Победителей не судят Герман Иванович Романов
        Генерал #3
        Продолжение романов «Злой гений Порт-Артура» и «Война все спишет». Октябрь 1904 - март 1905 года. Война с Японией принимает совсем иной ход событий, чем тот, что был в нашей истории, благодаря проведенному в будущем эксперименту. Японские войска не только не добились блестящих побед, но оказались вытеснены за реку Ялу, впереди борьба за Корею. Однако, как обычно принято в России, у победы сразу появляется множество «отцов», которые забывают народную мудрость насчет дележа шкуры неубитого медведя. И зря…
        Победителей не судят
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «ДЕЖА ВЮ» октябрь-ноябрь 1904 года Глава 1
        - Ничего страшного, главное - флот цел, и война с японцами совсем иначе пошла! А с интригами мы разберемся со временем, дай срок! Победы нужны, кровь из носа - и этот поход тоже успехом считаться будет. И мне на счет запишут. А там посмотрим!
        Адмирал Алексеев прихлебнул чая из чашки, где коньяка на треть чашки плескалось - такой напиток был для него привычен, и бодрил изрядно. Стенки салона чуть дрожали - флагманский «Пересвет» шел экономическим ходом в двенадцать узлов, на котором расход угля был оптимальным. Хотя все относительно - броненосец, изначально предназначенный для действий на коммуникациях, снабдили столь «прожорливыми» котлами, что дальность хода оказалась гораздо меньше запланированной.
        Так построенный во Франции «Цесаревич» потреблял на стоянке за сутки 8 тонн угля, а «Пересвет» уже 26, втрое больше. Сейчас суточный пробег на 12 узлах обходился в 114 тонн, тогда как на «Цесаревиче» сжигали в топках всего в 76 тонн. Так что не зря в Порт-Артуре «пересветы» русские моряки в сердцах назвали «углепожирателями».
        Но ничего страшного - до Шанхая его броненосцы дойдут спокойно, а там встретят вышедший из Камрани, что во французском Индокитае, отряд контр-адмирала Фелькерзама, что дошел до бухты благодаря германским угольщикам чрезвычайно быстро, всего за два месяца с одной неделей. Жаль Дмитрия Густавича, но от судьбы не уйдешь, как и предсказывал Фок - разбил его апоплексический удар. Адмирал передал командование капитану 1-го ранга Бэру, но уйти с эскадры на берег отказался, и сейчас плывет на «Алмазе». Эта яхта, небронированный крейсер 2-го ранга, весь переход использовалась как госпитальное судно, все же условия там намного комфортнее, чем на боевом корабле.
        Вспомнив о генерале, Алексеев тут же закурил папиросу. Александра Викторовича ему сама судьба послала ангелом - спасителем. Видимо, в будущие времена совсем плохо стало, что в руководстве России решились пойти на эксперимент с изменением истории, «подселив» в чужое тело душу и разум столетнего генерала, что должен на свет появиться только через 16 лет, в отдаленном будущем - 1920 году.
        Хорошо, что сей научный опыт завершился удачно - иначе такого позорного окончания войны с японцами Евгений Иванович просто не пережил бы, хотя Фок его уверил, что жизни ему отмерено еще чуть ли не десять лет. Опять - раз история уже начала изменяться, то и жизнь в ней иначе пойдет, ведь Фелькерзам должен умереть на переходе 10 мая, а вон какая с ним беда раньше времени случилась, видимо, сильно перенервничал, да тропическая жара еще не старого возрастом моряка окончательно сломала.
        Евгений Иванович отпил чая из чашки, посмотрел в иллюминатор - заходящее за горизонт солнце играло бликами на толстом стекле. Прорыв из Дальнего прошел без стычки с неприятелем. Одна-единственная «собачка» при виде вышедших из Порт-Артура русских крейсеров, тут же бросилась наутек. За ней погнались быстроходные «Аскольд» и «Богатырь» - и отогнали далеко, чтобы японцы не заметили выхода в море четырех новых броненосцев в сопровождении старого крейсера «Рюрика», который мог легко держать в строю эскадренную скорость, и даже выдать на половину узла больше своих «коллег».
        Алексеев хорошо запомнил долгие рассказы Фока, в которых тот поведал о русско-японской войне, как она проходила и чем закончилась. Хорошо, что сейчас даже близко нет подобных поражений, наоборот, впору радоваться - так бы и воевали дальше, вот только в Петербурге решили все переиначить, почувствовав запах возможной победы.
        А раз так, то снискать лавры «победителя желтолицых макак» и подписывать унизительный мир для японцев должен великий князь Владимир Александрович. Еще бы, ведь он родной дядя государя-императора Николая Александровича, командующий гвардией и столичным военным округом. По политическому весу не сравнить с ним, пусть удачливым адмиралом. Ведь Алексеева на должность наместника ЕИВ поставили только потому, что он оказался причастным к императорской крови. Хотя являлся лишь незаконнорожденным отпрыском императора Александра Николаевича. В европейских странах таковых вежливо именовали бастардами. А в России без всяких экивоков прямо и открыто называли «ублюдками».
        Как клеймо на всю жизнь!
        - Ничего, все пошло совсем иначе, и кровавыми соплями сейчас японцы умываются, тут им не там!
        Чуть слышно пробормотал Алексеев, крепко сжав кулаки. Фок, вернее, «вселившийся» в него генерал, оказался вовремя, и в том самом месте, где японцы впервые решились совершить высадку своей 2-й армии. Однако десант под Бицзыво окончился для врага полной катастрофой - его начисто истребили, благо сам Фок знал чуть ли не по часам как он будет происходить. Правда, японцы вскоре опомнились и повторили высадку войск под Дагушанем - там им удалось временно закрепиться, благо генерал Куропаткин, уповая на свой «гениальный» план, решил поиграть с врагом в «поддавки». Хорошо, что удалось вовремя унять бывшего военного министра, жалко только, что тот уже оправился от ранения и снова находится при власти - начальником штаба у нового наместника.
        - Наворочают они вдвоем дел, и таких, что кровью скоро умоемся. Один Куропаткин себя во всей красе показал в той истории, а вместе с великим князем они и не такое учудят, затейники! Дорвались бездарности до власти - ожидай поражения!
        Алексеев затейливо выругался, употребив знаменитый «загиб Петра Великого», облегчил душу, выплеснув затейливой руганью накопившиеся обиды. И на секунду задумался, приняв решение прибегнуть к действенным методам, если они будут потребны в отчаянной ситуации, грозящей катастрофой. Действительно, прав Фок, когда случайно оборонил слова какого-то из политических деятелей его времени - «есть человек, есть проблема, а нет человека, нет и проблемы».
        Все правильно - целой цепи поражений - Цзиньчжоу, Вафангоу, Ташичао, Ляоян, Шахе, Мукден - не случилось, особняком стоит лишь первое сражение на реке Ялу, где «восточный отряд» генерала Засулича был разбит под Тюренченом. Зато уже имеются победы, одержанные сибирскими корпусами, которыми фактически командовал Фок - Бицзыво, Далинский перевал, Бычихе, Дагушань, Ляохе и второе сражение у реки Ялу.
        Именно эти сражения вселили в русских солдат, офицеров и, главное, генералов, уверенность в конечной победе над неприятелем. Еще бы - враг отброшен в Корею с огромными для него потерями, захвачены большие трофеи - пушки, винтовки, боеприпасы и пулеметы - последних пусть и немного, но их в армии жуткая нехватка, чуть больше сотни, с учетом переданных флотом, где «максимов» имелось три четверти от общего числа. Так что можно было надеяться на благополучный для России исход войны, если бы не произошла неожиданная смена командования и отрешение его от должности наместника. Появилось дурное предчувствие…
        - Нет, флот я не отдам, - пробормотал Алексеев, впрочем, без особой уверенности. Будучи оторванным от столичной жизни с постоянными интригами, Евгений Иванович уже начал сомневаться в собственном положении. Да, его оставили на посту командующего морскими силами, и более того - сделали ответственным за оборону Ляодуна и Квантуна, Сахалина и Камчатки. И пока японский флот представляет действительно реальную опасность, снимать его с поста никто не станет, никто не захочет брать на себя ответственность. Но вот потом возможны всяческие коллизии - желающих таскать из пламени каштаны чужими руками в столице пруд-пруди, и первый кандидат сам генерал-адмирал Алексей Александрович, по прозвищу «семь пудов августейшего мяса»!
        Алексеев выругался - он единственный знал, что в той истории война на море, как и на суше, уже была практически проиграна. Пять броненосцев в Порт-Артуре разоружены, а их экипажи отправлены на сухопутный фронт. «Рюрик» погиб в Ульсанском бою, «Новик» затоплен после схватки с «Цусимой» в Корсаковском посту на Сахалине. «Цесаревич» интернировался в Циндао после боя в Желтом море, после которого в Шанхай и Сайгон удрали также «Аскольд» и «Диана».
        В декабре все было кончено - Порт-Артур пал после отчаянной полугодовой обороны, не получив от Маньчжурской армии Куропаткина никакой помощи. А потому поход 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Рожественского становился бесцельным - Порт-Артур в руках у японцев, прорыв во Владивосток через Корейский пролив превращался в форменное самоубийство. На месте царя лучше было придержать корабли, не доводить дело до решительного столкновения - потенциальная угроза в самом наличии флота сделала бы японцев на переговорах гораздо уступчивее. И поражение в войне не было бы столь позорным - гибелью большей части эскадры в бою и капитуляцией четырех броненосцев контр-адмирала Небогатова, что подняли на своих мачтах белые флаги.
        Сейчас положение совсем иное - японские армии вытеснены за реку Ялу, и об их победном наступлении речь идти не может. Да и определенная растерянность у самураев уже налицо - такого развития событий они явно не ожидали. Да и флот адмирала Того понес серьезные потери - к двум броненосцам и паре «собачек», что погибли под Порт-Артуром в той истории, добавился броненосный крейсер «Якумо», два малых бронепалубных крейсера, парочку авизо, с дюжину кораблей береговой обороны, вспомогательных крейсеров и канонерских лодок, много миноносцев и миноносок, три десятка транспортов, причем многие с войсками.
        Того потерял базу на Эллиотах, увел свои корабли в корейские гавани. И уверенности у командующего флотом страны Восходящего Солнца заметно поубавилось. После четырех сражений, первое из которых окончилось для японцев разгромом, два существенными потерями, и лишь одно сведенное практически вничью, самураи стали вести себя на море гораздо осторожнее. Адмирал Алексеев сразу же этим воспользовался, начав активную крейсерскую войну…
        Глава 2
        - Нельзя так воевать, нельзя! Только людей зря положим! Все повторяется в прежней манере Куропаткина - на грабли наступаем раз за разом, и выводов делать не будем!
        Александр Викторович пребывал в подавленном настроении, расхаживая по кабинету. Полученные новости несказанно удручали - новый наместник Его Императорского Величества и главнокомандующий сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке великий князь Владимир Александрович не придумал ничего лучшего, как начать подготовку своего личного «маленького и победоносного» наступления.
        Прибыв в Ляоян 12 сентября, новый наместник не удосужился поговорить «по душам» ни с ним, ни, что еще хуже, со своим предшественником по должности. Так, уделил несколько минут на короткий разговор после торжественной встречи, да выслал обоих в Квантун. И как показалось в тот момент Фоку, с несказанным облегчением.
        Это и поразило Александра Викторовича до глубины души - появилось ощущение, что история отыграет перемены вспять, воротится в «прежнее русло», и как итог - поражение России в войне с Японией, в той самой, которую проиграть нельзя. Он знал, о чем говорил и переживал - все же очутился в теле начальника 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майоре Фоке, ехидного старика 61 года от роду, в реальной истории получившего прозвище «злого гения Порт-Артура».
        Александр Викторович до сих пор не мог поверить, что научный эксперимент, проведенный в январе 2023 года, полностью удался - все же ему, советскому генералу, тогда исполнилось 102 года, отжил свое и уже умирал. Но повезло начать новую жизнь, оказавшись 18 апреля 1904 года в теле Фока, на новой для себя войне с японцами.
        - По счету у меня, - пробормотал Александр Викторович и принялся загибать пальцы. - В той жизни воевал с ними на Хасане, потом на Халхин-Голе, и сразу на «зимнюю войну» с белофиннами попал. А весной отправился в Китай вместе с Чуйковым, в сороковом году. В сорок первом вернулся - и до сорок пятого года с фашистами без передышки. Потом в августе снова с японцами. Здесь в Дальнем и войну закончил, капитуляцию у гарнизона принимал. Выходит, с самураями четыре раза воевал, это пятый. Хотелось бы, чтобы данная война была последней, но он уже не был полностью уверен в ее конечном исходе.
        - История повторяется, дежа вю какое-то, право слово!
        Александр Викторович прошелся по кабинету, подошел к окну. В порту кипела работа, краны поднимали грузы, дымили пароходы и паровозы, лентой вытягивались вагоны, сновали буксиры. Высились два броненосца в серой окраске - «Севастополь» под адмиральским флагом, и «Полтава». А еще виднелись канонерские лодки и вытянутые корпуса миноносцев - наличие боевых кораблей в гавани было необходимо для отражения возможных набегов неприятельского флота.
        Однако японцы вели себя удивительно тихо - видимо, после последнего сражения «зализывали раны», и пока не предпринимали попыток вернуть себе Эллиотские острова, где у адмирала Того раньше имелось прекрасное место для базирования эскадры. Этим воспользовался бывший наместник, интриган еще тот, активный участник «безобразовской шайки», деятельность которой в Корее и спровоцировала эту войну. Но как командующий флотом адмирал Алексеев оказался на диво энергичен и предприимчив, и, постоянно рискуя, добился значительных успехов. И главное - русский флот перехватил инициативу, заставил японцев больше оборонять собственные коммуникации, чем пытаться продолжать блокаду Квантуна.
        Дело в том, что страна Восходящего Солнца расположена на островах, и ее активность в войне напрямую зависит от морских коммуникаций, которые исполняют роль живительных пуповин, связывающих ее с «донорами» - Великобританией и САСШ. И вот по ним адмирал прошелся своими «ножницами», стараясь безжалостно их перерезать. Инструмент Алексеев выбрал проверенный и привычный, имя которому - крейсера.
        До войны на Дальнем Востоке было только два быстроходных вспомогательных крейсера «Ангара» и «Лена», водоизмещением свыше десяти тысяч тонн, и скоростью в 19 - 20 узлов, которая позволяла им убежать чуть ли не от всех японских крейсеров, что могли их догнать. К этой паре добавился и «Енисей» - пароход Добровольческого Флота, примерно таких же характеристик, названный в честь погибшего в начале минного заградителя. Все эти три корабля уже начали действовать у восточного побережья Японии, благо дальность плавания в шесть тысяч миль, весьма приличная для океанских рейдов, такие операции позволяла проводить.
        Еще пять вспомогательных крейсеров водоизмещением в 6 - 7 тысяч тонн и скоростью в 16 - 18 узлов были представителями того же Добровольческого Флота и пароходства КВЖД. Все они получили названия погибших кораблей - «Боярин», «Забияка», «Разбойник», «Всадник» и «Гайдамак». При этом команды на них были набраны именно с экипажей именно этих крейсеров, получив тем самым второй шанс отличиться в этой войне.
        Вся эта пятерка действовала в Японском и Охотском морях, истребляя все рыболовецкие флотилии, что встречались им на пути. И тому простое объяснение - основными продуктами питания на островах являлись рис и рыба. Так что рано или поздно, но скорее все же первое, в стране Восходящего Солнца от таких набегов начнется голод, рыболовецких суденышек в море становилось все меньше и меньше.
        Так что каперство ХХ века в «русском исполнении» приняло весьма своеобразную форму - никто до этого не задумывался над охотой на рыбаков. А счет уже пошел на десятки уничтоженных джонок и шхун, причем несколько из них вместе с уловом были уведены во Владивосток. Действия вспомогательных крейсеров обеспечивал отряд контр-адмирала Безобразова из больших броненосных крейсеров «Россия» и «Громобой», уже трижды выходивший в походы. От эскадры Камимуры они могли уйти, благо скорость позволяла, зато любые малые японские бронепалубные крейсера стали бы их легкой жертвой при встрече.
        Со стороны Порт-Артура не менее активно действовали отряды контр-адмиралов Вирена и Эссена. «Баян» и «Паллада» уже два раза выходили к берегам Кореи, совершенно дезорганизовав прибрежное судоходство от Ялу до Чемульпо. «Аскольд», «Богатырь» и «Новик» нанесли «визит вежливости» к западному входу в Корейский пролив. Набег для японцев оказался неожиданным - они никак не ожидали такой наглости от русских. Как итог - потеря трех транспортов, вспомогательного крейсера и канонерской лодки. Вражеский конвой полностью уничтожили, спасать японцев Эссен просто не стал, благо море было спокойное и на уходе виднелись дымы кораблей Камимуры, от которых Николай Оттович легко оторвался.
        Теперь подобные диверсии должны были проводиться каждый месяц - подобные выпады должны держать вражеский флот в постоянном напряжении. Ведь неизвестно, куда будет нанесен следующий разящий удар. Роли переменились - бывшая жертва оказалась весьма зубастой. Жаль только, что быстроходных пароходов, способных к долгому крейсерству, больше нет - и так выбрали все пригодные суда. Зато в составе отрядов 2-й Тихоокеанской эскадры имеется полудюжина больших рейдеров - так что вскоре японцам станет совсем «весело». Так что, можно будет проводить десантную операцию, так как снабжать армии по грунтовым дорогам от Ляояна до Ялу то еще удовольствие, на повозках много не увезешь, а узкоколейную железную дорогу только начали строить…
        - Хотя вряд ли - великий князь с Куропаткиным ведут войну по старинке, стараясь избежать ненужного на их взгляд риска. И делая такое, что и риском назвать сложно. Эта парочка сведет на нет все усилия!
        Фок помрачнел - вчера написал рапорт главнокомандующему со своими предложениями касательно дальнейшего проведения операций, вот только вряд ли к нему прислушаются. В лучшем случае прочитают, посмеются, и со словами «чудит старик», выбросят бумаги в корзину. Либо «засунут под сукно» по милой привычке русской бюрократии.
        - Все коту под хвост! И что делать?!
        Задав самому себе извечный вопрос, Александр Викторович прошелся по кабинету, в раздражении сцепив пальцы за спиной. Бывает такое время, когда дела идут из рук вон плохо, «черная» такая полоса. Так и прошла вторая половина сентября - от армии отрешили и на Квантун обратно загнали, правда, с немалым повышением, тут грех брать нельзя. И в чине повысили за год изрядно, «полным генералом» стал, орденов со звездами пригоршню отсыпали, но от «живого дела» чуть ли не с кровью душу оторвали. Просто сидеть на месте он не мог, и занимался целыми сутками ворохом дел - одни резервные дивизии, впервые созданные по мобилизации, время отнимали очень много - «сырые» соединения, гораздо хуже сибирских пехотных дивизий по качеству личного состава.
        С ручным пулеметом под японский патрон тоже толком ничего не вышло - вроде все соблюсти удалось, конструктивно вышел «сырой», с неотработанными узлами - на доводку потребуется не меньше полугода. А дальше все зыбко и неопределенно - вряд ли его примут на вооружение, выпускать новый патрон просто не станут, несмотря на все доводы. А для трехлинейного 7,62х54R пулемет не годится - тот слишком мощный, хоть «дегтярь» под него заново создавай. И то не решение проблемы - патронов на пулеметы просто не хватит, с западных округов уже парки гонят по Транссибу, расход боеприпасов просто чудовищный.
        Есть надежда на «мадсены» - если датский пулемет себя неплохо в сражениях покажет, а он в принципе неплохая «машинка», то завод по их производству могут на десять лет раньше начать строить в том же Коврове. Но опять же все зыбко - война окончится и начнется пресловутая «экономия», а Витте уже показал, как он это делать сможет.
        - В мирное время сберегут копейки, зато в войну на покупку всего необходимого потратят миллионы. Может быть, за счет флота удастся армию подготовить, ведь взять деньги просто неоткуда?!
        Фок пожал плечами - думать о нерадостных перспективах ему не хотелось, как и уделять им должного внимания, и так хлопот полный рот, и конца им не предвидится…
        Глава 3
        - Ваше превосходительство! Генерал-майор Церпицкий убит, полковник Мурман тяжело ранен, его 28-й полк отходит в беспорядке!
        - Сам вижу, - только и смог ответить Роман Исидорович, поминая нехорошими словами всех тех, кто заставил его предпринять столь неудачное наступление, которое угрожало лишь потерями для 3-го Сибирского корпуса при полном отсутствии результата. Все произошло так, как пророчески предсказывал при личном разговоре Фок - прежнего командующего 1-й Маньчжурской армией великий князь откровенно «сплавил», поставив на его место недавно прибывшего к Ялу генерала от инфантерии Гриппенберга. Оскар Казимирович при первой встрече Кондратенко сразу понравился - суровый старик прежде был командующим войсками Виленского военного округа, настоящий герой русско-турецкой войны, с реальными, а не дутыми заслугами, как у многих высокопоставленных деятелей.
        В бинокль были хорошо видны белые облачка шрапнельных разрывов - японская артиллерия находилась за обратными скатами холмов, и к тому же на предельной досягаемости русских трехдюймовок. Даже 107 мм дальнобойные пушки, а их было три, оказались не в силах вести обстрел с этого берега - слишком далеко.
        Стрелки пытались атаковать и сбить неприятеля с позиций, однако, их очередная атака захлебнулась под пулеметным огнем - на поле боя были видны тела в серых шинелях и черных лохматых папахах. Потери были огромные, таких раньше не было за все время в совокупности. А тут только за один день свыше пятисот нижних чинов выбыло, полторы сотни одними убитыми. А дальше потери будут только возрастать - ведь стоит переправить на тот берег 4-ю дивизию, как история повторится.
        - Фок мне этого никогда не простит!
        Роман Исидорович только скрипел зубами, глядя на это тягостное зрелище. Терять понапрасну кадровых солдат не хотелось - дальнейшее наступление было форменным безумием, чреватым обескровливанием отлично обученной им же самим дивизии.
        - Передайте мой приказ, поручик - генерал-майору Ирману немедленно принять 7-ю дивизию…
        Кондратенко сделал паузу, мучительно размышляя над решением, которое могло бесповоротно погубить его карьеру. Но ничего иного не оставалось, через несколько часов будет поздно - свинцовые тучи нависли над головой, а дождь уже щедро накапывал тяжелыми каплями на землю, которая потихоньку превращалась в знаменитую маньчжурскую грязь. Промедление начинало грозить катастрофой.
        - И пусть начинает отвод полков к переправам!
        - Вы хотите переправлять дивизию обратно на наш берег, Роман Исидорович?! Главнокомандующий может отрешить вас от должности! Ведь он собирался легко победить в этом сражении!
        Подошедший к нему вплотную командующий артиллерией корпуса говорил настолько язвительно и непочтительно в адрес «августейшего начальства», что Кондратенко даже поморщился. Только понять было нельзя - или от прямоты сказанных откровенно слов, или от легкого перегара, что доносился весьма явственно от дыхания.
        Генерал-майор Никитин был как всегда чуть «навеселе», но в пропорцию, что не мешало ему командовать своими батареями. Причем дельно и разумно - единственный оставшийся при корпусе дивизион 107 мм пушек стрелял настолько эффективно, что смог подавить две японские батареи, которые изрядно мешали русским войскам переправляться на противоположный берег реки Ялу. Так что несколько часов наступления протекали весьма успешно, удалось захватить приличный плацдарм, а там произошло то, о чем его заранее предупреждал Фок.
        Окопавшиеся японцы встретили атакующих сибиряков пулеметным и ружейным огнем, настолько плотным, что порыв стрелков стал угасать. Все же переправа по бродам через холодные речные воды отняла у солдат много сил, а занятый плацдарм простреливался вдоль и поперек, и обогреться там было негде - несколько имевшихся фанз были разрушены гранатными разрывами. И самое страшное, так это то, что даже начни переправу 4-я ВС стрелковая дивизия генерал-майора Третьякова, опрокинуть японцев уже не удастся, а вот собственные потери станут внушительными.
        И никаких перспектив на завтра, наоборот - как только пойдет дождь, который будет сильным, судя по тучам, то его 7-я дивизия, которой он долгое время командовал, обречена. Так как лишится бродов, что уйдут под воду, а единственный спешно наведенный понтонный мост может быть легко уничтожен артогнем. Или смыт сильным течением бурной реки, если ненастье усилится - а к этому все идет, такая погода в октябре обыденна для этих мест - дожди легко переходят в ливни, а с моря накатывают шторма с резким порывистым ветром.
        - Пусть лучше меня отрешал от должности, Владимир Николаевич, но я не хочу напрасной гибели своей собственной дивизии. Наступление захлебнулось, проломить оборону японцев мы просто не в состоянии! Нужно отводить полки, пока не поздно!
        - У моих орудий просто не хватает дальности стрельбы, - пожал плечами Никитин, и его лицо неожиданно исказила мучительная гримаса. Владимир Николаевич выругался, и горячо высказался:
        - Снарядов подвезли мало, на то я особо несколько раз указывал в рапорте, приводя цифры расхода. Но разве там прислушаются к нашим словам, когда заранеезапланирована победа?!
        Генерал ткнул пальцем за спину, в сторону Ляояна, затем вычурно выругался, правда, негромко, стараясь чтобы его эпитеты, которыми он осыпал начальство, не были услышаны штабными офицерами. И не потому, что боялся доноса (доброхоты везде найдутся), а лишь руководствуясь нехитрым армейским правилом - критиковать действия вышестоящего начальства в присутствии подчиненных недопустимо. Ведь слова обычно перевирают все кому не лень, щедро добавляя от себя домыслы, приправленные догадками и соображениями. И кругом начинают мутными волнами ходить слухи, а неверие войск в умственные способности собственного командования разлагающе действует на любую армию.
        - Владимир Николаевич, может, следует притянуть всю нашу артиллерию, и прикрыть огнем переправу 7-й дивизии?
        - Я распоряжусь незамедлительно, нужно стянуть дивизионы поближе. И сам туда отправлюсь, если вы позволите, Роман Исидорович?! Нельзя допустить, чтобы наши стрелки собственные пушки бросили и оставили неприятелю столь ценные трофеи!
        - Конечно, Владимир Николаевич, какие тут могут быть позволения. Я и сам немедленно туда отправлюсь - нужно отвести войска в порядке и избежать ненужных потерь…
        Генерал Кондратенко грел замерзшие руки у костра, смотря, как дым уходит вверх, под притолоку, а затем смешивается с дождевыми струйками. Крыша у фанзы наполовину отсутствовала, а потому хлеставший ливень не смог потушить разведенное пламя, у которого грелись штабные офицеры. В промокшей шинели было холодно, генерал поеживался, хотя придвинулся чуть ли не вплотную к согревающему огню, почти не морщась от едкого для глаз дыма. От рукава шинели поднимался легкий пар - даже плечо стало пригревать, накатила истома - он сильно устал за эти дни.
        Клонило в сон от принятого внутрь стакана водки - без этого «лекарства» простуда была бы обеспечена. Этой ночью выпили все по чарке, и офицеры, и нижние чины - и не только ненастье было тому причиной, но и горечь от напрасных потерь.
        Роман Исидорович подумал о стрелках - бивак под ливнем не самое лучшее времяпровождение, но все же они остались живы, ибо оставаться на южном берегу было гибельно. А так пологи натянуты, есть какое-никакое укрытие от ненастья, костры разведены, благо дровами запаслись. Так что ночь протянуть можно, и не одну, но необходимо озаботиться пригодным жильем, иначе санитарные потери станут гораздо больше, чем боевые. И болезни начнут косить сибирских стрелков, несмотря на их крепкое здоровье, похлеще вражеских пулеметов и шрапнели.
        Генерал Кондратенко не заметил, как задремал, откинувшись спиной к глинобитной стенке, вот только сон оказался короток, и он очнулся от негромкого голоса адъютанта, что осторожно дернул его за рукав чуть просохшей у костра шинели.
        - Ваше превосходительство, прибыл командующий армией!
        Сон моментально схлынул от негромких слов, генерал машинально вытер лицо обшлагом. Отметил мысленно, что спал минут двадцать не больше - тело ломило от свинцовой усталости. Однако собрав остатки сил, Роман Исидорович поднялся, посмотрел на офицеров - те продолжали дремать, прислонившись к стенам. А ливень даже усилился - через прохудившуюся крышу капало, но никто не обращал на это внимания…
        Глава 4
        - Да, это статуэтка та самая, мой талисман! Надо бы только печать поставит и тем закрепить ее великую силу!
        Фок держал в руках небольшую нефритовую фигурку, натянув на лицо маску невозмутимости, хотя внутри все клокотало от злости. Так еще его в жизни никто не пытался нагло обмануть, как этот сановник императрицы Цыси одетый в довольно скромный, из шелковой ткани, но без всякой золотой расшивки халат. Манджур только прищурил узкие глазки, услышав его слова, толстые щечки упитанного хомячка лоснились - сразу видно, что перед ним сидит дворцовый интриган, не воин.
        - А печать мы сейчас поставим, - также совершенно спокойно произнес Фок, держа в правой руке довольно увесистую фигурку из зеленого камня, улыбнулся и мгновенно стукнул основанием статуэтки прямо по носу сановника, да так, что кровь во все стороны брызнула. Вельможа тут же улегся на ковер бесформенной тушкой, закатив глаза - пребывание в нирване на четверть часа ему было гарантировано, как бывает при нокауте.
        - Пройдоха и мошенник! Вы кого обмануть решили, дворцовые суслики?! Я ведь этой подделкой могу вам дурные головы проломить! Вы куда настоящую фигурку дели, мерзавцы?! И мое золото, небось, прикарманили и уже поделили между собой?! Так отрыгнете!
        Два китайца, столь же упитанные как потерпевший, уткнулись лбами в ковер, выставив для обозрения косы. Фок только вздохнул, ему было лень вставать, чтобы ухватится за эти косички, намотать их на кисть, и попинать сапогами по синим халатам, пересчитав находящиеся под тканью ребра. Только четвертый манджур не стал утыкаться носом в ковер, только чуть склонил голову в поклоне и выпрямился. Генералу показалось, что в глазах посланника на одно мгновение промелькнуло восхищение, но лицо было словно каменное - никаких эмоций.
        Фок всмотрелся - перед ним был явно не придворный, как вся троица, а вполне нормальный вояка, не только немало повидавший смертей, но и сам порядком убивавший на своем веку. Но всмотревшись в лицо, он только мотнул головой - выдали манджура ставшие невозмутимыми глаза, точь в точь как у того майора госбезопасности, с которым он был в сороковом году в Китае, тот был советником по особым делам при товарище Мао.
        - Видишь ли, уважаемый, но это подделка, - с усмешкой произнес Фок, - и сотворили ее недавно, наспех состряпали. Вот на ноге нет царапины, которая должна быть, а тут скол отсутствует, - Фок провел пальцем по статуэтке задумавшегося азиата.
        - Похоже на настоящую, но это совсем не то, халтурная работа - мастеру за такое нужно голову свернуть…
        - Вы правы, мой господин, - манджур низко поклонился, причем почтительно, уткнувшись в ковер, но тут же выпрямившись. - Мы предвосхитили ваше желание, повелитель, но голову только отрубили. Теперь будем сворачивать шею тем, на кого падет ваш гнев.
        Какие тут шутки - манджур смотрел на русского генерала совершенно спокойным взглядом хорошо тренированной овчарки, которая может вцепиться в горло по одному знаку - таким не нужны слова команды, они действуют молча. Да, он не ошибся в своем предположении - не военный, товарищ, а служит по иному ведомству.
        - Проверить меня решили на всякий случай, прохиндеи. Может, мне вас всех на голову укоротить за такие неподобающие шутки?! Или порубить на куски, да собакам скормить?!
        Задав вопрос, Фок ухмыльнулся, однако манджур не оценил шутки. Наоборот, судя по капелькам влаги, выступившим на его лбу, он пребывал в напряжении. А вот два других китайца все восприняли крайне серьезно - было видно, как дрожат их тугие косы. Ведь действительно, подай он сейчас нужный знак, как ворвутся люди Чжана и покрошат тут всех посланников «всемогущей» императрицы в мелкий винегрет. А там и спрячут так, что ни один сыщик не найдет.
        - Ты можешь это сделать, мой повелитель, мы и не пикнем - ты в своей власти. А вот твой настоящий знак, наследник династии!
        Манджур осторожно и медленно вытащил из-за пазухи завернутую в шелковую ткань статуэтку, низко склонившись перед генералом, протянул ее ему двумя руками. Все сделал подчеркнуто неторопливо, выверенными движениями. Александр Викторович развернул ткань - действительно, это была настоящая фигурка, он ее узнал сразу. И моментально вспомнил тот день, когда маршал Пэн Дэхуай привел его к раскопанной древней гробнице, где он увидел скелет в сохранившейся погребальной одежде, шитой золотыми нитями. У изголовья, рядом с черепом лежала эта самая статуэтка из нефрита, которую ему и была подарена самим товарищем Мао.
        И сейчас Фок ее снова ощутил в руках, испытывая странное ощущение, будто все его тело, сейчас наполняет энергия, идущая от этого таинственного артефакта. И тут же промелькнула мысль, что все случилось не просто так - и этот подарок от китайских товарищей, совершенно непонятный и нелогичный, имеет какой-то потаенный от него смысл. А ответ он найдет именно здесь, получив второе перерождение, и оказавшись в этом времени вопреки любому здравому смыслу.
        - Где браслеты?
        Фок вспомнил, что возле рассыпавших костей рук скелета лежали два витых браслета в виде драконов, кусающих пастью собственный хвост, только глазницы у одного отсвечивали красным, а второго зеленым цветом. Разглядеть их тогда он толком не смог, но сейчас здраво рассудил, что в этом есть тоже какой-то смысл.
        - Вот они, мой повелитель, - голос манджура дрогнул, прозвучал растерянно - маска невозмутимости слетела с лица, а в глазах появился страх. И посланник Цыси очень медленно и осторожно вытащил два браслета, также обернутые тканью. И уткнувшись лицом в ковер, протянул их Фоку, который тут же развернул ткань, удовлетворенно хмыкнув, мгновенно узнав украшения - те самые, древние.
        - Теперь не обманываете…
        - Теперь любой обман невозможен, мой повелитель - это смерть для того, кто прибегнет ко лжи, - по лицу манджура тек пот, хорошо видимый на побледневшей коже. А вот двух китайцев, продолжавших лежать на полу, ощутимо затрясло от негромко произнесенных слов.
        Фок подержал массивные браслеты в руках, вспоминая, что дракон с красными глазницами лежал с правой стороны тела. Вгляделся в кровавые рубины и совершенно спокойно надел браслет на запястье десницы - тот сел как влитой, пропустив кисть и снова стянувшись. Эту «процедуру» Фок проделал и со вторым браслетом, но уже на шуйце, левой руке. Внимательно разглядел глазницы дракона - они были украшены крупными изумрудами, что отливали сочным зеленым цветом. Лишь после этого, генерал вопросительно выгнул бровь и посмотрел на смертельно бледного сановника. В глазах посланника императрицы Цыси плескался неприкрытый страх, перемешанный чуть ли не с детским восторгом.
        - Все украшения и золото из твоей гробницы мы собрали. Двое, что попытались украсть малые вещицы наказаны - они потерпели ущерб и умерли с позором. Все остальное мы привезем туда, куда нам укажешь, мой повелитель. Все исполню!
        - Почему ты меня признал повелителем?! Ты же служишь императрице, как я понимаю?!
        - Она императрица по положению, по своему мужу, повелителю Поднебесной, а ты по праву перерождения. И тебе я буду служить не менее верно, чем ей, даже больше. Ибо ты правил тут в ранние времена, когда не было тех, кто правит нынче.
        - Перерождение, - задумчиво пробормотал Фок, погладив бороду, - в него никто не поверит…
        - Из европейцев, они христиане, повелитель. А мы знаем учение Будды - и перерожденные не раз приходили в Поднебесную. Иначе откуда с древности у нас появился фарфор и порох, кто научил выделывать бумагу, шелк и сахар, растить чай, и многое другое?! Причем задолго до того, как они появились у европейских варваров, что унижают ныне великую страну. И ты снова вовремя пришел, и это означает грядущие перемены.
        - Вся истина в этом?
        Задав вопрос, Фок снова взял артефакт и поднял руки, демонстрируя на запястьях браслеты. Манджур качнул головой.
        - Не только, государь. Настоящий генерал Фок не говорил на четырех языках, которыми владеешь ты, включая корейский и японский. Да, ты подыскиваешь слова и говоришь с трудом, будто заново вспоминаешь. Но даже наша императрица, несмотря на все ее умения и прилежания не знает столько, сколько ты. И потому она просит уделить ей время для тайной встречи, вот ее послание.
        Манджур также медленно вытащил из рукава халата свернутый трубочкой свиток, перемотанный золотыми нитками. Все движения были плавными и осторожными, и Фок с улыбкой спросил:
        - Ты боишься, что в тебя кто-то выстрелит, если заподозрит что-то нехорошее? Но ведь в комнате кроме нас никого нет.
        - Да, мой повелитель. Я чувствую это - ваша супруга держит меня на прицеле, не спуская взгляда. И правильно делает…
        - Ты хотел меня убить?!
        - У меня был приказ от императрицы - если ты не узнаешь то, что тебе принадлежало раньше, то убить. Но не здесь, при встрече, а позже, подготовив покушение, чтобы в нем заподозрили японцев.
        - Вполне разумный подход, вам только войны с Россией не хватает. Как и Петербургу не нужны обострения с Поднебесной.
        Фок с интересом посмотрел на манджура - супруга действительно была за створками шкафа, и вооружена браунингами, ими действовать куда сподручнее, чем наганом или маузером. Наловчилась девушка стрелять так, что в подброшенную мелкую монету попадала. И всегда находилась рядом с ним - супруга, советник и телохранитель в одном лице.
        - Ты не побоялся мне сказать правду?
        - Тебе нельзя лгать, ты мой повелитель! Позволь мне отправить моих людей за двери - слова теперь должен слышать только ты один. И твоя супруга - она имеет на то право.
        Фоку такая откровенность нравилась все меньше и меньше. Он кивнул, и свитских холуев словно ветром сдуло. Китайцы удалились чуть ли не ползком, вытащив «крестника», что еще не пришел в сознание. Вообще - у самого Фока возникло стойкое ощущение, что китайцы опутывают его липкой паутиной, пытаясь не связать по рукам и ногам, а поставить себе на службу, или хорошо подружиться, если на первое русский генерал не пойдет. Опять - Лена ведь не просто так пришла в его жизнь, она в этом времени и оставила. А такое дорогого стоит.
        Так что придется рано или поздно по выставленным счетам расплачиваться, ведь бесплатный сыр только в мышеловке бывает. И Фок решил взять быка за рога сразу:
        - Когда императрица желает со мной встретиться?
        - Через три дня, она тайно выехала. У Ляохе - там, где твои войска победили японцев. Это наша земля, не полоса отчуждения - такая поездка не вызовет подозрения в Ляояне - за тобой внимательно наблюдают люди великого князя, мой повелитель.
        - Я найду, чем их отвлечь, - пробормотал Фок. Он не стал задавать других вопросов, и так понятно, что ответов не получит. Есть вещи, о которых правящие особы не говорят при посредничестве - разговор в таких случаях должен идти напрямую…
        Глава 5
        - Я больше чем доволен вашей деятельностью, Николай Илларионович, - Алексеев отпил горячего чая, разливать коньяк по бокалам адмиралы не стали - все же в походе, нужно удовольствоваться меньшим, тем более мартеля плескалось в исходящих паром кружках изрядно.
        - Думаю, и зрелище нашей эскадры на рейде произвело на наших европейских «коллег» определенное впечатление!
        - Если не сказать иначе - очень запоминающееся для них зрелище, Евгений Иванович. Все только и смотрят на наши броненосцы - столь внушительной демонстрации здесь в Шанхае никто не ожидал. А потому растеряны - шесть броненосцев и два броненосных крейсера произвели должное впечатление даже на англичан.
        Вице-адмирал Скрыдлов усмехнулся, отпил чая из кружки, и негромко пояснил, но уже серьезно.
        - До мая тут все были уверены в победе японского флота над нашим, после гибели «Петропавловска» с адмиралом Макаровым ставки делали как три к одному в сторону японцев. Сейчас все изменилось в одночасье, и с точностью до наоборот, особенно когда узрели «Ослябю» и нашего «гвардейца». Думаю, что подросло до четырех против одного, и это еще не предел - сегодня получено по телеграфу известие, что отряд Зиновия Петровича вскоре выйдет из Балтийского моря!
        - Как выйдет?! Раньше срока?! Без «Славы»?!
        Алексеев не скрывал удивления - нет, он прекрасно знал, что 2-я Тихоокеанская эскадра в прошлой истории вышла в свой погибельный поход второго октября, когда стало ясно, что гарнизон Порт-Артура долго не продержится в плотной осаде, отбивая один штурм за другим. Но сейчас совсем иная ситуация, Рожественский мог и не спешить, спокойно дождаться достройки пятого нового броненосца типа «Бородино», и лишь после этого выходить из Либавы.
        Или произошло что-то, о чем он не знает?!
        - «Славу» не успевают ввести в строй к сроку, Евгений Иванович. Выход назначен, по воле государя-императора на усмотрение самого Зиновия Петровича. А он решил поторопиться выйти с новыми броненосцами, мотивируя тем, что его отряд сумеет сплаваться в походе. Крейсера выйдут немного позднее, они находятся под командой контр-адмирала Энквиста. Переход их через Суэцкий канал, а не огибая Африку. На Мадагаскаре будет в бухте Носси-Бэ двухнедельная стоянка для погрузки угля, учений и отдыха. Затем последует поход до Камрани, на траверзе Формозы мы их должны встретить и обеспечить прибытие до Дальнего.
        - Это понятно, что встречать необходимо, - Алексеев закурил папиросу, обдумывая ситуацию. Видимо, у истории большая инерция, как говорил ему однажды Фок, вот и поторопился Рожественский, имея какие-то свои собственные соображения. Или, а это более чем вероятно, его поторопил государь-император Николай Александрович - интриги в столице сейчас процветают самым махровым цветом, все стремятся поскорее урвать себе кусочки от шкуры неубитого медведя.
        Это соображение походило на правду, укладываясь в логические построения фактов - отрешение его самого от должности наместника ЕИВ на Дальнем Востоке и главнокомандующего армией и флотом, прибытие сюда великого князя Владимира Александровича ему на смену, «реинкарнация» Куропаткина, пусть даже начальником штаба - все это звенья одной цепи. На душе становилось все тревожнее с каждым днем.
        Могут Рожественского назначить на его место?
        Несомненно, как и Скрыдлова в свое время, вот только отправили Николая Илларионовича раньше срока, когда он был наместником, а сейчас переиграть ситуацию будет трудно. Так что сейчас нужно закрепить свои позиции, и «приподнять наверх» сидящего перед ним вице-адмирала, сделать «обязанным» себе, а не генерал-адмиралу. А Скрыдлов продолжил говорить дальше, понимая, что в походе Алексеев просто не имел возможности получать новости из-под «шпица».
        - «Слава» может выйти с отрядом великого князя Александра Михайловича, который отправится в конце декабря или в начале января из Либавы. Там оба «императора», которых спешно приводят в порядок. Перевооружение «Александра» не затянется, а «Николая» за два с половиной месяца отремонтируют. Старые крейсера «Память Азова», «Мономаха» и «Адмирала Корнилова» уже перевооружили и сейчас ремонтируют на них паровые котлы и машины. Возможно, если успеют заменить орудия главного калибра, то отправят один или два броненосца береговой обороны, скорее «Апраксина» и «Ушакова». А может и все три - в этом меня заверили. Думаю, к середине декабря вполне успевают…
        - Усиление не помешает, - негромко произнес Алексеев, и жестким тоном добавил. - Потеря старых кораблей будет для нас не столь болезненна, как любого нового броненосца, нашей или зарубежной постройки. Тем более, что у побережья Кореи плавание опасно, и лучше потерять там броненосцы береговой обороны и канонерские лодки, чем нормальные корабли. А что слышно про 3-й отряд контр-адмирала Небогатова?
        - Только миновал Суэцкий канал - Николай Иванович торопится, как только может, думаю, в первой половине декабря уже будет здесь. Переход проторен покойным Дмитрием Густавичем, - Скрыдлов перекрестился, и Алексеев повторил за ним, склонив голову.
        Фелькерзама жаль, но свой долг он исполнил до конца, а представление на него Евгений Иванович отправил заблаговременно, на всякий случай, прекрасно зная, что посмертные награждения орденами не предусмотрены, а вот следующий чин получить вполне возможно. И главное - два новейших броненосца значительно усилили эскадру - теперь можно самому искать японцев и навязывать им бой, имея десять кораблей линии против одиннадцати у японцев. А ведь это без учета ВОКа и 3-го отряда.
        - Немцы отладили снабжение по пути следования - перебоев практически не было, если даже посчитать опоздание на несколько часов. Уголь отборный, причем закупленный через подставных лиц кардиф. Так что к началу декабря прибудет подкрепление.
        - Вот это было бы кстати, - Алексеев заметно повеселел, прикидывая варианты - все же два старых броненосца и парочка броненосных крейсеров, столь же почтенного возраста, были бы весьма полезны. И тут в голову пришла мысль, которую он тщательно обдумал.
        - А вы не хотите вернуться на эскадру, Николай Илларионович?! Я отдам вам под командование, как старшему флагману, броненосцы Матусевича и весь отряд Небогатова, причем последний вы примите в Камрани. Николай Иванович отправится обратно - великий князь Александр Михайлович не обладает опытом самостоятельного командования крупным отрядом, и ему потребуется помощь опытного адмирала. Так будет лучше - один проведет эскадру, а второй будет драться.
        Зная историю от Фока, Алексеев испытывал большие сомнения в боевом настрое Небогатова как военачальника - сдать японцам четыре броненосца являлось страшным позором, несмываемом даже кровью, и небывалом за два века существования русского военно-морского флота. Так пусть лучше обеспечит переход - к концу декабря или началу января успеет прибыть в Петербург, а там с поезда на корабль. Или примет эскадру в Средиземном море - тут любой вариант подойдет.
        - Я был бы очень рад, Евгений Иванович, снова ступить на палубу броненосца, - осторожно произнес Скрыдлов, однако выделив тоном последнее слово. - С обеспечением дальнейших крейсерских операций справится капитан 1-го ранга Эбергард - у него тут большие связи, да и я введу его в курс дела. Ведь с прорывом «Манджура» он вполне справился, да и с китайцами нашел общий язык.
        - Вот и хорошо, Николай Илларионович, - улыбнулся Алексеев, хорошо понимая, что движет Скрыдловым - одно дело руководить крейсерами с берега, причем из нейтрального порта, отдавая рекомендации и собирая по крохам нужную информацию.
        И совсем иное командовать броненосцами в море, непосредственно участвуя в боевых делах против неприятеля. После победы Николай Илларионович получит три черных орла на погоны, Владимира с мечами большой крест на шею, и вскоре может стать управляющим морским ведомством, а то и попасть в кресло министра. И это продвижение к вершине зависит только от него, а такие вещи не забывают.
        - Поднимайте флаг на «Цесаревиче» - в ваш отряд войдут также «Ретвизан» и «Император Александр III». Ухтомский будет командовать с «Осляби» - у него еще «Победа» и «Рюрик». Я на флагманском «Пересвете» возглавлю эскадру, вы со своим отрядом замыкаете. Если японцы начнут преследование - вам их первым и принимать. В случае необходимости из Дальнего выйдет отряд контр-адмирала Матусевича - под вашим флагом будет все пять наших полноценных броненосцев с 12-ти дюймовыми пушками.
        - Буду рад встретиться с Того!
        Коротко ответил Скрыдлов, все прекрасно понимая - «пересветам» лучше драться с броненосными крейсерами противника, слишком чувствительны они к боевым повреждениям. А имея пять броненосцев против четырех можно добиться победы над врагом…
        Глава 6
        - Напомни мне, дорогая, кто этот усатый, что признал меня своим повелителем, а до того устроил мне тут дешевые проверки?
        - Это Чжан Сюнь - главный телохранитель императрицы Цыси, - негромко произнесла супруга, прижавшись к его спине так, что вместе со словами его щека ощутила теплое дыхание маньчжурки. Хотя привычней именовать их манджурами. Как сейчас говорили все русские, и он постоянно использовал сам это название.
        - Значит, я не ошибся, посчитав, что он служит в местном «энкавэдэ». Взгляд у него больно характерный, как у овчарки, что на охрану натаскана - это собаки такие, служебные.
        - Ты мне говорил об этих псах, мой господин. Я распорядилась - хороших щенков привезут из германских земель. А Чжан Сюнь тебя полностью признал своим повелителем, мой господин - для того и проверял, выполняя поручение императрицы. Видеть свое погребение может только перерожденный владыка. В том не только он, а все люди посланные с ним, в том убедились. Впрочем, они все умрут - генерал Чжан Сюнь не оставит свидетелей - это не в интересах и самой императрицы Цыси. И думаю, это произойдет после доклада - их всех отравят.
        Фок невольно поежился - супруга говорила настолько спокойно об убийстве, что поневоле стало как-то страшновато. Нравы при китайском дворе были еще те - клубок со змеями и то безопаснее. Ему стало немного жутковато - чувствовать себя соломинкой, попавшей в бурный поток - наверное, только с этим можно сравнить его состояние.
        - Почему меня до сих пор не убили?
        - А зачем?!
        Объятия супруги стали крепче - девушка прижалась к нему так, что жар разлился по телу.
        - Разве можно простым людям бороться против посланной богами стихии, или наводнения, либо тайфуна? Разве надо сопротивляться свирепым завоевателям, если это приведет к гибели всего народа? Не лучше ли приспособится к обстоятельствам, и принять их как должное?
        Китаянка засмеялась - будто колокольчиком зазвенели. И при этом продолжала его ласкать, хотя говорила о серьезных вещах. Но таковой она была всегда - никогда ни о чем не забывала. И всегда думала, прежде чем говорить, и приводила доводы.
        - Не лучше ли потом постараться изменить ситуацию к лучшему - построить новую фанзу для крестьянина, которую смыло бурным потоком, а правителю восстановить государство, пусть и не в прежнем виде, ведь со временем многое изменяется? Ведь так, мой повелитель?
        - Ты права, малыш. Но что приняла во внимание Цыси?
        - Она старая, и та еще стерва - как говорят русские. Но умна, хитра и коварна, с ней нужно быть всегда настороже. И раньше умела подбирать советников - тот же Ли Хунчжан или нань Жунлу. Но они отправились к богам, а теперь наверх выходит наместник Чжили Юань Шикай. Но еще есть время, чтобы изменить ситуацию…
        Жена на секунду остановила ласки, восстановила дыхание и зашептала прямо в ухо, прядь ее волос стала щекотать щеку, но Фок не обращал на это внимания, впитывая ее слова.
        - Ты явился в этот мир по воле богов - а тут нужно принимать, а не убивать. Ты знаешь многое, что может случиться в этом мире - не лучше ли принять твои знания, чем их лишаться. Ты знаешь, почему императрица выучила речь ханьцев, или китайцев, как их все русские называют?
        - И в чем причина?
        Вопрос прозвучал спокойно и деловито, хотя было нелегко - ласки супруги совершили свое дело, и он начал скупо отвечать на них, хотя от его поглаживаний девушку ощутимо затрясло мелкой дрожью. Странное ощущение - говорить о серьезных делах разумом, и в тоже время давать волю чувствам, снимая вложенные с детства запреты.
        - Цин на краю гибели - мы, маньчжуры вырождаемся из воинов в сановников, не желающих браться за оружие. Это гибель - нас сметут, и многие это хорошо понимают. Наш язык используется даже знатью все меньше и меньше - как ты сказал, пройдет полная «китаизация». Видишь, я запомнила это слово, мой повелитель - и оно сильно не понравилось тем, кто китайцами становиться категорически не желает - мы все маньчжуры!
        Девушка хрипло задышала, ее ласки становились все горячее и откровеннее, она неожиданно даже прикусила его ухо. Сдержанности и терпению Фока наступил конец - он сграбастал жену, руки проворно сняли шелковый халат и сорвали рубашку - матовое тело девушки, такое желанное, сводило с ума от нахлынувшего желания. Но краешком разума Александр Викторович неожиданно отметил факт исчезновения и собственной одежды, хотя точно знал, что вроде ее не снимал. Но тут нахлынуло безумие, иначе назвать самое натуральное сумасшествие, что обрушилось на них обоих, было нельзя - какое-то общее для них умопомрачение…
        - Как я счастлива, что ты желаешь меня так яростно, и силен как мужчина без всяких снадобий, что нужны старикам, чтобы сделать молодую жену счастливой. Как я рада, что ты такой, мой господин…
        Фок не знал, что и говорить в ответ, когда тебя так ласкают - как то непривычно было такое любовное безумие. Китаянка непонятно где нахваталась словечек из матерного лексикона, которыми постоянно подбадривала его во время утех. И организм шестидесятилетнего человека с разумом столетнего старика начинал творить чудеса, которых он от себя не ожидал. И ладно было бы лет сорок, но тут прямо юность вернулась, бурная и неутомимая, будто афродизиаки горстями ел.
        - Так вот, мой господин и повелитель, тебе вопрос от покорной жены и любящей всем сердцем рабыни. Если паводок смыл фанзу, следует ли ее восстанавливать? Или может быть построить на высоком холме, и подождать пока пройдут дождливые года?
        - Хм, твое иносказание говорит о том, что кто-то очень могущественный решил отсидеться в Маньчжурии, и подождать все время, пока в Поднебесной пройдет заматня, вызванная Синхайской революцией, о которой я говорил только тебе, малыш?!
        - Ты прав, мой повелитель…
        - Я просил называть меня по имени…
        - О нет, мой господин - такой чести я буду достойна, как выношу твоего наследника, он будет скоро вот здесь, - она положила его ладонь на свой животик - упругий и теплый, и прикрыла своими ладошками.
        - Какой наследник? Они только у монархов бывают!
        - А ты будешь регентом при еще не рожденном императоре, которого называли Пу И, и он появится на свет только через год. А я еще рожу к этому времени девочку - она станет ему супругой, императрицей, а ты будешь при них властителем! Тебе еще жить гораздо больше тех двадцати двух лет, как удалось в прошлой жизни твоему нынешнему телу - ведь настоящий Фок умер в 1926 году.
        - То было в иной истории, любовь моя, а мне тут воткнут завтра нож в спину или отравят…
        - Если такое случится, то все слуги и охранники потерпят ущерб и умрут! И их семьи - жены и дети, - голос Елены Борисовны стал настолько жестоким и деловитым, что Фока пробрало до хребта. И это при том, что китаянка продолжала его ласкать и осыпать всякими нежностями, не отпуская его ладонь от животика одной ручкой. - А ты будешь править Маньчжоу-Го, сам говорил, что оно будет, и империя возродится!
        - Тебя головой не ушибли в детстве ненароком, дорогая?! Маньчжоу-Го создали японцы и выкрали Пу-И, когда в тридцатые годы захватили Маньчжурию вместе с КВЖД.
        - Что значить ушибить головой? Если ребенка кто-либо из слуг уронит - утопят в колодце! Все слуги это знают! А я из рода Айсинь Гьоро - из него все императоры династии Цин! А Цыси из рода Ехи Нара - маньчжурских мандаринов, как русские называют. А из него только наложницы императоров, или вторые жены, как удалось этой старой…
        И тут супруга выдала полную разных эпитетов матерную руладу, что Фок лишь потрясенно покачал головой - таким словам он ее точно не учил, может быть наняла учителем какого-то боцмана, вроде Кащенко с «Новика» славится столь высоким «искусством» сплетения всяческих «загибов». А еще впервые прорвалась в голосе ненависть. Причем лютая, смертельная. Такую злость долго и тщательно скрывают годами, и она внезапно прорывается бурным потоком через обветшалую плотину.
        - Здесь наследник легендарных Цзинь, он уже в чреве женщины из рода Цин! Я чувствую это! И не усмехайся - тебе ли знать пути богов, мой повелитель и супруг?! А теперь прошу тебя ответить на вопросы!
        Китаянка чуть повернулась, продолжая удерживать его ладонь на своем животе. Несколько раз нежно поцеловала, и лишь потом стала спрашивать короткими и явно продуманными вопросами:
        - По чьей воле ты оказался в этом времени?! Только ли хитрых приспособлений ученых, или тут воля Высоких Небес?! Или ты думаешь, что просто так много раз воевал с японцами? А китайский маршал тебя случайно подвел к гробнице последнего императора второй династии Цзинь? И правитель Китая того времени, тоже «чисто случайно» тебе сделал вот такой «подарок»? Слишком много случайностей, чтобы они стали закономерностями, перерожденный владыка, оказавшийся в теле русского генерала и ставший моим мужем и повелителем! И я знаю - ты остановишь японцев, и сразишь дракона! Ты изменишь предначертанный небом путь, как после ненастья, грома и молний приходит голубое небо и жаркое солнце!
        Глаза супруги сверкали каким-то горячечным огнем, словно ее изнутри что-то сжигало. И накатил липкий страх - Александр Викторович осознал, что помимо воли его вовлекут в местные «разборки», и начнет заниматься тем, в чем имеет крайне смутное понимание. Но в этот момент он еще не знал, что очень скоро ему покажется, что сходит с ума. Но кому из живущих на свете ведомо собственное будущее, пусть даже короткое, всего несколько дней с одной встречей…
        Глава 7
        - А ведь старик, хоть и чудит всегда порядком, но определенная правота за ним имеется, - чуть слышно пробормотал великий князь Владимир Александрович, и отложил в папку листки бумаги, которые перечитывал в третий раз, делая пометки. И задумался, нахмурившись - сейчас он уже хорошо понимал, чем обернулось для армий его пренебрежение к заблаговременно сделанному предупреждению…
        В России на особом положении находилась ИмператорскаяФамилия, а именно так называли представителей многочисленной семьи правящего Дома Романовых. По большому счету вся страна являлась их обширной вотчиной, а потому не удивительно, что в первой, и пока единственной переписи населения в графе «род занятий» самодержец Николай Александрович высокомерно написал - «хозяин земли русской».
        Великие князья по традиции распределялись по военной службе, причем каждая из четырех ветвей Дома, своего рода побеги от императора Николая Павловича, если принять того за корень, старалась закрепить за собой то или иное поприще. Словно в былые времена допетровской Москвы, где князья-рюриковичи свирепо дрались между собой за уделы, так и Романовы старались урвать сладкие доли от того пирога, каким им представлялась их обширная в два десятка миллионов квадратных верст наследуемая вотчина. И первым куском всегда была армия - семья прекрасно понимала, в чем заключена опора ее власти.
        Нынешний император, представлявший старший клан «Александровичей», подгрести под единоличную власть всю вооруженную силу империи не мог чисто физически. А потому последние полвека на все ключевые посты в армии и на флоте по традиции исключительно расставлялись одни только родичи. Гвардейские мятежи, которые в течение целого века, со дня смерти Петра I и первого дня воцарения Николая I, сотрясали империю, многому научили Семью. Сейчас все члены Дома прекрасно понимали необходимость общего сплочения именно вот в такие кризисные моменты - 14 декабря 1825 года хорошо запомнилось, как и мятеж Черниговского полка под Васильковым в январе 1826 года.
        Но понимать и действовать совсем разные понятия!
        Потомки бояр Романовых, в жилах которых сейчас текла исключительно немецко-датская кровь, уже не имеющая никакого отношения к русскому происхождению, прекрасно понимали всю свою «худородность» рядом с потомками легендарного Рюрика, которых заставили служить себе разными способами. Тут все в ход шло - или подачками и вотчинами, как делал царь Михаил, а вот его сынАлексей Михайлович, по прозвищу «Тишайший», уже чаще прибегал к плахе и виселицам, недаром период его правления назвали «бунташным». Какая тут «тишина» - на Украине пылала Хмельничнина, на Волге гуляли разинцы с «прелестными письмами», самозванцы шли косяками, как гуси на реке, а про московские «соляный» и «медный» бунты в России только глухонемые не ведали. Но вполне могли о том догадываться, несмотря на все старания палачей Разбойного приказа, и подьячих царского Приказа Тайных Дел.
        Вот такое нелепое было у «тишайшего царя, божьего Алексея» прозвище на первый взгляд. Но это только если не знать про правление его сына и наследника Петра Алексеевича. По поводу происхождения будущего первого императора среди родовитых бояр ходили гнусные слухи, которые даже плахами с виселицами унять было невозможно. Вот только позорное клеймо «кровосмешения» так и осталось на всей фамилии Нарышкиных, ну еще на князьях Козловских, чей прародитель вообще стал «гнусно прославленным». Так что потомки этих двух фамилий выше полковника никогда не поднимались в «Табели о рангах» - вековые традиции, что тут скажешь.
        Гвардию удалось унять картечью на Сенатской площади, дав наглядный и показательный урок, вот только это не остановило пересудов знати на тему «царь ведь не настоящий». Аристократы продолжали биться о заклад, гадая, кто явился настоящим отцом императора Павла Петровича - то ли герой войны с пруссаками генерал Чернышев, или смазливый поляк Понятовский, либо красавец Сергей Салтыков, которого отправили вечным посланником в европейские страны.
        Дыма без огня не бывает!
        И одно дело для русских дворян служить природным царям, и совсем иное, по отзыву героя войны 1812 года генерала Алексея Петровича Ермолова - салтыковским ублюдкам!
        Взошедший на престол император Николай Павлович унял дворянскую вольницу, выдвинул на первую роль служилую бюрократию. Скромное чиновничество со временем выдавило из власти блестящую аристократию, а ее могущество добил манифест императора Александра Николаевича от 19 февраля 1861 года, отменивший крепостное право. И надо же такому случиться - ровно через двадцать лет после этого «царя-освободителя» взорвали бомбой на Екатерининском канале.
        Сейчас Романовы плотной толпою окружили трон, не давая к нему никому со стороны близко подойти - будущих фаворитов пытались удавить еще на подходе. Ибо защитить государственную казну от посягательств со стороны дело святое!
        На дворе не времена императрицы Екатерины, умной и беспринципной немки, что осыпала своих многочисленных фаворитов золотом и алмазами, даровала им вотчины и дворцы!
        Не повторится больше такое - в семье должные выводы сделали!
        И все изюминка в том, что великие князья стояли над законом, которому были неподсудны - все Романовы прекрасно понимали, что стоит одного из них посадить на скамью подсудимых, как репутация Дома, и без того подмоченная, будет выглядеть совсем скверно. И если случалось что-то из ряда вон выходящее, то судили тихо и негласно, в семейном кругу, так сказать, одно дело Искандера чего стоит. Действительно некрасиво получилось - воспользоваться государственной казной обыденное занятие для членов Дома, какие тут кражи или вульгарное казнокрадство, если деньги берутся из собственной вотчины. Но вот воровать у своих родичей бриллианты как-то не принято, совсем дурно пахнет от такого занятия.
        Зато практически не было ни одного уголка во всем спектре занятий подданных Российской империи, где бы на самом верху не стоял кто-то из «высочайших покровителей». Четыре клана Романовых, как четыре столпа у любого дома, застолбили всю империю. И армию в первую очередь - под раздел пошла гвардия и артиллерия, кавалерия и военно-учебные заведения, причем на откуп одному из них ничего целого не отдавалось. Великий князь Николай Николаевич мог быть инспектором кавалерии, но в коннице служило немало других великих князей, от седых до безусых, и все, что характерно, метили на его место. И смех, и грех - крутились как кобели вокруг исписанного столбика…
        Сам Владимир Александрович кроме военных обязанностей перекрывал своей импозантной фигурой еще несколько направлений - был покровителем охотников и пожарных, заповедников и даже президентом Академии Художеств, как его двоюродный брат возглавлявший Академию Наук - а мы чем хуже на таком поприще?!
        Семья всегда должна быть во главе не только империи, но нужных в ней начинаний - великих князей на все дела хватит, и каждому из них, что характерно, нужно иметь свой кусок хлеба. Для пропитания, так сказать, понятное дело!
        Войны с японцами жаждали многие из членов Дома, видя в том свой шанс выдвинуться. Однако все прекрасно понимали, что необходимо ждать момента, когда уверенность в будущей победе станет полной. И как только армия генерала Фока выбила японцев в Корею, а флот под командованием адмирала Алексеева добился блестящего успеха в боях, император и назначил своего дядю главнокомандующим и наместником - ибо члены Семьи всегда должны первенствовать.
        Вот только дела у Владимира Александровича не заладились с самого начала. Ведь в 30 лет он уже был генерал-лейтенантом и командовал корпусом в войне с турками, получив за отличие Георгия 3-го класса. Но все в армии прекрасно понимали ценность такого награждения, как и широкими георгиевскими лентами братьев его отца. Их по породе награждали и выдвигали к высоким постам, а не по деловым качествам.
        И тут было важно подобрать умных исполнителей и начальника штаба - а вот с навязанным ему императором генералом Куропаткиным явно ошиблись, тот все не только запутал, но и привел к печальному конфузу. До этого дня победно наступавшие под командованием генерала Фока сибирские корпуса не потерпели неудач, а с ним были вынуждены отступать, понеся большие кровавые потери…
        - Нужно менять Алексея Николаевича на толкового генерала, - Владимир Александрович сделал определенный вывод - все же начальник штаба Скобелева не есть сам «белый генерал», а лишь тот, кто выполнял его приказы и составлял под них планы.
        - С Фоком неладно вышло, нужно как-то приободрить старика, он мне очень нужен!
        Великий князь задумался над тем, как можно привлечь на свою сторону, несомненно, талантливого генерала, который сможет добыть для него победу, судя по тем бумагам, которые прочитал. И обязательно нужно устроить отношения с адмиралом Алексеевым - без флота победа в войне просто невозможна. Все же Ники поступил с ним нехорошо, все же тот отпрыск Дома, пусть и своеобразный, и этим нужно незамедлительно воспользоваться. А он и так упустил время - а эти двое обиделись не на шутку. Здесь Дальний Восток, а не столица, можно опустить условности. Бесплатно, повинуясь лишь долгу, таскать каштаны из огня для него не станут, тут нужно не только заинтересовать, но и дать что-то очень весомое для них.
        - Нужно отстранить Куропаткина, по сибирским корпусам и так идут нехорошие разговоры, да и старики Гриппенберг с Линевичем сильно недовольны. Или сделать иначе?
        Владимир Александрович задумался - все же три года он находился на должности регента по настоянию царственного брата, на случай внезапной кончины последнего. И создавшаяся ситуация сейчас играла в его пользу - только что рожденный сын самодержца править не сможет - ведь он сам отдал Ники еще в июле, до родов, подметное письмо, прекрасно понимая, что иначе его опередят другие. И видел, как почернел лицом и осунулся его царственный племянник - но так сам виноват, зачем брать в жены принцессу с порченной кровью. А «Мишкин» вряд ли сможет править, и за спиной не стоят сторонники, и умишком не вышел, да и случиться может всякое с бывшим «цесаревичем», у которого еще нет жены и наследников.
        Вот у него с Михен трое сыновей, и каждый способен войти на престол. Да, их мать лютеранка, но так уговорить ее перейти в православие вряд ли будет трудным делом. Ведь недаром один из французских королей сказал, что «Париж стоит мессы».
        - И что же мне им стоит предложить?!
        Император Николай II и великий князь Владимир Александрович с женами.
        Глава 8
        - Камимура решил приостановить нашу эскадру?!
        - Похоже на то, ваше высокопревосходительство, - осторожно ответил Витгефт, внимательно разглядывая через бинокль приближающуюся пятерку кораблей, знакомые силуэты броненосных крейсеров сразу бросились всем в глаза - слишком часто их видели у берегов Квантуна.
        - Может быть, нам следует увеличить ход до пятнадцати узлов?
        - Не стоит, Вильгельм Карлович - «новобранцы» долго не выдержат, возможны аварии - переход был долгий, и так торопились. А преждевременно иметь в строю «калеку» не стоит. К тому же не стоит раньше времени заканчивать спектакль - пусть японцы думают, что догонят нас быстро, может, какие поломки у них в машинах будут.
        Евгений Иванович еще раз посмотрел на приближавшиеся крейсера вице-адмирала Камимуры - тот явно нацеливался на бой, благо до вечера времени много. Вот и лезет в драку, чтобы выиграть время до подхода броненосцев адмирала Того, уж больно характерные дымки на кромке горизонта проглядывают, говоря о погоне.
        В том, что чуть ли не весь мир будет оповещен о появлении русской эскадры в Шанхае, Евгений Иванович нисколько не сомневался. Как и в том, что все броненосцы и крейсера подсчитают и немедленно сообщат в Японию. А дальше можно обойтись без пророчеств Кассандры - Того немедленно выведет в море оба броненосных отряда, отзовет крейсера Камимуры из Корейского пролива. Такой выгодный момент японский командующий упускать не будет - перехватить русскую эскадру на переходе до Порт-Артура лучше всего у Шаньдуна, в самом узком месте Желтого моря, и там дать бой, имея 11 кораблей линии против 8 русских.
        Такой расклад давал японцам большие шансы на победу, ведь крейсера ВОКа в сражение не вступят, слишком далеко они находятся. А тихоходные броненосцы Матусевича просто не успеют подойти из Дальнего вовремя, и изменить ход боя. И появляется прекрасная возможность одержать победу, потопив несколько русских кораблей.
        На этом Алексеев и сделал расчет - уйдя от Шанхая в океан на северо-запад, он повернул к югу, а затем ввернулся на обратный курс, и, пройдя ночь, повел корабли к северу, стараясь держаться корейского, а не китайского берега. И ближе к вечеру следующие в десяти милях крейсера Эссена столкнулись лоб в лоб с двумя «мару», вспомогательными крейсерами японского военного флота.
        Бой с одним из них длился недолго - большой грузо-пассажирский пароход, со скоростью в 17 узлов и вооружением из двух тяжелых пушек противостоять двум крейсерам 1-го ранга не смог. Зато второму дали удрать, и не забивали искрой его радиограммы с призывами о помощи. Но как только корабли Эссена отогнали «мару» далеко, Алексеев снова отвернул к югу, а потом ночью изменил курс и пошел к Шандуню.
        Рискованная затея, что тут скажешь, но она удалась - Того рванул со своими броненосцами на перехват, а русская эскадра вышла утром за его спиною. И теперь началась погоня, только японцы уже потеряли выигрышную изначально для них позицию.
        Так что у Камимуры остается только одна возможность - навязать бой в преследовании, повредить один из русских броненосцев, чтобы тот потерял или сбавил ход. А так как он будет защищать «подранка», то отряд броненосцев Того успеет подойти к месту схватки и все решится в общем бою. Вот только в таких «играх» противники могут всячески хитрить и навязывать свою волю противнику - «избиения младенцев» не будет, будет битва равных по силе противников.
        Радиограмму в Порт-Артуре получили и передали ответ - можно не сомневаться, что броненосцы Матусевича уже спешат на помощь. При таком ходе они через пять часов встретятся. А за это время необходимо выбить пару броненосных крейсеров, «тонкая шкура» которых не способна противостоять снарядам в 10 и 12 дюймов.
        Всего одно удачное попадание тяжелым снарядом весом в 13 или 20 пудов под «хвост» или в «брюхо», где расположены под броневой палубой котлы, и вражеский крейсер из охотника превратится в еле ползающую по морской глади жертву. Противостоять двум русским крейсерам, что выделены специально для добивания «подранков», ни один из «асамоидов» в такой ситуации в одиночку не сможет. К тому же в помощь Вирену есть Эссен со своими тремя крейсерами - Николай Оттович давно рвется старые счеты с «собачками» свести.
        - Вильгельм Карлович, я думаю, мы все успеем попить чая, - Алексеев усмехнулся и пояснил. - Камимуре гнаться за нами не меньше часа на полном ходу, Того так все два, при этом утомив кочегаров до крайности. Так что пойдемте, время еще есть…
        Алексеев стоял за толстой шестидюймовой броней боевой рубки, внимательно смотря в прорезь амбразуры. Бой начался как он и рассчитывал, правда, Камимура опоздал на четверть часа. И корабли сошлись на серьезной дистанции - с дальномера определили ее в 45 кабельтов. Средний калибр на такой дистанции лучше не использовать - слишком далеко для 152 мм пушек, при большом расходе снарядов попадания будут единичными. Зато орудия в 203 мм и больше могут показать себя, тем более, если заранее отработаны определенные приемы.
        - Надеюсь, Николай Илларионович вспомнит о моих словах, и не будет мешать командирам, - пробормотал Алексеев, вглядываясь в высокие всплески, что поднимались выше матч вражеских крейсеров. Нет, Скрыдлов все прекрасно помнил - «Цесаревич» и «Ретвизан» стреляли половинными залпами вдвоем по предпоследнему, четвертому по счету крейсеру, во вражеской шеренге. Судя по характерному силуэту, возле которого вспенились четыре султана, то была «Адзума», построенная во Франции. Идущий замыкающим «Император Александр» перестреливался с «Ивате». «Ослябя» и «Рюрик» сошлись в бою с «Асамой» и «Токивой». А вот по флагманскому «Идзумо» били «Пересвет» с «Победой», уже проводившие несколько раз учебные стрельбы для действий в подобной ситуации.
        - Жаль, что дистанция большая, и подойти ближе невозможно. Ведь отскочат сразу - у японцев скорость больше, - Алексеев еле слышно пробормотал, словно сам себя убеждал словами. А еще внутренне отсчитывал время - до встречи с броненосцами Матусевича осталось четыре часа, может чуть меньше, но через час в бой вступит сам Того, а у него четыре броненосца и два «гарибальдийца», и ситуация станет совсем иной.
        - Есть попадание в «Идзумо»!
        Алексеев в этот момент внимательно смотрел на вражеский флагман - в бинокль было хорошо видно вспышку у первой трубы, куда попал, судя по всему, фугасный снаряд, позаимствованный с батареи Электрического Утеса. Как раз против небронированных надстроек предназначался, или для стрельбы по бронепалубным крейсерам.
        - Хорошо, но мало, - сварливо отозвался адмирал, продолжая осматривать поле боя, вернее морскую гладь, где противники разошлись не на шутку, сцепившись, как волки острыми клыками, здоровенными орудийными стволами, торчащими из стальных башен.
        - Смотрите, «Адзума»!
        Алексеев чуть не онемел от нахлынувшей радости - четвертый вражеский крейсер выкатился из строя и стал описывать циркуляцию. Из всех японских крейсеров он имел худшее бронирование, а потому противостоять обстрелу сразу двух лучших русских броненосцев не мог.
        - Задрали юбку мадам, вот она и закрутилась, - выругался адмирал, и тут увидел, как из общего строя вываливается «Ретвизан», набирая полный ход, и идя прямо на вражеские корабли.
        - Что делает Шенснович?!
        Рядом всхлипнул Витгефт, но Алексеев тут же его одернул:
        - Все правильно, он выполняет приказ - немедленно добивать «подранков», если вражеские броненосцы еще далеко! И Скрыдлов все помнит - броненосцы пошли на «Адзуму»! Так что дружно идем на сближение с неприятелем! Поднять сигнал к повороту!
        Алексеев впился взглядом в поврежденного врага - «Адзума» прошла круг, к сожалению, отдаливший ее от рванувшегося к неприятелю «Ретвизана», что поглощал один кабельтов за другим, введя в бой средний калибр. За ним спешили «Цесаревич» и «гвардеец», что тоже ввели в бой две первые башни 152 мм орудий. Схватка предстояла жаркая - четыре крейсера Камимуры проделали «петлю», чуть отдалившись и сохранив дистанцию, но явно показывали намерение сражаться за «мадам» до конца.
        - Вот тут вы мне и попались, голубчики, - адмирал выругался от души, еще раз поглядев на наползающие с юга дымы, до которых было не меньше десяти миль, а то и больше. Того явно опаздывал, а за полчаса с короткой дистанции шесть русских броненосцев с «Рюриком» успеют «втоптать в волны» вражеский крейсер, а миноносцы добьют развалину торпедами…
        Глава 9
        - Нае…
        Алексеев выругался, не сдержав эмоций - и было отчего так сдать и без того напряженным стальной тетивой нервам. Виляющая кормой «Адзума», что говорило о повреждении руля и о том, что крейсер управляется машинами, неожиданно рванула вперед как призовой рысак, быстро уходя от приближающегося к ней «Ретвизана».
        - Одно из двух, Вильгельм Карлович, - Евгений Иванович обратился к своему бессменному начальнику штаба, - или на японском крейсере быстро исправили повреждения, либо перед нами разыграли спектакль…
        - Похоже на второе, ваше высокопревосходительство, - совершенно спокойным голосом отозвался Витгефт - в бою он вел себя с показным равнодушием, чистый флегматик, которого ничто из происходящего не может вывести из равновесия.
        - Броненосцы Того уже приблизились, и скоро откроют огонь по отряду Николая Илларионовича.
        - Хитрый маневр, я не ожидал такого, - Алексеев покачал головой, припомнив слова Фока об азиатском коварстве. Ему подставили приманку, и желание поскорее уничтожить поврежденный крейсер, сыграло злую шутку. Он поверил в события, ведь все выглядело исключительно правдоподобно - самый слабый по броневой защите крейсер получил серьезное повреждение, которого не мог избежать, и лишился управляемости, сбросив ход. Как тут не появится победному азарту и желанию добить врага во чтобы то ни стало, полностью использовав выигрышную ситуацию.
        Что ж - прав классик, заметивший в свое время - меня обмануть легко, я сам обманываться рад!
        Алексеев тяжело вздохнул, отчетливо понимая, что теперь боя с главными силами японского флота не избежать.
        - Поднять сигналами и дать радио мой приказ! Курс эскадры прежний! Держать ход 17 узлов!
        Другого варианта действий не оставалось - только удирать от японцев как можно быстрее, и лишь с присоединением двух броненосцев Матусевича можно дать бой. Но сейчас ситуация для него крайне невыгодная - против 11 неприятельских кораблей у него сейчас в линии всего семь. Имея полуторный перевес, Того рвется в бой, понимая, что нужно как можно быстрее нанести русским повреждения, которые заставят сбавить ход.
        «Пересвет» уже повернул к Квантуну, огромный корпус и так трясся как в лихорадке - идя в атаку, броненосец перешел на максимальный ход. За ним как привязанная шла «Победа» - корабли сплавались, и неплохо взаимодействовали друг с другом. «Ослябя» с идущим следом «Рюриком» стали немного отставать - все же корабль совершил длительное плавание и дать полный ход оказался не в состоянии. Еще больше запаздывал отряд Скрыдлова, завершивший перестроение - теперь за флагманским «Цесаревичем» шел «Император Александр», а замыкал «Ретвизан», вырвавшийся вперед, а теперь вынужденный догонять.
        Что ж, все правильно - нельзя «гвардейца» ставить концевым, схватки сразу с двумя вражескими броненосцами он не выдержит. А вот Шенснович командует лучшим броненосцем, и час всяко разно должен продержаться до подхода отряда Матусевича.
        Алексеев тяжело вздохнул - во что превратится «Ретвизан» после боя с двумя броненосцами лучше сейчас и не думать. Вся надежда на живучесть американского детища с наибольшей площадью бронированного борта среди всех русских кораблей порт-артурской эскадры. Так что обстрел шестидюймовыми пушками творение верфи Крампа определенно выдержит. Но на один вопрос нет ответа ни у кого - в каком виде корабль будет после боя?
        - Камимура пытается обхватить нас и поставить «кроссинг Т». Думаю, у него получится этот маневр.
        Витгефт продолжал спокойно констатировать происходящее, которое нравилось Алексееву все меньше и меньше. Четыре броненосных крейсера японцев шли намного быстрее передовой пары русских броненосцев, взяв курс на сближение. А от попытки охвата «головы» уклоняться нельзя - такой вынужденный маневр позволит Того догнать уступающие ему в скорости броненосцы Скрыдлова.
        - Поднять сигнал Вирену! «Баяну» и «Богатырю» выйти вперед и вести бой в линии. Курс на Порт-Артур!
        Контрприем Алексеевым был заранее продуман - теперь схватка будет не четыре против двух, а в равных силах. Даже бортовой залп у противоборствующих сторон примерно одинаков по весу - против 8 10-ти дюймовых и 3 8-ми дюймовых пушек японцы имеет 16 203 мм орудий, а против 23 русских шестидюймовок Кане у японцев 28 152 мм пушек.
        А вот «Ослябе» с «Рюриком» вскоре придется тяжко - против них выдвигались оба «итальянца», а также к ним присоединилась догнавшая этот вражеский отряд «Адзума». Того придумал что-то новенькое, разделившись не на два, а на три отряда, причем тут был видимый перевес в силах - трое против двух, и перевес в бортовом залпе у японцев, если не полуторный, то где-то около того.
        И помочь нечем - «Аскольд» под флагом Эссена, «Паллада» и «Новик» с двумя миноносцами прикрывали уходящий на север отряд из невооруженной яхты, двух огромных вспомогательных крейсеров с грузами и одного миноносца, что едва «ковылял» на семнадцати узлах - на отечественных верфях суда строили скверно, без надлежащего качества. А против них выдвигались обе уцелевшие «собачки», сопровождаемые парой трехтрубных крейсеров. Судя по всему, японцы достроили корабль типа «Нийтака», а это плохо - на каждом по шесть 152 мм пушек.
        У борта «Пересвета» вспенился огромный султан воды - японские крейсера сблизились, начав пристрелку. Самураи торопились поскорее реализовать перевес в силах…
        - «Рюрик» вывалился из строя!
        Сердце у Алексеева дрогнуло и замерло - огромный крейсер, водоизмещением с броненосец, чуть выкатился из строя, однако циркуляции не было - крейсер просто уходил в сторону.
        Адмирал с хрипение вздохнул, почувствовав, как снова забилось сердце. И подумал, что от судьбы не уйдешь - рулевой привод у «старика» вообще не прикрыт броней, и в Ульсанском бою, о котором ему рассказывал Фок, именно туда попал роковой снаряд. Это произошло и сейчас - было видно, что на «Рюрике» управляют машинами, чуть подправляя курс. А это было хорошо - корабль шел прямо, не маневрируя, когда в него попал вражеский снаряд. А потому остаются шансы, что «старик» продержится еще немного. Хотя пожары разгорались, охватывая корму. И это было непонятно, где огонь находит себе пищу. Практически все дерево на кораблях эскадры ободрали, включая палубные настилы и мебель из кают-кампании, а шлюпок не было ни одной, их заменяли миноносцы.
        - «Ослябя»! Дифферент на нос!
        Евгений Иванович выругался, беспомощно наблюдая, как броненосец оседает в воду возвышающимся прежде полубаком. «Ахиллесова пята» всей троицы именно в небронированных оконечностях. Но если на «Пересвете» и «Победе» удалось за счет облегчения приклепать по дюймовым листам корабельной стали дополнительно, то на «Ослябе» этого перед походом не сделали. И вот теперь до катастрофы, которая постигла этот корабль в Цусимском бою, остается совсем немного. Там в самом начале сражения, получив солидную пробоину, корабль резко осел на нос, накренился на ходу и перевернулся - его быстрая и нелепая гибель произвела на русских моряков самое тягостное впечатление.
        Такого допускать было нельзя, и Алексеев быстро распорядился, понимая, чем быстрее броненосец покинет бой, тем для него будет лучше, хоть в себя команда придет и заведет пластырь:
        - Приказ Бэру! Пусть немедленно выходит из боя для исправления повреждений! Сами справимся!
        Конечно, остаться вчетвером против семи японцев было страшно, но требовалось продержаться на курсе полчаса, не больше, с «Урала» пришло радио, что им видны броненосцы Матусевича в сопровождении отряда миноносцев. Так что помощь близка, только бы продержаться немного, самую малость, а там иные «игры» пойдут.
        Алексеев пристально вглядывался в корабли эскадры - идущий головным «Баян» выглядел неплохо, азартно ведя перестрелку с «Идзумо». Да и «Богатырь», к великому удивлению держался бодро, сражаясь с «Асамой» - все же построен в Германии. И немцы его неплохо забронировали, все пушки хорошо защищены, как и наиболее важные коммуникации труб. Ведь на него хотели даже броневой пояс установить, пусть короткий и прикрывающий только машинную установку.
        «Пересвет» с «Победой» выглядели неплохо - все же «Токива» и «Ивате» уступали им в вооружении, перевес в калибрах пушек изрядный - десять дюймов гораздо весомей восьми. Но вот что будет, когда в бой вмешаются «гарибальдийцы» с «француженкой», думать не хотелось - и так понятно, что ничего хорошего, кроме безобразного избиения, подобно библейскому. Так что вся надежда на скорый приход Матусевича.
        - «Адзума» и «гарибальдийцы» вышли из строя, заложили циркуляцию, уходят на обратный курс!
        Вот это было совершенно непонятно, на месте японского адмирала он бы догнал четверку русских кораблей и за оставшиеся полчаса использовал бы почти двойное огневое преимущество - семь против четырех более чем нужно для достижения победы.
        - Неужто им тоже досталось…
        Адмирал осекся, осознав, что сделал неправильный вывод. Три вражеских броненосных крейсера не вышли из боя, как он подумал вначале. Нет, они пропустили броненосцы, «обрезали» корму горящего «Ретвизана», что стойко сражался, выдав по русскому кораблю несколько полных залпов. И устремились в погоню за «Рюриком» и «Ослябей», что шли параллельным курсом, потихоньку отставая.
        - Твою мать!!!
        Алексеев выругался, чувствуя, как нарастает в душе напряжение, словно сгусток, надрывно болящий. Стало понятно многое - Того предпочел синицу в руках больше, чем пресловутого журавля в небе. Есть два подранка, их нужно немедленно потопить. А потом догнать русские броненосцы - хоть передовой отряд, хоть арьергард, и снова использовать двойной перевес в силах против одного из них. И тут он увидел, что эту горестную дилемму мгновенно осознал Эссен - отдавать на растерзание «Ослябю» с «Рюриком» Николай Оттович не собирался.
        Как и дожидаться приказа!
        Красивое было зрелище - на полном ходу, густо дымя пятью трубами, на помощь «подранкам» устремился «Аскольд». За ним набрал ход «Новик» и оба миноносца, замыкающим шла, причем довольно резво, «Паллада», ничем не напоминая «вечно сонную богиню», как ее называли раньше. Однако и японцы сообразили, что к чему - в погоню за Эссеном ходко бросились обе «собачки», а вот малые крейсера сразу стали отставать, хотя тоже торопились - все же даже парадный ход у них на два узла меньше.
        И тут Евгений Иванович впервые за весь бой не выдержал, сдали нервы в тягостном ожидании возможной катастрофы. Кляня себя в несколько «рядов» за то, что поддался обману, в азарте легкой победы погнавшись за ее миражом, адмирал повернулся к Витгефту и негромко произнес:
        - Вильгельм Карлович, распорядитесь отправить на «Севастополь» радио. Передайте, что мы нуждаемся в немедленной помощи, я прошу - пусть они поторопятся…
        Глава 10
        - Ваше превосходительство! На станции приняли сигналы из Порт-Артура, слабые - радист еле разобрал. И с крейсера «Урал»!
        - Не тяните кота за то, что не только для него нужно, лейтенант!
        Не поднимая глаз, буркнул Петр Алексеевич - боль его донимала очередным, новым приступом. В том, что он неизлечимо болен, и протянет от силы полтора года, вице-адмирал Безобразов знал, и достаточно спокойно принял приговор судьбы. Но умереть в больнице или постели это одно, а вот в бою совсем иное дело. Вот уже седьмой поход с конца мая, когда он впервые вывел свои крейсера в море. И в четвертый раз сунулся в самое волчье логово - Корейский пролив. И хуже того, тут пока неизвестно для него или для неприятеля - цель была Сасебо, главная военно-морская база Японии.
        Один раз он уже побывал в здешних водах, немного не дойдя до берега - «улов» оказался знатный - три транспорта с резервным гвардейским полком отправились на дно. И при этом удалось провести «Рюрика» и «Богатыря» в Желтое море - за этот поход он получил орден Святого Владимира 2-й степени с мечами.
        Еще три попытки оказались менее удачны - один раз потопили вспомогательный крейсер, но тот успел передать радиограмму. И пришлось удирать на полном ходу через несколько часов от появившихся крейсеров Камимуры. Те действовали парами, вполне согласованно, чуть не зажали, но ему удалось проскочить между двух жерновов. Потом в ходе очередного «визита» японцы «проспали» - два транспорта отправились на дно, а вспомогательные крейсера утопили три пароходика и уйму рыбацких суденышек. Последние просто не ожидали появления в здешних водах русских кораблей - в отличие от прибрежных селений всего западного побережья здесь была тишь и благодать. А там жители проклинали на все лады корабли под Андреевским флагом, что устроили беспощадную охоту за всеми рыбацкими посудинами.
        И только недавно, после допросов пленных, Петр Алексеевич в полной мере осознал, что приказ бывшего наместника постоянно атаковать и уничтожать рыбацкие флотилии было не блажью адмирала. В Японии наступили голодные времена - рыба являлась главным источником белка и жиров, потому что мяса на островах практически не употребляли. А безжалостное уничтожение рыболовецких флотилий еще больше усугубляло ситуацию - шла война, и постройка даже небольшой лайбы с паровой машиной отнимала ценные ресурсы, с которыми в стране Восходящего Солнца и так было негусто, если не сказать плохо.
        И предложенный адмиралом план ведения боевых действий Петра Алексеевича более, чем устраивал. Все там по делу - броненосные крейсера должны совершать набеги на важные порты, обстреливая их и разрушая инфраструктуру, топить по возможности любые военные корабли японцев, и время от времени демонстрировать флаг у восточного побережья островной империи. На ту сторону он ходил дважды, утопив пять, и, приведя во Владивосток в качестве призов, еще три транспорта. Из военных кораблей удалость потопить лишь два вспомогательных крейсера, включая тот самый первый, и совсем дряхлую канонерку у западного побережья, где были еще обстреляны с моря четыре порта.
        Вспомогательные крейсера под командованием контр-адмирала Иессена действовали куда как результативнее. Да и было их не два, а восемь, с учетом введенной в строй в сентябре «Дианы», и все они были способны уйти от японских крейсеров. Больше быстроходных пароходов просто не имелось, для новой «богини» позаимствовали вообще «иноземца», что прежде бодро рыскал по океану под звездно-полосатым флагом. Но трофеев, в ходе набегов на японские острова, крейсера Иессена привели втрое больше, причем пришли они во Владивосток с призовыми командами. Да и утопили полтора десятка «купцов», включая несколько иностранных, где была обнаружена военная контрабанда.
        В подчинении Безобразова находился также сам Владивосток, где стояли два военных транспорта, переоборудованный минный заградитель «Алеут» и десять номерных миноносцев, осуществлявших охрану водного района. Кроме них, в порту построили две канонерские лодки, вернее переделали из небольших пароходов в полторы тысячи тонн водоизмещения. Назвали их в честь погибших «Корейца» и «Гиляка» - при этом на последнем продолжил служить спасенный экипаж. Вполне приличное вооружение из пары 120 мм и четырех 75 мм пушек заставило японские миноносцы прекратить ночные вылазки для минирования залива Петра Великого, встреча с канонеркой не сулила им ничего доброго.
        В Охотском море, у Камчатки, Сахалина и Курильских островов японские рыбаки уже старались не показываться флотилиями, только одиночки продолжали выходить в море, на свой страх и риск, где в любой момент могла появиться их погибель в виде корабля под Андреевским флагом. Все дело в том, что в Петропавловске, который на Камчатке, развернули береговые батареи, и он стал военной гаванью, где базировалась полудюжина приспособленных для сторожевой службы пароходов. Вооружили их по остаточному принципу - пара старых 107 пушек, снятых с канонерских лодок в Дальнем и Порт-Артуре, да полдесятка 47 мм Гочкиса - последних орудий хватало с избытком, с боевых кораблей их повсеместно снимали. Но для рыбацких лайб попадания снарядов даже из таких пушек становилось неизбежной гибелью, причем в холодных волнах тонули многие рыбаки, прежде чем их удавалось спасти и вытащить на борт русского сторожевика…
        - На крейсере «Урал» германская станция с характерным сигналом - вашему превосходительству передан приказ 235, повторен несколько раз. Второй сигнал слабый, но понять можно - у Шандуня идет бой между нашей эскадрой и японцами. Радист не совсем разобрал, но уловил главное - там дерутся все японские броненосцы Того и крейсера Камимуры.
        - Это хорошая новость, лейтенант, - пробормотал Безобразов, чувствуя, как исчезает напряжение. Нарваться на броненосные крейсера не хотелось, но раз их нет, то можно идти без боязни - несколько дряхлых канонерок и крейсеров, и столь же старых береговых орудий не та опасность, которой следует бояться его крейсерам. Ведь боевая мощь главной силы ВОКа значительно возросла после установки двух 152 мм пушек на «Россию» и четырех на «Громобой», за счет снятия всего ненужного, от 37 и 47 мм пушек до весельных баркасов и боевых марсов.
        Операция была спланирована морским штабом адмирала Алексеева, который прекрасно понимал, что японцы постараются перехватить русский флот или у Шанхая, либо у берегов Шандуня. А потому сразу по приходу эскадры в Шанхай во Владивосток была отправлена телеграмма с кодовым набором цифр - готовый к выходу ВОК немедленно направился к берегам Японии. И как только начнется сражение в Желтом море, будет дан условный сигнал, который сейчас получен - действовать против Сасебо, страшных крейсеров Камимуры нет.
        - Что у вас еще, лейтенант?
        - Во второй радиограмме речь шла о «Рюрике», - флаг-офицер связи сглотнул, еле слышно произнес, - он погиб…
        - Мы на войне, а на ней потери неизбежны. - Безобразов снял фуражку и перекрестился. Его примеру последовали находящиеся на мостике офицеры и матросы - многие дружили с экипажем «Рюрика» и гибель товарища произвела на всех воздействие - только не уныния, а мести.
        - Так что идем на Сасебо! Устроим тризну по «Рюрику!
        Безобразов надел фуражку, и уцепившись за поручни, чуть согнувшись, переждал сильный приступ боли…
        - Какое сегодня было чудесное утро, а вечер становится томным, - Безобразов не мог поверить свою удачу, но о ней вот уже несколько месяцев судачили все матросы и офицеры. И для этого имелся повод - ведь за пять с лишним месяцев на «России» и «Громобое» совершенно не было боевых потерь, а встреч с японскими крейсерами удавалось избежать каким-то чудом. Так что понятие «удачливый адмирал» вполне применимо к Петру Алексеевичу, ведь и дерзкий набег на Сасебо, оказавшийся для японцев внезапным, увенчался полным триумфом.
        Обстрел порта, где находились доки и арсенал, угольные терриконы и верфь, длился полчаса - когда русские крейсера начали отход, были видны множественные пожары. Несколько транспортов в гавани, вероятно, потоплены, на них бушевал пожар, были отмечены несколько сильных взрывов. Японцы оказали слабое сопротивление, пытаясь безуспешно отогнать дерзких врагов огнем береговых батарей, вот только старые орудия и плохо обученные расчеты угрозы не представляли. Так, несколько опасных недолетов, и это на дистанции чуть больше тридцати кабельтовых.
        Понятное дело, что со стороны моря цели были не видны, а входить в бухту стало бы форменным безумием. Конечно, снарядов истратили много, но фугасных, чугунных бомб, взятых специально для поражения береговых целей. И вот сейчас Петр Алексеевич не мог поверить в Фортуну - прямо фатум какой-то!
        Или обман, поманивший призраком будущей победы?!
        Навстречу двум русским броненосным крейсерам спешил весь 5-й отряд вице-адмирала Катаоки - старый броненосец «Чин-Йен» и три «симы». Японцы явно жаждали схватки, распаленные яростью, а он все не мог решиться сделать выбор. Атаковать ли ему более слабый отряд неприятеля или обойти, благо скорость на четыре-пять узлов больше, чем могут выжать самураи из своих машин…
        Глава 11
        - Твою мать!!!
        Такого жесточайшего побоища, причем взаимного, адмирал Алексеев не предполагал в своих планах, даже в кошмарных снах не видел. Войти в бой оказалось легко, а вот выйти из него сцепившиеся насмерть противоборствующие эскадры уже просто не могли.
        Да и попыток таких не предпринимали!
        Японцы потому что почувствовали вкус близкой и желанной победы, которая позволит им снова утвердить свое господство на море. И появится великолепная возможность бить русские подкрепления по мере их прибытия на Дальний Восток, каждый раз используя в сражении количественный и качественный перевес.
        Русские отчаянно сражались потому, что бросать на погибель своих товарищей не принято. Все ведь православные души, присягу принимали, так чего бежать от неприятеля с позором, который до конца дней не смоешь. Нет уж - лучше до конца драться!
        Кроме того, команды всех кораблей, от офицеров до матросов, включая насмерть уставших кочегаров, что сейчас бросали уголь на раскаленные колосники, отчетливо понимали, что в данный час решается главный вопрос войны - кто кого сегодня на морское дно отправит. Да и побеждали они раньше японцев, и уже не чувствовали страха перед противником, а это в любом бою огромное значение имеет. А потому с невиданным ранее упорством продолжали ожесточенно сражаться, не взирая, что вражеских кораблей было больше. Пока больше - все отчетливо видели подходившие броненосцы Матусевича, что открыли стрельбу по броненосным крейсерам Камимуры, взяв их теперь в «два борта» - огромные всплески вставали пенистыми фонтанами - то три, то четыре поочередно.
        Последнее обстоятельство объяснялось легко - в кормовой башне «Севастополя» после месяца работ заменили один двенадцатидюймовый ствол, и теперь корабль нес три таких орудия. В носовой башне так и осталось одно орудие, поставить второе можно будет только после войны - требовалось изготовить новую «люльку». Раньше хотели забрать ее у «Сисоя Великого», но так как броненосец отправился на Дальний Восток, то от этого замысла в Адмиралтействе отказались.
        - Они что, заговоренные, - пробормотал адмирал, внимательно разглядывая низкобортные силуэты японских крейсеров. Евгений Иванович прекрасно помнил их характеристики - поясная броня в семь дюймов великолепно держит шестидюймовые снаряды, более того - стальными плитами прикрыта большая часть борта, башни, казематы и рубка. А потому стреляли русские корабли исключительно бронебойными снарядами, а они, к сожалению, при попаданиях не дают ярких вспышек.
        И о том, что японцам в бою приходится несладко, можно было судить только по значительному ослаблению стрельбы - идущий концевым во вражеской колонне «Ивате» вообще не стрелял из носовой башни, которую заклинило, судя по задранным в небо орудийным стволам. Да и флагманский «Идзумо» выглядел уже порядком «ощипанным» - от одного орудийного восьмидюймового ствола осталось лишь половинка - столь удачного попадания Алексеев не ожидал, и думал, что произошел внутренний взрыв, ведь Фок несколько раз говорил, что шимоза крайне нестабильна и часто приносила японцам вот такие «сюрпризы». Идущая за ним «Асама» давно потеряла боевой задор, и даже раз вывалилась из строя, правда, скоро вернулась.
        - Все же им тоже досталось в первой фазе боя, Вильгельм Карлович! Просто мы не видим, значительны ли на них повреждения, да и пожаров практически не было…
        Алексеев осекся, разглядывая через бинокль сражение, что шло к западу от главной баталии. И с отчетливой пронзительностью понимал, что «Рюрик» вскоре погибнет. Старый крейсер горел, уже не шел, а еле полз, его добивала «Адзума» и одна из подоспевших «собачек» своими 203 мм орудиями. И хотя пылающий крейсер пыталась прикрыть «Паллада», но и ей приходилось несладко. «Богиня» сама отбивалась от двух наседавших малых крейсеров с тремя трубами, которые на двоих имели больше 152 мм пушек, чем русский корабль, пусть и равный им по водоизмещению.
        Но самое плохое, так это то, что к месту схватки приблизилось двухтрубный авизо, или «минный крейсер», единственный оставшийся в японском флоте и добрая полудюжина больших миноносцев. Стало понятно, что вскоре последует торпедная атака на обреченный крейсер, как только на нем замолчат тяжелые орудия.
        Правда, и Шульц на «Новике» прекрасно понимал суть происходящего - быстроходный русский крейсер с двумя миноносцами немедленно ринулся в схватку, решив помочь «Палладе», и одновременно дезавуировать угрозу вероятной торпедной атаки.
        Зато «Рюрик», ожесточенно сражаясь, дал спасительную передышку, те самые важные четверть часа, «Ослябе». На броненосце завели пластырь, и выпрямили крен - теперь он шел на восьми узлах, а обе башни вели огонь по приблизившимся к нему «гарибальдийцам». К тому же броненосец сражался не один - рядом бился «Аскольд» под флагом Эссена, то стреляя по «Ниссину», то отбиваясь от другой настырной «собачки».
        Трое против двух - расклад не в нашу пользу, но все же можно было надеяться, что эта пара дотянет до подмоги. Вот только один вопрос мучил Евгения Ивановича - кого послать туда в бой, все корабли эскадру были связаны противником, как говорится «по рукам и ногам».
        - Нам бы вывести из строя хоть один неприятельский крейсер, тогда можно будет оказать помощь «Рюрику», - произнес Алексеев, уцепив бороду пальцами, что иногда делал в минуты сильного волнения.
        - Лучше оказать немедленную помощь «Ретвизану», - неожиданно твердо произнес Витгефт, упрямо наклонив голову. - Иначе мы рискуем потерять свой лучший броненосец! Хотим мы этого, или не хотим, но Матусевич нужен именно здесь, иначе Того окончательно добьет отряд Николая Илларионовича, а времени у нас нет!
        - Вы правы, Вильгельм Карлович, - чуть ли не прорычал адмирал, понимая, что сейчас ему придется принимать страшное решение, обрекая одних русских моряков на смерть, а другим их товарищам даруя жизнь. Но другого выбора не оставалось, тут «или-или». Лучше пожертвовать «Рюриком», что не годился для крейсерских операций в составе ВОК также, как для эскадренного боя сейчас - для первых у него была маленькая скорость, а для второго куцее бронирование и слабая артиллерия.
        А вот «Ретвизан» спасать нужно немедленно - броненосец прекрасно показал себя в бою сразу против двух вражеских кораблей, причем один из которых был практически ему равен, а второй превосходил по характеристикам. Но сражается ведь не мертвое железо, набитое механизмами, а люди на нем. И тут команда Шенсновича проявила себя просто великолепно. Но сейчас корабль горел, одна из труб была сбита, а орудия вели редкий огонь - силы и корабля, и его команды были на пределе.
        - Матусевичу «отжать» головные крейсера Камимуры и присоединится к отряду Скрыдлова. Он тогда и нам даст передышку, и «Ретвизана» можно будет вывести из боя хоть на немного, - решился Алексеев. Можно было изменить курс эскадры раньше, прикрыть «Рюрик», но тогда бы «Полтава» с «Севастополем» подошли бы позже на полчаса, а за это время многое могло бы изменится в худшую сторону. «Рюрик» быть может, и спасли, но вот «Ретвизан» бы точно потеряли.
        - Вы правы, Вильгельм Карлович, другого варианта у нас нет, - негромко произнес Алексеев. - Пусть передадут приказ Елисееву - идти с отрядом к «Рюрику», связать боем вражеские миноносцы!
        Евгений Иванович тяжело вздохнул - больше ничего он сделать не мог. По крайней мере, может быть удастся спасти экипаж обреченного крейсера, да и других миноносцев - схватка там пойдет нешуточная. У Елисеева восемь «дестройеров» зарубежной постройки и отечественных «соколов», потери среди которых в свалке неизбежны.
        - «Ослябя» возвращается, ваше высокопревосходительство! Наши корабли идут к «Рюрику»!
        - Дай то бог, - только и пробормотал адмирал, получив сообщение - самому разглядывать картину боя из рубки «Пересвета» было затруднительно, приходилось жертвовать храбрецами, что вели наблюдение за ходом сражения вне броневых стен.
        Между тем бой продолжался - крейсера Камимуры дрогнули при виде приближающихся броненосцев Матусевича, и стали отворачивать, расходясь в стороны от русских кораблей. «Полтава» и «Севастополь» словно клин вбивали своими корпусами - японцы к несказанному удивлению Алексеева не показывали желания сражаться. Видимо, все же «асамоидам» крепко досталось в бою, а тут прибыли еще два полностью исправных броненосца, хорошо вооруженных и прилично защищенных - «свежих», что немаловажно, и с опытными командами. Причем их тихоходность уже не играла никакой роли - скорости в бою упали до вполне приемлемых даже для «калеки» «Севастополя» показателей.
        - «Токива»!
        - Ура!
        - А-а, мать ее воблу!!!
        Видимо, есть такие в жизни моменты, когда самые обычные человеческие эмоции прорываются сквозь дисциплину, и это особенно проявляется в бою. Ведь действительно, сколько можно терпеть, сцепив зубы, вражеский обстрел, и видеть, как горят свои корабли, а неприятелю хоть бы хны. Тут не просто обидно, тут ярость душу раздирает клочками, словно хищный зверь своими острыми окровавленными когтями кусок свежего мяса, вырванного из истерзанной жертвы.
        Алексеев тоже не сдержался и вычурно матерился при виде радостного для души зрелища - кормового «двухэтажного» каземата 152 мм пушек на вражеском крейсере не имелось - там бушевало пламя, а перед этим была дымная вспышка. Броневые плиты отсутствовали, как и орудийные стволы со станками - разнесло все вдребезги и пополам. И это было еще не все беды, что обрушились на японский крейсер - он стал заметно оседать на корму, теряя ход, и без того не очень быстрый.
        - Это мы в него попали, ваше высокопревосходительство! Если стрелял «Севастополь», то «Токива» осела бы на нос!
        Впервые проявил эмоции командир «Пересвета» Бойсман, весь бой показывавший пример хладнокровия и спокойствия. Тоже, видать, нервы не выдержали. Но через несколько секунд орали все, и Евгению Ивановичу показалось, что он сам сходит с ума.
        Построенные на английских верфях корабли недаром называли «убийцами крейсеров» - они были хорошо вооружены и защищены. И долго сражались, нанеся русским чувствительные повреждения. Но главный калибр броненосцев 10 и 12 дюймов, и на попадания таких снарядов детища британских кораблестроителей рассчитаны не были. По крайней мере, несколько взрывов могли перенести, но ведь повреждения в бою долго копятся. А потому рано или поздно наступает такой момент, когда они переходят некую грань, и вся их великолепная боевая мощь в несколько минут превращается в «старческую немощь». Особенно после попадания двенадцатидюймового снаряда весом больше двадцати пудов, пробившего броню и взорвавшегося с ужасным грохотом в машинном отделении.
        Так случилось с «Асамой» - еще один японский крейсер, окутанный клубами дыма, вывалился из прежде ровного строя, накренившись на борт и на глазах ликующих русских моряков теряя ход…
        Глава 12
        - Пожалуй, нам стоит атаковать неприятеля!
        Петр Алексеевич хорошо знал не только состав японского флота, но и характеристики чуть ли не каждого корабля в линии. И отказываться от боя уже не желал категорически. Ведь два русских больших броненосных крейсера по своему водоизмещению намного превосходили весь 5-й японский отряд из четырех единиц. Только не в количестве дело - все три малых бронепалубных крейсера по своему водоизмещению равнялись одному «Громобою», а «Россия» чуть ли не вдвое была больше «Чин-Йена», который был скорее броненосцем береговой обороны.
        Вице-адмирал Безобразов не мог принять нужного решения до тех пор, пока через мощную оптику не разглядел в носу крейсеров установки огромных 320 мм пушек, и только тогда вздохнул облегченно.
        После памятного майского боя с броненосцами Матусевича в штабе наместника предполагали, что японцы перевооружат эти крейсера на 203 мм орудия, на месте барбетов. И, возможно, еще одну такую пушку установят в корме, на месте 120 мм орудий. И тогда бы в японском флоте появились бы три крейсера, равные по своей мощи «собачкам», пусть и тихоходные - 16 узлов вместо 22 у «Читосе» и «Кассаги».
        Вот с такими перевооруженными крейсерами он бы не стал связываться - шесть восьмидюймовых пушек бортового залпа против русских четырех могли причинить серьезные повреждения в полутысяче миль от Владивостока. Да и в среднем калибре японцы имели почти равное число стволов - по 6 120 мм орудий на борт на каждом, в то время как русские крейсера в совокупности насчитывали с учетом дополнительного вооружения 21 152 мм более мощных пушек Кане.
        Как ни странно, но монструозных 320 мм французских орудий русские моряки не боялись - попасть с них с качающейся маленькой платформы, а таковой был крейсер типа «Ицукусима» было проблематично. А при повороте ствола на борт кораблики заметно наклонялись. Может быть, в полный штиль и удалось бы попасть, только морские боги то ведают, хрен знает какой по счету залп. Но такая погода в вечно хмуром Японском море наблюдалась весьма редко, и только летом, а не сейчас, в октябрьские дни, когда на море «барашки», а над головой темное свинцовое небо.
        «Чин-Йен» имел на каждом борту по круглой башенной «кастрюле», из которой торчали коротенькие 305 мм стволы, как на «Петре Великом». Если держаться на дистанции больше двадцати кабельтов, то попасть из этих пушек даже в такой большой крейсер как «Россия» чрезвычайно затруднительно, да и скорострельность у них, как говорится, в «час по чайной ложке». Попасть могут только из 152 мм английских пушек нового образца, но их в бортовом залпе только три - на носу и корме, да по одной на каждом борту за башнями главного калибра.
        - Андрей Парфенович, как вы думаете, японскому адмиралу русская «барыня» знакома?!
        - Вряд ли он ее хоть раз видел, ваше превосходительство!
        Командир «России» капитан 1-го ранга Андреев с нескрываемым удивлением посмотрел на адмирала, который только усмехнулся. И пояснил, что имел в виду, задавая вопрос:
        - На встречном курсе принимать бой не стоит, могут сдуру и попасть из своих монстров, а снаряд в четыре центнера даже для вашего крейсера опасен. А потому следует избежать случайностей, и зайти сзади, вначале пройдясь мимо. И брать японцев с кормы в два огня - думаю, с такой пляской они еще незнакомы. Помните бой у Сантьяго, что на Кубе?
        - Это когда американский «Бруклин» догонял испанские броненосные крейсера поодиночке, и под огнем его пушек потомки конкистадоров выбрасывались на камни один за другим?!
        В голосе Андреева прозвучала явственная ирония - русские моряки невысоко ценили своих коллег из САСШ. Но если янки ухитрились растрепать испанцев в пух и перья, то можно представить как те низко пали со времен не то что «Непобедимой армады», а Трафальгара, бой там произошел всего столетие тому назад.
        - Совершенно точно, только японцы не кастильцы, в храбрости и умении им не откажешь! Потому без всякого излишнего геройства заходим сзади, выравниваем скорость и стреляем как можно точнее с двадцати пяти кабельтовых. Вначале бьем концевой крейсер, затем мателотов до «Чин-Йена». Учтите - в такой позиции броненосец не сможет стрелять по нам.
        - А если «Чин-Йен» повернет в сторону, ваше превосходительство, и встанет к нам бортом?!
        - Мы продолжим «барыню» и будем кружиться - наша цель крейсера, а не это дряхлое корыто, отобранное японцами у императрицы Цыси. До вечера время есть, лишь бы противнику не добраться до островков - там прижать японцев будет гораздо сложнее. И учтите - куда самураи не повернут - на хвосте у них будет постоянно висеть один из наших крейсеров.
        - Я понял, ваше превосходительство!
        Капитан 1-го ранга Андреев наклонил голову, а Безобразов улыбнулся. Он не сомневался в командире крейсера - болезненный и нервный в мирной обстановке Андрей Парфенович совершенно преображался в обстановке, приближенной к боевой - уверенно командовал и всячески подбадривал офицеров и матросов. Вот только в реальном сражении экипажи Владивостокских крейсеров еще не были, но в их выучке и храбрости вице-адмирал Безобразов не сомневался…
        - Почти попали! Но «почти» не считается!
        В двух кабельтовых от правого борта вспенился и взметнулся в небо огромный гейзер - идущий последним в кильватерной колонне крейсер «Хасидате», у которого монструозная пушка по замыслу конструктора Эмиля Бертена была не в носу, а на корме, в который раз безуспешно пытался попасть в «Россию». Вот только промах шел за промахом, зато русские снаряды изуродовали маленький японский крейсер - на японском корабле разгорались пожары, вся 120 мм артиллерия правого борта была выбита, отвечала лишь носовая пушка и два орудия с левого борта. Да вот, после пятиминутного перерыва пальнула огромная 320 мм «дурында».
        Идущая впереди «Мацусима» тоже горела и была серьезно повреждена - «Громобой» давно перенес на ее огонь, сокрушая неприятеля полновесными залпами. Уже два раза японцы пытались развернуться и принять бой в линии, но Безобразов каждый раз «вежливо» уклонялся от предложения начать «честный бой по правилам».
        Да и зачем ему это было делать - дистанция выгодная, противник, осыпаемый снарядами, толком ответить не может. А русские крейсера стреляют практически безнаказанно - во флагманскую «Россию» попал всего десяток 120 мм снарядов, весом в пятьдесят три фунта каждый, меньше полтора пуда, причинивших несерьезные повреждения. И, судя по докладам, в лазарет под броневую палубу отнесли лишь несколько раненных. Да и пожаров, которые часто бывали на кораблях порт-артурской эскадры, не происходило…
        - Надо же, снова попали!
        По рубке пошел звон - на толстой 305 мм гарвеевской броне разорвался очередной снаряд, не причинив никакого вреда. «Россия» ведь изначально строилась как флагманский корабль. И такой защите ее броневой рубки из английской стали мог позавидовать любой броненосец.
        - Хм, что-то новенькое придумали, - задумчиво пробормотал Петр, разглядывая очередной маневр японского отряда, уже сократившегося до трех единиц. Несчастный «Хасидате» закончил свое надводное существование, переместившись в обитель Нептуна. Для крейсера, не имеющего бортовой брони случилось страшное - он попал под перекрестный огонь 8-ми и 6-ти дюймовых пушек, и, судя по всему, получил несколько подводных пробоин. Крен нарастал медленно, но во время одного из неудачных поворотов флагмана, руль заложили чуть круче, чем требовалось, и горящий корабль свалился на борт - дым из труб стелился прямо на воде. И тут же взорвались котлы - и только обломки кувыркались в волнах.
        Действительно, обе оставшиеся «симы» рванулись вперед, оставляя «Чин-Йен» концевым, вернее, подставляя его под огонь русских крейсеров, что играли с японскими кораблями, как сытые коты с мышами.
        - Они что, струсили и бросили броненосец?!
        - Нет, Андрей Парфенович, Катаоко просто осознал, что нужно кого-то оставить нам на заклание и попытаться спасти то, что у него осталось. Горячность подвела нашего врага - нужно правильно рассчитывать собственные силы, ввязываясь в бой с гораздо более сильным противником, - усмехнулся Петр Алексеевич. И, показав вперед рукою, пояснил:
        - Островки уже рядом, а мы туда не пойдем. Вечереет, и нам нужно уходить - на поиски наших крейсеров выйдут отряды миноносцев, а я не хочу излишнего риска ночью. И вот еще что - прошу вас напомнить артиллерийским офицерам - у броненосца защищена толстой броней цитадель, она как раз между мачтами, а оконечности совершенно без защиты - там только трехдюймовый карапас.
        - Может быть, стоит нагнать крейсера, ваше превосходительство?
        - На этот счет есть поговорка про двух зайцев, а потому удовольствуемся броненосцем. Ведь в следующих наших походах такой возможности может и не представится, а в прибрежных корейских водах для канонерок Лощинского это будет самый страшный противник. Так что лучше отправить его на дно, и уходить!
        История часто шутит над людьми и событиями, зачастую изменяя людей и даты, однако, не теряя свойственного ей «черного юмора», которым наделяют жертв щедро. «Кисмет» - как сказали бы в песках Туркестана, а здесь прекрасно знали что такое «карма»!
        «Чин-Йен» повторил судьбу броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков», который после злосчастного Цусимского боя, был настигнут двумя японскими броненосными крейсерами, и безнаказанно расстрелян с безопасной для последних дистанции, после того, как капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай, брат знаменитого путешественника, отказался спустить флаг и сдаться в плен, как сделал его начальник, контр-адмирал Небогатов. И погиб японский броненосец совсем недалеко от того места, где в реальной истории случилась трагедия с «Ушаковым»…
        Глава 13
        - Когда ты умрешь?!
        Фок хмыкнул, переспросив - такого вопроса, тем более заданного первым, от старой императрицы он не ожидал. Китаянка сидела перед ним на коврике с непроницаемым лицом, выпрямив спину, без малейшего движения, замерев, словно фарфоровая статуэтка.
        Цыси вблизи оказалась несколько иной, чем была на фотографиях, которые он рассматривал еще в прошлой жизни. Да, старуха-старухой, рухлядь, как ее называли русские, и даже толстый слой румян и белил не могли толком замазать увядшую прежде красотку, как невозможно создать из использованного банного веника букет роскошных роз.
        Недаром европейцы открыто смеялись над ее парадными портретами - императрица Цыси была для них чем-то вроде дрессированной обезьянки, как можно такую принимать всерьез?!
        Смешные фотографии, в которых китаянка принимала нелепые позы, которые в глазах цивилизованных англичан, французов и немцев никак не могли служить символом величия и вызывали только смешки. И совершенно напрасно - нельзя рассматривать форму отдельно от содержания, слишком велико будет заблуждение!
        Но ни одна из фотографий не могла передать то, что сразу почувствовалось при личной встрече - ауру человека привыкшего к бесконтрольной власти, повелевающего жизнью и смертью своих подданных, причем с руками, которые отнюдь не фигурально, пусть даже аллегорически, но по локоть в крови. Ибо такова плата за дорогу к сверкающим вершинам власти, к которым можно добраться лишь полностью освоив все самое мерзкое и подлое, которое таит человеческая душа. А там собрано многое - коварство и предательство, лицемерие и жестокость, ложь, ставшая уже правдой, и свирепость волка, которую выдают за добродетель с любовью!
        Какой тут смех - все предельно серьезно, и в данный момент старуха могла совершенно спокойно приказать удавить любого из ее подданных, которых насчитывалось четыреста миллионов, втрое больше чем проживало населения в России. Да что там человека - любую свою провинцию она могла приказать залить кровью, истребив половину народа, и пусть даже та размером с ту же Бельгию.
        Она сейчас могла сделать все, кроме одного - открыто попытаться его убить. И потому что встреча была тайной, и с императрицей была только ее личная охрана - полторы сотни маньчжуров из ее рода, которым она могла, безусловно, если такое возможно для правителей, доверять. Вот только у Фока был за спиной бронепоезд с десантной командой и ротой егерей, а в качестве туза в рукаве еще казачья сотня.
        И пить-есть в этой забытой богом фанзе он не собирался, прекрасно зная каких вершин в «искусстве» отравлений достигли китайцы. А Цыси этим оружием постоянно пользовалась, о чем он откровенно и сказал, но без всяких эмоций, совершенно спокойно и невозмутимо, просто констатируя факт, которому суждено свершится.
        - Ты умрешь ровно через четыре года, на следующий день, после того, как по твоему приказу отравят твоего племянника Айсиньгьоро Цзайтяня, императора Гуансюя, которого ты отставила в сторону!
        На лице китаянки не дрогнул ни один мускул, и глаза были также безжизненны и спокойны, словно это для нее не стало новостью. И голос прозвучал так же ровно и безмятежно.
        - И что сказали про столь странное совпадение мои подданные?
        - Что чаша терпения на Небесах переполнилась твоими «злодеяниями», и тебя настигла справедливая кара, - пожал плечами Фок.
        - А ты как считаешь?
        - Думаю, что ты предчувствовала смерть и успела отдать последнее приказание. Гуансюй с его «ста днями реформ» мог устроить более ранний распад Поднебесной на десятки враждующих между собой провинций, внести хаос и смуту гораздо раньше, чем это случилось в истории, - Александр Викторович продолжал сохранять невозмутимость. И говорил чистую правду - молодой император, которому в 1898 году исполнилось всего 27 лет, действительно попытался провести в Китае реформы по образцу японских Мейдзи. Цель понятна - чтобы страна превратилась из лакомой добычи для европейцев в сильную и процветающую державу, «крепкий орешек» для цивилизаторов с их агрессивной колониальной экспансией.
        Верное желание, что и говорить!
        Вот только если японцы, проводя реформы, опирались на силу, покончив с сегунатом, то китайцы, следуя тысячелетним традициям конфуцианства, решили опереться на интеллигенцию, мудрецов, так сказать. Во главе затейников стоял философ Кан Ювей, чьи многочисленные теоретические социально-политические построения «обновленной» страны никогда не были воплощены в жизнь на практике, ни им самим, ни его учениками, среди которых был несчастный император Гуансюй. Реформатор выступил на девяносто лет раньше «меченого» в СССР, и так же как Горбачев, затеял опасную игру в «демократизацию» на китайский лад.
        Вот только его «перестройку» задавили моментально, как только Цыси осознала, какие могут быть последствия, и стала править уже единолично, благо племянница была женой императора, и шпионила за ним. Но на действительно нужные для страны реформы императрица тоже не пошла. Да и не могла, учитывая ты поразительную систему фантастически коррумпированной власти, что буквально разъедала и разлагала страну своей гнилью, которая дышала отравленными миазмами.
        Сановники Цыси просто не понимали, да и не хотели думать над тем, что может последовать чудовищный взрыв. А зачем им что-то делать, если для них и так все хорошо?!
        Так что все еще впереди, а пока приближенные к власти продолжают свой «пир во время чумы»!
        - Может быть, - негромко произнесла Цыси и неожиданно впилась глазами в Фока. Вопрос прозвучал в полной тишине:
        - А что я написала в завещании?
        - Никогда не вручать власть над страной женщине, - медленно произнес генерал, и впервые увидел, как дрогнул под броней ритуала и напыщенного величия простой человек, как пробежала по лицу короткая судорога, как на секунду вспыхнули старческие глаза. И погасли, словно сама Горгона-Медуза обратилась в холодный камень.
        Наступила мертвящая тишина - Цыси прикрыла глаза веками и превратилась в фарфоровое изваяние. Было слышно, как за глинобитной стеной ветер шевелит солому, да караульные медленно вышагивают, бдительно неся охранную службу.
        Фок почти не смотрел на сидящую перед ним старуху - возраст полностью скрыл былую привлекательность - все же 68 лет по местным меркам это много. И если бы нашелся писатель, способный воплотить в строчки ее бурную жизнь, внешне скованную традиционными китайскими церемониями, а режиссер бы снял по книге фильм, то знаменитый турецкий сериал «Великолепный век» оказался бы «пресным» рядом с теми событиями, что происходили в императорской резиденции в «Запретном городе». И знаменитая Роксалана, что хитростью и интригами стала из наложницы женой султана Сулеймана выглядела бы простушкой - Цыси стала фактической императрицей, перед которой трепетала вся маньчжурская знать, не говоря уже о ханьцах, те вообще доступа к трону не имели, за исключением немногих, особо приближенных к престолу.
        Ее взяли во дворец в юном возрасте, в самом нижнем пятом классе наложниц, коих именовали «драгоценными людьми». Будучи умной и сообразительной девочкой, она подружилась с императрицей Цыань, которая была на год младше и спасла ее от подлитого в бокал яда. И тем завоевала ее полное доверие - и когда император решил завести наследника престола, то бесплодная супруга выбрала ему Цыси, которая через положенный природой срок и родила мальчика, названного Цзайчунь. Хотя ходили слухи, что ребенок рожден простой служанкой Цуин, был отобран предприимчивыми женщинами, а несчастная бесследно сгинула, прикопанная в парке.
        Рождение наследника резко подняло статус Цыси - она перешла в ранг «драгоценных наложниц», выше которого была только законная императрица. Но так ведь власть можно получить не напрямую, а опосредованно, тем более дряхлеющий от неумеренных излишеств и обилия доступных женщин император, едва дожил до тридцати лет, но успел «передать» в руки любимой наложницы государственную печать.
        Вроде бы безделушка, но если ее умело применить, то добиться можно многого. Дело в том, что три сановника из восьми членов Регентского Совета требовали смерти Цыси и она была неизбежна. Но опять же - ритуал и церемонии нужно постоянно соблюдать, как и строгую документацию - на таких указах, пусть уже подписанных умирающим императором, должна стоять печать, без этого никак, не действительна даже последняя «воля» монарха. А печать как раз была у Цыси, и ставить ее на собственный приговор, она, понятное дело, не желала.
        Зато жаждала крови сановника Сушуня, что заварил всю «кашу» - и тот вскоре был казнен по воле Регентского Совета - все официально - и указ написан вдовствующей императрицей, и печать к нему приложена…
        карикатура на двуличие императрицы Цыси
        Глава 14
        - Еще немного, еще, - адмирал Алексеев бормотал себе под нос, не обращая внимания на текущую со лба кровь. Шестидюймовая броня рубки чудом выдержала попадание восьмидюймового снаряда, пущенного напоследок «Ивате» - но от страшного сотрясения многие в рубке попадали, в том числе и Евгений Иванович, раскроив кожу на лбу об какую-то железку. Впрочем, возможно скользнул по коже и осколок, залетевший в рубку - рулевой был поражен в грудь, а флаг-офицер в плечо - обоих уже отнесли на перевязку. Там, под броневой палубой для раненых намного безопаснее, чем в кают-компании, которая изначально, кем-то из умников под «шпицем», планировалась под перевязочную. А сейчас там кромешный ад - все разнесло попаданием 203 мм снаряда, а потом выжгло разорвавшийся шимозой. Так что вовремя он прислушался к советам генерала Фока, пусть и не моряка, но сообразившего, что к чему.
        Сражение продолжалось с прежним ожесточением, хотя все участники выглядели скверно. Добить «Токиву» не удалось - горящий крейсер удалялся, и приходилось только гадать, выживет ли этот гаденыш, или нет, а о том, чтобы драться, речь уже не шла. С такими повреждениями в док торопиться надо, плохо что на море волнения сильного нет - японские корабли по мореходности были хуже русских, но такова плата за низкий борт, который позволял усилить защиту.
        А вот еле ползущую «Асаму» еще можно утопить, вот только как это сделать Алексеев не представлял. «Идзумо» и «Ивате» снова встали на пути, насмерть сражаясь за свою «товарку». «Пересвет» с «Победой» и «Баяном» наседали на противника, благо скорости в бою сравнялись - ход всех кораблей упал до 12 - 13 узлов, лавинообразно росли повреждения, а уменьшившиеся от потерь команды почти лишились сил. Но русские офицеры и матросы самоотверженно сражались - вид тяжело поврежденных вражеских кораблей всегда придает команде сил.
        - Добить надо, добить! Обязательно! И догнать «Токиву»!
        Трое на двое, если не считать горящую «Асаму». Победитель «Варяга» в бою при Чемульпо выглядел жутко - промахи по практически стоящему противнику становились редкими. Вирен на «Баяне» вошел в раж, крейсер вел ожесточенную стрельбу, не жалея снарядов. На нем, к удивлению Алексеева стреляла одна восьмидюймовая пушка, дополнительно установленная за четвертой трубой. А вот обе башни были заклинены, уставив в небо задранные 203 мм стволы. Зато казематные шестидюймовки были целыми, но обе дополнительно установленные за легкими щитами 152 мм пушки Канэ давно прекратили стрелять.
        Вот такие кунштюки в бою бывают!
        «Богатырь» как четверть часа вышел из боя, и, заковыляв, отправился к норду. Стемман мог это сделать только в одном случае - если повреждения его корабля стали критическими. Но молодец, что тут скажешь - сражаться целый час против «Асамы» один на один дорогого стоит. А ведь поясной брони на нем нет, хотя защищен в целом, благодаря немцам, неплохо, потому столь долго и продержался.
        - Ничего, еще немного и мы их додавим!
        - Сюда идут броненосцы Того, ваше высокопревосходительство, - негромко произнес Витгефт, и Алексеев тут же прижал к глазам бинокль. Увиденное ему сильно не понравилось - пять русских броненосцев сражались против четырех японских, но бой был абсолютно равным, даже с перевесом в пользу врага, уж больно скверно выглядел горящий «Ретвизан». А это плохо, нужно немедленно выводить его из боя.
        - Поднять приказ Шенсновичу! Пусть выходит из боя и следует к «Богатырю» - вдвоем они смогут отбиться, если что не так пойдет!
        Прошло несколько томительных минут, пока на «Ретвизане» разобрали сигнал - броненосец стал медленно выкатываться из строя. И если горделивый поляк это сделал, то значит, на корабле действительно опасная ситуация. А без приказа вряд ли бы Шенснович вышел из боя, не тот он человек, сражался бы до конца сражения, или собственной гибели.
        Колонны броненосцев сближались - Того явно не хотел, чтобы русские добили «Асаму». Четыре японских корабля шли медленно, но стреляли размеренно, словно не было на них никаких повреждений, а команды совершенно не устали в долгом бою.
        На какое-то мгновение накатил липкий страх - как их одолеть Евгений Иванович не представлял. Ведь в майском бою та же «Сикисима» уверенно дралась против «Севастополя» и «Полтавы», стараясь спасти подорвавшегося на мине «Хатцусе». И причинила русским броненосцам страшные повреждения - те пришли в Дальний в жалком виде, изрядно побитые.
        И сейчас почти та же картина - «Цесаревич» и «Император Александр» еле идут, на них то и дело видны пожары, а вот «Микаса» с «Сикисимой» выглядят гораздо лучше русских кораблей, а третий в колонне «Асахи» вообще почти как новенький. Лишь на концевом «Фудзи», что сейчас сражался против свежей «Полтавы» появились первые пожары - самый слабый из японских кораблей линии явно сдавал.
        - «Рюрик» торпедирован! «Паллада» горит!
        Этого сообщения Алексеев давно ожидал, понимая, что старый крейсер обречен. И перешел на другую сторону, чтобы взглянуть на произошедшие события. Действительно, большой корпус «Рюрика» ощутимо кренился, а вокруг шел ожесточенный бой - в отчаянной схватке сошлись русские и японские миноносцы. И теперь решали между собой животрепещущий вопрос - кому отправится на корм рыбам. Разглядеть было трудно, но кое-ко из противников уже явно тонул. Чуть в стороне была видна горящая «Паллада», которая вместе с «Новиком» отбивалась от трех вражеских крейсеров.
        - Что творит поляк?!
        Алексеев от удивления выругался. «Адзума» не стреляла по «Палладе», и не добивала тонущий русский крейсер - она направлялась прямо к «Ретвизану». Шенснович не покинул бой - дымящийся броненосец шел на помощь «Рюрику». Причем подставляя противнику левый, неповрежденный борт, и судя по частым всплескам вокруг вражеского крейсера, там были исправны все шестидюймовый пушки, защищенные броней казематов. Длинные языки пламени вырвались из носовой башни - главный калибр «Ретвизана» послал убийственные «приветствия» во врага.
        - Давай, так их мать!
        То, что прежде казалось «собачьей свалкой» моментально рассыпалось в разные стороны, будто дерущиеся псы завидели разъяренного медведя. Вражеские крейсера ринулись прочь, отпустив «Палладу» и «Новика», причем один из них лишился средней трубы - словно во рту проплешина. И японские миноносцы бросились наутек, видимо осознав, что с броненосцем, сохранившим орудия, связываться себе дороже.
        - Смотрите, «Ослябя»!
        От голоса Витгефта Алексеев вздрогнул, и, прижав бинокль к глазам, вскоре нашел вышедший в самом начале боя броненосец. А там ситуация разительно переменилась, видимо Бэру удалось исправить повреждение. «Собачка» улепетывала в сторону, «Касуге» досталось - шестидюймовая броня не является преградой для десятидюймовых снарядов. Оба «гарибальдийца» отходили к «Адзуме». Японцы явно надеялись втроем «затоптать в волны» или «Ретвизан», либо «Палладу».
        Но не тут-то было - «Ослябя» стала набирать скорость, его абсолютно неповрежденная артиллерия открыла беглый огонь. «Аскольд» бросился за «собачкой», активно стреляя - Эссен снова полез в драку, не обращая внимания на находящегося вблизи более грозного противника.
        - А ведь наши японцев бьют, ваше превосходительство!
        - Вижу, Вильгельм Карлович, тут им не там!
        Алексеев выругался, поминая все на свете - если бы Матусевич раньше бы стал в колонну, то «Ретвизан» успел бы к «Рюрику», и тот не был бы торпедирован. А сейчас все - миноносцы подошли к гибнущему крейсеру, что еще каким-то чудом держался на воде, и стали снимать команду. Все длилось несколько минут, и «Рюрик» стал уходить под воду кормой…
        - Нужно отходить, ваше превосходительство, иначе будут большие потери. Хватит с нас «Рюрика»…
        - Нет! Нам нужно добить «Асаму» - пока есть снаряды, нужно сражаться до конца! Сближаемся с неприятелем! Поднять сигнал - «эскадре следовать за флагманом»!
        Адмирал сцепил зубы, пытаясь сдержать ярость, ухватившись за бороду - «Пересвет» приближался к грозным японским броненосцам, которые вместе с двумя крейсерами прикрывали «Асаму». Возле последней крутились три миноносца. А еще Алексеев увидел, как следом, густо дымя, вытянулись пять броненосцев, к которым пристроился «Баян» - семеро против шестерых, при таком раскладе надо обязательно добивать врага, а не удирать от него, стараясь избежать потерь.
        В отступлении не обретешь победы…
        - Не дай бог пережить еще один такой бой, - Евгений Иванович устало опустился на уцелевшее кресло в кабинете - салон был разнесен вдребезги и выгорел. И впервые за день отхлебнул коньяка прямо из горлышка единственной уцелевшей бутылки. Сил не осталось, все забрала последняя схватка - и она оказалась победной.
        Японские миноносцы сняли экипаж «Асамы» и добили тонущий крейсер торпедой, а до этого адмирал Того сам повернул свои грозные броненосцы на юг, окончательно выходя из схватки…
        Глава 15
        - Ты знаешь, у меня так никогда не было в жизни. Будто на качелях в детстве, то вверх и сердце из груди рвется, и падение вниз, когда внутри даже душа леденеет. Думал несколько раз, что умру, просто не выдержу такое - от щемящей радости до горестного отчаяния!
        Алексеев отпил привычного для себя «чая», и у Фока промелькнула мысль, как бы не стал его приятель законченным алкоголиком. Но адмиральский нос вроде не был сизым, прожилок на нем не замечалось, «мешки» под глазами отсутствовали. Видимо, французский коньяк действовал на Евгения Ивановича как антистрессовое лекарство, что с таким нервным образом жизни вполне помогало. Да и пил адмирал в принципе не так и много, полбутылки за день если осилит, то вроде нормы. Черчилль стаканами пил, и ничего - до преклонных лет дожил, вернее, доживет, сейчас он молодой, карьеру в парламенте борзо делает.
        - Прекрасно понимаю тебя, Евгений Иванович, - усмехнулся Фок, - и на суше также бои идут, иной раз от победы до поражения счет на минуты идет, и наоборот, стоит признать. А сражение у тебя действительно вышло на редкость нервозное, но раз японцы отступили первыми, то моральная победа осталась за нами. А гибель «Рюрика»…
        Фок сделал короткую паузу, понимая как сейчас тяжело адмиралу, но даже горькое лекарство следует пить, когда оно необходимо. И Александр Викторович докончил тем, что хотел сказать:
        - Она была неизбежна, как только неприспособленный для эскадренного боя корабль был поставлен в линию. Крейсер погиб в любом бы случае, от судьбы не уйдешь, да и у истории огромная инерция - как внезапно появившийся водоворот, который свою жертву утянет. Хорошо, что экипаж спасли, а материальную часть восстановить можно.
        - Крейсер годами строить нужно, а потом еще команду на нем готовить. А сейчас война - каждый корабль на счету. Сам знаешь, что покупка аргентинских или чилийских крейсеров химерой оказалась, хоть Авелан на то ставку делал, но ты прав оказался. Не дадут англичане нам ни одного корабля купить, а те, кто о нейтралитете своем заявили, не продадут. Только одни испанцы предложили купить у них броненосец «Пелайо» и четыре миноносца, но зачем нам старье по безбожным ценам, хотя один пароход приобрели - теперь он вспомогательный крейсер «Терек».
        - А через подставные лица прикупить кораблики, что ли нельзя? Шах персидский есть, князь черногорский войну японцам объявил, да хоть негуса эфиопского взять - к нам неровно дышит.
        - Негус Менелик выхода к морю не имеет!
        - И что - бронированный крейсер купить не может, в качестве яхты? За наши деньги - они ведь не пахнут, как сказал один из римских императоров. А потом возьмет и подарит его нам, или «потеряет», а наши моряки найдут. Зачем продавать открыто, покупать или перепродавать?! Тут тоньше работать надо, есть много стран, через которые подобные штуки сделать можно - вся Латинская Америка, да и янки своего не упустят.
        - Те да - дельцы от природы, на прибыль у них собачий нюх. Кстати, твои «газолинки» числом в два десятка прибыли полностью, и три штуки уже к Мукдену в эшелоне подходят - на днях прибудут. И подводные лодки прибывают - две в Порт-Артур, одна в Дальний. И три во Владивосток, но то с нашим «Дельфином» считать. И еще шесть почти построили - но деньги содрали лютые, Витте едва заказы летом утвердил.
        - Изменник он, или казнокрад, что одно другого не исключает. Помяни меня - такая «экономия» Россию до добра не доведет, - Фок жестко усмехнулся и подытожил скрипучим голосом:
        - Не кручинься, все ты делал правильно, включая выбор - кому надлежит умереть в бою, а кому дальше воевать! Я тебе так скажу - лучше потерять батальон из резервистов, чем роту егерей - двух плохих солдат, чем одного умелого ветерана. «Рюрик» не первая потеря и не последняя - старые корабли должны гибнуть в первую очередь, чтобы новые воевали и причинили как можно больше вреда неприятелю. А так ты победил по очкам, хотя счет равный - мы потеряли старый рейдер, а японцы новый броненосный крейсер, у нас погибли два больших миноносца, а самураи остались без парочки быстроходных «дестройеров».
        - Так-то оно так, Александр Викторович, но не совсем так. Безобразов с «Россией» и «Громобоем» в Цусимском проливе броненосец «Чин-Йен» потопили, и с ним одну из «сим», а еще две удрали от него покалеченные. И Сасебо обстрелял - там пожары большие видели, с взрывами сильными, и с палубы даже фотографии сделали.
        - Отлично, - потер руки Фок, и живо поинтересовался:
        - Ты его сразу к Георгию 3-го класса, тьфу, степени, представляй - он его заслужил! Надо же - двое против четырех и победили! За такое дело наград не жалеют!
        - Представить то я представлю, только в Петербурге вряд ли утвердят, даже если великий князь Владимир Александрович ходатайствовать будет. Видишь ли - Безобразов бил японцев с безопасного расстояния, те даже толком ответить не могли. На «России» только восемь раненых, а на «Громобое» три убитых, и девять раненых матросов. В Петербурге сразу заявят, что боя, достойного георгиевского ордена не было, раз потери маленькие. Вот если бы полсотни убитых, да полторы сотни раненных, тут бы никаких проблем не было - ярчайшая победа. А так…
        Фок выругался, вспомнив какие времена на дворе. Он в сибирских полках подобный подход давил как мог, требуя всячески беречь стрелков, но как пришел великий князь с Куропаткиным, так понеслось. Теперь кровь льется рекою, храбрецы напрасно гибнут, никаких побед нет, одни неудачи с отходами. Зато выдача крестов и присвоение чинов полноводной рекой разлились - награждать ведь людей надо, они храбрость показывают, да смерть с ранами в боях принимают.
        - Но «Белого орла» с мечами Петр Алексеевич получит в любом случае, большой крест «Владимира» со звездою и мечами у него есть за потопление японской гвардии.
        - Но хоть бы так, но пора сносить такую шкалу оценок, протестовать - воюющая армия и флот должны решать, а не чиновники в генеральских эполетах. Если белый крест «зажмут», я первый выступлю!
        - Демарш твой поддержу, обещаю! Но учти - выгонят тебя сразу же - император такого не простит! А меня придержат, пока я Того хребет не сломаю. А там найдут повод и уберут в отставку - дадут голубую ленту на прощание, иначе нельзя. Поеду в Петербург, потом в Крым - так и буду жить на пенсионе, больших накоплений нет, но на достойную жизнь хватит. Десять лет протяну, как ты сказал. Лишь бы революции не случилось…
        - Не минет нас чаша сия - чему суждено случится, то обязательно произойдет, согласно законам подлости. А наша власть, даже если мы победим, должных выводов не сделает. Прогнило у нас все, не так как в Китае, но разложение всю верхушку затронуло капитально.
        - Прав ты, Викторович, целиком и полностью, что тут скажешь, - адмирал нахмурился, выругавшись - как никто другой Алексеев великолепно знал настоящее положение дел, все наместником был до недавнего времени. И закурив папиросу, Евгений Иванович негромко сказал:
        - Сидят два военных, второго класса «табели о рангах», и как революционеры рассуждают о необходимости преобразований. А ведь их с самодержца начинать надобно - рыба с головы гниет.
        - А дерут ее с хвоста, - усмехнулся Фок, отчетливо понимая, что сейчас адмирал начал вскрывать «карты». Теперь или разговор между ними начнется предельно откровенный, либо его вообще не начинать, а на том их добрым отношениям «заморозка» придет. Страшное занятие предстоит - спасать Россию от той власти, от которой одни напасти.
        - У тебя вес определенный есть, Иваныч, на тебя моряки ведь молятся, и любого из-под «шпица» порвут как Тузик грелку. А вот меня от командования армией отодвинули, и опоры в полках нет, кроме своего 3-го корпуса. Петербург далеко, а там гвардия. И пока наш самодержец не обгадится с ног до головы, они перед ним стеной стоять будут. А великие князья тут не подмога - племя то вороватое, ленивое, к трудам не приученное. Стоит ли шило на мыло на престоле менять?! Есть ли среди них достойная кандидатура? Михаила в расчет принимать нельзя - его уровень «Дикой дивизией» из кавказских горцев командовать.
        - Есть кое-кто на примете, надо прощупать настроение - великий князь Александр Михайлович с 4-м отрядом сюда придет.
        - Так-то оно так, но здесь Владимир Александрович имеется - может быть его посмотреть на предмет вменяемости?!
        - Сам то он не дурак, хоть все обеды свои в книжку по блюдам записывает - покушать любит, собственный штат поваров держит. Но вот сыновья его править не должны, особенно Кирилл и Борис, посмотрел я их здесь во всей красе - препустые и поганые человечишки!
        - Но на первом этапе и его можно задействовать, - Фок оскалился волком - теперь, когда «карты» стали вскрываться, они могли действовать сообща, главное, все правильно продумать.
        - Можно, - кивнул Алексеев, и негромко сказал, - телеграмма пришла - нас обоих в Мукден вызывает «Володенька», видимо, разговор серьезный пойдет - разуверился он в полководческих талантах Куропаткина. Жаль, «революционеров» больше нет.
        Алексеев усмехнулся - тут все встало на свои места. Предельно откровенно и цинично, но доверие полное. Фок в свою очередь ухмыльнулся, и келейно сказал:
        - Зато «хунхузов» многовато обретается по всей Маньчжурии, и «японских шпионов», и все метко стреляют, что характерно.
        - Если жандармы узнают, то греметь нам в кандалах, генерал…
        - Нет, им тонуть в море с колосниками на шее, - усмехнулся Фок, увидев кивок адмирала на его слова, и добавил:
        - Исчезнут они здесь с концами, мундиры наши голубые, стоит только одно слово сказать.
        - Это да, на твою супругу можно положиться, все же Цинского рода, и весьма энергичная особа.
        - И не только она, есть ставшая весьма деятельной императрица Цыси. Я с ней говорил несколько часов наедине, и от нее поступило предложение, от которого очень трудно отказаться. И думаю, если мы с тобой его примем, то сможем немного изменить, или даже всерьез, будущее России!
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ "ЖРЕБИЙ БРОШЕН" ноябрь 1904 - январь 1905 года Глава 16
        - И что тебе предложила императрица Поднебесной? Учти, этой старой облезлой суке категорически нельзя верить!
        - Я не собираюсь ей доверять, прекрасно зная всю ту гнилость не только ее, но и чиновников цинского правительства и прочих всяких сановников и приближенных. Китай в прежнем виде обречен, еще семь лет и грянет революция, и наступит смута. Вот этим моментом я и не преминул воспользовался - Цыси очень не понравился лозунг будущих «реформаторов» - «возродим хань - смерть маньчжурам».
        - Даже так? Ты мне ничего о том не говорил раньше! Так, мимоходом несколько раз сказал, да все больше обмолвками обходился, - у Алексеева от удивления выгнулись брови, адмирал даже машинально погладил свою роскошную бороду.
        - А время у нас было для предметного разговора раньше?! Я в войсках, ты чаще на кораблях, да дела наместника тебя не на шутку пригибали вплоть до середины сентября. А там эскадру покойного Фелькерзама встречать нужно было - почти месяц ты в море провел, - парировал Фок, и адмирал несколько смущенно закряхтел, как старик. Впрочем, старцами они и были, с учетом местных реалий, раз пошел седьмой десяток.
        - Ты прав - война проклятая не дает никак сосредоточиться! А теперь поздно - я уже не наместник!
        - Так вернут тебе вскоре эту должность, и еще хорошо попросят, чтобы ты обратно ее взял, - усмехнулся Фок, но глаза его оставались серьезными. Генерал сделал короткую паузу, прикурил папиросу.
        - Я без всяких шуток, Евгений Иванович. Цыси не на шутку озадачила судьба ее народа, которого просто не станет, а пройдет всего лишь столетие. Вот так, был народ и все, амба - исчез народ, как и многие другие, что тысячелетиями соприкасались с Поднебесной.
        - Надо же - а я об этом и не думал, - удивился наместник, - и куда манджуры денутся?! Вырежут их что ли?!
        - Все гораздо проще, Евгений Иванович, они китайцами станут. А как процесс будет происходить, об этом я Цыси и рассказал достаточно откровенно - нужды врать не было, да и распознает она ложь, сама лицемерить умеет, и кому угодно сто очков вперед в этом деле даст.
        - И как все происходить будет?
        - Очень просто - сейчас в Маньчжурии 19 миллионов населения, из них десять собственно маньчжуры, восемь ханьцы, то есть китайцы, и на миллиончик всяких прочих народностей, но большей частью корейцы - их по обоим берегам Ялу много проживает. Так вот - в 1932 году японцы оккупируют всю Маньчжурию и провозгласят здесь марионеточное государство с последним императором во главе.
        - Ты говорил о том, припоминаю - «Маньчжоу-Го», а императора Пу И еще в утробе матери нет.
        - Хорошо, что ты это запомнил. Так вот - к этому времени население Маньчжурии удвоится, но китайцев станет не восемь миллионов, а двадцать пять, а к 1945 году, когда «Маньчжоу-Го» ликвидируют, то в нем на то время проживало пятьдесят миллионов населения, и лишь одна пятая часть являлась по происхождению маньчжурами.
        - Слушай, а ведь все верно, - Алексеев задумался, уцепив пальцами бороду. - Как только по инициативе Витте КВЖД стали строить, тут кругом одни манджуры были, а сейчас от китайцев не протолкнуться - за семь лет народа вдвое прибавилось.
        - Это и называется «ползучая экспансия», - усмехнулся Фок. - И как только ханьцев становится в два-три раза больше, все вокруг в китайцев потихоньку прекращаются. За исключением тех народов, у которых иная религия и культура, основанная на другой письменности. Я говорю о восточном Туркестане, где уйгуры проживают. И в Кашгарии, которую «Семиградъем» еще именуют - дунгане, те же китайцы, но давно ислам принявшие. Тибет есть с его народами - там центр буддизма. Вот три «больные точки» в моем времени возрожденной Поднебесной империи, пусть и в новом обличье и под красным знаменем.
        - Так, понятно, - Алексеев задумался, отпил чая, действительно чая - в нем коньяка было совсем немного, так, для аромата подлито. - Ты предлагаешь создать четвертую «болевую точку», так сказать?
        - Нет, - усмехнулся Фок. - Цыси хочет отделить Маньчжурию от Китая и стать императрицей в двух империях. И каждая будет существовать по отдельности друг от друга. И особенно враждебно будут настроены после Синхайской революции 1911 года, когда начнется взаимное истребление. А мы этому разделению должны поспособствовать!
        Фок выложил первую деталь состоявшейся «беседы» - неважно как Цыси именовали в газетах и разговорах европейцы, но ума, хитрости и коварства ей было не занимать. И когда эта женщина осознала, что ее народа просто не останется, он целиком и полностью «растворится» в китайцах, потеряв свою самобытность, то сидящая перед ним старуха исчезла. Появилась властная императрица, которая не остановится не перед каким преступлением, и кровь начнет лить не раздумывая.
        И это правильно - если правитель озабочен своей репутацией в глазах «цивилизованного сообщества», как «милосердного и гуманного властителя», то и он сам, и его страна обречена. Европейцы моментально организуют «пятую колонну», развратят чиновников госаппарата, расплодят коррупцию. И начнут властвовать, аккуратно подгребая себе все богатства земель, на которые они свои глаза и руки положили. Очень действенный и отработанный механизм, именуемый колонизацией.
        Через это прошли многие страны мира, большая часть которых, хотя и обрела независимость, но их правящая элита до сих пор является своего рода колониальной администрацией, целиком контролируемой из Лондона, Парижа или Вашингтона. Как правильно сказал один банкир из окружения Ельцина - «зачем приобретать завод, если можно купить директора». Циничное, но абсолютно правильное предложение для коррумпированной насквозь страны. Да и политики никуда не денутся, если наворованные деньги хранят на банковских счетах в европейских странах. Да и детишек своих направляют туда на учебу - заранее растят себе смену в колониальной администрации. И будут преданно служить, защищая интересы заокеанских покровителей.
        Вот только насквозь коррумпированная нынешняя китайская власть имела перед собой всего одно обстоятельство, изменить которое оказалось невозможно за всю тысячелетнюю истории. Жители страны, пропитанной конфуцианством и основанной на нем культурой, имели огромный опыт уничтожения столь же традиционной для Поднебесной вороватой донельзя чиновничьей братии - прямо-таки служение религиозному догмату. Своего рода «инь-янь», два непримиримых начала, которые взаимосвязаны между собой, несмотря на постоянную борьбу, которая не может быть никогда закончена победой одного из них.
        Да, все правильно - «достойный заботится о благородстве, а низкий о выгоде», вот только разве чиновник берет взятки себе? Нет, он заботится о близких, о семье и роде - которые возведены в культ, о собственном городе и провинции. И многих совершенно не затрагивает то, что происходит в столице, откуда идут поборы…
        Все эти свои мысли Фок поведал Алексееву - бывший наместник только головой кивал, он сам рассказал Фоку на конкретных примерах многое, как о том, что за взятку в три миллиона рублей покойный ныне главный советник Цыси Ли Хунчжан уступил Витте и подписал с Россией неравноправный договор, плодами которого, понятное дело, империя не смогла воспользоваться после поражения в войне с Японией.
        - Китай невозможно покорить, никогда и никому это не удавалось. Да потому что там культура абсолютно иная, я не говорю чуждая, она просто иная совершенно, я вообще долгое время понять не мог, что на самом деле происходит. Масса завоевателей приходила, покоряла Поднебесную - и что в конечном итоге происходило?!
        Задав чисто риторический вопрос, Фок усмехнулся и закурил папиросу. И сам принялся на него отвечать:
        - Да через какое-то время завоеватели принимали культуру и образ жизни, забывая о своих юртах, и переселялись во дворцы. Про письменность я не говорю - ее тут же заменяли иероглифы, с соответствующими ритуалами и церемониями - красиво жить не запретишь. Династий, сменяемых на их престоле было уйма, счет идет на десятки. И все они поглощались историей, со своими народами растворяясь среди китайцев. А те, кто не захотели менять свою культуру и принимать китайскую, то пограбив либо сами уходили, или их вышвыривали на обочину жизни, как тех же монголов или джунгаров. И сейчас маньчжуры уже шагнули в небытие, осталось только второй ногой через порог переступить, а первая уже увязла. А там и с головой ухнут, только пузыри по поверхности пойдут.
        - Ты прав, я сам сдерживал переселение как мог, но на строительство КВЖД и обустройство Квантунской области нужны рабочие руки, а сами манджуры те еще труженники…
        - Зато в них еще остался воинский дух, хотя большая часть аристократии уже развращена полностью. Вот ее то и вырежут в революцию - это неизбежная жертва, плата за создание своего собственного государства, а не захолустного уголка Поднебесной. Зато за оставшиеся семь лет в новой империи можно тщательно перебрать людишек, и создать нормальное государство, полностью лояльное России. С иной культурой, письменностью, религией и общностью, отличной от ханьской. И надо торопиться, пока еще эти различия существенны, а переселенцев с южной стороны «Стены» не так много, и они пока в меньшинстве.
        Фок прекрасно понимал, что говорит страшные вещи, чреватые большой кровью. Но тут желания Цыси совпали с его планами - Маньчжурия не должна быть китайской ни в коем случае, она, как и Монголия, должна стать своеобразным «буфером», существование которого может повлиять как на Россию, так и на политическую обстановку в Азии. Добавится «игроков» из местных, что затруднит насаждение европейцами своих порядков и обрежет японскую экспансию.
        - Эти различия нужно только капитально закрепить, чтобы появилась между маньчжурами и китайцами такой ширины и глубины пропасть, через которую никаких мостков не перебросить, и засыпать невозможно. Тогда и у нас появится шанс предотвратить потрясения!
        - Хм, в этом что-то есть, - Алексеев задумался, барабаня пальцами по столешнице. Отпил чая, и негромко произнес:
        - Давай лучше решим, как с великим князем Владимиром Александровичем поступать будем. Тогда ясней с китайскими делами станет, и можно будет принять взвешенное решение.
        - Ты прав, война идет, и слишком много факторов, которые нужно принимать в расчет. Так что едем в Мукден - город все же был «восточной столицей» Цинов, когда они начали завоевание Поднебесной…
        Глава 17
        - Через две недели ваш крейсер должен войти в строй. Понимаю, что люди устали за переход, им настоятельно нужен короткий отдых, но война не будет нас ждать. Сами видите, Иван Иванович, что происходит, как пострадала эскадра! И сроки горят - адмиральский смотр будет!
        - Так точно, ваше превосходительство, успеем! Салоны уже прибрали, и работы начались в авральном режиме!
        Лощинский внимательно посмотрел на командира яхты «Алмаз», которую теперь велено считать безбронным крейсером 2-го ранга. Вообще-то изначально корабль был должен быть третьим в серии вместе с «Жемчугом» и «Изумрудом», оттого и дали ему название «камушка».
        Вот только под «острой иглой шпица» решили переиграть ситуацию. Вместо бронепалубного крейсера с большой, в 24 узла скоростью, способного действовать разведчиком при эскадре, выводить в атаку свои миноносцы и уничтожать огнем восьми 120 мм пушек Кане вражеские «дестройеры», решили построить вполне роскошную яхту для наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева.
        Вот и получилось откровенное убожество, которое боевым кораблем назвать трудно. И пресловутой «экономией» тут не оправдаешься - практически не вооруженная тихоходная яхта, с ее скромными 19-ю узлами на фоне других «камушков», вышла куда как дороже нормальных «собратьев» за счет своего внутреннего убранства. Единственный плюс, так срок для русского кораблестроения оказался немыслимо короткий - от закладки до введения в строй прошел год и три месяца.
        И на этом достоинства заканчиваются!
        Лощинский едва сдерживал рвущуюся в адрес высших чинов Морского Министерства отборную ругань, что допустили подобный «фокус». Видимо без хорошей мзды тут дело не обошлось. Будто яхт не хватает у царской семьи - да в одной «Маркизовой луже» одних придворных почти десяток, причем только «Штандарт» водоизмещением с «богиню». А еще «Светлана» имеется, под флагом генерал-адмирала - ведь не может «семь пудов августейшего мяса» на простом крейсере обретаться. Но на «публичной девке» хоть шесть 150 мм пушек поставили, палубная броня в два дюйма, да рубка солидными броневыми плитами прикрыта. Да и ход как у «Авроры» в 20 узлов, вполне пристойный.
        Вот так из-за каких-то непонятных «игрищ» построили совершенно никчемный в боевом отношении корабль. Про такие «новшества» в народе правильно говорят - «ни богу свечка, ни черту кочерга». А ведь на нем воевать предстоит, и гибнуть, что немаловажно.
        И сейчас яхту спешно приводили в порядок, везде суетились матросы и мастеровые, работая не за страх, а на совесть. Командующий флотом адмирал Алексеев отвел только две недели на спешное переоборудование - превращение «Алмаза» в нормальную и полезную боевую единицу, способную охранять подступы к Квантуну, отбивать атаки миноносцев и заградителей, если японцы снова ими воспользуются для блокировки внутренней гавани Порт-Артура. А при необходимости выполнять функции авизо при эскадре, посыльного судна. Однако с увеличенным, за счет расположенных на корме больших помещений, лазаретом, чтобы принимать в случае сражения, экипажи тонущих кораблей - идет война и потери на ней неизбежны, а к ним, как теперь сделали вывод, нужно быть готовыми. Причем всецело, и спасенных принять, и иметь достаточную огневую мощь, чтобы отразить атаку миноносцев при конвоировании поврежденных броненосцев.
        - Листовым железом прикроют мостик - боевой рубки у вас нет, а такая защита хоть как-то убережет от осколков. Да и прикроют многие места дополнительными листами - это убережет как от мелких повреждений, так и напрасных потерь среди офицеров и матросов.
        Лощинский обвел кругом рукой, словно демонстрируя возможное поле боя и при этом коснувшись маленького белого крестика на своем кителе, полученного за ночной бой. От воспоминаний он нахмурился - не чаял тогда в живых остаться, думал что все, тонуть на «Забияке» придется. Хорошо, хоть миноносцы подошли и успели снять команду - он спустился последним.
        - И еще раз повторю вам, Иван Иванович - кроме шлюпок и катеров, все дерево, включая палубные настилы и убранство кают, свезти на берег. Обстановка салона целиком пойдет в дом командующего флотом, там ей самое место - дворец в два этажа, комнат хватает с избытком. Да и не сгорит напрасно, а ведь все по описи числится и денег стоит многие десятки тысяч золотом. Видели, каким стал «Ретвизан» после боя?!
        - Так точно, ваше превосходительство, недаром говорят - «краше только в гроб кладут».
        - Метко подмечено - не меньше месяца броненосец теперь ремонтировать, и прежним красавцем он уже не станет. Вся броня во вмятинах, как у больного оспой. Ладно, надеюсь, мы справимся в отведенный срок. Я очень на вас надеюсь, Иван Иванович, и на вашу команду!
        - Будьте уверены, мы не подведем!
        Лощинский внимательно посмотрел на капитана 2-го ранга Чагина, у того отсвечивали золотом аксельбанты царского флигель-адъютанта, а на погонах блестел затейливый императорский вензель. С этим приходилось считаться и тщательно выбирать выражения - командир «Алмаза» пользовался доверием самодержца, и мог всегда обратиться к нему напрямую. Хотя на флоте такое не принято, но все же, все же…
        Свой флаг на крейсере Михаил Федорович поднимать не собирался - какой прок, если в любой момент тот могут выдернуть. Пока передали в подчинение, и хорошо, хоть один более-менее быстроходный корабль появился, способный догнать старые японские миноноски и малые миноносцы. И огневая мощь должна быть на уровне - шесть 120 мм пушек Кане - по одной на носу и корме, и по паре по бортам, в спонсонах - последние еще предстоит соорудить. И четыре противоминных 75 мм орудия оставили, но их переустановят, а все 47 мм пушки снимут за ненадобностью.
        Вот и получится нормальный корабль, только комендоров на средний калибр выделить придется - откуда на яхте подобные специалисты в достатке отыщут, только если обучить?!
        Лощинский посмотрел еще раз на «Алмаз» - аврал там не прекращался ни на минуту, работы будут вестись с утра и до позднего вечера, а ночью пусть команда лучше выспится. В гавани Порт-Артура было необычно пустынно - на заводе ремонтировали кое-как дошедший «Ретвизан» и приводили в порядок пострадавшие в сражении «Баян» и «Богатырь». И все - главные силы флота давно перебрались в Дальний, там просторная бухта, отлично оборудованный порт с верфью и сухими доками, и действия эскадры не зависят от ежедневных приливов и отливов.
        В гавани находился «Амур», который довооружили, чтобы минный заградитель смог самостоятельно отбиться от атаки вражеских миноносцев. К пяти 75 мм пушкам добавили одну, доведя счет до полудюжины, по три на каждый борт, да установили на носу и корме по 120 мм пушке - эти орудия имели отличную скорострельность и тяжелый снаряд весом в полтора пуда - убийственный для малых корабликов.
        Рядом с ним стояли на якоре канонерская лодка «Манджур» и безбронный крейсер «Джигит», единственный уцелевший из всей тройки. Михаил Федорович даже вздохнул, вспоминая погибшего «Забияку». Еще две канонерские лодки, «Бобр» и «Сивуч» охраняли проход - на каждом по паре 152 мм пушек, способных нанести ущерб даже малому крейсеру противника. Только японцы давно не показывались вблизи, не то, что решались обстреливать как раньше, лишь изредка демонстрировали, как говорится, флаг. Да еще полудюжина оставшихся «соколов» - за полгода войны 2-й миноносный отряд неприятель уполовинил.
        Тихие и спокойные осенние дни недавно закончились, и наступила жестокая реальность. К берегам Квантуна подошла истерзанная русская эскадра, встретившая долгожданное подкрепление в виде двух броненосцев. Прорвалась с боем, потеряв «Рюрик», хотя команду с него в большинстве спасли. Сражение оказалось страшным - оба госпиталя и больница забиты раненными, в Дальнем еще хуже - хотя там появились два новых санатория и армейский госпиталь, к тем трем медицинским заведениям, что имелись, и госпитальному судну с красными крестами на белой окраске.
        И навалилось хлопот - прежнего начальника порта контр-адмирала Григоровича перевели в Дальний, что было повышением. И еще пока никого не назначили на вакантную должность, но ответственным за порт адмирал Алексеев сделал именно его. Хотя вроде назначат командира «Осляби» Бэра, но как то неопределенно это, ведь в Морском министерстве могут и «варяга» отправить. Хотя вряд ли - позиции командующего прочны как никогда, хотя он и перестал быть наместником. На все его просьбы столица реагирует сразу же - два десятка купленных в Америке миноносок отправили, уже на подходе и полудюжина будет назначена для Порт-Артура. И еще будут подводные лодки, хотя как их применять сам Михаил Федорович имел крайне смутное представление, хотя удивительные победы непонятно куда сгинувшего «милого друга» впечатляли…
        Глава 18
        - Позвольте спросить ваше высокопревосходительство об одном, - от побагровевшего лица великого князя Владимира Александровича можно было прикуривать папиросу - казалось еще немного, и из ноздрей повалит дым, как у легендарного Змея Горыныча. Глаза сверкали, но дядя царя явно сдерживался. Хотя было видно, что он порядком себя «накрутил», как часто делает начальство, тем более такое высокопоставленное, и теперь пытается выплеснуть эмоции и накопившийся гнев на подчиненного.
        Однако Фок был на диво спокоен - и не такое видывал в своей жизни. Никогда не попадал князь под «разнос» маршала Жукова, а вот ему приходилось, когда Георгий Константинович стал министром обороны. Ох, и влетело тогда ему, причем за чужие грехи - но ничего, пронесло, хотя в какую-то секунду всерьез опасался за свои генеральские погоны, которые пообещали на два просвета перевести. Хорошо знали тогда, как круто поступили с главкомом ВМФ - адмирала Флота Советского Союза, что равносильно нынешнему генерал-адмиралу или фельдмаршалу, махом в вице-адмирала обратили и с должности с позором сняли. За гибель линкора «Новороссийск», что явилась формальным поводом - видно было, что расправу заранее подготовили.
        Да и гнев Чуйкова не раз переносил, еще с Китая - будущий маршал в выражениях никогда не стеснялся, и был крутоват порой чрезмерно, расстрелом грозил. И все знали, что такое обещание он может выполнить - бывали прецеденты, знаете ли, какие тут шутки.
        А вот с вершителями, «сильными мира» того, встречи были вполне благостные. И не раз Александр Викторович вспоминал их с теплой улыбкой, особенно Сталина, с которым встретился после китайской командировки, когда гоминьдан на Тайвань убрался. А то рукопожатие ощущал чуть ли не всю жизнь, и желтоватые глаза «вождя народов» запомнил с их тигриным взглядом. Хрущев не впечатлил - показался мутным товарищем, который совсем не товарищ, слишком уж простота его была показная. А вот Леонид Ильич пришелся по душе своей искренностью, хотя потом и его понесло, «зазвездился», увешали наградами со всех сторон, как пластинчатой броней, а он не смог льстецам противостоять.
        Знавал и Чан Кайши с Мао - те могли себя вести просто, но фрукты из совсем другого сада. Улыбались по впитанному в кровь ритуалу, но глаза холодные - у любого китайского правителя лицемерие в крови, от рождения, с молоком матери всосано. Верить им нельзя категорически, если знаешь, как на протяжении тысячелетий Поднебесная к своим соседям относилась. А там все просто - либо данник, а таких давить принято, или союзник - а те всегда уровнем ниже считались, их старались в вассалов перевести, а потом и придавить. И враг - с последними воевать принято в самом крайнем случае, а потому будут кланяться и улыбаться, дожидаясь момента, чтобы ловчее перерезать глотку, причем желательно чужими руками…
        - Какое право вы имели тайно встречаться с императрицей Цыси?! Кто вам такое поручал?! И почему, хотелось бы узнать у вашего высокопревосходительства, до сих пор не дано объяснений? Или вас на то уполномочил министр иностранных дел, минуя меня как наместника?!
        «Наезд» был абсолютно справедливый - в советское время за подобные вещи головы отрывали. Но тут совсем иные нравы, и в худшем случае все может завершиться только отставкой, но с пенсией и мундиром. Вот только не будет ничего плохого, не с тех карт зашел великий князь Пытался взять нахрапом, пусть вежливо - все же чины у них равные, только происхождение пропастью разделяет. Но дело поправимое, тем более при целой колоде тузов и джокеров, которыми предстоит побить пусть козырную, но «шестерку», одинокую. По ней сразу стало понятно, кто в его собственной свите «стучит» в Мукден, в ставку наместника.
        - Прошу меня правильно понять, ваше императорское высочество, но мы встретились по-родственному, то было чисто семейное дело, так сказать, - Фок говорил совершенно серьезно, старательно пряча улыбку, сейчас неуместную - у великого князя, услышавшего его ответ, от несказанного удивления выгнулись брови. И закрепляя успех внезапной контратаки, Фок продолжил говорить совершенно безмятежно.
        - Хотя некоторые вопросы взаимоотношений России и Маньчжурией мы обсуждали. И только лишь потому, что они напрямую затрагивали интересы правящего Дома Цин, что вот уже триста лет владеет Китаем. После полного завоевания маньчжурами Поднебесной, они ведь рано создали свое государство, и значительно раздвинувшие его пределы.
        Последнее Фок ввернул специально - в то время представители боярского семейства Романовых только подбирались к царскому трону, на который был избран в 1613 году. С точки зрения восточных правителей - династия не такая и старинная, к тому же выборная - не мечом земли завоевала место под солнцем, а интригами среди более знатных родов.
        - Хотелось бы узнать у вашего высокопревосходительства, какие именно вопросы вы обсуждали в своем семейном деле, так сказать?! Мне было бы интересно узнать это у родственника императрицы Цыси… Ох… Постой ка… Да как же так!
        Голос великого князя прозвучал вначале язвительно, но потом Владимир Александрович охнул, прижав ладонь ко лбу, и выглядел растерянным донельзя. Фок не отвечал, представляя дяде царя собраться с мыслями, тем более тот вначале побледнел, а сейчас покраснел. Такие бурлящие эмоции на лице человека, двадцать с лишним лет назад назначенного на должность регента в случае смерти правящего брата, не могли не удивить.
        - Как же, как же, - пробормотал августейший наместник, и спросил чуть дрогнувшим голосом:
        - Ваша почтенная супруга, крестным отцом которой стал мой сын Борис, ведь из правящего рода Цинов, как его - Ай…
        - Айсиньгьоро, ваше императорское высочество, - пришел на помощь Фок, - и теперь она Елена Борисовна - честь оказана немалая августейшей особой великому князю Борису Владимировичу.
        Последнее прозвучало бы форменным издевательством для любого представителя не только Фамилии Романовых, но и других правящих Домов европейских королевств, которые были незнакомы с местными реалиями. Но великий князь Владимир Александрович соображал, к великому удивлению Фока, чрезвычайно быстро.
        И вывод, пусть неверный, сделал молниеносно, даже голос дрогнул:
        - Вашу супругу императрица Цыси видит своей преемницей на китайском престоле?!
        - Не совсем так - на императорском престоле ей не бывать, да и в Пекине она больше никогда не появится. Но будет рядом с троном как мать императора или императрицы, а потому станет полновластным регентом маньчжурской ветки империи Цинов, правитель которой может появиться на свет только в Мукдене. И никаком другом городе! Потому что он столица Маньчжурского государства, отдельная история которого будет скоро продолжена, как «северные Цин», или правители Маньчжурской империи.
        От негромко сказанных Фоком слов у великого князя округлились глаза - он в полной растерянности стоял перед ним, на лице отражался целый спектр эмоций. В том, что он поверил сказанному, сомнений не оставалось - да кто же станет безумцем чтобы лгать в таком деле - самоубийство выйдет, в тяжелой форме с затяжными конвульсиями.
        - Да присаживайтесь, пожалуйста, простите, что сразу не предложил, - Владимир Александрович подхватил Фока под локоть и усадил в роскошное кресло, доставленное из петербургского великокняжеского дворца. И уселся напротив, пребывая в некоторой растерянности. Задумчиво посмотрел на Фока, характерным таким взглядом, оценивающим. Какой бывает у торговцев на рынке, причем при чрезвычайно высокой стоимости товара, который крайне необходимо купить.
        - Вот мой рапорт государю-императору Николаю Александровичу! Ваше императорское высочество может с ним ознакомиться. Все необходимые документы, подтверждающие мои права, а также орденские знаки, находятся в Дальнем. Они могут быть доставлены вашему императорскому высочеству для ознакомления. В любой момент…
        Фок протянул лист бумаги и смотрел на лицо великого князя, на котором застыла смесь крайнего удивления и растерянности. Но глаза подозрительно заблестели, как часто бывает у людей, которые наспех прорабатывают новые планы в виду изменившихся обстоятельств. И приняв решение после непродолжительной паузы, великий князь просто разорвал рапорт, сделав то, на что и рассчитывал Фок.
        - О вашей отставке не может быть и речи - идет война, а вы один из лучших наших генералов, Александр Викторович! И первым удостоены ордена Георгия 3-й степени за победу под Бицзыво!
        Фок пораженно взирал на великого князя, поведение и речь которого радикально переменилось прямо на глазах.
        - Высочайшее дозволение принять и носить орденские знаки Двойного Дракона 1-й степени 2-го класса, как и титул князя-гуна императорской фамилии Цинов последует незамедлительно, в том ваше высокопревосходительство может не сомневаться!
        - Я признателен вашему императорскому высочеству…
        - Владимир Александрович - называйте меня по имени-отчеству, так удобнее. И вроде как по-родственному - ведь я родитель крестного отца вашей августейшей супруги. Да и по годам мы ровесники, Александр Викторович. Да, что же мы все о делах и делах, давайте отобедаем, да и вы с дороги, устали, и небось голодны!
        Фок несколько обалдел от таких ласковых речей, памятуя, как его приняли в самом начале встречи. И хорошо понимал, что, несмотря на любезную обходительность и обращение по имени-отчеству, как раз за обедом речь и пойдет о делах - великий князь оказался отнюдь не глупцом и сделал определенные выводы…
        Глава 19
        Фок ошибся - все время обеда, весьма роскошного, с обилием блюд, великий князь Владимир Александрович говорил обо все на свете, но ни слова не проронил касательно нужных дел. И лишь после поданного кофе, с коньяком и сыром, предложил еще сигары. Однако генерал, поблагодарив за оказанную ему честь и великолепный обед, достал свои папиросы, понимая, что за прошедшее время наместник тщательно обдумал ситуацию и сейчас последую расспросы. И они начались, вот только совсем с иной стороны, чем Фок ожидал - он думал в первую очередь о китайских делах.
        - Позвольте спросить вас, Александр Викторович, касательно нынешней кампании. Бои на реке Ялу стали монотонными, что ли - обстрелы идут постоянно, но нужно нашей армии переходить к активным действиям, как советует мне Алексей Николаевич.
        - Ни в коем случае это нельзя делать, Владимир Александрович, по крайней мере, до середины января, - Фок ответил негромко, но категорично, и тут же добавил. - Но высказанное сейчас решение есть мой взгляд, и я могу обосновать свое видение войны.
        - Было бы интересно узнать, - глаза великого князя сузились, и Александр Викторович понял, что нужно быть как можно убедительнее. И начал также негромко говорить, но постарался сделать свои доводы как можно более внушительными, ведь он не знал, что предлагает генерал Куропаткин, ратующий за наступление.
        - Войну ведут массовые армии, набранные по военной повинности. В сибирских корпусах много запасных, также как в прибывших пехотных дивизиях. Набранные в Казанском военном округе четыре резервные дивизии «сырые», и их нужно доводить до нужной степени боеспособности. А у японцев еще не задействованы все кадровые пехотные дивизии - к Ялу сейчас стянуты четыре полевых армии, и атаковать их означает без всякой пользы обескровить собственные войска. И что самое печальное - сломить вражескую силу за одно-два сражения невозможно - морскими перевозками тут же прибудет пополнение, поступят новые пушки, винтовки и боеприпасы. И все начнется сначала - атаки на подготовленные позиции, да еще с форсированием реки, под пулеметным и орудийным огнем противника не сулят ничего хорошего, даже видимости успеха. Просто таково положение дел в позиционной войне, а ведь она началась, хотим мы этого, или не хотим!
        - Позиционная война - вы подобрали интересное слово, Александр Викторович. Действительно, и мы, и японцы, сейчас окапываемся в землю на всем протяжении реки, а там свыше сотни верст. Дальше идет гористая местность и леса, дорог мало, и те раскисли, и одна грязь вокруг. И так будет до конца декабря, как мне сказали, а там наступят морозы, пусть и не такие крепкие как в Сибири.
        - Да и то это временно - может прийти тайфун и обрушится на береговую полосу - наступать в это время невозможно, да и потом нужно ожидать какое-то время. Надо надеяться, как только река в верхней части замерзнет, атаковать именно там, и большими силами. Но для этого нужно провести ряд подготовительных мероприятий.
        - Интересно было бы узнать каких именно мероприятий? Будь вы на посту наместника и главнокомандующего, чтобы вы сделали?
        - Отдал бы приказ 2-й и 3-й Маньчжурским армиям создать полноценные полевые позиции по всей линии боевых действий. Причем на главной оборонительной линии находятся два батальона от каждого полка, а другая половина из пары оставшихся батальонов в резерве, на отдыхе. Сидеть в окопах, по уши в грязи - то еще незабываемое удовольствие, и солдаты должны иметь полноценный отдых. Полмесяца службы, и сразу же смена - ротация должна быть планомерной, тогда личный состав не будет вымотан.
        Фок говорил медленно, но сейчас остановился, сделав короткую паузу, и закурил папиросу. Просто он увидел, как великий князь делает пометки карандашом на листке бумаги, а потому перекур был обоснован - пусть успеет записать то, что считает важным.
        - На позиции отправить все пехотные и резервные дивизии, прибывшие на войну. Последние можно свести по две в корпуса - нижние чины и офицеры в «окопном сидении» постепенно втянутся в боевую работу и получат необходимый опыт и навыки. Привыкнут, а это нужно, к смерти и обстрелам, приобретут к ним привычку и хладнокровие. А вот все сибирские корпуса немедленно отвести к линии ЮМЖД, дать полноценный отдых и готовить их к маневренной войне после форсирования Ялу - до февраля времени хватит, чтобы все наши войска «втянулись» в учения, и подготовились к предстоящему наступлению.
        - Вполне логично, но вот только меня постоянно теребят телеграммами из военного министерства - требуют незамедлительно пресечь «своевольство» прежнего наместника и вернуть сибирские дивизии на установленный штат. А то части получились слишком слабыми, а дивизии представляют по числу рот обычную пехотную бригаду восьми батальонного состава. И как мне тут быть прикажите? Есть ли необходимость сохранить корпуса в существующем виде, или вернуть их в прежнее состояние?
        - Не думаю, ваше императорское высочество. На этой войне отрабатываются как новые виды оружия - скорострельные пушки, пулеметы, магазинные винтовки - так и тактические приемы ведения боя. А последнее и обуславливает штатную структуру частей и соединений. Хотели мы этого, или нет, но современная война диктует свои правила.
        Фок говорил осторожно, прекрасно осознавая, что сейчас он вступит на «зыбкий лед» - внесенные им новшества с точки зрения генералов, с опытом турецкой войны четверть вековой давности, действительно были крайне «сомнительными», как еще мягко выразился августейший наместник. На самом деле в ходу были совсем иные оценки.
        - По ходу боев вынес твердое убеждение - огневая мощь действует губительно на густые массы пехоты. Шрапнель и пулеметы заставляют войска действовать в «разжиженных» порядках, а потому незачем наполнять батальоны «пушечным мясом», лучше им придать пулеметы. Ведь один станковый «максим» остановит атаку пехотной роты, а команда из шести таких пулеметов сорвет наступление батальона. Поверьте - если применить пулеметы массированно, а не поштучно, то любая дивизия, пусть даже из 16-ти батальонов, живо умоется кровью.
        - Уполовиненная сибирская дивизия будет обескровлена гораздо быстрее, - вполне резонно парировал наместник, и с интересом посмотрел на Фока, ожидая, какие тот найдет аргументы в ответ. Тот только усмехнулся, прикуривая папиросу, благо, что великий князь сам баловался табаком. И что не говори, но процесс раскуривания дает отнюдь не вымученную и заметную паузу, к которой прибегают в случае долгого поиска ответа, а вполне понятную всем курильщикам заминку.
        - Сибиряки уже действуют не только развернутыми цепями, но и группами как принято у егерей - в охотничьих командах, сведенных в батальоны. И умелых стрелков много, что в первую очередь выбивают офицеров, пулеметчиков и артиллеристов. Полкам придано по четыре старых 87 мм пушки, которые достаточно легки, чтобы их перетаскивали расчеты на поле боя - и в обнаруженное пулеметное «гнездо» сразу летит граната. Кроме того, скорострельные трехдюймовки прокладывают путь для наступающей пехоты. И они имеют достаточную огневую производительность, так что батареи лучше держать в четырех орудийном штате. Такой не уступит привычному для нашей армии составу батарей в восемь старых пушек, даже лучше - большая дальность стрельбы, позволяет накрывать вражеские резервы и огневые позиции, а уменьшившееся число пушек повышает маневренность батареи, что в наступлении немаловажно.
        Фок вздохнул, проделав долгий спич, у него перехватило дыхание. Но видя, что великий князь пребывает в задумчивости и молчит, продолжил говорить дальше - доводов было много. Не объяснять же, что такая структура будет принята позднее, в середине мировой бойни, когда ужасающие потери заставили генералов думать.
        - Да, сибирская дивизия в людях уступает японской в полтора раза, а нашей армейской вдвое, являясь, по сути, серьезно усиленной бригадой. Пушек как у японцев, а если насытить батальоны станковыми и ручными пулеметами, да еще с хорошо обученными расчетами, то по своей пробивной силе она будет господствовать на поле боя. А с ручными бомбами или гранатами, которых пока ничтожно мало, могут прорывать и позиционную оборону, но при поддержке тяжелой артиллерии…
        - Мне говорили об «огневом вале» генерала Никитина, хотелось бы его увидеть воочию, - живо отозвался великий князь, и Фок тут же пошел ему навстречу в этом вполне уместном желании.
        - Надо провести учения 3-го Сибирского корпуса - генерал-лейтенант Кондратенко умело обучает свои войска этому приему. К тому же меньшая по штатной численности дивизия более подвижна на поле боя, тылы не отстают, все части собраны в кулаке, нет необходимости дробить их на бригады - ведь дополнительные командные инстанции невольно затрудняют и замедляют управление в бою.
        - Резонно, - негромко сказал великий князь, слушавший уже несколько отстраненно. Или устал, а может просто был хорошо ознакомлен с доводами, ведь все реорганизации шли через Алексеева. И сейчас наместник просто решил проверить Фока.
        - Хорошо, все привезенные на «Урале» пулеметы «Мадсена» я прикажу передать исключительно в сибирские дивизии, вместе со всеми «максимами», какие только соберем. Обучать расчеты будут в Дальнем, там еще генерал Стессель организовал особую школу по вашему настоянию, как мне доложили, - великий князь показал свою осведомленность. И после небольшой паузы неожиданно спросил:
        - Что еще нужно сделать, чтобы январское наступление, о котором вы сказали, увенчалось успехом?!
        - Привлечь корейцев, ваше императорское высочество. Они тяготятся японским владычеством, и если их вооружить, и правильно мотивировать, то они развернут в тылу японской армии партизанское движение, а нападения на японские гарнизоны и диверсии настоятельно необходимы для нашего наступления. Да и при будущем заключения мира тут есть определенные перспективы для того, чтобы эта страна перешла под наше покровительство, хотя бы частью, или опосредованно.
        - Вот как?! Опосредованно, - Владимир Александрович надолго задумался, и негромко произнес:
        - Это означает, что корейцы за манджурами, а те под нами?! Так ли это я понял, правильно?!
        - Да, ваше императорское высочество, - произнес Фок, понимая, что тонкости сейчас объяснять незачем.
        - Хорошо, - хмыкнул великий князь. - Пойдете ко мне начальником штаба… Хм, вы академию не заканчивали, все в столице на дыбы встанут. А если я вас назначу своим помощником, и подчиню вам начальника штаба?
        - С Алексеем Николаевичем не сработаемся. Но с генерал-лейтенантом Кондратенко дела пойдут - у него поразительная работоспособность, великолепный знаток строительства укреплений.
        - Хорошо, Алексея Николаевича я поставлю на тыл армии, он хороший администратор, там генерал Волков устроил бардак!
        - Без действий флота ничего не получится…
        - А вот это мы и обсудим, благо адмирал прибыл!
        Глава 20
        - Все мы прекрасно понимаем, что Цыси лжива и притворства ей не отнимать. Объявит ли она в январе «империю северных Цин» - тут вилами на воде писано. Все те роскошные грамоты, что она мне дала, сейчас стоят не дороже туалетной бумаги!
        Фок выругался как заправский боцман, в три полноценных «загиба» - адмирал только головой качнул, одобряя. Ехали они в салоне командующего флотом, благо великий князь оставил Алексееву принадлежащие бывшему наместнику составы - его императорского высочества поезд куда лучше был обставлен, соответственно статусу.
        - Так что задумка, и отнюдь не моя, рассчитана не на императрицу, а на маньчжурскую знать, что недовольно развращением пекинской аристократии. На местах несколько иначе смотрят на события, чем в столице, и многие жаждут обрести себе место под солнцем.
        - И ты под это дело «подписал», как любишь выражаться, самого великого князя?!
        - Пока нет, но мысль заронил. Это отработанный прием - создать марионеточное правительство, которое, в случае распада государства, объявит о независимости на собственной контролируемой территории. Можно поддержать сепаратистов и напрямую вооруженной силой. Но будет намного лучше, если армия будет местная, тогда в Петербурге всегда смогут откреститься от нападок Англии или САСШ. И Германию можно вовлечь под это дело, обещая преференции.
        - Твоя жена вытянет?!
        - Одна нет, но после смерти Цыси регентом станет Цзайфен, «великий князь Чун», отец будущего Пу И, о будущем рождении которого никто не догадывается. Парень молодой, ему только 21 год, оженили его на дочери князя Жунлу, умершего в прошлом году - в его верности Цыси не сомневалось. Побывал в европейских странах, кланялся кайзеру и улыбался. Причем умело скрывает ненависть - его невеста покончила с собою, когда европейцы брали штурмом столицу.
        - Говорил я с Жунлу, тот еще прохвост, - отозвался адмирал и отхлебнул привычного для себя чая. - Парень слаб духом, не вытянет он империю, силенок у него мало, и нет качеств нужных для властителя.
        - Вот он нам и нужен, пока император сидит в своей роскошной камере в «Запретном городе». Там поест рисовых лепешек. как императрица Цыань, и откинет копытца. Цыси его убьет в любом случае, или он ее прикончит - счеты между ними не на жизнь, на смерть. Старуха просто не может его сейчас убрать - рано, поначалу должны формально править два императора. Но если Чун прибудет в Мукден, а он это должен сделать, то отпускать его нельзя. Тогда можно будет обойтись без Цыси, если она в январе взбрыкнет - от этой стервы чего угодно можно ожидать.
        - Это да, - усмехнулся Алексеев, и неожиданно резко сказал, поглаживая бороду, что делал в минуты волнения:
        - Знать изберет твою Елену Борисовну правительницей только в одном случае - когда за «Стеной» начнется резня маньчжуров. А так без указа Цыси провернуть дело будет трудно, если только старуху хорошо «попросить». Или дать ей что-то весомое - она весь бюджет своего флота на строительство дворца потратила. Но денег государь не выделит - идет война, и казна напоминает выдоенное вымя.
        - Ты можешь дать «выкуп» - и только ты сможешь обеспечить «приданное» моей супруги на пути к трону!
        - Как? Денег у меня никогда не было, и кроме пустых бутылок никакого состояния. Что я могу твоей Елене дать?!
        Евгений Иванович опешил, в полной растерянности развел руками. Посмотрел пристально на Фока, а тот со странной улыбкой на губах произнес только одно слово:
        - Тайвань!
        - Ох-ты, зачем воевать Формозу?! Постой…
        Адмирал задумался, машинально прихлебывая чай, а Фок курил папиросу, с усмешкой поглядывая на приятеля, и гадая, найдет ли тот ответ на этот вопрос. И был удивлен прозвучавшими словами:
        - Так вот почему, кроме манджуров и корейцев, твоя супруга несколько сотен всякого китайского сброда с южными говорами набрала еще в августе. А я еще тогда думал, зачем тебе они, только морока. А выходит вот оно что, - Алексеев хмыкнул, и задумался, внимательно посматривая на Фока заблестевшими глазами.
        - С них мало пользы, но из Бэйянской армии Юань Шикай передаст половину батальонов. Армия ведь единственная, которая сохранила силы после «боксерского» восстания, в нем она не участвовала. Всех маньчжуров поголовно отдадут нам, понятно почему, а вот китайцев и даром не нужно - зачем головная боль здесь. Но вот в качестве «пушечного мяса», или первой волны десанта на Тайвань они у меня пойдут. Вот к ним весь сброд наш и добавим - пусть свою родину от японцев освобождают
        - Забавно, - рассмеялся Алексеев, - Цыси не хочет воевать с японцами - обезьяна будет смотреть с дерева, как два тигра дерутся в долине. Есть у них в ходу такая поговорка.
        - Она мне знакома, - кивнул Фок.
        - Ох и прохвостка старая, - рассмеялся Алексеев. - Сама воевать не будет, постарается все твоими руками сделать.
        - Цыси так считала и продолжает пребывать в уверенности, что меня обвела вокруг пальца, как мальчишку. Хитро вывернутая задница! Вот только вся штука в том, что как только первый маньчжурский батальон высадится на острове, то ей придется в срочном порядке признавать «Маньчжоу-Го». Иначе все будут считать, что Поднебесная вступила в войну. А официально признав Маньчжурию с ее «северной династией Цин», она может всем европейским державам честно сказать - я не я, и хата не моя!
        - Но тогда императору Николаю Александровичу придется либо поддержать твою династию силой, или наоборот - разогнать. И то и другое сделать легко, имея здесь полумиллионную армию и флот!
        - Вот эту мысль я и постарался донести до великого князя, и он ее вроде уловил. Знаешь, я долго не мог решиться, но нужно обеспечить иное будущее - Россия получит верных союзников, потому что они будут дружить вместе с ней против японцев и китайцев, а также европейских держав, всех вкупе взятых. Теперь все зависит от императора Николая - если мы с тобой запустим этот механизм, то ему, как и Цыси, придется решать что делать при крайне ограниченном времени.
        - Вот оно как, - Алексеев взял бутылку мартеля и налил в бокал коньяку на треть. Отпил немного, задумался. Фок молчал, понимая, что поставил приятеля в сложное положение.
        - Идет война, и я буду воевать против японцев во всех водах, где они находятся, - после долгой паузы усмехнулся наместник. - А диверсию против Формозы провести сам бог велел. Десяток транспортов нагрузить оружием и войсками легко, а в море встречать Небогатова я выведу всю эскадру, вот и сопроводим конвой до пункта назначения. Еще пять недель есть - успеем собрать десант. И Эссена туда на разведку предварительно направлю, и вспомогательные крейсера тоже - пусть начинают набеги на японские перевозки. А ведь польза выйдет - японцы отвлекут часть сил, и меньше будут смотреть на Сахалин и Камчатку. Великий князь одобрит, тут я не сомневаюсь, раз ты с ним переговорил…
        - Еще нет, он обещал приехать в Дальний - хочет встретиться с супругой «чисто по-родственному».
        - Ага, еще лучше - тогда вместе с нами войдет в дело, я найду, что отписать царю и министру! Но ведь мы не удержим Формозу - хотя островом овладеть, конечно, сможем - там японцев люто ненавидят местные жители, туземцы и большая часть китайцев…
        - А меньшую часть коллаборационистов они просто вырежут, и пути назад им всем уже не будет! Так и появится, если не новый президент Тайваня, то правитель. Я нас не имею в виду, да и царь не удержит, все сочтут, что слишком много Россия и так урвала. А вот германский кайзер Вильгельм Федорович вполне подойдет - в Маньчжурии заводы ставить нужно, экономику развивать, опять займы нужны, и желательно без отдачи.
        - Я вижу у тебя все продуманно, а значит планирование давно закончено. Ты меня прости, но так нельзя - все делаешь тайком, все мероприятия пытаешься утаить даже от меня!
        - Привычка такая, «стукачи» ведь везде есть, а дела нешуточные идут, голову запросто потерять нужно. Вот тебе в морской пехоте откажут, если ты штаты начнешь требовать - сошлются, что не нужна она, раз на кораблях десантные команды формировать принято. Нужно постфактум ставить - вот тогда деваться некуда, это как беременность у шкодливой гимназистки - вроде ребенка еще нет, но пузо растет!
        - Ладно, не томи душу, выкладывай, что удумал!
        Айсингьоро Цзайфен, великий князь Чун.
        Глава 21
        - Вот смотри какая ситуация складывается, - Фок ловко развернул карту, на которой была нанесена вся Корея, вытянутый на тысячу верст полуостров, северо-западная граница которого от Маньчжурии на большем своем протяжении окаймлялась рекой Ялу.
        - Японцы на южном берегу вытянули ниткой три армии - Куроки, Оку и Ноги. А вот 4-я армия Нодзу в южной части полуострова - это точно известно. Доброхоты корейские в окружении Юань Шикая имеются, он ведь долгое время послом в Корее был, и связи обширные у него остались. И нам, кстати, благодаря этому информация перепадает, а мы ее по своим источникам проверить можем. Надо бы на нас все контакты переключить, и Конджоном тоже, но пока нельзя. Цыси сама все сделает - Юань Шикай на этом свете долго не протянет.
        - С чего ты так решил? Он здоров как буйвол, морда лоснится! И место среди всех губернаторов у него первое!
        - Он ведь руку к свержению монархии приложил тоже, чтобы себя потом новым императором провозгласить, когда у нас в России революция началась. На свою бэйянскую армию рассчитывал - на престол то влез, а потом его оттуда вскоре и скинули - мог бы жить и жить, все у него было, но от не реализовавшихся амбиций помер. Тот еще был прохвост и подлец, предавал всех, кого только мог продать.
        - Ты мне о том ничего раньше не говорил. Хм. Так вот почему Цыси от его армии куски отрывает и тебе передает, - задумчиво произнес Алексеев. - Не верит ему старушка…
        - Уже не верит, Евгений Иванович, так что раньше покинет земную юдоль наместник Чжили, грибочков поест не тех, а на его место очередь выстроится длинная.
        - Ну и хрен с ним, горевать о таком. А вот его армию лучше раздергать, чтобы регулярной силы у них не осталось. Кроме Маньчжурии, понятное дело - тут нужно крепкое войско сколотить, и надежное.
        - Сформируем, время есть. Так вот смотри, что я удумал. В январе на севере очень холодно бывает, а если морозы ударят, то совсем здорово, река тогда замерзнет, и перейти ее можно будет без всяких затруднений. И вот здесь, на нашем левом фланге 3-й армии, ближе к большой излучине, будет сосредоточены три сибирских корпуса 1-й армии Линевича. Да, расстояние увеличится, идти будет дольше, но так впереди пойдет кавалерия и казаки, рванут до самого Пхеньяна, забираясь в тыл японским армиям.
        - Маршал Ойяма перегруппирует войска, и резервы у него есть в тылу - двинет на свой правый фланг, как прошлый раз и твой прорыв зависнет, дорог нормальных нет, горные тропы, и от Ляояна нет надежной коммуникации, узкоколейку только строить начали.
        Алексеев покачал головой неодобрительно. Закурил папиросу и еще раз внимательно посмотрел на карту. И после размышлений рубанул словами, будто точку поставил.
        - Я моряк, но и в сухопутной войне немного разбираюсь. Так что говорю тебе категорично - авантюра непродуманная! Пройдут полсотни верст за два-три дня, и даже сибиряки лягут - ведь все на себе нести нужно. Казаки, может быть, на рывке до Пхеньяна и дойдут, но толку с них немного, территорию не удержат. А там их либо уничтожат, или, что скорее будет, оборотят самураи их в бегство - станичники не самоубийцы, насмерть там не встанут! Нет, авантюра чистейшая твой план, ты уж прости!
        - Вот и хорошо, что твои мысли совпали с мнением великого князя, генералов Куропаткина и Кондратенко - Роман Исидорович теперь начальник штаба у его высочества, - Фок ехидно улыбнулся.
        - Одобряю твои выводы! Вот только ты, как и они, не поинтересовался, почему только три сибирских корпуса будут брошены в безнадежное наступление, а не шесть, которые есть. А все дело в том, что в день наступления два корпуса нужно будет высадить у Цинанпо, и они пойдут с юга на Пхеньян, там близко. В это же время одну нашу стрелковую бригаду из гарнизона Владивостока нужно высадить на противоположной, восточной стороне Кореи и сразу овладеть Гензаном. Но то будет демонстрация, для отвлечения внимания японцев. Ледоколы есть, из залива Петра Великого транспорты выведут, а высадку там прикроют крейсера ВОКа. Так что сейчас скажешь, адмирал - может ли флот осуществить десанты?
        Алексеев надолго задумался, нависая над картой, даже о чае забыл, что-то долго высчитывая. Затем хмыкнул, и произнес:
        - Дерзкий замысел! Так, значит, весь расчет на флот у тебя сделан - высадить десант и отсечь японцам путь отступления на юг.
        - И разом покончить с их армией, которая попадет в окружение. В суровые для японцев морозы, а они привыкли к субтропическому климату и вряд ли имеют в достаточном количестве теплую одежду. Лишившись подвоза всего необходимого, они не продержатся двух недель. И вряд ли маршал Ойяма решится на то, чему я был свидетелем, нет, участником событий через сорок шесть лет они произойдут в моей истории.
        Фок помрачнел, закурил папиросу. И после паузы глуховато заговорил, медленно произнося слова:
        - Как раз в этих самых местах, только с южной стороны. Тогда я не смог объяснить корейским товарищам, что не стоит так зарываться. Но им хватило ума отступать сразу же, как только в тылу высадили десант американцы - побросали все, но успели вырваться из ловушки. Я сам чудом спасся - по горным тропам шел, хорошо, что здоров был как конь.
        - Расскажи!
        - Потом, на досуге - сейчас отвлечет. Так что скажешь на счет флота - возьмешься, времени на подготовку почти три месяца, причем с одной тренировкой в боевой обстановке - я имею в виду высадку на Тайвань, нам там нужно поддержать восстание против японцев, что они еле подавили пять лет тому назад. В горах до сих пор вооруженных аборигенов много бродит, да и бывших повстанцев хватает.
        - С Формозой ясно - пойдем встречать Небогатова и высадим твоих китайцев. Хорошо бы там гаванью овладеть…
        - Не будем замахиваться на великие дела! Просто высадим там головорезов, бросив транспорты. Броненосцы малость постреляют для солидности и хватит. Главное - это корейская операция! Берешься?!
        - А куда я денусь, раз мы в одной лодке, - пожал плечами Алексеев, золотом блеснули погоны с тремя черными орлами. - Но нужно эскадру Рожественского провести без потерь - тогда перевес нашего флота в кораблях станет ощутимым.
        - Так ты флотоводец, не я - тебе и думать.
        - А ты чем будешь заниматься?
        - У меня дел много - я теперь не только начальник области, но и командующий Квантунской армией, вот подобрали название у тех же японцев - прямо плагиат сплошной. Поможешь партизанское движение среди корейцев развернуть, чтобы они самураев и тех своих соотечественников, что японцам служат, вырезать начали с увлечением?! А еще могу приложить целый перечень задач, а они следующие…
        - Не нужно, - твердо произнес Алексеев, взмахнув руками, словно отгоняя назойливого овода. - Я все понял!
        - То-то и оно, каждому свое, а помогать все же придется, - Фок ехидно улыбнулся, и Алексеев понял, что ему в очередной раз что-то важное недосказали, а он не сообразил.
        И после минутной паузы адмирал спросил:
        - У Линевича три корпуса, у тебя, следовательно, тоже три, и мы высаживаем два, которые идут на Пхеньян. А еще один корпус где? В резерве будет, для парирования угроз?
        - Нет, ты его высадишь в Чемульпо. И уже оттуда нужно идти на Сеул, освобождать короля Конджона, самозванца императора, и объяснить ему, что нехорошо пустым титулом пользоваться, будучи под полной властью японцев. Наоборот, нужно поднимать свой народ на борьбу с завоевателями, отомстить за подлое убийство ими своей любимой жены, королевы Мин! А без этого никак не обойтись! И учти - там «Варяг» - чем раньше его поднимем, тем лучше, меньше заржавеет!
        - Ты с ума сошел, нам один десант высадить, и то проблема!
        - Лучше два - и ввести в Чемульпо броненосцы Матусевича с транспортами, миноносцами и подводной лодкой. Пусть японцы тогда попробуют их оттуда выбить! Видишь ли - второй десант окончательно добьет возможность нанесения деблокирующих ударов, а транспортов у нас хватит - нужно только научить войска к погрузке и высадке, провести тренировки. Главное, довезти войска без потерь, а перед этим наладить разведку на берегу и в прибрежных водах. Если чужой опыт оказался там удачным, так что не грех им и нам с тобой воспользоваться. Транспорты в Дальнем пустые стоят, их там уйма, команды совсем обленились.
        - А если на берегу хотя бы полевые пушки, про мины не говорю - но их могут поставить. И пулеметы - транспорты ведь горят!
        - Для этого есть небольшие пароходы, участь у которых одна - сделать выброску штурмовых подразделений, и погибнуть. А морская пехота захватывает порт, обеспечивает высадку главных сил без потерь, и при этом действуют инициативно и дерзко. И даже могут на Сеул бросок сделать, чтобы там короля освободить.
        - Ты говорил мне много раз про морскую пехоту, только нет ее у меня, и на флоте нет. Десантные команды на кораблях…
        - И не вздумай - нельзя морских специалистов в сухопутных баталиях использовать - напрасные потери без всякой пользы. А морская пехота у тебя отныне есть, только обучить ее всем необходимым водным процедурам нужно. Как правильно на берег высаживаться, в прибой, с борта прыгать, по сходням спускаться. И взаимосвязь с кораблями осуществлять - те же миноносцы и канонерские лодки должны их огнем поддерживать. Из пробковых коек спасательные жилеты сделать, а то еще потонут твои морские пехотинцы, как мокрые курицы, и целыми батальонами!
        - Да откуда ты ее взял? И все тайком, за моей спиной? Я ведь тебя просил в делах флотских меня в первую очередь в известность ставить?!
        Алексеев охнул, а потом побагровел от гнева, рвущегося наружу. Фок тут же замахал руками, отгоняя подозрение.
        - Что ты, что ты - обидно даже! Помнишь, я тебе приводил пример гимназистки с пузом?!
        - И к чему эта аллегория?!
        - Есть целых четыре батальона отборных здоровяков, что тяготятся службой в сибирских стрелках. Обидно гренадерам, что их из полков выдернули по одному батальону и сюда направили, в мохнатые папахи обрядив, а прежнюю, красивую форму на склады в Ляояне сдавши. В сибирских дивизиях таких гренадеров четыре батальона, я их у великого князя вытянул для тебя, их передадут флоту. От себя оторвал, мне ведь за счет запасных подразделения заново создавать придется. И это не все - прибывающие стрелковые бригады в дивизии по штату переведут, вольют в полки третьи батальоны из полков в России, где они четвертыми являются. И три прибывающих сюда батальона направлены из гренадерских полков. Их сразу на флот передадут. Времена ныне благостные для адмиралов, раз я помогаю, как могу. И великому князю охотно идут навстречу в столице.
        - Ладно, не обижайся, - Алексеев смял папиросу, которую не стал курить. Адмирал уселся за стол, пододвинул листы бумаги и взял в пальцы карандаш - нетерпеливо взглянул на Фока.
        - А теперь все по порядку касательно подготовки морской пехоты, и не только! Все, что знаешь! И не торопись - я записываю!
        Глава 22
        - Хочешь достигнуть максимального результата - требуй нереальных дел. Тогда и получишь то, что тебе нужно!
        Фок бормотал себе под нос, наблюдая за уходящими в море броненосцами - все восемь величавых кораблей, утыканных орудиями и прикрытых толстыми плитами брони, густо дымя трубами, уходили в Желтое море. Вместе с ними пошли шесть транспортов с военными грузами двумя тысячами китайцев и маньчжуров на борту, с оружием и боекомплектом, со всяческими припасами, что канули в их бездонных трюмах. А из гавани Порт-Артура уже вышли крейсера Вирена и Эссена, которые должны осуществлять охранение большого флота. Адмирал Алексеев привлек к операции все корабли, что у него имелись в строю, даже вызвал себе на помощь Владивостокские крейсера вице-адмирала Безобразова, что должны были обогнуть Японию с востока, наведя шороха в тамошних водах.
        Восемь броненосцев и «Баян», к последнему потом должны присоединиться «Россия» с «Громобоем», составив отряд из трех броненосных крейсеров, являлись достойным противником для четырех японских броненосцев и шести броненосных крейсеров - одиннадцать вымпелов линии против десяти. А двойной перевес в броненосцах позволял надеяться если не на победу, то на равный бой при переходе до Формозы. А там, с присоединением эскадры Небогатова, перевес в силах однозначно переходил на сторону русского флота - два броненосца с парой старых броненосных крейсеров, да с относительно новым бронепалубным крейсером «Светлана», представляли собой значительное усиление.
        Фок тяжело вздохнул, прекрасно понимая всю трудность задачи для Алексеева - на переходе японцы имели прекрасную возможность перехватить русский флот южнее Шандуня. Да, было сделано все, чтобы затруднить утечку информации - «закрыли» Квантун, миноносцы под угрозой расстрела на месте заставляли джонки уходить в бухты, где их тут же брали под караул. Так что были шансы дойти до Шанхая без боя - вряд ли Того имеет все корабли под рукою в исправном состоянии, да еще с полными угольными ямами и отремонтированными механизмами.
        Так что известие в Сасебо получат с траверза Шандуня, не раньше, но возможно и позже, и для того чтобы выйти в море японскому адмиралу потребуется не меньше суток при самом оптимистическом раскладе. Но скорее втрое больше, а такой потери времени будет достаточно, чтобы успеть достигнуть Тайваня, обстрелять гавани с береговыми укреплениями. И высадить десант, который постарается вызвать всеобщее восстание на острове. Тайвань стал полностью японским лишь семь лет назад, после несчастливой для китайцев войны. И там до сих пор тлели угли от неподавленного до конца восстания. Требовалось только их раздуть хорошенько, да плеснуть щедро «бензина» в виде десанта, двенадцати тысяч японских винтовок с боекомплектов и два десятка полевых орудий, тоже из трофейных.
        А вот что будет дальше, Фок боялся и загадывать - разрастание ареала войны могло серьезно напугать европейские державы, и в первую очередь британцев, контролирующих тамошние воды. Хотя кто знает, что выйдет - англичане всегда преследуют свои собственные интересы, и если им будет выгодно, то могут закрыть глаза на что угодно. А он, к сожалению, не имел достаточных знаний о текущем политическом моменте…
        - Да, Александр Викторович, при дворе Цыси объявлен траур - убийца из вчерашних «боксеров» застрелил генерала Юань Шикая, наместника Чжили. Какая жалость - его пророчили чуть ли не на место покойного Ли Чунчжана, чьим ставленником он и являлся.
        Великий князь Владимир Александрович притворно вздохнул, а Фок обменялся с женой быстрыми взглядами. Елена только прикрыла глаза, чуть приподняв подбородок - мгновенно стало ясно, что эту акцию провернула старая императрица, и не такие кунштюки проделывавшая в своей бурной жизни, с интригами и убийствами.
        И очень удачно списала ее на недовольных европейскими колонизаторами - Юань Шикая не без основания подозревали в том, что он тайно помогал «заморским дьяволам» в их борьбе с повстанцами - слишком демонстративно отстранилась Бэйянская армия от войны. Потому и к яду не прибегла - отравление бросило бы подозрение сразу на нее.
        А так все концы надежно упрятаны в воду!
        Если европейцы возмутятся высадкой китайско-маньчжурских войск на Тайвань, то можно всегда заявить, что сия акция была задумкой покойного генерала, отличавшегося коварством, у которого были таинственные шашни с «северными варварами» и маньчжурской кликой зловредных принца Цзянтаня, генерала Чжан Сюня и принцессы Е Лен, проклятой христианки, предавшей веру отцов. Недаром их сейчас плотно опекают русские во главе с самим наместником, его императорским высочеством, великим князем Владимиром Александровичем.
        И возразить ничего нельзя - полмиллиона граненых штыков уже внушили должный страх и почтение всем жителям Поднебесной, и даже прежде победоносным японцам!
        - Государь повелел немедленно усилить охрану императрицы, принца Цзантяня и меня - хотя я отказывался, зачем мне такое сопровождение, - вот только голос князя звучал отнюдь не беспокойством. И взгляд был такой характерный - оценивающий!
        - Сюда будет отправлен сводный отряд лейб-гвардии - в нем по одной роте от каждого гвардейского пехотного и стрелкового полков. И по эскадрону от полков 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
        Фок в должной мере оценил шаг самодержца - тот явно нарывался на конфликт с иными европейскими державами, и в первую очередь с англичанами. Русская лейб-гвардия на охране Цыси неприемлемо - сразу будет видно, на кого куры записаны. Хотя может быть один из элементов «большой игры», когда занимают определенные позиции, а затем начинается торговля со взаимными уступками.
        - Государь-император Николай Александрович обеспокоен гонениями на христиан, которым вы оказываете покровительство в маньчжурских землях. Он это высоко оценил, и в самом скором времени для лучшего окормления паствы здесь будет учрежден митрополичий престол.
        Фок только хмыкнул - гонений сейчас не наблюдалось, хотя во время «боксерского» восстания всех носителей крестиков на шее повстанцы зачастую уничтожали вместе с семьями. Последние полгода, начиная с лета, христиане просто потянулись на Ляодун и в Квантунскую область, переселялись под защиту русских штыков. А вот нелояльные китайцы выселялись все с нарастающим темпом - Чжан Цзолин предлагал всем недовольным грузиться в джонки, дабы не потерпеть ущерб вместе со смертью. Путь вглубь Маньчжурии наглухо перекрывали русские стрелки и охранная стража КВЖД - идет война, какое может быть переселение в поисках работы - идите, ходя, прочь, пока вы без надобности!
        Среди провинциальной маньчжурской знати впервые стало прорываться недовольство столицей, и его огонек тщательно раздувался и поддерживался. И можно было не сомневаться, что как только маньчжурские стрелковые батальоны станут реальной силой, то влияние идей сепаратизма усилится, а там и до раскола недалеко.
        И религия тут один из факторов - при местных ритуалах в Маньчжурии веротерпимость, проявляется двоеверие, как у многих азиатов - ведь чем больше богов тебя защищают, тем лучше. Так что если скажут, что крестик на шее будет служить знаком, что тебя будут оборонять, а ты сам сможешь грабить тех, у кого его нет, интересные процессы могут начаться. Похожие на те события, что в прошлом времени происходили в якутских землях. Когда многие якуты дружно приняли православие с русскими фамилиями, и получили в руки ружья с порохом и свинцом…
        - Да, Елена Борисовна, и вы, Александр Викторович. Не обижайтесь на меня, но вашу охрану нужно обязательно усилить. Мало ли что - одних ваших стрелков маловато будет, да и полки развертывать нужно, а для них кадры где-то брать. Я к вам сводную сотню из забайкальских казаков прикреплю - надевайте на них свои форменные халаты смело, от маньчжуров ни один из европейцев не отличит.
        - Благодарствуем от всей души, - Фок прекрасно понял, в чем суть дела, и больше укрепился во мнении, услышав следующие слова великого князя, сказанные с присущей ему искренней доброжелательностью. Да уж - попала собака в колесо - пищи, но беги!
        - Мукденский дворец императоров вам немедленно передадут, Елена Борисовна, и князю Чуну там найдется место. И казармы для импаней будут, и еще одно военное училище для подготовки офицеров будущей маньчжурской армии. Все же императорский дворец «восточной столицы» Поднебесной куда больше пригоден для вашего высокого положения. Небольшой домик в Дальнем, где мы сейчас пребываем, совсем не отвечает высочайшему рангу, и может стать зимним…
        Глава 23
        - Неужели Того решился на бой?!
        Алексеев пристально всматривался в тонкую линию японских кораблей, контуры которых были едва узнаваемы даже через мощную оптику. Первый отряд из шести кораблей - четыре броненосца и два «гарибальдийца». А вот шеренга крейсеров Камимуры оказалась очень короткой - всего четыре корабля, «Асама» и «Якумо» давно успокоились на морском дне. Все десять кораблей сейчас здесь - больше у японцев просто не было. А вот бронепалубных крейсеров оказалось всего шесть - два небольших отряда по три штуки в каждом. В первом две «собачки» и один трехтрубный крейсер, видимо, только что вступившая в строй «Отова». Во втором отряде «старые знакомые» - «Нийтака», «Цусима» и «Сума».
        - Не думаю, ваше высокопревосходительство, - в боевой обстановке контр-адмирал Витгефт всегда обращался к нему строго официально. - В таком случае необходимо было бы связать боем наши корабли боевой линии, а крейсерами атаковать транспорты, колонна которых растянута, и можно потопить несколько судов. Но старых крейсеров я не наблюдаю, и даже миноносцы держаться поодаль. Думаю, нас ждет ночной бой, и вражеские миноноски подтянутся к Шандуню!
        - Похоже, что вы правы, Вильгельм Карлович, - Алексеев внимательно посмотрел на японские броненосцы, что шли параллельным курсом, и пока не проявляли ни малейшего желания сблизиться для боя. Вообще, адмирал Того повел себя как-то странно, непривычно - обычно агрессивного и предприимчивого японского флотоводца будто подменили после прошлого сражения, и он в одночасье стал нерешительным.
        Но тогда почему были предприняты совершенно бессмысленные обстрелы Дальнего, Порт-Артура и Владивостока, не давшие результатов - разрушение нескольких зданий можно не считать. И эти набеги совершили вместо того, чтобы идти всеми силами к Формозе, и там дать русским генеральное сражение при более выгодной обстановке?!
        Ведь отряд Небогатова подошел только на второй день, и можно было попробовать навязать бой в самой невыгодной ситуации, когда десант только начался. Вопросы множились, и на них Евгений Иванович пока не находил ответа, а только внимательно смотрел на вражескую эскадру, да размышлял, вспоминая минувшее…
        За пять недель, прошедших со дня последнего сражения у мыса Шандунь, все корабли удалось отремонтировать, даже серьезно пострадавший «Ретвизан». Благо, кроме как у «Осляби», серьезных подводных повреждений не имелось, а броненосец в Дальнем «заштопали». С пушками Кане прямо беда - поврежденные орудия заменили взятыми из береговых батарей, немного изменяя тумбы при установке. Прибывшие с Черноморского флота 120 мм пушки, снятые с броненосца «Три святителя» поставили на «Алмазе», присовокупив к ним хранящиеся с выбросившегося на берег «Гиляка» два орудия - с изуродованной канонерской лодки сняли артиллерию и все самое ценное, а ее остов сейчас служил прибежищем для чаек.
        Вообще, весь русский флот сейчас переживал страшные времена - война с японцами полностью подорвала его силы. С Балтики выводились последние корабли - эскадра вице-адмирала Рожественского огибала Африку, так было опасение, что англичане устроят проволочки с переходом по Суэцкому каналу. Из Либавы готовился выход остатков прежде сильного Балтийского флота - два старых броненосца с выступающими как на триерах таранами, называемых в обиходе «императорами». На «Александре» успели поставить новую артиллерию, а вот «Николая» даже трогать не стали, только на юте установили две устаревших 152 мм пушки с длиной ствола в 35 калибров. Три крейсера были им под стать, столь же почтенного возраста и реальной боевой ценности не представлявшие.
        И это все, что огромная Российская империя могла отправить на Дальний Восток к концу года. Единственное подкрепление могло выйти только в море летом следующего года. Новейший броненосец «Слава», еще не введенный в строй, и три «адмирала» - маленькие броненосцы береговой обороны, относительно новые, но с почти расстрелянными стволами главного 254 мм калибра, ведь корабли использовались в качестве учебных. Правда, Алексеева уверили, что на один броненосец пушки найдут, снимут с черноморского «Ростислава», а на два других могут установить немецкие или австрийские 240 мм орудия - по их закупке ведутся переговоры.
        Кроме того, в Германии строят четыре новых минных крейсера, на которых установят по паре немецких же 105 мм пушек, и эти же орудия закупили в большом количестве вместе со снарядами. И вовремя - бои показали, что в роли противоминного калибра 75 мм пушки Кане не могут выступать, нужен снаряд серьезнее весом, и фугасный.
        И это все, что могло сделать Морское министерство - все ресурсы оказались исчерпаны, даже на Черноморском флоте, с которого отбирали кадровых нижних чинов, хорошо подготовленных, заменяя их новобранцами и призванными из запаса. Из восьми имевшихся там броненосцев, пять дряхлых барбетных со старыми пушками, к переходу негодных.
        Эскадру, идущую на Дальний Восток, могли бы усилить три вполне современных броненосца, вот только все в России не так, через одно место делается. «Три Святителя» был готов выйти в море, но на «Ростиславе» требовался перевод котлов с нефти на уголь - управиться с переделкой могли только за полгода. А новейший, только что вступивший в строй «Князь Потемкин-Таврический» приводили в порядок после пожара.
        Однако выйти из Черного моря эти броненосцы могли под императорским штандартом, чтобы пройти Босфор и Дарданеллы - турки бы пропустили, несмотря на все уговоры англичан, если русский царь твердо гарантировал османам, что эти корабли никогда не вернутся обратно, и останутся на Дальнем Востоке. Вот только государю-императору, с его семейными бедами, плавание претило, хотя шла война. Самодержец даже своему младшему брату титул цесаревича не даровал, чтобы Михаил Александрович вывел столь необходимое подкрепление, пусть даже один броненосец «Три святителя» - очень уж хотел за своим только что родившимся сыном этот титул закрепить, для сохранения на троне уже собственной династии.
        Единственное, что можно было сделать, так разоружить несколько старых канонерских лодок, и под коммерческим флагом провести их через проливы с переодетой командой. Если кунштюк прокатит, то так они доплывут, если смогут - тут все зависит от состояния машинных установок, до Порт-Артура. Где и получат обратно свои пушки, которые перевезут по железной дороге. Может, что-то путное и выгорит из этой отчаянной от осознания полной безнадежности затеи.
        Как никто другой Алексеев понимал, что если бы не флот, то русская армия давно бы потерпела поражение, несмотря на энергичную деятельность генерала Фока. Именно 1-я тихоокеанская эскадра не давала вражеским кораблям высаживать десанты, где неприятелю заблагорассудится. Более того, сейчас преимущество на нашей стороне, и теперь противнику угрожают те самые десанты, и там где он совершенно их не ожидает, что и показала авантюрная высадка на Формозу. Как там будут происходить дальнейшие события, один бог знает, теперь до подхода эскадры Рожественского туда он больше не пойдет, хотя вспомогательные крейсера набеги производить будут. Да и подкрепления время от времени подбрасывать, если у японцев не получится быстро восстание подавить.
        Многое без его помощи у армии бы не вышло. Те же пулеметы взять - у флота их было в несколько раз больше, все он их на берег отправил вместе с обученными расчетами. И никого обратно до сих пор не получил - матросы с пулеметами даже в казачьих полках воюют, и бог знает когда из чубатых казаков замена будет, если даже самые умелые из них настенные часы с тарелками с трудом наладят, а тут пулеметы. И первый выпуск из пулеметной школы, где нижних чинов и офицеров пять месяцев учили, ситуации к лучшему не исправил - две сотни едва обучили, а тут «авторужья» Мадсена прибыли, числом чуть ли не в полтысячи. Правда, сам Фок отчаянно надеялся, что из нового набора расчеты подготовят за три месяца, но всецело полагаться на его слова не стоило.
        Взять хоть технические новинки - нет, те которые простые, того стоили, взять хоть ручные гранаты или переделанную и укороченную трехлинейку с шарнирным штыком. Да те же каски - после боя на кораблях было много моряков с ранениями и травмами головы. Даже мысль пришла наделать матросам этих «мисок» - но пришлось отказаться после тяжких размышлений. Ведь на всех флотах на смех поднимут, а под «шпицем» обязательно скажут, что русский матрос должен иметь вид храбреца в бескозырке, а не придурка, что напялил на голову железный тазик.
        А вот иные новшества крайне сомнительными оказались, как блюдо из двух частей - хрена и горчицы. Остроконечные пули летели не туда, куда целились стрелки, потому переделки бросили. «Авторужья» его конструкции постоянно ломались, сделав пяток выстрелов. А когда Фок бросал их зачем-то на землю, то от них отлетали железки. Генерал только гнусно матерился, повторяя странную присказку - «если двое делают одно и тоже, то это не значит, что у них получится одно и тоже, придурок».
        С чего так злиться?! Или, быть может, у него времени просто не хватает, или забыл что-то важное? Или мастера таковыми не являются, хотя вроде знающими считаются?!
        Алексеев отвлекся от мыслей и снова посмотрел на вражеские броненосцы. Действия неприятеля ему не понравились, и он сказал, обращаясь к Витгефту, показывая на японцев:
        - Теперь все ясно - под вечер нам дадут бой, чтобы нанести кораблям повреждения. А ночью будут атаковать миноносцы, благо она долгая, и потери у нас неизбежны. Утром последует генеральное сражение, где Того постарается добить поврежденные корабли!
        Витгефт не отвечал, размышляя, но было видно, что его бессменный начальник штаба впервые не склонен отвергать предположение…
        Глава 24
        - А Фокушка ведь прав оказался, целиком и полностью. Все же нервишки у Того сдали, капельки ему надо попить для успокоения. Соблазну поддаваться нельзя, или самураи решили, что джентльмены встанут на их защиту, если они повторят опыт удачного ночного нападения как в первый день войны на внешний рейд Порт-Артура?!
        Никогда в жизни адмирал Алексеев не был так счастлив, как сейчас, бормоча себе под нос. С ликованием в душе и нахмурившимся лицом Евгений Иванович рассматривал с мостика «Пересвета» разор и смятение, творившиеся сейчас в Циндао. Замысел Фока, на первый взгляд подленький и циничный, так бы он оценил его еще год назад, но сейчас оказавшийся очень продуманным и выгодным для Российской империи, полностью воплотился в жизнь, благодаря приложенным усилиям.
        Германская военно-морская база в Китае подверглась нападению японских миноносцев, которые тут натворили дел, как голодная лиса, пробравшаяся в в мирно спящий курятник…
        Вчера он прибегнул разработанному Фоком плану, отчетливо понимая, что обходить вдающийся в море Шандунь не стоит, ни вблизи, ни вдали, переходя поближе к корейскому побережью. Адмирал Того ждал этого от него, было видно, что японский флотоводец не рвется в схватку. Да оно и понятно, ведь у русских было семь броненосцев с 305 мм пушками, а у японцев только четыре таких корабля. Против шести броненосных крейсеров с 203 мм орудиями главного калибра и одной единственной 254 мм пушкой, он имел три «пересвета» с десятидюймовыми орудиями. А к ним столько же быстроходных броненосных крейсеров с восьмидюймовыми пушками, и два старых тихоходных, но бронированных крейсера, причем на «Адмирале Нахимове» имелось восемь 203 мм орудий с длиной ствола 35 калибров, как на погибшем «Рюрике».
        Пятнадцать вымпелов против десяти - при таком перевесе рваться в сражение будет либо отчаянный храбрец, или безумец, что порой весьма похоже друг на друга, умный адмирал всегда прикинет собственные шансы на успех. Русские не испанцы, и, пожалуй, только один Ройял Нэви рискнул бы сразиться при таком полуторном превосходстве противника, и то вряд ли - времена Нельсона ушли сто лет тому назад, и целый век Королевский флот не воевал с равным ему противником.
        Крымская война не в счет - русские сами затопили свои парусные линейные корабли, чтобы преградить вход неприятельскому паровому флоту в Севастопольскую бухту.
        Так что японцы в драку не полезли - повредить русские корабли можно, но ценой ущерба для своих, а это абсолютно недопустимо при наличии двух прибывших из Владивостока больших крейсеров. Пусть не так хорошо защищенных, как их японские «коллеги», но быстроходных, буквально утыканных 152 мм пушками в бронированных казематах - к 16 имеющимся в первоначальном варианте добавили еще шесть, доведя общее число до 22-х, сняв всю мелкокалиберную артиллерию. Причем, сделали это по приказу Алексеева на месяц позже, чем в реальной истории, поведанной Фоком - так что не до всего руки доходят, да и пушки разыскивать пришлось. К тому же не было несчастного для русских боя под Ульсаном, из опыта которого сделали нужные выводы.
        А раз японцы не идут в бой главными силами, а ждут ночи - а они долгие, ведь наступила зима, то вся ставка сделана на атаку крупными силами миноносцев. Вот только вся штука в том, что эти кораблики, за исключением больших по водоизмещению «дестойеров», находиться в море долго не смогут - даже если загрузят углем всю палубу. И бесцельно проведя ночь в поисках русской эскадры, будут вынуждены уходить в Корею. Но так будет потеряно двое суток, к тому же экипажи вымотаются до предела от таких переходов. А единственное место, где миноносцы смогут провести бункеровку только в Вей-ха-вее, британской военно-морской базе, арендованной у Китая после поражения Поднебесной в войне с японцами в 1895 году. Вот такая тогда была война - китайцы сражались с японцами, а территориальные приобретения делали европейские державы. Кроме «владычицы морей» свои куски оторвали русские - Квантун, и немцы, урвавшие Циндао.
        Перед самым выходом эскадры из Дальнего, Фок предложил Алексееву свой иезуитский план, предугадав действия Того. Если у южной оконечности Шандуня боя не будет, то отойти в Циндао - без интернирования можно стоять сутки, причем в бухте, при благожелательном отношении немцев. А целой ораве миноносцев придется уходить в английскую базу для бункеровки. Или немедленно атаковать русских в Циндао, памятуя удачную атаку стоявших на внешнем рейде Порт-Артура русских броненосцев.
        Да, нападение на нейтральный порт недопустимо, но для того это будет единственным шансом нанести 1-й Тихоокеанской эскадре серьезные потери. А потом навязать генеральное сражение, предоставив дипломатам возможности для урегулирования конфликта. Отговорки для этого найдутся - дескать, страна Восходящего Солнца не хотела нападать, но у нее слишком горячие командиры на миноносцах - заплутали в море, потеряли ориентацию и «чисто случайно» напали, преследуя русских. И полностью возместят убытки, дав солидную компенсацию со счетов в английских банках - в таких ситуациях не крохоборничают, щедро платят и кланяются. Да что не сделаешь ради достижения победы!
        В качестве «приманки» Алексеев выделил весь небогатовский отряд, в бухту Циндао зашли также все транспорты, а такое столпотворение не могло не создать впечатления присутствия огромного русского флота. Но перед закатом русские крейсера стремительно атаковали вездесущих «собачек», которые прикрывала «Токива» - единственный из японских броненосных крейсеров, что мог дать на короткое время 21 узел. При виде отряда «Безобразова», да еще усиленного лучшими «ходоками» порт-артурской эскадры, самураи обратились в бегство.
        Алексеев тут же стал уводить эскадру на юг, в море, боевые корабли растворились в наступающей мгле. И маневрировали в темноте, не включая боевого освещения - а примерно в четыре часа стали поступать радиограммы от кораблей в Циндао. Доклады подействовали на адмирала вдохновляюще - японские миноносцы ворвались в бухту, и начали безжалостно торпедировать всех, кто только им под глаза попался. А ими по странной случайности оказались германские крейсера и русские миноносцы, да многочисленные транспорты, половина из которых принадлежала нейтральным странам, не причастных к войне никаким боком…
        - Знатно им тут досталось, - с хмурым лицом Алексеев посмотрел на «Адмирала Нахимова», три башни которого смотрели на вход в бухту орудийными жерлами. Рядом высился броненосец «Наварин» под адмиральским флагом - и тоже ощетинившийся пушками. «Сисой Великий», «Светлана» и «Дмитрий Донской» стояли в другой стороне, прикрытые двумя затонувшими транспортами - не жалко, шли в балласте от Формозы, и были специально подставлены под возможный торпедный удар. Рядом с ними затонул германский колониальный крейсер «Кондор», небольшой корабль, аналогичный «Джигиту» или «Забияке», но поновее. И еще полудюжина транспортов в полуподводном состоянии - по флагам можно опознать австрийский, итальянский, германские и русские.
        На берег выбросился русский миноносец «Бедовый», словивший торпеду - жалко. Но машинная установка на нем скверная, в Дальнем служил бы брандвахтой. Но хоть так пользу принес…
        - Я отправил кайзеру телеграмму о столь подлом нападении на германский порт, мы нейтральны! Но эти желтолицые макаки не чтят международных правил! Их нужно показательно наказать, чтобы неповадно было, пусть сидят на своих островах и там тихо гадят!
        От лица командующего Восточно-Азиатской эскадрой кайзерлихмарине контр-адмирала Курта фон Притвица-унд-Гаффрона можно было прикуривать папиросу, а его длинные усы «а ля кайзер» воинственно топорщились, вот только глаза хоть и бешенные, но унылые. Алексеев его прекрасно понимал - проспал нападение, и теперь с должности слетит в два счета. И это будет для него лучшим итогом - за такие штуки под военный суд в рейхе отдают. Это в России благостно - сам ведь похожий конфуз допустил на девятую ночь февраля по григорианскому счету.
        - В Вей-ха-вей пришли японские миноносцы, числом с десяток, есть поврежденные, - в кабинет вошел губернатор Циндао Оскар фон Труппель, пребывающий в таком же воинственном состоянии.
        - Мне только что отправили оттуда телеграмму - наш агент все видел собственными глазами! Какое вероломство британцев, что продолжают выкармливать этих взбесившихся обезьян!
        - И что из этого, - чуть ли не взвился от накатившей на него ярости германский адмирал. - Мы два миноносца потопили, и выловили этих макак из моря! Чего тут доказывать?! Простите, экселенц!
        Последнее предназначалось Алексееву, ему на секунду показалось, что взгляд немца встал прямо-таки собачьим, и адмирал все мгновенно просчитал. Вообще-то оба японских миноносца нашпиговали снарядами канониры «Адмирала Нахимова» - восемь и шесть дюймов для маленьких кораблей смертоносны. Но парочку германских 88 мм снарядов они вполне могли словить - после гибели «Кондора» первым открыл огонь крейсер «Зеадлер», и один из миноносцев. Так что крайняя политическая необходимость заставляет несколько изменить настоящий ход событий.
        - Я уже получил доклад от контр-адмирала Небогатова, в котором он отмечает необычайный героизм ваших моряков, что первыми отважно вступили в бой с превосходящими силами нашего общего врага, и собственной жизнью спасали прибывших к ним гостей! Наши страны всегда были связаны прочными узами, а теперь их подкрепила пролитая кровь! Я немедленно отправлю телеграмму своему императору с просьбой наградить храбрецов из вашей эскадры! А также телеграфирую кайзеру Вильгельму и засвидетельствую произошедшие ночью события!
        Алексеев сделал паузу - раз дело сделано, то эскадру Небогатова нужно уводить в море. Теперь немцы взбешены и откроют огонь по любому кораблю, в котором заподозрят «японца». Как хорошо, что адмирал Того поддался искушению, желая достичь победы пусть вероломством, но одним ударом. Теперь англичане в Вей-ха-вее постараются быстрее спровадить японские миноносцы с полупустыми бункерами.
        Ведь международный политический скандал начнет разрастаться с каждым часом. А это позволит проскочить опасное место следующей ночью, уже не так опасаясь торпедной атаки…
        Глава 25
        - Заварили мы с тобой густую кашу, даже ложка из горшка стоит, - Алексеев несколько растерялся, прочитав телеграммы, что потоком шли уже три недели в Дальний. Да и сам Фок задумался, и впервые не мог сообразить, куда пойдут дела, и чем они грозить могут.
        И было, отчего закручиниться двум авантюристам, которые старательно пытались расширить круг участников русско-японской войны, и, наконец, вроде своего добились - в мире отчетливо запахло порохом. Слишком громкие заявления сделал кайзер, и такие, что всем стало понятно - немцы прямо-таки жаждут воевать с японцами!
        Императора Вильгельма буквально взбесило нападение японских миноносцев на Циндао, хотя те причинили кайзерлихмарине несерьезные потери - безбронный крейсер, миноносец и два транспорта были потоплены торпедами. Все газеты Второго Рейха буквально распалились патриотическим угаром, требуя если не войны, то хорошего урока зарвавшимся азиатам, которых и за людей не считали. Однако, в стенах рейхстага прозвучали более миролюбивые голоса, предлагавшие вначале потребовать от страны Восходящего Солнца достойную компенсацию, и лишь в случае отказа в сатисфакции, принимать крутые меры.
        Депутаты резонно указывали на англо-японский морской договор 1902 года, по которому предполагалось ведение боевых действий совместно, если одна из сторон окажется одновременно против двух противников в открытом вооруженном столкновении. А учитывая, что кайзерлихмарине существенно уступает в силе Королевскому Флоту, советовали удовлетвориться уступками, если они будут сделаны, выплачена достойная компенсация и должным образом принесены извинения в инциденте и наказание виновных.
        Почти в унисон с этим выговорились европейские дипломаты - первыми выступили дипломаты Италии и Австро-Венгрии. Они потребовали весьма существенных сумм, будто два их судна являлись «галеонами», что перевозили в своих трюмах золото инков.
        Из-за океана сразу выразили желание выступить посредниками и договориться по-хорошему, то есть деньги взамен на мир. САСШ, вложившие в эту войну немалые средства в Японию не хотели ее поражения, так как хорошо понимали, что разоренный войной заемщик не сможет отдать долги заимодавцу. А это очень плохое кредитование, хотя война, понятное дело, приносит колоссальные прибыли, недаром контакты и с Японией, и с Россией, шли всю войну. Одна продажа последней двух десятков «газолинок» принесла больше миллиона долларов дохода, а постройка еще десяти подводных лодок должна была обогатить бизнесменов вчетверо большей суммой. Так что из Вашингтона навязчиво советовали кайзеру не поднимать большой шум - произошла ошибка, умысла не имеется, а компенсация будет достойная, и правительство «дяди Сэма» готово немедленно приступить к посреднической миссии для улаживания взаимоотношений.
        На свое миролюбие указывали и англичане - в Лондоне констатировали, что произошла досадная ошибка, слишком горячими оказались командиры миноносцев, что без приказа адмирала того атаковали русские корабли, и преследуя их, «совершенно случайно» ворвались в Циндао. «Джентльмены» призвали Токио выплатить достойную компенсацию Германской империи и наказать виновников произошедшего инцидента. Для расследования обстоятельств последнего в Лондоне предложили созвать международную комиссию, которая одновременно рассмотрит и случаи пиратства, совершенные вспомогательными крейсерами под Андреевским флагом. Однако, под «раздачу» лордов попали и японцы - три поврежденных миноносца были демонстративно интернированы в Вей-хай-вее на неопределенный срок - до окончания деятельности комиссии и подведения итогов.
        В стране Восходящего Солнца отреагировали молниеносно, причем в местных традициях. Пятеро командиров миноносцев поклялись, что адмирал Того не давал им приказа о нападении, и они больше не могут жить «с таким позором» - совершили ритуальное самоубийство на глазах ошалевших от такого зрелища европейских и американских репортеров, среди последних был некто Джек Лондон, заметку которого Фок внимательно прочитал. Сам флотоводец долго кланялся и наотрез отказался признавать себя виновным, выразив соболезнование семьям погибших немецких моряков, пообещав, что в знак траура припустит флаги на всех кораблях японского флота.
        Император от своего имени выразил соболезнование, а его правительство предложило щедрую компенсацию семьям погибших и раненных моряков в сто сорок тысяч фунтов на всех, с уплатой стоимости новых кораблей аналогичного типа, когда их построят на верфи.
        Тут же отреагировал и Париж - судя по всему, там просто не знали, что делать в такой ситуации. Но после размышлений перешли на сторону англичан и американцев, видя, что Рим с Веной тоже выступают за мирное разрешение конфликта. Только Германия вела себя странно - соглашаясь на предложения, кайзер продолжал взывать к справедливости, причем требовать себе и стране «места под солнцем».
        Тут всем стало понятно - хоть островок, но отдайте!
        И вот тут японцы и их покровители, «англо-саксонские братья» наглухо уперлись, старательно делая вид, что намеков кайзера не понимают. Но вот определенные действия предпринимают, чтобы спасти заемщика. Так что было над чем подумать, когда три часа тому назад пришло известие, что Англия «продала» два «чилийских» броненосца Эквадору, опереточному флоту которого они были нужны не больше, чем гиря на шее утопающего - содержание даже одного такого корабля полностью разорило бы страну.
        - Японцы так приобрели «Эсмеральду», крейсер называют сейчас «Идзуми». Через Эквадор, так как японцы тогда воевали с китайцами. И вот опыт повторяют, и плевать будут на все ноты протеста.
        - Они так опасны?
        - Стоят всего отряда Небогатова, да еще с кораблями великого князя Александра Михайловича. Я подобную пакость давно ожидал, с майской гибели двух броненосцев Того под Артуром. Потому и требовал немедленного усиления флота, пусть даже старыми кораблями. Имея полуторный, но лучше двойной перевес в силах, воевать можно уверенно. Да ты сам видишь, как осторожно стали действовать японцы после потери двух броненосных крейсеров и подхода к нам подкреплений!
        - А могут ли они еще что-то «прикупить»?
        - Чисто английское или американское вряд ли - «Джейн» на то и существует, скандал поднимется. Европейские страны после скандала в Циндао им вряд ли продадут даже через посредника что-нибудь серьезное. А больше пригодного «товара» на продажу нет - Чили и Аргентина отказались продавать нам свои броненосные крейсера, хотя мелкие могут сбыть по двойной цене. И потому, что иначе кайзер нам продаст свои броненосцы - «Вилли» сейчас сильно разозлился.
        - И то хлеб!
        Фок закурил папиросу, Алексеев отпил чая - адмирал сидел хмурый, усиление японского флота ему сильно не нравилось. И хотя они приняли меры, сговорившись с великим князем Владимиром Александровичем, и литерным поездом отправив в столицу «тройственное» послание, но особой надежды не испытывали, понимая, что самодержец вряд ли пойдет на такие шаги. Но попытать судьбу все же стоило, а вдруг «прокатит».
        - Хорошо, что команду готовить нужно месяца три, хотя у них экипаж «Асамы» в готовом виде, да и с броненосцев кого-то выловили. Да еще перегон пару месяцев займет от Эквадора…
        - Постой, а если экипажи на броненосцах будут английские?! Не могут они столько времени ждать, ведь идет эскадра Рожественского, а ее «тормознуть» уже не удастся - Африку обогнули, а Мадагаскар французский, к тому же бухту Носси-Бэ уже покинули.
        - Так не могут англичане под японским флагом воевать…
        Адмирал осекся, поглядев на ехидную улыбку Фока. И налил себе коньяку, выпив молча бокал. Прохрипел:
        - Ты прав, запишутся якобы «охотниками», это никто не запрещает. Ой, как плохо! Надо телеграмму в столицу слать!
        - Полтора месяца еще есть, мы должны успеть встретить эскадру Рожественского, и начать наступление в Корее. Так что мы получим три новых броненосца, японцы два - даже чуть усилимся.
        - Хорошо, но мало, на море много случайностей, а они порой гибельны. А нам к весне нужно сделать так, чтобы в нашей конечной победе уже никто бы не сомневался.
        - Тогда прибегаем к резервному варианту и форсируем события?! В конечном итоге, ты сам знаешь, во что обошелся нам союз с Антантой, и чем для России все закончилось в 1917 году!
        - Ты прав, нет у нас выбора, или мы их, или они нас!
        Глава 26
        - Я тебя обожаю, мой повелитель!
        На какую-то секунду супруга прижалась к нему локтем и шепнула на ухо - глаза китаянки блестели. Последние три недели, после того как врачи установили беременность, поведение Елены Борисовны начало изменяться, причем настолько радикально, что Фок даже стал за нее бояться. И ее саму тоже, если ответить искренне, положа руку на сердце.
        Нет, как любящая жена она была выше всяких похвал, с такой сумасшедшей заботой, любовью и опекой Александр Викторович еще в жизни не сталкивался, ни в той, ни в этой. Верность запредельная, супруга словно чувствовала его каждую свободную минуту и тут же была рядом с немым вопросом в глазах - «могу я чем-нибудь помочь?!»
        Елена Борисовна стала идеальной женой, о которой можно было мечтать всю жизнь, если бы не одно «но» - непонятно откуда-то взявшаяся у нее жестокость, порой запредельная и непонятная. Молодая женщина превратилась в правительницу прямо на его глазах, причем процесс этот был постепенный, шажок за шажком, просто сейчас, готовясь к материнству, это стало намного заметнее в молодой женщине.
        Особенно в Мукденском дворце, где она оказалась полной властительницей, как и в самом огромном по местным меркам городе - русские власти «зоны отчуждения» открыто не вмешивались в маньчжурские дела, всячески помогая по приказу наместника.
        Е Лен - а так ее именовали на местный лад, имея фактический «карт бланш» от Цыси, вместе с именным указом, стала самыми драконовскими мерами наводить порядок, причем крови совершенно не боялась, что откровенно пугало Фока. В трех крупных городах - Мукдене, Ляояне и Инкоу - были выжжены каленым железом, причем отнюдь не фигурально, все курильни опиума, с которыми императорская власть фактически не боролась, ибо проиграв «опиумные войны» Англии, китайские власти были вынуждены смириться с этим злом.
        Но в Маньчжурии началась самая яростная борьба с опиумом, не на жизнь, а на смерть, как только его двум его «Чжанам» - генералам Сюну и Цзолину, удалось набрать и подготовить надежные войска - первому маньчжурские батальоны, второму полицию и стражников. И. главное, страшных «джи-даев», носящих черную униформу. Вот это название Фок дал им лично, вспомнив однажды просмотренный фильм - и оно к его искреннему удивлению, быстро прижилось. Аналог жандармерии стал наводить беспредельный ужас на проворовавшихся цинских чиновников и слившихся с ними в коррупционной связке местный криминалитет.
        Кто успел сбежать за «Стену», бросив все имущество, тому изрядно подфартило - оставшимся крупно не повезло - каждый день на площадях городов таких после следствия и суда насмерть забивали палками, а все их «неправедно нажитое» достояние подлежало конфискации в пользу казны. Пойманных на месте преступления воров и грабителей никогда не судили, тут же исполняли предписанную по закону казнь.
        Фок прекрасно понимал, что без твердой и решительной власти установить порядок никогда и никому из правителей не удалось за всю историю, а потому смирился с запредельной на его взгляд жестокостью. В то же время отмечал, что под «раздачу» попадали исключительно китайцы и связанные плотно с ними маньчжуры, не признавшие с самого начала «северных Цин» в лице его супруги, ненавистной христианки, его самого и «отступника» князя Чуна. Вот такая оппозиция искоренялась особенно безжалостно - и «липовых дел» можно было им не «шить» - собранные с населения всевозможными поборами налоги на три четверти исчезали в их бездонных карманах. А оставшаяся четверть доходов непонятно куда тратилась, серебро буквально «растворялось». Казнокрадство просто фантастическое, о таком олигархические власти в 21-м веке могли только мечтать.
        И никаких наказаний прежде не было, но зато сейчас все пошло согласно поговорке про кота и Масленицу!
        Но у любой палки два конца - опиум давал британцам колоссальные доходы. Так что следовало ожидать двух вещей - вначале англичане попробуют договориться «по-хорошему», а когда это не выйдет, то прибегнут к «плохому» варианту, попросту убьют, так как переворот со сменой режима организовать им не получится…
        - Ты сама обворожительна, - Фок на секунду сжал ее тонкие пальцы, она тут же ответила пожатием, продолжая на него восторженно смотреть влюбленными глазами.
        Александр Викторович был в парадном мундире, с широкой алой лентой через левое плечо. Наместник вручил ему присланные из Петербурга крест и звезду ордена Святого Александра Невского с мечами, а супруге знак 2-й степени, или малый кавалерственный крест ордена Святой Екатерины - небольшой медальон, усыпанный маленькими бриллиантами, приколотый к платью на розовом банте смотрелся на китаянке великолепно.
        - Великий князь сказал, что скоро я сменю этот орден на другой, тот крепится к ленте, как у тебя, - Елена произнесла слова тихо, но для Фока они прозвучали набатным колоколом. Обещание 1-й степени говорило о многом - этот знак вручался только правящим особам, или принцессам, принадлежавшим к династиям, сидящим на престолах.
        Значит, император склонен признать их как «северных Цин», следует дождаться только решения Цыси - в Пекине все к этому и шло. Старуха пока играла относительно честно, и сама активно «зачищала» будущих деятелей революции, которые стали непонятно от чего умирать. Да и свою Бэйянскую армию готовила именно к «внутренней войне», начав свозить арсеналы на север, и не жалея денег на монархистов. А вот юг, где появится в будущем гоминьдан, финансировался по остаточному принципу, причем, в первую очередь «подкармливали» те провинции, где идеи Сунь Ятсена будут восприняты в «штыки». А вот самых главных революционеров Цыси не трогала по непонятной причине, даже оберегала, что было странно.
        Фок осмотрел зал - праздник продолжался. В глазах разноцветие орденских лент - все генералы надели парадные мундиры, оголенные плечи немногих дам блестели от драгоценностей. А бал вообще открыли первой парой великий князь Владимир Александрович с Еленой, а он шел второй парой с Михен - великой княгиней Марией Павловной, дочерью великого герцога Мекленбург-Шверинского. Статная и величественная, супруга наместника сразу предложила держаться «по-простому» - он ее называл по-домашнему, она его «Фокой», по давно забытым юнкерским временам - ведь пронюхала где-то. Да и с Еленой повела себя крайне странно, чрезвычайно дружелюбно - вроде как старшая по возрасту сестра, хотя в матери годилась. А вот их детей в зале не было - старший великий князь Кирилл, выживший при подрыве «Петропавловска», лечился в Европе, младший Андрей обучался в военно-юридической академии, а средний Борис, самый непутевый из трех, вел себя последнее время очень тихо, безропотно выполняя все его приказы как адъютант. Даже пальцы «не гнул» - вроде как образцовый офицер. А вот единственная дочь великокняжеской четы Елена была замужем
за греческим принцем и в России уже не появлялась два года.
        Зато имелись два других великих князя, представлявших основные ветки Дома Романовых. Передавший командование 3-й Маньчжурской армией барону Каульбарсу, великий князь Николай Николаевич стал инспектором кавалерии, и в будущем наступлении должен был возглавить ударный кулак, прообраз своеобразной конной армии - два десятка кавалерийских и казачьих полков, плюс с дюжину стрелковых и пластунских батальонов.
        Великий князь Сергей Михайлович, еще молодой человек с генерал-майорским чином, предназначался на место отца, престарелого генерала-фельдцейхмейстера - рвался командовать всей русской артиллерией. Но вроде неглупый - моментально оценил все преимущества стрельбы с закрытых огневых позиций и необходимость надежной связи. И сейчас прилагал к исправлению недостатков титанические силы - назвать лодырем или трусом его было нельзя, но вот ставить на руководства Главного Артиллерийского Управления не следовало. На такие посты людей нужно ставить по профессиональному статусу, а не по породе - чай не призовые бульдожки…
        Фок тяжело вздохнул - красочное зрелище, что и говорить - первый европейский бал в императорском дворце «восточной столице» Поднебесной. Вроде как новые времена наступают, той самой «Желтороссии», которая так и не состоялась в реальной истории. Да и не могла появиться - тут одних маньчжуров больше, чем русских, расселенном на огромном пространстве - от уральских гор до вулканов Камчатки.
        - Мой милый, с тобой о чем-то хочет Михен побеседовать, - жена довольно сносно говорила на русском языке, и уже немного понимала немецкую речь, на ней он сам с ней часто общался.
        - Про самые важные дела, малыш, говорят именно на балах. Ведь не будет знатная женщина ломиться к тебе в кабинет, или мужчина в ее будуар. А так, если что, можно закончить разговор шуткой. Фок посмотрел искоса на Марию Павловну, отчетливо понимая, что отшутиться с этой дамой не удастся, речь будет с намеками, но с такими, от которых трудно отказаться, когда они идут вместе с политическими альянсами…
        Глава 27
        - Исход войны пока неясен, Вильгельм Карлович, и насчет окончательной победы не скажу ничего определенного, но поражения точно не будет. Сейчас у нас больше кораблей линии, чем у неприятеля - пусть теперь адмирал Того волнуется!
        Алексеев отпил горячего «чая» и с улыбкой посмотрел на своего бессменного начальника штаба. Витгефт после встречи эскадры вице-адмирала Рожественского перестал нервничать, совершенно успокоившись, а то в последние сутки был каким-то издерганным, с черными кругами под глазами от забот и постоянного недосыпания.
        Забот на него выпало немало - одно планирование десантной операции все нервы в узел связало. Все предварительные расчеты показывали, что транспортов просто банально не хватает на удовлетворение «наполеоновских» планов наместника и генерала Фока высадить сразу три сибирских корпуса, пусть каждая из трех дивизий, входящих в эти объединения, представляла по своей численности усиленную бригаду. Один корпус и гренадеров, что представляли морскую пехоту, можно было высадить без особых проблем, тоннажа вполне хватало. После проработки плана, решили довести десант до двух корпусов. Но тут привлекли буквально все суда и боевые корабли, включая полудюжину вспомогательных крейсеров, каждый из которых мог перебросить до Чемульпо ВС полностью укомплектованный стрелковый полк. Благо расстояние до корейского порта небольшое, и набитые битком на большое судно солдаты могут потерпеть в коротком по времени плавании. Как говорится - в тесноте, но не в обиде!
        На третий корпус тоннажа просто не было, а на джонках переправлять солдат через студеное январское море являлось безумием. И вот тут Алексеев осознал, что Фок обвел его банально вокруг пальца, требуя от флота невозможного, и поставив нереальную задачу. Генерал вполне удовлетворился согласием перебросить два корпуса, заметив, что один все же потребуется держать в резерве в полосе ЮМЖД от Инкоу до Ляояна - на случай какой-либо непредвиденности в Китае. Мало ли что там может случиться нехорошего, лучше держать под рукою на такие моменты проверенную воинскую силу, а 1-й Сибирский корпус был одним из лучших.
        Бросок до Формозы 1-я Тихоокеанская эскадра сделала стремительный - теперь она не была связана тихоходными броненосцами и транспортами. На четыре больших вспомогательных крейсера, что раньше были пароходами Добровольного Флота, и предназначались для перевозки пассажиров и грузов на дальний Восток, погрузили четыре стрелковых батальона с приданной артиллерийской батареей и казачьим взводом на каждый. Во главе десанта был поставлен произведенный за отличие в генерал-майоры командир 24 ВС стрелкового полка Платон Лечицкий, назначенный командующим всеми экспедиционными войсками на Тайване.
        На острове к этому времени шла самая настоящая война, причем весьма злосчастная для японцев - запертые в городах самураи отчаянно отбивались от маньчжуро-китайских войск. Переброшенных ранее, и которых поддерживали скопища вооруженных винтовками повстанцев. Поддержка последних постоянно обеспечивалась вспомогательными крейсерами, два раза в здешние воды сделали набеги «Богатырь» с «Аскольдом» - сидеть на берегу контр-адмирал Эссен не желал категорически.
        Встретившись, объединенная русская эскадра продефилировала вдоль вытянувшегося на многие десятки верст берега Тайваня, наведя страха на японцев, безжалостно расстреливая с моря их укрепления в городах, и тем необычайно воодушевила союзные войска и туземцев. Теперь можно было надеяться, что война на острове пойдет куда веселее…
        - Германия в феврале направит в Циндао все пять «кайзеров» и броненосные крейсера «Принц Генрих» и «Фридрих Карл», Евгений Иванович. Указано, что посылка эскадры осуществляется для защиты владений рейха от всяческих поползновений, которые враги и недоброжелатели могут проявить. Вместе с ними отправятся пять малых крейсеров типа «Газелле» и большие бронепалубные крейсера «Герта», «Ганза» и «Фрейя».
        - Полтора десятка?! Однако…
        Алексеев сильно удивился, он не ожидал, что кайзер столь серьезно может отнестись к их частному посланию, скорее намеку, чем предложению, сделанному в виде соболезнования погибшим в Циндао. Причем отправили в восточные воды добрую треть германского флота, в котором два десятка боевых кораблей линии едва набиралось.
        Но на стапелях строился еще добрый десяток кораблей, многие из которых войдут в строй в следующем году. Немцы взялись за свой флот методично, постоянно закладывая новые серии броненосцев, по пять штук в каждой. Две первые уже готовы полностью, из третьей недавно вошли в строй два корабля, а три будут достроены в этом, уже наступившем 1905 году. Пять броненосцев четвертой серии последуют в следующем году и в 1907 году все два десятка штук составят костяк кайзерлихмарине. Были еще четыре старых броненосца типа «Бранденбург», с тремя башнями в диаметральной плоскости, с парой 280 мм орудий в каждой.
        Именно на них Евгений Иванович и обратил свое внимание, ведь по сути это были предтечи «Дредноута», который будет заложен в Англии. Вместе с находящимся в Порт-Артуре кораблестроителем Кутейниковым они подготовили проект двух кораблей, броненосца и броненосного крейсера, равных по водоизмещению в 18 тысяч тонн. Броневой пояс в десять дюймов шел от штевня до штевня, четыре башни с парой 305 мм пушек располагались по линейно возвышенной схеме в носу и корме, да два десятка противоминных 120 мм пушек.
        Броненосный крейсер нес пояс на один дюйм тоньше, артиллерия была калибром в 254 мм, зато скорость на пять узлов больше, при увеличенной мощности машин, чем у броненосца - по расчетам выходило чуть ли не 24 узла, почти как у «Новика». Пришлось немного «урезать осетра» - скорость снизили на полтора узла, все равно получился быстроходный корабль. Фок критиковать проекты не стал, заметил только, что всяко лучше «реинкарнации» погибшего «Рюрика» и построенных в 1911 году морально устаревших «додредноутов». И в качестве учебных кораблей послужить могут - за неимением гербовой бумаги пишут на простой!
        Отправив литерным поездом подготовленный проект в Петербург вместе с контр-адмиралом Небогатовым, что стал рьяным его поклонником, Алексеев теперь дожидался ответа, матерясь в душе - адмиралы из-под «шпица» не воевали, и оценить все достоинства, исходя из опыта войны, не смогут. А ведь имей он подобные корабли, участь броненосных крейсеров Камимуры была бы решена в одном бою. Тонкая броня в семь дюймов не защита, ее тяжелые 245 мм снаряды, не говоря о калибре в 305 мм, проламывали легко. Не труднее, чем брошенный в мокрый лист картона тяжелый и увесистый булыжник!
        - Евгений Иванович, может быть, не стоило отпускать отряд Безобразова - все же два броненосных крейсера?!
        - Меня Владивосток тревожит, нужно там иметь эту парочку. Японцы в любой момент могут предпринять десант на Сахалин или Камчатку, используя свои вспомогательные крейсера, которых у них больше. А наши с ними не справятся, особенно если самураи свои «собачки» отправят, или малые крейсера - а их четыре штуки осталось, не считая устаревших «сим».
        - Но зачем «Изумруд» отправлять?
        - За миноносцами гоняться, у нас там «дестройеров» нет, а «камушек» справится - он любой миноносец на два счета потопит. Да не волнуйтесь вы так, Вильгельм Карлович, не полезет Того сейчас в драку - перевес в силах на нашей стороне, причем внушительный!
        Сейчас под командованием Алексеева шли три отряда броненосцев, по три корабля в каждом - выяснилось, что это оптимальная для боя структурная единица, где пристрелку по врагу ведет средний корабль, и передает данные на другие броненосцы, где тут же вносят необходимые поправки. Новацию опробовали на маневрах в Дальнем. Эскадра каждую неделю выходила в море, а то и дважды - результаты оказались весьма обнадеживающие, и опыт следовало распространить и на другие флоты.
        Так что Скрыдлов вел сейчас 2-й отряд из трех артурских броненосцев, за ним поспешал Рожественский со своим отрядом из трех «бородинцев», а головными шли три «пересвета» под его флагом. И встретить японские корабли русские прямо жаждали - при равенстве в вымпелах, мощь в артиллерийском огне была чуть ли не в полтора раза больше, при почти равной скорости. И это без учета трех отрядов крейсеров, каждый из которых состоял также из трех кораблей. Так что в данный момент Алексеев не сомневался, что японцы вряд ли полезут в бой, тем более Шандунь проходили утром, и можно не бояться ночных атак миноносцев…
        - Надо же, наш «заклятый друг» Хейхатиро все никак не может уняться?! Придется ему дать еще один урок, весьма наглядный и поучительный! Идти на сближение!
        Отдав приказ, Евгений Иванович не сомневался в исходе боя - у Того в первой части отряда три броненосца, каждый из которых чуть сильнее кораблей Скрыдлова, что уже не раз сходились с ними в схватках. А вот во второй части «Фудзи» равен «Князю Суворову», зато парочка «гарибальдийцев» заметно слабее «Бородино» и «Орла», пусть даже команды последних устали за долгий переход. Против четырех «асамоидов» его три броненосца и отряд Вирена из «Баяна» и двух «богатырей» - бой закончится избиением крейсеров Камимуры, причем беспощадным.
        Вот только душевное состояние Алексеева было потрясено сообщением, поступившим от Эссена, который с «Аскольдом», «Новиком» и «Жемчугом» осуществлял разведку. И оно было крайне тревожным - к месту будущего сражения поспешали три броненосца под флагом с красным крестом святого Георгия, в которых были опознаны новейшие и скоростные «дунканы». Англичане специально построили эти броненосцы для противодействия русским «пересветам». Их сопровождали два больших бронепалубных крейсеров типа «Эдгар», пара 234 мм орудий были опасны даже для «Баяна», а ведь на каждом имелся еще десяток шестидюймовых пушек.
        - Ни хрена не пойму, они лезут в драку вместе с англичанами?! Не может быть!
        Алексеев выругался, разглядывая с мостика приближавшиеся японские корабли, и лихорадочно думал, не понимая, что происходит…
        Глава 28
        - Пока ничего не ясно, Вильгельм Карлович, - Алексеев пристально смотрел на приближающиеся японские корабли - Того демонстрировал готовность завязать сражение. А за ним в пятнадцати милях шли британцы - с совершенно непонятными целями.
        - Война не объявлена, по крайней мере, в Шанхае о том не знали, и никакой напряженности, что является видимой, между нашими странами нет, - Евгений Иванович размышлял вслух. - Хотя кто знает, что случилось за последние двое суток! Вот еще одна причина закупить хорошие станции, или германские «Телефункен» или итальянские «Маркони» - тогда бы мы знали, что в мире происходит. А так приходится гадать, и даже без кофейной гущи, которой у меня попросту нет. Что скажите, Вильгельм Карлович, по данному случаю, у вас есть какие-либо предположения?
        - Только два, ваше высокопревосходительство, - осторожно произнес Витгефт, пристально всматриваясь в силуэты японских кораблей. И после короткой паузы, видимо взятой на обдумывание, заговорил решительно, что начальнику штаба по характеру было несвойственно.
        - Англия решила начать с нами войну, видя, что мы получили перевес над японским флотом в силах! И если я не сомневаюсь уже в нашей конечной победе, то и британцы пришли к этому мнению. Поражение Японии не выгодно Лондону - и наоборот - англичане всегда являлись нашими вековыми врагами, и никогда не скрывали собственных намерений унизить Россию при любом удобном случае! Мы с ними воевали полвека тому назад, а спустя еще четверть века я собственными глазами зрел английские броненосцы на Босфоре в тот момент, когда наши войска подошли к Константинополю! Это вековой враг, непримиримый!
        - Но ведь для войны нужен повод, прах побери!
        - А разве это так важно?! После того как черногорский князь объявил войну Японии, Англия получила право начать войну согласно договору с японцами, - Витгефт был на диво хладнокровен, его глаза заблестели, когда Алексеев выругался, не в силах сдержать волнение.
        - И вот теперь Великобритания решила этим правом воспользоваться, благо момент удобный!
        - Почему именно сейчас?!
        - На китайских станциях у них всего полудюжина броненосцев и десяток крейсеров, ваше высокопревосходительство! Но даже для их сосредоточения потребно время, и о том мы бы узнали с предупреждением - в Шанхае у нас есть осведомители, благодаря деятельности Николая Илларионовича. А здесь всего три броненосца и два устаревших крейсера - это почти вся их эскадра в Вей-хай-вее. Могу предположить, что командующий станцией получил приказ совсем недавно, раз немедленно вышел в море и бросился за нами в погоню вместе с японской эскадрой!
        - Хм, пожалуй вы тут правы, Вильгельм Карлович, Того снова лезет на рожон при нашем перевесе в силах, - Алексеев задумался, и чуть громче произнес. - Мы ведь обязательно добьем любые поврежденные его корабли, а крейсера Камимуры или «гарибальдийцы» не выдюжат долгого боя с броненосцами. И нахватаются наших снарядов, возможно, потеряют ход - а у нас три отряда крейсеров, что легко разгонят его «собачек» с «нийтаками». Значит, Того уверен, что ему не откажут в помощи!
        - Похоже на то, ваше высокопревосходительство!
        Витгефт впервые за долгие месяцы улыбнулся - на секунду возникло ощущение, что начальник штаба будто сбросил с плеч тяжелую ношу, и полностью избавился от терзающих его страхов.
        - Я с вами согласен, Вильгельм Карлович, - ожесточился Алексеев. - Если английский адмирал решил меня просто попугать своим присутствием, то он выбрал для этого крайне неудачное место и время для сей наглой демонстрации! Я не откажусь от боя с японцами, и мне плевать, какое мнение имеют на этот счет англичане! Нужно быть сумасшедшим наглецом или отчаянным безумцем, что лезть сейчас в драку, пытаясь нас запугать одним своим присутствием! Не выйдет - я вас…
        Евгений Иванович произнес короткую и экспрессивную речь, состоящую из одних матов. И сбросив словами раздирающее душу напряжение, подытожил, будто сплюнув:
        - Сказано - две собаки дерутся, третья - не лезь!
        - Если мы сохраним такой же ход, то Матусевич придет не через четыре часа, а на полчаса раньше, - негромко произнес контр-адмирал Витгефт, и добавил абсолютно хладнокровно.
        - О выходе нашей второй эскадры англичане и японцы не могут знать - уже проверено, из Квантуна не отправляют телеграммы и не выпускают людей. Нам нужно продержаться это время и нанести неприятелю как можно большие повреждения - а потом добить все поврежденные корабли, имея дополнительно в строю четыре «свежих» броненосца. Пусть они тихоходные, но скорости будет хватать, чтобы догнать ползущего противника, к тому же потерявшего большую часть артиллерии.
        - Вы правы, Вильгельм Карлович. Мы не знаем, какую игру затеяли англичане, но они явно не понимают, что в нее может быть вовлечено множество участников. Что ж - пора принимать решение!
        Алексеев задумался, прикидывая варианты. Одно дело воевать с одними японцами - тут в успехе адмирал не сомневался. И совсем иное, если на концевой отряд Рожественского наваляться еще три английский броненосца. Крейсера отобьются, тут он не сомневался, но требовалось парировать потенциальную угрозу.
        - Ваше высокопревосходительство! Англичанам еще догонять целый час, может чуть меньше, а за это время мы сумеем выбить несколько броненосных крейсеров, которые непригодны для долгого боя в линии. Да и британские корабли пусть и имеют чуть большую скорость, но их броня всего семь дюймов, и попаданий 305 мм снарядов не выдержит!
        - Вы правы, Вильгельм Карлович, недаром французы говорят - ордре, контрордое - дизордре!
        - Все правильно сказано - приказ и перемена приказа ведут к беспорядку, - Витгефт был сегодня поразительно спокоен, чуть мрачен, но при этом продолжал странно улыбаться. - Нам не следует менять диспозицию, и атаковать неприятеля превосходящими силами. И тогда прибытие британцев ничего не изменит - будет равенство. А потом подойдет Матусевич, и все будет решено в нашу строну!
        - Немедленно радировать Эссену! Пусть пересечет курс английской эскадры и предупредит об опасности! И от того как они себя поведут, мы будем знать, как с ними себя вести!
        Алексеев еще раз посмотрел на строй японских кораблей и тут флаг-офицер огорошил всех на мостике сообщением:
        - Радиограмма от Эссена - британские крейсера сделали два выстрела по «Новику» из главного калибра, недолеты!
        - Кое-что проясняется, - Алексеев неожиданно ощутил, как пришло спокойствие, и, посмотрев на офицеров, увидел, что страха нет на лицах, а есть холодная решимость выполнить свой долг до конца. Каждый хорошо представлял, на что способны корабли Ройял Нэви, вот только никто не затрепетал, не побледнел. Им всем доводилось уже бить японцев, которых англичане не только обучали, но и до зубов вооружали, строя для них броненосцы с крейсерами на своих верфях.
        - Передать по эскадре - первыми огонь по британцам не открывать, если начнут сближение! Но если их броненосцы откроют по нам стрельбу - драться беспощадно, и относится к ним как к врагу!
        И посмотрев на вытянувшихся офицеров, с нехорошим смешком, процедил медленно, сквозь зубы:
        - Два недолета - это не война! Они могут заявить, что это было предупреждение, или случайные выстрелы! А тут провокация не пройдет - встали в линию к японцам - то начали против нас войну! Не до политесов будет - наше дело воевать, а дипломаты потом пусть сами разбираются кто первый начал, и кто в чужую драку полез! Все по местам!
        Сделав паузу, и еще раз внимательно посмотрев на японские корабли, Алексеев начал отдавать приказы, благо диспозиция была хорошо проработана заблаговременно и проведены предварительные учения. Теперь оставалось проверить ее правильность…
        - Что не нравится?! Не ожидали такого?!
        Отряд броненосных крейсеров Камимуры, пытавшийся охватить головные русские броненосцы, попал в скверную ситуацию. Алексеев бросил вперед крейсера Вирена, имевшие больший ход, чем японцы. «Баян», «Богатырь» и «Олег», имея бортовой залп из 26-ти 203 и 152 мм пушек, обрушились всей мощью огня на флагманский «Идзумо», который отвечал им из 11-ти орудий. Вскоре до самураев дошло, что Камимура потерял управление над собственным отрядом - град русских снарядов начисто сбил все антенны и порвал фалы. Выскакивавшие на мостики сигнальщики не успевали взмахнуть флажками, как тут же сметались разрывами, которых было неожиданно много - часть орудий перешла на стрельбу чугунными бомбами, взятыми из береговых батарей. Бомбы были бесполезными против брони, но хорошо взрывавшимися, там, где толстой стали не имелось. Взрывы уродовали железные надстройки, превращая их в металлолом, и калечили трубы, что уменьшало ход корабля. Пусть пироксилин и слабее шимозы, но когда взрывается сразу больше восьми фунтов, то мало не покажется.
        Людей из пожарных команд буквально крошило в винегрет, огонь разгорался, мелкие очаги стали сливаться в костры, орудийная оптика в башнях и казематах крошилась от частых сотрясений. Японский флагман буквально продирался через частокол всплесков, и что самое страшное - начал терять скорость, видимо три 203 мм орудия «Баяна» где-то пробили поясную броню и повредили машинную установку. А все три быстроходных русских крейсера уже наседали, сокращая дистанцию, их стрельба с каждой секундой становилась все эффективнее. Японцы только сейчас отреагировали - на помощь флагману бросилась «Токива». До этого вражеский крейсер почти безнаказанно стрелял по «Пересвету», но сейчас на него перенес свой огонь «Олег». Зато неожиданно стало тихо - броневую сталь рубки прекратили сотрясать вражеские снаряды, от звона даже в ушах закладывало, а палуба ходуном ходила от постоянных сотрясений.
        - «Адзума» вышла из линии! Горит, и потеряла ход!
        Терпение принесло долгожданный эффект - под сосредоточенным огнем сразу трех русских броненосцев, впервые примененном на практике, оказалась идущая третьим в колонне «Адзума». Крейсер был построен во Франции, и среди японских «асамоидов» имел самую ненадежную защиту. Если бы «француженка» дралась один на один, то возможно продержалась бы долго. Но по ней стреляло сразу три русских «пересвета», не обращая внимания на обстрел концевого «Ивате». И такого ужасающего града снарядов, причем дюжина орудий отправляла «подарки» весом в четырнадцать пудов, японский крейсер не перенес - горящий корабль неожиданно потерял ход, накренился и выкатился из строя…
        Глава 29
        - Стрельба, как видите, Вильгельм Карлович, стала намного эффективней, - Алексеев увидел в бинокль, как взметнулись вокруг «Ивате» четыре высоченных всплеска, и столько же маленьких - значит, один шестидюймовый снаряд определенно попал в цель. Ровно через полминуты вражеский крейсер накрыл «Ослябя», а потом тот через тридцать секунд попал под залп «Победы» - и один 254 мм снаряд поразил цель.
        Броненосцы стреляли методично, старшие артиллерийские офицеры быстро вносили необходимые поправки. Снаряды берегли на новый бой, что мог грянуть через полчаса, а потому старались их не тратить зря. Впрочем, «Ивате» и этого хватило за глаза - японский крейсер, защита которого не проектировалось для боя против броненосцев, держался уже кое-как, с истинно самурайским терпением находясь в боевом строю, сократившимся до трех горящих единиц.
        Три броненосца, броненосный крейсер и парочка бронепалубных «богатырей» получили чуть ли не тройное преимущество над неприятелем, которое с каждой минутой возрастало еще больше. Все дело в том, что более слабый противник, сходясь в бою с сильным врагом, при равной натренированности команды, неизбежно потерпит поражение. Вопрос только во времени - огневая мощь слабого будет снижаться быстрее, повреждения наоборот станут расти в прогрессии. Все прямо пропорционально количеству орудий и частоте залпов. И чем меньше водоизмещение корабля, тем быстрее он может отправиться на дно от общего числа попаданий, и чем больше «лоханка», тем больше снарядов в нее должно попасть, чтобы она отправилась на встречу с морскими богами.
        Сейчас усердствовал только Вирен со своим отрядом. Роберт Николаевич торопился окончательно вывести из боя «Идзумо» - японский флагман еще отстреливался из носовой башни одним 203 мм орудием, и пара казематных шестидюймовых пушек время от времени отправляла снаряды в «Баян». А там русским крейсерам придется плохо - подтянется избитый «Ивате», и количество игроков уравняется.
        А вот русским броненосцам вскоре придется туго - строй из трех английских кораблей неумолимо приближался. По ним пока никто не стрелял, все вели огонь по японскому крейсеру, но и орудийные башни на «дунканах» тоже безмолвствовали. Пока молчали, но Алексеев нутром чувствовал что-то очень плохое, каким-то непонятным нюхом, интуицией, которая есть у каждого бывалого моряка.
        Как шел бой адмирал прекрасно знал - «Алмаз» и все три миноносца исполняли роль посыльных судов, передавая сообщения. Да и радиостанции работали на всех кораблях, держа устойчивую связь даже с Порт-Артуром - теперь все осознали насколько важно в бою неоцененное поначалу в России изобретение Попова.
        - Хотел бы я, чтобы этот демарш был провокацией, ваше высокопревосходительство, счастлив был бы ошибиться, но грянет бой, - Витгефт говорил совершенно спокойно. - Видите - англичане сейчас начнут прикрывать «Ивате», нам просто не дадут его безнаказанно уничтожить, как ранее мы утопили «Адзуму»…
        - Бой так бой, но первый залп за нами не бу… кто посмел?!
        Алексеев взревел раненным зверем, видя, как вдалеке от носа головного во вражеской линии корабля взметнулся невысокий султан воды. Но тут же опомнился - настолько были напряжены нервы. Вскрикнул:
        - Сигнал хоть подняли?!
        - Так точно, ваше высокопревосходительство! «Ваш курс ведет к опасности, приказываем немедленно уйти»!
        Алексеев всмотрелся в броненосцы «Туманного Альбиона», те начали отворачивать. Радость буквально разлилась по телу теплой волной - драться с англичанами он не хотел категорически, понимая, что это может привести к большой войне. Однако и терпеть хамство с их стороны не желал, ненавидя «джентльменов» за их бесцеремонную наглость.
        Еще бы, ведь идет Ройял Нэви, что владычествует на морях и океанах вот уже два с половиной века, со времен полузабытых войн с голландцами Тромпа и де Рюйтера. И топит всех, кто посмеет сказать что-то против неизменной «Владычицы морей».
        - Они отворачивают, ваше высокопревосходительство, - голос Витгефта дрожал, - а я уж думал…
        - Ох, мать твою дивизию! Да за ногу ее, да об столб приложить!
        Начальник штаба не договорил, а Евгений Иванович выругался любимой присказкой Фока - нахватался у сухопутного генерала разных словечек. Из башни головного «дункана» вырвался длинный язык пламени, а через десять секунд практически у борта «Пересвета» взметнулся с взрывом высокий водяной гейзер. И сразу все стало на свои места - перед ними был враг, вековой противник России, лютый и злобный. И он начал первым, по своему обыкновению, как делал всегда на протяжении всей истории, когда чувствовал за собой силу.
        - Поднять сигнал! «Вы сами начали войну»! Открыть огонь - теперь англичане маску сбросили - мы принимаем бой!
        Через полминуты «Пересвет» ввел в дело главный калибр, противников разобрали - каждый из русских броненосцев стрелял по собственному противнику, сошлись в равной схватке трое на трое. Нужно было перетерпеть обстрел, продержаться как можно дольше - все же главный калибр «дунканов» двенадцать дюймов против десяти на русских кораблях. Но опять же - жизненно важные места прикрыты всего семью дюймами брони против девяти на русских броненосцах. Оставалось надеяться только на скорый подход отряда Матусевича из Дальнего и выиграть чуть больше часа времени, а там станет намного легче.
        Вроде бы и недолго, ну уж больно противник серьезный, с такой репутацией, что еще до схватки страшно становится!
        Но сейчас Алексеев знал точно - даже если брать в расчет корабли Рожественского, которые уже «втянулись» в бой, русские не уступят англичанам в выучке, и у них есть боевой опыт многих схваток, и главное, одержанные победы, который англичане пока не имеют. Королевский Флот не сходился в бою с равным противником вот уже целое столетие, и совершенно подзабыл, как драться насмерть, до кровавых соплей…
        - Ваше высокопревосходительство, вы как себя чувствуете?!
        От льющейся на лицо воды Евгений Иванович стал потихоньку приходить в сознание. Над ним склонился какой-то мичман, чумазый в порванной тужурке, в окровавленной повязке на голове, рука в лубке - фамилию вспомнить не смог. Зато припомнил, что случилось - бронированную рубку тряхнуло как спичечный коробок. Его отбросило к стенке, сверху попадали офицеры, а затем вспышка, и последнее, что увидел, летящее тело Витгефта, но без головы. Или все это привиделось?!
        - Что случилось, как идет бой?!
        - Мы вышли из строя, ваше превосходительство, в «скулу» попали, там пролом как на «Ослябе» был. Крен спрямили, пластырь поставили, вода уже не прибывает, справляемся, ход дали девять узлов. Трубу снесло, кормовую башню напрочь заклинило…
        Слова доносились еле слышно, будто сквозь вату, он их едва расслышал, а потому поднял голос:
        - Говори громче, я тебя плохо слышу! Как идет бой?!
        - Вас сильно контузило, легко в ногу ранило, повязку наложили! Отряд контр-адмирала Матусевича подошел, и дал супостатам жару! Один английский броненосец вышибли, ход резко сбавил, другие в два огня взяли каждый, - мичман говорил чуть ли не шепотом, но по лицу было видно, что он чуть ли не кричит во все горло.
        - Мне надо в рубку! Где адмирал Витгефт?!
        - Убит его превосходительство, и командир броненосца тоже. И старший офицер… Командование над эскадрой принял вице-адмирал Скрыдлов на «Цесаревиче»…
        - Позови матросов, мичман, сам не дойду! Выполнять приказ!!! немедленно отнесите меня в рубку!
        Через минуты два крепких матроса подняли его как пушинку, и бережно передавая из рук в руки, хотя он и сам начал потихоньку шагать, перебирая ослабевшими ногами, особенно подгибалась левая, в разорванной штанине, под которой белела повязка. Вид совершенно непотребный, но идет бой, и ему ли не знать, что любая победа может обернуться поражением, если выбьют командующего. И хотя все необходимые распоряжения он отдал заранее, но лучше самому командовать - на Николая Илларионовича и на Зиновия Петровича Алексеев не мог в полной мере полагаться, опасаясь, что старшие флагманы не вытянут сражение.
        Вот если бы Фок был адмиралом, то лежал бы спокойно в лазарете, где битком навалено раненых офицеров и матросов. Хорошо, что контузило изрядно, и не пришлось слышать стоны умирающих…
        Глава 30
        - Опоздали…
        Только и смог произнести Николай Александрович, глядя как большой броненосец, носивший имя героя Куликовской битвы, будто устав сражаться, лег всем в бортом в мятущиеся волны - дым из двух уцелевших труб застилал поверхность, покрытую белыми «барашками».
        - Ослябя»!
        Будто вздох прошелся по всему «Севастополю» - видеть гибнущих товарищей, когда ты им не в силах помочь, всегда тягостно для матросов. Но есть возможность сражаться, заняв место в строю, и отомстить за его смерть. И не нужно вдохновлять команду на бой - сейчас все будут делать, что смогут, и даже больше этого.
        - Господа! Англичане думают, что русские моряки вроде папуасов - они вскоре поймут, как сильно ошиблись!
        «Севастополь» закончил пристрелку, и перешел на полные залпы - хорошо, что в кормовой башне сейчас имелась пара 305 мм пушек, и корабль перестал быть «полуброненосцем» как его шутливо прозывали. Вместе с ним била по вражескому флагману следовавшая в кильватере «Полтава», совместная стрельба уже не раз отрабатывалась, и корабли не мешали друг другу. «Сисой Великий» взял на себя второй неприятельский мателот. Замыкающий в русской колонне, вооруженный старыми пушками «Наварин» сошелся в схватке с третьим «дунканом», порой окутываясь пороховым дымом до верхушек дымовых труб, которые располагались на нем подобно ножкам перевернутой табуретки.
        - Что с Алексеевым, он жив?!
        Смотреть на отползший в сторону, с разрушенными надстройками и медленно двигающийся «Пересвет» страшно - сигнальщики давно разобрали набор флагов, что вывесили на идущем рядом с флагманом «Алмазе» - «адмирал передает командование».
        Потерять командующего было совсем некстати, заменить некем - никто из вице-адмиралов не имел такого безусловного авторитета как Алексеев, буквально боготворимый офицерами и матросами, поклонявшимися ему как погибшему адмиралу Макарову.
        Матусевич окинул поле, вернее, море сражения, взглядом через мощную оптику. Сражение распалось на четыре очага, и он представлял, что происходит, благодаря постоянно поступавшим радиограммам и сигналам, все же целый штаб под рукою.
        Сейчас четыре его броненосца с тремя британскими, причем вражеский флагман выглядел порядком побитым, все же «пересветы» смогли его хорошо потрепать. И скорость англичанина, что выдавал на узел больше любого нового русского броненосца, резко упала. Сейчас была порядка двенадцати узлов, вряд ли больше - «калека» «Севастополь» на его фоне теперь оказался «призовым рысаком»
        На небольшом отдалении шла вялая схватка - к избитому «Баяну» добавилась «Победа», на броненосце пожар уже потушили. И они продолжили сражение со столь же изуродованными броненосными крейсерами «Ивате» и «Токива», что прикрывали дрейфующий флагманский «Идзумо», на котором отчаянно боролись с затоплениями и пожарами. Но все бесполезно - туда храбро устремился отряд обычно очень осторожного князя Ухтомского. И пусть на флагманском «Адмирале Нахимове» были старые пушки, но с короткой дистанции шесть 203 мм орудий могли раскурочить любой из вражеских крейсеров, и даже все три вместе взятые, но только последовательно. А ведь за ним шел «Дмитрий Донской», имеющий пусть и куцый, броневой пояс в шесть дюймов и десять 152 мм и 120 мм орудий Кане. И в сопровождении шести маленьких новых миноносок, недавно прибывших из далекой Америки - с хорошей мореходностью, гораздо лучшей, чем у японских «визави», уже прозванных в Порт-Артуре «газолинками».
        Главное сражение шло в центре - шесть русских броненосцев под командованием Скрыдлова и Рожественского бились с главными силами Того, сократившимися до четырех броненосцев и «Кассуги». Второй «гарибальдиец» отползал в сторону, прикрываемый «Сумой» и «Тацутой» - все же любой броненосный крейсер не может долго сражаться против полноценного броненосца - рано или поздно получит двенадцатидюймовый снаряд в уязвимое место, и если не потонет сразу, то махом превратится в «калеку».
        Сражение шло яростное - было видно, что никто из противников уступать не намерен. Японцы сражались отчаянно, поражение в этом бою означало для них проигрыш всей войны, сражайся они сейчас один на один с русскими. Однако сегодня ситуация кардинально изменилась, причем в худшую для Российского императорского флота сторону. У англичан самые многочисленные эскадры, и если десяток кораблей линии они передадут японцам на замену погибших, то Ройял Нэви это толком не почувствует. Недаром говорят сами бритты - «у короля много» - намекая на имевшиеся в строю броненосцы и крейсера.
        Так что задать хорошую трепку англичанам настоятельно необходимо - спесь сбить и заставить крепко задуматься, во что им обойдутся морские победы над русскими.
        К югу шло ожесточенное сражение между крейсерами - пара «собачек» с тремя «нийтаками» наседали на «богинь» Энквиста. А вот «Светлана» погибла почти как «Ослябя» - легла на борт, избитая парой британских «эдгаров». «Аскольд» отчаянно отбивался от них уже в одиночестве, но к нему на помощь поспешил «Богатырь», изрядно побитый японскими броненосными крейсерами, но все еще способный драться. А вот «Олег» окончательно вышел из боя, и сейчас направлялся в одиночку в Порт-Артур - видимо, повреждения оказались очень серьезными, грозящие гибелью.
        - Ваше превосходительство! На «Алмазе» подняли сигнал - «адмирал принимает командование над флотом»!
        - Как, кто?!
        В первую секунду Матусевич не понял, о чем идет речь, но посмотрев на «Пересвет», что уже направлялся на юг, сообразил, и вздохнул с несказанным облегчением. Алексеев, видимо, получил ранение или контузию, но сейчас пришел в сознание, и снова принял на себя руководство эскадрой. И на «Севастополе» разобрали сигнал, раз донеслись ликующие крики. И это хорошо - сейчас все будут драться с удвоенным рвением.
        Флагман русской эскадры, густо дымя трубами, направлялся к месту схватки крейсеров, где его башенные орудия должны были стать убийственным аргументом. Причем в самом прямом смысле, даже для британских «эдгаров» - все же бронепалубный крейсер, пусть с большим водоизмещением, тут не противник даже такому броненосцу как «Пересвет» с ослабленной артиллерией главного калибра.
        - Поднят сигнал - «миноносцам атаковать неприятеля»! «Броненосцам начать сближение»!
        - Повернуть на неприятеля! Поднять сигнал - «ваша цель флагман»! И стреляйте главным калибром - нужно помешать англичанам!
        Матусевич молниеносно отреагировал на приказ, теперь нужно было пропустить 2-й отряд Бубнова из пяти «соколов» и четырех больших миноносцев в атаку на британские броненосцы. А 1-й Елисеева уже рванул в атаку на корабли Того - полтора десятка миноносцев возглавили «Новик» и «Жемчуг», ведь навстречу русским «дестройерам» рванулись японские - началась отчаянная свалка, но заслон был прорван.
        Все же бой шел долго, и противоминная артиллерия на японских кораблях была порядком выбита. Всплесков перед атакующими русскими миноносцами встало не так и много, хотя в два несущихся кораблика японцы все же попали - и один тут же скрылся в кипящих волнах.
        Страшная, но славная смерть для тех, кто положил свой живот на алтарь Отечества за «други своя»!
        Англичане, увидев атакующие русские миноносцы, отвернули разом и прибавили ход, противоминная артиллерия открыла бешеный огонь - встретили неповрежденным бортом. Зато сильно поврежденному флагману отбить атаку не удалось - три подошедших вплотную «сокола» разрядили торпедные аппараты залпом. От дюжины самодвижущихся мин, пущенных с разных ракурсов, никому не удастся увернуться - а тут в цель попало три, фатальный результат для любого корабля.
        Не успели смолкнуть ликующие вопли, как британский корабль уже ушел под волны, а миноносцы принялись вылавливать из волн англичан. И что потрясло Матусевича, так то, что два броненосца не пожелали вернуться для продолжения схватки, нет, совершенно по английской традиции, они рванули на полном ходу, быстро отдаляясь от места гибели собственного флагмана. И при этом к ним присоединились два «эдгара», что попросту бросили своих японских союзников - британцы быстро уходили к Вей-хай-вею, прекратив стрельбу.
        А между тем русские миноносцы достигли кораблей эскадры Того, и с нескольких кабельтовых стали выпускать торпеды, заходя на противника с разных румбов отработанными на учениях маневрами.
        - «Сикисима»!
        - «Фудзи»!
        - Ура!
        Под удар попали два японских корабля, причем первый броненосец поразили четыре торпеды. Этого хватило за глаза - «Сикисима» скрылась под волнами быстрее британского «дункана». А вот «Фудзи» остался на плаву, но его существование вряд ли затянется - три русских броненосца принялись избивать противника с короткой дистанции. А «Касугу» принялись «охаживать» три броненосца Рожественского - «гарибальдиец» горел и садился в воду кормой - было видно, что он тонет.
        Другого противника перед русскими кораблями уже не было - отвернувшие с курса «Асахи» и «Микаса» под адмиральским флагом уходили с места сражения. Видимо, бегство союзника потрясло японского адмирала, и он решил спасти от гибели все, что еще можно было уберечь.
        - «Идзумо»!
        Матусевич вгляделся - действительно, от горящего флагмана Камимуры отвалили два «дестройера», и устремились подальше от места боя. Преследовать их было гибельно - ведь «Ивате» и «Токива» стали удирать еще раньше, причем было очевидно, что выжимают из своих машин все возможное, доведя ход до 15 - 16 узлов.
        - Нет, нам их не догнать, - потрясенно произнес Матусевич, видя, как и поврежденный «Ниссин» заметно прибавил хода, и стал удаляться, причем впереди японских броненосцев.
        Прибытия «Пересвета» не стали дожидаться и японские крейсера, предусмотрительно рванувшиеся следом за британскими «эдгарами». Только один трехтрубный кораблик опоздал с бегством, настигнутый «Аскольдом», к которому вскоре присоединились обе «богини», накинувшиеся на противника разъяренными фуриями. И втроем они быстро отправили нерасторопного врага на дно, вначале превратив в пылающий погребальный костер. И это все происходило достаточно быстро - полчаса, и море совершенно очистилось от вражеских кораблей, только дымы показывали, куда они удаляются.
        Матусевич быстро подсчитал потери японцев, машинально загнув все пальцы на правой ладони - пять сбежало, а пять утопили. И негромко подвел итоги сражения, сказав только одно слово:
        - Уполовинили…
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ "ГОРЕ ПОБЕЖДЕННЫМ" январь - март 1905 года Глава 31
        - Ты знаешь, Евгений Иванович, тем больше я разгребаю это дело, тем более тухлым оно мне кажется, - Фок не скрывал раздражения - генерал прекрасно понимал, чем для России сейчас может прямой военный конфликт с Великобританией. Одно дело, когда тебе пакостят по мелочи, и совсем иное столкнуться с чудовищной морской силой, которая намного превышает хилые возможности всегда богом спасаемого отечества. Это будет то самое, что начать войну с Германией один на один на суше - раздавят одним ударам, так как мобилизацию закончат быстрее. А если еще в расклады «впишется» Австро-Венгрия, то станет совсем скверно.
        Так что хочешь, не хочешь - политические расклады приходится учитывать, прах их подери!
        - Я лично допросил, пусть знаю со второго на третье язык, все же с американцами готовились воевать, выловленных англичан. Так вот все они, от офицеров до кочегаров божатся на педераста, а это так и есть, что войны между Россией и Англией нет! Не говорили им про нее!
        Фок отхлебнул чая из чашки и закурил папиросу, пальцы его чуть дрожали, и Алексеев заметил это.
        - Вице-адмирал Джерард Ноэл, командующий Китайской Станцией, никаких приказаний на этот счет не отдавал. А броненосцы были отправлены в Вей-хай-вей для присмотра за нашим флотом.
        - Это мне известно, ведь мы тоже допрашивали спасенных английских моряков, причем сразу, как их выловили.
        - Повторить сбор информации никогда не помешает, - с усмешкой произнес Фок, - ведь у меня свои методы, а у вас свои. А чистоплюйство в таких делах не приветствуется - профукать все можно!
        - Ну да, тут ты полностью прав!
        Со вздохом отозвался Алексеев, качнув головой, прекрасно понимая, что его приятель прав - попавший в маньчжурские застенки к его «джидаям» становился удивительно разговорчивым, правда, «исчезал» из жизни, будто бесплотный дух. Даже когда он сам был наместником, до создания такого разветвленного аппарата не додумался, так, несколько преданных офицеров и случайные люди. Фок организовал дело с размахом - создал две специальные службы, о которых знали все - управление жандармерии и специальный военный отдел, который занимался разведкой и контрразведкой. Подчинены они были его генералам «Чжанам», и там служили русские офицеры, прикомандированные к этим учреждениям. Вот только была еще какая-то тайная организация у супруги, которую возглавлял ее брат, вечно молчаливый князь Фэй. Его Фок постоянно именовал по странному номеру - «тридцать шестой». Чем она занималась, никто из русских не знал, да и называлась как мяуканье кошки, непонятно.
        И это не считая страшной для местных жителей дворцовой полиции, подчиненной напрямую Е Лен - та не только пристально охраняла «северных Цин», и его самого, о чем Евгений Иванович знал, но и наблюдала за всеми делами, которые были важны для новоявленного государства, с ответвлением «старой династии» на престоле.
        - Приказ на сближение с нашими кораблями отдал сам контр-адмирал Хедворт Мьюкс, личность весьма примечательная - вроде типичный служака, но внезапно сделавший огромное состояние и попавший в секретари одного из Морских Лордств, не понял толком какого, и чем конкретно этот сэр, мать его за ногу, занимается. Но собирать информацию буду дальше, хотя возможности у Маньчжурии крайне убогие.
        - Я постараюсь все выяснить в Петербурге - надеюсь, в Морском министерстве лучше информированы…
        - Хрен на первое, и на второе блюдо - кушайте с аппетитом, - сварливо отозвался Фок. - Сплошная кустарщина, которая делает страну раем для шпионов и террористов. Край непуганых идиотов! Ничего, когда начнут им кишки на плетни наматывать, тогда поймут что к чему, но будет поздно - так дураков только и учат!
        Алексееву намек на будущую революцию сильно не понравился, он и так делал все возможное, чтобы она не состоялась. Но адмирал прекрасно понимал, что без большой «чистки», как однажды сказал Фок, ничего не поучится, а вот провести ее было нереально - от самодержца многое тут зависит, от его характера, личность властителя многое определяет. А вот тут было плохо - в этом он отдавал себе отчет.
        - Но если командующий Станцией не отдавал приказа, то почему этот Мьюкс полез в драку?!
        - Тут только спиритический сеанс поможет, и то с согласия Нептуна - потонул сэр вместе с лоханкой, к счастью правителей Британии, - как всегда ехидно и сварливо отозвался Фок на вопрос.
        - Почему к счастью?!
        - Да потому что теперь они могут сыграть как угодно - концы в воду ушли, причем в прямом смысле. На покойного можно свалить все что угодно - он все равно не оправдается!
        - Не мог же он без прямого приказа премьер-министра влезть в бой с нами по собственному разумению?!
        - Это Британия, где монарх царствует, но не правит, а премьер-министр всегда выполняет чьи-то решения!
        - С чего ты взял?
        - Он политический выдвиженец, а их партийную грызню всегда финансируют могущественные силы. А решения прорабатывают не на заседаниях правительства, а в клубах джентльменов и масонских ложах, и все это сдабривается банками. Именно там решают все значимые дела, а правительство только их озвучивает и выполняет в действительности. Ты это сам прекрасно понимаешь, и хорошо знаешь, как подобные делишки можно замутить в России, и кто имеет влияние на императора!
        Алексев фыркнул - намек на корейские концессии, созданные по инициативе статс-секретаря Безобразова, в деятельности примкнувших к нему лиц, получивших в газетах прозвище «безобразовской шайки», адмиралу тоже не понравился. Но что тут поделаешь, если приятель прав - у самого рыло в пуху, как говорится. Ведь он стал одним инициаторов развязывания войны с Японией. Так что на Фока Евгений Иванович не обижался, незачем пенять зеркалу за кривое отражение.
        - Самодеятельностью попахивает от этого «наезда», я тебе так скажу. Кто-то проплатил покойному контр-адмиралу, решив нас на «слабо» взять. Или правящего премьер-министра подставить? А может парламентский кризис вызвать? Либо мировую войну раньше срока?!
        Фок выругался и закурил еще одну папиросу. Алексеев молчал, терпеливо ожидая, что ему Фок дальше расскажет - тот явно не выговорился, и кое-какую информацию придержал.
        - Сесил Родс себе целую страну «отжал», ту, которую Родезией именуют. В Англии порой такие вещи творят, что власть о них либо не знает, или сама в долевом участии в предприятии. В мое время один олигарх так и говорил - «зачем покупать завод, купи директора»!
        - Ты об этом говорил раньше, - Алексеев хмыкнул. - А тут вместо директора «купили» контр-адмирала?!
        - Или прельстили чем-нибудь значимым для него, мы не знаем, даже догадок нет, - отозвался Фок. - А дальнейшее развитие ситуации вообще под вопросом. Невыгодна война Англии, хотя кто знает - может быть «лобби», что в Японию деньги вложили, она как раз необходима до крайности. Втравить страну в дальневосточные «разборки» и куш урвать знатный. Ведь сам посуди - потопление броненосца есть «казус белли»?!
        - Определенно так и есть, - отозвался Алексеев, - и если все их газеты потребуют мести, то война начнется и нам тут станет плохо. Отправят дюжину броненосцев, и мы тут кровью умоемся.
        - То-то пленные японцы при допросах в один голос сказывают, что незадолго до выхода в море слух прошел, будто англичане их не оставят в беде и помогут победить. Думаю, Того это прекрасно знал, потому и полез в драку на тебя, очертя голову. Выходит, его не просто обнадежили, но дали определенные гарантии.
        - Похоже на то, Александр Викторович.
        - Объявить войну дело не быстрое, Евгений Иванович - в парламенте недели две решать будут. И для правительства время потребуется - ведь нужно определить, кто будет воевать на стороне Англии, а кто наоборот поступит и поддержит Россию. Так что у нас месяц есть, и пока в Вей-хай-вее нет броненосцев Королевского Флота, нужно начинать десантную операцию. Если разгромим японскую армию, и скинем самураев в Цусимский пролив, то влезать в войну британцы не станут - у них сухопутная армия незначительная, для туземных войн натасканная.
        - Ты прав - нужно поторопиться. Я миноносцы с крейсерами к Шандуню отправлю, радируют сразу, если англичане в тяжких силах появятся. Так что врасплох не застанут.
        - Хорошо, тогда приступим к делу, считай отсчет пошел - все готово, ждали только возвращения эскадры, чтобы начинать. Но кто же знал, что такая эпохальная битва будет!
        - Отряд Зиновия мало пострадал, а у Матусевича вообще хорошо - два-три дня, и броненосцы подготовим. А там можно и погрузку на транспорты начинать - за неделю управимся, как раз к сроку.
        - Вот и хорошо. И давай отпиши «Ники» о планах, ты сейчас на «коне», к тебе самодержец прислушается, рапорт ты уже отправил. За такую победу жди награду - «обнести» тебя не смогут. Либо чин, или оранжево-черная лента тебе обязательно последует.
        - Надеюсь на это, но думаю, дадут голубую ленту. Телеграфирую императору сегодня, в конечном итоге мы с тобой благое дело совершим, - Алексеев усмехнулся, и после паузы вздохнул. - И мне местечко под солнцем найдется твоими хлопотами.
        - Будет тебе все, обеспечим на старость, так сказать, - Фок засмеялся, но тут же стал серьезным. - Супруга ныне с губернатором Циндао беседовать будет, приехал взмыленным. К собственной ручке допустит Труппеля - вот есть на свете такие фамилии мерзостно звучащие. Думаю, тот тут же «Вилли» телеграмму секретную отобьет, а кайзер от такой сделки кипятком мочиться будет от счастья…
        Глава 32
        - Государь, положение очень сложное, создан «казус белли», я могу сказать даже так. В английских газетах обвиняют адмирала Алексеева в вероломном нападении на британскую эскадру, когда английские моряки пытались спасти тонущих японцев. А на них было совершено нападение, вопреки всем морским традициям…
        Председатель Кабинета Министров Витте, которого считали в петербуржских салонах чуть ли не всемогущим, говорил очень осторожно, отдавая себе отчет, что все сказанные им слова самодержец может принять на свой счет. А если монарх был в чем-то уверен, то разубедить его в том было невероятно сложно, практически невозможно - за годы работы Сергей Юльевич в том не раз убеждался.
        - Писаки могут всячески чернить адмирала, но я полностью верю его рапорту, - сказал, как отрезал Николай Александрович. Император говорил в привычной для себя манере, совершенно спокойно, делая короткие паузы. Да и лицо его не носила отпечатка сильных эмоций, волнения или бессонных ночей, забирающих все силы размышлений.
        - А газетенки могут писать что угодно. Мы ведь предложили создать комиссию для рассмотрения «Шандуньского инцидента» из представителей нейтральных стран, но в Лондоне сами от этого категорически отказались. И что за чушь, обвинять моего адмирала в недостойном поведении?! Кто бы говорил о человеколюбии?!
        Голос императора прозвучал раздраженно, и Витте понял, что не стоит дальше рассматривать эту тему - на компромисс здесь монарх не пойдет, ибо убежден в собственной правоте. И не только - самодержец надеется на поддержку своего «братца Вилли», и она ведь, прах подери, не только на словах проявляется, как он рассчитывал раньше, дела пошли.
        Сергей Юльевич последнее время стал не без оснований полагать, что доверие к нему императора стало исчезать. Вот и сейчас он не стал ничего говорить о беседах с английским послом, как и передавать идущие из Лондона сообщения. Нет, Витте прекрасно понимал, что британцы сами заварили эту «кашу», и в их «человеколюбие» не верил ни на грош. Просто в Лондоне решили «надавить» - само присутствие эскадры под «Юнион Джеком» на месте сражения о многом говорило, как и выстрелы, которые англичане сделали первыми по русским кораблям. Вот только не учли, что перед ними не «дикие московиты и варвары», какими описывали русских моряков в газетах, а хорошо обученные военные, одержавшие уже немало побед.
        Да еще все этот Фок опять вмешался и спутал дело. Консорт при будущей царице Е Лен лично допросил спасенных британских моряков и тут же организовал им встречу с репортерами всех стран, что находились в Квантунской области. Запретить сразу не успели, сослаться на цензуру тоже, прикрыв телеграф. Телеграммы мгновенно разошлись по всему миру, выставляя англичан в самом неприглядном свете.
        Теперь Лондону настоятельно требовалось сохранить «лицо», и выдвинутые условия казались смехотворными - принести официальные извинения, выплатить компенсацию и убрать адмирала Алексеева, как зачинщика конфликта, с Дальнего Востока. Вот и все - и можно избежать многих бед, о которых ему непрозрачно намекнули. Идти не то, что на войну, на открытое противостояние с «владычицей морей» Витте не желал категорически из-за своих давних симпатий. И он такой не один в столице - английские клубы и масонские ложи давно приобрели популярность среди аристократии «Северной Пальмиры». Однако теперь вся эта размеренная и привычная жизнь может оказаться под угрозой - ведь даже отопление домов в Петербурге было на английском кардифе, этот уголь давал больше тепла и меньше копоти. И это только одна ниточка, а сколько было не то, что нитей, прочнейших канатов, что крепко связывали узами Россию и огромную Британскую империю, над которой никогда не заходило солнце.
        Да еще император стал упрямиться, не прислушивается к доводам. И ведь не может не понимать, каким бедствием окажется вооруженное противостояние с Англией?!
        Недаром приказал великому князю Александру Михайловичу, эскадра которого пришла в датскую столицу, прекратить поход на Дальний Восток. Причем возвратиться не в Либаву, а зайти в Росток, где немцы и не думали интернировать русскую эскадру, заявив, что до урегулирования конфликта таких мер принимать не будут. И хуже того - сам адмирал Тирпиц, явно по наущению самого кайзера, заявил через газеты, что не допустит «копенгагирования» ни одного города на Балтике, куда враждебная Германии эскадра зайти сможет, но вот выйти вряд ли у нее получится.
        Заявление получило громкий эффект, ведь сто лет назад адмирал Горацио Нельсон разнес из корабельных орудий столицу Дании. Так что в обиход вошло новое слово - «копенгагировать», то есть решить пушками любой дипломатический вопрос. Более того, уже сам кайзер заявил, что русскую эскадру будут сопровождать германские корабли, которые примут бой при малейшей угрозе нападения кого угодно из врагов.
        Ситуация усугубляется с каждым днем, и это при том, что британское правительство старается сдержать общественное мнение собственной страны, которое громогласно требует отмщения. А царь не только не идет на уступки, наоборот, подзуживаемый кайзером, становится непреклонным. И эти постоянные телеграммы между монархами двух империй вызывали еще большую озабоченность у Сергея Юльевича.
        Разве можно в такой острой ситуации держать в неведении Председателя Кабинета Министров?! К чему это бряцанье оружием, когда можно просто пойти на уступки и сгладить противоречия?!
        - В Лондоне пытаются по привычке нас запугать, - обычно молчаливый в беседах царь заговорил непривычно громко, - мы прекрасно это понимаем, что нас вынуждают пойти тем самым на мир, когда поражение Японии неизбежно. Но если уступим, то внутренние потрясения неизбежны, как о том мне не раз говорил покойный министр внутренних дел.
        Николай Александрович достал из коробки папиросу - царь изредка курил - но вот раскуривать ее не стал, положил обратно. И негромко произнес, но непривычно для него непреклонным тоном:
        - Британия пугает нас войной, но мы и так воюем с ее союзником. И знали, что согласно договору между Токио и Лондоном, английский флот в любой момент может напасть на нас. Что он и сделал недавно…
        - Не совсем так, государь, - Витте решил заранее сгладить острые углы - упрямство императора его начинало пугать.
        - Не спорьте, Сергей Юльевич, все именно так и обстоит. Но мы не одни - завтра я отправлюсь в Мемель, там будет встреча с кайзером, который уже выехал. Вы будете меня сопровождать - вам найдется, о чем переговорить с канцлером. С нами поедут военный министр генерал Сахаров и управляющий Морским ведомством адмирал Авелан. Великий князь Алексей Александрович, к сожалению, тяжко болен…
        Витте застыл - этого он боялся больше всего. Если до этой секунды он едва сдерживал англичан от необдуманных и горячих действий, то теперь придется удерживать сразу двух императоров, что было абсолютно невозможно. Да, кайзер сторонник эффектных жестов и громких слов, но поступает очень рассудочно. Вряд ли он будет воевать с Англией, но Россию обязательно втравит. И все завершится катастрофическим поражением, подобно тому, что произошло полувеком раньше, с падением Севастополя после девятимесячной осады.
        И ведь его не допустят на конфиденциальную встречу, где два монарха все будут решать келейно, «по-семейному», так сказать. А во время беседы кайзер сможет убедить своего «брата» в чем угодно, даже начать войну с Англией. Недаром на недавнем Государственном Совете фельдмаршал великий князь Михаил Николаевич поставил вопрос о мобилизации войск Туркестанского военного округа.
        Пришлось объяснять, что в Лондоне воспримут такой шаг как объявление войны - там именно так рассматривали любую потенциальную угрозу Индии, этой «жемчужины Британской короны» со стороны России. Недаром, как только царь Павел Петрович задумал провести с генералом Бонапартом «индийский поход», как неожиданно умер от «апоплексического удара» табакеркой в висок, как мрачно шутили в Петербурге в те дни. Сановники вроде поняли его намек, и сочли мобилизацию преждевременной.
        И вот проблема, что во стократ хуже - любое возрождение союза между Россией и Германией недопустимо. Тут следует всячески мешать такому развитию ситуации, тем более, если «Вилли» и «Ники» начнут восстанавливать «Драйкайзербунд». К сожалению, такое может быть, и для самодержца ничем хорошим не окончится.
        Тогда может произойти что угодно - кинжал убийцы, бомба террориста, выстрел заговорщика в спину - не хотелось бы в этот момент оказаться рядом с глупым царем, который не отдает отчета против кого намеревается выступить. А ведь могут инспирировать революцию с кровавыми бунтами - слишком многие недовольны правлением недалекого монарха. Но о возможных последствиях говорить упрямцу все же не стоит - моментально отправят в отставку, в которую уходить еще рано, слишком много дел предстоит еще совершить во благо и себе, и своим покровителям…
        Отдавшись размышлениям и злорадно посматривая на спину отвернувшегося от него самодержца. И прозвучавший вопрос оказался для него совершенно неожиданным.
        - В этом году Лондон и Париж заключили между собой некое соглашение, якобы направленное только против Германской империи. Но ведь мы с французами вроде как сейчас союзники, а они вступают в обязательства с нашим противником, что в союзе с врагом. Хотя…
        Император задумался, и после недолгой паузы заговорил о вещах, на которых заострять внимания не стоило:
        - А ведь за всю историю, Франция была к нам издавна враждебна - может быть, не стоило нашему покойному отцу вступать с ними в соглашение?! Какой от него прок, если даже нашим кораблям было запрещено оставаться в гаванях дольше оговоренного срока. Мне сказали, что Франция только и хочет, чтобы мы потерпели поражение в войне с японцами, чтобы сосредоточится на войне с Германией за французские интересы, связанные с возвращением Эльзаса и Лотарингии. Вам не кажется, Сергей Юльевич, что сей «союз» противоестественный, и не отвечает нашим интересам?!
        Такого Сергей Юльевич не ожидал, а потому на несколько секунд растерялся. Но быстро сообразил, откуда может «дуть ветер», и с апломбом произнес, стараясь быть как можно более убедительным:
        - Союз с Францией отвечает нашим жизненным интересам, государь. Германия не установит свою полную гегемонию в Европе! К тому же мы получаем займы на самых льготных условиях, ведь идет война, которую, как известно вашему императорскому величеству, я не желал…
        - Пока идет война мы не получили от Франции ни рубля - и это союзник?! Зачем он такой нужен?! А займы можем получить от Германии, и на лучших условиях, чем нам предлагают в Париже.
        Витте почувствовал, что под ним качнулся пол, или просто ослабли колени. Нужно было срочно найти иные доводы, однако Николай Александрович заговорил первым…
        Глава 33
        - Война с Германией для нас губительна, как и для кайзера. Она выгодна только для Америки, Англии и Франции - теперь я полностью убедился в твоей правоте, Александр Викторович, - Алексеев раздраженно бросил сломанную папиросу в пепельницу, и закурил новую. Говорил адмирал отрывисто, будто командовал с мостика «Пересвета», ранение в ногу оказалось пустяковым, но все же Евгений Иванович чуть прихрамывал.
        - Ты все правильно написал в своем меморандуме самодержцу, я бы так не рискнул даже в своем нынешнем статусе.
        - Великий князь Владимир Александрович написал еще хлеще, как ты знаешь - нужно встряхнуть императора, а если он не поймет, то престол может занять кто-то более достойный! И очень скоро…
        Фок встрепенулся - в том, что сколачивается альянс из членов Фамилии, генерал чувствовал из разговоров между наместником и адмиралом. Сейчас они общались вполне по-родственному, тепло, что раньше представить было невозможно. Это не могло не насторожить, особенно когда за недоговоренными словами эти два брата обменивались весьма выразительными, красноречивыми взглядами.
        Сложилось впечатление, что за этими обмолвками скрывается что-то серьезное - поминая старого фельдмаршала, они оба говорили о нем как о соучастнике, а это означало, что к одному из «Александровичей» примкнул весь клан «Михайловичей», и, возможно «Николаевичей», уж больно с ними стал чаще шушукаться августейший инспектор кавалерии. Ситуация походила на заговор, причем вступивший в завершающуюся стадию подготовки.
        - Надеюсь на это, - по возможности нейтрально произнес Фок, делая вид, что ни о чем не догадывается. Однако номер не прошел - адмирал только рассмеялся, причем искренне.
        - Как только твое высочество станет величеством, а это произойдет через шесть с половиной месяцев, ты сам будешь делать все возможное, чтобы закрепить страну за своей династией. И будешь задумываться, как связать ее прочными узами с теми, кто гарантирует ее благоденствие. А тут придется выбирать сторону обязательно, иного быть не может!
        Вот теперь взгляд Алексеева стал настолько серьезным, что все встало на свои места - требовалось дать ему четкий и недвусмысленный ответ, причем без промедления.
        - Да с тобою я давно, в одной лодке сидим, так к чему эти тайны мадридского двора. Говорил же тебе не раз…
        - Да знаю, - усмехнулся адмирал, - но кто ведает, может быть у тебя вскружиться голова, ваше величество. Считай признание «северных Цин» будет сделано всеми значимыми странами, и тебе начнут льстиво пописывать дипломаты, министры и монархи. Ты ведь не азиат, с тобой дружить никому из августейших особ не зазорно, и про консорта в глаза не скажут…
        - Но будут о том постоянно думать!
        Теперь Фок отвечал с ухмылкой, и оба приятеля засмеялись. Но как-то невесело, недаром говорят, чем больше власти получаешь, тем меньше места для искренности остается.
        - Не знаю, что случится, но союза с Англией у нас никогда не будет. Как и с Францией - они займут свое место, ишь - вздумали указывать, что нам делать, а что нельзя. Союзники, мать их!
        Алексеев выругался, словно черту под чем-то подвел, жирную. И тут же крест-накрест перечеркнул, подводя итоги. Адмирал ведь прекрасно знал, чем закончатся для Российской империи игры в «Сердечное Согласие» - думала свинья, что волки ее на ужин позвали, только не знала хавронья, что сама станет для серых ужином.
        Фок понимал, что игры пошли крайне серьезные - привычная для него история стала изменяться прямо на глазах. Россия начала побеждать в войне с японцами, флот страны Восходящего Солнца на две трети сокращен, армия отброшена с потерями за Ялу, и теперь наступает время для вторжения в Корею. Внутреннее положение вроде устойчивое, про попа Гапона не слышно, «Кровавое воскресенье» не состоялось. Террористы, правда, постреливают, но так они финансируются из-за «бугра», а революционеры нашли для себя надежное пристанище во Франции и Англии.
        Тут бы самодержец любой должен был бы задуматься, стоит ли «амуры» затевать с такими «союзниками», но, видимо, денежные интересы свою роль сыграли. Причем, элиту откровенно купили вместе с потрохами - на отдых во Францию многие ездили как по расписанию. Ничто в мире не меняется - ровно через столетие та же картина - счета в английских или французских банках, дети на обучении в Кембридже или Сорбонне, только Америка добавилась с банками ФРС и Гарвардом с прочими заведениями.
        Ничего в мире не меняется!
        - Ты знаешь, Евгений Иванович, я тут одну вещь вспомнил, слушал в свое время одного экономиста перед самым отбытием сюда. У нас ведь денег на развитие экономики недоставало, а всю прибыль за рубеж вывозили, несмотря на войну. Вся финансовая система в руках заокеанских ставленников, думаю, и они сейчас серьезное влияние имеют благодаря займам. Ведь известно, кто девушку оплачивает, тот ее и танцует!
        - Есть такое, купоны с займов стригут, - фыркнул адмирал, но было видно, что сравнение империи с «содержанкой» ему сильно не понравилось. - Ты что имеешь в виду?
        - Я не финансист, но речь там шла о том, что экономика Российской империи была также недофинансирована рублями, по прямому приказу Витте, как и в моем времени по указанию центробанка и минфина. И это несмотря на огромный вес нынешнего золота, что сейчас в обращении, и прямо невероятный профицит государственного бюджета с сотнями миллиардов долларов в моем времени. Которые, кстати, вкладывали не в развитие производства в собственном отечестве, а в ценные бумаги заокеанских банков и долговые обязательства САСШ.
        - Зачем своими деньгами оплачивать нужды врага?! Ага, так вот как покупают директоров, а те разоряют заводы?!
        Глаза Алексеева округлились от удивления, адмирал выдал матерную руладу в адрес так называемой «элиты», поминая и здешних воротил, начиная с Витте. Дошло, что такое «агенты влияния», и каковы будут последствия, когда они перехватывают рычаги управления.
        - Что поделать, если история повторяется…
        - Так на хрена такой историей быть, генерал?! Ты мне список дай - мы их всех перевешаем! А, - махнул рукою адмирал в отчаянии, - и без списка обойдемся, будут им теплые места за границей… Полярного Круга! На Земле Санникова поселим, как найдем! Камчатка есть, и Колыма - ты говорил, что на ней золота много - пускай добывают!
        Теперь глаза округлились у Фока - такой суровости от адмирала он никак не ожидал - какие тут шутки, все было сказано предельно серьезно. Но о сказанном Евгений Иванович не забывал, видимо, в деньгах на самом деле была отчаянная нужда.
        - Что Витте замутил, что денег постоянно нет?!
        - Там говорили, что золотое обращение в развитых странах составляло седьмую часть от ассигнаций. А Витте якобы держал курс один к двум - то есть золота поступало мало, а к нему фиксировался напрямую объем бумажных рублей. И можно было допечатать массу рублей и вбросить ее в оборот - и за счет возросшего спроса подхлестнуть развитие собственного производства, а не закупать товары за рубежом.
        - За бумагу не купишь, там нужно при расчетах золото, - Алексеев задумался, - а крестьянам все равно какой рубль, в звонкой монете или ассигнацией - главное, что купить на него можно многое. Хм, у меня есть тут чиновники из казначейства, вроде порядочные - поговорю с ними на этот счет.
        - А еще Витте обрушил курс серебряного рубля, введя золотой стандарт. Якобы увеличил долю серебра в рубле, в то время как везде оно было намного меньше. А получилось оттого, что приравнял курс золота к бумажному рублю, а не наоборот, с заменой ассигнаций на новый образец. Там посчитали, что на государственную казну Витте, выполняя чье-то приказание, в ущерб отечеству, махом навесил должок по драгоценному металлу на сотни миллионов рублей…
        - Постой, - Алексеев задумался, и неожиданно произнес. - Рубль весит 4 золотника и 21 долю. До реформы шел за полуимпериал - 5 рублей золотом. А потом эту самую монету, во всем равную, уже начеканили номиналом в 7 рублей 50 копеек. Это что же выходит - серебро стало в полтора раза дешевле?! Франк ведь как весил пять граммов, так и весит, полуимпериал на наполеондор раньше меняли. Курс один к четырем был, а сейчас один к двум с половиной. Но в серебре то намного больше!!! Что-то тут с гнильцой выходит - я обязательно выясню, в чем подвох. За такие вещи не на каторгу отправлять нужно, а на виселицу…
        Глава 34
        - Великие князья пусть находятся в Маньчжурии до окончания войны с японцами и подписанием мирного договора! Что касается Алексеева, то генерал-адмирал, как главнокомандующий флотом, должен пребывать там же. Его приезд в Петербург возможен лишь после того, как все наши взаимоотношения с английской короной будут урегулированы… если вообще будут… не в ближайшее время…
        Витте ошеломленно смотрел на императора - он не узнавал Николая Александровича. Царя словно подменили на кого-то другого, но чрезвычайно похожего, он вел себя совсем не так как обычно - сдержанно и молчаливо, куда-то пропала привычная властность. И тут Сергей Юльевич осознал, что так ведут себя люди, которые явно чего-то опасаются, причем явно страшного для них. А потому-то вспышка навязанной извне решительности, или тщательно скрываемый страх. Самодержец выполнял чьи-то требования, отклонить которые попросту не мог, как и не исполнить.
        Но кто же мог так если не запугать «хозяина земли русской», как написал про себя царь в анкете при переписи населения, то заставить выполнять те решения, которые ему были не по нутру?!
        Ответ напрашивался собой - только семья, императорский Дом Романовых, этот коллективный ограничитель самодержавной власти. Выполняющий сейчас те же функции, что двести лет тому назад приняла на себя гвардия, организовав первый в русской истории дворцовый переворот, поставивший на престол грязную чухонскую девку, солдатскую шлюху, что стала вполне законной русской императрицей.
        Стоящие над законом многочисленные великие князья сгрудились у трона настолько плотно, разобрав все более-менее важные государственные посты как источник доходов и синекуру, что, по сути, являлись коллективным императором. И властно вмешивались во все дела, заставляя министров прислушиваться к их желаниям - строптивые тут же могли слететь с поста, с погубленной навечно карьерой - бывали прецеденты, причем весьма показательные, по которым умные люди делали выводы.
        Да, Николай Александрович мог отстранить из них любого, но замену требовалось брать опять в клане, и при этом ухитрится не испортить отношения с его представителями. Если не сделать этого, то Романовы могли сплотиться против него в коалицию и силой заставить выполнить завещание отца, императора Александра III, который своей последней волей оставлял трон младшему сыну Михаилу, считая первенца Николая абсолютно непригодным к правлению. Недаром язвительный и умный генерал Михаил Драгомиров, бывший учителем цесаревича, отметил у него кругозор обычного полковника, и выдал хлесткое заключение - «сидеть на престоле может, управлять империей - нет!»
        И такая сила в их руках была - все члены семьи были шефами в гвардейских и армейских полках и имели массу клевретов среди офицерства и генералитета, тех, кого они продвигали по службе, дав воспользоваться вензелями на погонах и золотыми аксельбантами. Великие князья расставляли своих людей, где только возможно, и числом побольше. И хотя все они присягали императору, но ведь давно известно, что такую присягу можно сохранить, накладывая шарфик на горло строптивого монарху или тыкая в его живот двузубой вилкой, чтобы тот помер от «несварения желудка» в «геморроидальных коликах».
        Ведь верность империи как таковой не связано с верностью конкретному лицу, который неспособен управлять этой самой империей, и влез на престол по недоразумению. Тем более, что таковых недовольных было много, и их число увеличивалось с каждым днем. Страна требовала реформ, это Витте хорошо знал по своей деятельности, и совсем не таких, которые он же и проводил, выполняя указания монарха.
        Даже в собственном клане «Александровичей» Николай уже не имел полной поддержки - родная маменька, датская принцесса Дагмара, а ныне вдовствующая императрица Мария Федоровна была очень недовольна первенцем и открыто ненавидела его супругу Александру Федоровну. «Аликс» взошла на императорский престол с порченной кровью - и родить здорового наследника никогда не могла.
        Да-да, Сергей Юльевич был уже несколько месяцев ознакомлен с этой государственной и семейной тайной, как и с теми подметными письмами, хранящимися в дворцовых тайниках, в которых были изложены истинные факты. Как и сам самодержец, что вот уже несколько месяцев пребывал в самом скверном расположении духа - и было, отчего кручиниться императору, что внезапно осознал один непреложный факт - его сын и наследник никогда не взойдет на царский престол.
        Но вместо того, чтобы уступить другому вожжи правления, Николай Александрович, по наущению Аликс, наоборот, стал яростно цепляться за власть, что для самого Витте было нескрываемым счастьем. Сергей Юльевич прекрасно понимал, что отдавил многим великим князьям их любимые мозоли, и сама его жизнь напрямую зависит от благорасположения самодержца. И вот сегодня царь взбрыкнул, и стало понятно, что монарх боится семьи, которая, судя по всему, сплотились против него.
        И это плохо, очень плохо!
        Витте быстро просчитывал ситуацию, связывая все разрозненные звенья информации воедино. Теперь стало понятно, что великий князь Владимир Александрович, глава клана, выступил с резким демаршем. Причем поддержанным великими князьями Николаем Николаевичем Младшим, находящимся в Маньчжурии, и старым фельдмаршалом Михаилом Николаевичем, сыном императора Николая I, и главой самого многочисленного клана семьи. «Константиновичей» можно приплюсовать к сему комплоту - их задвинули в тень, и теперь они жаждут из нее выйти.
        И все дело тут в Алексееве, этом августейшем бастарде, что достиг одного из высших чинов империи. Раз император присвоил ему чин генерал-адмирала, и явно для замены тяжко заболевшего «семи пудов августейшего мяса», но при этом категорически против возвращения бывшего наместника в Петербург, что помогло бы восстановить прежние отношения с Лондоном, то делает это вопреки собственным желаниям. Отсюда ливень наград белыми крестами, который пролился на адмиралов и генералов, что воюют в Маньчжурии с японцами. Так щедро награждала только императрица Екатерина Великая за победы над турками.
        Это был прямой подкуп, если отбросить флер - осыпать милостями, и тем задержать на Дальнем Востоке тех, кто может выступить против него. И тем самым выиграть время, чтобы сплотить своих сторонников или хоть внести разлад среди влиятельных членов семьи, и, играя на противоречиях между Романовыми, удержаться на троне.
        Витте сейчас начал осознавать, что мира с Англией ему не достичь никакими уговорами. Император опасался Королевского Флота намного меньше, чем своих влиятельных «дядюшек», что располагали вооруженной силой и имели авторитет среди гвардии и армии - победы над врагом того стоили. А ведь поражение Японии уже близко - флота у нее фактически не осталось, и если британцы не окажут срочную помощь, то и армия в Корее погибнет, хотя Россия использовала только четверть от той силы, которая у нее имелась. А он ведь не на шутку опасался этой войны, считая, что под грузом внутренних проблем со страной произойдет худшее…
        - Что вы думаете, Сергей Юльевич, по поводу учреждения императрицей Цыси династии «северных Цин»? Я не совсем разобрался в этом вопросе, а время не терпит.
        - Представьте, государь, Царство Польское во времена правления цесаревича Константина Павловича, имеющие не определенную автономию, а почти полную самостоятельность, с правом объявлять войну любой державе и заключать мир. А если бы военный мятеж 14 декабря бы удался, не дай бог, то династическая связь бы прекратилась, и Константин Павлович мог объявить себя самостоятельным правителем.
        - Даже так?! То есть, это сейчас фактически самостоятельное государство, почти независимое от Китая?!
        - Маньчжурия по решению Цыси находится с Китаем сейчас в личной унии, и после смерти императрицы вполне может стать полностью самостоятельной второй империей, хотя лучше называть пока еще царством. Собственно маньчжуры и завоевали раньше Китай, учредив там на престоле «золотую династию» во времена Земского Собора 1613 года, избравшего на трон вашу династию. И население Маньчжурии состоит наполовину из манджуров, которые откровенно тяготятся соседством с китайцами.
        - И какое место там занимает генерал Фок?
        - Как супруг Е Лен, по нашему Елены Борисовны, из императорской фамилии Айсиньгьоро, по положению является консортом, но фактически станет, после рождения наследника, полновластным правителем, каковым его высокопревосходительство и является сейчас. Маньчжурия богатая страна, очень богатая, и ее стоит отделить от Китая - там совсем иной народ, и есть вероятность, что со временем так укрепится православие.
        - Даже так, - император удивился, и, наморщив лоб, произнес. - То есть «Желтороссия» как я слышал, может найти воплощение.
        - Определенное, государь, - осторожно ответил Витте. - Если произойдет раскол с Китаем, то тогда станет вопрос, кому будут принадлежать те территории, где китайцы не проживают. Это Кашгария и восточный Туркестан, именуемый землей уйгуров, Тибет с далай-ламой, Внешняя и Внутренняя Монголия. Это очень обширные земли, и там может быть устроено покровительство вашего императорского величества.
        - Все это пока несбыточные мечтания, - отозвался самодержец, думая о чем-то другом. Витте это задело - он имел переписку с Сахаровым, ставшим по его настоянии действительным статским советником и гражданским губернатором Квантунской области. И прекрасно понимал, что если не принять мер, то его детище КВЖД могут со временем просто присвоить, что при поддержке великих князей рано или поздно произойдет.
        Значит, нужно договариваться с Фоком напрямую, получив от него гарантии. Но тогда, если его уберут с должности, тут Витте глянул на молчащего самодержца, не лучше ли будет, если он заранее найдет себе прибежище в Маньчжурии. А ведь это хорошее решение, лучшее, чем мыкаться по заграницам или терпеть пренебрежение в России - милость к падшим сановникам тут редко проявляют…
        Глава 35
        - Ваше величество, мой кайзер желает наладить с вами хорошие отношения! Вы, как настоящий германский рыцарь, собственным мечом завоевали себе целое королевство с сердцем прекрасной принцессы!
        Германский вице-адмирал Курт фон Притвиц говорил «высоким штилем» как сказал бы великий поэт - все же немцы сильно отличались от англо-саксов с их вечным культом наживы. Странно, но из всех европейских народов, если не брать понятное дело славян, за исключением поляков, германцы наиболее дружелюбно относились к русским со времен наполеоновских завоеваний. Да и не воевали эти два народа между собой полтора века, со времен «Семилетней войны», в которую Российская империя была втянута вопреки собственным интересам.
        - Я был бы счастлив, если бы между нашими государствами, как и правителями, появились по-настоящему дружеские отношения, как между кайзером и российским императором.
        - О да, ваше величество, это явилось бы величайшим благом - я надеюсь всем сердцем, что подвластная вашим величествам Маньчжурия станет со временем процветающим христианским государством, способным играть главенствующую роль в азиатской политике. Ваши выдающиеся полководческие дарования и государственная мудрость королевы Элен тому порукой, а свидетельство этому награды.
        Тут новоиспеченный вице-адмирал с маленьким беленьким крестиком на колодке поклонился. Притвиц получил Георгия 4-й степени за отражение нападения японских миноносцев на Циндао, хотя за такую «победу» принято разжалование без всякой жалости, или увольнение в отставку, в лучшем случае. Но благодаря стараниям Алексеева и Фока, был обласкан российским самодержцем, да и кайзер милостиво не обошел своего командующего Восточно-Азиатской эскадры наградами.
        И вот сегодня состоялся ответный подарок от кайзера, многозначительный - из рейха доставили орден Красного орла Большого креста, украшенный бриллиантами с позолоченной звездой, парадной цепью и оранжево-белой лентой. Многозначительная награда, которую невозможно было получить как чисто династическую - в таком случае выдали недавно учрежденный как раз для таких случаев «Орден заслуг перед прусской короной», или более высокий по статусу орден Черного орла.
        Но эта награда была не столько династическая, сколько боевая - с мечами, и тем самым выразительная - кайзер японцев сильно недолюбливал, как и китайцев. А вот Черного орла «брат Вилли» для него придержал, дожидаясь рождения наследника. И это свидетельствовало о том, что в Берлине прекрасно понимали его положение - когда трон занимают не полностью всем седалищем, как хлестко выразился адмирал Алексеев в шутку, а лишь одной из двух половинок оной мягкой части тела.
        И так же поступил самодержец, приславший бриллиантовые знаки ордена Святого Александра Невского, с мечами - иная награда в военное время для воюющего генерала, тем более хоть пока и подданного, но вполне самостоятельного правителя, могла быть просто оскорбительной.
        Да и выданным большим георгиевским крестом 2-й степени император Николай Александрович как бы рассчитался за придержанные раньше награждения. Да и пост начальника Квантунской области стал для Фока как бы наследуемым - на нем он выражал не только российские, но и маньчжурские интересы, и от него теперь зависел срок аренды полуострова. Так что отношение кардинально изменилось, и в лучшую сторону.
        И это только начало «звездопада» - теперь последуют ордена из других европейских государств. Дарование орденов монархами друг другу общепринятое дело, вот только два императора успели проделать это раньше всех, что весьма показательно.
        - Ваше превосходительство может оказать большую услугу своему кайзеру, как и королеве Элен и мне, - Фок говорил выразительно, немецкий язык у него был «природный», от настоящего владельца тела.
        - Видите в чем дело - настоящая страна должна иметь заводы, чтобы производить все необходимое, да армию вооружить первейшее дело. Образовательные учреждения нужны, ведь богатства Маньчжурии невероятны, их надо научиться добывать из земли и перерабатывать. Тут есть много железа, угольные копи, да тоже золото, недаром династию называли «золотой». И в этом Германский рейх мог бы оказать значимую помощь, как знающими специалистами, так и необходимым оборудование - нам очень нужны заводы, оснащенные самыми лучшими в Европе станками, каковые делают только в Германии. Да много чего нужно нашей стране, причем этот путь необходимо проделать за самое короткое время, как сделали наши соседи японцы во время реформ Мейдзи.
        - Без всякого сомнения, моя страна будет поставлять самое необходимое, и в нужном количестве - наши заводы работают бесперебойно. А для строительства всего необходимого вашим величествам потребно время, причем долгое, и необходимые средства, которые можно получить в виде займов на самых льготных условиях.
        Вице-адмирал говорил серьезно и проникновенно, но подвох отчетливо проявился в его словах. Закупать необходимое - дело для колоний, лишь самостоятельное государство имеет собственное производство. Немец решил поиграть с ним словами, вот только перед ним сидел не туземец, ждущий стеклянных бус, а генерал, явившийся из иного времени, имеющий неведомые здесь знания и мыслящий совсем другими материями.
        - У нас уже есть несколько заводов, построенных в Дальнем. И поставим еще один металлургический, нужен не только чугун, но и сталь. Да, пока мы будем полностью зависеть от поставок из России, но не хотелось бы делать упор на одну империю, лучше получать все нужное, а не только необходимое из двух величайших держав.
        - Я понимаю ваше величество, и сделаю доклад своему кайзеру немедленно. Думаю, наш император пойдет вам навстречу в ваших желаниях, - вице-адмирал Притвиц моментально понял, куда клонил Фок - будет медленно, дороже, но обойдемся без германской помощи. И тут нужно было сделать еще один ход, чтобы закрепить позиции.
        - Мою супругу обхаживают прибывающие из Пекина дипломаты - теперь им придется разрываться между нашими двумя странами, пока не прибудут назначенные в Мукден посланники. Большую настойчивость кроме англичан и французов, проявляют американцы, готовые немедленно приступить к выполнению наших заказов, причем сами предоставят займы в кредит. Вот только они пока проводят несколько враждебную к Российской империи политику, и мы пока не можем пойти навстречу и принять их предложение, сами понимаете почему.
        - О да, ваше величество, такое было бы весьма преждевременно. Но думаю, в Берлине куда охотнее пойдут навстречу вашим пожеланиям. Я вам ручаюсь в этом.
        - Тем более, нам найдется, чем оплатить - французские банкиры предоставят крупные займы…
        - Ваше величество, это могла бы сделать и моя страна!
        Фок только улыбнулся - не объяснять же немцу что яйца в одну корзину не складывают никогда. Займы лучше взять у нескольких кредиторов, а хороший способ рассчитаться по ним, то это дождаться смерти заимодавца, или принять участие в убийстве оного. Или Франции, или Германии, или Англии, но тут все зависит от того, куда история повернет своей колесницей. Только у американцев ничего лучше не брать в долг - опасно сие занятие, памятуя, что до 1917 года не так далеко.
        - Я знаю, но политика есть политика, и тут нужно учитывать многие обстоятельства. У меня сейчас почти двадцать миллионов подданных, но будет больше, и намного - войска на реке Ялу. Да и армия в течение двух лет станет стотысячной - трофейного японского оружия хватит за глаза с избытком. Пока только четверть от необходимых штатов, но наместник всячески помогает проводить военную реформу.
        Немец намек на Корею молниеносно усвоил, как и наличие достаточной вооруженной силы, обученной русскими - с этим считаются все. А при таком населении стотысячную армию за десять лет можно спокойно утроить, накопив небольшой резерв.
        - О да, ваше величество - ваши батальоны прекрасно воюют, нам известно, что они очищают Формозу от японцев.
        - Война со страной Восходящего Солнца идет к завершению, и Формоза будет отобрана у японцев. У китайцев на нее нет притязаний - ведь остров объявил себя независимым перед оккупацией его японцами, там избрали даже президента. И мы вернем его обратно - мы, маньчжуры, и Формоза может стать нашим вассальным владением. Российскому императору она не нужна, но может остров будет необходим кайзеру Вильгельму?!
        Вопрос застал германского адмирала врасплох - такого подарка от судьбы фон Притвиц не ожидал, и лихорадочно подбирал слова. А Фок решил не давать ему времени, и с улыбкой сказал:
        - Никто кроме меня не сможет сделать такой дар германскому рейху. Но взамен потребуется осязаемая и весомая, и, главное, очень быстрая поддержка кайзером Вильгельмом начатых в Маньчжурии преобразований. Вот мое личное письмо вашему императору - его нужно доставить в Берлин как можно быстрее. На станции уже стоит литерный поезд, что отправляется в Петербург - через две недели он будет там. Ведь в Иркутске будет ожидать точно такой же «литер» - задержки в пути не будет. А там три дня, и ваш посланец будет в Берлине, и передаст кайзеру мое послание.
        - Я лучше отправлюсь сам, ваше величество!
        Адмирал поклонился, фон Притвиц сейчас был предельно собранным и крайне серьезным - все понял моментально, и такой пакет не следует доверять порученцам, мало ли что может произойти в дороге. Ведь кайзеру нужна достоверная информация, а ее можно передать при личной встрече, ответив на многие вопросы.
        - Вот и хорошо, ваше превосходительство, тогда мы с вами сейчас можем поговорить откровенно. Поверьте - будущее Германии на морях - и ваша империя должна вытеснить Британию, в чем получит необходимую помощь от России - в том я вас могу уверить от лица наместника и генерал-адмирала Алексеева. Но есть камень преткновения, и его можно убрать с дороги лишь общими усилиями…
        Глава 36
        - Население Формозы сильно недовольно японцами, и это еще слабо сказано. Когда Китай пошел на мир, островитяне избрали президента и были готовы отдаться под покровительство какой угодно из европейских стран, только бы спастись от удушающих «объятий» страны Восходящего Солнца. Так что окончательное освобождение острова не за горами - вопрос пары месяцев, к этому сроку мы оттесним самураев до Корейского пролива, если, конечно, нам удастся высадить десанты.
        - Помешать может погода или английский флот, - отозвался Алексеев, прихлебывая по обыкновению свой «адмиральский чай». Евгений Иванович вполне оправился после сражения, был бодр и свеж, что не скажешь о его флагманском «Пересвете» - броненосец застрял в ремонте, и надолго, изувеченный английскими снарядами. Как и «Победа» - той досталось еще больше, корабль еле дошел до Дальнего.
        - Однако в Вей-хай-вее стоят только два подранка, других вроде нет, кроме той пары «эдгаров». И в Гонконге, как сообщают агенты, стоят только три броненосных крейсера, других кораблей нет, а так, по мелочи. Так что завтра можем спокойно выходить в море - две спокойных недели у нас есть. А там как бог положит и наши дипломаты, - Алексеев закурил папиросу, а Фок посмотрел на его погоны - примечательное зрелище. Три черных орла распластали крылья на золотой мишуре погона, поверх «птиц» расположился замысловатый царский вензель генерал-адъютанта, ниже которого расположились два вышитых фельдмаршальских жезла.
        Дарованный чин генерал-адмирала был высшим во флоте и напрямую свидетельствовал, что «семь пудов августейшего мяса» на самом деле находится в крайне печальном состоянии. И хотя про умирающих не говорят плохо, но флотские о великом князе Алексее Александровиче высказывались неодобрительно. На кораблях ходила шутка, что единственное хорошее дело, совершенное им в жизни - не полез командовать эскадрой в войне с японцами, иначе бы точно проиграли войну.
        - Японцы меня уже не страшат - при тройном перевесе в силах, если они попытаются помешать - мы их попросту раздавим. Так что все правильно, когда я каждый раз требовал у столицы, чтобы пополнение из отрядов ко мне отправляли по мере готовности. Размен один к одному оказался выгоден - мы ведь получали больше, чем теряли, а собственные потери восполнять японцам нечем. Вот они и доигрались до нынешнего, весьма плачевного состояния, и не от хорошей жизни свои броненосные крейсера против наших броненосцев в бою ставили.
        Алексеев усмехнулся и отпил чая, наблюдая, как Фок прикуривает папиросу. Оба пребывали в радушном настроении, понимая, что после гибели двух третей флота, оставшаяся пятерка, состоящая всего из двух броненосцев и трех броненосных крейсеров, большой опасности для русского тихоокеанского флота не представляет.
        В свою очередь новоявленный генерал-адмирал распределил эскадру на три внушительных отряда. В первые два включили по три новых броненосца - прибывшие «бородинцы» вице-адмирала Рожественского и три «артурца» вице-адмирала Скрыдлова. Каждому придали по крейсерскому отряду - контр-адмиралов Вирена и Эссена, и по отряду «дестройеров» во главе с быстроходными крейсерами «Новик» и «Жемчуг».
        В третьем отряде контр-адмирала Матусевича были собраны старые тихоходные корабли - четыре броненосца, два броненосных крейсера и две больших бронированных канонерских лодки, а также все оставшиеся в строю миноносцы типа «сокол».
        - Ты в море пойдешь?
        - Мне пока без надобности - свое я отвоевал, три недели на берегу посижу, но тебя на «Алмазе» до берега доставлю. А как только «Пересвет» с «Победой» в строй вступят, подниму свой флаг - отдельным отрядом станут. Пусть лавры другие адмиралы получат - им тоже отличиться нужно.
        - Это хорошо, на тебя все надежды питаю - теперь ты определять развитие русского флота будешь. Сейчас мы и немцы, даже объединившись в союз, эскадрам «владычице морей» ничего противопоставить не сможем, как ты мне раньше говорил.
        - И повторю - серьезной угрозы не представляем. На Дальнем Востоке у нас дюжина броненосцев и три бронированных крейсера, пусть пять, с учетом старых. У немцев на Балтике два десятка кораблей линии, но каждый из них слабее английского броненосца или крейсера. Пять кораблей мы там наскребем, но только один новый - «Слава». На Черном море восемь броненосцев, но только три из них нового типа, пять других барбетные. Ройял Нэви выставить может гораздо больше, и все намного сильнее германских. Ведь у немцев главный калибр 240 мм, такие пушки на десяти броненосцах, лишь на двух новых 280 мм орудия, как и на четырех старых «бранденбургах». А у британцев на всех броненосцах гораздо крупнее калибр. Давай мы с тобой просто подсчитаем…
        Алексеев принялся загибать пальцы, и с каждым произнесенным словом лицо адмирала принимало ожесточенное выражение.
        - На восьми броненосцах «Ройял Соверен» по четыре 343 мм орудия, и водоизмещение свыше 14 тысяч тонн, и скорость 15 узлов - как наши старые корабли, только чуть сильнее. Два «центуриона» и «Ринаун» вроде «пересветов» - калибр десять дюймов. Затем девять «Маджестиков» и шесть «Канопусов» - каждый по силе равен японским броненосцам, чуть превосходят все наши новые «бородинцы». На всех по четыре 305 мм пушки главного калибра, он общепринят, такой и у нас. Как война с японцами началась, англичане достроили последние броненосцы типа «Формидебл» - их восемь единиц. Шесть «дунканов», нет, пять - один мы потопили. Ты считаешь?
        - Ага, тридцать девять штук, - потрясенно произнес Фок, качнув головой - сила британского флота его впечатлила. Но оказалось, что это не все, Алексеев принялся загибать пальцы.
        - Пока есть в строю два бывших «чилийца», новенькие, как говорится «с иголочки». Их собираются «продать» якобы в Перу, но в Японии они окажутся, тут к бабке не ходи. Этих тоже посчитай, в любом случае на войну против нас выйдут. И с этого года в строй начнут вступать мощнейшие броненосцы «Кинг Эдуард», их восемь. Водоизмещение каждого свыше 15 тысяч тонн! Шесть башен - две по паре 305 мм орудий и в четырех по одной 234 мм пушке. Да еще десяток 152 мм орудий. Еще два таких же броненосца строятся по японскому заказу, у нас ничего подобного даже не предусмотрено - ты сам знаешь, что постройку прекратили по моему настоянию, а я к твоим советам прислушался. Так сколько у тебя вышло?
        - Британских 47, японских с учетом «чилийцев» 6 броненосцев. Больше полусотни на круг приходится, - Фок только охнул - численный перевес его потряс - теперь он с ужасом начал думать о предстоящей войне с Англией. Но оказалось, что это не все - Алексеев и не думал останавливаться, и начал снова загибать пальцы.
        - В резерве у них еще полтора десятка старых броненосцев, типа наших балтийских «императоров» или пяти черноморских барбетных броненосцев. Да, пятнадцать штук, совсем рухлядь считать не стоит. Теперь подсчитаем броненосные крейсера, а их у британцев хватает с избытком. Начнем со старых - два типа «Имперьюз», аналоги нашего «Нахимова», только четыре 234 мм против 8 203 мм пушки на нашем крейсере. Семь крейсеров «Орландо» против наших трех «старичков» - но на британцах по паре 234 мм орудия, а у нас на «Памяти Азова» только два.
        - Лучше старые крейсера не считать - вряд ли их в здешние воды отправят, - буркнул Фок, настроение которого ухудшалось с каждой минутой. Подсчеты генерал-адмирала откровенно удручали.
        - Отправят в Черное море или на Балтику, всего дел то, немцам хуже будет, - фыркнул Алексеев, и начал загибать пальцы. - Новые так новые, как ты и желаешь. Шесть типа «Кресси» - последний в марте прошлого года в строй вошел. Пара 234 мм пушек в башнях, дюжина шестидюймовых орудий - хорошо забронированы, водоизмещение как у «Громобоя» или «Пересвета». К ним четыре крейсера типа «Дрейк» - эти на две тысячи тонн больше, плюс еще четыре 152 мм пушки дополнительно. А еще в строю десять новеньких крейсеров типа «Кент», с вооружением и скоростью нашего «Богатыря», бронированием как у «Баяна», и водоизмещением с «Идзумо». И что самое хреновое, так то, что идти со скоростью в двадцать узлов могут тридцать часов - ни один наш крейсер, включая «чехол для машин» от них на большой дистанции убежать не сможет - непременно догонят! И в этом году в строй вступят еще шесть таких крейсеров - только на них часть шестидюймовых пушек заменили на башенные 190 мм орудия. Ты там сколько броненосных крейсеров в составе Ройял Нэви посчитал?
        - Новых 26 единиц и девять старых, - Фок сглотнул, теперь он реально представлял силу Королевского Флота.
        - У немцев всего четыре новых броненосных крейсера, в этом году еще один вступит в строй. У нас всего три, плюс четыре старых, но их лучше не считать - скорости совсем нет. И это еще не все - есть бронепалубные крейсера, и подсчет будет не в нашу пользу, причем с большим перевесом у противника. На память я пока не жалуюсь…
        - Не нужно перечислять - я понял, что надо строить линкоры и крейсера с турбинами, причем срочно и числом побольше. Нужно как можно быстрее начать «обнуление» Королевского Флота. И прибегнуть к нетривиальным решениям - в открытом бою лучше не сходится!
        Глава 37
        - Да жить можно, хотя и скверно!
        Вначале плавания Фока немного тошнило, особенно плохо становилось, когда крейсер поднимался на волне, а потом ухал с нее вниз, как на «американских горках» - довелось пару раз в жизни прокатится. Ощущение было незабываемое!
        - Теперь понятно, почему коньяк пьете как воду…
        Только сейчас Александр Викторович стал осознавать, что такое качка, хотя Алексеев его утешал с улыбкой, что это так себе погода, приемлемая, до шторма далеко. Но и этого хватило за глаза, и давно бы спекся, как блюющие на палубе офицеры и нижние чины, вернее, «травящие», как на этих посудинах принято выражаться. И стало бы совсем плохо, если бы Евгений Иванович не предложил своего привычного чая. И вот попробовав горячий напиток, Фока впервые не затошнило, наоборот, было благостно - тошнота отступила, и он решил, что сможет продержаться до конца перехода - к полудню уже будут у Чемульпо, а там произойдет спокойная высадка на берег. А на земле все сразу почувствуют себя уверенно, забудут про «морскую болезнь» и японцев встретят с нескрываемой радостью, как меньшую напасть - это ведь люди, не стихия, их одолеть можно.
        - Ты закури, полегчает, - адмирал продолжал немудреное «лечение», и действительно, после пары затяжек стало вполне приемлемо - зря столько часов страдал и отказывался принимать «лекарства».
        - Настоящим моряком у меня станешь, Фокушка, - адмирал отхлебнул «чайку», по цвету, запаху и крепости практически соответствовавшего коньяку, ну может чуть разбавленного настоящим чаем. И судя по внешнему виду пребывал в самом радужном настроении.
        Действительно, недаром у «водоплавающих» поговорка есть одна житейская - «в море как дома»!
        Мы ведь с тобой тогда не договорили, когда ты мне о нетривиальном оружии заикнулся. Как всегда у тебя нашлась масса дел, и женушка тебя от разговора оторвала. Я понимаю, что у вас любовь…
        - Да какая такая любовь, - отмахнулся Фок, - заговор организовали против нас, отравить хотели.
        - Даже так, - Алексеев выгнул бровь от удивления, и пробормотал чуть слышно, - и кто это посмел покуситься?
        - Айсиньгьоро нашлись из Пекина - мое возвышение многим сильно не понравилось, «чистим» их понемногу, паршивцев!
        - Слово какое привычное, но у тебя страшный смысл принимает, ваше царское величество!
        - «Зачистка», куда без нее. У нас тут до демократии далеко, о правах человека маньчжуры даже не подозревают, а «гуманизм» принимают за нечто божественное и к житейским делам никакого отношения не имеющее. Не думал, что по маковку окажусь в эти дела погруженным.
        - Привыкай, жалость проявишь, тебе хуже будет. Это восток, тут понимают только жестокость, так что относись спокойно, - совершенно философским тоном отозвался наместник, прихлебывая чай. - На Елену Борисовну здешние жители чуть ли не молятся поголовно, за сошедшую с небес милость богов принимают - налоги вдвое снизила, за излишние тяготы шкуру живьем сдирает с мздоимцев, каждый день на площадях кого-то казнят или палками забивают. Если бы у нас так с чиновниками, что во взяточничестве погрязли, поступали прилюдно, то народ бы валом валил на казнь, как на представление. Царя бы боготворили за его жестокую справедливость. А то, что сейчас происходит, тьфу!
        Алексеев чуть ли не сплюнул, но как настоящий моряк не стал этого делать в представленном ему салоне, куда временно внесли роскошную мебель. Только скривил губы и подытожил:
        - Террористы совсем распоясались - убьют градоначальника или городового, а им всего каторгу дают. И вся либеральная общественность рукоплещет - «сатрапов» ведь убили, все по справедливости! Нельзя ответно казнить, жизнь отнимать у «борцов за народное счастье»! Ничего, мы скоро в другую сторону повернем, будут они у нас хрен с редькой жрать и горчицей заедать. Победителей не судят!
        - Это да, но потом если вожжи отпустят, еще как осуждают! А у Николая ручки слабые, не выдержит и отпустит.
        - Перехватим, - мрачно отозвался Алексеев. - «Племянник» на престоле долго не просидит, это уже понятно. Революция ведь есть буря, а неумелый и слабый капитан на мостике не должен быть, с таким кормчим все пропадем. Убьют его скоро революционеры, англичане им за это хорошо проплатят. А если решит «гуманность» проявлять, и нашим и вашим, то мы сами его уберем и в угол задвинем - зачем нам такой царь на престоле, если преемственность власти обеспечить не может!
        Алексеев закурил папиросу, а Фок только усмехнулся - стало понятно почему «дядя Володя» пошел на сговор со всеми - монарха посчитали слабым и никчемным, и вся семья приняла решение его убрать, причем чужими руками, если получится. А убийство царя есть прекрасный повод для подавления революционного брожения. Познакомившись с методами августейшей пары Е Лен и Фока, кровь польется полноводной рекою - великие князья и генерал-адмирал давить будут либералов и радикалов жестоко и всеми средствами, благо они у империи немалые.
        - Но ты в сторону ушел, - Алексеев вернул разговор в привычное русло, на прежнюю тему - так он всегда поступал, когда дело касалось флота. - Какое есть нетривиальное оружие морской войны, которое можно создать и использовать здесь против Ройял Нэви?!
        - Немцы обе мировых войны делали ставку в морской войне на субмарины. Причем один очень удачный образец начали строить с 1916 года, в тридцатые немного усовершенствовали. И гнали большой серией - чуть ли не тысячу штук за две войны изготовили. И английские транспорты топили тысячами - чуть ли не на колени Британскую империю поставили неограниченной подводной войной!
        - Не может быть?!
        Алексеев охнул, пододвинул карандаш и листок бумаги, и попросил очень настойчиво:
        - Нарисуй, пожалуйста, очень важно!
        - Да какой с меня художник?! И не моряк я, откуда я конструкцию в деталях помню?!
        - Для меня крохи знаний бесценны! Рисуй!
        Фок принялся рисовать очертания субмарины, как он ее помнил по рисункам - единственная подводная лодка, изготовленная столь огромной серией. Даже пушки нарисовал и принялся рассказывать.
        - Длина примерно метров семьдесят, ширина около шести, водоизмещение семьсот тонн примерно. Корпус у нее полуторный, но были и с двойным, из толстой дюймовой стали вроде, точно не помню.
        - Она и нужна, чтобы давление под водой держать, - отозвался Алексеев, внимательно разглядывая рисунок, как чертеж.
        - Деление на отсеки, центральный самый прочный, своего рода цитадель. Если два любых крайних будут затоплены, то лодка все равно сможет всплыть на поверхность. В первом шесть торпедных аппаратов - никаких решетчатых - те легко ломаются от волнения, и не перезарядишь их. А эти изнутри легко перезаряжаются, вроде как минут за тридцать все про все уходит. А там внутри под настилом торпеды - их в боезапасе два десятка. Боевые корабли подводники атаковали залпами, торпеды пускали веером - хоть одна, но попадала в цель обязательно.
        - Я это уже по миноносцам понял, - фыркнул Алексеев, - когда на них сдвоенные аппараты установили. А на новых минных крейсерах будет уже шесть труб - три установки. И калибр возрастет с пятнадцати до восемнадцати дюймов. Дальше рассказывай!
        - Второй отсек вроде аккумуляторный, здесь же кубрики и гальюн. Далее центральный пост - здесь все управление лодкой, выдвижные перископы, выше расположен пост управления торпедной стрельбой - там командир обычно. Здесь по бокам топливные и балластные цистерны, все важные заглушки и штурвалы, прочие ваши прибамбасы морские, приборы всякие. Да не разбираюсь я в них. Далее камбуз с еще одним жилым отсеком, второй аккумуляторной батареей и еще одной электроподстанцией. Потом идет дизельный отсек, там мощные установки в полторы тысячи лошадиных сил каждый дизель. Экономичные для плавания агрегаты - дальность плавания при ста тоннах топлива достигала чуть ли не девяти тысяч миль.
        - Сколько? На ста тоннах топлива?!
        - Дизели ведь на солярке работают, очень экономичны. Их немцы на торпедные катера, так называемые «шнелль-боты», и «карманные линкоры» приспосабливали…
        - Про них чуть позже расскажешь, и не торопись, я записываю. Не беспокойся - еще три кружки «чая» и заснешь сном младенца, и качка успокаивать будет - а утром как огурчик встанешь и на высадку. А пока говори, что вспомнишь, и рисуй - какие дивные картинки у тебя выходят. Их хоть в три ряда золотыми монетами обложи - и сотой части ценности не будет. Ты рассказывай дальше - я нем, как неофит!
        Фок отхлебнул чая, закурил очередную папиросу и обреченно пожал плечами, прекрасно понимая, что движет адмиралом - от неуемного любопытства до профессионализма в высшей степени.
        - Дальше электродвигатели - там же кормовой торпедный аппарат, из него можно в подводном положении ставить специальные мины. А на верхней палубе пушка, 88 или 105 мм, для потопления транспорта артиллерийским огнем, чтобы не тратить дорогие торпеды. Пара зенитных пушек для отражения атак аэропланов, а на рубке еще выдвижная труба «шнорхеля» - устройство для подачи воздуха в дизеля во время движения под водою.
        Посмотрев в горящие фанатичным огнем глаза генерал-адмирала, Фок горестно вздохнул. Деваться из салона некуда, куда сбежишь на корабле, и сейчас генерал-адмирал начнет терзать его вопросами…
        Глава 38
        - Теперь «Варяг» мы быстро отремонтируем, раз японцы все подготовительные работы провели!
        Генерал-адмирал улыбался, пребывая в отличном настроении, и Фок его хорошо понимал. Высадка русских войск прошла в Чемульпо практически беспрепятственно, японцы не оказали мало-мальски серьезного сопротивления, фарватеры были не заминированы.
        Полдесятка маленьких миноносцев, хотя и пошли в самоубийственную атаку, но никакого результата не добились, да и не смогли бы - слишком большой оказался перевес в силах у противника. Русские «дестройеры» 1-го отряда, все добротной заграничной постройки, и перевооруженные, истребили их начисто. Попыталась дать бой старая канонерская лодка, но получив три полновесных залпа средним калибром с двух русских броненосцев чуть ли не рассыпалась, и очень быстро утонула.
        В самом Чемульпо были захвачены трофеи, которые даже не ожидались. Японцы уже подняли затопленный здесь после боя с эскадрой контр-адмирала Уриу крейсер «Варяг», который своей тушей возвышался на поверхности. Все упрекали Руднева, что затопил крейсер, а не взорвал. Но командир действовал расчетливо, он не хотел губить новый корабль американской постройки. Всеволод Федорович надеялся, что после победы России над японцами (кто же мог ожидать, что огромная держава с оглушительным треском проиграет войну), «Варяг» можно будет спокойно поднять с морского дна. И без больших проблем, благо во время отлива можно было проводить все необходимые приготовления к подъему.
        Японцы серьезно поторопились с работами, и подняли крейсер на полгода раньше, за что им можно сказать большое русское «спасибо». Видимо, потери в сражениях заставили адмирала Того сделать расчет и на «утопленника» - японцы понесли серьезные потери в крейсерах в ходе крайне неудачных для них боевых действиях.
        - Теперь отведем его и «Ослябю» в Дальний - работ на год, но справимся, - Алексеев погладил бороду, с нескрываемой радостью поглядывая на «Касугу». Японский крейсер серьезно пострадал от двенадцатидюймовых снарядов броненосцев из эскадры Рожественского, недаром первым вышел из боя. И по кратчайшему маршруту отправился в Чемульпо, правильно сделав - корабль лег на днище, как только добрался, до Сасебо доплыть он никак не мог. Плохо, что это произошло в прилив, и снять броненосный крейсер с камней не удалось. Начались лихорадочные работы по облегчению корабля - сняли всю артиллерию, выгрузили боезапас и припасы, облегчили насколько могли. И вчера, наконец, сняли крейсер и принялись на скорую руку заделывать пробоины, чтобы «Касуга» добралась до Сасебо и встала в док на долгожданный ремонт.
        Но не судьба, теперь крейсер итальянской постройки выйдет в море уже под Андреевским флагом, получив имя «Осляби», в честь геройски погибшего броненосца. Долгожданный трофей, первый из «японцев», и сразу столь крупный «улов». В дополнение к нему были два больших миноносца, по водоизмещению все же уступавших «соколам». На первом японцы успели взорвать боеголовки торпед и патронные погреба, превратив кораблик в груду искореженного железа.
        Зато второй достался практически целехоньким - на нем шла переборка машин. И можно представить жуткое удивление вахтенной команды, когда из тумана к их миноносцу приткнулись два катера, из которых полезли вооруженные до зубов русские матросы и гренадеры, что пошли на абордаж совсем в духе флибустьеров Карибского моря. У истории, видимо, утонченное чувство юмора, ведь как знал Фок, в китайском порту Чифу, японцы в той реальности, эдаким макаром захватили русский миноносец «Решительный», взяв тот лихим абордажем прямо на стоянке.
        Теперь должок возвратился, согласно закону бумеранга! Тогда Фортуна подыгрывала японцам, а теперь решила сменить сторону конфликта и ее фаворитами стали русские!
        Куда только не брось взгляд, везде стояли транспорты с войсками - к берегу нескончаемым потоком шли баркасы и катера, перевозившие солдат - места у причалов были заняты теми судами, на которых находилась артиллерия, повозки и лошади. Высаживались сразу две Восточно-Сибирские стрелковые дивизии, третья будет переброшена в течение недели, тоннажа просто не хватало для проведения одновременно сразу двух десантов - «северного» на Пхеньян, и «южного» на Сеул.
        - Мы прищучили японцев, Евгений Иванович, - Фок посмотрел на радостного Алексеева. - Теперь войне конец. В Пхеньяне только тыловые части противника, главные силы маршала Ойямы на реке Ялу. Даже если Линевич не прорвется, то все равно агонии не избежать, просто она будет отсрочена по времени. Жрать то им нечего, корейцы и без того ограблены и мрут от голода, снаряды и патроны за неделю, пусть две, закончатся - с мечами на нас в атаку ходить будут?! Если только подвоз морем не обеспечат…
        - Каким морем?!
        Совершенно неожиданно взъярился Алексеев, даже глаза у генерал-адмирала загорелись нехорошим огоньком.
        - У меня тут шесть новых броненосцев и столько же крейсеров. Полтора десятка «дестройеров», две канонерские лодки, минный заградитель. Да стоит адмиралу Ито Сукэюки хоть на немного приблизится, я его оставшуюся четверку быстренько на дно отправлю.
        - Какому Ито?! А где Того - харакири что ли себе сделал?!
        Фок несказанно удивился - подобного варианта он не ожидал, японский адмирал казался «бессмертным».
        - Мои офицеры тут наскоро пленных опросили - погиб Хейхатиро Того в том бою, последним снарядом на куски разорвало, когда приказ на отход уже дал. Со всем штабом фугасом накрыло - руку с эполетом только нашли, все остальное в ошметки превратилось. Камимура Хиконодзе затонул вместе с «Идзумо», отказался покидать гибнущий крейсер.
        - Ну да, что им оставалось делать - флот ведь почти целиком погиб, - Фок подытожил события. - Четырнадцать было, четыре осталось, девять потоплено, один сегодня трофеем стал. А так красиво - героическая смерть как последняя расписка в собственном бессилии. И виноватым тебя уже не сделают, и под суд павших не отдадут - а как дальше жить с таким немыслимым для любого самурая позором?!
        - Хорошая традиция, только напрасная потеря опытных и отважных моряков. Хорошо, что я приказал в таких случаях командиров силой стаскивать с мостика, как с Бэром поступили - вот ему новый «Ослябя», почти готовый, только осваивай. Послезавтра экипаж из Порт-Артура на «Урале» доставят, будет им радости!
        - Только команда «Рюрика» горюет…
        - Будет им новый корабль, подождать три месяца надо.
        Алексеев сделал шаг и встал рядом, хотя их никто и так слышать не мог - ветер относил слова в море.
        - Пока ты спал после чая, ну и горазд ты его испивать, две радиограммы шифрованные пришли из Порт-Артура. Из Петербурга, от самодержца, - в последнем слове у Евгения Ивановича прорвался явственный сарказм, который он и не думал скрывать.
        - С кайзером достигнуты договоренности, французы примкнули к демаршу. Вроде Англия согласилась «Шандуньский инцидент» «замять» без огласки, во всем обвинили погибшего адмирала. Какие-то преференции Лондон себе выторговал, раз меня заверили что «продажи» броненосцев Перу не будет. Их Германии продадут, а та передаст их нам, и тоже за определенные преференции, судя по всему.
        - Войну объявлять не будут?
        - Сразу с тремя державами даже самые упертые лорды, как ты любишь говорить, сражаться не станут. Будут искать союзников, тем более, лицо они сохранили. Не забывай, британцы первыми напали на нас и потопили «Ослябю». Эта «перекупка» своего рода компенсация нам за потерю - своеобразное извинение. Они могут себе это позволить - «у короля много»!
        - А что с японцами?
        - У них с Англией «морской союз», а Черногория и Маньчжурия флота не имеют как такового. Так что англичане в своей манере сделали упор на первое слово, и откажут японцам в прямой поддержке. Лорды и дельцы Сити станут подсчитывать убытки, и думать, как им возместить. Страну Восходящего Солнца ждут нелегкие времена, ты, главное, сейчас не оплошай!
        - Сам понимаю, что раненого зверя добивать нужно. Без армии самураи совсем тихими станут, вменяемыми и склонными к диалогу! И никто им теперь не поможет!
        Фок посмотрел на стоящие в углу гавани иностранные стационеры - французский и итальянские крейсера давно покинули Чемульпо, остался только британский «камушек», да американская канонерская лодка. Команды пока еще союзных Японии кораблей стояли на верхней палубе и пристально рассматривали высаживающиеся на берег русские войска, как год тому назад также взирали на прибывающих японских солдат…
        Глава 39
        - Наворотили дел, «отморозки»!
        Сеул, похожий на маньчжурские города, произвел на Фока удручающее впечатление - на улицах валялись трупы, порой растерзанные в куски. И ничего тут не поделаешь - таковы местные традиции и нравы, помноженные на жуткую ненависть к японцам, что фактически оккупировали страну. Копилась бессильная злость, копилась и прорвалась столь чудовищным образом, залив все вокруг кровью.
        Впрочем, японских солдат было убито относительно немного, гораздо больше растерзано местных коллаборационистов, что пригрелись под «крылышком» японских оккупантов. Вот они и попали первыми под «раздачу» - истребляли всех поголовно, вместе с семьями, восставшие никого не жалели, сводили счеты безжалостно и беспощадно.
        Два соседних народа враждовали между собой беспрерывно долгие века. Бедная ресурсами страна Восходящего Солнца постоянно зарилась на богатства соседки, до которой рукой подать - только пролив переплыть. Как Англия и Франция в «столетнюю войну», только здесь процесс растянулся на долгие века, посеяв семена взаимной вражды.
        Раз за разом самураи отправлялись на континент для увлекательного процесса всех времен и народов - пограбить, покуражится и поубивать. И каждый раз, хорошо получив по зубам, отправлялись восвояси. Успехи, конечно, были, как без них, но порой никто из захватчиков не добирался до родных берегов обратно, и про них слагали красивые хокку. Стихи на память о «героях», настоящих восточных викингах, не вернувшихся с очередного набега за славой и добычей.
        Ситуация резко изменилась сорок лет тому назад, когда европейцы принялись хозяйничать в Корее и Японии одновременно, требуя «открытия дверей», а до того надломив волю к сопротивлению у Китая «опиумными войнами» и победив тайпинов. Вот тут самураи и призадумались - а будучи народом воинственным до жути, решили провести реформы на европейский манер, и им это удалось - прошли за треть века путь, который у многих народов занимал пару столетий. Вооружившись до зубов и заведя самый настоящий военный флот, японцы стали поглядывать на континент - феодальные Китай и Корея являлись лакомыми кусками для хищного соседа с острыми клыками, не способные постоять за себя. Упускать время нельзя - европейцы подбирались к корейским землям, на которые самураи сами глаз положили, как на свою будущую колонию.
        Но для этого захвата нужно было нанести поражение Поднебесной - вассалами которой являлась правящая в стране Утренней Свежести династия Чосон. Десять лет назад японцы напали на Китай, в ряде боев разбили китайский флот, обзаведясь трофеями, включая первый броненосец, и завладели Квантуном, начав бои в южной части Маньчжурии. Но главной целью была Корея, куда были высажены войска, разбившие недисциплинированное китайское воинство, что пришло Сеулу на помощь.
        Первая «маленькая и победоносная» война закончилась для страны Восходящего Солнца жутким дипломатическим поражением. Три великих державы - Россия, Германия и Франция - выдвинули ей ультиматум, и японцам пришлось уступить захваченную Квантунскую область России. А что бывает когда из пасти голодного пса вынимают кость с махрами мяса, да еще при этом дают увесистый пинок под хвост?
        Правильно - ничего хорошего, такое не забывает ни один зверь!
        Вот только как воевать с европейским альянсом, когда флот убогий, а у врага дымят трубами броненосцы?!
        Так что пришлось заглушить аппетит Тайванем, заглотив его не прожевывая, отчего у островной империи чуть не случилась отрыжка. Воинственные островитяне не захотели принимать оккупационную власть и яростно сражались два года. Полученную с Китая контрибуцию, часть которой составляло серебро, уплаченное русскими китайцам за аренду Квантуна, пустили на строительство самого современного броненосного флота, заказав в Англии передовые по времени десять кораблей. Еще четыре броненосных крейсера построили немцы, французы и итальянцы - на этом деньги и закончились, ведь все хорошее имеет свойство исчезать в отведенное время. И хорошо, если остаются боевые корабли, а не роскошные дворцы, как в свое время поступила Цыси, на свою голову оприходовав на это дело флотский бюджет, как раз перед войной с Японией.
        Теперь наступила очередь Кореи, благо Китай отказался от покровительства над страной Утренней Свежести, а великие державы еще не определились, кому «оприходовать» огромный полуостров. Образно говоря - толкались локтями, и мешали друг другу. Этим моментом и воспользовались японцы, благо коррупция среди корейских сановников при безвольном короле Коджоне была потрясающей, и народ был ими вконец разорен.
        Энергичная королева Мин пыталась бороться с японцами, умело лавируя между великими державами, но японцы решили эту проблему быстро и решительно, с должным цинизмом. Охранявшие чету японские наемники под командованием генерала Миуры Горы 8 октября 1895 года попросту убили деятельную женщину, а заодно, чтоб не было ошибки, ведь королева старалась не показывать никому своего лица и отсутствовали фотографии и портреты, перебили всех придворных дам. Генерал предстал перед японским судом, вина была не доказано, понятное дело, а король Коджон укрылся в русском посольстве, откуда целый год руководит страной.
        Японцы его оттуда выманили пышным титулом - Коджон провозгласил сам себя императором, при этом будучи японской марионеткой. А так как позиции русских в Корее являлись значимыми, то решить этот вопрос без войны было никак нельзя. Фок знал, что в реальной истории уже в этом году европейские державы осознают, что Корея для них окончательно потеряна, а через пять лет полуостров будет аннексирован японцами и превращен в колонию - азиатский хищник действовал напористо и целеустремленно, совсем как «белые господа»…
        - Я рад видеть ваше величество! Не думал, что встречусь с самим генералом Фоком, про которого втихомолку говорят, что он «перерожденный» Цзинь, последний потомок императоров, - Коджон склонился в поклоне, - в его глазах застыл жуткий страх.
        «Императора» выкрали из дворца Токсугун корейцы из агентуры покойного Юань Шикая, и взяли под охрану «партизаны» из специальной роты маньчжурских стрелков, которая целый месяц помогала разрастаться восстанию против японцев. По сути, повсеместно пошла самая настоящая гражданская война, скопища повстанцев насчитывали тысячи человек, солдаты и полицейские вливались в отряды инсургентов целыми подразделениями. Сановников короля, чиновников и прочих коллаборационистов истребляли, где только могли, а русские войска, и особенно немногие маньчжурские подразделения встречали с ликованием. Еще бы - пронесся слух, что императрица Е Лен принимает весь корейский народ под свое покровительство, и налоги будут снижены в четыре раза, а от японцев и их прихвостней не должно и духа остаться. Так что резня пошла жестокая, а Фока уже сопровождали в его визите к королю заранее подобранные министры нового правительства.
        - Пустое, чем меньше будут болтать, тем лучше, ведь ты 26-й по счету представитель династии Чосон, - Фок специально пропустил новый титул, опереточный «император» ему был не нужен, как и наместнику, с которым имелись договоренности. А вот намек, что он лишь 26-й по счету, и может быть легко сменен 27-м, Коджону явно не понравился. Страх снова плеснулся в его глазах, ван прекрасно осознавал, почему русские и маньчжуры дали свирепо расправится со всей прежней администрацией, что действовала от его имени, и была ненавистна большинству корейцев.
        - Твоя страна была обречена - японцы бы ее проглотили. А вот сейчас решается вопрос о ее будущем. У тебя есть выбор - добровольно признать императрицей «северных Цин» мою жену Е Лен, передать ей свой титул, и объявить себя и своих потомком вассалами Маньчжурской империи на «вечные времена». Корея, Тайвань, Монголия - все эти территории будут нашими вассалами, а те, кто по неразумности своей станут противниками этого решения моего сюзерена, а также моей супруги, потерпят ущерб. Назначим других правителей, более разумных.
        Фок без всякой улыбки посмотрел на низкорослого корейца в прусском мундире и каске с шишаком. Зрелище для него было отнюдь не смешным, а печальным - презрение вызывают правители, что безвольно отдают на заклание собственный народ. Король, да уже король, посмотрел на парадный генеральский мундир со всеми орденами и звездами, прекрасно понимая, какая великая держава стоит за спиной Маньчжурии.
        - Твою величественную супругу я признаю своей императрицей, а тебя, Цзинь, императором - я прекрасно понимаю, что ты мне сказал на моем родном языке, которого обычный русский генерал знать не может, - Коджон низко поклонился. Фок произнес тихо, но властно, осознавая, что окончательно сломил безвольного короля.
        - Императрица Поднебесной Цыси и Всероссийский император Николай Александрович одобрят твое решение, ван. Объявишь ты о том незамедлительно - у дворца собираются твои подданные, что станут верноподданными Маньчжурской империи. Так и скажешь людям, и призовешь всех жить в мире и согласии, и истребить всех японцев и предателей поголовно. Иначе они тебе просто не дадут править, а нам мешать будут!
        Фок прекрасно понимал, что другого решения нет и быть не может. А сейчас самый удачный момент провести «полную зачистку», причем все эксцессы иностранные дипломаты спишут на Коджона, ведь русские и маньчжуры принимают все меры к установлению порядка и спокойствия, и в столице уже ходят военные патрули.
        - Мы проведем реформы по всей нашей империи, и у нас будут силы, чтобы не стать игрушкой в руках могущественных врагов. И Корея, опираясь на нашу общую силу, избавится от японской угрозы. А ведь страна Ямато ничего не забудет, и со временем постарается взять реванш. Так что призови свой народ отомстить за королеву Мин!
        Глава 40
        - До чего же упертые, сукины дети! Их мочат тысячами, а они лезут с одними мечами! Мозги повернутые!
        Фок за свою протяженную жизнь видел немало боев, но в такой чудовищной бойне еще не бывал никогда. Не доводилось как-то истреблять противника совершенно безнаказанно, так что не схватка была, и даже не избиение врага, а именно бойня, кровавая и беспощадная, где нет на сердце жалости, а пощады не дают и не просят…
        Японские войска на Ялу попали в кошмарное положение - сразу три армии после высадки в тылу десанта и взятия дивизиями 4-го Сибирского армейского корпуса Пхеньяна оказались в полном окружении. Снабжение войск путем морских перевозок оказалось невозможным после сражения у Шандуня, где была потеряна половина броненосного флота и погибли два его командующих. Так что эвакуация оказалась невозможной, и всем трем армиям грозила неизбежная гибель.
        Главнокомандующий маршал Ойяма, этот хитрый старик, моментально сообразил, какие кошмарные последствия будут для японской императорской армии в самое ближайшее время. Дело в том, что 1-я Маньчжурская армия генерала от инфантерии Линевича обошла правофланговые дивизии 3-й армии Ноги, отбросил в сторону отчаянно сопротивлявшихся самураев и двинулся победным маршем на юг. «Папаша» сразу бросил в прорыв кавалерию и массу казаков, не теряя времени даром. Эта новоявленная 1-я Конная армия под командованием инспектора всей русской конницы, великого князя Николая Николаевича Младшего, стала быстро продвигаться к Пхеньяну, наступая с запредельной, удвоенной скоростью для любой пехоты, с ее обычными маршами по 20 - 30 верст в день. Так что подошли к «северной столице» Корею намного раньше, чем японцы, когда там вовсю хозяйничали сибирские стрелки генерала Зарубаева, подсчитывающие огромные трофеи, ведь в их руки попали огромные склады.
        Отступление японцев прошло бы в порядке, будь дело летом. Но ударили свирепые даже для северной Кореи морозы - лед на реках встал крепкий, ведь температура порой опускалась ниже двадцати градусов по Цельсию. Отступающие колонны растянулись на двести километров - когда прикрывающие отход арьергарды были еще на позициях у реки Ялу, авангарды уже подходили к Пхеньяну, устилая обочины сотнями замерзших трупов. Плохо одетые солдаты гибли массово - длительный марш, мороз и плохое питание просто надорвали силы и без того низкорослых японцев, и так особой крепостью здоровья не отличавшихся.
        Однако под стенами Пхеньяна «Ледяной поход» закончился - чуточку потеплело, и японцы воспрянули духом. Осталось только взять штурмом город, и, овладев своими собственными складами, остановить отступление. А там придя в себя, дать русским, которые начали преследование сразу двумя армиями, генеральное сражение.
        Вот только не тут-то было - сибирские бородатые мужики отличались упрямством, и сбить их с позиций оказалось чрезвычайно трудным занятием. В ходе двухдневных боев японцы растратили большую часть боеприпасов, и, осознав бесперспективность атак, решили обходить город. Это решение, принятое Ойямой, оказалось правильным. Тем более, когда арьергарды не смогли удержать позиции от преследующих огромных масс русской пехоты, и были попросту раздавлены.
        Приданных Конной армии егерей и спешенных казаков удалось отбросить, прорваться на юг, но марш оказался более горестным, хотя заметно потеплело. Все дело в том, что впереди японской армии двигалась на Сеул огромная масса русской конницы, давая японским авангардам арьергардные бои. Такого в русской военной истории еще не случалось, а после высадки главных сил Квантунской армии Фока в Чемульпо, и взятие ими Сеула, битва за Корею стала напоминать слоеный пирог.
        На юге 4-я армия Нодзу начала наступление на Сеул от Пусана, желая не столько освободить от русских столицу Кореи, сколько обеспечить беспрепятственный отход мимо нее главных сил маршала Ойямы. Фок всячески мешал этому, его 3-й Сибирский корпус с Конной армией остановил продвижение японцев, пока 1-й Сибирский корпус генерала от инфантерии Штакельберга вместе с морской пехотой оборонял Сеул от накативших японских войск. Вот только сейчас это были совсем не те самураи, что месяцем раньше, боевой дух угас, и силы закончились, словно у игрушки, у которой сломалась пружина.
        Ведь стоило миновать Пхеньян, как страшный для японцев «ледяной поход» превратился в кошмарный «голодный марш». Корейцы массово восстали, весь народ откликнулся на призыв короля Коджона истреблять оккупантов и их наймитов-предателей. Жители покидали селения, уходили в горы, пряча продовольствие и фураж. Сбиваясь в отряды и шайки, нападали на обессиленных японских солдат, зверски их убивая. Японцы отвечали жесточайшими репрессиями, не жалея стариков и детей - спираль взаимной ненависти закрутилась еще туже.
        А русские армии накатывались с севера страшным валом, все сметающим на своем пути - три десятка дивизий, хорошо вооруженных, получающих припасы морским путем, а их раненные и больные отправлялись пароходами в Дальний, а не умирали на обочинах.
        У Пхеньяна оказалась в окружении и полностью погибла 3-я армия Ноги - генерал, не желая попасть в плен и покрыть свое имя позором, вместе с офицерами своего штаба совершил ритуальное самоубийство. Но отчаянным сопротивлением Ноги дал время 1-й армии Куроки начать обход Сеула, а 2-я армия попыталась взять столицу Корее штурмом. Вот только без поддержки артиллерии - пушки были давно брошены еле бредущими солдатами, почти без патронов, с подведенным брюхом и одними дедовскими мечами, затея оказалась безнадежной. Шрапнель и пулеметный огонь начисто покосили массы японцев, как «литовка» одним взмахом кладет зеленую сочную траву. Сейчас тысячи тел валялись перед укрепленными позициями.
        Еще ужасней оказалась попытка пробиться к Чемульпо - броненосцы вице-адмирала Матусевича встретили японские колонны еще на подходе чудовищными взрывами 12-ти дюймовых снарядов. Так что когда погибли самые отчаянные самураи, призывавшие драться до конца, нестойкие духом воины начали сдаваться русским в плен, видя в граненых штыках спасение от лютой ярости корейцев…
        - Новые трехдюймовые пушки можно называть «косой смерти», барон. Теперь любая атака на подготовленную оборону не сулит ничего хорошего, кроме кровавой бойни!
        Фок повернулся к Штакельбергу, который с нордическим спокойствием взирал на ужасающую картину недавнего боя. Тела убитых японцев лежали грудами - как шли колонной, так и полегли в строю, не успев разбежаться в стороны. Или сил уже просто не осталось у совершенно заморенных долгими переходами солдат.
        - Да, этот так, ваше величество, полностью согласен. Если массировать артиллерию, и иметь с избытком шрапнели и гранат, а также побольше пулеметов, то полку пехоты можно отразить атаку целого корпуса без серьезных потерь. Вы правы - война стала иной!
        Абсолютно флегматично отозвался Георгий Карлович, давно обращавшийся к Фоку по обретенному титулу. Александр Викторович поначалу думал, что здесь прячется утонченная издевка, но все оказалось гораздо серьезнее. Это был своего рода протест против «засилья» великих князей на командных постах в русской армии. А тут свой «брат, генерал, в монархи уже выбился, и стал по статусу как бы повыше Романовых. Вот и демонстрировали по каждому случаю свое настоящее отношение, причем совершенно по воинскому уставу.
        Да, сам Фок генерал на русской службе, но раз монархом его признал собственный император, то по титулу обращение в русской армии общепринято. Графу всегда скажут не «господин полковник», а «ваше сиятельство», а наместника назовут не «его высокопревосходительство», а «его императорское высочество».
        - Там погиб командующий 2-й японской армией генерал Оку - попал под шрапнель, когда вел солдат в атаку. Здесь полегла почти вся его армия, ваше величество, лишь немногие прорвались следом за гвардией из окружения. Говорят, и сам маршал Ойяма уцелел, старика унесли на руках, чтобы он продолжил вести войну…
        - Вот это вряд ли, барон - двух армий из трех нет, прорвалось на юг на соединение с Нодзу тысяч сорок пять, не больше - остальные погибли, тысяч двадцать сдалось в плен. Вот и все - война фактически японцами проиграна, но нам настоятельно нужно дать еще один урок, чтобы самураи склонились к быстрому заключению мира…
        - Тогда следует наступать на Пусан, и бить их в преследовании!
        - Вот вы и начнете, барон, а казаки вам в помощь. Помните завет Суворова - недорубленный лес вырастает!
        Глава 41
        - Ваше высокопревосходительство, приняли радиограмму от «Урала»! Ее передали из Порт-Артура - телеграмма из столицы!
        - Давайте, - Алексеев протянул руку и взял в руки листок бумаги, развернул его. И выругался длинной тирадой, поминая всех кого только можно было - а таких набралось много!
        Новость его ошарашила - вчера вечером государь-император Николай Александрович неожиданно для всех скончался в самом расцвете сил. И, судя по всему, то могло быть отравление - ведь никакими сердечными хворостями самодержец не страдал.
        Алексеев покосился взглядом на командира «Алмаза» Чагина - в глаза первыми попались императорские вензеля, точно такие же, какие он сам носил на своих погонах, вместе с аксельбантами генерал-адъютанта. И натянул на лицо каменное выражение - пока никто не должен узнать о столь потрясающем событии кроме великих князей Владимира Александровича и Николая Николаевича Младшего, и, понятное дело, генерала Фока, что стал самым натуральным «его величеством». Пока признанным вот уже покойным самодержцем, пока живущей старой стервой Цыси и корейским ваном Коджоном, марионеточным королем, что до недавнего времени находился в полной власти японских оккупантов.
        Приятель оказался вторым «богдо-ханом», то есть «святейшим государем», которого на русский манер еще с 17 века, с «Албазинской осады», именовали богдыханом, или «богдойским царем». Так что и сейчас государь Николай Александрович признал за ним «царское величие», так как «императором» с точки зрения европейских правителей и дипломатов он не являлся. Императрицей пока формально все признавали только Цыси, что правила огромной Поднебесной, да еще с ней японского микадо Муцухито, «императора Мейдзи», «божественного Тенно».
        А «царь», производное от византийских «цезарей», все же статусом повыше, чем местные короли, вроде сиамских или корейских. Тем более, последний владыка полностью признал власть маньчжурских богдыханов, и за ним остались лишь церемониальные и представительские функции. Что касается главного - армия и флот, внешняя политика и финансы с маньчжурским ляном и общими для всех подданных налогами, будущая промышленность и железные дороги, центральные органы власти на местах - все это находилось исключительно во власти богдыханов. «Северных Цин» - на «вечные времена» полностью лояльных Российской империи, и находящихся под ее покровительством. Хороший такой «буфер», как выразился Фок, отделивший русские земли от мятежного в будущем Китая.
        Так что маньчжурский «богдойский царь» являлся отнюдь не марионеткой, как хивинский хан или бухарский эмир, Алексеев прекрасно понимал, что на Дальнем Востоке русские позиции еще слабы, а население от Урала до Тихого океана едва 12 миллионов. А маньчжуров вместе с монголами, ведь схожие языки и одна кровь 14 миллионов, да корейцев столько же, с учетом проживающих на северной стороне Ялу, да китайцев с тайваньцами и прочими малыми народцами еще столько же - русский элемент просто раствориться может в такой массе. Тут нужно быть очень осторожными и исподволь отрывать маньчжуров от китайцев…
        - Нам следует идти в Масампо!
        - Есть, ваше высокопревосходительство!
        Чагин покинул салон, а генерал-адмирал задумался. Смерть царя была неожиданной, хотя втайне Алексеев предполагал, что подобное может случиться. «Ники» стал «взбрыкивать» - а влезать в будущий конфликт с немцами многим из семьи очень не хотелось. Но с другой стороны, были и другие желающие его смерти, за которой могла последовать смута, и в первую очередь в Лондоне или Париже - там русского царя не без оснований считали дружески настроенным к кайзеру. А британцы с французами вот уже четверть века финансировали русских революционеров, пытаясь расшатать всеми силами и средствами империю. Недаром все отъявленные террористы и радикалы вполне спокойно и свободно чувствовали себя в этих странах, безбедно там проживая и устраивая партийные съезды. И на какие деньги эти «ниспровергатели устоев» печатали свою литературу и газеты, что грязным потоком без остановок буквально наводняла все русские губернии - ответ на этот вопрос лежит на поверхности, искать его не нужно. И так все понятно - и Париж при этом «союзник»?!
        - Таких друзей за х…
        Алексеев выругался, и закурил папиросу, напряженно размышляя, как повернется ситуация и у кого самые большие шансы занять императорский престол. По первым прикидкам, на первый план выходила кандидатура великого князя Владимира Александровича, старшего в своем клане, и который старательно привлекал Фока и его самого к этому замыслу. И недаром его супруга последнее время несколько раз назвала его «кузеном», как бы признавая родство, пусть косвенное и незаконное, с «Александровичами», все же, и смех, и грех, но он имел к ним прямое отношение.
        Великий князь Алексей Александрович, генерал-адмирал, тяжко болен, и поправиться уже не сможет, судя по всему. А потому во главе флота остается только его кандидатура - других попросту нет. А это означает только одно - с его мнением будут считаться, иначе быть не может. Как и с Фоком - с титулом «его царского величества» он вообще войдет в «обойму» плотно, как один из патронов. И его супруга Елена Борисовна определенный вес имеет, тут и у нее мнение по ряду вопросов запросят.
        - Кто же, кто?! За «Мишкина» однозначно не станут! У «Константиновичей» и «Николаевичей» шансов зацепиться за престол не вижу! Остаются «Михайловичи» со своим патриархом, самый умный и деятельный из них Сандро. Шансы у него есть - женат на Ксении, и «Александровичи» могут войти в альянс с ним. Так на кого ставку сделать?!
        Задав себе очередной вопрос, Алексеев отпил чая. Закурил папиросу и машинально глянул на карту - война с Японией подходила к концу. Стотысячная армия самураев еще держалась за плацдарм в Пусане, или Фузане, но положение там становилось критическим.
        Благодаря тому, что корпус Штакельберга занял в глубине залива гавань Масампо, русский флот получил прекрасную базу для действий на коммуникациях в Корейском проливе. Туда перешли крейсера Вирена и миноносцы - набеги шли постоянно, в частых туманах сходились в схватках миноносцы и малые крейсера. Но иногда на короткое время становилась вполне приемлемая погода, и тогда можно было не опасаться атак многочисленных японских миноносцев. В Корейский пролив тут же входили броненосцы вице-адмиралов Скрыдлова и Безобразова - последний принял эскадру у Рожественского, а Зиновий Петрович, нервы которого расшатались, принял на себя руководство штабом флота.
        И японцам становилось плохо - сражаться с русскими на море они уже не могли - тройной перевес в силах ощутимо сказывался. Любые морские перевозки фактически прекращены после торпедирования нескольких транспортов, набитых эвакуированными с корейского плацдарма солдатами. Так что долго японцы там не продержаться - по приказу наместника подтянули резервы с тяжелой артиллерией, и через десять дней последует наступление. А там можно будет подумать над переносом боевых действий уже на вражескую территорию, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя, десант уже состоялся - и тут Алексеев рассмеялся.
        - Ну Стессель, вот сукин сын!
        Командующий войсками округа уговорил наместника начать десанты не только на Курильские острова, но даже высадится на Хоккайдо. Причем это было правильным решением - захваченные с боем курилы можно будет считать русской территорией и не возвращать их Японии по заключению мира. И первый городок на Хоккайдо захвачен десантом со вспомогательного крейсера, поддержку осуществили «Россия» и «Громобой». Небольшой гарнизон из ополченцев и полицейских был разогнан первыми выстрелами, и над самым высоким зданием был поднят Андреевский флаг…
        - Прохвост, - усмехнулся генерал-адмирал, и вернулся к прежним мыслям. К вечеру он будет в Масампо и передаст телеграмму наместнику, где тот расположился со своим штабом. Понятно, что великие князья тут же убудут на быстроходном крейсере в Дальний, где для них уже готовится литерный поезд. И отбудут в столицу - там сейчас будут главные дела, от которых зависит дальнейшая судьба страны.
        Как и возможные перспективы - страшного противостояния с германским рейхом, которое будет названо «первой мировой войной», Алексеев категорически не желал. Как и будущих революций, что могут навсегда покончить с Российской империей!
        - Фока поставят наместником, не меня же - и он будет заканчивать эту войну. Японцев нужно сбросить в море - лишившись армии, на переговорах они станут покладистыми. А то взяли манеру по ночам нападать!
        Алексеев прикрыл глаза, вспомнив ту самую первую ночь, когда год тому назад, на внешнем рейде Порт-Артура впервые прогремели взрывы…
        Великий князь Александр Михайлович с супругой Ксенией Александровной и с ее старшим братом.
        Глава 42
        - Не знаю, на что может надеяться ваше высокопревосходительство, но война японской императорской армией проиграна, как и ваш флот потерпел поражение. Понимаю, осознавать это для вас, маршал, крайне неприятно, но сие есть факт и с ним нужно смириться. Или умереть, чтобы не увидеть позора, но этим шагом заодно погубить свою собственную страну - выбор исключительно за вами, Ойяма-сан!
        Фок пристально посмотрел на словно высеченное из камня невозмутимое лицо главнокомандующего японской армией - Ойяма Ивао сидел с ровной спиной, сохраняя достоинство. Можно было только догадываться, что происходит в душе японца от сказанных им слов, в которых не было никакого глумления над противником, а лишь холодная констатация непреложного факта, истинность которого была понятна для них обоих.
        Японцы неделю назад первыми предложили перемирие, чтобы дать русским время «оплакать безвременно ушедшего императора» - таковы восточные традиции, которым не стоит удивляться. Понятное дело, что обе стороны нуждались в передышке - русским было необходимо время, чтобы подтянуть тяжелую артиллерию и сосредоточить у Фузанского плацдарма все шесть Сибирских корпусов - 18 дивизий уменьшенного «троичного» штата. Каждая из двух армий - Квантунская и 1-я Маньчжурская имели почти по сто тысяч солдат и офицеров. Более чем двойной перевес над восемью японскими пехотными дивизиями, включая сильно потрепанную гвардию. По нынешним своим штатам, оснащенности и боевому духу эти наскоро пополненные соединения равнялись прежней резервной бригаде, не способной наступать, а только обороняться.
        - Маршал - у меня вдвое больше дивизий, чем остались у вас. И в выучке они превосходят ваши войска - лучшие японские солдаты погибли у Бицзыво, Ляохе, Далинском перевале и Дагушаня, на реке Ялу, у Пхеньяна и Сеула. Здесь у вас под рукою жалкие остатки - так что к длинному перечню побед скоро можно будет добавить Фузан. Впрочем, в своих поражениях японская армия не одинока - у вашего флота не меньше конфузов. Могу перечислить по памяти - два боя в Желтом море и у мыса Шандун, Ляодунский залив и Цусимский пролив - и это еще не все в этом скорбном списке. Хотите знать, Ойяма-сан, чтобы сделал любой европейский командующий, будучи на моем месте?!
        - Было бы интересно услышать, что скажет ваше величество, - японец поклонился, он соблюдал ритуал. Но нужно было знать, что все эти церемонии никогда не помешали любому самураю тут же убить противника, благо меч всегда был под рукой.
        - Две армии загрузили бы в Чемульпо на транспорты, и высадили двести тысяч войск на Кюсю, пусть даже в вашем бывшем княжестве Сацума, что сейчас часть области Кагосима. И через пролив десантировали бы еще двести тысяч войск, а следом за ними полмиллиона маньчжуров, корейцев и китайцев, у которых с вашим народом давние счеты. А дальше все просто - пушки и пулеметы истребляют ваши уцелевшие войска и ополчение, которые будут отчаянно сражаться, без всякого сомнения, могу это констатировать. Но ни один азиатский народ не смог противостоять европейскому оружию - вы первые решились сразиться, и каковы итоги?!
        Заданный вопрос повис в воздухе - глаза маршала превратились в узкие щелки, Ойяма прекрасно осознавал, что такое может быть, скорее, обязательно будет - ответа тут не требовалось. А Фок продолжил кошмарить вражеского главнокомандующего, вскрывая карты одну за другой, будто раскладывал чудовищный пасьянс.
        - О, русские будут не при чем - они строго соблюдают все конвенции. Как англичане или французы, но только по отношению к европейцам. А вот с азиатами все цивилизованные народы, в отличие от тех же русских, поступают просто - хороший туземец или угодливый слуга, или мертвец - третьего не дано. Можно посмотреть на индусов, китайцев, вьетнамцев, жителей Филиппин и прочих - у них одна судьба, стать колониальными слугами или рабами, тут выбор за ними.
        - Мы это прекрасно осознали, ваше величество, после того как нашу страну «открыли» под дулами пушек, - японец впервые сбросил маску - и посмотрел прямо бесстрашным взглядом.
        - Вот и хорошо, что сообразили, - усмехнулся Фок, но тут же стал серьезным. - Если бы речь шла о завоевании вашей страны, то ваши соседи, с которыми вражда, особенно корейцы - пощады бы не давали, пройдясь по Кюсю огнем и мечом, уничтожая города и селения, заводы, верфи и арсеналы. Но русские на это не пойдут, к вашему счастью…
        Фок остановился, и демонстративно закурил. Затем усмехнулся и медленно заговорил, старательно подбирая слова.
        - Русские не станут уничтожать народ страны Ямато…
        Александр Викторович остановился, и, вспомнив, что сотворили японцы с его родными, негромко произнес:
        - Но я смогу это сделать, потому что чувствую, как от вас идет угроза моей династии. Шестьсот лет назад мои маньчжуры и монголы могли высадиться на Кюсю и Хонсю, но вас спас тогда божественный ветер - камикадзе! Но сейчас спасения не будет - против русских он бессилен. Против четырех армий у вас одна, против трех эскадр вы сможете выставить лишь одну. Пора свести с вами старые счеты…
        Последние слова дались с шипением, он чувствовал, как его захлестывает бешеная ненависть, ослепляющая - и с трудом взял себя в руки. Если бы Ойяма сделал хоть одно движение, которое можно принять за угрозу нападения, то был бы убит. Но японец даже не пошевелился, сидел как истукан и не пытался положить ладонь на рукоять меча.
        - Ты это сможешь, ваше величество, я точно знаю - ты Цзинь, подхваченный путем Будды и Синто!
        Японец почтительно поклонился, на его лице не дрогнул ни один мускул. И маршал снова сделал поклон:
        - Но мне хотелось бы узнать точно - русское правительство и императорский Двор точно намерены вести войну со страной Ямато до конца, или заключить мир с нами?
        - Воевать дальше с вами Российской империи нет нужды - ослабев, вы не представляете теперь для нее угрозы. Остается лишь получить от вас гарантии, что в будущем вы будете иметь достаточно сил, чтобы не стать колонией Англии, и совсем недостаточно, чтобы представлять угрозу для России и ее интересов в здешних краях. Это я говорю вам, маршал Ойяма Ивао, как наместник империи на Дальнем Востоке, и главнокомандующий сухопутными и морскими силами!
        - А что вы скажите мне от лица «северных Цин», ваше величество?! А не как наместник русского императорского Дома!
        Фок поймал взгляд маршала, прикованный к обшлагам его расшитого золотом парадного мундира. На запястьях были надеты два браслета, те самые драконы из гробницы. Александр Викторович носил их постоянно, никогда не снимая, и с каждым днем чувствовал, что становится совсем иным. Прямо мистика какая, но перемены происходили постепенно. К добру ли, к худу, он пока не понимал, но и противостоять переменам не желал - обретя себя в этом новом мире.
        - Вы признаете мою династию!
        - Разве можно не признавать цунами или извержения вулкана? Если они происходят, их принимают, - негромко произнес Ойяма.
        - Вы отказываетесь от всех притязаний на мои владения, и передаете немедленно Тайвань, на котором и так едва держитесь. Признаете его за Маньчжурией, а не за Китаем на «вечные времена».
        Фок остановился, тщательно обдумывая будущие слова - все же на японском языке он говорил гораздо хуже, чем на других, хотя последние месяцы практиковался в допросах пленных.
        - России будут сделаны вами серьезные уступки - передадите Курилы, которые вам уступили тридцать лет тому назад. Возможно какие-то куски Хоккайдо, где живут айны. И пару островков архипелага Рюкю придется передать немцам и французам. Вашей стране будет запрещено покупать или строить крупные военные корабли 10 - 15 лет, и содержать армию выше установленного размера, и тоже на определенный срок времени. Возможно, потребуются гарантии!
        Фок остановился, еще раз хорошо подумал и негромко сказал, положив руки на стол - теперь он не скрывал браслеты:
        - Переговоры проведут дипломаты - место их Порт-Артур, на который год назад вы напали. Там будут и другие условия, могут быть взаимные уступки - меня это не касается. Я предлагаю лишь продлить перемирие на следующих условиях!
        - Я слушаю ваше величество, - маршал сдержанно поклонился, и Фок внимательно на него посмотрел:
        - Вы перевозите всю армию на острова, но оружие складируете на острове Цусима - там будут высажены мои люди, которые должны все видеть, чтобы не было обмана. Последнее будет воспринято мной как повод к немедленному продолжению войны…
        Фок посмотрел на японца - тот продолжал сидеть истуканом, с непроницаемым лицом выслушивая требования фактической капитуляции. И решительно закончил:
        - А теперь я выскажу все что думаю, по поводу будущих взаимоотношений между нашими странами…
        Глава 43
        - Жизнь не ипподром, ваше высокопревосходительство, и если мы поставили не на ту лошадь, то бог с нами, если мы сами рассчитаемся за ошибку - но если по счетам расплатится страна?!
        - Вот этого бы очень не хотелось ваше величество, - Алексеев вполне серьезно произнес титул, внимательно посмотрел на Фока, и негромко добавил, подбирая слова:
        - А ведь ты стал совсем другим, Александр Викторович, поверь. Что же с тобой вся эта мистика сделала - был обычный генерал, а сейчас правитель из тебя так и прет. Властный… И жестокий, ты уж прости меня за прямоту, но так оно и есть.
        - Да я сам это чувствую - с волками жить, поневоле по-волчьи завоешь! Азиатом становлюсь, таким же, как они, коварным и жестоким. Иначе власть просто не удержу, и реформ не проведу - слабые правители здесь никаким авторитетом не пользуются - достаточно на Коджона посмотреть. У него жену убили, а он только ныл и сопли жевал. Может быть, он не любил властную супругу, но правители идут по пути власти, опираясь не на чувства, а на целесообразность. Мин на его месте приказала бы вырезать всех японцев без всякой жалости - натравила бы весь народ, чтобы сплотить корейцев жаждой мести, и «повязать» пролитой кровью. А затем, опираясь на всеобщую поддержку, истребила бы всех политических оппонентов беспощадно, «зачистив» страну от коллаборационистов!
        - Что сделал ты от имени царицы Е Лен, которая пожелала отомстить коварным японцам за невинно убитую «сестру»?!
        - Именно так, - жестко усмехнулся Фок, - теперь все корейцы по макушку залиты японской кровью, и будут держаться за Маньчжурию и Россию мертвой хваткой - они убедились что иностранцы и китайцы им не защита. Как и собственный король и все его семейство. Так что спустя какое-то время я им «вана» подберу, и министров правительства, что будут полностью лояльны мне и горячими сторонниками федерации с Маньчжурией.
        - Понятно, - мотнул головой Алексеев, - ты прагматически жесток, по нужде и необходимости.
        - К сожалению, это не первая кровь, и не последняя. Но лучше уничтожать врагов открытых и потенциальных гораздо раньше, чем они начнут губить твоих собственных людей. Тут нужно играть на опережение, тогда и будет поддержка. Как эсеры говорят по иному случаю - «дело прочно, когда под ним струится кровь!» Мочить их нужно этих террористов, а не судить - а в России их чуть ли не в попку прокуроры с судьями целуют, а в газетах интеллигенция целые полосы в их защиту исписывает!
        - Уже не будем - этот Каляев нам дал хороший повод, бросив бомбу в карету великого князя Сергея Александровича!
        - От судьбы не уйдешь, я сам не ожидал, что такое случится, - Фок усмехнулся, закурил папиросу.
        - Знал и не предупредил?!
        - А зачем - история имеет чудовищную инерцию. Одно событие можно предупредить, другое локализовать, а третье неизбежно произойдет. А ты что жалеешь о нем?
        - Толку с него, с августейшего «бугра», - усмехнулся Алексеев, обыгрывая слово, которым французы именовали гомосексуалистов. Нездоровые пристрастия великого князя, московского генерал-губернатора, вызывали в Первопрестольной нехорошие пересуды - «ведь раньше Москва стояла на семи холмах, а сейчас на семи «буграх», что засели в Кремле» - тем самым намекая на фаворитов Сергея Александровича.
        - Зато его убийство резко ослабит позиции «Александровичей», учитывая, что Михаил уже не цесаревич, а младенец Алексей править никогда не сможет - да и никто из семьи Аликс и близко к престолу не допустит, включая Марию Федоровну.
        - Тогда наша ставка «Сандро», раз Михаил не хочет править?!
        - Похоже на то - три клана за него, понятно, что не забесплатно, а как ты говоришь, за «вкусные плюшки». Но дело в ином - они сообразили, что нужен сильный правитель, иначе революция может стать явью. И на востоке таким станешь ты!
        - С какого бодуна, мне Маньчжурию обустраивать нужно!
        - Заодно и за Дальний Восток примешься - тут все взаимосвязано! Да и имя твое в войсках популярно. А я за флот возьмусь - никакого мятежа на «Потемкине» не будет, как и на других кораблях. Я наведу жесткий порядок, и без всяких фокусов обойдусь.
        Генерал-адмирал сжал крепкий кулак, и стало ясно, что никакого революционного брожения на флоте не будет - победители не страдают желанием найти виновных в неудачах, а потому антигосударственная пропаганда не приносит для нигилистов желанного успеха.
        - Стране реформы нужны, продуманные и эффективные. С ними поспешить надобно и денег не жалеть. Всеобщее начальное образование ввести, и не церковно-приходское или земское двух или трехгодичное, а нормальное государственное, четырехклассное, для всех обязательное и бесплатное. И учителей подбирать из государственников, а не либералов! Промышленность собственную развивать, а не надеяться на иностранные закупки. Инвестиции в заводы и железные дороги делать, уровень жизни у населения поднять, тогда больше покупать своего станут - импульс мощный произойдет.
        - Так это понятно, - пожал плечами генерал-адмирал, - уже действовать нужно, а наше правительство до сих пор не определилось как. И ответить на извечный вопрос не может - что делать?
        - Зато на вопрос «кто виноват» ответ быстро находят, - Фок ожесточился. - Персональную ответственность ввести, и с великих князей в первую очередь - завалил дело, так отвечай! Но тут сильная власть нужна, чтобы по голове нерадивых постоянно били!
        - Это как ты за излишние потери спрашиваешь?! Слушай, ты мне скажи, давно узнать хотел - почему армейские чиновники воровать прекратили? Да все злачные места махом исчезли - все стало чинно и пристойно, даже бордели преобразились!
        - Вот с них Елена и начала, как посмотрела, что в Мукдене твориться. Все заведения под государственный контроль взяли, персонал проверяется «джидаями» и лекарями, китайских бандитов и хунхузов под нож пустили - маньчжурам они не к чему и их пока больше, чем китайцев. Опиумом торговать стал, или сутенером сделался - вот и смерть пришла тебе и твоим подельникам. А половина доходов от борделей и кабаков в казну идет, за этим жандармерия строго смотрит. Утаил частицу - все семья в рабство пойдет.
        - У тебя рабство процветать начало?!
        Алексеев охнул, ухватившись за бороду. Прохрипел:
        - Да я будучи наместником с ним боролся, почти вывел!
        - Нет, просто все спряталось. Это беда пока неискоренима, надо в рабство за преступления обращать тех, кто работать из китайцев может, а маньчжуров для острастки лучше казнить. Это тебе не наши дармоеды, что по каторгам и тюрьмам сидят, здесь подход рациональный. А чиновники воровать перестали потому, что не совесть, а страх в них появился, причем жуткий - зачем красть, если все ворованное отбирают?!
        - Так я и думал, что твои люди орудуют, мне жандармы докладывали, - фыркнул Алексеев. Но Фок объяснил вполне серьезно:
        - Вор в погонах деньги ведь тратить хочет, вот и идет в бордель или ресторан, а там прислуга тайной полицией профильтрована - только нужные люди остались. Тут же следует донос, идет проверка, откуда появились средство, потом отъем с последующей вербовкой. Или «несчастный случай» - на это можно многое списать. Поверь - все «исчезнувшие» дрянь невероятная, по каждому решение сам принимал. Вреда от них армии причинено много, мы Куропаткину лишь помогали там, где он порядок собственными силами навести никак не смог. Ты знаешь, что взятки за вагоны повсеместно вымогали, за военные грузы, что для войск нужны были?!
        - Знаю, но теперь вроде все наладилось…
        - После того как чинуш из администрации КВЖД к потолку подвешивали и на их глазах хунхузов «холостили», - теперь фыркнул Фок. - Очень доходчивая агитация, что честным быть лучше.
        - И делали это, как я догадываюсь, наши русские офицеры, но «восточной» наружности, - Алексеев внимательно посмотрел на Фока, но тот только пожал плечами, причем равнодушно.
        - Если одна власть бессильна разобраться с собственными ворами, то вторая может это делать, причем за «полосой отчуждения». Здесь можно не либеральничать, но в России порядок наводить нужно, и за казнокрадство карать безжалостно. Тут новый царь должен с августейшей семьи начать, а там уже головы полетят у тех, кто ниже стоит. Без этого никак - страна погибнет, если ампутации быстро не произвести - всеобщая гангрена начнется. Прогнило все, ты ведь это сам прекрасно знаешь - ломать нужно и выбрасывать хлам, от которого проблемы. Рыба ведь с головы гниет!
        - Да знаю я, сам начну чистить, и в первую очередь тех, кто под острым шпицем засел. Ведь они даже не скрываются, только барьеры цензовые и «старшинства» возвели для собственной безнаказанности, но я все это отменю, если поддержку получу.
        - Получишь, раз кузеном тебя именовать стали, да и Георгий 1-го класса тому поспособствует немало - против такого ордена, причем заслуженного, никто из них и не пискнет. Ставь на места боевых офицеров, они тебя не подведут - только права им дай на очистку «авгиевых конюшен». И без всякой жалости к сединам - пусть в отставке на пенсии сидят, раз ума не нажили и подворовывать начали.
        - Дай бог, доберусь до Петербурга - взвоют!
        - А мне в столице уже не бывать - здесь дел во стократ больше, тут вообще с нуля возводить многое придется. Хорошо, что железная дорога есть, уголь и железную руду добывают, рабочих рук за Стеной уйма и все кушать хотят. Для армии японского вооружения за глаза хватит, русские офицеры и унтера для обучения имеются, как и знающие специалисты…
        - Постой, все хотел у тебя спросить - ты почему не потребовал у маршала Ойямы сложить оружие в Фузане, а лишь перевести на Цусиму - остров ведь пока японский?!
        - А зачем позорить без надобности - ведь «лицо» потеряют?! А так все под контролем - вооружение сложено, и если дипломаты договорятся о мире, то его японцы могут забрать обратно или передать нам. А так вроде уважение показал, которое ничего не стоит на самом деле - в исходе войны ведь никто не сомневается, даже самые упертые самураи, что мечтают погибнуть. А мне ведь с этими «соседями» рядом не только жить, но и подумать какой кусок «мяса» им позже кинуть в пасть.
        - Ах вот ты о чем, - Алексеев покачал головой и негромко произнес. - Будут и тебе на погоны фельдмаршальские жезлы, раз о будущем думаешь…
        Глава 44
        - Такого варианта развития событий я абсолютно не ждал, - Фок растерянно посмотрел на генерал-адмирала, который тоже пребывал в задумчивости, даже свой привычный «чай» Евгений Иванович забыл пить - от кружки уже перестал идти легкий парок.
        Двум деятелям с фельдмаршальскими жезлами на погонах было отчего закручиниться - к финишу пришла совсем не та «лошадка», на которую никто и не думал ставить, пребывая в здравом рассудке. Да что там - из всех кандидатур это была как раз та, которая не вызывала никаких симпатий. И совершенно не годилась для правления.
        Ибо нет ничего хуже на свете, чем коллективное руководство при малолетнем монархе!
        - Страна может вспыхнуть в любую минуту, а они решили в бирюльки поиграть?! Мозги хоть есть?!
        Генерал-адмирал взревел разъяренным медведем, и, схватив кружку, отпил глоток остывшего чая. Поморщился, хотел швырнуть драгоценный фарфор в стенку, но сдержался, поставил на стол. Зато взял бутылку коньяка и щедро наплескал в бокал, рука чуть дрожала и треть ароматной, пахнувшей яблоками жидкости, разлилась лужицей.
        Выпив богатырским глотком мартель, Алексеев фыркнул как морж, выбравшийся на берег, и закурил папиросу.
        - Был у нас орел двуглавый, а теперь дракон трехглавый, - хохотнул Фок, ехидно и зло. - С младенцем в зубах, которого в любую минуту могут схарчить… если сам не умрет. Причем все трое прекрасно понимают, что Алесей физически не сможет править, даже если доживет до совершеннолетнего возраста - зачем мучить ребенка?!
        - А затем, что его уже приговорили - обязательно умрет, не взойдя на престол! Парень без опеки любящего отца долго не протянет! И заметь, они ведь Аликс отодвинули - а у той и без того с мозгами не все в порядке. Совсем двинулась рассудком, истеричка!
        Алексеев выругался в несколько «загибов», от всей широты русской души, обманутой в своих сокровенных надеждах. Да оно и понятно - теперь о дальнейших перспективах можно было рассуждать чисто риторически, какого-либо внятного варианта не просматривалось.
        - Ладно, чего только не случалось в русской истории - «семибоярщина» была, теперь «великокняжеский квартет», если с младенцем посчитать, - Фок закатил глаза к потолку, у него слов тоже не осталось - одни маты на язык просились.
        - А вы друзья как не садитесь, все в музыканты не годитесь, - подвел черту словами знаменитого баснописца моряк. - Посмотрим, что у них выйдет, а то сами крушение монархии раньше срока организуют, с них станется - лучше бы Владимира Александровича на царство посадили!
        - Он умрет через три года - перспектив от такого правителя нет. А деток ты его хорошо знаешь, дурные они, «отморозки»! Самый худший вариант из возможных! Но они избрали невозможное!
        - Да, это зря Алексея в цари протащили - понятно, что за его спиной править будет намного легче. Просто побоялись на себя полную ответственность брать…
        - Скорее не дали - Владимир Александрович своего желания надеть шапку Мономаха никогда не скрывал от нас, и не думаю, что в Петербурге он скромность проявлял перед другими «кланами». Вот к нему двух «сторожей» и приставили для присмотра.
        - Вернее, родственным принципом руководствовались! Причем, он сам их подбирал, и в конечном итоге сделал первый шаг к престолу! Теперь только немного подождать, пока все утрясется!
        - Ты так считаешь? Поясни!
        Алексеев с интересом в глазах посмотрел на Фока, который придя к какому-то решению, снова обрел привычную для него безмятежность. И развалился в кресле, закурив папиросу. Стало ясно, что отгадка мучавшего их вопроса им найдена. По крайней мере, в это хотелось верить, так как Евгений Иванович достаточно изучил своего друга, совершившего за менее чем один год головокружительную карьеру, став фельдмаршалом в конце войны, когда в ее начале был всего генерал-майором. Да и монархом неожиданно воцарился, и большого государства - с населением в сорок миллионов, и территорией солидной, больше у Германии, Франции и Италии вместе взятых, пусть и без африканских колоний подсчитанных.
        - Смотри, какой казус интересный получается. Владимир Александрович старший в своем клане, и уже был назначен регентом вполне официально. Опыт для него знакомый, почему бы снова ему не пойти проторенной дорожкой. Тогда шанс не представился, сейчас он за него уцепился, желая использовать удобный момент. Сломить сопротивление «Николаевичей» и «Константиновичей» он смог бы только в одном случае…
        - Вступив в альянс со старым фельдмаршалом, - воскликнул Алексеев, хлопнув ладонью по столу. - Вот потому и привлек Александра Михайловича вторым регентом, тем более тут чисто домашние отношения - Сандро женат на своей двоюродной племяннице Ксении, она сестра «Мишкина» и родная тетка младенца Алексея!
        - Именно так - слишком плотные узы у «Александровичей», в которые втянут один из «Михайловичей». И еще - Михаил Александрович был до недавнего времени наследником престола, но, видимо, сам отказался на трон садиться, да и не желал этого делать.
        - Скорее, просто побоялся, ведь до сих пор непонятно отчего умер его старший брат император…
        - Постой, - Фок чуть ли не подскочил в кресле, - может потому и регентскую власть учредили, что до сих пор разобраться не могут, откуда удар был нанесен. Одно дело англичане или радикалы, и совсем иное, если это семейное дело. Тогда да, нужно поостеречься с вхождением на престол, чтобы выявить крамольников, тех из них, кто замыслил и посягнул. Тут торопиться действительно не нужно, ведь может последовать повторный удар. Вот потому Владимир Александрович и огородился двумя регентами, которые ему послушны в достаточной степени, и которых потерять не жалко в случае повторного покушения, но уже на них!
        - А когда он на трон сам взойдет?!
        - Тут лакмусовая бумажка есть - преждевременная смерть ребенка. А она будет, если Аликс не откажется от притязаний, а врачи на общем консилиуме не подтвердят, что Алексей II править не сможет. А вот тогда дорога на коронование открыта, и ковровые дорожки постелены.
        - Похоже, что ты прав, - осторожно произнес генерал-адмирал, и посмотрел на Фока - тот явно что-то придержал, как шулер прячет козыри в рукаве, а то и джокер.
        - Вторым сигналом будет введение патриаршества, в этом я убежден. Смута никому из власти не нужна, и для противодействия ей нужна активная позиция церкви. А патриарх спокойно будет венчать его на царствование, ибо долг платежом красен. И реформы проводить станет легче, с одобрения то церкви - в селениях школ нет, но хоть часовенка да имеется. И пастырь при каждой, что свою лепту вносить будет в успокоение умов.
        - Хм, в этом что-то есть. Ты уверен в своем выводе?!
        - До вчерашнего дня сомневался, пока супруга с епископом не поговорила, и тот ее не осудил, наоборот…
        Фок смутился, даже чуть покраснел - таким смущенным Алексеев его никогда еще не видел. Любопытство сразу же взыграло у генерал-адмирала, и он моментально спросил:
        - Ты не темни, сразу скажи, в чем дело?!
        - Женушка настояла, прямо чуть ли не с ножом у горла, потребовала взять трех наложниц, которых сама подобрала мне. Связи закрепить с Кореей, нашей «внутренней» Монголией и Халхой, династические, мать их! А епископ ей ответил, что в делах крещения язычников на грех малый пойти можно и нужно. Но будет хорошо, если при этом его митрополитом назначат, что и было твердо обещано.
        - Ох ты, - фыркнул Алексеев, - у тебя силенок то хватит, Александр Викторович, мы ведь немолоды уже?! Хотя представляю, как тебе многие завидовать люто будут!
        - И ты туда же, - теперь чуть не подавился смехом и Фок, - я тут философски смотрю - надо, так надо, от меня не убудет. И не бастарды родятся, а вполне законные властители, если дела не так на окраинах пойдут. И наложницы грех тут привычный, да и смотрят на него сквозь пальцы. Ведь если в корень посмотреть, то даже не прелюбодеяние, не родственный брак, на который могут дать разрешение - когда дядя на племяннице женится. Так владыка и сказал, тот еще конформист - к земным правителям с обычными мерками не подходят.
        Фок мотнул головой, понимая, что намек на августейшие нравы делать не стоило - у самого рыло будет в пуху. Потому подытожил спокойно, давая понять, какая у него жена,
        - С прицелом на будущее смотрит царица - я ее сам боюсь, слишком наполеоновские планы выходят, с размахом!
        - Она у тебя такая, страшнее Цыси станет, и наложниц твоих удавит сама, если что не так пойдет!
        Алексеев говорил очень серьезно. Генерал-адмирал сам был несказанно рад, что Елена Борисовна считала его в коротком перечне друзей, где пальцев на двух руках хватит. И не заносила в свой длинный список врагов, с которыми можно и нужно бороться любыми средствами, не ограничиваясь себя ничем - и плевать ей на мораль с высокой колокольни.
        - Мечтает китайской смутой воспользоваться и присоединить те западные территории Поднебесной, где ханьцев мало - уйгуры, кашгарцы и тибетцы. И России затем сбагрить, вначале у англичан ведь повода не будет, а мы не удержим - слишком далеко, туда железную дорогу проводить надобно. А сейчас советует от Тайваня резко избавляться - он как чемодан без ручки, нести тяжело и одни расходы будут без всякой прибыли. И преданного народа почти нет, одна головная боль - вечные мятежники. Сейчас порадуются по случаю избавления от японцев, нас благословляют и в Петербург пишут, а потом за старое примутся. Продать бы их на хрен, только под соусом, чтобы прямой продажей не выглядело.
        - Кайзеру?!
        - Именно ему, как «яблоко раздора», сами не удержим. И деньги нужны, займы, заводы построить, и многое сделать. Она и этот вариант придумала, как всех стравить между собой. Причем постепенно, играя на противоречиях между великими державами.
        - Тут без Витте решать нельзя - подождем три дня, он уже прибыл в Читу. Дело сложное, и переговоры с японцами о мире вести надо - они завтра в Порт-Артур приплывут…
        Глава 45
        - Новый линкор или четыре пехотные дивизии - выбор очевиден, Евгений Иванович, - Фок сочувственно посмотрел на генерал-адмирала Алексеева, что сокрушенно качал головой. И стараясь говорить мягко, негромко добавил, понимая, как моряку сейчас тяжело:
        - Финансы страны подорваны, предстоит длительный период восстановления, тут не до новых броненосцев, что вдвое против прежнего по водоизмещению и втрое по стоимости. Верфи заказы получат на эскадренные миноносцы с турбинами, канонерские лодки, субмарины - да много чего нужно построить, и цена будет намного дешевле и практика кораблестроения будет сохранена, с нужными кадрами. И скажу прямо - по большому счету новые линкоры нам сейчас не нужны!
        - У всех будут, а нам не нужны?! Да такой линкор броненосец в бою на раз-два утопит!
        - Один, может быть, и утопит на раз, а вот как насчет двух или трех?! Разве количеством нельзя перебить качество?! Пушки 12 дюймов - у «Дредноута» их будет восемь в бортовом залпе, столько же у двух «бородинцев». Да, броневой пояс восемь дюймов, но и у британцев чуть толще, и вовсе не защищает от таких снарядов. Да и не напасутся англичане таких кораблей, они денег немалых стоят, а соревноваться не с нами, с кайзером будут. Вот сам посуди - зачем нам сейчас такие линкоры?!
        - Как зачем?!
        - Два броненосца, если на них поставить новые приборы управления огнем, да хорошо натаскать артиллеристов, вполне способны утопить линейный корабль - одиночка против эскадры броненосцев просто не выстоит. Нужен большой линейный флот, чтобы устаревшие корабли окончательно исчезли. Новое оружие только тогда играет свою роль, если его применяют массированно и неожиданно, а с линкорами такой номер не пройдет! Можно подготовиться к такому врагу.
        Фок принялся загибать пальцы, приводя доводы один за другим. Потому что считал правильным урезание ассигнований на флот, когда в стране, как в той поговорке - не до жиру, быть бы живу!
        - Снять 152 мм пушки, раз они не годятся. И поставить что-нибудь дальнобойное, типа новых пушек в 203 мм. Как на «Севастополе» сделали - только вместо трех башен будет три пушки со щитами на каждый борт. Вместо 75 мм пушек втиснуть десяток 120 мм - для миноносцев хватит. Проще говоря, модернизацию провести коренную, приспособить к новым реалиям. А скорость… А что скорость?! Флот у нас береговой обороны, в океанские плавания ходить не нужно теперь - свое бы удержать!
        - Почему не надо ходить, а вдруг нужда будет?! Ведь с переходами на Дальний Восток…
        - Какая нужда, ты трезво на ситуацию посмотри, - Фок пожал плечами, и, закурив папиросу, наклонился, пристально смотря на генерал-адмирала. - Воевать с Германией за интересы Англии и Франции самоубийство, причем взаимное, ты это сам прекрасно понимаешь. Мы можем торжественно вместе с немцами сократить армию на треть - оставшихся сил хватит, чтобы раздавить любую державу, или союз оных, в Европе. Мировая война неизбежно будет, вот только тут нельзя нам таскать каштаны из огня для англо-саксов, и себе на погибель то делая.
        - Сам прекрасно понимаю, а потому как приеду в Петербург эту линию гнуть буду! И регенты это осознают - мы же с Владимиром Александровичем о том говорили.
        - Так что если кайзер начнет войны, мы ему исподволь помогать должны, и вступим в схватку, когда ситуация полностью прояснится. И установим такое мироустройство, в котором уже не будет доминирования ни Англии, ни САСШ, которые США уже не станут для всех.
        - Но флот ведь главную роль играть будет, а его сейчас не станут строить. И мы просто опоздаем…
        - Да кто тебе сказал, что строить не станут? Линкоры с 305 мм артиллерией не нужны, у нас броненосцев за глаза хватает. И нужно делать технические заделы на будущее - приборы для стрельбы, средства радиосвязи, торпеды и мины. Для захвата неба развивать авиацию - я тебе говорил, что могут сделать торпедоносцы или пикирующие бомбардировщики. До этого далеко, но начинать уже нужно потихоньку - построить те же заводы. А еще нужны автомобили, броневики, гаубицы и пулеметы. Армия и флот должны стать самыми передовыми со временем. Линкоры нужны с 356 мм пушками как минимум, да с толстой палубной броней, и скорость должна быть приличная, как у линейных крейсеров. Те же «Куин Элизабет» взять - они ведь через десять лет появятся, когда мы свои линкоры на Балтике только в строй ввели в той истории. Сравни их характеристики?!
        - Да что тут сравнивать, - буркнул Алексеев, он и так был ошеломлен, когда Фок ему правдиво и со всеми подробностями рассказал, какой будет война в ближайшем и отдаленном будущем.
        - Так что готовь флот к той войне, генерал-адмирал, и начни с самого верха, чтобы конструкции делали верными и по десять раз чертежи не переделывали. Изначально в проекты нужно закладывать резерв водоизмещения именно для будущей модернизации. И на нефть корабли переводить нужно - ее то в России сейчас за глаза, второе место в мире по добыче. Инфраструктуру и логистику заранее готовить нужно, Только береговыми крепостями не увлекайся - на хрена они нужны!
        - Почему? Ты же говорил, что Турция у Англии два линкора закажет, перед самой войной могла их и получить!
        - Пусть заказывает, только они ей не помогут. Балканскую войну, та, которая первая, до ума довести нужно и вторую войнушку между «братушками» не допустить. Сами ничего напрямую делать не будем, все опосредованно и чужими руками. Болгары захватят Константинополь и зону проливов, и нам в «вечную аренду» передадут. А там и Понтийское государство можно следом организовать, греков много в Трапезунде проживает. И превратится Черное море в наше внутреннее озеро, проход в которое можно в любую минуту закрыть минами, береговыми батареями и вывести на позиции к Криту и Кипру подводные лодки.
        - Ни хрена себе, а ведь может выгореть дело, - глаза Алексеева загорелись, он быстро выпил рюмку коньяка.
        - Восстановить Византийскую империю на манер Маньчжурской, от нас вечно зависимую, и поставить такой хорошенький «заборчик». Ты ведь болгарским флотом командовал - вот тебя и императором поставим, если захочешь, конечно.
        - Зачем мне геморрой, как ты любишь приговаривать! У греков наша кровь династическая, найдем кандидатуру!
        - Мы ее привяжем хорошенько, чтобы без всяких глупостей, - Фок жестко усмехнулся, - взбрыкнут, решат поиграть, хвостом повилять, собаки худые - заменим правителя, устроим заворот кишок через задницу. И Персию нужно брать под себя - выход к южным морям настоятельно нужен! И устроить англичанам, где только можно, множество войнушек с аборигенами - оружие можно передавать через подставные фигуры. Сэры всем нагадили, так что «доброжелателей» у них уйма, и все ножики за спиной прячут, удобного момента дожидаются.
        - Германии придется уступки делать…
        - Так пусть всю Африку берут, если смогут - жалко нам, что ли?! Кайзера надо уговорить, чтобы он все свои колонии к долгой войне подготовил, войск побольше нагнал по всему миру, да береговыми батареями порты важные укрепил, да старые броненосцы им в помощь. Вот и повозятся англичане с этими «орехами», они ведь крепкими станут, все зубы о них сломают, - Фок усмехнулся, сцепил пальцы.
        - А японцы? Почему ты не даешь Витте их додавить?!
        - А зачем нам это нужно? Я это понял, когда до Фузана дошли, но кровушку уже выцедили. Нет у них других союзников кроме нас - англичанам и американцам не верят от слова «совсем», те их займами поджали крепко, немцы и французы против нас «дружить» с ними не станут. На север дорога закрыта, и мы там, такие ужасные. Остается путь на юг - тигру ведь мясо требуется, а там угодья знатные. Есть голландская Батавия, а там нефть, и Китай со всем необходимым, особенно когда там через шесть лет революция грянет. Но без нашего согласия на охоту выйти нельзя, а я им уже негласно разрешил ответно американцам напакостить на Филиппинах - там повстанцы с ними воюют, надо подсобить…
        Фок сжал кулаки и прикрыл веки. Алексеев курил и молчал, давая фельдмаршалу возможность собраться с мыслями, и тот через минуту негромко сказал:
        - Уже создана другая реальность в мире, и нам нужно успеть подготовиться, когда начнется иная война…
        Окончание трилогии. Иркутск, 1987 - Олха 2023 гг.
        Уважаемые читатели, я благодарен вам за ценные советы, что позволили мне дописать через много лет эти книги. Дилогия «Иная война», посвященная событиям Мировой войны 1913 - 1916 гг. будет обязательно. Подготовлена первая книга, уже в марте появится частями - материалы на нее я давно собирал, требуется только изложить.
        От автора - в самые ближайшие дни выставлю для прочтения первые главы книги, в которой главный герой с погонами контр-адмирала на плечах попробовал изменить историю. Попытка не удалась, потому что ход событий неумолим, и русские моряки были уже «обречены на заклание». Vae Victis ! Но недаром говорят, что смерть лучше позора, а мужественные люди и ее способны победить!