Легенда о Лазаре 5. Белый генерал Юрий Розин
        Легенда о Лазаре #05
        Безумие охватило того, кто старался всех спасти, он стал монстром, Ужасом, рыщущим в поисках жертвы. А та, кого он так и не спас, томится в темноте и холоде, не способная ни выбраться, ни хоть как-то дать о себе знать. Что произойдет, когда они всё-таки встретятся?
        Легенда о Лазаре 5. Белый генерал
        Глава 1
        Весной 3683 года мировой истории, в Сайркине, небольшом государстве, расположенном на перешейке между двумя частями континента, стали происходить странные и страшные вещи.
        Хотя, если судить по некоторым обрывочным сведениям, началось всё немного раньше, в конце осени предыдущего года. Тогда неподалёку от города Брайм было совершено нападение на карету посла каганата Торма Линта, совершавшего поездку с дипломатической миссией. Самого посла постигла незавидная участь, как и практически всю охрану экипажа.
        Только после крайне напряжённого расследования и долгих разбирательств Сайркину удалось избежать полномасштабного вторжения одного из гегемонов континента. И то лишь благодаря тому, что выжившие, включая жену и дочку покойного Торма, описывали нападавшего как огромного монстра.
        Чудище, по их словам, было чёрное, как ночь, и сильное настолько, что даже профессиональные маги в доспехах каганата оказались совершенно бесполезны. В реальность монстра мало кто поверил, вполне резонно решив, что это маг-трансформ, принявший обличие монстра. Однако, так как Кристория довольно давно раскрыла все секреты магии трансформации миру, указывать на кого-то конкретного это уже не могло.
        Подозреваемых так и не нашлось. И в итоге, взыскав с Сайркина чисто символический штраф за смерть гражданина каганата, танильцы отступили и закрыли дело.
        Произошло всё в глуши в нескольких километрах от города, свидетелей, кроме самих выживших, не было, так что широкой огласке дело не предавалось, и довольно скоро о нём забыли. Сайркину и его жителям по большому счету не было дела до каких-то танильских дипломатов.
        Однако, спустя четыре месяца стало понятно, что этот случай себя ещё не исчерпал.
        Сперва, в лесах около Брайма пропало несколько охотников. Опытные люди, знавшие местность, как свои пять пальцев, и долгие годы занимавшиеся этим ремеслом, ушли в глушь, чтобы отыскать дичь получше, и просто бесследно исчезли.
        Одного пропавшего ещё можно было списать на несчастный случай. Можно было даже двух или трех. Но когда счёт перевалил за десяток, городское управление забило тревогу. Потеря такого числа профессионалов, добывавших для местных лавок и таверн дичь, не могла не сказаться на благополучии небольшого городка вроде Брайма. Лишиться ещё большего количества охотников было нельзя.
        На этот раз решили, что причиной непонятных исчезновений стало дикое животное, наткнувшееся на локальный очаг энергии Зверя.
        Очень редко, но такое случалось. В случайных местах появлялись источники этой силы. Небольшие, всего несколько метров в поперечнике и исчезающие буквально через несколько дней.
        Однако, их мощь была достаточно большой, чтобы за эти дни успеть превратить маленький кусочек земли в филиал Южного континента. И если в аномалии оказывалось живое существо, оно могло подвергнуться довольно серьёзным мутациям.
        Обычно такие твари быстро умирали от недостатка энергии Зверя. Вот только сидеть и ждать, пока лес не станет безопасным, городская мэрия и вынужденные сидеть без дела охотники не могли. К делу были подключены солдаты Озёрной империи и Танильского каганата и довольно быстро организовали операцию по уничтожению опасного существа.
        Больше сотни человек вошли в лес к северо-западу от Брайма, включая десяток неплохих магов. Вернулось лишь семеро. К следующему утру трое умерли от сепсиса, истощения, кровопотери и болевого шока. Четверо же выживших рассказали о произошедшем такие ужасы, что отправляться на место побоища решились лишь после того, как из соседнего крупного города прибыло полутысячное подкрепление.
        И тогда уже все вспомнили прошлогодний случай с нападением на танильского посла, потому что описание монстра было слишком похожим. Разница была лишь в деталях.
        Во-первых, цвет. Если в случае с дипломатом каганата назывался чёрный окрас брони чудища, то выжившие в недавнем рейде все как один называли чисто-белый.
        Во-вторых, размер. Сложно было сопоставлять данные на основе показаний перепуганных до смерти людей. Но было довольно очевидно, что существо, напавшее на экипаж, было намного больше того, с которым встретились охотники. Если в первом случае речь шла о четырёх-пяти метрах роста, то теперь назывались куда более скромные цифры. Метра два-два с половиной.
        В остальном монстры были очень похожи: шесть мощных лап, четыре из которых выступали в роли рук, а на двух нижних тварь могла стоять как человек, полная клыков пасть, горящие алым пламенем глаза. Довольно быстро родилась версия, что это родитель и детёныш, принадлежащие к какому-то мутировавшему виду.
        А ещё стало понятно, что пока люди не будут заходить на их территорию, твари не станут атаковать. Те семеро спаслись именно так. Перепуганные до мокрых порток, они бросились бежать обратно в сторону города.
        Изначально их было намного больше семи, но чудище, разобравшись со смельчаками, бросилось вдогонку и принялось за методичный геноцид. Однако, стоило дезертирам пересечь некую границу, как преследование прекратилось. Монстр просто остановился на одному ему видимой линии, и вслед беглецам донёсся лишь его оглушительный рёв.
        Попытки прикончить чудище или чудищ предпринимались ещё трижды. В первый раз отряд, по описанию спасшихся более-менее определивший границы территории монстра, остановился на самом краю и попытался выманить тварь.
        Безуспешно. И, надо сказать, им очень повезло. Потому что вторую экспедицию постигла куда более незавидная участь. Выживших было больше. На этот раз восемь. Из полутора сотен.
        Третья и последняя попытка разобраться с тварью, в которой приняли участие почти семьсот человек во главе с лучшим магом страны, также закончилась провалом, правда, совсем иного рода.
        Зайдя в глубь земель монстра и проведя там почти неделю, прочёсывая лес вдоль и поперёк, они не увидели чудище даже краем глаза. Существо, похоже, было достаточно умным, чтобы не нападать на противника, с которым ему не под силу было сладить.
        После этого было решено, что стоит просто дождаться, пока тварь сдохнет сама. По опыту имперских магов, так сильно мутировавшие монстры не способны были выжить без постоянной подпитки энергией Зверя больше нескольких месяцев.
        До тех пор охотникам просто запретили заходить глубоко в лес на северо-западе от Брайма. Хотя, понятное дело, на такую глупость и так никто бы не пошёл.
        На этом второй акт этой кровавой пьесы подошёл к концу. Охотники потеряли довольно обширные территории для добычи дичи, но оставили при себе свои жизни, что всех устраивало. Однако, история на этом не закончилась, даже близко.
        В следующий раз о монстре из Брайма вспомнили осенью того же года. Вместо того, чтобы исчезнуть, как это предрекали маги-приручатели из империи, тварь начала расширять границы своей территории, не менявшиеся на протяжении шести месяцев.
        Сначала на километр, потом на два, потом на пять, потом на десять… снова были организованны рейды, только вот результаты были ровно теми же. Либо полная тишина, либо побоище. Монстра не раз и не два удавалось ранить, но помогало это мало.
        Один маг, прежде чем его голова была оторвана от тела, даже умудрился предельным образом отсечь чудищу одну из лап и тому было множество свидетелей. Но в следующий раз конечность оказалась на месте, как ни в чём не бывало.
        После этого случая о монстре заговорили уже не как о мутировавшем животном, а как о настоящем демоне, порождении тёмных сил.
        Однако, демон или нет, но к началу следующего, 3684 года запретная земля, на которой тварь начинала охотиться на людей, дошла до пригорода Брайма. И это стало началом хаоса. Днём тварь отсиживалась где-то в глубине леса, а по ночам являлась в разбросанные вокруг города деревни. И на утро один-два дома неизбежно меняли внутренний интерьер на кроваво-красный.
        Поднялась неразбериха. Люди бежали за каменные стены Брайма или ещё дальше - в другие города. Те же, кто по глупости или упёртости игнорировал здравый смысл, довольно быстро прощались с жизнью.
        Дело приняло настолько серьёзный оборот, что король Сайркина объявил за голову монстра огромную награду, которую было обещано выплатить любому смельчаку, кем бы и откуда он ни был.
        Так началась третья волна охоты. Мастера ловушек, маги и просто безумцы спешили в Сайркин со всего Люпса. Риск был велик, но теми деньгами, что давали за убийство чудища, можно было оплатить покупку небольшого города. Так что желающих хватало.
        На какое-то время граница территории твари прекратила расти, остановившись в паре десятков километров от стен Брайма. Многие сочли это хорошим знаком. Но более опытные и более пессимистичные люди говорили, что монстр просто обжирается дураками, позарившимися на его голову, и потому ему нет смысла двигаться дальше.
        Неизвестно, правы они были или нет, но после пары сотен пропавших без вести «охотников» граница выросла снова. Узнали об этом, когда в паре домов, построенных впритык к городской стене, все жильцы кроме маленьких детей превратились в кровавый фарш.
        Неразбериха перешла в самую настоящую панику. Несмотря на уверения правительства, введённые в город войска и поднятую втрое награду за голову монстра, за какую-то неделю Брайм превратился в город-призрак. Люди бежали из города как можно дальше, побросав дома и работу.
        Остались только солдаты и снабженцы армии, которым запретили уезжать под страхом казни за дезертирство. Тем не менее, спустя ещё неделю и несколько десятков новых трупов, и это при том, что никто не смог даже заметить монстра, для них бегство тоже стало нормой.
        Тварь была очень умной и хитрой.
        Никогда не нападала на сильных магов, способных дать отпор и грохотом сражения привести к появлению подкрепления. Не атаковала солдат в бараках, где случайно проснувшийся человек мог поднять тревогу. Не залезала в укреплённые здания, откуда было сложно выбраться.
        Складывалось ощущение, что люди воевали не с диким монстром, а с обученным диверсантом, вооружённым когтями и клыками. Так что довольно быстро было принято решение оставить город. Чудище победило, Брайм и все его окрестности окончательно вымерли, а земли монстра стали считаться чуть ли не проклятыми.
        Охота на него не останавливалась ни на день, и награда увеличивалась с каждым месяцем, привлекая всё более и более сильных и способных магов. Другие желающие померяться с тварью силами давно закончились: разбежались в страхе или нашли свой конец в пасти чудища.
        Вот только ничего не менялось. Если охотник на монстров был силён, то ему не удавалось найти даже следа этой твари. Если же он надеялся не на мощь своих заклинаний, а на удачу, то обратно из леса уже не возвращался.
        И на какое-то время установился статус-кво. После того, как Брайм попал под контроль существа граница его территории вновь перестала расти. Так что, хоть смерти и не прекращались, но это всё были охотники, среди гражданского населения до зимы 84 года новых погибших не было.
        Новая волна разговоров о браймском монстре поднялась после того, как один из охотников, до того на протяжении полутора месяцев бесцельно рыскавший по лесам, в конце концов, всё-таки наткнулся на монстра.
        Его, с рваной раной в животе, нашли у ворот города на грани обморока от истощения и потери крови. По словам этого мага, у них с монстром был ожесточённый бой, в котором последний потерял несколько клыков и левый глаз, однако, всё-таки умудрился ранить человека, вынудив того бежать.
        Неизвестно, было это правдой или нет, потому что впоследствии ни один выживший не подтверждал наличие у чудища названных травм.
        Но после этого случая подобное начало происходить всё чаще и чаще. Монстр нападал на тех, кого раньше старательно избегал, завязывая один утомительный бой за другим. При этом, если чудище понимало, что проигрывает, тут же убегало на невероятной скорости, скрываясь от человека в густом лесу.
        Поначалу никто не понимал таких изменений в поведении твари. Кто-то говорил, что она обезумела, но на это обязательно отвечали, что в таком случае она бы дралась до самой смерти, а не сбегала от слишком сильного врага.
        Но потом одному человеку пришла в голову безумная мысль. Монстр учился драться. Просто убивать людей с той же простотой, с которой фермер режет скот, ему теперь было мало. Тварь хотела стать ещё сильнее и опаснее, научившись использовать свою силу в бою.
        И от того, насколько логично это звучало, многим становилось не по себе.
        Тут же вспомнилась его хитрость, проявленная во время атак на город. А также то, что за всё это время от когтей монстра так и не пострадал ни один ребёнок младше одиннадцати-двенадцати лет. И становилось очевидно, что у этого существа имелся если не человеческий, то по крайней мере подобный ему разум.
        К середине зимы граница Проклятых Земель, как стали называть занятые тварью территории, снова стала неуклонно расширяться. Вместе с тем увеличивалась и сила магов, не возвращавшихся с охоты. И примерно в то же время из рассказов выживших охотников и очевидцев чужих сражений стало понятно ещё кое-что про монстра.
        Он рос. В самом начале, когда он напал на самый первый отряд зачистки, его размеры оценивали в два с половиной - три метра. Но сейчас все сходились на том, что ростом тварь была минимум метра три с половиной. Чуть меньше чем за два года она выросла почти на метр и не похоже было, что собиралась на этом останавливаться.
        Шли недели и месяцы, а ситуация становилась всё хуже.
        После Брайма в границы Проклятых Земель попал Самнет, куда более крупный город, настоящий региональный центр Сайркина. И несмотря на упорное сопротивление, в конце концов, людям пришлось оставить и его.
        Затем Лидра, Куот, Сибрат… не такие значимые города как Самнет, но всё равно имевшие несколько десятков тысяч населения. И каждый из них пришлось эвакуировать.
        Тварь росла, становилась умнее и училась сражаться. В середине 85 года от её когтей умер первый высший маг. К концу 86 на счету Ужаса из Сайркина помимо многих тысяч простых людей было уже шестеро высших чародеев, элиты континента.
        Справиться с ним не получалось никакими средствами. Расставленные ловушки он игнорировал, засады либо обходил, либо вырезал подчистую, охотников, тех, у кого ещё хватало храбрости или глупости пытаться его прикончить, разрывал на кусочки с особой жестокостью. А когда на его поиски собиралось сразу множество магов и солдат, он просто растворялся, словно туман.
        Подловить, обхитрить, хоть как-то обмануть его было невозможно. Любое поддельное отступление, любое фальшивое бегство, любая попытка окружения, любая слежка - всё оборачивалось провалом.
        И так продолжалось до осени 3687 года.
        Совершенно неожиданно, без каких-либо предпосылок, Ужас из Сайркина исчез. Просто испарился, словно его и не было никогда.
        Не было больше ни убийств охотников, ни террора городов. За четыре с половиной года никто не смог найти его логово, никто не смог получить хоть кусочек его шкуры, никто так и не смог понять, чем он был: мутировавшим зверем, демоном или чем-то совсем иным.
        Земля Сайркина ещё долго восстанавливалась после этого кошмара. Города, раньше находившиеся во власти монстра, пришлось обживать заново, практически разрушенные хозяйства и фермы - отстраивать чуть ли не с нуля, заново налаживать сети поставок и торговые маршруты. Но, конечно, сложнее всего людям было убедить себя, что больше ничего подобного не произойдёт.
        И их можно было понять. По самым скромным подсчётам на совести Ужаса была кровь более чем десяти тысяч граждан Сайркина, почти пяти тысяч солдат других стран, отправленных для поддержки погрязшей в хаосе земли, более двух с половиной тысяч охотников на монстров и, отдельной графой, более чем пяти сотен профессиональных магов со всего континента, восемь из которых - высшие.
        Если обобщить эти цифры и учесть разного рода неучтённые случаи вроде смерти бездомных или тех, кто жил в одиночестве где-нибудь на отшибе, общее число жертв монстра легко могло превысить двадцать тысяч человек. Население средних размеров города погибло от когтей и клыков твари, трупа которой так никто и не видел.
        Не мудрено испугаться.
        Глава 2
        Сознание возвращалось к Айне медленно, но она уже привыкла. Эффект наркотика, что использовал её мучитель, девушка испытывала на себе столько раз, что могла написать научный труд по влиянию этого препарата на человека.
        Спутанность сознания, головокружение и мигрень были обычными симптомами при пробуждении. А за ними неизбежно следовала тошнота, так что, если она не собиралась снова очищать подушку от содержимого своего желудка, стоило встать и постараться успеть дойти до дыры туалета.
        Пошатываясь и держась за голову, девушка поднялась с койки и, подпирая стены, зашагала к цели.
        Вот только ей пришлось остановиться на половине пути. Потому что в соседней камере появился новый жилец.
        Если так вообще можно назвать огромную, словно дом, белоснежную тушу. Старик периодически пополнял клетку, специально созданную для разного рода монстров, так что в целом ничего удивительного в этом не было.
        Но Айна застыла на месте, как вкопанная. И даже уже подступающий приступ тошноты отступил.
        Сама не понимая, что делает, она, с каждым шагом ступая всё увереннее, подошла к разделяющей две камеры решётке.
        Старик говорил, что это хороший стимул как для тварей, так и для неё, чтобы не расслаблялась. Монстры почти всегда были агрессивными, бросались на стальные прутья, но их толщина была слишком велика, чтобы они могли что-то сделать.
        Так что Айна уже давно перестала бояться, пусть рычание и вой разных тварей продолжали будить её по ночам и проникали в кошмары. Впрочем, сейчас она бы пошла вперёд даже если бы никакой решётки не было.
        Словно в каком-то трансе, девушка подошла к стальным прутьям и положила на них ладонь. Всё это происходило в полнейшей тишине, а шаги босых ног по каменному полу были едва слышны.
        Но в ту же секунду мирно лежавший монстр, казалось, даже не дышавший, без всякого предупреждения сорвался с места. Айна не успела даже понять, что происходит, а её тело уже было прижато к прутьям решётки просунувшимися сквозь них когтистыми пальцами. На неё в упор уставились два горящих кроваво-красным светом глаза.
        Он, и правда, был огромен. Стоя на четвереньках, как горилла, он уже возвышался над ней метра на три. А если бы встал в полный рост, то в нём было бы не меньше семи.
        Могучее тело, покрытое матовыми пластинами брони, словно пылало изнутри. Жар Айна почувствовала, ещё не пройдя даже половины расстояния до решётки. А сейчас она будто оказалась у горящего камина. Пальцы четырёх рук оканчивались короткими и тупыми когтями. И уже повсюду на стенах, полу и потолке на камне виднелись глубокие и длинные борозды, которых девушка не помнила.
        А ведь старик говорил, что камень, как и прутья решётки, зачарован магией.
        Однако, несмотря на то, что монстр словно специально был вылеплен идеальной машиной для убийств, несмотря на его габариты, несмотря на то, что ему было достаточно лишь немного сжать пальцы, чтобы девушка превратилась с фарш - несмотря на всё это, куда более пугающими были именно его глаза.
        В них читались совершенно не звериные ум, хитрость и… Ярость.
        Животные не знали, что такое злость. Для них жизнь, даже проходящая по законам джунглей, была совершенно справедливой.
        Олень, убегающий от стаи волков, бесспорно боялся хищников. Он был в ужасе, ведь ему было суждено умереть. Но он не испытывал ни сожаления, ни гнева, ни обиды. И также волки, упустившие добычу, не чувствовали ничего из этого. Зверь может быть умным, хитрым, расчётливым, может быть агрессивным. Но ненависть - изобретение человека.
        В глазах чудища, способного убить её в любую секунду, Айна видела полыхающую бессмертным пламенем ненависть. И это было невероятно страшно.
        Ужас парализовал её, лишил даже возможности сопротивляться, пусть любые попытки и так были бесполезны. Словно мышка перед змеёй, она не могла отвести взгляда от этих красных глаз и той ярости, что полыхала в них.
        Вот только, чем дольше она смотрела, тем отчётливее понимала, что кроме ярости было ещё что-то. Понять, что именно, никак не получалось, но по какой-то причине тот животный ужас, что сковывал её минуту назад, стал отступать. И монстр это заметил.
        От оглушительного рёва, казалось, потрескаются стены. Айна почти оглохла, в ушах стоял назойливый звон, глаза слезились от жара, исходящего из пасти чудища, а её тюремная роба, как и лицо, и волосы, оказалась заляпана липкой и тягучей слюной.
        Вот только страх так и не вернулся. Монстр мог убить её за долю секунды, его внешний вид мог стать источником множества ночных кошмаров, а в глазах читалась беспредельная жажда крови. Но по какой-то странной причине девушка больше не чувствовала того ужаса.
        Да, она боялась, как боялся бы на её месте любой, её тело покрылось холодным потом, а разум отказывался нормально соображать. Но вот её душа, Айна чувствовала, больше не дрожала. И, взглянув в глаза чудища снова, она смогла понять, что было там, помимо гнева. В них была боль.
        Лапа монстра разжалась и втянулась обратно на свою сторону. Фыркнув, как огромный кот, чудище отвернулось от Айны и потопало в дальний конец клетки. Девушка, вытерев с лица слюни, развернулась и сделала пару шагов в сторону душа.
        И только потом её всё-таки пробрало. Колени подогнулись, и Айна опустилась на пол, мелко дрожа. Руки тряслись, как у дряхлой старухи, на глазах выступили слезы, а отступившая на время рвота дала о себе знать с удвоенной силой. Однако, грязный пол и испачканная одежда были последним, что её волновало.

* * *
        Айна спала. После наркотика состояние организма и так было не из лучших, а тут ещё такой невероятный стресс сразу после пробуждения… так что, отмывшись сама и отмыв пол в камере, прежде чем она вся провоняет, девушка снова рухнула на кровать и тут же вырубилась.
        Сон был странным. Она лежала на траве посреди лесной полянки, грело солнышко, где-то в стороне щебетали какие-то птахи, ветерок обдувал кожу… всё было настолько настоящим, что, если бы не невозможность подобной ситуации, она бы никогда не заподозрила, что спит.
        Это, однако, тоже было очень странно. Обычно, если во сне понимаешь, что спишь, то либо тут же просыпаешься, либо получаешь над происходящим неограниченную власть. Однако, на этот раз от осознания ничего не изменилось.
        Поднявшись с земли, оглядевшись по сторонам и оглядев себя саму, Айна окончательно убедилась, что происходит что-то необычное. Тело было совершенно настоящим, из плоти и крови. Она даже чувствовала мурашки, пробегающие по коже во время резких порывов ветра, а, ущипнув себя, ощутила довольно сильную боль, на сон никак не повлиявшую.
        А потом появилась ОНА.
        Женщина была одета в такое же, как на самой Айне, простое белое платье, только вот на ней оно смотрелось словно наряд царицы. Вся она, лёгкая, воздушная, словно в любую секунду готовая раствориться в воздухе и свете, излучала вокруг себя тепло.
        Не такое, как от того монстра, но мягкое и ласковое. Айна видела свою маму лишь на портретах, она умерла при родах, обменяв свою жизнь на жизнь дочери. Но почему-то девушке казалось, что именно так должна выглядеть мама для своего ребёнка.
        - Кто вы? - вырвалось у неё.
        А в следующую же секунду она прижала ладони ко рту, боясь, что от её слов это чудесное видение растворится, словно мираж.
        - Не важно, кто я, сейчас я хочу поговорить о тебе, - голос незнакомки был не менее чарующим, чем её образ.
        Айне казалось, что она может слушать его вечно, словно лучшую в мире музыку. Но какое-то странное предчувствие, родившееся в груди с появлением этой женщины, вынудило её вынырнуть в реальность, насколько это было применимо к происходящему внутри сновидения.
        - О чём Вы хотите поговорить?
        - Ты должна помочь ему.
        О ком шла речь, почему-то даже не нужно было объяснять. Неизбывная мука, спрятанная в глубине глаз монстра, всплыла в памяти сама собой.
        - Помочь? Как? Что мне сделать?
        - Прости, но я не знаю, - незнакомка виновато опустила глаза. - Но вы связаны, в этом нет сомнений. И также совершенно точно, что только ты одна на всём свете сможешь сделать хоть что-то.
        - Но как я это сделаю? Я ведь в клетке, как и он.
        - Я не прошу тебя освобождать его.
        - Но тогда ч…
        - Я не знаю, - на лице женщины отразилась целая палитра эмоций. Сожаление, вина, обида, сомнение… - Хотела бы знать, хотела бы иметь хоть намёк, как тебе действовать, но у меня нет даже этого.
        - Что будет, если у меня не получится?
        - Тебе не стоит знать…
        - Скажите! - тревога всё нарастала, Айна уже забыла о том, что только недавно была готова наслаждаться происходящим на протяжении целой вечности. Теперь казалось, что у них нет и пары минут. - Если вы появились в моем сне и поручили мне нечто подобное, то я должна знать цену провала!
        - Если ты не преуспеешь… - незнакомка запнулась, но всё-таки закончила фразу. - То этому миру придёт конец. Может, не сразу, может, тогда тебя уже не будет в живых, может быть, это случится спустя несколько сотен лет, но этот мир будет уничтожен. Каждое живое существо в нём погибнет и воцарятся хаос, тьма и смерть. - Повисла гробовая тишина, птицы перестали петь, а ветер стих, словно не в силах противостоять этим словам. - Прости, не стоило мне говорить, это слишком тяжёлая ноша для одного…
        Женщина попыталась подойти и обнять Айну, но та подняла руки, не давая ей приблизится.
        - Я постараюсь. Я не знаю, кто вы, не знаю, для чего и почему это нужно, но я вам верю и постараюсь сделать всё возможное.
        - Спасибо… а теперь нам стоит прощаться. Нельзя, чтобы тебя тоже зацепило, - женщина обернулась за спину, туда, где небо начинало быстро окрашиваться в пепельно-серый цвет. Обернувшись к Айне, она одним быстрым движением приложила ладонь ей ко лбу. - Проснись…
        Пробуждение было резким и неожиданным, словно девушка и не спала вовсе.
        Айна не помнила того, что произошло с ней на той лесной поляне. Но помнила эмоции, что испытывала, и помнила своё обещание. Поднявшись с кровати, она подошла к решётке. На этот раз не так близко, чтобы у чудища не было возможности достать её через прутья.
        - Кто же ты такой? - пробормотала она, глядя прямо в красные, словно кровь, глаза.

* * *
        Айна провела в темнице целых пять лет и, если бы не потеряла счёт времени, знала бы, что уже довольно скоро, буквально через пару недель, случится её двадцатый день рождения.
        Но тот факт, что за все пять лет она так ни разу не видела солнечного света, довольствуясь магическими светильниками, вовсе не означал, что у неё не получилось устроиться с относительным комфортом.
        Чибаку Сиджи, похитившему её магу, занимавшему второе место в списке «Кому за двести» сразу после Фауста, был необходим не просто подопытный кролик, но кролик, который будет сотрудничать.
        А потому, поняв, что ошибки старик не сделает и обмануть его также не получится, Айна решила действовать по-другому. Получать от участия в его экспериментах хоть какую-то выгоду. После принятия этого решения, с её стороны Чибак не замечал даже намёка на непослушание.
        Можно было сказать, что она стала образцовым заключённым. И привилегии ей полагались соответствующие. Ничего невероятного она не просила, но такими удобствами, как душ, книги, расчёска или десерт после обеда смогла обзавестись.
        Только вот того, что она потребовала, когда он пришёл к ней впервые после поимки Ужаса из Сайркина, Чибак Сиджи позволить никак не мог.
        - Голубушка, помилуйте, вы, что же, решили сбежать от сюда с помощью такого кардинального способа, как самоубийство? Нет-нет-нет, я никогда не соглашусь поселить вас вместе с этим ужасным монстром! Это же всё равно что собственными руками опустить вам топор на вашу прелестную шейку! Вы вообще знаете, скольких людей он убил? Сколько тысяч? - чем больше Чибак Сиджи нервничал или злился, тем меньше в его речи было пространных оборотов. - И вы хотите к нему?
        - Именно так, - кивнула Айна, переведя взгляд на пристально следящее за ними чудище.
        - Ох, ну за что мне такое наказание… - вздохнул древний маг. За столько лет он успел, конечно, не подружиться, но, поближе познакомиться с Айной. И теперь не слишком старался сохранять маску злого и страшного тюремщика. - В общем, вы поняли мою позицию по этому поводу.
        - Ну тогда…
        - Тогда что? - вместо объяснений Айна просто развернулась и спокойно пошла к решётке, разделяющей две клетки. - Милочка, что вы творите? - воскликнул Чибак, быстро зашагав к углу камеры.
        Чтобы использовать заклинания нужна была энергия души. Она, словно топливо, питала пламя магии. Однако, энергию нужно было откуда-то брать. После применения заклинания душа мага уменьшалась, ведь часть её «сгорала», отдав свою энергию.
        Но, если какое-то время душа оставалась в покое, она начинала поглощать энергию из окружения, пополняя свои резервы. Вот только, если в окружающем пространстве не было энергии, восполнить запасы было нечем. И внутри темницы, причём не только камеры Айны, но вообще всего помещения было искусственно создано именно такое пространство.
        Чибак, конечно, мог использовать магию, чтобы остановить девушку, но тогда возникла бы другая проблема. После использования заклинания энергия, на него потраченная, растворялась в воздухе.
        Если бы он применил магию, и энергия попала в «стерильное» пространство темницы, то Айна в итоге смогла бы поглотить её, вернув себе возможность колдовать. Очищать такое большое пространство от энергии было невероятно сложно.
        Старик вполне резонно решил, что девушка блефует. Что таким образом хочет выбить для себя что-то из того, что он раньше запрещал. Прогулку на воздухе или клинок для тренировок фехтования.
        А потому счёл лучшим выбором открыть её клетку и остановить её самостоятельно, опасаясь лишь несчастных случаев. Вот только, когда он дёрнул рычаг, и замок на двери камеры открылся, было уже поздно.
        Вопреки предположениям Чибака, Айна не остановилась в паре метров от решётки. Подойдя к ней вплотную, она просунула руку сквозь прутья и замерла, выставив раскрытую ладонь вперёд.
        - Отойди оттуда! - закричал Чибак, запоздало пуская в ход свою магию растений. Вот только извивающиеся, словно змеи, лианы, остановились по его же приказу в каких-то сантиметрах от тела девушки.
        Потому что монстр, вместо того чтобы броситься на жертву и растерзать, как он делал до этого со всеми подопытными, спокойно встал и, аккуратно переступая когтистыми лапами, медленно двинулся к Айне.
        Чибак не мог поверить своим глазам. Тварь, сдержать которую могла лишь пролитая ей кровь, сейчас была похожа на пса, учуявшего хозяина. Огромного, смертельно опасного, убившего двадцать тысяч человек пса.
        Подойдя к девушке, монстр замер почти на минуту, глядя ей в глаза, а потом, словно решившись на что-то, подняв свою собственную руку, приложил её середину к ладони Айны. Девушка повернула к Чибаку лицо, почему-то мокрое от слёз.
        - Теперь мне можно жить с ним?
        Глава 3
        Второе место Чибака Сиджи в рейтинге древних монстров Люпса вовсе не означало, что он был вторым по силе. Рейтинг «Кому за двести» отражал лишь возраст. Реальные способности таких чудовищ оценить практически не представлялось возможным.
        Тот же Чабу А’Маку в прямом столкновении не без труда, но смог бы победить тюремщика Айны, несмотря на то, что был почти на семьдесят лет младше. Однако, преимущество второго номера было совсем в другом.
        Древесная магия, если применять её правильно, открывала невероятный простор для работы человеческой фантазии.
        Стоило лишь вспомнить буйство флоры Южного континента, куда Чибак периодически наведывался за новыми образцами, как становилось понятно, насколько разнообразной может быть эта отрасль магии. И главная сила тюремщика Айны была именно в почти неограниченном разнообразии его возможностей.
        Атакующая и защитная магии, ловушки, яды всех возможных видов, техники побега и навыки обнаружения - всё это было лишь верхушкой айсберга.
        Древесная магия, ближе всех остальных типов подошедшая к понятию «магия жизни», была способна не только разрушать, но и созидать. И речь шла не просто о вырастающих по воле чародея вековых стволах.
        С помощью своих умений Чибак Сиджи мог почти бесконечно продлевать собственную жизнь, лечить такие заболевания, о которых в подавляющем большинстве мест на Люпсе даже не слышали, влиять на человеческое сознание и даже создавать подобие разумных существ, служивших в его жилище в качестве слуг и чернорабочих.
        И, как и многие достигшие высот в своём ремесле люди, он постоянно искал способы ещё больше развить свои умения, ещё дальше продвинуться по пути исследователя, раскрыть новые тайны магии и души. Айна, а вернее её уникальная магия, позволяющая управлять другими людьми, нужна была Чибаку, чтобы сделать более похожим на человеческий псевдо-разум его древесных марионеток.
        По крайней мере именно с этой целью он похитил её когда-то. Ужас из Сайркина нужен был, чтобы разобраться в устройстве его тела. Потом, на его основе Чибак хотел научиться более продвинутым способам вмешательства в живые организмы, от исцеления до направленных мутаций.
        Подвалы Чибака были заполнены десятками, а в лучшие времена даже сотнями подопытных. Но эти двое без всяких сомнений были самыми ценными образцами. Разум и тело - две стороны одной монеты. Если он сможет раскрыть секреты девушки и монстра, то не за горами будут и вечная жизнь, и всемогущество. Когда к Чибаку в первый раз пришла эта мысль, он чуть было не пустился в пляс.
        Так что для двух ценнейших экземпляров своей коллекции он выделил целиком часть тюрьмы, обычно предназначенную для содержания полудюжины людей и монстров.
        Поселить Айну и Ужас именно там было необходимо к тому же и с чисто практической точки зрения. В его лаборатории больше не было «стерильных» помещений, то есть тех, из которых была откачена магическая энергия.
        И он не мог переселить из темницы ни высшую, способную на контроль разума, ни ужасного монстра, который, как показали первые исследования, впитывал энергию окружающего пространства, как губка.
        А потом Айна высказала своё странное желание жить в одной клетке с Ужасом. Естественно, сначала Чибак был полностью против. Но девушка устроила самую настоящую забастовку, отказавшись от еды, воды и, что не нравилось старику куда больше, от участия в любых его экспериментах.
        Обычно в ответ на такие ультиматумы он не гнушался прибегать к насилию. Но случалось такое очень редко и в основном только в самые первые месяцы пребывания Айны в его лаборатории.
        Потом она поняла, что сотрудничество лучше, чем боль и смерть, и смирилась, но этот раз был хуже всех предыдущих. Не помогали даже проверенные пытки. Девушка, словно заведённая, твердила одно и то же: «Хочу жить с ним».
        К сожалению, Чибак не мог просто махнуть на это рукой. От Айны нужно было полное сотрудничество, так что, в конце концов, ему пришлось уступить.
        После того, как девушка упала в обморок от голодания и пыток, древний маг всё-таки плюнул и приказал перенести все вещи Айны в клетку Ужаса. Оставалась вероятность того, что монстр слетит с катушек и прикончит её. Но лучше уж так, чем потерять её прямо сейчас и наверняка.
        Поначалу всё было нормально. Когда Чибак, его марионетки или Омалия, его внучка, жившая с дедом с раннего детства и помогавшая, по мере возможностей, с экспериментами, приходили посмотреть, что происходит в камере, Айна просто сидела рядом с чудищем, разговаривала с ним, иногда что-то читала.
        Ужас же на это всё реагировал так, словно был огромным и очень умным котом: с интересом, но без большого энтузиазма. Но так оставалось только до тех пор, пока Чибак не попытался вмешаться в их мирные посиделки.
        Айна, очевидно, не могла никак воздействовать на монстра своей магией, и никакого особенного взаимодействия между ними не происходило. А понять, каким образом ей удалось приручить существо, наводящее ужас на целую страну, Чибаку очень хотелось. А потому он решил перейти от наблюдения к действию.
        И вот тут начались проблемы. Ужас, тихо лежавший рядом с Айной и не проявлявший ни грамма агрессии, стоило Чибаку или кому-то из его марионеток попытаться отвлечь девушку, впадал в ярость. Бросался на прутья решётки, пытался достать нарушителя спокойствия когтями и так громко рычал, что у людей начинали болеть уши.
        Но даже это были ещё только цветочки. С какого-то момента монстр, игнорируя как угрозы самого Чибака, так и уговоры девушки, стал уничтожать пилюли с наркотиком, которые Айне нужно было принимать перед опытами.
        Чибак был крайне осторожным, а потому любой выход принцессы за пределы комнаты стерильной энергии должен был проходить, пока она находилась без сознания.
        Но применять магию в темнице было нельзя. Так что он синтезировал яд, по свойствам напоминавший крайне сильное снотворное, перегонял его в лаборатории и, получая небольшие таблеточки, выдавал их девушке. В случае неподчинения она лишалась пищи и воды, а поскольку таблетки растворялись просто в слюне, схитрить или отказаться Айна никак не могла.
        И схема исправно работала все пять лет, что она находилась в плену.
        Вот только теперь, с появлением Ужаса, всё пошло наперекосяк. Не имеющий ни вкуса, ни запаха яд монстр опознавал безошибочно. И неважно, был он в виде классических таблеток, растворён в воде или подсыпан в пищу.
        Таблетки с неожиданной ловкостью изымались из рук девушки и растирались в пыль, а отравленные стаканы с напитками и блюда с едой без промедлений сметались на пол и растаптывались.
        Если же всё-таки удавалось дать Айне яд тем или иным способом, достать её бессознательное тело из клетки становилось настоящей головной болью. Вошедших внутрь древесных слуг Чибака монстр разрывал на куски, а удерживать его с помощью магии было чревато долгим и нудным процессом откачки энергии из помещения. Каждый раз это делать не представлялось возможным.
        Первое время Чибак успешно справлялся с проблемой, заполняя всё помещение газообразным ядом. В результате чего и девушка, и её клыкастый защитник падали без сил.
        Вот только довольно быстро выяснилось, что иммунная система Ужаса приспосабливается к ядам с поразительной скоростью. Уже на пятый раз понадобилось вдвое больше наркотика, чтобы вырубить монстра. А к восьмому требуемое для усыпления твари количество неизбежно убило бы Айну.
        Ещё два месяца Чибак экспериментировал с разными ядами, но итог выходил ровно тот же: спустя максимум десяток попыток отравить Ужаса уже было практически невозможно.
        Продолжать эксперименты с разными типами снотворных было нельзя. Ведь нужно было проводить опыты и над самим монстром тоже, а если он получит иммунитет ко всему арсеналу Чибака, то это станет слишком накладно.
        Попытка снова разделить парочку с треском провалилась. Бойкот Айны Чибак ещё мог пережить довольно спокойно и хотя бы попытаться повлиять на неё уговорами. Но вот круглосуточно крушащего свою камеру монстра просто так проигнорировать было нельзя.
        Камень и прутья решётки, и правда, были зачарованными, но всего за трое суток твари почти удалось выломать один из прутьев, а стены покрыть такими глубокими порезами, что некоторые камни кладки практически вывалились на пол.
        Такими темпами Ужас уничтожил бы своё обиталище за пару недель. В результате девушку ему вернули, и только тогда монстр успокоился. После чего проспал больше полутора суток и сожрал целую гору еды.
        Пришлось перестроить клетку, создав для Айны проход в её старую камеру, чтобы можно было забирать её тело без лишних сложностей. Это потребовало, мягко говоря, немаленьких затрат, как по времени, так и по финансам, всё-таки создавать материю из ничего маги не умели.
        И даже это не решило проблему полностью. Когда Айну звали в её камеру, монстр всячески пытался её удержать. И только если девушка объясняла ему, что: «Сейчас уйдёт, но обязательно вернётся», - Ужас подпускал её к связывающей две камеры двери.
        А если чуял яд, то не помогали вообще никакие уговоры. Но это было по крайней мере проще, чем каждый раз бороться с огромным чудищем.
        Однако, неприятности, причиняемые монстром Чибаку, на этом не закончились. После изучения образцов тканей Ужаса маг смог выяснить, что тот был способен поглощать энергию напрямую из пространства собственным телом. Даже отрезанные куски плоти, оказываясь в обычной среде, некоторое время жадно поглощали окружающую энергию, словно были живыми.
        Вот только предоставить Ужасу доступ к энергии Чибак никак не мог. И потому приходилось его кормить. Но количество мяса, требуемое просто для поддержания жизнедеятельности этой твари, было совершенно безумным.
        Через отверстие в потолке ему сбрасывались коровьи туши. В сутки монстр мог с лёгкостью сожрать три таких. А когда Чибак захотел проверить, сколько в него влезет максимум, Ужас остановился только на пятой. И ел он их целиком: с потрохами, костями и рогами. Около двух тонн мяса исчезло в его желудке, а на следующий день тварь уже с удовольствием накинулась на новую порцию. Даже с учётом того, что вес самого Ужаса равнялся где-то пятнадцати тоннам, такой расход «топлива» был слишком большим.
        Не то, чтобы Чибаку не было откуда брать этих коров. Древний маг был достаточно богат, чтобы не слишком заботиться о таких тратах. Но проблема была в другом.
        Секретность.
        Так или иначе, но Айну до сих пор искали. Каган, её отец, не успокоился бы, пока не увидел тело девушки лично.
        Большинство материалов для лаборатории можно было добыть без чьего-либо ведома. Всё-таки у Чибака было достаточно слуг, как людей, так и марионеток.
        Но вот еду для такого проглота искать было очень сложно. Добывать в лесах хорошо не тонну, но полтонны дичи ежедневно было проблематично даже для его древесных рабочих. А если покупать туши у фермеров, то рано или поздно его убежище, замаскированное снаружи под обычный особняк мелкого сайркинского аристократа, привлечёт к себе излишнее внимание.
        Всё-таки сотня коров в месяц, исчезающая в никуда - это крайне необычно. И может быть, с Айной это связать никак не получится, но рано или поздно начались бы вопросы.
        Однако, даже не это было самым неприятным. Чибак привык находить выход из любой ситуации, и некоторые сложности в логистике не были причиной для серьёзного недовольства. Куда больше злило четырёхсотлетнего мага то, что он даже за полгода работы не смог ни на шаг продвинуться в исследованиях Ужаса.
        Информации было собрано очень много, тут Чибак и не мог себя ни в чём упрекнуть. Вот только большинство полученных данных шли вразрез со всеми известными ему правилами естественных наук.
        Плотность тканей монстра в среднем в четыре раза превышала таковую у людей и животных, а плотность защитных пластин, покрывавших его тело - во все десять. Температура тела вопреки всем понятиям о медицине стабильно держалась в районе восьмидесяти градусов выше ноля, от чего Ужас больше походил на доменную печь, чем на живое существо.
        Он обладал практически безграничными возможностями к регенерации. На месте отрезанной лапы уже через час появился слой кожи, а спустя три недели она отрастала обратно.
        Исследовав же внутренние органы монстра, сначала магией, а потом, накачав чудище убойной дозой наркотиков, с помощью вскрытия, Чибак окончательно потерял понимание происходящего. Единственными, более-менее похожими на обычные, органами были мозг и желудок.
        Всё остальное либо отсутствовало, либо было настолько изменено, что даже ему, человеку, несколько сотен лет занимавшемуся медициной, пришлось немало постараться, чтобы понять, что к чему.
        У Ужаса не было сердца, лёгких, печени, селезёнки, большинства желёз, почек, прямой кишки и мочевого пузыря вместе с соответствующими отверстиями. Также у него не было костей, сухожилий и мышц в привычном понимании этого слова. По большей части всё тело этого существа разделялось всего лишь на три вида тканей.
        Первый - мозг вместе с органами восприятия, которые, насколько смог понять Чибак, были не только в разы острее, чем у зверей, но и количеством превышали человеческие.
        Второй - пищеварительная система, работающая настолько качественно и чисто, что не оставалось вообще никаких отходов. Даже кости переваривались без остатка.
        Третьим же отделом было всё остальное. Весь организм Ужаса представлял из себя единую ткань, обладающую совершенно невероятными свойствами, подобных которым Чибак никогда прежде не видел.
        Плоть выполняла функции сразу всех отсутствующих органов. Она сама поглощала, накапливала и фильтровала воздух, перекачивала и распространяла внутри себя кровь и вырабатывала все необходимые для жизнедеятельности вещества. Отделённые от тела куски практически могли считаться новыми живыми существами.
        И эта же плоть могла сокращаться, выполняя роль мышц, уплотняться, создавая прочные статичные структуры, подражая костям, или становиться чем-то средним, имитируя сухожилия и суставы. Даже пластины брони, которой он был покрыт, пусть и не состояли ровно из той же ткани, всё равно могли менять свою структуру по желанию монстра.
        Ужас был не только совершенной машиной для убийств, что отлично показал за четыре года тирании в Сайркине, но и практически совершенным организмом сам по себе.
        И Чибак, даже понимая это, ловил себя на мысли, что просто не способен повторить подобное с помощью своей магии. Однако, было ещё кое-что, чего он не пробовал.
        Магия трансформации. Конечно, у столь могущественного мага было немало возможностей получить полное руководство. Оно даже стояло у него в библиотеке в качестве трофея. Однако, раньше Чибак не прикасался к нему из крайней антипатии к создателю этого ответвления магии, Чабу А’Маку.
        У столь долгоживущих людей на протяжении истории не раз возникали стычки. Поначалу просто разногласия, потом попытки доказать своё превосходство, а потом всё это переросло в настоящую взаимную ненависть.
        Чибак считал, что решение обучиться магии трансформации означало бы его проигрыш. Ведь этим он как бы признавал, что его собственная магия на что-то не способна.
        Но сейчас, с появлением Ужаса, речь уже шла не о победе или проигрыше Чабу, а о раскрытии секрета поистине эпохального масштаба. Он больше не мог позволить себе привередничать. Так что, отложив на какое-то время эксперименты над запертым в темнице монстром и сильно сократив время на другие свои проекты, Чибак засел за книги, чем неосознанно дал своим пленникам столь необходимое им время.

* * *
        Больше половины времени, что Айна провела в заключении, она спала. Не только естественным сном, но и под действием яда Чибака.
        Препарат, в целом, был довольно безобидным, но, как и любой наркотик, со временем вызывал привыкание. Так что, если старик слишком долго не появлялся, она сама могла не выдержать и начать мечтать о дозе.
        Айна ненавидела себя за это, но также понимала, что рано или поздно яд всё равно придётся принять, так что шла на сделку с совестью. Ведь если нет разницы, то зачем страдать?
        Треть оставшегося срока проходила в долгих, порой по двое суток кряду, монотонных экспериментах. Ей нужно было раз за разом заставлять других подопытных делать те или иные действия в окружении сложной магической аппаратуры.
        Часто эти опыты оканчивались, лишь когда от переутомления она банально теряла сознание. Конечно, всё могло быть куда хуже. Но, к счастью, в отличие от организма Ужаса, её тело Чибака совершенно не интересовало, ни с одной из точек зрения. Однако, эти опыты выматывали девушку настолько, что даже в свободное от экспериментов время ей с трудом удавалось хоть на чём-то сосредоточиться.
        Она читала, практиковалась в фехтовании, используя в качестве клинка выданную стариком деревянную палку, старалась держать себя в форме, делая упражнения. Но всё это требовало в разы больше сил и внимания, чем раньше.
        И жизнь принцессы Айниталии во дворце Талитейма с каждым днём становилась всё более далёкой и чужой. Конечно, она всё ещё была принцессой, но уже давно перестала чувствовать себя таковой. Принцесс, собственноручно очищающих с пола свою же блевотину, не бывает.
        Теперь она была просто Айной, пленницей, уже пять лет ищущей, но никак не находящей способа сбежать. На принцев верхом на белых конях надеяться не стоило. Один такой, сопровождавший её из академии домой, уже давно покоился на морском дне.
        Но с появлением Ужаса, как ни странно, Айна начала чувствовать себя лучше. Ломка от наркотиков приходила позже обычного и была не такой сильной. Сосредоточиться на учёбе или тренировках стало куда проще.
        А если она засыпала, прижавшись к тёплому, словно печка, и мягкому боку монстра, к ней в сон уже не могли пробраться кошмары. Она знала, что должна как-то помочь ему. Но пока что всё было с точностью да наоборот: существо, которого боялся даже её тюремщик, помогало ей. По крайней мере так она думала поначалу.
        Однако, со временем стало понятно, что и монстр меняется. Особенно заметно это стало после того, как Чибак прекратил еженедельно отрезать от него куски и забросил опыты Айны.
        Парочка из красавицы и чудовища оказалась предоставлена сама себе практически круглые сутки. Для девушки изменения состояли лишь в долгой ломке и увеличившемся свободном времени. Но вот монстр с каждым днём всё меньше и меньше походил на монстра.
        Раньше, даже если рядом не было никого постороннего, Ужас вёл себя так, как и положено загнанному в клетку дикому зверю. Постоянно на взводе, в напряжении, готовый сбежать при любой удобной возможности.
        Лишь когда Айна оказывалась рядом, он менялся. Стоило девушке подойти поближе, как монстр затихал, с ожиданием глядя на неё своими страшными красными глазами.
        Теперь же, даже если она уходила на свою половину камеры, где стояли её стол и шкафы с книгами, и куда Ужасу не разрешалось заходить, чтобы он ничего не разрушил, чудище просто ложилось на пол и следило за девушкой взглядом.
        Если кто-то заходил в темницу, принести Айне еду или новую книгу, он сразу подбирался, готовый дать отпор и защитить. Но, когда посторонние уходили, Ужас снова возвращался к своему состоянию ожидающего пса.
        И это было только началом. Чем больше времени проходило, тем чаще Айна замечала в его глазах следы узнавания. Не её, а тех вещей, что она делала, и тех предметов, что использовала. Книги, полотенце, расчёска, палка, которой она делала выпады и блоки.
        Ужас смотрел на них, словно человек, силящийся вспомнить забытое, но крутящееся на самом кончике языка слово. Это длилось недолго, каждый раз буквально несколько секунд, после чего его взгляд снова становился обычным взглядом зверя. Но Айна была уверена на сто процентов, что не ошибалась.
        И когда однажды, проснувшись, заметила, как Ужас с невероятной аккуратностью перелистывает странички лежащей перед ним вверх ногами книжки, наконец, поняла, что нужно делать.
        Глава 4
        - И услышала она, ровно кто вздохнул за беседкою…
        - Ушрышара ора…
        - Нет-нет, «Л»! Л-л-л!
        - Р-р-р-Р-РА!
        - Ла!
        - РА!
        - Да уж, это сложнее, чем кажется…
        Айна билась над этим уже почти час, а в общем же счёте больше полутора месяцев. Старик почти совсем перестал появляться, так что у неё и её неожиданного ученика времени на такие вот уроки было навалом.
        Хотя, на самом деле Ужас схватывал знания буквально на лету. Проблемы с произношением отдельных звуков были настолько незначительны по сравнению с тем объёмом работы, что девушка уже проделала, что даже смешно.
        Словно маленького ребёнка, она учила его говорить, а потом читать. И то, что сейчас, спустя всего полтора месяца, он мог сам, с минимальной помощью, понять текст довольно сложной книжки, было настоящим чудом. Айна не строила иллюзий по поводу своего невероятного педагогического таланта.
        Дело было в самом Ужасе. Он не учился, он вспоминал. Уже очень давно у девушки в голове появилась мысль, что когда-то этот монстр был человеком. И с каждым днём, с каждым новым словом в его словаре, эта мысль всё больше превращалась в уверенность.
        А потом произошло ЭТО.
        Айна спала, но на сон не было похоже. Она стояла посреди пустоши. Серая земля, серое небо, серое солнце, посылающее на землю свои серые лучи.
        Пустота и тишина: ни порыва ветра, ни стрёкота какого-нибудь насекомого - ничего. Казалось, в этом мире кроме неё не было ни единого живого существа. Да и то, были ли жива она в привычном понимании этого слова, ещё стоило обсудить.
        Оглядев себя, девушка поняла, что в этом сне она - вовсе не та же Айна, что сейчас лежала на койке в темнице Чибака. Сияющая фигура, глазами которой она смотрела, почему-то не отбрасывающая свет ни на полшага вокруг, была выше её настоящего тела, куда сильнее, а ещё не дышала, не моргала, а если у неё и было сердце, то оно не билось. А после пары движений стало понятно, что теперь у неё были крылья.
        И, пожелав, Айна даже смогла раскрыть их. Огромные, такие же белоснежно-белые и сверкающие, как всё остальное тело, они были совершенно невесомыми, словно сотканными из света.
        Однако, довольно быстро её внимание переключилось с изучения своих крыльев. Где-то на горизонте появилась чёрная точка и начала быстро приближаться. Или вернее не так.
        Айна не знала, как это может быть, но у неё была твёрдая уверенность в том, что ни она, ни это чёрное что-то не сдвигаются с места, но при этом расстояние между ними продолжало сокращаться. Словно сама пустошь сжималась, стягивалась, чтобы, наконец, дать девушке рассмотреть второго жителя этого серого мира.
        Драконов не существовало. Были виверны, вирмы и вурмы, самые разные ящеры, крылатые и бескрылые, чешуйчатые и пернатые, когтистые, клыкастые и ядовитые. Но того самого величественного монстра, описанного в бесконечном количестве книг и изображённого на гербе Танильского каганата, не существовало в природе.
        Слишком много должно сойтись случайностей, чтобы в результате ряда мутаций от обычного животного произошло нечто настолько могучее и могущественное.
        Однако, сейчас перед собой Айна видела именно дракона. Чернильно-чёрное, словно вылепленное из мрака, тело было огромным. По сравнению с ним её фигурка казалась маленькой и незначительной.
        Каждый его зуб был длиной с её руку, каждый коготь - длиннее всего тела. Её белоснежные крылья, которыми она только что восхищалась, на фоне перепончатых драконьих, больше похожих на корабельные паруса, выглядели просто шуткой.
        Но вся эта сила, вся эта мощь, заключённая под чешуёй цвета беззвёздного неба, Айну нисколько не пугала. И на это были три причины.
        Во-первых, она помнила этого дракона. Именно он появлялся из её доброй тьмы во всех тех видениях. И он же много лет назад спас её во время того банкета в Лотосе.
        Во-вторых, она откуда-то точно знала, что этот дракон и Ужас, оставшийся там, за границами сна, - одна и та же сущность. Разница была лишь в том, откуда смотреть: из реальности или из этого серого мира.
        Понимание того, что значили эти две вещи, заставило Айну задрожать, словно на самом страшном морозе. Не просто монстр, её добрая тьма. Он пришёл, как и обещал. И ей было всё равно, что прошло больше десяти лет, что он был в теле страшного чудовища, что в первый раз он её чуть не убил.
        Вот только порадоваться этому осознанию она не могла. Потому что, и это была третья причина отсутствия страха, дракон бы скован. В прямом смысле.
        Его лапы, крылья, хвост, шея, даже пасть - всё тело было покрыто множеством цепей. Они были врезаны прямо в мясо, и в таких местах плоть монстра гнила заживо, покрытая отвратительными волдырями. Самая толстая цепь начиналась прямо во лбу. И все эти цепи, словно нити марионетки, шли куда-то вверх. Куда - Айна не видела, они исчезали метрах в пятидесяти над землёй, просто растворяясь в воздухе.
        Если бы она сейчас могла, она бы точно заплакала, глядя на такое. Но это сияющее тело на такое не было рассчитано. Но она не собиралась просто жалеть явно страдающего дракона.
        В который уже раз в памяти всплыло обещание, которое она дала неизвестно кому в том странном сне. И впервые Айна могла сделать что-то реальное, а не просто сидеть рядом и учить Ужаса читать.
        Её глаза встретились с глазами дракона. В них, еле открывающихся из-за распространившейся от цепи гнили, читались совершенно человеческие чувства. Боль, ярость, сейчас не бессмысленная и бесцельная, а острая, словно кинжал и, самое главное, решимость.
        Монстр, немного приподняв голову, издал низкий рык, дёрнувшись всем телом и зазвенев цепями. Ужас ревел громко и угрожающе, а голос дракона был слаб и вымучен, словно последние слова умирающего. Но всё равно от него серая земля вокруг задрожала, а в воздух поднялось облако пыли. И Айна поняла, что он хотел ей сказать.
        Как оказалось, крылья были хороши не только чтобы ими любоваться. По прямому назначению их также можно было использовать. И это даже было куда проще, чем могло показаться. Лишь подумать - и девушка уже поднялась в воздух, опустившись на спину дракона.
        Схватившись за ближайшую цепь, она потянула изо всех сил. С отвратительным звуком рвущейся плоти черная цепь, у которой на конце оказался зазубренный крюк, была вырвана из тела монстра вместе с куском его шкуры. А после за пару секунд растаяла, словно её и не было. Дракон даже не дёрнулся, хотя боль, наверняка, была невероятная.
        Айна между тем уже стояла над следующей цепью. Ей и самой было больно, и дело было не в сострадании.
        Чёрный металл был холодным. Настолько холодным, что просто держать его в руках было мукой само по себе. И даже её сверкающая плоть не могла выдержать такого без последствий.
        После пятого вырванного крюка она начала замечать, как тускнеет свечение на её ладонях. После десятого ладони с внутренней стороны стали такими же серыми, как окружающие пустоши. После двадцатого серый цвет начал подниматься по рукам, а на металле остался первый кусочек уже начавшей чернеть кожи. После сороковой цепи Айна почти падала в обморок от боли.
        Серость покрыла руки, почти полностью поглотила крылья и активно начала захватывать тело, а сквозь почти чёрную плоть ладоней уже давно виднелись белоснежные кости.
        Она знала, что дракон чувствует её боль также, как она чувствовала его страдания. И также знала, что он скорее умер бы, чем позволил ей мучаться. Но монстр молчал.
        Он был намного сильнее её. Он мог бы просто сбросить девушку со своей спины, мог не дать ей прикасаться к цепям, мог развеять этот сон. Айна чувствовала, он мог и это.
        Но он молча терпел. Терпел свою и её боль, потому что доверился ей и не собирался предавать этого доверия. И девушка была ему за это невероятно благодарна.
        С рождения на неё смотрели как на инструмент. Маг такой силы, да ещё и с уникальной магией контроля разума. Невероятный подарок для правящей династии Талитейма.
        Сам факт её невероятного могущества мог в будущем разрешать межнациональные конфликты. Всю жизнь она была заготовкой для острейшего клинка в арсенале каганата.
        И потому люди испытывали к ней лишь две возможные эмоции. Либо относились благоговейно-бережно, словно она была стеклянной. Такими были слуги, такими были подданные, такими были почти все, кого она встречала. Либо же с ней были бесконечно строги и требовательны, стараясь выковать из заготовки требуемый клинок как можно раньше. Такими были её учителя во дворце и таким был её отец, которого Айна до сих пор боялась.
        Остальные люди, вроде сестёр и братьев, играли в её жизни настолько незначительные роли, что их можно было даже не принимать в расчёт. Так что никто в целом мире не воспринимал её, как Айну. Не как инструмент и не как драгоценность, а как живого человека.
        Возможно, останься её мама жива, девушка увидела бы то, чего желала столько лет. Но история не знает сослагательного наклонения. И впервые к ней, как к самостоятельной личности, как к человеку со своими желаниями, убеждениями и, что даже важнее, со своей собственной волей, отнеслась её добрая тьма.
        Тот человек говорил с ней, не прислуживал и не приказывал, говорил, как с равной. И вот, сейчас, дракон, а вернее скрывающийся под этим образом разум, доверился ей снова. Она не могла его подвести.
        Сорок четвертая цепь окрасила в серый цвет всё её тело целиком. Этот процесс всё продолжал и продолжал ускоряться. Чернота уже поднялась до локтей, и Айна всё ещё могла сжимать ладони лишь потому, что они не были настоящими. Происходи подобное в реальности - и в руках бы просто не осталось чему сжимать обожжённые холодом пальцы.
        Но она продолжала, подгоняемая упрямством и тем фактом, что с каждой цепью дракон, казалось, оживал. В тех местах, где торчали самые первые выдернутые ей цепи, уже почти не было заметно гнойных нарывов и волдырей, виднелась лишь чуть белёсая плёнка заново нарастающей кожи.
        Каждый раз ей казалось, что сил уже не хватит. Что ещё чуть-чуть, и она развалится на части от адской боли и проникающей в тело черноты. Но каждый раз дракон, больше тут просто было некому, посылал ей частички своей собственной энергии, что получал от освобождённых частей.
        Сорок шесть…
        Сорок семь…
        Сорок восемь…
        Сорок девять…
        Цепи почти закончились. Осталась лишь одна, самая большая, толщиной больше талии Айны, выходящая прямо изо лба дракона.
        Дорога к ней по длинной шее монстра заняла у Айны больше минуты, хотя в начале лишь одной мыслью она взлетела ему на спину. Свет, что давал ей силу, почти иссяк, лишь самые кончики её длинных волос и крыльев всё ещё сияли. Остальное тело уже было не отличить от окружающих пустошей.
        - С тобой точно всё будет хорошо? - крюки даже маленьких цепей входили очень глубоко, страшно было подумать о том, за что держится эта.
        В ответ раздалось тихое, даже тише, чем в самом начале, рычание. Дракон тоже потратил почти все свои силы, подпитывая энергию девушки, и теперь не мог даже двинуться. Но, как и в первый раз, его ответом было безапелляционное: «РВИ!»
        Улыбнувшись сквозь сковывающую всё тело боль, Айна взялась за нижнее звено последней цепи и, чувствуя, как рвутся сухожилия в почерневших руках, изо всех оставшихся сил потянула вверх.

* * *
        Айна лежала, глядя в потолок камеры. Всё тело болело так сильно, что, казалось, она сейчас умрёт просто от шока. Особенно сильно досталось рукам. Словно в них втыкали миллионы раскалённых игл, вытаскивали, а потом, щедро посыпав ожоги солью, повторяли процедуру.
        Она не помнила, получилось ли у неё вытащить последнюю цепь, или нет. Но всё остальное врезалось в память настолько чётко, что, стоило закрыть глаза, и она снова видела серую пустошь под серым светом серого светила и огромное тело чёрного дракона…
        Ужас! Она должна проверить, как он! Вот только дёрнувшись в попытке встать с кровати, девушка застонала от прострелившей всё тело боли, в десяток раз превысившей предыдущую. Ей даже показалось, что она на пару секунд потеряла сознание.
        А потом со стороны раздался голос, незнакомый, но почему-то такой приятный и родной, что от одного его звучания у девушки на глазах навернулись слёзы.
        - Лежи. Перенапряжение души - штука опасная и крайне болезненная. Лучше тебе, как и мне, не шевелиться некоторое время.
        Конечно же, после такого Айна просто не могла последовать этому совету. Потихоньку, сантиметр за сантиметром, она повернула голову на звук.
        Он сидел у дальней стены, опершись спиной о камень. Молодой человек, на вид немного старше неё. Высокий, это было видно даже в таком положении, отлично сложенный и совершенно лысый, не было даже ресниц и бровей. И, естественно, голый. Естественно, ведь, судя по тому, что огромная туша Ужаса исчезла, он им и был, а одежда монстрам не положена.
        - Не слушаешься? - слегка улыбнулся он, сразу поморщившись от боли. Похоже, ему было не лучше, чем ей, а может, и куда хуже. - Ай-яй-яй, какая плохая девочка. Вот погоди, приду в себя, отшлёпаю…
        - Добрая… - язык будто наждак царапал нёбо, в горле словно образовалась пустыня, даже одно слово далось Айне с невероятным трудом. Как он разговаривал с такой лёгкостью, она не понимала.
        - Ага. Это я. Твоя добрая тьма, - он с ироничной улыбкой посмотрел на девушку. - Сколько же лет прошло? Десять? Нет, больше… Боги, десять лет… я потратил на исполнение своего обещания целых десять лет…
        - А… Ужас?
        - Трансформация, - больше слов не требовалось. - Хотя, на самом деле он уже нечто иное… как и я сам, впрочем. Но это оставим на потом. - Его губы расплылись в улыбке, но не ироничной или ехидной, а искренней и доброй. - Айна…
        - Да?
        - Я выполнил обещание. Я вернулся к тебе. Очень кривым путём, да, но всё-таки я это сделал. И я больше никогда тебя не оставлю. Так что позволь представиться. Меня зовут Лаз.
        Глава 5
        Очнувшись в камере подземелья Чибака Сиджи, Лаз некоторое время не мог понять, где находится и что происходит.
        Казалось, несколько минут назад он сражался с Фаустом и, использовав форму Зверя, утратил над ней контроль. И вдруг он уже сидит у стены в каком-то каменном мешке, голый и трясущийся, словно в лихорадке.
        Однако, спустя пару минут, когда дрожь утихла и сознание прояснилось, в голове, словно лампочки, начали вспыхивать воспоминания.
        Уничтоженная карета, кровь на руках, переполненные ужаса глаза маленькой девочки, в которых отражалось чудовище, убившее её отца, бегство и окончательное поглощение сознания энергией Зверя.
        Но на этом воспоминания не закончились. Лаз вспоминал всё. Всё, что с ним происходило за более чем пять лет жизни в шкуре Ужаса из Сайркина.
        Он вспомнил то, как убивал, как охотился на людей, словно они - дичь. Вспомнил побоища, что устраивал, и пустоши, остававшиеся после сражений с высшими магами. Вспомнил, как выросшие из земли зелёные лианы опутали его тело, а в нос прыснуло облачко яда, от которого непобедимый монстр за минуту потерял сознание.
        Останься он тем же Лазом, каким был когда-то, каким он пришёл в себя после битвы в Апраде, наверняка тут же перегрыз бы себе вены.
        Даже с вернувшимися воспоминаниями ему так и не удалось подсчитать количество людей, что умерли от его клыков и когтей. Их были тысячи, даже десятки тысяч. И старый Лаз не смог бы жить с такой виной, камнем висящей на шее.
        Но пять прошедших лет сильно его изменили. Того, кто мучился и корил себя за слабость, того, кто искал оправдания своим проступкам, того, кто считал убийство кошмарным деянием, не достойным человека, больше не было.
        С ледяным спокойствием Лаз признался сам себе, что он - монстр.
        Он ведь понял это очень давно. В тот самый момент, когда увидел, как выглядит его душа. Отвратительная чернильно-чёрная амёба, заставляющая даже его самого чувствовать страх, это просто не могла быть душа обычного человека.
        Он понял, но отказался принять. Сказал, что он и его душа - не одно и то же. Что это не он сам, что внутри него находится монстр, которого нужно сдерживать и прикончить в тот самый момент, как он вырвется на волю.
        Но такие вот «прорывы» случались снова и снова. Крупные, вроде того раза, когда он превратил больше тридцати человек в особняке в мясной фарш. И куда более мелкие, о которых Лаз никому и никогда не говорил.
        Сколько раз он смотрел на нож в своей руке за обедом и отчаянно боролся с желанием воткнуть его в глаз сидящих рядом Сарифа или Жарди? Сколько раз он ловил себя на том, что его губы расплывались в неестественной безумной улыбке, когда он прихлопывал комара или муху, летавших по комнате? Сколько на самом деле радости он испытывал во время сражений, не важно, на арене под взглядами тысячной толпы или в гуще джунглей Южного континента?
        Он давил в себе эти позывы, отрицал правду, боролся с собой. Старался жить, словно святой: не навреди и не убий. Хотя скольких проблем можно было бы избежать, действуй он жёстче. Может быть, те десятки тысяч людей, что он убил в Сайркине, были бы живы, убей он когда-то лишнюю пару сотен.
        Больше он не совершит тех же ошибок.
        Он - чудовище, голодное до крови, голодное до битвы, голодное до смерти. Вот только это не значит, что кровь, битву и смерть он будет искать всегда и всюду. Он лишь не станет отворачиваться от них, когда это будет нужно.
        А если всё-таки зайдёт слишком далеко, Лаз уже знал, кто сможет его остановить.
        Айниталия Катарум Таниль. Айна. Маленькое солнышко, являвшееся к нему в видениях, девочка, которую он обещал найти, девушка, что спасла его от ада.
        Вместе с воспоминаниями о резне и крови к нему вернулась и память о проведённых с ней месяцах в этой каменной клетке. О том, как она учила его говорить и читать. О том, как они ели вместе, она - за столом из тарелки, он - коровью тушу с пола.
        Лаз не смог удержаться от улыбки: романтика, ничего не скажешь. О том, как она засыпала, прижавшись к его боку. И о том, как она, не щадя себя, помогла ему освободиться от тех оков, что держали его разум и душу в плену.
        Да, это Лаз тоже помнил прекрасно. И теперь рассказ Сына Монарха начинал обретать куда более определенные очертания. То чувство чужого присутствия, что он ощутил ещё во время пробуждения у Ледяного озера, после превращения в Ужас стало в десять раз сильнее. Ежедневно и ежесекундно рядом с ним существовало нечто или некто. И именно оно вбило в его душу эти цепи.
        Челюсти Лаза сжались до скрипа. Боги…
        Он всегда увлекался религией, в обеих своих жизнях. Его увлекала идея высшей сущности, смотрящей на людей с небес. Однако, реальность оказалась совсем иной.
        От богов, если это, и правда, были боги, Лаз пока не видел ничего хорошего. Они лишь всё дальше и дальше погружали его жизнь во тьму. И больше он терпеть это не собирался. Хорошая жизненная цель - отомстить богу. Но для этого нужна была сила. И даже после того, как он стал Ужасом из Сайркина, его силы было далеко недостаточно.
        Закрыв глаза, Лаз нырнул в пространство своей души. Но уже знакомого пейзажа серой пустоши не обнаружил, всё вернулось к старой-доброй пустоте.
        Однако, чёрной амёбы больше не было. Вместо неё был дракон. И Лаз больше не чувствовал той дуальности восприятия, когда он одновременно смотрел на свою душу и из неё. Он сам был этим драконом, и больше в пустоте не было никого и ничего.
        Граница, отделяющая этот мир от реальности, стала тоньше, чем когда-либо. Теперь душа уже не воспринималась как что-то отдельное. Лаз осмотрел себя в магическом видении. Тело дракона, на самом деле и являвшееся его душой, наполовину состояло из энергии Зверя.
        Вернее, оно состояло из смеси двух энергий, переплётшихся настолько сильно, что отделить одну от другой уже не представлялось возможным. Впрочем, Лаз и не собирался этого делать. Потому что энергия Зверя дарила ему столь необходимую силу.
        Магами-теоретиками было эмпирически доказано, что душа человека попадает в его тело, когда это тело только-только появляется, то есть при зачатии. Уже в этот момент душа имеет определённую силу, влияющую на будущий потенциал человека, как мага.
        Однако, никакими существующими заклинаниями или устройствами определить этот потенциал на данном этапе невозможно, поскольку души матери и ребёнка в её утробе слишком сильно переплетены. И лучше было не спрашивать, каким именно образом магам удалось получить эти знания.
        На протяжении беременности душа ребёнка также, как и эмбрион от пуповины, подпитывается от души матери и растёт. И в момент рождения душа формируется окончательно, отделяясь от материнской. Полученная от матери на момент рождения часть условно считается единицей отсчёта.
        Если у человека нет никакого таланта к магии, то объём его души так и будет равен этой самой единице, помноженной на возраст. Но чем больше была сила души в самом начале, тем больше был потенциал и тем быстрее душа будет развиваться в будущем. Душа не имеющего потенциала человека каждые девять месяцев увеличивается в объёме на ту самую единицу. Логично, душа мага за тот же срок вырастет сильнее.
        Максимально возможной силой при рождении обладали души людей, называемых в Кристории высшими. Если выражать её в числовом эквиваленте, то получится примерно восемь. То есть души высших в восемь раз сильнее душ тех людей, что потенциалом не обладают вовсе.
        Из этих восьми единицу дала душа матери, остальные семь попали в эмбрион в момент зачатия. Откуда - неизвестно, и вряд ли в ближайшие сотни лет кто-либо сможет это узнать. Но это вопрос уже к будущим поколениям.
        Лазу, а вернее тогда ещё Семёну Лебедеву, на момент смерти было почти тридцать. Так как на Земле магии не существовало, и все души имели одну силу, все тридцать лет он жил с той самой единичкой.
        Вот только, попав в иной мир, в растущего в утробе матери Лазариса Морфея, его душа осталась неизменной. И раз душа не-мага становится сильнее на единицу каждые девять месяцев, не сложно посчитать, что Лаз при рождении получил силу души в сорок единиц.
        Конечно, это всё была не слишком точная наука. Души двух разных людей, даже с совершенно идентичным магическим потенциалом, могли сильно отличаться.
        Интеллект, физическая сила, развитая фантазия, какие-то таланты, вроде идеального слуха или мастерства художника - всё это влияло на душу, как и ещё миллион других причин.
        Но тот факт, что душа Лаза была в разы сильнее даже душ высших магов, не вызывал сомнений. Однако в эти пять с половиной лет бытия Ужасом его душа росла даже быстрее.
        Всё это время на продолжала поглощать энергию Зверя ударными темпами.
        Вот только для Лаза эта сила перестала быть чужеродной. Теперь его душа состояла из чего-то среднего между двумя типами энергии. А с учётом того, что энергия Зверя, вливаясь в его тело, захватывала с собой и чистую природную энергию, из которой и состояли обычные души, получившийся в итоге объём был эквивалентен не пяти, а скорее пятидесяти пяти годам жизни.
        Сейчас по силе души с Лазом на всем континенте могли бы посоперничать от силы человек пять-шесть, находящихся в самом верху списка «Кому за двести». И пусть после возвращения сознания процесс поглощения энергии Зверя сильно замедлился, скорость роста его души всё равно увеличилась почти втрое.
        Все те искажения, что Лаз когда-то чувствовал в своей душе, также исчезли. На самом деле, его душа сейчас вообще слабо походила на человеческую. И дело было не только в энергии Зверя.
        Исцеляя душу Сына Монарха, Лаз не раз и не два наблюдал её невероятно сложную, но, тем не менее, статичную и стабильную структуру. Но его собственная душа, находящаяся внутри оболочки в форме дракона, теперь ни единой секунды не пребывала в покое.
        Самым похожим, что Лаз мог вспомнить, были лавовые лампы, одно время популярные на Земле. Только происходящее в его душе было на несколько порядков более сложным и запутанным. Энергия Зверя ли постаралась или ещё что, но по крайней мере никакого неудобства Лаз не испытывал, и это уже радовало.
        Энергия Зверя, кстати, не только над его душой постаралась. Пока он был Ужасом, она, изменявшая его форму по собственному желанию, умудрилась ещё и оригинальную шкуру подлатать.
        Вынырнув из мира своей души, Лаз оглядел уже себя реального. Форма, в которой он сейчас находился, совершенно точно не была трансформацией.
        Это было его настоящее тело. То самое, что чуть не умерло во младенчестве от слабости, что постоянно болело, в котором было столько сломанных костей, что «позавидовал» бы и бывалый каскадёр. То самое, что лишилось левой руки до середины предплечья стараниями Зверя Турбаса Дайло.
        Лаз, преодолевая боль от перегрузки души, поднёс к лицу левую ладонь. Настоящую, живую, ничем не отличающуюся от правой. Перевёл взгляд на накаченные бицепсы, потом на идеальные кубики пресса…
        - Да уж… - пробормотал он, пока что не отваживаясь вставать, но понимая, что двигаться в этом новом-старом теле будет невероятно легко и свободно. - Двадцать четыре года, два безумства, двадцать тысяч убитых - и вот у меня тело, готовое к печати на обложках журналов. Всего-то. Может, стоит рекламу запустить? Думаю, на Земле найдутся люди, привести себя в форму для которых было куда сложнее…
        С Ужасом, а вернее формой Ужаса, всё тоже было не слишком просто. После слияния с энергией Зверя, трансформацией в привычном смысле слова это уже не было. Тело монстра больше не было магическим, а во время превращения тело самого Лаза не оказывалось в некоем особом подпространстве.
        Он превращался по-настоящему, как оборотни из земных книжек. Ужас был ровно настолько же реален, как и его нынешнее тело, как и лежащая сейчас без сознания на кровати Айна, как решётки и стены этой камеры.
        И это порождало несколько крайне неприятных выводов.
        Во-первых, несмотря на мощнейшую регенерацию, способную отрастить даже оторванные конечности, Лаз больше не мог «пережидать» повреждения одной формы внутри другой. Просто потому, что с этого момента у него было лишь одно тело и травмы при превращении не становились легче.
        Во-вторых, и Лаз уже испытывал это на себе, смена формы теперь была, мягко говоря, крайне болезненной. Ведь он больше не перепрыгивал между телами, а менял и перестраивал собственное. И над этим Лазу ещё предстояло подумать, потому что каждый раз перекидываться с такими муками было слишком даже для него.
        Также эксперименты с формами отныне становились не только болезненными, но и крайне опасными.
        Раньше Лаз мог создать из энергии в качестве заготовки тело без лёгких, пока подыскивал подходящий материал для опытов. Но теперь подобное грозило быстрой и мучительной смертью.
        Все изменения придётся тщательно продумывать и только потом воплощать в реальность. А значит, простор для фантазии сильно сокращался. С другой стороны, Ужас и так был чуть ли не вершиной биологической инженерии, так что придумать что-то ещё для его улучшения было крайне сложно.
        Однако, были и хорошие новости. Энергия, требуемая для превращения, раньше была запечатана вместе с формой и использовать её, не рассеяв форму, было невозможно.
        Теперь же эта проблема исчезла. Так как тело у Лаза всегда будет одно, энергия будет тратиться лишь при превращении. В своём же человеческом облике он сможет использовать все свои запасы без остатка. А это было крайне выгодно, ведь далеко не всех противников можно было победить грубой силой.
        Как все эти изменения отразились на его магии, Лаз пока не мог сказать. Форма Ужаса была частью его самого, превращения туда и обратно были болезненными, конечно, но энергию практически не тратили, всё равно что переливать воду из одной ёмкости в другую.
        А вот магия - другое дело. И с учётом того, что они находились в помещении с выкачанной энергией, бездумно применять заклинания не стоило. Не потому, что энергия могла кончиться, опыт можно было провести и с совсем маленьким предметом вроде ручки или книги.
        Куда важнее было то, что при использовании магии часть энергии неизбежно просочилась бы в окружающее пространство. И вобрать её обратно полностью было бы невозможно. Если с неожиданным визитом заявится старик или кто-то из его слуг, скрыть факт применения заклинания будет невозможно.
        Так что вопрос с псионикой пришлось отложить в долгий ящик. Впрочем, его это нисколько не удручало. Для начала им нужно было выбраться отсюда, а перед этим стоило дождаться, пока проснётся его спасительница.
        Со своего места Лаз не мог разглядеть её достаточно хорошо, но это и не требовалось. Всё, что касалось Айны, он помнил до мельчайших подробностей. Даже не нужно было прикрывать веки, чтобы увидеть её лицо, улыбку, ясные зелёные глаза.
        Мысли снова повернули в куда менее приземлённое русло.
        Что за связь была между ними? Ведь она появилась, ещё когда они друг о друге даже понятия не имели. А потом, на том банкете, когда прощался с девочкой, с которой провёл от силы пару часов, Лаз чувствовал, словно отрывает кусок своего сердца.
        Такое просто невозможно без вмешательства каких-то высших сил, в существовании которых Лаз теперь окончательно перестал сомневаться.
        Впрочем, может, из-за ненависти, а может, понимая что-то на уровне подсознания, Лаз ни на секунду не допускал мысли, что тот, кто перенёс его в этот мир и раз за разом окунал головой в ведро с помоями, имел какое-то отношение к Айне и их связи.
        К Эмине Лаз испытывал чувства, являвшиеся смесью влюблённости, ностальгии и вины по отношению к той женщине, что осталась там, на Земле. К Ронде он чувствовал большую нежность, чистое и светлое чувство. Но, к сожалению, оно было омрачено всей этой ситуацией с её признанием и последующим расставанием.
        Айна… если не считать время, проведённое в шкуре Ужаса, Лаз видел её всего четыре раза. Из них три в виде белого солнышка - формы её души. Но при этом он не сомневался ни секунды, что она - его половинка, его родственная душа, его единственная, истинная и вечная любовь. И он знал, что она испытывала то же самое.
        Однако, всё-таки не стоило вот так с наскока бросаться друг другу в объятья. По крайней мере, для начала стоило познакомиться нормально. И с её койки как раз послышались шорохи, а потом сдавленные стоны боли: девушка проснулась и попыталась встать. Лаз улыбнулся и заговорил.
        - Лежи, перенапряжение души - штука опасная…

* * *
        - …и потом я очнулся здесь, в камере, - Лаз не собирался скрывать от Айны ничего. Ну, по крайней мере ничего из этой жизни.
        Его рассказ был долгим, даже очень. Прошло несколько часов, прежде чем он подошёл к концу, слишком многое нужно было поведать.
        Детство, академия, турнир, бегство, поиски самой Айны, приём в Лотосе, Остров Предков, возвращение, бой с вторженцами, смерти родных, жизнь в теле зверя, путешествия с Фаустом и Рондой, Сын Монарха, Эмина, южный континент, тиреи, новые поиски принцессы и, наконец, окончательный слёт с катушек, приведший его в шкуру Ужаса, а следом и в эту темницу.
        Ещё никогда и никому Лаз не рассказывал так много. Ни сестре, ни Савойну, ни Эмине, ни даже Фаусту. Знал, что многого из того, что он делал, они не поймут и не оценят. Всегда держал в уме необходимость поправки на собеседника.
        И это было очень сложно, никому и никогда не говорить всей правды. Айна также узнала не всё, о Земле Лаз пока не решился ей рассказывать. Но в итоге он всё-таки собирался открыть, кто он на самом деле и откуда. Просто не хотел вываливать на девушку столь шокирующую информацию в первые же минуты знакомства.
        Эту же жизнь он выложил всю, без остатка, целиком. Со всеми потрохами, со всеми нелицеприятными и порой откровенно гнусными подробностями.
        Не потому, что надеялся на понимание. Наоборот, он знал, что Айна отличается от него слишком сильно, чтобы иметь возможность прочувствовать его поступки. А потому, что понимал: если не откроется ей, то уже не откроется никому и никогда.
        И за свою откровенность Лаз получил лучшую награду. После пары минут тишины, осознав, что продолжения истории не будет, девушка, улыбнувшись, прильнула к его груди.
        Молча. Ни понимающих, ни утешительных, ни оправдывающих слов. Она не собиралась делать вид, что совершенное Лазом не плохо. И на самом деле не понимала многих его поступков и решений.
        Но она сделала кое-что куда более важное. Вопреки всему она приняла всё сказанное. Приняла человека, совершившего столько неоднозначных и откровенно ужасающих поступков. Приняла, хотя все представления о правильном и неправильном твердили, что этого нельзя делать.
        Лаз сомкнул руки вокруг её талии и зарылся носом волосы цвета воронова крыла. Ради гигиены в условиях тюремной камеры Айна коротко обрезала их и того чёрного водопада, что он помнил по приёму в Лотосе, не было. Но это ни на секунду не помешало всплыть из глубин памяти таким приятным воспоминаниям.
        Любовь - великая и непостижимая сила, но она не может решить все проблемы. Часто даже искренняя, неподдельная любовь пасует перед обстоятельствами. Люди, которым на роду было написано быть вместе, расходятся, потому что не в силах жить друг с другом несмотря на все чувства.
        Свою самую первую, ещё земную любимую, Лаз потерял именно из-за этого, так что лучше многих знал, о чём речь. И от того сплетающиеся у него на спине девичьи руки казались во сто крат нежнее.
        - Я даже и не думала, что тот странный сон приведёт к такому… - наконец, проговорила Айна, подняв на Лаза красные от слёз глаза. И он уже готов был мягко кивнуть, продолжив столь сладостный момент, но щёлкнувший в голове триггер всё испортил.
        - О чём ты говоришь?
        Айна замялась, не зная, как объяснить произошедшее. Но через несколько минут сбивчивых объяснений Лаз всё-таки уловил суть.
        Странный сон, одновременно не запомнившийся и оставивший столь сильный отпечаток, что Айна решила во что бы то ни стало попасть в клетку к Ужасу. Он знал только один тип сущностей, способных на подобное.
        Мысли о богах с новой силой закрутили торнадо у Лаза в голове. Может быть, он не понимал, кем были те, кто следил за ним. Но мог точно сказать: они были «тьмой».
        И вряд или это была часть какого-то более масштабного плана. Они точно не стали бы предпринимать шаги к выведению его из формы Ужаса. За прошедшие с его рождения двадцать четыре года Лаз уяснил, что эти сущности точно не желают ему добра.
        Мысли закипели множеством предположений и идей, однако, ни одну из них до конца обдумать ему на этот раз не получилось.
        Глава 6
        Со стороны входа в темницу послышался характерный звук открывающейся двери. Кто-то шёл сюда и нельзя было допустить, чтобы старик раньше времени узнал правду. Обменявшись с Айной понимающими взглядами, Лаз отдал девушке простыню, которая до этого заменяла ему набедренную повязку, и запустил процесс превращения.
        Боль сопровождала его с самого рождения. Но всё равно выдержать то, как ломаются и растворяются в окружающих тканях кости, как сжимаются и исчезают органы, как рвётся, растягиваясь во все стороны, плоть, было, мягко говоря, затруднительно.
        Определенно надо было что-то с этим делать, но это всё потом. Сейчас же оставалось лишь сжать всё больше заостряющиеся зубы и терпеть.
        Незваным гостем оказалась Омалия, сколько-то там раз правнучка Чибака.
        Лаз помнил её. Она единственная от Сайркина вышла в финальную часть турнира и, как и дед, использовала магию растений. Но, судя по рассказам Айны, а их Лаз, пока был Ужасом, услышал немало, Омалия была очень кроткой и милой девушкой.
        Если бы не то, что заходить в темницу просто так старик внучке настрого запрещал, девушки даже могли бы подружиться. К сожалению, кроме как для разрешения чисто женских вопросов, вроде новой одежды или ежемесячных женских проблем, Омалия в темницу не допускалась. А так как за несколько лет заключения почти все сложности были устранены, Ужас видел внучку Чибака от силы раза три.
        И раз сейчас она была здесь, значит, дело было действительно важным.
        - Омалия! - Айна, успевшая снять с кровати все спальные принадлежности и сейчас старательно делавшая вид, что натягивает простынь на матрац, обернулась к гостье с невинным выражением на лице. - Что-то случилось?
        - Да…
        Девушка видела Ужаса уже не в первый раз, да к тому же он был за решёткой. Но было видно, что она боится монстра до чёртиков. И Лаз просто не мог это проигнорировать.
        После очередного возвращения сознания его довольно специфическое чувство юмора не только не исчезло, но и, вследствие обстоятельств, приобрело куда более тёмный оттенок. Огромная туша сорвалась с места и, за доли секунды преодолев пространство камеры, с рыком ударилась телом о прутья решётки.
        Зачарованным стальным прутьям ничего не сделалось. А вот Омалия, оглушительно завизжав, отскочила к противоположной стене коридора, еле сумев удержаться на дрожащих ногах.
        В результате успокаивать девушку Айне пришлось не меньше десяти минут, постоянно бросая на Лаза неодобрительные взгляды. Тот же, старательно не замечая осуждения, с довольным видом поглощал отложенный с утра остаток коровы.
        Омалия настолько перепугалась, что даже не сразу смогла вспомнить, зачем вообще пришла. Однако, в конце концов, нужная информация всё-таки всплыла в памяти и стало понятно, что происходит нечто крайне занимательное.
        Чибак Сиджи уже довольно давно изучал трансформацию. Руководство у него было, так что никаких препятствий к постижению нового ответвления вроде как не должно было появиться.
        Но, как оказалось, для четырёхсотлетнего старика попытка разобраться в совершенно новой области знаний могла обернуться довольно неприятным провалом. В своей сфере древесной и витальной магии Чибак без преувеличения был лучшим на континенте.
        Однако, магия трансформации по своей структуре и принципам отличалась от того, что старик уже знал, словно день от ночи. И пусть все понятия в руководстве были Чибаку знакомы и понятны, использовать трансформацию самостоятельно у него никак не получалось.
        Проблема была даже не в гибкости сознания. Просто душа человека, как и его тело, с возрастом всё тяжелее и тяжелее воспринимала перемены. Если бы Чибак занялся трансформацией не в четыреста лет, а в сорок, новая магия не вызвала бы особых проблем. А начни он в четырнадцать - и трансформация была бы принята его душой с радостью.
        Теперь же это было всё равно, как если бы пожилой человек, никогда в жизни не занимавшийся гимнастикой, вдруг попытался сесть на шпагат. В теории, конечно, возможно, но невероятно трудно.
        И сложнее всего было начать. Почувствовать энергию Зверя для любого мага не составляло большого труда. Достаточно обладать минимальной чувствительностью и базовыми знаниями, чтобы ощутить её в воздухе.
        Чабу А’Маку был далеко не первым магом, обратившим на неё своё внимание. Создателем же магии трансформации он стал, когда смог понять, как управлять этой энергией, захватить её и запечатать внутри собственной души. Именно это было самым сложным шагом.
        И у Чибака, как бы он не хотел этого признавать, именно этот шаг не получался. Он перечитывал руководство несколько раз от корки до корки, пробовал изменять предлагаемую в тексте технику, часами медитировал в попытке обуздать хоть крохотный кусочек энергии Зверя, но всё было бесполезно.
        Его душа, четыре сотни лет затачиваемая под совершенно иной тип магии, просто не могла создать нужного воздействия.
        Из ситуации был довольно простой выход. Нужно было, чтобы кто-то, уже знакомый с магией трансформации, продемонстрировал процесс. В идеале направил «пойманный» кусочек энергии Зверя в душу ученика.
        В Доме Магии такая практика была довольно распространённой. В группе Лаза Сариф и Клод прошли через подобное, когда не смогли достаточно быстро справиться самостоятельно.
        Вот только Чибак был слишком горд и слишком скрытен, чтобы отправляться за помощью в Кристорию. И в какой-то момент ему пришла в голову отличная мысль.
        Среди его подопытных не было магов-трансформов. Всё из-за той же гордыни и соперничества с Чабу А’Маку старик принципиально не оставлял их в живых. Однако, Айна, пусть и была похищена ради других целей, в момент похищения как раз возвращалась после первого года обучения в Апраде.
        И, как принцесса Талитейма и бесспорный гений магии, она просто обязана была хотя бы поверхностно пройтись по магии трансформации. Чибаку большего и не требовалось. Лишь на примере понять, как взаимодействовать с энергией Зверя.
        Конечно, всего этого Омалия Айне не рассказала. Лишь то, что Айна нужна старику для того, чтобы продемонстрировать магию трансформации.
        Однако, большую часть нужной лично ему информации Лаз смог понять и так. Айне пришлось снова принять пилюлю с ядом. Этого он совсем не одобрял, прекрасно помня, какую ломку она пережила в последний раз.
        Но пока что ничего сделать он не мог, а потому спустил всё на тормозах. Ужас, конечно, побуйствовал для проформы. Но стоило за Омалией и Айной, которую на носилках тащила парочка деревянных дуболомов Чибака, закрыться двери в темницу, как Монстр тут же замер, сосредоточенно вслушиваясь в происходящее.
        Вслед за психологическими изменениями пришли и эмоциональные. Прежний Лаз, если бы Айну вот так забрали, не смог бы найти себе места. Всё-таки для него она была не просто девушкой, а кем-то совершенно особенным. Сейчас же он был спокоен и собран, мысли перетекали одна в другую последовательно и только после обстоятельного рассмотрения каждой на предмет адекватности и целесообразности.
        Цель: выбраться из темницы вместе с Айной, в процессе убив Чибака. О том, чтобы лишить другого человека жизни, Лаз теперь также размышлял с пугающим хладнокровием. И дело было не в развившейся жестокости или чём-то похожем. Несмотря на своё прошлое, Лаз не считал убийство нормой и, если это было возможно, не хотел прибегать к крайним мерам.
        Но, взвесив все «за» и «против», понял, что если не сделает этого, то и он сам, и, что важнее, Айна, окажутся в большой опасности. Чибак Сиджи определённо не был тем человеком, что просто отпустит их и обо всём забудет. Даже если бы дело было лишь в самом факте похищения. А это было не так.
        Они оба нужны были ему для каких-то практических целей, так что он постарается вернуть их при первой возможности. К тому же, узнай в каганате, кто похитил Айну почти на шесть лет, Чибаку, несмотря на всю его силу и все титулы, не жить. Один маг, даже из списка «Кому за двести» никогда не выстоит против армии целой страны. Так что в поимке беглецов у Чибака будет ещё один, пожалуй, самый серьёзный интерес.
        А значит, его нужно было убить. На этом умозаключении любые дальнейшие сомнения и раздумья были отрезаны. Лаз больше не собирался допускать ситуации, когда из-за его нерешительности или неуверенности в итоге всё шло по худшему из возможных сценариев.
        Главный вопрос: «Как выбраться из клетки?» - решался, как не странно, довольно просто. Айна не могла колдовать внутри темницы, поскольку после каждого эксперимента Чибак заставлял её истрачивать все резервы энергии. Но вот на Лаза, а вернее на Ужас, такие предосторожности не распространялись.
        А так как запасы энергии у него сейчас уже вплотную приблизились к таковым у самого старика, выбраться отсюда было довольно просто. Стена, пусть и зачарованная, не выдержит воздействия направленной псионики, разлетится щебнем или растечётся, словно кисель, смотря что Лаз выберет.
        Вот только такой грубый способ бегства стоило рассматривать в самую последнюю очередь. Слишком громко, во всех смыслах.
        Куда предпочтительнее была скрытная тактика. По-тихому выбраться из клетки, обследовать жилище Чибака, чем бы оно ни было, в идеале - прикончить последнего без шума. И только потом выйти через парадный вход, прихватив, если возможно, записи исследований старика. Для исполнения следующих этапов плана Лазу было нужно куда больше силы, чем у него имелось сейчас.
        Для диверсий Ужас, понятное дело, не подходил, как и человеческая форма. Он бы просто не смог выйти из клетки. Однако, Ужас был вовсе не единственным существом, в кого Лаз мог превратиться.
        Эта форма просто уже была в «памяти» его магии, так что процесс проходил без лишних заклинаний и всего за несколько секунд. И если так, то, пожалуй, даже хорошо, что Айну унесли. Лаз бы точно не хотел, чтобы она видела, что с ним будет происходить.
        Ужас был воплощением грубой силы, машиной для убийств. Энергия Зверя проделала невероятную работу, собирая результаты многих месяцев исследований Лаза в идеального монстра. Однако, это вовсе не означало, что ничего нельзя было изменить.
        Ему был необходим шпион, а точнее даже диверсант. Маленький, способный незаметно проникнуть куда угодно, убить человека без шума и пыли, а после также незаметно скрыться. И пусть гигантское тело было взято за основу, результат обещал выйти кардинально иным.
        Пять лет в шкуре чудовища не уничтожили в Лазе тягу к экспериментам и поиску нового. И уменьшив Ужас до размеров некрупной кошки, он только начал. Плоть, способная сжиматься и растягиваться, подобно дождевым червям; шкура, обладающая возможностями к мимикрии и маскировке, подобно каракатицам и осьминогам; геконьи подушечки на кончиках пальцев, позволяющие карабкаться даже по идеально гладкому стеклу; большие глаза с широким углом обзора, воспринимающие множество невидимых человеку частей спектра; способность чувствовать тепло, как у змей, и сильнейший змеиный же яд в тонких и острых клыках.
        Получившаяся в итоге шестиногая ящерка была идеальным шпионом и ассасином. И, с лёгкостью проскользнув между прутьями решётки, она отправилась на свою первую разведку.
        Скорого возвращения Айны можно было не ждать. Один лишь эффект от наркотика Чибака будет длиться несколько часов, а уж сколько времени старику понадобится, чтобы вникнуть в тонкости магии трансформации и думать не стоит.
        Еду Ужасу скидывали по жёлобу, Айне, понятное дело, никто ничего носить не будет, пока она не вернётся. Так что можно было не слишком волноваться, что в темницу кто-нибудь зайдёт.
        Когда же ящерка подбежала к двери в темницу, Лаз окончательно уверился в своей полной свободе часов на десять минимум. Энергия в помещении отсутствовала, её откачивали специальной магией. Но природа не терпит пустоты, и если просто оставить между темницей и остальным жилищем Чибака проход, то пространство быстро заполнится энергией из внешней среды.
        А потому дверь, которую ни Лаз, ни Айна никогда не видели, была двойной, с большим тамбуром, и скорее всего работала по принципу шлюза. Лишний раз открывать её никто бы даже не подумал. Правда, при таких условиях и выбраться через этот выход становилось невозможно. Но на то она и разведка, чтобы изучить все возможности.
        Пробежав в другой конец коридора, Лаз обнаружил подъёмную площадку, на которой, очевидно, перемещали сюда и отсюда огромную тушу Ужаса. Однако, даже поднявшись вдоль направляющей лифта до самого верха, Лаз всё равно ничего не нашёл.
        Конечно, огромные ворота, в которые в полный рост мог пройти даже какой-нибудь динозавр, было сложно назвать «ничем». Но, даже несмотря на свой размер, они были совершенно герметичными.
        Оно и понятно. Подъёмник, как и дверь, был устроен словно шлюз. И пока платформа не поднимется до самого верха, закупорив темницу в энергетическом вакууме, ворота не откроются.
        Третье и последнее место, через которое в теории можно было выбраться - дыра в потолке, через которую Ужасу скидывали туши, также оказалось наглухо закрыто перегородкой.
        Однако, в отношении этого выхода Лаз был настроен куда более оптимистично. Нужно было лишь подождать.
        Кормёжка монстра происходила строго по расписанию, три раза в день с равными перерывами. Который был час, сказать было невозможно. Даже сверхчувствительные органы ящерки не могли уловить сквозь зачарованный камень каких-то сигналов с поверхности.
        Но чувство времени у Лаза было отличным. И следующая коровья туша обещала упасть где-то часа через три.
        Это был рискованный план, ведь, если вернуться нужно будет также скрытно, то придётся ждать следующей кормёжки, а это в общем счёте больше одиннадцати часов с того момента, как забрали Айну. Девушку могли вернуть раньше.
        Однако, Лаз также понимал, что тянуть нельзя. И не потому, что возможность была крайне удачная. А потому, что Чибак, поняв принцип работы магии трансформации, со временем начнёт проводить над Ужасом всё более и более долгие и сложные опыты. Да и к экспериментам над Айной, наверняка, вернётся.
        Лаз не боялся боли, и от Айны старик не требовал ничего особенного. Но в таких обстоятельствах будет куда сложнее найти правильный момент для побега. И раз так, откладывать дело в долгий ящик не стоило.
        А потому стоило понадеяться на то, что душа старика достаточно закостенела, чтобы процесс поглощения первой крупицы энергии Зверя у него занял хотя бы полдня. Этого времени Лазу будет достаточно. В крайнем случае, если кто-то зайдёт в темницу и обнаружит, что Ужас таинственным образом испарился, Лаз сможет понять это по поднятой тревоге и скорректировать план.
        Прижавшись к стенке жёлоба для мяса своими цепкими лапками, ящерка замерла в ожидании. Ужаса, буйствовавшего в лесах Сайркина, нельзя было заподозрить в терпеливости. Однако, за три года после битвы при Апраде, Лаз, проживавший жизни самых разных зверей, научился ждать.
        Тогда ему приходилось и дольше сидеть в засаде, поджидая потерявшую бдительность добычу. Сейчас же добычей была туша уже мёртвой коровы, с таким он справится даже с закрытыми глазами.
        Когда сверху послышался характерный удар чего-то мягкого о что-то твёрдое, ящерка напряглась и приготовилась к броску. Ей нужно было, увернувшись от падающего мяса, успеть проскользнуть в средний отсек шлюза до того, как перегородка закроется. И с этой задачей Лаз справился отлично и даже с опережением графика.
        В клетке, раньше лишь соседствовавшей с жилищем Айны, держали не только хищных, но и травоядных животных. А они, понятное дело, требовали куда больше пищи. Так что люк оказался достаточно широким, чтобы даже падающая коровья туша не перегораживала его целиком. Юркому и гибкому телу этого было достаточно.
        Когда крышка шлюзовой камеры начала вдвигаться в стенку шахты, Лаз подобрался и, не дожидаясь завершения процесса, юркнул в образовавшуюся щель, крепко вцепившись коготками в стенку. Бывшая бурёнка, сейчас в сравнении с ящеркой казавшаяся просто гигантской, соскользнула во всё расширяющийся провал. Снизу послышался так знакомый Лазу шлепок мяса о камень.
        После этого нижняя шлюзовая перегородка вошла в стену до конца, подождала пару минут, и только потом начала закрываться обратно. Как оказалось, торопиться ему было совершенно не обязательно.
        Спустя несколько секунд он оказался в герметичном каменном мешке, а вернее цилиндре, объёмом в десяток кубических метров.
        Глаза ящерки были в разы чувствительнее, чем у кошек или сов, позволяя чётко видеть даже самой тёмной ночью, но сейчас Лаз, и правда, оказался в абсолютной темноте. В герметично закрытый шлюз не проникал ни единый лучик света, однако, другие органы чувств получили сполна.
        Особенно досталось обонянию. Не стоило ожидать, что камеру шлюза будут чистить каждый раз. Но судя по тому, что Лаз мог уловить запахи гниющей травы и забродивших фруктов, последняя генеральная уборка была задолго до появления в темнице Ужаса.
        И сейчас, в наглухо закрытом пространстве, все эти ароматы с утроенной силой ударили ему в голову. А так как нюх у ящерки был превосходным, Лаз едва удержался от того, чтобы не зажать нос.
        Стало бы только хуже, лапки ящерки уже были испачканы в слизеподобной дряни, что покрывала стенки шлюза. Хорошо, что коровьи туши, падающие в камеру, не успевали пропитаться этой вонью.
        И ещё лучше то, что это мучение не продлилось долго. Спустя ещё минут пять, показавшихся Лазу часом, уже верхняя заслонка шлюза начала вдвигаться в стену. Очень удачно, ведь была возможность того, что её открывали лишь перед спуском новой порции мяса. Тогда Лазу пришлось бы проделывать себе путь магией, что было крайне нежелательно.
        Вместе со светом в камеру шлюза устремилась энергия, показавшаяся Лазу воскрешающим потоком живой воды.
        Без энергии можно существовать, но любое живое существо, а тем более маг, привыкший к ней, как к воздуху, будет испытывать крайний дискомфорт. Айне по крайней мере давали впитывать немного энергии во время опытов. Лаз же в последний раз ощущал её перед тем, как его поймали, несколько месяцев назад.
        На пару секунд в глазах помутилось, а сознание окунулось в черноту. К счастью, сцепка геконьих лапок ящерки с поверхностью работала и без его участия, так что падения не случилось. Да и всё равно падать пришлось бы не так далеко, меньше метра.
        На всякий случай выбравшись за границы шлюзовой камеры, Лаз замер и прислушался. Тушу, очевидно, кто-то должен был сбрасывать. Прежде чем выбираться из жёлоба, нужно было убедиться в том, что этот кто-то ушёл.
        И верно, спустя некоторое время сверху послышались шаги, а потом и скрип не слишком хорошо смазанных петель. Подождав на всякий случай ещё минут десять, Лаз, придав шкуре ящерки оттенок окружающего камня, пополз на виднеющийся где-то вдалеке маленький кругляшек света. Высота тоннеля, судя по его размеру, была много десятков метров.
        Однако, спустя полминуты стало понятно, что дело вовсе не в длине шахты. Просто сверху её закрывала крышка, в которой было проделано небольшое отверстие, скорее всего для выпуска лишнего воздуха при закрытии. По сравнению с крышкой и человеческими габаритами отверстие было крошечным, в такое было невозможно даже руку просунуть. Но для ящерки этого хватило с лихвой.
        И вот, наконец, он на свободе.
        Глава 7
        Солнечный свет, бьющий через маленькое окошечко под потолком помещения, в первую секунду показался ослепительным, а свежий воздух - пьянее вина. Но очень быстро к Лазу вернулось хладнокровие. Причём сразу в нескольких смыслах.
        Провал «кормушки» находился в огромном холодильнике. Вдоль трёх стен лежали десятки коровьих туш, питания для Ужаса заготовили на много дней вперёд. В углу виднелась дверь, ведущая в соседнее помещение. Рядом с крышкой шахты были расположены два вентиля, очевидно, открывающие и закрывающие заслонки шлюза. Между ними в полу имелось небольшое отверстие со слишком ровными для случайного скола краями.
        Четвертая же стена была уже знакомыми Лазу по виду, но чуть меньшими по габаритам воротами. Его «кормильцы» скорее всего вышли именно через них, поскольку на полу перед обычной дверью отчётливо виднелся девственный слой пыли. Её явно очень давно не открывали. И потому сейчас было логичнее пойти именно туда.
        Лишний раз применять магию Лазу всё ещё не хотелось. Выкачивание энергии из пространства, создание слуг с магическим искусственным интеллектом, статичное зачарование, более примитивное, чем то, что изобрёл сам Лаз, но при этом и способное на куда более масштабные эффекты…
        Чибак, пусть и имел трудности с трансформациями, безусловно, являлся гениальным магом. И неизвестно, сколько ещё козырей было спрятано у него в рукаве. Но небольшое магическое вмешательство всё равно было лучше, чем отправляться вслед за слугами Чибака.
        Замок он вскрыл телекинезом, а петли «смазал», на время превратив верхний слой ржавчины в подобие машинного масла. Магия, в отличие от трансформации, работала почти также, как он помнил. Правда, навыки за столько лет без практики значительно ухудшились, но это было делом времени и тренировки и заниматься этим стоило уже после побега.
        Лаз проскользнул в узкую щель между дверью и косяком и наткнулся на ожидаемую, но всё равно удивительную для того, кто почти шесть лет питался исключительно сырым мясом, картину.
        Понятно, что созданный магией холод было бы расточительно использовать только для сохранения корма монстров. Так что второе отделение холодильника заполняли вполне обычные стеллажи с человеческими продуктами: то же мясо, но уже разделанное, ящики с овощами, стеклянные банки и деревянные бочонки с какими-то солениями, кувшины с молоком и вином… старик определённо был не дурак покушать.
        Судя по характерным звукам, раздающимся из-за ещё одной двери, кухня была тут же. И так как больше никаких проходов в помещении не было, Лазу предстояло через неё пробраться. Не забыв закрыть за собой дверь между холодильными камерами, он подошёл вплотную к проходу на кухню.
        Магия восприятия, отражавшаяся от зачарованного камня в темнице, сейчас снова заработала на полную мощность. Разворачивать широкий купол Лаз, правда, не решился. Чибак мог оказаться где угодно в этом здании и совершенно точно был на самом верху в списке людей, способных ощутить влияние чужой магии. К тому же Лаз вряд ли смог бы после такого перерыва сразу исполнить идеальную сферу контроля.
        Начинать стоило с малого. Магия восприятия пока что лишь проникла за запертую дверь. Как и с дверями темницы, проход из кухни в холодильник имел тамбур, на этот раз чтобы не морозить поваров и не перегревать продукты.
        А за второй дверью тамбура начиналось то, что Семён Лебедев так часто видел в разных кулинарных шоу по ТВ. Жар, дым, суета и гомон. Понятное дело, что в подчинении у Чибака были не только его деревянные болванчики.
        Они, пусть и имели подобие разума, на технически сложную или творческую работу вряд ли были рассчитаны. Лаз за полгода в плену у старика не видел людей кроме него самого и его внучки. Но это не означало, что их не было. И, понятное дело, их всех нужно было кормить.
        И судя по разнообразию блюд, что сейчас готовили больше десятка поваров и поварят, Чибак своих подчинённых баловал. Впрочем, если даже Айне, пленнице, день ото дня приносили разную и даже на вид вкусную пищу, это и не было удивительно. К сожалению старика, на убеждение Лаза в необходимости его смерти этот факт никак не влиял.
        Впрочем, до того момента нужно было разведать что-то кроме кухни. А открывать дверь в помещение с таким количеством человек было рискованно. Ящерка была мастером маскировки, но невидимостью точно не обладала и заметить промелькнувшее нечто на кухне вполне могли. Но Лаз и не собирался делать это самостоятельно.
        Сам он готовил отвратительно. Что в этой, что в прошлой жизни умудрялся испортить даже элементарную яичницу. Но, тем не менее, понять, что в процессе готовки постоянно нужны новые продукты, ему ума хватало. Так что он просто притаился над верхним косяком двери, дожидаясь момента.
        И он настал довольно скоро. Дверь в холодильную камеру распахнулась, и молодой, лет пятнадцати, парень, юркнул внутрь, зябко ёжась и выдыхая облачка пара. Он явно торопился, что и не удивительно: попав из жаркой кухни на склад, где было не больше пяти-шести градусов, не мудрено окоченеть.
        Так что, положив в корзинку кувшин молока и с полтора десятка разных фруктов, поспешил вернуться на кухню. Лаз уже ждал его в тамбуре, висящий под потолком вниз головой. Однако, одна интересная деталь от его взгляда не ускользнула.
        Перед тем как закрыть за собой дверь, парень бросил взгляд вглубь холодильного помещения, на невидимый с такого ракурса проход между двумя холодильными камерами. И в этот момент его сердце, которое Лаз слышал также же отчётливо, как и крики шеф-повара за тонкой деревянной перегородкой, резко забилось чуть ли не вдвое быстрее.
        Вряд ли поварёнок знал, что находится в том отделении, но совершенно точно боялся этого. Довольно интересно было осознавать, что Чибак не раскрывал всех секретов своим подчинённым. Только вот на этом сегодняшние удивления Лаза не закончились.
        Он успешно прошмыгнул в дыму и пару на потолок кухни, а оттуда дальше, в следующие помещения. И быстро начал понимать, что его представление о личности Чибака было в корне неверным. Раньше Лаз воображал старика как эдакого безумного учёного, живущего где-то за лесами, горами и реками, в непроходимой глуши.
        Понятное дело, что это даже теоретически не могло быть правдой. Вспомнить хотя бы те же коровьи туши, которые откуда-то нужно было брать. Однако, общее направление мыслей Лаза от этих частностей не менялось. Просто безумный доктор перебрался поближе к человеческому жилью и нашёл поставщика мяса.
        На деле же выяснялось, что Чибак был скорее не Франкенштейном, а Джекилом, скрывающим своего Хайда. Выбравшись из камеры, находившейся метрах в тридцати под поверхностью земли, Лаз попал в совершенно обычный на вид особняк аристократа средней руки.
        Обои в цветочек на стенах, картины с предками хозяина, хотя в случае Чибака скорее это были потомки, бархат, морёный дуб и позолота. В меру роскошно, в меру импозантно, в меру утончённо.
        Лаз даже нашёл несколько оправленных в аккуратные рамочки благодарных грамот от короля Сайркина. Не знай Лаз правды, никогда бы не заподозрил, что в тайных лабораториях под домом проводятся жестокие и даже по меркам этой эпохи негуманные опыты над людьми.
        Что самое удивительное, попытавшись аккуратно прощупать подземелье магией восприятия, Лаз ничего не почувствовал. Словно того каменного мешка, из которого он буквально пятнадцать минут назад выбрался, просто не существовало.
        И даже тот отдел холодильника, в котором складировались туши, в магическом видении казался обычным подсобным помещением без каких-либо таинственных люков в полу. Теперь становилось понятно, почему Айну не нашли за столько лет тщательных расследований. Чибак создал идеальное прикрытие не только для себя, но и для своих темных делишек.
        Лаз мог даже не пытаться что-то найти в этом особняке. Он был создан специально для того, чтобы отводить от Чибака любые подозрения. Тут просто не могло быть никаких разоблачающих его материалов. Никаких замаринованных в банках голов, никаких отчётов о вскрытии монстров, никаких шляющихся по коридорам деревянных слуг. Всё чинно, чисто и благопристойно.
        И от этих мыслей у Лаза в мозгу словно что-то щёлкнуло. Невероятных усилий стоило удержался от того, чтобы не начать крушить всё вокруг самыми сильными из имевшихся у него в запасе заклинаний. И ему было плевать на людей, что могли пострадать в процессе. Но в исступление Лаза приводил вовсе не сам факт обмана.
        Его бесила та стерильность, которую Чибак развёл вокруг своей аморальной деятельности. Не было ничего такого в том, что кто-то скрывал свою истинную сущность от окружающих. В той или иной степени так поступали вообще все люди, а Лаз лгал всем вокруг с того самого момента, как научился говорить.
        Но Чибак не просто прятал что-то. Он старательно и последовательно выстраивал вокруг своей прогнившей насквозь личности максимально изысканный и притягательный фасад.
        И от чего-то это показалось Лазу настолько мерзким, что от нахождения внутри этого до скрипа правильного особняка ему стало хуже, чем когда он был в вонючей и склизкой темноте шлюза. Убийство Чибака перестало быть лишь необходимостью.
        Возвращение в камеру прошло без инцидентов. Когда подошло время новой кормёжки Ужаса, на улице уже была ночь. Так что проскользнуть через кухню Лазу было в разы проще.
        А дальше всё как по накатанной: прошмыгнуть в отверстие в крышке шахты, добраться до шлюза и затаиться в ожидании. Где-то спустя полчаса поток света сверху усилился, а потом рядом с ящеркой, чуть не пришибив маленькое тельце, плюхнулась коровья туша.
        Айну вернули спустя ещё три часа. Омалии на этот раз не было, девушку принесли два дуболома, оставивших свою ношу в отдельной камере, где Ужас не смог бы их достать.
        Перед деревянными големами можно было не притворяться, они всё равно ничего не понимали. И на этот раз Лаз не стал рычать и бросаться на решётки. А, наоборот, постарался как можно аккуратнее и тщательнее изучить слуг старика пассивной магией восприятия.
        Болванчики в основном состояли из переплетения гибких стволов и лиан. И насколько Лаз успел понять, это, действительно, была лишь древесина. Непростая, её плотность могла сравниться со сталью, а кора, заменявшая дуболомам кожу, защищала от чужеродной магии, но всё-таки это было просто дерево.
        Однако, в каждом из них было кое-что, куда более интересное с точки зрения магической инженерии. Как и у големов из земных сказок, у этих ребят имелся мозг, или сердце, или управляющий центр, не важно, как это назвать.
        Располагался он в центре груди и, хотя состоял, как и всё тело, из дерева, плотность энергии в нем в разы превышала таковую в остальном теле. Вписанные же в него заклинания были Лазу совершенно непонятны и незнакомы. Поэтому того, что хотел: понимания, как быстро и аккуратно отключить этих дуболомов, Лаз не нашёл. Да и вряд ли нашёл бы даже за несколько часов поисков.
        Как бы не хотелось этого признавать уже в который раз, но Чибак Сиджи без всяких сомнений был гением. И перед тем, как покинуть это место, было совершенно необходимо заполучить хоть какие-то исследовательские материалы старика.
        Пришедшей в себя Айне был изложен краткий отчёте о проделанной работе. Восемь часов, что были у Лаза между кормёжками, он потратил не впустую. Облазив особняк и его окрестности вдоль и поперёк, ведь на магию восприятия, как выяснилось, полагаться было нельзя, Лаз узнал много полезного.
        Входов в подземную часть особняка, или в бункер, как Лаз окрестил этот построенный целиком из зачарованного камня комплекс, было четыре. По крайней мере больше найти не удалось.
        Первый - шахта, ведущая к холодильнику, по которой он и выбрался.
        Второй - подъёмник в противоположном от дверей темницы конце коридора. Выходил он, скорее всего, на слишком ровную и чистую лужайку в лесу в паре сотен метров от здания.
        Третий - подозрительного вида дверь в самом дальнем конце коридора. Магия восприятия ощущала за ней кладовку с инвентарём для уборки. Но при этом сама дверь была чуть ли не втрое толще соседних дверей в обычные комнаты. И, наконец, тайный проход в кабинете самого Чибака, на исследование которого Лаз потратил почти два часа.
        В лучших традициях детективных романов дверь находилась за книжным шкафом. Правда, открывалась она не вытаскиванием определенного тома, а магией. Ну или найти нужный рычаг не получилось из-за зачарования.
        Существование прохода Лаз обнаружил также скорее дедуктивным, чем магическим способом: по нескольким царапинам на полу и лежащему слишком уж далеко от шкафа ковру. К тому же такой проход обязан был присутствовать, старику был просто необходим быстрый доступ к бункеру.
        Выбраться им двоим было возможно только через шахту. Все остальные проходы либо закрывались магией, либо находились вне досягаемости из-за запертых дверей в темницу.
        Однако, Лаз уже решил, что просто бегство не было приемлемым вариантом. Чибак Сиджи должен был умереть. Вот только проблема была в том, что, разобравшись со всеми организационными проблемами, возникшими после появления Ужаса, старик больше не появлялся в темнице лично.
        При этом любая попытка добраться до него самостоятельно неизбежно привела бы к необходимости силового воздействия и, как следствие, тревоге. А в лобовом столкновении с таким противником Лаз встречаться пока не был готов.
        Однако, план у него всё-таки образовался.

* * *
        Чибак, в последние сутки находившийся в крайне приподнятом состоянии из-за сдвинувшегося с мёртвой точки обучения магии трансформации, сейчас был больше похож на готового к броску быка.
        Раздутые ноздри, красные глаза, бьющаяся жилка на лбу, мало кто даже из самых старых его слуг видел мага в таком состоянии. И причина для этого была достаточно веской. Древесные слуги, которых он отправил за Айной, вернулись с пустыми руками и судя по «отчёту», на самом деле являвшемуся просто набором сигналов от их «мозга», девушки в клетке попросту не было.
        Ничего удивительного, что Чибак был готов рвать и метать. Ошибаться его слуги не могли, прятаться в клетке было попросту негде. К тому же они воспринимали мир не глазами, а магией. Но и сбежать девчонка не могла.
        Сквозь прутья решётки смогла бы протиснуться разве что кошка, а шахта для подачи еды Ужасу не только постоянно была перекрыта заслонкой, но и имела идеально гладкие стенки, за которые не смог бы зацепиться даже лучший в мире скалолаз.
        Так что оставался лишь один, худший вариант из возможных. Произошло то, чего Чибак боялся с того самого дня, как Айна захотела жить с Ужасом в одной камере. Если бы не её жесточайший бойкот, старик бы никогда не позволил ничего подобного. И страх, что монстр в один прекрасный момент всё-таки сорвётся и сожрёт свою сокамерницу, преследовал Чибака неустанно. И, похоже, случилось именно это.
        Наплевав на все им же установленные правила, старик ворвался в темницу, оставив настежь распахнутыми двери шлюзовой камеры. Сейчас было не до соблюдения протоколов.
        Ужас при виде Чибака традиционно заревел и бросился на решётку, однако, старик даже не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к окровавленному нечто, укрытому простыней на койке Айны, и сломанному тренировочному клинку, валяющемуся в углу камеры.
        - Что ты наделала, ТВАРЬ? -взвыл Чибак, разглядев застрявший у Ужаса в зубах клок иссиня-чёрных волос.
        Выросший за мгновение прямо посреди камеры хлыст лозы толщиной с вековой дуб, впечатал многотонную тушу в стену с такой силой, что по зачарованному камню пошла сеть трещин.
        А старик только начал. Количество ядовито-зелёных жгутов с каждой секундой всё увеличивалось, и, в конце концов, Ужас, словно муха в паутине, был закутан с ног до головы, не в силах пошевелиться.
        Залетев в камеру, Чибак подскочил к кровати, в безумной надежде увидеть девушку, пусть раненную, но всё-таки живую. Вот только, отдёрнув одеяло, старик не увидел Айну. Ни живую, ни мёртвую. На кровати лежал вырезанный по форме человеческого тела кусок мяса. Судя по сохранившейся в некоторых местах пятнистой шкуре, коровьего.
        Совершенно сбитый с толку старик повернулся к Ужасу. В его голове царил полный кавардак. Он не понимал, ни что происходит, ни куда делась девушка, и только одна мысль билась где-то на границе сознания: «ЛОВУШКА!» Вот только было поздно.
        Пасть монстра раскрылась, вот только вместо обычного рёва из неё раздался вполне человеческий, пусть и оглушительно громкий, голос.
        - ДАВА-АЙ!
        Сверху, из дыры в потолке, через которую монстрам скидывалась еда, послышался оглушительный взрыв, и Чибак успел заметить, как в камеру оттуда падает определенно живая и здоровая Айниталия. А потом его разум померк.
        Глава 8
        Лаз продумал всё идеально. Зачарованный камень блокировал не только его восприятие, но и вообще любую магию. Так что, когда он в теле Ужаса подсадил Айну до шахты и девушке удалось спрятаться внутри шлюзовой камеры, её присутствие больше невозможно было почувствовать изнутри темницы.
        А дальше всё было вопросом правильной игры и театрального реквизита. Кусок коровы было довольно трудно правильно вырезать. Но, когда Лаз превратил один из тупых и зазубренных когтей Ужаса в тонкое и острое лезвие, дело пошло на лад.
        Сломанный меч, якобы Айна пыталась защищаться, прядь её волос, обмотанная вокруг его зуба, перевёрнутые и сломанные стол и шкафы… Им нужно было заставить Чибака поверить в то, что монстр сошёл с ума и убил девушку. И это удалось.
        У девушки в этой операции была не менее важная роль. Грубой силой старика победить было невозможно, а псионику Лазу нужно было ещё немало времени вспоминать. Поэтому единственным способом справиться с ним была магия разума Айны.
        Плотность её души была выше, чем у любого живого существа, за исключением самого Лаза. Так что девушка могла влиять на абсолютно любого человека, вне зависимости от его силы. Разница была лишь в длительности воздействия. Такой, как Чибак, избавился бы от контроля за считанные секунды. Но даже этих секунд было достаточно.
        Айна успела более-менее восстановить свои запасы энергии благодаря тому, что находилась в открытом шлюзе. И, по сигналу Лаза пробив перегородку и выпав из дыры в потолке, сосредоточила все накопленные силы на том, чтобы вырубить старика.
        Упала она довольно удачно, прямо на спину спелёнатому лозами Ужасу. Лаз специально постарался удержаться прямо под дырой, чтобы обеспечить девушке сравнительно мягкую посадку.
        Правда, без травм всё равно не обошлось. Скатываясь на пол с покатого бока монстра, Айна заработала несколько синяков и серьёзный вывих лодыжки. Однако, для падения с высоты почти пятнадцати метров это всё равно было более чем удачно.
        Особенно с учётом того, что Лаз помочь ей никак не мог. Сейчас он, едва не теряя сознание от скручивающей тело боли, на предельно возможной скорости менял форму. Так было быстрее, чем пытаться резать пропитанные энергией лозы Чибака.
        Выскользнувшая сквозь щели между застывшими жгутами плюща ящерка, бросив взгляд на уже медленно поднимающуюся с пола Айну, рванулась к старику. Нельзя было рисковать и атаковать магией. Зная Чибака, он мог соорудить себе и пассивную защиту от заклинаний.
        К счастью, Лаз успел вовремя. Осевший на пол старик уже начал шевелиться и морщиться, когда острые зубки трансформации впились в незащищённую шею. Очень некстати промелькнула мысль о том, что теперь, пожалуй, будет неправильно называть его превращения «трансформациями».
        Всё-таки от традиционной магии, созданной Чабу А’Маку в ней осталась лишь сама концепция. Отмахнувшись от этой, пусть здравой, но совершенно несвоевременной идеи, Лаз обвил тело ящерки вокруг шеи Чибака, подобно ошейнику. Зубы из ранки он так и не вытащил.

* * *
        Чибак пришёл в себя, судя по ощущениям, спустя всего несколько секунд после того, как отключился. Однако, даже за эти секунды он пропустил слишком много. Резко поднявшись с пола и почувствовав сильное головокружение, старик опёрся на изголовье всё ещё целой койки и огляделся по сторонам.
        Айна, морщась и припадая на правую ногу, медленно шла к нему. Ужас, только что скрученный по рукам и ногам, исчез. А на шее чувствовалась непонятная тяжесть и боль в районе ключицы.
        - Что происходит? - протянув руки, чтобы найти причину странных ощущений, старик почувствовал под пальцами необычно мягкое и при этом упругое нечто. Через пару секунд стало понятно, что это нечто оплетает его шею, словно удавка.
        - Не пытайся применять магию, - раздался в ушах сгенерированный магией голос. - Как только я почувствую хотя бы мельчайшее колебание энергии, в твою кровь попадёт смертельный яд. Клыки уже у тебя в теле, так что это не займёт и доли секунды. Также ты не должен врать. Мгновенная гибель тебе за это не грозит, но за каждую ложь я буду сжимать твою шею чуть сильнее, пока, в конце концов, не перекрою поступление крови в мозг. Ты теперь наш пленник. Если выполнишь, что мы хотим - разойдёмся мирно. Мы поняли друг друга?
        - Да, - Чибак тяжело вздохнул.
        Выхода из ситуации просто не было. Сила того, что оплело его шею, определенно была больше, чем у старческого тела. А если неизвестный мог так виртуозно применять псионическую магию, то и почувствовать колебания готовящегося заклинания также был способен без особых проблем.
        Он, и правда, проиграл. Поддался порыву, недооценил девчонку и того мага, что скрывался внутри живого ошейника и Ужаса. Неожиданная догадка промелькнула в мозгу старика.
        - Чабу?
        - Что? - на несколько секунд повисла довольно неловкая тишина, но потом магический голос развеял подозрения Чибака. - Нет, я не Чабу А’Маку.
        - Тогда кто ты? - шестерёнки у старика в голове вращались с бешеной скоростью. За свою жизнь он множество раз был на волосок от смерти, но всегда выкручивался, потому что обладал ценнейшим ресурсом - информацией. И сейчас информация была нужна ему как воздух… смысл жестокой иронии дошёл до Чибака не сразу. - Сложно поверить, что в мире существует кто-то ещё, настолько мастерски владеющий магией трансформаций.
        - Зачем мне отвечать?
        «Ты уже ответил, дурак!» - промелькнуло у Чибака в голове, но виду он не подал.
        - Затем, что сотрудничество выгодно нам обоим. Поверь, если я захочу, ты не узнаешь и половины того, что хочешь узнать.
        - Я слушаю, как бьётся твоё сердце, ощущаю температуру тела, чувствую давление крови, слежу даже за тем, как много воздуха ты вдыхаешь. Ты не сможешь мне соврать, - старик мысленно расплылся в улыбке. Кем бы ни был его странный пленитель, большого опыта в подобных переговорах у него не было.
        - За четыреста лет не сложно научиться обманывать так, что этого не поймёт никто и никогда. Полуправда, недомолвки, оговорки, ложь, завёрнутая во столько слоёв правды, что даже я сам могу поверить в то, что говорю. Если я захочу, ты никогда не докопаешься до истины.
        - И тебя не пугает угроза смерти?
        - Смерть пугает всех. Однако, я прекрасно понимаю, что ты не отпустишь меня и ни о каком «мирном разрешении конфликта» речи не идёт. Я слишком много знаю, слишком много видел, слишком опасен для тебя и этой девушки, - риск подобной тактики был крайне велик, но иначе было просто не выкрутиться. Слишком плотно, во всех смыслах этого слова, прижал старика этот живой ошейник.
        - Но тогда чего ты добиваешься? Зачем вообще предлагаешь переговоры, если знаешь, что в итоге всё будет бессмысленно?
        - Очевидно, потому что не считаю это бессмысленным. Я предлагаю тебе выбор. Либо ты убиваешь меня прямо здесь и сейчас и потом тратишь уйму времени на поиск того, что тебе нужно. Уверяю, всё ценное я храню так тщательно, что целой армии ищеек понадобятся недели на то, чтобы отыскать хоть что-то. Либо мы заключаем взаимовыгодное соглашение. Я добровольно делюсь с тобой местонахождением всех моих тайников, схронов и секретных ходов, а ты в ответ отвечаешь на некоторые мои вопросы. И я надеюсь, что в итоге смогу отыскать способ выбраться из этой ситуации.
        - Не слишком ли ты самоуверен, вот так сообщая мне о своих планах?
        - В самоуверенности нет ничего плохого. Если для этого есть основания. К тому же, можно подумать, ты о них не подозревал. Ну так что? Рискнёшь ради приза?
        Айна, молча слушавшая этот разговор, ведь Лаз транслировал свой голос на всю клетку, сжала кулачки и кивнула, словно подтверждая, что примет любое его решение. Однако, Лаз не собирался заключать сделку с дьяволом. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
        - Приз, конечно, хорош, но я никуда не тороплюсь.
        Последним, что Чибак Сиджи, маг, которому через год должно было исполниться четыреста сорок лет, один из сильнейших людей на планете и определённо лучший маг-теоретик витальной магии запомнил в своей жизни, был холод растекающегося по жилам яда.
        Со смертью Чибака вся магия, работавшая на его энергии, развеялась. Зелёная смирительная рубашка, в которую старик закутал Ужаса, растворилась в воздухе, словно её и не было. А вот магия зачарования на стенах темницы никуда не делась.
        Похоже, Чибак нашёл способ использовать для чар не свою собственную душу, а энергию окружающего пространства, как это делали в каганате или Башдраке. У подобной магии, наверняка, хватало ограничений, но Лаз всё равно просто обязан был заполучить эти наработки. И сейчас было самое время этим заняться.
        Стянув с кровати простыню и очистив её от крови псионикой, Лаз принял человеческий облик и завернулся в ткань, как в римскую тогу. Создавать себе одежду по старинке, из энергии Зверя теперь было слишком сложно. И пока он не разберётся в своих новых способностях тщательнее, оставалось прибегать к подручным средствам.
        - Он… совсем умер? - только теперь Лаз заметил, что Айна стоит над Чибаком и с каким-то странным взглядом смотрит на четыре небольших ранке у него на шее.
        - Ты не хотела, чтобы я его убивал? - спросил молодой человек, подойдя и встав рядом.
        - Не совсем… - она замялась, пытаясь сформулировать мечущиеся в голове мысли. - Я понимаю, почему ты это сделал и понимаю, что это было необходимо. Но…
        - Но он был живым человеком, - закончил за неё Лаз.
        - Да.
        - Когда-то я думал, что один человек не имеет права решать чужую судьбу. Сейчас я считаю иначе. Всё решает цена. Любое событие на свете имеет свою цену. И цена его смерти, - Лаз кивнул на тело Чибака, - намного ниже, чем цена жизней: твоей, моей, всех тех, кто нам дорог и кому он мог отомстить, а также всех, кто мог пострадать в будущем от его рук и теперь не пострадает. А потому я ни секунды не жалею о содеянном. Но, раз об этом зашёл разговор, хочу тебя попросить. Если когда-нибудь я неправильно оценю чью-то жизнь, останови меня.
        - Обещаю… - Айна кивнула, только теперь сумев оторвать взгляд от трупа, лежащего на полу. - А что с ним делать?
        - Отдадим тело Омалии, - Лаз пожал плечами. - Несмотря на то, что ей вряд ли нравилось это место и то, что её дед творил, она всё-таки его внучка, может быть, захочет похоронить.
        - Её убивать не будешь? - с какой-то детской наивностью в голосе переспросила Айна.
        - Нет, конечно. - Лаз усмехнулся. - Я персонаж точно не положительный, но и не злодей. Она - хороший человек, это видно. Если пообещает забыть о том, что тут произошло, я даже готов помочь разобраться со всем этим.
        - Ну тогда… пойдём?
        - Вперёд.

* * *
        Омалия стояла прямо перед входом в темницу и не могла себя заставить сделать хоть шаг. Ни вперёд, ни назад. Чибак, вбежав внутрь, оставил перед дверью четверых своих древесных слуг. Сказать, что случилось, он не удосужился, но судя по его разъярённому лицу произошло нечто ужасное. И это, похоже, было только начало.
        Спустя четверть часа ожидания его деревянные воины вдруг застыли, затем сияние энергии у них в сердцах утихло, а потом они начали быстро иссыхать, словно из них вытягивали все соки. За пять минут могучие и невероятно крепкие марионетки превратились в четыре кучки сухой соломы.
        А это могло означать только одно. Её дед умер. И когда вслед за вышедшей из темницы Айной, поддерживаемой незнакомым молодым человеком, в двери проплыло влекомое магией тело старика, подозрения обернулись оглушительной действительностью.
        Девушка никогда не была близка с дедом. И вряд ли можно было сказать, что она испытывала к нему что-то хоть отдалённо напоминающее любовь. Оно и понятно, характер у него был, мягко говоря, не из лучших.
        В детстве у неё часто даже заснуть получалось с трудом из-за боли в местах ударов розог. Даже сейчас Чибак иногда бил её за плохо выполненную работу.
        Однако, он был её дедом и единственным человеком, заботившимся о ней. Так что, пусть любить она старика не любила, но была крайне благодарна за всё, что он для неё сделал. Поэтому терпела даже его крайне неоднозначные опыты.
        И сейчас, когда она увидела его бездыханное тело, из глаз сами по себе потекли слёзы. Даже не задумавшись о том, что свою смерть её дед встретил от рук кого-то из этих двоих, Омалия бросилась Айне на шею, не в силах сдержать рыдания.
        Айна с Лазом удивлённо переглянулись. Реакция была крайне неожиданной, но, в целом, так было даже лучше. По крайней мере мстить девушка им точно не собиралась.

* * *
        - Что будешь делать дальше?
        Сейчас в бункере кроме них троих были лишь запертые в клетках подопытные, люди и монстры, так что можно было поговорить спокойно. Убедившись, что Омалия, и правда, не держит на них большого зла за произошедшее, Лаз расслабился и позволил себе мирную беседу.
        - Отправлюсь путешествовать, - девушка вроде бы успокоилась, но, то и дело, снова начинала всхлипывать. Поэтому Айна сидела на диванчике вместе с ней, а сам Лаз сидел напротив в удобном кресле. У Чибака, стоило признать, был неплохой вкус. По крайней мере если забыть о том, что уютная комната отдыха находилась между лабораторией, где препарировали людей, и темницей, где этих людей держали. - Дедушка никуда меня не пускал, единственный раз был ещё тогда, во время турнира. Хочу посмотреть мир.
        Глядя на её заплаканное, но при этом искренне улыбающееся лицо, Лаз ловил себя на мысли, что просто не может её понять. Возможно, раньше, до жизни в шкуре Ужаса, он и смог бы вникнуть в её переживания.
        Но сейчас это было всё равно, что черепахе пытаться осознать прелесть полёта. И потому несмотря на то, что Айна уже дважды одёргивала его, когда он пытался заговорить на запретную тему, Лаз всё-таки озвучил крутящиеся в голове мысли.
        - Почему ты так спокойна? - Айна одарила парня уже третьим неодобрительным взглядом, но было поздно. - Я не понимаю. Твой единственный родственник умер. Убит мной, - Омалия дёрнулась, словно от удара тока, но Лаз и не думал останавливаться. - Ты не хочешь отомстить? Ладно, не убить, но хоть как-то навредить мне в ответ? Да просто накричать на меня! Почему ты сидишь вместе с нами и разговариваешь, словно мы - лучшие друзья?
        - Дедушка не был хорошим человеком, - перетерпев очередной приступ всхлипов, Омалия подняла на Лаза неожиданно твёрдый взгляд. - Там, наверху, в особняке, его все боготворят, считают лучшим из людей, но, когда он спускался сюда, тут же менялся. И я знала, что с такими… - девушка поморщилась, словно от огромной дольки лимона, - занятиями, он вряд ли встретит мирный конец. Я ему благодарна за то, что он меня кормил и одевал, но в основном я видела от него лишь жестокость. Ко мне и куда больше - к тем, на ком он ставил свои эксперименты. И за это я его очень боялась. Так что, пусть мне грустно, всё-таки, если бы не он, я бы, наверное, умерла ещё в детстве, но после его смерти я чувствую облегчение. И на вас мне точно нет причин злиться, всё-таки он был тем, кто вас поймал и мучал.
        - Злость вообще обычно не нуждается в причинах… - очередной недовольный взгляд от Айны заткнул Лаза на полуслове. Не было похоже, что Омалия лгала, так что стоило всё-таки послушаться девушку и замолчать. - Ладно. Скажи по крайней мере, как ты хочешь похоронить старика, мы поможем.
        - Наверное, лучше кремировать, - ответила Омалия после недолгих раздумий. - Не хочу, чтобы его тело кто-то нашёл.
        - Дело твоё… - с каждой минутой этот разговор казался Лазу всё более и более странным. - И да, хочу тебе заранее сказать, что этот комплекс я планирую разобрать по камушку, а особняк наверху спалить дотла. Я, в отличие от тебя, всё ещё зол.
        - Пожалуйста, я не собиралась тут оставаться. А исследования дедушки мне тем более неинтересны, - тут она вдруг встрепенулась. - Но заключённых вы, я надеюсь, выпустите?
        - Заключённых, незнамо сколько лет бывших подопытными кроликами старика и, без всяких сомнений, желающих отомстить ему и всем его близким? Ты, правда, этого хочешь? Спорю на что угодно, для рядовых опытов старик выбирал далеко не самых примерных граждан. С ними вот так посидеть и поболтать не получится.
        - Но можно же попытаться договориться! - это была не Омалия, а Айна.
        Хотя внучка Чибака явно была солидарна. Лаз закатил глаза: сделать всё так, как он хотел, вряд ли получится. С другой стороны, он понимал, что к Айне стоило прислушиваться. Её миролюбие и мягкость уравновешивали его звериные инстинкты и жестокость. Если придерживаться некоего среднего пути, то, вполне вероятно, выйдет довольно удачно.
        - Ладно, пойдём, посмотрим, что там у нас за подопытные кролики, - однако, уже обрадовавшиеся девушки получили каждая по метафорическому ушату холодной воды. - Только делать будем по-моему. Вам молчать и слушаться, ясно?
        Темница для обычных заключённых не была изолирована от энергии окружающего мира.
        Во-первых, слишком сложно было контролировать процесс. А во-вторых, просто не было необходимости.
        За редким исключением Чибак использовал в качестве материалов для своих экспериментов почти не способных к магии людей. Так что вполне достаточно было обычных камер из зачарованных камня и стали. Их Лаз оперативно пооткрывал, вызвав в коридоре темницы настоящее столпотворение.
        Детей, к счастью, в толпе не было, иначе Лаз бы точно развернулся, добрался до тела Чибака и хорошенько его избил напоследок. Мужчины и женщины, молодые и в возрасте.
        Кто-то явно попал в темницу недавно, ещё можно было заметить более-менее культурные причёски, кто-то наверняка гнил в темнице Чибака много лет. И все они, мало понимая, что происходит, довольно быстро находили главную странность: парня лет двадцати, завёрнутого в простыню, с довольной улыбкой стоящего в проходе наружу.
        Некоторые тут же попытались броситься на Лаза, за что были мгновенно отброшены назад телекинезом. Другие совершенно неожиданно начали звать Чибака и его деревянных солдат на помощь. Третьи просто молча ждали развития событий, в одиночку или сбившись в небольшие группки.
        - Итак, новости следующие, - удостоверившись, что на него обратили внимание все, Лаз заговорил. - Старик мёртв, и всем вам даруется свобода. - После этих слов в тесном коридоре поднялся такой гомон, что, казалось, даже зачарованные стены сейчас не выдержат и обрушатся. Перекрикивать этот поток эмоций Лазу пришлось с помощью магического усиления голоса. - ТИШИНА! - вот теперь стены и правда задрожали, а люди, морщась от боли, зажали уши руками. - Я ещё не всё сказал. Я отпущу всех, но прежде у меня есть отличное предложение. Вот здесь у меня, - выдержав эффектную паузу, Лаз вытащил Омалию в проход, так, чтобы всем было видно, - внучка вашего мучителя. И мне показалось, что было бы не слишком честно, если свою злость к старику на ней буду вымещать только я один. Кто согласен?
        Глава 9
        Волна восторженных выкриков, на этот раз куда более кровожадных, пронеслась по коридору. Омалия, чувствуя на себе хищные взгляды нескольких десятков человек, задрожала, как осиновый лист, и с ужасом посмотрела на Лаза. Тот вернул многозначительный взгляд. - Итак, кто хочет присоединиться, пожалуйста, пройдите в крайнюю правую от меня камеру, чтобы не было путаницы.
        - Чёрта с два! - из толпы, расталкивая людей локтями, выбрался огромный бугай, способный дать фору даже Варвару Джи Дазу. - отдавай сюда девку и проваливай, пока цел! - его кулаки, каждый из которых был больше головы Лаза, вспыхнули языками пламени.
        - Ты не слишком умный, да? - картинно вздохнув, Лаз взмахнул рукой, и здоровяка словно прессом прижало к стене коридора. - Думаешь, старик умер своей смертью, мирно и в кроватке? Я его убил. И убью тебя, если не будешь слушаться. - Пальцы на левой ладони возмутителя спокойствия с отвратительным хрустом превратились в пять одинаково тонких блинчиков. Только что кровожадно скалившийся бугай завизжал от боли, словно огромная свинья. - После убийства старика у меня хорошее настроение, только поэтому я делаю вам такое предложение. Итак, повторяю ещё раз: кто хочет поучаствовать - в крайнюю камеру справа. Если места не хватит, в следующую камеру по правую сторону.
        Под довольно громкое перешёптывание больше двух десятков человек прошли в определенные Лазом двери.
        - А нам ты дашь уйти? - послышался из толпы робкий женский голос. - Мы не хотим никого мучать, просто выбраться отсюда побыстрее.
        - Дам, можете не волноваться, - Лаз кивнул, - но сперва ещё кое-что. После того, как мы закончим с этой милашкой, - Омалия от его взгляда вздрогнула, словно от удара кнута. Сейчас девушка боялась Лаза куда больше, чем спокойно ожидающих своей очереди заключённых. - Я собираюсь перетрясти содержимое тайников старика на предмет всякого добра. Не пропадать же ему даром. Но всего я всё равно не унесу, так что, если есть желающие присоединиться к охоте за сокровищами - пожалуйста, в левую камеру. Принцип и предостережение - те же.
        Тут из камеры с желающими повеселиться высунулась обритая налысо голова.
        - А можно поменять решение?
        - Как угодно, - Лаз, улыбнувшись так, что несколько бывших заключённых аж попятились, широким жестом пригласил перебежчика в противоположную камеру. - Итак, все определились? - из пяти камер, три по правую и две по левую стороны, послышались одобрительные возгласы. - Отлично.
        С этим все пять дверей резко захлопнулись и закрылись за замок. А через несколько секунд коридор заполнили ужасающие вопли боли. Оставшиеся стоять в проходе заключённые переводили круглые, словно блюдца, глаза с Лаза на двери камер.
        Один, заглянувший в зарешеченное окошко, согнулся пополам в приступе рвоты. Другой, на которого через решётку брызнуло несколько капель ярко-алой крови, принялся лихорадочно стирать её со щеки, лишь сильнее растирая по коже.
        Омалия, явно не ожидавшая ничего подобного, стала белее мела. В конце концов, крики затихли, и Лаз продолжил, как ни в чём не бывало.
        - Всех остальных, - таких было всего одиннадцать, - я отпускаю по-настоящему. Можете не бояться, больше я никого не трону. Это представление было нужно для того, чтобы без лишней волокиты выявить среди вас тех, кого мне бы не хотелось выпускать из этой темницы. Не знаю, насколько вы хорошие или плохие люди, но по крайней мере свобода и, возможно, возвращение домой, вам важнее, чем месть или нажива. Пока что прошу оставаться здесь, мне нужно исследовать тут всё и ещё разобраться с монстрами, которых старик держал. Придётся потерпеть часов десять-двенадцать без еды, заниматься вами не досуг. Но, я думаю, что на такое вы согласны. Вопросы?
        - Д-д-да, - одна из выживших, та самая, что ещё до этого говорила, что не будет никого мучать, неуверенно подняла руку.
        - Я слушаю.
        - Что т… Вы с ними сделали?
        - Те, что слева, получили сердечный приступ. У тех, что справа, закипели мозги. - Лаз, только что расправившийся с четырьмя десятками людей, расслабленно зевнул.
        Всё-таки предложение Айны и Омалии было полезным. Пусть он потратил время, но зато смог убедиться в том, что «отобранные» им заключённые по-настоящему заслуживали такой участи. И от их убийства ему не было плохо. Наоборот, настроение, довольно паршивое после вынужденного убийства Чибака, резко поползло вверх. - Ещё вопросы?
        Ответом была гробовая тишина.

* * *
        - УБЛЮДОК! - огромная дверь сейфа весом под полтонны на смертельной скорости пронеслась через комнату и врезалась в противоположную стену.
        Это был уже третий тайник Чибака. И, как и в предыдущих, всё его содержимое было сожжено дотла.
        Старик явно придерживался принципа: «Так не доставайся же ты никому!» - установив внутрь сейфов зачарованные огненной магией артефакты, реагирующие на его смерть. Дальше искать было бессмысленно, вряд ли Чибак оставил для незваных гостей хоть один подарочек.
        Лазу оставалось довольствоваться лишь тем, что в момент тревоги находилось вне сейфов. Материалы, с которыми старик работал вплотную или не считал достаточно важными. К сожалению, разом получить все результаты десятилетий, а может, и веков работы одного из лучших магов мира, им не удалось.
        Впрочем, даже знай Лаз о сгораемом содержимом сейфов, тогда, в клетке, он не поступил бы иначе. Риск был слишком велик.
        Старик был хитёр и изворотлив и даже в тех обстоятельствах, дай Лаз ему шанс, наверняка, смог бы найти способ выкрутиться. Мало ли что было в этих сейфах, которые Лаз, очевидно, захотел бы открыть.
        Однако, злиться на Чибака и буйствовать это ему не мешало. И только присутствие Айны удерживало его от того, чтобы начать по-настоящему крушить всё вокруг.
        Уцелевшие книги, записи и материалы исследований старика были собраны и просмотрены. Как Лаз и подозревал, ничего особо ценного не было. Ну, по крайней мере ценного для него.
        Потому что за полное руководство по магии трансформации можно было бы выручить целое состояние. И это даже несмотря на то, что Кристория уже, считай, десяток лет распространяла это знание по континенту.
        С другой стороны, среди найденного всё-таки было много чего полезного. Чего стоили хотя бы заметки Чибака по поводу опытов Айны. Лишь пробежавшись глазами, Лаз мог понять, что это могло дать девушке немало вдохновения в совершенствовании своих навыков.
        Да и для него самого тут тоже было, чем поживиться. К примеру, пусть не полные, но от того не менее ценные записи по созданию «сердец» големов. Основой для них у Чибака, конечно же, была древесная магия, но общие принципы не были привязаны к конкретной стихии. Так что Лаз мог почерпнуть из них много полезного.
        - Ладно, плевать, - в конце концов, резюмировал он, глядя на две довольно внушительных стопки бумаги каждая по полметра высотой. Их они отобрали из совсем уж бесполезной макулатуры. - Мы живы, мы свободны, мы вне опасности, по крайней мере сейчас, не стоит слишком широко раскрывать рот.
        - Тогда что будем делать? - Айна подошла, чтобы оказаться в поле зрения парня. - Омалия уже собрала свои вещи, с монстрами ты разобрался, с заключёнными… - она запнулась, - тоже.
        - Считаешь, что я поступил слишком жестоко?
        - Сами убийства - нет, я понимаю, почему ты так сделал. Но вот способ… - она вздрогнула, словно от попавшего на больной зуб кусочка льда.
        - Если бы я, и правда, отдал им Омалию, они сделали бы с ней и не такое. Воров я убил вполне гуманно.
        - Но этим ты сам сделал себя не лучше них.
        - Я и не лучше, - Лаз спокойно пожал плечами, всё ещё глядя сквозь девушку. - Я куда хуже.
        - Не говори так! - девушка порывисто схватила его за руку.
        - Скольких они убили? Даже если сложить их всех, не думаю, что выйдет даже три сотни. Я убил больше двадцати тысяч человек.
        - Это был не ты, а Ужас!
        - Это был я, - отрезал Лаз. - То, что я не управлял своим телом, ничего не меняет. Потому что к тому, что я стал Ужасом, привели мои и только мои решения. А значит, именно я виноват. И если найдётся кто-то, кто решит воздать мне за мои грехи, я приму это. - Их взгляды встретились, и Лаз, впервые за, кажется, всю свою жизнь, сдался первым. - Я тебя понял. Постараюсь не убивать так жестоко.
        Обещание было, мягко говоря, странным, но Айне хватило и этого. Широко улыбнувшись, она взяла Лаза за локоть.
        - Давай-ка найдём тебе что-нибудь из одежды, не всё же в моей простыне ходить. Старик был не сильно ниже тебя, что-то из его вещей должно подойти. А потом можно будет и выбираться отсюда.
        В середине весны 3688 года, ночью в лесу на юго-западе Сайркина, перед полыхающим особняком стояло три человека. Омалия, не сдерживаясь, плакала на плече Айны, то и дело начиная немного безумно хихикать. От перенесённого напряжения у неё всё-таки случилась истерика.
        Лаз, с улыбкой наблюдавший за делом своих рук, бросал на девушку недовольные взгляды, но молчал. Такие дела лучше было доверить Айне.
        Рядом с ним стояли две заплечные сумки, найденные в закромах Чибака. В одну были сложены все отобранные бумаги. В другую - часть золота из особняка, самая приглянувшаяся ему одежда и немного еды с кухни.
        Тело самого Чибака сейчас сгорало вместе с особняком. Было решено, что инсценировка несчастного случая будет наилучшим решением. Все входы в бункер замуровали расплавленным камнем. И так как зачарование на стенах продолжало работать, обнаружить этот схрон не сможет никто, если не будет знать о нём заранее.
        После некоторых раздумий Лаз решил не разрушать его полностью. Когда-нибудь в будущем он, возможно, вернётся сюда, чтобы использовать для своих целей. Очень уж хорошо это место было спрятано, было бы расточительством просто уничтожать такой шикарный тайник.
        Всех заключённых они выпустили ещё несколько часов назад. Напоследок каждый получил небольшую сумму денег и мешок еды на дорогу. В холодильнике, через который Лаз пробирался, этого добра хватило бы и на сотню человек.
        Тех же слуг, что оставались в особняке на ночь, Айна усыпила своей магией и оставила неподалёку. Они проснутся где-то к утру и вряд ли станут особо много думать по поводу того, как именно выбрались из горящего здания.
        На этом всё было кончено. Чибака Сиджи, как второе место списка «Кому за двести», будут вспоминать лишь единицы. А тот персонаж, которого он играл для широкой публики и который жил в этом особняке, официально погиб в пожаре.
        Троица, не дожидаясь появления случайных зевак или пожарной службы, оставила позади огромный костёр и направилась в ближайший город. Кружным путём, разумеется. Там, после странного и очень неловкого прощания, Лаз с Айной расстались с Омалией и направились дальше уже вдвоём.
        Лаз хотел до рассвета оказаться минимум в сотне километров от пепелища. Его-то никто не знал, а вот Айна, даже с учётом семи прошедших лет, была довольно узнаваемой личностью. Тем более, для всё ещё рыщущих в её поисках солдат каганата. И, прежде чем возникнет хотя бы возможность, что её узнают, стоило предотвратить появление любых возможных связей с пожаром в особняке Чибака.
        Благо, пусть они оба подрастеряли навыки в обычной магии, беспомощными их назвать было сложно. И магия полёта, довольно простая при достаточном количестве энергии, была доступна обоим. Так что, когда впереди горизонт окрасился в алый, между ними и бункером Чибака уже была чуть ли не треть страны.
        Опустившись перед воротами следующего на пути города, пара незамеченной прошла за стены и постучалась в двери первой попавшейся гостиницы. Открывшая им дверь и выдавшая ключи от номера девушка находилась в полусонном состоянии. То и дело клевала носом и норовила задремать прямо на рабочем месте. Впрочем, это им было даже на руку.
        Гостиница была не самой-самой в городе, но и точно не плохой. Хотя, с учётом того, что Айна уже много лет спала на тюремной койке и мылась едва тёплой водой в открытом душе, для неё любой номер с чистыми простынями и мягкими подушками показался бы королевским.
        Про Лаза и говорить не стоит, для него единственным душем в последние шесть лет был дождь, а единственной кроватью - земля или камень. Когда же дочка хозяйки, а именно она принимала ранних гостей, принесла им поднос, полный исходящей паром снеди, парень и вовсе почувствовал себя, как в раю.
        Однако, всё-таки для того, чтобы расслабляться, было не время. Проводив широко улыбающуюся девушку внушительными чаевыми и умяв за пять минут всё содержимое подноса, Лаз и Айна начали уже давно зревший разговор.
        - Итак, первый вопрос на повестке дня: что дальше? - молодой человек, с довольной улыбкой похрустывая куриными косточками, откинулся на спинку стула. - Ты вернёшься в каганат?
        - Не знаю… - Айна, тяжело вздохнув, покачала головой. - Я не хочу этого. Для отца я - лишь способ достижения его целей, и вряд ли за эти годы что-то изменилось. Стоит мне вернуться, как он тут же снова заставит меня без передышек заниматься магией, учиться наукам, вникать в его политические игры. До того, как Чибак меня поймал, что-то из этого ещё было мне интересно, но теперь точно нет.
        - Понимаю, - Лаз кивнул. - Но и прятаться вечно у нас не получится. Слишком много людей знают тебя в лицо и слишком многие тебя ищут. К тому же просто сидеть на попе ровно я не собираюсь.
        - А чего ты хочешь?
        - Мести, разумеется, - на этом слове Айна вздрогнула, как от удара током.
        - Зачем тебе это?
        - Потому что я так хочу, - логика в этих слова отсутствовала, но в то же время была совершенно непробиваемой.
        - Но месть не повлечёт за собой ничего, кроме новой мести!
        - Если я уничтожу всех, кто может мне отомстить, то не повлечёт, - Лаз начинал этот разговор так, словно разговор шёл о погоде или планах на вечер. Но с каждым словом в его голосе становилось всё больше стали. - К тому же месть мне нужна не ради самой мести, я не настолько мелочен и жесток. Я хочу жить, ни от кого не скрываясь и ничего не боясь. Не переживая, что мои друзья, мои родные, мои близкие будут в опасности. Что ты будешь в опасности! А это невозможно, даже со всей моей силой. Если моей главной цели можно достигнуть, не лишая никого жизни - я с радостью соглашусь на такой способ. Расскажи мне его и больше можешь ни о чём подобном не переживать. Ты знаешь, как провернуть подобное?
        В конце Лаз уже почти кричал. Он злился не на Айну, конечно же, и по большому счету даже не на тех, кому хотел отомстить. Эта злоба уже давно выветрилась, оставив лишь холодную ярость и жажду крови.
        Он злился на себя. Опять, даже после всего, через что он прошёл, Лазу не хватало силы. Так было с самого рождения. Всегда было что-то, что нужно было сделать, но на что у него недоставало магии, влияния, власти - всего того, что люди этого мира именуют силой.
        - Всегда можно договориться, - уверенно сказала Айна.
        - Можно и договориться, - кивнул Лаз. - Вот только любой договор должен быть подкреплён чем-то кроме честного слова. Потому что, нарушив слово, человек остаётся лишь с неспокойной совестью, а это пережить очень легко. А чтобы тебя выслушали и сдержали слово, простой силы недостаточно. По крайней мере моей силы недостаточно. И никогда не будет достаточно. Потому что есть ещё страх. Невозможно заключить договор и не бояться, что другая сторона не нарушит его. Особенно, если вы уже пытались.
        - О чем ты?
        Лаз рассказал Айне немало о своей жизни, но, конечно же, не всё. Не было времени, после его пробуждения всё произошло как-то очень быстро и сумбурно. Но, что куда важнее, не было подходящего момента. Далеко не все детали его биографии можно было выложить вот так просто, в обычном разговоре. Однако, сейчас вариантов, похоже, не оставалось.
        - Ты изучала в академии Апрада магию зачарования?
        - Да, - девушка кивнула. - В каганате пользуются статичными зачарованиями уже очень давно, но то, что разработала Кристория - это что-то совершенно иного уровня.
        - Кристория, вместе с её королями - насквозь прогнившее место, - Лаз сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми, словно мел. - Ни магию трансформации, ни магию зачарования они не придумывали. Трансформации разработал Чабу А’Маку, маг, родившийся, кажется, лет четыреста назад. А магию зачарования открыл я сам. Я придумал её и предложил королю Гатису в обмен на безопасность своих близких. И в ответ он отдал меня напавшей на Апрад объединённой армии, словно корову на заклание. Из-за этого умерло… - он вздохнул, собираясь с мыслями, - три моих хороших друга и моя мама.
        - О Великий Тенгри… - Айна прижала ладони ко рту.
        - С Гатисом не получится договориться. С другими королями и императорами - ещё может быть, хотя я сильно сомневаюсь. Всё-таки они тоже хотели моей смерти. Но они, по крайней мере, всё время действовали сравнительно честно. И если я, имея достаточно власти, предложу им мир, думаю они согласятся на него. Гатис же никогда не сделает подобного. А если и сделает, то это будет такой же фарс. Да и в любом случае, что бы он ни выбрал, я выбирать не хочу. Я убью его и тех высших магов, что поддержали его в тот раз. Кристории будет только лучше без этой гнили, - стены, пол и потолок номера жалобно заскрипели. Сам того не заметив, Лаз разлил вокруг себя столько энергии, что она начала влиять на пространство. Впрочем, разрушиться комната не успела. - Эй-эй, ты чего?
        Девушка прижалась к груди Лаза, крепко обхватив его руками. Это было так неожиданно, что парень даже не сразу понял, как реагировать.
        - Прости меня, прости, прости… - она плакала, также, как совсем недавно плакала Омалия: тяжело, навзрыд, вздрагивая всем телом и с трудом произнося слова. Не будь у неё сейчас опоры в лице Лаза, девушка бы вряд смогла устоять на ногах.
        - За что? - Лаз, совершенно не задумываясь, положил руки Айне на спину и прижал хрупкое тело к себе.
        - Я просила тебя отступиться, когда ты такое пережил… - разобрать слова сквозь всхлипывания было очень трудно, но сейчас для Лаза не было задачи важнее.
        - Глупенькая, ты отговаривала меня от убийства другого человека, тебе уж точно не за что извиняться.
        - Но ведь он…
        - Он - это он, и к тебе не имеет никакого отношения. Не важно, что Гатис сделал, твои слова и твоё желание оградить меня от новых грехов не могут быть поводом для извинений, - девушка подняла на него заплаканное лицо. - И впредь я прошу тебя не прекращать напоминать мне, что хорошо, а что плохо. Потому что я, и правда, могу забыть. А я, в свою очередь, подскажу, если твои решения будут слишком мягкими. Ты будешь ангелочком на моем плече, а я - дьяволёнком на твоём, договорились?
        Глава 10
        - Договорились, - рассмеявшись сквозь слезы, Айна снова положила голову Лазу на грудь.
        Так, в молчании, изредка прерываемыми тихими шмыганьями покрасневшего носика, они просидели почти минуту.
        - Может, тебе сходить умыться?
        Лаз мысленно проклинал себя за эти слова, но чем дольше тянулась пауза, тем более неловким был бы выход из неё. А момент для чего-то романтического уже был упущен.
        - Да-да, конечно, - Айна отпрянула, словно он был раскалённой печкой. - Я тогда сразу приму ванну, если ты не возражаешь…
        - Нет-нет, пожалуйста.
        Он тоже зачем-то поднялся с места, не зная, куда деть руки, на которых ещё ощущалось тепло её тела. В отличие от девушки, у Лаза до этого было немало партнёрш, как в этой жизни, так и в прошлой. Но сейчас парень снова чувствовал себя как сопливый школьник, сидящий в комнате подружки.
        - Тогда я пойду? - смущённо перебирая пальцами, Айна подняла на Лаза красные глаза.
        - Да-да, конечно…
        «Идиот!» - всплыло в мозгу, но дверь ванной уже закрылась.
        Вздохнув, Лаз уселся обратно и взял в руки стоящую на краю подноса пузатую бутылку вина. Это было единственное, к чему они не притронулись.
        Пару секунд он боролся с собой, но потом, махнув рукой, вытащил пробку и налил себе в бокал две трети бутылки. Довольно крепкое, вино сразу разлилось по телу приятным теплом.
        Однако, опьянения не пришло даже после того, как он в несколько глотков осушил бокал. То ли причина была в нервах, то ли в обилии съеденного, то ли в улучшенном энергией Зверя теле - Лаз не знал и сейчас точно не хотел разбираться. Вздохнув ещё раз, он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
        Произошедшие с ним изменения, физиологические, психологические и эмоциональные, вовсе не означали, что Лаз стал машиной, не знающей усталости. Просто его тело и разум стали куда более устойчивыми ко всем раздражителям.
        Но, с учётом того, что с самого пробуждения он так ни разу не спал, даже его железные организм и нервы нуждались в отдыхе. И, судя по тому, что в себя он пришёл лишь от того, что Айна, закутанная в полотенце, трясла его за плечо, Лаз, и правда, заснул.
        - Ты пойдёшь? - из дверей в ванную комнату выходил пар, девушка явно была там довольно долго.
        - Да, иду… - пробормотал парень, встав и тут же схватившись за стену.
        Больше полулитра крепкого вина залпом всё-таки дали о себе знать, и сейчас его ощутимо шатало.
        В ванной комнате вместо, собственно, ванны, стояла огромная деревянная бадья. В такую, кажется, с лёгкостью поместилось бы одновременно человек пять, так что мытье обещало пройти очень комфортно.
        Раздевшись и кинув пропахшую дымом пепелища одежду старика в угол, Лаз с блаженной улыбкой залез в бадью. После Айны на поверхности воды ещё плавало немного мыльной пены, однако, парня это ничуть не смущало.
        Очень тёплая, почти горячая вода подействовала на и так разморённое вкусной едой и алкоголем тело, словно руки гончара - на глину. А обнаружив внутри бадьи удобную скамеечку, Лаз и вовсе впал в состояние, близкое к Нирване. Если бы прямо сейчас в комнате материализовался король Гатис Кристорский, Лаз бы просто отмахнулся от него, не в силах сопротивляться затягивающему эффекту горячей ванны.
        Сложно было вспомнить, когда он последний раз вообще расслаблялся. С той злополучной ночи, когда он сражался с Фаустом, прошло уже пять с половиной лет. А с той поры, когда он учился в академии и ещё не подозревал об уготованном ему судьбой дерьме…
        Лаз задумался, пытаясь посчитать прошедшие года. И выходило, что магический турнир был больше тринадцати лет назад. Тринадцать лет… Самый длинный и самый кровавый кошмар в истории.
        И сейчас плавающий в испарениях ароматного мыла разум Лаза впервые смог спокойно и без единой эмоции взглянуть на весь пройдённый им путь.
        Детям кажется, что двадцать, тридцать лет - возраст, который никогда не наступит. А если когда-нибудь им и будет целых тридцать, это будут тридцать лет игр, веселья и редких (или не очень) наказаний от мамы и папы. Что они никогда не вырастут по-настоящему, что не будут «как эти противные взрослые».
        Лазарис Морфей был лишён этой привилегии. С самого рождения он был, или, по крайней мере, считал себя взрослым.
        Возможно, именно поэтому он с такой самоуверенностью осуществлял все свои задумки и планы. Дети, взрослея, осознают, какими были наивными и глупыми. Прожитые годы становятся для них уроком. Не всегда положительным, но всегда важным опытом, пережитком совершенных ошибок.
        Но Лаз всегда считал, что уж он-то избавлен от подобного. Ведь он сразу родился «большим», а потому по определению не мог ошибаться так, как ошибаются дети. Да, он корил себя за многое, осознавал свои ошибки, но в душе никогда не сомневался, что все его поступки были «взрослыми». Может быть, не совсем правильными, но взрослыми.
        И только став более-менее взрослым во второй раз, а сейчас ему было уже двадцать четыре, Лаз по-настоящему понял, как на самом деле был наивен и слеп. Возможно, причиной было влияние детского тела и детских гормонов. А может, вина, и правда, лежала на обманчиво-убедительном аргументе: «Но мне ведь целых тридцать лет!»
        Так или иначе, оглядывая свою жизнь, Лаз не мог удержаться от закатывания глаз.
        Турнир, на который он отправился без чьего-либо ведома, даже не отучившись все пять лет. Бессмысленное и в перспективе откровенно вредное для него решение спасти тех аристократов в особняке Калтира. Якобы пацифистское решение не сбить, а аккуратно спустить на землю небесную крепость, на деле обернувшееся катастрофой.
        И, как вишенка на торте детских капризов, его «срыв», вылившийся в избиение танильских солдат в том городе и приведший к выходу энергии Зверя из-под контроля. Конечно, Фауст был прав. Во всём. И Лаз понимал это ещё тогда. Но вкрадчивый голосок, продолжавший твердить: «Ты - взрослый, ты знаешь лучше других, как тебе жить и что делать…» - сыграл свою мерзкую роль.
        И вот, он здесь. Учитывая его прошлую жизнь, Лазу сейчас было пятьдесят четыре года. Довольно почтенный возраст, многие в его годы уже нянчили внуков и откладывали деньги на пенсию. А у него на уме были лишь планы мести.
        Даже смешно. Вряд ли он и сейчас окончательно вырос. Нет, от своих планов он отказываться не собирался. Гатис и ещё несколько человек должны умереть.
        Но пора прекращать поступать, словно начитавшаяся романов школьница, бросаясь из крайности в крайность, балансируя на тонкой ниточке собственной психики. Если делать, то обстоятельно, если мстить, то с холодной головой, если убивать врагов, то всех и без жалости.
        В пару почудилось лицо Лани. Лаз не видел её и всех своих друзей уже десять лет. Сестре через пару месяцев должно было исполниться двадцать восемь. Возможно, у неё даже есть дети. Его племянники и племянницы.
        Невесело усмехнувшись, Лаз отмахнулся от этих мыслей. Как бы он ни хотел сейчас вернуться или подать весточку, этого делать было нельзя. Пусть официально его признали мёртвым, Гатис вряд ли успокоится, не увидев его, Лаза, тело.
        И даже спустя столько лет за его семьёй и друзьями, возможно, следили. Он непременно вернётся к ним, но сделает это лишь после того, как будет на сто процентов уверен в своих силах.
        Неизвестно, куда бы зашли эти мысли, но тут поток сознания Лаза прервал тихий скрип открываемой двери. Айна, всё ещё завёрнутая в одно только полотенце, хотя с её выхода из ванны уже прошло не меньше часа, немного покачиваясь, зашла в комнату. Лаз не был уверен, проверять казалось неправильно, но что-то подсказывало, что бутылка вина сейчас была пуста.
        - Ты как-то долго… - заплетающимся голосом начала Айна. - Я начала волноваться.
        - Как видишь, всё в порядке.
        Ситуация напоминала начало очень бородатого и очень плохого анекдота. И худшее было в том, что намерения девушки были совершенно очевидны. Вряд ли дело было исключительно в алкоголе и, конечно же, Лаз и сам очень хотел перехода их отношений на следующую стадию. Но при этом сейчас была именно такая ситуация, в которой он ни при каких обстоятельствах не смог бы согласиться на её предложение.
        - Иди, ложись, отдохни.
        - Я не хочу! - мило топнув ножкой, Айна подошла к бадье и облокотилась о край с противоположной от Лаза стороны.
        - Тогда чего ты хочешь? - уж в чём - в чём, а в сексе у Лаза опыта было куда больше, чем у Айны. Фактически, у неё не было вообще никакого опыта. Её похитили до того, как каган организовал её брак, и девушка всё ещё была девственницей. И его слова достигли свой цели: девушка, даже пьяная, от такого вопроса покраснела до кончиков ушей. Правда, в конце концов, у неё получилось додуматься перевести стрелки.
        - А ты не хочешь… меня?
        Последнее слово она произнесла так тихо, что Лаз его даже не услышал. Впрочем, этого и не было нужно с таким началом.
        - Хочу, - врать он тоже не собирался. - Но определенно не сейчас. Пользоваться положением и твоим состоянием я не буду.
        - То, что я пьяная, не значит, что я себя не контролирую! - заявила Айна, снова упрямо топнув ножкой, от чего и так не слишком крепко державшееся полотенце окончательно сдалось и упало к её ногам. С учётом высоты бадьи ничего из категории 18+ Лаз так и не увидел. Но, надо сказать, ему стоило огромных усилий остаться сидеть в том же положении. Поднимать полотенце девушка не стала, лишь ещё сильнее покраснела. Вместо этого, сжав кулачки, словно собиралась драться, она заговорила. - Ты меня спас. Я имею в виду не этот раз и даже не то, что было тогда, давным-давно, в особняке в Лотосе. Ты вытащил меня из пустоты, благодаря тебе я снова смогла чувствовать. И мне всё равно, кого ты собрался убить. Ты - моя добрая тьма, и я нашла тебя спустя столько лет. Это ли не знак, что нам суждено быть вместе? Каждый раз, когда я смотрю на тебя, у меня всё сжимается внутри, словно я тону и кончается воздух. Но почему-то это чувство не плохое, оно чудесное. И какая разница, что я пьяна? Я просто пыталась набраться храбрости, чтобы сказать тебе всё это. На мои чувства вино никак не повлияло. И я уже достаточно
взрослая, чтобы решать, с кем я хочу…
        Договорить она не успела. Бадья, в которой молодой человек сидел, лопнула, как переспелый арбуз, расплескав по комнате содержимое. Сейчас Лаз не собирался тратить время на то, чтобы вылезать из воды.
        Отбросив все свои только что передуманные мысли о том, что нужно быть взрослым и ответственным, он прижал девушку к себе. Разум - вещь полезная, но любви он порой лишь мешает. И Лаз точно знал, что ни он, ни Айна, не пожалеют о том, что произойдёт.
        И один лишь поцелуй, оказавшийся во сто крат прекраснее и слаще, чем все поцелуи за обе его жизни вместе взятые, подтвердил это. Они были созданы друг для друга, и почему-то Лаз был уверен: это не просто красивый оборот речи.
        А потому, отбросив все оставшиеся сомнения, он подхватил Айну на руки и вернулся в спальню. За испорченный пол в ванной, возможно, придётся заплатить немаленькую сумму. Но это будет потом.
        А сейчас были только они. В этой комнате, в этом городе, в этом мире - лишь двое. И плевать на всё.

* * *
        В том номере они провели пять дней, никуда не выходя и даже не спускаясь в ресторан гостиницы. Это было их личное время, возможность перевести дух после того, что произошло, и перед тем, что должно было произойти. В каком-то смысле это был их маленьких медовый месяц.
        Однако, всему когда-нибудь было суждено закончиться. И плохое, и, к сожалению, хорошее. Вечно отсиживаться в номере они не могли. На шестой день, с трудом разорвав последний ещё на долгое время поцелуй, они покинули гостиницу. Айна впереди, Лаз с рюкзаками позади.
        «Жертвой» был выбран первый попавшийся солдат с символикой Танильского каганата на форме. Подойдя к нему с максимально спокойным видом, Айна, вздохнув, обрубила последние концы, ещё связывающие их с возможностью тихой и незаметной жизни:
        - Прошу прощения?
        - Да, что такое?
        Солдат, молодой ещё парень, даже младше самой Айны, развернулся на голос и застыл, как статуя. Наполовину от красоты стоящей перед ним девушки. А наполовину от того, что именно её лицо, пусть и куда более молодое, висело на большинстве плакатов в их части. И если у него ещё могли оставаться какие-то сомнения, Айна поспешила их развеять.
        - Я - Айниталия Катарум Таниль, третья принцесса Танильского каганата, - они с Лазом несколько раз репетировали этот момент, и парень, в свойственной ему саркастичной манере, придумал несколько завершений для подобного приветствия. И Айна не смогла не использовать одно из них. - Кажется, за нахождение меня положена награда. Где мне её получить?

* * *
        Тронный зал дворца Талитейма за прошедшие годы ничуть не изменился. Разве что теперь он казался немного меньше. Но тут, скорее, была виновата сама Айна, а точнее её увеличившийся за время плена рост.
        Катарум Рангой Таниль, её отец и, по всеобщему мнению, самый влиятельный на данный момент человек на континенте, подперев рукой подбородок, сидел на своём троне.
        Вот он вообще ни капельки не изменился. Всё те же иссиня-чёрные, как и у самой Айны, волосы, в которых за прошедшие годы не появилось ни единого седого волоска. Всё тот же доспех с драконом на груди. Всё тот же леденящий взгляд тёмных глаз.
        И под этим взглядом девушка почувствовала всё тот же трепет, что и в детстве. Будто не было семи лет плена в темнице. Будто ей снова было пять, и отец отчитывал её за недостаточное старание на уроках.
        Хотя нет, кое-что всё-таки изменилось. Лазу сюда пути не было, понятное дело, даже в сам дворец его впустили с большим скрипом, но Айна точно знала, что он ждёт её. И стоило этой мысли только появиться, как страх тут же съёжился и забился куда-то в самый дальний уголок сознания.
        Он не был уничтожен, к сожалению, но больше не имел над девушкой власти. И её распрямившиеся плечи, переставшие дрожать руки, блеск в глазах - не ускользнули от взгляда отца. Удивлённо подняв бровь, каган заговорил.
        - Я вижу, ты сильно изменилась, дочка, - никакой радостной встречи, ни объятий, ни даже улыбки. Впрочем, в том, что всё будет именно так, Айна и не сомневалась.
        - Да, отец, это правда, - в первую секунду она даже сама не поверила в то, каким сильным и уверенным был её голос. Под сводами тронного зала он звучал почти также ясно и мощно, как и голос кагана.
        - Что же с тобой произошло, чтобы вызвать такие изменения?
        - Меня похитил один из древних магов по имени Чибак Сиджи. Я нужна была ему из-за моей магии разума, - этот разговор они с Лазом тоже обговаривали. Врать было нельзя, по крайней мере о том, что можно было проверить. Если бы её поймали на лжи, так необходимое доверие со стороны кагана было бы подорвано. - Все эти годы я провела у него в темнице, вынужденная исполнять роль подопытного кролика в его экспериментах.
        - Я знаю, кто такой Чибак Сиджи, - кивнул каган, недовольно хмурясь. - Как же ты сбежала?
        - Воспользовалась образовавшейся брешью в защите темницы и использовала свою магию. Чибак Сиджи мёртв, - каган одобрительно кивнул.
        - Отлично, дочка. Я рад, что испытания не сломали тебя, а, наоборот, закалили и избавили от твоих дурацких детских предрассудков. Но как же то место, где тебя держали? Оно, наверняка, должно быть полно невероятных вещей, всё-таки его хозяин - один из сильнейших людей в мире.
        Айна с трудом удержалась от того, чтобы недовольно поморщиться. В этом был весь её отец. Его дочь вернулась живой и здоровой после семи лет плена, а его интересовали лишь сокровища, оставшиеся от старика.
        Ни в ней, ни в её братьях и сёстрах каган никогда по-настоящему не видел свою семью. Лишь средства для достижения целей и, в перспективе, возможно, преемников его трона. И то только потому, что Катарум Таниль понимал, что смертен. Получи он лишнюю сотню лет, мыслей о передаче титула детям у него бы даже не возникло.
        - К сожалению, после смерти Чибака в его логове запустились артефакты самоуничтожения, - с каким-то мстительным удовольствием ответила Айна. - Я выбралась, но попасть туда больше нет шансов. Да и даже если бы были, найти там ничего уже не получится.
        - Очень жаль, - каган снова нахмурился. Однако, через несколько секунд его лицо разгладилось, и Айна с удивлением увидела улыбку. Что-то определенно было не так. - Впрочем ладно, ты вернулась, и это главное! Я объявлю об этом во всеуслышанье, страна должна праздновать возвращение своей наследницы. А за одно можно и начинать поиск жениха для тебя. Конечно, мы с этим припозднились, но ненамного…
        - Нет! - пожалуй, это слово прозвучало слишком резко и громко. Но даже если бы оно было произнесено шёпотом, всё равно показалось бы громом. Впервые за неизвестно сколько лет кагана не только перебили, но и отказались исполнять его приказы.
        - Что значит нет, Айниталия? - воздух в зале загустел. Может быть, Катарум Таниль не был профессиональным магом, но его потенциал и навыки всё равно были на очень высоком уровне. А вкупе с его царственной аурой и историей отношений с дочерью, давление, которое Айна ощутила, было невероятным. - Я - твой отец, а ты - моя дочь и должна слушать, когда я что-то тебе говорю! Династический брак - это твой долг, как принцессы каганата!
        Каждое слово отца, словно огромный молот, обрушивалось на Айну. Но образ Лаза вновь помог девушке выстоять. Выстоять и найти в себе силы дать отпор.
        Впервые за всю свою жизнь.
        Глава 11
        - Я ничего тебе не должна!
        От Лаза в плане силы души Айна сильно отставала, но её потенциал всё ещё был вдвое больше, чем у любого высшего мага. И их с каганом объёмы энергии уже почти сравнялись.
        А потому поднятая уже ей самой энергетическая буря ничуть не уступала отцовской. На середине пути между ними в воздухе начали проскакивать самые настоящие электрические разряды, а вдоль стен засвистел ветер, раздувая гобелены и роняя на пол стенды с драгоценными артефактами.
        И впервые на её памяти, отец, явно не ожидавший от дочери подобного отпора, растерялся. Это длилось меньше секунды, и, если не знать кагана достаточно хорошо, заметить это было бы невозможно.
        Но Айна точно видела промелькнувшую на его лице тень неуверенности. И тот страх, что ещё прятался где-то на краю сознания, ожидая своего часа, испарился, словно дым.
        - С самого рождения я была для тебя лишь цирковым уродцем, за показ которого публике ты рассчитывал получить небывалую выгоду. Сколько раз за мою жизнь ты был для меня не каганом, а отцом? Ни разу! Из-за тебя я три года провела в бесконечном кошмаре! По твоему приказу я убивала, и каждый раз, когда от моей магии погибал очередной человек, моя душа билась в агонии, не в силах ничего сделать! По твоему приказу я отправилась в Кристорию за тем проклятым камнем и чуть не умерла, пытаясь запечатать его энергию! И сейчас, когда я вернулась из семилетнего плена, ты говоришь мне, что я ещё что-то должна? Если у меня и были перед тобой какие-то долги, я отдала их десяток раз! Я - принцесса каганата, и это так и останется, я не отрекаюсь от своего титула и тех обязанностей, что он несёт за собой. Но свою жизнь отныне я будут строить сама!
        Это было так приятно, что Айна, закончив свою яростную тираду, ещё несколько секунд не могла прийти в себя. Высказать ему в лицо всё, что копилось с самого раннего детства, всё, что приходило к ней в кошмарах, всё, что сдерживало её столько лет.
        На лице сама собой расплылась блаженная улыбка. Один этот разговор уже стоил того, чтобы вернуться сюда.
        Однако, каган не просто так на протяжении уже более чем тридцати лет правил огромной державой. Может быть, речь дочери и была для него как гром среди ясного неба. Может, он на секунду потерял самообладание. Но это не означало, что Катарум Таниль собирался просто сдаться и спустить подобное на тормозах.
        - Это из-за того парня, да? - саркастически спросил он, откинувшись на спинку трона. И по пропавшей улыбке Айны и прошедшей по её телу дрожи каган понял, что попал в точку. - Нашла себе кавалера и сразу храбрости прибавилось? Не смеши меня, дочка! Кто он такой? Трактирный служка? Извозчик? Шлюха из борделя?
        - Не смей… - на глазах девушки навернулись слёзы, но каган не собирался останавливаться.
        - Мне доложили, что он - красавчик. Что, после семи лет в клетке на парней потянуло, и ты вместе с девственностью растеряла всё уважение к старшим? Не проблема, я легко отправлю его в такое место, где ты его никогда не найдёшь. Спеси в голосе сразу поубавится. К тому же я тебя уверяю, среди тех, кого я хочу видеть твоим женихом, есть кандидаты куда лучше. Или можешь оставить его при себе. Не думаю, что твой будущий муж будет против того, что у тебя будет домашняя зверушка. Ну, что скажешь?
        Лаз говорил ей, что так и будет. Он хотел остаться в тени, следовать за девушкой скрытно, по крайней мере пока она не покинет пределов Талитейма. Однако, Айна настаивала на том, что они должны быть вместе, и Лаз согласился, больше ни разу не вернувшись к этому разговору.
        И теперь, из-за её выбора, он оказался под ударом. Пусть отец был не слишком сдержан в словах из-за переполняющей его злости на взбунтовавшуюся дочку, но смысл угрозы он до Айны донёс достаточно чётко. Либо она подчиняется, либо Лазу конец.
        Конечно, всех, кто попытается, ждёт незавидная участь, избранник Айны был сильнее любого мага каганата. Но один человек в любом случае слабее, чем целая страна, какой бы сильной магией он ни обладал.
        К тому же стоит Лазу применить свои истинные навыки, как его личность будет быстро раскрыта. Но он согласился исполнить её просьбу, несмотря на то, что знал, к чему это приведёт. Потому что любил. И она просто не могла позволить ему пострадать из-за её решения.
        - Я клянусь, - её голос дрожал, Айна с трудом сдерживала подступающие слёзы. Но силы в нём было куда больше, чем в предыдущей гневной речи. И каган это услышал. Самодовольная улыбка исчезла с его лица, сменившись сосредоточенным и напряженным выражением. - Если ты хоть пальцем его тронешь, я положу жизнь на то, чтобы уничтожить всё, чего ты добился за время своего правления. С такой душой я легко проживу ещё много-много лет, и каждый день из них я буду разрушать то, что ты построил. Я превращу каганат в дымящуюся груду обломков. Сильнейшую страну континента я низвергну в безвестность и не остановлюсь, пока не умру. Так что, либо убей меня прямо сейчас, либо забудь даже думать о том, чтобы причинить ему хоть малейший вред.
        Она вся взмокла, по спине тёк холодный пот, костяшки пальцев побелели от того, насколько сильно она их сжимала, из глаз всё-таки потекли солёные ручейки. Но на этот раз, похоже, каган поверил в её серьёзность.
        - Чего ты хочешь? - его лицо выражало крайнее недовольство, но спорить с дочерью он больше не собирался.
        Она победила.
        - Я знаю, что ты добился от Сайркина разрешения на беспрепятственный проход войск по их территории. А значит, в ближайшее время начнётся очередная бесконечная война, - каган кивнул, свои намерения по захвату всего континента он никогда не скрывал. - Я хочу туда. Офицером.
        Удивлённо поднятая бровь была достаточно убедительным подтверждением того, что от дочери мужчина ожидал точно не этого.
        - И зачем тебе это?
        - Во-первых, сейчас я хочу быть от тебя как можно дальше, - каган хмыкнул, но промолчал. - А, во-вторых, это лучшая возможность для меня стать достойной титула наследной принцессы.
        На этот раз ответом Айне был раскатистый хохот, чего она не слышала от отца, казалось, вообще никогда.
        - Вот это моя дочка! - отсмеявшись, он уже с куда более благодушным выражением посмотрел на девушку. - Ладно, я понимаю. Сам в своё время против своего отца взбунтовался, похоже, это моя расплата. По крайней мере я рад, что ты растёшь уверенной и сильной, а эти… - он махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, - капризы… пройдут со временем, я уверен. Твои старшие братья, надо сказать, тоже не слишком покорны, порода сказывается. Хотя ты - первая, кто осмелился мне перечить в лицо. Может, это и не плохо. - Тут вдруг он снова посерьёзнел, наклонившись вперёд и погрозив Айне пальцем. - Но не думай, что твоя сегодняшняя истерика останется безнаказанной. Хочешь воевать - хорошо. Но на моих условиях. Начнёшь с самого низу. Будешь лейтенантом, со всеми вытекающими, и я позабочусь, чтобы к тебе не было особого отношения. Конечно, продвижение будет быстрее, чем обычно. Не в моих интересах, чтобы ты по несколько лет в каждом звании сидела. Но, опять же, не просто так. Хочешь подняться? Значит, должна заслужить. Своего парнишку можешь забрать с собой, но тогда он тоже будет служить. Звания рядового ему
будет достаточно. Всё поняла?
        - Да, отец.
        - Хорошо. Тогда можешь отправляться, нужные бумаги будут ждать тебя на месте.
        - А?..
        - Не испытывай моё терпение. Для поступления на службу в армию рядовым нужно только прийти на сборный пункт. Это все вопросы?
        - Да, отец.
        - Тогда иди. Рассчитываю при следующей встрече видеть тебя минимум полковником.

* * *
        Лазу, спокойно ожидавшему девушку в боковой комнатке для слуг и вышедшему, когда его позвали, Айна бросилась на шею и прервала все возможные вопросы страстным поцелуем.
        После такого приветствия сохранять маску молчаливого слуги уже было бессмысленно. Так что под ошарашенными взглядами слуг и ожидающих в прихожей гостей парень крепко прижал девушку к себе, не оставляя никаких сомнений в природе их отношений. Оторвались друг от друга они лишь через минуту.
        - И даже не спросишь, можно ли нам такое делать? - улыбнулась Айна, примерно представляя ответ.
        - Мы уже сделали, какая разница? - пожал плечами Лаз, за что был награждён ещё одним затяжным поцелуем.
        - Люблю тебя, - одна из служанок, знавшая Айну ещё до похищения, охнула и прикрыла рот ладошкой. Не было никаких сомнений, что через двадцать четыре часа эти слова принцессы будет обсуждать весь Талитейм.
        - И я тебя. Что там было?
        - Я расскажу. Пойдём.

* * *
        Те годы, что Сайркин был оккупирован армиями двух противоборствующих гегемонов, Танильский каганат не сидел без дела. Безостановочное наращивание военной мощи и множество морских компаний на территорию внешнего полумесяца Люпса принесли свои плоды.
        Половина Сотении, островного государства, выходцем откуда был Мар Оль, теперь принадлежала каганату. Вероятнее всего до полного захвата страны было не так много времени.
        Также было захвачено немало прибрежных территорий к западу от Сайркина. И так как с востока маленькую страну каганат подпирал уже очень давно, по сути, она оказалась в окружении.
        Именно поэтому королю Сайркина пришлось согласиться на беспрепятственный проход войск по своим территориям и подписать крайне невыгодное соглашение о «сотрудничестве».
        В противном случае каган просто захватил бы государство. Потратил на это время и ресурсы, но захватил бы. И обратной дороги к независимости у Сайркина тогда бы уже не было.
        Озёрная империя сделать ничего не могла. Пакт о ненападении, подписанный в связи с поисками Айны, распространялся только на территорию Сайркина. Вне его границ танильцы могли творить, что хотели, не нарушая этим никаких договоров.
        К тому же слова про наращивание каганатом военных сил были не просто оборотом речи. И так крупнейшая и сильнейшая страна континента за последние годы словно открыла второе дыхание.
        Новые модели магических доспехов, главной силы танильской армии, поставлялись в армию минимум раз в год. Причём каждое такое обновление несло в себе катастрофическое для противников каганата увеличение боевого потенциала. К счастью для озёрников, управление доспехом требовало не только довольно долгого процесса обучения, но и хотя бы минимального владения магией.
        А поэтому у танильцев не было возможности предоставлять доспехи кому-то кроме профессиональных магов и бойцов элитных подразделений. Иначе войска каганата сейчас уже входили бы в Лотос.
        Однако, так или иначе, имперских солдат продолжали теснить. И свободный проход через Сайркин стал для танильской армии ещё одной внушительной победой.
        Теперь, заполучив сухопутный проход для своих войск, каганат окончательно укрепился на внешнем полумесяце Люпса. Выбить его оттуда без почти полного уничтожения войск захватчика уже не представлялось возможным.
        Но худшей новостью для Лотоса было даже не это. Изначально предполагалось, что сначала каганат возьмётся за россыпь из небольших стран, щедро рассыпанных к северу от границы империи. Для танильцев захват такой мелочи не представлял большого труда, а новые земли обещали и новые поступления в казну, и новых солдат, и, что важнее, новых магов.
        И только потом, когда целей уже не останется, каганат мог начать огрызаться уже на Озёрную империю. «Мог», потому что на внутреннем полумесяце Люпса ещё оставался Башдрак, с которым у танильцев была давняя история вражды.
        И куда логичнее казалось для начала разобраться со старым противником, а уже потом создавать себе новых. А Башдрак сам был гегемоном и крепким орешком даже для каганата, так что война с империей могла не начаться ещё много лет, а там и вовсе затихнуть, когда к власти в Талитейме придёт новый каган.
        Потому что времени у Катарума Таниля оставалось не слишком много. Кагану уже было далеко за шестьдесят. При этом его потенциал не дотянул даже до высокого и прожить ещё лет тридцать для него было бы большой удачей.
        Целительная магия, воздействию которой он подвергался чуть ли не ежедневно, помогала сохранять силу и здоровый внешний вид. Но лекарства от старости найдено до сих пор не было, даже магами.
        Тридцать лет могли показаться очень серьёзным сроком. Но в масштабной войне нескольких сверхдержав даже такие цифры не казались критичными. Тем более, что каган старался действовать последовательно и наверняка, не просто захватывая, но полностью поглощая и подчиняя побеждённые территории.
        Но в Талитейме, похоже, тоже вспомнили про скоротечность времени. К тому же очень «кстати» скончался Дедушка, древний маг, занимавший четвёртое место списка «Кому за двести», защищавший Лотос не один век.
        План по привычному для танильцев неспешному и последовательному поглощению новых земель был отброшен в сторону. Спустя всего лишь пару месяцев после получения от Сайркина разрешения на проход войск, Танильский каганат официально объявил Озёрной империи войну.
        Впервые за более чем сотню лет началось по-настоящему масштабное противостояние между двумя гегемонами континента. Пограничные взаимные укусы между каганатом и Башдраком в счёт не шли.
        И вот в таких условиях на пока ещё совсем небольшую по протяжённости границу двух огромных стран прибыли Лаз и Айна.
        Девушку уже, и правда, ждали все нужные бумаги. И каган для дочки не поскупился. Пусть всего лишь лейтенантом, но она оказалась приписана к главному штабу западного, самого обширного и деятельного фронта. Лаз, понятное дело, последовал за ней. Однако, у него никаких привилегий не было и вербоваться в армию ему пришлось также, как и всем.
        - Имя? - сидящий за столом сборного пункта парень явно не был в восторге от своей работы.
        - Саймон Сван, - вряд ли кто-то ещё помнил это имя десятилетней давности, так что Лаз без особых раздумий использовал именно его.
        - Дата рождения?
        - Третье цветов 63, - год Лаз сказал правильный, а вот с датой немного сжульничал. Если это будут как-то проверять, то разница заметна не будет, но связать Лазариса и Саймона таким образом ни у кого не получится.
        - Страна, город.
        - Сайркин, Брайм, - этот выбор также был не случайным. Именно в окрестностях Брайма начались буйства Ужаса, и там дольше всего отсутствовало организованное управление. Меньше чем через год после исчезновения чудовища отыскать хоть какие-то документы, опровергающие слова Лаза, было просто невозможно.
        - О… - парень впервые показал какие-то эмоции, кроме скуки. - Слышал, что там произошло. Сочувствую.
        - Спасибо, - Лаз кивнул.
        - Документы какие-нибудь остались?
        - К сожалению, нет.
        - Плохо… Совсем без подтверждения личности будет сложно тебя зарегистрировать. - Парень почесал затылок, переводя взгляд с Лаза на наполовину заполненный бланк и обратно. - Слушай, а кем ты был, прежде чем та тварь появилась?
        - В кузнице, подмастерьем работал, - эту легенду Лаз придумал уже давно. И, похоже, она обещала пригодиться даже раньше, чем он планировал.
        - Оружие и доспехи или лопаты всякие? - с довольной улыбкой спросил регистратор.
        - Ни то, ни другое. Протезы.
        В каждом более-менее крупном городе континента была хотя бы одна кузница, занимающаяся созданием и обслуживанием протезов. Таких, какой был у деда Лаза и какие он когда-то сам мастерил.
        Клиентов у таких заведений было не слишком много. Но услуги были специфичными и довольно дорогими. С должными умениями мастер мог легко держать кузню наплаву всего с тремя-четырьмя клиентами в день.
        Сам Лаз, что важно, был в этой сфере совсем не новичком. Может быть, за много лет кое-что позабылось, но за подмастерье он легко бы сошёл. Но даже не это было главной причиной, по которой он выбрал именно такое амплуа.
        - Да что же ты молчал-то? - довольный, как объевшийся сметаны кот, парень вскочил с места и схватил Лаза за руку.
        Парочка регистраторов за соседними столами с завистью посмотрела на счастливчика.
        Дело было в том, что обычные протезы конечностей и магические доспехи танильцев работали по схожим принципам, разница была лишь в масштабах.
        Если в протезы устанавливались довольно примитивные и работающие исключительно на магии механизмы, то доспехи были куда сложнее и разнообразнее. Из-за применяемых металлов, обладающих множеством свойств, возможностей для экспериментов становилось куда больше.
        И, как и любой сложный механизм, доспех требовал ухода. Причём в разы более внимательного, чем обычный протез. Пилот магической брони не всегда, а чаще всего никогда не мог заниматься этим самостоятельно.
        А потому очень ценились люди, разбирающиеся в проблеме и способные грамотно и быстро провести диагностику и устранить все неисправности.
        В детстве Лазу все эти знания достались фактически даром. Всё-таки семья Морфей была достаточно влиятельна, чтобы не заботиться о подобном.
        Но вообще подобные навыки были очень редки. Кузнец, способный работать с протезами, а по-земному просто механик, берег свои знания и передавал лишь избранным, на этом держался бизнес.
        А так как в армию каганата прибывали всё новые и новые бойцы, то механиков постоянно был дефицит. Ведь нужно было не только владеть теорией, но и быть магом-псиоником, способным на довольно тонкие манипуляции с материей. Большой силы души это не требовало, но всё равно отсеивало очень многих, ведь псионика была более редкой, чем стихийная магия.
        Вряд ли это избавило бы Лаза ото всех вопросов, но по крайней мере сильно придираться к нему уже вряд ли кто-нибудь стал бы. К тому же реально воевать он и не хотел. Предоставляемая должностью механика возможность разобраться в своей новой магии и в самих доспехах танильцев была куда ценнее.
        - Пойдём-пойдём, - парень-регистратор, тем временем, не в силах сдержать энтузиазм, схватил Лаза за запястье и вытащил из палатки сборного пункта. Скорее всего, потом у него будут проблемы за то, что оставил свой пост. Но сейчас это его не волновало.
        И довольно быстро Лаз понял, почему. Проведя его через половину лагеря, паренёк завёл Лаза под своды одного из самых крупных шатров. В нос тут же удалили знакомые запахи металла, масла и огня. Сомнений в том, куда он попал, у Лаза не осталось.
        - Эй! Ты куда прёшь? - недовольный окрик немного привёл регистратора в чувства. А может, причиной был недоброжелательный вид говорившего. К ним на всех парах спешил тонкий, словно слепленный из палочек и веточек, мужчина. Но его угрожающе выглядящие спутники, каждый из которых был на голову выше и раза в два шире своего шефа, не давали возможности отнестись к нему несерьёзно. - Я понимаю, Тино, что твой брат тут работает, но это не значит, что тебе можно сюда вламываться, когда вздумается! - судя по интонации, у этого мужчины и брата паренька-регистратора были серьёзные разногласия.
        - С дороги, Нурт! Я не просто так пришёл, у меня официальное дело. К брату, не к тебе.
        - И какое же дело? - названный Нуртом мужчина смерил Лаза оценивающим взглядом. - Этот, что ли? И что он тут… - тут вдруг его глаза расширились до идеально круглого состояния, а в следующей фразе, адресованной Лазу, от прошлого пренебрежения не осталось и следа. - Парень, брось этого молокососа, и я обеспечу тебе лучшие условия! Обещаю, у этого задаваки Петра ты не получишь и половины того, что я могу дать!
        Лаз, начавший догадываться, что тут происходит, на секунду отвлёкся, услышав знакомое имя.
        И дело было не в том, что оно было земным. Он слышал его уже здесь, в этом мире. И если Нурт говорил о том же человеке, о котором Лаз думал, это было невероятно приятным совпадением. И долго ждать, чтобы убедиться в своих подозрениях, ему не пришлось.
        Глава 12
        - Что тут происходит?
        Лицо, заляпанное пятнами полудюжины разных оттенков, Лаз смог узнать даже спустя тринадцать лет.
        Пётр Цутас, участник магического турнира Кристории от Танильского каганата, вышедший в финальный этап и побеждённый самим Лазом. Но факт проигрыша ничего не значил.
        Этот молодой человек был одним из самых гениальных магов, что Лаз когда-либо видел. И определённо самым умелым псиоником.
        Не имея доспеха и не будучи высшим магом, он умудрился добраться так далеко исключительно благодаря своим невероятным навыкам и уму. И при этом во время турнира Петру было всего двадцать три.
        По всем канонам жанра он должен был твёрдой рукой разрешить все разногласия и отправить Нурта по всем известному адресу. Вот только сейчас на месте того расчётливого и уверенного в себе молодого мага Лаз видел лишь забитого и проигравшего свой бой человека.
        Перемазанный в масле, саже и золе, сгорбленный, подслеповато щурящийся от пробивающегося сквозь полог света, прижимающий к себе, словно младенца, перчатку какого-то доспеха. Его уж точно нельзя было назвать серьёзным решателем проблем.
        Да, Нурт явно боялся того, что новичок уйдёт под крыло Петра. Вот только сам Нурт был хорошо если посредственностью.
        Лаз с лёгкостью мог ощутить фон его энергии, чего ни один настоящий маг, тем более псионик, никогда бы себе не позволил. И для того, кто с таким изяществом и мастерством проложил себе дорогу в финал турнира магии, просто факт соревнования с таким человеком уже был оскорбителен.
        Давным-давно, объясняя друзьям смысл турнира юных магов, Лаз сказал, что победители этого соревнования через тридцать-сорок лет станут новыми хозяевами континента. К сожалению, человеческим планам редко когда удавалось сбываться так, как они рассчитывали.
        Сын Монарха, если и был жив, наверняка, уже снова испытывал последствия деградации души. Лечить-то его было некому. Ласс Нель, фаворит Кристории, если верить последним новостям, уже несколько лет не показывается на публике. Может, занятый исследованиями, а может, и чем-то куда менее достойным. Омалия Малия лишь недавно смогла освободиться от участи вечной прислуги своего безумного деда. Ронда Лотос, она же Айло Инема, вероятно, скиталась где-то по Люпсу. А Пётр Цутас - настоящий гений, мастер расчёта и тонкой псионики, как выяснилось, занимался ремонтом доспехов.
        И не каких-то особенных, типа Скарабея Далана Трока, а самых рядовых, базовых болванок, для настоящих магов больше похожих на шутку.
        Вспомнив, что и его самого, мягко говоря, не стоило считать образцом для подражания, Лаз мысленно вздохнул. Жизнь - стерва, тут ничего не поделаешь. Но раз уж судьба решила так, что он встретил своего старого противника, сопротивляться подобным знакам было глупо.
        Однако, пока в его голове крутились мысли о несправедливости бытия, в реальности успел начаться и закончиться довольно странный спор. Придя в себя и прокрутив воспоминания на пару минут назад, Лаз понял, что положение, в котором находился Пётр, даже хуже, чем он мог подумать.
        - Твой брат привёл новичка, - буркнул Нурт. То ли не желал начинать ссору при вероятном рекруте, то ли просто было раздосадован столь скорым появлением конкурента.
        - Тино, я тебе сколько раз говорил, чтобы не делал подобного? Небось опять с пункта сбора удрал? Смотри, тебя однажды за такую самодеятельность под трибунал пустят. Я не смогу тебя вечно защищать, - Пётр повернулся к брату и погрозил ему пальцем.
        - Но это же такая возможность! Он - отличный маг, если бы не то чудовище в Сайркине, у него бы уже своя кузня была!
        Лаз мысленно усмехнулся. Паренёк-регистратор, осознав, наконец, свой идиотизм, старался выкрутиться, придумывая совсем уж невероятные оправдания.
        - Сколько ему лет? - фыркнул Пётр, без труда раскусив неумелый обман. - В двадцать с небольшим он в лучшем случае подмастерье.
        - Подмастерье, которого ты не получишь, - вставил свои пять копеек Нурт.
        - Ой, да забирай, - махнул рукой Пётр, явно готовый уйти в любой момент. На лице палочного человека отразилось неподдельное удивление. - Плевать мне на эти соревнования, на него и на тебя тоже. И брату я это уже не раз говорил, а он всё продолжает притаскивать мне новичков.
        - Ты можешь победить! - упрямо заявил Тино, сжимая кулаки и глядя исподлобья на брата.
        - А на кой чёрт? Чтобы мне ещё больше работы надавали? Плавали, знаем. Вкалываешь-вкалываешь, а в итоге - хрен. Только требуют с каждым разом всё больше и больше. Лучше я буду тихо и спокойно заниматься своим делом, чем снова залезать в это дерьмо с головой.
        - Ну и славно, - Нурт, довольно улыбаясь, повернулся к Лазу. - Пошли парень, проверим, что ты умеешь.
        - Даже не подумаю, - усмехнулся тот. - Я, конечно, понимаю, армия и всё строго, но меня пока что не зарегистрировали, - Тино неловко потупился, - так что я пока имею право решать. И я выбираю тебя, - Пётр, в сторону которого повернулось улыбающееся лицо, удивлённо поднял бровь.
        - Я же сказал, что мне не нужны помощники… - тут вдруг в его глазах проскочила искорка понимания. - А, я понял. Ты, должно быть, слышал что-то обо мне и думаешь, что я тебя смогу чему-то особому научить? Не обольщайся, даже если бы мог, а это не так, делать этого я не собираюсь.
        - Да нет, ничего такого, - Лаз покачал головой. - Просто не хочу в команду этих мордоворотов. - Троица, всё это время молчаливо стоявшая за спиной Нурта, синхронно нахмурилась и принялась разминать кулаки. - Не утверждаю, что мне нечему учиться, но навязываться я не собираюсь.
        Началась довольно долгая пауза. Тино с надеждой во взгляде смотрел на брата. Нурт, недовольно морщась, повернулся к своим помощникам и начал с ними о чём-то шептаться. А Пётр, близоруко щурясь, разглядывал Лаза. В конце концов, он полез замасленными руками в нагрудный карман и выудил оттуда пару очков с погнутой дужкой. Их он, стараясь не хвататься за стекло, нацепил на нос.
        - Мы не встречались? - наконец, спросил, стараясь не встречаться с Лазом взглядами.
        - Я бы такое запомнил, - улыбнулся тот.
        - Да, я бы тоже… - задумчиво пробормотал Пётр. - Ладно, я согласен. По крайней мере, если я тебя возьму, у брата будет меньше проблем. Хотя ему всё-таки стоит однажды получить по полной.
        - Пётр! - взвился Тино, но брат его успешно проигнорировал.
        - Будешь в моей команде, бумаги я все заполню. Кроме тебя есть ещё один… одна, но она ещё более нелюдимая, чем я сам, так что пересекаться будете редко. Что делать я расскажу, но нянчиться не буду. Мне головной боли и так хватает. Не скажу, что условия я обеспечу лучше, чем Нурт. Но, как ты правильно сказал, по крайней мере, не будешь среди мордоворотов. Договорились?
        - Договорились.

* * *
        - Принцесса Айниталия! Добро пожаловать! - шатёр, в который Айна зашла, был больше похож на передвижной домик. Деревянные стены, нормальная дверь, а в углу даже нашлось место для душа, огороженного от остального пространства плотной и тяжёлой шторой.
        И такая роскошь, а в условиях активно ведущейся подготовки к войне это была именно роскошь, была вполне заслуженна. Первый интендант Байнар Стакк на этом участке фронта был третьим по важности человеком, сразу за послом генштаба и командующим армии. Пока не начались активные боевые действия, он и вовсе имел самые широкие полномочия.
        Невысокий человечек с густыми усами и обширной лысиной, тем не менее, при появлении девушки подскочил, словно нервничающий парень на первом свидании.
        Пусть каган и сказал, что к девушке не будет особого отношения, поменять человеческое восприятие он был не в силах. На бумаге Айна не имела никаких привилегий и должна была трудиться наравне со всеми.
        Но она всё ещё была дочерью Катарума Таниль. И относиться к ней также, как к простым лейтенантам, мало кто был способен. На самом деле, даже это приглашение уже выходило за рамки обычного. Впрочем, девушка не собиралась потакать интенданту.
        - Полковник Стакк, сэр! - вытянувшись по струнке, Айна замерла у входа, приложив правую ладонь к центру груди, а левую убрав за спину.
        - Что Вы, что Вы, голубушка, зачем эти формальности! Вольно, вольно! - Байнар, выбежав из-за своего стола, поспешил к девушке, попытавшись поймать её руку для принятого в высших кругах поцелуя. Однако, Айна успешно вывернула ладонь.
        - Полковник, не стоит, - как можно спокойнее сказала она. - Сейчас я не принцесса, а простой лейтенант под Вашим командованием. Это не только решение моего отца, но и моё желание, так что, пожалуйста, не нужно относиться ко мне, как к особе благородных кровей.
        Байнар нахмурился. Для него, по вполне очевидным причинам, было куда выгоднее завести хорошие отношения с Айниталией-принцессой, чем с Айниталией-лейтенантом.
        Однако, и лишних действий он не мог совершать. Это было не только нарушением устава, но и несоблюдением приказа самого кагана. Так что, пару раз сжав и разжав ладонь, так и не прикоснувшуюся к руке девушки, он вернулся за стол.
        - Понимаю Ваше желание. - его голос звучал уже куда более официально и холодно. - Итак, лейтенант третьего ранга Та… - он запнулся, силясь произнести монаршую фамилию в таком контексте. - Лейтенант Таниль, добро пожаловать на западный фронт. Я, как Вам, наверняка, известно, полковник второго ранга Стакк, исполняющий обязанности первого интенданта и Ваш непосредственный начальник. До начала боевых действий против армий Озёрной империи, которые, если верить генштабу, начнутся ещё до конца лета, вашей обязанностью будет быстрое и чёткое исполнение назначенных мной заданий. Однако, прямо сейчас я не могу быть уверен… - он снова замялся. Но потом, подняв глаза на всё также неподвижно стоящую Айну, продолжил. - Не могу быть уверен в Вашей компетенции. Поскольку, как мне известно, раньше Вы на фронте ни разу не были. Посему, прежде чем Вы приступите к выполнению своих обязанностей, я хочу, чтобы Вы ознакомились с этими бумагами, - его рука легла на довольно высокую стопку папок. - Что-то нужно выучить наизусть, что-то просто запомнить, но в любом случае я жду от Вас тщательного и вдумчивого подхода к
делу. Срок - неделя. Всё ясно?
        Стоило отдать ему должное, полковник Стакк сумел выйти из роли услужливого подданного. Сейчас перед Айной сидел, пожалуй, чересчур вежливый, но строгий и требовательный начальник.
        А может, он просто понял, что именно таким путём куда быстрее сможет завоевать расположение ответственной принцессы. Так или иначе, никаких сложностей у неё не должно было возникнуть.
        - Так точно, сэр! - отсалютовала она, после чего, получив одобрительный кивок Стакка, взяла с его стола бумаги. - Разрешите идти?
        - Идите, лейтенант.

* * *
        - Так, смотри и запоминай, - Пётр Цутас проводил для Лаза экскурсию по своим владениям. - Тут у нас хранилище материалов, тут - печи, тут - зона примерки…
        Огромный шатёр механиков был устроен довольно просто. По центру, словно лепестки огромного каменного цветка, располагались пять доменных печей самого разного размера, а вокруг них было расставлено больше десятка наковален. Псионики, конечно, могли мять металл просто в руках, но это не всегда было лучшим выходом. Да, можно было очень легко и быстро придать куску стали нужную форму. Но такие процессы, как ковка или закалка магией воспроизвести было практически невозможно.
        Поэтому всё равно были нужны и печи, и наковальни, и молоты. Они, кстати, уже были подогнаны под использование с поддержкой магии. У большинства молотов и вовсе не было рукоятей, они поднимались и опускались на заготовки псионикой. Той же магией и раздувался огонь в печи, и закидывался в топку уголь.
        Вокруг производственной территории располагались рабочие зоны. Если нужно было не выковать новую деталь, а просто подправить старую: сломавшуюся, погнувшуюся или треснувшую - печи уже были не нужны. Со всем прекрасно справлялись заклинания.
        Так что, чтобы лишний раз не потеть у раскалённой домны, механики занимались починкой доспехов в огороженных жаростойкими перегородками мастерских. Тут же располагалось несколько спусков под землю, в складские помещения, доверху набитые обрезками самых разных металлов. Причём таких, о которых Лаз не слышал ни в одной из своих жизней.
        Дело тут было не в сверхразвитой металлургии танильцев, а во влиянии всё той же вездесущей энергии Зверя. Эта сила могла влиять не только на живых существ, но и на неодушевлённые предметы. Разница была лишь в том, как быстро проявлялся эффект.
        Мутации животных и растений, даже самые стабильные и постепенные, начинали появляться уже спустя несколько месяцев. А при постоянном воздействии за два-три года изменения становились легко заметными. Если же очаг энергии Зверя был достаточно сильным, из обычных зверей или деревьев за те же сроки могло получиться нечто, в принципе невозможное в дикой природе.
        На неорганические материалы энергия Зверя могла без особого эффекта влиять много десятилетий. Ощутимыми же мутации становились лишь спустя века непрерывного воздействия. И на территории каганата как раз было очень много месторождений таких вот мутировавших металлов. Одни обладали запредельной прочностью, другие были настолько лёгкими, что полный доспех мог весить лишь пару килограммов, третьи от малейшего нагрева воспламенялись, словно спичка. На структурном уровне это были всё те же сталь, медь, олово или серебро. Но под влиянием энергии Зверя они приобретали поистине магические свойства.
        Конечно, самых редких и драгоценных материалов на складах рядовой мастерской не было.
        Во-первых, никто бы не доверил обычным механикам металл, на килограмм которого можно было бы купить небольшую деревню. А во-вторых, они тут и не были нужны.
        Базовые доспехи не требовали столь экзотических составляющих. Но всё равно Лаз с неподдельным удивлением и совершенно детским восторгом слушал описания Петра и был очень разочарован, когда экскурсия по складу закончилась.
        Последней областью под сводом шатра механиков была «клиентская зона». Пользоваться доспехами могли лишь маги. А найти двух магов с совершенно идентичными стилями ведения боя и наборами заклинаний было практически невозможно.
        Даже если уникальных экземпляров вроде Скарабея тут и не делали, каждому пилоту доспеха требовалась индивидуальная настройка.
        Кто-то предпочитал быстрый стиль и хотел по максимуму облегчить свою броню. Кто-то, наоборот, шёл по пути тяжёлых доспехов, выигрывая таким образом в прочности. Кому-то нужен был доспех, устойчивый к нагреву. Кому-то такой, что не проводил электричество и мог использоваться в качестве изолятора. А кто-то нуждался в полностью герметичной броне, потому что в бою использовал магию для создания вакуума.
        Главной задачей Петра, а теперь и Лаза, было подогнать базовые комплектации доспеха, приходящие из каганата, под нужды каждого конкретного мага. В клиентской зоне это и происходило. Обсуждение запросов, оценка магии заказчика, чтобы идеально подогнать под него броню, примерка и так далее.
        На самом деле, именно эта часть работы отнимала б?льшую часть времени. Проблема была в том, что нельзя было тратить на каждый доспех столько материалов, сколько захочется. Был финансовый регламент, квота на каждого отдельного мага.
        И, понятное дело, в девяноста процентах случаев уложиться в эту квоту сразу не получалось. Большинство магов не слишком много понимали в особенностях магомеханики и мутировавших металлов.
        А потому, описывая, что хотели получить от своих доспехов, они зачастую выдавали совершенно нереальные концепции. И было невероятно трудно создать проект, что одновременно устроил бы заказчика и уложился в смету.
        Конечно, магам можно было увеличивать квоту из собственного кармана. Всё-таки доспех был важной составляющей боевой силы, а в критической ситуации мог даже спасти жизнь пилоту.
        Однако, очень немногие могли себе это позволить, ведь доспехи были по-настоящему драгоценным ресурсом. Даже самая простенькая магическая броня стоила как хороший особняк. А по-настоящему уникальные образцы, вроде всё того же Скарабея, в принципе невозможно было оценить в денежном эквиваленте.
        Всё это объяснялось Лазу, пока длилась их сравнительно недолгая экскурсия. После чего они присели в рабочей мастерской Петра.
        - Первое время будешь работать со мной на подхвате, - сейчас мужчина был в своей родной стихии, окружённый деталями доспехов и обрезками металлов. И его поведение разительно отличалось от того, что Лаз увидел при первой встрече. До того, что было на турнире всё равно не дотягивало, но по крайней мере сейчас он не боялся смотреть молодому человеку в глаза. - Не знаю, как долго, смотря, как быстро будешь схватывать. Потом получишь свою мастерскую, если, конечно, захочешь остаться.
        - Не вопрос, всё честно, - Лаз кивнул. - Можно вопрос?
        - Валяй.
        - Что за соревнование, про которое говорил твой брат?
        Пётр нахмурился, сведённые к переносице брови прямо-таки сигнализировали о крайней степени недовольства. Но он всё-таки ответил.
        - Этот шатёр, по факту, мой. Ну, конечно, он армейский, все дела, но я тут хозяйничаю, как хочу, пока заказы выполняются грамотно и в срок. Однако, пусть таких мастеров, как я или Нурт, не так много, всегда есть те, кому такого «своего» шатра не досталось. Кто-то не хочет подмастерьем работать или, наоборот, никак не может из подмастерьев выбраться. Кто-то ни с кем характерами не уживается. Всё-таки работа контактная, многое с людьми надо обсуждать, а люди далеко не всегда по-хорошему понимают. Кто-то что-то с начальством не поделил. Ну и так далее. При этом, как ты прекрасно понимаешь, мастерство со всем вышеперечисленным связано очень косвенно. Вот я работаю, а может, есть кто-то, кто справлялся бы лучше и качественнее, но по каким-то причинам ему себя проявить не получается. Для того, чтобы подобного не случалось, раз в месяц любой мастер-кузнец, считающий, что достоин получения собственной кузни, может заявиться на своеобразное соревнование. Все действующие мастера тоже должны участвовать. Если результаты действующего мастера ниже, чем у претендента, кузня закономерно переходит в новые руки.
        - А при чем тут победа?
        - Не перебивай и узнаешь, - сварливо буркнул Пётр. - Дело в том, что использовать такой повод только для оптимизации работы начальство посчитало большой тратой. И вместе с индивидуальным испытанием мастеров также проходит соревнование самих кузниц. Победители весь следующий месяц получают лучшие заказы и, если держат первенство достаточно долго, могут даже перебраться в высшую лигу. То есть заниматься доспехами не обычных магов, а элиты войск. Это, понятное дело, и почётно, и оплачивается лучше, и привилегиями сопровождается. Три прошлых месяца наша кузня занимала третье-четвёртое место из десяти. Это при том, что нас было всего двое: я и Киона. Нурт со своими парнями вчетвером всегда держались впритык, то опережая нас на одну позицию, то, наоборот, проигрывая. И, понятное дело, что если ко мне присоединится ещё один человек, то я его сделаю с лёгкостью. Вот только он никак не может понять, что мне этого не надо. Держаться в верхней половине списка уже вполне достаточно. Заказы выдают неплохие, клиенты относятся более-менее уважительно, мне хватает.
        - Уверен, если бы ты захотел, то сделал их четверых и в одиночку, - усмехнулся Лаз.
        - То есть ты всё-таки знаешь, кто я такой? - сощурился Пётр, качнув головой, словно подтверждая собственные подозрения.
        - Да, когда был маленький, видел твоё выступление на магическом турнире, - Лаз поднял руки в жесте побеждённого. - Но я не врал, когда сказал, что не буду навязываться. Всё будет, как ты скажешь.
        - Ловлю на слове, - недовольное выражение с его лица не пропало, но поза стала более расслабленной. - Ладно, давай займёмся твоими бумагами и жильём…
        Глава 13
        Как подмастерью, Лазу полагалось место в общей палатке, прижавшейся боком к шатру кузни. Узкая и скрипучая койка, одна из пяти, малюсенький столик, заменяющий тумбочку, над головой пришитый к тканевой стенке карман для личных вещей - вот и все удобства
        По обиталищу механиков сложно было сказать, что они настолько ценились в армии. Впрочем, обычные солдаты довольствовались спальными мешками, так что, может, это и было местное понятие о роскоши.
        Пётр отправился навёрстывать потраченное на новичка время и сегодня работать с подмастерьем отказался. Так что до конца дня Лаз был предоставлен самому себе.
        И это время он решил провести с пользой. Встав рядом со своей койкой, он буквально провалился сквозь землю, словно на скоростном лифте опускаясь в появляющийся и тут же исчезающий над головой тоннель. Земля, глина, камень - магии было совершенно всё равно.
        Опустившись на полсотни метров, Лаз решил, что этого достаточно. Оставив тонкий проход на поверхность, чтобы не задохнуться, он соорудил себе довольно просторную комнату и занялся тем, чем хотел заняться уже очень давно.
        Магия метаморфоз. Именно так он решил назвать то, во что превратились трансформации. Причиной именно такого наименования было вернувшееся воспоминание о том моменте, когда он окончательно потерял контроль над энергией Зверя.
        Тогда, шесть лет назад, когда чужеродная сила перестраивала его тело и магию, вокруг него образовался жёсткий кокон, словно куколка бабочки. Конечно, выбралась из него тварь в миллион раз страшнее крылатого насекомого. Но сам процесс был очень похож, и аналогия легко прослеживалась.
        До самой ночи он экспериментировал со своими новыми способностями. Занимался бы и дольше, но не стоило так надолго пропадать с радаров сразу после появления, могли возникнуть подозрения.
        К тому же, пусть он и отключил на время все болевые рецепторы, ощущение перенапряжения в тканях всё равно накапливалось. Завтра он, наверняка, ещё не раз будет проклинать все эти опыты.
        Выяснить удалось не слишком много. Но и не стоило ожидать прорыва в первый же день. Единственным интересным открытием было то, что теперь траты энергии на изменение были привязаны не к абсолютным значениям, а к относительным.
        То есть энергия уходила не на прибавление или уменьшение веса тела на столько-то килограммов, а на увеличение или уменьшение его текущего размера во столько-то раз. Таким образом миниатюрные формы, вроде мух или жучков ему теперь были недоступны. После достижения массы тела в половину килограмма у него банально закончилась энергия.
        Однако, когда Лаз уже собирался возвращаться на поверхность, ему в голову пришла очень важная мысль. Трансформации, по сути, были не настоящими, лишь особой, имеющей плотность и массу энергией. Если от формы Зверя отрезать часть, то она почти сразу растворялась чистой энергией.
        Но его метаморфозы были реальной, пусть и созданной из магии материей. Там, в лабораториях Чибака, старик много раз отрезал от него довольно внушительные куски. И судя по записям Чибака, даже отделённая от тела и энергетической подпитки, его плоть оставалась почти неизменной. Лишь разлагалась куда быстрее нормы.
        Подняв к глазам ладонь, Лаз сосредоточился, и на кончике указательного пальца начала быстро появляться шишка. Через десяток секунд она отделилась от пальца и скатилась на ладонь. Можно было сделать всё куда быстрее, но тогда боль и усталость тканей увеличивались.
        Со смешанными чувствами удивления и отвращения Лаз помял в пальцах почти идеально круглый, покрытый кожей со всех сторон кусочек собственной плоти. Он не чувствовал им, ведь нервных окончаний, соединяющих получившийся колобок с мозгом, не было. Но с лёгкостью ощущал оставшуюся внутри плоти энергию.
        Немного подумав, Лаз взял её под контроль и отдал новый приказ. Поначалу медленно и как-то неохотно, но кусочек всё-таки слился с его ладонью и полностью растворился в руке, словно его и не было. Это было ОЧЕНЬ странно и непривычно, а также Лаз пока что не имел ни малейшего понятия, как это может пригодиться. Но что случилось, то случилось.
        Встряхнув головой, словно отгоняя назойливых мух, Лаз отправился в обратный путь на поверхность.

* * *
        - Боги, дайте мне терпения… - пробормотал Лаз, закатывая глаза.
        Планируя всю эту затею с армией, он рассчитывал на сложную, но по крайней мере спокойную работу над своей магией и доспехами. Не считая небесных крепостей, которые определённо никак не могли пригодиться ему лично, именно магическая броня танильцев оставалась единственной областью знаний, что ещё могла дать быстрое увеличение силы.
        Из статуса помощника Петра он выбрался очень быстро, даже лето ещё не закончилось.
        Во-первых, опыт создания протезов и правда был очень полезен. Во-вторых, пусть уровень владения псионикой Лаза пока что не восстановился даже на треть, этого было вполне достаточно, чтобы считаться выдающимся. А в-третьих, выросшие от влияния энергии Зверя когнитивные способности позволяли запоминать все объяснения Петра чуть ли не с первого раза.
        О ещё не позабытом инженерном образовании из прошлой жизни и говорить не стоит.
        Так что сейчас Лаз уже был полноценным мастером-кузнецом, как их тут называли. Сам он, впрочем, продолжал в голове называть себя и всех остальных механиками. Но с официальной должностью пришла и настоящая головная боль.
        Как и говорил Пётр, больше половины времени приходилось препираться со всё пребывающими на фронт пилотами доспехов. К тому же среди них было немало аристократов, у которых требуемый для получения доспеха потенциал был ниже, чем у обычных людей. Так что Лазу по несколько раз в день приходилось участвовать в бессмысленных и беспощадных спорах.
        - Я тебе дам глаза закатывать! - женщина, с которой он сейчас работал, была невыносима. Отказывалась понимать, что её требования не просто невыполнимы, а по-настоящему абсурдны.
        - Я Вам уже в пятый раз повторяю, - несмотря на то, что Лаз говорил совершенно спокойно, в голове он уже казнил настырную клиентку дюжиной разных способов. И если бы не необходимость сохранения легенды, возможно, даже воплотил в жизнь одну из своих фантазий. - Доспех с внешней броней полностью из багумита создать невозможно. У нас во всей кузне просто нет таких запасов. А уж про то, что это в десяток раз превысит определенный для вас бюджет, я даже заикаться не буду.
        Багумит был магическим металлом с крайне высокой температурой плавления и низкой теплопроводностью. В доспехе из такого материала можно было хоть в лаве купаться, и всё равно ничего не почувствуешь. Однако, вполне логично, его редкость и стоимость были соответственными.
        - Да ты вообще знаешь, кто…
        - Кто Ваша мать? - это он тоже слышал. - Вы мне это уже говорили, хотя я, к своему счастью, благополучно забыл. - На виске женщины забилась жилка, но продолжить Лаз ей не дал. Ему всё это настолько осточертело, что он, наконец, решил плюнуть на приличия. Выгнать его вряд ли выгонят, а остальное не важно. - Дамочка, это не дворец и не приём у какого-нибудь вшивого аристократа. Это военный лагерь. И я тут исполняю свои прямые обязанности по распоряжению командования. Можете хоть самим каганом мне угрожать, мне на это срать. Если не готовы сами заплатить за требуемое количество багумита, то мы либо начинаем обсуждать РЕАЛЬНЫЕ варианты, либо я с огромным удовольствием посылаю Вас трёхэтажным слогом. Итак?
        - Я… я… - казалось, она сейчас захлебнётся в возмущении. - Я буду жаловаться! - бросила она напоследок, прежде чем развернуться и выбежать из шатра.
        - Кайф… - откинувшись на спинку своего стула, Лаз закинул руки за голову и закрыл глаза.
        - Хорошо ты её, - послышался голос.
        - Киона? - с неподдельным изумлением на лице Лаз развернулся в сторону другого прохода, ведущего во внутреннюю часть кузни.
        Как и говорил Пётр, третий механик в их компании был ещё более нелюдимым, чем он сам. Кроме: «Привет», - при знакомстве и редких обменов фразами во время работы, Лаз с ней фактически так ни разу и не говорил.
        - Ага, я, - без приветствий и разрешения, она зашла в кабинет и присела напротив парня. - Есть разговор.
        Кионе было около сорока. Среднего роста и телосложения, чуть смугловатая, с короткой, мальчишеской причёской и вечно безэмоциональным выражением лица, она менялась, лишь когда работала.
        Для Лаза это место было способом достижения цели и занимательным времяпровождением. Для Петра - слишком далеко зашедшим хобби. Киона же словно была создана для этой работы.
        Только когда она стояла у печи или выводила на бумаге наброски новой брони, в её глазах появлялся огонёк жизни. Это в ней Лазу очень нравилось, но возможности пообщаться и узнать женщину получше ему никак не представлялось. До этого момента.
        - Внимательно слушаю.
        - Надо уговорить Петра по-настоящему участвовать в соревновании.
        С того времени, что Лаз попал в кузню, одно соревнование уже было, но тогда он был лишь помощником и работал чуть больше недели. Так что сильно помочь не мог. Однако, на следующем конкурсе, который должен был состояться через две недели, он уже мог бы показать если не первоклассную работу, то очень и очень хорошую.
        - Зачем тебе это?
        - Затем же, зачем и тебе. Надоело собачиться со всякими идиотами из-за банальных заказов. Не подумай, я не против работать так, как работаю. Но, если есть шанс на лучшее, почему бы им не воспользоваться?
        - Вау! - Лаз улыбнулся. - За минуту ты сказала мне больше слов, чем за весь прошлый месяц. Похоже, тебе это, и правда, важно. Но ты ведь знаешь его позицию: «Ему это не нужно».
        - Знаю, - Киона тяжело вздохнула. - Но также знаю, почему так.
        - Сплетни? Серьёзно? Кто ты такая и куда дела настоящую Киону?
        - Будешь надо мной смеяться, я ничего тебе не расскажу, - нахмурилась женщина, сложив мускулистые руки на груди. - Я просто не люблю разговоры без пользы.
        - Ладно-ладно, - Лаз поднял руки. - Никаких подколок. Расскажи, что с ним такого случилось?
        Киона, действительно, не любила разговоры. Но если уж начинала, то остановить её было сложно, в этом Лаз за следующие полчаса убедился. Если опустить все лирические отступления в её болтовне, то выходило примерно следующее.
        Пётр после того турнира вернулся в каганат в лучах славы. Конечно, его заметили и оценили ещё до того. Лучший выпускник, победитель множества соревнований, но истинный масштаб стал понятен только теперь. И тут же со всех сторон посыпались приглашения и предложения.
        Ещё бы, парень без роду и племени, неожиданно выбившийся в лидеры континентального турнира. Из всех предложений, без сомнений, выделялась работа в лучшей исследовательской лаборатории страны вместе со светилами теоретической магии. Её Пётр и принял.
        Киона, понятное дело, не знала всех деталей. То, что происходило внутри лаборатории было государственной тайной и относилось к максимальному уровню секретности. Но общую суть понять было не сложно.
        Молодой человек выгорел. У него был не только разум истинного гения, но и невероятный талант к разработке нестандартных подходов и решений. Ничего удивительного, что на его плечи взваливали всё больше, и больше, и больше дел и ответственности. А подобное давление было способно буквально свести с ума.
        Безумие, к счастью, Петра миновало. Вот только, запертый круглыми сутками в лаборатории, он не только подорвал себе здоровье, но и пропустил слишком много происходивших снаружи событий. Тяжёлый разрыв родителей, болезнь и смерть матери, алкоголизм брата. И это его окончательно подкосило.
        В конце концов, он не выдержал и уже сам попал в больницу с сильнейшим физическим и психологическим истощением. Там он провёл больше года.
        Когда же Пётр, наконец, выписался, от него прежнего осталась лишь блёклая тень. Нет, он не растерял своего ума, но энтузиазм и жажда знаний в нём угасли.
        В лабораторию ему, к счастью, разрешили не возвращаться. Хотя Лаз не удивился бы, узнав, что каганат скорее решил бы выжать парня досуха, чем отпускать такой ценный кадр.
        Предоставленный сам себе, растерявший былую славу и уважение, Пётр занялся тем, что умел. Начал проектировать и собирать магические доспехи. Самые обычные, амбиции для него больше не существовали.
        С горем пополам вытащил брата из ямы, в которую тот сам себя старательно загонял, заставил бросить пить. Однако, окончательно справиться с проблемой не получалось. Пусть Тино и был благодарен брату, но вредные привычки забросить было очень сложно, и он периодически срывался.
        Так что Пётр решил разобраться с проблемой кардинально. Записал брата в армию и сам отправился следом, чтобы в случае чего быть неподалёку.
        В таком режиме они существовали уже несколько лет, перебираясь с одного фронта на другой. Грустный, в общем, финал так хорошо начинавшейся истории. Её Кионе, кстати, поведал именно Тино.
        Но после этого рассказа Лаз ещё больше сомневался в успехе задумки женщины.
        К тому же была ещё одна проблема. Может, он и выбрал хорошее прикрытие, назвав городом своего рождения разрушенный и опустошённый Брайм, но правда вполне могла выплыть наружу. И чем заметнее был Пётр, а, следовательно, и он сам, тем ближе был этот момент.
        Насчёт кагана Лаз не слишком волновался. Когда они с Айной покидали Талитейм, у него уже было совершенно иное лицо, а на фронт они прибыли раздельно и с разницей в четыре дня. Так что, как бы тщательно ищейки его… тестя?
        Лаз поморщился от этой мысли, но по всему выходило, что так оно и есть.
        Как бы тщательно они ни искали, найти хоть что-то или связать Саймона и того парня, с которым Айна пришла во дворец, у них не выйдет.
        Однако, расследование дворцовых ищеек к расследованию армейских ищеек никак не относилось.
        Если Саймона Свана уличат во лжи, то придётся снова скрываться и менять лицо. А бросать эту личину и легенду у Лаза не было никакого желания. За два месяца с небольшим он успел неплохо подружиться с Петром и даже завести несколько знакомых среди солдат.
        А их редкие тайные встречи с Айной, когда он пробирался к ней в палатку под землёй, уже не казались столь сложными, начиная вызывать удовольствие.
        Он не хотел это терять. А если бы пришлось менять личность, снова механиком становиться было бы нельзя ни в коем случае. Единственный путь был в солдаты, у которых с личным пространством были огромные сложности. Так что, прежде чем соглашаться, стоило узнать все подробности.
        - И ты реально думаешь, что с таким прошлым он согласится?
        - Я не знаю, - Киона развела руками. - Мы не настолько хорошо знакомы. Но вот Тино уверен. Он говорит, что брату по-настоящему не хватает того, чем он занимался когда-то. Но он боится повторения прошлой истории.
        - Неудивительно, - Лаз хмыкнул.
        - Ага… но мне лично кажется, что проблема только в том, что всё произошло слишком быстро. Его фактически заперли, как настоящего заключённого, и заставили вкалывать круглые сутки. Такое кого угодно сломает.
        - Понимаю. Но что ты предлагаешь?
        - Сделаем это постепенно. В соревнованиях участвуют команды, но каждый всё равно действует индивидуально. Так что если мы вдвоём постараемся, то выведем нашу кузню если не в лидеры, то по крайней на второе место. И Пётр не сможет с этим ничего сделать, потому что будет выступать первым. К тому же у тебя отлично получается. Может, даже получится от него скрыть поначалу нашу задумку.
        - Постепенно это хорошо…
        - Вот именно! - Киона, конечно же, не понимала, что Лаз говорит немного о другом, но это и не было так важно.
        - Хорошо, я согласен.
        Глава 14
        Соревнования мастеров доспехов состояли из одного-единственного задания. Разборки и сборки самой базовой брони.
        Было не слишком сложно научиться создавать новые детали для доспехов. И даже с модификациями на самом деле всё было куда проще, чем могло показаться. Это Пётр, потакая своей страсти к изобретательству, придумывал концепции каждый раз заново.
        От обычных механиков никогда не требовали ничего подобного. Существовали целые справочники со списками необходимых модификаций под большинство известных стилей магии и оставалось лишь следовать руководству.
        Основная сложность работы механиков заключалась не в этом. Магический доспех был крайне сложной и мудрёной конструкцией. Благодаря тому, что им не требовались ни двигатели, ни аккумуляторы, простор для фантазии создателей открывался невероятный.
        И разработчики доспехов, стоило отдать должное, пользовались этим на полную. Между внутренним мягким костюмом, прилегающим к телу пилота, и внешней броней скрывались многочисленные составные части. Гибкие приводы, передачи, поршни, ячейки для оружия, крепления для пластин защиты…
        И всё это требовалось привести в гармонию. Чтобы доспех не вышел из строя в бою, не мешал человеку внутри двигаться и при этом правильно исполнял все свои функции.
        Даже самая базовая броня, так называемая болванка, состояла из сотен деталей. И главная задача механика состояла в том, чтобы знать назначение каждой из них и уметь выявлять неисправности.
        Поэтому испытания каждый раз заключались в одном и том же: разобрать доспех до винтика, найти одну-единственную неисправную деталь, заменить её из прилагающегося набора запчастей и собрать всю конструкцию обратно. И так столько, сколько успеешь за отведённый час.
        Средним результатом считалась сборка двух доспехов, три - уже хороший результат, а больше могли сделать лишь единицы. Однако, если послушать напутствие Петра, можно было подумать, что эти цифры были просто шуткой.
        - Нас теперь трое, так что я хочу, чтобы вы остановились на трёх доспехах каждый. Саймон, если не сможешь три, двух тоже хватит. Я сделаю шесть, и мы удержимся на старом уровне. Всё понятно?
        - Ну что, с тремя справишься? - спросила женщина, когда сутулая фигура скрылась в шатре, закрытом тонкими листами зеркальной стали.
        Этот металл останавливал попытки проникнуть внутрь магией восприятия. Такие же листы устилали пол внутри, жульничества на испытаниях быть не должно было.
        - Справлюсь и с четырьмя.
        - Точно? Это твоё первое соревнование, не бери на себя слишком много, - в отличие от Петра и самого Лаза Киона ощутимо нервничала.
        - Да не переживай, всё будет отлично.
        - Ладно. Ну что, я пойду? - шатров для испытаний было пять, и следующий освободился довольно быстро.
        - Удачи.
        Лазу же пришлось стоять и скучать ещё минут двадцать.
        За это время с ним попытались заговорить мордовороты Нурта, но он их успешно проигнорировал. Так что иных вариантов, кроме как уйти, бросив напоследок пару гневных фраз, у них не осталось. Затевать ссоры на виду у стольких наблюдателей было глупо.
        А зрителей, и правда, было немало. Среди толпы Лаз даже увидел несколько своих бывших клиентов. Пришли посмотреть, насколько хороши те, кто делал их доспехи. Впрочем, это его нисколько не волновало, он выступал и перед куда большими аудиториями.
        Наконец, подошла его очередь. Получив разрешение от организатора, Лаз откинул тяжёлый полог и вошёл внутрь.
        На десяти широких столах лежали полностью собранные доспехи, а посреди комнаты стоял ящик с запасными частями. У дальней стены за узким столом сидели три человека, очевидно, судьи, одинаково старенькие и сморщенные. Хотя, судя по цепким взглядам, сосредоточившихся на Лазе, свои обязанности они исполняли тщательно.
        - Молодой человек, вы готовы? - Лаз подошёл к первому доспеху.
        - Так точно, сэр!
        С Петром и Кионой у них установились вполне дружеские отношения, несмотря на разницу в званиях, но всё-таки он был в армии.
        - Отлично, по сигналу можете приступать. На старт!
        - Внимание!
        - Марш!
        Каждый старичок сказал свою фразу. Выглядело это очень забавно, и Лаз позволил себе усмехнуться про себя, но сразу после этого его внимание полностью перенеслось на доспехи.
        Повинуясь его воле, броня оторвалась от стола и поднялась в воздух. Наполнив металл своей энергией, Лаз закрыл глаза и сосредоточился на откликах. Много лет назад от Базила Бадиса он узнал о концепции магической дедукции, то есть движения от общего к частному.
        Для псионики, правда, это означало не совсем то же, что для логики. А именно, что не стоило сосредотачиваться на конкретных элементах, которыми ты управляешь, а взять под контроль всю картину целиком. И сейчас этот вариант действия был как никогда полезен.
        Сразу в полусотне мест по всему доспеху начали раскручиваться крепежи, размягчаться заклёпки и раскрываться запоры. Всё происходило не очень быстро, Лаз не хотел что-нибудь повредить внутри доспеха. А также не хотел слишком выделяться своими навыками.
        Однако, спустя всего пять минут в воздухе перед ним доспех разделился на шестьсот семнадцать отдельных элементов, один из которых, потеряв опору магии, упал на пол. Из ящика с запчастями вылетела нужная деталь, поднялась на место бракованной, а потом процесс также плавно и неспешно двинулся в обратную сторону.
        Лаз изучил результаты предыдущих соревнований. Механики кузницы, что занимала первое место, обычно справлялись в среднем с пятнадцатью-семнадцатью доспехами, что было очень хорошим показателем. Особенно учитывая, что всегда имелись более и менее умелые мастера, а в счёт шли только удачные сборки.
        Вот только Пётр и Киона собирали по одиннадцать-двенадцать, и это вдвоём. Ничего удивительного, что Нурт чувствовал такое давление. В итоге идеальным был бы счёт в четырнадцать сборок. Второе место им было бы обеспечено, а первое уже вряд ли, что полностью подходило идее постепенного продвижения.
        Пётр сделает шесть, а Кионе Лаз пообещал, что сделает четыре. Так что она сама тоже должна была сделать четыре. Однако, вспомнив, как сильно она волновалась, Лаз решил перестраховаться и на всякий случай сделать пять.
        Вот только, увлёкшись процессом, он не учёл одного факта. Киона понятия не имела, что он был способен на такие результаты. И ей в голову легко могла прийти мысль также перестраховаться на случай, если Лаз облажается.

* * *
        - Айниталия, я готов расцеловать Вас! Правда-правда! - на этот раз попыткой подмазаться и не пахло. Полковник Стакк, и правда, был в восторге. - Это просто невероятно! Все показатели выросли минимум на десять, а кое-где даже на двадцать процентов! Как Вам это удалось? И где Вы были все эти…
        Тут Байнар вдруг понял, какую чушь сморозил, и с лязгом захлопнул челюсть.
        Но широкая улыбка всё равно не сходила с его лица. И не без причины.
        Вообще, начало карьеры Айны было не то, чтобы неудачным, но и блестящим его тоже нельзя было назвать.
        Интендант занимался снабжением армии. Всем: от пайков и сапог до магических доспехов и осадных башен. И от Айны Стакк поначалу требовал именно этого: расчётов необходимых трат самых разных ресурсов с учётом всё продолжающих пополняться войск.
        Информацию, что полковник передал девушке в первый день, Айна выучила. Девушка была не только гением в магии, в классических дисциплинах её оценки также всегда были превосходны. Однако, довольно быстро стало понятно, что эта сфера деятельности ей не подходит. Она честно старалась, но результат работы иногда не дотягивал даже до хорошего.
        А потом случилась первая отсрочка начала боевых действий. Потом ещё одна, и ещё… и тогда произошло то, что кардинально изменило ситуацию. Высшие чины обеих сторон продолжали вести, в целом, бессмысленные переговоры.
        Но это не означало, что армия должна была просто так торчать на одном месте, тратя впустую ресурсы. И было решено увеличить интенсивность и количество проводимых среди солдат учений. А из-за этого появилась острая необходимость в кураторах. Тех, кто будет всё организовывать, следить за расходом ресурсов и соблюдением регламента.
        И Айна, прекрасно понимая своё главное преимущество, запросила перевод на эту должность. Запрос был принят Стакком с большим скрипом, но она всё-таки стала куратором. В её задачу всё ещё входило много бумажной работы, но теперь прибавился ещё один важный фактор: человеческий. Айна не только сидела за столом, но и напрямую общалась с солдатами, проходящими тренировки.
        Вот где она была неподражаема. И дело было вовсе не в её личности дочери кагана, девяносто девять процентов населения страны не представляли, как она выглядит.
        Дело было в её магии. Способность напрямую влиять на разум других людей показала себя во всей красе. Айне не нужно было заставлять солдат тренироваться. Лишь чуть-чуть подтолкнуть их.
        Своеобразный ментальный допинг, действенный, но при этом совершенно безопасный. И за каких-то две недели показатели тех отрядов, что проходили подготовку под её управлением, выросли настолько, что теперь Стакк чуть ли не плясал от радости.
        - Скажите честно, эти результаты удастся сохранить в длительной перспективе? - наконец, успокоился он.
        - Если давать мне присутствовать на учениях, их удастся даже ещё увеличить.
        С толпой её магия работала совсем иначе, чем с отдельными людьми. И дело было не в сложнее-легче, просто по-другому.
        Толпа, а тем более стройный отряд солдат, подпитывала эмоциями сама себя. Любое воздействие распространялось, подобно кругам на воде. Словно вместо тонкой кисточки она орудовала шваброй. И нужно было куда больше пары недель, чтобы приспособиться к этому. Айна была уверена, что может куда лучше.
        - В чем секрет? Тайная женская магия? - за прошедший месяц они с полковником если не подружились, то по крайне мере стали намного ближе. И в подобном юморе уже не было ничего странного. Однако, было забавно, как близко он оказался к правде.
        - Можно и так сказать, - улыбнулась девушка.
        - Отлично, тогда я Вас повышаю! - довольно потерев друг о друга ладоши, полковник откинулся на спинку стула. - Будете заведовать сразу тремя полями, логистику оставляю на Вас. А ещё, пожалуй, стоит дать Вам новое звание, Ваш отец сказал поощрять Вас за успехи. Так что теперь Вы лейтенант не третьего, а второго ранга, поздравляю!
        - Спасибо, сэр.

* * *
        - Итак, кто мне объяснит, что происходит? - оглашение результатов закончилось, и их кузница, заработав шестнадцать очков, разделила первое место с ещё одной мастерской. Понятное дело, Петру это не слишком понравилось.
        - Я подумала, что Саймон не…
        - Мы сговорились поднять нашу мастерскую в рейтинге, - если бы они набрали не двенадцать, а четырнадцать очков, отмазка Кионы ещё могла бы сработать. Но не при таком отрыве, и Лаз это прекрасно понимал.
        - И думали, что я это просто проигнорирую?
        - Нет, хотели сделать это постепенно, рассчитывая на то, что ты распробуешь. Но, если ты, и правда, сделал шесть, как и обещал, значит, мы оба перестарались.
        - Чья была идея?
        - Моя!
        Киона поспешно шагнула вперёд, словно опасаясь, что Лаз примет вину на себя. Однако, тот просто стоял, даже не дёрнувшись, чем вызвал на лице Петра слабую улыбку.
        - И что, не бросишься её защищать?
        - Я похож на вежливого и галантного человека? - ответил Лаз вопросом на вопрос.
        - Сложно сказать. Ладно, вернёмся к главному вопросу. Киона, две недели без жалования, Саймон, тебе тоже две. Неделю за то, что пошёл у неё на поводу, и ещё одну за то, что не прикрыл сообщника.
        - Не надо его… - на этот раз женщину всё-таки перебили.
        - Хорошо.
        - Не: «Хорошо», а: «Так точно, сэр».
        - Так точно, сэр.
        - В следующем месяце вернёмся на третье место. Мне это всё не нужно, - Пётр развернулся и хотел было уйти, но тут за спиной послышался всё такой же спокойный голос.
        - Ещё как нужно. Ты просто боишься снова обжечься.
        - Тино рассказал, да? - развернулся Пётр, недовольно морщась. - По ушам получит, трепло.
        - Как угодно, - запись «Спасение утопающих» исчезла из ежедневника Лаза сразу после его пробуждения. - Но правды это не отменяет. Ты боишься наступить на те же грабли и поэтому не хочешь рисковать.
        Все ждали продолжения речи, но Лаз закончил.
        - Всё? Это всё, что ты хотел мне сказать? - Пётр с удивлением поднял бровь. - И что, по-твоему, эта проникновенная речь, - сарказм в его голосе можно было резать ножом, - как-то подействует на меня? Что я должен был схватиться за голову и возопить: «Великий Свет, да ты ведь прав!» - после чего тут же согласиться на все ваши идиотские задумки. Так ты представлял?
        - Я похож на идиота? - Лаз улыбнулся. - Всё, что я мог бы сказать, ты уже, наверняка, говорил сам себе не один десяток раз. К тому же мотивационные речи определенно не мой конёк. Нет, я ни на что подобное не рассчитывал. Но хочу тебе сказать кое-что другое. Мы втроём заняли первое место, когда у другой кузницы, набравшей столько же очков, полный состав. Это значит, что мы лучшие, если не официально, то по факту. В ближайший месяц нам будут поступать лучшие заказы и уважения в словах клиентов тоже будет куда больше. Мне лично это по душе, Кионе тоже. Так что, если ты нас не выгонишь, в следующем месяце мы вдвоём выложимся по полной и наберём ещё больше очков. Ты можешь даже просто стоять посреди того шатра без дела, мы и тогда выбьемся в верхнюю половину списка. Но тогда появится много вопросов. Но если ты согласишься хотя бы попробовать быть лучшими, то мы пообещаем не гнать лошадей и действовать постепенно. Сегодня всё вышло криво, но если договариваться заранее, то этого легко можно будет избежать. Мы не требуем от тебя мгновенно заняться починкой Скарабея. Но любой человек, если есть
возможность, хочет иметь более комфортные условия работы. Если же тебе, и правда, не понравится, мы честно всё вернём, как было. Ну что, выгоняешь нас или поддашься на шантаж?
        - Если я соглашусь, это ведь фактически будет означать, что я схватился за голову и возопил: «Великий Свет, да ты ведь прав!» - разве что мысленно, - несмотря на то, что Пётр старался сохранять серьёзность, на его лицо всё равно без разрешения пробиралась улыбка.
        - Ага, - Лаз кивнул. - Ты уже не первый год занимаешься делом, тебя недостойным. Пора заканчивать, даже через шантаж.
        - Ну, а ты что скажешь? - Пётр повернулся к Кионе. - Вроде изначально идея твоя была.
        - Я согласна с Саймоном, - довольно улыбаясь, ответила женщина.
        - Ну тогда и я согласен. Прогонять вас точно было бы верхом глупости.

* * *
        - Всё сделал? - Айна уже привыкла к появляющемуся прямо из пола её палатки Лазу. Так что осталась сидеть за рабочим столом, заполняя какие-то формуляры.
        - Ага. Не уверен, насколько всё вышло удачно, всё-таки оригинальные бумаги сложно подделать, но моя легенда определенно стала крепче. - Подойдя к девушке, Лаз приобнял её за плечи и зарылся носом в копну чернильно-черных волос.
        - Вышло-вышло, я за последнее время сильно поднаторела в заполнении официальных бумаг. Если тебя не будет проверять кто-то уровня тайной полиции отца, то всё будет нормально. - Переплетя пальцы с рукой Лаза, Айна нежно поцеловала ладонь парня и, отложив в сторону чернильный карандаш, развернулась на стуле. - А ты можешь…
        - Конечно, - улыбнувшись, Лаз запустил магию метаморфоз, и через полминуты его лицо уже снова было настоящим.
        - Прости, что из-за моего эгоистичного желания тебе приходится скрывать свою внешность. Это ведь ещё и больно.
        - Я уже привык, - невесело усмехнулся парень, накрывая губы Айны поцелуем. - К тому же, - продолжил он, нехотя отрываясь от столь приятного занятия, - знать, что по Талитейму ходят слухи про наши с тобой шашни даже приятно.
        - Дурак! - рассмеялась девушка, толкая его в плечо.
        - Какой есть.
        - Скажи, ты точно всё сделал? Муниципалитет, городская мэрия, районный суд…
        - Городская администрация… - продолжил за неё Лаз, мастерски имитируя голос девушки. - Я всё помню. Брайм восстанавливают, но до архивных комнат доберутся очень нескоро. Я сделал всё, как надо, даже пыль на полу восстановил перед уходом.
        - Ладно-ладно, верю, - надув губки, Айна сложила руки на груди. - Раз такой аккуратист, почему не озаботился этим до того, как в армию идти?
        - Не думал, что всё будет так быстро развиваться. Да и амбиций не было.
        - А теперь есть?
        - За две недели, что мы на первом месте, у меня было больше по-настоящему интересных заказов, чем за предыдущие три месяца. Доспехи - невероятная вещь, у меня столько идей появляется каждый раз, когда я их мастерю…
        - Но? - улыбнувшись, спросила девушка.
        - Но на Ужас доспех получится слишком большой и постоянно таскать его с собой не выйдет. Нужно придумать что-то иное, но что именно, я не знаю.
        - Уверена, ты разберёшься.
        - Спасибо что веришь в меня, - наградой Айне был ещё один поцелуй.
        - Это несложно, я ведь знаю, что ты способен на всё. Ты преодолел несколько сотен километров до середины Сайркина и обратно и подбросил в полдюжины разных мест документы, которые сам же и создал. А этого, считай, никто не заметил. Словно в двух местах сразу побывал.
        - Айна…
        - Что? - девушка, вернувшаяся было к бумагам, резко развернулась на голос Лаза и пристально всмотрелась в его лицо. Слишком уж странной была интонация.
        - Я не буду, как в плохих книжках, просить повторить то, что ты сейчас сказала. Но знай, что ты только что подала мне невероятную идею!
        - Ну, а то, - ещё раз мягко улыбнувшись, Айна вновь повернулась к формулярам. - Я решила твою проблему с доспехом?
        - Нет, но идея всё равно отличная, - Лаз чуть не приплясывал на месте.
        - Ну и ладно. Иди уже, нечего маяться.
        - Я тебе говорил, что ты - лучшая женщина на свете?
        - Не помешает сказать лишний раз.
        - Ты - лучшая женщина на свете! Я тебя безмерно люблю.
        - Я тебя тоже люблю.
        Поцеловав напоследок девушку в щёчку, Лаз провалился сквозь землю.
        Глава 15
        Он снова был в своём бункере под шатром кузницы. За лето он успел неплохо его расширить и обустроить. Теперь тут даже свет был. Зачарованные лампочки накаливания кустарной сборки оставались довольно тусклыми, но по крайней мере больше не нужно было двигаться наощупь.
        Однако, сейчас Лазу бы не помешала ни темнота, ни что-либо другое. Закрыв за собой стену, он, не теряя ни секунды, приступил к работе.
        За полтора месяца исследований кроме множества специфических особенностей строения морфоплоти, из которой состояло тело Ужаса, Лаз выяснил несколько полезных и не очень фактов о самой магии метаморфоз. И один из них сейчас собирался стать основой чего-то совершенно нового.
        В отличие от трансформации, метаморфозы не исчезали после отсоединения от основного тела, и Лаз выяснил, почему.
        Трансформации в буквальном смысле состояли из магии, это была как будто бы замороженная энергия души.
        Метаморфозы работали по-другому. В процессе превращения создавалась почти настоящая материя. Лаз понятия не имел, по каким законам физики это работало, и как вообще было возможно, но факт оставался фактом.
        И впоследствии энергия тратилась уже только на то, чтобы поддерживать форму активной: двигаться и воспринимать окружающий мир. Если же отключить частичку плоти от источника энергии - души, то плоть начинала сравнительно быстро разлагаться и где-то за неделю превращалась в прах.
        Но всё это время Лаз не рассматривал промежуточного варианта, и слова Айны подали ему идею.
        Превращение на этот раз заняло куда больше времени, чем обычно, а итог не стоило показывать человеку с недостаточно крепким желудком. Но он всё-таки добился своего. Сейчас из его руки вырастала идеальная копия формы ящерки, тела, в котором он совершал шпионаж в особняке Чибака. А ещё через десяток секунд кожа ладони окончательно отделилась от чешуи маленького существа.
        Стоило этому произойти, как ящерка, словно лишившись всех костей в туловище, шлёпнулась на пол пещеры. Но эксперимент на этом только начинался.
        Тело метаморфозы было создано из магии, а значит, нуждалось в энергии для поддержания существования. Однако, до того момента, когда эта форма окончательно рассыплется, было ещё довольно долго. И сейчас ящерка была словно в коме.
        - Ну что, давай попробуем…
        Положив на голову маленького существа ладонь, Лаз закрыл глаза и постарался представить, как его разум, вместе с душой и энергией перетекает из его настоящего тела в ящерку.
        Поначалу ничего не получалось. Но через несколько минут он начал чувствовать отличающиеся от человеческих сигналы органов чувств формы-шпиона. И почти сразу, словно он потерял равновесие на краю пропасти, сознание Лаза резким скачком переместилось в ящерку.
        Настоящее тело, словно подкошенное, рухнуло на пол.

* * *
        За следующий месяц Лаз смог окончательно разобраться в принципах работы этой способности. Больше ему не нужно было каждый раз испытывать дикую боль от перестройки организма. Теперь у него в подземном бункере имелось больше десятка самых разных форм, от огромного Ужаса до крошечной ящерки.
        И пещера стала больше походить на музей восковых фигур или кунсткамеру. Эксперименты значительно ускорились, и форма Ужаса, и так представлявшая из себя машину для убийств, постепенно начала обрастать всё новыми и новыми улучшениями.
        А потом на поверхности всё-таки началась война.
        К середине осени высшее командование двух стран всё-таки закончило свои переговоры. То ли пришли к какому-то соглашению, то ли у отца Айны закончилось терпение.
        Так или иначе, огромный лагерь, насчитывающий больше трёхсот тысяч человек, наконец, снялся с якоря. Движение его, впрочем, было не таким уж и быстрым.
        Сдвинувшись за неделю на смешные двадцать километров, западный фронт танильской армии снова встал на месте. Причиной была меньшая по численности, но сопровождаемая ордами приручённых зверей армия Озёрной империи.
        По крайней мере именно так объясняли всё для работников тыла, типа Айны и Лаза. Девушка после того, как закончились бесконечные учения, была вынуждена снова вернуться к скучному перекладыванию бумажек.
        Лазу тоже прибавилось работы. Каждый день с юга, где проходили боевые действия, появлялись десятки пилотов доспехов. И их разорванные, растерзанные, надкусанные и облитые всем подряд: от слюны до кислоты, стальные костюмы требовали немедленного ремонта.
        Времени на опыты с формами не осталось. Но даже это пока что были лишь цветочки.
        Две огромные армии больше лаяли, чем по-настоящему кусали. Прощупывали друг друга, искали слабые места. Кампания по захвату столь могучего государства, как Озёрная империя, могла длиться много лет.
        Не было смысла растрачивать весь запал на первый же бой. А даже если и предпринимались какие-то решительные действия, Лаз и Айна об этом не были ни слухом, ни духом, слишком глубоко в тылу находились.
        И это их не устраивало. Пусть Айна и поднялась в звании, этого было мало. Для неё вся эта затея с армией была не столько способом укрыться от приказов отца и навязываемого им брака, сколько возможностью доказать свою состоятельность и силу. Вернуться в Талитейм она хотела минимум в звании генерала. А достигнуть подобных высот, отсиживаясь в тылу, было невозможно.
        Лаз, со своей стороны, также не испытывал восторга по поводу бесконечной, словно на конвейере, работы по починке доспехов.
        Не сказать, чтобы он не предполагал такое развитие событий. Всё-таки война - не то место, где можно расслабиться и просто отдыхать. Но у него катастрофически не хватало времени на свои собственные проекты, а это было непозволительно. Тем не менее, действовать слишком резко было нельзя.
        И первым этапом их плана было официальное объединение. Не как пары, разумеется, но для начала всё годилось.
        Айна, воспользовавшись хорошими отношениями с интендантом Стакком, который и после начала боевых действий оставался крайне влиятельной фигурой, выбила для себя немного иную сферу работы.
        Починка и восстановление доспехов требовали постоянного притока ресурсов из каганата. А также необходимо было учитывать отправляющиеся на переработку доспехи, что притаскивали с поля боя с трупами внутри. И Айна успешно стала одной из ответственных за учёт всех сопутствующих трат.
        И к кому обращаться за консультацией по вопросу, как не к главе лучшей кузницы в лагере?
        Пётр бесконечно ворчал на Лаза и Киону за то, что их милостью у него прибавилось столько лишней работы. Но было видно, что нахождение в гуще событий приносило ему истинное удовольствие. Как Лаз и говорил, ему нужно было только начать, чтобы втянуться. И сотрудничество с принцессой каганата мужчина начал с большим энтузиазмом.
        С Лазом, как младшим мастером кузницы, Айна почти не общалась. Но это было уже очень близко к настоящей совместной работе. К тому же игра в незнакомцев добавляла определенного шарма и остроты отношениям, на что ни Лаз, ни Айна не собирались жаловаться.
        Соревнования среди кузниц проводиться, понятное дело, перестали. Но сомнений в том, что именно кузница Петра в итоге осталась бесспорным лидером, ни у кого не возникало. Даже когда они были втроём, в последний раз им удалось добраться до поразительного значения в двадцать собранных доспехов.
        А после начала боевых действий и присоединения к кузнице ещё двух мастеров (уже в принудительном порядке, Петра больше никто не спрашивал, нужны были все свободные руки), они и вовсе оставили конкурентов далеко позади.
        Больше Лаз с Айной сделать ничего не могли, по крайней мере пока. Оставалось только ждать. Благо, как оказалось, не долго. Неожиданный шанс не только подвернулся в очень удачный момент, но и был невероятно привлекательным, с какой стороны не посмотри.

* * *
        Прошло уже больше десяти лет с того момента, как, стараниями Айны, в каганат была доставлена спрятанная в Кристории сфера из магического металла.
        Шестиметровый шар доставили в специально подготовленное крыло лаборатории и начали исследование. Вот только оказалось, что всё куда сложнее, чем могли предположить даже самые закостенелые параноики.
        Сфера, уже сама по себе являющаяся невероятным феноменом, как оказалось, была лишь хранилищем. И худшее было в том, что никто так и не смог понять, для чего именно.
        По мере того, как металл, из которого состояла сфера, постепенно удалялся, давление энергии, раньше не дававшее даже подобраться к артефакту, начало уменьшаться. И ключ-подавитель, что использовала Айна, тут был совершенно ни при чём. Это уже было очень странно, поскольку никто не мог объяснить, куда вся эта энергия девается.
        Но только когда весь металл был наконец удалён со сферы, начались самые необъяснимые и даже жуткие вещи. Магов, занимавшихся манипуляциями с металлом в специально построенной лаборатории, учёных, что наблюдали за этим, и вообще любого человека, входящего в помещение после этого момента, ждала одна и та же судьба.
        Безумие. Обследовать удалось всего троих из нескольких десятков. Просто потому, что войти в лабораторию, чтобы вывести пострадавших никто не мог без того, чтобы разделить их участь.
        В результате к врачам попали только те, кто случайно набрёл на дверь. Впрочем, не то, чтобы это особо помогло. Ни от одного пострадавшего не удалось получить даже крупицы информации. Единственное, на что они остались способны - это бесцельно бродить по помещению и пускать слюни.
        Каганат уже не первый раз получал в свои руки неизвестные людям технологии. На основе сбитых когда-то кораблей тиреев и было основано большинство достижений танильцев в магической инженерии.
        Но это было что-то совсем иного уровня, что-то, к чему люди пока не были готовы. Дверь в лабораторию опечатали, всё крыло исследовательского комплекса закупорили каменными пробками, всем осведомлённым под угрозой смерти запретили покидать пределы комплекса. Отсекли любые контакты с внешним миром.
        Однако, сами исследования не прекратились. Пусть изучать таинственное нечто не представлялось возможным, металл, из которого состояла сфера, оказался настоящей находкой для учёных. Открытая Лазом способность поглощать и удерживать энергию, а также «запоминать» вписанные в него заклинания, была далеко не единственной.
        Даже без прямого использования таинственного металла, на одних только результатах исследований, удалось уже через несколько лет увеличить средний боевой потенциал магических доспехов почти в полтора раза. А в магии зачарования учёные каганата и вовсе оставили Кристорию далеко позади.
        Даже война с озёрниками была не просто прихотью кагана, а взвешенным и продуманным решением. Каганат собирался начать активно использовать уже почти готовую к работе новую модификацию доспехов. И за счёт эффекта неожиданности одним рывком захватить немалый кусок земель империи.
        К сожалению, нельзя было сначала поставить их в армию, а потом уже начинать войну. Шпионы империи могли быть где угодно, и, если бы в Лотосе узнали о способностях новой брони, тут же ушли бы в глухую оборону. Потому каганат тянул время, пока новые доспехи сходили с конвейера. И только после начала активных боевых действий отправил на фронт сразу сотню новеньких образцов.
        Предназначались эти доспехи, получившие, в соответствии с главным символом Танильского каганата, наименование Драконов, для элиты. Тех магов, что должны были, попав на поле боя, стать настоящими конвейерами трупов.
        И поначалу, после появления в битвах первых пробных образцов, так и было. Маг в новом доспехе мог показать результат в два, три, а при грамотном использовании и в четыре раза лучше обычного.
        Однако, как это часто бывает, разработчики совершенно нового вооружения не учли всех возможных осложнений.
        Починка новой брони оказалась куда труднее, чем планировалось. И дело было не в сложности конструкции. Немалой части своих возможностей Драконы были обязаны магии зачарования, которая работала на энергии скрытых в груди частичках металла сферы. Но в гонке за боевой мощью разработчики кое-чего не учли.
        Зачарование можно было накладывать на любой предмет и материал, хоть металл, хоть дерево, хоть камень с практически равным и достаточно высоким успехом. Но так было лишь пока этот материал оставался «чистым».
        После вписывания определенного зачарования воздействие иного типа становилось крайне затруднительным. К примеру, если какая-то часть доспеха несла в себе зачарование на устойчивость к пламени, нагрев и охлаждение этой части не вызывало проблем. А вот любое иное воздействие: изменение формы, плотности, восстановление целостности структуры, да даже простой телекинез - требовало на порядок больше энергии, чем обычно.
        А из-за того, что в Драконах зачарованных элементов было на порядок больше, чем в обычных доспехах, на их ремонт также уходило в разы больше сил механика. При этом восстановление энергии магом нельзя было ускорить, души не работали по приказу.
        Поэтому для обслуживания новых доспехов срочно понадобились дополнительные силы. И кого назначать на столь ответственное задание, как не команду лучшей кузницы в лагере?

* * *
        - Ну что, довольны? Нас отправляют на передовую, заниматься починкой каких-то новых доспехов. Говорил я, что из этой затеи ничего полезного не выйдет, - Пётр, получив официальное письмо о переводе, собрал четверых своих подчинённых на брифинг.
        - Ты, когда это говоришь, старайся хотя бы не улыбаться.
        - Я не улыбался!
        - А я знаю, - Лаз улыбнулся. - Я, так, подкалываю. Но признай, ты рад этому. - Десяток секунд они играли в гляделки.
        - Ладно, твоя правда, - наконец, сдался Пётр. - Говорят, эти новые доспехи - просто какая-то фантастика! Не терпится их разобрать и посмотреть, что внутри.
        - А что по плате? Она будет выше?
        Дапп был одним из мастеров, присоединившихся к кузнице после начала боевых действий. И можно было практически не сомневаться, что похожий на шарик бородач в вечно заляпанной жиром форме интересовался лишь исходя из перспективы улучшения своего рациона.
        - Будет-будет, не переживай, - успокоил его Пётр. - Отправляемся завтра рано с утра, не опаздывать.
        - Я слышал, что вместе с нами отравляется и Её Высочество принцесса Айниталия, - второй новичок, молодой человек по имени Флад, адресовал эти слова определенно Лазу.
        - И что?
        - Я видел, как ты на неё смотришь. Закатай губу, парень, тебе не светит, даже если бы ты был королём Сайркина.
        - Это определенно не твоё дело, как и на кого я смотрю, - уже чуть менее спокойно ответил Лаз.
        - Да я же о тебе забочусь, дубина! - на это было вообще не похоже. - Не хочу, чтобы наш сайркинский воробышек сломал себе клювик в попытке откусить слишком большой кусочек булки.
        - И это тоже не твоё дело.
        Если сдерживаться было нужно, Лаз умел сохранить самообладание в любой ситуации. Но когда его просто оскорблял какой-то зазнавшийся идиот, оставаться спокойным у него получалось куда хуже.
        За месяц, прошедший с начала боевых действий, Флад достал его по полной. Закидывал плоскими подколками и строил из себя «заботливого друга», на деле лишь оскорбляя.
        К счастью, до этого они пересекались очень редко, так как работали в противоположных концах кузницы. И Лаз просто игнорировал парня и все его выпады.
        Но теперь, судя по рассказам Айны о тонкостях ремонта новых доспехов, трудиться им придётся всем вместе. И раз так, стоило поставить надоеду на место заранее.
        - Да как же не… - договорить парень не успел. Быстрый правый хук точно в кончик подбородка отправил Флада в нокаут ещё до того, как он даже понял, что его бьют.
        - Саймон!
        Пётр, ожидавший чего-то подобного уже давно, но даже так не ожидавший столько резкой развязки, бросился было растаскивать горячих парней, вот только это было не нужно. Лаз с улыбкой от уха до уха стоял на месте, а Флад, словно мешок с картошкой, заваливался на спину, уже лишённый сознания.
        - С ним всё будет в порядке, максимум вырвет, - резюмировал Лаз, разворачивая ботинки в сторону жилой палатки. - Но, как очнётся, скажите, что в следующий раз будет хуже.

* * *
        - Добро пожаловать в высшую лигу, деревенщины! - Лаз, задумчиво посмотрев на свой кулак, разочарованно вздохнул и поднял глаза.
        В отличие от опорного пункта, лагерь передовой армии располагался в небольшом городке на территории Озёрной империи. Его танильцы захватили во время первого прорыва, когда озёрники ещё не поняли всей мощи новых доспехов и оказались вынуждены чуть ли не спасаться бегством.
        К сожалению, из-за проблем с починкой и сложностью производства Драконов, выходили из строя они быстрее, чем ремонтировались. Так что, после прибытия подкреплений империи, силы двух армий более-менее сравнялись. В результате на время продвижение войск застопорилось, и танильское командование решило для начала укрепиться на захваченной территории.
        Новое бюро по ремонту доспехов было организованно не просто в шатре, а в огромном здании бывшего зверинца, где озёрники держали своих приручённых монстров.
        Тут всё вычистили и проветрили, так что о старом предназначении помещения можно было догадаться лишь по широким балкам под потолком, где когда-то отдыхали чудища. Теперь на этих балках были подвешены, словно огромные манекены, те самые доспехи. Какие-то со следами когтей и зубов, какие-то и вовсе разорванные на части и лишь временно скреплённые проволокой.
        Встречал же Лаза и ещё девятерых механиков (из опорного лагеря взяли не только первое, но и второе место в рейтинге кузниц), мастер-кузнец, специально обучавшимся работе с новыми доспехами ещё до начала войны. Именно поэтому его отношение было столь высокомерным.
        - Если мы такие деревенщины, взяли бы мастеров из прислуги аристократов! - выкрикнул оскорблённый механик из другой кузницы.
        - Было бы возможно, взяли бы, - отрезал мастер-кузнец, - не разевай пасть, когда тебя не спрашивают. Вы все здесь только потому, что…
        - Только потому, что вы не справляетесь, - буркнул Флад, которому, похоже, было необходимо взять реванш после случая с Лазом.
        Ответом, однако, были не слова, а мощный импульс телекинетики, сдувший парня с места и впечатавший в стену загона над широкими воротами. Там он и остался висеть, прижатый к деревянным доскам.
        - Предупреждаю ещё раз: не разевайте пасть, - ощерился мужчина.
        - Или что?
        Пётр сделал шаг вперёд. Флад, и правда, сглупил, всё-таки кузнец был офицером, и с ним в таком тоне разговаривать было нельзя. Однако, Пётр тоже был не простым рядовым. И в званиях у них с представителем «высшей лиги» разница была не такая большая. Отдавать приказы мастер-кузнец начальнику Лаза не имел права.
        Мужчина, не особо стараясь быть оригинальным, снова попытался провернуть тот же трюк. Вот только на этот раз он наткнулся не на того противника. Отправленная телекинетическая волна просто обогнула и Петра, и всех остальных, врезавшись в стену зверинца.
        - Отпусти моего подчинённого, я сам накажу его за нарушение субординации. И точно не такими средствами, - мастер-кузнец, стараясь не показывать своего удивления, взмахнул рукой, и Флад стараниями Петра мягко опустился на пол. - Нас послали в качестве поддержки, но это не значит, что у тебя есть право так с нами обращаться.
        - Красавчик! - раздался у уха Петра сгенерированный магией голос Лаза. Тот лишь слабо улыбнулся.
        - А теперь, пожалуйста, покажите нам место, где мы будем жить.
        Глава 16
        Он был очень высоко. Только когда до земли несколько сотен метров, бывает такой ветер. Сильный, порывистый, необузданный, словно не желающий мириться с конкурентом и старающийся смести наглого человечка обратно. Вниз, туда, где ему и место.
        Вот только в нём, в этом ветре, не было того запаха неба, что Лаз помнил. Он пах железом, пах кровью и смертью, пах битвой. И, опустив глаза, Лаз понял, почему.
        Он стоял на горе из тел. Трупы, совсем свежие и уже разложившиеся до костей. Трупы людей, животных и монстров. Столько, что там, далеко внизу, уже нельзя было даже различить, где кончается одно тело и начинается другое. И многих из них Лаз знал.
        Парень, ему не было даже двадцати. Рыжий и веснушчатый, как говорят, поцелованный солнцем. Со страшной раной через всю грудь. Он был в самой первой экспедиции по уничтожению Ужаса из Сайркина, тогда ещё считавшегося просто мутировавшим зверем.
        Женщина лет сорока, с настолько длинными волосами, что они доставали до земли. Лица у трупа не было, оно было содрано, словно маска, но Лаз не мог не вспомнить эти волосы. Магесса, последняя высшая, кого убил Ужас.
        Мужчина под шестьдесят. Высокий, поджарый, с хищными чертами исполосованного шрамами лица. На месте сердца - зияющая дыра. Турбас Дайло, оборотень. Первый, кого Лаз убил. Этот мир явно руководствовался не старостью смерти, решая, какому трупу оставаться целым, а какому превращаться в скелет.
        Тиммилини Кальцира, Черныша, Лаз найти не смог. Но, наверное, оно и к лучшему.
        Однако, было кое-то даже более ужасное.
        Айна.
        Он держал её на руках. Никаких видимых повреждений не было заметно, но девушка определенно была мертва. В глазах не осталось жизни, тело уже успело окоченеть. Никакой магии, бывшей или будущей, не удастся её вернуть.
        Это был кошмар, самый жуткий кошмар из всех, что он когда-либо видел. Он чувствовал, как по щекам текут слёзы, как сердце разбивается на миллионы кусочков, как душа разрывается в бесконечной муке.
        Но в то же время это было и освобождение. Она мертва, и больше некому было его остановить. Некому помешать ему продолжить строить эту башню из тел.
        И весь мир, от скрытой под грудами тел земли и до самых небес, сотрясался от его безудержного хохота. Он наслаждался этим, наслаждался смертью и болью, той, что причинил и той, что ещё только готовился причинить миру.
        Он уничтожит, он выжжет, он испепелит всё и всех. Он не успокоится, пока не вскипят моря, пока не раскрошатся горы, пока не рухнет небо. Он раскрасит этот мир в красный и уже никто и никогда не сможет отмыть эту краску…
        А потом он очнулся.
        - Лаз! Лаз! ЛАЗ! - Айна трясла его за плечи, явно стараясь привести молодого человека в сознание уже довольно долго.
        - Всё, я здесь, я здесь… - он поднялся и сел на кровати.
        После получения магии метаморфоз Лаз окончательно избавился от необходимости во сне и пище. Для подпитки ему было достаточно энергии, поглощаемой его телом из окружающего пространства.
        Однако, он любил лежать рядом с Айной и просто смотреть, как спит она. Но на этот раз, похоже, он всё-таки заснул. Или это был не сон, а видение…
        - Что со мной было?
        - Ты… - девушка запнулась. То, что она хотела сказать, явно было не слишком приятной новостью. - Ты смеялся. - У Лаза внутри словно что-то рухнуло вниз. - Громко, жутко, как одержимый. Что с тобой было?
        - Я… - только теперь он заметил, как сильно трясутся его руки. Не только руки, он весь трясся, словно в припадке. И Лаз точно знал, что это был не страх и не нервозность. Это было предвкушение. Губы попытались изогнуться в кровожадной улыбке, но усилием воли он подавил этот позыв. На плечо легла ладонь Айны, давая понять: что бы с ним не происходило, она всегда будет на его стороне. Словно за спасательный круг, он схватился за руку девушки и прильнул к ней губами. И как от лучшего в мире лекарства, дрожь тут же начала уходить. - Я не уверен. - С улыбкой, уже не жуткой, а мягкой и тёплой, он повернулся к девушке. Однако, через пару секунд его лицо приняло озабоченное выражение. - Но одно я знаю точно. Наш план с тихим и постепенным накапливанием силы придётся здорово переписать.

* * *
        В середине зимы 3688 года мировой истории Ужас из Сайркина, о котором не слышали больше года, объявился снова. На этот раз, правда, не на своей «исторической родине», а намного западнее. Там, где уже несколько месяцев велась война между двумя мировыми державами: Танильским каганатом и Озёрной империей.
        Монстром было совершено несколько нападений на лагеря обеих сторон конфликта. К счастью, благодаря своевременному вмешательству главных сил армий, пострадавших было совсем немного, а смертельных случаев среди людей не было вовсе.
        Хотя далеко не все соглашались с тем, что причиной столь малой крови были именно действия военных. Тварь словно прощупывала почву, не задерживаясь даже тогда, когда имела все шансы на победу. Те, кто был в Сайркине во время террора монстра, обещали и танильцам, и озёрникам реки крови в ближайшем будущем.
        Однако, потом произошло то, чего не мог ожидать ни один человек. За пару недель до Нового года и наступления весны ставка командования западного фронта танильской армии была поднята по тревоге. Разведчиками был обнаружен огромной монстр, безошибочно определенный как Ужас из Сайркина, медленно и не скрываясь приближавшийся к лагерю.
        Множество сильных магов приготовились дать отпор чудищу и, наконец-то, уничтожить угрозу. Многие из них составляли чрезвычайный резерв армии каганата и ещё ни разу с начала войны не появлялись на поле боя. В их числе был и Далан Трок, один из известнейших магов в мире.
        Вот только ни один из них не создал ни одного заклинания. Потому что в одном из следующих сообщений разведчиков было сказано, что монстр идёт не один.
        Солдаты и офицеры, застывшие от смеси ужаса и шока, провожали глазами тонкую девичью фигуру, безбоязненно вышагивающую прямо перед чудовищем. И даже если большинство из них не могло узнать укротительницу монстров в лицо, долго тайна её личности не продержалась.
        В сопровождении множества сильных магов командование западного фронта танильской армии вышло навстречу принцессе Айниталии. Принимать её в помещении всё равно было бы невозможно, учитывая, кого он вела за собой.
        - Айна, что происходит? - Далан, не покидая своего Скарабея, поднял механическую руку и указал стальным пальцем на Ужас. - Ты его подчинила?
        - Да, - широко улыбаясь, словно за её спиной не стояла тварь, убившая несколько десятков тысяч людей, Айна кивнула.
        - Но…
        Далан остановился. Он знал про истинные способности девушки. Однако, для большинства магия разума принцессы должна была оставаться секретом.
        Так что спрашивать: «Как ты это сделала?» - перед столькими непосвящёнными было, мягко говоря, недальновидно. Вот только вопросы всё равно возникнут и нужно было срочно что-то придумать…
        Словно прочитав мысли Далана, Айна, осмотрев всю собравшуюся толпу, усилила голос магией. Следующие её слова эхом разнеслись над всем лагерем.
        - Я, принцесса Айниталия, узнав о буйствующем в окрестных лесах ужасном звере, отправилась сразиться с ним! Однако, когда я нашла его, он не захотел со мной биться, но преклонил голову! Это ли не символ величия нашей страны? Не знак, что наша цель верна и мы достигнем всего, что захотим? Теперь на нашей стороне сила, которой всегда хвалилась Озёрная империя. Монстр из монстров, тот, от кого любые твари озёрников убегут, словно от лесного пожара! Мы бы победили в любом случае, но теперь мы не просто победим, мы разгромим их армии! Потому что на нашей стороне само воплощение ночных кошмаров! И пусть они боятся! ЗА КАГАНА, ЗА КАГАНАТ!
        На протяжении всей своей речи Айна, насколько могла, распространяла вокруг волны своей магии, воодушевляя людей, заставляя их верить во всё сказанное искренне и пылко.
        И когда она, подняв в воздух кулак, как её учил Лаз, выкрикнула лозунг всей этой войны, ей ответил многоголосый рёв сотен полыхающих энтузиазмом солдат. И даже офицеры из высшего командования, понимающие куда больше простых военных, не смогли сдержать трепета в груди.

* * *
        - Ну и что это было? - когда всё утихло, Далан и часть высшего руководства всё-таки устроили девушке допрос.
        - А что не так? - парировала Айна, - или нужно было рассказать, что я обладаю магией, способной влиять на чужой разум? - в комнате осталось меньше десятка человек. Даже если кто-то из них и не подозревал о способностях принцессы, сам факт их присутствия здесь давал понять, что эту информацию они имеют право знать. Так что скрывать девушке уже было нечего. - Пока я добиралась сюда, у меня было время обдумать план действий, и это показалось мне лучшим решением из возможных.
        - Сначала Вам следовало посоветоваться с кем-то из старших, Ваше Высочество, - недовольным тоном произнёс один из генералов.
        - И как Вы это себе представляете, когда за мной следует такой монстр?
        - Оставили бы его в лесу, дожидаться приказа.
        - Это Вам не дворовая собачка, которой можно просто посвистеть, и она прибежит, - огрызнулась девушка. - Он до сих пор не разрушил это здание в поисках меня только потому, что я его сдерживаю. Может быть, со временем мне и удастся научиться лучше его контролировать, но пока что это очень тонкий и хрупкий поводок. Серьёзно, хотите узнать, что случится, если он порвётся? - Обруганный мужчина как-то весь поник и отошёл в сторонку. - Я вообще не собиралась его искать. Просто наткнулась на него, движущегося в сторону нашего лагеря. Он меня уже заметил, сбежать я бы не смогла. Оставалось только рискнуть, я и рискнула.
        Несколько секунд царило молчание, во время которого принцесса играла с окружившими её старшими офицерами в гляделки. В застенках у Чибака, она была вынуждена общаться с древним стариком, достаточно опытным, чтобы с лёгкостью распознать малейшую фальшь. Айна очень хорошо научилась врать. И сейчас этот опыт оказался как нельзя кстати.
        - Хорошо, забудем пока об этом, - наконец выдал Далан, бывший не только невероятно сильным магом, но и одним из высшего командования на этой войне. - Сделанного не воротишь, да и, стоит признать, ты сделала всё очень и очень неплохо. Сейчас главный вопрос в другом. Что делать с Ужасом дальше?
        - Его надо немедленно доставить в Талитейм для исследований. Ради блага каганата!
        Высказался один из генералов. Айна тяжело вздохнула про себя, прекрасно понимая, насколько Лаз будет против такой идеи. Однако, у неё было что ответить на это, и аргумент был практически идеальным.
        - Я Вам этого не позволю.
        - Ваше Высочество, при всем уважении… - начал было мужчина, но девушка не дала продолжить.
        - Я семь лет сидела в подполе у безумного учёного, участвуя в его диких экспериментах «ради блага», - от того, как передразнили его голос, генерал вздрогнул, но отвечать что-то не решился. - Скольких бы этот монстр не убил, как бы ни был важен в исследовательских целях, я не позволю использовать его как подопытного кролика. Если попытаетесь перехитрить меня и захватить его силой, я скорее дам ему сбежать, чем отдам Вам.
        - Ваше Высочество, будьте благоразумны…
        - Не буду! - сейчас Айне даже не требовалось играть, ведь под шкурой Ужаса скрывался её любимый. - Вам было бы приятно, если бы от Вас отрезали кусочки для опытов, маршал Морнак? Или что там с ним будут делать? Нет, и точка, даже не заикайтесь об этом больше, никто из Вас!
        - Что ты тогда предлагаешь? - Далан снова прервал повисшую в воздухе тишину.
        - То, что я говорила там, снаружи. Использую его в бою. Думаю, Вам не надо рассказывать, насколько этот монстр силен.
        - Это значит, что ты сама тоже должна будешь сражаться?
        - Я не могу просто спустить его с поводка посреди поля боя, нужно его контролировать. Так что, да, придётся.
        Конечно, эти детали они с Лазом обсуждали. Ведь ложь, которую она сейчас скармливала командованию, могла быть любой.
        Она могла сказать, что вполне способна управлять Ужасом на расстоянии, отдать ему приказ и отпустить в бой. Однако, после того кошмара Айна не хотела, чтобы он оставался один посреди боя. И Лаз, скрепя сердце, согласился на её желание быть рядом, несмотря на опасность.
        - Какую ты сейчас должность занимаешь?
        - Я - лейтенант второго ранга в должности младшего интенданта по техническому обеспечению, - заученная фраза вылетела у Айны изо рта едва ли не раньше, чем мозг осознал смысл вопроса.
        - Хорошо, - Далан кивнул. - Тогда я назначаю тебя командиром роты особого назначения и повышаю до майора третьего ранга. Этого пока будет достаточно. Все согласны? - после недолгого обмена многозначительными взглядами старшие офицеры по одному выразили своё одобрение. - Отлично. С составом твоей роты и целями разберёмся завтра, если ты не против. Сейчас иди, нам тут… - он усмехнулся, - нужно многое обсудить.
        - Так точно, сэр! - отдав честь, Айна покинула кабинет.
        - Ты уверен, что это хорошая идея, Далан? - самый старый из присутствовавших офицеров, вернее, самая старая, Патира Трок, с сомнением посмотрела на внука.
        - Его Величество отправил её сюда не для того, чтобы она сидела в штабе над бумажками. Я понимаю, что к чему-то реальному она должна была приступить намного позже, но, раз всё так сложилось, не вижу смысла откладывать. Она ведь не просто принцесса, она - маг с высшим потенциалом и уникальной магией, - про истинную силу души Айны до сих пор знали считанные единицы и Далан не входил в их число. - Сложно будет найти ей достойного противника. Тем более теперь, когда у неё появился ТАКОЙ защитник. Даже у меня против Ужаса из Сайркина будет не много шансов в бою один на один. Эта тварь просто переполнена энергией и силой. Вдвоём, его сила и её магия… что же, они будут практически непобедимы. Конечно, без одобрения Его Величества я не собираюсь куда-либо отправлять Айниталию. Но и игнорировать такую невероятную мощь было бы глупо.

* * *
        - У нас получилось! - только отойдя от лагеря на несколько километров и убедившись, что за ними никто не следит, Айна позволила себе показать настоящие эмоции.
        - Ты была просто великолепна, - Лаз переделал гортань Ужаса, так что теперь человеческий голос, пусть и очень низкий, получался без труда. - Речь даже меня пробрала. С трудом удержался от того, чтобы тоже не вскинуть лапу в воздух. Боюсь, это бы не все поняли.
        Девушка звонко рассмеялась.
        - Да, представляю их лица, если бы ты тоже выкрикнул: «За Кагана, за каганат!»
        - Эх, из-за вынужденного инкогнито теряем столько прекрасных возможностей, - улыбка в исполнении Ужаса смотрелась, мягко говоря, недоброжелательно, но Айна давно привыкла.
        - Что дальше?
        - Ты же хозяйка, ты и говори.
        - Тогда домой! В спальню!

* * *
        Главной проблемой для Лаза теперь стала необходимость существовать одновременно в двух ролях: Ужаса и Саймона Свана. Технически, после освоения способности по «переселению души», Лаз, и правда, мог находиться в двух местах одновременно.
        Однако, при этом одна из его ипостасей в любом случае оставалась в полностью недееспособном состоянии. Делить душу пополам он не умел, и вряд ли это вообще было возможно.
        К счастью, и для этой проблемы имелось, пусть и не идеальное, но всё-таки решение. Починка доспехов новых моделей требовала много времени, поскольку энергии на ремонт уходило на порядок больше, а перетруждать душу на постоянной основе было чревато.
        Так что, во избежание травмирования механиков, над доспехами работали в четыре смены. И Лаз, чтобы иметь возможность участвовать в боях, выбрал себе самую непопулярную, ночную.
        Конечно, вероятность нестыковок всё равно оставалась. Айну вполне могли отправить на многодневную операцию или сражение могло банально слишком затянуться. Но лучшего решения у них пока не было, а выжидать непонятно чего было больше невозможно.
        Тот странный сон определённо был не просто кошмаром.
        Может быть, причиной была энергия Зверя, имевшая, как Лаз успел убедиться, собственную странную волю. А может, его собственная, далёкая от стабильности психика.
        Но это видение показало, что мирная жизнь ему уже не светит. Подсознание Лаза требовало смерти. Не важно, чьей, но, если его руки не омоются кровью, в конце концов, он просто сойдёт с ума снова. Пока Лаз был в шкуре Ужаса, он сражался и убивал чуть ли не каждый день.
        Однако, с последнего раза, когда он лишил кого-то жизни, прошло уже несколько месяцев. И тёмная и кровожадная сторона, побеждённая с помощью Айны и уступившая место человеческому разуму, снова дала о себе знать.
        Лаз понятия не имел, сколько сможет продержаться. Если бы девушки не было рядом, вполне возможно, он бы сорвался уже тогда.
        Пришёл бы в себя лишь после убийства пары десятков солдат, а то и вовсе снова рухнул в бездну безумия. А потому пришлось срочно придумывать план, как, не вызывая подозрений, насытить его жажду крови.
        Конечно, можно было обойтись без всего этого представления и просто попроситься в войска.
        Но Айна не хотела отпускать Лаза одного. К тому же сражаться мечом и щитом, как нормальный человек, Лаз не умел, используя сначала кулаки, а потом клыки и когти. И потому перед тем, как попасть на поле боя, ему бы пришлось долго учиться махать клинком. А это определённо не подходило к срочности ситуации.
        Выбранный путь не был идеален. Проблема с игрой на две роли была далеко не единственной.
        Но при этом такой вариант развития событий открывал множество крайне интересных перспектив. К примеру, будучи в столь большом теле, как Ужас, Лаз получал возможность незаметно собирать обломки доспехов.
        Для этих целей он уже соорудил внутри монстра, там, где раньше находился желудок, изолированный карман. В него по пищеводу, как когда-то мясо, можно было закидывать куски металла, а потом, вернувшись, просто открыть «дверь» в животе и вынуть всё обратно.
        Другой невероятно полезной стороной данной задумки было прямое участие Айны в операциях. Это означало куда более быстрое повышение её в званиях, что в любом случае было им очень полезно. Она уже продвинулась дальше, чем они рассчитывали, меньше чем за полгода став майором.
        И первый приказ она получила уже через три дня после триумфального появления с Ужасом за спиной.
        Глава 17
        Прибыв в ставку командования, теперь девушка и её ручной монстр подчинялись непосредственно главному штабу, они обнаружили уже готовую к отправлению роту из полусотни солдат. Или, если выразиться точнее, полусотни людей, отдалённо напоминающих солдат.
        Никакого строя, никакой дисциплины, никакого порядка: ни в форме, ни в поведении. Солдаты переговаривались, смеялись, обменивались какой-то мелочью, парочка даже поменялась местами, словно школьники перед уроком.
        Конечно, так было, потому что в прямой видимости не было никого из офицерского состава. Но подобное поведение всё равно было нарушением сразу десятка разных статей воинского устава. Вряд ли нормальные солдаты решились бы на подобное.
        Впрочем, причину подобного разгильдяйства среди новых подчинённых девушки Далан довольно быстро прояснил. На вполне резонное возмущение со стороны Айны он, легко улыбнувшись, ответил:
        - Ты, конечно, произвела настоящий фурор своим выступлением. По всему фронту уже ходят слухи о принцессе, подчинившей монстра во славу каганата. Боевой дух высок как никогда. Однако, воодушевляться историями о величии своей страны и по-настоящему идти в бой вместе с тварью вроде Ужаса из Сайркина - две совершенно разные вещи. За эти дни лишь два десятка человек добровольно согласились войти в твой отряд. Да и то, большинство пошло на это, чтобы уклониться от наказания за различные проступки в своих старых подразделениях. А просто отдать свои ценные кадры никто из офицеров не захотел. Тебе-то верят, а вот твоему чудищу - нисколько. Так что остаток роты пришлось набирать из штрафников. К отбору, тем не менее, подошли вполне серьёзно, я ручаюсь. Может, в отряде разброд и шатание, но сам по себе каждый из них очень неплохой боец. Есть даже маги. Рота отдаётся тебе в безраздельное пользование. Делай с ними что хочешь: Ужасом пугай или магию свою используй - всё равно. Время на подготовку к операции не ограничено. Вся информация тут.
        Далан протянул девушке тонкую папку, но, когда та взяла её, ладонь не разжал. Притянув Айну поближе, он заговорил уже куда более доверительным голосом.
        - Прости, Его Величество подчеркнул, что никаких поблажек тебе давать нельзя. Так что придётся пробиваться самой. Выполни несколько заданий и получишь и уважение, и доверие, и лучших людей в отряд. А там и повышения, и более ответственные миссии… уверен, с таким помощником это вполне выполнимая задача. Но я очень тебя прошу, постарайся не затягивать с успешным выполнением миссий. - Наконец, разжав пальцы, Далан отстранился и снова стал маршалом третьего ранга, строгим и официальным. - Всё понятно, майор?
        - Так точно, сэр! - отсалютовала Айна, пока внутри у неё скреблись кошки.
        Далан Трок был не просто её знакомым и даже не просто мужем её старшей сестры. Сама девушка, конечно, не помнила, но ей рассказывали, что он был одним из первых, кто увидел её, новорождённую.
        Далан был очень разным на публике и дома. С теми, кого он не считал своими родными или друзьями, мужчина всегда оставался подчёркнуто холоден и немногословен. Однако, те немногие избранные, кого он мог назвать семьёй, получали все те заботу и внимание, которые он прятал от остальных.
        И пусть до похищения Айны они виделись не слишком часто, отношения у них успели установиться очень тёплые. Далан был одним из немногих, кого девушка могла по-честному назвать другом. А потому этот странный кусок диалога проигнорировать она просто не имела права.
        Смысл его слов был вполне понятен. Пусть её отец и одобрил желание дочери сражаться вместе с Ужасом, эта инициатива была по душе далеко не всем. Айна уже успела убедиться, что есть люди, к примеру, предпочитающие видеть Ужаса не на поле боя, а в лаборатории.
        Да и в целом столь резкое возвышение принцессы не могло не иметь противников. В конце концов, у Айны были братья и сестры, также претендующие на титул наследника престола. А потому, если от монстра и принцессы не будет пользы, быстро найдутся желающие завернуть всю эту инициативу.
        Однако, когда Далан сказал: «Не затягивай», - Айна была готова поклясться, он имел в виду нечто иное. Впрочем, у неё и Лаза ещё будет время, чтобы подумать об этом.
        Сейчас существовала куда более насущная задача: познакомиться с новым отрядом и понять, как превратить отрыжку армейской системы в полноценное воинское подразделение. Далан сказал не мешкать и Айна собиралась последовать его совету.

* * *
        - Рота! - командный тон у девушки получался куда хуже, чем воодушевляющие речи. Перед не слишком стремящимися сохранять строй, довольно наглыми солдатами её голос заметно дрожал. - Равняйсь! Смирно!
        Исполнила приказ от силы треть, да и то примерно так, как выполняют эту команду дети в школьном спортзале. Слишком наглеть перед принцессой никто не решался, так что никаких комментарием не прозвучало. Но сдержанные смешки всё-таки послышались.
        Однако, так продолжалось не долго. Словно чёртик из табакерки, Ужас материализовался за спинами солдат. И после его басовитого рыка не все смогли удержать свои мочевые пузыри под контролем.
        - Не оборачиваться! Смотреть на меня! - чувствуя поддержку Лаза, Айна заметно осмелела. Теперь её голос звучал уже почти так, как нужно. Не хватало только тех стальных ноток, что отличают настоящих командиров, но это было делом наживным.
        На этот раз приказ был исполнен беспрекословно почти всеми. Не послушались и всё-таки развернули головы лишь двое, за что тут же поплатились.
        Не жизнями, разумеется, Лаз не собирался убивать подчинённых Айны за первую же оплошность. Нависшая над шеренгами огромная башка Ужаса с пастью, полной треугольных акульих зубов и пристально наблюдающими за непослушными солдатами кроваво-алыми глазами, была вполне достаточным наказанием.
        Один из нарушителей, тонко взвизгнув, повернул голову к Айне так быстро, что у него в шее что-то явственно и очень неприятно хрустнуло. Парень лет двадцати пяти застонал от боли, но так и остался стоять по стойке смирно.
        А вот реакция второго оказалась куда интереснее. Мужчине на вид было лет сорок пять. Высокий, мускулистый, что было ещё сильнее заметно из-за не подходящей по размеру формы. Всклокоченная борода и сто лет не чёсанные волосы почти полностью прятали его лицо, оставляя на виду лишь длинный и мясистый нос, да светло-голубые глаза. И когда они встретились с глазами Ужаса, во взгляде мужчины Лаз не увидел ни капельки страха.
        Это было, мягко говоря, необычно. Особенно с учётом того, что Ужас обладал в буквальном смысле магической аурой, вызывающей у окружающих вполне очевидные эмоции. Причиной была скрытая внутри огромного тела энергия Зверя, в подобной концентрации способная влиять на мир вокруг. Останься Ужас в одном месте на пару недель, и в окружающих растениях начались бы мутации.
        Лаз подавлял эту ауру, в противном случае половина роты просто разбежалась бы. Но столь спокойная реакция всё равно была удивительной. И он не преминул сообщить об этом Айне.
        - Ты! Выйди из строя, - она поманила необычного мужчину пальцем. Смерив Ужас странным взглядом, он неспешными шагами покинул свою шеренгу. - Как твоё имя?
        - У Вас должны быть наши бумаги, командир, - скрестив руки на груди и всем своим видом выражая полное безразличие, ответил мужчина.
        - Будь увереннее. Спорю, он - один из смертников. Ему просто нечего терять, поэтому он так спокоен. Но он - не дурак, и специально разводить конфликт вряд ли захочет.
        Уже такое же привычное, как и обычная речь, общение с помощью магии, в форме Ужаса для Лаза было намного сложнее. Львиная доля энергии уходила на превращение и поэтому его слова в ушах Айны звучали смазано и тихо. Впрочем, понять их это девушке не помешало.
        - Я спрашиваю тебя.
        - Лейв, - наконец, ответил он, но Айна не спешила что-либо говорить. Тяжело вздохнув и закатив глаза, он всё-таки представился по форме, приложив руку к груди и сделав небольшой поклон. - Рядовой Лейв Лайрон приветствует командира!
        - За что ты попал в штрафную роту?
        - А говорили, что не читали дела, - недовольно поморщился мужчина, но Айна снова не произнесла в ответ ни слова, словно говоря: «Я тут могу весь день стоять». Так что Лейв, подождав почти минуту и не добившись никакой реакции, всё-таки ответил. - Я убил троих сослуживцев.
        - Почему?
        - А вот это не твоё дело, девочка! - мгновенно рассвирепев, рявкнул мужчина, тыча Айне в грудь пальцем.
        - Хорошо, - она невозмутимо кивнула. И такой ответ был для Лейва, пожалуй, самым неожиданным. Он застыл с круглыми, как плошки, глазами, забыв опустить палец. Такого командира у него точно ещё никогда не было. - Сомневаюсь, что официальный рапорт, который найду в твоём деле, расскажет всю правду. Так что оставим это пока. Прошлое, твоё и всех остальных тут, и правда, не имеет ко мне отношения. Однако, ваше настоящее и ближайшее будущее - уже совсем иное дело. Скажи, ты и дальше намерен отказываться подчиняться приказам?
        - Эм… - до мужчины смысл всех слов Айны, похоже, доходил уже постфактум. Однако, сдаваться он пока не собирался. - А что, если так?
        - Ничего, - Айна пожала плечами. - В прямом смысле. Просто забуду о тебе, включая выполнение боевых заданий, а также распределение койко-мест и пайков. Будет не пятьдесят человек, а сорок девять. Что потом с этим делать, будешь решать сам. Я, как ты правильно сказал, девочка. И приёмы у меня соответственные. - В строю послышались тихие смешки. Но на этот раз Лаз, повинуясь молчаливой просьбе девушки, никак на это не отреагировал. Следующие же слова Айны были адресованы уже всей роте. - Я не умею и не собираюсь вдалбливать вам всем в головы свой авторитет. Понимаю, что сейчас, кроме как своим происхождением, мне нечем перед вами козырять. Ужас не в счёт, с его помощью я могу вызвать страх, но не уважение. Уважение же я собираюсь заслужить честным путём, как ваш командир. Я не собираюсь спрашивать, кто хочет уйти, я не настолько мягкотела и наивна. Но и терпеть неповиновение не буду. Не я набирала вас в свой отряд, но теперь вы все - мои подчинённые, и этого уже не изменить. Я не прошу слепо верить мне, не прошу скандировать моё имя, не прошу, раз уж на то пошло, даже прекратить шутить на мой счёт.
Но, раз уж всё так сложилось, по крайней мере дайте мне возможность доказать свою состоятельность, как вашего командира. Раз уж вы тут все такие храбрые и раз уж вам всем нечего терять, почему бы не попробовать?

* * *
        - Твоя магия - решение всех проблем.
        Вечером, когда все организационные мероприятия были закончены, а до смены Лаза оставалось ещё около полутора часов, у пары появилось, наконец, время друг для друга.
        - Думаешь, без неё они бы ко мне не прислушались? - с крайне редким в адрес Лаза недовольством ответила девушка.
        - Точно не так охотно, - подслащивать пилюлю он считал излишним. Даже когда дело касалось Айны. Особенно, когда это касалось её. Потому что прекрасно понимал, что злилась она не на него. - С другой стороны, в этом нет ничего плохого. Это же не жульничество. Каждый использует то, чем владеет и игнорировать столь невероятные способности было бы просто-напросто глупо.
        - Ты прав, но я всё равно чувствую, что обманываю людей, внушая магией не принадлежащие им мысли, - резко погрустнев, Айна присела на край кровати.
        - Ты же не внушаешь им ложь, - присев рядышком, Лаз обнял её за плечи. - Просто чуть подталкиваешь к тому, к чему они бы и сами пришли рано или поздно. Ты ведь по-настоящему заслуживаешь всего того, чего у них просила.
        - Честно?
        - Конечно, честно, - улыбнувшись, он притянул девушку к себе.
        Времени на самих себя у них оставалось всё меньше.

* * *
        Первая миссия, информацию о которой Айне выдал Далан, и правда, могла считаться бессрочной. Захват стоящей на отшибе крепости озёрников под названием Рунту.
        Крепость перегораживала один из немногих проходов через защищающие империю с северо-запада Талые горы. Так что являлась довольно важной стратегической точкой. Вот только в ущелье неподалёку от Рунту обосновалось какое-то особо крупное и опасное чудище, контролировать которое не получалось даже у магов-приручателей.
        Из-за этого монстра использовать Рунту по полной империя не могла. По той же причине и для танильцев крепость не представляла большого интереса. Сохранение текущего положения дел было куда менее затратным, чем попытка захвата с неизбежным сражением против монстра и потерей личного состава.
        Однако, для новоиспечённого командира роты особого назначения в составе пятидесяти человек и одного чудовища данное задание было отличным испытанием.
        Во-первых, достаточно сложное, как со стратегической, так и с тактической точки зрения. Во-вторых, с целью, расположенной там, где Ужас, даже если выйдет из-под контроля, не сильно навредит армии каганата. И в-третьих, достаточно близкое к линии фронта, чтобы в случае чего отправить принцессе помощь.
        На подготовку Айна потратила полторы недели. Нужно было убедиться, что её разношёрстное сборище подчинённых стало, хотя бы частично, единым отрядом. А также подробно изучить планы крепости и разработать стратегию захвата.
        И к концу этого срока ей удалось добиться неплохих успехов как в первом, так и во втором.
        Лейва Лайрона, того самого всклокоченного смертника, что в начале пытался саботировать действия Айны, девушка сделала своим помощником.
        В результате, пусть дисциплина в роте всё ещё хромала, на последних учениях они показали очень даже неплохие результаты. Влияние Лейва, благодаря своему выступлению получившего уважение большей части роты, было очень ощутимым.
        Но, конечно, что в успехах тренировок, что в общей реакции роты на стиль командования Айны, главную роль играла магия разума. Без неё, Лаз был совершенно прав, будь девушка хоть трижды принцессой, таких результатов за такие сроки добиться было бы нереально.
        Однако, молодой человек также сказал ей, что в применении всех своих способностей для достижения целей не было ничего зазорного, и был совершенно прав. И чем дольше Айна была командиром, тем слабее становился её внутренний протест.
        Но девушка всё равно старалась не злоупотреблять магией разума. Во-первых, так как это уже было бы настоящее принуждение, чего она совершенно не хотела. И во-вторых, потому что слишком сильное воздействие можно было почувствовать после того, как магия заканчивала своё влияние.
        С разработкой стратегии также всё было очень удачно. Как следовало из разведданных, солдат в крепости было совсем немного, не больше сотни человек плюс слуги. С учётом охраны в виде огромного монстра этого было вполне достаточно.
        Главным в Рунту был баронет Тибальд Самонский, то ли сосланный в бесперспективную крепость в качестве наказания, то ли, наоборот, укрытый кем-то из соображений безопасности. Личная информация на баронета ограничивалась возрастом, кратким описанием рода Самон и тем, как давно Тибальд заступил на пост.
        А вот насчёт самой Рунту информации было куда больше. Крепость была очень древней, возведённой ещё до появления Озёрной империи, а ведь она считалась старейшей страной континента. Поэтому разведчики уже успели изучить её вдоль и поперёк. Перестраивать и обновлять в Рунту было почти нечего.
        Горная крепость располагалась на когда-то единственной дороге через хребет. На половину была вырублена в скале, а на вторую половину состояла из полученного в процессе камня. Полностью перегораживающая узкую часть горной долины, во время своего создания Рунту, действительно, являлась очень важным стратегическим пунктом в любой войне.
        Однако, потом Озёрная империя, не скупясь на человеко-часы, прорубила на двадцать километров восточнее крепости рукотворный проход через горы. Намного шире, удобнее и безопаснее. Именно за него сейчас велось главное противостояние двух армий.
        Участи тайного прохода при Фермопилах Рунту избежала. Во-первых, никакой тайны в её существовании не было. А во-вторых, выход из ущелья, в котором стояла крепость, находился глубоко на территории озёрников. Так что скрытно зайти защитникам основного прохода в тыл всё равно было бы невозможно.
        В последние же несколько десятков лет этот проход и вовсе стал бесполезен из-за той твари, что поселилась неподалёку.
        Последняя страничка отчёта, почти пустая, была посвящена именно ей. Увидеть монстра никому из разведчиков не удалось. По слухам, чудище реагировало на громкие звуки и выползало только на шум. При этом почему-то не трогало никого внутри и к югу от крепости, но с северной стороны уничтожало всех, до кого могло добраться.
        В результате любая полноценная осада была заранее обречена на провал. И даже если бы удалось скрытно захватить крепость, она всё равно осталась бы бесполезна, пока чудище было живо.
        Неизвестно, чем эта тварь питалась и как точно выглядела, в разных источниках она описывалась и как ящер, и как существо, покрытое мехом, и даже как огромный жук. Единственное, что не подлежало сомнению: монстр был очень большим, точно намного больше Ужаса, и крайне опасным.
        Не сложно догадаться, что подобная цель была выбрана ещё и потому, что командованию нужно было на достойном примере убедиться в силе монстра из Сайркина. Лаза это, впрочем, нисколько не волновало. Наоборот, к началу операции он уже весь извёлся в ожидании хорошей схватки.
        По сути, план Айны был довольно прост: пробраться по горам, высящимся по сторонам прохода до крепости, дождаться, когда Лаз отвлечёт на себя внимание монстра и, воспользовавшись неразберихой в крепости, спуститься за стены.
        Основная работа была проделана при продумывании пути перемещения. Всё-таки лазить по горам никого из роты не обучали, а магией, кроме Айны, владели лишь пятеро из пятидесяти.
        И вот, наконец, ранним утром, сразу после окончания смены Лаза в мастерской, рота особого назначения выдвинулась к месту событий.
        Глава 18
        Спустя шесть часов стройного марша (физическая подготовка у штрафников была очень и очень неплохой), был устроен первый привал. Сейчас они находились в тридцати километрах за линией фронта и почти на километр выше уровня моря.
        Где-то в этом районе находилось начало того обходного маршрута, что Айна отыскала по картам. Но, прежде чем вступать на него, стоило отдохнуть и подкрепиться. К счастью, один из немногих добровольцев, выбравших служить рядом с Ужасом, оказался отличным поваром. Так что обед рота, включая принцессу, уплетала за обе щеки.
        Лаз, улёгшийся на краю временного лагеря, вместе с остальными, понятное дело, не ел. Вместо этого он устроил солдатам аттракцион напряжения, рыская по головам голодным взглядом кроваво-красных глаз.
        Никем из роты Лаз обедать не собирался, тем более, что сейчас у этой формы и желудка-то не было, но вот так хулиганить ему очень нравилось. И то ли из-за нервирующего влияния Ужаса, то ли из-за напряжения, вызванного первым их заданием, между солдатами и Айной завязался разговор.
        - Командир, скажите, а зачем Вам это всё?
        К тому, что к девушке можно было обращаться с вопросами, и даже личного характера, рота привыкала довольно неохотно. Однако, опять же не без влияния магии разума, столь необычная инновация была в итоге обдумана, опробована и принята.
        - Ты имеешь в виду операцию или армию в целом? - пока не прозвучал ответ, Айна, совершенно по-детски облизав ложку, протянула тарелку за добавкой. Повар расплылся в улыбке.
        - Армию, - говоривший и сам был молод. Постарше принцессы, конечно, но ненамного, максимум ровесник Лаза. - Я понимаю, правила наследования, но Вы ведь только что… - тут он запнулся, не решаясь продолжать мысль.
        - Только что выбралась из плена, в котором провела семь лет? - подув на наваристую кашу, Айна покачала головой. - Я не делаю из этого трагедии или драмы. Что произошло, то произошло. Можно даже сказать, что в чём-то эти семь лет были полезны. - Её взгляд на секунду остановился на Ужасе. - Так что и «реабилитация» после этого мне не нужна. Мои старшие братья в моём возрасте уже служили. Может, не были на такой крупной войне, как эта, но тут уж как повезло. И если я хочу стать наследной принцессой, мне нельзя от них отставать.
        - И для этого, стал быть, Вы приручили эту животину? - поинтересовался мужчина лет сорока с забавным именем Нехвост.
        Нехвост попал в армию ещё совсем мальчишкой, и по идее должен был давным-давно демобилизоваться. Однако, из-за долгов семьи был вынужден служить уже больше двадцати лет подряд. Из-за этого его образование сильно хромало, он не умел читать и писать, а считал всего до ста.
        Тем не менее, как выяснилось, Нехвост очень неплохо, точно куда лучше самой Айны, разбирался в организационных и снабженческих вопросах. Чего и сколько нужно, где в угоду экономии обойти правила, а где, наоборот, потратить чуть больше, но сильно выиграть в перспективе.
        Не мудрено за двадцать лет практики. Айна уже решила, что если Нехвост проявит интерес к изучению счёта и письма, то впоследствии она сделает его интендантом отряда.
        - Скорее наоборот, - ответила она. - То, что я его приручила, дало мне возможность приблизиться к своим целям. Я уж точно не питала надежд однажды подчинить себе Ужас из Сайркина.
        - А чё это он так на меня зыркает как-то недобро? - заёрзал Нехвост под пристальным взором Лаза.
        - Наверное, потому, что ты назвал его животиной, - заулыбалась девушка, грозя монстру пальцем.
        - А он чего же, понимает нас? - на лице мужчины отразился искренний и неподдельный страх. Развернувшись к Ужасу, он, чуть не опрокинув свою плошку с кашей, низко поклонился чудовищу. - Прошу прощения за невежливость!
        Кто-то засмеялся, но, по выражению Нехвоста, «недобрый зырк» от монстра быстро заткнул всех весельчаков. Чуть-чуть приподняв голову, Ужас, обнажив полный рот треугольных зубов, кратко кивнул мужчине, после чего лёг обратно и закрыл глаза.
        Пребывающий в полном недоумении Нехвост, не знающий, то ли плясать от радости, то ли заказывать гроб, повернулся к Айне. Девушка, к счастью, развеяла все его страхи.
        - Думаю, это означало, что извинения приняты.
        Лаз сделал это не просто так. На учениях отряда он почти никогда не присутствовал, не хотел нервировать людей. Всё-таки на тренировочных плацах занимались не только подопечные Айны.
        Исполнив свою роль монстра и помелькав перед наблюдателями, он уносился в чащу леса, а потом возвращался под землёй и спокойно занимался своими исследованиями. Однако, роте особого назначения, которую Лаз про себя уже давно прозвал отрядом самоубийц, в любом случае придётся видеть его довольно часто в ближайшем будущем.
        И, раз уж они теперь были «наедине», стоило воспользоваться шансом и начать выстраивать отношения. Пусть не дружеские или доверительные, но хотя бы такие, что не будут построены на страхе. И это был первый шаг. Следующий он планировал сделать уже у стен Рунту.
        После окончания привала где-то за полчаса была найдена нужная тропа. И отряд под предводительством Айны скрылся в извивах горных ущелий. Ужас же, убедившись, что вокруг нет никого постороннего, неспешным шагом направился в сторону крепости.
        Времени было ещё много, рота будет петлять по горам минимум до ночи. А даже если они успеют подойти к нужному месту до наступления темноты, людям, в отличие от Лаза, нужен был сон. Так что начало всей операции было назначено на восход солнца следующего утра. Ради этого он взял в мастерской два дня отдыха.
        Когда он остановился, было ещё светло. До Рунту оставалось больше десятка километров, но это расстояние в случае чего Лаз сможет преодолеть меньше чем за четверть часа, а слишком близко к крепости подходить не стоило. Таинственный монстр, если выползет из своего логова для сражения с Ужасом, уже вряд ли успокоится, пока один из них не умрёт.
        К сожалению, перекидываться в человеческую форму, чтобы потратить время с пользой, было нельзя. За ним могли наблюдать с помощью магии, а в этом теле из-за слишком малых остатков энергии засечь подобную слежку было невозможно.
        Тем не менее, Лаз не слишком расстраивался по этому поводу. В кои-то веки ему выдался шанс провести время в блаженном ничегонеделании наедине с самим собой и тишиной. Такие моменты стоило ценить. Улёгшись поудобнее и положив голову на лапы, он закрыл глаза и прислушался к окружающей тишине.
        В горах тишина была какой-то особенно полной, тем более зимой, когда всё живое в спячке. Единственным звуком было завывание ветра.
        И сейчас Лаз с каким-то неожиданным недоверием понял, что не слышит, ко всему прочему, ни того, как качают воздух лёгкие, ни ударов сердца. Конечно, он знал, что у Ужаса не было ни того, ни другого. Но только сейчас это дошло до него на каком-то подсознательном уровне.
        Это было очень странное ощущение. Понимать, что он, по правилам нормальной жизни, был мёртв.
        Сердце не билось, не было дыхания. К тому же он не ел, не пил, не нуждался в отдыхе и сне и, вероятнее всего, не старел. Ни одно живое существо на такое не было способно. Хотя, возможно правильнее было бы сказать наоборот: он не был способен на то, что может живое существо.
        Стоило ли оно того? Ведь его человеческое тело уже также, по сути, не живое. Дыхание с сердцебиением в нём остаются лишь до тех пор, пока Лаз сам этого хочет, а еда и сон, пусть и возможны, но уже совсем не обязательны. Стоило ли отказываться от основ жизни ради тех целей, что он себе поставил?
        Ответ пришёл ещё до того, как вопрос был окончательно сформирован.
        Лаз всё ещё хотел мирной жизни для себя и Айны. Правда, хотел. Но это желание с каждым днём погружалось всё глубже, погребаемое под всё новыми и новыми оговорками.
        «Но» - он должен отомстить. «Но» - Айна должна занять трон. «Но» - он теперь должен регулярно кого-то убивать, чтобы не сойти с ума.
        Тем не менее, это всё равно были лишь оговорки. При желании можно было забыть и о мести, и о престоле, и даже найти способ справляться с жаждой крови. Охотиться на дичь в лесу, в конце концов. Ведь кого именно убивать, совершенно точно было без разницы. Но, похоже, хотел войны он куда больше, чем мира.
        И пока это было так, всё, что он сделает со своим телом и своей сущностью, будет стоить того. Хотя нет, не так. Всё, что он сделает, пока Айна будет оставаться рядом. Без неё он умер бы. Может, не буквально, может, снаружи Ужас крошил бы людей ещё много лет.
        Но самому Лазу уже было бы плевать. На это и на всё остальное. Если при их первой встрече в темнице Чибака он ещё мог бы оставить девушку одну и выдержать это, то теперь подобного даже представлять не хотелось.
        Жизнь без Айны с каждым днём казалась всё менее и менее возможной. Это была любовь, бесспорно, любовь самая настоящая и искренняя. И она, Лаз точно знал, чувствовала то же самое.
        Вот только было одно серьёзное различие, в котором Лаз не хотел себе признаваться.
        Её чувства основывались на нежности и благодарности. Айна не хотела терять его из-за того, что было между ними сейчас.
        Его чувства брали своё начало в одержимости и страхе. Столько раз сломанный, как в теле, так и в душе, примирившийся с ролью монстра, дьявола, Ужаса, он цеплялся за это последнее светлое пятнышко в своей жизни, словно утопающий за спасательный круг.
        Лаз не хотел потерять её, потому что боялся того, что будет потом. Единственное, чего он ещё боялся.

* * *
        Когда наутро небо начало светлеть, Лаз выдвинулся в путь. Айна со своим отрядом сейчас, вероятнее всего, ещё только собирали спальные места после не самой комфортной ночи в зимних горах, так что можно было не слишком торопиться.
        Ночные мысли нужно было окончательно прогнать из головы и сосредоточиться на предстоящем бое. Если хотя бы половина историй про эту тварь были правдой, то в грубой мощи горный страж ничуть не уступал, а то и превосходил Ужас.
        Другой вопрос, что монстр, погрузивший целую страну в хаос, выигрывал свои бои не только силой, но и ловкостью, и умом. Однако, так или иначе, это была бы первая серьёзная схватка Лаза после пробуждения и расслабляться не стоило.
        Присутствие чего-то очень могучего он почувствовал задолго до того, как вдалеке показались стены Рунту. И дело было не только в животных инстинктах. Монстров всех видов в этом мире создавала энергия Зверя. А Лаз, чья душа состояла из неё практически наполовину, без труда ощущал эту силу в окружающем мире.
        И где-то справа и глубоко внизу легко определялось громадное средоточие энергии Зверя. Точно куда большее, чем у него самого. Бой, и правда, предстоял очень непростой, но от этого кровь Ужаса только сильнее бурлила. И дожидаться, пока противник отреагирует на его появление, Лаз не стал.
        Оглушительный рёв безо всяких сомнений слышали в Рунту. А судя по далёкому эхо, где-то в Талых горах от него сошло несколько лавин. Картинных жестов, вроде ударов себя в грудь в стиле Кинг-Конга Лаз избегал, но смысл этого послания и так был очевиден.
        И не прошло и десятка секунд, как тот очаг энергии Зверя, что он засёк, начал приближаться, сопровождаемый низким, на самой границе слышимости, угрожающим гулом. Будто жужжал самый огромный осиный улей в мире. И вот чудище Рунту уже стояло перед Лазом.
        Если Ужас в своём облике использовал лишь образы каких-то животных, то этот монстр словно был слеплен из отдельных кусочков. Ничего удивительного, что в разных отчётах его называли и зверем, и птицей, и насекомым. Прочный панцирь, напоминающий хитиновую защиту жуков, закрывал его спину; четыре мощных лапы, похожих на медвежьи, поддерживали нездорово-тучное тело, покрытое грязно-серой чешуёй; сзади торчал короткий, словно обрубленный, черепаший хвост; а довершала картину голова на длинной змеиной шее, с оттопыренными ушами, ярко-зелёными глазами и мощным птичьим клювом, полным тонких и даже на вид острых зубов. Словно в детских пазлах какой-то малыш перемешал кусочки от разных животных.
        Однако, несмотря на внешнюю несуразность, двигалось чудовище неожиданно ловко и быстро, а в глазах с горизонтальным, как у козлов, зрачком, чувствовался ум. К тому же размерами он походил на какого-нибудь древнего динозавра. Ничего удивительного, что эта тварь, умудрялась много лет в одиночку «охранять» Рунту от всех посягательств.
        Довольно улыбнувшись про себя, Лаз бросился в атаку.

* * *
        Рёв Ужаса стал для роты особого назначения однозначным условным сигналом. Уже подготовившие всё необходимое оборудование для спуска по стене солдаты, подождав на всякий случай ещё пару минут, поспешили вниз, на территорию Рунту.
        Там в этот момент царила полная неразбериха. Вызвана она была, правда, не поднятой тревогой, а скорее всепоглощающей скукой. Служба в горной крепости под боком у непонятного монстра была лишена хоть какого-либо интереса.
        С севера никто, кроме редких шпионов, не появлялся уже много лет, а единственными гостями с юга были караваны с провизией. Рунту использовали в качестве места ссылки за различные не слишком серьёзные провинности. Словно поставить ребёнка в угол за шалости, только не на пару часов, а сразу на полгода-год.
        В стенах крепости не происходило ровным счётом ничего. К концу срока службы в Рунту солдаты едва на стены от скуки не лезли. А тут такой подарок. Никто ничего не знал: ни кто издал этот рёв, ни к чему это приведёт, ни даже удастся ли хоть краешком глаза увидеть, что происходит.
        Однако, даже так, за исключением тех солдат, что несли вахту других частях крепости, всё остальное население Рунту тут же сбежалось на звук, через зубцы стены всматриваясь в полутьму утра. Кое-кто даже не удосужился надеть штаны, щеголяя в длинной поддоспешной рубахе поверх застиранного белья.
        Ничего удивительного, что спустившиеся по отвесной скале во внутренний двор Рунту солдаты Айны застали защитников крепости врасплох. За три минуты, прошедших от начала схватки до поднятия боевой тревоги, озёрники потеряли больше трёх десятков человек, тогда как танильцы лишь пятерых.
        Однако, численный перевес всё ещё оставался на стороне обороняющихся, а эффект неожиданности нельзя было применить дважды. Во внутреннем дворе крепости началась беспорядочная драка между сорока (часть солдат остались наверху стены, чтобы помочь в случае вынужденного отступления) бойцами танильцев и почти шестьюдесятью воинами империи.
        К счастью для подчинённых Айны, многие защитники Рунту сражались, пусть не в одних трусах, но уж точно не успев надеть всё положенное обмундирование. Поэтому не раз и не два захватчикам удавалось ранить противника в места, обычно прикрытые латами. Пусть с большим скрипом, но танильцы постепенно склоняли чашу весов в свою пользу.
        Вот только по изначальному плану даже такой битвы не должно было быть. Айна не могла сейчас на полную использовать магию разума, сохранение этой её способности в секрете было одним из условий вступления на эту должность.
        Но она всё равно оставалась очень сильным стихийным магом с родством ко всем четырём элементам. И пусть она никогда не применяла свои навыки стихийника в бою, её поддержка всё равно была бы круто изменить всё положение дел. Когда стратегия этого нападения разрабатывалась, такое вмешательство девушки казалось совершенно очевидным.
        Однако, сражение длилось уже несколько минут, а заклинания пока исходили лишь от рядовых магов танильцев и озёрников. Айна же, вместо того чтобы насылать на врагов огненные смерчи или обрушивать камнепады, местность как раз была подходящей, стояла позади своих подчинённых, бледная, трясущаяся, не способная даже сдвинуться с места, не то, что использовать магию.
        Проблема, о которой она не вспоминала много лет, дала о себе знать в самый неподходящий момент. С пяти и примерно до девяти лет Айна страдала от чего-то, отдалённо напоминающего посттравматический синдром.
        На самом деле проблема была куда глубже. Душа девочки, представлявшая из себя чистый и незапятнанный свет, пережив столь ужасный и травмирующий эпизод, треснула, как стекло. И её подсознание выбрало отключить все эмоции, чтобы не допустить повторения подобных потрясений и увеличения «трещины».
        Айна росла, училась, выполняла приказы отца, однако, все чувства маленькой девочки были потеряны. И с каждым годом это сказывалось на её здоровье, как психологическом, так и физическом, всё сильнее. Если бы она не повстречала Лаза, неизвестно, дожила бы принцесса вообще до теперешнего возраста.
        И единственным, что тогда вызывало в ней хоть какие-то эмоции, была человеческая кровь. Причиной был дождь из алой жидкости, пролившийся на пятилетнюю Айну во время её «прогулки» с отцом по Чертогам - району-тюрьме в Талитейме, куда ссылались все худшие преступники страны.
        Маленькая девочка находила кровь завораживающей, притягательной, почти гипнотизирующей. Много раз её находили в окружении горничных, которым принцесса промывала мозги и понемногу, чтобы не убить, выпускала кровь прямо на пол комнаты.
        Однако, после событий в Лотосе и возвращения эмоций, всё стало с точностью да наоборот. Кровь стала Айне неприятна. Не до уровня настоящей фобии, но, порезав палец или разбив коленку на тренировке, она с трудом могла смотреть на рану.
        В плену у Чибака это более-менее прошло. Девушке нужно было быть сильной, чтобы выживать, и она заставила себя побороть страх. К счастью, опыты старика всегда касались только её магии разума, и кровь Айна видела ненамного чаще, чем обычно.
        И даже после попадания в армию страх не вернулся. Так что девушка решила, что и во время её миссии в Рунту всё будет в порядке. И это решение вышло ей боком. От вида крови, хлещущей из ран, обрубков конечностей и перерезанных шей, Айна впала в самый настоящий ступор, с трудом находя в себе силы просто на то, чтобы дышать.
        Ей казалось, что она тонет в алом океане, её захлёстывают кровавые волны и она захлёбывается, пытаясь выплыть к несуществующему берегу. Её звали по имени, кто-то, набравшись храбрости и наглости, попытался трясти за плечо, на неё бросались вражеские солдаты - девушке было всё равно.
        Возможно, ещё немного, и она просто упала бы в обморок прямо посреди сражения, однако, тут вдруг с севера донёсся очередной раскатистый рык. Он был даже громче, чем предыдущий, а может, его источник был ближе, но дело было даже не в громкости.
        Вся внутренняя площадка Рунту вдруг замерла, словно попавшие в янтарь комары. И озёрники, и танильцы, и вообще все живые существа, обитавшие в этих зимних горах, на долю секунды ощутили себя антилопой под взглядом льва. И только на одного человека этот рык подействовал иначе.
        Пробуждение Айны от её кровавого кошмара нельзя было назвать мягким. В рёв Ужаса были вплетены и энергия Зверя, и сила души Лаза, и то, что он когда-то изучил под именем звериного облика, а также его эмоции, передавшиеся девушке через ту мистическую связь душ, что была между ними.
        Это было похоже на удар током, вколотый в вену адреналин и наркотический приход одновременно. Девушку вышвырнуло в реальность. Сознание было настолько ясным, насколько это вообще возможно, страх перед видом крови сейчас казался просто смешным, а постепенно начинающий возобновляться бой - уже выигранным.
        Встряхнув головой пару раз, чтобы стабилизировать немного плывущую реальность, Айна, на подъёме эмоций издав что-то очень похожее на боевой клич, вклинилась в гущу сражения.
        Глава 19
        Как именно Лаз почувствовал, что с Айной происходит что-то совсем неправильное, он и сам не смог бы сказать. Однако, даже в разгаре битвы с горным стражем, это ощущение вспыхнуло в мозгу, словно разряд молнии.
        И ответ, как с этим справиться, тоже пришёл почти что сам собой. Не было никакого чёткого плана, продуманного от А до Я. Он просто решил, что должен как-то ей помочь. Не «сделать всё возможное», а именно сделать.
        От того рёва на пару секунд замер даже огромный монстр. То ли от шока, то ли просто от недоумения. Однако, к сожалению, воспользоваться заминкой своего противника Лаз не смог. И вообще, сражение, складывающееся более-менее в его пользу, резко перестало быть таким успешным.
        На это заклинание он истратил огромное количество энергии. Причём не столько энергии души, сколько энергии психической и эмоциональной. И пару минут после этого Лаз с трудом умудрялся просто спасать свою жизнь, не то, что нормально сражаться и, тем более, выигрывать.
        Несмотря на очень существенную разницу в размерах, масса двух чудовищ различалась не так сильно, может быть, раза в три или четыре. Морфоплоть, из которой практически полностью состояло тело Ужаса, была намного плотнее обычных животных тканей и даже костей. Упади Лаз в этой форме в воду, и пошёл бы ко дну, как топор.
        А потому, с учётом скорости Ужаса, удары его лап были поистине разрушительными. Если бы противник не подставлял каждый раз под атаку свой панцирь, при своих габаритах показывая настоящие чудеса изворотливости, бой бы закончился намного раньше.
        Конечно, и Лазу было чего опасаться. Кусок плеча Ужаса массой килограммов в двадцать успешно исчез в зубастом клюве. Срезан он был так гладко и быстро, словно чудище орудовало хирургическим скальпелем. И судя по хищному клёкоту, вкус буквально пропитанной энергией морфоплоти пришёлся горному обитателю по душе.
        Однако, в начале схватки Лаз всё-таки сохранял преимущество. Панцирь, поначалу неожиданно гладкий, практически зеркальный, теперь был покрыт вмятинами и трещинами, правая передняя лапа чудища была сломана и выведена из строя, а левый глаз без конца заливала кровь.
        Теперь же ситуация резко изменилась в худшую сторону. Лаза шатало, в глазах двоилось, тело отвратительно слушалось приказов. Он с огромным трудом умудрялся уворачиваться от быстрых, словно выстрел из пушки, выпадов длинной змеиной шеи.
        Они сражались в довольно узком горном ущелье, с обеих сторон огороженном отвесными стенами, и чудовищам, вроде Ужаса и его оппонента, места для манёвра не хватало.
        Можно было бы отступить и дождаться, пока состояние придёт в норму. Но Лаз не мог выкинуть из головы то, в каком состоянии Айна была пару минут назад.
        Да, он истратил уйму сил на то, чтобы «достучаться» до её души и привести девушку в норму. Но удалось ли ему?
        Проверить сейчас было невозможно. Их связь не работала как телефон, нельзя было по желанию включить её и узнать, как дела на том конце провода. И если его вмешательство не помогло, девушке срочно требовалась помощь. Он не имел права ждать.
        Взревев, уже не с какой-то конкретной целью, а просто чтобы подбодрить самого себя, Лаз бросился в атаку. Рискованную и, возможно, даже самоубийственную, но иного способа победить в текущем состоянии он просто не видел.
        К счастью, главной проблемой его противника был вовсе не избыточный вес, непонятно вообще, как набранный в безжизненных зимних горах, а крайняя самоуверенность. Ни разу за всё время его жизни чудовище не встречало настоящих соперников.
        Всё живое было лишь пищей, разница была лишь в том, как сильно эта пища сопротивлялась перед поеданием. И даже сейчас, со сломанной ногой, подбитым глазом и почти расколотым панцирем, горного стража не оставила убеждённость в своём превосходстве.
        И видя, что противник несётся в лоб, чего тот избегал, даже когда был в куда лучшем состоянии, чудовище ни на секунду не задумалось о том, чтобы изменить тактику поведения.
        На это Лаз и рассчитывал. Широко раскрытая пасть на длинной, почти в два раза длиннее Ужаса шее твари, выстрелила прямо в него. Скорее всего страж собирался за раз отхватить минимум парочку конечностей, а лучше голову слишком сильно брыкающейся добычи. И Лаз предоставил ему такой шанс.
        Выставив вперёд левую нижнюю руку, он позволил клюву горного мутанта ухватиться за неё. Вот только на этот раз быстрого и чистого среза не получилось. С оглушительным скрежетом тонкие зубы чудища вошли в сформировавшийся под кожей панцирь, но основная пластина клюва не смогла проникнуть дальше десятка сантиметров.
        Фактически, и проникать-то было не во что. Сейчас вся морфоплоть внутри этой конечности была по максимуму уплотнена и скорее напоминала монолитный кусок камня, чем реальную ткань живого тела.
        При этом рука потеряла все двигательные функции, а из-за отсутствия течения жизненных соков быстро отмерла бы. Но надолго применять столь радикальные меры Лазу и не требовалось.
        Он поставил на то, что противник не изменит своей привычной тактике. И ставка сыграла. Если бы горный монстр решил укусить его сбоку или вообще временно отойти в сторону, перестраховавшись при виде столь наглой и самоубийственной атаки, всё могло сложиться иначе.
        Ведь затормозить в его текущем состоянии и с потерянным, из-за «каменной» руки балансом, Лазу было бы практически невозможно. Однако, чудище поступило именно так, как и ожидалось.
        И теперь, крепко удерживая его голову в захвате двумя лапами, последней рукой Ужас начал со всей силы наносить размашистые удары прямо по черепу. Уже после первого удара монстр начал извиваться в попытке вырваться из смертоносного клинча.
        Но вес почти в пятнадцать тонн, висящий на длинной шее, был слишком велик даже для такого гиганта. После третьего удара осмысленные телодвижения превратились в конвульсии, после пятого ноги монстра подогнулись, и огромная туша рухнула на землю, вызвав небольшое землетрясение.
        Лаз, тем не менее, остановился лишь после того, как в челюстях чудища уже не осталось никакой силы, а сквозь шерсть на голове стало просачиваться серое и липкое вещество.
        С трудом вытащив из руки зубы и потратив несколько минут на то, чтобы вернуть конечности чувствительность, Лаз, пошатываясь, побрёл в сторону Рунту. Если битва там уже закончилась, он должен был проверить, в порядке ли Айна, если нет - помочь ей победить.

* * *
        К тому моменту, когда Лаз добрался до Рунту, всё уже было кончено. Айна в окружении тридцати шести выживших подчинённых стояла над двумя десятками связанных озёрников. Чуть впереди, единственный с кляпом во рту, лежал, похоже, тот самый баронет.
        Судя по недовольному взгляду и поджатым губам, мужчина ещё не смирился с текущим положением дел. Возможно, даже имел какие-то планы на побег. Если бы не кляп, скорее всего, он бы даже кричал что-нибудь глупое и высокопарное. Однако, потом над крепостной стеной показалась угрожающе щерящаяся башка Ужаса. И баронет, побледнев до состояния свежевыстиранной простыни, тут же плюхнулся в обморок.
        Да и остальные пленные тоже, наверняка, пережили не лучший момент в жизни. Лаз более-менее восстановился после того заклинания, но силы на сдерживание своей кровожадной ауры предпочёл не тратить. А потому все без исключения озёрники ощутили её воздействие в полном объёме. С учётом полной деморализации и истощения после проигранного боя, эффект ауры получился даже сильнее, чем должен был.
        А вот танильцы при виде Ужаса, пусть и ощутили пробежавшие по спине мурашки, почти сразу замахали монстру руками и заулюлюкали. То ли дело было в адреналине, то ли Айна снова постаралась, но ни у одного солдата во взгляде Лаз не увидел ни страха, ни хотя бы насторожённости по отношению к клыкастому и когтистому чудовищу.
        - Я им рассказала, что ты помог мне.
        Айна, улыбнувшись, поспешила ему навстречу. Легенду всё ещё следовало поддерживать, так что никаких: «Не за что», - или изъявлений нежности не последовало. Но сдержанный кивок, как совсем недавно, в ответ на извинение Нехвоста, показался Лазу уместным.
        Он уже перебрался через стену и сейчас в сопровождении девушки подходил к пленным. Пришедший в себя баронет в обморок уже не падал. Но вокруг него медленно распространялся вполне однозначный запах.
        - Мы как раз обсуждали, что делать с пленниками, - обращаясь словно в пространство, заговорила Айна. - Особенно с командиром крепости, трусливо прятавшимся в своих комнатах на протяжении всего боя. Ведь вряд ли такой «храбрый» офицер будет интересен Лотосу в качестве предмета обмена. - Баронет задёргался в своих путах и замычал с утроенной силой.
        Лаз с недоумением скосил глаза на спину девушки. Он знал, что она просто играла роль и на самом деле ни за что не убила бы безоружного. Но всё равно в этом было что-то совсем неправильное.
        Айна, которую он знал, не стала бы вот так запугивать пленника, ради чего бы то ни было. К сожалению, психологическое и энергетическое истощение никуда не делись. Отправить послание псионикой он сейчас был не в силах.
        Так что доносить до девушки свою мысль пришлось чуть менее понятым способом. Выразительно и очень громко зевнув, Ужас улёгся прямо там, где стоял, многозначительно обвёл всех людей взглядом, недовольно зарычал и закрыл глаза. И, похоже, послание: «Я устал, хочу поспать, а вы мне мешаете», - поняли все без исключения.
        Половина танильцев, получив приказ Айны, подняв с земли пленников, потащили их куда-то во внутреннюю часть крепости. Вторая половина отправилась к высящейся посреди внутренней площади крепости каменной башне, изучать внутренности бывшего обиталища баронета.
        Лейв хотел было остаться с девушкой, всё-таки он был её помощником. Но Айна прекрасно понимала, что сон Ужасу не нужен, и Лаз просто пытался всех спровадить.
        Так что она отослала мужчину под вполне честным предлогом. В бою тот был ранен в плечо, не сильно, но рану всё-таки стоило обработать. Бросив на своего командира странный взгляд, Лейв отдал честь и поспешил вдогонку второй группе, уже почти скрывшейся за углом башни.
        - Что с тобой? - убедившись, что их не слушают, Лаз перешёл сразу к сути.
        - Я испугалась вида крови, - когда все её подчинённые ушли, девушка словно сдулась. Опустились плечи, выпал из рук клинок, из глаз исчезла сила и уверенность. - Испугалась настолько, что чуть не упала в обморок прямо посреди боя. Если бы не ты, наверное, так бы и случилось.
        - Я имел в виду другое. И ты знаешь, что.
        Кроваво-красные глаза смотрели в её изумрудно-зелёные, долго, пристально, внимательно. Там, где другие видели лишь кровожадность и жестокость, Айна видела заботу, нежность, любовь.
        И в конце концов, она не выдержала. Бросившись к Ужасу, она прижалась к его огромной голове, возвышавшейся над девушкой, даже когда монстр лежал, и Лаз почувствовал стекающие по шкуре слёзы.
        - Я не смогу! Я не смогу, не смогу, не смогу…
        Сейчас, даже если бы тут вдруг оказалась вся её рота, Айна уже не смогла бы остановиться. И Лаз, наплевав на все правила, запустил обратное превращение.
        Опыты с разделением форм не прошли даром. Теперь он поступал намного умнее, не изменяя всё своё тело при превращении, а как бы покрывая его формой Ужаса, словно огромным ростовым костюмом. При этом все жизненные процессы в оригинальном теле останавливались, и оно оказывалось словно в стазисе в центре груди монстра. Так что сражаться Ужас мог также яростно, как и раньше.
        Целей у подобных изощрений было две. Во-первых, так Лазу не нужно было каждый раз страдать от дикой боли в процессе. А во-вторых, теперь у него была возможность после превращения остаться в одежде, прячущейся внутри монстра вместе с человеческим телом.
        Так что, когда Лаз заключил девушку в объятья, на нём уже была обычная форма механика танильской армии. Значительная часть энергии освободилась, и он смог, пусть и не слишком аккуратно, соорудить для них подземную камеру, где их бы никто не нашёл.
        К тому моменту, как они спустились в это импровизированное убежище прямо сквозь камень площадки, девушка более-менее пришла в себя. Слёзы всё ещё текли из глаз, но тех надрывных ноток в её голосе слышно уже почти не было.
        - А если в следующий раз тебя не будет рядом? Если эта странная магия не подействует? Да и не могу я каждый раз сражаться под магическим допингом! Это всё была ужасная идея, прости меня! Я не смогу этого сделать, я вернусь в Талитейм и постараюсь как можно дольше удерживать отца от организации для меня брака. А когда уже не смогу, просто убегу и спрячусь где-нибудь, где он не найдёт. В подземелье Чибака! Точно, спрячусь там и буду ждать тебя. Или, может, прямо сейчас туда отправиться? Я просто не хочу больше быть для тебя обузой!
        - Не говори глупостей, - дождавшись, пока у девушки закончится дыхание, Лаз начал свой монолог. - Что бы ты не сделала, ты никогда не будешь для меня обузой. Я буду помогать и поддерживать тебя, пока жив. И ты сможешь всё, что только не задумала. Это не конец света, многие люди чего-то боятся, крови в том числе. Мы придумаем, как с этим справиться, вместе, я тебе обещаю. Если это связано с твоей душой…
        - Нет-нет-нет, зачем? Ты же хотел изучать доспехи и набрать сил для исполнения своих целей. Не надо тратить на меня своё время!
        Лаз усмехнулся.
        - Набрать сил… это для мести-то? Ну теперь точно никаких сомнений, что в тебе говорит страх. Айна, которую я знаю, никогда так не сказала бы. Она бы не прекратила убеждать меня отказаться от кровопролития, что бы ни произошло. И, наверное, в конце концов, я бы согласился. - на лице девушки отразилось неподдельное изумление, что вызвало у Лаза приступ неконтролируемого хохота. - Да-да, не смотри так! Ради тебя я сделаю что угодно, неужели ты думаешь, что ради тебя я не откажусь от убийства парочки прогнивших насквозь человек? Месть, в конце концов, можно совершить не одним способом. Но ты, такая, как сейчас, ни за что не сможешь меня убедить. И если ты сдашься и спрячешь голову в песок, это так и останется не случившейся вероятностью. Мне нужна моя Айна, больше никто не сможет спасти мою душу. Ну, что выбираешь?
        - Это шантаж, - улыбаясь сквозь слезы, ответила девушка.
        - Ну, а то. Я же монстр, в конце концов, шантаж - это ещё цветочки.
        - Не говори так, - уже твёрже и увереннее проговорила Айна. - Ты - не монстр.
        - Я убил больше двадцати тысяч человек. Я и сейчас в глубине души жажду ощутить чужую кровь на пальцах. А если не буду убивать, то, в конце концов, свихнусь и начну потрошить всех вокруг. Кто же я, если не монстр?
        Лаз говорил об этом совершенно спокойно, словно речь шла о погоде. И подобные мысли, действительно, уже не трогали его. Он смирился с текущим положением вещей и не хотел больше ничего менять. На его долю выпало достаточно душевных мук и сомнений.
        Любое новое переживание, не важно, в чём состоящее, вполне могло доломать его психику. Он был чудовищем, но по крайней мере у него была своя красавица, а это уже немало. И, словно подтверждая его мысли, Айна со всей силой прижалась к его груди и проговорила:
        - Пока я живу, я не позволю этому случиться.
        Довольно улыбнувшись, Лаз поцеловал девушку в лоб.
        - Вот это я и хотел услышать! Пойдём, выдашь своим подопечным ещё несколько заданий, или хочешь остаться ещё на немного?
        - Остаться, - пробормотала Айна, наслаждаясь теплом, исходящим от её чудовища.
        Глава 20
        Захват Рунту, несмотря на малую значимость самой крепости, получил крайне пристальное внимание. И не сложно догадаться, в чём была причина.
        До этого новость о том, что принцесса каганата подчинила себе монстра, четыре года терроризировавшего целую страну, воспринималась в лучшем случае как удачная пропаганда. Даже если подобное и впрямь произошло, мало кто верил в то, что двадцатидвухлетняя девушка сможет контролировать Ужас в условиях реальных боевых действий.
        Личность кагана была для танильцев подобна живому божеству. Фактически, согласно религии каганата, каган и считался апостолом бога.
        Но эту веру подкрепляли не сверхъестественными, а совершенно реальные свершения правителя. Правда, большинство достижений намеренно раздували для большего эффекта, но культ личности в каганате всё-таки старались строить на максимально устойчивом фундаменте.
        Но дети Катарума Таниля подобного благоговения по умолчанию не вызывали. И даже если сын или дочь совершали что-то по-настоящему стоящее, дворец Талитейма старался не заострять на этом внимания.
        Причина была проста: стать наследником мог лишь один ребёнок. Поэтому, во избежание преждевременной борьбы за власть, основывающейся на минутных подвигах, жизненный путь детей правителя намеренно скрывали от широкой публики.
        Конечно, соперничества и определённых подковёрных интриг это не отменяло. Но, по крайней мере, можно было избежать ситуации, при которой страна раскололась бы на части под управлением враждующих братьев и сестёр. И уже после того, как каган лично назначал своего наследника, и это решение объявлялось народу, все удачные свершения будущего правителя раскрывались и становились основой нового культа личности.
        Понятное дело, что полностью скрыть от жителей каганата существование принцев и принцесс тоже было невозможно.
        Случай с Айной и Ужасом - наглядный пример. Её старшие братья и сёстры тоже не раз повышали свою репутацию, опираясь на подобные громкие заявления. И естественно, не обходилось без заранее завышенных ожиданий в отношении детей кагана. Но эти ожидания не достигали уровня слепой веры.
        А Айна, пропавшая на семь лет и пропустившая лучшее время для установления своего авторитета, тем более не пользовалась широкой популярностью.
        Однако, затем случилось взятие Рунту, убийство чудовища, охранявшего ущелье и захват живым командира крепости при потере всего тринадцати человек личного состава. Всё это резко подняло интерес к принцессе и её ручному монстру.
        Причём не только среди танильцев, но и среди озёрников.
        Раньше с южной стороны Талых гор разговоры об Айне, если и шли, то примерно такого толка: «Ха-ха, они что, действительно, считают, что мы поверим в принцессу, подчинившую подобное чудовище без долгих лет обучения? Просто хотят обесценить наш труд по подчинению монстров, только и всего».
        Но посланные в Рунту разведчики подтвердили захват крепости. А ещё собственными глазами видели голову горного стража, словно трофей в доме охотника, нанизанную на флагшток на верхушке башни. Просто отмахнуться от смерти твари, в чьей пасти в своё время пропали три высших мага озёрников, империя уже не могла.
        А интерес противника закономерно ещё больше повысил внимание со стороны союзников. Встать под предводительство девушки и сражаться бок о бок с Ужасом из Сайркина тут же изъявили желание сотни солдат и множество офицеров. И их количество день ото дня всё росло.
        Айне с очередным перескоком было дано звание майора первого ранга, а роту особого назначения пришлось в срочном порядке расширять до батальона. Ужасу же, с подачи Далана, было дано звание почётного лейтенанта. По факту оно ничего не значило, но идея пришлась по душе многим.
        Девушке было дано чуть больше месяца до начала нового года на завершение набора солдат, подготовку и планирование следующего задания. Успех захвата Рунту в столь краткие сроки сильно поднял Айну и её роту смертников в глазах командования.
        Теперь её подчинённые уже не считались декоративным дополнением к Ужасу и должны были по истечению срока исполнить серьёзное и довольно важное задание. Так что командир батальона особого назначения в звании майора первого ранга Айниталия Таниль вдруг оказалась с головой погружена в работу.
        У Лаза же, чьё довольно продолжительное отсутствие в качестве Саймона Свана, кажется, заметили только двое: Пётр и Киона, были свои заботы. После того, как отряд отправил гонца в штаб с сообщением о захвате Рунту, у него появилось немного времени на то, чтобы исследовать окрестности. Вернее, одно конкретное место. То, откуда выбрался в ответ на рёв Ужаса горный монстр. Его логово.
        Как и ожидалось, в нём за несколько десятков лет скопилось довольно много всего. Пусть огромная тварь не была драконом и к золоту относилась совершенно равнодушно, её обиталище всё равно было набито разным добром.
        Если быть точным, то один конкретный угол, где, подобно свиньям, чудище вырыло себе прямо в камне отхожее место. Как Лаз выяснил, питалась тварь живностью, которую, словно кит, поглощало из течения протекающей прямо по её логову подземной реки.
        Из-за находившегося выше по течению очень крупного очага энергии Зверя, растения и рыбы в реке росли с невероятной скоростью и вырастали порой до колоссальных размеров. Лаз лично вытащил из воды бледно-зелёную водоросль длиной почти в пятьдесят метров и вряд ли это был предел. Ничего удивительного, что горное чудище было таким откормленным.
        Однако, конечно, интересовал Лаза вовсе не подземный рацион монстра, а те редкие перекусы, что он устраивал себе на поверхности. Способ его поедания пищи нельзя было назвать аккуратным.
        Так что те воины, путешественники и маги, которых горный обжора поглощал, наверняка, оказывались у него в желудке вместе со всем своим добром. И если что-то из этого добра умудрялось пережить едкую желчь, булькающую у твари в желудке, и оказаться в выгребной яме, значит, это реально стоило внимания.
        Чувство брезгливости у Лаза атрофировалось давным-давно, тем более, что все свои находки он тщательно очистил магией. И обратно в лагерь он их пронёс ровно так, как и собирался: в переделанном под хранилище желудке.
        Тщательно изучать добычу на месте времени не было. Но потом, оказавшись в спокойной обстановке и начав разбирать трофеи, он понял, что раскопал настоящий клад.
        К тому же, то, как он спрятал металл внутри своего тела, натолкнуло Лаза на совершенно новую концепцию «доспехов» для Ужаса. Пусть он не мог создать броню, закрывающую огромного монстра снаружи, что мешало соорудить что-то внутри его тела?
        Ведь после того, как он открыл возможность переселения разума между формами, реальная необходимость каждый раз заново создавать тушу Ужаса отпала. И потом, морфоплоть, конечно, была невероятным материалом, но и магические металлы танильцев не стоило сбрасывать со счетов.
        Наконец, начала вырисоваться картина того, в каком направлении ему двигаться. И Лаз собирался пройти этот путь до конца.

* * *
        Западный фронт танильской армии не ограничивался только противостоянием за Талые горы. Вторженцы, одним быстрым наступлением дойдя до того самого рукотворного прохода, что заменил дорогу через Рунту, оставили на северной стороне хребта множество незахваченных территорий.
        Поступить так было правильно со стратегической точки зрения. Ведь, начни танильцы систематически поглощать земли к северу от Талых гор, ни о каком быстром захвате не могло бы идти и речи.
        Всё-таки их противником была старейшая и вторая по площади страна континента, а не какое-то маленькое княжество. В итоге, без связи с империей, окружённые врагом земли сдались бы. И это определенно было куда быстрее, чем делать всё постепенно.
        Однако, совершив столь агрессивный марш-бросок, танильцы создали себе большую головную боль. На оставшихся позади территориях в ожидании подкрепления осталось немало крепостей и даже несколько городов, достаточно хорошо защищённых, чтобы держать оборону на протяжении нескольких месяцев. И войска, оказавшиеся в тылу танильской армии, вполне закономерно начали заниматься систематическим партизанством.
        Опорный лагерь, который Лаз с Айной покинули, подвергался нападениям чуть ли не каждую неделю. Налётчики поджигали склады с провиантом, добавляли яд в чаны с согревающими настойками, которые пили дозорные, чтобы не замёрзнуть на посту зимними ночами, просто убивали спящих и так далее.
        И главным очагом этого безобразия был горный город Шимн. Его защитники, несмотря на постоянную осаду, за первый месяц зимы умудрились убить в общем счёте больше трех тысяч солдат танильцев.
        Шимн был построен около полусотни лет назад вокруг шахты угля. Изначально это было просто временное место жительства для работников, однако, залежи оказались куда больше, чем предполагалось изначально. И со временем маленький шахтёрский городок разросся до почти пятидесяти тысяч человек населения.
        Проблема была в том, что за полвека тоннели под городом разрослись до таких масштабов, что целиком их обойти не удавалось ещё ни одному человеку. При этом выходов на поверхность было столько, что закрыть их все просто не представлялось возможным, а некоторые были так хорошо замаскированы, что и найти их с поверхности было нереально.
        Пользуясь этими шахтами, «запертые» в городе люди могли без особого труда обходить все осады и патрули. И сколько бы проходов танильцы не находили, у партизан всегда было ещё.
        Стоило же солдатам каганата самим забраться в тоннели, чтобы по ним добраться до города в обход стен и крутых горных троп, как потолки тут же обрушивались, погребая воинов под тоннами камня.
        Да, армия западного фронта насчитывала сотни тысяч солдат. Но их приоритетом был горный проход и его окрестности. Оттягивать армию обратно в тыл ради одного города было совершенно нерационально. Так Айне и её новому батальону было приказано захватить Шимн.
        Не важно, какими способами, но к началу нового года командование хотело видеть над проблемным городом развевающийся флаг каганата. С пятью сотнями человек захватить пятидесятитысячный город.
        Даже если отбросить детей, стариков, больных, калек, не умеющих сражаться и просто трусов, всё равно оставалось ещё тысяч десять более-менее боеспособного населения. Конечно, настоящих воинов среди них было едва ли десять процентов, но разница в числах всё равно была колоссальной.
        К тому же, среди пятидесяти тысяч человек точно нашёлся бы хоть десяток более-менее способных магов. В шахтёрском мастерстве псионики или стихийники с родством к земле очень ценились. И отчёт прозрачно намекал на то, что слишком уж неудачные для танильских войск обвалы связаны именно с действиями магов.
        Также в расчёт нужно было добавить лишь месяц на подготовку, чужую территорию и неблагоприятные сторонние факторы. И получалось, что после Рунту, никого особенно не интересовавшей, теперь девушке выдали, фактически, невыполнимую миссию.
        С одной стороны, в этом была своя логика. Верхушка командования знала про способности Айны, а её ручной монстр уже доказал свою силу. Теоретически, этот тандем был способен справиться с любой задачей.
        С другой же стороны, не возникало никаких сомнений, что захват Шимна - одна огромная мышеловка с приманкой в виде успеха. Выполни Айна миссию, и ловушка превратилась бы в настоящее благословение. Но куда больше была вероятность того, что её короткая дорога славы закончится, фактически, не успев начаться.
        Кто именно стоит за всем этим и дёргает за ниточки, Айна не знала и вряд ли смогла бы узнать в ближайшем будущем. Это мог быть противник идеи использования Ужаса в армии, вроде того генерала, что предложил отправить его в лабораторию для экспериментов.
        А может, виновником был кто-то из её братьев или сестёр, недовольный тем, что Айна так быстро выскочила на большую арену. Также причина могла быть и вовсе в чём-то третьем, о чём девушка не имела ни малейшего понятия.
        Так или иначе, отступать она точно не собиралась. Срок в сорок дней, данный батальону особого назначения до конца текущего года, Айна собиралась использовать по полной. Магам, конечно, нужно есть и спать, подзаряжая внутренние аккумуляторы.
        Но сильная душа годна не только для применения могучих заклинаний. В среднем уровень интеллекта магов выше, чем у не обладающих магией людей, они выносливее, им нужно меньше времени на отдых, а про продолжительность жизни можно даже не упоминать.
        И Айна ради столь важного дела решила, кажется, использовать вообще все имеющиеся ресурсы своего организма. Спала от силы по три-четыре часа в сутки, ела на ходу и отказывалась присесть и перевести дух даже на пару минут, поражая даже бывалых вояк своей выдержкой.
        Конечно, причиной подобного самоистязания была далеко не только сложность предстоящей операции. Едва ли не большее психологическое давление на девушку оказывал страх повторения того приступа. Только чтобы как можно меньше думать об этом, она старалась не оставлять себе ни единой свободной секунды.
        Лазу, когда-то пережившему практически то же самое, подобное состояние было слишком хорошо знакомо. И он понимал, что простые слова ничего не изменят. Он помог ей пережить самый тяжёлый момент, дал волю двигаться дальше, но исцелить этот недуг была способна лишь она сама.
        У Лаза в прошлом не получилось, он проиграл бой своим демонам, и на свет родился Ужас. Айна, конечно, в безумное чудовище не превратится, но её вера в себя в случае провала будет безвозвратно потеряна.
        Допустить подобного Лаз, конечно же, не мог. И потому старался поддерживать девушку всеми способами. К сожалению, видеться они могли от силы час в день.
        У него были смены в мастерской, а она почти круглыми сутками занималась подготовкой своих подчинённых на противоположном конце лагеря. Поэтому каждую минуту они теперь ценили, словно драгоценность, наслаждаясь друг другом во всех смыслах этого слова.
        И однажды ночью, лёжа рядом с в кои-то веки спокойно спящей Айной, Лаз задумался о том, о чём всерьёз не думал, кажется, ни разу с попадания в этот мир. Дети.
        Там, на Земле, у него и его жены не получилось завести ребёнка. Вернее, почти получилось. Кошмарное завершение столь прекрасно начинавшейся истории и поставило последнюю жирную точку в и так уже на ладан дышащем браке. И попав на Люпс, в новое тело, Лаз старательно гнал от себя эти мысли, страшась повторения той катастрофы.
        Однако, он посмотрел на мирно сопящую девушку, с которой он хотел провести ближайшую вечность, и неожиданно понял, что раньше пугавшие его мысли теперь воспринимаются совершенно иначе. Конечно, не сейчас, посреди войны, посреди его мести, посреди ещё чёрте чего. Но когда-нибудь он точно хотел бы детей. Девочку, как-то резко решил он.
        Вот только его мысли даже не успели вознестись к тому прекрасному времени, когда он, наконец, освобождённый от всех долгов этому миру, будет нянчить свою собственную дочку. Разум, со свойственными озарениям беспринципностью и цинизмом, выдал простую, но ужасную мысль.
        А мог ли он вообще иметь детей?
        Ведь сейчас он, по сути, даже человеком не был. Эта форма на самом деле была лишь психологической уловкой. Игрой подсознания, соорудившего самый близкий к его самовосприятию образ.
        Настоящего тела, того, что выносила и родила Фелиция Морфей, больше не существовало. Оно растворилось в энергии Зверя в момент появления Ужаса. Вполне вероятно, сейчас у него даже ДНК не было. А без этого, как не старайся, детей не зачать.
        На этом моменте Лазу очень захотелось что-нибудь сломать. Что он и сделал, по-тихому выскользнув из постели, углубившись в чащу леса и превратив в труху клыками и когтями Ужаса с полсотни деревьев. Ещё совсем недавно, перед нападением на Рунту, он решил для себя, что все произошедшие с ним изменения стоили того, что он получил.
        Но, оказывается, самого важного он не вспомнил. Возможности продолжения рода. Впервые с момента пробуждения в подземельях Чибака Лаз захотел отмотать свою жизнь назад и исправить тот кошмар, что когда-то натворил. К сожалению, подобной магии точно не существовало ни в одном из миров.
        Конечно же, Айне о своих мыслях Лаз не сказал ни слова, не хватало ей ещё и об этом начать переживать. И пока она сама не начнёт этот разговор, он собирался молчать. Однако, это вовсе не означало, что он просто покорно согласится с таким положением дел. Уж чему-чему, а упорству Лаз за свою жизнь успел научиться.
        Глава 21
        - Саймон, можно с тобой поговорить? - Пётр, чья смена начиналась в полдень, и кто должен был прямо сейчас спать без задних ног, неожиданно для Лаза вошёл в мастерскую.
        - Да, конечно, - вытерев с лица ненастоящий пот, Лаз махнул на прощанье расходившимся коллегам и вместе с Петром покинул помещение загона. - Что случилось?
        - Кто ты? - этот вопрос Лаз хотел слышать меньше всего.
        В голове тут же выстроился план по аккуратному и незаметному устранению мужчины. Так, чтобы не осталось ни следов крови, ни иных улик. К сожалению, то ли случайно, то ли специально, Пётр заговорил с ним перед свидетелями, и это значительно осложняло задачу.
        С другой стороны, ничего не мешало после убийства принять внешность мужчины и походить по лагерю. Но, так или иначе, для начала стоило его всё-таки выслушать. Вот только делать это Лаз собирался на своих правилах.
        Воздух вокруг них загустел, заполненный огромным количеством энергии. Пётр, явно не ожидавший ничего подобного, хватая ртом воздух, круглыми глазами уставился на Лаза. Перед принятием Саймона Свана на работу механиком его потенциал был проверен.
        Стандартная процедура, однако, сжульничать было практически невозможно. Дело было не в манипуляции собственной душой, что умели все маги, а в контроле проходящих через прибор частиц энергии человека. Обмануть проверяющего можно было лишь обладая в разы превосходящими навыками. А так как проверку проводил лично Пётр, бесспорный гений, это, казалось, было и вовсе нереально.
        Вот только Лаз, чья душа была примерно в десять раз сильнее, чем у Петра, для обмана использовал не изящество, которого ему до сих пор недоставало, а грубую силу.
        Подобного ожидал бы только полностью поехавший параноик. И потому совершенно неготовый к чему-то подобному Пётр оказался в ловушке. Не способный ни пошевелиться, ни использовать магию. Так, запечатанный в энергии, словно комар в янтаре, он и был опущен под землю на глубину около полусотни метров. Лаз, понятное дело, спускался рядом.
        - Я освобожу твою голову и грудь, чтобы ты смог говорить и нормально дышать. Попробуешь что-нибудь выкинуть - убью, не задумываясь.
        Настроение в последние несколько дней после всех этих мыслей о магическом бесплодии у Лаза и так было ни к чёрту. И ещё одна проблема в лице каким-то образом раскрывшего его прикрытие танильца точно не уменьшила его заботы.
        Кивнуть или хоть как-то выразить своё согласие Пётр был не способен, сейчас даже зрачки отказывались двигаться. Однако, его неожиданному похитителю подтверждения и не требовалось.
        Прокашлявшись, под подавлением даже лёгкие не могли нормально качать воздух, Пётр непонимающим взглядом уставился на Лаза. Тот недовольно поморщился.
        - Если хочешь сказать, что я переборщил в ответ на простое: «Кто ты?» - не утруждайся. Я рискую слишком многим, чтобы обходиться полумерами. А ты - достаточно сильный маг, чтобы у меня не получилось убить тебя быстро и чисто, если бы ты был готов к обороне. Теперь твоя очередь. Что ты знаешь? И если ты будешь врать, я это почувствую.
        - На мой вопрос ты, я так понимаю, отвечать не будешь? - усмехнулся Пётр, осознавая всю безвыходность ситуации, в которой оказался.
        - Нет.
        - Ладно. На самом деле у меня не было никаких чётких доказательств, лишь догадки. Я думал, что ты - просто преступник, прячущийся под чужим именем там, где никто и никогда не станет искать.
        - На чём основывались твои догадки?
        - Да много на чём. В основном мелочи. К примеру, ты отлично говоришь на танильском языке.
        - И что?
        - Если ты из Сайркина, причём не из столицы и даже не из крупного города, то даже если ты учил язык каганата, у тебя должен был остаться акцент, - Лаз хмыкнул.
        - Неплохо. Меньшего я от тебя и не ожидал. Что ещё?
        - Ты сказал, что видел моё выступление на турнире Кристории, но тогда тебе было сколько? Двенадцать? Опять же, вряд ли ребёнка взяли бы в такое далёкое путешествие и, тем более, вряд ли заплатили бы за твой билет. А ещё твой стиль работы с протезами не слишком похож на тот, который должен был бы появиться при работе со множеством заказов ежедневно. Ты куда более вдумчивый и последовательный, чем должно быть. Так что, скорее всего, до моей кузницы работал только в частных мастерских. Ну и ещё несколько деталей. По отдельности это мало что значит, но всё вместе уже слишком подозрительно, чтобы просто сбрасывать со счетов.
        Лаз слушал и с трудом мог поверить.
        Ему казалось, что он продумал всё. После открытия способа разделения тел он даже стал оставлять своего клона в постели, с помощью магии зачарования давая ему дыхание и сердцебиение. А во время похода в Рунту создал целую легенду, купив номер в отеле в захваченном городке неподалёку и заплатив деньгами Чибака актёру, чтобы изображал его, сидящего в номере все три дня.
        Кто бы мог подумать, что он проколется на таких бессмысленных вещах, как отсутствие акцента или стиль работы с механизмами. Но, по крайней мере одно радовало: кроме Петра на такую мелочёвку вряд ли кто-то мог обратить внимание. Легенда не была под угрозой.
        Однако, теперь стоило решить, что сделать со слишком въедливым механиком. Убивать его Лазу не слишком хотелось, человеком Пётр был правильным, с какой стороны не посмотри. И наказывать его за слишком острый ум было как-то неправильно.
        А если Лаз сомневался в этическом вопросе, он точно знал, кто может ему помочь.

* * *
        - И что ты предлагаешь? Просто отпустить его? - Пётр, снова в коконе из спрессованной энергии, лежал в углу, как свёрнутый ковёр. В ушах у него стоял белый шум, из-за которого он не только разговор Лаза с Айной не слышал, но даже собственные мысли с трудом понимал.
        - Не просто, - девушка покачала головой. Как Лаз, несмотря на тьму, заменявшую ему душу, не был чистым злом, так и Айна не являлась воплощением милосердия и добродетели. И она прекрасно понимала, чем может грозить всему их плану раскрытие поддельной личности Саймона. - Я умею ставить клятву на душу. Пусть пообещает, что никому тебя не выдаст.
        - Это значит, что ты должна будешь оставаться с ним достаточно долго. Даже если я запеленаю его, как младенца, велика вероятность, что он узнает о твоём участии. Он - настоящий гений, с этим нельзя не считаться.
        - Ну и что? Просто добавим ещё один пункт.
        - Мне это не нравится. Слишком многое может пойти не так.
        - Ты же сам не хочешь его убивать.
        - «Не хочу» и «не смогу» - две совершенно разные вещи, - ответил Лаз, оглядываясь на смирно лежащего в позе бревна пленника.
        - Ладно, тогда подумай вот о чём. Он, как ты говоришь, гений. Не лучше ли будет использовать его гениальность для твоих экспериментов? У него точно найдётся немало полезных идей. К тому же он - твой непосредственный начальник, а значит, если он будет за нас, у тебя появится куда больше пространства для манёвра.
        - Теперь ты говоришь так, словно хочешь его не клятвой к себе привязать, а словами убедить, - буркнул Лаз.
        - А почему нет? - молодой человек бросил на Айну недовольный взгляд. - Что мы теряем, если он всё равно узнает, кто я?
        - Если он узнает, кто ты, то вполне может узнать, и кто я! Как-то же он догадался, что я - не Саймон Сван. И если он поймёт, что его заставили подчиняться Ужасу из Сайркина, то всё, наверняка, полетит к чертям. Ты не сможешь заставить его дать всеобъемлющую клятву. Он точно сможет оставить себе лазейку, и стоит ему узнать, что его новый хозяин - монстр, убивший десятки тысяч человек, он точно воспользуется ей.
        - Я могу применить магию разума… - сама понимая всю хлипкость этой затеи, начала Айна.
        - Промывка мозгов? - Лаз усмехнулся. - Ты же сама была против! К тому же, если человек в напряжении, подозрителен или очень умён, эффект твоей магии будет куда заметнее, ты сама говорила. А он сейчас и в напряжении, и подозрителен, и в интеллекте ему не откажешь.
        - Это точно лучше, чем убийство! - огрызнулась девушка, недовольно тыча Лаза в грудь пальцем.
        - Ох, ладно, давай… - Лаз поднял Петра с пола и развеял белый шум в ушах, чтобы мужчина слышал окончание фразы, - убить я его всегда успею.
        - Ваше Высочество! - охнул Пётр, когда в его поле зрения попала Айна. Рефлекторно он попытался отдать честь, но магия Лаза всё ещё крепко его держала. Так что всё, что у него получилось, это странно дёрнуть головой.
        - Можно просто Айна, - улыбнулась девушка. - Мы тут, как Вы понимаете, в неформальной обстановке.
        - А ты тогда Ужас из Сайркина? - скосил Пётр на Лаза глаза. Лаз, в свою очередь, недовольным взглядом посмотрел на Айну. - Не думал, что за шкурой монстра скрывается человек. И, пожалуйста, Айна, не нужно обращаться ко мне на Вы.
        - Как угодно, - улыбнулась девушка. Как и Лазу, ей Пётр нравился. Она общалась с ним несколько месяцев назад, в опорном лагере, и тогда мужчина произвёл на неё очень хорошее впечатление. Да и рассказы Лаза добавляли его образу положительных черт. - Как ты понимаешь, Ужас мне не подчиняется. Скорее у нас союз. И мы не хотим ничего плохого ни народу каганата, ни даже империи. Хотя в это, прекрасно понимаю, верится с трудом.
        - Что есть, то есть, - кивнул Пётр, ставший смотреть на Лаза совершенно иными глазами. Страха в них, правда, было куда меньше, чем можно было подумать. - И что, он - плохой дознаватель, а Вы - хороший?
        - Чертовски верно, - рыкнул Лаз, создавая себе прямо из камня стул и присаживаясь чуть за спиной Айны.
        - И вы хотите, чтобы я стал вашим… союзником?
        - Это был бы наилучший исход, - мягко ответила Айна.
        - Но доверять мне вы не можете, - продолжил за девушку Пётр.
        - Может, ты за нас всех говорить будешь? - иронично спросил Лаз, за что тут же и поплатился.
        - Могу, от чего же. Айна говорит, что вы не можете мне доверять и всегда будет существовать вероятность, что я раскрою ваш секрет. Я говорю, что мне это будет невыгодно со всех точек зрения. Ведь, сдай я вас, вместо награды меня скорее всего упрячут куда подальше, а то и убьют, как владельца слишком важной информации. К тому же, если ты останешься в живых, то рано или поздно придёшь за мной и убьёшь за предательство. Ты говоришь, что: «Ещё как убьёшь», - разукрашивая угрозу красочными описаниями моей смерти. Айна говорит, что, раз я достаточно умён, чтобы предвидеть это всё, то также должен понимать, что от сотрудничества я получу куда больше выгоды. Я говорю, что, как ты, наверняка, знаешь, я к удобствам не стремлюсь. Ты говоришь, что этот факт точно не играет в мою пользу. Я говорю, что это вовсе не означает, что я отказываюсь. Пока всё верно?
        Айна с широкой улыбкой посмотрела на Лаза. Тот, не зная, то ли с недовольным лицом сидеть, то ли с восхищённым, тяжело вздохнул и встал со своего стула.
        - Главный вопрос в другом. Как ты относишься к тому, что я творил в прошлом и не повлияет ли это на твои решения?
        - Ты, правда, убил всех тех людей в Сайркине? - Пётр с вызовом посмотрел ему в глаза.
        - Да.
        - Ты сделал это намерено?
        - Нет.
        - Ты мог себя контролировать?
        - Нет.
        - А сейчас можешь?
        - Полностью.
        - Есть шанс повторения чего-то подобного?
        - Не…
        - Пока я рядом, нет, - влезла в диалог Айна, получив от Лаза ощутимый щипок за руку. Пётр несколько секунд переводил взгляд с него на неё и обратно, но, в конце концов, кивнул.
        - Ладно, не моё дело. Я тебе верю. И даже готов поклясться в этом своей душой.
        - Ты слышал наш разговор? - настороженно спросил Лаз.
        - Нет, - мужчина покачал головой. - Но я знаю, что этой магии обучают всех членов правящей семьи каганата и это логичное решение в данных обстоятельствах. Но могу я спросить?
        - Валяй.
        - Что от меня будет требоваться?
        - Я потом покажу, - улыбнулся Лаз. - Не волнуйся, тебе понравится.

* * *
        Клятва души была той магией, что Лаз очень хотел понять, но узнать которую было в принципе невозможно с его ресурсами. Обучали ей, как и сказал Пётр, лишь королевские семьи крупнейших стран континента и их самых доверенных людей.
        При этом на всех обучающихся накладывали такую же печать, гарантирующую неразглашение тайны магии. И потому Айна, несмотря на всё доверие, что она испытывала к Лазу, просто не могла его научить.
        Единственное, что ей удалось поведать, чтобы не затронуть суть своей клятвы - это общий принцип работы. Заключался он в постепенном и методичном «вписывании» в чужую душу тех или иных правил, нарушить которые после завершения заклинания уже было невозможно. Но для понимания сути процесса это было столь же полезно, как фраза: «Машина едет, потому что у неё колеса крутятся».
        Был ещё вариант применить магию на самом Лазе, чтобы он попытался прочувствовать её изнутри, но после нескольких попыток они сдались. Его душа уже не была похожа на человеческую и на ней клятва просто не приживалась. Так что, похоже, это не было той вещью, что он изучит в ближайшее время.
        А вот с Петром всё прошло очень удачно. Конечно, это не было похоже на те клятвы, что давались рыцарями в сказках.
        Никаких высокопарных речей, никаких отсылок к богам или высшим силам. Ни Пётр, ни Айна не произнесли ни единого слова. Длился же процесс дачи клятвы во много раз дольше, чем можно представить. Закончилось всё лишь спустя пару часов.
        - И в чём он поклялся? - скептически спросил Лаз.
        - Я пообещал никому, никогда и никаким образом не сообщать вещей, что могут поставить под угрозу ваши жизни, а также сохранность этой или любой другой созданной вами легенды.
        - Не волнуйся, клятва души… - Айна запнулась, явно наткнувшись на преграду уже в виде своей клятвы, - сложнее, чем кажется.
        - Будь по-твоему, - вздохнул молодой человек, поднимая руки, после чего обернулся к Петру. - Я её провожу, а потом вернусь. Оставайся здесь и не думай куда-нибудь деваться. До твоей смены ещё часа три, если хочешь, можешь поспать.
        - Какой ты сразу стал добрый, - не удержался от ехидного замечания мужчина, о чём сразу пожалел, на секунду поймав на себе взгляд не человеческих, а кроваво-красных глаз Ужаса.
        - Я доверяю Айне, но не тебе, - отчеканил Лаз, вместе с девушкой исчезая в стене.
        Вернулся он довольно скоро. Ему пришлось оторвать Айну от важных учений, так что остаться с ней не получилось. Пётр, похоже, чего-то такого и ожидавший, ждал его на том самом стуле, даже не думая спать.
        - Итак, ты хотел что-то мне показать.
        - Не терпится? - усмехнулся молодой человек.
        - Конечно. Тайны самого Ужаса из Сайркина, какому учёному не захочется их узнать?
        - Ты же вроде как мастер-кузнец? - поддел Лаз мужчину, ещё совсем недавно всеми руками и ногами противящегося своей прошлой жизни.
        - Это работа, - ничуть не смутившись, ответил Пётр. - А вот учёный - это призвание. К сожалению, слишком дорого мне обошедшееся, но тем не менее. Я больше не лезу в это специально, но, если прямо у меня перед носом маячит столь заманчивый секрет, как я могу устоять?
        - Ладно, вперёд.
        Свою «лабораторию» Лаз за последние месяцы довёл до ума. Тут было светло, имелось кондиционирование воздухом с поверхности, а с учётом того, что в площади на глубине полусотни метров он вообще не был ограничен, размах его кустарной кузницы поразил даже Петра.
        Впрочем, кузница была далеко не первым, на что мужчина обратил внимание, попав в это место. Посередине огромного помещения, освещённый светом множества ламп, стоял в полный рост Ужас из Сайркина, или по крайней мере его тело, опирающееся на толстые каменные подпорки. Левая верхняя рука монстра была вскрыта и растянута на широком каркасе, а внутри неё отчётливо поблёскивал металл.
        Следующий час Лазу пришлось отвечать на бесконечный поток вопросов. Пётр, кажется, даже забыл, что он тут в роли пленника, с головой погрузившись в постижение процесса.
        Конечно, в те тонкости магии метаморфоз, что приводили к столь невероятным результатам, Лаз его не посветил. Не только из-за того, что не доверял, больше потому, что знать этого всего Петру было совершенно не обязательно. Описания технической стороны процесса: принципов расхода энергии, характеристик морфоплоти, имевшихся у Лаза идей - было вполне достаточно.
        И, стоило признать правоту Айны, свежий взгляд и гений танильского механика были очень полезны. За те пару часов, что у них остались, Пётр смог разрешить несколько тупиков, в которые Лаз угодил, а также накидать множество новых, над которыми обещал подумать в течение своей смены. С таким помощником работа над новой версией Ужаса из Сайркина должна была значительно ускориться.
        Глава 22
        Буквально за пару дней до назначенной даты выступления на Шимн, Лаз, довольно улыбаясь, оглядывал результаты совместной работы. Сам Пётр, весь мокрый от пота и также с ухмылкой от уха до уха, стоял рядом.
        Ужас версии 2.0 внешне мало чем отличался от того монстра, что крушил сайркинские города. Всё-таки энергия Зверя очень хорошо постаралась, вылепливая из самой себя, а также души и тела Лаза идеальную машину для битвы.
        Однако, чудище, раньше бывшее лишь результатом извращённой биологическо-магической мутации, теперь представляло из себя сплав плоти и стали. Может быть, пока не совершенный, но уже точно заслуживающий титула большего, чем просто Зверь.
        Самым затратным, с точки зрения материалов, новшеством был возвращённый в тело Ужаса скелет. Создан он был из металла в четыре раза прочнее и в два раза тяжелее стали, частью добытого в отстойной яме горного стража, частью найденного в накопленных Петром за время службы заначках.
        Подправив «настройки» морфоплоти, Лаз, убрав возможность уплотняться, смог неслабо увеличить силу универсальных тканей, так что выросший почти на две тонны вес совершенно не представлял проблемы.
        В шкуру Ужаса были добавлены тонкие струны из металла, использующегося при создании сетей для ловли подводных монстров в море Чудовищ. Когти и клыки получили режущие кромки из самого прочного из известных магических металлов.
        В груди монстра появилась «кабина пилота», в которую Лаз мог забраться и с комфортом передать управление Ужасу. Более того, рядом была сделана ещё одна похожая камера, на случай если будет нужно спрятать кого-то (естественно, Айну) или наоборот, захватить в качестве пленника.
        Множество других, более мелких изменений было сделано уже без интеграции металлов, только с использованием магии метаморфоз. Гений Петра работал не только с механическими частями. Однако, главным, над чем они корпели в последние несколько дней, был найденный в пещере горного стража кусок того самого магического металла из сферы со дна Острова Предков.
        Кусочек был совсем небольшой. Килограммов двадцать, от силы. Но всё равно, обнаружить его в таком месте было поразительно. Лаз уже знал, что с помощью Айны каганат сумел вывезти сферу из Кристории, но как именно он попал в желудок горной химеры, оставалось полнейшей загадкой.
        Так или иначе, Лаз получил этот невероятно драгоценный металл и точно знал, что с ним делать. В отсутствии души форме Ужаса нужна была подпитка энергией, иначе плоть начинала очень быстро гнить и разлагалась уже через неделю.
        Раньше это не было так важно, разложилась и разложилась, он легко мог создать новую. Но теперь ситуация уже была совсем иной. Нужно было что-то, что предотвратит казусы в случае, если он слишком долго будет вдалеке от тела Ужаса.
        Металл, сам впитывающий энергию и способный «запоминать» заклинания на порядок лучше любой другой материи, для такого подходил идеально. Разместив двадцатикилограммовый кусок металла в черепе монстра, Лаз вписал в него заклинание, подпитывающее тело Ужаса энергией, а вместе с тем несколько крайне полезных дополнений.
        К захвату Шимна он был готов на все сто процентов.

* * *
        - Нет-нет, что ты делаешь? Тебе туда нельзя! Нельзя, говорю!
        Лейв Лайрон после Рунту и расширения роты более чем в десяток раз уже не мог в полной мере соответствовать званию личного помощника Айны. Он не был офицером, да к тому же попал в особое подразделение из штрафных рот.
        Однако, девушка вместо того, чтобы просто забыть о смертнике, сделала его своим личным адъютантом, чем заслужила крайнюю благодарность и уважение мужчины.
        Теперь, чисто выбритый и в новенькой форме, он уже слабо походил на того дикого медведя, что когда-то пытался саботировать приказы своего командира. Впрочем, суровость и бесстрашие остались при нем и сейчас он вёл себя, словно начинающая секретарша лишь потому, что больше ничего не оставалось.
        Странный мужчина ростом за два метра, с исполосованным шрамами лицом и пёстрыми, словно надёрганными у десятка людей волосами, не говоря ни слова появился на пороге полевого штаба и попросил о встрече с Айной.
        Конечно же, ему отказали: нашивки рядового, причём совершенно другой воинской части, никакой объективной причины, никаких приказов. Объяснять что-либо назвавшийся Фаустом мужчина отказался. Доложить о ситуации девушке прямо сейчас также было невозможно, она находилась в выделенном ей домике и приказала ни при каких обстоятельствах не беспокоить.
        Все солдаты прекрасно знали, сколько Айна работает, плюс эффект магии разума за месяц успел просочиться очень глубоко, и девушка для своих подчинённых уже была чуть ли не идолом. Так что её покой они были готовы защищать всеми силами.
        Вот только уходить ни с чем странный незнакомец также был не намерен. И после нескольких неудачных попыток просто пошёл напролом. Что самое невероятное, остановить его не получилось никакими способами.
        Ни захваты, ни попытки повалить на землю, ни даже бросившиеся на явно спятившего солдата с клинками наперевес бойцы особого батальона - всё было бесполезно. Мужчина был невероятно, нечеловечески силен и продолжал спокойно двигаться вперёд даже с полудюжиной повисших на нем человек. При этом ещё и умудрялся аккуратно, не причиняя вреда, обезоруживать тех, кто хотел проткнуть его мечами.
        И только когда из двери жилища командира батальона выглянула несколько растрёпанная голова, поставленным голосом приказав пропустить чужака, от мужчины, наконец, отстали.
        - Ты Айна, да? - Фауст умел при необходимости моментально менять настроение. Только что преисполненный серьёзности и суровости, сейчас он уже широко улыбался, протягивая девушке руку.
        - Заходи быстрей! - на приветствие та не отреагировала, с недовольным выражением втянув мужчину в дом. В ту же секунду Фауст ощутил обрушившуюся со всех сторон энергию, густую и тягучую, словно патока.
        - Что, неужели хочешь продолжить то, на чём мы остановились? - крикнул он в пустоту, не прекращая улыбаться, но при этом всё-таки положив руку на рукоять клинка у себя на поясе. Энергия тут же испарилась.
        - Нет, конечно, но нужно было убедиться, что ты - это ты. В последнее время как-то очень много неожиданных новостей, - со второго этажа, довольно посмеиваясь, спускался Лаз в одних только штанах. - Давно не виделись.
        - Очень давно, - кивнул мужчина, не без удивления пожимая Лазу руку.
        Фауст по меркам Люпса, где встречались такие великаны, как Джи Даз, не был прямо гигантом. Но ему очень сложно было встретить человека, на которого не нужно было бы смотреть сверху вниз. Лаз, конечно, всё ещё был заметно ниже, разница была сантиметров в тридцать.
        Но, когда они виделись в последний раз, человеческая форма молодого человека была куда меньше и, что важнее, субтильнее. Да и лицо Лаза сильно поменялось, и дело было не в прошедших годах. Если бы не белоснежные волосы и столь знакомая усмешка, Фауст бы даже не сразу понял, кто перед ним.
        - Я, похоже, не вовремя?
        - Ещё как, - Айна, поплотнее запахивая халат, отошла и встала у Лаза за спиной.
        - Мы вообще надеялись, что ты уйдёшь. Я бы нашёл тебя попозже, - добавил молодой человек, складывая руки на груди.
        - Да надоело уже искать вас, - вздохнул Фауст. - Слухов, как собак нерезаных, а где реально вы обретаетесь никто почти не знает. Ну, по крайней мере из тех, кого я спрашивал. Вот меня и занесло немного, когда я всё-таки добрался до нужного места.
        - Ясно, - кивнул Лаз. - Я надеялся, что ты не полезешь меня искать. Даже Принцессе приказал никак не показывать, что она меня почувствовала. Но потом пришлось раскрыть Ужаса и стало понятно, что ты рано или поздно появишься.
        - Почему ты не хотел меня видеть? Стыдно?
        - Ни капли, - Фауст удивлённо поднял бровь. Знавший Лаза до его превращения в монстра, он сразу понял, что молодой человек изменился не только внешне. Но не думал, что настолько. - Но твоя личность не может остаться незамеченной здесь, в центре танильской армии. Тем более, когда на Айне и вокруг неё сконцентрировано столько внимания. И появление номера первого обязательно вызовет кучу вопросов. Совершенно ненужных вопросов. А ты ещё и Принцессу притащил.
        - Скорее она притащила меня. - Усмехнулся Фауст.
        - Что?
        - А ты своей связью не можешь ощущать, насколько она выросла? Я прилетел к сборному пункту танильской армии на твоём ястребе.
        Такие новости, и правда, были неожиданными. Принцесса росла из-за просачивания частичек энергии Зверя между её душой и душой Лаза. И после его становления Ужасом из Сайркина этот поток должен был значительно вырасти. Но Лаз не думал, что всё достигнет таких масштабов.
        Однако, тут поток его мыслей прервал ощутимый щипок за руку.
        - О, да, прошу прощения. Айна, это Фауст, мой хороший друг, лучший мечник континента и старейший живущий человек в мире, первое место списка древних, - насторожённость на лице девушки, которой Лаз, конечно же, рассказывал про их похождения, сменилось удивлением и радостью. - Фауст, это Айниталия Катарум Таниль, дочь кагана танильцев, обладатель сильнейшей, после моей, души в мире, а также совершенно уникальной магии разума и, разумеется, моя любовь.
        С галантностью, которой позавидовали бы и аристократы при дворе Лотоса, Фауст, низко поклонившись, поцеловал протянутую для рукопожатия ладошку девушки, чем вызвал появление смущённого румянца у неё на щеках.
        - Так, познакомились, а теперь давайте сядем, нужно многое обсудить.
        За следующий час, больше потратить у Айны просто не было возможности, а оставаться «в одиночестве» в её доме Фауст не мог, они успели обсудить не так много.
        Лаз с Айной поведали мужчине текущее положение дел, включая историю Ужаса из Сайркина, заключения в подземельях Чибака и побегом из его темницы. Фауст рассказал, что произошло с ним за эти шесть лет.
        После того, как он упустил Лаза, в виде чёрного чудовища унёсшегося в глубину леса, пёстрый мечник несколько недель занимался поисками. Однако, всё, что удалось отыскать, это место бойни рядом с той самой каретой и место в лесу, где, под воздействием энергии Зверя, Лаз превращался в Ужас из Сайркина.
        Когда Лаз летал в Брайм, чтобы подменить документы, он посещал то место из любопытства. Но прошедшие годы не оставили почти никаких следов, лишь растительность вокруг была чуть пышнее и зеленее, чем обычно. И рассказ Фауста о выжженной земле вокруг полуразложившихся остатков того самого кокона был довольно занимателен.
        Тем не менее, никакой реальной пользы ни сейчас для Лаза, ни тогда для Фауста этот кокон не нёс. А больше никаких следов мужчине тогда найти не удалось. В Брайме он остался ещё довольно надолго, но никаких новостей всё равно не появилось. Так что Фауст, отчаявшись что-то обнаружить, покинул страну примерно за месяц до того, как начались исчезновения охотников.
        Когда спустя примерно год об Ужасе из Сайркина пошли слухи по всему Люпсу, Фауст уже был на далёком севере, даже севернее Лакнии, и обратная дорога заняла немало времени. Вот только, даже вернувшись в Брайм и прошлявшись по лесам до осени, Фауст так и не смог наткнуться хотя бы на след Ужаса.
        Воспоминания Лаза о том времени были не слишком чёткими. Он не мог сказать, специально ли избегал именно своего бывшего друга или просто чувствовал его силу и не хотел сталкиваться с таким противником. Так или иначе, встречи тогда так и не произошло.
        И Фауст снова покинул Сайркин, на этот раз уже окончательно, смирившись с тем, что найти Лаза ему не суждено. Путешествовал, продолжая собирать новости и слухи, с каждым годом всё больше ужасаясь тому размаху, которого достиг обезумевший Лаз.
        А потом Ужас резко пропал, да и Принцесса прекратила расти, так что мужчина окончательно уверился в смерти своего друга. На самом же деле птица больше не увеличивалась из-за того, что Ужас попал в среду энергетического вакуума и поток энергии между их душами иссяк.
        Сделав столь неутешительный вывод, мужчина решил найти Ронду, чтобы сообщить ей о случившемся. Однако, девушка тоже как сквозь землю провалилась. Тут пёстрый мечник окончательно сдался, решив, что на этот раз судьба оказалась слишком жестока. Принцесса к тому моменту уже выросла до размеров настоящей птицы Рух, с лёгкость перенося на себе Фауста, так что странствия мужчины стали куда интереснее и быстрее.
        А потом до него дошёл слух о том, что танильская принцесса, не так давно чудесным образом вернувшаяся после исчезновения семь лет назад, подчинила тот самый Ужас из Сайркина. Конечно, Фауст помнил, кого Лаз искал с такой одержимостью перед тем, как сойти с ума. Так что обманом или совпадением мужчина эту новость не считал ни секунды. И верхом на Принцессе поспешил к месту действий.
        Вот только записался Фауст в сборном пункте центрального фронта, и на то, чтобы найти правду, ушло немало времени. Тем более что хозяина такого могучего зверя, как Принцесса, отпускать куда-то просто так никто не хотел. Ничего удивительного, что, добравшись до конца маршрута после почти десятка переводов, Фауст не выдержал и пошёл напролом.
        - Да уж, история, конечно, та ещё… - Лаз посмотрел на Айну, за последние несколько минут всё чаще смотревшую на висящие на стене часы. - Так, ладно, нам придётся на некоторое время расстаться. Ты пойдёшь с Айной, о её отсутствии мало известно, так что никто не сочтёт странным ваше знакомство.
        - А ты?
        - А я по своим делам, меня в этом доме вообще быть не должно.
        - Не боитесь, что кто-то может исследовать дом магией? - чтобы усилить эффект своих слов, Фауст с подозрением огляделся по сторонам.
        - Нет, любая магия, кто бы её не применил, покажет, что в доме только ты и Айна, моё существование скрыто. Мне удалось выяснить несколько вещей из записей Чибака, и маскирующая магия была одной из них. Никто снаружи ничего не заподозрит.
        - Предусмотрительно, - кивнул Фауст.
        - Ну, а то. Всё, продолжим потом. Несмотря на то, что я не хотел, чтобы ты появлялся сейчас, я всё же рад тебя видеть. Я тебя найду попозже, и мы ещё поговорим.
        Поцеловав напоследок Айну и улыбнувшись другу, Лаз ушёл уже привычным путём: провалившись сквозь пол.
        - Что с ним произошло? - убедившись, что парень уже не вернётся, Фауст серьёзно посмотрел на девушку.
        - Он больше не смог оставаться добрым, - ответила девушка. - Если хороший человек делает что-то плохое, он начинает стыдиться себя и того, что совершил. Но если это плохое слишком велико и сильно, просто стыдом уже не спастись. И остаётся либо сломаться и закрыться в себе, либо перестать быть хорошим. Ты говоришь, что следил за новостями из Сайркина. Скольких, по-твоему, он убил?
        - Неизвестно точно, - покачал головой мужчина. - Тысячи, много тысяч человек.
        - Точно он и сам не помнит, но, по его словам, примерно двадцать три с половиной тысячи человек, - Айна говорила это с пугающим хладнокровием, но Фауст понимал, что это лишь защитная реакция. Позволь она себе хоть крупицу эмоций в разговоре о подобном - и тут же скатится в истерику. - Останься он тем же Лазом, которого знал ты и которого помнила я по нашей краткой встрече в Лотосе, эти смерти уничтожили бы его.
        - И кто он теперь?
        - Монстр, - Айна невесело усмехнулась. - Я убеждаю его и себя в обратном, но это уже вряд ли удастся изменить. Недавно я на себе испытала гнев и злобу, кипящие в его душе, и это было словно взрыв в моей голове, смётший все иные мысли и эмоции. А ведь это было лишь одно мгновение. Просто не могу представить, что творится в нём, переживающем это постоянно, круглыми сутками. Ведь он даже не спит. Пока мы вместе, он способен сдерживаться, сохранять человечность и даже милосердие. И наши чувства, конечно, во многом помогают, но я не питаю иллюзий. Спасает его та мистическая связь между нашими душами, а вовсе не любовь. Да я даже до сих пор не знаю, настоящая ли она, или просто побочный эффект этой связи. Без неё он снова превратится в Ужас из Сайркина, а то и во что-нибудь куда хуже. И я очень боюсь, что произойдёт, когда меня не станет… зачем я тебе вообще это рассказываю? - спохватилась она, вытирая всё-таки выступившие на глазах слёзы.
        - Это мой самый главный талант, - улыбнулся Фауст. - Людям просто быть искренними со мной.
        - Страшный талант.
        - Не то слово. Знала бы ты, сколько безумных, смертельных секретов я храню. И года не хватит, чтобы рассказать обо всех них. Хотя могу поведать парочку, всё равно все их участники уже давным-давно умерли.
        - Нет, не надо, - через слёзы улыбнулась девушка. - Такие тайны тем более не стоит раскрывать.
        - Тоже правильно.

* * *
        - В чём твоя цель в итоге?
        Фауста, конечно же, принятого в батальон особого назначения, разместили по просьбе Айны в отдельной палатке. И ранним утром, после своей смены, Лаз появился внутри, выскочивший из-под земли, словно чёртик из табакерки. Уже через пять минут между старыми друзьями завязался серьёзный, «мужской» разговор.
        - Убить короля Гатиса и тех двух высших, что последовали его приказу и продали меня захватчикам, - Лаз с совершенно спокойным лицом загнул первый палец. - Вернуться к своей семье, не в тайне, а по-настоящему, под своим именем и так, чтобы больше никто и никогда не посмел их трогать. Жениться на Айне, опять же, официально. Не сбежав в лесную чащу и взяв в свидетели парочку медведей, а так, чтобы её отец всё знал и либо разрешил брак, либо не смог ничего с этим сделать. Ну или убить его, если она захочет. Отцом каган был откровенно дерьмовым. Вот, в целом, и всё.
        - Амбициозно, ничего не скажешь, - театрально похлопал Фауст. - Фактически ты хочешь, если не поставить все страны Люпса на колени, то по крайней мере встать с ними вровень. Ни один древний маг никогда в истории не считал себя равным целым нациям. Один человек никогда не сможет победить армию.
        - Может быть, - Лаз усмехнулся. - Вот только я больше не человек. Не подумай, это не хвастовство и не звёздная болезнь. Лишь констатация факта. Моё тело - произведение магии, оно не ест, не спит, не дышит и не стареет. Моя душа не человеческая, она структурно иная и работает по иным законам. Я не говорю, что сейчас я способен на то, что запланировал. Но, без всяких сомнений и преувеличений, сейчас я сильнейший маг на континенте. Не знаю, сколько лет пройдёт, пять, десять, я больше не буду гнаться за невозможным и метаться, словно безголовая курица. Но однажды я добьюсь своего.
        - Я тебе верю, - после почти минуты молчаливых гляделок ответил Фауст. - Ты повзрослел и стал хладнокровнее. Это всё, чего тебе не хватало: умения ждать. С этим, твоими талантами и поддержкой Айны, кстати, просто прекрасная девушка, я за тебя очень рад, - Лаз, улыбнувшись, кивнул в знак благодарности, - ты сможешь что угодно. Но у меня есть одно замечание.
        - М?
        - Если ты думаешь, что один на свете такой особенный, то ты ошибаешься.
        - …
        - Что ты знаешь о сером мире?
        Глава 23
        Ещё после битвы в Апраде граница между душой Лаза и реальным миром начала покрываться «трещинами». Если бы другой, достаточно сильный маг, попробовал в то время посмотреть на него, отключившего все маскирующие слои магии трансформации, то увидел бы остаточную энергию души внутри тела. И, начиная с того момента, эта граница всё продолжала и продолжала истончаться.
        Пока, наконец, однажды, из-за перенапряжения души в куполе Тиреев, Лаз не попал в серый мир впервые. Тогда он не уделил самому факту своего появления на тех серых пустошах должного внимания. Куда больше его волновала зовущая на помощь Айна. А потом уже было поздно, его разум, тело и душу захватила энергия Зверя, вылепив из имеющихся компонентов нечто иное, до сих пор никем и никогда не виденное.
        Лаз снова попал в серый мир, на этот раз уже при совсем иных обстоятельствах. Однако, когда ему удалось вернуть себе разум, любые попытки вернуться на пепельные пустоши неизменно оканчивались провалом.
        Внутри пространства его души всё было по-старому: превратившаяся в дракона амёба, висящая в пустоте - никакого серого неба, никакого серого солнца. А потому Лаз решил, что серый мир - игра его подсознания, примерно такая же, как и визуализация самой души. Но слова Фауста в дребезги разбили все эти предположения.
        - Я знаю ненамного больше твоего, - предвосхитил мужчина все возможные вопросы. - Однако, я слышал о сером мире от некоторых ныне покойных древних магов, и сам однажды туда попадал. Потому я и спросил, что ты знаешь, чтобы не повторять и так скудные факты.
        - Я оказывался там всего дважды, - начал Лаз. - Первый раз, ещё когда мы повстречали тиреев. Тогда я увидел Айну. Правда, вспомнил я об этом много позже, поэтому и сорвался так быстро. Почему ты уже тогда не рассказал мне, что знаешь об этом?
        - Ну, наверное, потому что ты ни словом о сером мире не обмолвился, - усмехнулся Фауст. - Лишь твердил, что видел девушку и ей нужна помощь. Я решил, что это какая-то особенная магия связи или типа того.
        - Да? - Лаз на пару секунд задумался, словно пытался реально вспомнить все их разговоры после бегства из купола рыболюдей. - Ладно, значит, сам виноват. Второй раз я попал в серый мир, когда находился в плену у того древнего, Чибака. Я очутился в сером мире, увидел цепи, связывающие меня по рукам и ногам. И уже Айна помогла мне, вырвав их из моего тела, из-за чего я вернулся в сознание.
        - Ясно… - Фауст замолчал, обдумывая сказанное. - Ясно, что ничего не ясно. Хорошо, раз уж у нас вечер откровений, расскажу, как я попал в серый мир, да и вообще, стоит, наверное, раскрыть кое-какие подробности своей биографии.
        - Ты имеешь в виду то, почему ты, не будучи магом, смог прожить полтысячи лет, да ещё и имеешь практически полный иммунитет к любой магии? - усмехнулся Лаз.
        - Ну да, - кивнул Фауст, ничуть не смутившись, - вот это вот всё.

* * *
        Фауст, вернее, тогда его звали совсем иначе, родился в 3144 году мировой истории, что означало, что сейчас ему было пятьсот сорок четыре года. Его родиной были те земли, что сейчас занимал Башдрак.
        Тогда, правда, военного королевства не было и в помине, а побережье моря Чудовищ просто игнорировали, чтобы избежать нападений подводных тварей. Магия в ту эпоху была куда менее изощренной и сложной, чем в современности.
        Не было известно ни про трансформацию, ни про доспехи, ни про небесные крепости, ни, тем более, про магию зачарования. Лишь озёрники уже некоторое время пугали континент своими питомцами, но и то, в те времена подчинять по-настоящему огромных и сильных монстров никто не рисковал.
        Фауст был сыном потомственного егеря и был вполне доволен такой жизнью, вместе с отцом неделями пропадая в лесах. К сожалению, стать наследником семейного дела ему было не суждено.
        Когда ему исполнилось пятнадцать, Фауста, как старшего мальчика в семье, по приказу короля забрали в армию. В отличие от гибкого каганата, где можно было официально откупиться от воинской службы, пожертвовав в казну определённую сумму денег, служить тогда были обязаны пожизненно, вне зависимости от обстоятельств.
        Но, как говорится, нет худа без добра, и служба пришлась Фаусту по нраву. Особенно ему нравились уроки боя на мечах, в чём он показал талант, какой встречается лишь раз на миллион. Уже через пять лет не осталось ни одного мастера во всем небольшом королевстве, кто мог бы составить ему конкуренцию.
        Благо, ограничивать молодого человека никто не собирался, и к тридцати он уже объездил чуть ли не половину Люпса, участвуя в разных турнирах и почти везде завоёвывая первый места. Обеспечил свою семью на несколько поколений вперёд, дважды был женат, оба раза не слишком удачно, заработал себе славу и почёт, но этого Фаусту показалось мало.
        Мастера-мечники, бесспорно, были невероятно популярны и известны. Однако, были люди, обладавшие куда большей силой, властью и славой. Нетрудно догадаться, что это были маги.
        Пятьсот лет назад магия не была способна вызывать грозы или выращивать деревья из пустоты, но сила души человека с высшим потенциалом никуда не девалась. И никакое мастерство не могло преодолеть эту разницу.
        А Фауст очень этого хотел. Хотел настолько, что это стало его одержимостью.
        И тот факт, что он не обладал даже толикой магии, не смог его остановить. Честолюбие смешалось в нём с бесконечным упорством и, несмотря на то, что ни один человек не поддерживал его глупого стремления превзойти магов просто мастерством и грубой силой, Фауст отказывался сдаваться. Хотя, может быть именно это и стало главным стимулом. Ведь даже отец, который поддерживал его всю жизнь, не верил хотя бы в мизерный шанс успеха подобной затеи.
        От службы в армии после всех выигранных турниров Фауст был, конечно же, освобождён. Ему даже был дарован дворянский титул, так что от исполнения своих целей его ничто не отвлекало. И закрывшись в своём небольшом имении, что молодой человек купил на деньги от выигрышей, он с головой погрузился в тренировки.
        Не давая себе ни дня отдыха, он стремился к по определению невозможному: к победе живого тела над магией. Не трудно догадаться, что даже через десяток лет его труды ни к чему не привели.
        Фауст по-прежнему был лучшим мечником, он стал даже сильнее, чем был на пике своей славы. Но это всё ещё было бесполезно против фаэрболов или ветряных лезвий. Вот только, было ли это помешательство или сумасбродство, верить в провал он отказывался.
        Прошло ещё двадцать лет. Отец Фауста, как и его мать, умерли, а он даже не заметил и не пришёл на похороны. Время от времени он ещё соглашался участвовать в турнирах, чтобы хватало денег на жизнь, и всё ещё неизменно выигрывал.
        Но слава давно прошла, и иначе как безумцем его уже не называли. Фаусту было уже за шестьдесят. Казалось бы, сила уже давно начала покидать его тело, пытаться достичь чего-то уже не просто глупо, а саморазрушительно, но ему было всё равно.
        Потом на престол взошёл новый король, и жизнь Фауста перестала быть такой спокойной. Новый правитель не был законным наследником, он захватил власть силой и ему нужно было укрепить свои позиции.
        А потому все решения предшественника были подвергнуты тщательному разбору. Ничего удивительного, что одинокий и почти что забытый шестидесятилетний мастер меча, почему-то всё ещё пользующийся старыми привилегиями, попал под прицел. У Фауста отобрали титул и земли, даже имение, купленное им на собственные деньги, было отнято якобы за долги.
        Ему, впрочем, было плевать. Покрошив в капусту пришедших по его душу королевских стражей, он сбежал из страны и спрятался в горах.
        Прошло ещё сорок лет. Про столетнего мечника никто даже не вспоминал. А он, как заведённый, продолжал практиковать своё мастерство где-то вдалеке от цивилизации, уже даже не совсем понимая и помня, что он делает и зачем. Всё-таки сотня лет для не обладающего магией человека - огромный срок.
        Однако, именно в то время, будучи стариком на самом излёте своей жизни, Фауст попал в серый мир.
        Это было именно так, как помнил сам Лаз. Серая пустошь, серое небо, серый свет серого солнца и неспособность сойти с места. Даже капельку пошевелиться и хоть что-то сделать с окружающей пепельной действительностью не получалось.
        Но, как и Лаз, Фауст всё-таки смог перебороть наложенные на себя ограничения. Последним, что он запомнил, перед тем как покинуть серый мир, были взвившиеся в небо столбы пыли, поглощающие всё вокруг, и столь знакомое ощущение рукояти меча в руке.
        Вернувшись в реальность, Фауст не обнаружил никаких перемен и решил, что это просто галлюцинации приближающегося к смерти мозга.
        Вот только прошло ещё пятьдесят лет, а он не только не умер и не постарел, но и наоборот, начал молодеть. Время постепенно возвращало Фаусту почти всё, что у него забрало: силу мышц, прямую спину, чёткость зрения и слуха. И даже больше, в своём теле мужчина начал ощущать мощь, ранее невиданную.
        В возрасте ста пятидесяти лет, после почти века в отрыве от цивилизации, Фауст решил вернуться на родину. Ему очень хотелось испытать своё вновь полное жизни тело в бою против других мастеров.
        Возвращался он совершенно без опаски. Всё равно преследовавший его король уже давным-давно умер, как и вообще все, кто ещё мог бы узнать мечника в лицо. Двигаясь по лесу в сторону когда-то покинутых земель, Фауст неожиданно услышал далёкие отзвуки боя и решил посмотреть, что происходит.
        Подобравшись чуть поближе и выглянув из леса на равнину, он понял, что попал в самый разгар крупного сражения. Кто с кем сражался, понятное дело, Фауст не знал, ни один из флагов не был ему знаком, но сам факт близости людей, с которыми лицом к лицу он не встречался девяносто лет, привёл мужчину в восторг.
        И, позабыв об осторожности, он выскочил из-под прикрытия деревьев, тут же схлопотав прямо в лицо хорошую такую огненную стрелу. В общем-то сам виноват, нечего просто так выпрыгивать посреди напряженной битвы. И вроде как поделом, покойся с миром.
        Вот только Фауст не умер. Заклинание, которое должно было превратить его голову в пустое, исходящее паром место, лишь ослепило его на один глаз и оставило болезненный, но вполне терпимый ожог.
        Непонятно, чего испугавшись больше, атаки мага или того факта, что он выжил, Фауст припустил обратно в лес и в следующий раз вышел к людям уже в другом месте и с куда меньшим энтузиазмом. Глаз, к сожалению, так и остался незрячим, однако, в чём-то мужчина был даже рад, что это произошло.
        Слепота была прямым доказательством того, что произошедшее не было сном или видением. Он, и правда, пережил прямое попадание боевого заклинания. Если бы оно пришлось куда-нибудь в грудь или руку, вообще никаких долгосрочных последствий не было бы, ожог вокруг глаза прошёл за пару дней.
        Фауст получил то, чего хотел и чего добивался полтора столетия. Не только силу, невозможную для обычного человека, но и устойчивость к магии, позволяющую ему сражаться против чародеев на равных. Связать произошедшее с тем видением серого мира было довольно просто. Однако, как бы он ни пытался, вернуться туда у него не получилось ни разу за все следующие четыре сотни лет.

* * *
        - Если бы я не знал собственную историю, твоя точно показалась бы мне выдумкой, - усмехнулся Лаз, когда Фауст, наконец, замолчал.
        - Понимаю, я бы тоже не поверил. Но всё сказанное - чистая правда.
        - А что насчёт других магов, от которых ты слышал о сером мире?
        - Это было всего дважды, - кивнул Фауст, понимая, что в процессе рассказа забыл об этом. - Их обоих уже давным-давно нет в живых. Первым был очень старый маг. Не знаю, сколько ему было, когда я его встретил, но, думаю, лет семьсот, - Лаз удивлённо поднял брови. - Да-да, я пока что не самый долгоживущий. Тем не менее, не я нашёл его, а он нашёл меня. И нашёл он именно потому, что как-то понял, что я тоже видел серый мир. Когда мы виделись в первый и последний раз, он уже умирал. Я за четыреста лет физически не постарел, кажется, ни на день. Но, как ты, должно быть, уже понял, серый мир влияет на всех по-разному.
        - И что он тебе сказал?
        - Ничего такого, чего бы я не знал. Он был магом, высшим, и попал туда лет в двести, после чего его сила его магии воздуха выросла в несколько раз. Правда, случилось это лет за триста до моего рождения. Тогда мастерство магов было ещё меньше, и даже на своём пике он был в лучшем случае лишь немного сильнее современных древних типа убитого тобой Чибака.
        - А ты его знал?
        - Когда-то очень давно встречались, он всё-таки был номером два, за сотни лет мы обязаны были хоть раз пересечься, - Фауст пожал плечами. - Но тогда он был вполне нормальным, никогда бы не подумал, что он начнёт ставить эксперименты на людях.
        - Ну ладно, а кто был вторым?
        - Второй. Она была из империи и ещё довольно молода, когда мы встретились. Лет пятьдесят, не больше. В сером мире она оказалась за несколько лет до этого. Она специализировалась на магии подчинения и после серого мира уровень её манипуляций с душой, своей и чужой, вырос до каких-то невиданных высот. К сожалению, вскоре после этого она погибла в одной из войн империи.
        На десяток секунд воцарилась полная тишина, один переваривал услышанное, другой витал где-то в своих воспоминаниях.
        - Получается, серый мир даёт что-то человеку не случайно, - заговорил, наконец, Лаз, - Он усиливает те способности, что у человека уже есть, или, как в случае твоего сопротивления магии, даёт то, что он очень хотел бы получить. Но даже если считать, что ты знаешь далеко не всех, их на порядок меньше, чем высших магов. Едва ли десятки за всю историю.
        - В серый мир попадают не за силу души, а за навыки, - ответил Фауст, уже понимая, что Лаз и сам до этого додумался.
        - Причём не просто навыки, - кивнул молодой человек. - Нужно быть лучшим, лучшим из лучших в своём ремесле, и тогда серый мир словно бы награждает тебя за твои достижения.
        - Нет, погоди, не сходится, - мужчина покачал головой. - Когда ты попадал в серый мир, твоя магия не усиливалась. В первый раз ты получил сигнал о помощи, во второй ты уже был Ужасом и обладал своей этой магией метаморфоз, просто не контролировал её. И опять же, никаких прибавок к способностям не было.
        - У меня вообще всё через одно место, - усмехнулся Лаз. - Но ты прав. Вряд ли дело в награде за мастерство. Опыт показывает, что высшие силы просто так ничего людям не дают. Но что же это тогда?
        - Меня не спрашивай, я за четыреста лет так и не смог понять, - Фауст поднял руки. - К тому же я не маг и просто пользуюсь тем, что получил. Разобраться - задача людей типа тебя.
        - Быстро ты ответственность переложил на чужие плечи.
        - Дорогу молодым, как говорится.
        - Ладно-ладно. Я всё равно, узнав о подобном, не смогу успокоиться.
        Глава 24
        До появления Фауста планировалось, что Айна и Ужас пойдут на Шимн по обычному маршруту - горным дорогам от долины к городу. Тогда как примерно треть батальона, возглавляемая всеми имеющимися магами, попытается пробраться внутрь под землёй, через один из ещё не обвалившихся тоннелей. Однако, теперь, с появлением пёстрого мечника, план было решено пересмотреть.
        В то, что возглавлять диверсионный отряд будет совершенно никому не известный чужак, тем более, так недружелюбно начавший знакомство с подчинёнными девушки, поначалу мало кто поверил. А когда Айна лично подтвердила слова, переданные с её адъютантом, поднялась настоящая буря возмущений.
        Вот только Фауст за свою жизнь сражался и участвовал в войнах, наверное, больше, чем весь батальон особого назначения вместе взятый. Так что убедить всех в своей компетентности для него не составило большого труда.
        Не обошлось, правда, без парочки вывихов, но это была небольшая плата за мгновенно возросшие уважение и страх. Ведь даже когда на Фауста накинулось сразу с полдюжины человек, каждый из которых был облачен в боевой доспех, мужчина раскидал их, как щенят.
        А после пёстрый мечник сказал, что не собирается никем командовать и лишь пойдёт впереди отряда, чтобы иметь возможность первым реагировать на любые неожиданности. Так что последние возражения исчезли.
        До места добрались быстро. Батальон Айны был достаточно мобилен и продвижение по зимнему лесу не отняло много сил и времени. Двигаться надо было как можно более скрытно, и поначалу у офицеров были сомнения по поводу Ужаса.
        Но его огромное тело каким-то мистическим образом умудрялось просачиваться между деревьями, не издавая ни единого шороха. Он даже не оставлял за собой характерных отпечатков лап, наступая лишь на кончики своих когтей, глубоко уходящих в землю. Так что все сомнения оказались напрасными.
        Вход в тоннели Шимна нашёлся именно там, где и обещал план. В последний раз сверив детали, батальон разделился на две части. Первая часть последовала за Айной, вторая же, под предводительством Фауста, спустилась в шахты.
        Сто пятьдесят человек, стараясь лишний раз не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимание невидимого противника, двинулись на юг по подземному проходу. Точных схем тоннелей у танильцев, к сожалению, не было.
        Даже этот конкретный смогли разведать лишь на пару километров в глубь, боясь из-за обвала лишиться удобного входа. Солдатам оставалось полагаться только на догадки и интуицию. Впрочем, что в первом, что во втором, Фаусту с его опытом не было равных.
        Идти предстояло долго, несколько десятков километров, ведь Шимн находился довольно высоко в Талых горах, а вошли они фактически, посреди долины. Может, из-за этого, может, из-за того, что освещавшие путь магические огоньки превращали каменные выступы в готовых наброситься монстров, а может, из банального любопытства, но один из офицеров решил прервать затянувшееся молчание.
        - Слушай…те? - после первого же слова он понял, что не знает, как обращаться к мужчине. Ведь формально тот всё ещё был рядовым, но что по силе, что по статусу в текущей миссии был следующим после Айны.
        - Просто Фауст, - улыбнулся мужчина, приложив палец к губам, давая понять, что голос повышать не стоит.
        - Фауст… хорошо. Если это не секрет, откуда ты знаешь командира?
        Отчасти магией и статусом, но в немалой степени и благодаря своим характеру, ответственности и трудолюбию, Айна заслужила искреннее уважение подчинённых. Так что, услышав вопрос, все, кто шёл сзади, тут же навострили уши и затихли, желая услышать ответ.
        Биография девушки была покрыта завесой тайны не только для простых солдат, но и для большинства людей в мире. Шанса узнать побольше о своём обожаемом командире никто упускать не хотел.
        - Несколько лет назад я, вместе с одним моим хорошим другом, пытались спасти её. Вы, должно быть, знаете эту историю с похищением. К сожалению, затея не увенчалась успехом. Но кое-что тогда всё-таки удалось сделать, скажем так, заложив возможность на будущее.
        Благодаря этому она, в конце концов, и сумела выбраться. Мне тогда пришлось участвовать в жестоком бою, и долгое время я не мыслил о том, чтобы найти её. Но когда услышал все эти новости про Ужас из Сайркина, я поспешил сюда, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь, - мастерству выкручивать истину Фауст учился долго и на собственном, порой горьком, опыте.
        - Ничего себе! Значит, ты, можно сказать, доверенный друг командира? - офицер по имени Пегоп, начавший этот разговор, был сравнительно молод, может быть, немного за тридцать, и горящий в его глазах при упоминании Айны огонёк сложно было с чем-то спутать.
        - Не скажу, что мы прямо закадычные друзья, но да, мы довольно близко знакомы.
        - А скажите, - подсознательным ли был этот переход на Вы, или намеренным, сказать было сложно. Но одно было ясно: ответ на готовящийся вопрос Пегопа волновал куда больше прошлого Фауста. - У командира кто-то есть? Потому что ходят слухи…
        Несмотря на то, что по узкому проходу с очевидным эхо сейчас довольно быстро двигалось три сотни ног, на долю секунды в тоннеле воцарилась полнейшая тишина. Конечно, каких-то реальных планов на дочку кагана никто из офицеров, а тем более, солдат, не строил.
        Но сильная, прекрасная и окутанная разгорающимся ореолом славы Айна не могла не стать для многих идолом и объектом обожания. Если бы Лаз мог читать мысли и узнал, о чём думали и фантазировали подчинённые её любимой, половина солдат давно лишилась бы жизни, а три четверти оставшихся - мужского достоинства. Так что ничего удивительного, что столь животрепещущая тема вызвала столь единодушный отклик.
        Тем не менее, отчасти ради того, чтобы услышать удручённое: «Ох…» - ста пятидесяти голосов разом, а отчасти ради благополучия самих солдат, которым Лаз точно поотрывал бы лишние выступы на теле, Фауст ответил правдиво.
        - Насколько я знаю, да, и всё очень серьёзно. - «Ох…» - вышло отлично, мужчина едва удержался от довольной улыбки. - Мне даже известно, что в их разговоре с отцом проскакивали идеи о свадьбе, но потом её отправили на фронт.
        Полезная для Лаза с Айной идея того, что таинственный жених девушки остался в Талитейме была заложена в благодатную почву. Если Фауст всё сделал правильно, то по возвращении слухи об этом распространятся едва ли не быстрее, чем новости о победе в Шимне.
        В том, что горный город удастся захватить, мужчина нисколько не сомневался. Когда эти двое были вместе, остановить их вряд ли было бы под силу даже целой армии.
        Немного деморализованные новостью о влюблённости их идола солдаты снова притихли. Так что уже ничто не помешало мыслям мужчины продолжили течь в том же направлении.
        Когда живёшь столько, сколько прожил Фауст, начинаешь понимать, что человек сам по себе - явление мимолётное. Что земледелец, что рыбак, что высший чародей или каган, в итоге все они лишь камни, падающие в реку истории. От одних камней круги больше, от других меньше, но вода всё равно покроет их, не оставив и следа.
        Сам Фауст, гордыней он не страдал, легко соглашался с тем, что ничем от остальных не отличался. И даже Айна со своим невероятным потенциалом и магией разума, глобально оставалась всё тем же камнем, просто на этот раз очень-очень большим.
        Но Лаз был другим. Тот Лаз, которого Фауст встретил у Ледяного озера много лет назад. На Южном континенте, когда Лаз был сломлен своим бессилием и лишь благодаря той бомбе, что скинула на него Ронда, он не сорвался в бездну, Фауст сказал, что ему предстоит сделать важный выбор.
        Сдаться и захлебнуться в самоедстве или двигаться вперёд, оставив все столь притягательные слабости позади. В Брайме, когда Фауст узнал, чем Лаз занимался ночами, он уже подумал, что всё потеряно и парня не удастся спасти. И, фактически, так и было. Превращение в кровожадное чудовище сложно назвать победой над собой. Но потом они встретились вновь.
        Новый Лаз не просто оставил свои слабости позади. Он сжёг их, растоптал, уничтожил. И не то, чтобы Фауст от такого был в восторге. Неуверенность, страх за близких, нежелание отнимать чужие жизни - все эти уязвимости бесспорно ослабляли его, но именно борьба с ними делала его сильнее. Не как мага, но как личность.
        Превозмогая своих демонов, раз за разом выворачиваясь из цепких когтей судьбы, Лаз рос над собой. И если бы всё сложило иначе, мог стать пусть несовершенным, но настоящим, сильным человеком.
        Однако, история не знала сослагательного наклонения. Того парня, что не мог решить, признаваться ли в своих чувствах девушке, уже не было. Он умер там, у стен Брайма. И его место занял кто-то другой. Другой Лаз.
        С теми же шутками, с той же ехидной улыбочкой, с теми же неиссякаемым любопытством и жаждой знаний. Почти такой же, но ключевое слово тут: «Почти». Когда он говорил о том, что собирается убить короля Кристории, он не храбрился, не блефовал и не преувеличивал.
        Более того, Фауст был уверен: если в процессе пострадают несколько случайных прохожих или если короля будут защищать ни в чём, кроме исполнения своего долга, не повинные солдаты - Лаза это не остановит. И совесть его мучать не будет.
        Но худшим было даже не это. Фауст был уверен, что тот Лаз, с которым он когда-то познакомился, сыграет в этом мире невероятную роль. И после того, как он встретил молодого человека вновь, эта уверенность нисколько не пошатнулась. Лаз был обречён решать судьбы стран и народов.
        Вот только Айна, самый близкий ему человек, та, кто никогда не предаст и не осудит, та, что всегда будет стоять рядом, несмотря ни на что, эта самая Айна назвала своего любимого монстром. И от мыслей о том, к чему этот мир может привести монстр, Фаусту становилось по-настоящему жутко.

* * *
        - Как думаешь, у нас всё получится? - Айна, перебравшаяся на загривок Ужаса, говорила достаточно тихо, чтобы её не услышали идущие следом солдаты. Но Лазу этого было вполне достаточно.
        - Не сомневайся, - с помощью вписанных в кусок магического металла заклинаний теперь Лаз мог общаться в форме Ужаса без каких-либо проблем. - Шимн будет лишь началом. Нас ждёт ещё много всего впереди. Ты же хотела стать генералом, помнишь?
        - Ты тоже можешь стать генералом, - улыбнулась девушка, вспомнив о полуреальном звании лейтенанта, что выдало Ужасу командование.
        - Отличный генерал, ничего не скажешь, - передавать эмоции магией было всё ещё непросто, но сарказм в словах Лаза можно было прочесть и без того. - Просто образец для подражания.
        - В плане личной гигиены ты лучше многих, - Айна нервничала и болтовнёй пыталась отвлечься. - По крайней мере в отношении чистки зубов.
        - О, это правда, - Лаз обнажил два ряда треугольных акульих клыков, от добавления в них металла действительно приобрётших заметный блеск. - Хотя мне это в принципе уже не нужно, как и многое другое. Если хочешь…
        - Нет! - на резкий выкрик Айны даже покосились некоторые солдаты. - Пожалуйста, хватит, я уже сказала, что не хочу.
        Этот разговор они вели уже далеко не в первый раз. Пару недель назад Лаз разобрался в основополагающих принципах работы магии метаморфоз и том, как она влияет на душу. Даже смог понять, как повторить это на другом человеке.
        Причём побочных эффектов в виде безумия или изменения психики можно было легко избежать. Нужно было лишь, чтобы за процессом кто-то следил и контролировал. Конечно, на любом желающем провернуть подобное было невозможно.
        Требовались довольно углублённые знания магии трансформации, большой потенциал и ещё несколько иных, чуть менее значимых параметров вроде достаточно гибкой души. То есть старики, типа Чибака или Савойна, при всем желании не смогли бы пережить превращение.
        Айна, однако, подходила по всем критериям. И в случае успеха её ждало множество преимуществ, вроде увеличившейся скорости накопления энергии души или отсутствия усталости и голода. Более того, главным и самым ценным подарком, что могла дать магия метаморфоз, была вечная жизнь.
        Вот только девушка продолжала отказываться.
        - Объясни мне нормально, почему ты против? Я же сказал, что тот кошмар, что произошёл со мной, тебе не грозит. Я буду контролировать процесс и не допущу, чтобы энергия Зверя взяла верх над твоей душой. Почему ты так упрямо отказываешься от подобной возможности?
        И может быть, из-за того разговора с Фаустом, а может, быть из-за волнения, вызванного текущим заданием, но Айна, раньше всегда уходившая от ответа, всё-таки решилась сказать молодому человеку правду.
        - Я не хочу жить вечно, ясно?
        На пару минут воцарилось гнетущее молчание. Один переваривал услышанное, другая, сама испугавшись своей откровенности, пыталась успокоить бешено колотящееся сердце.
        - Объяснишь? - как-то тихо и без прежнего напора спросил Лаз. - Ведь я не смогу обернуть это вспять. И стать снова человеком у меня не выйдет. Если меня не убьют в сражении, я никогда не состарюсь и смогу жить, теоретически, вечно. А ты говоришь мне, что хочешь умереть?
        - Да, хочу, - также тихо ответила Айна. - Не сейчас, конечно, и вряд ли в ближайшую сотню лет. Всё-таки с моим потенциалом души, даже если я ничего не буду делать, мой срок придёт ещё очень и очень нескоро. Но я хочу состариться, хочу прожить жизнь до конца, целиком.
        - А я должен буду просто смотреть, как ты умираешь? Ты, правда, думаешь, что я позволю этому случиться? Что ничего не сделаю? У нас есть шанс быть вместе до скончания времён! Ты и я, вдвоём, мы сможем жить так, как захотим!
        - А как же твоя семья? - Ужас дёрнулся, словно от удара током. - Твой отец, твоя сестра, твои друзья? Даже если кто-то из них подойдёт для твоей магии метаморфоз, таких вряд ли будет большинство. Сможешь ли ты жить, зная, что рано или поздно тебе придётся хоронить тех, кого ты любишь? Сможешь ли ты… - Айна осеклась, с трудом удерживаясь слёзы, - сможешь ли ты однажды похоронить нашего ребёнка?
        - Айна…
        - Что? Ты серьёзно полагал, что я об этом никогда не думала? Думала, представь! И даже о том, что никакого ребёнка у нас, возможно, никогда не будет!
        - Я найду способ это исправить, найду, клянусь!
        - И что потом? Не факт, что у нас родится ребёнок с высоким потенциалом. Шанс велик, но он никогда не стопроцентный. А даже если и так, что, его ты тоже собрался сделать бессмертным? А своих внуков? Правнуков? В какой-то момент тебе в любом случае придётся остановиться. Так почему бы не сделать это прямо сейчас? Не надо идти против природы. Всё, что появилось на свет, должно однажды его покинуть, это естественный порядок вещей. Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я умираю, но я не хочу и вечность. Просто жить вместе, состариться вдвоём. Нескоро, пройдёт не одна сотня лет, прежде чем мы постареем. Это будет долгая и прекрасная жизнь. Да, нам придётся лишаться любимых, не хочу об этом думать, но, возможно, наши дети, и правда, уйдут раньше нас, но это будет правильно.
        - Что же ты хочешь, чтобы я сделал?
        Айна тяжело вздохнула.
        - Я не имею права просить о таком.
        - Конечно, имеешь, глупая, - Ужас легко встряхнулся, от чего девушка, невольно рассмеявшись, покрепче схватила монстра за шею. - Ты - всё для меня, ради тебя я умру тут же на месте. Неужели ты думаешь, что я откажусь состариться вместе с тобой, нянчить детей и внуков? Я обещаю, я найду способ сделать это.
        - Я люблю тебя…
        - И я тебя люблю.

* * *
        За неделю до операции, императорский дворец Лотоса, зал заседаний.
        - Я правильно понял, что вы предлагаете выставить против двадцатилетней девчонки и её ручного монстра четверых высших магов? Не кажется ли вам, что это, мягко говоря, перебор?
        Император Лотоса был не в духе. Каганат теснил их куда быстрее, чем обещали самые пессимистичные прогнозы. Даже «Особый» план, имевшийся у империи на крайний случай, уже не казался стопроцентным решением всех проблем. А тут ещё и министр военных дел с чего-то решил, что у страны, оказывается, есть аж четверо незанятых высших. И ради чего? Чтобы разобраться с решившей поиграться в войнушку принцессой танильцев.
        - Ваше Величество, ситуация куда серьёзнее, чем кажется, - министр, сравнительно молодой человек, ему было всего сорок четыре, низко поклонился, заранее извиняясь за свои слова. - Принцесса Айниталия молода, это правда, но она также невероятно талантлива и харизматична. Наши разведчики докладывают, что выделенный ей батальон бьёт все рекорды в тренировках и учениях. Очевидно, не без её участия. И её отец, конечно, будет всячески продвигать столь перспективного командира. Через год или два под её флагами уже будет маршировать небольшая армия. И если их вера в принцессу останется такой же непоколебимой, в чём я почти уверен, это будет катастрофой для нас. Но даже не это самая серьёзная проблема.
        - Ужас из Сайркина, - поджав губы, ответил император.
        - Точно так, Ваше Величество. Этот монстр сумел прикончить горного стража Рунту, монстра, что убил несколько наших высших магов. За четыре года до войны он поверг в хаос половину Сайркина, убил десятки тысяч человек, среди которых также несколько высших. К тому же, судя по множеству данных, он постоянно растёт, то есть это даже не взрослое существо. Невозможно представить, что оно натворит, когда вырастет окончательно, тем более, под управлением человека. Нужно устранить проблему, пока война с каганатом не вступила в основную фазу и ещё есть возможность отозвать с поля боя некоторых высших.
        - Так, как ты расписываешь, эта Айниталия в будущем чуть ли не в одиночку захватит Лотос, - пробурчал император.
        - Лотос никогда не будет захвачен, Ваше Величество, - министр, побледнев, постарался уйти от опасной темы. - Но эту девушку надо остановить, пока не поздно.
        - Хорошо, я тебе верю, - после довольно долгого молчания, император кивнул. - Пусть ты и занимаешь эту должность не так долго, но пока все твои решения были правильными. Если это не принесёт слишком большого ущерба ситуации на других фронтах, можешь использовать любые требуемые ресурсы.
        - Благодарю, Ваше Величество! - министр, опустившись на одно колено, припал к руке монарха.
        - Кстати, как ты до неё доберёшься?
        - Согласно информации от достоверного источника, принцесса вместе со своим батальоном через неделю предпримет попытку захвата шахтёрского города в Талых горах. Там я устрою ловушку.

* * *
        Фауст уже как полчаса перестал отвечать на вопросы и шёл вперёд с совершенно иным, чем обычно, крайне серьёзным и сосредоточенным выражением на лице.
        Офицеры, почувствовав его напряжение, угомонили раззадоренных солдат, и теперь колонна продвигалась вперёд в почти полной тишине. Так что, когда Фауст вдруг замер как вкопанный, отряд был готов, и сто пятьдесят человек остановились практически без лишнего шума.
        - Что такое? - шёпотом спросил Пегоп.
        - Дальше ловушка, - бросил через плечо пёстрый мечник, не удосужившись даже объяснить причину такого вывода. - Если пойдём вперёд, тоннель обрушится.
        - Что будем делать? - стоило отдать молодому человеку должное, переспрашивать или сомневаться в словах назначенного Айной человека он не стал.
        - Позови сюда всех магов с родством к земле и псиоников, - через минуту рядом с Фаустом оказались семеро солдат и офицеров. Осмотрев их критическим взглядом, пёстрый мечник объяснил задачу. - Мне нужно, чтобы вы создали дорожку. Она не должна касаться пола, стен и потолка.
        - Какой длины? - спросил один из магов.
        - Пока не знаю, - покачал головой Фауст. - Придётся дойти до конца опасного участка, чтобы понять, какого он размера. Поступим так. Я пойду первым, потом десять солдат, потом один из вас, магов, потом ещё десяток, потом ещё один, и так далее. Всех за раз мы не переправим, но, по крайней мере, вы не перенапряжётесь и сможете потом ещё колдовать.
        - Может, проще сделать проход в стене рядом?
        - А если от нас этого и ждут? - парировал мечник. - Нет, нельзя нарушать целостность шахты, это слишком опасно. Итак, всем всё ясно?
        - Так точно! - вышло не слишком убедительно, так как было сказано шёпотом.
        Но воплощена в жизнь задумка Фауста была достаточно быстро. Осторожно продвигаясь по появляющемуся из пустоты мостику, мужчина то и дело останавливался, вглядываясь в окружающие стены.
        Никто не понимал, на что именно он смотрит, даже профессиональные маги ничего не чувствовали. Но лучше было довериться человеку, которому доверилась их капитан, и перебдеть, чем махнуть рукой и погубить себя и ещё несколько десятков солдат.
        Только через две сотни метров Фауст, наконец, сказал, что парящая дорожка уже не нужна. Спрыгнув на пол, он снова критично осмотрел стены и потолок шахты, после чего, пропустив вперёд всех остальных, отправил магов за оставшимися на той стороне солдатами.
        Подобное повторялось ещё трижды за последующие четыре часа, пока, наконец, ловушки не исчезли. Похоже, те, кто их установил, решили, что этого будет достаточно.
        Однако, сам факт существования таких магических капканов, которые не мог почувствовать ни один маг в отряде, уже сильно настораживал. В Шимне точно был достаточно сильный и талантливый маг земли, а то и не один. И хотя это было в рамках ожиданий, Фауст всё равно не мог избавиться от ощущения, что ситуация развивается по совсем иному, отличному от предполагавшегося, сценарию.
        Глава 25
        Когда две трети батальона под предводительством Айны дошли до Шимна (ради более успешной диверсии отряда Фауста, их атака должна была быть как можно более открытой), Лаз уже подозревал, что что-то не так.
        Слишком уж гнетущей тишиной их встретил город. В бойницах готовые к стрельбе лучники, за стенами ожидающие своей очереди солдаты. И вроде бы всё правильно, но, в самом Шимне не слышно ни торопливой беготни гражданских, ни детского плача, ни даже лая собак, а слух у Ужаса был такой, что любая летучая мышь позавидует.
        Понятное дело, что подготовиться к осаде они бы, и правда, успели. В конце концов, Лаз не раз замечал движения в горах вдоль дороги, и разведчики наверняка прибыли в город задолго до них. Но тишина была не просто напряженной, она была ненормальной, неправильной.
        О чём он поспешил сообщить Айне, и та, сделав правильные выводы, остановила батальон вне прямой видимости городских стен. К воротам, естественно, запертым, они подошли вдвоём.
        Шимн никогда не был крепостью. Просто шахтёрский городок, разросшийся до слишком больших размеров. И по умолчанию тут вообще не должно было быть сколько-нибудь серьёзных укреплений.
        Однако, стены возвышались над головой Ужаса ещё минимум на полдюжины метров, что было немало даже по меркам настоящих замков. Очевидно, постарался тот же человек, что создавал обвалы в тоннелях. Соорудить подобное без магии за столь короткие сроки было в принципе нереально. И ничего удивительного, что взять этот город без участия сильных магов было так сложно.
        На этот раз, правда, против защитников Шимна выступали не просто сильные маги. Лаз серьёзно воспринял слова Айны о том, что она ощущает за стенами куда меньше душ, чем должно было бы быть, и решил не рисковать.
        Ссадил девушку со своего загривка и не торопясь направился к воротам. В него тут же полетели стрелы и заклинания, но броня Ужаса была настолько прочной и состояла из столь концентрированной энергии, что повредить её обычными магией и сталью было в принципе невозможно.
        Белоснежная шкура лишь покрывалась мелкими точками в тех местах, куда попадали стрелы. Глаза же Лаз защитил, просто выставив одну из рук козырьком над головой.
        Подойдя к воротам, он не стал изощряться и, размахнувшись посильнее, ударил в створки, а потом ещё и ещё. С учётом веса и невероятной мощи, наполнявшей его мышцы, усиленные магией ворота не выдержали и трех ударов, со скрипом распахнувшись в непредусмотренную конструкцией сторону.
        Вот только из них не хлынул поток солдат, к чему Лаз уже успел подготовиться. Во внутреннем дворе, напряженно сжимая в руках клинки, ждало в общей сложности меньше сотни человек.
        Складывалось ощущение, что Шимн просто вымер и противостоять захватчикам собиралась лишь горстка выживших. Происходящее нравилось Лазу всё меньше и меньше. Но отступать было нельзя, слишком большая плата ждала Айну за провал миссии.
        Вернувшись за девушкой и встав прямо над ней, чтобы укрыть от шальных снарядов и заклинаний, он принялся ждать. Довольно скоро, в ответ на призыв притороченного к поясу Айны горна, к ним присоединился весь батальон.
        За воротами, тем не менее, так ничего и не изменилось. Солдаты империи просто стояли на месте, изредка поглядывая куда-то вверх. Происходящее уже не просто попахивало, оно воняло ловушкой.
        Впрочем, от хорошей драки Лаз никогда не отказывался, и даже Айна была за продолжение операции. Так что, сохраняя максимальную осторожность, батальон особого назначения, прикрываясь щитами и магическими барьерами, двинулся вперёд.
        Однако, дальше всё стало лишь страннее. Солдаты Шимна, стоило Ужасу пройти в ворота, тут же развернулись и побежали вглубь города. Даже те, кто стоял на стенах, покинули свои посты и ретировались подальше.
        Спрашивается: зачем тогда вообще нужны были ворота? В рядах танильских солдат послышались удивлённые возгласы и смешки, но голос Айны, усиленный заклинанием стихии воздуха и пронизанный магией разума, разом прервал разброд и шатание.
        - НЕ РАССЛАБЛЯТЬСЯ И НЕ НАРУШАТЬ СТРОЙ! - солдаты, натренированные реагировать на особую магию принцессы, словно собаки Павлова на лампочку, разом затихли и подобрались.
        По главной дороге, проходящей через весь Шимн, они двигались всё в той же тишине. На этот раз, правда, Лаз всё-таки ощущал присутствие людей. В домах по обе стороны широкой улицы прятались, судя по тяжёлому дыханию, мужчины. Ни одной женщины или ребёнка в радиусе нескольких километров.
        - Что будем делать? Их на порядок меньше, чем мы планировали, от силы сотен семь-восемь. Зачем вообще эвакуировать город не целиком? Если хотели сдать город, просто ушли бы все.
        Айна покачала головой.
        - Я не знаю. Это, очевидно, ловушка, но в чём она состоит? Давай остановимся, хочу попробовать договориться.
        Повинуясь приказу командира, батальон замер. Выйдя вперёд на несколько десятков метров, Лаз тоже остановился.
        - Защитники Шимна, послушайте! - начала было Айна, выйдя вперёд из-под прикрытия тела Ужаса.
        Вот только продолжить свою речь ей не дали.
        Много лет назад Лаз уже видел нечто подобное. Объединённое заклинание нескольких магов было в разы сильнее, чем просто сумма своих слагаемых.
        Когда он, защищая Апрад, выступил против небесной крепости объединённых сил Башдрака, Озёрной империи и Танильского каганата, такое заклинание было направлено против него. Более того, его форма была точно такой же, как и одиннадцать лет назад. С небес, разбрызгивая во все стороны сияющие капельки, падал огромный крылатый змей длиной метров двадцать, переливающийся в лучах солнца всеми цветами радуги.
        Лаз, мысленно проклиная форму Ужаса за недостаточную чувствительность к энергии, бросился вперёд, к Айне. Ей такую атаку точно было не пережить. Однако, предельный образ падал слишком быстро, нормально закрыть девушку он уже не успевал.
        Так что, скрепя сердце, Лаз не стал тормозить при приближении к Айне, а лишь больше ускорился. Девушка, весящая где-то в триста раз меньше Ужаса, была сметена с места, будто пушинка. А монстр, свернувшись в клубок, в буквальном смысле покатился вперёд, снося на своём пути каменные строения, словно карточные домики.
        Однако, как и в прошлый раз, заклинание было вовсе не таким простым, как Лазу бы хотелось. Вместо того, чтобы врезаться в землю и взорваться, сотканный из энергии змей развернулся и последовал за ним. И на этот раз времени на то, чтобы создать для него искусственную цель, уже не было.
        Глубоко вздохнув про себя и поблагодарив Петра за помощь в создании новой версии Ужаса, Лаз не стал пытаться уворачиваться. С ослепительной вспышкой, разметавшей вокруг него камень и тела раздавленных солдат, заклинание имперских магов врезалось прямо в него.

* * *
        Лаз выжил. Левая нижняя рука, в плечо которой пришёлся основной удар, была практически оторвана от тела, а броня на спине и боку была искорёжена, погнута и обожжена. Но он выжил, а повреждения не были ни смертельными, ни достаточно серьёзными, чтобы вывести его из строя. Однако, куда больше его сейчас его волновало совсем иное.
        С трудом удерживая свой разум в стабильном состоянии, он попытался тем небольшим объёмом энергии, что давал магический металл, прощупать повреждения лежавшей на его ладони Айны.
        Всё было очень плохо. Несколько переломов, внутреннее кровотечение, сильный ушиб головы, возможно, даже сотрясение мозга, множество ожогов по всему телу. Миссия, пусть очень трудная, но по прогнозам не представляющая серьёзной опасности, вдруг перевернулась с ног на голову.
        Однако, если чему Лаз и научился за свою наполненную проблемами жизнь, так это важности сохранения холодного рассудка. Наверное, странно слышать это от того, кто искренне наслаждается кровью и убийствами.
        Но он отпускал внутреннего зверя лишь тогда, когда позволяли обстоятельства. Если же ситуация была критической, если на кону было нечто более важное, чем просто победа в битве, Лаз был готов усмирить ярость и думать головой. Так было с Чибаком Сиджи, так было и сейчас.
        Ему нужно было победить. Быстро, максимально быстро, чтобы осталось время оказать девушке помощь. Нельзя было впадать в бешенство, нельзя было отпускать тормоза.
        Аккуратно спрятав Айну в слишком рано пригодившемся отсеке на груди, он одним движением оторвал бесполезную по факту конечность. После чего, взревев так, что сражающиеся вокруг солдаты были вынуждены отбросить клинки и зажать ладонями уши, бросился в бой.

* * *
        Вайм Нагт, с недавнего времени ставший первым высшим магом Озёрной империи, стоял в воздухе на тонком ледяном диске. Это было его первое официальное задание, как сильнейшего мага страны. И уже второй раз за чуть более чем десяток лет Вайму было приказано убить ребёнка.
        Конечно, Айниталия Катарум Таниль уже была взрослой со всех возможных точек зрения. Но для мага, которому было больше сотни лет, двадцать два года казались ещё ранним детством. Однако, теперь у него вовсе не было выбора.
        К его «счастью», старший товарищ Вайма скончался. Старость - болезнь самая страшная и неумолимая, настигала всех. Древний маг освободил для Вайма свою должность защитника империи, свои обязанности и своё бремя.
        И если раньше, будучи вторым номером, мэтр магии пользовался определенной свободой действий, то теперь, став сильнейшим, как бы иронично это не было, оказался в полной зависимости от приказов императора.
        Отчасти поэтому тот факт, что всё с самого начала пошло не по плану, доставил старику некое извращённое, но от того ничуть не менее сладкое удовольствие. Да, всё сломалось уже в тот момент, когда Ужас из Сайркина, монстр, вместо того, чтобы просто стоять и смотреть, как его подчинительницу убивают, бросился на помощь, смог её спасти и даже выжил сам.
        Но это было лишь началом неприятностей. Спустя полминуты после начала сражения с чудищем стало понятно, что девушки нигде нет: ни в том месте, куда Ужас откатился, спасая её, ни даже в радиусе сотни метров. А сам монстр, несмотря на потерю руки и получение прямого удара совместного заклинания четырёх высших магов, наотрез отказывался умирать.
        Вайм, изначально обязанный лишь координировать атаку, довольно быстро понял, что без него внизу не обойдутся. А потому, позвав Интуларию, которая пряталась в горах неподалёку, мэтр магии, тяжело вздохнув, нырнул вниз. Против сражения с чудовищами он ничего не имел.

* * *
        Лаз не мог позволить себе дать чувствам взять верх, но умел использовать их, когда было нужно. Ярость, клокочущая внутри, надёжно запертая разумом, не только не мешала, наоборот, подпитывала его, словно не иссякающий источник силы. Не магической, конечно, но, возможно, в сложившихся обстоятельствах куда более важной: решимости.
        Потому что, если подумать чуть дольше, становилось понятно, что ситуация, по сути, проигрышная. Ужас был огромным, сильным и невероятно крепким, раз смог пережить подобную атаку. Вот только при всём при этом он не был достаточно быстрым и, что даже важнее, не умел летать.
        А сейчас против него выступали трое магов, прекрасно понимающих, что приближаться к чему-то ПОДОБНОМУ - всё равно что самостоятельно засовывать голову в петлю. И они все отлично разбирались в магии левитации.
        Любой достаточно сильный маг учится этому в первую очередь. Маги воздуха поддерживали себя восходящими потоками, воду и землю можно было использовать как опоры, огонь отлично подходил в качестве реактивных двигателей, а псионикам помогал телекинез.
        И сколько бы Ужас ни прыгал, достать парящих в полусотне метров над домами магов ему было не суждено. Он мог отгонять их от себя, держать на расстоянии, но нанести хоть сколько-нибудь серьёзный ущерб не был в силах.
        Сейчас Лаз бы с удовольствием покинул тело Ужаса и просто разобрался с противниками с помощью магии. Благодаря их с Петром нововведениями это было сделать очень просто. И, произойди подобная ситуация до браймского инцидента, он, наверное, так бы и сделал.
        Но теперь он понимал, что даже если и победит, ему ни за что не удастся убить их всех. И под «всех» Лаз вполне серьёзно имел в виду вообще всех людей в Шимне, включая тот отряд под предводительством Фауста.
        Оставлять свидетелей было нельзя, ни в коем случае. Раскрытие того факта, что Ужас на самом деле - человек, начнёт на них с Айной не просто охоту, как когда-то на Лаза после турнира, а самую настоящую облаву.
        Он уже не теоретическая будущая угроза, Ужас более чем реален. А магия, способная на подобное, стала бы священным Граалем для всего Люпса. Выиграть сейчас, чтобы остаться с травмированной Айной на руках, пока за ним охотится весь континент? Не вариант. Однажды он раскроет миру себя и свои силы, но сделает это когда будет готов, на своих условиях.
        Оставался один выход: дожидаться появления Фауста. Работая с ним в паре, они, наверняка, смогут прогнать озёрников. Однако прибытие Вайма и Интуларии, огромного крылатого змея, по сравнению с которым даже Ужас казался крохой, спутало Лазу и эти планы.
        Как оказалось, питомец мэтра магии был хорош не только в воздухе, но и на земле. А с учётом его габаритов даже горному стражу стоило поостеречься. Сложив крылья, змей заскользил по земле, помогая себе короткими лапами, сметая по пути дома, словно они были из бумаги. И даже удары кулаков Ужаса, весящих под тонну каждый, его не слишком впечатляли, лишь заставляли громче шипеть и яростнее бросаться в бой.
        Ко всему прочему, Лаз не мог двигаться совершенно свободно. Ему нужно было заботиться о скрытой в защитной капсуле Айне. Пусть там она находилась не просто в «ящике», а была закреплена специальными ремнями, слишком резкие броски и повороты неизбежно сказывались на ней. А с учётом травм это было чревато серьёзными последствиями.
        Чудище, больше похожее на библейского левиафана, четверо высших магов, поливающих его сильнейшими заклинаниями… даже появление Фауста мало чем поможет.
        Он, конечно, был силен, но расклад оставался далеко не в пользу Лаза. Где-то на границе сознания появилась мысль, что, похоже, именно так и закончится его путь. В бою - это радовало. Но сразу за этим Лаз вспомнил, что вместе с ним умрёт и Айна. И все фаталистические порывы словно сдуло ветром.
        Нет, он не проиграет. Ни здесь, ни где бы то ни было. Потому что он пообещал. Пообещал ей прожить вместе долгую и счастливую жизнь, и это обещание он не нарушит. Даже если придётся совершить невозможное.
        Серый мир. Мистическое, даже на этом, полном магии континенте, место. Нечто, дарующее силу, о которой люди всю жизнь просили у вселенной. Лаз бывал там уже дважды и при этом ни разу не получил от серого мира ничего.
        Однако, сейчас, на счастливый третий раз он собирался пробиться в серый мир не благодаря случайности, а потому, что он сам того захотел. А потом вытрясти из этой странной реальности всё, что она ему задолжала.
        И сделать Лаз это собирался также, как и в предыдущие разы. С помощью Айны. Её призыв о помощи донёсся к нему через серые пески, в них же она спасла его от чёрных цепей. И сейчас они попадут туда вместе.
        Тот небольшой запас энергии, что у него оставался, Лаз без остатка направил к душе девушки. Обычно попасть в душу другого человека без согласия было невозможно. Но между ними была особая связь, на куда более тонком, чем просто души, уровне. И, может быть, почувствовав, что это он, душа девушки распахнулась ему навстречу.
        Однако, это было лишь первым шагом. Второй шаг, что ему предстояло совершить, был в несчётное количество раз труднее. Используя эту самую связь, ему нужно было проникнуть ещё глубже. Туда, где побывали считанные единицы магов за всю историю человечества. Свернувшись в клубок, закрыв голову руками и спрятав как можно дальше от внешнего мира капсулу с Айной внутри, Лаз полностью отключился от реальности. Оставалось только надеяться, что они с Петром сделали Ужас достаточно прочным, чтобы он смог выдержать всё, что требовалось.
        Сознание Лаза погрузилось в самоё себя. Нужно было торопиться. Время в этом мире текло иначе, куда медленнее, но оно всё-таки текло. И за от силы пару минут, отведённых ему в реальности, надо было сделать то, чего не делал и о чём даже не мог помыслить ни один человек за всю историю существования Люпса.
        Однако, Лаз знал, что у него получится. И даже не из-за данного обещания.
        Может быть, причиной была критичность ситуации. Может быть, то, что Айна была ближе к нему, чем когда-либо, буквально находясь внутри его тела. Может быть, то, что частичка его души прямо сейчас находилась внутри её души. А может быть, неведомое мистическое провидение.
        Но именно сейчас он смог ощутить то, что ускользало от него столько времени. Тончайшая нить, тоньше волоса, тоньше атома, тоньше единственного луча света, она связывала их души. И сейчас, словно отмычка к замку, который никому нельзя было открывать, она провела Лаза туда, куда он хотел.

* * *
        Души в каком-то смысле похожи на арендованные машины. Пожалуйста, путешествуйте, куда хотите. Вот только за царапины - штраф, менять что-то в салоне нельзя, как и курить, капать на обивку кетчупом из бургеров, выезжать из страны, копаться в двигателе, заниматься сексом на заднем сидении… в общем запрещено всё то, что делать интереснее и веселее всего. То, что дано на время, нельзя использовать так, как захочется.
        С душами та же история. Души не принадлежали людям. Они - сущность, естество, человеческое Я. Они - и есть люди, но они им не принадлежали. Человек мог лишь использовать то, что ему дали, и в этом мало удобства. Но неужели это непреложная истина? Неужели с тем, что на душу неким арендодателем наложено столько ограничений, ничего нельзя сделать?
        На самом деле можно. Однако, невероятно трудно. Примерно, как в полной темноте взломать ржавым тупым кухонным ножом замок лучшего в мире сейфа. На Люпсе это не удавалось ещё никому и никогда.
        Были счастливчики, кто умудрялся заглянуть в замочную скважину и, пусть слабо, но ощутить, каково это - пользоваться привилегиями владельца собственной души. Но даже их с самого открытия магии больше трёх с половиной тысяч лет назад в общем счёте не наберётся и сотни.
        И, наверное, узнай они, куда попали, их ждало бы немалое разочарование. Кому захочется узнать, что их душа изнутри на самом деле - это бесконечная серая пустошь?
        Вот только так душа выглядела именно потому, что человек никак не мог на неё влиять. Что бы он ни делал, какие бы прекрасные или ужасные дела не творил, на внутреннем, самом базовом устройстве его души это никак не скажется. Однако, стоило попасть сюда человеку, заслужившему это право, по-настоящему ставшему хозяином в этом якобы сером мире - как всё в нем менялось до неузнаваемости.
        Лаз стоял посреди зелёной прогалины, в которой он с полной неожиданностью узнал так любимую им в детстве полянку в прилегающем к особняку Морфеев парке. Однако, наслаждаться ностальгией и запахом свежей травы долго ему не дали.
        Стоило только ему осознать, где именно он находится, как всё вокруг тут же изменилось. Теперь он был под водой. Однако, это ему нисколько не мешало, более того, это место он тоже довольно быстро узнал. Ледяное озеро в Белых горах, в окрестностях которого он прожил три года после нападения на Апрад.
        И тут же местность сменилась снова. На этот раз он был высоко в небе. Так высоко, что внизу ничего нельзя было разобрать из-за растянувшихся от горизонта до горизонта барашков облаков.
        Впервые освоив магию полёта, нацепив на себя все имевшиеся в распоряжении штаны и куртки, завернувшись в три шарфа и надев на голову огромную меховую шапку Штучки, он взлетел в небо так высоко, как только мог. И наградой за едва не отмороженные пальцы стал этот великолепный вид.
        На этот раз он почувствовал момент, когда окружение захотело смениться и простым усилием воли остановил этот процесс. Для этого не потребовалось ни магии, ни каких-то особых навыков.
        Более того, Лаз точно знал, как и что нужно сделать, и также прекрасно понимал, почему. Он находился внутри собственной души. Не тем ущербным образом, что использовало подавляющее большинство магов в мире. Нет, сейчас он по-настоящему был в ЦЕНТРЕ. Можно было даже сказать, что не он был внутри души, а душа находилась вокруг. Душа и всё, чем он являлся.
        Здесь не было ужасной чёрной амёбы, не было кошмаров и страхов, не было боли, не было даже времени. Наградой за невозможный подвиг подчинения собственной души был твой собственный маленький мир, который можно было менять, как вздумается. Потому что единственным, что имело тут значение, было его желание.
        Простым усилием воли Лаз создал рядом с собой Айну. Не настоящую, естественно, просто куклу. Она не дышала, не моргала, ни на что не реагировала, но, если бы он захотел, она стала бы неотличимой от настоящей. Она стала бы настоящей. Просто потому, что он этого захотел. Самообман в абсолюте.
        Однако, сейчас он был здесь не для этого. И даже не для того, чтобы победить магов, продолжающих атаковать тело Ужаса где-то там, снаружи. Сейчас Лазу нужно было сделать выбор. Понимание этого появилось в мозгу также легко и естественно, как и всё остальное.
        Душа человека - невероятный инструмент. Используя его на полную мощность, можно не просто выиграть битву или войну, можно уничтожить себя и весь мир заодно. И потому на душу, так или иначе, но должно быть наложено ограничение. Разница только в том, что теперь он должен был наложить это ограничение на себя сам. И сделать это до того, как покинет это место.
        Ему нужно было выбрать нечто такое, что стало бы сутью его души и его магии на всю оставшуюся жизнь. Те, кто попадал сюда случайно, вроде Фауста, своим появлением делали примерно то же, но инстинктивно и в куда меньших масштабах.
        Лазу же была дана полная свобода выбора. Ну, почти полная, придуманное им ограничение должно было пройти «проверку качества». Утверждено, как достаточно разумное, так что ограничение: «нет ограничений» - не подходило.
        Усевшись в позе лотоса прямо посреди неба, Лаз наморщил лоб. Торопиться было некуда, он мог думать хоть год, хоть век, снаружи за это время не пройдёт и секунды. Однако, ни год, ни, тем более, век, ему не понадобился. Довольно скоро у Лаза уже готов был чёткий ответ.
        В чем была суть той магии, что он всю жизнь пытался понять? Не псионики, пусть в ней он был невероятно талантлив. Его призванием всегда было нечто иное. Суть магии трансформаций. Умение превращаться в кого-то другого, во что-то другое, умение превращать, делать из того - это, из первого - второе, из больного, немощного, вынужденного полагаться на костыли ребёнка - чудище, сражающееся с несколькими высшими магами за раз.
        Магия метаморфоз, выросшая из магии трансформации, подобралась к его идеалу. Не просто придать вид, но по-настоящему изменить оригинал, создать не подделку, но новый подлинник.
        Вот только при работе над новой версией Ужаса Лаза зацепил и не покидал один простой вопрос: если он может превратиться в нечто ПОДОБНОЕ, то почему он ограничен только плотью? Его тело уже твёрже камня, зубы острее стали, а кровь горяча словно пламя. Неужели обязательно ограничиваться пусть невероятным, пусть невозможным, но всё-таки имеющим свои пределы телом?
        И теперь он точно знал, что не нужно. Он выбрал, чего хотел.
        Когда маг подчиняет свою душу и накладывает на неё собственное ограничение, это означает, что его душа и вся его магия отныне и до самой смерти будут служить одной-единственной цели. Той, что он сам для себя выбрал.
        И так как нет на свете более невероятной силы, чем безоглядно стремящаяся к чему-то душа, с этой самой секунды предречено, что нет и не будет больше того, кто сможет превзойти этого человека на избранном им пути. Отныне и вовеки веков он лучший, непобедимый, непревзойдённый… он - Мастер.
        И в этот зимний день 3688 года мировой истории, в свой двадцать пятый день рождения, в шахтёрском городке Шимн, что в Талых горах Озёрной империи, родился первый в истории Люпса Мастер.
        Мастер Метаморфоз.
        Конец Пятой Книги.