Легенда о Лазаре 2. Железный Дьяволенок Юрий Розин
        Легенда о Лазаре #02
        Для Лазариса Морфея мир перевернулся с ног на голову. Попадание в иной мир стало лишь первым потрясением, а дальше: больное тело, чёрная как смоль душа и две смерти, одна -- друга, а вторая -- врага.
        Однако останавливаться на своём пути мага Лаз не собирается, и уже готов влезать в новые неприятности.
        Легенда о Лазаре 2. Железный Дьяволенок
        Глава 1
        Небо над Талитеймом было черно от грозовых туч. Где-то там, за облаками, светили звёзды, луна освещала мир серебряным сиянием, но внизу тьму прорезали лишь вспышки молний.
        - Проклятые весенние шторма… - Катарум Таниль, правитель величайшей империи континента, лежал в огромной каменной ванне, откинув на бортик голову и морщился от кусающей виски головной боли.
        Кагану в этом году исполнялось сорок четыре, и возраст, вкупе с давней травмой, так до конца и не вылеченной даже высшим магом-целителем, давал о себе знать.
        Ванна всегда помогала, расслабляющее тепло и ароматные соли вытягивали из-под черепной коробки те тысячи фантомных гвоздей, что втыкались мужчине в голову. Да и вообще, Катарум Таниль любил принимать ванну. Это было единственное время, когда он позволял себе отвлечься от бесконечных забот. Всё-таки любой человек, даже самый сильный, нуждался в капельке отдыха.
        Однако, сегодня ему не суждено было закончить сеанс оздоровления и релаксации.
        - Мой Каган! - дверь распахнулась и, со смесью вины и тревоги на лице, в ванную комнату влетел Шатум - личный слуга кагана. Старик служил ещё отцу нынешнего правителя, и это был единственный человек в мире, кому Катарум доверял приближаться к себе, пока правитель был без оружия. А потому каган не разозлился. Если старик вот так бесцеремонно нарушает покой своего господина, значит, на то есть все причины.
        - Что случилось? - даже ещё не услышав ответ, мужчина встал из воды и взял из рук Шатума полотенце.
        - Ваша дочь, мой Каган. Она в ярости, рвёт и мечет, никто не может её усмирить.
        - Айниталия? В ярости? - за два последних года эти два слова стали для Катарума несовместимыми. Однако, одеваться он не прекратил.
        - Да, мой Каган. Непонятно, что произошло и что послужило причиной её гнева, но, когда я видел её в последний раз, принцесса, с позволения сказать, разносила в щепки свою опочивальню.
        - Ты видел её сам? - полный доспех для перемещения внутри дворца, к тому же ночью, был не нужен, так что Катарум уже был готов куда-то идти, в широкой рубахе, шёлковых штанах и мягких сапогах из заячьей кожи.
        - Да, мой Каган, иначе бы не посмел нарушать ваш покой.
        - Плохо… - они уже бежали по коридорам. Шатум, несмотря на преклонный возраст, не отставал от своего господина ни на шаг. - И министр, как на зло, уехал…
        - Именно поэтому мне пришлось бежать за вами, мой Каган. Вы единственный, кроме господина Вумаура, кто имеет на принцессу хоть какое-то влияние.
        - Ты всё сделал правильно, Шатум, - широкий клинок, неотъемлемый атрибут его власти, неприятно бился об ногу. Всё-таки он не был приспособлен для ношения с повседневной одеждой.
        И вот за очередным поворотом показалась хорошо знакомая кагану дверь… вернее, то, что от неё осталось. Щепки устилали пол сплошным слоем, слабо верилось, что ещё вчера это был единый массив дерева, вырезанный из огромного ствола древнего дуба. За дверным проёмом ситуация была не лучше.
        Люстра из драгоценного хрусталя валялась в углу грудой осколков, канделябры, раньше стоявшие у стен, теперь были в эти же стены воткнуты, огромная кровать, на которой поместились бы и трое взрослых людей, потихоньку догорала в пасти камина, порубленная на дрова, из полудюжины окон нельзя было найти ни одного целого, и вся комната была залита дождевой водой, а повсюду на стенах и потолке пестрели десятки следов от заклинаний: ожоги, вмятины, порезы, проплешины…
        К счастью, виновница локальной катастрофы уже более-менее успокоилась. Принцесса сидела в углу комнаты, обхватив руками голову. Сквозь довольное пощёлкивание пламени на каркасе бывшей кровати Каган отчётливо услышал её тихие всхлипывания.
        - Айниталия, - он присел перед дочерью, как всегда строгий, как всегда собранный и ко всему готовый. - Что произошло?
        - Я видела… - голос девочки охрип от долгих криков, так что Каган с трудом её понимал. - Видела тьму…
        - Ночь? За окном? Тебя испугали молнии? - вывод был логичным, но Айна лишь замотала головой.
        - Нет-нет-нет… в ней было темно, совершенно темно, ни единого лучика света… и она смотрела на меня… точно знаю: смотрела… - её глаза упёрлись в невидимую больше никому точку, под ногтями запеклась её же кровь, всё ещё текущая сквозь тонкие полосы на плечах и лице, длинные волосы, такие же чёрные, как у отца, растрепались и вились вокруг девочки словно змеи, подрагивая от переполнявшей малышку магии. Катарум протянул было к дочери руку, но она отдёрнулась, словно от огня.
        - Тебе было страшно? - Каган поморщился, но смолчал, было не время учить девочку манерам.
        - Нет! Она не была страшной… скорее… немного напуганной… и… и удивлённой… и ещё… - вихрь энергии вокруг Айниталии снова начал набирать обороты, словно лишь воспоминания о непонятном сне пробудили в ней те чувства, что привели к локальному апокалипсису.
        - Успокойся, - в голосе Кагана не было обычной стали, но тон оставался приказным и не терпящим возражений. Айна посмотрела на отца глазами перепуганной газели. - Что конкретно тебя расстроило?
        - Я чувствовала… - она силилась что-то сказать, но два года полной отчуждённости вымыли из её словарного запаса все нужные слова.
        - Что?
        - Я… я… я…
        - Что? - Каган окончательно потерял терпение.
        - Я не знаю! - хриплый детский крик вылетел в оконные проёмы и затерялся в громе и дожде. - Она была совсем на меня не похожей, но в то же время - такой знакомой и близкой… Я не знаю… я не знаю… я… - голос девочки потонул в плаче.

* * *
        Пожалуй, больше всего это походило на солнце. Небольшое, и не жёлтое, а чисто-белое, словно горный снег, оно, тем не менее, имело тот же ореол силы, что и настоящее светило.
        А ещё оно было живым. Если бы Лазу пришлось объяснять, как он это понял, ни одно слово бы не подошло точно. Осознание просто пришло к нему, как приходит к человеку осознание собственного счастья.
        Оно было живым и разумным, оно висело там, вдалеке, недосягаемое, светлое и нежное, полная противоположность той амёбы, что жила в его душе.
        А ещё оно боялось. Боялось, грустило, страдало.
        Нет, не так. Не «оно». «Она». Она чувствовала страх, печать, она… она чувствовала его. Это Лаз тоже знал без каких-либо обоснований. Они были словно две разделённые половинки Инь и Ян, и Лаз ощущал некую неясную тягу, существовавшую между ними.
        Однако, расстояния в пустоте не существовало и приблизиться было невозможно. Оставалось только наслаждаться видом странного маленького солнышка, купаться в его свете, надеясь приблизиться хоть на чуть-чуть, хоть на ничтожную долю миллиметра. И понимать, что этого не будет.
        А потом поток холодной воды вырвал Лаза из странного видения.
        - Лаз! Лаз! Что с тобой? Ты меня слышишь? - голос Лани пробивался сквозь холод воды и остатки поразительного сна, окончательно выталкивая сознание на поверхность.
        - Зачем же водой в ли… - мальчик попытался протереть мутные от жидкости глаза, но рука, которую он протянул, левая рука, наткнулась на пустоту. Хотя, скорее лицо наткнулось на пустоту: ладонь и большая часть предплечья отсутствовали. Потеряв сознание, Лаз вернулся к своему настоящему облику.
        Скрипнув зубами, маленький маг-трансформ воззвал к прячущейся в глубине его Я энергии. Тело покрыл слой густого тумана, угольно-чёрного, с редкими алыми вкраплениями. Через несколько секунд Лаз, как ни в чём не бывало, выжимал мокрую насквозь рубашку, делая вид, что не обращает внимания на взгляды Лани, Роам и остальных друзей.
        - Что с тобой было? Всё в порядке? - сестра осторожно подошла к нему и положила руку на плечо. - Профессор Зин говорит, что ты упал на пол посреди фразы и она никак не могла привести тебя в чувство.
        - Так и было, - кивнула женщина.
        - Я не знаю, - Лаз нисколько не лукавил. Странный сон, непонятно чем вызванный и непонятно, что означавший, всё ещё висел в сознании, но даже предположить что-то было затруднительно. - Сейчас со мной точно всё в норме. Буду надеяться, что это разовый случай. Если повторится - я обязательно обращусь к лекарю, обещаю.
        - Хорошо если так, - Роам кивнула, видимо, удовлетворённая таким ответом. - Можете идти, ребята.
        - До свидания ещё раз, профессор.
        Пока компания шла от аудитории к их корпусу, Лаз успел узнать историю до конца. Поняв, что не может самостоятельно привести мальчика в чувство, Роам позвала слугу. Тот ринулся за целителем, но по пути наткнулся на Лани и компанию, которые ждали Дьяволёнка, чтобы вместе отправиться на обед. Ребята, понятное дело, тут же поспешили на помощь. Остальное он знал и сам.
        - Ну, что я могу сказать, спасибо вам, - немного натянуто улыбнувшись, Лаз кивнул друзьям.
        - Слушай, - лицо Рыцаря было предельно серьёзным. - А не может это быть связано с постоянным нахождением в форме Зверя?
        - Нет, - Лаз замотал головой. Может быть, слишком активно. - Профессор Зин сказала, что никаких осложнений быть не может.
        - Ну, ей виднее… - протянул Сариф.
        На этом тема была закрыта, однако было естественно, что они всё ещё думали о случившемся, так что путь до столовой прошёл в полной тишине.
        Столовая академии каждый раз вызывала у Лаза воспоминания о мальчике, который выжил. Конечно, под потолком не летали свечи, а сам потолок не подражал раскинувшемуся снаружи небу.
        Да и еду готовили не эльфы, а обычные повара и поварихи. Но своими масштабами: длинными столами от стены до стены, высокими стрельчатыми окнами, висящими под потолком огромными люстрами - это помещение очень напоминало главный зал той самой школы чародейства и волшебства.
        Пять курсов и множество факультетов, по несколько групп на каждом. Количество проживающих в Доме Магии студентов составляло почти пять тысяч человек. И столовая должна была иметь возможность разместить всю эту огромную толпу за раз.
        Несмотря на то, что обычно была занята от силы четверть мест, некоторые организационные собрания всей академии проводились именно здесь. Так что под крышей столовой можно было играть в земной футбол, и ещё осталось бы место.
        Лаз с друзьями уже давно облюбовали себе один из маленьких столиков. Он был втиснут в угол помещения между стеной с огромным изображением пира и не менее абсурдным по размеру окном. Рассевшись вокруг этого стола, каждый из ребят, если, конечно, не болтал с остальными, обязательно находил для себя занятие по душе.
        Сариф с Лани и Штучка с Рыцарем всегда садились лицом к стене и изучали покрывающие её изображения. Художник, изобразивший невероятное по масштабам застолье, не имел представления ни о перспективе, ни о светотени, ни о правильном использовании пространства.
        Однако это не помешало ему наполнить своё творение, казалось, бесконечным количеством занимательных деталей. Ребятам каждый раз удавалось находить в пирующих людях что-то новое, иногда просто интересное, иногда загадочное, иногда забавное.
        Черныш, Рыжик и Алексис предпочитали смотреть в окно, на открывающийся с небольшого холма зелёный пейзаж. Когда же по каким-то причинам Лани с ними не ходила, к троице присоединялся Эльф, над чем Лаз не уставал тихо посмеиваться.
        Сам же маленький Дьяволёнок сидел лицом в зал, и Варвар всегда составлял ему компанию. Джи таким образом высматривал себе противников. Минимум раз в неделю он возвращался вечером в синяках, ссадинах и ушибах, довольный, как объевшийся сметаны кот.
        Почти всегда он выигрывал, и не удивительно, ведь драки всегда проходили на кулаках, без магии и оружия. Однако, было несколько случаев, когда ребята находили его только с утра, лежащим где-нибудь в кустах или на койке в лазарете.
        Не знай Лаз достаточно хорошо этот мир, он бы точно подумал, что Варвар ходил драться с медведями. На Земле такой человек с лёгкостью бы стал настоящим феноменом со своими более чем двумя метрами роста и стальной мускулатурой. И то, что он все ещё умудрялся находить людей сильнее себя, было абсурдно. Однако, на Люпсе люди такого роста, как Джи, были не слишком большой редкостью.
        Лаз считал, что это связано с пропитывающей всё вокруг магической энергией. Всё равно что растить помидоры не просто на грядке, а в теплице и поливать при этом удобрениями. Вообще Кристория, да и весь континент, сильно опережали своё время с точки зрения здоровья населения.
        Медицина здесь по большому счету ограничивалась целительной магией, отсутствовали некоторые элементарные понятия о болезнях, вёлся довольно дикий по сравнению с Землёй образ жизни. И несмотря на всё это, средняя продолжительность жизни была почти такой же, как в оставленном Лазом мире.
        При этом болели люди даже реже, а такие вот великаны попадались куда чаще, при этом не испытывая тех сложностей, что неизбежно возникли бы у любого высокого человека Земли, типа проблем с позвоночником или ногами.
        Так что Варвару не было невозможно найти среди пяти тысяч учеников Дома Магии такого, что сумеет его избить. Тем более, что по-настоящему драться его так никто и никогда не учил. Тем не менее, он всё продолжал высматривать себе жертв или палачей.
        Лаз же любил просто наблюдать за людьми. Откидывая голову назад и упираясь затылком в тёплую стену, Лаз мог бесконечно разглядывать чужие лица, жесты, нечаянные движения, улыбки, ссоры и примирения, заигрывания, поцелуи, а иногда, когда думали, что на них никто не обращает внимания, и кое-что поинтереснее, всё-таки большинство студентов уже давно не были детьми.
        В такие моменты он словно растворялся в человеческом море, вольный плыть, куда пожелает. Он смотрел на эти брезгливо сморщенные носы; губы, искривлённые в пренебрежительной улыбке; покрасневшие от смущения щёчки; гневные морщины на лбу и смешливые морщинки вокруг глаз.
        Смотрел и видел спрятанные за всем этим истории. Большие и маленькие, серьёзные и шуточные, те, что забудутся через час и те, что останутся с человеком на всю жизнь.
        Вот парни, по воле случая и недосмотра поваров оказавшиеся с одной порцией сладкого кремового пудинга на двоих. Суровый взгляд исподлобья, скулы напряжены, сквозь губы просачиваются какие-то несерьёзные оскорбления, оба понимают, где-то глубоко в голове, что творят полную ерунду, но остановиться уже не могут.
        Тарелка дёргается в одну сторону, потом в другую и на третьей итерации пудинг с грустным «Плюх!» размазывается по полу. Немая пауза, сопровождающаяся дружным хохотом окружающих, а потом и оставшаяся без десерта парочка начинает заливисто смеяться, хлопая друг друга по плечам. Возникает крепкая дружба.
        Вот сидящего в одиночестве паренька бесцеремонно отпихивает в сторону шумная компания, в процессе опрокидывая его стакан с морсом. Им нет до него дела, просто какой-то шибздик, мало ли таких.
        У них есть куда более интересные занятия: обсудить прошедшую лекцию, посмеяться над кривой причёской подруги, отпустить парочку не самых приличных шуток о последней бессонной ночи.
        А между тем, в разуме ничем не провинившегося паренька метафорический верблюд издыхает в страшных муках под весом метафорической соломинки. И глубоко в его глазах вспыхивает опасный огонёк, которому нужен лишь повод, чтобы превратиться в пожар. Рождается ненависть.
        Вот девушка, смеясь, отталкивает парня, пытающегося поднести к её рту нанизанный на вилку кусочек всё того же пудинга. Один раз, второй… а потом, немного потупив взгляд и лёгким движением убрав за ухо прядь растрепавшихся волос, она наклоняется и смыкает губы на угощении. И парень, только что задорно улыбавшийся, вдруг замирает: рот приоткрыт, глаза широко распахнуты, во взгляде ни одной мысли… это, конечно, любовь.
        Из таких отдельных кадров, мини-портретов чужих переживаний и страстей, Лаз собирал свою небольшую коллекцию. Его память, до сих пор работающая без единого перебоя, позволяла запечатлевать все эти моменты, сохранять в виде мыслей, консервировать в сознании. Ни для чего конкретного, просто чтобы было, как и в любой другой коллекции.
        И сейчас, направляясь в столовую, каждый из компании уже предвкушал не только вкусный обед, но и все эти, у каждого свои, маленькие радости.
        Однако, как оказалось, существовали на свете люди, осмелившиеся оборвать чужое наслаждение. Их любимое место было занято. Такое случалось и раньше, всё-таки, это был не ресторан и зарезервировать столик было нельзя. Но ребята всегда старались, где-то словами, а где-то кулаками Варвара, возвращать себе облюбованный уголок.
        Так что со временем почти все в академии махнули на это рукой. В конце концов, в огромном зале было не слишком много, но и не мало таких вот одиночных столиков. Но начался новый учебный год и, судя по всему, кое-кто забыл о невидимой табличке «Занято», висевшей над этим углом столовой.
        - Пойду-ка я… - начал было Джи, уже отработанным до автоматизма движением закатывая рукав рубашки, однако на этот раз его остановили.
        Однако у Лаза после того, как снова показался ребятам в своей настоящей форме, настроение было прямо сказать ни к чёрту и руки прямо-таки чесались на ком-то выместить засевшую внутри ярость. А потому он остановил Варвара на половине шага.
        - Позволь мне.
        Глава 2
        - Э… ну давай… - Варвар немного растерялся, но спорить не стал, снова застегнув пуговицы на манжетах.
        - Ребята, - начал Лаз совершенно невинным голосом, подойдя к шумной компании из полутора десятков человек. - А вы что тут делаете?
        Его слова были достаточно громкими, чтобы «ребята», младшему из которых было лет четырнадцать, резко замолчали и повернули головы на звук. За соседними столами тоже стало тихо, группа Лаза считалась в академии, можно сказать, проблемной, так что понаблюдать за их выходками всегда находилось немало желающих.
        - Едим, мальчик, - лаконично и пока что достаточно спокойно ответил один из оккупантов. После чего компания отвернулась от Лаза, явно посчитав того ребёнком какой-нибудь служанки. В конце концов, академия была достаточно большой, чтобы про самого маленького её студента знали далеко не все.
        - А вы можете есть в другом месте?
        - Не можем, - это было сказано уже куда грубее, и «ребята» не продолжили свой маленький пир, пристально глядя на назойливого мальца. - Отвали, пацан.
        - А вы кто такие? - Лаз расплылся в совсем уж слащавой улыбке.
        Друзья, стоящие чуть поодаль, мысленно посочувствовали этой компании. Они знали мальчика достаточно хорошо, чтобы понять, что будет дальше.
        В большинстве случаев он предпочитал дела словам, в драке (а после той первой стычки год назад они все вместе поучаствовали ещё не в одной подобной) никогда не разговаривал с противниками, да и в целом с чужими людьми был довольно сух и немногословен.
        Однако, бывали случаи, когда Дьяволёнок просто не мог обойтись без игры на публику, каких-то театральных эффектов, доходивших порой до самой грани абсурда. И это был именно такой момент.
        - Высокая группа военного факультета, первый год, - немного выпятив грудь, проговорил самый молодой из компании. - Так что мы никуда не пойдём, уяснил? А теперь дуй к маме!
        С соседних столов послышались приглушенные смешки.
        - Первогодки? Ясненько… тогда для начала попрошу по-хорошему. Свалите, а?
        Лаз, которому трансформация позволяла немного больше, созданное природой тело, растянул улыбку уже практически от уха до уха. И одна из сидящих за столом девушек, похоже, поняла, что что-то в этой ситуации не так, потому как сильно побледнела и выронила ножик, круглыми глазами глядя на Лаза. Однако, остальные оказались менее сметливыми.
        - Повежливее, пацан! - рявкнул здоровый детина, не сильно уступающий в габаритах Варвару. - Мы, может, и первогодки, но малявкам вроде тебя рановато нас так называть и так с нами разговаривать!
        Со всех сторон послышался откровенный гогот, люди уже были не в состоянии зажимать рты руками. Бугай, собиравшийся сказать ещё что-то, запнулся на полуслове. «Ребята» не были дураками и понять, что происходит что-то неправильное, теперь смогли уже все.
        - Малявка? Ну-ну…
        Девушка, потянувшаяся за ножом, вскрикнула, потому как тот выскочил у неё из-под пальцев и завис точно над ладонью. Та же участь постигла и всю остальную компанию. Острые лезвия, легко поборов сопротивление своих хозяев, взлетели в воздух и остановились в нескольких сантиметрах от кожи их ладоней. Доносящийся со всех сторон хохот резко утих, на что-то смешное ситуация уже не походила.
        - Что ты делаешь? Прекрати! - догадаться, что именно эта «малявка» управляла ножами, превратившимися в маленькие гильотины, было совсем не сложно.
        - Я же говорю, валите, - улыбка пропала с лица Лаза также резко, как и появилась.
        Первой сдалась всё та же девушка, с визгом бросившаяся к выходу. Когда её нога пересекла порог столовой, ножик, словно потеряв цель существования, вернулся к столу и аккуратно улёгся на своё место справа от тарелки.
        Через несколько секунд примеру одногруппницы последовали и остальные «ребята», провожаемые сочувственными взглядами. То, что этот столик занимать нельзя, отложилось в сознании каждого, кто сидел в столовой.

* * *
        К разочарованию Лаза, таинственный учитель, который должен был научить его удерживать форму зверя дольше, оказался совершенно обычным человеком. Крепкого телосложения, с чуть более острыми, чем у кристорцев, чертами лица, в меру суровым взглядом, по профессии полагающимся тренеру рукопашного боя. Но ни загадочной ауры, ни глубокого капюшона, ни жутких татуировок, ни уродливых шрамов…
        Конечно, на самом деле не было никакой разницы, как выглядел человек, если он мог научить чему-то полезному. А на впечатлении Лаза просто сказались просмотренные в прошлой жизни фильмы и прочитанные книги.
        Однако, он всё-таки зарёкся на будущее, что, если однажды ему самому придётся быть чьим-то учителем, он обязательно попробует сохранить этот налёт тайны. Может, со временем это начнёт выходить неосознанно, и тогда из него получится эдакий Учитель с большой буквы, каким он их всегда представлял.
        Единственной странностью, кроме имени северянина - Иа’Ту’Эаби, был его довольно сильный акцент. И сказывался он не только на произношении, но даже на построении мужчиной предложений.
        - Итаак, зачеем ты пришоол ко мнее? - разобрать, что мужчина говорит, было непросто. Однако, уходить только из-за этого было бы глупо, да и нетактично.
        - Мой друг рассказал мне, что вы умеете входить в состояние фальшивого сна, позволяющее оставаться в сознании, но при этом давать телу и мозгам отдых.
        Похоже, сейчас в голове северянина происходил точно обратный процесс, потому что не отвечал он довольно долго. Либо просто никуда особенно не торопился.
        - Даа, мыы называаем этоо зверииным сноом.
        - Сном?
        - Да. Зверииный соон.
        - Вы можете научить меня этой технике? - перспектива слушать эти подвывания на постоянной основе была не слишком приятной. Но ради избавления от боли настоящего тела Лаз был готов терпеть и не такое.
        - Моогу и не только этому тебяя научиить.
        - Если это будет мне полезно, я готов научиться чему угодно. Надеюсь вы найдёте на меня время.
        - Хорооший настроой, даваай тогдаа начнёом, - широко и искренне улыбнувшись, северянин кивнул мальчику.

* * *
        - Ребята! Вы тут что делаете? - Лани, чуть приоткрыв дверь, с удивлением обнаружила почти всю свою группу в полном составе, сидящую вокруг стола в комнате Джи. Варвар, благодаря имени и деньгам своего отца, получил самую большую комнату в общежитии и, если компания не хотела собираться в общей гостиной, все шли именно сюда. А сейчас у них был повод для уединения.
        Появись магическим образом в комнате землянин, он бы без труда понял назначение пузатой стеклянной тары из-под выпитого пару дней назад вина. Лаз, отправившись на встречу с таинственным учителем Зинека, напоследок научил друзей правилам игры в бутылочку.
        - Закрывай дверь и присаживайся, - Штучка, заговорщицки улыбнувшись, помахала девушке рукой. - Мы только начали.
        - А с Лани девочек больше получается! - Малютка надула губки.
        - Черныш, давай, присоединяйся. Теперь у тебя не осталось ни одного аргумента.
        - Ладно-ладно… - парень с вечно сонным лицом уселся рядом с Лани.
        - Нам твой брат про эту игру рассказал, - начала Мари, явно бывшая инициатором всей этой идеи - Правила простые: первый крутит бутылочку, на кого укажет, того он целует.
        - В губы! - Алексис нахмурилась ещё больше, но было видно, что ей происходящее не менее интересно.
        - Конечно, в губы! - Штучка состроила оскорблённую гримасу. - По-другому неинтересно! Парни парней и девочки девочек могут не целовать. Хотя, если кто-то очень захочет…
        - Не захочет! - рявкнул Варвар.
        - Я же просто пошутила, Джи, не принимай так близко к сердцу, - Мари выглядела, словно объевшаяся сметаны кошка. Однако, правила новенькой всё-таки дорассказала. - Ну вот. А если отказываешься целоваться, то должен выполнить какое-нибудь задание.
        - Какое? - Лани настороженно посмотрела на свою старшую подругу.
        - Какое скажем! - Штучка протянула руку и несильно ущипнула девушку за бок. - Не волнуйся, ничего страшного заказывать не будем, а то твой брат, как вернётся, нам всем головы открутит. Все готовы? - не дождавшись ответа, Мари крутанула бутылочку. - Я чур первая!

* * *
        Звериный сон, как оказалось, был лишь одной из трёх ментальных техник северных охотников, которым Лаза собирался научить Иа’Ту’Эаби. Сон оказался местным вариантом медитативной практики, во время которой человек практически полностью отключал сознание, оставляя лишь базовые функции, вроде реакции на свет, звук или прикосновение. При этом мозг, находящийся в подобии контролируемого обморока, отдыхал даже лучше, чем во время простого сна.
        Вторая методика называлась звериной охотой, и представляла из себя форму изменённого сознания, заключавшуюся в предельном обострении всех органов чувств.
        - В обыычном состояянии человеек моожет не услыышать шагии в сосеедней коомнате, однаако ноочью, выходяя в теемнооту, мы различааем кааждый шоорох и скриип, - Эаби оказался не только тренером рукопашного боя, но и неплохим рассказчиком. По крайней мере, слушать его было не скучно. - Етоо свяязано с теем, что нааше сознаание по-раазному рабоотает в раазных ситуаациях. В слуучае опаасности иили дааже лишь прии подозреении на ету опаасность оноо спааасобно подняять обыычный ууровень восприяятия…
        Если упростить, суть звериной охоты была как раз в том, чтобы научиться контролировать этот процесс, входить в него осознанно и выходить по необходимости. Не стоило и говорить, какие выгоды мог принести такой метод в бою, да и в повседневной жизни, по словам северянина, иногда очень неплохо помогало.
        Третья и последняя методика называлась звериный облик. Конечно, это был лишь красивый оборот речи, ни в каких животных человек не превращался, но техника всё равно была невероятной. Слушая пояснения Эаби, Лаз понял, что и в его родном мире нечто подобное могло существовать.
        Так называемый самогипноз, пусть не был особо известной штукой, но каждый человек хоть раз слышал о подобном. Люди, способные убедить самих себя в том, что, к примеру, обладают невероятной силой или не чувствуют боли.
        Конечно, в большинстве случаев это были всего лишь трюки и игра на публику, но, как говорится, нет дыма без огня. Наверняка, нечто подобное всё-таки имело место быть. Здесь же, на Люпсе, где человек мог в буквальном смысле заглянуть в свою душу, подобные практики становились куда больше похожи на реальность.
        Однако, Эаби пока что отказался объяснять Лазу хоть какие-то детали этой техники.
        - Буудешь учииться в поряядке уувеличеения слоожности, инааче нее поймёоошь неекотоорых детаалей. Начнёом со зверииного снаа.
        Как учитель, северянин оказался очень хорош, пусть и использовал не слишком привычные Лазу способы. Рассказывая, как правильно очищать сознание, он шёл по какому-то своему пути, отличному от того, которому Лаза учили в начале занятий магией.
        Вместо постепенного выдавливания мыслей из головы, Эаби советовал сосредоточиться на чём-то одном. Сосредоточиться так, чтобы всё остальное пропало, а потом, откинув это одно, разом оказаться в пустоте собственного подсознания. Такой метод понравился Лазу даже больше, своей резкостью, порывистостью, даже какой-то агрессией.
        И он собирался освоить эту технику как можно быстрее.

* * *
        - Блин… - горлышко бутылки указывало точно Тиммилини в лоб.
        - Ну иди сюда… - было видно, что девушка наслаждается смущением парня, Штучка картинно раскинула руки и потянулась через стол.
        - Может, не надо…? - неуверенно переспросил Черныш, отстраняясь от надвигающейся на него шикарной груди.
        - Или так, или желание! - Малютка, радостно подпрыгивая на стуле, ткнула в парня пальцем. Мари остановилась, ожидая ответа.
        - Какое?
        - Так не пойдёт, - проворковала Штучка, ещё сильнее наклоняясь вперёд, - либо да, либо нет, а желание мы тебе уже потом скажем.
        - Э не-ет… знаю я вас, - Тиммилини, дико покраснев, вскочил с места и чмокнул Мари в алые губы. - Наверняка, же загадаете что-нибудь противное.
        - Скучный ты.
        - А кто следующий крутит? - Черныш, вытерев губы, на что Штучка недовольно поморщилась, перевёл взгляд на дуло бутылки, смотрящее прямо на него.
        - Ты, ты, ты крутишь! - когда в процессе участвовали другие, Малютка явно была в восторге.
        - Серьёзно? - на лице Тиммилини появилось страдальческое выражение. - Ладно…
        Роковая винная тара снова завращалась на столе, на этот раз, правда, куда менее активно.
        - Я его не буду целовать! - даже с какой-то истерикой в голосе воскликнул Черныш, когда горлышко уткнулось в плечо Рыцаря.
        - Парням парней не надо, - Лазарг как-то не слишком весело улыбнулся. - Но тебе придётся крутить ещё раз.
        - Засада…
        - Я? - Алексис, оказавшаяся на прицеле беспристрастной бутылочки, резко растеряла весь задор. - Я не хочу!
        - И я не хочу, может, ну его? - Черныш обвёл всех взглядом. И Рыцарь уже было собирался открыть рот, чтобы согласиться, но Штучка успела первой.
        - Ну-ну, так не по правилам. Оба будете желания исполнять!
        - Ну не-е-ет…! - заныла Малютка, с мольбой глядя на подругу.
        - Ты первая согласилась, - Мари была непоколебима. - Так что теперь не хнычь.
        - Вредина! - щёки Алексис раздулись, словно у наевшегося зерна хомяка. - Давай, только быстро! - ткнула она пальцем в Черныша, которого явно забыли спросить, какой из двух вариантов он выберет на этот раз.
        Тяжело вздохнув, Тиммилини привстал и также легко, как и Штучку, чмокнул девочку в выставленные вперёд губки. Затем они уже оба утёрли рты рукавами.
        - Это что, теперь мне крутить? - Малютка, осознав, что теперь уже ей придётся кого-то целовать, отодвинулась от стола подальше.
        - А кто кричал: «Ты крутишь, ты!» Давай теперь, крути, - в глазах отстрелявшегося Черныша вспыхнул мстительный огонёк.
        - Ну ладно…
        - Нет-нет-нет, я не буду. - Сариф, отчаянно старавшийся спрятаться за рукой Варвара, был-таки выужен оттуда и усажен прямо перед бутылочкой.
        - Тогда желание!
        - Хорошо, я согласен.
        - Ура! - возглас Малютки, наверное, слышали и на других этажах.
        - Ты серьёзно?
        - Да, загадывайте.
        - Ты ещё скучнее, - наконец, выдала Штучка. - Если никто не против, давайте Эльф будет следующую неделю носить для нас всех еду в столовой. Чтобы не слишком страшно.
        Ребята одобрительно закивали. Никто всё равно не собирался задавать друзьям невыполнимые или недостойные задачи.
        - Крути теперь ты, - Мари тяжело вздохнула.
        - Хорошо… - Сариф неуверенно взялся за стеклянного судью их сегодняшней игры, всячески стараясь избегать взгляда в сторону Лани.
        - Опять я? - сквозь горлышко Штучка могла увидеть несколько капель алого напитка, прилипших к донышку. - Ну, будешь целовать?
        Эльф только отрицательно замотал головой, покраснев, казалось, до самых пальцев ног.
        - А если бы было так? - Мари вдруг подалась в сторону, таща за собой сидящую слева Лани. Понятно, что это не считалось честным, но теперь бутылочка указывала именно на неё.
        Сариф дёрнулся, затем, хотя казалось, что это, в принципе, не было возможно, покраснел ещё сильнее, а потом пару раз кивнул.
        - Меня? - девочка с удивлением ткнула в себя пальцем.
        - Ясно все с тобой, - Штучка усмехнулась. - Не надо нам твоего желания, давайте я буду крутить.
        Сариф от смущения чуть в обморок не упал, чувствуя на себе изучающие взгляды друзей и особенно - Лани.
        - О, мужчина! - бутылочка уткнулась в Рыцаря. - Ну хоть ты меня сегодня поцелуешь по-настоящему?
        На этот раз Мари не нужно было никуда тянуться, Лазарг сидел прямо рядом с ней. Так что она лишь наклонилась вбок. Губы молодого человека приблизились к её уху.
        - Это было очень некрасиво, - Рыцарь говорил так, чтобы его никто больше не услышал. - Ты ведь старшая, зачем издеваешься над мальчиком?
        - Мы же просто играем, - томно дыша, прошептала Штучка. - К тому же уже все, кроме самой Лани, поняли, что он в неё влюбился.
        - И всё равно, так делать нельзя. - Лазарг выглядел очень серьёзным.
        - А даже если и так, что ты сделаешь? Накажешь меня? - по красным губкам прошёлся алый язычок.
        - Накажу.
        - И как…
        Резко притянув Штучку к себе, молодой человек запечатал её губы настоящим, страстным поцелуем. Девушка успела только ойкнуть, а потом единственные звуки, что могла издавать - это сдавленное мычание.
        Но уже через несколько секунд оно тоже затихло, а сама Мари обмякла в руках Лазарга, отдаваясь сладкому наслаждению. Её глаза закатились, веки чуть подрагивали, на щеках выступил яркий румянец, а руки обвили шею Рыцаря, явно не собираясь отпускать.
        Когда, почти через полминуты, они оторвались друг от друга, Мари уже не собиралась тратить на игру ни мгновения. Вскочив с места, она схватила Лазарга за руку и утащила из комнаты отдыха куда-то в жилое крыло.
        - Эм… - Варвар обвёл оставшихся неуверенным взглядом. - Кто за поесть?

* * *
        Лаз как раз возвращался от Эаби, когда заметил двух парней, которые, озираясь по сторонам, уходили за угол одной из пристроек. Лаз мазнул по ним равнодушным взглядом, но тут же встал как вкопанный. Что-то было не так.
        Конечно, ему не следовало лезть в чужие дела, мало ли что эти двое хотели обсудить или чем заняться. Вот только навязчивое ощущение неправильности никак не отпускало. Несколько секунд Лаз спорил с самим собой, пытаясь решить, чему отдать предпочтение - интуиции или правилам хорошего тона. И так как с хорошим тоном у него всегда было не очень, победила интуиция.
        По опыту прошлой жизни Лаз знал, что такие вот походы «за угол» всегда приводили к одному из четырёх С: Ссора, Смерть, Секс или Секрет. Второе очень вряд ли, не похожи был ни один из этих двоих на убийц, третье тоже сомнительно.
        Оставалось два варианта. Если это Ссора, то он ничего не испортит - либо просто уйдёт, либо разнимет парочку, что было бы даже неплохим поступком. Но зуд где-то в глубине головы настойчиво твердил, что дело тут в последнем, четвёртом С. Причём таком, что ему, Лазу, обязательно нужно было узнать, в чем дело.
        Сфера контроля позволила даже без прямого визуального контакта понимать, что парочка делает, а тело трансформации - достаточно чётко услышать значительную часть диалога, начавшуюся с матерного возгласа одного из парней.
        Вот только, похоже, пока он раздумывал, парочка успела озвучить самое интересное. Приглашение же на какой-то там склад в назначенную дату и время выглядело как диалог из не слишком оригинального детектива или ужастика, а вовсе не как большой Секрет.
        Лаз десяток раз проклял себя за то, что пропустил начало разговора, но ничего исправить было уже нельзя, парни прощались. Так что, состроив максимально дружелюбную мину, он вышел из-за угла.
        - Ой, ребята. А что это вы тут делаете?
        Глава 3
        Парни дёрнулись, со страхом в глазах повернувшись к источнику голоса. Какое-то время их мозги переваривали, почему этот маленький мальчик кажется им таким знакомым. Но эти двое не были первокурсниками. Белые волосы и слишком юный возраст успешно сложились у них в головах в конкретный образ.
        - Ты ведь тот Морфей! - один из парочки, тот, что повыше и более тощий, с белобрысыми всклокоченными волосами и огромным прыщом на самом кончике носа, затрясся и, чуть не кинулся наутёк.
        Лаз поднял бровь, не видя адекватной причины такого ужаса. Да, у их группы была репутация забияк, а он своим под час не слишком адекватным поведением сыскал себе достаточно дурную славу.
        Но чтобы вот так дрожать от одного его вида? Он же не маньяк и дрался намного реже того же Джи, хотя даже Варвар ничего не сделал бы хилой парочке с гражданского факультета.
        А это означало только одно: он, Лазарис Морфей, был каким-то образом связан с тем Секретом, что ему не удалось подслушать. Вот только что же это за Секрет?
        - Ну, допустим, - кивнул Лаз, стараясь поддерживать искренний вид. - А чего вы тут делаете?
        - Да так… - второй парень выглядел более спокойным, но тоже явно трусил.
        - Ладно, не хотите - не говорите. Я просто вас издалека заметил, думал, вы тут драться собрались. Хотел разнять.
        Либо он так хорошо врал, либо парни были слишком перепуганы, чтобы вдумываться, но оба тут же глубоко выдохнули, обрадованные тем, что их не раскрыли. А Лазу в этот момент хотелось кусать локти от досады. Ему сейчас дико хотелось выбить из парочки всю информацию прямо на месте, но он понимал, что так только прервёт своё маленькое приключение в зародыше.
        - Спасибо, но эм… мы просто хотели девчонку одну обсудить… типа кому к ней подкатывать и всё такое… - Лазу захотелось врезать парню покрепче: если уж врёшь - ври убедительно.
        - Ну это здорово… - лицо послушно скорчилось в смеси удивления и непонимания. - Так у вас всё нормально? Я пойду тогда.
        - Да-да! Всё отлично!

* * *
        - Как же я устал. - Лаз со всего размаху плюхнулся в кресло.
        Форма Зверя сама по себе не умела уставать, а истинному телу передавалась лишь часть внешних воздействий, так что перетрудиться ему было невероятно сложно. Однако, усталость была не физическая.
        Кроме установленных расписанием занятий Лаз посещал с десяток дополнительных лекций, занимался практикой ментальных техник с Эаби, а в последнее время ко всему этому прибавились ещё и попытки выяснить хоть что-то о том самом Секрете.
        Когда он, последовав словам одного из парней, в назначенный день под вечер появился у нужного здания, там никого не оказалось. Более того, внутри всё было совершенно нетронуто, не обнаружилось никаких следов собрания группы людей, не важно, какого размера.
        Он уже было плюнул на всё это, почти убедив себя, что один из парней просто подшучивал над вторым. Только потом по академии прошёл слух, что два студента третьего курса ремесленного факультета пропали из своих комнат поздней ночью.
        Никто ничего не слышал, не видел, не знал. Уже предполагая, что именно случилось, Лаз все-таки отправился в северо-западный сектор академии, к жилому корпусу факультета ремесленников, чтобы получить словесный портрет пропавших. И если под слова «средний рост, средний вес, русые волосы» подходили очень многие, то отдельно упомянутый прыщ на носу развеивал последние подозрения.
        Тогда первой мыслью Лаза было отправиться к Савойну или хотя бы к Дизалю. Вот только, что он мог сказать такого, что они сами не знали? Тайная встреча? Но он уже осмотрел место, и там не оказалось ровным счётом никаких следов.
        Да к тому же, при существовании чего-то запрещённого или незаконного, Лаз не верил, что ректор не прознал об этом куда раньше него самого. А ничего не предпринял, вероятно, по той же причине, что и сам Лазарис: хотел выяснить побольше. Но что-то пошло наперекосяк. Пареньки пропали, а улики, если они вообще были, исчезли все до единой.
        - Шерлок, где же ты, когда так нужен? - голос мальчика разбудил Принцессу в клетке. Леди-ястреб пару раз взмахнула крыльями, чтобы восстановить равновесие, и глянула на своего человеческого друга укоризненным взглядом.
        - Прости, моя хорошая, - Лаз улыбнулся и телекинезом распахнул клетку. Птица выпорхнула из своего обиталища и уселась над головой мальчика, вцепившись когтями в уже порядком настрадавшуюся спинку кресла. - Но я, правда, не знаю, что делать…
        Таинственный разговор, исчезновение свидетелей, заметание следов… это был не просто Секрет, а самый настоящий заговор. Вот только детектив из Лаза получился откровенно никудышный. Всё, что можно было сделать не так, он сделал.
        Сначала не смог нормально подслушать разговор, потом, довольно наплевательски отнёсшись к ситуации, оставил пареньков без внимания, не смог обнаружить ничего в единственном известном месте сбора таинственной группы, а теперь и вовсе остался без свидетелей. В том, что студенты ремесленного факультета сейчас кормят где-то падальщиков, Лаз почти не сомневался.
        Причиной для таких жёстких мер, скорее всего, послужил именно разговор двух парней. Один рассказал другому нечто такое, что рассказывать было нельзя.
        Настолько нельзя, что ради сохранения секрета не поленились утащить в ночь обоих. Ещё была вероятность, что это случилось из-за их с ним, Лазом, встречи. Но мальчик старался об этом не думать. С него хватало жизни Аватара, грузом висящей на душе.
        - Глухарь… - Принцесса чуть повернула голову на бок, всматриваясь человеку в глаза. Лаз потянулся и резким движением выкинул себя из кресла. На этот раз итогом был проигрыш, но почему-то он знал, что ещё пересечётся с этим Секретом.
        - Лаз? Ты тут? Могу я войти? - снаружи тихо постучали.
        - Да, Эльф, заходи, - визит парня был очень кстати, по крайней мере сможет отвлечь от невесёлых мыслей.
        Сариф Дохит был очень странным молодым человеком. Пожалуй, из всей компании в его характере Лаз разобрался меньше всех. Он прекрасно понимал, что Варваром двигала скука, выливавшаяся в постоянные драки, скрашивавшие жизнь великана.
        Лаз видел, что Черныш на самом деле очень компанейский парень и ему доставляло большое удовольствие принимать участие в их активностях. Все же его сопротивления и возражения происходили из большой лени и попыток поддержания своего образа отстранённого пофигиста. За игривым, порой даже провокационным поведением Штучки Лаз мог разглядеть старую трагедию и искреннее желание настоящей любви.
        Эльф, конечно, не был загадкой за семью замками. Родом из небольшого портового города, простая семья, старший из троих детей. Дом Магии для Дохитов был несбыточной мечтой. С учётом стоимости обучения семья разорилась бы уже после первого года учёбы парня, не говоря о пяти.
        Только милость Савойна дала ему шанс раскрыть весь свой потенциал. Фактически, в его жизни не было вообще ничего, что можно было бы назвать хотя бы «примечательным». Не родись он с таким большим магическим потенциалом, про Сарифа Дохита никто бы и не узнал.
        И в целом, Эльф своим поведением полностью подтверждал подобный нелестный вывод. На занятиях сидел на последних рядах, подальше от остальных, говорил очень мало и так тихо, что иногда приходилось напрягать слух, да и в целом старался держаться тише воды ниже травы.
        В общем производил впечатление эдакого задохлика, ни на что не способного и существовавшего лишь для фона. Самого настоящего второстепенного персонажа, уже полностью подготовленного для того, чтобы бесследно исчезнуть со страниц истории.
        Однако, была в Сарифе и совершенно иная сторона, не дающая сказать, что место в их компании он занимал только благодаря везению, получив с самого рождения столь выдающийся магический потенциал.
        По успеваемости он был вторым в группе после самого Лаза, а когда Рыцарь озвучил идею об по усиленной подготовке был одним из первых, кто согласился. Также Эльф всегда соглашался на подчас безумные идеи друзей, а в тех «боях», что провела их группа, показал себя человеком, на которого можно положиться в любой ситуации.
        Подобное расхождение черт характера Лаз довольно долго не мог объяснить. Но, как это часто бывает, ответ скрывался у самой поверхности. И похоже, парень, наконец, созрел для того, чтобы выставить причину лучших черт своего характера на всеобщее обозрение.
        - Я хотел поговорить с тобой о Лани, - глаза Сарифа были направлены прямо на собеседника, на лице не было ни сильной бледности, ни румянца, парень был предельно серьёзен. Лаз внутренне зааплодировал, Эльфу явно приходилось привлекать всю свою выдержку, чтобы поддерживать подобное состояние тела и разума.
        - Садись, - мальчик снова опустился в своё кресло, указав другу на соседнее. - Я тебя внимательно слушаю.
        - Да… Лани тебе, наверняка, рассказала, что произошло пару недель назад, когда ты впервые отправился к тому мастеру боя, да? - Лазу стоило огромного труда не улыбнуться. Историю с бутылочкой он, правда, знал и считал уморительной, но разговор явно должен был быть серьёзным.
        - Рассказала. И что же ты хочешь? - Лаз поймал себя на мысли, что сейчас, сидя в глубоком кресле, вот так обращаясь к сидящему напротив нервничающему парню, он очень напоминает себе того самого крёстного отца. Осталось только кошку на колени и красную розу в петлицу. Хотя, роль кошки вполне успешно играла Принцесса. Значит только розу.
        Эльф долго молчал. Пожалуй, даже слишком долго. Почти слышалось, как вертятся у него в голове шестерёнки и свистит выходящий из ушей пар. И не удивительно, раз парень сначала пришёл к Лазу, значит, по-настоящему считал мальчика способным повлиять на решение сестры. А ведь девушка была для Сарифа чем-то куда большим, чем просто юношеская влюблённость.
        Тощий белобрысый Эльф учился на высшие баллы, дрался, ввязывался в бессмысленные авантюры, взял на себя одиннадцать лишних часов занятий именно ради Лани. Не из-за неё, а ради неё.
        Из-за девушки можно спрыгнуть с крыши гаража, можно отправиться в другую страну, можно потратить последние деньги на цветы, но из-за девушки никто не будет целый год трудиться в поте лица, забывая про сон и еду.
        Лаз помнил этот взгляд. Точно такой же был и у него самого, когда Семён Лебедев пришёл к родителям Надежды Найман просить её руки и сердца. Единственной разницей было то, что теперь он оказался «по другую сторону баррикад».
        Тогда Александр Робертович, отец Нади, допрашивал его больше часа, несмотря на то, что знал Семёна с самого детства. Лаз, конечно, не собирался заходить так далеко. Но Сарифу всё равно придётся сказать всё самому.
        И, наконец, Эльф решился.
        - Лаз… Я хочу сказать, что люблю твою сестру! - Принцесса издала недовольный клёкот, когда её сон снова прервали громким голосом. Сариф выглядел так, словно только что пробежал марафон. Весь вспотел, тяжело дышал, а его руки, лежащие на коленях, заметно подрагивали от переизбытка адреналина.
        - Я знаю. Да все вообще-то знают, - Лаз хотел было продолжить играть крёстного отца, но видя, в каком состоянии находится Сариф, сжалился над парнем и перестал строить из себя сурового дона. Придвинув своё кресло поближе к Сарифу, он, уже куда более мягким голосом спросил: - Но почему ты вдруг решил сейчас об это мне сказать?
        Пару секунд висела чуть липковатая тишина. А потом Эльфа вдруг прорвало.
        - Из-за Штучки! Эта рыжая стерва лезет, куда не звали! Какое она вообще имеет право выставлять на показ чужие чувства? Тем более, перед Лани! Она снова посмеялась надо мной, а я задумался: почему я вообще всё это терплю? И потом понял. Потому, что она, чёрт побери, права! Я больше года не могу решиться признаться любимой девушке в своих чувствах, хотя уже едва не каждая собака об этом знает! Если это не заслуживает насмешек, тогда что заслуживает?
        У него явно неслабо так накипело. Да и не удивительного: в отличие от Лаза, который только улыбался, глядя на молчаливое обожание, которым Сариф окружал его сестру, Мари никогда не упускала момента, чтобы подколоть парня, иногда достаточно жёстко. Но, похоже, именно издевательства Штучки, в конце концов, смогли привнести в разум Эльфа разумное зерно.
        - И ты решил для начала посоветоваться со мной, - больше утверждая, чем спрашивая, сказал Лаз.
        - Ага…
        - Ну это уже что-то, - смеяться над Эльфом он даже не думал. Совет всегда был полезен, тем более совет в такой ситуации, одновременно простой и очень сложной. Другой вопрос, что Сариф выбрал десятилетнего мальчика, чтобы поговорить о любви, что с объективной точки зрения было едва ли не глупо. Однако, ребята уже давным-давно перестали воспринимать Лаза на его настоящий возраст, и на самом деле вполне заслуженно, так что в итоге всё было правильно. - Я у тебя только одну вещь спрошу: ты хочешь признаться Лани именно потому, что хочешь, или это в тебе гнев на Штучку и на себя говорит?
        Эльф надолго замолчал. Лаз его не торопил, наблюдая, как дыхание парня выравнивается, тремор в руках проходит, из взгляда пропадает нездоровый блеск. Ответ ему давал уже тот самый Сариф, что пять минут назад стучался в дверь - собранный, серьёзный, готовый к самым сложным разговорам.
        - Я хочу. Очень хочу.
        Лаз широко улыбнулся.
        - Тогда чего ждёшь?

* * *
        Далеко к северо-западу от Апрада раскинулся Манящий лес. В отличие от заповедных озёр, это место было запретным не ради дани традициям, а по куда более прагматичным соображениям. Люди, отправившиеся в его глубь, редко когда возвращались обратно, если с ними не было сотни бойцов вооружённого отряда.
        Но в этом не было никакой особенной мистики, просто лес кишел разного рода чудовищами. По всему Люпсу было разбросанно огромное количество подобных областей, где по неизвестной причине количество энергии Зверя в окружающем пространстве было сильно выше нормы.
        Всё, что росло в таких аномальных зонах, подвергалось изменениям, зачастую искажающим облик живых существ до неузнаваемости. И Манящий лес был сильнейшей аномалией на континенте.
        Здесь нормальным считалось наткнуться на дерево высотой больше королевского дворца или найти ягодный куст размером со средний коттедж. Именно из-за таких удивительных явлений территория в несколько десятков тысяч квадратных километров и получила название Манящего леса.
        За всю историю тут сгинуло несчётное количество авантюристов, учёных, воинов и просто дураков, не сумевших устоять перед соблазном стать единственным в мире обладателем какого-нибудь уникального предмета или ценнейшего материала. И, надо сказать, подобные желания не были беспочвенны. К примеру, древесина, из которой был изготовлен трон короля Кристории, происходила именно отсюда и стоила много дороже золота.
        Конечно, если бы всё было так просто, Манящий лес не стал бы запретной зоной. Пространство под стометровыми исполинами кишело чудищами, большинство из которых было способно убить неподготовленного человека за несколько секунд.
        Даже самые безобидные существа, вроде обычных мышей или белок, под воздействием аномальной энергии вырастали до размеров матёрого кота. Пусть они при этом не становились хищниками, но были куда агрессивнее своих прототипов, и могли напасть на чужака без серьёзных на то причин.
        К большому счастью всей Кристории, нормальный уровень энергии Зверя был непригоден для жизни этих чудищ. Уже через несколько часов после выхода из аномальной зоны они умирали от отказа большинства внутренних органов. Так что нашествия монстров можно было не опасаться.
        В самом Манящем лесу плотность энергии Зверя тоже была неравномерной. Где-то гуще, где-то, наоборот, приближалась к обычным значениям. Однако, такие островки нормы были слишком малы, чтобы доставлять местным обитателям неудобство.
        И вот в таком месте, окружённом диким миром, где любой почувствовал бы себя лилипутом в мире великанов, на небольшой полянке под деревом сидел старик.
        Он был очень худ, открытые руки покрывали сложные татуировки, а грудь укрывала невероятная по длине борода, в которую он мог бы при желании завернуться, как в шарф. Череп при этом был лыс и только на затылке остались волосы, такие же длинные, как и растительность на лице.
        Вокруг странного старика, недвижимо замершего, словно изваяние, сидели и лежали звери. Самые обычные, не подвергшиеся изменениям, простые волки, зайцы, вороны. Воронов, кстати, было особенно много.
        Шли секунды, минуты, солнце уже начало клониться к закату, отбрасывая на морщинистое лицо старика длинные полосы. Однако, разбудило странного человека вовсе не это. Хлопая крыльями, на верхушку тонкого посоха, что он сжимал в руках, уселся ещё один ворон, не слишком большой, но явно очень старый: в когда-то черном как смоль оперении главенство захватил серый цвет, а глаза птицы помутнели и утратили обычный блеск.
        Издав тихое «Карр…», - ворон ухватился за жёлтый камешек на набалдашнике посоха. Множество похожих камешков было разбросанно по всей поляне.
        Какие-то лежали на ветках деревьев, парочка застряла в шерсти волка, а один лежал у старика прямо на лысине, непонятно как там оказавшись. Похоже, держался кристаллик не слишком прочно, если вообще был прикреплён, потому как после первого же резкого движения птицы остался у неё в клюве.
        Старик дёрнулся и открыл глаза.
        - Нет, это не твоё, - погрозил он ворону. Птица, взмахнув крыльями, перелетела на выставленную руку и уставилась на человека парой глаз-бусинок, как бы говоря: «Да ладно. И что ты сделаешь?»
        Однако взмах мозолистой руки превратил и тот камешек, что был у ворона во рту, и все остальные, что виднелись на поляне, в ничто. Недовольно каркнув, птица перелетела старику на плечо и ущипнула хозяина за мочку уха. Тот, к этому уже привычный, лишь усмехнулся.
        - Что же, выдвигаемся… - протянул он, деланно покряхтывая. - Лет на пять-шесть я накопил. Хватит, чтобы ещё разочек Люпс обойти. Пойдёмте, ребята.
        Глава 4
        - Могу я войти? - Лаз, как всегда, аккуратно постучавшись, протиснулся сквозь приоткрытую дверь.
        - Тыы веедь всёоо равноо вхоодишь саам, зачеем спраашиваеешь? - Иа’Ту’Эаби, улыбнувшись, указал мальчику на расстеленную у камина шкуру. Северянин, несмотря на то что прожил в Кристории уже несколько лет, так и не привык к табуретам, стульям и креслам. Всем его гостям приходилось подстраиваться.
        - Это вежливость, - Лаз уселся по-турецки.
        - Итаак, с чеем ты пришёоол коо мнее сегоодня?
        - Я думаю, что освоил звериную охоту, - это заняло почти три месяца, но у него получилось добиться успеха в первых двух методиках Эаби.
        - Этоо довоольно быыстро, - северянин кивнул. Яа в своёо вреемя потраатил четыыре.
        - Ну, у вас наверняка тогда было ещё немало других забот, помимо учёбы.
        - Ээто праавда, - Эаби уселся напротив на колени, как японский самурай. Из такого положения было куда проще подниматься и атаковать. - Но чтоо тепеерь? Ты хоочешь оостановииться или мнее всёо-такии учиить тебяя зверииному ообликуу?
        - Если возможно, я бы и правда хотел этому научиться. Вы говорили, что это может помочь контролировать ярость, сидящую внутри. Мне бы это очень пригодилось.
        - Яроость, даа…? Ну лаадно. Слуушай, чтоо тебее наадо сдеелать…
        Звериный сон заключался в полном отключении от мира. Охота заключалась точно в противоположном - заставить своё тело работать с максимальной эффективностью. Лаз очень долго топтался на месте, пока, наконец, не понял, что ему мешало.
        Трансформация, немного меняющая восприятие человеком реальности, искажала и нарушала и без того сложный процесс. Какое-то время ему пришлось тренироваться в настоящем теле, каждый раз предварительно запирая комнату на ключ.
        Потом, когда оригинальная форма усвоила принцип, научиться делать то же самое в форме Зверя было уже намного проще. Теперь, после небольшой подготовки, Лаз мог, к примеру, на слух определить сквозь запертую дверь и коридор, кто именно поднимается в жилое крыло по лестнице.
        Звериный облик не был похож ни на то, ни на другое. Этот урок был самым коротким, потому что единственное, что Эаби сказал, прежде чем выставить мальчика за дверь, было:
        - Ты доолжен создаать ообраз звееря. Звееря, котоорым хоочешь стаать. Когдаа полуучитсяя - возвращаайся.
        Сказать, что Лаз был в недоумении - значит ничего не сказать. Обычно северянин давал подробные инструкции. Пусть что-то и приходилось додумываться самому, это не было недочётом методов обучения, скорее просто несовпадением мироощущения у разных людей.
        А вот это…
        Придя домой, Лаз упал на кровать. Сил не было, только усталость. Мозг, несколько часов подряд пытавшийся совершить непонятно что, распирал голову даже в форме Зверя. Перекидываться в нормальное тело сейчас было чревато адской мигренью. Оставалось только лежать, стараясь ни о чем не думать.
        Или хотя бы думать не о том. Ведь за всеми этими тренировками и занятиями Лаз почти забыл, что длинные летние каникулы начнутся меньше, чем через две недели.

* * *
        Савойн Листер, потирая переносицу, вчитывался в строчки отчёта. Как высший маг, он был обязан отвечать не только за свою вотчину - Дом Магии, но и за множество других вопросов государственного масштаба. Одним из таких вопросов стало появление на территории страны крайне колоритного персонажа.
        Покрытого татуировками старика с бородой до земли, мерной походкой бредущего сквозь города и деревни, было сложно не заметить. Тем более, если иметь в памяти список подобных ему людей с подробным описанием внешности.
        Силу мага определяли три вещи: потенциал, мастерство и возраст. И если первое у каждого человека было неизменным на протяжении всей его жизни, то второе и третье постоянно росло, часто значительно превышая по важности то, какой ранг был ему присвоен. Чародеи жили куда дольше простых людей, так что в мире всегда можно было найти раритеты типа самого Савойна. Они, проживая все новые и новые десятилетия, становились с каждым годом только сильнее, увеличивая запасы энергии души и оттачивая умения.
        Но как среди простых людей встречались долгожители, остающиеся бодрыми даже в сто лет, так и в мире магии были свои уникумы. Тем более, что у чародеев всегда было куда больше способов продлить себе жизнь. Их было совсем немного, но любой из таких древних монстров мог серьёзно повлиять на баланс сил во всём мире. А потому все страны по мере возможностей следили за ними и старались не злить.
        У Кристории был свой список, полушуточно называемый Савойном «Кому за 200». В нём значилось семнадцать имён, и о хозяевах большинства из них не было ничего слышно уже многие годы. Вот только в том и была загвоздка, что для таких людей зачастую десяток-другой лет не имел слишком большого значения. Тот, кого вычеркнули из списков полвека назад мог неожиданно объявиться и, обидевшись на неподобающий приём, вырезать всю королевскую семью под корень.
        Как и высшие маги Кристории, эти древние монстры заносились в список соответственно возрасту. Когда разведка страны получала сведения о новом маге, превысившем заветный двухсотлетний рубеж, его записывали последним, а когда появлялись достоверные сведения о смерти кого-то из списка, его вычёркивали и пододвигали остальных на пункт вперёд.
        Первым в списке значился некто Тук, человек, которого встречали повсюду на Люпсе уже четыре сотни лет. И скорее всего он был куда старше, просто с тех времён не сохранилось достоверных источников. Каждый раз вокруг него возникало огромное количество споров: один ли это человек, кто он такой, как он смог добиться такой долгой жизни, ведь, если верить отчётам свидетелей, он вообще не стареет… однако, пытаться что-то выяснять банально боялись. На мирный контакт он никогда не шёл, а принуждать к чему-то такое чудище было себе дороже.
        Второе место, Чибак Сиджи, очень редко вмешивался в мирские дела. С последнего раза, когда его точно видели, прошло больше сорока лет. Но вычёркивать его имя никто не спешил. Специализирующийся на магии жизни и растений древний вряд ли мог так просто умереть. Обладатель третьего места Рудгерт Компт, если верить отчётам, жил на территории Танильского каганата, однако стабильно гнал от себя всех послов Талитейма и не похоже, чтобы собирался участвовать в жизни Люпса. Несмотря на то, что он был младше Чибака и Тука, судя по всему, Рудгерт уже находился на самой границе могилы и держался в этом мире исключительно на силе упрямства. Четвёртый маг, которого уже не первую сотню лет звали просто Дедушкой, бывший дальним предком императора Озёрной империи, сейчас также был не в лучшем состоянии, прикованный к кровати во дворце Лотоса. Составители списка древних магов с занесёнными над бумагой перьями дожидались момента, когда этих стариков можно будет вычеркнуть.
        Но сейчас Савойна интересовало имя, идущее за цифрой 5:
        «Чабу А’Маку. Дата рождения: 3290 - 3300 годы. Приметы: рост выше среднего, худощавый, одевается бедно, ходит босым, длинные волосы, тело покрыто татуировками, нанесёнными синей краской, часто сопровождается животными, особенно воронами. В агрессивных действиях по отношению к гражданским не замечен. В агрессивных действиях по отношению к представителям правительства какой бы то ни было страны без провокации не замечен. Последнее зафиксированное появление - 3670 год, Лакния. Последнее зафиксированное появление на территории Кристории - 3641 год, Вежа. Последний зафиксированный контакт с правительственными частями Кристории - 3563 год. Итог: смерть семидесяти четырёх человек, которые, цитата: „Надоели, как навозные мухи“. Вступать во взаимодействие категорически запрещено».
        - Вот зараза…

* * *
        - Итак, кто куда едет? - в эти каникулы ребята по вполне очевидным причинам, решили не отправляться куда-то все вместе.
        - Мы с Варваром и Штучкой договорились вместе поехать в Таниб, говорят, летом там отлично рыбачить, - по кошачьей улыбке Мари было понятно, что по-настоящему рыбачить будет только Джи.
        - Я домой, в Готу, - Сариф, который после того разговора с Лазом так ни на что и не решился, виноватым взглядом посмотрел на так ничего и не понявшую девушку.
        - Нас Лани позвала в гости! - Малютка и Жарди с обеих сторон сдавили подругу, чуть не грохнувшись в такой тесноте. - Так что мы все вместе едем, Дьяволёнок!
        - Нет, я остаюсь в академии, - Лаз покачал головой. - Хочу ещё позаниматься с учителем Эаби.
        - Чего? Каникулы же!
        - Я в процессе отдыхаю. И вы меня уже не переубедите.
        Несмотря на его слова, ближайшие пять минут все пытались сделать именно это. Естественно, безуспешно.
        - Я уже пыталась, - резюмировала Лани, когда последний увещеватель замолчал, поняв, что их затея обречена на провал.
        - Ну и сиди тут! А мы поедем гулять по Апраду! - Алексис, показав мальчику язык, развернулась и отправилась к себе в комнату собирать сумки.

* * *
        Разъезжались все немного обиженные на Лаза, но мальчик только улыбался, маша друзьям вслед. В этот день он, наконец-то, позволил себе предаться праздному ничегонеделанию. Впервые за последние полгода. Гулял по территории академии, навещал преподавателей, вкусно поел, прилёг на лавочку в парке около фонтана и поспал пару часиков… в общем, вёл себя как самый настоящий отдыхающий.
        А поздно вечером невысокая беловолосая фигура с чёрной птицей на плече выбралась сквозь небольшую дверцу на высокую скалу над академией. Лежать, вот так, в тишине, глядя на звёзды, было настоящим наслаждением. Однако, на этот раз, в отличие от похожей ситуации в начале прошлого учебного года, у Лаза получилось почувствовать приближение гостя заранее.
        - Не отвлекаю? - Савойн Листер, распространяя вокруг себя лёгкий ветерок, приземлился рядом с Лазом.
        - Здравствуйте, господин ректор. Нет, не отвлекаете. Пожалуйста, присаживайтесь, - Лаз чуть подвинулся, освобождая место на захваченном из комнаты пледе.
        - О, спасибо.
        Пару минут они просто молча сидели, разглядывая небо. Но, в конце концов, Лаз не выдержал.
        - Вы что-то хотели, господин ректор?
        - Если честно, да, хотел. - Савойн глянул на мальчика из-под кустистых бровей. - Со смерти твоего друга прошёл почти год, правильно?
        - Вы же и сами прекрасно всё знаете, - настроение Лаза резко рухнуло в пропасть, и на старика он взглянул почти со злобой.
        - Знаю. И знаю, что ты убил Зверя Турбаса Дайло. - Савойн помолчал, похоже раздумывая, стоит ли продолжать. - А ещё я знаю, что для девятилетнего мальчика это невозможно.
        - Мне повезло.
        - Везение и чудо - две разные вещи. И случившееся было именно чудом. По крайней мере, если бы ты, и правда, был просто очень умным пареньком, создавшим первое заклинание в год.
        - О чём вы? - Лаз вспомнил, что примерно также проходила и самая первая их с Савойном беседа. Вот только сейчас, похоже, старик решился досказать всё то, о чём промолчал в прошлый раз.
        - Ты ведь помнишь, что я был на том банкете в королевском дворце? И я был вторым человеком, который оказался в той комнатёнке.
        Сердце Лаза пропустило удар, но почти сразу же всё волнение ушло.
        - Вы говорили с Торусом, - Лаз не спрашивал, а утверждал.
        - Говорил, - старик кивнул. - Твой дед попросил о встрече, как только узнал, что ты определён в мою академию. Крайне интересный собеседник.
        - И что думаете? - Лаз отвёл взгляд от Савойна и снова взялся разглядывать звезды. Не стоило переживать о том, чего не сможешь изменить. В отличие от Торуса, второй по силе маг страны мог раскатать его ко черепице тонким слоем и даже не поморщиться. Так что бояться предстоящего разговора было бессмысленно.
        - Ты знаешь, каков твой магический потенциал?
        - Почти высший, - пожал плечами Лаз, не совсем понимая, к чему был этот вопрос.
        - Так показал результат теста… Вот только это полная чушь! - в голосе Савойна неожиданно зазвучали нотки одержимости. - Я почувствовал тот всплеск энергии, что ты создал! Ни один высший в твоём возрасте не смог бы создать ничего подобного. И дело не в твоих, бесспорно, гениальных мозгах. Ты ведь уже и сам начал замечать, что твоя магия куда сильнее, чем у других ребят в группе? Ты куда моложе их всех, ты тратишь немало энергии на поддержание сложной трансформации, но при этом созданные тобой заклинания мощнее, чем у Лазарга Симона или дочки Павоса! Ты можешь не знать этого точно, всё-таки магия - не та вещь, которую можно точно измерить, но я не верю, что ты не замечал того, о чём я говорю.
        Лаз, поначалу растерялся под таким напором со стороны высшего мага. Но с каждым произнесённым словом недоумение уступало место осознанию. Да, он думал обо всём том, что упоминал Савойн. Но, не имея альтернативных возможностей, списывал на большее время занятий, на свой взрослый разум, на некое неизвестное вмешательство богини, в конце концов.
        - По лицу вижу, что замечал! - ректор Дома Магии схватил Лаза за плечи и рассмеялся с каким-то полубезумным восторгом. - Если я прав, то по сравнению с тобой все высшие - просто шутка! Твоя душа должна быть в разы сильнее, чем у любого из когда-либо живших людей! Именно так, а не благодаря везению, ты смог победить Турбаса Дайло!
        Савойн снова расхохотался, не в силах больше сдерживать эмоции. Вот только Лаз его энтузиазм нисколько не разделял.
        - Что в этом смешного?
        - Да ты просто представь! - в глазах старика плясали безумные искорки. - Представь, чего ты можешь добиться, каких высот достичь! Высшие маги на протяжении истории были козырями в войнах и гарантами стабильности во время мира. Но ты… ты можешь стать чем-то куда большим!
        - Если верить моему деду, то в таком случае лучше меня поскорее прикончить, - усмехнулся Лаз.
        Слова Савойна не стали для него чем-то шокирующим, в конце концов, свою уникальность он осознавал буквально с самого рождения. Более того, энтузиазма старика Лаз совершенно не разделял.
        Конечно, понимание того, что он мог быть даже сильнее, чем думал изначально, было приятно и, чего уж там, очень лестно. Вот только, если высший маг был прав, цена, которую Лазу придётся заплатить за свою силу, становилась по-настоящему неподъёмной. А тьма, что царила на месте его души, оказывалась в десять раз страшнее.
        И, похоже, настроение Лаза передалось Савойну. С его лица пропала улыбка, из глаз исчезли искорки азарта, а в голосе зазвучала меланхолия.
        - Я думаю, что твой дед неправ, - мальчик почувствовал на себе лисий взгляд. Пристальный, изучающий, расчётливый. - Ты - не злой дух, не демон, не порождение тьмы, не тварь из глубин моря Чудовищ… - словно потерявшись в собственных мыслях, Савойн замолчал.
        - Тогда, кто же я по-вашему?
        - Хотелось бы знать! - суховатые руки взметнулись к небу, словно пытаясь пробить чёрный бархат и увидеть, что такое там светит через эти маленькие дырочки. - Я точно знаю, что ты - не зло, малыш. Тогда, во дворце, окажись я на твоём месте, тоже захотел бы убить и убил бы. Наверное, любой бы захотел. Но я также знаю, что в тебе есть зло, и зло более сильное, чем во многих.
        - Вы правы, - Лаз продолжал смотреть на звёзды, изредка закрываемые силуэтом Принцессы, оставившей двух людей наедине со их людскими разговорами.
        - Рад, что ты этого не отрицаешь. Скажи мне, - Лаз буквально физически ощутил взгляд этих светло-серых глаз. - Ты можешь сдерживать свои… порывы?
        - Пока, да.
        Молчание длилось почти минуту.
        - Сколько продлится это «пока»?
        - Я не знаю, - Лаз закрыл глаза и, уже привычным методом, отточенным до автоматизма, заглянул в своё внутреннее Я. Оно было там. Извивающееся, голодное, чёрное и жутко, безумно чужое. И с того раза, когда он увидел его впервые, оно стало больше. Намного больше. - Пять лет? Всю жизнь? Два месяца? Без малейшего понятия.
        Снова тишина, прерываемая лишь далёкими криками пьяных студентов, отмечающих начало каникул. А затем Савойн совершил ошибку. Старый чародей, посвятивший магии всю жизнь, он был похож на земного алхимика, вплотную подошедшего к созданию философского камня. И в сознании старика азарт исследователя на секунду перевесил долг учителя и наставника.
        - На что это похоже? На что похоже… - ректор Дома Магии осёкся, осознав, как выглядит сейчас со стороны. И даже открыл рот, чтобы извиниться, но было уже слишком поздно.
        Пусть на секунду, пусть на мгновение, но в мальчике перед собой ректор увидел лишь интересный объект изучения, и Лаз это заметил. Считай Савойн своего ночного собеседника бесчувственным монстром, как думал Торус Рамуд, это было бы даже логично.
        Но старик, в этом он нисколько не лукавил, не считал Лаза какой-то тёмной тварью. Да, очень странным, но все-таки ребёнком. Уважение Лаза к ректору Дома Магии начало стремительно таять. Не как к магу, нет. Как к человеку.
        А вместе с уважением из сознания исчезали все те барьеры, что он старательно возводил вокруг запретной темы. И вырывалось на волю то, что он хотел, но боялся сказать вслух с того самого дня, когда почти три года назад впервые ощутил собственную душу.
        - Вы видите звёзды, господин ректор? - Лаз так и не повернул голову. И старик, повинуясь его словам, тоже поднял глаза. - Какая бы не была погода, даже ясным днём, вы знаете, что они там есть. И в самую облачную ночь, смотря в небо, вы всё равно чувствуете их свет, невидимый, но доходящий до земли каким-то особым, магическим образом. Понимаете, о чём я?
        - Понимаю.
        - А теперь представьте, что в такую ночь вам вдруг пришло осознание, что там, в высоте, звёзды просто пропали. Что больше никогда, от этого мига и во веки веков, в этом мире не будет звёзд. Ни одной. И не будет луны. И солнца тоже. Что там, за подсвечиваемыми огнями городов облаками, воцарилась тьма, вечная и бесконечная. И только вы один на всем белом свете знаете эту жуткую правду.
        - Остановись, мальчик…
        - Люди живут. Рождаются, умирают, пьют молоко матери, воду, мочу, вино, спят, дерутся, трахаются, управляют странами, пасут отары овец, смеются, плачут, ненавидят, любят, делают тысячи и миллионы дел, важных лишь потому, что иначе их существование, как им кажется, будет поставлено под угрозу, а в вашей голове молотом отдаётся простая мысль: ЭТО ВСЁ БЕСПОЛЕЗНО! Перед нависшей над всем сущим тьмой уже не будет важно, кто чей сын, кто чей брат, враг, друг, палач и любовник, кто кого убил и кто кого родил, кто умер и кто воскрес, кто жил праведно и кто грешил, всё полетит в бездну, когда рассеется этот тоненький облачный слой!
        Он кричал. Из глаз текли слёзы, горло скребло наждаком, в груди застыл огромный неподвижный ком из всего того, что копилось в нём все эти годы. Он не мог и не хотел останавливаться, изливая душу не столько Савойну, сколько молчаливым и понимающим пустоте и ночи.
        - Я не знаю, сколько мой разум ещё продержится! Не знаю, сколько осталось мне жить в здравом рассудке, не знаю, что произойдёт после того, как эта тьма выльется в мир! Я живу с этой тьмой бок о бок с самого рождения, я вижу её каждый день, и с каждым разом она всё больше и страшнее! А вы, такой умный, такой сильный, такой мудрый и понимающий, хотите знать, на что это похоже? Хотите знать, на что похож топор палача, висящий над твоей шеей ежеминутно и ежесекундно? Хотите знать, на что похожи сны, полные кошмаров и ужасов? Хотите знать, на что похожа жизнь, с которой готов распрощаться в любую секунду, лишь чтобы не допустить катастрофы? Скажите, вы, действительно, хотите знать, на что похожа ТАКАЯ жизнь?
        Эта тишина не походила на предыдущие. Звенящая, почти физически ощутимая. Казалось, её можно черпать ложками, в ней было тяжело дышать и невероятно больно говорить.
        - Не хочу… - Савойн словно разом постарел лет на сто.
        Вместо бодрого старика напротив Лаза стояла древняя развалина, дряхлая и трясущаяся. Даже осознав, какую ужасную глупость сморозил, он искренне думал, что готов к любому ответу на свой вопрос.
        Вот только это было не так. Второму по силе магу Кристории было страшно. Раньше ему казалось, что в мире не осталось вещей, которых он может по-настоящему бояться. Но вот он, Савойн Листер, девяностолетний высший маг, трясётся от ужаса, услышав слова девятилетнего малыша.
        Именно это было самым большим ударом. Не сам страх, а осознание собственной беспомощности. Понимание того, что другой человек уже долгие годы нёс груз, который он боялся примерить на свои плечи даже на миг. Именно это было худшей пыткой в жизни Савойна.
        - Прости меня…
        Савойн на секунду замялся, не узнав собственный голос, таким он стал слабым и сиплым. А потом ветер поднял тело высшего мага в воздух и унёс в сторону главного здания Дома Магии.
        Лаз тяжело дышал, пытаясь понять, что только что произошло. На плечо опустилась Принцесса, влажной щеки коснулась мягкость её оперения.
        - Что ты скажешь насчёт небольшой прогулки? - погладив птицу под клювом, он поплёлся в сторону чердачной дверцы, но, покачнувшись, рухнул на колени. И только подняв руки к глазам, Лаз понял, как сильно дрожит. - Это была слишком долгая ночь… - с трудом поднявшись, он подошёл к краю обрыва и глянул вниз. Из груди вырвался чуть истеричный смешок. - Нет уж, ещё рано…
        Интерлюдия «Каникулы» 1
        Таниб и Синиб, два города-близнеца, крупнейшие порты страны, строились с одной-единственной целью: обслуживать сотни кораблей, приходящих с юга в Кристорию в вечном поиске выгодных сделок.
        Синиб, более выгодный в плане расположения, привлекал тех купцов, что специализировались на сравнительно стандартных товарах: ткани, меха, специи, редкие сорта вин, экзотическая еда вроде риса, который в Кристории вырастить было невозможно и кедровых орехов, которые на юге стоили баснословных денег… этот список можно было бы продолжать ещё очень долго.
        Однако, Таниб, расположенный в менее удобном месте, пользовался у иноземных торговцев популярностью едва ли не большей. А всё потому, что здесь продавались и покупались намного более экзотические штучки. К примеру, результаты работы близко расположенного Дома Магии, ведь детище Савойна Листера было далеко не только академией. А также именно тут было проще всего найти диковинки, вынесенные из Манящего леса: поразительной красоты цветы; огромные ягоды неизвестных растений, чей невероятный вкус давно стал легендой; клыки размером с руку, принадлежавшие каким-то огромным зверям; рыб величиной со средних размеров лодку; древесину настолько лёгкую, что пятиметровое бревно можно было без усилий поднять над головой и другую, настолько прочную, что рубилась не топорами, а магией…
        Невозможно было найти ни одного человека на всём белом свете, кто бы мог честно сказать: «Я знаю всё, что продаётся и покупается в портах-близнецах». И причиной было вовсе не существование в обоих городах подпольных торговых домов, тайных аукционов и чёрных рынков. Просто подобное количество информации в принципе не могло уместиться в одной человеческой голове.
        Также Таниб и Синиб были популярны и как туристические центры. В Синиб ежегодно приезжало около двух миллионов человек. Погулять, поглазеть на местные достопримечательности и, конечно, накупить кучу нужных и ненужных вещей. В Танибе эта цифра была ещё больше.
        И, конечно, как и в любых портовых городах, здесь был очень хорошо развит рыболовный промысел. Ловили и в промышленных масштабах - сетями с кораблей, и в частном порядке - удочками с лодки или берега. В окрестностях городов было построено огромное количество посёлков, почти каждый домик в которых можно было снять на время и, в относительных тишине и спокойствии, порыбачить, отдыхая душой и телом. Или же пойти в гости к соседу и заняться чем-нибудь менее продуктивным, но не менее приятным. Не зря ведь в каждом таком поселении работала минимум одна лавка, торговавшая исключительно алкоголем.
        Именно в одну из таких деревень и прибыла в самом начале летних каникул троица из Дома Магии. Отец Джи организовал для них лучший дом на самом берегу Пустого океана, достаточно просторный, чтобы жить вдесятером, а также снабдил Варвара деньгами, которых бы хватило на полгода безбедной жизни. Дорас Даз явно был очень доволен успехами сына в академии.
        - Джи, тут так здорово! Ой! - Штучка, вернувшаяся с прогулки по пляжу, притянула великана к себе и поцеловала в щетинистую щеку. - Ты колючий… не важно, это стоит любой колючести. Лаз! Ты где там?
        - Я же просил так меня не называть, - Рыцарь как раз спускался по лестнице. Молодой человек осматривал чердак дома, на котором было свалено множество занимательных мелочей. - Лаз у нас один.
        - Для меня наоборот: Ты - Лаз, а он - Лазарис. Или Дьяволёнок, чем плохо? Полным именем я тебя называть точно не буду, его кричать сложно, - удовлетворённая видом поперхнувшегося Лазарга, Мари заулыбалась. Но надо было отдать молодому человеку должное, слова Штучки не выбили его из колеи, и ответ не заставил себя долго ждать.
        - Можно использовать кляп, тогда кричать будет не нужно…
        - Отставить нежности! - Варвар вовремя окликнул парочку, уже готовую перейти в партер прямо в прихожей. - Разобрать вещи и выпить. Потом - что хотите.
        - Вредина, - Мари насупилась. Но дистанцию с Рыцарем разорвала. - Что, завидуешь?
        - Нет, - Джи, не оборачиваясь, ушёл в свою комнату. В отличие от друзей, он, и правда, собирался рыбачить, так что выбрал помещение на первом этаже, чтобы не будить сладкую парочку, когда будет уходить перед рассветом.
        - Да ладно тебе, - Рыцарь подошёл сзади и приобнял свою женщину за плечи. - У нас целых три недели впереди.
        - Всего три, - буркнула Мари, но было видно, что она больше не дулась.
        А вскоре компания собралась на кухне домика и любые обиды были окончательно забыты.
        - Вздрогнем! - Варвар поднял кружку к потолку. Посуда была бы для него маловата, если бы не тот факт, что пили ребята не пиво, а достаточно крепкую настойку. Остальные ограничились стопками.
        - За Синиб, Пенное, - так называлась деревенька, где они поселились, - и каникулы!
        - За целых три недели! - Мари бросила на Рыцаря хищный взгляд.
        - До дна!
        Тару все честно осушили, причём Джи справился первым. Огромный организм принимал двадцатиградусный алкоголь с завидной непринуждённостью.
        - Впервые без малышни… - Варвар воспользовался паузой, пока разливал настойку.
        - Непривычно, - Штучка кивнула. После чего, как-то резко забыв про свои планы на вечер, оглядела комнату, словно в поисках кого-то.
        В группе Дизаля Монтака, и правда, сложилась очень странная ситуация. Несмотря на то, что ребята учились на одном курсе, разница в возрасте между самым младшим и самым старшим студентами составляла двенадцать с хвостиком лет. И все здесь присутствующие были значительно взрослее своих одногруппников: Варвару было девятнадцать, Штучке - двадцать один, Рыцарю двадцать два.
        - Как думаете, с ними всё будет в порядке?
        - А что будет? Девчонки в Апраде, безопасней места не найти, Тим и Сариф разъехались по домам, там им тоже ничего не грозит, - Рыцарь пожал плечами, поднося ко рту очередную стопку.
        - А Лазарис? - Штучка не унималась. Она уже привыкла заботиться о младших, пусть и в своей, особенной манере. Так что сейчас, когда ей о них напомнили, девушка почувствовала себя неуютно.
        - Ха! - Варвар оглушительно расхохотался. - Кто полезет, пока нет сестры - самоубийца.
        - А при чем тут Лани?
        - Эх, баба! - Великан в один залп осушил очередную кружку. Потом открыл пару раз рот, но так и не смог сформулировать мысль. - Короче. Я дерусь, чтобы почувствовать азарт. Лаз, чтобы почувствовать жизнь. Понимаешь?
        - Нет.
        - Ладно, - Варвар махнул рукой. - Это надо не понять. Прочувствовать. Лучше выпьем за океан. За улов! До дна!
        - До дна!
        - До дна…

* * *
        Карбаш переживал свой короткий сезон тепла и зелени. Со смотровой башни, высочайшей точки на многие километры вокруг, открывался прекрасный вид. Жёлто-серый камень стен в свете низко висящего солнца казался почти рыжим, в узеньких улочках притаился утренний туман, на зеленоватой крыше городской ратуши поблёскивали капельки вчерашнего дождя, а высящиеся на окрестных скалах форты отбрасывали на вспаханные поля длинные хищные тени. Приграничный город на самом севере страны. Тут шесть месяцев в году был снег и ещё четыре - дождь. Черныш, родившийся тут и выросший, был таким бледным не только из-за своего экстравагантного образа. Так что такие тёплые солнечные дни были по-настоящему драгоценными.
        А ещё, в отличие от Апрада или Синиба, Карбаш был достаточно неспокойным местом. Лакния, на границе с которой и стоял город, была не самым мирным соседом. В отличие от южной Нерии, с которой Кристория поддерживала самые дружеские отношения, северная держава постоянно стремилась укусить всех вокруг. Однако, такое агрессивное поведение было вызвано самыми естественными причинами: на трети территории Лакнии снег лежал круглый год, да и оставшиеся земли не могли похвастаться особенным плодородием. Людям банально не хватало ресурсов для выживания, вот и приходилось выдирать необходимое из чужих рук.
        Минимум раз в два-три года в Карбаше объявлялось военное положение. Пусть сам город лакнийцам взять никогда не удавалось, но в каждом столкновении погибали тысячи солдат. Потом из Апрада приходило подкрепление, привозя с собой обозы с «выкупом»: провизией, предметами первой необходимости, золотом и драгоценностями - северянам показывали кнут и пряник и, конечно, лакнийцы всегда выбирали второе, после чего уходили обратно.
        Такое зыбкое равновесие поддерживалось уже много лет. Лакнии никогда не хватало сил, чтобы захватить ключевой город и укрепиться на границе. Кристории же было слишком накладно вести длительные войны в северных пустошах, где лакнийцы были словно рыба в воде. Национальная армия ежедневно теряла бы сотни солдат в партизанской войне и чересчур суровом климате.
        Так Карбаш и жил - от осады до осады. Большую часть населения составляли военные со своими семьями, а также всякого рода ремесленники и снабженцы, поставлявшие в город необходимые ресурсы. Однако это вовсе не означало, что людей держало постоянное напряжение. Всё-таки человек - существо, способное приспособиться практически ко всему. Даже к осознанию постоянной опасности.
        Вот и сейчас на одной из улочек города во всю кипела подготовка к большому событию - из Дома Магии, лучшей академии страны, приезжал сын семьи Кальцир. В учебном году были не только летние и зимние каникулы, ещё одни были весной и двое - осенью. Но только в эти два раза было достаточно времени, чтобы доехать от северо-востока Кристорского полуострова до самой северной точки страны и обратно, да ещё чтобы осталось время на отдых.
        Так что Черныш не был дома уже пять месяцев. Теперь ему, надежде семьи и гордости всего Карбаша, устраивали шикарный приём. Здесь, в отличие от Апрада, люди не жили разобщённо, лишь изредка наведываясь в гости к друзьям и ближайшим соседям. Нахождение под постоянной угрозой нападения развивало в горожанах чувство общности. Тут не было чем-то выдающимся отдать полузнакомому человеку половину месячного жалования, если он в этом нуждался или всем кварталом отправиться помогать соседу строить дом, разрушенный в предыдущей атаке.
        И когда говорилось, что приезда Тиммилини ждали на какой-то улице, имелось в виду буквально всё население этой улицы. Здесь Черныша знали с самого детства и очень любили. Пусть мальчик всегда был довольно угрюмым, ни для кого не было секретом, что он ценил такое отношение побольше многих. А в Карбаше больше, чем где бы то ни было в Кристории, действовало правило: что ты - то и тебе.
        - Едут! - глазастый мальчишка, залезший для лучшего обзора на крышу одного из домов, оглушительно завопил, тыча пальцем в горизонт.
        Вскоре в конце улицы и правда показалась запряжённая старенькой лошадью телега. Семья Кальцир, в отличие от отца Варвара, не могла себе позволить разбрасываться деньгами, и ехал Черныш из Дома Магии на рейсовом дилижансе. А в самом городе, уже встреченный родителями, парень пересел на единственный доступный вид транспорта. Хотя, судя по его лицу, мальчику было совершенно всё равно. Сидя рядом с матерью, подставив голову под её ласку, он, словно большой черный кот, жмурился от удовольствия и широко улыбался, полностью удовлетворённый таким положением вещей.
        Телега, поскрипывая осями, остановилась у родного дома Тиммилини, окружённая уже немаленькой толпой. И парень всё-таки высвободился из маминых объятий, но только для того, чтобы, спрыгнув на камень мостовой, отправиться здороваться с каждым, кто пришёл его встретить.
        - Тётя Румалия, как ваше колено?
        - Дядя Пракс, вы закончили постройку балкона?
        - О, это же малыш Натис! Уже ходишь, да? А когда я уезжал, у мамы весь день за плечами ездил!
        Друзья, увидь его сейчас, не поверили бы своим глазам. Этот улыбчивый, добродушный, радостно смеющийся и жмущий руки всем подряд парень просто не мог быть их Чернышом - меланхоличным, ленивым, немногословным. Даже Лаз, несмотря на то, что смог увидеть в мальчике искреннюю нежность, что тот испытывал по отношению к друзьям, не понимал до конца, насколько сильно было это чувство.
        Оставаясь постоянно отстранённым и в чем-то даже высокомерным, он, тем не менее, был готов без вопросов и сожалений броситься за дорогих людей хоть в огонь, хоть в воду. И с одной стороны, конечно, было не очень хорошо, что его друзья в академии не подозревали об этом. Но сам Черныш понимал: такое знание возложит на них большую ответственность. Когда человек готов умереть за тебя, ты неизбежно будешь испытывать вину из-за того, что не способен ответить взаимностью. И, конечно, даже в их крайне дружной компании далеко не все были бы готовы платить НАСТОЛЬКО высокую цену. Тиммилини прекрасно понимал это и, что делало ему огромную честь, никого не собирался винить. Так что он предпочёл оставить всё как есть.
        Вечером был устроен большой пир. Площадь, на которой обычно проводились организационные собрания, а во время военного положения выстраивались войска и устанавливались метательные орудия, сегодня превратилась в одну большую гулянку. Черныш сидел во главе длинного стола и принимал пожелания успешной учёбы и других благ, всем отвечая искренне и с широкой улыбкой. Ему этого очень не хватало в академии. Не родных, нет, друзья с лихвой покрывали эту потребность. Чисто домашнего уюта, теплоты, рождающейся из банальных пожеланий и шуток третьей свежести типа: «Желаю тебе стать настоящим магом и помочь мне с ремонтом кухни!» Ощущения, похожего на то, когда тебя в нос лижет большая и добрая собака - тепло, чуть-чуть шершаво, немножко щекотно и очень радостно.
        Спать Черныш пошёл уже после восхода солнца, уставший и счастливый.

* * *
        Гота, единственный крупный населённый пункт на побережье Сайского пролива, был самым обычным городом, ничем не примечательным, ничем особенным не знаменитым. Торговые корабли сюда заходили очень редко, а главный тракт на север, к Карбашу и Веже - главным пограничным городам страны, проходил мимо. Те, кто ехал туда или оттуда заезжали в Готу лишь чтобы пополнить запасы и переночевать. Рядом не было никаких особенных мест вроде Манящего леса, да и вообще никаких больших лесов не было из-за близости Белых гор… в общем, упоминание Готы, несмотря на население почти в две сотни тысяч человек, у большинства граждан Кристории вызывало лишь недоумение и вопрос: «А где это?»
        Именно тут родился Сариф, и сюда молодой человек отправился на каникулы, вопреки настойчивым советам Лаза поехать в Апрад вместе с Лани.
        Встретили парня прохладно, в семье Дохит всегда царила довольно неуютная атмосфера. Мать обняла, поцеловала, без особого интереса расспросила об учёбе, после чего, выдав парню немного денег, ушла на кухню. Отец, и вовсе, лишь пожал сыну руку и молча вернулся к чтению.
        Когда из школы вернулись младшие брат с сестрой, дом всё-таки наполнился хоть немного соответствующей важности события суетой. Они были погодками, восьми и девяти лет от роду, и, имея возможность ежесекундно общаться друг с другом, пока не заразились царящей в доме апатичностью. Сариф с огромным удовольствием усадил малышей себе на колени и долго рассказывал им о магии, создавал из воздуха водопады, земляные фигурки и заставлял летать по комнате книжки с картинками, улыбаясь восторженным возгласам.
        Но потом ребят отправили спать, и Эльф снова остался наедине с собой. Родители тоже ушли к себе, пожелав спокойной ночи, о празднике в честь прибытия можно было даже не думать. Так что он сдёрнул с крючка тонкую куртку и вышел из дома в ещё светлый летний вечер.
        Мест, куда пойти, в Готе особенно не было. Небольшой порт, совершенно не соответствующий длине занимаемой городом береговой линии, храмы церкви Великого Света, полдюжины театров, десяток несерьёзных достопримечательностей, вроде статуи основателя города - вот и весь список. Сарифу, не умевшему пить, не любившему драться и не имеющему в документах штампа «совершеннолетний», не было никакого интереса в огромном количестве питейных заведений, борделей и бойцовских клубов. Да и денег ему выдали, мягко говоря, немного. Даже на один ужин в средней паршивости ресторане хватило бы впритык.
        Но пока он стоял посреди улицы и тщетно ломал голову над тем, куда ему пойти, и зачем он вообще, собственно, так упорно рвался в этот до невозможности скучный город, ответ на оба этих вопроса подкрался к нему сзади.
        - Бу! - чьи-то острые ноготки неожиданно впились парню под рёбра, от чего он чуть не подскочил в воздух.
        - Кайлия! - Сариф развернулся, прекрасно зная, кого именно увидит.
        Кайлия Пайтан, просто соседская девчонка. Была когда-то. А потом как-то незаметно превратилась в первую его любовь. Когда им было лет по двенадцать, они часто сбегали от родителей на окраину города, туда, где начинались поля, ложились в траву и долго обсуждали, что будут делать, когда вырастут и поженятся. Наивные мечты, как он сейчас понимал.
        За полгода до его поступления в академию, когда единственной более-менее светлой перспективой для парня была работа портового чиновника, семья Кайлии, куда более зажиточная и известная, запретила им общаться. Дескать: «Нечего тебе, доченька, водиться со всякими нищебродами». Конечно, Сариф очень расстроился. Однако, куда большим ударом для него стало то, что девочка не особо-то и сопротивлялась воле родителей. Словно не было всех тех обещаний долгой и счастливой совместной жизни, клятв и по-детски серьёзных признаний в любви. Перед его отправлением в Апрад, когда появилась призрачная надежда поступить в лучшую академию страны, между ними произошло крайне сумбурное объяснение. Кайлия просила прощения, говорила, что больше не чувствует так, как раньше, что ему нужно про неё забыть, а он, едва не плача, крикнул девочке в лицо, что будет любить её вечно, после чего развернулся и убежал.
        А в Доме Магии Эльф встретил Лани.
        - Как ты?
        С той, последней их встречи прошло полтора года. Кайлия была старше Сарифа почти на год, скоро ей исполнялось семнадцать, и за то время, что они не виделись, она сильно изменилась. Девочка превратилась в девушку. В её чертах ещё можно было различить детские штрихи, но они по всем фронтам проигрывали женственным изяществу и грации. Большие зелёные глаза, милый носик-пуговка, брови вразлёт - она была той же Кайлией, что он помнил, но в то же время совершенно иным человеком.
        - Нормально… а ты? - Сариф подавил желание рвануть к дверям своего дома, до которых было всего несколько шагов.
        - Неплохо, - она пожала плечами. - Ты на каникулах?
        Ответить он не успел.
        - Кайлия! - к ним бежал высокий молодой человек. Пухлое тело, красное от напряжения лицо и мучающая его отдышка не могли скрыть привлекательных черт и блеска интеллекта в тёмно-синих глазах. - Ты куда убежала? Я только отвернулся, а тебя уже нет. Привет, - повернувшись к Сарифу, он дружелюбно улыбнулся и протянул вперёд руку. - Рафаль Малия, приятно познакомиться.
        - Сариф Дохит, - на автомате ответил на рукопожатие Эльф, в голове судорожно роясь в памяти, стараясь вспомнить, где слышал эту фамилию.
        - О! Так это ты тот самый Сариф? Кайлия много о тебе рассказывала. Ты же поступил в Дом Магии? - парень на первый взгляд казался очень приятным человеком.
        - Раф, не смущай меня… - картинно закрыв ладошками лицо, девушка, прицелившись, точно воткнула каблук туфли кавалеру в ботинок.
        - Ой-ой-ой! - забавно схватившись за раненную конечность, молодой человек запрыгал на одной ноге, однако по весёлой улыбке было легко понять, что атака была такой же шуточной, как этот небольшой танец.
        - Да, уже второй курс, - Сариф не мог не улыбнуться. - А не будет невежливым, если я спрошу, чем занимается твоя семья? Просто на языке вертится, а вспомнить не могу.
        - Да нет, я тайны из этого не делаю, - Рафаль пожал плечами. - Мы занимаемся грузоперевозками. В основном - продуктов питания.
        - Зубастая рыба! - возглас Сарифа, наверняка, слышали на соседней улице.
        - Ха-ха, точно, это символ фирмы, - порывшись в карманах, молодой человек достал небольшую карточку, на которой, над скромными буквами «Рафаль Малия, второй сын семьи Малия», красовалось красочное изображение большой рыбины, чего-то среднего между сомом и угрём, демонстрирующей зрителю улыбку во все тридцать два человеческих зуба. - Довольно смешно выглядит, согласен, зато сразу в память западает. Вообще, очень интересная история, как эта эмблема появилась…
        Кайлия, явно бывшая свидетельницей уже не одного десятка похожих сцен, показательно зевнула, демонстрируя парням своё отношение ко всем рыбам в целом и к зубастым в частности.
        - Так, похоже даме наскучили мои рассказы, предлагаю переключиться на какую-нибудь другую тему, - Рафаль оперативно спрятал карточку обратно. - Сариф, расскажи, может, ты что-то? Ой, - молодой человек дёрнулся и извиняющимся взглядом посмотрел на собеседника. - А ты ничем не занят часом? Просто мы гуляем, никуда не торопимся, вот я на автомате и думаю, что все вокруг такие же праздные лодыри.
        - Нет-нет, все в порядке, сам как раз не мог придумать, куда пойти, - Эльф замахал руками, стараясь усилить эффект от своих слов.
        - Может, присоединишься к нам? Кайлия, ты не против?
        - Нет, конечно, буду только рада.
        - Ну вот и отлично. Пойдём тогда вот в ту сторону, мне кажется, оттуда пахнет чем-то вкусным, а я в этом редко когда ошибаюсь. Вперёд! - вытянув перед собой кулак, Рафаль уверенным шагом направился в один из переулков.
        - А он весёлый, - улыбнулся Сариф.
        - Ага… А… - Кайлия замялась. - У тебя точно все хорошо?
        - Нам нужно о многом поговорить… - парень смущённо потёр шею. - Но не сейчас. Пока давай насладимся вечером и тем вкусным, что собирается найти твой друг.
        - Идёт.

* * *
        Апрад летний кардинально отличался от Апрада в любое другое время года. Да и вообще, каждый сезон в столице Кристории был примечателен чем-то своим.
        Осенью здесь царствовали золото и кармин. Готовые сбросить свои одеяния деревья превращали город в шкатулку с драгоценностями богатой дворянки, полной рубинов и топазов. Со всей страны съезжались торговцы, продающие то, что вырастили за лето, дополняя визуальный экстаз экстазом обонятельным и вкусовым. Кукуруза, яблоки, кабачки, малиновое варенье, сливы и ещё множество разных фруктов и овощей, которым Лаз не знал названия ни на русском, ни на кристорском.
        Зима перекрашивала Апрад в белый, но длилось это недолго. Уже в середине сезона на улицах начинали появляться разноцветные гирлянды, люди вешали на окна пёстрые занавески, кареты щеголяли яркими чехлами, стёкла фонарей расписывали прозрачными красками, некоторые умельцы даже камины топили специальными дровами, выплёвывающими в небо столбы дыма всех цветов радуги. На фоне белоснежного мира этот разгул красок разом окунал человека, не важно, какого он был возраста, в мир сказки и вечного чуда. Перед новым годом, когда масштабы цветной феерии достигали апогея, легко можно было увидеть на улице людей, идущих с широко распахнутыми глазами, раскрытыми ртами, врезающихся в прохожих и столбы, но не прекращающих восхищаться окружающими красотами.
        Весной, конечно, главным цветом становился зелёный, а главным запахом - свежесть. Однако, к ним настойчиво подмешивались розовые, белые, алые оттенки распускающихся бутонов и ещё огромное количество неописуемо сладких, нежных, терпких, мягких, манящих, дурманящих… таких любимых всеми представительницами слабого пола запахов.
        Ну, а летом в Апраде власть снова захватывал хаос красок и оттенков. Лето - время жары и солнца, приманивало в столицу просто абсурдное количество бродячих торговцев, артистов, художников, циркачей, фокусников, певцов, сказочников… многие задавались вопросом: где же вся эта братия существовала в остальные девять месяцев года? Однако, ответ на этот вопрос простому человеку знать было не дано. Ему оставалось лишь, отдавшись поглощающей круговерти, наслаждаться пролетающими мимо часами, бродя от ларьков со сладкими карамельками к небольшим трибунам, с которых постоянно пелось что-то необъяснимо-приятное, и от мольбертов, с которых радостно взирали такие же гуляки, снова к ларькам, теперь уже с копчёной курочкой.
        Лани, Алексис и Жарди поступали именно так. Девочки просто шатались по центру города, снабжённые достаточным количеством денег, чтобы ни в чём себе не отказывать. Они ели, пили, смеялись, удивлялись, пугались, восхищались… это не могло наскучить ни за день, ни за неделю. Каждый раз, когда казалось, что вот, уже всё увидено, попробовано, послушано, за очередным поворотом оказывался ларёк с печёными грушами, сцена шпагоглотателей, выступление воздушных акробатов или завешенная темными занавесками палатка гадалки.
        - Давайте зайдём! - Малютка, искренне верившая во все рассказы о сверхъестественном, даже в самые глупые, вроде существования в Пустом океане великой империи рыб, пройти мимо возможности узнать своё будущее не могла.
        - Ну пошли, почему нет? - Рыжик была самой старшей в троице, так что последнее слово оставалось за ней. Впрочем, ещё не было случая, чтобы она в чем-то отказывала подругам.
        - Здравствуйте! - Алексис на цыпочках вошла под свод палатки.
        Однако вместо «добрый день» или хотя бы «проходите», троица услышала глухой голос, говорящий о чём-то совершенно непонятном.
        - Девы, что духом юны, и стройны, и прекрасны,
        В дом мой вошли, получить ожидая совет.
        Знайте же, милые барышни, это опасно,
        Может ответ стать истоком для множества бед.
        - Вы это нам говорите? - Малютка, явно струхнув, обернулась на подруг, ища поддержки. Однако, ответом была лишь тишина.
        - Мы хотели бы получить предсказание! - Лани, как самая боевитая, вышла вперёд.
        После этих слов в палатке зажглось несколько тусклых свечек, и стала видна сама гадалка - невысокая женщина, укутанная в черное. Молча окинув взглядом троицу, она указала на несколько больших подушек, разложенных перед низеньким столиком. Девочки послушно уселись, и женщина, не говоря ни слова, протянула вперёд руку. Лани, недолго думая, вложила в неё свою ладонь.
        Гадалка тут же словно бы клещами вцепилась девушке в кисть, не обращая внимания на испуганное «Ой!», однако взгляд её был направлен не на руку, а прямо девушке в глаза. Пару минут не происходило ровным счётом ничего, причём женщина так ни разу и не моргнула. Уже начало казаться, что она уснула с открытыми глазами, но, видимо, процесс предсказания требовал времени на подготовку.
        - Жизнь, что долга, словно мир, и жестока до боли,
        Связь, что крепка, будто сталь и не станет слабей,
        Край, что далёк, как для рыбы соседнее море,
        Вот что я вижу в судьбе, такой сложной, твоей.
        Не сказав больше ни слова, гадалка отпустила руку ошарашенной Лани и протянула свою Малютке. Та, поколебавшись всё-таки вложила ладонь в чуть шершавые пальцы женщины и всё повторилось. Пристальный, немигающий, словно змеиный взгляд прищуренных глаз, а потом новое четверостишье.
        - Ждёт тебя жизнь не короче её, это странно,
        Как и иные созвездия над головой.
        Сердце, однако, твоё разобьётся так рано,
        Суженый будет поделён с соперницей твой.
        - Эй! - Алексис выдернула руку, с гневом уставившись на гадалку, однако та словно бы не замечала ничего, что творится вокруг. Её глаза были направлены на Жарди и ладонь также двигалась к девушке, готовая прочитать будущее и вложить в уста хозяйки ещё один стих. Рыжик уже хотела было протянуть руку, но Малютка схватила подругу за плечо и оттащила от столика. - Пойдёмте, это вообще не весело!
        Жарди хотела что-то возразить, но сдалась даже не начав, прекрасно зная, что с упрямством Алексис бороться совершенно бесполезно.
        - Простите, всего хорошего! - только и успела крикнуть она, когда за девочками закрылся полог.
        - Кровь… - тихо пробормотала гадалка, а потом взмахом руки затушила все свечи, снова погрузив палатку во тьму.
        Глава 5
        - Там-там! Заходи. Хочешь чего-нибудь? - Савойн, немного привстав, указал своему коллеге на противоположное кресло.
        - У тебя, там, я знаю, есть хорошее вино. Налей мне, там, полстаканчика, - Базил Бадис нисколько не обиделся на кличку, в конце концов, она была с ним больше полувека, став подобием второго имени. - Там скоро каникулы, - неопределённый взмах рукой, долженствующий означать всю академию. - Будем что-нибудь предпринимать для, там, безопасности?
        - Если честно, не вижу смысла, - Савойн, сначала плеснув в бокал старого друга немного вина, а потом себе, в три раза больше, оперся локтями о стол. Удивлённый взгляд Базила он предпочёл проигнорировать. - Тот Зверь был исключением, а не правилом, с тем же успехом можно пытаться защитить ребят от выпавшего из окна цветочного горшка. Те, кто боится рисковать, и так никуда не поедут.
        - В чём-там ты прав. Однако я получил отчёт. Там говорится, что, там, на территории Кристории, замечено Пятое место. Не лучше будет отправить с учениками, там, охрану?
        - Ты ведь имел в виду: «С учеником»? - Савойн как-то странно усмехнулся, сделав из бокала большой глоток. - Не юли, Базил, я тебя знаю достаточно хорошо, чтобы понимать, что тебя волнует только маленькая аномалия. После того, как я рассказал тебе о силе его души, ты кружишь над пареньком, как коршун.
        - Ты прав… - высший псионик Кристории со всё возрастающим удивлением проводил последний глоток вина, исчезнувший в горле Савойна. Ректор, тем временем, не сделав даже минимальной паузы, налил себе ещё. - Но моего предложения это не отменяет. А если они, там, встретятся?
        - Не мне тебе объяснять, что даже если бы я сам отправился с мальчиком, это бы ничего не изменило. Век назад, когда ни тебя, ни меня не было на свете, старик уже был достаточно силен, чтобы, не поморщившись, раскатать в блинчик сотню гвардейцев и высшего мага с пятидесятилетним стажем. Кого ты предлагаешь отправить с парнем? Тысячное войско?
        - Да я понимаю… - высший псионик с силой надавил на глаза, на лбу проступили многочисленные складки, от чего он стал похож на шарпея. Когда его глазам вернулся фокус, Савойн допивал уже второй бокал. - С тобой всё в порядке?
        Ректор Дома Магии поднял бутылку для того, чтобы налить себе третью порцию, но, занеся её над бокалом, передумал и с силой опустил на стол.
        - Слушай, не кажется ли тебе, что этот мальчик слишком силён, чтобы жить?
        - Ч… ЧТО? - Базил вскочил с места. - О чём ты, Савойн? Ты понимаешь, что говоришь? Да я…
        - Погоди-погоди, дай объяснить! - ректор Дома Магии поднял руки, словно защищаясь от криков старого друга.
        Несколько секунд псионик сверлил Савойна глазами, но, в конце концов, всё-таки опустился в кресло.
        - Рассказывай. Но, что бы ты не сказал, не надейся, что я забуду о твоих словах.
        - У нас с ним был разговор. - Савойн, тяжело вздохнув, все-таки налил себе третий бокал. - Прошёл год с того случая со Зверем, и я подумал, что, если и рассказать мальчику про его силу, то именно сейчас. И поначалу всё шло даже неплохо, но потом меня занесло. И Лазарис сказал мне кое-что… - он замолчал, снова припав к бокалу. Однако, после того, как третья порция вина подошла к концу, старик так и остался сидеть с бокалом в руке, рассеянно глядя в пространство.
        - И что он, там, тебе сказал? - Базил не выдержал.
        - Я не смогу этого передать, - Савойн покачал головой. - Не смогу сказать также, как он, а без этого сами слова бессмысленны. Но, можешь мне поверить, внутри этого ребёнка таится нечто страшное.
        - Не веришь же ты его деду, который, там, утверждал, что тело его сына захватило чудовище!
        - Не верю. Но это точно не просто десятилетний мальчик. И дело не в его аномально сильной душе. То, как он это говорил… про тьму, что живёт внутри него…
        - Ну, может, он, там, придумывает. У детей в этом возрасте… - однако, закончить мысль Базил не смог.
        - Нет! - Савойн замотал головой. - Он не врал и не придумывал, могу поклясться чем угодно. Он с полной ясностью осознаёт, что именно сидит в нем. И… и я испугался, Там-там. Я струсил, впервые за много-много лет.
        Долгие секунды в кабинете царила полнейшая тишина.
        - Да уж… - Базил одним залпом осушил бокал, и Савойн тут же налил ему ещё.
        - Именно. Он сказал, что пока контролирует это, но я не могу верить ему на слово.
        - И что думаешь, случится?
        - Катастрофа. Если он потеряет контроль над этой тьмой, то ни я, ни ты, не сможем его удержать. В конце он, скорее всего, умрёт, но до того успеет натворить таких бед, что всей Кристории расхлёбывать многие годы. Я не знаю, на что это будет похоже, но почти уверен, что прав.
        Савойн был откровенно пьян. Его язык заплетался, в глазах появился масляный блеск, он качался в кресле и, если бы не спинка и высокие подлокотники, возможно, ректор Дома Магии уже свалился бы на пол. Базил очень и очень давно не видел друга в таком состоянии. И от того высшему псионику было только страшнее.
        - Но ребёнок… - он попытался вразумить Савойна, но замолчал, осознав, насколько фальшиво звучит его голос по сравнению с тем, самым первым, искренним возмущением. Лицо Базила скривилось, словно старик за раз сжевал целый лимон и, тяжело вздохнув, Базил спросил: - ты хочешь избавиться от мальчика руками пятого номера?
        - Да. Мальчик после нашего разговора отправился прочь из академии, это хорошая возможность.
        Псионик поначалу хотел возмутиться тому, что ребёнок находится один в диком лесу. Но потом, осознав абсурдность такой претензии, задал другой вопрос.
        - А что будет, если пятый, там, проигнорирует парня? Если твой план провалится?
        - Ничего не будет. Мальчику ничего знать не стоит, а пятому тем более. Просто надо сделать так, чтобы они встретились. Старик не особо скрывается, остаётся только подтолкнуть мальчика к нему.
        - А это, там, не слишком?
        - Думаешь мне приятно отправлять ребёнка на смерть? - Савойн сжал кулаки, на лбу ректора Дома Магии запульсировала жилка. - Чувствую себя не просто сволочью. Последней мразью. Но, выбирая между его жизнью и потенциальной смертью тысяч жителей Кристории, львиная доля из которых может прийтись на студентов моей академии…
        - Савойн… имеем ли мы право делать такой выбор? - голос Базила Бадиса был тих и глух, старый псионик выглядел очень уставшим.
        - Я не знаю… - Савойн Листер заговорил после почти минуты молчания. - Я, честно, не знаю, имею ли право, Там-там. Скорее всего нет. Но я ведь не только ректор этой академии, не только преподаватель, я высший маг Кристории и отвечаю за всю страну. А я боюсь этого мальчика, потому что не могу никак узнать, кем или чем он станет.
        - А если он станет чудом, а не проклятьем?
        - Это не исключено. Но лучше никакого чуда, чем возможность кошмара.
        - Великий свет… ладно, допустим, я тебя понимаю. И кто должен будет выступить в роли… палача?
        Савойн поднял на Базила виноватый взгляд.
        - Ты точно сволочь! - рыкнул тот, вновь поднимаясь с кресла и уже собираясь обрушить на ректора Дома Магии поток брани.
        Но все эпитеты, которыми он хотел наградить собеседника, застряли в горле, когда высший псионик взглянул на старого друга ещё раз.
        Внешне Савойн состарился довольно рано. Когда Базилу было всего двадцать, а будущему ректору Дома Магии, соответственно, сорок, голова последнего уже была полностью седой, а лицо испещрили каньоны морщин. Однако, в отличие от Фестиса Кутома, самого старшего высшего мага Кристории, душой старый лис оставался молод до сих пор. Шутил, веселился, устраивал празднования и проворачивал довольно неплохие розыгрыши.
        Но теперь Базил вдруг смог увидеть весь тот груз, что скопился на плечах Савойна за эти годы. С ректора Дома Магии словно сорвали маску, и он предстал таким, каким был где-то очень глубоко внутри.
        Дрожащим, немощным, слабым стариком, которому не осталось ничего кроме попыток топить свои страхи в алкоголе. Высший псионик тяжело вздохнул. Он чувствовал, что после того, как исполнит задумку Савойна, и сам постареет в душе лет на двадцать.
        - Пообещай мне одну вещь, - сказал он, наконец. - Если мальчик останется жив, ты бросишь эти жуткие мысли. Никто из нас не сможет принять подобное решение во второй раз.
        - Спасибо, Там-там…

* * *
        Медведь был большим. Пожалуй, достаточно большим, чтобы считаться реальной угрозой для целой группы охотников. Однако, вкус его мяса нисколько не соответствовал сложности его убийства. Хотя, скорее дело было в том, что Лаз был ужасным кулинаром.
        С горем пополам утолив голод и выплюнув приставшую к дёснам сажу, он поднялся и зашагал дальше. Болел бок. Ничего сломано не было, но синяк, наверняка, останется не маленький. Хорошо, что телекинез смог замедлить лапу животного достаточно сильно, чтобы удар превратился просто в сильный толчок.
        Нет, конечно, он мог бы справиться со зверем и куда более простым способом. К примеру, остановив магией сердце или пережав трахею. В отличие от Зверя с большой буквы, медведь не умел защищать своё тело от чужеродной энергии. Однако, цель всего этого небольшого путешествия состояла не в тренировке кулинарных навыков.
        Хотя, если говорить откровенно, изначально у него вообще не было никакой цели. После разговора с Савойном Лаз ощущал такой внутренний раздрай, что, останься он в Доме Магии, да ещё и в одиночестве, пока друзья в отъезде, всё, и правда, могло закончиться прыжком со скалы.
        Так что он решил отправиться «куда глаза глядят», чтобы отвлечься, проветрить мысли и не думать лишний раз о том, что произошло. Да и о той части слов Савойна, в которой ректор говорил про силу души Лаза, стоило поразмыслить.
        И только потом, в процессе импровизированного похода, появились и другие задачи. Раз уж всё так получилось, Лаз решил потратить время с пользой на то, чем и так рано или поздно хотел заняться. Во-первых, научиться сражаться в ситуациях, когда речь идёт не о выиграл-проиграл, а об умер-убил.
        После случая со Зверем Турбасом Дайло Лаз понял, что ему эти навыки пригодятся. А во-вторых, всё-таки понять, что имел в виду Эаби, говоря о звере, которым он хочет стать. Память прошлой жизни дала намёк: для исполнения цели нужно с этими самыми зверями сражаться. Правда, с большой вероятностью намёк был ложный, но лучше что-то, чем вообще ничего.
        Так что он старался минимально полагаться на магию, используя её только для собственного усиления, побеждая противников в ближнем бою. С рысями и волками это удавалось довольно неплохо.
        А вот медведь стал настоящим испытанием. Кстати, цели он так и не добился: смерть настигла животное, когда все артерии, идущие от сердца, разом лопнули, создав сильное внутреннее кровотечение.
        После этого боя Лаз понял, что ему нужна новая форма Зверя. Не эта, «гражданская», а предназначенная напрямую для сражения. Такая, как была у оборотня. Однако, этим стоило заниматься уже после возвращения в академию. Создание трансформации, в отличие от самого превращения, было процессом долгим и муторным.
        А пока, оставив полуденное солнце за спиной, мальчик скорым шагом двинулся на север. Принцесса уже привычной тяжестью давила на плечо, вокруг шумел густой летний лес, тёплые лучи, пробиваясь сквозь листву, приятно грели затылок, сорванная веточка хлёстко стегала по стволам деревьев.
        В общем, несмотря на провал боя с медведем и ещё не до конца выветрившиеся эмоции после разговора с Савойном, настроение у Лаза было неплохим.
        Вот только где-то полчаса спустя он вдруг замер на месте, как вкопанный. Сфера контроля и звериная охота включились на полную как-то сами собой, но никаких конкретных угроз или аномалий не обнаруживалось. Однако, противный зуд в основании шеи не проходил.
        - Кто тут? - привлечь опасного хищника Лаз не боялся, а неизвестный кто-то, если он и был, и так уже заметил мальчика. И спустя некоторое время ему-таки ответили.
        - Интересно… - из-за дерева показался хозяин голоса.
        Старик. Высокий, чуть сгорбленный, но походка твёрдая, и посох в руке был нужен явно не для опоры. Длинная борода, волочащаяся по земле, иссохшее тело, морщинистое лицо, покрытое фигурными татуировками, нос с небольшой горбинкой, серые глаза.
        На плече - средних размеров ворон, тоже явно очень старый, птица была буквально седой. Лаз вдруг поймал себя на мысли, что сейчас они с этим стариком похожи на отражения друг друга сквозь множество десятилетий. Цвет волос, птица на плече, даже кусок дерева в руках, у него - зелёный и свежий, у старика - почерневший и сухой.
        А ещё незнакомец явно был магом. Причём очень сильным, в энергетическом восприятии Лаз видел, что душа старика не слабее, чем у Савойна. Точнее определить не удавалось, слишком большой пока была разница.
        - Вы ведь высший маг Кристории? Господин Кутом? - Лаз вежливо поклонился. Существовал только один человек, имевший душу сильнее, чем у ректора Дома Магии. Номер первый, Фестис Кутом.
        - Чувствуешь мою душу? Какой интересный мальчик, - старик улыбнулся. - Но нет, я не тот, кого ты назвал. Меня зовут Чабу А’Маку.
        - Приятно познакомиться, моё имя Лазарис Морфей. Однако, господин А’Маку, откуда вы, если не из Кристории? - Лаз принял боевую стойку. Левая нога назад, готовая к рывку, правая чуть согнута в колене, чтобы не быть опрокинутым, корпус наклонён вперёд, руки разведены чуть в сторону, в роли балансиров. Если этот человек не был Фестисом Кутомом, то он автоматически не мог быть высшим магом Кристории. А это значит, что он легко мог быть врагом.
        - А? - старик словно не ожидал такого ответа. Его лицо вытянулось в недоумении, застыв странной маской. А потом он разразился оглушительным смехом, от которого Принцесса слетела с плеча, а ворон закаркал и забил крыльями, выражая своё недовольство.
        Лаз молчал, лишь пригнулся ещё ниже к земле.
        - Лазарис Морфей, ты очень смешной, - отсмеявшись и резко посерьёзнев, старик ткнул в мальчика посохом. - Но я не верю, что ты не знаешь, кто я такой. А я очень не люблю, когда мне врут, тем более с такими наивными глазами. Так что я убью тебя.
        Сорвавшийся с кончика посоха луч обжигающего света чиркнул Лаза по левому предплечью. Вот только, если бы он не был готов к чему-то подобному и не начал уворачиваться ещё до того, как старик закончил говорить, заклинание прошило бы дыру у него в черепе. Руку обожгло адской болью, на глазах выступили слезы, зубы хрустнули, сдерживая крик.
        «Ну почему опять?»
        Однако, жаловаться на судьбу было некогда. Мозг с дикой скоростью прокручивал десятки мыслей, пытаясь понять, как выжить в столкновении с подобным монстром. Единственным безопасным местом была академия, где обретались Савойн и Базил, но до туда было почти две сотни километров. Лаз почти не сомневался: старик может с лёгкостью двигаться куда быстрее него самого.
        Нужно было как-то его замедлить, отвлечь, сделать хоть что-то, чтобы выбраться из очередной передряги. А ведь она была куда опасней, чем год назад.
        Но и Лаз за этот год сильно вырос. И пусть объём энергии души для магии даже уменьшился из-за трансформации, но мастерство в контроле своих сил значительно выросло.
        Не останавливаясь ни на секунду, он трижды перекатился через голову, параллельно выдёргивая из почвы между собой и Чабу А’Маку тонкий лист земли, призванный скрыть мальчика от взгляда старика.
        За те доли секунды передышки ещё пара дюжин мыслей успела пронестись сквозь сознание. Противник - стихийник, последняя атака была какой-то разновидностью стихии огня, может быть в комбинации с воздухом: магия света, плазмы, молнии - что-то подобное.
        Такие чары крайне эффективны, и их разрушительный потенциал невероятен, однако, они потребляют значительное количество энергии. Создать нечто очень большое старик быстро не сможет. Ну, Лаз на это надеялся. Иначе вообще все его потуги были бесполезны. Значит, ему надо как можно быстрее сокращать дистанцию и стараться связать чужака ближним боем, чтобы у того не оставалось времени на заклинания.
        Сложившийся в голове план был опасным, граничащим с безумием, но ничего иного в голову просто не приходило.
        Глава 6
        Чабу А’Маку был очень зол. За последнюю сотню лет Кристория окончательно прогнила, раз они начали подсылать к нему детей. Пацан, конечно, знал, на что шёл, так что древний маг не испытывал угрызений совести, но убийство ребёнка всё равно считал делом отвратительным. И потому решил закончить жизнь паренька быстро и безболезненно.
        Чары небесного пламени создавали самый жаркий огонь из всех, что был доступен Чабу. А это совсем не маленький арсенал. Вот только мальчишка не захотел умереть просто так. Струя магического пламени лишь задела руку, а сам мелкий перекатами ушёл в сторону, к тому же ещё и закрывшись стеной земли.
        «Псионика? Какой интересный парнишка. Даже жаль убивать…» - старик никуда особенно не торопился. Соглядатай пацана всё также ожидал неподалёку, видимо, не осознав, что его заметили, так что можно было поиграть с маленьким магом ещё немного. Так что он просто ждал, когда пацан сделает свой ход. Чабу почему-то был уверен, что сделает, что не станет просить о пощаде или бежать в страхе.
        «Как же жаль…»
        Из-за земляной стены вправо рванулась невысокая фигура и, петляя между деревьев, рванула к старику. Маг прицелился получше и, когда обугленный рукав рубашки только-только показался из-за ствола клёна, выстрелил новой порцией небесного пламени. На этот раз всё получилось, струя всепоглощающего огня вошла точно в грудь… куклы из земли, веток и камней, наряженной в одежду паренька.
        - Хитрец! - Чабу А’Маку, довольно усмехнувшись, оглянулся по сторонам, но больше никаких признаков паренька: ни фальшивого, ни настоящего, не обнаружил. А ещё через пару секунд и стена земли опала, открыв вид на пустую полянку. - М? - старик удивлённо поднял брови, но вскоре стало понятно, что задумал мальчик.
        Сверху в мага летел здоровенный булыжник, раза в три больше головы старика. Такой даже под струёй небесного пламени исчезнет не сразу.
        - Топорно! - Чабу сделал лишь шаг назад, прекрасно понимая, что управлять таким большим предметом на такой скорости юный псионик не сможет. Вот только под ногой не обнаружилось твёрдой почвы. Только пустота.

* * *
        Лаз вложил в эту комбинацию почти всю свою энергию. Управлять одновременно своей копией из подручных материалов, заставляя её двигаться максимально плавно, а также контролировать весящий под центнер камень, при этом раскапывая себе под землёй тоннель между корней деревьев было невероятно сложно.
        Но результат того стоил. Двойная уловка сработала, и старый монстр наступил в подготовленную для него ловушку. В то мгновение, когда Чабу А’Маку начал заваливаться назад, Лаз выплюнул себя вверх, прямо в лицо магу. У него, не имевшего с собой ни меча, ни хотя бы ножа, была только одна возможность - выдавить старику глаза.
        Вот только, когда он уже находился в метре от цели, нечто большое, зелёное и покрытое то ли чешуёй, то ли ороговевшей кожей, врезалось в него с правого бока, выбив из груди воздух, сломав несколько рёбер и отправив Лаза в отключку.

* * *
        Базил Бадис был, мягко говоря, не в восторге от идеи Савойна. Однако, эмоции, что старый маг читал в глазах друга, дали ему понять: второй по силе маг страны серьёзен как никогда. Он лично не был свидетелем того, о чем рассказывал Савойн, но чувствовал, что страх, испытываемый ректором Дома Магии по отношению к десятилетнему мальчику подлинный.
        И потому, скрепя сердце, всё-таки согласился быть тем, кто «исполнит приговор». На деле, конечно, разобраться с мальчиком предстояло древнему монстру, пятому номеру списка самых сильных магов континента. Однако, направлять Лаза навстречу смерти предстояло именно ему.
        Поначалу Базил имел довольно смутное представление, как именно это сделать. Савойн ограничился: «На месте разберёшься», - что было совершенно бесполезно.
        Но вскоре псионик начал замечать, что мальчик целенаправленно ищет диких зверей, чтобы испытать на них свои силы, так что способ, как и говорил Савойн, нашёлся сам собой. Базил просто ловил телекинезом хищников и выпускал рядом с мальчиком, чтобы тот двигался в нужную сторону. Траекторию движения Чабу А’Маку высший маг узнавал, то и дело возвращаясь в академию.
        Лаз особо не спешил и явно не имел конкретной цели путешествия, так что подобный способ был вполне продуктивен. Всё-таки Базилу не требовалось точно свести мальчика и древнего мага. Последний, по мнению Савойна, сам бы нашёл паренька, окажись они недалеко друг от друга.
        Всё-таки, если даже некоторые преподаватели академии чувствовали от Лаза что-то странное, четырёхсотлетнее чудовище не могло не заинтересоваться чем-то новеньким. А если бы у него не получилось - Базил бы махнул на всю эту сомнительную задумку рукой, вернулся обратно в академию и запретил Савойну даже думать о повторных попытках.
        Однако, всё пошло далеко не по плану. Нет, цель была достигнута - две аномалии встретились, и высший маг даже почувствовал колебания энергии от используемых заклинаний, свидетельствующих о начавшейся битве. Он в это время ожидал на достаточном отдалении от места, когда после довольно долгого затишья почувствовал несущийся в его сторону на невероятной скорости сгусток энергии.
        Бежать было бесполезно. Чабу А’Маку двигался раза в три быстрее, чем псионик мог на пределе возможного и, наверняка, это был не предел. Так что, подавив внутреннюю дрожь и не прекращая поливать Савойна отборной бранью, маг встал в полный рост, готовый к чему угодно.
        Но, когда прямо перед ним с неба упала огромная антропоморфная черепаха ростом с двухэтажный дом, Базил Бадис, честно сказать, неслабо струхнул.
        - Кристорская шавка, я так и знал, - голос монстра был глубоким и очень низким, словно кто-то кричал в глубокий колодец. - Ваш брат никогда не гнушался подлыми методами, но отправлять ко мне детей? Это низко даже для таких, как вы! Говори, чья была идея подослать ко мне ребёнка?
        Только теперь до застывшего от шока разума Базила стало доходить, что это не выбравшееся из Манящего леса чудовище и не порождение моря Чудовищ, а тот самый Чабу А’Маку, вернее его форма Зверя.
        Псионик сглотнул подступивший к горлу ком: просто представить, сколько энергии нужно на такое громадное тело уже было трудно, но старый монстр ещё умудрялся использовать стихийную магию на уровне Савойна, если не выше. Всё-таки не просто так каждый номер списка «Кому за 200» считался человеком-армией.
        - Я… - Базил не успел ничего сказать, длинный острый коготь уткнулся ему прямо грудь.
        - Не советую лгать. Пока что ты жив только потому, что мне интересна правда, но, если начнёшь произносить ложь, мне уже станет совсем не интересно.
        - Он там жив?
        - Я здесь задаю вопросы! - рявкнула черепаха, а её коготь вдавился в грудь мага на десяток сантиметров. Но потом, похоже, Чабу всё-таки немного смягчился. - Жив. Слишком способный парень, чтобы убивать. Заберу его с собой, если вы его ещё не успели испортить. А теперь отвечай!
        Соблазн соврать и свалить всё на Савойна был очень велик, но Базил, несмотря на то, чем занимался последнюю неделю, всё ещё считал себя человеком чести.
        Пусть задумка и принадлежала ректору Дома Магии, он на неё согласился и тоже нёс ответственность. И если уж его настигла расплата, он предпочёл принять её с достоинством и хотя бы отвести от Лаза гнев древнего мага.
        - Вы, там, не правы, мы не подсылали к вам мальчика. Он даже не знает, что за ним следят.
        Десяток секунд Чабу молчал.
        - Ладно, я тебе верю. Но тогда зачем ты за ним следил?
        - Я… я рассчитывал на то, что вы его там убьёте, - к чести мага, его голос не дрогнул.
        - Причина?
        - Он может стать там угрозой национального масштаба. Кем-то вашей силы, но совершенно неконтролируемым.
        - Интересы государства, - гигантская черепаха словно бы выплюнула эти слова. - Вот за что я так вас всех ненавижу. Когда я создавал магию трансформации, Тарис сказал то же самое: «Ты не понимаешь, Чабу…! Это в интересах страны…! Без этой магии Кристория никогда не вырастет…!» И как он её использовал? - древнее чудище явно уже разговаривало само с собой, и только благодаря размерам его формы Зверя и сильному голосу Базил мог разобрать слова.
        И то, что он слышал, было настоящей дикостью. Тарис Кристорский, великий маг и король, человек, без которого Кристория никогда не смогла бы стать крупнейшей державой северо-востока континента.
        Человек, открывший магию трансформации, тогда ещё грубое подобие того, что имелось сейчас, но первый шаг - всегда самый трудный. Его почитали наравне с предками-основателями, а теперь, если верить древнему магу, он оказывался… кем? Вором? Плагиатором?
        Ведь Чабу А’Маку вряд ли врал. Ему было просто не за чем - Тарис Кристорский умер в 3360 году, больше трёхсот лет назад. Сейчас от легендарной фигуры остались лишь кости, погребённые в склепе под апрадским дворцом и названное в его честь озеро.
        Однако, тряхнув головой, Базил всё-таки смог себя убедить, что насущные вопросы важнее каких бы то ни было тайн ушедших эпох. Если он тут умрёт, то какой бы важной не была подслушанная у древнего мага информация, она не будет иметь смысла.
        - Господин…?
        - А? Ты… - Чабу А’Маку с раздражением посмотрел на маленького человечка, едва достававшего ему до колена. - Всё настроение мне испортил, засранец. Короче так. Сейчас ты сам себя накажешь за свой проступок. Если я сочту наказание достаточным - можешь убираться на все четыре стороны, если нет - убью. Давай быстрее, у меня там твой паренёк лежит в отключке. Я вспылил, пытался его прибить, не разобравшись. Хотелось бы извиниться перед ним, он-то как раз показал себя с лучшей стороны.
        Базил вздрогнул. Но думал не слишком долго. Когда отрезанная телекинетическим лезвием рука упала за траву, черепаха довольно кивнула.
        - Левая по локоть, как у парнишки. Ладно, можешь валить.
        - Господин, - в глазах древнего мага вспыхнул нехороший огонёк. Высший маг сильно рисковал. - Вы можете ему помочь?
        - Катись уже…

* * *
        Под спиной чувствовался твёрдый ствол дерева, во рту - вкус крови, в груди - дикая боль. Старик сидел перед ним по-турецки, с интересом разглядывая мальчика.
        - А ты - молодец, сумел заставить меня применить трансформацию, - увидев, что парень проснулся, старик улыбнулся и кивнул головой. Странный всё-таки человек: только что атаковал на поражение, а теперь так спокойно разговаривал, даже улыбался. - Слушай, пошли со мной, а? С одним вороном путешествовать не интересно, он не разговаривает, - седая птица негодующе ущипнула старика за ухо. Принцесса, кстати, была тут же, с виноватым видом сидя в сторонке - похоже, леди-ястребу было стыдно за то, что она не смогла ничем помочь.
        - Может для начала… - у Лаза даже дыхание перехватило от собственной наглости, но где-то на уровне подсознания родилось понимание: именно так ему сейчас себя и стоило вести. Он заслужил уважение старика своими способностями, тем, что смог хоть что-то противопоставить могучему магу, так что и на словах стоило придерживаться той же тактики. - Извинитесь за то, что чуть меня не убили?
        Старик, замерев на секунду, расхохотался так громко, что его ворон вспорхнул с его плеча и, недовольно каркая, уселся на ветку соседнего дерева.
        - Ты очень забавный малыш! Теперь я даже больше рад, что ты оказался таким крепким. Ладно, твоя взяла. Приношу свои извинения.
        - Почему вы вообще так внезапно на меня напали?
        - Ну… скажем так, принял за другого.
        Лаз понимал, что старик ему врёт, но на то, чтобы переспросить у него храбрости уже бы точно не хватило. Так что он предпочёл перевести разговор на другую тему.
        - Простите, но я вынужден отказаться от вашего предложения.
        - Уверен? Я могу поведать тебе о трансформации такое, что не расскажут ни в одной академии. - Лаз дёрнулся, только сейчас осознав, что вернулся в своё настоящее тело. Тут же его окутал чёрно-алый дым. - О! Чёрный цвет! Ты специально, что ли?
        - Специально что? - не понял Лаз вопроса.
        - Ну понятно, что нет. Тогда у тебя, что, душа чёрная? Ты вроде не похож на злодея… да и в любом случае она бы была не прямо чёрной…
        Старик забормотал что-то уж совсем неразборчивое, а Лаз тем временем воспользовался возможностью притянуть свои штаны и рубашку, сейчас лежащие в стороне в груде земли, камней и сучьев. Правда, пригодны для ношения были лишь штаны, рубаха почти полностью превратилась в угольки. Ну, лучше уж так, чем в одних трусах.
        - Могу я всё-таки спросить, кто вы?
        - Что? - маг, кажется, в первую секунду удивился его вопросу, но через пару секунд в его глазах вспыхнули искорки понимания. - А, точно, ты же не знаешь. Ну тогда, позволь представиться…
        - Ничего себе…
        Лаз смотрел на старика перед ним с нескрываемым удивлением и уважением. Его разуму было уже сорок с хвостиком лет, достаточно приличный возраст, молодым назвать уже точно нельзя.
        Однако, по сравнению с Чабу А’Маку он был едва ли не младенцем. А если подумать, что древний маг сделал за свою жизнь, становилось едва ли не жутко. Ведь плодами его трудов пользовались поколения чародеев. Как и Базил, Лаз прекрасно понимал: врать старику незачем.
        - Да уж…
        Прислонившись к стволу дерева и вытянув вперёд одну ногу, Чабу с довольной улыбкой смотрел куда-то вверх. Впервые за много лет он вот так, просто и легко, взял и рассказал другому человеку хоть что-то.
        После ссоры с королём Тарисом у него постепенно начала развиваться самая настоящая паранойя, и несмотря на то, что в какой-то момент он стал едва ли не сильнейшим чародеем в мире, тайные страхи и фобии продолжали довлеть над стариком. За что мальчик чуть не поплатился головой.
        Они помолчали ещё немного.
        - А что вы думаете делать дальше? - Лаз с интересом посмотрел на своего нового знакомого. Он не испытывал к Чабу ни ненависти, ни страха, ведь, если отбросить не такую уж и абсурдную идею о том, что весь мир сплотился против древнего мага, тот был очень интересным собеседником и вполне адекватным человеком. А тот факт, что Чабу его едва не убил… ну, старик ведь извинился. - Снова уйдёте из Кристории?
        - Думаю, да, - старик кивнул. - Пусть людей, знающих о моей истинной роли в вашей истории, можно пересчитать по пальцам, я никогда не стану здесь снова своим. Я мог бы запереться где-нибудь в подвале, как тот древесный дурак, заняться исследованиями. Но это не моё, в замкнутом пространстве не выдержу и суток.
        - Понимаю, - Лаз кивнул. - Ну тогда что, будем прощаться? - Он осторожно поднялся, держась за бок. Чабу встал следом.
        - Погоди, я тебя всё-таки убить пытался, причём незаслуженно. - Старик, очень забавно смутившись, потёр лысину. - К тому же поговорили мы очень хорошо. Думаю, будет честно как-то тебе отплатить. Давай так, одно желание. Только не слишком абсурдное.
        - Правда? - Лаз поначалу не поверил своим ушам.
        - Ну да, что такого, - Чабу пожал плечами. - Я ведь всё равно не стану по твоему слову кого-нибудь убивать или делать что-то подобное. Всё в рамках разумного.
        - Ну хорошо. Тогда, если моему дому будет угрожать опасность, я хочу, чтобы вы пришли и помогли, - широко улыбнувшись, Лаз протянул старику руку. - Я стремлюсь к тому, чтобы иметь возможность защитить важных мне людей самостоятельно, но прекрасно понимаю, что вряд ли смогу достигнуть этой цели быстро. Так что помощь такого человека, как вы, была бы очень кстати.
        - И это всё? - Чабу с недоумением смотрел на парня.
        - А что ещё?
        Старик хотел что-то возразить, но потом, подумав, промолчал. Пусть его собственные родные и близкие люди давно умерли, он о них, конечно, не забыл.
        - Ладно, парень. Будь, по-твоему. Пока ты сам не станешь достаточно сильным, чтобы больше не нуждаться в моей помощи, я не уйду далеко, буду присматривать за Кристорией.
        - Спасибо вам. - Лаз уже развернулся, чтобы отправиться в обратный путь до академии, но тут Чабу его окликнул.
        - Ещё кое-что. Совет, если угодно. Ты ведь знаешь, откуда произошёл народ Кристории?
        - С острова Предков, - эта информация была такой же базовой и само собой разумеющейся, как и правило мыть руки перед едой.
        - А почему тогда на острове Предков никто не живёт и туда не отправляются паломники, как, к примеру, на пик Героев? Ведь это огромная территория, многие десятки тысяч квадратных текбайз земли. - Текбайз составлял примерно половину километра, как в байзе заключалась половина метра. - Нельзя же просто так закрывать от мира такие земли, даже если они - место происхождения целой нации. Земля вообще штука бесконечно ценная, Кристория борется за каждый её клочок за Белыми горами, а такую громаду просто игнорирует. Не странно ли? - под густой бородой старика легко было разглядеть хитрую ухмылку.
        - Ну, это священное место… - Лаз осёкся.
        - Ты - умный парень. Советую как-нибудь отправиться туда. Лучше не в этом году, для начала подрасти немного. Но посетить это место стоит. Хотя бы чтобы посмотреть. А я думаю, что для тебя это путешествие окончится чем-то куда большим.
        - Я не забуду ваши слова, спасибо.
        Глава 7
        Расставшись с древним магом, Лаз прямым ходом направился в академию.
        Во-первых, шляться дальше по лесам после такого приключения не было уже никакого желания.
        Во-вторых, у него всё ещё были трещины в рёбрах и довольно серьёзный ожог плеча. И пусть, переданные через трансформацию, травмы становились слабее, его слабое настоящее тело всё равно было против подобного обращения.
        Чабу А’Маку ему очень понравился, и к его словам об острове Предков Лаз подошёл со всей серьёзностью. Ведь он никогда раньше не задумывался о том месте. Знание просто было, рождённое десятками прочитанных книг и сотнями разговоров со взрослыми.
        Как знание того, что за Пустым океаном ничего нет, что король Тарис Кристорский был великим человеком, изобрётшим трансформацию, что псионика - тупиковая ветвь магии, что после смерти человеческая душа неизбежно растворяется в ничто…
        Ему точно надо будет отправиться на север. Но не сейчас. Сейчас его ждал визит к врачу, потом уютная кровать, горячий душ, а потом сытная и, наконец-то, вкусная еда. Питаться лично сожжённым мясом диких зверей было определённо довольно питательно, но приятного в этом было мало.
        Так что, когда по пути из ванной комнаты его глаза закрыла белоснежная пелена, больше всего Лаз пожалел именно об откладывающемся обеде.

* * *
        Дворец Талитейма утопал в свете, музыке, вкуснейших запахах, радостном смехе, ярких платьях дам и не менее ярких костюмах кавалеров, звоне бокалов, шипении игристых вин, благоухании цветов, шуме разговоров, шуршании ковров, отбиваемых каблуками ритмах танца, ароматах дорогих парфюмов…
        А ещё поздравлениях, поздравлениях, поздравлениях…
        Сегодня дочь живого бога, принцесса Айниталия Катарум Таниль, праздновала седьмой день рождения. Подарками были заполнены три огромные комнаты, теми, что вообще можно было поднять и внести во дворец, а их стоимость покрывала стоимость банкета минимум пятикратно.
        Каган, довольно улыбаясь, сидел на своём троне, вежливо поднимая чашу с вином навстречу произносимым тостам. Причём далеко не каждый удостаивался чести получить ответ правителя, только самые знатные аристократы, сильнейшие маги, лучшие из лучших.
        Рука кагана была эталонной мерой. Если кто-то, кто раньше не имел способности привлечь внимание правителя вдруг видел поднятую чашу с вином - все сразу понимали, что этот конкретный человек добился в жизни чего-то необычайного.
        Единственным, что бросало тень на великолепный праздник, было отсутствие виновницы торжества. Айниталия встретила гостей вместе с отцом, выслушала основное поздравление, подняла, согласно церемониалу, кубок за здравие кагана, каганата и всех присутствующих, а потом, извинившись, покинула зал, сославшись на усталость.
        Хотя, на самом деле до отсутствия семилетней девочки мало кому было дело. У них уже был объект для почитания и восхваления. Так что кроме прибавления ко всем тостам фразы про «крепкое здоровье», банкет остался без изменений.

* * *
        Айна лежала на кровати, закрыв глаза и устремив взгляд внутрь себя. Яркое сияние маленького солнышка-души было тёплым и мягким, но девочка никак не могла почувствовать это по-настоящему.
        Она помнила, что когда-то давно искренне радовалась и свету своей души, и свету настоящего солнца, заглядывающего в окно, и ещё сотням и тысячам других вещей. А ещё грустила, удивлялась, злилась, обижалась, надеялась, обожала, боялась…
        Но помнить не значит уметь. Её душа была белоснежной, однако разум - пустым и серым, с редкими примесями алого. Однако, вот уже полгода кроме цвета крови для неё существовал ещё один цвет. Иссиня-чёрный, словно беззвёздная ночь.
        Много раз во сне Айна видела Тьму, что пришла к ней тогда, весной. Тьма была пугающей, но в то же время почему-то очень знакомой и родной. Словно старый друг, которого не видел много-много лет и уже успел позабыть о нём.
        Но вот встреча, и ты понимаешь, насколько на самом деле скучал. И принцесса уже потеряла счёт количеству попыток вызвать эту Тьму ещё раз, достучаться до неё, добиться ответа.
        Тогда, в самый первый раз, она испугалась, результатом чего и стал учинённый ею погром. Вот только испугалась она не самой черноты, а того, что та вызвала внутри девочки. На несколько кратких минут она по-настоящему вспомнила, каково это - злиться, радоваться, любить.
        Айна словно вынырнула из ледяной проруби, вдохнув сдавленной грудью свежий воздух. Но потом, с исчезновением Тьмы, её снова окунули в холод и пустоту, а воспоминания вновь стали просто картинками в сознании.
        И больше всего на свете Айне хотелось вернуть то волшебное чувство. Семилетняя девочка, словно наркоман, снова и снова погружалась в собственное Я, стараясь получить ещё дозу, хотя бы одну, хотя бы половинку.
        Но ничего не выходило. Она просто не знала, что именно должна сделать. В прошлый раз всё случилось без её участия: вот она лежит в кровати, собираясь спать - а вот уже висит в полном Ничто перед тучей беспросветного мрака. И как это повторить, Айна не имела ни малейшего понятия.
        Однако, сегодня она не сомневалась в успехе. Почему? Ну как же, ведь сегодня был её День Рождения. В этот день все желания должны исполняться. Как может быть иначе?

* * *
        Лаз снова видел солнышко. С прошлого раза оно стало словно бы меньше. Или это он вырос…
        Как и в прошлый раз живой сгусток света и тепла посылал ему неясные сигналы: обрывки чувств, самых разных, сумбурных и хаотических. Словно маленький ребёнок, которому оставили набор масляных красок и бескрайнее белое полотно, разбрызгивавший вокруг себя эмоции без какой-либо системы, причины и цели, просто наслаждаясь процессом.
        Лазу нравилось наблюдать за ним… за ней. Ещё в прошлый раз он каким-то шестым чувством понял, что это самое солнышко женского пола. И это несмотря на то, что он не понимал даже, что это такое, откуда оно, как с ним связано.
        Происходящее вообще никак не соотносилось с нормой, так что Лаз решил не думать о «технической» стороне вопроса. Ему просто нравилось ощущать на себе этот тёплый, нежный свет, которого в мире его души так не хватало.
        Да, сейчас он не был собой в привычном понимании, он был лишь собственной душой, или каким-то её отражением, висящим в бесконечной пустоте. И солнышко, похоже, было ровно такой же душой, принадлежащей другому человеку.
        Как это произошло, что две души, вопреки всем известным Лазу законам магии вдруг оказались в одном месте? Он старался не думать. Для этого будет ещё немало времени, когда его выкинет в реальность. Сейчас же он постарался сделать то, что в прошлый раз казалось невозможным. Приблизиться к своему визави.

* * *
        Это была Она! Тьма с большой буквы!
        Она была прямо перед ней, страшная, даже жуткая, но то самое тепло родственной сущности тоже ощущалось. А ещё Айна вновь смогла почувствовать свои собственные эмоции.
        Горе, зависть, любовь, надежда, доброта… там, снаружи, тело принцессы каганата сотрясалось в конвульсиях, дрожа одновременно от смеха и слёз. Но здесь, в бестелесном мире, были лишь чувства. Это было по-настоящему прекрасно, и не было никаких сомнений, причиной всего являлась именно Тьма.
        Айна ощущала себя очень маленькой по сравнению с Тьмой. Но от неё не чувствовалось неприязни или злобы. Лишь удивление, интерес и симпатия. И девочке очень хотелось приблизиться ко Тьме, ещё полнее ощутить всё то, что сейчас колыхалось внутри неё.
        Но как это сделать, она решительно не представляла. И потому, когда от Тьмы к ней потянулась тоненькая черная ниточка, всеми фибрами души захотела ухватиться за неё, как утопающий за соломинку.

* * *
        Лаз слабо представлял, что именно делает. Просто подумал, что, если приблизиться к солнышку не получается, то может выйдет как-то притянуть её к себе. И неожиданно это сработало. Жгутик энергии, который Лаз протянул от своей души, поймали и крепко за него ухватились. А потом они оба начали тянуть.
        Поначалу казалось, что ничего не происходило, но, в конце концов, стало очевидно, что они, и правда, приближаются друг к другу, пусть и очень медленно. И чем ближе оказывалось солнышко, тем отчётливее Лаз понимал, что на самом деле это было нечто куда большее, чем просто светящийся шар.

* * *
        Тьма приближалась. Та ниточка, что протянулась между ними, оказалась достаточно прочной, чтобы, подобно корабельному канату, притягивать их друг к другу. И с каждой секундой Айна чувствовала, как то буйство чувств и эмоций, что копилось внутри вот уже почти два года, становится ярче и глубже.
        А вместе с этим менялась и Тьма. Раньше она была похожа просто на бесформенное облако, но теперь сквозь клубы черноты начали проступать чёткие и вполне конкретные очертания. Айна угадала лапы, крылья, длинный хвост… последней сформировалась рогатая голова, на которой, завершая жуткий образ, вспыхнули палящими алыми фонарями глаза.

* * *
        Лаз видел изящную человеческую фигурку, полностью состоящую из света. Очертания оставались довольно размытыми: у фигуры не было лица, да и контуры тела скрадывало всё то же сияние. Но две вещи понять можно было и без «высокой чёткости».
        Во-первых, фигура имела крылья. Два огромных, белоснежно-белых, словно орлиных крыла, вырастали у неё за спиной и от того сходство с ангелом становилось только отчётливее.
        А во-вторых, судя по пропорциям, принадлежала фигура вовсе не взрослому человеку. Это был ребёнок, девочка, скорее всего даже младше самого Лаза. Вопросов только прибавилось.
        А потом Лаз, оторвавшись на секунду от любования сотканным из света ангелом, понял, что и его собственное воплощение в этом мире изменилось. Бесформенного сгустка черноты, тёмной амёбы, что виделась ему в ночных кошмарах, больше не было.
        Существо, в которое он превратился, было таким же размытым и нечётким, как бывшее солнышко, но это не помешало со стопроцентной точностью определить, что это. Лаз смотрел на пустоту глазами огромного дракона.
        Как и образ девочки, его тело не казалось полностью сформировавшимся, словно дракон и правда был ещё ребёнком. Но от того сила, что чувствовалась в этом облике, не стала ни на грамм меньше.
        В белокрылом ангеле тоже чувствовалась сила, но она была совершенно иной: мягкой, ненавязчивой, даже нежной. Дракон же словно воплощал собой мощь. Необузданную, дикую ярость, готовую по первому приказу пуститься в кровавый танец. Зрелище было поистине жутким, и душа Лаза задрожала от страха, не в силах выдержать этого напора. И из-за этого тоненькая нить, что соединяла их с бывшим солнышком, лопнула.

* * *
        Айна очнулась, тяжело дыша, платье было насквозь мокрым от холодного пота, в дверь комнаты настойчиво стучались.
        - Принцесса! С вами все в порядке? Вы кричали!
        Девочка взмахнула рукой, лишая сознания людей по ту сторону дверей интереса к её персоне. Надоедливые. Какие они все надоедливые.
        Спустившись с кровати, она скинула платье и отправилась в ванну, умыться. Видение ушло, а вместе с ним и все чувства. Осталась только неясная боль где-то в глубине её Я, но на это Айне было плевать. Единственной мыслью, что занимала её разум, было: «Когда у меня получится повторить это в следующий раз?»

* * *
        Следующим, что Лаз помнил, была ванная в его комнате в академии и холодный пол под боком. Однако встать он смог лишь спустя несколько минут, после того как его перестало трясти от переполнявших душу эмоций.
        Чернильная амёба была страшной просто «потому что», лишь за счёт своей чуждости и неестественности. Дракон же пугал именно как монстр, чудовище, способное на вполне реальные ужасы. И самое кошмарное было в том, что, в отличие от амёбы, в драконе, а вернее в той ярости, что скрывалась за чёрной чешуёй, Лаз по-настоящему смог угадать себя.
        Ведь ему, и правда, понравилось убивать. Понравилась тёплая кровь на руках. Деться от этого было некуда. И образ кровожадного чудовища словно показывал, что случится с ним в будущем, если он продолжит двигаться по этому пути. А этого Лаз уж точно не хотел. Нужно было сделать что-то, что не позволило бы монстру, прячущемуся внутри, вырваться наружу. Но кроме самоубийства никаких вариантов придумать не удалось за все четыре года.
        Однако, кое-что новое из случившегося Лаз всё-таки вынес. Теперь ему было полностью понятно, о каком звере говорил Эаби. Только теперь он смог это по-настоящему осознать. Зверь, не как форма мага-трансформа, не некая сложная концепция и не как конкретное животное. Просто тварь, страшная, жуткая, сильная, злобная, опасная. Тварь, которой ты бы хотел стать в бою.
        И это было даже логично, если задуматься. Ведь, если вспомнить, звериный облик, как и две другие методики, не имел к магии как таковой никакого отношения. Это была лишь умственная техника, умение ввести собственный разум в определенное состояние: полной расслабленности или предельной сосредоточенности.
        Последняя техника также использовала этот принцип. А в качестве вспомогательного элемента использовался тот самый зверь, облик которого хотелось на себя примерить. Лаз же в погоне за скрытым смыслом напридумывал себе слишком много, упустив из виду основу того, о чём рассказывал Иа’Ту’Эаби.
        Вот только идти хвастаться своим успехом совершенно не хотелось.
        Во-первых, потому что он всё ещё немного злился на северянина за то, что тот, вместо того чтобы объяснить всё нормально, просто выставил за дверь, оставив напоследок только послание-ребус.
        Во-вторых, после очередной встречи с солнышком настроение было в принципе неподходящим для разговоров.
        А в-третьих, он всё ещё очень хотел есть. Пожалуй, даже сильнее, чем раньше.
        Однако, прежде чем идти в столовую, он сел на кровать и заглянул внутрь собственного Я. Конечно, амёба никуда не делась. Его секундная мысль, что на месте сгустка тьмы все ещё находился дракон, осталась лишь мыслью. Однако кое-что всё-таки привлекло его внимание.
        Чёрно-красный участок души, тот, что объединился с энергией Зверя. Уже довольно внушительный, кстати. Он… стал каким-то другим. Лаз очень долго не мог понять, в чем дело. С «виду» всё было по-старому, ровно так, как вчерашним вечером, когда, как и всегда перед сном, мальчик почти час впитывал в себя энергию Зверя. Так что он попытался обратиться к чёрно-красному сгустку напрямую.
        Обычная реакция была очень характерной. Вялой, заторможённой, неуверенной. Чужеродная сила, словно липкий клей, связывала душу, именно поэтому эту энергию было нереально использовать для заклинаний.
        Но теперь… нет, не сказать, чтобы что-то кардинально изменилось. Но Лаз был готов поклясться, что время отклика от энергии Зверя стало меньше, а контроль над ней - легче и точнее. Не сильно, но всё-таки достаточно, чтобы заметить.

* * *
        - Я хочу его, там, учить, ты меня не переубедишь! - Базил Бадис несколько минут назад огорошил Савойна странным желанием. И сейчас ситуация в палате лазарета академии постепенно подходила к точке кипения.
        - Там-там! - старый маг перешёл на повышенные тона. В помещении резко запахло озоном. Его друг иногда был совершенно непробиваем. - Какой в этом смысл? Он всё равно ещё не дорос! Мальчик умный, иногда даже слишком, но гениальность не равняется абсолютному знанию!
        - Плевал я! Мы ему задолжали столько, что до самой смерти не отдать! Ты в особенности, Савойн. Скажи, сколько, там, было раз, когда тебе в голову закрадывались всякие, там, крамольные мыслишки? Я себя не оправдываю, я тоже хорош. Потащился на поводу у старого маразматика! Ты знаешь, как меня, там, назвал пятый номер? Кристорской шавкой! И мне ведь даже возразить было нечего. Что, там, получается? Мы всей страной ополчились на десятилетку? Не слишком ли большая, там, разница в весовых категориях?
        - Я тебе уже объяснял свою точку зрения по этому вопросу… - на это контраргументов у Савойна него не было.
        - Я выслушал и согласился! - Базил резко взмахнул рукой. Вернее, пустым рукавом, где ещё недавно была рука. - Семьдесят два года без единой серьёзной травмы, Савойн! А знаешь, почему? Я тебе скажу. Можешь считать это, там, суеверием, но я убеждён, что меня уберегла судьба, потому что я всегда поступал по справедливости! - Савойн хотел что-то возразить, но Базил не дал ему такой возможности. - Единственный раз в моей жизни я дал слабину. Искренний страх на твоей лисьей морде убедил меня. Я, там, подумал, что сделать так, как ты предлагал, будет правильно. И в результате потерял и руку, и уверенность в собственном здравом рассудке!
        - Там-там…
        - Молчи, Савойн! Я ни в чём тебя не обвиняю, ты не виноват в… - аккуратная круглая культя снова предстала дневному свету. - Этом. Я согласился, и я виноват. Но ты мне говоришь, что после всего, что, там, случилось, я не могу никак искупить свою вину перед парнем? Что должен продолжать делать вид, словно ничего не случилось, а моя исчезнувшая рука - так, пустяк? Это ли не чушь? Не прикрывайся доводами типа: «Он ещё слишком молод», - мальчишка смог выжить после столкновения с древним, это ли не показатель его возможностей? - Базил даже забыл про своё излюбленное словечко. Это было хорошим показателем того, насколько он взбешён.
        - Я понимаю, о чём ты на самом деле думаешь: если есть шанс, что этот парень станет угрозой, то лучше бы не учить его ничему. Но это порочная философия, Савойн! Если зверя всю жизнь держать на цепи, боясь, что он может укусить, ты именно этого от него и добьёшься. Человек - тот же зверь, и если ты будешь относиться к парнишке, как к потенциальному чудовищу, то именно чудовищем он и станет! Так что я буду делать то, что считаю правильным, вне зависимости от того, что ты скажешь. И если ты будешь достаточно умён, то, в конце концов, поймёшь, что я прав.
        - Хорошо, - Савойн тяжело вздохнул. - Только пообещай мне, что пока ты не создашь трансформацию для руки, ты не станешь приближаться к мальчику, чтобы у него не возникло лишних вопросов.
        Интерлюдия «Каникулы» 2
        - Как ты поживаешь? - Сариф, смущённо почесав нос, поднял на девушку взгляд.
        Они втроём сидели в небольшом уютном ресторанчике, найденном благодаря нюху Рафаля. Три четверти столиков было занято, вечер летнего, пусть и рабочего, дня располагал к посещению подобных заведений.
        Однако, им удалось занять очень хорошее место в углу веранды, и сейчас спутник Кайлии отправился спрашивать насчёт еды. Ребятам эта задача не доверялась, поскольку: «Только имея такой нос, как у меня, можно понять, что вкусно, а что нет. Меню - это полное дерьмо!»
        А потому Сариф был оставлен с девушкой наедине. Молчание затягивалось, оба чувствовали себя не в своей тарелке, так что парень решил сказать хоть что-то.
        - Да неплохо… - она замялась, - я учусь в медицинской академии, хочу стать акушеркой… вот…
        - Это хорошо, моя мама говорит, что помогать людям появляться в этом мире - дело очень важное… эм…
        - А как твоя учёба? Всё получается?
        - Да, по оценкам я второй в группе…
        - Ну, если группа не из двух человек, то это здорово…
        - Пожалуй… - разговор отчаянно отказывался клеиться, так что Эльф решился.
        - Кто он тебе? - они оба ждали этого вопроса, разве что причины были разными.
        - Он… Рафаль - мой жених, он сделал предложение весной. Я согласилась, - в её глазах было легко разглядеть искренность, но Сариф должен был услышать это от неё лично.
        - Ты любишь его?
        - Да. Очень люблю, - её голос не дрожал, как раньше. - Так что ты…
        - Можешь не продолжать, - на лице Эльфа расплывалась широкая улыбка. - Мы были детьми, и ты просто повзрослела раньше. И я рад, что ты счастлива.
        - Скажи, ты ведь нашёл кого-то особенного, правда? - женская интуиция - всё-таки, страшная штука. Но Сариф не думал отнекиваться.
        - Ага. Её зовут Лани.
        Теперь они оба улыбались, ощущая, как падает с плеч давно давящий на обоих груз - чувство вины. Умом они понимали, что равновесие было давно установлено и нет смысла дальше в этом копаться, ведь у каждого теперь своя жизнь, свои планы, своя любовь. Но сердца продолжали ощущать тяжесть. У неё - за предательство чужих чувств, у него - за не дававшее быть с Лани признание другой девушке. До этого самого момента.
        - Чему это вы так улыбаетесь? Анекдоты травите? Я тоже хочу послушать! - Рафаль, стоящий во главе небольшой колонны официантов, материализовался у столика. А может, они просто не заметили, как он подошёл…
        - Да нет, вспоминали кое-что… Великий Свет! - Сариф, повернувшись к говорившему, только теперь смог полностью охватить взглядом пять огромных подносов, заполненных тарелками с чем-то дымящимся. - Мы ждём ещё десяток человек?
        - Ты просто Рафа не знаешь, - Кайлия, хихикнув, подмигнула своему жениху. - Он в каждом новом ресторане так делает. Выбирает, что самое вкусное.
        - Именно! Мы с вами должны перепробовать всё, что тут есть! - молодой человек, похоже, уже успел начать дегустацию, потому как на его подбородке отчётливо виднелся жирный отпечаток.
        - А как же магический нос?
        - Предпочитаю для определения самого вкусного блюда использовать магический рот! А теперь давайте приступим, а то всё остынет!
        В ближайший час за столиком слышалось только жевание, бульканье вина и довольно обильные комплименты в сторону поваров ресторана. Следующий час прошёл чуть менее активно, за разговорами и воспоминаниями, однако про вино и, конечно же, десерты, никто не забыл. Ну а к концу третьего часа банкет, ужином это назвать язык не поворачивался, наконец подошёл к концу.
        - Кошмар… как же я наелся… мне точно не надо за это платить? - денег таких у Сарифа не было, но он точно смог бы что-то придумать, если бы понадобилось.
        - Ни…ик! за что! Друзья Кайлии…ик! - мои друзья! А с друзей я денег не…ик! беру. Да…ик! зачем нужны деньги, если…ик! не тратить? - Рафаль был ощутимо пьян. Несмотря на огромное количество съеденного и достаточно крупные габариты, две бутылки крепкого вина на одного всё-таки было многовато. Однако, девушка подтвердила, что такая щедрость обуславливается вовсе не опьянением, так что Сариф, наконец, успокоился.
        - Проводишь нас до дома? - Кайлия, едва удерживая своего жениха в вертикальном положении, с мольбой посмотрела на Эльфа.
        - Конечно, - парень был только рад хоть как-то отплатить за неожиданно прекрасно проведённый вечер.
        Закинув руку Рафаля себе на плечо, Сариф последовал за подругой.
        Идти было довольно далеко, дом семьи Малия находился в десятке кварталов от ресторана, ближе к центру города. Для Эльфа, правда, это не было большой проблемой.Количество его физических тренировок и рядом не стояло с тем, что проходили Варвар или Лазарг. Но шестнадцатилетний парень все ещё был в очень хорошей физической форме, даже оставаясь больше похожим на жердь из старого забора. Да и Раф не был настолько пьян, чтобы его нужно было волочить волоком.
        Однако, без эксцессов это краткое путешествие всё-таки не обошлось.
        - Эй, вы! - Сариф закатил глаза, прекрасно осознавая, что будет дальше. Но благодаря Лазу он уже давно не испытывал страха, когда речь заходила о драках, так что остался совершенно спокойным, когда повернул голову на звук.
        - Вот идиоты… - пробормотал он, разглядев в полумраке улицы трёх парней не сильно старше его самого.
        - А ну гоните деньги! - правый, чуть постарше своих товарищей, судя по всему, был заводилой.
        - Ага, мы видели, как этот толстый кошельком размахивал!
        - Ты кого толстым на…ик! -ал, засранец? А ну ик! -ди сюда, я тебе покажу ик!-то тут толстый! - для Рафаля, это, похоже, была больная тема. Однако второй сын семьи Малия сейчас не то, что драться с кем-то, стоять нормально не мог. Так что был благополучно проигнорирован.
        - Сариф, что нам делать? - Кайлия была единственной, кто по-настоящему боялся.
        - Всё будет в порядке, или ты забыла, где я учусь? - в словах парня сквозила мягкость и уверенность. Кайлия должна была успокоиться, чтобы не натворить ничего лишнего. А вот голос, которым он обратился к горе-грабителям, был совсем иным. - А что будет, если не отдадим?
        - Гы… он спрашивает, что будет… - троица разразилась противным гоготом.
        - Что будет - что будет… Плохо будет! - главарь достал из-за пояса длинный кинжал, острый даже на вид, второй показательно всунул пальцы в кастет, а третий вытащил из-за спины увесистую дубинку.
        Сариф чувствовал какое-то странное недоумение. Неужели все было так просто? Никакой магической защиты, никаких подкреплений поблизости, никаких заранее подготовленных заклинаний, никаких боевых стоек… вообще ничего? Эти парни, что, смеялись над ним?
        Доля секунды на то, чтобы войти в собственное глубинное Я. Ещё немного, чтобы отщипнуть от души два небольших кусочка и вывести их в реальность.
        Образ. Элементы земли и воды, зыбучий песок.
        Образ. Элемент воды, стена.
        Влить энергию души в образы. Тот, что поменьше - в защитную магию, создающую между магом и противником прозрачную преграду. Мало ли, вдруг один из этих идиотов бросит в них нож. Тот, что побольше - в магию типа контроля, превращавшую твёрдый камень и почву под ногами противника в топь. Добавить немного больше энергии, влияние на реальную материю тратило больше сил. Определение границ магии. Воплощение образа.
        - Ах!
        - Это что за чёрт?
        - Меня затягивает!
        - В принце, я понимаю, на что вы рассчитывали, - присев на корточки рядом с закопанными по шею ворами, Сариф выдернул из руки правого кинжал. Земля уже снова застыла, так что орудовать лезвием тот нормально не мог из-за зафиксированного плеча. - Девушка, пьяный толстосум и какой-то дрищ. Ну, в итоге облажались. Знаю, вам тяжело дышать, почва давит на грудь, но умереть вы не умрёте. Посидите так до утра, там вас, думаю, откопают.
        - Сариф… ты крут. - Рафаль, даже протрезвевший от увиденного, пару раз громко хлопнул в ладоши.
        - Точно! Ты - молодец! - Кайлия, стоявшая всё это время почти что в ступоре, обхватила парня за шею и смачно чмокнула в щёку.
        - Эй-эй, у тебя тут жених рядом стоит! - Рассмеявшись, Эльф ткнул девушку в бок, вызвав довольное «Ой!». Этот вечер заканчивался отлично.
        И к счастью, покрасневшие щёки в такой темноте были незаметны.

* * *
        - Эй вы там! Открывайте! - дверь роскошного коттеджа трещала от ударов могучего кулака. Однако, вопли мужчины уходили в пустоту, с той стороны не слышалось ни единого звука. - Я знаю, что вы там, шантрапа золотозадая! Думаете, раз родители платят, так и всё можно? А ну открывайте, пока я дверь не выломал!
        Надо сказать, что в какой-то мере его гнев был оправдан. Накануне вечером Варвар и Рыцарь, неслабо наклюкавшись, ввязались в драку с местными парнями и, спасибо ежедневным тренировкам с профессиональными тренерами, вышли из неё победителями при раскладе двое против семи. И это без применения магии. Агрессивный гость был отцом одного из пострадавших.
        Однако, всё-таки было не слишком уместно с его стороны лезть в разборку между молодыми людьми, когда никто уже не помнил, кто виноват. Да и мстить Джи с Лазаргом их противники не собирались: проиграли-то честно.
        Однако, папаша то ли обладал гипертрофированным чувством справедливости, то ли просто хотел поскандалить, то ли собирался поиметь с богатеньких детишек что-то для себя при удачном развитии событий. Скорее, конечно, последнее. К сожалению, ни Варвар, ни Лазарг не были людьми, которых было просто нагнуть, во всех смыслах этого слова.
        - Кто тарабанит? - громовой бас Джи, разбудивший всех людей в радиусе полусотни метров, донёсся из глубины дома. Такой голос должен был бы послужить незваному гостю первым звоночком к тому, что связываться с жильцами этого дома не стоило, однако накрученная самоуверенность оказалась слишком сильна.
        Так что, когда створка резко отворилась, на лице поборника справедливости ещё держалось суровое выражение, долженствующее обозначать: «На моей стороне правда!»
        Вот только тяжёлый взгляд из-под насупленных бровей упёрся не в глаза хулигану и дебоширу, а куда-то в район кадыка. С ростом Джи было слишком мало людей, способных смотреть на него не снизу-вверх. Тяжело сглотнув, мужчина поднял глаза, чтобы встретиться с взглядом Варвара: заспанным, расфокусированным, но от того не менее раздражённым.
        - Чего тебе, папаша? - за спиной парня, тихо скрепя ступенями спускались Лазарг со Штучкой, кутаясь в халаты и протирая глаза. Время было обеденное, но ребята легли только часов в семь, так что выспаться ещё не успели.
        - Вы вчера поссорились с моим сыном!
        - И? - сложив руки на груди, Джи с интересом посмотрел на гостя. Конечно, он не был дураком и прекрасно понимал, что тому надо. Но парень также видел, что мужчина его боялся. А таких людей, зайцев в львиной шкуре, Варвар откровенно презирал и подыгрывать вершителю правосудия не собирался.
        - Потом подрались с ним! - немного неуверенно, но всё ещё чувствуя за спиной поддержку «закона», выдал оскорблённый родитель.
        - И? - Джи криво улыбнулся.
        - Он сильно пострадал, у него сломаны рука, множественные гематомы и вывихнута челюсть, - уже без восклицательной интонации проговорил ревнитель справедливости.
        - И? - мужчина дёрнулся, как от удара током. До него, наконец, дошло, что над ним банально издеваются.
        - Вы должны предоставить моральную компенсацию! - голос слуги справедливости сорвался на фальцет.
        - И? - Варвар улыбался от уха до уха.
        - И… э… вы… - в другой ситуации в ход бы пошли кулаки. В конце концов, мужчина и сам был не маленькой комплекции, да и драться умел. Однако, только увидев эту гору мяса, он понял, что рассказ сына не был преувеличением ни на йоту. - Вы ещё узнаете!
        Широким шагом удаляясь от коттеджа, он ещё долго слышал за спиной раскатистый басовитый гогот.
        - Забавный! - Варвар, отсмеявшись, потёр густую бороду и направился на кухню. Сон всё равно уже безвозвратно сбежал. Лазарг со Штучкой, переглянувшись, поплелись следом. За последние пару недель неожиданно выяснилось, что Джи просто великолепно готовил, так что пропускать завтрак-обед было бы глупо.
        Сдёрнув с крючка лоснящийся от жира кожаный фартук, на самом деле предназначенный не повару, а кузнецу, Варвар профессиональным движением завязал на спине бантик и подошёл к плите.
        - Что?
        - Хочу рыбу!
        - Я бы тоже не отказался, - воздух океана очень располагал к поеданию морепродуктов.
        - Значит, рыба. Рыцарь, погреб. Картошка и вино, лечиться.
        - Будет сделано! - хлопнув себя в грудь на армейский манер, Лазарг широким шагом скрылся за боковой дверью, ведущей к лестнице в подвал.
        - Накрывай на стол, - бросил Джи за спину Штучке, а сам уже начал что-то колдовать с зеленью. Он явно находился в своей стихии.
        - А ножи…?
        - Левый средний.
        - Ага, точно, - Мари аккуратно расставляла на чистой скатерти столовые приборы. Из подпола была слышна тихая возня Рыцаря, выбирающего продукты посвежее, и мелодичные соловьиные трели: Лазарг прекрасно умел свистеть. Штучка, сама того не замечая, немного покачивала головой в такт мелодии.
        - Повезло ему, - неожиданно начал Варвар. - Завидую.
        Мари с удивлением уставилась на великана.
        - Чего это ты вдруг?
        - У меня такого не было.
        - Расстроился, что ли? - уголок рта Штучки приподнялся, но уже через секунду она снова была серьёзной. Впрочем, толстокожесть Варвара чем-то подобным было не поколебать.
        - Нет. Буду искать - найду.
        - Ну-ну. Смотри не переусердствуй, а то на ту самую сил не останется.
        - Ха-ха.
        - Ладно, извини…
        - Меня обсуждаете? - Рыцарь, вошедший в кухню, прервал обмен подколками.
        - Ага. Спрашивал, почему ты такой тюфяк.
        - Очень смешно… - Лазарг, освободив руки от продуктов, плюхнулся на свой любимый стул. - Готовь давай, вот тебе твоя рыба.
        - Отлично. Приступим!

* * *
        - Что сегодня с тобой случилось? - Лани, Жарди и Алексис втроём сидели в уютной беседке, скрытой в глубине сада Морфеев. Взрослые оставили их в покое, резонно рассудив, что девочки хотят поговорить о чём-то своём. Только отправили служанку, чтобы та поставила перед каждой по кружке тёплого молока с шоколадом.
        - Рассказывай, мы же не отстанем, особенно она, - Рыжик кивнула в сторону Малютки.
        - Не отстану!
        - Ох… ладно. Я думаю о той предсказательнице.
        - Этой шарлатанке? - возглас Алексис было слышно, наверное, в самом Апраде. Лани закатила глаза и тяжело вздохнула.
        - Вот поэтому и не хотела говорить. Ты сразу начинаешь вопить, когда мы о ней вспоминаем.
        - А чего она мне соперницу в любви наколдовала? Стерва старая… - Малютка, надувшись, словно мышь на крупу, поглубже вкрутила попу в садовое кресло и принялась, громко причмокивая, поглощать сладкое молоко.
        - Да я ведь не говорю, что она права! - ещё один тяжёлый вздох. - Просто из-за её слов я задумалась: а кто он, мой суженый?
        - Да ладно? - теперь возглас был синхронным.
        - Что? - реакция подруг привела Лани в тупик. Она ожидала чего угодно: подколок, равнодушия, интереса, но точно не такого. - Что вы кричите?
        Алексис с Жарди переглянулись. Фактически, будь на их месте любой из высшей группы факультета магии, реакция была бы совершенно одинаковой, может быть, отличалась интенсивность.
        Причиной, естественно, было то, что Лани на данный момент была единственным человеком в Доме Магии, кто знал Сарифа Дохита и при этом не понимал, что творится у него в голове. Это, конечно, было преувеличением, но суть оставалась верной: девушка проявляла просто чудеса тугодумия, когда речь заходила об Эльфе.
        - Да так, просто ни разу ты о таком не заикалась, вот и удивились… - не слишком изящно выкрутилась Жарди, однако, Лани, погруженной в свои мысли, этого хватило.
        - Просто понимаете, для меня самый важный человек на свете - это Лаз. Раньше я даже не задумывалась, что в моей жизни может быть какой-то там парень или тем более муж. А эта гадалка… ну ведь правда, не могу же я всю оставшуюся жизнь провести с одним только Лазом! У меня будет муж, будут дети, потом - внуки. Да и у него тоже когда-нибудь будет жена. И теперь я не могу выкинуть из головы мысли о том, каким должен быть этот самый суженый…
        - Только не говори, что ты варилась в этом последнюю неделю…
        - Ну да… - Жарди со смачным «Шлёп!» врезала себе рукой по лбу.
        - Дурочка! Чего молчала-то? Мы сейчас поможем тебе написать портрет идеального жениха!
        - Чего?
        - Давай-давай! - чашка Малютки опустела за секунду, и девочка с горящими глазами наклонилась вперёд через стол, словно пытаясь прижаться лбом к самому интересному.
        - Не отказывайся только сразу. Выбирать, естественно, будешь сама. А мы сейчас будем составлять список качеств, необходимых идеальному парню, Ланирис Морфей!
        - Вы ведь все равно не отстанете?
        - Не-а!
        - Ладно…
        - Круто! За дело!
        Работа закипела и список был составлен всего за час. Однако, Лани от этого расстроилась ещё больше.
        - И где мне такого парня искать? Такие только в сказках бывают! - запустив пальцы в густую копну волос, девушка разглядывала лежащий на столике результат их труда. Ещё пара десятков черновиков лежала в мусорке.
        - А чего мы такого написали? - довольно улыбающаяся Рыжик изучала подругу.
        - Серьёзно? Да ты просто прочти! - три пары глаз уставились на листочек.
        'Признаки идеального парня Лани:
        1) Должен любить Лани
        2) Должен любить только Лани (на этом пункте настояла Малютка, всё ещё не забывшая «противную гадалку»)
        3) Должен уметь постоять за себя и за Лани
        4) Должен быть сильным магом
        5) Должен быть красивым и не толстым (уточнение снова возникло по вине Алексис)
        6) Должен поладить с Лазом
        7) Должен любить детей
        8) Должен быть честным, внимательным, терпеливым, умным, храбрым и решительным
        9)
        10) (Над девятым и десятым пунктами думали долго, но выходили одни придирки, так что решили остановиться на 8)'.
        - И чего? Думаешь, так бывает, чтобы это всё и сразу?
        - Ну я точно знаю парня, которому не хватает всего одного пункта, - улыбнувшись, ответила Жарди.
        - У самой-то какой идеал? Мы тут кучу банальностей мне понаписали, про себя что скажешь? - однако реакция Рыжика оказалась совсем не такой, на которую Лани рассчитывала. Вместо раздувающихся ноздрей и ответных подколок - румянец и потупленные глазки.
        - А у меня уже есть такой человек… - пару секунд на веранде царила полнейшая тишина, а потом словно взорвалась бомба.
        - Кто он?
        - Говори!
        - Рассказывай давай!
        - Как я - так карты на стол, а сама - шиш?
        Однако, выудить что-либо из Рыжика девочки так и не смогли. Единственное, что она говорила, было: «Это тайна».
        - Да ну тебя, вредина… - Алексис надоело первой. - Пойдём, пусть сидит со своей ТАЙНОЙ.
        - Ага! - Девочки встали и, ни слова больше не говоря, демонстративно двинулись в сторону дома. Однако, когда беседка, в которой сидела Жарди, скрылась из виду, Лани все-таки не выдержала и наклонилась к подруге. - Слушай, а ты не знаешь, кого она имела в виду, говоря о парне, почти подходящем под список?
        - Ох, Лани…
        Глава 8
        - Ну что, кто как провёл каникулы?
        В последний вечер перед началом занятий, когда, наконец, вся высшая группа второго курса факультета магии собралась вместе в комнате отдыха, завязался оживлённый разговор.
        - Мы просто шикарно! - Штучка, плотно прижавшаяся к боку Лазарга, едва не мурлыкала, наслаждаясь моментом. - Я даже рыбу поймала!
        - Везучая… - Варвар нахмурился и сложил руки перед грудью. В предпоследний день каникул, когда они все-таки выбрались втроём на рыбалку, Мари подцепила на крючок огромную рыбину весом под сотню кило. И это при том, что сам Джи, большой любитель посидеть с удочкой, мог похвастаться только мелкими экземплярами весом едва в десятую часть от добычи девушки.
        - Да, я теперь лучший рыбак, чем ты! Просто признай это, - хитрая улыбочка в этот момент полностью соответствовала прозвищу Штучки.
        - Не ссорьтесь только, - Лазарг погрозил девушке пальцем. - А ты прекращай подколки, а то…
        - Накажешь? - с явно читаемой в голосе надеждой прошептала рыжая кошка.
        - Хуже. Не накажу.
        - Всё поняла! Молчу, как послушная девочка. Ещё кто что расскажет? Черныш?
        - Да нечего особенно рассказывать, - лениво развалившись на диване, пробормотал в потолок парень, - съездил домой, повидал родных, три недели фактически ничего не делал. Благодать…
        - Ясно всё с тобой. А вот мы столько всего классного видели! Были жонглёры, они, короче, вдвоём, катались на маленьких лошадках и перекидывали друг другу, наверное, сотню колец сразу! А ещё был фокусник, он у меня из-за уха достал куриное яйцо! Просто рукой взмахнул, и опа! Я потом полдня боялась, что оттуда ещё яйца посыплются. А ещё мы ели такую штуку, не помню, как называется, она была очень сладкая, липкая и тягучая, а порция была очень большая, и в результате у Лани часть застряла в бровях! А ещё…
        Крайне сумбурный и преувеличенный рассказ Алексис растянулся минут на десять. Ребята слушали с серьёзными лицами, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Первым не выдержал Варвар, огласив комнату гоготом на словах: «У того глотателя пламени было такое большое пузо, будто внутри огненный маг сидел…»
        - Чего ты смеёшься? Я правду рассказываю! - Малютка, надув губки, показала Джи тоненький красный язык.
        - Верю! - горячо заверил её великан. - Но ты ведь не одна отдыхала.
        - Ой! - Алексис с виноватым видом посмотрела на Лани и Жарди.
        Правда, не сказать, чтобы они выглядели обиженными, скорее наоборот, но от себя всё-таки кое-что добавили. Немного, но у остальных хотя бы появилось иное, более объективное представление о каникулах девочек в Апраде. Однако, в конце Малютка всё-таки не удержалась от последнего комментария, превратившегося в настоящую бомбу.
        - А ещё Лани выбирала себе суженого!
        За это она была тут же подвергнута наказанию в виде щипка от старшей подруги, но слово, как известно - не воробей…
        - Суженого? - Сариф уставился на девушку со смесью страха и надежды во взгляде.
        - Не слушайте её! - Лани закрыла Алексис, пытавшейся добавить ещё что-то, рот ладонью. - Они заставили меня составить список того, каким должен быть идеальный парень, только и всего.
        - И что в этом списке?
        - Да чушь полнейшая! Не бывает таких людей! Ты чего кусаешься? - отдёрнув ладонь с чёткими следами зубов, девушка одарила Малютку яростным взглядом.
        - Лани! - громкий голос Лаза привлёк всеобщее внимание, и следующие слова уже прозвучали в полнейшей тишине. - Сариф хотел тебе кое-что сказать.
        Эльф приехал два дня назад, и у них состоялся очередной разговор о Ланирис. Лаз мог только тяжело вздыхать и закатывать глаза: более нерешительного человека он не встречал ещё ни разу.
        Однако, на этот раз в Сарифе что-то изменилось. Несмотря на такое же робкое отношение, в парне чувствовалась также и новая уверенность. Если раньше он боялся просто мысли о том, чтобы признаться в своих чувствах, заранее пророча отказ, то теперь в молодом человеке уже не было этих фаталистских наклонностей. Остались робость и стеснительность, но преодолеть их было куда проще: нужен был только толчок.
        - А? - девушка перевела взгляд на Эльфа.
        Первой эмоцией, отразившейся на лице парня, была паника. Однако, серьёзный взгляд Лаза подействовал отрезвляюще: Сариф знал, что тот полностью поддерживает его побуждения, и это вселило в него уверенность.
        В конце концов, Лани больше всех прислушивалась именно к брату, а он знал сестру лучше всех на свете. Так что одобрение кандидатуры Эльфа со стороны Лаза уже было половиной дела.
        Встав прямо, Эльф прокашлялся, почесал в затылке, снова прокашлялся…
        - Давай! - голос всё того же Лаза окончательно вывел его из ступора.
        - Лани! - сказать первое слово всегда сложнее всего, дальше уже куда проще. Вот и Сариф сам не заметил, как на едином дыхании выложил всё, что у него накопилось за полтора года. - Я хочу тебе признаться. Ты самая красивая, умная, добрая, чуткая… самая лучшая девушка из всех, что я встречал. С того дня, как ты поддержала меня в первый день, я влюбился в тебя, и сейчас эти чувства стали только сильнее. Ты была для меня стимулом становиться лучше, не старайся я стать достойным тебя - не достиг бы и половины того, что имею сейчас. Я понимаю, как долго робел перед мыслью о том, чтобы признаться тебе, но надеюсь, что ещё не слишком поздно. Ланирис Морфей, ты… ты будешь моей девушкой?
        В комнате повисла гробовая тишина, слышался только звук ударяющихся о пол челюстей. Даже Черныш привстал на локте и с круглыми от удивления глазами пялился на красного и потного от волнения Эльфа.
        Никто из них уже не верил, что парень признается. Какое-то время назад Штучка взяла себе целью заставить парня объясниться с Лани, но результатом только стала грандиозная ссора между Мари и Сарифом, в результате которой они не разговаривали почти месяц. И чтобы вот так, ни с того ни с сего?
        «С ним точно что-то случилось в эти три недели!» - эта идея посетила почти каждую голову в помещении.
        Лишь в голове Лани в это время крутились совсем другие мысли. Тот список, что она, больше в шутку, чем серьёзно, составила чуть меньше недели назад. Разум шёл по пунктам и, словно зажигались свечки в кромешной темноте, приходило понимание: этот человек подходит под каждый из пунктов.
        Тогда Жарди сказала: «Парень, которому не хватает всего одного пункта», - и теперь Лани понимала, что она говорила именно про Сарифа. А недостающим качеством, похоже, была решительность. Однако, теперь, похоже, даже рядом с этим можно было поставить галочку.
        Но это всё было не главным. В конце концов, список - только список. Никогда нет уверенности, что тот, кто подойдёт по каждому из пунктов, будет «тем самым».
        И наоборот, суженый вполне мог не соответствовать списку, и всё равно оставаться идеальным мужчиной. Однако, в сознании Лани, долгих полтора года не воспринимавшем никаких, даже самых жирных намёков, словно прорвало плотину.
        Вспоминались все те десятки, если не сотни раз, когда парень с готовностью отказывался от своих планов и занятий, чтобы помочь ей, будь это упражнение по контролю энергии или сбор цветов в парке академии.
        Когда на практических тренировках он, выступая с ней в паре, подставлялся под заклинание противника, предназначенное девушке. Когда она, выйдя ночью попить воды, заставала его за книгами, остервенело грызущего карандаши, чтобы не заснуть от усталости… и из этих воспоминаний постепенно разрасталось нечто совершенно новое.
        Все боялись даже пошевелиться, неосторожным скрипом кресла прервав магию момента. И только когда губы Лани, украшенные искренней улыбкой, прошептали: «Я согласна», высшая группа второго курса факультета магии разразилась оглушительным: «УРА!»

* * *
        - Привет, можно?
        Комната Варвара, обычное место сбора, была погружена в осеннюю дремоту. Был выходной, и ребята в кои то веки позволили себе небольшой отдых.
        Сам Джи с Лазаргом играли в карты, но больше по инерции, а не ради победы. Тим, накрывшись пледом с головой, тихонько посапывал, сжимая в руках учебник по теории магии. Лаз сидел в кресле, закрыв глаза и что-то сосредоточенно обдумывая. Лани пропадала где-то с Сарифом, эта парочка в последнее время всё больше походила на попугайчиков-неразлучников. Штучка лежала у себя в комнате, девушка подхватила простуду и сейчас старалась заснуть, а Малютка отправилась на частное занятие.
        В общем-то, самый обычный осенний вечер, и незнакомый мужской голос слишком резко ворвался в этот устоявшийся распорядок. Не то, чтобы никто из ребят никогда не приглашал сюда знакомых с других факультетов. Но очень редко, когда чужаки появлялись здесь по собственной инициативе.
        Хотя, как оказалось, дело тут было не совсем простое. Вслед за молодым человеком в комнату проскользнула Рыжик, не оставляя никаких сомнений в личности своего спутника. Вслед за Лани Жарди нашла для себя молодого человека.
        Парень был приятный: аккуратный костюм модного сейчас полувоенного покроя, коротко подстриженные черные волосы, приветливая улыбка и, что было довольно редко в Кристории, круглые очки.
        Представился он как Ридам. Конечно, это был молодой человек Жарди, и его тут же окружили четверо ревнителей справедливости и чести, готовые максимально доступно объяснить парню, что с ним будет, если он обидит их подругу. Даже Черныш, обычно предельно флегматичный, не удержался.
        - Ты пойми, - положив Ридаму на плечо ладонь размером с хорошую сковороду, вещал Джи, - Рыжика мы любим и в обиду не дадим… - при этом на бородатом лице Варвара играла широкая улыбка, от которой кровь начинала бежать по венам медленнее, а в коленках появлялась слабость.
        - Отстаньте от него! - Жарди накинулась на великана, выбрав самый действенный способ воздействия - щекотку. Как ни странно, Джи, при всех своих габаритах, очень её боялся.
        - Ой! Ой! Для тебя ведь! Хватит! - Варвар пустился наутёк, преследуемый девушкой втрое меньшего веса.
        Атмосфера разом потеряла значительную часть серьёзности, и допрос плавно перетёк во вполне мирную беседу. И довольно быстро выяснилось, что Ридам не только выглядел приятным человеком, на деле он оказался ничуть не хуже.
        В свои восемнадцать молодой человек был студентом четвёртого курса, с факультета права. После окончания академии планировал по рекомендации родственника устроиться в канцелярию при королевском дворце, а там, глядишь, в итоге пробиться до должности министра. Умные люди везде были нужны.
        С Жарди они познакомились через пару недель после начала учебного года, а всерьёз начали встречаться за месяц до каникул. Однако девушка была категорически против того, чтобы знакомить парня с друзьями, и только недавно Ридаму удалось убедить её, что прятать его попросту глупо.
        - Вот мы и пришли познакомиться, - закончил он свой недолгий рассказ. - Надо сказать, у Жарди очень… заботливые друзья, - робкий взгляд в сторону Варвара дал понять, что ощущение тяжести от руки великана на плече ещё не прошло.
        - Не дрейфь! Всё шутки, - поймав, в свою очередь, уничтожающий взгляд Рыжика, Джи неловко почесал за ухом. - Вернутся девочки, они тебе покажут.
        - Я им устрою, - боевито пробурчала Жарди, уже, правда, без большой уверенности. Против подруг, особенно против Штучки, у неё не было таких категоричных средств.
        - Не волнуйся, я всё вытерплю, - улыбнулся Ридам, - должно же это было когда-то произойти.
        - Ладно, развлекайтесь, пойду пройдусь, - Лаз, пожав на прощанье парню руку, махнул друзьям и скрылся за дверью.

* * *
        Выйдя из комнаты Варвара, Лаз отправился в парк академии. Шелест зелени и журчание воды в фонтане расслабляли и помогали настроиться на размышления.
        А подумать было о чём. Ему не хотелось сомневаться в выборе подруги, да и из разговора с молодым человеком Жарди не следовало ничего особенного, но…
        - Но в этом Ридаме точно есть что-то странное! - пробормотал он себе под нос, сосредоточенно глядя на собственную руку, которую парень Рыжика полчаса назад крепко пожал.
        Лаз уже сейчас не сомневался, что молодой человек всем понравится. Он, и правда, умел расположить к себе и не было похоже, что это напускное. Он слушал разговор Ридама с друзьями, кивал, а в мыслях продолжали крутиться сомнения. Было в молодом человеке нечто неправильное. Нечто, чего не должно было быть. Нечто…
        - Чёрт! - прогуливавшиеся по парку студенты с удивлением оглянулись на десятилетнего мальчика, вопящего в пустоту.
        Тяжело вздохнув, Лаз опустился на широкую лавочку. Ответ, как это часто бывает, крутился на самом кончике языка, но никак не давал себя ухватить.
        - Что-то там случилось? - глубокий голос вывел его из глубоких раздумий. Рядом с ним опустилась плотная мужская фигура в профессорской мантии.
        - Профессор Бадис! - Лаз с удивлением уставился на сильнейшего псионика страны. - Здравствуйте!
        - Там… всё ли у тебя, там, в порядке?
        - Да вроде неплохо, учусь… - неожиданное внимание со стороны декана факультета магии было довольно необычным.
        - Я хотел предложить тебе, там… - казалось, старый псионик был смущён. - Ты не хотел бы, чтобы я, там, дал тебе пару уроков псионики?
        Пару секунд Лаз переваривал слова мужчины. Чтобы высший маг сам предложил ему такое… Конечно, сильнейший псионик мог научить куда большему, чем обычный преподаватель, но ведь дело в том, что ему только десять.
        И в данный момент возраст его разума не имел никакого значения. Чтобы иметь возможность адекватно воспринять уроки Базила он должен был овладеть базой. В противном случае высшему псионику самому пришлось бы рассказывать то, что могли и другие.
        Так что предлагать свои преподавательские услуги Базилу сейчас было бессмысленно. Даже нынешний самый молодой высший маг, Ласс Нель, начал учиться по-настоящему сложной магии только лет в семнадцать.
        Неужели у одного из одиннадцати высших магов Кристории больше не было дел, кроме как учить его? Это явно было очень странно. Тем более, что за предыдущие девять лет его никто особенно не трогал в вопросах магии. И почему сейчас, в середине учебного года, а не в начале? Однако, с другой стороны, упускать такую возможность было попросту глупо.
        - С радостью! Спасибо Вам большое! - Лаз искренне протянул Базилу ладонь. Старый маг с удовольствием её пожал.
        Вот только в тут секунду, когда их руки соединились, сквозь разум мальчика словно прострелила молния.
        - Профессор Бадис, вы сейчас в трансформации? - вопрос был не слишком уместный, всё равно что спросить, какого цвета на человеке белье. Но сейчас Лазу было плевать.
        - Да… хе… - мужчина неловко кашлянул. - стареть стал, тело хуже слушается, решил кое-что поправить…
        В принципе, объяснение было не слишком уж странным. В конце концов, энергию Зверя можно было использовать не только для боя. К примеру, магессы достаточно часто применяли трансформацию, чтобы скрывать седину или морщины.
        Ещё очень известным вариантом применения были случаи, когда люди хотели что-то в своём теле убрать: бородавки, большой живот, излишнюю волосатость. Ну или добавить что-нибудь. Длину, к примеру…
        Вот только для семидесятилетнего Базила Бадиса, превыше всего ценившего в жизни честность и силу, подобные игры с магией трансформации были, мягко говоря, странными. Всё равно, как если бы старый генерал начал подкрашивать волосы или делать подтяжку лица.
        Однако, Лаз в данный момент о таком не думал. Невнятно попрощавшись с высшим магом, он погрузился в размышления и воспоминания.
        Вообще, когда маг находился в форме Зверя, обычному человеку это можно было понять только по внешним признакам. Если трансформация не касалась физических изменений, то её и не было видно.
        Другие маги могли это почувствовать, тело трансформа светилось, не в буквальном смысле, конечно, но в энергетическом видении Зверь полыхал, как прожектор. Но когда магия трансформации не была активирована, и это «свечение» пропадало.
        Вот только был ещё один способ определить трансформа в толпе обычных людей. Энергия Зверя, в отличие от обычной, имела, как говорила Роам Зин, свою фактуру. Это можно было даже назвать «характером», хотя, конечно, у энергии не было и не могло быть чего-то подобного.
        И Лаз, буквально живущий в форме Зверя, чувствовал эту энергию куда тоньше, чем другие. О том, что Базил находится в трансформации, он догадался без использования энергетического видения. И этот случай дал ему понять, что было не так в Ридаме. А также в одном из парней, что он встретил весной в закутке академии.
        Они были трансформами. В своих друзьях Лаз тоже ощущал спящую энергию Зверя, но это было в порядке вещей, всё-таки они все вместе ходили на занятия к Роам Зин. И он так привык к этому, что просто не обращал внимания. А вот в отношении парня Рыжика подсознание тут же забило тревогу.
        Дело было в том, что ни Ридам, ни те двое не были магами. Первый учился на факультете права, пропавшие парни - на ремесленном. У них в предметах магия могла идти только как дополнительный предмет, который им бы преподавался чисто для информации.
        А нечто настолько сложное и, что куда важнее, строго секретное, как магия трансформации, не могло попасть к ним в руки никаким образом.
        Лаза и ребят постоянно предупреждали, чтобы они никому, даже родителям, не рассказывали подробностей этих занятий. По окончании академии и достижении совершеннолетия каждый из них обязан был бы подписать кучу бумаг, юридически заверяя своё молчание, фактически, подписку о неразглашении. Нарушителей в лучшем случае ждало многолетнее тюремное заключение, если не казнь по обвинению и измене.
        А те, кто выбрал бы дойти в обучении магии трансформации до самого конца, и вовсе должны были в итоге предстать лично перед королём Гатисом, чтобы заключить так называемый контракт души.
        Так как же будущий чиновник смог изучить нечто подобное?
        Глава 9
        Всё это было очень подозрительно. Однако, прежде чем думать, что с этим делать, Лазу нужно было решить две вещи.
        Во-первых, стоило ли вообще в это влезать? У каждого в мире были свои скелеты в шкафу, кому, как не ему это знать. Мало ли как Ридам научился магии трансформации: влиятельные родственники, щедрость учителя, найденное в семейной библиотеке за парой томов с беллетристикой руководство…
        Насчёт двоих пропавших студентов при этом всё становилось достаточно ясно. Сложно было придумать, о чём ещё хотел поговорить нелегальный маг-трансформ со своим другом.
        Тайная встреча в закутке, приглашение в заброшенный корпус академии, непонятное исчезновение и магия Зверя вероятнее всего были связаны. Иначе всё происходящее становилось уж слишком сложным.
        Входил ли в эту схему Ридам? Неизвестно. Вполне возможно, что с той парочкой у него вообще не было ничего общего, и знания о трансформации они получили из разных мест.
        Однако теперь, если Лаз влезет в это дело, выбраться у него уже не получится. Именно потому, что он нащупал, в каком направлении копать и, если начнёт, то хоть до чего-то, но докопается. И не сказать, что ему очень хотелось вмешиваться.
        В конце концов, Кристория сама по себе его нисколько не волновала. Он не был большим патриотом на Земле и, попав на Люпс, тем более не начал ощущать по отношению к стране своего рождения никаких особенных чувств.
        Ну и что, что государственная тайна раскрыта? Какое его дело? Пока это все не касалось его близких, Лазу было плевать. И узнай он правду до знакомства с Ридамом, просто махнул бы на всё рукой.
        Но теперь дело приняло неожиданный и неприятный оборот. Рыжик была одной из тех, кого Лаз пообещал себе защищать. Тем более после прошлогоднего инцидента с Клодом.
        И пока существовал хоть минимальный шанс на то, что молодой человек Жарди имел какое-то отношение к странным делам в Доме Магии, он не мог позволить себе просто закрыть на это глаза. Ему придётся либо докопаться до правды всей этой масштабной заварухи, либо убедиться, что энергия Зверя в энергетическом фоне Ридама не имеет никакого отношения к пропавшим студентам.
        Во-вторых, следовало решить, как ему действовать. Двигать «расследование» одному или кому-то рассказать? Если рассказать, то кому? Друзьям или «взрослым»? Может, и тем, и другим? Пытаться вначале разобраться с Ридамом или зайти с какого-то другого конца?
        В таких раздумьях Лаз просидел практически до ночи, забыв про ужин.
        И то, до чего он дошёл, было не слишком приятно. Как не прискорбно было признавать, но в подобных вопросах Лаз был полным профаном.
        Инженерия? Магия? Сложности семейных отношений? Это пожалуйста. Но не подпольные интриги и не государственные тайны. Он чувствовал себя тем самым человеком, что пытался найти черную кошку в тёмной комнате. Одному ему точно было не разобраться. Нужна была помощь.
        Но чья? Друзей он сразу отбросил. Пока он не будет хоть в чем-то уверен на 100%, им ничего не скажет. В конце концов, даже Рыцарь, которому скоро исполнялось двадцать три, в глазах Лаза был слишком юным.
        Что бы они смогли сделать, расскажи он о своих подозрениях? Припереть Ридама к стенке и попытаться выбить из него правду? Это он мог и сам. Нужен был кто-то, обладающий знаниями и возможностями большими, чем у него.
        Такими людьми были преподаватели, желательно, те, с которыми он имел более доверительные отношения, вроде Роам или Дизаля.
        Ещё были Базил, только что очень кстати предложивший свои услуги учителя, и Савойн Листер, к которому Лаз не испытывал никаких тёплых чувств, но который при этом обладал в академии наибольшими властью и влиянием. И ему нужно было выбрать, к кому пойти.

* * *
        - Тук-тук-можно?
        В отличие от ректора или декана, Дизаль Монтак не пользовался услугами секретаря. Да ему было и не за чем.
        Пусть старый маг и был куратором группы Лаза, и иногда ребята приносили немало неприятностей, в обычное время обязанностей у него было не слишком много. Так что, когда Лаз заглянул в дверь кабинета, старик с лёгкостью отложил текущие занятия.
        - Проходи, конечно, Лаз, ты просто так или по делу?
        За эти полтора года ребята сильно сдружились с Дизалем, и периодически заходили к нему просто на чашечку чая. Старый маг был только рад.
        - Сегодня по делу, профессор. Однако, от чего-нибудь горячего не откажусь, - улыбнувшись, Лаз уселся в гостевое кресло.
        Недостаточно мягкое и широкое, на его вкус, но всё равно очень удобное.
        - Ха! Пользуешься стариком, как буфетом? Какой наглый малыш! - конечно, в этих словах не было ничего, кроме шутки. Дизаль сам много раз просил, чтобы ребята не стремились при общении с ним придерживаться каких-то строгих правил поведения. - Чаю или чего ещё? У меня был горячий шоколад, и ежевичный морс, и лимонад…
        Несмотря на свой более чем суровый и даже угрожающий внешний вид, Дизаль был большим поклонником жизненных благ в любом их проявлении. Сытно поесть, вкусно попить, выкурить трубочку ароматного табака - для него не было более приятного способа провести вечер.
        А уж если при этом рядом будет красивая девушка… последним, правда, старик наслаждался уже в основном с чисто эстетической точки зрения. Однако, Рыцарь всё равно после определенного момента с большой неохотой стал отпускать Мари к Дизалю в гости.
        Хотя тут, скорее, дело было лишь в чисто мужском собственничестве. Но и не сказать, чтобы Штучка была против…
        Суть в том, что в кабинете старика в любой момент времени можно было устроить небольшой банкет. Так что начатый Дизалем список напитков был лишь верхушкой айсберга. А потому Лаз поспешил прервать его, пока с напитков старый маг не перешёл на что-нибудь посерьёзнее.
        - Просто чай, пожалуйста.
        - Ладно, - Дизаль был немного недоволен тем, что его прервали, но настаивать не собирался. - Что ты хотел со мной обсудить? - под небольшим чайничком вспыхнул магический огонь.
        - Если можно, я начну немного издалека, - Лаз доверял старику, но вначале хотел услышать его мнение без оглядки на конкретные факты.
        - Давай-давай, я весь внимание.
        - Профессор, представьте такую ситуацию: вы познакомились с человеком, а вскоре узнали, что он может быть причастен к чему-то крайне сомнительному, возможно, даже незаконному. Однако, у вас кроме подозрений и догадок ничего нет. Что бы вы сделали? - Дизаль задумчиво погладил белоснежную бороду.
        - А я могу перестать с ним общаться?
        - К сожалению, нет.
        - Так-так… - крышка чайника начала мелко постукивать, так что Дизаль отвлёкся на то, чтобы разлить по чашечкам кипяток. Медленно помешивая сахар, он перевёл на Лаза пристальный взгляд. - Может быть мне поделиться с кем-то своими подозрениями? Вдруг не только я, но и кто-то ещё смог заметить нечто подозрительное? Да и, в конце концов, в решении вопросов две головы всегда лучше, чем одна.
        Лаз покачал головой. Понятно, на что старик намекал, но раскрывать карты пока было рано.
        - Существует большая вероятность, что в таком случае ситуация может и вовсе выйти из-под контроля. Конечно, играть в героя и пытаться разобраться вообще во всем самостоятельно не стоит, но пока что лучше молчать. - Дизаль, немного подумав, кивнул.
        Самое главное он услышал, заниматься опасной самодеятельностью Лаз не собирался.
        - А мои подозрения могу оказаться беспочвенны?
        На этот раз задумался уже Лаз.
        - В принципе, да, но в их основе лежат факты. Единственное, в чём вы можете ошибаться - это то, каким образом человек и эти факты связаны.
        - Ага. Итак, нужно узнать, что это за связь. Если не та, что я думаю, то всё в порядке, а если та самая, значит дело, как ты выразился, сомнительное. Правильно?
        - Да, всё верно, - Лаз пригубил ароматный напиток. Настоящий чай в Кристории был штукой достаточно редкой, так что такие вот посиделки у Дизаля давали ему приятную возможность насладиться вкусом прошлой жизни.
        - Хорошо… - старик тоже хлебнул обжигающе горячей жидкости и с удовлетворением выдохнул. - Понятно, самого человека спрашивать нет смысла, совершенно не факт, что он скажет правду… а у меня есть ещё какие-то зацепки?
        - Да, вообще-то…
        Лаз задумался. Ему нравилось вот так играть с Дизалем, но в итоге ему бы всё равно пришлось рассказать старику правду.
        Всё-таки он сюда именно за этим пришёл. А со всеми этими переносами личностей и недосказанностями всё бы только усложнялось. И он уже хотел всё выложить, но, увидев заминку Лаза, Дизаль понял её по-своему.
        - Можешь не говорить, если не хочешь. В любом случае, окажись я в описанной тобой ситуации, первым делом, раньше всего остального, я бы попытался узнать, что привело к моему знакомству с этим человеком. Я имею в виду: если некто с большим секретом вдруг появился в моей жизни, это наталкивает на определенные мысли. Связан ли этот секрет со мной или кем-то из моего окружения? Может быть, это, и правда, случайность, а может, нечто большее. И только потом думать о том, что делать и делать ли вообще.
        С громким щелчком детальки пазла сложились в единую картинку.
        Пропавшая парочка. Один звал второго с собой ради Секрета, очевидно, трансформации. Лаз встретил их где-то после недели учёбы. Через несколько дней парочка пропала без единого следа.
        Почему? Вполне возможно именно из-за того, что у их разговора был свидетель. На самом деле, причин могло быть много, но в данном случае было правильным предполагать худшее.
        Итак, парни пропали где-то дней через десять после начала учебного года. Ещё несколько дней Лаз мотался по академии в поисках подсказок, в принципе особо не скрываясь. Задавал вопросы сокурсникам пропавших, исследовал то самое здание.
        А теперь то, что сказал Дизаль. Было ли его знакомство с Ридамом случайностью? Вернее, если учесть то, что познакомила их Жарди, было ли знакомство парня с Рыжиком случайностью? Перед глазами Лаза пронёсся момент их с Ридамом знакомства.
        «А когда ты с нашей Жарди встретился?»
        «Ну, мы как-то в столовой столкнулись… недели две после начала года прошло. Так что долго скрывала, да».
        «Скрывала бы и дольше! Ты - одна часть моей жизни, а они - другая. Не хотела ведь их смешивать, так нет, затюкал меня: представь меня, да представь!»
        Тонкая ручка чайной чашечки сломалась с неприятным хрустом. К счастью, Лазарис держал её двумя руками, так что кипяток на него не пролился.
        - Ты не поранился? - Дизаль вскочил с места и бросился к мальчику, боясь, что острые осколки впились тому в руку.
        - Всё нормально, профессор, - аккуратно поставив вновь совершенно целую чашечку обратно на поднос, Лаз встал и показал старику ладонь. Крови не было, только неглубокие царапины. - Я, наверное, пойду.
        - Лазарис, - голос Дизаля стал серьёзным. - Я знаю, что ты способен за себя постоять, но, прошу, не делай ничего лишнего. А лучше расскажи мне прямо сейчас, что происходит, я обязательно помогу.
        - Простите, профессор, но не могу, - Лаз сжал кулаки. - Я обещаю не глупить.
        Старый маг сверлил мальчика глазами.
        - Посадить бы тебя под домашний арест, пока всё не расскажешь. Я ведь за вас, детей, отвечаю, - Дизаль тяжело вздохнул и с силой потёр переносицу. - Но ты ведь слишком упрям и будешь молчать просто из принципа.
        - Да, - они ещё несколько секунд поиграли в гляделки.
        - Ох, наказание одно, а не студенты. Пообещай мне, что, как только дело примет неконтролируемый оборот, ты прямым курсом отправишься ко мне и всё выложишь.
        - Обещаю.

* * *
        - …И таким образом, мы получаем возможность без лишних затрат повысить процент окупаемости. У кого есть вопросы? - лекция по экономике в Кристории не слишком отличалась от земных аналогов, в конце концов, деньги во всех мирах имели одинаковую силу.
        Последнее занятие на этот день было завершено, да и времени было уже не мало, так что вопросов не последовало, слишком уж всем хотелось, наконец, отдохнуть. Подождав немного, профессор кивнул, поправил чуть перекосившиеся очки и, попрощавшись со студентами, сошёл с кафедры.
        - Ридам… чем думаешь заняться? - невысокая девушка, внешне больше всего похожая на маленькую серую мышку, и явно неравнодушная к парню, всё же задала так волнующий её вопрос.
        - Хотел кое с кем встретиться, а что, Рагла, ты что-то хотела? - глаза за тонкими линзами круглых очков выражали искреннее непонимание.
        - А? нет-нет, просто так… всё в порядке. До завтра, Ридам! - покраснев как помидор, семнадцатилетняя девчушка выбежала в дверь.
        - Сказал бы ей, что встречаешься с той рыженькой из магов, - пробасил длинноволосый студент, до этого умиротворённо спавший на задних рядах. - Мучится же деваха.
        - Да ладно, - неопределённое пожатие плечами, - это даже забавно. Ладно, пойду, парни, меня ждёт, как ты выразился, «рыженькая из магов».
        - Пока что тебя жду я.
        Незнакомый голос, слишком высокий для взрослого человека, раздался от дверей аудитории. Мужская компания резко повернула головы, чтобы обнаружить беловолосую фигуру, худощавую и невысокую.
        Не проведи они так долго в Доме Магии, наверняка бы задались вопросом, что здесь делает ребёнок.
        Однако, как студенты академии и, тем более, как люди, которые в будущем предполагали стать частью мира политики, эти парни, конечно, не могли не знать, кто такой Лазарис Морфей. Уже только титула «Самый молодой студент в истории» хватало с избытком.
        Но вопрос, зачем он сюда пришёл, от этого знания ничуть не потерял в актуальности. Хотя, если задуматься, между Ридамом и этим странным ребёнком была довольно прямая связь - Жарди Шинил, девушка первого и подруга последнего. Судя по всему, речь должна была пойти о ней.
        - Ладно, не буду вам мешать.
        Тихо посмеиваясь, один из приятелей Ридама похлопал его по плечу и вышел в двери, смерив мальчика ироничным взглядом. Лаз даже внимания не обратил, слишком уж привычным было подобное отношение.
        Из-за возраста очень мало кто воспринимал его всерьёз до личного знакомства, а что-то кому-то объяснять или доказывать у него не было ни малейшего желания.
        Остальные студенты факультета права тоже поспешили убраться, многие уже предвкушали рассказ Ридама этим вечером о его серьёзной беседе с ребёнком. Вскоре в аудитории остались только двое.
        - Ты хотел со мной о чем-то поговорить? - Ридам уселся за первую парту и выжидательно уставился на незваного гостя.
        - Для начала, - Лаз кивнул и уселся за учительский стол, так они могли смотреть прямо друг на друга.
        - И о чём же?
        - О фокусах, - широкая улыбка расцвела на детском лице.
        - Чего?
        - Фокусы. Смотри, я знаю парочку, - Лаз вытянул перед собой руки, закрыл глаза и придал лицу сосредоточенное выражение. - Абра…Кадабра!
        Входная дверь в аудиторию захлопнулась с оглушительным «БАМ!»
        - Ты что творишь? - Ридам от неожиданности вскочил с места, круглыми как блюдца глазами глядя на Лаза.
        - Да не переживай так, это же просто фокус. Я ещё знаю, смотри. Ахалай…Махалай!
        На этот раз звук был куда тише. Вот только от этого молодому человеку было нисколько не легче. Потому что этот звук был щелчком дверного замка.
        - Что ты от меня хочешь? Это из-за Рыжика? Я как-то перед ней провинился?
        Рубашка парня стала влажной от пота. Он имел слишком хорошее представление о неоднозначной репутации ребёнка, что сидел перед ним с закрытыми глазами. Его друзья могли не знать, потому как редко пересекались с факультетом магии, но Ридам, как молодой человек Жарди, знал прекрасно.
        В большинстве случаев Лазариса Морфея можно было охарактеризовать как миролюбивого и даже дружелюбного, но при этом он мог стать крайне агрессивным и даже жестоким в определенных ситуациях. И такие ситуации почти всегда касались его друзей.
        Где-то в середине прошлого семестра произошёл инцидент, который пришлось разбирать на уровне администрации академии. Приехавший навестить сына аристократ, известный за крайне вспыльчивый характер, разругался с одним из работников столовой, что-то там было не так с едой.
        Алексис Вуч, ещё одна подруга Лаза с факультета магии, в этот момент обедавшая с друзьями, попыталась успокоить мужчину, но вместо благодарностей получила пощёчину. А сам аристократ - тройной перелом руки и сотрясение мозга, причём мало кто вообще успел понять, что случилось.
        Благодаря деду Лаза, министру Кратидасу Морфею, дело замяли, так что об этом мало кто знал, но случай был показательный.
        Как бы глупо это ни звучало, но десятилетний парнишка, и правда был, опасен. И теперь этот бешеный явно нацелился на него, Ридама.
        - Да успокойся ты, - обезоруживающая улыбка ребёнка была искренней до дрожи. - Я просто показываю фокусы. Остался всего один, финальный. Смотри внимательно, ничего не пропусти, дважды показывать не буду. Готов? Трах-Тибидох!
        Глава 10
        Тело Лаза окутал черно-красный туман и через пару секунд за столом сидел уже совершенно другой человек.
        Ридам никогда не видел настоящего тела мальчика и, надо сказать, зрелище было не для слабонервных. Сухая и белая как бумага кожа с синеватым отливом, туго обтягивавшая череп, глаза с ало-серой радужкой, мутные и холодные, свисающий плетью рукав рубашки…
        После того, как Лаз перешёл на трансформацию и освоил от северянина технику медитации, в оригинальной форме он находился максимум несколько часов в неделю, когда накопившуюся усталость уже не получалось снять медитацией и требовался полноценный сон.
        Из-за этого его настоящее тело, почти постоянно скрытое внутри магии, становилось всё слабее и слабее. Получая энергию опосредованно через форму Зверя, это тело сохраняло жизнь. Но питательных веществ, необходимых для поддержания нормального состояния организма, ему катастрофически не хватало. Кальций, каротин, витамины разных групп - всё, что требовалось человеку для жизни, всего этого было слишком мало.
        Со временем Лаз начал замечать, что у его настоящего тела портится зрение, ухудшаются слух и обоняние, редеют волосы, трескаются ногти.
        Фактически, его организм медленно умирал. Не будь это так страшно, в ситуации можно было бы даже углядеть некоторую иронию. Ведь он, стараясь избавиться от слабостей тела, только дальше загонял его в могилу.
        Лазу, правда, было уже всё равно. Так и так находиться в настоящей форме ему было невыносимо.
        Однако, на окружающих его внешний вид производил тягостное впечатление. Поэтому Лаз перед тем, как поспать, всегда запирал дверь на ключ, чтобы не допустить неожиданных визитов, пока он не в трансформации.
        Ридаму он показался потому, что был слишком зол, чтобы волноваться о подобном. Снова чёрный дым и за учительским столом нормальный десятилетний ребёнок, немного худой, но от того выглядящий спортивным, а не больным. Представление закончилось.
        - Ну, как тебе фокус? - всё с той же широкой улыбкой Лаз встал с места и подошёл к трясущемуся Ридаму. Парень в круглых очках не был идиотом и прекрасно понимал, к чему была эта показательная трансформация. И следующие слова разрушили последние надежды на совпадение. - Хотя, чего это я. Уверен, ты можешь также, - маленькая детская рука легла на плечо, но сейчас Ридаму она показалась в десять раз тяжелее медвежьей лапы Варвара. - Правда ведь?
        - Я? Магию трансформации? О чём ты? - его самого чуть не перекосило от неубедительности своего голоса.
        - Не понимаешь? - улыбка исчезла бесследно. - Ну тогда давай сходим к профессору Зин, она в магии трансформации разбирается получше моего. Она-то, наверняка, скажет, есть ли в твоей ауре энергия Зверя, или нет. Что, пойдём?
        - Нет, не надо… я тебя понял.
        Ридам тяжело опустился на стул. Почувствовать энергию Зверя в неактивном состоянии… кто вообще мог подумать, что десятилетка обладает подобными навыками?
        Они просчитались. Даже нет. Облажались. Облажались по полной.
        Тело парня покрыл густо-зелёный туман. Внешне ничего не изменилось, но далеко не всегда трансформации отражались на облике. Куда показательнее был сам факт появления дымки превращения.
        - Не расскажешь, откуда у студента факультета права такие способности?
        - От профессора Шалоса. Он меня учил. Они с отцом старые друзья, так что он согласился, пусть это и не совсем легально, - нужно было максимально соответствовать истине. - Пожалуйста, не говори никому, это чисто для личного пользования. Маг из меня никакой, ни одного родства, так что отец просто хотел, чтобы в критических ситуациях типа нападения грабителя у меня был козырь в рукаве.
        - Вот оно как… ну, могу сказать, что ты очень гладко стелешь, - сердце Ридама ушло в пятки ещё раз. - Я рад, что ты это сам выложил. Ты, конечно, не слышал про дядьку по фамилии Оккам. Но, думаю, поймёшь простой принцип: самый простой ответ на вопрос зачастую является верным. Так вот представь себя на моем месте. Я встречаю парочку странных парней, один из которых, обладающий магией трансформации без соответствующего разрешения, убеждает второго пойти с ним куда-то поздно вечером. Через пару дней оба пропадают без вести, и никто не в силах их отыскать. Я рою носом по всей академии, но, в конце концов, сдаюсь, не найдя зацепок. А ещё через несколько дней к одной из моих лучших подруг в столовой подсаживается очередной нелегальный Зверь, становится её парнем и изо всех сил старается вклиниться в нашу компанию. Я не считаю себя пупом земли, но также понимаю, что являюсь в этой академии человеком довольно заметным. И мне от чего-то кажется, что ты познакомился с Рыжиком только, чтобы втереться ко мне в доверие. Так вот вопрос. Я прав или это просто звёздная болезнь?
        Рот Ридама пару раз открылся и закрылся, словно он был выброшенной на берег рыбой.
        - Можешь не отвечать, я и так всё понял. Кстати, ты не заметил, что у нас уже некоторое время гости? - за дверями аудитории и правда слышались приглушенные разговоры и крики про ключ. - Пока нас не прервали, я хочу тебе и тем, кто за тобой, кое-что передать. С большой вероятностью, через некоторое время ты исчезнешь также, как те двое, так что лучше это сделать сейчас. Ты слушаешь?
        - Д…да.
        - Хорошо, - сила телекинеза с треском впечатала грудь Ридама в парту. - Отвалите от меня и моей семьи. Думаю, на всякий случай стоит пояснить, что под «семьёй» я имею в виду всех, кто мне дорог. Мне плевать, что вы затеваете. То «расследование» было лишь развлечением. Влезать в скандалы, интриги и расследования мне вообще не улыбается. Ты уже назвал профессора Шалоса. С большой вероятностью он тоже в деле, иначе ссылаться на него было бы глупо. И если вы продолжите под меня копать, то я с этим именем пойду напрямую к Савойну Листеру. Так что установим нейтралитет: вы не лезете ко мне, а я не лезу к вам. Все уяснил? - частые-частые кивки были более чем красноречивым ответом. - Ну вот и славно. И, конечно, ты понимаешь, что я тебя не хочу видеть рядом с Жарди? - ещё более частые кивки. - Отлично. А теперь приведи себя в порядок.
        Лаз отошёл и сел обратно на преподавательское место, пресс магии пропал. Ридам дрожащими руками пригладил растрёпанные волосы и поправил съехавшие на бок очки.
        Через пару минут замок в двери с тихим скрипом повернулся, и в аудиторию ввалилось несколько студентов, возглавляемых невысоким мужчиной в профессорской мантии. Маленькие глазки внимательно оглядели помещение и остановились на Лазе, с совершенно невинным видом разглядывавшем вошедших.
        - Что тут происходит?
        - Профессор Шалос, я полагаю? - Лаз широко улыбнулся.
        - Да…
        - Очень приятно познакомиться. Лазарис Морфей, - в некотором ступоре мужчина пожал протянутую руку. - Ничего особенного, просто обсуждали с ним его девушку. Она - моя хорошая подруга, и я хотел убедиться, что у Ридама к ней настоящие чувства. К сожалению, похоже, это не так. Так что он пообещал извиниться перед Жарди и прекратить ей докучать, - Лаз повернулся к сидящему с опустошённым взглядом парню. Приветливая улыбка испарилась как дым. - Да? - Ридам вздрогнул и снова со всей силы закивал. - Ну, вот видите, профессор, всё в полном порядке. Не буду больше вас задерживать, хорошего вечера.
        Невысокий тонкий силуэт, насвистывая какую-то неизвестную мелодию, скрылся за дверью.

* * *
        С того случая с Ридамом прошла пара недель. В общем-то, всё случилось именно так, как Лаз и рассчитывал.
        С Жарди молодой человек расстался едва ли не на следующий день после их разговора, но Рыжик дулась на друга до сих пор.
        Несмотря на то, что имени мальчика Ридам не называл, слухи об их «разговоре» быстро распространились по всей академии. И было не слишком сложно догадаться, что стало причиной такого решения.
        Жарди обвиняла мальчика в чёрствости, в пренебрежении чужими чувствами, в эгоизме… ещё много в чём. Однако, хоть Лаз так никому и не сказал, почему так поступил, большинство друзей было на его стороне.
        Так что, под давлением общественного мнения, Рыжик начала постепенно успокаиваться. Уже здоровалась с Лазом при встрече и даже пришла извиниться за «Ненавижу».
        Ридам пропал со всех радаров, покинув академию. На этот раз, правда, совершенно стандартным образом - его забрал отец по неназванным «семейным обстоятельствам».
        Однако, сам этот внешне ничем непримечательный случай заставлял Лаза покрываться холодными мурашками. Ведь это означало, что высокопоставленный чиновник, вхожий в королевский дворец, пусть и не обладающий властью его деда, но способный очень и очень на многое в масштабах всей Кристории, являлся сообщником неизвестных Их.
        Поначалу, когда Лаза только осенило насчёт энергии Зверя, он не слишком задумывался о том, кто контролирует весь процесс из тени. Но потом до него начало доходить.
        Сила, способная внутри лучшей академии страны безнаказанно устранять учеников? Обладающая настолько широкой сетью осведомителей и исполнителей, что уже через пару дней после его, Лаза, вмешательства, смогла отправить Ридама к Рыжику? Которой принадлежали и профессора академии, и влиятельные люди вне её стен, ведь не факт даже, что Дом Магии был центром всего действа.
        Это уже выходило за рамки простой преступности. Он чувствовал себя ребёнком, схватившимся за толстую цепь, ведущую во тьму собачьей будки. Кто выскочит оттуда, если он как следует дёрнет? Овчарка? Волк? Или, может, Цербер?
        Государственный переворот? Захват ресурсов? Контроль подрастающего поколения? Чего эти люди добивались, Лаз не знал и знать не хотел. Но уже тот факт, что в качестве наживки для вступления они использовали магию, считающуюся национальным достоянием, говорил о том, что эти цели не могли быть скромными.
        И можно было попытаться представить, что было бы, пойди он, и правда, к Савойну и начни свой маленький крестовый поход. Да, скорее всего началось бы масштабное расследование, того самого профессора Шалоса поймали бы и допросили по всей строгости, может быть, даже вся ячейка в академии оказалась устранена.
        Но закончилось бы на этом дело? Сколько заговорщиков смогло бы просочиться сквозь дыры в сети? Сколько у них было единомышленников снаружи? Сколько влияния они мели?
        Такие люди не прощали тех, кто причинял им подобные неприятности. И когда всё подошло бы к концу, именно он, Лаз, стал бы объектом Их мести. А если не он, то его друзья, семья, знакомые… он не мог подписаться на подобное.
        С другой стороны, Им тоже было невыгодно его трогать без причины.
        Лаз прекрасно понимал свой статус. Внук одного из влиятельнейших политиков страны, юный гений, за которым, к тому же, присматривал лично Савойн Листер, второй по силе и влиянию маг в стране.
        Любой из этих титулов даже по отдельности доставил бы тем, кто хотел с ним разобраться, кучу проблем. А уж в комбинации…
        Если проводить аналогию, для Них все люди были летающими по комнате насекомыми. Кто-то простыми мошками, которых можно было прихлопнуть без забот и хлопот, кто-то комарами, противно нудящими над ухом, но не представляющими большой угрозы.
        А он, Лаз, был большим и жирным шершнем. Убить его было сложно, а в случае чего он мог ещё и очень больно укусить. Игра не стоила свеч. Легче было не обращать на опасное насекомое внимания, позволяя тому летать, как вздумается.
        Однако, кем бы он ни был, мошкой, комаром или шершнем, он все равно был жуком, прихлопнуть которого было сравнительно просто. И если Они этого по-настоящему захотят, никакие укусы Их не остановят. А потому его выбор был самым правильным в сложившейся ситуации.
        В результате было установлено молчаливое перемирие. И пока Лаз не найдёт способа из простого насекомого стать кем-то значительно более опасным, в его же интересах было это перемирие поддерживать.

* * *
        - Итак, начнём наш первый урок?
        - Давайте.
        Он, наконец, договорился с Базилом о личном занятии. Надо сказать, что уже место было выбрано достаточно необычное - водопад рядом с академией. Так что от урока Лаз ожидал чего-нибудь совершенно необыкновенного. В конце концов, его учителем был сильнейший псионик в радиусе нескольких тысяч километров.
        - Скажи, я правильно помню, что вы там на занятиях по псионике в основном тренируете контроль и разбираете, как, там, упростить манипуляцию объектами? - Базил сидел по-турецки прямо на камнях, от мага совершенно не чувствовалось той возвышенной ауры, что окружала его обычно. Так что Лаз решил, что и ему официоз разводить не стоит.
        - Ну, в целом да. Хотя в последнее время начинаю понимать, что это по своей сути бесполезно.
        - Ну-ка, - старый маг оживился, явно заинтересованный мнением мальчика по такому вопросу. - Почему?
        - Потому что в итоге все эти упражнения упрутся в стену, - Лаз тяжело вздохнул. Разобраться, что делать с этой самой стеной он пока не смог. - Как бы хорошо я не контролировал магию и сколько бы «рук» ни умел контролировать одновременно, это количество в итоге все равно ограничено моим сознанием. Если бы я захотел контролировать тысячу «рук», на это не хватило бы никаких тренировок, слишком большая нагрузка.
        - Именно! Зачем я тебе вообще, там, нужен? - Базил явно воодушевился.
        - Чтобы рассказать, что с этим сделать?
        - Да, этим и займёмся. Вот смотри.
        Почти у каждого мага был свой способ «активации» заклинаний. Это было совершенно необязательно и скорее являлось неким личным ритуалом, к магии не имевшим никакого отношения.
        Давным-давно, когда сильный профессиональный маг был только новичком, такие действия, как взмах рукой, определенный жест, иногда даже слово, помогали ему сосредоточиться на конечном результате.
        Сам Лаз, к примеру, щелкал пальцами. Идея того, что магия будет твориться буквально по щелчку пальцев, очень его соблазняла, так и родилась привычка. Он мог колдовать без каких-либо лишних движений, но так было просто привычнее.
        Базил Бадис хлопал в ладоши. И хлопал очень громко. У Лаза все ещё звенело в ушах, когда магия высшего псионика пришла в движение.
        Из протекающего неподалёку потока вылетел водяной шар размером с хороший арбуз. В этом не было ничего сложного, вот только это было лишь началом.
        Шар разделился пополам, потом каждый из двух меньших шариков - ещё пополам, потом ещё, и ещё, и ещё… на двенадцатом разделении Лаз сбился, но их точно было куда больше. Когда же всё, наконец, закончилось, он не смог удержать вздоха восторга. Потому что это, и правда, было очень красиво.
        Высший псионик сидел, окружённый куполом из миллионов крошечных капелек воды, каждая из которых висела в воздухе, словно приклеенная, не сливаясь с соседками и не сдвигаясь в сторону даже на миллиметр. Из-за их количества солнечный свет, падающий сверху, начинал преломляться и создавалось впечатление, что старый маг завёрнут в радугу.
        - Ух ты…
        - Нравится? - довольный произведённым эффектом, Базил ещё раз хлопнул в ладоши, и водяная взвесь взлетела в небо, чтобы пролиться небольшим дождиком над водопадом.
        - Ещё бы! - именно в такие моменты Лаз по-настоящему понимал, насколько чудесна магия. Добиться чего-то подобного на Земле, даже с учётом уровня развития двадцать первого века было попросту нереально. Однако восторг понемногу стихал и на его место приходил холодный рассудок. - Но как это возможно? Сколько капель вы контролировали одновременно?
        - Понятия не имею, - улыбнулся Базил.
        - В смысле не имеете? Как же тогда…
        Суть псионики на самом деле была довольно проста. Маг приказывал энергии своей души преобразиться в «руку». Конечно, это не означало, что в энергетическом видении псионик превращался в Шиву. Каждая «рука» создавалась для конкретного предмета или явления энергии, которыми было необходимо управлять.
        Фактически, это было чем-то вроде силового поля вокруг объекта, влияющего на его состояние выбранным магом образом. Конечно, это было очень упрощённо, пропускалось огромное количество деталей и тонкостей, но общий принцип был понятен и из такого объяснения. Для каждого отдельного объекта нужна была своя «рука».
        И проблема, о которой говорил Лаз, как раз заключалась в том, что человек просто физически не мог контролировать слишком много «рук». Не потому, что был плохим магом, просто мозг имел ограничения в производительности.
        Однако вот, у него на глазах, Базил контролировал не сотни и не тысячи, а минимум сотни тысяч капелек. Даже тренируйся старый маг без остановок всю свою жизнь, это было бы нереально. А значит, дело было в чём-то ином.
        - Ты знаешь, как там говорят про стихийную и псионическую магию? - видя недоумение на лице мальчика, старик сам ответил на свой вопрос. - Стихийный маг должен думать там, ЧТО должно произойти, а псионик - КАК.
        - Знаю, - Лаз кивнул. Это была крайне известная фраза.
        - Ну вот. Однако там есть продолжение. Стихийный маг должен думать там, ЧТО должно произойти, а псионик - КАК. Но настоящий стихийник должен будет думать о том, КАК, а настоящий псионик - ЧТО. Дальше там сам додумаешь или ещё подсказать?
        - Не надо.
        - Ну, тогда на этом урок закончен, - улыбнувшись Лазу напоследок, Базил взмыл в воздух.
        Глава 11
        Занятие получилось кратким, но крайне продуктивным. Всё-таки не просто так этот человек был сильнейшим псиоником страны.
        На самом деле, полную фразу Лаз слышал и раньше. Но только после вида миллиона зависших в воздухе капель понял, насколько большая разница была между этими ЧТО и КАК.
        Если идти с начала, то суть состояла в следующем. Стихийный маг при помощи магии воплощал в жизнь свои желания. «Хочу фаэрбол», «Хочу, чтобы возник ураган», «Хочу, чтобы затряслась земля» и так далее. Таким образом ему, и правда, нужно было представлять конечный результат магии, то есть, ЧТО произойдёт.
        Псионик, с другой стороны, не «желал», а, скорее, «приказывал». «Переместись на столько-то метров вправо» или «стань жидкостью». Таким образом ему нужно было представлять процесс, то самое КАК.
        Однако, эти варианты работы магии с какого-то момента утыкались в стену.
        Для стихийников это был расход энергии. Создать землетрясение в радиусе десятка метров? Никаких вопросов. Двух десятков? Тоже не слишком сложно. Сотни метров? Непосильная задача для 99% магов.
        Просто потому, что на увеличение радиуса в десять раз тратилось минимум в сто раз больше энергии. Сила человеческой души была конечной, а объем энергии, который можно было безопасно истратить на одно заклинание, был ещё меньше.
        Даже такие монстры, как Чабу А’Маку имели свой предел. А потому, пока стихийник действовал по принципу ЧТО, его развитие бы неизбежно остановилось.
        Сложность псионики уже объяснялась. Следуя по пути КАК, псионик утыкался в возможности собственного мозга.
        Конечно, и та, и другая проблемы не существовали для слабых или начинающих магов. Для них на первом месте было научиться достаточно хорошо использовать хотя бы те запасы энергии или ресурсов мозга, что у них были.
        Однако, Лаз, пусть и был относительным новичком, уже начинал чувствовать эту стену. Дело было не в том, что он к ней приближался, просто мог заглянуть чуть дальше других.
        И Базил оставил не просто подсказку, а жирный и смачный намёк на то, как эту стену преодолеть.
        Следуя дальше по той самой пословице, получалось, что стихийник, если хотел увеличить мощь своей магии без колоссальных трат энергии, должен был задуматься о том, как использовать свои силы более аккуратно.
        Пожалуй, лучшим примером мог стать Савойн, разработавший первую в своём роде погодную магию. Ведь, по сути, он не вызывал настоящие молнии, это было бы слишком расточительно.
        Лаз мог предположить, как действовала эта магия. Вероятнее всего, высший маг управлял воздушными потоками, влажностью и температурой в атмосфере, создавая такую погоду, какая требовалась.
        В апогее магии появлялись грозовые облака, в которых без непосредственного участия Савойна возникали молнии. И он лишь направлял их туда, куда хотел, а не создавал из ничего. Такой финт экономил просто невероятное количество энергии. В подобных ухищрениях и состояло КАК стихийной магии.
        А с таким отличным образцом для подражания, как статичная радуга Базила, Лаз довольно быстро понял и идею ЧТО псионики.
        Всё-таки правильно говорили на земном востоке, что слово мудреца стоило тысячи прочитанных книг. Теперь всё это казалось таким очевидным, что ему было почти стыдно: как это он не понял такой банальщины?
        Ведь, если подумать, он уже сделал шаг от КАК к ЧТО. Уже, считай, три года назад, на балу в королевском дворце.
        Только не в отношении телекинеза, а в плоскости магии восприятия. Его сфера восприятия была именно тем самым: «ЧТО должно произойти», - не сосредотачиваясь на объектах, он покрывал все вокруг себя куполом магии.
        Так, может, с телекинезом нужно поступать точно также? Не создавать огромного количества «рук», а просто вообразить, что должно произойти внутри этого купола.
        Конечно, затраты энергии на такой купол были бы значительно больше, чем даже на тысячи «рук», но ведь энергии-то у него было навалом. Если верить Савойну, больше, чем у любого когда-либо жившего мага. Главной его проблемой как раз был вопрос, куда всю эту энергию девать.
        Следующее занятие с Базилом откладывалось на неопределённый срок. Уже этих пятнадцати минут Лазу хватило бы на несколько месяцев экспериментов и практики.

* * *
        - Здравствуйте, теперь уже третьекурсники, - Роам Зин поздоровалась в своей обычной холодной манере. - Насколько вы, я надеюсь, знаете, наш курс теперь называется «Продвинутая трансформация». А это означает, что с сегодняшнего дня мы будем изучать вещи куда более сложные, чем просто изменения тела. Вы уже должны были об этом знать, но я всё равно скажу ещё раз. Если вы считаете, что это вам не пригодится, сразу предлагаю отписаться от этих занятий, это вполне возможно, и никак не повлияет на ваши выпускные листы, - в аудитории повисло неловкое молчание. Никто не хотел быть первым сдавшимся. - Я совершенно серьёзно говорю, это не стыдно - отказаться изучать то, что вам не пригодится.
        - Я пойду тогда, - с задних парт встал белобрысый парень, смущённо потирая затылок. - Спасибо вам, профессор Зин. - Ответом был краткий кивок.
        - Конечно, Палис, желаю тебе успехов.
        После появления «образца для подражания» процесс пошёл куда активнее. Из двух с лишним сотен человек, принадлежавших к военному и магическому факультетам, в аудитории осталась едва треть.
        Однако те, кто оставался, смотрели на уходящих безо всякого пренебрежения или насмешки. Причина была проста: то, что они собирались изучать, и правда, было очень сложно. Так что для тех, кто не собирался в будущем становиться боевым магом или профессиональным Зверем, куда выгоднее было потратить время на что-нибудь иное.
        Проводив последнего студента, Роам повернулась к сильно сократившейся аудитории.
        - Отлично, можем продолжать. Как я уже говорила, в отличие от прошлых двух лет, где мы сосредотачивались на человеческом теле, анатомии и способах сделать сильнее трансформацию физически, теперь мы сосредоточимся на самой душе. Наглядный пример, - уже хорошо знакомый студентам синеватый дым окутал женщину, превращая изящную фигуру в помесь броненосца, волка и крокодила. - Лазарис, ты, я знаю, очень хорош в магии восприятия. Что можешь сказать про то, как выглядит моя аура? Кто хочет, конечно, тоже может попробовать.
        Голос Роам Зин в трансформации был значительно ниже и грубее, да и вообще слышать человеческую речь из пасти монстра было странно, но, опять же, за два года все привыкли.
        Лаз мог бы ответить на вопрос учителя даже без активации магии - слишком часто он делал это раньше, пытаясь понять то, что ему было рано знать. Однако, он всё-таки послушно активировал сферу восприятия.
        - Ваше тело испускает сильный фон энергии души с примесью энергии Зверя. В разы сильнее, чем у нормального человека, - это было очевидным следствием применения трансформации. Фактически, то тело, что сейчас стояло на преподавательской кафедре, как и тело самого Лаза, не состояли на 100% из настоящей материи. Изменённые ткани состояли из «затвердевшей» энергии души, так что понятно, почему в видении Лаза чудище светилось как лампочка.
        - Да, хорошо. А теперь я сниму защитные слои.
        Через пару секунд просто равномерное свечение тела Роам начало меняться. Как если на обычную лампочку посмотреть через тёмное стекло: вместо ровного сияния проявлялась светящаяся вольфрамовая спиралька.
        Аналогия была не самой точной, но Лаз, и правда, теперь мог разглядеть неравномерности в распределении энергии по телу. На шкуре - меньше, внутри тела, там, где мышцы и кости - больше, внутренние органы: сердце, печень, лёгкие - ещё больше, а в районе мозга, глаз, ушей и носа количество энергии души вырастало уже в несколько раз.
        А ещё по всему телу тянулись тонкие ярко светящиеся потоки, напоминая схематичный рисунок сети сосудов. И вот в этих потоках Лаз ощущал самую мощную энергию.
        - Вы словно анатомический манекен, всё помечено по-разному… разные ткани имеют разное количество энергии внутри. - Ещё несколько человек из аудитории, включая почти всех из высшей группы, согласно закивали, подтверждая его слова.
        - Хорошее сравнение, - судя по тому, что тело Роам снова стало светиться равномерно-матовым сиянием, она вернула тот, пока что непонятный, защитный слой. А ещё через несколько секунд женщина уже вернулась к своему обычному облику. - Итак, кто как думает? Зачем нужна подобная градация? Ведь понятно, что для разных частей тела я трачу разное количество энергии.
        - Чем нежнее орган и чем проще его повредить, тем больше на него тратится, - Рыцарь высказал вполне логичную теорию. Однако, Лаз был уверен, что всё не так просто. К примеру, когти формы Зверя светились очень ярко, а желудок и кишечник, наоборот, были на одном уровне со шкурой.
        - Это часть правды, - кивнула Роам.
        - Чем важнее орган в бою, - буркнул парень с военного факультета.
        - Ближе, но не точно.
        - Чем сильнее он должен стать, - тихо пробормотал Лаз, и только тогда Роам улыбнулась.
        - Точно. То, что сказал Лазарг, и то, что сказал Гошин - это всё, конечно, тоже правильно. В зависимости от того, какую тактику выбирает маг для своих боев, разные органы формы Зверя становятся ведущими. К примеру, есть Зверь, выбравший своим профилем скрытые и тихие атаки ночью. Ассасин. Он оставляет глаза без изменений, но предельно усиливает слух и осязание и может без помех сражаться даже в кромешной темноте. Или другой вариант. Зверь, решивший стать живым осадным орудием. Его тактикой будет взбираться на стены вражеского замка под градом стрел и камней. Для такого стиля важна невероятная прочность брони, сила рук и ног, а вот органы восприятия совсем не нужно усиливать, даже наоборот, можно ослабить, чтобы в пылу сражения не получить контузию или не ослепнуть от взрыва. Мой профиль - преследование. Свою форму Зверя я создавала для выслеживания и поимки. Потому мне очень важны органы чувств и выносливость тела, а такие вещи, как взрывная сила или особо крепкая защита второстепенны. И так можно продолжать бесконечно. Форма Зверя может быть универсальной, а может быть очень узко
специализированной, всё зависит от того, что вы выберете. Ведь даже не обязательно углубляться в боевую направленность. Звери занимаются спасением людей, охотой, научными исследованиями. Я лично знаю одного мага, который создал себе трансформацию, которая помогает ему готовить потрясающие по вкусу блюда. Нашей с вами задачей на этих занятиях будет научиться именно подобным тонкостям, а это куда сложнее, чем просто создавать сильные тела.
        - Профессор, а какое это значение имеет для чистых магов? - девушка из высокой группы выкинула в воздух руку. - Я хочу специализироваться на дальнобойной магии. Я понимаю, зачем мне простая трансформация - для общего укрепления тела, чтобы не слишком бояться случайных травм. Но ведь такая продвинутая трансформация явно тратит куда больше энергии души. Есть ли смысл её изучать в ущерб силе заклинаний?
        - Это хороший вопрос. Кто заметил какие-нибудь странности в моей форме Зверя?
        - Я видела внутри какие-то ниточки! - Алексис, как псионик, пользовалась магией восприятия куда профессиональнее, чем стихийники.
        - Ага, всё правильно. Эти ниточки - сама душа. Вопрос: как мы вообще можем ощущать энергию в окружающем мире?
        - Собственной душой!
        - Правильно. Душа внутри нас резонирует с миром, благодаря чему мы можем «видеть» энергию. Особенно это касается псиоников, для них восприятие энергии - совершенно конкретный тип магии. Они могут даже ощутить внутреннее устройство сложных механизмов, вроде протезов. То, что скрыто под слоем металла. И это при том, что душа в нормальном состоянии находится в своём отдельном мире. Когда маг излучает силу, это не сама его душа, а уже выделенная из неё энергия. Только предельные образы позволяют вкладывать в заклинания чистые кусочки души, потому они так сильны.
        Роам сделала паузу, чтобы дать ученикам возможность переварить сказанное.
        - А теперь подумаем. Что было бы, если бы душу можно было вытащить в реальность? Насколько повысилась бы ваша чувствительность к энергии? Насколько точнее стал бы контроль магии? И, что особенно актуально для Зверей: насколько легче было бы управлять трансформацией, из силы этой самой души созданной? Как и предельный образ, являющийся конечной формой стихийной магии, конечная форма магии трансформации - то самое включение в форму Зверя чистых частичек души, - Роам замолчала, давая время на переваривание информации.
        Аудитория застыла, осознавая перспективы подобной возможности. На самом деле, осознать это в полной мере, не испробовав самостоятельно, было практически невозможно. Однако, у всех и каждого в тот момент появилась мысль: «Я тоже так хочу!»
        - А почему просто не сформировать из души один большой сгусток? Зачем нужны эти потоки по всему телу? - у Лаза ещё оставались вопросы.
        - Две причины, - Роам кивнула хорошему замечанию. - Во-первых, так я лучше контролирую своё тело. Душа вне и внутри моего Я всё равно едины, а приказы форме Зверя, сотканной из энергии, отдаются именно душой, так что такая конфигурация позволяет сигналу до каждой мышцы идти ещё быстрее. В сражениях магов иногда жизнь и смерть решают доли секунды. А во-вторых, так лучше воспринимается окружающий мир, я точнее вижу токи энергии. Это тоже крайне важно. В бою настоящих магов разница между тем, кто в трансформации, и кто нет, становится практически непреодолимой. Чтобы её покрыть нужна подавляющая разница в мастерстве, силе души, опыте. Именно потому, что король Тарис когда-то создал магию трансформации, Кристория сегодня занимает незыблемое положение одной из сильнейших стран Люпса.
        «Ага, он создал», - промелькнуло у Лаза.
        - У нас есть трансформации, у Танильского каганата странные доспехи, у восточного Башдрака - их летающие крепости, у Озёрной империи - приручённые монстры. Меньшие государства, пока не смогут выложить козырь подобного уровня, всегда будут подавляться. Так что вы должны понимать силу той магии, что мы тут изучаем.
        - Здорово…
        - Ага!
        - Профессор Зин, когда начнём? - речь Роам явно оказала значительный эффект. Однако, старт обучения откладывался.
        - На следующем занятии. До того я хочу, чтобы каждый из вас изменил свою трансформацию так, чтобы по крайней мере треть энергии души, слитой с энергией Зверя, оказалась свободна. Это нам потребуется. А вводное занятие мы закончим. Всем спасибо и до свидания.

* * *
        «Снова чистая душа, да?» - Лаз, лёжа на застеленной кровати, сосредоточенно разглядывал малюсенькие волоски на собственной руке. Настоящей руке, форма Зверя таких подробностей была лишена.
        Занятие по трансформации снова заставило его задуматься о сути местной магии.
        До сих пор он знал только о предельных образах, как о способе включения души в стихийное заклинание. Так что это ещё вполне могло быть исключением из правила. Однако вот, оказалось, что уже второй из трех известных ему типов магии использовал эту идею.
        Стихии, псионика, трансформации. И только один тип не мог использовать предельную форму. Наверное, именно поэтому псионики много кем считались недо-магами.
        Однако, было ли это связано с невозможностью или с простым незнанием? Находилась ли перед ним кирпичная стена или просто закрытая дверь?
        - Господи, как же это сложно - не знать…
        Гладкая, словно у новорождённого, кожа формы Зверя, прижалась к лицу. Слишком долго находиться в истинной форме ему было тяжело. Он ведь уже год как жил вот так - внутри трансформации.
        Пожалуй, сложно было найти другого человека, настолько плотно контактировавшего с этой магией. Но, несмотря на это, она до сих пор оставалась такой же таинственной и загадочной. И… Лазу это нравилось. В конце концов, если можно познавать что-то новое, жизнь никогда не станет скучной.
        - Лазарис, ты тут? - в дверь аккуратно постучали. Слишком аккуратно для кого-то из его друзей. Однако, голос и его обладатель не были незнакомыми.
        - Открыто. Заходите, господин ректор.
        Глава 12
        Савойн Листер сидел очень прямо, аккуратно удерживая двумя пальцами чашку с горячим чаем. В другой руке лежало блюдечко.
        Лаз, развернув своё кресло от рабочего стола, с интересом вглядывался в морщинистое лицо. Зачем этот человек пришёл к нему? Почему сейчас? Была ли это просто блажь или есть какая-то причина? А если есть, то насколько она важна?
        Савойн оставался человеком, которого Лаз никак не мог разгадать. Каждым живым существом в мире что-то двигало, и в разнообразии этих «двигателей» люди ушли дальше всех. У каждого человека их было много и его сущность являлась как бы суммой всех направляющих его векторов.
        К примеру, Базил Бадис. Старым псиоником двигала честь, честность (что далеко не одно и тоже), жажда знаний, патриотизм…
        Чем человек старше, тем векторов больше. Однако, всегда в списке будет номер 1, что-то преобладающее. И обычно для Лаза, после некоторого времени и спокойных раздумий, было не слишком трудно определить этот первый номер.
        У Роам Зин - любовь к семье, несмотря на её холодность и предельную преданность делу. У того Зверя, что он убил полтора года назад - страх, несмотря его силу и жестокость. У него самого - жажда жизни, пусть он и имел силу воли отложить её ради чего-то важного.
        А вот что было первым для Савойна Листера?
        - Вы ведь пришли не просто попить чаю.
        - Почему ты так решил? - ни у кого другого он не видел таких глаз. Серых и острых, как лезвия.
        - Потому что вы никогда и ничего не делаете просто так.
        - Невежливый ребёнок. Однако, ты прав. Впрочем, для начала, как у тебя дела? Мы с тобой сколько не виделись?
        - Несколько месяцев. Вы приходили узнать, что случилось между мной и Ридамом.
        - Да, точно-точно! - серые глаза растянулись в щёлочки, когда Савойн заулыбался. - Но тот случай же был вполне обычным, почему ты причисляешь его к категории «не просто так»?
        - Да ладно, вы и сами прекрасно знаете.
        Лаз тяжело вздохнул и одним глотком прикончил всё оставшееся содержимое чашки. Конечно, тогда Савойн хотел убедиться, что он не полез куда не следует и Лаз отлично это понял.
        Как и то, что и ректору Дома Магии прекрасно известно, что творится в его академии. Вообще, с самого начала было глупо предполагать, что это не так.
        - Что я знаю?
        Не понимай Лаз происходящее так хорошо, искреннее недоумение Савойна даже могло бы подействовать.
        - Господин ректор, либо говорите, что хотели, либо уходите. Каждый раз, когда мы вот так встречаемся, вы становитесь мне всё менее и менее симпатичны. Так что, пожалуйста, давайте быстрее.
        - В последнее время дети растут слишком быстро… - старик тоже допил чай и отставил посуду. - Ладно, и правда, не стоит ходить вокруг да около. Скажи, как думаешь, ты сильный?
        - Неожиданный вопрос, - Лаз, и правда, был удивлён. - Вы имеете в виду, как маг?
        - Да.
        - Я не уверен. Моя душа очень сильна, мы с вами оба это знаем. Однако, к примеру, я только пару дней назад узнал о возможности включения души в магию трансформации. Мне не хватает очень многого по сравнению с профессиональными магами. Знаний, практики, опыта… так что вопрос нужно ставить совсем не так. Или, по крайней мере, не так расплывчато.
        - Великий Свет… ты всё-таки страшный ребёнок, - Савойн потёр щетинистую щеку. В первые дни занятий работы у ректора академии было невпроворот. - Боюсь представить, что будет, когда ты повзрослеешь. Ты сказал правильно. Даже по самым минималистичным моим оценкам твоя душа уже приблизилась по силе к Лассу Нелю, а ведь он тебя старше в два с лишним раза. Ладно, давай спрошу по-другому. Как думаешь, насколько ты силён для Кристории?
        Вопрос был задан странно. Но, немного подумав, Лаз смог уловить смысл.
        Не просто так Савойн никому не сказал о его истинной силе. Для этого мира прямо сейчас Лаз был как волчонок среди собак. Безвреден, но только пока не вырастет. А когда это случится, уже некому будет его остановить.
        Но Савойн, похоже, решил, что знание о существовании такого монстра людям не нужно, за что Лаз мог лишь сказать старику: «Спасибо». Его полностью устраивало текущее положение дел.
        И пока он оставался под крылом Дома Магии, вроде как всё должно было быть нормально. Ведь волка не отличить от пса, пока он не начнёт кусаться.
        Но, всё-таки, как долго он сможет скрываться? Полтора года назад он убил профессионального Зверя. Полгода назад он сумел застать врасплох такого человека, как Чабу А’Маку, пусть тот и просто игрался.
        Оба эти события не были известны широкой публике, его бой с древним магом и вовсе проходил в более чем сотне километров от ближайшего человека. Но со временем могло произойти ещё что-то, что так просто замять уже не получится. И случай с Ридамом дал Савойну понять: ситуация начала выходить из-под контроля.
        - Вы опасаетесь, что я как-то себя выдам?
        Старый маг несколько секунд пристально всматривался в лицо мальчика.
        - Если честно, да. Чтобы ты понимал, скажу, что прямо сейчас о твоей истинной силе знают только три человека. Ты, я, и Базил. Больше никто.
        Лаз с недоумением посмотрел на ректора, но вдруг искра осознания осветила разум.
        - А как же король?
        Савойн покачал головой.
        - Никто, кроме нас троих. Базил думает, что я рассказал всё Гатису, но на самом деле это не так. Во дворце считают, что ты очень примечательный парень, но не более того. В конце концов, высших в истории страны было несколько сотен, а ты официально даже до этого уровня не дотягиваешь.
        - Но… почему?
        - Потому что, если такой как ты попадёт в оборот, как тот же Ласс, выбраться будет уже невозможно, - Савойн откинулся на спинку стула. - Я хотел тебе рассказать ещё прошлым летом, но наш разговор тогда зашёл совершенно не туда.
        - Да уж… - взгляд Лаза резко похолодел.
        - Слушай, я ведь, правда, не имел в виду ничего… - старик осёкся и издал горестный вздох. - Не важно. Что сказано - то сказано. В общем я хотел тебе тогда рассказать обо всём. Хотел рассказать и в прошлую нашу встречу. Но подумал, что разговаривать с тобой на такие темы сразу после той ситуации не стоит. Хватало с тебя одного заговора. - Лаз уже хотел ткнуть Савойна в его оговорку, но быстро понял, что ректор сказал это специально. - И вот, на третий раз, похоже, этот разговор всё-таки состоится. Я просто хочу объяснить, почему так поступил. Как я уже сказал, это будет честно по отношению к тебе.
        Высший маг замолчал почти на минуту, собираясь с мыслями.
        - Я очень люблю свою страну, я воевал за неё, проливал кровь. Но с возрастом я понял, что война - это всегда проигрыш обеих сторон, вне зависимости от результатов. А если такого как ты заполучит Кристория, сможет выучить и выпестовать, войнам не будет конца. С каждым годом ты будешь становиться всё сильнее и, не ровен час, Кристория превратится во второй каганат, только и занимающийся, что бесконечными завоеваниями. Я не хочу для своей страны такой судьбы.
        - Может, я чего-то не понимаю, но поправьте меня, если что. Это ведь измена. Не сообщив королю обо мне, вы, фактически, совершили государственную измену.
        - Ты прав, - Савойн кивнул. - Надеюсь, теперь ты понимаешь, как я рискую, разговаривая об этом с тобой. Поняв, какой силой ты можешь обладать, я подумал, что будет лучше дать тебе вырасти в относительно спокойной обстановке, и только потом открывать миру. Но все эти случаи, да ещё и… тьма, о которой ты говорил. Я хочу знать, что мои старания не пропадут понапрасну из-за того, что ты влез в очередную авантюру. Всё-таки образцовым студентом тебя уж точно нельзя назвать, хотя оценки заслуживают всяческих похвал. К тому же вы с друзьями, как третьекурсники, получили больше свободы, а это значит, что…
        - Я вас понял, - Лаз поднял руку, останавливая Савойна. - Обещаю, что не буду лезть на рожон без крайней необходимости.
        - Это меня устраивает, - ректор поднялся с места, а следом встал и сам Лаз. - Спасибо за чай и хорошего тебе учебного года.
        - Спасибо, вам тоже.
        Закрыв за Савойном дверь, Лаз подошёл и плюхнулся на кровать, неотрывно глядя в потолок. В своих чувствах относительно ректора Дома Магии он запутался окончательно. Сначала уважение сменилось презрением и ненавистью, со временем ставшими просто неприязнью. Потом, когда Савойн пришёл по поводу Ридама, и стало понятно, что старик искренне переживает о случившемся, к этим, и так противоречивым чувствам прибавилась ещё и некоторая признательность. И вот теперь… если высший маг, и правда, пошёл на предательство страны ради него, то главным чувством, что Лаз должен был испытывать к Савойну, должна была стать искренняя благодарность. В общем, совершенная неразбериха.
        Однако, одно было точно, своё обещание ректору он будет стараться держать.

* * *
        Полтора года назад, после похорон Аватара, сидя в инвалидном кресле и вперив взгляд в пустоту, Лаз решил для себя, что ради защиты дорогих ему людей готов пойти на что угодно.
        Конечно, он будет продолжать жить по принципам, соответствующим «Хорошему человеку». Но если окажется перед выбором: принципы или близкие, он выберет второе.
        И чтобы таких вот выборов было как можно меньше, ему нужна была сила, а кратчайший и самый верный способ её достичь - магия. Деньги, влияние, связи - все это могло изменить в самый неподходящий момент. И только принадлежащая ему одному личная мощь никогда не подведёт.
        В магии трансформации перед ним только что открылась практически бесконечная дорога с невероятными перспективами для роста, так что тут всё было отлично. Однако, псионика после его понимания идеи «Что и Как», застопорилась на месте.
        Даже с учётом того, что показанная Базилом магия была невероятно сильна, она всё ещё зависела от его контроля объектов. Без знания о том, как магии взаимодействовать с окружающим миром, любые особые техники становились бессмысленными.
        Итогом всего вышесказанного и стал начинающийся сейчас второй за более чем полгода урок с Базилом Бадисом.
        - Что-то мы долго не виделись там, - прозвучало с немного упрекающей интонацией, но по старику было видно, что он нисколько не злится и рад просьбе о занятии.
        - Прошлая демонстрация была достаточной для нескольких месяцев раздумий, - Лаз все-таки постарался объяснить причину такого перерыва, чтобы в будущем не всплывало никаких претензий. - И даже в ближайшие несколько лет я вряд ли смогу полностью освоить то, что вы показывали.
        - Тогда зачем же там эта столь ранняя встреча?
        - Мне нужно иметь несколько путей для развития, чтобы расти быстрее.
        - А ты не думаешь, там, что пытаешься откусить слишком большой кусок? - Базил погрозил мальчику пальцем. - Я понимаю, что твоя душа там уникальна, а сам ты умён не по годам, но всему там есть предел.
        - Не важно, - Лаз затряс головой. - Я хочу стать сильнее, не важно, какими путями.
        - Зачем тебе это?
        - Мой опыт доказывает, что в этом мире ни я, ни кто-либо из моих близких не в безопасности, - погрузившись в глубину своих мыслей, Лаз не заметил, как вздрогнула и сжалась левая рука Базила. - Случиться может что угодно, и, раз уж мне дана такая сила, я хочу иметь возможность защитить тех, кто мне дорог от любой опасности. Я уже отказался от всех лекций по непрофильным предметам, на которые ходил в прошлом году, и попросил профессора Зин выделить мне несколько часов в неделю для частных занятий.
        - Предельная трансформация, да? Там очень сложно, парень, - маг покачал головой. - Правда, считаешь, что тебе нужно что-то ещё?
        - Я не настолько самоуверен, чтобы считать, что могу делать всё и сразу, но, с учётом моей особенной души, рассчитываю на хорошие результаты, - расхваливать себя было странно. - Сейчас у меня в планах трансформация и освоение продемонстрированного вами пути в псионике, но мне бы хотелось что-то третье для равновесия. Желательно, что-нибудь такое же новое. Я понимаю, что выгляжу так, словно хочу сесть одной попой сразу на три стула, но для меня это, правда, важно. Есть у вас какие-нибудь идеи?
        Базил надолго задумался, но, в конце концов, кивнул.
        - Ладно, я знаю, что ты там парень вспыльчивый, но и мозги у тебя работают мама там не горюй. Так что, думаю твои амбиции обоснованы. Есть у меня там одна мысль, но для того, чтобы её ухватить, нам с тобой снова придётся обратиться к основам, ты, там, не против?
        - Нет, конечно, - Лаз усмехнулся.
        Ради результата он был готов хоть землю жрать, так что небольшая лекция по базовой магии его не пугала.
        - Ну хорошо. Тогда давай вспомним, какие там типы псионики известны. Есть там контроль материи, кратко называемый телекинезом, есть там магия управления состоянием материи, редко используемая где-то вне кузниц или, там, других ремесленных мастерских. Ещё там есть магия восприятия, позволяющая нам почувствовать материю не глазами, а душой, и магия контроля энергии, тоже используемая слишком редко, чтобы считаться чем-то там серьёзным. Четыре типа, вот и всё разнообразие.
        - Ещё восприятие энергии, - вдруг вспомнил Лаз. - Я могу чувствовать, к примеру, энергию души в теле формы Зверя профессора Зин, причём очень точно.
        - Это не столько тип магии, сколько естественная возможность твоей души. Ведь стихийники тоже так могут, значит это не, там, чисто псионическая магия.
        - Но ведь считается, что псионики в этом всегда лучше, значит должна быть какая-то связь?
        - Возможно, это из-за особенностей строения наших душ относительно душ стихийников. Вам ведь рассказывали там, что души магов двух противостоящих типов отличаются?
        Лаз кивнул, лекция об этом была ещё на первом году учёбы. Однако, где-то в глубине сознания осталось сомнение.
        - Ладно, продолжим. Там есть четыре типа магии. Но вот вопрос: а почему, если там есть магия изменения формы материи, там не быть магии изменении формы энергии? Почему нельзя, там, превратить тепло огня в силу молний? На самом деле, это там возможно, однако требует очень больших затрат энергии души, потому считается совсем бесперспективной идеей и об этом знает так мало… Лаз? Ты меня слушаешь там?
        Лаз не слушал.
        Когда-то давно он захотел изменить всю псионическую магию этого мира, чтобы псионики больше не считались ущербными, а стояли наравне со стихийными чародеями.
        А потом он попал в академию, и его разум забился бесконечными тренировками техники, контроля, управления расходом энергии души…
        Попав внутрь, он лишился важнейшей возможности - взглянуть на всё со стороны. До такой степени, что до сих пор не смог сам привнести в псионику ничего нового.
        Конечно, вряд ли его стоило за это осуждать, в конце концов, псионика как тип магии существовала уже не первую тысячу лет, а он занимался ей только пять. Вот так просто, потому что ему захотелось, привнести что-то кардинально новое было практически нереально.
        Ведь и идею «Что и Как», и другую, ту, к которой сейчас вёл Базил, придумали задолго до старого псионика.
        Однако, ему всё равно было очень обидно. В конце концов, его случай был уникальным. Что в отношении силы души, что в отношении перерождения, у него была невероятная фора относительно магов этого мира.
        Чтобы сбросить шоры и суметь взглянуть на ситуацию снаружи, ему был необходим первый шаг, толчок, каким стала полгода назад демонстрация Базилом миллиона зависших в воздухе капелек. Нечто вроде ньютоновского яблока, падающего на него с дерева.
        И яблоко упало. Сложившаяся у него в голове картина была неясной и размытой, но её изящество и завершённость не оставляли почти никаких сомнений: он прав в своих предположениях.
        - Господин Бадис, спасибо вам большое! - не ожидая ответа, Лаз сорвался с места и рванул по направлению к корпусу факультета магии, на полную используя телекинез, буквально толкая тело вперёд.
        Базил остался стоять с ошеломлённым выражением на лице, в глазах застыл немой вопрос: «Что это сейчас было?» Однако, через пару секунд старик вернулся в реальность и оглушительно расхохотался.

* * *
        Магия восприятия предмета, телекинез, магия изменения состояния предмета. Фактически, если задуматься, то эти три типа магии позволяли полностью и однозначно описать любую вещь во вселенной.
        Какая она? Где она? Из чего она? Зная объект, его можно было полностью описать ответами на эти три вопроса, будь то игрушечный солдатик в коробке, спящий в своей пещере тигр или несущаяся сквозь пустоту космоса комета.
        Получалось, что эти три типа псионической магии являлись полной и завершённой формой магии материи. Осознав и научившись использовать их в полной мере, можно было делать с окружающим миром практически что угодно.
        Почему практически? Потому что мир состоял не только из материи. Ещё была энергия, нечто куда менее понятное простому человеку, более эфемерное, что в большинстве случаев не получалось потрогать или увидеть. Однако, при всем этом, кто сказал, что в отношении энергии что-то должно отличаться?
        Е=mc2
        Одна из величайших формул в истории человечества. И эта формула прямо указывала: материя есть энергия, просто с неким коэффициентом.
        А значит, должна была быть своя магия энергии, также разделяющаяся на восприятие, контроль и форму. И точно также, с полным пониманием этих трех составляющих можно было описать и контролировать любой кусочек энергии во вселенной.
        Магия восприятия энергии была, просто она накладывалась на чувствительность души, поэтому на неё никто особо не обращал внимания и не тренировал.
        Магия изменения формы энергии тоже была, просто в мире средневековых технологий люди не имели представления об устройстве мира.
        А потому превращение энергий из тонкой манипуляции становилось грубым продавливание своей воли, что, конечно, тратило в разы больше усилий.
        Но он, Лаз, мог сделать всё правильно. С основой в виде знаний прошлой жизни для него не было невозможным овладеть полной магией энергии. А это значило, что такие вещи, как создание молний, пламени из пальца или, к примеру, направленного пучка света для него перестанут быть недостижимы.
        То, что раньше могли только стихийники теперь, пусть и далеко не в полной мере, было открыто для него. Главное - понять, как это должно произойти, а потом придумать, что должно произойти.
        И он сможет поднять псионику на один уровень со стихийной магией!
        Глава 13
        На Люпсе, как и на Земле, были свои олимпийские игры. Но если земляне сравнивали спортивные достижения, то в наполненном магией мире предпочитали достижения магические.
        Существовало несколько дисциплин, к примеру, соревнование по возведению самой высокой постройки за определенное время или классическая гонка, разве что с использованием магии. Однако, самым зрелищным и самым ожидаемым событием каждых магических игр был турнир, на котором маги сходились в самом настоящем бою.
        И сражения магов привлекали внимание не только праздных зевак, но и целых стран. Ведь, в отличие от земных спортсменов, на Люпсе маги были главными доводами в любых конфликтах, как мирных, так и военных.
        Фактически, магические игры и в особенности магический турнир были не столько зрелищем и традицией, сколько демонстрацией силы каждой страны. И потому отношение к этому событию было совсем иное, нежели на Земле к спортивным соревнованиям.
        Ещё одно отличие происходило из того факта, что, в отличие от спортсменов, маги с возрастом становились только сильнее. Не было такого, что после пика своей карьеры в двадцать-тридцать лет маг постепенно начинал терять форму.
        Наоборот, из-за постоянного роста силы души и накопления навыков и опыта, соревноваться с шестидесяти-семидесятилетними чародеями молодёжи было просто нереально.
        А потому магические игры делились на большие и малые. На первых никаких ограничений по возрасту для участников не было, и проводились такие игры раз в десятилетие. На вторых могли участвовать лишь маги возрастом моложе тридцати, и проходили они чаще, каждые три года. И в этом, 3675 году, малые магические игры проводила Кристория.
        Вообще, нигде кроме четырёх стран-гегемонов эти соревнования не проводились. И вовсе не потому, что это было, мягко говоря, не дешёвое мероприятие. Как раз наоборот, поток зрителей и туристов, прибывающий в страну благодаря магическим играм, полностью перекрывал все затраты на организацию, а зачастую удавалось даже остаться в плюсе.
        Причина была всё в той же демонстрации силы. Право принимать у себя магические игры означало, что страна поднялась на качественно новый уровень влияния. И просто так отдавать эту возможность кому-то ещё четыре лидера континента не собирались.
        Кристория устраивала магические игры двенадцать лет назад, в год рождения Лаза, и вот очередь снова дошла до гегемона севера. Несмотря на то, что территория Кристории была довольно маленькой, в списке лидеров Люпса она закрепилась прочно.
        И причину знал каждый: магия трансформации. Уже не первое столетие благодаря козырю в виде Зверей небольшое государство, зажатое между Пустым океаном и Белыми горами, удерживало титул гегемона континента. Хотя, конечно, не стоило думать, что другим трём гигантам не было, что противопоставить магам-трансформам.
        Танильцы использовал особые доспехи. Фактически, это были на несколько порядков более продвинутые версии «лапки» Лаза, полноценные боевые экзоскелеты, работавшие на магии.
        Созданные из добывавшихся на территории каганата руд, за многие тысячи лет мутировавших под воздействием всё той же энергии Зверя, они в разы увеличивали боевой потенциал находящегося внутри мага.
        Озёрная империя могла похвастаться большим количеством расположенных на её территории аномальных зон, подобных Манящему лесу. Однако, эти аномалии были куда менее мощными, а рождённые там существа - менее агрессивными.
        И имперцы смогли поставить на поток выведение «ручных» боевых монстров: огромных медведей, тигров, волков и других, совсем уж непонятных созданий, для которых на языках других народов даже не было названий.
        А военное королевство Башдрак, чтобы стать гегемоном Люпса, разработало технологию строительства огромных воздушных замков. Каждая небесная крепость могла нести на борту больше сотни человек и обладала невероятным разрушительным потенциалом. При этом они были практически недосягаемы для вражеских войск, паря среди облаков и поливая поля сражений заклинаниями.
        Вот только доспехи надо было успеть надеть, воздушную крепость - поднять в небо, а монстры имели нехорошую привычку умирать в самый неподходящий момент, резко уменьшая боевую мощь хозяина.
        Трансформация же могла использоваться ровно также, как и стихийные или псионические заклинания, давая кристорским магам огромное преимущество перед противником.
        Если бы Кристория не опасалась раскрывать тайну магии трансформации кому-то кроме избранной элиты, для королевства не было бы невозможно даже воплотить мечту каганата о мировом господстве.
        Однако, преимущества редко когда не тянут за собой недостатки.
        Чтобы выучить магию трансформации не нужно было ничего кроме наставления имеющего понимание мага. Тогда как для строительства воздушных замков нужны были гигантские заводы, для разведения зверей - уникальные природные условия, а для сборки доспехов - особые металлы, не встречающиеся нигде кроме земель танильцев.
        Потому у трёх гегемонов и даже других, меньших по влиянию стран, отношение к Кристории было очень странное.
        С одной стороны, она обладала практически неограниченным потенциалом, ведь, что критически важно, магия трансформации не требовала никаких особых финансовых вложений, только время на изучение. С другой же стороны, стоило разузнать все секреты уникальной магии - и Кристория тут же лишится преимущества.
        Но с момента изобретения магии трансформации прошло уже более трех сотен лет, а все, что смогли выяснить шпионы, разведчики и агенты - поверхностные сведения. То, чему в Доме Магии студентов учили на так называемом «Начальном курсе трансформации».
        Кристория берегла своё оружие, как зеницу ока. Любой маг, овладевший формой Зверя на более высоком уровне, был обязан заключить договор с правительством. И речь шла вовсе не о подписании кипы бумаг.
        Особое заклинание ставило на душу мага печать, не позволявшую ему что-либо рассказывать о выученной магии. Даже если бы удалось похитить профессионального Зверя, никакие пытки и обещания не смогли бы заставить его выдать тайну.
        Лакния потеряла больше десяти лет, пытаясь выжать информацию из знакомого Лазу Зверя, но так ничего и не добилась. Хотя Турбас Дайло, наверное, был бы даже не против рассказать всё, что знает.
        К сожалению, а может, и к счастью, процесс наложения печати был довольно долгим и муторным. Так что даже с учётом этой предосторожности нельзя было обучить слишком много Зверей.
        Никто не был застрахован от ошибок и, если обучать трансформации не тысячи человек ежегодно, а десятки и сотни тысяч, рано или поздно тот, чья печать сработала неправильно, попадёт в руки врага.
        Так что Кристория примирилась с текущим положением, тем более что оно вовсе не было бедственным. Гегемон континента - мягко говоря, неплохо. И магические игры были прекрасным способом доказать своё право на этот титул.
        Проводились игры в конце осени, когда все связанные со сбором урожая дела закончились, а подготовку к наступлению весны начинать было ещё рано. И в принципе никто не думал, что эти игры будут выделяться чем-то особенным. Конечно, посмотреть на юных магов в деле было невероятно интересно и зрелищно, но в глобальной картине эти игры мало что значили.
        Однако, за два месяца до начала малых магических игр 3675 года, в самом конце лета, в Доме Магии произошло событие, полностью изменившее ход не только этих соревнований, но и всей мировой истории.

* * *
        Лаз возвращался с занятий. Время было позднее, они с Роам засиделись почти на час дольше положенного, обсуждая различные методики использования предельной трансформации.
        Будучи инженером в прошлой жизни, Лаз мог предложить несколько очень интересных подходов к проблеме, заинтересовавших даже Зверя с многолетним стажем, такого как Роам Зин.
        На улице уже было довольно зябко, близящаяся осень давала о себе знать, и Лаз поплотнее закутался в куртку, предвкушая наслаждение от посещения горячего душа. Это был его ритуал, награда для самого себя после успешного завершения недели.
        Так как трансформация была сильнее и выносливее обычного человеческого тела, он обычно доводил температуру воды градусов до шестидесяти и с немного мазохистским наслаждением слушал ощущения горящей под струями кожи.
        После чего, довольный, залезал под прохладное одеяло и брался за чтение какой-нибудь глупой книжки, прекрасно понимая, что отдых необходим всем и без него нормально работать не получится.
        Вот только сегодня ему было не суждено насладиться душем и томиком беллетристики. Войдя в комнату и заперев за собой дверь, чтобы кто-нибудь из девочек не забежал в гости, пока он мылся, Лаз прошёл мимо клетки Принцессы к шкафу и уже хотел начать раздеваться.
        Но тут его внимание привлёк конверт, лежавший на кровати. Не подозревая ничего особенного, комнату, когда уходил, он никогда не запирал, так что войти и оставить письмо мог кто угодно, Лаз взял бумажный прямоугольник и аккуратно вскрыл его магией.
        - И правда, письмо… - пробормотал он себе под нос, вытаскивая из конверта сложенный бумажный листок.
        Однако, уже через несколько секунд после того, как его глаза начали скользить по тексту, расслабленное состояние выходного вечера испарилось словно дым. Дочитав послание до конца, Лаз начал сначала, пройдясь по письму ещё трижды.
        А после с разбегу прыгнул в окно и, подхваченный телекинезом, рванул в сторону расположенного на последнем этаже главного здания академии обиталища Савойна. Времени на то, чтобы ходить по лестницам и коридорам у него не было.

* * *
        - Это правда? - ворвавшийся в кабинет ректора Дома Магии через окно растрёпанный мальчишка лишил двух мужчин, разговаривающих с Савойном, дара речи.
        - Ты что себе…
        - Господа, я думаю, наш разговор стоит на сегодня закончить, - прервал высший маг уже было начавшего возмущаться гостя.
        - Но, господин Листер…
        - Попрошу вас покинуть кабинет.
        Переводя взгляд с резко посерьёзневшего старика на странного ребёнка, пара покинула помещение, перешёптываясь, очевидно, о бестактности ректора.
        - Лазарис, чем обязан? - Савойн повернулся к неожиданному визитёру.
        - Вот этим, - едва сдерживая дрожь, Лаз бросил на стол мага найденное в своей комнате письмо.
        Тот аккуратно взял его и принялся читать. Дочитав, пробежался глазами ещё раз.
        - Как знал, что её надо было уволить…
        - Вы хотели убить меня? - Лаз кричал, даже не думая о том, что их могут услышать. - Тогда почему не пришли сами? Почему попытались спихнуть эту задачу на других? Что, не хотелось марать руки? Не хотелось испачкаться в той тьме, о которой я говорил?
        - Лаз, пожалуйста, послушай… - старик протянул к мальчику руки, но тот отпрянул, словно от огня.
        - Нет, хватит с меня ваших речей! Я наслушался! - по щекам Лаза катились слезы, а проталкивать слова сквозь подступивший к горлу ком было настоящим мучением. - Я ведь почти поверил, что вы, и правда, были на моей стороне, что хотели мне добра! Савойн Листер, защитник и покровитель! Я был готов принять, что прошлогодний инцидент - лишь недоразумение, готов согласиться, что вы - хороший человек, просто со своими тараканами. Действительно, у кого их не бывает? Но теперь я точно знаю, что вам плевать на меня! Вас интересует только сила, что живёт внутри меня, а я сам - лишь оболочка, досадная неизбежность, придаток. Признайтесь, вам было бы куда проще, если бы я был просто безвольным болванчиком без собственных желаний и эмоций! И знаете, что? С этого момента мне тоже плевать на всё, что вы мне говорили! Плевал я на всё это!
        Он развернулся, уже собираясь покинуть кабинет также, как появился, через окно.
        - Лаз, постой! - Савойн неестественно быстрым для своего возраста движением вскочил с места и схватил мальчика за руку.
        - Пустите! - Лаз вывернулся и, развернувшись, со всей силы заехал наклонившемуся магу кулаком в челюсть. - Не пытайтесь оправдываться и не смейте больше ко мне приближаться, если только не захотите убить. Но, предупреждаю, я буду сопротивляться!
        На этих словах он всё-таки выпрыгнул в ночь, оставив Савойна с глупым выражением ощупывать лицо.
        - Господин Савойн, у вас все хорошо? - в кабинет заглянуло милое девичье личико.
        - Нет, Оливия. Ничего не хорошо, - прохрипел маг. - Зайди, пожалуйста, и закрой за собой дверь.

* * *
        В прошлой жизни Семён Лебедев прожил почти тридцать лет. Когда он отправился в пустыню с той злополучной экспедицией, до дня рождения оставалась лишь пара месяцев. С его второго рождения прошло ещё одиннадцать с половиной лет. То есть, если просто сложить, получалось, что Лазу было больше сорока.
        Однако, это вовсе не означало, что он должен был вести и чувствовать себя на сорок. Даже сам Лаз затруднялся сказать, на какой возраст себя ощущает.
        Его понимание окружающего мира и идущих в нем процессов точно принадлежало взрослому человеку, и на своих друзей Лаз не без оснований смотрел сверху вниз, с высоты опыта двух прожитых жизней.
        Но сейчас он был готов без всякого стыда признать, что ему было совершенно по-детски обидно. В этом мире было слишком мало людей, которых он мог бы назвать своими близкими, и для этого было немало причин.
        Во-первых, тайна прошлой жизни, которую приходилось хранить вообще ото всех, включая сестру и родителей.
        Во-вторых, необходимость постоянно притворяться ребёнком. Даже в академии, хотя здесь Лаз почти позабыл о конспирации, ему приходилось следить за каждым своим словом, просто чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего о том, чего маленький мальчик не мог знать в принципе.
        В-третьих, болезнь, лишившая его всех радостей нормального детства. Конечно, одно детство у него уже было, и по этому поводу Лаз не слишком переживал. Но, когда ты вынужден проводить две трети времени в своей комнате, а треть - в больнице, сложно стать душой компании.
        Академия и его одногруппники, к огромному его удовольствию ставшие, все до одного, прекрасными друзьями, конечно, исправили ситуацию. Но кроме них у Лаза по-прежнему не было никого, кроме семьи. Дизаль Монтак, Роам Зин и другие преподаватели, конечно, были дружны с мальчиком, но это было совсем не то.
        И Савойн Листер, несмотря на то что их встречи можно было пересчитать по пальцам, казался Лазу тем, с кем у него могла завязаться настоящая дружба. С первым взрослым человеком, помимо родных.
        Конечно, у старого мага имелись свои прибабахи. Но после того, как Лаз узнал о том, что ректор пошёл на преступление, настоящее предательство короны ради него, он был готов простить Савойну и его непозволительное любопытство, и не самый простой характер. Всё-таки сам Лаз тоже был не сахар, так что слишком строго судить других ему не стоило.
        Однако, это письмо перечеркнуло всё то хорошее, что между ними случилось. В тексте прямым текстом не указывался автор, но Лаз был почти уверен, что таким образом таинственные Они исполнили свою коварную месть.
        Но несмотря на то, что он это понимал, несмотря на то что понимал даже, почему Савойн решил так поступить, всё равно простить старого мага не мог. А тот факт, что он уже собирался сам пойти к ректору и предложить мир и дружбу, делал всё только хуже.
        Лаз чувствовал, что его предали. И хотел отплатить Савойну той же монетой.
        Глава 14
        - Итак, скоро внеочередные каникулы, кто куда?
        За пару недель до начала магических игр ребята собрались для обсуждения грядущего мероприятия. Прошлые игры помнили только Варвар и Мари, Лазарг в то время жил в глухой деревне, а остальные были слишком малы. Лаз вообще не родился.
        Но сейчас ситуация была совсем иная.
        - Еду смотреть, - Джи был доволен заранее. Для него магические игры были главным мероприятием в жизни.
        - Мы тоже, - Лани приобняла Лаза за плечи.
        - И я! - запрыгала Алексис.
        - Понятно. А есть вообще кто-то, кто не едет?
        - Я не хочу, - Черныш, как всегда, предпочитал спокойный отдых. - Целых три недели! Чёрта с два я потрачу их на какие-то там игры.
        - Всё понятно, - махнул на парня рукой Варвар. - Кто ещё?
        Как выяснилось, все остальные решили воспользоваться предложением академии, которая студентам высших групп организовала неплохие места на арене игр. Так что через несколько дней они собирались отправиться в Апрад, где и должно было проходить мероприятие.
        - Тим, может, всё-таки передумаешь? - жалобным голосом спросила Рыжик. - Без тебя будет не то!
        - Я родителей не видел с лета!
        - Попрошу отца, сделаем, - Джи в преддверии игр был ещё немногословнее и напористее. - Решено.
        Черныш хотел было возразить, но Жарди вовремя подскочила и зажала ему рот. Так что парню оставалось только мычать в руку подруги, пока Варвар додумывал план по доставке родителей Тиммилини в Апрад.
        - Отлично, все едут!
        - Да ну вас, - буркнул освобождённый Черныш, - это ведь просто игры.
        - Просто игры? - Варвар взревел так, что слышали, наверное, даже на улице сквозь закрытые окна и шум водопада.
        - Джи, Джи, потише, - Мари успокаивающе погладила великана по руке. - Не все же испытывают по этому поводу такой восторг, как ты. Будь сдержаннее.
        - Ладно, - выдохнул Варвар после нескольких секунд молчания.
        - Мероприятия такого масштаба по определению не могут быть простыми, - неожиданно заговорил Лаз. - Проблема в закулисной игре десятков крупных фракций, представители которых уже собираются в Апраде.
        - Ты сгущаешь краски, - нахмуренное лицо Рыцаря выдавало его недовольство. - Разве это не просто турнир? Что такого в соревновании?
        - Соревнование оно лишь на поверхности, - отрезал Лаз. - На самом деле это война.
        - Война? - от такого утверждение даже Варвар опешил. - Кого с кем?
        - Настоящего с будущим. Подумайте, что будет лет через пятьдесят? Да, в мире есть старые монстры, которым по несколько сотен лет и которые будут живы и сильны через пол века. Но их единицы, и страны не могут рассчитывать на них. В подавляющем большинстве жизнь мага, даже высшего, заканчивается лет в сто - сто двадцать. Пусть сто сорок. И даже так, к закату жизни их силы значительно падают. Для человека пятьдесят лет - очень большой срок, но для стран и для всего Люпса в целом, это совсем ничего. Мировая история уже во второй половине четвёртого тысячелетия, пол века для неё - как один год для тебя или меня. Пролетит - не заметишь. Те, кто сейчас способны уничтожить тысячную армию к тому моменту умрут или совсем состарятся, мир будет отдан следующему поколению. А это как раз те, кто сейчас участвуют в играх. Сильнейшие маги континента до тридцати лет. Тот, кто проявит себя на турнире через несколько десятков лет, будет влиятельным человеком в любой стране. Тот, кто войдёт в шестнадцать лучших, сможет влиять на судьбы миллионов людей. И каждые новые магические игры - лишь новый этап этой войны.
        Когда тебе двадцать, срок в пятьдесят лет кажется невероятно далёким. Так что Лаз прекрасно понимал, почему его друзья не видели перспектив. Для него, кого даже в прошлой жизни уже сложно было назвать «молодым человеком», это было куда более очевидно. Да, к тому же, он специально пытался рассмотреть возможные исходы грядущего турнира.
        - Война… - теперь дошло даже до Малютки.
        - Война.
        - Интересно, кто победит в магическом турнире?
        - Ставлю на Ласса Неля! - глаза Малютки загорелись: красивый, юный, сильный, популярный, успешный… двадцатичетырёхлетний высший маг был кумиром сотен тысяч девушек.
        - Смазливый засранец, - насупился Джи. Такая реакция была странной, но как сын одной из древнейших аристократических семей страны, он был вхож в высшее общество. И было бы не удивительно, знай он Ласса лично, а потому, возможно, подобная характеристика не была необоснованной.
        - Сам ты - засранец! - Алексис попыталась отбить своего кумира, напав на Варвара с кулаками, чем вызвала всеобщий смех.
        С Ласса Неля разговор постепенно сместился на высших магов в общем, затем - на Базила Бадиса, на псионику, теорию магии, трансформации, профессора Зин, её маленькую дочку, которая приезжала навестить маму на летних каникулах, детей, замужество…
        Странно иногда наблюдать за беседой увлечённых людей, когда разговор, начавшийся в одной плоскости в итоге приводил куда-то совершенно в другое пространство, и было вообще непонятно, как первое и последнее связано.
        Разошлись ребята уже за полночь.

* * *
        С утра пораньше в день отбытия из академии, чтобы не попасть в толпу студентов, собрав кое-какие вещи, девяносто процентов из которых составлял большой окованный металлом ящик, Лаз погрузился в экипаж и тихо устроился в уголке.
        Транспорт этот сильно напоминал вагон земного поезда - длинная гусеницеподобная конструкция на десятке осей. Даже имелось подобие прорезиненной «гармошки» между сочленениями.
        Конечно, с учётом размеров и веса, такую громаду не могли тянуть никакие кони. Но это было и не нужно - несколько магов, находящихся на борту, приводили её в движение магией.
        С учётом того, что конструкция экипажа была крайне крепкой, а дорога между академией и столицей обновлялась и чинилась даже в случае появления небольшой ямки, скорость, с которой они помчатся в Апрад, точно будет превышать сотню километров в час.
        Но Лаз оказался не единственным, кому пришла в голову мысль встать пораньше. У окошка, задумчиво прислонив лоб к стеклу, в полудрёме сидела девушка, в которой мальчик с удивлением узнал Инию Листер, внучку Савойна, учившуюся на пятом курсе. Они познакомились два года назад на дне рождения Лани и потом несколько раз вместе гуляли.
        - О, кто-то ещё встал ни свет, ни заря… Лаз, привет.
        - Привет.
        - Тоже на турнир едешь или просто домой?
        - И то, и другое, - Лаз не был настроен на разговор, девушка напоминала о Савойне и, пусть сама ничего не сделала, общаться с ней ему было не слишком приятно.
        - Здорово. А я участвовать собираюсь!
        - Серьёзно?
        - Ага. Дедушка сказал, что это отличная возможность испытать себя.
        Лицо Лаза сморщилось, словно он жевал целиковый лимон.
        - Иния, можно вопрос?
        - Конечно.
        - Твой дедушка… что он за человек?
        - В каком смысле?
        - Ну… для тебя он же не «ректор» и не «господин Савойн», а просто дедушка. Какой он вне своего официального амплуа, когда ему не нужно решать сложных задач и быть опорой огромной академии?
        Она долго молчала, с интересом разглядывая своего неожиданного собеседника.
        - Теперь я понимаю, почему тебя считают странным, - Иния Листер была похожа на деда, особенно когда улыбалась. Такая, кривоватая, немного хищная улыбка, от которой по спине могут побежать мурашки, если не знаешь, что человек не имеет никаких злых мыслей. - Это явно не тот вопрос, который мог бы задать простой ребёнок. Дедушка… я тебе расскажу о нем одну историю. Когда мне исполнялось девять, моя семья решила закатить большое празднование. Дедушка работал, но пообещал мне, что обязательно придёт на праздник и лично меня поздравит. Мероприятие началось и закончилось, а его так и не было, я очень расстроилась. Однако, через пару недель дедушка появился и забрал меня в месячную поездку по стране. Он отложил все дела ради этого, даже не представляю, какая гора бумаг ждала его по возвращении. И так у него во всем. Мой дед очень любит свою страну и готов ради неё почти на всё, даже в ущерб своим желаниям и желаниям своих близких. Но при этом он никогда не забывает своих долгов и возвращает их с огромными процентами. Если он и причинит кому-то вред без причины, то потом будет готов вернуть в несколько раз
больше. Так что, если у вас с ним есть какие-то разногласия, не думай, что он по этому поводу не волнуется, скорее наоборот.
        - Спасибо, - Лаз натянуто улыбнулся. - Я имел об этом человеке немного иное представление.
        - Рада, что смогла помочь, - она снова улыбнулась, теперь уже не только губами. В серых глазах заплясали искорки, и теперь эта улыбка уже не смотрелась зловещей, скорее игривой. Внучке, как и деду, вполне подходило прозвище Лиса.
        На этом их недолгий разговор закончился, а вскоре уже начали прибывать остальные студенты и сопровождающие их преподаватели. Лаза окружили его друзья, Инию - её, и двое на время забыли друг о друге.
        Но не слишком надолго, ведь уже через три дня собиралось начаться грандиознейшее мероприятие на континенте, в котором они оба должны были сыграть не последние роли.

* * *
        Апрад гудел как растревоженный улей. Ни во время летних фестивалей, ни при праздновании нового года, ни в один другой день тут не было столько народу. Гостиницы, постоялые дворы, трактиры, кабаки - всё было переполнено. Найти комнату в столице сейчас было практически невозможно.
        Заканчивались даже места, которые предоставляли простые горожане, выделяя приезжим в своих домах комнату или кровать. На улицах круглосуточно были толпы народу, торговцы за день получали недельные выручки, стражники, следящие за правопорядком, работали на износ и за каждый дополнительный час смены получали премии.
        А мирные граждане, не слишком заинтересованные в играх и хотевшие просто спокойно жить, лишались этой возможности из-за непрекращающегося шума.
        Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Магические игры каждый раз вызывали ровно такой же ажиотаж, менялось только место. А уж про то, что творилось на больших играх, где зрителей ждало самое масштабное зрелище десятилетия, и говорить не стоило.
        И, естественно, из-за того, что маги собирались отстаивать честь своих стран, количество споров, пари и просто обсуждений возможных победителей также зашкаливало. А это в свою очередь закономерно приводило к дракам. Так что было легко понять, почему и за что стража получала такие премиальные.
        В одном из трактиров Апрада вечером за пару дней до начала турнира творилось ровно то же самое. Споры, склоки, нескольких особенно активных уже выкинули на улицу.
        Оставшиеся в помещении посетители, правда, не слишком прониклись их участью, потому как количество возмущенных выкриков продолжало стабильно увеличиваться. Однако, за одним из угловых столиков было неожиданно тихо.
        - Принёс? - худощавый молодой человек в покрытом заплатами плаще подвинулся чуть вбок, когда рядом с ним присел новенький.
        - Как договаривались, - по скамье, так, чтобы не было видно другим посетителям, перекочевал увесистый кошель. Хотя, с учётом позднего часа и выходного дня, вряд ли кто-то в этом трактире вообще мог сфокусировать взгляд на двоих конспираторах.
        - Вот, держи, - худой, прикрывая деревянный квадратик ладонью, придвинул его к соседу. На деревяшке значилось: «Саймон Рок, 24 года, Кристория. Магический турнир. 2635».
        Накрыв квадратик уже своей ладонью, покупатель встал и, кивнув продавцу, вышел на улицу.
        Ещё одним отличием магических игр от привычных землянину соревнований была возможность участия для любого желающего. Нужны были лишь документы, подтверждающие личность, возраст и обладание магическим потенциалом не ниже среднего, а также вступительный взнос, отметающий тех, кто решит попытаться просто ради интереса или веселья.
        Конечно, большинство таких «самостоятельных» выбывали ещё на этапе отборочных. Но подчас среди них встречались и тёмные лошадки, выходящие в основной этап соревнований и даже занимающие довольно высокие места.
        Лаз начал готовиться к этому ещё два месяца назад, после ссоры с Савойном. Успокоившись, он осознал, что подобная затея могла повлечь за собой множество опасных последствий, чего высший маг как раз просил его не делать.
        Но именно желание поступить наперекор ректору в итоге перевесило доводы холодного рассудка. Ко всему прочему, за это время Лаз сумел неслабо продвинуться в улучшении своих навыков и верил, что ему удастся если не выиграть, то по крайней мере очень неплохо выступить на этом турнире.
        Однако, была проблема. Официально ему было 11. Он не то, что совершеннолетним, даже подростком ещё не считался. А ведь при проверке было нужно не только предоставить реальные документы, но и пройти обследование у врача, чтобы он подтвердил возраст. И попытка сжульничать, используя трансформации, наверняка, была бы раскрыта, всё-таки в комиссии вряд ли сидели дураки.
        А потому Лазу нужен был реальный человек, который пошёл бы и зарегистрировался на турнир за него. После пары дней поисков такой нашёлся.
        Саймон Рок был псиоником среднего потенциала, но в магических академиях никогда не учился, да и вообще по жизни был большим неудачником. Так что предложение принял с огромным энтузиазмом, хотя так и не узнал, для чего Лазу это надо. Ведь на встречи тот приходил в трансформации, изображавшей вполне взрослого человека.
        Теперь оставалось только прикинуться этим самым Саймоном и отправиться на турнир. Причём, что удобно, выглядеть как изначальный хозяин регистрационного жетона было вовсе не обязательно. Фотографию на Люпсе, естественно, ещё не изобрели, так что по документам внешность их хозяина узнать было нельзя.
        Оставалось только придумать правдоподобное объяснение его, Лаза отсутствие на трибунах арены, всё-таки он вроде как ради этого ехал. Но и тут, на самом деле, не было ничего сложного.
        Помощь пришла от того, что Лаз проклинал с самого рождения. Его больного тела. Пара слов о том, что он плохо себя чувствует и хочет остаться дома, тут же отмели бы все возможные вопросы.
        А так как все служанки давно привыкли к самостоятельности молодого хозяина, запертой комнате никто бы не удивился.
        Все приготовления были завершены и оставалось только ждать. Вот только ждать пришлось довольно долго. Лаз, как выяснилось, зря торопился сделать всё к началу мероприятия.
        По той простой причине, что турнир, главное зрелище всех магических игр, что логично, эти самые игры закрывал. И до начала официальной части турнира было ещё полторы недели.
        Ну, для Лаза чуть меньше, поскольку отборочные этапы, не демонстрируемые широкой публике, должны были происходить заранее, но всё равно он получил семь дней ничегонеделанья. И решил потратить их именно так, как и предполагалось изначально.
        Лаз отдыхал, гулял с семьёй по Апраду, в честь игр раскрашенному, казалось, вообще во все существующие цвета; смотрел соревнования; болел за кристорских магов и освистывал иностранных; восхищался демонстрируемым чудесам магии и спорил с друзьями, какими заклинаниями можно повторить подобное.
        В общем весело проводил время, на одну неделю благополучно позабыв о практике магии и о своих не слишком легальных планах.
        Однако, день Х все-таки наступил.
        Глава 15
        Первая часть турнира - отборочные соревнования, состоял из сражений претендентов с членами королевской гвардии. Однако, эти бои проходили не на арене под взглядами тысяч зрителей, а на лесном аванпосту гвардии к северу от Апрада. И для того было несколько причин.
        Во-первых, после записи всех желающих количество участников превысило четыре тысячи. Проводить отборочные для них всех на арене было попросту глупо. Даже с учётом размера главной арены Апрада, это затянулось бы на несколько недель.
        Во-вторых, в турнире участвовало огромное количество противоборствующих фракций, и никто не хотел раньше времени показывать скрытые в рукавах козыри. Даже если лучшим магам каждой страны были выданы «льготные» пропуски сразу в основную часть турнира, бои их менее квалифицированных соотечественников могли выдать противнику определённые тонкости, на которых потом можно было бы сыграть. Поэтому же отборочные проводились для каждой страны отдельно.
        В-третьих, это было завуалированным способом для Кристории показать свою мощь, давая сильнейшим магам других государств лично и без свидетелей встретиться с элитой армии.
        Конечно, в итоге многие гвардейцы были бы побеждены, никто не рассчитывал, что претенденты-гости все поголовно окажутся слабаками. Но, так или иначе, это была бы достойная демонстрация силы.
        Так что настоящий турнир, на большой арене, должен был начаться только через несколько дней. Однако, это не означало, что первый тур проводился в полной секретности. Для тех, кто обладал определённым уровнем влияния, такую мелочь как просмотр отборочных устроить было проще простого.
        На небольшой трибуне, полукругом захватившей тренировочное поле в густом лесу, было занято больше половины мест. Кроме власть имущих Кристории тут присутствовали также представители многих других стран Люпса.
        Это шло немного в разрез с идеей об исключении шпионажа, но запретить им тут присутствовать не было никакой возможности, так что приходилось смириться. Да и, в конце концов, на десятках других полей, где проходили свои проверки участники других стран, также сидели кристорские аристократы и маги, так что всё было «честно».
        Со всей Кристории участвовало более пяти сотен человек. Естественно, что гражданам было куда проще приехать в Апрад и зарегистрироваться. Так что кристорских участников единственных разделили на две группы.
        И сейчас эта разношёрстная толпа в двести пятьдесят с хвостиком человек стояла у края тренировочного поля, с небольшой опаской посматривая на три десятка сурового вида воинов. Они были теми самыми королевскими гвардейцами, что должны были проверять участников.
        Правила были предельно просты. Даже не так, их почти не было. Претендент должен был выйти и вызвать на бой одного из тридцатки.
        В случае победы он проходил в официальный тур, в случае поражения, соответственно, проваливался. В бою можно было использовать любые методы, продолжать бой после вердикта судьи запрещено. Вот и всё.
        - За дураков нас считают? - бурчал какой-то бугай у Лаза за плечом. - Нас две сотни, их тридцать. А если мы их всех положим, что будет?
        - Положи одного для начала, потом бузи, - бас другого участника тут же заткнул первому рот.
        Наконец, невысокий мужичок в официальном костюме вышел вперёд.
        - Время, господа участники, - голос был высокий и сбивчивый, словно мужичок куда-то очень сильно торопился. - Можете начинать. Одновременно могут участвовать не более десяти человек.
        И отборочные начались. Лаз, сейчас очень похожий на себя самого из прошлой жизни: среднего роста, чтобы не тратить много энергии Зверя на превращение, темноволосый, со вздёрнутым носом и чуть раскосыми карими глазами, с интересом наблюдал за происходящим, не особо стремясь в бой.
        Время шло, претенденты сменялись, из двух сотен осталась едва пятая часть, кто ещё не участвовал в боях. В следующий тур прошло уже семь человек, но, если считать общее число, это было даже меньше каждого двадцатого.
        Если учесть, что в другой половине количество прошедших было примерно таким же, то получалось, что в основной тур от Кристории должно было пройти человек двадцать.
        Лаз, а точнее Саймон Рок, с интересом разглядывал тех, кто ещё не отправился в бой. И одно знакомое лицо тут точно было. Иния Листер уже несколько раз порывалась выйти на поле, но то ли стеснялась, то ли слишком волновалась, и снова, и снова пропускала вперёд других.
        - Может, вместе пойдём? - предложил Лаз, когда одновременно освободилось два места на тренировочном поле.
        - А? - Иния с удивлением глянула на незнакомого молодого человека, а после благодарно улыбнулась и кивнула.
        - Да, можно. - Саймон Рок, - представился Лаз, улыбнувшись гвардейцу. - Приятно познакомиться.
        - Если честно, я вряд ли запомню, - виновато улыбнулся воин, - вас сегодня уже слишком много было.
        - Понимаю.
        - Ну что, начнём?
        - Момент, - Лаз на секунду задумался. Гвардеец ему нравился и напрягать его очередным боем не хотелось. Воин и так за сегодня провёл около десятка. - Вы умеете наполнять энергией оружие?
        - Конечно, это совсем не сложно, - подобный навык должен был освоить любой воин, которому в перспективе предстояло сражаться с магами. В противном случае против заклинаний его оружие было бы совершенно неэффективно.
        - Давайте в меч. На максимум.
        - Ну, ладно… - гвардеец явно не понимал, зачем это надо, но просьбу выполнил, протянув вперёд клинок.
        В энергетическом видении Лаз увидел, как полуторный меч начал светиться всё ярче и ярче, пропитываясь энергией души. Теперь им можно было разрубать заклинания, чья плотность была ниже, чем у энергии в бастарде.
        Также работало и с доспехами, и с телом воина. По сути примитивная, но очень действенная техника. Однако, даже когда процесс завершился, плотность энергии всё равно осталась слишком маленькой. В этом была разница между настоящим магом и теми, кого просто обучали контролю энергии.
        Лаз сделал рукой лёгкое движение, словно выкручивал лампочку. Можно было и без этого, но какая же это тогда демонстрация?
        На лбу воина выступили капельки пота, когда он почувствовал сильное магическое давление на свой клинок. Он попытался ещё уплотнить энергию, но это бы всё равно не помогло. Бастард постепенно начал изгибаться, всё сильнее и сильнее, от кончика к рукояти, пока, наконец, спустя десяток секунд метровое лезвие не превратилось в подобие кованой завитушки на перилах.
        - Скрутил рулетик… - вырвалось у гвардейца, который с круглыми от удивления глазами разглядывал своё оружие. Его товарищи, что стояли поодаль, переводя дыхание, начали тыкать в диковинку пальцем.
        Надо было понимать, что, даже обладая нечеловеческой силой, вот так свернуть закалённую сталь было нереально - она бы просто лопнула. Лаз использовал смесь нескольких типов магии, крайне сложную в исполнении. И через несколько секунд до воина дошло, что было бы с ним, сражайся они по-настоящему и захоти его противник также скрутить в трубочку, к примеру, щитки на его руках или стальные рёбра жёсткости в шлеме. Ведь защититься от этого он бы никак не смог.
        - Сдаюсь, безоговорочная победа.
        - Распрямить обратно?
        - Не, ни в коем случае! - гвардеец спрятал клинок за спину, словно это, и правда, могло помочь.
        - Ну, тогда всего доброго, - Лаз протянул воину руку.
        - И тебе, - мужчина с удовольствием ответил на рукопожатие. - Меня зовут Марк, приятно было познакомиться, Саймон, - он усмехнулся. - Обязательно приду на турнир с женой и дочкой - будем за тебя болеть!
        - Спасибо, до свидания, - кивнув новому другу напоследок, Лаз размеренным шагом направился к группе победителей. Иния уже стояла там.

* * *
        Итоги отборочных соревнований среди стран-гегемонов: Кристория - 21 человек, Танильский каганат - 28 человек, Башдрак - 13, Озёрная империя - 23.
        Если принять во внимание то, что из четырёх Кристория занимала наименьшую территорию и имела наименьшее население, подобные результаты были более чем достойными. В целом же до официального турнира было допущено чуть больше четырёх сотен человек, что ещё раз подчёркивало мощь четырёх правителей континента, занявших в этой огромной куче пятую часть мест.
        Битвы между претендентами должны были пройти на главной арене Апрада, местной версии римского Колизея, где даже в обычное время минимум раз в день устраивались зрелищные бои между воинами, магами и зверями во всех возможных комбинациях.
        Здание арены, правда, сильно отличалось по виду от земного аналога. Хотя бы тем, что имело крайне необычную для привычной Лазу архитектуры треугольную форму. При этом поле для боев было шестигранным, выступающие снаружи углы как бы обрезались, скрывая внутри себя множество магазинов, игровых бирж, питейных заведений, ресторанов, борделей…
        Фактически, неправильно было называть это место «ареной». Скорее оно представляло собой ТРЦ в средневековом исполнении. Однако, так или иначе, вся жизнь внутри огромного сооружения, по площади почти вдвое превышавшего королевский дворец, крутилась, в прямом и переносном смысле, вокруг центральной бойцовской арены.
        Вмещавшая в себя больше шестидесяти тысяч зрителей, она была воплощением второго из пары общечеловеческих желаний. И в следующие несколько дней Лазу и ещё четырёмстам семнадцати магам предстояло сражаться на ней под пристальным вниманием сотни тысяч глаз.
        Крайне стеснительный Сариф шутил, что, даже если бы смог пройти отборочные, всё равно отказался бы от участия, чтобы не ощущать на себе все эти взгляды. Однако, вряд ли в этой шутке было так уж много шутки.
        Лазу было очень интересно, как будет организован сам турнир. Из четырёхсот с хвостиком человек честно выбрать лучшего было проще сказать, чем сделать. Даже после отборочных оставалось слишком много участников.
        Самый беспристрастный способ - бои каждого с каждым, занял бы не одну неделю. Значит, надо было провести ещё отсев и, может, даже не один. Вот только проблема была в том, что, если в боях с гвардейцами царила вполне мирная атмосфера, теперь в воздухе можно было прямо-таки учуять запах конкуренции и вражды.
        Игры-играми, но главной целью турнира было продемонстрировать силу своих молодых магов, заявить о себе и возвыситься над оппонентом. В таких условиях было совсем не удивительно, если бы кто-то из бойцов в суицидальной атаке сильно травмировал или даже убил гения противной стороны.
        К примеру, Лаз был уверен: встреть на турнире Ласс Нель кого-то из Лакнии - северяне ничего не пожалеют, лишь бы прикончить молодого высшего мага Кристории. И поделать после этого уже ничего было нельзя. Даже предъяви кто-то после турнира претензии, как можно возместить чью-то смерть?
        Конечно, всё это понимали и устроители турнира. Ни одна страна не была готова рисковать своими молодыми дарованиями. А потому схема боев получилась крайне нестандартной.
        Официальный турнир разделили на несколько раундов. Для начала каждая участвующая сторона должна была отобрать из своих рядов половину бойцов, тех, кто, предположительно, были слабейшими.
        Конечно, результат мог оказаться совсем неожиданным, всегда была вероятность появления тёмных лошадок. Но такая идея исключала те самые самоубийственные ходы. Обмен пешки на ферзя был приемлем и даже обязателен, но вот обмен пешки на пешку - бессмыслен.
        И также к первому этапу присоединялись все свободные маги, не принадлежавшие ни к одной фракции. В итоге это получалось где-то двести сорок - двести пятьдесят человек, в зависимости от того, как какая страна решит разделить своих бойцов. После чего эта часть условных лузеров сражалась круг на выбывание - один на один. Проигравшие, понятно, удалялись.
        Во втором этапе к победителям присоединялось по нескольку человек из каждой фракции - те, что раньше не попали в слабую половину, и всё повторялось.
        Конечно, это немного затягивало турнир, но в итоге с каждым раундом средняя сила участников росла очень стабильно, и почти не возникало ситуаций, когда слабак вдруг оказывался выставлен против фаворита страны.
        Лаз, подумав некоторое время, пришёл к выводу, что в таком развитии турнира нет почти никаких недостатков. Единственное, что его немного раздражало, так это тот факт, что его самого определили в половину «лузеров».
        Впрочем, тут не на что было жаловаться, он ведь выступал инкогнито. Иния, кстати, в слабую половину не попала. Девушка, видимо, блестяще показала себя на отборочных, а может, Савойн постарался.
        Шестиугольная арена была в разы удобнее круглой в том, что её можно было легко поделить на равные участки. Стометровое в поперечнике поле после небольших манипуляций превратилось в семь тридцатиметровых арен, разделённых невысокими бортиками в пол человеческих роста, между которыми оставался проход для участников и судей.
        Никакой особой защиты эти бортики не давали, да и в любом случае, какой бы высокой не была стена, пробить её магией было совсем не трудно. Однако, так участники по крайней мере случайно не залезут к соседям.
        В первом туре участвовало двести сорок восемь претендентов, это сто двадцать четыре битвы. Даже с семью аренами вместо одной вряд ли второй тур начнётся сегодня же.
        Однако, никто никуда не торопился: чем дольше продлится турнир - тем больше денег получит арена, а также огромное количество заведений и в ней, и в городе. А для того, чтобы выяснить, кто же самый сильный на континенте было не жалко потратить лишние сутки.
        Бои других Лаза пока не интересовали, к тому же он мог смотреть лишь из прохода на арену, а это сильно мешало нормально рассмотреть происходящее.
        Чуть позже, когда он победит в своём бою, его отправят на трибуну, специально отведённую для участников, до тех пор же можно было расслабиться и в последний раз прокрутить в голове возможные тактики для предстоящего боя.
        Прошло где-то полтора часа, прежде чем его вызвали на поле. За это время через арену прошло около семидесяти претендентов. Это отодвигало окончание первого тура часов на пять вечера, что в середине осени означало близящиеся сумерки. Так что он был прав, предполагая, что второй тур будет уже на следующий день.
        Судья, чуть полноватая женщина лет сорока, и противник уже ждали его.
        - Первый тур, Саймон Рок, Кристория, против Пашба Ранита, Гочра, - Лаз, быстренько пробежавшись по вызубренной карте Люпса, вспомнил названную страну. Небольшое государство, расположенное под боком гиганта-Башдрака. - Правила поединка: разрешена любая магия и любое оружие. Бой не может продолжаться после того, как я его остановлю, иначе нарушителя ждёт дисквалификация. Бой идёт до тех пор, пока один из вас не сдастся или не лишится сознания. Намеренно вредить противнику запрещено.
        Повторив это на языках обоих участников, женщина переспросила, всё ли понятно, после чего отошла к одному из углов арены. Там для неё предусматривалось место на возвышении, откуда было удобно следить за ходом боя.
        Изящно подняв своё тело магией на высоту трёх метров, судья поудобнее уместилась на жёстком стуле и, ещё раз убедившись, что соперники готовы к бою, дала отмашку к началу.
        Лаз тем временем с интересом разглядывал своего оппонента. Южане, каковыми в Кристории считали почти всё население континента, были в среднем ниже и более смуглыми. Пашб Ранит отлично подходил под это определение.
        Медный оттенок кожи, необычный, с приподнятыми уголками, разрез глаз, широкий и приплюснутый нос. Хотя не сказать, чтобы это портило его внешность, скорее наоборот, прибавляло какого-то экзотического очарования.
        Несколько секунд противники стояли неподвижно, оценивая друг друга. Пашб не носил большого количества брони, только толстую кожаную куртку, наручи и защиту для локтей и коленей, а из оружия у него был лишь короткий кортик, так что вряд ли он специализировался на ближнем бое.
        По-хорошему, первое и единственное, что Лазу было необходимо сделать - это сократить дистанцию, навязав южанину ближний бой. Так как магии трансформации противник знать не мог, один хороший удар в челюсть или висок будет означать конец поединка.
        Однако, до того было необходимо преодолеть разделяющие их двадцать метров. И сделать это очень быстро, потому как свой особый ящичек Лаз до поры оставил дома.
        С другой же стороны, у Пашба в голове царил немаленький такой кавардак.
        Его противник был странным. Никакой брони, никакого оружия, просто удобная тренировочная одежда и пара пустых рук. Как он собирался сражаться? Может быть, форма Зверя, о которой вне Кристории ходили самые невероятные слухи?
        Но темноволосый парень её так и не применил. Хотя уже стоило бы, в конце концов, бой официально начался, а превращение в любом случае займёт несколько секунд. Либо же над ним просто смеялись, выставляя ни на что не способного молокососа…
        Нет, одёрнул он себя, так думать нельзя. Первый шаг к проигрышу - недооценка противника, каким бы он ни был. В конце концов, Пашб почувствовал, как серое вещество в голове начало опасно дымиться.
        А потому он решил не думать лишнего и начать первым, понадеявшись на то, что противник не будет слишком глуп и не позволит раздавить себя в лепёшку. Пашб Ранит был магом земли. Вернее, даже не совсем земли.
        Стихийная магия была прекрасна тем, что для неё существовало неограниченное количество вариаций. Четыре базовых элемента могли комбинироваться между собой и меняться до тех пор, пока у чародея хватало фантазии и умения. И, пусть Пашб оказался в группе лузеров, он всё-таки был одним из самых способных молодых магов своей страны.
        Встав в позицию, напоминающую стойку боксёра, он крепко сжал кулаки. Лаз мгновенно ощутил, как энергия вокруг его противника собирается в небольшой вихрь. Не собираясь давать мужчине время на завершение заклинания, он рванул вперёд на полной скорости.
        Глава 16
        В этом теле двадцать метров из высокого старта Лаз мог пробежать секунды за три. Но не прошло и одной, как, вместе с рукой Пашба, сделавшей быстрый апперкот, прямо на его пути из поверхности арены выстрелила в воздух на высоту пяти с чем-то метров стена серовато-жёлтого цвета.
        Даже при учёте силы трансформации перепрыгнуть через такую было нереально. Но и оббегать её тоже было нельзя, за это время противник точно успеет сделать один-два удара, что означало ещё минимум одно-два заклинания.
        Лаз слышал об этой технике, разработанной в Башдраке. Её нельзя было назвать чем-то особенным, как магию трансформации, просто специфический метод контроля заклинаний. Но стоило отдать ей должное, эффективность была на уровне.
        Суть на самом деле была проста: вместо того, чтобы использовать для управления энергией только сознание, маг подключал собственное тело. И вроде бы в этом не было никакой выгоды, так или иначе, тело не могло контролировать энергию души.
        Однако, после тысяч повторений, когда применяемая магия и заученные движения в мозгу становились неразделимым целым, скорость создания заклинаний значительно возрастала.
        Были, естественно, минусы. В ситуациях, когда маг не мог совершить нужное движение, магия теряла в силе. Таким образом, применение этой методики для магов-воинов лишалось всяческого смысла. Но такие маги, как Пашб, специализирующиеся на дальней магии и удержании противника на дистанции, получали немаленькие преимущества.
        Вся эта информация промелькнула у Лаза в голове за те краткие доли секунды, что он нёсся на каменную стену. Да, именно каменную, не земляную. Манипуляция камнем считалась более продвинутой версией магии земли, с повышенной прочностью и защитой в ущерб пластичности и податливости.
        Минусом было то, что изменение существующего заклинания тратило почти столько же энергии, сколько и создание нового, но с боксёрской магией Пашба этот недостаток легко нивелировался.
        Да и сам маг был не промах. Суметь за полсекунды создать стену высотой в пять, шириной в десять и толщиной в полметра - он не зря был выбран как один из лучших магов своей страны.
        К тому же Лаз чувствовал новые заклинания, уже готовящиеся активироваться в зависимости от того, как он будет действовать. Хитро улыбнувшись, Лаз прибавил темп, устремившись прямо в стену. И когда уже казалось, что он врежется носом в твёрдый и шершавый камень, он чуть пригнулся, сгруппировался и взмыл в воздух в идеально исполненном сальто.
        В голове у Пашба, наблюдавшего эту картину через энергетическое восприятие, пронеслось несколько нелестных отзывов об умственных способностях оппонента.
        Он и надеяться не мог на такой результат. Если бы кристорец ринулся в сторону или разорвал дистанцию, у мага камня не было бы выбора, кроме как начать с ним долгие кошки-мышки по арене, поскольку было понятно: в скорости тягаться с парнем он и его заклинания не могли.
        Но теперь, когда у противника не осталось твёрдой почвы под ногами, Пашб был уверен в своей победе. Двойной джеб и из уже установленной стены выросли боковые «крылышки», закрывавшие кристорцу пути отступления.
        План мага камня был прост и потому идеален. Если Лаз не собирался в следующую секунду отпрыгнуть от стены назад, чем загубил бы своё стремительное наступление, единственный путь, что ему оставался - вверх, вдоль первой созданной стены.
        Однако, даже обладай его маленький противник магией воздуха, что означало возможность полёта и маневрирования, чтобы успеть сменить направление с вертикального на горизонтальное ушло бы время.
        А к тому времени Пашб бы успел собрать силы для новой магии - очередной стены, только на этот раз не вырастающей из пола, а падающей сверху. Потом он бы последним усилием закрыл каменный ящик, поймав противника в ловушку.
        План был отличный. Но была одна вещь, которую Пашб не учёл и не мог учесть. Первый шаг мягких сапог по вертикальной поверхности не замедлил Лаза, а лишь ускорил.
        В то мгновение, когда подошва касалась камня, изначально твёрдый материал размягчался и слипался с кожей, давая идеальное сцепление. Через секунду же камень снова возвращался в нормальное состояние, и нога беспрепятственно продвигалась дальше. Словно геккон, Лаз без труда бежал вверх по стене, ничуть не замедляя темпа.
        Более того, когда его нога коснулась края каменного заграждения, он, приклеив её, позволил инерции увлечь его вперёд и, снова лишь ускорившись, «упал» сначала в вертикальное положение, а потом снова в горизонтальное, но уже по другую сторону стены.
        Оттолкнувшись посильнее, он выстрелил себя вперёд, прямо туда, где стоял, ошарашенно глядя на него, каменный маг.
        - Победитель - Саймон Рок, Кристория! - Пашб, увидевший, как противник вопреки всем законам физики и без применения магии воздуха преодолевает его стену, впал в самый настоящий ступор. Вырубить его в таком состоянии было проще простого.
        Магу из Гочры было двадцать шесть. Маг стихии земли потенциала между высоким и высшим. Для сравнительного захолустья, каким была его страна, талант более чем внушительный.
        Уже сейчас, ещё будучи не слишком опытным молодым магом, он смог бы кардинально изменить ситуацию на поле боя. Ведь, если бы у него была хотя бы минута на создание заклинания, его каменная стена с лёгкостью смогла бы перекрыть всю арену при минимум вдвое больших высоте и толщине. А это уже масштаб неслабой фортификации.
        Однако, боевые действия и дуэль магов сильно отличались. Ему не хватило опыта, техники и, конечно, знаний о навыках противника.
        Первый раунд закончился, не ознаменовавшись ничем особенным. Впрочем, этого следовало ожидать. Завтрашний день обещал быть куда более насыщенным.

* * *
        На сегодня было запланировано ровно сто боев. В командах разных стран не у дел оставались только самые-самые, типа того же Ласса Неля. Многие малые фракции вообще были вынуждены отправить всех своих оставшихся представителей. К примеру, от государства Пашба в принципе было только трое участников, и вчера они выставили двух, оба из которых провалились.
        К счастью для Лаза, расписание боев на сегодня было составлено заранее, и его бой очень удачно оказался одним из последних. Так что ему можно было подождать своей очереди вместе с семьёй и друзьями.
        Вчера все очень переживали, что он пропустил начало турнира. Да и посмотреть за боями своих потенциальных соперников, сидя в удобном кресле и попивая прохладительные напитки, определенно было приятнее, чем сидеть в пропахшей потом комнате ожидания.
        За три часа он успел увидеть несколько довольно занимательных персонажей и даже заключил с Варваром пари, поставив на самого себя в предстоящем бою.
        Однако, время подходило, скоро должна была подойти его очередь. Так что Лаз, сославшись на головокружение, покинул трибуны и, зайдя в неприметный закуток рядом с одной из лавок арены, быстро сменил форму на Саймона и переоделся в заранее прихваченную с собой одежду.
        К началу своего боя, правда, он всё равно едва не опоздал, выбежав к арене уже когда судья начал обратный отсчёт до технического проигрыша. Недовольно посмотрев на черноволосого молодого человека, мужчина поднял руку и представил бойцов.
        - Второй раунд, Саймон Рок, Кристория, против Айло Инемы, свободного мага!
        Девушка. Лет двадцать пять, высокая, стройная, хорошая фигура, нос с небольшой горбинкой, чуть более тонкие, чем надо, губы, светлые волосы крутой спиралью, прохладные зелёные глаза… такие не считались образцами красоты, но каждый, кто на неё смотрел, чувствовал некоторою дрожь где-то в глубине души. А ещё…
        - Ты ведь высшая, да? - у тех, кто достиг предельно возможного в этом мире потенциала душа фонила немного по-особенному. До сих пор Лаз видел лишь шестерых таких.
        - Да. А ты?
        - Что-то типа того… - вдаваться в подробности Лаз не хотел.
        - Начнём, ты готов? - из-за её пояса появился короткий клинок с закруглённым вовнутрь, словно у серпа лезвием.
        - Сейчас, секунду.
        Против этой девушки ему хотелось сразиться немного иным образом. Вернее, в другом образе.
        Йен-ло-Ванг, Адрамелех, Риммон, Мелек Таус, Аполлион, Койот, Пакка, Сатана, Нихаза, Демогоргон, Шайтан-баши, Яоцин, Бафомет…
        Дьявол.
        На каждую религию земного мира приходилась минимум одна персонификация зла. Не всегда это зло было абсолютно, не всегда могущественно, коварно или хотя бы страшно, но оно всегда было. И Дьявол, пожалуй - самое известное имя этого зла.
        Конечно, в религиях Люпса тоже было зло. Но, в отличие от Земли, почти ни в одной религии тут не считали Дьявола великой силой, сравнимой по мощи с богами.
        Это была просто злая сущность, обитающая в темноте безлунных ночей. Страшная, без всяких сомнений, хитрая, злая, вредная, но не более того. Так что, когда Лазу дали его прозвище, это было скорее чем-то вроде шутки, дружеской подколки, если угодно.
        Однако, для него, помнящего прошлую жизнь, имя Дьяволёнок стало своеобразным символом. В конце концов, то, что он знал о зле, слишком хорошо соответствовало тому, как выглядела его собственная душа.
        Чёрно-алый туман, окутавший его тело, был куда гуще, чем раньше. И не мудрено, ведь то, что проявилось из-под этой пелены, заслуживало соответствующего появления.
        Лаз не смог бы до конца объяснить, почему решил использовать боевую форму именно сейчас. Да, эта девушка, высшая, наверняка, была очень сильна, но ранее он решил, что покажет свою трансформацию лишь, когда это станет по-настоящему необходимо.
        Вот только в зелёных глазах было что-то такое, из-за чего ему захотелось провести с ней не просто показательный бой, а самое настоящее сражение. Что-то очень знакомое, что-то такое, что Лаз уже множество раз видел.
        В собственном отражении.

* * *
        Айло Инема. Глупое имя и, конечно, не настоящее. Впрочем, вскоре она собиралась открыть правду всему миру. Но до того нужно было лишь забраться как можно выше, чтобы в решающий момент её услышало как можно больше людей. А для этого она должна была выиграть. Вот только её противник…
        Тварь, вылезшая из чернильного тумана, была похожа на человека только количеством конечностей.
        Серая словно пепел кожа смотрелась настолько неестественно, что казалась какой-то особой одеждой, плотно облепляющей тело. Несмотря на то, что его рост увеличился не слишком намного, в объёме мышц эта форма сильно опережала оригинал: мускулы вились как клубки змей, выпирая чуть подёргивающимися жгутами.
        Пальцы на руках и ногах украсили тупые когти, созданные не чтобы резать, чтобы рвать жертву на лоскуты, а полная иглоподобных зубов пасть от уха до уха должна была закончить то, что они не успели. Однако, не это приковало её взгляд.
        Глаза. Алые, словно наполненные кровью, они излучали пугающее свечение, видимое даже при ярком свете солнца. И Айло хорошо знала этот отсвет.
        Видела его каждый раз, когда, прикрывая глаза, представляла лица тех, кого поклялась предать пламени. Это было отражение её ненависти, злобы, боли, зависти, гнева, жажды чужой крови на руках. Отражение её злобы. Отражение зла.
        - Ох… - она отступила на шаг.
        - Ты готова? - теперь его голос был глухим и грубым, чуть шипящим.
        - Я готова!
        - Готов.
        - Начали!
        Маги воздуха не без оснований считались самыми быстрыми. Спереди воздух расступался, а сзади подталкивал всё ближе и ближе к врагу и победе. Серп нужен был чтобы враг не смог увернуться от летящего на него лезвия.
        Вот только ничего не вышло. Он был быстрее.
        Без всякой магии серая тварь поспевала за ней, на чистой силе мышц. Каждый раз, когда серп совершал замах, на его пути вместо шеи оказывались либо пустота, либо серая лапа. И от удара металла о когти в воздухе застывал отвратительный скрип, а в теле у Айло отдавались вибрации от столкновения.
        - Почему ты не используешь оружие? - ей нужна была передышка и время на то, чтобы справиться с захлёстывающими душу непонятными эмоциями.
        - Какое оружие в мире самое древнее? - монстр был не против поговорить.
        - Меч.
        - Раньше.
        - Какое-нибудь костяное копье.
        - Ещё раньше.
        - Камень?
        - Гораздо раньше.
        - Когти.
        - Да! - чудище довольно расхохоталось. - Клыки и когти были первым оружием с тех пор, как живые существа выползли на сушу из мирового океана. Я использую самое древнее оружие всех эпох.
        - Только ради звания «самое древнее»? Это как-то слишком самонадеянно, не находишь?
        - Не только, - она едва успела отскочить в сторону. Ещё мгновение и серая лапа сомкнулась бы на тонкой девичьей шее. Но, похоже, уклонение всё-таки было не идеальным: острая боль обожгла щеку. Монстр с довольным видом показал ей небольшую струйку крови, стекающую по серому когтю. - Когда твой серп в крови врага - это невероятное чувство, правда? Я просто хочу быть к нему как можно ближе.
        Конечно, она знала, о чём он говорил. Вот только как он узнал, что ей довелось пережить? Чувство, когда по рукам текут тоненькие струйки, потоки, ручьи, реки крови? Такой алой, такой тёплой, такой…
        - Не пудри мне мозги! - она едва не сорвалась. Отсветы пожаров в глазах серой твари пробуждали всё то отвратительное и ужасное, что Айло старалась задавить в себе.
        - Прекрати думать. Сражайся! Здесь и сейчас, бейся, как в последний раз! - и снова, когда она была совершенно не готова, когтистая лапа уже тянется к горлу.
        Серп, сверкнув разрядом энергии, рухнул вниз как метеор. Монстр успел убрать руку, а она почувствовала, как её оружие замирает, словно попав в зыбучие пески.
        В ту же секунду из площадки арены в Айло выстрелил кусок камня, повторно оцарапав щёку. Кроме трансформации её противник был очень хорошим псиоником.
        Но на его запястье всё равно осталась рана. Растянув пасть в дикой улыбке, слизнул свою кровь длинным раздвоенным языком. Порез перестал кровоточить уже через десяток секунд.
        Однако, ни он, ни она, этого уже не заметили. Словно голос монстра содержал в себе какой-то гипнотический эффект, Айло приняла сказанное им практически тут же.
        Бой! Бой на смерть, бой за жизнь. Ничто иное не имело значения. Не здесь, не сейчас, только не здесь и не сейчас. Только битва. Никаких прощупываний противника, никаких поблажек, никаких поддавков.
        Цель - убить. Цель - выжить.
        Разрез на левом предплечье. Выдранный из правого плеча кусок плоти. Две отрезанные фаланги на правом мизинце. Рваная рана на животе, несмотря на кольчугу и кожаную куртку. Кого волнует боль? Кого волнует страх? Всё равно! Рассечённое до кости бедро. Вывих левого плеча. Три тонких выбитых зуба. Два сломанных ребра. Трещина в тазобедренной кости. Кого волнует турнир? Кого волнует приз? Всё равно! Кровоточащая рана на месте правого уха. Четыре алых полосы на правой икре. Тонкая рана через всю грудь, остановленная лишь клеткой рёбер. Порез брови в опасной близости от глаза. Кого волнует будущее? Кого волнует прошлое? Всё равно!
        Сколько они уже обменивались ударами и ранениями? Сколько нанесли друг другу увечий? Оба знали единственно верный ответ на этот вопрос: «Всё равно!»
        Айло не использовала своих самых убийственных заклинаний, лишь усиливая себя магией, чтобы поспевать за движениями монстра. И, она это прекрасно понимала, он тоже оставил немалую часть своего арсенала за пределами арены.
        Это было против всех правил здравого смысла, против всех законов боя, но… это было приятно. Совершенно точно это было невероятно приятно. Куда лучше алкоголя и, может быть, даже лучше секса. Азарт, бьющий в кровь адреналин, ощущение собственной жизни, танцующей на самой грани.
        И кровь. Алое на стали серпа. Алое на кромке когтей. Алое на бледной коже человека. Алое на серой шкуре монстра. Алые капли, ручейки, пятна, брызги… самый совершенный из всех оттенков красного. Тот же цвет, что полыхал в чёрном дыму его трансформаций. Тот же цвет, что являлся ей в ночных кошмарах.
        - Хватит! Хватит! Ты слышишь меня? Прекращай! Дисквалификации хочешь? - вопли судьи доходили до неё приглушённо, словно из-под толщи воды. Нет… нельзя останавливаться… у них ведь бой до смерти…
        Шея болела просто дико. И не удивительно, если учесть, что несколько минут назад её держали на весу, как тушку фазана. Серп лежал где-то рядом, чувствовался запах крови и стали.
        Она проиграла. Хотя…
        Глава 17
        Третий раунд был сравнительно более спокойным, чем второй. Лазу достался слабый противник, не стоящий отдельного упоминания. Кстати, Айло Инема настолько понравилась судьям, что ей разрешили пройти дальше в турнире, она попала на место одного из сдавшихся претендентов.
        Всё-таки, что бы кто ни говорил, основной целью турнира было не столько выявление победителя, сколько всеобщие хвастовство и демонстрация силы. Так что, если на ранних этапах случайно проваливался достойным претендент, его было куда выгоднее вернуть в игру, а не прогонять.
        Девушка закончила свой бой тоже довольно быстро и уже через несколько минут, поднявшись на трибуну, уселась рядышком со своим прошлым соперником.
        Для участников предполагались отдельные места, и Лаз, прежде чем более-менее затянутся раны, оставленные серпом Айло и передавшиеся его «детской» трансформации, предпочёл остаться там. Возвращаться к семье и друзьям, покрытый, пусть не слишком незаметными, но травмами, было не лучшей идеей.
        - Я рад, что тебя оставили, - улыбнувшись девушке, он показал на сиденье рядом. К ней он не испытывал ничего кроме симпатии.
        - Я тоже, хотя чувствую себя жуликом, - в зелёных глазах на мгновение вспыхнуло смущение.
        - Да ладно тебе, ты достойна минимум шестнадцати лучших.
        - Чего же тогда достоин ты?
        - О, очень многого, - Лаза усмехнулся. - Позволь нормально представиться. Саймон Рок, приятно познакомиться.
        - Айло Инема, мне тоже очень приятно.
        - Ладно, не хочешь говорить - не надо.
        Несколько секунд они играли в гляделки, и девушка сдалась первой.
        - Я правда не хочу… но можно вопрос?
        - Конечно.
        - Чем я себя выдала?
        - Морщилась, когда судья называл твоё имя, - Лаз, откинувшись на спинку кресла, поднял голову к осеннему серому небу.
        - И всё?
        - А этого мало? Догадка большего не требует.
        - Пожалуй… Ронда. Меня зовут Ронда.
        - Верю. А меня на самом деле зовут Лаз.
        - Правда?
        - Может быть.

* * *
        Четвёртый раунд был последним из тех, в которых не участвовали все претенденты. После него должно было остаться ровно шестьдесят четыре участника, и дальше всё пошло бы уже нормально без всяких заморочек с перетасовкой. 1/32 финала, 1/16 и так далее.
        Из Кристории к тому моменту осталось семь человек, двое из которых получали последний автоматический пропуск в следующий раунд.
        Первым был широко известный Ласс Нель, а вторым совершенно никому не известный мужчина, даже в официальных бумагах именуемый Жабой. Надо сказать, что кличка ему совсем не подходила, парень был редкостным красавчиком, прилизанным и жеманным.
        В общем странный тип, непонятно откуда взявшийся. И ведь его силу оценили на равных с юным высшим магом. Однако, Лаз не собирался слишком долго об этом думать. Мало ли у кого какие секреты. Уж кому-кому, а точно не ему судить. Сейчас был куда более важный вопрос - победить в очередном бое.
        - Четвёртый раунд, Саймон Рок, Кристория, против Жадета Пратча, военное королевство Башдрак. Надо ли мне повторять правила? - вполне понятно было отсутствие у судьи какого бы то ни было энтузиазма. Он, наверняка, говорил всё это уже не один десяток раз.
        - Готов к бою.
        - Можно начинать.
        Судя по всему, в Башдраке и окрестностях магия земли была в большом фаворе, или же Лазу просто повезло, но этот маг тоже специализировался на ней. Тактика его, однако, была совсем иной.
        Стоило прозвучать сигналу, как вокруг поджарого тела южанина начала образовываться корка светло-коричневого цвета. Лаз не вмешивался, ему были интересны процесс и новые способы использования магии, а о превращении себя в статую он ещё не слышал.
        Итогом полуминутной подготовки (маг, поняв, что противник спокойно его дожидается, выложился на полную) стал земляной голем высотой с загородный домик. Выглядел он, стоило признать, очень внушительно.
        Почти пять метров ростом, толстые слоновьи ноги, поддерживавшие непропорционально широкое тело, служившее защитой для спрятавшегося внутри мага, длинные руки с чем-то вроде наковален на концах и зловеще сиявшие на маленькой голове глаза. Окажись такая бандура на поле боя…
        Однако, это была не война, и против голема выступала не армия, а один человек. Вот только это нисколько не упрощало башдракцу ситуацию.
        Подобные противники, медленные и неповоротливые, были для Лаза не более чем огромными мишенями. Идея превращения себя в ходячую крепость была хороша, но воплощение оставляло желать лучшего.
        Когда маленькая фигурка, на фоне голема смотрящаяся откровенно смешно, парой ловких движений оказалась на его загривке, маг Башдрака нисколько не растерялся. Он сам был скрыт глубоко под слоем земли, спрессованной и ставшей прочнее гранита.
        Просто так достать его ещё никому не удавалось. Его противники всегда сдавались после бесконечных попыток вскрыть его защиту потоками пламени, водяными резаками или воздушными лезвиями, пока он сам спокойно и методично продолжал атаковать.
        Ведь на поддержание уже созданной магии тратилось куда меньше энергии, чем на многократное создание новых заклинаний. В битве на выносливость ему не было равных. Единственное, чего ему стоило бояться - предельных образов, но его теперешний противник был псиоником, так что по идее никаких сложностей не предвиделось.
        Вот только кристорец действовал как-то неправильно. Обычно соперники старались прощупать его, понять пределы возможностей голема, и только потом уже предпринимать какие-то ходы.
        А этот сразу полез ему на спину. Однако, кулаки-кувалды могли достать везде, иначе это гигантское тело было бы слишком уязвимым. Так что слишком сильно Жадет не волновался. Лишь один взмах должен был смести слишком наглого противника с его спины.
        Мимо.
        Черноволосый парень, улыбаясь от уха до уха, сидел на кулаке размером с небольшую телегу и болтал ногами в воздухе. Маг военного королевства почувствовал, как дёрнулось в нервном тике веко левого глаза.
        Пара взмахов рукой в воздухе, словно он пытался отбросить прилипшую к ладони бумажку, ни к чему не привела. Кристорец так и продолжил сидеть на его кулаке, словно на табуретке, даже когда оказывался вниз головой. Бой начинал превращаться в какое-то цирковое шоу.
        А Лазу было просто смешно. После того, как он понял, что для псионики материя и энергия не слишком отличались, ему тут же открылся огромный простор для действия.
        Любое заклинание стихийной магии заключалось в подражании реальным природным явлениям. Маги воздуха копировали ветер, маги огня - пламя, маги земли - соответственно, камни. А потому, и это было в каком-то смысле даже иронично, к заклинаниям стихийников псионику можно было применять ровно по тем же правилам, что и к реальным ветру, пламени и камням.
        Конечно, это было едва ли не на порядок сложнее, ведь нужно было учитывать множество дополнительных переменных. Но для того он и тренировался почти без продыху. И многие десятки и сотни часов практики, наконец, дали свои плоды.
        В первом бою, против создававшего стены мага, это ещё не было так очевидно, но теперь Лаз мог заслуженно наслаждаться своим триумфом.
        Сидеть на попе ровно на кулаке гиганта было для него ненамного сложнее утренней зарядки. А смещаться вовремя, чтобы не оказаться раздавленным между двумя каменными поверхностями - просто чуть более сложным упражнением.
        - Сдаюсь! Чтоб тебя черти забрали, парень…
        «Бой» длился почти полчаса. За это время Жадет Пратч по десятку раз испробовал любые идеи, какие только могли прийти ему в голову. Он менял форму голема, пытался отращивать на кулаках шипы, стрелял в Лаза снарядами из камня арены, падал всем весом на землю, пытаясь задавить надоедливого кристорца - но всё было бесполезно.
        Парень был похож на прилипчивую муху, которую, сколько не гоняй, никак не прихлопнуть. Он мог бы продолжать ещё примерно столько же, а если бы поберёг силы, то и ещё пару часов, но уже давно стало понятно, что все было бесполезно.
        - Передайте ему, пожалуйста, что это было очень весело, - довольно улыбаясь, Лаз развернулся и отправился на трибуны.

* * *
        Шестьдесят четыре человека. Официально шестьдесят четыре сильнейших мага до тридцати на континенте. Конечно, в реальности всё было не совсем так. Многие маги Люпса не принимали участие в турнире по десяткам причин, от необходимости сохранения государственной тайны до банального отсутствия информации об играх, мало ли кто в каком захолустье жил.
        Однако, составить примерное представление было возможно. И теперь доля участников из четырёх господствующих государств стала ещё больше.
        Шестеро из Кристории, семеро из каганата, четверо из Башдрака и пятеро из Озёрной империи. Треть всех позиций была занята ими.
        Восемь мест получили свободные маги без страны и покровителя. Так что на долю оставшихся двадцати четырёх стран и множества компаний и гильдий, также принявших участие в турнире, пришлось только тридцать четыре места.
        Впрочем, винить в этом было некого. Если ты слаб, то тебя затопчут, если силён - ты поднимешься. Вечный и неизменный закон мира.
        И сейчас все они стояли на арене, показывая себя миру.
        Ласс Нель, фаворит Кристории, стоявший с отсутствующим лицом и одним этим разбивающий сердца тысяч девушек.
        Фаворит каганата - двадцатидевятилетний высший по имени Далан, смуглый молодой человек со стрижкой ёжиком и квадратной челюстью, даже на играх не снявший армейскую форму танильцев.
        Принцесса Озёрной империи, не высшая, но с потенциалом, очень близким к максимальному, гордость империи и будущая правительница страны-гегемона.
        Жених племянницы короля Башдрака, в свои двадцать шесть бывший самым молодым адмиралом флота воздушных крепостей в истории.
        Самые известные личности добрались до этого раунда без единого усилия, так что пока никто не видел их в деле. Но от этого предвкушение только нарастало.
        Количество участников значительно уменьшилось, так что пятый и шестой раунды были запланированы на один день. И даже так число боев не составляло и пятидесяти, так что было принято решение растянуть эту часть по времени.
        Арену изменили, вместо семи теперь площадок теперь было три в форме ромбов. У претендентов появилось куда больше места для манёвра, а у зрителей - больше возможностей проследить за каждым из боёв.

* * *
        - Раунд пять. Саймон Рок, Кристория, против Доры Луур, Лакния.
        Лаз дёрнулся. В отличие от озёрников, с которыми у них был многолетний мир или каганата, вроде как воевавшего со всем миром, но находившегося на другом конце континента, лакнийцы были самыми настоящими врагами, стабильно нападавшими на границы Кристории и убивавшими тысячи людей.
        Напряжение между двумя странами было слишком сильным, чтобы объявленное на время игр перемирие как-то повлияло на истинные отношения между гражданами двух государств. Этот бой будет ближе к реальному сражению, а не дружескому спаррингу.
        К тому же эта Дора оставалась единственной участницей из Лакнии, так что не нужно было быть ясновидцем, чтобы предсказать агрессивный характер предстоящего поединка.
        Рисковать было нельзя. Хорошо, что на этот раз волшебный ящичек он взял с собой, просто оставил за пределами арены.
        - Вы готовы?
        - Пока нет! - по правилам участникам давалось пять минут на подготовку, и на этот раз он собирался использовать эти минуты.
        Обитый сталью сундук тяжело плюхнулся на землю перед ним. Лаз постарался сделать всё, чтобы в этом сундуке его родные не узнали тот, с которым он приехал из академии, по максимуму изменив внешний вид, но шанс на то, что кто-то догадается, всё-таки оставался.
        Лани уже начала на него странно смотреть после боя с Рондой, похоже вспомнила рисунок, что нашла когда-то в столе брата. Но тут уже ничего нельзя было поделать. Рисковать проигрышем и, тем более, собственной жизнью в сражении с лакнийкой Лаз не собирался.
        - Что, хочешь спрятаться от меня в эту коробку? Не поможет, не надейся. Или уже подготовил себе гроб? - улыбка этой девушке совсем не шла, она сразу начинала походить на скалящуюся гиену. А может, дело было в её настроении и тех словах, что она говорила…
        Успешно проигнорировав агрессию, Лаз снял с шеи ключ на цепочке и три раза провернул его в замочной скважине сундука, а затем ещё и отправил внутрь конструкции силу телекинеза, отпирая невидимые снаружи запоры. Содержимое было слишком ценным, чтобы рассчитывать на простую защиту.
        Его противница затихла, заинтересованная, даже судья вытянул шею, чтобы увидеть, что скрывалось под крышкой. Однако, в ящике не было крышки. Да и не ящик это был, в общем-то.
        После того, как раздался последний щелчок в замке, вся конструкция начала раскрываться, словно бутон странного деревянного цветка. Одно время Лаз очень долго думал, как максимально компактно уложить своё детище, но, в конце концов, предпочёл компактности функционал.
        Все можно было бы уложить в форму вдвое меньшую, но зато теперь не было больших проблем с надеванием. Но до того…
        - Ох, чёрт… - его противница, судя по всему, ещё не видела его трансформации.
        Серая тварь с зубами-иглами и кроваво-алыми глазами ухмыльнулась от уха до уха и подошла к бывшему сундуку. Правда, теперь это было похоже скорее на раскрытую пасть какого-то странного монстра. И только внимательно приглядевшись можно было разглядеть в этой «пасти» знакомые элементы…
        - Это доспех! - тихий возглас Доры был заглушен лязгающими звуками, которые порождали закрывающиеся элементы. «Пасть» поглощала Лаза, смыкая на нем стальные «челюсти». Ботинки, перчатки, поножи, наручи, защита груди и живота… и, конечно, шлем.
        Его вариант сильно отличался от доспехов танильцев. Вместо гладких пластин, аккуратных стыков, приятных глазу цветов - бугристая, словно горный массив, шершавая поверхность, неосторожное прикосновение к которой обещало содранную кожу, и рваные линии соединения элементов, всё ещё напоминающие о «пасти».
        Эти тридцать килограммов металла были результатом двухлетней работы по модернизации «лапки» - старого поддерживающего экзоскелета, который Лаз смастерил когда-то, чтобы компенсировать слабость тела. Он работал над этим проектом с того момента, как вернулся с похорон Аватара, много раз меняя и переделывая с учётом обновлявшихся знаний.
        И теперь покрывавший его тело доспех уже нельзя было назвать просто «поддерживающей конструкцией».
        - Готов, - глухой голос заставил судью вздрогнуть от неожиданности.
        - Да… а вы? - он развернулся к Доре.
        - Готова, - девушка выглядела спокойной и сосредоточенной, того удивления, что она проявила при виде брони, не было и в помине.
        Лаз был почти уверен, что знал причину такой сфокусированности. Сам этим пользовался. Звериная охота.
        Способ контроля сознания, приводивший разум в состояние предельной концентрации. Его собственный прогресс в этой технике был недостаточно глубоким, чтобы полностью отключать эмоции и контролировать базовые инстинкты. Но он бы не сказал, что это «к сожалению».
        В конце концов, ему нравилось ощущение сражения, он бился не столько ради результата, сколько ради самой битвы. Может, именно поэтому у него не получалось заставить себя забыть о чувствах в процессе.
        Взять тот бой с Рондой. Он ни за что не согласился бы упустить такое удовольствие.
        Однако, сейчас всё было иначе. Никакого удовольствия, только сражение с по-настоящему желающим убить тебя противником. Вот только с того злополучного вечера в лесу около заповедных озёр прошло уже больше двух с половиной лет.
        Он, Лаз, сильно вырос. Во всех смыслах. И впервые собирался на полную использовать все свои наработки в реальном бою.
        Глава 18
        Многострадальную поверхность арены рассекли десятки неглубоких шрамов, создавая на земле рисунок решётки. Ещё мгновение, и в воздух взлетело множество квадратных булыжников, каждый размером с кулак.
        Лаз помнил демонстрацию Базила Бадиса с капельками воды и теперь проделывал нечто похожее. Почти сотня камней окружила его полусферой трёхметрового диаметра, уже в процессе образования начавшей вращаться вокруг стального тела. И, похоже, подстраховался он не зря.
        Секунду спустя до него долетел первый водяной резак. Полукруглое лезвие, поблёскивающее на солнце, врезалось в наспех созданный защитный купол.
        На лице лакнийки на миг расцвела довольная ухмылка, в её понимании никакие камни не могли остановить её магию, рассекающую стальные листы, как горячий нож - масло. Вот только результат совсем не соответствовал её ожиданиям.
        Вместо того, чтобы спокойно пройти сквозь завесу и врезаться в ненавистного кристорца, резак обернулся россыпью брызг. В глазах Доры можно было прочитать шок и недоумение, но для этого не было времени: на подходе уже была ещё дюжина лезвий.
        Однако, их постигла та же участь. Каждый водяной полумесяц словно взрывался изнутри, уничтожая один, максимум два камня из сотни. А сфера раскручивалась все быстрее. Осколки арены уже нельзя было различить, они слились в сплошной мутный пузырь.
        Лаз улыбнулся и сделал первый шаг вперёд. Его тактика работала отлично. Для человека, незнакомого с истинной силой псионики, происходящее казалось невероятным, но на самом деле всё было предельно просто.
        Кроме контроля камней телекинезом он также применил магию управления энергией. Середина каждого булыжника была сильно раскалена, из-за чего их состояние было крайне нестабильным.
        Пока они просто парили в воздухе всё было нормально, но стоило резакам лакнийки нарушить хрупкое равновесие между холодной оболочкой и обжигающе горячей сердцевиной, как камни взрывались словно маленькие бомбы, испаряя за одно и водяное лезвие.
        С такой защитой ему не стоило волноваться о…
        Только предельная сосредоточенность и восприимчивость к энергии спасла его ноги. Эта Дора была умна. Поняв, что сквозь сферу добраться до него было нереально, она пошла другим путём - запустила свои резаки под поверхностью арены, так, чтобы они вынырнули из земли прямо под Лазом.
        Если бы не доспех, увеличивающий силу и скорость владельца, форма Зверя осталась бы без половины ступни. А это уже не могло не сказаться на оригинальном теле, Лаз бы получил самую настоящую травму.
        Доспех взмыл в воздух, и вместе с ним от поверхности арены оторвалась полусфера из булыжников. Невозможно было быстро изменить данную магии установку вращаться так, чтобы он всегда оставался в центре купола.
        В тот же момент в образовавшуюся щель влетело три резака. Вряд ли лакнийка могла управлять ими в полёте, скорее она умела запускать их особым способом, подобно бумерангам, двигающимся по искривлённым траекториям.
        Одно из сложнейших доступных ему на данный момент заклинаний сгустило воздух между резаками и доспехом, превратив атмосферу в липкое и топкое болото. Это был хороший способ задержать лезвия, способные рассечь что угодно - замедлить их и лишить импульса.
        К сожалению, трата энергии на этот трюк была колоссальной, за доли секунды превысив в несколько раз расходы на контроль сотни камней и нагрев их внутренностей. Использовать такую магию на постоянной основе было нельзя.
        Однако, лакнийка, обнаружив действенную комбинацию, не собиралась от неё отказываться. Лаз уже чувствовал, как под поверхностью арены рядом с ней образуются сразу четыре или пять сгустков энергии.
        Нужно было что-то срочно предпринять, а расстояние между ними сократилось пока только на двадцать метров. Быстро передвигаться, пока вокруг него носятся взрывоопасные камни было, мягко говоря, опасно.
        Был вариант взлететь в воздух, его магия позволяла левитировать даже Варвара в полном обмундировании, так что с ним самим не должно было быть проблем.
        Однако, тогда он утратит манёвренность. Достаточно быстро менять направление в воздухе было в разы сложнее чем просто парить. А у лакнийки, наверняка, ещё припрятаны козыри в рукаве помимо простых лезвий, плюс, наверняка, предельный образ, каким бы он ни был.
        Вот только и близко к земле оставаться было нельзя. Ничего достаточно эффективного при малой трате энергии, что защитило бы его от атак снизу Лаз не мог придумать.
        Лететь без полёта… дилемма ещё та. А потом его стукнуло. Если он может превратить кубометр воздуха в трясину, то почему нельзя… Толчок ногой подбросил шестьдесят килограммов плоти и ещё тридцать - стали почти на два метра. Однако падения не случилось.
        Прямо под подошвами металлических сапог появились прозрачные платформы. Разница между «парить в воздухе» и «стоять на воздухе» была огромной.
        В первом случае ему нужно было ежесекундно контролировать своё положение в пространстве, что с учётом веса было довольно проблематично при резких поворотах и рывках.
        Во втором он мог изменять направление движения как угодно, если успевал создавать под ступнями опоры.
        Конечно, это означало каждый раз создавать новое заклинание, но энергия, затрачиваемая на него, была не слишком большой. Так что…
        Полусфера превратилась в самый настоящий пузырь из носящихся на бешеных скоростях мини-бомб. И теперь подобраться к Лазу было невозможно ни с одной стороны. Дора грязно выругалась и отозвала энергию из несущихся под землёй лезвий. Ей нужно было придумать нечто совершенно иное. Атаку достаточно мощную, чтобы проигнорировать такую защиту.
        Вот только Лаз не собирался давать ей шанс это сделать. Словно ядра из пушки, раскрученные центробежной силой, булыжники один за другим начали выстреливать в лакнийку, не давая ей времени на масштабную магию.
        Перед магессой появились несколько больших водяных капель, ловивших камни и нейтрализовавших взрыв. Надо было признать, она была очень умела и умна, когда дело доходило до тактики ведения боя.
        Такое заклинание тратило минимум энергии и было предельно лёгким в создании. Но насколько бы простым оно не было, это все равно отводило на себя часть её внимания, так что прерывать бомбардировку Лаз не собирался.
        Чувствуя, как проседают неумело созданные воздушные ступени под ногами, он продолжал продвигаться вперёд, сокращая расстояние между ними всё больше и больше.
        Однако, даже когда изначальные семьдесят метров превратились в пятнадцать, лакнийка всё ещё не предприняла никаких шагов. И Лазу это совсем не нравилось. Такое поведение означало только одно: она готовит что-то большое.
        И когда энергетическое восприятие засекло перед грудью Доры ослепительно яркий сгусток энергии, стало понятно, что оправдались худшие опасения.
        Она применила предельный образ.
        Это был клинок. Изогнутое как у сабли лезвие не было прозрачным, хотя и состояло из воды. Напротив, поверхность мерцала металлическим блеском, а вокруг рукояти оборачивалась почти настоящая алая лента.
        Без внимательного осмотра нельзя было сказать, что сабля состоит из жидкости, вот только в реальности такое никогда бы не выковали. Потому что орудовать ей было бы нереально. Почти четыре метра в длину, предельный образ лакнийки бросал вызов всем разумным представлениям об оружии.
        Однако, не размеры заставили Лаза вздрогнуть ври взгляде на этот клинок. Режущая кромка казалась размытой, словно он смотрел на неё сквозь запотевшее стекло.
        Даже без проверки он понимал, что это лезвие могло рассечь что угодно: от брошенного в воздух платка до алмазов. Длина не имела значения, сабля в принципе не могла застрять в чём бы то ни было.
        Единственное лёгкое движение превратило бы препятствие в два отдельных. И просто так уничтожить её разрывом случайного булыжника было уже нереально.
        Когда образ был создан, лакнийка больше не собиралась ждать. Довольно ухмыльнувшись, она бросилась в атаку, игнорируя летящие в неё снаряды.
        С учётом встречного движения взрывы уже нельзя было поглотить простыми водяными каплями, которые к тому же стали куда меньше после создания предельного образа. Тело девушки тут уже попало под бомбардировку каменной шрапнелью, но она не обращала на это внимания.
        С безумным отблеском во взгляде она занесла клинок над головой. У Лаза оставались считанные мгновения до того момента, как смертоносное лезвие опустится ему на голову. Однако, вместо того, чтобы уклоняться, он лишь поднял навстречу образу руки.
        - Глупец! - вопль лакнийки стал финальным аккордом этого боя.
        Вот только ожидаемого ей разделённого пополам туловища и хлещущей крови не было. Клинок предельного образа никого не разрезал.
        Застыв в десятке сантиметров от шлема доспеха, он с каждой секундой покрывался всё большим количеством трещин. И источником этих трещин были десять сквозных отверстий в лезвии, сделанных стальными пальцами.
        Не стоило даже думать, что он бы вышел на бой, не подготовив какую-то меру противостояния настоящему оружию. Лаз сказал Ронде, что не использовал оружия потому как когти являлись древнейшим оружием в мире.
        Однако, он не был дураком и прекрасно понимал, что копья, мечи, луки - все это было создано человеком, как раз чтобы со слабостью противостоять силе тех, кто и обладал клыками и когтями.
        Созданное людьми оружие было результатом тысячелетий эволюции, забывать про него было бы верхом глупости.
        А потому ему нужно было что-то для противостояния клинкам и стрелам. А раз он использовал в бою собственные руки, то именно из них и сделал достойного конкурента.
        Правда, это работало лишь в доспехе, так что он поступил правильно, облачившись в его для этого боя. Когти формы Зверя были пропитаны невероятным количеством энергии, такой плотной, что во время тестов Лаз без всякого нажима мог протолкнуть руку в созданную Лани магическую стену. Заклинания просто не выдерживали подобной концентрации и распадались.
        А вкупе с укреплёнными сталью перчатками и телекинезом, помогавшими сжимать кулак с совершенно чудовищной силой, кончики пальцев Лаза становились способны сминать любое, как реальное, так и магическое оружие.
        Против множества водяных резаков, движущихся по нестандартным траекториям и под самыми невероятными углами это было мало полезно. Но предельный образ лакнийки было достаточно легко поймать. В конце концов, сама девушка оставалась человеком, так что её движения для Лаза оставались словно в замедленной съёмке.
        Всё было кончено. Времени на создание нового предельного образа у Доры уже не оставалось, а вокруг Лаза всё ещё вращались полсотни маленьких гранат. Плюс он и сам уже был в паре метров от девушки, что с учётом силы формы Зверя означало лишь одно.
        Она проиграла этот бой.

* * *
        После завершения своего сражения Лаз вернулся на трибуны и принялся с интересом наблюдать за тем, как шли дела у остальных. Конечно, всё бы решилось уже совсем скоро, но спорить самому с собой, кто из участников окажется в числе шестнадцати лучших, было очень занимательно.
        Сам он в финальный этап турнира пройдёт, Лаз почти не сомневался. Иния тоже будет там, если только злой поворот судьбы не выдаст ей слишком неудобного противника, против которого её скорость бесполезна.
        Ронда, вполне вероятно, также окажется в числе лучших, девушка в их бою показала далеко не всё, на что способна. Плюс, конечно, четверо фаворитов попадут в завершающую часть турнира со стопроцентной вероятностью, иначе вся их слава превратилась бы в жестокую шутку. Но кто ещё?

* * *
        - Раунд шестой, Саймон Рок, Кристория, против Зу’Ро’Найона, Туут.
        Лаз уже не раздумывал. Ещё до того, как судья спросил о готовности, применил трансформацию и облачился в доспех. Он уже видел, как северянин, из ледяных пустошей за Лакнией, сражался раньше.
        Световые вспышки, создающие оглушительные хлопки пузырьки вакуума и даже какое-то вещество с тошнотворным запахом, которое он распылял и контролировал магией воздуха. В бою с ним противник терял любую связь с реальностью, не подозревая, откуда будет нанесён следующий удар.
        Наверняка, у него были припасены какие-то трюки и для магии восприятия. Если Лаз не сможет разобраться с хитростями северянина, то станет лёгкой мишенью, и куда спокойнее было, когда всё тело было облачено в сталь.
        Первое и последнее, что он увидел. Щелчок пальцев. Арена, судья, трибуны, тысячи людей, уже темнеющее небо над головой, его временный враг - всё исчезло в сплошном нестерпимо-белом сиянии.
        Скорость, с которой северянин применял заклинания, была совершенно невероятной, Лаз не успел даже дёрнуться. Какая-то разновидность магии огня, превратившей пламя в чистый свет, холодный, но безумно яркий. Как бы он ни крутил головой, ничего не помогало.
        Промелькнула запоздалая мысль, что стоило вставить в доспех тёмные стёкла, но это было лишь началом. Северянин не собирался ничего делать, пока не убедится, что полностью ушёл с радаров противника.
        И усиленное в несколько раз восприятие Лаза сыграло с ним злую шутку. Прямо сейчас он мог определить положение Найона с невероятной точностью, используя вместо зрения слух.
        Он даже слышал чуть ускоренный ритм сердцебиения Найона. Однако, этот же нечеловеческий слух заставил его страдать в разы больше, чем если бы он оставался в обычном теле.
        Несколько оглушительных хлопков прямо у висков не только превратили все звуки арены в отвратительный, отдающийся в челюсти звон, но и отразились на вестибулярном аппарате, смешав верх с низом. А вкупе с белой пеленой перед глазами Лаз оказался практически полностью дезориентирован.
        Добил его ужасный запах: смесь серной вони тухлых яиц, смрада перебродивших человеческих отходов, резкого мускуса, тошнотворной сладости сгнивших фруктов… чего только не было в этом коктейле и собачий нос Зверя, унюхав такую смесь, почувствовал себя словно в аду.
        Если бы в боевой трансформации были предусмотрены слёзные железы, из них сейчас текло бы в три ручья. А когда он с помощью звериного сна отключил все органы чувств, предпочтя боли и желанию вывернуть свой нос для проветривания пустоту, оказалось, что магия восприятия в данной ситуации тоже бесполезна.
        Противник распылил в воздухе арены собственную энергию, так что для видения Лаза он в данный момент был в каждой точке площадки сразу. Хитрый северянин всё предусмотрел.
        Теперь единственным, на что можно было положиться - доспех. Тактика северянина была проста: вывести врага из строя, а потом аккуратно приблизиться и приставить к горлу нож.
        Когда Лаз облачался в броню, он думал, что переоценивает способности противника и просто перестраховывается. Но теперь понял, что даже недооценивал этого Найона, а подстраховка обернулась спасительным шагом.
        Чтобы угрожать жизни, пока соперник в доспехе, у северянина было два выбора. Применить какую-нибудь магию, что нарушит однородность энергетического тумана вокруг и даст наводку на его положение. Либо покрепче схватить противника, чтобы посильнее надавить на броню и прорезать её.
        В любом случае у Лаза был шанс вовремя среагировать и обернуть ситуацию в свою пользу, ведь, судя по всему, в ближнем бою северянин не был особо силен.
        Однако, произошло кое-что куда более интересное. Пока он стоял без движения, всё своё внимание сосредотачивая на осязании и магии восприятия, Лаз вдруг почувствовал нечто необычное.
        Это не было энергией, ни одним из известным ему типов, но образ, появившийся в голове, был невероятно реальным. Прямо к нему, медленно, аккуратно, изящно опуская пушистые лапы, шла рысь.
        Пятнистая шкура, кисточки на ушах, внимательные кошачьи глаза… зверь был настолько реальным, что на мгновение Лазу даже показалось, что он галлюцинирует.
        А потом он вспомнил слова его учителя Эаби. Единственным напутствием, что Лаз от него получил, были слова о создании образа зверя, которым он хочет стать.
        Какое-то время оно было совершенно непонятным. А потом Лаз увидел, как его собственная душа превращается в дракона. Самого настоящего, дикого, яростного, величественного зверя, прекрасного в своей силе, мгновенно и навсегда запавшего ему в сознание.
        По словам Эаби этот самый дракон был его ключом к звериному облику, ментальной технике, с помощью которой можно было вывести возможности человеческого тела на совершенно новый уровень.
        Вот только даже увидев этого зверя, Лаз так и не добился никакого прогресса. Эаби отказывался ему помогать, аргументируя тем, что он должен сам докопаться до сути, но эта суть ускользала, сколько бы он ни пытался.
        Представить себя драконом. Проще сказать, чем сделать. Разум никак не соглашался на такое дикое допущение. Он был магом-трансформом и даже мог принять облик дракона, но при этом внутри всё равно остался бы человеком. И как убедить себя самого в обратном не имел ни малейшего понятия.
        Но при чём же тут рысь?
        Да просто Лаз понял, чем она была. Это, и правда, не было энергией внешней или его галлюцинацией. Он увидел рысь, потому что северянин представил себя рысью.
        Даже по имени можно было догадаться, что его противник и Эаби были соотечественниками, так что техника звериного облика, наверняка, была ему известна. И его мастерство опережало Лаза на несколько порядков.
        Найон настолько искренне убедил самого себя в том, что он тихий и осторожный зверь, подкрадывающийся к добыче, что даже его противник почувствовал этот образ.
        Осознание того, чем именно была пятнистая кошка, медленно подбирающаяся к своей добыче, поразило сознание Лаза, как взрыв миллиона бомб. В ту секунду единственная мысль, что осталась в его голове, состояла всего из трёх слов: «Я хочу также!»
        И именно это стремление, полное и безраздельное, вкупе с наглядным примером Найона, стало тем последним элементом пазла, которого Лазу так не хватало до исполнения техники звериного облика.
        Лаз и сам не понял, в какой момент в его груди вспыхнула безудержная ярость, что он почувствовал в том странном видении с белоснежным солнышком. И где-то глубоко внутри него, глубже, чем скрывалась всё продолжающая расти чёрная амёба, впервые с того дня проснулся и открыл алые глаза дракон.
        Глава 19
        Зу’Ро’Найон, как и всегда, медленно, на цыпочках, чтобы не создавать вибрации в камне, подбирался к противнику. Тот сейчас был беззащитен, словно младенец, его самого же вовсе нельзя было почувствовать.
        Но северянин не собирался расслабляться. Первое правило охоты: никогда не считай себя сильнее и умнее добычи. А он был именно на охоте.
        Он был зверем, кравшейся к добыче рысью, мягко ставившей на землю подушечки лап. Дичь ничего не поймёт, пока на её шее не сомкнутся клыки. А потом на него ПОСМОТРЕЛИ.
        За двадцать семь лет жизни Найон не испытывал ничего хоть отдалённо похожего. Разум понимал, что это такая же, как у него, техника звериного облика. Но подсознание, чувства, тело - всё его существо истерично вопило о приближающейся смерти.
        Словно произошла мгновенная смена ролей. Он больше не был охотником. Он был дичью, маленьким и слабым кроликом, попавшим в поле зрения тигра.
        Страх, ничем не обоснованный, поднимающийся к самым корням человечества, приказывал бежать, скрыться, исчезнуть - всё что угодно, лишь бы не ощущать на себе ЭТО хоть одно лишнее мгновение.
        Всё длилось меньше секунды, но, когда взгляд пропал, Найон был покрыт ледяным потом, его рука с кинжалом дрожала, а коленки подгибались.
        Он уже не был способен продолжать бой, и даже если бы тело вернулось в норму, разум не позволил бы снова попытаться атаковать этого человека.
        Северянин точно знал. То, что на него посмотрело, скрывалось внутри человека, с которым у него сейчас шёл бой.
        И это нечто было страшнее всего на свете. Опаснейший монстр, сильнейший враг, страшнейший кошмар. Идеальный охотник. Против такого нельзя было сражаться.

* * *
        Лаз уже начал движение. Он понял главный принцип техники звериной ярости, но без практики она сразу же развеялась, так что нужно было воспользоваться замешательством северянина.
        Лаз знал, что тот испытывал, то же и сам чувствовал ежедневно, наблюдая за сгустком тьмы, находившимся на месте его души. И он знал, что на неподготовленного человека это произведёт неизгладимый эффект.
        Он помнил положение фантома рыси, и вряд ли северянин смог бы сдвинуться с места под таким психологическим гнётом.
        Однако, ещё до того, как он успел преодолеть даже половину расстояния, все воздействующие на его органы эффекты исчезли. Заново включив чувства, Лаз увидел своего противника, тяжело дышавшего и бледного как смерть и услышал слова судьи:
        - Зу’Ро’Найон сдался. Победитель - Саймон Рок, Кристория!

* * *
        Ровно в полдень на главной арене Апрада разномастной шеренгой выстроились шестнадцать магов. Буквально позавчера их было вчетверо больше, и даже тогда они заслуживали всеобщего почитания.
        Теперь же ореол предначертанного величия вокруг них сформировался окончательно. И на этой возвышенной ноте, стоило начать последнюю, завершающую стадию турнира.
        В отличие от предыдущих раундов, теперь пары и очерёдность решались не судьями, а обычной жеребьёвкой. Слишком мало осталось участников, и все они заслуживали уважения и пристального внимания, так что никто уже не взял бы на себя ответственность судить о том, кому и с кем сражаться. А потому было решено очень просто.
        Коробочка. 16 жетонов. Каждый тянет, получает свой номерок. А потом всё пойдёт по стандартной схеме: первый бьётся со вторым, третий с четвёртым, пятый с шестым и так далее.
        Победившие уже не будут тянуть новый жребий, всё продолжится по принципу исключения. Так что уже после определения номеров можно было начать предполагать, кто с кем встретится в последующих сражениях.
        Хотя, забегая чуть вперёд, среди десятков тысяч зрителей на трибунах и ещё нескольких сотен тысяч, напряженно ожидающих результатов в Апраде, не нашлось ни одного, кто смог бы угадать, чем закончится турнир. Однако, это всё будет лишь через сутки. А пока почти сотня тысяч глаз впилась в изукрашенную резьбой коробочку, внутри которой лежала судьба турнира.

* * *
        - Седьмой раунд, восьмой бой! Саймон Рок, Кристория, против Петра Цутаса, Танильский каганат!
        Лаз каждый раз едва сдерживал улыбку, слыша знакомое земное имя, но, в принципе, в этом не было ничего особенного.
        На Люпсе к именам относились немного иначе, считая, что уникальность - это хорошо, а потому разнообразие имён тут было куда большим, чем на Земле. И в этом разнообразии встретить одно, привычное слуху, было не так уж и удивительно.
        Приняв свою боевую форму и облачившись в доспех под изумлённым взглядом танильца, он кивнул судье, и тот дал отмашку к началу боя. Однако, бросаться в атаку Лаз не спешил.
        За сражениями своего оппонента он уже успел понаблюдать и убедился, что Пётр, как и многие добравшиеся до этого этапа участники, обладал поистине блестящим умом.
        Будучи псиоником, он сводил свои бои к аккуратным и изящным манипуляциям, с минимальными усилиями выигрывая даже у тех противников, против которых сам Лаз не был уверен в лёгкой победе.
        Так что для начала стоило прощупать почву. С каменными снарядами, вырванными из пола арены, противник справился легко и непринуждённо. Создав образ желоба, отлично видимый в энергетическом восприятии, от просто ловил их и перенаправлял.
        Тогда Лаз создал внутри камней независимо вращающийся сердечник, чтобы их траектория стала нестабильной и её нельзя было предугадать. И первый такой снаряд чуть не попал танильцу в голову.
        Вот только все последующие отклонялись с не меньшей простотой. Попытавшись же всё-таки добраться до молодого человека лично, разогнавшись с помощью трансформации и доспеха до невозможной для человека скоростью, Лаз понял, что отстаёт от левитирующего над полом арены мага.
        Впервые в жизни Лаз сражался с противником, который превосходил его не грубой силой, а навыками тонкой манипуляции. И понимание этого пробудило в нём самый настоящий дух соперничества.
        Сеть из псионических нитей и камней на местах узлов. Такое в сторону уже ни отвести, и разрезать нити своей магией танилец тоже не смог бы. Однако, Пётр поднял из земли небольшой, но прочный каменный столбик, за который нижняя нить зацепилась и спутала всю конструкцию. После того, как Лаз убрал горизонтальные связи, танилец прошёл сквозь сеть, отведя нити в сторону всё теми же желобами, просто чуть больших размеров. А когда Лаз повернул сеть на сорок пять градусов и запустил нити по диагонали, Пётр повторил трюк, подняв самого себя в воздух и развернув на тот же угол, чтобы со всё той же непринуждённостью пройти сквозь ловушку.
        Тогда Лаз кардинально изменил тактику и, наконец, нанёс противнику первую травму. Используя мощь трансформации вкупе с силой доспеха и псионикой, он запустил в танильца лёгкий камешек на такой скорости, что его практически не было видно.
        При этом он дополнительно укрепил снаряд несколькими типами магии, чтобы он не развалился в процессе. В ответ Пётр окружил себя объёмным каплевидным щитом так, чтобы тонкий конец всегда был направлен на противника, заставляя его снаряды проскальзывать по граням.
        Но теперь Лаз, пусть всё ещё не мог поймать противника, умудрялся доставать самый кончик щита своими пропитанными энергией когтями. От этого заклинание каждый раз ломалось и его приходилось создавать заново, из-за чего танильцу пришлось увеличивать трату энергии на левитацию.
        Подняв забрало шлема, Лаз показал противнику широкую улыбку. Ему происходящее приносило невероятное удовольствие, и он хотел донести это до слишком серьёзного и сосредоточенного Петра. Хотя, пожалуй, с учётом внешности трансформации со стороны эта улыбка казалась довольно угрожающей. По крайней мене не было похоже, чтобы танилец расслабился.
        В результате их кошки-мышки продолжались ещё минут десять, пока двое магов обменивались все новыми и новыми заклинаниями. Но, в конце концов, у противника Лаза банально кончилась энергия, и он сдался.

* * *
        Четверть финал и полуфинал должны были проходить в один день, если никто из участников не получит слишком тяжёлых травм. Благодаря тому, что количество претендентов на победу сократилось всего до восьми человек, между этапами турнира можно было выделить достаточно времени на восстановление энергии.
        А пока что Лаз, вернее Саймон Рок, собирался покинуть зону для участников, чтобы успеть домой. Ведь ему надо было продолжать притворяться больным. На самом деле он уже чувствовал, что его родные начинают что-то подозревать.
        Всё-таки он не был Копперфилдом или преступным гением, так что улик оставил, наверняка, немало. Но оставалось всего два дня, и он просто не мог позволить себе отступить, когда уже так далеко забрался.
        Однако, прежде чем Лаз покинул трибуны, его остановил знакомый голос.
        - Саймон!
        - Ронда, привет, - девушка поднималась к нему, перешагивая через ряды сидений. - Поздравляю с твоей победой.
        - Я тебя тоже, - остановившись на один уровень ниже, она замерла, открыла рот, намереваясь что-то сказать, потом вроде как передумала и уже развернулась, чтобы уйти, затем снова попыталась выдавить из себя какие-то явно очень важные слова…
        - Так и будешь молчать? - улыбнулся Лаз.
        - А? - девушка, на секунду растерявшись, покраснела, как помидор. Но, к её чести, всё-таки пришла в себя и сказала то, что хотела. - Завтра против меня будет Далан Трок, фаворит танильцев. Мне не победить.
        - Ну и что? Это ведь не значит, что надо отказываться от боя.
        - Нет, - Ронда замотала головой. - Дело не в том, что я проиграю. Я не хочу больше быть здесь, на этой арене. Я хотела попрощаться.
        - Почему?
        Лаз не то чтобы привязался к девушке, но в том бою они оба увидели в другом отражение своих мыслей и страхов, а это не могло не сблизить. Конечно, он понимал, что закадычными друзьями им не стать. Хотя бы потому, что они оба на этом турнире выступали под вымышленными именами. Но и прощаться с девушкой ему не хотелось.
        Ронда сделала последний шаг и присела на пустое место трибун. Лаз сел рядом.
        - Понимаешь, - начала она после недолгого молчания, - я прибыла на этот турнир с конкретной целью. Очень важной целью. Я думала об этом многие годы, планировала, что будет, как, когда. А после того, как эта цель была бы выполнена, мне уже было всё равно, что будет. И мне совсем не обязательно было выигрывать. Да и, в принципе, даже участвовать не было необходимо, мне просто хотелось… - она запнулась, оглядела арену, потом подняла взгляд на уже темнеющее небо. - Не знаю, чего хотелось, на самом деле. Однако, наш бой… - Ронда снова остановилась, заставить себя произносить эти слова для неё явно было очень сложно. Но, в конце концов, её прорвало. - Эта безумная схватка, без сложной магии, без лишних мыслей, без ненужных переживаний… ты сказал: «Сражайся, как в последний раз!» - и сам ответил мне тем же. Я видела это в твоих глазах. Огонь азарта, огонь жизни, огонь страсти - и я находила отклики этого пламени и в своей душе. Эта эйфория схватки была такой невыносимо прекрасной, что, когда я очнулась в лазарете, не могла поверить, что всё закончилось. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного.
        Она замолчала, переводя дыхание, а Лаз каким-то новым взглядом изучал её лицо. Она была ненамного старше Рыцаря, если вообще была. Девушка, которой судьба подкинула свою порцию испытаний, ему неведомых и непонятных.
        Да, нет сомнений, его, Лаза жизнь, нельзя было назвать простой. Болезнь со всеми вытекающими, тьма на том месте, где должна была быть душа, необходимость скрывать свой взрослый разум, тоже под час доводящая до ручки. И он привык считать именно свои беды худшим возможным бедствием.
        Вот только вне его искалеченных тела и души, жизнь у него была далеко не плохой. Родился в богатой и влиятельной семье, являлся студентом лучшей академии страны, был окружён любящими родными и верными друзьями.
        Но сейчас, глядя на эту девушку, Лаз понимал, что она была лишена всего этого. И не таким уж и неуместным казался вопрос: кому из них повезло больше?
        Повинуясь какому-то внутреннему порыву, он потянулся и обнял Ронду. Та не сопротивлялась, наоборот, прильнула к нему, словно ожидала этого жеста. И сквозь тихие всхлипы послышалось продолжение её исповеди.
        - Мне говорили, что эмоции бесполезны, что они лишь препятствие, помеха на пути достижения результата! Что моя жизнь не имеет значения, важна только цель! - Лаз вздрогнул. - И я почему-то поверила, что это правда. Но твой голос… не знаю, что в нём было особенного, но именно после того боя я поняла, что больше не согласна жить ради цели. Какой в этом смысл, если в результате я потеряю если не жизнь, то свободу? Моя мама умерла, спасая меня, не будет ли тогда то, что я собираюсь сделать, худшим оскорблением её памяти? Я столько раз думала об этом, но всегда гнала мысли прочь, ведь поставила перед собой цель, а цель важнее всего! А теперь… я не знаю… я, правда, не знаю…
        Так, обнявшись, они провели в молчании ещё где-то полчаса. Потом, когда девушка успокоилась, просто сидели и болтали ни о чём, стараясь не возвращаться даже мельком к причине этого разговора.
        А потом, когда на небе начали проявляться звёзды, и Лазу уже нужно было спешить домой, чтобы успеть до появления родных, покинули арену и разошлись в разные стороны.
        Оба понимали, что это должно было произойти, так что прощание оказалось невероятно лёгким. Но напоследок Лаз всё-таки сказал ей, как его на самом деле зовут.

* * *
        - Восьмой раунд, третий бой! Ласс Нель, Кристория, против Сына Монарха, свободного мага!
        Ронде, вернее Айло Инеме присудили техническое поражение за неявку на бой, Иния довольно быстро проиграла свой Крессу Мадро, фавориту Башдрака. Впрочем, это было и не удивительно, в конце концов, девушке было всего девятнадцать.
        Однако третье сражение обещало быть поинтереснее. Фаворит Кристории против темной лошадки, без особого труда побеждавшей всех своих противников.
        Ласс, несмотря на то что со стороны мог показаться самоуверенным золотым мальчиком, на самом деле относился к турниру очень серьёзно и вчерашний бой своего оппонента изучил во всех подробностях. И пришёл к выводу, что победить даже ему будет непросто. Однако, сдаваться без боя он тоже не был намерен.
        Сигнал к началу боя прозвучал, но оба противника остались стоять на месте. Кристорец с напряженным видом рассматривал противника, а Сын Монарха с отсутствующим видом глядел в пространство.
        То ли он был слишком высокомерен, то ли умело скрывал свой интерес к происходящему. И первым не выдержал Ласс. Вчера он заметил, что магия Сына Монарха не просто отражала, а прямо-таки поглощала заклинания оппонента, так что для начала фаворит Кристории решил прощупать почву.
        В свободного мага отправилось несколько классических водяных стрел. В ответ на пути снарядов появились небольшие щиты из молочно-белой энергии, в которых стрелы бесследно исчезли, а Ласс сморщился от боли.
        Однако, он не просто так был назван молодым гением, и когда Сын Монарха уже сам решил атаковать, у кристорского мага было, чем ему ответить. Иглы из всё той же белоснежной энергии теряли стабильность прямо в воздухе, вспыхивая красочными фейерверками.
        Впервые в глазах свободного мага отразилось не пренебрежение и безразличие, а злость. Похоже, сам факт того, что противнику удалось вмешаться в его заклинание, был сочтен за оскорбление. И он решил пустить в ход один из своих козырей.
        Доспехи. Нет, Сына Монарха не окружало ничего кроме магии, но теперь это была не просто матово-белая энергия.
        Рельефная, отблёскивающая, словно была выкована из настоящего металла, даже с какими-то узорами цвета пурпура, невероятно красивая броня. Более того, в руке парня из всё той же энергии постепенно возникал полуторный клинок.
        Однако, не только у Сына Монарха была предельная форма магии. Зрители по всей арене неожиданно ощутили, будто из осеннего Апрада, где уже показывала себя близящаяся зима, они вдруг перенеслись на песок пляжа где-нибудь на югах.
        Тёплые вещи резко стали лишними, в нос лез запах соли, кожу приятно холодил свежий ветерок, в ушах стояло мерное покачивание прибойных волн. Море. Предельным образом Ласса Неля было само море.
        И сейчас они с Сыном Монарха, тоже уже завершившим свою магию, стояли на морском дне. Где-то наверху плескались волны, чуть не выплёскиваясь на трибуны.
        На это заклинание кристорский фаворит потратил столько энергии, сколько вообще позволяла душа, и оно поистине поражало воображение. Несмотря на то, что по-настоящему никакой жидкости не было, магия и, тем более, предельные образы, для того и были придуманы, чтобы создавать подобие реальности.
        И зрители видели именно это - заполнившую всю арену воду. Предельная магия Ласса не была атакующей, прямого урона море нанести никому не могло. Но в том, что касается контроля противника, оно было неподражаемо.
        Однако, и магия Сына Монарха была не просто для красоты. Его «обычная» белая энергия позволяла магу буквально вытягивать силу заклинаний, временно присваивая себе чужую энергию.
        А предельный образ доспехов выводил это воздействие на совершенно новый уровень. Впитать энергию всего моря для него было чревато дестабилизацией и разрушением магии, что, стараниями Ласса, и произошло с белыми стрелами.
        Но эффекты, производимые предельным образом кристорца, на Сына Монарха действовали куда хуже, чем должны были. Но и пренебречь раскинувшимся вокруг морем облачённый в магический доспех маг не мог.
        А потому, взмахнув пару раз своим клинком, рванул в сторону Ласса. Тот едва успел уклониться от первого удара, после чего был создал два разнонаправленных потока воды: один ускорял его самого, а второй замедлял Сына Монарха, но это помогало слабо.
        Как и обрушившееся на свободного мага давление, и завихрения, появлявшиеся на его пути, и тараны из монолитных водяных потоков. Его доспех был универсальной защитой, предохранявшей тело от любого заклинания. Приближаясь к нему, магия постепенно теряла силу и добиралась до цели едва ли в четверти своей мощи, что было попросту смешно.
        И в итоге он всё-таки достал Ласса. Когда силы кристорского фаворита начали подходить к концу, контролировать предельный образ стало всё сложнее, начала падала скорость.
        А Сын Монарха, несмотря на то, что тоже истратил немало энергии на поддержание своего предельного образа, нисколько не замедлился. И защита не выдержала даже одного удара его клинка.
        В турнире от Кристории неожиданно остался только один, никому неизвестный участник.
        Глава 20
        - Восьмой раунд, четвёртый бой! Саймон Рок, Кристория, против Лизы Лотос, Озёрная империя!
        Лаз на этот раз вышел против не одного, а шести противников. Принцессы озёрников и всех её питомцев. Не то, чтобы это его пугало, но сражение обещало стать совершенно новым опытом.
        - О, это будет очень простой бой, - она говорила на языке империи, видимо, рассчитывая, что Лаз её не поймёт. Вот только он уже успел выучить языки всех стран-гегемонов.
        - Серьёзно? С чего же ты так решила?
        - Ну хотя бы с того, что ты никто и звать тебя никак. Кто вообще позволил тебе выйти в финальный этап турнира?
        Лаз нахмурился. Ещё во время знакомства студентов высшей группы факультета магии он сказал, что больше всего не любит, когда одни люди считают себя лучше других. И пусть на подобное высокомерие принцесса целой огромной империи имела полное право, он, раз уж выступал под чужим именем, не собирался этого ей просто так спускать.
        - Насколько я знаю, поучаствовать может любой желающий. Примерно так же как с твоей постелью. - Оскорбление было откровенно глупым, но действенным: лицо Лизы тут же исказила гримаса злости.
        - Ах ты…
        - Я? Что, мне всё-таки тоже можно?
        - Тебя за такие слова казнят!
        Лаз усмехнулся.
        - А кто нас слышит? Я разговариваю с помощью магии, это ты кричишь на всю арену, - псионика позволяла творить очень интересные штуки. К примеру, транслировать свой голос через пространство прямо собеседнику в уши.
        - Тогда я сама тебя кастрирую!
        - Силёнок-то хватит? А то смотри, зубки обломаешь, кастрировать будет нечем.
        - Нарываешься?
        Было видно, что ей никто и никогда не смел говорить подобного. Девушка уже едва не кипела от гнева, и голос судьи, попытавшегося внести порядок в этот грязный спор, нисколько не помог делу.
        - Я попрошу соблюдать приличия…
        - Заткнись, старикашка! А ты, - девушка ткнула Лазу в грудь пальцем, звери за её спиной гневно взревели. - Готовься! Я хотела с тобой помягче, но ты меня сам вынудил.
        - Ой-ой, как страшно… ты, похоже, только лаять и умеешь?
        - Вы… вы готовы к бою?
        - Готова!
        - Погоди, я ещё не готов, - для Лаза это была забава. И он собирался растянуть удовольствие. - У меня есть пять минут, помнишь? Знаешь, ты слишком остро на всё реагируешь, милочка. Надо быть более спокойной, от стресса, говорят, появляются морщины и сбиваются месячные.
        Похоже, уловив в его словах рациональное зерно, принцесса начала замечать, что её эмоции в предстоящем бою - плохой помощник. Прикрыла глаза, начала делать глубокие вдохи. Естественно, этого Лаз ей позволить не мог.
        - Вот так, молодец. Видишь, как полезно иногда слушаться умных людей.
        Один её глаз приоткрылся.
        - Чего ты хочешь?
        - Я? Ничего. Сама начала, - Лаз широко улыбнулся. - Я просто отвечаю на твоё пренебрежение. Ты ведь сейчас готова взорваться, да?
        - Я в норме.
        - Ой ли? У тебя вообще-то глаз дёргается. Если это норма… у-ху-ху…
        - Может… может быть, начнём?
        Времени от положенных пяти минут оставалось всё меньше, а ведь надо было ещё облачиться в доспех, так что Лаз на этот раз решил согласиться.
        - Ладно-ладно, не смею вас больше задерживать. Сейчас, погоди мгновение.
        Трансформация, за которой принцесса следила со странной смесью гнева, недоумения и страха на лице. И это было достаточно странно.
        Да, морда созданного Лазом чудища кого угодно могла заставить чувствовать себя не в своей тарелке. Но та же Ронда или лакнийка его совсем не боялись. Опасались, да, но это была правильная реакция при виде неизвестного противника.
        А вот принцесса озёрников несмотря на ярость аж вздрагивала каждый раз, когда алые глаза трансформации останавливались на ней. И у Лаза появилась идея.
        Как только была дана команда к старту, монстры девушки рванулись вперёд, но он так и остался стоять. Надо было вспомнить то ощущение, что пришло к нему во время боя с северянином. Звериный облик. Представить, что он - зверь. Монстр. УЖАС.
        Питомцы Лизы встали как вкопанные, а после рванули от Лаза к краям арены. А сама принцесса, осев на землю, закрыла голову руками и зашлась беззвучным плачем. Лаз поспешил отменить технику, но вместо того, чтобы встать, принцесса просто рухнула навзничь, потеряв сознание. Такого результата даже он не ожидал. Так и до национального скандала было недалеко.

* * *
        Полуфинал начался уже через два часа. Изначально предполагался перерыв почти в пять часов, но Далану была присуждена техническая победа; Лаз победил лишь с помощью одного звериного облика, техники, не тратящей почти ни единой крупицы энергии; Кресс выиграл у Инии довольно быстро, так что тоже не слишком устал, а Сын Монарха заявил, что двух часов на восстановление сил ему хватит с запасом.
        Так что было решено не откладывать. Тем более, что куда удобнее было проводить полуфинал при дневном свете.
        - Девятый раунд, второй бой! Саймон Рок, Кристория, против Сына Монарха, свободного мага!
        Лаз, выходя на бой полуфинала, ощущал нечто странное. Ощущение не было плохим или хорошим, он просто не мог понять, что именно это было.
        Что-то похожее испытываешь, когда резко просыпаешься ночью. Сна ни в одном глазу, мысли чётки и ясны, словно выпил десяток чашек кофе, вот только вокруг ничего особенного: та же комната, та же кровать, та же чуть поднимающаяся от ночного воздуха штора. И вроде бы что-то тебя разбудило, но, сколько не пытайся, не можешь вспомнить или осознать, что именно.
        Но предаваться размышлениям о непонятных ощущениях было некогда. Впереди был бой, и судя по тому, что его новый противник в предыдущем раунде победил фаворита Кристории, бой далеко не лёгкий. Впрочем, свою долю славы Лаз, а вернее Саймон Рок, уже заработал.
        А ещё, совершенно неожиданно, от него стала зависеть репутация страны. Ласс Нель выбыл в четвертьфинале, проиграл чужаку, и от Кристории остался один только Лаз.
        Он несколько раз осознавал, что за ним следили, но каждый раз умело скрывался с помощью перевоплощения. Но, и это Лаз также понимал, вечно так продолжаться не могло. И после турнира Саймон Рок должен был как можно быстрее исчезнуть. К сожалению, насладиться лаврами ему было не суждено.
        Но к предстоящему бою он всё равно подготовился со всей серьёзностью. Относиться с небрежностью к таким противникам, если и не было смертельно опасно, это всё-таки турнир, то вот проигрыш гарантировало на все сто процентов.
        Вчера вечером Лаз специально нашёл Ласса Неля, и у них состоялся довольно долгий разговор о возможных способах справиться с Сыном Монарха. При этом молодой высший в процессе беседы несколько раз пытался выяснить, кто такой Саймон Рок и откуда.
        К счастью, хотя Лаз так и не ответил ни на один из этих вопросов, Ласс не стал вставать в позу и рассказал обо всем, что могло быть полезно.
        Сам, теперь уже бывший фаворит Кристории, произвёл на Лаза крайне неоднозначное впечатление.
        С одной стороны, нельзя было сказать, что Ласс был плохим человеком. В нем присутствовали и честь, и гордость, не перешедшая в гордыню, и любовь к своей родине, чем он сам никогда не мог похвастаться.
        С другой же стороны, молодой человек обладал настолько подавляющими амбициями, что за ними терялись и уважение к другим людям, и искренность, и даже простая вежливость. Опять же, сами по себе амбиции не были чем-то отрицательным, но Лаз очень надеялся, что с возрастом отношение к ним у Ласса сменится на чуть более умеренное.
        Возвращаясь к проблеме предстоящего боя, проигравший Сыну Монарха маг смог рассказать много интересного. И полученная информация была одновременно и воодушевляющей, и крайне настораживающей.
        Техника, основанная на слиянии всех четырёх стихий, безо всяких сомнений, являлась шедевром магии. Особенно её уникальная способность поглощать энергию чужих заклинаний, что делало этого «монаршего сына» самым неприятным противником для любого стихийного мага.
        Но в том-то и дело, что именно стихийного. Псионика работала по совершенно другим законам, и против Лаза этот трюк вроде как должен быть бесполезен в силу фундаментального устройства магии.
        «Вроде» - вот главное слово. Ласс понятия не имел, что произойдёт, если в эту белоснежную энергию попадёт атака на основе телекинеза или просто врежется камень. Это Лазу предстояло познать на своей шкуре.
        И бой начался сразу, судья едва успел дать сигнал. Тело Сына Монарха тут же окутала белоснежная дымка. Ждать противника не принято, и Лаз решил не нарушать это правило.
        Из поверхности арены в воздух поднялись куски камня, в форме который землянин легко узнал бы пули. Однако, кроме придания характерных очертаний на каждый из этих снарядов было навешено с полдюжины различных заклинаний псионики. Они должны были выдержать то, что с ними собирались сделать.
        Техника, опробованная ещё в первом бою финальной части турнира, Лазу нравилась. А потому придумывать что-то ещё он не видел причин. Сила, кроющаяся в форме Зверя, дополнительно увеличенная доспехом, выходила за все доступные для живого человека рамки. А когда в уравнение добавлялся телекинез…
        Первая каменная пуля понеслась в голову Сына Монарха на такой скорости, что заметить её было невозможно физически. Однако, цели она не достигла.
        Вместо того, чтобы врезаться в цель, камень наткнулся на такой знакомый Лассу белый, как молоко круг энергии. Нет, самодельная пуля не исчезла без следа, но с другой стороны уникальной магии вылетело лишь облачко каменной пыли.
        Та же судьба постигла и второй, и третий, и пятый снаряд, после чего Лаз решил, что нет смысла продолжать.
        Магия его противника была совершенно универсальной. Она вытягивала энергию и из стихийных, и псионических заклинаний, и из обычной материи, обращая её грубой, лишённой любой внутренней силы трухой. Страшно было представить, что могла сотворить эта, по-своему красивая, магия с живым человеком.
        Глубоко вздохнув, Лаз взглянул на свои руки. Пытаться использовать против этого врага любое заклинание было совершенно бесполезно.
        Псионика не могла применяться к пустому месту, должен был быть объект, и пусть для него не составляло труда уплотнять и скручивать в канаты сам воздух, это все равно ничего бы не изменило. Для белоснежной магии не было разницы, откуда поглощать силу: из огненного шара, водного лезвия, каменной пули или воздушной, в прямом смысле, сети.
        Оставался единственный вариант. Идти врукопашную. Доспех, покрывающий его тело, был пропитан таким количеством энергии, что позавидовал бы любой предельный образ, с его запасом силы души Лаз мог это себе позволить.
        И если вспомнить правило, что более плотная энергия всегда превосходила в противостоянии менее плотную, у него был шанс. К сожалению, накачивать простые атаки достаточно большим количеством энергии было слишком долго.
        Вот только, что не выдержит раньше: металл его доспеха или энергия, из которой буквально мгновение назад закончили конденсироваться белые как молоко броня и клинок?

* * *
        Сын Монарха усмехнулся про себя, наблюдая попытки его противника пробить его магию. Неужели тот думал, что он не предусмотрел защиту от материальных атак. А тем временем его предельный образ, наконец, проявился. И это означало…
        Резкий удар сзади в плечо развернул его на месте как волчок, второй пришёлся в живот, третий слева в челюсть. Всё произошло настолько неожиданно, что молодой человек даже не понял, что именно его атаковало. А когда понял, не поверил своим глазам.
        Перед ним стоял облачённый в стальную броню противник. Вот только его руки, что должны были обратиться в пепел, остались в полном порядке. Единственное, что доказывало реальность ударов - чуть дымившиеся костяшки пальцев, потерявшие свой блеск и выглядевшие так, словно их опустили в кислоту.
        - Как ты это сделал?
        В ответ забрало шлема поднялось, и Сын Монарха увидел страшную морду монстра, ощерившуюся двумя рядами острых как иглы зубов. В глазах твари, горящих кровавым светом, легко читалась усмешка.
        - Подойди и узнаешь, - прорычало чудовище, и шлем вновь сомкнулся, оставив последователю мастера напоследок образ подмигивающего пламени.
        Следующий удар, летящий ему ровно в солнечное сплетение, Сын Монарха уже поймал, выставив вперёд клинок. Однако, вместо вопля боли, который он ожидал услышать из-под шлема, по арене разнёсся отвратительный металлический скрежет.
        Предельный образ создавал из магии нечто, практически полностью соответствующее реальным предметам или явлениям. Что доспех, что меч, несмотря на их суть, вполне можно было назвать стальными.
        Вот только ещё никогда не было такого, чтобы это реально проявлялось. Белоснежный клинок с одинаковой лёгкость превращал в пыль и заклинания, и сталь, и плоть.
        Однако, сейчас Сын Монарха с неверием наблюдал за тем, как в середину выставленного плашмя меча упёрлись пять собранных в подобие копья железных когтей.
        От этого соприкосновения во все стороны разлетались самые настоящие искры, как от реального стального оружия, а когти не показывали даже малейшего намёка на разрушение, хотя по всем законам магии уже давно должны были обратиться пеплом.
        Пред глазами вновь возникла довольная улыбка монстра и раздвоенный змеиный язык, шевелящийся где-то там, за частоколом клыков. Объяснение подобного могло быть только одно: в венчающих стальные перчатки когтях было такое количество чистейшей энергии, что эффект распада от магии синергии просто подавлялся.
        Вот только это было технически невозможно, ведь клинок состоял из чистой души высшего мага. В этом мире в принципе не могло существовать более плотной энергии.
        Так ведь?
        Новый удар, на этот раз пробивший белоснежный доспех насквозь и достигший его плоти, вывел, наконец, Сына Монарха из ступора. Плечо прострелила дикая боль, когти достали до мяса, по рукаву побежал ручеёк крови.
        Он не помнил, когда в последний раз получал подобные травмы. Однако, эта рана стала чем-то вроде пощёчины, приведшей его мысли в порядок и вернувшей ясность рассудку.
        В левой руке из магии синергии начал конденсироваться каплевидный щит. Редко, когда Сыну Монарха приходилось им пользоваться, но это, похоже, был именно тот случай. На пару секунд они замерли друг напротив друга. Один, облачённый в свет, и другой, с глазами цвета крови. А потом бросились друг на друга.

* * *
        Лаз неожиданно наслаждался этим боем не меньше, чем сражением с Рондой. От Сына Монарха он чувствовал что-то странно знакомое. Он не мог понять, в чём причина, но бой с этим человеком непроизвольно заставлял рот растягиваться в широкой улыбке.
        И это был именно тот бой, что он так долго искал. Сражение на пределе возможностей, без хитростей и подлянок, без сложных магических комбинаций и просчёта тактики.
        Магия утекала словно в трубу, тело стонало от нагрузок, сознание работало на пределе возможного…
        Чего ещё было желать?
        Этот противник стал настоящим вызовом, как ему, так и его умениям. И поначалу, когда тот «достал» щит и начал сражаться всерьёз, Лаз почувствовал, что проигрывает.
        Взмах правой, противник отклоняется назад и вбок, пропуская единственное, что способно пробить его броню - когти доспеха, в паре сантиметров от своей груди. Сам же на противоход, снизу-вверх, бьёт своим клинком в бок.
        Промахивается только потому, что Лаз, изо всех сил оттолкнувшись, взмывает в воздух, оказываясь над головой противника. Ещё один удар, на этот раз левой, вниз, туда, где находится шея, но вовремя подставлен щит.
        С оглушительным стальным скрипом когти прочерчивают по матово-белой поверхности четыре глубокие борозды. А между тем клинок, так и не остановившись, продолжает движение, пробивая броню на правом плече, и на краткие мгновения, пока магия не превращает алую жидкость в пепел, окрашиваясь кровью.
        Прямой выпад наталкивается на щит, от чего в последнем появляется новая вмятина в добавок к уже десятку, предельный образ банально не успевает их затягивать. А в голову Лаза из-за щита уже летит острие клинка.
        Уход вниз и вбок, навстречу его траектории, так, что молочно-белый меч проносится в сантиметре от забрала. Удар по ногам, от которого на магической броне появляются глубокие дыры, а когти чувствуют мягкую плоть, но в следующую секунду на правый бок приходится сильнейший удар кромкой щита, сминающий металл и оставляющий форме Зверя несколько сломанных рёбер.
        Заход сбоку и подсечка, завершающаяся элегантным кувырком назад, в котором противник ещё и успевает чиркнуть его по груди мечом…
        Полнейший восторг!
        Глава 21
        Ощущение эйфории накрывало его с головой, однако это не означало, что Лаз потерял в ней способность мыслить рационально.
        Даже если они разменивали удары, он всегда оставался в проигрыше. Только крайняя живучесть формы Зверя давала ему держаться с противником на равных при более серьёзных повреждениях.
        Однако, потом произошло кое-что, изменившее ход боя. Выполняя очередной удар, перед которым в очередной раз был выставлен щит, Лаз решил использовать это движение как обманку.
        Вместо того чтобы по-настоящему ударить, остановить кулак в сантиметре от поверхности щита и когда ожидавший атаки противник замешкается, поднырнуть и ударить сбоку. Задумка провалилась, обман был обнаружен, но внимание Лаза привлекло кое-что другое.
        Пыль, в которую превращались камень арены и те элементы доспеха, до которых все-таки доставал клинок противника, уже в обилии рассыпанная под их ногами, от его обманного удара прыснула в стороны, словно живая. А это означало, что сам по себе белоснежный доспех не обладал силой разложения материи.

* * *
        Когда удар, по всем прогнозам, не способный достигнуть его тела, чуть не сбил Сына Монарха с ног, он заскрежетал зубами от злости. Они сражались уже несколько минут, и тем не менее у него так и не получилось нанести противнику хоть сколько-нибудь серьёзные увечья.
        Казалось, парень даже не воспринимал их поединок всерьёз. То и дело пробовал какие-то странные удары, получал из-за этого раны, но даже не думал останавливаться.
        И теперь ещё это. Нужно быстрее заканчивать, вот только проще сказать, чем сделать. Сын Монарха просто не понимал, как у Лаза получилось нанести удар через пространство. Любая магия, применённая к его доспеху, должна рассеиваться в ничто.
        Он не понимал, как удалось добиться настолько большой концентрации энергии в броне, что от соприкосновения с белоснежным клинком она не исчезала в небытие, а просто разрывалась. И тем более, не понимал, как вообще хоть что-то было способно пробить его доспех и оставить на щите самые настоящие вмятины.
        Но думать слишком долго в его положение было чревато провалом. Новый удар, нанесённый парнем просто по пустому месту, обернулся выбитым из лёгких воздухом и сбитым ритмом боя. Второй - звоном в ушах и противной ноющей болью в носу, третий - чуть не разорванными сухожилиями в правой руке, когда клинок почти вырвался из пальцев.
        Собраться. Выпад, блок, уход, разворот, выпад, блок, выпад, уход, уход, удар справа, блок, удар щитом, уход… расстояние между ними не увеличилось, нет, вот только достать противника он больше не мог. Странная техника, меняющая все правила ближнего боя, применяемая кристорцем, резко перевернула всё положение дел.
        Больше нельзя было просто уклоняться от атак, любая из них могла обернуться прошедшим через пустоту ударом.
        Больше нельзя было оценивать дистанцию по стандартным правилам, они перестали работать.
        Больше нельзя было вести привычный бой, он перестал существовать.
        Облачённый в стальной доспех враг, минуту назад теснимый по всем фронтам, вдруг поменялся с ним местами. Тело под белоснежной броней медленно, но неостановимо покрывалось множеством ран. Да, большинство из них были лишь немного опаснее пореза от ножа, но они накапливались. И это постепенно начало сказываться.
        Оставался последний козырь. Приём, который Сын Монарха не использовал в реальном бою… никогда. Просто, потому что это было чревато настолько серьёзными последствиями, что победа едва ли того стоила. Но он просто обязан был победить, обязан был оправдать оказанное доверие.

* * *
        Ощутив необычную вспышку энергии, Лаз поспешил отскочить в сторону, опасаясь широкомасштабной атаки или чего-то подобного. Вот только произошедшее превзошло все его ожидания.
        Остановившийся на мгновение противник вдруг зашёлся нечеловеческим воплем. И это был вовсе не боевой клич и не крик ярости. Сыну Монарха было невероятно больно. Лаз прекрасно знал, каково это, но даже его пробирали мурашки от этого, полного адской муки голоса.
        Белоснежный с пурпурными извивами доспех немного сжался, словно став легче и тоньше. А в следующую секунду Лаз едва не лишился руки.
        Молочно-белый клинок, принявший вдруг какие-то хищные очертания, промелькнул буквально в сантиметре от его плеча. Только удача помогла ему вовремя увернуться от этого удара. Скорость его противника выросла раза в два, не меньше.
        И одной атакой дело не ограничилось. За ней последовала вторая, и третья, и пятая…
        Ни о каком продолжении боя речь уже не шла, Лазу стоило колоссальных усилий просто сохранять на плечах голову. С какой-то отрешённостью пришло осознание: его по-настоящему хотели убить.
        Это больше не было соревнованием. Он сражался за свою жизнь, как и тогда, против Турбаса Дайло. А это означало только одно.
        Нужно убивать в ответ.

* * *
        Боль сжигала сознание, выдавливая все мысли и эмоции. Единственным, что осталось, были дикая ярость и неугасимое желание уничтожить человека, заставившего его применить ЭТО, раз и навсегда. У него не было много времени, максимум пара минут. Потом магия синергии начнёт пожирать тело заживо. За эти две-три минуты он должен был победить.
        И поначалу все шло отлично, кристорец с трудом уворачивался от ударов. Было очевидно, что ещё немного, и победитель будет определён… а потом Сын Монарха почувствовал на себе взгляд чего-то поистине жуткого.
        Даже сквозь пелену, застилавшую разум, он ощутил прошедшуюся по телу совершенно неконтролируемую, инстинктивную дрожь. Страх. Первобытный, животный ужас, испытываемый жертвой перед хищником.
        И бой, до этого затухнувший из-за слишком большой разницы в скорости и силе, вспыхнул заново с новой силой. Парень больше не использовал свою странную магию атаки через пустоту, вот только даже без неё снова начал одерживать верх.
        Его удары и раньше были очень тяжелы, и Сын Монарха справлялся только за счёт магической накачки тела. Но теперь, даже впустив в себя магию синергии, под каждой атакой стальных кулаков он проседал словно под ударами стенобитного тарана.
        Щит, восстановившийся после активации слияния энергий, вновь покрылся трещинами и вмятинами, на клинке появились зазубрины, броня потеряла свой белоснежный лоск, пробитая уже в десятке мест.
        И физическое давление подкреплялось не менее гнетущим, психологическим. Из-под вражеского шлема раздавались звуки, которые не должен был способен издавать человек.
        Каждый удар подкреплялся рыком, которому позавидовал бы даже самый матёрый тигр, каждая пропущенная атака сопровождалась рёвом раненного зверя. Сын Монарха не сомневался: за забралом морда клыкастого чудовища сейчас представляет из себя маску безумной, дикой ярости.
        И эта ярость победила. Первым не выдержал щит. В какой-то момент он, и так покрытый трещинами, оказался прошит когтистой лапой насквозь, от чего почти сразу сломался пополам, растворившись чистой энергией.
        Латная перчатка противника, правда, тоже не вышла из этого противостояния без ущерба. Изъеденная в некоторых местах магией синергии насквозь, она просто распалась на части, обнажив серую шкуру.
        Вот только не было похоже, что монстра это могло остановить. Тут же, без минимальной паузы, он нанёс второй удар этой же рукой и белоснежный клинок, поспешно подставленный для блока, не смог выдержать выросшую до каких-то монструозных значений силу противника.
        Нет, он не сломался, но вывернулся из пальцев. От третьей атаки пришлось защищаться голыми руками, просто выставив навстречу серой лапе свой кулак.
        И одновременно с запахом палёной плоти монстра, Сын Монарха ощутил, как с отвратительным хрустом плечевая кость лопнула, отправив в плоть десятки мелких осколков.
        Следом исчезла броня. Это произошло уже когда он летел по широкой дуге после сокрушительного удара в челюсть. Последней мыслью в затухающем от боли сознании было воспоминание тьмы, что плескалась в глазах монстра.
        А потом эта тьма поглотила его окончательно.

* * *
        Лаз, тяжело дыша, стоял над телом поверженного противника. Сын Монарха был без сознания, и было очевидно, кто проиграл. Однако, победитель тоже вышел из боя не в лучшем состоянии.
        Многочисленные раны, передавшиеся даже реальному телу; сожжённая практически до кости потерявшая защиту брони рука, к счастью левая, в реальности и так отсутствовавшая; крайнее истощение души и, самое главное, предельное перенапряжение сознания.
        Звериный облик, который в сражении против северянина Лаз использовал от силы секунду, сейчас пришлось поддерживать больше минуты.
        И теперь он смог по-настоящему прочувствовать слова Иа’Ту’Эаби о губительном воздействии этой техники. Голова раскалывалась, он словно не спал несколько суток кряду, тело казалось неподъёмным, а веки - так и вовсе свинцовыми.
        - Парень! Парень, с тобой все хорошо? - лишь с третьего раза Лаз смог понять, что обращаются к нему. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел дежурного медика арены, машущего рукой перед забралом доспеха. Ещё несколько докторов уже суетились над Сыном Монарха.
        - Да, я…
        Лаз, не до конца понимая, что делает, запустил процесс открытия доспеха. Выбравшегося из стальной скорлупы серого монстра трибуны встречали восторженными воплями.
        И не удивительно. Бой, что они показали, был самым зрелищным за время турнира. Вот только глубокий вдох воздуха, похоже, окончательно доконал и так активно засыпающий разум Лаза. И когда на руки врача упал маленький беловолосый мальчик, арена погрузилась в гробовую тишину.
        - Лаз!

* * *
        Малый магический турнир в этом году оказался полон самых разных странностей. Впрочем, как и каждый раз. Сложно представить мероприятие подобного размаха без неожиданностей и резких поворотов.
        Однако, самое невероятное случилось уже в самом конце турнира. Победитель второго боя полуфинала, справившийся с противником, оказавшимся не по зубам даже фавориту Кристории, оказался одиннадцатилетним мальчиком.
        Личность Саймона Рока, под которой он выступал, начала вызывать вопросы, ещё когда никому неизвестный молодой человек добрался до шестнадцати лучших.
        Начатое расследование довольно быстро обнаружило настоящего Саймона Рока, ничем не примечательного человека без магического образования и нормальной работы. Однако, когда фальшивого Саймона уже хотели взять под руки и отвести на допрос, Ласс Нель проиграл свой бой и выбыл в четвертьфинале.
        Для страны, принимающей магические игры, не войти в четвёрку лучших было большим позором, так что постановлением сверху было решено позволить самозванцу участвовать и разобраться с ним уже по завершению игр. Вот только, как выяснилось, лучше бы Лаза вывели на чистую воду заранее.
        Довольно серьёзный скандал, связанный с подменой личностей, был задавлен практически в зародыше куда более актуальным вопросом. Ребёнок, вышедший в финал континентального магического турнира?
        Далану Троку, второму финалисту, было двадцать девять. Он был высшим, зятем кагана с практически безграничным финансированием для постройки невероятного по своим характеристикам доспеха, много лет служил на фронте, пройдя не один десяток битв…
        Лазарису Морфею было одиннадцать, и до турнира о нём практически никто и ничего не знал. Свой доспех мальчик, как быстро выяснили, собрал самостоятельно, что называется, на коленке. Даже его образование в области магии нельзя было назвать выдающимся.
        Да, Дом Магии считался одной из лучших академий на Люпсе, но того же Ласса Неля с детства обучали частные учителя, а Лаз не закончил даже третьего курса. Тот факт, что он в одиннадцать лет учился на третьем курсе, на фоне остальных событий уже не казался странным.
        Мгновенно мальчик стал едва ли не популярнее короля. Им восхищались, его ставили в пример, а про его выходку с подменой лиц все почти мгновенно забыли.
        Но так было только среди обычного люда. На высших государственных уровнях практически всех стран Люпса царила паника.
        И причина была достаточно очевидна. Лазу было одиннадцать лет, из которых он занимался магией лишь пять. И за пять лет ему удалось достичь того же уровня, что Далан достиг за двадцать пять.
        Что будет ещё через десять? Через двадцать?
        Сколько времени пройдёт, прежде чем этот ребёнок станет самым сильным магом на континенте? До какой силы он в принципе сможет дойти?
        Лаз в одиночку разрушал равновесие, установившееся на Люпсе много поколений назад. Что, естественно, не устраивало никого, включая Кристорию.
        Нет, если бы о таком феномене знала только Кристория, никаких сомнений, король Гатис был бы на седьмом небе от счастья.
        Но из-за одного старого высшего мага, решившего утаить от своего правителя правду о мальчике, а также из-за этого самого мальчика, настолько глупо себя обнаружившего, теперь королю оставалось только кусать локти от досады. И дело было не столько в том, что о Лазе узнал весь Люпс, сколько в том, что Кристория прямо сейчас не могла себе позволить ссориться с другими гегемонами.
        Как бы прискорбно это ни было, страна теряла силу. Нет, и фактическая мощь страны, и мастерство её магов - всё это со временем только росло.
        Вот только остальные развивались быстрее.
        Магия трансформации была настоящим чудом. Энергия Зверя была настолько поразительна, что позволила небольшому государству, до этого почти никому не известному, стать всего за сотню лет одним из крупных политических игроков, а ещё за сто - гегемоном континента, когда обучение новых Зверей, наконец, поставили на поток.
        Но у созданной столько лет назад Чабу А’Маку техники был огромный недостаток. Её завершённость.
        Три сотни лет назад стихийная магия не могла и мечтать о погодных заклинаниях Савойна или технике тончайшего контроля элемента воды Ласса. Но эти три сотни лет стихийная магия шла вперёд, не всегда быстро, но неостановимо.
        Каганат, Башдрак и Озёрная империя также развивали свои козыри. Совершенствовалась технология доспехов, строились все б?льшие и б?льшие небесные замки, изучались и выводились новые породы зверей, более сильных, более быстрых, более умных.
        А магия трансформации, как вышла из-под пера гениального мага, так и осталась до сих пор практически без изменений. Да, находились некоторые новые способы её использования, появлялись новые типы Зверей, но это было несравнимо с прогрессом других.
        В условиях постоянной жёсткой конкуренции Кристория росла недостаточно быстро. И в конце концов, это могло обернуться настоящей катастрофой.
        Несмотря на тупиковость магии трансформации, её всё равно жаждали заполучить все, кому не лень. А возможностей, чтобы защитить её, становилось все меньше. Однажды соседи Кристории могли решить, что игра стоит свеч и лучше попытаться получить магию трансформации несмотря на все потери, чем не пытаться совсем. С каждым годом вероятность подобного лишь увеличивалась.
        И такая переменная, как Лаз, который в обозримом будущем сам по себе мог стать противовесом слабости Кристории, могла стать спусковым механизмом для преждевременного начала хаоса.
        Глава 22
        - Заходите, я не сплю.
        Савойн Листер выглядел, мягко говоря, не лучшим образом. Осунувшийся, с мешками под глазами, небритый, в измятой и явно давно не стиранной одежде, он уж точно не походил на ректора лучшей академии магии в стране.
        - Привет, Лазарис.
        Фелиция Морфей мастерски растворилась в коридоре.
        - Садитесь, господин ректор, в ногах правды нет, - Лаз кивнул на невысокое кресло, в котором обычно сидела Лани, наблюдая за его работой. Другой подходящей мебели, кроме его собственного жёсткого стула с прямой спинкой, в комнате не было. Вернее, было любимое кресло, но в него не позволялось садиться вообще никому.
        - Спасибо, - высокий Савойн выглядел довольно комично. Слишком низкая посадка вынуждала ректора Дома Магии сильно сгибать колени, и старик довольно долго устраивался, прежде чем, наконец, плюнул на приличия и просто вытянул ноги.
        - Ну, говорите. - Лаз вздохнул. - Я всё испортил?
        - Честно? Почти всё, - Савойн с силой потёр заросшую щетиной щеку. - Ну, кто тебя потянул на этот турнир…
        - Честно? - передразнил Лаз. Даже сложившаяся ситуация не могла полностью убрать его неприязнь к магу. - То письмо. Хотелось как можно сильнее вам подгадить. Я и подумал: что может быть более необдуманным, чем участие в турнире?
        - Ну, ладно, допустим я заслужил ещё не такого, - поднял руки Савойн, - но ты ведь понимаешь, что твоя выходка ударила не только по мне, но и по твоим родным, и по всей Кристории?
        - Понимаю, - Лаз вздохнул. - Я не думал, что правда вскроется вот так. Собирался просто исчезнуть после турнира. Это, конечно, не оправдание, но…
        - Да уж…
        Они некоторое время помолчали.
        - Что теперь будет?
        - С тобой?
        - Вообще.
        - Гатис с трудом отбивается от нападок каганата, империи и Башдрака. Но не думаю, что это продлится вечно… - Савойн замолчал, снова начав тереть щеку.
        - И?
        - Прямо сейчас ты что-то вроде знаменитости, так что до поры до времени тебе ничего не угрожает. Бой с Даланом, правда, откладывается, но скорее всего даже он случится. Однако, что будет потом, когда ажиотаж вокруг твоей личности спадёт…
        - Меня хотят убить?
        Лаз говорил об этом, сохраняя каменное лицо, но в груди все сжималось от страха. Он говорил со своим дедом, близким советником короля, и после долгих расспросов старик всё-таки оговорился о сути требований трёх гегемонов.
        Савойн вскинул брови, но почти сразу его лицо вернулось к устало-безразличному выражению. Похоже, он решил в отношении Лаза больше ничему не удивляться.
        - Да. Ты обладаешь слишком большой силой, чтобы тебя можно было контролировать. Если не сейчас, то в будущем.
        - Теперь ваше желание уже не кажется таким отталкивающим, - невесело усмехнулся Лаз. - Вы, по крайней мере, задумались об этом только после тех моих слов, а не сразу как обо мне узнали.
        - Всё равно это меня не оправдывает, - Савойн покачал головой. - Но я рад, что ты хотя бы понял, почему я это сделал.
        - Понял, хотя и не простил. Однако, я признаю, что также вы сделали для меня много добра. И то, что я своими руками спустил это всё в трубу, ваших заслуг не уменьшает. Не думаю, что мы станем друзьями, но что скажете на предложение стать союзниками? - привстав на кровати, Лаз протянул старику руку.
        - Союз с сильнейшим юным магом континента, какая честь, - Савойн усмехнулся, но встал и ответил на рукопожатие.
        - Лучшим я пока не стал.
        - Вот только не нужно этой напускной скромности, - поморщился маг. - Боя между тобой и Даланом не было, но совершенно очевидно, кто из вас лучший. И даже, если ты проиграешь, это ничего не изменит. Тебе, чёрт побери, одиннадцать, а ему двадцать девять. Однако, именно по поводу этого сражения я и пришёл с тобой поговорить.
        - М?
        - Если, а точнее, когда вы сразитесь, и турнир официально подойдёт к концу, ты окажешься под самым настоящим колпаком. Может быть, у Гатиса и получится выторговать тебе жизнь, но это будет лишь официальная сторона вопроса. На деле ты уже нигде и никогда не будешь в безопасности. Ты не бессмертен и не неуязвим. Яд, выпущенная из-за угла стрела, несчастный случай на прогулке… ты испугал слишком могущественных людей, Лаз. Они могут сколько угодно прикрываться государственной необходимостью, но им банально страшно. Пока ты жив, их статус правителей континента больше похож на мыльный пузырь. Ведь они прекрасно понимают, что в этом мире всё решает сила, а у тебя её больше, чем у кого бы то ни было.
        Савойн прервался, пытаясь понять, как подействовали его слова на Лаза, но тот просто молчал. Обо всём, что сейчас говорил маг, он уже думал и прекрасно понимал, что от него теперь не отстанут.
        И винить в этом он мог только себя. За то, что полез, куда не просили, и в итоге раскрыл свою тайну, фактически, перед всем миром.
        С другой стороны, шила в мешке не утаить, и может, так было даже лучше. Ведь однажды он мог просто не проснуться утром потому, что его талант был случайно обнаружен каким-нибудь шпионом того же каганата, который благополучно подмешал яд ему в ужин.
        Но теперь предполагать что-либо было поздно, поезд ушёл.
        - И какие же есть варианты? - наконец, выдавил из себя Лаз.
        - Вариантов несколько. Но все они в итоге упираются в одну проблему. И она не в тебе, а в близких тебе людях, - к уже лежащей на плечах горе прибавился ещё десяток. - Не волнуйся, вредить им вряд ли будут. Если умрёшь ты, то проблемы исчезнут, а если умрёт кто-то из твоих родных, проблем только прибавится. Думаю, не надо объяснять, почему.
        - Не надо, - пальцы сами собой сжались на фантомном горле того, кто осмелится хоть пальцем тронуть Лани или его маму. От Савойна этот жест не укрылся.
        - Вот-вот. Однако, их всё ещё могут использовать. К примеру, похитить и шантажировать тебя их здоровьем и жизнями. Я думаю, мы оба знаем, что ты выберешь, если на одной чаше весов будет твоя жизнь, а на другой - жизнь одного из твоих друзей.
        - Вы меня хорошо знаете.
        Ректор Дома Магии усмехнулся.
        - Работа такая. А потому, прежде чем решить, куда и как тебя прятать, нужно решить, как обезопасить твоих близких. В принципе, я мог бы переселить их всех в Дом Магии, это не проблема, комнат в академии всегда хватало. Или же можно наоборот, отправить вас всех в какую-нибудь глушь, чтобы вы на время исчезли из мира…
        - Бесполезно, - Лаз покачал головой. - В академии далеко не так безопасно, как вам хочется это видеть, и вы это прекрасно знаете. И вообще не важно, куда вы спрячете моих родных. Найти в столь маленьком мире человека? Что может быть проще для разведок трёх крупнейших стран континента?
        - Но это же не повод опускать руки! - старик явно понял его слова по-своему.
        - Я этого и не говорил. Но прятать никого не нужно, есть другой путь. Я исчезну. Уйду из Апрада, из Кристории, как можно дальше отсюда. Изменить внешность для меня пара пустяков, я могу стать кем угодно: хоть стариком, хоть женщиной, хоть собакой. И знать о том, где я, не должны даже вы. Потому что это будет означать, что меня можно найти тем или иным образом. Этого нельзя допустить.
        - Лазарис, это… - ректор Дома Магии выглядел странно.
        - Я не договорил. Меня достать будет невозможно, просто потому что обследовать каждого человека в мире на предмет магического потенциала не хватит сил даже у десятка каганатов. И влиять на меня через моих родных будет невозможно. Ведь, чтобы меня как-то шантажировать, со мной нужно будет связаться. Если же они попытаются доставить мне послание какими-то широкомасштабными способами, у Кристории сразу развяжутся руки. Ладно меня защищать вам сложно, я никому не нравлюсь, но защищать ни в чём не виноватых людей, многие из которых даже магией не обладают? Никто не сможет вам и слова поперёк сказать. И это лучший план из тех, что вы сможете придумать, не отрицайте.
        На долгих пять минут в комнате повисла гробовая тишина. Лаз почти мог услышать, как крутятся и скрипят у Савойна в голове шестерёнки, но, в конце концов, он лишь тяжело вздохнул и откинулся на стуле.
        - Ты прав, более безопасного для твоих близких пути я не вижу. Даже поселись они в королевском дворце, а такой вариант тоже был выдвинут, это не гарантирует, что кто-то из прислуги не окажется предателем. Да и стены, пусть и каменные, защищают не от всего. Выходит, что лучшие стены, как не странно, те, которых не существует. Вот только, что насчёт тебя самого? Мальчик, я всё понимаю, у тебя мозги работают получше чем у большинства взрослых, но всё равно! Тебе же всего одиннадцать!
        - Меня не достал маньяк-убийца, я выжил после встречи с древним магом, и мне проиграл один из сильнейших молодых магов континента, - решившись на этот полубезумный план, Лаз старательно отметал все доводы, способные его переубедить. - Неужели вы думаете, что если я буду путешествовать в камуфляже, под чужим именем и личиной, я нарвусь на неприятности хуже этих?
        - Честно? Думаю, да. - Сварливо ответил Савойн, недовольно скрестив руки на груди. - Но дело даже не в этом. Всё-таки ты будешь совершенно один, а проблемы в дороге далеко не ограничиваются боями с сильными магами.
        - На что вы намекаете? Деньги? Ночлег? Еда? Обманщики всех видов и форм? - Лаз усмехнулся. - Не переживайте, я достаточно большой мальчик, чтобы с этим справиться.
        - Это ты сейчас так говоришь. С тобой отправится мой доверенный человек. Это не обсуждается! - заметил он уже поднявшийся было протест. - Я ему всё объясню и обещаю, он никак не будет со мной связываться, чтобы твоя задумка сработала правильно.
        - Ладно, - кивнул Лаз через минуту раздумий.
        - Да и ты его знаешь, - улыбнулся старик. - Брат Жарди, Пауль. По-моему, идеальный кандидат. Не слишком известен, чтобы его исчезновение кого-то насторожило, тоже отлично разбирается в магии трансформации, так что замаскироваться для него не будет проблемой, плюс, в целом, хороший парень и неплохой маг.
        - Хм… а и правда, хороший выбор, - Лаз сделал вид, что обдумывает предложение Савойна. - Помню, он проводил мою оценку родства, ещё тогда, пять лет назад.
        - Ну вот видишь, - обрадовался старый маг, - это судьба, не иначе! Тогда надо решить, когда ты отправляешься. Мне надо согласовать этот план с Гатисом, он не будет против, но знать он должен, потом договориться с Паулем, подготовить тебе всё к походу… думаю, через неделю после турнира можно будет отправляться…
        - Нет-нет! - Лаз замахал руками, прерывая поток энтузиазма, неожиданно полившийся из старика. - Я отправляюсь сегодня.
        - Сегодня? Ты в своём уме? А как же твои близкие? Ты что, не хочешь провести с ними время напоследок, ведь ты же не знаешь, когда вернёшься! Да и столько всего надо подготовить!
        - Одежду я могу взять в шкафах, немного еды на кухне, рюкзак подходящий у меня есть. Насчёт турнира… вы сами сказали, что мой проигрыш ничего не изменит, так что после всего вышесказанного сражение с Даланом - последнее, о чём я думаю. К тому же сейчас никто не будет ожидать, что я пропаду. А прощание с родными… - Лаз почувствовал, как сжимается в тисках сердце. - Лучше его избежать. Лучше им вообще не знать, что я исчез до того, как это станет известно официально. Они могут уговорить меня остаться и, если потом из-за этого с ними что-то случится, мне некого будет винить кроме себя.
        - Ох… - Савойн тяжело вздохнул и в очередной раз с силой потёр щеку. - Я одновременно безмерно рад, что именно такой как ты получил подобную силу, и невероятно расстроен.
        - Почему же?
        - Рад, потому что могу с полной ответственностью утверждать, что эта сила нашла достойного человека. И в то же время я, с высоты своего опыта, не могу не понимать, что рано или поздно твои принципы сыграют с тобой страшную шутку.
        - Что же, будем надеяться, господин Савойн, что это случится поздно, а не рано.
        - Я буду надеяться, мальчик. Я буду, - ректор пару раз обвёл глазами комнату, словно ища, за чтобы зацепиться языком, но, похоже, ничего не нашёл. - Ладно, пора мне. Надо найти Пауля и прислать его сюда с соответствующим инвентарём.
        - Погодите, - старик обернулся на полпути к двери. - Ещё два вопроса.
        - Да? - садиться обратно в кресло ректор не стал.
        - Что будет с вами? Всё-таки, раз моя сила вскрылась, то и ваше предательство тоже.
        - А ты куда мягче, чем хочешь показаться, - усмехнулся Савойн. - Со мной всё будет в порядке, не в первый раз я попадаю в немилость. Что ты ещё хотел?
        - Все данные о магии трансформации, которые я ещё не освоил в академии. Не знаю, когда мне удастся вернуться, а прерывать из-за этого обучение мне бы не хотелось.
        - По-хорошему, эти данные должны предоставляться только под клятву души… - Савойн замялся, - но не думаю, что Гатис откажет. Может быть, тогда пару книжек и по псионике?
        - Нет, они уже бесполезны, - ректор на такую реакцию поморщился, но промолчал, а Лаз не стал его переубеждать. - А вот по теории души что-нибудь серьёзное можно, желательно, самую полную информацию. Плюс я хочу получить технику, которой пользуются озёрники для установления связи со своими зверями. Готов поспорить на что угодно, у Кристории она есть.
        - Есть, - Савойн уже не пытался что-то отрицать. - Но зачем тебе это? У тебя же нет… - тут взгляд старика упал на дверь балкона, где сейчас, накрытая тканью, стояла клетка Принцессы. - Ладно, парень. Не знаю, что ты придумал, но руководство ты получишь, оно совсем не сложное. Что-то ещё?
        - Да, ещё одно. То, без чего невозможно ни одно путешествие, - Лаз наклонился чуть вперёд и довольно усмехнулся. - Деньги. Свои я потратил на покупку регистрации на турнир.

* * *
        Шумиха, вызванная внезапным исчезновением одного из двух претендентов на первое место в турнире магии, только-только осела. Далану была присуждена техническая победа, но было совсем непохоже, что танильца радовал такой исход. Как любой профессиональный воин, он хотел победить в честном, насколько это возможно против одиннадцатилетнего, бою.
        При вручении наград второе место пустовало, и Лазарис Морфей незримо присутствовал на церемонии, напоминая всем, что пусть победа и осталась за каганатом, без сомнений лучшим магом турнира был выходец из Кристории.
        Слухи, пересуды, сплетни и домыслы о том, куда так неожиданно исчез финалист, встряхивали Апрад, Кристорию, да и весь Люпс, ещё довольно долго.
        Но никаких сведений в подкрепление той или иной теории не возникало. И в конце концов, устав мусолить одно и то же, люди переключились на более свежие новости.
        Истинную суть случившегося знали очень немногие. Савойн, ближайшие родственники Лаза, высшая группа магического факультета третьего, теперь уже почти четвёртого курса, король Гатис.
        Также до правды довольно быстро докопались и те, кому это было нужно, вот только сделать уже было ничего нельзя, Лаз, и правда, испарился. Ни один человек не видел его, начиная с небольшой придорожной гостиницы в маленьком городке неподалёку от столицы.
        Куда он отправился, не знала ни одна живая душа на всем континенте. И последней информацией от него было письмо, сейчас надёжно спрятанное в потайном отделении стола Савойна. Его старику доставил смущённый до крайней степени Пауль уже через сутки после того, как они с Лазом покинули Апрад.
        'Ректору Дома Магии, Савойну Листеру, для личного ознакомления.
        Господин Савойн, во-первых, хочу попросить, чтобы вы не обвиняли ни в чём Пауля. Он, как вы и сказали, хороший парень. Я сбежал от него не потому, что он мне не нравится, и не потому, что он плохо исполнял свои обязанности. Просто, как я и говорил, НИКТО не должен знать, где я. Не должно быть никаких следов и связей. И я надеюсь, вы не рассчитывали, что я буду вас беспрекословно слушаться?
        Теперь к более важному.
        Моя семья. Я оставил своих родных, не попрощался с матерью, сестрой и друзьями, потому что так для них будет лучше. Но никто не знает, что будет в будущем и чем будут руководствоваться различные… личности. А потому, пожалуйста, позаботьтесь о тех, кто мне дорог. Сберегите их, и тогда все долги, что остались между нами, будут прощены и забыты.
        Более того, моя благодарность за сохранение жизней и здоровья родных будет безмерна. Я знаю, что для Кристории сейчас настали не лучшие времена и, если в какой-то момент моя сила окажется нужна и полезна, я обязательно помогу всем, чем смогу.
        Прекрасно понимаю, что такие высокопарные слова от одиннадцатилетнего могут показаться лишь звёздной болезнью и простой бравадой. Легко представляю, что, покажи вы это письмо королю Гатису, получите от него лишь усмешку. А потому прошу оставить его содержание при себе.
        Ещё раз простите за то, что сбежал.
        И да, мне понравилось прозвище, которое мне дали в новостях. Чья это была идея, интересно?
        Увидимся, когда увидимся.
        С надеждой на Ваше понимание,
        Железный Дьяволёнок'.
        Конец Второй Книги.