Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ Дмитрий Николаевич Светлов
        Героическая фантастика
        В наши дни он был обычным студентом. Но провалившись в 1941 год и с боями прорвавшись из окружения, «попаданец» получает назначение в сверхсекретную разведшколу ГРУ. Элитная стрелковая подготовка и рукопашный бой, целеуказание и минно-взрывное дело - из «студента» готовят не обычного диверсанта, а суперснайпера и аса глубокой разведки для заброски в глубокий тыл противника.
        Боевым крещением для его разведгруппы становится диверсия на военном заводе по производству ФАУ-1. Затем - угон новейшего экспериментального самолета Люфтваффе. Захват куратора школы Абвера.
        И, наконец, совершенно «невыполнимая миссия» - проникнуть через 15-километровую охраняемую зону на территорию ставки Гитлера «Вервольф» изажечь сигнальные огни над бункером фюрера, чтобы навести на него две дивизии Авиации Дальнего Действия…
        Дмитрий Светлов
        Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ
        Глава 1
        Прорыв в неизвестность
        Каникулы накрылись самым неприличным словом. Вместо приятного времяпровождения в кругу друзей Олегу предстояло провести лето рядом с дедом, который плохо ходит и реально нуждается в помощи. Это полбеды, по непонятной прихоти старик уехал на все лето в Белоруссию, выбрав для лечения заштатный санаторий на границе с Польшей. С родителями не поспоришь, так что хочешь или не хочешь, а придется до осени сидеть в дремучем лесу. Одно хорошо, дед вполне адекватен и любит проводить время в компании. Именно страсть к веселому общению впоследствии привела к печальным последствиям.
        Едва Олег устроился в номере и разложил вещи, как его позвали на пикник. Изначальное предположение, что придется кормить комаров в обществе хромоногих старушек, разбилось о шумное сборище всех возрастов. Стол под навесом с мангалом и музыкальным центром находился на границе санаторного комплекса. Выступая в роли тамады, дед представил обществу внука, и после знакомства Олег присоединился к сверстникам. Застолье с шашлыками и вином сменилось танцами, а опустившаяся ночь потребовала развести общий огонь.
        Кто-то вспомнил о празднике Ивана Купала и призвал к поиску цветущего папоротника. Олег для видимости побродил по краю поляны, затем поковырял палкой разгорающийся костер и принялся бездумно созерцать тихие воды местной речушки.
        - Ты что делаешь? Идиот! Она же с взрывателем!!!
        Раздавшийся за спиной истошный вопль заставил недовольно поморщиться. Он не любил пьяных, тем более всякие дурацкие выходки с непредсказуемыми последствиями. Не желая оказаться рядом с разгорающейся сварой, Олег встал и направился ближе к воде, но почти сразу был сбит наземь. Он еще успел недовольно пнуть запыхавшегося деда, как по ушам больно ударила взрывная волна. Сознание благоразумно укрылось в спасительной мгле забвения.
        Пронзительный звон в голове и неимоверная тяжесть в груди вырвали Олега из беспамятства. Он с трудом сдвинул навалившееся на него тело и поднялся на колени. Где это он? Река, маленькая полянка среди дремучего леса, макушки деревьев покрыты розовыми кружевами утренних солнечных лучей. Где-то недалеко бухнуло несколько взрывов, вслед за ними послышались сухие щелчки. Сильное головокружение заставило сесть на траву, и только после этого он узнал в лежащем рядом человеке своего деда. Олег испуганно начал его тормошить:
        - Дед! Дед! Что с тобой? Вставай! Деда, миленький, где это мы?
        Наконец старик утробно закашлялся, медленно повернулся на бок и ворчливо потребовал:
        - Руку дай! Без посторонней помощи мне не встать.
        - У меня голова кружится и тошнит, - пожаловался Олег.
        - Нет чтобы сказать спасибо, так он еще жалуется! Взрыв мины в костре мог начисто снести твою бестолковку.
        - Какая мина? Какой костер? И вообще, где мы?
        - Слабак, до сих пор еще не очухался, - сурово ответил дед.
        - Где я? - тихо повторил Олег.
        - Ты вчера приехал ко мне в санаторий, - участливо ответил старик. - Давай помогу встать, и потихонечку пойдем обратно.
        - Не хочу в санаторий, голова кружится.
        - Здесь хорошие врачи, быстро приведут в норму.
        Вопреки ожиданиям за окружающими поляну соснами вместо санаторных корпусов показался добротный дом в окружении многочисленных хозяйственных построек. Дед недовольно хмыкнул и осторожно усадил внука на крылечко. Тотчас в дверях появился мужчина с карабином наперевес и зло заявил:
        - W domu nie wpuszcze, wynos sie![1 - В дом не пущу, убирайтесь! (польск.)]
        - Откуда «Манлихер»? - нейтрально поинтересовался дед.
        - Прежняя власть дала, а Советы не успели добраться до егерей, - с вызовом ответил хозяин дома.
        Внук с дедом озадаченно переглянулись. Хочешь прогнать незнакомцев - прогоняй, но зачем угрожать оружием, причем боевым! Делать нечего, придется уходить, благо лесная дорога упиралась прямо в дом. Только они собрались встать, как вразнобой треснули выстрелы, у хозяина дома подкосились ноги и он рухнул на крыльцо. Старик запоздало дернул Олега за руку, и оба неловко спрятались за ступеньки. В этот момент в доме прозвучал ответный выстрел, судя по пыльному фонтанчику - упали они вовремя.
        - Психбольница, а не санаторий! - нервно выкрикнул внук.
        Со стороны леса ударил шквал винтовочного огня, со звоном посыпались стекла, а дверь задергалась от удара пуль. Как-то неожиданно появились фигурки солдат в знакомой по фильмам форме вермахта. Пригнувшись, они пробегали несколько метров, затем делали выстрел с колена и снова бежали к дому. Финальный бросок гранат завершился совсем некиношным взрывом. Дальнейшие действия выходили за рамки здравомыслия. Солдаты вытащили из дома парня с карабином, затем женщину с двумя девочками и без разговоров закололи штыками прямо перед крыльцом.
        - Крепись, - крепко сжав руку внука, прошептал дед. - Не вздумай кричать или вставать.
        На самом деле Олег не мог ни шевелиться, ни думать, ни говорить. Он смотрел на собирающиеся в лужицы ручейки крови, на спокойные лица людей в немецкой форме времен Второй мировой войны и ничего не понимал. Подобного не может происходить! Слишком реально для галлюцинации или бреда после контузии. Вот один из солдат небрежно стащил с крыльца мертвого хозяина дома, указал на дверь и добродушно сказал:
        - Erlaube abholen alle sachen, fahren mit uns[2 - Можно забрать все, поедете с нами (нем.).].
        - Быстро! - дед потянул внука за руку. - Ищи сапоги, пиджаки и шляпы!
        - Ты чего? Сам только что велел сидеть мышью! - выходя из ступора, запротестовал Олег.
        - Не топчись бараном! Он приказал собираться и ехать с ними.
        - Шляпы зачем?
        - Сейчас такая мода, вперед! - Дед силой затолкнул внука в дверь.
        Спешные сборы прервал требовательный стук прикладом в оконную раму. К этому моменту они нашли заплечные торбы, сложили туда «модную» одежду и запас продуктов. Предусмотрительный дед вышел к немцам с большим оковалком сала и под довольный хохот протянул его ефрейтору. Олегу было не до смеха, две запряженные телеги посреди двора ясно указывали на его дальнейшую судьбу.
        - Что делать, деда? Я лошадей только в цирке видел, - уныло шепнул он.
        - Не суетись и включи мозги. Я сяду на первую подводу, а ты на вторую. Тряхнешь вожжами, и лошадка сама потопает вслед.
        Ехали недолго, очередной изгиб лесной дороги открыл место кровавой стычки. На дороге лежали убитые лошади, а чуть дальше на обочине отдыхал взвод солдат. В стороне, рядом с опрокинутой телегой, сиротливо стоял перекошенный миномет. Кровь, вермахт, трупы, абсолютный сюрреализм происходящего заставил Олега с силой постучать себя по голове. Что произошло? Почему он реально участвует в событиях чуть ли не столетней давности? Собирая в доме егеря подходящие вещи, они нашли в чулане кринку молока и успели на ходу перекусить. Так что умопомешательство после контузии исключено, тем более синхронное для двоих.
        - Arbeit! Schneller![3 - За работу! Быстро! (нем.)] - резко выкрикнул сопровождавший их немец и указал рукой на трупы.
        - По пять трупов на телегу, больше лошадь не потянет, - шепнул дед.
        Работу выполнили быстро, причем дед не забыл вытащить из карманов и передать сопровождающему солдатские книжки. Вместо благодарности тот указал на обочину и приказал:
        - Alle! Sie hier![4 - Всех! Сюда! (нем.)]
        - Всех так всех, - покорно ответил дед.
        Они принялись за остальные тела, укладывая их вдоль дороги в ряд. Затем старик снова собрал солдатские книжки с медальонами и передал немцу, а внук свалил в кучу раскиданное оружие. Новых распоряжений не последовало, сопровождающий продолжал сидеть на земле, облокотившись на колесо телеги.
        - Пойдем, поищем наших, они заслужили христианское упокоение, - предложил дед.
        - Это сорок первый год, да? Как мы здесь оказались? - растерянно спросил внук.
        - Ты спрашиваешь меня? Кто все время твердил о продвинутой молодежи и отсталых стариках?
        - Не злись, перемещение во времени физически невозможно, - заявил Олег.
        - Незачем попусту разглагольствовать о возможностях физики! Нам надо выжить и выбраться к своим, - раздраженно ответил дед.
        - Хочешь зайти в лес и дать деру? - предположил внук.
        - Не тупи! Куда бежать? Двое русских без документов в белорусской глубинке! Пограничники или немцы расстреляют нас без разговоров!
        - От немцев спрячемся, а нашим расскажем много важных и полезных сведений, - возразил Олег.
        - Ага, особенно о развале СССР и разгоне КПСС. Вмиг всадят пулю в затылок, - ехидно заметил старик.
        Внук продолжал настаивать на важности их знаний для государства, которые обязательно помогут в кратчайшие сроки разбить врага. Дед внимательно смотрел по сторонам, лишь изредка делая язвительные замечания. Наконец они нашли место засады, где сложили головы четверо бойцов.
        - Посмотри, сколько гильз! - воскликнул Олег.
        - Били двумя «Дегтяревыми» иушли под обстрелом минометов, - ответил дед.
        Погибших пограничников похоронили у самой дороги, поставив в изголовье православный крест. После осмотра противоположной стороны дороги нашли еще одного погибшего. По всей видимости, он забросал гранатами минометные расчеты и ценой жизни помог товарищам отступить.
        - Далековато от границы отошли пограничники, - аккуратно выравнивая могильные холмики, заметил внук.
        - Бестолочь! - возмутился дед. - Ширина погранзоны до полусотни километров! Причем погранзаставы стоят на всю глубину.
        - Глупость несусветная, - сделал вывод Олег.
        - Во время войны эта «глупость» позволила надежно защитить наш тыл от проникновения диверсантов.
        - Вот уж не ври! - фыркнул внук. - Все знают, что тыл патрулировали войска НКВД.
        - Тоже мне «знахари». Между прочим, пограничники входят в состав НКВД, а немцы одевали диверсантов в форму внутренних войск, поэтому их отлавливали словно цыплят.
        - А Смерш…
        - Создали дураки или маньяки коммунизма? - ехидно прервал дед. - В реале это пост пограничного перехода с обязанностью проверять документы.
        - Кто, по-твоему, ловил и допрашивал шпионов? - не сдавался внук.
        - Ты никогда не слышал слова «контрразведка»? - парировал дед. - Это структурное подразделение ГРУ начинается от штаба полка и заканчивается Генеральным штабом.
        Разгорающиеся дебаты прервал шум подъезжающего грузовика. Из кабины вышел офицер и почти сразу начал орать на сопровождающего. Тот сначала оправдывался, то и дело указывая на деда, но, увидев в руке командира пистолет, смолк и поник.
        - Zu mir, shnell![5 - Ко мне, быстро! (нем.)] - приказал офицер, затем резко спросил: - Du hast Dokumente?[6 - Ты собирал документы? (нем.)]
        - Так велел господин офицер, - с покорным поклоном ответил запыхавшийся старик и указал на сопровождающего.
        Понятен был ответ или нет - осталось неизвестным, но вопли офицера в адрес солдата многократно повторяли слово «трибунал». Дед с внуком осторожно отошли к машине, где Олег тихонько спросил:
        - С чего это разгорелся сыр-бор?
        - Они будут хоронить своих солдат на воинских кладбищах, а собранные в кучу документы потребуют опознания тел.
        Трясясь и подпрыгивая на брусчатке, грузовик катил по пустынным улицам маленького городка. Ближе к центру дома начали подрастать до двух этажей, зияя разбитыми витринами магазинов. Неожиданно скрипнули тормоза, а вскочившие солдаты открыли беглый огонь.
        - Адзенне, абутак[7 - Одежда, обувь (бел.).], - прочитал вывеску Олег и сжался в комочек. Немцы стреляли в толпу горожан.
        - Круто наводят порядок, - покачал головой дед. - Мародеров без суда и следствия сразу на тот свет.
        - Насколько я знаю, на оккупированных территориях никогда не было ни тюрем, ни суда, ни следствия, - отозвался внук.
        В этот момент прозвучала новая команда, Олегу всучили карабин и указали на вход в магазин. Он чуть было не спрыгнул с машины, но вовремя спохватился и сначала помог слезть деду, который тут же схватил внука за руку:
        - Стой! Не ходи туда.
        Когда грузовик скрылся за домами, старик направился на противоположную сторону улицы.
        - Ты куда? Вдруг они быстро вернутся, и мы огребем вагон неприятностей, - заволновался Олег.
        - Для начала прочитай вывеску, затем заходи в вестибюль, - рассерженно ответил дед.
        Одна табличка на стене гласила: «Горком партии», другая: «Горком комсомола», но зачем туда идти, внук так и не понял. Решив не озадачивать себя догадками, выбил прикладом дверь и, как было сказано, остался в вестибюле. Зато дед удивил, добравшись до доски с ключами за стойкой вахтера, принялся методично шарить по кабинетам. После полутора часов неведомых поисков они перешли в соседнее здание под вывеской «Горотдел НКВД». Когда на улице послышался цокот копыт и стук колес, оба стояли у разграбленного магазина, только у входа не было ни раненых, ни убитых.
        - Fahr in die Kommandantur[8 - Езжай в комендатуру (нем.).], - приказал дородный немец и передал Олегу вожжи.
        - Мы должны объехать центральную площадь и мотать из города на юг, - устраиваясь на козлах, сказал дед.
        - Ты уверен? - засомневался внук. - Есть ли смысл забираться к немцам в тыл?
        - Какой тыл? Надо пересечь дорогу Брест - Москва и уйти в Полесье.
        - В таком случае проще двинуть на восток.
        - Чему тебя в школе учили? - возмутился дед. - Группа армий «Север» катит через Каунас на Псков. Группа армий «Центр» послезавтра войдет в Минск. А между ними все войска Белорусского военного округа.
        - Ну и что? Мы вдвоем спокойно проскользнем, - не сдавался внук.
        - Между немецкими клиньями всего семьдесят километров, а топать нам почти тысячу километров. Лично я выйду к линии фронта под Новый год.
        - Через Полесье ближе? - язвительно спросил Олег.
        - До ближайшего областного центра всего полторы сотни километров, а там вокзал, паровоз - и ту-ту, - усмехнулся дед.
        - И никаких немцев? - усомнился внук.
        - У нас в запасе достаточно времени, в тех краях они появятся через три недели.
        - Странно, неужели между ударами в центре и на юге такой огромный разрыв? - озадаченно спросил Олег.
        - Ты хоть раз смотрел на карту начала войны? Группа армий «Юг» перешла границу в сотне километров южнее нас и сейчас беспрепятственно идет на Киев.
        - Совсем непонятно, а где Советская Армия?
        - Красная Армия, - поправил дед. - Перед войной венгры с румынами выступили в роли «дразнилок» иГенштаб сосредоточил основные силы на юге. Сейчас Одесский и Киевский военные округа ведут успешное наступление.
        - Поэтому почти все танки и самолеты оказались брошенными? - догадался внук.
        - Верно замечено. Топлива нет, вагонов нет, а немцы в трехстах километрах от Киева.
        Олег по-новому посмотрел на своего деда. Бывший главный инженер авиаполка за время службы сменил много гарнизонов, в том числе на территории Белоруссии. Сейчас, когда они невероятным образом оказались не просто в прошлом, а в смертельно опасной ситуации, жизненный опыт старика оказался спасательным кругом.
        К вечерним сумеркам пыльный проселок уперся в дорогу Берлин - Москва. Грузовики, телеги и трактора с пушками стояли на обочине сплошной стеной. Дед в очередной раз оказался прав - к заходу солнца немцы встали на ночлег. Олег внутренне сжался и невольно втянул голову в плечи, а внешне безмятежный старик даже ни разу не понукнул лошадь. Колеса телеги набатным боем прогромыхали по брусчатке и снова бесшумно покатили по песку.
        - Смотри, они кого-то подстрелили, - тревожно зашептал внук и указал на смешную легковушку с распахнутыми дверьми посреди дороги.
        - Не подстрелили, а расстреляли, - поправил дед и указал на трупы у деревьев.
        Олег опасливо посмотрел на немецких солдат у костров и сжал кулаки. Придет время, когда всех их убьют и он не останется в стороне. Тем временем старик остановил лошадь, мимоходом заглянул в машину и направился к убитым.
        - Совсем очумел, да? Здесь же немцы кругом! - встревожился внук.
        - Бери лопаты, надо по-людски захоронить, - последовал спокойный ответ.
        Водителя и трех пассажиров убили выстрелами в затылок, поэтому Олег старался не смотреть на тела. Первыми в могилу опустили двух парней, затем политработника НКВД с двумя шпалами в петлице. Когда взялись за шофера, к ним подошел офицер с группой солдат и поднял с земли полевую сумку. Равнодушно глянув на ячейки с «химическими карандашами», он заинтересованно достал две обычные толстые тетради. Одна оказалась девственно чистой, а вторая почти вся заполнена, причем каждая запись начиналась с даты и времени. Брезгливо выбросив завернутые в бумагу бутерброды, он достал бутылку и спросил:
        - Bier?[9 - Пиво? (нем.)]
        - Лимонад, - непроизвольно ответил Олег.
        Еще раз осмотрев кирзовую сумку, офицер бросил ее наземь и отправился восвояси. Солдаты немного погалдели и вскоре вернулись с двумя котелками перловки с резким запахом маргарина. Голод не тетка, с утра не евши, дед с внуком набросились на угощение. На сытый желудок ехать не хотелось, тем более в неизвестность, поэтому решили встать на ночлег.
        Сладкий сон Олега не потревожили ни утренние лучи солнца, ни команды фельдфебелей, ни грохот техники на брусчатке. Намного позже сквозь сладкую дрему он отметил разговор деда с немцами. Затем рядом прострекотали мотоциклы в сопровождении завывающего грузовика. Через некоторое время гулко захлопали двери и зарычал мотор «Эмки», на самом деле легковушка называлась «Молотовец». Все эти звуки заставляли лишь ворочаться с бока на бок. Проснулся Олег от тихого стука. Приоткрыв один глаз, увидел деда, который что-то мастерил на ободе колеса, и невесело пошутил:
        - Собираешь микросхему для полета назад в будущее?
        - Документик тебе сварганил, броня, а не документик. Противотанковый снаряд отскочит, держи, - ответил тот.
        Олег осторожно взял в руки тонкую серенькую книжку комсомольского билета, где было написано «секция Коммунистического интернационала молодежи». С фотографии смотрел обычный парнишка, получивший билет в Кировском райкоме города Ленинграда.
        - Что тут особенного? - опуская документ во внутренний карман пиджака, равнодушно спросил внук.
        - Эх ты, балбес! Откуда тебе знать о нюансах советского периода. Смотри! - С самодовольной усмешкой дед рассыпал по земле новые и заполненные комсомольские билеты.
        - Ну и ловкач! Вот почему шарил по карманам и шакалил по кабинетам! - засмеялся внук.
        - Сейчас технически невозможно надежно защитить документ, и власть придумала дополнительные знаки, точки или черточки. Вот и пришлось собирать целый ворох.
        - Не понял? Зачем складывать мозаику, если проще взять любой подходящий документ.
        - Таких умников сразу ставят к стенке, - усмехнулся дед. - Тебя поймают на говоре, отсутствии акцента или вопросом о номере школы.
        - Погоди, а что ты переделал? - заинтересовался внук.
        - Один из расстрелянных вчера парней был из рабочих, а ты студент, вот и пришлось менять листы с членскими взносами.
        - Ладно, про школу я навру, она довоенная, и доску почета помню. Что плести о вузе?
        - Ты не окончил Ленинградский автодорожный институт Наркомата внутренних дел, что находился в Чесменском дворце, - ответил дед.
        - Хорошо, и здесь выкручусь, а почему не закончил? - допытывался внук.
        - Держи еще одну бумаженцию, это направление горкома. Тебя послали в западные области Белоруссии для укрепления местного комсомола.
        Олег с любопытством прочитал бумагу, переполненную лозунгами и пиететом к Сталину. Затем приступил к изучению другой серенькой книжки под названием «паспорт», где стоял штамп о выписке с пометкой: «Отбыл по решению Горкома ВЛКСМ к новому месту назначения». Два последних документа заставили невольно улыбнуться, это были удостоверения, один на право управлять мотоциклом, другой - автотранспортом. Крутой парень по нынешним временам!
        - Деда, я теперь Олег Осипович, а ты так и остался без документов?
        - Нет, товарищ Антохин, я Федор Кузьмич Решетнев, заготовитель Брянского облпотребсоюза.
        - В НКВД бумаги надыбал! - догадался внук. - А чем этот союз занимался?
        - Слово «сельпо» слышал? По-новомодному я менеджер по закупкам. Реального владельца документов тормознули в погранзоне для выяснения личности.
        - Лишние бумаги сжег? - поинтересовался Олег.
        - Спрашиваешь! У тебя под боком полевая сумка, там пакет за сургучными печатями и несколько запечатанных конвертов. Держи при себе. - Дед подбросил в огонь несколько толстых веток и помешал угли.
        Внук начал шарить вокруг себя, наткнулся на «Манлихер» изаорал:
        - Дед, ты совсем свихнулся? Вокруг полно немцев, а ты карабин везешь!
        - В ящике под лавкой найдешь три польских пистолета, - отозвался тот.
        - Рассудок помутился? За такие шутки первый встречный патруль пустит нас в расход! - не на шутку разозлился внук.
        - Они еще не пуганые и равняют нас с покорными европейцами. Слазь с телеги и впрягай коня, он уже наотдыхался.
        Жеребец привычно вошел меж оглобель и вытянул голову под хомут, на этом успехи Олега закончились. Вконец запутавшись в шлейках, ремешках и тесемках, он призвал на помощь деда. Вдвоем они долго изучали устройство гужевого транспорта и решили проблему благодаря следам предыдущих креплений.
        Конь неспешно тронулся в путь, а старик насел на внука с политическим ликбезом. Как-то неожиданно деревья разбежались в стороны, и повозка оказалась на въезде в маленький городок. Трясясь по булыжной мостовой, они молча разглядывали безлюдные улицы. Тишина показалась особенно оглушающей, когда проезжали железнодорожный переезд. Наконец копыта застучали по деревянному настилу моста, и дорога запетляла между лесом и рекой. Город с бледными лицами за стеклами окон оставил гнетущее впечатление, и разговаривать больше не хотелось.
        - Слышишь? - встрепенулся Олег. - Вроде пушка стреляет. Надо переждать.
        - Не спеши, винтовочный выстрел слышен за полкилометра, над рекой еще дальше, - спокойно ответил дед.
        По мере приближения выстрелы пушек начали учащаться, затем к ним добавилась звонкая дробь малокалиберной артиллерии. Конь вздрогнул и остановился, почти тотчас в непосредственной близости застрекотали пулеметы. Старик резво спрыгнул с телеги и повел жеребца в лес. Едва дорога скрылась из вида, он приказал:
        - Карабин в руки и бегом на позицию!
        Олег поспешно вернулся к дороге, лег за самое толстое дерево. Вскоре пришел дед и демонстративно покрутил между пальцами патрон. Курс молодого бойца начался с выбора правильного места, которое давало не только укрытие. С новой позиции открывался отличный обзор дороги с возможностью безопасно перебежать в тыл или на фланг. Убедившись в готовности внука, старик с двумя пистолетами зашагал на звуки выстрелов, где явственно добавилась винтовочная трескотня.
        Олег почти не запомнил дальнейшие события. Когда появился скачущий по ямам и ухабам мотоцикл, он почти сразу выстрелил, затем еще и еще. Попал с третьего раза, после того как тот остановился, а сидящий в коляске солдат начал разворачивать пулемет в сторону леса. В прицеле появился прихрамывающий на обе ноги дед и почти в упор уложил пулеметчика. Показав внуку кулак и покрутив пальцем у виска, сел за руль и укатил за поворот.
        На дороге показались отступающие немцы, Олег снова нажал на курок и услышал сухой щелчок. Патроны! Где они? Непослушные пальцы отказывались заряжать оружие. Со стороны поворота застучал пулемет деда, одновременно на реке появились смешные моторные лодки с пулеметными башенками в носу. На голову посыпалась кора вперемешку со щепками, и Олег пополз назад.
        Мысль о брошенном старике и страх остаться в одиночестве заставили закатиться под дерево и встать на колено. Прямо на него бежал немец, причем смотрел он назад, а не вперед. Пистолет, у него в кармане остался пистолет! Выстрел, второй, третий, и солдат картинно рухнул. В тот же миг пуля со звоном срикошетила от дерева. Еще один, слева за деревом! Испуганно метнувшись в сторону, Олег неожиданно оказался рядом с убитым и упал рядом. Нахлынувшую панику остановил холодный блеск штык-ножа.
        Вот он, шанс! Почувствовав в себе уверенность, он взял карабин и начал внимательно осматриваться. Никого, лес словно вымер. Но нет, чуть справа из-за дерева виднеется край каски. Олег тщательно прицелился, а когда показалась голова, хладнокровно нажал на спусковой крючок. Немец неожиданно встал, покачнулся и рухнул навзничь. Убит или нет? Остались в лесу враги или все перебиты? Сидя на месте, ничего не узнать, и он решительно пошел вперед. Солдат лежал на спине, суетливо шаря руками в поисках выпавшего оружия.
        - Тебе не жить на нашей земле! - яростно выкрикнул Олег и пронзил штыком грудь.
        - Молодец, парень, снайперский выстрел! И добил грамотно, без лишнего расхода патронов!
        Незнакомый голос вырвал Олега из оцепенения, к нему подходила цепь черных людей. Рука нырнула в карман к спасительному пистолету.
        - Кто такие? - срывающимся голосом выкрикнул он.
        - Братва! Перед нами настоящий боец! Бесстрашно на взвод с ножичком в кармане!
        По мере сближения Олег с удивлением распознал матросскую форму с широченными брюками клеш и нашивками на рукавах. Военно-морской флот? Здесь, в белорусских болотах и лесах?
        - Как вы сюда попали? - непроизвольно вырвался вопрос.
        - Полк морской пехоты Кронштадтского гарнизона прибыл для усиления Пинской военной флотилии! - браво доложил матрос с лычками главстаршины на рукаве.
        - Третий экипаж у Петровского канала? Красивая у вас казарма и плац шикарный! - воскликнул Олег.
        - Питерский, что ли? Давно здесь?
        - Позавчера приехал, и вот тебе приветик по голове.
        - Братва! Это наш земеля! Только что из Питера приехал! - крикнул главстаршина.
        Как выяснилось, в Пинске объединили Днепровскую военную флотилию с кораблями Вислянской флотилии. Польские офицеры надели советскую форму, а рядовой состав пришлось заменить. В том числе передислоцировали в Белоруссию полк морской пехоты.
        Дружеские объятия со шквалом сумбурных расспросов прервал душераздирающий вой сирен. Почти сразу по ушам ударила разноголосица артиллерийской и пулеметной стрельбы. Вместе с матросами Олег побежал к берегу, но звук авиационных моторов заставил плюхнуться наземь. Медленно потянулись минуты, наконец в отдалении бухнули взрывы бомб. Пушки послали вслед несколько снарядов, затем над водной гладью разнесся приказ:
        - Десанту срочно на корабли! Уходим к Городецкому мосту! Немцы открывают Муховецкий шлюз!
        Стоя на берегу, Олег смотрел на маленькие кораблики с непропорционально большими пушками. Окруженные крошечными моторными лодками, они резво уходили прочь.
        - До середины июля немцы не сунутся дальше этого места. Так что поздравляю с выходом из окружения.
        - Ты знал о бое у реки? - отрешенно спросил внук.
        - В музее флотилии этому событию посвящен целый зал. Иди за мотоциклом, скоро сам все увидишь.
        Посмотреть было на что. Некая гигантская рука разметала на пригорке пушки двух батарей. На дороге чадила колонна танков, причем от некоторых остались лишь гусеницы. Готовя позицию, немцы поленились вырыть окопы, за что поплатились сотнями жизней. Три речных кораблика с четырьмя моторными лодками уничтожили полк мотопехоты в несколько минут!
        Первым делом Олег собрал канистры с бензином и аккуратно сложил в коляску. Затем добавил пару пистолетов «Люгер» иотправился помогать старику. Табунок ездовых лошадей мирно пасся на обратном скате пригорка. Дед отобрал только неклейменых, и вскоре в простую деревенскую подводу запрягли две пары цугом. Затем привели еще двух и подвязали сзади за уздечки.
        Пока старик собирал документы, Олег забрался в изрешеченный пулями вездеход неведомой марки «Stoewer». Внутри простенько до аскетизма, зато в сумке убитого офицера нашелся широкопленочный фотоаппарат-гармошка. На радостях сделал фотосессию результатов учиненного речниками разгрома.
        - Хватит развлекаться, поехали! - позвал дед. - Держись сзади и не пугай лошадей.
        - Я нашел неизвестную доселе машину «Stoewer», - отозвался внук.
        - Союзники сровняли завод с землей, а после войны он оказался на территории Польши. Позже начал выпускать нашу «Победу» под маркой «Варшава».
        - А почему здесь мотоциклы «Цундап» ини одного «БМВ»? - продолжал допытываться Олег.
        - «Цундап» изначально армейский мотоцикл, как наш «Промет-600», который с тридцать второго выпускался в Питере, Серпухове и Таганроге. Вермахт получил «БМВ» всорок четвертом, когда рухнуло общее производство.
        - Затем «БМВ» стал «Уралом»?
        - Вот дурень! - разозлился дед. - «БМВ» забрали американцы и назвали «Харлей-Дэвидсон».
        - Неправда! - воспротивился внук.
        - Посмотри справочник. «Промет-720» образца тридцать девятого года выпускался в Москве, Горьком и Киеве, в сороковом Ирбитский завод изменил марку на «Урал М-72».
        - Американцы с англичанами не вывозили немецкие заводы! - не сдавался Олег.
        - Им хватило чертежей и ученых. У нас до Волги руины и минные поля. Все заводы Белоруссии и Украины раньше были немецкими.
        - Хочешь сказать, что заводы привезли без технологий?
        - Хочешь сказать, что сейчас живут идиоты? У каждого завода есть перспективные разработки! К примеру, мотоцикл «Днепр» - это «Цундап», на котором ты сидишь, - парировал дед и щелкнул кнутом по траве.
        На этот раз они ехали заметно быстрее, четыре свежие лошадиные силы бодро катили телегу. Зато Олега мотало на не заметных ранее колдобинах проселочной дороги. Вроде небольшие ямки и бугорки коварно били по рулевой вилке, норовя вырвать из рук руль. Мучения закончились через час, когда они въехали в притулившуюся к шлюзу деревню. Увидев приткнувшую к берегу моторную лодку со смешной пулеметной башенкой, дед протянул внуку вещмешок:
        - Здесь собранные у немцев документы. Передай старшему по званию и фотоаппарат не забудь.
        Олегу не хотелось расставаться с забавным антиквариатом, но здравомыслие восторжествовало. Фотки не перегнать на компьютер, а затея с всякими химикатами и печатью в темной комнате его не прельщала.
        - Братки, мне командира надо увидеть! - и осторожно постучал по стальному корпусу.
        - Зачем он тебе? - В кокпите показался матрос в робе.
        - Гостинцы передать, что забыли забрать после боя. - Олег показал вещмешок.
        - Мы здесь дежурим, а те ушли к Городецкому мосту. Командир на стенке шлюза уровень воды промеряет, с ним говори.
        Старшина первой статьи без лишних вопросов забрал документы с фотоаппаратом, затем торжественно отдал честь и дружески похлопал по спине. Олег бегом вернулся к деду, который в его отсутствие успел обзавестись поросенком, козой и дюжиной кур.
        - Входишь в роль закупщика сельхозпродуктов? - съязвил внук.
        - А то! По случаю муки с крупой прикупил, зерна немножко. - И похлопал ладонью по мешкам.
        - Привал бы устроить, ты всю дорогу в телеге жевал, а я с утра не евши, - предложил Олег.
        - Меняемся местами, садись осторожнее, под рукой теплый хлебушек с колбасой и молочко прям от коровы.
        Умеет дед говорить с людьми! За каких-то десять минут и продукты достал, и живностью для полноценного подворья обзавелся. Плотный перекус потянул на дремоту с философскими раздумьями. У места боя было сказано о выходе из окружения, но они шпарят дальше без остановки на отдых. Почему? Телега завалена мешками и скотинкой, по объему это не может быть подарком. Откуда деньги? И вообще, зачем набрали чуть ли не табун лошадей, а теперь добавили животных? Спешим к поезду с поросенком в обнимку и козой на веревке?
        Чем дальше ехали, тем сильнее становилось удивление. Они останавливались в каждой деревне, дед сразу шел в сельсовет, показывал документы заготовителя и пытался в чем-то убедить местное начальство. Загадка разрешилась в небольшом селении у засеянного льном поля. После разговора с председателем сельсовета они завернули к аккуратному домику с выходящим к реке ухоженным огородом. Буквально несколько часов назад отсюда выехала еврейская семья. Начальник увел одну пристяжную лошадь, а вернулся с подтверждающей право на домовладение бумагой.
        - Ну-ка, деда, поясни мне сей фортель с покупкой дома! - потребовал Олег.
        - Самому лень извилиной шевельнуть? Я здесь останусь, а ты дуешь дальше, - спокойно ответил тот.
        - Как это остаешься? Я тебя не брошу! Вместе едем! - решительно заявил внук.
        - Хорошо, - согласился дед, - для начала расскажи план нашей поездки.
        - Едем в областной центр и садимся на поезд до Волги. Там я тебя устраиваю, а сам иду воевать.
        - Допустим, никто не обратит внимания на твои ленинградские документы, а меня не спросят о причинах бегства из Брянска.
        - Главное, убраться отсюда, а там подыщем удобное местечко, - уверенно заявил Олег.
        - Я хочу услышать определение разницы между этой деревней и неведомым местом на берегах Волги, - усмехнулся дед.
        - Здесь начнется партизанское движение и зверства карательных отрядов. Я хочу спокойно воевать без опасения за твою жизнь!
        - Воевальщик нашелся! Сейчас на фронт посылают только с опытом Гражданской войны. Возраст двадцать пять - тридцать пять собирается в Среднем Поволжье в качестве резерва.
        - Неправда! У Вадика деда призвали в шестнадцать! - возразил внук.
        - Было в прифронтовой полосе, согласен. Молодежь до двадцати пяти увозили на Дальний Восток, а вернули в октябре сорок второго под Сталинград.
        - Ты мне зубы не заговаривай! Два дня на отдых и едем дальше! - выкрикнул Олег.
        - Тише, тише. - Дед приложил палец к губам. - Мы здесь задержимся на недельку.
        - А дальше поедем вместе, - твердо заявил внук.
        - Что будет написано в твоем дипломе?
        - Факультет: «Конструкции летательных аппаратов», специальность: «Инженер по производству ракет».
        - А кем хочешь воевать?
        - Кем пошлют, тем и буду! - с вызовом ответил Олег.
        - Ты без труда организуешь производство ракет средней дальности. Где от тебя больше пользы - в КБ или в окопе? - с ледяным спокойствием спросил дед.
        - У тебя есть план! - догадался внук.
        - А его реализация требует абсолютного инкогнито. К тому же я физически не осилю современную железную дорогу.
        Олег полностью отдался заготовкам продовольствия. С рассветом отправлялся на реку, которая в реале оказалась каналом водной системы из Днепра в Вислу. Выбрав из сетей рыбу и собрав в ловушках раков, садился завтракать. Затем заправлял коптильню и отправлялся с местными ребятами ловить в ставках. Дед с утра до вечера сидел за столом и писал, писал и писал. Его напоминание о специальности инженера по производству ракет было проигнорировано.
        Дело не в том, что Олегу учиться еще год, все намного прозаичнее. Полный комплект документов по «Фау-1» доставлен в Москву в сорок втором, по «Фау-2» всорок четвертом. В Казани незамедлительно собрали аналоги, провели испытания и начали работы по «нормальным» баллистическим ракетам и крылатым ракетам авиационного базирования. Немецкие пугалки способны лишь преодолеть Ла-Манш, в условиях серьезной войны дальность поражения должна быть как минимум в пять раз больше. На Лондон упало чуть более тысячи ракет, на Москву каждую ночь летало по двести бомбардировщиков.
        Глава 2
        Важное задание
        Через деревню проехал верховой посыльный, и по домам побежал тревожный шепоток. На другой день власть вместе с участковым укатила в область, и волнение усилилось. Немцы взяли Бобруйск и повернули на юг, что предвещает полное окружение Полесья. К деду зачастили селяне, для них русский заготовитель оказался бoльшим авторитетом, чем представители советской и партийной власти.
        После обеда Олег переварил сорную рыбу в муку и начал развешивать мешочки на просушку. Его внимание привлек послышавшийся на канале треск мотора. Дозорные катера меняются каждое утро. На этот раз военные возвращались в неурочное время, причем на корме сидели пассажиры в непонятной форме, а некоторые из них с винтовками. Событие требовало незамедлительного обсуждения, и он побежал к деду.
        - Флотилия уходит на защиту Гомеля, забирая с собой персонал шлюзов и охрану НКВД, - пояснил тот.
        - Мне пора собираться? - предположил внук.
        - До города сто километров, на мотоцикле долетишь за пару часов. Так что время есть, уедешь завтра после обеда, - ответил дед и склонился над тетрадью.
        Олег выкатил из сарая мотоцикл и начал разбирать вещи. В качестве дорожной одежды выбрал темно-синий бостоновый костюм и щегольские хромовые сапоги. Все прочее уложил в трофейный ранец, включая одежду из двадцать первого века. По словам деда, у молодежи Ленинграда середины тридцатых джинсовые костюмы считались писком моды. Сверху бросил купленные в сельпо туалетные принадлежности. Кстати, одеколоны «Черная маска» и «Табак» обладали изысканным ароматом. С утра дед озадачил неожиданным заявлением:
        - Тебя направили в «Сталинградское военно-авиационное училище летчиков имени Сталинградского Краснознаменного пролетариата».
        - Кто направил? - растерялся Олег.
        - В это училище принимают только по направлению комсомольских организаций. Бумаги пересылают отдельно, поэтому можешь ехать спокойно.
        - А там от ворот поворот и что дальше?
        - С твоим уровнем знаний и физическим развитием? Не прогонят, в крайнем случае получишь отличный повод для легализации в городе.
        Олег вынужден был согласиться с доводами деда. У него появилась конкретная цель, а наступление немцев исключало обратное возвращение.
        - Как я объясню незнание белорусского языка? - спохватился он.
        - Ты Ленинградский, отца направили на партийную работу в Пинск. Придется немного погулять по городу, только не суйся к причалам Военной флотилии.
        Погулять Олег был согласен. Шаря по кабинетам НКВД, вместе с документами заготовителя дед забрал толстенный лопатник[10 - Портмоне большого формата (жарг.).] с астрономической суммой. Так что деньгами его обеспечат, и, ухмыляясь, предложил:
        - Лучше запиши запретные адресочки.
        - Балбес! До сих пор пулемет на коляске не закреплен по-походному! Въедешь в город и сразу в комендатуре сдашь трофеи!
        Олег не собирался раскатывать по неизвестному городу на мотоцикле с пулеметом, тем не менее огрызнулся:
        - Я хотел в тире пострелять и девочек покатать.
        Проигнорировав реплику внука, дед положил на стол пакет из плотной бумаги с броской надписью по диагонали: «НКВД СССР Фельдъегерская служба». Затем демонстративно повернул обратной стороной, где оказалась хитроумная прошивка шпагатом, завершающаяся пятью сургучными печатями, и сказал:
        - Это самая сложная часть твоего задания. Постарайся передать непосредственно фельдъегерю, причем как можно ближе к Москве.
        Заметив на тыльной стороне следы крови, Олег осторожно пододвинул пакет и прочитал адрес:
        - «Заместителю наркома авиационной промышленности А.С. Яковлеву», - и спросил: - А где адрес?
        - Цифры в нижнем углу обозначают город и учреждение получателя, наверху код отправителя. Кровь немецкого солдата у канала, - пояснил дед.
        Продуманный антураж говорил о заблаговременной и тщательной подготовке буквально с первых часов войны. Олег невольно поежился и сказал:
        - С этим пакетом меня могут взять под белы ручки и отправить на Лубянку.
        - Бояться тебе нечего. Адреса и печати настоящие, пакет взял на той развилке у умирающего фельдъегеря, вот его документ. - Дед протянул ярко-желтое удостоверение.
        - Ты забываешь о содержании! - воскликнул внук!
        - Ничего я не забываю! - огрызнулся старик. - Бумаги подписаны Яном Нагурским и Николаем Сукневичем.
        - Что это меняет?
        - Известные в авиастроении люди, оба работали с Григоровичем и Сикорским, после революции перебрались в Польшу, - спокойно ответил дед.
        - Не припомню польских самолетов, - демонстративно фыркнул Олег.
        Не ввязываясь в бесполезную дискуссию, старик начал рассказывать об инженерах и конструкторах Российской империи, которые после революции перебрались в Польшу. В качестве примера показал польский пистолет WIS конструкции Петра Вильневича. До революции инженер работал на Сестрорецком оружейном заводе, где и создал это оружие.
        Мотоцикл резво катил под палящим солнцем, а Олег с ног до головы покрылся слоем пыли. Даже шляпа в коляске стала выглядеть серой и жалостливой. Проклиная себя за необдуманный наряд, он решил снизить скорость, но результат получился обратный. Бурые фонтаны из-под колес моментально забили нос и рот, пришлось спешно давать газ. После очередной деревни проселок превратился в грейдерную дорогу, а перед мостом показался шлагбаум с оборудованным пулеметным гнездом.
        - Документы! - строго потребовал матрос с винтовкой на плече.
        Скрывая нахлынувшее волнение, Олег протянул чужие бумаги.
        - Пострелять пришлось? - спросил подошедший сзади второй часовой.
        Вот раззява! Пулемет закрепил по-походному, а ленту оставил заправленной! Пустые звенья длинной змеей извивались в коляске.
        - Это они возле Муховца вдарили по нам. Один остался. - Выдав заготовленную отговорку, Олег указал на полевую сумку.
        - Куда едешь? - словно не слыша, спросил матрос.
        - Первым делом в комендатуру, надо отдать документы, оружие и мотоцикл.
        - Город знаешь? - спросил второй часовой и, не дожидаясь ответа, пояснил: - Через мост прямо до площади, там справа увидишь.
        Колеса тихо прошуршали по доскам и зарычали по булыжной мостовой. Под вывеской «Военная комендатура» на лавочке сидел офицер в морской форме, у входа стоял матрос с непонятным автоматом на груди. Олег лихо затормозил и по-военному представился:
        - Товарищ капитан-лейтенант, передаю трофейную технику, оружие и документы.
        - Для начала покажи свои.
        Пришлось показать все, включая письма и пакет из полевой сумки. Из комендатуры вышел офицер со звездой политработника на рукаве и строго спросил:
        - Немцев из чего бил?
        - Вот. - Олег вытащил из кармана WIS.
        Дежурный без слов забрал пистолет и передал документы с полевой сумкой политработнику. Переглянувшись, оба офицера вернулись в комендатуру. Тотчас из двери, словно чертики, выбежали матросы и начали подчистую выгребать содержимое коляски. Даже прикрученный пулемет сумели в минуту снять. Скрашивая ожидание и желая немного размять ноги, Олег начал прохаживаться по мостовой. Как-то неожиданно перед ним материализовался матрос с повязкой вахтенного и вернул документы. Дилемму «Уходить или ждать» решил политработник - сев на мотоцикл, он указал на коляску:
        - Запрыгивай, иначе долго будешь плутать по нашим улочкам.
        Какие в данной ситуации могут быть вопросы или предположения? Мотоцикл по диагонали пересек площадь, лихо проскочил несколько переулков и остановился под раскидистыми каштанами. Через несколько минут они вошли в кабинет Первого секретаря обкома партии.
        - Вот он, долгожданный герой! Лично трех немцев уложил и документы в целости доставил. - С этими словами политработник положил на стол полевую сумку и документы погибших. Затем небрежно бросил солдатские книжки немцев.
        Из-за стола вышел рослый мужчина, внимательно посмотрел на серого от пыли Олега с немецким ранцем в руке и крепко обнял:
        - С прибытием! Обойдемся без формальностей, ты третий секретарь комсомола! Комната отдыха на первом этаже, завтра в семь жду тебя на вокзале.
        Битый час Олег с остервенением выбивал из одежды въевшуюся пыль. Надо же так вляпаться! Он отдавал полевую сумку с документами и пакетом как объяснение своего приезда в Пинск! А вышло мгновенное превращение в комсомольского функционера! Как теперь выворачиваться - без малейшего представления об этом самом комсомоле? Горестно вздохнув, отправился в душ, где вымылся сам и постирал несчастный костюм.
        Утром его растолкал один из милиционеров охраны, затем сообща позавтракали в безлюдном обкомовском буфете и начали собираться. Злосчастный костюм оказался сухим и выглаженным. По этому поводу Олег не постеснялся поклониться милиционерам и поблагодарить за заботу. Пора! Он бежал по пустынным улицам в окружении четырех сотрудников НКВД, пересекал парки с благоухающими цветами и перепрыгивал через канавы в частном секторе.
        Привокзальная площадь оказалась запружена людьми. Крики отчаяния или угрозы смешивались с визгом женщин и плачем детей. Громадную толпу обежали стороной и оказались у маленького домика с надписью «Дежурный обходчик». Тотчас открылась железная дверь, дальше они бежали уже вшестером. Галоп по рельсам закончился у выходного семафора, где тихо попыхивал паровоз с тремя вагонами.
        - Тебе в плацкартный. - Милиционер легонько подтолкнул в спину и запрыгнул с товарищами в мягкий.
        Не успел Олег встать на ступеньку, как поезд тихонько тронулся. Мимо замелькали огороды и сады частного сектора, затем загудел мост через реку. На выезде поезд замедлил ход, а стоящий на насыпи милиционер с винтовкой ловко вскочил на подножку вагона. Мчались на зависть курьерским экспрессам, не сбавляя скорость на переездах и не давая предупредительных гудков. Плацкартный вагон оказался забит сверх всякого предела. Люди сидели в проходах или скрючившись в три погибели на полках. Олег устроился на ранце и вскоре задремал под стук колес.
        Проснулся за полдень от резкого торможения. В вагоне полная тишина, люди или спят, или безучастно смотрят в потолок. На всякий случай Олег выпрыгнул из вагона и тревожно посмотрел на небо. Причиной остановки оказался стоящий впереди пассажирский поезд с расстрелянным паровозом, о чем сообщил вышедший следом кондуктор. Пока Олег раздумывал, перебежать в пробитый пулями вагон, или остаться здесь, сцепщик соединил оба состава и паровоз начал набирать скорость.
        Пришлось снова примоститься на ранце и, в надежде уснуть, закрыть глаза. Очень хотел пить, а деревянный ретровагон не предусматривал подобной услуги, воды нет даже в туалете. Жажда заставила вспомнить укладку трофейного мотоцикла. Пехотинец тащил все на себе, а мотоциклисты везли в багажнике коляски. Расположенная вверху двойная крышка позволяла брать вещи, не вытаскивая ранец из гнезда. Объемный, из толстой желтой кожи, с гнездом для фляги, с плоской кружкой. Собираясь в дорогу, он бросил на дно немецкий штык-нож в чехле, не подумав о воде, продуктах в дорогу и ложке с вилкой.
        Вот и Гомель; не дожидаясь полной остановки поезда, Олег ринулся на поиски магазина. Увы, на вокзале лишь ресторан с буфетом да газетным киоском, а выход в город закрыт для транзитных пассажиров. От жажды купил три стакана чая, которые оказались приторно-сладкими и огненно-горячими. В спешке обжигаясь, он едва успел выпить два, как мужчина в железнодорожной форме тронул его за плечо:
        - Товарищ, через минуту отойдет ваш поезд.
        Бежать пришлось к голове длиннющего состава с пробитыми пулями вагонами. Олег едва успел, прыгать на подножку пришлось почти с края платформы, а далее ожидал приятный сюрприз - народ куда-то исчез. Его попутчиками оказались девять девушек, комсомолок-активисток в серо-синих шароварах и полосатых футболках. Они отгородили половину вагона простыней, за которой разместились милиционеры с семьями. На боковой полке появилась пятиведерная бадья с кружкой на цепочке, а рядом стоял зеленый армейский термос. Встретившись с девушками взглядом, он представился:
        - Олег Осипович Антохин, зовите просто Олег. Приехал из Питера и сразу попал к вам на бал.
        Активистки сдержанно хихикнули и по очереди назвали свои имена и должности. Все оказались ВРИО секретарей райкомов с обязанностью передать вывозимые документы в Центральный архив.
        - Товарищ Олег, расскажите о своем подвиге, - попросила девушка по имени Лена и густо покраснела.
        - Подвиге? - удивился он. - На моем счету всего лишь трое, в одного долго не мог попасть, второго убил со страха, а третьего - из ненависти.
        - Наших ребят записали в партизаны, а девушек отправили в тыл, - горестно вздохнула Яна.
        - Не горюйте, красавицы, скоро объявят набор в снайперы! После войны многие похвастаются орденами! - снисходительно заявил Олег.
        Девушки радостно зашумели, на столе появились миски с гречневой кашей, и комсомольский актив дружно приступил к ужину. Снова наступила неловкая тишина, и Олег начал рассказывать о достопримечательностях родного города. Заговорившись, описал в красках памятник Победы и был прерван Иванкой:
        - Правильно сказал товарищ Олег! На войне без жертв не обойтись, мы обязаны увековечить память павших товарищей!
        Девушки принялись шумно обсуждать идею жертвенности во имя спасения товарищей. Каша незаметно кончилась, на столе появились чайники с горячей водой и крутобокий заварной чайник. Взяв кусочек пиленого сахара, Олег вспомнил спринтерский забег по перрону, где стояли утыканные кранами будки с надписью «кипяток». Разговор оживился, и девушки начали рассказывать о себе. Биографии у всех были одинаковы: училась, пошла работать, вышла замуж, вступила в комсомол. Выделялась одна неожиданная деталь. Во время польской оккупации, а девушки говорили именно так, белорусы были серьезно ущемлены в правах. Они платили повышенные налоги, не могли занимать государственные должности, а высшее образование вообще было недоступно.
        Начало смеркаться, и проводник развесил в проходе керосиновые лампы. Девушки ушли мыть посуду, а Олег с удовольствием вытянулся на комковатом матрасе. Как он устал, и сколько за прошедшие сутки произошло невероятных событий!
        Его разбудил бесцеремонный стук в стенку вагона:
        - Воздушная тревога! Выключить свет! Всем немедленно выключить свет! Воздушная тревога!
        Проводники суматошно сдергивали с крючков керосиновые лампы, а вдали пылало зарево горящего Брянска. Постепенно ночная мгла укутала сполохи пожаров, и поезд помчался дальше. После безуспешных попыток что-либо рассмотреть в темноте Олег снова завалился спать и проснулся от непривычной тишины. Вагоны сиротливо стояли на запасном пути под охраной милиционеров с винтовками. Он побежал в домик недвусмысленного назначения, рядом с которым оказался душ с корытами для стирки. Нашлась и гладильня с утюгом, правда, за угольками надо идти в котельную, из которой торчал кран с надписью «кипяток».
        - Товарищ Олег, завтракать! Пшенная каша с мясом! - звонко позвала Лена.
        - Где это мы стоим? - пробегая мимо милиционеров, поинтересовался он.
        - В Орле, и никто не знает, когда и куда двинемся дальше, - последовал ответ.
        Питание из привокзальной спецстоловой можно признать достаточным, но Олег ради девушек отправился в ближайший магазин. Хотелось порадовать и как-то скрасить их скромную жизнь с явно выраженным недостатком денежных средств. Заштатный гастроном вдали от центра поразил обильным выбором и отсутствием очередей. Ценники подсказывали о существовании государственного регулирования. Килограмм черной икры равнялся годовой зарплате инженера. Он не стал шиковать, благоразумно накупив дешевеньких карамелек с пряниками и сушками. Единственным исключением стал китайский чай в алых жестяных коробках.
        - Ой, мы не можем себе это позволить! - увидев разложенные на столе кулечки, воскликнула Яна и попыталась уйти.
        - Это будет не по-товарищески, - возразил Олег и бесцеремонно всучил ей покупки.
        С этого дня девушки надели платья и начали собираться на вечерний чай с конфетами, где тишком играли в подкидного дурака. Постепенно из обращения исчезло слово «товарищ», даже рассерженно шипели при неправильном карточном ходе. Олег не забыл о поручении деда, заглянул в комнату фельдъегерей, которая располагалась на вокзале рядом с отделением железнодорожной милиции. Посмотрев на усталых милиционеров и горку опломбированных почтовых мешков, понял бесперспективность задуманного варианта.
        Поразмыслив, решил зайти с другой стороны и решил сблизиться с обкомовским руководством в головном вагоне. Он стоически выдерживал заседания, где решался один-единственный вопрос. Партийное начальство ежедневно звонило в Москву и добивалось назначения на фронт. После неизменного приказа «ждите» они собирались снова в надежде найти какой-либо убедительный довод. Очередное совещание началось с сообщения о взятии немцами Гомеля.
        - Немецкие войска повернули на юг, а севернее Киева нет наших войск, - произнес первый секретарь и уронил листок.
        - Город под ударом с двух сторон, - шепнул кто-то из членов партбюро.
        Второй секретарь поднял телеграмму и сердито стукнул кулаком по столу:
        - Хуже, товарищи, намного хуже! Южная группа германских войск неожиданно повернула на Крым.
        В купе повисла напряженная тишина, Киеву не устоять, это ясно каждому. Немцы пересекли Днепр и наступают практически с тыла. Резервы успели занять оборону, а новые обстоятельства требуют спешно уходить. Главные силы Киевского военного округа раздроблены и потеряли связь с командованием. Первый секретарь залпом выпил стакан воды и более спокойно сказал:
        - Наша флотилия практически не имеет потерь и идет на соединение с кораблями из Дуная.
        Олег напряженно вспоминал полученную от деда информацию. В конечном итоге корабли уйдут в Ейск, где сформируются в Азовскую военную флотилию. Рассеянные по степи части Красной Армии сдадутся в плен, а белорусские леса станут проклятием Вермахта. Вот он, шанс, и Олег громко заявил:
        - В лесах осталось много пограничников и красноармейцев, скоро появятся стихийные партизанские отряды со случайными людьми во главе.
        - Правильно сказал товарищ! Такое дело нельзя пускать на самотек! - поддержал первый секретарь.
        Областное руководство оживилось и быстренько составило тезисы к очередному звонку в Москву.
        Идея получила поддержку, и вернувшееся начальство село за составление подробного проекта. Олег и здесь сказал свое слово, предложив отправить радистов для непрерывной связи с московским руководством. В результате получился объемный документ, которому прилагался список кандидатов в комиссары партизанских отрядов. Откорректированный вариант напечатали на пишущей машинке и запечатали в знакомый конверт с маркировкой: «НКВД СССР Фельдъегерская служба». Сработало!
        - Позвольте мне, я быстро добегу, - протянул руку Олег.
        - Прием почты на втором этаже обкома, вход с лестничной площадки, - пояснил третий секретарь, которому явно не хотелось относить пакет.
        Легкий, словно во сне, Олег помчался в свой вагон. Вытащив из-под подкладки ранца пакет деда, побежал вприпрыжку через железнодорожные пути и вскоре оказался на привокзальной площади. Пролетка извозчика под цокот копыт довезла до обкома партии.
        - Документ! - потребовал охранник на входе.
        - Вот! - Растерявшись от неожиданности, он показал пакеты фельдъегерской службы.
        - Документ! - невозмутимо повторил милиционер.
        Ни о каких пропусках не было речи, Олег спохватился и достал паспорт с комсомольским билетом. Паспорт остался незамеченным, охранник полистал комсомольский билет, проверил последнюю дату уплаты взносов и открыл калитку. Взлетев на второй этаж, Олег открыл заветную дверь и оказался у приемного окошка. Пожилая женщина профессионально глянула на адреса, тщательно проверила прошивку с сургучными печатями и небрежно бросила пакеты в большую стопку на столе. Затем гулко стукнула железной печатью по квитанциям и сказала:
        - Держите, вам повезло, сегодня ночью в Москву уходит спецпоезд. Товарищ Каганович собирает секретарей обкомов.
        Олег вежливо попрощался и, только столкнувшись на выходе с курьерами фельдъегерской службы, понял смысл слов о поезде и Кагановиче. Партийная почтовая служба давала почти стопроцентную гарантию сохранности, но не являлась синонимом экспресс-доставки. На радостях от выполнения самого важного задания Олег снова сел на извозчика и по пути заехал в гастроном, где купил десять бутылок лимонада под названием «Ситро». Затем не сдержался и добавил самую большую банку китайского чая с изречениями Конфуция и тиснеными золотыми рыбками.
        Позвякивая бутылками в авоське, Олег пролез под очередной платформой с неупакованными станками и увидел свои вагоны в сцепке с паровозом. Поспешив, поставил покупки в тамбур, затем побежал отдавать квитанцию о сдаче пакета.
        - Молодец, правильно мыслишь! - Первый секретарь торжественно пожал руку. - В ближайшее время нас забросят в немецкий тыл.
        Вагоны неожиданно дернулись, прервав похвалу начальства. Возвращаться обратно пришлось уже на ходу, где сразу попал в плотное кольцо девушек.
        - Товарищ Олег, мы вам не барышни из городского парка и решительно отказываемся от буржуазных угощений! - сурово заявила Лена.
        Разве можно быть такими упертыми?! Он от чистого сердца, с желанием сделать приятное! И ухаживает за ними без хамства и ханжества. Пришлось выкручиваться:
        - У нас праздник! Скоро прыгнем на парашютах туда! - и показал пальцем за спину.
        Суровые лица вмиг озарились радостными улыбками, с восторженным криком девушки бросились его обнимать. На шум выглянул милиционер и озадаченно спросил:
        - За что это вы его так?
        Олег приложил палец к губам и многозначительно подмигнул.
        - Значит заслужил! - откликнулась Иванка и лукаво добавила: - И ты, Василич, постарайся, тогда тебя зацелуем.
        Милиционер смущенно кашлянул и скрылся за занавеской. Девушки захлопотали в купейном отсеке, который получил название столовой, боковушку прозвали кухней. Ситро оказалось приторно-сладким, и Олег пил его без удовольствия, зато девушки смаковали, излишне громко обсуждая вкусовые достоинства. Покончив с лимонадом, без перерыва приступили к чаепитию с обсуждением предстоящих героических поступков. Сначала зациклились на парашютах и предстоящих учебных прыжках с вышки, а затем из настоящего самолета.
        Второй этап эвакуации с первого дня превратился в настоящую пытку. От паровоза отцепили вагоны на ближайшем разъезде, где отсутствовали элементарные бытовые удобства. Через сутки их прицепили к пассажирскому поезду с пустыми вагонами и снова бросили на каком-то полустанке. Рельсы гремели от составов, где на платформах рядом с оборудованием сидели сутулые беженцы. Иногда навстречу шли поезда с солдатами, и совсем редко встречались платформы с пушками и танками.
        К изнуряющей неизвестности добавилось резко ухудшившееся питание. Чаще всего девушки приносили хлеб и полный термос квашеной капусты. Порой капусту сменяли соленые огурцы или моченые яблоки. Бурую сельдь с торчащими костями встречали криками ура. Переход на скудное питание не вызвал у людей ни жалоб, ни ропота недовольства, а Олег очень быстро скис. Выдав гневную тираду о зажравшихся тыловиках, отправился в спецстоловую. Склад действительно оказался почти пустым, зато залежалое «почти» можно было легально купить.
        С этого дня началась пора обмана. Чаще всего Олег приносил пятикилограммовые жестянки с яблочным мармеладом, который девушки нарезали тонкими ломтиками. Реже удавалось купить фанерный ящик макарон. Эти продукты входили в перечень довольствия старших офицеров, которых на полустанках никогда не видели. Порой случался полный облом, и Олег шел на привокзальный рынок, где покупал сало с яйцами. В такие дни объявлялся общевагонный банкет, милиционеры приходили с водкой и гармонью. Подвыпившая компания, включая девушек, закуривала «Беломор», прозванный офицерскими папиросами. Некурящие Олег с Василичем уходили за занавеску, где начинали бесконечный разговор «за жизнь».
        - Почему ты выходишь на дежурство с разным оружием? - как-то раз поинтересовался Олег.
        - Действуем согласно инструкции, - многозначительно ответил Василич и тут же пояснил: - Винтовка устрашает, поэтому берем в многолюдные места.
        Логично, людей пугает громоздкая трехлинейка с примкнутым штыком и отбивает желание подойти с досужими вопросами. С «Наганом» вкобуре тоже ясно - часовой вооружен и вместе с тем не внушает страха.
        - В каком случае выходите с автоматом? - продолжал допытываться Олег.
        - Есть особый перечень станций, где бандиты грабили вагоны. Там выходим удвоенным нарядом, пара у вагонов, вторая пара на стульчике у окна не сводит глаз с товарища.
        Олег даже не догадывался, что дежурства так глубоко продуманы! В зависимости от обстоятельств один и тот же милиционер может оказаться вежливым или готовым в любой момент открыть огонь. Захотел разобраться со странным видом автоматического оружия:
        - Почему милицейские автоматы совсем не похожи на «ППД» или «ППШ»?
        Василич загадочно улыбнулся и ответил:
        - Потому что это польский Mors, панские арсеналы переданы под контроль НКВД.
        - Польские патроны закончатся, и останетесь безоружными, - заметил Олег и похвастался: - У меня был WIS, в комендатуру с мотоциклом сдал.
        - Оружие создано царским капитаном Петром Вильневичем, поэтому патрон стандартный, сейчас называется «ТТ».
        - Не может быть! Патрон разработан вместе с пистолетом!
        - Твой отец воевал в империалистическую? - спросил Василич.
        - Нет, - и прикусил язык. Олег хотел сказать: «еще не родился», да вовремя вспомнил о собственном «рождении» ввосемнадцатом.
        - Тогда понятно, у офицеров было много оружия под патроны 7.62х25 и 6.5х50. Петроградский патронный завод выпускал их десятками тысяч.
        Олег не был фанатом оружия и никогда не интересовался патронами, тем более дореволюционными. Но разговор затеял он сам и необходимо проявить внимание:
        - Не понял, на вооружении царской армии были трехлинейки и «Наганы».
        - Эх, молодежь, молодежь! - покачал головой Василич. - Офицеры и казаки воевали собственным оружием!
        - Как это - собственным, а устав?
        - Устав и дозволял. Оружейные заводы принадлежали буржуям и выпускали что хотели. В ходу были самозарядные винтовки Щукина под патрон 6.5х50 и автоматические карабины Квасцова под патрон 7.62х25. Любители щеголяли даже скорострельными пистолетами, но их часто клинило.
        - Погоди, у офицеров с казаками был выбор? Они могли купить оружие или получить казенное? - уточнил Олег.
        - Фу ты, ничего не знаешь! При царе офицеры в любом случае покупали оружие! Казакам было особое послабление, за «мосинку» они платили лишь тридцать пять рублей, остальное гасила казна.
        - И патроны за свои кровные покупали?
        - Патроны сами крутили. Мосин специально сделал донце с фланцем, хоть сто раз перезаряди, а осечки не будет, - пояснил Василич.
        - И гвардия на парадах ходила с разнокалиберным оружием? - не сдавался Олег.
        - Нашел о чем говорить! Твои гвардейцы пижонили вокруг царя в золоченых кирасах, а воевали простые солдатики из второго состава.
        - Точно! - вспомнил Олег. - У Кавалергардского полка на Шпалерной во дворе казармы запасного полка!
        - Твой отец совсем не воевал? - заинтересовался Василич.
        - Воевал, выучился на летчика и бил… этих, басмачей. Я тоже хочу стать летчиком.
        - Вот как! И я Туркестан прошел! Басмачи завидят самолет, с лошади прыг и голову в песок! Голыми руками брали! - хохотнул Василич.
        На другой стороне вагона заиграла гармонь, и оба, словно по команде, встали. Танцы были главным развлечением, парочки умудрялись кружиться в узеньком коридоре вагона без синяков и столкновений. Причем на Олега возлагалась обязанность станцевать с каждой из девушек. Милиционеры ехали семьями, а жены ревностно контролировали мужей. После танцев начиналось хоровое пение, керосин у проводников давно закончился, поэтому расходились в кромешной темноте.
        Все имеет свой конец, вскоре опустел кошелек с полученными у деда немалыми капиталами. Олег занервничал, жить впроголодь он не умел и не хотел. На станции Трофимовка в вагон зашел посыльный с долгожданным сообщением о прибытии в конечный пункт. Едва комсомольский актив выгрузился на бетонный перрон, как поезд покатил в обратную сторону.
        - Куда? А мы? Почему? - панически закричал Олег.
        Ответом послужил прощальный взмах руки первого секретаря обкома. Их бросили посреди степи у маленького рабочего поселка!
        - Нам недалеко идти, но багаж придется разделить поровну.
        Слова посыльного заставили оценить объем ручной клади. Из объемистых узлов выпирали каблуки сапог, торчали валенки, обшитые бархатом ватники и позвякивала железом посуда. Идти пришлось согнувшись под тяжестью неудобной клади. Знойное солнце припекало сквозь одежду, пот заливал глаза, поэтому звонок трамвая показался эхом позабытого Питера.
        - Садимся не спеша, это конечная, до отправления десять минут, - тоном врача заговорил посыльный и добавил в сторону кондуктора: - Беженцы, совсем без денег.
        - Где мы? - сипло спросил Олег.
        - В Саратове, сейчас вас устрою в общежитии сельхозтехникума. Дальнейшие инструкции товарищ Антохин получит завтра.
        Самая обычная общага разделена тюремной решеткой на женскую и мужскую половины. Слабому полу выделили парадную лестницу, а юношам достался пожарный выход. Девушек поселили в двух комнатах на пять коек каждая, зато Олег шиковал по местным меркам в люксе с умывальником. Развесив одежду в фанерном шкафу с гвоздиками вместо ручек, он сел на шаткий стул. Его гардероб состоял из мятого костюма, джинсов и застиранных рубашек без воротника.
        В качестве НЗ[11 - Неприкосновенный запас.] дед выделил парочку трофейных часов. Решив не спешить с продажей и дождаться информации о дальнейшей судьбе, отправился в баню. Ощущение чистоты пришло после четвертого захода в парилку, а парикмахерская у входа в мужское отделение восстановила жизненный тонус. Наутро в отутюженном костюме предстал перед первым секретарем областной комсомольской организации.
        - Пойдешь ко мне вторым секретарем? - без предисловий предложил тот.
        - Лучше дай направление в летное училище, - попросил Олег и добавил в качестве аргумента: - Отец служил в авиации.
        - Все направления аннулированы, - последовал угрюмый ответ. - Наши летчики, танкисты и артиллеристы воюют в окопах. - И неожиданно выкрикнул: - За полтора месяца войны немцы уничтожили всю технику!
        - Видел, фрицев у границы встретил, но война только начинается. Настанет час - и тысячи наших самолетов начнут бить врага! - уверенно ответил Олег.
        - Читал сопроводиловку[12 - Краткая характеристика.], завидую, успел открыть личный счет. А меня не отпускают, - угрюмо ответил комсомольский вожак.
        - Не торопись, вот вернутся ребята с инвалидностью, и настанет твоя очередь, - подбодрил Олег.
        - Отпустят, да в другую сторону. Моих замов отправили в Сибирь - поднимать эвакуированные заводы.
        - Сочувствую ребятам, им предстоит высадиться в чистом поле и запустить производство до наступления холодов. Такое дело по плечу настоящим героям.
        Дед снова оказался прав. Молодых призывников отправляли на восток, а Олегу поручили проводить с ними комсомольскую работу. Право первоочередного прохода принадлежало поездам с заводским оборудованием, и времени для общения было предостаточно. Утром со стопкой газет в руках отправлялся на берег Волги. Скудные сообщения не давали общей картины развернувшихся боев, но он знал главное - война закончится взятием Берлина.
        - На твои выступления перед солдатами приходят даже старые коммунисты! - похвалил первый секретарь обкома комсомола.
        Похвала приятна, если не отягощается дополнительными обязанностями. Олег получил график выступлений перед молодежью заводов и школ.
        Зачастили грозы с ливнями, вместе с ними резко менялась температура воздуха от пятнадцати до тридцати пяти градусов. Насморк с температурой заставили позаботиться о собственном здоровье. Пришлось продать на барахолке одни часы и отправиться в магазин одежды. Выбор на любой вкус: от зимних пальто с каракулевым воротником до простеньких сандалий на кожаной подошве, правда, цены кусачие. Олег уже разобрался с модой, вернее, с тем, что носили обычные люди, и сделал «правильные» покупки.
        Он уже завалился в кровать и сквозь дрему слушал сводку Совинформбюро, когда пришел посыльный с повесткой из военкомата. Олег давно ждал этого момента, даже держал наготове трофейный ранец. Его прадед прошел Финскую и Отечественную, летал на торпедоносце и ни разу не был сбит. Лишь в сорок четвертом, когда над Тютерсом сшиб крылом дерево, пересел на «Бостон». Его «Ил» решили не ремонтировать, оставив памятником с торчащими из крыла ветками. Утром перепроверил собранные вещи и точно в назначенное время постучал в указанный кабинет.
        - Пойдешь на курсы младших политруков. Здесь на Астраханской, в здании Железнодорожного техникума, - не глядя на вошедшего, сказал военком.
        Олег чуть было не расплакался. Он ожидал чего угодно, даже автобат с перевозкой портянок со склада. Но политработник - это чересчур! Со слов деда, комиссары в основном занимались писаниной, именно они, а не командиры, составляли наградные листы. Надо как-то отбиваться и он жалобно попросил:
        - Мне бы в авиацию, с детства мечтал стать летчиком.
        - Могу устроить на авиазавод и подписать бронь, - доброжелательно ответил офицер.
        Намек? Причем чуть ли не прямым текстом! Олег осторожно положил на стол часы и тихо сказал:
        - Лучше поближе к врагу, хочу посмотреть немцу в глаза.
        Подношение соскользнуло в стол, а военком принялся деловито перекладывать папки. Поиск остановился на самой тоненькой с приклеенным машинописным листочком. Внимательно перечитав инструкцию, офицер уточнил:
        - Отправлен на комсомольскую работу с последнего курса Ленинградского автодорожного института Наркомата внутренних дел.
        - Так точно!
        - В таком случае подойдешь, можно считать законченным высшим образованием.
        - Куда подойду?
        - В шестую роту, вот куда! Возвращайся в общежитие и жди сопровождающего. - Пожав руку, военком снова уткнулся в бумаги.
        Что такое шестая рота? В кино девятая рота воевала в Афгане, а чем знаменита шестая? Чапаев командовал дивизией, еще Олег слышал о Железной дивизии, но здесь всего лишь рота. Они сотворили нечто героическое на Халхин-Голе или у озера Хасан? Или это рота личной охраны Сталина? А куда пристегнуть высшее образование? Он что-то слышал о шарашках, где арестованные ученые и конструкторы под дулами пистолетов делали уникальные открытия. Идти охранником в лагеря? Нет, лучше бежать в тайгу. Решив не ломать себе голову, Олег отправился в обком комсомола. По существующим правилам он обязан сняться с учета, но важнее повод для встречи с первым секретарем.
        - Привет, на фронт? Везет же людям, а мне тут штаны протирать, - приветствовал комсомольский вожак.
        - В шестую роту, велели дожидаться сопровождающего, - небрежно ответил Олег и внимательно проследил за реакцией.
        Ровным счетом ничего, без каких-либо эмоций первый секретарь расписался в графе «убыл» ипожелал победы в боях. Нет ничего хуже неопределенности; измучив себя всевозможными догадками, Олег в расстройстве завалился спать. Разбудили его среди ночи. Некто в милицейской форме разрешил сполоснуться под умывальником и затолкал в кузов грузовика. Машина промчалась по спящему городу и остановилась у дома с табличкой «охрана». На сонных ребят торопливо надели темно-синие шинели рядовых, вручили трехлинейки и повели в темноту.
        Нестройно шагая сквозь кромешную темень по закоулкам работающего завода, юноши безуспешно пытались задать хоть один вопрос. Тщетно, вместо ответа их расставили по постам и велели никого не пускать.
        - Куда не пропускать - вперед или назад? - спросил какой-то шутник.
        - Никуда, - последовал лаконичный ответ.
        Рассвет добавил вопросов - ребята стояли жидкой линией оцепления. Олег напрягся: ачто, если здесь забастовка и прикажут стрелять? Вскоре в соседние цеха потянулась толпа рабочих, по гудку новая смена приступила к работе, а отработавшие ночь пошли к проходной. Затем появился разводящий с нестройным отрядом юношей в мешковатых шинелях, а уставший караул отвели в заводскую столовую.
        Сытых ребят построили на заводском дворе и объявили двухчасовой отдых. Какой может быть отдых, если рядом под открытым небом собирают знаменитые «Яки»? Всезнайки двадцать первого века превозносят американские истребители, восхваляя за высокие скоростные показатели. Война отнюдь не соревнования на скорость, на первом месте маневр и мощь удара, в скороподъемности и на виражах «Яку» не было равных.
        На Тихом океане американцы гонялись за Mitsubishi Zero, боевые характеристики которого равнялись «ишачку» - «И-16». Заокеанская доктрина требовала уничтожить как можно больше самолетов врага. У немецких и советских пилотов в приоритете выполнение задания, враг покинул зону - значит, мы победили. Кстати, по кодексу чести Luftwaffe летчики считали победы, а не сбитые самолеты.
        После отдыха Олега поставили у собранного на скорую руку забора. За спиной слышалась какая-то возня, затем заурчал грузовик и резко запахло керосином. Через час неприятно завыл стартер, и после серии громких хлопков злобно зашипел огромный примус. Звук далек от рева реактивного двигателя, но сомнений нет, пакет деда доставлен адресату!
        В реальности английские газовые турбины для катеров были закуплены в октябре сорок четвертого. Через четыре месяца ПВО Москвы получила два полка реактивных перехватчиков. Война заканчивалась, и Сталин приказал модифицировать английскую турбину, затем разработать самолеты нового поколения. Советская авиация получила «МиГ-15», «Ил-28» и «Ту-16», а бывшие союзники подняли в воздух улучшенные «Мессершмитты» с «Хенкелями». Американцы добились улучшения эксплуатационных качеств самолетов за счет деградации летных характеристик.
        Сейчас иная ситуация, простенькую газовую турбину с компрессором типа «беличье колесо» нетрудно поставить на конвейер. Новый «Як-15» станет истинным королем воздуха и обязательно изменит ход войны. К тому же Туполев повторил ход Яковлева и оснастил турбинами свой «Ту-2». Новый самолет получил маркировку «Ту-14», но в серию не пошел по той же причине, что и «Як-15». Оба конструктора попытались модифицировать свои машины и окончательно проиграли конкурентам.
        Глава 3
        Курс молодого разведчика
        Закрытый от постороннего взгляда самолет непрерывно прошипел пять суток, затем его укатили в ангар. У ребят забрали винтовки с шинелями и отпустили по домам. Возвращаясь пешком в толпе молодежи, Олег услышал несколько похожих историй. Одни почти неделю охраняли секретный бронепоезд, другим довелось стеречь стоящий в затоне катер с настоящими ракетами. Но главное, что он узнал, - это не шестая рота, а проверенные люди из комсомольского актива.
        Душевное равновесие восстановилось, и Олег зачастил на городской пляж. Волейбол, плавание наперегонки к противоположному берегу Волги и флирт с девушками выбили из головы тревожные мысли. Среди молодежи ходил слушок о новом самолете-ракете, который однажды воочию подтвердился. Над рекой нечто прошелестело и стремительно унеслось ввысь. Затем самолет более получаса крутил в небесной синеве завораживающие фигуры высшего пилотажа и скрылся за крышами авиазавода.
        Испытывая восторг и чувство гордости за деда, Олег отправился в общежитие пешком.
        - Товарищ Антохин? Олег Осипович? - Военный с майорскими шпалами придержал его у калитки вахтера.
        - Так точно. Вы приехали за мной из шестой роты? - догадался Олег.
        - Пятнадцать минут на сборы, я жду вас здесь. - И офицер вернулся на лавочку.
        Пятнадцать минут? У него все готово, управится в две минуты. Уже сдавая коменданту ключи, Олег упрекнул себя в очередной оплошности. Необходимо забыть слово «офицер», сейчас оно является синонимом «белогвардеец», в армии служат командиры и бойцы.
        - Сколько заплатил? - указав на ранец, поинтересовался майор.
        - Патронами рассчитывался, на прежних владельцев обойму потратил, - как можно спокойнее ответил Олег.
        - Где воевал?
        - Я не воевал, немцев у границы встретил. Пришлось забрать мотоцикл, чтобы не догнали.
        - Хорошо, что шутишь, - улыбнулся майор. - Каков личный счет?
        - Трое, и если быть честным, стрелял словно в тумане, - сознался Олег.
        - Ты стрелял, убил врага и победил! В военной прокуратуре стопка дел на красных командиров, которые не стреляли!
        - Я был не один и без помощи старших ничего бы не смог.
        - Скоро научим науке побеждать. А сейчас советую прикупить продуктов, впереди неделя пути. - Майор поставил точку в разговоре.
        Вместо ответа Олег показал кошелек с полученной в обкоме зарплатой. Сопровождающий без слов его забрал, и они отправились в комендатуру, где новобранцу вручили вещмешок с бытовыми мелочами и сухим пайком на неделю. Затем посетили Военторг, только зашли туда со служебного входа. Майор переговорил с заведующей, и вещмешок пополнился тяжелыми банками и пустым кошельком.
        Дорога в неизвестность началась с речного вокзала, где они сели на пароход до Ульяновска. Сопровождающий проводил Олега в самый низ и указал на деревянную палубу рядом с входом в машинное отделение:
        - Вот твое место, постарайся никуда не уходить, с началом войны ворье обнаглело сверх всякого предела.
        Предупреждение не понравилось, как и предстоящее недельное путешествие со спальным местом на голом полу. Но это временные неудобства, более всего не понравилась обмолвка о военной прокуратуре. Он не хотел служить в роте охраны, тем более оказаться в расстрельной команде. Началась общая посадка, и широкий коридор начал быстро заполняться. Палубные пассажиры деловито огораживали узлами жизненное пространство и приступали к трапезе.
        Под ногами что-то ритмично зашипело, сквозь тихий гомон людей пробились еле слышные шлепки палиц. Пароход отправился вверх по Волге. Скученность и духота сначала раздражали, но вскоре начали слипаться глаза. Примостив вещмешок под голову, а ранец у переборки, Олег замотал лямки на руку и провалился в сон, а среди ночи его осторожно потрясли. Резко сев, он увидел перед собой двоих парней, третий стоял поодаль.
        - По-тихому отдавай вещички, иначе ножичком чик - и отправишься кормить волжских раков, - прошептал ближайший.
        Олег никогда не занимался спортом, за исключением школьных уроков физкультуры. Что он может сделать этой парочке с самодельными финками в руках? Попытаться изобразить один из киношных финтов и получить удар в живот? Отдать, а утром предстать перед майором с опущенными ушами?
        - Сейчас, дайте забрать подарок друзей, - пробормотал он и полез в ранец.
        - Люблю вежливых людей, сапоги не забудь снять, аккурат мой размерчик, - ухмыльнулся вор.
        Нащупав рукоять штык-ножа, Олег со всей силы саданул ближайшего каблуком в пах. Пружинисто выпрямившись, повернулся ко второму и повторил виденный в кино размашистый режущий удар. Тот не ожидал атаки, и лезвие ощутимо прошлось поперек груди. Штык-нож никто и никогда не затачивает, он предназначен для колющих атак, а не нарезки колбасы. Кончик вспорол край полотняной рубахи, и на ткани выступила кровь.
        - Убивают!!! - завопил воришка и опустился на колени.
        Тем временем Олег сбил последнего, прижал лезвие к горлу и грозно прошептал:
        - Только шевельнись - вмиг отрежу глупую башку!
        По трапу загрохотали сапоги ночного патруля. Милиционеры профессионально оценили ситуацию, один спящий никогда не набросится на троих праздношатающихся. Воришек скрутили, а виновнику драки велели идти следом. Их завели в тесную каюту палубой выше и потребовали документы. Воришки достали потрепанные паспорта, а Олег показал комсомольский билет.
        - С Лиговки? - полистав странички, спросил старшина.
        Откровенная проверка заставила улыбнуться:
        - Лиговка за городом на ветке в Петергоф, в центре Лиговский.
        - Где остальные документы?
        - У майора, он меня сопровождает к месту службы.
        Милиционеры сразу потеряли к Олегу интерес, лишь подальше отодвинули штык-нож. Военнослужащие даже в ранге призывника в компетенции комендатуры по закону НКВД не имеют права его задержать. Тем не менее старшина спросил:
        - Ты хотел его убить?
        - Ага, самый изуверский способ - полоснуть тупым лезвием. Пусть штаны снимет, явно мокрые от мужества.
        Милиционеры сдержанно хохотнули, но рану проверили. Убедившись в глубокой царапине, старшина добавил от себя увесистый удар в ухо. Майор зашел без стука, уверенный и бодрый, словно не ложился спать. Предъявив документы, сухо спросил:
        - С собой только трофейный штык-нож или пистолет в ранце затерялся?
        - Пистолет сдал в комендатуру, - спокойно ответил Олег.
        - Вот так зашел и отдал?
        - Я приехал на мотоцикле с пулеметом, документы погибших и немецкие солдатские книжки сдал старшему политруку.
        Ответ заставил милиционеров посмотреть на Олега с уважением. Война только началась, и фронтовики в тылу еще не встречались. Сопровождающий вложил штык-нож в ножны, демонстративно застегнул ранец и приказал:
        - Отправляйся досыпать и впредь постарайся никого не убить!
        - Я и так постарался, - буркнул Олег.
        Не успел он закрыть дверь, как в каюте послышались удары с жалобными стонами воришек. Сейчас другая методика допросов и принуждений к чистосердечному признанию. Внизу произошли изменения, ближайшая баррикада узлов оказалась расширенной, куда его сразу позвали:
        - Давай к нам, солдатик, вместе удобнее и веселее.
        Вместе действительно оказалось и удобнее, и веселее. Можно спокойно оставить вещи и прогуляться по палубам. Скооперированное общество выкладывало харчи на общий стол, и обед дополнялся свежими овощами и фруктами. Время коротали рассказами о жизни. Крестьяне жаловались на председателей колхозов, которые не хотели выписывать справки, без которых не пускали торговать на рынках. Вздыхали по поводу цен на мануфактуру и кожу, мол, новую одежду не каждый год сошьешь, а сапоги и подавно.
        Майор навещал подопечного раз в день, они выходили на корму и молчали. Обычно сопровождающий выкуривал три папиросы подряд и уходил, но однажды пригласил в буфет. В шумном прокуренном помещении народ пил дешевое пиво, которое в двадцать первом веке назовут «живым». Майор заказал чай с бубликами и задал невинный вопрос:
        - Как я понял, ты умеешь управлять мотоциклом.
        Сейчас личный транспорт в большой редкости, мотоциклы с автомобилями в свободной продаже, но цены запредельны. Олег выложил сразу оба удостоверения и успокоился, тема проработана с дедом, поэтому спокойно ответил:
        - Я входил в состав институтской команды при автомотоклубе Осоавиахима.
        - На Л-11 гонял?
        Снова ловушка! Эта модель в шестьсот кубиков выпускалась только для армии и пожарников.
        - Нет, у нас были спортивные «Ленинград-8», я в мотокроссах участвовал.
        Он действительно много гонял по карьерам. Покупая сыну мотоцикл, родители потребовали свести до минимума поездки по городу и оживленным трассам.
        - И грузовиком можешь управлять?
        Здесь у Олега было намного больше опыта и снова благодаря родителям. Очередная просьба подкинуть денежек завершилась предложением заработать самому. Он не стал клянчить, а устроился водителем «Газели». Заработка за время каникул вполне хватало на весь семестр.
        - Запросто, ездил по городу и за городом по бездорожью, - уверенно ответил он.
        - Это хорошо, у нас мало шоферов, а опытных с навыком вождения в большом городе вообще нет.
        Олег отмолчался, сейчас машин в городах почти не видно, на улицах трамваи да лошадки тащат повозки. Майор не спеша попивал чай да разглядывал публику. Порой с прищуром смотрел на троицу прилизанных личностей, поедавших большую горку раков. Перехватив изучающий взгляд Олега, с легкой усмешкой спросил:
        - Как думаешь, кто они?
        - Трудно сказать, на заводе не работают, это точно.
        Майор неожиданно захохотал, поперхнулся крошкой бублика, откашлялся и тихо сказал:
        - Перед тобой Комарицкий, Васильев и Шпитальный.
        - Артисты? - предположил Олег.
        - Инженеры! Создатели скорострельных пушек! Неужели никогда не слышал?
        - Откуда? В институте и школе о них не говорили.
        Майор попросил еще два стакана чая и принялся обгрызать бублик, а получив заказ, неожиданно спросил:
        - Ты хорошо стреляешь?
        Олег размышлял о судьбе реактивного самолета. Возвращение конструкторов авиационных пушек свидетельствовало о завершении летных испытаний. Спохватившись, неуверенно ответил:
        - На стрельбище ходил в середнячках, а мотоциклиста сбил с третьего выстрела.
        - Странный ты, разбитной парень, перед милицией не робеешь. С другой стороны, словно маменькин сынок, не куришь и путаешься в бытовых мелочах.
        Вынеся вердикт, майор потерял к Олегу интерес, перекуры на корме прекратились, сопровождающий даже не заглядывал на палубу. В Ульяновске отметились в комендатуре при речном вокзале, а во второй половине дня сели на идущий в Пермь пароход. Они снова прошли до начала посадки. Олег сразу нырнул на самую нижнюю палубу, ибо альтернативой для пассажира без места была открытая палуба.
        Наученный горьким опытом, сразу после отхода перезнакомился со своими соседями. Поколебавшись, присоединился к группе речников, которые возвращались после перегона буксиров. Компания оказалась слишком веселой, утро начиналось с «Жигулевского», а вечером заправлялись «Крымским» портвейном. От назойливых предложений выпить его спасла группа бабулек. Отругав «беспутных», даже пару раз хлопнув кого-то полотенцем, они забрали Олега в свой коллектив.
        Путешествие по рекам закончилось в предрассветном тумане. Они вышли на плашкоут у обрывистого берега, а сверху с криками спускалась группа женщин. Нимало не стесняясь в выражениях, они чихвостили капитана за то, что он на подходе не давал гудков. Попытка оправдаться: «Я пришел точно по расписанию, а гудками всю деревню разбужу!» - встретила яростную ругань в адрес дурацкого расписания, никчемного капитана с напоминанием о прошлом опоздании в полтора часа. Следом за женщинами спустился солдат и услужливо взял у майора походный чемоданчик. Наверху у самого обрыва их ожидала пролетка. Заключительный этап поездки занял три дня с двумя ночевками в сельских школах.
        Вступление в армейскую жизнь показалось каким-то неправильным. Писарь при штабе сначала зачитал некое подобие правил поведения, затем вручил книжицы под названием «строевой» и «дисциплинарный» устав РККА. Олег расписался на листке под названием «Воинская присяга» иотправился на поиски вещевого склада. И снова сюрприз - ему вручили три комплекта форменной одежды. Кроме обычной из чертовой кожи дали комплекты из габардина и диагонали, а фланелевые портянки прилагались к яловым сапогам!
        Явно офицерское обмундирование снова заставило внутренне напрячься. Пехотные петлицы немного успокоили, а кожаный ремень дореволюционных времен вызвал недоумение. Фляга с котелком оказались эмалированными с обшивкой из тонкого сукна и окончательно отбили желание что-либо понять. Получив обмундирование, Олег начал примерку и сконфуженно признался:
        - Я никогда не пользовался портянками.
        - В носках, что ли? - указав на хромовые сапоги, спросил старшина и приступил к обучению.
        Неправильность продолжилась в парикмахерской, где его подстригли под полубокс. Затем душ с последующим облачением в форму и фотографированием на документы.
        - А теперь куда идти? - спросил Олег, вставая с неудобной табуретки.
        - Для новичков казарма номер четыре, затем беги в столовую, до конца ужина осталось полчаса, - пояснил фотограф.
        Метровая цифра четыре над входом исключала ошибку, но внутри снова полная ерунда. Три просторных помещения с койками, ленинская комната с трибуной и рядами стульев. Похоже на казарму, только нет дежурного с обязательными дневальными. Даже в санатории на входе сидят строгие тетеньки, а тут вообще никого. Олег открыл дверь с табличкой «каптерка», с одной стороны длинная вешалка для одежды и полочкой для обуви, напротив полупустые стеллажи. Нерешительно потоптавшись, для очистки совести пару раз позвал дневального и бросил на пол вещмешки с ранцем.
        Столовая добавила впечатление абсурда, столы под белыми скатертями, фаянсовая посуда и полный комплект приборов. Помещение занято почти на треть, и все без каких-либо знаков различия в петлицах. Но главное заключалось в поведении: за исключением нескольких человек бойцы пользовались только ложками. Было смешно наблюдать, как человек черпает макароны и ест руками треску под польским соусом, а рядом лежат вилка с ножом.
        В казарме уже находились люди, и Олег поспешил хоть как-то прояснить свое будущее. В спальной комнате, где он оставил вещи, находилось всего трое.
        - Здравствуйте, я вновь прибывший, зовут Олегом, фамилия Антохин, - представился он с порога.
        - Петр, а это Николай и Василий, мы трое прибыли сюда неделю назад из Благовещенска.
        - Дальневосточники?
        - Нет, я харьковчанин, они из Киева, нас после призыва увезли на советско-японскую границу.
        - Как там япошки, не балуют?
        Петр сразу стал серьезным, подошел к Олегу вплотную и тихо сказал:
        - Голову из окопа не поднять, вмиг получишь от снайпера пулю.
        - Неужели все так печально?
        Ребята принялись рассказывать о японских укреплениях, протянувшихся по сопкам сплошной стеной. Доты, капониры, многоэтажные форты и замаскированные гнезда снайперов. Японцы внаглую разгуливают вдоль границы и справляют нужду под советскими пограничными столбами. Вместе с тем пограничникам и красноармейцам нельзя высунуться из окопа, стреляют сразу, причем прицельно.
        - Неужели командиры терпят такой беспредел? - недоверчиво спросил Олег.
        - Терпят? - горько усмехнулся Николай. - Приказ: «Не поддаваться на провокации, за невыполнение расстрел».
        Петр поспешил сменить тему разговора и начал рассказывать о соседях. В этой спальне жили одиннадцать человек, недостающие восемь сейчас на вечерних занятиях. Две соседние тоже полупустые, так что Олег волен устроиться где угодно. В гарнизоне строгий распорядок с полным отсутствием взводных и ротных командиров. Завтра утром он получит индивидуальное расписание и сам все поймет.
        Машинописный листок начинался со слов: «Учебная рота разведки РККА», ниже: «Расписание занятий красноармейца Антохина О.О.». Олег поздравил себя с правильным выбором: нет более почетного дела, чем ходить во вражеский тыл за языком или секретными документами. Расписание прояснило ситуацию с тремя комплектами формы, указывая место, время и тип обмундирования. К примеру, на проводимую дивизионным комиссаром политучебу необходимо приходить в габардине.
        Первый день начинался с мотодрома, где Олегу предложили назвать части мотоцикла. Бодрое перечисление быстро споткнулось о непонимание. Сейчас иная терминология со всякими пистонами и роликами. Кое-как разобравшись, инструктор сначала проверил вождение на змейках, затем отправил в скоростной пробег по лесу. Отсутствие отбойников и деревья впритирку с трассой заставили сбавлять скорость, но при всей осторожности Олег умудрился установить местный рекорд.
        На автодроме долго гоняли по эстакадам, колейным мостам и воротам. После переполненных машинами питерских дворов проверка показалась легкой забавой. Вместо кросса его отправили за хлебом в райцентр. Сорок километров в обе стороны Олег преодолел менее чем за час, а приехав, самодовольно заявил:
        - Могу и быстрее, только двигатель попросит переборки.
        Услышав это, начпрод молитвенно сложил ладошки и попросил:
        - Семеныч, по-дружески прошу, поставь ему высший балл и больше никогда не посылай в город! Он ниже шестидесяти ездить не умеет!
        Просьбу удовлетворили в сей же миг, заменив автомото на минное дело, что не могло не обрадовать Олега. Чем быстрее он пройдет курс обучения, тем раньше окажется на фронте. Пройдя индивидуальный курс по видам взрывателей, оказался в одной группе с Петром. Начиная рассказывать про образцы немецкой армии, преподаватель неожиданно сказал:
        - У них самые безопасные мины, которые могут придумать военные.
        - Я слышал о прыгающих! - не сдержался Олег.
        - Отличный пример! Она рассчитана на бегущего человека, если идти шагом, мина не сработает.
        Слушатели недоуменно переглянулись, а усмехающийся преподаватель повесил на доске плакат времен Первой мировой. Принцип оказался действительно примитивным: жестянка в жестянке, а между ними небольшой заряд пороха. Если при активации запала человек не уберет ногу, то отделается легким толчком в ступню, а мина после этого станет безопасной. В целом немецкие заграждения нельзя назвать никчемными, но серные запалы быстро отсыревали и выходили из строя. У Красной Армии более разнообразное минное оружие, и преподаватель развернул плакат:
        - В империалистическую войну ГАУ решило использовать даже брак. Инженеры придумали оригинальный взрыватель под любой негодный корпус снаряда.
        Идея действительно оказалась потрясающей, запал активировался от нажатия, растяжки или электроимпульса. В базовую платформу вворачивался снаряд без взрывателя. Причем мультистакан позволял использовать любой калибр от семидесяти шести до двухсот десяти миллиметров. Хитрая задумка могла использоваться в качестве управляемого фугаса или обычной мины. В противопехотном варианте боевая часть сначала выстреливалась на полметра, а затем взрывалась. Против танков применялась кумулятивная мина с дальностью полета в тридцать метров. По сути это был прототип немецкого «Панцерфауст 30», догадался Олег и улыбнулся. Он попытался напомнить деду о фаустпатронах, но тот недовольно ответил:
        - Абсолютно ненужная хрень, сейчас на ствол винтовки надевают насадку и стреляют кумулятивным зарядом «ВКГ-40». Твой «фауст» стридцати метров в танк не попадает, а наш заряд прицельно летит за полусотню.
        Каждый день преподаватель преподносил слушателям очередную новинку. Порой это оказывалось достаточно простое дополнение к противотанковой мине, которое поражало площадь в триста квадратных метров. Иногда разговор заходил о настоящих шедеврах типа фугасных огнеметов или радиоуправляемых минах.
        Минное дело увлекло Олега, но вскоре казарма заполнилась и начались полномасштабные занятия. В расписании появился совсем необычный предмет под названием «тарабарский язык».
        - Вы можете оказаться среди мирных жителей, причем обстоятельства потребуют от вас сохранения в тайне своей национальности. Как вы будете общаться?
        Вопрос преподавателя сначала поставил в тупик, затем посыпались различные предложения. Одни выдвигали идею воспользоваться мимикой и жестами, другие заготовить бумажки со словами или буквами.
        - Разведчик не должен обращать на себя внимание, - подсказал преподаватель.
        - Среди нас нет знатоков иностранных языков, - заявил один из слушателей.
        Это действительно так. В казарме собрались выпускники почти всех институтов Советского Союза с различными специальностями, кроме филологов и медиков. Олег невольно усмехнулся, он единственный с незаконченным высшим, за что получил кличку «Студент». Насладившись замешательством аудитории, преподаватель подкинул еще одну подсказку:
        - Вы должны разговаривать, а не кривляться и совать друг другу в нос всякие записочки.
        - В таком случае надо говорить как можно тише и быстрее, - предположил один из слушателей.
        - Верно, плюс ко всему следует придать речи схожесть с известным языком. Возьмем слово «привет», добавим к слогам звук «ио» иполучим «прииоветио», созвучное с итальянской речью.
        Понятное дело, народ принялся азартно осваивать псевдонемецкую тарабарщину. Не заставили себя ждать и занятия по немецкому языку, которые проводил немец-антифашист. Он раздал рукописный словарь на сотню слов и начал мордовать артикуляцией.
        Первое занятие по стрелковой подготовке началось с казуса. Раздав винтовки, инструктор приказал их разобрать и собрать. Разобрать получилось, Олег подглядывал за действиями соседей и сумел разложить на столе детали. Зато со сборкой ничего не получилось, все давно закончили и недоуменно смотрели на «творчество» товарища.
        - Я не умею собирать винтовку, - честно признался Олег.
        Без единого слова упрека инструктор пояснил порядок действий и приказал двадцать раз разобрать и собрать. Урок пошел на пользу, на последней разборке и сборке руки действовали автоматически. Но самое неприятное произошло в казарме.
        - Что-то наш студент темнит о своем довоенном прошлом, - подозрительно сказал Петр.
        - На осоавиахимовском стрельбище занятия начинаются и заканчиваются разборкой и чисткой оружия, - поддержал Николай.
        Надо объясниться, но как? Движение «Стреляй по-ворошиловски» пользовалось у молодежи огромной популярностью и было обязательным для всех. Опыт Олега ограничивался тиром с мелкашкой в руках. Есть выход! У Юрки дома был настоящий «Наган» сдарственной табличкой вместо левой щечки. Они с пятого класса разбирали раритет времен Гражданской войны до самого последнего болтика.
        - У нас в Автодорожном институте Наркомата внутренних дел стреляли только из «Нагана», - как можно увереннее заявил Олег и замер в ожидании ответной реакции.
        - И планеристы с парашютистами сдают зачет с револьвером, - неожиданно поддержал Василий.
        Первые стрельбы полностью реабилитировали Олега. С пяти выстрелов он выбил сорок восемь очков и перешел в группу снайперов-подрывников. Если с минами уже было понятно, то тонкое дело снайпера требовало основательной подготовки. СВТ и 91/30 стреляли примерно одинаково, обе винтовки были с чоком[13 - Сужение канала от казны к дульному срезу.] и на восьмистах метрах давали эллипс четыре на шесть сантиметров. А дальше шли значительные отличия.
        Снайперский вариант 91/30 снабжался глушителем и стрелял специальным беспламенным патроном с утяжеленной пулей. Соответственно ПБ[14 - Прицел бесшумный.] изначально разрабатывался для 91/30. Автоматика СВТ не выдерживала отдачу усиленного патрона, по этой причине на винтовку Токарева устанавливали более дешевый ПУ[15 - Прицел универсальный.], применяемый в танках и артиллерии. Крепление под штык-нож не позволяло фиксировать глушитель. По словам преподавателя, промышленность освоила выпуск ПББС[16 - Прибор бесшумной беспламенной стрельбы.] под стандартный патрон, но в школе их пока нет.
        - Вы расскажите нам о методах борьбы с немецкими снайперами? - заинтересованно спросил Олег.
        - У них снайперов нет. Доктрина молниеносной войны не предусматривает окопных боев.
        - И снайперского оружия нет? - уточнил один из слушателей.
        - По данным нашей разведки, в германском арсенале хранится две тысячи винтовок «Маузер 98» сполуторакратным оптическим прицелом ZF-15.
        - Это оружие империалистической войны! - воскликнула часть слушателей.
        - Неужели немцы не могут сделать более мощный прицел? - зароптали другие.
        - Стрелку «Маузера 98» не поможет даже телескоп. На четырехстах метрах эллипс рассеивания двадцать на тридцать два сантиметра, - улыбнулся инструктор.
        Далее он разъяснил, что среди офицеров существуют клубы снайперской стрельбы. Это нечто схожее с охотничьими клубами, только убивают людей. Разработан даже кодекс правил, который обязан соблюдать каждый член клуба. Тем не менее к реальным снайперам эти любители пострелять отношения не имеют. Они не знают даже прописных истин маскировки.
        Надо отметить высокий профессионализм преподавательского состава. Они обучали и развивали творческое мышление слушателей. На занятиях стрелков устроили конкурс по созданию самодельной снайперской винтовки. Исходным материалом служил прицел ПЕ[17 - Прицел Емельянова.], который стоял на советских бомбардировщиках, и чешская винтовка. Минер выставил все известные взрыватели и предложил придумать мину для подрыва железнодорожного моста.
        Каждый вечер Олег вместе с друзьями усаживался рядом с репродуктором и внимательно слушал сводки Совинформбюро. Красная Армия отступала, но его интересовала информация о воздушных боях. Сообщений о бомбежках Москвы и Ленинграда нет, а количество сбитых немецких самолетов росло день ото дня. После прослушивания сводки они ставили стулья в круг и приступали к обсуждению новостей. Но сегодняшний вечер пошел наперекосяк, посыльный из штаба зачитал приказ о срочном сборе, причем всей семерке.
        Каждый слушатель учебной роты с нетерпением ждал этой минуты. Ребята тоже обрадовались, а затем заспорили. В свое время Олег присоединился к троим, затем к дружной четверке примкнул Володя из Нижнего. Через пару дней еще присоединились Осип и весельчак Костя. Каждый сделал это добровольно, исходя из личных симпатий. Почему сбор только им? Почему приказано прибыть в «старой» одежде? Или их отчисляют? В таком случае почему без вещей? Вопросы росли снежным комом, а офицер у штаба без разговоров посадил в грузовик.
        - Думы отбросить и спать! - на правах старшего по возрасту приказал Костя.
        Хорошо сказать спать, да как это сделать на тряской дороге в кузове полуторки? Олег вытащил из кучи матрас, укрылся другим и закрыл глаза, но очередная колдобина больно саданула по ребрам.
        - Эй! Пассажиры! Хватит дрыхнуть, приехали! - разбудил насмешливый голос.
        Сонные ребята неловко слезли с грузовика и поплелись в дощатый склад, где получили ушанки с валенками, ватные штаны и фуфайки. Затем их накормили полноценным обедом с настоящим наваристым борщом.
        - Одеваемся и выходим строиться!
        Новый приказ вызвал всеобщее удивление, здесь не юг, но октябрь был теплым. За окном зарокотали двигатели, и отряд заторопился - они полетят на самолете! Самолетом называлось нечто динозавроподобное с рвущимися из двигателей алыми факелами. Завидев цепочку пассажиров, экипаж побросал наземь папироски и полез по лестницам на свои места. Отряд подвели к бомболюку и шутливо посоветовали:
        - Занимайте только плацкартные места.
        На доски поперек фюзеляжа не так просто взобраться! Олег еще пыхтел в попытке принять удобное для гуманоида положение, как внизу раздался скрежет и створки люка закрылись. Оказавшись в кромешной темноте, друзья начали перемещаться на ощупь. Далее последовало несколько часов сплошного кошмара с дующим из неизвестных щелей ледяным ветром и невероятной болтанкой во всех направлениях одновременно. Но вот самолет ощутимо ударился колесами о землю, а открывающиеся створки позволили рассмотреть бледные лица друг друга. Кто-то из экипажа заглянул в бомболюк и весело крикнул:
        - Заправка самолета! Перекур два часа! Желающие могут позавтракать в летной столовой!
        - Нам и здесь хорошо, - ответил за всех Олег и положил голову на чей-то валенок.
        Эмоционально второй этап полета оказался сложнее первого. Через многочисленные щели пробивался дневной свет, заставляя пассажиров тревожно следить за изгибами хлипкой конструкции. Наконец колеса снова ударились о взлетно-посадочную полосу, и повеселевший отряд шумно вывалился из бомболюка. Прилетели!
        - Хлопцы! Вокруг снег! - удивленно воскликнул Николай.
        К самолету лихо подрулила полуторка с брезентовым тентом, из кабины выглянул полковник в буденовке и приказал:
        - В машину! Бегом! Буржуйку растопите!
        После самолета кузов показался уютным и обжитым. Брезент изнутри утеплен войлоком, посередине привинченная к полу чугунная печь, у кабины ящик с углем и дровами для растопки.
        - Вигвам на колесах, а Чингачгук за рулем! - растапливая печь, пошутил Осип.
        Шутка понравилась, за рулем действительно сидел представитель казахских степей. Послеполетное напряжение исчезло, и все засмеялись. Полуторка петляла меж заснеженных холмов; измученный ночным перелетом Олег незаметно уснул.
        Машина остановилась у неказистого домика с вывеской «Гарнизонная баня». Рядом вросшая в землю кочегарка, а поодаль покосившийся барак. С противоположной стороны виднелся залив в окружении гранитных скал.
        - Ладога! - невольно воскликнул Олег.
        - Разговорчики! - прикрикнул полковник. - Всем мыться, на выходе вас ждет парикмахер и новое обмундирование.
        Мылись с шутками, отряд на берегу Ладожского озера, что подразумевает скорый поход в тыл врага. Высмеяли даже вонючее дегтярное мыло, которое выдали вместо ставшим привычным земляничного. Продолжали шутить в креслах парикмахеров, которые словно забыли полубокс, выстригали узкий чуб. Раздевалка заставила озадаченно примолкнуть, их ожидали стопки серой немецкой униформы.
        - Одежду подбирать строго по размеру! - приказал незнакомец с ефрейторской нашивкой на рукаве.
        Подштанники до колен и нижняя рубаха неприятно кололись плохо обработанным льном. Портянки поднимались выше края тяжелых ботинок и прикрывались брезентовыми обмотками под названием гольфы. Форма вызывала ощущение неловкости, которое усилилось после навешивания противогаза с брезентовой сумкой и прочими котелками.
        - Выходи строиться! - приказал «ефрейтор».
        Тоненькая шинелька с суконной кепочкой почти не грели, и отряд невольно начал поеживаться. Долго стоять не пришлось, из-за угла казармы показалась давешняя полуторка, а вышедший из нее обер-лейтенант представился:
        - Я заместитель командира отряда, прошу обращаться «товарищ лейтенант».
        Строй переглянулся - в коротком обращении отчетливо прозвучал акцент. Из кузова грузовика спрыгнул еще один «немец» сгромоздкой радиостанцией и автоматом «МП-28» на шее.
        - Наш радист Сурен, - представил новичка «ефрейтор». - Я ваш командир с кличкой Моряк. Фамилии, имени и звания нет.
        Далее свершилось совсем непонятное - «товарищ лейтенант» раздал всем служебные книжки красноармейца и приказал:
        - Прошу всех проверить правильность заполнения и положить в левый нагрудный карман.
        На Олега смотрела его собственная фотография, с именем-отчеством тоже нормально, а фамилия Кислов подтверждала «правильность». «Товарищ лейтенант» оценил всеобщее молчание легкой усмешкой и раздал немецкие солдатские книжки:
        - Их держите в правом кармане, иначе нам всем ende[18 - Конец (нем.).].
        Знакомство завершилось вручением немецких карабинов, и отряд с командиром во главе побежал по заснеженной дороге. После очередного поворота открылся обычный рыбколхозный причал с подводной лодкой. Друзья начали поглядывать на Олега, но тот лишь пожимал плечами. В музее ВМФ перегону подводных лодок из Ленинграда на Север посвящен большой стенд, так что лодка под маркировкой «С-3» могла действовать на Ладоге.
        Хлипкий трап вывел на нос, где чернел открытый люк загрузки торпед. Далее началось упражнение на ловкость. На узенький до невозможности трап не помещалась ступня. Оружие и гирлянда амуниции на спине цеплялись мертвой хваткой за всевозможные загогулины.
        - Как они затаскивают сюда торпеды, если человек не может пролезть! - рассерженно прошипел набивший шишку Владимир.
        - Это аварийный выход, а вход с другой стороны, - ехидно ответил Моряк.
        Олег постарался пролезть аккуратно и смог избежать встречи с устройством для загрузки. Оказавшись в отсеке, он поразился свободному пространству перед торпедными аппаратами. За спиной высокие стеллажи с торпедами и двухъярусные койки между ними. Над головой громко бухнул люк, следом лязгнули задрайки и заскрежетали задвижки. Олег невольно вжал голову в плечи и шагнул под неведомую конструкцию. Взгляд зацепился за шильдик на английском языке, он отошел к электродвигателю - здесь шильдик на французском. Невероятно, лодка иностранного производства, причем оборудование с механизмами из разных стран!
        Поход в неизвестность продолжался семь дней, и предположение о Ладоге растворилось само собой. Они сидели в одиночестве без какого-либо контакта с экипажем. Будильником служил рокот дизелей и шум вентиляторов проветривания отсеков. Звонкий стук в межотсечный люк оповещал о доставке завтрака, обеда или ужина. Скучать не приходилось, с утра до вечера непрерывной чередой шла тренировка в тарабарском языке. Как правило, друзья пересказывали сюжеты советских фильмов. Олег никогда их не видел и пересказывал «Мушкетеров» Дюма. Но вот очередной обед прервался скрежетом верхнего люка.
        - Собирайтесь на выход, они уже близко, - негромко произнес невидимый в темноте человек.
        Со всех сторон послышалась суетливая возня с чертыханиями по поводу завалившегося противогаза или исчезнувших ботинок. Но вот отряд построился перед торпедными аппаратами. Моряк проверил снаряжение и начал по одному выпускать наверх. Звезды! Ветерок! Как мало надо человеку для счастья! К подводной лодке подошло пропахшее рыбой суденышко, и отряд начал перебираться через невысокий фальшборт. Следом передали несколько чемоданов, а последними оказались две дамочки. Олег попытался рассмотреть их лица, но его бесцеремонно оттолкнули. С рыбацкого судна на подводную лодку быстро перебрался неведомый отряд и бесшумными тенями скрылся в люке торпедного отсека.
        В устье реки состоялась еще одна пересадка, на этот раз они оказались в трюме самоходной баржи. На рассвете крышка люка сдвинулась в сторону и шкипер приказал:
        - Uitgang, snel![19 - Выходите, быстро! (нидерланд.)]
        Баржа уткнулась носом в берег, поэтому прыгать пришлось с разбега. Моряк устроил еще одну проверку внешнего вида, после чего вывел на проселок. Вскоре по пыльной дороге устало шагало отделение немецких солдат с зевающим во весь рот обер-лейтенантом. В свое время Олег мечтал побывать в Голландии, но окружающий пейзаж напрочь отбил охоту. Слева высокая дамба закрывала вид на реку, справа глубокая канава отделяла проселок от геометрически ровных квадратов вспаханных полей. Скукота.
        Маленький отряд мерным походным шагом прошел по центральной улице какой-то деревни. Пустошь и неестественная тишина. Завидев «немцев», одинокий прохожий шмыгнул за угол. Пару раз в окнах глинобитных домов мелькнули бледные лица. Сейчас совсем иная Голландия, большинство пассивно отсиживаются, меньшинство добровольно вступают в войска Вермахта и СС. В сорок пятом союзники разрушат дамбы, и море смоет глинобитные домики. Побежденным выставят счет за каждый квадратный сантиметр как жилой площади, так и свинарников. В результате Западная Германия оплатила строительство добротных кирпичных особняков, коровников с прочими хозяйственными постройками.
        Шли долго, даже останавливались на двадцатиминутный привал. После полудня впереди показался небольшой город, но отряд свернул на боковую улицу и вышел к закрытым воротам. Местный ополченец услужливо открыл скрипучую створку, и отряд через пустынный плац прошел в казарму. Долгожданный отдых! Обильная еда! Рыбный супчик с овощами, гора картошки с хорошо обжаренной свининой и молока сколько влезет! После душа с вонючим дегтярным мылом получили чистенькую одежду и завалились спать.
        Утреннее солнышко с зеленой травкой настроило на лирику, завтрак с творогом, сыром и колбасой призывал к философским размышлениям. Увы, на построении прозвучал приказ:
        - Дальше едем на машине! Студент за руль, четверым слева взять на кухне армейские термосы!
        На улице стоял грузовичок с тентом, внешне напоминающий полуторку. Из кабины вышли полицейские, несколько театрально передали обер-лейтенанту пачку документов и укатили на велосипедах. Олег с Петром откинули задний борт и невольно сделали шаг назад: вглубине сидели давешние дамочки с горкой чемоданов.
        - Не задерживаться! Термосы ставим ближе к кабине, сами рассаживаемся вдоль бортов, карабины ставим на пол у колен, - подстегнул Моряк.
        Олег поторопился осмотреть забавный грузовичок, хотел открыть капот, но обер-лейтенант прикрикнул:
        - Не тревожь «Мерседес», на сегодня это лучший и самый передовой грузовик в мире.
        Марка говорит сама за себя, жаль, при разделе поверженной Германии вся техническая документация досталась союзникам. Олег послушно сел за руль, изнутри кабина показалась примером аскетизма - голое железо с обшитым брезентом сиденьем. Простенькая панель со спидометром на дурака. Шкала от десяти до сорока пяти в зеленом, а далее до семидесяти в сером секторах. Затем начиналась красная зона с отсечкой на цифре восемьдесят пять.
        Двигатель завелся с полуоборота, но тарахтел не меньше полуторки «ГАЗ-ММ». Олег плавно тронулся с места и покатил, следуя указаниям обер-лейтенанта. Первое время он не разгонял машину быстрее тридцати километров в час. Причина не в предусмотрительной осторожности, просто колдобины на проселке могли выкинуть из кабины.
        - Здесь направо и далее по центральной улице на выезд из города, - указал маршрут обер-лейтенант.
        Почти пустынные улицы с унылыми прохожими создавали впечатление тотального траура. Далее началась мощенная булыжником дорога с редкими телегами на обочине. Олег добавил газа, и скорость легко преодолела шестидесятикилометровый рубеж.
        - Сбавь до пятидесяти! - приказал обер-лейтенант.
        - Приборную панель специально поставили между водителем и пассажиром? - огрызнулся Олег.
        - Разумеется. Устав Вермахта запрещает нижним чинам проявлять инициативу. Особо прытких отправляют в штрафные роты, - последовал спокойный ответ.
        Дорога стала улучшаться, вскоре впереди показались домик, шлагбаум и немецкие солдаты с бляхами полевой жандармерии на груди. Пограничный пост! Олег непроизвольно проверил карабин под левой рукой. Обер-лейтенант уловил движение и по-прежнему спокойно сказал:
        - Остановишься рядом с офицером, но не менее пяти метров от шлагбаума. Двигатель выключить, без моего приказа ничего не делать.
        Плавно притормаживая, Олег четко поставил передние колеса на широкую белую линию. Обер-лейтенант вышел из кабины, показал какие-то документы и повел пограничника к заднему борту. Затем взял у Олега солдатскую книжку и отнес вместе с остальными в домик полевой жандармерии. Стрелки сошли с дороги и устроились на вкопанной у обочины лавочке.
        - Сначала откроют шлагбаум, затем заводишь машину, - возвращаясь в кабину, предупредил обер-лейтенант.
        Неужели все так неправдоподобно просто? Олег вел машину по бегущему в окружении лип бетонному шоссе и размышлял о невероятном проникновении отряда в глубокий тыл Германии. Начальный этап еще можно понять, компартия Нидерландов оказывала всяческое содействие вплоть до развала СССР. С погранцами тоже понятно, переговорили со старшим, проверили документы подчиненных и катитесь дальше. Но где бдительность бюргеров?
        Отряд беспрепятственно ехал на юг, с заправками на бензоколонках. Проезжая через город, они останавливались у комендатуры, где липовый обер-лейтенант отмечал документы. На обед останавливались у кафе, где на талончики заполняли едой термосы. Затем офицер с Олегом заходили в зал, но обедали за разными столами. Ощущения не из приятных, жуешь и вздрагиваешь от любого шума или тупо смотришь под ноги при появлении официантки.
        Самая страшная кара начиналась по вечерам. Получив в комендатуре направление, обер-лейтенант останавливался на ночлег по указанному адресу. Офицеру предоставляли комнату с удобной кроватью, а Олег укладывался на раскладушке у двери. Завтрак и ужин входили в перечень услуг, а главным препятствием являлся туалет. Из опасения нарваться на разговор с хозяевами приходилось проскальзывать в коридор тихой мышкой. Если в туалет уходил офицер, Олег с карабином у ноги становился на охрану портфеля. Роль оловянного солдатика спасала от разговора, порой вызывала жалость хозяйки, а однажды милая девушка одарила поцелуем, показала язык и вышла, покачивая бедрами.
        - Сегодня мы спешим, гони во всю мощь, - очередным утром сказал обер-лейтенант.
        - Во всю мощь не получится, на скорости за семьдесят машина скачет козлом, - недовольно ответил Олег.
        Тем не менее он гнал на пределе сцепления колес с асфальтом. На третьей скорости преодолевал подъемы и, почти не притормаживая, скатывался вниз.
        - За поворотом пограничный пост. Развернешься и подъедешь к КПП задом, - с ледяным спокойствием предупредил обер-лейтенант.
        За дальнейшими событиями Олег наблюдал через зеркала заднего вида. Сначала состоялся продолжительный разговор с офицером полевой жандармерии. Затем из машины буквально вытолкали дамочек. Поездка не пошла красавицам на пользу, чумазые, с растрепанными волосами, в мятых платьях они напоминали бомжих. При этом обе оказались в наручниках! Неожиданно офицер полевой жандармерии влупил одной из женщин оплеуху и бросил под ноги разорванные паспорта.
        Освободившись от наручников, дамочки пробежали нейтральную полосу и оказались в объятиях двух мужчин. Швейцарский пограничник вежливо переждал эмоциональный всплеск со слезами радости, затем записал в гроссбух имена и вернулся на пост. Обер-лейтенант тоже не спешил и сел в кабину после отъезда легковушек на той стороне.
        - Теперь назад в Мюнхен, - последовал приказ.
        Олег ожидал окончания эпопеи с путешествием по Германии, поэтому недовольно проворчал:
        - Мюнхен на востоке.
        - Нам всем нужна информация и отдых, а там есть удобное местечко.
        Удобным местечком оказался гараж с пристроенным к боксам жилым домом и уютной спальней на чердаке. Хозяин дома и гаража оказался очень разговорчивым. Не зная ни слова по-русски, он проводил с разведчиками по нескольку часов в день. Общение более походило на монолог с яростной руганью фашистов и хвалы в адрес Красной Армии. Через пару дней на чердак заглянул обер-лейтенант:
        - Студент, собирайся, для тебя есть особое задание.
        У ворот гаража стоял шикарный черный автомобиль с обилием хромированных накладок. «Хорьх»! Звезда германского автопрома после войны засияла на другом берегу океана.
        - Он лучше «Опель Адмирала»? - не скрывая восторга, спросил Олег.
        - Фирма «Опель» принадлежит американцам и не пользуется у нас популярностью.
        Обер-лейтенант положил в багажник чемодан, а Олег с трудом сдержал невольную усмешку. Вступив в борьбу с фашизмом, активист Коминтерна еще не представляет той глобальной катастрофы, которая ожидает его родину. Осторожно закрыв водительскую дверь, рискнул возразить:
        - Но «Опель» остается самым массовым автомобилем.
        - Глупости, на первом месте «DKW»! Поехали на Главный вокзал. - Увидев непонимание, добавил: - Я покажу дорогу.
        На улицах Мюнхена были машины, другими словами городской трафик не охарактеризовать. У центрального входа стоял одинокий «Майбах», и Олег припарковался рядом. Обер-лейтенант начал изображать дожидающегося начальство адъютанта и нервно вышагивал между входом и машиной. Вскоре рядом остановился навороченный «Мерседес», и всполошенная группа помчалась на перрон.
        Олег с интересом наблюдал за привокзальной жизнью. Одни спешили по неведомым делам, другие стояли на автобусной остановке, и ни одного праздношатающегося. Громкая ругань у дверей заставила посмотреть в зеркало заднего вида. Приехавший на «Мерседесе» важный военный чин отчитывал вокзальное начальство, ругал адъютанта и чуть ли не бил шофера. Те пытались объясниться, что вызывало еще больший гнев. Но вот кто-то высказал дельную мысль и указал на шофера, чем вызвал раздраженный ответ со смехом. Адъютант подбежал к обер-лейтенанту и принялся о чем-то умолять.
        Чемоданы быстро уложили в багажник, и «Хорьх» резво рванул с места. Говорят, Мюнхен большой город, но машина вылетела на автобан через пятнадцать минут. Олег не спешил придавить педаль, хотя скорость в девяносто была взята почти незаметно. Шины звонко отсчитывали стыки бетонных плит, а «Хорьх» уверенно преодолел сто двадцать. Неширокая дорога с толстыми кленами на обочине призывала к благоразумию, и Олег решил больше не разгоняться.
        Гнали чуть более часа, затем машина свернула в город и остановилась у местного вокзала. Адъютант куда-то сбегал и вернулся, сияя медным чайником. Багаж вынесли на перрон сообща, счастливый начальник снял с руки часы, посмотрел на Олега, но отдал обер-лейтенанту:
        - Держи подарок, Adler[20 - Орел (нем.) - псевдоним разведчика.] догадался о твоей национальности.
        - Что в таком случае я должен был сказать?
        - Не забивай голову всякой ерундой, - улыбнулся обер-лейтенант. - В любом варианте в Рейхе второй раз тебя не наградят.
        - Слушай, лейтенант, зачем придуман весь этот цирк с обменом? - Олег показал на чемодан неведомого начальника у переднего сиденья.
        - Придумай другой вариант встречи простого лейтенанта с человеком из окружения фюрера.
        Гонка по автобану оказалась прелюдией к серии обменов. На этот раз ездили всем отрядом на грузовичке. В большинстве случаев невинные встречи случались в кафе или пивном баре. Порой машина останавливалась на дороге, якобы помогая голосующему автолюбителю. Но вот у обочины подобрали некого бюргера в шляпе, и обер-лейтенант приказал:
        - Закончили, теперь гони на юг!
        Олег погнал, а югом оказалась деревушка на склоне горы с видом на Адриатическое море. Партизаны-словенцы переодели отряд в шаровары с короткими курточками и перевезли на крохотный островок. На следующую ночь с лодки «С-1» высадилась смена, а отряд Моряка через полторы недели ступил на причалы благоухающего персиками города Поти.
        Глава 4
        Первый бой
        На этот раз летели с «плацкартными» местами. Через фюзеляж тянулся узенький мостик с перильцами, соединяя кабину пилотов с башенкой стрелка. Разведчики с шутками-прибаутками забрались в бомболюк и сразу переползли к стопке матрасов под башенкой стрелка. Дневной полет с обзором вниз и вверх обещал добавить уйму эмоций. Однако горный пейзаж быстро надоел, и ребята принялись делиться впечатлениями от прошедшей операции. Олегу не терпелось похвастаться часами, а Selza[21 - Марка немецких часов.] в золотом корпусе вызвала бурю восторженных поздравлений.
        - Ну-ка, расскажи, за что тебя немецкие товарищи так высоко оценили, - потребовал Василий.
        Врать не хотелось, и всю правду нельзя сказать, пришлось выбирать нейтральный вариант:
        - Один антифашист опоздал на поезд, и мне пришлось мчаться до следующей станции. В результате обогнали два поезда.
        - Мне тоже приходилось нагонять верхом на рысаке, - похвастался Осип.
        - Я заглянул в шифровальную книгу Сурена, - неожиданно заявил Владимир. - Представляете, она на армянском языке!
        Разведчики начали вспоминать различные эпизоды поездки через Германию. В первую очередь отметили высокий уровень жизни, достигнутый за счет порабощенной Европы. Немного поговорили о немецких солдатских книжках, которые исчезли после выезда из Голландии. Не забыли и дамочек, которые въехали в Германию с немецкими документами как жены пилотов Люфтваффе, а покинули в качестве депортированных швейцарок.
        - На каком языке они разговаривали? - поинтересовался Олег.
        - С нами говорили по-русски, между собой вроде по-французски, - ответил Василий.
        - Они специально спровоцировали офицера. Худенькая что-то ему сказала и была готова получить оплеуху, - заметил Костя.
        - Зато швейцарские пограничники сразу схватились за карабины и не проверили паспорта, - добавил Николай.
        Постепенно разговор перешел на обсуждение положения на фронте. Все огорченно называли потерянные города, а Олег откровенно радовался. Немцы не смогли войти в Крым, а фронт стабилизировался по линии Ростов - Курск - Вязьма. Гитлеровцы не смогли блокировать Ленинград, хотя серьезно угрожали Мурманску. В сводках Совинформбюро пели дифирамбы «красным соколам», особенно истребителям и штурмовикам.
        Самолет вышел к побережью Каспия, и после дозаправки в Астрахани отряд оказался на знакомом аэродроме. Их никто не встречал, а обшитый фанерой автобус доставил прямиком в баню. И снова сюрприз: враздевалке вместо одежды югославских партизан лежала форма морских летчиков. На приготовленном для Олега комплекте сверкали золотом наградные часы, прочие личные вещи исчезли. Трансформация в офицеров послужила поводом для новых шуточек, причем больше всех досталось Олегу. Если у остальных на рукавах сверкали узкие полоски, его китель украшали капитанские нашивки.
        - Так нечестно, - притворно возмущался Петр, - он самый младший по возрасту и единственный среди нас студент.
        На этом сюрпризы не закончились, их отвезли в городскую гостиницу, где расселили по одноместным номерам. Наутро прибежал посыльный из комендатуры и раздал зеленые квадратики из плохой бумаги, затем из финчасти пришел лейтенант с зарплатой. В результате разведчики получили солидные деньги с увольнительной запиской в качестве документа.
        Никто не страдал наивностью. Им предложено гульнуть, а отсутствие начальства не подразумевало бесконтрольность поступков. В райцентре нашлось два ресторана, один на первом этаже гостиницы и привокзальный, так что выбор изначально предопределен. Они получили качественную еду под коньячок, оркестр с репертуаром Вертинского и девушек за соседним столом с бутылкой боржоми. Трезвенников и язвенников среди разведчиков не было, но никто не хотел спать пьяным бревном рядом с красивой женщиной.
        Возвращение в учебную роту порадовало удобной спальней на семь коек, встречей с оставленной одеждой и украшенной бумажными флажками новогодней елкой. У Олега из занятий убрали тарабарский язык, добавив огневую подготовку в движении и умение маскироваться. На первой встрече инструктор одной фразой обозначил цель предстоящих тренировок:
        - Догоняя или убегая, нельзя палить куда ни попадя. Тебя должны бояться, иначе победа достанется врагу.
        - В лесу между мной и противником будут деревья, в такой ситуации практически невозможно попасть, - возразил Олег.
        - В корне ошибочное мнение! Если глаза видят цель, стрелок обязан ее поразить.
        - Убегая, на дистанции в пятьдесят метров ты должен спрятаться, сменить позицию и ударить с фланга, - добавил наставник по маскировке.
        На стол легло два пистолета странной формы, и Олег не удержался от вопроса:
        - Что это? Никогда не видел ничего подобного.
        - Перед тобой «ТТ» образца тридцать девятого года, разработан по заказу ГРУ, - пояснил инструктор по огневой подготовке.
        Наставник по маскировке положил на стол две короткие трубочки и добавил:
        - На армейском варианте глушитель смещал центровку, и выстрел срывал коробку затвора.
        - Изумительная по простоте и надежности конструкция позволяет прицельно стрелять на двести метров. - В завершение инструктор высыпал патроны.
        Наставник по маскировке зарядил пистолеты и передал Олегу:
        - Обойма на пятнадцать патронов, два пистолета позволяют стрелку провести успешную атаку и скрыться от преследователей.
        Начали с отработки стойки, грудью к мишени, руки прямо вперед на уровне плеч. Первое упражнение заключалось в стрельбе с пяти метров по газетному листу, и завершилась полным успехом. Второй лист повесили в десяти метрах, а после пристрелки началось обучение «танцевальному» шагу. Олег непрерывно перемещался и стрелял, стрелял и стрелял до полного одурения. Звонкое эхо подвальных стен молотом било по голове и отражалось колокольным перезвоном в ушах.
        Занятия по маскировке начались с учебного стенда, где Олегу предлагалось выбрать позицию. Затем наставник приводил в действие громоздкую конструкцию из зеркал, которая позволяла оценить обзор. Приоритетом считалось отсутствие скрытых секторов обстрела, по которым мог подобраться враг. После многочисленных неудач Олег недовольно заявил:
        - В таком случае надо забраться на дерево!
        - Глупее не придумаешь! - засмеялся наставник. - В природе не существует таких деревьев!
        - Позицию можно оборудовать и прикрыть маскировочной сеткой.
        - Тем самым нарушить естественную структуру кроны, что сразу бросится в глаза.
        - В наблюдатели подбирают выпускников лесотехнической академии? - ехидно спросил Олег.
        - Сразу видно горожанина! - снова засмеялся наставник. - У «нормальных» деревьев всегда просматриваются ствол и толстые ветви.
        - Неправда! Ель плотно укрывается лапами!
        Вместо ответа его отвели в лес и предложили создать укрытие. Увы, пришлось признать собственную неправоту. Частокол тонких веток серьезно препятствовал при подъеме вверх. О площадке и говорить нечего, установка даже простенького сиденья потребовала очистить от веток более полуметра ствола. В результате получился ограниченный обзор, а манекен просматривался без бинокля с полукилометра.
        - Увидел свою елочную игрушку? Твой снайпер уязвим, при желании противник без труда захватит его живым.
        Олег в очередной раз убедился в высоком профессионализме преподавателей, но продолжал высказывать собственные идеи. Он человек более развитой цивилизации и просто обязан чем-то помочь. Например, полностью отсутствовала физподготовка, не говоря о занятиях по рукопашному бою. Именно это он спросил во время занятий по тактике.
        - Более смешного вопроса невозможно представить! Разведчик желает дать шанс своей жертве! Вас учат бесшумно двигаться и метко стрелять! Подберитесь сзади, приставьте ствол к виску и тихо шепните: «Hande hoch»[22 - Руки вверх (нем).].
        Затем Олегу напомнили о пистолетах с глушителем как самом весомом аргументе, исключающем рукопашную схватку с врагом. Пришлось согласиться - щелчок бойка с последующим шваркающим звуком веника по асфальту намного тише драки. Против лома нет приема, против пули подавно.
        На этот раз приказ собраться у штаба застал Олега на практических занятиях по выбору места для засады внутри зданий. Короткие сборы с поездкой на аэродром завершились посадкой недалеко от Евпатории. Судя по наградам на груди экипажа и многочисленным заплаткам на крыльях и фюзеляже, самолет участвовал в боевых вылетах. Моряк с Лейтенантом встретили отряд дружескими объятиями и познакомили с новым радистом, якутом по имени Николай. После бани вместо ожидаемой немецкой формы их ожидали коричнево-зеленые френчи с брюками и короткими сапогами.
        - Офицерская, времен Керенского! Прикинемся белогвардейцами! - захохотал Владимир.
        - Ты кожанки на волчьем меху посмотри и шапки-ушанки из овчины. Нам лютый мороз нипочем! - восторженно воскликнул Костя.
        На построении раздали красноармейские книжки с новыми фамилиями, затем сытно накормили и отправили спать. Закат принес разведчикам настоящее потрясение: им раздали парашюты с зашнурованными вещмешками и провели краткий, но емкий инструктаж. Подводную лодку не назовешь удобным видом транспорта, но прыгать с небес в темноте не назовешь удовольствием.
        - Почему у нас не было предварительных тренировок? - как можно спокойнее спросил Олег.
        - По статистике на первом прыжке наименьший процент травматизма, - ответил инструктор.
        Врет или успокаивает - времени на выяснение не оставалось, у крыльца остановился автобус, и водитель требовательно засигналил. На летном поле ревел моторами гигантский четырехмоторный самолет с открытой боковой дверцей.
        - Как называется это чудо? - не удержался от вопроса Николай.
        - «Пе-8» вдесантном варианте, - ответил борттехник и, хлопнув по плечу, добавил: - Не дрейфь, у товарища Сталина точно такой самолет.
        Десантный? Два ряда по шесть алюминиевых кресел! Или это дальнобойный самолет? Молотов летал в Шотландию на «Пе-8» тридцать шестого года постройки, когда за океаном только начали проектировать «крепости». Олег с интересом осмотрел узковатый фюзеляж с одним квадратным иллюминатором. Перед кабиной пилотов за занавеской две койки для отдыха экипажа во время полета. Мощная батарея скорострельных пушек гарантировала защиту от атак вражеских самолетов. Самолет по всем параметрам превосходил «крепости», но во время войны его не выпускали. На «Ил-2» и «Пе-8» стояли одинаковые двигатели, возможности завода не бесконечны, а штурмовики имели бесспорный приоритет.
        - Студент, готовься к прыжку! - Приказ Моряка вырвал из дремы.
        - Куда? - не понял спросонья Олег.
        - Вниз! - под дружный хохот ответил командир.
        - Один? Что я там буду делать?
        Инструктаж обрадовал доверием и напугал полной неизвестностью, словно предстояло прыгнуть в океанскую бездну.
        - На все про все даю двадцать минут! Давай! - Моряк напутствовал дружеским толчком в спину.
        Бортинженер поднес к двери вещмешок и по сигналу красной лампы открыл дверь. Зеленой лампы Олег не увидел, под ногами мелькнула шнуровка, а рывок стропа вырвал из самолета в ночь. В лицо ударил обжигающий ветер, а сознание не могло определить, где верх, где низ. От сильного рывка лязгнули зубы, и он прикусил язык. Боль вернула рассудок. По инструкции требовалось крикнуть «Мама», затем сосчитать до десяти и снова крикнуть «Мама». Несколько суетливо Олег выбросил запасной парашют и прислушался к звуку улетающего самолета. Один, совсем один!
        Неожиданно ослаб проходящий под штаниной строп, осталось десять метров. Он едва успел свести ноги, как сильный удар опрокинул навзничь. Надо погасить оба купола, но вставать совсем не хотелось. Самолет вернется через двадцать минут! Мысль о товарищах заставила подняться. Первым делом вытащил из кармашка фонарик под названием «жучок» ипод жужжание крошечного генератора обошел место приземления.
        Самый обычный луг и маловетрие обещали безопасную высадку друзей. Осталось за малым, три красных и два зеленых фальшфейера зашипели яркими искрами. На всякий случай Олег расшнуровал вещмешок и закрепил на себе необычную портупею. В двух кобурах уже лежали пистолеты, а накладные кармашки хранили запасные обоймы и глушители. Сосредоточившись на экипировке, он пытался отогнать от себя волнение. Как бы точно пилот ни вышел на сброс, парашютистов разнесет на несколько километров.
        Главное оружие снайпера называется «91/30», фактически немного измененная драгунская винтовка. А ему положили в фанерный футляр снайперский вариант винтовки Мосина! У нее дальность прицельного выстрела два километра, что требует ввода поправочных коэффициентов. Пришлось шарить в потемках по закоулкам футляра, таблицы нашлись в торцевом карманчике.
        Фальшфейеры начали гаснуть, и Олег бросил на опаленную траву еще один. По инструкции для сбора отряда надо зажигать тоненькую «шипучку» сдальностью видимости в пять километров. Но друзья могут оказаться в лесу, поэтому он решил перестраховаться.
        - Свои! - Голос из темноты заставил вздрогнуть.
        - Коля? Как ты сумел так быстро притопать с радиостанцией на горбу? Снаряжение почти полсотни кило!
        - Бери больше! Один велосипед[23 - Велосипед - мобильный генератор с педальным приводом.] под двадцать!
        - Повезло тебе почти в самый центр угодить, - улыбнулся Олег.
        - Не везение, а опыт! Я затяжным прыгал, - не принял шутливого разговора Николай.
        - В Осоавиахиме занимался парашютным спортом?
        - В Китае напрыгался! Сначала служил в охране товарища Чан Кайши, затем перешел в разведку при его штабе.
        Советская власть активно поддерживала Народную партию Китая, личная охрана правителя - лишь малая часть этой помощи. Самураев били наши танкисты с артиллеристами, а летчики в тридцать шестом умудрились утопить японский авианосец. С началом войны советское присутствие значительно уменьшилось. Англо-американские политики воспользовались моментом и возжелали прибрать к рукам весь Китай, а Чан Кайши легко пошел на сделку. Политбюро незамедлительно переориентировалось на Мао Цзэдуна. В итоге генералиссимус бежал на Тайвань вместе с русской женой и Народной партией.
        - Здесь будешь выступать в роли японца? - поинтересовался Олег.
        - Шутишь? Японец в провинциальной Германии! Все инстанции немедленно доложат в Берлин, и меня повяжут в течение получаса.
        - Ну и что, скажешь на корявом китайском, мол, заблудился в горах, а сюда попал случайно.
        - Не ерничай, по-китайски я чисто говорю и японский хорошо знаю. У нас много общих слов с маньчжурами и айнами.
        - Ты был в Японии? - искренне удивился Олег.
        - В Пусане, окончил школу унтер-офицеров, - похвастался Коля.
        - Это Корея.
        - Японцы считают ее своей исконной территорией, как немцы Прибалтику.
        - Что вы тут о Прибалтике говорили? - Из темноты вышел Владимир с парашютом на плечах. - Я на островах служил еще до присоединения к СССР.
        Олег зажег тоненький фальшфейер, который сразу начал плеваться искрами. По виду самый обычный бенгальский огонь, за что и прозван «шипучкой». Владимир с Колей занялись своими вещмешками, а Олег достал «жучок» иотправился собирать ошметки сгоревших сигнальных огней. Странная получилась высадка. Прыгали без реальной парашютной подготовки, в вещмешке оружие с небольшим запасом патронов. Сухой паек на два дня с довеском в виде большой пачки чая, килограмма пиленого сахара и упаковки сухого спирта.
        Спать пришлось в спартанских условиях прямо на земле, подложив под голову вещмешок. Олег долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая давний разговор деда с матерью. Оба смотрели по телевизору какой-то военный фильм, и она начала возмущаться недальновидностью Сталина:
        - Разве можно до такой степени не доверять людям? Вот и проморгал немецкое вторжение.
        - Наши разведчики были только в Германии или вели работу во многих странах? - с невинным видом поинтересовался дед.
        - Рихард Зорге тоже предупреждал!
        - Предупреждал, даже прислал копию плана «Кантокуэн» по захвату наших земель от Иркутска до Владивостока.
        - Впервые слышу! - резко ответила мама.
        - Японцы собирались начать войну в июле сорок первого. Англо-франко-турецкое вторжение под названием «Острие копья» было запланировано на май сорок первого.
        - Но они ничего не сделали, а немцы сосредоточили войска вдоль наших границ!
        - Вот уж неправда! Дивизии Вермахта находились в Пруссии, англо-франко-турецкие силы сосредоточились от Черного моря до Термеза.
        - В таком случае почему Япония не поддержала немцев? - заинтересовалась мама.
        - Вмешался американский сапог. Они исторически не сильны в политическом пасьянсе и некстати наложили на Токио санкции, - хохотнул дед.
        - Ответом послужила атака на Гавайи?
        - На самом деле японцы высадили десант на Филиппины, которые были колонией Штатов.
        - Сначала уничтожили американский флот, затем без помех захватили острова, - догадалась мать.
        - Примерно так, но первым шагом был отвод семимиллионной армии от границы с СССР.
        - Погоди, ты сказал о предполагаемой атаке французских войск, но к этому времени немцы уже взяли Париж.
        - По договору с Токио колониальные войска беспрепятственно покинули Индокитай и перешли под командование Лондона.
        - Все равно Сталин должен был опасаться сосредоточения немецкой армады под боком у СССР, - настаивала мама.
        - Страна была во враждебном окружении, политики решили сосредоточить войска на Украине, оставив в Белоруссии лишь две армии.
        - Даже Польша планировала военную интервенцию, а Сталин скучковал все танки на границе с Румынией.
        - Проблема в иной области. Немецкий Генштаб регулярно информировал наше посольство обо всех перемещениях войск, а разведка это подтверждала.
        - Они обманывали под предлогом посадки в Пруссии десанта на Англию! - догадалась мама.
        - Группе армий «Юг» до места сосредоточения всего триста километров. Разведка вовремя подняла тревогу, но подготовиться не успели.
        Стремительное вторжение Олег видел своими глазами. Немецкую орду встретили лишь пограничные заставы, никто не побежал назад, никто не поднял руки с мольбой о пощаде. Вот с разведкой ГРУ намного сложнее, о ее работе он никогда не слышал, не читал и не видел кинофильмов. Первое задание поразило продуманным нахальством. Открыто на грузовике пересечь Третий рейх! До подобного действия не каждый додумается! Немного пофантазировав о предстоящем задании, он поглубже натянул ушанку и заснул.
        Огромный луг в окружении гор! Красота! И спалось хорошо безо всяких мешков и палаток. Невероятно, но кожанка на меху оказалась универсальной одеждой, достаточно поджать колени - и спи в уютном коконе. Налюбовавшись пейзажем, Олег повернулся на другой бок и встретил взгляд Моряка.
        - Проснулся, Студент? Стропы с подвеской в вещмешок, парашюты туго скатать и за спину, - последовал приказ.
        - У меня снайперская винтовка Мосина.
        - Понесешь на плече. Открой футляр и продень ремешок в специальные вырезы.
        Снова начинаются странности, начальство на ногах, а почти половина отряда продолжает спать. Лучше всех устроился радист: сложив парашюты конвертом, он получил полноценный спальный мешок.
        - Может, пойдем навстречу? - тихо спросил Лейтенант.
        - Нет, они с первой встречи должны знать, с кем имеют дело, иначе огребем проблемы, - ответил Моряк.
        О чем это они? Олег выпрямился и сразу увидел приближающуюся группу мужчин в невероятной одежде. В первую очередь это короткие штаны из овчины мехом наружу с кожаными тесемочками ниже колена. Поверх длиннополого кафтана из грубого сукна на плечах накидка и тоже мехом наружу. Наряд завершали сапоги с узким голенищем и обычная папаха. В каких краях он приземлился?
        - Вы русские, - уверенно заявил мужик с чапаевскими усами. - Я Штепан, а это Ярослав, мы отведем вас к ущелью.
        - Откуда вы узнали, что мы русские? - поинтересовался Моряк.
        - Зачем узнавать? - пожал плечами Штепан. - Англичане нас продали и сидят на острове, словно мыши в половодье.
        - Вы хорошие солдаты, на себе проверил. Меня можете называть белочехом, а Ярослава красночехом, он воевал в Красной гвардии.
        - Русский освоили в плену, - тоном врача сказал Моряк и спросил: - Почему решили, что мы пойдем в ущелье?
        - Больше некуда, другая стройка очень далеко, - ухмыльнулся Штепан.
        - Не волнуйтесь, все пастухи подрабатывают контрабандой, и мы не исключение. Нужное вам ущелье проходили тысячу раз, - успокоил Ярослав.
        - Когда закончат строительство моста? - перешел на деловой тон Моряк.
        - Откуда нам знать? - пожал плечами Штепан. - Мост обходим стороной, а немецкие друзья с гестапо не дружат.
        Начальство с пастухами сели в кружок и начали согласовывать маршрут и оплату. У чехов главным оказался широкоплечий мужик с гуцульскими усами, а Ярослав со Штепаном выступали в роли переводчиков. Олег занялся укладкой парашютов, но кое-что из разговора уловил. Аборигеном предстояло не просто вывести отряд к некоему мосту. Речь шла о прикрытии из авангарда и арьергарда, а сам маршрут предусматривал возможность ускользнуть от возможных преследователей.
        - Наши горы очень старые, пойдем не тропами, а тайными пещерами, - успокоил Ярослав.
        - У нас совсем нет воды и еды, а лазить по пещерам с большими рюкзаками очень опасно, - заявил Моряк.
        Ответом послужил дружный смех, который завершился пояснением Штапана:
        - На телегах поедем. Собирайтесь, сегодня отдохнете в нашей веснице[24 - Деревня (чеш.).], а завтра утречком отправимся в путь.
        - Продукты купите у нас, а воды в горах достаточно. Будете пить целебную, за которую богатеи платят большие деньги, - добавил Ярослав.
        По дороге в чешскую деревню Олег раздумывал о предстоящем задании. Пастухи-контрабандисты говорили о некоем мосте, который строят через ущелье. О диверсии нечего думать, у него нет ни взрывчатки, ни взрывателей. Вероятнее всего, предстоит отслеживать движение поездов, что косвенно подтверждают большие запасы чая и сахара.
        Они действительно ехали на подводах, причем почти в кромешной темноте, если не считать подвешенных к оглоблям керосиновых ламп. Разведчики устроились на телегах с продуктами или контрабандным товаром и, глядя в темноту, нервно перешучивались. Эмоций наглотались всласть. Дорога в пещеру начиналась в центре деревни, вход находился в колодце на тридцатиметровой глубине! Олег судорожно вцепился в цепь и не реагировал на требования раскачать бадью, чтобы перебраться в подсвеченную лампой узкую щель. От полного конфуза спас пастух - он подцепил его длинным посохом и вытащил за шиворот.
        Путешествие сквозь горы продолжалось пять дней. Пещеры выходили в глухие ущелья, а после нескольких километров под открытым небом отряд снова втягивался в темное подземелье. По всем признакам, тайная дорога существовала столетия, ибо в местах отдыха стояли деревянные столы с лавками, а спальные места оборудованы удобными лежаками.
        - Все, для вас дорога заканчивается здесь, - Штепан указал на появившееся впереди светлое пятно. - Раньше мы проходили через это ущелье, а сейчас приходится делать кругаля.
        Разведчики побежали к выходу, каждому хотелось увидеть цель предстоящего задания. Из долины выходила железная дорога и пересекала нижнее ущелье по строящемуся мосту, а далее рельсы упирались в конец другого ущелья. Олег присмотрелся к непонятному тупику и понял. Забетонированная площадка и опалубка вдоль крутых склонов с многочисленными опорами по центру свидетельствуют о строительстве тайного завода! Никто не долбит горы, прагматичные немцы возводят цеха в удобном ущелье!
        - Они строят секретный завод! - невольно вырвался крик.
        - Ну-ка, дай посмотреть на то, что ты увидел! - Моряк бесцеремонно оттолкнул Олега.
        В горах был только комплекс цехов по строительству ракет «ФАУ-1», который впоследствии перешел на выпуск «ФАУ-2». По кинофильмам это известно каждому, а что дальше? Олег аккуратно высунулся поверх начальственного плеча и еще раз осмотрел мост и строительную площадку в тупике. Нет, в голове никаких мыслей, как и воспоминаний. О каких-либо тайных операциях советской разведки он никогда не слышал.
        Сделав несколько шагов назад, он устроился на камне и вспомнил рассказ профессора с кафедры авиационных двигателей. В начале войны правительство дало указание срочно создать высотный сверхскоростной истребитель. О немецких «ФАУ» тогда еще не слышали, и конструкторы опирались на возможности наших корифеев авиационного двигателестроения. Конкурс выиграло КБ Сухого, построив самолет «Су-5», а перед появлением «ФАУ-2» прошел государственные испытания «Су-7». Самолеты получились весьма оригинальными. Конструктор добавил к обычному двигателю ускоритель, что давало возможность сбивать ракеты на подлете.
        Отсюда вывод - знал Генштаб о возможной угрозе и заранее принял меры по перехвату. Эскадрилью «Су-5» передали в ПВО Москвы, после чего производство свернули. «Су-7» дальше опытного образца не пошел. Ко времени появления ракет расстояние от столицы до линии фронта превышало радиус действия «ФАУ-2».
        Двигатели свободнопоршневой группы (СПГ) появились в начале двадцатого века, но из-за сложной кинематики распространения не получили. В начале тридцатых годов конструктор Холщевников убрал механический привод и получил оригинальный реактивный двигатель. Именно его и поставили на самолет «Су-5». На «ФАУ-1» немцы поступили аналогично, англичане с американцами не додумались до комбинированной силовой установки и пытались создать истребитель только с двигателем СПГ.
        На самолете «Су-7» вкачестве разгонной силовой установки использовали созданный в тридцать седьмом году турбореактивный двигатель Глушко. Все хорошо, да авиационный бензин прожигал камеры сгорания, что вынуждало запускать его лишь на короткий промежуток времени. Турбина фирмы «Роллс-Ройс» работала на керосине, а поставить ее на самолет догадались только в Советском Союзе.
        Они высадились для выполнения никому не нужного задания, к такому выводу пришел Олег. «ФАУ» показали себя абсолютно бесполезным оружием, и главной причиной являлось отсутствие систем наведения. Немецкие конструкторы долго пытались что-либо придумать, но ничего путного не изобрели. В Советском Союзе нашли более простой путь. Создав крылатые ракеты с двигателями Холщевникова, они установили систему курсоуказания от обычной торпеды. Но пуски по Берлину с самолетов «Пе-8» показали значительный разброс, и генштаб отказался от бесполезной траты средств.
        - Ну что, студент, взорвешь мост? - отойдя от расщелины, спросил Моряк.
        - Взрывчатки нет. Арка под мостом с опорой на дно ущелья, такую конструкцию надо рвать в нескольких местах, - ответил Олег.
        - Ста килограмм хватит?
        - Достаточно и полусотни, только как заряды заложить? Мост с подходами открыт со всех сторон, охрана издали заметит.
        - У нас два пулемета, остальные с автоматами, - напомнил Моряк. - Ребята немцев прижмут, а ты быстренько сделаешь свое дело.
        Предложение Олегу не понравилось. Мало того, что строящийся завод никому не угрожает, так еще ради его подрыва есть риск потерять нескольких друзей. Немного подумав, он предложил свой вариант:
        - Надо дождаться ночи. В темноте залезу на мост и найду места креплений силовых узлов.
        - Договорились! - Моряк по-дружески похлопал Олега по плечу. - Мы с радистом пойдем дальше, а ты готовься к подрыву.
        Лезть в потемках на мост очень не хотелось. Во-первых, мешала мысль о бесполезности задуманной в Москве затеи. Программа создания ядерного оружия сейчас существует лишь в Советском Союзе. Обогащение плутония началось в тридцать седьмом году, в начале сорокового Политбюро приняло постановление о «Создании атомного боеприпаса на основе использования цепной реакции самопроизвольного деления закритической массы урана-235». Куратором программы назначили Кагановича, а непосредственным руководителем - академика Хлопина.
        В конце сорок третьего к испытанию подготовили первый образец, но Политбюро заморозило проект. По данным разведки, американцы уже попытались взорвать свою бомбу и вместо цепной реакции получили пшик, заряд разлетелся мелкой пудрой. От советских ученых потребовали разработать научную теорию активации ядерного взрыва. В Штатах продолжили практические опыты и додумались засунуть атомную начинку в ствол морской пушки. Встречный двусторонний выстрел дал результат, и люди впервые увидели смертоносный гриб. Советские ученые закончили теоретические работы, и мир узнал о «кузькиной матери».
        С наступлением темноты Моряк с радистом укатили вместе с контрабандистами, а Олег выполз в ущелье. Мерзкий моросящий дождь вперемешку с ледяной крупой окончательно испортил и без того отвратительное настроение. Он встал и осторожно зашагал к мосту. Идти надо сейчас, чтобы до утра снегодождь надежно скрыл следы. Дно ущелья усыпано расслоившимися на пластинки камнями, которые предательски хрустели под ногами.
        - Совсем студент ошалел! Куда понесся без прикрытия?! - Петр крепко схватил за рукав.
        - Тебе хочется полазить под дождем по мокрым и скользким конструкциям? - язвительно ответил Олег.
        - Не мучайся дурью, я на подстраховке! Постою за спиной на случай непредвиденных обстоятельств.
        - Какая нафиг подстраховка?! Еще восьми вечера нет, а немцы дрыхнут. На мосту три лампочки и никакой охраны.
        - Чего им бояться у себя в глубоком тылу? Бараки с пленными закрыли на замок и спокойненько спи.
        - В таком случае полезешь наверх со мной, - решительно заявил Олег. - Я осмотрю силовые связки моста, а ты глянь на немецкие казармы.
        - С какой стати тебя заинтересовала охрана? - подозрительно спросил Петр.
        - Когда мост взорвем, солдаты толпой побегут на выход и нарвутся на сюрпризец.
        - Самолет сбросит только взрывчатку с запалами, так что с сюрпризом ничего не получится.
        - Откуда знаешь? - насторожился Олег.
        - Слышал разговор Моряка с Лейтенантом.
        - В таком случае загляни в мусорный бак, нам нужны пустые бутылки. Зальем бензином и обложим толовую шашку.
        - Ловко придумано! - восхитился Петр. - Немчуру пожжем и казармы спалим. Паника будет до Берлина!
        Подмостки строителей Олег обошел стороной. Ему нужна лестница технического обслуживания, ее используют для окраски и осмотра основных узлов. Вот и она, мокрая и скользкая; перекрестившись, осторожно полез наверх. Закончив осмотр опор, он перебрался на протянувшийся под мостом узенький мостик и, стараясь не греметь сапогами, перешел на противоположную сторону.
        Позвякивая мешком с бутылками, вернулся Петр. На противоположной стороне стояли склады с различным инвентарем и продовольствием да жила охрана.
        - Ты представляешь, немцы пьяные вусмерть! Кто шевелится, скачет верхом на стульях! - сообщил он со смехом.
        В войсках СС главным образом служили приспособленцы. Желающим откосить от армии достаточно вступить в НСДРП и написать заявление о приеме в ряды СС. Служба в охране лагерей намного безопаснее окопной жизни. Если повезет пристроиться в СД, то политический сыск открывал ворота для карьерного роста. По мере увеличения потерь на Восточном фронте количество добровольцев вступить в ряды СС резко возросло, в том числе среди прибалтийских немцев. В конечном итоге Гиммлер получил от фюрера серьезную взбучку, а дивизии охранников отправились воевать. Первые же бои показали низкую выучку и слабую дисциплину. Как следствие в войсках СС начали практиковать расстрел отступающих.
        Пользуясь царящим у немцев бардаком, разведчики по ночам перебирались на противоположную сторону. Километрах в десяти обнаружили электростанцию, а далее находился небольшой городок Нордхаузен. Костя не побоялся забраться к перепившим офицерам и стибрить шикарную фотокамеру-зеркалку. Наутро довольные разведчики наблюдали за происходящей на той стороне экзекуцией. Камеру Лейтенант одобрил, назвав «Jhagee Exacta» - самым лучшим фотоаппаратом в мире. Но вот вернулся Моряк с телегой толовых шашек, взрывателей и патронов.
        - Докладывай, Студент, мост построен или нет? - потребовал он.
        - По всем признакам готов, осталось загрунтовать заклепки и покрасить всю конструкцию.
        - Определился с местами закладки зарядов?
        - Опорный фундамент залит на дне ущелья. Для полного разрушения придется взрывать в двенадцати местах.
        - Слишком много, охрана сможет тебя подстрелить.
        - Они не ходят дальше столовой, - вмешался в разговор Василий.
        - Пьют с утра до вечера, я залез к офицерам и вынес фотоаппарат, - похвастался Костя.
        - Вот оно как? Меня стращали элитными войсками, а тут собралась подзаборная пьянь! - не скрывая удивления, воскликнул Моряк.
        - По ночам мы спокойно ходили до электростанции, что у самого города, - похвастался Петр.
        - Набрали пустых бутылок и устроим у казармы бензиновый фейерверк, - добавил Олег.
        - В таком случае наши планы расширяются, - усмехнулся Моряк. - Электростанцию взорвать сумеешь?
        - Для нее тола не требуется. Сначала короткое замыкание на генераторы, затем перекрыть расход пара. Взрыв котлов разнесет все вокруг, включая трубы.
        - Вот и чудненько, ночью покажете местные достопримечательности, а завтра рушим мост с электростанцией и уходим.
        - По утрам паровозик притаскивает вагон с инженерами, - напомнил Осип. - Он сейчас на стройке стоит, а вечером уйдет обратно.
        - Спустим в ущелье, глубина в сорок метров позволит сэкономить на патронах, - предложил Лейтенант.
        - Может, задержимся? Дождемся высокой комиссии. - Олег демонстративно погладил снайперскую винтовку.
        - Позицию уже высмотрел? - заинтересовался Моряк.
        - Я нашел проход почти на самый верх. Мы со Студентом заляжем с этой стороны, остальные перекроют выход в долину, - ответил Петр.
        - Они приедут почти без охраны, а мы получим шанс раздобыть интересные документы, - поддержал Лейтенант.
        Моряк долго что-то высчитывал, недовольно морщился, затем воскликнул:
        - Эх, была не была, где наша не пропадала! Останемся, но только на пять дней, иначе нас не спасет даже взятый в плен Гитлер.
        Олег сел за подготовку зарядов. Сначала разогревал над костром толовые шашки, затем склеивал меж собой оплавленные бока. Немцы проведут тщательное расследование, в этом он не сомневался, поэтому никаких следов оставлять нельзя. Для центральной части моста он выбрал химические взрыватели с получасовой задержкой. Опоры лучше рвать вручную, вместо веревок сойдут парашютные стропы. В последнюю очередь приготовил мины-ловушки.
        С наступлением темноты отряд приготовился к бою и занял места на случай непредвиденных обстоятельств. Олег крепил заряды с максимальной тщательностью, это первый реальный бой, и не хотелось опозориться досадным ляпом. Друзья понимали его и всячески подбадривали, по возможности помогая. Мины-ловушки выделялись на земле белоснежными бугорками, а тянущиеся из-под них парашютные стропы заметил бы даже слепой. Но иного варианта нет, как нет и самой обычной проволоки.
        - Скоро рассвет, дуй на мост и жди моего приказа, - шепнул Моряк.
        Олег пробежал по техническому мостику и встал под первым зарядом. Командир поглядывал то на светлеющий восток, то на вершину горы. Надо ждать рассвета, телефонные провода обрезаны еще с вечера, но зарево пожара могут заметить с электростанции и вызвать пожарную команду. Наконец командир дал отмашку, ампула хрустнула под ударом бойка, и пошел отсчет времени. Активировав центральные заряды, Олег в спринтерском темпе спустился вниз и присел за изломом скалы.
        На взрыв ущелье ответило многократным эхом, десятиметровый участок моста сначала вздыбился, затем кривобоко рухнул. Переждав разлет мелких железяк, Олег дернул строп и сжался под градом посыпавшихся сверху камней. Опора с жалостливым скрежетом развернулась вокруг своей оси и упала, выбросив фонтан камней. Последний взрыв был уже менее впечатляющим. Олег собрал и перебросил через плечо стропы и побежал к осыпи, где удобно подниматься наверх к полыхающим казармам.
        - Студент, ты куда положил вещмешок? - подавая руку, спросил Василий.
        - Зачем он тебе?
        - Надо склад разнести, а гранатами будет сложно.
        Он прав, немецкие колотушки предназначены для боев внутри помещений, у них маленький заряд и полное отсутствие осколков.
        - Погоди, - остановил Моряк. - Стропы брось.
        - Зачем? - удивился Олег. - Немцы их сразу заметят.
        - Поэтому надо бросить.
        Странно. Следы надо заметать, не оставляя следователям никаких улик, а тут наоборот, приказывают оставить на виду. Приказы начальства надо выполнять. Олег бросил связку строп и направился к складу, где буйствовали разведчики. Изобилие продуктов с прочим имуществом лишило людей рассудка. Его не взять с собой, не съесть на месте, через несколько минут все это богатство будет взорвано и сожжено. Одни мочились на мешки с сахаром, другие бездумно рубили топором тюки одежды, третьи с диким хохотом поливали стены вином.
        - Ты отлично выполнил свое дело, зови Петра и отправляйтесь на выбранную позицию, - тихо сказал Моряк.
        Поезд пришел точно по расписанию. Завидев учиненный погром, машинист начал притормаживать. Николай с Осипом, словно чертики, вскочили на подножки, паровоз торжественно загудел и начал набирать ход. Разведчики выпрыгнули обратно буквально в нескольких метрах от обрыва и дурашливо помахали рукой вслед падающему составу. На этот раз кроме вагона с инженерами в сцепке были платформы со строительными материалами. Как следствие гора искореженного металла оказалась засыпанной щебнем и песком.
        - Котел не рванет? - обходя стороной останки поезда, спросил Олег.
        - Транспортное средство должно быть безопасным для окружающих. В паровозе давление ниже, чем в бутылке шампанского, - ответил Петр.
        - Никогда об этом не задумывался.
        - Странный ты, Студент, учился на инженера, а выглядишь гуманитарием. Разве можно не знать простейших технических тем?
        - Я в пять минут высчитаю расход керосина для турбины с тягой в тридцать тонн! - обиделся Олег.
        - Не кипятись. Я высоких теорий не знаю, ты профан в бытовых мелочах, но вместе у нас получается отлично.
        Откуда ему знать бытовые мелочи в Советском Союзе времен начала войны? В той, недоступной теперь жизни Олега интересовало только настоящее с мечтами о будущем. Он невольно вздохнул, посмотрел на столпившихся у края обрыва военнопленных и предложил:
        - В пещеру полезем через боковую дыру.
        - Ты прав, среди них обязательно найдется доносчик, - отозвался Петр.
        Сейчас еще нет полной информации о злоключениях советских военнопленных. В газетах сообщили лишь несколько имен предателей, добровольно перешедших на службу Рейху.
        Еще до полудня по грунтовке приехал обшитый фанерой автомобиль с аляповатым телефоном на дверце. Водитель озадаченно осмотрел пепелище, затем подъехал к руинам моста и помчался обратно. Не прошло и часа, как площадку заполнили полицейские с гестаповцами и начальственного вида дяденьки в черных шляпах. Вскоре из придорожного кустарника извлекли парашютные купола с двумя подвесными системами. Полицейские торжественно положили рядом связки стропов, и начальство отбыло на доклад.
        На другой день гестаповцы установили палатки. Затем площадку обнесли колючей проволокой, а полосатые будки по периметру создали вид театральной декорации. При этом никто не попытался спуститься в ущелье и откопать засыпанный песком и щебнем пассажирский вагон. К вечеру на грузовиках прикатил взвод СС и выгнал с площадки полицейских.
        - Неужели облом? Или большим начальникам начихать на строительство завода? - расстроенно спросил Олег.
        - Какой еще завод? - подозрительно спросил Петр.
        - Что еще можно строить в горах? По-твоему, здесь возводят центральный концертный зал?
        - Насчет завода не уверен, но Моряк забрал у Кости фотоаппарат и перевел всю пленку на мост и стройплощадку.
        Олег промолчал, о спрятанных в горах заводах говорить нельзя, а просто так молоть языком не хотелось. Эсэсовцы усердно посыпали дорожки песком и размечали мелом автомобильную стоянку. Завтра финал, и он завернулся в парашют.
        - Вставай, Студент! Банкет проспишь! - чуть ли не в ухо крикнул Петр.
        - Чего расшумелся, дай человеку поспать.
        - Вставай, тебе говорят! Машин понаехало, на площадке уже некуда ставить!
        - Отстань, важное начальство по утрам не приезжает. - Олег повернулся на другой бок.
        Но Петр долго тормошил друга, затем в качестве главного козыря подсунул под нос полную сырников сковороду. На противоположной стороне ущелья действительно царила шумная суета. Офицеры СС проверяли выправку подчиненных, прочие с красными петлицами начальников нервно оглаживали кортики. На земле снова расстелили парашюты, подвесные системы со связкой строп лежали на столе. Друзья заняли позицию и принялись раскладывать картонные вставки.
        У оружия и мотоцикла единый принцип глушителя, и основан он на резонансе. Поток газов разделяется по каналам и разворачивается в обратном направлении. Под каждый патрон математики вычисляют резонанс, при котором встречные потоки гасят энергию, проще говоря, сами себя заглушают. Глушитель винтовки Мосина разработан во время Первой мировой, а резонансными отсечками служат одноразовые вставки. Как следствие, после каждого выстрела его приходится снимать, вытряхивать ошметки и вставлять новые картонные кругляши.
        - Стрельнем по радиаторам? - предложил Петр и указал на идеальную линейку легковых автомобилей.
        - Даже не думай! - пригрозил кулаком Олег. - Они без воды запросто пройдут сотню километров!
        Вплоть до шестидесятых годов у двигателей была небольшая термодинамическая нагрузка. В зимний период они нуждались в утеплении, а не принудительном охлаждении.
        - Скучно, я здесь с рассвета сижу, - пожаловался Петр.
        - Возьми упаковки с ванилином и займись полезным делом.
        О том, что Рудные горы вдоль и поперек пронизаны пещерами, известно не только контрабандистам. Их исследовали ученые многих стран, так что эсэсовцы обязательно сюда сунутся. На входе оставили следы пребывания двух человек, а дальше приказано убрать малейшие признаки даже кратковременного присутствия человека. Не исключался поиск с собаками, на этот случай имелся ванилин. Тончайшая пудра изготавливается из сосновой смолы, а сыскные барбосы очень нервно реагируют на запахи искусственного происхождения.
        - Какие новости? - спросил вернувшийся Петр.
        - Мерзкая морось никак не прекратится, не видно даже труб электростанции, - пожаловался Олег.
        - Я посижу здесь, проветрю ванильный дух, а ты завари чайку, - предложил друг.
        Кто бы возражал! Неведомый начальник может приехать после обеда, а лежать в сырости не доставляет удовольствия.
        Уложив флягу на камешки, Олег поджег под ней две таблетки сухого спирта и достал пакет чая. Импровизированный чайник быстро закипел, осталось засыпать приготовленный чай и добавить сахар.
        - Едет! - послышался взволнованный голос Петра.
        Между «едет» и «приехал» принципиальная разница. Олег, не торопясь, натянул на флягу чехол из толстого сукна, застегнул и полез наверх. Сигналом открыть огонь служит развернутый на противоположном склоне купол парашюта.
        - На «Майбахе» катаются только важные шишки, наверное, из Берлина прикатил, - предположил Олег.
        - К бою! - фальцетом крикнул Петр и сипло добавил: - Ты начинаешь.
        Из машины вышли сразу двое. Судя по петлицам, один из штаба Гиммлера, другой из СД. Руки предательски задрожали, Олег сделал несколько глубоких вдохов и навел сетку на грудь штабника. Выстрел! Сухопарый штабник неловко споткнулся и рухнул под ноги встречающих. Рядом щелкнул боек в сопровождении шваркающего звука веника, это Петр завалил важного чина СД.
        Олег приготовился к третьему выстрелу, а собравшиеся на площадке чиновники еще находились в ступоре. Они перевернули начальников на спину и начали друг на друга орать. Судя по всему, никто не догадывался о начавшемся обстреле, иначе рванули бы тараканами в разные стороны. Бравые эсэсовцы также показали полное отсутствие воинской выучки. Две дюжины солдат продолжали «охранять» периметр колючей проволоки. Четверо пластом на земле, а офицеры не пытаются оказать начальству первую медицинскую помощь!
        Уже собираясь выстрелить, Олег заметил движение и перевел прицел на стоящую в сторонке шоферню. Водитель «Майбаха» бежал к машине! Ему не уехать, как и всем остальным, чуть далее у дороги засада с пулеметами. Сейчас на площадке царит растерянность, но стоит обозначиться реальному противнику, и взвод ринется в атаку. Эсэсовцы обречены, это ясно, но они могут подстрелить нескольких разведчиков.
        Олег не рискнул стрелять в бегущего и нажал на спуск, когда захлопнулась дверца. На лакированном металле появилась маленькая дырочка, а водитель уткнулся лбом в баранку. Утяжеленная пуля снайперского патрона, проходя сквозь препятствие, не меняет траектории. Это позволяет прицельно стрелять сквозь метровый бруствер, доски и прочие препятствия.
        После очередного выстрела Петра некий чин в зеленых петлицах СД осознал суть происходящего. Он бросился к ущелью и наткнулся на колючую проволоку. Кто из высокого начальства ходит с оружием? Чин вырвал из рук солдата карабин и принялся беспорядочно палить по ближайшему склону. Вмиг возникла всеобщая паника, одни стреляли в неведомого врага, другие отдавали приказы, третьи выбирали чистое местечко и аккуратно ложились на траву.
        Офицеры СС очнулись от созерцания и занялись организацией обороны. После нескольких выстрелов в воображаемого врага они окончательно пришли в себя и вывели взвод за периметр. Перед снайпером не ставят задачу убить всех врагов, он обязан дезорганизовать противника, остальное сделают пулеметчики и стрелки. Петр взял на себя офицеров, а Олег принялся сшибать водителей. Вскоре эсэсовцы сбились в толпу и прижались к противоположному склону лощины. Посчитав это место безопасным, к ним прибежали оставшиеся в живых начальники и водители.
        - Уходим? - спросил Петр.
        Враги оставались в пределах досягаемости, но есть ли смысл тратить на них специальные патроны?
        - Уходим, - согласился Олег.
        Спустившись в ущелье, они прошли под восторженные крики пленных, поднялись по осыпи и свернули в лощину. Через несколько минут послышалась пулеметная дробь - Моряк четко поддерживал иллюзию присутствия двух диверсантов. Умное решение. Все, что они здесь натворили, поставит на уши Рейх, а искать будут двоих.
        - Бегом на электростанцию! - приказал поджидавший у пепелища Лейтенант.
        - Мы машину возьмем, можно? - попросил Петр.
        Не дожидаясь ответа, Олег залез в ближайший «Порше» ивмиг домчался до электростанции.
        - Куда закладывать взрывчатку? - нетерпеливо спросил Моряк.
        - Сначала закоротите генераторы, а дальше я сам.
        - Надо торопиться, персонал перебит.
        - Пока есть расход пара, котел может прогореть, но не взорваться, - отмахнулся Олег.
        В качестве «коротыша» Владимир с Костей использовали лом. Входные шины выдали радужный фейерверк, и свет погас.
        Разложив по толовой шашке на подшипник, Олег взобрался наверх и заблокировал предохранительные клапана. Тем временем Николай перекрыл клапаны на расход пара и нервно крикнул:
        - Тикайте, хлопцы! Сейчас рванет!
        - Вы с Николаем остаетесь. - Моряк придержал Олега за рукав. - Держите вход в лощину со стороны города до наступления полной темноты.
        Ощущения не из приятных, их бросают в глубоком тылу с нулевыми шансами вернуться обратно.
        - Где встречаемся? - спокойно спросил Николай.
        - Буду ждать вас в километре выше по дороге, - ответил Моряк и пошагал вслед за уходящим отрядом.
        Олегу стало стыдно. Товарищи доверили ему свои жизни, а он подумал о них невесть что. Взрыв выбросил турбину из ложа, и она, сметая все на своем пути, пошла волчком по машинному залу.
        - Уходим, скоро котлы рванут! - позвал Николай.
        Олег снял с пожарного щита топор и поспешил за другом. Добежав до железнодорожных путей, разрубил толовую шашку и засунул половинку под шпалу. Грохнувший взрыв образовал удобную для засады воронку.
        - Хитер! - восхитился Николай. - Я устроюсь на руинах электростанции, будет достаточно места для маневра.
        В тот же миг, словно услышав его слова, рванули котлы. Чудовищная сила вырвавшегося на свободу пара одним махом смела стены, а взмывшая в небо черепичная крыша посыпалась на землю смертельным дождем. Оба испуганно вжались в насыпь.
        - Ну, дела! Чуть было сами себя не убили, - прошептал побледневший Олег.
        - Машина! Я побежал занимать позицию, - взволнованно крикнул Николай.
        Со стороны города действительно мчался полицейский автомобиль, а следом завыла сирена пожарников. Город ожидают серьезные проблемы, резервных линий электропередачи нет и никогда не будет. Невозвратные капиталовложения мог себе позволить только Советский Союз. Олег метнулся в окутанные паром руины и позвал друга:
        - Николай! На тебе пожарники, а полицаев оставь мне!
        Водитель крайне неосмотрительно остановил машину в белом облаке пара. Стекла моментально запотели, и Олегу пришлось постучать по крыше. Немец открыл дверь и сразу получил пулю в голову, второй выстрел достался шоферу. Больше никого, но Олег не поленился осмотреть багажник. Действительно никого. С трудом перетащив водителя на заднее сиденье, вывел машину на дорогу и прикинул расстояние до города. Остался последний штрих, он отмерил кусок бикфордова шнура и зафиксировал руль.
        Николай короткими очередями добивал разбегающихся пожарников. Сейчас противник сосредоточил внимание на нем, и Олег спокойно перебрался на приготовленное место. Сегодняшние события изменили его представления о войне. В кино бравые эсэсовцы самоотверженно идут в атаку, в реальности они походили на стадо баранов. На двоих с Николаем сделано девять выстрелов, на землю упало девять трупов, и только после этого враги догадались об обстреле. Дальше началась паника на грани безумия, без попыток обнаружить и уничтожить врага.
        На той стороне никакого движения, лишь полицейский наряд преградил выезд из города. Олег надеялся на спокойное завершение первого этапа операции, в глубоком тылу не должно быть регулярных воинских частей. Увы, он не мог знать о расположенных поблизости лагерях, включая печально знаменитый Бухенвальд. Первый грузовик с эсэсовцами прибыл через час, а когда собралось под сотню солдат, офицеры начали готовить атаку. Сгрудившись, они начали что-то обсуждать, и Олег решился открыть огонь.
        Полтора километра - слишком большая дистанция, на точное попадание лучше не надеяться. Выбрав наиболее плотное скопление, Олег нажал на курок. Есть! Офицер покачнулся и завалился набок. Дежавю, никто не оглянулся на первую жертву! Полтора километра! Расстояние превышает радиус распространения звука выстрела! Перезарядив винтовку, Олег тщательно прицелился и снова попал. На этот раз началась суета, которую усугубил Николай, добавив от себя короткую очередь.
        Это немецкий «MG» стреляет на восемьсот метров, а Дегтярев спокойно бьет на полтора километра. Брызнувшие фонтанчики обратили вояк в бегство. Далее начался абсурд, эсэсовцы залегли в огородах и открыли беспорядочный огонь в неведомом направлении. На таком удалении лежащего человека не видно, его скрывают неровности грунта. Звуков выстрелов тоже не слышно. Присутствие солдат выдают вспышки и струйки пороховых газов, а куда летят пули, определить невозможно.
        Полный абсурд! Атака сотни солдат гарантированно сломит сопротивление двоих бойцов. На удалении более полукилометра стрелковое оружие малоэффективно, а причина - в устройстве глаза человека. Решающие пятьсот метров атакующий солдат преодолевает за четыре минуты. Поэтому в окопной войне на последнем участке ставят заграждения в виде колючей проволоки.
        Да, заграждения! Левый склон крутой и скалистый, зато правый порос кустами и полого спускается к городу. Олег скатился с насыпи и помчался по зарослям шиповника. Для минирования выбрал местечко на равном удалении от города и электростанции. Далее классика подрывного дела. Не торопясь, заложил усиленный заряд, затем сплел ветки соседних кустов, добавив к ним натяжной шнур. Четыре килограммовых заряда заметно облегчили рюкзак и добавили душевного спокойствия.
        У немцев началось шевеление, на улице появилась колонна эсэсовцев примерно в батальон. Хреново, такую ораву вдвоем не остановить. Далее начались непонятные действия. Офицеры занялись перестроением своего войска, разделяли общий строй на небольшие группы, затем сводили их обратно. Спасибо советскому военпрому, выпускающему полевые бинокли с широким полем обзора! Из кустов выскочил котяра и рыжей стрелой полетел на родной огород.
        Немцы решили отвлечь внимание и устроили спектакль! Олег надел глушитель и развернулся к склону горы. Черные фигуры неуклюже пробираются сквозь заросли, причем их волнует не скрытность, а боязнь перепачкать мундир. Давайте, давайте, вас ждет весомый сюрпризец! Дело к вечеру, и снова наползли дождевые облака. Выстоим, победа будет за нами! Предки не раз доказали, и мы не подведем! Взрыв гулким рокотом отразился от противоположного склона, а выжившие горе-егеря скатились прямо под прицельную рамку Николая.
        На этот раз затишье продолжалось до начала сумерек. Солнце начало садиться, и горы укрыли город гигантской тенью. Еще немного, и оптический прицел станет бесполезным. По-видимому, на это делали ставку немцы и пошли в атаку с появлением первых звезд. Олег накрыл винтовку кожанкой и побежал вдоль железнодорожной насыпи. В темноте послышались нервные реплики и нестройный шаг большого количества людей.
        Эсэсовцы шли тремя шеренгами с офицерами позади. Стараясь ступать мягко, как учили, Олег зашел в тыл и открыл огонь с двух рук. У него возникло незнакомое чувство слияния с оружием, пули точно попадали в предназначенное место. Осталось проверить справедливость своего предположения. Он встал на колени и начал обшаривать еще теплые тела. Есть! Рука нащупала грубую рукоять ракетницы. Первая ракета с шипением пошла вверх, а Николай ответил длинной прицельной очередью. Запустив вторую, Олег поддержал фланговым огнем из трофейного автомата. Третья ракета высветила спины драпающих эсэсовцев.
        Глава 5
        Черный снег
        Он запускал в небо яркие шары до тех пор, пока не увидел рядом смеющегося друга. Они победили! Вдвоем разогнали батальон!
        - Спасибо, Студент! Я уже не надеялся тебя увидеть, думал - все, кранты. А тут осветительная ракета и ты из автомата косишь!
        - Сейчас пустим им вслед заминированный автомобиль и можно бежать к Моряку, - с толикой хвастовства заявил Олег.
        Полицейская машина завелась с полуоборота. Прогрев двигатель, он поджег бикфордов шнур и осторожно тронулся. Дорога идет под уклон, поэтому, миновав вторую, Олег включил третью передачу и вытянул до отказа ручку газа. Все, надо сматываться.
        - Зачем тебе акробатические этюды, шуганули немцев, и хватит, - помогая встать, проворчал Николай.
        Моряк провел друзей по узкой пещере, и после извилистого спуска они оказались на берегу подземного озера.
        - Мы поплывем на лодке? - не веря своим глазам, спросил Олег.
        - Не задерживайся, иначе опоздаем. - Командир легонько толкнул его в спину.
        Течение понесло небольшой баркас под низкий свод, и разведчики испуганно сжались. Через мгновение они оказались во власти шумного потока. Борта бились о невидимые скалы, порой по днищу скрежетали подводные камни, а рев воды леденил сердце. Выход под открытое небо вызвал облегченный выдох, а моросящий дождь дал повод для шуток.
        - Тише! Всем лежать и не шевелиться! - грозно прошипел Лейтенант.
        Олег осторожно приподнял голову и увидел надвигающийся мост. Они в городе! В том самом городе, куда он только что отправил начиненную толом машину и где полным-полно эсэсовцев. Так вот почему надо было дожидаться темноты! Хитрый ход! Самый надежный способ уйти от погони - это проскользнуть сквозь порядки преследователей.
        - Молодец, взрыв полицейской машины надолго отвлечет внимание военных и зевак, - шепнул Моряк.
        Наконец течение пронесло лодку мимо пригородных огородов, и Лейтенант скомандовал:
        - На весла! Мы опаздываем! Гребем изо всех сил!
        Баркас, или большая лодка, можно назвать по-разному, совсем без уключин. Разобрав короткие весла, разведчики принялись грести на манер архангельских поморов. Уже на рассвете Лейтенант круто заложил руль, и баркас с ходу вошел в дренажный канал. С берега послышался недовольный упрек, и следом звякнула цепь с крюком. Олег попытался встать и обессиленно упал обратно, он даже не подозревал, что можно устать до такой степени. Или это опустошение после длительного напряжения?
        - Вставайте, сони! Отведайте настоящей немецкой еды!
        Громкий призыв Лейтенанта не возымел видимой реакции. Олег приоткрыл глаза и глубоко вдохнул непередаваемый аромат сена. На белом свете хватает любителей пить настойку из трав, а сон среди лугового сбора лечит человека лучше любого терапевта.
        - Сейчас утро или вечер? - расслабленно поинтересовался Василий.
        - Отряд! Слушай боевую задачу! Всем завтракать! - шутливо выкрикнул Осип.
        Молоко с вареными яйцами не назовешь «настоящей немецкой едой». Под это определение попадала лишь корзина овсяных хлебцев. Русские не употребляли подобную еду, насмешливо прозванную в народе «хлеб ийо-го-го». Разведчики поняли - Лейтенант на родине, где все изначально лучше, чем в дальних краях, и деликатно похвалили вкусный завтрак. Тот расплылся в улыбке и подошел с газетой к Моряку.
        - Ребята, у меня для вас приятная новость. По сообщениям германских газет они нас убили! - со смехом сообщил командир.
        - Патрулей на дорогах нет, как нет оповещения для жителей о необходимости соблюдать повышенную бдительность, - добавил Лейтенант.
        Новость действительно приятная. В Третьем рейхе поимкой беглецов и диверсантов занимается полевая жандармерия. Там служат хорошо обученные специалисты, а не безмозглые фанатики с садистами и ловкими приспособленцами. Кроме того, полевая жандармерия переняла практику советских пограничников и активно использует овчарок.
        Моряк вывалил на стол собранные на площадке трофеи и объявил:
        - Никто не может предсказать результат прорыва через линию фронта, поэтому данной мне властью награждаю наиболее отличившихся.
        Каждому разведчику вручили наручные часы, а некоторым в довесок и фотоаппараты. Часы Олегу не достались, зато он получил копию дедова «ФЭДа» снадписью «Leica». Он не имел понятия об этой марке, но услышал завистливый шепот Василия:
        - Ого, у тебя «Лейка», а мне дали обычный «Фохтлендер».
        Действительно, ребята щелкали затворами широкопленочных складных гармошек или забавных квадратных коробочек. Моряк с Лейтенантом разложили оставшиеся трофеи и принялись сортировать на две равные доли. Разведчики отошли в сторону, каждому понятно, что самое лучшее достанется московскому начальству. А делят поровну на случай, если кто-то из них останется навсегда по эту сторону линии фронта. Прагматизм жизни и войны.
        Счастливые обладатели фотоаппаратов устроили фотосессию. Череда групповых портретов на фоне сена повторяла одинаковые детали. Каждый держал руку на ремне, чтобы показать часы, а на шее висела снайперская винтовка или пулемет. Не устоял от соблазна и Олег, нащелкав половину пленки.
        - Студент! - позвал Моряк. - Иди с Лейтенантом и честно ответь на все вопросы!
        Более чем странный приказ заставил Олега напрячься. Здесь глубокий тыл, и кто имеет право допрашивать советского бойца? Впрочем, если они сюда пробрались, то высокое начальство тоже может выполнять некие особые задания. Мелькнувшая мысль о Штирлице невольно заставила усмехнуться. Советский полковник в форме СД допрашивает советского диверсанта в форме времен Временного правительства.
        Немецкий фольварк ничем не отличался от прибалтийской мызы или русского крестьянского двора, который он видел в музее под Новгородом. Разница лишь в строительном материале. Деревянный каркас на известняковом фундаменте, плетенные из прутьев стены обмазаны глиной. В качестве кровли использован камыш, для защиты от дождя деревянные детали обмазаны коровьим дерьмом, а стены известкой.
        - Guten Abend[25 - Добрый вечер (нем.).], - поздоровался Олег и смутился от нежданного многолюдья.
        Молодые женщины окружили длинный стол и усердно крутили мясорубки. У одних хрустел сырой картофель, у других чмокало сало, третьи перекручивали говядину. Ближе к печи в деревянных корытах тщательно перемешивали фарш и набивали тонкие кишки. «Делают боквурсты», - догадался Олег.
        - Дальше. - Лейтенант легонько подтолкнул в спину.
        В примыкающей к печи комнатульке собрались только мужчины. Олег снова поздоровался и сел на предложенный стул.
        - Нам сказали, что во взорванной полицейской машине не было ваших людей, - перевел вопрос Лейтенант.
        - Только двое полицейских, на правом сиденье обер-лейтенант, за рулем гауптвахмистр, - уверенно ответил Олег.
        - Ты стрелял по машине? - последовал новый вопрос.
        - Нет, мне приказали задержать эсэсовцев. Если не верите, могу поклясться. - И поднял правую руку.
        Мужчины взволнованно зашумели, а после продолжительного совещания положили перед Олегом Библию. Интересно, они не евангелисты!
        - Поклянись! - потребовал Лейтенант. - На основании твоей клятвы они засвидетельствуют обман и потребуют расследования.
        - Расследования чего? - уточнил Олег.
        - По сообщению СС, в машине находились диверсанты, а растерзанные тела полицейских обнаружены в развалинах электростанции.
        - Зачем им это надо?
        - Мы воюем с нацистами силой оружия и закона, - гордо заявил Лейтенант.
        - Здесь все коммунисты?
        - Здесь нет коммунистов! Наша партия называется «Голос народа Тюрингии»!
        Боквурстов Олег не увидел ни на ужин, ни на завтрак. Зато утром во двор въехал ярко-красный автобус, размалеванный танцующими девицами. Давешние женщины вместе с боквурстами загрузились в салон и начали торопить разведчиков. Пришлось спешно переодеваться в суконные штаны до колен, жилетки и суконные колпаки с меховой опушкой.
        - Похож на тюрингца? - Олег покрутился перед Лейтенантом.
        - В Тюрингии живут тюринги, - поправил тот и добавил: - Все люди одинаковы, а расовые предрассудки удел ущербных умом.
        Они снова покатили по Германии, на этот раз почти без остановок. Олег с водителем по имени Хартвиг менялись каждые четыре часа, а руководителем оказался пастор Готлиб. Официально это была концертная бригада, а фактически ехали жены навестить своих мужей. На выезде из Гродно их остановили в первый и последний раз. Офицер настойчиво твердил о партизанах и ночной темноте, но после пасторского наставления махнул рукой и приказал открыть шлагбаум. Тем не менее рисковать не захотели и пристроились в хвост попутной колонны.
        Полевая жандармерия, как и пограничники, патрулировала пятидесятикилометровую прифронтовую полосу. С ними шутки плохи, разговорчивость пастора не поможет. Разведчики покинули уютный автобус на выезде из Резекне. Прощание получилось искренним, но скомканным. Что такое война с виселицами, пожарищами и осунувшимися от голода «освобожденными», тюринги увидели своими глазами. До сорок третьего прибалты оставались в статусе бесправных рабов. Впрочем, после официальной ассимиляции они получили лишь одно право - воевать во славу Рейха.
        Отряд шагал по снежной целине пять бесконечных дней, а на ночь укрывались темным небом. Где они? Что впереди? Никто не задавался глупыми вопросами, общее направление на северо-восток, а там будет видно. На шестой день вышли на занесенную сугробами дорогу и выбрали северное направление. Вскоре начали встречаться вырубки со штабелями сосновых бревен, а дорога стала наезженной. Проходя мимо очередной кучки бревен, разведчики увидели пятерых человек в маскхалатах.
        - Вы куда идете? - скрывая растерянность неожиданной встречи, крикнул Моряк.
        - Туда! - последовал лаконичный ответ с неопределенным взмахом. И тут же встречный вопрос: - А вы куда?
        - Мы туда! - командир указал вдоль дороги.
        Дорога «туда» оказалась короткой, после очередной делянки лес начал редеть, а впереди показалось заснеженное поле. До деревни километра три, но колонна грузовиков на улице отчетливо просматривалась без бинокля.
        - Обходим? - спросил Осип.
        - Не спеши, машин слишком много, они или только что приехали, или собираются уезжать, - ответил Лейтенант.
        - Не следить! - прикрикнул Моряк. - Всем оставаться на дороге! Следов шин нет, значит, врагов здесь еще не было!
        Он оказался прав, вскоре колонна разделилась, грузовики поехали вправо и влево от деревни, а четыре машины направились к отряду.
        - Облава, мать ее ети! Уходим! - выругался Костя.
        - Не суетиться. Они проедут до первых сугробов, а мы заляжем здесь! Бегом к ближайшей делянке! - приказал командир.
        Края широкой вырубки затоптаны лесорубами, и разведчики без задержки попрятались среди сугробов. Спасибо безымянным женщинам Тюрингии за прекрасные маскхалаты. Они сшили их за ночь, взяв в качестве оплаты остатки парашютного щелка. Послышался звук моторов, но вопреки ожиданиям грузовики не поехали в глубь леса, а остановились у делянки. Из кузовов выпрыгнула полная рота, и солдаты начали строиться во взводные колонны.
        - Студент! Дуй к дороге! Чтоб мышь не выбежала из леса, не говоря о машинах! - приказал Моряк.
        Занявшись строевой рутиной, немцы не озаботились безопасностью. Прикрываясь подлеском, Олег обежал вырубку и притаился за кустарником болиголова. Дабы не мозолить начальству глаза, водители собрались у самого последнего грузовика. Непуганые новички, это точно. Шинели в складках от длительного хранения, стоят спокойно, не опасаясь получить партизанскую пулю.
        Олег нырнул под машину и прополз к заднему колесу. Пора начинать, выстрелы распугают горе-воинов, потом гоняйся за ними по лесу. Он привстал на колено и открыл огонь с двух рук. Расправившись с водителями, вернулся на обочину и перебрался ближе к делянке. Вовремя! Два «Дегтярева» ударили почти синхронно, следом заспешили «ППШ». Немцы застыли в замешательстве и лишь через несколько секунд попытались разбежаться. Разведчики поднялись в рост и прицельно сбивали мечущихся солдат.
        - Студент! - громко позвал Моряк. - Бери самый лучший грузовик, остальные уничтожить!
        - Не вздумай поджигать! - предостерег Лейтенант.
        Он прав, черный дым встревожит карателей. В принципе, все машины одинаковы, отличия могут быть в модели и цвете. Олег завел удобную для выезда, остальные, как было приказано, уничтожил. Простейший способ убить двигатель - залить в масло воду. Никакого шума и стопроцентная гарантия. Фляги с водой у каждого немецкого ремня, осталось завести, а встанет он сам.
        Грузовик выехал из леса и не спеша покатил к деревне. Тихо и пусто, лишь на околице троица полицаев подобострастно отдала честь. Дорога пошла под уклон, а впереди показался мост с покосившимся домом и закрытым шлагбаумом. Застава полевой жандармерии! Их просто так не проехать. Моряк постучал по кабине и, дождавшись остановки, провел инструктаж.
        Двое с карабинами в руках. Олег подчинился приказу и остановился в пяти метрах от шлагбаума. Один солдат встал перед капотом, второй напротив водительской двери. Домик явно из деревни, немцы поленились разбирать и приволокли танком, поэтому стоит с перекосом. Из двери вышел офицер, это сигнал к действию. Олег достал сигарету и, глядя на солдата, щелкнул пальцами, как будто прикуривает. Сработало, тот достал зажигалку, Олег открыл дверцу и выпал из машины прямо под ноги. Два выстрела, следом пшикнул пистолет Лейтенанта. Моряк стремглав влетел в домик, а через считаные секунды самодовольно сообщил:
        - Солдаты не успели пошевелиться.
        Проселок вывел машину на очищенную от снега дорогу, и они покатили на северо-восток.
        - Не гони, иначе не заметим линии фронта, - пошутил Лейтенант.
        Впереди показалась стоящая у обочины автотранспортная колонна, и Олег послушно сбросил скорость. Это оказался бензозаправщик с длинной очередью пустых грузовиков.
        - Приехали! - Моряк постучал по кабине. - Дальше пешодралом.
        Отряд незаметно выскользнул из машины, после этого Олег развернулся и встал в очередь. Как хотелось броситься наутек! Еле сдерживая инстинктивное желание бежать, он пересек дорогу и скрылся в кустах.
        - Каски не снимать! Мы в прифронтовой полосе, идем спокойно, не прячась и не шарахаясь, - приказал Моряк.
        - Могли бы и дальше проехать, - недовольно заметил Василий.
        Якут постучал патроном по каске и насмешливо сказал:
        - У машин на заправке номера одной серии с нашей.
        Идти по лесу оказалось тяжело, не физически - морально. Они проходили мимо затаившихся танков или палаточных городков, порой виднелись штабеля темно-зеленых ящиков или бочек. Хотелось немедленно развернуться и бежать обратно. Начало смеркаться, и Моряк приказал:
        - Привал! Всем сесть в круг, Студенту стибрить термосы. - И показал на палатки.
        Как он за сотню метров разглядел армейские термосы? Олег пошел без единой мысли в голове, это приказ, который не обсуждается, а исполняется. Термосы слегка примерзли к утоптанному снегу и оторвались с легким звоном.
        - Идем дальше. - Голос Лейтенанта заставил вздрогнуть от неожиданности.
        - Здесь полно солдат, - тоскливо произнес Олег.
        - До фронта еще далеко. Это недавно прибывшая часть, солдаты сейчас или пьют, или спят.
        Полевая кухня сиротливо стояла на отшибе, повар сначала откозырял Лейтенанту, затем послушно наполнил оба термоса. Горячая перловка с тушенкой таяла во рту. Как давно они не ели нормальной пищи! А чай! Блаженство!
        - Скоро совсем стемнеет, - потягиваясь, сказал Моряк. - До рассвета должны успеть к своим.
        Отряд построился в колонну по два и пошагал дальше. Ровные ряды палаточного городка уступили место хаотично разбросанным блиндажам. Признаки близости к линии фронта усилили нервное напряжение. Олег шел замыкающим, и его буквально трясло от ощущения неминуемого выстрела в спину. Они прошли артиллерийские позиции, возле одинокой землянки Лейтенант с кем-то поговорил, угостил сигаретой, и пошли дальше.
        - Всем лечь, дальше ползком в двух метрах от траншеи, - тихо приказал Моряк.
        Траншея? Состояние, близкое к панике, лишило Олега способности адекватно воспринимать обстановку. Только сейчас до него дошло, что отряд вышел к передовой, а землянки соединены ходами сообщений с уходящими вперед извилистыми траншеями. Они немного поползли вперед и замерли при виде проволочного заграждения. Олег с трудом сдерживал желание вырваться вперед, разрезать проволоку и бежать к своим. В траншее послышались шаги и обрывки фраз.
        - Сползаем вниз и дальше строем, - по цепочке пришел приказ.
        Через несколько шагов отряд оказался перед часовым, Лейтенант сказал пароль, и разведчики пересекли линию окопов. Прием повторили еще два раза, так как для каждой линии обороны был свой пароль.
        В окопах передовой линии пахло порохом и взрывчаткой, стены местами осыпались, от некоторых огневых точек остались лишь обломки бревен. Лейтенант вывел отряд прямо на пулеметное гнездо, поговорил с ефрейтором и подтолкнул Олега в спину.
        - Нашли самого молодого и устроили дедовщину, - еле слышно прошептал тот и с обреченным видом перелез через бруствер.
        Пулеметчик что-то сказал Лейтенанту, и оба громко захохотали. В пятидесяти метрах от пулемета отряд собрался в круг на инструктаж.
        - С этой стороны минных заграждений нет, у русских редкие ловушки. У нас десять минут, затем пулеметчик начнет стрелять трассерами.
        - Трассеры покажут направление безопасного прохода. А сейчас бегом! - скомандовал Моряк.
        До колючей проволоки добежали в минуту, не таясь, прорубили проход и помчались дальше. Бег успокоил Олега, и он внимательно осмотрелся. Опаньки, а снег вокруг черный! Перед нашим заграждением снова залегли, теперь надо дождаться работы немецкого пулемета. Трассеры ушли далеко вправо, затем левее. Пулеметчик стрелял длинными очередями с небольшими интервалами и добился-таки результата. Первым ответил «Максим», он работал солидно, как и подобает станковому пулемету. Немцы коротко отвечали, но дуэт разрушил подключившийся «Дегтярев».
        - Всем запомнить направление, идем между пулеметами. Студент, вперед, начинай разминирование! - приказал Моряк.
        Олег похолодел. Количество вариантов советских мин равно фантазии сапера. Определяющим фактором служат взрыватели, их сложно найти и невозможно снять с боевого взвода. Теоретически можно, но для этого требуются специальные приспособления, которых у него нет. Первым делом вытащил шомпол и очертил перед собой полукруг, нет зацепов - нет растяжек.
        На зиму нажимные взрыватели не ставят, их вообще крайне редко применяют, слишком мала вероятность наступить на крошечную педальку. С натяжными настоящая беда, их ставят в паре. Одна срабатывает при выдергивании чеки, вторая с обратной пружиной и бьет капсюль при разрыве проволоки. Олег полз, прочерчивая перед собой дуги. Вот и колючка, грамотно натянутая колючка, первая линия в снегу, вторая через двадцать сантиметров. Место только для кота, собака уже не пролезет.
        - Держи! - Костя постучал ножницами по сапогу.
        Опасаясь ловушки, Олег еще раз осмотрел натянутую линию и щелкнул ножницами. Сердце на мгновение замерло, но нет, вокруг тихо, если не считать азартной перестрелки пулеметчиков. Последний участок ползли с крайней осторожностью, никто не хотел получить пулю от своего часового. Наконец подобрались к брустверу и долго вслушивались в ночные звуки.
        - Студент, вперед, - шепнул Моряк.
        Олег стиснул зубы, явная предвзятость начала его доставать. Он не сполз, а перетек в окоп и сжался в комок. Тихо. Тихо! Немного выждав, встал в полный рост и сказал:
        - Здесь никого.
        Отряд незамеченным пробрался до второй линии, где Моряк командным голосом приказал:
        - Часовой ко мне! - и раздраженно добавил: - Где часовой?
        - Пароль! Быстро! Иначе брошу гранату!
        Ответом послужил дружный хохот. Они вернулись!
        Командир роты передового дозора тщательно проверил красноармейские книжки и без лишних вопросов позвонил дежурному полка. Для сопровождения прибыл посыльный и всю дорогу с неподдельным восторгом таращился на героев-разведчиков. В кино хороших парней обязательно берут под конвой и до последнего момента держат взаперти. По жизни это полная муть, лишенная крошечной капли здравого смысла.
        Полковой контрразведчик еще раз проверил красноармейские книжки и отзвонился по инстанции. Причем не преминул заметить с сарказмом, что в вышедшем отряде все до единого рядовые бойцы. Пока контрразведчик диктовал фамилии и номера книжек, в землянку вошел командир полка и без предисловий спросил:
        - Разведданными поделитесь?
        - Совсем недавно в ближайший тыл прибыла дивизия без боевого опыта. Атаку поддержит танковый полк, - не вставая, сказал Моряк.
        - Начнут послезавтра в шестнадцать пятнадцать по Берлинскому времени, - добавил Лейтенант.
        - Откуда известно? - напрягся полковник.
        - Поговорили с командиром батальона.
        - Вот так пришли и поговорили?
        Вопрос остался без ответа. Моряк высыпал на стол горку немецких солдатских книжек, чуть в сторонку отложил документы офицеров и сказал:
        - Ваша разведгруппа в составе пяти человек попала в облаву. Немцы вытеснили их в тыл.
        - Это фронтовая разведка, выходит, они видели вас. Почему не взяли с собой?
        - Потому что не должны никого брать с собой, - спокойно ответил Лейтенант.
        Моряк бесцеремонно взял со стола лист бумаги и принялся набрасывать схему, которая сразу заинтересовала полковника.
        - Что за цифры? - спросил он.
        - Отсечки по моему шагомеру, направления указаны приблизительно.
        Зазвонил телефон, и контрразведчик обратился к отряду:
        - Назовите имя вашего командира!
        - Моряк.
        Офицер хихикнул и повторил в трубку, второй вопрос прозвучал с явным напряжением в голосе:
        - Назовите имя вашего комиссара.
        - Лейтенант.
        Олег даже растерялся, спрашивали о непосредственном начальстве в Москве, а назывались клички командиров в отряде. Или так задумано изначально? Воспользовавшись возникшей паузой, он обратился к полковнику:
        - Почему на нейтральной полосе черный снег?
        - От сгоревшего пороха. Немцы с осени пытаются пробить нашу оборону. А мы их дрючим «Катюшами», - с видимым удовольствием ответил командир полка.
        Если для Олега слово «Катюша» было понятным, то разведчики набросились с вопросами. Полковник откровенно важничал, отвечал полунамеками и многократно повторял, что это новое и совершенно секретное оружие. Снова зазвонил телефон, контрразведчик вытянулся в струнку и, положив трубку, обратился сразу ко всем:
        - Приказано немедленно накормить и сытых доставить на аэродром сорок второй дивизии.
        Полковник удивленно приподнял левую бровь, затем радушно пригласил:
        - Прошу в штабную столовую, у меня лучший повар, даже командующий армией заезжает отобедать.
        Раздолбанная полуторка могла соперничать с лучшими мировыми образцами вибростендов. Она не просто подпрыгивала на ухабах всеми четырьмя колесами одновременно, ее механический организм бился в непрерывных конвульсиях.
        - Густматик, мать его ети! - звездонувшись головой о борт, простонал Костя.
        - Что это такое? - вцепившись руками и ногами в лавку, поинтересовался Осип.
        - Ленинградский умник придумал противопульные колеса. - Недвусмысленный кивок в сторону Олега. - В империалистическую ставили на бронемашины.
        - Не понял, что в этом плохого.
        - Зимой замерзает в камень, час будет колотить, затем разогреется и пойдет мягко.
        Они ехали полных три часа, и лишь в конце пути машина действительно образумилась.
        Самолет приземлился на Центральном аэродроме и покатил по бетонке к зданию Аэровокзала. У трапа встречала группа генералов, количественно превышающая отряд. Моряк с Лейтенантом сразу попали в объятия с брежневскими поцелуями, остальные благоразумно выстроились в шеренгу. Улыбающийся до ушей генерал с комиссарскими шевронами встал перед строем и торжественно поприветствовал:
        - Поздравляю с отлично выполненным важным правительственным заданием!
        - Служу трудовому народу! - на удивление слаженно ответили разведчики.
        - Молодцы, ребята! - продолжил комиссар. - Одним махом уложили двух рейхсляйтеров с кучей всяких гауляйтеров с крайсляйтерами!
        - Лев, ты посмотри на выправку! Только что приползли на животе из Германии, а выглядят орлами! - добавил генерал с пчелиным роем звездочек в петлицах.
        - Всех представлю к орденам, всех! Заслужили! - пообещал комиссар, и кавалькада лимузинов укатила с аэродрома.
        Получается, что взорванный мост с электростанцией никого не интересует? И разгром эсэсовцев побоку? Или партийные граммофоны отметились для галочки у самолета и поехали отмечать важную победу на политическом фронте? Убиты важные чины в политической иерархии врага, чем не повод.
        - Чего встали? Имущество в фургон, фотоаппараты мне, а сами в автобус, - распорядился майор.
        Разведчики принялись неохотно отстегивать ремешки фотокамер, а майор счел необходимым пояснить:
        - Не волнуйтесь, завтра верну с запасными пленками в придачу.
        Жалко расставаться с камерой, но делать нечего, надо отдавать, иначе будет хуже. Расстегнув свой рюкзак, Олег тайком переложил в карман катушку отснятой пленки, а фотоаппарат передал майору.
        - Не топчитесь, быстро в автобус! Мы должны успеть до комендантского часа! - прикрикнул сидевший за рулем Лейтенант.
        От Центрального аэродрома до Кремля каких-то семь километров, до гостиницы и того меньше. Тем не менее на дорогу потратили почти час. Пришлось преодолеть десять кордонов внутренних войск, причем дважды, несмотря на корочки водителя, автобус тщательно обыскали. Гостиница поразила роскошью убранства, блеск позолоты от швейцара до туалетной комнаты. Побросав одежду на пол, Олег забрался в ванну и проснулся перед самым рассветом в остывшей воде.
        Утром в номер подали завтрак вместе с приглашением спуститься к кастелянше за одеждой. Спускаясь по лестнице вниз, Олег испытывал пренеприятнейшие ощущения. Он абсолютно гол, наготу прикрывал лишь шерстяной халат с вышитым на груди логотипом гостиницы. Зато во время обеда весь ресторан обратил внимание на благоухающих одеколоном «Красная Москва» молодых людей в элегантных костюмах.
        На этот раз премиальные деньги выходили за рамки понятия «щедрые». Начальство тоже это понимало, и майор финансовой части сразу предложил оформить аттестаты семьям на три четверти суммы. Олег подошел самым последним и честно признался:
        - Я не знаю, куда посылать.
        Майор полистал толстую тетрадь, нашел фамилию Антохин и прочитал вслух:
        - Отец служит на острове Лавенсаари[26 - Береговая батарея и аэродром в ста километрах западнее Кронштадта, за неприступность после войны переименован в Мощный.]. Мать погибла в Финской войне. Брат служил в танковых войсках, погиб под Ростовом-на-Дону. Сестра с детьми была сослана, сейчас эвакуирована в Красноярский край.
        Олег похолодел, он вообще ничего не знает о погибшем парне, чьим именем сейчас прикрывается. Достаточно потребовать от него автобиографию, и все, кирдык, даже Магадан не увидит, сразу поставят к стенке. Надо писать, иначе можно нарваться на катастрофические последствия.
        - Адреса, - сипло попросил он.
        Майор аккуратно выписал на листочек бумаги все необходимые данные и протянул со словами:
        - Отцу шли телеграмму, сам понимаешь, туда почтальоны не ходят. Не затягивай, он уже трижды посылал запрос.
        Так, это уже важно! Обучение с седьмого класса платное, а он учился в институте! Родитель должен быть из непростых слесарей. До войны большинство людей не имели и семилетнего образования, дед многое успел ему рассказать.
        - Аттестат на сестру, ей с детьми сейчас очень тяжело.
        - Деньги получит в военкомате, а ты обязательно напиши, после гибели мужа ей действительно тяжело, - напутствовал майор.
        Выдача премиальных завершилась кратким инструктажем о действующих в столице правилах и некоторых нюансах при интимных отношениях. Затем майор раздал алюминиевые жетончики с номерками, которые надо предъявлять вместо документов.
        Они хорошо гульнули. Накупили в ближайшем коммерческом магазине всяческих деликатесов типа икры с коньяком ОС[27 - Особо старый.] и практически не вылезали из гостиницы. Москва оказалась негостеприимной. В первый день отряд попытался сфотографироваться на Красной площади и загремел в каталажку. Их на полном серьезе обвинили в попытке снять важный государственный объект!
        На четвертый день знакомый автобус отвез разведчиков на пригородную базу, где ознакомили с оружием для нового задания. Петру с Олегом предложили выбрать абсолютно незнакомые снайперские винтовки.
        - Перед вами скорострельные винтовки Щукина образца восьмого года и Федорова образца тринадцатого, - пояснил инструктор.
        - Дореволюционные? - не поверил Олег.
        - При царе офицеры покупали оружие за свой счет, а фабриканты изготавливали для них особые образцы.
        Петр открыл затвор и озадаченно спросил:
        - Патрон вроде не тот?
        - Офицеры предпочитали полупатрон[28 - До Первой мировой войны Петербургский патронный завод ежемесячно выпускал 2000 шт.6, 5х50 и 1000 шт.7, 62х54 с пулями в мельхиоровой оболочке.], оружие легче и отдача мягче, - ответил инструктор.
        - Глушители тоже старые? - поинтересовался Олег.
        - Нет, это «брамит»[29 - Конструкторы братья Митины.] с доработкой в наших мастерских.
        - Почему переделывали? - деловито спросил Петр.
        - Глушители разрабатываются под конкретный патрон и конкретное оружие. Иначе получишь непредсказуемую баллистику.
        За соседним столом возникла шумная дискуссия с предельно вежливыми пояснениями седовласого инженера. Петр с Олегом переглянулись и поспешили присоединиться к остальным разведчикам. Поводом для несдержанного выражения эмоций послужил неизвестный пулемет. На первый взгляд обычный «ДП-27», только вместо тарелки снизу прикреплена коробка для ленты. Олег видел в магазине оружия похожий муляж ДПМ.
        - На пулемете глушитель[30 - Глушитель для пулемета Дегтярева принят на вооружение отрядов ГРУ в сентябре 1941 года.] не может работать! - излишне резко заявил Осип.
        - Не горячитесь, молодой человек, не горячитесь. Сегодня же проверим на стрельбище, где вы сами оцените результат, - мягко ответил инженер.
        Костя попытался снять коробку питания, немного повозился, затем догадался потянуть скобу затвора и удивленно воскликнул:
        - Он под патрон Арисака!
        - Не спешите с выводами, идентичность и одинаковые размеры отнюдь не синонимы. Патрон Вельтищева для автоматического оружия, его энергия на четверть ниже японского.
        - Они не взаимозаменяемы? - уточнил Олег.
        - Ни в коем случае, моментально загубите автоматику. Кстати, если «Маузер» зарядить патронами «ТТ», он развалится при первом выстреле, - ответил инженер.
        - Почему без закраины? - поинтересовался Костя.
        - Фланец делали по запросу казаков, они сами отливали пули и закручивали патроны. Автоматическое оружие дорого, его покупали только офицеры.
        - Я не понял главного, - расталкивая друзей, вышел к столу Владимир, - перед нами «Дегтярев» или что?
        - В тридцать шестом году ГРУ заказало маленький пулемет для действий в тылу врага. Данный образец разработал Марголин, оружие прошло боевое крещение в Испании и четыре года назад принято на вооружение, - ответил инженер.
        - Легкий! - подержав на вытянутой руке, заметил Осип.
        - Пять килограмм вместе с ПББС и лентой на двести патронов. Сошек нет, прицельная дальность восемьсот метров.
        - Иду в пулеметчики! - Николай со смешком поднял руку.
        - Вы все идете, за исключением снайперов, - с вежливой улыбкой ответил инженер.
        Ни фига себе! Куда их забросят на этот раз? Приготовленное оружие предполагало бой в лесу, причем с многочисленным противником и вблизи с другими воинскими частями. Вероятнее всего, предстоит захват важных документов в одном из штабов.
        Олег вернулся к своему столу, где Петр уже примеривался к предложенным образцам. Обе винтовки выглядели абсолютно новенькими, на одной приклад из ореха, на другой из вишни. Отличная полировка, детали гармонируют, словно одежда на светской моднице. Шик, да и только. В модели Щукина Олегу не понравился приклад, он неудобно упирался в плечо, а оптический прицел вынуждал задирать голову. Винтовка Федорова вроде ничего, но смущал подвижный ствол. Умом понятно, прицел неподвижен, но создавалось необъяснимое внутреннее отторжение.
        - Не нравится? - спросил инструктор.
        - Есть такое дело, - честно ответил Олег. - Причину сам не пойму, но душа не лежит.
        - Снайпер должен любить свое оружие, поэтому себя не насилуй, сейчас принесу другие экземпляры.
        Петр остановил свой выбор на винтовке Щукина и, насвистывая, ушел на стрельбище, следом потянулась пятерка с пулеметами. Олегу очень хотелось самому убедиться в работе невиданных ранее глушителей, но придется подождать. Инструктор вернулся почти через час и положил на стол довольно-таки странные винтовки. Приклады с тонкой щекой, а шейка походила на рукоять древнего пистолета. Оружие как бы просилось в одну руку, и Олег не удержался от соблазна это сделать.
        - Догадался? - улыбнулся инструктор.
        - О чем? - растерялся Олег.
        - Эх, молодежь, эпоху кавалерии сменил век моторов. Скоро лошадей будут показывать в зоопарках.
        - Кавалерийский карабин?
        - Винтовка под патрон Вельтищева 7.62х25! - поправил инструктор.
        Олег с нежностью погладил оружие, аккуратно положил на стол и сказал:
        - Надо же, никак не ожидал, что сейчас делают такую красоту.
        В глазах инструктора мелькнули веселые искорки, но ответ был серьезным:
        - Почему сейчас? Винтовка образца девяносто восьмого года, а патрон Вельтищева одобрен ГАУ в восемьдесят третьем.
        - Патрон «ТТ» принят на вооружение одновременно с пистолетом! - возразил Олег.
        - До революции на вооружении были только винтовки Мосина и патроны к ней. В то же время одобрение ГАУ получило более полутора сотен разных патронов и бесчисленное множество винтовок, карабинов и пистолетов, - ответил инструктор.
        - Был еще «Наган», - вспомнив друга детства, не согласился Олег.
        - Казна закупила «Наганы» для полиции, а ГАУ лишь одобрило офицерский вариант.
        - Вы меня совсем запутали! Разве есть разница между одобрением и принятием на вооружение?
        - Разумеется, есть. Офицеры могли купить только одобренное ГАУ оружие, а солдаты получали винтовки из царских арсеналов.
        - Казаки тоже вооружались за свой счет, - напомнил Олег.
        - Правильно. Никто не мог их заставить купить именно «мосинку», поэтому казакам сделали сторублевую скидку.
        - Они клюнули на дешевизну.
        - Отнюдь. Уезжая со службы, казак продавал «мосинку» сменщику, а дома держал, например, вот эту модель Ивашенцева. - Инструктор указал на другую винтовку.
        - Не дорого? - засомневался Олег.
        - В среднем казак зарабатывал по пять тысяч в год, а сибирские и того больше. Давай ближе к делу, ты выбрал винтовку Рощепея в модификации девятьсот четвертого.
        - Она сама просится в руку, - покраснел Олег.
        - Еще бы! Ты держишь шик кавалергардов! На четырехстах метрах эллипс рассеивания полсантиметра на полтора!
        - Мой институтский друг живет на Кавалергардской, у них квартира в бывших казармах, - вспомнил Олег.
        Все полковые казармы давно получили название «старый фонд», многие жильцы даже не догадываются, что раньше здесь обитали солдаты со своими семьями. Эти слова заставили инструктора поморщиться, и он поспешил продолжить:
        - Приклад клееный из карельской березы, внутри полый, в пятке противовес для удобства стрельбы с одной руки.
        - Прицел вроде съемный. - Олег провел ладонью по сверкающей хромом накладке.
        На столе появился лакированный ларец, внутри на суконном ложе красовался изящный прицел, а рядом в гнездышках стоял набор бленд[31 - Бленда - антибликовая насадка, одновременно позволяет прицеливаться против солнечных лучей.].
        - Сделано в оптической лаборатории завода Обухова, они считались лучшими в царской России.
        - Почему у него резиновый наглазник? - заинтересованно спросил Олег.
        - Завод Обухова выпускал прицелы для корабельных орудий, а там комендор прикладывает глаз к оптике. Немецкая снайперская школа по непонятной причине требует соблюдать между глазом и прицелом тридцатисантиметровое расстояние.
        Инструктор вставил прицел, и окуляр оказался как раз у глаза. Олег приложился и восторженно воскликнул:
        - Вот это да! Оптика - высший класс!
        На столе появилось три комплекта шелковых маскировочных чехлов на все три сезона. Рядом глухо стукнул глушитель с тремя шарообразными вздутиями.
        - Ты можешь стрелять одиночными или выпустить очередь, отсечки на три патрона нет, - предупредил инструктор.
        Олег глянул на коробчатую обойму и вздохнул:
        - Стоял бы съемный магазин, и винтовке не было бы цены.
        - До тебя все были глупыми? Сейчас разберем до винтика, и ты поймешь, почему этого делать нельзя.
        Глава 6
        Хозяева леса
        На этот раз они снова летели на бомбардировщике со слишком разговорчивым нижним стрелком. Наплевав на обязанности наблюдать за нижней полусферой, он весь полет донимал разведчиков рассказами о боевых успехах экипажа. Начальство привезло нового радиста - узбека из Бухары. Олег демонстративно уселся спиной к товарищам у самого края бомболюка. Ему предстоит прыгать первым и наводить самолет на себя. Начальство прикатило на летное поле, Лейтенант раздал красноармейские книжки с новыми фамилиями, а командир коротко объявил:
        - Студент назначен начальником разведки, отныне его обязанность быть впереди всех.
        Арест на Красной площади отбил охоту гулять по городу, и разведчики отвели душу в номере. В первый вечер выпили очень много, а когда перебрали, ребята начали благодарить Олега.
        - Когда шли по немецким позициям, у меня душа в пятки ушла, - признался Петр. - Преследовала мысль о неминуемом выстреле в голову. Спасибо, Студент! Благодаря тебе я не бросился опрометью вперед.
        - Ты спокойно шел замыкающим, и только это спасло меня от панического бегства, - поддержал Николай.
        Олег тоже честно признался, что сдрейфил почти до потери рассудка, но друзья не хотели его слушать. Нет, они не могли подкинуть начальству идею о его выдвижении в начальники разведки. Отец? Вернее, отец погибшего парня, чьи документы он присвоил. Ответная телеграмма пришла через день, в графе «отправитель» указан командир отдельного авиаполка Антохин Осип Серафимович. Нет, не тот ранг, полковник авиации не сможет обеспечить протеже в системе ГРУ.
        И вообще, что такое начальник разведки в крошечном отряде? В таком случае с ними летит не радист, а начальник радиослужбы! Олег проверил строп от пояса до мешка, на посадке их предупредили о маловетрии в районе высадки и приказали увеличить длину стропа. В штилевую погоду десантник может приземлиться на свой мешок, в таком варианте травма гарантирована.
        На инструкторов в подмосковном тренажерном центре тоже не стоит грешить. Перед ними он ничем не отличился. Показал стопроцентный результат в стрельбе с двух рук в комнате при выключенном свете. И что? С пяти метров надо постараться промазать, а не попасть. Сбивал на сто метров спички? Здесь заслуга винтовки с великолепной оптикой и мягким патроном, вертикальную спичку легче сбить, чем горизонтальную.
        - Приготовиться к десантированию! - неожиданно прокричал говорливый стрелок и нырнул к пулемету.
        Олег прижал ногой мешок, дабы случайно не вывалился при открытии бомболюка, и провел ладонью по замкам подвески. По команде «пошел» вытолкнул мешок, а строп выдернул его самого. Он угодил во вспаханное поле, вонзившись в него почти по пояс. Вокруг сплошная темень, мокрая земля и ни пятнышка снега. Первым делом расстегнул подвеску, плюхнулся на задницу и подтянул к себе мешок. Надо выбираться, а без саперной лопатки не обойтись.
        Как ни странно, обошлось. Чтобы разобраться со шнуровкой, он облокотился на мешок, и ноги высвободились. Первым делом бросил зеленый фальшфейер, условный сигнал опасного приземления. Ветра действительно нет, а сто шагов наугад вывели на твердую землю с мелким кустарником. Второй фальшфейер отразился бликом от оконного стекла. Дом! Олег ринулся напролом, но жилище оказалось заброшенным, без малейших признаков, дороги.
        Надо же, рядом чистое поле, а его угораздило приземлиться на крохотный участок вспаханного огорода! Пришлось спешно разбрасывать фальшфейеры в другом месте, затем принялся растапливать печь для сушки увазюканной в грязи одежды. В дом ввалился радист со скомканным парашютом на плечах.
        - Затяжным прыгал? - полуобернувшись, спросил Олег.
        - Ага, чуть не звезданулся, это мой первый ночной прыжок, неправильно определил расстояние.
        - В Персии стажировался?
        - Зачем? Пять лет отслужил в Первой воздушно-десантной бригаде. Бросай кочегарить, сейчас самолет развернется для сброса багажа.
        Грузовые мешки разнесло на два километра, вероятнее всего, стрелок сбросил их небрежно. Уже давно рассвело, а разведчики все еще разыскивали багаж. Лейтенант сверял номера и отправлял отряд на поиски недостающего груза. Последний парашют нашли почти в трех километрах от места высадки на краю глубокого оврага.
        Начало операции явно не задалось, радист не отходил от передатчика, а Моряк отчаянно матерился. Их выбросили неведомо где, а оставшийся от хутора одинокий домик посреди степи никак не тянет на ориентир. Судя по многочисленному и тяжелому багажу, отряд должен с кем-то соединиться, а вторая половинка не обнаружила их в условленном районе. Интенсивный радиообмен проходил с эмоциональными комментариями. В Москве проводили проверку вычислений штурмана, а неведомые встречающие требовали дополнительных ориентиров.
        - Дополнительных ориентиров захотели? Отстучи! Овраг в трех километрах на юго-запад! - со злостью крикнул Моряк.
        Как ни странно, овраг помог определить местоположение отряда. Получив новую телеграмму, командир покосился на Олега, который стоял без штанов и за неимением воды занимался сухой чисткой. В результате на разведку местности отправили Осипа. В овраге оказался ручеек, а далее протекала неширокая степная речушка. Получив уточняющие сведения, командование велело сидеть на месте и ждать подхода второй половинки.
        - Вот вернемся, я этим летунам надаю оплеух! - горячился Моряк. - Умудрились сбросить отряд на единственную реку в округе!
        - Там сразу под лед уйдешь вместе с парашютом, - поддакнул Осип.
        - Вот именно! - воскликнул командир. - Из-за какого-то олуха под угрозой срыва важное задание!
        Санный обоз прибыл через три дня, после ночевки ехали еще три дня в обратную сторону. Добравшись до леса, часть багажа передали местным партизанам и двинулись с проводниками дальше. Маленький караван продолжил путешествие по лесам Западной Украины. Иногда сани скользили по наезженным проселкам, порой возницы сворачивали на просеки, и лошади недовольно фыркали перед метровыми сугробами.
        Укрывшись плохо выделанными волчьими шкурами, Олег всю дорогу подремывал. Скучно, из развлечений лишь редкие споры возниц у развилок.
        - Я те говорю налево надо брать, иначе придется железку у города переходить! - сварливо заговорил один.
        - Там немецкий аэродром, нарвемся на патруль и амба! - предупредил второй.
        - Че спорите! Железку надо сейчас перейти, а аэродром югом, и выйдем к Ровно с запада, - уверенно сказал третий.
        Ровно! Немцы здесь основали столицу Рейхскомиссариата Украины. До войны Киев по-прежнему выглядел уездным польским местечком с одной парадной улицей от вокзала до Бессарабского рынка. Хрущев пытался навести здесь столичный лоск, но наркоматы отказались переезжать из Харькова. Великий волюнтарист затеял даже строительство железнодорожного туннеля под Днепром, но война спасла от воплощения безумного проекта.
        Конечным пунктом оказался заснеженный лиственничный лес, где сразу по приезде занялись заготовкой дров. Никто из разведчиков не страдал излишним любопытством. Надо - значит надо, а спать на санях даже комфортнее, особенно после того, как над ними повесили шатром парашюты.
        - Вставай, Студент, пора заняться делом! - Окрик Моряка разбудил задолго до рассвета.
        Сначала Олег подумал, что его разбудили ради погрузки колотых дров на сани, и принялся помогать партизанам.
        - Разогрелся? - усмехнулся Лейтенант. - Переодевайся и отправляйся на разведку.
        Ватные штаны с курткой вписывались в представление о быте во время войны, но стеганые ватные чуни и шапка оказались неожиданностью.
        - Въезд в город строго по пропускам, на посту немцы, - заговорил Моряк, - попробуй договориться и проехать туда и обратно.
        - Что делать, если не пропустят? Искать обходной путь или нет? - спросил Олег.
        - Возвращайтесь обратно. Но ты должен постараться въехать в город и получить пропуск на завтрашний день, - твердо заявил Лейтенант.
        - Да проедем! Немцам нужны дрова! Лес рядом, да они партизан страшатся, - хохотнул один из проводников.
        - Тебе необходимо найти домик под вывеской «Почтово-багажное отделение», - продолжил Моряк. - Это наша цель.
        - Не волнуйся, командир, - встрял возничий. - Я до войны сцепщиком работал, прям до дверей довезу.
        Партизаны принялись хвастаться своими успехами, как они отстреливали в лесу немцев, словно зайцев. Сейчас гитлеровскому гарнизону совсем туго, дрова приходится покупать, а соответствующей статьи расхода в документах не предусмотрели.
        Переодевшись в маскарадный наряд, Олег решил для пущей достоверности испачкать лицо сажей. Чисто выбритый молодой парень может вызвать у немцев подозрения, а грязного замухрышку в худшем случае пнут ногой. У костра собралась вторая группа партизан и затеяла спор с разведчиками.
        - Забудь о противотанковом ружье, для остановки паровоза достаточно винтовки с бронебойными патронами, - потребовал Петр.
        - Оставь теории при себе! - возмутился партизан. - Мы уже все перепробовали!
        - Слушай, пробовальщик, а куда ты стрелял? - ехидно поинтересовался Костя.
        - Куда, куда, в котел! По тендеру палить бесполезно, - огрызнулся один из возниц.
        Разведчики дружно захохотали, а Петр, утирая слезы, пояснил:
        - Самовары на колесах делали в прошлом веке. Снаружи ты видишь кожух, за ним через полметра находится корпус топочной камеры!
        - А топочная камера изнутри выложена шамотным кирпичом! - добавил смеющийся Костя.
        - Хочешь сказать, что там вообще нет воды? - с сарказмом в голосе спросил партизан.
        - Над огнем закольцован пучок дюймовых труб, в нижних бежит вода, а верхние уже с паром, - ответил Петр.
        Партизаны примолкли; пробей противотанковое ружье оба стальных корпуса с кирпичами - не факт, что пуля попадет хоть в одну из труб. Наконец один из них решился на главный вопрос:
        - Куда надо стрелять?
        - Впереди над тележкой установлены цилиндры, туда и бей. Сделаешь дырку, и весь пар со свистом уйдет, - пояснил Петр.
        - Паровая машина! - догадался партизан.
        - Мы засядем с двух сторон и превратим оба цилиндра в решето! - повеселев, воскликнул второй.
        Олег натер лицо пеплом от костра, затем утерся тряпицей и сразу стал выглядеть в два раза старше. В учебной роте их многому научили; знаючи, уничтожить или повредить технику совсем не сложно. К примеру, как быстро и надежно вывести из строя самолет? Достаточно прострелить одну лопасть винта, и технический персонал провозится с заменой не менее суток.
        - Не тяни волынку, Студент, поехали, иначе засветло не вернемся! - позвал возничий.
        Олег обреченно вздохнул и взялся за вожжи, он до сих пор боялся лошадей и толком не научился ими управлять. Маленький караван выбрался на проселок, и лошадки затрусили на запах жилья. От опушки леса до шлагбаума почти два километра, но немецкая застава была заметна издали. Подходы ограждали несколько рядов колючей проволоки, по краям дороги настоящие дзоты. Для солдат построили бревенчатый дом, а вместо мансарды оборудовали еще одно пулеметное гнездо.
        Со стороны немецкий заслон мог показаться неприступным, даже устрашающим. На самом деле взять его не представляло труда, создатели не предусмотрели защиту с флангов.
        - Ausweis![32 - Справка.] - потребовал часовой.
        Возничие окружили немца и принялись рассказывать о тяжелой жизни без куска хлеба и валенок.
        - Господин хороший офицер, пропустите в город, пожалейте малых деток, без штанов зимой бегают, - настойчиво повторял Олег.
        Насладившись пантомимой, часовой грозно приказал:
        - Zuruck![33 - Назад.]
        Приказ добавил возничим вдохновения, и они продолжили клоунаду на более высоком эмоциональном уровне. Через четверть часа из домика вышел унтер-офицер и указал на кособокий «Opel».
        - Laden[34 - Грузить.], - распорядился часовой.
        Русские дороги в полгода ухандокали немецкий грузовичок. Рессоры правой стороны сломаны, у заднего коренного листа расколото ухо, инвалид, а не машина.
        - Много не грузите, - посоветовал мужичок в драном пальто, - прижимистые немцы щедрости не понимают.
        Следом за ним подошли остальные мужчины и начали предлагать выгодные адреса покупателей. Олег завязал с посредниками разговор, начал с цен на рынке, затем расспросил о пропусках. Как выяснилось, заветную бумагу выдавали только горожанам, а селянам въезд в Ровно запрещен. В этом и заключалась суть проблемы с дровами. В первые дни оккупации немцы реквизировали всех лошадей, лишив жителей возможности заниматься извозом.
        Лошади шлепали по талому снегу, а Олег с удивлением разглядывал деревянные дома частного сектора. Его заинтересовала не архитектура с расписными наличниками, а полное отсутствие заборов. Это желание жителей показать свою любовь к Европе или страх немцев перед партизанами? Впереди показались склады и железнодорожные пути с несколькими вагонами.
        - Мы повернем налево к отстойной ветке, а тебе направо, увидишь напротив вокзала! - крикнул бывший сцепщик.
        Кирпичный дом с вывеской «Почтово-багажное отделение» стоял на самом краю платформы. До революции мешки с почтой передавали из рук в руки, опасаясь террористов-революционеров и прочих воришек. Олег заехал на платформу и начал заворачивать к широким дверям багажного отделения, но был остановлен полицаем:
        - Стоять, а то пристрелю!
        Вот придурок! Думал, что спрятался, а самого за версту было видно. При приеме людей на службу немцы выставляли единственный критерий - кандидат должен доказать свою ненависть к советской власти. Таких было достаточно, после ликвидации НЭПа прошло каких-то пятнадцать лет, а раскулачивание закончилось совсем недавно. Профессиональные качества не принимались во внимание, на оккупированных землях отсутствовало понятие «законность».
        - Привет! - Олег разгладил полицаю лацкан полупальто. - Тут такое дело, я продаю дрова, ты мне помогаешь и берешь свою долю.
        Служитель немецкого беззакония моментально въехал в тему и робко постучал в заветную дверь. Разговор с обитателями почтового ведомства сразу перешел в торг, и Олег поздравил себя с успешным выполнением первой части плана.
        - Заноси, - самодовольно заявил полицай, - только никуда не суйся, посторонним вход запрещен.
        Отлично! Осталось наладить контакт с немцами и поругаться с этим придурком. Вместе с первой охапкой дров Олег прихватил пук соломы и сразу присел возле печки-голландки. В холоднющей комнате скучал офицер с двумя солдатами и двое гражданских. Второй ходкой Олег растопил буржуйку с еле теплой кастрюлей и принялся заносить остальные дрова. Закончив работу, склонился перед офицером и жалостливым голосом спросил:
        - Позвольте завтра привезти дрова, у меня жаркая береза с липой.
        - Дорого берешь! - ответил один из гражданских.
        - Я? Мне вообще ничего не достанется, полицай всю плату положит в свой карман.
        Гражданский аж подпрыгнул и тут же перевел ответ. Офицер схватил Олега за грудки, что-то выкрикнул и сильно тряхнул.
        - За обман расстреливают на месте, - последовал невозмутимый перевод.
        - Чего мне обманывать? За эти деньги я вам неделю дрова возить буду, только бумагу дайте, чтоб полиция не цеплялась.
        Заявление Олега могло показаться опрометчивым, ибо он не знал оговоренной суммы, как не имел понятия о существующих ценах и зарплатах. Немец молча сунул оккупационные карбованцы и указал на дверь. Осталось спровоцировать финальную ссору. При следующем визите «дровосека» полицай обязательно побежит навстречу саням, что позволит его ликвидировать вдали от объекта. Выйдя из домика, Олег умышленно встал напротив окна и протянул полицаю все деньги:
        - Сам выдели мою долю.
        С самодовольной ухмылкой тот начал пересчитывать блеклые бумажки и тут же был остановлен офицером. Олег приготовился сыграть роль обиженного, что неизбежно приведет к ссоре. Не говоря ни слова, капитан с погонами почтовой службы забрал у полицая деньги и хладнокровно застрелил. Затем повернулся к Олегу и коротко приказал:
        - Kommen[35 - Заходи.].
        Офигеть! Вот так буднично устроить кровавую расправу над слугой Рейха! Или идеология исключительности «высшей расы» настолько укоренилась в головах немцев? Офицер военной почты поступил не спонтанно, он был уверен в праве вершить самосуд. Олег по-настоящему испугался и деревянной походкой вошел в домик. Гражданский протянул бумагу с крохотной штампулькой размером в копеечную монетку и приказал:
        - Труп сбрось с платформы и сообщи в городскую управу. Завтра приезжай ближе к вечеру.
        Партизаны отказались не только ехать к городской управе, они не пожелали приближаться к той улице. После споров и уговоров возничие согласились подождать на улице без заборов. Оставив сани в общем обозе, Олег вернулся обратно, надел полицейскую кепку с нарукавной повязкой. Во внутреннем кармане нашлась картонка с типографским текстом и вписанной от руки фамилией прежнего хозяина.
        Немцы заселили центральную часть города, выкинув обитателей жилых домов на улицу, поэтому городская власть находилась на другом берегу реки в здании бывшей школы. Олег бодрым шагом подошел к входу и непроизвольно остановился. Его не покидало ощущение неловкости, когда надеваешь чужую одежду меньшего размера. Школьный вестибюль пуст, вернее, заставлен мебелью, а людей нет. Пробежав четыре ступеньки до коридора первого этажа, нос к носу столкнулся с дородным дядькой.
        - Чего приперся? - дыхнув сивухой, спросил тот.
        - Немцы послали. Нашего часового у багажного отделения пристрелил офицер.
        - Это здесь, у запасных путей? Небось Степка по дурости залез куда не положено.
        - Он, Коноплянко, капитан в упор пол-обоймы всадил, - подтвердил Олег.
        - Бери подводу и отвези на кладбище, - распорядился дядька.
        - Не могу, мне приказано бежать к коменданту вокзала. - В качестве подтверждения показал бумаженцию со штампулькой.
        - Другого пошли!
        Надо срочно менять тему разговора, иначе можно договориться до неприятностей, и Олег указал на гору мебели:
        - Чего до сих пор не вывезли?
        - Куда? За мусор в городе немцы без разговоров расстреляют, а за городом партизаны, - жалостливо вздохнул дядька.
        - Отдай мне, к родичам в село отвезу.
        - Никак с перепою? Партизаны у первого дерева пристрелят!
        - Зачем самому ехать? - пожал плечами Олег. - Найму на рынке односельчан, что приехали с дровами. Ты мне бумаги выпиши на семь саней.
        - И то верно, иди к училкам, скажи - я велел.
        Училки - это понятно, сейчас английский вроде экзотики, его начнут популяризировать в шестидесятых. Оккупационная политика Рейха исключала обучение порабощенных народов, вот школьные учителя немецкого языка и пошли на заработки. Дело сделано, можно идти за заветными пропусками, только куда?
        - Среди них есть ласковые дамочки? - Олег многозначительно подмигнул.
        - Маруська! - во всю глотку крикнул дядька.
        - Я здесь, господин Verwalten[36 - Заведующий отделом.]. - В коридор выглянула раскрашенная девица.
        - Обслужи парня, и помни, стерва, он мой лучший друг!
        Молодая женщина достала из шкафа стопку картонных карточек, на которых уже красовались печати со свастикой, и принялась заполнять пустые графы. Олег немного побалагурил, попросил адресок для вечернего визита на стакан чая, в результате получил еще дюжину незаполненных пропусков.
        - Докладывай, Студент! - не давая Олегу слезть с саней, потребовал Моряк.
        - Дом просматривается только со стороны вокзала, прочие направления закрыты складами.
        - Удалось заглянуть вовнутрь? - спросил подошедший Лейтенант.
        - Дрова сам занес, печь растопил и бумагу выпросил. - Олег протянул листок со штампулькой.
        Начальники прочитали текст и громко расхохотались.
        - С юмором этот капитан, просит пока тебя не расстреливать, - перевел Лейтенант.
        - На моих глазах грохнул полицая, - насупившись, ответил Олег и протянул картонки и кепку с повязкой.
        - Полицай сам напросился или ты подсобил? - с усмешкой спросил Моряк.
        - Случайно получилось.
        - Ладно, проехали, что там внутри?
        - Большая комната примерно десять на пять, справа стол и буржуйка, у дальней стены длинная лавка, двое штатских, офицер и два солдата.
        - Это мелочи, где вход к почтовым ячейкам? - перебил Моряк.
        - Строго посреди стены, дверь обита жестью, замка нет. Внешняя дверь с большим засовом, окно с решеткой.
        - Назавтра договорился? - снова перебил Моряк.
        - Сами назначили время, велели приехать ближе к вечеру.
        - Будет им вечерний приветик! - хохотнул Лейтенант и строго спросил: - Откуда столько пропусков и при чем здесь мебель?
        - Случайно получилось, зашел в городскую управу, поговорил с пьяным завхозом, вот и раздобыл, - ответил Олег.
        - Что-то у тебя все случайно да случайно. Полицая подставил, пропуска на год вперед раздобыл, - недовольно заметил Моряк.
        - Зачем нам мебель? - засмеялся Лейтенант.
        - При чем здесь мебель? Документы позволят проехать в город на порожних санях, - пояснил Олег.
        - Молодец! Задание выполнил на отлично! - похвалил Моряк и отвел Лейтенанта в сторонку.
        Зимний вечер укутал лес черным покрывалом, партизаны цепочкой ушли на выполнение своего задания, а разведчики начали укладываться спать. Забравшись в шатер, Олег долго ворочался, гадая о цели предстоящей операции. Начальство интересовалось почтовыми ячейками, отсюда вывод: им предстоит перехватить пакет с секретными документами.
        Утром в качестве разминки накололи воз дров и занялись чисткой оружия. Олег бережно извлек из футляра винтовку Рощепея и поцеловал приклад. Он влюбился в нее, а благодаря инструктору из подмосковного центра узнал тонкости оружейного дела. Раньше Олег считал кавалергардов телохранителями императора, на самом деле они были его свитой и имели соответствующее воинское звание. Например: «майор свиты». Царя и его семью охраняли придворные казачьи команды.
        Что касается кавалергардов, они славились лишь безудержным шалопайством, и тому было простое объяснение. Офицером полка мог стать только представитель древнего дворянского рода с солидным личным капиталом. Во время службы в кавалергардском полку Врангель, Пилсудский и Скоропадский стали закадычными друзьями. Но главное, что узнал Олег, это принцип изготовления персонального огнестрельного оружия. На вопрос инструктора: «Как можно подогнать винтовку под конкретного человека?» он, не задумываясь, ответил:
        - Немного изменить приклад, ложе и цевье под длину рук, форму плеча и подбородка.
        - Кавалергарды тонко чувствовали оружие, заказывали сильный или слабый чок, мягкую или жесткую откатную пружину. И главное, они презирали традиционную нарезку.
        - Как это понять? - недоуменно спросил Олег.
        - У тебя в руках винтовка с гибридной нарезкой, большинство предпочитали полигональные нарезы, были любители уменьшенного поля нарезов, - ответил инструктор.
        После подготовки оружия наступила очередь мин и взрывателей к ним. Партизаны срезали у немцев длинный кусок телефонной линии и обеспечили Олега запасом тонкой стальной проволоки. От работы его оторвал радостный крик возвращающихся партизан:
        - Мы его остановили с первого выстрела!
        - Ты представляешь! Я попал в цилиндр, а пар как свистнет! Машинист с перепугу на тормоза! - взволнованно сообщил второй.
        - Ребята из пулемета по вагонам, только стекла посыпались! А немцы зайцами на другую сторону под второй пулемет!
        Перебивая друг друга, партизаны эмоционально делились впечатлениями скоротечного боя. Никто из разведчиков их не перебивал, давая возможность выговориться и еще раз пережить радость победы.
        - Собираемся! - глянув на часы, приказал Моряк. - Ничего не оставлять, обратно не вернемся!
        Сани с радистом и Лейтенантом укатили куда-то в лес, партизаны остались на опушке, а разведчики беспрепятственно въехали в город. Олег красовался на лавочке рядом с возничим, причем еще в лесу напялил дурацкую кепку и повязку со свастикой. Моряк с грузом дров завернул к железной дороге, остальные направились к городской управе.
        - Где тебя носит? Начальник полиции с утра обыскался, иди, пиши рапорт о застреленном Коноплянко, - сварливо встретил завхоз.
        - Не буду я на немца бумагу писать! - возмутился Олег. - Лучше сам застрелюсь!
        - Вот дурья башка! Ему отчет составлять о потерях личного состава.
        - Пусть сначала похмелится! Немецкий офицер застрелил полицейского! Он хочет написать докладную на самого себя?
        - И правда. - Завхоз озадаченно почесал затылок. - Начальник головой отвечает за подчиненных, с этим сейчас строго.
        - Пусть спишет на боевые потери. Преследовал партизан, перестрелка и все прочее. В бою погиб, и весь отчет.
        - Умный ты парень! Пошли к городскому голове, я тебя мигом устрою на хорошее место!
        Вот попал так попал! Надо выкручиваться, и Олег выдал очередное предложение:
        - Сначала помоги набрать пустых бутылок, я их с мебелью отправлю, а обратно привезут с самогоном.
        Завхоз моментально забыл обо всем на свете, от предвкушения предстоящей пьянки у него даже покраснел нос.
        Едва сани выехали из-за складов, как со стороны почтово-багажного отделения послышался грозный окрик. Ну, дела! На посту оказался солдат! Олег спрыгнул с саней, но немец снова грозно крикнул и вскинул винтовку.
        - Пальнет салага, с перепугу пальнет, - тихо сказал Моряк.
        - Полицай! - Олег потыкал пальцем в нарукавную повязку. - Хер гауптман, дрова! - и указал на сани.
        Солдат пару минут решал не прописанную в уставе задачу, затем шмыгнул носом и постучал в дверь. Из домика выглянул штатский, призывно махнул рукой Олегу и что-то сказал солдату. Тот еще раз шмыгнул носом и обиженно отошел к углу, где встретился с пистолетом Моряка. Отсчет времени пошел на секунды, лошадка рысью взяла пологий подъем, и сани встали напротив приоткрытой двери.
        Олег вошел с широкой улыбкой и вместо приветствия открыл огонь с двух рук. В комнате полно солдат! Почему? Он не считал немцев, но сразу понял - патронов не хватит. С первым выстрелом начал перемещаться к столу, где с выпученными от страха глазами сидели двое гражданских. Со стороны могло показаться, что Олег танцует. Шаг действительно напоминал латиноамериканскую румбу с обратным покачиванием, разве что попой не крутил. В дверях, с двумя пистолетами в руках, появился Моряк и после заключительных выстрелов похвалил:
        - Молодец, двадцать выстрелов за пять секунд, зачет на пять баллов!
        Пять секунд? Для Олега они тянулись минутами ожидания сухого щелчка. Шумно переведя дух, взволнованно спросил:
        - Откуда они взялись?
        - Вчерашние из почтовой службы и офицер фининспекции с дюжиной солдат сопровождения, - ответил Моряк и, приложив палец к губам, указал на вторую дверь.
        Олег занял позицию напротив, а командир медленно потянул за ручку, при этом приготовился открыть огонь через межпетельную щель. Никого, лишь гора брезентовых мешков от входа до почтовых ячеек. В домик заглянул Осип:
        - Ого! Знатно настреляли! Сани подогнали к тыльной стороне платформы.
        - Выносим мешки и прячем в мебели, а Студент выгружает дрова и складывает с улицы у окна, - распорядился Моряк.
        Мешков оказалось с тонну, не меньше, в завершение командир выгреб из ячеек приготовленную к отправке почту.
        - Поможем Студенту, - предложил Николай.
        Разведчики быстро обложили колотыми дровами стену, скрыв от глаз входную дверь и окно. Моряк критически осмотрел немного кривоватый штабель, затем подозвал Олега:
        - Ты возвращаешься обратно и вместе с Петром уничтожаешь заставу. Затем дожидаетесь немцев и держите их до темноты.
        - Сделаем! - самоуверенно ответил Студент.
        - Здесь столица Восточных земель, в городе генералов больше, чем в штабе группы армий «Юг». На вас обязательно пустят танки.
        Олег сразу сник, танки - это серьезно. Он общался лишь с полупьяным завхозом да капитаном военной почты и совсем забыл о сосредоточенных в городе силах. Здесь Восточный форпост Рейха. Гауляйтер Восточной Пруссии, Рейхскомиссариатов Украины и Остланда[37 - Прибалтика.] Эрик Кох отличался крайней жестокостью. Для него немцы, кто не родился в Пруссии, были людьми низшего сорта. Солдаты попрут в атаку с отчаянной решимостью обреченных.
        Придется ставить мины и уповать на пулеметы, других вариантов нет. Продумав свои действия, Олег подстегнул лошадку. У шлагбаума лицедействовал Петр, на смеси пантомимы с клоунадой пытался добиться разрешения пройти в город. Отлично выбранное место, их не видно из окна, а пулеметчику на чердаке мешает свес крыши, можно начинать! Остановив сани, Олег подошел к часовому, но тот, предвидя просьбу, решительно заявил:
        - Nein![38 - Нет! (нем.)]
        - Нет так нет, - покладисто ответил Петр и выстрелил под затылок.
        Услышав скрип открываемой двери, наряд на всякий случай вытянулся по стойке смирно, Олег мысленно усмехнулся и открыл огонь. Проверив ради собственной безопасности все закутки, начал осторожно подниматься по лестнице. На краю верхней ступеньки стоял пустой солдатский котелок. Вот хитрец, установил сигналку для проверяющего, а сам спит, причем не обязательно у пулемета. Жестянка с грохотом покатилась вниз; досчитав до пяти, Олег открыл чердачный люк и всадил две пули в напряженную спину.
        Расправившись с пулеметчиками в дзотах, друзья обшарили немецкий блокпост и сложили в сани все полезные трофеи. Петр на рысях покатил к лесу, а Олег принялся сливать бензин в бутылки.
        - Сколько дал немцам за бутыль? - Нежданный вопрос заставил непроизвольно вздрогнуть.
        - Не твое дело, брысь отсюда!
        - Да свой я, свой, сегодня в управе виделись.
        Полицай тусуется под видом посредника в продаже дров? Почему нет?
        - Тебе какое дело? Машины у тебя нет, и бензин тебе ни к чему, - грубо ответил Олег.
        - Поэтому и интересуюсь, у тебя тоже нет автомобиля, а керогаз с примусом заправляют керосином.
        Вот гад глазастый, благо расправу с немцами проморгал. Или нет, рука у него в кармане!
        - Садись за руль, я буду заливать бензин в двигатель, а ты заводи, - предложил Олег.
        - Не, я шоферской науке не обучен.
        - Садись, я покажу нужную кнопочку.
        Полицай неуверенно потоптался, но любопытство взяло верх. Он неловко плюхнулся на деревянное сиденье и спросил:
        - Которая? Здесь много всяких кнопок.
        Ответом послужил мягкий щелчок автоматики, пуля «ТТ» насквозь прошила грудь полицая, пробила в кабине дырочку и улетела в неизвестность. Следуя наставлениям Лейтенанта, Олег забрал документы с солидной пачкой оккупационных карбованцев и продолжил работу. Петр вернулся на других санях, и они вдвоем занялись минированием с учетом танковой атаки.
        - Поджигаем? - спросил Олег и, не дожидаясь ответа, забросил в дом канистру, затем факел.
        Петр подорвал дзоты, немного полюбовался на пыхнувший спичкой блокпост и свистнул вслед тикающим со всех ног торгашам. Пора занимать позиции. Для себя Олег выбрал неглубокую низинку, где устроился меж борозд бывшего картофельного поля. Петр залег с внешней стороны колючей проволоки, уместившись в небольшой ямке. Помахав друг другу рукой, оба начали готовиться к встрече с врагами.
        Долго ждать не пришлось, из-за домов резво выскочила пара мотоциклов, а следом крытый брезентом грузовик. Бравые ребята попытались лихо затормозить, но «Цундапы» заскользили по наезженному снегу и снесли шлагбаум. С расстройства немцы выдали в сторону леса длинные очереди и картинно закурили. Грузовик подъехал осторожнее и аккуратно остановился поодаль от пылающего дома.
        Олег прижался щекой к прикладу, по договоренности он начинает первым. Офицер небрежно выпрыгнул из кабины и шлепнулся навзничь. В первый момент водитель отвел глаза, затем решил помочь своему командиру и упал рядом. Петр показал класс скорострельности, уложив мотоциклистов в считаные секунды. Остались солдаты, но они скрыты брезентом.
        Мелькнула мысль открыть огонь вслепую и таким способом выгнать их на белый свет. Увы, винтовка Рощепея, или «наш ответ Винчестеру», имела серьезный недостаток - у нее быстро перегревалась затворная коробка. Если американская винтовка никогда не принималась на вооружение из-за слабого патрона, то разработка Рощепея поплатилась за сильный заряд.
        Пострелять по брезенту, а затем наблюдать за убегающими немцами? Подобная перспектива Олегу не нравилась, и он решился на отчаянный поступок. Со стороны города нет никакого движения, поэтому можно рискнуть. Короткими перебежками он добрался до машины, завел двигатель и повернул на пылающий дом. Он расчетливо выпрыгнул, но жар пламени все же успел опалить лицо. Грузовик вмиг полыхнул, и солдаты с воплями ужаса посыпались в талые лужи.
        - Совсем сбрендил, да? - грозно спросил Петр. - Попробуешь повторить - и получишь от меня пулю по ногам!
        - Да ладно, забыли, - миролюбиво ответил Олег. - Побежали по местам, вон на окраине появился танк.
        Это был не танк, а танкетка; скользя на поворотах и пуская клубы вонючего эрзац-бензина, она мчалась к разгромленному блокпосту. На этот раз немцы предусмотрительно остановились на почтительном расстоянии, постреляли из крупнокалиберного пулемета и заглушили двигатель. Вскоре подъехало два грузовика, солдаты рассыпались цепью и залегли на руинах дзотов. Следом привезли полицаев и пинками отправили собирать трупы.
        Начало смеркаться, и Олег уже собрался ползти к лесу, но нет, рев моторов сообщил о приближении настоящих танков. Генерал с широченными, в ладонь, лампасами выстроил офицеров и истерично зачитал им боевой приказ. По-видимому, немцам стало известно о налете на почтово-багажное отделение. Танкетка снова взревела мотором и подкатила к догорающему грузовику. Прикрываясь руками от жара, полицаи под матюги немцев закрепили трос. Танкетка немного поелозила, затем попыталась стащить останки машины в поле. Оказавшись на грядках, гусеницы сразу забуксовали, а механик-водитель сдуру добавил газу и окончательно сел на брюхо.
        Рассвирепевший генерал первым делом пристрелил парочку полицаев, оставшиеся впряглись в грузовик и потащили его в город. Олег приготовился - сейчас начнется самое интересное. Танки уверенно двинулись вперед, а трое солдат побежали убирать мотоциклы с дороги. Кто обратит внимание на тонюсенькую проволочку между ними? Не заметили, и взрыв лишил Вермахт мотоциклов и солдат.
        С генералом произошла настоящая истерика, которую усугубил Олег, дернув заветную веревочку. Придорожные фугасы с одной стороны обложены бутылками с бензином. Эффект направленного взрыва выбросил языки пламени на танки. Загорелся только один, но это не важно, немцы явно знакомы с «Катюшами» ирезво кинулись наутек. Олег прильнул к прицелу и первым делом снял генерала, затем принялся отстреливать остальных офицеров.
        В завершение со стороны города показался натужно тарахтящий трактор в сопровождении колонны солдат. Все, пора сматываться, серьезные силы подразумевают полноценную атаку, против которой экспромт неуместен. Порой оглядываясь, Олег пополз на вторую позицию. Петр вовсю отводил душу. Первым делом посшибал танкистов, которые с сигаретами в зубах вылезли подышать свежим воздухом, затем принялся за офицеров пехоты.
        Немцы сразу сообразили, с кем имеют дело, подошедший батальон рассыпался цепью и пошел в атаку. Дело швах, пора убираться в лес. Завидев убегающих снайперов, солдаты засвистели и открыли огонь. Ощущение сотен летящих в спину пуль добавило Олегу прыти. Практически безнадежную ситуацию исправили партизаны. Кинжальный огонь из четырех трофейных пулеметов заставил пехоту уткнуться носом в мокрый снег.
        - Чего разлегся? - Партизан схватил Олега за воротник. - Уходим, сейчас танки ударят!
        - Я дорогу заминировал.
        - Они сначала по лесу постреляют, затем вперед двинутся.
        - В таком варианте безопаснее лежать на опушке, - возразил Олег.
        - Хочешь поквитаться за страх? - спросил другой партизан.
        - Они обязательно войдут в лес, а мы ударим им в тыл, - предложил Петр.
        - Не, не пойдут, - уверенно заявил партизан. - Немцы пользуются только южной и восточной дорогами, а сюда не суются.
        Над головой прошипел снаряд и глухо бухнул где-то в лесу.
        - Завал сделали? - спохватился Олег и побежал за толом к саням.
        Работать пришлось в спешке; выбрав подходящее место, он подвязал к стволам шашки и благоразумно укрылся в чащобе. Завал получился отменный, взрывы отбросили некоторые деревья прямо на середину лесной дороги, а некоторые поставил стоймя. Наспех установив парочку ловушек, Олег побежал обратно на опушку.
        - Самое главное пропустил, - с сожалением заметил Петр. - Вишь танк горит? Твоя работа! На моей мине трактор подорвался.
        - Чего это трактор полез вперед? - поинтересовался Олег.
        - Они полицая посадили и погнали проверять наличие мин, - хохотнул партизан.
        На небе появились первые звезды, и партизаны начали собираться. Действительно пора, немцы ночью не воюют, тем более с хозяевами леса.
        Глава 7
        Горячие болота
        Шли всю ночь, перед рассветом проскочили через дорогу, по сторонам которой на сто метров вырублены деревья. Олег шагал, держась за сани, у него давно кончилось и первое, и второе, и третье дыхание. Просто передвигал ноги, не обращая внимания на бьющие по лицу ветки и всякие кочки с ямками под снегом. Надо идти, их ждут, они обязаны вовремя соединиться с отрядом. Улыбающийся Моряк появился, словно сновидение, крепко обнял и приказал:
        - Всем спать, немцы ищут нас в противоположной стороне.
        Отряд простоял лагерем полных три дня, в первую очередь отдых был необходим лошадям. Брезентовые мешки оказались заполненными деньгами, не оккупационными карбованцами, а рейхсмарками. Они взяли более тонны купюр, денежное довольствие группы армий «Юг»! Немцы планировали перегрузить кассу с одного поезда на другой за время стоянки в Ровно. Но партизаны разбили паровоз и стыковка маршрутов не состоялась.
        Лейтенант разбирал почту, личные письма аккуратно складывал в холщовый мешок, а служебную переписку вскрывал. Один из пакетов оказался важным, и он побежал к командиру. Короткое совещание завершилось неожиданным приказом:
        - Студент! Собирай монатки и вместе с радистом отправляйся на северо-восток.
        - Северо-восток - это на Колыму? - уныло пошутил Олег, которому очень не хотелось уходить из отряда.
        - Хватит балбесничать! - прикрикнул Моряк. - За двое суток вы должны пройти двести километров.
        - Там стоят километровые столбы?
        - Стоят, - на этот раз невозмутимо подтвердил командир. - Твоя отметка называется «левый берег реки Припять».
        - Она же широкая и судоходная, ее летом не каждый переплывет! - изумился Олег.
        - У тебя есть парашют, - усмехнулся Лейтенант.
        Это он и без напоминания знал, мокрая ткань не пропускает воду, так что сплел каркас, обтянул шелком, вот тебе и быстроходное каноэ.
        - Где встречаемся?
        - У вас будет несколько дней отдыха, затем идете в прежнем направлении. У Калинковичей пересекаете железную дорогу, в пятнадцати километрах севернее города есть заброшенный полевой аэродром. Там и ждите, - пояснил Моряк.
        - Аэродром расположен между деревнями Бобровичи и Булавки, - добавил Лейтенант.
        - На карту можно глянуть? - попросил Олег.
        - Зачем?
        - Не хочу воткнуться в Полесские болота, лучше выбрать путь по холмам.
        Командиры переглянулись и расстелили карту. Холмами действительно можно пройти, крюк небольшой, километров двадцать, не более.
        - Удачи! - Моряк крепко пожал руку.
        - В лодке я зад застужу и заболею простатитом! - притворно запричитал Олег, отправляясь в запредельный марш-бросок.
        Не успели они сделать несколько шагов от лагеря, как радист жалостливо попросил:
        - Ты от меня не отходи, я человек степей и леса боюсь.
        - Чего тут бояться, волков в чащобе не бывает, их еда бегает на полянах да в редколесье.
        - Дело не в хищниках, я не ориентируюсь среди деревьев и сразу заплутаю, - пояснил радист.
        - Договорились, иди в двух шагах позади, иначе ветки будут тебя хлестать, - ответил Олег.
        Они сразу взяли размеренный темп обычного пешехода. Скорость невелика, зато затрат сил минимален, а это для них главное. Им необходимо преодолевать по сотне километров в день, и если сейчас рвануть, то назавтра оба еле потащат ноги. Лучше пару ночей поспать по четыре часа, чем еле ползти последние километры.
        Олег не срисовывал карту и не записывал на бумагу предстоящий маршрут. На самом деле все намного проще. В Полесье не только болота, здесь проходит грядой песчаная возвышенность с пологими скатами к озерам и топким низинам. Учитывая, что на подобной почве растет только сосна, им надо следить за деревьями да сохранять общее направление. Мимо Припяти в любом варианте не промахнешься, но по сухому легче идти и лес без непролазной чащобы.
        Первый день прошагали без остановок, с перекусами на ходу. После полуночи выбрали местечко поровнее, закутались в парашют и проспали ровно четыре часа. Заданный ритм оказался правильным, оба легко встали и снова двинулись в путь. Не прошло и часа, как впереди показалась дорога. Раннее утро, вокруг темень, ничуть не сомневаясь, они спокойно пересекли вырубку и поднялись на проезжую часть. И тут в небо взвилась осветительная ракета.
        - Ложись! - Олег толкнул радиста в спину.
        Справа застрекотал пулемет, но немец спросонья взял слишком низко и пули взбили фонтанчики со значительным недолетом.
        - Ползти? - шепотом спросил радист.
        - Бегом в лес! Сейчас запустят вторую ракету!
        Они почти добежали до противоположной стороны, хлопок ракетницы послужил предвестником опасности. Оба вовремя плюхнулись носом в снежную кашу, а пулеметчик выдал очередь вдоль дороги. Забежав за спасительные деревья, Олег подыскал для радиста надежное укрытие, передал ему винтовку и сказал:
        - Лежишь тихо, не высовываешься и не пытаешься мне помочь. Ясно?
        - А ты куда?
        - Это наша земля! Немцы должны прятаться от нас, а не мы от них! Сейчас покажу, кто здесь хозяин!
        Радист попытался возразить и напомнил о необходимости выполнить важное задание, но Олег уже скрылся в темноте. До блокпоста метров триста, поэтому пришлось идти «охотничьим шагом», когда носок сапога как бы расчищает место для ступни. Под ногой не хрустнет веточка, не затрещит прошлогодняя шишка. Немецкий пост показался срубленным на скорую руку неким подобием мини-замка. В башенке над крышей двое у пулемета, стоят спиной к лесу и молча покуривают.
        Олег осторожно подошел и плавно потянул дверь, смазанные петли не скрипнули, не пискнули. На столе приглушенная керосиновая лампа, вдоль стен нары со спящими солдатами, можно не спешить. Он перестрелял всех с ледяным спокойствием, затем потушил лампу и поднялся наверх. Пулеметчик успел что-то ехидно спросить, второй с ракетницей в руках даже не обернулся. Осталось выкинуть затвор со ствольной коробкой - и можно уходить. Опаньки, а это что такое? Оптический прицел с какой-то хреновиной рядом! Олег прильнул к окуляру и обомлел - инфракрасный прицел! Вот почему их обнаружили! Стащив вниз тяжеленный пулемет, он разыскал инструмент и свинтил всю конструкцию.
        Дело сделано, надо возвращаться и наверстывать потерянные полчаса. На ходу рассовывая по карманам собранные документы, Олег поспешил обратно. Вот незадача, одна солдатская книжка выскользнула наземь. Он присел и принялся шарить рукой. Мина? Трясущимися руками достал «жучок». Так и есть, он на минном поле! На автомате поднял упавший документ и начал светить по сторонам в поисках своих следов. Вот они, рядом, каких-то полметра! Тщательно примериваясь, Олег поставил ногу точно в предыдущий отпечаток. Как жарко, и он расстегнул кожанку.
        - Чего так долго возился? Я весь продрог, тебя дожидаючи! - упрекнул радист.
        - Пошли, сейчас разогреешься.
        Не успели они взять темп, как впереди показался просвет. Железная дорога! Так вот почему немцы спокойно стояли к нему спиной! Здесь узенькая полоска леса и партизан не может быть по определению. Надо как можно быстрее убираться из этой мышеловки, но вырубка шириной метров сто, а миноискателя у него нет.
        - Чего встал? До рассвета осталось всего ничего! - поторопил радист.
        - Здесь мины, не хочу второй раз рисковать.
        - Ты о чем? Хочешь сказать, что там мы пересекли заминированную полосу?
        - Две полосы, и сейчас перед нами еще две, только пошире, - грустно ответил Олег.
        - Немцы не способны поставить миллионы мин, - уверенно заявил радист. - У них в арсеналах только остатки с империалистической. Точно знаю!
        Кто бы сомневался! В разведотрядах шифровальная книга у радиста, а таблицы у командира. Чтобы получить полный шифр, немцы должны захватить обе половины, что в условиях критического боя практически невозможно. К тому же на внутреннюю стенку передатчика наклеена еще одна шифровальная таблица. Это сделано как на случай индивидуальных действий радиста, так и для обмана врага.
        Они прошли вдоль вырубки, Олег не сомневался в словах радиста. Простейшая логика говорила о нереальности создать столь огромные минные поля. Но мины могут быть, одна или две на километр - но могут быть, и он не хотел их найти собственными ногами. О разминировании не может быть и речи, пропахать двести метров на животе - это попусту потерянное время. Вот и ответ! Из леса к дороге тянулась протоптанная полоса. Вероятнее всего, здесь прошли лоси в поисках более сытных мест.
        - Пошли! - позвал он радиста. - Дистанция пять метров, ноги ставь след в след.
        Они успешно пересекли пути и углубились в мелкий ольшаник. Плохо, верный признак низины, которая может оказаться краем болота. Олег вернулся на насыпь и внимательно осмотрел верхушки деревьев. Надо взять чуть левее, где возвышаются зеленые кроны соснового леса. На всякий случай в лес решили не углубляться и пошли параллельно железной дороге. Подъем начался примерно через километр, и они сразу повернули на северо-запад. Около полудня вышли на лесной проселок, и идти сразу стало намного легче, но не судьба. Впереди послышались громкая ругань с угрозами и слезные просьбы пощадить.
        - Никак партизаны кого поймали? - предположил радист.
        - Спрячься, а я посмотрю, - ответил Олег и завернул в лес.
        Чуть далее на дороге стоял дедок с затесом для сбора смолы, а вокруг него, глумливо похохатывая, кружилась пятерка парней с винтовками за спиной.
        - Как были вы ворами и разбойниками, так и остались! - отчаянно воскликнул дедок.
        - Но-но, поговори еще! Про лошадь забудь, а телегу можешь сам укатить.
        - Зачем вам лошадь в лесу? Она полдеревни кормит, а вы даже на мясо разделать не сумеете.
        - Мое слово закон! Как сказал, так и будет! - отрезал главарь.
        В учебной роте их не раз предупреждали о возможности подобных встреч. Проводя эвакуацию, власти не забывали о тюрьмах и вывозили уголовников в тыл. Любителям порицать «Советы» может показаться странным, но преступников спасали, ибо идеология Рейха требовала расстрела асоциального элемента. Понятное дело, воришек и бандюков идеология не интересовала, для них любая власть плоха. Бомбежки и заторы на станциях создавали условия для побега, и заключенные этим пользовались.
        Беглый криминал дружно рванул навстречу немцам, ибо в условиях смены власти легче всего обогатиться чужим имуществом. Однако крутая расправа с расстрелом на месте или виселицей на центральной площади быстро лишили иллюзий. Надо как-то выживать, переходить линию фронта никто не собирался, поэтому бывшие заключенные сбились в мелкие шайки. Воевать они не собирались, стремно, могут убить, безопаснее грабить население, причем там, где нет полицаев.
        Олег вышел из укрытия и подошел к телеге:
        - Подвезете до деревни?
        - Братва, а кожушок у него почти новый и мех тепленький! - глумливо воскликнул долговязый.
        - Снимай, а то дырку в голове сделаю, - пригрозил второй.
        - Как скажешь. - Олег неторопливо расстегнул пуговицы, распахнул полы и открыл огонь с двух рук.
        - Спасибо, милок! - Дедок упал на колени. - Избавитель ты наш, с осени деревню грабят да девок насильничают.
        Олега передернуло, вид стоящего на коленях старика острой болью полоснул по сердцу. Он опустился рядом, обнял и прошептал:
        - Крепитесь, мой дедушка тоже под немцем, здесь недалеко, между Пинском и Брестом.
        - Бей врагов, сынок, бей, не давай им пощады, а мы потерпим, дождемся возвращения своих.
        - Не укажете короткую дорогу до Припяти?
        - Зачем указывать? Пошли в село, я колхозную двуколку запрягу, к вечеру будем на месте.
        - Нас двое, - предупредил Олег, - из документов только эти. - И показал красноармейскую книжку.
        - В округе нет ни немцев, ни полицаев, они дальше Мозыря нос не высовывают.
        В коляску запрягли резвого жеребца, который без устали пробежал легкой рысью до самого берега реки. Первое правило контактов с населением требует заплатить за услугу или информацию. Олег выдал дедку немалую сумму из трофейной наличности. На радостях старик принялся помогать в сооружении каркаса для лодки. Если честно, плел он сам, а разведчики лишь срезали нужные ветки. В завершение дедок в качестве киля вплел крепкую жердину и установил бортовые распорки. Затем взял короткие рогатины и ловко превратил их в легкие и удобные весла.
        Суденышко получилось необычайно скоростное и удобное, радист устроился в обнимку со своим передатчиком, а Олег в несколько гребков пересек реку. Они немного прошли вдоль песчаной косы, а когда двуколка скрылась из виду, маханули по течению с десяток километров. Увы, разлив покрыл водой окрестные луга, в пределах видимости ни единого деревца. Наконец нашелся поросший акацией островок, радист с видимым облегчением выбрался из лодчонки, а Олег продолжил плавание в поисках пригодного для костра древесного сора.
        - Хватит кататься, садись за велосипед, в радиоцентре уже изнервничались и непрерывно прослушивают наши частоты! - нервно прикрикнул радист.
        Обычно сеанс связи продолжался не более пяти минут, а сейчас подневольный фитнес затянулся почти на час.
        - Долго еще крутить «велосипед»? - уловив перерыв в связи, спросил Олег.
        - Погоди, ждут ответа начальства. Лучше назови модель снятого с пулемета прицела, - отрешенно ответил радист.
        - Какая нафиг модель? Там нет даже серийного номера!
        Вместо ответа послышалось клацанье ключа. Олег снова сосредоточился на дрожащей стрелке амперметра, стараясь удерживать ее в зеленом секторе.
        - Назови основные параметры ночного прицела! - неожиданно спросил радист.
        - Где я тебе возьму аккумулятор?! Или провода в задницу воткнуть? С блокпоста был хороший обзор метров на четыреста.
        - Опиши все устройство.
        Новый вопрос разозлил Олега. Он с трудом дотянулся до ранца и поставил на рацию весь комплект:
        - Вот, смотри, щупай, нюхай и описывай!
        Прошло еще с четверть часа, наконец радист выключил передатчик и доброжелательно сказал:
        - Прицел оставь себе, это довоенный образец.
        - Вот спасибо, - огрызнулся Олег и отправился сооружать шалаш.
        Половодье только начинается, но река уже несет много всякой всячины, начиная от полноценных бревен и заканчивая бытовым мусором. Шалаш получился простым и удобным, к бортам лодки подвязал палки и перевернул кверху днищем. Днем можно укрыться от дождя или снега, а на ночь достаточно набросить остаток парашюта. С костром пришлось повозиться, сырая древесина отчаянно шипела и не желала разгораться. Победа осталась за прошлогодним камышом. Собранные в воде лесины сначала затлели ленивыми угольками, затем побежали робкие язычки пламени, и костер начал давать жар.
        Тем временем радист соорудил простенькую корзину и приступил к лову. Сейчас рыба еще толком не проснулась и вышла отогреваться на мелководье. При желании можно ловить руками, но накрывать корзиной намного проще. Долгая жизнь на консервах спровоцировала жадность, и разведчики вытащили несколько громадных карасей с парочкой щук. Радист занялся ухой и стейками на огне, а Олег продолжил заготовку дров. С наступлением темноты костер затушили, а шалаш перенесли на теплое место. Блаженство! Тепло, уютно, в животе приятная сытость от вкусной свежей рыбы.
        Утро началось с каторжной работы на «велосипеде», радист долго стучал ключом, затем вслушивался в ответы. Когда он садился за шифровальную книгу, Олег падал на спину и массировал ноги. После очередного затяжного сеанса связи он не выдержал:
        - Ты долго еще будешь передавать всякую муть?
        - Вот именно, муть, - проворчал радист. - Спрашивают непонятно что и требуют развернутого ответа.
        Олег покосился на арабскую вязь в шифровальной книге и ехидно спросил:
        - Шифруешь сурами из Корана?
        - Это «Приключения Шерлока Холмса», лучше ответь, ты забрал документы у давешних бандитов?
        - Тебе не смешно? Какие могут быть документы у беглых заключенных?
        - Сколько было солдат на блокпосту у дороги?
        - Девять, десятый унтер. Фамилии из солдатских книжек выписать?
        - У меня рука уже отваливается, - пожаловался радист и снова сел за ключ.
        К вечеру у Олега начались судороги ног. После завершения связи он на четвереньках отполз к шалашу, достал из аптечки горчичники и облепил уставшие мышцы. Радист поймал несколько килограммовых лещей, затем на пару развели жаркий костер. За ужином немного поговорили за жизнь, пришли к общему согласию отдохнуть еще денек и завалились спать.
        На рассвете радист запросил разрешение продолжить движение к заданной точке и получил неожиданный отказ. Маленькой группе приказали вести наблюдение за рекой. Олег аж подпрыгнул: шлюзы разрушены, Висло-Одерская водная система и Неман недоступны. Суда и баржи ушли во время эвакуации, река осталась судоходной, но плавсредств на ней нет или почти нет. Восстановительные работы проведут лишь в сорок четвертом, и корабли Пинской флотилии примут участие в штурме Берлина.
        Олег сосредоточенно вырезал из парашюта новые портянки, когда послышался характерный треск мотора. Самолет! «Шторьх» - основной самолет разведки и рекогносцировки - кружил над лесом, порой улетая к заброшенным постройкам у берега реки. Разведчики забросали песком костер, затем принялись собирать речной мусор и маскировать шалаш.
        - Достучались! Немцы нас запеленговали и теперь не отстанут, - сердито заметил Олег.
        - Он скоро улетит, и мы сменим позицию, - спокойно ответил радист.
        - Какую позицию? Вниз по течению нельзя, мы и так слишком близко от города!
        Самолет заложил вираж и прошел вдоль реки. Заходы следовали один за другим, разведчики хорошо видели сосредоточенное лицо пилота. Наблюдатель рассматривает в бинокль противоположный берег, но стоит ему посмотреть сюда - и кранты. С пятидесяти метров их маскировка лишь выдаст намерение спрятаться. Олег приготовил винтовку и стал ждать. Так и есть, после очередного виража курс вел прямо на них.
        Как ни странно, но пилот первым увидел разведчиков, в оптику хорошо было видно удивление на его лице. В тот же миг начал клацать затвор скорострельной винтовки. Самолет взмыл свечой, завалился набок, перевернулся и палкой воткнулся в мелководье.
        - Собирайся, уходим! - крикнул Олег и скинул самодельный каяк на воду.
        - Сейчас нет непосредственной угрозы, я обязан дождаться очередного сеанса связи, - возразил радист.
        Зачем попусту спорить, немцы обязательно доберутся до самолета. Придется ждать жареного петуха, но сначала необходимо приготовиться к любому развитию событий. Легкая лодочка в несколько гребков подошла к сбитому «Шторьху». Обтянутый тканью каркас от удара о землю не деформировался, лишь из кабины повылетали раздвижные стекла. Пилот наполовину в воде, но Олега интересовал планшет. Так и есть, на карте под жирным кружком размашисто написано funker[39 - Радист (нем.).].
        Наблюдатель тоже мертв, причем на груди лежит вылетевший из гнезда пулемет. А что, может получиться отличный вариант! Первым делом забрал планшет, затем перенес в лодку пулемет с запасной коробкой и отплыл в сторонку. Длинная очередь разворотила кабину, полотняная обшивка разлетелась в лоскуты, а фанерные крылья неожиданно подломились. Забросив пулемет обратно, Олег не забыл пересыпать гильзы, затем наполовину вытащил пилота. Теперь никто не озадачится вопросом пропавшего планшета.
        - Ты чего там развлекался с пулеметом? - поинтересовался радист.
        - Создавал видимость расстрела самолета, попутно разжился картой.
        - Зачем?
        - Что зачем? Обоюдная атака подразумевает большую группу партизан! Следовательно, немцы начнут поиск в лесу.
        - Мы не можем предсказать их действий, и вообще, брось заниматься ерундой и подготовь лодку.
        Олег не был сторонником фатализма, но спорить не стал, время поджимает, и надо как-то замаскировать их суденышко. Переправившись на другой берег, нарезал ворох разлапистых веток и расставил вдоль бортов. Затем выбрался на стремнину, где занялся сбором мусора. Прошлогоднее сено с камышом завершили маскировку. Теперь незатейливое плавсредство напоминало торчащий из воды куст.
        Звонкий рев мотора заставил спешно укрыться под высоким берегом. Истребитель вынырнул из облаков и прошел вдоль берега. Пилот заметил торчащий столбиком «Шторьх», несколько раз прошел рядом на бреющем, затем вернулся к лесу. Что он там заметил, Олег не стал уточнять. Самолет сделал боевой разворот и начал обстреливать неведомого противника.
        Надо сматываться, и как можно быстрее. У разведчиков в запасе часа два, не более. Даже если немцы прикатят на машинах, они все равно переправятся к «Шторьху», что равнозначно прямому боестолкновению.
        - Уходим, немедленно! - приткнувшись к островку, потребовал Олег.
        - Немного погоди, - отмахнулся радист, - до сеанса связи осталось пятнадцать минут.
        Сбор лагеря и заметание следов как раз займут четверть часа. Олег сел за «велосипед» строфейным планшетом в руках и принялся изучать карту. В авиации свои ориентиры, здесь тщательно прорисованы реки и дороги, отмечены приметные места и указаны высоты рельефа. Наилучшим вариантом бегства показался маршрут по реке Птичь. Судя по карте, к вечеру они доберутся до устья, а дальше по заливным лугам можно уйти в лесные болота.
        - Нам приказано уходить на север, - убирая шифровальную книгу в клеенчатый футляр, сказал радист.
        - Приказ принят к исполнению! - шутливо ответил Олег. - Переносите ваш зад в подготовленный корабль.
        Чтобы не преодолевать встречное течение, сразу ушли с русла реки, при этом не заходя на открытое пространство заливных лугов. Они едва успели! Сначала над водой повис звук непонятного плеска, затем показалась дымящая труба. В первый момент Олег не смог сложить воедино эти два факта, но вот на стремнину вышел колесный буксирчик с баржей. Немцы! На палубе толпились солдаты, а сзади моталась гроздь обычных лодок.
        - Обернись и пересчитай для очередной радиограммы в Москву, - потребовал Олег.
        - Радиоцентр под Рязанью, - поправил радист и примолк. Он осознал нависшую угрозу.
        - Два батальона, не меньше, причем с минометами и пулеметами. Надо было сразу драпать, а не дожидаться чьих-то указаний.
        Движущийся объект сразу бросается в глаза, поэтому Олег подвернул к торчащим из воды кронам акаций и зацепился за ветки. Буксир прижал баржу к берегу, и солдаты козликами попрыгали на землю. Через четверть часа походные колонны направились к лесу, а вторая группа погребла на лодках к «Шторьху».
        - Как они близко, даже разговор хорошо слышен, - прошептал радист.
        Наконец немцы добрались до торчащего из воды самолета и возбужденно загомонили. Вот он, шанс, сейчас они сосредоточили внимание на многочисленных дырках и погибшем экипаже. Олег принялся грести изо всех сил, стараясь как можно быстрее убраться подальше. Как назло, здесь прямой участок реки и экипаж буксира может их заметить.
        Наконец закончились заливные луга, и левый берег получил четкие очертания. Присмотревшись, Олег обратил внимание на стоячую волну и неестественную зелень. Плавни, причем в самом худшем виде, когда на поверхности воды лишь дерн без единого кустика или камышинки. С одинаковым успехом их можно пересечь пешком или сразу провалиться. Второе более вероятно, причем без единого шанса выбраться на белый свет. Опущенный в воду шест так и не достал дна.
        - Берись за весло, - попросил Олег. - Здесь сильное течение, мне одному не выгрести.
        - Нет, я отвечаю головой за рацию, - отрезал радист.
        Пришлось снова браться за шест и грести им по плавням. Неудобно, но другого способа продвижения против течения нет. Через пять километров измученный до изнеможения Олег завернул лодку в хиленький ельник. Они долго плутали между деревьями, но все же нашли крошечный пятачок сухой земли. Сил не осталось даже поужинать.
        - Вставай, собаки!
        - Какие нафиг собаки! У меня все тело деревянное! - простонал Олег и проснулся. В лесу действительно раздавался громкий лай.
        - Всю ночь пролежал в одной позе, поэтому и болит, - тоном врача заметил радист и добавил: - Вода прибывает.
        Кряхтя и стеная, Олег перевернулся на живот и достал бинокль. Меж деревьями, примерно в полукилометре светлела прогалина. Что там - большая поляна или поле? Негнущимися пальцами вытащил карту и развернул весь лист. Поле, причем обширное, с железной дорогой и грунтовкой. Придется уходить километров двадцать на восток, вода прибывает, и самодельная лодка должна пройти.
        Олег работал шестом не спеша, опасаясь перетрудить усталые мышцы. Здесь неглубоко, сквозь воду хорошо виден грунт с черным клубком еловых корней. В небе послышался рев моторов и над головой пролетели знакомые по кинофильмам «лаптежники». Придется укрыться под деревом, аэродромов здесь нет, так что появление «Юнкерсов» указывает на расширение района поиска. Нельзя принимать немцев за дураков: если они развернули масштабную облаву, то обязательно добьются результата.
        Сзади донесся неприятный вой, закончившийся взрывом бомб, другая атака состоялась впереди, а третий самолет сбросил бомбы на другом берегу реки. «Лаптежники» еще долго летали над полоской леса между рекой и дорогой. Порой дружно кого-то обстреливали и уходили на поиски новых целей.
        - Вроде улетели, - прошептал радист.
        - Какая разница, через несколько минут могут появиться другие. Придется перебираться от дерева к дереву.
        Олег планировал добраться до отмеченного на карте холма с одиноким строением и дождаться там наступления темноты. К полудню они подплыли к границе залитого водой луга и увидели печальную картину. Одинокую сараюшку разнесло на доски, а черные пятна на земле свидетельствовали о сгоревших копнах прошлогоднего сена. Сверяя с картой приметные ориентиры, Олег долго изучал окрестности. Затем убрал в ранец бинокль и решительно взялся за шест.
        - Ты что? - встрепенулся радист. - Хочешь пройти по открытой воде более километра?
        - Крышу почти целиком отбросило к склону. Как причалим, сразу ныряй под нее и сиди тихой мышкой.
        Легкое суденышко летело в спринтерском темпе и через каких-то пять минут уткнулось носом в берег. Радист ловко проскользнул под обломки и позвал:
        - Давай ко мне, здесь целый взвод может разместиться.
        Но Олега интересовала привязанная к колышку лодка. Крепкая и сухая, по всем признакам ею часто пользовались, даже весла остались в уключинах. Он поднялся на вершину холмика и понял причину бомбежки. Среди руин сарая рядом с убитой коровой лежал бездыханный мальчишка лет пятнадцати. Олег разобрал плетеную лодчонку, прикрыл тело шелковым саваном и занялся разделкой туши.
        Ищут тех, кто прячется. Вывернутая мехом наружу кожанка, шапка с опущенными ушами и обильно натертое пеплом лицо сделало Олега настоящим стариком. Лодка неспешно плыла вверх по реке и не вызывала у немецкого дозора никаких опасений. От обычного деревянного моста до железнодорожного чуть более полукилометра, но там патруля нет, а здесь два пулемета и дюжина солдат.
        Немцы разглядели разделанную тушу, радостно загоготали и начали подзывать лодочника. Кто бы спорил! Взвалив на плечо переднюю четверть, заодно прикрыв лицо, Олег неуклюже полез наверх. Сначала надо оглядеться по сторонам, а затем действовать. Дорога неплохо просматривается в обе стороны, и там никого нет. Немцы нетерпеливо бросились навстречу и вместе с мясом получили порцию свинца.
        Стараясь действовать быстро, Олег столкнул трупы в воду, затем скинул пулеметы и мясо. Радист уже выбрался из-под туши и выбросил остальное. Оттолкнув лодку, разведчики побежали берегом, после железнодорожного моста повернули вдоль насыпи и углубились в лес. Еще километр, и они оказались на обрыве, а перед ними раскинулось лесное озеро.
        - Ты зачем прихватил такой огромный кусман мяса? - засмеялся Олег.
        - Это парная говядина! Съем, сам съем! - со смехом ответил радист и принялся готовить место под костер.
        Тишина, лишь легкий ветерок поет свою незатейливую песенку в кронах высоких сосен. Плотно поев, разведчики спустились вниз и выкопали в склоне обрыва глубокую нору.
        Утро началось с гула авиационных моторов и гула отдаленных разрывов. Немцы бомбили неведомые цели где-то далеко за озером. А здесь, в сухом лесу вблизи железной дороги тишь да благодать, даже поездов не слышно.
        Олег сходил на разведку и обнаружил поблизости грейдерную дорогу с патрульной танкеткой у железнодорожного переезда. Затем устроился у костра и принялся изучать трофейную карту. Их задача отвлечь врага на себя, тем самым помочь основному отряду беспрепятственно доставить добычу. Разумеется, никто прямо этого не говорил, но события развиваются именно в данном ключе.
        Оставить группу армий «Юг» без зарплаты - это болезненный и обидный щелчок по носу. О происшествии обязательно доложат на самый верх, а местные власти всех уровней рискуют оказаться в списках резерва без права повышения. Что касается рейхсмарок - они лишними не будут. В начале войны немцы захватили много региональных банков и щедро снабжали свою агентуру советскими деньгами. Олег убрал карту в планшет, он обязан проявить инициативу, иначе приказы далекого командования могут плохо закончиться.
        - Завтра уходим, подкараулим подходящий грузовик, дадим радиограмму и рванем лесными дорогами.
        - Чем тебе не нравится танкетка? - поинтересовался радист.
        - При чем здесь нравится или не нравится? Как ею управлять? Я без понятия об устройстве, - ответил Олег.
        - Немцы привозили «Т-2» на совместные учения. Для сброса в парашютной связке оказался тяжеловат.
        - И что? Это поможет мне в управлении?
        - Я сяду за рычаги, - ответил радист.
        - Справишься? - недоверчиво спросил Олег.
        - Обижаешь, немцы оставили танки, и мы всей бригадой на них гоняли.
        - Почему не взяли на вооружение?
        - Из-за японской авиационной пушки. Танк без снарядов никому не нужен, - пояснил радист.
        - Вдвоем справимся? - с сомнением спросил Олег.
        - Запросто, в походном положении второй член экипажа сидит верхом на башне.
        Далее радист пояснил, что «Т-2» сварен из обычных стальных листов, которые пробиваются бронебойным винтовочным патроном. Изначально он создавался для поддержки кавалерийской атаки, но Гитлер пересадил армию с лошадей на машины. По новой концепции легкий танк должен сопровождать колонны грузовиков и выполнять в тылу охранные функции.
        С первыми лучами солнца разведчики выползли из своей норки и направились к железнодорожному переезду. Попали аккурат к смене, два танка глухо рокотали моторами, а перед ними стояла парочка «Цундапов». Немцы о чем-то оживленно болтали, то и дело похлопывая друг друга по плечу. Дорога в обе стороны пустынна; Олег вернулся к радисту и напомнил:
        - Не забудь сообщить, что сразу после сеанса мы уходим в прорыв.
        - Текст зашифрован еще вчера, садись за «велосипед», - огрызнулся тот.
        Тихо зажурчали шестеренки, радист включил станцию, и нагрузка на ноги сразу стала ощутимой. Стук ключа прервался переключением на прием, а после ответного писка пошел текст радиограммы. Получив квитанцию[40 - Условный сигнал, подтверждающий прием сообщения.], радист долго дожидался ответного сообщения, затем еще что-то отстучал и отключил связь:
        - Собираемся, нам дали сутки на смену позиции.
        - Они не забыли прислать гороскоп на этот период? - с сарказмом спросил Олег.
        Немцы все еще болтали на переезде, поэтому пришлось укрыться поблизости. Стрелять опасно, если хоть один успеет укрыться, то разведчикам хана, в округе слишком много солдат. В то же время надо спешить, радиослужба Абвера не могла не запеленговать работу передатчика. Информация пройдет по инстанциям за полчаса, затем поступит приказ начать облаву.
        - Давай пешедралом рванем, - нервно прошептал радист.
        - Нет смысла, - возразил Олег. - Проще нашуметь здесь и шустро смотаться на транспорте.
        Причина задержки со сменой патруля прояснилась через четверть часа. С основной дороги на переезд свернул взвод танков, за ними потянулась длиннющая колонна грузовиков. Судя по количеству, перебазировался полк с полевыми кухнями, штабным автобусом и полудюжиной легковушек.
        - Это все против нас? - ошарашенно спросил радист.
        - Пушки с минометами считай, - прошипел Олег.
        Танкетки прижались к обочине, а мотоциклисты лихо рванули вперед. На сердце сразу стало легко, полк уходит куда-то в лес, вероятнее всего, немецкая разведка наткнулась на партизан.
        Машины шли непрерывной чередой, а Олег снова уткнулся в карту. Ранее он планировал свернуть на ближайшем перекрестке. Вдоль поперечной дороги тянутся обширные болота, что гарантирует от неожиданных встреч с врагом. Маршрут полка предсказать невозможно, но сворачивать с оживленного грейдера все равно придется. Пока есть время, надо выбрать основной и запасной варианты, иначе легко нарваться на серьезные неприятности. Колонну завершали бензозаправщики, и одна из танкеток двинулась за ними.
        - Что это за железный ящик позади башни? - поинтересовался Олег.
        - Походный бензобак на четыреста литров, перед боем его снимают, - пояснил радист.
        - Танкетки с радиостанциями?
        - Откуда? На танках тоже нет, в колонне одна радиостанция, а генератор на прицепе у штабного автобуса.
        Немцы до обеда не остановятся, причем не факт, что во время привала установят радиосвязь. Олег поцеловал приклад и выстрелил в механика-водителя. Пуля попала точно в висок, двигатель сбавил обороты и заглох. Очередь за командиром, который шустро спрыгнул на дорогу и заглянул в передний люк. Пуля пробила ему шею, дзинькнула по металлу и улетела в лес. Экипаж второй танкетки поспешил к товарищам решить неожиданную проблему с двигателем. Олег расчетливо уложил сначала последнего бегуна, а затем лидера забега.
        Первым делом разведчики выволокли тело механика-водителя, затем оттащили в кювет остальных. Пока радист разбирался с техникой, Олег сбегал ко второй танкетке и пробил ломом походный бензобак. Убедившись, что струйка бензина побежала через решетку в двигатель, снял у пушки затвор и вытащил пулемет. Все, больше ничего ломать не надо.
        - Ты точно знаешь, что танки без радиостанций? - на всякий случай переспросил Олег.
        - Рации ставят только на командирские машины, а здесь я не видел ни одной с антенной. Поехали, надо догнать заправщики!
        Это башня? Под табуреткой и то больше места! Лоток подачи на восемь снарядов, боезапас в железном ящике, который одновременно служит сиденьем. Удобство и эргономика с минусом сто процентов. Даже прицел умудрились установить под левый глаз. Башня разворачивается на четверть вправо и влево. Конструкторы явно позаботились о задницах танкистов, которым невозможно развернуться на железном ящике.
        Олег прильнул к прицелу и выругался. Обрезок стальной трубы с двумя проволочными крестиками рассчитан на прямой выстрел. Проверка вертикальной наводки лишь подтвердила факт примитивной концепции. Синхронная связка пушки с пулеметом качнулась вверх всего на десять градусов. Зарядив оружие, Олег напялил немецкий танковый шлем и встал в полный рост. Офигеть, непередаваемое ощущение, он словно забрался на крышу «Нивы».
        Идущие впереди танки задавали скорость всей колонне, и танкетка быстро пристроилась за бензовозом. Покачиваясь на колдобинах, пятикубовая цистерна маячила перед глазами и навела Олега на мысль. Немцы отнюдь не слабаки, случись непредвиденная остановка, они быстро распознают пристроившегося к колонне самозванца. Он снова нырнул в башню и вставил в пулемет ленту с бронебойными патронами. Единственный шанс задержать преследователей - это поджечь бензовозы.
        Впереди показалась развилка, если прямо, то они через час упрутся в тупик, деревня на краю огромного болота. Мотоциклы свернули направо, и Олег перекрестился, полк двинулся по основному направлению дороги. Классика облавы, немцы хотят окружить, а затем прочесать весь район. Выехав на развилку, танкетка лихо свернула влево и помчалась по песчаной грунтовке. Двигатель от легковушки «Майбах» пел веселую песенку свободы, они уйдут, лишь бы не вырвало из трака палец.
        Вскоре появились признаки болотистой низины, танкетка резко остановилась, радист вылез из люка и насмешливо спросил:
        - Это и есть твое болото?
        По обе стороны дороги простиралось ровное песчаное поле с сетью дренажных канав. Судя по отсутствию растительности, торфяные разработки закончили перед войной.
        - Жми на педали, там виднеется экскаватор. - Олег указал вправо.
        Вторая половина дня, немцы уже организовали поиск, а здесь, посреди открытой местности, они словно тараканы на сковороде. Под гусеницами хрустели бревна временных мостиков; ревя мотором, танкетка, не снижая скорости, мчалась по рабочему проезду. Справа в небо взметнулся песчаный гейзер, только после этого Олег увидел пролетевший над головой «лаптежник».
        Влипли! Танк перед самолетом совершенно беззащитен, для крупнокалиберного пулемета на башнях нет места, их установят только на танках «ИС». Прямое попадание бомбой исключено, но этой жестянке достаточно и близкого взрыва. Лобовые листы из десятимиллиметровой стали, а борта из обычной тройки, осколки пробьют насквозь. «Лаптежник» развернулся и атаковал на бреющем, близкие фонтанчики пуль заставили укрыться в башне. Уверенность вражеского пилота в безнаказанности разозлила, и Олег пнул ногой радиста.
        - Чего тебе? По движущейся цели ему труднее попасть.
        - Разворачивайся и сдавай задом в канаву!
        - Она маленькая, танкетке в ней не укрыться, - возразил радист.
        - Стрелять буду!
        Танкетка крутанулась на месте и осторожно сползла рядом с бревенчатым мостиком. Прицелиться невозможно, Олег на глаз совместил линию ствола с самолетом и приготовился открыть огонь. Немец нахально и уверенно летит прямо на них, а крылья сверкают зловещим огнем. Пора, танкетка задрожала от спаренной стрельбы. Восемь выстрелов, в лоток очередную порцию снарядов, затвор, едкий пороховой дым вьется из башенки. Радист грубо дернул за сапог:
        - Хватит! Куда теперь ехать?
        Олег выбрался из башни: примерно в километре смрадно чадил самолет, а сверху осенним листочком падало оторванное крыло. Надо сматываться, на песчаной равнине бывших торфяных разработок им не спрятаться. Поперек проехать не успеют, канава на канаве без намека на временные мостки. До экскаватора доберутся минут за двадцать, а там снова отбиваться. Нет, надо искать другой путь, и он крикнул:
        - Дуй обратно на дорогу, а там направо.
        - К реке? - уточнил радист.
        - Быстрее! Скоро прилетят его корешки, и нам придется очень плохо.
        Разведчикам помогло небо, нежданно подарившее мокрый снег. Мрачная туча одарила густым снегопадом, тяжелые хлопья вмиг облепили танкетку и скрали горизонт. Следы гусениц мгновенно исчезали под толстым покровом, и Олег впервые порадовался мерзкой погоде. Через час бешеной гонки они выехали на берег реки к маленькому заводику по изготовлению торфяных брикетов.
        - Разогнуться не могу, - пожаловался радист, вылезая на четвереньках из танкетки.
        Олег уже крушил ломом двери бытовок. Третий домик оказался такелажным складом, где нашлись дельные вещи. Он вытащил стальной трос и спросил радиста:
        - Сможешь еще немного поработать?
        - Бревна перетащить к реке и соорудить плот? - предположил тот.
        - Не один, а десяток! Мы должны создать видимость переправы большого отряда, - ответил Олег.
        - А вязать чем? - спросил радист.
        - Связать можно два бревна, если будет больше, то они под нагрузкой собьются в кучу и сбросят человека в воду.
        - Ну да, согласен, без поперечного крепления ничего не получится.
        Танкетка подтаскивала на мелководье заготовленный в прошлом году лес, а Олег скреплял бревна такелажными скобами. Готовые плотики один за другим отталкивались от берега и отправлялись в самостоятельное плавание. Немцы их найдут, обязательно найдут, при такой организации облавы они досконально проверят ближайшие и далекие окрестности.
        Очередной плотик пошел боком и остановился. Олег посмотрел на заякоренный в ста метрах плашкоут, который летом служил причалом, и поежился. Надо лезть в ледяную воду. Сапоги зачерпнули с первого шага, жгучий холод свел судорогой ступни. Надо! Надо! Преодолевая себя, он делал шаг за шагом и получил награду. Лодка! Плотик зацепился за затопленную лодку! Причем не за простенькую, которая в ходу у местных рыбаков, а настоящий ялик.
        - Бросай трос! - крикнул он и закашлялся. - Я лодку нашел!
        - Дырявая? - предположил радист.
        - Нет! Ее камнями загрузили, чтоб половодьем не унесло.
        Закончив с плотиками, разведчики снова принялись курочить двери бытовок. В результате нашли весла и обзавелись кучей всяких полезных вещей, от резиновых сапог до ватников и одеял. В завершение радист направил танкетку в реку, но фокус не удался. На полуметровой глубине двигатель хлебнул воды, послышался гидравлический удар, и гусеничное чудо встало памятником.
        Отталкиваться шестом от грунта намного удобнее, чем сидеть на веслах. Лодка идет быстрее, и руки со спиной не так устают. До темноты они поднялись по реке километров на десять и заночевали, привязав ялик к дереву. Утром радист вышел на связь, но передал лишь кодовый сигнал: «Все в порядке». В ответ принял длинное сообщение, в котором их благодарили за находчивость и просили увести немцев дальше на север.
        - Дальше берега начнут подниматься, а вдоль реки пойдут деревни, надо купить козу, - сворачивая карту, заявил Олег.
        - А что, сработает! - засмеялся радист. - Два мужика в клеенчатых плащах направляются в райцентр.
        Козу они не купили, хозяева соглашались продать лишь старого козла. Деваться некуда, пришлось грузить упрямое парнокопытное с ворохом сена в придачу. Зато дальше плыли не таясь и за три дня отмахали до верховья реки. Последние километры продвигались почти впритирку с берегом и заночевали под мостиком у красивого озера.
        - Козел сбежал!
        Олег испуганно вскочил, он спал в полной отключке и крик радиста принял за сигнал тревоги. Придя в себя, осмотрелся по сторонам и сердито ответил:
        - Вон твой рогатый беглец, кусты вдоль реки обгрызает.
        Оба поняли допущенную оплошность. В стремлении убраться как можно дальше от опасности они чрезмерно устали и спали беспробудным сном. Молча и не глядя друг на друга, разведчики собрали древесный мусор и распечатали последний брикет гречневого концентрата. Каша уже доваривалась, когда под мост зашел рыбак с удочкой и посоветовал:
        - Козла с глаз уберите, а то немец враз заберет. Деревню подчистую обобрали, только рыбой и живем.
        - Лютуют? - сочувственно спросил Олег.
        - Людей не трогают. Привезли проституток из Эстонии и пьют с утра до вечера в бывшем гарнизонном клубе.
        Ну да, приказом Гиммлера связь с женщинами славянской национальности карается расстрелом. В качестве альтернативы провели в Прибалтике «трудовой набор» изаполнили прифронтовые публичные дома. Каждый солдат вместе с зарплатой получал талончики на бесплатное посещение. Но это вторично, рядом воинская часть, Олег развернул карту. Точно, летное поле с многочисленными домиками расположено на той стороне озера, а единственная дорога проходит как раз по мосту, что над их головой.
        - С армии концентрат не ел, - глядя в сторону, сказал рыбак.
        - Садись с нами, - предложил радист, - пакет на четверых, всем хватит.
        Повторного приглашения не потребовалось.
        - Я за шитиками[41 - Шитики или ручейники - личинки насекомых.] пришел, - доставая из котомки банку, пояснил рыбак.
        Ели дружно и не спеша, затем заварили чай из пачки с индийским слоном.
        - Лодка с козлом нам уже не нужны, забирай, - прихлебывая из кружки, предложил радист.
        Словно по команде, разведчики начали переодеваться. Взятая из бытовок одежда хороша для маскировки, армейская форма намного удобнее, ибо изначально создана для походных условий. Рыбак оторопело смотрел на преобразование простых парней в воинов, осторожно кашлянул в кулак и спросил:
        - Откуда царское добро? После Гражданской эта форма исчезла даже с рынков.
        - Со склада, - застегивая портупею, усмехнулся радист.
        Неловко поклонившись, рыбак бочком направился к козлу, и, словно назло, послышался звук мотора. Грузовик затормозил на мосту, затем хлопнула дверь, и раздался грозный приказ. Радист выглянул наверх и неприязненно крикнул:
        - Чего к человеку прицепился? Езжай своей дорогой!
        Вот дурень! Пристрелят без разговоров, и все дела. Или он специально отвлекает внимание на себя? Олег пробежал под мостом на другую сторону. Дверь в кабину открыта, на пассажирском сиденье офицер, в кузове никого, лишь несколько корзин. Отличный шанс по-быстрому убраться подальше от опасного соседства с аэродромом! Не мешкая, прострелил офицеру грудь и вытолкнул из кабины. Солдат с недоумением посмотрел на упавшее под ноги тело, затем поднял взгляд и упал на колени. Если честно, Олега совершенно не интересовало жалостливое лопотание немца, в качестве снисхождения выстрелил ему в затылок.
        Полезные вещи перегрузили из лодки в кузов, разместив в сторонке от трупов. Рыбак пришел в себя, когда разведчики уже разместились в кабине и затарахтел двигатель. Подбежав к Олегу, дал полезный совет:
        - Прямо нельзя, дорога упирается в ворота. Шагов через сто будет большая лужа, заворачивайте в нее и приедете в хороший лес.
        - Спасибо, а ты никого не видел, не слышал, а лодку с козлом поймал на удочку, - ответил радист.
        Лужа более походила на озерцо, но Олег смело свернул с дороги. Более километра машина ехала по ступицу в воде, затем начался подъем, и разведчики оказались в сосновом лесу. Настроение - лучше некуда! Моросящий дождь и низкие облака гарантировали нелетную погоду. В сторонке показалась ухоженная лужайка со столом под навесом, рядом деревянный крест и огражденный бревнами родник.
        - Привал. Устанавливай связь, затем гоним до упора, пока не закончится бензин, - предложил Олег.
        Для начала сбросили на дорогу трупы, после чего занялись делами. Радист раскрыл шифровальную книгу и сел за составление радиограммы. Олег развел костер и начал осваивать науку ощипывания кур. Развесив над углями вереницу тушек, взялся за визгливого поросенка.
        - Помочь? - не оборачиваясь, спросил радист.
        - Я колбасу набивать не умею, - ответил Олег.
        Прожаренная курица-гриль уступила место варено-копченым деликатесам из свинины. Попутно сварили наваристый бульон, за неимением овощей в котелок высыпали все запасы кураги. К вечеру, сытые и довольные, включили передатчик. Сеанс связи растянулся почти на два часа, радист помассировал уставшую руку и озадаченно сказал:
        - Оператор с той стороны хорошо знает эту местность. Советует как можно скорее убираться на северо-восток. Очередной выход в эфир после окончания бензина.
        Лесная дорога не позволяла развить высокую скорость. Порой лес уступал место полям, машина проезжала через притихшую деревню и снова оказывалась среди сосен. Радист проснулся в два часа ночи, пожевал буженины и предложил:
        - Давай меняться, скорость небольшая, справлюсь.
        Олег не возражал, немного повозился на новом месте и уснул, уткнувшись лбом в дверь. Будильником послужил глубокий ручей, машину сильно тряхнуло, и он слетел с сиденья. Десять утра, уровень бензина на нуле, радист усердно давит на педаль, а впереди большая деревня. Пронесет или нет? Они проехали деревню, поле, и только в лесу Олег предложил:
        - Меняемся?
        - Давай, у меня шея затекла.
        Стрелка уровня бензина спокойно лежала на нуле, а двигатель продолжал устойчиво работать. После полудня Олег заволновался - где они? Длительная поездка без ориентации может закончиться неприятным сюрпризом. К тому же чем дальше уедут, тем дольше возвращаться на заветный аэродром. Он потряс радиста за плечо:
        - Ночью были приметные ориентиры?
        - А? Да. На рассвете переехали железную дорогу и две грунтовки, - ответил тот и снова сонно засопел.
        Железная дорога! Они заехали за границу летной карты! Олег начал высматривать удобное место для отдыха. Пора бросать машину, выходить на связь и топать обратно. Поперек дороги лежала сосна; не вдаваясь в размышления, он решил объехать препятствие и свернул между деревьев. Из можжевельника выбежал пацан с немецкой винтовкой и дискантом закричал:
        - Стоять! Стрелять буду!
        - Я тебе стрельну! Сейчас выйду из машины и надеру уши, - пригрозил Олег.
        - Дальше чужих пускать не велено, - сбавив тон, заявил мальчишка.
        Зачем нарываться на неприятности? Двигатель предусмотрительно заглох, и разведчики начали собираться в пеший путь. Контакты с местным населением, включая партизан, следовало избегать.
        - Эй, пацан! - позвал радист. - В кузове жареная курица и свинина, отнеси своим.
        - Вам назад тоже нельзя, - чуть не плача, заявил мальчишка.
        - И нам с чужаками разговаривать нельзя, - твердо заявил Олег.
        Однако далеко уйти им не дали, вскоре дорогу преградила группа вооруженных мужиков, и главный потребовал:
        - Оружие на землю, а руки вверх.
        - Перестреляю, - спокойно предупредил Олег.
        - Нас?
        - Других не видно.
        Уверенность незнакомцев вызвала среди мужиков замешательство, но вот один присмотрелся и воскликнул:
        - У второго за спиной рация! Точь-в-точь как наша!
        Пат. У партизан приказ вернуть залетных незнакомцев, разведчикам запрещены посторонние контакты. Неловкую заминку прервал звонкий женский голос:
        - Олег!!! Миленький, дорогой, ты тоже здесь!!! - На дорогу выбежала Яна и бросилась на шею.
        Напряжение сразу спало, мужики нестройной гурьбой подошли ближе и начали знакомиться.
        - Так вот как выглядит ленинградский герой! - Из-за деревьев вышел милиционер со шпалой в петлице. - Жена все уши прожужжала рассказами о тебе. Ем неправильно, хожу не так, даже китель не умею носить.
        - Знакомься, - густо покраснела Яна, - мой муж Янек, был участковым, а сейчас командир отряда.
        - Почему обратно пошли? - Командир сразу перешел на деловой тон.
        - Нам на связь пора выходить, немцы запеленгуют, и бомбы достанутся вам, - ответил радист.
        - Получил коротенькую радиограмму с просьбой оказать помощь идущим из Ровно людям, а вы на грузовике прикатили. Будет вам связь и суточный отдых.
        Связь оказалась гениальной, в качестве антенны партизаны использовали многокилометровую телеграфную линию. Сигнал идеальный, а запеленговать невозможно. Аппаратура воспринимает радиоизлучение как отраженное от ионосферы, в результате место передатчика определяется с погрешностью до тысячи километров.
        Глава 8
        Обманутые надежды
        В радиограмме от командования разведчиков поздравили с успешным завершением операции. Им дали три дня отдыха, после чего приказано как можно быстрее прибыть в оговоренное место встречи. Три банных дня со стаканчиком местной можжевеловой настойки по вечерам и разговорами по душам. Как-то за столом Олег пожаловался на московские порядки, он с друзьями хотел сфотографироваться на Красной площади, а их под руки и под замок.
        Результат получился обратный, вместо сочувствия он получил порицание. Особо наседала Яна. В Кремле правительство! В Кремле проходят секретные совещания! В Кремле живет Сам Товарищ Сталин! Фотография могла попасть в руки врага и нанести стране непоправимый ущерб! Одним словом, Олега отчихвостили и в хвост, и в гриву. Зато дальше произошло нечто невероятное.
        Белорусский парень, а Олега воспринимали за своего, хотя он пробыл в Пинске всего одну ночь, был в Москве и жил в гостинице. Партизаны восприняли это как факт вручения в Кремле высокой награды. Никто прямо не говорил, но в разговорах явно ощущалась гордость за бравого земляка. Олег стал невольной знаменитостью, его то и дело приглашали в землянки и просили рассказать о Москве и Кремле. Он не отказывался, в Кремле действительно бывал, а главные залы не раз видел по телевизору. А когда понял подоплеку интереса, было уже поздно.
        В день отъезда партизаны торжественно вручили разведчикам «Цундап» спулеметом, немецкие каски и плащи. Прощание получилось дружеским, с братскими поцелуями в губы и пожеланиями успешно гнать врага до Берлина. Надев немецкие каски и плащи, разведчики открыто проехали через железнодорожный переезд, затем на перекрестке внаглую разорвали автоколонну и шмыргнули на лесной проселок.
        По карте до брошенного аэродрома менее сотни километров. Увы, прямой дороги туда нет, большую часть пути пришлось ехать лесом, объезжая песчаные обрывы и красивые озера. Иногда встречались заброшенные вырубки, но оставленная лесовозами глубокая колея не для мотоцикла, приходилось петлять между деревьями. Очередной проселок вывел на пустынный грейдер, а через полчаса увидели довоенный указатель. Еще немного, и раздолбанная сверх меры дорога вывела к заброшенным щитовым домам и осевшим казармам.
        - Куда дальше? - спросил радист.
        Риторический вопрос требует мысли, а не ответа. Из жилых домов ходят на работу, в данном случае на летное поле, и Олег медленно покатил вдоль запущенных палисадников. Вот и дорожка, даже известка на бордюре местами сохранилась. Далее дом с мансардой в виде фонаря и красной табличкой с надписью: «Штаб 25-й авиадивизии». Они выехали на край летного поля и остановились у КПП с просевшей крышей.
        - Докладывайте, путешественники. - Из дверей вышел смеющийся Моряк.
        - Немного попутешествовали на лодке, затем радист покатал на танкетке. А когда надоело, пересели на грузовик, - в тон ответил Олег.
        - Как вам банька у партизан? - не скрывая зависти, спросил Лейтенант.
        Радист в замешательстве прижал к груди радиостанцию и угрюмо посмотрел на командира. Тот все понял без слов и пояснил:
        - Связь по-прежнему действует - и телефон, и телеграф.
        У военных свои линии без промежуточных коммутационных станций. Из штаба дивизии прямая связь с командованием округа и московским начальством.
        - Почему немцы не используют аэродром для своей авиации? - озадаченно спросил Олег.
        - Потому что отсюда удобно наносить удар по Лондону и Парижу, а полет на Москву пройдет над нашими аэродромами.
        - Расположение аэродромов, как и железнодорожных станций, случайным не бывает. То, что удобно для Красной Армии, для Вермахта может оказаться неприемлемым, - добавил Лейтенант.
        Разговор прервали выбежавшие разведчики, начались объятия и расспросы о мытарствах по лесам и болотам. Впрочем, основной группе было еще тяжелее. Еще на окраине Ровно они захватили немецкую автоцистерну со спиртом. Первым делом слили содержимое и нанесли грозную надпись «Опасно - яд». Моряк с Лейтенантом ехали в кабине, остальные вместе с мешками прятались в цистерне.
        - В первый день все нанюхались вусмерть, сутки не могли прийти в себя, - со смехом сказал Николай.
        Дальше было еще хуже, дорога с запада на восток, а им надо на север. Пришлось съехать в лес и тащить грузовик на себе. Затем появились заставы с тотальным контролем проезжающего транспорта. Попытка проехать проселками завела в болото, и машина крепко засела. Двое суток вытаскивали вагами и подстилали под колеса гать. За это время немецкие посты исчезли, и отряд беспрепятственно добрался до места.
        Разведчики ожидали самолет, а самолет ждал погоду. День начинался со связи по БОДО[42 - Совмещенная с телетайпом шифровальная машина, работает на принципе суммирования и вычитания сигналов, что позволяет одномоментно передавать до пяти знаков.], Моряк передавал местные метеоусловия, в ответ приходило два слова: «Нелетная погода». От скуки и нетерпения Владимир с Костей привели в порядок аэродромный метеоцентр, а Осип выучил наизусть «Атлас облаков». Наконец пришел долгожданный ответ: «Расчетное время прилета в пять утра по Москве».
        - Студент! - крикнул командир. - Подготовь машину. Чтоб работала как часы!
        Олег добросовестно осмотрел двигатель и ходовую, сделал пробный круг и доложил о готовности. На летное поле вышли задолго до назначенного времени. Чудеса! Надоедливый моросящий дождь куда-то исчез, на небе узенький серпик луны в обрамлении ярких звезд. Заслышав гул моторов, Моряк с Лейтенантом пустили над полем ракеты, затем трижды выстрелили крест-накрест. Над головой мелькнули темные крылья, и разведчики подожгли костры.
        Олег подогнал грузовик, после чего побежал за мотоциклом, где лежали все его вещи. Конец походу по немецким тылам, через несколько часов они сядут на свой аэродром. Из самолета вышли двое, причем один из них с радиостанцией за спиной. Почему? Под светом «жучка» Моряк вскрыл пакет, прочитал текст и передал бумагу Лейтенанту. Тот не сдержал удивленного возгласа, покачал головой и крикнул:
        - Радист! В самолет!
        Они остаются? Почему? Приказы не обсуждаются, а выполняются, такова аксиома военной жизни. Разведчики взялись за погрузку мешков, а экипаж самолета вышел размять ноги. Пилот заинтересованно осмотрел мотоцикл и неожиданно спросил:
        - Продашь?
        Вопрос поставил Олега в тупик. Как можно продать то, что тебе не принадлежит? Моряк взял пилота за локоток, отвел в сторонку, где началась настоящая базарная торговля. Летчик громко возражал, называл цену грабительской, но в конце концов сдался:
        - Ладно, твоя взяла, беру как есть, с пулеметом!
        Экипаж самолета отсоединил коляску и долго пыхтел, затаскивая мотоцикл. Затем наступила очередь коляски, которая напрочь отказывалась пролезать в дверь. Олег подошел к взмокшему бортмеханику и посоветовал:
        - Колесо сними, иначе не пройдет.
        Колесо сняли, не помогло, затем открутили кронштейн крепления пулемета. Коляска продолжала сопротивляться, и пилот собрался расширить проем топором. Бортмеханик слезно попросил ничего не крушить, и коляска непонятным боком пролезла вовнутрь. Борт-стрелок еще не убрал коротенькую лестницу, как взвыли моторы и самолет начал разбег прямо по догорающим кострам.
        - Неужели летчики летают с такими большими деньгами в карманах? - глядя на тающий в темноте силуэт, поинтересовался Николай.
        - Расплата по прилету с радистом, а тот передаст правильному человеку, - ответил Моряк.
        Над летным полем пронесся ледяной ветер и следом посыпался колючий снег. Олег поежился и спросил:
        - Едем или как?
        - Отряд при вещах, так что вперед, на запад.
        - А БОДО? Аппарат так и остался на столе, - напомнил Петр.
        - Все аппараты одинаковы, а генераторы разные. - Моряк достал из кармана эбонитовый стержень и добавил: - Мы не случайно сюда пришли.
        Блокада Ленинграда длилась девятьсот дней, и все это время кабель на Москву контролировался оккупантами. Немцы сидели на параллельной линии и девятьсот дней безуспешно пытались расшифровать сигнал. Подключали даже захваченные в обкомах аппараты, тщетно. Специалисты разведки были уверены, что имеют дело с телетайпом француза Бодо. Они так и не догадались, что связь осуществляется на ином принципе, когда синхронность вращения барабанов лишь вторична.
        Основные дороги Белоруссии направлены с запада на восток. Так сложилось еще в доисторические времена, когда столицей Великого княжества Литовского был Могилев. Отряду необходимо срочно выйти к расположенному южнее Минска аэродрому. Задача не из простых, прямой дороги с юга на север нет, а колесить через все крупные города слишком опасно. Немцы не в состоянии контролировать оккупированную территорию и создали сеть опорных пунктов. Не раз битые партизанами солдаты с перепуга стреляют без предупреждения во все, что покажется им подозрительным.
        Сильный холодный ветер насквозь продувает кабину, снежная крупа пробивается сквозь щели и оседает на сапогах. Вспомнился упорный торг с пилотом, и Олег поинтересовался у Лейтенанта:
        - Деньги передали летунам под честное слово?
        - Не шути, в самолете трое инкассаторов из финотдела Генштаба. Проверили каждую пломбу и мешки осмотрели на предмет дырок или швов.
        Олега начало тянуть в сон, и он продолжил разговор:
        - Кто теперь у нас радистом?
        - Арсен из Осетии. Хороший парень, перед началом войны работал с ним в Румынии.
        Раньше Олег никогда не задумывался над темой разведки и самих разведчиках. А сейчас рядом с ним сидит профессионал, немец-антифашист и защитник Советского Союза. Человек необычайной силы духа, воли, характера и стальных нервов. Вспомнился переход через линию фронта, когда Лейтенант с Моряком вывели за собой толпу трясущихся от страха желторотиков. Одного этого поступка достаточно для присвоения звания Героя.
        - Эй, не спи! - Болезненный толчок по ребрам вернул Олега в реальность. - Навстречу колонна.
        - Вдруг остановят?
        - Покажешь документ полицейского, - последовал спокойный ответ.
        - Он выдан в Ровно, а здесь Белоруссия.
        - Не смеши, для них все названия одинаково нечитаемы и незапоминаемы.
        Три бронемашины с торчащими из люков головами медленно ковыляли по раздолбанной дороге. Патруль. Колючий снег заставил немцев обмотать лица полотенцами и прикрывать глаза руками. Одинокая автоцистерна их не интересовала. Во второй половине дня пересекли трассу Брест - Калуга - Москва и укрылись за деревьями. Остановка посреди дороги привлечет внимание с предложением ненужной помощи.
        Разведчики развели костер, сварили из концентратов гороховый суп и немного поспали. После отдыха Олег выбрал подходящий момент и нахально влез в середину колонны порожних грузовиков. Через полтора часа пересекли железнодорожный переезд, свернули на лесной проселок и уперлись в шлагбаум. Из караулки вышел солдат и что-то залопотал. Олег выпрыгнул из кабины, протянул немцу противогаз и выкрикнул:
        - Фосген! Фосген![43 - Боевое отравляющее вещество.]
        Часового словно ветром сдуло, в окошке появились встревоженные лица и жестами показали открыть шлагбаум. Для полноты картины Олег натянул противогаз на себя, постучал костяшками пальцев по цистерне и только после этого поехал дальше. Лейтенант покатывался от хохота:
        - Ну ты даешь, Студент… Цирк потерял великого клоуна… фосген… надо же додуматься… а солдат штаны намочил!
        Сейчас еще пройдут подобные фокусы, в сорок третьем ситуация резко изменится. Белоруссию рассечет фронт с двухмиллионной армией Вермахта, и солдаты столкнутся с двухсоттысячным войском партизан. Сформированные из полевых частей карательные отряды понесут колоссальные потери и начнут вымещать злобу на мирных жителях. Лейтенант постучал по рулю и предупредил:
        - Не гони, мы не знаем причин заставы на въезде в лес.
        - Будь здесь партизаны или воинская часть, нас бы не пропустили, - резонно заметил Олег.
        Белоруссия - это песок и сосновые леса, небольшие клочки полей удобрены навозом с торфом и обильно политы потом. До назначенного места осталось чуть более полутора сотен километров, а там возвращение с долгожданным отдыхом.
        Проселок вынырнул из леса и прямой линией уперся в деревню. Олег давил на газ да крутил руль, успевая объезжать особо большие колдобины или глубокие ямы.
        - Ну-ка, притормози, - попросил Лейтенант. - Не пойму, они уезжают или собираются на базар?
        - Какой может быть базар при полном отсутствии снабжения? Горожане сами ходят по деревням, выменивая одежду на картошку, - ответил Олег и резко сбросил скорость.
        - Полицаи! - пряча бинокль в рюкзак, тревожно воскликнул Лейтенант. - Разворачивайся!
        - Как? Здесь картофельное поле, сразу сядем по самые ступицы!
        Олег начал сигналить, требуя освободить дорогу. Проезд освободили, но один из полицаев встал поперек и насмешливо крикнул:
        - Куда прешь? Дальше хиленький мостик, сам провалишься и нам выехать не дашь.
        - За околицей развернусь, - небрежно ответил Олег.
        - А ну, проверь документы, что-то я таких не знаю! - потребовал дородный полицай.
        - Дави! - приказал Лейтенант. - Затем останови у последнего дома, и мы их перещелкаем как цыплят.
        Машина резво рванула вперед и встала поперек выезда из деревни. Олег с Лейтенантом разбежались по разные стороны, а полицаи открыли беспорядочный огонь. Нет у них воинской выучки, нет. Стреляют суматошно, пули бьют по крышам или выбивают щепки из стен. Толпа с оружием наперевес ринулась догонять убегающих партизан, что позволило Олегу с Лейтенантом враз уложить человек десять.
        Полицаи растерянно остановились, ответных выстрелов не слышно, а кореша неподвижно лежат в грязи. Лейтенант уже забежал за дом, и Олег последовал его примеру. Надо атаковать, пока враг не опомнился. Спринтерский рывок огородами закончился во дворе бывшего сельсовета. Дверь в короткий коридор открыта настежь, за ней вторая, где главный полицай матюгами распекает своих помощников. Всего трое, достаточно трех выстрелов.
        Олег посмотрел в окно. Лейтенант пристроился за углом дома напротив и не спеша расстреливает бестолковую толпу. По улице веером пробежали фонтанчики. Бесшумный пулемет обратил полицаев в паническое бегство, причем рванули они в сельсовет. Олег встал напротив двери и нажимал на курки до последнего патрона.
        - Молодец, Студент, полный взвод настрелял, - похвалил Моряк.
        - С вами настреляешь, всю белорусскую полицию на меня погнали, - снаряжая обоймы, недовольно ответил Олег.
        Когда разведчики добивали раненых, селяне приволокли еще одного полицая, который насильничал одну из девушек. Моряк провел короткий допрос, после которого устроил показательную казнь. Пленного без штанов привязали к столбу, и командир с десяти метров отстрелил ему ухо, затем второе. Полицай рыдал и бился в истерике, а Моряк спокойно выжидал. Последний выстрел лишил насильника причинного места.
        - Тела бросить за мостом посреди дороги, а этого, - он добавил неприличное ругательство, - не добивать, помучается и сам сдохнет.
        Крестьяне не очень-то рассыпались в благодарности, большинство молча забрали свои мешки с прочей живностью и птицей.
        - Телеги с лошадьми не забывайте! - крикнул Осип.
        - То не наше, за лошадь с клеймом полиции стреляют без разговоров, - угрюмо ответил один из селян.
        - Прямо не езжайте, за рекой орудуют другие отряды фуражиров, - предупредил другой.
        - Для кого продукты? В округе нет ни одного гарнизона, - спросил Олег.
        - Немцы ждут на шоссейке, награбленное свозят в инвалидный госпиталь, что в Борисове.
        После осмотра трофейных лошадей Осип отобрал лучшие три пары, и отряд покатил лесом. Разведчики долго обсуждали безразличие крестьян и пришли к единому мнению. Местное население всего лишь старается выжить в родных домах. Грабят не каждый день, забирают не более половины, девок портят незамужних. Лихое время надо перетерпеть, а там война закончится и наступит спокойная жизнь. Олег с трудом сдержался от комментариев. Осенью по деревням поедут немцы, полностью выметая собранный урожай. За любое возражение, не говоря о неповиновении, людей начнут вешать и стрелять. Высшая раса имеет право на все.
        Аэродром располагался на крайне неудобной для скрытого подхода местности. Бетонная взлетно-посадочная полоса одним концом упиралась в озеро, а другим заканчивалось у крутого склона, под которым проходила дорога на Минск. За аэродромными постройками начинался военный городок из одноэтажных казарм и жилых домиков с двухэтажным штабом и Домом офицеров. Жилая зона радовала глаз ровненькой брусчаткой и липовыми аллеями. На противоположной стороне взлетно-посадочной полосы начинался занятый огородами пологий подъем с деревней на вершине холма.
        Разведчики остановились на краю лесного массива, установив наблюдение с макушки господствующего холма, что в шести километрах от аэродрома. Отличный обзор позволял определить количество постов и режим смены караула. В небе показался рой тупоносых истребителей, они выстроились цепочкой и начали садиться. Подогнав самолеты на стоянку, пилоты дружной гурьбой направились в столовую.
        - Полк новых «Фоккеров», новобранцы летят на фронт, - негромко сказал летчик.
        - Ближе к делу, - недовольно заметил Моряк. - Где твой самолет?
        - На той стороне полосы возле лесочка.
        Олег направил бинокль в указанное место. Это самолет? Некое подобие пузатого головастика со стрекозиными крыльями и многоколесной тележкой под брюхом. Принадлежность к летательным аппаратам выдавали четыре больших мотора.
        - Что в лесочке? - спросил Моряк.
        - Ничего, - пожал плечами летчик. - Он маскирует вход в склад боезапаса.
        - Сам склад внутри холма? - уточнил Лейтенант.
        - Огромный, еще с царских времен! Внутри проложены рельсы, бомбы перевозят на вагонетках.
        - Где посты охраны?
        - У входа караульное помещение с отдельным входом для дежурного офицера. Напротив еще один дом для работников склада, - пояснил летчик.
        - Караул перебьем сразу после смены - и можешь взлетать, - уверенно заявил Лейтенант.
        - Не получится, самолеты на стоянке без бензина, двигатели заводятся пускачем и прогреваются четверть часа. К тому же лететь надо ночью, у него скорость никудышная.
        - Кому нужна этакая каракатица? - недовольно проворчал Моряк.
        - Для вас стараюсь, - усмехнулся летчик. - Грузоподъемность под тридцать тонн, а тележка позволяет садиться и взлетать на любом грунте.
        - Знаешь общее время подготовки к вылету? - спросил Лейтенант.
        - С вашей помощью управлюсь за два часа.
        Олег перевернулся на спину и уставился на верхушку сосны. Два часа! За это время их сотрут в порошок.
        - Я все понять не мог, с какого перепуга нам прислали столько патронов! - рассерженно воскликнул Моряк.
        - Вместе с техперсоналом здесь не более пятисот человек. - Лейтенант сохранял завидную уверенность.
        - До войны в двадцати километрах стоял танковый полк, - предупредил летчик.
        Вдесятером такую ораву немцев не перебить, перехватить всех разбегающихся тоже не получится. Отсюда вывод: врага следует основательно напугать и блокировать единственную дорогу из гарнизона. Пусть бегут в разные стороны, двадцать километров лесами и полями быстро не преодолеть. Железную дорогу можно не принимать в расчет, она ведет на юг, станция далеко, а рокадных перевозок сейчас нет.
        - Студент с Петром берут с собой летуна, вычищают ту сторону летного поля и готовят самолет. Лейтенант с радистом блокируют КПП, Василий с Осипом громят узел связи. Остальные идут со мной грызть врагу глотки, - решительно заявил Моряк.
        - А где искать этот узел связи? - озадаченно спросил Осип.
        - Он совмещен с радиоцентром и расположен в бомбоубежище. Вход с торца летной столовой, - пояснил летчик.
        - Каждая группа начинает по готовности. После выполнения задачи сбор за воротами КПП, - подвел черту Моряк.
        Далее началась деталировка действий. План основывался на отличном знании гарнизонной жизни. В Вермахте процветает дедовщина, суровое обращение с «салагами» считается основой воспитания солдатского духа и поощряется начальством. Мытье полов зубной щеткой обыденная реальность. Жестокое притеснение неизбежно аукается нервными срывами, поэтому оружейные комнаты заперты крепкими замками. Доступ к патронам оберегается еще строже. По инструкции ключ должен быть у дежурного офицера, по жизни начальник штаба держит его при себе.
        Развод - ежедневное действо любого гарнизона и согласно уставу сохраняет остатки былой парадности. Через час после ужина на плацу выстраиваются два наряда, сдающий офицер предъявляет патроны по счету дежурному по штабу, а тот передает своему сменщику. Затем начальство осматривает внешний вид солдат, после чего происходит официальная церемония передачи полномочий. Все это контролируется одним из старших офицеров гарнизона.
        Уставшие за сутки солдаты бегут в столовую доедать остатки холодного ужина, а сдавший наряд офицер возвращается для смены постов. Моряк выбрал момент церемонии развода. Все вооруженные люди гарнизона собраны на одном пятачке, причем патроны в руках офицеров. В жилой части военного городка, вероятнее всего, найдется несколько пистолетов, но их обладатели не решатся на активное сопротивление.
        Ударная группа спустилась с холма, пересекла железную дорогу и походным строем пошла к жилым домам. Неожиданно на тропинку вышел пьяненький обер-лейтенант и что-то потребовал. В ответ получил пулю в лоб. Первым домом оказалась офицерская гостиница, за широким сквером с детскими качелями светился разноцветными лампочками бывший Дом офицеров. Судя по громкой музыке и женскому визгу, бордель заполнен клиентами.
        В штаб вошли с парадного входа, солдат у знамени со свастикой судорожно дернулся и осел на пол.
        - А винтовка без патронов, - отбрасывая оружие, заметил Николай. - Начальство боится своих солдат.
        - Время! - показывая на большие напольные часы, напомнил Моряк.
        В дежурной комнате двое посыльных и двое помощников дежурного офицера, в обязанности лейтенантов входит обход казарм. Едва ли немцы успели осознать происходящее, пулемет Владимира ударил размашистой очередью от дверей. Костя поднял телефонную трубку и констатировал свершившийся факт:
        - Связи нет.
        Оба наряда уже построились и дожидались явления вышестоящего начальства. За символическим заборчиком с выбитыми досками столпилась группа старослужащих в накинутых на плечи шинелях. Покуривая и сплевывая с языка прилипший табак, «деды» громко комментировали внешний вид вытянувшихся в струнку солдат. Но вот на плац вышел полковник, принял от офицеров рапорты и приступил к таинству осмотра внешнего вида.
        - Начали! - приказал Моряк.
        Три пулемета застучали швейными машинками, от дверей до плаца каких-то двадцать метров, что равнозначно расстрелу в упор. Увидев падающих солдат и офицеров, «деды» радостно захохотали, за что немедленно были награждены щедрой долей свинца.
        - Три с половиной секунды, - глядя на часы, отметил Моряк. - Николай собирает документы с патронами и делит оружие, Костя у дверей, Владимир за мной.
        В казармах начался переполох, солдаты недоверчиво отнеслись к вести о расстреле караула, тем более бесшумном. Кто в здравом рассудке поверит во вражескую атаку тылового гарнизона? Вид раненых и перепуганных «дедов» породил версию о злонамеренной проделке, которую тут же подхватило большинство. Наиболее любопытные сбегали посмотреть и вернулись со страшным рассказом. Произошла перестрелка, караул и часть «дедов» убиты, полковое знамя пропало. В штабе раскордаш, по коридору разбросаны документы и личные дела. Наиболее приближенные незаметно улизнули и помчались доносить покровителям о вооруженном бунте старослужащих.
        Задание Василия с Осипом оказалось самым простым. Обе смены связистов сидели на лавочке у входа и лениво перебрасывались словами. Понятное дело, одним не хотелось возвращаться в казарму под надзор фельдфебеля, другие оттягивали момент спуска в опостылевшую бетонную коробку. Подошедших чужаков дружно проигнорировали, даже отвернулись, насколько это было возможно, сидя на лавочке.
        Расстреляв связистов, разведчики спустились в бункер, где прибили одного любителя тайком поговорить по телефону. Пожарный топор легко порубил кабели в лапшу, а лом разделался с конденсаторами и трансформаторами. Самым живучим оказался коммутатор телефонной связи. Выдержав физическое насилие, он сгорел после подключения телефонного кабеля к электросети.
        Задание для Олега с Петром могло показаться самым легким. На той стороне взлетно-посадочной полосы всего две вышки да пустующая караулка. Плевое дело, с которым легко справится один снайпер. Загвоздка в подготовке самолета, пилоту без помощников не справиться, причем кому-то придется встать на охрану от случайных визитеров или любопытных.
        Часовых пристрелили без затей, оба смотрели в сторону КП[44 - Командный пункт, место управления полетами.], откуда должна была появиться смена. В прокуренном донельзя караульном помещении нет никого, в офицерской комнате пристрелили денщика, который перестилал господскую постель. На всякий случай выбили дверь в домик кладовщиков и забрали единственно ценную вещь - «Журнал учета боеприпасов».
        Летчик с Петром принялись разбираться с устройством странного летательного аппарата, а Олег сел на лавочку у пушистой ели. Аэродром почти пуст, на стоянке три бомбардировщика. Судя по многочисленным незакрашенным заплатам, их перегоняют на капитальный ремонт. Еще один самолет без двигателя стоит у ангаров ТЭЧ[45 - Технико-эксплуатационная часть.], далее несколько зданий батальона аэродромного обслуживания.
        Через бинокль Олег разглядел в шеренге грузовиков нужные ему машины. Первым следует пригнать топливозаправщик, за ним - водовозку, которую еще надо залить кипятком из котельной. Завершает подготовку к вылету так называемый пускач - машина с компрессором. Из чрева самолета выглянул летчик:
        - Ищи маслозаправщик, в расходном бачке не хватает более сотни литров.
        Олег снова взялся за бинокль. Готовые к обслуживанию машины стоят на линии у рулежной дорожки, а надписи на цистернах отсюда не видны. С водовозками понятно, они пристроились у торца котельной, где струится призрачное облачко пара. Над головой хлопнул люк, и на крыло выполз Петр.
        - Не самолет, а фанерный сарай, - пожаловался он. - Нашлись заправочные пробки, я здесь покараулю, а ты топай за бензином.
        Солдаты из ночной смены аэродромного обслуживания собрались в домике с выцветшей надписью «Кислородная станция». Взяв винтовку в левую руку, Олег пошел поперек летного поля, пора с ними познакомиться. Окно завешено грязной простыней, но широкая щель позволила разглядеть «тайную вечерю». Стеклянная бутыль спирта в обрамлении граненых стаканов, тарелка квашеной капусты с кусками черного хлеба по краям. Разливают, пора сказать здрасьте. Он начал стрелять от дверей, немцы ошалело смотрели на винтовку в левой руке и падали на пол. Остановившись на седьмом выстреле, Олег убрал пистолет в кобуру и сказал зеленому от страха солдату:
        - Пить вредно, печень может не дожить до цирроза. Выходи!
        Немец бочком вылез из-за стола и засеменил к двери.
        - Бензин! - приказ дополнился увесистым пинком в зад.
        Солдат подбежал к ближайшей машине и что-то залопотал. Усадив пленного рядом, Олег завел двигатель, немного отъехал и развернулся обратно:
        - Масло! Мотор! Оил! Бррррр…
        Немец радостно закивал головой и указал на машину с небольшой приплюснутой цистерной. Бензовоз пересек летное поле и остановился под крылом.
        - Какое топливо привез? Если не авиационное, то придется сливать на землю, - предупредил летчик.
        - В Рейхе только один сорт, называется эрзац, а по-нашему сланцевое, - ответил Олег.
        Спонтанное решение привлечь помощника оказалось спасительным. Крылья на высоте третьего этажа, а насос подключается к раздаточной коробке. Немец сначала забросил Петру веревку с резиновым кольцом, затем подал шланг с заправочным пистолетом и привычно переключил в кабине рычаги. Когда наверху зашелестел поток бензина, начал настойчиво что-то твердить летчику. Тот некоторое время вникал, затем воскликнул:
        - Перепускной клапан! - и помчался в кабину разбираться с незнакомой системой.
        Олег пошел за машиной с маслом. На полпути его внимание привлекла странная возня возле одного из бомбардировщиков. Бинокль остался в ранце, поэтому пришлось воспользоваться оптическим прицелом. Группа солдат вытаскивает из кабины стрелка крупнокалиберный пулемет! С таким оружием они могут натворить много бед. Олег, не раздумывая, упал на бетонку и приготовился к стрельбе.
        Четверо, нет, пятеро, один в самолете. Сначала выгрузили ленты с патронами, затем аккуратно взялись за пулемет. Олег выстрелил. Немец вместе с пулеметом свалился на бетон. Громкая ругань с проклятиями согнала с дерева дремлющих ворон. Второй выстрел, фигура в кабине стрелка исчезла. Трое собрались вокруг упавшего на бетон товарища, и Олег три раза нажал на курок.
        Главным фактором бесшумной стрельбы является морально-психологическое давление. Противник догадывается о присутствии снайпера, но его не видит, страх стать следующей жертвой быстро перерастает в панику. Олег закинул за спину винтовку и продолжил свой путь, как вдруг сам стал объектом нападения. Группа немцев с пистолетами и автоматами цепью пошла в атаку. Их стрелялки на самом деле всего лишь пугалки, в Германии боевое автоматическое оружие для пехоты создадут лишь в сорок четвертом.
        Олег перевел режим стрельбы на автоматический и начал стрелять стоя. Шесть патронов вылетело в один миг, у врага минус двое. Настало время проверить возможности «ТТ», благодаря уникальному патрону дистанция поражения на пятьдесят метров превышает немецкий МП. Олег начал свой танец под музыку щелчков затворов.
        - Студент, мать твою, ложись!
        Голос Василия заставил послушно плюхнуться наземь, в тот же миг над головой злобно зажужжал рой смертельных пуль.
        - Экипажи бомбардировщиков, - пнув ногой трупы, констатировал Осип. - Боевые ребята, смело ввязались в чужую драку.
        - Нам бы пулемет забрать, при отходе может пригодиться, - предложил Олег.
        - Заберем, заканчивай с самолетом, а мы здесь покараулим, - ответил Василий.
        Отогнав маслозаправщик, Олег пошел заливать водовозку, но кран выдал лишь тонкую струйку кипятка. Пришлось барабанить в окно котельной, голый по пояс кочегар ответил неприличным жестом. Пришлось пальнуть сквозь стекло, лампочка освещения разлетелась вдребезги, а кочегар невозмутимо покрутил пальцем у виска, но воду открыл. Наступил решающий момент пуска двигателей, пленный завел компрессор и присоединил шланг с турбинкой с хвостовиком. Двигатель чихнул, выдал вонючее облако, затем взвыл и затрясся мелкой дрожью.
        Второй мотор словно дожидался момента и пошел с полоборота, а третий заставил понервничать. Турбинка выла и захлебывалась, двигатель лениво отмахивался лопастями. Летчик мартышкой метался по кабине, стучал пальцем по приборам, дергал всякие рычаги - тщетно.
        - Нет подачи бензина, - принюхавшись к выхлопным патрубкам, констатировал Петр.
        В тот же миг пламя окутало крыло, а мотор взвыл бешеным джинном. Запустив последний двигатель, летчик вышел на поле:
        - Ребята, мне бы что попить, поесть в дорогу, тяжко на голодный желудок тянуть до утра.
        - Сейчас отвезу пленного и пойду штурмовать летную столовую, - пообещал Олег.
        Немец честно помогал готовить самолет, поэтому расстрел был заменен двумя стаканами спирта. Тот покорно принял приговор, понюхал хлеб, вяло пожевал полоску капусты и кулем свалился на пол.
        Перед входом в столовую красовался молочно-белый «Опель». Олег обошел вокруг и заинтересованно спросил:
        - Это чья машина?
        - Руководителя полетов, на КП прятался, - ответил Василий.
        - Официантки говорят, что рядом гараж, где стоит парочка бронемашин, - добавил Осип.
        - Девочки наши или как?
        - Из Прибалтики, совмещают бордель со столовой, - хохотнул Василий.
        Симпатичная легковушка и недавняя продажа мотоцикла подкинули Олегу идею.
        - Ребята, у вас найдется парочка приличных часов? Хочу летчику подарить, с меня должок.
        - Держи. - Василий протянул грозди часов.
        - Офицеры любят хвастать оружием. - С этими словами Осип добавил три никелированных «Вальтера».
        Девицы из летной столовой щедро поделились термосами с кофе и какао, приволокли ящик французского коньяка и несколько упаковок доппайка для пилотов. Глянув на гору продуктов, летчик сразу заподозрил подвох и без обиняков заявил:
        - Если хочешь отправить в Москву свой «Опель», то мой ответ нет.
        Олег выложил на ящик коньяка гроздь часов с самолетиками на циферблате, добавил три никелированных «Вальтера» испросил:
        - Ты знаешь комполка Антохина Осипа Серафимовича? Легковушка ему в подарок.
        - Знаком, в Финскую стояли на одном аэродроме. Ты его сын? - И тихо добавил: - Мы встречались на похоронах матери.
        Олег приложил палец к губам и предупредил:
        - Мы без фамилий.
        - Для него возьму, крепкий пилот, его полк за неделю оставил финнов без истребителей.
        Петр без лишних вопросов помог крутить ручную лебедку. Нос самолета приоткрыли на самую малость, чтоб «Опель» не зацепился крышей. Разведчики вытащили из-под колес стояночные колодки и встали перед кабиной. Пилот выглянул из форточки, что-то крикнул и добавил газ. Неуклюжий самолет неожиданно легко оторвался от земли, на бреющем прошел над озером и нырнул в облака.
        - Я надеялся на нем улететь, - тихо сказал Петр.
        - А я был в этом уверен, - так же тихо ответил Олег.
        Летчик подтвердил неофициальное звание аса. В предрассветном небе расцвели сигнальные ракеты «я свой», и странный самолет покатил по бетонке аэродрома ЦАГИ. В тот же день комполка Антохин получил служебную телеграмму за подписью генерального конструктора, а ящик трофейного коньяка к вечеру был использован по назначению.
        Дальнейшие события на аэродроме вблизи Минска стали известны из агентурного донесения, полученного по каналам НКВД[46 - Руководство партизанским движением осуществлялось 4-м управлением НКВД.]. Сверхсекретное донесение о бунте старослужащих легло на стол Гиммлера. Незамедлительно последовал приказ: «Всех причастных строго покарать! Воинскую часть расформировать, подозрительных отправить в штрафные роты, остальных распределить по гарнизонам на островах Средиземного моря. Факт бунта и результаты его расследования скрыть от командования Вермахта».
        Расследование поручили руководству СД[47 - Политический сыск.], которое в свою очередь привлекло гестапо и СС. Разношерстная команда прибыла только к вечеру, солдат и офицеров согнали в казармы и приступили к допросам. Первым делом взялись за проституток, которые охотно подтвердили все, что знают и не знают. Затем взялись за старослужащих. К приезду высокого начальства из Берлина зачинщики и исполнители во всем признались, осталось лишь подписать приговор.
        Вот тут и случился казус: кутру батареи центрального отопления стали ледяными, а кочегары исчезли из котельной. Второй круг допросов коснулся шоферов из батальона аэродромного обслуживания, один из которых чистосердечно покаялся в содеянном. До этого о самолете никто не вспоминал, он числился в ведомстве Абвера, а тут на тарелочке жареный факт. К событиям причастны партизаны!
        Новые допросы выявили связь с местным населением. По вечерам офицеры и солдаты уходили в соседнюю деревню. Вот они - затаившиеся предатели и организаторы! Перед расстрельной командой в одной шеренге стояли проститутки, старослужащие и честный шофер. Уличенных в связях с партизанами офицеров прилюдно повесили. Прочие, независимо от званий и заслуг, пополнили ряды штрафных рот.
        Разведчикам все это еще предстоит узнать, сейчас они синхронно раскачиваются в тесном железном кузове. В кинофильмах о войне в роли немецких бронетранспортеров привычно выступают советские послевоенные образцы. Олег это знал, но не представлял себе тот ужас, на котором реально ездили немцы. Впереди колеса, сзади съемные гусеницы, рев двигателя заглушит любой танк. Зловредная техника не желала поворачивать, а руль норовил вырваться из рук. Он молитвенно посмотрел на Моряка и попросил:
        - Больше не могу, надо передохнуть от этого полугусеничного чудовища.
        - Можно, - глянув на спидометр, разрешил командир, - прокатились две сотни километров, и хватит. Дальше ножками потопаем.
        Олег свернул к обрыву, под которым пугало черной водой идеально круглое озеро. Чудо немецкой военной техники булькнуло на глубину, а центр озера вспух от множества больших пузырьков. Место единодушно признали нехорошим, отряд прошел дальше и остановился у веселого ручейка. Моряк покосился на Олега и громогласно объявил:
        - Отряду трехсуточный отдых! Петр, бери четырех добровольцев и без мяса не возвращайся!
        Объявленный отдых по факту таковым не получился. Уже на следующий день разведка маханула за двадцать километров и вернулась с трофейным гужевым транспортом. Вот лошадям дали отдохнуть, после чего начался поход на север. Шли лесными дорогами, обходя даже крошечные деревушки. Наконец вышли на берег широкой реки, и Моряк сделал новое объявление:
        - За рекой начинается Пруссия, именно так называют в Рейхе республики советской Прибалтики.
        Вперед вышел Лейтенант:
        - Население разделено на немцев и неграждан. Закон требует разговаривать в общественных местах только на немецком языке. За нарушение - расстрел.
        - Полиция и прочие государственные должности заняты прибалтийскими немцами, поэтому не вздумайте с ними шутить, - добавил Моряк.
        - На тарабарском можно говорить? - поднял руку Николай.
        - Нужно, и только на нем. Тихой скороговоркой, не поднимая головы и не глядя на окружающих. Мы все из Тюрингии и говорим на своем диалекте.
        - Завтра выйдем к паромной переправе, и вы становитесь моими вассалами. Любое действие с моего разрешения, обращаться только «герр лейтенант».
        Утро началось с маскарада, «герр лейтенант» облачился в форму военного летчика без погон и петлиц. В левую штанину засунули палку и прибинтовали к ноге, в сапог под пятку подложили резиновую игрушку со свистом. Вторую палку прибинтовали к левой руке и завершили имитацию коричневой перчаткой. В результате получился натуральный инвалид войны.
        По дороге Владимир вырезал из туи палку для опоры и отполировал ее кожаным ремнем. В результате на паром въехал небольшой обоз во главе с высокомерным немцем, который то и дело тыкал тростью своих крестьян.
        Двухэтажная мыза в окружении невысокой ограды из плитняка оказалась конечным пунктом их перехода. Хозяин по-дружески обнял Лейтенанта, было видно, что они искренне рады встрече. Дворовые слуги жили на небольшом хуторке, расположенном посреди господских полей. Вечером они уходили, а хозяева и гости прекращали ломать комедию и переходили к нормальному общению.
        Целью предстоящей операции была находящаяся неподалеку школа Абвера. Месяц назад задание пытался выполнить разведывательно-диверсионный отряд НКВД, но ребятам не повезло. Они выдавали себя за прибалтийских немцев, а акцент напоминал готский диалект[48 - Язык немцев из южной Швеции и острова Готланд.], что сразу вызвало подозрение. Обнаружив повышенный интерес со стороны гестапо, отряд попытался уйти в Польшу и нарвался на боестолкновение. В результате к своим вышли всего лишь трое.
        - Студент! - позвал командир. - С завтрашнего дня поступаешь в распоряжение Лейтенанта и выступаешь в роли денщика.
        - Яволь, герр фон…
        - Лейтенант Люфтваффе фон Аверт.
        - Осип! - продолжил командир. - Ты за кучера, из коляски ни шагу, как бы долго ни пришлось ждать!
        Утром отправились в уездный центр под названием Валк[49 - Гумно (нем.) - современное название Валга, Эстония, или Валка, Латвия.], остальным разведчикам всучили лопаты и заставили перекапывать землю с внешней стороны ограды. Коляска остановилась возле управы, и Лейтенант отправился за адресами земельных наделов, которые можно получить по сертификату инвалида войны. Олег пересел на козлы рядом с Осипом, и они принялись обсуждать достоинства проходящих мимо дамочек.
        - Papiere![50 - Документы. (нем.).] - потребовал подошедший полицейский.
        Форма отличается от установленной в Рейхе, значит, перед ними эрзац-немец, не сумевший подтвердить свою родословную. Разведчики проигнорировали полицая и продолжили разговор.
        - Papiere! - повторил полицай и положил руку на кобуру.
        Осип не остался в долгу, схватился за кнут и выдал длинную тираду на тарабарском языке с включением нескольких немецких слов из солдатского жаргона. Полицай позеленел: если отбросить шелуху, его обозвали нехорошим словом и отправили в еще более нехорошее место. Назревал скандал, и Олег миролюбиво залопотал:
        - Тюринги, тюринги. Лейтенант Люфтваффе фон Аверт, - затем добавил солдатского мата и указал на управу.
        К коляске подошел второй полицай. Блюстители беззакония оккупированных территорий немного поговорили и вальяжно встали с двух сторон. Разведчики невозмутимо продолжили обсуждение дамской темы. Лейтенант вышел только через час, причем в сопровождении местного бургомистра. Полицай получил болезненный тычок в зад, а Олег услужливо помог господину устроиться на кожаном сиденье. С этого дня местная полиция в упор не замечала коляску, как и прибывших из неведомой Тюрингии людей.
        - С чего это местная власть стелилась перед тобой? - тихо спросил Олег.
        - Я предложил хороший гешефт, а староста уезда обещал отдать земли бывшего колхоза вместе с тремя деревнями.
        - Поедем смотреть?
        - Обязательно, - подтвердил Лейтенант. - За нами присматривают, поэтому до визита в комендатуру необходимо создавать видимость заинтересованных переселенцев.
        - Зачем тебе комендатура? - удивился Олег.
        - Прагматика жизни. На инвалидной пенсии и проданном ячмене не проживешь, а комендант обязан трудоустроить.
        Вопрос трудоустройства предсказать не сложно, единственно возможным и хорошо оплачиваемым местом была школа Абвера. Инвалиду войны предложили должность начальника организационно-строевого отдела с восстановлением воинского звания. Отличная вакансия, эрзац-немца не назначишь, а кадровые офицеры тысячами гибнут в окопах Восточного фронта.
        - Собирайте монатки! Сегодня последний день отдыха! Уходим завтра утром! - объявил Моряк.
        Разведчики ответили тихим «ура» - отсюда можно уйти только домой. Одну телегу загрузили ящиками, на другой уложили различный сельхозинструмент, третья пара лошадей пойдет в коляске. Вечером Лейтенант отправился в ресторан, закон товарищества требует обмыть с начальством новое назначение. Как обычно в подобных случаях, дружной компании потребовались дополнительные приключения. Предложение продлить вечеринку на мызе в обществе крестьянских красавиц приняли единогласно. Ну а дальше… Москва запрашивала только офицера Абвера, начальника школы с заместителем по воспитательной работе засыпали в яме за стеной.
        Утром маленький караван пересек город, переехал мост и направился осваивать новые земли. Хозяин мызы еще накануне сел в поезд и вместе с семьей уехал в Рейх навестить родственников. Разведчики недолго тряслись на дороге, съезд на вырубку вывел на довоенную просеку. Лишний груз сбросили в ближайшее болото, ящики сожгли на оставшемся после лесорубов кострище, а пленному к наручникам добавили кандалы.
        Очередной привал совместили с варварским нападением на телеги: раскрошили в щепки, которые тщательно сожгли, а металлические детали разбросали по округе. Лошадей тоже распустили, оставив лишь одну в коляске. Отдыхали долго и двинулись дальше с наступлением вечерних сумерек. Короткий марш-бросок закончился у прибрежных дюн. Радист коротенько пиликнул и показал всем большой палец. Последняя лошадка тут же получила свободу.
        Моряк вышел к берегу и начал подавать сигналы красным фонарем. Через полчаса море ответило красными и зелеными проблесками, а песок зашипел под днищем ялика. Отряд перевезли в три рейса, Олега снова поставили замыкающим, причем к ялику привязали коляску. Морское путешествие сухопутного транспорта продолжилось на буксире у двенадцатиметрового катера и закончилось лишь на рассвете.
        - Вставай, соня! Вкусный завтрак проспишь! - В ноздри ударил забытый запах шпрот.
        Спросонья Олег вывалился из узенькой койки и больно ударился о неожиданно близкую палубу. Потер ушибленные локоть с коленом и недовольно спросил:
        - Предупредить не мог? Так и мозги отшибить недолго.
        - Должно быть по-честному, упали все, некоторые летели с третьего яруса, - хохотнул Николай.
        Катер стоял у причальчика в две доски, вернее, двух отесанных с одной стороны бревен. Отряд вместе с экипажем сидел у костра рядом с местными рыбаками, чуть в сторонке позвякивал оковами пленный. Ели крупную копченую салаку, тепленькую, прямо из коптильни. Запах шпрот, а вкус отличается, на шпроты пускают полугодовалую молодь салаки.
        - Дожидаемся темноты? - выбирая рыбину, поинтересовался Олег.
        - Здесь подводных камней больше, чем рыбы, - выковыривая икру, ответил командир катера.
        - Вы пришли за проводником, а следом явился надзиратель. - Рыбак указал кривым пальцем на горизонт.
        Вдали маячил крошечный катерок, прозванный «надзирателем» за наглый грабеж рыбацких лайб. Рыбаки начали рассказывать о царящем в море беспределе. Их обирают в море, патрулирующие побережье солдаты обирают у причала. На дороге шакалят обычные солдаты или военные грузовики. Мародерство продолжается до прилавков городского рынка. Дань собирает полиция, городская управа, денщики, даже офицеры комендатуры не стесняются засунуть руку в корзину.
        - Жаловаться опасно, в лучшем случае набьют морду, в худшем отведут в лес и пристрелят, - уныло сказал один из рыбаков.
        - Уходит! - глядя в море, воскликнул Костя.
        - Отход через час, давай деньги, сегодня я поведу, - заявил рыбак с пегой бородой.
        Командир катера достал из реглана перевязанную бинтом пачку и переспросил:
        - Точно через час? Прошлый раз загулял до темноты.
        - Я тебе сто раз говорил - с маяка заметили катер на той стороне мыса, поэтому не шел! - обиженно ответил рыбак.
        - Более весомого стимула, чем регулярный и значительный доход, человечество еще не придумало, - заметил Моряк.
        - В тот раз он пришел с запахом перегара, - ответил командир катера.
        - Переведу двигатели в получасовую готовность, - вставая, пояснил один из матросов.
        - Клапана проверь, иначе снова вода будет горячей, а масло холодным.
        Олег развернулся к катеру: на корме длинноствольная 25-мм автоматическая пушка Логинова, на баке спаренный крупнокалиберный пулемет Владимирова. Серьезное вооружение для столь малых размеров! Катер явно создавался для диверсионных рейдов, на палубе лишь два люка и давешний ялик под кран-балкой. Ни патрулировать, ни тралить, ни атаковать он не способен.
        Рыбак пришел точно в обещанное время, катер без промедления отошел от причала и не спеша пошел под прикрытием берега. Командир явно опасался противника с моря и жался к мелководью. На входе в Моонзунд выписали змейку слалома между камней и мелких островков, затем вышли на плес и нырнули в камыши. До вечерних сумерек по бортам терлись и шелестели сухие стебли. В сумерках увеличили ход, и Таллин промелькнул размазанным пятном.
        В кромешной темноте катер неожиданно сбросил ход, отработал назад и осторожно приткнулся к обросшим тиной сваям. Рыбак обнял и расцеловал командира, перекрестил и легко перепрыгнул на еле угадываемый причал. Катер снова заскользил по черной воде, но вот палуба вздрогнула от пуска еще двух двигателей. Встречный ветер начал выбивать из глаз слезы, а брызги жалили кожу пчелиными укусами. Олег на ощупь полез вниз, пора ложиться спать.
        Глава 9
        Штурм крепости
        Где-то в стороне привычно зазвенело, в ответ над головой гулко отразилось эхо. Олег поправил одеяло и хотел повернуться на другой бок, но неосознанный порыв потянул наверх. Он нащупал рукой коврик, перекатился с койки на палубу и направился к серому проему открытого люка. За кормой удалялись знакомые очертания Тучкова моста! Здравствуй, Питер! Родной и такой незнакомый! Биржа и Зимний в кляксах маскировочной окраски, а Петропавловский собор почти растворился на фоне серых туч.
        - Ребята! Нева! Мы в Ленинграде!
        Кутаясь в одеяла, разведчики высыпали на палубу, прекрасный город продолжал очаровывать теперь уже суровой красотой военного времени.
        - Простудитесь, всем вниз, сейчас принесут завтрак! - с толикой насмешки крикнул командир катера. Для него это привычная реакция возвращающихся с задания отрядов.
        Пока завтракали и приводили себя в порядок, катер проскользнул мимо комплекса древних укреплений из Шлиссельбурга, Орешка и Петрокрепости. Затем стремительный бросок через Ладогу и швартовка к причалу в Лодейном поле. Фанерный автобус уже поджидал, а «воронок»[51 - Народное название машины для перевозки заключенных.] припозднился, поэтому акт передачи пленного составляли, как говорится, на коленке. В качестве приложения Лейтенант протянул увесистый чемодан с описью содержимого. Офицер НКВД попытался отмахнуться, но встретил суровую отповедь. Обреченно вздохнув, не глядя подписал каждый листок с перечнем документов, фотографий и прочих хитростей.
        На этот раз летели в транспортном самолете с посадкой в Куйбышеве[52 - Самара.]. Разведчиков поселили в городской гостинице, а через день снова привезли на аэродром. Как выяснилось, причиной промежуточной остановки послужила нелетная погода в столице. На аэродроме стояло в готовности два самолета, и Олег привычно пошел вместе с отрядом.
        - Студент! Ты куда? Начальник разведки летит со мной! - крикнул вслед Моряк.
        - С какой это стати? - попытался воспротивиться Олег. Ему хотелось улететь с друзьями и окунуться в привычную атмосферу учебной роты. Чего греха таить, попить водки в товарищеской обстановке тоже приятно.
        - Должность обязывает, - усмехнулся Лейтенант.
        Деваться некуда, с начальством не спорят, Олег пропустил вперед радиста и сел у двери. Над Москвой властвовал циклон, поэтому самолет летел под нижней кромкой облаков. Болтало нещадно, пришлось держаться двумя руками, чтобы не слететь с алюминиевого сиденья. На Центральном аэродроме радист, не прощаясь, залез в синий фургончик с надписью «Связь» иукатил в неведомые края. Начальство попало в объятия полковника, Олегу тоже пожали руку, и все вместе покатили в город.
        Оставленные перед отлетом на задание вещи оказались в гостиничном номере. Все аккуратно разложено по полочкам или развешено на плечиках. Пусть это казенный уют, но все же приятно. Рядом с цивильным костюмом висел забытый предшественником китель с капитанскими петлицами. Олег решил его перевесить к дальней стенке и обнаружил аналогичные шпалы на своих комплектах. Придется вытаскивать, а затем затирать дырки.
        - Доставай стаканы, по воинской традиции новое звание требуется обмыть! - Моряк поставил на стол две бутылки коньяка.
        Следом в номер вошел официант, снял с тележки усыпанный маслинами мясной сексер, затем принялся раскладывать прочие закуски и разносолы. Сервировку завершил Лейтенант, добавив в центр стола батарею «Боржоми».
        - Какое звание? - холодея от предчувствия, промямлил Олег.
        - Не прибедняйся, надевай китель, а мы полюбуемся, - добродушно ответил Моряк.
        - С какой это стати мне повесили капитанские петлицы? Военного училища не заканчивал и парадному шагу не обучен.
        - То особая история, наливай! - Лейтенант бросил в фужер рубиновую шпалу.
        Выпили стоя, затем Олега по очереди обняли и пожелали до конца войны сменить шпалы на ромбик. Обрызгав осетрину лимонным соком, Моряк закусил ароматным кусочком, добавил парочку маслин и пояснил суть метаморфозы:
        - Товарищ Мехлис написал представление на орден Ленина, а наградная комиссия исправила на Красное Знамя. Орден офицерский, и тебе не по чину.
        - Что такого я сделал для столь высокой награды? - Олег собрался высказать свое мнение о реальных героях того задания, но вовремя остановился. Сейчас это будет воспринято как неприкрытая лесть.
        - У каждого начальника существуют определенные рамки полномочий. Товарищ Мехлис имеет право личным приказом присваивать воинское звание до уровня старшего командного состава. Вот и добавил тебе максимум в виде капитанской шпалы.
        - Ты год недоучился в институте НКВД, что дало основание оформить досрочный выпуск и присвоение лейтенанта. Полгода войны засчитывается за полтора, так что юридически все чисто, - добавил Лейтенант.
        - Начальник разведки - это серьезно? - тихо спросил Олег.
        - Вполне, завтра сам все поймешь, - ответил Моряк.
        На этом служебные разговоры закончились. Начальство крепко выпило и вкусно закусило, при этом приглядывая за новоиспеченным капитаном. От фужера со шпалой Олега быстро повело, ему наложили гору всякой вкуснятины, а наливали только «Боржоми».
        Встреча с начальством назначена на вторую половину дня, но Олег оделся с утра, чтобы свыкнуться с новым видом. Самым странным атрибутом были петлицы с эмблемой военной прокуратуры. Темно-синий цвет относится к кавалерии, но желтый кант доводил атрибутику до полной абракадабры. Если офицер придан к воинской части, например военврач авиаполка, то петлицы голубые с медицинской змеей, а здесь ни два, ни полтора.
        - Красавец! - похвалил Моряк. - Лицо и сапоги сверкают, для представления начальству самое то!
        Управление находилось на северной окраине города, с виду обычное здание, и табличка у входа «Управление воинских перевозок» ничего не объясняла. Вход без пропускного режима, но у лестницы скучал лейтенант. Моряк показал ему алюминиевый жетон и провел Олега на третий этаж. У двери без таблички и номера указал на стул:
        - Садись и жди вызова.
        Начало не выглядело многообещающим, сидеть в безлюдном коридоре было как-то не по себе. Не прошло и получаса, как перед ним остановился дородный военный в шинели и спросил:
        - Капитан Олег Осипович Антохин? - Затем открыл ключом дверь и пригласил: - Заходите, молодой человек.
        И снова непонятка со знаками различия. На рукавах звезды политработника и генеральские шевроны, в петлицах по сиротливому ромбику непонятного звания. Хозяин кабинета накинул на вешалку шинель и предложил посетителю сесть. Затем бегло просмотрел разложенные на столе бумаги и представился:
        - Зовут меня Евгений Николаевич, парадных встреч между нами не предвидится, так обращайтесь только по имени-отчеству.
        - Хорошо, - ответил Олег.
        - Молодец, с первого раза уловил. Узнав о неожиданном прыжке в капитаны, я написал приказ о твоем переводе с оперативной работы на административную. - Генерал продемонстрировал бумагу, которую тут же порвал на мелкие клочки. - Скажи спасибо своим командирам, они упросили дать испытательный срок и оказались правы.
        В первый момент Олег хотел сказать, что не рвется за чинами и готов продолжить службу рядовым, но вовремя спохватился. В понимании сидящего напротив человека ему оказаны великая честь и доверие. Подобное заявление обернется мгновенным пинком под зад, с переводом в пехоту простым бойцом. Он встал и по-уставному ответил:
        - Служу трудовому народу!
        Лицо генерала на мгновение разгладилось, что позволило сделать вывод о правильном решении. Жестом приказав сесть, хозяин кабинета прочитал краткую лекцию о стоящих перед разведывательно-диверсионными отрядами задачах. Без пафоса, лозунгов и призывов он обрисовал реальную картину и важность выполняемых операций. Затем коротенько разъяснил структуру подразделений, с которыми Олегу придется общаться.
        - Вам все ясно? Если остались вопросы, прошу задавать, второго шанса не будет.
        Добродушие генерала не было показным, вместе с тем от этого человека веяло силой воли и готовностью принять самое жесткое решение. Царящий здесь дух буквально гнал из кабинета, но Олег решился спросить:
        - Почему мы отдали пленного офицера Абвера представителям НКВД?
        - Каждый работает в рамках своих полномочий. Подписывая указ о создании ГРУ, Александр I особо указал, что управление осуществляет свою деятельность исключительно за границами империи и стоит вне политики.
        - Абвер тоже вне политики, это прерогатива СД, - возразил Олег.
        - Абвер занимается разведкой на территории СССР, а контрразведка не относится к нашей епархии.
        - С началом войны на НКВД возложили обязанность искать шпионов?
        - Ох уж эта секретность! - делано вздохнул генерал. - С появлением бомбистов в МВД создали жандармерию, а при ней Службу внешней разведки и Охранное отделение. Структура до сих пор осталась неизменной и не раз доказала свою эффективность.
        Для осмысления информации Олегу понадобилось некоторое время, затем он встал:
        - Я могу быть свободным?
        - Нет! - резко ответил генерал. - Поговорили о хорошем - пора сказать плохое.
        Олег начал судорожно вспоминать свои поступки, которые могут быть причислены к плохим, и не сразу увидел протянутый конверт. Похоронка! Трясущимися от нехорошего предчувствия руками достал желтенький листок и прочитал вслух:
        - Ваш отец, полковник Антохин Осип Серафимович погиб смертью храбрых…
        Олег реально заплакал, он не знал и никогда не видел этого человека, но сердце сжалось от горя. Неизвестная ленинградская семья практически перестала существовать. А сколько смертей впереди! Из цифры в двадцать миллионов боевых потерь менее четверти, остальные относятся к мирным жителям или замученным в немецких лагерях. Олег развернул вложенное командованием письмо, но ровные строчки слились в широкие полосы.
        - Держи. - Генерал поставил на стол маленький чемоданчик, который дед всегда называл «банным». - Здесь личное дело из полковой канцелярии и ордена. Могилу навестишь после войны.
        Награды на обгорелых лентах приколоты к бархатной диванной подушечке. Далее простенькая картонная папка с завязочками, а под ней бритвенный набор с дарственной надписью, именные часы с разбитым стеклом и семейная фотография. Олег без разрешения выпил воды и немного успокоился. Личное дело хранится в отделе кадров ВВС, в канцелярии полка собирают лишь вторые экземпляры. По правилам папку обязаны сжечь, но нарушение нельзя считать серьезным. Вот ордена - совсем другое дело, их надлежит вернуть в наградной отдел. Олег положил подушечку на стол:
        - Их надо сдать.
        - Оставь на столе, я отправлю с посыльным. - И генерал вложил в ладонь ключи.
        «Опель»? Откуда? Зачем? Олег решительно встал и положил ключи перед генералом:
        - Возьмите себе.
        Тот откинулся в кресле, внимательно посмотрел в глаза и тихо ответил:
        - Спасибо, с меня причитается. Сейчас придет твой куратор, отныне вы одно целое. Награды пополам, наказание вдвойне. - И позвонил по телефону.
        Звание старшего лейтенанта никак не соответствовало преклонному возрасту куратора. К выпирающему животику больше подойдут петлицы снабженца, а простецкое выражение лица подтвердило бы догадку о неудачнике в военной карьере. Снова коридор и другая дверь без таблички и номера. Олег сделал шаг назад и посмотрел на лестницу.
        - Не надо считать двери, - усмехнулся старший лейтенант, - левая сторона, на косяке нацарапаны буквы «ИС». Меня зовут Илья Спиридонович.
        Аскетичный кабинет, дубовый стол с настольной лампой под зеленым абажуром. Напротив кожаный диван с высокой спинкой, а скомканный на валике плед и домашние тапочки под вешалкой говорили о ночных дежурствах хозяина. У окна еще один стол с пишущей машинкой, в углу высокий сейф и этажерка с ворохом журналов.
        - Для удобства предлагаю обращаться на ты без всяких чинов и отчеств. Держи карточки для нашей столовой, остаток вернешь перед убытием на задание.
        - Отныне питание только здесь? - уточнил Олег.
        - Человек не может наесться впрок. В ресторане при гостинице для тебя все и всегда бесплатно, позволительно приводить не более одного гостя или гостью.
        - Гостей не предвидится.
        Куратор многозначительно усмехнулся и продолжил:
        - Я займусь писаниной, а тебе придется побегать. Первым делом шагай в отдел кадров, там долго не задержат. Затем спускаешься в подвал и находишь снабженцев, тебе нужна Ольга из службы вещевого довольствия.
        - Можно вопрос?
        - Валяй.
        - Почему контрразведкой занимается НКВД?
        - Подумать самому лень? Милиционер есть в каждом населенном пункте, вот почему.
        - Тогда чем занимается армейская контрразведка?
        - Уже не смешно. Ты действительно не способен самостоятельно мыслить? Каждая воинская часть обязана оберегать свое расположение от проникновения лазутчиков! Месяц назад под Великими Луками на поиски вражеской группы задействовали два полка из резерва фронта.
        - Извини, я действительно не подумавши спросил, - повинился Олег.
        - Понимаю, - по-дружески улыбнулся куратор, - тебе не дает покоя офицер Абвера.
        - Мы старались, а информация достанется им.
        - Для нас он не представляет интереса. Мы занимаемся акциями в глубоком тылу или доставляем агентурную почту.
        В отделе кадров Олега с порога отругали:
        - Где вы бродите? Мы целый день ждем, а он рассиживается в кабинетах с начальством! К фотографу!
        - Тань, остудись, он совсем зелененький. Вам, юноша, в открытую дверь, - вступилась пожилая женщина.
        В соседней комнатульке без окон на треноге стояла деревянная камера с гармошкой и черным покрывалом. Из-за ширмы выглянула девушка с косичками, поколдовала с лампами освещения и приказала:
        - Не шевелитесь и не моргайте. - Затем сняла с объектива крышку, через несколько секунд вернула на место и добавила: - Пока не уходите, я должна проверить как вы получились.
        - Иди сюда, Антохин, - сварливо позвала первая женщина, - она долго провозится.
        Олегу вручили пачку бланков с наказом строго соблюдать инструкцию. Писать только чернилами и без единой помарки. Далее начался инструктаж по заполнению особо заковыристых граф. Бланки сложили в папку и вручили вместе удостоверением личности. Опаньки, фотография его, сделанная несколько минут назад, имя с отчеством тоже его, а фамилия с последней красноармейской книжки. Кстати, два взаимоисключающих документа нельзя носить в одном кармане, и он протянул серенькую книжку.
        - Это не нам, - отвергла женщина. - Отдавайте своему куратору.
        Ольга с вещевого склада оказалась полной противоположностью сварливой кадровички. Завидев Олега, женщина приветливо воскликнула:
        - Заходи новенький, давай сюда удостоверение личности! У Спири всегда лучшие офицеры, поэтому я вас снабжу по высшему разряду.
        Получение вещевого довольствия началось с примерочной, где командовала старушка с взъерошенными волосами. Олега вертели и вымеряли каждую часть тела. Затем пришлось перемерить ворох различной одежды, которую в различных местах прикалывали иголками и размечали похожими на мыло мелками. В завершение пришел сапожник и снял мерку, как он выразился, для ковровых сапог.
        Возвращаясь обратно, Олег приглядывался к прогуливающимся по коридорам лейтенантам. Нет, на охране самая обычная форма, шитая без дополнительных ухищрений портного. Почему ему устроили модельный выпендреж, причем по всем статьям, включая цивильную одежду?
        - Познакомься с Екатериной, будет учить немецкому языку, - огорошил куратор. - Отец из австрийских коммунистов и работает в нашей системе.
        - Какой меня ждет акцент? - кланяясь, спросил Олег.
        - Тирольский, - ответила девушка с приветливой улыбкой.
        Час от часу не легче. То ковровые сапоги, то персональный учитель немецкого с возможным погружением в пышный бюст. Для относительно нормального освоения языка требуется не менее года. Полная бессмыслица, тысячи немецких антифашистов готовы перейти линию фронта и бороться с гитлеровцами. Или его собираются приставить к одному из борцов в качестве водителя и телохранителя?
        - Садись и слушай, - голос куратора прервал догадки. - Сюда приезжаешь каждое утро при полном параде. В форме разгуливать по городу строжайше запрещено, поэтому держи номер телефона и номер твоей машины. Звони заранее, у нас дефицит шоферов.
        - Могу обойтись без персонального водителя, сам неплохо управляю автомобилем, - ответил Олег.
        - В курсе, знаком с историей твоих часов. В таком случае возьмешь машину в гараже, на ночь оставишь во дворе гостиницы, администратор укажет место. И еще, заправка бензином только в нашем гараже.
        - Мои права вместе с паспортом, - напомнил Олег.
        - Ах, да, чуть не забыл! Катенька, сбегай к кадровикам, у них должны быть бланки с подписью и печатью.
        - Ночной пропуск, - ответила девушка и выпорхнула в коридор.
        Куратор достал из ящика стола общую тетрадь и протянул Олегу:
        - Держи, на первой странице перечень вопросов, на которые необходимо ответить предельно точно и честно. Время не ограничено, но до окончания ко мне не приходи.
        Олега резанула неприятная мысль - проверка, ему не доверяют. Он небрежно сел на диван и, стараясь не выдать волнения, спросил:
        - У меня неразборчивый почерк, сам разберешься или я должен буду сидеть напротив?
        - Твои комментарии потребуются в любом случае, а почерк легко исправит пишущая машинка. Время терпит, перепечатаешь.
        С почерком действительно беда, рука привыкла к шариковой ручке, а современные перья на палке да чернила на воде требовали особых навыков. Первый опыт на почте оставил самые грустные воспоминания. Он умудрился нацарапать почти нечитаемые буквы и насажать уйму клякс. На первый взгляд пишущая машинка может стать спасением. Увы, тяжелая механика со свинцовыми буквами никак не тянет на аналог компьютерной клавиатуры.
        Получив в гараже легковушку с бессрочным путевым листом, Олег решил покататься по неизвестной Москве. Именно неизвестной, ибо сейчас от Спасской башни до самой далекой окраины не более семи километров. Если центр города еще выглядел столицей, то окраины представляли собой улочки с простенькими деревянными домами. Он туда даже не сворачивал по причине обилия грязи и глубоких ям.
        Проезжая по одной из улиц с дореволюционными трехэтажными доходными домами, Олег заметил вывеску «Канцтовары». Ему предстоит засесть за отчет о походе по тылам, а писать нечем. Плюнув на запрет показываться в форме, он решил заглянуть. О, чудо! В обычном магазине, по довоенным меркам вдали от центра, под стеклом прилавка лежал ряд авторучек с золотым пером!
        Олег смотрел на авторучки, а продавщицы вышли на улицу и разглядывали его «ЗиС-101»[53 - Модернизированный вариант «Лениград-1».], который считался самым престижным автомобилем СССР.
        - Девушки! - позвал Олег. - Какая из золотых перьев пишет лучше всех?
        - Подарок начальнику? - поинтересовалась самая бойкая.
        - Вот именно, за плохую могут турнуть с работы.
        - Тогда берите комплект «Москва», перо пишет тонко, и чернила не протекают, - посоветовала заведующая.
        Под предлогом проверки покупки Олег получил мастер-класс по устройству и правилам эксплуатации давно забытой канцелярской принадлежности. В комплект входил автоматический карандаш с золотым колпачком и толстющим грифелем. Обилие золота смущало, но перо легко бежало по бумаге, оставляя за собой тонкую и ровную линию.
        В поисках дороги в гостиницу Олег заплутал и неожиданно выехал к магазину «Автомобили». Ради интереса заглянул и не поверил своим глазам - война, а здесь свободный выбор легковушек. Хоть сейчас бери сверкающий лаком бордовый «ЗиС-101» скожаными сиденьями. Правда, ценник запредельный, сорок тысяч рублей, но в двадцать первом веке далеко не каждый выбирает в автосалоне навороченную машину.
        В номере Олег первым делом поставил на стол фотографию в простенькой картонной рамке. Чужие люди, ставшие волею судеб его родственниками. На фоне рисованного морского пейзажа майор в летной форме и женщина с гладко расчесанными волосами. По краям смеющаяся девчушка и насупившийся пацан. Перед семейством стоит на стуле маленький мальчик в матросской форме, это якобы он.
        Итак, первым делом необходимо заполнить анкету и сдать в отдел кадров. Титульный лист велено не трогать, Олег развернул страницы и понял - он влип по самое некуда. Девичья фамилия бабушки и ее социальное происхождение! Он без понятия о подобных нюансах реальной, родной, а тут что прикажете писать? Вся первая страница требует детальную информацию обо всех близких родственниках. Проще застрелиться, чем написать.
        Впрочем, Олег достал из чемоданчика личное дело «отца». Ой, умен генерал, умен! Знал ведь, что нынешняя молодежь ничего не сможет сделать без помощи родителей, и подарил чемоданчик со всеми необходимыми датами и местами рождения. Из творчества осталось лишь написать автобиографию. Родился, учился, вступил и призван уместились на четверти листа.
        - Пишешь? - Моряк положил на стол пачку денег. - Держи свою долю за мотоцикл.
        Олег пододвинул заполненные листочки с подсыхающими чернилами.
        - Что такое статья, - запинаясь, он прочитал номер с «бисами» и «примами», - особого совещания?
        - Ты о сестре? Ее пожалели ради маленьких детей, попытка застрелить парторга могла стоить жизни, а так всего лишь бессрочная ссылка.
        - Она в эвакуации!
        - Научись четко выражать мысли, иначе запутаешь людей. Ссыльнопоселенцев вывезли из Карелии, но не уравняли в правах с эвакуированными.
        Олег еще раз прочитал соответствующую строку в анкете «отца», затем у себя и понял суть. Особое совещание никак не связано назначениями или продвижениями по должности. Это так называемые «тройки», а «сестра» умудрилась броситься с оружием на партийного начальника.
        - Она слишком эмоциональна, - чтобы снять неловкость, сказал он.
        - Сходи к начфину, - Моряк взял семейный портрет, - участковый вернул твои переводы. Пьет она, запоем, детей увезли в красноярский детдом.
        - Я могу как-то помочь племянникам?
        - Только после войны. - Командир вернул фотографию на место и посоветовал: - Внизу киоск «Союзпечати», докупи отдельно такую же ручку и подари комплект Спире. Он любитель канцелярских изысков.
        - Почему его зовут Спиря?
        - Не знаю, - пожал плечами Моряк, - вероятнее всего, прежняя кличка или производная от «Спиридонович».
        Олег прислушался к полезному совету и сбегал за авторучкой, попутно прикупив еще дешевенькую. Он решил сменить у себя золотой колпачок и промежуточное кольцо на простенькие из хромированной жести. Так, на всякий случай, не хотел привлекать к себе внимание в этих кабинетах со странными генералами и непонятными Спирями. Обрядив рублевую авторучку в золотую мишуру, убрал ее в чемоданчик и сел за описание своего похода по вражеским тылам.
        - Какие признаки навели на мысль, что крестьянина обирают беглые заключенные?
        Куратор разложил отчет на эпизоды и вторую неделю мурыжил дотошными вопросами. Олег опасался недоверия, а реально получил разбор собственных поступков с выявлением слабых решений. Вдвоем находили более выгодные варианты действий и переходили к следующему эпизоду. Попутно куратор рассказывал о правилах поисково-розыскных действий, принятых в германской полевой жандармерии. Эпизод с козлом в лодке разбирали вместе с преподавателем из погранучилища.
        - Идея интересная, но неправильная, ты вступил в контакт с населением, не зная местного диалекта, - сделал вывод знаток.
        - Не согласен! - возмутился Олег. - Мы прикинулись барыгами с городского рынка и договорились привезти керосин в обмен на картошку.
        Разбор заячьих подвигов с запутыванием следов и новыми выходами в эфир продолжался целый месяц. За это время он узнал много хитростей. Профессионалы должны не только скрываться от преследователей, они обязаны уводить врага в районы, из которых ему трудно выбраться. Как ни смешно, но Олегу это удалось, пусть случайно, с помощью половодья, но удалось.
        Кроме теоретической подготовки у куратора продолжалась практика стрельбы с двух рук. Ежедневно он спускался в тир и полчаса танцевал вокруг мишеней. Порой задание усложняли и выключали свет. Стрелять на звук совсем не сложно, результат сразу подскажет прикрывающая динамики чугунная плита. Трудность заключалась в распознании, стрелок обязан мгновенно отличить угрозу от обычного бытового шума.
        Самым нелюбимым днем стала суббота. В этот день молодые офицеры собирались в Ленинской комнате на политподготовку. Старший политрук растолковывал комсомольцам прописные истины и требовал вести конспект, дословно записывая. При этом он ходил между столами и заглядывал в тетради. Вот тут-то выяснилась еще одна странность - лектор не терпел авторучки с золотым пером. «Виновника» выставляли напоказ, и начинался занудливый монолог на тему буржуазных пережитков.
        Индивидуальные занятия немецким начались по предсказуемому сценарию, в первый же вечер девушка осталась с ним. Порой Олегу казалось, что Катя сделала это исключительно из прагматизма бесплатных завтраков и ужинов. Москвичи терпеливо стояли в длинных очередях за хлебом. Он уже привык к словам о «выброшенном в гастрономе маргарине» или «в бакалее дают макароны». Лозунг «Все для фронта, все для победы!» имел прямой смысл. Люди действительно отдавали все, прекрасно осознавая мужество бойцов, грудью идущих на пули врага.
        Как-то неожиданно куратор завершил теоретическую подготовку и посоветовал плотнее заняться изучением немецкого языка. Олег решил отметить конец занятий и сводить свою подругу и учительницу в «Метрополь». Собираясь, остановил свой выбор на пошитом по индивидуальным меркам костюме. Раскладывая по карманам деньги и документы, неожиданно обнаружил потайные клапана, которые при детальном осмотре оказались подмышечными кобурами. Бросив пиджак на диван, снял с вешалки сшитый тем же мастером китель и тщательно осмотрел. Нет, здесь нет никаких подвохов. Размышления о секретах полученной одежды прервал стук в дверь.
        - Решили напоследок гульнуть? - многозначительно подмигнул Моряк, затем повернулся к Кате и попросил: - Проследи за ним, завтра предстоит важная встреча при полном параде, но без шпаги.
        - Во сколько его поставить в тапочки? - шутливо спросила девушка.
        - Отъезд от гостиницы сразу после обеда, причем на его машине.
        Утром служебные отношения закончились служебным расставанием. Куда девушка отнесла чемодан, так и осталось тайной, в троллейбус она садилась со своим рабочим портфелем. Олег начал одеваться, качественное сукно и шелк приятно прилегали к телу, а «ковровые» сапоги скрадывали звук шагов. К назначенному времени он спустился в вестибюль.
        - В Кремль! Четырнадцатый административный корпус, - устраиваясь на заднем сиденье, приказал Моряк.
        - Айн момент! - ответил Олег и через пять минут подъехал к Боровицким воротам.
        Офицер охраны проверил документы и взял под козырек. Еще две минуты, и машина остановилась у высокого дома из красного кирпича.
        - Здесь? - спросил Олег.
        - Теперь понятно, за что тебе подарили часы, - покачал головой Моряк. - Мало кто сможет приехать в Кремль, как в собственный двор.
        Для советского человека это священное место, где живут и работают любимые до обожания вожди. Для Олега Кремль всего лишь общедоступный музейный комплекс, где продают мороженое и фотографируются на фоне пушки с колоколом.
        - Здесь, - скованно ответил Лейтенант.
        На входе обычная дежурка с офицером, очередная проверка документов завершилась пояснением:
        - Гардероб справа, дальше вас проведет дежурный.
        Повесив шинели, все трое подошли к огромному зеркалу, где на полочке лежал широкий выбор щеток, бархоток и расчесок. Олег критически себя осмотрел и отошел в сторону. Моряк красовался галунами капитана первого ранга, а петлицы Лейтенанта сверкали рубинами дивизионного комиссара.
        - Прошу следовать за мной, - позвал очередной офицер.
        Лестницы и коридоры без единого часового, а понятие «пост» относилось к пожарным гидрантам и имело свой порядковый номер. История давно научила, что перевороты начинают те, кто держит в руках оружие на законных основаниях. По ковру скорым шагом проходили клерки в военной форме, в курилке начальник читал нотацию нерадивому подчиненному.
        - Проходите, - офицер открыл дверь, - вас вызовут.
        Узкая комната без окон, натопленная печь и два топчана. Все трое напряженно сели.
        Ждали почти час, Моряк дважды вставал и нервно шагал от стены до двери и обратно. Лейтенант сидел почти неподвижно и выкуривал одну папиросу за другой. Олег бездумно уставился на вентиляционную отдушину, в которой исчезали голубоватые струйки дыма.
        - Вас ждут, - лаконично позвал офицер.
        Вызов в Кремль не является синонимом встречи с вождем. Так оно и оказалось, в просторном кабинете всего шестеро, трое в форме, остальные в полувоенной одежде. Один из присутствующих подмигнул Олегу. Мехлис, будь он неладен! Рядом еще одна знакомая личность, вернее, известный по многочисленным плакатам Ворошилов. Двое сидят напротив, похожи на Жданова и Кагановича.
        - Гитлер задумал политическую акцию, которую мы не способны предотвратить, но можем с вашей помощью испортить, - начал Ворошилов.
        - Не спеши, - вмешался Каганович. - На Украине построена Восточная ставка Гитлера. Разбомбить ее невозможно, бункер уходит под землю на двадцать метров. Далее лежит природная гранитная плита толщиной в пятьдесят метров. Через нее пробито пять проходов и ниже находится собственно Ставка. Повторяю, разбомбить ее невозможно.
        Сидящий в сторонке генерал с россыпью звезд в петлицах осторожно кашлянул в кулак и встал:
        - Новая Ставка в тройном кольце заграждений и патрулируется дивизией СС. Ваша задача: проникнуть во второе кольцо и навести авиацию. Удар будет наноситься силами двух дивизий авиации дальнего действия.
        - Мы должны заставить эту сволочь драным котом бежать с нашей земли! - эмоционально воскликнул Ворошилов.
        - Не подведите, ребятки, надежда только на вас, - мягко попросил Жданов.
        - Карты, схемы и прочая необходимая документация будет передана вашему командованию. На подготовку отводится месяц, - завершил генерал.
        К вытянувшимся в струнку офицерам подошел Мехлис:
        - О визите фюрера Геббельс растрезвонит на весь мир. Если мы сможем нанести своевременный бомбовый удар, его лай превратится в позорное тявканье.
        - Задание будет выполнено! - твердо заявил Моряк.
        Другого ответа никто не ожидал, тем не менее слова командира отряда пришлись начальству по душе. Мехлис поочередно пожал всем руку, а Олега по-дружески хлопнул по плечу и шепнул:
        - Не подведи, сынок.
        - Не дождутся, - так же шепотом ответил Олег.
        Обратно ехали в полном молчании. Они получили билет в один конец, что никак не располагало к разговору. Дивизия РККА полного состава насчитывает три тысячи бойцов, у Вермахта десять тысяч. Дивизия СС опасна не выучкой или отвагой, а огромной численностью, которая варьируется в пределах от двадцати до сорока тысяч. Отряд проберется в указанное место, но выход будет надежно перекрыт, такую ораву солдат можно поставить сплошной стеной.
        В гостиницу вошли со двора и, не сговариваясь, направились в ресторан. Наметанный глаз метрдотеля с ходу определил «кремлевский пошив» формы и услужливо предложил товарищам отметить событие в особом кабинете. Официант вошел бесшумной тенью и положил перед гостями меню в кожаном переплете.
        - У вас есть текила? - поинтересовался Олег.
        - Давно не завозили, но довоенные запасы должны остаться, - без тени удивления ответил официант.
        - Молодец, Студент, правильная подсказка! - воскликнул Моряк.
        - Не понял, ты о чем? - встрепенулся Лейтенант.
        - Вспомни отряды Эйтингона и Шелдона![54 - Два отряда общей численностью в двадцать человек провели акцию устрашения, обстреляли дом Троцкого и благополучно скрылись.]
        - Ты прав, - впервые за день улыбнулся Лейтенант. - Студент действительно подкинул отличную идею.
        Один лишь Олег ничегошеньки не понял, имена Эйтингон и Шелдон ни о чем ему не говорили. Официант торжественно поставил на стол бутылку с этикеткой в ожерелье медалей и занялся расстановкой закусок.
        - Extra anejo 100% puro de agave[55 - Экстра-выдержка, содержание сока агавы 100% (исп).], - прочитал Моряк и прокомментировал: - Лучше не бывает.
        Они хорошо выпили и вкусно закусили. Командиры заметно повеселели и полунамеками подбирали нужного начальника, который гарантированно одобрит предложенный Студентом вариант. Сам автор идеи пил, ел и отмалчивался, ибо ничего не понимал, включая суть якобы своего предложения.
        Олег долго не мог открыть свой номер, хоть он и выпил изрядно, но не настолько, чтобы не справиться с замком. Покрутив несколько раз ключом, он сумел-таки открыть дверь, а затем нашел отгадку проблемы, которая сладко спала в постели. Утром официант прикатил тележку с завтраком, и Олег счел возможным выяснить суть якобы своей идеи:
        - Что ты знаешь о Эйтингоне и Шелдоне?
        - Что и все, - пожала плечами девушка, - Троцкий не прекращал разрушать Интернационал, и Коминтерн принял решение его припугнуть.
        - Как конкретно это выглядело?
        - Ничего особенного, ворвались во двор на двух грузовиках, обстреляли окна и уехали. Одна пуля рикошетом от потолка оцарапала ногу внука.
        Олег невольно усмехнулся, ворваться на территорию Ставки Гитлера не получится даже на танках. Тем не менее что-то в этом есть. Стремительный прорыв возможен, поджечь фальшфейеры - дело нескольких секунд, и деру обратно. Оставались многочисленные «но», в первую очередь согласованность по времени с подлетом бомбардировщиков. После обеда девушка снова ушла с чемоданом, а Олег начал собираться и оказался прав. Посыльный в звании майора с голубыми петлицами летного состава вручил пакет:
        - Мне приказано вас сопроводить до места проведения учений. - И после небольшой заминки добавил: - Едем на вашем транспорте.
        - У меня служебная машина, - пояснил Олег.
        - В таком случае доберемся часа за два, - повеселел майор.
        - Так далеко? Куда мы направляемся?
        - Недалеко, на подъезде к Сергиеву Посаду находится учебный полигон.
        Всего семьдесят километров без заторов на пустынных улицах города и два часа! Оптимизм улетучился уже на окраине Москвы, а Ярославское шоссе могло поспорить с полосой препятствий на танкодроме. «ЗиС» нырял в глубокие ямы и шел боком по скользкой глине. Один раз крепко увязли и выбрались с помощью проходивших мимо добровольных помощников. Дорога явно предназначалась для гужевого транспорта, а не автомобилей. Лошадки, ритмично кивая головами в такт шагам, невозмутимо везли телеги, а Олег выбрал обочину.
        Семьдесят километров сплошного безумства преодолели за три часа с конечной остановкой у наблюдательной вышки. Олег погладил капот заляпанного грязью по самую крышу «ЗиСа»:
        - Молодец, такую дорогу не осилит самый хваленый «Аутлендер».
        Из блиндажа вышел подполковник химзащиты:
        - Один? Ну да, двое едут рабочим поездом[56 - До войны пригородные поезда разделялись на рабочие и дачные.], затем час бричкой. Заходите, молодой человек, начнем с вас.
        Классика землянки - над столом керосиновая лампа, за столом генерал.
        - Прибыл в ваше распоряжение! - доложил Олег.
        - Прибыл, прибыл. Садись и не юродствуй, из тебя офицер - что из меня балерина. Можешь курить, - недовольно ответил генерал.
        - Он у нас третий, - заглянув в папку, сказал подполковник.
        - Ты в бомбардировочной авиации дальнего действия хоть что-нибудь смыслишь?
        Хороший вопрос! Это «что-нибудь» ограничивалось редкими случаями, когда он слушал своего деда, а запомнил лишь одно. За время войны целая плеяда советских пилотов совершила более трехсот боевых вылетов, а некоторым из них записали в летную книжку свыше четырех сотен. Для сравнения: на американском «Бостоне», схожем по характеристикам с «Ил-4», только считаные летчики перешагнули за тридцать боевых вылетов.
        - Летал в бомболюке в качестве пассажира и несколько раз прыгал с парашютом, - честно ответил Олег.
        - В таком случае поясню предельно просто. Бомбить будем с десяти тысяч, за пятьдесят километров до подхода лидер повесит люстру. Это сигнал, на активацию приводных огней, после чего тебе дается три минуты.
        - САБ повесят для меня или как точку захода в атаку?[57 - Лидер отмечал основные точки маршрута светящими авиабомбами, по которым следовал весь полк.] - спросил Олег.
        - О тебе знаю я один, иначе вся дивизия отбомбится мимо, - по-прежнему недовольно ответил генерал.
        - Это еще почему?
        - Мы ЗАБ-500[58 - Контейнер с термитными шарами. Создает очаг пожара на площади, значительно превышающей 40 гектаров. В качестве загустителей применяются алюминиевые соли с искусственными каучуками. Огнесмесь разбрасывается на большие расстояния и горит с температурой 1000 - 1200°C.] подвесим, по два контейнера на самолет. Весь район выгорит дотла, лично на полигоне видел.
        От момента поджига фальшфейеров до момента сброса зажигательных шаров остается около трех минут. Он успеет, должен успеть.
        - Сделай первый сброс точно в центр, это поможет мне выбраться за охраняемый периметр.
        - Умеешь быстро бегать? - горько усмехнулся генерал.
        - Умею быстро ездить, - весело ответил Олег.
        - Если вернешься, дай знать, на любом аэродроме знают генерала Веселова. И еще, на противоположной от тебя стороне находится немецкий аэродром. Его начнут жечь на полчаса раньше. Уходи.
        Изготовленные для операции фальшфейеры оказались размером с городошную биту. Создатели предусмотрели все, и заостренный кончик, и бита наверху, и магниевые проставки для ярких вспышек. Но как всю эту тяжесть притащить, а затем расставить в полукилометровую линию? В отведенные три минуты не уложиться даже усилиями всего отряда. Вечером генерал уехал, а вернулся ночью уже на самолете. Он долго кружил, рассматривая с десятикилометровой высоты злобно шипящие фальшфейеры, затем пожелал удачи и улетел.
        Олегу никогда не приходилось спать под землей. Благоустроенный блиндаж с нормальными армейскими койками обещал уют и спокойствие. Но стоило лечь, как начались всякие неприятные видения с реальными запахами могильной сырости. Он долго ворочался, дважды выходил наверх и наконец уснул. В результате проснулся во второй половине дня и встретил взгляд коллег под номерами один и два. Первому предстояло навести самолеты на немецкий аэродром, а второй обозначит точку сброса сигнальной люстры.
        - Мы твою машину помыли, - обозначил намерения первый.
        - Она служебная, дали вместо шофера. Сейчас перекушу, и рванем в Москву, одному да без музыки ехать тоскливо.
        Летняя жара за ночь высушила дорогу, поэтому возвращались весело, с анекдотами и забавными историями. О службе ни слова, все трое в должности начальников разведки и живут в той же гостинице, на этом точка. Зато Моряк с Лейтенантом устроили форменный допрос. Олег подробно пересказал разговор с генералом и поделился сомнениями по поводу расстановки фальшфейеров.
        - Идем всем отрядом! - решительно заявил Моряк. - За подсказку скажешь генералу спасибо и передашь наш общий подарок.
        - Составленный план меняется кардинально, а шансы выполнить задания можно считать стопроцентными, - добавил Лейтенант.
        На другой день сказанное генералом пришлось повторить сразу трем кураторам. Затем все вместе спустились в подвал, где на большом столе находился макет Ставки с рельефом местности.
        - Для прорыва больше всего подходят Восточные ворота. Этот участок дороги совпадает с направлением на офицерскую столовую. - Кончик длинной указки майора коснулся ажурной решетки с черными фигурками.
        - В зеленой будочке вход в бункер? - поинтересовался Олег.
        - Да, здесь спуск к лифтам, столовая не случайно выбрана центром бомбометания. Казармы и служебные помещения находятся в радиусе не более ста метров.
        - Что за красные столбики? Вчера на макете их не было, - заинтересованно спросил Моряк.
        - Контейнеры с зажигательными зарядами раскрываются на высоте в пять километров. Исходя из этого, рассчитали минимальную дистанцию рассеивания.
        - Мы только сегодня получили данные от ВВС, - как бы извиняясь, добавил другой куратор.
        - В реальности разброс может быть любым, - констатировал Лейтенант.
        - Поэтому сейчас разработаем план отхода, оплошность или задержка по времени может стоить вам жизни.
        Кураторы разложили листочки с графиком выхода самолетов на цель и сразу обозначили слабое место. Первые три самолета ориентируются на сигнальные огни и сбрасывают свой смертельный груз на центр Ставки. Следующие накрывают прорехи или наносят удар в сторону железнодорожной ветки, где будет находиться бронепоезд Гитлера.
        - Каждый экипаж получит вот такую схему, - куратор показал разбитый на квадратики лист, - по которой замыкающий полк обрабатывает юго-западную сторону охраняемого участка.
        - Общее время нахождения над целью составит сорок семь минут, на отход вам остается не более получаса, - добавил майор.
        - Там река, - напомнил Моряк, - как вы видите переправу на другую сторону?
        - Ориентиром служит вот эта прачечная, перед ней оборудован съезд на брод. Запомните, противоположный берег также патрулируется, но без засад или секретов.
        - Расстреляют как паникеров, - уверенно заявил Лейтенант.
        - Здесь ничего подсказать не могу, сами определяйтесь по обстоятельствам.
        Строго говоря, начальство не составило никакого плана выполнения задания. Есть лишь некая пунктирная линия, а дальше отряду предстоит импровизировать. До отправки на задание осталось меньше месяца, поэтому оставшееся время необходимо использовать с максимальной пользой. Олег потребовал дать ему возможность попрактиковаться на трофейных грузовиках и подучить немецкий язык. Склад трофейной автотехники оказался в Перово, а Катю на время освободили от работы в управлении.
        На этот раз прыгнули все сразу и попали в объятия второго отряда. Мелочь, но приятная. Вторым заходом самолет сбросил багаж и скрылся в ночном небе. Утро началось со знакомства с партизанами, которые долго извинялись перед Моряком, затем подогнали телеги, и отряд покатил лесными тропами. Во временном лагере их ждала настоящая пожарная машина, что порадовало. Но сорок километров до охраняемого района слишком далеко.
        - Подойти ближе не представляется возможным, - оправдывался главный из партизан.
        - Как я проеду это расстояние за тридцать минут? - рассердился Олег. - Или мне пропеллер присобачить впереди?
        - Тише, Студент, тише! Не горячись, а отправляйся с нашими друзьями на разведку, - приказал Моряк.
        Проселок к охраняемому району утыкан блокпостами с пулеметами или перекрыт танками. План трещал по швам, они не пропустят пожарную машину ни под каким предлогом. Слишком далеко до района предстоящего пожара, и солдаты не прочувствуют нависшей над Ставкой угрозы. Олег повел своих проводников дальше, вскоре закончился лес, и они вышли на пшеничное поле. Партизаны тревожно оглядывались по сторонам, но послушно шагали следом. Вот и выбранное на макете место.
        - Чей это сад? - спросил он.
        - Был колхозный, а сейчас никому не нужен.
        - Сколько отсюда да деревни?
        - Километров десять, но люди сюда не ходят. Рядом дорога, по которой часто возят солдат.
        - Мост через реку выдержит машину? - продолжал допытываться Олег.
        - До войны тракторы по нему ездили.
        Дальний край сада упирался в продолговатый пруд и дарил неожиданный бонус - был засажен невысокими вишнями.
        - Ну ты силен! - воскликнул бородатый проводник. - Забрался немцам под брюхо и нашел спокойное местечко.
        Олег отмолчался, здесь заслуга неведомого информатора, о котором нельзя даже намекать.
        - Нашел? - односложно спросил Моряк.
        - Шикарное место, поворот в сад скрыт со всех сторон, а берег зарос вишней. По карте три километра до охраняемой зоны и девять до ворот.
        - Осталось дождаться сигнала. - Лейтенант посмотрел в сторону Тохвера. На этот раз радистом был эстонец.
        Условный сигнал получили на второй день.
        - Вылет сегодня, - лаконично доложил радист.
        Отряд принялся расшнуровывать именные вещевые мешки. Черные мундиры с серебряной мишурой регалий и облегающие ногу сапоги неузнаваемо изменили разведчиков. Партизаны даже отошли в сторонку и начали перешептываться. Из своего взяли только оружие, немцы так и не сумели создать для своих разведчиков действенное оружие.
        - Время! - глянув на часы, сказал Моряк.
        Партизаны с радистом сели на телеги и отправились своими тайными тропами. Пожарная машина осторожно выбралась на проселок и повернула в противоположную сторону. Ехали вкругаля, после бомбежки немцы устроят тотальный сыск и пришлют лучших профессионалов Рейха. Посему маршрут пожарной машины должен быть путаным, что затруднит поиск места временной стоянки.
        Порой Олег мчался на максимальной скорости, иногда полз медленнее черепахи. Они заезжали в ближайшие селения и тоже мудрили. В одних заглядывали во дворы, другие проскакивали под вой сирены. Что важно, на улицах каждой деревушки стояли патрули полицаев. Некоторые даже подходили к пожарной машине, но испуганно шарахались вспять.
        Их пугала ненависть на лицах разведчиков с явно выраженным желанием убить. Это не метафора, а реальное состояние морального духа отряда. Провал молниеносной кампании взбесил фюрера, и он приказал уничтожить население СССР. Выждав паузу, Сталин ответил: «Враг объявил войну на уничтожение нашего народа. Ну что же, они хотят уничтожения, и мы его им дадим».
        На оккупированной территории поднялся вал убийств. Обозник стрелял в посмевших перейти перед ним дорогу. Солдаты Вермахта сначала расправлялись с семьей, затем грабили понравившееся имущество. СС устраивали массовые казни с так называемыми «санитарными» целями. Ответом послужило вооруженное восстание. Те, кто раньше хотел отсидеться в стороне, взялись за винтовки. Партизанские отряды появились даже в покорной Прибалтике.
        Между садом и дорогой не существовало никакой ограды. Зачем, если вокруг все колхозное? Олег свернул в ближайший ряд и аккуратно поехал меж яблонь с еще не созревшими плодами. За разделительным проездом начинались сливы, а ближе к пруду вишни. Деревья надежно скрывали машину, и Олег решил не выезжать на берег для имитации набора воды. Разведчики набросились на переспелую ягоду, отправляя сладкие вишни в рот.
        - Нельзя! Нельзя! - замахал руками Лейтенант. - Вы подхватите дизентерию и сорвете задание!
        - Это тебе нельзя, а нам можно, - веско заявил Моряк и присоединился к остальным.
        Лейтенант нацедил через фильтр полный котелок воды, затем бросил туда таблетку хлорки и поставил на спиртовку. Пока он возился, разведчики уже наелись до оскомины и разлеглись под деревьями. Олег пожалел с детства приученного к определенным правилам немца, и он отдал ему свой котелок. А дальше случился сюрпризец. Тщательно выбирая вишни, Лейтенант углубился в сад и выволок за ухо полицая. В минуту разведчики выловили еще двоих.
        - Высечь и отпустить! - на тарабарском приказал Лейтенант.
        Порка получилась отменной, сначала выискали участок крыжовника, затем замочили ветки и принялись за работу. Вой с жалобными воплями разносился над округой и привлек внимание проезжающей машины. Грузовичок с офицерам и солдатами СС свернул в сад и остановился рядом с пожарной машиной. Молодец Лейтенант, сразу сориентировался, услужливо открыв дверцу, вытянулся в струнку и доложил:
        - Господин штурмбанфюрер, вверенное мне подразделение готовится к ночному дежурству.
        - Кто такие? - небрежный кивок на распластанных полицаев.
        - Пойманы на воровстве ягод, за что подлежат наказанию, - не моргнув глазом ответил Лейтенант.
        - Вы слишком мягкотелы, оберштурмфюрер, диких свиней надо уничтожать. - С презрительной гримасой на лице штурмбанфюрер дважды выстрелил в ближайшего полицая.
        И снова Лейтенант нашел единственно верное продолжение. Эсэсовец пристрелил и уехал, а полицаи из деревни обязательно придут. Непонятно чем, но ряженые разведчики вызвали у них подозрение.
        - Разрешите устроить показательную казнь? - и, щелкнув каблуками, протянул котелок с вишней. - Вымыта хлорированной водой.
        Штурмбанфюрер одобрительно мурлыкнул. Эсэсовцы высыпали из кузова и побежали обирать ягоду, разведчики принялись усердно мыть пожарную машину, а Олег сел за руль грузовика. Ближайший патруль стоял на окраине деревни и попытался проигнорировать требование забраться в кузов. Припомнив весь запас окопного мата, Олег взял оставленный в кабине «Шмайсер» идал короткую очередь под ноги. Помогло, полицаи взлетели в машину испуганными воробьями.
        В саду царила настоящая идиллия. Поплевывая вишневыми косточками, офицеры обсуждали достоинства Марлен Дитрих и порицали секс-символ Рейха за отсутствие патриотизма. Эсэсовцы покончили с вишней и хрумкали недозрелый белый налив. Ряженый отряд намывал пожарную машину до блеска. Опасности нет, вот они, пулеметы, только открой дверцу. Немцы уже уловили невнятный говор «пожарников», а истинный ариец никогда не снизойдет до баварца или эльзасца. Олег жестами приказал патрульным выбираться из кузова. Затем забрал винтовки, выщелкал патроны, присоединил штыки, указал на стонущих полицаев и приказал:
        - Spalten![59 - Коли! (нем.).]
        Ярко выраженный тирольский акцент вызвал у эсэсовцев издевательские насмешки, а предстоящая забава заставила окружить место действия. Оживился и штурмбанфюрер. Даже похлопал в ладоши и одобрительно крикнул:
        - Браво, роттенфюрер, отличная идея!
        Патрульные застыли на месте, но Олег щелкнул затвором и ткнул ближайшего стволом в затылок:
        - Vorwarts![60 - Вперед! (нем)]
        Эсэсовский шофер отобрал свое оружие и пинками погнал полицаев. Потея и чуть не плача, они принялись суетливо тыкать штыками своих подельников. Ужасное зрелище с фонтанами крови, стонами, мольбой о пощаде вызвало у эсэсовцев глумливый хохот. Некоторые подошли к неумехам сзади и начали толкать под локоть, мешая наносить уколы. Штурмбанфюрер отдал завершающий приказ и направился к машине:
        - Пора возвращаться, иначе опоздаем на ужин. Покажите этим… первую ступень Роланда[61 - Традиционный прием в казарму, когда старослужащие избивают новобранцев пряжками до первой крови.], и поехали.
        С жертв содрали одежду, после чего началось садистское истязание. Зверея от вида крови, эсэсовцы били ребром пряжки, стараясь попасть в глаз или пах. С оттяжкой хлестали по шейным позвонкам, коленям и плечам, намеренно делая из людей инвалидов. Штурмбанфюрер нетерпеливо посигналил, и гогочущая толпа полезла в кузов. Охая и стеная, полицаи поспешили убраться следом, даже не пытаясь взять оружие и разодранную одежду. Затем приехала крестьянская телега. Стараясь быть тише воды, ниже травы, селяне погрузили трупы и укатили.
        Разведчики расслабились, самоуверенные немцы не представляют угрозы, с полицаями совсем другое дело. Предатели дорожат своей шкурой, поэтому всегда настороже. После изуверской расправы в сад они больше не сунутся, так что можно спокойно заняться подготовкой к прорыву в крепость без стен. Каждый еще раз проверил оружие, вставил в гранаты запалы и взял свою долю фальшфейеров.
        Июльское небо начало темнеть, и отряд занял свои места в машине. Удар авиации намечен на первую половину ночи, чтобы самолеты успели вернуться в темноте. После налета на Ставку командование Рейха поднимет в воздух всю истребительную авиацию. Чтобы избежать потерь, принято решение пересечь линию фронта до наступления рассвета.
        - Выезжай к мосту, оттуда лучше обзор, - глянув на часы, сказал Моряк.
        С нового места дорога на Винницу просматривалась в обе стороны. Кроме того, в бинокль хорошо видны въездные ворота во вторую охранную зону. Синие лампы под широкими жестяными тарелками освещали решетку ограждения с часовым у шлагбаума. Ближе к дороге стояли сторожевые вышки с прожекторами, а минные поля между ними сняли из-за обилия бродячих собак.
        САБ[62 - Светящая авиабомба.] резанула по глазам, словно вспышка электросварки, в ответ без задержки ударили зенитки. Невидимый самолет вышел на ветер и повесил вереницу ярких огней. Почти сразу земля глухо охнула, а окрестности озарились ярким пламенем пожара.
        - Отличное начало, истребители не успели взлететь! - воскликнул Олег.
        - Откуда знаешь? - подозрительно спросил Лейтенант.
        - Сначала зенитчики прекращают стрелять, затем дают команду на взлет.
        - Ты к нему не придирайся, Студент вырос в авиационной семье, - заметил Моряк.
        Очередная порция зажигательной смеси вызвала на земле сильный взрыв с фейерверком разлетающихся снарядов. Затем с неба начал падать огненный дождь - это результат детонации в воздухе, что случается при интенсивном зенитном огне.
        - Хватит, поехали, сирену включай на дороге, - скомандовал Моряк.
        Под душераздирающий вой пожарная машина беспрепятственно подъехала к воротам, а дальше не пропустили. Подобный вариант был предусмотрен, в случае задержки разведчики попросту открывают огонь на поражение. Но сейчас время еще терпит, и Лейтенант потребовал соединить его с начальником караула. Получив связь, с ходу начал втирать мозги:
        - Комендант центрального сектора обеспокоен взрывами на складе боезапаса и вызвал дополнительную пожарную машину!
        - От склада до центрального сектора более десяти километров! Вы уверены, что приказано ехать именно в центр?
        - Мне не указали конкретное место. Герр штурмбанфюрер распорядился усилить пожарную безопасность особого района, - отвертелся Лейтенант.
        - Ждите, сейчас пришлю машину сопровождения.
        Разведчики зашевелились, послышались тихие щелчки взводимых затворов. Машиной сопровождения оказалась обычная легковушка со стальными листами вместо элегантного кузова и пулеметом над головой водителя.
        - Следи за спидометром и останавливайся точно через полтора километра, - шепнул Моряк.
        Не успели они проехать ворота, как сзади пристроился второй броневичок. Олег присмотрелся к столбам и ткнул пальцем вверх. Дорога, более похожая на парковую аллею, сверху прикрыта маскировочной сетью.
        - Ерунда, - отмахнулся Моряк, - залезем на цистерну и зацепим багром.
        На отметке полтора километра Олег ловко развернул машину поперек и подбежал к заднему броневику.
        - Ступицу сорвало? - с сочувствием спросил шофер.
        Трое у пулемета и двое на переднем сиденье, надо нажать на курок всего пять раз. Впереди послышался знакомый звук швейной машинки, это разведчики ударили из пулемета.
        - Вбивать строго на заданном расстоянии! Студент, отгони передний броневик в сторону и займись маскировочной сеткой, - приказал Моряк.
        Хорошо сказать - займись. Крепкие веревки отказывались рваться, пришлось садиться за руль и машиной валить столбы. Тут еще из кустов вылез патруль, но Лейтенант сразу потребовал показать походную укладку и застрелил, пока те возились с ремешками. Но вот установлен последний фальшфейер, и командир сообщил:
        - Молодцы, управились за четыре минуты.
        - Четыре минуты? - глядя на два ряда поваленных столбов, переспросил Олег.
        - А то! Молодец, Студент! Снес быстрее торнадо, - похвалил Моряк.
        Остался последний штришок, разведчики опустошили карманы эсэсовцев. Взамен подложили портсигары, фаянсовые мундштуки, зажигалки с прочими бытовыми предметами советского производства. Обгорелые трупы пройдут процедуру опознания, на котором установят их неарийское происхождение.
        Разведчики замерли в ожидании. Давайте, летуны, поспешите, мы уже готовы! Аэродром уже пылает адским пламенем! Над горизонтом вспыхнула яркая зеленая звезда и начала быстро разрастаться.
        - Приготовились! - скомандовал Моряк. - Студент, заводи «Адлер»![63 - Марка немецкой легковушки, на базе которой создавалась легкая бронемашина Вермахта.]
        Олег развернулся на выезд, даже успел проверить боезапас к пулемету.
        - Зажигай! - крикнул командир.
        Олег посмотрел на небо, и ему почудились мигнувшие среди звезд бортовые огни. Секундная стрелка стремительно описывала по циферблату круги, а команды все нет. Сзади взметнулось белое пламя, а спину опалил жар.
        - В машину! - скомандовал Моряк. - Охрану бить из наших пулеметов.
        Стрелять не пришлось, завидев патрульную бронемашину, охрана заблаговременно открыла шлагбаум.
        - Раненые есть? - поинтересовался Лейтенант.
        - Пронесло, прямо под ноги упал. - Часовой продемонстрировал осколок.
        Зенитный обстрел сопровождается смертельным дождем падающих осколков от разорвавшихся в небе снарядов. Именно по этой причине во время воздушной тревоги население городов обязано покинуть улицы.
        - Зенитный огонь совсем ослаб, - тревожно сказал второй часовой.
        В подтверждение его слов в районе бронепоезда взметнулся еще один пламенный смерч в сопровождении жуткого воя горящих людей. Олег не стал дожидаться очередной серии и придавил педаль газа. Показывая классику дрифтинга, машина вылетела на основную дорогу и помчалась в сторону аэродрома. Словно по заказу со стороны летного поля появился горящий самолет и упал за рекой.
        - Не гони, а то проскочим брод, - предупредил Моряк.
        Прачечная оказалась выкрашена известью, что делало ее приметной издали. Олег притормозил, а Лейтенант подошел к реке и крикнул:
        - Где здесь брод?
        - Зачем он тебе? - откликнулись с противоположной стороны.
        - Надо пилота забрать, самолет упал на вашей стороне.
        - Видишь вешки прямо перед собой? По ним и езжай.
        Хорошо сказать - видишь, а Олегу ничего не видно. Если только встать, но в таком положении невозможно управлять. Только он вышел из машины, как послышался звук, словно кто-то высыпал мешок картошки. Затем под ногами вздрогнула земля, за спиной полыхнуло жаркое пламя. Чего уж тут маскироваться, он открыл щитки на фарах и осторожно въехал в воду. Плес широченный, а вода не доходит до порожка.
        Справа загудел мотор, и на воду плюхнулся истребитель. Поднимая пропеллером брызги, за ним шлепнулся брюхом второй. Пилоты вывалились из кабин и широкими саженками поплыли к бронемашине.
        - Принимайте пленных, - хохотнул Моряк.
        Летчики залезли на заднее сиденье и начали делиться впечатлениями. Как токового боя не получилось, бомбардировщики шли слишком высоко для атаки сверху.
        - Снизу их не видно, а сзади не подойти, очень плотно идут, - пожаловался один из них.
        Второй посмотрел на слепящее пламя гигантского пожара и тревожно спросил:
        - Куда мы едем?
        - Еще один самолет сел на дорогу за рекой, - ответил Лейтенант.
        Пилот действительно сумел посадить горящий «Фокке-Вульф» на дорогу. Даже выбрался из кабины и отполз в канаву, на этом его силы закончились. Разведчики забрали тело, и бронемашина покатила дальше. К рассвету выбрались на приметное место, скорректировали направление и встретили восход солнца среди партизан. Пилоты Nachtjagdgeschwader[64 - Ночные истребители.] эскадры СС Рейх не могли поверить своим глазам. Сначала приняли партизанскую стоянку за розыгрыш, а после допроса достойно приняли смерть.
        Глава 10
        Кошки-мышки
        Разведчики получили несколько дней блаженного безделья, лишь радист почти круглосуточно прослушивал свою волну. Моряк с Лейтенантом о чем-то долго спорили, затем позвали Олега:
        - Дорогу от Ставки до Винницы запомнил?
        - Как я могу запомнить то, чего никогда не видел?
        Лейтенант подмигнул и спросил:
        - Мы подразумевали участок у сада.
        - Где бы ты устроил засаду? - Моряк расстелил план местности.
        - Смотря для чего.
        - Надо остановить легковой «Мерседес» изабрать портфель с документами. В машине двое охранников и берлинский чиновник.
        - Возвращаемся сюда? - поинтересовался Олег.
        - Нет, уходим на юг. По лиманам выйдем к морю, а там нас подберет катер, - ответил Моряк.
        - Через Винницу не проскочим, там сейчас усиленный пропускной режим, - добавил Лейтенант.
        - В объезд тоже не получится, полицаи обязательно сообщат в гестапо, - предположил Олег.
        - Кончай рассуждать о путях отхода, коротко и ясно говори о деле! - прикрикнул командир.
        - Патруль на развилке у моста - вот простейший вариант. Машину лучше брать без дырок и смыться на ней куда подальше.
        Моряк со смехом влупил Лейтенанту щелбан и предложил:
        - Уходим на север, затем свернем к венграм, через них выйдем на румынскую территорию[65 - По договору о разделе СССР земли с Тернополем и Черновцами вплоть до Винницкой области отошли Венгрии, Румыния получила Молдавию, Северное Причерноморье и далее на восток до Каспийского моря.].
        - Вдесятером в «Мерседес» не влезть, придется изображать начальство в сопровождении охраны, - заметил Лейтенант.
        - Посадим за руль Петра или Николая, оба неплохо шоферят, - ответил командир.
        Олег с Лейтенантом съездили на ближайшую железнодорожную станцию, где под пробку заправили бронемашину и запасные канистры. За неимением талонов расплатились рейхсмарками, за что получили еще две полные канистры.
        - Вам бензина хватит до Москвы, - пряча деньги, пошутил заправщик.
        В вечерней радиограмме сообщили номер машины с предупреждением, что человек с портфелем выезжает завтра утром. Пришлось спешно собираться, в качестве отмазки от патрулей переодели Василия в летную форму, обмотали бинтами и положили на пол. Хитрость сработала, на постах показывали «раненого летчика» иговорили, что едут в госпиталь. С первыми лучами солнца броневичок занял позицию у моста.
        - Приготовиться! Наш объект выехал из ворот, - убирая бинокль, сообщил Моряк.
        Олег съехал с моста и небрежно остановился на дороге. В пределах видимости еще четыре машины, поэтому изображать патруль слишком рискованно. В бронемашине остались четверо, остальные разведчики скрылись в кустарнике у реки. Если ситуация осложнится, они обеспечат силовое прикрытие. Лейтенант поднял руку, и «Мерседес» послушно остановился, а сзади подъезжает переполненный солдатами грузовик!
        Надо как-то отвлечь внимание; Олег обежал легковушку и постучал ладонью по багажнику. Сработало, водитель открыл, а Лейтенант небрежно облокотился на крышу. Теперь со стороны это выглядело обычной остановкой. В багажнике пара чемоданов, а дальше деревянная рама спинки заднего сиденья. Через заднее стекло хорошо видны головы пассажиров и водителя. Олег достал пистолет и неспешно расстрелял всех четверых сквозь спинку сидений.
        - Молодец, Студент, умеешь правильно думать! - похвалил Лейтенант.
        Первым делом проверили портфель. Убедившись в наличии заказанных документов, разведчики спрятали трупы в кустах и развернулись в обратную сторону.
        Ехали по покрытой сажей дороге, решетка ограждения валялась рухлядью. За ней сплошное пепелище без намека на строения или деревья, пустошь, страшная черная пустошь. Олег следил за дистанцией до «Мерседеса», а думал о захваченных документах. Он успел пролистать несколько страниц обычного фотоальбома, где запечатлены остатки бронепоезда, осевшего грудой металлолома. Толстые двери входа в бункеры местами прогорели, а некоторые приварились, и их вырывали танком.
        Зачем понадобились эти свидетельства? Или товарищ Сталин хочет порадовать заокеанских союзников? Советская пресса эту бомбежку никогда не упоминала. Впрочем, другие эпизоды применения напалма также замалчивались. Взять штурм Кенигсберга, город буквально залили всепожирающим пламенем.
        - Внимание! Впереди пост, документы предъявляю я, - предупредил Моряк.
        Лейтенант протянул офицеру бумаги, тот внимательно их осмотрел и задал вопрос:
        - Почему едете на север, а не в Винницу?
        - На вокзале сказали, что через Калиновку пройдет прямой поезд на Берлин.
        Действительно, в двадцати километрах от Винницы расположен крупный железнодорожный узел, через который идут почти все поезда на Рейх.
        - Проезжайте. - Офицер даже не глянул на документы в руке Моряка, но сказал странные слова: - Не напивайтесь, как в прошлый раз.
        Едва бронемашина отъехала, командир обернулся к разведчикам и шутливо воскликнул:
        - Опять засекли! Так можно попасть к Гиммлеру на ковер!
        Ответом послужил дружный смех. Через несколько километров развилка, затем полсотни километров, и они на венгерской территории. После серии военных переворотов в Будапеште села фашистская власть, но сама идея не прижилась. Военные оценили угрозу немецкой оккупации, но воевать с Советским Союзом не хотели. Опыт Австро-Венгерской империи помогал генералам саботировать приказы, тем не менее дивизии отправлялись к Ленинграду и Москве. Причем в каждую из них в качестве надзирателей назначались чернорубашечники.
        Машины беспрепятственно проехали по мосту, остался последний и самый легкий участок. Вокруг бескрайнее пшеничное поле, далеко впереди виднеются желанные холмы Подолья. На дороге зачастили пологие спуски и подъемы с многочисленными мостиками через ручейки и лощинки.
        - Вроде танк, ну-ка, глянь в бинокль. - Олег потряс за плечо задремавшего Моряка.
        - Увеличь дистанцию, он завел двигатель!
        У дороги обычный дом с небольшим садиком, вероятнее всего обычная погранзастава. Чтобы не привлекать к себе внимание, лучше всего сбросить скорость. Слева от дороги поднялся султан земли, через мгновение по ушам ударил грохот взрыва. Олег инстинктивно повернул вправо и помчался по полю, «Мерседес» остался на дороге, лишь увеличил скорость. Странно, вроде ровная земля, а танк скрылся за колосьями пшеницы. Олег затормозил и медленно двинулся в сторону врага.
        - Тормози! Я его вижу! - Над головой загрохотал пулемет. Василий начал бить длинными очередями.
        - Отходи, Студент! - Крик Кости дополнился пинком в спину.
        Едва броневик сдал назад, как впереди рванул снаряд. Недолет. Олег проехал по низинке метров пятьдесят и снова медленно двинулся на подъем. Грохот пулемета над головой послужил сигналом нажать на тормоз. Осип спрыгнул на землю и протянул руку:
        - Дай носовой платок.
        - Свой надо иметь, - огрызнулся Олег, но, увидев у друга канистру, жалобно попросил: - Может, не надо?
        - Он совсем близко.
        Над колосьями пшеницы неожиданно появилась башня, и Олег вдавил педаль газа в пол. Бронемашина понеслась поперек курса, заставив танк остановиться и повернуть башню. Пушка не успевала за описывающей дугу машиной, из-под гусениц полетели комья земли. Поздно.
        Господа фрицы, поздно! Осип забросил канистру на решетку двигателя, затем поджег связанный узелком платок и кинул следом. В одночасье полыхнуло пламя, изо всех щелей танка повалил черный дым. Олег тут же остановился, а пулемет ударил длинной очередью. Взрыв боезапаса отбросил башню метров на десять.
        Олег направил бронемашину к придорожному домику, где спокойно стоял «Мерседес». Молодцы ребята, сначала имитировали бегство, затем в упор расстреляли засевших в саду мотоциклистов.
        - Нас уже ищут, гарнизоны подняты по тревоге, на всех перекрестках усиленные патрули или засады, - без видимого волнения сообщил Лейтенант.
        - Откуда сведения? - поинтересовался Моряк.
        - В домике сидели телефонисты. Успели «гады» сообщить о боестолкновении танка с бронемашиной.
        - Они были с документами?
        Вопрос не праздный, в конце сорок первого приказом фюрера в действующих войсках у солдат изъяли документы. Солдатские книжки хранились в полковых канцеляриях и выдавались на руки только раненым. Наличие документов говорило о резервных частях или охранных батальонах.
        - В тридцати километрах на юг в бывшем гарнизоне РККА базируется учебный отряд мотопехоты. Техники почти нет, но людей в три полных полка.
        - Когда объявили тревогу?
        - Без малого час назад. Ищут русских диверсантов в форме СС на угнанной бронемашине, - доложил Лейтенант.
        - Студент! - позвал Моряк. - Отгони броневик к танку и подожги. Быстро, у нас не более четверти часа!
        Хорошо сказать отгони, от пылающего танка разбегался круг горящей пшеницы, но приказ есть приказ. Разведчики споро переоделись, а черную форму кинули в бронемашину. Василий напоследок изрешетил из пулемета «Мерседес», затем помог Олегу имитировать столкновение с танком и поджечь бронемашину. Вдвоем бежать сквозь горящее поле было сподручнее, но волосы все же опалили, а одежду местами прожгли.
        Итак, севернее еще одна засада, и разведчики решили ехать по пересекающему поле проселку. Десять человек на мотоцикле с коляской, это не цирковой этюд, а безумие. Но они сумели разместиться, а Олег умудрился сносно управлять. «Цундап» неплохо тянул, но рама выдержала всего лишь час издевательства, хрустнула и развалилась на составные части.
        Разобрав оружие, сгоряча пробежали километров двадцать. Проселок вывел к реке, которую перешли вброд и свернули вверх по течению. Пологие береговые склоны становились все круче, а впереди показались поросшие лесом высокие холмы. Полноценная облава с самолетами начнется только завтра, поэтому надо торопиться и засветло уйти под прикрытие деревьев. Здесь нет воинских частей, нет аэродромов, нет железных дорог, у разведчиков хороший шанс благополучно улизнуть.
        - Привал двадцать минут, надо сориентироваться по карте, - устало объявил Моряк.
        Учитывая преклонный возраст карты, попытка почти безнадежная. Советская власть сосредоточилась на создании государства рабочих и крестьян с идеей мировой революции. Экономическим развитием никто не занимался, военная доктрина базировалась на тезисе единства пролетариата. В результате было упущено много важных вопросов, включая картографию. Зато немцы под предлогом пассажирских авиаперевозок сделали полную аэрофотосъемку территории СССР вплоть до Урала.
        - Вероятнее всего, мы здесь, - тихо шепнул Лейтенант.
        - Товарищи, в сложившихся обстоятельствах нам выгоднее уходить через горы в Румынию, - убирая карту в планшет, сообщил Моряк.
        Румыния или Венгрия - Олегу было без разницы, сейчас надо вырваться из района предстоящей облавы.
        - Немцы! - встревоженно крикнул Николай.
        К броду подъехало два грузовика с поднятыми по краям тентами. Из машин вышли офицеры и начали совещаться.
        - По взводу в каждом, плевое дело, перебьем, - уверенно заявил Владимир.
        - Они разделятся, обязательно разделятся и поедут вдоль реки. Студент, быстро на тот берег и не давай переправиться или сбежать. Остальные за мной! - приказал Моряк.
        Отряд цепочкой поднялся по склону, а Олег пошагал в реку. Оказалось не глубоко, он скрылся с головой лишь в одном месте. Чтобы оказаться на поверхности, пришлось сделать пару подводных прыжков. Как предсказывал Моряк, машины разделились и медленно поехали над берегом. Для засады Олег выбрал незасеянную борозду на краю поля, залег и стал ждать.
        На какое-то время встревожила дилемма - начинать самому или ждать активных действий основного отряда. Сделав пару глубоких вдохов, он успокоился и приник к прицелу. На том берегу девять человек и пять пулеметов, они сметут взвод немцев вместе с кузовом грузовика. Кстати, машину лучше не трогать, на ней легко добраться до гор уже сегодня вечером.
        Для первого выстрела Олег выбрал солдата без каски, который сонно смотрел вперед. Триста метров, пора. Жертва обмякла, а соседи ничего не заметили. Прежде чем поднялся переполох, он успел выбить всю первую лавку. На крики в кузове и суматошный стук по кабине офицер среагировал весьма своеобразно. Выпрыгнув из кабины, первым делом достал ракетницу. Ну уж нет, сигнала не будет, пуля попала точно между лопаток.
        Возникшая заминка продолжилась самыми невероятными действиями. Среди новобранцев оказались три фельдфебеля. Мастера воспитательной работы надавали солдатам зуботычин и выстроили у машины поредевший взвод. Олег посмотрел на противоположный берег. Ну, дела! Разведчики окружили второй грузовик и бьют из пулеметов почти в упор! Пора и здесь поставить точку.
        Два выстрела гарантированно уложили шофера. Звук разбитого стекла заставил одного из фельдфебелей заглянуть в кабину, после чего началась всеобщая паника. Немцы бросились кто куда, да так шустро, что Олег едва успел уложить фельдфебелей. Дальше прятаться нет смысла, пора к машине.
        - Молодец, Студент, о машине я не подумал. С твоей помощью ночевать будем в горах у костра, - похвалил Моряк.
        - Дважды молодец, на этом берегу грузовик остался, и поиски сосредоточат по той стороне, - добавил Лейтенант.
        К вечеру они действительно оказались в горах, вернее, предгорье. Олег упорно гнал машину вверх до тех пор, пока тянул двигатель. Сначала в радиаторе закипела вода, затем оборвался шатун и пробил картер. Бросив под сенью граба угробленный грузовик, разведчики пошли вдоль склона. Нужна тропинка, иначе собственная инициатива заведет в непредсказуемые места.
        Увы, вместо тропинки они вышли к речушке с обрывистыми берегами и бурным потоком. Волей-неволей пришлось топать вверх, теперь уже в надежде найти приемлемое для переправы место. Шли тяжело, местами подъем становился настолько крутым, что разведчикам приходилось опускаться на четвереньки. Если лежа смотреть на высокие стволы бука, то воображение порождало сюрреалистическую картину неестественно наклоненных деревьев.
        - Здесь переправа! - Голос Николая разнесся многоголосым эхом.
        Переправы как раз не оказалось, река обрывалась четырехметровым водопадом. Но течение на маленьком пятачке становилось умеренным, а самое важное - удобно зайти в воду без риска переломать ноги.
        - Давай, Студент, только не заходи на глубину, вмиг снесет на водопад. - Моряк легонечко подтолкнул в спину.
        Олег осторожно сполз с берега и невольно вскрикнул - вода обожгла ноги лютым холодом. Его привязали к парашютному стропу и пожелали удачи. Надо пройти всего десять метров, но с первого шага поток потянул к водопаду. Пришлось идти наискосок, шаг за шагом, скользя и падая. Солнечные блики играют на камешках, а нога оказывается то в яме, то на валуне.
        - Привязывай строп к дереву! - крикнул Николай.
        - Сейчас, - отозвался Олег и рухнул на землю.
        - Не сидеть! Шевелись, шевелись! Снимай сапоги и босиком! - взволнованно заорал Василий.
        Какой там шевелись, мышцы скованы судорогой, боль острой шпагой пронзила тело и ударила в затылок. Олег на коленях отполз от реки, стащил сапоги и чуть не плача встал. Свершилось чудо - в тот же миг судороги и боли как не бывало. Когда отряд перебрался через ледяную воду, разведчиков уже ждал костер. Моряк нанизал на палки сапоги Олега и поставил их поближе к огню:
        - Молодец, Студент, сейчас сварим концентраты и завалимся спать. К утру сапоги с одеждой обсохнут, тогда и продолжим движение.
        Еще один урок жизни: переходя через реку, разведчики разулись и разделись, в результате мокрым оказался один Олег. Ужин приготовили из трех блюд: гороховый суп, пшенная каша и сливовый кисель. Как ни странно, из брикетов концентрата получается сытная и вкусная еда. Или так кажется с голодухи, последний раз нормально ели сутки назад.
        Буковина! Олег впервые услышал это название. Сначала исконно русские земли захватили османы, затем они перешли к Австро-Венгерской империи. После Первой мировой Антанта щедро подарила их Румынии, а фюрер пообещал Венгрии. Тихий шепот Николая заставил потянуться к оружию:
        - Немцы, двое набирают воду, судя по голосу, третий стоит где-то рядом, в темноте не рассмотреть.
        - Шли следом за нами. - Моряк начал спешно собираться. - Уходим по склону.
        На рассвете вышли к еще одной реке. На этот раз Олег благоразумно снял штаны, а сапоги повесил на шею. Колкие камешки и гладкая галька оказались прекрасным массажным средством, он вышел на берег без намека на судороги с прочими негативными последствиями. В полдень устроили на берегу ручейка привал с обедом. Из концентратов выбрали сухой картофель с яичным порошком и сухим молоком. Достаточно вскипятить воду, и через минуту получится сытное пюре, правда, запах не назвать аппетитным.
        - После войны разыщу «Башкирский пищепром» изаставлю съесть упаковку этой гадости, - облизывая ложку, пообещал Осип.
        - Вечером сварим ячневый концентрат, - предложил Моряк.
        Минут десять поговорили на тему концентратов и начали собираться, враг рядом. Дорога в горы оказалась почти сразу за ручьем, широкая, утоптанная скотом и усыпанная козьим и овечьим горошком. На душе сразу стало спокойно, отряд уже не в мышеловке. Олег пошел первым, в паре сотен метров за ним шагал Николай, в арьергард определили Петра.
        По бокам начали подниматься холмы, а дорога втянулась в лощину. Олег поднялся наверх, именно там устраивают засады. Отряд как на ладони, значит, врага поблизости нет. Олег посмотрел вниз и автоматически поднял руку - немцы! Шестеро с двух сторон от дороги роют в склонах огневые точки. Причем на противоположной стороне один курит и смотрит на него. Увидев поднятую руку, солдат помахал в ответ. Русская форма семнадцатого года ничем не напоминает современную военную одежду. Маленькая винтовка за спиной с торчащим над плечом глушителем походит на охотничье ружье. Два пистолета по бокам? Из-за глушителей обе кобуры для удобства сдвинуты вперед и более напоминают ягдташи.
        Николай сразу заметил сигнал и повторил его основному отряду. Олег начал спускаться к немцам, при этом снял кожаную кепку и как бы вытер лоб. Это сигнал: «Я обнаружен». Теперь уже обе группы бросили лопаты и закурили.
        - Добрый день! - издали поздоровался Олег. Он хотел посочувствовать по поводу землеройных работ в жаркую погоду, но не позволил словарный запас.
        - Как охота? - поинтересовался один из солдат.
        Хороший вопрос! Он вообще не знает таких слов. Впрочем, в начале лета заказывал в ресторане рябчиков.
        - Стрелять haselhuhn[66 - Рябчик (нем.).]. - Здесь не Германия и не надо говорить слишком правильно.
        Сработало! Он почти произнес hasenfuss[67 - Трус (нем.).], чем вызвал хохот. Сделав последние шаги, вскинул винтовку и дал длинную очередь по солдатам на той стороне дороги. Все десять патронов ушли в одно мгновение. Немцы еще не поняли сути происходящего, а он уже с пистолетами в руках расстреливал их в упор.
        - Ну, ты даешь! - восхищенно воскликнул Николай. - Я бы побоялся так близко к ним подойти.
        - Отвертку дай, - попросил Олег.
        - Затворная коробка перегрелась? - догадался друг. - Хороша винтовка, да слабовата для серьезного боя.
        - Ты еще скрипку с кувалдой сравни, отвертку давай.
        - Да ладно тебе! - Николай протянул отвертку. - Мы перед заданием знакомились с оружием союзников. Ужас! Для настройки механики требуется часовой мастер. Я ради интереса стрельнул из «Винчестера», а патроны в прикладе детонировали! Представляешь? Весь бок утыкал щепками.
        - Надо стрелять родными патронами, они слабые и отдача небольшая, - возвращая отвертку, заметил Олег.
        Николаю явно хотелось поговорить, но отряд уже близко и пора отправляться на поиски основных сил врага. В качестве маскировки разведчики нахлобучили немецкие каски и двинулись дальше. Дойдя до перелома дороги, оба легли и осторожно поползли. Предусмотрительность оказалась правильной, метрах в двухстах солдаты занимались полевым лагерем. Одни устанавливали в два ряда палатки, другие вкапывали рядом с полевой кухней столбики под столы и лавки. Но Олега заинтересовали грузовики, два трехосных бортовых «Мерседеса», на них уже сегодня можно добраться до Румынии.
        Вскоре приползли Моряк с Лейтенантом и долго разглядывали лагерь. Олег заинтересовался необычным видом долины, которая напоминала огромную чашу с озерцом посередине. В нескольких местах стояли шалаши пастухов, а вокруг паслись гурты овец.
        - Вышли прямо на штаб поисковой операции, - разглядывая выстроившийся в линейку автотранспорт, уверенно заявил Моряк.
        - Генералы приехали на грузовиках? - притворно удивился Олег.
        - Здесь два взвода солдат и несколько офицеров, руководство приедет в готовый лагерь, - пояснил Лейтенант.
        На фургоне начали устанавливать высокую антенну, а немного дальше солдаты завозились с мобильной электростанцией.
        - Готовимся к атаке, иначе Студент сам разберется с генералом и его охраной, - шутливо заявил Моряк.
        Олегу с Василием приказали пробраться на правый фланг и отсечь пути отступления. Аналогичное задание получили Петр с Николаем, их отправили на левый фланг. До немцев всего двести метров, но, занятые обустройством лагеря, они не озаботились наблюдением или патрулированием.
        - Видишь одинокое деревце за машинами? Под ним лежит пастух, не задень в перестрелке, - предупредил Олег.
        - Вижу, пастухи ходят босиком, а этот в сапогах, но одежда в заплатах. Вероятнее всего, лесоруб или погонщик, - отозвался Василий.
        - Погонщик чего?
        - Волов, так называют местную тварь с рогами. Их впрягают в телеги с большими колесами, - последовал насмешливый ответ.
        Немцы построились в колонны и зашагали с котелками в руках к полевой кухне. Офицеры устроились за столом, а денщики торопливо понесли господам ужин. Олег настроил прицел на занятую установкой антенны группу связистов и стал ждать. Со стороны полевой кухни сначала послышался смех, перешедший в вопли ужаса. Некоторые офицеры встали, но длинная очередь Василия уложила их всех, затем последовали короткие, добивая разбегающихся денщиков. Олег расправился со связистами и обернулся к другу:
        - Я ожидал увидеть разнесенный в щепки стол, а ты аккуратненько срезал офицеров.
        - Не говори глупости! - возмутился Василий. - Нельзя патроны попусту жечь, нам еще топать да топать.
        Толпа солдат в панике побежала к пастбищу, Олег торопливо настроил прицел и принялся сшибать самых прытких. На дороге появился Моряк с центральной группой и дал отмашку скоротечному бою. Василий прав, патроны надо беречь, а сбежавшие солдаты безоружны и вреда не принесут.
        - Собери гранаты и заминируй автотранспорт, кроме одного грузовика, - приказал Лейтенант.
        Дело не хитрое, связка устанавливается между двигателем и кабиной, один запал крепится к тросику карбюратора, второй за любое удобное место на неизвлекаемость. После взрыва от машины останется лишь кузов с задними колесами.
        Моряк разбудил спящего под деревом аборигена:
        - До Румынии проведешь?
        Тот спросонья встряхнулся и осторожно сказал:
        - Немцев спрашивайте, они надо мной начальствуют.
        - Им теперь без разницы, - хохотнул командир и протянул деньги.
        Гуцул посмотрел на лагерь, перекрестился и бросился к столу. Столкнув с лавки труп, пододвинул к себе тарелку и начал торопливо хлебать, попутно вылавливая руками куски бараньего мяса. Тем временем Лейтенант организовал сбор сухих пайков. Предсказать продолжительность пути невозможно, а еда лишней не бывает. Покончив с тарелкой, гуцул пододвинул к себе супницу.
        - Не переедай, потом с животом намучишься, у нас достаточно продуктов, - тихо шепнул Осип.
        - Два дня не жрамши, последний раз ел досыта при советской власти, - пожаловался тот, но супницу отодвинул.
        - Ну так как, проведешь? - Моряк снова протянул деньги.
        - Вот вы какие! Немцы устроили переполох по всем селам, твердят про беглых бандитов, а это, оказывается, наши парни! Проведу, самым коротким путем проведу, дайте только сапоги подобрать да одежку сменить.
        Парень оказался смекалистым: разворошив офицерский багаж, подобрал себе добротную гражданскую одежду. Затем взял солдатский ранец и заполнил его женскими вещами. Сборы завершила трофейная винтовка с пригоршней патронов. Пока он возился, радист воспользовался немецкой станцией и принял длинную радиограмму. Под конец закоротил высоковольтный блок, чем устроил маленький пожар. Олег не пожалел трофейных гранат, придумав хитрую растяжку на дверную ручку в кабину радиооператора.
        Не скрывая разочарования, разведчики пошагали в обратном направлении. По заверениям гуцула, из долины нет другого выхода, даже волки не забегают. Спустившись в лес, проводник свернул под сень деревьев и вскоре завел в настоящую чащобу. Над головой сплелись в единое целое ветви вековых дубов, под ногами хрустел ковер осыпавшихся желудей. В темноте отряд вышел на широкую поляну, где чавкало семейство диких кабанов. Гуцул навскидку пристрелил подсвинка, затем пошел куда-то вбок.
        - Не понял? Он кабанчика прибил ради развлечения? - растерянно остановился Владимир.
        Действительно непонятно, проводник не уходил, создавалось впечатление, что он идет кого-то встречать. Так и оказалось, впереди засветлело окошко незаметного на фоне леса дома, на крыльцо выбежал мужик с винтовкой:
        - Это ты, Дуло? Теперь не уйдешь!
        Ответом послужил выстрел, и гуцул вернулся к отряду:
        - Ночуем в его доме, бобыль, женщин к себе никогда не приводил.
        - Подсвинка просто так подстрелил? - поинтересовался Осип.
        - Зачем? Сейчас разделаем, парное мясо прожарится в пять минут.
        Утром отдохнувший и сытый отряд снова двинулся в путь. За ночь кабаны объели труп, и Олег старался не смотреть в ту сторону. Гуцул смачно сплюнул и зло произнес:
        - Прикармливал вепрей у дома, в благодарность они его сожрали.
        Снова углубились в лес из вековых дубов, ароматный воздух с пересвистом невиданных ранее князьков и дубоносов настраивал на лирический лад. Меж деревьев промчалась стайка пятнистых оленей, и Дуло схватился за винтовку:
        - Люди, много людей, идут в горы.
        - Где? - тревожно спросил Моряк.
        - Еще не видно, но они близко. - С этими словами гуцул дослал патрон.
        - Легким бегом вперед! Петр в голове, Студент замыкает, а ты, - командир ткнул Дулу в грудь, - не вздумай стрелять!
        Полчаса бега наглядно показали результат отсутствия тренировок по армейскому многоборью. Легкий бег постепенно сменился на шаг, и Моряк с надеждой спросил гуцула:
        - Тропа уже близко?
        - Еще полчаса, и выйдем на дорогу. Тропа начинается после перевала.
        - Рассредоточиться! Десять минут отдыха! Без приказа не стрелять!
        Не успели разведчики выбрать места для короткого отдыха, как показалась цепь немецких солдат. Устало шагая, они тупо смотрели под ноги, а поисковая цепь превратилась в ломаную линию с неравномерными интервалами. Бедолаг с рассвета погнали в горы, и все мысли только об отдыхе.
        Первая пуля досталась самому отставшему, затем Олег уложил его ближайших соседей и полностью расчистил фланг. Петр тоже постарался, а пулеметчики почти в упор снесли центр. Отряд проскользнул в образовавшуюся брешь и за спинами немцев побежал к дороге. Торговый тракт по местным меркам можно назвать оживленным. В пределах видимости сразу три запряженные волами подводы. Гуцул поговорил с ближайшим погонщиком и призывно замахал руками:
        - Внизу немцы завязали бой с партизанами, на перевале стоят солдаты и проверяют товар.
        - Это торговцы? - уточнил моряк.
        - Кто с нами будет торговать? - удивился гуцул. - Что сами сделаем, то и продадим, обратно везем мануфактуру и керосин.
        - Чем будете расплачиваться? - прервал разговор хозяин телеги.
        - В смысле? - не понял командир.
        - В таком виде немцы вас за версту распознают.
        Разведчики обзавелись эстрадными шляпами с узорчатой лентой и домоткаными рубахами с вышитым орнаментом. Волы равнодушно игнорировали людскую суету и мерно шагали в гору. Отряд рассредоточился, одни немного ушли вперед, другие отстали, а радиста усадили в скрипучую телегу. Для полноты картины Моряк распорядился поделиться прихваченными в домике егеря продуктами. Глядя со стороны, могло показаться, что в горы идет мирная группа крестьян. Обед на ходу только добавлял красок к этой картине.
        - С той стороны перевала стоит батальон немцев, - предупредили со встречной телеги.
        Олег невольно положил руку на свою винтовку, оружие добавляет уверенности любому воину. Далеко позади на дорогу вышли немцы, заозирались по сторонам, затем разделились. Небольшой отряд перебежал на другую сторону, остальные вернулись в лес.
        - Ищите, ищите, - засмеялся гуцул, - не забудьте людей спросить, они подскажут направление на Берлин.
        Дорога свернула в лощину меж крутобоких холмов, и хозяева телеги начали отставать. Отряд вышел к перевалу.
        Схема немецкого блокпоста оказалась идентичной с той, что у пастбища. В склонах вырыты огневые точки, пулеметы установлены, а расчеты тишком играют в карты. Посреди дороги скучает группа солдат, офицер в расстегнутом кителе сидит на обочине. Олег глянул на абсолютно лысые макушки холмов и снова подивился беспечности немцев. По уму огневое прикрытие должно быть удалено от места досмотра, здесь все в одной куче и без защиты от атаки сверху.
        - Студент, на тебе правый пулемет, Петр берет левый, Василий с Николаем сносят с дороги солдат, - вполголоса приказал Моряк.
        - Кто бьет офицера? - спросил Олег.
        - Посмотри на него, он пьян! - презрительно сказал Лейтенант.
        Атака заняла не более секунды. По три выстрела на пулеметные расчеты, Василий с Николаем дали по короткой очереди от пояса. С пятидесяти метров промахнуться очень трудно. Моряк посмотрел на солнце и, словно извиняясь, попросил хозяев повозки:
        - С часик подождите, ладно? Нам не управиться быстрее.
        - Вдесятером за час перебьете батальон немцев? - не поверил гуцул с подковообразными усами.
        - Не всех, конечно, часть разбежится.
        - Вы их за мост не пускайте, иначе отыграются на нас, - попросил хозяин повозки.
        Разведчики вслед за проводником начали подниматься по склону, и отряд оказался в зарослях орешника. Кустарник служил отличным укрытием, что позволило сблизиться почти до километра. Немцы разбили лагерь между ущельем и проходящей вдоль подножия холма дорогой.
        - По дну ущелья протекает река, нам надо прорваться к мосту и сразу спуститься под него. Там проходит старая дорога, - пояснил Дуло.
        Моряк оценивающе посмотрел на разведчиков и спокойно заговорил:
        - Слушай задачу. Сейчас переодеваемся и спокойно идем вдоль склона к мосту, где Дуло укажет проход на скрытую тропу.
        Лейтенант встал рядом с командиром, несколько раз оглянулся на мост, затем твердо сказал:
        - У нас только одна попытка. В голове Студент и Дуло, вы первые прорываетесь к тропе, а уходите последними.
        Разведчики цепочкой вышли из укрытия и мерным шагом зашагали по склону. Как ни странно, немцы долго на них не обращали внимания. Но вот кто-то высмотрел в руках оружие, и над лагерем разнесся сигнал тревоги. Олегу захотелось побежать, естественный инстинкт спастись требовал как можно скорее убраться с открытого места. С трудом сдерживаясь, он продолжал идти ровным шагом.
        Спокойное движение вооруженных незнакомцев сыграло на руку. Закончив построение, командир отправил по дороге всего одну роту. Они шли параллельно отряду, время от времени что-то выкрикивая. Ага, сейчас. Что можно услышать на расстоянии более километра? Первая часть плана удалась на все сто, Олег остановился напротив моста и лег на землю.
        Немцы озадаченно остановились, на таком расстоянии лежачего человека трудно рассмотреть даже в бинокль. Офицеры перестроили роту в цепь и скомандовали атаку. С первого шага солдаты открыли беспорядочный огонь. Это не страх перед противником, а отработанная Вермахтом тактика устрашения. Для поднятия духа атакующий, будь то танк или солдат, должен стрелять. На ходу прицелиться невозможно, но моральное давление признано весьма эффективным.
        Олег с гуцулом отползли в сторону, затем короткими перебежками добрались до дороги и снова залегли. Отряду еще не достать немцев, поэтому первый этап срыва атаки поручен ему. Настроив прицел, Олег без спешки уложил офицеров и посмотрел на лагерь, где началась суета. Подтолкнул гуцула и следом за ним прошмыгнул через дорогу.
        - Позволь мне хоть разок стрельнуть, жуть как хочется прибить германца, - попросил Дуло.
        - Не спеши, настреляешься, драчка только начинается, - удержал Олег.
        Не найдя противника, немецкая цепь остановилось, затем повернула назад. Они правы, до лагеря более километра, к мосту никто не прорывается, и нет смысла топать по склону.
        Олег достал бинокль и попытался отследить перемещение товарищей. Какой там! Это не футбольное поле, природный ландшафт никогда не бывает ровным, тем более в гористой местности. Тем не менее признаки перемещения людей он заметил, но вблизи дороги. Если немцы не проведут разведку, то новая атака уйдет в пустоту, а разведчики нанесут фланговый удар.
        В лагере началось совещание офицеров, быстро переросшее в спор и пререкания. В итоге командование не удосужилось провести разведку и не послало заслон на мост. Батальон разделился на четыре колонны и отправился окружать место предполагаемого нахождения «бандитов». Причем одна из них неизбежно подставится под фланговый огонь. Удар пяти наших пулеметов и двух трофейных способен смести полный батальон. Олег легонечко толкнул Дулу в плечо:
        - Дождись работы пулеметов и бей немцев в свое удовольствие.
        Заговорщицки подмигнув, гуцул выбрал более выгодную позицию, а Олег пополз к радиостанции. Независимо от результата боестолкновения врага надо оставить без связи. Желая спрятаться от офицеров, радисты устроились за прицепами и азартно играли. Олег встал в полный рост и направился к картежникам.
        - Уходи, здесь воинская часть, посторонним подходить нельзя, - не отрываясь от карт, потребовал один из игроков.
        - Мне здесь нравится, - ответил Олег.
        - Вот дурень, сказано уходи, иначе пристрелю.
        - Где штабная палатка?
        - Для таких, как ты, вход со стороны полевой кухни.
        Пристрелив солдат, Олег заглянул в будку радиостанции. В радиоделе он не силен, тем более древнем с огромными лампами и конденсаторами размером с ведро. Пришлось призвать на помощь колесную монтировку и тупо покрошить аппаратуру. Пробежка к полевой кухне закончилась негостеприимной встречей.
        - А ну, прочь отсюда! - Повар замахнулся черпаком, а его помощники схватились за ножи.
        Перестреляв озлобившуюся службу питания, Олег вошел в штабную палатку и оказался нос к носу с фельдфебелем, который набивал карманы шоколадом. Бесшумный выстрел отбросил воришку на фанерные ящики. Из соседнего отсека доносился стрекот пишущих машинок, двое писарей печатали какие-то бумаги. От них ни вреда, ни пользы, но убить придется.
        Через открытый проем видно основное помещение штаба. Там почти пусто, лишь лейтенант за боковым столом усердно вычерчивает какой-то график. А за его спиной массивный сейф. Вот и штабные документы!
        - Открывай! - Небрежным движением пистолета Олег выбил из руки синий карандаш.
        Немец на мгновение замер, затем взял со стола ключи и покорно открыл замки. Люди добрые, что должно храниться в штабном сейфе? Ели верить фильмам и книгам, за железной дверью спрятаны папки под грифом «Совершенно секретно». В реальности на полках лежали пачки рейхсмарок. Кому они нужны в походе?
        Жалко бледного от страха лейтенанта, но его пришлось застрелить. Враг навсегда враг, через секунду выстрелит в спину или побежит к начальству. Олег побросал деньги на походную кровать, связал углы байкового одеяла и пошел обратно. По пути набил карманы бельгийским шоколадом и разыскал упаковку настоящего кофе. Возвращаясь прежним путем, вспомнил о палатке радистов. Вот где могут быть важные документы!
        Так оно и оказалось, шифровальная книга с таблицами лежала прямо на столе, а дверца сейфа распахнута настежь. Или немцы стали педантами после штурма Рейхстага, или никогда ими не были. Со стороны дороги зарокотали пулеметы, через несколько мгновений их заглушили разрывы мин. Пора на мост. Пробегая мимо прицепа с походным электрогенератором, Олег прострелил бензобак и бросил в текущую струйку зажженную зажигалку. Пламя алым факелом рвануло к небесам.
        На мосту две запряженные волами телеги да гуцулы с опаской поглядывают на дорогу. Отряд ушел без него! Страх обжег грудь ледяным холодом. Куда идти, где эта тайная тропа? Олег направился к гуцулам.
        - Возьми, солдатик, - погонщик протянул тряпицу с куском брынзы, - нам близко до дома, а вам еще идти и идти.
        - Спасибо, порадуй сладким детишек. - Олег протянул упаковку шоколадок.
        - Здоровья тебе и скорой победы, беги под мост, а то Дуло сапогами уже искры вышибает.
        Начало тайной тропы обещало тяжкие испытания, узенький карниз в одну стопу иных мыслей не вызывал. Не покажи гуцул специальные штыри для рук, Олег неизбежно сорвался бы вниз. К невероятному облегчению с той стороны выступа оказалась пещера с площадкой у входа. Радость воссоединения с отрядом развеял рассерженный Моряк:
        - Почему нарушаешь дисциплину? Тебе приказано встретить отряд и обеспечить безопасность отхода! Под трибунал захотел?
        - В штаб сбегал. - Олег бросил под ноги узелок.
        Командир проигнорировал пачки рейхсмарок в банковской упаковке, взяв лишь папку с надписью «Приказы вышестоящего начальства». Следом на деньги упали упаковки шоколада, а заключительным аккордом легли шифровальная книга и таблицы.
        - Прощен, - усмехнулся командир. - Но это первый и последний раз. Впредь согласовывай каждый свой шаг.
        Пещера крутым спуском вывела отряд к реке, вдоль которой тянулась заброшенная дорога. Ущелье не назвать узким и глубоким, но ломаный рельеф местности практически исключал нападение сверху. Как объяснил Дуло, это тропа контрабандистов.
        Благодаря хорошо оборудованным площадкам для отдыха и ночлега путь получился неутомительным. Весенний разлив оставил на берегу много древесного сора, включая целые бревна, так что костры получались жаркие. По мере движения на юг края ущелья постепенно опускались. Когда отряд вышел на поросший лесом румынский склон, Дуло непререкаемым тоном заявил:
        - Поищу лесорубов, а вы ждите здесь.
        Моряк с Лейтенантом снова расстелили карту, затем составили шифровку, и радист начал посылать в эфир точки и тире. Ответная радиограмма пришла через полчаса и вызвала у начальства гомерический хохот. Отсмеявшись, Моряк протянул Олегу расшифрованный текст:
        - Читай, Студент, если найдешь одно неправильное слово, я выставляю бутылку коньяка.
        - Если не найду, то бутылку ставит Лейтенант, - попытался вывернуться Олег.
        - Не волнуйся, оба поставим, - ответил командир.
        Начало сообщения было чисто деловым, некий Кислый поздравил с уходом от преследования. Затем шла словесная карта выхода на левый берег устья Дуная, где будет ждать торпедный катер. А дальше… Да! «По агентурным данным отряд захватил установленную Гитлером денежную награду за вашу поимку. Решением Военного совета ГРУ вам дано право использовать всю сумму по собственному усмотрению».
        - Типа «Купите конфет и скушайте по дороге», - возвращая линованный листок, прокомментировал Олег.
        - В точку! - воскликнул Моряк. - С меня две бутылки!
        - Есть какие-либо мысли? - без тени эмоций спросил Лейтенант.
        - После войны рейхсмарки превратятся в мусор, обменять на румынские леи было бы глупо, они вообще превратятся в ничто. - Остальные варианты Олег решил не озвучивать, дабы ненароком не шокировать начальство.
        - Обменять? Ты хоть представляешь размер захваченной тобой суммы? Нет? Наши головы оценили в полмиллиона! - несдержанно воскликнул Моряк.
        Ни фига себе! Это при окладе инженера в сто марок! Военный совет может себе позволить столь щедрое обещание, ибо огромную сумму потратить нереально.
        Дед любил рассказывать о послевоенных делах союзников. Да, план Маршалла! Первым делом под ноль ликвидировали финансовую систему Германии, включая банковские вклады и акции. Затем лишили всех собственности, за исключением частных домовладений, не тронули лишь иностранных предпринимателей. В завершение каждому немцу дали по тридцать марок и - вперед, ребята, у вас равные возможности. План Маршалла приехал на подготовленную почву, берите кредит и покупайте у нас свое собственное имущество.
        - Покупка недвижимости всегда считалась самым надежным вложением денежных средств, - осторожно заметил Моряк.
        - Через год союзники сровняют с землей все немецкие города, - фыркнул Олег.
        - Сейчас никто не едет на воды Баден-Бадена, и цены на гостиницы рухнули вниз, - задумчиво сказал Лейтенант.
        - Зеро! - воскликнул Моряк. - Только покупку надо оформить на швейцарца или шведа.
        Быстро написали ответную радиограмму, после чего углубились в шифровальную книгу. Завершив первый этап кодирования, Лейтенант потянулся за шифровальными таблицами и встретился взглядом с Олегом.
        - Хочешь что-то сказать?
        - Нам достанутся только конфеты?
        - Поделись умной мыслью, - хмыкнул Моряк.
        - Гараж в Баден-Бадене с десятью легковушками и всякими полезными вещами в багажнике, - холодея от собственного нахальства, заявил Олег.
        - А что! В любом варианте Победу встретим на этой стороне, - поддержал Лейтенант.
        - В таком случае брать надо пятнадцать. - Моряк искоса глянул на Олега и добавил: - Нет, с учетом Спири получается шестнадцать.
        Пришлось писать новую радиограмму и снова нырять в шифровальную книгу. Олегу хотелось вернуться к остальным разведчикам, но без разрешения этого делать нельзя. Безделье привлекло досужие мысли. С гостиницей понятно, со временем она станет тайной базой ГРУ, а как с автомобилями? Это взятка начальству или установившаяся с царских времен традиция подношений? Заинтересовавшись темой, он не удержался от вопроса:
        - Радиограмма попадет в правильные руки?
        Ответом послужил громкий хохот.
        - У каждого отряда свой шифр, наш лежит в сейфе непосредственного командира. Сообщения расшифровываются только втроем, для чего приглашаются два куратора, - ответил Лейтенант.
        - У Тохвера шифровальная книга на эстонском языке, - заметил Олег.
        - Он шифрует рутинные сообщения, которые адресуются дежурному офицеру, - внес ясность Моряк.
        - Шифровальные таблицы для этих радиограмм должны быть у тебя. В Москве пройдешь обучение в Первом отделе, - добавил Лейтенант.
        По должностным обязанностям начальник разведки должен сообщать о прохождении маршрута, встречах с врагом или боестолкновениях. Одним словом, впереди у Олега нескучная жизнь, но сейчас удобный момент выяснить другое, и он заметил:
        - За наши головы назначили полмиллиона, а заслон нас проворонил.
        Моряк с Лейтенантом снова засмеялись.
        - Командир батальона не знал, с кем имеет дело. Высшее руководство никогда не объявит о проникновении в Ставку русских диверсантов и успешном налете бомбардировщиков, - отсмеявшись, ответил командир.
        Олег вынужден был согласиться. Фактически Красная Армия нанесла Рейху звонкую оплеуху в военном и политическом плане. Заявить об этом во всеуслышание равнозначно моральному нокауту всей системе государственной пропаганды. Дверь в бункер фюрера вырывали танком! Советские диверсанты незаметно прошли через пятнадцатикилометровую охранную зону! Фактически они приблизились к Гитлеру на расстояние винтовочного выстрела! Нет, о полученной пощечине нельзя говорить, тем более объявлять войскам.
        Глава 11
        Спасательная операция
        Дуло привел с собой ездовых, которые за необременительную плату согласились перевезти разведчиков в низовье реки. По национальности они тоже гуцулы и зарабатывали извозом. Привозили плотогонов и продукты для лесорубов, на обратном пути скупали желуди с ягодами или возвращались порожняком. Получив деньги, по собственной инициативе пообещали посодействовать с безопасным путешествием к устью Дуная.
        Приехав в небольшой городок на равнине, гуцулы сдержали обещание и свели Моряка с плотогонами, которые ожидали буксир из Галаца. Разведчики перебрались в установленные на плотах шалаши, а Лейтенант ушел в город. Через три дня он появился в странном виде. Намазанные бриолином волосы, черный костюм с белой рубашкой без галстука и высокие сапоги бутылочкой делали его почти неузнаваемым.
        - Собирайся, Студент, оружие не брать, надевай гуцульскую рубаху, а поверх вот эту жилетку, - последовал приказ.
        Закинув за спину набитый деньгами мешок, Олег вышел за «господином» на кривенькую улочку, где стояла самая что ни есть настоящая карета.
        - Мешок в карету, сам на козлы, - на немецком приказал Лейтенант и протянул деньги: - В центре я зайду в магазин, а ты пригласи кучера пообедать.
        Старомодная карета остановилась у престижного по местным меркам магазина со швейцаром у дубовой двери. Лейтенант отправился за покупками, а Олегу пришлось помучиться с приглашением на обед. Кучер ни бельмеса по-немецки, пришлось показать деньги, постучать себя ладонью по груди и указать на ближайший ресторанчик. Тот было начал отказываться, но Олег поволок его силой.
        Отобедав, они долго дожидались «господина», затем подъехали к гостинице, где получили выговор от четырех пышнотелых немок. Брезгливые матроны потребовали протереть кожаные сиденья. Затем придирчиво проверили укладку багажа в специальном ящике на запятках. Обнаружив в карете мешок, дамочки приказали выкинуть его вон и только после этого позволили отвезти себя на вокзал.
        Посадка в вагон тоже не обошлась без шума и презрительного фырканья. Две матроны караулили багаж у кареты, а Лейтенант с Олегом разносили чемоданы по двум купе. Перепроверив багаж, дамочки небрежно расплатились и демонстративно зашторили окна. На перроне три раза ударили в колокол, паровоз призывно свистнул, и скрипучие деревянные вагоны покатили в Вену.
        - Не слишком ли рискованно? Впереди две границы, - тихо спросил Олег.
        - У активисток документы жен офицеров Кригсмарине.
        - И что? Румынская и венгерская таможни с пограничниками их не проверят?
        - Не проверят, - подтвердил Лейтенант. - По законам Рейха действующая армия имеет право на приз. Отпускники и возвращающиеся от мужей жены имеют право везти с собой вагон всяческого барахла.
        - Под словом «приз» подразумеваются награбленные вещи? - уточнил Олег.
        - Правильно понял, поэтому переход от стремительного наступления к окопной жизни аукнулся резким падением дисциплины.
        Кучер дисциплинированно дожидался пассажиров. На этот раз Лейтенант посадил Олега рядом, и они покатили по центральной улице.
        - Экскурсия? - поинтересовался Олег.
        - Всего лишь проверка на предмет слежки.
        - Как мы сможем ее определить, если в карете нет заднего стекла?
        - Начитался шпионских книг? - усмехнулся Лейтенант. - Люди никогда не идут бесцельно, и выделить среди них заинтересованных лично тобой очень просто.
        - Научи, - попросил Олег.
        - Тобой займутся в Москве, если будут время и необходимость.
        Поездка по маленькому городу завершилась на набережной, где они поужинали в симпатичном ресторанчике.
        Буксирчик шумно шлепал по воде палицами, да кочегары частенько выбрасывали за борт вонючий шлак. Вот и все неудобства в речном путешествии. Плотогонами оказались русины, о которых Олег ранее никогда не слышал. Вечерами плотогоны помогали поднять на шестах антенну, а после сеанса связи садились послушать Москву. Сводки Совинформбюро вызывали оживленную дискуссию, радиопостановки воспринимались с детской непосредственностью и заканчивались шумными комментариями. Но больше всего их привлекали музыкальные передачи, особенно народные песни.
        Речное путешествие закончилось затоном на окраине Галаца у впадения реки в Дунай. Часть плотогонов осталась сторожить доставленную древесину, которую продадут на ближайшем аукционе. Остальные перебрались на буксирчик и привезли разведчиков в родную деревню. Добротные пятистенки в окружении садов и каналов с укрепленными сваями берегами служили прекрасной рекламой материального благосостояния местных жителей. Утром русины высадили отряд среди камышей и распрощались с пожеланиями скорейшей победы.
        - Расходимся цепью и ищем обычный столб у руин кирпичного дома, - отойдя от берега, распорядился Моряк.
        Несмотря на песок, камыши здесь вымахали под три метра, и поиски заветного столба неизвестной высоты могли растянуться на неделю. На маленький холмик с кучкой битого кирпича и обычным телеграфным столбом наткнулись ближе к вечеру. Моряк внимательно осмотрел нанесенный половодьем сор и ковырнул расслоившийся кусок фанеры. Свершилось чудо - под ним в неглубокой ямке лежал полевой телефон!
        Дальнейшее походило на сюрреализм: два оборота ручки и «але». После обмена паролями телефон запрятали в старом месте, замели следы пребывания и пошагали к ближайшей протоке. О приближении катера предупредил булькающий звук выхлопа в воду; подминая камыш, острый форштевень уткнулся в берег.
        - Привет, бродяги! Сами подниметесь или руку подать? - с толикой ехидства спросил улыбчивый матрос.
        - Держи, покоритель океанов, - протянул радиостанцию Тохвер.
        Катер долго полз по заросшим камышом узким протокам, затем подобрался к берегу и остановился под шатром плакучей ивы.
        - Ждем тумана или сильного дождя, - объявил командир. - Прошу не шуметь, до румын всего полкилометра.
        - В чем суть проблемы? - поинтересовался Осип.
        - В прожекторе. Он всю ночь освещает море до самого горизонта.
        - У нас отличные снайперы, вмиг погасят и солдат рядом разложат, - хохотнул Николай.
        - Сойди на берег, советчик, увидишь береговую батарею с дивизионом зениток! Они так погасят, что кефаль на берег повыпрыгивает!
        Разведчики примолкли, надежда встретить рассвет среди своих наткнулась на неожиданное препятствие.
        - Командир, позволь посмотреть прожектор? - попросил Владимир.
        - Никогда не видел, что ли?
        - Если отражатель стеклянный, затяну крепежные болты, а тепловое расширение покрошит его на мелкие осколки.
        - На морских и зенитных только стеклянные отражатели, - уверенно заявил командир катера.
        - Возьми напарника и соблюдай предельную осторожность. Не хватало на прощание нарваться на патруль, - предупредил Моряк.
        - Побережье не патрулируется, лишь часовой на вышке, но прожектор он не видит, - чуть ли не хором сказали катерники.
        Ушли втроем, Владимир выбрал в напарники Петра, а Моряк добавил Олега как ответственного за операцию. Чтобы не оставлять на песке следы, разведчики сразу свернули в лес, где случайно наткнулись на мощеную дорожку. Пока друзья расчехляли прожектор да затягивали гайки до хруста, Олег разглядывал береговую батарею. Даже на пятикилометровом удалении орудийная башня на высоком бетонном основании выглядела устрашающе.
        Отделение прожектористов заступило на дежурство задолго до начала сумерек. Солдаты неторопливо сняли чехол, покрутили маховики горизонтальной и вертикальной наводки и сели курить. Мотористы запустили электрогенератор и принялись настраивать регулятор оборотов. После одобрения командира эстафету приняли электрики с вольтметрами и прочими измерительными приборами. С наступлением сумерек свели графитовые электроды для прогрева прожектора. Но вот упала ночная темнота, прожектор вспыхнул, послал яркий луч и погас через пару секунд. Катер медленно вышел из укрытия и неторопливо направился в открытое море.
        Когда Олегу предложили взять с собой крымскую розу, он сразу вспомнил Катю и заказал тридцать три штуки, самых крупных и красивых. Кто бы знал, что это сорт арбузов, а не цветов! Получив пять мешков, сгоряча съел сразу три и просидел в позе зю до посадки на дозаправку. Здравая мысль пришла только в гостинице, прямо из вестибюля Олег отнес мешки на ресторанную кухню в качестве подарка. Впоследствии нечаянная наука заставила познакомиться с московскими рынками. В дынных рядах вместо привычных «колхозниц» и «торпед» торговали дюжиной незнакомых сортов вроде «ич-кизыл» или «чарджуйская».
        Вечером начальство пришло в номер Олега на «семейный банкет». Надо отметить благополучное возвращение и обговорить примерную линию поведения «на ковре», когда начнется разбор выполнения задания. Каждому предстоит отчитываться перед своим куратором, а разнобой в оценке действий отряда недопустим. Официант прикатил тележку с закусками, а после расстановки блюд торжественно водрузил бутылку французского коньяка.
        - Ух ты! «Бисквит» особо старый! До войны стоил бешеные деньги, два фунта за бутылку, если не ошибаюсь! - воскликнул Моряк.
        - Благодарите юношу, это ответная вежливость нашего директора, - серьезно ответил официант.
        Пришлось рассказать о собственном ляпе с крымской розой и куда он утащил злополучные мешки. В результате вечер прошел под тосты за розу, розочку с прочими уменьшительно-ласкательными окончаниями. Посидели хорошо, поговорили о насущном, а утречком начали собираться. Куратор обнял Олега, словно родного сына, и первым делом положил на стол решение Наградной комиссии. Моряку присвоено звание Героя Советского Союза без вручения медали «Золотая Звезда». Лейтенант награжден орденом Ленина, Олег получил «Красную Звезду», остальным разведчикам дали медаль «За отвагу».
        - Держи тетрадь для отчета по выполнению задания, бери в гараже прежнюю машину и уезжай в Рязань, где базируется дивизия Веселова. У тебя три дня отпуска, отметишь с генералом Звезду героя. Не забудь взять в канцелярии документы, финотдел привезет деньги в гостиницу.
        Олег расстроился донельзя, Моряк заслуженно получил звание Героя, но без золотой звездочки о его заслугах никто и никогда не узнает. Чтобы немного развеяться от неприятных дум, проехал по Бульварному кольцу, где до конца восемнадцатого века проходила третья городская стена. Затем выехал на Садовое кольцо, где проходила последняя, четвертая стена.
        - Куда тебя носило? - рассерженно спросил Моряк. - Пошли к Лейтенанту, возьмешь у него подарки.
        Олег открыл обтянутую кожей коробочку и невольно ахнул. Хронограф «Омега» взолотом корпусе и золотым бомбардировщиком на циферблате одновременно выглядел богатой безделицей и особо точным механизмом.
        - В Румынии купил, - похвастался Лейтенант. - Ты надпись посмотри на обратной стороне.
        «Лучшему комдиву рабоче-крестьянской авиации», - вслух прочитал Олег.
        - Пока ты кормил кучера, Лейтенант сходил к ювелиру и тот совершенно бесплатно сделал гравировку, - пояснил Моряк.
        - Круто, даже боязно брать в руки! - восхищенно ответил Олег.
        Лейтенант показал разложенные по ячейкам портфеля подарки для комиссара дивизии и комплекты командирам и комиссарам полков.
        - Теперь главное, садись на диван и запоминай фотографии. Ты должен как можно больше рассказать летчикам о результате их удара. - Моряк протянул альбом.
        Олег внимательно рассматривал фотографии, а командир с Лейтенантом давали пояснения. Больше всего впечатлил холмик сероватого пепла, остатки летнего домика фюрера. Рядом угадываются стены генеральских вилл, от жара высокой температуры строительный кирпич рассыпался в песок и оплавился черной коркой.
        - Поедешь в форме, машина с гражданскими номерами, а мундир избавит от приставаний милицейских патрулей, - посоветовал Лейтенант.
        - Маршрут указан в отпускном свидетельстве, но мало ли что. На всякий случай держи «вездеход»[68 - Спецпропуск офицера Генштаба.]. - Моряк протянул листок бумаги с широкой красной полосой наискосок.
        С точки зрения Олега подарки были слабоваты. Находясь под ураганным зенитным огнем, летчики не дрогнули и отбомбились со снайперской точностью. Ни для кого не секрет, что некоторые спешат избавиться от боезапаса или сбросить в стороне от кучных разрывов снарядов. Подобный вариант принес бы разведчикам неминуемую гибель.
        Олега начали торопить задолго до завтрака. Он пытался объяснить, что в сухую летнюю погоду проскочит две сотни километров за несколько часов. Наконец сдался, наскоро перекусил в ресторанной подсобке и сел за руль. Двадцать пять километров от гостиницы до железнодорожной станции Люберцы проскочил с ветерком, а далее… Дорога для гужевого транспорта никак не соответствовала требованиям автоперевозок.
        Если честно, машина уверенно и комфортно преодолевала все неровности при условии соблюдения скорости в десять километров в час. На двадцати километрах необходимо крепко держать руль, быть готовым к экстренному торможению. При скорости в тридцать километров голова стремилась удариться о крышу, а задница слететь с дивана.
        После полудня во всем теле появилась мышечная боль, а желудок категорически потребовал еды. Еще одна проблема: вдоль дороги нет ни бензозаправок, ни кафе, а взять с собой бутерброды он не догадался. Пришлось остановиться на въезде в очередную деревню и спросить у скучающего на лавочке дедка.
        - Добрый день, - слегка поклонился Олег, - где найти столовую?
        - Никак оголодал? - оживился тот. - Столовая в Коломне, сорок километров отсель.
        Час безумной езды без отдыха и еды он не осилит. Олег присел на лавочку и попросил:
        - А вы не накормите, я заплачу.
        - Офицерских харчей в деревне не найти, - уклончиво ответил дед.
        - Голодный я! - чуть не взвыл Олег.
        - Покажь документы! - неожиданно потребовал дед, а возвращая удостоверение, недоуменно спросил: - Как же так, едешь из Москвы и без колбасы или тушенки?
        - Срочная поездка, даже шофера не дождались, пришлось самому за руль садиться, - соврал Олег.
        - Вот оно что! А я смотрю, все по дороге колдыбешься. Ты на поле сверни и езжай спокойненько.
        Обед собирали всей деревней, кто продал одно яйцо, кто отрезал ломоть хлеба. С миру по нитке, а Олегу куриный суп и яичница на шкварках. Щедрая оплата простимулировала паек в дорогу из бутылки молока с затычкой из газеты и полдюжины вареных яиц. Часовой отдых и полезные советы позволили резко увеличить скорость. На стерне скошенных полей «ЗиС» уверенно шел за шестьдесят. Несколько раз на пути встречались болота, а дорога превращалась в гать из неошкуренных и незакрепленных бревен.
        Пакостным свойством неприятностей является умение подлавливать человека в самое неподходящее время. Олег уже проехал зенитные батареи с задранными стволами, впереди показался шлагбаум, и вдруг спустило колесо. Машину в момент перекосило, и ехать стало невозможно. У передних крыльев закреплены две запаски, но где инструмент, и главное, есть ли домкрат?
        Проклиная все на свете, принялся изучать декоративные контейнеры с запасными колесами. Все красиво и аккуратно, но без намека на болтики или защелки. Доступ оказался со стороны капота, а изучение кронштейна с многочисленными гайками вызвало желание сесть на подножку и поплакать. Замена колеса займет не менее двух часов. В багажнике нашлись тяжелющий чугунный домкрат и странная коробочка с надписью «вулканизатор». Теперь стало понятно, почему обеспеченные люди нанимали шоферов для своих машин. Со стороны аэродрома пришла нежданная помощь из грузовика с командирской «эмкой» во главе с сержантом:
        - Здравия желаю, товарищ капитан, мы вас с обеда ждем, а тут наряд с КПП звонит, мол, сломался у самого шлагбаума.
        - Откуда известно о моем приезде? - искренне удивился Олег.
        - Как же, из Москвы сообщили! Экипажи с обеда принарядились и ждут в летной столовой.
        Передав легковушку в руки специалистов, которым известен смысл слова «вулканизатор», Олег перебрался в машину комдива.
        Желая впечатлить гостя, водитель сначала медленно проехал по стоянке дальних бомбардировщиков. Затем свернул в ПАРМ[69 - Полевая авиаремонтная мастерская.], где мотористы и механики меняли выработавшие моторесурс двигатели. Олег действительно проникся мужеством летчиков. В его понимании на таких простеньких самолетиках со скромной защитой из пулеметов могут летать только настоящие герои.
        - Рад тебя видеть живым и невредимым, рад! Перед сбросом даже огнями мигнул, а потом глянул на пылающую землю, и сердце защемило, - Крепко обнял Веселов.
        - Видел твое подмигивание, - улыбнулся Олег, - но дождались сброса, ушли после точного попадания.
        - Не побоялись попасть под наши шарики? Знай про тебя, я бы сбросил на секунду позже, - заметил комиссар дивизии.
        - Никто из нас не сомневался в снайперской бомбежке. Вы все молодцы, сейчас на месте Ставки черная пустошь, а дверь в бункер фюрера вырывали танком.
        - Ты там был после бомбежки? - в наступившей тишине спросил Веселов.
        - Заглянули по дороге домой, да не совсем удачно, еле ноги унесли. Представляете, вместо бронепоезда груда обгорелых листов, от зданий остался пепел да спекшийся песок.
        Командир обнял Олега за плечи и повел в летную столовую, где собрались экипажи всех полков дивизии.
        - Товарищи! Перед вами парень, зажегший в ту памятную ночь сигнальные огни!
        - Ура герою! Отлично сработано! Выход на боевой курс был виден без люстры! - закричали летчики.
        - Вы не поняли, он отметил точку сброса! - уточнил Веселов.
        В повисшей мертвой тишине, звеня орденами, поднялся майор:
        - Я заходил вторым и до сего моменты гадал о дорожке огоньков прямо на цель. Думал, Гитлер с перепуга освещение включил, а это наши разведчики к его дверям подобрались.
        Олега подхватили на руки и под дружное «ура» начали качать с угрозой пробить лбом невысокий потолок столовой.
        - Хватит, хватит! - остановил комиссар. - Дайте человеку рассказать о результатах бомбометания.
        Олега моментально стиснули дружеские объятия, и каждый повторял одни и те же слова:
        - С ума сойти! Ты возвращался обратно! Ребята, берите пример с человека со стальными нервами!
        Наконец летный состав угомонился, и Олег начал рассказывать о результатах удара авиадивизии. Пренеприятнейшее, надо сказать, ощущение. Надо говорить от собственного имени без намека на присутствие своих товарищей. Нельзя ссылаться на фотографии, что создавало впечатление личного осмотра. По этой причине он смущался, а когда увидел восторг на лицах пилотов и обожание у официанток, то запнулся и замолчал.
        - Смелее, смелее, - подбодрил комиссар. - Немцев бить мастак, а своих забоялся.
        Олег вспомнил переправу и заговорил спокойнее:
        - С вашей помощью пополнил счет сбитых самолетов. Уходил на бронемашине через брод, за спиной жар мартеновских печей, вот и включил фары. Два «Фоккера» увидели свет и сели на воду. Пилотов пришлось забрать с собой, - закончил под аплодисменты.
        - Ты сказал «пополнил счет», - громко переспросил комиссар. - Сколько всего сбито?
        Олег снова стушевался:
        - «Аист» нахальничал, пришлось подстрелить из винтовки, затем драпал на немецком танке и нарвался на «лаптежника». Он сам виноват, нечего было переть дуриком.
        - Стрелки, слышали? Человек с земли самолеты сбивает, а вы мажете со ста метров из крупнокалиберных пулеметов!
        В любой момент ситуация могла превратиться в фарс, и Олег поспешил вернуться к утвержденному сценарию:
        - Товарищи, ваш удар по логову врага еще крепче сплотил мировой пролетариат, а работающие в тылу активисты Коминтерна еще выше подняли флаг борьбы! Позвольте от их имени вручить памятные подарки!
        Летчики изо всех сил захлопали в ладоши, а Олег сначала продемонстрировал всем хронограф в золотом корпусе, затем вручил Веселову. Получив подарок, один из командиров полка критически заметил:
        - На гравировке некоторые буквы написаны не совсем правильно.
        - Товарищи! Памятные надписи делали в глубоком тылу сочувствующие нам подпольщики. Они не знают русского языка, отсюда и некоторые неточности.
        Пояснение вызвало очередной шквал оваций с неожиданным предложением:
        - Комиссар, на счету капитана четыре самолета и ни одной награды на груди!
        - Мефодич, так нечестно! Награди капитана своей властью!
        - Не жмотничай! Дай, что положено бортстрелку за четыре самолета!
        На общем эмоциональном подъеме требования летчиков становились все громче и громче. Опасаясь реального воплощения требований воодушевленного летного состава, Олег попытался спрятаться за спину генерала, но был остановлен.
        - Ты куда? Мы участники одной операции, в моей звездочке признание заслуг летного и наземного персонала, включая твоих. Адъютант! Неси по справедливости!
        Появление адъютанта с подносом летчики встретили криками «ура», а Олег напрягся. Два фужера с медалями «За отвагу» могли в одночасье завершить встречу, но нет, в нос ударили пузырьки шампанского брют. Он забыл, что летчики АДД и подводники имели право заменить водку виноградным вином.
        Наступило время готовиться к вылету. Пилоты ушли получать задание, штурманы сели за составление таблиц, а стрелки отправились готовить оружие. Олег развернул два листочка плотной бумаги, где после слов «Удостоверение» оставались незаполненные строчки. Лишь ниже после медаль «За отвагу» стояла гербовая печать штаба дивизии и подписи комиссара и командира.
        - Мы в курсе особенностей твоей службы, остальное впишешь после войны, а сейчас пошли к зенитчикам, - тихо сказал комиссар.
        За два дня Олег выступил перед всеми службами дивизии. Своими глазами увидел, как возвращаются с задания, когда экипажи буквально выпадали из кабин и пьяной походкой шли в штаб. Услышал скупые и жесткие рассказы о гибели самолетов над целью с лишенным пафоса обещанием отомстить за товарищей. В указанное на отпускном свидетельстве время Олег постучался в кабинет Ильи Спиридоновича.
        - С возвращением, Студент, сегодня отсыпайся, а завтра с утра дуй на Подмосковную базу. Твоя винтовка признана непригодной к ремонту.
        Вечного оружия не бывает, чаще всего меняют стволы, в некоторых моделях они не выдерживают и пятисот выстрелов. Снайперские винтовки не исключение, умом Олег это понимал, но принять как свершившийся факт оказался не готов. Уж слишком ладным и точным было его оружие.
        - Вот, возьми тетрадь, я закончил отчет по последнему заданию. И еще - Веселов наградил. - На стол легли две коробочки.
        - Это брошки хранят в коробочках, а медали носят на груди, - резко ответил куратор.
        Судя по грохнувшей двери, он действительно рассердился, а когда вернулся, в графе для имени и фамилии стояло «предъявитель сего» сгербовой печатью и подписью начальника Главного управления Генштаба.
        - Извини, как-то неловко, Моряк с Лейтенантом без наград…
        - На них не ссылайся! Зубров нашего дела чужие награды в глаз не уколют! А тебе совет: никогда не бросайся медалями, они омыты кровью погибших бойцов!
        Атмосфера тренировочного центра восстановила душевное равновесие. Резкий, на грани враждебности, выпад куратора надолго выбил Олега из колеи. Он человек иного времени и абсолютно лишен пиетета ко всяким орденам и медалям. Попытка вернуть медали вызвана желанием не выпячиваться на фоне Моряка с Лейтенантом, которых он очень уважал. Результат получился обратный, его отчитали, словно мелкого хулигана.
        - Чего нос повесил? Сейчас найдем замену твоей винтовке. - Добродушие инструктора немного повысило градус настроения.
        - Жалко, уж очень ладная и стреляет отменно, - ответил Олег.
        - Ничего не поделаешь, износ механики. Оружие не серийное, а заказ на эксклюзив сейчас не пропустят.
        Арсенал поражал воображение огромным количеством разнообразного оружия. Они медленно шли вдоль оружейных стоек с самыми невероятными экземплярами. Олега не впечатляли короткоствольные винтовки по типу «Винчестера», как и длиннющие под два метра. Он высматривал нечто похожее на шик кавалергардов конструкции Я.У. Рощепея. Взгляд зацепился за обычную снайперскую «Мосинку», что-то в ней было не так.
        - Здесь какая-то неправильность. - Олег взял оружие в руки.
        - Приложи к левому плечу, - предложил инструктор.
        Первая попытка не удалась, винтовка косила в сторону, а правая рука мешала прицелиться. Приноравливаясь, Олег сообразил сменить хват и сразу понял суть:
        - Она для леворуких снайперов! Номер семьсот восемьдесят третий! Выпуск прошлого века, да?
        - Сделана пятьдесят лет назад на Шуваловском заводе, - подтвердил инструктор.
        Большинство экземпляров из арсенала тренажерного центра было изготовлено еще до революции, а четверть снайперского оружия имела затвор под левую руку. Интересное открытие! После очередного поворота одна из винтовок как бы сама попросилась в руку. Олег осторожно достал ее из гнезда и чуть было не уронил. В щеку приклада вставлен офицерский Георгий и серебряная табличка с цифрой «500».
        - Хороший выбор, - одобрил инструктор. - Наградное оружие генерала Краснова, а саблю он увез с собой.
        - Он потерял свой орден? - невольно вырвалось у Олега.
        - Орден остался на груди, на дарственное оружие крепят копии. Автоматическая винтовка Бебутова со свободным затвором пользовалась популярностью. Хороший бой, твой любимый патрон Вельтищева, а прицел придется сменить, тут немецкая шкала.
        Олег заглянул в окуляр и согласился: горизонтальная линейка позволяла легко брать упреждение, и только. Поправки на ветер или удаление оставались за гранью конструкторской мысли. Стрелку предлагалось сделать расчет на листке бумаги и мысленно провести дополнительную линию. Бред или главная причина, по которой в Вермахте снайперским делом занимались только офицеры.
        Винтовка Олегу понравилась, он готов был идти на стрельбище опробовать бой, но чужой орден с серебряной табличкой мешали это сделать. Немного помявшись, все же решился спросить:
        - Может, в арсенале найдутся другие винтовки Бебутова?
        - Если только в Ижевске на заводском складе. Бебутову принадлежал Воткинский завод, после революции все пять оружейных предприятий объединили.
        Сейчас генерал Краснов дважды враг, он белогвардеец и сотрудничает с Вермахтом. Для Олега это давно прошедшая история, а винтовка историческая реликвия, он решил отказаться:
        - Нет, приклад слишком приметный.
        - Ерунда, у нас хороший краснодеревщик, сделает новый точно по твоей фигуре.
        - Кстати, у нас был бой в лесу, на короткой дистанции удобнее стрелять из пистолета. Нет ли возможности добавить к «ТТ» съемный приклад и оптический прицел?
        - Интересное предложение! - после небольшой заминки воскликнул инструктор. - У нас есть дореволюционные прототипы, и удлиненный прицел найдем. Решено, ставь винтовку на место, на задание пойдешь с пистолетом!
        Олег провел день в комнате смеха, так инструкторы прозвали тренажер стрельбы на слух. Тренировка ему нравилась, этап выстрела на звук давно пройден. Сейчас из динамиков раздавались различные шумы, их необходимо идентифицировать, а затем стрелять или отходить в сторону. А вечером довольный инструктор вручил пистолет с удлиненным стволом, длинной трубкой оптического прицела и откидной рамкой приклада.
        - Проверяй и не бойся затвора, расстояние сам выверял.
        Пробные выстрелы с руки позволили ощутить увеличение веса, но точность осталась прежней. Затем ушли на стрельбище и дотемна били по мишеням на дистанции от пятидесяти до двухсот метров. По точности с винтовкой не сравнить, но боевые условия не требуют отстреливать мухам крылышки. Следующий день снова провели в тире, Олег тренировался с пятидесяти метров по стандартной мишени. Когда отстрел пятнадцати силуэтов за десять секунд стабилизировался на ста процентах, инструктор протянул кобуру в виде немецкого офицерского планшета и заявил:
        - Дуй на Центральный аэродром, отряд уже в сборе.
        Это что-то новое, подобной спешки у них еще не было. Появившийся на лобовом стекле «ЗиСа» спецпропуск позволял трактовать правила дорожного движения по собственному усмотрению. Гнать придется в любом случае, наступает вечер, а вылет никто не отменит. Он примчался на аэродром с последними лучами солнца и чуть было не наехал на цветочную клумбу. Засмотрелся на летное поле, где десантный вариант «Пе-8» прогревал моторы. Лететь предстоит в глубокий тыл.
        - Полностью готов? Ничего не забыл? - строго спросил Моряк.
        - Как я могу что-то забыть, если ничего не брал и не видел своего багажа? - огрызнулся Олег.
        - Раз кусачий, значит, готов, - усмехнулся командир.
        Тем временем Лейтенант расстелил карту и ткнул пальцем в центр:
        - Высаживаемся на горное пастбище, ближайший населенный пункт в десяти километрах. Ты первый, сигналы для высадки прежние.
        - Никаких контактов с местным населением! Повторяю - никаких! - добавил Моряк.
        Лейтенант взял Олега за руку и, глядя в глаза, произнес:
        - По агентурным сведениям немцы ожидают высадку советской разведгруппы. Всю Германию не перекрыть, но гестапо оповестило население.
        - Огни зажжешь через час после приземления, можно позже. Если раньше - это сигнал опасности, ты попал в плен.
        Страшные слова и будничный тон Моряка заставили Олега содрогнуться. Он рискует угодить в плен с пытками и концлагерем! Раньше о подобном исходе он не задумывался, а сейчас стало по-настоящему страшно.
        - По легенде ты связной, вот пакет для генерала Тито. Поэтому прыгаешь в своей форме с медалями и документами. - Лейтенант протянул облепленный сургучом мешочек из белой ткани.
        - Что будет в моем багаже? - стараясь сохранять спокойствие, спросил Олег.
        - Английская радиостанция с запасными батареями, сухпаек и парашют тоже английские, - ответил Моряк.
        Лейтенант без слов отобрал оружие, вручив взамен «ППШ-2»[70 - Десантный вариант «ППШ-41».] с откидным прикладом, и указал на странный прицел:
        - Оптика работает днем и ночью, коробочка слева для обычной плоской батарейки. Пистолет верну на земле.
        Английский десантный комбинезон вызвал у Олега скрытую усмешку. Локаторы ПВО давно смотрят в небо, первый советский радиоискатель «Буря» создан в тридцать четвертом, а РЛС «Редут» принят на вооружение в сороковом. Радиодальномеры «Стрелец» придавались береговым батареям еще во времена Фрунзе. Немцы тоже не отстают и обязательно засекут самолет, а поиски подтвердят высадку одинокого английского парашютиста. Можно похвалить ГРУ за разумную предосторожность.
        В самолете Олег вяло поздоровался с товарищами, обратил внимание на шкафообразную фигуру нового радиста и сел на свое законное место. Четыре часа полета пролетели одним мгновением, а когда бортстрелок приготовился открыть дверь, был полностью готов к прыжку. После глухого хлопка раскрывшегося парашюта Олег принялся осматривать предполагаемое место приземления.
        Далеко в стороне, куда улетел самолет, угадывается железная дорога, под ногами сплошная темень и тусклые огоньки деревни. Неожиданно возникло ощущение сильного ветра, который несет парашют прямо на огни, которые превратились в разложенные в форме креста костры. Подобного уговора не было, пришлось изо всех сил потянуть стропы, чтобы пригасить одну сторону купола. Мешок с радиостанцией запрыгал по земле, за что-то зацепился, и Олега бросило навзничь.
        Острая боль пронзила позвоночник и сковала судорогой тело. Какой нахрен час на подготовку фальшфейеров? Он вообще не способен шевелиться! Что за идиот составлял метеокарту? При таком ветре прыгать нельзя! Физическая немощь заставила вспомнить об оружии. Руки нащупали автомат, рожок на месте, хитрый прицел на месте, Олег перевернулся на живот и щелкнул выключателем. Нет, слепит костер. Со стоном поднялся на колени и достал бинокль. У костров сидят несколько солдат, остальные спят вповалку. Надо уходить, и как можно дальше.
        Скомкав парашют и придавив его десантным мешком с радиостанцией, Олег побежал прочь. Больно, очень больно, за час шагом пойдешь пять километров, это слишком мало, сильный ветер может снести друзей прямо на головы врагов. Свет фонарика выхватывал каменистую почву с редкими островками травы, здесь не пастбище и ямку для фальшфейера не выкопать. Надо уйти как можно дальше, чтобы сонные солдаты не заметили ярких огней.
        Начался уклон, и бежать стало легче, а появившаяся травка подарила надежду вырыть ямки. Прошел час, спина разламывается от боли, Олег оглянулся назад и перекрестился. Костры вражеского лагеря даже не угадываются. На землю упал первый фальшфейер, затем второй; на бегу отсчитывая шаги, он готовил и бросал сигналы нужного цвета. Затем вернулся в центр и выложил предупреждение опасного приземления.
        - Ты более хренового места не мог найти? У меня синяк на заднице не поместился! Показать?
        Первым традиционно приземлился радист, в данном случае женщина. Олег с трудом приподнялся и попросил:
        - Будь другом, посмотри спину, грохнулся навзничь до потери сознания.
        - Я Кайса из Лулео, это Швеция, партийный стаж десять лет, встань прямо.
        На вид мужик мужиком, а руки нежные. Женщина ловко сняла с него комбинезон, затем раздела, попутно шлепнув по рукам:
        - Не жмись! У тебя нет ничего нового, что я не видела у других мужчин.
        Аккуратно расстелив парашют, Кайса уложила Олега на живот и ловкие пальчики побежали по позвонкам. Приятно!
        - Мне сказать мур-мур?
        - Вставай, котик! Позвоночник цел, ребра не сломаны, синяк на всю спину и долго будет болеть вот здесь. - Она нажала на копчик.
        Резкая боль заставила вскочить на ноги.
        - Садистка! Разве можно так обходиться с мужчинами?
        - Познакомились? - с усмешкой спросил Лейтенант. - Где рация и парашют?
        - Рядом с немцами, чуть не сел им на головы.
        - Надо же, как удачно получилось! Не спеши одеваться, твой багаж у Кости.
        - Товарищ комиссар, Студент получил травму средней тяжести! Может самостоятельно идти, но быстрого темпа не выдержит, - бодро доложила Кайса.
        - Что значит удачно? Парашют с радиостанцией останутся на месте приземления? - не обращая внимания на женщину, спросил Олег.
        Английский комбинезон заполнили камнями и долго таскали по земле и кустам, пока не изорвали в клочья. Затем, увазюканный и драный, бросили рядом с парашютом, заодно разведали отряд врага. Это оказались егеря венгерской королевской армии, причем они не озаботилось ни дежурством, ни патрулированием.
        Горные егеря Вермахта отличаются не только пятнистыми комбинезонами с дубовыми листьями на рукаве. Они никогда не ходят в касках, а носимое снаряжение располагается иначе, чем принято у пехотных частей. Была у егерей особая фишка - в походном положении автоматы висели на груди в брезентовых чехлах.
        - Студент, где твои ботинки и краги? Или ты собираешься шагать в хромовых сапогах?
        - Что я должен ответить? - насупившись, спросил Олег. - Кепи с серебристыми желудями нашлось, а ботиночки того, сами утопали.
        - Не придирайся, горные егеря любят пофасонить особыми сапогами, штанами и оружием, - примирительно сказал Лейтенант.
        По карте где-то поблизости должна быть тропа, и разведчики разошлись веером. Как ни странно, но в потемках удалось ее найти. Дальнейшее напоминало тренировку эквилибристов, путь наверх представлял собой заваленный камнями узкий карниз. Олегу было больно шагать и еще больнее прыгать. Он молча терпел, но когда едва не сорвался во второй раз, Кайса привязала к себе на короткую шлейку.
        Рассвет встретили в узком ущелье по колено в ледяной воде горного ручья. Выглянувшее из-за гор солнышко позволило идти намного быстрее. После перевала тропинка вывела на дорогу, но они свернули в лес и заночевали в маленьком охотничьем домике. Утро началось с земляных работ, разведчики закопали парашюты и отправились дальше. Полноценный отдых восстановил силы, но не здоровье, боль по-прежнему донимала Олега.
        Недалеко от охотничьего домика проходила узкоколейка. Заметив солдат, машинист смешного паровозика призывно загудел и сбавил ход. У заводских ворот отряд сменил транспорт, перебравшись с вагонеток на платформы со слябами[71 - Стальные заготовки для металлургических заводов.]. Олег прижался к еще горячей болванке и задремал с блаженной улыбкой. Путешествие закончилось перед воротами очередного завода. Спрыгнув на насыпь, отряд построился в колонну и под предводительством Лейтенанта зашагал в поле. В темноте вышли к заброшенной ферме с покосившимся домиком под соломенной крышей.
        - Здесь наша временная база. С этого момента непрерывное дежурство на чердаке, начинает Николай, смена через три часа, - распорядился Моряк.
        Лейтенант ушел задолго до рассвета, а вернулся за полночь на пароконной двуколке. После короткого разговора с командиром подозвал Олега:
        - Ты как, Студент, бегать и стрелять сможешь?
        - Боль вроде отпустила, стрелять смогу, за спринтерский забег не ручаюсь.
        - У аптекаря взял патентованное натирание на африканских травах. Отлеживайся, а послезавтра за дело.
        Если честно, предстоящий план действий на все сто пронизан авантюризмом и Олегу полностью не понравился. Но его не спрашивают, а приказывают, придется собрать волю в кулак и выполнить задуманное с максимальной точностью.
        - Вставай, до рассвета остался час. Одевайся, завтрак в городе. - Тихий голос Моряка сработал громче будильника.
        Лошадки сонно брели по дороге, а коляска мерно поскрипывала, призывая пассажиров добрать пару часиков сладкой утренней дремы. Призывный рев заводских сирен заставил всех вздрогнуть и приготовиться к встрече с цивилизацией. Городская окраина заполнилась спешащими на работу людьми, и Лейтенант на всякий случай остановил коляску. У них достаточно времени.
        Официанты встретили господ офицеров с почтительным поклоном и сразу предложили позавтракать в отдельном кабинете. Тот, что моложе, с черной манжетной лентой на левом рукаве и белой надписью «Стрелки-парашютисты СС», явно после ранения. Неуверенная походка с пробегающей по лицу гримасой боли служит тому верным свидетельством. Другой в погонах лейтенанта медицинской службы похож на лечащего врача, уж слишком явно опекает молодого.
        Гости заказали плотный завтрак, затем кофе с газетами и долго обсуждали новости с фронта. Обычное дело, кто сейчас не говорит о войне с «иванами». Блицкриг закончился пшиком, а новые русские самолеты сеют среди солдат ужас и смерть. Фюрер твердит о близкой победе, а радио сообщает об очередном выравнивании линии фронта. Народ, наученный бедами прошлой войны, верит лишь астрологам да предсказателям.
        Лейтенант долго мучил Олега разговорной речью, растянув тренинг немецкого языка до полудня. Затем они прогулялись по центру, прошлись по торговой улице, где обоим приглянулись опасные бритвы. Олег выбрал с ручкой из слоновой кости, а Лейтенант купил с накладками из панциря черепахи. Двухчасовой поход по магазинам и магазинчикам позволил досконально изучить район и определиться с планом действий.
        - Держи под контролем оба квартальных проезда и дом напротив, там должны появиться агенты захвата, - напомнил Лейтенант.
        Они разошлись и вышли на торговую улочку с разных сторон. На углу стоял фургон телефонной компании, а четверо крепких парней тупо сидели перед распределительным ящиком. На другом конце улицы точно такая же машина со статичными фигурами «телефонистов». Олег зашел в парфюмерную лавку и занялся поиском подходящего одеколона. Парочка в углу внимательно смотрела на дверь ресторана напротив, а продавец как бы не замечал странных посетителей.
        Перед рестораном остановился черно-белый «Мерседес» «SL» класса, и парочка заняла стартовую позицию у двери. Олег расплатился за покупку и демонстративно захромал на выход. Нельзя сказать, с уверенностью почувствовал он неладное или услышал выстрелы, но пистолет оказался в руке. В этот момент парочка рванулась на улицу и получила по пуле в затылок.
        Олег еще оставался в парфюмерной лавке и не решался на дальнейшие действия. В этот момент из ресторана буквально вылетел Лейтенант с фуражкой в руке. Сигнал наивысшей опасности! Проводив взглядом убегающего товарища, Олег приготовился отсечь погоню. Но нет, троица амбалов выволокла из ресторана генерала в наручниках и направилась к машине. Вот и главная цель! Олег не спеша пересек улицу и открыл дверь водителя.
        - Не мешай! - рыкнул шофер в форме СД.
        Один выстрел солдату за рулем, затем по амбалам; почувствовав свободу, генерал резво запрыгнул на заднее сиденье:
        - Гони! Надо помочь Гюнтеру!
        На выходе из ресторана показались еще трое, один из них явно ранен. Враги озабочены преодолением препятствия в виде двери на пружине и не смотрят по сторонам, а зря. Олег сел за руль после трех прицельных выстрелов, и «Мерседес» стартовал с противным визгом покрышек. У распластанной посреди тротуара четверки телефонистов поворот направо и резкая остановка у киоска с горячими сосисками.
        Лейтенант тенью метнулся в машину и крепко обнял незнакомого офицера.
        - Мы сматываемся или как? - копируя одесский жаргон, поинтересовался Олег.
        - На Берлинскую трассу, быстрее!
        - А где она, кто бы пальчиком показал.
        - Ну, Студент, не спаси моего друга, точно сейчас пристрелил бы!
        Наплевав на правила, машина под вой сирены неслась по улицам города. Спасибо Лейтенанту, показал заветный включатель. На выезде из города полицейский патруль дружно взял под козырек, а «Мерседес» показал свои скоростные возможности.
        - Тише, тише! - оглянувшись назад, попросил генерал. - Сейчас будет съезд в город.
        Бурная дискуссия о необходимости срочно забрать некую Брунхилд вместе с шифрами не пролетела мимо ушей Олега. Дорога почти пустынна, и гнать действительно нет причин, засады и заслоны установят далеко впереди. Машина свернула на окруженную особняками симпатичную улочку, немного покружила по коротеньким переулкам и встала у солидных ворот. Забыв о погонах и выправке, пассажиры побежали во двор, а Олег настороженно посмотрел на приближающуюся личность без особых примет.
        - Все же решили арестовать?
        - Зови остальных, надо… - Олег запнулся, он не знал слова «обыск», но быстро вышел из положения: -…хорошо осмотреть дом.
        Личность призывно махнула рукой, и сквозь кусты жасмина проломились еще двое. Олег вышел из машины и нарвался на вопрос:
        - Где Юрген, почему ты на его машине?
        - Я после ранения, - старательно выговаривая тирольский акцент, ответил Олег.
        Нелогичный ответ не вызвал новых вопросов, филеры гуськом прошли во двор и тут же у ворот были расстреляны.
        - Откуда они взялись? - выйдя на крыльцо, спросил Лейтенант.
        - Скучали в кустах, вот и позвал повеселиться.
        - Ну-ка, сбегай и внимательно посмотри, за зеленой оградой должна быть игровая площадка.
        За аккуратно подстриженным каре жасмина действительно находилась посыпанная битым кирпичом площадка. Въезд со стороны главной улицы перекрывал синий фургон с надписью «Имперское управление безопасности», то бишь СД. Самая кровавая в истории человечества организация держала в страхе всю Германию. Достаточно подозрения в нелояльности, и добропорядочный бюргер отправлялся в концлагерь. Если поступал анонимный донос, то через сутки «виновный» писал чистосердечное признание.
        Бесцеремонно пнув спящего шофера, Олег сел за руль и подъехал к дому радистки. Лейтенант без промедления открыл ворота и указал на открытый сарай с дровами и корзинами угля, где уже стоял «Мерседес». Бросив трупы на бетонный пол, разведчики поехали к дому спасенного генерала. СД устроила там засаду, удерживая семью в качестве приманки.
        - Как будем действовать? - придумывая варианты штурма квартиры, спросил Олег.
        - Выкинь из головы все шпионские истории. Чем проще, тем надежнее, - ответил Лейтенант.
        Ехать пришлось почти через весь город, поэтому пассажиры затеяли маскарад с переодеванием. Радистка надела поверх платья китель с фуражкой шофера и стала похожа на Остапа Бендера. Спасенный генерал инженерных войск с Лейтенантом сменили кители на трофейные пиджаки, выпустив из нагрудных карманов ремешки с черными орлами. У обоих был указан третий отдел, только лейтенант - начальник, а генерал - старший инспектор.
        Простота действий действительно оказалась самым надежным вариантом. Остановив машину у дверей, Олег принялся настойчиво сигналить, радистка призывно махать рукой, а лейтенант открыл дверь арестантского отделения. Генеральскую семью вывели в считаные минуты, а сопровождавший толстячок лишь поинтересовался:
        - В лагерь или на допрос?
        - Устроим моральную шокотерапию, - с усмешкой ответил Лейтенант.
        По пути на временную базу пришлось сделать еще несколько остановок. Радистка сбегала в магазины, откуда приволокла ворох одежды с прочими непонятными вещами. Затем Лейтенант куда-то позвонил, в результате к пассажирам прибавился майор танковых войск. Машину загнали в хлев, где разведчики принялись ее перекрашивать в камуфляж с надписью «Полевая почта». Спасенных немцев Лейтенант увел в дом, наказав Олегу стоять у дверей.
        Через час разведчики выкатили преобразившийся фургончик, озадаченно посмотрели на часового у двери и сели у стены хлева. Еще через час Лейтенант вывел майора и прилюдно расстрелял. Если разведчики восприняли действие как данность, то немцы гневно проклинали предателя. Более всего Олега поразили дети генерала, уже не маленькие, старшей пятнадцать, а младшей около десяти. Мальчик и обе девочки горели желанием отомстить и требовали дать им оружие.
        - Уезжаем! - крикнул Моряк. - Едем без остановок, за рулем посменно Петр с Лейтенантом и Студент с Магнусом[72 - Магнус - великий (лат.), в данном случае псевдоним.].
        Через пять минут фургончик с непросохшей краской отправился в дорогу. Ехали всю ночь, выезжая с проселочных дорог на асфальт и снова сворачивая на грунтовку. Иногда немцы «голосовали» перед военными машинами и покупали канистры бензина. При этом каждый раз называли номер воинской части и спрашивали туда дорогу. Солдаты отвечали отрицательно, но под утро получили важный ответ:
        - Через пару километров пост полевой жандармерии, они точно знают расположение частей.
        Едва нечаянный информатор скрылся за поворотом, как последовал приказ Моряка:
        - Отряд, строиться! Впереди укрепленный блокпост. Петр, Николай и Василий идут справа от дороги, Студент, Владимир и Осип слева. Постарайтесь снять бесшумно, в любом варианте надо перебить всех.
        - А мне что делать? - напомнил о себе Костя.
        - Идешь в ста метрах впереди машины. Мы не можем рисковать жизнями наших подопечных и их детей.
        - Пост должен уже получить оповещение о попытке прорыва. В таких случаях полевая жандармерия выставляет дополнительные секреты, - предупредил Лейтенант.
        Первым делом разведчики включили ночные прицелы и некоторое время приноравливались к размазанной зеленой картинке. Но вот обе группы доложили о готовности и неслышными шагами двинулись вперед. Секрет оказался за километр от блокпоста, на ночном прицеле четко прорисовались пятеро солдат, двое с винтовками и трое за пулеметом. Осип показал жестом сигнал тревоги, а Николай указал на засаду с другой стороны дороги.
        - Давай, Студент, без твоего пистолета не обойтись. - Владимир слегка подтолкнул в спину.
        Олег, крадучись, подобрался к врагам шагов на пять и застыл за деревом. Две группы немцев залегли напротив друг друга - надо дождаться появления Петра. Дорогу не назвать широкой, любой, даже незначительный шум обязательно встревожит солдат с противоположной стороны, посему начинать надо синхронно. Есть, смотрит через прицел! Олег погрозил кулаком и взял в руку пистолет, два тихих шажка - и расстрел в спину. Всего шесть выстрелов, он не попал пулеметчику в позвоночник, и пришлось повторить. Петру и легче, и тяжелее. Как ни странно, с длинным оружием сложнее стрелять навскидку, зато дореволюционные скорострельные винтовки могли дать очередь.
        Для страховки обе группы выкинули из винтовок и пулеметов затворы и двинулись дальше. Второй секрет оказался вблизи блокпоста, снова две группы, причем обе усердно рыли окопы. Разведчики сначала услышали шваркающие звуки лопат с ритмичными бликами света на касках.
        - Вот чудики, кто же подсвечивает секрет прожекторами?! - удивился Владимир.
        - До блокпоста метров триста, нам видно, а им нет, - заметил Осип.
        Тем не менее обеим группам пришлось свернуть в лес. Далекий свет слепил ночные прицелы, а работающих солдат с тыла должны защищать дополнительные секреты. Так оно и оказалось, двух солдат обнаружили метрах в пятидесяти от дороги. Олег приготовился стрелять, но Владимир его остановил:
        - Я не знаю правил Вермахта, но наш устав со времен Ивана III требует отправлять в дозор не менее трех человек.
        Пришлось присесть и слушать болтовню солдат. Но вот из глубины леса вышел еще один и уныло заявил:
        - Здесь нет удобного для засады места, придется забираться на деревья.
        В темноте невозможно прицельно стрелять, и Олегу пришлось потратить семь патронов на троих. Затем они вернулись к дороге и перебили занятых земляными работами солдат. На противоположной стороне энергично показывали на сереющее небо и знаками призывали поспешить с атакой блокпоста. Чего, спрашивается, спешить? Два оборудованных пулеметных гнезда с сонными солдатами, дремлющий на стуле офицер да вышагивающий у шлагбаума часовой. Для шести разведчиков плевое дело.
        Стометровый радиус вокруг блокпоста очищен от любой растительности, а земля посыпана щебнем. За шлагбаумом начинается пологий спуск со спящей деревушкой в полукилометре. Разведчики изготовились к атаке, Олег убрал пистолет и посмотрел на группу Петра, которой предстояло начинать. Вылетающие гильзы засвидетельствовали о начале работы снайпера. Покончив с сонными пулеметчиками, он пристрелил часового, затем офицера. На дороге вспыхнули фары фургона, а через минуту отряд пересек разделительную линию ответственности итальянских и немецких войск.
        - Студент, за руль! Дави педаль, мы должны убраться как можно дальше, - приказал Моряк.
        С полчаса еще можно было «давить», а затем они свернули на пыльный проселок, который запетлял горным серпантином. Впрочем, до рассвета фургончик успел объехать гору, и деревушка с поверженным блокпостом скрылась из вида. Пейзаж со сложенными из известняка домиками в окружении плодовых деревьев и виноградников мог бы вдохновить тонкую душу художника. Красиво, действительно красиво, но обилие поворотов с идеальными условиями для засады заставляло разведчиков держать оружие в боевом положении.
        На пыльной площади очередной деревушки свернули с дороги и поползли вверх по тропинке для скота. Порой подъем становился настолько крутым, что Олег всерьез опасался опрокинуться через задний борт. Но нет, спасибо мотору, выползли на зеленую лужайку. В одно мгновение фургончик оказался в кольце собак и под аккомпанемент злобного лая помчался к скалам.
        - Прибыли на конечную остановку, все выходим, Студент переодевается в форму Красной Армии, - выбираясь из тесного пространства, нараспев сказал Моряк.
        Завидев вооруженных людей, свора барбосов благоразумно дала деру. Безоружными оказались лишь немцы, успевшие преобразиться в туристов с ранцами за плечами и штанишками до колен. Олег послушно устроился на подножке и принялся раскладывать свое имущество. За прошедшие дни одежда немного помялась, но судя по горам, впереди его ждет не банкет с танцами. Он уже заканчивал переодеваться, когда подошел пастух с длинной палкой и ткнул пальцем в медали:
        - «За отвагу», хорошее название. Их дают вместо Георгиевских крестов?
        Олег по-прежнему считал свои награды незаслуженными и стушевался, но почти чистая русская речь пастуха заставила ответить:
        - Георгия тоже давали за отвагу.
        - На перевале полурота альпийских стрелков.
        - Откуда здесь немцы?
        - Итальянцы, но стреляют метко. На вершине горы поставили пулемет и притащили три пушки.
        - Спасибо, отец! - поблагодарил Моряк и протянул деньги. - Продай козьего сыра.
        - Убери, - отстранил руку пастух, - мне вашей машины хватит.
        Свора было залаяла вслед уходящему отряду, но, получив длинной палкой под зад, послушно затрусила за хозяином.
        Глава 12
        Охота на охотника
        Горы не выглядели страшными скалами, но Олег чувствовал себя крайне неуютно. Причиной служил некстати вспомнившийся рассказ деда о немецкой дивизии «Эдельвейс». Усиленный горно-вьючным артиллерийским полком и тремя горнопехотными пулеметными ротами, он ушел в горы летом сорок второго. Ораве в тринадцать тысяч человек с полутысячей пулеметов противостояла застава из девяти солдат. А каков результат? Немцам дали подняться в горы и перекрыли спуски к Черному морю и обратно в долину. Весной от обученных вояк остались лишь кепочки с цветочком. Победа достигнута без единой атаки, человеку не выжить без еды!
        Вопреки скепсису никому не пришлось карабкаться по крутым склонам. Торчащий на макушке горы пулемет с пушками посреди дороги служил отличным ориентиром. Отряд сошел в лес и остановился на отдых, а после заката снова разделился на две группы. Безалаберность итальянцев всегда была предметом шуток, но если удаленный заслон пренебрегает уставом, это преступление.
        Лагерь из десяти палаток без часового, рядом с пулеметом тоже никого, лишь на перевале пятеро солдат беседуют за жизнь. Разобравшись с передовым охранением, разведчики окружили лагерь и расстреляли его обитателей из автоматов. На рассвете спустились в долину, где сразу попали в объятия югославских партизан. Олег предъявил пакет для генерала Тито, и отряд с комфортом доставили к командованию.
        Немцев вывез самолет, а Олег получил с багажом свой московский костюм индивидуального пошива. Предоставленная разведчикам неделя отдыха по размаху превосходила все предыдущие, вместе взятые. Жители небольшого города на границе Хорватии и Македонии чуть ли не насильно растаскивали по домам. Хуже всего было Олегу, его воспринимали как командира, и каждая семья считала своим долгом принять за столом советского офицера. Зато Кайса оттягивалась в свое удовольствие, доводя местных кавалеров до умопомрачения.
        - Как самочувствие, Студент? - разглядывая летнюю спальню, вежливо поинтересовался Моряк.
        - Как у Жанны д’Арк на эшафоте. Бросили самого младшего под танк и радуетесь, - проворчал Олег.
        - Потерпи еще немного, скоро наглотаешься пыли немецких дорог, - «утешил» Лейтенант.
        - За советом пришли, твое мнение решающее. В коллективе появилась «заноза» иподозревает нашего человека. Что надо сделать? - прищурившись, спросил командир.
        Олег не любил головоломок, по этой причине никогда не читал детективы и не разгадывал кроссворды. Ему нечего вспомнить, а без специальных знаний придумать или смоделировать ситуацию прикрытия невозможно.
        - После последней встречи отряд нарвался на секрет жандармерии. Через линию фронта прошли только пятеро, а СД получила доказательства работы нашего разведчика, - тихо сказал Лейтенант.
        - Имитируем операцию спасения с захватом нехороших людей. Для убедительности можно кого-либо пристрелить, - выложил Олег спонтанную идею.
        - Слушай, а он дело предложил! - поддержал Моряк. - Вывезем «занозу» сначальником отдела, остальных пугнем неприцельным огнем.
        - Объект должен получить ранение, это я беру на себя, - безапелляционно заявил Лейтенант.
        - Гуляй, Студент, и наслаждайся жизнью, согласование займет не один день! - Командир по-дружески похлопал Олега по плечу.
        Судя по прибывшему костюмчику, атака предусматривалась изначально, причем в офисе или ином месте с соответствующим дресс-кодом. Лейтенант ас стрельбы с двух рук, на пару с ним можно идти на любого врага. В последней операции смело пошел на засаду, где перебил почти всех офицеров СД. Численный перевес врага заставил отступить, и он сделал это хладнокровно и расчетливо.
        Выполнение нового задания началось с освоения грузовика «Рено». Расположенный в кабине двигатель выделял вонючие миазмы и вместе с наложенным гримом превратил поездку в настоящую пытку. На лицо наклеили две полоски, стянув кожу к подбородку и глазу. В результате лицо перекосил уродливый шрам, изо рта капала слюна, а говорить стало невозможно. В дополнение Олегу стянули к ладони три пальца, создав иллюзию двупалого инвалида, что подтверждали документы о полученном на Восточном фронте ранении.
        На правую ногу Лейтенанта нацепили муляж протеза, зато остальным разведчикам предстояла комфортная поездка. В кузове восьмитонного грузовика соорудили просторный сарай и засыпали его клубнями сахарной свеклы. По документам два инвалида ехали на сахарный завод. Принятые меры предосторожности оказались весьма полезными. Первая треть пути утыкана постами полиции с отрядами самообороны, и каждый из них считал необходимым проверить машину.
        - Все не могут успокоиться и до сих пор ищут беглого генерала с семьей, - промычал Олег.
        - Он уже навестил в Москве шведское посольство и передал прошение о льготной визе для своей матери. Плотный контроль вызван чем-то иным, - ответил Лейтенант.
        Олег постучал пальцем по бакелитовому корпусу маленького радиоприемника, прозванного в Германии «народным». Несколько фиксированных частот не требовало настройки и исключало прослушивание иностранных передач. Через несколько минут бодрый голос диктора сообщил об отряде английских диверсантов, которые попытались высадиться в Булони. Большинство уже схвачены полицией, остальные вскоре будут найдены.
        - К вечеру объявят отбой, - уверенно заявил Лейтенант. - Они слабые вояки, сами сдадутся в плен.
        Однако вечером Олег обеспокоился собственным здоровьем, стянутые пальцы нестерпимо болели, а мышцы лица онемели до полного бесчувствия. Пришлось спешно останавливаться и снимать макияж. Кайса сделала качественный массаж, после которого накормила «бедненького инвалида» сложечки. Тем временем Лейтенант с Моряком объявили ночевку.
        С утра отмахали еще две с половиной сотни километров с конечным пунктом в фольварке. Разведчикам выделили сеновал рядом с хлевом и попросили выходить только по одному. В потемках разгрузили сахарную свеклу, а доски от потайного сарайчика пустили на сооружение будки в передней части кузова. Завершающим штрихом стала надпись «Картофель». Лейтенант принес Олегу ворох одежды и предложил:
        - Выбирай, отныне мы беженцы из Силезии, приехали к дальним родственникам на заработки.
        - В чем будет заключаться трудовая деятельность? - примеривая бриджи времен Перовой мировой, поинтересовался Олег.
        - На рассвете объезжаем соседние фольварки, собираем крестьян и отвозим на городской рынок. После полудня торговля закрывается, и ты развозишь их обратно.
        - Оплату собираешь ты?
        - Финансовые вопросы решает наш «родственник». Я имитирую поиск работы по специальности, - ответил Лейтенант.
        Во время первой поездки хозяин фольварка привел Лейтенанта с Олегом в полицейский участок, где их зарегистрировали по новому месту жительства. Потянулись скучные дни: на рассвете поездка на рынок, затем крестьяне делали покупки с обязательным пивом и ехали обратно. Олег сошелся с одной из дочерей хозяина и как бонус получил возможность активного погружения в немецкий разговорный язык.
        В один из дней на рынке объявили распродажу старой зимней одежды Вермахта, и Олегу приказали купить на весь отряд. В указанный день он нашел соответствующий ряд и подивился полному отсутствию покупателей. Цена меньше маленькой, а никого нет. Снятую с убитых солдат форму распродают во всем мире, в том числе в СССР, а здесь ноль желающих.
        Первоначально Олег предположил, что немцы чрезмерно брезгливы или суеверны, но причина таилась в самом товаре. На первый взгляд обычный матросский бушлат. Немцы заменили теплую байковую подкладку грубым беленым полотном, а сам фасон сделали двусторонним. По идее, зимой солдаты выворачивают одежду белой стороной наверх, и все прекрасно, если бы она была теплой.
        Для утепления предусмотрены расположенные на спине и груди карманы для старых газет или сена. Комплект надевается поверх шинели и дополняется плетеными чудо-башмаками. В результате зимнее обмундирование Вермахта превращается в фантасмагорию.
        - Для батраков подбираете? Откуда получили? - поинтересовался унтер-офицер интендантской службы.
        Олег вспомнил недавний указ Гитлера о включении Западной Украины в состав Рейха и ответил:
        - С Украины, сразу десять особей.
        С трудом запихнув все десять комплектов в три мешка из-под картошки, Олег нашел ряд головных уборов и завершил покупки десятью колпаками, которые по непонятной причине назывались шляпами.
        Признаком приближения активных действий стала поездка на автомобильный рынок. Полученный у югославских партизан грузовик переоформили на хозяина фольварка. Взамен Лейтенант сторговал странный гибрид «Рено» и «DAF», что-то вроде автобуса со съемными брезентовыми боками. Больше всего Олегу понравилась регистрация покупки в обычной городской почте. Продавец отдал лист регистрации, а Лейтенант свои документы. Чиновник вписал имя нового владельца, заверив запись штемпелем для почтовых марок. Никаких хождений по кабинетам с проверкой номеров и прочими осмотрами.
        В пятницу Лейтенант с Олегом заявили о переезде в Эльзас и получили в полиции открепительные талоны. После недолгих сборов отряд выехал с наступлением темноты и встал на ночевку в придорожной лесополосе. Стоянка затянулось почти до полудня и закончилась после гулких выстрелов охотничьих ружей. Рассмотрев в бинокль жиденькую цепь охотников на вальдшнепов, Лейтенант поставил боевую задачу:
        - На нас идут шестеро охотников с двумя собаками, пухленького коротышку в вязаной шапочке взять живым.
        - До ближайшего фольварка семь километров, так что можете стрелять из любого оружия. Студент остается на месте, - добавил Моряк.
        Учитывая, что грузовик с тремя ведущими мостами, на Олега возлагался отлов убегающего коротышки. В реальности поставленную задачу выполнили в несколько минут. Первоначально охотники проигнорировали проходящих мимо солдат с автоматами, а когда те открыли огонь, удивиться успел лишь предстоящий пленник. Немец даже не возмущался, покорно позволив посадить себя на цепь.
        Машина снова выбралась на дорогу и не спеша поехала на запад. Конечной целью оказался Аахен, технологический и научный центр Рейха. Когда Лейтенант показал на пивной ресторан, Олег реально испугался. Они почти в центре города! План действий с прогулкой по улицам и дворам предстоящего отхода показался полным безумием. Им не уйти! Это не Чикаго с прикормленными полицейскими, а законопослушная Германия! Атака средь бела дня неизбежно продолжится погоней с всеобщей облавой. Но его не спрашивают, ему приказывают.
        Олег действует вторым номером, поэтому подходит к ресторану первым. Петр уже поставил грузовик напротив входа, загородив дверь и большие окна от взглядов с противоположной стороны улицы. Зал заполнен людьми в форме СД. Они празднуют день рождения сослуживца, но сидят за разными столами. Так уж принято в Германии: именинник приглашает, а гости сидят отдельно и каждый платит сам за себя.
        На прилично одетого господина никто не обратил внимания, свободные места еще есть. Олег прошел к стойке, заказал кружку пива и повернулся спиной к бармену. На все про все у него пятнадцать секунд, а первый выстрел достанется телефону, что даст фору в три минуты. Лейтенант вошел слегка покачиваясь, сделал пару неровных шагов и встал. Через мгновение в руках появились пистолеты, а первый выстрел удивил разве что гостей за столиком у двери.
        Олег отчетливо увидел, как пуля сорвала с груди Железный крест и вместе с клочком мундира ударилась в стену. Три выстрела с правой руки сбили на пол двух офицеров. Три выстрела с левой четко уложили троих. Олег разнес вдребезги телефон и начал расстрел со своей стороны. Лейтенант сделал шаг вперед и открыл огонь по посетителям второго ряда, а сидевший у дверей офицер шустро шмыгнул за дверь.
        Отличная реакция! Ни в зале, ни обслуга еще не всполошились, а фигурант уже драпанул, впрочем, недалеко. Разведчики ловко засунули кляп и затолкали в кузов, а грузовик сразу тронулся с места. Надо уходить. От барной стойки до дверей надо пройти без спешки, не прекращая огонь из пистолетов. Лейтенант шагнул навстречу и буквально осыпал посетителей веером пуль, а когда начались крики, словно нехотя вышел за дверь.
        Олег сумел спокойно выйти, даже послал последний патрон в столешницу, под который спрятался объект защиты. Полсотни шагов до переулка показались целой вечностью с мерзким ощущением неминуемого выстрела в спину. Свернув за угол, он немного пробежал и остановился, надо спровоцировать погоню со стрельбой, а немецкие пистолеты ограничены пятидесятиметровой дистанцией.
        Снова потянулось время с дрожью в коленях и желанием как можно быстрее бежать подальше. Но вот показалась группа офицеров СД; заметив Олега, они громко заорали и начали беспорядочно стрелять. Он побежал, старясь не отрываться от преследователей. Вот и арка подворотни, теперь надо прибавить и развернуться. Лейтенант выскочил чертиком и практически в упор расстрелял всю толпу, последний выстрел можно считать шедевром. Дуплет от тротуарной плитки по цели - и пуля рикошетом разорвала китель объекта защиты.
        Остался последний штрих. Олег достал бутылочку с кровью и аккуратненько вылил на тротуар. Затем развернул приклад и вставил в гнездо прицел. Лейтенанту предстоит вымазать кровью высокий кирпичный забор, а бежать к машине ему дальше и сложнее. Показались новые преследователи, добежали до расстрелянной группы и склонились над ранеными. Первую пулю Олег послал самому суетливому, попал прямо в темечко, затем еще и еще. Кровожадно клацая, затвор выбрасывал стреляные гильзы, а немцы так и не успели понять, что находились под обстрелом.
        С трудом сдерживая желание придавить педаль газа, Олег выехал за город и помчался на запад. Рев мотора бил по ушам, грузовик нервно дергался на асфальте, но Лейтенант отмалчивался, лишь напряженно вглядывался вперед. Отряд уходит во Францию с предполагаемым пересечением границы в патрулируемой Вермахтом прибрежной зоне. До вечера предстоит проехать две с половиной сотни километров, что в условиях современной техники потребует не менее пяти часов.
        - Где бутылочка? - неожиданно спросил Лейтенант.
        - Здесь, в кармане пиджака. - Олег передал бумажный пакет, который тут же улетел с моста в реку.
        - Что с нашим объектом? - облокотившись на перегородку между кабиной и салоном, поинтересовался Моряк.
        - После войны набьет мне морду, это точно. А Студент показал себя молодцом, сумел уложиться в одиннадцать секунд.
        - Я опасаюсь, что устроенный вами погром закончится тотальной облавой.
        Олег был полностью согласен с опасениями командира. Расстрел в центре города трех дюжин офицеров СД не может остаться без последствий. Лужицы крови собьют сыщиков, но лишь на короткое время. Завтра обнаружится пропажа охотников, и всегерманский маховик поиска шпионов начнет набирать обороты.
        - Гиммлер трепетно относится к собственному реноме. За гибель приближенных ответят абсолютно непричастные люди. В СД умеют стряпать подобные делишки, - сквозь зубы ответил Лейтенант.
        Хорошо, если он прав, в противном случае у главаря СД, гестапо и СС хватит власти и сил поставить на уши Рейх со всеми оккупированными территориями. Рейхсфюреру плевать на истину, беспринципному карьеристу важна благосклонность фюрера. А далее - каков начальник, таковы и подчиненные, прикрываясь теорией «крови и земли», они устраняли конкурентов и укрепляли собственную власть.
        - После пересечения границы меняемся местами, - предупредил Моряк и вернулся на место.
        Пересечь границу собирались в районе Дюнкерка, район под контролем Вермахта и патрулируется запасными батальонами. Увы, дорогу преграждал шлагбаум с парой нестроевых солдат. Лейтенант по-немецки выругался и достал портмоне:
        - Попробуем договориться, при малейшей опасности стреляй на поражение.
        Олег остановил машину вплотную к шлагбауму и подбежал к солдатам:
        - Ребята, мы за рыбой, вернемся через полчасика. Пропустите, а? С нас ящик копченой селедки.
        - Проваливай! - Хромой солдат больно ткнул винтовкой в грудь. - Кригсмарине давно реквизировало рыболовные суда и переделало в минные тральщики.
        - И дружок твой пускай топает отсюда, нам через неделю домой, вот и вернемся на грузовике, - добавил второй.
        Лейтенант без лишних разговоров дважды нажал на курок, а разведчики помогли забросить трупы в машину. Олег залез следом и завалился спать среди сваленной в кучу «зимней» одежды, а среди ночи его растолкал Петр:
        - Помогай, здесь раздельная система привода, у каждого колеса свой карданный вал.
        - Чего встал? Едет машина, и хорошо, - переворачиваясь на другой бок, ответил Олег.
        - Ребята потащили трупы в выгребную яму, а Моряк с Лейтенантом переодевают пленных в солдатскую форму. Вставай!
        - Чего прицепился?
        - Рассыпалась крестовина на правое переднее колесо. Надо что-то придумать, иначе придется топать пешком, - пояснил Петр.
        - Сними карданный вал и езжай дальше. - Олег укрылся с головой.
        В результате удалось поспать еще несколько часов, а перед рассветом наступила его очередь садиться за руль.
        - Через пять километров мост через Сену, езжай спокойно, - предупредил Лейтенант.
        - Патрулируют солдаты или полиция?
        - Откуда мне знать? Ночью выходили на связь, там тоже не знают. Кстати, о расстреле офицеров СД в Рейхе не слышно ни слова.
        - Пусть им будет хуже, - констатировал Олег.
        Широченная река среди обширных лугов - такой выглядит Сена в нижнем течении. Среди обширной равнины неведомо откуда взялись два крутых холма, на вершины которых опирался обросший толстой ржавчиной мост. Вокруг ни людей, ни машин, ни повозок. Проехали без задержек и оба облегченно выдохнули. Они в Нормандии, население которой враждебно к оккупантам, что дает надежду на помощь в чрезвычайных обстоятельствах.
        Постепенно плоская равнина вздыбилась холмами, которым не хватало на макушке средневековых замков. Луга трансформировались в убранные поля, между которыми появились ровные квадраты лесопосадок. Олег уже не давил на газ, поломка одного из карданных валов напомнила о далеко не высокой надежности современной техники. В дополнение к этому на покрышках обнаружились рваные язвы, результат вылетевших кусков протектора, не выдержавшего вчерашней гонки.
        - Сворачивай, быстро сворачивай влево!
        Нервный выкрик Лейтенанта заставил сначала выполнить маневр, а затем посмотреть вдоль дороги. Ни хрена себе, он не заметил стоящий посреди дороги танк! Машина запрыгала на ухабах убранного поля, и Олег получил болезненный тычок в ребра:
        - Не гони! У «Панцеркампфваген IV» слабая трансмиссия, это танк дорог.
        - А пушка у него для воробьев? - огрызнулся Олег.
        - При чем здесь пушка? Прицел без шкалы дальности, наводчик стреляет на глазок, - уже спокойнее ответил Лейтенант.
        Словно в подтверждение далеко впереди разорвался снаряд. Танк действительно придурошный, оптический прицел рассчитан на поражение цели до удаления в семьсот метров. Другой его изюминкой был хилый обзор, у механика-водителя узкий сектор, из башни почти стометровая мертвая зона. Второго выстрела не последовало, и грузовик благополучно скрылся за холмом. Впереди двое крестьян гонят крошечное стадо коров. Вероятнее всего, взрыв снаряда напугал скотину, и люди спешили убраться подальше от опасного места.
        - Тормозни, надо переговорить с аборигенами, - приказал Моряк.
        - Он знает французский язык? - удивленно спросил Олег.
        - Испанский намного лучше, - ответил Лейтенант и выпрыгнул из кабины: - Пойду-ка гляну за бугор.
        Тем временем Моряк заговорил с французами, те сначала нехотя слушали, затем начали отвечать с активной жестикуляцией. Оба командира бегом вернулись к машине.
        - Разворачивайся, утром в деревню приехал грузовик солдат! - на ходу крикнул Моряк.
        - Разворачивайся, танк свернул на ведущий в деревню проселок, - запрыгивая в кабину, сообщил Лейтенант.
        Завывая двигателем, машина вернулась на мощенный булыжником тракт.
        - Жми изо всех сил, до побережья осталось совсем ничего, - приказал командир.
        Кому не хочется поскорее вернуться назад, тем более когда начальство говорит о близости конечной точки пути? Не зря этот район Нормандии прозвали Французской Швейцарией, дорога начала петлять, начались затяжные подъемы и спуски. Вершина очередного холма одарила сюрпризом в виде патруля с пулеметом на обочине.
        - Приготовиться к бою! Студент, сбрось скорость и остановись у офицера! Петр, на тебе пулемет! - приказал Моряк.
        - Надо взять языка и выяснить причину многочисленных патрулей, - добавил Лейтенант.
        Повинуясь приказу патруля, Олег послушно притормозил и остановился точно напротив офицера.
        - Куда едешь и что везешь? - поинтересовался тот.
        - На побережье с подарками из Тюрингии.
        - Проезжай.
        Слишком поздно! Разведчики разом приподняли брезент и открыли дружный огонь на поражение. Олег успел сориентироваться и ткнул в офицера пистолетом:
        - Стой тихо и отвечай на вопросы.
        Неадкват с рождения или с заторможенным восприятием неожиданно заявил:
        - Я пожалуюсь на вас генералу!
        - Жалуйся, только сначала скажи, где найти твоего генерала? - тоном ласковой нянечки спросил Лейтенант.
        - В штабе, - растерянно ответил офицер и добавил: - Здесь недалеко, километров пять.
        - Дай карту! - вмешался Моряк, а развернув, начал ругаться на всех европейских языках сразу.
        Олег заглянул через руку командира и враз побледнел. Последние полчаса они едут вдоль окраины Кана! Древняя столица Нормандии! Немцы разместили здесь штабы войск Атлантического вала и оккупационных войск во Франции! Двадцать две дивизии сведены в две армии, здесь генералов больше, чем в Берлине! Волею случая Кан оказался на изгибе сложенной карты и избежал внимания педантичного Лейтенанта.
        - По какой причине на дороге расставлены посты? - строго спросил Моряк.
        - Обычная проверка документов, - пожал плечами офицер. - Солдаты обязаны охранять своих генералов.
        - Будь другом, отметь на карте расположение других постов, - ласково попросил Лейтенант.
        Офицеру зачли оказанное содействие и расстреляли в затылок, а Олег свернул на север. Они совершают безумный поступок, но иного выхода нет, через десять километров начнется войсковая территория, где им не проехать даже на танке.
        Англичане основательно разбомбили Шербур, район доков и судоремонтных заводов превращен в пустыню. Именно здесь разведчики остановились на ночевку, выбрав в качестве укрытия развалины склада. Олег сел у пролома в стене и долго смотрел на заходящее солнце. Более безумного поступка представить невозможно. Шербур для французов столь же значим, как для русских Кронштадт. Здесь зарождался их военный флот, отсюда уходили корабли в Азию и Америку, возвращаясь обратно с золотом и победами.
        Утром Лейтенант перешил петлицы на пехотные и отправился в комендатуру. Моряк сговорился с местными пацанами, и те за малую плату притащили связку немецких касок. Разведчики переоделись и долго хохотали друг над другом. Видок получился на зависть цирковым клоунам. Кто в куртке, кто в шинели, а некоторым пришлось надевать купленный Олегом зимний наряд. Когда подняли боковой брезент, единообразие касок нивелировало бардак в одежде.
        - Есть! Сумел уболтать писаря и получить направление на охрану устья Жиронды.
        - Это где? - поинтересовался Осип.
        - Мушкетеров читал? Где делают красное бургундское, - подмигнул Моряк.
        Олег снова сел за руль и осторожно покатил среди развалин. На выезде из города встречная легковушка неожиданно преградила дорогу, а высунувшийся офицер строго выкрикнул:
        - Командира ко мне!
        Имитируя хромоту, Лейтенант суетливо подбежал и угодливо склонился перед дверью:
        - Господин полковник, отделение запасного батальона…
        - Куда везешь своих пердящих солдат?
        Наметанный глаз строевого офицера сразу заметил неуставной вид разведчиков. Во время войны с дефицитом «живой силы» вВермахте появились «пердящие солдаты». Так обозвали освобожденных от службы гражданских, которых дважды в год призывали на восьминедельные сборы.
        - Следуем в Гасконь на охрану побережья! - бодро ответил Лейтенант.
        - Пляжных девок щупать?! - побагровел полковник. - Мне не хватает солдат в Ла-Палисе!
        Через минуту в направлении появилась новая запись с размашистым факсимиле и смазанной личной печатью коменданта укрепрайона. Словно ища поддержку, Олег оглянулся на Моряка. В Ла-Палисе главная база подводного флота Кригсмарине! На земле нет и не будет другого места с более дурной славой! Подводники Рейха признавали только власть своего командира, а после похода представляли собой распоясавшуюся банду разбойников. Попытки навести порядок приводили к дракам с применением оружия. После месяца в железном гробу тюрьма или штрафная рота покажется детским санаторием.
        - Разрешите выполнять? - козырнул Лейтенант.
        Но полковник высмотрел в руках разведчиков автоматы и разразился бранью:
        - Перевооружить! Немедленно! Они сами себя перестреляют!
        - Осмелюсь доложить, другого оружия на складе нет.
        Что касается сделанного полковником эмоционального замечания, в нем здравый смысл. Автомат «МП-40» реально опасен для неопытного солдата, ибо обладает поганой способностью к самопроизвольной стрельбе. Выстрел мог произойти при резком движении, в вертикальном положении он гарантированно начинает стрелять без нажатия на курок. Если учесть отсутствие предохранителя, создается впечатление, что автомат создан для самоубийц.
        Олег уже забыл, когда в последний раз сидел за рулем без опасения встретить мобильный патруль. Полученная у полковника бумага снимала все препоны и открывала зеленый свет. Лейтенант с Моряком с довольным видом рассуждали о предстоящем плавании в Англию, а Олег пытался заговорить о немецких подводниках и творимых ими безобразиях. Начальство надо предупредить, вместе с тем нельзя показывать неоправданную осведомленность.
        - В Шербуре лишь один катер, и тот стоит у зенитной батареи. Почти нулевые шансы его захватить, - делился впечатлениями Лейтенант.
        - На волноломе четыре зенитных автомата с прожекторами. Там у нас ни единого шанса вырваться в море, - поддержал Моряк.
        - Полковника нам прислали небеса! Услышав про Ла-Палис, я сначала не мог поверить в нежданную удачу!
        Дорога петляла меж поросших каштанами холмов и неожиданно вывела на обрыв. Океан! Лазурные воды бросили в глаза мириады солнечных бликов, и Олег остановил машину. Нельзя просто так проехать мимо, красотой надо насладиться, впитать в себя, а затем рассказывать любимым женщинам.
        - Хватит, поехали, еще будет время налюбоваться, - прервал всеобщее молчание Моряк.
        Дорога пошла под уклон, а вдали показался гигантский серый куб бункера для сорока подводных лодок. Бетонное сооружение способно выдержать попадание любой бомбы и оборудовано герметичными воротами на случай химической атаки.
        - Тормози! - крикнул Лейтенант. - Смотри на дорогу! Нам сейчас направо!
        Олег послушно свернул на песчаную дамбу, двигатель натужно завыл, и грузовик пополз к большому острову. На выезде перед шлагбаумом стоял сутулый дядька в коричневой кавалерийской шинели и каске времен Первой мировой.
        - Кто такие? - Он попытался взвести затвор, но тот заклинился.
        - Собирай монатки, приехала смена! - доброжелательно ответил Лейтенант.
        - Не может быть! - Солдат от души ударил прикладом оземь, но вместо классического выстрела под ноги упал стебель затвора.
        Едва грузовик въехал во двор двухэтажного дома с облупленной надписью «Gendarmerie»[73 - Жандармерия (фр.).], как из окон послышались крики:
        - Смена!
        Расхристанные, в большинстве нетрезвые солдаты второй очереди запаса, не дожидаясь приказа, полезли в кузов битого «Опеля». Последним вышел небритый унтер-офицер, протянул Лейтенанту печать с ключами и зло заявил:
        - Ехали на два месяца, а просидели полгода. Денег не платят, рацион не привозят, никаких отчетов не требуют. - Махнул рукой и запрыгнул в уезжающий грузовик.
        - Почему здесь такой бардак? - не сдержался от вопроса Олег.
        - По закону снабженцы Вермахта не имеют права обеспечивать резервистов, - ответил Лейтенант.
        - Как это? На сборы едут со своей формой и харчами?
        - Резервисты должны находиться в своем округе и получать довольствие из фонда гауляйтера.
        - Где хваленый немецкий порядок?
        - Не смешивай Рейх с Германией! - повысил голос Лейтенант. - Здесь за резервистов отвечает Военная администрация, но средств у них нет.
        - Отряд осваивает казарму и устраивает пленных, я со Студентом отправляюсь знакомиться с обстановкой, - прервал разговор Моряк.
        Грузовик покатил по единственной дороге, останавливаясь у каждого причала. Глядя на рыболовные суденышки, Олег мысленно крестился. Разве можно на таких крохотульках выходить в океан?
        Они объехали весь остров, но нашли лишь одно более или менее подходящее суденышко, в котором мог разместиться весь отряд. Утром нашли хозяина, но тот наотрез отказался продавать. После долгой и упорной торговли сговорились почти на всю имеющуюся наличность с грузовиком в придачу. Затем привезли с материка бочки с бензином. К вечеру отряд переоделся, а Олег получил от Моряка неожиданный приказ:
        - Студент, надевай советскую форму с медалями и командуй.
        - Я? Что можно накомандовать, не знаючи?
        - Построишь перед сейнером и прикажешь садиться, - улыбнулся командир.
        Отряд быстро забрался в машину, лишь пленные немного сбились, когда увидели Олега в форме Красной Армии. Интересные люди служат в СД, ни разу не пытались сбежать или привлечь к себе внимание! Даже при встрече с немецкими постами сидели тихо, не пикнули, не кашлянули. Зато бывший владелец моментально среагировал на форму и принялся гневно выговаривать Моряку. Тот сначала оправдывался, затем попросил Олега:
        - Прокатись в деревню, он хочет показать тебя своему родственнику.
        Просьба не понравилась, выступать перед аборигенами в роли диковинки малоприятное дело. Вышедший из дома рыбак выслушал взолнованную тираду родственника и подбежал к Олегу. Первым делом погладил медали, затем обнял и произнес:
        - Я коммунист! С русскими воевать Испания! Спасибо, товарищ! - и крепко расцеловал.
        Вскоре у порога собрался настоящий митинг. Рыбаки и их жены о чем-то эмоционально поговорили, после чего в грузовик влезло с дюжину рыбаков. Что интересно, на причале французы моментально вычислили немцев, и каждый посчитал своим долгом плюнуть им на сапоги. Затем начался всеобщий наезд на Моряка. Не зная языка, невозможно предположить, что там говорили, но, судя по тональности, упрекали или стыдили. В завершение владелец сейнера вернул полученные деньги и пошел готовить суденышко к отходу.
        Когда верхний край солнечного диска послал прощальный зеленый луч и нырнул в океан, островок уже скрылся за горизонтом. С наступлением темноты три сейнера повернули на север к берегам Уэльса. Как выяснилось, коммуна решила помочь советским солдатам и доставить их на английский берег. Маленькую флотилию снарядили ради безопасности, так как океан со стороны Франции патрулируется немецкими самолетами.
        Олег больше всего опасался качки. В кино океанские волны нещадно бросают кораблики, а мужественные моряки отважно сражаются за жизнь. В реальности встретили полный штиль, в море ветреная погода случается реже, чем в степи, здесь одна среда. Двухдневное плавание получилось комфортным, лишь пришедшая из Америки пологая зыбь поднимала и опускала крошечные сейнеры. Но вот на горизонте показалась черточка маяка, а через два часа разведчики с интересом разглядывали скалистый островок с пасущимися на зеленом холме овцами.
        - Остров Сили, дальше нельзя, власти не отпустят домой, англичане ставят под ружье всех подряд.
        Олег с восхищением посмотрел на шкипера. Почти двое суток в океане без карт, без компаса с прочими приборами и точно выйти в намеченное место! Сейнер обогнул островок и вошел в похожую на колодец бухточку. Олег спрыгнул на покрытую тиной ступеньку и пошагал наверх, где нервно топтались английские ополченцы с винтовками наперевес. Русский офицер с медалями и предъявленный документ на русском языке послужили причиной спонтанного братания.
        Первым делом отправились на метеостанцию, где находился телеграфный аппарат. Олег быстренько составил список прибывших с ним людей, после чего метеоролог отправил сообщение в адрес начальника полиции графства. Мол, на остров высадились двенадцать русских с оружием во главе с капитаном, документы сохранились только у десятерых. Далее шел перечень имен с просьбой не затягивать с посылкой катера, ибо запас продуктов ограничен.
        Лукавство в тексте допущено обеими сторонами. Разведчики умолчали о бегстве из Франции, а главенство капитана по тексту превратилось в морскую должность. В свою очередь обитатели острова умолчали о французском сейнере, который были обязаны задержать. Причина в солидарности умудренных жизнью людей. Война продлится не один год, а принудительно поставленный под ружье рыбак обречет на голод свою семью.
        - Предлагаю отметить наше спасение, - на хорошем английском заявил Моряк и достал бурдюк вина.
        Кто бы отказался! Солдатам за полтинник, метеоролог и того старше, из молодых лишь смотритель маяка с женой. Застолье организовали рядом на лужайке, и после первого стакана начались разговоры о жизни, войне и современной молодежи.
        Гульнули неплохо, даже хором что-то спели и станцевали. Кайса дважды тайком сбегала к телеграфу. До автоматической телефонной связи еще далеко, зато соединиться с нужным телеграфным аппаратом проще простого. Всего лишь отстучи код страны и номер адресата. Радистка соединилась с Москвой и передала сообщение о месте нахождения. Данный вариант связи не предусматривал кодировки. Достаточно перейти на прописной шрифт, а недостающие русские буквы заменить оговоренными знаками. Получится круче любой криптограммы.
        За отрядом пришел паровой катер под флагом гидрографической службы с военно-морским атташе на борту. Его сопровождали представитель МИДа и полицейский чиновник графства Корнуолл. Продолжая исполнять роль командира отряда, Олег подписал письмо с благодарностью королю и народу Великобритании за спасение. Таким способом поддерживалась нигде не озвученная история о потерпевших кораблекрушение. Разведчиков поселили в гостинице порта Пензас, где предоставили суточный отдых и переодели в цивильные костюмы. Всех, кроме Олега. По этому поводу он попытался воспротивиться:
        - Кто-нибудь скажет, за что мне назначено такое наказание?
        - О чем ты, Студент? - с невинным видом поинтересовался Моряк.
        - Мне из номера нельзя выйти! Газетчики под дверьми караулят, девицы хватают за руки и тащат домой, местные профсоюзы приглашают на митинг!
        - Это хорошо, интернациональная работа всегда была почетной! Не отказывайся, порадуй английский пролетариат.
        Олег аж скрежетал зубами и рассерженно выкрикнул:
        - Я не командир и не хочу незаслуженной славы!
        Лейтенант обнял его за плечи и тихо сказал:
        - Терпи, ты выполняешь очередное задание.
        - Слушать хвалебные речи в свой адрес, да?
        - Совсем дурак? Славят не тебя, а нашу Родину! И благодарят не тебя, а Красную Армию! - строго заметил Моряк.
        - Не в этом дело! Мне не по чину стоять впереди вас!
        - Пойми ты, бестолочь, нам нельзя высвечиваться!
        Лейтенант снова обнял Олега:
        - Через годик закончится война, вернешься в Ленинград, женишься и будешь рассказывать детям о прыжках с парашютом. А мы продолжим свою борьбу.
        - Ты сейчас вроде громоотвода, защищаешь нас и пленных от ненужного внимания, - добавил Моряк.
        Нельзя сказать, что все сказанное Олегу понравилось, но суть он понял и стоически принимал на себя вспышки фотокамер. С интервью было намного хуже, пришлось выдумать историю о сопровождении некоего важного груза. Затуманив под этим предлогом порты отправления и назначения, он приврал о ночном взрыве, тем самым ушел от вопросов о подводных лодках или самолетах.
        Военно-морской атташе укатил в Лондон, взяв с собой пленных немцев, а отряд получил двух переводчиков с билетами на поезд. На первый взгляд незатейливая рокировка, но если заинтересованный человек будет следить за отрядом через сообщения в прессе, то подмена останется незаметной. Зато Олег снова встал на дыбы, на этот раз из-за билетов.
        - Почему мы едем в Глазго, причем с двумя пересадками? - вцепился он в переводчиков.
        - Во-первых, отсюда нет прямого поезда, во-вторых, в Манчестере, Ливерпуле и Глазго запланированы масштабные митинги в поддержку Красной Армии.
        Олег обреченно вздохнул и попытался поставить условие:
        - В таком случае выступайте с трибуны вместо меня.
        - Вы совсем оторваны от жизни. Митинги крайне необходимы, во время проведения английский пролетариат собирает для нас деньги, - пояснил переводчик.
        - Месяц назад здесь был летчик. На митинге в его честь рабочие собрали по шиллингу, а мы купили танковый полк, - добавил второй.
        Пояснение реально шокировало Олега. В двадцать первом веке международная солидарность трудящихся перешла в разряд напрочь забытых понятий, и он повинился:
        - Извините, ребята, я думал только о себе.
        Когда отряд садился в поезд после митинга в Ливерпуле, Лейтенант протянул газету. На первой полосе огромное фото, где плененные немцы радостно смеются на фоне пассажирского варианта «Пе-8». Чуть ниже два портрета в форме СД с генеральскими погонами. Олега неприятно кольнул факт отлета, но спросил он другое:
        - Что по этому поводу написала союзная пресса?
        - Заголовок гласит: «Советские разведчики возвращаются в Москву», текст с колкими замечаниями в адрес Гитлера.
        - Почему они смеются, или перед съемкой кто-то рассказал смешной анекдот?
        - Вполне естественная причина, - пожал плечами Лейтенант. - Война окончена, военных преступлений они не совершали, а сотрудничество исключает лагерь военнопленных.
        После Глазго отряд переехал в Эдинбург, где состоялся последний митинг солидарности. Вечером маленький автобус привез отряд на аэродром, где прогревал моторы давешний «Пе-8», а немцы скромно сидели у входа. Шестичасовой полет до Москвы тянулся целую вечность. Особенно мешала кислородная маска, под которой потел подбородок и нестерпимо чесался нос.
        Глава 13
        Поворот в неизвестность
        Снова Центральный аэродром и скомканное расставание с друзьями. Немцев увезли отдельно, знакомая машина с надписью «Связь» забрала Кайсу. Затем приехали сразу две легковушки. Шофер вылез из почти любимого «ЗиС-101», помахал ручкой и укатил на «эмке». Моряк самодовольно хохотнул и ткнул Олега кулаком:
        - Садись за руль, настала пора тщательнее распробовать французский «Бисквит».
        - Начальство повысило нас почти до самого верхнего уровня, - поддержал командира Лейтенант.
        - А как определить «самый верхний уровень»? - поинтересовался Олег.
        - Охрана на летном поле и машина сопровождения, - серьезно ответил Моряк.
        - Я бы предпочел стенографистку для составления отчета.
        Напоминание о предстоящей писанине нисколько не ухудшило настроения командиров. Они идейные борцы за пролетарское братство и горды причастностью к акциям за линией фронта, равно как за границей. Поэтому повышение в неписаной табели о рангах для Моряка с Лейтенантом важнее дополнительных шевронов. Чего греха таить, Олегу тоже было приятно, в признании руководством их профессионализма есть и его маленький вклад.
        После трехдневного «размагничивания» Олег предстал перед куратором. Тот сухо поздравил с выполнением заданий и отправил к армейскому комиссару. Предчувствие похвалы оказалось необоснованным. Усадив молодого капитана на табурет, комиссар устроил капитальный разнос. Олега обвинили в политической близорукости и полном непонимании политики партии и правительства.
        После получасовой нотации на тему солидарности трудящихся и обязанности каждого комсомольца пропагандировать за границей советский образ жизни Олег таки въехал в суть проблемы. На него пришла жалоба от переводчиков! Разозлившись, он с трудом удержался от язвительного замечания по поводу немецких пролетариев с винтовками, но сумел взять себя в руки.
        - Жалоба наркомата иностранных дел будет вложена в твое личное дело, поэтому на ближайший год о вступлении в партию можешь забыть.
        Как и большинство молодежи двадцать первого века, Олег был аполитичен. На фига ему партия, тем более коммунистическая! Несправедливый разнос с высосанной из пальца кляузой привели в бешенство. Он встал, желая послать подальше партию с выдуманными доносами, но успел лишь открыть рот.
        - Садись, капитан. - На этот раз армейский комиссар заговорил спокойно, даже по-дружески. - Понимаю твое огорчение, но прежде чем лечь ко мне на стол, бумага прошла по высшим инстанциям. Я обязан отрапортовать, а ты терпеть. Бей врагов, а наградами не обойдут.
        Напутствие несколько успокоило, дало понять, что перед ним человек с чувствами, а не чурбан в погонах. Вместе с тем Олег был вынужден признать собственную ошибку. Нет, не в разговоре с сотрудниками посольства, а поведенческую. У него нет обратного пути в двадцать первый век, и пора приноравливаться к советским реалиям. Ляпни он сейчас свой антипартийный протест, и все, пешая прогулка на Колыму гарантирована. Достанется не только ему, Моряку с Лейтенантом тоже не поздоровится, как минимум отстранят от работы во вражеском тылу. И товарищей по отряду не обойдут вниманием. Олег не заметил, как вошел в кабинет куратора.
        - Не вешай носа. Ты дважды отметился в высших эшелонах власти, что уже хорошо. Люди быстро забывают плохое, в памяти останется хорошее и твое имя.
        - Я не отказывался, вот в чем беда!
        - Как это? На тебя возвели поклеп? - От возмущения Илья Спиридонович аж привстал.
        - Не знаю, что в ней написано, не читал. По сути, я просил сотрудников посольства заменить меня старшими товарищами.
        - Вот лист бумаги, подробно опиши время, место и состоявшийся разговор, - потребовал куратор.
        Переполненный возмущением от несправедливого разноса, Олег детально расписал свой разговор с переводчиками. Они ни словом не обмолвились о предстоящих встречах с английским пролетариатом. Полагая, что предстоят митинги рутинного характера, он предложил самоотвод в пользу старших товарищей, которые лучше его разбираются в подобных вопросах. В заключение Олег написал о своем опыте комсомольской работы и многочисленных выступлениях, на которые приходили даже сотрудники обкома. Он действительно считал себя невиновным.
        Беседуя о прошедшем задании, куратор похвалил за энергичные действия, особо отметив заметный прогресс в немецкой разговорной речи. Был ли это намек или нет, Олег не стал выяснять, лишь попросил посодействовать с продолжением занятий. В результате около машины его встретила разрумянившаяся Катя. На этот раз обучение перешло в более активную фазу: кроме пополнения словарного запаса Олег потребовал ознакомить его с грамматикой.
        Кроме немецкого языка на голову свалилась еще одна тренировка. Во время заключительного разбора Лейтенант обмолвился о необходимости обучить Студента наблюдению и контрнаблюдению. Олег не сразу въехал в тему, полагая, что его ждет новый виток снайперских премудростей. Увы, это оказались азы слежки и наиболее эффективные приемы от нее улизнуть. На первом уроке они остановили машину напротив Главного почтамта, где инструктор предложил внимательно понаблюдать за прохожими. Как все просто! Основная масса людей идет в своих мыслях, ни на что не обращая внимания.
        - Заметил что-либо интересное? - через полчаса спросил инструктор.
        - Женщина в серой кофте явно следила за мужчиной в фетровой шляпе, и щупленький мужичок млел от обтянутых бедер шатенки в кудряшках, - ответил Олег.
        - Молодец, с первого раза уловил суть. Завтра посидим на Казанском вокзале, затем поговорим о методике ухода от наблюдения, и на первый раз достаточно.
        Едва завершились занятия по слежке, как Олега послали на Подмосковный тренировочный центр. Первым делом от него потребовали отчета о пистолете со складным прикладом.
        - Была только одна перестрелка, вернее, расстрел со ста метров. В качестве недостатка назову коротковатый приклад и неудобное положение левой руки.
        - Для удобства левой руки требуется кардинальные изменения, а новый приклад мы тебе сделали.
        Умельцы тренажерного центра заменили откидную рамку складным съемным прикладом шомпольного типа. Кроме того, Олег получил более удобный стандартный «ТТ 39» соптическим прицелом. Все это размещалось в новой версии немецкого офицерского планшета.
        - Высший класс! - с довольным видом воскликнул он. - Огромное вам спасибо.
        - Кстати, почему ты сравнил перестрелку с расстрелом? - поинтересовался инструктор.
        - Стрелял примерно со ста метров, а немцы не обращали на меня внимания, - пояснил Олег.
        - Здесь нечему удивляться, для них это не пистолетная дистанция, плюс бесшумный выстрел.
        - Но я не прятался!
        - И что? На странные или непонятные события человек реагирует с задержкой в три секунды. Вероятнее всего, ты стрелял быстрее.
        Восстанавливая в памяти расстрел последней группы, Олег прикрыл глаза, затем ответил:
        - Вы правы, их было пятеро, я уложился в пару секунд.
        Инструктор достал из шкафчика почти игрушечную винтовку:
        - Держи! Как ты и хотел, конструкция Бебутова под патрон Вельтищева. Сильный чок с казачьей нарезкой!
        - Почему нарезка называется «казачьей»? - принимая оружие, спросил Олег.
        - Полигональную нарезку проще нанести. Оружие получается дешевле и легче чистится, поэтому казаки чаще всего заказывали именно ее.
        Осматривая винтовку, Олег обратил внимание на стилизованный мальтийский крест:
        - Откуда он здесь?
        - Эх, молодежь, молодежь. Никто не знает фирменного знака Воткинского завода! В качестве клейма Бебутов наносил древнеславянский восьмиконечный оберег силы!
        Дореволюционная шкала оптического прицела завода Обухова позволяла вводить поправки при стрельбе с горы или в гору. Ограничение по дальности до восьмисот метров нельзя назвать недостатком. Тем не менее он попросил поставить прицел с приставкой ночного видения. Они ведут бои на коротких дистанциях, а новомодная советская разработка в темное время даст значительное преимущество.
        На этот раз подготовка проходила по более обширной программе, предполагая действия на местности и условиях города. Снова раз в неделю проходилось ездить на политучебу. Причем дивизионный комиссар несколько раз предлагал Олегу дополнить ту или иную тему. Первый раз он почти провалился, но спасся за счет стандартных лозунгов о ведущей роли партии и мудрости советского руководителя. Затем полистал «Краткий курс» ивыдал приличную речь. В результате поднялся на уровень содокладчика.
        Повышенное внимание со стороны политического начальства не может быть случайным, это Олег понимал и начал читать передовицы в «Правде». Однако первый звоночек прозвучал с другой стороны - его вызвал куратор.
        - С тебя сняли обвинение в политической близорукости. Постановлением совместной комиссии партактива ГРУ и Наркомата иностранных дел рапортичка сотрудников посольства признана не соответствующей действительности. Виновные отстранены от работы.
        - Как же теперь будет работать посольство? - не совсем искренне спросил Олег.
        - Нашел о чем сожалеть! - усмехнулся куратор. - Переводчики стоят в очереди по несколько лет!
        - Что мне теперь делать?
        - Ничего, продолжай готовиться к новому выходу. Майора без партбилета не дадут, но тебе до большой звездочки еще далеко.
        Олег воспринял слова Ильи Спиридоновича как индульгенцию за написанную бумагу. Коль скоро от него ничего не требуется, то никакой вины за ним нет. Тем не менее во время очередной встречи с Моряком на всякий случай спросил:
        - По сводкам на всех фронтах идут упорные бои, а мы вроде как без дела.
        - Не спеши, скоро отправимся в очередное дальнее плавание.
        - В Англию? - встрепенулся Олег.
        - Нам бы с Германией разобраться. Отряд Банщика наладил отношения со словаками и организовал промежуточную базу с аэродромом.
        Перспектива длительного пребывания в тылу не вдохновляла. Возвращаться обратно сложно и опасно, но сам отдых того стоит. Немцы отнюдь не дураки и не потерпят у себя под боком неподконтрольный район. Концентрация советских диверсионных отрядов также не останется тайной. Забросают бомбами, закидают снарядами, и придется бежать по горам куда подальше. Моряк словно подслушал его мысли:
        - Генштаб оценил удобство свободного прохода во вражеский тыл и предложил НКВД установить со словаками дружеские отношения.
        - Гитлеровцы в первую очередь нанесут удары по населению, затем перекроют дороги, и конец всей затеи, - нахмурился Олег.
        - Ты умнее генералов Генштаба? Гитлер боится тронуть гражданское население в Югославии.
        Здесь не поспоришь, война на уничтожение объявлена против СССР. Поляков вешают без огласки, а словаки с чехами у немцев под боком. Только тронь, и получишь серьезную головную боль.
        - Когда собираться?
        - Сейчас отряды НКВД создают оборонительный пояс, выбьют немцев, и наступит наш черед.
        Олегу в корне не понравилось все, что рассказал Моряк. О «Словацком восстании» он где-то слышал, но что это такое, не имел ни малейшего представления. Временная база означает только одно - до конца войны он обратно не вернется. Прощай веселые пирушки, прощай Катя с уроками немецкого языка, прощай неприхотливый и удобный «ЗиС-101».
        Больше всего Олегу нравились теоретические занятия по снайперскому делу. Инструкторы рассказывали много интересного по баллистике и знакомили с оригинальными приемами фронтовых снайперов. За год войны немцы тоже отошли от былых штампов, которые больше годились для охоты на зверей. Они уже не лезли на деревья, не прятались в кустах и не занимали позиций на холмиках или в разрушенных домах.
        - Снайпер должен быть там, где его никто не ждет, - многократно повторял инструктор.
        - Мы редко получаем возможность заблаговременно организовать засаду, - заметил один из слушателей.
        - Поэтому избегайте простых решений, не выбирайте естественные укрытия. В этом году мы получили маскхалаты под названием «Леший».
        Новинка представляла собой сеть из вискозы, которую сейчас называют искусственным шелком. Благодаря вплетению длинных нитей фигура человека теряла очертания и позволяла отлично маскироваться. Среди выставленных для ознакомления моделей одна привлекла всеобщее внимание, в нем снайпер напоминал собаку. Следующей темой стал окопный перископ, которого у немцев не было. Инструктор достал переносной снайперский вариант, и тут в двери показался посыльный:
        - Студент! Срочно к куратору.
        Это оказался второй звоночек. Едва Олег открыл дверь, Илья Спиридонович огорошил его новостью:
        - Начальник управления выделил тебе квартиру. Иди к начальнику КЭЧ[74 - Квартирно-эксплуатационная часть.], забери документы и ключи.
        Дед много рассказывал о служебных квартирах, как правило, в сталинских домах, где прекрасная планировка была единственным плюсом. Временные жильцы никогда не озадачивались ремонтом, нет смысла. Сегодня служба здесь, а завтра придет приказ на перевод в лесную глухомань. При смене жильцов квартиры приводили в порядок солдаты стройбата, которые до службы о ремонте не имели понятия.
        - Я один, в гостинице жить намного удобнее, - воспротивился он.
        - Охренеть! Повтори это начальнику управления, а мне не мешай, без тебя головной боли хватает.
        - Где его кабинет?
        Куратор отодвинул бумаги и принялся рассматривать Олега, словно лаборант белую мышь. Затем сдержанно хихикнул и ответил:
        - Пятая дверь налево, он с тобой разговаривал после присвоения звания.
        Сразу вспомнились слова: «С меня должок». Закончится война, и что дальше? Возвращаться в Питер? Соседи, друзья, любимая девушка настоящего Олега вмиг сообщат куда надо. Нет, квартира в Москве не что иное, как подарок судьбы. После войны большинство офицеров демобилизуют вчистую, поэтому необходимо придумать способ закрепиться в армии. Это прагматизм жизни, уровень жизни офицеров на порядок выше среднестатистического гражданина.
        Квартира оказалась не служебной, четырехкомнатная сталинка с лифтом. Проверив ордер, домуправ повел во двор показывать свободные гаражи. Дворник сразу предупредил, что ворота с калиткой закрываются с одиннадцати до пяти, но есть кнопочка звонка. По рассказам деда, до войны в Питере действовала точно такая же система ночной безопасности. Правда, там фасадные дома до сих пор строятся с двумя входами, парадным - на тротуар и задним - во двор. На самом деле удобно, особенно мамашам с колясками.
        Обежав инстанции и получив в паспорте штамп прописки, Олег раздал бумажки с гербовой печатью, что по роду службы отлучается в длительные командировки. Затем взял в финчасти книжицу под названием «Аттестат на котловое довольствие». Жуткие слова на сложенной гармошкой страничке «Соль, перец, свежая капуста или квашеная с коэффициентом…» заставили вспомнить о Кате. Он ни разу в жизни не стоял у плиты, и рисковать не собирался.
        Удобства в квартире ничем не напоминали обычный стандарт двадцать первого века. На кухне отапливаемая дровами плита, в летнее время хозяйки пользовались примусом или керогазом. Горячая вода на все краны из отапливаемого дровами титана. Еще одной изюминкой был ледник, изолированный прессованной пробкой и обшитый нержавейкой, встроенный шкаф. Лишь отопление было центральным, котельная находилась в подвале стоящей посреди двора пятиэтажки.
        Первым делом заехали в магазин, где Катя накупила множество непонятной посуды. Смысл которой дошел до Олега во время укладки продуктов. Бидоны и бидончики наполнялись постным маслом, каким-то комбижиром, сметаной с прочими не совсем понятными продуктами. Завалив багажник авоськами с картошкой, луком и прочими овощами, Олег уложил холщовые мешочки с крупами, вермишелью и прочее, и прочее.
        Оглядев квартиру, Катя побежала к дворнику за льдом и дровами, попутно захватив странную емкость для керосина. Олег получил наказ купить люстры и отправился в магазин электротоваров. В результате вместе с люстрами приобрел двухкамерный холодильник «ХТЗ-180» истиральную машину «Ревтруд-2». Внеплановые покупки обернулись настоящим скандалом. Катя назвала холодильник ненужной роскошью, а стиральную машину механизмом для порчи белья.
        Ссора получилось кратковременной, Олег взялся за сборку керогаза и едва не опалил себе лицо. Катя запричитала, намазала пострадавшие места постным маслом и сварила кофе. Устроившись на подоконнике, сразу заговорили о поездке на рынок за мебелью. Тут пришел дворник с дровами и льдом, пошутил по поводу голубков на окошке, затем предложил:
        - Многие жильцы съехали, побросав имущество. Айда в гараж, там добра хватит не на одну квартиру.
        Решив проблему с обстановкой, Катя составила длинный список вещей первой необходимости и отправила Олега в поход по магазинам. Сама надела фартук с гномиками и пошла знакомиться с соседями. Отмечать новоселье пришло не так уж и много людей. На лестничных площадках по три квартиры, коммуналок нет, как нет половины жильцов. Женщины приготовили горку традиционного винегрета и селедку с луком. В центр стола поставили кастрюлю картошки, соленые огурцы, грибы да моченые яблоки.
        За столом Олег чувствовал себя крайне неуютно. Мало того, что рядом незнакомые люди, так они все выглядят солидными начальниками. Но более всего его сковывали два генерала. Кто он по сравнению с ними? Простой капитан, неведомо как получивший шикарную квартиру в престижном месте Москвы. Справедливости ради надо отметить, что гости не задавали лишних вопросов, познакомились, сели за стол и сразу предложили выпить за новоселье. Но вот пришли припоздавшие Моряк с Лейтенантом, оба при регалиях, да еще привели с собой Веселова. Генерал от дверей радостно закричал:
        - Поздравляю! Хоть квартирой тебя наградили! - и стиснул Олега в объятиях.
        - Это привет от наших! - Моряк выставил на стол батарею бутылок.
        - От нас только вкусненькое! - Лейтенант выложил кульки с ресторанными разносолами.
        Веселов налил себе фужер коньяка и громогласно объявил:
        - Товарищи, перед вами человек невероятного мужества, моя звездочка - он указал пальцем на грудь, - всецело его заслуга! За тебя, Студент!
        За столом сразу заговорили, в комнате стало шумно, послышались шутки и смех. Гуляли допоздна, кто-то принес проигрыватель с пластинками, и пустующая «детская» превратилась в танцзал. Мужчины и почти половина женщин достали папиросы, и над столом повисло сизое облако табачного дыма. К полуночи гости начали расходиться, мужчины обнимали и целовали Олега, а женщины прикладывались щечкой к Кате. Его приняли за равного.
        Моряка устроили спать в «кабинете» на огромном кожаном диване, а Лейтенанта с Веселовым забрали к себе соседи. Утром Олег потелепал на кухню, где получил от Кати отповедь на немецком языке:
        - Здесь тебе делать нечего! Порядочные люди кушают в столовой комнате, привыкай к порядку.
        Пришлось идти мыться, бриться, затем одеваться и «порядочным» человеком садиться за прибранный стол под белой скатертью. На запах кофе выполз Моряк, покосился на Олега с Катей и отправился совершать утренний моцион. Звонок в дверь сообщил о приходе остальных, но вошел посыльный:
        - Срочно к начальству, вылет сегодня вечером.
        Олег выложил Кате всю имеющуюся наличность, пообещал оформить аттестат и побежал заводить машину. Через полчаса все трое вошли в кабинет старшего куратора.
        - В ближайшее время на завод газовых турбин доставят документацию нового двигателя. Вы обязаны захватить весь комплект.
        Моряк по-свойски устроился на диване, затем спросил:
        - Повезут поездом или автомобилем?
        - По информации агента, начальник режима говорил о бронемашине, - потирая виски, ответил старший куратор.
        - Вам придется брать с собой противотанковое ружье, - вздохнул Илья Спиридонович.
        - Лучше гранатомет, - усмехнулся Олег и прикусил язык. Какие сейчас могут быть гранатометы!
        - А что, Студент дело говорит! - согласился старший куратор.
        - Необученный солдат с полсотни метров попадет точно в мотор, - поддержал Моряк.
        - Погодите, - встрепенулся Лейтенант, - документы могут сгореть вместе с охраной.
        - В бронемашине будет стоять сейф, - отмахнулся старший куратор.
        Начальство принялось обсуждать степень риска при случайном попадании в корпус, а Олег вспоминал теоретические занятия в учебной роте. Гранатомет существует со времен Первой мировой, причем в двух вариантах: как насадка на винтовку и как мортирка. Граната закладывается через ствол, а пусковым зарядом служит стандартный патрон без пули. Взрыватель активируется при выстреле, аналогично с артиллерийским снарядом. Во время Финской войны произошла унификация. Изменили размер обычных гранат и сделали откручивающуюся ручку, что позволяло их использовать в гранатомете.
        Еще до начала Первой мировой войны в России создали бронепрожигающую гранату для борьбы с броневиками. С появлением танков с противоснарядной броней конструктор Пузырев разработал кумулятивную гранату «РПГ-40». Именно этими гранатами герои-панфиловцы остановили танки под Москвой. Во время Финской войны начали выпускать кумулятивные снаряды для расстрела капониров линии Маннергейма.
        В сорок втором ленинградские разведчики сумели захватить опытный образец «Тигра». Определив параметры броневой защиты, промышленность начала выпускать кумулятивные снаряды для танков. Как следствие, в бою под Прохоровкой тридцатьчетверки били «Тигров» слюбой дистанции.
        - Что скажешь, Студент?
        Вопрос застал Олега врасплох, и он спросил первое, что пришло на ум:
        - Сейф надо открывать на месте, а как?
        В комнате повисла тишина, затем старший куратор предложил:
        - Можно взорвать.
        - Ни в коем случае! - возразил Лейтенант. - Часть документов сгорит, остальные разлетятся мелким мусором.
        - Возьмем с собой «медвежатника», и все дела, - пошутил Моряк.
        Присутствующие сдержанно хохотнули, а старший куратор схватился за телефон. Вопрос действительно архиважный, не просто тащить с собой железный ящик, а если он весит полтонны, то всем отрядом не сдвинуть с места.
        - Сейф открыть не сложно, проблема в стопоре замка, который способен отомкнуть только специалист, - положив трубку, сказал старший куратор.
        - Придется обращаться за помощью к местным товарищам, - предложил Лейтенант.
        - Уголовники не надежны, - возразил Моряк.
        - А если положить сейф под гусеницу бронемашины или поставить у скалы и долбануть бампером? - выдал идею Олег.
        - Молодец, Студент, ты кладезь неординарных решений! - воскликнул куратор.
        Вариант единодушно одобрили и перешли к обсуждению экипировки. Коль скоро разведчики разместятся на временной базе, то патроны с продовольствием ограничили конкретным заданием. Немного поспорили о форме, в итоге Моряк настоял, что обмундирование Красной Армии доставят ближайшим самолетом.
        Сажать самолет признали нецелесообразным, и Олег снова сел у двери. Отряд десантируется с одного захода, но он демонстративно занял свое «законное» место.
        - Готовность три минуты! Три минуты! Вы на земле доспите, а нам еще долететь надо! - Бортстрелок грубо растолкал разведчиков.
        Момент прыжка и первые секунды падения прошли как обычно, а затем его начало крутить волчком. Ночное небо не позволяло разглядеть купол, но вид скрученных жгутом строп сжал сердце. Парашют не раскрылся! Умоляя самого себя не спешить, Олег достал парашютный нож и наотмашь резанул левую сторону. Кончики больно хлестнули по лицу и исчезли в темноте. Теперь надо переложить нож в левую руку, но страх его потерять заставил резать правой. Неудобно, ой как неудобно! Олег все же сумел отсечь стропы и торопливо выбросил перед собой запасной парашют.
        Спасительный хлопок с рывком подвески так и не вывел из стрессового состояния, и он шлепнулся на землю с ножом в руке.
        - Студент, что с тобой? Почему с ножом? Откуда кровь? Где твой шлем? Дай перевяжу!
        Разведчики встревоженно окружили и начали оказывать первую помощь. Причину поняли, когда сняли подвеску и обнаружили отсутствие основного парашюта. Олег отрешенно провел ладонью по голове, затем по разодранному в кровь подбородку. Неведомая сила сорвала суконный десантный шлем, а завязки улетели вместе с куском кожи.
        - Немедленно найти парашют, стропы не выравнивать, принести как есть! - приказал Моряк.
        - Да ладно, жив, и хорошо, - приходя в себя, ответил Олег.
        - В нашей работе случайностей не бывает! - сурово заявил Лейтенант.
        Вскоре прибежал взволнованный врач и потребовал отнести пострадавшего в госпитальную палатку. Отряд ушел на постой в ближайшую деревушку, а «жертва» парашютного прыжка пролежала на досках целую неделю, пока не навестил командир:
        - Вставай, лежебока, пора в дорогу.
        Олег принялся собирать вещи, попутно выспрашивая новости:
        - Что разузнал Лейтенант?
        - Смешнее не бывает, сейф повезут на обычной телеге под охраной отделения солдат.
        - Во как! Раньше хотели садануть гранатометом по броневику, затем подбитой машиной разломать сейф. Сейчас мы его откроем лошадиной подковой.
        Моряк устроился на табурете и заговорил серьезно:
        - Для нас это наилучший вариант. Уйти в горы с телегой не составит труда, но тебе придется нас прикрывать.
        - Одному?
        - Нет, возьмешь Петра со снайперской винтовкой и Василия с пулеметом. Время отставания не более двенадцати часов.
        - Работаем в оживленном месте?
        - Не в этом дело. По информации агента, вместе с подводой поедет легковушка, тип машины и ее номер он не знает.
        - Машину нельзя пропускать, - возразил Олег.
        - Слишком много неизвестного. В погоне за лучшим можно добиться обратного результата.
        - Нам приказано захватить сейф с документами, все прочее вторично, - согласился Олег.
        Проводники довели до границы с Германией, а дальше отряд пошел самостоятельно. Комбинезоны горных егерей позволяли идти без опаски, гражданские не обратят внимания, а военных гарнизонов поблизости нет.
        В город с заводом вела единственная дорога, проложенная рядом с железнодорожной линией. Разведчики расположились на обочине, имитируя привал группы солдат. При виде любой телеги Лейтенант садился на велосипед и ехал на разведку, заодно выспрашивая у крестьян нужные сведения. Появление пароконной брички с офицером в сопровождении шестерых кавалеристов заставило взяться за оружие. Сомнений нет, они везут сейф.
        - Лейтенант начинает, Студент переходит дорогу, остальным сидеть, огонь по моей команде, - распорядился Моряк.
        Всадники никак не отреагировали на отдыхающих солдат, лишь офицер брезгливо сплюнул и добавил:
        - Рейху не нужны лентяи!
        В тот же миг Лейтенант запрыгнул на подножку и панибратски заявил:
        - Подвези, я заплачу.
        Услышав условный сигнал, Моряк крикнул:
        - Студент! Начали!
        Чего тут начинать? Чтобы достать оружие, Олегу понадобилось лишь мгновение, за которое командиры успели перестрелять всех. Разведчики быстро перетащили трупы на заранее приготовленное место и укрыли ветками. Лейтенант обыскал офицера, даже раздел, но ключей от сейфа не нашел.
        - По коням! - скомандовал Моряк и возглавил кавалькаду.
        - Не полезу! - заартачился Олег. - Или в коляску, или пешком.
        В любом варианте лошадей на всех не хватит, Осип с Костей сели на козлы, а Лейтенант с Олегом устроились рядом с сейфом. Когда доехали до ведущей в предгорье тропинки, Моряк неожиданно предложил:
        - Проверим для очистки совести вон ту легковушку.
        Старенькая чешская «Татра» не обещала никаких сюрпризов, но автомобиль остановился сам. Из него чертиком выскочил полковник и разразился отборным матом.
        - Чего шумишь? - невозмутимо спросил Моряк.
        Наглое поведение и корявый немецкий язык должны были привести офицера в замешательство, но тот распалился еще больше. Подыгрывая командиру, Олег подошел к машине с другой стороны и спросил сидевшего там майора интендантской службы:
        - Где ключи от сейфа?
        - У меня. - И судорожно полез в карман.
        Первым опомнился шофер и включил передачу. Олег заметил характерное движение и вовремя успел выстрелить, машина дернулась вперед и сбила полковника.
        - Правильно! Бей своих, чтобы чужие боялись! - под смех разведчиков выкрикнул Костя.
        - Вот, берите, только не убивайте, у меня трое детей! - Трясущийся от страха майор протянул ключи.
        Проявить милосердие? Не смешно! Через несколько часов майор расскажет о русском отряде, его численности и вооружении. Обязательно выделит тех, кто говорит по-немецки, и проявит усердие в составлении фоторобота. На войне нет места для человеколюбия, здесь предельно просто: или ты убил, или тебя убили. Сопли гуманизма появятся позже, а сейчас идут в атаку без лозунгов, с крепким матом и желанием убить. Олег выбросил майора на дорогу и, почти не глядя, выстрелил в затылок.
        Новенький портфель по типу чемодана привлек внимание блеском лакированной кожи. Внутри несколько толстых фолиантов, на титульном листе надпись: «Общие характеристики и описание устройства ПГТУ Вальтера». В портфеле описательная часть. Олег открыл багажник. Толстые папки с чертежами и технологической документацией лежали аккуратными рядами. Разведчики глумились над полковником, поставив его на колени, заставили кричать: «Сталин, победа!» Олег поморщился и протянул портфель Лейтенанту:
        - Документы в машине, полный багажник, а вот ключи от сейфа.
        За тяжелой дверцей хранились пачки чешских крон, много, даже очень много чешских крон.
        Легковушка с трудом вписывалась в габариты тропинки, зато коляска катила без помех. На слишком крутых подъемах разведчики спешивались и выталкивали «Татру» наверх. Олег машинально управлял машиной, ибо был поглощен воспоминаниями. Парогазотурбинная установка Вальтера стояла в кабинете инженерной аналитики как пример правильного применения на первый взгляд бесполезного изобретения.
        Во время войны в Рейхе пытались воплотить в жизнь много всяческой белиберды, в том числе установку Вальтера. Из сланца можно получить эрзац-бензин или низкокалорийный газ, в обоих случаях двигатели не давали полную мощность. Проблему попытались решить при помощи работающих на перекиси водорода газовых турбин.
        Олег вспомнил деда и улыбнулся. Он рассказывал, как после войны решили проверить летные характеристики трофейных реактивных самолетов, а перекиси водорода нет! В стране было только аптекарское производство, и годового выпуска хватало лишь на одну заправку. Пришлось брать немецкие самолеты на буксир и пускать в самостоятельный полет по типу планера.
        Вальтер добавил к газовой турбине катализатор и получил на выходе обычную газированную воду. Дениц одобрил идею и приказал установить турбины на подводные лодки. Вроде бы все прекрасно, да катализатором служило серебро, казна не потянула расходов. В СССР протестировали одну трофейную лодку и отправили на металлолом.
        Когда настало время ядерного оружия и военные потребовали установить заряд на торпеду, ученые зачесали затылки. Безопасная дистанция должна быть не менее пятидесяти километров, а такую дальность хода не обеспечит ни один из известных приводов. Кто-то вспомнил ПГТУ Вальтера, и новая самонаводящаяся торпеда потрясла воображение адмиралов всех флотов.
        - Хватит мечтать, Студент, приехали. Держи позицию двенадцать часов, затем иди к аэродрому, - приказал Моряк.
        Наступает вечер, и маленькой группе предстоит защищать дорогу в темноте. Отсюда вытекают дополнительные условия для организации засады. Нужен хороший обзор не только на подходы: встретив сопротивление, враг постарается зайти с фланга или тыла. Кроме того, ночные прицелы ограничены дальностью в сто метров. Олег выбрал площадку для Петра с Василием и начал искать для себя. Поиски прервал треск мотоциклетных моторов. Разведка или погоня? Проще всего спросить, и он встал посреди дороги.
        - Бандиты прошли по этой дороге, ты не мог их не видеть! - угрожающе заявил унтер-офицер.
        Четверо в форме полевой жандармерии на двух мотоциклах, стандартный пограничный патруль.
        - Где остальные?
        - Взвод егерей прикатил на грузовике. Такие же бестолковые, как ты, топают ножками. - Унтер-офицер презрительно сплюнул Олегу под ноги.
        - Далеко?
        - Через час будут здесь. - Немец вернулся к мотоциклу и скомандовал: - Поехали!
        - Нельзя! - преградил дорогу Олег.
        - Это еще почему?
        - Два снайпера и пулемет!
        - Врешь!
        Вместо ответа Олег указал на склон. Унтер-офицер глянул на огневую точку и язвительно спросил:
        - Второй снайпер ты?
        Шаг в сторону с одновременной стрельбой с двух рук был окончательным разъяснением ситуации. Откатив мотоциклы на обратный склон, Олег посмотрел вслед уходящему отряду. До следующего перевала с партизанским заслоном ехать не менее шести часов. Взвод немалая сила, непросто продержаться до рассвета. Он достал из ранца гранаты с мотком крашенного в защитный цвет шпагата и побежал ставить растяжки.
        Грохнувший взрыв послужил сигналом приближения врага, через несколько минут рвануло еще раз. На умников «Раз дорога заминирована, ее надо обойти лесом» ставят дополнительные ловушки. Самыми удобными гранатами были фугасные «Ф-1» иручные «РГ». Их легко ставить простейшим вариантом - растяжка выдергивает чеку. Кроме того, конструкторы предусмотрели изощренный вариант обратного действия, когда очередной знаток разрежет растяжку. Предохранительная чека получает свободу, и получите, господа, привет.
        Третий взрыв сообщил о квалификации сапера, пора доставать бинокль. Гранаты типа «Ф-1» и «РГ» обладают высокой убойной силой, но недостаточной для серьезного ущерба взводу. Первый немец показался через полчаса; укрывшись за кустом, кому-то махнул рукой. Вот показался второй, причем с биноклем, явно офицер. С оптикой у немцев не очень, армию и флот снабжает чешская фирма Optotechnica, в два раза превосходя по качеству и количеству «Цейс» и «Лейка», вместе взятых.
        Осмотрев подходы к перевалу, офицер отдал приказ, и солдаты начали выходить на дорогу. Пора. Приклад винтовки легонько толкнул в плечо, немец уронил бинокль и кулем упал на куст. Отложив оружие, Олег начал высматривать последствия выстрела. Сейчас должен проявить себя следующий по званию. Вот он, почти в центре шеренги, солдаты разом посмотрели на сухощавого юношу. Петр выстрелил первым, затем показал Олегу кукиш. Немцы отползли обратно в лес, но вскоре единым порывом бросились в атаку. Это они зря, скороговорка «Дегтярева» отогнала солдат обратно за деревья.
        Солнце спряталось за горы, и начало быстро темнеть. По ночам немцы не воюют, но здесь погоня за бандитами, укравшими месячную зарплату военного завода. О похищенных документах солдатам не скажут, зато за возврат денег пообещают хорошие премиальные. К полуночи на гребне горы показались шесть фигур; учитывая дальность обзора в сто метров, подобрались совсем близко. Шли осторожно, цепочкой, время от времени залегая и вслушиваясь в тишину. Олег начал с замыкающего и уложил группу шестью выстрелами, затем нежно поцеловал приклад.
        Наконец горные вершины начали светлеть, затем заиграли розовыми переливами отраженного солнца. Пора собираться, они честно отстояли даже больше двенадцати часов. Петр с Василием ожидали на обратном склоне, и Олег начал спускаться к друзьям. Со стороны немцев что-то громко хлопнуло, воздух разорвал неприятный звук, затем на перевале грохнул взрыв. Минометный обстрел! Разведчики побежали к мотоциклам. Взрывы появлялись на гребне горы, на перевале, некоторые мины залетали в долину. Немцы били наугад, в надежде деморализовать заслон и сбежать в долину.
        Благодаря крутому спуску мотоциклы завели с разгона. Олег пропустил Петра, чтобы друзья все время были у него на виду. Мало ли что, проблема с двигателем или не справятся с управлением. Преодолев крутые повороты горного серпантина, мотоциклы дали полный газ и помчались к партизанской заставе. Вдруг небо упало на землю, а мотоцикл самовольно покинул дорогу, тело изогнулось от острой боли.
        - Он еще не выздоровел от предыдущей травмы, а тут новая со смещением позвонков. Срочно нужен стационар, иначе сделаем парня инвалидом.
        Олег открыл глаза: несколько дней назад он покинул эту палатку и вернулся на прежнее место.
        - Что со мной?
        - Мина рванула рядом, мотоцикл разнесло вдребезги, а ты без единой царапины. - На краешек койки присел Моряк.
        - Надо вызывать самолет. - Голос Лейтенанта, но он сам где-то за пределами поля зрения.
        - Исключено! - резко ответил врач. - Длительный полет вызовет необратимое осложнение. Нужен стационар здесь и сейчас.
        - Молодец, Студент! - Моряк легонько пожал руку. - Пока ты держал немцев, партизаны успели приготовиться, даже пушку притащили.
        Следом пожал руку Лейтенант, и оба вышли. Тут же в палатку ворвались разведчики и завалили Олега апельсинами, шоколадными конфетами с прочими вкусностями. Искреннее сочувствие товарищей немного подняло тонус, напрягала лишь наигранная веселость. Судя по всему, они прощались навсегда.
        Глава 14
        Бой без правил
        Непросто неподвижно лежать, а если это наказание длится три дня, то взвоешь лютым волком. Приход в палатку фельдшера с медсестрой был маленьким праздником. Его осторожно переворачивали и обтирали ароматным маслом. Незначительное движение приносило телу облегчение и восстанавливало уверенность в благополучном исходе. На этот раз Олега переодели и перенесли в фургон с красным крестом на бортах. Ура! Он едет в стационар! Вместо больницы Олег увидел вокзал, точнее перрон и санитарный поезд.
        - Тебя вынесут в Инсбруке, - склонившись к уху, прошептал Лейтенант, - для всех ты сбитый летчик с потерей памяти и проблемами речи.
        - Не хочу на горнолыжный курорт и прыгать с трамплина не буду! - шутливо возразил Олег.
        - Лучших врачей для лечения проблем позвоночника на белом свете не найти.
        - Я останусь совсем один?
        - В палату придет наш друг и даст номер телефона. В любой непонятной ситуации сразу звони.
        Не успел Олег насладиться шикарной одноместной палатой с удобной кроватью под накрахмаленной простыней, как санитары увезли на рентген. Врачи сели за урчащий аппарат и полчаса изучали позвоночник с разных ракурсов. Затем на особом топчане растянули, словно червяка, постучали костяшками пальцев по спине и велели встать. В первый момент Олег испугался - он не чувствовал ног! Но нет, все нормально, ступни ощутили холодный кафель пола.
        На этом лечение закончилось и перешло в стадию приятных и неприятных процедур, куда его возили на коляске. Нелюбимым стал бассейн, где заставляли плавать до изнеможения. Зато логопед учил правильно говорить и петь под проигрыватель песенки. Через две недели Олега признали физически здоровым и передали специалистам по головному мозгу.
        Как известно, все хорошее кончается неприятностями, так и случилось. Его везли на коляске, а навстречу шла миловидная девушка и вдруг бросилась обнимать!
        - Пауль! Милый! Ты жив!
        - Жив, как видишь, но я не Пауль, - придя в себя после неожиданных объятий, недовольно ответил Олег.
        - У пациента потеря памяти, - тихо сообщил санитар.
        - Это Пауль фон Абеляр! - решительно заявила девушка.
        - Его привезли без документов, прошу вас не мешать, по всем вопросам обращайтесь к врачу.
        Через минуту Олег забыл эпизод. Обозналась девушка, с каждым бывает, ее любимый погиб, и разум отказывается верить в потерю. Вот и мерещится в каждом мужчине тот единственный, что недавно обнимал и целовал. Тем не менее случайная встреча получила продолжение. На другой день девушка пришла прямо в палату, причем вместе с солидным мужчиной лет пятидесяти. Прощай послеобеденный отдых!
        - Ты совсем ничего не помнишь? - подойдя к изголовью, спросила она.
        - Нет, - отрезал Олег.
        - Ты летчик, тебя подбили, неужели не осталось никаких воспоминаний о последнем бое?
        - Я очнулся на земле.
        - А родные? Мама, папа, любимая девушка?
        Вот прицепилась! О родителях Олег боялся вспоминать, он исчез из их жизни. Смахнув непрошеную слезинку, резко ответил:
        - Отстань, помню дедушку, которого не видел с начала войны. Он служил в авиации. - И демонстративно уставился в потолок.
        Странная парочка немного постояла и тихо вышла. Если бы на этом неприятная история закончилось, так нет! Примчался взмыленный санитар и отвез в кабинет главного врача, где оказался все тот же мужчина. Снова начались расспросы о службе, родственниках и друзьях, на которые приходилось отвечать твердым «нет». Затем Олега попросили раздеться, что было сделано с великим удовольствием. У него абсолютно чистое тело без заветных родимых пятнышек на попе или прочих запомнившихся с детства местах.
        - Это мой сын Пауль фон Абеляр! - неожиданно заявил солидный мужчина. - Я готов поклясться перед гауляйтером!
        Охренеть! Олег шустро собрался и помчался звонить. Родной папа в Рейхе ему нафиг не нужен.
        Аварийная связь сработала безупречно. Через час медицинский фургон остановился у железнодорожной платформы, и Олега перенесли в привокзальный накопитель для раненых офицеров. Незнакомый немец принес одежду с серенькой папочкой истории болезни и повез на машине в неизвестные края. Два дня на даче в окружении альпийских красот и предвкушении возвращения к боевым товарищам пролетели одним мигом. Долгожданный шум мотора и радостная встреча с Лейтенантом.
        - Здоров?
        - Вот история болезни с заключением медкомиссии. Годен к строевой. - Олег протянул папку.
        - Ладно, сие вторично. Это правда, что Герберт фон Абеляр готов поклясться в том, что ты его сын?
        - Имени не знаю, но тот солидный мужчина действительно собирался поклясться перед гауляйтером. А девушка вообще не сводила с меня глаз.
        - Твоя сестра Анели, - словно мимоходом заметил Лейтенант.
        - Какая нафиг моя сестра! Не хочу до конца дней изображать полоумного! - взъярился Олег.
        - Ладно, ладно, не горячись, Студент. Сейчас на временную базу, а затем в Москву.
        - Мы возвращаемся?
        - Ты возвращаешься, - поправил Лейтенант. - Руководство хочет оценить твои возможности в оперативной работе.
        - Какие к чертям собачьим возможности! Я с трудом говорю по-немецки, и не имею представления о твоей работе. Из меня что клоун, что шпион!
        - Логопед хорошо с тобой поработал.
        Только сейчас Олег сообразил, что они разговаривают на немецком языке, и разозлился еще больше:
        - Иностранец никогда не сможет говорить чисто на другом языке!
        - Не думаю, что от тебя это потребуют, - парировал Лейтенант.
        Из самолета вышел молодой лейтенант, встретился взглядом с Олегом и твердым шагом подошел к Моряку:
        - Товарищ командир, лейтенант Андрей прибыл для дальнейшего прохождения службы!
        Пора в самолет, а прощаться не с кем, боевые товарищи заняты делом и даже не подозревают о его отлете. Трудно сделать первый шаг, но Олег сделал и попал в объятия. Лейтенант с Моряком крепко стиснули за плечи, расцеловали и грубовато толкнули в спину.
        - Удачи, Студент!
        Вопреки обыкновению, после посадки самолет укатил в крытый жестью ангар, где поджидала «эмка» сзашторенными задними стеклами. Ни слова не говоря, шофер выехал через боковые ворота, и вскоре Олег оказался во дворе своего дома. Катя радостно вскрикнула и повисла на шее, ранец упал на пол, и они оказались в спальне. Утром семейный завтрак закончился неожиданным заявлением:
        - Через неделю я выхожу замуж, ты его не знаешь и не должен знать. Мне не по силам месяцами ждать своего единственного.
        Вот так, просто и буднично девушка взяла заранее приготовленный чемодан и, не прощаясь, ушла. Олег долго сидел истуканом, затем в порыве ревности бросился искать следы присутствия того, другого. В квартире чисто убрано, на продуктах синие штампы со вчерашней датой. Бельевой шкаф снял последние сомнения: он сам складывал простыни с полотенцами, и все это богатство лежит в прежнем порядке. Сумрачно и отрешенно Олег растопил титан и принялся сортировать продукты. Когда нагрелась вода, лег в ванну без единой мысли об ушедшей Кате.
        Накинув на плечи халат, Олег бесцельно бродил по полупустой квартире. Надо одеваться, а кроме формы и нескольких костюмов у него ничего нет. Вот и чудненько, надо прогуляться по магазинам и прикупить домашнюю одежду с прочими мелочами. Илья Спиридонович приходит на службу во второй половине дня, так что ехать на доклад еще не скоро. Сборы прервал звонок в дверь, у порога стояли незнакомцы, армейский комиссар со штатским, за их спинами два капитана в пехотных петлицах.
        - Пустишь непрошеных гостей? - шутливо спросил комиссар.
        - Куда денешься? Не пущу, так к себе вызовите, - поддержал шутку Олег.
        - По слухам, кашевар из тебя никудышный, сейчас ребята сварганят обед, а мы посидим, поговорим, - добродушно сказал гражданский.
        Гости без спроса разместились за обеденным столом. Генерал бегло осмотрел обстановку и продолжил в шутливом тоне:
        - Как ты догадался, мы покупатели[75 - Военный жаргон, так называют представителей другого ведомства, переманивающих перспективных офицеров к себе на службу.].
        Гражданский пододвинул к себе пепельницу, аккуратно смял мундштук папиросы и тихо заговорил:
        - Разведка частенько подставляет двойников, но случай с признанием родственниками я знаю только один.
        - Два, - поправил комиссар. - Ты запамятовал о Бабушкине.
        - Точно, два, но я забыл лейтенанта Измайловского полка Петра Шиллинга.
        - Какое-то время я смогу имитировать потерю памяти и дефект речи, но реальной пользы в оперативной работе не принесу.
        - Ишь какой шустрый, хочет с лету приносить секретные документы! На внедрение уйдет не менее пяти лет! - серьезно сказал комиссар.
        - Пять лет! - изумился Олег. - К этому времени закончится война!
        - Закончится, - согласился штатский. - На первом этапе тебе предстоит попасть в плен, затем легализоваться в Англии.
        - Не хочу в плен! Туда проще попасть напрямую.
        - Вот торопыга! Твой путь к союзникам должен организовать Герберт ван Абеляр, уважаемый банкир голландского происхождения.
        Интересный поворот! Официальная эмиграция отпадает, власти Рейха жестоко карают родственников диссидентов. Если Олег где-либо проколется, то ниточка потянется в Германию и выведет к банкиру, который укрыл сына от войны. Беспроигрышный расклад, на выходе понятное любому уклонение от службы и никаких шпионских страстей.
        - Англия отпадает, совсем недавно выступал перед пролетариатом трех городов, - заметил Олег.
        - Уедешь в Америку, - невозмутимо ответил комиссар, - получишь паспорт и беспрепятственно разгуливай по Британской империи.
        - Ага, разгуливай, я по-английски ни в зуб ногой!
        - У нас три месяца на подготовку, заговоришь. Главная задача в ином плане - ты должен научиться летать.
        - Как летать? Не хочу летать! - возмутился Олег.
        - Кто просил у военкома направление в летное училище? - ехидно спросил гражданский.
        Докопались, перешерстили всю биографию комсомольского активиста Олега Осиповича Антохина! Ладно, летать он согласен, на Восточном фронте англичанам в плен не попасть, и над Ла-Маншем не получится. Остается Северная Африка, где Роммель закапывает англичан в песок.
        - Куда ехать? - со вздохом спросил Олег.
        - Теорию изучишь здесь, преподаватель приедет на квартиру.
        - Летная практика на Центральном аэродроме, - добавил комиссар и положил на стол три коробочки с орденскими книжками.
        Волнуясь до дрожи в руках, Олег осторожно взял в руки позолоченный орден Красного Знамени. Это его награды, и одна лишняя.
        - Почему две «Красных звезды»? Одна не моя. - Он отодвинул коробочку.
        - Кто держал батальон у перевала? Бери, заслужил! - С этими словами комиссар добавил «золотую» нашивку тяжелого ранения.
        Словно по команде в комнате появились капитаны с борщом, водкой и легкими закусками. Обед получился вкусным и насыщенным информацией. Олегу рассказали историю семьи ван Абеляр и биографию сгинувшего наследника по имени Пауль. Сестра Анели обожала брата и очень переживала, когда на прошение поступить в летное училище пришел отказ. Зато отец сторонился политики и тайно пытался воспрепятствовать отправке на фронт.
        После ухода нового начальства награды оказались на кителе, а выше аккуратно пришита нашивка за ранение. Прощаясь, армейский комиссар дал ключи от трофейного «Хорьха», и Олегу захотелось похвастаться. Как бы там ни было, а пижама с тапочками и банный халат ему необходимы. Машина стояла у подъезда, а дворник с напускной угрозой отгонял ребятню. Он сразу отметил ряд орденов, но спросил о нашивке:
        - Как это вас угораздило, Олег Осипович?
        Вот и называть стали по имени-отчеству, явно приезд высокого начальства не остался незамеченным.
        - Мина прилетела, врачи пугали инвалидностью, но обошлось, вылечили, - ответил он.
        Москва стала многолюднее, но военных было мало, в основном патрули. Олег прокатился по набережной, затем зашел в магазин, побалагурил с продавщицами и вернулся с покупками. Была мысль пригласить одну из девушек к себе, но сработал внутренний тормоз. Он перешел в другой отдел ГРУ, и еще неизвестно, как к подобным поступкам отнесется новое начальство.
        Утро началось с теоретических занятий, которые проводил профессор ЦАГИ. Вступление о том, что собой представляет самолет и почему он летает, сразу было свернуто. Похвалив теоретическую подготовку единственного слушателя, преподаватель перешел к устройству с нервюрами, лонжеронами и прочими силовыми узлами. Здесь тоже почти ничего нового, в результате теоретическая часть завершилась в два дня.
        - Сегодня вывозной полет, сделаем один полет по кругу, если не будет сюрпризов, дам подержаться за кочергу[76 - Авиационный жаргон, подразумевается ручка управления.].
        Олег почтительно выслушал полковника и полез на курсантское место, которое было впереди. По скорости «У-2» не сможет соревноваться с легковушками двадцать первого века. Как следствие в первом полете Олег подержался за кочергу. После короткого инструктажа на земле инструктор позволил самостоятельно взлететь и сесть. Право, что такое сорок пять километров в час? Городские автобусы едут быстрее.
        Программа «взлет-посадка» завершилась на второй день и перешла в маневрирование с проверкой ориентировки. Олег научился делать виражи, бочку, даже мертвую петлю и каждый раз должен был указать направление на аэродром. Неделя занятий завершилась полетом в строю с последующей имитацией воздушного боя. Он должен был отслеживать маневры других самолетов и вовремя уклонятся.
        - Ты точно раньше не летал? - пристально глядя в глаза, спросил полковник.
        - Летал пассажиром и много ездил на скоростном мотоцикле, - честно ответил Олег.
        После завершения обучения на «У-2» наступил главный этап занятий, состоявший из неприятных сюрпризов. Ему вручили билет до Саратова, а попутчицей в купе вагона люкс оказалась девушка по имени Стефани, или по-русски Фаня. Дочь коминтерновца из Чикаго назначена учительницей английского языка в американском варианте. В результате он приехал на аэродром с англо-немецкой кашей в голове.
        Девушка по имени Фаня оказалась преамбулой неприятностей. На стоянке его поджидал боевой «Мессершмитт» синструктором и командой обслуживания из немцев. Тут Олег испугался до дрожи в коленках. Готовя внука к летному училищу, дед подробно рассказал о достоинствах и недостатках немецких самолетов. При этом «Мессершмитт» охарактеризовал как кирпич с крыльями.
        Самолет мог маневрировать на скоростях от двухсот пятидесяти до пятисот километров в час. Это значит, что на взлете и посадке он неуправляем. О боевой атаке Олег не думал, с двадцатичасовым налетом на «У-2» данная тема не актуальна. Как прикажете взлетать и садиться, если «Мессер» отзывается только на руль высоты? При этом пилот должен приложить значительное физическое усилие.
        Дед отсылал внука в летное училище в надежде, что ко времени окончания учебы начнется серийный выпуск истребителей «Як-15». Если вспомнить «Фоккера», Олегу еще повезло, тот неустойчив в полете, что требует от пилота постоянного внимания. Выдохнув, он подошел к самолету.
        - Товарищ командир, инструкторская группа готова к началу занятий, - доложил немец с нашивкой «Люфтваффе» на рукаве.
        - Давайте без официоза, я курсант и должен докладывать вам независимо от чинов.
        При знакомстве с техниками, мотористами и механиками немцы несколько раз обмолвились, что они коммунисты и перебежали в первые дни войны. Здесь, недалеко от Саратова, действуют курсы усовершенствования летного состава, где они проводят с советскими летчиками учебные бои.
        - Я должен обучить вас в кратчайшее время, садитесь в самолет, и начнем знакомиться с расположением приборов и органов управления, - прервал разговоры инструктор.
        На изучение матчасти ушло полных три дня. Когда Олег без запинки назвал все детали самолета, на голову надели мешок и заставили показать приборы управления. Первый ряд: альтиметр, горизонт и спидометр. Ниже тахометр, компас и температура воды. Слева ручка управления двигателем, справа радиостанция, проще только на «Запорожце». На зачете по теории управления в полете немцы досконально выясняли его знания, затем единогласно подписали допуск к полетам. Вот тут Олег восстал и потребовал дополнительных практических занятий.
        - Разумная осмотрительность, - не стал спорить инструктор, - начнем с рулежки по полю.
        До вечера Олег гонял по аэродрому вдоль и поперек, на другой день начались разгоны с подлетом на несколько метров. Случилось то, что и должно было случиться. Увлекшись, Олег прозевал границу летного поля, вынужденно потянул ручку на себя и оказался в небе. Сердце испуганно екнуло, но «Мессер» легко набирал высоту без вмешательства пилота. Убрав закрылки, Олег включил радиостанцию:
        - Прошу разрешения сделать круг с заходом на посадку.
        - Разрешаю, - сухо ответил инструктор.
        Выполнив школьную коробочку, Олег перекрестился и пошел на посадку. Как и при взлете, самолет самостоятельно держал направление, пилоту оставалось лишь контролировать скорость и высоту. Тем не менее самое страшное впереди, у «Мессершмитта» малое расстояние между передними шасси. Любой крен закончится подломом крыла и катастрофой с больницей, посадочная скорость за полторы сотни километров в час.
        - Прозевал конец аэродрома? - с сочувствием спросил инструктор.
        - Прозевал, - повинился Олег и, словно оправдываясь, добавил: - Он сам взлетает и садится.
        - На десерт у нас будет «Фоккевульф», вот там попотеешь.
        Попотеть пришлось раньше, немецкая тактика боя заключалась в барражировании на большой высоте и ударе с пикирования. Разгоняясь, самолет начинал гудеть, затем появлялась вибрация, а гул переходил в оглушающий вой, что говорило о выходе на максимальную скорость. Для выхода из пике приходилось упираться ногами и двумя руками тянуть кочергу на себя. Самолет медленно поднимал нос, а горизонтальный полет начинался с полуторакилометровым проседанием.
        В начале войны юркие «ишачки» успевали развернуться навстречу и шли в лобовую. «Яки» с «Лаггами» предпочитали вираж с заходом сзади к неуправляемому «Мессеру». В сорок третьем на фронт прибыл будущий трижды герой Иван Кожедуб и предложил более успешную тактику. Превосходство в маневрировании позволяло зайти сбоку и ударить по всей площади самолета. Кстати, для поворота на девяносто градусов «Мессершмитту» требовалось полминуты с километровым радиусом.
        Два месяца ежедневных полетов позволили научиться управлять самолетом, освоить немецкий язык и коряво говорить на английском. Стефани оказалась садисткой и даже в постели «не понимала» русскую речь. Но вот приехал мотоциклист и вручил билеты в Москву. Немцы тепло попрощались и деликатно пожелали удачи. Ежику понятно, что парень учился не для боевой работы в рядах Люфтваффе.
        От Павелецкого вокзала до дома километров пять, но Олег так и не освоился с маршрутами городского транспорта, поэтому направился к комбинированной стоянке извозчиков и такси. Однако Стефани отказалась ехать к нему, нежно поцеловала в губы и побежала на трамвай. Жаль, одному в полупустой квартире будет тоска смертная под бубнеж радиоточки. По пути заехал в книжный магазин, где из приемлемого чтива нашлись только «Дон Кихот» и «Жизнь Клима Самгина». Не успел Олег войти в квартиру, как лифт доставил давешнего визитера в гражданском.
        - Впредь будь добр перед отъездом сдавать продукты на склад, - не здороваясь, упрекнул он.
        - Ко всему должна быть привычка, а мне незачем осваивать роль ответственного квартиросъемщика.
        - Это ты зря, квартира остается за тобой, и вернешься сюда не один раз.
        - Вы мой новый куратор? - на всякий случай уточнил Олег.
        - Да, зови Петром Николаевичем, будем встречаться и там и тут, - выкладывая продукты в холодильник, ответил тот.
        - Программу летного дела освоил…
        - Обойдемся без доклада, хвалебный рапорт о твоих успехах читал. Улетаешь послезавтра, держи документы и фотографии, форму привезут к вечеру.
        Олег закрыл за куратором дверь и развязал тесемочки объемистой папки. Сверху лежала обойма крестов с пояснительной справкой, когда и за что каждый из них был получен. Под ними оказались документы реального Пауля с пачкой фотографий и писем. В другой папке лежали фотографии членов семьи и слуг с именами и краткой характеристикой. Когда Олег добрался до полицейского досье и биографий будущих родственников, то схватился за голову. За сутки невозможно прочитать столько бумаг, тем более запомнить их содержание.
        Поразмыслив, начал с наград, их не дают просто так. Воздушные бои и торжество вручения должны навсегда отложиться в памяти. Одновременно разложил фотографии Пауля, где он стоит у самолета среди других пилотов или вместе с техническим персоналом. Судя по реляциям, этот немец был крепким парнем. Самоотверженно прикрывал товарищей, не раз возвращался на аэродром на изувеченном самолете, а порой делал по четыре вылета в день.
        Как было обещано, ближе к вечеру привезли форму с полным набором прочей одежды, включая летный комбинезон с утепленной курткой и сапогами на меху. Серийный «Мессершмитт» способен подняться на десять тысяч, а там минус сорок. Вместе с вещами прибыла группа поддержки и после примерки приступила к таинству быстрого обучения. Они не читали бумаги и досье, а рассказывали Олегу его жизнь с успехами и неудачами, победами и поражениями.
        Утром пришел Петр Николаевич, и началась стадия знакомства с родителями, родственниками, друзьями и слугами. На столе раскладывали фотографии очередного персонажа, и кто-то, стоя за его спиной, давал характеристику, затем говорил об установившихся взаимоотношениях. Во второй половине дня Олег взмолился:
        - Ребята, хватит! В голове каша из имен и школьных проделок!
        - Так и должно быть, подобную информацию человек никогда не держит в оперативной памяти, - успокоил один из наставников.
        - Не волнуйся, припрет - и вспомнишь, - добавил куратор.
        К назначенному времени Олега заботливо одели, сверху накинули длиннополое пальто и отвезли в ангар Центрального аэродрома. Разгоняя пропеллерами снег, самолет взял разбег и нырнул в серые зимние облака.
        Олег стоял перед воротами «своего» дома и никак не мог решиться на первый шаг. То, что его признали «отец» с «сестрой», не гарантирует от разоблачения многочисленными родственниками и слугами. Женщина на другой стороне улицы тоже остановилась и принялась его рассматривать. Что-то не так? Вроде обычный офицер в летной куртке и фуражке блинчиком. Это в кино немцы ходят с аэродромом на голове, в реальности военная мода требовала выбросить из тульи пружину и смять бока.
        - С возвращением, Пауль! - Женщина приветливо помахала рукой и пошла дальше.
        Олег сделал несколько глубоких вдохов и осторожно толкнул калитку. Где-то в доме звякнул колокольчик, и на лестницу вышел старичок. Прихрамывая на обе ноги, он осторожно спустился на дорожку, затем посмотрел на гостя и засеменил навстречу:
        - Пауль! Дорогой мой Пауль! Люди! Наш Пауль вернулся!
        Из дома высыпали слуги и принялись обнимать и целовать руки, следом выбежала Анели и, растолкав всех, бросилась на шею.
        - Ты все вспомнил, да? К тебе вернулась память? Я каждый день за тебя молилась!
        - Благодаря тебе, - скованно ответил Олег.
        Шумной гурьбой вернулись в дом и сразу направились в комнаты Пауля. Спальня обвешена военными плакатами с мускулистыми рыцарями с мечом и полуголыми девицами с гранатами. В большой комнате центральное место занимал портрет фюрера на фоне пылающего города. С потолка свисали многочисленные шнурочки с моделями различных самолетов, в большинстве фантазийных. Из коридора послышались быстрые шаги, и прислуга поспешно ретировалась.
        - Здравствуй, сын! - Герберт ван Абеляр стиснул Олега в объятиях, затем отстранился и деловито спросил: - Память полностью восстановилась?
        - Не знаю.
        - Где тебя лечили? После исчезновения из госпиталя я поставил на уши всю Германию.
        Данный вопрос предусмотрели и придумали безупречную отмазку.
        - В Берлине, госпиталь СС, лаборатория доктора Виртса.
        Лицо Герберта ван Абеляра исказилось в ужасе, он сел в кресло и дрожащим голосом спросил:
        - Электрический шок?
        Вместо ответа Олег показал многочисленные красные пятна ожогов. Анели разрыдалась и выбежала из комнаты. После войны принято говорить, что обыватели ничего не знали о чудовищных опытах над людьми. На самом деле знали, ибо «достижения» ученых широко освещались в прессе, а сами «гении» получали правительственные награды. Высшей расе дозволено все, особенно в отношении недочеловеков.
        - Когда поедешь к матери?
        «Родители» вразводе, мать Пауля в двадцать девятом вступила в НСДРП, затем сошлась с одним из партийных говорунов и подала на развод. Ее муж высоко поднялся, а она сама стала значительной фигурой в иерархии СС. Суд оставил сына отцу, но Пауль навещал мать при каждом удобном случае.
        - Никогда, - отрезал Олег.
        Внизу зазвенел колокольчик приглашения к обеду, и отец с сыном отправились в столовую. Слуга поставил под правую руку бутылку шнапса с анисом и хрустальную стопку. В ноздри ударил сивушный дух, Олег недовольно поморщился и отодвинул вонючее пойло. Десерт из желе с вишнями и кофейник подали в кабинет Герберта ван Абеляра, что предполагало деловой разговор.
        - Ты очень сильно изменился, не куришь, не пьешь, не хочешь видеть мать. Что тебя изменило?
        - Война.
        - Навоевался? В таком случае посодействую демобилизации, пойдешь учиться в университет.
        - Ты ничего не понимаешь. Вскоре школьники и студенты будут защищать руины Берлина. - В слишком длинной фразе проскользнул акцент, и Олег принялся тереть подбородок. - Извини, язык плохо слушается.
        - На фронте так плохо? Русские свирепые воины, но отнюдь не кровожадны, особенно к мирному населению.
        - Чем закончилась Великая война?[77 - Так в Европе называют Первую мировую.]
        - Конфисковали патенты и научные исследования, из банков изъяли золото, серебро и валюту.
        Герберт ван Абеляр поперхнулся кофе и надолго закашлялся. Олег немного подождал и хмуро сказал.
        - Поверь, Антанта не опоздает к разделу пирога. На этот раз Германию не только разграбят - разделят на доминионы.
        «Отец» залпом допил кофе и тихо заговорил:
        - Наш банк выжил за счет маленького филиала в Швейцарии. Ты прав в прогнозах, пора перекачивать деньги.
        Затронутая тема предусматривалась в подготовке к внедрению. Разработанный план должен был подтолкнуть Герберта ван Абеляра к мысли отправить сына в Америку. Куратор настоятельно рекомендовал не форсировать события, ибо реальный Пауль никогда не интересовался банковской деятельностью отца. Он бездумно тратил деньги на развлечения и щедро раздавал сиюминутным друзьям.
        Олег начал охотиться за юрким кусочком желе, который успешно уклонялся от десертной ложки. Наконец добыча оказалась на языке, и он зажмурился от удовольствия. Продолжить разговор или нет? «Отец» уже отметил изменения в характере и поведении своего «сына». Развитие темы позволит быстрее убраться из этого дома, переход к пассивному выжиданию чреват неприятными сюрпризами. Решив, что оба варианта одинаково опасны, он неспешно заговорил:
        - У лишенного памяти человека нет обязательств. Я лежал и слушал радио, которое твердило о лендлизе.
        - Лендлиз! - эхом повторил «отец». - Америка соберет все золото земли и сотрет в порошок Германию с Японией!
        Олег решил немного подтолкнуть к нужному решению и, словно раздумывая, произнес:
        - Бессмысленно ехать беженцем, натурализация растянется на пять лет, и все сладкие кусочки достанутся другим.
        - Немцев опустят ниже негров, - поддержал Герберт ван Абеляр. - Добыча достанется рожденным в Штатах.
        Они вплотную подошли к главному, Олег решился проявить инициативу:
        - Мой отъезд из Рейха ударит по карьере матери, а она отыграется на тебе.
        - Замкнутый круг?
        - Нет, плен в Северной Африке.
        - Ты прав, сын! Ты прав! Эйзенхауэр высадился в Касабланке и скоро ударит в тыл Роммелю.
        Американцы высадили войска в нейтральной стране, затем совершили марш через нейтральный Алжир и заставили немцев развернуть армию на запад. Нефть Ливии досталась англичанам.
        - Итальянцы едва ли успеют эвакуировать солдат, нам придется вывешивать белый флаг.
        Герберт ван Абеляр принялся мерить шагами кабинет, а Олег поддался соблазну выпить еще чашечку кофе. Наконец «отец» успокоился и вернулся в кресло:
        - Должно получиться, должно! Через Мексику перекуплю акции небольшой нефтяной компании и оформлю на тебя.
        - Я не говорю по-английски, - напомнил Олег.
        - Поселишься в Хьюстоне, в Техасе говорят по-испански.
        - Туда еще надо добраться, а затем пойти учиться, нефтяник из меня никакой.
        - Собственные нефтепромыслы всего лишь повод для создания маленького банка, - пояснил «отец».
        - Тем более! Надо поступать на факультет банковского дела.
        Герберт ван Абеляр раскурил голландскую сигару, выпустил тонкую струйку дыма и внимательно посмотрел на Олега.
        - Ты меня радуешь, сын, впервые в жизни радуешь. Желание вникнуть в семейный бизнес и стать моим помощником стоит дорогого.
        - Для начала мне необходимо научиться говорить по-английски. Я должен быть белым среди белых!
        - Есть здесь одна активистка НСДРП, перед самой войной приехала из Англии, - усмехнулся «отец» ивыписал из записной книжки адрес.
        - Как с ней общаться? - поинтересовался Олег.
        - Леди увлеклась идеей расового превосходства и приехала строить новое общество. В итоге работает у меня переводчицей.
        - Заниматься у нее или у меня?
        Герберт ван Абеляр вздрогнул и озадаченно посмотрел на сына, затем наклонился вперед и шепотом произнес:
        - Об этом ни единой душе! Ни единой! На время занятий девушка освобождена от работы. Уезжайте в загородный дом под видом любовных утех.
        Где он, этот загородный дом? Комедия типа «здесь помню, а здесь не помню» не пройдет. Пришлось пойти на хитрость, Олег приказал мажордому подготовить загородный дом и завезти продукты на неделю. Когда бригада слуг и служанок укатила на коляске, взял в конюшне верховую лошадь и неторопливо поехал следом.
        Любовные утехи начались в первый же вечер. Мужское население Германии от пятнадцати до пятидесяти лет находилось на фронте, в учебных батальонах или лагерях добровольного ополчения. Девушку попросили развеселить парня и помочь с адаптацией, что могло быть истолковано как угодно. Олег сразу предложил говорить исключительно по-английски. Якобы рекомендовали врачи для восстановления памяти и моторики речи. Учительница с дипломом Оксфорда к обучению подошла профессионально.
        Вдали от «отчего дома» опасность разоблачения практически исключена. Слуги ежедневно навещали загородный дом, неслышно занимались уборкой и готовили на день еду. Большинство из них знали Пауля с рождения, и Олег счел за благо на этот период уезжать с подругой и учительницей на природу.
        Погружение в английский язык завершилось вызовом в город. Гауляйтер Тироля вручил золотой знак ранения и по-свойски расцеловал. Затем поздравил с назначением на должность Geschwaderkommodore[78 - Командир эскадры, соответствует командиру дивизии Красной Армии.]. Вверенная ему часть базируется на аэродроме Карсаге, недалеко от города и порта Тунис. Герберт ван Абеляр изобразил на лице расстройство, но согласно традиции распорядился принести коньяк. Гауляйтер выкрикнул нацистское приветствие, хряпнул полный фужер, затем с поклоном отдал пакет из штаба Люфтваффе и ушел.
        - Когда уезжаешь? - усаживаясь в кресло, спросил отец.
        Африканский корпус прорвал американскую оборону и с боем прорывается из Ливии в соседний Тунис. Итальянцы, в свою очередь, высадили десант и захватили столицу, город и порт Тунис. Надо спешить, это понимали оба. Олег аккуратно вскрыл пакет, бросил на пол поздравление с возвращением в строй, затем приказ о назначении с прочей рутиной. Главная бумага оказалась последней. Предписывалось как можно скорее прибыть на сборочный завод в туннеле Фальцарего и принять шесть «Мессершмиттов-Густав». Пять пилотов уже на месте.
        - Ехать придется завтра. - Олег протянул предписание «отцу».
        - У нас повод посидеть в ресторане, - возвращая бумагу, ответил Герберт ван Абеляр.
        Изысканное застолье проходило в особом кабинете для привилегированных персон. В качестве приглашенных гостей пришли директора Испанского и Швейцарского филиалов, а также два бизнесмена из Мексики. Выпили за повышение Пауля и пожелали удачи в Тунисе. Затем долго обсуждали покупку контрольного пакета акций небольшой нефтяной компании в Техасе. Один из мексиканцев передал Олегу свою визитку с адресом и телефоном в Хьюстоне. Швейцарец попросил навестить в Тунисе большого друга и передать головку особо выдержанного сыра.
        На обочине асфальтированной магистрали, вытянувшись по струнке, стояли юные унтер-офицеры в новеньких комбинезонах. Рядом прогревали моторы такие же новенькие самолеты, а горный туннель ежечасно выпускал на белый свет очередной «Мессер».
        - Летим в Тунис, - сообщил Олег.
        Пилоты сразу оживились, в тактике атаки пикирования американские и английские истребители значительно уступали «Густаву». Разве что на виражах были лучше, но не настолько, чтобы стать опасными.
        - Воевать будем над морем? - смущаясь, спросил белобрысый пилот.
        - Наша задача помочь Африканскому корпусу прорваться в порт Тунис. У врага десятикратное численное превосходство.
        - Нам предстоит наносить штурмовые удары? - разочарованно выдохнул строй.
        Молодые пилоты грезят воздушными боями, а тут рутина, прилетел, сбросил бомбы и назад.
        - Внимание! - повысил голос Олег. - Самолеты только что из цеха, в воздухе следить за приборами и докладывать при любом сомнении.
        Стараясь выглядеть уверенно, начал говорить о маршруте и высоте полета. Трудно изображать из себя боевого командира, если реальные навыки не превышают уровень этих унтер-офицеров.
        На аэродроме Анели остались до утра. Самолеты совершили первый полет, и техники с мотористами должны провести ревизию с составлением акта приемки. Олег прочитал перечень устраненных дефектов и старательно вывел подпись Пауля. Осталось сходить на КП за разрешением на взлет, и здравствуй Африка. Оберстлейтенант[79 - Подполковник.] посмотрел на него красными от недосыпа глазами и ответил:
        - Да, конечно, улетай. По пути помоги моим парням ударить по английскому конвою.
        Можно отказаться, он всего лишь перегоняет самолеты, но кодекс чести пилота требует всегда помогать товарищам по оружию. Впрочем, подвешенные под самолетами бомбы изначально подразумевали его согласие. Морские цели отличаются только количеством средств ПВО. Атака представляет собой лотерею с десятипроцентной вероятностью быть сбитым. Олег подошел к унтер-офицерам и как можно спокойнее сказал:
        - Перед кораблями спускаемся к воде на уровень мачт и сразу открываем огонь. Сброс бомб на ста метрах, сбор в десяти километрах южнее на высоте три тысячи.
        - Какой выбирать корабль?
        - Идем змейкой, каждый сам себе выбирает цель. Главное, не подниматься высоко, сразу собьют.
        - Мы пройдем между кораблями, а враги не смогут в нас стрелять, иначе попадут по своим! - догадались пилоты.
        Чем ниже летит самолет, тем сложнее в него попасть - это аксиома войны. Звенья базирующейся на аэродроме Анели эскадры начали поочередно взлетать. Олег пересчитал самолеты и полез в кабину. Из штатной численности в полторы сотни самолетов осталось менее половины.
        Ограничив высоту тысячей метров, а скорость отметкой четыреста километров, Олег надеялся выйти к конвою после окончания авиаудара. Он не хотел бомбить союзников, и уклоняться от атаки тоже нельзя. Вот и черное от взрывов снарядов небо, самолеты имитируют атаку, а «Ю-88» прицельно сбрасывают бомбы с большой высоты. Пора снижаться.
        Десять секунд, за это время самолет пройдет сквозь строй кораблей. Олег сжал зубы. Лидер открыл огонь из носовых автоматов, в ответ ударили крупнокалиберные пулеметы «Мессершмитта». Попадет, не попадет - на то воля судьбы, но давить на психику зенитных расчетов надо. Рядом мелькнул корпус первого корабля, второго, третьего, бомбы надо сбросить у замыкающего. Вот он! Олег дернул ручку сброса и одновременно повернул влево. Крыло едва не задело боевую рубку, и самолет полетел на юг. Осталось выдержать минуту, за которую он выйдет за дальность пушечного огня, и можно подниматься.
        - Поздравляю с победой, Пауль! И твои парни отлично сработали! Ждите наград, сегодня же отошлю представление!
        В ответ Олег пожелал удачи и принялся крутить головой в поисках своего отряда. Отлично, самолеты несколько сумбурно поднимаются вверх, но все целы, а это главное.
        - Эшелон три тысячи, строй правого пеленга, идем на аэродром Карсаге.
        Через неделю Олег ходил с красными от недосыпа глазами, как его коллега на аэродроме Анели. В первый день он съездил по заветному адресочку, познакомился с будущим спасителем, и все. Дальше начался тихий ужас. В эскадре всего три дюжины самолетов, а списочный состав людей едва достигает четверти от нормы. Из Берлина поток идиотских радиограмм, и надо ответить на каждую. Служба тыла требовала объяснить причину закупки в Тунисе мандаринов и голубей, если по нормативу положены апельсины и куры из Италии. Охренеть!
        Бумажный водопад был вторичен, на первом месте боевая работа. Поздно вечером приходил инженер эскадры с докладом о количестве пригодных к вылету самолетов. Начштаба с оперативниками раскладывали карты, и начинался пасьянс. Заявок от частей всегда больше, чем самолетов, а направление главного удара знало только командование корпусом.
        Перед рассветом с аэродрома улетали разведчики, через полчаса в воздух поднимались «Юнкерсы» иполучали боевой приказ уже в полете. И так день изо дня, сон урывками независимо от времени суток. Но вот в алжирском порту Анаба, что в двухстах километрах от Туниса, высадились американские танковые полки. Город обречен, ибо войск в нем нет, а Африканский корпус еще далеко. Ударами бомбардировщиков из Сицилии врага не остановить.
        Получив приказ готовиться к эвакуации, Олег без разговоров отправил всех, не связанных с боевой работой. Техники с мотористами ремонтировали и снаряжали самолеты, а затем шли на кухню готовить пилотам завтрак. Выстрелы со стороны города прозвучали финальным аккордом, и Олег отдал последний приказ:
        - Пилотам посадить в фюзеляж максимальное количество людей и лететь на аэродром Анели. Остальным бегом в порт!
        - Командир, а как же ты? - растерянно спросил главный штурман.
        - Кто-то должен остаться, и этим кто-то буду я. При появлении врагов прикачу в порт на мотоцикле.
        Самолеты поочередно поднимались в небо и уходили на север. Несколько пилотов сначала ударили по городской окраине, а затем взяли курс на Сицилию. Олег сварил себе кофе и сел за рабочий стол. Ждать осталось недолго…
        notes
        Примечания
        1
        В дом не пущу, убирайтесь! (польск.)
        2
        Можно забрать все, поедете с нами (нем.).
        3
        За работу! Быстро! (нем.)
        4
        Всех! Сюда! (нем.)
        5
        Ко мне, быстро! (нем.)
        6
        Ты собирал документы? (нем.)
        7
        Одежда, обувь (бел.).
        8
        Езжай в комендатуру (нем.).
        9
        Пиво? (нем.)
        10
        Портмоне большого формата (жарг.).
        11
        Неприкосновенный запас.
        12
        Краткая характеристика.
        13
        Сужение канала от казны к дульному срезу.
        14
        Прицел бесшумный.
        15
        Прицел универсальный.
        16
        Прибор бесшумной беспламенной стрельбы.
        17
        Прицел Емельянова.
        18
        Конец (нем.).
        19
        Выходите, быстро! (нидерланд.)
        20
        Орел (нем.) - псевдоним разведчика.
        21
        Марка немецких часов.
        22
        Руки вверх (нем).
        23
        Велосипед - мобильный генератор с педальным приводом.
        24
        Деревня (чеш.).
        25
        Добрый вечер (нем.).
        26
        Береговая батарея и аэродром в ста километрах западнее Кронштадта, за неприступность после войны переименован в Мощный.
        27
        Особо старый.
        28
        До Первой мировой войны Петербургский патронный завод ежемесячно выпускал 2000 шт.6, 5х50 и 1000 шт.7, 62х54 с пулями в мельхиоровой оболочке.
        29
        Конструкторы братья Митины.
        30
        Глушитель для пулемета Дегтярева принят на вооружение отрядов ГРУ в сентябре 1941 года.
        31
        Бленда - антибликовая насадка, одновременно позволяет прицеливаться против солнечных лучей.
        32
        Справка.
        33
        Назад.
        34
        Грузить.
        35
        Заходи.
        36
        Заведующий отделом.
        37
        Прибалтика.
        38
        Нет! (нем.)
        39
        Радист (нем.).
        40
        Условный сигнал, подтверждающий прием сообщения.
        41
        Шитики или ручейники - личинки насекомых.
        42
        Совмещенная с телетайпом шифровальная машина, работает на принципе суммирования и вычитания сигналов, что позволяет одномоментно передавать до пяти знаков.
        43
        Боевое отравляющее вещество.
        44
        Командный пункт, место управления полетами.
        45
        Технико-эксплуатационная часть.
        46
        Руководство партизанским движением осуществлялось 4-м управлением НКВД.
        47
        Политический сыск.
        48
        Язык немцев из южной Швеции и острова Готланд.
        49
        Гумно (нем.) - современное название Валга, Эстония, или Валка, Латвия.
        50
        Документы. (нем.).
        51
        Народное название машины для перевозки заключенных.
        52
        Самара.
        53
        Модернизированный вариант «Лениград-1».
        54
        Два отряда общей численностью в двадцать человек провели акцию устрашения, обстреляли дом Троцкого и благополучно скрылись.
        55
        Экстра-выдержка, содержание сока агавы 100% (исп).
        56
        До войны пригородные поезда разделялись на рабочие и дачные.
        57
        Лидер отмечал основные точки маршрута светящими авиабомбами, по которым следовал весь полк.
        58
        Контейнер с термитными шарами. Создает очаг пожара на площади, значительно превышающей 40 гектаров. В качестве загустителей применяются алюминиевые соли с искусственными каучуками. Огнесмесь разбрасывается на большие расстояния и горит с температурой 1000 - 1200°C.
        59
        Коли! (нем.).
        60
        Вперед! (нем)
        61
        Традиционный прием в казарму, когда старослужащие избивают новобранцев пряжками до первой крови.
        62
        Светящая авиабомба.
        63
        Марка немецкой легковушки, на базе которой создавалась легкая бронемашина Вермахта.
        64
        Ночные истребители.
        65
        По договору о разделе СССР земли с Тернополем и Черновцами вплоть до Винницкой области отошли Венгрии, Румыния получила Молдавию, Северное Причерноморье и далее на восток до Каспийского моря.
        66
        Рябчик (нем.).
        67
        Трус (нем.).
        68
        Спецпропуск офицера Генштаба.
        69
        Полевая авиаремонтная мастерская.
        70
        Десантный вариант «ППШ-41».
        71
        Стальные заготовки для металлургических заводов.
        72
        Магнус - великий (лат.), в данном случае псевдоним.
        73
        Жандармерия (фр.).
        74
        Квартирно-эксплуатационная часть.
        75
        Военный жаргон, так называют представителей другого ведомства, переманивающих перспективных офицеров к себе на службу.
        76
        Авиационный жаргон, подразумевается ручка управления.
        77
        Так в Европе называют Первую мировую.
        78
        Командир эскадры, соответствует командиру дивизии Красной Армии.
        79
        Подполковник.