Большая игра Василий Иванович Сахаров
        Светлое будущее #1
        Человек шагнул в космос, но при этом угробил свою планету. Впрочем, это волнует немногих. В человеческом ареале обитания нет пиратов, а инопланетный разум, так до сих пор и не обнаружен. Правителям корпораций-государств скучно, и они придумали себе развлечение, реалити-шоу, где они - игроки, могут управлять поступками участников, ставить перед ними глобальные задачи и давать дополнительные квесты-задания. Игра начинается, а что из этого получится, посмотрим.
        САХАРОВ ВАСИЛИЙ
        БОЛЬШАЯ ИГРА
        Планета Земля. Космодром имени Элтона Джона. Лето 2144 года.
        Пролог
        Кислотный дождь поливал мертвую, безжизненно -коричневую спекшуюся землю вот уже вторую неделю подряд. С темных небес летели капельки отравы, которые, повинуясь силе притяжения, падали вниз, соприкасались с почерневшим высокопрочным бетоном, камнем, пластиком, металлом и одеждой людей. Эта несущая медленную смерть и болезни влага пыталась проникнуть в каждую, даже самую маленькую щель, просочиться в кожу людей, напитать ядом тело и уничтожить его. Таким образом, мать -природа мстила своим созданиям за то, что ведомые алчностью, глупостью и жаждой потребления, они почти убили ее.
        Но, не взирая на это, огромнейший космодром, один из самых больших на планете, по периметру в шестьдесят километров был окружен людьми. Огромные массы беженцев из России, Скандинавии, Средней Азии и Европы обосновалась вдоль высоких решетчатых пятиметровых стен внешнего периметра сваренных из толстой арматуры, и ждали только одного - возможности получить вожделенную «зеленую карту», по которой можно было войти на территорию космодрома. Затем, по этой же карте, пройти квалификационный отбор на полезность, загрузиться в чрево транспортного корабля и навсегда покинуть свою прародину.
        Люди мечтали умчаться туда, где их ждали новые девственно чистые и нетронутые человеком неосвоенные планеты, где они смогут дышать без респираторных масок и не опасаться дождя. Однако хозяйка космических кораблей корпорация «Спасение», никого просто так, ради человечности и гуманности спасать не желала. И единственная надежда беженцев была на то, что сверху, из космоса прилетит сообщение, где будет сказано, что корпорации нужны новые рабочие руки для самого неквалифицированного и низкооплачиваемого труда. Пока, такого сообщения не было, и собравшиеся возле космодрома имени Элтона Джона граждане планеты Земля, прятались от дождя под самодельными навесами из толстого брезента, и ждали того, что им, наконец -то, улыбнется удача.
        Километрах в трех от забора, под одним из таких брезентов полукругом расположилась группа из двух десятков человек: пять мужчин, шесть молодых женщин и девять детей в возрасте от трех до девяти лет. Все как один, они были завернуты в груды пластиковой одежды и сидели вокруг маленького костра, в котором догорали рваные армейские ботинки, обрывки одежды и мусор. Вонючая резина, кожзаменитель и синтетика нещадно чадили и никого не обогревали, а свежий прохладный ветерок, проникающий под рваный брезент, моментально выносил наружу даже иллюзию тепла. Кажется, зачем бы тогда разводить костер, если толку от него никакого? Не зачем. Но, порой человек совершает что -то неосознанно, вот и сейчас, огонь не столько согревал беженцев, сколько давал им возможность, глядя на пламя, отвлечься от той безвыходной ситуации, в которой они все оказались.
        Очередной порыв ветра ворвался под брезент, осыпал всех собравшихся в этом укрытии людей брызгами, и один из мужчин, судя по уверенным и ловким движениям, молодой и крепкий, подскочил к задравшемуся пологу и придавил его к земле большим куском кирпича. После этого, он вернулся на свое место возле огня и, ни к кому конкретно не обращаясь, выдохнул только одно слово:
        - Ненавижу!
        - Что именно? - лениво спросил его сипловатым мужским голосом, сидящий рядом сгорбленный силуэт.
        - Все ненавижу! Правительство, которое бросило нас. Корпорацию, которая монополизировала полеты в космос. Мерзкую погоду. Кислотный дождь. Охранников за забором космодрома. Олигархов и воров, сумевших купить себе билет в светлое будущее. Военных, «выполнивших приказ» Верховного Главнокомандующего и вместе с семьями поспешивших драпануть с обреченной планеты. А больше всего себя…
        - Себя -то за что?
        Из кармана мужчины с сиплым голосом появился толстый грязный конверт, набитый чем -то мягким, и он бросил его в огонь. Языки пламени жадно схватились за новое топливо, вскрыли конверт и в нем оказались бесполезные сейчас денежные купюры банка Российской Федерации, которые вот уже несколько лет ничего не стоили, точно так же как доллар, иена или евро. На миг от костра повеяло теплом, и люди немного взбодрились.
        - Пару лет назад, - глядя на огонь, продолжил молодой, - я в Архангельском филиале корпорации работал. Совершил ошибку, и меня выгнали. Теперь ругаю себя каждый день и кляну свою глупость последними словами.
        - Да, дурак ты, парень… - протянул сиплый и спросил: - Кем работал? Какая специализация?
        - Охранник внешних периметров, компания «Чаплин Лимитед», дочернее предприятие концерна «Спасение». Завод охранял, на КПП стоял и следил чтобы работяги не вздумали какую -нибудь ценную детальку стырить. До старшего смены дослужился, заочно учиться начал, и на внеочередное повышение шел, но видать не судьба мне…
        - А на чем залетел?
        - Девку пожалел. Красивая, зараза. Ходила каждый день мимо и улыбалась, а как только я размяк, и перестал ее обыскивать, так она под одеждой один приборчик утянула. Я прозевал, но и помимо меня охранники имеются. Все вскрылось, девушку в тюрьму, а меня под зад коленом. Два года псу под хвост, и теперь я здесь, жду счастливого случая.
        Сиплый мужик подвинулся к бывшему охраннику поближе и спросил:
        - Слышь парень, раз ты в корпорации работал, так может быть, расскажешь, как мы все в такой глубокой попе оказались?
        - Я немногое знаю, только то, что старожилы рассказывали, и что в корпоративной информационной сети нарыть смог.
        - Плевать. Все равно это больше, чем по телевизору говорили, пока он еще работал. Опять же мальки наши, - сиплый мужчина кивнул на подростков, прислушивающихся к разговору, - ничего не знают, так им интересно будет.
        Парень прокашлялся в кулак, и начал:
        - Тридцать пять лет назад группа независимых ученых, выходцев из преподавательского состава Московского Государственного Университета разработала и доказала совершенно новую теорию о возможности сверхсветовых полетов. Они предлагали свои исследования на продажу всем правительствам Земли, но никто их трудами не заинтересовался, и в первую очередь по той причине, что постройка и испытание на практике гиперпространственного двигателя стоила астрономических сумм. И только австралийский миллиардер Дженкинс, на это повелся. Он смог собрать самых лучших ученых, инженеров и конструкторов на планете. Они пахали пять лет подряд, совершили множество прикладных научных открытий, построили корабль, сделали принципиально новый термоядерный реактор, смогли выйти в космос, а затем совершить полет к Альфа Центавре и обратно. Так была открыта первая пригодная к жизни людей планета под названием Альбертина.
        - Слышал про это, но почему Альбертина, а не Новая Земля или Новая Австралия?
        - Дженкинса Альберт звали, чуть подправил свое имя, и вот вам название.
        - Понятно. А что дальше?
        - Дальше все было как в поговорке: кто женщину в ресторан приглашает, тот ее и танцует. Дженкинс вернулся на Землю, заручился поддержкой крупных финансовых компаний и промышленных синдикатов, которым так или иначе подчинялись все земные правительства, и создал мега -корпорацию «Спасение». Олигархи сообразили, какие перспективы маячат в связи с открывшимися возможностями, и стали действовать. Откупили все космические технологии и космодромы. Плесецк теперь «Элтон Джон», Байконур называется «Барак Обама», Канаверал носит имя Дженкинса, ну и так далее. Заводы планеты стали работать в основном на космос, и все самые лучшие представители человечества, на новеньких кораблях устремились покорять межгалактические пространства и стали переселяться в новые миры. Про экологию уже никто не думал, всех волновал только конечный результат, и сейчас мы имеем, то, что имеем. Озоновый слой истончился дальше некуда, леса вырублены под корень, ресурсы израсходованы, реки загрязнены, а города превратились в мусорные отстойники и бандитские притоны.
        - Но почему нам, гражданам России никто ни о чем не сказал? - вскрикнул сиплый.
        - А кто ты такой, гражданин, чтобы тебе о чем -то говорить? - горько усмехнулся парень. - Для тех, кто наверху у власти окопался и к денежным потокам присосался, мы все вместе взятые, просто быдло, которому можно крутить по зомбоящику тупые «смехопанорамы» и давать возможность употреблять легкие наркотики. Кто сообразил, что к чему и попытался шум поднять, того или купили, или прибили в темном углу. А для остальных программа простая. Люди работают, а что производят, не знают. Куда летят корабли, не понимают, и верят тому, что это экспедиции на Марс. Да и некогда «простому человеку» на звезды смотреть. По телеку очередное ток -шоу идет, а поп -звезда себе новые сиськи нарастила. Это ведь более важно. Так вот и получилось, что обслугу, верных холопов, ядерное оружие и ценности властьимущие с собой забрали, заводы демонтировали, а нас, народы планеты Земля, все двенадцать миллиардов, бросили на убитой планете и теперь отбирают как племенной скот. Позволяет тебе здоровье на урановых рудниках пахать или господину прислуживать, добро пожаловать на борт спасательного транспорта, а имеешь дефект или рожей
не вышел, так и нет никакого смысла тебя в космос тянуть, и ресурсы на такого человека тратить.
        - Да уж. Вот так живешь как все, работаешь на заводе, получаешь зарплату и детей растишь, а потом вдруг узнаешь, что ты никто и зовут тебя никак, - сиплый порылся в карманах, ничего не нашел и окликнул собравшихся под брезентом людей: - Ну, чего, есть еще у кого, что спалить можно?
        Беженцы нехотя зашевелились и в костер полетели куски пластика, поломанная игрушка одного из детей и кусок чьей -то одежды. Пламя вновь начало пожирать топливо, и мужик, протянув из под плаща руку в направлении бывшего охранника, представился:
        - Юра Тарасов.
        - Миша Ветров, - пожимая шершавую ладонь сиплого, ответил парень.
        - И чего теперь будет, Миха? - спросил Тарасов. - Ты ведь по любому, не зря сидишь, и на что -то надеешься?
        - Надеюсь, - согласился Ветров. - Кораблей на космодроме семь штук, и сдается мне, что больше колониальных транспортов не будет, а значит, на всех мест не хватит. В каждый транспорт вмещается тридцать тысяч человек под завязку, а нас здесь, вокруг «Элтона Джона», около двух миллионов и с каждым часом людей все больше и больше. Есть думка, что вот -вот начнется отбор самых лучших рабов и слуг для высшей касты, и может быть, мы попадем в их число.
        - А если не попадем?
        - В таком случае здесь останемся, и будем пытаться прожить последние деньки так, чтобы хотя бы умереть как люди.
        - И какой смысл жить рабом?
        - Человек всегда надеется на лучшее, и я считаю, что монополия Дженкинса и его товарищей на космос долго не продлится. Всегда найдется кто -то, кто пожелает жить по своим правилам и сможет отбиться от стаи хищников. Надо надеяться и верить, а больше ничего и не остается.
        Ветров замолчал, Тарасов вопросов больше не задавал, а все остальные беженцы впали в некую прострацию. Рваный брезент над их головами хлопал под напором ветра, костер прогорел и затух, и только два десятка сутулых фигур завернутых в полиэтиленовые плащи, время от времени зябко ежились и ждали сигнала с КПП космодрома.
        Прошел час, и такой сигнал был дан. Протяжный вой сирены разнесся по всем окрестностям и десятки тысяч людей, вылезая из своих укрытий, направились к ближайшему к ним контрольно -пропускному пункту. Километровые очереди выстраивались перед широкими металлическими воротами. Под прицелом танковых пулеметов и автоматчиков беженцы быстро проходили на территорию «Элтона Джона». Большая часть из желающих попасть на борт колониального транспорта заворачивалась обратно еще в отстойнике, где людей пропускали через медицинский биосканер. А вот Ветрову, Тарасову и двум молодым девушкам из их группы повезло. Бывший охранник обладал крепким здоровьем и имел корпоративный паспорт, хоть и просроченный, но все же официальный документ. Тарасов, не смотря на свои сорок лет, оказался неплохим слесарем, то есть ценным кадром. Что касается девушек, то молодые и здоровые женщины нужны любому обществу.
        Спустя час, пройдя дезинфекцию и сменив свои одежды на серые одинаковые робы, все четверо присоединились к тридцати тысячам таких же счастливцев, как и они сами. Лишенные любых личных вещей, и имеющие при себе только новенькие корпоративные паспорта, беженцы поднялись на борт колониального транспорта. Повинуясь командам корабельных матросов, они заняли свои места, узкие противоперегрузочные пеналы на одного человека. По внутренней корабельной связи прозвучали команды капитана межзвездного корабля о необходимости соблюдать спокойствие и пристегнуться, а затем, легкий толчок, тяжесть во всем теле, не очень сильная перегрузка и невесомость.
        Очередной корабль покинул матушку Землю. Он оставил позади себя слезы, горе, болезни и умирающую планету, вышел в открытый космос и перешел в гиперпространство. Курс: звездная система Альфа Центавра, звезда Центавра А, планета Альбертина, расстояние 4.37 световых лет, время полета трое суток.
        Надежда согревала сердца и души людей, но до места назначения, колониальный транспорт DF-57, построенный в большой спешке и с нарушениями технических регламентов, так и не долетел. Служба Космического Контроля корпорации «Спасение» ждала его ровно месяц, но звездолет так и не появился. Транспорт, как и некоторые другие пропавшие в гиперпространстве корабли, списали в расход, а вся документация на DF-57 была передана в архив.
        ЦЕНТРАЛЬНАЯ КОРПОРАТИВНАЯ ЛИГА. ПЛАНЕТА АЛЬБЕРТИНА. 2925 ГОД.
        Альфред Дженкинс-9 был не в духе. Сегодня его разбудили как никогда рано, а все потому, что был День Совета. Это мероприятие проводилось каждый первый день нового месяца по календарю Альбертины, и Дженкинс, был обязан присутствовать на нем в обязательном порядке.
        «Гребаный Совет. Как же мне скучно», - подумал правитель ЦКЛ и потомственный президент корпорации «Спасение», которая за почти восемьсот лет после того, как человечество покинуло прародину, трансформировалось в Центральную Корпоративную Лигу.
        - Господин, вы уже встали? - в приоткрытую дверь огромной спальни, не спрашивая разрешения войти, проскользнула Бобби, совершенно голая гибкая и красивая девушка с полными губами, высокой грудью и толерантным темно -коричневым оттенком кожи.
        Кого -нибудь другого, за такую наглость глава ЦКЛ приказал казнить, но Бобби была его секретарем, любовницей и фавориткой, а потому ей многое прощалось. И как это часто с ним случалось, когда она была рядом, настроение Дженкинса заметно улучшилось, и сев на шикарную кровать из слоновой кости, он улыбнулся и произнес:
        - Конечно, встал.
        - Вам помочь одеться?
        - Разумеется.
        - Что принести?
        - Строгий черный костюм из тех, что мы на прошлой неделе в Новом Лондоне купили.
        - Фи-и, - поморщилась Бобби, - как это старомодно.
        - Глупышка, - Дженкинс встал, - это классика: ручная работа, натуральный хлопок, шерсть и лен. Синтетика и яркие тряпки для низших слоев общества и простолюдинов, не имеющих никакого понятия о вкусе, а хозяин всегда официален и одет в одежду самого наилучшего качества согласно традициям прошлого.
        Сказав это, глава ЦКЛ подошел к стене и посмотрел на себя в старинное зеркало, которое досталось ему по наследству от первого Дженкинса, легендарного человека спасшего человечество от вымирания. Увиденным, он остался доволен. Подтянутый тридцатилетний мужчина, рельефная мускулатура, молочно -белая специально осветленная кожа, мужественное лицо, еще в далеком детстве подправленное самыми лучшими пластическими хирургами, ровный правильный нос и модный в этом сезоне среди высшей корпоративной верхушки волевой и немного раздвоенный подбородок.
        «Красавец, - отметил Дженкинс. - Настоящий лидер миллиардов людей и кумир для амбициозной молодежи на всех семидесяти трех планетах Лиги в пятидесяти звездных системах».
        Однако эта мысль быстро улетучилась, и он вспомнил о том, что на самом деле ему уже сто сорок лет, и что ежедневно он вынужден проводить у врачей, косметологов и массажистов не менее часа своего драгоценного времени. По какой -то причине, продляющая жизнь до трехсот лет прививка препаратом «Шапиро - Амунда - Суркова», в случае его семьи давал сбой, и действовала не так эффективно, как это должно было быть. Все Дженкинсы не доживали до ста пятидесяти лет, и хотя генетики утверждали, что нынешний правитель абсолютно здоров, и проживет положенные ему триста годков, он им не верил. То же самое врачи говорили прадеду, деду и отцу. И где они сейчас? В фамильном склепе под дворцом.
        К Дженкинсу подошла Бобби, которая помогла ему одеться и спустя полчаса, свежий и уверенный в себе повелитель ЦКЛ находился в небольшом круглом помещении. Единственными предметами интерьера здесь были девять кресел под старину, по четыре в ряд слева и справа вдоль стен, одно между ними, и серый металлический штырь в центре. Это была комната Совета, и подобные помещения находились еще на восьми мирах.
        - Господин, - с уважительным поклоном, к Дженкинсу подошел главный дворцовый техник, - когда вы желаете начать Совет?
        - Сейчас, - не глядя на слугу, бросил глава ЦКЛ, сел в отдельно стоящее кресло председателя Совета и выпрямил спину.
        На миг, освещение в комнате чуть померкло, снова восстановило свою яркость, и в креслах возникли очень реалистичные голограммы правителей остальных сообществ, входивших в Центральную Корпоративную Лигу с момента ее образования. Дженкинс посмотрел на своих номинальных подчиненных слева от себя и отметил, что с той поры, как он видел их, а это было ровно месяц назад, они ничуть не изменились.
        Первый, конечно же, президент корпорации «Североамериканские Соединенные Штаты», Абрахам юс Клинтон, широкоплечий атлетичный мулат в белом парадном мундире адмирала ВКС. «Милитарист, самодур, бисексуал, редкая сволочь и очень жестокий человек», - машинально отметил для себя Дженкинс.
        Второй, директор Рональд брит Когсвелл, глава «Великобритании», древний седой старик, сидящий в инвалидном кресле, подлокотники которого немного не вписывались в голограмму. Долгожитель, проживший на свете триста семнадцать лет, и до сих пор упрямо цепляющийся за жизнь. Непререкаемый авторитет в своем сообществе, слово которого закон. «Отличный экономист, мошенник, отравитель родного отца и достойный пример для своих подчиненных», - новая отметка в голове Дженкинса.
        Третий, одетый в пеструю безвкусную тряпку, наряд, придуманный очередным гением моды из его приближенных, совершенно лысый человечек, настолько невысокого роста, что его можно было принять за карлика. Не признающий трасплантаций органов и пластических операций, глава «Европы», Жан фран Дювалье. «Гомосексуалист с уклоном в педофилию, ненавидит традиционные сексуальные отношения и желает запретить двуполый брак. Из -за этого непрочно сидит на своем месте, но, тем не менее, умный и хитрый человек».
        Четвертый, не лицо, а маска благополучия, белозубая улыбка до ушей и радость собаки, увидевшей своего любимого хозяина. Моложавый мужчина, на вид, сорока пяти - пятидесяти лет с длинными черными как смоль вьющимися волосами до плеч, ниспадающими на такой же, как и у Дженкинса, строгий костюм. Президент «Евразии» Габриэль рус Розовский. «Двуличный интриган, патологический лжец и льстец. Умен и изворотлив, ненавидит своих подданных, и они отвечают ему тем же. Имеет сильную корпоративную службу безопасности и за счет этого до сих пор у власти».
        Дженкинс перевел взгляд вправо и сосредоточился на других главах корпораций.
        Пятый из присутствующих, застывший без движения полный азиат, в расшитом цветами восточном кимоно. Лидер «Японо - Китайского Промышленного Концерна» Кейко джап Ямагути. «Глава самого крупного клана японских якудза. На вершину власти прорвался всего двадцать лет назад. Контрабандист, вор, рэкетир и наркоторговец. У японца везде свои уши и его шпионская сеть самая профессиональная во всей Лиге».
        Шестой, представитель «Южмерики», Марио браз Сантос, жгучий брюнет и красавец мужчина. «Спортсмен, искатель острых ощущений и заядлый спорщик. Пост главы корпорации получил по наследству. В своей вотчине фигура представительского класса, которая ничего не решает и является только символом».
        Седьмой, истинный ариец, двухметровый пожилой мужчина с короткой белобрысой прической и голубыми глазами. Старший Капитан, как он сам себя любил называть, выборный глава синдиката «Африканер», Фредерик бур Витальер. «Расист, коллекционер драгоценных камней и любитель поохотиться на негров. В остальном же, приверженец демократических свобод, разумеется, если они ему не мешают».
        Восьмой, он же и последний. Невозмутимый и в то же самое время настороженный лидер корпорации «Ближний Восток», смуглый и чем -то смахивающий на стервятника Саид аль-Сауд. «Гордится своим королевским происхождением, хотя прекрасно знает, что все представители династии Сауд были уничтожены еще триста сорок три года назад во время короткой войны ЦКЛ с корпорацией «Иерусалим», пожелавшей выйти из под власти Лиги с целью создать полноценное независимое государство. Саид мнителен, труслив, везде видит для себя угрозу, часто впадает в панику, и потому легко управляем».
        Глава ЦКЛ был удовлетворен тем, что увидел. На миг, он смежил веки глаз, собрался с мыслями и начал:
        - Здравствуйте господа президенты. Рад видеть вас в добром здравии и на рабочих местах. Понимаю, что ничего экстраординарного на подконтрольных вашим корпорациям мирах не произошло, а наша сегодняшняя встреча является ритуалом, который бы лично я с удовольствием отменил, но он прописан в уставе Лиги как один из основных законов, - дождавшись пары смешков и улыбок со стороны глав корпораций, Дженкинс продолжил: - Дабы не задерживать вас и, конечно же, себя, как председатель Совета начну с основного вопроса, который меня волнует. Это вооруженный конфликт между ССШ и ЯКПК. Господин Клинтон, в чем проблема?
        Абрахам юс Клинтон ощерился, со злобой посмотрел на главу ЯКПК Кейко джап Ямагути и ответил:
        - У нас возник спор из -за одного рудничного астероидного пояса. Пострадали наши старатели, и мы были вынуждены выступить на их защиту.
        - И в итоге бои перекинулись на ближайшую планету? - с усмешкой спросил Дженкинс.
        - Противник отступил, и наши разведывательные подразделения последовали за ним.
        - Два армейских корпуса и штурмовой флот из сорока вымпелов не могут считаться разведкой, господин Клинтон. Я в курсе того, что происходило на поверхности Шанхая и знаю о том, как вас вышибли за границы ЯКПК. Как глава Лиги я предупреждаю вас: отзовите свои воинские части в места их постоянной дислокации и примите предложенные господином Ямагути условия по мирному урегулированию.
        - А если я откажусь?
        - Военно -космические силы и армия Лиги окажут поддержку ЯКПК, и все остальные корпорации введут против вас экономические санкции.
        - Я понял, - пробурчал Клинтон, - ССШ выполнит ваши требования.
        Североамериканец набычился и замолчал, а японец чуть склонил голову и произнес:
        - Мы благодарны главе Лиги за оказанную нам поддержку.
        - Хорошо, - коротко кивнул Дженкинс. - Основной вопрос решен, а производственные шероховатости утрясет администрация и клерки. Теперь же перейдем к другим делам. Господин аль-Сауд у вас было некое важное сообщение, касающееся всех нас. Изложите его, пожалуйста.
        На одном дыхании араб выпалил:
        - На границах моих владений появились инопланетяне…
        Глава «Ближнего Востока», ожидая реакции присутствующих глав корпораций, замолчал, и Дженкинс поторопил его:
        - Ну же, продолжайте. Тема интересная, инопланетяне, да вот только за те восемь с половиной веков, что человечество находится в космосе, мы не встретили ни одного следа иного разума. Конечно, наши корабли исследовали очень незначительную часть галактики, но лично я, как и большинство жителей Лиги, в инопланетян не верю. У вас имеются факты и доказательства, господин аль-Сауд?
        - К сожалению, нет. Как вы все знаете, наши ВКС не велики, мы не имеем тяжелых военных кораблей: линкоров, авианосцев, мониторов и крейсеров, а обходимся фрегатами, которые патрулируют границы и следят за прохождением метеоритных потоков и крупных астероидов. Один из таких кораблей, «Сулейман Второй», три дня назад проходил вдоль границы провинции Джизан, и передал на ближайшую планету сигнал о том, что он атакован неизвестным звездолетом. Против него использовались противокорабельные ракеты большой мощности, а затем фрегат был взят на абордаж. Последним своим сообщением капитан корабля передал, что это не люди, а что -то вроде звероящеров. Посланные к месту боя боевые корабли ничего не обнаружили, ни одного обломка или осколка. Фрегат пропал, и я склонен думать, что капитан «Сулеймана Второго» прав.
        - К-хе, - старчески хмыкнул директор «Великобритании» Рональд брит Когсвелл. - Я уж было, начал переживать, а суть этого происшествия на поверхности. Такая уловка стара как мир и только на моей памяти использовалась три раза. Капитан военного корабля по каким -то своим причинам желает стать пиратом, набирает к себе в команду одному ему верных людей, делает на отдаленной планете невдалеке от оживленных космических трасс базу, а потом кричит на весь космос, что его атакуют инопланетяне. Затем корабль прячется на базе, несколько месяцев находится в тайном месте, чистит помещения и борта от маяков и опознавательных знаков, и начинает пиратские рейды.
        - И что мне теперь делать? - спросил аль-Сауд.
        - Ждать, когда у вас начнут пропадать транспортные и пассажирские корабли, - произнес Когсвелл, - а после этого ловить паршивца. Если сможете справиться сами, то честь вам и хвала, а если нет, то мой вам совет, попросите о помощи флот Лиги, ну, или ВКС ССШ. Пиратов необходимо уничтожать сразу, а иначе они окрепнут, и придется как в 2500 -м году, направлять против них все военные корабли, какие только у нас имеются.
        - Мы будем рады помочь вам в поиске сбежавшего фрегата, - вклинился Клинтон.
        - Замечательно, - Дженкинс согласно кивнул в сторону президента ССШ и вновь посмотрел влево и вправо: - Есть ли еще неотложные вопросы, которые требуют общего участия?
        На пару секунд в комнате Совета повисла тишина, и когда глава Лиги хотел сказать о том, что очередная встреча может быть окончена, заговорил Розовский:
        - Есть проблема, которая касается не только меня.
        - Мы все слушаем вас, - произнес председатель Совета.
        - Господа, - начал президент «Евразии», - последние два десятилетия выдались необычайно спокойными для всей Лиги. Не было крупных конфликтов между корпорациями и мятежей. Ресурсов хватает с избытком, каждый из нас может спокойно развиваться, и сложившееся положение дел устраивает все входящие в ЦКЛ корпорации. Однако сытная жизнь и послабления, которые мы даем низшим кастам, палка о двух концах, и рабочие начинают осознавать себя как свободных граждан. Вы можете сказать, что это несущественно, что быдло жрет свою жвачку и продолжает работать, но мои социологи пришли к выводу, что напряжение в обществе, недовольство нами и нашей политикой возрастает постоянно. Подобные ситуации случались и раньше, и наши предшественники решали подобную проблему очень просто. Они устраивали кровопускание всем недовольным и порой уничтожали до ста тысяч человек сразу.
        - И вы полагаете, что пришло время вновь закрутить гайки? - спросил Розовского до сих пор молчавший Дювалье.
        - Да, предлагаю, а иначе, нам не избежать революции. Молодежь из рабочих низов начинает объединяться, и звучат такие слова как: национальная идея, коммунизм и социальное равенство. Само собой, мы в состоянии подавить любое недовольство, но лучше всего сделать это сейчас, и обойтись малыми жертвами, чем потом стирать с лица планет целые города.
        - Что конкретно вы предлагаете? - признавая, что Розовский прав, спросил Дженкинс.
        - Комплекс мероприятий, господа. Не просто, чистку и репрессии, а нечто большее. Первым делом мы вскрываем все гнойники нашего общества. Это работа корпоративных спецслужб и они с ней справятся. Однако мы не уничтожаем потенциальных мятежников, как это было ранее, а перекидываем их на один из пригодных к жизни человека миров, который не заселен, и начинаем манипулировать ими. Десятки тысяч людей оказываются в непривычных для себя экстремальных условиях, и делятся по группам, а мы сбрасываем с орбиты для них еду, оружие, немного боеприпасов и стравливаем эти банды между собой.
        - И что это нам даст кроме морального самоудовлетворения и дополнительных расходов?
        - Я недоговорил, - президент «Евразии» угодливо улыбнулся в сторону Дженкинса и продолжил развивать свою мысль: - Действия на дикой планете станут происходить не просто так, а будут записываться сотнями летающих миникамер с маскирующим устройством. Осужденные мятежники живут своей обычной жизнью, а все что они делают, бесплатно транслируется через корпоративную информационную сеть всем низшим слоям нашего общества. Это будет реалити -шоу без всяких купюр и с минимумом редактуры. Мы сможем подать информацию так, что тот же самый подлец Зимин, которого недавно удалось поймать, из героя и мученика превратится в подлеца и своим поведением опорочит свои революционные идеи. Как говорится: «Герои в туалет не ходят», а Зимин будет ходить, и ради полевого армейского сухпайка этот мятежник станет убивать других людей, таких же, как и он. Возможно, даже своих соратников. Думаю, что после такого шоу желающих поменять свой социальный статус не останется, и работники надолго забудут про всеобщее равенство.
        - Оригинальная идея, и она мне нравится, - одобрил слова Розовского председатель Совета. - Но у меня есть дополнение к ней, ведь и нам с вами не помешало бы развлечение. Два месяца назад исследовательским кораблем «Канберра» был открыт заселенный людьми мир…
        - Еще один колониальный транспорт нашелся? - перебил Дженкинса старик Когсвелл.
        - Да, уже одиннадцатый по счету, - подтвердил председатель. - Транспорт DF-22, проект «Странник». Этот корабль стартовал в апреле 2143 года с космодрома «Мадонна» расположенного на территории ЕЭС невдалеке от Мадрида. Он имел на борту тридцать одну тысячу переселенцев из Испании, Франции, Германии и Италии, а так же двести пятьдесят членов экипажа. Припасов, одежды и полезных грузов на транспорте не было, а оружие имелось только у охранного подразделения. В то время никто не мог предполагать, что двигателя пятой модели, имели технологический дефект в конструкции, и при вхождении корабля в гиперпространство могли работать не так, как им положено. В итоге, термоядерный реактор сбросил на энергетические накопители вдвое больше энергии, чем было необходимо. Колониальный транспорт DF-22 финишировал в созвездии Жука, невдалеке от наших нынешних границ, вблизи звезды Зара, «желтого карлика», похожего на Солнце. Гиперпространственный двигатель был разбит, но ракетные движители уцелели. Корабль смог приземлиться на ближайшую планету, и она, на великое счастье беженцев, оказалась пригодна для жизни. Как
выживали переселенцы, в подробностях я не знаю, но их потомки смогли дотянуть до наших дней, миновали этап первобытнообщинного строя и теперь находятся в Средневековье. Никаких особенно ценных ресурсов на планете этих дикарей нет, дополнительные рабы нам не нужны, взять с местных жителей нечего, а потому я предлагаю отправлять часть осужденных врагов Лиги и корпоративного строя именно туда.
        - Какую именно часть? - снова проскрипел Когвелл.
        - Элиту, имеющую прививку «Шапиро - Амунда - Суркова». Наиболее одиозных личностей: маньяков, террористов, мятежников, профессиональных революционеров и предателей из корпоративной верхушки. Не просто тупое мясо, а настоящих врагов. И так мы получим не одну игру, а две. Первая, самая обычная мясорубка. Другая, с элементами интеллектуальной игры, где будут установлены особые правила, и фигурантам можно давать квесты, которые они обязаны выполнить любой ценой. Это будет такое реалити -шоу, какого никогда до сих пор не было, - Дженкинс оглядел президентов и спросил: - Голосуем! Кто «за»?
        Один за другим главы корпораций поднимали вверх ладонь правой руки, и план Розовского под редакцией Дженкинса был принят единогласно. Так начиналась Большая игра.
        «ЯКПК». ПЛАНЕТА ШАНХАЙ. 2925 ГОД.
        В первую волну десанта на населенную японо -китайцами планету Шанхай, Квентин Мейсон попал совершенно случайно. Пограничные части Военно - Космических Сил ЯКПК были выбиты из района астероидного пояса Исикари и отступили к Шанхаю, а 2 -й штурмовой флот, любимое детище президента Клинтона и два армейских корпуса последовали за ними.
        Мейсон, длинный и несколько нескладный блондин с чуть вытянутым аристократичным лицом и холеными руками, в это время находился при штабе экспедиционных сил, задействованных в этом локальном конфликте между двумя корпорациями. Он не был военным, а являлся представителем компании «Дженерал Моторс» и наблюдал за полевыми испытаниями нового стотонного танка «Шерман-225», серийный выпуск которого планировалось начать в самое ближайшее время. Все было на мази, Мейсон умел находить общий язык с людьми, танк показал себе неплохо, и дело оставалось только за подписью бригадного генерала Форсайта, командира 4 -го армейского корпуса. Старый вояка не соглашался поставить свою закорючку ни за какие деньги, а на заманчивые предложения представителя «Дженерал Моторс» только морщился и тянул время. Квентин знал, что он все же дожмет армейца, но тот избегал встреч, а затем начался конфликт с ЯКПК, и представителю фирмы -производителя пришлось последовать вслед за корпусом в зону боев.
        Всклокоченный и небритый мужчина с багровыми тенями под глазами, в обляпанном жиром от гамбургеров грязном кителе, торопливо шел по коридору жилого отсека линкора «Филадельфия». Он направлялся в свою каюту, а Квентин Мейсон торопился за ним следом. Наконец -то он подловил Форсайта и теперь не отстанет от него, пока не получит вожделенную подпись.
        Просидевший трое суток на Главном Командном Пункте линкора, с которого осуществлялось все руководство операцией, генерал хотел пару часов поспать и привести себя в порядок. Но и от «танкиста», как он сам для себя обозначил Мейсона, просто так отделаться было нельзя, поскольку тот имел покровителей на самом верху.
        У дверей своей каюты Форсайт резко остановился, развернулся к Мейсону и навис над ним всем своим крупным мускулистым телом бывшего штурмовика, сумевшего за сто двадцать лет беспорочной службы дослужиться из рядовых до бригадного генерала.
        - Господин Мейсон, ваш танк барахло, - сказал Форсайт. - Я это знаю, и вы это знаете. Он слишком сложен в управлении, броня слабая, пушка мелковата, система помех устаревшая, бортовой компьютер постоянно глючит, а его новый двигатель, я бы даже на сельскохозяйственный комбайн не поставил. Думаю, что если кинуть этот танк в бой, ваш хваленый «Шерман-225» уничтожат за несколько минут.
        - Вы не правы, - как можно мягче и в то же самое время уверенно ответил Квентин. - Это хорошая машина. Лучшая в ССШ.
        - В том -то и дело, - как от зубной боли поморщился генерал и добавил: - Очередная хреновая переделка, которую выдают за новейший образец. Клянусь честью, «Шерман-208М», который стоял на вооружении армии еще девяносто лет назад, гораздо более лучшая боевая машина, чем то, что вы предлагаете сейчас. Его сняли с производства под предлогом того, что вот -вот появится автоматизированный гипертанк, грозный сухопутный крейсер, который бы пугал всех врагов. Но гипертанка до сих пор нет, и хорошего «двести восьмого» мы тоже лишились. Впрочем, зачем я это вам говорю? - отвернувшись от Мейсона, Форсайт зло взмахнул рукой, и спросил его: - Вы готовы показать изделие вашей фирмы в реальном бою?
        - Конечно, - подтвердил Квентин.
        - Тогда готовьте танк к высадке на планету. Он ведь у вас на «Генерале Дине»?
        - Да.
        - Пойдете в третьей волне десанта в Ч+12 в составе 66 -й дивизии. Сопротивление узкоглазых к тому времени уже будет подавлено, так что покатаетесь по местной столице, постреляете по опорным пунктам противника, и я подпишу вашу бумагу. Согласны?
        - Договорились, господин бригадный генерал.
        Квентин был уверен в том, что танк сможет достойно показать себя, и подумал о том, что нахождение в зоне ведения боевых действий неплохо отразится на его будущей карьере. Однако, как это часто бывает, все пошло совсем не так, как планировалось. Во -первых, на подходе к планете, был смещен со своего поста командующий группировкой генерал армии Брекенридж, а его место занял ничего не понимающий в военном деле бывший фаворит президента генерал Вильсон. Как следствие этого, все пошло наперекосяк, и контейнер с танком «Шерман-225» был сброшен на поверхность планеты из чрева большого танко -десантного транспорта «Генерал Дин» в Ч+1 вместе с техникой 66 -й пехотной дивизии «Черная Пантера».
        Мейсону пришлось двигаться следом, и вскоре вместе со штабом дивизии, под рев колоколов громкого боя, представитель «Дженерал Моторс» погрузился в десантный бот. Он занял противоперегрузочное кресло в одном из отсеков транспорта и огляделся. Вокруг него штабные офицеры «черных пантер». Все они в серой мимикрирующей броне и при оружии, штатных пехотных автоматах «Вилар-У». Люди при деле, и только он, гражданский человек в костюме от модного кутюрье, смотрится на их фоне как нечто нелепое и смешное.
        С мягким шипением люк бота закрылся, и по внутренней связи разнеслась команда пилота:
        - Пристегнуть ремни! Наши аэрокосмические истребители все еще не подавили сопротивление обезьян, но вы не переживайте, доставлю вас на поверхность целыми и невредимыми. Поехали!
        - Пижон, - усмехнулся командир дивизии полковник Харрис, лицо которого было скрыто серым шлемом с нарисованной на нем оскаленной черной пантерой. - Тоже мне, Гагарин нашелся.
        Его слова разнеслись по всему отсеку, офицеры поддержали своего командира дружным смехом, и будто вторя ему, корпус десантного бота еле заметно завибрировал. Бот оторвался от магнитных держателей в трюме огромного танко -десантного транспорта, приподнялся над ним и, через открытые люки в борту, вышел в космос.
        Для Мейсона, который был лишен всяческой информации о том, что происходит вокруг, полет прошел нормально. Он не знал, что был близок к гибели и не видел, как истребителями из эскадрильи «Красная птица» был сбит идущий на таран бота штурмовик «Сендай-500». Он не видел, как небольшой кораблик, в котором он летел чудом увернулся от ракеты, выпущенной с поверхности планеты, а потому, ни о чем особо не переживал и не вздрагивал подобно полковнику Харрису, который через коммуникатор в боевом шлеме мог наблюдать за ходом посадки.
        Через полчаса после старта с борта «Генерала Дина», бот опустился на поверхность планеты в районе только что захваченного городка Хигаси. Здесь Квентина переодели в камуфляж, дали легкую броню без шлема, выделили сопровождение из солдат охранной роты, танковый экипаж, и пару древних полугусеничных бронетранспортеров М-193М, а после этого он отправился искать свой контейнер.
        В полных воды рисовых полях вокруг Хигаси царила сумасшедшая суета и полнейшая неразбериха. Сотни контейнеров и десантных капсул с боеприпасами и продовольствием тонули в бескрайних чеках, а между ними суетились солдаты. Где -то шла стрельба, в чистом светло -синем небе чертили свои белые трассы инверсионные следы ракет, спускающихся десантных ботов и аэрокосмических истребителей. Где искать свой контейнер Квентин не знал, но ему повезло, так как он обнаружился неподалеку от городка. Тяжелый десантный танковый контейнер рухнул на мощную водонапорную башню и, как ни странно, не скатился вниз, а завис на ее полусогнутой верхушке.
        Делать было нечего. Танк следовало достать и спустя пять часов, найдя в городке мощный передвижной кран и, доставив его на место, контейнер удалось опустить на узкую грунтовую дорогу петляющую между полных воды заиленных полей. Представитель «Дженерал Моторс» утер со лба пот, его упавшее настроение, снова приподнялось, но проблемы только начинались.
        Крышка контейнера не желала открываться. От удара створки заклинило намертво, и их пришлось срезать сваркой, а в случае с бронированным десантным контейнером, это сделать совсем не просто.
        Прошло еще три часа, и очередной вопрос был решен. Красавец «Шерман-225», взрыкнул и серой стальной каплей, из которой выпирало 100 -мм автоматическое орудие, ракеты и пулеметы, своим ходом выкатился наружу. После этого он взревел еще один раз, зачихал и заглох. Новенький мотор не желал работать, и на все попытки экипажа заставить танк двигаться, только возмущенно фыркал.
        Произвести ремонт такой сложной техники, какой являлся танк «Шерман-225», в полевых условиях не представлялось возможным. Мейсон, который всегда считал себя культурным человеком, ясно понял, что подписи генерала Форсайта он теперь не получит, выругался площадной бранью, и вернулся в город. Было необходимо организовать эвакуацию новейшего танка на орбиту, и следовало придумать красивую сказку, которая бы обосновала поломку «Шермана».
        Однако в Хигаси всем было не до него. За то время, что Мейсон находился возле проклятого танка, он многое упустил. Войска и флот ЯКПК контратаковали зарвавшихся и расстроивших свои боевые порядки североамериканцев и, не смотря на то, что их было больше, они отступали по всем направлениям.
        - Где вы пропадали? - такими словами встретил его полковник Харрис, вместе со своим штабом расположившийся в здании местного городского управления.
        - Танк искал, - не понимая резкости полковника, ответил Мейсон.
        - И где он, ваш чудо -танк?
        - Был поврежден при посадке. Наверное, десантный контейнер был с браком, - Квентин решил не торопиться и пока все свои неудачи валить на флотских специалистов и техников. - Теперь надо танк эвакуировать.
        Полковник как -то нехорошо покосился на него и сказал:
        - К черту танк. Положение таково, что нас бы кто вытащил. Джампы и китаезы контратакуют, флот отступает, а этот урод Вильсон потерял всякую связь с войсками и требует только одного - держаться до подхода подкреплений, которых нет. Был бы у руля Брекенридж, мы бы устояли, а с головастиком во главе, вряд ли.
        - И что мне теперь делать?
        - Ступайте в подвал под зданием. Там госпиталь и неплохое бомбоубежище, отсиживайтесь и ждите эвакуации. Надежда на то, что несколько транспортов к нам прорвется, все еще имеется.
        Мейсон кивнул и в полной растерянности направился в подвал. Здесь он сел в одном из закутков, и задумался о том, а не сдать ли ему полковника Харриса НБА. Все же хаять свое начальство, и называть бывшего президентского фаворита уродом, это очень плохо.
        Неизвестно, до чего бы Квентин додумался, так как его размышления были прерваны шумом у входа. Он выглянул из своего закутка и увидел спустившегося вниз молодого и окровавленного первого лейтенанта в покореженной броне с автоматом в руках. На предплечье офицера была видна обгоревшая металлическая жестянка шеврона с изображением грифона, знак 108 -й пехотной дивизии, которая входила в состав 4 -го армейского корпуса.
        - Всем кто может драться, получить оружие и на выход! - выкрикнул лейтенант. - Противник наступает, а надо продержаться еще полчаса.
        Некоторые из раненых солдат, которых в обширном бомбоубежище было около трехсот человек, вставали с носилок и выходили наружу. Мейсон решил, что его это не касается и, было, спрятал голову, но это движение заметил офицер. Не смотря на свои раны и многочисленные ссадины, он быстро подскочил к нему, и одним движением вытолкнул Квентина из укрытия.
        - Вперед! - выкрикнул он. - В бой!
        Представитель «Дженерал Моторс» посмотрел в бешеные глаза лейтенанта и, решив, что злить его не надо, послушно направился вслед за ранеными. На выходе ему дали заляпанный темно -бурыми крапинами тяжелый автомат, и он вышел на поверхность. У него в голове засела мысль, что это всего лишь розыгрыш, и что сейчас к нему подойдет полковник Харрис и ему будет позволено вернуться в подвал. Однако, не дав сказать ни одного слова, его поставили в строй, и вскоре он оказался на окраине городка, где и принял свой первый бой.
        - Не стоять на месте! Рассредоточиться! - услышал Квентин чьи -то команды и бросился в ближайший окоп.
        Во время прыжка его длинное тело увязло в грязи на дне. С трудом, он выбрался из нее и, осмотревшись вокруг, нашел сухое местечко. Только он остановился, как над головой что -то зашумело, и на Хигаси обрушился огненный шквал.
        Японо -китайцы не щадили и не жалели никого. Видимо, им было плевать, что в городке много местных жителей, и генералов ЯКПК волновало только скорейшее достижение цели. Снаряды приземлялись один за другим, сносили дома, заравнивали окопы и сметали все, что только возможно. Земля содрогалась от мощных взрывов. Языки длинного пламени подлетали к небу, и густой дым начал застилать окрестности городка.
        Обстрел продолжался около пятнадцати минут, и как Мейсон пережил его, он просто не понимал. Все время, пока снаряды тяжелых орудий рвались вокруг него, зажав руками уши и, поджав под подбородок ноги, скрючившись, он просидел на дне окопа. Когда же, все стихло, и огромные черные клубы дыма отнесло ветром немного в сторону, он услышал новые команды неизвестного ему командира:
        - К бою! Огонь!
        Справа и слева от него началась пальба. Он не понимал, куда стреляют солдаты, приподнялся над бруствером и попытался сориентироваться. Бесполезно. Ничего не видно, и что делать, совершенно непонятно. Бежать? А куда? В город, который могут снова обстрелять? Нет уж, увольте. Воевать? А зачем? Он не солдат, и хотя стрелять умеет неплохо, это не его битва.
        Надо отсидеться, решил Мейсон и опустился на дно окопа. Вокруг него шел бой. В него вплетались гулкие выстрелы гранатометов, треск автоматных очередей стал чаще, и где -то неподалеку в небо взлетела сигнальная ракета. Так бы Квентин и сидел до конца сражения в этом самом окопчике, но рядом с ним, как демон зла из преисподней, возник лейтенант, который выгнал его из бомбоубежища.
        - Стреляй, говнюк! - офицер спрыгнул в окоп, и наставил на него свой пистолет. - А иначе я тебя прикончу!
        - Я все понял!
        Квентин живо вскочил на ноги, развернулся в сторону противника и открыл огонь из своего оружия. Удовлетворенный лейтенант побежал куда -то дальше по проходу, а Мейсон вел бой. Из дымных облаков появлялись пригибающиеся к земле быстрые тени, а он, как в тире, ловил их на мушку и жал на спуск автомата. Отдачи практически не было, короткая очередь, и очередная фигурка, нелепо вскидывая руки, падает наземь. Такое положение дел продолжалась недолго, до тех пор, пока не начался новый артиллерийский обстрел.
        Этот огневой шквал был недолгим, пара минут и все, и когда опасающийся нового появления бешеного офицера Квентин, приподнялся из глубины своего укрытия, ему в лоб уперлось дуло винтовки. Осторожно и не торопясь, он отбросил автомат в сторону, поднял руки вверх и произнес:
        - Не стреляйте, я гражданский специалист. Некомбатант. Я сдаюсь.
        Худой и невысокий китаец, взявший его в плен, ничего ему не ответил, а только отвел винтовку в сторону и резко ударил прикладом в голову своего пленника.
        Мейсон пришел в себя уже в концентрационном лагере невдалеке от городка. Старые рисовые чеки, окруженные колючей проволокой. Вышки, собаки и злая охрана. Плохая еда, сырость, постоянное чувство голода, грязь и полнейшая антисанитария. Именно такими были следующие две недели в жизни подающего большие надежды представителя компании «Дженерал Моторс» Квентина Мейсона.
        Он ждал того дня, когда его вернут на родину, как не ждал никого и ничего в своей жизни. Наконец, его мольбы были услышаны и через пятнадцать дней вместе с других военнопленными Квентина обменяли на захваченных ССШ рудничных рабочих из астероидного пояса Исикари.
        Размен проходил на небольшом космодроме километрах в семидесяти от концлагеря. Тридцатичасовой марш через поселки и города. Плевки в спину, проклятия, унижения, и конец пути на ровном пластобетонном поле.
        Пленные североамериканцы группами по пятьдесят человек проходили к стоящему на взлетном поле пассажирскому лайнеру, и поднимались на его борт. Почему так происходит, Мейсон не знал, а просто ждал своей очереди.
        Спустя полчаса он оказался в гостевом зале лайнера, где царили порядок и чистота, а в воздухе еле слышно витал запах цветущей мимозы. По шикарным пушистым коврам, как есть, босой, голодный и вшивый человек прошел к столу, за которым сидели три офицера: два полковника и один генерал. Квентин положил перед ними свой паспорт, пластиковую карточку со всей информацией о нем, и представил себе прожаренный сочный бифштекс, который он будет уминать за обе щеки уже через двадцать минут.
        Один из полковников вставил карточку паспорта в щель компьютера. Тройка офицеров что -то внимательно изучила на мониторах своих планшетов, переглянулась и генерал провозгласил:
        - Виновен!
        К Мейсону тут же подошли два человека в белых комбинезонах, которые стояли у стены и один из них, не церемонясь, выстрелил ему из пневмопистолета -стоппера в шею. Тонкая иголка ударилась в его шею и, уже падая на ковер, Квентин выдохнул:
        - За что?
        КОРПОРАЦИЯ «ВЕЛИКОБРИТАНИЯ». ПЛАНЕТА ЙОРК. 2925 ГОД.
        С момента своего освоения Йорк всегда считался тихим и удобным для жизни человека местом. Аграрная планета, жемчужина в короне главы корпорации «Великобритания» Рональда брит Когсвелла. Здесь никогда не было бунтов, мятежей и недовольства жителей. Фермерские хозяйства, раскиданные по всей планете, были изолированным обществом. Они производили натуральные продукты для верхушки корпоративного общества, и за это имели многое из того, о чем рабочие крупных мегаполисов могли только мечтать. Зачем о чем -то беспокоиться? Выращивай свиней и телят, расти пшеницу и фрукты, сдавай продукцию в один из двух городов -космопортов, получай за это полновесные фунты и живи, как тебе заблагорассудится. Днем работа, а вечером развлечения. Болей за местную футбольную команду, и пей пиво в одном из многочисленных городков невдалеке от своего дома.
        И вот, в теплый летний вечер, в один из таких безымянных городков, из космопорта Йорк - Север, прилетел новенький аэрокар шикарной модели «Леди Вамп». Ярко -красная двухместная машинка, с автоматическим управлением, повышенной комфортностью и безопасностью, способная развивать скорость до четырехсот пятидесяти миль в час, приземлилась на стоянке перед самым крупным баром в городке, который назывался просто и незатейливо «Дядюшка Генри». Помаргивала синим светом давно вышедшая из моды неоновая вывеска, а зеваки у входа, три полненьких и похожих друг на друга фермера, с любопытством посмотрели на аэрокар.
        Дверца «Леди Вамп» неслышно и мягко отъехала в сторону, и на тротуарную плитку ступили такие стройные ножки, каких жители городка не видели очень давно. Вслед за обутыми в вызывающие красные туфельки -лодочки ножками появилась и их хозяйка, стройная брюнетка в простеньком, но очень дорогом летнем платье. Не спеша, двинувшись к бару, она прошла мимо зевак, и скрылась внутри.
        - Хороша стерва, - сплевывая на тротуар зеленоватую табачную слюну официально разрешенного наркотабака, сказал Джонни Макгилл, владелец самых лучших дойных коров в округе. - Фигурка точеная, личико симпатичное, а вымя, всяко получше, чем у моей хозяйки.
        - Это точно, - согласился с ним его сосед, Арни Боллейн, про которого в юности ходила слава окрестного ловеласа. - Интересно, кто такая и что она в наших краях делает?
        Боллейн и Макгилл посмотрели на третьего человека в их компании, непутевого Джонни Фултона, сплетника, знавшего все местные новости и собиравшего самые разные слухи. Джонни с ответом не замедлил:
        - Дочка хозяина бара, столичная штучка из самого Нового Лондона.
        - А у него разве есть дочь? - одновременно удивились Боллейн и Макгилл.
        - Ну, да. Генри уже неделю всем говорит, что вскоре она приедет его навестить. Сам -то он не местный. Бывший полицейский, семью имел, все как положено. А потом что -то не заладилось у него. Пенсию выслужил и вот уже двадцать пять лет у нас в городке живет.
        - Сколько он с нами, это мы и без тебя знаем, - произнес Макгилл. - Ты лучше скажи, почему он раньше про дочь молчал?
        - Вроде бы в ссоре с женой был, но время обиды лечит, дочь выросла и решила отца навестить. Созвонились, и она наконец -то приехала.
        - А -а -а, понятно, - одновременно протянули фермеры.
        - Так может быть, раз такое дело, - продолжил Фултон, - давайте в бар вернемся? Мы с вами Генри хорошо знаем, и такой человек ради знаменательного события обязательно проставится.
        От халявной выпивки ни один фермер не отказывается - это неписаный закон, и все трое вошли внутрь бара. Здесь, они застали картину, от которой сердца их возрадовались. Хозяин бара Генри Ингрэм, старый, но еще не ветхий мускулистый мужчина лет около семидесяти, обнимался со своей вновь обретенной дочерью и пускал скупую мужскую слезу. Посетители бара, а таких было около тридцати человек, с любопытством смотрели на эту сцену, ведь не каждый день что -то подобное увидишь. А когда Генри оторвался от дочери, и скомандовал бармену наливать всем присутствующим за счет заведения, поддержали его одобрительными выкриками и ударами пивных бокалов по крепким деревянным столам.
        Вечер набирал обороты, и выпивка полилась рекой. Был включен большой настенный телеэкран, начинался отборочный матч между двумя районными футбольными командами и, пользуясь тем, что посетителям стало не до них, счастливые отец и дочь поднялись на второй этаж, где жил хозяин заведения. Они вошли в кабинет Генри, обставленный под старину, и улыбки с лиц старика и девушки испарились, как их и не было. Ингрэм прошел к тяжелому дубовому столу, сел и, держа руки под столом, выжидательно посмотрел на свою гостью.
        - Расслабься Генри, - приятным бархатистым голоском произнесла девушка - и убери палец от спускового крючка. Мало ли, вдруг, случайно выстрелишь, а я не для того тащилась сюда через космос, чтобы ты меня пристрелил.
        - Сначала пароль, - сказал, как прорычал, мужчина.
        - Час Икс настал, Охотник.
        - Правильно.
        Ингрэм расслабился и откинулся на спинку высокого резного стула, а гостья сказала:
        - Жду отзыв.
        - Вы не правы, лучше всего назвать этот момент часом Игрек.
        - Принято, - кивнула девушка и присела рядом с Генри.
        - Кто вы? - посмотрев в красивые зеленые глаза гостьи, спросил он.
        - Я Эфа, - с некоторым превосходством в голосе ответила она.
        - Надо же, сама неуловимая Эфа в гости пожаловала, - Ингрэм приподнял правую бровь и одобрительно покивал головой. - И что же такой молодой, но уже легендарной личности как вы от меня требуется? Я давно уже отошел от дел Сопротивления и ничем не интересуюсь.
        - Нам требуется вся информация о космопортах на этой планете. Системы охраны, грузопоток, контрабандная цепочка на Альбертину, криминальные личности, взяточники из администрации и так далее. Мы знаем, что у вас имеются информаторы в этой среде, и вы должны нам помочь. Вы боец, Охотник, и хотя разочаровались в борьбе, я верю, что революционная искра все еще живет в вас.
        Ингрэм промолчал, задумался, пожевал сухие бледные губы и спросил:
        - Для чего вам эта информация?
        - Мы хотим совершить диверсию, которая надолго выведет космопорты Йорка из строя. Минимум жертв, а шума будет столько, что все увидят, Сопротивление еще живет. Ведь вы сами в свое время хотели уничтожить эти объекты, но вам не хватило решимости, а у нас, ее с избытком, так давайте, осуществим ваш план. Хватит терпеть тиранию корпоративной верхушки, время революции пришло. Свобода или смерть!
        - Ну, что же, можно попробовать поработать вместе, - усмехнувшись, согласился мужчина.
        После этого он включил новенький компьютер марки «Хайато - Хамелеон-3000», выпускаемый корпорацией ЯКПК. Монитор с экраном в сорок дюймов, который оказался столешницей дубового стола, загорелся приятным светло -синим цветом. Высветилась сенсорная панель рабочего стола, и Генри вывел на экран две карты со схемами космопортов Йорк - Север и Йорк - Запад, расположенных на разных материках планеты.
        Мужчина и девушка склонились над столом -монитором, и пошла работа. Вопросы -ответы. Варианты атак на грузовые терминалы. Количество бойцов в атакующих группах. Типы используемой взрывчатки. Схемы охраны. Места сосредоточения людей и личностные характеристики того или иного чиновника, которого можно было втемную использовать в деле подготовки к операции.
        Так продолжалось два часа подряд. Девушка, которая поначалу держалась несколько настороженно и с некоторым превосходством, к концу разговора, признала старика за равного. Ингрэм, он же Охотник, мастер террор -атак, в молодые годы попивший столько крови главе корпорации «Великобритания», что Когсвелл объявил за его голову очень солидное вознаграждение, напротив, при каждом слове Эфы морщился и пренебрежительно ухмылялся. И когда гостья сказала о том, что информации полученной от старика ей достаточно, и она уезжает, стоящий рядом Ингрэм, улыбнулся, и ребром ладони быстро и четко, наработанным движением, ударил ее по шее. Не ожидавшая подвоха и расслабившаяся Эфа, как подкошенная рухнула головой на экран компьютера, потеряла сознание и скатилась на пол.
        Старик взглянул на девушку, укоризненно покачал головой, посмотрел на компьютер, свернул схемы космопортов и при этом сам себе все время хмыкал:
        - Детский сад, в самом деле… Террористы чертовы… Малолетки безмозглые… Громкие прозвища, а толку нет… Тоже мне, Сопротивление… Кучка дебилов…
        Экран монитора погас. После этого, Ингрэм включил наручный коммуникатор, и когда прошло соединение с вызываемым абонентом, спросил:
        - Вы уже здесь?
        - Да, - ответили ему.
        - Груз, как обычно, примете с черного входа.
        - Понял вас.
        Коммуникатор отключился, а Генри Ингрэм, он же Охотник, или человек чертовски на него похожий, взвалил тело Эфы, по корпоративному паспорту Изабеллы Витгенштейн, на плечо, и спустя пару минут передал ее сотрудникам MI5, ждущим его во внутреннем дворе бара.
        КОРПОРАЦИЯ «ЕВРАЗИЯ». ПЛАНЕТА КИЕВ. 2925 ГОД.
        - Пшел вон! Щенок! - командир батальона подполковник Серегин бросил эти злые слова и вновь уставился в свой тактический планшет, который лежал перед ним.
        Тот к кому он обращался, высокий и молодой темноволосый парень лет двадцати в полевом темно -коричневом камуфляже «Киевских Гренадеров», с погонами лейтенанта, посмотрел на комбата с нескрываемым презрением. Затем, он резко, со скрипом, повернулся на каблуках ботинок и, как на параде, печатая шаг, покинул штаб.
        Лейтенант вышел на плац, свернул на ровную пластобетонную дорожку уходящую влево, и не замечая никого вокруг, направился по ней. В глубокой задумчивости он шел до тех пор, пока его не остановил радостный окрик:
        - Лыков, стой!
        Голос принадлежал однокурснику и другу лейтенанта по военному училищу Сергею Афанасьеву. Радивой Лыков, а именно так звали молодого офицера, остановился и обернулся на окрик. К нему подбежал ловкий и подвижный человек невысокого роста, с небольшой склонностью к полноте, так же как и Лыков, носивший звание лейтенанта и униформу 3 -го гренадерского полка евразийской армии. Афанасьев по дружески толкнул своего друга в бок и зачастил:
        - Ты чего, дружище? Идешь и ничего не слышишь. Зову тебя, зову, а толку ноль. Комбат за что -то распял? Так ты не переживай, наше дело такое, что сегодня огреб, а завтра благодарность и премию получил. Кстати, жаль, что тебя вчера с нами не было. Мы к девкам ездили. Ох, и заводные же подруги…
        - Серега, походу, я попал, - прерывая говорливого друга, произнес Лыков и понурился.
        - Не понял, а ну -ка излагай подробней, - когда была необходимость, Афанасьев мог быть очень серьезен и сейчас, он понял, что Радивой не шутит.
        - Пока наш ротный в отпуске, я за него. Меня комбат в штаб вызвал. Приказал через час поднять роту, загрузиться в десантные боты и выдвигаться в Смирнов.
        - Нафига? Там ведь ни полигонов наших, ни объектов. Самый обычный рабочий городок, шахты по добыче угля и предприятие по переработке.
        - Я ему тот же самый вопрос задал, а он ответил, что требуется помочь органам правопорядка. Задача: разогнать забастовку, задержать тех, на кого мне укажут, и показательно расстрелять зачинщиков беспорядков.
        - И ты, конечно, вспылил?
        - Да.
        - Дальше, слово за слово, кулаком по столу, - сказал Афанасьев. - И про то, что в штабе ведется постоянное видеонаблюдение с трансляцией в штаб полка, ты тоже забыл?
        - Да.
        - Ну, ты и дундук, Лыков. Полудурок, каких свет не видывал. Нет бы, согласиться, а потом подойти к комбату на плацу и объяснить, что эта работа не для тебя. Серегин человек правильный, понял бы тебя и другую роту на задачу кинул, а теперь ему отступить нельзя, контрразведка работает четко и за тобой, наверное, уже выехали. В общем, у тебя есть полчаса и мой тебе совет, дружище, беги со всех ног. Отсидишься где -нибудь в лесах, а там видно будет.
        - Нет, - покачал головой Лыков.
        - Что нет!? - вскипел Афанасьев. - Сейчас повсеместно чистка рядов идет. Каждый под колпаком, а ты отказался выполнить приказ. Это не «губа» и не разжалование в рядовые, а трибунал со всеми вытекающими последствиями. Думаешь, тебя кто -то прикроет? Хрена лысого! У комбата семья и четверо детей. Он, как и все мы, в долг живет, на кредиты корпорации. И как ты думаешь, кто ему дороже, родные дети или борзый лейтенант, возомнивший о себе непонятно что и желающий жить по чести и совести?
        - Мне не нужна защита, - произнес Радивой. - Сам за все отвечу, а бежать не стану, потому что это бесполезно. Найдут. А помимо меня еще и батальон пострадает. Будь, что будет.
        Афанасьев оглянулся по сторонам: плац, дорожки, здания казарм и никого из посторонних рядом. Он шмыгнул носом, вновь хлопнул друга по плечу и сказал:
        - Может быть, ты и прав, что не бежишь. Будут допрашивать, делай упор на то, что находился в состоянии наркотического или алкогольного опьянения. Тебе это зачтут как смягчающее обстоятельство. Если повезет, то дадут лет десять рудников. С твоим здоровьем и прививкой «Шапиро - Амунда - Суркова» лет пять ты протянешь без фатальных последствий. А потом, я постараюсь тебя вытянуть, есть у меня некоторые связи в системе исправительных заведений. Верь мне, вытащу тебя. Ты меня в училище прикрывал, от уродов с мощными кулаками прикрывал, ты мой единственный друг, и я про это помню. Бывай!
        Афанасьев еще раз оглянулся и направился в сторону штаба, а немного пришедший в себя после перепалки с комбатом Лыков, пошел в офицерское общежитие для холостяков, проживающих на территории части. Здесь он написал пару писем дальним родственникам, находящимся на другой планете корпорации «Евразия», и попробовал позвонить своей девушке, которая проживала в том самом рабочем городке Смирнов, куда он отказался вести свою роту. Однако коммуникатор произнес, что связь с городком прервана по техническим причинам. Оставалось написать записку и надеяться на то, что пока не появились контрразведчики и военная полиция, он успеет отправить ее через офицеров батальона в Смирнов.
        Но, вместо этого, осознав, что все бесполезно, никому его записки и письма уже не нужны, а жизнь всего за час непоправимо изменилась, он в очередной раз проклял свою горячность и идеализм, и вспомнил свою прошлую жизнь. Счастливое детство в семье провинциального чиновника среднего ранга и хорошая престижная школа. Веселая юность, туристическая поездка на лишенную атмосферы прародину человечества планету Земля. Мечты о военной карьере. Вступительные экзамены, показавшиеся ему легкими, жесткий профотбор и вот, он кадет военного общевойскового училища имени Валерия Бурыкина, героя, во время покушения на первого президента корпорации, закрывшего его своим телом. Трехлетняя учеба и изматывающие тренировки в полевых условиях: горы, леса, моря и открытый космос. Наконец, окончание училища, две маленькие звездочки на погон и на этом удача покинула Рудивоя.
        Сначала, во время перелета с материка на материк, в авиакатастрофе погибли родители, решившие сделать ему приятный сюрприз и летевшие на его выпуск. Затем похороны и жестокое столкновение с реальностью, от которой его ограждали мать и отец. Семейные кредиты и долги, свалившиеся на него, замкнутый круг, из которого не выбраться. Хочешь жить? Возьми в долг у корпорации и продолжай на нее работать. Умер. Не беда, твое ярмо примут дети и внуки. Вроде бы и демократия, а присмотришься, настоящий рабовладельческий строй. Все было плохо, а теперь последний удар судьбы, отказ выполнить прямой приказ вышестоящего командования и за это скорая и неизбежная расплата.
        За такими размышлениями его и застали представители контрразведки, появившиеся в комнате.
        - Лейтенант Лыков? - спросил молодого офицера, вошедший в сопровождении двух дюжих сержантов военной полиции, капитан с перекрещенными кинжалами на нарукавном шевроне.
        - Это я, - подтвердил лейтенант и встал.
        На это его движение, каждый из сержантов выхватил из уже открытой кобуры парализатор и прикрыл капитана своим мощным телом. Тот, напротив, угрозы не почувствовал, протиснулся между полицейскими, подошел вплотную к Лыкову и произнес:
        - Гражданин Лыков вы арестованы.
        - Я готов, - лейтенант протянул вперед руки, а умелые и многое повидавшие на своем веку сержанты незамедлительно заломили их ему за спину и стянули пластиковыми наручниками.
        ЦЕНТРАЛЬНАЯ КОРПОРАТИВНАЯ ЛИГА. ПЛАНЕТА АЛЬБЕРТИНА. 2925 ГОД.
        - Рабочий день еще только начинается, а я уже устал, - судья Георгий Кристиансен, крупный мужчина с большими залысинами на голове, потянулся всем своим телом, скинул с плеч осточертевшую черную мантию, встал с кресла и, делая круговые движения торсом, прошелся по залу суда.
        - Понимаю вас, мистер Кристиансен, - поддержал его судебный обвинитель Судетцки, молодой человек с большими связями, недавно переведенный из подразделений корпоративной полиции в прокуратуру. - Очень тяжело весь день смотреть на лица отъявленных преступников и мерзавцев. Безликая масса отребья с самого дна. Предлагаю в целях экономии времени приговоры выносить заочно. Мы имеем на это полное право, а сроки поджимают.
        - Пожалуй, с рядовыми преступниками мы так и будем поступать, - согласился Кристиансен.
        Судецки вернулся к своему занятию, просмотру сопроводительных документов на осужденных, которым предстояло участвовать в Мясорубке и Большой Игре. В этот момент подал голос третий человек в зале суда, защитник Левашов, сухой старик с крючковатым носом, как и его коллеги по судебному заседанию, одетый в официальную мантию. Он захихикал, и молодой обвинитель решил, что старик смеется над ним.
        - Я сказал что -то смешное, господин Левашов? - вновь поднял голову от документов Судецки.
        - Нет, - старик перестал смеяться и дружелюбно улыбнулся. - Просто вы сказали про безликую массу, и мне вспомнился древний анекдот.
        - Анекдот это что -то вроде короткой юморески или басни? - уточнил обвинитель. - Кажется, что -то русское?
        - Да.
        - Так может быть, расскажете его нам, господин Левашов? - заинтересовался судья, любивший короткие истории со смыслом и без него, которые во множестве знал защитник.
        - Хорошо. Слушайте. В больнице заканчивается рабочий день. Два товарища, патологоанатом и гинеколог выходят на улицу и, не спеша, идут. «Люди, живые», - протяжно и задумчиво говорит патологоанатом. «А главное лица, лица», - добавляет гинеколог.
        Все трое улыбнулись и вернувшийся на свое законное место судья, спросил:
        - Продолжим, господа?
        - Можно, - кивнул Левашов.
        - Конечно, господин судья, - согласился Судецки.
        - Кто следующий?
        - Некто Мартин Мерфи, ССШ. Наркоман, во время ареста оказал сопротивление и, не смотря на то, что не проходил службу в армии или полиции, из двух пистолетов марки «Кольт - Форевер» смог расстрелять пятерых полицейских. Судом планеты Невада-6 приговорен к Игре.
        Давший краткую характеристику осужденному, Судецки посмотрел на Кристиансена, а тот дождался согласного кивка Левашова и вынес вердикт:
        - Смотреть его не будем. Все понятно. В Мясорубку. Следующий.
        За стеной находился сменный секретарь суда, которому поступала видео и аудиозапись из зала. По внутренней информационной сети он отправил решение Кристиансена в тюрьму, находящуюся под зданием Верховного Суда корпорации ЦКЛ, а Судецки тем временем продолжил:
        - Карл Готлиб, Европа. Террорист, взорвал аэробус с высшими чиновниками планеты Прага. По образованию инженер. Сопротивления при аресте не оказывал. Судом планеты Прага приговорен к Игре.
        - Мясорубка. Следующий.
        - Ганс Шнитке, Европа. Шантаж вышестоящих руководителей и распространение вирусов в информационной сети. Сдался добровольно. Судом планеты Бранденбург приговорен к Игре.
        - Мясорубка. Следующий.
        - Евгений Майоров, Евразия. Бунтовщик, в городе Смирнов подстрекал рабочих оказывать сопротивление войскам и полиции. Захвачен в плен при подавлении бунта. Оказал сопротивление и убил одного солдата. Судом планеты Киев приговорен к Игре.
        - Мясорубка. Следующий.
        Таким образом, судья, обвинитель и защитник работали до полудня, и за четыре часа двести сорок два человека было приговорено к Мясорубке, а дела семи счастливчиков были отправлены на доследование. Решающая судьбы людей тройка, сделала перерыв, пообедала, час отдохнула в релакс -комнате, и снова собралась в зале суда.
        Кристиансен одел мантию, взгромоздился на свое место и, дождавшись, пока коллеги настроятся на рабочий лад, предложил:
        - Давайте займемся особым разделом, а то все Мясорубка да Мясорубка?
        - С удовольствием, хоть на людей посмотрим, - сказал Левашов.
        - Да, - согласился Судецки.
        После этого, обвинитель открыл особый раздел, где были только те, кто имел прививку препаратом «Шапиро - Амунда - Суркова» и начал:
        - Радивой Лыков, Евразия. Кадровый лейтенант, отказался выполнить прямой приказ командования. Изобличен как человек, имеющий устойчивую связь с мятежниками. Сопротивления не оказывал. Однако, находясь в общей камере с уголовниками, в драке убил двоих, и покалечил троих. Реальный возраст двадцать один год. Физически крепок. Психика без отклонений. Характеристики из школы, военного училища и в/ч 12012 прилагаются. В целом положительные, имел несколько дисциплинарных взысканий, но ничего серьезного. Верховным Судом корпорации «Евразия» приговорен к Игре.
        - Надо посмотреть на него вблизи, а то фотография не дает полного представления о человеке, - сказал судья. - Вызовите заключенного из камеры. Следующий.
        - Антуан Массимо, Южмерика. Маньяк, кличка Поэт. Реальный возраст пятьдесят лет, из них двадцать пять он бесчинствовал в Новом Рио, округ Сан - Винсенте. По самым скромным прикидкам на его счету около четырехсот изнасилованных, зверски убитых и замученных старух, преимущественно одиноких домохозяек. Судом планеты Новый Рио приговорен к Игре.
        Кристиансен задумался, и поинтересовался мнением коллег:
        - Ваши предложения, господа?
        - Наш клиент, - сказал Судецки. - Красив, еще молод, артистичен, интеллектуал, знает много стихов и пишет свои. Думаю, что для Большой Игры он подойдет, будет интересен зрителям и игрокам.
        Обвинитель замолчал, и свое слово сказал Левашов:
        - Мразь редкая, этот самый Поэт. И будь моя воля, он бы попал в Мясорубку. Однако, коллега Судецки прав, данный персонаж вызовет интерес среди публики.
        - Решено, Большая Игра, - сказал судья. - Следующий.
        - А посмотреть на знаменитого маньяка? - спросил обвинитель.
        - Не хочу тратить на это наше с вами драгоценное время, - Кристиансен пальцами правой руки машинально выбил дробь на столе. - Продолжаем.
        - Слушаюсь, господин судья, - Судецки начал просмотр следующего дела: - Изабелла Витгенштейн, Великобритания. Террористка, клички Эфа и Злюка. Дочь богатых и влиятельных родителей. Отец третий секретарь самого Когсвелла. Мать, акционерка нескольких компаний. Реальный возраст осужденной двадцать девять лет. Призывы к свержению власти. Семь громких террористических акций на территории корпорации «Великобритания». Имеет черный пояс по каратэ -до. Хороший стрелок и минер. Импульсивна и не всегда может контролировать свои эмоции. При этом удачлива и непредсказуема. Задержана во время подготовки очередной террор -атаки на космопорты планеты Йорк. Верховным Судьей корпорации «Великобритания» Рональдом брит Когсвеллом приговорена к Игре.
        - Фотографии красивые, ничего так, девушка. Кстати, она не лесбиянка?
        - Нет, имеет постоянного бойфренда из аристократических кругов Великобритании.
        - Жаль, было бы забавно посмотреть на лесбийский секс в средневековой обстановке. Впрочем, продолжим, - усмехнулся Кристиансен. - Что вы думаете относительно этой кандидатуры?
        - Она в любом случае будет участвовать в Большой Игре, - в задумчивости щелкнул пальцами Левашов.
        - Почему?
        - Если бы Когсвелл не был ею заинтересован, то он не стал бы ее лично судить. Это что -то внутрисемейное, какая -то местная подковерная суета, про которую мы ничего не знаем, так что лезть в это дело не надо.
        - Согласен, - отозвался Судецки.
        - Что же, раз так, то Большая Игра. Осужденную смотреть не будем. Следующий.
        - Квентин Мейсон, ССШ. Выездной специалист по презентациям новейших разработок компании «Дженерал Моторс». Типичный корпоративный работник среднего звена. Свой дом в престижном районе планеты Вашингтон. Отдых на лучших курортах. Красивые женщины. Дорогие аэрокары. Играет в гольф и член охотничьего клуба. Вскоре должен был пойти на повышение, но для этого ему требовалось презентовать новый танк в экспедиционной группировке генерала Брекенриджа, которая участвовала в локальном конфликте между ССШ и ЯКПК на Шанхае. Каким -то образом оказался втянут в военные действия и на нем повисло сорок два пункта обвинений.
        - Зачитайте основные.
        - Геноцид местного гражданского населения, доказано двести сорок пять смертей. Представляете, он нашел в городе Хигаси тяжелый грузовой кран, катался на нем по сельскохозяйственным угодьям, и давил этой махиной мирных крестьян?
        - Настоящий зверь.
        - Да, и это только начало. Дальше, больше. Он допустил потерю совершенно секретного нового образца вооружения, которое попало в руки японо -китайцев. А это уже измена корпорации. Потом его понесло воевать, и в бою Мейсон уничтожил около двадцати пехотинцев из народного ополчения города Хэнань. Это основные пункты обвинения, но и по мелочам многое набегает. Сговор с бригадным генералом Форсайтом, погибшим в Хигаси. Коррупция, мародерство и паникерство. Судом планеты Шанхай и судом планеты Вашингтон, Квентин Мейсон признан военным преступником и приговорен к Игре.
        - Как у него с психикой?
        - Не очень, но это и понятно, сначала война, а потом концлагерь и тюрьма.
        - Вызовите заключенного из камеры. Следующий.
        Конвейер продолжил свою работу. Минута и судьба человека решена. Час и этих людей уже полурота. Судья, защитник и обвинитель работали не останавливаясь. Они перемалывали хороших и плохих, белых и черных, умных и глупцов, и к концу рабочего дня были подведены итоги. Мясорубка получила первую партию пешек в триста пятьдесят заключенных, а планета в созвездии Жука, у звезды Зара, под именем Борея, двадцать три человека, которым предстояло сыграть в Большую Игру для элиты корпоративного общества.
        БОРЕЯ. 2925 ГОД. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
        Особо опасных преступников собрали на грузовой палубе десантного корабля ЦКЛ «Сидней». Двадцать три человека, семнадцать мужчин и шесть женщин в мешковатых оранжевых тюремных робах. Все они опасливо глядя один на другого, не скучиваясь, замерли на открытом пространстве в ожидании того, что же с ними будет дальше. Вокруг вдоль корабельных переборок застыли бойцы спецназа полицейского управления столичной планеты ЦКЛ. С такими волкодавами шутки плохи, все они в броне, в глухих шлемах, с дубинками и стопперами в руках. Никто из заключенных глупцом не был, и попыток как -то спровоцировать полицейских не предпринимал.
        Тишина воцарилась на грузовой палубе, и только еле слышный шум приборов в соседних отсеках говорил о том, что БДК «Сидней» продолжает жить своей прежней размеренной жизнью военного корабля. Прошло минут пять, и раздался первый четкий звук, разогнавший начинавшую давить на плечи осужденных тягостную тишину. Это был звук шагов.
        На палубе появился высокий и совершенно безволосый мужчина средних лет одетый в короткую темно -синюю тунику с вышитым на ее груди рисунком: серебряная роза в окружении колючей проволоки. Безбровое и округлое лицо человека, так странно одетого и спокойно разгуливающего по военному кораблю, было подобно маске, ни тени эмоции, ни злорадной улыбки, ни печали. Мужчина в тунике остановился метрах в пяти от заключенных, и за его спиной незамедлительно возникли две фигуры в броне. Спокойно и никуда не торопясь, безволосый человек оглядел людей перед ним, отцепил от пояса, перетягивающего тунику, небольшой кружочек и кинул его на палубу. Кружочек оказался одноразовым голографом, дешевой поделкой, продававшейся во многих мелких магазинчиках всех человеческих миров.
        Голограф включился, и над палубой возникло объемное изображение около метра в диаметре. Вид, как если бы съемка велась хорошими профессиональными видеокамерами с высоты в тысячу метров. Синева с легким отливом зелени, небо. Поворот камеры, иной ракурс, и земля. Воздушное судно быстро перемещается и внизу видны реки, горы, большие холмы, леса и все остальное, что должно присутствовать на планетах пригодных для жизни человека. Новый рывок камеры. Картинка смещается: большие города, замки под старину и поля. Заключенные сразу поняли, что в этих сюжетах имеется некий диссонанс с тем, что они привыкли видеть вокруг себя на родных планетах. Однако сразу разобраться, что к чему, они не смогли, и только когда камера рывками начала приближать отдельные картинки: людей, дома и деревянные суда плывущие по рекам, среди них начались перешептывания.
        - Это что, съемки исторического фильма? - спросил один из осужденных, мощный косматый мужик с сильными жилистыми руками, которые были покрыты десятками мелких белесых шрамов.
        - Молчать! - из -за спины человека в тунике выступил спецназовец и перетянул мужика по спине дубинкой.
        От сильного удара с оттяжкой, мужик рухнул на колени и прикрыл руками голову. Остальные люди застыли без движения, но спецназовец отступил и продолжения избиения не последовало.
        Голограф по -прежнему показывал свои картинки, а осужденным оставалось только смотреть на них и гадать о том, что же происходит. Наконец, показ немого изображения прекратился, и прибор на палубе свернул свою проекцию, а косматый мужик, кривясь от боли, встал рядом с остальными осужденными.
        Еще раз оглядев людей перед собой, безволосый человек заговорил:
        - Вы можете называть меня Координатор. Я голос игроков. Все мы, сейчас находимся в системе Жука, в районе желтого карлика Зара, над планетой Борея. Никто из вас никогда не слышал про этот мир, но он есть, он попал в зону внимания наших уважаемых корпоративных лидеров и ими было решено провести Большую Игру. На планете Борея имеется жизнь и жители, потомки землян, находящихся в Раннем Средневековье. Гравитация чуть более 1 g, давление атмосферы 1.1, и в целом это очень благоприятный для жизни человека мир. Три больших материка занимают пятую часть всей поверхности планеты. Кроме того, имеется несколько крупных островом и островных архипелагов. Впрочем, все это не важно. Ведь вас, наверняка интересует то, что касается непосредственно вашей судьбы.
        Координатор замолчал, на миг зажмурился, непонятно зачем, крупным носом сильно втянул в себя воздух большого помещения, выдохнул ртом и продолжил:
        - Вы все преступники, которые не достойны жизни. Еще полгода назад, за все совершенные вами злодеяния, вас бы просто отправили на самые гибельные рудники где -нибудь в астероидном поясе и вы бы сгнили там заживо в течении полугода. Но, милостивые и милосердные главы корпораций дают вам возможность пожить еще какое -то время. Взамен, от вас требуют выполнять их приказы и на этом все. Живите, как хотите, но выполняйте задания. Отныне вы фигуры, они игроки, а я, как уже было сказано, ваш Координатор. Вы будете десантированы на планету, станете изучать этот мир и получать квесты. Основной для всех, так сказать, приоритетный - полный захват планеты и запуск искусственного спутника на орбиту планеты через двести лет. Дополнительные будете получать каждый месяц через вживленные в ваш головной мозг приемопередатчики, - осужденные зашумели и заволновались, спецназовцы в броне выдвинулись вперед, но Координатор приподнял вверх правую ладонь, удержал их и дополнил свою речь: - Того, кто откажется выполнить приказ или попытается схитрить, ждет еще один сюрприз, второй передатчик, вмонтированный в спинной
мозг, который наградит вас такой болью, что вы будете готовы на все. В общем -то, я сказал все, что хотел, и мог бы уже отправить вас на поверхность планеты. Однако в качестве жеста доброй воли, я разрешаю каждому из вас задать мне один вопрос и выбрать себе короткий ник, который будет с ним все время Игры. Начинаем слева направо: шаг вперед, ник из одного слова, желательно имя или профессия, а затем вопрос и ответ. Если спросить нечего, так сразу и скажите.
        Первым с левого края группы людей стоял косматый мужик. Исподлобья, он бросил взгляд на полицейского с дубинкой, сделал один шаг и произнес:
        - Зима. Почему твои хозяева уверены в том, что смогут нами управлять?
        Координатор презрительно улыбнулся и ответил:
        - Вы все разные, но есть у вас и кое -что общее. Помимо того, что вы все преступники и неглупые люди, каждый из вас любит жизнь. Кроме того, приемопередатчик в вашей голове и болевой шокер в нервной системе приборы нового поколения. Они тоньше волоска, их не обнаружить и не удалить, а значит, или умрите, или подчиняйтесь.
        Зима, он же Павел Зимин, знаменитый революционер из корпорации «Евразия», отступил назад, а ему на смену вышла полненькая чернявая женщина.
        - Роксана. Кто игроки?
        - Весь Совет Корпораций в полном составе.
        Третий осужденный, обритый наголо молодой парень, если судить по выправке, военный.
        - Воин. Какими будут дополнительные вводные?
        - Самыми разными. Переспать с принцессой, захватить королевство, станцевать совершенно голым на городской площади или убить конкурента. Я этого не знаю. Мое дело контроль, а решают игроки.
        Четвертый осужденный, невысокий тонкокостный мужчина, с постоянно дергающимся левым плечом:
        - Пилот. Что получит тот, кто выиграет игру?
        - Свободу, прощение всех своих грехов и эту планету в подарок.
        Следующим был качок с бычьей шеей и мощной мускулатурой, которая выпирала сквозь тюремную робу наружу:
        - Разрушитель. Оружие дадут?
        - Нет. Что на вас сейчас, с тем свой путь и начнете.
        Пятый, симпатичный мужчина лет около тридцати, с тонкими франтоватыми усиками под носом и маленькими маслянистыми глазками:
        - Поэт. Какие бонусы будут за выполнение дополнительных вводных?
        - Никаких. Отсутствие боли и наказания, уже само по себе немалый бонус.
        За Поэтом вышел высокий, можно сказать, длинный блондин с чуть вытянутым лицом. Он растерянно оглянулся, как если бы не понимал, куда попал, и выдохнул:
        - Это все ошибка. Я оказался здесь случайно.
        Координатор посмотрел на спецназовца рядом с собой. Тот понял приказ без слов. Выступил вперед и парой легких ударов привел человека в чувство. Тот сник и произнес:
        - Торгаш. Вопросов не имею.
        Понурый Торгаш, некогда Квентин Мейсон, отступил, и его сменила красивая брюнетка с гордым взглядом:
        - Изабелла. Кто проживает на поверхности планеты?
        - Потомки европейцев -колонистов: французов, испанцев, немцев и итальянцев, а помимо них потомки членов экипажа и охранного подразделения: англичане и славяне.
        Участник Игры под номером восемь. Человек с лицом самого настоящего пропойцы, опухший от алкоголя и совершенно безразличный ко всему, что вокруг него происходит.
        - Учитель. Какой строй на планете?
        - Феодальный, конечно, и племенной.
        Девятый, серьезный и сосредоточенный юноша лет семнадцати, над губами и на щеках первый смешной пушок, а не знавшие труда руки розовые и без мозолей. Какой -то ручной соболек, всю жизнь питавшийся с руки хозяйки, и вдруг, оказавшийся в диких джунглях.
        - Аристократ. Как нам добиться выполнения основной задачи? - ломким баском, спросил он.
        - Не знаю. Вы свободны, так что решайте сами, воюйте, эксплуатируйте местное население, стройте финансовые империи или идите по пути прогресса.
        Юноша смутился, замолчал и, оттолкнув его плечом, к Координатору вышла третья женщина на Игре, средних лет, среднего роста, и вся какая -то средняя. Единственное, чем она запоминалась, это непомерно широкими плечами и сросшимися темными бровями.
        - Анхелика, - представилась она. - На каком языке общается местное население?
        - Смесь английского, немецкого, испанского и так далее. Каждый из вас знает как минимум пару языков, свой родной, планетарный, и общий интерангл, так что поговорить с местными жителями сможете без проблем.
        Одиннадцатый. Крепкий русоволосый парень, сжат подобно пружине, а походка легкая, как у профессионального танцора.
        - Меня Кент зовут. Вопросов не имею.
        За ним вышла молоденькая и похожая на двенадцатилетнего ребенка девушка. Вся хрупкая, воздушная и беззащитная. На секунду она замерла на месте, по -доброму улыбнулась и, совершенно неожиданно для Координатора и его охранников, подпрыгнула вверх и пяткой правой ноги нанесла сильнейший удар в голову закрывающего Координатора полицейского. Удар девушки, казавшейся юной девочкой, пришелся в черный шлем охранника. Спецназовец покачнулся и как подкошенный рухнул на палубу. Пока он пытался подняться, осужденная атаковала Координатора, но тот не растерялся, его лежащая на поясе туники рука дернулась, и девушка упала рядом с поверженным полицейским. Затем она забилась в сильнейших судорогах напоминающих эпилептический припадок.
        Девушка корчилась от боли, хрипела и пыталась умолять, и так продолжалось с полминуты. Когда же она потеряла сознание и затихла, охранники оттащили ее в сторону, а побледневший Координатор сказал:
        - Это был ваш болевой шокер, если кто еще не понял. Чересчур агрессивную девушку будем называть Молния. Продолжаем наше знакомство.
        Тринадцатым оказался совершенно простецкий мулат с толстыми губами и выбритыми на практически лысой голове закорючками арабской вязи.
        - Азиз. Вопросов не имею.
        Четырнадцатый участник, еще один мулат, у которого было тонкое лицо интеллигента, умные глаза и совершенно странные толстые грязные дрэды на голове.
        - Растаман, - кивнул он координатору. - Хотелось бы узнать. Состав участников постоянен или возможны новые сбросы людей на поверхность планеты?
        - Правильный вопрос. Отвечаю. Все зависит от того, насколько вы будете интересны игрокам. Если вы покажете себя во всей красе, то дополнительных конкурентов не ожидайте, а если сдадите назад и затормозитесь, то вас можно подстегнуть и без применения шокера.
        За Растаманом пришла очередь еще одной женщины, курносой светловолосой девчушки, лет двадцати.
        - Ветка. Вопросов не имею.
        Шестнадцатый участник, еще одна представительница прекрасного пола, последняя. Сухая и сморщенная карлица с небольшим горбом за спиной.
        - Карла, - хрипло произнесла она. - Вопросов не имею, но когда выберусь с этого паршивого окраинного мира, я тебе, Координатор, печенку вырву.
        - Ну -ну.
        Координатор усмехнулся и посмотрел на оставшихся не опрошенными осужденных, которых было семь человек. Эти люди чем -то сильно походили друг на друга, черноволосые, стройные, гибкие, и при этом злые взгляды исподлобья, редкие волосы, половины зубов во рту нет, а на открытых участках тела следы сигарет, которые тушили на себе эти осужденные.
        - Братья Моралес? - спросил Координатор.
        - Да! - с решительным и независимым видом вперед вышел старший из них, седоватый мужик, которому на вид было лет около сорока. - Мы братья Моралес!
        - Имена оставляете прежние?
        - Да. Антонио. Фредди. Лупо. Марио. Анджело. Гвидо. Маурицио.
        - Вопросы есть?
        - Мы не тупые, и так все понятно. Всех замочить, заставить местных работать на себя и выйти в космос. Для нас это чепуха. Мы братья Моралес.
        - Допустим, - Координатор снова вобрал в себя воздух и скомандовал командиру полицейского спецназа: - Начинайте погрузку участников Игры в десантный бот. Пилоты знают что делать, а ваша функция контроль.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ВОИН. 2925 ГОД
        - Номеру три приготовиться! - Радивой услышал команду пилота, напрягся и когда через три секунды прозвучала вторая команда, уже был готов к тому, что ему было необходимо сделать.
        - Номер три, пошел!
        Под прицелом полицейских стопперов, он быстро встал, прошел по небольшому проходу, вышел на открытый пандус -сходню и, не глядя вниз, с высоты в четыре метра, крепко сомкнув стопы ног и чуть согнув колени, прыгнул вниз.
        Удар, и полусогнутая правая рука смягчает падение. Он прокатился по мягкой покрытой травой земле и быстро поднялся. Взгляд наверх. Там, в синеве отдающего легкой зеленью неба, быстро поднимаясь ввысь, исчезал десантный бот, с которого он только что спрыгнул.
        «Вот это да, - подумал бывший лейтенант евразийской армии, а сейчас участник Большой Игры с ником Воин. - Всего неделю назад служил себе спокойно, потом невыполнение приказа, тюрьма, суд, непонятный приговор, транспортировка на Альбертину и жестокая драка с уголовниками. Затем встречи с какими -то странными людьми, которые интересовались жизнью простого заключенного и Игра».
        Бот, который по одному раскидывал участников Игры через каждые триста километров, пропал из вида, а Радивой присел на место своего падения, и огляделся. Вокруг него, куда не кинь взгляд, степь без единого кустика. Серая пожухлая травка, а под ней спекшаяся от жары земля. Уже хорошо. Лыков принюхался к воздуху планеты и остался удовлетворен. Запахи вполне обычные, немного терпкие, травяные, дышать легко, и это очередной плюс.
        Вопрос. Что он знает об окружающем мире? Очень мало, практически ничего. Однако, самое главное для него, это то, что на планете можно жить, и где -то есть люди.
        Другой вопрос. Почему им, фигурам на шахматной доске под названием Борея не дали более подробной информации? И так это пытался раскидать и эдак, и пришел к выводу, что игроки решили усложнить задачу для участников Игры. Наверное, чтобы жизнь медом не казалась.
        И основной вопрос. Что ему, бывшему лейтенанту и осужденному делать дальше? Жить, постараться выбраться к людям, посмотреть вблизи на таких же, как и он, потомков землян, и постараться устроиться в местном обществе. Конечно, поставленная перед ним и другими осужденными людьми задача - захват целой планеты и вывод искусственного спутника планеты на орбиту, для одиночки, на первый взгляд, задача неподъемная. Но деваться некуда, сдаваться нельзя ни в коем случае, и поэтому придется много двигаться и трудиться.
        - Ладно, - сам себе сказал Радивой и встал. - Сиди, не сиди, а надо искать местных жителей. Вперед.
        Куда «вперед», Лыков не знал, и пошел туда, куда глаза глядели, то есть прямо. Он шел по сухой степи около двух часов, хотелось пить, а воды нигде наблюдалось. Сделанная из дешевой синтетики тюремная роба покрылась пылью и потом, и буквально прикипела к телу. Снять ее, значило лишиться последней защиты от солнечного света, а идти в ней неудобно, под мышками рук и в паховой области уже появились натертости, которые, казалось, горели огнем. Еще одна проблема - тюремные тапочки, кусок плетеного пластика. Радивой прошел по степи не более десяти километров, а они уже рассыпались на составные части.
        Парень остановился и посмотрел на висящее над головой солнце, которое Координатор назвал Зара. Если опираться на то, что он знал, видел и слышал, то получалось, что время перевалило за полдень. Стоять нельзя, от голода и обезвоживания погибнешь. Необходимо продолжить движение, но для этого придется сделать некоторые приготовления.
        В дороге Лыков обнаружил сухой и похожий на веревку ползучий вьюн и надергал несколько метров этого растения. Сейчас он снял робу, скинул остатки тапочек и принялся мастерить себе временную одежду. Оставшись в одних трусах и порванных носках, первым делом он сел на одежду, разобрал на части обувь и в итоге получил две подошвы и четырнадцать кусков пластика. Некоторые из кусочков имели острые края и, пользуясь ими как ножами, скрипя зубами и пару раз психанув, он смог порезать робу на две половинки и несколько ремней. Одна часть одежды, верхняя, подобно накидке, должна была прикрыть спину Радивоя. Вторая, нижняя, сами брюки, которые можно было как поясом, перетянуть ползучими вьюнами. Ремни, пошли вместо пластика как обмотка на подошвы.
        Таким образом, изрядно помучавшись, Лыков был готов к продолжению пути, и вскоре, нелепая на фоне степи фигурка в оранжевой одежде, осторожно ступая на самодельные сандалии, продолжила свой путь.
        Шел Радивой долго, до самого вечера, до тех пор, пока в подступающей темноте он не упал на землю. От голода сводило желудок, но это было терпимо, и парень знал, что пару -тройку дней он в состоянии продержаться. Хуже другое, воды как не было, так и нет, и если в ближайшее время он не обнаружит спасительную влагу, то не сможет идти, замрет на месте и, скорее всего, умрет.
        Полежав некоторое время на высохшей от зноя траве, он снова встал и, превозмогая свою слабость, двинулся дальше. Сколько он прошел, Радивой уже не считал. Просто, тупо переставлял ноги и мечтал хотя бы об одном глотке воды. Он падал и вставал, шел, и снова падал, и вот, после одного из таких падений, когда, немного отдышавшись, он готовился продолжить свой путь, рядом с его головой что -то зашуршало. Парень замер без движения, и в бледном свете одной из двух местных лук, увидел рядом с собой небольшого зверька, который вылез из под земли, где у него была норка.
        Не думая ни о чем, работая только на инстинктах и мобилизовав все свои оставшиеся силы, Лыков ударил похожего на толстого суслика зверька кулаком. Попал. Непуганое животное погибло сразу же, а Радивой сделал то, что был должен сделать. Схватил зверька, попытался разделать его и употребить в сыром виде в пищу. Однако местный суслик был падальщиком и так вонял, что парень не смог пересилить себе. Его вырвало желчью. Он отбросил полукилограммовую тушку зверька в сторону, снова, в который уже раз, встал и, ориентируясь по луне, пошел.
        Воин решил не сдаваться и бороться до конца. Брел, брел и, в конце концов, его старания были вознаграждены. В обманчивых рассветных сумерках, он сначала услышал шум воды, и повеяло холодком, а затем, парень оступился и кубарем покатился по глинистому обрыву.
        Он рухнул в холодную воду. От такой резкой встряски Радивой быстро пришел в себя, выбрался на берег и уже здесь, встав на колени, подобно дикому зверю, смог напиться чистой водицы.
        Утром он огляделся. Небольшой, метра три в ширину глубокий ручей. Над ним пологий и покрытый свежим зеленым кустарником обрыв, а он сам сидит на берегу ручья и в чистой воде, медленно текущей к более крупному водоему, отражается его совершенно счастливое лицо. Вокруг по прежнему была степь, лесов или гор в пределах видимости не наблюдалось, и он, решил переждать жару, а уже вечером продолжить свое путешествие.
        Сон его был тревожным, к недалекому водопою спешили местные травоядные, а где есть они, там наверняка имеются и хищники, это закон природы. И поэтому, чуть только заслышав шум, он сразу же просыпался, поднимался на обрыв, и рассматривал местных животных, напоминающих ему антилоп, но только с одним раздвоенным рогом на голове. Хищников не было, нападать на него никто не пытался и, прожив до вечера, он снова пошел.
        Рассуждения его были просты и незатейливы. Вода - источник жизни. Факт. Ручей впадает в реку или озеро, а возле каждого серьезного водного пространства имеются люди. Кроме того, игрокам не было смысла бросать его в совершенно диких землях, ведь они хотели интересной Игры, а не Робинзонады. Значит местные жители где -то рядом, и для того чтобы их найти, надо двигаться вниз по течению.
        Шлеп -шлеп. Топ -топ. Ноги Радивоя шли сами собой, а он всматривался в ночную тьму, которая жила своей жизнью. Мимо него бежали травоядные «антилопы». Пару раз на пределе видимости мелькали быстрые тени, а над головой носились неведомые ночные птицы. Хищников не было, но вместо спокойствия, в сердце парня вонзалась дополнительная беспокоящая заноза. Не может быть так, что есть мясо, а его некому есть. Наверняка, плотоядный охотник имеется, но он не может его разглядеть, и это паршиво.
        И еще одна ночь прошла, и наступило утро третьего дня Игры. Пейзаж изменился, сухая трава сменилась сочной зеленью по колено, животных стало меньше, а птиц больше. К этому времени парень уже был изрядно истощен, хотел есть, но, не имея даже элементарной дубины, об охоте на животный мир Бореи пока не думал, хотя варианты поставить силки на птиц, сплетенные из все тех же самых вьюнов, в голове вертелись. И так он брел до тех пор, пока не вышел на тропинку пересекавшую ручей, вдоль которого он передвигался. Неширокая тропа, вне всякого сомнения, была натоптана людьми. На грунте были видны четкие следы сапог.
        Радость и надежда охватили Радивоя, но сразу же он подумал о том, как его встретят местные жители. Действительно, выглядел он совсем непрезентабельно: грязный, голодный, полуголый дикарь в обрывках одежды. Такой человек, для другого человека, в любом феодальном обществе, в девяносто девяти случаях из ста, потенциальная жертва и раб.
        Лыков решил быть осторожным и, свернув от ручья, направился вдоль тропинки. Соблюдая элементарные правила предосторожности, прячась в зарослях травы, а затем и кустарника, через пару часов он вышел к большой роще. Высокие деревья стояли неровными скоплениями посреди степного простора, и сразу несколько тропинок исчезали под зеленой кроной деревьев. Действуя все так же, то есть, не высовываясь на открытое пространство, парень вошел в рощу, и принюхался. В воздухе витали запахи гари, причем не дыма костров или печей, а острая смесь из сгоревшего дерева, железа, копоти, сажи, костей и мусора.
        «Это недобрый запах, - решил Радивой, - запах беды, а значит, надо быть готовым к неприятностям. По -хорошему, следовало бы обойти это место, но птицы на ветках щебечут спокойно, криков не слышно, да и дыма нет, а есть только его последствия, смешавшиеся с запахами рощи».
        Он снова двинулся вперед, перемещаясь, где ползком, где на карачках, а где -то пригнувшись, и вскоре, достиг своего первого поселения на планете Борея. Сквозь заросли колючего кустарника, полукругом окружавшего поляну метров четыреста в диаметре, он разглядел сожженные развалины нескольких деревянных домов и поваленный частокол из тесаных и заостренных бревен.
        Вокруг не было ни души и, некоторое время понаблюдав за этим местом, с опаской, готовый в любой момент спрятаться в роще, Радивой вышел к пепелищу.
        Бывший лейтенант не знал, кто и чем жил здесь раньше, не было указателей или объявлений на столбах, вроде тех, что он мог видеть на картинках о старой Земле. Однако же, голова человеку дадена не только для того, чтобы шапку носить и, осмотревшись, Лыков решил, что до пожара в поселке жило две или три семьи, в общей численности человек в тридцать. Они обитали в двух больших вытянутых домах, а остальные постройки использовали под хозяйственные нужды. С противоположной, от той, откуда он пришел, стороны поселка, шла широкая грунтовая дорога, на ней отпечатались следы пяти -шести пар колес и многочисленные человеческие. В просветах между деревьями были видны клочки перепаханной земли и что -то вроде огородов, а в пыли, присыпанные сажей, лежали корнеплоды картофеля, несколько горстей зерна и неизвестные ярко -алые фрукты.
        - В общем -то, все понятно, - поднимая из пыли, красивый крупный фрукт и впиваясь в него своими крепкими зубами, сказал Радивой. - Жили крестьяне. На них наехали, и всех увели в рабство. Трупов не видно. Следов животных нет, загонов и сараев тоже нет, так что обитали в этом поселке охотники и огородники.
        Съев первый фрукт, который по вкусу напомнил ему персик, а по форме яблоко, парень стал искать что -то, что можно было посчитать одеждой или оружием. Он бродил между пепелищами, и вскоре кое -что нашел. Первой находкой была облезлая, но, тем не менее, мягкая шкура, наверное, с той самой серой антилопы, что бегала в степи. Из нее можно было сделать обувь. Уже хорошо. Следом за будущими обмотками на ноги, были найдены два хороших мешка -плетенки из вьюнов с заплечными лямками. Правда, один из мешков был разорван, но починить его не составило бы особого труда. Третья находка, она же и основная, обнаружилась под сгоревшей постройкой, длинный, сантиметров сорок в длину и три у основания в ширину, обоюдоострый железный кинжал без рукояти. Немного оплавлено острие, но это оружие, которым можно защититься от врага или хищника.
        Покидав свои находки в целый мешок и скинув туда же еще несколько крупных фруктов, с кинжалом в руке, Радивой снова скрылся в роще. Здесь, идя вдоль одной из дорожек, парень нашел чистый родник, напился, помыл фрукты, подкрепился ими, а затем, углубившись в заросли, нашел укромное местечко и беззаботно, не реагируя на шум птиц и снующих мелких зверьков, хорошо выспался.
        На следующий день мародерка на развалинах продолжилась. Лыков посетил огороды уведенных в рабство (в этом он уже не сомневался) селян, и нашел на них целую плантацию «персиковых» фруктов, оказавшихся овощами, и картофельные рядки. Вопрос с питанием на ближайшее время был решен, а вот насчет остального: дополнительного оружия, обуви и одежды, надо было снова ворошить развалины поселка.
        Подобно кроту, полдня Радивой копошился в золе, шлаке и густой, почти несмываемой саже. И снова, труды его были не напрасны. Самая ценная находка в этот день, дырявые на подошве грубые кожаные сапоги. Затем, моток толстой кованой проволоки. Несколько шкур, не самых лучших, но для человека, не имеющего абсолютно ничего, представляющие великое богатство. Дальше, обломок маленького засапожного ножика, кусочек темно -серой соли, полтора десятка гвоздей, несколько веревок, глиняная чашку и узелок из холста с набором для добывания огня: пара кремней, металлический напильник -кресало и кусок сухого мха.
        Жизнь налаживалась и, сидя вечером у костра, разведенного им с помощью огнива, Радивой думал о том, что же он будет делать в будущем. Пока, все его планы были чем -то смутным, и не имели под собой никакой конкретной информации, на которую он мог бы опереться. Однако кое -что для себя он уже уяснил. Во -первых, мир вокруг него, совсем не добр, и к нему, чужаку, он может быть даже жесток. Во вторых, жить было можно. Но чтобы хорошо жить и достигнуть поставленной перед ним игроками -ублюдками основной цели, надо не стоять на месте. Из этого выходило, что еще пару дней он может копошиться на развалинах поселения, где окрепнет и подготовится к следующему этапу путешествия, а потом, ему все же придется двигаться дальше.
        Воин ел сладковатую печеную картошку, запивал ее ключевой водицей, и в этот момент, что -то неуловимо изменилось вокруг него. Птицы, весело щебетавшие на ветках, вдруг примолкли. Он подтянул к себе обмотанный по рукояти кожей кинжал, и приготовился нырнуть в заросли за костром, но понял что опоздал. И, подтверждая его мысли, в затылок Радивоя уперлось что -то острое и молодой мужской голос, на исковерканном английском языке, с угрозой, произнес:
        - Не вздумай пошевелиться, а иначе тебя ждет смерть, проклятый сеговиец.
        - Я не сеговиец, - разведя руки в стороны, на интерангле сказал Лыков. - Успокойся, я не враг, а прохожий человек из дальних краев.
        - Рядом с тобой кинжал моего деда, и ты говоришь, что ты не враг?
        - Этот клинок я нашел на пепелище. Людей не было, попросить о помощи некого, так что пришлось самому выкручиваться. Собрал, что уцелело, а тут ты, с угрозами, и железом в голову тычешь.
        На секунду человек позади Радивоя засомневался, он это почувствовал и понял, что острие отодвинулось от него. Моментально сориентировавшись, он схватил кинжал и быстро перекувыркнулся вперед. Позади него глухой стук в землю. Человек за спиной нанес удар, но Лыков оказался быстрей.
        Он вскочил на ноги, обернулся к противнику и встал в боевую стойку: ноги полусогнуты, а кинжал в правой руке вытянут перед собой.
        Радивой посмотрел на своего несостоявшегося убийцу, видимо, местного жителя. Перед ним стоял рослый круглолицый парень лет двадцати. По виду, его ровесник. Что забавно, так же как и он с недавно бритой головой, только недавно начавшей покрываться ежиком светлых волос. Противник, не смотря на жару, был одет в кожанку с парой деревянных заклепок на груди, а в руках держал длинное копье на толстом древке с листовидным наконечником.
        - Тебе конец, сеговиец! - выкрикнул копьеносец и приготовился к атаке.
        - Может быть, все же поговорим? - как можно более миролюбиво, спросил Радивой. - Убить меня ты всегда успеешь, вон у тебя какое копье, а я за день проголодался и хотел бы доесть картошку.
        Местный житель, подумал, поскрипел мозгами и кивнул:
        - Хорошо, давай поговорим, но учти, потом я тебя все равно убью.
        - Что за народ такой кровожадный, - на показ вздохнул Лыков и присел возле костра метрах в двух от противника.
        - Не кровожадный, а практичный, - ответил копьеносец и сел там, где стоял.
        Действуя небольшой палкой, Радивой осторожно выкатив из костра несколько крупных картофелин, посмотрел на своего оппонента и заметил, как тот сглотнул голодную слюну.
        - Будешь? - Воин протянул копьеносцу одну из картофелин.
        - Давай, - согласился тот.
        Лыков перекинул ему пару пропеченных кругляшей, и подумал о том, что первый контакт с борейцами состоялся вполне нормально. Его не взяли в плен, на него не устроили охоту и не принесли в жертву какому -нибудь племенному божку. Он сидит у костра, кушает и вскоре получит первую более или менее точную информацию о мире, в котором ему теперь предстояло жить.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ТОРГАШ. 2925 ГОД.
        - Велик и славен вольный торговый град Валанс, раскинувшийся на берегах Доброго Океана, через который можно добраться от нашего материка Ахой к заокеанскому материку Илай и архипелагу Балеар. Высоки его новые каменные стены и красивы пейзажи вокруг города. С одной стороны океан, который не зря назвали Добрым. С другой высокие и богатые полезными ископаемыми горы Нуэво - Пиренеа. С третьей степь и караванные дороги в сильную Сеговию, гордый Андовер, могучий Шверин и веселый Мийо. Всем хорош этот град, имеющий мощный флот, сильную армию, гордую аристократию, знатных мастеров корабелов, великих кузнецов и трудолюбивых рыбаков, да крестьян. Но, больше всего он знаменит своими купцами, которые есть соль всего Валанса, ибо он не зря называется Торговой Республикой.
        На слова купца Андрея Куникова, рассказывающего ему о месте, куда они шли, Квентин Мейсон только согласно кивнул головой, мол, действительно, все понял. Не приспособленный к походной жизни участник с ником Торгаш, как и Воин, был выброшен в жаркой степи, но в отличии от Радивоя его сбросили не в глухомани, а на караванный путь из Сеговии к побережью океана, где стояли вольные и не подчиняющиеся никому, кроме своего выборного правительства города.
        Скорее всего, сам, он никогда не выбрался бы к людям. После высадки Квентин побегал по окрестностям, устал и сел на высокий холм. С него он увидел цепочку людей, идущих вдалеке и три десятка повозок. Это был караван Андрея Куникова, знатного предпринимателя из Валанса.
        Не думая об опасности, и бешено размахивая руками, Мейсон побежал навстречу людям, и первыми, как положено, его встретили охранники. Воины в кожаных доспехах сбили Квентина в сухую пожухлую траву, затем подхватили его под руки и вытащили на широкую утоптанную тысячами ног дорогу.
        - Кто таков будешь? - рядом с ним остановилась повозка с полотняным тентом, которую вместо лошадей тащили четыре крепких мускулистых мужика.
        Подняв голову вверх, Мейсон увидел сидящего в повозке полноватого русоволосого мужчину с умным и проницательным лицом. Чем -то, он напомнил ему своего первого начальника Жакоба Леграна, гонявшего своего молодого подчиненного в хвост и гриву, и всегда чуявшего его ложь. Видимо, в этот момент, в голове Торгаша сработала ассоциативная цепочка размышлений, и он решил, что с этим человеком придется быть честным.
        - Я сверху, из космоса, - ответил на поставленный вопрос Мейсон.
        Полноватый мужчина в повозке, посмотрел наверх, машинально оправил простую белую рубаху из некрашеного холста, ухмыльнулся и спросил:
        - И как там, в космосе?
        - Нормально, - Мейсон растерянно пожал плечами.
        - Раз там нормально, что ты делаешь здесь?
        - Наказан за преступление и отправлен к вам на исправление.
        - Ха -ха -ха! - видимо, найдя в словах Мейсона что -то смешное, громко засмеялся русоволосый и, утирая выступившие слезы, отдал команду кому -то из охранников: - Илис, берем этого парня с собой. Будет меня вечерами в дороге развлекать. Давно такого забавного сумасшедшего не встречал.
        Так прошла инфильтрация Квентина Мейсона на планету Борея. День шел за днем, ничего не скрывая, он рассказывал Андрею Куникову о космосе и своей жизни, тот поначалу смеялся, затем задумался, а дальше стал верить этому странному человеку, который был найден в степи. Тем более, о том, что люди Бореи потомки землян, он, как человек образованный и много путешествующий по всему материку Ахой, знал.
        До Валанса караван Куникова с товарами из Сеговии шел шесть дней, и за это время два человека, хоть и не сдружились, но поняли, что могут быть полезны один другому. Мейсон получал сведения о планете и товарно -денежных отношениях в этом мире, а купец новые идеи, которые Квентин, сам того не подозревая, ему подкидывал.
        В итоге, уже войдя в пригородные районы Валанса, они заключили между собой соглашение. Куников принимал Мейсона на работу своим приказчиком и учеником, а тот должен был два часа в день рассказывать приставленному к нему писцу все, что он только знает. Кажется, что полезного может знать корпоративный работник среднего звена? Как оказалось, не так уж и мало. Счет, письмо, экономика, политика, психология людей, простейшие методы нейро -лингвистического программирования, устройство некоторых несложных приборов и так далее.
        Мейсон вспомнил все, что произошло с ним за прошедшие шесть дней и, улыбаясь, продолжал идти по пыльной дороге.
        - Квентин, слышишь, что говорю? - окликнул его словоохотливый Куников, как обычно, сидящий в повозке, - Мы, купцы, соль Валанса.
        - Понял вас, Андрей Робертович, - согласился с ним Мейсон и, оглянувшись на далекие серые стены города, видные издалека, спросил: - Кстати, вот давно хочу спросить. А почему у вас лошадей нет, а как тягловая сила люди используются?
        - А что такое лошади?
        - Это прирученные четвероногие животные из травоядных, которые могут выполнять разную работу, таскать повозки и возить на своей спине людей.
        - Вон, ты про что… - протянул купец и ответил: - В древних мудрых книгах сказано, что на том небесном корабле, который доставил наших предков в этот мир, были только люди, небольшой запас продовольствия, в том числе клубни картофеля, подсолнечника, лука, ячмень, пшеница и початки свежей кукурузы, а более ничего.
        - Но, ведь можно попробовать приручить местных животных.
        - Кого? - рассмеялся купец, вновь найдя в словах Квентина что -то смешное. - Степных антилоп или бизонов? Или может быть хищных хабарсов, зверопитонов и медведей? Наверное, пока были живы первопоселенцы, попытки сделать это, предпринимались, а мы, их потомки, уже привыкли к тому, что есть.
        - Я все понял, Андрей Робертович.
        - Это хорошо, что ты понятливый, Квентин. Мне давно верный помощник в делах был нужен, не просто еще один работник, а интересный человек. И как на заказ, ты, в оранжевых обносках на дорогу выбежал. Ну, чем не подарок судьбы? Так что, имеешь желание хорошо жить, держись меня. Поработаешь в лавке, потом с караваном заграницу сходишь, а там видно будет, что из тебя получится. Не упусти свой шанс, молодой человек, ведь тебе и таким как ты, насколько я понял, амнистия не светит, и придется с нами до конца твоих дней жить.
        «Не упущу, - подумал Мейсон. - Я обязан выбраться из этого мира, вернуться домой, и разобраться в том, кто же меня так подставил».
        Тем временем караван Куникова вошел на расположенный в десяти километрах от города постоялый двор, словно забором, огражденное от мира вечнозелеными деревьями, большое двухэтажное строение. Тридцать две грузовые повозки, по шесть тягловых рабов в каждой, одна ездовая коляска для хозяина, и двадцать охранников втянулись за ограду, и Мейсон спросил:
        - Андрей Робертович, а почему мы сразу в город не входим?
        - Смысла нет, Квентин, - спрыгивая с повозки, отозвался тот. - Дело к вечеру. Нам надо привести себя в порядок, а главное, переговорить с хозяином этого постоялого двора, который расскажет об имеющихся в Валансе товарах, ценах на них и городских слухах.
        - Хозяин ваш друг?
        - Нет, это мой постоялый двор, еще дед его построил, а семья Родриго Келареса, здешнего управляющего, так же как и охранники Илиса, мои потомственные работники.
        Мейсон запомнил слова Куникова, кивнул и как привязанный последовал за ним внутрь строения. Здесь купца встречал хозяин постоялого двора, плотного телосложения человек с длинной черной косой на голове и чрезвычайно счастливым выражением лица.
        - Здравствуйте, хозяин, - с поклоном обратился он к Куникову. - Все готово, баня уже натоплена, ваша комната в порядке, склады на заднем дворе просушены, крыша не течет, а загоны для рабов выметены и застелены свежей соломкой.
        - Что -то срочное есть? - идя через весь обеденный зал, занимавший половину первого этажа, бросил купец.
        - Нет, хозяин, - ответил Родриго.
        - Хорошо. Сейчас я в баню, а вечером сделаешь подробный доклад о том, что в городе происходит.
        - Понял, - кивнул хозяин постоялого двора.
        Куников уже поднимался по широкой лестнице наверх, когда обернулся, посмотрел на Квентина и добавил:
        - Родриго, познакомься. Этот длинный парень будет моим приказчиком. Хочу со временем в Альби лавку открыть и его там посадить.
        Келарес смерил Мейсона оценивающим взглядом, подметил простенькую, с чужого плеча одежду, выданную ему купцом, стоптанные ботинки, подаренные одним из охранников, и ответил:
        - Примем, как полагается, хозяин. Не извольте беспокоиться.
        Купец ушел в свои апартаменты, а Квентина проводили в баню для прислуги, темное полуподвальное помещение, в котором было жарко и душно, но имелось вдосталь горячей воды. С огромным удовольствием он привел себя в порядок, получил от молодой чернявой и смешливой девчушки чистую одежду и новые сапоги, переоделся и вместе с охранниками присел в обеденном зале постоялого двора.
        Не менее часа он пробовал и перебирал местные кушанья: морскую рыбу, жаренную на растительном масле, вареное и печеное мясо, картофель, кукурузу и свежий хлеб. После всего, что ему довелось пережить, он впервые почувствовал себя в безопасности и смог расслабиться.
        - Квентин, - окликнул его от отдельно стоящего чистого стола в углу, спустившийся вниз Куликов.
        - Да? - Мейсон привстал.
        - Иди за мой стол.
        Под взглядами охранников и слуг постоялого двора, Мейсон направился к купцу и сел с ним рядом, а за ним следом подошел Родриго Келарес, расположившийся напротив своего работодателя. По знаку хозяина постоялого двора молодые служанки, его дочери и наемные работницы, поставили на стол кружки, фруктовые соки и местный алкоголь, который борейцы называли бренди.
        Служанки отошли в сторону, а Келарес, чуть навалившись на стол, зашептал:
        - Хозяин, в Валансе сейчас военная партия сильно в гору пошла. На этих выборах вояки всех перекричат, и будет война. В воздухе витает создание союза из четырех крупнейших вольных республик. Альби уже за то, чтобы в него войти. Камор и Майрен пока колеблются, но их дожмут.
        - Это верная информация? - спросил купец.
        - Да, сам лично, при разговоре секретаря Городского Совета Валентина Жоффруа с генералом Аменом присутствовал. Они ничего не скрывают и прилюдно об этом говорят.
        - Забавно, - протянул Куников. - Обычно о таких делах не распространяются и, на мой взгляд, здесь имеется два варианта. Первый, все, что они говорят, правда. Второй, это ложь, которая кому -то и зачем -то нужна. Как на это городские купцы отреагировали?
        - Оружие, кожа и железо поднялись в цене. Кроме того, для галерного флота и армейских повозок нужны дополнительные рабы.
        - Что мои городские приказчики?
        - Делают то же самое, что и все. Скупают кожу и железо, и на складах придерживают для перепродажи Городскому Совету.
        - Против кого война, в городе не говорят?
        - Слухи ходят, что против балеарских пиратов, которые наши корабли на материк Илай перехватывают.
        - Ладно, что еще нового?
        - Густаво Фарнезе вернулся. Он снаряжал экспедицию в горы Нуэво - Пиренеа и нашел там рубиновые россыпи. Добычи привез немало, и цена на драгоценные камни сильно упала. С севера ожидались меха, но до сих пор ни одного каравана, говорят, что «кормовые» дороги перекрыли. Все как вы и предвидели хозяин.
        - Что еще?
        - Сукно в цене сильно упало. Граф Эксетер своими мануфактурами всех мелких производителей задушил. Зато шелк в цене подскочил, неурожай. В остальном же, все как обычно.
        - Хорошо, - одобрительно кивнул Куников и задал следующий вопрос: - Новые книги появились?
        - За три месяца, что вы отсутствовали, только поэт Гомерио новый сборник выпустил.
        - А люди грамотные и интересные из новых есть?
        Родриго подумал, наморщил лоб, и сказал:
        - Не берусь судить насчет интересности, но вчера в город въехала баронесса Мальяни из Шверина. У меня на два часа останавливалась.
        - Пустышка, - поморщился купец. - Еще в Сеговии с ней встретился.
        - Дело не в баронессе, а в ее спутнике и любовнике. Молодой русоволосый парень, двигается, как танцует, наверняка, профессиональный фехтовальщик. Всем представляется как граф Кент. Очень необычный человек, говорит с акцентом, и порой задает странные вопросы, по которым можно определить, что он из очень дальних краев. Кстати, его говор похож на речь вашего нового приказчика.
        Келарес кивнул на до сих пор молчавшего Мейсона, а Куников посмотрел на Квентина и спросил:
        - Этот самый граф Кент из ваших?
        - Да, скорее всего.
        Купец огладил свой бритый подбородок, взмахом руки отпустил Келареса и снова сосредоточил свое внимание только на Мейсоне:
        - Из того, что сейчас Родриго говорил, ты многое понял?
        - Кое -что…
        - Изложи.
        - Ну, во -первых, про скорую войну и победу военной партии говорят не зря, а с умыслом, - Мейсон замялся и добавил: - Мне так кажется…
        - Продолжай, - подбодрил его купец.
        - Конечно, что -то намечается, а Городской Совет и этот самый генерал, которого упоминал Келарес, вступили в сговор. Купцы тянут в город кожи, оружие, железо и припасы, забивают свои склады, а потом пройдут выборы во власть и все вернется на круги своя. Товар в цене упадет, и город скупит его по дешевке. Вот тогда -то, что -то и произойдет. Возможно, военный поход, но никак не полноценная война.
        - Молодец, голова соображает. И что надо сделать мне?
        - Пока цена высока, мелкими партиями незаметно сбыть все, что ваши приказчики имеют.
        - Угу, а что еще из слов Родриго понял?
        - То, что у вас хорошая сеть информаторов на пару тысяч километров в округе. Еще не начались перебои с поставкой северных мехов, а вы уже сообразили, что к чему, лично на запад караван повели, в Сеговии все запасы скупили и, скорее всего, предоплату за следующие партии сделали.
        - Правильно, Квентин. Я не ошибся, имеется в тебе торговая жилка, - Куликов разлил по кружкам ячменный самогон -бренди, они чокнулись, выпили, и купец спросил: - Про Кента ничего рассказать не хочешь?
        - Я его не знаю, может быть, такой же случайный человек, как и я, а возможно, матерый преступник и тварь, каких еще поискать.
        - Ладно, с этим вопросом сам разберусь. Иди отдыхай. Завтра в городе тебе городской базар покажу, с нашими постоянными поставщиками познакомлю и писцом, которому ты будешь свои истории надиктовывать. Пройдешь практику в местных лавках, а потом отправишься в Альби. Свободен.
        Квентин встал, чуть кивнул своему новому начальнику и вышел во двор подышать свежим воздухом. Здесь, стоя под деревьями, овеваемый вечерним океанским бризом, он смотрел на две небольших луны планета Борея и не заметил, как к нему подошла служанка, которая приносила ему в баню одежду.
        - Господина нового приказчика проводить до его комнаты? - с легкой, но многообещающей улыбкой, спросила его девушка.
        - Это было бы просто замечательно, - ответил ей Мейсон и подумал о том, что все не так уж и плохо, как могло бы быть.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. СПИСКИ ПОТЕРЬ. 2925 ГОД.
        После высадки фигур Большой Игры на поверхность Бореи, находящиеся на орбите корабли Военно - Космических Сил ЦКЛ, БДК «Сидней» и тяжелый крейсер «Митчелл», дождались переброски к планете устаревшей орбитальной станции класса «Толстяк» и покинули звездную систему Зара.
        Игра началась, все необходимое для нее имелось, опасности ни от какой внешней или внутренней силы не было, и для команды наблюдателей, во главе с Координатором, началась работа. Это для глав государств -корпораций в том, что творилось на поверхности, был интерес и азарт, а для них, восьмидесяти пяти мужчин и женщин, самые обычные серые будни и рутина.
        Три смены наблюдателей, вынужденных по восемь часов в сутки смотреть за игроками, которые живут своей реальностью: бегают, суетятся, борются с трудностями и достигают каких -то локальных побед. И они, люди, которые могут только смотреть за всем этим и монтировать особо интересные куски для показа в прайм -тайм в информационных корпоративных сетях. Кроме них, наблюдателей, имелись еще и техники, тем вообще тоска, регламентные работы на немалой по размерам орбитальной станции, имеющей более двух тысяч помещений, и водоизмещение четыреста тысяч тонн. Плюс к ним обслуживающий персонал, десять охранников и три связиста. А над всем этим Координатор, провинившийся столичный продюсер, по милости Дженкинса, не казненный, а определенный сюда на неопределенный срок.
        Прошла ровно неделя с тех пор, как началась Большая Игра. Сегодня должны были прийти первые результаты о том, как восприняла реалити -шоу элита корпоративного общества. И находящийся в своем кабинете Координатор пребывал в глубочайшей депрессии. Причины для этого были. Игра идет, вот только развивается она совсем не так, как предполагалось изначально. В качестве участников были отобраны, можно сказать, лучшие из лучших, выброска на планету прошла как по нотам, а вот дальше начались проблемы, из которых самая главная, потеря шестерых участников. Семь дней, шесть трупов, и Координатор подозревал, что такое развитие событий ему могут поставить в вину.
        Он включил свой планшет и начал просматривать кадры с места гибели участников. Над каждым из них днем и ночью парили три камеры -невидимки, изначально создаваемые для полиции, а теперь используемые для съемки шоу. Качество отснятых видеосюжетов было просто превосходным и создавалась почти полная иллюзия присутствия.
        Самым первым погиб мулат Азиз. Как только он приземлился, так сразу же попал в плен к одному из племенных сообществ, которое переселялось на новое место жительства. Подпольный боец ультраправой религиозной общины «Новый День» и профессиональный киллер не смог оказать самым обычным дикарям никакого сопротивления. Его закидали тупыми дротиками и камнями, повязали, а затем, приняв за мутанта, которых на Борее называли «кормовые», торжественно сожгли на костре.
        В этот же день, при попытке ограбить семью богатого столичного горожанина, выехавшего на природу, в королевстве Шверин был расстрелян арбалетчиками городской стражи Лупо Моралес. Знаменитый на всю Центральную Корпоративную Лигу бандит, при упоминании которого в страхе тряслись многие полицейские, так же как и Азиз, не успел сделать ничего. Он только вышел из леса, и направился к горожанину, как тот дунул в свисток, из зарослей появились стрелки и набили тело Лупо свинцовыми болтами. Затем, голову бандита отрубили и водрузили на городскую стену. Как выяснилось позже, это была засада на одного из местных разбойников, а попался один из Моралесов, и теперь, когда братья соберутся вместе, а они рано или поздно все равно сойдутся, королевство Шверин ждут очень тяжелые времена.
        Второй день прошел относительно спокойно, потерь среди участников не было. Зато на третий день, полегло сразу четверо, и Координатор от такого поворота событий, на некоторое время впал в ступор.
        Началось все с того, что двадцатипятилетняя Эния Манчини, носившая ник Молния, и так похожая на двенадцатилетнюю девочку, решила сыграть на жалости крестьян в герцогстве Мийо. Эта безжалостная убийца -садистка, в свое время перебившая около ста человек, одела свою излюбленную маску беззащитного ребенка. Однако местная, то ли ведьма, то ли гадалка, уже знала, кто идет к ним в гости, ударила в набат и объявила, что в деревню движется принявший облик девочки Дьявол. И когда Молния появилась в деревушке, ее окружили, вздели на вилы и сожгли на костре. Правда, при этом Манчини убила троих из нападавших, но этим она только раззадорила толпу и перед смертью сильно мучалась.
        Затем, настала очередь Пилота, Герберта Фоули, главного офицера -инструктора базы ВКС «Мидуэй». До Игры он занимался тем, что гробил молодых летчиков аэрокосмических истребителей, которые спали с его женой. А поскольку спали с любившей хороший секс бабой многие, то только доказанных эпизодов за Фоули было тридцать два. И вот, этот бывший некогда отличным боевым летчиком участник вышел в район одного из двух славянских племен -княжеств, проживающих на материке Ахой. Вел себя Пилот тихо, встретили его неплохо, и ничего не предвещало беды. Но, дружинники местного старейшины притянули из леса хабарса, животное, сильно напоминающее большую кошку. Пилот подошел поближе, решил посмотреть на хищника, а тот возьми и вырвись из сетей. Минус еще один участник.
        Примерно в то же самое время, в полдень третьего дня, погибли Растаман и Роксана.
        Растаман, наркобарон с планеты Претория, талантливый химик и изобретатель новой «дури», глупо утонул в болоте. Учуял знакомые ароматы, прошептал что -то про вечный кайф, полез за растением и буль -буль. Практически и не мучался.
        Роксана, наоборот, смерть приняла нелегкую. Эта предприимчивая и хваткая бордель -маман, через своих зараженных вирусом «Спид - Спиди» дешевых шлюх, распространяла болезнь среди свободных рудничных рабочих в астероидных поясах. После высадки на Борею, она скиталась по лесам, в одной из деревень украла одежду, вышла на дорогу в районе графства Андовер и попала в руки разбойников. Взять с нее было нечего, а что делают с заблудившимися бесхозными дамами изголодавшиеся по женскому телу работники ножа и топора, понятно всем и каждому. Разбойников Роксана развлекала долго, силы в ней были, и опыта хватало, но среди «лесных братьев» вспыхнул спор, и в драке ее прирезали. «Так не доставайся же ты никому».
        Координатор захлопнул планшет и взглянул на стену напротив себя, где на большом экране должна была появиться секретарша Дженкинса красотка Бобби Фишер. Как завороженный он не отрывал взгляда от ровной поверхности монитора и еле слышно проговаривал счет:
        - Пять. Четыре. Три. Два. Один.
        Он замолчал, и на экране появилось объемное изображение красивой негритянки, одетой в просвечивающую белую газовую блузку. Как рядовой боец перед генералом, Координатор выпрямился в кресле и посмотрел прямо в глаза секретарши.
        - Здравствуй, Гого, - усмехнулась Бобби Координатору, словно старому знакомому, и тут же спросила: - Как поживаешь, старый пройдоха?
        - Неплохо, Бобби.
        - Хочешь узнать первые результаты Игры? - фаворитка Дженкинса улыбалась широкой самодовольной улыбкой хозяйки, которая дразнит своего ученого песика.
        При этом Координатор снова вспомнил тот день, когда два с половиной года назад, к нему на прием пробилась начинающая актриса Бобби Фишер, а он, посмотрев на нее, обозвал ее бездарной курицей и выгнал на улицу. Теперь он, Великолепный Гого, самый лучший продюсер на Альбертине расплачивается за то, что не разглядел «таланта» нынешней фаворитки правителя Центральной Корпоративной Лиги.
        - Да, я хочу узнать результаты, - выдохнул Гого.
        Бобби потянула время, заставила еще немного понервничать Координатора и, наконец, сказала:
        - Полный успех.
        - Я не ослышался, - переспросил Координатор, - вы сказали успех?
        - Именно это я и сказала. Игра понравилась всей корпоративной верхушке без исключения, а доходы от тотализатора принесли просто сумасшедшие деньги. Всего пол процента от каждой ставки в доход главы корпорации, это чепуха, но оборот огромен и всего за неделю шоу окупило все затраты. Зрители соскучились по хорошему представлению, они желают поставить на того или иного участника и уже созданы фанклубы, болеющие за своих, так сказать, любимцев.
        - И кто фаворит?
        - Ты получишь всю информацию, заслужил. А впереди всех, с огромным отрывом, четверо: Кент, Торгаш, Разрушитель и Поэт.
        - Ну, Разрушитель, понятно, брутальный мужик, известный кулачный боец, участник подпольных боев и порнозвезда. Поэт располагает к себе женщин и некоторую прослойку мужчин, тоже все ясно. А двое других, с чего бы?
        - Кент себя сразу красиво показал и достойное место в обществе занял, а Мейсон - Торгаш для корпоративных менеджеров и чиновников среднего уровня свой человек, и их симпатии на его стороне.
        - Ясно, - Координатор почувствовал себя немного уверенней. - Какие -то указания будут?
        - Пока нет. Продолжай работать в прежнем режиме.
        - А дополнительные вводные для участников?
        - После Совета глав корпораций. Бывай, Гого.
        Негритянка уже хотела отключиться, но Координатор остановил ее:
        - Госпожа Фишер, подождите.
        - Что еще? - секретарша главы корпорации недовольно поморщилась.
        - У меня есть шанс вернуться домой?
        - Есть, и чем интересней Игра, тем он больше, - Бобби весело подмигнула ему, и экран погас.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ВОИН. 2925 ГОД.
        - Ну, что, пошли? - Радивой оглянулся на своего первого компаньона на планете Борея, того самого парня из местных жителей, который принял его за сеговийца и хотел заколоть бывшего лейтенанта копьем.
        - Пошли, - Константин Гепнер, так звали парня, закинул на плечи полный провизии плетеный рюкзак, взял в руки свое оружие и встал на ноги.
        Два молодых человека, покинули разграбленную деревню и двинулись на северо -запад, в сторону королевства Сеговия.
        Еще во время первой встречи, после того как они разделили еду, Константин рассказал о том, что же здесь произошло. Небольшая деревня, в которой он жил, была вольным поселением за границами воинственного королевства Сеговия. Люди жили сами по себе, никому ничего не платили и не были должны, но месяц назад к ним прибыли представители графа Альенде, пограничного сеговийского лорда, и предложили перейти под власть их господина. Главы двух семейств, проживающих в деревне, седобородые дедушки, естественно, отказались. Зачем? Им и так жилось вполне привольно: врагов нет, обильная земля давала пропитание, а степь была богата дичью.
        Люди графа ушли мирно, угрожать не стали и злыми словами не бросались. Однако старики почуяли неладное, наверное, многое в жизни повидали, и решили, что надо покинуть эти земли и уйти туда, куда еще не дотянулась загребущая рука королевских вельмож, всех этих графов, баронов, маркизов и виконтов. Но, прежде чем совершить путешествие, следовало подготовиться к переселению, провести разведку маршрутов через степь к необжитым людьми территориям, собрать урожай овощей и сделать запас семенного фонда.
        Константин и его брат Людвиг двинулись на разведку. Они пересекли по краю степные просторы, вышли к девственным лесам, растущим по южному окоему материка Ахой, провели разведку и пошли в обратный путь новой дорогой. В пути, Людвиг погиб, напоролся на степного зверопитона, как его обрисовал Константин, мощного змея, вроде земной анаконды, но не глотающего свои жертвы, а разгрызающего их мощными клыками. Гепнер не смог убить зверя, и спасаясь, потерял все припасы, лук, нож и меч. Парень прибежал в родные края, а здесь пепелище, родичей нет, свежих могил на погосте не обнаружено, но было видно, что в развалинах кто -то совсем недавно рылся. Он обшарил знакомую ему как свои пять пальцев рощу и обнаружил Радивоя. И это хорошо еще, что сразу его убивать не кинулся, а решил узнать, где находятся его близкие.
        Человеком Константин оказался в принципе не глупым и не злобливым, нормальный парень из глубинки, ни фобий, ни дурости в голове, хороший охотник и следопыт, с детства бегающий в степи за антилопами, а по осени из лука бьющий жирную перелетную птицу. Вся жизнь его была сосредоточена в семье и посвящена только ей. Имелся патриарх семейства, старый Франц Гепнер, который знал все на свете, и его слово было законом. Имелась вторая семья, Мейеры, родня, и они тоже близкие. Все остальные люди, не то чтобы чужые, а скорее, чуждые. И теперь, по возвращении из разведки, он обнаружил, что его мир рухнул. Кто скажет, что есть правильно, а что нет? Кто определит грань между добром и злом? Кто возьмет на себя ответственность за поступки парня? Такого человека рядом не было, и Константин вдруг осознал, что он сам по себе и не знает, что же ему делать дальше.
        Пользуясь растерянностью молодого охотника, который уже понял, что он не сеговиец, Радивой расспрашивал его о мире, куда он попал. И, несмотря на то, что Константин знал о жизни не так уж и много, кое -что для себя выяснил. Так он узнал, что рядом, всего в сорока километрах от деревушки Гепнеров - Мейеров начинается граница королевства Сеговия, где правит король Винсенте Первый, человек являющийся третьим монархом этого государства. Под ним, как водится, феодальная знать. Дальше по нисходящей. Пропагандирующая культ в божественное происхождение королей Сеговии универсальная церковь. За ней купцы, городские ремесленники, крестьяне и рабы.
        К сожалению, сколько всего людей проживает в государстве, какая в нем армия, и где находятся рудники, города и крепости, ничего этого Константин Гепнер не знал. Правда, смог добавить информацию о том, что граф Альенде один из самых крупных королевских вельмож. Он имеет замок и мощное постоянное войско в сто профессионалов, а на недавнюю войну против герцогства Андоверского, помимо своих дружинников, граф выставил почти шестьсот человек ополченцев и полсотни наемников из Шверина. Исходя из этого и обрывочных сведений о других аристократах Сеговии, Радивой прикинул, что численность населения в королевстве как минимум под полмиллиона жителей. По меркам средневекового государства, это очень даже неплохо.
        Первую ночь оба парня не спали. Они сидели возле костра и разговаривали, а следующим днем расстались. Гепнер бегал по старым деревенским захоронкам в степи, видимо, надеялся на то, что кто -то успел спрятаться, и не попал в лапы дружинников графа Альенде. Что касается Радивоя, то он пытался смастерить для себя новую одежду, угробил на это весь день, починил сапоги и из наилучших, то есть менее драных шкур, сделал себе грубые брюки и жилетку. Получилось, само собой, очень убого, но для него это была самая настоящая одежда, в которой он мог бы передвигаться по лесам и степи, но не мог бы выйти к людям. Впрочем, мог бы, но в таком случае его приняли бы как дикаря, попытались сразу же отловить, а затем посадить на цепь.
        Минула еще одна ночь, и вернулся Константин. Поиски его оказались безрезультатны. Все схроны, которые строились Гепнерами - Мейерами давным -давно и ни разу ими не использовались, были пусты.
        - Как результаты? - спросил Константина сидящий у костра Радивой.
        - Пусто. Никого.
        Голос Константина звучал глухо и устало. Лыков посмотрел на него и поинтересовался:
        - Что дальше делать будешь?
        - В Сеговию пойду. Сдамся графу Альенде.
        - А смысл? Ведь понимаешь же, что там тебя сразу рабом сделают.
        - Зато со своими близкими буду.
        - Ага, сейчас. Раб не выбирает, быть ему со своими родными или нет, и оттого, что ты сдашься, ты никому хорошо не сделаешь. Иногда нет выхода, и приходится покориться обстоятельствам, чтобы не пострадали другие люди. Согласен. Однако у тебя ситуация иная. Ты хороший охотник, ходок и следопыт. Наверняка, твои деды думают о том, что ты выручишь их и спасешь, а ты, как последний тупица думаешь о сдаче в плен.
        - Как я их один выручу!? - вскрикнул Константин. - У графа воины и власть, а у меня копье и больше ничего.
        - Человек сам по себе оружие, и не думай, что ты один, у кого граф родню увел. Таких как ты сотни, только надо найти их, объединить ради общей цели и только тогда действовать.
        - Красиво говоришь, правильно. Да только ты, человек прохожий, в уши надул и дальше по земле бродить ушел. Нет, неподъемное для меня дело, с графом тягаться.
        - Не переживай. Я помогу тебе. Вместе в Сеговию пойдем.
        - Тебе -то это зачем?
        - За справедливость побороться хочу, - сказал Радивой и, видя, что Гепнер ему не верит, добавил: - Заодно и приоденусь за счет графа.
        - Тогда все понятно, - невесело усмехнулся охотник. - Ты разбойник и меня в это дело втянуть хочешь.
        - И что? У тебя своя цель, у меня своя. Мы поможем один другому и разбежимся, а не нравится тебе моя компания, так иди сам.
        Лыков замолчал, поворошил уголья костра, и Константин принял решение:
        - Я согласен. Пойдем вместе.
        Они вышли на дорогу к королевству Сеговия, а спустя сутки, уже находились вблизи безымянной окраинной деревушки, которая принадлежала графу Альенде. Вроде бы пограничье, но со стороны степи сеговийцам было некого опасаться, так что ни стражи, ни таможенных постов здесь никогда и в помине не было. Самое обычное поселение, хоть и с частоколом по кругу, но вполне спокойное место.
        Радивой и Константин выбрали место для засады, удобную ложбину рядом с небольшой речной заводью, где местные подростки удили рыбу. Нужен был кто -то, кто указал бы направление, в котором увели родственников Гепнера. Два часа они просидели в засаде и вот первый человек. Что странно, не местный житель, а приезжий. Крестьяне все ходят в грубой домотканой холстине желтоватого и светло -серого оттенков, которую делают из конопли, или в вязаной шерстяной одежде, а этот человек был птицей иного полета.
        - Не иначе, как городской, - прошептал на ухо притаившемуся рядом с ним в зарослях Радивою охотник.
        - Скорее всего, - так же шепотом, ответил Лыков, и посмотрел на возможного «языка».
        Напевая под нос бравурный мотивчик, и размахивая в такт движению руками, к реке шел, среднего роста, крепкий на вид сорокалетний мужичок с задумчивым выражением лица, и на взгляд непривычного к местной моде Воина, выглядел он несколько странно. Самое первое, что бросалось в глаза это высокий черный шерстяной колпак с небольшими полями. Из под этого головного убора выглядывали длинные волосы, спускающие на плечи темными пышными завитками. На теле рубаха с вышивкой и распахнутый на груди короткий суконный кафтан приятного светло -синего оттенка. На поясе яркий малиновый кушак, а ниже новые толстые шерстяные чулки и удобные кожаные сапожки.
        «Мой размер, - машинально прикинул Радивой, - сорок третий, как на меня обувь шили».
        - Берем франта? - спросил Гепнер.
        - Давай, хоть и непонятно, что в этой деревушке делает такой красавец, а лучшего языка нам здесь не найти. Начали!
        Два парня дождались момента, когда мужчина свернет за поворот и окажется вне зоны видимости из деревушки, метнулись на тропинку и сбили человека с ног. Лыков прижал его к земле и заломил левую руку, а Гепнер, заранее заготовленным куском мха заткнул ему рот и связал веревкой из вьюна. После этого, охотник, как более крепкий, взвалил пленника на спину и потянул его в заросли, а Радивой, с копьем в руке прикрывал его.
        Пройдя через приречный кустарник метров триста, Константин сбросил захваченного в плен мужчину наземь, а Радивой сделал страшное лицо и навис над пленником. Тот, выпучив свои глаза, смотрел на них, и лицо его говорило о том, что он не понимает сути произошедшего с ним.
        - Будешь кричать, прирежем, - Константин вытащил из простеньких деревянных ножен дедовский кинжал и приставил его к горлу франтоватового мужчины. - Если понял меня, моргни два раза.
        Пленник послушно моргнул, и как только Константин вытащил из его рта мох, отплевываясь от волокон, гневно спросил:
        - Вы чего творите? За такие шутки Юнц с вас три шкуры снимет. А ну -ка, развязали меня быстренько.
        - Мы не знаем никакого Юнца, - охотник прижал лезвие к горлу, оно слегка просекло кожу и на железо сползла маленькая капелька крови. - Ты нам по другому вопросу нужен.
        - Да, убери ты от меня свою железку, - не смотря на некоторую растерянность, мужик не трусил, держал марку и страха не выказывал. - Поговорим спокойно и без угроз. Я никому не задолжал и дела веду честно, любого спросите. Какие вопросы?
        Константин убрал от горла пленника кинжал, вопросительно посмотрел на Радивоя и тот решил продолжить разговор сам.
        - Ты кто? - спросил он мужчину.
        - Черт! - выдохнул пленник. - Вы еще и не знаете, кого повязали. Позор моим сединам. Позвольте представиться, Эдди Соммой, ростовщик из Сеговии, прибыл сюда по приглашению казначея и доверенного лица графа Альенде господина Юнца, дабы разрешить с ним некоторые финансовые вопросы.
        - Что за финансовые вопросы?
        - А вам зачем?
        - Мужик, давай договоримся один раз. Мы задаем вопрос, и ты на него отвечаешь, а иначе мы тебя убьем.
        - Юнц…
        - Плевать нам на твоего Юнца. Нам терять нечего, уйдем в степь, и никто нас не найдет. Тут тебе не Центральная Сеговия, где через каждые десять километров замок дурака в железном шлеме и с гербом на щите. Итак, мы договорились?
        - Да.
        В разговор вновь хотел вклиниться Константин, желавшей поскорее узнать о своих родичах. Однако Радивой, понимавший, что столичный гость вряд ли что -то знает об этом, удержал его и продолжил допрос Саммоя по своей программе.
        - Что за финансовые вопросы у тебя с Юнцем?
        - Граф Альенде жениться собрался, а денег у него, как всегда, нет. Он отдал приказ Юнцу позаботиться об этом, а тот обратился ко мне и предложил за пятьсот монет серебром шесть деревень в пограничье на один год. Три поселка я уже осмотрел, этот четвертый. Юнц с дружинниками приотстал, у них коляска сломалась, а я со своими доверенными лицами не стал его ждать.
        - А чего один к реке поперся?
        - Спокойно здесь и опасности нет, решил прогуляться и свои будущие владения посмотреть, а тут вы.
        - Когда здесь Юнц будет.
        - Не знаю, но к полуночи точно прибудет.
        - Сколько с ним людей?
        - Двое и рабы в повозке.
        - Как они вооружены?
        - У всех троих мечи и ножи.
        Пленник мог бы еще о многом рассказать, в первую очередь, конечно же, о королевстве Сеговия, но его вот -вот должны были хватиться, а значит, надо было закругляться, и Радивой спросил:
        - Юнц не говорил тебе о том, что недавно из степи рабов привели?
        Саммой наморщил лоб и. лежа на спине, мотнул головой.
        - Так, вскользь. Сказал, что две семьи вольных поселенцев отловили.
        - А где они, он не обмолвился?
        - Нет.
        Лыков посмотрел на Константина и спросил своего компаньона:
        - Как дальше поступим?
        - Надо попробовать Юнца захватить, - сказал охотник.
        - Я тоже так думаю.
        - Эй, - вскрикнул ростовщик, - а со мной что будет? Вы не дурите, развяжите меня и отпустите, а иначе мои люди вас найдут. Они лесовики, следы как грамотей книгу читают.
        - Вот и хорошо, - усмехнулся Радивой и кивнул Константину на пленника: - Кляп в рот, прячем ростовщика дальше в лесу и оставляем там, нам его жизнь не нужна. Затем обходим деревню по кругу, выходим на дорогу и идем навстречу Юнцу. Берем его в плен и узнаем все, что нам надо.
        - А как с дружинниками? У них мечи и люди они хваткие.
        - Нормально. Знаю я, один метод против меченосцев, так что должны справиться.
        - Угу, - пробурчал Константин Гепнер.
        Затем, охотник снова взвалил Соммоя на себя и поволок его дальше вдоль реки. Лыков по -прежнему прикрывая его и настороженно оглядывая окрестности, пошел следом. Впереди была ночь и была цель. Для вчерашнего заключенного это уже очень много.
        Прошло полчаса. Связанный ростовщик был привязан к дереву и при желании, хорошо поработав руками, за пару часов мог бы перетереть веревки из степного вьюна. Константин и Радивой покинули его, и напоследок, кивнув в сторону Соммоя, охотник спросил Лыкова:
        - А чего сапоги не снял?
        - Не знаю, - ответил Радивой. - Думаю, что у Юнца добуду, а ростовщики такие люди, что с ними надо быть аккуратней.
        - Как знаешь.
        Оба парня еще раз посмотрели назад, на поляну, и двинулись по направлению к дороге.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ИЗАБЕЛЛА. 2925 ГОД.
        Стража сменилась два часа назад. В любом случае, какими бы профессионалами не были охранники, они уже должны были расслабиться. Пожалуй, пора начинать работу.
        Изабелла Витгенштейн, участница Большой Игры с ником Изабелла, чуть подпрыгнула и зацепилась за нижние ветки большого раскидистого дерева, растущего рядом с высоким каменным забором. Ее гибкое молодое и хорошо тренированное тело делало то, что ему приказывал мозг, и напряжения практически не чувствовало.
        После высадки на планету, судьба не баловала девушку, но и в болоте не топила. Она оказалась вблизи столицы Республики Мийо, города Малый Мийо. В той одежде, в какой она была, в республиканский центр соваться было нельзя. Это она понимала очень ясно и вариантов, для того чтобы добыть одежду для нее было немного: воровство или грабеж. Не самое благовидное занятие для девушки из хорошей и знатной семьи. Но угрызениями совести Изабелла не мучалась уже очень давно, ведь у нее была Цель - свобода и равенство всех людей без исключения, так что, посидев в окрестных лесах и, проведя небольшую разведку, она начала действовать.
        Первой ее жертвой стала парочка мещан, удалившаяся от посторонних глаз в лес для романтического свидания. Молодого парня со шпагой на боку, одетого в смешные тугие светло -кремовые лосины и колет, она вырубила одним хлестким ударом ноги в голову, а женщину, миловидную и явно замужнюю тридцатилетнюю мадам, лишила одежды, украшений и кошелька с десятью серебряными монетами. Лица Изабеллы незадачливые любовники не видели, оно было измазано грязью, и опознания она не опасалась. Сделав дело, девушка предупредила свою жертву, что она видела кое -что интересное, о чем может рассказать мужу мадам. Затем удалилась в лес, привела себя в порядок, облачилась в одежду горожанки и вышла к людям.
        Город Малый Мийо, подобно Валансу располагался на океанском побережье и в основном жил торговлей. Однако в отличии от своего собрата на северо -востоке, этот западный город не был вольным, хотя и считался столицей Республикой. Здесь имелась крепкая власть. Правитель назывался наследным президентом, а власти имел не меньше чем иной король. Тем не менее, жить во владениях президента Арчибальда Миттерниха было легче и проще, чем в королевствах, графствах и герцогствах, окружающих его полукругом. Всеми делами в республике заправляли чиновники, коррупционеры и взяточники, неистребимое племя крыс. Однако на них всегда можно было найти управу. Любой гражданин мог пожаловаться лично президенту, и если тот считал, что чиновник зарвался, взял слишком много и не поделился с ним, то провинившемуся управленцу срубали голову, а все его достояние конфисковалось в пользу государства. Другое дело феодал, надавить на которого практически невозможно, ибо в своих владениях он сам себе голова и зачастую подчиняется своему сюзерену чисто номинально. Поэтому многие люди, не имевшие возможности бежать на восток или
север, искали убежища в Мийо, где им, в основном были рады.
        Вот, под одну из беглянок и решила сыграть участница Изабелла. На воротах города она представилась своим полным именем и была записана во въездные книги, как уроженка Шверина. Затем девушка прошла за ворота, и первым делом сменила гардероб. Хорошо пошитое платье с оборками и рюшечками, добытое в лесу, было сожжено в печи одного из постоялых дворов. Его сменил простой, но симпатичный темно -зеленый костюм охотницы, вполне обычный в таком большом городе как Малый Мийо, где многие молоденькие девушки любили показать себя во всей красе.
        Серебряные монеты, бывшие у Изабеллы, ценились высоко, и на одну из них она могла вполне спокойно жить целую неделю. Однако деньги для нее были всего лишь средством для достижения своих целей и не являлись самым главным. Сейчас перед ней стояла задача адаптироваться в городе, найти людей, которые бы разделяли ее взгляды, и сколотить боевую группу из тех, кто был недоволен своим нынешним положением. Это для начала. Но, прежде чем приступить к чему -то серьезному, она решила изучить жизнь города и разобраться в жизни местного общества.
        Каждый ее день начинался одинаково. Прогулки по столице республики. Посещения рынка и порта, и отдых на постоялом дворе. Она собирала сведения, впитывала их в себя, размышляла о своем будущем, и так пролетели две недели. Изабелла освоилась в Малом Мийо и решила, что пришла пора начинать действовать. И в это время, она получила свою первую вводную, которую ей сообщил прозвучавший в голове голос Координатора:
        - В течении десяти дней связаться с городским криминалитетом. Выйти на связь с авторитетными преступниками и совершить заказное убийство. Любое. Отказ повлечет за собой наказание.
        Делать нечего. Дополнительная вводная была получена. Опыт ведения совместных дел с криминалом у нее уже имелся и, раз кто -то наверху имеет желание посмотреть на то, как она может убивать, то она предоставит ему такое развлечение.
        Один за другим Изабелла начала обходить злачные места и воровские притоны, находящиеся на окраине города и частенько посещаемые местной стражей. Дурой она не была, и на самое дно, подпольные малины и хавиры не лезла, там бы ее сразу прирезали и ни о чем спрашивать не стали.
        Городские воры встретили ее с большим подозрением. Воровского жаргона она не знала, понятий не признавала, была красива и казалась беззащитной глупой курицей, которая ищет приключений на свою заднюю точку, и сама забрела в логово хищников. Однако девушка понимала весь риск своего положения, имела при себе оружие, умела им пользоваться и, самое главное, без колебаний и дрожи в коленях, применяла его.
        Как правило, в каждом заведении, где она проводила вечернее время, все проходило по стандартной схеме. К ней подходил очередной «ночной работник» и предлагал прогуляться. Изабелла посылала такого ухажера далеко и надолго, тот оскорблялся, кидался на нее с кулаками и получал несколько серьезных порезов ножом на груди. После чего, все более или менее успокаивалось. Конечно, поведение ее было рисковым, но она шла по пути скорейшего достижения результата, а для этого требовалось показать себя во всей красе и не убить ни одного из местных воров, за которого его подельники могли с ней посчитаться.
        В таких походах по питейным заведениям, каждый из которых заставлял ее мобилизовать все свои силы, навыки и умения, прошла неделя. За свою ее не признали, но наезжать и проверять на время перестали. Для нее это было знаком того, что пора переходить к следующему этапу своего плана.
        Как обычно, она зашла в трактир под названием «Кривой растяпа», достаточно тихое местечко, где собиралась не какая -то там шелупонь, готовая за медяк родную мать прирезать, а публика из воровской элиты. Под этим словом в Мийо понимались профессиональные убийцы, домушники и люди, имеющие устойчивую связь с лесными разбойниками.
        Провожаемая взглядами и перешептываниями, Изабелла прошла через помещение трактира не к барной стойке и не к угловому столику, где она обычно проводила свое время, а к лестнице на второй этаж. Подъем. Наверху все было так же, как и на первом этаже, не суетливые люди выпивали, вели тихие разговоры и о чем -то договаривались, вот только здесь было почище, а закуски и питье стоили дороже чем внизу. Просто так, сюда даже наемная городская стража, которая набиралась из отчаянных сорвиголов, не поднималась, и как только она остановилась у лестницы, в нее как иголки впились недружелюбные взгляды клиентов трактира.
        Дав людям посмотреть на себя и оглядевшись, девушка прошла к одному из столиков. Она села напротив пожилого и казавшегося дряхлым мужчины, который был одет в потертый чиновничий сюртук серого цвета, и попивал горячий напиток из болотных ягод, напоминавших земную клюкву.
        Старичок, божий одуван, ни дать и не взять, пенсионер на покое, не отвлекаясь от своего занятия, и прихлебывая свой напиток, фыркнул:
        - Пришла все -таки.
        - Да, господин Пайоль, пришла, - согласилась с его словами Изабелла.
        - И что ты хочешь, птичка залетная?
        - Мне работа нужна.
        - А я тут при чем? - старик бросил на нее заинтересованный взгляд, и вернулся к своему занятию. - Иди на Веселую улицу, там борделей много, и таких курочек как ты там любят. Если повезет, станешь содержанкой какого -нибудь купца, а нет, получишь на свое смазливое личико шрам наискосок.
        - Это не для меня.
        - Все так говорят, а потом, ничего, привыкают.
        - Значит, вы не хотите мне с работой помочь?
        - А что ты умеешь, кроме как ножиком махать, и горячим парням на теле порезы оставлять?
        - Могу все, и возьмусь за такую работу, от которой все остальные отказались.
        - Самоуверенная, - протянул Пайоль.
        - Просто я знаю, что могу, а чего нет.
        Старик отставил свою кружку, задумался, сам себе чему -то улыбнулся и сказал:
        - Хорошо, просто, ради интереса и дабы посмеяться, могу дать тебе работенку. Готова? Не откажешься?
        - Готова. Не откажусь.
        - Ну, сама напросилась. Улица Пенителей Волн, дом номер шестнадцать, маркиз Питер Фукс, негоциант с материка Илай. Его необходимо устранить, обязательно нож, сроку тебе три дня. Берешься, или «мокрое дело» не для таких нежных ручек, как твои?
        - Берусь, но есть вопрос. Сколько я за этот заказ получу?
        - Полста серебром или сотню золотом.
        Изабелла прикинула расценки на устранение людей в городе и решила, что предлагаемая Пайолем цена это только пятая часть того, что платит истинный заказчик. Однако же, за первое дело и это много, и она ответила:
        - Идет. Возьму серебром, а то говорят, что золото опять в цене упадет.
        - И это верно. А теперь брысь и не отсвечивай. Сделаешь работу, расплачусь без обмана, а облажаешься, беги из города как можно скорее и как можно дальше.
        Работа была получена, и предстояло ее выполнить. На следующий день Изабелла провела разведку на улице Пенителей Волн, отыскала дом номер шестнадцать, собрала всю доступную информацию на маркиза Питера Фукса и всерьез задумалась о том, а не сбежать ли ей из города пока есть в запасе небольшая фора. В том, что сможет устранить цель, она не сомневалась, дело не из легких, но вполне ей по силам. Вопрос в другом. Как уцелеть после исполнения заказа?
        Как оказалось, Питер Фукс был представителем мощного торгового клана с материка Илай, колонизированного людьми еще четыреста лет назад. Поначалу, колонии становились прибежищем для недовольных и беглецов. Затем они окрепли, там возникли государства -полисы и теперь эти самые полисы, в лице Фукса и подобных ему негоциантов стали распространять свое влияние на материк Ахой. Купцам из Мийо это не нравилось и по мере сил, которых у них было не меряно, они тормозили экспансию. Однако год от года илайцы занимали все более твердые позиции, смогли заручиться защитой властей, наводняли рынки своими товарами и дешевым золотом, и тогда пришла пора киллеров. И все бы ничего, но Фукса взял под свою защиту лично президент Миттерних, и убийцу будут искать очень хорошо.
        Поразмыслив над этой проблемой, Изабелла приняла решение продолжить работу. Бежать бессмысленно, времени до срока отпущенного в вводной оставалось все меньше. Она составила примерный план особняка, в котором жил негоциант. Затем составила график дежурств охранников, разработала план, и на третью ночь, облачившись в темный обтягивающий костюм, вроде тех, что носят киношные ниндзя, вооруженная только одним ножом, девушка проникла в особняк жертвы.
        Мягко, словно кошка, спрыгнув во двор, она замерла, и огляделась. Все тихо. Охранники возле входа, сидят на ступенях и о чем -то разговаривают. Слуги давно спят, время глубоко за полночь. Собак нет и быть не может, это Борея, а не один из корпоративных миров. Систем слежения нет, и все складывается так, как ей и нужно.
        Быстрый и бесшумный бег по уютному ночному саду. Открытое окно на первом этаже, оставленное специально для того, чтобы создавался сквозняк, обдувающий весь дом. Негоциант Фукс имел небольшую слабость, ему требовалась постоянная свежесть, и сейчас Изабелла воспользовалась этим. Нырок через низкий подоконник, и она снова замерла.
        Тихо. Девушка встала и пошла по сквозняку. Шаги Изабеллы были осторожны и ничем не выдавали ее.
        «Торопиться не стоит, - сама себя успокаивала девушка. - Время есть. Суета зло. Бояться не надо».
        Лестница на второй этаж. По всем сведениям, что собрала Изабелла, Фукс проживал именно там. Однако сквозняк уводил в сторону, в коридор, а на лестнице воздух как будто застыл. Решено, поворот в коридор и удача. Там, куда она должна была наступить, в темном пятне, стоял мощный зубастый капкан. В такой попадешь, наверняка без стопы останешься.
        Переступив ловушку, Изабелла пошла дальше. Еще один поворот, а за ним другой, и из -за угла громкий звук мужского храпа. Это телохранитель, решила она. После чего выглянула за угол и в лунном свете, который проникал из другого открытого окна, увидела двухметрового здоровяка, мирно посапывающего в шикарном резном кресле с меховой обивкой.
        Бодигард сидел напротив открытой двери, ведущей в какое -то помещение, видимо, спальню негоцианта. Убийца тихо подошла к нему, на мгновение застыла, удостоверилась в том, что охранник спит, и очень быстрым, резким ударом острого ножа, вскрыла его горло. Кровь потоком хлынула из раны, и спящий человек в кресле захрипел. В ночной тишине, звук крови, льющейся из рассеченной гортани и падающей на пол, бульканье воздуха и конвульсивный скрежет сапог по паркету казались Изабелле оглушающими. Однако она понимала, что их вряд ли услышит кто -то кроме спящего в спальне негоцианта, и он, даже если проснется, сразу же, спросонья, тревогу поднимать не станет.
        Мелкими легкими шажками она проникла в спальню и остановилась возле шикарной широкой кровати под огромным полотняным балдахином. Сквозняк проникал под него и овевал потное лицо сухопарого мужчины с маленькой бородкой на волевом подбородке. Сомнений не было, перед ней маркиз Питер Фукс и, стараясь не думать ни о чем постороннем, девушка подошла к нему вплотную, и наклонилась над ним.
        «Жаль, симпатичный мужчинка. Чем -то моего постаревшего Виктора напоминает, такой же, аристократ, - подумала Изабелла, и клинок ножа ударил негоцианта в глаз. Удар был силен, сталь проникла в мозг и, наверное, Фукс даже не успел ничего почувствовать.
        С усилием, вытянув нож из тела убитого человека, Изабелла обтерла клинок белоснежной простынкой, и тем же маршрутом каким пришла, покинула особняк покойного Питера Фукса негоцианта с материка Илай. До следующей вводной задачи было чуть больше двадцати дней, и этим временем следовало распорядиться с толком.
        ЗВЕЗДНАЯ СИСТЕМА ДЖИЗАН. 2925 ГОД.
        Командующий 7 -й экспедиционной эскадрой адмирал ВКС ССШ Эренберг, в который уже раз за несколько часов просмотрел поступающую к нему на компьютер информацию. Все та же самая бездонная и бесконечная пустота космического пространства, в котором летают астероиды и метеориты, планеты, их спутники, и императоры всего этого государства - звезды.
        «Черт, - подумал боевой адмирал. - Время идет, а результата нет».
        Экспедиционная эскадра Эренберга, два линкора, четыре крейсера, четыре эсминца, восемь фрегатов, легкий авианосец на полсотни аэрокосмических истребителей и один набитый морской пехотой десантный транспорт, день за днем просеивала космос и ничего не находила.
        Арабы оказались правы, в том районе, где должен был находиться пропавший «Сулейман Второй» не было обнаружено никаких следов того что здесь шел бой. Вполне объяснимая ситуация, если исходить из того, что командир фрегата решил стать пиратом и сейчас где -то скрывается. Однако биография Аяра Дангаса была чиста как стеклышко, а сто двадцать пять человек из экипажа его корабля были много раз проверены всеми службами безопасности корпорации «Ближний Восток». Такие люди не могли предать, а «Сулейман Второй» не мог стать мятежным кораблем, утверждали арабы, и адмирал Эренберг был склонен им верить. Не потому, что так кто -то сказал, а потому что доверял своей интуиции и знал, что фрегат Аяра Дангаса был грудой металлолома. Недавно этому кораблю исполнилось сто сорок пять лет, он давно не ремонтировался, а потому не смог бы совершить прыжок за пределы звездной системы Джизан, а оставшись в ней, не мог спрятаться от новейших средств обнаружения, установленных на самых современных фрегатах североамериканцев.
        Недобрые предчувствия одолевали адмирала, и будто вторя им, сработал сигнал вызова гиперпространственной связи. На экране перед Эренбергом появился сам глава корпорации ССШ Абрахам юс Клинтон, одетый не в свой обычный белый адмиральский мундир, а в расшитый золотыми драконами черный халат.
        «Злой», - сразу же определил состояние президента Эренберг и приготовился к выволочке.
        - Адмирал, я недоволен. В чем дело!? Почему вы до сих пор не можете найти этот паршивый фрегат!?
        - Господин президент…
        - Молчать! - оборвал его Клинтон. - Чего вам не хватает, Эренберг!? Кораблей, техники, специалистов или мозгов!? Я доверился вам и перед всем Советом глав корпораций обещал, что «Сулейман Второй» будет найден за одну неделю, а прошло уже три.
        Глава ССШ срывал свою злость на адмирале не меньше десяти минут, и когда он немного успокоился, то бросил ему слова, которые должны были стать его приговором:
        - У вас есть еще сорок восемь часов. Затем, передайте командование эскадрой вашему заместителю, а сами готовьтесь к неприятностям. Вы меня поняли?
        - Да, сэр.
        Получив свою долю унижений, Эренберг сделал то, что на его месте сделали бы четверо из пяти высоких начальников, то есть, собрал командиров кораблей, начальников штабов и в свою очередь накричал на них. В отличии от президента ССШ, боевой адмирал был более сдержан в выражениях, но в то же самое время и более изобретателен. Военный совет был окончен, и эскадра приступила еще к одному прочесыванию звездной системы Джизан.
        Прыжок. Эскадра выходит из гиперпространства и разворачивается в поисковый ордер. В центре линкоры, крейсера, авианосец и десантный транспорт, а вокруг них чуткие фрегаты и быстрые эсминцы, которые прощупывают систему радиолокаторами и масс -детекторами. Идет работа, и поступают доклады о том, что космос чист.
        Подзарядка батарей от термоядерного реактора. Новый прыжок. Снова поиск. И так тридцать шесть часов подряд. Время, отпущенное президентом, истекало, Эренберг нервничал и уже прощался со своими орденами, регалиями и званием. Он вспоминал свои былые заслуги перед корпорацией, и перебирал в памяти близких и знакомых, которые могли бы за него заступиться. Ему были обязаны многие, и в родне у него было немало влиятельных людей, но он понимал, что от гнева Клинтона прикрывать его никто не станет.
        - Внимание! - прерывая невеселые раздумья Эренберга, по Главному Командному Пункту флагмана эскадры, линкора «Калифорния», разнесся голос командира корабля, контр -адмирала Гонсалеса. - Выход из гиперпрыжка! Неопознанные корабли прямо по курсу!
        Гонсалес мог бы этого и не говорить, вся информация отображалась на экранах боевых компьютеров перед каждым командиром эскадры, находящимся в этот момент на ГКП. Однако древний порядок был неизменен и соблюдался неукоснительно с самых древних времен. Все команды и действия дублируются голосом - это закон.
        Эренберг бросил взгляд на экран перед собой. Из гиперпространства выходили треугольные корабли, которые по классификации Военно - Космических Сил ССШ можно было определить как крейсера и эсминцы. Алые точки возникали на экране одна за другой. Их становилось все больше и больше. Тридцать, сорок, пятьдесят, семьдесят и когда их стало ровно сто, счетчик корабельного БИУСа (боевой информационно -управляющей системы) «Алголь-15» замер.
        Большинство из адмиралов на ГКП растерялись, никто не ожидал появления чужих кораблей. Все посмотрели на Эренберга, и находящийся на взводе командующий не растерялся.
        - Боевая тревога! - выкрикнул Эренберг. - Фрегаты вперед! Линкорам и крейсерам встать по центру боевого ордера! Эсминцам на фланги! Авианосцу выпустить всех своих птичек! Десантному транспорту начать накачку энергии на накопители и приготовиться к гиперпрыжку! Не спать! Живее!
        - Дзу -дзу! Дзу -дзу! Дзу -дзу! - разнеслись по всем кораблям поисковой эскадры противные и скребущие по сердцу сигналы боевой тревоги. Забегали матросы, засуетились офицеры, включались приборы, и готовилось к бою все имеющееся в наличии североамериканцев оружие: торпеды, тяжелые орудия, лазеры, ракеты и зенитные артавтоматы. Случилось то, чего в человеческом ареале обитания уже давно никто не ожидал. Люди столкнулись с инопланетной расой.
        Корабли разворачивались в боевой порядок.
        Впереди, как и положено, тонкой цепью фрегаты: «Пол Скотт», «Кевин Браско», «Ральф Токугава», «Анджей Петерсен», «Майк Йохансен», «Гвин Такер», «Ян Роджерс» и «Майк Мэллори». Вооружения на них было немного, пара средних артиллерийских орудий, четыре лазерных артавтомата и пара противокорабельных ракет. Броня на таких корабликах никакая, а силовая защита сдохла бы после первого залпа линкора. Они разведчики, их преимущество в скорости и маневренности и сейчас они выскочили в авангард эскадры.
        За фрегатами группировался ударный огневой кулак. В первую очередь это два новых красавца линкора. Флагман эскадры «Калифорния» и его систер -шип «Пенсильвания». На каждом из этих огромных тяжелых кораблей четыре мощных разгонных орудия в 300мм, восемь средних артустановок, полсотни противокорабельных ракет и сорок пять счетверенных лазерных батарей. Помимо этого силовая защита, которая способна выдержать одно прямое попадание ракеты мощностью до десяти килотонн, а еще толстая бортовая броня.
        Рядом со своими грозными собратьями встали четыре тяжелых крейсера: «Вашингтон», «Лас - Вегас», «Анкоридж» и «Бруклин». На них все то же самое, что и на линкорах, только они в половину меньше и в половину слабее, и единственное, в чем они превосходят гигантов, это в маневренности и скорости.
        По флангам застыли эсминцы: «Чероки», «Ирокез», «Навахо» и «Апач». На каждом по шесть мощных скоростных противокорабельных торпед с умной и дорогостоящей начинкой внутри, два средних орудия, шесть лазерных артавтоматов и несколько десятков мин с новейшей системой маскировки и самонаведения.
        За этим строем два остальных корабля. Один из них десантный транспорт «Генерал Паттон», который готовился к тому, чтобы удрать на ближайшую планету. Другой, звено за звеном выбрасывающий в космос своих «птичек», легкий авианосец «Лексингтон» со смешанным авиакрылом на борту. Половина его авиакрыла перехватчики фирмы «Макдонелл - Дуглас» F-47E, прекрасные боевые машины с кучей мелкокалиберных самонаводящихся ракет и парой лазерных пушек. Другая половина двухместные штурмовики фирмы «Хорнет» А-33 «Интрудер - Супер». На каждом одна тяжелая ПКР и лазерная пушка в задней полусфере. Плюс к ним, как дополнение, четыре Е-17 «Хокай», два оборудованы для радиолокационной борьбы и два для радиолокационной разведки.
        Эскадра приготовилась к бою и в мозгу адмирала Эренберга частым пульсаром забилась одна мысль: «Что делать? Что делать? Что делать? Что, черт бы их всех побрал, мне теперь делать?»
        - Соедините меня с президентом! - отдал он команду.
        - Гиперпространственная связь не работает! - спустя секунду, доложил ему Гонсалес. - Сильные помехи, пробиться нельзя!
        - Думаете, это наши гости? - Эренберг посмотрел на сотню алых точек, выстроившихся в три ровные нитки, но пока не предпринимающие никаких враждебных действий.
        - Скорее всего, - пожал плечами контр -адмирал. - Хотя виной тому могут быть возмущения пространства из -за выхода пришельцев из гиперпрыжка.
        - У нас на борту есть кто -то из этих… Ну, как их…
        - Ксенопсихологов? - спросил Гонсалес, мысли которого работали в том же направлении, что и у Эренберга.
        - Да.
        - По штату на каждом линкоре имеется ксенопсихолог, совмещающий эту должность с основной. - Командир «Калифорнии» посмотрел на свой экран и добавил: - У нас это третий механик Рубан.
        - Так чего вы ждете? Вызывайте его немедленно сюда. Надо установить с пришельцами контакт и узнать, что они здесь делают.
        Лейтенант -коммандера Майка Рубана выдернули с его боевого поста и уже через минуту он предстал пред светлые очи начальства с большими звездами на погонах. Стоит сказать сразу, что третий механик ксенопсихологом не был. Так сложилось, что эта дополнительная специализация была синекурой, которая приносила ему тридцатипроцентную надбавку к жалованью, и когда ему предложили пройти курсы по теме ксенопсихология, он не отказался. С тех пор минуло три года, почти все, что он учил, Рубан уже изрядно подзабыл, а присылаемые ему ежемесячные журналы и инструкции, не глядя, отправлял в мусорную корзину. И вот, нате вам, первый контакт, а как вступить в переговоры с чужаками не совсем ясно. В голове кавардак и отрывки из сотен инструкций, начальство спрашивает совета, а его нет.
        «А -а -а-а!» - мысленно взвыл Майк Рубан и решил действовать так, как ему подсказывает подсознание и здравый смысл прагматичного мужчины тридцати пяти лет.
        - Господин адмирал, сэр, - быстро просмотрев всю поступающую на ГКП информацию, сказал ксенопсихолог. - Пришельцы не нападают и это уже добрый знак.
        - Конечно, - пробурчал Гонсалес. - Думаю, после гиперпрыжка они пустые и теперь набивают свои накопители энергией, чтобы ударить по нам.
        - Продолжайте, Рубан, - подбодрил Майка адмирал Эренберг.
        - Так вот, это добрый знак и по инструкции, мы должны постараться установить с ними контакт. Для этого рекомендуется выслать вперед «Хокай» дальней радиолокационной разведки и, используя его как ретранслятор, вызвать неопознанный космический аппарат на связь.
        - А почему не вызвать их напрямую?
        - Считается, что небольшой «Хокай» не должен напугать визитеров. И, кроме того, в инструкциях говорится об опасности того, что чужаки могут оказаться сильными телепатами и гипнотизерами, которые могут подчинить нас своей воле.
        - Хм, разумно, - одобрил слова Майка адмирал и приказал: - Выслать по направлению к эскадре пришельцев «Хокай» ДРЛО.
        Приказ адмирала был выполнен незамедлительно и спустя минуту один Е-17 из 15 -го смешанного авиакрыла «Вождь Команчей» покинул эскадренный строй и помчался к трем повисшим в пространстве космоса ниткам. На всех волнах он передавал различные сигналы и держал сразу несколько открытых каналов видеоконференции.
        Недолгий полет. «Хокай» завис между двумя группами космических кораблей. С одной стороны, сплющенные ровные треугольники, с другой продолговатые остроносые сигары с выпирающими орудийными башнями.
        «Хокай» передавал сигналы постоянно, и вот, на одном из каналов прошло соединение. Летчик не мог общаться с чужаками, он только транслировал передачу с одного корабля на другой. Его задача проста, стой в одной точке, будь ретранслятором и, по совместительству, свидетелем первого контакта.
        Сначала, на одном из видеоканалов промелькнули сполохи помех. Затем, произошла подстройка разных видеосистем, появилась мутная неразборчивая картинка, которая обрела четкость, и изображение стало приемлемым для восприятия человеческих глаз.
        Первое, что увидели адмирал Эренберг и все присутствующие на ГКП «Калифорнии» офицеры ВКС, это светло -синий фон с рисунком: деревянный круг метров шесть в диаметре с красивым растительным орнаментом. Установленная на корабле пришельцев камера чуть дернулась, сместилась, и перед людьми предстал контактер, высокий, метра два с половиной чужак в белых и, можно сказать, изящных бронедоспехах. Тело пришельца, если судить по формам брони, облегающей туловище и ноги, по строению было похоже на человеческое, а вот лицо сразу выдавало в нем инопланетянина. Приплюснутая серая чешуйчатая морда, напоминающая змею и в то же самое время обезьяну. Два глаза, веки, сплющенный животный нос, широкий рот и чуть отвисшие уши.
        «Срань Господня, - увидев чужого контактера, подумал Эренберг и еле заметно вздрогнул, - какая же мерзость».
        Адмирал обернулся к сидящему рядом с ним Майку Рубану. Видимо, хотел посоветоваться относительного того, что же делать дальше, но пришелец заговорил первым и, что характерно, он говорил на чистейшем интерангле со всеми североамериканскими речевыми оборотами, так хорошо знакомыми Эренбергу. Скорее всего, инопланетянин не знал языка людей, и общался с ГКП линкора через механический автопереводчик, но в тот момент Эренберг об этом не думал и воспринимал чужака как прямого собеседника. Впрочем, разговор был коротким.
        - Люди, - произнес змееголовый, - с вами говорит Заурбин Справедливый из клана Тыгин Воинов народа Ширш. Следуя воинскому кодексу чести, прежде чем атаковать, я предлагаю вам сдаться, разрядить свое допотопное оружие, обесточить все боевые системы кораблей и ждать абордажные команды.
        Пришелец замолчал и, гордо вскинув свою плоскую голову, ждал ответа.
        Эренберг машинально обтер со лба холодный пот и подумал, что дела его плохи. При этом чутье шепнуло ему, что необходимо попробовать удрать, но внутренний стержень не поддался панике и адмирал ответил:
        Я адмирал Джейкоб Эренберг, командующий 7 -й экспедиционной эскадры Военно - Космических Сил ССШ. Предупреждаю вас, что мы военнослужащие Центральной Корпоративной Лиги, и в случае ваших агрессивных действий, мы ответим ударом на удар, а ваше государство окажется втянутым в войну.
        - Отлично! - двуногий ящер сплюнул на палубу и на миг показался его, похожий на человеческий, розовый язык. Затем он посмотрел на Эренберга, быстро моргнул и добавил: - Война это хорошо и я надеюсь на то, что вы окажетесь достойным противником!
        Видеосвязь прервалась, экран перед адмиралом потемнел, и компьютер моментально переключился на донесения всех корабельных БИУСОв, объединенных в единую локальную сеть, и снова показал висящий между двумя флотами «Хокай», который, прямо на его глазах распадался на частицы. Только что, это была боевая машина с пилотом, а спустя всего миг, мелкие кусочки металла, пластика и органики.
        - К бою! - выкрикнул адмирал. - «Генералу Паттону» покинуть место боевых действий и следовать на планету Джизан. Все полученные данные о контакте с инопланетной расой передать вышестоящему командованию! Фрегатам…
        Договорить адмирал не успел. По линкору прошла сильнейшая вибрация, пол под ногами сильно дрогнул и многие не устояли на ногах. Продолжалось это не более пяти секунд и когда все успокоилось, на мониторе перед Эренбергом побежали две строки сообщений.
        В первой шло состояние «Калифорнии». Внимание! Разгерметизация 5 -го кормового отсека! Разгерметизация 2 -го центрального отсека! Отказ ракетных двигателей! Рекомендуется отключение термоядерного реактора!
        Вторая строка извещала его о положении дел в эскадре. Фрегат «Майк Йохансен» уничтожен! Эсминец «Чероки» уничтожен! Крейсер «Бруклин» уничтожен! Десантный транспорт «Генерал Паттон» поврежден! Командир БДК «Генерал Паттон» начал выброску десантных ботов! Фрегат «Гвин Такер» уничтожен! Авианосец «Лексингтон» поврежден! Линкор «Филадельфия» поврежден!
        Алые, вражеские, точки приближались, а синие, свои, исчезали одна за другой. Эренберг не понимал, чем уничтожают его корабли, и не знал, какие приказы будут правильными, но его опыт говорил, что сейчас любой приказ лучше, чем бездействие, и он начал действовать.
        - Всем кораблям! Рассредоточиться! Приказываю атаковать противника всеми имеющимися средствами! Вперед, парни! Убейте их!
        На этих его словах, линкор снова вздрогнул, тоскливо скрипнул всем своим корпусом и стал разваливаться на части. К адмиралу кинулись адъютанты, готовые одеть своего патрона в скафандр и если потребуется, то силой оттащить его в спасательный бот, но было поздно. Ледяной космос проломился за борт считавшегося сверхнадежным линкора и за одну секунду прикончил всех, кто находился внутри. Казалось, что со смертью командующего для эскадры все потеряно. Однако команды Эренберга разнеслись по всем еще целым кораблям, и они перешли в свою последнюю атаку.
        Уйти в гиперпространство североамериканцы не могли, для этого были нужны заряженные накопители и чистый космос. Передать информацию на ближайшую населенную людьми планету тоже. И все, что им оставалось, это не погибнуть зазря. Рассыпавшись по космосу, боевые корабли ССШ, истребители и штурмовики, на полном ходу, выжимая из своих движков, все что можно и нельзя, рванулись на незваных пришельцев.
        Дистанция с противником, идущим навстречу, сокращалась очень быстро. С момента начала боя минуло всего три с половиной минуты - целая вечность, и первый североамериканский военный корабль, крейсер «Лас - Вегас» смог дорваться до противника и вцепиться ему в горло.
        Командир «Лас - Вегаса» оказался храбрым человеком. Он понимал, что шансов выжить у него нет и все, что он смог, это выпустить в космос свои противокорабельные ракеты и приказать комендорам орудийных установок бить в ближайшие вражеские суда. Обреченный тяжелый крейсер, словно акробат, совершая немыслимые маневры уклонения, продержался под огнем вражеских кораблей, встретивших его артиллерией и торпедами, очень долго, целых сорок секунд. За это время он выплюнул из своего чрева девять ракет, три из которых попали в противника, и огнем своего главного калибра достал еще пару вражеских судов. Однако не это главное, а то, что «Лас - Вегас» отвлек на себя внимание и дал возможность вступить в бой другим кораблям.
        Сразу трое смогли вломиться в боевые вражеские порядки.
        Первый, фрегат «Майк Мэллори», который был подбит и разваливался на части, но не потерял скорости и управления, и ведомый последним оставшимся в живых офицером, коммандером Тарасенко, врезался в чужой крейсер и погиб вместе с ним.
        Вторым был эсминец «Ирокез», сумевший выпустить все свои умные торпеды и мины, половину из которых он сам же и подорвал. Куски корабельной брони, осколки торпед и минная шрапнель, подобно огненному дождю, с огромной скоростью пронеслись сквозь боевое построение ящероголовых и повредили около двенадцати их кораблей, по какой -то причине, совершенно не прикрытых силовой защитой. Как стало известно позже, вся энергия этих судов была направлена на работу резонаторов, создающих частотные вибрационные потоки, которые и разваливали корпуса земных кораблей.
        Правильные и героические действия «Ирокеза» и коммандера Тарасенко, помогли следующему за ними следом крейсеру «Анкоридж» прорваться вглубь вражеского построения, в самый его центр. Последний крейсер 7 -й экспедиционной эскадры искал флагмана чужаков, и он его нашел. Стреляя во все стороны из своих орудий, и выпуская ракеты, «Анкоридж» вышел лоб в лоб против не уступающего ему по водоизмещению корабля, и все свое внимание сосредоточил только на нем. Враги понимали, куда метит этот набитый снарядами и ракетами, плюющейся смертью, тяжелый стопятидесятитысячник. Сразу восемь треугольников окружили «Анкоридж» со всех сторон и начали его расстрел. Но крейсер не отвернул, и с расстояния в двенадцать тысяч метров, что для космоса ничто, всадил во врага последний свой снаряд из разгонного орудия. Причем снаряд этот был не обычным, а с мощной ядерной боеголовкой.
        Разогнавшаяся до сверхсветовой скорости трехсотмиллиметровая болванка с начинкой, ударила в силовой щит флагмана, и взорвалась. Как итог, огромный металлический треугольник смяло в гармошку, и для Заурбина Справедливого из клана Тыгин Воинов народа Ширш это была последняя битва.
        На этом боевые корабли у североамериканцев закончились и, можно было сказать, что сражение осталось за нападающей стороной, но было кое -что еще. Во -первых, вместе с флагманом змееголовых погибла и установка, забивающая помехами гиперпространственную связь. Во вторых, были еще штурмовики и истребители 15 -го смешанного авиакрыла «Вождь Команчей», которые не могли скрыться с поля боя, на это у них не хватило бы ни топлива, ни воздуха. В третьих, оставались три, чудом уцелевших, десантных бота с «Генерала Паттона», которые смогли воспользоваться суматохой сражения и взяли на абордаж один из вражеских крейсеров. И, в четвертых, среди обломков оставшихся на месте боевого построения экспедиционной эскадры адмирала Эренберга, имелся пока еще живой линкор «Пенсильвания», пусть разбитый в хлам, потерявший управление, воздух и девяносто девять процентов экипажа, но с работающим реактором, энергией и уцелевшей радиорубкой.
        Враги зарубились с юркими истребителями и штурмовиками. Они уничтожали их зенитным огнем своей артиллерии, которая была очень похожа на аналоги корпоративных ВКС, и сминали последние летательные аппараты североамериканцев силовыми полями. Авиакрыло погибло, и дало возможность старшему связисту Мартинесу пообщаться со своим президентом.
        Мартинес оглянулся. В радиорубке только он один остался на ногах. Командир валялся с разбитой головой, его ударило о переборку, и он умер, а два других связиста, со сломанными ребрами, пока еще дышали, но их последний час уже был близок. Старший связист развернулся в кресле к своему компьютеру и поправил на голове шлем. Заученными привычными движениями, он набрал общий код доступа ко всем корабельным компьютерам, подал питание на антенну гиперсвязи и из появившегося на мониторе списка абонентов выбрал одного. Пошли сигналы вызова. Одновременно с этим, через внутреннюю корабельную сеть Мартинес скопировал из основного компьютера ГКП всю информацию за последний час. Затем, эти гигабайты инфы он отправил на адрес человека, которого вызывал.
        Наконец, абонент ответил и Мартинес увидел перед собой раздраженное лицо президента Клинтона.
        - Ты кто? - спросил он связиста.
        - Господин президент, сэр. Докладывает старший связист линкора «Пенсильвания» Хуан Мартинес, 7 -я экспедиционная эскадра адмирала Эренберга. Мы столкнулись с чужаками и были разгромлены. Седьмой эскадры больше нет. Доклад окончен, сэр.
        - Ты пьян или под наркотиками!? - начинал закипать Клинтон. - Где твой командир, вызови его на боевой пост. Не -мед -ле -нно сволочь!!!
        Президент в ярости ударил по столу, за которым он сидел и, как бы вторя ему, по бронированному корпусу линкора ударила торпеда. Пришельцы добили последние истребители и штурмовики, блокировали морпехов, а теперь, видимо, перехватили сигналы работающего передатчика и начали добивать «Пенсильванию». Мартинес, который понимал, что жить ему осталось всего ничего, посмотрел на президента, грозившего ему всеми карами земными и небесными, и выкрикнул:
        - Заткнись, болван! Нас реально уничтожили! Все погибли, и только я еще дышу воздухом! - Целая серия мощных ударов сотрясла корпус линкора, и связиста приложило шлемом об стол. Он вновь поднял голову и продолжил: - Вся информация о встрече с противником и сражении отправлена к тебе на коммуникатор! Слышишь!?
        - Да, - подтвердил осознавший, что с ним не шутят, Клинтон.
        - Просто так такой объем к тебе не попадет, но на столичной станции гиперсвязи его обязательно скопируют и обязаны сохранить в течении суток. Действуй, президент! Работай, враг у порога! Отомсти за нас!
        Еще несколько торпед попали в «Пенсильванию» и последнее, что увидел старший связист Мартинес, это лопающуюся сверхпрочную переборку радиорубки. Дальше ничего. Тьма! Пустота и холод!
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ВОИН. 2925 ГОД.
        Юнца и дружинников из его сопровождения Радивой и Константин Гепнер сделали лихо. Они обошли деревушку, отошли от нее около трех километров и, уже в темноте, найдя удобное для засады место, решили остановиться.
        - Слышь, Радивой, - спросил Лыкова молодой охотник, - ты говорил, что против меченосцев метод знаешь. Что за прием?
        - Простой, Константин. Дубиной сзади по голове и мы победители.
        - Всего -то, - хмыкнул Гепнер. - Такой прием я и сам знаю.
        - Ну, да, ничего сложного.
        - Тогда чего стоим? Давай дубинки выламывать?
        - Давай.
        Чтобы найти хорошее сучковатое дерево, по виду напоминающее осину, много времени они не потратили. Каждый выломал себе крепкую тяжелую палку по руке, подравнял ее кинжалом, и так они вооружились. Дальше оставалось только ждать графского казначея.
        Время текло медленно, и пока парни лежали в засаде, то даже успели около часа вздремнуть. Может быть, даже проспали бы появление Юнца сотоварищи, но те, перемещаясь по дороге, так ругались, что их было слышно метров за сто.
        - Приготовься! - тихо прошептал Лыков своему напарнику.
        - Уже готов, - ответил охотник.
        - Все по команде.
        - Понял.
        Сначала по грунтовке проехала коляска, которую тянули четверо мужичков, за ней, переругиваясь, шли дружинники графа, два молодца, каждый напоминающий квадратный шкаф, мощные плечи и толстые шеи. Они прошли мимо, засаду не заметили, и Лыков прошептал:
        - Пошли!
        Парни выскочили на дорогу, устремились вслед за дружинниками, а те, за скрипом несмазанных осей повозки и сопением рабов, не услышали их движений. Два удара по головам, прикрытым войлочными подшлемниками, и охранники Юнца падают в дорожную пыль. Константин остается над телами дружинников, а Радивой, с криком: «Стой!», устремляется к коляске.
        Средство передвижения остановилось, и из него появилась заспанная физиономия тощего мужчины в распахнутом на груди кафтане.
        - Что случилось? - недовольно спросил он.
        - Ничего, дядя. Все путем.
        Бах! Легкий удар дубинкой по голове, и казначей графа Альенде вываливается из коляски. Быстрый осмотр, и вещи Юнца: легкий плащ, баул с походными мелочами и короткий меч, оказываются у Радивоя. В дополнение к этому полезному грузу, вооружение, кошельки и сапоги дружинников. Сам Юнц умещается за плечами привыкшего таскать на себе туши добытых антилоп неутомимого Гепнера. Цель достигнута, и парни поворачивают к лесу.
        - А как же мы? - останавливает их голос одного из рабов.
        - Что вы? - повернулся к ним навьюченный трофеями Радивой.
        От тесной группы рабов, которые были опутаны упряжью и прикованы к оглоблям, вперед подался суровый полуголый мужик, на спине которого в лунном свете были очень хорошо видны длинные белесые рубцы старых побоев. Он чуть кивнул Лыкову, и пояснил свой вопрос:
        - А нам -то, теперь что делать?
        - Не знаю, - ответил Воин. - Есть силы бежать, никто вас не держит. Степь большая, всех укроет. Развернете коляску, вытянете у дружинников ключи от оков и освободитесь. Ну, а если есть желание со своими бывшими хозяевами посчитаться, то вам дорога в лес.
        - А с вами нельзя?
        - Отчего же нельзя, можно. Раздевайте дружинников и двигайтесь за нами.
        Радивой подумал о том, что да, этот вопрос он чуть не упустил из виду. Нужны люди, которые готовы изменить свою жизнь в лучшую сторону, а рабы, да еще такие, которые сами желают присоединиться к нему, наверняка, как раз из таких.
        Рабы сноровисто лишили графских дружинников всего, что не забрал Радивой. Затем, они добили их, и пристроились рядом с Лыковым. Пошло движение. Впереди охотник, который даже с пленником за плечами, шел по лесу быстрее, чем Лыков и рабы. За ним все остальные. Шли они недолго, минут тридцать, до тех пор, пока не очнулся Юнц.
        Казначей зашевелился, и что -то забормотал. Константин опустил его под ближайшее дерево, и Радивой скомандовал освобожденным рабам привал.
        После этого, никого особо не опасаясь, они развели на поляне костер, и началось знакомство с новыми соратниками, которые все оказались обычными крестьянами из герцогства Андовер, захваченными в плен пару лет назад войсками графа во время военного похода. Старшего из них, того самого мужика со шрамами на спине, звали Поль Фурье. Некогда он был мелким лавочником в своей деревне и вольным землепашцем, теперь же, был готов стать разбойником. На вопрос Радивоя, а почему он не желает вернуться домой, тот ответил, что дома у него давно нет, добро разграбили, детей у него не было, а молодую жену загубили графские вояки, между прочим, те самые, которых он добил на дороге. У остальных истории были похожие: война, грабеж, лишились всего, были рабами и становиться ими опять, они не желали.
        Объяснения новых товарищей, которые, при удаче и правильном ведении дел, должны были стать костяком его разбойничьего отряда, Лыкова устраивали полностью, и он переключился на казначея Юнца. Этот худой человек средних лет, который много путешествовал и вел все финансовые дела графа, знал очень много, столько, что половины короткой летней ночи, не хватило на то, чтобы его выслушать.
        Поутру, маленький отряд Радивоя Лыкова, участника Большой Игры под ником Воин, которого все признали за вожака, двинулся подальше от дороги, в практически нехоженые лесные дебри, покрывающие большую часть графства Альенде. Юнц по -прежнему был с ними и, идя рядом ним, Лыков продолжал расспросы. Ноги идут по тропе, казначей отвечает на очередной вопрос, а Радивой пропускает через себя поступающую информацию, и делает выводы.
        Итак, графство Альенде, самое крупное феодальное владение в королевстве Сеговия. Правитель - граф Энрике, возраст сорок пять лет, не глуп, но очень самонадеян и высокомерен. Население - по расчетам казначея тридцать пять тысяч человек, проживающих в двух замках, четырех острогах, одном городке и семидесяти деревушках. Это все свободные или относительно свободные люди: арендаторы, крепостные, рыбаки и охотники. А помимо них, были еще и рабы, потомственные и захваченные в походах пожилого, но все еще воинственного графа Энрике. Таких людей никто не считал, это товар и имущество, которое приходило и уходило, но по прикидкам Юнца, которого стимулировали угрозами, рабов было не менее пяти тысяч.
        «С численностью населения разобрались, - подумал Лыков - теперь, что относительно графских войск».
        С дружиной у местного феодала все не очень хорошо. Да, пока он был молод и горяч, и много ходил в походы, то у него всегда было не меньше сотни профессионалов. Однако годы идут, граф был неоднократно ранен в сражениях, уже не так легко собирался в путь, да и в походе на Андовер, потерял треть своих ополченцев и половину дружины. А кроме того, не смог расплатиться с наемниками и те, разнесли слух о его несостоятельности по всем остальным владениям короля Винсенте Первого. Вот и получается, что от крепкой дружины в сотню мечей, осталось у графа Энрике всего пятьдесят, и надо заметить, не самых лучших, а тех, кто нес гарнизонную службу в замках и острогах, семейных людей, не желавших воевать и занимавшихся преимущественно сельским хозяйством.
        Далее, мысли Радивоя перекинулись на экономическую составляющую полученных от Юнца сведений. И здесь, он вычленил главное. Дела графа Альенде хоть и не плачевны, но все же очень плохи. Походы разорили его графство и потеря ополченцев, вчерашних крестьян, серьезно ударила по нему. Он стал залезать в долги, а это очень заразно. Один раз попробовал, и остановиться уже трудно. Год идет за годом, проценты капают, и получалось, что все, чем реально владел граф, это два десятка деревень и никому ненужные укрепленные точки, которые не приносят ему никакого дохода. А тут еще и сватовство к баронессе Марии Тумановой из Шверина, богатой наследнице и по слухам очень красивой девушки. Дабы блеснуть, требовались деньги. До урожая еще очень далеко и оброк не соберешь. Серебро в Андорре пока не найдено, и оставалось только снова занять, а уже позже, из приданного баронессы (почему -то граф не сомневался, что добьется ее руки) он и расплатится со всеми своими заимодавцами.
        Теперь политика и география. Некогда, граф был очень крут и, было дело, даже хотел стать новым королем Сеговии. Не сложилось, он остался графом, пусть самым крупным землевладельцем, но на отшибе королевства и без всякого влияния на принимаемые в столице решения. С одной стороны его владений, растянувшаяся на тысячи километров степь. Слева, если смотреть от степи, безлюдный и непроходимый Андоррский кряж, а за ним океан. Справа лесной массив, кусок степи, вдающийся в него, и Шверин. Прямо, снова леса, малопроходимые грунтовые дороги, пара рек, много мелких феодальных владений сеговийской короны и королевский феод с городами и мощными крепостями. Дальше, республика Мийо, герцогство Андовер, независимые графства, баронеты и, что особенно важно для Радивоя, два племенных сообщества славян, управляемых выборными князьями -старейшинами. За ними, населенные людьми земли заканчивались, упирались в океан и степь, и если идти по равнине, то можно было выйти к северному побережью материка Ахой и вольным торговым городам. Кроме того, Юнц говорил, что дальше к северу на материке есть еще поселения людей, а
помимо них, населенные мерзкими мутантами «кормовыми» восточные предгорья гор Нуэво - Пиренеа.
        Все что хотел узнать о мире, Радивой узнал и последнее, о чем он спросил графского казначея, это о местонахождении семей Гепнеров и Мейеров. Юнц об их судьбе знал. Как оказалось, захваченные в рабство вольные крестьяне отправились на рудники к Андоррскому кряжу, где постоянно не хватало рабочих рук. Там они стали рудничными рабочими и искали серебро, которое на материке Ахой ценилось гораздо дороже золота.
        Информация была получена, казначей стал бесполезен, и по всем законам леса, его надо было убить. Однако Юнц сообразил, что к чему, все же неглупый человек и, прежде, чем было принято решение, о его смерти, оставшись один на один с Радивоем, попросил оставить ему жизнь. Взамен он обещал служить Лыкову и помогать ему во всех делах. Воин не возражал, он не был кровожаден или беспощаден, ему было всего чуть больше двадцати лет и местные феодалы со всеми своими слугами и воинами, не были его непримиримыми врагами, которых необходимо уничтожать без всякой пощады. Радивой и Юнц договорились. Казначей оставался жить, а Воин получал еще одного человека, которому не мог довериться, но которого мог использовать с пользой для себя.
        Отмахав от дороги порядка двадцати километров, отряд остановился на дневку. Надо было решать, что делать дальше и, исходя из всей полученной информации и того, что он обещал Константину Гепнеру помощь, в деле освобождения его близких, Радивой решил напасть на разработки в Андорре. Шанс, на удачный исход всего дела у него был хороший. Во -первых, на разработках всего пять дружинников с семьями, десять наемных надсмотрщиков и управляющий. Во вторых, все они находились в одном месте, в небольшом, но хорошо укрепленном остроге. В третьих, все рабы, а было их более двухсот, жили там же. В четвертых, до гор было всего четыре дня пути. Ну, и в пятых, Юнц в этом остроге бывал, его там прекрасно знали, и по слову казначея охрана откроет ворота в любое время дня и ночи.
        Единственный вопрос, который беспокоил Лыкова, примут ли бывшие рабы его план и пойдут ли они за ним? В Константине сомнений не было, ради своих родных, тот был готов отдать жизнь.
        Вечером Воин собрал всех людей вокруг себя и объяснил им ситуацию. Разумеется, упор делался на то, что все будут живы, а лихой наскок и неожиданность принесут им победу. Бывшие крестьяне посовещались и решили рискнуть, хотя честно его предупредили, что в случае неудачи, они покинут его и Константина, и скроются в лесу. Радивоя такой подход устраивал, каждый человек хочет жить, и имеет право самостоятельно определять свою судьбу. Что касается его, то понятно, он ничего не имеет и должен рисковать собой ради того, чтобы продвигаться вперед. Терять ему кроме жизни и здоровья нечего, а потому надо влезать в авантюру, тем более, что никакого иного плана в его голове не зародилось.
        Решение принято, а значит, вперед. Марш по лесным тропам, а в ночное время и по дорогам, соединяющим человеческие поселения. Четыре дня пути к горам и еще двое суток к острогу по предгорьям, пролетели незаметно. Люди достигли конечной цели своего пути, и Радивой с Константином отправились на разведку.
        Острог располагался в узкой теснине, перекрывающей вход в плодородную долину, где шли поиски серебра. Высокий частокол опоясывал полтора десятка построек на вершине невысокого перевала имеющего на вершине ровную площадку, и единственным входом внутрь служили крепкие двустворчатые ворота. Все сделано достаточно просто, но надежно и функционально. Голод жителям острога не грозил, долина, в которую выходили ворота с другой стороны, прокормила бы и тысячу человек. С водой так же, проблем никаких, и если пытаться атаковать это укрепление, то надо иметь штурмовые лестницы, пару таранов и не меньше сотни воинов, половина которых погибнет прежде, чем первые из них переберутся через стену.
        Долго отдыхать не стали. Сделали привал, во время которого Константин и Радивой переоделись в одежду дружинников. Затем, ровно в полдень, когда рабочих и надсмотрщиков, находящихся в долине, нет в остроге, два молодых, в меру нахальных и рисковых парня, в сопровождении Юнца и бывших рабов, по узкой каменистой дороге, петляющей через чахлый лесок, а затем поднимающейся на перевал, направились к воротам.
        Они вышли на открытое пространство, и сразу же раздался протяжный звук сигнального рожка. Людей заметил часовой на вышке у ворот, и звуком вызвал подмогу и управляющего. Не торопясь и без всякой суеты, разбойники подошли к воротам. Вперед выступил Константин, который задрал голову и прокричал:
        - Эге-й! Отворяй ворота! К вам с проверкой прибыл сам казначей графа Альенде! Быстрее, а то у нас в пути коляска сломалась, и господин Юнц устал.
        За стеной послышался шум, а сверху появилась голова пухлого молодого гражданина. Это был управляющий, господин Мендо, которого, если судить по перепачканным жирным губам, только что оторвали от обеда.
        Мендо всмотрелся в Юнца, узнал его, засуетился, замахал руками и выкрикнул воинам:
        - Отворяйте живее! Не видите, господин Юнц стоит на жаре!
        Со скрипом, ворота открылись. Разбойники прошли внутрь. Рядом с Юнцем тут же засуетился спустившийся вниз управляющий, порывавшийся выразить ему свое почтение, и казначей, покосившийся на готового в любой момент ударить его ножом Поля Фурье, пристроившегося рядом, бросил Мендо:
        - Немедленно постройте всех дружинников и надсмотрщиков.
        - В остроге только четыре воина, господин казначей, - засуетился Мендо. - Одного я в замок графа с письмом послал, а надсмотрщики в долине.
        - Построить, я сказал!
        - Слушаюсь!
        Дружинники, полноватые дядьки лет за сорок с отвисшими щеками и отвислыми усами, выстроились на площадке перед воротами, и последовала новая команда казначея:
        - Оружие к осмотру!
        Согласно этой команде, в дружине графа, каждый воин должен был скинуть с себя верхнюю одежду и положить на нее меч и нож. Однако дружинники не торопились выполнять требование казначея, и один из них, пробурчал:
        - Это только граф приказать может или десятник.
        - Вам что, надоело служить нашему повелителю или вы здесь в глуши совсем службу забыли? Теперь новые правила. Исполнять!
        С недовольным ворчаньем, воины скинули с себя рубахи, и положили поверх них свое оружие, покрытые грязью мечи и ржавые тридцатисантиметровые ножи. Теперь настал черед Константина и Радивоя, которые обнажили свое оружие, и подошли вплотную к охранникам острога. Их задача контроль, а трое бывших рабов быстро свернули рубахи и отскочили в сторону.
        - Эй, чего происходит? - спросил все тот же старый воин.
        - Захват острога происходит, - сказал ему Лыков. - Где у вас бараки для рабов и кандалы? Сопротивляться не будете, обещаю, что семьи ваши не пострадают, а вы будете живы и здоровы.
        Охранники переглянулись, решили не рисковать и послушно пошли в бараки для рабочих, а Мендо вскрикнул:
        - Господин Юнц, как же так? Мы только нашли серебро, а вы про это только узнали и решили найти для себя другого хозяина?
        - Вы нашли серебро!? - Юнц был очень удивлен.
        - Да, - подтвердил управляющий. - Я ведь потому человека с письмом к графу и послал. Думал, что вы по этому делу и прибыли.
        Казначей как -то сразу поник, посмотрел на Радивоя с Константином и сказал:
        - Ну, вы и попали парни… И я с вами…
        Что имеет ввиду графский казначей, Радивой понял. На Борее серебро очень ценный и дорогой ресурс, и за обладание им может завариться такая кровавая каша, что уцелеть будет сложно. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то это не только проблема, но и отличный бонус, ради которого стоит посуетиться и, если потребуется, то и повоевать.
        «Плевать! - решил Лыков. - Продолжаем действовать по плану».
        Охранники были заперты и находились под охраной. Рядом заперли Юнца и Мендо. Ворота в долину были отворены, а в большой мир заперты, и оставалось только дождаться надсмотрщиков. Те не замедлили, пришли в острог как обычно, и повязать этих людей не составило большого труда, благо, оружия у них не было, а плетки против двух старых, но надежных арбалетов, и копий с мечами, не самое лучшее оружие.
        Уже в сумерках, стоя на стене острога и видя, как во дворе веселятся освобожденные люди, Лыков подумал о том, что риск стоил того, чтобы посмотреть на радостные лица людей, которые сегодня смогут нормально поесть и спокойно выспаться. Конечно, завтра, когда эмоции схлынут, многие из них решат, что надо бежать из острога, но всегда найдется кто -то, кто останется. А потом, дня через три примчится граф Энрике Альенде, и предстоит серьезное дело. Сколько с ним будет воинов, неизвестно, но не меньше двух десятков и это будут не гарнизонные вояки, а прошедшие войну с Андовером бойцы. Возможно, получится их всех разоружить и обойтись без крови, а затем, взять графа в заложники, закрепиться в этих местах и какое -то время получать с рудника доход. Это был бы самый наилучший, может быть, идеальный вариант.
        Радивой хотел сойти со стены и присоединиться к сидящему подле своего деда счастливому Константину, но в это время в его голове прозвучал обезличенный голос Координатора:
        - Первая вводная для Воина. Убить графа Альенде. Срок десять дней. Отказ повлечет за собой наказание.
        «Ну, вот и все, - промелькнула в голове Лыкова мысль, - сомневайся или нет, а за меня уже все решили».
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ТОРГАШ. 2925 ГОД.
        День начинался как обычно. Квентин Мейсон, приказчик знатного купца Андрея Куликова в городе Альби, проснулся в своем номере, который снимал в гостинице невдалеке от рынка.
        Настроение его было превосходным. Он умылся, побрился и оделся согласно последней городской моде: светлая рубаха, серые полотняные брюки, заправленные в мягкие кожаные сапоги, и тонкий стилет на широком ремне. Затем, он спустился в обеденный зал, позавтракал яичницей, поджаренной на растительном масле, выпил кружку сока, и отправился на работу, то есть в лавку на городском рынке города Альби.
        Он неспешно и с достоинством шел по улице, раскланивался с прохожими, улыбался молоденьким девушкам, как и он, идущим в сторону рынка, и вспоминал минувшие четыре недели своей жизни.
        Учеба в одной из торговых лавок города Валанс пролетела быстро и без напряжения. Все, чему местные купцы и приказчики учились долгие месяцы, а то и годы, он усваивал за день -два, с такой скоростью, что его патрон и покровитель Андрей Куликов просто диву давался и, порой, называл его «талантищем». Другой человек на месте Квентина, мог бы и возгордиться. Но испытания, которые выпали на долю Мейсона, начиная с его высадки на Шанхай, заставили его на многое в своей жизни взглянуть по -другому и он не обольщался. Да, Квентин на лету схватывал знания. Однако это не оттого, что он был умнее и талантливей борейцев, а потому, что с детства привык воспринимать информацию во много раз быстрее, чем они и, кроме того, кое -что про торговлю бывший менеджер и раньше знал. Поэтому, свое превосходство он не выпячивал, тем более что кроме торговых дел и понимания того, что происходит на рынках городов, более, похвастаться ему было нечем. Он не умел фехтовать, был плохо приспособлен к походной жизни и весьма смутно представлял себе жизнь в средневековом мире. Впрочем, как и всякий человек, Торгаш был хорошим
приспособленцем, и к концу стажировки, уже вполне сносно понимал, куда попал и четко осознавал свое место в этом обществе.
        Все шло своим чередом, и он получил первую вводную задачу. Самую простую, какая только могла быть. Видимо, сработал фактор того, что он был любимцем публики. Мейсон должен был залезть на крышу купеческой лавки, в которой проходил обучение, и спеть гимн компании «Дженерал Моторс». Нет проблем, он это сделал. Базарный люд, покупатели и продавцы разных товаров, поглазели на него, посмеялись, может быть, даже удивились и, восприняв это как пиар -акцию лавки, разошлись.
        Куликов ему ничего не сказал, лавочники и приказчики тоже. Мало ли что, наверное, есть у человека странность. А на следующий день, вместе с опытным приказчиком Ираклием Сантосом, Куликов отправил его в город Альби, находящийся от Валанса в ста километрах.
        Пешком идти не пришлось, путешествие проходило по океану. Они плыли на арендованном судне, похожем на старинный пузатый каракк, и спустя всего сутки оказались в порту Альби. Здесь приказчиков Куликова уже ждали партнеры по бизнесу, которые арендовали им лавку, склад и сняли номера в гостинице. Торговать предстояло мехами, которые очень сильно ценились жителями приморских городов осенью и зимой. Но не сразу. Для начала следовало все разузнать, прикинуть наилучшее время для продажи ценного товара, доставленного из далекой Сеговии, и только тогда действовать.
        С той поры прошло две недели, Сантос и Мейсон для работы в лавке наняли пару продавцов. Квентин постоянно находился на рынке, вел всю документацию и решал мелкие проблемы, а Ираклий бегал по городу и, помимо сбора сведений относительно продажи мехов, выполнял некоторые приказы Куликова, которые тот пересылал с попутными кораблями. Торговля шла ни шатко, ни валко. Пока ничего особенного лавка Куликова не продавала, больших сделок не было, и участник с ником Торгаш жил тихой жизнью. Однако он понимал, что это ненадолго, и что рано или поздно, но его начнут подталкивать в спину и поторапливать. Дабы участвовать в Игре, необходимо быть интересным, и в голове Мейсона родилась операция, которая могла бы принести ему и его патрону некоторый солидный капитал. Схема была проста, и надо было только решить, как ее аккуратно провернуть и сделать не разовой акцией, а постоянным источником дохода.
        За размышлениями он незаметно дошел до рынка и, протискиваясь между прилавками и рядами торговых палаток с разными товарами, направился к центру, где стояли лавки солидных купцов -оптовиков. Сегодня на рынке было людно. Для многих горожан, живших по семидневной неделе, был выходной день, и они шли на рынок, где можно было не только купить то, что им необходимо, но и развлечься, посмотреть на выступление артистов, посидеть в уютной забегаловке, встретить старых знакомых и обменяться новостями.
        Мейсон не торопился. Продавцы открыли лавку без него и ведут дела честно. Покупателей пока еще немного, и основной наплыв будет только ближе к полудню. Он проходил между палаток, заходил в лавки, разглядывал товары и многое было ему в диковинку и новинку.
        Вот ткани и посуда из металла: подносы, подсвечники и столовые приборы. Рядом ткани, в основном шелк, батист, сафьян и льняное полотно. Следом украшения, ожерелья и кольца, перстни и браслеты, кулоны и диадемы, ларцы и сундучки, золото и серебро, жемчуга и рубины, изумруды и алмазы. За ними оружие, мечи сабли, кинжалы и кортики, копья, арбалеты, луки, броня, щиты и многое другое. А вот еще одна лавка, здесь торгуют северными мехами, которых почти не осталось, шерстью и шкурами. Дела у конкурентов шли плохо, качественного товара у них давно не было, а плохой и залежалый покупатели пока не брали, на улице лето.
        Так Квентин дошел до своей лавки. На секунду остановился и вдохнул в себя смесь рыночных запахов, которую успел полюбить. Пряности и приправы, жареное мясо и духи, цветочные ароматы благовоний и воск, фрукты и афродизиаки. Хорошо.
        Торгаш вошел в лавку, продолговатое деревянное здание, с широкой входной дверью и вывеской «Товары купца Куликова». Внутри все было как всегда, несколько широких прилавков, пара ранних покупателей, приценивающихся к сукну из Эксетера и шелку из Камора, и молодые хваткие продавцы, готовые им услужить. Квентин подошел к своим подчиненным, и оба поприветствовали его:
        - Доброго вам дня, господин Мейсон.
        - И вам того же. Что нового?
        - Пока ничего, - ответил ему рыжий парень по имени Йохан.
        - Первые покупатели, - кивнул на ранних посетителей второй, светловолосый Эрнесто.
        - Нормально, - благодушно сказал Квентин и кивнул Йохану в сторону конторки, стоящей в углу: - Пойдем, пошепчемся.
        Они отошли в сторону, а Эрнесто, дабы не мешать им, направился к покупателям, которые остановились рядом с рулоном темно -зеленого сукна.
        - Узнал, что я поручал? - поинтересовался у продавца Мейсон.
        - Да, - кивнул тот. - Контрабандисты с Балеар приходят в бухту Кантарини в двадцати километрах от города.
        - Раз в месяц?
        - Да. Каждое второе число.
        - Что привозят и что покупают?
        - Привозят медные слитки, свинец, дурманные ягоды «холо -холо», ворвань, рыбий жир и кости морских зверей. Покупают, то же самое, что и по официальным каналам: рабов, железо и оружие.
        - Хорошо. Старший над этими делами кто?
        - Хм, - ухмыльнулся Йохан. - Понятно кто, двоюродный брат нынешнего мэра Эрни Больсано.
        - Это такой здоровяк, с шикарной седой бородой до груди?
        - Он самый.
        - Говорят, что человек он умный и с ним можно договориться, это правда?
        - За деньги и хороший процент от оборота он вас к балеарским связям подпустит.
        - Понятно, - Мейсон кивнул головой, - иди работай.
        Йохан пошел к прилавкам, а Квентин сел за конторку и начал составлять заявку на товары, которые было необходимо в самое ближайшее время завезти на склад лавки. Работа не шла, мысли постоянно сбивались на разговор с продавцом, который по его поручению собирал некоторые не особо секретные сведения и слухи о контрабандистах. Торгашу требовался выход на этот канал, поскольку через балеарцев он хотел наладить негласные контакты с купцами материка Илай. В Валансе и других вольных городах их товары не привечали, однако в них нуждались. Вот Мейсон и хотел получить канал в обход официальных властей и купеческих гильдий. Это для начала, а затем, если получится, то через них и с пиратами договориться.
        «Решено, - определился Квентин, - надо выходить на балеарцев, но перед этим посоветуюсь с Сантосом и напишу письмо Куликову».
        Тем временем наступил полдень. Всю свою работу Квентин сделал, основной наплыв покупателей схлынул, все шло своим чередом, продавцы справлялись без него и, как обычно, он отправился на обед в таверну «Добрый день», находящуюся рядом с лавкой.
        Спустя десять минут он уже сидел в просторном светлом помещении за чистым столом и готовился приступить к трапезе. Сегодня Квентин желал отведать мясную похлебку с добавлением острых заморских специй, но только он взял в руки ложку, как напротив него опустился за стол еще один посетитель. Торгаш посмотрел на этого человека и вздрогнул. Напротив него сидел стройный мужчина с редкими волосами на голове и покатым лбом. Во рту у него не хватало нескольких зубов, а руки, выглядывающие из грязных рукавов сорочки, были покрыты множеством белесых пятнышек. Это был один из братьев Моралес, а значит, к Мейсону пришли проблемы.
        Где -то в желудке у Квентина образовался каменный комок и страх, на миг сковал его движения. Поджилки затряслись, но он смог взять себя в руки и, посмотрев на Моралеса, который молчал, как можно спокойнее, спросил его:
        - Вы что -то хотели?
        - Да, хотел, - еле слышно, с угрозой, прошептал незванный гость. - Ты в курсе, кто я?
        - Один из Моралесов.
        - Верно.
        - Так что вам от меня нужно?
        - Ты хорошо устроился и богатеешь, а твои земляки бедствуют. Нехорошо это, не по понятиям.
        - И что вы предлагаете?
        - Предлагаю тебе твою поганую жизнь, Торгаш. Ведь ты хочешь жить?
        - Хочу, - согласился Мейсон.
        - Вот и замечательно. Живи, но за это отстегивай нам полсотни серебром каждый месяц. За этот месяц ты нам уже должен, так что сроку тебе до вечера, коммерц.
        - У меня нет таких денег.
        - Это твои проблемы, хомячок.
        - Дайте время хотя бы до утра. Я найду такую сумму.
        - Ну, - усмехнулся один из самых жестоких и отмороженных бандитов Центральной Корпоративной Лиги, - только если за небольшой процент, тогда можно и до утра подождать. Завтра на рассвете встречаемся в сквере Адмирала Канна, что возле набережной. Принесешь пятьдесят пять монет. Попробуешь обратиться в городскую стражу или к своему хозяину, считай, что ты покойник. Ты знаешь, кто мы и на что способны, так что не вздумай юлить. Усек?
        - Усек.
        - Ай, молодца, - Моралес перегнулся через стол и унизительно хлопнул Мейсона щеке, при этом края его грязной и засаленной одежды оказались в тарелке с мясной похлебкой.
        Квентин стерпел и даже изобразил на лице жалкую улыбочку. Моралес усмехнулся и с видом победителя покинул таверну, а Мейсон, не теряя ни минуты, направился обратно в гостиницу, где в это время обычно находился Сантос.
        Второй приказчик, больше разведчик и переговорщик, чем купец, в суть дела вник сразу же, понятие рэкет ему было знакомо, и он сказал, что проблема будет решена, а Мейсону порекомендовал остаться в гостинице. Сантос вновь ушел в город, а Квентин сделал все, как он сказал, вызвал к себе писца и сидя в номере, весь день рассказывал ему о космосе.
        Время шло, на Альби опустились вечерние сумерки, затем пришла ночь, и ближе к утру, в комнату Торгаша постучали.
        - Кто там? - спросил он, и его ладонь сжала стилет.
        - Это я, - услышал Квентин голос Сантоса. - Одевайся и выходи. Пойдем на прогулку.
        Мейсон накинул на плечи легкий темный плащ, постарался успокоиться и вышел за дверь. Затем, вместе с Сантосом, который, так же как и он, был закутан в темный плащ, покинул гостиницу. От нее приказчики направились к скверу Адмирала Канна, посвященному знаменитому морскому волку из Альби, умершему несколько лет назад.
        До восхода солнца было еще около часа. Они шли по темным и пока еще безлюдным улочкам города, и Мейсон спросил:
        - Моралесов нашли?
        - Да, хотя это было и нелегко. Матерые бандиты, так спрятались, что сразу и не найти было. Пришлось обратиться к местным воровским авторитетам и объяснить суть всего дела. За залетных беспредельщиков воры вписываться не стали и рассказали, где прячутся твои враги.
        - Сколько их?
        - Только двое. Один зовет себя Гвидо, второй Маурицио.
        - И что теперь будет?
        - Посмотришь. На квартире их взять не успели, так что решили в сквере засаду организовать. У меня десятник знакомый в городской страже появился, и за долю малую, он все устроит.
        Приказчики шли недолго, и о том, что они близки к месту, где его ждали Моралесы, Квентин узнал по шуму доносившейся до него жестокой и горячей схватки, идущей в сквере Адмирала Канна. Поворот. Еще один. Они вышли на городскую набережную. Прошли по ней метров пятнадцать, повернули в узкий проулок и оказались на небольшой площадке в окружении нескольких деревьев, где в свете трех масляных фонарей, местные стражники, восемь человек, атаковали прижавшихся к статуе адмирала бандитов.
        Как раз в тот момент, когда Мейсон и Сантос вышли из проулка и смогли разглядеть все происходящие события вблизи, стражники бросились в атаку. Все городские охранители, были в легких кожаных доспехах и при коротких мечах, а два брата Моралеса, одетые в толстые стеганые жилеты, имели при себе только длинные мясницкие тесаки. Можно было подумать, что на стороне стражи все преимущества, и схватка долго не продлится, но не тут -то было. Бандиты не зря считались жуткими злодеями. Они не стали ждать того момента, когда их задавят толпой, и бросились навстречу своим противникам.
        Шум и лязг металла об металл. Один из братьев уклонился от выпада стражника и его острый тесак одним движением вскрыл бедро противника. Кровь из вены стражника потоком хлынула на серый булыжник, он упал и, зажимая рану, с воем и проклятьями, откатился в сторону. Второй брат Моралес прыгнул в самую гущу врагов и сбил с ног двоих. Затем, перекатом по площадке, он ушел из под блеска стали, нависшей над ним. Вскочил на ноги, нагнулся и перехватил горло упавшему городскому охранителю.
        Шесть против двух. Бандиты снова у статуи, скалят свои редкие зубы и посмеиваются, а стражники, не будь дураками, подали сигнал о помощи. Звук свистка разнесся в предутренней городской мгле и Сантос, как честный гражданин, решил помочь стражникам. Он достал из -под плаща небольшой арбалет с уже заряженным болтом и двинулся к статуе.
        - Не вмешивайся, - бросил он Мейсону.
        - Понял, - Торгаш и не думал влезать в драку и остался на месте.
        Тем временем, Моралесы решили пойти на прорыв. Они сами бросились на тройку стражников, которые закрывали от них выход на улицу. Зазвенела сталь и городские охранители, подобно кеглям, зажимая резаные раны на теле, откатились в сторону. Еще миг, и бандиты вырвутся из ловушки, но щелкнула стальная тетива арбалета, и свинцовый болт ударил одного из них в спину. Вскинув руки, знаменитый криминальный авторитет прогнулся назад и упал, а его брат, что -то вскрикнул и вместо того, чтобы бежать, развернулся обратно и кинулся на Сантоса. Приказчик Куликова, видимо, ожидал этого, в драку лезть не стал и спрятался за спинами стражников, которые в этот раз не оплошали, и смогли достойно встретить последнего бандита.
        Снова звенит сталь. Моралес уворачивается от одного клинка, от второго, и ударяет крайнего бойца рукояткой своего ножа в переносицу. Затем, он прыгает на Сантоса, но меч одного из стражников бьет его в ничем не прикрытую шею. Бандит падает, он еще жив, ползет по брусчатке и пытается дотянуться до убийцы своего брата. Однако его добивают ударами в спину.
        Сантос вернулся к Мейсону и Торгаш заметил, что тот очень бледен.
        - Серьезные люди, - смахнув со лба пот, сказал приказчик.
        - А я так и говорил, - Мейсон протянул Сантосу чистый платок.
        - И все же, с ножами против мечей городских стражников, которые совсем не новобранцы, это слишком. Да и не просто так, продержались, а троих убили и троих попятнали крепко. - Сантос обтер лицо и кивнул в сторону проулка: - Пошли отсюда, не надо нам здесь светиться.
        - А как же раненые и что будет с телами Моралесов?
        - К стражникам уже патруль спешит, а Моралесов выкинут в море на корм рыбам.
        Два приказчика нырнули в темноту узкого прохода на набережную, попетляли по городским улочкам и вскоре оказались в своей гостинице. Сантос, после бессонной ночи пошел отсыпаться, а Мейсон подогрел себе вина со специями, выпил, подумал о том, что сегодня же он запишется в фехтовальную школу и, приняв такое решение, с первыми лучами солнца, направился на работу.
        ЦЕНТРАЛЬНАЯ КОРПОРАТИВНАЯ ЛИГА. ПЛАНЕТА АЛЬБЕРТИНА. 2925 ГОД.
        Вот уже целых восемь дней Центральная Корпоративная Лига находилась в состоянии войны с чужой расой, которая называла себя народ Ширш. Откуда пришел этот народ, было неизвестно, каковы его силы, тоже оставалось загадкой, но одно было известно точно, они враги, готовые уничтожить человечество как вид.
        После разгрома 7 -й экспедиционной эскадры ВКС ССШ под командованием адмирала Джейкоба Эренберга, по требованию президента Клинтона, состоялся внеочередной Совет глав корпораций. Клинтоном были продемонстрированы записи с борта линкора «Пенсильвания» и глава ЦКЛ Дженкинс-9, объявил, что человечество должно дать решительный отпор агрессорам. То, что должно, это да, с этими словами согласились главы всех корпораций. Однако чем, дать отпор, вот вопрос из вопросов. Крупные флотские и армейские соединения были далеко не у всех. Запасов оружия как таковых не имелось совсем, линий по производству военных судов тоже, а народ, который должен был стать под ружье, был не обучен и не имел никакого понятия о военных действий.
        Для того чтобы подготовиться к ведению полномасштабной войны, требовалось многое. Перепрофилировать промышленное производство, мобилизовать военнообязанных, обучить новобранцев, воссоздать армию и военно -космические силы, провести разведку за пределами своих территорий и подготовить оборону на самых опасных участках. Однако для проведения всех этих действий требовалось время, а вот его -то, как раз таки и не было. Эскадра в сотню кораблей, возглавляемая Таурбином Справедливым из клана Тыгин Воинов, оказалась не полноценным флотом, а всего лишь передовой разведывательной группой противника, за которой следовали основные вражеские силы.
        Правители планет и миллиардов людей еще совещались, а в системе Джизан из гиперпространства вываливались тысячи и тысячи боевых кораблей, которые производили подзарядку своих энергонакопителей и снова уходили в прыжок. Одновременно были атакованы звездные системы всех корпораций, и враги действовали по одной и той же стандартной схеме. Сначала они уничтожали флот, затем подходили к планете, сшибали все орбитальные сооружения, спутники и оборонительные форты, имевшиеся в самых развитых мирах. После этого начиналась термоядерная бомбардировка поверхности планеты. Грубо, жестко и с максимальной эффективностью. Без всяких десантов и предложений о сдаче в плен.
        Разумеется, люди отвечали змееголовым всем, чем только возможно. Помимо боевых флотов и эскадр, в бой шли наспех перевооруженные гражданские и промысловые суда. Использовались минные постановки, перекрывавшие основные космические трассы и ждущие своего часа. Хотевшие выжить люди работали сутки на пролет. Заводы выпускали новые ракеты, корабли и аэрокосмические истребители. От добровольцев на призывных пунктах было не протолкнуться. Но всего этого пока было мало. Прошло всего чуть больше одной стандартной недели, а уже пало семь окраинных звездных систем и ЦКЛ лишилась девяти планет.
        Как же так? Что случилось? Почему? Из -за чего? Зачем? Миллиарды людей задавали друг другу одни и те же вопросы и не находили ответов. Все, что было раньше, и давало человеку стимул жить не задумываясь о завтрашнем дне: игры, шоу, легкие наркотики, развлечения, планы и заботы, осталось позади, где -то там, в прошлом. А реальность сегодняшнего дня требовала только одного, максимальной самоотдачи и самопожертвования.
        Правитель ЦКЛ Альфред Дженкинс знал обо всем, что происходило в ареале обитания человеческой расы, именно в его канцелярию поступали все самые точные и полные сводки со всех фронтов и планет, и он понимал, что поражение, скорее всего, неизбежно. Он и подобные ему люди, главы корпораций, оказавшиеся во главе всех людей, были беспечны, и теперь за это должно было ответить все человечество. Хотя, под всем человечеством наследник Того Самого Дженкинса никогда не подразумевал себя. Так сложилось, что с детства будущий глава ЦКЛ был приучен к мысли, что человечество и он сам, это несколько разные подвиды. Люди - это общая масса, призванная обеспечивать потребности правителей. Он - лидер и глава всего человеческого сообщества. Обслуживающий персонал может исчезнуть, а правитель должен жить. Для него это был закон.
        Дженкинс устало потер свои покрасневшие от недосыпания глаза и закинул в рот таблетку стимулятора. Затем он посмотрел на Бобби Фишер, которая уснула прямо на своем рабочем месте, прямо у монитора, и вызвал к себе своего второго секретаря Алоиза Кайруса. Тот появился незамедлительно, так как находился в соседнем помещении, где принимал самые последние сообщения с периферии.
        Чем -то неуловимо похожий на своего шефа, Алоиз Кайрус, как всегда элегантный и свежий, подошел к столу Дженкинса и склонился в легком почтительном поклоне.
        - Вызывали шеф?
        - Да, - стимуляторы немного взбодрили главу ЦКЛ, и он был готов продолжать работу. - Что нового?
        - Последний мир корпорации «Ближний Восток» пал. Оборона подавлена с орбиты и планета была подвергнута бомбардировке. На поверхности вряд ли кто -то выжил.
        - Кто -нибудь спасся и где Саид аль-Сауд?
        - Двадцать колониальных транспортов и семь пассажирских лайнеров прибыли на планету Киото. Сам глава «Ближнего Востока» остался в своем дворце и до последнего мига руководил обороной.
        - В мужчину решил сыграть? - губы Дженкинса скривились. - Продолжайте Алоиз. Где у нас еще беда?
        - Сейчас под ударом находятся сразу двенадцать звездных систем. В трех из них противник отбит. Хорошо показали себя Военно - Космические Силы ЯКПК, ССШ и «Евразии». Еще в двух системах, на Претории и Новом Лондоне идут серьезные бои. Корпорация «Африканер» просит о помощи, а корпорация «Великобритания», наоборот, утверждает, что справится сама. В остальных системах положение безнадежное, они ничем не прикрыты и все, что они могут, это попытаться удержать планеты. Однако наши военные считают, что шансов у них нет.
        - А что они говорят относительно наших шансов?
        Секретарь на мгновение запнулся, сглотнул и ответил:
        - Они минимальны. При таком же давлении противника мы продержимся восемь -десять дней, не более.
        - Ясно. Наши исследовательские корабли уже вернулись?
        - Да. Вокруг всех незаселенных миров, которые были открыты нашими исследовательскими экспедициями, и которые могут быть использованы для эвакуации населения, находятся вражеские разведчики, один -два кораблика класса «корвет -фрегат».
        - Как же так может быть?
        - Господин, - Алоиз снова сделал легкий поклон, - Эти данные не являлись секретными и к ним имели доступ все корабли ВКС. За время боев к противнику в руки попало около сорока военных судов, и они не могут не знать координаты миров, пригодных для жизни человека.
        - И что, все звездные системы с планетами под колонизацию под их присмотром?
        - Кроме одной, той, которая была открыта недавно и не была занесена в картографические справочники.
        - Система Зара, планета Борея?
        - Да, мой господин.
        - Ну, что же, раз этот мир тайный, то пусть таким он останется и впредь. Кто еще знает координаты Бореи и где хранится эта информация?
        - Помимо вашего личного архива, эти данные сохранились на исследовательском корабле «Канберра», на БДК «Сидней», тяжелом крейсере «Митчелл» и в штабе 3 -й бригады вспомогательных судов, буксиры которой перемещали к Борее орбитальную станцию класса «Толстяк».
        - Все данные стереть, а штурманов под присмотр службы безопасности.
        - Будет исполнено. Разрешите идти?
        - Идите, Алоиз и будьте готовы к тому, что вскоре, нам придется покинуть Альбертину.
        - Я понял.
        Второй секретарь покинул кабинет Дженкинса, а тот, вызвал на экран своего монитора всю информацию о Борее, на которой все так же, несмотря на творящиеся в человеческом ареале обитания события, суетились ни о чем не подозревающие участники Большой Игры. В этот раз правителя ЦКЛ Игра не интересовала, и он был занят другим. Дженкинс выбирал место, где он будет жить после бегства с Альбертины. Это продолжалось минут тридцать, и правитель пришел к выводу, что самый интересный для него вариант, это третий материк на планете, который местными жителями еще не был открыт. Хороший климат, имеются некоторые ресурсы и богатый животный мир. То, что надо для него самого, близких ему людей и обслуживающего персонала.
        - Отлично, - сам себе негромко сказал Дженкинс и подумал о том, что история повторяется.
        Некогда, его предок и главы корпораций бросили свою прародину и около десяти миллиардов людей погибли. Теперь же он, бросает на произвол судьбы в десятки раз большее количество своих граждан. С одной стороны, он понимал, что хочет поступить подло, а с другой, подбадривал себя мыслью, что спасает не только свою шкуру, а само человечество, должное возродиться из тех, кто вместе с ним покинет Альбертину. Люди выживут, создадут новые виды вооружений и более мощные военные корабли. Они снова станут хозяевами космоса, найдут агрессивных змееголовых и уничтожат их. Вне всякого сомнения, именно так все и будет.
        - Решено, - пробурчал Дженкинс и встал из -за стола.
        - Что? - переспросила его проснувшаяся Бобби Фишер.
        - Ничего, все хорошо. Просто я только что определился с будущим человечества.
        - Вы такой мудрый и великий человек, мой господин, что рядом с вами я теряюсь.
        - Да, конечно, - иногда Дженкинс любил простенькую и незатейливую лесть, и самодовольно улыбнувшись, спросил: - Бобби, когда ты в последний раз выходила на связь с Координатором Большой Игры?
        - С Гого? - девушка наморщила лобик. - Неделю назад, сообщила ему, что началась война и, согласно инструкции по действию в экстренных ситуациях, приказала прекратить передачу данных со станции.
        - Молодец. Пойдем, прогуляемся.
        Правитель Центральной Корпоративной Лиги направился на выход, а девушка последовала за ним, и спросила:
        - А куда мы идем?
        - Инспектировать наши Военно - Космические Силы и части регулярной армии. Будем решать, кто достоин последовать за нами в новый мир, а кто останется храбро и героически оборонять столичную планету и прикрывать эвакуацию своего правителя.
        Однако не успели они покинуть кабинет, как сработал сигнал экстренного вызова. Дженкинс мог бы ответить со своего коммуникатора, но он остановился и решил принять вызов из кабинета. На стене кабинета включился экран, и на нем появилась широкая полноцветная картинка, Главный Командный Пункт линкора, который, если судить по надписям на приборах, принадлежал ВКС корпорации «Евразия». На главу ЦКЛ смотрел незнакомый ему, невысокий кряжистый мужчина в парадной форме вице -адмирала.
        - Сэр, - козырнул вице -адмирал, - докладывает командующий сводной боевой группой ВКС корпорации «Евразия» Марьин. Противник получил серьезные подкрепления и пошел на штурм планеты Киев. Президент Розовский попытался прорваться в космос, но его яхта была уничтожена вражеской торпедой. Мы на помощь не успели, но смогли отбить врага от Киева. По мнению наших военных аналитиков и разведки, которая захватила нескольких пленных, если здесь и сейчас остановить захватчиков, то мы сможем выиграть время, примерно неделю. Сэр, мы просим подкреплений кораблями ЦКЛ.
        - Хорошо, вице -адмирал, - солидно и веско кивнул Дженкинс. - Вы получите подкрепления, но для этого вам необходимо продержаться двое суток. Держитесь, и помощь придет.
        - Есть, сэр! - Марьин снова козырнул. - Мы будем стоять насмерть и не отступим ни при каких условиях!
        Экран выключился и снова стал ровной стеной, а правитель ЦКЛ продолжил свой путь.
        - Господин, - спросила Бобби, - эвакуация отменяется?
        - Нет, просто человек должен надеяться на лучшее, а этот вице -адмирал, зная, что вскоре получит подкрепления, будет сражаться гораздо лучше и оттянет на себя змееголовых. Вечная ему память. Когда устроимся на новом месте, не забудь мне напомнить, что надо поставить памятник всем героям, павшим в боях с врагами человеческой расы.
        ПЛАНЕТА БОРЕЯ. ВОИН. 2925 ГОД.
        - Открывай ворота! Господин граф прибыл!
        Сильный голос горластого герольда, разнесся над всем острогом, и Радивой еще раз осмотрел обширный двор укрепрайона. Люди на местах и все готово к встрече «дорогих гостей».
        Многие освобожденные рабы ушли в леса и не пожелали драться за серебряные рудники Андоррского кряжа. Но семьи Гепнеров и Мейеров, а так же сорок пять здоровых мужчин, которым некуда было податься, решили остаться. Итого, восемьдесят четыре человека, из которых полсотни вполне могли сражаться. Правда, оружия было немного, и вооружить всех желающих было невозможно. Пара арбалетов, четыре охотничьих лука, копья стражников из охраны острога, девять мечей и полтора десятка боевых ножей. Немного, так что тем, кому ничего не досталось, пришлось вооружиться кирками, молотами и самыми обычными дубинами. Против дружинников графа этого мало, но можно было рассчитывать на численное превосходство и неожиданность.
        Со скрипом, ворота острога открылись. Внутрь вошел герольд, статный молодой парень в каких -то цветных тряпках, разукрашенных гербами и тонким церемониальным мечом на боку. Остальной поезд графа Альенде, он сам, на коляске, две повозки с приближенными к нему людьми и двадцать два дружинника в это время поднимались на перевал. Герольд огляделся вокруг, посмотрел на стоящих привратных охранников, четырех человек в латаных кольчугах, и от всей той убогости и серости, которую он увидел презрительно скривился.
        - Эй, подойди сюда, - окликнул герольда Лыков, находящийся у входа в сторожевую башню, пятиметрового деревянного строения по центру острога.
        - Ну, чего еще? И кто ты такой? - посланец графа подошел поближе.
        - Ничего.
        Одним сильным ударом в солнечное сплетение, Радивой свалил герольда, а подбежавшие люди быстро его разоружили, связали и оттащили в барак.
        - Готовы? - окликнул Лыков воинов у ворот, в прошлом, солдат герцога Андоверского.
        - Да, - помахал рукой старший из них, некогда полусотник, затем рудничный раб, а теперь командир острожного десятка Ролли Вилардо.
        - Делаем все, как договорились. Только начинается бой, ворота на запоры, и держаться.
        - Все помним, не переживай, командир. Выстоим, если нас свои же стрелки не перестреляют.
        Радивой посмотрел на бараки, на плоских крышах которых затаились арбалетчики, лучники и один паренек с пращой.
        - Слышали, что Ролли говорит?
        - Пусть не беспокоится, не промажем.
        - Приготовились. Начинаю я, за мной пехота, а там стрелки и охрана ворот.
        Воин вернулся в башню, битком набитую сгрудившимися людьми и прислонился к косяку приоткрытой двери. Сомневаться уже нельзя, все решено, сейчас граф Альенде, его воины и приближенные войдут в острог, начнется бой, и от него зависит очень многое, наверное, все. Парень посмотрел на меч в своей руке, продолговатый и остро заточенный кусок металла, которым он должен убить Энрике Альенде. Понятно, что фехтовальщик из Радивоя никакой, на вещи парень смотрел здраво, но он молод, силен, быстр, обладает хорошей подготовкой и отличной реакцией. Меч так меч, жаль не новенький АК-200М в штурмовом варианте, но и то, что имеется, уже неплохо.
        - Началось, - Константин Гепнер, с неизменным копьем в руке, слегка толкнул его в бок.
        Действительно, отряд графа втянулся в острог. Никто из дружинников не чуял опасности, нависшей над ними. Передвижное средство графа, выделяющаяся тентом зеленого цвета новенькая коляска на рессорах, была в самом центре отряда. Энрике Альенде, сухопарый и очень высокий, метра под два, мужчина, в легком летнем костюме, на голове которого был серебряный обруч с несколькими красивыми зелеными камнями, спрыгнул на каменистый грунт и выкрикнул:
        - Мендо, паршивец, где ты? Живей сюда, порадуй своего повелителя.
        - Начали!
        Вторя словам графа, выкрикнул Радивой и, с выставленным вперед мечом, выскочил из башни. Следом за ним, толпой повалили все остальные бойцы «засадного полка», а ворота позади графского отряда стали закрываться. Свистнули первые стрелы и арбалетные болты, выбившие сразу трех или четырех противников. Дружинники растерялись, они никак не ожидали, что в остроге им может что -то угрожать.
        - А -а -а! - кричал Радивой и его меч ударил в грудь первого противника на его пути. С хрустом, сталь вошла в грудь и застряла между ребер. Боец графа начал падать назад и увлек за собой оружие Лыкова.
        «Черт с ним» - подумал Воин, выхватил кинжал и с ним бросился на графа Энрике, который уже сориентировался, понял, что к чему и держал в руках свой меч. Он что -то выкрикивал, наверное, давал команды, и шел на Радивоя, а тот, прыгнул ему навстречу. Взмах стали перед глазами, и смерть проходит рядом. Прошедший хорошую подготовку киевский гренадер поднырнул под клинок, сбил графа наземь и ударил его кинжалом в бок. Удар. Еще один удар, и Энрике Альенде мертв.
        Радивой попробовал подняться, но с первой попытки у него это не получилось. Над ним и телом графа уже кипела схватка, и дружинники Альенде, несмотря на свою малочисленность, стояли крепко. Лыков откатился в сторону, вскочил на ноги и громко прокричал:
        - Граф убит!
        После этого, вдруг, дружинники утратили весь свой боевой пыл и рванулись к запертым воротам. Бойцы Лыкова и он сам последовали за ними следом. На ходу, подняв с окровавленной земли чужой меч, он гнался за врагами, и прежде, чем он встал плечом к плечу с Ролли Вилардо, успел срубить еще одного вражеского воина, который хотел оказать сопротивление.
        Схватка, от которой так много зависело, затихала, и отряд Воина вышел из нее победителем. Пять оставшихся в живых дружинников графа, после смерти своего работодателя, прижались спинами к частоколу и ощетинились мечами. Как бы там ни было, трусами графские вояки не были и решили драться до конца. Метрах в пяти от них, напротив, не оказывая никакого сопротивления, стояла еще одна группа. Три человека, одного из которых Радивой уже знал. Это был столичный ростовщик Эдди Соммой, а два с головы до ног вооруженных здоровяка, прикрывающие его, наверняка, являлись телохранители.
        - Сдавайтесь! - предложил Радивой дружинникам. - Обещаю, что вреда вам не причиним. Ваши товарищи, кто острог охранял, и надсмотрщики, сейчас в долине, и вы, пока туда же отправитесь. Некоторое время поработаете, а затем получите свободу.
        Оружие графских бойцов полетело наземь, и вскоре, под конвоев людей Ролли Вилардо, скованные, они направились в сторону рудничных разработок. После этого пришел черед Эдди Сомоя и его бодигардов. Лыков повернулся к ним и, прежде чем он заговорил, ростовщик сам к нему обратился:
        - Эй, парень, - растолкав своих людей в стороны, Соммой вышел вперед, и заулыбался. - Рад видеть тебя.
        - А уж как я рад, - усмехнулся Радивой. - Какими судьбами вы здесь оказались, господин ростовщик?
        - Все просто. Меня нашли и освободили, Юнц пропал, деревеньки остались у графа, и я отправился в замок. Думал с ним переговорить, а у него радость, в Андорре серебро нашли. Как тут не присоединиться? Бросил все и с ним поехал, ведь деньги ему по -прежнему были нужны, а под рудник можно взять не пятьсот монет, а гораздо больше.
        - Хм, пожалуй. И что теперь думаешь делать?
        - Это от тебя зависит. Насколько я понимаю, убивать меня ты не станешь, я и мои люди тебе не враги, а раз захватил серебряный рудник, значит, планы на будущее у тебя имеются.
        - Имеются, - уверенно согласился Воин, хотя никаких особенных планов у него не было, а были только общие представления о том, что необходимо сделать, дабы приподняться.
        - Вот и хорошо. Планы всегда подразумевают расходы, а где траты, там и я, - ростовщик расплылся в широкой улыбке, посмотрел на трупы дружинников и графа Энрике, которые уже убирали со двора и, кивнув на ворота выходящие в долину, спросил: - Рудник богатый?
        - Много хочешь знать, Соммой. Позже на эту тему переговорим.
        - Как скажешь, здесь ты хозяин.
        - Тогда, как хозяин, приглашаю тебя в гости, - кивок в сторону жилого помещения, где ранее проживал управляющий рудником Мендо.
        - Принимаю с благодарностью, - по -прежнему улыбаясь, ростовщик снял свой колпак с полями, и легко взмахнул им. - Надеюсь, мы сегодня еще пообщаемся?
        - Разумеется, но ближе к вечеру, - ответил Радивой и отправился к Константину, который руководил уборкой трупов на территории и сбором трофеев.
        Сегодня, Лыков впервые участвовал в серьезном бою, убил первого человека и, проходя через двор, он старался не показывать того, что сейчас его колотит легкий мандраж. Напряжение уходило из тела, но угрызений совести или каких -то мук он не чувствовал и даже намека на это не было. В свое время его хорошо готовили, психика у него была крепкая и о том, что каждый убитый им и его людьми человек, чей -то родственник, он не думал.
        Пройдя через двор острога, Радивой остановился рядом с Константином, и спросил:
        - Что по потерям?
        - Семь человек убитых и еще полтора десятка раненых. В строю тридцать человек.
        - Трофеи?
        - Оружие, немного денег, монет пятнадцать серебром вместе с графским кошельком.
        - Негусто.
        - Ага, - согласился Гепнер, - граф человек небогатый. Что дальше делать планируешь?
        - Сам пока толком не знаю, Константин.
        - Ты думай, мы на тебя надеемся. А пока, прими это.
        Охотник порылся в кучке разнообразных трофеев, которые сбрасывали под стену башни, и протянул Лыкову графский венец, серебряный обруч с четырьмя крупными изумрудами по ободу. Радивой подарок взял и подумал о том, что в графстве Альенде сейчас нет совершенно никакой власти, и объяви он себя новым правителем, никто особо возражать не станет, разумеется, если он никого не будет напрягать. А он не будет, так как ему это ненужно. Значит, какое -то время можно побыть самозванным графом, и пока новости из Альенде не просочились в Сеговию и к соседям, есть вариант закрепиться на этой земле и собрать свою дружину, благо, на что ее содержать имеется. А дальше что? Сам себе задал он вопрос и сам же на него и ответил. Дальше видно будет. Понятно, что король Сеговии и окрестные феодалы просто так графство ему не отдадут, и власть человека со стороны не признают, но это только до тех пор, пока они не получат по зубам.
        К вечеру, окончательно определившись с планами на будущее, Радивой Лыков, вместе с исполнявшим роль финансового консультанта Юнцем, Константином и Эдди Соммоем, отправились в долину, осматривать рудник. От острога идти было недалеко, полкилометра по живописной местности и начинались разработки.
        Что есть рудник на начальном этапе? Это самый обычный карьер на склоне горы, где рабочие, в данный момент господин Мендо, надсмотрщики и пленные дружинники, под присмотром вооруженных людей из тех, кто признал Лыкова за своего вождя, махали молотами и кайлами. Пока, они расчищали место, где была обнаружена серебряная жила. Затем, всю каменную крошку и драгоценный металл сортировали. Мелкие кусочки серебра откладывались отдельно, а осколки камня и совсем маленькие сколыши кидались в железную дробилку. Когда сырья набиралось достаточное количество, всей толпой, бывшие надсмотрщики и графские воины, начинали ее вертеть и перемалывать камень в песок. Тяжелый труд, но его кто -то должен был делать, и пока у Радивоя не было свободных людей, которые бы работали за жалованье, приходилось использовать пленников. Впрочем, те не возмущались и были рады уже тому, что им оставили жизнь и в перспективе обещали свободу.
        Наконец, камни были перемолоты, и наступал второй этап по добыче серебра. Дробилка опустошалась, и корзинами, весь песок из нее стаскивался в большую домну, которая стояла на мощной каменной печи. Под домной постоянно горел огонь, в нее засыпалось сырье, меха в печи раздували пламя и повышали температуру горения. Затем происходило то, что должно было происходить. Серебро плавилось и по специальному желобу внизу скатывалось вниз, в глиняную форму, а каменный песок оставался внутри. Таким образом, весь ценный металл доставался людям, огонь угасал, домна остывала, проворачивалась на мощной металлической оси и вываливала весь негодный перегоревший шлак наружу.
        Всего, за один день, учитывая, что работники из пленников были плохие, проделать полный цикл: добыча сырья - дробление - переплавка, получилось три раза за весь световой летний день. Загрузка домны до одной тонны, а полезного металла на выходе в среднем двести грамм. Это очень много, поскольку из двухсот грамм можно начеканить десять полноценных сеговийских реалов. Однако, для нормальной работы необходимо много людей, и тогда в день можно получать не шестьсот грамм серебра, а два -три килограмма. Но не все сразу, ведь Лыков только четвертый день как стал хозяином острога, и заниматься рудником, у него не было ни времени, ни желания, так как имелись более важные дела. Теперь же, после смерти графа Энрике, не теряя времени даром, можно было решить и этот вопрос.
        Четыре человека прошлись по карьеру, все осмотрели и, отойдя в сторону, подальше от шума и пыли, расположились в тенистой роще, где из -под земли бил чистый родник и рядом с ним был сколочен широкий деревянный стол, за которым во время обедов отдыхали охранники. Радивой и Юнц сели с одной стороны стола. Константин и Соммой с другой. Ростовщик осмотрелся, взглянул на возвышающиеся вокруг горные склоны, поросшие густым лесом и кустарником, и дабы с чего -то начать серьезный разговор, произнес:
        - Красиво здесь у вас.
        - Да, - согласился с ним Лыков, - красиво. Однако, не об этом сейчас речь, господин Соммой. Вы посмотрели рудник, убедились в том, что он не иллюзия и, насколько я вас понял, за серебро вы готовы давать монету. Давайте обсудим условия.
        - Какой вы быстрый, господин самозванный правитель графства Альенде, - ростовщик прищурился. - Сразу быка за рога хватаете, а мне, тем не менее, надо все еще раз обдумать.
        - Чего тут думать, - в разговор вступил желающий показать свою полезность Юнц. - Ты все уже решил, это ясно. Вот только цену себе набиваешь. Говори свои условия, и если они нам не понравятся, то мы будем искать другого человека, который ради прибыли, будет готов рискнуть и в обход короля поведет дело с графом Радивоем.
        Впервые прозвучало это словосочетание «граф Радивой», и Лыков, покатав его на языке, пришел к выводу, что звучит оно неплохо и ему, определенно, нравится.
        - Вы правильно сказали, господин Юнц, - тем временем продолжал Соммой, - рискнуть. Через месяц -другой, король будет знать о смерти Энрике Альенде и о том, что в его королевстве имеется серебряный рудник. Что, по -вашему, он сделает? Конечно же, пошлет сюда сильное войско, которое выбьет нового правителя из этих земель. Затем, он оставит за собой рудник, а земли и крестьян раздаст своим друзьям и их детям. Чтобы выстоять, графу Радивою, который, между прочим, кроме этого самого острога более ничего не контролирует, нужны воины, а для их найма требуются деньги, а не слитки серебра, которые в любом случае придется менять в городах. В сделке с вами я заинтересован, тут вопросов нет, но за риск мне нужен хороший процент.
        - Сколько вы хотите? - спросил его Лыков.
        Ростовщик помедлил и выдохнул:
        - Половину.
        - Что!? - вскричал Юнц и подскочил на месте. - Побойся богов, Эдди? Это же грабеж!
        - Мое слово последнее, - спокойно ответил Соммой. - Я взвесил все риски, и решил, что половина всего, это нормально. Само собой, когда ваше положение улучшится, разговор пойдет иначе, а пока, только так.
        Юнц хотел еще что -то сказать, но Радивой удержал его и сам вступил в разговор:
        - Значит, за килограмм серебра вы дадите двадцать пять сеговийских реалов. Правильно?
        - Да, все так, - кивнул головой ростовщик.
        - Как быстро вы сможете предоставить в мое распоряжение деньги за металл.
        - Все зависит от суммы, от ваших действий и от того, где вы их желаете потратить. Сколько у вас сейчас металла?
        Радивой прикинул, сколько было захвачено слитков в остроге, приплюсовал к ним то немногое, что было добыто за минувшие два дня, и ответил:
        - Шесть килограмм.
        - Мало, - тяжко вздохнул ростовщик, - очень мало. Слишком незначительная сумма получается.
        - Жила была обнаружена совсем недавно, а сто пятьдесят монет, которые вы можете заплатить за металл, на дороге не валяются.
        - Ну, да, не валяются, - согласился Соммой. - Хотя в том, что добытого серебра у вас не десятки килограмм, есть и плюсы. За него я смогу расплатиться сразу же, как только вы окажетесь в Альендеборге.
        - Где? - не понял Лыков.
        - Это небольшой городок вблизи замка Альенде, - усмехнулся Соммой и добавил: - господин новый граф.
        Лыков на сарказм ростовщика внимания не обратил, не до того сейчас, и не в том он положении, чтобы пену пускать. Он только принял информацию к сведению и спросил:
        - Так что, договорились, господин Соммой.
        - Договорились, однако, есть условие.
        - Какое?
        - Уже с завтрашнего дня вы всерьез начнете добычу серебра, наймете рабочих и пусть они работают в две, а то и в три смены. Не в обиду вам будет сказано, граф Радивой, но вы молоды и неопытны и, не смотря на вашу удачу, вряд ли удержите графство. Посему, прежде чем сюда примчатся настоящие хищники, которые выгонят вас обратно в степь, я хотел бы поиметь с вас как можно больше выгоды.
        - Вы честный человек Саммой и не трус. Это ценно. Но я намерен выстоять и прогибаться под обстоятельства не хочу.
        - Ну, дай вам боги, - произнес Эдди Соммой и встал. - Завтра я отправляюсь в Альендеборг, и хотел бы, чтобы ваши доверенные лица, которые передадут мне серебро и получат реалы, совершили это путешествие вместе со мной.
        - А договор? - придержал его Юнц.
        - Какой договор? - Соммой поморщился. - Эта сделка насквозь криминальна и если я подпишу с вами бумаги, то это будет выглядеть как измена своему сеньору, то есть королю Сеговии Винсенте Первому. Мое слово ростовщика крепкое, у кого угодно спросите. Верите - хорошо, нет - ищите другого человека, с кем дела вести станете.
        - Верим, - сказал Радивой.
        - Тогда, если вы не против, я еще некоторое время понаблюдаю за работами на руднике?
        - Конечно, - согласился Лыков и, дождавшись, когда ростовщик отойдет, обратился к Юнцу: - Что скажете, казначей?
        - Соммой прав. Удержаться вам будет чрезвычайно сложно, может быть, даже и невозможно.
        - Посмотрим, а пока скажи мне, друг ситный, где бы мне на полторы сотни монет бойцов нанять и оружие прикупить? Кроме того, интересно твое мнение о том, как мне графство под себя подмять?
        Юнц почесал затылок, посмотрел вслед ростовщику и ответил:
        - Графство взять не проблема. Дружинников почти не осталось, и они пойдут за тем, у кого графская корона и кто деньги имеет. У вас и то, и это. Наследников у Энрике Альенде нет, он всех еще по молодости под нож пустил, так что действуйте смело и никого не бойтесь. Крестьянам пообещаете снижение оброка, горожанам немного воли и пару полей вблизи стен, и все будут рады. В общем, все как обычно, сначала послабления, а потом наоборот. А что касательно бойцов, то имеется только три варианта. Первый, набрать дружину из местных жителей, но придется всех обучать, а это растянется не на один месяц. Второй, поездка в Сеговию. Но этот вариант неприемлем, вскоре там будут знать о руднике, такие новости расходятся быстро, а старый граф, перед отбытием сюда, наверняка, всех своих слуг об этом известил. Третий вариант, Шверин. От замка графа Энрике десять дней пути и столько же обратно. Хороший наемник за свою работу берет полтора реала серебром в месяц, плюс жилье и харч. Сотню бойцов набрать сможете.
        Казначей замолчал, а Радивой напомнил ему:
        - А оружие?
        - Насчет этого не беспокойтесь. В замке графа Энрике его много.
        - По виду его бойцов этого не скажешь.
        - Он его для войны берег и в арсенале держал, а в мирное время каждый дружинник во всем своем путешествует.
        - Вот оно как, - протянул Воин и задал Юнцу другой вопрос: - Что думаешь, как скоро нам гостей из Сеговии ждать?
        - Два месяца, - без колебаний ответил тот. - Сначала появятся разведчики и герольды, затем передовые группы самых резвых и голодных окраинных баронов, а там и королевское войско пожалует.
        - Понятно. Можешь идти отдыхать, Юнц.
        Казначей встал и чуть кивнул подбородком:
        - Благодарю, господин граф.
        Юнц направился в острог, и за столом остались только двое, так и не проронивший ни одного слова Константин Гепнер и Радивой. Новый граф Альенде посмотрел под стол, и достал из тени баклажку прохладного кваса и две глиняные кружки. Затем, он разлил напиток по емкостям и одну протянул Константину. Молча, парни выпили, посмотрели один на другого и Гепнер улыбнулся.
        - Вот дела, сходили мою родню выручить…
        - Дела, - задумчиво произнес Лыков и спросил охотника: - Ваши семьи уйдут или со мной останутся?
        - Дедушка Франц сказал, что остаемся, значит так и будет.
        - Это хорошо, будет, кого на остроге оставить, чтоб за рудником присмотреть.