пор появилась в каждом гномском поселении Палата Мер и Весов, и начальник её был там самым уважаемым человеком. На двенадцать лет дарили каждому гному штангенциркуль, а на шестнадцать микрометр и готовальню, но это если умный был. Что говорить, они не только переписали все свои древние книги, переделав в них систему счёта, мер и весов, признав новые священными, а старые еретическими, да ещё и сожгли их, дабы не смущать неокрепшие умы.
        Саня напоследок пнул каждое колесо, видимо, ритуал у него такой был, и завершил осмотр, дав нам команду подниматься на борт. Гномы помогли подняться по лестнице на узкую площадку вдоль всей кабины, и вот там мы с ними наконец и познакомились. Того, что был выше своего товарища всего на пару миллиметров и который беззастенчиво этим пользовался, звали Кхимом, и был он из самого захудалого Младшего Рода. В этом я был уверен, потому что знак Рода на его левом плече выглядел очень уж скромно. Маловато, стало быть, этот Род подвигов совершил, ну или совсем новым был. Старшие-то чуть ли не целые картины из сложных орнаментов там таскают, от самого плеча и до локтя, а некоторые и ещё ниже.
        Второго же, что общался со мной на всю площадь, звали Фрором, и мне пришлось сдержать улыбку при знакомстве, потому что он как раз букву «р» и не выговаривал. Но парень не унывал и не смущался, невзначай показав нам своё левое плечо, где знак его Рода был украшен небольшой, чуть заметной красной розой. Хоть убей, не знаю, что это значит, но на всякий случай я сделал вид, что заметил и оценил.
        - Со мной садитесь, - цепко хватаясь за поручни, на площадку влез Саня. - Диван широкий, места хватит.
        Я полез первым в переднюю дверь, к правому окошку, стараясь не наступить на педали и ничего не задеть, Арчи передал мне свою сумку и ловко шмыгнул следом, а последним на своё место уселся старшина. Из-за того, что кабина была чуть сдвинута к правому борту лестницей с обзорной площадкой, водительское место у этого внедорожного крейсера получалось слева чуть ближе к середине, но так даже и лучше для обзора. Хуже было то, что никакой двери с моей стороны не наблюдалось, ну да ладно. Десантируюсь в случае чего как-нибудь. Зато диван на диво широкий и удобный, вплотную сидеть не придётся.
        Саня дождался, пока Фрор не нырнёт в заднюю дверь и не начнёт, на полном серьёзе, готовится ко сну на одной из откидных спальных полок, потом принял от оставшегося у двигателя Кхима ещё один доклад о готовности, и только тогда тронулся с места, подав перед этим сигнал ревуном, не хуже нашего корабельного.
        Без всякого рёва и грохота, неожиданно мягко и плавно, сопровождаемый лишь чуть слышным посвистыванием пара в парогенераторе и шуршанием огромных шин, грузовик выскочил со стоянки на широкую дорогу и направился на запад.
        Сначала мы ехали молча, Саня внимательно прислушивался к своей колымаге, Фрор завернулся в одеяло и засопел, двусменка у них, видимо, а мы с Арчи не решились их отвлекать. Да и посмотреть в широкие окна было на что, тем более и сидели мы выше всех в округе, обзорность была не хуже, чем в дирижабле. Потом я на всякий случай решил прислушаться к машине по своему, магией, уж больно старшина переживал, но ничего такого не услышал. Грузовик тихонько урчал двигателем, как огромный, довольный жизнью манул, здоровенные колёса шустро наматывали километры, и вообще всё было в порядке.
        - Ну что? - уже выехав за пределы города, старшина наконец успокоился и решил поговорить с нами. - Познакомимся по-настоящему?
        - По пирожку? - тут же предложил ему Арчи. Половину его сумки занимали свежие Кирюхины расстегаи, на огне Лариски приготовленные, а я хранил у себя два термоса с жимолостевым чаем, на нашей же девочке и вскипячённом.
        - А давай!
        Арчи расстегнул сумку, по кабине разнёсся офигительно вкусный запах, и Саня против воли сглотнул слюну, взглядом искоса оценив наши запасы. - Парочку пацанам оставим?
        - Не вопрос! - я уже наливал ему чая в крышку термоса. - Оставим и больше! Держи!
        И вот уже старшина легко и ловко рулил одной рукой, с видимым удовольствием завтракая на ходу. Фрор тоже не выдержал, проснулся от запахов, и теперь сидел на заднем сиденье, но отставая от Арчи и своего командира. Я же решил не набивать живот, и теперь сидел с перебивающим аппетит леденцом во рту, поглядывая в окно. Леденцы, они всегда к месту, и укачивание могут снять, и аппетит. У меня, во всяком случае, так, и именно поэтому я всегда таскал с собой жестяную баночку кисленьких монпасеек.
        - Машина у тебя зверь, - Арчи решил начать знакомство с беспроигрышного хода. - Да и ребята молодцы. Мы вот тоже в экипаже одного гнома держим. Пока довольны.
        - Это ты про Далина, что ли? - хохотнул Саня. - Ну, я бы тоже был доволен. А машина действительно зверь, только что из ремонта.
        И старшина начал рассказывать про ремонт и глубокую модернизацию, про новейший движок, и про то, что его, как лучшего механика-водителя в Кошелевской дружине, поставили на этого монстра. Вот сейчас перегонит его в Кошелево, да и будет на нём тащить службу дальше, до самой отставки. А в запас выйдя, он выкупит этот грузовик в личное пользование, договорённость уже есть. И будет ему, Сане, совсем хорошо.
        - Нежити с нечистью не боишься? - Арчи не был так уж сильно удивлён, всё же машина внушала. - Три дня тебе идти, мало ли.
        - На чём, на этом звере? - старшина, я видел, трезво оценивал мощь машины, но всё же немного побаивался, это точно. - Да я на нём тебе любую страховидлу загоняю! Ты спереди отвал видел? Слона же можно забодать! А рун охранительных сколько, серебра всякого! Да и экипаж хорош, гномы же!
        Вообще очень много гномов из Младших Родов, и не только из Младших, вот как наш Далин, уходили к людям. Всё же жизнь у младших была совсем не сахар. Зачем надрываться за долю малую в какой-нибудь бедной богатствами шахте, а других шахт у младших и быть не могло, если можно уйти на вольные хлеба? Всё же Старшие Роды слишком много под себя подмяли, как по мне.
        Гномы охотно вербовались в дружину, она давала нехилый такой трамплин к дальнейшей жизни в княжествах. Стража, пожарные, другие ведомства ждали отслуживших семь обязательных лет как родных. И, хоть и без неё гномам было чем заняться, торговлишка там всякая, кузнечное дело, артели и мануфактуры, но всё же без службы в дружине на вольных гномов смотрели немного косо.
        Главным образом, из-за присяги. В нашем магическом мире это совсем не шутки. И всякие мечты Старших о том, что вот ушедшие к людям Младшие будут проводить их линию, разбивались присягой вдребезги. Да и не хотели смотавшиеся в княжества гномы вновь надевать на себя это ярмо, уходили-то ведь не от хорошей жизни. Ну вот зачем снова кланяться кому-нибудь, зачем снова лезть под гору, если ты в каком-нибудь Семишахтинске стал уважаемым мастером, по-настоящему равным всем местным, и делаешь что хочешь, без оглядки на всякие замшелые авторитеты?
        Жили гномы долго, плодились не очень быстро, во всяком случае, со скоростью, нисколько не опережающей людское терпение. Так что засилья гномов никто не опасался, был лишь почёт и уважение.
        Вот и Кхим с Фрором, как в свое время Далин, ушли к людям и жалеть о своём решении нисколько не собирались. Они с гордостью носили погоны рядовых, с ещё большей гордостью служили в экипаже этого паровика, ведь кого попало на такого монстра не поставят! Они ещё таскали Родовые знаки на своих плечах, но это больше из знаменитого гномского упрямства. Пройдёт год-два, и при очередной замене старой формы на новую знаки перекочуют в потайное место личного рундука в казарме, вот и всё.
        Далин наш, хоть и происходил из очень славного подвигами Старшего Рода, и отец с дедом его были под горой в большом авторитете, и связи с гномами он порывать не собирался, но скромно таскал на левом плече знак ласточки, как и все мы.
        Грузовик мягко пылил по грунтовой дороге, не замечая ям и препятствий на пути, лишь иногда старшина притормаживал и прижимался вправо, чтобы разойтись со всё более редкими встречными машинами. Скорость Саня держал небольшую, на глаз километров тридцать-сорок в час, дальше будет ещё медленнее, ну да ведь и не по древнему автобану едем.
        Я сначала для порядка мониторил чахлый, редкий лес за окном со своей стороны дороги, но гномы всю нечисть и нежить распугали, однообразный пейзаж быстро привёл меня в созецательное состояние, диван был мягок и удобен, Арчи со старшиной общались негромко и спокойно, так что я совсем не удивился, когда почувствовал несильный тычок под рёбра и насмешливый голос мага выдернул меня из объятий сна:
        - Вставай, штурман, приехали!
        Глава 21, в которой герои удивляются негостеприимству гномов
        Я потянулся и открыл глаза, но не стал никуда спешить. Грузовик смирно стоял на ровной площадке у какого-то сторожевого поста, и в кабине никого не было. Несколько одиноких зданий не смогли заслонить от меня резко приблизившиеся горы справа, это и был тот самый знаменитый Гномий Кряж. Слева же от дороги по ходу нашего движения виднелась ровная долина до самого горизонта. Зелёная степь вдали переходила в лес, мечта пограничника, а не пост.
        Да и в магическом плане всё было ровно, не было здесь ни плохого, ни очень уж хорошего, нормально всё было, тихо, спокойно так. Степь жила своей жизнью, до суетящихся людей ей дела не было, и она лишь тихо вздыхала под лучами заходящего солнца. Равнодушные предгорья тоже дышали спокойствием, незачем им было волноваться. Да и бескрайнее синее небо над головой настраивало на какой-то умиротворённый лад.
        Вообще всегда в таких местах меня охватывало чувство прикосновения к вечности, и за сто лет до нас здесь спокойно спала степь и стояли горы, и через сто лет так же будет. Старые эльфийские и гномские постройки, руины Древних такого чувства не вызывали, кстати, никогда. Затхлым старьём там пахло, а не вечностью.
        В безветренной тишине громко звучали недовольные голоса старшины и Арчи, на кого-то они наезжали, и этот кто-то им отвечал, не очень-то сильно и оправдываясь, негромким гномьим баском. Но всё равно, даже этот ленивый скандал не портил момента, звуки его возникали и тут же гасли, потому что этой степи и этим горам было на них абсолютно всё равно.
        Я сунул в свою сумку опустевшие термосы, глотнул холодного компота из фляги и пошёл узнавать в чём же там, собственно, дело. Кхим и Фрор в четыре руки готовили машину к стоянке, чем-то гремели и что-то крутили, чего-то куда-то доливали и с бесконечной осторожностью и вниманием что-то там исследовали, поэтому я не стал им мешать разговорами, лишь коротко кивнул, дождался торопливых кивков в ответ, поправил на себе ремень, сумку и револьвер, да и отправился на голоса.
        Скандал уже утих, я лишь успел заметить, как Саня в раздражении сплюнул и отвернулся от невысокого гнома в форме стражника. Арчи же не отступился, он прорвался за кем-то в ворота пограничной башни, из которой, кстати, и начинался тоннель вглубь гор.
        - Чего тут у вас? - не став здороваться с гномом, я подошёл к старшине.
        - Да ничего! - вновь сплюнул тот, но уже под сапоги стражнику. - Ни лавки, ни гостиницы, ни столовой, ни прачечной, ничего! Хотя обязаны! Вон, пустое всё стоит!
        - Так клиентов же нет! - вновь забасил гном. - С зимы один два в день, не больше! Чего ради деньги тратить? Жрать если хотите - своим поделимся, без денег! Спать - в кубрике дежурной смены выспитесь! Душ есть! Нормально всё, чего орать-то?
        Но я уже видел, в чём примерно дело. С одной стороны, и такое бывало, какому-то захудалому роду сунули этот пост ради чести, а денег для его содержания у них и не имелось. Ну, или глава рода был скрягой, каких мало. Ну, или сама смена экономила. Редкие путники довольствовались тем, что есть, да и ехали себе дальше. В принципе, ничего плохого в этом не было, можно было бы и на посту переночевать, но старшине это не подходило. Негодовал Саня сильно, но удивления от такого порядка вещей в нём было мало. Сталкивался уже, видимо.
        А вот, с другой стороны, в свете последних событий, эта версия уже не была самой очевидной. Мало ли от чего они в сторожевой башне спрятались.
        - Машину не оставлю! - вновь заводясь, отрезал Саня. - Куда машину загонять, не влезет ведь к вам в тоннель! Гараж должен быть жилой, и гостиница обжитая! С гаражником и домовыми! И чтоб живой огонь не гас, а у вас что?
        - М-да, лажа, - я от души посочувствовал старшине и перевёл взгляд на гнома. - Воля ваша, но так ведь и до злобной нечисти недалеко. Будет вам потом живой огонь до самых небес.
        - А ты кто тако… - гном заметил, конечно, мой револьвер, но решил попытаться поставить непонятного пассажира на место с самого начала. Я препираться с ним не собирался, вот ещё, много чести, и потому даванул магией так, что гном тут же заткнулся в ужасе, сообразив, что на мага наезжает.
        - А я простой путник, - демонстративно поправив на боку кобуру с «Секирой», пришлось всё же ответить мне. - Путник по делам, общим для Совета Семнадцати Старших Родов. Причём страсть какой ябедливый!
        - Понял, - пробурчал незнакомый гном, но не впадая в уныние, как можно было ожидать. Не боялся кляуз, стало быть, или знал, что толку от моих жалоб не воспоследует, или было ему на них по-настоящему наплевать. - Но мы тут всего третий день на смене, и…
        - Это мне уже неинтересно, - покачал головой я, прерывая его, чтобы пробить на эмоции и посмотреть, что будет в таком случае. - Иди себе потихоньку.
        Гном взбеленился было, но, поглядев на меня и на Саню ещё раз, вздохнул, гася злость, развернулся и в самом деле спокойненько зашагал себе в сторону сторожевого поста, как будто так и надо.
        - Придётся в машине ночевать, - старшина посмотрел на меня. - Вы как?
        - Да нормально, - я даже удивился вопросу. - Жрать тоже сами себе сварим, ну их чёрту, этих гномов. Вот в душ бы я сходил, конечно, хоть и не хочется одалживаться.
        - Нормального мало, - и Саня начал загибать пальцы на руке. - Во-первых, дежурить придётся, а пацаны у меня и так на двусменке. Во-вторых, ну так не хочется машину на улице оставлять, новую же доверили, а в брошенный гараж загонять себе дороже может выйти. Прицепится лихо какое-нибудь незаметное, жди беды. В-третьих….
        Но я не стал дослушивать, чего это там в-третьих, и выставил перед Саней руку, перебив его:
        - Мы оба маги, и мы оба пассажиры. И подежурим, и жрать сварим. Вы занимайтесь своими делами, а мы своими. Как тебе?
        - Дело! - повеселел Саня. - Так нормально будет! Продукты и котел под кашу я тебе сейчас вытащу, воды только у них возьмите.
        - Не спеши, - и я посмотрел в сторону сторожевого поста, откуда к нам приближалась делегация навьюченных гномов под предводительством нашего мага. Арчи был зол, быстр и весел, как и всегда в таких ситуациях, а вот гномы фонили своим унынием на всю округу. Достал он их, значит, до самых печёнок.
        - На довольствие поставили! - радостно гаркнул Арчи, увидев нас. - Пищевое! По форме три - для начальствующего состава! Ох и хорошо, я вам скажу, у них живёт начальство! Даже гуся битого, свежего выдали, представляешь? И пива целое ведро!
        - Мы не кони, нам ведра хватит! - Саня, ядовито ухмыльнувшись гномам, порадовался вместе с Арчи за их начальство. - Ну, я к машине, если у вас всё на мази.
        Арчи кивнул ему в ответ и тут же переключился на гномов, - к беседке, к беседке заносите! Во-он туда, под яблоню!
        Присмотревшись, я увидел незамеченное мной ранее довольно уютное открытое строеньице, больше напоминавшее летнюю кухню с зоной отдыха. Там была и мощная печь из шамотного кирпича с вмазанным в плиту казаном, и просто плита, и мангал, и чего-то ещё. Был там и монументальный, человек на двадцать, деревянный стол, вот только стульев не имелось. Легкая крыша опиралась на четыре мощных столба, и обрамляли всё это великолепие три решётчатых стены. Нормально так, даже у моего деда на хуторе поскромнее было, хотя он свою летнюю кухню любил.
        Гномы принялись сгружать тюки, мешки и свёртки на стол, постаравшись исчезнуть побыстрее, но не вышло.
        - Воды принесите! - скомандовал Арчи, ухватив одного из них за рукав. - Пожалуйста!
        Это самое пожалуйста прозвучало до того ехидно, что пойманный им гном немедленно покраснел от злобы, запыхтел, но ничего не ответил, ума всё же у него хватило, и всей командой они отправились за водой.
        - Воды надо много! - приободрил их Арчи и повернулся ко мне. - А ты светлячков своих здесь повесь, и табуреток каких-нибудь найди, что ли.
        Я согласно кивнул, уже начинало понемногу темнеть, хоть небо и было ещё светлым, и прицепил под потолок пять магических огоньков. Одного, помощнее, посередине, и четыре по углам беседки. Убыли в силах не ощутил никакой, поэтому разохотился и осветил весь гостиничный двор, чтобы потом не забыть и не сидеть в темноте.
        - Сначала гречки хотели выдать! - Арчи не терпелось рассказать мне про свою победу, и он ковырялся в свёртках, не оглядываясь на меня. - И тушёнки, по пол-банки на рыло! И по луковице, от всей души! А я-то чую - пивом пахнет, колбасками разными, и ещё чем-то! Пошёл сам на склад смотреть, ну и набрал всякого! Оформили по третьей норме, пришлось подпись поставить! Недовольные рожи, правда, корчили, ну да и хрен с ними, утрутся! Я их вижу первый и последний раз в жизни, было бы из-за чего переживать!
        Он дождался, пока гномы не уйдут, заговорщицки подмигнул мне и, понизив голос, чтобы до Сани с его помощниками не донеслось, доложился:
        - А по нашему делу - было у них что-то, не зря в башне спрятались. Я сильно не наседал, насторожены уж слишком, как бы нас за врагов не приняли! На вопросы реагировали очень нервно, пришлось хамить и практически грабить, чтобы успокоились. Так что без вариантов - надо нам под утро языка брать, времени на разговоры по душам нет совсем. Ты как? Или что-то своё предложишь?
        Но у меня предложений не было, натиск Арчи и его идея про языка пришлась в самый цвет. Это мы можем, и это мы обязательно сделаем, поэтому просто кивнул в ответ с облегчением. Начальник заставы по-любому что-то знает, но говорить своей волей, тем более с нами, ни за что не будет.
        - Тогда готовься, - снова подмигнул мне друг, - усыплять, это на тебе. У них в четыре пересменка, я график успел посмотреть, так что после неё. И выспятся все, и языку память почищу, и поговорить с ним время будет. Хотелось бы, чтобы никто ничего не заметил.
        Я снова кивнул, но уже с облегчением. Решение принято, и теперь можно не маяться в неопределённости. План действий есть, вот и будем его выполнять. Как говорят дружинники вроде бы в шутку, жизнь без плана - жизнь впустую, и иногда я был с ними согласен.
        Арчи с ехидной усмешечкой поглядел на сторожевую башню гномов, прикидывая возможное ночное веселье, а после принялся что-то резать на столе, с удовольствием переключившись на готовку, как будто и не строил сейчас кровожадных планов.
        Я вообще не завистливый человек, но моему другу иногда завидовал. Не то, чтобы Арчи стремился устроить из любого события в своей жизни праздник, нет. Просто это у него всегда выходило как бы само собой.
        Вот если бы гостиничный двор был жив, Арчи с великим удовольствием накрыл нам пиршественный стол из всего самого лучшего, что было бы на местной кухне, и правильно, а чего стесняться, гномы компенсируют. До этого, конечно же, с таким же удовольствием попарился бы в бане, ну или даже просто в душ сходил, если б бани не было. Потом были бы разговоры и затейливые истории со всеми желающими, под чаёк на этой же самой беседке, или даже под пивко. Ну и в заключение крепкий сон на освежённых магией простынях, в только что на совесть вылизанном домовыми номере. Некоторые отдыхать на свои дачи на островах специально направляются так, как наш Арчи в командировки ездит.
        Вот и сейчас он унывать не только не собирался, а даже и наоборот. Что может быть лучше, чем приготовить на открытом воздухе, на хорошей кухне, из отличных продуктов, что-то очень достойное из того, чем можно угостить своих спутников? Погода прекрасна, обстановка тоже, вдохновение есть, попутчики попались нормальные, гномов только что победил, пива целое ведро в запасе - ну, хорошо же!
        Арчи довольно что-там резал и чистил, с таким же видимым, осознанным наслаждением в движениях, с которым жарят шашлыки обычные мужики, впервые за долгое время выбравшиеся на отдых, и я, невольно улыбнувшись, пошёл делать то, о чём меня попросили.
        Про себя я решил, что будить его ночью не буду. Разбужу за двадцать минут перед тем, как на дело пойдём, то есть уже после четырёх. Мне-то дали выспаться в машине, как будто знали про этот пост. Да и был я ужасной совой по жизни, только воли себе не давал. Но даже при правильном графике рубить нещадно в сон меня начнёт только в пять-шесть утра, но если перетерпеть, и я это знал, потом весь следующий день заснуть не смогу, и буду при этом нормально себя чувствовать.
        Как-то раз в дружине я три ночи не спал, и три дня нёс службу без всяких скидок, и нормально было. Правда, возникло не очень приятное, такое шальное, возбуждённое состояние, и усыплять меня на четвёртую ночь пришёл наш батальонный маг, но всё прошло для организма без особого вреда.
        Так что никаких проблем я не видел, даже наоборот, должна же быть и от меня моим попутчикам польза, вот только стулья бы ещё найти. Гномы-то мне вряд ли их дадут, я же не Арчи, вон, заперлись в своей башне от греха подальше, лишь зыркают в нашу сторону недовольно. Действительно, как на врагов, и напряжение не ослабевает.
        Под эти мысли я поднялся на небольшое крыльцо, положил руку на амбарный навесной замок, и попросил его, добавив магии, лучше открыться по-хорошему. Тот без раздумий натужно щёлкнул внутренностями, лохмотья ржавчины посыпались на пол, на мои ботинки, и дужка лениво выскочила из захвата.
        На всякий случай тщательно прислушался к тому, что может ждать меня за закрытыми дверями этого постоялого двора, но ничего такого не услышал. Точнее, что-то такое было, не могло не быть, но уже старое и затихшее. Следы каких-то давних страстей, переживаний и тревог смешивались с рутинным унынием тщетно ожидавших постояльцев хозяев этого двора, но всё уже порядком остыло и выветрилось.
        Хотя, и я с неудовольствием покосился на окна второго этажа, какой-то неудачной с самого начала она была, это гостиница, по самой сути своей. Мало в ней было радости и в лучшие времена, а уж теперь и вовсе не стало. От таких домов нужно бежать как от нищеты, в деревнях их вообще жгут, и правильно делают. В нашем магическом мире, если от дома нет чёткого ощущения радости, то невольно возникает вопрос - ну вот зачем ты такой красивый нужен? Что в таком доме делать - неудачи собирать на свою голову, обиды копить, мух приманивать? Да и домовыми тут не пахло совсем, не говорю уж про гаражника с банником, странно. Но тихо и спокойно, этого не отнять. Как в склепе.
        Не успевшая отсыреть дверь довольно легко открылась, лишь завизжавшие петли заставили меня поморщиться. Пахнуло плесенью, затхлостью и немного псиной, по ногам потянуло каким-то мерзким сырым холодом, и я вновь применил свои вентиляционные, недавно так восхитившие Далина, таланты. Свежий весенний воздух загудел, обходя меня со всех сторон и устремляясь в открытую дверь. Ну, вот теперь можно и входить.
        Уже внутри я создал гирлянду магических светлячков и прямо горстью щедро разбросал их по потолкам первого этажа, стараясь распределить равномерно. Огоньки, кстати, прониклись важностью идеи и сами разбрелись по дому, мне даже направлять их не пришлось. Кто-то нырнул в открытый ход подвала на кухне, кто-то шмыгнул на второй этаж, кто-то, самый ответственный, полетел дальше, на чердак. А несколько, самых ярких, остались в зале первого этажа, осветив мне дом не хуже новомодных электрических лампочек.
        Терпеть не могу входить в дома, недолго, хотя бы одну зиму, стоявшие без хозяев. Уж лучше конкретно заброшенные, чем так. Но стулья были, как же без них, гномы просто не смогли утащить всю мебель из постоялого двора в свою тесную караулку. И высокие табуреты у стойки, и кресла для отдыха, и диваны у окон, и столы, составленные в кучу, всё было на месте. Я выбрал пять простых, полностью деревянных стульев, и начал перетаскивать их во двор, решив для себя более по гостинице этой не шариться. Пусть она и пустая, но всё же хозяева у неё имеются, пусть и заперлись они в своей башне, да и что здесь можно найти?
        На прощанье ещё раз оглядел здание магическим взглядом, вновь подивился его полной пустоте, и решил спросить сегодня же у Арчи, нормально ли это? Ведь не то, что следов домовых, но даже и пустодомок диких не было, тишь да гладь. Странно, конечно, но может быть, это просто пустые степь да горы так действуют? Да и не полноценное селение это, а просто сторожевой пост, здесь службу несут, а не живут оседлой жизнью. Ладно, чёрт с ними и со всеми их странностями, лучше для меня сейчас будет заняться делом, а не мнимыми опасностями.
        Но уже этим вечером, когда я сидел, свесив ноги, на крыше моторного отсека грузовика и курил в одиночестве на полную луну, мне невольно припомнился наш разговор. Я щурился на лунные отблески в лужах и болотцах, пытаясь разглядеть там хоть что-нибудь, справа ярко светила пустыми окнами безжизненная гостиница, ребята спали, гномы тоже, кроме бодрящихся настороженных часовых, и вообще обстановка была самой мирной, хотя пару раз меня почему-то пробрало ледяным ознобом до мозга костей. Может, странно выглядевшая в ночной тишине, пустая и при этом празднично освещённая гостиница была тому виной, может, сырой и холодный весенний ветер, пробравшийся за шиворот, может ещё чего, не знаю.
        Сна не было ни в одном глазу, я сидел, смотрел куда-то вдаль, курил в нарушение всех правил несения караула и вспоминал сегодняшний ужин.
        Уже стемнело, когда мы всей командой уселись за празднично накрытый стол и принялись за ожидаемо вкуснейшего гуся, томлёного с мочёными яблоками, квашеной капустой и брусникой, губа у гномов не дура, я тогда не утерпел и при всех поделился с Арчи этим странным ощущением пустоты. Тот замолчал и принялся прислушиваться, одновременно с этим наваливая себе в тарелку варёной картошки, от души сдобренной коровьим маслом и свежим укропом. Я вновь молча подивился запасливости гномов, а в разговор вступил Саня:
        - Странные они какие-то, - припомнил он свой недавний поход к ним в душ. - Сидят в своей башне, не высовываются, хотя погода какая, ты посмотри! Вообще, место хорошее! И не сказать, что боятся чего-то, скорее просто опасаются. Ну, или по приказу. Спросить бы у них, что не так. Но говорить, странное дело, вообще не хотят! Обычно же их не заткнёшь, и в душ не прорвёшься без того, чтобы все последние известия не рассказать, а сегодня поздоровались, и привет. Как будто все делом ужасно заняты, не до нас им.
        - Некоторые люди, - и Арчи с удовольствием выпил пива из крышки термоса, заменившей ему сейчас кружку, - бывают временами чрезвычайно бестактны. А я не такой. Я очень тактичный и деликатный. Зачем навязываться? Может, они сейчас больше всего моих вопросов опасаются, вот и сидят в башне. А что тихо вокруг, - и он посмотрел на меня, - так всякое бывает. Не переживай. Мы же с тобой оба магически на десять раз всё тут осмотрели. Нет тут ничего.
        Я успокоился и принялся за гуся, попутчики от меня не отставали, очень уж было вкусно, так что обошлось без дальнейших разговоров. Арчи попытался было, конечно, затеять светскую беседу, но Саня его не поддержал, а Кхим с Фрором тем более сидели тихо. Старшина, как и я, был из крестьян, а у нас болтовня за столом не приветствуется. Ешь медленно, так больше пользы будет, проявляй уважение хлебу, не чавкай и не отвлекайся, эти простые правила в меня вбили подзатыльниками ещё в детстве. В дружине же прививали быстроту и всеядность, но там тоже учили есть без лишних разговоров.
        Кхим и Фрор, вспомнил я с улыбкой, съели за ужином больше всех, но управились самыми первыми. Они очень искренне поблагодарили мага, по-настоящему, с поклонами, сопровождая их лаконичными гномскими любезностями, и это ему понравилось больше всего, для него это стало вишенкой на торте, самым прекрасным моментом вечера. Арчи пообещал им магически сохранить несъеденную половину гуся и всё остальное, а стол ведь был битком забит разносолами, для завтрашнего обеда.
        Мотористы ушли в машину, и Саня ещё сказал, что не только для них, воспитанных в бедных родах на гномской непритязательной кухне, и от этого обожающих еду в дружинных и придорожных столовых, но даже для него, Сани, это было нечто. Это ж не гусь, сказал старшина, это ж павлин какой-то! Спасибо тебе, Арчи, от души! С самого детства так вкусно не было!
        Они ещё где-то с час примерно потихоньку пили слабенькое, но плотное и вкусное пиво, я обошёлся чаем, мы разговаривали о том и о сём, понемногу подъедаясь, до наступления полной темноты. Тогда мы с Саней разлили оставшееся пиво по фляжкам, Арчи быстро выполнил обещание, данное Кхиму и Фрору, скинув при этом объедки в печку, всё ещё полную тлеющих углей.
        Они быстро ушли спать, пока не выветрился хмель, нагнанный слабым пивом, а я, успокоенный разговором с Арчи, залез на самую высокую точку в округе, если не считать гостиницы и гномской сторожевой башни, и принялся бдить.
        И вот я бдил, вспоминал сегодняшний вечер, курил, смотрел на полную луну, иногда вздрагивал от непонятного озноба и почему-то не очень удивился, когда на грани слышимости, издалека, откуда-то из глубин подвала пустой гостиницы, до меня донёсся чуть различимый писк:
        - Старший, старший, уходи! Уходи, старший!
        Глава 22, в которой герои узнают что-то странное
        Я замер, стараясь не шевелиться и даже не дышать, лишь плотно обхватил одной рукой свой браслет-змейку, тут же проснувшуюся от моего прикосновения. Её глазки-бусинки мягко сверкнули в темноте спокойным зелёным светом, как бы говоря - чего ты, собственно, тут лишнего беспокоишься, и это надёжное ощущение небольшого моря запасной магической энергии на моей же руке успокоило меня.
        Проснулись обрадовавшиеся тревоге зачарованные пули в моём револьвере и в подсумках на поясе, засветилась изнутри кобура, и я поспешил успокоить всех своих помощников и успокоился сам. А то сижу тут, как ёлка новогодняя, понимаешь, вон даже гномы меня заметили со своей сторожевой башни, потише надо быть.
        В случае чего я вполне мог навести тут такого шороху, что мало не покажется. Да и не вражеская дружина с ударной группой батальонных магов на меня наступает, это всего лишь подал голос один бестолковый, одичавший домовой.
        То, что мы за весь день его не учуяли, так в этом ничего странного нет. Эти ребята, если захотят, спрятаться могут и от Лары, и от кого угодно, магия у них такая. Спрятался, значит, давно уже, следил за нами тихонько, а когда все спать пошли и я один остался, решился всё же достучаться до меня.
        Я ещё раз огляделся по округе, готовясь бить сырой силой по любому подозрительному месту и шмалять из своей «Секиры» туда же, вложив в свой взгляд настолько много магии, что тени от освещённой гостиницы стали тёмно-зелёными, да и небо приняло изумрудно-чёрный оттенок, вместе с луной и звёздами.
        Какой-то болотный дух в отдалении заполошно заметался, стремясь убраться от неведомой опасности и при этом не решаясь покинуть родную лужу. Потом он с писком отчаяния, с разбега нырнул в свою обитель и наконец-то всё успокоилось. Я огляделся, но никого и ничего, не было больше никаких шевелений, и на ум ещё раз пришло сравнение со склепом. Ну, или с курганом, если учесть всю эту степь и все эти горы. Вот вообще ничего, тишь да гладь.
        Будить Арчи было бы глупо, он ещё и трёх часов поспать не успел, да и разбудить друга в случае реальной опасности я смогу всего лишь за пару ударов сердца, но вот идти в подвал самому, бросив пост, было бы не только ещё глупей, это было бы я даже не знаю как назвать. Люди спят, доверившись тебе, и предавать их доверие нельзя. И дело даже не в доверии, это был бы поступок идиота.
        - А ну-ка, подь сюда! - я принял решение и позвал уже чётко и явственно ощущавшегося мной домового. - Давай-давай, не стесняйся!
        Ошалевший и успевший уже не один раз пожалеть о собственной храбрости нечистик завозился в какой-то длинной и глубокой норе, один из отнорков которой как раз и находился в подвале гостиницы. Домовой одновременно и выходил из своего сонного, полуобморочного состояния, в которое они все и впадают без людей, и набирался смелости, и пробовал набраться надежды, чтобы избавиться от своего уже привычного отчаяния, и пытался не обращать внимание на чувство великой обиды, застившей ему глаза - да там много чего было, и он бы долго там копался, собираясь с силами, но я ждать не стал.
        Я и вправду ощущал себя старшим для него, то есть я не собирался жалеть его или устраивать его судьбу, всех не утешишь и не пристроишь, крутитесь сами, я просто был такой же, как он, но старше и сильнее, и поэтому имел право приказывать. Взаимоотношения у домовых, надо сказать, устроены не очень сложно.
        - Побыстрее! - подстегнул я его, стараясь говорить так, чтобы в голосе моём не было никаких эмоций. Тратить время на них сейчас было просто нельзя. Начнёт ещё прислушиваться к моим словам, что-то в них выискивать, что-то себе придумывать, копаться, переживать, - это было прямо лишним. - Бегом, я сказал!!!
        Перебаламутив все мои магические огоньки в гостинице, роняя по пути мебель и разбрасывая мусор, маленькой серой молнией в зелёных тенях он метнулся ко мне на крышу моторного отсека, остановившись на расстоянии чуть больше моей вытянутой руки. Осторожный какой, смотри ты. Вроде и близко, но в то же время, в случае чего, готов чухнуть отсюда с такой же скоростью.
        Грязный, неухоженный, худой и патлатый, одетый лишь в маленький, заскорузлый от грязи полотняный мешочек из-под муки, босиком и весь в каких-то щепочках, смотрел он, тем не менее, очень недоверчиво и совсем не стеснялся своего вида. Одичал, стало быть, и до пустодомки ему оставалось совсем немного.
        - Мда…, - оценил я его состояние, недовольно выдохнув сквозь зубы, и полез первым делом в свою сумку. - Держи.
        Предусмотренных традициями печенек и молочка у меня там, конечно, не было, имелась лишь пара Кирюхиных пирожков, оставленных для меня мужиками на ночную смену, но всё же это было лучше, чем ничего. Я налил ему в крышку термоса чуть-чуть горячего чая, чтобы остыл побыстрее, выложил на платочек один пирожок, и тактично немного отвернулся, не выпуская, тем не менее, его из виду. Да и осмотреть округу ещё на один раз лишним не будет.
        В округе ожидаемо ничего не изменилось, даже стало ещё тише, чем раньше, а вот под боком у меня творились странные дела. Нечистик уселся на задницу, как будто его ноги не держали, и чуть ли не с религиозным восторгом принял в свои лапки пирожок.
        - Настоящий, правильный домовой делал, - и он посмотрел на меня. - Да ещё и с саламандрой вместе! На её огне! Волшебном!
        - Ешь! - приказал я ему коротко, а потом, подумав и посмотрев на него, добавил. - Как поешь, вымоешься вон там, на летней кухне, печь горячая ещё. В порядок себя приведёшь. Все разговоры потом. Тебя как зовут, кстати? Не забыл ещё?
        - Прошка! - он вертел в лапках подношение, любуясь им, и вроде бы не ел, но пирожок уменьшался как будто сам собой, и довольно быстро. Остывший чай из крышки термоса тоже исчезал непонятно куда, но Прошке это всё шло вроде бы на пользу. Вон, ожил, щёки покраснели и даже пот выступил. Правильно, ешь потей, работай мёрзни, ага.
        Наконец последний кусочек исчез у него в лапках, крышка термоса показала дно и тут же высохла, а повеселевший домовёнок со всем вежеством встал на ноги, отступил от меня на шаг и поклонился.
        - Благодарствую! - пропищал он, собираясь с мыслями и готовясь начать что-то мне рассказывать.
        - Мыться! - показал я ему на печку в летней кухне. - И найди ты хоть что-нибудь нормальное, накинь на себя. А то ходишь тут, как святой в раю. Давай, не задерживай!
        Прошка с сомнением глянул на меня, но потом, ещё раз поклонившись и что-то для себя решив, метнулся в беседку и тут же принялся чем-то там греметь, устраивая себе баню, а я постановил, пока суд да дело, озаботиться пассивной защитой. Следовало хоть немного обезопасить нашу компанию на случай внезапного кипиша. Понятное дело, вряд ли мы ещё раз в этой жизни пересечемся с Саней и его молодыми гномскими орлами, но вдруг что-то начнётся именно сейчас? Подставим, получается, экипаж, да и машину тоже жалко. Ну, или вдруг потребуется предпринять небольшое тактическое отступление на этом грузоходе, такое тоже вполне может быть.
        Я достал свой плотницкий карандаш, с некоторых пор навсегда прописавшийся у меня в нагрудном кармане, и приступил к делу. Широким, чуть ли не сантиметровым, но при этом узким грифелем, первым делом я подправил все защитные и охранительные руны на грузовике. В нескольких местах я даже стёр написанное, выкачав сначала всю магическую силу из рун, потому что ну хрень была накорябана, и сделал как надо.
        Двигатель как единое целое, шины и ступицы, кардан и торсионы, рулевая рейка и кузов, ничего не прошло мимо моего внимания, хоть и отвлекался я на контроль обстановки в округе. Пришлось даже лезть под машину, но клиренс у неё был дай бог каждому, и можно было свободно передвигаться под ней вприсядку, а не ползать брюхом вверх, ловя лицом грязь и пыль.
        Я добавлял в каждую надпись блок питания с предохранителем и руной, собирающей магическую энергию из окружающего мира, для более мощного действия, и так насобачился, что делал это уже на автомате, не глядя. Всё-таки простая рунная конструкция, работающая на фоновой магии, вряд ли сможет отвратить от себя что-то по настоящему злобное и целеустремлённое, попросту силы не хватит. А вот так, с накопителями, это мы ещё посмотрим, кто кого.
        Примерно через полчаса я вылез из-под грузовика и, вытряхнув всё же попавший на меня мусор и грязь из волос, дал гари, напитав до отказа все свои руны и символы. Неяркие изумрудные вспышки несколько раз пробежались по всей поверхности машины, всё усиливаясь и усиливаясь с каждым кругом, и наконец полыхнули зелёным огнём, по своей собственной воле соединив все разрозненные надписи в единое целое. На такое я, честно говоря, не то чтобы не рассчитывал, но даже и не знал, что так бывает.
        Я принялся разглядывать эту, теперь уже реальную зверь-машину с невольно возросшим уважением как к ней, так и к себе.
        - Ай да я, - в полной тишине мой голос прозвучал почему-то неожиданно громко, - ну, до чего же здорово вышло!
        Грузовик теперь даже выглядел иначе, не знаю уж почему. Он и до этого довольно крепко стоял на всех своих четырех мостах, но сейчас от него просто сквозило убойной, спокойной уверенностью в своих силах. Передний отвал, способный, по словам Сани, забодать даже слона, уже и правда мог это сделать. Да и вообще теперь на нём можно было спокойно ехать в самые дебри Дурных Болот, если только у его хозяина возникнет такая идея, не боясь нечисти с нежитью. Ну, или по лесу передвигаться, не обращая внимания на небольшие деревья.
        - Вообще-то, - и я подпрыгнул на месте от спокойного, сонного голоса Арчи из кабины, - такая работа оплачивается даже не золотом, а каменьями. И я на тебя Далину, наверное, нажалуюсь. Ты чего творишь? Неужели вот прямо настолько делать нечего?
        Он с кряхтением вылез на площадку, потянулся, и начал спускаться вниз. Но ко мне не подошёл, а степенно пошлёпал, стараясь не сильно просыпаться, к дальним кустам, и уже оттуда начал любоваться моей работой, одновременно выливая из себя лишнюю водичку.
        - Всем хорошо пиво, - горестно сообщил он мне, уже проснувшись, - всем, кроме этого! Нет от него, понимаешь, безмятежного сна!
        Как Арчи и говорил, он был очень тактичным и деликатным, и мага не было видно из кустов, но мне пришлось всё же немного отойти в сторону, чтобы между ним и мной была хотя бы машина.
        Я уже занимался патронами для экипажа старшины, ничего особенного, просто усилил то, что было, когда маг подошёл ко мне. Спать он, как я понял, уже не собирался. Бросив взгляд на часы, я увидел начало четвёртого, так что да, смысла нет.
        - Я всё слышал, - старательно подавив зевок, Арчи поморщился от неудовольствия и посмотрел на меня. - Пойдём, узнаем в чём там дело да хоть подъедимся заодно.
        Прошке же хватило ума не только вымыться и приодеться, но и поставить чайник на раскочегаренную печь.
        Арчи поплескался в тёплой воде для начала, смыв с себя остатки сна, а потом плюхнулся на стул и внимательно рассмотрел насупленного домового.
        - Молодец, - Прошка стал похож на нормальную полезную нечисть, он не только вымылся и причесался, но даже и нашёл себе какой-то лапсердак, другого слова не подберу, на замену драному мучному мешочку вместо одежды. - Не совсем одичал, значит.
        - Не совсем, - эхом моим словам отозвался тот. - Да толку-то! Гномы, суки…
        Арчи хрюкнул от неожиданности, и его настроение стремительно стало улучшаться.
        - Не в бровь, а в глаз! - чему-то развеселился он. - Кстати, следы погрома у них на кухне - твоих рук дело?
        - Моих! Толку-то! - вновь со вздохом повторил Прошка. - Теперь мне туда хода нет. Серебром отгородились, да маг приходил! С монахом вместе! Один волшбу охранную творил, сволочь такая! А второй сверху молитвами прошёлся! Один мне теперь путь - снова под корягу! Или в пустодомки неприкаянные!
        И он безутешно зарыдал, уязвленный в самое сердце чёрной неблагодарностью бывших владельцев гостиницы.
        - Пластался на хозяйстве! - через рёв прорывался его писк, - сил не жалеючи! А постоялый двор-то громаднючий! Не просто так! А гости уюта не ценят, свинничают, как будто так и надо! Водку жрут, как не в себя! Кто наблюёт, кто полотенце стырит! А я за всем следи! И банник с гаражником тож! А баннику даже хужее моего! А они ушли, и с собой не позвали-и-и! Бросили, взяли и бросили, суки-и-и…
        - Самки собаки и есть, - я вздохнул и погладил Прошку по шёрстке, магией успокаивая его. - Вот я им предъявлю сейчас. Это не дело. Так нельзя.
        - Это не они! - без всякой надежды и желания уставился тот на меня, роняя крупные слёзы. Несправедливости он всё же не терпел. Да и не хотел уже, наверное, вновь идти в услужение к гномам. И правильно, как по мне, нечего кланяться тому богу, что на тебя не глядит. - Старший, эти новые! А те уже уехали, сменились! Три дня как! Они каждый месяц меняются! Да только всегда гостиница работала, а теперь нет!
        - Да мне-то какая разница, - отмахнулся я от него. - Могли бы и в башне своей поселить. Вас же трое, как я понял? Где они, кстати?
        - Не могли, - всхлипывая и успокаиваясь, горестно поведал мне Прошка. - Они ж не просто так ушли! Они ж режим безопасности от нечисти включили! Сугубый и трегубый! Потому и ушли! А теперь в башне сидят! И не выходят! А гаражник с банником обиделись и уехали! На машине! Мимо проезжала, вчерась! Куда глаза глядят уехали, лишь бы от гномов подальше!
        - Очень интересно, - Арчи слушал эту историю, оживляясь всё больше и больше. - Мы тебе поможем, друг. Только расскажи-ка нам всё как есть, с самого начала.
        - Как бросили нас? - Прошка уселся, деловито вытер слёзы и приготовился обстоятельно жаловаться нам на жизнь свою пропащую. Видно было, как он старательно припоминал все свои обиды и горести, чтобы не пропустить ни одной. - Сейчас!
        - Нет, - Арчи мягко сбил домовёнка с жалостливой ноты. - Это мы и сами видим, ты не сомневайся. И мы тебе поможем. А расскажи ты нам, пожалуйста, с чего всё началось. С чего вдруг гномы гостиницу бросили да в башне заперлись? И с чего режим безопасности от нечисти у них вдруг, как ты говоришь, сугубым стал? Можешь? Я понимаю, это тебе не интересно, но вдруг ты что-нибудь заметил?
        Я не надеялся на связный рассказ, всё-таки домовые только своим домом и заняты, на остальное внимание не обращают, но Прошка сумел меня удивить.
        - А как тут не заметить? - вопросительно уставился он на Арчи. - Бахнуло так, что я с печки слетел! Дом ходуном! Земля дрожит, гномы орут, а во всех окнах - зарево огненное! Духи все степные да болотные как заверещат, как рванут отсюда - до сих пор никто не вернулся! Страшно! Гости были, люди проезжие, хотели тоже уехать, так их потом заарестовали, в башне до сих пор держат!
        - Ух ты, - Арчи посмотрел на меня, давно я не видел друга таким удивлённым. - А дальше?
        - А дальше полез я на чердак, - обстоятельно продолжил Прошка. - Посмотреть! Есть ли дому сему опасность или нет, я ведь это знать должен всенепременно! А там! Над дальней горой, вон там! Две саламандры, здоровые! Как два столба огня! От неба до земли! Гневаются! Земля дрожит! Горы стонут! А потом они ка-ак прыгнут, одна за другой, да к нам поближе, вон на ту гору, рядом совсем! Снова ка-ак бахнет! Камни раскалённые летают! Один, с дом размером, в соседнее озеро угодил! Уха получилась! Много!
        Домовёнок разошёлся, подскочил на столе и замахал руками, в действии показывая нам недавний катаклизм.
        - Гномы бегают! - чуть переведя дух, снова продолжил он. - Из гостиницы в башню, прятаться! А навстречу те, что в башне сидели, сюда бегут, тоже прятаться! Толкаются, орут, пугаются! А духи степные и горные прямо в панике! Это же ужасть что было! А потом другие саламандры подскочили! Гоняют кого-то! Выжигают что-то! Огонь до небес! Прямо вон там, рядом почти!
        С этими словами Прошка показал лапкой куда-то мне за спину, но тоже в сторону гор:
        - Я спрятался, страшно было! Вдруг заметят! Вдруг огнём плюнут! А они прыгают с горы на гору! Все духи испугались, все гномы попрятались! Земля трясётся, обвал даже был, и башня треснула! Только мы втроём не убежали, под печкой сидели! До вечера! А вечером саламандры всех духов беспокойных, неприкаянных, выгнали отсюда, докуда смогли дотянуться, чтобы не мешали! Для вашего же блага, сказали! А гномы попрятались и нас бросили! А меня не заметили! Всё!
        Прошка замолк, победно поглядывая на нас, а мы оба молчали, переваривая услышанное.
        - Ух ты, - вновь повторил Арчи, с уважением посматривая на бесстрашного домовёнка. - Молодец какой! Не забоялся?
        - Струхнул немного, - не стал врать Прошка, - но у меня же хозяйство! Тогда ещё было! Пригляда требовало!
        - Тогда скажи, - Арчи уже что-то сообразил, - а вот то, кого они гоняли, оно какое было? Сильное? Живое или нет? Чьего роду-племени? На что вообще похоже?
        - Какое, - призадумался домовёнок, вспоминая недавние события, - да странное оно было. Ни на кого не похоже! Злобное, отчаянное, без надежды! Такое, знаешь, сгорел сарай - гори и хата! И мощное! Их много - оно одно! Так не сильно-то они и справились! Загнали куда-то - и всё!
        - М-да, - маг отвлёкся от замолчавшего Прошки и посмотрел на меня, - есть у меня ощущения, Тёма, что граммофон этот нам всем ещё поперёк глотки встанет. Пока что у меня всего лишь одна версия событий, и ты её знаешь по имени. Но это на поверхности лежит, так что вряд ли правда. В любом случае - не по сеньке шапка. Это я про нас, если ты не понял. И ты себе, Тёма, не льсти, пожалуйста. По настоящему могучего соперника ты сейчас просто не выдержишь. Я понимаю, недавно ты над саламандрами стоял и верховным эльфам приказывал, но в магических дуэлях ты полный ноль, если не сказать хуже.
        - Даже не думал! - уверил я его и вспомнил свой недавний разговор с этим Миром. Он ведь мог меня убить одним своим неудовольствием, выжил я тогда просто чудом. И та же Лара могла бы меня разделать при случае за несколько секунд, я не строил на этот счёт никаких иллюзий. На моей стороне пока что просто сырая мощь и правильное понимание магии, но это всё ужасно медленно, да и сам я медленный, мне просто нечего будет противопоставить её опыту, быстроте и натиску. Раз-два-три - и вот уже моя голова лежит отдельно и только недоумённо хлопает глазами, так я себе представлял наш с ней бой. Пресветлая Лаириэн за триста-то лет столько нежити и нечисти, магов и не магов, людей и прочих успела поломать, что я боюсь себе представить, сколько именно. А если вспомнить, что Арчи без всяких усмешечек и даже с ноткой зависти называл Даэрона гением, то дело совсем кисло.
        - Тогда так, - Арчи посмотрел на часы и широко зевнул, - я ещё с полчасика покемарю, хуже нет, чем сидеть просто так и накручивать себя. А потом, после смены караула, мы с тобой идём на пост и действуем решительно. Информация нужна, без неё непонятно, что делать. Надо нам, Тёма, перехватывать инициативу в свои руки, и в Раргрим мы отсюда поедем только в том случае, если будем досконально знать, что почём. Хватит уже изображать из себя спасителей по вызову. Заигрались мы чего-то. Мне вот лично Новониколаевска хватило.
        Про инициативу Арчи сейчас сказал в самую точку, хватит уже. Никогда раньше мы не действовали так, как сейчас, кроме тех случаев, когда с нами Лара ходила, да ещё один раз, тот самый, в Новониколаевске. Тошно вспоминать, к чему это могло привести. Как бычки на верёвочке, ей-богу. Но я понимал, что так всегда бывает, если ты пытаешься прислониться к сильным мира сего, пытаешься влезть в их игры, и становишься просто разменной монетой, но мы-то сейчас и не пытались, тогда почему же так вышло?
        Люди бывают разные, и я тоже один раз в жизни попробовал отдать свою судьбу в чужие руки, когда в дружину пошёл, но я тогда этого не соображал, я ведь в штурмана шёл, в небо! Дирижабли застили глаза, и служба мне виднелась лишь как романтическая добавка к этому самому небу, исключительно в виде так необходимого мне красивейшего мундира, погонов и значков, от которых млели все девчонки в пределах прямой видимости.
        И хорошо, что вылетел всего лишь ефрейтором, ведь слишком умные, как мне тогда с усмешечкой сказали на прощание, никому не нужны. Но это, как я сейчас понимаю, сильно польстили, подсластили, так сказать, пилюлю. Умом там и не пахло.
        Первое время я мыкался, исходясь на нет от чувства обиды, брошенности и ненужности, ведь все остальные дружно шли в ногу в светлое будущее, все, кроме меня. Я сам себе казался выкинутым на обочину жизни паршивым псом, я прятался от бывших сослуживцев за шкафами в общей штурманской аэропорта, когда они туда заходили по служебной надобности, старался не смотреть в панорамное окно диспетчерской башни, когда на поле взлетали или садились дружинные киты, и пытался не обращать внимание на понимающие, хоть и насмешливые взгляды своих гражданских коллег.
        Первое время, а потом… А потом что-то во мне изменилось. Наверное, произошло это в тот день, когда я засиделся заполночь над одной интересной книгой, проспал, и прискакал на работу небритым, нечёсаным, расхристанным, да ещё и опоздал на несколько минут. Я всерьёз ожидал отборного раскатистого мата в свой адрес, ответить на который просто не имеешь права под угрозой неприятных последствий вплоть до трибунала, своего стояния навытяжку и поедания глазами начальства, и может быть, даже нескольких суток губы. В дружине никогда не стеснялись мешать подчинённых с дерьмом, и делали это профессионально, но не из природной злобы или врождённого скотства, нет. Просто хамство, как я потом понял, очень сильно экономит время и расставляет все точки над ё в служебных отношениях, делая их предельно понятными, доступными даже дураку, а дураков там хватало. Да и не будешь же ты разговаривать по душам с каждым подчинённым, отдавая приказ.
        Но вместо этого старший штурман лишь демонстративно, но без какого-либо неудовольствия, постучал пальцем по часам на запястье, и принялся уважительно выпытывать у меня какую-то справку по своему вопросу, не обратив вообще никакого внимания на мой небритый вид. Оказывается, он меня ждал, потому что помочь ему мог только я, и только поэтому позволил себе постучать по часам, за что, кстати, потом извинился.
        И тут до меня как-то враз дошло, что я ценный специалист, а не паршивая собака, что я свободный человек, а не просто ещё один голодный гончий из той орды молодых штурманят, чьё положение во флоте было чуть выше кучи в углу, наложенной неизвестно кем, и которую просто убрать некому.
        Что я могу достать из дальнего угла своё поначалу несмелое чувство собственного достоинства, безжалостно запихнутое туда сапогами старшины и кулаками старшекурсников в первую же неделю моего пребывания в лётном училище, и вновь осторожно примерить его на себя. И что из этого же чувства можно быть пунктуальным и аккуратным в одежде, не под угрозой палки, а просто потому что тебе самому так нравится.
        И что я могу идти туда, куда хочу, и общаться лишь с теми, кто мне лично симпатичен. Что я могу или просто тянуть лямку и жить в своё удовольствие, как делали это практически все в моём теперешнем окружении, или придумать себе какое-то собственное, только своё дело, за которое буду себя уважать.
        В тот день, помню, я пришёл домой и, открыв шкаф, сначала долгим взглядом полюбовался на свою чистую, отутюженную форму ефрейтора ВВС. Внимательно рассмотрел все заработанные мной с таким трудом нашивки и значки, остановился на простых погонах с одной издевательской, как её называли, соплёй поперёк и неожиданно даже для самого себя, спокойно, без каких-либо терзаний засунул её в подвернувшийся под руку мешок.
        Засунул, вышел на крыльцо, утрамбовал всё это дело ещё ногой внутрь, отрезая себе последние пути к отступлению, скрутил, увязал да и закинул одним ловким броском на чердак, с первого раза попав в открытую, по случаю лета, дверцу.
        - Спасибо за специальность! - сказал я мешку на прощание, да и пошёл заниматься своим любимым делом - рассматривать одну очень интересную старую карту, да читать сопроводительные документы к ней. Тогда, да и сейчас, наверное, я всё ещё не мог назвать себя свободным человеком, но если тебе платят деньги за то, чем ты хотел всю жизнь заниматься, то чего ещё желать?
        Абсолютной свободы не бывает, но есть простое человеческое счастье, и оно для меня в тот момент было объяснено простой фразой одного древнего мудреца: счастье, это когда утром с удовольствием идёшь на работу, а вечером с радостью домой. Вот так всё просто.
        Примерно год я наслаждался этим состоянием, проветрил мозги и психику, успокоился, перестал прятаться от бывших сослуживцев, без тени зависти смотрел на уже капитанские погоны одного своего однокашника, довольно мудаковатого парня, если правду говорить, но всё это меня уже не трогало, у меня была своя собственная, личная жизнь.
        За тот год я сумел хорошо подработать, продав несколько найденных мною ухоронок Древних поисковикам на дирижаблях, и одно из них выстрелило, крепко поставив меня на ноги. Нашёл я тогда в учётных документах, а не в своих любимых картах, одну потаённую железнодорожную ветку, упиравшуюся в обрушенный тоннель, с заваленным в ней тепловозом. Поисковики полгода разбирали пути и продавали рельсы гномам, потом раскопали тоннель и сбагрили искорёженную машину Древних им же, а мне отстегнули законный процент, в надежде на будущее сотрудничество.
        Авторитета и денег у меня резко прибавилось, и вот от них и появилось то главное, о чём сейчас напомнил мне Арчи - появилась личная инициатива. Я немного приборзел, а чего, имею право за столько-то лет, но с работы не уволился - нравилась она мне, да и зачем? Сейчас смешно вспомнить, сколько времени Далин и Арчи укатывали меня пойти к ним в экипаж, но упирался я всерьёз, не желая терять вот это вот всё, добытое мной лично, своими усилиями, но у них всё же выгорело меня соблазнить, и слава богу.
        Экипаж у нас получился не хуже чем у других, мы сработались, а сдружиться успели-то ещё раньше, задолго до того, но я никого не допускал до своей штурманской части, резвясь в картах и выбирая цели самостоятельно, лишь иногда консультируясь с друзьями. Далин с Арчи, кстати, вели себя так же, потому что Далин был механиком, а Арчи магом. А я был штурман, и было это моё, и другого я себе не желал.
        Но теперь я стал магом, и от того, что был я им всего лишь чуть больше двух недель, просто не привык и не понял, что же это, собственно, такое и чего мне теперь от жизни хотеть. И зачем я попёрся в этот Раргрим, зачем сижу тут во дворе заброшенной гостиницы, зачем смотрю в глаза обалдевшего домового и собираюсь на полном серьёзе через полчаса идти паковать гномов?
        С Арчи-то всё понятно, он с самого детства упорный маг, и это и есть дело его жизни, и другим он себя представить уже не может. Поэтому и лезет везде. У него свои соображения, мнимая или действительная ответственность, как у Лары перед людьми, и вообще, он всегда искал себе соперника посильнее, есть в нём такая не очень приятная в жизни черта. Да и дружба в юности с этим Даэроном, чёрт бы его побрал, тоже влияет, и это понятно. Не знаю, смог ли бы я сам пройти мимо попавшего в беду друга детства, особенно если именно мне в силах ему помочь. Звали-то на помощь меня, но из нас двоих пойдёт до конца именно что Арчи.
        И вот теперь мне надо решить, пойду ли я вслед за ним, точнее, рядом с ним? А ведь пойду, другого пути нет. Ради него, ради нашей «Ласточки», и особенно ради Лариски. Угрозу для саламандр пропускать мимо себя я не собирался, даже предполагаемую, даже иллюзорную, ведь я помнил, как она прижималась ко мне тогда, надеясь только на меня, когда я разговаривал с Миром. Дрожала как осиновый лист, как огонёк свечи на ветру, а в глазах было столько всего, что и не передать. Да и раньше, в Ромашкино, когда я с острова дотянулся до неё, успокаивая и уговаривая не плакать и не волноваться, потому что мы только её любим, её доверчивость и её радостная любовь были мне наградой, и забывать это я не собирался. Такое предать - до конца жизни мучиться.
        - Алё, гараж! - Арчи с некоторым возмущением щёлкнул перед моим лицом пальцами, и я, вздрогнув, пришёл в себя. - Очнитесь, вы очарованы! Если ты, Тёма, опять о судьбах нации и родины задумался, то я тебя лечить начну, всерьёз, от педикулёза!
        - Да всё, всё, - я рывком встал на ноги, выкинув ненужные уже мысли из головы, ведь решение было принято, - всё уже. Пошли к машине.
        - Сейчас пошлю, - Арчи всё ещё настороженно вглядывался в меня, но потом расслабился, видимо, действительно ничего такого не увидел, и широко зевнул, хлопнув меня ладонью по плечу. - Ладно, пойду досыпать. А ты, чучело, - тут же повернулся он к внимательно слушавшему нас и наблюдавшему во все глаза за нами Прошке, - сиди пока здесь, еду охраняй. В случае чего кричи во весь голос - шуба, понял? И прячься, но потеряться не вздумай, без тебя мы отсюда не уедем!
        - Ладно, - недоумённо отозвался домовой и всё же не утерпел, переспросил, - а почему шуба?
        - А мы тогда будем точно знать, что это ты, и означать это будет тревогу, - Арчи уже нетерпеливо потянулся, спать он всё же хотел. - А другие ни в жизнь не догадаются, понял?
        - Ага, - заулыбался Прошка, - теперь понял!
        - Тогда по местам! - скомандовал маг и поочерёдно показал на каждого из нас пальцем, начиная с себя. - Спать, бдить и охранять, в таком вот порядке!
        Я шутливо козырнул ему, накрыв левой ладонью голову, Прошка без всяких шуток повторил за мной мои жесты, и вообще он потихоньку начинал просто пылать энтузиазмом, молодец, и мы разошлись по своим местам.
        Глава 23, в которой герои приближаются к истине
        И вот я снова сидел на крыше грузовика, курил и смотрел в небо, где луна и звёзды уже начали терять свой зеленоватый оттенок, переходя в привычную синеву. Красиво было, чего уж там, и я невольно любовался звёздным куполом странного оттенка, размышляя о том, что иногда можно менять цвет неба под настроение, просто потому что можешь и для красоты, даром что красный цвет видеть в небе я всё же поостерёгся бы. Хотя, как предупреждение кому-нибудь, как напоминание о бренности бытия, может очень эпично выйти, и это надо будет запомнить. Степняков пугать, например - перед ежегодным набегом сделать им из облака в небе лошадь-скелет, луну рогами украсить, багрового цвета добавить, да чтоб звёзды кровавыми слезами выглядели, и пусть только попробуют не признать это плохой приметой.
        Вокруг стояла всё та же тишина, но теперь, когда я понимал, почему и отчего так тихо, мне это уже не очень-то и нравилось. Так, наверное, Древние жили, не обращая никакого внимания на спокойный и от этого безжизненный в своём спокойствии, без души, мир вокруг себя, просто привыкнув к нему, без опаски и без уважения.
        - И это стало им хорошим уроком! - с этими словами я, докурив, полез закапывать бычок в землю, отчего-то стало стыдно бросаться им с высоты, после таких-то мыслей.
        До часа икс было уже недалеко, Арчи спал под собственным заклинанием как младенец, экипаж нашего эпичного грузохода тоже, лишь только мы с Прошкой неустанно бдили за округой в четыре глаза. Я иногда тихонько поглядывал в его сторону, он в мою тоже, когда думал, что его никто не видит. Вообще довольно цепкий и ответственный тип, какой-то слишком взрослый для их племени, что ли, вот только куда бы его пристроить… Да найду куда, не время сейчас об этом думать.
        Гномы в башне, кстати, не расслаблялись, но со стороны, глазами если смотреть, всё у них было тихо. Спала примерно половина личного состава, остальные бодрились и вообще сидели в полной боевой готовности, сумели мы их насторожить. Скорее всего, не только мы, недавние события, заставившие их бросить гостиницу, безмятежному сну никак не способствовали. За мной смотрели во все глаза, но и обстановку вокруг не упускали из виду, молодцы. И не просто так наблюдали, а через охранные амулеты и обереги, да такие хорошие, что колдун средней руки глаза отвести им бы не смог.
        Арчи всхрапнул было, завозился, и проснулся совершенно самостоятельно, уже бодрым и готовым решительно действовать, в правильном настроении и кристально ясным сознанием. Я видел, что он провернул сам с собой один хитрый фокус, за отведённые ему половину часа, в лечебном сне, сумев взбодрить свой организм и вывести его на пик формы.
        - Научишь потом? - завистливо шепнул ему я, когда он, пошатываясь и изображая сонного, вновь протопал мимо меня в кусты. Тот мимоходом шлёпнул меня по лбу ладонью, и по телу, начиная с ног, пробежала волна ледяной безжалостной бодрости, закончившаяся в голове взрывом, вынесшей из неё всё лишнее, все тревоги и сомнения, оставив лишь ясное сознание и желание действовать. Причём настолько сильное и уверенное, какое иногда возникает по синей лавочке, когда тело требует подвигов, женской компании и ещё выпить, такое же твёрдое и сметающее всё на своём пути.
        - Точняк, - прошептал я сам себе под нос, удивляясь своим недавним терзаниям и размышлениям. - Чего ждём? Самое время пощупать их за тёплое вымя, а то расселись там…
        Я одним жестом подозвал к себе Прошку и затеял быстрый инструктаж, домовёнок был очень смышлёным и внимал мне усердно, с понятием, не то что некоторые бестолковые подопечные Ерша Потапыча.
        - Мы пойдём, - я чуть дёрнул головой в сторону башни, - а ты здесь за часового, понял? Если будет тихо, экипаж не буди, но и спать много не давай. Если же начнётся шум или тебе просто покажется, что что-то не так, поднимай их сразу, без сомнений. Вполне может случится так, что уходить им надо будет быстро, а в таких делах каждая минута на счету, понял? Объяснить сумеешь?
        - Разбудить смогу, - неуверенно пропищал Прошка, - объяснить нет! Они ж меня не видят, а если и увидят, то не поймут!
        - Поймут! - успокоил я его и проделал над ним примерно то же самое, что сотворил Арчи над домовыми в тот раз, когда Кирюху приняли в экипаж, только обошёлся без всяких видимых движений и колдовских затейливых пассов со вспышками света, но получилось не хуже. Прошка стал видимым в обычном мире, да ещё на мою магию наложилась его природная уверенность и основательность, на пару дней точно хватит, а там как пойдёт.
        На всякий случай вырвал из блокнота, всегда обитающего в моём нагрудном кармане, лист, и несколькими фразами набросал для Сани короткое объяснение и порядок его действий в случае чего, извинившись перед ним на всякий случай. Сложил лист в несколько раз и сунул домовёнку в цепкие лапки, наказав первым делом отдать записку старшине. Прошка, преисполнившись важности и чему-то обрадовавшись, бережно спрятал её под свой лапсердак и поклонился мне, давая понять, что всё исполнит в точности.
        - Готов? - Арчи терпеливо, оказывается, дожидался конца инструктажа, стоя за моей спиной, но не мешал. Я дёрнулся от неожиданности и прислушался сначала к себе, а потом к обстановке вокруг. Я был готов как никогда, холодная решимость заполнила меня, в округе по прежнему царила тишь да гладь, а вот гномы зашевелились, что-то учуяв, но было уже поздно.
        Магия во мне только и ждала осознанного согласия на действие, моментально выплеснувшись наружу, как тогда, в Новониколаевске, не оставив времени на обдумывание или хоть на какую-то реакцию, на выбор целей для удара. Осторожничать и в самом деле было ни к чему, это был классический оверкилл, таким странным древним термином в дружине называли избыточное применение оружия по слабому противнику, не оставлявшее тому даже тени шанса на спасение.
        Небо вновь окрасилось изумрудной зеленью, надо уже что-то делать с этой своей визитной карточкой, по траве и по кустам засновали злые искорки электрических разрядов, Прошка взвизгнул и шмыгнул под машину, которая, на удивление, достойно выдержала мой удар, сумев защитить своих пассажиров. Скорее всего, я не воспринимал их как врагов и не бил по ним прицельно, но всё равно хорошо, когда твоя собственная магия учитывает отношение к людям.
        В башне резко все уснули, и я метнулся своим сознанием туда, чтобы не натворить дел. Подавившийся куском хлеба служилый или уронивший свечку на кровать незадачливый гном был мне сейчас совершенно не нужен. Но всё там было ровно, конечно, кто-то ударился, кто-то неудобно упал спать головой на стол, кто-то что-то уронил, но всё прошло без вреда для здоровья. Обмяк в своём неудобном кресле дежурный гном-связист за своим ключ-камнем, готовый до этого при первой же тревоге стучать кому-то вглубь горы. Облегчённо заснул командир поста, заимевший шанс первый раз за три дня нормально выспаться, если только мы его не разбудим.
        - Вперёд! - Арчи внимательно следил за моими действиями, всё видел и всё понимал. - Пошли-пошли-пошли!
        И мы отправились на заснувший пост быстрым шагом, не переходя на бег, чтобы не запыхаться и не потерять бдительность, по середине широкой дороги, идущей чуть вверх и упиравшейся в широченные арочные ворота.
        Ворота эти самые, запирающие выход из тоннеля наружу, монументальные и мощные, но всё же маловатые для Саниного вездехода, были по случаю тревоги закрыты изнутри наглухо. Но нам они и не были нужны, нам надо было попасть в гранитную сторожевую башню, выстроенную поверх этих самых ворот. Мы поднялись по наружной железной лестнице в пять этажей на самый верх, мимо узких бойниц и маленьких щелей световых колодцев, снабженных толстенными стальными защитными ставнями. Винтовочная пуля не возьмёт, это уж точно.
        Единственная дверь в эту самую башню обнаружилась на самом верху, причём на стороне, обращённой к горе, в узком коридорчике между обнажённой скальной породой и самим строением, да ещё и прикрытом сверху сложной конструкцией из рельсов, сложенных впритык и гранитных глыб поверху. На лестничную клетку выходили три бойницы, две по бокам и одна сверху, через которые можно было простреливать и пространство перед дверью, и саму лестницу сверху донизу.
        - Маньяки, вашу мать, - выдохнул Арчи, удивлённый не меньше моего, и засунул руку в бойницу, чтобы дотянуться хоть до чего или кого-нибудь. - Заперто! Дверь открыть сможешь? Или ломать начнём?
        Я стоял перед толстенной железной дверью, расписанной охранными рунами и напитанной маной до предела, пытаясь полезно думать. Всю силу из неё я, конечно, выкачал сразу, руны погасил, но вот те три простых железных засова, на который она была заперта изнутри, сверху, снизу и посередине, магии не поддавались. Да что магией, я бы их и вручную поднять не смог, центнер веса в каждом из них точно был. Действительно, маньяки. Но здоровые, не отнять.
        И тут в голове совершенно самостоятельно промелькнул образ тайного прохода из уничтоженного монастыря, и я, абсолютно не сомневаясь в своих силах, в полной уверенности быстро провернул тот же фокус на гранитной стене, справа от двери. Тяжёлые каменные блоки без раздумий размякли и утянулись вверх и в стороны, и мне под ноги вывалился спящий в обнимку с коротким слонобоем гном, которого я едва успел подхватить.
        - Научишь? - потребовал теперь уже от меня Арчи и, не дожидаясь ответа, ловко просочился внутрь башни. Я уложил гнома поудобнее, аккуратно, на всякий случай, напрягая пальцы и боясь проскальзывания, вхолостую спустил курки в его ружье, и поспешил вслед за другом, стараясь не отрываться.
        Но маг не торопился, в башню мы уже попали, поэтому он осторожно осмотрелся на верхнем этаже и только потом отправился вниз, крутя головой во все стороны. Я шёл вслед за ним, пытаясь охватить своим вниманием всё что можно, не забывая смотреть и просто глазами. Для облегчения работы выкачал всю силу из имеющихся амулетов в свой, а их было немало, чтобы не отвлекали.
        - Спасибо, - шепнул друг, но сказал он это не мне, а браслету-змейке на моей руке, причём на полном серьёзе, и та вдруг среагировала, блеснув глазами-бусинками в ответ. Причём там было даже что-то вроде тени эмоции, на самой грани восприятия, похожее на - «всегда пожалуйста, обращайтесь».
        Вообще башня эта была чисто оборонным сооружением, на этажах наблюдались только часовые, а жили они где-то ниже, на уровне самого тоннеля. Мы спускались по этажам, иногда перекладывая поудобнее неудачно заснувших гномов, и упёрлись в точно такую же закрытую дверь, как и наверху.
        - И правда маньяки, - сказал я схватившему меня за плечо Арчи, готовясь провернуть тот же фокус, что и с верхней дверью. Но проделал я его уже медленно, чтобы друг сумел всё понять и запомнить.
        - Ловко придумано! - несколько раз он закрыл и открыл проём в стене, не обращая внимания на моё нетерпение. - Только мне, в отличие от тебя, придётся руны рисовать. А так конструкция очень полезная - можно банки грабить, например. Магия, Артём, это верный кусок хлеба в любом случае, хе-хе!
        Наконец он наигрался, запомнив рунную связку, и первым аккуратно прошёл в темноту тоннеля. Световые колодцы по случаю раннего утра ещё не давали света, горели кое-где несколько ламп, вокруг царил пыльный полумрак, гномам вполне нормально, а вот нам нет, и пришлось мне снова раскидать по помещению горсть своих магических светлячков, попросив их разбрестись поравномернее. Те охотно выполнили мою просьбу, и вот теперь можно было работать.
        - Проходная! - Арчи указал мне пальцем на единственные окна на стене тоннеля. - Сюда!
        Я ещё раз проверил всех спящих, удобно ли им, не собирается ли кто беспокойный просыпаться, и вслед за ним вошёл в открытую дверь. Гном на проходной и дежурная смена спокойно дрыхли за столами и на лавках вдоль стены, а из кабинета начальника вообще раздавался гулкий храп на несколько голосов.
        - Мечта диверсанта, - и Арчи довольно улыбнулся, открывая дверь. - Всегда бы так.
        А вот в кабинете этом самом мы увидели что-то похожее на внезапно прерванное совещание. Во главе небольшого стола восседал мощный гном, одетый в дружинную форму с погонами капитана, сейчас он откинулся вправо, свесив голову набок, начальственное кресло не давало ему упасть, и выводил рулады носом, с лёгкостью заглушая подчинённых. Остальные же четверо сидя лежали головами на столе, повернувшись кто направо, кто налево. Для удобства разговора мы уложили подчинённых гномов на диван у дальней стены, уложив их вповалку, перенося пациентов прямо на тех табуретках, что были под ними.
        - Ну-с, приступим! - Арчи быстро нашёл себе стул и уселся справа от начальника заставы, начиная без раскачки над ним колдовать. Я уселся слева, как и положено на приёме по личным делам, стараясь выглядеть поскромнее. Гном в кресле перед нами завозился было, выпрямился, попытался опереться на стол, но руки его не слушались. Он удивлённо открыл глаза, спокойно нас рассмотрел справа налево, затем слева направо, что-то себе сообразил, и тут же широко раззявил пасть, принявшись орать во всё горло.
        - Тревога! - протяжно ревел он низким басом не хуже нашего корабельного гудка, во всяком случае, пробирало так же, до мурашек. - В ружьё!! Да тревога же!!!
        - Тревога! - неожиданно поддержал его и Арчи, веселясь от души, и пытаясь кричать с гномом в один голос. Получилось неожиданно красиво, как при хоровом пении, был у нашего полуэльфа музыкальный слух, и гном заткнулся, сообразив, что над ним издеваются. Я держал всех в этой башне и тоннеле под своим контролем, не давая проснуться, и им эти крики не помешали, но вот Прошка сомневаться не стал, рванув будить экипаж грузохода. Немного рано, с одной стороны, а так молодец, следить ещё и за ними мне было уже неудобно.
        - Вы кто такие? - зашёл с другой стороны начальник заставы, попытавшись застращать нас своим суровым голосом, но не прокатило. Хотя молодец мужик, от злобы просто трясётся, одна тревога чего стоила. - И на каком основании совершаете противоправные действия?! Кто вам позволил?!! Приказываю немедленно прекратить!!!
        - На первый вопрос даже не знаю, что и ответить, - Арчи в показном недоумении развёл руками. - Ты же меня лично регистрировал! Я же в книге твоей расписывался! Мы же руки друг другу пожимали, забыл, что ли?
        - Мы те, кто гуся твоего съел, - я решил сбить начальника с официоза, - вкусный, кстати, спасибо, хорошо тебя тут кормят. А основания у нас простые, вот, погляди!
        С этими словами я расстегнул ворот и вытащил на свет божий тот амулет, что выдали мне в Урзгриме, как раз для таких дел.
        - Ну и к чему тогда весь этот балаган, - приободрившийся гном суровости в голосе не убавлял и на предложенный мной задушевный тон переходить не желал. - Податель сего имеет право на многое, и я должен…
        - Должен, но не обязан, - перебил его Арчи, заткнув рот возмутившемуся начальнику заставы магией. - Можешь мне не свистеть. Я вас, гномов, вижу насквозь и даже глубже, особенно последние дни мне понимания добавили. И нет у нас времени, пойми, выступать в роли просителей. Дело у нас очень серьёзное, и гадать, всё ли ты нам рассказал или нет, не хочется вообще. Нет у нас права на ошибку, понимаешь?
        - Пытать будете? - внимательно выслушал его гном и непроизвольно вздрогнул, - ну, не знаю… Ответить вам всё равно придётся! Слышите?! С рук вам это в любом случае не сойдёт!
        - Не будем! - Арчи покрутил пальцем у виска, успокаивая его. - И не придётся, ты за нас не переживай. Сам всё расскажешь - мы же маги, а не просто так, погулять вышли. Тебя как зовут, кстати?
        Друг мой заговаривал гному зубы и одновременно ковырялся у себя в карманах, пытаясь что-то оттуда достать, но всё никак это что-то не находил. Начальник же заставы следил за ним бешеными глазами, наливаясь злобой пуще прежнего и представляться нам не желал в принципе. И на меня, кстати, подчёркнуто пренебрежительно никакого внимания не обращал, это чувствовалось, и это почему-то меня задело. Прав был Арчи, надеяться на добрую волю и просить нельзя, не тот случай. Скотина такая, мы тут их подземный мир спасаем, а он…
        - Имя, звание? - впустив в голос сокрушающую магию, врасплох для него и для Арчи рявкнул я во весь голос, как в дружине учили, вперяясь гному в глаза и легко продавливая чужую волю. Потом неожиданно для самого себя добавил, полностью копируя голос и интонацию, любимую фразу начштаба моего последнего батальона. - И встать, когда с тобой разговаривает, - тут я невольно замешкался, - ефрейтор!
        Гнома перекосило, на первых моих словах и действиях он послушно подобрался, попытался выпрямиться, но на ефрейторе чуть было не соскочил с крючка, осев назад.
        - Траин, капитан, командир особого отряда, - запаса магии в приказе всё же хватило ему на представиться. - Всё, больше ничего не скажу, хоть режьте меня!
        Я мог бы магией перебороть его волю, но именно сейчас это требовало от меня больших усилий, несоизмеримых с результатом. Траин этот самый находился на пике своей злобы, пребывая просто в бешенстве, и утихомириваться не желал ни в какую. Он уже чуть ли не выл от бессильной ненависти, кровавой пеленой застилающей ему глаза, и от этого к полумерам становился нечувствителен. Магией можно, как я сейчас понял, легко усмирить человека, особенно если у него есть такое потаённое, не вылезающее наружу желание сдаться, но вот именно у этого гнома сейчас в наличии была лишь лютая злоба. Фанатик он, что ли? И если да, то чей?
        - Порежем, если надо будет, - холодно успокоил его Арчи, наконец-то достав из кармана ту самую пластинку с рунами, испробованную им на Торговом Острове, когда Ингвара, соплеменника Хельги, заставили говорить.
        - Вы же из меня предателя делаете! - рычал Траин, косясь на его приготовления бешеными глазами и, что уж совсем добавило уважения к нему в моих глазах, глядел он злобно, нисколько не испугавшись даже вытащенного Арчи ножа. - Мне же застрелиться придётся!
        - Дело наше настолько велико и важно, - решился я зачем-то объяснить гному хоть что-то, - что, может быть, и не придётся. Проникнешься, может быть. И даже, может быть, решишь нам помочь от всей души. Но не можем мы, пойми, надеяться на твою добрую волю, нам нужна вся информация. Слишком многое от неё зависит! Враньё чувствовать мы умеем, но ты ведь можешь просто не всё сказать!
        Но Траин с таким подчёркнутым пренебрежением во всю морду снова демонстративно не посмотрел на меня в ответ, что Арчи, не сдержавшись, хихикнул.
        - Надо будет бабулю попросить тебе чин организовать, через князя, по-родственному, - предложил он. - Какого-нибудь капитана в отставке. А то ведь невозможно работать! Домового рядовым запросто сделали, с тобой тем более проблем не вижу. Мы сейчас в такой силе, что можем и на Лариску нашу погоны навесить.
        Траина просто перекосило от такого посрамления субординации, правильный он был военный, но Арчи сейчас заботило это меньше всего, и маг, бесцеремонно ухватив гнома за бороду, чтобы не брыкался, принялся за дело. А вот идея насчёт капитана, кстати, была неплохой. Сам-то я с таким требованием к Ларе или к кому другому в жизни не подойду, со стыда сгорю, но если сами решат мне помочь, то почему бы и нет. Тем более что эта история с моим неправедным ефрейторством была единственной, что царапала мне душу ещё с тех времён и не давала успокоиться, да и в отставку я должен был выйти именно что капитаном, на чин выше. Протестовать или напоминать не буду ни в коем случае, а там посмотрим.
        Пока я невольно мечтал о восстановлении справедливости, Арчи успел заживить разрез на лбу у Траина, и затеять какое-то мощное и чрезвычайно сложное колдунство. Спохватившись, я попытался было понять, что же это он делает, но не преуспел. Он каким-то очень хитрым образом воздействовал на мозг нашего подопечного, причём даже не на весь, а на какие-то его отдельные точки, и делал это весьма уверенно. Тут я ещё раз понял всю глубину различия между нами, и очень уважительно на него посмотрел.
        - В вашей компании идея возникла, кстати, - заметил он мой взгляд, - Далин как-то по пьяни пропёрся, сказанул то, чего говорить не следовало, а я заметил, что у него в этот момент между ушами произошло. Где именно мыслью сверкнуло, так сказать! Немного исследовательской работы по самым дешёвым забегаловкам, где самое мерзкое пойло подают, - и вуаля! Смотри, сейчас петь начнёт.
        С этими словами он прищёлкнул пальцами просто для видимого эффекта, надобности в этом жесте никакой не было, и поддавил магией на подопечного, заставляя того говорить.
        - Спрашивайте, сволочи, - сказал нам Траин, но вот угрюмость и злоба при этом никуда из его голоса не делась. Ингвар, мне помнится, посговорчивее был, он просто захлёбывался в словах, пытаясь нам угодить, а этот нет.
        - Расскажи-ка нам, друг, что у вас тут произошло, с самого начала, - попросил его задушевно Арчи, устраиваясь поудобнее. - Вот прям всё-превсё, как самому себе рассказал бы. И не просто факты, а со всей подоплёкой давай. И если, допустим, исторический экскурс надо сделать, то не стесняйся, делай. Время у нас есть, чтобы ты знал. У нас понимания нету.
        Траин нелюдимо кивнул, он ещё пытался бороться с мерзкой магией, но всё же, помедлив, начал нас просвещать, для начала представившись по всей форме.
        И оказалось, что очень нам с ним повезло, да и вся эта сладко спящая команда гномов была не просто так, а из того самого Раргрима, в который мы и стремились. Прошлая смена была, правда что, простые дружинники из захудалого рода, а вот они нет, хоть и косили под таких же. И надо сказать, у них получилось, ведь не то что я, а даже и Арчи ничего не заподозрил. Были они из охраняющих секреты всего гномского народа и саламандр, была у них, оказывается, и такая организация.
        Мы переглянулись друг с другом, я сокрушённо, маг же досадливо поморщился, и продолжили слушать обстоятельно рассказывающего гнома. Траин говорил и говорил с нами, как с равными себе, как с сослуживцами, пытаясь донести до нас происходящее во всех деталях.
        Оказывается, Раргрим этот, хоть и переполнен тайн да чудес, но всё же он лишь затычка на поверхности для по-настоящему секретных мест. Много их под горами разбросано, да мало кто о них знает. Где-то прикрыто, допустим, такое место каким-нибудь складом стратегического запаса железной руды, нафиг никому не нужной и от этого неинтересной, да и сидит там, допустим, какой-нибудь сволочной дед из одиноких, сбрендивший напоказ на почве своего вынужденного отшельничества и застарелого алкоголизма. Сидит и не пускает никого в свой покрытый ржавой пылью склад, подозрения это не вызывает, и что, допустим, иногда к нему гости такие же приходят, так это тоже никому неинтересно, ибо украсть там нечего при всём желании.
        Наше же место, про которое речь идёт, находится тут недалеко, километров сто западнее и километра полтора вглубь. Ну, это если от поверхности считать, вглубь, а так оно даже и выше находится, чем мы сейчас сидим. Горы же. И находится там, для всех остальных, особо охраняемый объект - казначейство гномов, алмазные, золотые, да пробирные палаты. Ещё мер и весов, где эталоны хранят. Чужие там не ходят, да и своих не шибко-то привечают. За излишнее любопытство в тех местах враз улететь можно на нижние уровни лет на пять, на работы, способствующие просветлению, а то и на все десять.
        Потому тайнами там опутано всё, разговоры по душам не приветствуются, пивных нет, и гномы в соседних отнорках не то, что не знают, что же именно их соседи охраняют, а даже и знать не хотят, ибо чревато.
        То же место, что нам нужно, стоит наособицу, и прикрыто оно хоть и не самым большим числом хирдманов, зато самыми злыми и умелыми из них, и точно знающими, что же именно они защищают. А вот он, Траин, не знает. Знает лишь, что никто, ни с какими бумагами, ни с какими полномочиями, пропущен туда никогда не будет, кроме членов этой самой охранной дружины. Даже если весь Совет Семнадцати Старших Родов туда заявится, то там же и ляжет, ибо таков закон.
        Но попасть туда можно, если одна из саламандр, за тайной дверью обитающих, изволит явить такое желание, и это единственный способ, других нет. И именно таким способом туда попал один эльф сволочной, злокозненный, именем Даэрон, чтоб ему ни дна, ни покрышки. И ведь в сомнениях была та саламандра, что его впустила, но впустила же! Он, Траин, тогда сопровождал этого эльфа из застенков, в которые его посадили было, поймав в горах. Его команда, кстати, и поймала на свою голову, а надо было удавить этого утырка по-тихой, да и дело с концом!
        Но саламандра высказалась очень туманно что-то о Древнем Законе, запрещающем вставать на пути у ищущих силы, и отворила, на свою голову, перед этим Даэроном двери тайные. Юркой крысой шмыгнул вслед за ней эльф чумной, злокозненный, и мало в нём было достоинства, корёжило его просто от соседства со светлой саламандрой, это Траин запомнил. Запомнил и подумал, что не будет толку, и ведь оказался прав!
        У самых старших саламандр, из тех, что из под горы уже и не выходят, чтобы вы знали, свет такой, что и не передать! Если мало в твоей душе злобы и подлости, если ты нормальный, средний человек, то выносить ты его будешь, конечно, но с превеликим почтением, ибо опасный он, хоть и добрый! Тут как с электричеством - при всей его полезности не будешь же ты жить в трансформаторной будке, опасно это! Но некоторые, из особо просветлённых, дурачки блаженные, ещё старые да малые, утверждают, что он ласковый, вреда причинить правильному человеку не может, и Траин склонен им верить. Хотя вот сам он в детстве не сподобился посмотреть и прочувствовать, а потому утверждать точно не берётся, хоть и верит в это всей душой.
        Другим же, некоторым, от этого света туго. Понимают они, что сей свет добро есть, но не могут к нему приблизиться, жжёт он их и заставляет мучиться. Но не тело, нет, а вот просто выплывают из памяти моменты всякие, которые забыть надо бы, и от того депрессия возникает, но это если далеко от саламандр ходишь и сей свет чуть видишь. А вот если близко, то тут могут быть разные варианты, вплоть до самых печальных, и не только для разума, но и для тела.
        Вот почему, думаете, и золотой запас весь там лежит, то есть лежал до недавних пор, об этом ещё расскажу, а самих банкиров, хозяев торговых домов, сюда на и аркане не затащишь, а? Вот то-то же! Сюда тем, кто золоту поклоняется, путь заказан, здесь те, кто себе другой путь выбрали, живут и работают, понятно вам?
        И охрана здесь оттого самая лучшая, что нет в их душе подлости, и ясен их путь. Это ведь даже не охрана, это братство подгорное, а охрана это так, сопутствующая услуга, чтобы было, на что жить. Хозрасчёт и самоокупаемость, без этого у них, гномов, никак! Случаев предательства за всю историю не было ни одного и не предвидится в будущем, при таких-то условиях! Может быть, через много лет, и Траин сподобится, примут его в такую дружину, а пока ему до этого хотя бы дожить надо и не застрелиться сегодня по итогам нашего разговора.
        - Не застрелишься, - не выдержав, перебил его я. Влез прежде всего потому, что ясно видел, это были не простые слова, и следил внимательно Траин за тем, что говорит, безучастно про себя наметив некую границу в откровениях своих, за которой и таилась для него пропасть небытия. И боялся он больше не самой смерти, хотя и смерти тоже, боялся он бесчестия пуще всего. Умереть опозоренным - вот чего он не желал, и вот от чего в душе его было мрачно и пусто от маетной безнадёги. - Не застрелишься, и не мечтай! Нас сюда, если хочешь знать, ваши старшие саламандры и пригласили, Даэрона этого самого ловить.
        - Да ладно, - он мне не верил, и я это тоже видел. - А чего таким способом-то, почему именно через задницу надо было?
        - В большом мире полный бардак творится, - влез в разговор Арчи, занявшись любимым делом. А любил он больше всего убеждать и делать из всех встречных-поперечных своих союзников. - Знаешь об этом, нет?
        Траин неопределённо пожал плечами, и маг продолжил его убалтывать, при этом очень чутко, не подавая виду, и строя из себя не рубаху-парня, как обычно, а делового и занятого человека, следя за состоянием гнома и пытаясь выйти с ним на одну волну.
        - Сцепились с церковью, а до этого и с друг другом все, кому не лень. А уж про то, что в Белорецкое княжество три саламандры отправились, ты ведь не можешь не знать, правда? - гном утвердительно кивнул, и Арчи продолжил разливаться соловьём, делая это с самым серьёзным видом, будто деньги считал, как того Траин подспудно и хотел, ведь именно такому Арчи гном только и мог доверять. - Много чего там было, но всё рассказать не могу, не наши секреты, сам понимать должен!
        Траин ещё раз, уже одобрительно, кивнул, и маг вдруг ткнул в меня пальцем:
        - Но дело всё в нём, в этом ефрейторе несчастном, и можешь так на меня не смотреть! Хотя слова это всё, только слова, а давай-ка я тебе покажу!
        Тут Арчи неожиданно даже для меня легко встал со своего места, обогнул стол, развернул начальническое мягкое кресло к себе и, нагнувшись на Траином вплотную, лоб в лоб, глаза в глаза, принялся до того мощно и сильно колдовать, что я натурально оторопел.
        Глаза его светились ярко-синим, и вроде бы даже с молниями, свет с дикой, но мягкой силой бил в голову Траину, разве что из ушей не выходил, а я вновь преисполнился уважения к другу. Передавал он ему, вроде бы, тот самый момент из нашего недавнего прошлого, когда я с Миром разговаривал и саламандрам приказы отдавал, но как он это делал, было для меня загадкой.
        И вновь я с тоской подумал о том, что слишком много я о себе возомнил, слишком уж меня расхвалили. Непозволительно много, так ведь и было с чего! И, дескать, самый я мощный, и самый правильно понимающий, и на Арчи начал свысока поглядывать, не говоря уже о всех остальных, и всё остальное прочее. Но если жить хочу, если не хочу себе и тем более экипажу проблем, то от таких мыслей надо избавляться самым срочным образом. Жизненно необходимо, я бы сказал. А надо мне открывать голову на приём, больше слушать, смотреть и удивляться, чем корчить из себя сильно могучего мага.
        - Да ладно! - вдруг выдохнул Траин, когда Арчи от него оторвался, и с нескрываемым ошеломлением посмотрел на меня. Да там много чего было, на самом деле, в этом странном взгляде. - Так это к тебе… То есть к вам саламандра прижималась, защиты искала? - он ещё поводил глазами по мне, осмысливая только что увиденное, и вдруг, не найдя ничего лучше, гаркнул во весь голос, вкладывая в него все свои эмоции, - Виноват, господин ефрейтор!
        - Да чтоб вас всех, - устало выдохнул я, на что Арчи, всё ещё отвернувшись, хихикнул по своему обыкновению, чуть не выйдя из делового образа, но Траину уже было всё равно. Маг тёр себе глаза, загоняя внутрь тот удивительный синий свет, почему-то не поворачиваясь ко мне лицом. - Достали уже!
        - А чего ж вас сюда со всем почётом не сопроводили? Должны же были? - как-то странно спросил он. То есть начал он нормально, вопросительно, но на половине запнулся и что-то для себя понял, и звучало это уже злобно по отношению к тем, кто должен был, по его мнению, привезти нас сюда во главе торжественной колонны, с оркестром, охраной, личными поварами и походным гаремом, но не сделал этого.
        - Да мне вот тоже непонятно, - невовремя признался ему Арчи, всё ещё стоя спиной к нам и протирая глаза, и от этого не уловив изменения в тоне Траина. - Секретность там, связь плохая и прочее, но как-то неуверенно всё было, что ли. Хотя дело это объявили Общим Делом всех гномов, и даже знак на цепи выдали.
        - Суки, - плотно подумав над своими словами, выдал нам Траин. Это уже не было простым оскорблением, это было обдуманной, выстраданной констатацией факта. - Какие же они суки. Вместо того, чтобы… А, да что там говорить! Надеюсь, вы уже поняли, что и знак этот, и звание это торжественное недорого у нас здесь стоит? Мы на весь этот совет, - начальник заставы умудрился произнести это слово именно так, с маленькой буквы, - кладём с прибором! Общее дело, смотри ты, у нас здесь свои дела! И, что самое плохое, не только мы! Банковские да торговые дома слишком самостоятельные у нас стали, и вот уже с этим надо что-то делать!
        - Про сук где-то я уже слышал сегодня, - наконец-то уселся на своё место удивлённо помрачневший Арчи. - В ваш адрес, между прочим, от брошенного в пустой гостинице домового. Это не дело, кстати. Но и остальное очень интересно. Давай, жги, только извини великодушно, заклинание я снимать не буду, мало ли. Вон вы все тут какие таинственные.
        - А и не надо, - попытался махнуть рукой Траин, и у него получилось, а я на всякий случай насторожился. Револьверы-то у него всё ещё на поясе висят. И пусть у нас здесь и сейчас с ним прямо любовь и взаимопонимание вырисовываются, но мало ли, действительно. - Так даже лучше, вспоминать помогает. Голова ясная, как никогда. И теперь я, кстати, всё понял. Ох и скотство… Ну, это им даром не пройдёт, ох какие головы полетят, ох что будет…
        - Неплохо бы и своих новых друзей просветить, - прямо в лоб ему намекнул чрезвычайно заинтересовавшийся Арчи. - Мы ведь друзья, правда?
        - Это была бы честь для меня, - серьёзно, не приняв шутки, ответил ему Траин, глядя мне в глаза. - И для всего моего рода.
        - Совместная работа сближает, - Арчи не прекращал его тормошить, он уже просто изнывал от нетерпения, ведь прямо сейчас нам могли объяснить всю эту непонятную маету последних дней. - А уж совместные военные действия, да ещё на благое дело, это самый прямой путь к закадычной дружбе, или я не понимаю в жизни вообще ничего. Так что у тебя есть все шансы, капитан. Давай уже, дружись, не задерживай!!!
        - Стыдно, - неожиданно повесил голову тот, - ну да ладно! Вы хоть знаете, что вас, скорее всего, должны были около Раргрима задержать? И, я думаю, по итогам разговора вплоть до… И не смотрите на меня так, господин ефрейтор, десятитонного заряда даже вы не выдержите. Есть там и такие… Меры предосторожности. Раргрим в осаде, но наши всё ещё в это поверить не могут, а ведь там очень серьёзно.
        - Быть того не может! - притворно поразившись чужой злокозненности, ахнул Арчи, - какое изощрённое коварство! - и он, повернувшись, посмотрел на меня, как бы приглашая с ним за компанию поужасаться лукавой хитрости гномов, но я-то видел, что ему стало по-настоящему интересно и лишь весёлая злоба с желанием разобраться во всём горели сейчас в его глазах. - Но каковы подлецы! Прямо подрывают во мне веру в человечество!
        - Да, - склонил голову Траин, внимательно глядя на мага, - именно так. Именно подлецы и именно подрывают. Повезло вам, что вы на меня нарвались, я только что из Раргрима, и я из доверенных. Для начала, чтобы хоть что-то было понятно, небольшой, как ты говоришь, экскурс в недавнюю историю. Слушайте, короче…
        Глава 24, в которой герои определяются с действиями
        - Погоди, - остановил его Арчи, оглянувшись на проходную в поисках чего-то, - сейчас чаёчку соорудим по кружечке, а то в горле пересохло. Чтобы был у нас, значит, не допрос с пристрастием, а вполне себе дружеская беседа.
        Маг всеми силами старался создать доверительную обстановку и то, что он делал это простодушно и напоказ, вовлекая в процесс других, обычно срабатывало, по себе знаю.
        - Не может у вас не быть чайного набора! - На проходной было пусто, и Арчи с настоящим изумлением посмотрел на Траина. - Вы же гномы! Где?
        - Здесь, - и тот деревянной рукой, с усилием, указал на тумбочку рядом с ним и со мной. - Моё личное, бери смело. И правда, не лишним будет.
        - Богато живёте, - я открыл дверцу и пришла моя очередь удивляться, ведь предстал передо мной самый настоящий термос Древних, расписанный летающими драконами и странными знаками, именующимися иероглифами, непонятными уже никому в этом мире. - Литра на два, не меньше, а сохранился-то как!
        Выставив кружки, я набулькал в них ароматного чая, слишком уж крепкого, как по мне, но вкусного.
        - А вот теперь, - Арчи дождался, пока все не разберут свои посудины и не сделают из них хотя бы по глотку и не устроятся поудобнее, - жги!
        И Траин, усмехнувшись ему в ответ, начал жечь.
        Оказывается, то, что именно произошло между Даэроном этим самым и саламандрами во глубине гор, известно хоть кому-либо не может быть по определению. Саламандры, знаете ли, отчитаться перед гномами за это как-то не захотели. Но последствия, последствия были таковы, что хоть плачь, причём для некоторых эти слёзы были по настоящему кровавыми, без дураков.
        Траин тогда сдал эту эльфийскую сволочь одной из младших саламандр на руки и немного задержался у выхода, в дежурке, расписываясь во всевозможных журналах и актах выполненных работ. Отчётность, знаете ли, должна быть на высоте. На часок задержался, не больше, но мозги ему запудрили накрепко и от этого он не сразу понял, что происходит, когда пол под ногами покачнулся и на потолке с мерзким, страшным хрустом звонко лопнула первая трещина.
        «Бегите!» - в мозгу каждого из находившихся там гномов набатом раздался мысленный приказ, исходивший из глубины гор и отданный непонятно кем, но противиться ему не было никакой возможности, до того всё было серьёзно, и напор его не давал права остановиться, осмыслить хоть что-нибудь или задать вопросы.
        Траин рванул к выходу, не думая ни о чём, но все присяжные гномы, то есть местные работники банков и хранилищ, дававшие присягу на Первородном Камне, замешкались, и тогда последовал второй приказ, раздражённый донельзя и не оставляющий даже и тени шанса на ослушание. Лично он, Траин, летел как на крыльях и пришёл в себя уже в дальних галереях, как раз для таких случаев и предназначенных, да и не он один.
        Саламандры не просто гнали что-то от себя, из сердца гор, они умудрялись освобождать ему маршрут на поверхность, чтобы не повредить никому из их почитателей, но первый, и самый страшный бой был принят ими как раз в этих самых золотых, алмазных, да прочих палатах.
        Горы ревели, ходя ходуном, Траина било о стены и даже один раз о потолок, как горошину в детской погремушке, да и не его одного. Жути такой запредельной он не испытывал никогда, и молился он лишь об одном, чтобы быстрее всё кончилось.
        Слава горам, мольбы его были услышаны, жуткие звуки быстро начали перемещаться вверх, видимо, саламандры гнали зло туда по свежепроплавленным штрекам на поверхность, затем раздалось ещё несколько мощных ударов, и всё затихло. То есть под горой затихло, а на поверхности гремело и ревело так, как и во время войны не бывает.
        Гномы кинулись закрывать все противопожарные перегородки в шахтах и тоннелях, все вентиляционные ходы, изолируя недавнее место битвы, потому что потянуло гарью ну просто чудовищной. Кое-где тоннели да ходы вообще завалило, слава горам, пришла такая невольная помощь от природы в борьбе с пожаром, а ведь под землёй это страшное дело!
        В общем, когда пыль осела, пожар утих, а раскалённый воздух в подземных шахтах еле справляющаяся с нагрузкой вентиляция сменила уже на третий раз, до некоторых гномов начало кое-что доходить. Под раздачу попали именно те помещения, что находились поближе к тайной двери, ведущей в царство саламандр. То есть - самые, как они все думали, защищённые и от этого хранившие в себе всё самое ценное.
        Примерно через день, как только всё немного поостыло, и можно было сунуться вниз, не рискуя свалиться от теплового удара, увидели гномы, что золотым, алмазным да пробирным палатам пришёл полный, окончательный конец. Мер и весов ещё, ага. Алмазы погорели, как простые кусочки угля, кое-какие другие жаропрочные камни сохранились, но на них уже и не смотрели. Золото утекло по свежепроплавленным колодцам куда-то туда, куда и ходу нет, да ещё и саламандры все эти ходы заткнули, а на робкие вопросы по поводу возврата ответить не соизволили. Меры и весы тоже погибли, не сохранилось ни одного эталона. И вот это по его, Траина, мнению, и было самым плохим.
        Но, пока чумазые охранные команды да присяжные гномы потерянно бродили по свежему пожарищу и не знали, как именно будут радовать остальных своих соплеменников из банкирских да торговых домов, эти самые соплеменники прискакали сами. И, что тогда очень ещё удивило Траина, утёкшее золото да сгоревшие бриллианты интересовали их меньше всего. Хотя и они тоже, конечно, не будем на них напраслину возводить.
        А кинулись они сразу же к оплывшим от чудовищной жары несгораемым сейфам и шкафам, в которых хранили какие-то свои очень ценные бумаги. Самые лучшие слесаря из подгорных мастеров, опутанные клятвами молчания с головы до ног и нанятые на срочную работу за огромные деньги, открывали эти хранилища один за другим, но ни в одном из них не сохранилось ничего, ни одной бумажки, всюду был прах и пепел, лишь прах и пепел.
        Траин, как капитан и доверенное лицо, находился тогда в этих залах и видел всё своими глазами. И он ещё не понял сначала, почему лица банкиров и купцов из наибольших приобретают сейчас, с каждым открытым сейфом, всё более землистый или бледный вид, почему так трясутся у них руки, и почему в глазах такая откровенная паника.
        Более-менее дошло до него, когда двое мироедов из тех, что постарше, с улыбками облегчения склеили ласты, не отходя от кассы, причём с таким язвительным видом, как бы говоря остальным - это теперь не наше дело, возитесь теперь сами! И эти остальные не стали горевать по их скоропостижной смерти хотя бы чуть-чуть, для вида, как это обычно принято даже в среде этих сволочей. Наоборот, кое-кто даже завистливо и злобно косился на остывающие тщедушные бородатые тушки хозяев банков да торговых домов, как бы призывая всех присутствующих осудить их природную подлость, мол, и при жизни горюшка не знали, и в посмертии своём знакомиться с ним не собирались.
        Посмотрел тогда он, Траин, на всё это дело, и тут его как пыльным мешком по голове шарахнули. Ведь в шкафах этих да сейфах хранилось не что иное, как все расписки, все векселя, все закладные и долговые обязательства сильных мира сего! В общем, банк горел - кредит гасился! Причём повезло, если так можно сказать, как обычно, тем, кто этого не заслуживает, князьям, людским банкирам и фабрикантам, да ещё вот церкви. Остальным же прочим, мелочи всякой, торговцам да ремесленникам, радоваться не стоило - все их бумаги тут не хранили, вот ещё, много чести!
        А чтоб вы знали, он тогда услышал, что вот Белорецкое княжество, к примеру, было заложено целиком и полностью дважды, двум разным банкирским домам гномов, чьи самые почтенные представители вцепились тогда друг другу в бороды, с визгами и очень по простонародному. Слетела с них вся спесь и весь лоск, Траин ржал ещё в голос, разнимая их, но это от нервов, и никто на его смех внимания не обратил, потому что не до того было.
        Постепенно до всех присутствующих дошёл масштаб произошедшего, от осознания возникших проблем скоропостижно окочурились ещё трое, а остальные принялись выяснять отношения. Денежные тузы начали наезжать на приближенных к саламандрам, те в долгу не остались, завязались безобразные драки и истерики, и Траин вместе со своими подчинёнными потерял ещё полчаса, разнимая их.
        А потом, слава горам, снова почувствовалось близкое присутствие саламандр, и денежные гномы, теряя остатки достоинства по пути, рванули наверх, чтобы не погореть, так что поле битвы осталось за магами и остальными членами огненного братства. Но радоваться они не стали, да и нечему тут было радоваться.
        Тем более, когда выгнанные из святая святых Гномьего Кряжа банкиры со своими прихвостнями собрались наверху, то начали они действовать, причём тут же, без раскачки и без оглядки на традиции, а сил и средств, чтобы вы знали, у них было всё ещё немало. Это под горами братья Траина имеют силу и авторитет, а наверху не их царство. Вот что для людей и прочих жителей верха саламандра? Ну, ящерица, а может быть, что и лисичка, ну, огненная, так что с того? Мало ли чудес на свете?
        Немыслимое для гномов дело, но затаили ушедшие на поверхность злобу на своих спасительниц и покровительниц, и начали действовать, быстро и решительно, назначив именно их виновными в своих бедах и горестях. Требуют они компенсации за все свои потери в ценных бумагах и прочем, требуют вернуть золотой запас, и требуют шантажом. Знают они, что саламандры сейчас сдерживают зло неведомое из последних сил, что борьба на равных у них идёт, и не может одолеть одна сторона другую. А ещё знают они, что кликнули саламандры себе на помощь всех магов из наибольших, до кого только смогли дотянуться, не вас одних, и постановили их не пускать. Гори всё синим пламенем, в общем!
        Это у них, получается, уже третья стадия принятия горя, то есть торг, и торг такой, гномий, очень деятельный и лютый. Отрицание и гнев успели пройти быстро, а вот с торгом так не получится, гномы же! Первым делом окружили они Раргрим плотным кольцом, взяв его в осаду, чтобы торговаться не мешали, отсюда и все непонятки со связью и прочий туман, которому вы так удивляетесь. До этого поста не добрались ещё, но это дело времени, кстати. И вообще все ещё тут просто не успели как следует развернуться да начать действовать, а в Урзгриме вообще голову в песок спрятали, ни на чью сторону вставать не хотят, связь глушат, и надеются, как дети малые, что возня эта сама собой тут как-нибудь разрешится.
        Но вы мимо их внимания не прошли, и не надейтесь, мужики там ушлые сидят и крови не боятся, что для них пара магов? А вот его, Траина, братья про вас скорее всего что и не знают. Кто-то в Урзгриме счёл нужным про вас не предупредить. Но это и всё, что он, Траин, может нам рассказать. И думает он, что это лишь верхушка айсберга, и что пошло там всё вразнос и наперекосяк, просто ему отсюда не видно. Ведь на этот пост его сунули с четвертью от личного состава, приказав держаться насмерть в случае чего. А приказы такие дурные отдают и выполняют, чтобы вам было понятно, лишь когда полная паника стоит.
        - Наконец-то! - и Арчи с откровенным облегчением выдохнул, посмотрев на меня шальным взглядом. - Вот она, ясность! Ну, теперь можно что-то думать! Но каков масштаб, а?
        - Подожди немного, - я отставил в сторону термос, который во время всего этого рассказа вертел в руках и разрисовывал сохраняющими рунами, так мне просто легче всего было думать и понимать, - Сане пару слов сказать надо.
        Старшина давно уже не спал, весь его экипаж тоже, они сидели все вместе в кабине работающего грузовика и очень внимательно слушали Прошку, который чего-то им самозабвенно рассказывал, и уже не знали, чему удивляться больше.
        Обхватив зеленый браслет-змейку кистью другой руки, свой резерв расходовать почему-то не хотелось, я потянулся к ним и без труда смог достучаться до их сознания. Но Саня, в отличие от помощников, даже не удивился, услышав мой голос в своей голове. «Уходите в Урзгрим» - я постарался, чтобы до старшины дошла вся серьёзность положения, и немного перестарался, переполошив его помощников, но так даже и лучше, вопросов меньше будет: «В Кошелево не пройдёте. И личная просьба, Саня, возьми с собой этого охламона, оставлять его тут нельзя. В машину его жить определи, у нас на корабле такой же бегает, пользы просто вагон. Да, и он у нас теперь не домовой, а трюмный называется. И рюкзаки, рюкзаки наши в гостиницу занеси! И гуся ещё, гуся заберите!»
        Прошка, слава богу, всё понял и был согласен, старшина тоже, он что-то попытался сказать мне в ответ, но больше на уровне образов и эмоций, чем слов, слова я не разобрал. Но была там и огромная благодарность за работу, сумел Прошка показать ему, чем я ночью занимался, и опасение за нас, и предложение помочь. Но помочь он мне мог лишь тем, если внемлет моим словам и быстро уйдёт, сняв с меня заботу ещё и за него. Я попытался донести это, и у меня получилось, потому что они быстро начали сворачиваться и готовить свой агрегат к походу.
        - Счастливо! - вслух сказал я им, с облегчением ощущая проснувшийся грузовик, - конец связи!
        - Ну, - Траина уже переполняла жажда действий не хуже, чем Арчи, - что делать будем?
        Я лишь покосился на него и хмыкнул, доливая себе чая из термоса, мол, быстрый какой, но потом спохватился:
        - Пошли кого-нибудь рюкзаки наши из гостиницы забрать, пусть здесь полежат. Жалко будет, если проезжающие подрежут. Далин нам этого не простит.
        Траин на автомате достал из нагрудного кармана блокнот и черкнул туда пару слов, лишь только сообразил, что прямо сейчас мою просьбу выполнить будет затруднительно, спят же все.
        - А дальше? - капитан не унимался, его просто переполняла жажда действий, но вот я и Арчи немного поутихли, слишком много было сказано разного для того, чтобы вот прям щас куда-то бежать. - Предлагаю разбудить моих орлов, будем переходить на военное положение! И можете располагать нами полностью! Надо пробиваться в Раргрим, надо поднимать гномов, надо действовать, причём действовать немедленно!
        - А вот я бы не торопился, - мне пришлось немного успокоить Траина, чтобы не дёргался. - С кем ты тут воевать собрался?
        - Артём прав, - Арчи уселся на стул, хоть и тоже двигался немного резко от нетерпения. - Ваши тёрки между собой тут ни при чём, они следствие, а не причина, и влезать в них нам не то, что не с руки, а прямо даже и нельзя. Начать междоусобицу легче лёгкого, да вот закончить трудно.
        - На святое покусились! - Траин не желал успокаиваться, - на саламандр! Это им с рук не сойдёт!
        - Да ради бога, - легко согласился с ним Арчи, - но только без нас. Тут все хороши, и вы, и они.
        Траин вскинулся было, уязвлённый до глубины души таким сравнением, но нам было всё равно.
        - Ну, сам посуди, - всё же снизошёл до объяснений Арчи, - для них золотой запас и долговые бумаги были всем. И по вашему недосмотру лишиться в одночасье всего, а это был именно ваш недосмотр, даже не спорь со мной, тут и святой не выдержит, потребует ответа. А они у вас далеко не святые, вот и требуют, как умеют. А оправдания и форс-мажоры всякие они хороши, конечно, но иногда бывают ситуации, когда на них всем наплевать. И вот здесь именно такой случай, поверь мне. Если долбанётся ваша банковская система, плохо будет всем, и людям с эльфами тоже.
        - Я вот человек не очень конфликтный, - мне почему-то тоже захотелось вставить свои пять копеек в этот разговор, - но тут даже я не стерпел бы. Поинтересовался бы в любом случае. И вполне может быть, что даже и с револьвером в руке. А вот Далин наш, с того сталось бы и пулемёт на такие переговоры притащить да посмотреть, чей форс-мажор сильнее. Так что и их можно понять, и вас можно, но влезать между вами мы не будем.
        - Тогда что вы хотите? - Траин вроде бы внял, подуспокоился, и теперь ждал предложений от нас. - Делать-то что-то же надо?
        - Делать надо, - протянул Арчи задумчиво, - и делать обязательно будем. Будем решать первопричину, если сможем, конечно. От неё всё зло, а остальное - не наше дело.
        - Хорошо бы вообще чтобы про нас никто не узнал, - я посмотрел на Траина, - сможешь устроить?
        - Устроить что? - тот уже злился, не понимая, чего от него хотят. - Что именно вам надо?
        - Надо провести нас втихую туда, куда ты Даэрона сдал, к той самой двери, - Арчи тоже смотрел на капитана в упор, чтобы понять, будет он врать или нет, и не мелькают ли у него какие-нибудь задние мысли, допросная-то магия уже ослабла и теперь Траин говорил и думал сам, своей волей. - А потом, вне зависимости от результата, таким же макаром назад. И забыть про нас тут же. Даже если твои братья будут против. Сможешь?
        - Но ведь можно же всё объяснить! - тяжело работать с военными, всё-то у них по инстанции и по команде должно быть, - вам же помогут! И доставят и проведут куда надо! Тем более, если саламандры именно вас на помощь позвали, да мы для вас всё, всё что хочешь!
        - Смотри, - Арчи не поленился и набулькал чая себе и ему, взглядом попросив не погнушаться, пригубить за компанию. Траин с ненавистью покосился на свою кружку и залпом влил в себя горячий чай, уставившись после этого подвига на мага так, как будто тот ему уже должен. - Саламандры нас пригласили, так? Мы пришли, вот они мы. А вы в этой цепи лишние, как собака на той же цепи, что бы она при этом себе не придумывала. И твоя задача только проводить нас, никуда самому не лезть. Дело в том, что больно уж лихо ваши нас в своих раскладах используют. Вроде бы и пригласили, а вроде бы и нет. Вроде бы предупредили обо всём, а вроде бы и нет. Причём всё сделано так, что не подкопаешься. Мало того, геройствуйте за свой счёт, ага, вот только про то, что золотого запаса уже нет, мы вам не скажем. Это мне очень не нравится, понял меня?
        - Если не было между нами согласия и откровенности с самого начала, - снова влез в разговор я, ведь Траин после того видения доверял мне целиком и полностью, - то уже и не надо.
        - Вас понял, - капитан тяжело вздохнул, приняв все обвинения на свой счёт и не стал оправдываться, молодец. - Приношу свои извинения. За руководство и за всех нас. И провести я вас могу быстро и тайно, там сейчас кавардак. За три часа доедем, вы только дайте мне пятнадцать минут на сборы и прочее. И орлов моих разбудите, я им задачу поставлю. Не сомневайтесь, ручаюсь за каждого лично!
        - Ну, что же! - Арчи встал с места и выдал нам напутствие в своей новой манере, специально для Траина. Прямо как энергичный фабрикант или банкир, ни дать ни взять. - Цели определены, задачи поставлены - за работу, товарищи!
        Глава 25, в которой герои совершают необычные знакомства
        - Хочешь рискнуть? - как только Траин выскочил за дверь и выволок за собой своих проснувшихся подчинённых, я тут же решил вызнать у Арчи то, что волновало меня сейчас больше всего.
        - О чём ты? - то ли прикинулся, то ли и вправду не понял меня он.
        - Ну, не придуривайся, - я даже с неудовольствием, напоказ, осмотрелся по сторонам, давая ему понять, что мы тут одни и что косить под дурачка не надо. - Я про то единственное в этой истории, на что ты действительно внимание обратил. Про какой-то там закон, который не даёт вставать на пути. У кого-то там.
        - На пути у ищущих силы, - со вздохом поправил он меня, припомнив точные слова Траина. - Не знаю, честно. Да и как я могу знать, ведь сказано было очень мало. Придём, посмотрим, узнаем, что к чему, а там и думать будем. Но вряд ли. К слову, я больше за тебя переживал, ты сам-то как, не намерен силы поискать? Раз уж древний закон на нашей стороне?
        - А я её никогда не искал, - у меня немного отлегло от сердца. - И ты это знаешь. Само пришло, не просил и не думал. Но раз так, давай договоримся: кто бы чего не решил, выполнять решение он будет через неделю, не меньше! Даже если оба решимся, и всё будет ясно и понятно, легко и просто, то всё равно - неделя!
        - Любишь ты всё оттягивать, - улыбнулся он, давая понять, что не против, - но смысл в твоих словах есть, так что согласен!
        Я облегчённо выдохнул и встал с места, залпом допив остывший чай. Пора была уже собираться, ведь Траин в коридорах туннеля развил бурную деятельность, судя по начальственным крикам и общему топоту, да и меня самого переполняла жажда действий. Саламандр я почему-то не боялся, Арчи прикрыть от них смогу, в лоб переть не будем, так что страха особого не было, а было мне сейчас до жути интересно, вот и всё, да и не мне одному.
        Арчи тоже больше всего на свете любил вот такие тайны, и он сейчас предвкушал прикосновение к ним, чем какие-то ощутимые на себе результаты.
        В открывшуюся с почтением дверь вошли два гнома, навьюченные нашими рюкзаками, и я переключился на сборы. Нацепил на пояс ещё две керамические, разукрашенные рунами сохранности фляги с кисленьким компотом, закинул в сумку курева на неделю, спички брать не стал, от пальца прикурю, взял запасных носков, трусов и полотенце с туалетной бумагой, пару банок консервов да мешочек Кирюхиных сухарей. Решил идти налегке, тащить с собой рюкзак не хотелось, слишком уж много всего туда наш трюмный успел напихать.
        Потерять рюкзак в условиях обещанных эпических чудес легче лёгкого, а пригодится или нет его содержимое - большой вопрос, ведь уже через три часа, если Траин не соврал, нас будут занимать совсем другие проблемы. Патронов вот только ещё добавлю по подсумкам, очень уж мне понравилось их действие там, в мятежном монастыре.
        Арчи, посмотрев на меня, тоже не стал набивать походную сумку, ограничившись немногим, лишь вытащил из рюкзака свои рунные пластинки с амулетами на все случаи жизни, но распихал их по карманам, поближе к рукам.
        - Транспорт готов! - в открытую дверь вошёл Траин, закончив митинговать со своими. Он успел выдать своей команде весь расклад по делу и ещё приказов на месяц вперёд, чтобы не расслаблялись. - Можно выходить!
        - Ну, раз можно, - Арчи немного попрыгал на месте, чтобы вещи в карманах и сумке улеглись покомпактнее, - то выходим!
        Я тоже был готов, но немного замешкался и потому вышел в тоннель третьим, опоздав на посадку в странную телегу, больше напоминавшую небольшую пустую железнодорожную платформу, без бортов и с ровным, плоским полом. Траин уселся на водительское место, Арчи рядом с ним, а мне под задницу кинули здоровую кожаную подушку, предназначенную, видимо, как раз для таких дел. Видимо, буду сидеть на ней, как на табуретке, все три обещанных часа.
        Арчи притворно сочувственно развёл руками, но я не стал отвечать ему, потому что пришлось вцепиться в спинку сиденья Траина, слишком резко дёрнувшего с места. Тележка была резвой и работала, скорее всего, от электрических батарей, вот вам и ещё одно подземное чудо.
        Мы вихрем пронеслись пару километров по широкому тоннелю для всех и свернули в узкий служебный ход только для своих, настолько круто пошедший вверх, что мне пришлось не только на полном серьёзе вцепиться в спинку сиденья водителя, но и придерживать подушку ногами, чтобы не вылетела.
        - Дороги вверх делают крутыми! - крикнул Траин, спеша объяснить и успокоить. - Для экономии батарей! Долго не работают! А вниз пологими, там самокатом пойдём, тоже экономия! Так что чуть-чуть потерпи, скоро выйдем на горизонт, легче будет!
        Я ухитрился хлопнуть его по плечу, мол, всё понял и уяснил, ты не отвлекайся только, потому что нёсся он как на пожар, даже страшновато стало. И от скорости, и от крутизны подъёма, и от давящей обстановки вокруг. Узкая темень подземного коридора, бьющий в лицо пыльный, прокалённый недавними событиями воздух, тяжёлое ощущение километров равнодушных скал над головой и по бокам - всё это царапало по нервам.
        Я лишь добавил своих светлячков в неяркие, светящие вполнакала, для той же экономии электричества, фары тележки, попросив их светить строго вперёд и поярче, да обхватил ногами подушку покрепче. Потому что стоит мне не удержаться и выпасть на дорогу, то лететь я буду до самого сторожевого поста кубарем, и никакая магия не поможет.
        Траин обрадовался неожиданной помощи в освещении, добавил ходу, так что через десять ужасно долгих минут мы выскочили в широкий зал, как пробка из бутылки. В темноте мелькнули лица каких-то гномов, капитан о чём-то перекинулся с ними парой слов, и мы рванули дальше, вновь заскочив в узкий служебный коридор.
        - Сейчас ещё нормально! - крикнул он нам сквозь неожиданно громкий шум, что издавала тележка на полном ходу, - допуска хватает! Но если хотите побыстрее, то придётся вам поколдовать, товарищ ефрейтор! Можно пойти самыми центральными галереями, сквозь посты, напрямую! Сэкономим время! А то ведь опять порода трясётся, как бы нам не опоздать!
        - Давай! - крикнул вместо меня в ответ ему Арчи. - Гони! Тёма, чувствуешь что-нибудь?
        Я лишь кивнул ему в ответ, потому что и в самом деле почувствовал близкое присутствие беды. Где-то далеко впереди ощущались непонятные шевеления чего-то опасного и огненного, и его отголоски волнами расходились по округе, начав уже трясти горы. Пока несильно, но всё же нам следовало поторопиться.
        И Траин понёсся вперёд как будто мир спасал, остановившись лишь раз на пункте смены батарей. Он как-то сумел матом объяснить дежурному всю срочность работы, так что мы не задержались там даже на пять минут, и вновь начал свою гонку.
        В скором времени я уже начал усыплять гномов целыми постами и бригадами, не разбираясь, кто где. Потом, всё потом, объяснять сейчас ещё и им что-либо было не ко времени. Лишь иногда Траин резко тормозил, выскакивал перед постом на дорогу, поднимал шлагбаум и оттаскивал постовых на отмостку, если они валялись поперёк движения, и мы неслись дальше.
        Но постепенно ощущение целого моря беснующегося опасного огня становилось всё сильнее, а Траину - всё хуже и хуже. Он сбавил скорость, иногда что-то мычал сквозь сомкнутые зубы, шипел и дёргался, продвигаясь вперёд на одном упрямстве. Арчи тоже огурцом не выглядел, он сидел выпрямившись, непривычно тихий, строгий и серьёзный, и сурово смотрел вперёд, на последний, как я надеялся, пост перед нами.
        Мы остановились перед шлагбаумом и постом охраны у поворота в высокий, красивый зал, но времени рассматривать ещё и его у меня не было. Траин сидел, вцепившись в руль и закрыв глаза, иногда начиная перед кем-то в чём-то оправдываться, протестующе или покаянно, я не успел разобрать. Арчи тоже не шевелился, он зло смотрел вглубь зала, нахмурив брови и не поддаваясь на чужое давление, лишь мне было всё равно.
        Я галопом выскочил из тележки, злобным матом, походя, гавкнул на заупрямившийся было замок в этой долбаной перекладине, и откинул её вверх. Потом бегом перетаскал из караулки спящих, на своё счастье, гномов на тележку, и вытащил из неё деревянно двигающегося Арчи.
        - Артём! - велеречиво обратился он ко мне, заступая дорогу и мешая работать, - приношу свои искренние извинения! Я ведь специально сегодня выскочил вперёд, чтобы сидячее место занять! Прости меня! А ещё до того, вчера…
        - Так! - и я хлопнул ему по лбу ладонью, пробуя на нём тот же фокус, что он провернул сегодня утром со мной. У меня тогда ясности в мозгах прибавилось, может, и на нём сработает. - Молчи! Не можешь не извиняться - молчи, понял? Только не мешай, ради бога, не до тебя сейчас!
        Я давил на него своей магией и с облегчением увидел, что сработало. Арчи несколько раз выдохнул, приходя в себя, кривовато усмехнулся, перестав терзаться муками совести или что там у него по пустякам, с силой шлёпнул себя по щекам ладонями и тут же включился в работу, помогая мне с гномами и с тележкой.
        Я вспотел от жары, разглядывать что-либо в багровых отсветах непонятно чего мешал пот, заливающий глаза, и вообще, всё вокруг сильно мне напоминало плавильный цех, где я успел поработать в юности, на каникулах. Наверное, поэтому страха сильного не было, там тоже и пол трясся, и лязгало и громыхало, трясло и обжигало, и дышать было нечем, и прорывы расплава были, жуткие и красочные одновременно. Ещё я чувствовал горы вокруг себя, и поэтому обвала совершенно не боялся.
        - Траин, - уложив всех гномов вповалку на тележку и связав их, от греха, верёвкой, вновь пустил я в ход свою ладонь, хлопнув капитана по лбу. - Траин! Давай, приходи в себя!
        Я давил магией, отгоняя от него близкий свет саламандр, и тот быстро, в несколько ударов сердца, очухался. Он сидел, мёртвой хваткой вцепившись в руль, но в глазах его, слава богу, уже светилось понимание.
        - Обернись, - не став тратить много слов, показал я на тележку. Тот подчинился, через плечо, не отпуская спасительный руль, рассмотрел упакованные тела доверенных охранных гномов и вновь повернулся ко мне, понятливо кивнув.
        - Твоя задача, - вновь хлопнул его по лбу я, обновляя защиту, - вывезти их отсюда. И не только их, а всех, через кого мы проехали, понял? Через сто метров будет уже легче, не поддавайся, держись, понял? Через злобу, через упрямство, как хочешь, но только вывези их отсюда, здесь смерть, понял?
        Тот кивнул, не отводя от меня глаз, потом резко рванул рычаг передач назад, чуть не сломав его, и принялся разворачиваться. Я внимательно проследил за ним, за тележкой, за лежащими вповалку на ней гномами, и облегчённо выдохнул лишь тогда, когда они, ускоряясь с каждым пройденным метром, не уехали далеко от нас и не скрылись за поворотом.
        Спохватившись, я рывком обернулся назад, ведь Арчи я из виду потерял, не дай бог опять начнёт придуриваться, но тот держался крепко, и вообще в целом и за мою руку тоже, как в детском саду, ей-богу.
        - Ты как? - я видел, что ему сейчас так же тяжело, как Ларе тогда в подвале мятежного монастыря, то есть держаться можно, особенно если силу не тратить, но вот как раз она и утекала из него широким потоком, подпитывая ревущую на пределе вентиляцию. - Погодь, перехвачу! Да не брыкайся ты, блин, я умею!
        Вообще-то это я должен был позаботиться о свежем воздухе, но просто опыта не хватило, растерялся, да и Арчи взял его на себя без предупреждения, не спеша теперь уступать. Но я легко пересилил его, приток воздуха чуть затих и тут же завыл с новой силой, а друг облегчённо выдохнул, ему на глазах становилось легче.
        - Дети, постройтесь парами! - дурашливым голосом, копируя кого-то из своего далёкого детства, пропел он. - Ты не против?
        - Да ради бога, - я осмотрелся по сторонам, до этого как-то недосуг было, - держись, если надо. Тем более, Далин нас сейчас не видит.
        Мы вошли в большой подземный зал, размером со средний школьный спортзал, с таким же высоким, но только сводчатым потолком. Гладкие, отполированные стены были богато украшены вставками из малахита, яшмы и прочих подгорных чудес, сверху и сбоку чуть теплились без толку штатные фонари, зато вот через световые колодцы и вентиляцию помещение заливал багровый, тревожный свет. За нашими спинами остался КПП, в боковых стенах имелось несколько маленьких дверей в непонятные помещения, а прямо перед нашими глазами в дальней стене предстали очень художественные кованые ворота. Иному дворцу впору, ей- богу!
        - Нам туда, вроде бы, - прищурился Арчи, вглядываясь в эту красоту. - Приоткрыты, заходи кто хочешь. Видишь, щель светится?
        Я видел, конечно, эту узкую полоску красного цвета прямо посередине ворот, появившуюся вот только что. Ещё минуту назад её не было, это точно. Арчи первым рванул с места, потащив меня за собой, ему настолько не терпелось, что он и в ворота эти пролез первым, не обратив никакого внимания на мои попытки его затормозить. Так что, когда я протиснулся в неширокий проём, он уже играл в гляделки с кем-то очень опасным, сильным и непонятным.
        Я встал справа от него и не сразу сообразил отключить магию во взгляде, оставив себе только человеческие чувства, потому что смотреть так, во всеоружии, было просто невозможно, обилие ощущений сбивало с толку и не давало сосредоточиться. И вот, когда ушли, прогнанные усилием воли, образы мешающих мне призрачных огней, каких-то пламенных хвостов, крыльев, когтей и клыков, перед глазами осталась просто женщина. Она стояла, заложив руки за спину, расправив плечи и чуть расставив ноги, потому что дёргающийся в нервной тряске пол мешал даже ей, и с интересом рассматривала нас в ответ.
        Наверное, так могла бы выглядеть Лариска, когда повзрослеет, но только в нашей девочке было чуть больше волшебного, эта же выглядела чуть более приземлённо и взросло, уверенно так выглядела. Ну это если, конечно, смотреть глазами. В магическом-то плане она вполне могла бы пересилить сотню таких подростков, как наша саламандра, если не больше.
        Чёрные длинные волосы, по которым пробегали язычки пламени, пронзительно-светлые глаза, сильное и стройное тело, дышащее жаром и мощью, красное платье до колен, похожее на Ларискино, сотканное из такого же спокойного огня, дураком надо быть, чтобы не сообразить, кто же это перед тобою тут стоит.
        - Передай другу свой браслет, - неожиданно обратилась она ко мне. - От всего сердца и навсегда. Маленькая сестра, ты не против?
        Я немного опешил, но тут же утвердительно кивнул, наблюдая за тем, как змейка-ящерка на моей руке приподняла голову, разомкнув круг, затем осмотрелась, вопросительно заглянула в мои глаза, что-то решила для себя, и тут же, получив моё полное согласие, шустро юркнула Арчи под рукав, накрутившись на его руку оборотов в пять, не меньше. От радости, не иначе. Силы моей в ней был изрядный заряд, накопила за всё это время.
        - Да господи ты боже ты мой! - друг облегчённо выдохнул, отцепившись наконец от моего запястья, ему становилось на глазах лучше, теперь это был прежний Арчи, уверенный в себе, очень любопытный, насмешливый и немного злой. Причём мало того, что готовый действовать и идти напролом, так теперь ещё и в силах это сделать. - А это кто? Такая же, как и ты? Что это вообще такое? Ну, мне чтоб знать хоть немного, кто это у меня на руке жить будет!
        - Не такая же, - улыбнулась в ответ ему женщина, - далеко не такая же. Пока, во всяком случае. Но ты береги её и дай ей имя. Лучшего оберега под этим небом нет. А что потом с ней будет - откуда я могу знать? Твой друг сумел её пробудить, а дальше всё от вас двоих зависит.
        Арчи с восторгом поднял руку к глазам и принялся рассматривать своё новое приобретение, заглядывая под рукав комбеза, а женщина вновь испытующе уставилась на меня.
        - Я Артём, это Арчи, - мне пришлось вспомнить правила вежества и представиться ей, чтобы узнать её имя. - Мы экипаж «Ласточки», вы звали на помощь, и вот мы пришли, если уж говорить без подробностей.
        - Я Лета, - назвалась она в ответ странным именем. - «Ласточка», это Лариса, верно? Как она там?
        - Нормально, - Арчи всё ещё был занят своим новым приобретением, он поглаживал, улыбаясь, свой живой браслет пальцем под рукавом, наводил мосты, в общем, и в наш разговор вступать не спешил, поэтому пришлось отдуваться мне. - Подросла, несколько раз уже в девочку перекидывалась. Светленькая такая, огненно-золотистая.
        - Светленькая? - Лета рассматривала нас в упор, пристально и сильно, но всё же заинтересовалась Лариской. - Это повезло ей, наверное, если по вашим людские меркам судить. Я-то помню! Блондинки, брюнетки. Вообще рождаемся мы одинаковыми, и в большой мир, за душой, уходим одинаковыми, а там как получится. В моём экипаже одни гномы были, вот я и стала такой, самой красивой в их понимании. Поэтому и стою тут, что чувствую их лучше других.
        Она говорила легко и свободно, как с равными, как с друзьями, но давила огненным светом всё сильнее, причём на меня одного. Россказни Траина про добро и зло в этом свете для меня не оправдались, для Арчи теперь тоже, хотя колбасило-то его сначала не по-детски.
        - Хватит, - спокойно попросил я её в ответ, и Арчи наконец-то оторвался от своей новой питомицы, недоумённо посмотрев на меня. - А то ведь и я могу, давануть…
        - И очень хорошо, - Лета улыбнулась мне в ответ, нимало не смутившись, очень ослепительно и очень уверенно, она знала силу своей улыбки. Я даже засмущался и обрадовался немного, и ничего странного в этом не было, пусть и ситуация была не из лучших. В конце-то концов я ведь, всё-таки, мужик, и любому из нас было бы лестно получить улыбку от этой красавицы. - Что можешь! Теперь других здесь не ждут!
        - Теперь! - мгновенно выхватил главное в её словах Арчи, подпихнув меня локтем, чтобы не отвлекался, и продолжил немного ироничным тоном, - а что случилось?
        - Беда у нас случилась, - улыбнулась Лета уже и ему, - Человек у нас случился. Ну, или эльф, я и раньше-то вас всех путала. И смог показать он нам, что следовать древнему закону нужно с оглядкой. Что не каждый из вас его достоин.
        - Это понятно, - она замолчала, собираясь с мыслями, но Арчи долго ждать не стал, - все люди разные. Только не говори, что для тебя это сюрприз. Чувства вины по этому поводу я испытывать не собираюсь в принципе. И вообще, давай лучше к делу. Времени, по моим ощущениям, у нас очень мало.
        Я и сам уже чуял близкое присутствие саламандр, потому что кто ещё это мог быть, такой большой и огненный, и их яркие, настолько чужие для человека чувства и мысли, что у меня перехватило дыхание. Что-то они давили, что-то старались уничтожить, но это что-то отчаянно им сопротивлялось, не желая погибать. Горы тряслись мелкой дрожью, практически неощутимо, но очень противно и этим действовали на нервы. Где-то гремело и ревело, и этот шум разбавлялся мерзким ровным визгом на ультразвуке, да ещё багровые сполохи из вентиляционных отверстий и световых колодцев добавляли уюта.
        - Мне нужно было посмотреть, - Лета повернулась каблуках своих щегольских сапожек, и дала нам знак следовать рядом с ней. - Вы ли это, кем бы вы ни были. Тот эльф дал нам понять, что можно хитростью обойти многое, очень многое. Поэтому и был разговор ни о чём, хотя ты, - и она взглянула на Арчи, - мог бы сказать спасибо. Без маленькой сестры оставила бы я тебя здесь. А вот с ней ты сможешь.
        - Спасибо! - искренне ответил ей друг и ещё раз заглянул себе под рукав правой руки, - и да, смогу! Будьте уверены, смогу! Но всё же, сначала хотелось бы услышать подробности, и вот ещё, давайте сначала посмотрим на ваши проблемы сбоку, издалека, хорошо?
        Глава 26, в которой находится время для разговоров о любви
        Мы медленно шли рядом с Летой по неширокому, проплавленному в скальном грунте тоннелю, и больше всего меня сейчас заботили не всевозможные чудеса с опасностями, ждавшие нас впереди, а воздух. Желательно свежий и желательно много, я ещё не настолько продвинулся вперёд по магической части, чтобы не обращать на него своего внимания.
        Я знал, среднему человеку на пожаре, в дыму, хватит всего лишь нескольких вздохов, чтобы полностью потерять сознание, но эта особенность нашего организма, довольно милосердная и позволяющая не прочувствовать лютую смерть в огне, была мне сейчас совершенно не кстати. Многие не осознают, что наиболее мы уязвимы для опасностей именно своими лёгкими, потому что бескрайний воздушный океан над нашими головами, в своей бесконечной доброте, бережёт нас так, что никто и не задумывается, что всё может быть совершенно иначе, причём очень легко и просто, и спасения не будет.
        Деревенские ещё боятся угореть, но это и всё, остальные же ведут себя так, как будто это офигеть какая незыблемая вещь - пригодный для дыхания чистый воздух. Нам же в училище сумели привить стойкую неприязнь к высотам выше пяти километров, и прежде всего из-за особенностей атмосферы. Кислородное голодание, вкупе с пониженным давлением вполне способны даже молодого парня срубить на лету, мгновенно создав ему проблемы с мозгами или сердцем, так что лучше на высоту не лезть - целее будешь.
        Но это лишь одна сторона проблемы, пониженное содержание кислорода, которое нифига не полезно для организма само по себе, так ведь есть ещё и другие, более опасные стороны. Я не медик, конечно, но совершенно точно знал, что легче и быстрее всего всякая дрянь попадает в наш организм именно через лёгкие. Угарные газ, ядовитые испарения, прочие эманации да миазмы, если говорить словами Лары, всё они способны убить человека за минуту так, что он ещё будет ходить и действовать, лишь покашливая изредка, не зная о том, что через минуту упадёт замертво.
        А я сейчас только мог нагружать и так до предела нагруженную приточную вентиляцию, оттесняя воздух глубин ещё дальше вниз, но это и всё. Мягкий ветер подталкивал нас в спины, добавляя кроме своей сухой, фильтрованной свежести ещё и раздражения в моё настроение. Я вот один раз даже несолидно пробежался вперёд против своей воли, подталкиваемый потоком воздуха, обгоняя остальных.
        Особенно же бесило то, что у меня не было готового рецепта на случай внезапных проблем, и я остановился. В случае чего, представилось мне, я ведь просто запаникую и начну метаться в полном ужасе, буду магичить как в последний раз, без толку и смысла, да прорываться наверх. Но это в том случае, если дым пойдёт, а если угарный газ, который я не смогу ни увидеть, ни почувствовать? Делать-то чего, как быть-то?
        - Да что ты мечешься, Артём? - обратил на меня внимание Арчи, наконец прекратив заглядывать под свой рукав. - Что с тобой?
        Лета молча посматривала на меня с самого начала, испытующе и с интересом, и это взбесило меня ещё больше, надо же, экзаменаторша нашлась. Вот если бы ты так на Даэрона смотрела, был бы толк, может быть. Наверное.
        - Воздух, - остановившись, всё же сумел взять себя в руки я. - В случае чего что делать будем?
        - Ага, воздух, - Арчи всё ещё не понимал меня. - А еще температура, давление и прочее. Тьфу ты блин, стоять!
        Он досадливо поморщился, но эта досада, я чувствовал, обращена у него была в первую очередь на себя самого.
        - Маг он сильный, хоть и стал им недавно, - ковыряясь в своих карманах, начал он объяснять Лете положение дел, - очень! Очень сильный и одень недавно, тут одно к одному. Но неправильный, таких ещё не бывало, если верить экспертам, и от этого мелко не понимает. С Миром там поговорить, твоих старших сестёр к делу припахать, это его. Ты не смотри так, он и тебя пристроит, если понадобится, можешь не сомневаться. А подумать о себе, создать комфортные условия - это нет. В случае чего с него сейчас станется шахту отсюда и до поверхности пробить, правда же, Артём?
        - Не знаю, - я был почему-то уверен, что тело мое в случае надобности окажется на поверхности всего за один удар сердца, а вот каким именно способом, даже представить себе не мог. Может, и правда шахту пробивать придётся. Или же штрек - чёрт их, гномов, разберёт, как у них это правильно называется.
        Арчи наконец добыл из своих карманов серебряную цепочку и три серебряные же рунные пластинки с небольшими отверстиями, и принялся надевать одно на другое.
        - Держи, - справившись с работой, протянул он амулет мне. - Изделие «Комфорт»!
        Я знал, что это, а потому с большим недоверием натянул оберег на себя. Такие поделки у нас таскали многие из тех, что побогаче, особенно в преклонном возрасте, и особенно в жару. Такой простой магический походный кондиционер с очистителем воздуха, убирающим до кучи излишнюю влажность и позволяющий своему владельцу без проблем пережить ещё один знойный летний день.
        - Спасибо, конечно, - я поправил амулет на шее, не став заправлять внутрь, а подсунул его под воротник. - Но только мелко это как-то, Арчи. Или я чего-то не понимаю?
        - Не понимаешь, - вздохнул тот, - и это очень плохо. Медленный ты всё же, или просто к магии не привык. Когда-нибудь можешь и погореть на этом. Тут ведь дело не в амулете, он простой, хоть и дорогой, а в силе его владельца. Обычному человеку фоновой магии мира хватает для его работы, жару пережить можно запросто. А ты теперь далеко не обычный человек, Артём. И амулет этот в твоих руках способен на многое, Новониколаевск вспомни, там ведь тоже с простого амулета всё начиналось. А вообще, надо будет тобой заняться, мощный ты наш, избавлять тебя надо от костылей. Тут и моя вина есть - слишком уж я впечатлился твоими недавними фокусами, и упустил из виду главное - ты же не привык к магии совсем! Вот что ты в свой револьвер вцепился, как в родной, можешь сказать?
        - Легче мне так, - буркнул я, дав всем понять, что прекратил разводить панику, устыдился, взял себя в руки и что теперь можно идти дальше, - спокойнее.
        Лета всё ещё смотрела на нас во все глаза, причём у меня имелись большие и обоснованные сомнения, что её вообще интересовал этот разговор. Она оценивала что-то другое, и пока мы её не разочаровывали. Хорошо, если так, потому что лучше всё же иметь её на своей стороне.
        А вообще Арчи прав, конечно. Надо избавляться от костылей, надо готовить себя ко всему, надо быть магом всегда, а не от случая к случаю. Нужно иметь готовые рецепты на все случаи жизни, можно же предусмотреть и выстрел нанятого злодеями снайпера, и угарный газ в воздухе, невидимый и неосязаемый, и внезапную пятитонную, с гарантией, бомбу на голову. А не так, как я сейчас, мол, когда припрёт, тогда и буду думать.
        Вот и этот амулет - в моих руках он вполне мог меня защитить от всех тех бед, что я себе до этого представил. Главное, не расплавить его излишней силой, а так нормально, хоть в печь меня сейчас сажай на лопате - жив буду. Лару вот, допустим, в её чёрном кожаном амулетном костюмчике хоть в вулкан кидай, надо и мне так же.
        - Ладно, - махнул рукой Арчи и тут же прицепился к Лете, как только понял, что я сейчас больше занят собой, чем всем остальным. - Расскажи-ка нам, красавица, что тут у вас произошло, если уж время есть.
        - Рассказать, - повторила Лета за ним, прекращая наконец нас оценивать. Улыбнулась довольно, причём облегчение в её голосе почувствовалось явно. - Надо. С чего начать?
        - С самого начала, - тут же посоветовал ей Арчи, направляя её на самое для него интересное. - С того самого древнего закона. Который не даёт вставать на пути. У кого-то там. У тех, кто силу ищет, если я ничего не путаю.
        - Хорошо, - легко согласилась с ним Лета, - действительно, это и есть самое начало. Тем более для вас.
        Она прибавила шагу, ноги её в лёгких огненных сапожках не плавили пол, как это делала у нас Лариска, когда бегала босиком, так что мы без опасений пристроились слева и справа от неё, тоже поддав ходу. Я бросил насиловать вентиляцию, всё же оставив необходимую малость для бесперебойной работы, поправил на боку револьвер, сжал в горсть одной рукой амулет на шее, так мне было спокойнее, и наконец-то смог осмотреться.
        Мы припустили по странному широкому коридору, стены и пол которого блестели в багровых бликах чёрным каменным стеклом. Это не было работой гномов, это было проплавлено, к гадалке не ходи. Но сейчас такие чудеса интересовали меня только с практической стороны, вот буду я или нет скользить по такому, очень уж напоминавшему лёд, полу в своих ботинках? Но скользко не было, и Лета, следившая за нашим вниманием, наконец-то начала свой рассказ.
        Оказывается, всё началось очень давно, когда первые саламандры, воспитанные магом, имени которого называть она не будет, обрели душу. И, пусть получилось это ненароком, по стечению обстоятельств, в самом начале Лютой Зимы, последствия этого случая всё же трудно было переоценить, особенно гномам.
        Времена были трудные, не то, что сейчас, и первые саламандры повзрослели очень быстро, пары десятков лет не прошло. Выживали тогда в подземельях многие, не только гномы, но и люди с эльфами, и даже прочие редкие расы, жизнь была сложная, общение плотное и бурное, а потому всё шло в ускоренном темпе.
        Совместное преодоление невзгод сильно сближает, а потому прикипели гномы и саламандры друг к другу, как родные. Люди и прочие что, эти жители лесов и равнин пересидели Лютую Зиму под горой да и вышли обратно в большой мир, чахли и сохли они без неба над головой, без родных полей, рек да озёр, а вот гномы нет, они были не такие. Нашлись у них общие с саламандрами интересы, никого более не привлекающие, да и наверх, из ставшими для них родными подземелий, подгорные жители выходить не желали.
        И всё бы хорошо, но при такой новой жизни, размеренной и мирной, дела с приобретением души у новорожденных саламандр пошли много хуже. Уж слишком гномы их боготворили, и это мешало. Разум появлялся, конечно, но характер, характер был хуже не придумаешь. Инфантильность, вздорность и капризность у могущественного существа была просто опасной. Много сил пришлось потом приложить им на перевоспитание некоторых, долго и трудно это было.
        Да и как ты получишь сильную, умную личность в условиях этой подземной оранжереи, без самостоятельности, без преодоления, без дружбы и любви, без проб и ошибок? А самостоятельно воспитывать не получалось, вдохнуть искорку души в своих дочерей они почему-то не могли, как ни старались.
        Вот и пришлось с тех самых пор раз в год отправлять одну или двух маленьких саламандр в большой мир. Сначала на заводы и электростанции, для полезного труда, а потом, когда появились первые воздушные корабли, то туда, и это решило все проблемы, хоть и было много опасней.
        Ведь на дирижаблях саламандры получали всё, что им было необходимо, сразу же и в полном объёме. Экипаж - это почти что семья, и отношения в нём ближе и лучше, чем на той же электростанции. А ещё там можно было, в отличие от прочих рабочих мест, посмотреть на этот мир, поудивляться ему и полюбить его. Можно было попасть в переделку и выйти из неё с победой, можно было что-то преодолеть, можно было полюбить или подружиться, можно было разочароваться или по-настоящему обидеться, почувствовать на себе подлый обман или сжечь чёрную нечисть, да много чего можно было сделать на дирижабле - а ведь это и есть тот самый путь к получению настоящей души.
        И всё бы ничего, но ведь они, саламандры, девушки, вот такое у них непонятное проклятие. Со всеми вытекающими отсюда последствиями и проблемами, если вы понимаете, о чём я. Успевали они прикипеть сердцем к своим друзьям и, хоть ответственные за них гномы, вот как ваш Далин, старались вернуть их в родные горы сразу же по наступлению зрелости, чтобы всего этого избежать, но не всегда у них это выходило.
        С обычными же людьми в составе экипажей было легче - успевали они состариться или даже умереть, пока саламандра взрослела, с гномами тоже проблем не имелось по причине их дисциплинированности и понимания того, что именно открутят им старшие сёстры по возвращению домой за проявление прямо запрещённых им чувств, а вот с магами не так. Эти и старели медленнее, и угрозы на них не действовали. Попробуй его достань.
        Так что иногда возникали эти самые чувства - платонические, конечно же, невозможные по причине полной несовместимости любящих сторон, и от этого самые сильные. Особенно у них, у саламандр. Маги-то в основном успокаивались быстро, как и положено людям или эльфам, хоть и были редкие исключения. А они вот нет.
        Но вот однажды, давным-давно, притащила одна молодая дурочка своего сердечного друга на четвёртый остров Огненной Гряды, туда, где вулкан из океана торчит. Грешно и смешно сейчас говорить, но решили они, раз такое дело, уйти за грань вместе. Он, значит, в первородный огонь, что горит вечно в глубинах земли, а она в пучину водную, бескрайнюю, что только этот огонь погасить и может. Как вам такая сказочка?
        - Это не сказочка, - первым отреагировал на вопрос Арчи, а я увидел, что больше всего опасалась Лета сейчас, на этом месте рассказа, наших улыбок. Глупых, циничных, понимающих, снисходительных, да каких угодно. - Это и есть самая настоящая жизнь. Блажен тот, кто хоть раз на себе хотя бы тень подобного испытал, он жил не зря. Я вот в своё время струсил, отступил, побоялся такой любви, теперь жалею. А ещё больше жалею, что уже не будет такого никогда, возраст не тот, да и я уже не тот.
        - А ты? - повернулась ко мне Лета, и я снова понял, что она следит в первую очередь за моими чувствами, а не за моими словами. Болтать-то я сейчас мог что угодно, не это её интересовало.
        - Не знаю, - пришлось сказать правду мне. - Всякое бывает. Я лично против и осуждаю. Не понимаю и не принимаю. Но смеяться тут не над чем, это точно. Горе это, и для них, и для всех остальных, вот что это такое. Вообще это похоже на вашу плату за обретение души, вот так. Только в другую сторону.
        - Ну, хорошо, - Лета вроде бы осталась довольна нашими ответами, а потому, вздохнув, пошла дальше, снова поманив нас за собой. Мы уже шли по огромной подземной галерее, и гномского или людского в ней не чувствовалось вообще. Были у саламандр свои собственные, странные и завораживающие понятия об уюте и красоте, и меня пробрало до печёнок, я мигом вспомнил, где нахожусь и в компании с кем, и кто я, собственно, такой. Расслабляться не следовало, потому что из всех мест, куда нас только не заносила жизнь, это было самым завораживающим и при этом самым опасным.
        Я уже, нечувствительно для самого себя, заставлял работать амулет комфорта на полную, потому что и воздухом этим дышать обычному человеку было уже невозможно, и температура с давлением подросли. Пока нормально, и дальше будет нормально, с такими-то моими новыми умениями, если только подземелья не схлопнутся, а там посмотрим.
        Ещё хорошо было то, что Арчи теперь, с этой самой ожившей младшей сестрой саламандр на запястье, теперь сам был способен на многое. И даже, наверное, на побольше, чем я, потому что сила силой, но знания и умения никто не отменял. С Миром он, конечно, поговорит вряд ли, и саламандр под лавку не загонит, а всё остальное запросто. Так что в случае чего можно за ним уже не следить, сам выпутается, может быть, даже меня выпутает, и слушать историю дальше. Тем более что там уже пошёл в ход конец романтической истории.
        Так вот, кинулись они, значит, он в огонь, она в море, тут бы и сказочке конец. Но нет, произошло доселе невиданное. Кинулся молодой маг, зажмурившись, в жерло вулкана, но не сгорел. Бахнуло так, что разлетелась верхушка огненной горы на многие километры вокруг, раньше-то он много выше был, вылилась лава широким потоком на океанский берег, и воссоединились любящие сердца.
        - Вот с этого места чушь какая-то началась, - невольно фыркнул Арчи. - Любовь, ага, конечно, почему бы и нет, раз вам так хочется, если уж с другими объяснениями туго. А на условия кто-нибудь внимание обратил? Температура, напряжение магического поля, химический состав лавы, голый он прыгал или в одежде, с разбега или нет, головой вперёд или ногами, что у него в карманах было, какие амулеты, на каком расстоянии она от него была, уже в воде или ещё нет, это вот всё вы установили?
        Но это вот всё, к нынешнему исследовательскому сожалению Арчи и уже постоянному для саламандр, осталось великой тайной. Но поняли они, что не только люди могут снабдить их душой, но и они людей силой. Своеобразно, конечно, и человеком такой маг уже быть переставал, переходил на иную ступень своего развития, но могли.
        - Мастер, что её из небытия извлёк, - и Лета постучала Арчи по руке, на которой сидела та самая зелёная змейка-ящерка, - уже много лет назад по этому пути прошёл, и без всякой любви. Вот поэтому мы решили не препятствовать всем желающим. Любой успех на нас работает, ведёт нас ближе к пониманию. А вообще таких случаев за всю нашу историю было ровно десять. Далеко не всякий головой вперёд в огонь сиганёт, какие бы перспективы и какая бы любовь перед ним не стояла. Но, например, много магов от страха окончательной смерти пробовали избавиться именно таким способом, когда уже терять нечего, всё равно помирать, да ни у кого не вышло. Так что Даэрона вашего можно считать одиннадцатым, но что-то у нас пошло не так.
        - Бух в котёл, и там сварился, - задумчиво процитировал Арчи какой-то древний эльфийский стишок. - Как ни бился, гм, соловей. Не помню точно. Слушай, ну даже в старых сказках это ни к чему хорошему не приводило, неужели так трудно понять? Первому просто повезло, да ещё подруга чем-то помогла, наверное. Мастер же, - с этими словами Арчи показал нам всем свою руку с живым браслетом, - скорее всего, знал, что делал, и были у него свои соображения по этому поводу, не могло не быть! Остальные восемь тоже, готов на что угодно спорить, скорее всего, были магами на уровне Лары, не меньше! Со старичьём тоже всё понятно, какая разница, как помирать, если смерть в затылок дышит. А остальных-то зачем в огонь кидать, просто так, что ли?! Из любви великой?!!
        - Не просто так, - Лета легко выдержала его обвиняющий натиск, - совсем не просто. Та из нас, что решит привести своего избранника сюда, в случае неудачи разделяет с ним его небытие. Я вот лично не смогла.
        - Мать моя женщина! - ахнул Арчи, косясь на неё совсем уж дикими глазами. - Господи ты боже ты мой! Тёма, ты это слышал?
        - Ага, - я тоже немного обалдел от кипения таких смертных страстей в этом, до сегодняшнего дня считавшемся у меня оплотом расчёта и будничной скуки, подгорном царстве. Как-то не стыковались насквозь приземлённые гномы со своими, открывшимися для меня сейчас в новом свете, хозяйками. - Слышал и даже ошалел! Ну вы, блин, даёте!
        - А что ты хотел? - Лета с неудовольствием расправила плечи и с вызовом глянула мне прямо в глаза. Мягкий багровый свет на стенах сменился алым, злым и резким, температура разом подросла, и волосы у меня на голове затрещали от близости опасного жара. - И даёте что? Наша плоть - огонь! Мы - дети Первородного Пламени! Любить нас - нужно силу иметь, и волю! Настоящую волю, а не как у тебя!
        - Очень нужно, - я даже не обиделся, почувствовал, что задел её за живое, - как-нибудь обойдусь! Просто я и представить себе не мог, что у вас тут за страсти кипят великие! Вот и удивился - но это нормально, пойми, это естественно, ты не злись только, пожалуйста, а то уже стены плавятся.
        - До злобы мне ещё далеко, - Лета всё же сбавила напор, и полное ощущение того, что я сунулся в мартеновскую печь, ослабло. - И не вертится у нас всё вокруг этого, ты не думай, дел у нас много, настоящих и важных. Один из этапов взросления, не более того, все через это проходят. А кто не прошёл - та придумывает себе что-то такое, романтическое, да на этом и успокаивается.
        - Ну и хорошо, - тут же подхватил Арчи, напрягшийся при этом больше обычного, - ну и ладушки. Этап так этап, мы поняли! И это, давайте уже снизим шуткой напряжённость! Ну, или хотя бы её градус, а? Я вот к чему - Даэрон наш никому из вас не приглянулся, часом? Эльф же, красавец!
        - Было бы чему там глянуться, - фыркнула Лета, а я вновь почему-то некстати заметил, до чего же она красива. Волосы вот эти, чёрные да с огнём, по ним бегающим, умный взгляд, свободная осанка, манера держаться да вообще ощущения от неё в целом были просто огонь. - Мелкий, озлобленный, вполз к нам червячком, боком да в ужасе, униженно да кланяясь. А в голове мысли только о себе, да как к нему жизнь несправедлива, да как он теперь всем покажет. Мы людей насквозь видим - так что нечего там любить.
        - Ну, на этот счёт есть разные мнения, - Арчи почему-то всерьёз расстроился за друга детства. - не надо уж так рубить сплеча.
        - Ты спросил, я ответила, - легко отмахнулась от него Лета, указывая нам рукой на вход в широкий зал, освещённый ярким светом нескольких саламандр. - Скоро сам увидишь, что с ним стало. Тем более почти пришли уже.
        - Скажешь нам ещё что-нибудь? - быстро спросил он у неё, была у него такая любимая фишка, и иногда она срабатывала, - на прощанье?
        - Не знаю уж, с чего ты взял, что мы тут попрощаемся, - усмехнулась Лета такому непосредственному напору, - одна я сейчас в человеческом облике здесь пребываю, остальным или рано, или поздно уже, или заняты они. Так что вместе мы до самого конца, не переживай. Но скажу, почему бы и нет.
        Она остановилась, сделав шаг назад, чтобы посмотреть на нас обоих вместе ещё раз. Глаза её, оставив Арчи в покое, впились в мои, и я не стал противиться или закрываться, не тот случай. Смотри, пожалуйста, может, и увидишь чего.
        - Ты, - наконец ткнула она пальцем в моего друга, - не торопись обвинять человека в том, что он изменился. Это его решение, а не твоя боль, понял? Ты тут не при чём!
        Арчи недоумённо пожал плечами, мол, принял к сведению, но хотелось бы большей конкретики, если уж вам интересно его мнение.
        - А ты, - вновь перевела она взгляд на меня, - проснись! Проснись, Артём! Для этой жизни проснись, а то ведь так и проспишь всё!
        Я повторил жест Арчи, переглянувшись с ним. Понятного было мало, хоть и пользовалась она вроде бы простыми словами. Я твёрдо пообещал себе подумать над её пророчествами, но потом, не сейчас. Сейчас нас ждало слишком непонятное и опасное впереди, чтобы забивать себе голову ещё и этим.
        Лета сделала шаг в нашем направлении, подталкивая нас в сторону широкого прохода в огромный зал, где, я чувствовал, находилось не меньше десятка таких, как она, и вообще все мысли вылетели у меня из головы, сменившись обострённым восприятием. Сейчас я работал больше на приём, чем на сознание, сначала увидим и оценим, а потом думать будем.
        - Ну! - выдохнул и Арчи рядом, напрягаясь до предела, - вперёд!
        Глава 27, в которой герои ощущают прикосновение к высшим силам
        Пока я успокаивался и выгонял все лишние, мешающие мне сейчас мысли из головы, Арчи с Летой успели пройти в огромный подземный зал первыми, причём маг шёл даже на полшага впереди саламандры, до того ему не терпелось опробовать свой новый амулет в деле. Вот уж кто не сомневался и не дёргался не то, чтобы по пустякам, но умел видеть главное, не отвлекаясь даже на настоящие опасности и чудеса вокруг.
        Потому что когда приходит пора действовать, нужно уметь отключать голову, этому меня успели научить. В бою накоротке или в драке не думают и не размышляют, не наблюдают и не анализируют, а надеются только на себя, на тех, кто рядом и на авось. Всё то, что ты успел скопить в себе за свою жизнь, и будет тебе спасением.
        Свою первую стычку я вообще помню обрывками, словно во сне, тело с подсознанием отлично справились сами, выключив меня из процесса и выскочив на одних животных инстинктах, спрятанных в каждом человеке, очень древних и очень могучих. А вот опаскудишься ты при спасении собственного тела или нет, больше зависит от того, как тебя в детстве воспитывали, да от товарищей вокруг, перед которыми ты сейчас весь, как на ладони.
        Это не хорошо и не плохо, просто иногда нужно отключить мозги, поставить крест на собственной жизни, (в глубине души, безусловно, надеясь на лучшее), и идти вперёд, чтобы действовать, твёрдо веря в победу. В первый раз, конечно, мало у кого получается, во второй раз ещё страшнее, психика должна сломаться или подстроиться, а вот дальше легче, и начинаешь что-то уже соображать краем сознания, не давая совершенно верному ощущению реальной опасности ввести в ступор твоё я.
        В мирной жизни самые близкие и сравнимые по силе ощущения даёт высота. Настоящей непреодолимой фобии, то есть болезни, что бы вы там ни говорили, практически нет ни у кого, а есть простая боязнь, которую нужно превозмочь. Иногда в жизни нужно сцепить зубы, разозлиться на себя до предела, загоняя этим страх под лавку, и подняться по железной, скользкой от влажной испарины на твоих ладонях, вертикальной лестнице метров на тридцать вверх, на монтажные леса, чтобы проверить под нагрузкой, не нужно ли отремонтировать узел тросовой системы дирижабля.
        Нужно просто сделать дело, не обращая внимания на кривоватую, немного играющую под твоими ногами доску-пятёрку и метры жуткой пустоты до такой внезапно далёкой и опасной земли, не давая совершенно обоснованной боязни разыграться, и преодолеть себя.
        Как-то раз я полез под самую крышу ремонтного ангара вместе с двумя тросовых дел мастерами, чтобы показать им целую заросль лопнувших жилок на расправленном каркасе, раз есть такая возможность, потому что потом, в свёрнутом состоянии, их просто не найдёшь. Было их двое, старый да молодой, и ни разу они раньше на высоту не лазили, не было у них такой необходимости, но вот сумели мы их уговорить.
        Старый на высоте покраснел, разозлился, облаял меня матом, скрывая свой страх, и принялся ловко лазить под куполом нашего передвижного цирка, тыкая меня мордой в некоторые места, мол, следить же надо за тросами, ухаживать! И до того раздухарился, увлёкшись работой и собственной крутостью, что на бетонный пол спрыгнул уже как лихой горный козёл, громко крякнув на весь ангар, и принялся, не в силах убрать шальную улыбку с лица, задирать окружающих, чтобы поделиться с ними своей психованной радостью. Окружающие же, бывалые ребята-монтажники, нимало не обиделись на его громкую матерную оценку качества своей работы, потому что приняли его, как своего.
        А вот молодого нам пришлось снимать уже с третьего яруса лесов, где он тихо стоял, зажмурив глаза и вцепившись в растяжки-укосины, как в родных. Мы осторожно расцепляли его с силой, до белизны, скрюченные пальцы, переставляли ему ноги, причём смеяться над ним и не думали - всякое бывает.
        Но, хоть всякое и бывает, в разведку я бы пошёл только со стариканом, даром что он был редкой сволочью в обычной жизни, а не с молодым, очень хорошим и умным человеком, потому что именно старый сумел перебороть себя, и выехать на собственной злобе.
        Вот и сейчас я шёл замыкающим в нашем отряде, разозлившись, ожесточив себя до предела и выбросив из головы все мысли о километрах уже трясущейся породы над головой, о неиллюзорной опасности обвала, о замкнутом пространстве, о болезни клаустрофобии, о нехватке воздуха и температуре, как в хорошей бане. Пожалеть прямо сейчас меня было некому, так что вперёд. Мы шли по жутко странному полу, в обычных условиях я бы и близко к нему не подошёл, потому что есть много более простых способов спятить.
        Вместо оплавленного камня под ногами находилась прозрачная плоскость силового щита, вот как у нас на дирижабле, то есть магия в чистом виде, а под ней, упираясь в неё изо всех сил и пытаясь прорваться наружу, бесновалась раскалённая лава. Она бурлила фонтанами и пузырями под диким давлением, то темнея, то вспыхивая ярким, злым огнём - если обо всём этом думать, с ума сойдёшь.
        Прямой жар сквозь заклинание силового щита не прорывался, слава богу, но мне хватало и теплового излучения. Любой, побывавший на сталеплавильном заводе, знает, что первым делом от такого излучения нагревается металл на одежде и выступающие части тела, плохо омываемые кровью - нос, уши, пальцы рук и то самое, сокровенное для всех мужиков. Вон, и Арчи как-то прервался в своём победном беге, пошёл скособочившись, удивлённо при этом на меня оглянувшись. Он было заёрзал, не желая при Лете хватать себя за разные места, ограничившись носом и ушами, но быстро спохватился и защитил себя хитрым заклинанием.
        Я успокаивающе ему кивнул, мол, бывает такое, ничего страшного, и повторил за ним его трюк.
        Лета же наоборот, расцвела, платье её теперь и в самом деле горело спокойным пламенем, чёрные волосы распушились в огненном ореоле, и вообще она как-то резко прибавила в мощи и красоте. Если уж они все здесь такие, то силён Даэрон стал, очень силён. Надо это учитывать и случае чего бить сразу, без предупреждения, времена разговоров прошли, и пусть Арчи не обижается. Разговаривать с друзьями надо вовремя.
        Но вообще в этом странном месте я как-то немного, против своей воли, поумерил самомнение. С Миром, конечно, не каждый поговорить может, но и держаться на равных против всех саламандр, окрылённых близостью родной стихии, тоже не каждому дано. Одна надежда, что патовая ситуация у них сейчас, и что мы можем стать той самой соломинкой из сказки, переломившей верблюду хребет.
        - Вот здесь всё и начинается, - Лета встала почти в центре этой подземной пещеры, у странного магического узла из силового щита. - Для всех, и для Даэрона вашего тоже.
        Мы стояли ровно посередине точки выхода гигантского восходящего потока лавы на поверхность. Прозрачный силовой щит пола ощутимо пружинил под ногами, его просто распирало жутким давлением глубин, но держался крепко, не думая уступать. Держался прежде всего потому, что кто-то умный и предусмотрительный давным-давно заякорил щит под все окрестные горы и, чтобы сковырнуть его, нужно было преодолеть их чудовищный вес. Да и по магической части всё было учтено, питалось заклинание странной магией этим мест, и только крепчало от увеличения давления.
        Я в полном ступоре рассматривал разбегающиеся во все стороны под нами быстрые потоки жидкого камня, бурлящего как кипяток в огромном чайнике, но страха не было. Да и не было смысла бояться, ведь в случае чего даже мама сказать не успеешь, бояться будем потом, когда и если выберемся отсюда.
        И ещё, впервые в жизни я почувствовал себя песчинкой, разум просто отказывался осознавать масштабы. Бьющий, наверное, прямо от центра земли огненный поток, его несравнимая ни с чем по силе и странности магия, дрожащие горы над головами, саламандра рядом и мы посередине. Господи Единый, да чем мы им помочь-то можем?
        - Нравится? - неожиданно спросила меня Лета, потому что Арчи всё это не занимало, до того он настроил себя на действие и бой.
        - Очень, - не покривив душой, ответил я. - Есть в огне настоящая красота. На плавильном заводе, где крылатый металл делают, я тоже часа на два залип - в изложницы смотрел. Такое там было, знаешь, прозрачное алое серебро - глаз не оторвать. Алюминий когда разливают - он почти прозрачный делается, алый и серебряный одновременно, не передать словами. И красок таких нет.
        - Я знаю, - улыбнулась Лета, очень довольная тем, что хоть меня пробрали до дна души красоты этих мест. - Кому и знать, как не мне. А вот Даэрону вашему, мягко говоря, не понравилось. Трясся, глаза закрывал, ненавидел огонь и нас, но шёл.
        - Он не мой, - мне уже надоели все эти оговорки про долбанутого эльфа, - в смысле, наш, - я рукой показал на друга, - но не мой. Век бы его не видеть.
        - А как у вас тут, интересно, работа с клиентами налажена? - Арчи вдруг заинтересовался процессом. - Куда нырять-то?
        - Никуда, - Лету было не прошибить, - никуда нырять не надо. Просто стоите здесь, и пытаетесь заинтересовать собой то, что у вас под ногами. Стоит только начать, и вам ответят. Но сейчас этого делать не надо. Потом, если захотите.
        - Да мы и не собирались, - я невольно вздрогнул, ощутив всю бездну под ногами, - ни сейчас, ни потом. Во всяком случае, в обозримом будущем. Не в этой жизни, в общем!
        Разум упорно отказывался осознавать глубину и размах тех сил, чья бледная тень бурлила у нас сейчас под ногами, а вот чувства просто орали в полном раздрае и смятении. Ей-богу, это была ещё одна параллельная планета, о которой я до этого и не подозревал, со своей жизнью и своими законами. И ещё - ей не было дела до тех букашек, что самоуверенно бегают по тоненькому, чуть остывшему слою земной коры на поверхности огромного расплавленного шара, и умудряются жить при этом полной жизнью.
        Я невольно засмотрелся в живой огонь под своими ногами, и немного ощутил тот странный, чужеродный разум, что чувствовался во всей этой красоте. Живых, если так можно сказать, существ, там резвилось много, а вот разум они имели один на всех, спокойный и безмятежный, и это было очень интересно, я даже опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть, когда ещё такой случай выпадет.
        Оказывается, этот страшный бурлящий огненный океан был очень беспечен и невозмутим по самой сути своей, вот что самое удивительное. Хотя, чему тут удивляться, мы ведь живём на самом его краю и не чувствуем этого. Землетрясений в наших равнинных краях практически не бывает, а вулканы такая редкость, что когда начинаешь про них рассказывать в какой-нибудь попутной деревеньке, то у самого появляется чувство, что морочишь людям головы.
        Не было в этом океане отчётливых мыслей и чувств, не было ничего по-настоящему живого, но не было и мёртвого, а было какое-то общее, рассеянное и очень при этом безучастное сознание. Не было радости, но не было и горя, там царил полный хаос, но при этом я почему-то ясно понимал, что в любую минуту из этого хаоса может само собой возникнуть настолько мощное и сильное существо, что даже Единому мало не покажется.
        Я без всяких задних мыслей опёрся одной рукой на волшебный пол, чтобы нагнуться ещё ближе и рассмотреть получше, причём меня совсем не волновал тот факт, что между моей ладонью и кипящей лавой оставалось не больше нескольких сантиметров чистой магии, и выкинул вообще все мысли из головы, переключившись на приём. Глупо будет сейчас оценивать всё, что бурлило у меня под ногами, с высоты своего опыта, тут надо просто смотреть и попытаться проникнуться, запомнить свои ощущения, обдумывать будем потом.
        - Так, стоп! - неожиданно схватил меня за плечо непонятно почему встревожившийся Арчи. - Ты куда это собрался? Мы же договаривались - неделю ждём, не меньше!
        - Да никуда, - потерянным голосом ответил я, потому что в этот момент сумел рассмотреть свои руки, чуть подёрнувшиеся пламенным, немного при этом зеленоватым ореолом, и осознал, что до близкого знакомства с огненным сердцем нашей планеты оставалось совсем немного. Осознал и даже сумел запаниковать, заорав на него в полном ужасе. - А ты меня держи давай! Щёлкаешь хлебалом тут!
        Сильные руки Арчи приподняли меня над полом, потом с чувством, и даже немного сильнее, чем надо, встряхнули, да так, что я лишь зубами лязгнул, приходя в себя, а завершила дело подскочившая Лета, тут же вытянувшая из меня все эти огненные метаморфозы.
        - Ты как? - друг всё ещё держал моё тело на весу, схватив за грудки и подтащив к себе, чтобы глаза в глаза, чтобы суметь разглядеть самое главное. - Очухался, придурок?
        - Да, - я с облегчением прислушался к самому себе, всё уже успело куда-то уйти, спасибо Лете, и расслабленно выдохнул чуть в сторону, чтобы не дышать Арчи в лицо. - Поставь меня, где взял.
        - Слава Единому, я на стрёме был, - друг с такой силой и таким облегчением треснул меня ладонью между лопаток, что я закашлялся. А он повернулся к Лете и принялся объяснять уже ей, мне было не до разговоров, мне нужно было прийти в себя. - Каждый раз с ним такая история! Где чуть магии больше, чем надо, - так обязательно с ним какая-нибудь история приключится! Глаз да глаз! Но теперь я понял, куда вы людей деваете!
        Теперь это понял уже и я, не только он, судя по кивнувшей ему с одобрением Лете. Смертью тут с самого начала не пахло, не было здесь её печати. А было здесь перерождение, наверное, если можно так сказать. Здесь давали возможность окунуться в океан живого огня, не боясь сгореть, прикоснуться к нему, ощутить его силу и разум, стать сопричастным к нему, вот только взамен требовали твоё я.
        Живой океан жадно забирал себе твои мысли и чувства, твой жизненный опыт и знания, даря взамен безмятежное, вечное существование в себе. Во всяком случае, мне так показалось. Не самый плохой конец для уставших от жизни, кстати, но уж очень неоднозначный и всё же страшноватый. И в случае чего возможности отыграть назад, как получилось это у тех десяти неизвестных магов, с Даэроном соодиннадцатым, практически не будет.
        Я уж и не знаю, как надо любить жизнь и какие иметь знания, чтобы без вреда для себя прикоснуться к этому океану, зачерпнуть из него силы, перестроить своё тело в подобие того, что я видел и чувствовал в нашей Лариске и прочих саламандрах, но при этом сохранить себя.
        - У вас бы получилось, - вдруг шепнула мне Лета, она откуда-то была в курсе моих мыслей. Да и трудно, наверное, их было бы не прочитать, ведь всё, что я сейчас пережил, крупными буквами было написано не только у меня на лице, но и у Арчи тоже. - У него прямо здесь и сейчас получилось бы, а вот у тебя чуть позже. Тебе ещё надо разобраться в себе, проснуться для этой жизни. Вы легко могли бы стать двенадцатым и тринадцатым.
        - Спасибо, - меня вдруг пробила нервная дрожь, - но, как ты говоришь, лучше чуть позже. Не в этой жизни всё же, наверное. Кстати, а обычных людей ну или там гномов с эльфами вы сюда не водите? Только магов?
        - А ты на себя посмотри, - предложила мне она, улыбаясь, - что в тебе осталось от обычного человека? Обычный человек ещё у ворот умрёт или от мук совести, или от нашего огня. А ты сейчас даже мой поцелуй выдержишь, не то что прикосновение.
        Я отступил от неё на шаг, присмотрелся к себе и вновь обалдел, впадать в боязнь и панику при Лете почему-то не хотелось, хотя и было от чего. Тело моё уже не боялось огня, потому что стало немного ему родственным, по коже рук бегали небольшие язычки зеленоватого пламени, и вообще оно стало уже немного другим, не таким, как раньше. Ему уже не были страшны ни температура, ни давление, ни горячий, насыщенный непонятно чем воздух этих глубин.
        - А кто на меня сейчас смотрит? - сознание моё было открыто, и Лета легко смогла вновь прочесть мои мысли. - Ты или твоё тело?
        - Так, стоп! - Арчи ладонью хлопнул мне по лбу, вновь провернув всё тот же фокус. - Отставить умничать, обоим говорю! А ты, штурман, в себя приди! Нормальный же мужик всю дорогу был, с чего это ты вдруг таким чувствительным стал, а?
        Я встряхнулся, чтобы, по его совету, придти в себя. Умничать и вправду после будем, если всё пойдёт хорошо. Сейчас же на это времени не было.
        - Даэрон слишком заинтересовал собой то, что внизу, - Лета пальцем ткнула вниз, в живой огонь. - Это мы зла не терпим, а ему всё равно. Очень уж мелки наши страсти перед ним.
        Саламандра упорно не давала тому, что внизу, никаких определений и имён. Чёрт возьми, да она вообще нам ничего про него не рассказала, если припомнить сегодняшний день, просто привела с собой и показала, а уж то, что мы сумели там разглядеть, это были наши проблемы.
        - Но всё же выскочить он почти сумел, - Арчи чуть довольно усмехнулся, - хватило же ума!
        - Не хватило, - покачала головой Лета, - потому и не сумел, кстати. Здесь не надо отдавать себя целиком, здесь надо собой поделиться, в обмен на силу. Всё честно - человек сбрасывает груз прожитых лет и начинает жизнь заново, уже другим, свободным от всего. Сохраняет характер, но отдаёт все свои планы и устремления - зачем они ему теперь? Не стоит тащить с собой на другой план бытия свои обиды и неудачи. По большому счёту, делятся лишним, тянущим назад. Надеюсь, вы не думаете, что те десять магов остались теми же мужичками, только огненными?
        - Короче, всё это мне слишком рано. - внимательно выслушал её Арчи и сделал единственно верный вывод. - И любви великой у меня нет, и дел наверху ещё куча. И ему вот тоже.
        Я быстро закивал головой, показывая, как сильно сейчас согласен с другом. Мы и мир не успели посмотреть, и дел у нас действительно куча, слишком уж много людей ждут и надеются на нас, чтобы нырять куда-то с неясным прогнозом на результат. Да и не нужна нам была такая заёмная сила, нам бы познать пределы своей собственной, вот уж где работы конца и края не видно.
        - Мы никого сюда насильно не тащим, - пожала плечами Лета, - но и не отговариваем. Единственное исключение - если человек этот дорог одной из нас, тогда уже решение принимает не он. А Даэрон этот ваш - ни богу свечка, ни чёрту кочерга, только собой был занят. Сумел на хитрости своей выехать, смог прикинуться никчёмным да неинтересным. Мелким до пустоты, ничтожным до отвращения, дешёвым до жалости, вот и выскочил. Одного не учёл - выпустить такое в мир мы просто не имеем права, потому что он, - она вновь ткнула пальцем вниз, в живой огонь, - именно таким его и сделал. Но силы Даэрон сумел в себя, по жадности своей, втянуть столько, что преодолеть его теперь мы не можем.
        - Дела, - задумчиво сказал Арчи и нахмурился. Он сейчас, как я понял, больше всего боялся увидеть своего друга детства именно таким, но не верить Лете не мог. - Чтоб вас всех!
        Я не стал к нему лезть со своим сочувствием, потому что его по большому счёту и не было, не понравился мне этот эльф с самого начала, единственно, я переживал только за самого Арчи.
        - Ладно, - всё же решился хлопнуть его по плечу я. - Там видно будет! Идти надо - горы всё сильнее трясутся. Нам-то всё равно, а вот наверху как бы уже не покалечило кого.
        - Идём, - согласился он и перевёл испытующий взгляд на Лету, - можно ведь уже? Все испытания пройдены, все намёки сделаны, - чего тебе ещё? Или ты ещё чем-то недовольна?
        - Теперь можно, - абсолютно не смущаясь, ответила она, вновь внимательно нас рассмотрев. - Теперь довольна. Идём!
        Глава 28, в которой Артём примеряет на себя несвойственную ему роль
        Горы вновь затряслись мелкой дрожью и, хотя до настоящего землетрясения было всё ещё далековато, приятного в этой дрожи ничего не было. По оплавленным поверхностям стен и потолка с хрустом пролегли несколько новых трещин, нам на головы посыпался мелкий каменный бой и подсвеченная снизу багровым огнём пыль, так что нужно было не идти, а бежать. Лете-то всё равно, она и под завалом выживет, а вот насчет нас не уверен.
        - Далеко? - развернулся Арчи на месте лицом туда, откуда мелко погромыхивало и потрясывало, безошибочно угадав направление. - И зачем вы его тогда наверх выкуривали?
        - С чего ты взял? - Лета резко взяла с места, быстрым шагом направившись к одному из многих выходов в этом странном зале и поманив нас за собой. - Наоборот, нам нужно его было вниз загнать, на поверхности мы в силе много теряем. Это он чуть было не выскочил, воспользовался нашей растерянностью, поздновато мы спохватились. Да и мало нас было тогда. И ушёл бы, если б не золото в гномьих палатах, представляешь? Зачем оно ему теперь - кто бы знал, но вот задержался, а там и остальные подскочили, взяли его в оборот. Он было наверх, да поздно, сумели мы его обложить да придержать. Дали жару, в общем.
        - Гномы немного недовольны, - дипломатично намекнул ей прямо в лоб Арчи. - Результатом ваших боевых действий. Не все, но некоторые. Ну, мне так показалось, во всяком случае. Просят вертать всё золото взад, и немедленно. Плачут и рыдают!
        - Подождут, - легко отмахнулась она. - Мы, может, с вами вместе ещё раза два по их кладовым вслед за Даэроном туда-сюда пробежимся. Так что пока смысла нет, потерпят. Но ты не думай - я всё понимаю, я же на поверхности больше ста лет жила. И гномов знаю как облупленных, и финансовый кризис на большой земле нам тоже не нужен. Можешь не ухмыляться, кстати, я знаю, что это такое. А с другой стороны - каковы подлецы! Не все, конечно, как ты говоришь, только некоторые, но тем не менее. Сколько живу - столько им и поражаюсь, хоть и связаны мы с ними одной цепью. Но поучить надо, потому что беречь гномьи денежки я не то что не нанималась, но даже и не знала об этом. Обсудим потом с ними и тарифы на охрану, и компенсации, всё обсудим, не переживай!
        - Да мне-то что, - невольно хмыкнул Арчи, представив себе, видимо, как мы будем бегать за Даэроном по подземным тоннелям туда-сюда, дожигая остатки гномьей роскоши. - Если бы ты знала, насколько мне, слава богу, наплевать на их проблемы, ты бы удивилась. Но ведь кольцом Раргрим обложили, магов пускать не хотят! Недовольство вами явное, причём деятельное такое! Подрыв устоев вижу я, крамолу в действии! А если бы нас не пустили?
        - Милый Арчи, - Лета даже чуть сбавила ход, чтобы укоризненно взглянуть на него, - неужели ты думаешь, что мы хоть о чём-то в том, что творится под горой, не в курсе? Да и прекратить это глупое противостояние я могу одним своим появлением. Но, посуди сам, как хорошо получилось - все заняты, одни охраняют, другие не пускают, все при деле, причём озаботились совершенно самостоятельно. Это нам сейчас настолько на руку, что слов нет. Магов не пускают, конечно, но ведь и не всякие маги нам сейчас здесь нужны. И не только маги, очень меня беспокоит то, что прилетел сюда Даэрон на церковном дирижабле. Не знаю уж, при чём здесь служители Единого, в чём их интерес, но хотелось бы обойтись без них. И сейчас, и уж тем более в будущем. И ещё - ты только не говори мне, что именно вы через их посты пройти бы не смогли, всё равно не поверю.
        - Понятно, - хмыкнул Арчи, не собираясь с ней спорить или в чём-то её убеждать, его сейчас занимало совершенно другое. - Контролируете, значит. Честное эльфийское, так себе интрига, но если цель просто лишних не пущать, то почему бы и нет. Не увлекайтесь только, а то гномы ребята горячие, могут дров наломать.
        - Поучи меня, поучи, - Лета даже не намеревалась делать вид, что примет слова Арчи близко к сердцу. - Это ведь ты с ними бок о бок живёшь сотню-другую лет. Всё будет правильно, не переживай. Явимся им во всей своей суровой красе, кого-то похвалим, кого-то накажем по делам их скорбным - это будет не на один день церемония, тут спешить нельзя. Они любят, чтобы всё сияло и сверкало, чтобы торжественность до печёнок пробирала, чтобы по-взрослому, без обмана. Ну что ж, да будет так! И потом - я ведь помню по той своей жизни, что если в отсутствии хозяина дела идут вразнос, значит, плох прежде всего сам хозяин. Вот и посмотрим на себя со стороны, тоже лишним не будет. Да и не хозяйки мы им, мало ли что они себе там придумали!
        Саламандра совершенно явно пыталась нас заболтать, не знаю уж зачем. Она шла и слишком по-свойски разговаривала с Арчи, ну просто как соседка, что живёт от нас через два дома на третий. Друг с добрыми людьми поболтать тоже любил, в отличие от меня, поэтому я чуть приотстал от них, чтобы не вслушиваться в ненужные мне сейчас слова.
        Со стороны их непринуждённый трёп выглядел тем более фальшиво - одна шла в ореоле спокойного огня, освещая нам путь ничуть не хуже факела, а от второго так и давило во все стороны непонятной мне силой, что он приобрел, заполучив себе на руку живой браслет.
        А потом, как мне показалось, совсем рядом с нами кто-то завыл до того злобно, отчаянно и безнадёжно, что я невольно остановился. Панического страха не было, потому что так могло бы кричать только какое-то животное, но не живой человек. Людские крики, а тем более женские или детские, могут иногда нагнать такой жути, что холодеет внутри и замирает сердце, подсознание тут же совершенно самостоятельно и очень услужливо дорисовывает тебе какие-то совсем уж страшные картины, потому что - ну чего она так душераздирающе, истошно орёт? Умом понимаешь, что орут скорее всего зря, может, мышь проскочила, а может, сколопендра, но поделать с собой ничего не можешь, потому что орёт живой человек.
        А вот с животными или, тем более, с нечистью и нежитью не так. Их крик не призывает на помощь, его цель прежде всего нагнать жути, и потому сразу же в ответ на него возникает внезапная и резкая, идущая из глубин родовой памяти, пугливая злоба, и хочется или отпрыгнуть в сторону, а то и убежать, если один и без оружия, или ударить на звук от всей души, если в руках у тебя что-то есть, а за спиной тоже кто-то есть.
        Вот и сейчас револьвер совершенно самостоятельно прыгнул мне в ладонь, потому что совсем рядом с нами выла от бессильной злобы и боли какая-то запредельная гадость, в прежней жизни, скорее всего, носившая имя Даэрон.
        - Слышите? - Лета даже не остановилась на звук. - Почти пришли, пока просто сосредоточьтесь и будьте внимательнее. Бояться нечего, это он больше от бессилия воет, разве что с каждым днём всё сильнее, сам себе жалуется. А в первый день попробовал было нас на горло взять, но я ему тогда в ответ рявкнула так, что сама испугалась. Ты не улыбайся, Арчи, я очень даже могу. И мало не покажется никому, даже тебе!
        - Она может, - подтвердил и я, догоняя их и пряча бесполезный сейчас револьвер в кобуру. Вспомнил на ходу, как Лариска тогда, вроде бы уже больше месяца назад, ругалась на неведомое зло в каюте мага, и поёжился от воспоминаний. Мало ведь в тот раз не показалось не только нам или всему аэродрому, а ещё и доброй половине Семишахтинска. - Ты просто не слышал, вот и всё. Нас тогда ещё за Ларискины крики на полтыщи рублей серебром оштрафовали, помнишь?
        Арчи сразу перестал улыбаться, с невольным уважением посмотрев на Лету. И, что самое для нас хорошее, я почувствовал, как что-то в нём переменилось от этого крика в его отношении к Даэрону. Исподволь, неявно и немного, он сам этого не почувствовал и не заметил, но я-то сумел это увидеть, невольно обрадовавшись такой перемене в нём и тут же замер, постаравшись не подать виду, чтобы ненароком не наплевать ему в душу.
        С другой стороны, трудно поддерживать в себе светлые воспоминания о детской дружбе к обладателю такой глотки, способной издавать оглушительные вопли, напоминающие полукарканье-полуржание, тем более что не было в них призыва на помощь или сожаления о чём-то, не было разума или даже проблеска мысли, а была лишь одна грязная злоба, что больше разъярённой свинье впору.
        Я невольно попытался представить себе ту пасть, что могла издавать такие крики, и невольно поёжился - очень уж внушительная картина получилась. Как говорится - обло, озорно, стозевно и лаяй, по другому и не описать! Поёжился и тут же одёрнул себя - в таких случаях нельзя давать волю воображению, тут нужно смотреть как есть, иначе и до позорной паники недалеко. Тем более что рёв этот не шёл ни в какое сравнение с той магией, что бурлила в его направлении совсем рядом, это было такой вишенкой на торте, красочным дополнением, не больше.
        Я поспешал вслед за Летой и Арчи, но мне приходилось себя подгонять, чтобы не отставать, и не потому, что я боялся чего-то, а из-за того, что отвлекался на ходу, пытаясь оценить масштабы происходящего. Честно пытался, но не мог.
        Если раньше я как-то для себя определял силу творимой рядом магии на глазок, навскидку, мол, это давеча Арчи поколдовал так, что можно бочонок воды вскипятить, а вот это Лара намедни даванула с такой силой, что и озеро подогреть хватит, то сейчас этот простой способ не работал. Зашкалило мои чувства, если говорить техническим языком, и не было у меня возможности их как-то откалибровать, подогнать под творившееся рядом, не хватало умения. Единственно, что я мог точно сказать - небольшое море, допустим, вскипятить точно хватит, а то и два. Плюс - минус ещё столько же.
        Глаза уже начинал резать яркий, жёсткий свет из разряда тех, на которые смотреть не рекомендуется, ослепительно белый и злой, какой может дать здоровая электрическая дуга мощностью в сотню наших городских электростанций, не меньше. Лета здорово изменилась в его пронзительных лучах, она уже не скрывала свою огненную сущность, человеческого в ней осталось мало, хотя красота, даже странно, не делась никуда.
        Арчи тоже сумел изменить себя на ходу, хотя вот утром ещё не мог, но он всегда быстро соображал и действовал, не отвлекаясь на раздумья. Могу - значит, делаю, а размышлять что да как будем потом, если живы останемся. Браслет мой как-то растекся по его телу, защищая нового хозяина, лишь небольшая гранёная змеиная голова высунулась из-под воротника его рубашки, с непонятным интересом глядя прямо вперёд. И цвет она начала менять, сам живой артефакт был всё ещё изумрудно-зелёным, но вот глаза его уже блестели ярко-синими крохотными беспощадными фарами, под стать самому Арчи.
        Мне и самому уже пришла пора что-то делать с собой, потому что сил выносить этот свет и это магическое давление не было никаких, моё прежнее человеческое тело просто не могло тут жить, но и терять себя я не хотел ни в коем случае. Почему-то совершенно самостоятельно пришли на ум слова Леты, сказанные ей мне совсем недавно, мол, а с кем я сейчас говорю, с тобой или с твоим телом, и я решился действовать, тем более что припекало уже зло и сильно, снова начали трещать волосы на голове от жара, дышать стало нечем, амулет-кондиционер откровенно не справлялся и вообще собрался расплавиться у меня на шее.
        Вспомнив себя у мятежного монастыря, посмотрев на Арчи и Лету, я одним длинным шагом, как будто перепрыгивая неведомую, установленную себе самому границу, появился рядом с ними, причём именно появился, вот я был, вот меня не стало, и вот я снова стою, но уже рядом с ними. Во всяком случае, ощущение было именно такое, но теперь мне уже ничего не мешало, ничего не отвлекало моего внимания, ничего я не боялся, магия переполняла меня сверху донизу, да и вообще появилось понимание, что только, наверное, из магии я теперь и состою, хоть и выгляжу как стопроцентный человек.
        Нерешительная осторожность помешала мне идти по пути Арчи, который не парился по поводу своего внешнего вида, он вообще стал полупрозрачным, злой синий свет бил из его тела во все стороны, а вот я выглядел намного более скучнее по сравнению с этими двумя, совсем по-обывательски. Нигде я не светился, мой лётный комбез из брезентухи выглядел именно что лётным комбезом из брезентухи и этим он разительно отличался от одежды Арчи, сотканной сейчас из синего огня, не говоря уже о платье Леты.
        Она, кстати, немного насмешливо и сочувствующе улыбнулась мне, как бы сожалея о такой моей приверженности всему земному, но говорить ничего не стала, а мне было всё равно на её досадливые улыбки. Пусть я не кидаюсь в магию с головой, пусть я выгляжу по-мещански, мне просто почему-то было это очень важно сейчас, выглядеть вот так, хотя бы внешне, человеком. Да и если кто-нибудь сможет ходить внутри доменной печи, то, по-моему, никто не будет обращать внимания на его внешний вид. Не до того будет почтенной публике, как мне кажется.
        Хорошо ещё, Далин нас не видит, совершенно самостоятельно промелькнула в голове левая мысль, а то бы он от меня уже не отстал со своими идеями, про поселиться у гномов на старости лет. Тогда бы я в его мечтах одной рукой воздух в шахтах менял без перерыва, другой расплав в печах помешивал бы без остановки, пользу и деньги приносил. Мысль промелькнула и исчезла без следа, но меня знатно передёрнуло ей вслед, а потом стало совсем не до того, просто потому что мы пришли.
        Если раньше мы пробирались по подземным залам и пещерам, пусть даже огромным, никогда бы не подумал, что под землёй такое возможно, но я при этом точно понимал, где нахожусь, то сейчас мы с разбега попали в место без пространства и времени. Во всяком случае, ощущение было такое.
        Стен я не видел и не чувствовал, гор над головой тоже, они как будто исчезли и перестали давить на меня, ушли из восприятия, осталось лишь ещё одно окно к огненному сердцу мира под ногами, да раскалённый добела, светящийся тем самым злым, жёстким бело-синим светом огромный клубок магии над ним, а больше ничего во всём мире не было. И размеры этого беснующегося шара я тоже поймать не мог, то ли метров пять в диаметре, то ли все пятьдесят, чёрт его разберёт. Такое бывает иногда, когда смотришь на однородную поверхность и не понимаешь, где она, собственно, начинается, и пробуешь проверить рукой. Но здесь я бы поостерёгся совать руки куда ни попадя, даже несмотря на моё нынешнее состояние.
        Тем временем глаза мои совершенно самостоятельно мигнули раз, другой, подстраиваясь под режущий свет и теперь я смог различить детали, которые проступали на поверхности и в глубине этого шара всё яснее и отчётливей, приобретая форму и смысл.
        К счастью, открывшаяся нам картина была довольно ожидаемой, там просто невероятно красивые в своём гневе саламандры взяли в огненный круг очень паршиво выглядящую в своей злобе мерзкую личность, чёрную до самого дна её души, и других цветов там не было, только белый да чёрный, без полутонов. И это, кстати, было хорошо, потому что будь всё наоборот, я бы ещё подсознательно прикинул, кому в этой ситуации помогать. А так это существо, ещё недавно носившее имя Даэрон, было очень похоже на ту тварь, что сидела в каюте Арчи и пыталась меня, как самого к магии чувствительного, заломать в ту, очень мне памятную, ночь.
        Раскрыв, наверное, в удивлении рот, я неосторожно приблизился к этому шару, чтобы получше всё рассмотреть, хотя шагов, вроде бы, не делал. Я переводил ошалелый взгляд с держащих защитный круг магических существ на Даэрона в его центре, рассматривая всё очень внимательно, как деревенский дурачок, и совершенно не стеснялся этого. Не тот случай, как говорится, и стесняться тут нечего, тут любой ошалеет.
        Но вот висевшая над моей головой саламандра явственно смутилась непонятно чему, судорожно поправила задравшееся на бёдрах платье и, хоть она и действовала очень быстро, внимательно следивший за нами Даэрон своего не упустил. Он одним движением, со всей своей дури, рванулся в чуть приоткрывшийся участок обороны и попытался его прорвать, но я, вспомнив волейбольную юность, подпрыгнул и мощным молодецким ударом, как на подаче мяча, тут же отправил его обратно, и вновь раздавшийся безудержный вой был мне наградой.
        И всё бы хорошо, но вот Арчи за моей спиной это очень не понравилось, он был с самого начала намерен поговорить, исправить ситуацию, спасти своего друга, если получится, так что пришлось мне, тактично отведя глаза от зависшей надо мной саламандры и покраснев не хуже неё, отступить назад.
        - Спасибо, - едва слышно выдохнул тот и выступил вперёд, а я предпочел не замечать злой иронии, сквозившей в его голосе. - А я-то всё думаю, как разговор начать? А ты и без меня справился, молодец! По морде его, правильно, чего тянуть!
        Расставив руки, попытавшись успокоить метавшуюся внутри огненного шара, как внутри детской погремушки, истошно вопящую чернь, он подступил поближе, заслонив собой меня от греха подальше. Медленным, спокойным голосом, каким говорят бывалые, опытные стюардессы с проблемными пассажирами, он начал разговаривать с тем, что раньше было Даэроном, и у него получилось!
        Не сразу, конечно, по моим ощущениям, полчаса прошло, не меньше, но получилось. Арчи не обращался к нему напрямую, он просто вспоминал и рассказывал неведомо кому самые лучшие моменты из его с Даэроном детства, и там было что послушать, потому что ему было что вспомнить, хорошая у них была дружба. Я не сразу разобрался, к чему Арчи всё это ведёт, слушая про их совместные подвиги, но потом сумел разобраться в той красной нити, что тянул мой друг сквозь весь этот рассказ.
        А основная мысль была проста и понятна, так что дошло даже до того существа, что было раньше Даэроном, и заключалась она в том, что они друг друга всегда выручали, невзирая на последствия. Раньше-то всегда в основном Даэрон спасал друга от гнева бабушки, как более умный и сдержанный, но вот пришла пора и Арчи придти ему на помощь.
        - Да! - каркающий и одновременно шипящий крик показал мне, что существо сумело тоже что-то такое сообразить. - Да!! Да!!!
        Вот только саламандры были настроены довольно прохладно, если можно так выразиться, к его устремлениям, и я их понимал, тут я был целиком на их стороне. Нечего такому в мире делать, и совсем непонятно, на что надеется Арчи. Я не против, пусть попробует, пусть исчерпает все возможности но, по-моему, дело глухо. Не стоит питать иллюзий, и в конце концов, наверное, я всё же попрошу его уйти.
        Друг подошёл поближе к кругу из саламандр, вытянул вперёд левую руку и опёрся на его поверхность, как на оконное стекло, пригласив ту тварь, что была раньше Даэроном, сделать то же самое. Но идиллической картины, как в вагонном окне при прощании двух пьяных друзей, у них не вышло. Не вышло прежде всего потому что не было злу покоя внутри огненного шара, и вело оно себя как капля воды на раскалённом утюге, металось и шипело оно от боли и злобы, стоило ему чуть выйти из центра, чуть приблизиться к краю. Да и мой бывший браслет добавил свои пять копеек в общее дело, змейка вдруг напружинилась и зашипела на то, что раньше было Даэроном, её синие глаза неотрывно начали следить за ним, и не было в них доверия.
        Но Арчи не оставлял своих попыток наладить контакт, он лишь легонько шлёпнул змейку по голове, заставив спрятаться себе под рубашку, и вновь что-то там забубнил такое, общее только для него и для Даэрона. Когда надо, мой друг бывает невероятно терпелив и наблюдателен, так что затянется это, скорее всего, надолго, хоть и нет здесь ощущения времени.
        Я переглянулся с подошедшей ко мне Летой, пожал неопределённо плечами, мол, сама всё видишь, и приготовился ждать.
        - Почему же вы его не сожгли? - я тут же не выдержал ожидания и и спросил о том, что смог увидеть, понять и оценить. - Ведь можете!
        Лета наклонилась ко мне поближе, мне пришлось уже кричать, чтобы перебить всё усиливающийся шум. Магия, не магия, но приходилось попросту орать, чтобы перебить непрекращающийся звук безостановочного короткого замыкания, такой же злой и резкий.
        - Можем! - крикнула мне прямо в ухо она, и я чуть отпрянул, потому что от губ её веяло просто нестерпимым жаром. Хорошо ещё, хоть под руку не взяла, чтобы дотянуться до меня. - Можем, конечно, запросто можем! Вот только ещё один вулкан нам здесь не нужен! А он будет, и это в лучшем случае! Потому что если всё пойдёт вразнос, то и вулкан может получиться такой, как на заре времён! С кратером на тысячу вёрст! Надо оно тебе?
        Я почему-то сразу ей поверил, хоть и не мог в жизни представить себе такой страсти, и даже замахал на неё рукой, мол, нет, не надо, обойдёмся! Ни обычного, ни древнего, никакого не надо!
        - А если медленно пережечь? - выдвинул я тут же вторую версию, - потихоньку, как сейчас?
        - Потихоньку долго будет! - вновь крикнула мне в ухо она. Ей доставляло удовольствие дышать на меня своим живым жаром и вообще разговаривать со мной, она даже подмигнула мне, когда я это заметил. - Всей моей жизни не хватит! А у меня, знаешь ли, есть на неё другие планы!
        - Понятно! - чуть наклонился к ней и я, потому что жар её уже ощущался мной как живой, тело моё перестроилось и начало переносить его без труда, - тогда что-нибудь придумаем!
        - Уж придумай! - засмеялась она. - Кому, как не тебе! Это ведь ты командор рыцарского ордена Лариски?
        Я лишь покрутил головой - некоторые тайны совершенно невозможно хранить, особенно если они вертятся вокруг магических существ. Это у людей слухи могут ползти годами не только из одного княжества в другое, но даже из деревни в деревню, а вот у них не так.
        Арчи тем временем совершенно без результата и без какого-либо внятного толка всё пытался разговорить то, что раньше было Даэроном, всё привлекал его внимание но, чем больше проходило времени, тем хуже у него это получалось. Не было в этой сущности так необходимого им сейчас двоим терпения и понимания, прежде всего потому что не было там ясного сознания и ещё - было ему очень больно.
        Оно уже рычало в бешенстве на Арчи, не желая слушать его поначалу тихие увещевания, дёргалось и било жгутами тьмы во все стороны, но саламандры держали оборону крепко, хотя в глазах некоторых, что находились лицом к нам, я всё больше видел явственное разочарование.
        - А почему он, кстати, чёрный такой? - крикнул я Лете прямо в ухо, с удивлением заметив, что она держит меня уже прямо под руку. - Не злой же был, вроде! Дурной, но не злой! Да и ничего такого, чтобы прямо вот до такой тьмы, сделать он не успел, точно тебе говорю! Не по Сеньке шапка!
        - Сам виноват! - тут же откликнулась она, без всякого сочувствия к Даэрону пожимая плечами. - Тут уж мы ни при чём! Пугать нас начал, представляешь?! Но не тем, что из себя представляет - не было у него веры в собственные силы никогда, ни раньше, ни сейчас! Хотя сейчас сам бог велел! А тем, чего боится больше всего на свете сам!
        - И что? - я всё ещё не видел связи. Хотя насчёт этого хитрого выверта человеческого сознания знал давно. Боится, допустим, кто-нибудь ножа - значит, и будет пугать всех ножом. А другой, например, пули опасается, или огня. И, если эти два идиота встретятся на синей дороге, то обязательно будет кровь, потому что бояться им, в их понимании, нечего.
        - И то! - она притопнула в раздражении на моё непонимание ногой, обутой в огненный сапог, по магическому щиту, заменявшему пол в этом странном месте. Потом ещё и заговорщицки покосилась туда же, нам под ноги, указав мне глазами на бурлящий жидкий камень и на всё то, что находилось под ним. Называть имён, давать определений или хоть как-то обращаться к сердцу мира она категорически не хотела. - Место здесь такое просто, если ты не заметил! Желания некоторые исполняет! Точнее, не исполняет, а усиливает! Захотел - получи, а справишься ты с этим или нет - твои проблемы! Тут мелко не умеют и не понимают, и решения свои не меняют никогда! Вот и всё!
        - Мда, - выдохнул я себе под нос и не удержался, почесал свободной рукой затылок, посмотрев на Арчи с сочувствием. Цена неосторожности, я знал, всегда была неоправданно, несправедливо высока. Даже ребёнок может легко заплатить жизнью за то, что просто не посмотрел налево перед тем, как сделать шаг на мостовую, и ни одна высшая сила в этом виновата не будет. Что уж тут говорить про Даэрона - не повезло ему или сам виноват, какая уже теперь, по большому счёту, разница.
        Но Арчи нас услышал, и мысли его, скорее всего, были подобны моим, потому что плечи его дрогнули, а голова опустилась. Так он стоял несколько минут, убрав руку от раскалённого добела шара, уже не обращая внимания на заметавшегося в нём того, что раньше было Даэроном, и я его не торопил и не лез к нему со своим сочувствием или помощью, не до того ему было.
        - Может, уйдёшь? - когда он уже наконец справился с собой и развернулся ко мне, пряча при этом глаза, спросил я его как можно более понимающе. - Мучить его не буду, обещаю!
        - Нет, - сразу же, без всяких пауз или долгих раздумий, отказался он. - Здесь побуду. Вдруг что. Ну, ты понимаешь.
        Мне пришлось кивнуть с сожалением, но уговаривать я не стал, потому что и правда понимал его. Нельзя ему сейчас уходить. Была у меня по малолетству как-то собака, помню, пришлось её усыпить, и я тогда убежал во двор, потому что слишком самозабвенно горевал, и этот поступок до сих пор царапал мне душу. Ведь она искала меня глазами, уходя из-за этого в беспокойстве, боли и тоске, а меня, её единственного друга и хозяина, не было с ней рядом в тот самый единственный момент, когда это по-настоящему было нужно. Больше я себе такого не позволял никогда, ни с животными, ни с людьми. А тут всё же не собака, тут человеком раньше было.
        - Ты только меня не возненавидь сдуру, - всё же пришлось мне попросить его на всякий случай. - Не я всё это устроил, ты же знаешь.
        - В морду дам как-нибудь по пьяни, - грустно усмехнулся в ответ Арчи и наконец-то посмотрел мне прямо в глаза. И взгляд его был нормальный, правильно всё понимающий, без обид на судьбу и прочей малодушной ереси. - И всё. А может, и нет. Может, и пронесёт тебя. Да иди ты уже, не тяни душу!
        Я осторожно освободил руку из захвата с интересом наблюдавшей за нами Леты и сделал шаг вперёд, вопросительно глядя ей в глаза. Что ни говори, а последнее слово было за ней. Как бы просто она себя с нами не вела, но понять, что рядом со мной стояла главная среди саламандр, я всё же сумел. И по силе её непомерной, и по всему остальному. Да и в дружине вычислять начальство учили на раз.
        - А давай! - весело, совершенно не обращая внимания на чувства мрачного Арчи, улыбнулась мне она. Но не просто так улыбнулась, а словно в предвкушении чего-то необычного. - Действуй, Командор! И помни, ты обещал что-нибудь придумать!
        - Ну, - даже поперхнулся я, разворачиваясь вперёд, - тут уж как получится!
        П.С. - разбил последнюю главу на две части, и выложил первую, чтобы не затягивать, здесь всё готово. Ну и чтоб понять по отзывам, не слишком ли я увлёкся морализаторством, пока есть возможность всё исправить. Заключительную часть выложу в течении недели, если только не возникнет новых идей.
        Глава 29, в которой всё то ли заканчивается, то ли всё только начинается
        Сказать, чтобы я знал, что именно сейчас буду делать, я не мог, да и желания погеройствовать у меня особо не было, имелась лишь вынужденная необходимость. Но никаких моральных обязательств перед тем, что раньше звали Даэроном, у меня тоже не было в принципе, и это развязывало руки. Вот, если бы ещё бы и Арчи ушёл…
        Но Лета приклеилась к моему другу, как совсем ещё недавно ко мне, не оставляя его без присмотра. С одной стороны, отвлекала, и совсем чуть-чуть, с другой стороны, контролировала. Настолько немного и настолько деликатно, что Арчи предпочёл этого не замечать. Я ещё раз посмотрел на них и понял, что можно больше не оборачиваться, тыл прикрыт надёжно. В друге я уверен, да и эта огненная дама в случае чего придёт мне на помощь всей своей силой и не задумываясь. Хорошо бы, конечно, обойтись без её помощи, уж больно она будет неоднозначна, жги-бей-жги, но тут уж как получится.
        Я вновь подошёл к защитному кругу, хотя шагов, вроде бы, снова не делал, и попытался посмотреть него если и не глазами Далина, то хотя бы так, как будто он был рядом. Гном, починяя различные агрегаты, узлы и механизмы, никогда не строил никаких гипотез заранее и всегда очень последовательно шёл от малого к большому, шаг за шагом, не слушая никого и всегда выстраивая своё собственное мнение. Ну, и мы сейчас так же попробуем. Постою с умным видом, посмотрю туда-сюда, а если сумею разобраться хоть чуть-чуть в этой странной мешанине из магии, если возникнет хоть немного понимания в чём-нибудь, то станет ясно, куда следует копать и за что именно надо тянуть. Во всяком случае, Далин всегда делал именно так.
        Я выкинул из головы ту задачу, что попытались в неё вложить Лета, Арчи и все остальные. Ну, что Даэрона надо каким-либо образом упокоить, что именно это главное, и внезапно успокоился сам, почувствовав, что встал на правильный путь. Далин, дай ему подземные боги здоровья и счастливой старости, и в образ которого я сейчас вцепился, как в спасительный якорь, был бы мной доволен. Он, кстати, когда ему с поклонами притаскивали очередную барахлящую колымагу на ремонт, всегда сначала смотрел двигатель целиком и не обращал никакого внимания на приплясывающего рядом от нетерпения хозяина, нервно тыкающего пальцем туда, где, по его мнению, и гнездился корень проблем. Если же собственник начинал уже мешать, то гном мог и рявкнуть на него матом, причём довольно жёстко и при этом очень обстоятельно, снова никуда не торопясь.
        Обстоятельно в том смысле, что Далин сначала подробно объяснял притихшему от его гнева хозяину, как же ему повезло попасть именно в его, Далина, руки, и что именно наш механик делает ему одолжение, а не наоборот. Убедившись, что тот всё понял и проникся, гном ещё немного времени сумрачно сверлил оторопевшего клиента глазами, тщательно выискивая в нём следы недовольства или непонимания, и только потом снова неторопливо принимался за дело.
        К слову сказать, гнома нашего в таких ремонтах на стороне деньги интересовали меньше всего, хоть он вида и не показывал, торгуясь по привычке до посинения. К нему, в смутной надежде на последний шанс, тащили самые сложные случаи, что оказались остальной их ремонтной братии не по зубам. Далин же любил такие головоломки и как-то сказал мне, что только так квалификация и повышается.
        Что ж, попробуем повысить её и себе, когда ещё такой случай выпадет. И безопасность на уровне, подстраховать есть кому, и сложность соответствующая, но и посоветоваться тоже есть с кем. А что до времени - так я никуда не спешил. День, неделя, месяц - без разницы, потерпят. Тем более что переполненное магией тело ни есть, ни пить не хотело, и всё остальное ему тоже было без надобности. Очень, кстати, удобно.
        Под эти мысли я осторожно подступил к ослепительно-белому шару с чёрной дырой внутри, встав так, чтобы видеть то, что раньше было Даэроном, через боковой интервал между двумя фигуристыми, статными саламандрами. Арчи недавно здесь выискивал возможности и уязвимости, я же попробую посмотреть на всё это дело целиком. В конце концов, именно это и есть моя сильная сторона.
        А посмотреть тут было на что. Особенно, если отрешиться и не обращать внимание на целое бушующее море магической энергии совсем рядом. Опасности для меня лично в нём не имелось почти совсем, потому что и моя магия, и я сам были другими.
        А эти же, что саламандры, что притихшая чернь внутри их круга, были именно двумя половинами одного целого, как плюс и минус в электричестве, как добро и зло у церковников. Именно поэтому, дошло до меня, саламандры зла и не терпят, нет у них такой технической возможности.
        А вот я был другой, умом я понимал, что саламандры правы, но именно что умом, магических ограничений во мне не имелось, понять и прислониться я мог как к тем, так и к другим, если бы захотел. Но мысли о Лариске наполняли теплом мою душу, случайно вспоминая её, я всегда улыбался, не таясь ни перед кем, а вот при взгляде на то, что раньше было Даэроном, улыбаться не хотелось в принципе. А раз так, то и пытаться понять его, чтобы помочь ему, я не буду - и неохота, и противно, да и самому вляпаться можно, ведь слова Леты о неосторожности, что щедро вознаграждается в этом странном месте, мимо моих ушей не прошли. То, что безмятежно спало внизу, было намного опаснее того, что ярилось сейчас прямо здесь, в этом я не имел никаких сомнений, и это следовало помнить.
        Притихшая было внутри белого круга чернь завозилась на месте, пытаясь привлечь моё внимание, и я с удивлением понял, что оно намного умнее, чем мне и Арчи казалось до сих пор. Или же намного сложнее, что было ещё хуже, и на ходу подстраивалось под новые обстоятельства.
        Перед моим другом, внезапно дошло до меня, оно ломало комедию, давило на жалость, на старую дружбу, но прикидывалось при этом безмозглым и жалким, чтобы не дай боги Арчи не ощутил всю его мерзость, все его настоящие мысли и чувства, и не отшатнулся от него.
        То, что раньше было Даэроном, лихорадочно пыталось прощупать и понять меня, но мешал ему защитный круг из огненных красавиц, да и я сам тоже просвечиваться не пожелал. В других условиях, при полной силе, не отвлекаясь на саламандр, может быть, что-то у него и получилось, а так шансов не было.
        Я почувствовал на себе острый, внимательный взгляд, в котором хватало ума с лихвой, при этом чутко ловящий любое моё движение, и не я один. Арчи позади меня удивлённо завозился, начиная что-то понимать, с неприязненной иронией хмыкнула Лета, удерживая его на месте, и на этом всё.
        - Чего хочешь? - слова в некоторых случаях не имели никакого значения, этому меня успел научить Валет, просто хотелось посмотреть, как он отреагирует. Но чернь отвечать не спешила, и мы пока просто внимательно рассматривали друг друга. Принюхивались, как метко выразился когда-то Кирюшка.
        Но нет худа без добра, я вдруг понял, каким именно образом саламандры загнали его в свой круг. Они просто безудержно притягивались друг к другу, как две половинки одного и того же, как плюс и минус. И, в случае прямого столкновения, бесхитростно выжил бы тот, кто мощнее, кто сумел бы сохранить хоть часть себя, пожертвовав остальным. Одинокая саламандра в бою с тем, что раньше было Даэроном, неминуемо бы погибла в жутком взрыве, высвободив весь свой огонь разом, просто потому что он был сильнее.
        А так они прочно удерживали его в своём кругу, раздёргивая во все стороны. Так промысловые лайки на медвежьей охоте прочно усаживают хозяина тайги на покусанную ими же до крови мохнатую задницу, не давая ему подняться. Стоит топтыгину чуть дёрнуться в злобе, чуть рвануться в сторону, как тут же в него сзади с остервенением впиваются чьи-то зубы, заставляя развернуться в свою сторону и сразу же отпускают, в надежде на спасительные клыки своих заливающихся злобным лаем подружек.
        С одной или даже двумя собаками мишка справится без проблем, а вот три и больше не оставляют ему ни единого шанса. Вот так же было и здесь - каждая из саламандр в любой момент готова была дёрнуть то, что раньше было Даэроном, на себя, быстро обжечь и тут же отпустить, передав эту опасную эстафету другой.
        Они могли бы навалиться на него разом, конечно, но тогда некоторое пророчество Леты о тех вулканах, что возникали на заре времён, стало бы явью. Да и мы с Арчи тогда вряд ли бы уцелели - пусть их магия меня и не брала, но там и всего остального хватило бы с лихвой. Сомнительно очень, чтобы мы смогли, пусть даже и бегом, пусть даже и помогая себе магией, добраться до спасительного края свежего кратера вёрст на сто в диаметре. И это я ещё не принимаю во внимание тот взрыв, что нам предстояло бы пережить. Нереально, короче говоря.
        Конечно, сейчас саламандры потихонечку, совсем по чуть-чуть, испаряли то, что раньше было Даэроном, но надеяться на такой исход я бы тоже не стал. По времени это примерно выходило так же, как в той притче про ворону, что раз в тысячу лет прилетала поточить свой клюв об алмазную гору. И, пусть на Даэрона мне было наплевать и размазать, но саламандр тоже можно понять, потому что есть много более весёлых способов провести вечность.
        Чернь слишком сильно подалась ко мне, потеряв осторожность в своих лихорадочных наблюдениях, и тут же самая дальняя огненная фурия рванула его огненной плетью на себя, потом сразу же вторая, третья и четвёртая, выровняв общими усилиями зло по центру своего круга. Даэрон зашипел, как капля воды на раскалённой сковороде, но остался там, куда его затолкали, и более высовываться не стремился. Нет, его ещё не сломали, до этого было очень далеко, просто он не желал отвлекаться на возню со своими тюремщицами, он хотел посмотреть на меня в яростной надежде на случай и сейчас боялся больше всего на свете упустить его.
        В принципе, а что ему ещё оставалось делать, тем более что и я сам надеялся тоже только на случай. Наказывать его, вершить чью-то судьбу, восстанавливать справедливость и совершать прочую чушь я не хотел, не было у меня такой задачи и желания, и не было такого права. Но поговорить с ним всё же придётся, потому что ясности тоже не было никакой.
        - Ну, чего буянишь? - почему-то вовсю копируя Валета, и от этого шалея больше всего сам, очень по-доброму спросил у него я. - Личная нескромность покоя не даёт? В огненный малинник попал, ух ты, смотри какие красавицы, да только вот чего-то не рады они тебе. Выбираться-то как думаешь?
        Чернь молчала, впившись в меня взглядом, ловя какие-то понятные только ему знаки, и я вновь посоветовал, улыбаясь ему вполне по-Валетовски, даже самого передёрнуло от отвращения:
        - Ты говори со мной, друг, не упускай такой возможности. Жалуйся там, или, может быть, тебе что-то важное надо сказать - я ведь выслушаю, и очень даже внимательно. Обижают тут тебя, наверно? А почему, как ты думаешь?
        - Ты! - вдруг узнало меня то, что раньше было Даэроном, и вся его осторожность кончилась. Оно в дикой злобе рванулось вперёд, пытаясь дотянуться до меня, ведь именно я, по его мнению, и был во всём виноват. - Ты!! Ты!!!
        Саламандры вновь включились в работу, начав охаживать его огнём со всех сторон, но в этот раз чернь успокаивалась долго. Она почему-то именно меня назначила виновным во всех своих бедах, и ненависть её была настоящей, от всего сердца. Такое, кстати, уже случалось со мной пару раз в жизни, и если в первый раз я долго мучился в горьком недоумении, безуспешно пытаясь что-то исправить, во второй раз просто было неприятно, то вот сегодня стало просто наплевать. Давай, друг, ищи причины в себе.
        На первый взгляд, ситуация была патовой, если надеяться только на собственные силы, даже если добавить к ним всех саламандр и Арчи. Но делать этого я не собирался - зачем, если под моими ногами находился просто океан огня и магии, там жило и бурлило невесть что, превосходящее нас всех, вместе взятых, на сто голов, вот пусть оно и заканчивает с Даэроном, а я просто попробую провести всё это без последствий. В первую очередь для себя, конечно, очень уж риск велик, но другого выхода я не видел.
        Лета тоже отчаянно хитрила, иллюзий на её счёт я не питал, она просто до смерти боялась привлекать собой внимание сердца мира, ничуть не меньше самого Даэрона. И удивляться она собиралась не тому, что я буду делать, а тому, как, потому что всё она знала заранее. Долбаный монастырь, стоило один раз вылезти вперёд, и это сразу же запомнили все, кому надо и кому не надо. Наверное, стоит всё же под конец или в процессе саламандр шугануть накрепко, если получится, жизнь потом спокойнее будет.
        Я ещё раз самодовольно и очень снисходительно посмотрел на Даэрона, вызвав этим у него новый приступ злобы и метаний, потом неявно попросил саламандр подольше его охаживать в этот раз, от всей души, не давая успокоиться раньше времени, и занялся делом.
        Вновь присев на корточки, я бестрепетно опёрся левой рукой на силовой щит и уставился вниз, выбросив из головы все лишние мысли - следовало рискнуть и закончить то, что затеял тут этот придурок.
        По второму кругу привлечь чужое внимание оказалось намного легче, да и головы я в этот раз не потерял, потому что точно знал, чего хочу. Мне не нужно было ничего для себя, я просто хотел поговорить, если уж это и есть моя сильная сторона. Сомнений тоже не имелось, ведь я накрутил себя до предела, вспоминая своё общение с этим Миром сразу после взрыва. Если уж сумел тогда, сумею и сейчас. Главное - поставить себя равным собеседнику, пусть слабым, пусть совсем зелёным, но равным, могущим и вызвать на разговор и, самое главное, пережить его.
        К тому же, если совсем недавно огонь Сердца Мира чуть не затянул меня к себе без остатка, то в этот раз всё пошло не так. Он больше не казался мне несоизмеримо, несопоставимо огромной силой, привлечь чьё внимание ещё нужно суметь, не говоря уже о том, чтобы пережить его. Теперь я не чувствовал себя мелкой козявкой на берегу океана во время осеннего тайфуна, мечтающей только об одном, как бы ей побыстрее забиться в надёжную щель и пересидеть весь этот ужас там. Теперь я мог чувствовать его и, самое главное, оно могло почувствовать меня.
        Я вновь, как и тогда, у монастыря, стал каким-то большим, я ощущал собой всю эту гору, в которой мы сидели, я впустил в себя не только Арчи и всех саламандр, но даже и самого Даэрона, и мог без зазрения совести пользоваться их силой, как своей.
        Не знаю уж, как это выглядело со стороны, ведь глаза мои были закрыты, но не отвлекал меня своим внезапным ужасом только Арчи, просто потому что верил мне. А вот сил у них ни у кого сейчас не осталось, так что понять их было можно.
        Я решительно хлопнул ладонью левой руки по силовому щиту, заменяющему пол, и вроде бы не сильно, но гул пошёл, наверное, по всему Гномьему Кряжу. Горы затряслись, но я сумел направить силу удара вниз, к тому, для кого это и было предназначено, так что обошлось без последствий для живущих наверху.
        Подо мной раскрылся целый мир пламени и хаоса, чужой даже для саламандр, ведь они были по большей части детьми магии, а не огня. Странный, полный свободы и идеального беспорядка, но вместе с тем подчиняющийся каким-то своим сложным законам, осознать которые я сейчас не стремился. Я просто принял его как есть, прежде всего для того, чтобы сохранить себя, свою голову, свой рассудок и свою память.
        Я не хотел ничего от него для себя, я не хотел пристально вглядываться в эту бездну, я просто хотел побыть с ним рядом, но так, чтобы меня заметили. А поговорить было с кем - там были и мгновенно возникающие из первозданного хаоса сложнейшие сущности, и давно уже в нём безмятежно кувыркающиеся, и куда-то без тени сожаления исчезающие, но всё это бурлило и занималось не моего ума делами.
        И говорить придётся с ближайшими, разницы для меня в этой анархии не было никакой. Сейчас я, как и раньше, какого-либо подобия человеческого разума там не замечал, но внезапно понял, что система работает в другую сторону, то есть это я слишком мелок для них, и не мне нужно будет налаживать общение, как это делаю я с маленьким народцем, немного свысока, немного снисходительно и по праву сильного, а вот этой огненной страсти придётся опускаться до моего уровня.
        - А придётся, другого выхода нет, - прошептал я себе под нос, набираясь решительности и, отрезая себе все мосты, вновь хлопнул ладонью по силовому щиту, но уже много сильнее и настойчивее.
        В голове моей возникло ощущение чужого внимания, но до разговора, как я напрасно надеялся, было ещё очень далеко - одни чувства да образы. И не потому, что слов не хватало, просто их слова были слишком сложны для меня. Я сам себе напомнил своего добермана, что был у меня в юности, вот примерно такого же уровня разговор у нас и намечался, только я в этот раз был с другой стороны поводка. Но опускать руки я не спешил, ведь как-то же мой умнейший пёс умел донести до меня, что вот сейчас ему надо во двор, потом побегать на свободе, а потом чтобы обязательно косточка, и всё это очень-очень для него важно, и я был с ним согласен во всём - действительно так! Да и опыт переговоров со всякими обладателями других языков у меня тоже был, пусть поменьше, чем у Далина с Арчи, но всё же. И я тоже мог, обходясь пятью случайно запомненными словами, добиться своего в чужой стране, так что ничего ещё не потеряно, ни для меня, ни для Даэрона.
        В третий раз ударив по полу рукой, посильнее и поназойливее, я вытянул её в сторону Даэрона, переключив чужое внимание на него. «Как собака лапой, действительно» - мелькнула в голове мысль и тут же пропала, потому что я начал очень отчётливо, простыми словами, не допуская невнятностей, требовать, именно требовать закончить то, с чего начали.
        Чужое внимание немного насмешливо и без особого интереса вытянуло к нам то, что раньше было Даэроном, и чуть было не отбросило его в сторону, как я бы сам брезгливо отбросил со своего пути какую-нибудь грязную тряпку, чтобы больше не вспоминать о ней никогда, просто потому что незачем да и противно.
        Вот вы, как бы сказало чужое внимание, другое дело, и потянулось ко мне в первую очередь и всем остальным за компанию, как художник тянется к чистому листу бумаги, другого слова не подберу. Вроде и мелочь по сравнению со всем остальным в человеческой жизни, простой чистый лист, но как же иногда тянет что-нибудь с ним сделать!
        Саламандры взвыли в голос, Арчи тоже пробрало, но он держался, и лишь то, что раньше было Даэроном, тут же озаботилось побегом, но я не дал. Ни ему сбежать, ни чужому вниманию вытянуть к нам троим всех остальных.
        Уже со всей дури, не сдерживаясь и не думая о последствиях, я в четвёртый раз треснул ладонью по полу, давая этому чужому вниманию понять, что я, может быть, тупой и слов не понимаю но, тем не менее, равный ему по силе и по месту в этом Мире. И не ему определять, чего мне нужно, а чего нет.
        Я встал на ноги, потому что на корточках было неудобно злобствовать и, сам от себя шалея, схватил то, что раньше было Даэроном за шиворот, чтобы обвиняюще ткнуть им чужому вниманию прямо в лицо, если только оно у него было.
        - Ты сначала доделай то, что начали, - огненная жуть брезгливо косилось на безвольно болтающуюся чернь в моей руке, но внимательно меня слушало, честно пытаясь понять, - а потом уже соблазняй малых сих! Как-то ты слишком легко ко всему относишься, а так не пойдёт!
        Мы уже были вровень по силе, не по уму, и я требовал ответа за дела, и отмахнуться от меня уже не могли. И, пусть сам себе я всё ещё напоминал собаку, но не безобидную, смешную в своей ярости болонку, а всё того же добермана. Попробуй, отмахнись от него, особенно если у тебя в руках не будет оружия, и никакое превосходство в уме не поможет. Не встречал я ещё в своей жизни таких смелых людей.
        Даэрон выл, всё усиливая звук в бессильном отчаянии, чужое внимание немного опасливо покосилось на меня, затем на него, потом брезгливо, с отчётливой неохотой, вытащило у меня из руки незадачливого эльфа, чтобы уставиться уже на него с пренебрежительным недоумением в упор.
        Огненная жуть вертела Даэрона в своих руках, как вертит чистоплотная хозяйка всё ту же грязную тряпку, пытаясь понять, что же с ним делать, но постепенно брезгливость сменялась интересом. Бывший эльф горел в странных руках, выл и орал, брыкался и вырывался, но постепенно с него облетала вся эта чернь, и оставалось лишь то, что и было Даэроном.
        Магический огонь решил не затягивать, одним пламенным выдохом сдув с друга Арчи всё наносное, и крик наконец-то прекратился. Теперь оба они смотрели друг на друга, один со всё большим интересом, второй в нешуточной надежде и облегчении, а мы их уже не волновали.
        Огненная жуть отмахнулась от всего того, что принялся показывать ей Даэрон, про свои знания да умения, и одним долгим взглядом впилась ему в душу, пытаясь просветить насквозь. Они смотрели друг на друга, а я вспомнил, как всегда со скепсисом относился к тому, что рассказывают отцы своим сыновьям, про дерево, сына, и дом. Мне почему-то больше запали слова деда о том, что за грань ты сможешь взять с собой только ту любовь, что сумел накопить в себе за жизнь, да ещё вот зло, что ты натворил, прицепится к тебе само.
        Живой огонь не интересовало то, что оставил после себя Даэрон на земле, ему был интересен только он сам, достоин он или нет быть принятым в этот странный мир, не терпящий зла. И бывший эльф уже не думал хитрить, он оставил все свои планы, посчитав их мелкими, глупыми и незначительными, готовясь идти вперёд. Не знаю куда, но вперёд, хоть и перестав быть собой прежним.
        Я видел, что Даэрона взвесили и признали не таким уж и лёгким, чтобы отбросить его в сторону, уничтожив своим огнём даже следы пребывания его в этом мире, но посчитали достойным, и указали путь куда-то туда, куда я предпочёл не заглядывать.
        Огненная жуть обдала нас всех напоследок своим жаром и исчезла, чтобы тут же забыть обо всём, а Даэрон помедлил, обернувшись в нашу сторону. Лёгкая, отрешённая улыбка играла на его лице, мыслями и всем своим существом он уже был там, он уже ничего не боялся, но всё же сумел задержать себя и поклониться нам, всем вместе.
        Арчи вышел вперёд, радостно рассматривая своего друга. Мощи в бывшем эльфе теперь было хоть отбавляй, добился таки своего, но что поделать, если магам такого уровня делать в нашем мире нечего, да и незачем им в нём быть, смысла нет никакого. Мой друг торжествующе помахал Даэрону рукой, мол, молодец, я в тебе не сомневался, жги давай, но тому уже было трудно не то, чтобы разговаривать с нами, но даже и сохранять человеческий облик. Огня в нём становилось всё больше, мысли перескакивали на какой-то другой уровень, сердце мира всё сильнее тянуло его к себе, и он наконец, даже не взглянув на нас в последний раз, ушёл туда, но уже своей волей и без страха, только с огромным предвкушением чего-то мне непонятного, радостный и решительный.
        Я помедлил немного, озираясь по сторонам, потом до меня как-то враз дошло, что всё уже кончилось, и без усилий вернулся к себе прежнему, прекратив тянуть силу из Арчи и всех саламандр.
        Вернулся и даже засобирался шлёпнуться на задницу, потому что ноги резко стали ватными, но друг не дал этого сделать. Он подхватил меня, сжал в объятиях и радостно заорал в лицо, держа уже на вытянутых руках:
        - Получилось, Артём, получилось! Я знал, что у тебя получится, знал!
        Ничего в его отношении ко мне не изменилось, и я с облегчением выдохнул. Для меня сегодня это было всё же самым главным, наверное. А вот все саламандры поглядывали в мою сторону с непонятной опаской, и даже Лета. Она уже не пыталась мне улыбаться, став очень серьёзной. И очень жаль, кстати, поэтому я подмигнул ей сам, причём с самым глупым видом, какой только сумел изобразить.
        Она тут же улыбнулась мне в ответ, и то, что сделала Лета это через силу, преодолевая себя и свой недавно пережитый ужас, видел только я. Перед своими младшими подругами она вновь предстала в образе строгой хозяйки, ответственной тут за всё, и принялась без раскачки руководить, устраняя последствия бардака. Она, тщательно выбирая тон по состоянию стоящей в этот раз перед ней саламандре, иногда по-доброму, иногда по-деловому, и несколько раз до враждебности резко, нашла всем дело по душе.
        Справляться с последствиями пережитого страха лучше всего, конечно, пьянкой, но можно и лихорадочной работой, так что им виднее. Я отвернулся от саламандр, делая вид, что мне надо срочно поговорить с Арчи.
        Поговорить-то с другом, конечно, надо было, тем более что его прямо разрывало от любопытства, но отвернулся я, можно сказать, из далеко идущей вперёд деликатности. Мне не хотелось, чтобы саламандры запомнили моё присутствие и мой взгляд в момент их растерянности и страха. Существа-то могущественные, давно привыкли к тому, что они сильнее всех в этом мире, и вот такой внезапный облом, да ещё при свидетелях, мог бы навести тень на нашу будущую дружбу - а я теперь был намерен с ними дружить, не отвертятся. Прежде всего, конечно, из-за Лариски, но и из-за них самих тоже.
        Я отволок сначала было упёршегося, а потом сразу что-то сообразившего и тут же переставшего сопротивляться Арчи подальше от саламандр, занятых делом.
        - Спасибо, - вдруг внезапно остановил меня друг, - век не забуду. Я-то думал всё, приплыли, кончился Даэрон. А тут скорее начался, чем кончился, но он давно этого хотел, боялся только.
        - Забоишься тут, - меня даже передёрнуло от свежих воспоминаний, - сам-то чего орал? Змея кусила, что ли?
        - Заорёшь тут, - передразнил он меня, улыбаясь. - А про браслет ты хорошо придумал, так саламандрам и скажу.
        - Ты знаешь, - громко, чтобы меня услышали все, и очень весело, чтобы не дай бог не поняли шутки и обиделись, начал я. - У нас, у людей, обычай один есть. Приходишь ты, допустим, в гости без приглашения, а хозяйка тут же начинает полы мыть или генеральную уборку затевает. Это значит, что тут тебе рады, конечно, но лучше бы тебе прийти в гости попозже. Потому что и вправду и ужин ещё не готов, да всё остальное тоже. Ну и чего тогда высиживать, если помочь не можешь?
        - Ух ты, - неподдельно изумился Арчи, - и такое бывает?
        Видимо, эльф наш ещё ни разу не попадал в такие ситуации, харизма спасала, да и я пока тоже, но всё бывает в первый раз, так что я просто ткнул рукой в замерших саламандр и утвердительно кивнул.
        Дел у них и правда было много, и растрескавшиеся своды укреплять надо, это дело ждать не могло всерьёз, упустишь время - упустишь всё, и последствия пожаров устранять надо, а ещё, вон там, начали золото тянуть прямо из глубин Сердца Мира, да всё по счёту и по весу. Лукавила Лета, когда говорила, что не знает о том, чего охраняет - всё она знала в точности.
        - Девушки, - подумав, поддержал меня Арчи, - нам бы наверх. Кто проводит?
        Провожать вызвалась Лета, она со вздохом развела руками, всем своим видом дав понять, что для них и вправду всё только начинается, а я жестом прервал все благодарности, что она хотела нам сказать. Потом, всё потом. Да и близкое знакомство с саламандрами перевешивало для нас все награды. Мало ли, как повернётся в будущем.
        Мы шли вверх по коридорам и галереям, в которые не было допуска даже гномам, не пахло тут ими, и по мере удаления от всех этих чудес моё тело само собой стало приходить в первобытный вид. Не сразу, а по мере необходимости. Вот, остался позади раскалённый, без живительного кислорода, но с кучей вредных примесей воздух - и я с удовольствием вдохнул полной грудью, до этого-то дышал непонятно как и даже не задумывался над этим. Ушла дикая жара, уменьшился магический фон - и я вновь ощутил себя человеком. Арчи игрался подольше, но в потом перед нами забрезжил дневной свет в конце тоннеля, и он прекратил придуриваться, став самим собой.
        - Ну что, - выдохнула Лета, остановившись за выходом на поверхность, на небольшой площадке в склоне горы. - Пришли. И я уже знаю, как вас отблагодарить.
        Она, посмотрев на Арчи, поцеловала свою ладонь, а потом дунула через нее в его сторону, и воздушный огненный поцелуй впечатался в щёку оторопевшего мага.
        - Спасибо, конечно, - Арчи дёрнулся было, как от ожога, но тут же справился с собой, растирая его след по лицу. - Не стоило…
        - Этот знак, - перебила Лета, наставив на него палец, - увидит каждый гном, и поймёт. Но только гном, понятно? А ты, - тут она повернулась ко мне, - выдержишь и так.
        С этими словами она притянула меня к себе за плечи, очень легко и осторожно, чтобы я успел всё понять и приготовиться, и так же осторожно поцеловала в губы. А я тут же понял, что могу выдержать этот поцелуй и, не став изображать из себя смущённого недоросля, притянул её к себе. Ни за какие места хватать, конечно, не стал, но обнял крепко, прижал всем телом к себе и отпускать не торопился.
        Арчи тактично отвернулся, хотя мог бы этого не делать, потому что волосы Леты вспыхнули и своим пламенем скрыли нас от всего остального мира, её руки лежали на моих плечах, глаз её я не видел, да и оно сейчас было мне и не нужно, ведь я чувствовал перед собой живой ласковый огонь, тающий и плывущий в моих руках, и наконец я с сожалением оторвался от неё, и то лишь потому, что дышать пламенем так и не научился.
        Но выпускать не стал, хоть она и попыталась порывисто высвободиться, потому что дураком надо быть, по своей воле прерывать такое, и с улыбкой ответил на её взгляд, теперь можно и глаза в глаза.
        - Странно как-то получилось, - она положила одну ладонь мне на грудь, но отодвигать меня не торопилась, - быстро и непонятно.
        - Так даже и лучше, - ответил я ей. - Так честнее.
        Лета ещё раз улыбнулась мне, уже отодвигая меня всерьёз, а я не сопротивлялся, потому что и в самом деле становилось невозможно жарко. Пуговицы поплавились, серебряное защитное шитьё в одежде тоже, да и я сам выносил её близкое присутствие только потому, что Арчи с отсутствующим видом в полный рост делился со мной силой.
        - Прощай, - наконец сделала она один лёгкий шаг назад.
        - Какое прощай, - сказал я ей то, что она хотела от меня услышать, - до свидания!
        - Далеко нам с тобой до настоящего свидания, - Лета отвернулась, чтобы я не мог разглядеть её лицо, и сделала ещё один шаг вперёд. - Ты должен стать другим, сейчас тебя ждёт только смерть или уход туда, вниз, а я этого не хочу, слышишь?
        - Всё равно, - я был спокоен и упрям, - до свидания!
        Лета кивнула мне, не став оборачиваться на прощание, и исчезла в сполохе пламени. Мало того, выход на поверхность, через который она привела нас сюда, оказался запечатан проплавленным и уже остывшим камнем, как будто так и было.
        Арчи дал мне минуту на прийти в себя, но я чувствовал, что его прямо распирает чем-то со мной поделиться. Это у меня всегда было всё серьёзно, а у него намного легче, эльф всё-таки, хоть и не чистокровный.
        Я с отсутствующим видом немного поразглядывал горы, небо и редкий лес на склонах, какую-то речушку поодаль, и наконец бросил взгляд на друга, давая ему понять, что всё уже, можно жить дальше.
        - А вот скажи мне, штурман, - он улыбался во весь рот. - Как сильномогучий маг сильномогучему магу. Ты хоть знаешь, где мы находимся, и куда нам идти? И где, в конце концов, всё наше барахло?
        КОНЕЦ
        Хабаровск, 2022