Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Раков Николай / Нетраци : " №03 Тайна Империи " - читать онлайн

Сохранить .
Тайна империи Николай Раков
        Нетрацы #3
        На фронте бывают минуты затишья, но только не у специалистов, ведущих невидимую, тайную войну. Собрав огромный флот, империя гаюнов способна нанести сокрушающий удар по Солнечному Союзу, не готовому к его отражению.
        Разведкой Федерации разработан план ведения психологической войны на территории противника. Создать мифическую угрозу для целой империи. Найти союзников в рядах ярых противников. Отсрочить вторжение врага, заставив его сомневаться в своих силах. Раскрыть самые охраняемые тайны. Кто на это способен?
        Все это могут сделать три человека: Шаман, Самум и Колдун. Их приемы неожиданны, изощренны, опираются на силу противника, обращая ее против него самого. Их методы основаны на глубоких знаниях психологии, волновой энергетики, тайных силах, культивируемых кланами жрецов с других планет.
        Невидимки среди невидимок. Те немногие, кто знает о них, называют их нетрацами - специалистами, нетрадиционно решающими поставленные перед ними задачи.
        Николай Раков
        ТАЙНА ИМПЕРИИ
        Вступление
        Третий год с переменным успехом продолжается война между федерацией планет Солнечного Союза и империей гаюнов. Как и во всякой войне, стороны пользуются всеми возможными средствами, способными принести победу.
        Группировка космических сил Союза в одном из секторов передовой линии фронта в составе управления специальных операций имеет группу диверсантов, состоящую из трех человек.
        Командир группы капитан Смирнов Виктор Александрович, позывной Шаман, по гражданской профессии - доктор археологии, специализирующийся на изучении теологии прошлых веков человечества и других цивилизаций. В состав группы входят врач, психолог, специалист по связи и электронным системам программного обеспечения капитан Борис Гошар, позывной Самум, и майор Михаил Конев, позывной Колдун, инженер, специалист по подрывному делу, оружию, системам слежения и транспорту.
        Шаман с Самумом обладают неординарными для обычного человека способностями в области саморегуляции организма. Применяя свои знания в области биоэнергетики, психологии, используя приемы оккультизма, практикуемые шаманами с различных планет, они выполняют сложнейшие диверсионные операции, используя нетрадиционные методы. Категорию таких, как они, людей в специальных частях называют нетрадиционщиками, а в просторечии, сокращенно - нетрацами.
        Колдун - обычный человек, но, постоянно общаясь с партнерами, развил в себе часть их необычных способностей. Непосредственный, веселый пройдоха, любитель выпить и поесть, он вечно цепляется к Самуму, подшучивая над ним, выпрашивает у Шамана по окончании операции отпуск подлиннее и, жалуясь на отсутствие комфорта, угрожает уйти из группы.
        Для выполнения одного из заданий группа забрасывается в систему звезды Хохайя и высаживается на планете Сохара, где должна уничтожить промышленные комплексы, добывающие сырье, из которого производится топливо для космических кораблей.
        Шаман, предвидя использование нестандартных методов, при выполнении этого задания доукомплектовывает группу девушкой, выбранной из нескольких кандидаток, которой присваивается позывной Сирена.
        На планете диверсанты сталкиваются с остатками вымирающей цивилизации, узнают секрет камней силы сохарцев, хранящих память всех их технических достижений, и устанавливают факт наличия в рядах Союза очень информированного предателя.
        Гаюны, принимая все меры к поимке диверсантов и сохраняя тайну добычи сырья, проводят на планете политику геноцида. Уничтожая служителей культа сохарцев, они захватывают один из камней силы, представляющий собой гигантский изумруд. Не зная истинной ценности находки, передают его своему агенту в качестве платы за предательство.
        Главный жрец Сохара встречается с Шаманом и в обмен на помощь просит нетраца вернуть украденный камень.
        Сирена, попавшая в группу Шамана, является внедренным агентом и пытается выдать группу гаюнам. Будучи посвященной в тайну камня силы, она сообщает об этом своему руководителю, и диверсантов пытаются ликвидировать.
        Опасность получения врагами знаний сохарцев, их технологий и оружия нависает над Союзом, грозя ему возможным расколом и страшными войнами.
        Выполнив задание, нетрацы принимают решение выявить предателя и вернуть на Сохара камень силы, но им приходится действовать на территории союзной системы Босаван, входящей в Солнечный Союз.
        Раскрыв всю агентурную сеть гаюнов, они передают сведения о ней непосредственно президенту системы Босаван.
        Руководитель разведки Союза генерал Кузмин, которому подчинены диверсанты, понимает, что, вернувшись с Сохара, они утаили часть сведений, и приказывает арестовать их по возвращению.
        Начальник управления специальных операций полковник Лузгин берет группу под свою защиту. Шаман признается Кузмину, что по просьбе верховного жреца с Сохара группа нашла и вернула на планету информационный кристалл. Мотивом принятия такого решения послужила опасность спора между членами Союза за обладание этим артефактом. Он указывает на возможность через выявленную на Босаване сеть агентов сбросить гаюнам стратегическую дезинформацию. Генерал соглашается с предложением, но относит его к компетенции Генерального штаба, не определяя срок реализации.
        Диверсанты получают новое задание - уничтожить заводы на планете Гемма, производящие и снабжающие армию гаюнов оружием. Цивилизация геммов фактически порабощена гаюнами, и они используют промышленность планеты и ее полезные ископаемые в своих целях.
        Перед заброской группа получает информацию, что на планете может находиться разведчик Союза, Каянов, с которым давно утеряна связь.
        Успешно высадившись, диверсанты входят в контакт с разведчиком и устраивают свою базу в подземных коммуникациях одного из городов, где на протяжении десяти лет тот скрывался.
        Шаман начинает искать способы выполнения задания своими нетрадиционными методами. Он уверен, что легенды и мифы любого народа, дошедшие сквозь века до современников, основываются на реальных фактах прошлого. Изучая историю Геммы, нетрац приходит к выводу, что причины происходивших несколько сотен лет назад крупных континентальных катастроф на планете были известны местным жрецам, фокам. Скрыв от своего народа истину, фоки нашли способы их нейтрализации. Спекулируя на этих знаниях, они фактически в течение всего времени были главной политической силой на планете. Поиски фоков и попытка вступить с ними в контакт, опираясь как на союзников, не приводит к положительному результату. Жрецы самоустранились от борьбы с захватчиками, скрываясь за тайной перехода в параллельное пространство.
        Раскрытая двухтысячелетняя тайна острова Дракона позволяет диверсантам устроить на планете природную катастрофу. В результате мощный ураган и цунами прокатываются по одному из континентов, не оставляя на нем камня на камне.
        Божественное проклятие, насылаемое жрецами и принесшее гибель одному из агрессивных народов, проживавших в средние века на планете, тоже не остается без внимания Шамана. Диверсанты распечатывают подземные полости со смертельно опасными микроорганизмами, сохранившимися в веках. Зеленый Суй выбирается на поверхность, поглощая все живое и разрушая созданную инфраструктуру.
        Теперь группе остается только найти аномальные зоны третьего континента, активировав которые можно устроить мощное землетрясение. Жрецы наблюдают со стороны за действиями диверсантов. Понимая, что их невмешательство не остановит последних, решают сами устроить катастрофу, в результате которой гаюны потеряют интерес к планете, а они вновь придут к власти.
        Диверсанты вместе с одним из фоков активизируют аномалии и тут же попадают в плен к гаюнам. На допросах в контрразведке выясняется, что их захват стал возможным в результате предательства.
        Каянов, находясь в одиночестве, без связи, на чужой планете, исчерпав все средства к созданию движения сопротивления захватчикам, не выдержал проверку временем и обстоятельствами. Добровольно явившись к врагу, он предложил ему свои услуги в качестве агента и провокатора. Успешно выполняя поручения своих хозяев, разведчик заслужил их доверие и получил офицерское звание сотрудника контрразведки империи, продолжая свою агентурную работу среди геммов. Вершиной достижений предателя являлась информация, позволившая взять в плен диверсионную группу.
        Как пленных, представляющих собой большую информационную ценность, а также учитывая их опыт, опасность и знания, гаюны принимают решение о переправке диверсантов на одну из планет империи. Кроме того, сотрудники контрразведки добились их согласия работать инструкторами по подготовке агентов.
        В момент этапирования на космодром Каянов расстреливает в топтере конвой, освобождает диверсантов, и они осуществляют побег с планеты на небольшом скоростном космическом корабле. Здесь разведчик признается, что вся операция с «предательством» и успешным побегом задумана им самим и согласована с разведкой гаюнов, на которую он также работает. Конечной целью всех перевоплощений является его возврат на службу в разведку Союза и восстановление к нему полного доверия.
        Вблизи орбиты корабль беглецов встречается с эскадрой кораблей Солнечного Союза, идущей к Гемме для уничтожения орбитальных верфей по строительству кораблей для империи. В сражении, произошедшем на орбите, гаюны терпят сокрушительное поражение.
        Успешно выполнившую задание группу торжественно встречает на одном из кораблей эскадры полковник Лузгин.
        Глава 1
        Новое задание
        - Проходи, Виктор, присаживайся, - проговорил Лузгин, вставая из-за стола и протягивая руку для приветствия. - Как отдыхается?
        - Спасибо. Все в норме. Колдун, правда, все время брюзжит. Отпустили бы вы его, Сергей Иванович, хотя бы на недельку или работой какой загрузили. Десять дней уже бока отлеживаем.
        - Ты мне здесь, капитан, сказки не рассказывай, - сыграл стальными нотками в голосе Лузгин. - Отлеживаются они. Две тревоги за три дня в пятом и седьмом секторах. А поведай мне еще, когда это к вам адмирал заходил?
        - Не было у нас адмирала, господин полковник.
        - Сам знаю, что не было. Тогда почему запахом его сигар вся ваша каюта пропахла. Мне вас что, еще от клептомании лечить? Если есть такая необходимость, только скажи, я это быстро устрою. Ты у меня первым ответишь за отсутствие дисциплины в группе.
        Крыть было нечем. Колдун через два дня после появления на базе развил бурную деятельность по организации досуга друзей. Что случилось в седьмом секторе, Шаман не знал, но в кутеже на пятом принимал самое активное участие. В небольшой оранжерее, куда доступ был закрыт даже старшему офицерскому составу, инженер устроил пикник. Создал с помощью голограмм интерьер морского побережья и самый натуральный бассейн, превращенный в достаточно вместительную, уютную лагуну, где на момент появления там Шамана плескались обнаженные нимфы. Как выяснилось при более близком знакомстве, эти обворожительные создания попали в воду из камбуза, ресторана и медицинского сектора. Русалки были абсолютно реальны и не имели к достижениям науки маскировки ни малейшего отношения.
        К уютным диванчикам и матрасам, скрытым за кустами, создающими уединенную атмосферу для под держания необходимого тонуса, прилагались накрытые столики с бутылками вина, хорошими закусками и мягкими ароматными сигарами. Праздник души и тела продолжался несколько часов. Неожиданно подгулявшей компании пришлось вспомнить о своих профессиональных навыках, нейтрализовав группу ремонтников из трех человек, пришедших выяснить и устранить причину протечки воды с верхнего яруса. Течь устранили. Вербовка непрошеных гостей была проведена в экстренном режиме, благо нимф было в избытке, но, похоже, вода, которая не могла попасть в кабинет Лузгина, просочилась туда в виде информации.
        От намека полковника Шаман внутренне поежился, вспомнив, что в состоянии эйфории, навеянной хорошим коньяком, Колдун обещал окружающим его прекрасным головкам, торчащим из воды, устроить шоу на всю базу.
        «Я тебе устрою», - мысленно пообещал он инженеру, представив, что будет, если подробности недавней пирушки станут известны Кузмину или адмиралу.
        Видимо, Лузгин прочитал его мысли.
        - Вот и правильно, капитан, - подвел он итог. - Если этого гаврика не приструнить, он здесь такое шоу устроит, что не только вы, но и я с Кузминым фейерверками из своих кресел повылетаем.
        - Я разберусь, Сергей Иванович, - пообещал Смирнов.
        - Разберись, разберись, когда свободное время будет.
        Шаман насторожился. Полковник сказал, «когда будет свободное время», значит, с этого момента его уже нет.
        - Значит, работаем? - задал вопрос Шаман.
        - Для этого и вызвал, чтобы предупредить. Собирай свою команду и при полном параде к восемнадцати у Кузмина.
        - Генштаб выдал необходимый вариант дезы?
        - Ты думаешь, меня обо всем информируют. Вариант вполне возможный, но не уверен. Слишком все быстро. То, что вы предложили, требует длительной подготовки. Ваша информация должна быть перепроверена гаюнами. Генштаб и контрразведка обязаны просчитать, по каким каналам может пойти эта перепроверка, и подготовить на ее пути соответствующие доказательства. Необходимы масштабные маскировочные мероприятия, передислокация частей, создание каналов утечки, и чтобы все достоверно, даже для своих. В таких играх порой тысячи оперативников задействованы, и у каждого свой кусочек мозаики, правдоподобный до правдоподобия. И сложить эту мозаику могут только гаюны, убедив себя, что ответ подкинули им не мы, а они сами сделали правильный вывод, и он подкрепляется вашей информацией. Хирургов вызывают в последнюю очередь, когда терапия не может справиться с назревшей опухолью, а она, похоже, назрела, - задумчиво произнес последнюю фразу Лузгин, будто прислушиваясь к своим словам и мысленно перебирая известные ему факты.
        - Тогда я пошел.
        - Иди.
        Покинув кабинет полковника, Шаман направился в жилой сектор. Ни Колдуна, ни Самума в каюте не оказалось.
        «Опять где-то что-то выдумывают, - мелькнула тревожная мысль, навеянная только что состоявшимся разговором с начальством. - Ну, вы у меня попляшете».
        Ловить авантюристов следовало на горячем, и он не стал подключаться к волновому каналу нарушителей дисциплины. Почувствовав контакт, они бросят все свои приготовления, представ перед ним на нейтральной территории белыми и непорочными ангелами.
        - Где капитан с майором? - спросил он у дежурного по сектору.
        - Минут пять назад пошли в сторону спортзала, - ответил тот. - Сейчас посмотрим, там ли они. - И он потянулся к кнопке, чтобы включить видеокамеру в зале.
        - Не надо, - остановил его Смирнов. - Взгляну сам, чем они там занимаются.
        Чтобы Колдун сам, добровольно пошел заниматься физической подготовкой, верилось с трудом, а если быть до конца честным перед собой, то не верилось вовсе.
        Шаман быстрым шагом направился в указанном направлении.
        В раздевалке авантюристов не обнаружилось, но стоящие у входа щегольские шлепанцы инженера и ботинки психолога свидетельствовали о том, что оба находятся в зале.
        «Ну, я вас…» - медленно приоткрывая дверь в зал, мысленно произнес Шаман.
        В образовавшуюся узкую щель ему не удалось увидеть нарушителей дисциплины, но их голоса отчетливо звучали в пустом гулком помещении.
        - Нет, ты мне все-таки ответь, кто это тебя так красиво приложил, - услышал он ехидный, со смешком, голос Самума. - Ты у нас знаменитый Дон Жуан. Приударил за красоткой, а место оказалось занятым, вот ее дружок тебе и засветил? И не надо рассказывать мне сказки о двух десантницах, не поделивших такую цацу, как ты, которых пришлось разнимать в битве за кавалера. Неожиданно ему прилетело. Рассказывай своей бабушке.
        - Боря, кончай трепаться и готовься получить хорошую трепку. Сейчас ты поймешь, что на этой базе нет человека, способного меня безнаказанно обидеть. А ты меня здорово обидел своим недоверием.
        - Три раза ха-ха. Давай начинай, сказочник.
        Шаман пошире приоткрыл дверь. Теперь в зону его видимости попали оба говоруна. Похоже, Колдун вызвал на поединок Бориса, чтобы доказать свою правоту. Ситуация была, мягко говоря, смехотворной. Самум был признанным рукопашником, и Мишке ничего не светило.
        Первым его порывом было желание остановить предстоящую схватку, но поведение инженера, прекрасно знавшего возможности соперника, настораживало.
        «Успею, - решил он. - Пусть Борька собьет немного спеси с распетушившегося Колдуна».
        Первая серия ударов инженера была успешно блокирована Гошаром, и он перешел в наступление. Обманное движение на ближней дистанции - и, казалось, неотвратимый удар локтем просвистел над головой инженера, который легким толчком обеих рук в корпус отправил психолога в пятиметровый полет по залу.
        - Держи дыхание, Боря, оно еще тебе пригодится, - улыбаясь, проговорил Колдун, пританцовывая на месте и наблюдая, как его спарринг-партнер поднимается с пола.
        Все последующие ухищрения Гошара достать инженера ни к чему не привели. Он еще дважды оказался на полу, а в конце схватки попался на болевой прием и вынужден был сдаться.
        - Теперь ты веришь, что меня не мог никто достать? - спросил Колдун, отпуская захват и насмешливо глядя на бурно дышащего психолога.
        - Нет, - прохрипел тот.
        - Это еще почему?
        - Да потому, что ты самый большой лентяй и аферюга, а способности твои дутые, типа твоей хитрой фляжки.
        - А может, я по ночам тренировался?
        - Знаю, где и с кем ты тренировался, и в основном в партере.
        - Завидуешь?
        - Констатирую факт. Колись, что придумал. Если какую заразу от эгрегора прихватил, быстро мозги промою.
        - Тебе, значит, можно с шип-топом жить, а мне нет.
        - Мишка, ты этим не шути, - напрягся психолог. - Если сущность подцепил, лучше сразу скажи.
        - Да ничего я не цеплял. Ты вот в зале телом потеешь, а я в лаборатории головой.
        - Оно и видно. Усыхание мозга и тебя. Рассказывай.
        Шаману надоело прислушиваться к разговору и, распахнув дверь, он шагнул в зал.
        - И чем это вы тут занимаетесь? - спросил он.
        - Маленькая разминка, командир, - делая сальто назад из положения сидя, ответил Колдун.
        - Ты это видел? - спросил психолог, поднимаясь с пола.
        - Я все видел. Миша, что за фокусы?
        - К рейду готовлюсь, вот немного и потренировался.
        - Боря, забирай его в разделочную, я скоро присоединюсь, будем ему мозги промывать, - приказал Шаман, поворачиваясь к выходу из зала.
        - Ладно, ладно, скажу, - заторопился инженер. - Вас, садюг, икрой не корми, дай только в чужих мозгах покопаться.
        - Ближе к теме, - жестко проговорил Шаман.
        - Ребята из одной закрытой лаборатории вчера прилетели. У них тут вроде как полевые испытания намечаются. Ну, посидели мы немного, вот я один экземпляр у них и выпросил.
        - Сам ты еще тот экземпляр. Конкретнее.
        - Конкретнее - КЭС.
        - Забирай его, Самум. У него, похоже, компо эмеро синдром. Будем лечить.
        - Чего? - растерянно спросил инженер.
        - Вот и я бы хотел наконец узнать, чего это такое, КЭС?
        - Каркас энергетический силовой, - быстро, будто только сейчас поняв, о чем его спрашивают, ответил Колдун.
        - Так вот, значит, как ты со мной, - надвигаясь на инженера и сверкая глазами, проговорил Самум. - Отключай свой КЭС, и продолжим.
        - Брэк, парни, - остановил психолога Шаман, видя, что Колдун ехидно улыбается и готов к отпору. - Давай сюда кэсу, и двигаемся в наши апартаменты. Через два часа при всем параде мы должны быть у Кузмина.
        - Работа? - спросил Самум.
        - Похоже на то.
        Шаман перевел взгляд на Колдуна и пошевелил пальцами протянутой руки.
        - Не могу, командир, - ответил инженер. - Капсула здесь, - и он похлопал себя по животу.
        - Можно, я его стукну, она и вылетит, - предложил психолог.
        - Ты уже пробовал. Получилось? - спросил инженер.
        - Ладно, пошли. Разберемся с этим позже, - подвел итог разговора Шаман.
        - И как эта штука работает? - спросил Самум у Колдуна, когда они шли по коридору к каюте.
        - Подробностями я не интересовался, но любое сокращение мышцы мгновенно усиливается на пару порядков и так же ускоряется реакция нейронов. При этом усилие развивается не за счет мышцы, а за счет поля прибора, - ответил инженер.
        - И ты взял эту штуковину, чтобы показать Самуму, какой ты крутой? - спросил Смирнов.
        - Нет, командир. Поверь моему слову, он прихватил эту штуку для ублажения своего гарема. На всех желающих сил у нашего Дон Жуана уже явно не хватает, вот он и подстраховывает свою пятую точку техническими средствами.
        - У кого не хватает, так это у тебя. Элла попросила больше тебя в компанию не приглашать.
        - Испугал. Я к тебе не навязывался. В следующий раз в своем тазике сам купайся, и девочки были так себе. Вечер можно было и лучше провести.
        - Вот и проводи лучше, но без меня. Виртуальные блондинки из копайзера, конечно, безопасней. По первому требованию придут, даже если ты как мужчина и не состоялся.
        - Витя, можно я все-таки подсвечу ему второй глаз, для симметрии. Подправлю то, что дамы не успели сделать. Битвы, видишь ли, за него идут.
        - А тебе что, завидно. И КЭС я взял только вчера. Так что девушки тут совсем ни при чем.
        - Они-то как раз тут и при чем. Как ты с такой физиономией Кузмину покажешься? Лузгин практически прямо сказал, что о нашей пирушке в оранжерее знает. А если до генерала информация дойдет?
        - Адмирал за кражу своих сигар, знаешь, что с тобой сделает? - добавил Самум.
        - А что, я только для себя старался?
        - В общем, так, - подвел итог разговора Шаман. - Сигары из каюты убрать, КЭС вернуть, морду лица загримировать. Задание понятно?
        - Разрешите выполнять? - спросил Колдун.
        - Давай.
        Инженер отделился от товарищей и, обогнав их легкой трусцой, скрылся за поворотом коридора.
        - КЭС он не отдаст, - убежденно проговорил Самум.
        - Проверим, - продолжая идти в прежнем темпе, ответил Смирнов.

* * *
        За пять минут до указанного полковником срока все трое находились в генеральской приемной.
        - Готовы? - придирчиво оглядев группу, спросил вошедший Лузгин и, не ожидая ответа, обратился к адъютанту: - Доложи.
        - Господин генерал, полковник Лузгин и группа капитана Смирнова в приемной, - утопив клавишу громкой связи, доложил лейтенант.
        - Пусть войдут, - отозвался динамик.
        Адъютант сделал приглашающий жест в сторону двери и вновь застучал по клавиатуре копайзера.
        Шаман распахнул дверь, пропуская вперед Лузгина, и вслед за ним все прошли в кабинет генерала.
        - По вашему приказанию явились, - скупо доложил полковник.
        - Вижу, что явились, - проговорил Кузмин. - Прошу садиться.
        Когда все заняли места за столом, генерал еще некоторое время молчал, а потом хлопнул ладонью по его поверхности, будто поставил точку в своих мыслях.
        - В общем, так, господа офицеры, наше с вами положение даже хуже, чем у Совета Федерации.
        Все молча ждали продолжения.
        - Благодаря вашему управлению, полковник, и работе коллег в других секторах сейчас мы имеем на театре военных действий критическую ситуацию. Так мне объяснили сверху. Еще дополнительно растолковали, что наши подразделения работали в отрыве от интересов армейских группировок, не ставя их командование в известность о проводимых нами мероприятиях. Мы позволили себе, как они выразились, заиграться. Вышеизложенное привело к тому, что командование объединенными силами село в лужу. Вытаскивать их из помойки, в которую они сели, должны тоже мы, иначе последуют далеко идущие выводы.
        Кузмин взял несколько секунд передышки. Похоже, вступительная часть далась ему с большим трудом.
        - Я так понимаю, господин генерал, - осторожно начал Лузгин, - что нас хотят сделать козлами отпущения чужих грехов, но не могу понять, за что такая честь.
        - Вы все правильно понимаете, полковник, а честь за то, чтобы адмиральские погоны оставались на тех же плечах, на которых сверкают и сейчас.
        - Извините, господин генерал, - подал голос Шаман. - Можно узнать, что произошло такого критического, в результате чего полковник в лучшем случае пойдет командовать ротой десантников, а мы в тех десантниках и окажемся.
        По всей видимости, нервное напряжение необоснованными обвинениями достало Кузмина до такой степени, что он, высказавшись, упустил основную информационную линию, которую должен был донести до присутствующих.
        - Мы все перестарались, капитан, стремясь к быстрой победе. Только после вашей операции на Гемме противник потерял больше пятидесяти кораблей, не говоря уже о потере целой планеты, снабжающей его оружием. В своем успехе вы были не одиноки. Не с такими результатами, но тоже достаточно приличными, окончили сезон и другие группы. Экономика врага сильно подорвана Наши адмиралиссимусы рассчитывали, что это приведет к значительному снижению наступательной активности противника. Получив передышку, они планировали создать ударный кулак из высвободившихся боевых частей и перейти в решительное наступление непосредственно на систему Гаи, но просчитались.
        - Могу предположить, что, не имея больших резервов и быстрого пополнения их в дальнейшем, имперцы решили идти ва-банк, успев создать ударную группировку, которой у нас еще нет, - закончил Лузгин.
        - Именно так, полковник.
        - И что хочет от нас генеральный штаб?
        - Мы должны раздробить их ударный кулак, тем самым выиграв время для сбора своих сил, и ослабить удар.
        - Это не пройдет. Фанатики принесут клятву на своих ритуальных мечах и как один встанут на последнюю дорогу. Отвлекаться на что-либо другое они не будут. Мертвого нельзя напугать смертью, - тихо прокомментировал будущие события Самум.
        - Верно, - подтвердил мнение диверсанта Кузмин, - но при одном условии: если их не перенацелит сам император.
        - И что его подвигнет отменить свое решение? - спросил Лузгин.
        - Желание власти.
        - Прольются моря крови, и мы и они останемся вообще без флота. Противостояние продлится еще на десятилетия. А у власти он останется.
        - Я не совсем точно выразился, - поправился Кузмин. - Желание еще большей власти.
        - За счет чего?
        - Камень силы, - произнес генерал, откидываясь в кресле.
        - Ты хочешь раскрыть секрет информационного кристалла? - возмущенно спросил Лузгин. - Мне кажется, по этому вопросу мы договорились.
        - Да ничего я не хочу раскрывать, - раздраженно ответил Кузмин. - Используем канал Фокуносу в первый и последний раз. Он разобрался, какое счастье ему привалило, и поставил об этом в известность своих хозяев. Но произошла утечка информации. Контрразведке стало что-то известно. Люди агента взорвали лабораторию. Камень уничтожен. В данной ситуации и проверять гаюнам особенно ничего не придется. О ритуальных камнях они знают. Сами уничтожали храмы и вывозили камни. Сами расплатились одним из них с предателем. Об уничтожении госпиталя тоже знают. Теперь узнают о настоящей ценности камня. Как в этом случае они поступят?
        - Кинутся искать. Высадят на Сохара армию и прочешут ее частым гребнем, - проговорил Колдун.
        - Правильно. Но чтобы это сделать, им понадобится эскадра кораблей в пятьдесят, а это уже маленький кусочек нашего плана по раздроблению их ударного кулака.
        - Зачем так много? - с сомнением спросил Самум.
        - А он уже все продумал, - кивая на Кузмина, ответил Лузгин. - Сбросим информацию, что союзное командование готовится отправить к планете для поисков чего-то пару десятков своих кораблей.
        - Опять в точку, - ухмыляясь, подтвердил Кузмин.
        - Отправим заранее сотню и подготовимся к встрече гостей, - добавил полковник.
        - Ну, положим, сотню нам не дадут, - скептически отнесся к словам Лузгина генерал, - но думаю, бортов тридцать мы под эту операцию получим. Времени у них маловато - основной удар на носу, поэтому сил они не пожалеют, чтобы побыстрее эту операцию закончить. Транспортников с поисковым соединением будет не меньше десятка, а они в атаке участвовать не будут. Самих охранять нужно. Их оставят прикрывать как минимум пять-шесть боевых бортов. Вот мы силы и уровняли, а с учетом внезапности уже получим тактическое преимущество.
        - Надо позволить им высадиться, - сказал Самум. - Увидев, что ударная группировка проигрывает, десантные корабли могут просто развернуться и уйти в прыжок. Наши основные силы будут связаны боем. Идти в преследование некому. Жалко упустить в такой ситуации полмиллиона солдат.
        - Кое-кого выпустить все равно придется, - ответил Кузмин. - Главное то, что мы разгромим их отряд. Спасшиеся разнесут о провале операции по всему флоту, а это еще один удар, но уже по психологии противника, и второе крупное поражение.
        - Первым считаете то, что они Гемму потеряли?
        - Конечно. Причем потеряли в прямом бою. В том, что мы их разобьем, у меня сомнений нет. Но это так, первый выход.
        - Они укрепятся в своей правоте, что на Сохара действительно хранится большая тайна, и пришлют к планете еще более мощный отряд, - продолжил за генерала Лузгин.
        - Пришлют, никуда не денутся, - весело подтвердил Кузмин. - А это уже ощутимая потеря для основного ударного кулака перед наступлением. Сотня кораблей - не шутка. Придется задержаться немного, подтягивая остатки сил с периферии.
        - Отвлечение таких значительных сил флота накануне генерального наступления не может произойти без приказа самого императора, - проговорил Лузгин. - Это не транспортник по снабжению куда-то сгонять.
        - Вот именно. Я больше чем уверен, что его величество своевременно не ставили в известность об обнаружении на Сохара огромных изумрудов. Не зря ведь перед смертью Ю-Гир сказал, что спрятал камни. Зачем прятать, если собираешься докладывать наверх о находке и уничтожать людей, участвующих в операции?
        - Как же они обоснуют перед верховным необходимость выделения таких сил? - спросил Колдун.
        - Очередным враньем. К примеру, что потеря залежей сырья для производства тинала произошла не в результате успешной работы вашей группы, а по причине запуска программы камней силы. Если камни найти, вывезти или каким-то образом нейтрализовать их воздействие, то, кроме всего прочего, можно вновь получить доступ к высокоэнергетическому топливу.
        - Да, на такой вариант император сил не пожалеет.
        - Ишь, как глаза разгорелись, стратеги, - улыбнулся Кузмин, видя, что настроение у сидящих за столом значительно улучшилось. - А ты чего молчишь, - обратился он к Шаману.
        - Жду, когда вы наше место в этой операции обозначите. Вызвали вы нас сюда не для того, чтобы тактику боя в пространстве обсудить. Для этого адмиралы со своими штабами имеются. Вот пусть у них о результатах сражений голова и болит. Не наше это дело.
        - Правильно, не ваше. Но общую картину вы знать обязаны. А теперь скажите мне, капитан, покинет ли свой дом хозяин, каким бы важным ни было дело, если увидит, что этот дом горит? - спросил Кузмин и тут же сам ответил на вопрос: - Не покинет, пока пожар не потушит, иначе возвращаться будет некуда. А его дом, ни много ни мало, целая империя, а самое главное - власть в ней.
        - И искра, от которой загорится этот дом, должна прилететь с Сохара?
        - Таких искр должно быть несколько, и поджечь империю они должны с разных концов, чтобы наверняка. Чтобы пожар посильнее разгорелся. И картинка должна быть общая. Одна.
        - Прямая угроза потери власти?
        - Именно.
        - И кто или что является прямой угрозой престолу?
        - Племянник императора. Единственный член императорской семьи, до настоящего времени оставшийся в живых, и, похоже, только благодаря пленению.
        - Мне помнится, что-то проскакивало в прессе. Захват вражеского корабля с одним из членов императорской семьи в самом начале войны, - уточнил Шаман.
        - Да.
        - Значит, племянник бежит из плена?
        - И организовал эту операцию начальник разведки Ю-Сим, - согласно кивнул Кузмин.
        - Ю-Сим мертв, - категорически заявил Смирнов. - Я собственными глазами видел, как верторог сделал ему сухую выжимку.
        - Забываете, капитан, за что его называют Многоликим, - возразил Кузмин. - В особо ответственных операциях он обычно задействует своих двойников. Первый разведчик жив. Он по-прежнему стоит на нашем пути и строит свои козни.
        - Недолго ему осталось. Скоро он превратится в большую опасность для императора, и никакие двойники его не спасут, - уточнил Лузгин.
        - Естественно.
        - Почему опасный? - задал вопрос Колдун.
        - Да потому. Императору станет известно, что глава разведки не сообщил ему об обнаружении на Сохара изумрудов огромной ценности, а теперь, как выяснилось, еще и артефактов, несущих в себе огромную силу, - пояснил Шаман.
        - И от кого же он все это узнает?
        - От человека, возглавляющего на Сохара операцию по поискам этих камней, которого захватил в плен высадившийся экспедиционный отряд.
        - Ю-Сим отмажется. Наверняка у него заготовлена на случай протечки легенда прикрытия. А самое главное, источнику такой информации не дадут возможности добраться до императора. Он скоропостижно скончается по дороге к трону.
        - Вот и нужно подобрать такого человека, который не сделает такой глупости, как бы его к этому ни склоняли, - резюмировал Кузмин.
        - Значит, господин генерал, вы хотите связать кражу камней Ю-Симом и побег из плена возможного наследника престола в единое целое?
        - Я это связываю. Император должен сделать то же самое.
        - Не пройдет, - с уверенностью в голосе произнес Самум.
        - Выкладывай свои доводы, капитан, - потребовал Кузмин.
        - Допустим, есть какой-то племянник, спрятавшийся где-то и жаждущий власти. Что это меняет?
        Нужно только отдать приказ и подождать немного, чтобы его нашли и уничтожили. На худой конец пусть себе живет. Чем он опасен? Своим хотением власти. Чтобы быть опасным, нужно продемонстрировать свою силу. Откуда она у него? Все общество отмобилизовано. Внутренних противников нет. Контрразведка не дремлет. Мелочью можно и потом заняться. После разгрома Союза даже прямые враги, если они есть, не говоря уже о колеблющихся, встанут на сторону победителя.
        Теперь Ю-Сим. Если племянник - знамя в этой авантюре, то глава разведки - это сила под этим знаменем. Это не заговор армейских генералов, которых выявил, расстрелял - и все закончилось. Ну, вышли из подчинения несколько частей, что почти в принципе невозможно. И что с того? Верные подразделения за несколько дней наведут порядок. Солдаты и офицеры связаны со своими генералами только приказами. Необходимо учесть все охватывающее пси-подавление. В результате армия не представляет никакой опасности. Абсолютная верность, доведенная до фанатизма Другое дело разведка и контрразведка. Здесь каждый человек подбирается индивидуально. Проверяется на верность в первую очередь системе, а не государству, своему непосредственному начальнику, который его подбирал, продвигал, и перепроверяется вышестоящим начальником. Абсолютная порука и ответственность за своих людей сверху донизу. Если проанализировать историю заговоров и политических переворотов при условии отсутствия демократии и тотальной слежки, то мы придем к следующему выводу. Заговор обречен на поражение, если в нем не участвуют представители разведки и
контрразведки. Отсюда может быть двойной вывод. Если император ЗАХОЧЕТ, он поверит любой легенде, которую ему преподнесет Ю-Сим. Если нет, то он попытается уничтожить главу этого органа физически, иначе получит войну.
        - Это при условии, что Ю-Сим и племянник императора связаны между собой и первый обеспечивал финансовую и силовую поддержку второму, но мы знаем, что это не так, - возразил Колдун.
        - Значит, мы должны сделать такой ход, чтобы император в эту связь поверил, - проговорил Лузгин.
        - И не только поверил. Важным условием здесь является то, чтобы сам глава разведки понял, что прощения ему не будет, и вынужден был уйти в подполье, - резюмировал Кузмин.
        - Но и после этого каждый из них будет сам по себе. Причем, желая оправдаться, Ю-Сим может начать охоту за претендентом на престол. Он не постесняется представить в качестве доказательства своей лояльности голову «любимого» родственника императора, - скептически заметил Самум.
        - А вот с этого момента необходимо их связать общими действиями и продемонстрировать единство их цели, - вслух произнес полковник.
        - Должно начать действовать подполье и оставшиеся верными главе разведки люди, - высказал свое мнение Колдун.
        - То есть проводится некая акция, в результате которой гибнут разведчики и некие другие лица, связь от которых тянется к племяннику.
        - И не только к племяннику, а к лицам, имеющим большие деньги и власть, - добавил психолог. - В любом обществе, каким бы единым оно ни выглядело снаружи, внутри всегда найдется группа, объединенная скрытой обидой или тайными интересами, остающимися без реализации при данной власти. Все это создает и активирует сеть противодействия при благоприятно сложившихся условиях.
        - Таким образом, в тылу императора имеется пятая колонна, которую нельзя оставить без внимания, и только разгромив можно двигаться дальше, - проговорил инженер.
        - Вот от имени этой самой пятой колонны вы, майор, и будете действовать, - сообщил Кузмин.
        - Слушаюсь, господин генерал, - поднявшись со своего места, с улыбкой на лице, подтвердил получение приказа Колдун.
        - Сбылась мечта авантюриста, - тихо, чтобы слышал только инженер, прокомментировал полученный приказ Самум.
        - Вы что-то сказали, капитан? - спросил Кузмин.
        - Майор Конев очень любит громкую работу, - пояснил слышавший фразу Лузгин. - Капитан Гошар поздравил друга с открытием сезона свободной охоты.
        - Да, шумовой эффект должен быть впечатляющим. Так что, майор, в выборе средств можешь не стесняться, - подтвердил напутствие генерал.
        - Стеснение - это один из вариантов скромности. В наличии этого достоинства капитана упрекнуть нельзя, - согласился вслух Шаман.
        - Значит, решено, - пристукнул по столу рукой Кузмин, будто ставя точку на обсуждении.
        - Кто высаживается на Сохара? - спросил Лузгин.
        - Это решать капитану Смирнову, - ответил генерал, и все обратили свои взоры на Шамана.
        - Такую проверку, которой подвергнется наш человек, можем выдержать только я и капитан Гошар, - не задумываясь, ответил Смирнов.
        - У меня на тебя другие планы. Что скажете, капитан? - задал вопрос Самуму Кузмин.
        - Если Шаман говорит, что я справлюсь, значит, справлюсь, - не раздумывая, ответил тот.
        - А сам-то что, капитан, об этом думаешь? В твоей ситуации я прямого приказа отдавать не могу. Если командир группы захвата решит, что не может тебя вывезти с планеты, он тебя просто расстреляет. Да и потом Ю-Сим постарается тебя ликвидировать еще до прилета в империю. Ему информация, которой ты обладаешь, костью в горле встать может.
        - Ну, во-первых, просто так меня расстрелять ни у кого не получится, во-вторых, в крайнем случае, я на Сохара и год в одиночку выживу, а в-третьих, гаюны второй отряд кораблей быстро к планете отправят. Торопиться с расстрелом им нет никакого смысла. Доставят меня точно по адресу, разве что с небольшим опозданием. Не сомневайтесь, товарищ генерал, задание будет выполнено, и риск не такой уж большой, - привел свои доводы психолог.
        - Спасибо, капитан. Успокоил, - проговорил Кузмин. - Давненько мне самому не приходилось отдавать приказ «Любой ценой».
        - Так любой ценой - это значит выполнить. А выполнение возможно только при наличии у меня здоровья, которого у мертвых не бывает. Вот эту цену гаюны и заплатят, уж я об этом позабочусь.
        - Добро, капитан. Верю, что справишься, - и, обращаясь уже к Лузгину, добавил: - Хваткие у тебя ребята, полковник. Самого Шуру за хвост держат.
        - Вы бы их рапорта почитали, господин генерал.
        - Сплошная чертовщина. С такими связями из самого ада выскочат, да еще пару чертей с собой прихватят.
        - Итак, - подвел черту Кузмин, - оппозицию с активно действующим подпольем в глубоком тылу противника мы имеем. Главу разведки скомпрометировали. Нанесение удара по Союзу отсрочили.
        - А что сейчас гаюны делают на Сохара и на восьмой, где была их установка по добыче тинала и кабина нуль-транспортировки? - спросил Шаман.
        - Часть их приемных комплексов армейцы уничтожили, при этом потеряв несколько кораблей, - ответил Кузмин. - Гаюны еще надеются восстановить добычу и усилили охрану в ближнем пространстве. Но восьмой добывающий блок, по имеющимся сведениям, уничтожен полностью. Попытки его восстановления ни к чему не привели. На его месте постоянно вспыхивают аномальные всплески, будто скважина истощилась и вместо тинала выбрасывает какую-то энергетическую субстанцию. В радиусе двух десятков километров природа будто взбесилась. Все попытки проникновения в зону пресекаются ураганами, мощными грозами. Техника в зоне не работает. Рабочие и солдаты пропадают без следа. Изредка находят тела без признаков насильственной смерти. Но данные несколько устарели, что там сейчас - мы не знаем.
        Услышав ответ, нетрацы многозначительно переглянулись.
        - Работает. Работает ваш верторог, - с усмешкой проинформировал генерал. - Сам бы в вашу чертовщину никогда не поверил, но факты… - Кузмин развел руками.
        - К восьмой планете наши армейцы интереса не проявляли? - спросил Шаман.
        - Нет. Кому положено, за этим следит строго. Да и наша служба не дремлет. Нос никому туда сунуть не дадим. О ваших специфических методах, по нашим сведениям, у гаюнов пока никакой информации нет.
        - Кроме солдат и рабочих групп, кто там еще есть?
        - Натащили яйцеголовых. Колдуют, но пока без толку. Куда им до вас.
        - А как насчет представителей оккультных наук?
        - По этому вопросу конкретных заданий не давалось, и информация не проходила. Кто-то из церковников, возможно, и имеется. У них ведь в каждом подразделении, начиная с батальона, капеллан есть, по совместительству агент идеологической службы.
        - Кое-какую информацию они все равно мимо пропустить не могли, - убежденно проговорил Самум. - На Сохара Злой ветер целый полк их солдат вместе с техникой положил. Должны были задуматься.
        - Вы имеете в виду, что императорская церковь может додуматься до причины уничтожения добывающего комплекса и изгнать черта, которого вы туда отправили?
        - Такой вариант абсолютно исключать нельзя, но это скорее всего не официальная церковь, а томасолы. Основа любой религии - это знания, опирающиеся на опыт тысячелетий. Со временем достижения науки отодвинули эти знания на задний план. Часть из них забыта, часть утеряна. Большинство легенд - это исторические факты. Постепенно многие реальные знания прошлого превратились в каноны, которые похожи на памятники. Памятникам можно поклоняться, но нельзя ими пользоваться. Это справедливо для обычного гражданина и большинства рядовых церковнослужителей, проводящих обряды и службы. Но в любой самой заскорузлой теологической системе, я имею в виду официальную церковь, признаваемую государством, всегда найдется любопытный, неугомонный теософ, пытающийся разгадать, проверить и оживить утраченные древние знания ради укрепления веры. Если такой человек или группа людей этого добьется, мы будем иметь еще одну линию фронта, гораздо более опасную и непредсказуемую, чем имеем сейчас, с нашими пушками, космолетами и прочими техническими игрушками. Я думаю, что именно томасолы над этим работают. Они могли добиться
некоторых успехов в раскрытии древних эзотерических тайн и практического их применения.
        - Томасолы? Это еще кто такие? - спросил Кузмин.
        - В переводе - изгои, неполноценные, - пояснил Шаман. - Общество гаюнов исторически складывалось как агрессивная разновидность хомосапиенс, где культы силы, жестокости, способности к выживанию были основными постулатами ценности его члена. Но, как и в любом обществе, гены преподносили свои «подарки», если так можно выразиться. Рождались дети с различными физическими отклонениями. На первых порах развития цивилизации их просто убивали - и очень часто вместе с женщиной, родившей неполноценного члена общества. Обычный способ сохранения чистоты генофонда. Это делалось у большинства наций и у разных цивилизаций. Первым, как обычно, страдал генофонд правящих классов в результате браков между ближайшими родственниками, которые не желали терять власть. Тут общественный принцип очищения общества от неполноценных соблюдался не всегда, а точнее в большинстве случаев не соблюдался. Неполноценная особь пряталась от общества. Со временем их количество от единиц и десятков увеличилось до сотен и тысяч. Так же, как и сейчас, если природа что-то забирает у человека, то в значительном количестве случаев
компенсирует его недостатки каким-то достоинством. Очень часто таким, который непонятен и необъясним обычными знаниями. Так появились первые настоящие предсказатели будущего, гипнотизеры, то есть, по понятиям прошлого, колдуны и маги. Их боялись, и от них тоже надо было защищаться, иными словами, уничтожать, что и делалось у всех народов и цивилизаций, но не у гаюнов. Правящий класс мгновенно понял, что такая общность людей может быть полезна укреплению власти. Были созданы тайные монастыри, куда отправлялись все без исключения неполноценные особи. В глубоких пещерах, недоступных горных районах, на уединенных островах изгои получали относительную свободу, кров, пищу, а самое главное - сохранение жизни. Воспитатели и наставники следили за доверенным им контингентом, от которого требовалось только одно - совершенствовать и развивать свои врожденные способности и обучать им себе подобных. Здесь же проводилась и выбраковка послушников. Стимулами к развитию способностей были жестокие наказания или хорошие условия содержания, а основным - продление жизни. Постепенно и незаметно для наставников послушники
захватили власть в своих альма-матер, подчинили себе охрану и распространили свое влияние на все общество. Попытки властителей уничтожить вышедших из повиновения изгоев ни к чему не привели. Кровавые междоусобицы, массовые смерти сторонников уничтожения неполноценных, катаклизмы местного значения, типа засухи, наводнений, быстро охладили пыл правящей верхушки. Остановило местных мазанов еще и то, что изгои не покушались на их власть в обществе. «Не трогайте нас, и мы вас не тронем». Таков был изначальный лозунг сосуществования. Изгои доказали свою силу. Власти предержащие не упустили случая ею воспользоваться. За оказанные томасолами услуги приходилось платить. Сначала продуктами питания, одеждой и составляющими реагентами для проводимых опытов, а позже, когда они добились права появляться в городах и селах, все тем же золотом. Они не стремились к власти и не создавали конкуренции официальной церкви. Победа досталась изгоям легко еще и потому, что экстрасенсорные способности членов братства реально, на деле демонстрировали свою полезность для населения. Лечение людей и животных, предсказывание
природных катаклизмов, улучшение урожаев и многое другое. Несмотря на это, они не стали близки всему обществу. Рядовые сограждане по-прежнему их боялись и сторонились. Знания изгоев были непонятны и пугали, а внешность мутантов отталкивала. Постепенно с развитием наук их услугами пользовались все реже и реже. Братство самоизолировалось. Его жизнью перестали интересоваться. Одним из пережитков, старых, вековых традиций для изгоев осталось ношение длинных до земли ряс с глубокими капюшонами. «Дабы не смущать своими лицами и телами правильных». Так написано в их священных канонах. Я уверен, что в настоящее время большинство знаний использования нетрадиционных, или, если точнее выразиться, параллельных сил пространства, томасолами утрачены. Это происходит всегда в технологическом обществе, но наверняка не все. Томасолы в настоящее время живут сами по себе, вне общества.
        - И вы, капитан, хотите вмешаться в этот процесс, хотя, как я понимаю, у вас нет сведений, что особые способности этих изгоев каким-то образом негативно влияют на результаты наших усилий в войне, - прервал краткую лекцию Шамана Кузмин.
        - В вашем понимании их нет. Для меня воздействие и противостояние томасолов нашим усилиям бесспорно.
        - Один-два примера, капитан. Не могу гарантировать, что я вам поверю, но обещаю, что отнесусь к вашему сообщению серьезно.
        - Та же история с тиналом, господин генерал. Наблюдение за восьмой планетой Хохайя выявило места геологоразведочных бурений?
        - Нет.
        - Это значит, что геологи гаюнов высадились на планете, ткнули пальцем в конкретное место и попали точно в яблочко. С малой долей вероятности это еще можно допустить. Но, как вы знаете, сырье для тинала - еще не тинал. Превращение сырья в полноценное топливо возможно только после тонкой волновой перестройки при прохождении кабины нуль-транспортировки. Как вы объясните это?
        - Их ученые покрутили, повертели обнаруженное соединение и разработали необходимую технологию.
        - Нет. Вы знаете, что установки нуль-транспортировки пока работают в экспериментальном режиме. Кроме как на восьмой и на Сохара их нигде не обнаружили. Почему? Я уверен, это может означать только одно. Кто-то заранее знал, где нужное сырье и что и как с ним делать. Это томасолы. Секрет кабин переноса тоже у них. Самая важная, если так можно выразиться, техническая составляющая этой тайны - параллельные силы, которые активизируют именно они. Видимая, внешняя техническая составляющая работает в качестве дополнения, либо это чистая бутафория. У изгоев нет сил или специалистов активировать такие установки во многих местах.
        - Они что, нетрацы типа вас? Штучные экземпляры? - задал вопрос Лузгин.
        - Уверен. В любом другом случае установки были бы уже растиражированы и использовались повсеместно. Еще один довод в пользу моего предположения. Если это было бы техническое открытие томасолов, то император и контрразведка заставили бы их поделиться секретом.
        - Возможно, возможно, - задумчиво проговорил Кузмин, постукивая пальцами по столу. - Значит, ты хочешь отправиться на восьмую? И каким же образом этот вояж сочетается с выполнением задания?
        - Самым прямым. Нам ведь нужно раскрыть секрет пространственной транспортировки. Это можно сделать только там. Кроме того, восьмая - это перевалочный пункт. С нее я попаду в империю.
        - В качестве кого?
        - Томасола, естественно.
        - Это крайняя степень риска. Раскроют, - уверенно проговорил полковник.
        - Риск, конечно, есть, но он не настолько большой, как вам кажется, - возразил Шаман.
        - Обоснуй.
        - Я не зря большое количество времени провел среди пленных гаюнов. Знаний обстановки, культуры, поведенческих реакций хватит. Энергетическое состояние их организма копирую со стопроцентной точностью. Даже подсознание гаюнов не подает сигнала, что с этим индивидуумом что-то не так, не включает интуицию. Да и общаются изгои с полноценными крайне редко. Последние их вообще избегают.
        - А как будет обстоять дело с томасолами? С ними-то общаться тебе придется, - проговорил Кузмин.
        - На восьмой это будет не столь опасно. Я думаю, там один-два изгоя, не больше. Вот и пройду проверку на вшивость. Возможно, даже удастся разобраться, как они работают. При самом худшем варианте, если раскроют, то у меня там персональный телохранитель есть.
        - Не сомневайтесь, товарищ генерал. Верторог капитана в обиду не даст, - вмешался Колдун. - Такую бойню устроит, запомнится надолго, если вообще кто-то останется, чтобы помнить.
        - В крайнем случае в лес уйду, - продолжил излагать свой план Шаман. - Изгоев в этом случае придется ликвидировать. Спасательная команда прибудет, вот к ней и выйду. Никто не удивится, что неполноценный выжил. В том, что я свой, не усомнятся, да и спрашивать особо не будут. Лишний раз общаться с томасолом у обычных гаюнов желание отсутствует. Можно и на неприятность нарваться, самая простая из которых будет первой и последней. Со спасателями и эвакуируюсь.
        - А с этим как? - спросил Кузмин, делая жест вокруг лица пальцем руки.
        - Придется к биологам сходить подкорректировать личность. Болезненно, конечно, но лучше больно в жизни, чем когда ничего не болит, но ты в гробу. Сутана. Капюшон. Маскировки будет достаточно.
        - Хорошо. Согласен, - хлопнул по столу ладонью Кузмин.
        - Разрешите вопрос, господин генерал, - спросил Колдун.
        - Слушаю.
        - Как с моей заброской? Вместе с племянником пойду?
        - Нет. Ты у нас, майор, мужик шумный, вот и заброска у тебя будет соответствующая. У полковника задание получишь и детали с ним уточнишь.
        - Я так понимаю, товарищ генерал, - соблюдая субординацию при подчиненных, проговорил Лузгин, - что племянник пойдет на заброску, минуя моих людей. Но без сопровождения и прикрытия вы этого делать не будете.
        - Торопитесь, полковник, но понимаете все правильно. С группой будет работать еще один человек, который вам всем хорошо знаком. - Кузмин сделал паузу, оглядев присутствующих. - Это подполковник Каянов. Он и поведет племянника.
        На лицах сидящих за столом не отразилось никаких эмоций. Только инженер слегка дернул уголком рта.
        - Подполковник включен в операцию как один из факторов компрометации главы разведки. На Гемме он сдался и подставился под вербовку именно этого ведомства, так как сам относился к аналогичному. В дальнейшем его официально передали контрразведчикам, но фактически он работал на двух хозяев. Когда племянник возглавит оппозицию императору, этот факт станет известен. До контрразведки дойдет информация, что побег племяннику организовал Каянов по указанию Ю-Сима. Думаю, с этим все понятно. А вы, майор, не морщитесь. Ваше мнение в отношении подполковника мне известно. Работаете вы автономно. При необходимости предусмотрена связь, но она обезличена. О вашем участии в операции подполковник ничего не знает. Сообщил я это потому, что ваш энтузиазм может перехлестнуть через край. При неожиданном контакте мы можем потерять нужную нам фигуру, участвующую в игре. Если нет вопросов, все свободны. Детали заброски согласуете и уточните с полковником.
        - Товарищ генерал, а как же раскрытие информации о камне силы? - спросил Шаман.
        - О каком камне силы вы говорите, капитан? Если о камне силы с Сохара, то это давно подготовленная нашей службой дезинформация, не вызывающая сомнений ни у кого из своих. Этот факт уже доведен до сведения руководства. Что думает и знает о кристаллах противник, наша заслуга. Контора, если вы не знаете, очень часто делает заготовки, годами ждущие своего часа, чтобы выйти на свет там и тогда, где и когда это надо.
        Лузгин, с напряжением ждавший ответа Кузмина, перевел свой взгляд на нетраца и весело подмигнул ему.
        - О доработке деталей заброски и ваших требованиях полковник мне доложит, - закончил Кузмин. - Все свободны.
        - На что намекал генерал, когда сказал, что моя заброска предполагается с шумовым эффектом? - спросил нетерпеливый Колдун у Лузгина, когда они уже вышли из генеральского кабинета и двигались по коридору.
        - Потерпи немного, сейчас придем ко мне и во всем разберемся. Генерал сказал, что нужно учесть ваши пожелания. Если тебе будет мало шума, то мы его добавим, - ответил полковник. - Кузмину выдан карт-бланш от центральной конторы на техническое обеспечение операции. Адмирал получил соответствующий приказ и предоставит в наше распоряжение все, что мы только ни потребуем, а чего не найдет у себя, достанет в нужные нам сроки.
        - А понятие шума распространяется в нашем случае на музыкальное сопровождение? - спросил Самум.
        - Зачем Колдуну музыка?
        - Поверьте на слово, Сергей Иванович, если у нас такие широкие возможности, то Мишка может потребовать для доставки в точку выброса круизный лайнер и небольшой гаремчик сопровождения, а в этом случае без музыки никак.
        - Трепло ты, Борька, - проворчал Колдун. - Я ведь по делу спросил.
        - От тебя заразился.
        - Проходите, - распахивая дверь своего кабинета, пригласил Лузгин. - Сейчас я вас от любой хвори и заразы лечить буду.
        Глава 2
        Подготовка
        - Вот это работенка нам предстоит, - падая на диван в своей каюте, куда они вернулись после трех часов, проведенных в кабинете у Лузгина, где обсуждали и планировали подробности операции, проговорил Колдун, доставая из-за спинки коробку адмиральских сигар.
        - Отставить, - скомандовал Шаман, видя, что инженер собирается воспользоваться плодами своего авантюризма.
        Колдун непонимающе уставился на командира.
        - Эти сигары будешь курить только в кабинете у адмирала.
        Инженер встал и молча направился к двери каюты.
        - Ты куда?
        - Не боись, к адмиралу не пойду. Сам знаешь, не люблю этих начальственных кабинетов. Я к Лузгину.
        - Зачем?
        - Хочу поменять имидж и способ заброски.
        - Иди, иди, - ехидно посоветовал Самум. - Полковник и так знает, чьих загребущих ручонок это дело. Передачку в карцер не жди. По доброте душевной, возможно, Лузгин и разрешит тебе выкурить там эту сигару.
        - Сядь, - перебил психолога Шаман. - Рассказывай, что там ты еще придумал?
        - Да ничего особенного, - возвращаясь на свое место, проговорил Колдун. - Мою высадку можно провести тихо, без лишнего шума.
        - Опять хохмишь?
        - Да нет, - с самым серьезным видом ответил инженер. - Все почти то же, что и запланировали, но немного наоборот. Круизный лайнер, куча девочек и я на шикарной кровати, вполне официально курю адмиральские сигары, полагающиеся мне по легенде. Нас берут на…
        - Заткнись.
        - Удобно с командных высот унижать подчиненного, - обиженно огрызнулся Колдун.
        - Ничего стоящего от тебя не дождешься. Убери.
        - Как прикажешь, командир, - проговорил виновник разыгравшейся сцены, пряча сигару в коробку.
        - Витя, я предлагаю другой вариант. Давай обрызгаем его репеллентом «запах золотаря», когда корабль возьмут на абордаж. На Мишку обратят самое пристальное внимание и отправят чистить гальюны. Охраны рядом не будет. Кому захочется такие запахи вкушать, и наш герой, уйдя от наблюдения, двинется выполнять задание.
        - И ты туда же, - огорченно констатировал Шаман. - Во всем плане операции мне нравится только одно: на выброску идем отдельно и работаем автономно. Я хоть от ваших вывертов отдохну.
        - Покой нам только снится, - пропел Колдун, но был прерван раздавшимся сигналом замка двери каюты.
        - Незваный гость хуже татарина, - сообщил инженер.
        - Открыть, - подал команду Шаман.
        Дверь скользнула в сторону, и все увидели, что в ее проеме стоит улыбающийся Каянов.
        - Зашел проведать старых друзей, - проходя в каюту, сообщил он цель своего прихода.
        - А мы думали, пришел сдаваться, - возразил Колдун.
        - Нет, чтобы поблагодарить человека за свое спасение, - невозмутимо проговорил разведчик.
        - Мы бы как-нибудь и сами, - упрямо продолжил свою линию неприязни инженер.
        - Проверка моей личности закончена, - присаживаясь на диван, сообщил Каянов. - Отбываю к новому месту службы. Пришел проститься.
        - Боря, давай посуду, - попросил Смирнов.
        Каянов молча достал из внутреннего кармана комбинезона плоскую бутылку коньяка и разлил по расставленным рюмкам.
        - Удачи на новом месте, - произнес тост Шаман. Все дружно выпили.
        Говорить вроде было особо не о чем, да и фраза Колдуна не располагала к беседе.
        - Пойду я, - поднялся разведчик. - Борт скоро. - Он демонстративно посмотрел на часы.
        - Возвращайся целым и невредимым, - пытаясь загладить холодный прием, проговорил Шаман, шагнул навстречу и протянул руку для прощания.
        - Рутинная работа. Засадят за бумажки, - пояснил Каянов, подчеркивая, что его отъезд никак не сопряжен с риском прежней службы.
        - Тогда не кашлять от пыли, - пожелал Самум.
        - Да, чуть не забыл, - встрепенулся гость и полез в нагрудный карман комбинезона. Когда он вынул оттуда руку, между пальцами свисали петли цепочек серебристого цвета.
        - Помните нашу работу на Амаре, когда распечатывали выход Зеленому Сую? Ты, Шаман, снимал с дисколета Колдуна, а я обрабатывал ракетами последние точки выхода. Вот тогда в салон моего топтера это и залетело.
        Каянов разжал кулак, и все увидели на его ладони три небольших белых кольца, через которые были пропущены звенья цепей.
        - Что это? - спросил Самум.
        - Похоже на материал, из которого на Гемме были изготовлены ритуальные кольца жрецов.
        - Точно, - подтвердил разведчик. - Я прихватил с собой залетевший кусок от кольца, что запечатывало один из сифонов. На память о том деле попросил наших умельцев изготовить медальоны. Это вам.
        Положив подарок на стол, Каянов сделал шаг назад и кивнул головой, прощаясь.
        Когда разведчик покинул каюту, какое-то время в ней стояла полная тишина, вызванная легкой виной от холодного приема разведчика. Нарушил молчание Колдун.
        - Бумажки его направили перебирать, - язвительно передразнил ушедшего гостя инженер.
        - Ты чего на человека бросаешься, - прервал его Шаман. - Не нравится он тебе и ладно, но можно вести себя вежливо. Что он должен был рассказать, что уходит на задание с племянником, и твоего совета спросить?
        - К хозяевам он своим уходит, - зло выдал Колдун. - Нам там работать, а это чревато непредсказуемыми проблемами.
        - Тебе же приказали в контакт с ним не вступать.
        - Конечно. Эту цацу я охранять должен до тех пор, пока он в очередной раз нас гаюнам не сдаст.
        - Не так уж тебе в их тюрьме и плохо было. Отдохнул даже малость после болот и копарника.
        И питался ты там хорошо, и нарушение сна я что-то у тебя не заметил.
        - Что бы ты ни говорил, Витя, но не доверяю я ему. И подарок его может быть с подвохом. Не нужен он мне.
        - А никто брать медальон тебя и не заставляет. Человек проверку прошел. В операцию включен. О нашей заброске ему ничего не известно. Так что кончай бурчать.
        - Медальончики надо бы проверить, - упорно гнул свою линию Колдун.
        - Проверим, не беспокойся.
        Шаман взял один из медальонов, внимательно его рассматривая. Цепочка была явно не из драгоценного металла, скорее всего титановая. Вес кольца на ладони почти не ощущался.
        - Знакомый волновой спектр, но, по-моему, здесь все чисто, - проговорил нетрац и, сунув подарок в карман своего комбинезона, пошел к двери.
        - Ты куда? - окликнул его Самум.
        - Отнесу в лабораторию, пусть проверят, а потом загляну к биологам. Когда вернусь, не вздумайте в меня стрелять, это уже буду не я. - И он сделал округлый жест в области своего лица.
        - Удачных превращений, - напутствовал психолог.
        - И на девочек с новой физиономией можешь не рассчитывать, - добавил Колдун.
        Получив напутствие товарищей, Шаман в скором времени перешагнул порог технической лаборатории. Представившись завлабу, он положил перед ним на стол подарок Каянова.
        - Мне хотелось бы знать, что это такое? - задал нетрац свой вопрос.
        Технарь не притронулся к медальону, а, смотря на диверсанта, задал свой вопрос:
        - Что в этом предмете вас интересует?
        - В первую очередь, не является ли этот предмет сканирующим и передающим устройством? Если он испускает или отражает волны, то какой частоты и как это излучение может повлиять на организм человека? И последнее, из какого материала изготовлено кольцо?
        - Я так понимаю, что этот предмет может быть источником сбора информации, оружием, и он попал к вам с планеты, которая нами не изучена.
        - Именно так.
        - Если вы хотите получить предварительную информацию, - но предупреждаю, что она будет не полной, - то нам понадобится несколько минут. Полное заключение лаборатория представит в зависимости от обнаруженных факторов в течение двух недель.
        - Согласен на предварительную.
        - Пойдемте, - пригласил завлаб, забирая со стола медальон.
        Они прошли в большой зал, полностью заставленный научной аппаратурой, среди которой сновали люди в белых халатах. Вокруг светились экраны, по которым бежали кривые линии. Эксперты открывали и закрывали дверцы шкафов и шкафчиков, нажимая кнопки и щелкая тумблерами. Гудели центрифуги. Откуда-то доносилась даже музыка, раздражающая слух.
        - Сейчас посмотрим, - произнес завлаб.
        Положив на небольшой предметный столик медальон, нажал одну из многочисленных кнопок, расположенных на стоящем рядом приборе. Над медальоном завис сканирующий экран.
        - Это не техническое устройство, - категорически заявил эксперт. - Сейчас проверим на биологическую основу, но это чистая формальность.
        Они перешли к другому прибору, где исследуемый предмет исчез в чреве цилиндра, который плотно закупорила внушительных размеров крышка, а голографический экран монитора выдал несколько строчек нулей.
        - Итак, я был прав. Это простой медальон. Никаких ваших шпионских штучек. Сейчас проверим на предмет волнового излучения.
        Они переходили от прибора к прибору, но результат был полностью отрицательный - медальон оставался простым медальоном.
        - Нам осталось посмотреть только структурную решетку и все, - проинформировал завлаб, идя к следующему из своих электронных помощников.
        - Интересно, очень интересно, - проговорил он, не отрываясь от очередного экрана. - Цепочка титановая, явно земного происхождения либо из системы с аналогичными параметрами. Сам медальон имеет довольно интересную структуру, которая, как мне кажется, способна трансформироваться при определенных условиях.
        - Что это за условия и каковы могут быть последствия трансформации? - спросил Шаман.
        - Капитан, я предупреждал. Мы здесь не занимается гаданием. Хотите, чтобы я ответил на этот вопрос, оставляйте предмет - и милости прошу через недельку-другую.
        - Профессор, в данный момент мне будет достаточно ваших предположений.
        - Видите ли, молодой человек, - потирая переносицу и растягивая слова, проговорил завлаб. - Некоторые атомные связи в этом колечке в принципе не могут существовать и должны были давно распасться, но они сохраняются. Из вышесказанного можно сделать следующий вывод. Сей предмет, попав под определенный тип излучения, будет трансформирован. Но вот в каком диапазоне будет это излучение и его характер, я определиться не могу. Чтобы сказать что-то более определенное… - Эксперт замолчал, ожидая ответа Шамана.
        - Огромное вам спасибо, профессор, - поблагодарил нетрац. - Этих сведений мне вполне достаточно. Обещаю, когда вернусь, отдам вам этот медальон на полное исследование.
        - Буду ждать с большим нетерпением, - ответил ученый. - Интересно. Очень интересно. Если вы забудете об обещании, я вам о нем напомню.
        - Конечно, профессор. Мы еще увидимся, - пообещал Шаман, покидая лабораторию.
        «Профессор не догадывается о характере этого излучения, но мне кажется, я о нем кое-что знаю», - мелькнуло в голове у нетраца, когда он шел в лабораторию к биологам.
        - Мы уже час как ждем вас, капитан, - встретил его ворчливым тоном седой старикан с огромной проплешиной на темени. - Прошу не стесняться. Снимайте комбинезон и устраивайтесь поудобнее.
        «Плешь мог бы и зарастить», - подумал Шаман, подходя к креслу, похожему на зубоврачебное, и стягивая с плеч комбинезон.
        - Вы знаете, моя растительность на голове очень нравится жене, а вот понравитесь ли вы кому-либо после того, как выйдете из моей лаборатории, еще вопрос.
        - Я, кажется, попал не туда, - смутившись, проговорил Смирнов.
        - Именно туда, куда и положено, мой мальчик, - продребезжал старичок. - Вы, молодые, настолько предсказуемы, что прочитать ваши мысли не составляет ни малейшего труда. Располагайтесь, сейчас вами займутся. Так и быть, плешь я вам делать не буду, но в остальном не взыщите.
        Смирнова продержали в лаборатории более четырех часов. Сначала провели полное обследование.
        - У вас на удивление очень крепкий и здоровый организм, - закончив осмотр, удовлетворенно сообщил врач.
        - Я думаю, такое заключение не означает, что из меня можно сделать скреба, - пошутил диверсант.
        - Не беспокойтесь. Никто из вас делать эту тварь не будет. Слишком большие отличия между вами. Процедура чисто косметическая: изменение черт лица, кожи, частичная трансформация скелета.
        - Скелета-то зачем? С моей работой я должен быть в хорошей физической форме. Хотелось бы по возвращению получить все свое обратно.
        - Не переживайте, капитан. Вернем все в целости и сохранности. А сейчас кое-что даже несколько улучшим. Как там у вас говорят, гм… С новыми физическими данными вы сможете набить морду любому гаюну. Свое лицо вы получите в лучшем виде, когда вновь попадете ко мне. Все прекрасно. Давайте приступим.
        Десяток инъекций, три сеанса облучения, купание в ванной с каким-то отвратительного вида раствором, вдыхание газа без запаха. Тело Шамана было опутано проводами с головы до ног. После каждой проведенной процедуры взятие анализов и постоянный приборный контроль.
        Помощники главного эскулапа действовали четко и молча.
        - Десять миллиграммов сиборола, семь процентов, - командовал старик, одновременно вглядываясь в экран, наблюдая за реакцией организма.
        Ассистент медленно вводил препарат, внимательно следя за зрачками и реакциями тела пациента.
        - Норма, - сообщал он.
        - Норма, - подтверждал старичок и подавал следующую команду.
        Незаметно для себя диверсант уснул, а когда вновь открыл глаза, то обнаружил, что все датчики уже сняты с его тела и он лежит на столе, накрытый простыней.
        - Вот и отлично, - проговорил сидящий рядом на стуле старик. - Можете собираться и приступать к своим прямым обязанностям.
        Прислушавшись к ощущениям своего тела, Шаман не ощутил никаких неприятных реакций и, сбросив простыню, сел на своем ложе. Зрительный осмотр тоже не отметил никаких видимых изменений.
        - Не переживайте, все идет так, как надо, - ответил на невысказанный вопрос старичок. - Изменения начнут появляться примерно через сутки, а полностью трансформация закончится дней за десять. Это будет болезненно, так как у вас активизирован обмен. Придется потерпеть.
        В палату вошел ассистент и положил на край ложа аккуратно сложенную одежду диверсанта. Сверху на стопке лежала маска-капюшон с прорезями для глаз, полностью закрывающая голову ее носителя.
        Шаман взял ее в руки, повертел, будто впервые увидел, и отложил в сторону.
        - Зеркало вам понадобится часов через двадцать, вот тогда и оцените, - объяснил наличие аксессуара биолог. - Изменения в фигуре - на третьи сутки.
        Смирнов встал и быстро оделся.
        - До встречи, капитан, - протягивая для прощания руку, что несвойственно медикам, попрощался старик. - Вот это для обезболивания, - и он протянул упаковку ампул, всасывающихся через кожу.
        - Буду с нетерпением ее ждать, - ответил диверсант и, пожав сухую узкую кисть главного биотрансформатора базы, в сопровождении ассистента покинул сектор, который гарантировал ему в недалекой перспективе массу неприятных ощущений.
        - Как дела, Витя, - спросил Колдун с легким напряжением в голосе, разглядывая лицо вошедшего в каюту Смирнова.
        - Гарантированно обещали, что завтра я уже начну пугать окружающих, - опускаясь на диван и бросая рядом с собой маску, ответил тот. - Ты-то сам как?
        - А что я? Работа знакомая. Заходил Лузгин. У них там что-то изменилось. Ухожу через шесть часов.
        - Где Самум?
        - Знакомится с группой «ученых», которые пойдут вместе с ним «искать» камень силы на Сохара.
        - Впервые идем на заброску отдельно.
        - Не волнуйся, все будет в лучшем виде. Сам нас натаскивал.
        - Ты там поосторожней. Лишний раз не рискуй. И, пожалуйста, без женщин, - улыбнулся Шаман.
        - Обижаешь, командир. У меня вкусы не меняются. Вот тебе и после возвращения сразу ничего не светит. Разве что томасолкой разживешься.
        - Изгои, по крайней мере их женщины, бесплодны. А насчет половых связей у меня полный пробел.
        - Вот этот пробел и ликвидируешь, а потом поделишься впечатлениями.
        - Пошляк ты, Мишка.
        - Нет. Я полной жизнью живу и тебе советую.
        - Прилягу я, - почувствовав легкое головокружение, проговорил Шаман. - Накачали всякой дрянью, вот, похоже, и начинает действовать.
        - Ложись, во время сна все легче.
        Колдун прошел вместе со Смирновым в спальню и, убедившись, что тот лег на кровать, вернулся в гостиную.
        - Как он? - спросил у инженера вернувшийся с инструктажа Самум.
        - Спит.
        - Сон при перестройке организма лучше всего.
        - Что скажешь о своей команде?
        - Ребята грамотные, сыграют все что хочешь, но при существующих методиках допросов их быстро расколют.
        - Они понимают, что им выписан билет в один конец? Как только они скажут первое слово, сработает блок ликвидации. Кстати, твоя легенда в этом случае тоже не будет стоить и ломаного гроша.
        - Их убедили, что прокола быть не может.
        - Но по твоим словам, ты в это не веришь.
        - Честно сказать, не на сто процентов. Каянова ведь мы на Гемме не раскололи.
        - Не ври самому себе. Там ты провел осторожное поверхностное сканирование. При глубокой стационарной обработке они поплывут как миленькие. При любом раскладе им все равно конец. Даже если на первоначальном этапе их оставят в живых, то император все равно прикажет их убрать. Представители врага являются носителями его тайны об информационном артефакте. Кому это надо. Вспомни Ю-Гира, убиравшего каждый раз всю команду, помогавшую ему прятать камни.
        - Да согласен я, согласен. И так всю голову сломал, как парням жизнь спасти. Сохранение тайны дороже жизни людей.
        - Здесь спорить не буду, но им все равно конец.
        - Успокоил и вдохновил. Тоже мне товарищ. Нет, чтобы что-то дельное подсказать.
        - А что тут подскажешь. Думай.
        - Вот я и думаю. Может, уже на месте что в голову придет.
        - Сам постоянно держи канал восприятия открытым. Тебя еще на корабле попытаются ликвидировать. Ю-Сим обязательно будет в курсе событий и пристроит в команду не одного своего человека. Руки у него длинные.
        - Да что ты повторяешься. Все варианты просчитаны.
        - А случайности?
        - На Каянова намекаешь?
        - И это возможно.
        - Но в этом случае рядышком ты будешь.
        - Уж постараюсь. Не сомневайся.
        Колдун посмотрел на часы.
        - Мне уже пора, - сообщил он. - Полетел создавать оппозицию императору и ее боевую пятую колонну. Когда на сцену выйдут ваши величества, задник на ней должен быть очень реалистичен.
        - Не перестарайся с шумовыми эффектами.
        - Постараюсь совмещать их с индивидуальным террором. Вы сами не задерживайтесь.
        - Не беспокойся. Надолго солистом ты не останешься.
        Друзья обнялись.
        - Удачи, - пожелал Самум.
        - Всегда со мной, - ответил инженер. - До встречи. И передай привет Шаману.
        Психолог кивнул.
        Колдун раскурил адмиральскую сигару и исчез за закрывшейся дверью каюты.
        - Пижон, - смотря на дверь, произнес Самум.
        Сделав себе кружку крепкого кофе, психолог уселся на диван. Маячившая впереди проблема гибели членов его группы не давала покоя. Он стал перебирать и анализировать различные ситуации, могущие возникнуть на Сохара. Вариантов было не много, и найти в них зацепку, способную сохранить жизнь людей, никак не удавалось.
        Его размышления были прерваны раздавшимся за спиной голосом Шамана.
        - Колдун уже отбыл?
        - Старт минут через десять, - взглянув на часы, ответил Самум. - Кофе будешь?
        - Налей.
        Смирнов направился к пульту голографа, но не успел его включить. Голоэкран развернулся на свою метровую ширину, передавая улыбающееся лицо инженера.
        - Не мог не попытаться попрощаться с тобой, Витя, - произнес он. - Рад, что ты не спишь. Не переживай, что на носу бородавка, а уши начинают сворачиваться в трубочку. Я тебя узнаю в любом виде. Удачного вам внедрения. В этой командировке мне будет вас не хватать. До встречи на точке.
        - Ты там поосторожней, - напутствовал Шаман.
        - Не сомневайся, командир. На встречу даже на пятой точке появлюсь.
        - Удачного прыжка.
        - И вам того же.
        Экран погас.
        Шаман пощупал свой нос и правое ухо, а потом подошел к зеркалу.
        - Нет, все-таки за такие приколы стоит надрать ему задницу, - проворчал он, не обнаружив в своем отражении бородавки на носу, да и уши пока сохраняли свою обычную форму.
        Психолог, видя, как Шаман внимательно разглядывает себя в зеркале, расхохотался.
        - Теперь ты хоть немного понял, как мне тяжело с этим трепачом. Тебе как командиру достаются крохи от его хохмачек.
        - Черт с ним, пусть шутит, лишь бы ничего с ним не случилось, - ответил Шаман, беря со стола кружку и делая хороший глоток.
        - Узнал, что-нибудь об этом? - спросил Самум, указывая на два медальона, лежащих на столешнице.
        - Этот материал технарям неизвестен. Структура может быть разрушена излучением, так как внутриатомные связи непрочные. Что это может быть за излучение, они не знают. Вредного фона для организма нет. Функции сбора и передачи информации отсутствуют.
        - Безвреден, как чужая прямая кишка, - подытожил психолог.
        - Поспешный вывод. Вспомни о запахе. Да и сравнение на Мишкино смахивает.
        - С кем поведешься.
        - Ладно, оставим. Что у тебя с подготовкой? Есть проблемы?
        - Только одна. Как сохранить жизни моим парням.
        - Попытайся связаться с Босу или вызови Зыкыра. Кстати, не торопись сдаваться в плен. Это может выглядеть подозрительным. Устрой лохотникам небольшую корриду. Пообщайся с нашими знакомцами Шер-Пашем или Шурой, чтобы гаюнам жизнь медом не казалась.
        - Босу может уже не быть на планете. Он же, по твоим словам, собирался увести свой народ. С тех пор уже несколько месяцев прошло.
        - Попытка не пытка. Держи. - Шаман вынул из кармана и протянул Самуму знакомый ему перстень с черным камнем.
        - Кольцо профессора Боварино? - узнавая вещь, удивленно проговорил психолог. - Оно ведь должно было исчезнуть вместе с информационным кристаллом.
        - Как видишь, не исчезло.
        - И каким образом оно к тебе вернулось?
        - Обнаружил в своем кармане, когда мы были еще на Босаване.
        - И молчал. Хитер. Кузмин с Лузгиным о перстне, конечно, ничего не знают.
        - Не стал давать лишний повод командованию начать поиски камней на Сохара.
        - Молодец Босу. Мишка бы его враз окрестил старым карманником. Может, это знак или пароль, что мы можем обратиться к жрецу.
        - Я тоже так думаю.
        - Если старец поможет, то можно считать, что проблем у меня нет.
        - Думаю, что так оно и будет. Не зря же он вернул камень.
        - Ты-то сам после наших эскулапов как себя чувствуешь?
        - Пока нормально, но они обещали «веселые» часы. - Шаман бросил на стол упаковку обезболивающих капсул. - Жду начала трансформации в течение суток.
        - Не слишком ли ты рискуешь?
        - Ты о чем?
        - Томасолы все-таки не обычные люди. Ты уверен, что справишься с их древними знаниями, которыми они наверняка не только обладают, но и реально ими пользуются?
        - Информации об их возможностях почти ноль. То, что мы доподлинно знаем, так это то, что они талантливые гипнотизеры. Ни одного изгоя захватить в плен за весь период войны так и не удалось. Уверен, они умеют использовать скрытые возможности эгрегора. Их император прикрыт сущностными образованиями. Невидимая охрана, которую и мы создали себе на Гемме.
        - В таком случае приближаться к нему нельзя. Риск не оправдан. Ты можешь пройти проверку у изгоев, но сущность тебе не обмануть.
        - От сущности можно прикрыться сущностью. Я использую их же эгрегор против них самих. Даже не заикайся. Никогда не откажусь от возможности раскрыть секреты этой закрытой касты.
        - Тебя не переубедишь, - тяжело вздохнул Самум. - Знаешь, меня что-то в сон потянуло. Я лягу здесь, на диване.
        - Отдыхай. Я выспался, посижу тут, подумаю, - ответил Смирнов, устраиваясь в кресле с кружкой кофе в руке.
        Когда спустя шесть часов психолог проснулся, Шаман сидел на прежнем месте все с той же кружкой, только напиток в ней был свежим. В каюте стоял запах свежесваренного кофе.
        - Ты что, не ложился? - спросил Самум.
        - Спал как младенец.
        - И что приснилось?
        - Кольцо жрецов с Геммы. Картинка такая, будто оно вставлено в стену в виде коробки дверного проема, а я то вхожу, то выхожу из него, почему-то все время оглядываясь назад.
        - Мне тоже снилось кольцо. Несу я его на спине, как несли его, наверное, монахи несколько веков назад к отверстиям сифонов выхода Зеленого Суя. Степь, жара, в горле пересохло. Подхожу к отверстию не работающего сифона и кладу на него кольцо. В этот момент происходит выброс этой зеленой дряни. Я бегу от нее, а она падает сверху на меня дождем.
        - Интересные сны, - задумчиво произнес Шаман. - У обоих на одну и ту же тему. У наших пращуров в далекие времена была поговорка «Не поминай черта на ночь».
        - Своими разговорами перед сном мы всколыхнули подсознание, вот оно и выдало нам картины прошлого, - пояснил Самум.
        - Похоже на то.
        Вскоре психолог ушел к своей группе, а Шаман остался в каюте, которую теперь не имел права покидать. Трансформация тела уже началась, кости и суставы ломило, кожа лица и головы нестерпимо чесалась. Пытаясь отвлечься, нетрац подсоединился к закрытому каналу. Он в очередной раз просматривал на голографе имеющуюся информацию об устройстве общества гаюнов, непосредственно связанную с изгоями, пытаясь моделировать возможные варианты общения.
        С момента отлета Колдуна прошла неделя. Внешность Смирнова за это время претерпела значительные изменения. Голова стала абсолютно лысой и покрылась крупными шишками, кожа на лице собралась глубокими морщинами. Тыльные части кистей рук заросли густым рыжим волосом. Крылья носа увеличились в несколько раз, а голос стал хриплым. В довершение картины на спине стал расти горб. Ходил Шаман вразвалку, так как кости ног значительно искривились, а ступни превратились во что-то напоминающее ласты. Боли понемногу стали отпускать нетраца, по мере того как трансформация подходила к концу. Он постоянно тренировался пользоваться своим новым телом и с легким беспокойством в первые дни ежечасно контролировал состояние своего мозга. Здесь все было в полном порядке. Память работала, четко выдавая по приказу воспоминания давно минувших лет и дел.
        Возвращавшийся в каюту Самум делал вид, что внешние изменения командира его никак не трогают, и по вечерам они играли в трапс, очень сложную логическую головоломку. Победу почти всегда одерживал Шаман, что в очередной раз убеждало его, что собственное «я» под воздействием принятых препаратов не претерпело никаких изменений.
        Нетрац не остался без внимания и со стороны шефа биологической лаборатории. Тот ежедневно появлялся в каюте. Раскрывал свой чемоданчик, прослушивал и выстукивал пациента, одобрительно кивал самому себе, делал очередной укол и, похлопав пациента по плечу, молча исчезал.
        Раз в день каюту обязательно посещал Лузгин. Задерживался не более получаса. Задавал два-три вопроса, будто советуясь с нетрацем, и, под предлогом занятости, быстро исчезал.
        Неуклюжие проверки и беспокойство друзей за его здоровье вызывали у Шамана только легкую внутреннюю улыбку.
        На восьмой день заточения трансформируемого в каюте полковник пришел вместе с завлабом. Старичок быстро пробежался сканером по телу новообращенного изгоя.
        - Все в полном порядке, - выдал он свое заключение. - Процесс практически завершен.
        - Спасибо, профессор, - поблагодарил Лузгин.
        Старичок собрал свой чемоданчик и, пожелав присутствующим всего наилучшего, покинул каюту.
        - Умники умниками, а как сам себя чувствуешь? - задал полковник вопрос Смирнову. - Имечко себе новое подобрал?
        - У томасолов нет имен, Сергей Иванович, - ответил Шаман. - Я сегодня Брат из Риатума.
        - И что это значит?
        - Значит, я там вырос и меня воспитывали посвященные этого монастыря.
        - И что ты об этом монастыре знаешь?
        - На таком элементарном уровне никто проверку моей личности проводить не будет. Покинув восьмую, я все равно высажусь не на родной планете. Что знают там о моем монастыре?
        - Если в данном случае дать слово Колдуну, то он предложил бы с такой легендой высадить тебя не дальше гальюна.
        - Вот вы все Мишку ругаете, а как его нет, то и дело к его присказкам возвращаетесь.
        - Не о нем речь. О тебе думаю, да об успешном завершении операции, а главное, чтобы все вы живыми вернулись.
        - Только живые и возвращаются, - уточнил Самум.
        - Ты бы, остряк, помолчал, - оборвал психолога полковник. - Значит, так, если вы готовы, то завтра идете на заброску. Есть какие просьбы, пожелания?
        - А попрощаться? - спросил Самум.
        Лузгин весело подмигнул и вынул из кармана пол-литровую фляжку.
        - Тебе можно, - пояснил он, глядя на новообращенного. - Специально спросил у профессора.
        Выпили, как обычно, за капризную даму Удачу, за легкую дорогу, и Лузгин вскоре ушел.
        - Не дают мне покоя эти сны, - когда уже собрались ложиться, проговорил Шаман.
        - Все то же кольцо? - уточнил психолог.
        - Да, оно в различных вариантах. Вход, выход. Иногда какие-то тени внутри, как в зеркале.
        - Мне тоже за эту неделю дважды снилось.
        - И как ты это все объяснишь? Мы ведь на эту тему больше не говорили.
        - А черт его знает. Мистика какая-то, - развел руками психолог. - Сонник посмотреть, что ли.
        - Ага, а за ним на Гемму слетать.
        - Ты брать медальон с собой будешь?
        - Буду. Что-то мне подсказывает, что он может пригодиться.
        - А как насчет предмета, не совместимого с легендой.
        - Все в полном порядке. Талисманы и прочие ритуальные вещицы у них обычное явление.
        - Тебе виднее.
        Глава 3
        Каянов
        - Почему меня перевели в отдельную камеру, - высокомерно спросил гаюн, когда в комнату для допросов вошел Каянов.
        - Мы хотим сохранить вам жизнь, - ответил тот, усаживаясь напротив, через стол, на жесткий стул.
        - Кому это понадобилась моя смерть? Три года я был никому не нужен, и вдруг меня решили убить. Кто?
        - По нашим сведениям, такой приказ скоро поступит от вашего дяди.
        - Ерунда. Зачем ему это надо. Я не представляю для него никакой опасности. И от моей смерти он ничего не выигрывает.
        - Но ведь вы можете стать императором.
        - А зачем мне это?
        - Вам, может быть, императорская мантия и не нужна, но замена императора необходима другому лицу.
        - И кто же это?
        - Ю-Сим.
        - Наглое вранье. Многоликого все абсолютно устраивает. Он и так всесилен в империи. Зачем ему лишние проблемы?
        - Для того, чтобы защититься от вашего дяди.
        - Опять ложь. У дяди нет никаких поводов враждовать с Ю-Симом.
        - А если такой повод появился или появится?
        - Назовите мне его.
        - Ваше похищение из плена.
        - Даже если этот так, но Многоликий на этом только бы заработал. Спасти родственника императора - это стоит многого. Но произойти этого не может.
        - Почему?
        - Если такой план и существует, а вы о нем знаете, то это означает, что побег невозможен.
        - Допустите на несколько минут, что нас он устраивает.
        - Хотите внести раскол в наше единство?
        - Такой раскол уже существует.
        - Не верю.
        - Вы были в последнее время несколько оторваны от реальных событий, происходящих на театре военных действий.
        - Может, просветите, что в мире происходит?
        - Охотно. Ю-Сим при проведении операции на Сохара допустил крупную ошибку, о которой стало известно императору.
        - Ну и что? Ошибки может допустить любой. Дядя покричит немного, но на этом все и закончится.
        - Возможно, так бы оно и случилось, но эта ошибка очень плотно связана с другими обстоятельствами, от которых отмахнуться нельзя. Не перебивайте меня, выслушайте до конца, а потом я надеюсь на то, что вы сделаете правильный выбор.
        - Хорошо. Я вас слушаю.
        - Ошибка, допущенная Ю-Симом, стоит в денежном выражении миллиарды гомов, и все бы ничего, ну потерял деньги и потерял, но дело в том, что он их присвоил. Человек вроде не бедный, а вот надо же такое. Для чего Многоликому, который выше всего власть над людьми ценит, да еще и имеет в наличии, такие деньги? Но раз спрятал, промолчал, присвоил, значит, нужны. Дальше еще интереснее. Император узнает, что главной целью были не деньги, а информация об инопланетных технологиях. Космолеты будущего, супероружие, власть над Вселенной, вечная жизнь, наконец. При таком раскладе ходить вторым номером Ю-Сим не собирался. Вдруг император не даст этой самой вечной жизни? Убить императора он, конечно, мог, но в этом случае смерть бы ждала и его. Ему бы этого не простили. Нужен человек, который на всех законных основаниях может взойти на трон, и этот человек будет ему всем обязан. Таким человеком являетесь вы, как сами понимаете. У вас есть сестра, и она не замужем. Брак с ней, при данном вами согласии, открывает ему путь к короне. Организовать ваш побег и доставить в империю - значит приблизиться к реализации
своей мечты. Ю-Сим стал создавать оппозицию императорской власти. Вы можете отказаться, встать на сторону Многоликого. Император, как я говорил, отдаст приказ о вашем уничтожении в любом случае, как только ему станет известно о происках Ю-Сима.
        - Ерунда, - не выдержал племянник. - Никто не станет в прямую оппозицию императору.
        Каянов продолжил повествование, будто не слышал вырвавшейся реплики.
        - Наши аналитики подтвердили ваши слова. Активная оппозиция в империи невозможна. Тогда мы решили создать ее сами. Сейчас на нескольких планетах империи гремят взрывы. Совершено несколько террористических актов. В результате охраной погибших министров убито несколько террористов, личности которых установлены. Это бывшие штатные агенты ведомства Ю-Сима. Многоликий вынужден был уйти в подполье и теперь действительно активно собирает оппозицию. Для этого у него есть всё. Скрытые людские резервы, деньги, а самое главное - компрометирующая информация на всех своих будущих сторонников. Часть из них пойдут за ним добровольно. Сейчас сложилась ситуация равенства сил Союза и империи. В будущем грандиозном противостоянии флоты понесут такие потери, что о захвате планет, кто бы ни выиграл битву, не может быть и речи. Имперцы пойдут до конца. Не сомневайтесь, что союзные войска тоже. Бегущих не будет. Бой до последнего корабля, до последнего десантника и бойца абордажной команды. Что в этом случае выигрывают те, кто стоит за троном? Ничего. Они остаются в проигрыше. Нет ни рабов, ни природных богатств,
обещанных им еще в самом начале войны. Сепаратистские настроения зреют. Мы им только немного помогли сформироваться, ускорив процесс принятия решения. Вот здесь нужны вы, как флаг всей оппозиции, и это еще один камень против императора, который подтверждает предательство Многоликого.
        - Но при такой ситуации меня просто убьют, как только я появлюсь в пределах империи.
        - Этого не допустим ни мы, ни Ю-Сим. Нам нужно, чтобы вас увидело всего несколько человек, имеющих вес в империи, или поверили, что вы рядом. Ни в каких акциях, естественно, вы принимать участие не будете. Многоликий вас надежно спрячет, а мы это проконтролируем. Ваша основная задача - «возглавить» движение, а чуть позже сесть на трон. При этом вы получаете поддержку не только своих соплеменников, но и всего Союза. Война прекращается. Обе стороны остаются при своих интересах.
        - Не получается. Вы говорили, что Ю-Сим имеет информацию об инопланетных технологиях, сокрытие которых поставлено ему в вину и которыми он не собирался делиться с императором. Ни одна цивилизация - ни моя, ни ваша - не позволит другой овладеть такими знаниями. Это продолжение войны, и если вы разыгрываете меня как карту, то это не пройдет. Мне не нужна власть, получив которую, я буду марионеткой в ваших руках и предателем в глазах своих.
        - Вы невнимательно меня слушали. Я не говорил, что Ю-Сим владеет технологиями древней цивилизации. Я сказал, что его главной целью были такие технологии. У нас нет подтверждения, что он их получил, но большая доля вероятности, что это так. Если да, то до поры до времени он будет отрицать этот факт. Вы прекрасно понимаете, что наличие технологии - еще не конечный продукт, которым каждый желает обладать. У моего народа есть сказка о волшебной палочке и других различных предметах такого рода. Прочитал заклинание, что-то типа пароля, и тут же получил что хотел.
        - У нас тоже есть подобные предания.
        - Тогда вы понимаете, что Ю-Сим совместно с кем-нибудь из ваших крупных промышленников или в одной из своих секретных лабораторий имеет возможность частично реализовать кое-что из инопланетных достижений. Борьба за носитель этой информации только начинается. Но факт остается фактом, Многоликий его скрыл. Это и стало началом его конца.
        - А если на ваше предложение я отвечу отказом? Ведь никакой гарантии, что мне удастся выжить, приняв ваше предложение, нет. Ничего не делая, я все равно выживу, если победите вы, и вернусь живым, если победит император.
        - Именно с этого момента я и начал разговор с вами. Не стану вас пугать. Союзное правительство не отдаст приказа о вашем расстреле. Вы лично нам не опасны. Но мы не можем гарантировать, что каким-то образом императорский приказ о ликвидации не настигнет вас здесь, в лагере или в самой секретной из тюрем.
        - Мне надо подумать.
        - Думайте, но не очень долго. У вас на принятие решения примерно сутки.
        - И мне также нужны доказательства того, что все, о чем вы сообщили здесь, правда.
        - Каким образом вы бы хотели их получить?
        - Пока не знаю. Надо подумать.
        - У меня в этой части нашего соглашения есть вариант, устраивающий и вас, и меня.
        - Не сомневался, что вы подготовлены к нашей встрече. Чего-то подобного и следовало ожидать. Внимательно вас слушаю.
        - Мы совместим наши желания. У меня в кармане имеется распоряжение для начальника тюрьмы о вашем переводе в другое место. Ответственным за ваше этапирование назначен я. Фактически первая часть вашего побега прошла незаметно и успешно. Мы вылетаем отсюда и приходим в зону приема имперских станций, где вы свободно получаете любую интересующую и доступную информацию, проходящую по общим каналам.
        - Что мешает вам совершить пару прыжков в любом безопасном направлении и запустить заранее записанную программу приема, подтверждающую вашу информацию.
        - Ничего. Но мы этого делать не будем. В вашем обществе программы психоподавления - обычное явление, чтобы держать под контролем рядовых граждан. Из пяти сотен каналов нет ни одного, который не передавал бы подпрограмм повиновения. Это фактически зомбирование. Я говорю это потому, что эту процедуру можно провести и на вашем мозге, но значительно глубже, устойчивей, в нужном для нас направлении. Наличие такой программы, когда вы попадете к своим, будет выявлено. Вы потеряете для нас всякую ценность, так как за вами никто не пойдет. Вам не ставится никаких условий. Вы получаете необходимую информацию, анализируете ее и принимаете окончательное решение. В зависимости от него мы либо возвращаемся назад, либо продолжаем движение к нашей цели. Свобода выбора остается за вами. Кроме того, вами окончена высшая имперская академия пространства. Надеюсь, звездные карты еще не забыли. Вы получите допуск в открытый космос и сами определите местонахождение корабля. Вам нужны еще какие-то гарантии?
        - Хорошо, я согласен с предложенным вариантом.
        - Прекрасно, тогда мы стартуем через несколько часов.
        - Рабак вас разнеси. И на этой развалине вы собираетесь доставить меня в империю? - воскликнул Сан-Ком, когда шаттл приблизился к кораблю, на котором предстояло дальнейшее путешествие.
        Старый потрепанный транспортник гаюнов действительно производил убогое впечатление даже на человека, не знакомого с космофлотом.
        - Чему вы удивляетесь, - проговорил Каянов. - На нашем крейсере мы смогли бы пройти, возможно, чуть дальше ваших передовых постов, но своей цели все равно бы не достигли. Корабль не так плох, как вам кажется. Особой роскоши не обещаю, но двигателям могут позавидовать и ваши лидеры. Переход предстоит неблизкий. Мы войдем в пределы империи со стороны созвездия Лизава. Это ваш глубокий тыл.
        - Черный вход. Вы неплохо нас изучили. Продлись война еще пару лет, и мы бы научили вас воевать.
        Выдержка наконец-то изменила Каянову. Пленник достал своими придирками, требованиями и ехидными замечаниями.
        - При всем уважении к вам хочу заметить, что учиться надо чему-то хорошему. Я уверен, что это мы скоро отучим вас от этой дурной привычки.
        Сан-Ком замолчал, не проронив больше ни слова, до тех пор пока шаттл не состыковался с кораблем и они не прошли пустым коридором к предназначенной ему каюте.
        - Экипаж не знает конечной точки нашего маршрута, - сообщил Каянов, усевшись в довольно потертое кресло у маленького столика, вделанного в стену. - Тем более, ему не положено знать, что в настоящее время именно вы находитесь на борту.
        - Хотите сказать, за все время перелета я не могу покинуть эту каюту. Чем же это отличается от одиночной камеры, где я провел последнюю неделю.
        - Перспективой, уважаемый Сан-Ком. Перспективой. Не хотите же вы, будучи в шаге от трона, погибнуть от руки матроса, у которого ваши соплеменники уничтожили всю семью. Я, например, так же против, если корабль, где мы с вами находимся, получит в борт торпеду только потому, что связист узнал вас и подал сигнал «Чужой» на первый же встреченный нами боевой корабль империи.
        - Экипаж настолько ненадежен, или вы банально пытаетесь меня запугать?
        - Ни то, ни другое. По возможности необходимо исключить любую случайность, это один из законов моей работы.
        - А если говорить серьезно?
        - Мы не собираемся жертвовать экипажем. Высадив нас, корабль должен вернуться в союзное пространство. Если ему это не удастся, то его захват и последующие допросы экипажа не дадут нашим противникам шанса напасть на конкретный след.
        - С этим доводом можно согласиться.
        - Не все так печально. У нас будет возможность прогулок в трюме. Зная о вашем увлечении, я захватил с собой колоду имперских карт. Мы сможем с вами сыграть в серт.
        - Сомневаюсь, что от игры с вами получу большое удовольствие. Наши правила слишком сложны и непонятны для солнечников.
        - Посмотрим. Готов поставить на кон любое из ваших разумных требований, которое в силах удовлетворить.
        - Такое обещание несколько опрометчиво с вашей стороны, полковник, учитывая требования учреждения, в котором вы служите.
        - Этот спор мы решим чуть позже. Сейчас я вынужден вас покинуть. Необходимо отдать некоторые распоряжения капитану этой посудины.
        - Возвращаясь обратно, захватите от повара апельсиновый сок.
        - Почему вы решили, что я иду к повару?
        - Но вы же сами сказали, что идете к капитану посуды.
        - Как наш союзник, вы предусмотрительно и довольно неплохо изучили наш язык, но я иду в рубку управления. Посудиной я назвал этот корабль, вам ведь он не особо понравился.
        - Нельзя пренебрежительно относиться к кораблю, на котором уходишь в пространство. Это плохая примета.
        - Учту ваше пожелание, но когда будем играть в серт, нам придется пользоваться вашим языком.
        - Абсолютно правильно. Наша национальная игра, наш язык.
        - Напитки вон за той дверцей, - показал Каянов на панель, за которой скрывался холодильник, и покинул каюту.
        Когда разведчик вернулся, корабль уже начал разгон и, набрав в течение получаса нужную скорость, ушел в прыжок. Для экипажа и пассажиров потянулись томительные дни ожидания конца каждого прыжка.
        - Вы неплохо играете в серт, - выиграв третью партию подряд, подбадривая противника, проговорил Сан-Ком. - В середине партии серьезно поставили меня в тупик и почти набрали комо. Придется вам опять, уважаемый мазан, прогуляться к капитану посуды.
        Императорский отпрыск наотрез отказался играть в серт без ставок. По его словам, это подрывало его офицерскую честь.
        - Офицеры императорской армии играют только на гомы, - начал он свои пояснения. - Можно поставить на кон свое поместье, автомобиль или яхту. Можно проиграть или выиграть целую компанию. Каждый вправе выбирать себе партнеров и стол, за которым ставки ему по карману, но, сев за него, можно встать только утром.
        - А если ты проигрался и не на что сделать ставку?
        - Как это не на что? Он же сидит за столом, - удивился Сан-Ком.
        - И что?
        - В зависимости от ставок, он может поставить свой палец или всю руку, а если ставки очень высоки, то и жизнь.
        - Вы хотите сказать, что он будет убит?
        - Да, если сам не справится с этой задачей.
        - И как на это смотрит командование?
        - А как можно смотреть на защиту своей чести. Есть авантюристы, по два и три раза делавшие ставки на жизнь. Такие оторви-головы получают быстрое повышение и являются капитанами самых отчаянных команд во флоте. Служить в таком экипаже - большая честь. Соискатели на вакантные должности в такие команды выстраиваются в очередь и должны доказать экипажу, что готовы к смерти.
        Каянов на такой ответ только развел руками от удивления.
        - Идите, полковник, идите и на этот раз потолковее объясните капитану посуды, что и как нужно сделать.
        Ставками в игре, на которые согласился Каянов, было приготовление блюд по рецептам, надиктованным победителем очередного выигрыша. Пленник был гурманом, и редкая попытка корабельного кока не подвергалась резкой критике, хотя все обычно съедалось подчистую.
        Подполковник за время, проведенное за столом, мог уже стать обладателем кинжала, подаренного самим императором родственнику, или получить личный самолет Сан-Кома. На предложение таких ставок со стороны пленника он сначала отказывался, но отсрочка платежа допускалась при наличии предварительной договоренности.
        - Я буду в империи, - возразил на его доводы партнер. - Вас не расстреляют до тех пор, пока я не погашу свой долг, - безапелляционно объяснил он Каянову. - Все, что я проиграю, будет вашим, не сомневайтесь. Император прекрасно знает, что такое офицерская честь и карточный долг.
        От партии к партии игра становилась все более упорной. Порой для победы солнечнику не хватало одного очка.
        - Вы быстро учитесь, полковник, - с улыбкой заявлял победитель очередного тура, - но все равно идите к капитану посуды.
        - А вы-то сами ставили на кон свою жизнь? - после очередного вкусного обеда спросил он у разомлевшего от удовольствия пленника.
        - Зачем? Я всегда вовремя могу заплатить по своим ставкам, - ответил Сан-Ком.
        - Значит, вас выручает высокая платежеспособность. А просто, как офицер флота, вы бы рискнули сделать такую ставку?
        - Это почетно, и я готов ее сделать.
        - Так сделайте ее в нашей игре.
        - Что можете поставить против нее вы, полковник? Ваш годовой оклад не превышает стоимости одной моей пуговицы на парадном мундире.
        - Ну почему же? Достойная ставка у меня есть, и даже две.
        - Назовите их.
        - Ваша свобода.
        - Но ведь это предательство, и вы готовы поступиться своей честью?
        - Моя честь - это вторая ставка.
        - Если я выиграю, то вы готовы меня отпустить?
        - Да, как только мы высадимся.
        - И не потребуете от меня никакой защиты?
        - Зачем? Император будет мне только благодарен. Вы ведь не откажетесь подтвердить, что обязаны свободой мне.
        - Конечно, нет. Так наш разговор вполне серьезен?
        - Как никогда ранее.
        - Что побуждает вас сделать мне такое предложение?
        - Мне надоело рисковать за гроши.
        - Нет, это будет неинтересно. Вы умышленно проиграете мне партию, и я не получу удовольствия.
        - Нельзя иметь все сразу. Не хотите получить свободу?
        - Вы мне нравитесь, полковник. Я никогда не играл на предательство. Мне кажется, что это унижение моей офицерской чести.
        - Честь. Офицерская честь. А вам не кажется, что нет чести в том, чтобы, проводя орбитальные бомбардировки, уничтожать миллионы гражданского населения, женщин, детей.
        - Но это война. Им просто не повезло. Нашей целью был промышленный потенциал противника.
        - Оставим этот спор. Назовем мою ставку согласием на вербовку. Вы убедили меня, что ваш мир устроен более правильно, и я с этим согласился, но колеблюсь. Кроме того, если увидите, что я подставляюсь в игре, вы вправе аннулировать ее результаты.
        - Хорошо. Я согласен.
        - У меня к вам еще только один вопрос.
        - Внимательно слушаю.
        - Вправе ли выигравший по своему желанию отсрочить выплату долга или поменять его на что-то равноценное?
        - И то и другое возможно, но только при взаимном соглашении сторон.
        - Тогда, может быть, начнем партию?
        - Но ставка на жизнь предусматривает наличие не менее двух свидетелей при ее объявлении.
        - У нас с вами их быть не может.
        - Что же делать?
        - Предлагаю записать объявление условий наших ставок на кристалл, - немного подумав, предложил Каянов. - В случае отказа в удовлетворении требований любой стороны голосовая идентификация послужит доказательством их правомерности.
        - Согласен. Но вы подозрительно торопитесь проиграть.
        - А вы торопитесь с выводами. Если мы пришли к соглашению, пусть теперь ваш Дисар, покровитель азартных игр, нас рассудит и будет свидетелем свершившегося.
        - Да будет так, - торжественно заявил Сан-Ком.
        Каянов вдавил в панель одну из кнопок на переговорном устройстве. Противники, четко произнося фразы, озвучили свои ставки, призвав божество в свидетели. В приемное окно записывающего устройства сначала выпал один, а потом и второй кристалл записи условий заключенного пари. Каждый взял свой экземпляр и положил его в нагрудный карман кителя.
        - Хотите, запишем всю игру, - предложил солнечник.
        - Хорошее предложение, - согласился соперник.
        Кнопка записи вновь была приведена в движение.
        - Разыграем первую сдачу, - произнес имперец и, перетасовав колоду, протянул ее Каянову.
        Полковник снял пальцем несколько карт сверху. Его соперник сбросил их на стол, а оставшиеся развернул веером.
        - У меня Тук, - показывая карту, сообщил Каянов.
        Сан-Ком протянул ему остаток колоды. Манипуляция повторилась.
        - Раш, - бросая тонкий лист пластика на стол, объявил соперник.
        Игра началась. Каждый сброс громко объявлялся. Передача колоды из рук в руки фиксировалась голосом. Количество набранных очков подтверждалось противником. Похоже, на период игры оба забыли, где находятся. В каюте не звучало даже комментариев по поводу удачного или неудачного сброса, обычных при любой игре. Пять часов схватки пролетели как одно мгновение.
        - Вы выиграли, - бросая перед собой последнюю карту, проговорил пленник. - То, что это произойдет, я понял, когда мы начали розыгрыш четвертого Шира. В таком стиле, как вы, играют только профессиональные соломы. Самостоятельно этому вы научиться не могли. Признайтесь, полковник.
        - Признаю. У меня был хороший учитель.
        - Но такой игре нельзя научиться за год или два. Нужно играть постоянно изо дня в день.
        - Что я и делал на протяжении почти семи лет.
        - Почему в вашем голосе звучит сожаление?
        - Эти года я считаю потерянными.
        - Можно узнать почему?
        - Не хочу ворошить прошлое.
        - Вашим партнером по столу наверняка был кто-то из моих соотечественников.
        - Один полковник, сосланный на чужую планету. Его противник сделал ставку на жизнь, а он привел проигрыш в исполнение.
        - Так вы знали обо всех наших порядках за карточным столом, - утвердительно проговорил Сан-Ком.
        Каянов утвердительно кивнул.
        - Значит, вы взяли меня за купика?
        - Вы прекрасный игрок и сами знаете это. Являясь вашим соперником, я не был обязан сообщать о своих способностях и опыте.
        - Все правильно. Давайте вернемся к моему проигрышу. Надеюсь, что вы дадите мне пистолет. Вскрытые вены или петля выглядят неэстетично. Прошу удовлетворить мою просьбу.
        - Ни о каком получении выигрыша не может быть и речи, - категорически заявил победитель. - Зачем мне было тащить вас в такую даль? Только для того, чтобы доказать свои способности в игре и насладиться зрелищем вашего мертвого тела. Неужели вы не подумали, что я этого не допущу?
        - Откровенно говоря, нет. Сомнений в победе у меня не было. Вы очень незаметно убедили меня в этом и одновременно дозированно подкинули необходимую долю азарта. Теперь я очень четко это понимаю.
        - И каковы выводы?
        - Вы требуете отсрочки?
        - А вы торопитесь к ушедшим предкам?
        - Нет. Я могу и подождать.
        - А я тем временем подумаю о возможной равноценной замене вашей ставки.
        - Но ведь вы захватили с собой карты и затеяли игру с определенной, как я сейчас понимаю, целью. Люди из вашего учреждения просто так ничего не делают.
        - Откровенно говоря, мне не понравилось ваше достаточно быстрое согласие на мое предложение о сотрудничестве.
        - Вы правы. Окончательного решения мной не принято. Не каждый день тебе предлагают на выбор либо императорский трон, либо позорную смерть, причем второе более вероятно.
        - Как вы выразились, мое учреждение не занимается строительством своих планов на песке. Вероятность вашего восхождения на трон гораздо выше, чем плаха по императорскому приказу.
        - Но плаху можно поставить на трон, что вы фактически и сделали.
        - В этом для нас нет никакого смысла. Обеим нашим цивилизациям необходима по меньшей мере передышка в этой войне. Новый император должен это отчетливо понимать. Самоуничтожение не может быть целью высокоразвитой цивилизации. Напоминаю, что, в качестве моего должника и выполняя кодекс чести, вы обязаны согласовывать свои планы со мной.
        - Да, изящно вы меня обошли. Попался, как купик. Значит, мне больше не видать вкусных обедов.
        - Я рад, что свой проигрыш вами воспринят с чувством юмора.
        - А что еще остается делать человеку, потерявшему свою голову?
        - Обеды я вам по-прежнему гарантирую. Сам, с вашего разрешения, получаю истинное удовольствие от приобщения к секретам императорской кухни.
        - Жалкое подобие.
        - Не могу оспорить ваше мнение. Надеюсь в будущем попасть на один из ваших приемов во дворце.
        - Успокаиваете?
        - Нет. Поверьте, сделаю все возможное, чтобы пожелание стало реальностью.
        - Наше путешествие с этого момента потеряло больше половины своей привлекательности, - с сожалением проговорил Сан-Ком.
        - Ваше высочество расстроено, что более крупных ставок уже не будет? - с улыбкой спросил Каянов.
        - Я просто понял, что для вас не соперник.
        - Совершенству нет предела, а с основными приемами вы знакомы. Кое-что я могу вам показать, если это не затрагивает вашего самолюбия.
        - На сегодня с меня уроков хватит.
        Постепенно жизнь в каюте отшельников снова вошла в свою обычную колею. Беседы на отвлеченные темы. Прогулки в трюме. Просмотр фильмов, имеющихся на борту, и комментарии к ним по эпизодам, удивившим одного из зрителей. Через неделю Сан-Ком согласился брать уроки игры в серт, строго оговорив их оплату. Разговоры между ним и Каяновым стали более доверительными, и разведчик узнал много нюансов из жизни высшего света империи.
        В один из дней, после окончания очередного прыжка, он вошел в каюту и с порога проговорил:
        - Собирайтесь, ваше высочество. Наша станция принимает передачу нескольких имперских каналов. Вы сможете определиться по месту и узнать последние новости.
        - Я вам верю, мазан полковник. В выходе в открытый космос нет никакой необходимости. Если можно, то прошу переключить передачу каналов на наш голограф.
        Правительственные и частные каналы славили мудрость императора и непобедимость его звездного флота, передавали концерты и комедии, демонстрировали ввод в строй новых крейсеров и ракет, не знающих промаха. Как обычно во время войны, шло повседневное запудривание мозгов, жестко регламентированное цензурой военного времени.
        Пожалуй, единственно полезной информацией послужил показ банкета в императорском дворце по случаю разгрома флота солнечников в четвертом секторе.
        Каянов не столько смотрел на экран, сколько внимательно наблюдал за реакцией Сан-Кома.
        Лицо пленника на одно мгновение резко изменилось. Он непроизвольно подался всем корпусом к экрану в момент демонстрации банкета.
        Пятнадцатисекундный репортаж в скромном помещении, за бедно накрытым столом, как отметил для себя разведчик. Пропаганда демонстрировала обычным гражданам, что дворец тоже несет бремя тягот войны.
        - Вы ведете запись передач? - не отрываясь от экрана, спросил пленник.
        - Да, - ответил Каянов.
        - Позже мне нужно будет просмотреть дополнительно некоторые фрагменты.
        - Императорский банкет?
        - Да, и его тоже.
        Четыре часа транспортник провисел неподвижно в зоне приема.
        - Вполне достаточно, - по истечении этого времени произнес Сан-Ком, все более безразлично глядя на экран.
        Откинувшись на стенку каюты спиной и закрыв глаза, он некоторое время оставался неподвижным. Похоже, прогонял мысленным взором картины увиденного и вновь давал им оценку.
        Каянов молчал, ожидая реакции на полученную информацию.
        - Я хочу еще раз просмотреть три фрагмента из того, что мы видели, - не открывая глаз, проговорил пленник. - Императорский банкет, эпизод проводов десантной бригады на площади в Сомоде и концерт из театра на Ритаки. Лучше принесите кристалл записи, - видя, что Каянов потянулся к кнопке внутренней связи, попросил имперец. - Нам нужно будет просмотреть сцены несколько раз и в замедленном режиме. Учитывая вашу нелюбовь к случайностям, возьмите всю запись полностью.
        - Я отдаю приказ начать разгон, - проговорил он. - У нас остался до места высадки всего один прыжок.
        - Поступайте, как считаете нужным.
        Прогулка до рубки корабля и обратно заняла не больше десяти минут, а еще через минуту экран голографа уже повторно демонстрировал императорский банкет в режиме замедленного воспроизведения.
        - Увидели что-то интересное? - спросил Каянов.
        - И довольно много, - прозвучало в ответ. - Во-первых, это не банкетный зал. Это помещение, где все приглашенные собираются прежде, чем туда попасть. Съемку разрешили с какой-то определенной целью. Например, продемонстрировать спартанскую жизнь высшего общества. Мужчины все в мундирах. Женщины одеты скромно и с минимумом своих обычных побрякушек. Дядя не ест тугов, даже их запаха не переносит, а всего в метре от него их целое блюдо. Набор вин беден, обслуги за императорским креслом нет, но не это главное. Здесь отсутствует несколько лиц. Нет министра общественного контроля.
        - Психокоррекция общества?
        - Да. Отсутствуют начальники контрразведки и полиции, нет еще двоих шепчущих, их имена вам ничего не скажут. Но самое главное то, о чем говорят вот эти две докомы.
        - Ничего не слышу, музыка забивает разговор, - признался разведчик. - Можно попытаться отфильтровать лишний шум.
        - Не услышите. Микрофоны установлены специально таким образом. Слух здесь абсолютно не нужен. Все и так отчетливо видно.
        - Но вы сказали, что слушали разговор.
        - Его можно и увидеть. С детства всех членов императорской семьи учат читать по губам. Один из способов обеспечения безопасности. Одна докома за столом сообщила другой, что, по словам ее мужа, это один из шепчущих, на Тифоне появились террористы. Убит начальник внутреннего порядка. Не ваше ли это подполье начало действовать?
        - Скорее это боевики Ю-Сима.
        - Многоликий как ни в чем не бывало сидит за столом. Вот он. - Сан-Ком указал пальцем на экран. - Правда, сказать с абсолютной уверенностью, что это действительно он, не могу. В империи действительно что-то творится. Перейдем к следующему фрагменту. Вот этот эпизод. Оператор снимал сверху, с целью показать ровные, действующие как единый организм колонны солдат, и на пару секунд дал общий вид города. Теперь смотрите вон туда, на дальний план. Видите вот это высокое здание, едва просматривающееся сквозь дымку над городом? Это мокот, по-вашему, церковь. Она должна оканчиваться шпилем, но его нет. Я хорошо знаю этот город. Бывал в нем не раз. Ходил на службу в этот храм. Шпиль исчез.
        - Техническая авария, гроза, землетрясение, - высказал свое предположение Каянов.
        - Возможно, но с очень незначительной долей вероятности. Интересно другое. В шпиле была расположена установка психоподавления. Не ее ли наличие там является причиной отсутствия шпиля.
        «Уж не объединены ли эти эпизоды в единую картину мазками одного художника, - мелькнуло в голове у разведчика. - Если это так, то им может являться только один человек, и это Колдун».
        - Наконец, третье и последнее, - продолжал пленник. - Концерт на Ритаки. На сцене выступает актриса императорского театра знаменитая Фарина, вот она, а ложа министра развлечений пуста.
        - Заболел, в командировке, дела, - поняв, куда клонит Сан-Ком, возразил Каянов.
        - Она его любовница, и он всегда присутствует на ее выступлениях. На концерте также нет начальника общественного порядка, которого я прекрасно знаю, и руководителя спасательной службы.
        - За три года, что вас не было дома, могло многое измениться. Люди смертны, растут в должностях, их переводят в другие места службы.
        - Послушайте, полковник, вы пытаетесь убедить меня, что здесь все спокойно, или боитесь, что ваши слова о наличии внутреннего сопротивления в империи могут звучать для меня ложью? Хотите, чтобы я сам сделал вывод о наличии таких сил?
        - Да, мне бы не хотелось, чтобы та информация, которую я дал, подействовала на объективность вашей оценки.
        - Не беспокойтесь, она не повлияет, и мой вывод абсолютно независим. В империи действительно не все в порядке.
        - Значит, через три дня мы идем на высадку.
        - Да, засиделись, - ответил Сан-Ком и лег на спину.
        - Вам придется примерить эту форму, - открыв один из шкафов, проговорил Каянов.
        - Контрразведка, - оглядев китель, флегматично проговорил пленник. - Если не возражаете, то чуть позже я это сделаю. - Он отвернулся и закрыл глаза.
        Гаюну было о чем подумать, от общих разговоров необходимо было переходить к реальным действиям, в результате которых как минимум начнут гибнуть соплеменники. Правда, у него в запасе был еще один вариант - заплатить свой карточный долг. Честь императорской семьи и офицера останется незапятнанной, но соотечественников погибнет гораздо больше. Что возьмет верх в этой внутренней борьбе? Долг ответственности за свой народ, воспитанный в нем по праву рождения, или традиции офицерского корпуса, не менее сильно довлеющие над личностью. Все должно решиться в течение ближайших нескольких суток.
        Вариант гибели центральной фигуры в самом начале операции или ее отказ от сотрудничества разведкой Союза тоже проработан. Разработчики интриги были уверены, что у человека, ответственного за операцию с племянником, рука не дрогнет в нужный момент. Мертвое тело порой может быть не менее опасным, чем живое, уложенное в логическую цепь асами разведки неоспоримым доказательством факта смерти. Вся суть в том, что одежды событий на это тело наденут живые.
        Пока фигура находилась на доске, и первый же ее активный шаг вперед мог стать последним шагом, после которого отступление уже невозможно.
        - Теперь-то вы мне можете сказать, где мы будем высаживаться? - спросил Сан-Ком, когда они уже стояли в переходном шлюзе, а снаружи к кораблю подходил орбитальный шаттл.
        - Мы высаживаемся на Софе, - ответил Каянов.
        - И что мы здесь будем делать? Охотиться на рифонов?
        - А как вы думаете, ваше высочество, кто представляет для нас большую опасность, рогатые и зубастые объекты для охоты или контрразведка?
        - Последние здесь не водятся. Вы что, не знаете, что Софа - охотничья планета? Постоянное проживание здесь, кроме смотрителей, а уж тем более строительство запрещено.
        - Прекрасно знаю. По этой причине мы здесь и высаживаемся. Здесь не ловят диверсантов и разведчиков. Делать им здесь абсолютно нечего. Не шныряет служба общественного порядка со своими проверками, обысками и облавами. Отсутствуют соседи, обремененные манией преследования врагов императора. Нет установок психоподавления. Зато сюда время от времени приезжают снять стресс от повседневной работы министры, промышленники, высокопоставленные военные. Вот это наши объекты для охоты, и эта дичь придет к нам сама. Вам знакомы здесь многие места, и мы прекрасно устроимся. У нашей дичи имеется в наличии еще один, очень немаловажный для нас фактор. Она очень ядовита.
        - Что вы имеете в виду?
        - Каждый самый мелкий, по вашим понятиям, появляющийся здесь властитель империи собрал не меньше тофа компромата на своих «друзей» и недругов. Он не использует его только потому, что у них на него имеется не меньше такого же дерьма. Очень скоро с нами будет Ю-Сим, самый крупный обладатель этого продукта, и вот тогда мы начнем взрывать империю изнутри. Начнет действовать принцип «Кто не с нами, тот против нас». Самый действенный довод убеждения - это демонстрация силы. Сам император нам поможет, когда слетит пара-другая голов.
        - Чей это шаттл?
        - Смотрители вашего охотничьего рая обычно используют его для контроля с орбиты за своими угодьями или доставки с пришедших кораблей на поверхность планеты прибывших гостей.
        - У нас должно быть разрешение на высадку, и, откровенно говоря, вы, полковник, не очень-то похожи на одного из моих соплеменников.
        - Для сотрудников контрразведки такого разрешения не требуется, тем более что охотиться мы не собираемся. Что касается моего внешнего вида, то это поправимо.
        Каянов включил маскировочную программу портативного голографа, и рядом с Сан-Комом появился гаюн в полной форме сотрудника контрразведки.
        - Совсем неплохо, - одобрительно проговорил пленник, почти не удивленный мгновенной метаморфозой. - У нашей разведки есть такая система?
        - Насколько мне известно, нет.
        - Вы настолько мне доверяете?
        Вместо ответа разведчик молча пожал плечами.
        - Какова цель нашего прибытия для встречающих? - спросил гаюн.
        - На ваше усмотрение, мазан полковник. Беседы со смотрителями общего плана. Не зафиксировано ли каких странностей на поверхности при контрольном облете планеты? Акцент на общую безопасность. Кто был в последнее время? Кто появится в ближайшее? Инспекторская проверка, не более.
        - А мое лицо. Мне приходилось здесь бывать. Смотрители. Гости.
        Каянов протянул Сан-Кому клипсу с довольно крупным бриллиантом.
        - Наденьте на ухо, - проговорил он. - Я знаю, у вас это модно.
        И заметив вопросительный взгляд своего начальника, добавил:
        - Голограф. Очень незначительные изменения вашего лица, но в своей совокупности вполне достаточные, чтобы вас не узнали.
        - Наши дальнейшие действия?
        - Завтра возьмем топтер и полетим на осмотр местности. Хорошая прогулка для офицеров контрразведки не помешает. Ждем гостей или знакомимся с находящимися здесь, а потом вместе с ними покидаем Софу. Я думаю, нас подбросят на Тифон. Контроля со стороны контрразведки там не будет, если нас доставит на космодром шаттл с корабля министра или уважаемого всеми бизнесмена. Сами и выберем подходящую для этого кандидатуру.
        - А как же наша охота на «дичь»?
        - Мы еще сюда вернемся вместе с Ю-Симом. Неужели вы думали, что мы начнем охоту самостоятельно?
        - Я, кажется, понял. Как у вас называется этот прием?
        - Постепенное внедрение.
        Глава 4
        Самум
        - Ну что, Боря, настал и наш черед выхода на сцену, - проговорил Шаман, когда, собрав необходимые в работе мелочи, они сидели в каюте перед отправкой на корабли. - Ты постарайся зря не рисковать. Сейчас невозможно сказать, на каком этапе операции я смогу к вам подключиться. Возглавишь группу. Присматривай за Колдуном. У меня нет ни малейшего желания встречаться на развалинах города, где он выступил со своим сольным концертом. В гостях не задерживайся. Сольешь информацию и сразу уходи. Тюрьма - не лучшее место для отдыха. Зря не рискуй. У вас еще будет много работы с племянником.
        - Риск не так уж и велик. Сыграю обиженного. Выложу всю информацию добровольно. Не поверят - промоют мозги в щадящем режиме, но, думаю, до этого не дойдет. Как доказательство - я им живым и здоровым больше нужен. Может, даже удастся с императором пообщаться. Сам-то как себя чувствуешь.
        За прошедшие несколько дней трансформация тела Шамана достигла такого уровня, что узнать его было практически невозможно.
        Бледная, почти просвечивающаяся кожа сложилась на лице глубокими морщинами. Череп облысел и покрылся буграми шишек. Крылья носа расширились на поллица. Мохнатые седые брови густо прикрывали глаза. При походке он прихрамывал на левую ногу, а между лопатками вырос приличных размеров горб, заставляющий туловище прогибаться вниз. Старческие сухие кисти рук, обтянутые пергаментной кожей, с распухшими суставами пальцев мелко дрожали.
        - Не обращай внимания на мой вид. Состояние в норме. Ты не забывай, что как только появишься на Сохара, а может и раньше, Босу будет знать, что кто-то из нашей группы высадился. Перед тем как тебя схватят или сдашься сам, перстень выбрось или припрячь хорошенько. Уверен, к гаюнам он не попадет, а возможно, и к нам вернется. Ты помнишь ту расщелину, через которую я попал в скальный лабиринт.
        - Найду, не сомневайся. Ориентир там хороший. Наверняка останки нашей песчанки на прежнем месте.
        - Вот от нее и начинай поиски. Я думаю, верховный жрец не покинет планету. Останется на ней до своего конца.
        Динамик двери выдал голосом Лузгина контрольную фразу.
        - Вот и начальство проводить пожаловало, - проговорил Гошар, подавая голосовую команду замку на отпирание.
        - Как настроение? - спросил, входя, полковник.
        - Как всегда, боевое, - ответил Шаман.
        - Личные вещи. Документы.
        Гошар протянул небольшой металлический кейс, закрытый на кодовый замок.
        - Тогда приступим, - проговорил Лузгин, открывая довольно объемистый ящик, принесенный в каюту несколько дней назад.
        Шаман, подобрав полы одетой на нем длинной рясы темно-коричневого цвета, почти касающейся пола, шагнул в открытую емкость и улегся на армейском одеяле, устилавшем дно.
        - Удачи, Витя, - пожелал полковник.
        - Все будет в порядке, Сергей Иванович, - пообещал Шаман.
        Самум кивнул на прощание и сделал знак двумя пальцами, означавшими победу.
        Крышку закрыли. Полковник опечатал замок и разрешающе кивнул оставшемуся в комнате диверсанту.
        Гошар открыл дверь и выглянул в коридор. Метрах в десяти от каюты стояли четыре матроса.
        Сделав приглашающий жест, он дождался, когда они войдут в помещение, и приказал:
        - Выносите.
        Матросы подняли ящик за ручки и в сопровождении Лузгина вышли из каюты.
        Заброска Шамана началась. Нетрац знал, что ящик поместят в катер-невидимку, стоящий в одном из трюмов кораблей, идущих к Хохайя. Весь путь до системы Шаман проведет в одиночестве. На орбите восьмой планеты, когда у Сохара будет идти жестокая схватка, а патрульная группа с восьмой, возможно, присоединится к ней, Смирнов на катере покинет корабль, опустится на планету и приступит к реализации своей части плана.
        Оглядев в последний раз каюту, не забыто ли что, Самум вышел, закрыв за собой дверь. Он полетит на другом корабле и со своей группой высадится на Сохара, где до пленения ему предстояло сыграть в кошки-мышки с экспедиционным корпусом гаюнов.
        «Сейчас бы Колдун сказал, что это у нас за работа, - из тюрьмы в тюрьму. Половину времени только и занимаемся побегами, да и на свободе посидеть спокойно не дают», - с теплотой об ушедшем на задание друге подумал Гошар.
        Путь до Хохайя прошел нудно и бессобытийно. С членами его группы все было давно отработано и согласовано. Жили они в отдельном кубрике и не требовали к себе внимания. Нетрац прихватил с собой несколько книг, читал или играл с шип-топом на копайзере в шусер, логическую игру, завезенную нетрацами со Смекты.
        Сигнал на высадку прозвучал ожидаемо, будто приглашение к утреннему кофе. Группа, не задерживаясь ни минуты, прошла в грузовой отсек, чтобы занять место в шаттле.
        - Стартуем, - приказал Гошар пилотам, убедившись, что все заняли свои места на борту.
        Ворота грузового отсека начали открываться. Через минуту челнок вылетел из отсека и устремился к освещенной стороне планеты, где Самума ждали нестерпимая жара, обжигающий сухой воздух и знакомый океан песка со своими волнами-барханами, уходящими за горизонт.
        Спуск на поверхность произошел быстро и без каких-либо осложнений. Шаттл совершил посадку у знакомой пирамиды храма. Экспедиционная группа быстро закончила разгрузку оборудования и приданных песчанок, так отлично зарекомендовавших себя в прошлом рейде по пустыне. На этот раз в распоряжении боевиков находились еще два двухместных топтера.
        - Работаем всерьез. Все должно быть очень натурально, - входя в знакомый зал пирамиды, проговорил Самум, оглядывая песок под ногами.
        Привычного для пустынника спирального рисунка от присутствия сущности на его поверхности не было. Базы покинул свое лежбище под камнем-алтарем.
        - Размещайте оборудование и начинайте исследования по плану, - не обращая внимания на удивленные взгляды членов группы, осматривающих ступенчатые стены пирамиды и нанесенные на них письмена, приказал он. - Второй группе полчаса на проверку и подготовку топтеров. Берете сектора по порядковым номерам. Будьте очень внимательны. Храмы могут быть скрыты песком. Визуальный осмотр, скорее всего, не даст результатов. Особое внимание на энергетику местности. Точка заправки - затонувший транспортер - вам известна.
        - Будет выполнено, шеф, - откозырял один из стоящих рядом членов команды и быстро вышел из зала.
        - Как вы знаете, у нас не больше двух суток времени на обследование, - продолжил Самум. - Все что успеем накопать, то и наше, позже будет не до этого.
        Люди засуетились, занося в пирамиду ящики с аппаратурой, протягивая кабеля и устанавливая на стойках тарелки антенн. Уже через два часа в пирамиде установилась относительная тишина, нарушаемая редкими щелчками тумблеров настройки и чуть слышным гулом работающей аппаратуры. Бесшумные лучи лазерных сканеров быстро пробегали по ступенчатым стенам, передавая на экраны строгую вертикальную картинку рисунков и иероглифов, выбитых в камне.
        Самуму здесь просто нечего было делать, и он вышел из зала под слепящие лучи Хохайя. Попытку выйти на связь с Босу он решил отложить на следующий день.
        Членам группы совсем необязательно было знать, что на планете существует властитель, способный в любой момент уничтожить непрошеных гостей. Для всех присутствующих поиски какого-то редкого кристалла с неизвестными свойствами должны были оставаться абсолютной реальностью. Только один пустынник был уверен, что от их желания и стремлений ничего не зависит.
        Привалившись спиной к стене пирамиды, которая, несмотря на окружающий ее зной, оставалась даже слегка прохладной, диверсант закурил и подумал о Шамане: «Как он там? Успешно ли прошла высадка? Что ожидает его в джунглях восьмой?»
        Ответов, естественно, он не получил, и, чтобы отвлечься, наверное, в сотый раз начал прокручивать в голове варианты допросов, через которые ему предстояло пройти после того, как он будет захвачен гаюнами. Шип-топ недовольно заворчал, не желая общаться на знакомую ему, до мелочей избитую тему. Призвав сущность к порядку и дисциплине, нетрац, чтобы размяться, отправился в обход пирамиды. Здесь тоже ничего не изменилось с момента его последнего посещения. Изуродованный шестиколесник и свернутый в спираль вездеход по-прежнему оставались на месте - свидетельством реальности сил сущностных образований и слабости против них человека.
        Вибрация браслета оторвала его от раздумий.
        - Шеф, - прозвучал голос связиста. - Небо два сообщает, что нашел что-то интересное.
        «С момента вылета топтеров прошло уже больше трех часов, - отметил про себя диверсант. - Учитывая скорость поисковиков, объект где-то на окраине пустыни».
        - Энергетическая аномалия и, как вы предупреждали, скрытая под песком, - продолжил доклад радист.
        - А конкретнее?
        - Контуры аппаратурой не определяются. Сканеры показывают темное пятно на глубине более двух метров. Дальше их сигнал не проходит.
        - Передай второму, пусть даст координаты и продолжает работу дальше. Координаты запомнить, никуда не записывать, - приказал Самум.
        - Понял. Выполняю.
        «Нам еще только не хватало работать на гаюнов или начать раскопки, вызвав гнев Босу», - мелькнуло у него в голове.
        Согласно расчетам, дня через два вся пустыня будет буквально кишеть поисковыми группами противника, и облегчать им работу нетрац не собирался. Время до возвращения топтеров он провел, слоняясь между операторами, заглядывая в экраны, фиксирующие сведения об энергетике храма и рисунках на его стенах.
        Встретив машины, вернувшиеся из разведки, Самум получил от наблюдателей кристаллы записей маршрутов и, отправив людей отдыхать, взялся за свой копайзер. Не прошло и часа, как часть записанной информации была стерта, а оставшаяся подвергнута существенной переработке и зашифрована.
        Ночь прошла спокойно. Только изредка охранная аппаратура фиксировала нечеткие тени, приближавшиеся к пирамиде не ближе чем на пять километров.
        Едва утром Хохайя показала свой край над горизонтом, нетрац уже занял место в кресле одного из топтеров.
        - Полечу один, - сказал он, останавливая попытку наблюдателя забраться в кабину. - Вернусь через несколько часов. Если отметка топтера пропадет с экрана, не дергайтесь. Никаких поисков. На связь выйду сам.
        - Шеф, может, все-таки возьмете наблюдателя, - предложил заместитель.
        Самум молча захлопнул дверь кабины и, оторвав машину от поверхности, пошел бреющим, едва не задевая верхушки барханов.
        Час полета - и вот внизу раскинулась площадка бывшего лагеря сохарцев, усеянная воронками артиллерийского и ракетного налета, а справа по борту среди зеленых крон виднелись крыши бывшего дома отдыха. Кое-где, занесенные песком по самые башни, стояли сожженные Шер-Пашем шестиколесники.
        «Колдун так и не успел отрелаксировать отдыхающих убийц», - мелькнуло в его голове воспоминание об охоте, устраиваемой гаюнами за пленниками лагеря.
        Каменистая пустыня, как и в прошлый раз, не отреагировала на пролетевшую над ней машину ни малейшим движением.
        Вот и предгорье. Самум сбросил скорость, включил металлодетектор и стал внимательно смотреть вниз. Подбитую гаюнами песчанку он обнаружил достаточно быстро и совершил посадку в сотне метров от нее.
        Час шел за часом. Диверсант обходил и заглядывал в каждую расщелину, способную по своей ширине пропустить внутрь песчанку Шамана. В первую очередь он осматривал левую сторону такого входа, отчетливо помня слова командира о смятом левом борте машины, когда тот ввел ее в расщелину.
        Пять часов бесплодных поисков, а характерных следов от столкновения на скалах он так и не обнаружил.
        «А почему они вообще должны быть, - мелькнула запоздалая мысль. - Позже по борту машины, вышедшей из лабиринта, я никаких повреждений не видел. Если жрец убрал повреждение с песчанки, ему было так же нетрудно стереть следы ее столкновения с камнем».
        Неприятный вывод о бесполезности поисков заставил диверсанта сесть на ближайший выступ и задуматься. Расчет на камень перстня, принадлежащий Босу, тоже не оправдался. Артефакт молчал.
        «Погибнут парни», - с грустью подумал Самум.
        Он начал шарить по карманам в поисках сигарет, одновременно сожалея, что в этот момент с ним нет знаменитой фляжки Колдуна, в трудную минуту подбадривающую весь состав группы.
        «Как же он там говорил? Обо мне даже и не вспомнили бы, если бы могла прийти только моя фляжка».
        Неудачливый поисковик вздохнул, прикуривая.
        «О смерти нельзя думать», - неожиданно и проникновенно прозвучал чужой голос в голове нетраца.
        Диверсант мог поклясться, что не услышал ни звука, но фраза была отчетливой, с эмоциональной тональностью.
        Психолог медленно повел головой налево, будучи полностью уверенным, что никакой опасности ему не угрожает. На одном из выступов скалы стоял невысокий сохарец и смотрел сверху вниз на непрошеного гостя.
        Без сомнения, это был верховный жрец, Босу. Зеленый балахон, полностью скрывающий ноги, загоревшее худое лицо и проницательные, сверкающие молодостью глаза. В жреце все было так, как рассказывал Шаман.
        «Ты искал меня, - фраза вновь прозвучала только в голове, губы старика не шевельнулись. - Хочешь спасти еще несколько жизней в этом мире?»
        «Даже одна жизнь - это целый неповторимый мир», - мысленно ответил диверсант.
        «А сколько жизней ты сам забрал?»
        «Я не горжусь тем, что делаю. Но будет ли смысл в моей жизни, если я не буду делать то, что должен».
        «Любая жизнь священна».
        «Вот и помоги спасти несколько».
        «Пусть твои люди уйдут из храма. Вам рано постигать знания моих предков».
        «Как только я вернусь, они это сделают».
        «Хорошо. Они будут жить».
        «Что нам нужно сделать?»
        «Слушай камень».
        Фигура жреца медленно растаяла в воздухе.
        - Ни здравствуйте, ни до свидания, - проворчал себе под нос Самум. - И что теперь прикажете делать?
        Ответить на его риторический вопрос было некому, и, докурив сигарету, он двинулся к оставленному топтеру.
        - Собираемся, - скомандовал диверсант, как только, по возвращению, вошел в зал внутри пирамиды.
        На полученный приказ не последовало ни возражений, ни вопросов. Голоэкраны один за другим сворачивались и гасли. Беззвучно закрывались крышки пультов, герметично прилипая к краям корпусов приборов.
        - Оборудование оставить, оно нам больше не понадобится, - уточнил нетрац свое требование. - Берем только оружие - и на выход.
        - Что случилось? - следуя за уходящим из зала нетрацем, спросил старший научной группы.
        - Нам запретили исследования.
        - Кто?
        - Самый главный дух в этой духовке.
        Ответ был ученому явно непонятен, но вопросов больше не последовало. Покинувшая храм команда собралась в нескольких метрах от пирамиды, рассредоточившись среди стоящего транспорта и ожидая дальнейших приказов. Совершенно неожиданно в раскаленном воздухе прокатился гул, и огромная пирамида стала медленно погружаться в песок. Три минуты - и на месте недавно непоколебимо стоящей огромной скалы не осталось ни малейшего следа.
        - И что все это значит? - спросил кто-то.
        - Можно быть абсолютно спокойными. Эта тайна так и останется тайной для всех, - ответил Самум. - Мне кажется, в этом есть еще один знак. Эскадра гаюнов вышла из прыжка и приближается к планете.
        - Наши действия?
        - Сопротивляться составу нескольких дивизий, солдаты которых пройдут частым гребнем не только через всю пустыню, но и перетряхнут при необходимости планету, мы не можем. Рассредоточиваемся и начинаем играть в прятки. Вы знаете, что нас эвакуируют после того, как разгромят космическую группировку противника. Постараемся выжить и встретиться вновь. Если не получится, то остается только подороже продать свои жизни. По машинам, - отдал нетрац свой последний приказ.
        Люди забегали, устраиваясь на сиденьях в кабинах песчанок и топтеров. Вездеходы один за другим веером расходились от точки стоянки. Кто уходил в мертвые горы на юге, где в одной из пещер, с прошлого рейда, остался законсервированным катер-невидимка. Другие устремились через пустыню, мимо бывшего концлагеря, к ущельям с ледяными источниками и зеленой травой. Вскоре на площадке осталась одинокая машина с распахнутой дверцей и человеком, стоящим рядом и будто не знающим, куда ему идти.
        Психолог решил остаться в пустыне. Об использовании в период проведения широкомасштабной армейской операции топтера не могло быть и речи. Воздушная разведка противника плотно обложит зону поиска. Ни о каких полетах над ней не стоило даже мечтать, тем более что задача у диверсанта была противоположной. Ему было необходимо как можно естественнее попасть в плен к охотникам.
        Самум прекрасно знал, что человек, оказавшийся на ровной, как стол, местности, чувствует себя неуютно, всегда стремится найти укрытие, даже тогда когда ему ничего не угрожает. Пещерного атавизма, когда любая преграда между ним и окружающим пространством является защитой, диверсант был полностью лишен. Спрятаться на равнине для него было ничуть не сложнее, чем в лесу или в горах.
        Вражескому наблюдателю не менее сложно обнаружить скрывающегося противника на равнине, чем в лесу или в горах. Не за что зацепиться взглядом. Унылое однообразие наблюдаемой поверхности быстро утомляет глаз, допускает пропуски на местности.
        Подняв в воздух топтер, он направил его в сторону уничтоженного гаюнами оазиса, где в прошлое посещение Сохара группой под руководством Шамана была сделана закладка продуктов питания и боеприпасов. Ни в том, ни в другом Самум не нуждался. Только совершив посадку, он понял, что в месте, где раньше проживали люди, ему легче думалось и было более комфортно. Подсознание сыграло с опытным психологом маленькую шутку. Здесь тоже была защита. Сейчас он находился под защитой эгрегора, пусть созданного инопланетным разумом, но разумом родственным, понятным и воспринимаемым психикой и волновой энергетикой человека.
        Пустыня не поглотила место бывшей деревни. У подножья уничтоженных огнем черных стволов деревьев уже пробились редкие кустики зеленой травы. Похоже, Хоп-ша, дух жизни пустыни, вернулся, как они его и просили, сидя плечом к плечу на бархане. Нетрац заглянул в колодец. Поверхность песка, скрывающая ящики с продуктами, боеприпасами и оружием, была сырой. Сущность восстановила разрушенный взрывом водяной пласт. Вода, поднявшаяся к поверхности, давала жизнь сохранившимся семенам, медленно оживляя оазис.
        Диверсант сел в середину площадки, где обычно собирались сохарцы перед сном, чтобы призвать на ночь Кез-Хека, духа охраны и покоя. Быстро войдя в психо-волновой режим места, едва слышно забормотал программу-заклинание. Спустя несколько минут он почувствовал присутствие появившейся сущности. Ночной страж оазиса не был агрессивным. Он мог предупредить об опасности, вовремя разбудив мирно отдыхающих людей, отвести взгляд врагов, которые не заметят жилья и пройдут мимо, усыпить подползшую к ребенку змею. Теперь Самум мог быть абсолютно спокоен. Даже не прибегая к маскировочным ухищрениям и собственным навыкам, охотники не представляли для него никакой опасности. Древние знания обеспечивали ему неприкасаемость лучше, чем технические достижения цивилизации в области маскировки.
        Нетрац поставил себе целью свернуть сеть, которую обязательно раскинут охотники, вызывая огонь на себя. При удобном варианте, не вызывающем подозрения, позволить себя захватить. В его плане была еще одна цель. Свернутая сеть позволяла членам его группы ускользнуть из плотного кольца облавы. Технические средства обнаружения охотников его тоже мало беспокоили. Его страж своим полем способен забить любой диапазон следящей аппаратуры, не исключая и масс-детектор.
        Спустившись в колодец, он разгреб слой песка. Ориентируясь по маркировкам ящиков, вскрыл один, где хранились самые смертоносные игрушки Колдуна. Три мощных заряда торлита, по килограмму каждый, свободно уместились в заплечном рюкзаке диверсанта. Вновь замаскировав закладку, нетрац выбрался на поверхность и десантным ножом вырыл небольшую ямку в центре деревенской площади. Извлеченный грунт он ссыпал в небольшой мешочек, положил его в нагрудный карман. Кез-Хек мог не последовать за человеком, так как являлся охранником оазиса, далеко от него не отлучался, предпочитая спать днем. Наличие горсти земли, которую уносил с собой человек, помогало заставить его следовать за ее носителем. Сделать это было сейчас еще легче, так как в оазисе отсутствовали люди, которых нужно было охранять.
        Несколько минут программ-заклинаний, использованных нетрацем, заставили Кез-Хека сопровождать диверсанта, покидающего оазис.
        «Прав был Шаман, изучая древние традиции народов, - собираясь в путь, подумал психолог. - Чем-то все это похоже на традиции древних землян».
        Люди, уходя на войну или отправляясь в длительное опасное путешествие, обычно брали с собой горсть земли. Это, как говорил Смирнов, было не только символом успешного возвращения, но и тем, что уходящий захватывал с собой частичку силы клана, а значит, и оберегающих его духов.
        Сейчас Кез-Хек находился рядом, и эта страховка давала уверенность диверсанту в успешной реализации его планов.
        Самум поднял свой топтер и полетел в сторону каменистой равнины. Он справедливо полагал, что именно ее плотная поверхность привлечет пилотов транспортников совершить там посадку для высадки десанта.
        Тем временем в систему Хохайя входила группировка космических сил империи. Тридцать восемь крейсеров и эсминцев сопровождали десяток десантных транспортников, доставивших к Сохара стотысячный экспедиционный армейский корпус. Адмирал имперцев торопился. Получив приказ как можно быстрее вернуться к основным силам флота, он и не собирался находиться в пространстве над планетой ни одной лишней минуты. Успокаивало командующего еще и то, что патруль охраны, в составе четырех эсминцев, спокойно висел на орбите. Его доклад подтвердил факт отсутствия противника, и адмирал приказал десантным кораблям с ходу идти на посадку.
        Солнечники вынырнули из-за планеты неожиданно. Их корабли уже хорошенько разогнались и, ставя активные помехи, начали интенсивный обстрел эскадры из всех имеющихся стволов и лазерных установок.
        Имперец видел, что численность вражеских кораблей в два раза меньше его эскадры, но это не давало никакого преимущества. Его крейсерам и эсминцам было необходимо еще набрать ход, чтобы, маневрируя, снизить количество попаданий вражеских снарядов и ракет. Кроме того, эскадра была связана прикрытием идущих на посадку транспортников.
        После первого же удара адмирал потерял пять кораблей, расстрелянных, как макеты на полигоне. Понимая, что изменить ничего не может, он приказал пятерке эсминцев прикрыть транспорты, а остальным кораблям идти в лобовую атаку, форсируя двигатели для разгона. Имперец надеялся, что если не маневром, то плотностью огня своей эскадры сможет уравнять шансы. Нанеся урон нападающим, он в конце боя все же одержит победу, благодаря если не численному превосходству, то величине калибров своих пушек и дальностью их стрельбы на сохранившихся кораблях.
        Предпринятый маневр не намного облегчил положение. Солнечники, пользуясь набранной скоростью, ушли в верхнюю полусферу. Пока артиллеристы меняли прицелы и вносили поправки на все увеличивающуюся скорость, сверху по кораблям ударил дождь ракетного огня. О его эффективности засвидетельствовали экраны локационных постов, на которых в течение нескольких секунд потухло еще семь точек, а три резко отстали от основного ядра. За четыре минуты боя было потеряно двенадцать кораблей.
        Четыре эсминца орбитального патруля сыграли тревогу с небольшим опозданием и сейчас тянулись сзади, догоняя своих. На их орудия флагман уже не рассчитывал. Это были смертники. Ударная группа солнечников, проходя сверху, не оставит от них даже космической пыли.
        Выйдя из зоны боестолкновения, порядок построения кораблей федералов распался, образовав два рукава. Правый фланг начал поворот вправо, левый - влево. Пользуясь преимуществом в скорости, они начали настигать колонну имперцев с двух сторон, зажимая ее в клещи.
        Совершенно неожиданно эсминцы патруля, тянущиеся последними в боевом построении, нанесли удар тяжелыми ракетами по идущим перед ними крейсерам. Мощные взрывы разнесли двигательные установки. Два крейсера взорвались, еще два потеряли ход, а на их многочисленных палубах вспыхнули пожары.
        Основная ударная группа уже догнала эскадру и, как стая гончих, не давая возможности разбежаться дичи, сбитой в плотный комок, вырывала из него то одну, то другую жертву.
        Боевое построение кораблей гаюнов распадалось на глазах. Теперь они не только не вели прицельного огня, но даже не создавали единой заградительной стены, способной держать противника на расстоянии дальнего выстрела. Эсминцы и крейсера один за другим взрывались или теряли ход. В этой схватке победители пленных не брали. Слишком далеко они были от своих основных баз. Отставший крейсер или эсминец были обречены на уничтожение. Только пятерке кораблей во главе с флагманом удалось оторваться от преследователей.
        Из десятка транспортников поверхности Хохайя достигло только пять бортов. Сброшенные ударной группой солнечников на планету, автоматические зенитные комплексы уничтожили пятьдесят тысяч десантников вместе с кораблями. Разгром противника был полным.
        Сложность в этой космической операции состояла в основном на ее первоначальном этапе. Чтобы застать пришедшую эскадру имперцев врасплох, необходимо было захватить патрульные эсминцы, контролирующие ближнее пространство Сохара. Двадцать пять кораблей Солнечного Союза одновременно возникли в пределах действия локационных станций имперцев и, постепенно снижая скорость, замкнули их в плотную сферу. Командир патруля промедлил, выбирая направление прорыва, а когда решился на него, было уже поздно. Нападавшие находились на расстоянии всего десяти километров. По меркам пространства, это было даже ближе, чем ствол пистолета, прижатый к виску. Такая позиция тоже не могла остановить фанатиков. На кораблях в таких случаях активировали системы психоподавления. Экипаж входил в транс схватки, полностью игнорируя опасность погибнуть. Но здесь имперцы просчитались. Ударная эскадра подавила инициированное воздействие вражеских установок, вогнав их экипажи в контролированный ступор. Члены команд попали под полный контроль абордажных команд. Единственными, кто не поддался лучевому воздействию, оказались томасолы, не
успевшие взорвать корабли и покончившие жизнь самоубийством. Наличие патруля и его доклады заставили пришедшую эскадру лечь в дрейф, что и привело к ее полному разгрому.
        Теперь победителям предстояло сыграть предписанную им по сценарию операции последнюю сцену, состоявшую из позорного бегства в момент появления отряда мстителей. В том, что такой отряд обязательно появится, ни у кого не было никаких сомнений.
        Вечерело. На пустыню легли глубокие тени барханов. Самум еще не добрался до предполагаемого места посадки десантных кораблей, когда понял, что его подозрения полностью оправдались. В пространстве над планетой шел бой. Примерно в двухстах километрах впереди по курсу топтера огненным болидом пролетел неуправляемый транспортник и упал где-то за возвышающимися пиками гор. Взрывная волна докатилась до нетраца, слегка тряхнув в воздухе машину. Следовало поторапливаться, чтобы не попасть на обзорные экраны идущих на посадку кораблей.
        Он успел утопить топтер с помощью песчаной мины, когда первый транспортник совершил посадку в каких-то пяти километрах от него. Рядом через несколько минут сел второй. Огромные трапы-аппарели коснулись раскаленного камня, и по ним потекли толпы десантников и вереницы техники. Вскоре вся местность кишела солдатскими мундирами и оглашалась грохотом ревущих моторов. Светило скрылось за горизонтом. Из корпусов кораблей выдвинулись широкие плоскости антенн и заработали установки ночного видения. Противник соблюдал маскировку, опасаясь обстрела с орбиты или налета штурмовой авиации. Невидимое излучение, воздействуя на сетчатку глаза солдат, позволяло им видеть в темноте, и десантники продолжали целенаправленно разворачивать лагерь. Ни малейшая вспышка света не нарушила ночной тьмы, не выдала кораблям на орбите расположения частей экспедиционного корпуса на поверхности планеты. Наступил час Кез-Хека. Тянуть дальше с реализацией задуманного плана было бессмысленно.
        Диверсант включил голограмму. Теперь его фигура превратилась в пехотного капитана, двигающегося среди установленных прямыми рядами палаток. Редким офицерам, спешащим по делам, Самум небрежно отдавал приветствие. Солдат успели накормить, и они разбрелись по своим палаткам. Лагерь потихоньку засыпал перед завтрашним тяжелым днем, который придется провести под палящими лучами Хохайя.
        Он уже добрался до посадочной площадки транспортника, когда навстречу ему вышел патруль, состоящий из офицера и четырех солдат. Нетрац слегка напрягся. Пароль для передвижения по лагерю он знал, но никаких документов, удостоверяющих его личность, не было и в помине. Патрульные прошли мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Кез-Хек тщательно оберегал своего хозяина от нежелательных встреч.
        Часовой, стоящий на аппарели, отвернулся и начал что-то рассматривать в стороне, когда Самум шагнул на ее металлическую ребристую поверхность. Корабль встретил его гулкой пустотой грузовых трюмов.
        Прекрасно ориентируясь в переплетении коридоров и палуб, диверсант проник к топливным емкостям. Установив таймер мины на двухчасовое замедление, он без проблем покинул корабль. Теперь ему нужен был транспорт. По пустыне пешком далеко не уйдешь. Машину он решил захватить на окраине лагеря. Пропажа транспорта не могла его демаскировать. Все равно через пару часов здесь не останется ни одного живого солдата. Никто никогда не будет считать количество сгоревшей и покореженной техники, тем более что часть ее полностью испарится после гигантского взрыва.
        Как назло, ничего подходящего по дороге не попадалось, и он пошел краем лагеря, пытаясь среди палаток обнаружить легкий вездеход.
        Неожиданно Самум почувствовал на себе тяжелый пристальный взгляд, сразу определив месторасположение его хозяина.
        - Вы кого-то ищете, капитан, - спросил голос, раздавшийся из темноты.
        - Да, - не смущаясь, проговорил нетрац и двинулся в сторону задавшего вопрос, неторопливо поднимаясь на вершину бархана.
        - Где-то здесь должен располагаться третий спех шестой колонны, - пояснил он, забравшись наверх и ухватившись рукой за низкий борт патрульного вездехода.
        - Вы немного заблудились, - проговорил старший патруля, поднимаясь со своего места в открытой машине. - Это наши соседи слева, - и он, повернувшись, указал рукой направление.
        Самум для надежности трижды утопил кнопку парализатора, рукоятку которого уже давно сжимал в руке. Офицер, потеряв сознание, упал на песок, перевалившись через низкий борт, а два солдата обмякли в своих креслах.
        Чтобы не оставлять следов (вдруг приедет смена), диверсант поднял упавшего из машины гаюна, положив его тело на заднее сиденье. Перевалив туда же тело водителя, привычно занял место за рулем вездехода. Тихо съехав с бархана, он медленно стал набирать скорость, направляясь в глубь пустыни и стараясь не шуметь работающим двигателем. До взрыва оставалось еще около часа и требовалось успеть убраться подальше из зоны поражения.
        Уже находясь в пятидесяти километрах от лагеря, он, как и рассчитывал, услышал сначала один, а через несколько секунд и второй взрыв. Закладывать мину во второй транспортник он не стал. Корабли стояли слишком близко друг от друга. Уничтожение одного из них неминуемо должно было коснуться другого. Смертельное касание, как говорили в древности.
        Высокие языки пламени подсветили пустыню на десятки километров. Вездеход и фигура нетраца, стоявшего во весь рост на сиденье, подсвеченные огнем, переливались красноватыми всполохами. Диверсант без восторга и сожаления наблюдал за делом своих рук. Там, где прогремели взрывы, в огне погибли десятки тысяч врагов и сотни единиц техники.
        «Кто же и когда будет нас ловить? - мелькнуло у него в голове. - Перестарался. Так здесь можно застрять надолго. Все это последствия общения с Колдуном», - был сделан следующий вывод.
        Выбросив парализованные тела патрульных счастливчиков за борт и заводя машину, Самум дал себе обещание больше не устраивать никаких диверсий, а терпеливо дожидаться своего пленения.
        Когда к утру над горбами барханов показались вершины трех пальцев, пустынник, облепленный мелкой песочной пылью с головы до ног, радостно улыбнулся, будто вернулся домой. Три каменных исполина, торчащие из песка, как ему показалось, охотно встретили своего старого знакомого.
        Загнав машину под козырек, где несколько месяцев назад, во время первого рейда, стоял катер-невидимка, Самум выбрался на песок и слегка размял затекшие от долгой езды члены.
        Сегодня лохотников, как выражался Колдун, ожидать не стоило. Нетрац снял и вытряхнул от пыли комбинезон, умылся, а потом с большим удовольствием плотно позавтракал. Выкурив сигарету, он вынул из рюкзака и натянул на вездеход маскировочный полог, забрался под него и почти мгновенно уснул. Выработанная годами привычка не позволила забыть подключить свой браслет к охранной системе слежения, установленной еще Колдуном на одной из верхушек скалы.
        Дни у трех пальцев тянулись медленно и однообразно. Если бы не копайзер и беседы с шип-топом, то Самум давно бы взвыл самым настоящим призывом песчаного волка. Только на четвертые сутки браслет легким вибрированием подал сигнал, сообщая, что в пределах охранной системы появился воздушный наблюдатель. Это мог быть только самолет-разведчик, так как птиц в здешних безводных местах диверсанту ни в первое посещение планеты, ни сейчас на глаза не попадалось.
        «Наконец-то можно заняться делом, - мелькнула радостная мысль. - Героические солнечники ударились в бега. Противник на орбите празднует победу. Брошенные ученые с „нетерпением ждут“, когда их захватят и начнут медленно и вдумчиво промывать мозги. Послушаем, что вы запоете, когда увидите, что осталось от вашего экспедиционного корпуса».
        Настроение нетраца значительно улучшилось, будто его пригласили на званый прием, а не в разделочную к психотехникам.
        Только через двенадцать часов следящая система сообщила, что к трем пальцам приближаются многочисленные цели.
        Пора было начинать игру. Самум, не медля, включил двигатель вездехода, направив машину в сторону «сковородки», так группа Шамана называла между собой каменистое плато у старых разрушенных гор.
        Проехав пару часов по пустыне, он понял, что не успеет скрыться. Цепь загонщиков уже катила ему навстречу.
        Резко развернув машину, диверсант двинулся на восток, пытаясь проскочить между цепями, зажимающими его с севера и юга. Вскоре за его спиной в небе появились три точки, быстро увеличивающиеся в размерах. Без всякого сомнения, это были топтеры, наводимые на цель воздушным разведчиком. Выжав все, что мог дать двигатель вездехода, психолог смотрел только вперед, старательно входя в повороты между барханами и стараясь не перевернуть машину. Стрельбы он не боялся. Брать его будут только живым.
        Неожиданно впереди слева по курсу он заметил еще тройку хищников.
        - Что-то они сильно перевозбудились, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Мне хватит здесь и того, что я имею.
        Продолжая гонку, нетрац вскоре заметил, что воздушные охотники, висящие впереди, ведут редкий огонь по наземной цели. Такой целью здесь могли быть только члены его группы.
        - Зыкыр тебя забери, Босу, - сквозь зубы выругался он. - Обещал ведь сохранить парней.
        Близкая очередь, прошедшая впритирку по левому борту, заставила руки автоматически рвануть руль вправо. Машина чуть не перевернулась, въехав боком на бархан. Водителю пришлось взять еще круче и добавить скорости, чтобы не перевернуться и выскочить на гребень песочной горы. Небольшой прыжок. Мягкое приземление. Пробуксовка колес. Вездеход вновь катил по ложбине, несколько изменив курс. Еще очередь, но теперь Самум ее просто проигнорировал.
        «Пугнуть их, что ли, для достоверности», - мелькнула мысль.
        Два тяжелых футока лежали на заднем сиденье, но, вспомнив об их отдаче, диверсант решил не калечить себе руки сумасшедшей отдачей оружия.
        Летящие впереди машины вскоре значительно приблизились. Загонщики больше не стреляли. Похоже, дичь шла в нужном для них направлении.
        В очередной раз свернув, вездеход выскочил на огромную пустынную площадку, которая была мгновенно узнана нетрацем. Здесь, под сорокаметровым слоем песка, покоился, заполненный до отказа тиналом, гигантский транспортер, утопленный в ходе проведения первой операции на Сохара.
        Психолог остановил машину, доехав до середины площадки. Навстречу ему из-за гряды барханов вылетела знакомая песчанка, за фонарем которой виднелись двое людей.
        Самум встал на сиденье и поднял руку. Горячие головы партнеров по «неудачной» экспедиции могли спокойно пойти на таран или, не задумываясь, выстрелить противотанковой ракетой.
        Водитель песчанки узнал его в последний момент. Машина вильнула в каких-то нескольких метрах от вездехода, проскочила мимо и, развернувшись почти на месте, вернулась, став бортом к его вездеходу. Фонарь кабины отъехал назад, и на нетраца уставились два диверсанта из управления Лузгина, приданных экспедиции.
        - Какого Зыкыра вы тут делаете? - зло спросил Самум.
        - Играем в прятки, - ответил водитель.
        Несмотря на смертельно опасную обстановку, его лицо светилось улыбкой.
        - Я же отдал приказ спрятаться.
        - Нашли и выгнали из логова подлюки, - ответил напарник. - А тут еще пушку, как назло, заклинило.
        - Глушите шарманку, - приказал Самум и, сделав круговой жест выставленным пальцем над головой, сел на сиденье, прихватывая из пачки губами сигарету.
        Водитель и пассажир песчанки завертели головами. Вокруг действительно было на что посмотреть.
        Над барханами, обрамляющими площадку, на высоте не более пяти метров, зависло шесть топтеров. Десантные люки машин были распахнуты и вниз один за другим сыпались солдаты группы захвата, одетые в песчаный камуфляж.
        - Каждый хочет получить свою долю славы, - прокомментировал высадку Самум, выдохнув струю дыма.
        Водитель песчанки и его напарник покинули свои места и, прикрываясь бортами обеих машин, поводили стволами автоматов.
        - Стрельба отменяется, - проговорил психолог, по-прежнему неподвижно сидя в вездеходе и продолжая курить.
        Оба ствола мгновенно повернулись в его сторону.
        Сотрудники управления спецопераций не любили предателей и не имели такого понятия, как сдача в плен. Пока в их руках оружие и они были живы, схватка продолжалась.
        Нетрац предвидел такое развитие событий. Держа сигарету в правой руке, левой, пряча ее за бортом вездехода, сжимал рукоятку парализатора. Он мысленно ругался последними словами, но изменить ничего не мог.
        Сдавать своих в руки гаюнов очень не хотелось, но и других вариантов у него не было. Все усилия и жертвы, принесенные ради передачи дезинформации противнику, могли пойти прахом прямо сейчас. Водитель песчанки уже сжимал в руке гранату и, не спуская глаз с нетраца, разгибал усики предохранительного кольца. Время для принятия решения вышло.
        Самум сделал глубокую затяжку, показавшуюся ему очень длинной, и стал выжимать кнопку парализатора. Сознание подсказало, что все его движения замедлились в сотни раз. Именно в этот момент песок по всей площади вокруг начал вспучиваться. Время ощущалось физически, будто тело поместили в густой сироп, замедлив все его процессы и движения. Вскоре со всех сторон диверсантов окружала стена песка и поднятой пыли, закрывшая ближайшие барханы с лежащими на их гребнях имперцами.
        Удивительно, что бушевавшая вокруг стихия никак не затронула стоящие в ее центре машины. Стояла абсолютная тишина. Песчаная стена, несущаяся вверх, сменилась на огненную. Сознание нетраца подсказало, что под ним взорвался транспортер гаюнов, в емкости которого были тысячи тонн тинала.
        Боевики, сидевшие между машинами, медленно поднимали головы вверх. В этот момент вокруг них образовался голубой шар, сразу же исчезнувший в бушующем море огня. Неведомая сила вытянула Самума из вездехода, бросила в огненный смерч, при этом потушив его сознание.
        Сколько продолжалось беспамятство, он не знал, но, очнувшись, даже сквозь сомкнутые веки увидел свет. Его тело лежало на песке и не ощущало никакой боли. Память мгновенно высветила, до мельчайших подробностей, произошедший несколько секунд или несколько часов назад гигантский взрыв, в эпицентре которого он находился.
        - Похоже, он мертв, - раздался над ним хриплый голос, и носок солдатского ботинка коснулся его кисти.
        - От наших ничего не осталось, а этот почти цел, - проговорил другой гаюн, и тень от его фигуры закрыла свет, сочащийся сквозь веки.
        - На войне и не такое бывает, - сказал хриплый.
        - Где война, а где мы, - возразил собеседник.
        Только теперь Самум почувствовал, что кожу на лице стянуло, и он ощущает царапающую сухость во рту. Интенсивный свет Хохайя испарил из открытых участков кожи всю влагу.
        - Пить.
        Он не услышал своего голоса, но сухие губы болезненно шевельнулись.
        - Живой, - удивленно произнес один из солдат и присел рядом на корточки.
        - Господин капитан, здесь живой солнечник, - прокричал другой куда-то в сторону.
        «Значит, задание продолжается», - уже полностью придя в себя, подумал Самум.
        Присевший над ним солдат приподнял его голову. Губ коснулось горлышко фляги. В рот потекла тепловатая вода.
        Психолог открыл глаза и, откашлявшись, начал пить. По склону бархана к нему спускался гаюн с капитанской планкой на груди.
        Выработанная годами привычка к мгновенному анализу ситуации и в этот момент не оставила психолога.
        Голубой шар, замкнувший в свою сферу боевиков, бесшумность гигантского взрыва, неподвижные машины в его эпицентре, растянутое время и его удивительное спасение, которого фактически не могло быть. Все сложилось в единую логическую цепочку.
        Верховный жрец Сохара очень естественным образом передавал его в руки гаюнам. Самоликвидация поисковой группы солнечников удалась частично. Не желая попасть в плен, они подорвали сами себя, но один из них чудом остался жив. К такому выводу должны были прийти имперцы. Босу знал все мысли и планы нетраца.
        «Жрец наверняка спас ребят, выполнив свое обещание, - подумал Самум. - Первая стадия внедрения успешно закончена. Я в плену. Значит, будем начинать работать»
        Глава 5
        Шаман
        Разведчик-невидимка, куда в трюм доставили ящик с Шаманом, шел в общем строю ударной группы до самой Сохара. Пока на планету сбрасывали автоматические ракетные комплексы, он отошел от общего строя собратьев. Включив антилокационный режим, на среднем ходу невидимка двинулся к восьмой планете системы. Миновав седьмую, он вскоре подошел на дальность эффективной работы локаторов имперцев и, включив режим невидимости, немного продвинувшись вперед, лег в дрейф. Здесь оставалось подождать принятия решения командиром имперских кораблей, базировавшихся на восьмой. В случае их ухода на помощь эскадре, терпящей разгром у Сохара, невидимка мог спокойно приблизиться к планете и сбросить на нее груз, о котором его экипаж почти ничего не знал.
        Спустя несколько часов связистами корабля был перехвачен сигнал о помощи, но корабли, висевшие на орбите восьмой, даже не отозвались. Имперцы увеличили скорость и, разделившись, замкнули планету в кольцо, непрерывно вращаясь вокруг нее и практически не оставляя мертвой зоны наблюдения, в которую мог бы протиснуться даже маленький катер. Вариант незаметного проникновения на планету потерпел неудачу. Противник не собирался рисковать. Судя по его действиям, он имел строгий приказ ни при каких обстоятельствах не отвлекаться от объекта, порученного ему для охраны.
        Единственным человеком, знавшим, что на борту находится диверсант, которого надо высадить на Верме, был капитан корабля. Вопрос высадки не обсуждался, и космолетчик принял рискованное решение, которое должен был одобрить неизвестный пассажир.
        Капитан прошел в свою каюту и переключил блок связи на канал катера, стоящего в трюме.
        - Заваруха началась, - сообщил он. - Патруль активизировался. Тихий вариант высадки невозможен.
        - Ваши предложения? - донеслось из динамика.
        - Здесь всего шесть бортов. Вызвать подкрепление из ударной группы и похоронить их тут всех до одного.
        - Вариант неприемлем. Мы не должны показать, что интересуемся восьмой.
        - Какие будут приказания?
        - Думать, капитан. Думать. Жду ваших предложений в течение часа.
        Шаман, отключив связь, откинулся на спинку кресла. Начало его внедрения нельзя было затягивать, но и неоправданный риск при высадке грозил полным провалом операции.
        Контрольная лампочка вызова на связь замигала на пульте катера уже через полчаса.
        - Слушаю, капитан? - отозвался Шаман.
        - Есть вариант, - прозвучал голос космолетчика. - Мы подходим к одному из патрульных почти вплотную и уничтожаем его. В момент взрыва я выбрасываю вас в пространство и выключаю эффект невидимости. На какое-то время аппаратура остальных кораблей патруля временно даст сбой. Они отвлекутся именно на меня, а, возможно, один или двое попытаются меня догнать. Обломки корабля осматривать некогда. Для этого нет времени. Нужно догнать убийцу и отомстить за смерть товарищей. В образовавшееся окно вы и пойдете на планету. Обломки послужат неплохим прикрытием.
        - Вы даете гарантию, что взрыв уничтожит корабль? Он может его только повредить.
        - Об этом не беспокойтесь, я это гарантирую.
        - Но получается, что мы все равно заинтересовались восьмой.
        - Никакого интереса. Одинокий разведчик в малоизученном секторе решил заработать лишний знак отличия, уничтожив врага. Такое у нас случается.
        - Но, возвратившись к своим, он сообщит о наличии патруля, и это может возбудить подозрения.
        - Начальство очень озабочено вашей успешной высадкой. Дальше седьмой преследования не будет, а там они меня уничтожат.
        - Поясните.
        - После разгрома эскадры два крейсера должны выдвинуться к седьмой и ждать моего возвращения. Патрульные корабли не вернутся из погони, но и ударная группировка не придет на восьмую. Я думаю, гаюны сделают правильный выбор. В период погони мы уничтожили друг друга.
        - Хорошо. Я принимаю ваш вариант. Начинайте действовать.
        - Приготовьтесь, это не займет много времени, - проговорил капитан, отключая связь.
        «Убор вас забери, - мысленно ругнулся нетрац. - Моя высадка очень напоминает авантюрные выходки Колдуна».
        Тщательно пристегнувшись в кресле, он активировал все системы катера. Теперь оставалось только ждать, и ожидание не затянулось.
        Разведчик почти сразу начал увеличивать ход, что отразилось легкой перегрузкой, а еще через несколько минут корабль ощутимо тряхнуло. Похоже, капитан выполнил обещание, и один из патрульных кораблей взорвался в его непосредственной близости. Еще через пару секунд пиропатроны экстренного катапультирования выбросили катер в пространство, и теперь Шаман был предоставлен самому себе.
        Система гироскопов быстро стабилизировала хаотичное вращение, и диверсант смог быстро сориентироваться в окружающей обстановке.
        Разведчик уходил на предельной скорости в сторону седьмой, а за ним, отмечая свой путь факелами дюз, гнались два эсминца патруля. Активно работающих энергетических систем аппаратура поблизости не фиксировала. Окно на восьмую действительно появилось. Шаман, немедленно воспользовавшись ситуацией, направил катер к планете. В атмосферу планеты он входил очень осторожно, чтобы не раскалить обшивку и тем самым не оставить свой след. Облегчали маскировку входящие в верхние слои воздуха обломки уничтоженного эсминца, мгновенно вспыхивающие от трения.
        Полчаса осторожных маневров - и катер уже шел бреющим полетом над кронами высоких деревьев. Нетрац снизил скорость и тщательно выбирал посадочную площадку. Катер необходимо было тщательно спрятать, причем не очень далеко от места установки насосной станции, совмещенной с кабиной нуль-транспортировки. Безопасное расстояние он определил сам для себя в пятьдесят километров, которые еще придется пройти по незнакомой местности с ее возможными сюрпризами.
        Шаман внимательно вглядывался в обзорные экраны, отмечая малейшие складки местности. Подходящее место вскоре нашлось, это была скрытая плотными кронами деревьев неглубокая ложбина, по дну которой протекал мелкий ручей. Место, конечно, не идеальное, но лучшего не попадалось. Кружить в этом районе с каждой минутой становилось все опаснее. Он успешно совершил посадку, не повредив стволов лесных гигантов. Просканировав местность и не обнаружив ничего опасного, распахнул люк.
        Чужой лес встретил его тишиной и глубокой тенью. Дышалось легко, а сквозь свободную накидку томасола к телу подобралась легкая прохлада.
        Теперь здесь нужно было стать своим. Нетрац умылся в ручье, отошел от катера и сел на траву, прижавшись спиной к огромному стволу. Почти сразу его тренированный организм уловил волновые вибрации местности и передаваемую деревом энергетику. В абсолютной неподвижности, пытаясь слиться с природой, он провел два часа, а когда встал, то уже не почувствовал себя чужим в окружающем пространстве.
        Включив режим самоуничтожения катера, он без сожаления покинул машину, прихватив с собой несколько любимых игрушек из арсенала Колдуна. Подтянув повыше длинные полы своего одеяния, чтобы не мешали при ходьбе, и подвязав собранную хламиду у пояса обрывком веревки, Шаман уверенно двинулся в сторону насосной станции. За его спиной медленно плавились электронные схемы аппаратуры, теряли форму пульты управления, съеживались и рассыпались в пыль панели внутренней отделки.
        Вскоре бронестекла кабины покроются трещинами и осыпятся в глубь корпуса. Лес получит доступ внутрь машины. Когда аккумуляторы полностью отдадут свою мощность системе самоуничтожения, и она прекратит свое разрушительное действие, то эту функцию на себя возьмет природа, продолжая уничтожать остатки попавшего в ее объятья инородца.
        Не доходя пяти километров до комплекса, нетрац уже почувствовал возмущение волнового режима и энергетическую напряженность. Верторог, овладевший телом полковника Соха на Сохара, прошедший пространственное перемещение, упрямо и небезуспешно отражал попытки посягательства на территорию, которую считал своей.
        Похоже, сущности приходилось нелегко. Новая энергетика места пребывания, доставленные гаюнами генераторы помех и возмущения поля несколько ослабили его активность. Как и предполагал Шаман, наблюдая из лесной чащи за суетящимися гаюнами, здесь не обошлось без томасолов. Двое в темно-коричневых рясах появлялись то здесь, то там на площадке, где была установлена аппаратура, разрушающая обычный волновой фон. Работающие генераторы вносили своим излучением хаос в энергетику окружающего пространства. Изгои знали, что делать. Высокоэнергетичное волновое возмущение было способно разрушить поля сущности, что привело бы к ее уничтожению.
        Несколько часов Шаман внимательно наблюдал за действиями противника. В первую очередь его интересовали фигуры в балахонах. Как они общаются с техниками, офицерами охраны и солдатами.
        Оба изгоя ходили, спрятав головы под глубоко накинутыми капюшонами и молча двигаясь среди генераторов поля, отдавая команды знаками. При себе они имели личные носимые аппараты контроля. Достаточно часто нажимали на какие-то кнопки и, подходя к панелям управления генераторами, демонстрировали техникам, сидящим за пультами, их показания. Спецы согласно кивали и начинали переключать рукоятки управления на своих панелях.
        Подбирают волновые частоты, понял Шаман. Не знают, откуда и почему появились нарушающие работу установки поля. Отталкиваются от местной энергетики. Если бы поняли основу образования сущности, то отправились бы на Сохара, где очень быстро могли подобрать нужный режим.
        Верторог успешно сопротивлялся энергетическим волновым атакам. В стороне стояло несколько черных, оплавленных конструкций. Их формы свидетельствовали о том, что раньше эти груды металла были генераторами помех.
        «Мы своих в обиду не даем, - лежа за кустами и наблюдая суету на площадке, подумал нетрац о сущности, будто о живом члене диверсионной группы. - Вы у меня скоро не только подберетесь, но и доберетесь до кладбища», - мстительно решил он.
        К задуманной им операции необходимо было хорошенько подготовиться. Под удар верторога можно было запросто попасть самому, а значит, отправиться вместе с остальными туда, откуда не возвращаются.
        Шаман отошел подальше в лес и вновь стал перестраивать свою энергетику, вгоняя тело в режим волновых частот Сохара. Он справился с этой задачей довольно быстро и, не мешкая, двинулся к рабочей площадке.
        Ждать долго ему не пришлось. Минут через пять оба томасола встали рядом друг с другом и, похоже, о чем-то заговорили.
        «Чувствительные у них приборчики, - мысленно усмехнулся диверсант. - Это-то вас и погубит».
        Не трудно было понять, что аппараты изгоев уловили его энергетику, однородную с энергетикой верторога.
        Старший томасол махнул рукой, и к нему тут же приблизились два штурмовика, вооруженные автоматами. Он указал на своего собрата и махнул рукой в сторону леса, где за кустами лежал Шаман.
        Теперь нетрацу нужно было увести за собой преследователей, и он стал отползать, а потом поднялся и побежал между деревьями, удаляясь от площадки.
        Расстояние в три километра он посчитал достаточным для реализации своего плана, все время ощущая энергетику идущих за ним преследователей. Трех минут ему хватило на переход организма в волновой режим местности, и, включив маскировочную голограмму, он двинулся им навстречу. Нетрац справедливо полагал, что, потеряв след, томасол отдаст команду возвращаться.
        Пройдя метров триста, Шаман увидел, что изгой со штурмовиками остановился и упорно играет кнопками своего портативного аппарата.
        Диверсант быстро пополз в сторону преследователей, прикрытый маскировочной голограммой.
        Стрелять он решил только наверняка, так как не мог сказать, как среагирует на луч парализатора организм изгоя.
        Тридцать метров.
        Противники развернулись и неторопливо двинулись в обратный путь.
        Нетрац поднялся и быстро сократил расстояние до движущихся к нему спиной фигур. Стрелял он почти в упор узким, наиболее эффективным лучом в затылки удаляющейся троице. Штурмовики упали мгновенно. Томасол успел повернуться и простоять на ногах еще пару секунд, пока не получил дополнительный заряд парализующего луча в лицо.
        Обыскав безвольные тела и не найдя ничего интересного, диверсант снял с груди изгоя контролирующий аппарат и пристроил его ремень себе на шею.
        «Вот и первый пленный томасол, - подумал он. - Если уж появилась такая возможность, надо довести свою маскировку до совершенства».
        Шаман присел рядом и откинул капюшон с лица изгоя. Первое, на что он обратил внимание, это злобный оскал желтоватых редких зубов почти безгубого рта. Гладкая натянутая кожа лица, мелкие глазные впадины, закрытые веками с нависающими надбровными дугами. Вместо носа - два небольших отверстия и конусообразный череп без единой волосинки. Экземпляр был явно непривлекателен.
        Вспомнив свою нынешнюю внешность, он только усмехнулся.
        Портативная камера перстня мгновенно зафиксировала в своей памяти лицо пленника. Теперь надо было переходить к процедуре энергетической идентичности.
        Диверсант положил ладонь руки на лоб томасола, включив свой аппарат восприятия энерговолновой составляющей тела.
        «Ничего необычного, - сделал он свой вывод. - Гаюн, отличающийся от остальных только повышенной мозговой активностью. Для внедрения в среду никаких проблем».
        - Полежи пока, отдохни от трудов неправедных. Вернусь, наставлю тебя, душа заблудшая, на путь истинный, - пробурчал он, поднимаясь с травы и выпуская дополнительный заряд из парализатора в голову лежащего изгоя.
        Нетрац, постигавший через древние источники науку тайных знаний, даже не заметил, что почти цитирует один из архаичных текстов.
        Знакомая, почти натоптанная тропинка в очередной раз привела его в кусты, обрамляющие собой рабочую площадку. Не скрываясь, он вышел на открытое пространство и, пройдя немного влево, присел на поваленное дерево, где иногда устраивались оба томасола.
        Расчет оказался верным. Старший команды, увидев вернувшегося соплеменника, подошел и сел рядом.
        - Что выяснил? - спросил он каркающим голосом.
        Разговора явно не получалось. Нетрац это предвидел, спрятав кисти рук в широкие рукава балахона. Сейчас бок его собеседника почти упирался в ствол парализатора, рукоять которого сжимала левая рука. Мощный трехсекундный импульс сковал мышцы изгоя, при этом мгновенно отключив его сознание.
        Посидев еще несколько секунд, будто беседуя с соплеменником, Шаман встал и, всматриваясь в маленький экран своего прибора, копируя передвижения томасолов, пошел вдоль ряда генераторов. Пройдя мимо всех шести установок, он двинулся обратно. Подходя к каждому оператору, он заглядывал ему через плечо, при этом постукивая пальцем по цифре частоты излучения, которая должна была быть на панели прибора. Оператор, подчиняясь указанию, тут же переходил на нужный диапазон.
        Вскоре все шесть генераторов начали работать каждый в своем режиме. Отходя от последнего аппарата, диверсант стал торопиться. Когда энергетически-разрушающие удары ослабнут, верторог вырвется из западни. Здесь начнется такое, что небо не только с овчинку, с мелкую монету присутствующим покажется, да и то не надолго.
        Нетрац вернулся к одеревеневшему телу изгоя. В который раз за сегодняшний день перестроил свой организм в нужный режим вибраций. Состояние было не из приятных. Несмотря на то что сущность была производной от психополя эгрегора, ее материальный мир, если так можно было выразиться, разительно отличался от мира людей.
        Шамана трясла мелкая дрожь, временами на глаза наплывал туман, но он упорно терпел, оставаясь в полной неподвижности. Проводимый им сейчас эксперимент был достаточно опасен, но этого требовал его личный план, который он не раскрыл и не собирался раскрывать ни Лузгину, ни тем более генералу Кузмину.
        Ожидание продлилось не долго. Сначала заискрил и начал плавиться один из генераторов. Его оператор, выскочив из кресла и отбежав на несколько метров, в растерянности остановился, наблюдая за уничтожением своей машины. Легкий гул, сопровождающий работу всех шести установок, наполняющий площадку, неожиданно прервался. Кожухи, прикрывающие огромные катушки электромагнитных машин разрушения, начали пробивать длинные, в несколько метров, голубоватые разряды. Из-под оснований установок потек расплавленный металл. Кое-где начали пробиваться языки пламени. Но это было только началом. Разъяренная сущность вырвалась на свободу.
        Шаман уже был свидетелем работы верторога на Сохара. Раз. Поле сущности свернуло в спираль свою первую добычу. Два. Хруст костей, брызги крови, и вот уже следующая жертва, согнутая в дугу, с переломанным позвоночником падает на траву, не успев даже осознать, что происходит. Солдаты охраны открыли беспорядочную стрельбу.
        Чтобы не попасть под слепую очередь, диверсант упал за ствол дерева, на котором сидел, стянув за собой неподвижное тело томасола.
        Грохнула пара взрывов гранат. Стрельба почти сразу прекратилась, но испуганные крики людей еще несколько минут раздавались со всех сторон, будоража лесную чащу.
        Когда все стихло, нетрац поднялся с земли и вновь уселся на свое прежнее место, медленно обозревая недавнее поле битвы. Гарь и дым от уничтоженных генераторов относило в сторону, так что дышать можно было без труда. Картина изуродованных человеческих тел, уже виденная на Сохара, его не смутила. Сейчас необходимо было закончить задуманное.
        Шаман порылся за пазухой и извлек из-под рясы небольшой блестящий металлический цилиндр. Свинтив с него крышку, он поставил открытую емкость перед собой и начал достаточно громко произносить непонятные слова, то ли молитвы, то ли заклинания. Сейчас он фактически повторял эксперимент, проведенный им на Сохара над полковником Сохом. Тогда, перестроив ударом из парализатора энергетику полковника, он сделал ее притягательной для сущности, которая в него и вселилась. Теперь же тело человека заменял контейнер, внутренние цепи которого создавали тот же благоприятный психо-волновой фон эгрегора производного поля верторога. Фактически сейчас сущность должна была вернуться в свою родную среду и окунуться в нее с тем же наслаждением, как человек окунается в теплое море, из глубин которого вышел несколько миллионов лет назад.
        Приближение верторога он почувствовал сразу, а вскоре на площадке заискрили оплавленные, черные остовы генераторов, и окружающий воздух пришел в легкое движение. Сущность была рядом, будто осматриваясь и принимая решение. Зеленый огонек на внутренней поверхности крышки сменился красным, и нетрац с облегчением закрыл и завернул крышку контейнера.
        «Лампа Аладдина, - подумал Шаман, пряча контейнер в карман, крепящийся к ремню пояса. - С той лишь разницей, что кроме разрушения не творит никаких чудес».
        Переход в обычный волновой режим организма прошел в считаные секунды. Еще два часа диверсант бродил по развалинам, бывшим совсем недавно насосной станцией, совмещенной с кабиной нуль-транспортировки.
        Сущность постаралась на славу. Кабеля, электрические цепи и электронные схемы представляли собой оплывшие или спаянные в монолит бесформенные образования. Раскрыть техническую тайну переброски сырья тинала через пространство сейчас и здесь не смогла бы даже группа маститых ученых. О достаточности технических познаний в этой области диверсанта не могло быть и речи. Оставалось только скрупулезно зафиксировать увиденное, что и было проделано Шаманом, снявшим все на камеру.
        Нетрац не сомневался, что обнаружение тинала и разработка камеры нуль-транспортировки должны быть обязательно связаны с деятельностью в этих областях томасолов. Сейчас в его распоряжении было два таких источника. Он собирался воспользоваться предоставленным случаем и получить нужную информацию.
        Окончив осмотр, он вернулся к стволу дерева, за которым лежал изгой, и, перевалив тело на площадку, усадил его на землю, уперев спиной в ствол. Диверсант не стал дожидаться, когда пленник придет в себя. Отрегулировав режим парализатора на активизацию внутренних процессов организма, Шаман дважды нажал на спуск. Результат не замедлил сказаться. Несколько секунд - и черты лица томасола дрогнули. Он явно пришел в себя, но не торопился показать это, по-прежнему держа глаза закрытыми.
        - Хватит прикидываться, - проговорил нетрац, отвешивая изгою пару увесистых оплеух.
        Глаза томасола медленно раскрылись.
        - Кто ты? - спросил пленник знакомым каркающим голосом. - Ты не наш.
        - Очень тонкое наблюдение, - ответил Шаман, - но вопросы здесь буду задавать я.
        - Что ты хочешь узнать, прежде чем умрешь? - спросил изгой.
        - Как тебя зовут и на каком принципе работает установка нуль-транспортировки?
        - Мое имя смерть, - прокаркал пленник.
        Нетрац тут же почувствовал, как его тело начинает тяжелеть, а на глаза наплывать туман.
        Оружие привычно скользнуло в ладонь. Уже теряя сознание, последним усилием он выбросил руку вперед, мысленно подтолкнув вылетевший из рукава клинок метательного ножа.
        Сознание возвращалось медленно и болезненно. В голове стоял гул.
        «Вот так и умирают возомнившие о своей непогрешимости идиоты», - подумал он, открывая глаза.
        Томасол оставался на прежнем месте, только из его левой глазницы торчала короткая рукоятка, которой оканчивался клинок.
        «Спасибо тебе, Колдун», - мысленно поблагодарил отсутствующего товарища диверсант.
        Хулиган и пройдоха. Авантюрист и лентяй. Товарищ, способный в самой тяжелой ситуации пошутить и поднять настроение, Колдун был неисчерпаем в технических придумках и до фанатизма настойчив, тренируя товарищей в приемах пользования оружием.
        - Ваши фокусы когда-нибудь вас подведут. Хорошая сталь и умная механика гораздо надежней. Работаем дальше, - говорил инженер.
        Когда Самум с Шаманом просили прекратить тренировку, Колдун приводил убийственный довод своей правоты. Он напоминал, как нетрац, находясь под воздействием пси-генераторов подавления, не смог вызвать сущность в момент побега группы с военной базы на Сохара.
        Сегодня Шамана спасли упрямство Колдуна, наработанные рефлексы и способности к телекинезу, в котором он упорно тренировался.
        Бросок ножа был слаб, но дополнительный телекинетический импульс, приданный оружию, спас ему жизнь.
        «Не стоило так доверять поверхностному сканированию, - с сожалением, пытаясь заглушить головную боль, подумал нетрац, вспоминая, как пренебрежительно отнесся к волновому спектру мозга парализованного в лесу томасола. - Знал же, что во флоте имперцев томасолы входят в состав команд почти каждого боевого корабля. Зачем они там, тоже понятно. Контроль со стороны за действиями экипажа, а точнее за его полным повиновением. Повиновением до потери свободы воли. А каким образом это достигается? Контролем за работой пси-волновых установок и личными способностями такого контролера в области управления чужим сознанием».
        На рабочей площадке ему теперь больше нечего было делать, как только скрыть следы своей грубой работы. Он извлек из глазницы изгоя нож, вернув его в зажим на предплечье, и, волоча тело по земле, бросил лицом в огонь, разгорающийся у одного из генераторов.
        «Нужно быть осторожнее, - возвращаясь в лес, решил про себя Шаман. - Каждый из этих изгоев-мутантов наверняка обладает какой-нибудь редкой биологической особенностью организма. Мне очень „повезло“, нарвался на мощнейшего биокорректора или гипнотизера. В древности это отпугивало от них обычных, родившихся без отклонений соплеменников. За века они развили и усовершенствовали свои способности. Я нарушил один из основных законов своей работы. Не все то, что ты видишь, является этим предметом на самом деле».
        Так, ругая себя последними словами, он вернулся к тому месту, где оставил своих преследователей. Здесь, к счастью, ничего не изменилось. Если это место и посетил верторог, то слабый волновой режим работающего мозга парализованных гаюнов не привлек его внимания. Неподвижные тела он не тронул.
        Опасаясь очередной неожиданности, нетрац решил провести допрос томасола в состоянии, близком к трансовому. Теперь он не торопился. Сняв ремни с солдат, он прикрутил податливое тело изгоя к дереву. Четко выверил мощность воздействия парализатора, нанес лучевой удар по сидящему у ствола изгою.
        В очередной раз изменил свой волновой режим, значительно приблизив его к спектру сущности, и стал терпеливо ждать пробуждения пленника.
        Минут через десять тот зашевелился и что-то пробормотал будто во сне.
        - Как тебя зовут, брат? - задал он первый вопрос, не способный вызвать отторжения психикой.
        - Дорол, - прозвучало в ответ.
        - Ты здесь один?
        - Нет. Со мной старший дукан.
        Из ответа было непонятно, является дукан именем упокоенного на площадке томасола или это иерархическое положение изгоя, учитывая слово «старший».
        - Его зовут Дукан?
        - Он открывает путь и ведет по нему.
        Теперь стало понятно. Он убил старшего наставника и наверняка потерял возможность узнать об очень многом.
        - Откуда ты?
        - Из семьи Фатака.
        - Где твоя семья?
        - На Боросе.
        «Одна из планет в третьем секторе империи», - услужливо подсказала память нетраца.
        - Как называется твой дом?
        - Храм Обретения разума.
        Ну вот, основные сведения, необходимые при знакомстве с другими томасолами, получены. Пора переходить к фактам сегодняшнего дня.
        - Чем вы здесь занимались?
        - Исправляли нарушенное.
        - Что именно?
        - Пространство.
        - Что и как может нарушить пространство?
        - Не знаю. Мы должны были его просто очистить.
        - От чего?
        - Пришел Обоган не из нашего мира.
        - Что такое Обоган.
        - У нас тоже есть…
        Не окончив фразы, томасол задергался и безвольно повис на руках, заведенных за ствол и стянутых ремнями.
        Шаман осторожно приблизился к изгою, опасаясь подвоха с его стороны. Все было просто. Пленник перестал дышать, а, как известно, это не способствует продолжению жизненных процессов.
        Диверсант тяжело вздохнул. День явно не удался. Он потерял второй источник ценной информации. Теперь нужно было решить вопрос: придерживаться ли прежнего разработанного плана или изобразить из себя одного из двух погибших изгоев. Поразмыслив, он решил ничего не менять. Судя по сгоревшей ранее технике, верторог не раз вырывался из комплекса и наводил в окружающей его местности свои порядки. При первых попытках уничтожения сущности наверняка тоже присутствовали томасолы. Один из них мог выжить, временно потерять память, бродить по лесу, но впоследствии прийти в себя и вернуться. При этом варианте исключалась его узнаваемость на патрульных кораблях, хотя это и не было главным. Важнее было другое. Встреча с соплеменником томасолом на палубе представляла большую опасность.
        Нетрац строил расчет на том, что погибшие изгои сошли именно с патрульных кораблей, и других там нет. Это был идеальный вариант безопасно добраться до империи в личине почти неприкосновенной даже для сотрудников контрразведки.
        Приняв решение, Шаман поднялся. Теперь ему предстояло отнести мертвое тело на площадку насосной, где представить одной из многочисленных жертв верторога.
        Распутав ремни и вернув их владельцам, так и не пришедшим в сознание, нетрац взвалил тело изгоя на плечо и двинулся к разгромленной промплощадке.
        «Обоган не из нашего мира, - размышлял он. - Это, понятно, он имел в виду верторога. Нельзя мне сейчас соваться к ним. Сначала необходимо освоить их терминологию. Умер изгой после фразы „У нас тоже есть…“ Наверняка имел в виду, что у них тоже есть Обоган или Обоганы, но это тайна, и знать ее могут только посвященные. Скорее всего, Дорол умер потому, что проболтался. При этом сработал охранный блок, но поздновато и только потому, что организм находился близко к трансовому состоянию, был заторможен».
        Тяжесть тела томасола, несмотря на не такой уж большой рост и вес, давала о себе знать. И мозг временно отключился от анализа ситуации. Пройдя еще метров триста, диверсант решил отдохнуть. Уронив свою ношу на траву, он присел чуть в стороне. Аналитический аппарат опять сам по себе включился в работу.
        «Болван, - мысленно дал себе оценку Шаман. - Где-то здесь должен быть центр связи с кораблями на орбите. Если верторог и уничтожил все копайзеры и другую аппаратуру, то стационарные кристаллы записей переговоров могли сохраниться, при условии, что их не стер мощный электромагнитный импульс сущности. Надо поторапливаться. Два-три запроса с орбиты, и, если не поступит ответ, сюда быстро спустят шаттл для проверки. К этой встрече я должен быть готов».
        С каждым пройденным метром тело томасола становилось все тяжелее, но любая дорога имеет свой конец. Вскоре между стволами появились стены разгромленного комплекса.
        Голову изгоя пришлось раздробить тяжелым обломком от взорвавшегося генератора.
        «Базы его знает, на что сейчас способна медицина имперцев, - нанося удар, подумал нетрац. - Могут и с мертвого мозга считать информацию».
        Покончив с неприятным, но необходимым делом, он занялся поисками аппаратуры связи и уцелевших копайзеров.
        День заканчивался не так уж и плохо. Кристаллы записей переговоров нашлись в отдельно стоящем ангаре, крыша и стены которого были пробиты в нескольких местах. Огонь побывал и здесь, но был скуп на свою разрушительную силу. Так необходимые ему источники информации Шаман вынимал из изуродованной аппаратуры очень осторожно. Кристаллы записей необходимо вернуть на место, чтобы прибывшая бригада техников, а особенно представитель контрразведки, не обнаружили странное исчезновение информационных носителей.
        Часть кристаллов подверглась электромагнитному воздействию, и информация в них оказалась стерта. Кое-что удалось понять из обрывков разговоров, сохранившихся на других.
        Сегодня была предпринята третья попытка разблокировки пространственного коллапса, так в официальных источниках именовался верторог. Ученые имперцев выдвинули гипотезу, что при работе кабины нуль-транспортировки образовалось что-то типа черной дыры, но с обратным эффектом действия. Если черный, хорошо знакомый феномен космоса поглощал любой вид энергии, то нуль-пространственный тоннель где-то в непонятном своем искривлении получил пробой. Энергия пространства ворвалась в образовавшуюся щель и, периодически накапливаясь, вырывалась наружу. Образовавшийся коллапс можно нейтрализовать или разрушить, подобрав необходимую частоту электромагнитного поля противодействия, чем, собственно, и занималась экспедиционная команда. Возможно, сегодняшняя попытка им бы удалась. Результаты предыдущих попыток строго фиксировались. Их анализ позволял сделать положительный прогноз.
        Непредвиденный фактор в лице нетраца спутал все карты, но, похоже, опыт удался. Император даже не моргнет, узнав, что еще один экспедиционный отряд канул в Лету. Настоящий имперец должен жертвовать всем ради империи. Есть результат, а это главное.
        Можно ли было нейтрализовать сущность подобным образом, Шаман не знал, но все произошедшее его полностью устраивало. Пусть ученые восстанавливают кабину. Очень скоро империи будет не до тинала. Тогда коллапс-верторог вернется сюда вновь и будет действовать с точностью лазерного скальпеля, оставляя в целости и сохранности только то, что нужно Союзу.
        Взволновала нетраца информация, полученная с информ-кристалла, фиксировавшего работу переносных аппаратов томасолов и их переговоры.
        Оба изгоя не верили ни в какой коллапс. Они твердо знали, что кабину разрушил Обоган. Изучая реакции сущности на электромагнитное воздействие различных частот генераторов, они искали частоту не уничтожения пришельца, а его свертывания и использования в дальнейшем. Такие действия врагов свидетельствовали об использовании древних знаний, нестандартном мышлении и понимании факта сущностных образований. Делиться с учеными своим опытом, что стало понятно, они не собирались.
        Теперь Шаману предстояло дополнительно выяснить, способны ли томасолы изменять энергетическо-волновой режим своего организма. Если да, то тем самым адаптироваться в чужой среде, овладевая управлением сущностных образований. Такой противник был способен преподнести массу неприятных сюрпризов.
        Кристалл из аппаратуры изгоев помог Шаману значительно постигнуть их терминологию, употребляемую в речи. У него сложилось мнение, что сленг, на котором разговаривали томасолы, был выработан специально. Они не хотели, чтобы посторонние понимали смысл их разговоров.
        Прояснился вопрос и о наличии на патрульных кораблях, висящих на орбите, томасолов. Изгои на бортах отсутствовали. Патрулирование на далеких задворках кипящей в пространстве войны не считалось боевой операцией.
        «Народ в народе, - подумал он. - Интересно, это сильные враги или возможные союзники?»
        Теперь, насколько возможно, нетрац был готов к встрече гостей с орбиты.
        Шаттл он увидел, когда машина делала круг над разгромленным комплексом. Командир группы десанта пытался определить еще в воздухе, что его группу может ожидать на поверхности планеты, а особенно в пределах промзоны.
        Шаман не знал, да по своей легенде и не должен был знать о каких-то установленных сигналах на этот случай и, убедившись, что его заметили, нейтрально поднял руку. Шаттл качнул своими короткими крыльями и, идя со снижением, скрылся за кронами деревьев.
        Примерно через час нетрац почувствовал, что десантники находятся в десятке метров от него, просматривая каждый метр пространства. Он встал со ствола дерева и, повернувшись, сложил руки на груди, спрятав кисти в широкие рукава балахона. Его спокойная поза свидетельствовала о полной безопасности и пренебрежении к солдатской осторожности.
        - Что тут произошло? - спросил вышедший к нему из кустов офицер, опасливо поглядывая по сторонам.
        Шаман, не отвечая, сделал рукой жест, поводя ею из стороны в сторону, будто демонстрируя наглядный ответ.
        - А что там? - Капитан ткнул стволом автомата в направлении остатков добывающего комплекса.
        - Нет, - односложно ответил нетрац.
        - Что нет? - переспросил десантник.
        Не обращая на него никакого внимания, Шаман отвернулся и сел на свое прежнее место.
        - Проклятые изгои. Нормально ничего сказать не могут, - отходя от нетраца, тихо процедил сквозь зубы капитан.
        Раздражение офицера было понятно. Ему очень не хотелось входить внутрь комплекса. Терять своих людей тоже не хотелось, но приказ требовал полной проверки на безопасность и эвакуацию оставшихся в живых на площадке.
        - Сержант, - рявкнул он. - Возьмите четырех солдат и проверьте, что там внутри, - кивнул он в сторону разбитых ворот входа.
        - Вы, трое, и ты, - загремел сержант, указывая на ближайших к нему солдат, - ленивые фамуги, быстро за мной.
        Исполнителям идея капитана тоже была не по душе. Быстро пробежав свободное пространство, стараясь не попасть в зону видимости из ворот, они осторожно двинулись вдоль стен к чернеющему входу. Бросок камня через отверстие в стене - и первый солдат скрылся во внутренней темноте здания. Выждав несколько секунд и, видимо, получив сигнал изнутри, в воротах скрылись трое остальных. Потекли минуты напряженного ожидания. Спрятавшись за разбитыми генераторами и другими укрытиями, десантники напряженно ждали результатов разведки, не отрываясь от прицелов своих автоматов.
        Наблюдая за их действиями из-под опущенного капюшона, Шаман улыбнулся. Если бы в комплексе находился верторог, то оружие десантникам могло помочь примерно так, как массаж прямой кишки при ангине.
        Сержант вышел из ворот на свет минут через пять и неторопливой походкой двинулся к командиру группы.
        - Мазан капитан, - вытянувшись, доложил он, - внутри никакой опасности. Живые и раненые отсутствуют. Мои люди продолжают осмотр.
        - Хорошо, сержант, займитесь осмотром территории. - Лицо капитана разгладилось, перестав быть напряженным.
        Бравый вояка повернулся - и из него в разные стороны посыпались команды.
        Офицер вынул из чехла, висевшего на груди, аппарат спутниковой связи и, отойдя в сторону, начал что-то негромко докладывать. Окончив разговор, он подошел к Шаману.
        - Полетишь с ними. - Офицер кивнул на двух десантников, стоящих рядом. - Полковник хочет с тобой поговорить.
        Нетрац неторопливо поднялся. Получившие приказ солдаты повернулись и пошли в сторону леса, где за деревьями совершил посадку челнок. «Томасол» двинулся следом.
        Глава 6
        Колдун
        Кузмин с Лузгиным были абсолютно правы. Заброска Колдуна с самого ее начала предусматривала и громкую работу, и неслабый шумовой эффект. Инженера под видом лейтенанта абордажной команды перебросили на один из крейсеров уходящего в составе двух сопровождающих эсминцев в патрулирование на границу нейтрального пространства.
        Едва Колдун устроился в офицерской каюте, рассчитанной на четверых, как по коридорам крейсера прозвучала сирена отхода.
        С сослуживцами по команде он познакомился уже после того, как корабли вошли в прыжок. Молодые рисковые парни понравились нашему авантюристу. Путь до зоны ответственности патруля прошел в острых сражениях за карточным столом, воспоминаниях о мужских победах и тренировочных схватках в грузовом отсеке. Такая насыщенная мужская программа полностью устраивала диверсанта. Правда, в ней было два существенных недостатка: отсутствие хорошей кухни, что было одной из слабостей инженера, и женщин. Если первый недостаток усилиями Колдуна был в значительной степени исправлен (кок согласился за умеренную плату удовлетворить некоторые кулинарные изыски просителя), то второй исправлению категорически не поддавался. По странной прихоти фортуны или капитана крейсера, женщин на борту не было ни одной, и, повздыхав, инженеру пришлось с этим смириться.
        Патрулирование - это вид военной деятельности, способный нагнать тоску на любого военнослужащего. С другой стороны, это не охрана тыловых объектов, и капризная дама может подбросить один из своих сюрпризов, на радость команде.
        Только Колдун и капитан крейсера знали, что сюрприз в виде одинокого вражеского корабля остро необходим, а поэтому сектор патрулирования значительно смещен в сторону противника. Возможно, штурман корабля о чем-то догадывался, но не задавал вопросов, выполняя приказы и строго соблюдая субординацию.
        На четвертые сутки коридоры крейсера огласились сиреной боевой тревоги. Чуткие антенны локаторов крейсера уловили цели вражеских судов. В доступной близости двигался караван транспортников, состоящий из десяти бортов под охраной крейсера и трех эсминцев. Силы были практически равны. Капитан принял решение атаковать противника. Патруль, увеличив скорость, бросился наперехват.
        Гаюны быстро обнаружили погоню. Караван резко изменил курс, пытаясь уйти в глубину контролируемого пространства, но оторваться от преследователей не мог. Максимальная скорость транспортников не позволяла уклониться от боя.
        Конвой развернулся и всеми четырьмя бортами, наращивая скорость, пошел в лобовую атаку на корабли Союза. Имея преимущество в одну боевую единицу, командир имперцев не без оснований рассчитывал на победу.
        На предельной дальности стрельбы своих орудий гаюны начали обстрел противника. Командир патруля, не отвечая, сокращал расстояние. Когда, по его расчетам, корабли сблизились для нанесения беспроигрышного удара, он приказал открыть огонь всем бортам только по крейсеру. Результат такой стрельбы не замедлил сказаться. Артиллерийские палубы и башни крейсера получили множество пробоин, а эффективность работы его вооружения снизилась на семьдесят процентов. Корабли патруля тоже потеряли по башне и, получив несколько пробоин, загерметизировали часть отсеков. Теперь преимущество в мощности оружия было на стороне солнечников. Крейсер разорвал дистанцию с эсминцами конвоя, связанными боем с его сопровождением. Его дальнобойные орудия несколькими выстрелами развалили на части два эсминца противника и добавили залп в двигательную установку крейсера имперцев, застопорив его ход. Последний противник пытался пойти на таран, но, получив в борт тяжелую торпеду, прекратил сопротивление. Остатки его команды были заняты спасением своих жизней, катапультируясь на спасательных шлюпках.
        Команда «Приготовиться к абордажу», подкрепленная сигналом ревуна, прозвучала на крейсере еще в самом начале боя. Штурмовые команды повзводно заняли свои места в абордажных капсулах.
        Колдун шел на чужой корабль командиром отделения, имея под рукой десяток крепких парней. Резкий толчок и грохот удара о борт вражеского крейсера он воспринял со спокойствием бывалого абордажника, будто имел за плечами десятки подобных штурмов. Направленные взрывы пробили обшивку корабля. Отделение бойцов спустя несколько секунд оказалось на третьей палубе, недалеко от рубки управления.
        Абордаж в пространстве очень напоминает штурм кварталов чужого города. Коридоры - узкие улицы.
        Каждая дверь - вход в дом или квартиру. Смертельный выстрел может прозвучать из-за любого угла, из шахты скрытого половой пластиной люка, сверху из системы вентиляции. Здесь, чтобы выжить, нужно иметь сотню глаз, и они есть, глаза твоих товарищей по команде, профессионально наблюдающие за опасными секторами, контролирующие каждое видимое движение противника.
        Герметичные шлемы значительно снижали грохот боя, ведущегося в закрытых объемах пространства из металла, но оставляли хорошую возможность слышать своих товарищей и поступавшие команды. Несмотря на упорное сопротивление, абордажники успешно продвигались вперед, увеличивая захваченный плацдарм.
        - Операцию прекращаем, - неожиданно раздался командный голос из динамика шлема. - Всем вернуться на борт.
        - Третья команда, назад, - рявкнул в микрофон новый лейтенант. - Забрать своих. Отхожу последним. Прикрою.
        Без суеты десантники подхватывали на плечи или под руки раненых и убитых товарищей. Знакомыми коридорами торопливо отходили к своим штурмовым капсулам.
        Колдун задержался, посылая скупые очереди вдоль коридора, не давая матросам и составу антиабордажной команды начать преследование своих бойцов. Он уже давно обдумал способ своей гибели. Здесь, так же как и в других частях спецназа, а возможно и жестче, работал принцип «Возвращаются все или никто». Просто остаться на вражеском корабле он не мог. За ним вернутся, и в этом случае погибнет вся группа. Он медленно отступал, стрелял или бросал гранаты, пока наконец достиг двери в каюту, куда скрылись его отступающие бойцы.
        - Быстрее, - подбодрил он их, оставаясь видимым в проеме и ведя огонь.
        - Лейтенант, все на месте, - прозвучал доклад в динамике.
        Он на секунду скрылся из зоны видимости, а в следующее мгновение его фигура вновь появилась на глазах бойцов, но это был уже не он, а его голограмма. Вкатившаяся в каюту граната брызнула осколками и огнем. Теперь для всех пришедший в команду новый лейтенант, завзятый картежник и пройдоха, погиб в первом же абордажном штурме, и десантники это четко видели.
        Слегка контуженный взрывом Колдун поднял одну из металлических пластин пола и спустился в узкий ремонтный лаз. Рядом со страшным гулом засвистело, это в отверстие обшивки вырывался воздух корабля. Абордажная капсула ушла в пространство. Раздался хлопок. Дверь разгерметизированной каюты автоматически закрылась, перекрыв потерю воздуха. Все. Он остался один, успешно выполнив первую часть плана проникновения в империю.
        Сверху загрохотали ботинки членов команды крейсера. Гаюны радостно загомонили. Напряжение боя начало спадать. Матросы откровенно радовались тому, что остались живы. Красочные описания потерь абордажной группы быстро сменились эпизодами проявленного героизма каждого из присутствующих. «Хоровое пение героев» было прервано появившимся на палубе офицером, быстро нашедшим работу каждому из победителей. Вскоре над головой стихло.
        Из смысла всего сказанного Колдун уловил, что абордаж был прекращен в связи с приближением к месту схватки кораблей имперцев, вызванных удравшими транспортниками. Все произошло как по нотам. Глубокое проникновение в контролируемое пространство гаюнов. Вовремя подошедшая помощь и не удавшийся абордаж. Это были плюсы имперцев, но никто из них не догадывался, что в ремонтном лазе под палубой сейчас находится огромный минус, способный свести все плюсы к нулю.
        Из разговоров проходивших над ним членов экипажа Колдун составил полную картину своей недалекой перспективы.
        Поврежденный крейсер, не имеющий своего хода, взяли на буксир два эсминца. Через три дня он будет доставлен на ремонтную базу к планете Факом.
        «Три дня - это еще куда ни шло, - подумал диверсант. - Надо только сменить точку дислокации, здесь никакого комфорта и много шума». Не уловив движения в коридоре, он покинул свое укрытие и, включив маскировочную голограмму, под видом матроса-техника двинулся по коридору, открывая подряд двери кают.
        Рассуждал он здраво. Ремонт жилых помещений будет проводиться в последнюю очередь. Экипаж имперца понес значительные потери, и свободных мест в каютах больше чем достаточно. Своей базой выбрал самую разбитую, с перекошенной дверью, и, протиснувшись внутрь, заклинил вход. Пройдохе опять повезло. Каюта оказалась офицерской с полуразбитым маленьким баром и аппаратом канала связи с мостиком. Вскрыв панель и поколдовав немного со схемами, диверсант наладил прямой контакт с рубкой, да так, что там об этом ничего не знали. Теперь он был уверен, что будет в курсе всех новостей корабля и покинет его, когда на борт взойдет ремонтная команда, членов которой экипаж не знает в лицо.
        Удобно расположившись на матрасе, диверсант быстро уснул. Сказалось нервное напряжение от недавно проведенного боя. Организму требовался отдых. Проснулся он часа через три от приступа острого голода.
        «Нет, это не жизнь, - скривив лицо, пришел к выводу Колдун, рассматривая упаковку пищевой плитки. - Шаману, да и Лузгину с Кузминым не рассчитаться со мной и десятью лишними днями отпуска. Если не дадут, то придется похитить всех троих и покормить этой дрянью с неделю. Тогда точно поймут, каково мне здесь было. О чем они только думали, составляя такой идиотский план. Да и я тоже хорош. Согласился как мальчишка. Купили, как сопляка. Свободная охота, свободная охота. Когда она еще будет, а пожрать по-человечески нечего».
        С брезгливостью жуя десантный суррогат, Колдун строил планы мщения своим непосредственным командирам. Он так увлекся своими мыслями, что не заметил, как голод куда-то пропал, и теперь тело требовало движения.
        «А не пойти ли прогуляться? - мелькнула в мозгу шальная мысль. - У меня имеется полученный от начальства открытый лист для внесения в него подвигов и санкция на любой беспредел. Вот, например, зачем гаюнам этот раздолбанный крейсер. Месяц, а то и больше ремонтировать будут. Помочь надо ребятам. Нет крейсера - нет и проблем с ремонтом».
        Он встал, подошел к двери и долго прислушивался к шуму, доносящемуся из коридора. Ремонтные команды работали, судя по доносившимся звукам, где-то в стороне. Закрытая дверь со скрежетом начала поддаваться его усилиям.
        - Хорошо было на «Гемме» - пробурчал он себе под нос, вспомнив недавно проведенную операцию. - Никаких затрат мышечной энергии. Любая дверь для Убора была листиком тонкой бумаги. Гуляй, не хочу. Может, поэтому и отпуск не дали, - уже совсем не логично закончил он. - Ну, я вам покажу.
        Кому грозил инженер, скорее всего, было непонятно даже ему самому. То ли начальству, относящемуся к нему несправедливо, то ли гаюнам, заставившим своими действиями вновь идти на задание, не получив отпуска.
        В пустынный коридор из-за перекошенной двери каюты выбрался трюмный матрос с запачканным сажей лицом, одетый в грязную, заляпанную маслом робу. Этакий пофигист, нарушитель уставов и воинской дисциплины, ни в гом не ставивший порядок на родном корабле. Оглядевшись по сторонам, он двинулся налево, в сторону лестничного спуска на четвертую палубу. Именно там, в самой середине корабля находился арсенал, и чумазая личность хотела его проинспектировать с точки зрения индивидуальной полезности для задуманного.
        Скоропалительность принятого решения и авантюрный характер подвели матроса-замухрышку. В арсенал можно было попасть только через единственную дверь, имеющую электронный кодовый замок, отпирающийся из рубки. Кроме того, с обеих ее сторон застыли два здоровенных охранника с футоками в руках.
        Ни то, ни другое не могло послужить преградой для нашего авантюриста, но было чревато большим шумом и раскрытием факта его нахождения на борту.
        «А мне это надо? - индифферентно проходя мимо часовых, раздраженный неудачей, подумал диверсант. - Охраняют, будто яйца своего командира. Лучше бы на кухне терлись».
        Он вернулся в свою каюту. По дороге у него уже сложился другой план проникновения в хранилище боеприпасов.
        Захватив свой легкий скафандр, чумазый двинулся на верхние артиллерийские палубы. Расчет его был прост. Во время боя элеваторы подавали снаряды из арсенала пушкам. Часть из башен разбита, и они наглухо загерметизированы, но в трубу элеватора попасть можно. Если там есть снаряд, не успевший добраться до казенника ствола, то ему просто надо немного помочь достичь цели. Электроника в башнях отключена или выведена из строя. Ручная зарядка пушки останется никем не замеченной. В крайнем случае придется немного покопаться в проводах, чтобы заработала схема приема снаряда казенником.
        Ему повезло с первой попытки. Осторожно взломав ремонтный люк трубы элеватора и проникнув внутрь, он обнаружил пятитонный подарок, вылетающий из ствола главного калибра. С удовлетворением потерев руки, диверсант долго ползал по трубе, пока не разобрался и не отключил датчики контроля за движением боеприпаса. Добравшись до казенника и отметив, что он открыт, чумазая личность начала вращать верньер ручного устройства подачи снаряда. Лебедка позволяла проделывать это как из башни, так и из трубы элеватора. Труды не пропали даром. Очень скоро снаряд лег на подаватель и встал против ствола орудия. Дальше дело не шло. Затвор намертво засел на предохранителях и отказывался подавать снаряд в ствол.
        - Пострелять захотелось, - ругался вслух Колдун, пытаясь обойти предохранительные цепи, в которых напрочь отсутствовала энергия, и их невозможно было отключить.
        Решение этой проблемы он все-таки нашел, после чего долго и нелицеприятно ругал себя последними словами, мысленно поклявшись никому никогда не рассказывать об этом.
        Мощная батарея его легкого скафандра, подключенная к цепи, обеспечила нейтрализацию предохранительной системы и запирание затвором канала ствола. Теперь все было готово к выстрелу.
        «И кудыть ты собрался стрелять, оглашенный», - припомнил он фразу Шамана, изучавшего древние обороты языка предков.
        Командир постоянно читал древние книги и манускрипты, выискивая в них приемы заговоров колдунов и, изредка балуя его и Бориса, цитировал старинные обороты речи.
        «А действительно, КУДЫТЬ? Может, оставить все как есть. Пальнет в пространство как в копеечку. Будет что-то в виде салюта в честь сошедшего на вражеский берег диверсанта».
        Пять часов потраченного впустую времени было жалко. Теперь пришлось лезть в прицельную систему дальномера и перенастраивать ее, минуя центральный пост управления стрельбой.
        Наконец все срослось. Будучи экспертом по вооружению, Колдун прекрасно знал и порядки на орбитальных верфях. В пространстве вокруг поврежденных кораблей постоянно крутится всякая мелочь. Транспортники, подвозящие броневые плиты и боевые башни взамен разбитых, огромные подъемники и сварочные автоматы, эвакуаторы, вывозящие с кораблей, подлежащих полной разделке, оставшийся боезапас и другие внутренние ресурсы.
        Установив на определителе цели массу в десять тысяч тонн и ее включение через три часа после остановки крейсера, он замкнул цепь и немного расслабился. Порадовавшись хорошо сделанной работе, спустился вниз по трубе, до люка арсенала, установил под направляющими цепи элеватора два мощных заряда. После выстрела центрального калибра заряды взорвутся, отчего сдетонирует и весь арсенал корабля. Дело было сделано. Подарки «гостеприимным» хозяевам оставлены. Не позднее трех часов после остановки в доке он должен будет исчезнуть с корабля - или исчезнет вместе с ним. В успехе своего предприятия у него не было ни малейших сомнений.
        Усталый, но довольный, он вернулся в свою каюту, сжевал еще кусок питательной отравы, запив ее несколькими глотками неплохого вина из разбитого бара. Немного посидев, обдумывая свои действия на завтрашний день, устроился на койке и мгновенно уснул.
        Весь второй день он провел в каюте, изредка подключаясь и слушая разговоры в центральной рубке. Ничего нового, что можно было использовать в предстоящей работе, он не услышал. Еда и сон, вот и все развлечения, которыми он мог себя побаловать.
        На третий день в рубке оживились. К проводке крейсера подключилась планетарная диспетчерская служба, освобождая дорогу идущему на ремонт кораблю и изредка корректируя курс ведущих его эсминцев.
        Выждав еще несколько часов, Колдун осторожно выглянул из каюты. Прикрывшись все той же личиной чумазого трюмного, диверсант двинулся по коридору, стараясь попасть на посадочную палубу. По зрелому размышлению он решил, что раненым и членам антиабордажной команды на корабле, стоящем в доке, на ремонте нечего делать. Выгрузку лишних членов экипажа будут осуществлять шаттлы крейсера. Пора было занимать место в отходящем транспорте.
        Диверсант прекрасно знал устройство вражеских челноков, поэтому выбор укромного уголка, несмотря на небольшие размеры машины, не вызывал у него трудностей.
        В шаттле имелся шкаф, где хранился скафандр, необходимый для работы в открытом пространстве при ликвидации аварийной ситуации или мелких поломок. Шкаф обычно был закрыт на замок. Кроме пилотов к нему никто не имел доступа. Вот в этом шкафу Колдун, имеющий не очень крупные габариты по сравнению с гаюнами, и собирался добраться до терминала на планете.
        Когда он вышел на посадочную площадку, никто не обратил на него внимания. Техники перед вылетом проводили плановую проверку машин. Вторые пилоты, отвечающие за техническое состояние бортов, собравшись вместе, о чем-то оживленно вели разговор.
        Улучив минуту, когда все на площадке были заняты делами, диверсант двумя прыжками преодолел трап, а еще через три секунды открыл шкаф хранения. Места как раз хватило. Подтянуть обе половинки двери изнутри, до щелчка замка, не составило никаких трудностей. Теперь оставалось ждать вылета.
        Тело в ожидании старта уже значительно затекло от тесноты и неподвижности. Колдуну приходилось терпеливо и бесшумно разминать мышцы. Наконец в салоне послышался шум. По трапу затопали солдатские ботинки. Капитан не стал дожидаться полной остановки в доке и начал выгрузку части команды на планету заранее.
        Вой насосов, выкачивающих воздух, легкая дрожь от заведенных двигателей шаттла, незначительный толчок - и инженер понял, что они уже в открытом космосе. Пилоты не баловали пассажиров точностью движений и плавными поворотами. По стилю движения машины можно было сказать, что за ее управлением сидит пилот-истребитель. Резкое пикирование, сваливание на крыло для корректировки курса, резкий набор высоты - все это в полной мере ощутили пассажиры при полете в атмосфере. Посадка, правда, была мягкой и, судя по незначительным маневрам по космодрому, достаточно точной.
        - Вываливайтесь, парни, - напутствовал пилот, когда трап звонко ударил по бетону.
        «Интересно, это гражданский космодром или военная база», - подумал Колдун.
        Пора было выбираться из убежища и удовлетворить свое здоровое любопытство. Покинув шкаф, после того как мимо него протопали ботинки пилотов, диверсант осторожно выглянул наружу. На этот раз ему повезло. Шаттл посадили на окраинную площадку обычного космодрома. Добрый капитан крейсера разрешил увольнение в город героям абордажных битв и даже подкинул их туда, согласовав посадку с военными и гражданскими властями. Инженеру даже стало его немного жаль. Командир крейсера, похоже, сделал последний в своей жизни добрый поступок.
        Рассиживаться дальше в шаттле не было никакого смысла. Быстро переключив голограф, диверсант в форме десантника бодро зашагал вслед за идущей в сотне метров перед ним командой, с которой и совершил посадку.
        На КПП солдат охраны только отдал честь боевым собратьям, пожелав им вслед хорошо повеселиться.
        Теперь торопиться не стоило. Колдун свернул в сторону от стоянки маршрутного транспорта и электрокаров. В городе он решил появиться вечером или даже ночью. Почти наверняка здесь не было комендантского часа. Маскировочная голограмма не позволяла двигаться в толпе. Любой прохожий гаюн, столкнувшийся с ней в толпе, мог удивиться, испугаться, а то и поднять крик. Такие реакции окружающих абсолютно противопоказаны нелегалу. Скорее всего, крикуну не поверят, но служба контрразведки может среагировать по-своему. Кроме того, Колдун не собирался затягивать с началом активизации «подполья», а оно, как всем известно, любит работать по ночам.
        - Темное дело нужно делать в темноте, - зловеще прохрипел он и двинулся через открытое пространство к ближайшему участку лесной зоны, опоясывающей город, уже под видом местного софака-фермера.
        С некоторым комфортом устроившись в густых кустах, под тенью деревьев, диверсант, морщась, перекусил надоевшим концентратом и, откинувшись на спину, закрыл глаза. Планирование дальнейших действий не заняло много времени. Он отвел себе несколько часов для сбора информации, определения путей и способов отхода в другой город, прикинул первичные цели своей работы. Больше суток здесь нечего было делать. Развернув голоэкран, подключился к видеоканалам планетарного вещания, пытаясь определить свое местонахождение. Без каких-либо трудностей это удалось. Пятимиллионный Босак, административный центр восточной провинции.
        От обращения в справочную службу города он воздержался. Имеющийся универсальный скайпер мог пролезть в любую систему поиска, но не был зарегистрирован на планете. Когда начнутся поиски учинивших в городе беспорядки ренегатов, то службы контрразведки и полиции начнут шерстить все подряд, в том числе и программу службы информации. Вполне возможно, уже сейчас в ней заложен сторожевой режим на контроль вызова незарегистрированного клиента. Такой прокол не есть хорошо. Набегут агенты и оперативники. Прочешут частым гребнем местность, откуда поступил запрос. Потом зададутся вопросами. С чего бы это законопослушному гражданину интересоваться расписанием транспорта, уходящего в другой город, с незарегистрированного аппарата, из лесной зоны, да еще в районе космодрома? Зачем ему план-схема города? А не тот ли это человек, который нам нужен?
        «Необходим местный смарт», - решил Колдун.
        До вечера он, переключаясь с канала на канал, просматривал передачи, выбирая и отсеивая объекты своего интереса. Перспективных вариантов набралось больше десятка.
        Завтра, по его плану, в Босаке должны были выступить доведенные до отчаяния своей болью женщины. Инстинкт материнства - вот та движущая сила, которая в самом начале должна всколыхнуть общество.
        «Долой войну», «Хватит убивать наших детей», «Достойную жизнь героям-инвалидам», «Цены сегодня, голодная смерть завтра», «Наши бомбы убивают нас». Эти лозунги появятся завтра на стенах домов Босака.
        Полиция и контрразведка будут работать по ложному следу. Текст лозунгов напрямую указывал, что их исполнитель - женщина.
        «На первой стадии никаких громких дел», - вспомнил Колдун инструктаж специалистов по информационной и психологической войне.
        «Но ведь в женской среде, кроме домохозяек, могут быть инженеры, химики, программисты и еще бесчисленное множество других специалистов, опыт и знания которых могут быть направлены не только на созидание, но и на разрушение», - уговаривал себя Колдун.
        Внутренняя, натренированная годами сущность диверсанта противилась остановиться только на словах, не закончив их активными акциями. Борьба была недолгой, и победу в ней одержала логика.
        «Меня здесь уже не будет, - размышлял он. - Полиция и контрразведка быстро успокоятся. Найти одну психопатку в пятимиллионном городе, не оставившую никаких следов, практически невозможно. Если в дальнейшем не последует никаких действий, то дело замнут. Единственный незначительный инцидент не достигнет ушей императора. Дураков в контрразведке не водится. Хватать никого не будут. Подождут дальнейшего развития событий. Будут надеяться, что появятся новые следы, и они должны появиться. Здесь уже молчанием не отделаешься. Могут полететь не только погоны, но и головы. Решено - еще немного пошумим, но так, аккуратненько, чтобы иметь возможность спокойно убраться отсюда».
        Пройдя насквозь трехкилометровое кольцо зеленой зоны, Колдун устроился в кустах в десяти метрах от дороги. Лениво наблюдая за движущимся в обе стороны транспортом, он ожидал наступления ночи.
        Выждав еще час, после того как местная звезда скрылась за горизонтом, диверсант включил программу маскировки. Темное, с нечеткими границами пятно двинулось к дороге и растворилось в черноте ночи на обочине крутого подъема дороги. Именно здесь, по наблюдению «гостя», грузовозы, ревя двигателями, с трудом преодолевали холм, сбрасывая до предела скорость.
        Дождавшись тяжеловоза, в одиночку движущегося в сторону города, он легко догнал машину. Прыжок. Тело плотно и надежно прилипло к гладкому заднему борту машины. Подъем по вертикальной поверхности не составил особого труда. С крыши грузового модуля, когда тягач вышел в верхнюю точку подъема, отлично просматривалась далекая перспектива, подсвеченная заревом ночного города.
        Как и предполагал диверсант, в город они въехали без какой-либо проверки со стороны армии или полиции. Вскоре грузовик уже двигался по неширокой дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись невысокие пакгаузы. С модуля Колдун просто прыгнул на одну из крыш, а еще через секунду оказался на земле.
        Сменив маскировку на повседневный кошур местного обывателя, он уверенно двинулся к центру города. Сейчас домой по безлюдной дороге, слабо освещенной редкими фонарями, спешил служащий склада, задержавшийся на работе.
        Как обычно, сигнал скрытой угрозы отозвался в голове неслышным звонком. Остановившись и делая вид, что прикуривает, диверсант просканировал окрестности. Три человека прятались метрах в двадцати в темноте переулка. Еще двое стояли почти открыто, скрываясь в глубокой тени стены пакгауза, метров на десять дальше.
        «Это не полиция и не военные, - уверенно подсказало чутье. - Вблизи нет ни одной машины и не чувствуется характерный запах оружия. Похоже на обычный гоп-стоп, - вылетело из памяти архаичное слово. - Хоть какое-то разнообразие», - хмыкнул «кладовщик» и, прикурив, как ни в чем не бывало пошел дальше.
        - Сам Шатох нам сегодня благоволит, - донеслось из темного переулка, который он только что миновал.
        Диверсант медленно повернулся на голос. Из темноты вычленились три силуэта и неторопливо двинулись навстречу. Двое бесшумно приближались сзади.
        - Тебе сегодня очень повезло, приятель, - проговорил главарь, подойдя почти вплотную. - Нам нужны только гомы, все остальное можешь унести с собой.
        - А начальник нашего полицейского участка говорил, что в этом районе все спокойно и не стоит нервничать, - растерянно проговорила жертва.
        Пятерка бандитов оглушительно расхохоталась.
        - Он тебе не соврал, - давясь от смеха, сообщил главарь. - Веди себя так, как он говорил, и не пожалеешь. Ты видишь тут кого-то, кто нервничает? Может, это ты? - Главарь ткнул пальцем в одного из своих подручных.
        - Да, коц, я очень нервничаю, - поддержал шутку стоящий слева крепкий мужчина. - Меня прямо трясет, почему до сих пор мои гомы в его кармане.
        Все опять весело рассмеялись.
        - Хватит, - рявкнул главарь, которому надоело веселье. - Отдашь все сам, или мои парни тебя пощупают?
        - Сожалею, мазан, - прозвучал смиренный ответ. - Я не предвидел нашей встречи и оставил кошелек дома.
        Бандит кивнул.
        Удар металлического прута, нанесенный сзади, просвистел в сантиметре от правого плеча. Локоть диверсанта, сделавшего шаг назад, воткнулся во что-то мягкое. Раздалось сдавленное «хек». Прежде чем слух воспринял падение тела бандита, левый кулак объекта охоты встретился с челюстью стоящего рядом и ничего не подозревающего напарника. Жертва, сделав полный поворот вокруг своей оси, вновь оказалась лицом к тройке грабителей, не успевшей отреагировать на ее движение.
        - Вы ошиблись, мазан. Шатох сказал, что удача сегодня сопутствует мне, - сообщил Колдун.
        Бандиты с ревом кинулись на него. Никто из них так и не понял, почему в глазах погас свет недалекого фонаря.
        «Видимо, разбой - дело прибыльное», - решил диверсант, обыскав лежащих без сознания бандитов. После обыска неподвижных тел он стал обладателем солидной пачки гомов, пяти смартов и малого бластера, замаскированного под обычный спикет. Ножи, сигареты и прочую мелочь, обнаруженную в карманах, Колдун трогать не стал, прихватив только личные карточки потерпевших. Отключив смарты от питания, рассовал добычу по карманам и продолжил свой путь.
        Раз в городе действуют грабители, победитель ночной встречи решил взять этот факт на вооружение. На маленькой улочке, недалеко от центра, он присмотрел скромный электромобиль. Двери машины оказались не заперты, прохожих поблизости не наблюдалось. Недолго поразмышляв, он нырнул в узкую щель за спинки передних сидений. Машину было проще угнать, но в этом случае вернувшийся хозяин мог заявить в полицию. Объяснение со стражами порядка, начавшими розыск, не входило в планы непрошеного гостя. А вот если хозяин машины будет мирно отдыхать на заднем сиденье, тогда вариант погонь и перестрелок практически исключался.
        Владелец авто появился спустя полчаса и, после того как привычно устроился за рулем, получил легкий удар кулаком в висок. Колдуну пришлось вновь за сегодняшний вечер лазить по чужим карманам. Убивать ни в чем не повинного гаюна он не собирался. Для полиции, если бедняга туда заявит, будет очевидно, что нападение было совершено с целью ограбления.
        Теперь диверсант был готов приступить к первой фазе своего плана, предусматривающего начало психологической войны.
        Лет триста назад ему пришлось бы насовершать для этого еще немало подвигов и вложить в задуманное кучу денег. Бумага, краски, типографское оборудование, перевозка, расклейка листовок и плакатов требовали массу времени, много единомышленников и еще больше риска. Он не стал тратить гомы и заходить в магазины, а просто набрал нужный текст на экране смарта, подсоединив его к специальной насадке бластера. Машина, не превышая скорости, двинулась по городу.
        Увидев подходящую, по его мнению, часть стены, витрину магазина, рекламную тумбу или любой другой предмет с ровной поверхностью, он вдавливал спуск бластера и ехал дальше. Невидимый лазерный луч оставлял свой неизгладимый след на предмете, проникая вглубь на несколько миллиметров, будь то камень, стекло или металл. След был коварен и невидим. Только тогда, когда утренние лучи местного светила попадут на невидимую надпись, она ярко засияет контрастным цветом по отношению к поверхности, на которую нанесена. Звезда будет подниматься и опускаться над городом. На домах, заборах и витринах будут в течение всего дня появляться все новые, режущие глаз воззвания, будоража народ и вызывая зубовный скрежет у полиции и контрразведки.
        Вторая часть задуманного плана была более рискованной. Ее реализация напрямую касалась агентов службы безопасности. Действия лица, совершившего антигосударственное преступление, свидетельствовали о достаточно высокой степени его знаний и возможностей, а следовательно, о повышенной опасности происходящего.
        Диверсант взял пеленги пси-станций подавления, которых в городе было всего четыре. По опыту работы на Гемме он знал, что эти установки работают в автоматическом режиме и не имеют охраны. Больших сложностей не предвиделось.
        Оставив машину с упакованным владельцем в трех кварталах от выбранной цели, Колдун вскоре уже поднимался по каменной лестнице, ведущей в шпиль местного собора. Препятствие в виде замка на крышке люка он преодолел в считаные секунды, тем более что охранной сигнализации здесь установлено не было.
        - Так, так, - промурлыкал он, когда в глубине темного помещения обнаружил куб из металла размерами три на три метра. Из верхней поверхности куба, к четырем небольшим застекленным оконцам, тянулись изогнутые металлические стойки, оканчивающиеся тарелками отражателей, из центра которых выглядывали остроконечные конусы.
        - Похоже на четырехглавого змея, - оглядывая установку, проговорил ночной посетитель. - Ну, ничего, это мы сейчас поправим. Сказки должны всегда заканчиваться хорошим концом.
        Охранную сигнализацию замка наш специалист преодолел за несколько минут. Распахнул дверцу куба и принялся за изучение его начинки, также не занявшей много времени.
        - Сейчас подкорректируем тебя немного, - приговаривал он, будто общался с живым существом. - Безразличности в тебе многовато. Сонный ты у нас и других в сон вгоняешь. Ну ничего, это мы поправим, - сидя на полу перед разобранными смартами бандитов и работая монтажным бластером, вещал специалист, будто ставил диагноз больному. - Сейчас мы тебя от спячки отучим. Злобности немного добавим, будешь сам на себя похожим.
        Кардинально перепрограммировать скрытый в недрах установки компьютер не было никакой необходимости. Все нужные параметры частот, от агрессии до потери сознания, аппарат мог выдать практически мгновенно, получив соответствующий сигнал с центрального пульта управления.
        Доморощенный врачеватель, не нарушая цепи, извлек из разобранных смартов пару чипов. Аккуратно вживив их в приемник, отвечающий за включение нужной ему программы, радостно потер руки.
        - Вот и ладненько, малыш, - запирая дверцы ящика, проговорил он. - Ты существо по натуре злобное, вот и не надо отказывать себе в маленьких слабостях. Прояви характер, покажи, на что способен.
        Теперь по сигналу смарта, лежащего в кармане Колдуна, установка пси-подавления должна была включить программу немотивированной агрессии. Волновые колебания нужной частоты ворвутся в сознание половины населения города, а встроенные чипы помогут озвучить порыв толпы лозунгами «Долой войну», «Наши бомбы нас убивают» и все такое прочее, в формате антипатриотического движения. Устал народ работать на войну. Не хочет отдавать своих детей на бойню.
        - Власть над народом дана не для того, чтобы он жил в раю, а для того, чтобы он не скатился в ад, - с гордостью за свои познания древних выражений процитировал вслух Колдун. - А вы, ваше величество, именно в ад его и тянете, - захлопывая за собой люк, закончил он.
        До рассвета оставалось еще часа четыре. Диверсант покинул собор и двинулся по улицам, руководствуясь схемой, полученной от электронного диспетчера на смарт одного из бандитов. Покинуть Босак он решил так же незаметно, как и появился. Прыжок с крыши склада на крышу грузового модуля, проходящего внизу, - и прощайте, городские джунгли.
        «Начало получилось неплохое, - похвалил себя Колдун, обдуваемый встречным ветром уносящего его в ночь тягача. - Еще час-другой, и придется менять способ передвижения либо делать лежку на день. Здесь, как ни маскируйся, все равно что прыщ на морде. Каждый встречный увидит и пальцем показывать будет».
        Он начал приглядываться к ландшафту, выбирая место дневки. Примерно через час таковое обнаружилось. Километрах в трех от трассы появилась группа деревьев, а рядом с ней, подсвеченное начинающим сереть небом, блеснуло зеркальной гладью небольшое озеро.
        «То, что надо», - решил диверсант.
        Спустившись по задней стенке контейнера, сильно оттолкнулся и, свернувшись в клубок, полетел в темноту с высокой дорожной насыпи. Густая трава мягко приняла спружинившее тело, и он без единой царапины поднялся на ноги метрах в десяти от дорожной насыпи. Расстояние до намеченной цели прыгун одолел минут за пятнадцать и остался доволен своей физической формой. Убедившись, что след, оставленный на траве, почти не просматривается, он обошел небольшую рощицу, стоящую на берегу озера. Сюда подходила только одна проселочная дорога, а на берегу виднелись следы присутствия любителей отдохнуть на природе.
        «Если появятся аборигены, уйду подальше от берега или, в крайнем случае, залезу на дерево», - планируя дневку, решил он.
        Пожевав всухомятку концентрата и в очередной раз посетовав на свою судьбу бездомного бродяги, устроился в кустах подальше от берега. Дорога была рядом, что помогало ведению контроля за проезжающими. Сменив маскировку на густую траву, он быстро уснул спокойным сном человека, хорошо выполнившего свою работу.
        Часа через три его разбудил шум машины, но она проехала дальше к берегу, и он вновь окунулся в царство Морфея. Вторично его разбудил запах, а если уж быть совсем точным, то легкие желудочные колики.
        «Ну не могут эти гаюны отдыхать, как нормальные люди, - поняв причину своего пробуждения, оценил возникшую ситуацию наш бродяга. - Искупались, позагорали и ехали бы дальше. Так нет, им пикничок по полной программе подавай. Интересно, как тут у них мясо на гриле называется?» От берега тянуло нестерпимо вкусным запахом жареного.
        Самум неоднократно подшучивал над Колдуном, утверждая, что его нос связан напрямую с желудком. Вот только он, как врач, психолог и просто человек с жизненным опытом, никак не может понять причину такого феномена. Инженер тогда попался на удочку и поинтересовался, что же такого феноменального усмотрел в нем специалист.
        - Понимаешь, - с печальной интонацией сообщил Самум. - Любой мужчина любит женщину за ее красивые формы, глаза, волосы и многое другое. Эта любовь располагается у него в сердце. С точки зрения медицины это полная ерунда, но речь не об этом. Мужчину к женщине притягивают феромоны, в просторечии - ее индивидуальный запах. Это означает, что нос нормального самца связан с сердцем, а у тебя, получается, с желудком. Может, те женщины, о которых ты рассказываешь, уже съедены тобой? Мы любим их в первую очередь за внешний вид, а ты - за вкус.
        После разъяснения данного феномена инженер еще долго дулся на психолога. Тот периодически спрашивал у товарища, чем пахнет прошедшая мимо та или другая женщина: жареной отбивной, парной котлетой, черной икрой или салатом из спаржи.
        Колдун парировал нападки, утверждая, что у Самума полностью отсутствует обоняние. Поэтому, согласно его же теории, женщины психолога абсолютно не интересуют. При этом задавал вопрос, какого вида самок, а может быть и самцов, он придерживается в своем половом влечении, при условии, что оно у него есть.
        С нетрацем частично следовало согласиться. Любой вкусный запах, достигший носа инженера, практически мгновенно вызывал у того чувство острого голода, даже если обжора недавно плотно поел.
        Сон полностью пропал. Поворочавшись еще немного, диверсант решил хоть одним глазком посмотреть на нарушителей его отдыха. Судя по голосам, сюда прибыла целая семья. Он вышел из кустов и двинулся от дерева к дереву, ориентируясь на голоса. Первым он заметил автомобиль синего цвета, поставленный между деревьями, чтобы машина не нагревалась на солнцепеке. Все двери и даже крышка багажника были распахнуты настежь. Теперь пришлось лечь и продолжать путешествие ползком. Дети - один из самых опасных врагов прячущегося нелегала. Поведение этих исчадий человеческой любви непредсказуемо. Сейчас он бежит в одну сторону, а уже через секунду меняет направление и несется сломя голову в противоположную. Острые глазенки, в которых так и светится любопытство, видят такие мелочи, на которые взрослый человек не обращает никакого внимания. Любопытство загоняет их в самые темные углы и, казалось бы, недоступные места, куда невозможно пробраться и где абсолютно нечего делать. Сейчас на берегу, судя по голосам, носились два таких маленьких существа, неуемная энергия которых то и дело прерывалась окриками их матери.
        Он еще немного сократил расстояние и увидел полную картину семейной идиллии. По берегу носились два маленьких загорелых карапуза, визжа от восторга и гоняя между собой мяч. Женщина в глухом сером купальнике стояла над почти обычным земным мангалом, периодически переворачивая на решетке большие куски мяса, успевая поливать их из бутылки какой-то жидкостью, и покрикивала на детей, когда малыши близко подбегали к воде. Крепкий гаюн передвигался вдоль берега по пояс в воде, держа в руках предмет, похожий на грабли, которым тралил дно перед собой. Периодически он наклонялся, опускал руку в воду. Достав со дна что-то наподобие камня, осматривал его и бросал на берег, где уже лежала небольшая кучка подобных предметов. В нескольких метрах от машины был развернут складной походный столик, на котором стояли несколько разномастных бутылок, а по сторонам - два больших шезлонга и еще два, меньших размеров.
        Невидимый наблюдатель оглянулся на дорожку своего следа. Жесткая короткая трава, после того как он по ней прополз, успела выпрямиться. След не просматривался, и диверсант удовлетворенно кивнул.
        Женщина громко сообщила, что топак готов. Двузубой вилкой стала перекладывать куски мяса в тарелки и относить их на стол. Мужчина вышел из воды, собрал лежащие на берегу камни в сетку и подошел к мангалу. Дети подбежали за ним следом. Все семейство собралось у жаровни. Только теперь стало понятно, чем занимался гаюн. Вынув из чехла, висевшего на поясе, крупный тесак, он начал разбивать над горячим металлическим листом свою добычу, поднятую со дна озера. То ли это были моллюски, то ли яйца водяного животного, но студенистая масса, упав из руки на металл, начинала скворчать и пениться, поджариваясь.
        Колдун не выдержал. Возможные свидетели задуманной им операции были увлечены священнодействием главы семейства над мангалом.
        Ужом проскользив несколько метров в сторону, он оказался рядом со столом, скрытый от глаз присутствующих высокими спинками шезлонгов. Его рука, метнувшись к тарелке, схватила хороший кусок прожаренного мяса. Еще через секунду ком зеленой травы растворился в кустах, где, не мешкая, впился зубами в ароматную добычу.
        Вскоре семейство устроилось за столом и стало активно поглощать пищу. Они по-прежнему находились под наблюдением зоркого ока невидимки, у которого значительно улучшилось настроение после трапезы и созрел новый коварный план.
        Прислушиваясь к разговорам, Колдун понял, что он на волосок от раскрытия своего присутствия. Зоркий детский глаз, защищая интересы главы семьи, невозмутимо спросил у матери, почему у папы только два куска мяса, если он съедает всегда три. Женщина слегка заволновалась, глядя на тарелку мужа, оглянулась на мангал, но, не найдя пропажи, недоуменно пожала плечами. Мужчина рассмеялся и сказал, что, скорее всего, кусок украл лозан, который водится в роще. Дети тут же потребовали пойти и поискать вора. Мать прикрикнула на детей, заявив, что никакой охоты не допустит и после обеда им необходимо продолжать путь. До Самола ехать еще пятьсот километров, и если они опоздают, то бабушка будет нервничать.
        Молодое поколение сразу заметило ошибку в материнской логике. Возражение поступило незамедлительно. Бабушку об опоздании можно предупредить по смарту, но довод матери поразил их в самое сердце. У бабушки их ждут подарки, приготовленные к приезду. Вопрос с охотой был закрыт. Дети начали поторапливать родителей с отъездом.
        На сборы по окончании обеда ушло полчаса. Все это время диверсант терпеливо пролежал под машиной, изображая небольшой травяной холмик. Наконец дверцы захлопнулись, мягко загудел стартер, но тут же замолчал. Автомобиль не сдвинулся ни на сантиметр. Водитель несколько раз попытался оживить двигатель из кабины, но у него ничего не получилось. Выбравшись наружу, он открыл капот и склонился над закапризничавшим агрегатом. Спустя пару минут к нему присоединилась женщина, которой надоело просто сидеть в салоне. Между мужем и женой возникла даже легкая перебранка. Этого времени Колдуну вполне хватило, чтобы неслышно открыть багажник машины и проскользнуть внутрь. Никто не заметил левого пассажира. Поднятый капот закрывал видимость через ветровое стекло, а малыши возились на заднем сиденье, пристегнутые ремнями безопасности.
        «Попробуй еще», - мысленно передал диверсант команду рассерженному гаюну, отключая прибор электромагнитного импульса.
        Через несколько секунд двигатель как ни в чем не бывало тихо заурчал на малых оборотах. Перебранка прекратилась, и вскоре машина мягко покатилась, слегка покачиваясь на небольших кочках проселка, а выехав на трассу, резко прибавила скорость.
        Самола они достигли уже в темноте, что и требовалось нелегальному пассажиру. Двигатель «барахлил» и периодически отказывался работать. Три не «предусмотренные» остановки обошлись в два часа потерянного времени.
        Нелегал рассчитал все правильно. Машину по приезду оставили у дома. Никто сразу не полез в багажник, так как на столе остывал праздничный ужин. Вариант с попыткой его открыть тоже не проходил. Замок был заклинен изнутри. За весь день капризы автомобиля до такой степени достали его владельца, что дальше нецензурных выражений в попытке добраться до багажа дело бы и не дошло.
        Мысленно поблагодарив семейство за доставку, диверсант выбрался на свободу. Размяв затекшие от долгой езды члены, он пошел под видом местного жителя по тротуару мимо коттеджей в сторону центральных улиц.
        План очередной диверсии у него сложился еще в багажнике машины. Включенное водителем радио приятным голосом диктора успокаивало жителей Травада.
        Нет. Никакого вражеского налета на планету совершено не было. Границы империи по-прежнему недоступны для врагов. Армия и космофлот успешно ведут наступательные бои. Солнечники вот-вот будут окончательно разбиты. Они даже не могут помышлять о нападении на империю, ведя оборонительные бои в глубине своего пространства, которое отвоевывается парсек за парсеком. Вчера произошла непредвиденная случайность. Боевой крейсер, пришедший с дежурства, где уничтожил три корабля противника, производил загрузку боеприпасов. Произошла досадная поломка транспортировщика. Взорвался только один снаряд. К сожалению, небольшая транспортная машина вместе с ее водителем погибла, что и вызвало падение небольшого количества обломков в атмосферу, где они и сгорели. Император приказал наказать виновных в небрежении к исполнению своих обязанностей.
        «Спите спокойно, жители Травада», - мысленно добавил к сообщению Колдун.
        Значит, его закладка сработала. Арсенал приказал долго жить не только крейсеру, но и не оставил ничего живого в пяти десятках километров вокруг. Похоже, «сопротивление» набирает силу. Оно просто обязано дать всем жителям планеты разъяснение случившемуся.
        По прикидкам диверсанта, для решения стоящей перед ним задачи необходимо было не так уж и много. Всего на двадцать-тридцать секунд запустить свою передачу через спутник. Больших сложностей в этом он не видел. Проблема состояла в другом. Чтобы дальше успешно выполнять поставленную перед ним задачу, он должен был остаться в живых, иными словами - подготовить себе надежные пути отхода, причем убраться с Факома как можно дальше.
        Возникшую социальную опухоль на одной планете контрразведка и полиция способны быстро локализовать и уничтожить. Эпидемия неповиновения должна разрастаться со скоростью лесного пожара, раздуваемая ветром. Искры от него разлетаются во все стороны, создавая новые очаги напряженности, но в данном случае искра только одна, и она сама должна была себя беречь. Время начала основной фазы операции поджимало. Колдуну следовало поторапливаться.
        Наверняка уже сейчас по закрытым каналам связи служб - контрразведки и полиции - летели указания об усилении патрулирования улиц, повышении бдительности и даже арестах и допросах лиц, считающихся неблагонадежными. Призывы на стенах и массовые выступления граждан в Босаке не могли остаться незамеченными. Не отреагировать на них, не принять мер безопасности в объеме всей планеты было равносильно предательству империи.
        Предать империю было немыслимо, но и предать собственные интересы невозможно. На всем на этом и решил сыграть диверсант.
        В свое время инструктора в центре подготовки, преподавая тактику действий диверсионных групп в мегаполисах, говорили: «Вы должны осуществлять свою маскировку в зависимости от складывающейся в городе ситуации. Следите за новостями. Город - это живой организм, меняющийся почти каждую минуту. Эпидемия какого-либо заболевания, массовое празднование, авария на предприятии или открытие нового торгового центра - все может быть полезным и даже решающим фактором успеха как для проведения операции, так и для обнаружения путей отхода. Если это возможно, свяжите одно с другим, и решение ваших задач обеспечено».
        Сегодня в городе действовала боевая группа «сопротивления». По этой причине Колдун не стал прибегать к маскировке своего входа в информационную сеть. Устроившись в одном из скверов на скамейке, он начал просматривать новости Самола за последние три дня.
        - Не то, не то, не то, - не досмотрев окончания очередного сообщения, бормотал наш герой, быстро прокручивая открывающиеся файлы.
        В первый момент, также раздраженно, он пропустил очередное сообщение, но, просмотрев несколько следующих, остановил палец на экране дисплея и вернулся к пропущенной информации.
        Милая дикторша на экране с воодушевлением сообщала, что полуфинальные бои Кобоко, выросшего и воспитанного на Факоме, успешно завершены.
        Победитель отправляется дальше для проведения финальных встреч, где ему предстоит сразиться за звание чемпиона.
        «И какого Зыкыра мне это дает?» - выругался про себя Колдун, но тут же остановился. Что-то в этом сообщении было не так, чего-то не хватало. Интуиция не просто так заставила его вернуться.
        «Кто знает Зыкыра на Факоме? - задал он себе вопрос и сам же ответил на него: - Никто. А кто знает Кобоко? Похоже, все, кроме меня. Значит, надо узнать о нем все, что возможно».
        Система поиска не подвела.
        «Абсолютный чемпион прошлого года по боям без правил, выигравший все схватки на турнире в Сомола, отбывает завтра вечером с планеты для участия в полуфинале на Джамаду», - зафиксировал в памяти диверсант.
        Просмотрев до конца сообщение, где передавались подробности побед и личной жизни чемпиона, и просмотрев пару его схваток, Колдун понимающе хмыкнул. Это был именно тот вариант, который обеспечивал ему безопасную эвакуацию с Факомы после проведения акции. Причем такой вариант, при котором он отъезжал под надлежащей охраной, прицелом телекамер и провожающих его поклонников.
        - Посмотрим, какой ты боец, - процедил он тихо сквозь зубы и подмигнул экрану.
        Теперь необходимо было сделать несколько звонков, чтобы точно знать, где находится неповторимый любимец публики.
        Дежурный спортивного комплекса, вероятно от ночной скуки, охотно вступил в разговор, сообщив, что победитель находится у них и в настоящее время отдыхает перед завтрашним вылетом. Поболтав со стариком еще немного и пожелав ему спокойного дежурства, диверсант отключился.
        Теперь было пора приступать к основной операции. На этот раз придумывать какие-либо хитрые ходы он не собирался, решив про себя, что чем больше будет шуму, тем успешнее пройдет операция. Здесь же, на скамейке он записал свое короткое сообщение на кристалл и, почистив картинку, двинулся к местному трансляционному центру.
        В здание он проник через окно третьего этажа, поднявшись по стене. Коридоры встретили его тишиной, безлюдьем и полумраком. Потолочные панели освещения работали на четверть своей мощности, да и то не все. Уверенно и бесшумно шагая, он начал искать аппаратную, поводя биосканером из стороны в сторону, просматривая изредка встречающиеся таблички. Искомое обнаружилось довольно быстро в другом крыле здания и вызвало у налетчика глубокое разочарование. Зрителей героического налета группы «сопротивления» нигде не наблюдалось.
        «Бедная контрразведка, - подумал он. - Как же они будут собирать улики и доказательства. Кроме кристалла записи им ничего не достанется, а свидетелей всего двое. Даже на камеры наблюдения пожадничали».
        Авантюрная жилка диверсанта требовала зрителей и аплодисментов, что категорически было противопоказано при его профессии.
        Действительно, прием центральных передач с орбиты осуществляли только два дежурных оператора. Они же должны были выйти в эфир с местными новостями согласно установленному времени.
        - Руки вверх и никому не двигаться, - зловеще прохрипел Колдун, входя в операторскую, имея на лице черную маску и наводя на сидевших дежурных пистолет.
        Оба гаюна повернулись. Увидев оружие и налетчика во всем черном, мужчины тут же выполнили прозвучавшую команду.
        - Проверьте, нет ли на этаже еще кого-нибудь, - приказал ночной посетитель в сторону открытой двери в коридор, не выпуская из поля зрения испуганных телевизионщиков. - Если кого найдете, свяжите и оставьте охрану. Будут сопротивляться - убейте. Здесь я разберусь сам.
        - Будем сотрудничать с «Патриотическим фронтом» или умирать? - спросил он, обращаясь уже к операторам.
        Оба с перекошенными от страха лицами согласно закивали головами.
        - Значит, умирать, - террорист начал поднимать пистолет на уровень глаз, недобро прищуриваясь.
        Теперь движения голов были отрицательными.
        - Вот и хорошо, - одобрил решение головорез. - Нам меньше шума, вам больше жизни. Мне нужно, чтобы эта информация вышла в эфир, - потребовал он, демонстрируя на ладони кристалл записи.
        - Время ночных новостей наступит через час, - тихо проговорил лысоватый гаюн, сидевший слева за пультом.
        - Через час у меня другие дела, да и вас уже может не быть в живых, - рыкнул гость, переводя ствол пистолета с одного оператора на другого.
        - Юрк имел в виду, что как только мы отключимся от приема, об этом сразу станет известно на центральном трансляторе. Вашу передачу заглушат, - заискивающе сообщил рыжеволосый.
        - Молодец, - похвалил налетчик. - Сотрудничество с фронтом тебе зачтется, когда мы придем к власти.
        - Рады помочь, мазан, - пролепетал лысоватый.
        - Тебе тоже, - пообещал гость. - Наш разговор записывается, чтобы вы поменьше потом болтали. Если нам что-то не понравится в ваших показаниях, запись отправим в контрразведку.
        Лица гаюнов вытянулись.
        - Ты, - боец фронта показал стволом на рыжего, - бери запись и подготовь аппаратуру к вещанию. А ты, - движение стволом в сторону второго, - ложись на пол, и чтобы я тебя больше не слышал.
        - Готово, мазан, - через минуту, повозившись с аппаратурой, сообщил оператор.
        - И как это все работает?
        - Я извлек из снимающей головки наш кристалл записи, - продемонстрировав его, проговорил рыжий, - и вставил на его место ваш. Запись начнет транслироваться автоматически, как только центральная орбитальная станция прекратит свое вещание. Если вы хотите запустить ее сейчас, необходимо нажать на эту кнопку. О последствиях вы предупреждены. Наш сигнал заглушат через несколько секунд.
        - Спасибо, приятель, это все, что я хотел знать. Ложись рядом со своим напарником и отдыхай.
        - Вы обещали нас не убивать, - слегка дрожа голосом, напомнил рыжий.
        - А зачем фронту ваши жизни? Лиц вы наших не видели. Опознать не сможете. Мы ведем борьбу не против своих, а за всех, кто живет в империи. Ответят только те, кто наживается на войне и кому она выгодна. Как только император прекратит войну, исчезнем и мы. Кровь соотечественников нам не нужна.
        Пленник выполнил приказ, и Колдун, вынув парализатор, дважды выстрелил в головы лежащих гаюнов, выключив их сознание часов на пять.
        Проверив аппаратуру и убедившись, что она сработает и передача пойдет в эфир, диверсант прежним путем покинул трансляционный центр.
        К спортивному комплексу он добрался без нежелательных встреч и незапланированных приключений.
        Обойдя здание вокруг и не найдя подходящего варианта, чтобы, не оставив следов, проникнуть внутрь, диверсант решил подняться на крышу. Выбрав тыльную сторону комплекса, где был небольшой внутренний дворик и более слабое освещение, он вскоре оказался наверху. Люк на верхний этаж был открыт. Бесшумной тенью соскользнув по короткой лестнице, член «Патриотического фронта» оказался в коридоре пятого этажа.
        Объект своего интереса Колдун нашел довольно быстро, сначала уловив сигнал сканером, а потом услышав громкий храп за одной из дверей. При появлении непрошеного гостя победитель битв на арене сначала завозился и открыл глаза. Увидев незнакомца, быстро вскочил со своего ложа. Это был действительно великолепный экземпляр, обладающий огромными, хорошо тренированными мышцами и звериной злобой. Рукопашная схватка не входила в планы диверсанта. Ни секунды не медля, он произвел несколько выстрелов из парализатора. Боец упал и больше не проявлял признаков агрессии. Теперь оставалось самое главное - найти место, где можно было уничтожить тело проигравшего ночную схватку победителя. Обнаружение трупа грозило не только раскрытием всего плана по исчезновению с планеты, но и по дальнейшему использованию действенной маскировки.
        Взвалив тяжеленную груду мышц и костей себе на плечо и будто не замечая их тяжести, похититель вернулся к лестнице, ведущей на крышу. Тело бойца с большим трудом прошло в горловину люка. Положив свою ношу на край парапета крыши, он сбалансировал тело на грани падения, обвязал ногу бойца тонкой стропой, взяв ее из носимого арсенала диверсанта. Спустившись по стене на землю, встал под ней и потянул на себя конец. Потеряв равновесие, тело полетело вниз. Смягчая шум от удара о бетонное покрытие двора, террорист поймал его у земли, но не удержал равновесия и был сбит с ног, приземлившись на пятую точку. Беззвучно шевеля губами, посылая проклятья своей работе и потирая ушибленное место, диверсант оттащил тушу в темный угол двора. Теперь следовало позаботиться о подходящем транспорте.
        Легко перепрыгнув через забор двора, он вышел из переулка и двинулся по тротуару, посматривая по сторонам.
        «Вот, что мне надо», - мелькнуло в голове, когда ему навстречу проехал по улице мусоровоз.
        Легко догнав машину, диверсант затаился на крыше грузового отсека. Мусоровоз свернул в слабо освещенный переулок и остановился у контейнеров. Включив автоматический погрузчик, водитель вышел из кабины размяться. Колдун прыгнул вниз. Ноги еще не успели коснуться земли, а его кулак уже обрушился на темя гаюна, который мягкой куклой опустился на бетон. Подняв безвольное тело и забросив его в кабину, ночной похититель забрался туда сам и быстро разобрался в управлении. Окончив погрузку, машина быстро вернулась к спорткомплексу и заехала в переулок.
        «Надо менять профессию, - решил Колдун, переваливая тело похищенного бойца через забор. - Пойду в грузчики. Риска никакого, а работа та же, да и отпуск дают вовремя».
        Гибкий манипулятор подхватил бывшего кумира толпы и опустил его в люк приемника мусоровоза. Внутри отсека зашумели ножи измельчителя. Теперь только посредством экспертизы можно было установить, из кого приготовлен смешанный с другим мусором фарш.
        Вернув машину в переулок, где было совершено нападение, диверсант пересадил водителя на его законное место. Очнувшись, гаюн наверняка не поймет, что с ним произошло. Поломав больную голову, плюнет и продолжит свой маршрут по городу. Через несколько часов монолит мусорного блока будет сброшен в жерло печи, огонь которой не оставит и следа от ночной жертвы.
        Колдун вернулся знакомым путем в комплекс. Убедившись, что в его отсутствие не поднята тревога и никто не заметил пропажи, занял место преждевременно ушедшего героя. Нимало не смущаясь некоторыми неудобствами, он быстро уснул.
        Утреннее появление тренера или служителя он воспринял спокойно, сидя на своем ночном ложе и почесываясь.
        - Как спалось, Кобоко? - спросил вошедший гаюн.
        Боец не ответил на вопрос, продолжая заниматься своим телом.
        - Давай быстро ешь. Нам пора собираться в дорогу, - проговорил вошедший, ставя в приемник для кормления большую миску противно пахнущего варева.
        Зверь никак не отреагировал. Служитель, некоторое время понаблюдав за ним, покинул помещение.
        «Не хватало мне здесь еще врачей», - подумал Колдун, сливая баланду из чашки в водонепроницаемый пакет и пряча его под маскировочный объем голограммы.
        В действительности Кобоко являлся огромным злобным зверем, похожим на большую обезьяну. Он очень напоминал земную гориллу, но только более пропорционально сложенную. Туловище более двух метров в высоту венчала голова, сидящая на мощной шее. Выступающие вперед челюсти были снабжены крупными желтоватыми зубами. Куполообразный череп с маленькими, прижатыми к нему ушами и злобно поблескивающими глазами. Мощные передние и задние лапы оканчивались бритвенно-острыми когтями, длиной около двадцати сантиметров. Все тело покрыто короткой черной шерстью. Животное передвигалось на двух ногах и обладало молниеносной реакцией.
        Запрещенные в пределах Солнечного Союза собачьи бои были очень популярны в империи. Азарт зрителей во время схватки, тотализатор ставок на победителя отвлекали обывателей от сложностей военного периода. Кобоко выводили на арену и для схваток с другими крупными хищниками. Были даже случаи скрытых поединков между Кобоко и гаюнами.
        Вскоре знакомый гаюн вернулся и, обнаружив пустую чашку, удовлетворенно кивнул. Прошло еще не менее двух часов, прежде чем в зал, где стояла клетка с Колдуном, начали один за другим входить служащие комплекса. Клетку подняли на талях, подставив под нее тележку, на крюк которой набросили петлю металлического троса.
        Судя по тому, что снующие вокруг него гаюны не приближались к решетке клетки, зверь был опасен, и Колдун решил не разочаровывать окружающих. Когда открылись грузовые ворота и клетка, подтягиваемая тросом, поехала по полу в глубь закрытого кузова трейлера, он встал. Схватившись за решетку, стал ее трясти, напрягая свои мощные мышцы.
        Рабочие одобрительно загудели, а двое из охранников, держа в руках мощные парализаторы, подошли поближе. Клетка могла упасть с тележки, животное пораниться, и они наверняка имели приказ в случае опасности его обездвижить.
        «Поразвлеклись, и будет», - решил диверсант, не желая получить парализующий заряд, и тут же прекратил свои показательные выступления.
        - Сообразительный, - проговорил один из рабочих. - Увидел, как на него направили оружие, и враз успокоился.
        - Они вообще сообразительные, - ответил товарищу другой. - Вот только характер у них очень агрессивный.
        Клетка въехала в кузов машины. Рабочие закрепили ее растяжками, двери закрыли.
        - Поехали, - тихо проговорил Колдун, опускаясь на пол.
        Путешествие было долгим. Только шесть часов заняла дорога до космопорта, а потом еще три ушли на погрузку в шаттл, подъем на орбиту и доставку в грузовой трюм. Поклонники и кинокамеры отсутствовали, что даже несколько порадовало нашего героя. Оригинальный способ перебраться в другой сектор, минуя все виды досмотра и имея личную охрану, - это для человека с амбициями Колдуна было верхом блаженства. Обыскивать огромную злую обезьяну, покрытую короткой шестью, тоже никто и не собирался. Тактильный контакт был полностью исключен. В других условиях его бы не спасла никакая голографическая маскировка. Настораживали подозрительно излишне нездоровая суета и волновое возмущение обычного спектра, идущего от сопровождающих и охраны. Диверсант отнес это на свой счет.
        «Боятся Кобоко», - усмехнулся он про себя, устраиваясь посередине клетки.
        Двое суток полетного времени промелькнули практически незаметно. На третьи в трюм вошел дрессировщик в сопровождении старшего группы охраны.
        - Проще усыпить, - продолжая разговор, начавшийся где-то за пределами отсека, произнес охранник.
        Колдун насторожился. Если это о нем, то в скором времени останется только один вариант - в одиночку захватить корабль.
        - Ни в коем случае, - категорически заявил дрессировщик. - Он не успеет отойти от наркотиков до боя, а это либо дисквалификация, либо стопроцентный проигрыш. И то и другое неприемлемо. На бой поставлены очень большие деньги. Делайте что хотите, но обеспечьте полную безопасность.
        «Кажется, моей шкуре что-то или кто-то серьезно угрожает, - делая вид, что почесывается и не обращает внимания на пришедших, сделал вывод „боец“. - Надо быть настороже. Дрессировщик тоже молодец. Похоже, штурм ходовой рубки придется отложить», - с облегчением решил он.
        Еще через час вокруг клетки засуетились рабочие. Собрав каркас из металлических уголков вокруг клетки, они стали обшивать его пластиковыми щитами, придав возведенному колпаку форму усеченной четырехугольной пирамиды.
        В трюме уже стояло несколько идентичных по форме контейнеров, и было понятно, что это маскировка. Теперь снайперский выстрел был исключен, но как-то сам собой напрашивался вариант гранатомета.
        «Идеальная маскировка. Распустил хвост, будто павлин, - мысленно ругался Колдун, которому не оставалось ничего другого, как продолжать играть выбранную роль. - Да что у них тут такое творится? Полный беспредел и безобразие, мягко говоря. Куда смотрит полиция вместе контрразведкой? Позвонить им, что ли».
        Нервничая, он даже ненадолго забыл, что сам является не менее серьезной угрозой для упомянутых органов, чем прицельный гранатометный выстрел для него самого.
        Покинуть в данный момент клетку он тоже не мог. Вокруг слонялась масса гаюнов.
        «Охота на охотника, Шер-Паша на ваши задницы. Я вам это припомню, как только выберусь отсюда», - кипел возмущением и гневом диверсант.
        Погрузка в шаттл, выгрузка на космодроме и транспортировка обошлись без сюрпризов, хотя и съели массу нервной энергии. Клетку закатили в гулкое помещение. Лязгнули, закрываясь, металлические ворота, и вскоре все затихло. Снаружи в закрытый объем пирамиды стали просачиваться специфические запахи металла и масла.
        «Склад, - понял наш самозванец. - Пришла пора сделать ребятам ручкой».
        Он включил биосканер и прошелся лучом по помещению. Не обнаружив сигнала биологической активности, быстро открыл замок клетки и начал осторожно выдавливать одну из панелей, крепившихся к маскировочному каркасу. Операция удалась почти бесшумно, и он оказался в полутемном помещении, заставленном ящиками и контейнерами различных форм и размеров.
        Оглядевшись, Колдун определил, что уйти со склада не составляет для него никакой трудности, но тут же охладил свой пыл. Вопрос, куда девался Кобоко, повис в воздухе дамокловым мечом. В сказки о бесследных исчезновениях не верят ни полиция, ни контрразведка. Проведут биологический анализ соскоба с пола. Все станет ясно, как в солнечный день. Секрет маскировки, благодаря которой он жив, псу под хвост. Этого диверсант позволить себе не мог. Поразмышляв, он принял решение остаться, дождавшись темноты. Ночью придется перебить тех, кто под «лапы» попадется, и с шумом и грохотом исчезнуть в переулках мегаполиса.
        «Пусть ищут. Не найдут, значит, плохо искали», - принял решение самозванец, устраиваясь поудобнее на одном из ящиков.
        Темнота за окнами, расположенными под самой крышей склада, начала потихоньку сгущаться.
        «Еще час, и можно делать ноги», - вертя в руках обрезок трубы, решил диверсант.
        Подумав, он пришел к выводу, что убивать охранников ему нельзя. Кобоко наверняка пустил бы в ход свои когти и зубы - природное оружие хищника. Голографические зубы и когти для этого не подходили, но смышленое животное могло вооружиться. Пошарив вокруг, Колдун прихватил для возможной схватки обрезок трубы.
        Когда он решил, что для выполнения его плана стемнело уже достаточно, циферблат часов начал подмигивать розовым огоньком. Анализатор, скрытый в механизме, показывал наличие в воздухе усыпляющего газа.
        «Умница. Второй раз меня спасаешь», - похвалил свою придумку диверсант, вспомнив, как после операции на Сохара всю группу пытались уничтожить взрывом топокала. Тогда анализатор вовремя подал сигнал тревоги.
        «Гости в гости», - вставляя в ноздри фильтры и включая голомаскировку, усмехнулся он, растворяясь бесформенным пятном во тьме помещения, слегка подсвеченного прожекторами внешнего освещения.
        Решение пришло как-то само собой, неожиданно, ярко вспыхнув всеми плюсами сложившейся ситуации.
        Прошло еще не меньше двадцати минут, когда небольшая калитка в огромных воротах открылась, и внутрь помещения проникли четверо гостей в противогазах.
        «Жалко, тут нет Шамана, он бы вам показал, что такое настоящее привидение. Вход без стука - признак плохого воспитания и должен быть наказуем», - мысленно произнесло темное, непроницаемое пятно, бесшумно возникшее за спинами пришельцев. Последний из непрошеных посетителей получил легкий удар кулаком по затылку, трое остальных расположились на бетонном полу, скошенные лучом парализатора.
        - Опять предстоит работать грузчиком, - пробормотало складское привидение голосом диверсанта, очень похожего на голос бойца «сопротивления», совершившего налет на трансляционную станцию в Сомоле.
        Быстро обыскав гостей, Колдун изымал у каждого из кармана смарт, сканером считывал с него всю имеющуюся в памяти информацию, запускал в аппарат свою программу и возвращал его в карман владельца.
        Сцену похищения Кобоко диверсант подготовил буквально за несколько секунд, разломав выдавленную им изнутри панель, имитировав ее взлом снаружи. Теперь ему предстоял блиц-допрос оглушенного кулаком гостя.
        Проверив концентрацию газа, быстро выветрившегося в открытую калитку, диверсант приступил к реализации задуманного плана.
        Оглушенный ударом бандит был связан по рукам и ногам, между зубов полуоткрытого рта пропущена петля, стянутая узлом на шее, а тело, поставленное на колени, зажато с двух сторон ящиками.
        Получив пару хлопков по ушам, пленник очнулся и повел головой из стороны в сторону, но ничего кроме ящиков не увидел.
        - Сиди и не шевелись. Будешь отвечать только на вопросы, - раздался за его спиной хриплый голос, и сзади в шею уперся острый конец клинка.
        Пленник застыл, глядя перед собой.
        Узел на шее, стягивающий петлю во рту, ослаб, а нож переместился, ложась лезвием на горло.
        - Кто приказал похитить Кобоко? - прозвучал первый вопрос.
        Не дождавшись ответа, допрашивающий задал второй вопрос:
        - Куда вы должны были его доставить?
        Вновь тишина и полная отрешенность пленника.
        - Пожалуй, придется познакомить тебя с ним, - угрожающе произнес голос за спиной, и петля резко затянулась на шее.
        Пара секунд, и из темноты к бандиту шагнула гигантская обезьяна. Присев перед ним на корточки, она разинула свою ужасную пасть, будто лениво зевнула, и, вытянув вперед лапу, уперлась под подбородок бандита своим огромным когтем. Нажим усилился. Допрашиваемый начал задирать голову вверх. Еще немного - и по его шее потекла теплая струйка крови.
        Колдун, пользуясь прикрытием голограммы, изображал из себя Кобоко, продолжая давить концом клинка и злобно раздувая ноздри от запаха крови. Гаюн закрыл глаза и приготовился к смерти, это четко просматривалось по его волновому спектру и частому поверхностному дыханию.
        - Достаточно, Кобоко, - прозвучал уже знакомый голос, и давление тут же прекратилось.
        - Машина у ворот? - спросил невидимка.
        Пленник кивнул и открыл глаза. Чудовища перед ним не было.
        - Передай своему хозяину, что он должен оказать нам одну услугу. Если откажется, то мы вернем Кобоко владельцам. Бой состоится, а его убьем либо мы, либо конкуренты. Ты все понял?
        Бандит вновь кивнул и тут же потерял сознание от удара в затылок.
        Диверсант прошел к воротам, приоткрыл калитку и выглянул наружу. Вплотную к складу стоял небольшой грузовик с распахнутыми дверьми коробки грузового модуля.
        В два приема перенеся тела бандитов и закинув их в кузов, Колдун забрался туда сам. Прикрыв двери, стукнул кулаком в заднюю глухую стенку. Машина, повинуясь сигналу, тут же двинулась вперед. Короткая остановка на выезде со складской территории, и вскоре грузовик, набрав скорость, уже катил по городским окраинам.
        На одном из многочисленных поворотов диверсант выпрыгнул из кузова, предварительно развязав пленника, и растворился в темноте. Теперь можно было немного и отдохнуть, дожидаясь получения нужной информации. Он достаточно уютно устроился на чердаке одного из домов и даже успел поспать около часа, когда был разбужен сигналом сканера.
        - Где Кобоко, - спросил чей-то голос, четко прозвучавший из динамика вставленной в ухо капсулы, - и почему валяются на полу эти параны?
        - На нас напали, мазан, - ответ прозвучал униженно, с испугом.
        - О чем ты говоришь, паршивый туфок. Я спросил, где Кобоко?
        - Кто-то успел перехватить его раньше нас.
        - Что значит кто-то?
        - Я его не видел, мазан.
        - Значит, он был там.
        - Да.
        - А Кобоко.
        - Тоже, - еще тише ответил бандит.
        - Так почему вы не убили первого и не забрали второго.
        - Они нас схватили.
        - Ты совсем потерял крышу. Так их было несколько или все-таки один?
        - Я не знаю.
        - Хорошо. Рассказывай, что видел и слышал. Может быть, останешься жив.
        Бывший пленник сбивчиво и периодами заикаясь от страха пересказал то, что произошло с ним на складе. На какое-то время наступило молчание.
        Пока главарь боевиков переваривал полученную информацию, аппаратура диверсанта уже сообщила ему о месте нахождения бандитов. Вторым этапом она перебросила со смарта бывшего пленника следящую программу на смарт его босса.
        Думал бандит недолго. Его полномочий для принятия решения явно не хватало. Операция прошла по незапланированному сценарию, фактически провалилась, и он нес за это полную ответственность.
        Колдун не собирался вступать в дискуссии с пешками и терпеливо дожидался очередного, предсказуемого хода противников.
        - Мне нужно поговорить с Туканом, - проговорил боевик, активизировав свой смарт. - Скажи, у меня есть информация по складу.
        Новый номер и место расположения собеседника тут же появились на голоэкране.
        - Слушаю, - лениво прозвучал голос.
        - Это седьмой, - представился бандит.
        - Что у тебя?
        - Со складом сорвалось.
        - Приезжай.
        Связь прервалась.
        «Подождем еще немного, - решил Колдун. - Необходимо подтверждение - это действительно босс или только очередная ступенька наверх».
        Время тянулось медленно. Вновь заснуть никак не удавалось.
        Наконец капсула в ухе опять ожила.
        - Босс, появился тот туфок, о котором вы предупреждали.
        - Зови.
        На некоторое время установилась тишина.
        - Рассказывай, - прозвучал начальственный голос.
        Вновь прозвучала история, случившаяся на складе, но в более укороченном и внятном варианте.
        - И что ты обо всем этом думаешь? - спросил босс.
        - Вы поставили большие деньги на этот бой. Под гарантии вашего слова еще немало уважаемых людей сделали свои ставки. Убейте меня, мазан. Я не смог выполнить вашего поручения.
        - Не городи хемуту. До боя еще больше двух суток. Отрезать тебе голову я всегда успею. Лучше давай подумаем, кто перешел нам дорогу.
        - У вас много врагов, мазан. Немногие решатся на противостояние вам. Клан Ю-Сара сделал ставки на Кобоко. Возможно, в наших рядах есть предатель, и он узнал, что мы хотим немного попортить фаворита.
        - Но зачем его похищать? О какой услуге идет речь и кто посмел ставить мне условия?
        Колдун еще минут пятнадцать слушал разговор между боссом местной мафии и руководителем его боевиков и почерпнул для себя много нового. Наконец он решил, что информации собрано достаточно, и набрал номер смарта Тукана.
        - Дай мне хозяина, - потребовал он не терпящим возражения голосом.
        - Кто его спрашивает?
        - Тот, кто владеет Кобоко, болван.
        Похоже, такая новость здорово ошарашила подручного. В трубке что-то промычало, но через несколько секунд диверсант услышал сбивчивый доклад секретаря своему боссу.
        - С кем говорю? - сдерживая рвущуюся злобу, спросил Тукан.
        - Позвонил узнать, сколько стоит жизнь начальника общественной безопасности вашего занюханного городишки? - вежливо поинтересовался собеседник.
        - Шутишь?
        - Я серьезно.
        - Зачем это тебе?
        - А тебе?
        - Что я получу взамен?
        - Больше трех миллионов гомов и жизнь в придачу.
        - Угрожаешь?
        - Нет. Просто назвал цену.
        - Скажи, где ты, и мои люди привезут тебя ко мне.
        - У меня нет времени для личных знакомств.
        - Такие вопросы я не решаю по телефону. Мне нужны доказательства и гарантии.
        - Зато я решаю. Не думаешь ли ты, что кто-то таким образом решил подшутить над тобой? Пусть даже полиция или контрразведка.
        - Таких туфаров нет. Разве что поискать на кладбище.
        - Если мы договоримся, то я предоставлю доказательства, а гарантией будет мое слово.
        - Этого недостаточно.
        - Тогда гарантирую венок на твою могилу.
        - Хорошо, давай свои доказательства.
        - Жди.
        Ночной собеседник отключился.
        - Тороно, - позвал Тукан и, увидев секретаря на пороге кабинета, приказал: - Узнай, с какого номера и откуда звонили? Отправь туда наших людей. Пусть привезут всех, кто там будет.
        Секретарь замялся, но не сдвинулся с места.
        - В чем дело, Тороно?
        - На ваш смарт не было звонка, босс. Местоположение того, с кем вы разговаривали, не определено.
        - Зачем я держу столько бездельников? - взорвался Тукан. - Собственная служба перехвата не может сказать, откуда звонил этот боц.
        - Мазан, - обратил на себя внимание руководитель боевиков. - Такая аппаратура может быть только у контрразведки или разведки.
        - Ерунда. Зачем им красть Кобоко и так глупо подставляться? Если бы им мешал этот тупоголовый фамуга, они бы его сами и убрали. Лучше налей чего-нибудь покрепче, думаю, что долго ждать доказательств не придется.
        Колдун действительно торопился. Пользуясь ночным временем, он даже сел в такси. Машина доставила его к границе элитного поселка.
        К особняку Тукана он пошел пешком, отключая по дороге точечными импульсами все камеры видеонаблюдения, которыми особняки были увешаны, как елка игрушками.
        Когда лежащий перед Туканом смарт подал сигнал вызова, глава клана даже вздрогнул.
        - Это опять ты? - спросил он. - Доказательства по…
        - Много говоришь, - прервал его знакомый голос. - Лучше подними свою задницу и посмотри в окно.
        Мафиози встал с дивана и, осторожно выглянув из-за шторы, остолбенел.
        На противоположной стороне улицы, облокотясь плечом на фонарный столб, стоял Кобоко. Будто увидев, что за ним наблюдают, зверь оттолкнулся от своей опоры и нанес по ней мощный удар кулаком. Столб зашатался. Сверху посыпались искры. Гигант ударил второй раз. Было отчетливо видно, как конструкция переломилась в месте удара, и на улице наступила непроглядная темнота. В особняке погас и почти тут же загорелся свет, но его подавал уже собственный генератор.
        - Достаточно доказательств? - раздался уверенный голос из смарта. - Или мне зайти в гости со своим приятелем?
        - Я принимаю ваше предложение, - несколько растерянно от увиденной картины ответил Тукан.
        - Исполнение завтра. Точнее уже сегодня, - потребовал невидимка.
        - А что с Кобоко?
        - Я не намерен раскрывать свои секреты. Зверь просто исчезнет.
        - Договорились.
        - Я еще свяжусь с тобой.
        Экран смарта погас.
        Начальник службы общественной безопасности погиб вечером наступившего дня. Его машина сорвалась с дороги, не вписавшись в поворот, когда он ехал в свою загородную резиденцию.
        Несчастный случай. Диверсанта это не устраивало, но дело было поправимо.
        - Хорошая работа, - через час после случившегося одобрил результат заказчик. - Я решил уехать на некоторое время и очень тороплюсь. Окажи услугу. Захвати три моих контейнера из транспортной конторы, что на Хримото, и отправь вместе со своими.
        - А откуда ты знаешь?..
        - Привыкай. Мы в этом мире знаем все, что нам нужно. И помни, мы друзьями не бросаемся.
        - Что там у тебя?
        - Ничего запрещенного. Твои люди могут осмотреть содержимое. Маленький подарок друзьям. Хочу, чтобы он скорее попал к ним.
        - Хорошо, я пошлю людей, - недовольно буркнул Тукан.
        - Да пошлет Шатох тебе удачу, - попрощался невидимка.
        Все было просто. Программа, заложенная в смарты бандитов, исправно информировала Колдуна обо всех переговорах. В военное время коммерческие перевозки, естественно, крайне затруднены. Не составляло большого труда из прозвучавших бандитских полунамеков определить, что груз клана уйдет с планеты на военном транспортнике или даже на боевом корабле. Осмотр такого груза формален, если вообще будет производиться.
        В высокоразвитом технологическом обществе после денег на первом месте стоит информация и связь в любых ее видах. Звонок в транспортную контору, перевод денег, и необходимое количество контейнеров зарезервировано. Еще один поставщикам - и они заполнены нужным тебе грузом. Вместо серой личности отправителя присутствует его величество ГОМ.
        В наступившей темноте Колдун мотался по городу, оставляя визитную карточку Патриотического фронта на стенах домов, рекламных щитах и даже дороге.
        «Нет издевательствам над животными», «Воспитаем наших детей без злобы и крови», «Предатели народа должны быть наказаны», «Зверь из общественной безопасности повергнут», «Дружно скажем войне НЕТ». Вот, что завтра прочтут на фасадах домов добропорядочные граждане и, смущенно опустив головы, будут идти мимо. Это же увидят и стражи имперского порядка и заскрипят от злости зубами. Разговоров хватит и на кухнях, и в кабинетах. Каждый лозунг внизу имел подпись «Патриотический фронт».
        Окончив свои дела в городе, диверсант отправился на склад транспортной конторы. Устроившись на крыше самого большого контейнера, стал наблюдать за снующими внизу рабочими.
        В середине ночи в пакгаузе вспыхнул свет и в помещение вошли четыре человека. Возглавлял пришедших хозяин конторы, но вел себя униженно и подобострастно.
        - Вот, уважаемые мазаны, контейнеры, о которых вы просили предупредить, - низко кланяясь, сообщил он. - Их при мне заполнили шикотом.
        - Открывай, - потребовал один из пришедших.
        - Пожалуйста, ваша милость.
        Хозяин склонился, сдернул контрольную ленту и, отщелкнув зажимы, откинул крышку.
        - Я же вам говорил. Шикоты, - демонстрируя ярко-оранжевые плоды, радостно сообщил он.
        - Посмотри, - потребовал старший пришедшей троицы, кивая одному из подручных.
        Громила склонился и запустил свои руки по локоть в контейнер.
        - Осторожнее, осторожнее, вы их помнете, - засуетился хозяин.
        - Заткнись, - прогудел пришедший.
        Результаты обыска всех трех контейнеров ничего не дали. Фрукты были отменного качества, контейнеры стандартные, длиной около двух метров и метр на метр в ширину и высоту.
        - Дай сюда, - потребовал главарь и, получив в руку плод, поднес его к лицу хозяина.
        - Ешь, - потребовал он.
        Гаюн несколько смешался, но, все же взяв предложенное, впился в его ароматную мякоть зубами и, быстро пережевывая, начал судорожно глотать.
        - Отличный шикот, - проглотив остаток, сообщил он под пристальными взглядами угрюмой троицы.
        - Завтра с утра к тебе заедет Шенк с «Коварного». Ты его хорошо знаешь.
        Владелец конторы, прогибаясь в спине, понимающе закивал.
        - Отдашь эти контейнеры ему. Никого к ним не подпускать. Отвечаешь головой.
        - Понял, мазан. Все будет сделано так, как вы хотите.
        - Смотри у меня! - Главарь досмотровой группы развернулся и пошел к выходу, остальные потянулись за ним следом.
        «Вот и все, - промелькнуло в голове диверсанта. - Мой поезд отходит от причала не позднее обеда».
        Упоминание о пище отозвалось спазмом в голодном желудке.
        «Надо было забить контейнеры отбивными, - с тоской подумал Колдун. - На шикотах далеко не уедешь. Я был прав, пора менять профессию».
        Мысли были, конечно, здравыми, но ни та, ни другая в настоящее время не могли быть реализованы.
        Он спустился со своего наблюдательного пункта и нашел заказанный четвертым пустой контейнер, стоящий в стороне. Ссыпав часть фруктов из полного контейнера в пустой, «боец Патриотического фронта» отнес его в дальний угол склада. Вернувшись, долго возился, устраиваясь в освободившемся объеме и вспоминая, как аборигены Сохара мгновенно исчезали в песке, будто прыгали в воду.
        Предпринятые усилия вскоре увенчались успехом. Спина коснулась жесткого дна, ноги, медленно и осторожно вытягиваясь, скрылись под фруктами. Рука, выравнивающая поверхность, медленно расталкивая фрукты, вскоре тоже исчезла под их поверхностью. Колдун начал медленно переходить в состояние контролируемого транса. Телу предстояла пытка неподвижностью. Также было необходимо резко снизить потребление кислорода и отключить болевые ощущения, которые очень скоро начнутся. Сознание, получив приказ, должно было перенести его в другую реальность. Подсознание оставалось на страже неподвижного тела.
        - Почему открыт контейнер и нет контрольных полос? - донесся до диверсанта чей-то властный голос.
        Слух и сознание диверсанта воспринимали информацию как сквозь вату.
        - Его осматривали люди Тукана, мазан, и забыли закрыть, - пролепетал знакомый голос хозяина. - Будете осматривать?
        - Нет. За сохранность отвечаешь ты. Если чего не хватит, шкурой своей ответишь. Меня в это не впутывай. Закрой и опечатай при мне.
        Замки на контейнере щелкнули. Зашелестела контрольная лента.
        - Все готово, мазан.
        - Вызывай своих. Пусть грузят, - прикрикнул, судя по интонации голоса, военный, скорее всего тот самый Шенк с «Коварного», отвечающий за доставку груза.
        Еще через несколько минут послышались приближающиеся шаги. Контейнер закачался, поднятый руками грузчиков.
        - Поехали на новое место службы, - пробормотал Колдун, вновь погружаясь в состояние транса.
        Глава 7
        Самум
        - Как он? - спросил, подойдя, офицер.
        - Похоже, все в порядке, мазан капитан, - ответил солдат, задрав голову и продолжая поить диверсанта. - Прилетел прямиком из ада. С головой, возможно, не все благополучно, но внешне целехонек.
        - Что вообще тут было, мазан капитан? - спросил второй солдат.
        - Рубан их знает, этих солнечников. Фанатики. Подорвали сами себя.
        - Не похоже, - с сомнением проговорил солдат. - Слишком мощный взрыв. В радиусе пяти стомов ничего живого. От передового отряда вообще никого не нашли, а этот лежит на границе воронки и цел.
        - Не твое дело думать, - оборвал солдата капитан. - Нечего с ним церемониться. Поднимайте его и везите к майору О-Каму из контрразведки. Пусть он с этим и разбирается.
        - Слушаюсь, мазан.
        Солдаты подхватили под мышки Самума и, легко подняв, понесли к открытому вездеходу, стоящему невдалеке, на котором, по всей видимости, и приехали.
        Лежа на заднем сиденье в идущей по песку машине, психолог незаметно провел диагностику своего тела. Все было в полном порядке. Босу сработал очень аккуратно. Ни переломов, ни внутренних кровотечений, ни боли. Мелкие ожоги на руках и ногах да саднящая ссадина на левой щеке не в счет.
        «Топтер, что ли, прислали бы», - подумал Самум, изнывая от палящего зноя, но тут же вспомнил, что он недавно устроил на посадочной площадке гаюнов, и тяжело вздохнул.
        Винтокрыл все же вскоре появился и совершил посадку недалеко за барханами. Рация вездехода пискнула вызовом. Солдаты, получив приказ, изменили курс, направив вездеход к приземлившейся машине.
        Встречающих было двое. Крепкие штурмовики дожидались пленника, стоя в тени машины.
        Диверсант решил не разыгрывать из себя жертву взрыва. Когда вездеход остановился, он самостоятельно выбрался из него на песок, где тут же был тщательно обыскан и окольцован наручниками. Толчок в спину - и через минуту диверсант уже сидел между двумя сопровождающими в десантном отделении летательного аппарата.
        Полет длился недолго. В распахнувшийся после посадки люк дохнуло жаром. Лучи Хохайя ненадолго ослепили пленника, но, привыкнув, он увидел знакомый пейзаж. Площадка для топтеров, невдалеке - палаточный город, к которому штурмовики и повели пленника. Единственной разницей с предыдущей картиной было отсутствие рядом с раскинувшимся лагерем огромных туш транспортников.
        «Молодцы, быстро учатся», - мелькнуло в голове у психолога, вспомнившего свой недавний ночной налет.
        - Господин майор, солнечник доставлен, - донесся до диверсанта из-за тонкой стенки купола доклад вошедшего туда штурмовика.
        - Как он?
        - Внешне в полном порядке.
        - Давайте его сюда.
        Полог, закрывающий вход в купол, открылся, и появившийся в проеме штурмовик махнул своему товарищу рукой. Получив очередной толчок в плечо, Самум вошел под купол и огляделся. Внутри все было по походному. Раскладная кровать, стулья, стол, за которым сидел сухощавый гаюн в полевой армейской форме. На столешнице блок голографа, аппарат связи с развернутой антенной.
        - Присаживайтесь, - предложил хозяин палатки, указывая на стул, стоящий напротив него через стол. - Снимите наручники и можете быть свободны, - отдал он распоряжение конвойным.
        Браслеты были сняты, и, растирая запястья, диверсант занял предложенное ему место.
        В куполе у контрразведчика было прохладно. Дышалось легко.
        - Воды? - вежливо предложил хозяин.
        - Не откажусь, - ответил Самум и, получив охлажденный напиток, с удовольствием начал пить.
        Все время, пока пленник пил, контрразведчик внимательно наблюдал за ним.
        - Поговорим, - дождавшись, пока стакан опустел, предложил майор, одновременно вкладывая в слово и утвердительную, и вопросительную интонацию.
        - Можно, - односложно ответил Самум.
        - Каков состав вашей группы?
        - Восемь человек.
        - Цель заброски?
        - Поиски артефактов.
        - А конкретнее?
        - Вы хотите жить? - вопросом на вопрос ответил Самум.
        О-Кам на какое-то время даже растерялся, но потом его лицо пошло красными пятнами от гнева.
        - Вы мне угрожаете?
        - Нет, майор. Дело в том, что чем больше вы зададите мне вопросов и чем полнее я на них отвечу, тем короче будет ваша и моя жизнь. Причем ваша в первую очередь.
        - Но отвечать придется.
        - Конечно, но не вам и не здесь.
        - Я могу тебя расстрелять прямо сейчас. - Лицо гаюна превратилось в злобную маску.
        - Не можете. У меня есть слово для императора.
        Сакраментальная фраза была произнесена. Теперь личность пленника была неприкосновенна.
        Лицо майора изменило выражение. Он ненадолго задумался, а потом включил какой-то прибор.
        - Сейчас пойдет запись. Повторишь, что имеешь слово для императора. Ты - солнечник и можешь не знать - если твое сообщение будет признано несущественным, то тебя ожидает долгая и мучительная смерть.
        - Я знаю об этом.
        - Тогда расскажи о причинах, побудивших тебя передать что-то Единственному.
        - Причины две, и они очень просты. Я хочу жить. Я хочу жить очень хорошо и долго. Моя информация будет достойно вознаграждена.
        - Ты уверен в этом? Твои слова похожи на требование.
        - Я сказал - достойно вознаграждена. Император щедр, в этом у меня нет сомнений.
        - Что-то хочешь сказать еще?
        - Нет.
        - Как скоро твое слово должно дойти до императора?
        - Промедление недопустимо.
        - Почему ты сразу не пришел к нам?
        - Я постоянно находился среди людей, которые здесь высадились. Я не мог их убить, чтобы прийти сразу.
        - Так ты заранее решил перейти к нам?
        - Нет. Это решение я принял после того, как высшие силы, другой причины я не вижу, спасли меня во время взрыва. Это приказ свыше. Живи. Чтобы жить, надо быть полезным. Нельзя идти против воли творца.
        - Мне нравится, как ты думаешь, - выслушав пленника, проговорил майор. - Но у меня нет связи с Гаей.
        - Отправьте меня туда, где она есть, но я буду разговаривать только с императором.
        - Император очень занят, и ты можешь умереть раньше, если не представишь его шепчущим какие-либо гарантии и доказательства ценности своей информации.
        - Мои знания очень ценны и пригодятся империи. Я не собираюсь умирать, но если это случится, то, значит, такова моя судьба. Смерть - это не конец пути. Прозябать в этом мире я не буду. Да поможет мне творец.
        Самум закрыл глаза и, опустив голову, начал шевелить губами, будто молился.
        Майор терпеливо ждал.
        Когда пленник вновь поднял на него взгляд, проговорил:
        - Сегодня я отправлю тебя туда, где есть связь с Гаей.
        - Думаю, что вы поступаете очень верно, - без подобострастия, с достоинством ответил пленник. - Хочу надеяться, что за это решение вы тоже будете вознаграждены императором.
        - Мы только слуги Единственного, - несколько высокопарно произнес майор. - Судьба каждого из нас в его руках. Я делаю только то, что должен.
        Контрразведчик вызвал конвой.
        - Этот человек имеет слово для императора, - сообщил он двум вошедшим штурмовикам. - Накормить. Поместить в безопасное место. Охранять. Выполнять только мои распоряжения. Он ни с кем не должен говорить и к нему никто не должен приближаться. Его жизнь - это ваши жизни. Мой приказ записан.
        - Будет исполнено, мазан майор, - ответил старший из штурмовиков.
        - Выполняйте.
        Конвойные надели на Самума наручники, вывели из палатки. Вскоре все трое оказались внутри бронированного шестиколесника. Посреди палаточного лагеря это действительно было одно из самых безопасных мест. Машина сразу сорвалась с места и начала движение. Езда с постоянными поворотами и сменой скоростей продолжалась около получаса. Наконец машина замерла, и мотор был выключен.
        - Где мы? - поинтересовался диверсант.
        - Там, где нас трудно найти, - ответил старший штурмовик.
        - Моя жизнь - это ваши жизни, - напомнил пленник.
        - Показать ему? - спросил второй конвойный.
        Старший разрешающе кивнул.
        Штурмовик включил обзорный экран. Шестиколесник стоял в ряду своих собратьев, ничем не выделяясь среди них. Боевые машины располагались неплотно друг к другу, чтобы иметь возможность выполнить полный поворот вокруг своей оси и двинуться в любом направлении. С другой стороны, каждая прикрывала своими бронированными бортами соседку.
        - Отлично, - одобрил Самум задумку конвойных. - Может, теперь снимете наручники. Мне отсюда бежать некуда.
        - Пристегни его за одну руку, - приказал старший, одновременно наводя на пленника автомат, пока напарник, сняв один из браслетов, защелкнул его за металлический упор кресла, в котором сидел Самум.
        - Спасибо.
        Конвойные не ответили. Младший вернулся к наблюдению за окружающим пространством, старший не сводил глаз с пленника.
        - Я немного посплю, - устраиваясь поудобнее в жестком кресле, сообщил диверсант.
        Уже через несколько секунд он безмятежно спал. Операция развивалась в нужном направлении, а силы еще могли пригодиться.
        Спустя три часа его разбудил шум работающего двигателя.
        - Куда мы едем? - задал он вопрос, но не получил ответа.
        Старший конвоя сидел за управлением машины, младший сосредоточенно вглядывался в прицел управления стрельбой. Шестиколесник, набирая ход, двинулся к известной только его экипажу цели.
        Самум сосредоточился на восприятии пространства за бортом. Вскоре стало понятно, что машина держит курс в район старого космопорта, который в прошлое посещение Сохара они уничтожили, взорвав на его территории топливный транспортер.
        «За мной прислали челнок», - понял диверсант.
        Предположение полностью подтвердилось, когда колеса песчаного танка мягко покатились по ровной твердой поверхности.
        Конвойные вели себя так, будто находились на вражеской территории. Несколько раз внимательно осмотрев прилегающую местность, они сняли автоматы с предохранителей и подогнали машину к самому трапу шаттла. Открыв боковой выход первым, на бетон выпрыгнул младший. Прикрыв своей широченной спиной противоположную сторону от распахнутого люка и фиксируя лежащее перед ним пространство, он подал сигнал на выход.
        Старший конвоя выпрыгнул следом, буквально волоча за шиворот Самума, который, встав на бетон, оказался зажатым между двумя спинами штурмовиков. Три метра до трапа и по нему наверх все трое двигались приставными шагами, пока полностью не оказались внутри челнока. Аналогичная операция была проделала спустя полчаса, когда шаттл состыковался переходным модулем с кораблем. Старший конвоя шел впереди, молодой - сзади, прикрывая тыл.
        Диверсант без труда узнал в присланном за ним звездолете лидер. Два аналогичных борта были «списаны» их группой из состава имперского флота, когда они бежали с Сохара на личном корабле шепчущего.
        Как только захлопнулся внутренний люк кессона и раздался легкий хлопок, сигнализирующий, что челнок расстыковался, лидер начал разворачиваться.
        «Торопятся, - подумал про себя Самум. - Может, действительно что-то не в порядке в империи».
        Воображение ярко высветило в мозгу несколько картинок вакханалии творившегося на военных базах, в космосе и на земле. Толпы граждан, в спешке покидающих города. Пожары и разрушения. За красочными кадрами паники и разгрома возникало ехидно улыбающееся лицо Колдуна, и на фоне общего гвалта пробивалась его чуть слышная усмешка.
        - Выпустили черта из бутылки, - пробурчал себе под нос Самум, торопясь застегнуть страховочные ремни, как только его ушей достиг корабельный сигнал начала ускорения.
        Трое суток в двухместной каюте для нетраца не пропали даром. Сменяющие друг друга охранники, «очарованные» пленником, подробно выкладывали все, что интересовало их собеседника, и тут же забывали о переданной информации. В одном из разговоров прозвучали сообщения о Патриотическом фронте, диверсии на орбитальной верфи у Факома и массовых беспорядках в Босаке.
        Колдун успешно претворял первый этап операции в жизнь. Империю начало слегка лихорадить. По словам штурмовиков, служба общественной безопасности и контрразведка были переведены в жесткий режим функционирования. Охранные части несли службу в повышенной готовности, а патрулирование орбит наиболее важных промышленных планет усилено.
        «Мишке придется несладко, - подумал Самум. - Но эти лохотники еще не знают, с кем связались. Чем больше доставать этого авантюриста, тем хуже будет им самим. Когда они поймут, что сами являются дичью, то будет уже слишком поздно. А мы поможем им это понять побыстрее».
        Диверсант не собирался долго задерживаться в гостях и уже готовил один из вариантов плана побега, разработанного еще на базе совместно с Шаманом перед заброской.
        Корабельный сигнал выхода из прыжка означал, что путешествие в неизвестность закончилось. Вскоре по вибрации корпуса стало понятно, что корабль не остался на орбите, а идет на посадку к планете.
        Процедура передачи важного пленника была осуществлена в небольшом грузовом трюме, куда вполз бронированный «Холид». Конвой был тоже весьма значителен. Шесть штурмовиков, одетые в броню абордажных команд, замкнув кольцо, проводили нетраца к задней двери машины. В салоне он был уложен на жесткий стол, где его руки и ноги зафиксировали специальные зажимы, а грудь и бедра стянуты широкими эластичными лентами. Охранники расположились по обеим сторонам на жестких скамьях, не спуская глаз с объекта их заботы.
        Машина вышла из трюма и, судя по едва слышному вою сирен, была тут же принята в коробочку сопровождения.
        «Начало неплохое, - подумал Самум. - Как же они будут меня охранять, после того как услышат мое сообщение».
        Звукоизоляция салона была исключительная, окна отсутствовали. Скорость с момента отъезда от корабля оставалась неизменной, так что определить, везут ли его по городским кварталам или по трассе, было невозможно. Единственной полезной информацией было пройденное расстояние и направление движения, почти строго на север.
        С момента старта на космодроме «Холид» проехал пятьдесят километров, после чего начал снижать скорость и, сделав несколько крутых поворотов, остановился. Двери машины распахнулись. Под направленные стволы автоматов охраны в салон вошел офицер в звании капитана. Его холодные безжизненные глаза встретились со взглядом пленника.
        - Доставить в сектор Д. Процедура первого уровня, - отдал он приказ, покидая салон.
        Только теперь стало понятно, почему конвоем был избран такой странный способ транспортировки пленника. Дюжие охранники щелкнули зажимами и, отделив от основания платформу, на которой лежал Самум, вынесли его из машины. Бетонные серые стены со следами плесени, затхлый воздух - все говорило о том, что ангар, куда прибыл «Холид», находится под землей. Скованного пленника, как на носилках, несли по тюремным коридорам и лестничным маршам, опускающимся все ниже и ниже. По дороге им не попался ни один охранник. Процессию встречали и провожали бронированные двери и мигающие контрольные глазки телекамер. Пленника, под пристальными взглядами конвоя, просветили чем-то вроде рентгена, пропустили тело через металлодетектор и понесли дальше. Наконец открылась еще одна дверь, и диверсанта внесли в камеру. Все те же серые в потеках стены, кровать, застеленная серым одеялом, столешница, вмурованная одной стороной в стену, и ржавая раковина с плачущим каплями краном.
        «Если кормежка соответствует обстановке, то я здесь не задержусь», - решил про себя Самум, сидя на кровати, разминая запястья рук и щиколотки ног, после того как конвоиры, освободив его от зажимов на переносном ложе, покинули камеру. Теперь оставалось только ждать. Психолог не без оснований надеялся, что не очень долго. Наверняка майор-контрразведчик с Сохара в своем рапорте указал, что пленник ссылался в своих показаниях на срочность получения имеющихся у него сведений.
        Сделав вид, что решил поспать, диверсант лег на спину и закрыл глаза, проигрывая в голове варианты предстоящего допроса.
        С момента помещения в камеру прошло не более двух часов, когда дверной замок щелкнул.
        - Встать. Следовать за мной, - проревел возникший в дверном проеме гаюн, поигрывая в руке гибким электрическим шокером.
        «Доверенное лицо прибыло», - понял Самум, поднимаясь со своего сырого ложа.
        Далеко идти не пришлось. Подчиняясь командам конвоира, они поднялись всего на этаж выше. Помещение, куда ввели диверсанта, разительно отличалось от его камеры. Сухая, хорошо освещенная комната с чистым здоровым воздухом и мягким покрытием на полу. Стол располагался напротив двери, а перед ним стояло массивное кресло. Конвоир усадил в него пленника, защелкнул жесткие зажимы на его предплечьях, крепящихся к подлокотникам, и беззвучным истуканом замер за спиной. Хозяина кабинета не было, и это говорило о его значимости. К приходу хозяина готовились, его время ценили.
        Появившийся в комнате гаюн был толст, лыс, и его лицо с отвисшими щеками и маленькими глазками под нависшими бровями напоминало морду бульдога.
        Устроившись в кресле, он взмахом руки отослал конвоира.
        - Я - шепчущий его императорского величества А-Сат, - представился он мягким с приятным тембром голосом.
        - Профессор Гошар, - в свою очередь представился Самум.
        - Вы не военный?
        - Во время войны все мы по необходимости становимся военными. Разница лишь в том, что у каждого в руках свое оружие.
        - Вы абсолютно правы, - согласился представитель императора. - Но перейдем к делу. Нам сообщили, мазан профессор, что вы имеете слово к его величеству.
        - Да, это так.
        - Расскажите все, что вы знаете, мне, и Единственный услышит ваши слова.
        - Для начала нашего разговора у меня есть несколько небольших просьб, мазан А-Сат.
        - Я вас слушаю.
        - Мое появление здесь обусловлено личным желанием. Вы полагаете, что наша беседа, когда я нахожусь в таком состоянии, доставляет мне большое удовольствие? - И Самум покрутил кистями рук, обращая внимание на зажимах, фиксирующих предплечья.
        Шепчущий понимающе кивнул.
        - Освободи профессора, - приказал шепчущий появившемуся за спиной Самума штурмовику.
        Когда конвоир вышел из камеры, а слегка затекшие от неподвижности руки были размяты, диверсант вновь поднял глаза на собеседника.
        - Вы можете гарантировать мою безопасность? - спросил он.
        - Вы в одной из самых надежных тюрем империи. Бояться абсолютно нечего, - усмехаясь, ответил А-Сат.
        - Я слышал, что для Многоликого нет ничего невозможного. У нас о его изворотливости ходят легенды.
        - Вы знакомы с Ю-Симом?
        - Думаю, что он вскоре захочет познакомиться со мной.
        - Значит, ваше сообщение касается Многоликого?
        - В значительной степени.
        - Не беспокойтесь. Эта тюрьма подчинена непосредственно охране императора, и людям Ю-Сима доступа сюда нет.
        - Это несколько обнадеживает.
        - Итак, я вас внимательно слушаю.
        - Я являюсь специалистом в области обработки и хранения информации, - начал Самум. - Несколько месяцев назад меня пригласили дать заключение о причинах аварии, произошедшей в одной из секретных лабораторий.
        - Почему именно вас и где находилась эта лаборатория? - перебил А-Сат.
        - Планета Феру, город Соломас. Лаборатория занималась секретными исследованиями в области хранения и обработки информации. Мне объяснили, что в ней работали над артефактом неизвестной природы, в памяти которого была записана информация о достижениях погибшей цивилизации. Лаборатория и вся аппаратура находились в ужасающем состоянии. Программы копайзеров были стерты, носители информации чисты. Следов артефакта не обнаружилось вообще. Два месяца я и двое моих помощников копались в этой свалке хлама, но наши усилия были вознаграждены. Профессор Боварино, возглавляющий эту лабораторию, был гением. Ему, похоже, удалось понять инопланетный код, а мне - раскрыть ход его мыслей. Если очень коротко, то мы нашли часть записи, прослушав которую, физики пришли в бурный восторг. Я не знаю подробностей, но это как-то связано с воздействием на активность звезд, энергией которых можно управлять.
        Самум сделал паузу.
        - И каким это образом все, что вы мне рассказали, связано с Ю-Симом? - заинтересованно спросил собеседник.
        - Примерно через месяц меня пригласили в контрразведку и предложили возглавить научное подразделение экспедиции, отправляющейся на Сохара. Оказывается, они выяснили, откуда появился этот артефакт, и имели сведения, что таких носителей информации несколько. Носители информации находятся на планете. Я со своими помощниками должны были обнаружить местонахождение этих артефактов, так как был известен только примерный район их местонахождения. Нам также вменялось в обязанность в случае невозможности вывезти артефакты попытаться получить из них информацию на месте, а сами носители уничтожить. Времени на поиски и работу отводилось очень мало, не больше трех-четырех суток. Мы потратили сутки на исследование одного из предполагаемых районов, но ничего не нашли. Ночью я стал нечаянным свидетелем разговора, произошедшего между начальником нашей экспедиции и его заместителем. Оказывается, искомый нами артефакт представляет собой гигантский изумруд. Таких артефактов на Сохара четыре, и три из них спрятал сотрудник вашей разведки Ю-Гир, убитый впоследствии группой наших диверсантов, высадившихся на Сохара.
Ю-Сим не рискнул привезти изумруд в империю, а передал его одному из своих агентов на Феру, где последний и занялся его расшифровкой в секретной лаборатории Соломаса. Является ли этот агент погибшим профессором Боварино или это кто-то другой, я не знаю. Эти двое еще обсуждали причину принятия Ю-Симом такого решения. То ли он хотел преподнести подарок, появившись с готовой информацией у императора, то ли это интрига против Единственного, и Многоликий рвется к власти. Больше похоже на второе, так как Ю-Сим не предпринимал мер к обнаружению и вывозу информационных кристаллов. Они еще называли их камнями силы. Теперь вы понимаете, чего я боюсь? Если в мою информацию не захотят поверить, то мне конец. Если поверят, то Многоликий - мой смертельный враг. Долго ли я проживу в этом случае?
        - Я думаю, что вы будете жить столько, сколько понадобится императору, - проговорил А-Сат. - Если вам предоставить этот камень силы, то вы сможете получить хранящуюся в нем информацию?
        - При наличии определенной аппаратуры - конечно.
        - Ну вот, а это значит, что вы нам нужны. Единственный справедлив и очень щедр к тем, кто оказывает ему услугу.
        - Рад это слышать, - без энтузиазма ответил Самум.
        - Вы зря нервничаете. Мы сохраним вам жизнь, и вы получите все, что захотите.
        - Тогда сейчас можно просьбу?
        - Говорите.
        - Переведите меня в другую камеру с нормальными условиями. Отдайте приказ о нормальном питании и, если можно, поставьте у двери охрану. Так и вам и мне будет спокойней.
        - Ваши просьбы будут выполнены. Сейчас я вынужден вас покинуть. Прежде чем начать доклад Единственному, мне кое-что придется проверить.
        - Только я вас убедительно прошу не задействовать информационные базы, доступные ведомству Ю-Сима.
        Шепчущий многозначительно хмыкнул.
        - Не беспокойтесь, спите спокойно, у меня есть несколько независимых источников.
        - Мы еще увидимся?
        - Это зависит не только от меня, но думаю, что наше успешное сотрудничество будет долгим и взаимно полезным.
        - Да, забыл еще такую малость, как сообщить вам конец подслушанного разговора. Я выжил по чистой случайности. Командир группы на вопрос заместителя, что будет с научной частью экспедиции, если не удастся закончить операцию до подхода ваших десантных кораблей, ответил, что имеет приказ нас уничтожить.
        - И как же вы выжили?
        - Я и не выжил. Они заминировали машину моих помощников. Когда прогремел взрыв, меня просто выбросило из кабины моей песчанки.
        - Значит, они фактически предали вас.
        - Похоже на то.
        - Не расстраивайтесь. У вас говорят: «Все, что ни происходит, все к лучшему». - А-Сат выбрался из-за стола, покровительственно похлопал по плечу бедного ученого и скрылся за дверью.
        Шепчущий не обманул. Новая камера, куда привели пленника, отличалась от предыдущей, как отель элитного класса от халупы последнего бедняка. Утепленный пол. Белые гладкие стены. Чистый сухой воздух, без запаха плесени. Два крана с холодной и горячей водой и даже маленькая душевая кабина.
        Прежде чем закрыть дверь в камеру, доставивший его конвойный проговорил:
        - За вашей дверью располагается пост охраны. У изголовья кровати - кнопка тревоги.
        «Можно было бы и задержаться, но у меня масса дел», - еще раз оглядев предоставленные апартаменты, подумал Самум, устраиваясь на кровати.
        Поданный на подносе в кормушку обед он съел с большим аппетитом. Вновь устроившись на своем ложе, начал перестройку своего волнового спектра. Шип-топ возмущенно зашевелился, но, получив команду подчинения, мгновенно успокоился, сообщив, что готов к выполнению поставленной задачи.
        Маленькая паразитическая сущность, поселившаяся в Самуме еще при выполнении задания на Смекте, первое время доставляла диверсанту массу неудобств, шантажируя своего носителя. Шаману пришлось немало потрудиться, превратив товарища в хозяина этого ненасытного поглотителя информации. Психолог обладал бесценным для группы даром: любые сведения, как бы давно они ни были им восприняты, по первому требованию, с фотографической точностью выдавались шип-топом непосредственно в память хозяина. Фактически Самум обладал вторым интеллектом в виде биоэнергетического компьютера, наличие которого не выявлялось существующими системами контроля. При всем при этом сущность обладала возможностью прямого физического воздействия на предметы материального мира.
        Шип-топ не любил покидать тело хозяина, но упорством и постоянными тренировками диверсанты добились его полного подчинения. Конечно, это был не Базы с Сохара, способный сворачивать своими полями в спираль вездеходы или ломать броню шестиколесников. Сущность являлась идеальным телохранителем, разведчиком, а при необходимости и большим пакостником, выполняющим полученные приказы по своему разумению и порой в оригинальном жанре.
        Самум не зря попросил А-Сата установить пост у его камеры. Диверсанту нужен был информатор и проводник по запутанным лабиринтам подземной тюрьмы. Кроме того, охранник логично вписывался в легенду, преподнесенную шепчущему, о покушении на жизнь пленника сотрудниками ведомства Ю-Сима. Исчезновение носителя информации еще в большей степени работало на легенду. Шепчущий ничем не мог подтвердить полученную от солнечника информацию. У него не оставалось даже трупа. Бесспорным было одно. Пленник не мог совершить побег из сверхсекретной и неприступной тюрьмы без посторонней помощи, и оказать такую помощь могла только спецслужба.
        План тюрьмы четко отпечатался в памяти Самума, когда шип-топ передал сознание охранника под контроль своего хозяина. Сама сущность, поднявшись тремя уровнями выше, проникла в центр электронного наблюдения тюрьмы. Трое дежурных, следящих за работой камер слежения, и двое охранников уже через минуту ничего вокруг себя не замечали. Четвертый дежурный, не отрываясь, внимательно смотрел в экран голографа, периодически передвигая взад и вперед тумблеры электрических замков, открывая и закрывая двери коридоров. Пленный профессор в сопровождении конвоира беспрепятственно двигались к выходу из тюремного бункера. Последний пост охраны не проявил никакого интереса к вошедшим, что тоже было результатом работы шип-топа. Дежурный офицер безразлично нажал кнопку, открывающую двери лифта, вынесшего беглеца с его сопровождающим на поверхность.
        Тюрьма особого назначения располагалась под базой дивизии императорских бронетанковых войск, что в свою очередь гарантировало ее неприступность. Слоняться по ее территории диверсант не мог даже под «конвоем». Слишком много глаз и еще больше вопросов могло возникнуть у любого проходящего мимо офицера.
        Основная задача Самумом была выполнена. В каком бы виде информация о действиях Ю-Сима ни дошла до ушей императора, это был результат проводимой операции. Теперь было необходимо оставить дополнительные следы причастности к побегу Многоликого, и можно превращаться в непримиримого бойца «Патриотического фронта». На два десятка планет, входящих в состав империи, одного Колдуна было явно маловато.
        Для того чтобы покинуть базу, нужен был подходящий транспорт. Недолго думая, Самум принял решение уходить с хорошим шумовым эффектом. Диверсанту вспомнился проходческий комбайн, обеспечивший побег на Сохара, и мнение Колдуна, что он бы не поменял его даже на танк. На базе комбайна явно не было, но такую мелочь, как танк, найти не составляло никаких проблем.
        Первая машина, обнаруженная в боксе, куда их вынесла лифтовая кабина, оказалась стоящей на профилактике, зато вторая была готова сразу рвануться в бой, что ей и предстояло сделать. Минут десять угонщик, не торопясь, щелкал тумблерами, изучал пульты управления, расположенные в башне. Еще пять минут ему понадобилось, чтобы освоиться на месте механика-водителя.
        Двигатель завелся с пол-оборота, порадовав слух беглеца ровным гулом. Шестидесятитонный мастодонт слегка дернулся, лязгнув гусеницами, будто подбираясь для прыжка. Водитель, включив коробку передач, еще удерживал тормозами машину.
        - Извините, господа, я очень тороплюсь, - процедил сквозь зубы диверсант, отпуская тормоза и до упора выжимая педаль газа.
        Ворота бокса вылетели от лобового удара со страшным грохотом. Бронированный зверь, набирая ход, пронесся по бетонной площадке перед боксами, Не вписавшись в поворот, он заскользил по жесткому покрытию, выбивая гусеницами снопы искр и снося бортом попавшийся на дороге грузовик. Машина, кувыркаясь, вспыхнула. Над базой раздался рев сирен тревоги, и яркие лучи прожекторов стали резать дежурную полумглу ночного освещения.
        Самум только добавлял обороты двигателю, не отрывая взгляда от экрана водителя. Удар, и бронетранспортер, откинутый массой движущегося танка, проламывает стену стоящего рядом здания. Еще удар. На этот раз по броне застучало градом летящих кирпичей. Машина врезалась в угол складского строения, так как водитель, не церемонясь, срезал углы по ходу своего движения.
        Десять минут вакханалии и кошмара уложились в сознании беглеца в несколько секунд. Рычаги управления рвались из рук. Танк совершал прыжки по окончании небольших подъемов, сносил ограды и рушил коттеджи офицерского состава. Отбрасывал с дороги или сминал немногочисленные легковые автомобили, попадавшиеся на его пути. За ревом двигателя крики выскакивающих на дорогу полуодетых солдат были абсолютно не слышны. Те, кому повезло, успевали отпрыгнуть в сторону, но то и дело ощущались мягкие шлепки о броню. Наконец машина, вздрогнув от удара, проломила очередной бетонный забор. Мелькание на водительском экране прекратилось. Впереди, насколько доставал свет фар, расстилалось ровное поле.
        Самум переключил обзор на ночное видение и погасил свет. Сзади что-то дробью пробежалось по броне. Вслед беглецу работали крупнокалиберные пулеметы, заставившие его только улыбнуться. Он отвел себе еще десять минут хода, после чего было необходимо покидать машину. Пусть Джарада - одна из центральных планет империи, и местные вояки не ожидают внезапного нападения, но тревога вскоре поднимет соседние базы. Топтеры, наводимые с орбиты, быстро выйдут на цель. Становиться дичью, не имея средств маскировки и прикрытия, было равносильно смерти. Направление своего движения необходимо срочно менять.
        Поставив управление машиной на автомат, диверсант оторвал рукав своего комбинезона и тщательно протер рукоятки управления, полик под ногами и даже педаль газа, после чего перебрался в башню. Пощелкав тумблерами прицельной системы, включил программу активной защиты, попутно смахнув пыль с ее корпуса. Теперь электронные цепи машины знали, что экипаж погиб, но, не получив отмены приказа на движение вперед, машина продолжала наматывать километры в режиме атаки.
        Освободив пристегнутого к командирскому креслу гаюна, диверсант выглянул в открытый люк. Город, как и планировалось, оказался справа.
        «Пора просыпаться. Следуй за мной», - мысленно отдал команду Самум. Больше не обращая внимания на своего пленника, начал выбираться на броню, которая так и норовила выскользнуть из-под ног.
        Машину бросало из стороны в сторону. Ровное поле давно закончилось. Теперь танк несся по пересеченной местности с явным презрением ко всему, что ложилось под его гусеницы.
        Прыжок получился удачным. Прокатившись с десяток метров по траве, беглец встал, огляделся по сторонам, ориентируясь в направлении дальнейшего движения. Город был от него справа километрах в двадцати и выделялся на фоне ночного неба бледным пятном своих огней, рассеивающих темноту.
        - Иди сюда, - позвал Самум в темноту, и через несколько секунд к нему подошел бывший конвоир, а сейчас огромная кукла, подчиненная воле своего хозяина.
        - Повернись, - последовал следующий приказ.
        Гаюн повернулся и замер лицом к городу.
        - Ты сейчас побежишь и как можно быстрее, - проговорил психолог, забравшись на спину охранника и охватывая его руками за шею. - Вперед.
        Детина, высотой в два с лишним метра, имея на плечах груз под восемьдесят килограммов, рванул с места, будто собирался побить рекорд скорости забега по пересеченной местности. Ориентируясь по дыханию своего носильщика, Самум периодически отдавал команду остановиться, спрыгивал и бежал рядом, а потом вновь забирался на широкую спину. Когда через двадцать минут в стороне, куда ушел танк, загудели топтеры, до города оставалось не менее половины пути.
        Небо за спиной беглецов осветилось вспышками. Винтокрылы обнаружили уходящую в противоположную сторону машину и ударили по ней ракетами. Мастодонт ответил заградительной системой залпового огня. Один из стервятников расцвел в воздухе вспышкой взрыва, второй загорелся и с резким снижением устремился к земле, выходя из зоны поражения. В небе опять сверкнуло. Вниз с боевых направляющих ушли сразу восемь снарядов.
        «Теперь они церемониться не будут, - мелькнуло в голове у Самума. - Теперь будут бить наверняка».
        Наблюдать за схваткой машин дальше было некогда.
        Очередной подъем они преодолели, двигаясь плечом к плечу, и остановились на его вершине. Ночному зрению диверсанта открылась огромная воронка, края которой терялись в темноте. Скаты и дно этой искусственной или природной чаши были сплошь покрыты завалами различного мусора. Между куч строительного, металлического и бытового хлама то и дело мелькали быстро передвигающиеся тени.
        «Роки или бозамы», - вспомнив названия местных собак и крыс, подумал Самум, уже понимая, что попал на городскую свалку.
        Вариант был не из самых худших. С момента побега прошло уже больше часа. Танк наверняка сожгли. Высадившиеся десантники, потушив машину, быстро обнаружат, что экипаж исчез. Максимум через полчаса в тридцатикилометровой зоне начнется массовая охота на свихнувшегося угонщика, а возможно, и конкретно на профессора-солнечника. Если верно последнее, то ближайший город уже сейчас по своему периметру перекрывается патрулями общественной безопасности. Еще полчаса, максимум час, и поднятые по тревоге части замкнут кольцо, через которое не прорваться и от такой частой гребенки не спрятаться на ровной местности.
        «Остаюсь здесь, - решил диверсант, прикидывая варианты и возможности раствориться в мусорных горах и отвалах. - Больше суток они меня искать здесь не будут, а когда убедятся, что я ускользнул, снимут оцепление и наглухо закроют город. Встреча назначена на завтра и на последующие три дня. Зона свободного маневрирования к тому времени расширится».
        Контроль местности биосканерами психолога не волновал. В случае необходимости шип-топ может выключить сознание хозяина или прикрыть излучения его мозга своими полями, не улавливаемыми полевыми техническими средствами. От поисковых тепловизоров можно прикрыться кусками металла, которого на свалке достаточно. Присутствие здесь в большом количестве роков и бозамов тоже будет сбивать охотников со следа.
        Судьба куклы была решена Самумом еще в самом начале побега, и теперь ей предстояло сыграть свою последнюю отвлекающую роль.
        - Трасса в пяти стомах отсюда, - проговорил он стоящему рядом конвоиру и указал направление. - Ты быстро бежишь и ждешь большую машину. Когда она появится, выходишь прямо перед ней на дорогу. Повтори приказ.
        - Я пробегаю пять стомов, жду большую машину и выхожу прямо перед ней на дорогу.
        - Правильно. Выполняй.
        Гаюн с места взял темп двухметровыми прыжками и быстро скрылся в темноте.
        Естественная смерть конвоира, скрывшегося с беглецом, могла как насторожить следователей изощренностью и подготовленностью ликвидации ненужного свидетеля, так и предложить версию о преследовании им беглеца. Место гибели гаюна дополнительно собьет преследователей с толку. Мысль о захвате его в плен щуплым солнечником посетит их в последнюю очередь, но будет отвергнута как самая нереальная.
        Проводив убежавшего охранника взглядом, Самум спустился по откосу и осторожно зашагал по проваливающейся под ногами поверхностью, между холмами мусора, пробираясь поближе к центру. Местная живность нимало не испугалась пришельца. Бозамы лениво уступали дорогу, занимаясь своими делами. Роки начали собираться в стаю и двинулись по его следу, пока соблюдая приличную дистанцию.
        «Природная среда, какой бы она ни была, должна работать на диверсанта», - в очередной раз высветилось в мозгу у Самума.
        Он сел на ближайший проржавевший остов какого-то аппарата и сразу же вошел в пси-волновой режим местных хищников. Через пару минут вокруг образовалось зубастое кольцо, признавшее в нем вожака и готовое выполнять его приказы ценой собственных жизней.
        «Как на Гемме с Кортом», - с теплотой вспомнил он крысиного короля.
        Пройдя с километр в глубь свалки, беглец нашел подходящее укрытие: искореженная бетонная плита, прилично засыпанная нанесенным ветром мусором, стоящая горбом, из которой торчали прутья арматуры. Она должна была надежно прикрыть его от ока тепловизоров.
        Отдав приказ рокам рассредоточиться и охранять убежище, Самум осторожно, чтобы не оставлять следов, начал делать подкоп, предполагая, что под плитой найдется немного свободного пространства. Под руки попадала бумага, обломки кирпичей, прелый картон и другой сгнивший мусор, природу которого уже невозможно было определить. В нос ударил нестерпимый запах вони, одна рука попала во что-то скользкое и липкое. Чтобы не закашляться и иметь возможность дышать, нетрац отключил обоняние и с упорством крота продолжал двигаться вперед. Ожидание удачи не обмануло. Треснутая и держащая форму на изогнутых прутьях арматуры плита действительно имела небольшую полость, где можно было кое-как свернуться клубком. Проделав этот достойный циркового искусства пируэт, диверсант развернулся головой в сторону только что пройденного маршрута. Теперь следовало замаскировать проделанный тоннель.
        Подобравшись к самому входу, диверсант начал копать вверх, рассчитывая, что часть лежащего сверху мусора осыплется и естественным образом скроет лаз. После непродолжительных усилий это удалось. Небольшой козырек рухнул, скрывая наружные следы его трудов, но на этом работа не закончилась. Самум, медленно отползая, продолжал бутить пробитую нору, отыскивая по сторонам, на ощупь, наиболее жесткие обломки мусора. Он старательно скреплял их между собой, придавая видимость непреодолимого пространства. Окончив работу, он свернулся в клубок и только тут понял, что работал с закрытыми глазами и практически не дышал. В груди жгло. От сухости и духоты першило горло. Глаза он решил не открывать, боясь, что с ресниц и головы натечет грязь или в них попадет мусор. Без особого усилия он вошел в транс, представив себя лежащим в мягкой теплой кровати. Только небольшой участок мозга улавливал шум, долетавший к нему из-за плиты.
        Прошло не менее трех часов, когда сторожевая система организма уловила, что снаружи что-то происходит. Охранявшие его убежище роки заволновались, начав едва слышно порыкивать. Чуть позже беглец услышал множество различных звуков, похрустывание, шелест, чуть уловимый удар металла о металл. Роки завыли, перекрывая уже четко различимый многочисленный шум шагов. Мусор под ногами солдат хрустел, чавкал, звенел осколками и звякал металлом. Вой усилился и перешел в предупредительное рычание. Наконец совсем рядом с убежищем грохнул выстрел.
        - Какая тупая фамуга подняла шум, - произнес явно командный голос.
        - Мазан лейтенант, роки. Он бросился на меня, - оправдываясь, ответил солдат.
        Слева и справа тоже прогремели одиночные выстрелы. Теперь уже стало бесполезным разбираться с одним нарушителем тишины.
        - Прекратить стрельбу, - во все горло крикнул лейтенант.
        - Они бешеные. Кидаются, - ответил чей-то голос слева.
        - Кто еще раз выстрелит, завтра же отправится у меня на орбиту подсобником трюмного.
        Солдат, стоящий рядом с укрытием, что-то проворчал себе под нос, вполне возможно, вспоминая всех родственников своего командира. Выстрелов больше слышно не было. Роки изредка взрыкивали, по-видимому, получая удары прикладами автоматов и солдатскими ботинками.
        - Ты проверил эту кучу? - задал вопрос все тот же лейтенант.
        - Да, мазан.
        - И что?
        - Тепловизор ничего не показывает.
        - И ты, фамуга, решил, что это все?
        - Никак нет, мазан лейтенант. Сейчас осмотрю ее биосканером.
        - Так шевелись, ленивая пасама, мы не можем торчать здесь всю ночь.
        Солдат пошел вокруг бетонной плиты, щупом вороша мусор у ее основания и пытаясь узким лучом сканера прощупать внутреннее содержание кучи.
        - Похоже, здесь что-то есть, - раздался его голос со стороны замаскированного лаза.
        Самум напрягся. Выводить из строя с помощью электромагнитного импульса шип-топа биосканер было уже поздно. Гаюны все равно разворошат кучу, а при необходимости перевернут и плиту.
        Будто прочитав его мысли, лейтенант крикнул:
        - Вы, двое, подойдите сюда.
        Раздались приближающиеся шаги солдат, остановившиеся рядом.
        - Ты - начинай, а вы - будьте готовы. Если он здесь, не стрелять, брать только живым.
        По шуму, производимому солдатом со сканером, диверсант понял, что тот щупом разбрасывает верхний слой мусора, пытаясь просунуть анализатор внутрь и, похоже, он действовал вполне успешно.
        - Ну, что там? - нетерпеливо потребовал лейтенант.
        - Похоже, есть, - ответил солдат, - вот только сканер показывает непонятно что. На бозама вроде не похоже.
        - Вроде. Не похоже. Вытаскивай, посмотрим, - рассерженным тоном потребовал офицер.
        - Какая-то гадость, лейтенант, посмотрите сами. Слизь, черви.
        - А ты что здесь собирался найти - гамат золота?
        - Было бы неплохо.
        - Разговорчики. Залезь. Посмотри.
        Солдат вздохнул, что-то звякнуло. Наверно, передал сканер стоящему рядом, и прибор ударился об оружие.
        - Здесь ничего нет, мазан, - донесся прямо из лаза знакомый молодой голос. - Все забито мусором: кирпичи, доски, железо. Роки тут дохлый гниет, а по нему черви ползают, вот сканер и показывает червей.
        Солдат закашлялся и, судя по шуму, убрал голову из норы.
        - Ну и вонь, - послышалось сверху.
        Разведчик, совавший голову в лаз, сделал несколько шагов в сторону и начал блевать.
        - Какие мы нежные, - ехидно проговорил лейтенант. - Попей водички и вперед. А вы тут что стоите?
        Шаги трех человек начали удаляться. Оставшийся солдат прополоскал рот, сплевывая воду, сделал несколько хороших глотков и быстрыми шагами двинулся вдогонку за ушедшими.
        Нетрац расслабился. Подошедшая к нему так близко опасность миновала. Он решил отсидеться в своем убежище еще часа два, пока цепи облавы уйдут подальше, а потом выбираться. После проведенных раскопок необходимо было немного помыться и сменить одежду. Свалочное амбре наверняка выдавало его за километр.
        Неглубокий желоб водоотвода нашелся в паре сотен метров от свалки. Нетраца проводили туда роки, по-прежнему несущие охрану своего хозяина. Беглец умылся, вытряхнул одежду и вновь ощутил себя человеком. Розыски более чистой одежды тоже увенчались успехом. Заляпанный краской, со следами цемента комбинезон хотя и не подходил по размеру, но был сух и не успел провонять миазмами свалки. Оборвав длинные штанины и укоротив рукава, Самум натянул его на себя.
        Весь следующий день он провел под перевернутым кузовом грузовика, тренируя свое четвероногое воинство. Роки послушно ходили в разведку, приносили брошенный апорт и очень охотно выполняли команду фас, разрывая на части указанные им предметы.
        Когда совсем стемнело, Самум выбрался из своего убежища и, сопровождаемый сворой охраны, имеющей фланговые патрули и трех впереди идущих разведчиков, двинулся к дороге, ведущей в город.
        Десятый стом северного шоссе, или он же, но в южном направлении, вот где его должны были ожидать сегодня бойцы «Патриотического фронта», а точнее два бывших конвоира, сопровождавших пленника с Сохара. Программа подчинения, вложенная нетрацем в контрразведчиков, обязывала их встретить хозяина и подготовить ему место, где он мог бы безопасно провести несколько дней.
        Самум рассчитывал, что сопровождавших его штурмовиков не отправят с планеты сразу после передачи пленника. Они могли понадобиться для получения дополнительной информации о нем, подробностях захвата и поведения солнечника при этапировании. Вложенная программа также предусматривала некоторое маскировочное поведение гаюнов. Они не должны были появляться в офицерской гостинице, куда их поселили, болтаться по ресторанам и ночевать у женщин легкого поведения. Их смарты должны были быть выключены. Такое времяпровождение отпускников не вызывало никаких подозрений и гарантированно обеспечивало назначенную в ночное время встречу.
        Стоящую в условленном месте, на обочине, машину Самум заметил за километр, но приближаться к ней не стал, отправив в разведку четвероногих помощников. Роки вернулись спокойными, весело повиливая хвостами. Засады не было. Диверсант, отдав приказ стае возвращаться на свалку, больше не скрываясь, вышел на дорогу.
        - Как дела? - открыв дверь и усаживаясь на заднее сиденье, спросил он.
        - Все в полном порядке, мазан, - ответил контрразведчик, включая двигатель.
        - Вы подготовили то, что я просил?
        - Конечно. Все сделано так, как вы приказали.
        - Что говорят военные?
        - Вокруг города проводится учебная операция. Все въезды и выезды перекрыты патрулями. Вокруг города продолжается прочесывание.
        - Как долго это продлится?
        - Никаких сроков не называлось.
        - Какая информация прошла по вашему ведомству?
        - Сбежал опасный преступник. Солнечник. Приказ при обнаружении брать только живым.
        - Мы находимся за кольцом оцепления?
        - Нет. Впереди два патрульных поста.
        - Нам предстоит обыск?
        - Нет, мазан. Я приехал с той стороны. На каждом посту останавливался и разговаривал со сменой. Проблем с проездом не будет.
        - Куда мы сейчас направляемся?
        - Как вы и приказали - в соседний город, он называется Ротор. Совсем недалеко, всего триста стомов отсюда.
        - Вас уже спрашивали о том, как вы везли солнечника с Сохара?
        - Нет. У нас неделя отпуска.
        - Где мы будем жить?
        - Я помню ваш приказ. Отдельный особняк в пригороде.
        - Что знает о нем второй?
        - Ничего, как вы и приказали.
        - Что он просил передать мне?
        - Сказал, что ваше задание выполнено.
        - Хорошо. Возьми вот это. - Самум протянул контрразведчику небольшой сверток. - Зарой его у столба.
        Штурмовик быстро выполнил приказание и вернулся в машину.
        - Поехали.
        В ночное время трасса была практически пуста. Изредка навстречу пролетали груженые длинномеры, шедшие, как знал Самум, в автоматическом режиме, без водителей. Несколько таких же машин они обогнали на своем пути.
        Скорость контрразведчик сбавлял дважды. Подъезжая к постам, сигналил и, опустив стекло, приветственно махал рукой. Патрульные солдаты, улыбаясь, подавали сигнал рукой, означающий, что можно двигаться дальше.
        Вся дорога заняла чуть больше часа, за который попутчиками не было сказано ни слова.
        Въехав в пригород Ротора, водитель вскоре свернул с центральной дороги и, покрутив по лабиринтам нешироких улочек, свернул на подъездную дорожку к одному из гаражей. Ворота открылись, и машина въехала в темноту помещения. Когда металлические жалюзи вновь замкнули контакт, расположенный на уровне пола, в гараже вспыхнул свет.
        - Пойдемте, мазан, я покажу вам вашу комнату, - предложил водитель, выбираясь из-за руля.
        - Сколько здесь выходов и куда они ведут? - оглядывая гараж и не двигаясь с места, спросил диверсант.
        - Восемь. Из вашей комнаты есть выход на чердак, где стационарно укреплен линемет. Гарпун выносит буро-нить на двести гуров. У окна - роликовый держатель. Нить выдерживает нагрузку до трехсот килограммов. Конец пути - в кроне большого деба. Повернуть кольцо на трезубце, и нить мгновенно сгорает. Рядом припаркован автомобиль. Ключи под поликом.
        - Что еще?
        - Прыжок со второго этажа в бассейн. Люк в левом дальнем углу. Дергаете за ручку и вместе с потоком воды уходите в канализацию. Люк закрывается. Если двигаться по трубе налево, то через один стом наверх ведет лестница. Черный «Вобл» в тридцати гурах, на стоянке магазина. Ключи там же.
        - Дальше.
        - Из этого гаража можно попасть на соседний участок.
        Гаюн толкнул торцевую стену. Она начала медленно открываться, при этом в гараже сразу потух свет.
        - Соседний гараж в пятнадцати гурах. Ключи от гаража соседа и его машины вот. - Штурмовик показал на связку, висящую на стене.
        - Остальные?
        - Я больше ничего не подготовил, но на первом этаже кроме входной двери есть еще четыре окна.
        - Отлично, первый.
        - Я рад, что вам понравилось, мазан.
        - Ты достал то, что я просил?
        - Да. Все находится на втором этаже рядом с вашим кабинетом.
        - Как у тебя установлен контакт со вторым?
        - По сети.
        - Его адрес и пароль?
        Контрразведчик назвал нужные комбинации цифр.
        - Что сделано по промежуточным точкам связи?
        - Их пять. Две в Сулеме. Их оборудовал второй. Три здесь, в разных концах города.
        - Их адреса и пароли для связи.
        Вновь прозвучал необходимый ряд цифр.
        - Отдыхай, я сам посмотрю дом, - проговорил диверсант.
        Самум обошел свое временное жилище. На первом этаже была кухня, общий зал для отдыха и гостей, комната для прислуги, которой не было, туалет и ванная. Второй этаж, отданный ему, состоял из трех комнат, судя по мебели - спальни, кабинета и комнаты-лаборатории, уставленной различной электронной аппаратурой. Здесь же стояли столы, заваленные схемами и платами, множеством цветных коробок, которым еще только предстояло превращение в нужные вещи для хозяина. В спальне кроме входной двери имелось еще две в туалет и ванную.
        Поднявшись на чердак, он осмотрел линемет, прикидывая возможную траекторию своего полета. Из спальни, выходящей окном на лужайку за домом, осмотрел подсвеченную плафонами голубую воду бассейна.
        «Похоже, первый немного перестарался», - мелькнула у него в голове оценка труда «помощника», пусть не совсем добровольного, но очень добросовестного. Задерживаться здесь Самум не собирался.
        Пройдя в лабораторию и включив копайзер, беглец вызвал на связь второго.
        - Как отдыхается? - не включая голоэкрана, спросил он, увидев своего собеседника.
        - Все отлично, у меня хорошая компания, присоединяйся, - ответил с экрана штурмовик.
        - Рад за тебя. Сейчас не могу. Я отправил тебе посылку по северному шоссе. Можешь ее получить, там же, где ты меня ждал.
        - Получу обязательно еще сегодня.
        - Не перестарайтесь с токолой. Пусть твои друзья не берут с тебя пример. Если вывозитесь, как в прошлый раз в хем, протрите обувь, вытрите руки и стряхните с себя грязь, прежде чем устроиться на ночь.
        - Я не подведу. Выполню твои пожелания в точности.
        - Когда сам сможешь приехать?
        - Отосплюсь и приеду к обеду.
        - Буду ждать. Приедешь, выходи на контакт.
        Прервав связь, диверсант взялся за монтажный бластер. Собираясь завтра покинуть Ротор, он хотел оставить здесь след «Патриотического фронта».
        Работа спорилась. Вскоре Самум уже держал в руках специальную насадку на ствол бластера, способную оставлять на любых поверхностях лозунги появившейся в империи оппозиции.
        Объект для диверсии был выбран им еще на лидере, когда его транспортировали с Сохара. Сейчас он просматривал собранную подборку информации и решал, каким образом будет наиболее эффективно провести операцию. Время определилось само собой, когда он отсмотрел ночные новости. Через день по центральному каналу Джарады должен был выступать наместник императора. Выступление явно будет передаваться в записи, но громко прервать передачу - это явно в стиле оппозиционеров, демонстрирующих силу и вербующих этим своих сторонников. Объектом его нападения являлось здание центрального телерадиовещательного канала планеты.
        Вторая часть работы была несколько сложнее, но зато радовала глаз. Самум вспомнил уродцев, которых Колдун делал на Сохара для отвлечения заброшенной сети лохотников, когда они пробивались к пирамиде. Мастер сел в кресло перед столом и, распаковывая каждую коробку, любовался извлеченным из нее изделием, блестевшим свежей краской и лаком. Поставив свой диагноз, выстраивал их в строгий ряд перед собой. Некоторые вещицы повторялись, и тогда он ставил их рядом. Другие, похоже, не соответствовали его планам или вкусам и попадали на край стола справа.
        Закончив распаковку и осмотр предметов, выстроившихся, как солдаты перед командиром, мастер обратил свое внимание под стол, где стояло несколько коробок. Подняв одну из них и положив на колени, он раздернул клеевой замок, распахнул крышку. Взгляду предстало каре плотно стоящих друг к другу металлических баллончиков красного цвета с торчащими головками распылителей. Вторая вскрытая коробка содержала те же баллончики, но в серебристом исполнении. Из третьей были извлечены прозрачные пластиковые емкости, пробки которых имели впускные клапана, а еще через минуту на столе появились бутылки с бесцветной жидкостью и пакеты с белым порошком.
        Оглядев опытным взором расположенные на столе в строгом порядке предметы, Самум, как опытный хирург, взял в руки монтажный бластер и поставил перед собой первый предмет из стоящего перед ним ряда. Руки мастера быстро срезали яркую оболочку, обнажив внутренности механизма. Пробежав по ним тестером, монтажник уверенно и быстро стал вырезать лишние, по его мнению, внутренности механизма, впаивать новые платы, менять блоки аккумуляторов. В его руках мелькали то портативные видеокамеры размером и толщиной не больше небольшой почтовой марки или лазер толщиной и размером не больше двухдюймового гвоздя. Временами он задумчиво смотрел на дело своих рук. Отставив в сторону неоконченный шедевр инженерной мысли, выдергивал с правой стороны стола ранее отбракованный предмет, вскрывал его и, покопавшись внутри, аккуратно демонтировал нужную ему часть. Осмотрев полученный узел или схему, тут же возвращался к своему отложенному детищу, и оно приобретало законченный вид согласно замыслу создателя. Готовое изделие он возвращал в строй и тут же переходил к другому.
        Когда в ряду не осталось ни одной не побывавшей в руках вещи, он любовно осмотрел творения своих рук и взялся за пластиковые емкости. Вскоре перед ним строго по линейке стояло двадцать ранее прозрачных баллончиков, теперь наполненных жидкостями разных цветов. Еще через несколько минут все они исчезли внутри не совсем обычных конструкций.
        Теперь, очистив стол от ненужного хлама, на него лег копайзер. Каждый вновь созданный аппарат поочередно подсоединялся к нему, тестируясь и получая новую программу действия.
        Наконец все было кончено. Самум с удовлетворением откинулся на спинку стула, оглядывая творения своих рук, и решительно нажал кнопку пуска. Творения зашевелились. Через прорезанные щели корпусов, прикрывающих их внутренности, у некоторых выдвинулись камеры наблюдения, другие, использующие скрытые локационные блоки, выехав из ряда, совершили поворот вокруг своей оси. Прошло не больше минуты, и ряд полностью распался. Один из изготовленных монстров оттолкнулся от столешницы своими шестью лапами и, перевернувшись в воздухе, прилип к потолку, другой, пролетев почти три метра в сторону, ударился о стену, какое-то время повисев в таком положении, начал медленно спускаться вниз. Двое, чуть слышно зажужжав, поднялись в воздух и начали кружить по комнате. Остальные, как горох, посыпались со стола, разбегаясь в разные стороны.
        С нескрываемым удовольствием Самум следил за действиями своих подопечных. Но долго наслаждаться этими адскими творениями ему не довелось. Неожиданно в комнате погас свет. У закрытой двери комнаты засверкал огонек, и запахло пластиком. Механический диверсант, открывая себе путь, вырезал бластером отверстие в полотне двери. Но когда в копайзер сверху ударила искра разрядника, а голографический экран, мигнув, свернулся, психолог мгновенно выключил центр управления механическими террористами. Шорохи, шевеление и чуть слышное жужжание тут же прекратились.
        Сверху в разных частях комнаты упали на пол три предмета.
        «Хорошо, что я еще оставил их под контролем центрального процессора», - подумал Самум, включая режим ночного видения и стараясь не наступить на свои адские изобретения, прошел к распределительной коробке освещения.
        Так и есть. В ее крышке уже кем-то из монстров было аккуратно выжжено отверстие не больше игольного, а центральный кабель перерезан.
        Восстановив освещение, диверсант собрал свои изделия и опять в строгом порядке расположил их на столе. Здесь было два вертолета, три шестиногих паука, четыре змеи, пара ящериц и четыре разновидности колесной и гусеничной техники, машин небольшого размера. Детские игрушки, купленные помощником в магазинах города и управляемые дистанционными пультами, сейчас превратились в опаснейшие вещи вполне серьезного назначения. Каждая из них, получив новое программное обеспечение, вооруженная средствами уничтожения в виде отравляющих боевых газов, взрывчатки, лазеров и импульсных генераторов могла временно вывести из строя или уничтожить любой объект со средним уровнем охраны. Корпуса, покрытые краской «Мимикрия», позволяли электронным диверсантам оставаться незамеченными, а оружие и вспомогательные спецсредства - проникать практически через любые преграды.
        Мастер не сомневался, что если бы он не отключил своих питомцев, то минут через пять милый особнячок превратился в филиал ада, а потом рухнул, погребая под своими обломками безжизненные тела его обитателей.
        Теперь можно было немного отдохнуть, но сначала дать задание первому, проспавшему восемь часов, пока его хозяин занимался детскими игрушками, купленными по приказу в различных магазинах города.
        - Подъем, - скомандовал он, входя в гостиную, где на диване спал первый.
        Контрразведчик проснулся и в ожидании приказа принял вертикальное положение.
        - Поедешь в космопорт. Найдешь предлог и познакомишься с кем-нибудь из службы контроля порта или офицером, членом экипажа боевого корабля. Нам нужен транспорт, на котором мы можем добраться до Вомы. Контроль нашего груза должен быть исключен. Отбытие завтра, в худшем случае послезавтра. Если найдется что-то подходящее, предложи хорошие деньги, не надо размахивать бляхой. Если получишь отказ, вежливо извинись, но любым способом привези этого человека ко мне. У тебя найдется, что плеснуть ему в вино или в грок?
        - Микстура всегда со мной.
        - Вот и отлично. Когда с тобой свяжется второй, попроси его побродить по городу. Если слежки не будет, проведешь технический контроль и доставишь сюда.
        - Будет выполнено.
        - Переоденься и действуй.
        Теперь можно было и отдохнуть. Самум поднялся в свою спальню и через минуту уже спал глубоким сном, два часа которого хватало диверсанту для восстановления сил и дальнейшей полноценной работы в течение трех суток.
        Знакомая машина подошла к особняку и заехала в гараж уже ближе к вечеру.
        Биосканер показал диверсанту, что в салоне находятся два человека и их индивидуальный волновой режим соответствует первому и второму.
        Психолог встретил своих помощников в гостиной, сидя на диване и посматривая на экран голографа.
        - Ваше приказание выполнено, мазан, - сообщил первый.
        - Докладывай.
        - На Вому завтра утром уходит военный транспортник. Капитан берет нас на борт. Контроль минуем на его машине. Транспорт не обыскивается.
        - Хорошая работа. Что у тебя, второй?
        - А-Рас, оперативный сотрудник разведки. Познакомился с ним в нашем отделении, куда заходил отметиться о прибытии и для получения дальнейших указаний. Нашлись общие знакомые и общий язык. Алиби на период времени, указанный вами, не имеет. Ночевал у проститутки, употребляет легкие наркотики. Не дурак выпить за чужой счет, причем много. Получив вашу посылку, я вернулся в ресторан. А-Рас был уже никакой. Я вывел его, оглушил и положил в машину. Вернувшись к девочкам, сказал, что он уехал. Еще час гулял с ними. Сделал вид, что очень много выпил и, расплатившись, уехал. Убил ударом ножа под лопатку. Его ногтями пару раз провел по переданной вами тряпке, потом протер ею подошвы его ботинок и вытряхнул тряпку над его головой. В руку вложил пистолет, поставленный на предохранитель. Имитировал ограбление, вытащив все из его карманов. Работал в перчатках. Слегка помял машину о столб на парковке у отеля. Весь персонал видел, что я не стою на ногах. Спал одетый. Утром меня подняла служба общественной безопасности. Тело нашли. Допрашивали часа три, но до церебрографа дело не дошло. Мое начальство на это не
согласилось. Отпустили, едва извинившись. Предупредили, что вызовут еще.
        - Машина, на которой приехал?
        - Купил развалюху. Бывший хозяин рад, что отделался от хлама.
        - Все сделал правильно, отдыхайте оба. Работа начнется часа в два ночи, - проговорил Самум.
        Оставив помощников, он поднялся к себе на этаж, чтобы еще раз обдумать и определить слабые места в имеющемся у него плане.
        «Итак, - размышлял диверсант, - что мы имеем? Труп этого гуляки нашли. Могло ли ведомство Ю-Сима привлечь к участию в операции по освобождению солнечника ненадежного агента, наркомана и пьяницу. Если торопились, то вполне. Близко под рукой могло никого не оказаться. Причем А-Рас обеспечивал только отход. Внутри тюрьмы действовал другой агент, а быть может, их было и несколько. Так должна думать служба безопасности императора и так же может думать контрразведка. Убрали агента, конечно, люди Ю-Сима, обрубая хвосты. Полиция общественной безопасности забрала тело, но оно явно попадет на стол патологоанатома медицинской службы контрразведки, а возможно и присутствие представителя разведки, ведь А-Рас был их агентом. Дальше последует обычная процедура: кровь на анализ, подногтевое содержимое, соскобы с обуви, смывы с рук, стрижка волос. Вскрытие, само собой. Что они получат из всего этого и какой сделают вывод? На подошвах найдут частицы, которые при сравнительном анализе подтвердят, что обувь была в танке и в этих ботинках передвигались по территории базы. Подногтевое содержимое подтвердит наличие
аналогичных частиц пыли, масла и грязи, в том числе наличие следов пластика с рычагов управления танком. Там же найдутся и микроволокна моего комбинезона. Все правильно. Агент не мог не касаться меня. Помогал забраться в танк, выбраться из него. Пыль в волосах по своей природе аналогична существующей в боевой машине. Выполнив задание, о цели которого фактически ничего не знал, А-Рас вымыл руки, сменил костюм, протер ботинки, но небольшое количество следов все же осталось.
        Почему после задания А-Раса не „изъяли“ сразу? У контрразведчиков может быть миллион версий. Агенты Ю-Сима торопились спрятать полученный объект, то есть меня, и это отвлекло их от зачистки, до обычной ошибки в приказе о ликвидации. Кстати, по их мнению, я тоже могу покоиться где-то на приличной глубине или сгореть в топке одного из заводов. Главное, остался след, и ведет он в ведомство Ю-Сима, в чем контрразведка не должна сомневаться. О выявленных следах, несомненно, будет доложено императору или одному из шепчущих, что фактически одно и то же. Здесь я сыграл правильно. Вечное соперничество двух органов обязательно подогреет ситуацию. Дополнительный материал для размышлений подбросит Каянов, только бы успел. Круг должен замкнуться. Теперь вопрос: будут ли контрразведка и служба общественной безопасности активизировать свою работу на транспорте? Скорее всего, не будут, но это не факт. Ю-Симу нет смысла рисковать. А вдруг в ходе моей транспортировки беглец обнаружится живым в руках его агентов? Тогда больше не потребуется никаких доказательств. Тогда Многоликому конец. Логичнее - источник под
землю и все концы тоже. Кроме того, если меня поймают, то пропустят через цереброграф, такой риск службе разведки не нужен. Ю-Сим знает правду, и она ему не нужна. Будем исходить из того, что я умер, а значит, все идет, как запланировано».
        Когда день стал подходить к концу и улицы окутали сумерки, диверсант вызвал к себе на второй этаж первого.
        - Возьми вот это, - он указал на бластер с насадкой, лежащий на краю столешницы. - Поедешь по улицам, оружие не демонстрируй, но стреляй в любую ровную поверхность, стены домов, рекламные щиты, хоть в дорогу.
        Штурмовик взял в руки оружие и с сомнением повертел его в руках.
        - Выстрелами ты ничего не разрушишь, - пояснил хозяин. - Они просто оставят на поверхности твоих целей невидимые следы. Дай сюда, - потребовал он.
        Получив в руки оружие, Самум выстрелил в стену, на голубой поверхности которой не осталось и следа.
        - Поездишь по городу. Стрельбу веди хаотично, чтобы нельзя было повторить по оставленным следам твой маршрут. Отметки оставляй как в центре, так и на окраинах. Пары сотен вполне хватит. Ты все понял?
        - Так точно, мазан.
        - Вот и выполняй. Как вернешься, сразу ко мне.
        Завтра утром, когда транспортник уже сойдет с орбиты, жители Ротора узнают, что в их славном городе нашлись герои, представители «Патриотического фронта», нашедшие в себе смелость сказать: «НЕТ ВОЙНЕ».
        Два часа спустя первый доложил, что задание выполнено.
        В девять часов стемнело, и Самум сошел на первый этаж с двумя сумками в руках. Помощники ожидали его появления, терпеливо сидя на диване.
        - Каждый берет по сумке и выдвигается к трансляционному центру Косатока. Ты - с северной стороны, - он указал на первого, - ты - с южной. Идете не останавливаясь, но медленно, сумкой вплотную к декоративной изгороди. На здание не обращаете никакого внимания. Когда почувствуете, что сумки пусты, возвращаетесь сюда, и мы выезжаем в порт. Вопросы?
        - Все понятно, мазан, - ответил первый.
        - Вперед. На выполнение задания у вас полтора часа.
        Опять предстояло немного подождать. Самум включил копайзер и по сигналам смартов стал отслеживать продвижение помощников. Вскоре две точки разошлись в разные стороны и медленно двинулись каждая в нужном направлении. Прикосновение к клавише управления - и программы, вложенные в память электронных диверсантов, были активированы. Через несколько секунд на экране появились дополнительные отметки. Умные машины взрезали дно сумок и по одной покидали убежище, мгновенно определяя свою цель. Контролировать их дальше не было никакой необходимости. Пауки поднимутся по стенам на нужный этаж, вырежут стекла и, проникнув внутрь, займутся проводкой. Вертолеты появятся на крыше и сбросят капсулы со смертельным газом в систему кондиционирования. Змеи по воздуховодам доберутся до программных блоков, подключат уничтожающие программы, а потом взорвут матрицы памяти. Колесные машины, взрезав люки и двери, попадут в подвал здания, отключат систему пожаротушения, уничтожат генераторы и вскроют газовые трубы. Дождавшись нужной концентрации, самоликвидируются. Прозвучит громкое БУМ, запомнившееся надолго обитателям
Ротора. Еще лучше его запомнят сотрудники общественной безопасности и контрразведки, которых выбросят из теплых кабинетов в казармы штурмовых батальонов.
        Самум выключил копайзер, не видя смысла наблюдать за деловитой суетой своих детищ, а еще спустя полчаса в гостиную вошли его помощники.
        - Сколько у нас до встречи с капитаном? - спросил диверсант первого.
        - В кафе космопорта он должен ждать нас через два часа.
        - Проверьте и снимите с предохранителей пистолеты. Возьмите. - Он протянул каждому по два пластиковых цилиндра красного и белого цвета. - Красный - свето-шумовая граната, в белом - дымовая шашка. Использовать только по моему приказу.
        Убедившись, что помощники проверили оружие и твердо помнят, в каком кармане находится тот или иной боеприпас, продолжил:
        - Выезжаем сейчас. В космопорту сидите и пьете что-нибудь легкое. Ждете капитана. На территорию въезжаете на его машине. Я буду находиться в одной из сумок, которые вы возьмете с собой. Досмотра быть не должно. В случае опасности я сам подам сигнал. Убираем всех, кто находится рядом, и на машине уходим в город. Вопросы?
        - Все ясно, мазан.
        - Тогда поехали, - проговорил Самум, забираясь в большую сумку, которую тут же застегнул второй.
        На космодроме все прошло гладко и без осложнений. Когда челнок оторвался от бетонной площадки, диверсант уже думал о встрече с Колдуном.
        Глава 8
        Каянов
        Блок связи в кабинете И-Фара замигал красной лампочкой вызова. Запрос по этому каналу мог поступить только от генерала А-Рама.
        «Что еще нужно этому старому маразматику? Опять будет орать об отсутствии результатов по „Патриотическому фронту“», - раздраженно подумал полковник, нажимая кнопку соединения.
        - Полковник И-Фар слушает, мазан генерал, - бодрым тоном проговорил он, удивляясь, что экран голографа не развернулся.
        А-Рам любил орать на подчиненных, наблюдая за их испуганными лицами, получая от этого истинное удовольствие.
        - Генерал по-прежнему брызжет слюной, И-Фар? - прозвучал из динамика незнакомый голос.
        - Кто это? - растерянно спросил полковник.
        - Тот, кто может сделать из тебя генерала.
        У контрразведчика после вчерашней попойки болела голова, он плохо соображал и, кроме того, ожидал генеральского разноса. Звонок неизвестного разозлил его своей неуместной шуткой.
        - Ты залез на закрытый канал, тупой куфлон, - прорычал он. - Мои люди сделают из тебя котбус, и даже не надейся, что тебе удастся от меня скрыться.
        - Узнаю родную контору, - спокойно продолжал собеседник. - Покойный Я-Сан, да будут благословенны все его предки, говорил, что сначала надо включать мозги, а только потом размахивать руками.
        Нет, это был не шутник. Человек, находящийся на другой стороне несущего канала, был явно своим и, скорее всего, из высшего эшелона.
        «Проверка», - мелькнула тревожная мысль у полковника. Не отдавая себе отчета, полковник стал лихорадочно застегивать верхние пуговицы кителя.
        Собеседник явно умел читать мысли.
        - Не надо нервничать, это не проверка, - уверенно продолжал невидимка. - Я выполняю секретное задание, и мне необходима ваша помощь.
        - Включите экран, - потребовал И-Фар.
        - Еще не время. Мы должны встретиться лично.
        - Где и когда?
        - Вы, как обычно, собираетесь обедать в ресторане «Шатоко»?
        «Значит, за мной следили». - И-Фара бросило в пот.
        - Да, - растерянно ответил он.
        - Вот там и встретимся. Надеюсь, вы не боитесь и явитесь один. В ином случае встреча не состоится. За срыв операции вы ответите своей головой.
        - Моя жизнь принадлежит императору. Мой долг охранять его величество и империю даже ее ценой.
        - Хорошо сказано, полковник. Я бы сказал, очень патриотично. Но об этом мы еще поговорим. Мне нужен список кораблей, находящихся на орбите, с фамилиями их капитанов. В момент встречи он должен быть с вами и с кодами доступов для связи.
        - Как я вас узнаю?
        - Не беспокойтесь, главное, что я вас знаю.
        Собеседник отключился.
        И-Фар откинулся на спинку кресла и энергично потер лицо раскрытыми ладонями. Прошедший разговор нужно было хорошенько обдумать и принять решение, что делать дальше. Выполнять ли просьбу неизвестного или предпринять попытку к его захвату. Времени до обеда было еще много. Он вполне успевал собрать оперативную группу и перекрыть «Шатоко» как изнутри, так и снаружи. С другой стороны, разговор вел профессионал, а это значит, что он обязательно обнаружит засаду, и встреча не состоится. Информация обязательно дойдет до генерала, и тот спросит, с какой целью проводились оперативные мероприятия. Ответ должен быть мотивированным, но мотива нет. Можно взять с собой двух проверенных оперативников, и никто ничего не узнает, но что это изменит? Пути отхода незнакомцем явно просчитаны. Слежку он срубит и легко уйдет от нее. Теперь второе. Зачем ему списки кораблей? Эвакуация? Не похоже. С имеющимися у него документами контрразведки он может попасть на любой нужный ему корабль. Контроль при этом, конечно, неизбежен, но он его спокойно пройдет. Здесь что-то другое. И это что-то является кем-то, а именно конкретным
капитаном корабля. Значит, он должен передать капитану какую-то посылку или информацию на словах. Проще отследить каналы связи всех капитанов и после анализа каждого разговора выйти на нужного. Хорошо, все это может реально получиться, а что дальше? Обыскать капитана и корабль и тем самым сорвать какую-то секретную операцию? Да за такую самодеятельность можно в один момент вылететь из своего кресла и оказаться ротным командиром штурмового подразделения. Это в лучшем случае. В худшем - стать на несколько часов носителем государственной тайны, а потом быть с почестями похороненным. Нет, такой вариант абсолютно неприемлем. Почему агент обратился именно к нему, И-Фару? Информацию о кораблях можно достать в центре управления космофлотом. Просто сработала привычка обратиться в родное ведомство? Нет, собеседник-невидимка - профессионал. Просто так он ничего не делает. Знает, что начальник отдела контрразведки, с гарантией, лишних вопросов задавать не будет, и информация больше никуда не уйдет. Да и к армейцам надо обращаться официально, а значит, хоть не намного, но раскрыться. При таком обращении и служба
контрразведки может задать массу вопросов. Похоже, причина ясна, почему обратились именно к нему. Что еще говорил этот агент? Обещал сделать генералом. Ерунда. За предоставленную ему информацию в генералы не производят. Но зачем тогда он это сказал? Дальше. Похвалил за патриотизм и предупредил, что на эту тему они еще поговорят. Здесь не о чем разговаривать. Что он нес? Жизнь. Император. Выглядел со стороны, как потугай, с раздражением на себя, за свой испуг подумал полковник. Стоп. Если выделить отдельно слова? Генерал. Патриотизм. Поговорим. Он несколько раз про себя повторил подряд эти три слова.
        Глаза полковника заблестели. Не замечая, что делает, он даже выпрямился в своем кресле и принял величественную позу, вздернув подбородок.
        Агент, выполняющий секретное задание, мог добыть очень ценную информацию, но даже по закрытому каналу не стал ее озвучивать. Если им все правильно понято, то слово-пароль прозвучало. Патриотизм. Это может быть «Патриотический фронт». Информация о нем может действительно привести в генеральское кресло. Цена за список кораблей и коды очень достойная. Это просто подарок судьбы. Значит, никаких засад, никаких сопровождений. Он пойдет на встречу один. Невидимка не зря употребил слова Я-Сана. Включай сначала голову, а потом размахивай руками. Он едва не упустил свой шанс.
        Мысленно вознеся молитву Шибоку, богу мудрости и просветления, полковник включил копайзер и сбросил с него на свой смарт необходимую агенту информацию. Время до обеда тянулось теперь очень медленно. Мелкие рабочие вопросы, с которыми заходили в кабинет подчиненные, раздражали и, сообщив секретарю, что он будет только после обеда, И-Фар покинул управление, решив пешком прогуляться до ресторана и все еще раз хорошенько обдумать.
        Свой обычный столик у окна он занял на пятнадцать минут раньше обычного. Сев лицом к основному проходу и делая безразличный вид, потягивал аперитив, с интересом наблюдая за входящими в зал.
        - Разрешите присоединиться, господин полковник, - раздался сзади уважительный голос, когда его бокал наполовину опустел.
        И-Фар вынужден был поднять голову и повернуться. Перед ним стоял стройный, средних лет мужчина в дорогом костюме и с вежливой улыбкой на лице.
        Не занятых столов в зале было достаточно, и если незнакомец обратился с просьбой разделить стол, то значит, он был именно тем, кто назначил встречу.
        - Прошу, - проговорил И-Фар, делая приглашающий жест.
        Незнакомец удобно устроился в кресле напротив и небрежно махнул подошедшему официанту.
        - Будьте любезны то же, что пьет господин полковник.
        Официант удалился.
        - Вы уже успели сделать заказ? - спросил посетитель.
        - Не поверю, что вы не знаете о моих вкусах, - многозначительно ответил И-Фар, пристально изучая лицо незнакомца.
        Когда официант вернулся с бокалом вина, гость, пригубив напиток, удовлетворенно кивнул и сделал очень дорогой и изысканный заказ.
        - Может, хотите что-то добавить, господин полковник, - окончив перечислять блюда, спросил он.
        - Нет, благодарю. Вы очень тонко и четко подобрали гамму вкусовых вариантов, - ответил тот.
        - Подадите все через пятнадцать минут, - распорядился гость. - До этого нас не беспокоить. - В последней фразе прозвучали жесткие ноты.
        Делая очередной глоток, теперь уже гость внимательно разглядывал полковника поверх бокала.
        - Мне кажется, вы хотели что-то сказать? - не выдержал затянувшегося молчания И-Фар.
        - Да, мы говорили с вами о патриотизме, и я рад, что не ошибся в вас. Мне кажется, вы достойны занять в нашей организации более достойное место.
        - Ради обнаружения истинных патриотов я и решил встретиться с вами.
        - Поверьте, они есть. Я не сомневаюсь, что вы в их числе, учитывая ваш тонкий ум и безупречную исполнительность.
        Оба прекрасно поняли друг друга. И-Фар полез в карман и положил рядом с собой на край стола смарт. Собеседник сделал то же самое.
        Аппараты находились в непосредственной близости друг к другу, и им был не нужен промежуточный оператор. Сейчас смарты, как два соба, буквально обнюхивали друг друга, определяя встроенными сенсорами номера и перекачивая имеющуюся в памяти каждого информацию.
        - Почему вы обратились именно ко мне? - спросил полковник, когда его аппарат сообщил, что закончил с получением информации.
        - Я некоторое время работал на вашей территории и имел возможность понаблюдать за вами. Не буду говорить комплиментов, но вы мне понравились. Почему бы не сделать вам маленький подарок? Возможно, наше взаимное сотрудничество вскоре продолжится, и тогда мы сможем быть еще более полезны друг другу, уже в вашем новом качестве.
        - Вы разрешите взглянуть, - спросил полковник, увидев светящийся зеленый огонек на своем смарте, свидетельствующий, что информация полностью получена.
        - Конечно, - пожал плечами собеседник. - Теперь это ваше.
        - И это все, - с разочарованием произнес И-Фар, просмотрев то, что отобразилось на экране его смарта.
        - А вам бы хотелось список всех патриотов с адресами, фамилиями, письменными клятвами верности и паролями для контактов. Поверьте, я сам этого ничего не знаю. В дополнение могу сказать только одно. В этом деле замешаны люди, находящиеся на самом верху. Сейчас я еду получать разрешение на их разработку и очень надеюсь на вас. Выделите самых хороших оперативников, понаблюдайте. Берите этого типа, когда будете уверены, что у него в квартире есть что-то компрометирующее. Да, у меня еще одна просьба. Не надо отслеживать каналы связи с капитанами кораблей. Я все равно об этом узнаю, и мое руководство может сделать самые негативные выводы.
        Гость поднял руку, подавая знак официанту, что можно нести заказанный обед.
        Если в молчании.
        И-Фар не ощущал вкуса изысканных блюд, думая о том, что попался в капкан. Информации незнакомец передал слишком мало. Личные данные о подозреваемом, место его работы, адрес, несколько фотографий. Ни его связей, ни причин, по которым он попал в поле зрения контрразведки, гость не представил. Все это могло быть и пустышкой. С другой стороны, если на все это плюнуть и ничего не делать, а просто доложить наверх, то у генерала возникнет масса вопросов, в том числе и об источнике информации. Придется работать с двумя-тремя надежными парнями, не раскрывая им истинной цели разработки объекта. Гость не зря предупредил, что за боевиками «Патриотического фронта» стоят высокопоставленные особы. Здесь так складывается. Покажешь уши - оторвут голову одни, не успеешь вовремя доложить - попадешь в камеру к другим. Узнать бы, кто он такой, думая о госте и не поднимая головы от тарелки, размышлял полковник.
        - Здесь очень прилично готовят, - прервал гость затянувшееся молчание. - Как-нибудь мы вновь пообедаем вместе и, надеюсь, отметим ваше повышение, но теперь мне пора. - Он вытер губы и руки салфеткой, небрежно бросив ее на стол.
        - Вы еще не отведали десерта, - поспешно глотая, произнес И-Фар.
        - Дела зовут, полковник. И помните: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Не принимайте скоропалительных решений.
        Гость встал, учтиво поклонился и двинулся к выходу.
        - Драг бы тебя забрал, - зло процедил сквозь зубы И-Фар, подзывая официанта.
        - Что-нибудь еще, мазан? - спросил подошедший смазливый юнец.
        - Принеси несколько чистых пакетов, - зло потребовал клиент.
        Когда требуемое было доставлено, полковник взял в руку чистую салфетку. По отдельности в каждый пакет уложил вилку, ложку и нож, которыми пользовался гость, а также скомканную им салфетку.
        - Неси счет, - рявкнул он на широко открывшего глаза официанта, наблюдавшего за его действиями.
        На Инфу, как и предсказывал Каянов, они попали без проблем. Скромная просьба контрразведчика за вечерним столом подбросить его с товарищем до ближайшего удобного космодрома не вызвала у мазана И-Сама, владельца концерна «Изумаду», никаких возражений, еще и при том, что охота доставила ему истинное удовольствие, а трофеи превзошли всяческие ожидания.
        Челнок с опознавательным знаком оружейного магната в космопорте встретили со всем почтением, а его пассажирам даже предложили автомобиль, который доставил их к лучшему отелю города, где они и поселились.
        - Ну, как прошла встреча? - спросил Каянов, поднимаясь с дивана, когда в номер вошел Сан-Ком.
        - Все прошло просто великолепно. Правда, в конце полковник несколько расстроился, поняв, что, прежде чем получить звание генерала, ему придется много потрудиться.
        - Не так уж и много. Сутки, возможно, двое, и он станет обладателем карты члена «Патриотического фронта», а чуть позже и поймет, что уже вступил в его ряды, сам не заметив, как.
        - Пособничество ускользнувшим членам фронта.
        - А вы быстро учитесь.
        - Интрига, шантаж. Этим приемам членов императорской семьи учат с детства.
        - Хорошенькое обучение, нечего сказать.
        - В джунглях власти нет места для жалости, чести. Убей - или умри.
        - И давно вы в этом разобрались?
        - Давно, и по этой причине пошел служить во флот, а не в разведку и не в канцелярию его императорского величества.
        - Знаете, ваше величество, я рад принятому вами решению, но сначала скажите, что произошло, когда вы покинули этого толстого бунака.
        - Как вы и говорили, я покинул зал, а спустя пару минут вернулся. И-Фар складывал в мешки посуду, на которой я ел.
        - Вы оставили салфетку на столе, как мы и договаривались?
        - Конечно, и он ее тоже взял.
        - Ну, с этим все понятно. Теперь давайте посмотрим, что за улов вы нам принесли.
        Экран смарта продемонстрировал только десять строчек интересующего напарников текста. Сан-Ком, не торопясь, прокручивал его, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Наконец он ткнул пальцем в экран.
        - Есть, - радостно проговорил он.
        - Что есть? - нетерпеливо спросил Каянов, стоя за его спиной и пытаясь тоже смотреть в экран.
        - Вот, смотри. Крейсер «Паутоло».
        - Ну и что «Паутоло»?
        - Это такая гора, очень, очень высокая и неприступная. В ее честь и назван крейсер.
        - И что это нам дает? Мы должны будем залезть на эту гору?
        - Нет, всего лишь свяжемся с ее капитаном И-Ридом.
        - Пока ты не расскажешь, кто это такой и почему по твоей просьбе он будет нам помогать, мы с ним в контакт вступать не будем.
        - Мы связаны клятвой крови. Он своей жизнью отвечает за мою.
        - Звучит обнадеживающе, но я бы хотел знать подробности. Знаешь, время меняет людей.
        - Но не И-Рида.
        - Рассказывай.
        - Будучи курсантами, в период летнего отпуска мы отправились большой компанией в горы. И-Рид сошел с тропы, чтобы нарвать цветов для своей девушки и, не заметив расщелину, сорвался в пропасть. При падении он ударился головой и потерял сознание, но курткой зацепился за небольшой выступ и повис над бездной. У нас не было с собой никаких спасательных средств. Мы разорвали одежду, сплели веревку, и я спустился за ним. Двоих веревка не могла выдержать. Цепляясь за выступы, мне удалось обвязать его своим концом. И-Рида подняли, но погода резко испортилась. Началась гроза. До сих пор не пойму, как я продержался на скале десять часов. Вытащили меня уже спасатели. Потом они утверждали, что боялись поломать мои пальцы, когда отдирали меня от скалы. Вот, собственно, и все. Когда И-Рид выздоровел, он пришел ко мне и буквально вырвал у меня разрешение провести обряд клятвы на крови. В свою очередь я дал ему такую же клятву, хотя мог этого не делать.
        - Детские игрушки, - выслушав Сан-Кома, недовольно проговорил Каянов.
        - А что, если я скажу, что перед моим пленением при схватке в седьмом секторе И-Рид подставил свой эсминец под удар ваших лазерных пушек, прикрыв мой корабль, не успевший закончить маневр уклонения? Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.
        - Это несколько меняет дело.
        - Он не предаст. Мы просто обязаны выйти с ним на связь.
        - Хорошо, а теперь не торопись и подумай, что ты ему скажешь такого, чтобы он понял, что это говоришь ты, и явился в условленное место, название которого не должно прозвучать в разговоре.
        В течение трех часов Сан-Ком предлагал различные варианты своего монолога, но Каянов постоянно находил в них какую-нибудь зацепку, которую могла обнаружить служба контрразведки и встать на их след. Наконец он плюнул на потуги гаюна и полез в копайзер.
        - Вот, что нам нужно, - через полчаса сообщил Каянов, поворачивая голоэкран в сторону Сан-Кома.
        «В святой обители покровителя космопилотов Горо сегодня в семь часов вечера состоится торжественная литургия. Никто не будет обделен милостью святого, а окрепнет духом и телом, обретет покой и уверенность в победе во благо императора, народа и своей семьи».
        - Ну и что? - апатично спросил Сан-Ком.
        - Это приглашение на встречу И-Риду.
        - С чего бы это он пошел на проповедь?
        - А если мы его попросим об этом?
        - Каким образом?
        - Духовники - такие же проныры в человеческое нутро, как и журналисты. Возможен такой вариант, чтобы местная церковь направила свое послание на каждый корабль?
        - Вполне. В период моей службы такое не раз случалось.
        - Вот это вместо нее мы и сделаем.
        - Ты хочешь составить послание на корабли так, чтобы И-Рид понял, что его ждут.
        - Именно. А место и время указал святой Горо.
        Каянов не стал больше ничего выдумывать, а просто дополнил церковный призыв несколькими строками.
        «Где бы ты ни был. Какому риску ни подвергала бы тебя жизнь, в горах или в воде, в воздухе, на земле или в пространстве, пусть всегда протянется к тебе рука друга, скрепленная кровной клятвой, освященной самим Горо».
        - Что ты теперь скажешь? - спросил разведчик.
        - Если он это увидит, то поймет, - уверенно проговорил Сан-Ком.
        Быстро смонтировав послание, Каянов отправил его величество в город. В одном из тихих скверов недалеко от святой обители Сан-Ком раскрыл копайзер. Войдя в сеть, он сбросил по имевшимся кодам заготовленное послание на все корабли, висевшие на орбите, и отправился по магазинам.
        Вернулся он с сумкой, в которой лежала форма лейтенанта космических сил империи.
        - Почему я должен был купить именно лейтенантский мундир? - спросил имперец, выкладывая покупку.
        - Ваше величество, бесспорно, может присвоить себе и чин адмирала, но в этом случае вы будете видны даже в толпе, как баннер на дороге. Все будут на нас пялиться, как бы ножку адмиралу не отдавить и не вызвать гнев высокого начальства. Капитанские погоны вам тоже сегодня не подойдут. Командиры кораблей наверняка очень хорошо знают друг друга. Чин лейтенанта сегодня для вас самый подходящий.
        - Да понял я, понял. Гвоздь среди гвоздей. Опять ваши шпионские игры.
        - Можно и так сказать, - ответил Каянов и продолжил инструктаж.
        - Увидишь И-Рида, сразу к нему не подходи, - инструктировал Каянов имперца. - Осмотрись осторожно вокруг, не наблюдает ли кто за ним. У нас говорят «Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет».
        - У меня он уже есть.
        - Очередная ошибка, ваше величество, - возразил разведчик. - Я ваш телохранитель и советник в одном лице, положенные вам по статусу. Вот так меня и воспринимайте.
        - Хорошо, мазан советник, - с легким раздражением проговорил Сан-Ком. - Что я делаю в храме?
        - После службы офицеры наверняка захотят расслабиться. Ресторан. Девочки. Карты. Кто-нибудь обязательно пригласит И-Рида в свою компанию.
        - Это обязательно, но он не пойдет, ожидая встречи со мной.
        - Правильно, но мы в свою очередь обязаны его предупредить о наших планах.
        - Каким образом?
        - Твой друг понимает, что встреча носит тайный характер, судя по способу приглашения. Он подготовит себя к разным вариантам. В том числе, возможно, сообщит и в контрразведку.
        - Он этого не сделает.
        - Но мы должны быть готовы и к такому варианту. Сейчас ты напишешь записку, в которой укажешь место встречи. В толпе, входящей в храм, пристроишься за своим другом, передашь ее ему и сразу отстанешь, скрывшись за чужими спинами.
        Разведчик развернул экран голографа.
        - Вот, смотри. Вокруг храма на расстоянии пятидесяти метров вся площадь засажена деревьями. К храму ведут три аллеи. По окончании службы он должен идти по южной, которая упирается в площадь. Вот здесь стоянка такси. - Каянов указал на карте пальцем. - Если за ним будет хвост, то я его засеку еще на аллее. Перекроют выходы из аллей, у меня тоже будет время вычислить наблюдателей на площади, так как в храм я не пойду. При отсутствии наблюдения ты получишь сигнал, что все чисто. Вы встречаетесь вот в этом кафе. Я жду в такси напротив соседнего магазина. У них может быть только один приказ - взять тебя живым, поэтому оружие они применять не будут. Столик займи у окна. В случае опасности уходи прямо через него и прыгай в машину. Никакой стрельбы, это я беру на себя. А теперь садись и пиши записку.
        «Уходишь по южной аллее одним из последних через площадь. Левая сторона. Кафе Тубук. Стол у окна. Жду».
        - Коротко и исчерпывающе, - прочитав записку, резюмировал разведчик.
        - А что у нас по варианту с И-Фаром?
        - Все будет зависеть от срока нашего отлета. Нам усиление контроля на космодроме и активизация службы контрразведки на кораблях ни к чему.
        Каянов страховался. Сейчас ему было все равно куда лететь, лишь бы подальше от Инфы. Слишком короткий путь проделали два контрразведчика от места своей высадки и очень открыто. Можно сказать, с помпой высадились с челнока корпорации концерна «Изумаду». Теперь следовало обрубить возможную линию розыска, если таковая появится в головах контрразведчиков.
        Сбор всех членов группы Шамана был запланирован на Дебе, расположенной в каких-то десяти парсеках от Гаи. Каянов еще не сыграл в запланированной игре против Ю-Сима. Это надо было сделать в другом месте. Крейсер под командованием И-Рида должен был унести непрошеных гостей империи подальше, оборвав след.
        По прибытию на Инфу Сан-Ком обратил внимание, что его сопровождающий ломает голову над какой-то проблемой, и прямо спросил об этом Каянова.
        - Нам нужно оставить здесь след организации, на членов которой ты опираешься, - ответил разведчик.
        - И как же она мне помогает, если я не знаю даже, как она называется? - спросил имперец.
        - «Патриотический фронт».
        - А каковы ее цели и задачи?
        - Прекращение войны с Федерацией солнечников.
        - И кто же является членами этого фронта?
        - Все гаюны, готовые защищать свою родину, но уставшие от войны и не желающие терять в ней своих близких.
        - Какими же способами эти патриоты хотят заставить императора прекратить войну?
        - Любыми, от массовых выступлений и протестов до саботажа, диверсий и террора.
        - Во время войны это карается смертной казнью.
        - Патриоты готовы принести себя в жертву ради всего народа гаюнов.
        - А как же император?
        - Он или прекратит войну и начнет переговоры, либо будет иметь еще один фронт, но уже в своем глубоком тылу.
        - Значит, они не против императора?
        - Нет. Они патриоты своей империи, и к их требованиям надо прислушаться.
        - Кто руководит этим фронтом?
        - Вы, ваше величество. Мы об этом уже говорили.
        - Но я о нем ничего не знаю.
        - Теперь знаете. Как единственный и разумный наследник престола, поведете его за собой.
        - Но это только ваши слова.
        - Цензура военного времени, ваше величество. Никто не мешает вам включить голограф и сделать свои собственные выводы. Давайте не будем возвращаться к нашему прошлому разговору. С того момента прошло немало времени, а оно безжалостно изменяет мир, в котором мы живем, и не всегда в желаемую для нас сторону. Через несколько дней с нами будет Ю-Сим. Полагаю, он вам доложит полную картину того, что творится в империи и что скрыто от простых граждан. А сейчас одевайтесь и идите к храму. Как вы знаете, у меня у самого масса неотложных дел.
        Выйдя вместе из отеля, они сразу же разделились. Каянов сел в арендованную машину, а лейтенант императорского космофлота двинулся пешком на торжественную литургию.
        И-Рид появился у собора в числе первых прихожан, желая показаться заранее, чтобы его не потеряли в толпе одинаковых голубых мундиров, которых с каждой минутой становилось все больше и больше. Некоторые из космолетчиков сразу проходили в храм, другие, как и капитан, толпились по двум сторонам от входа, наслаждаясь теплой солнечной погодой.
        Сан-Ком пристроился в трех метрах за спиной друга, не выпуская из виду его голову и широкие плечи. Наконец в храме загудели будасы, приглашая верующих на молитву.
        В очередной раз окинув собравшихся взглядом, И-Рид в плотном потоке двинулся к дверям храма. Сан-Ком пристроился за его спиной и в полумраке прохода, сунув в руку капитана записку, скользнул на ближайшую свободную скамью еще до того, как тот успел обернуться.
        Молебен длился почти два часа. Многие молящиеся вынимали из карманов небольшие листочки бумаги с записями имен друзей и родственников, от имени которых высказывалась просьба к святому. Это же сделал и капитан крейсера. Он просил Горо смилостивиться над большим грешником Сан-Комом, дав ему многие годы жизни, победу над врагами и помощь в достижении поставленной цели.
        Плавная речь ведущего молитву пастыря временами прерывалась, давая возможность прихожанам высказать каждому свое обращение к святому, и начиналась вновь, направляя умы паствы в нужное русло, соблюдающее цель молебна.
        И-Рид даже не сразу заметил, когда таинство обращения к святому было окончено и молящиеся умиротворенной, притихшей толпой потянулись к выходу из собора. Со скамьи он встал одним из последних. Приблизившись к выходу из храма, капитан весь подобрался, сосредоточившись на пути, который должен был проделать до встречи с другом. Он отчетливо понимал, что рискует жизнью, но ни малейшего сомнения в правильности своих действий не испытывал.
        Сан-Ком не ошибался. Офицерская честь и кровная клятва не были основными причинами, заставляющими его идти на риск. Капитан был искренне привязан к другу.
        Периодически при ходьбе его рука касалась кармана, в котором лежал согретый телом малый бластер. Он не задумываясь пустит его в ход, если Сан-Кому будет грозить опасность.
        «Сделай проще морду лица, - мысленно просил Каянов И-Рида, отслеживая движение космопилота. - С таким сосредоточенным, злым выражением идут в атаку, а не на встречу с другом или просто посидеть в кафе. Расслабься».
        Мысленные призывы остались без внимания. Слежки или засады разведчик тоже не обнаружил и сейчас спокойно двигался к припаркованному автомобилю, в котором занял водительское место, наблюдая за входом в кафе в экран заднего вида.
        Сан-Ком, как и положено, появился с другой стороны улицы спустя две минуты после того, как в помещении скрылся И-Рид.
        - Все чисто, - проинформировал имперца Каянов, выставив локоть из окна автомобиля.
        На случай опасности и экстренного отхода с места встречи в ушной раковине Сан-Кома уютно устроилась маленькая горошинка радиомикрофона, но пользоваться ею разведчик не стал.
        - Разрешите присесть за ваш столик, капитан, - раздался голос в ухе Каянова.
        - Извините, лейтенант, я ожидаю своего друга.
        - Он прислал меня. Сан немного занят и попросил отвезти вас к нему.
        - Может, вы меня с кем-то спутали?
        - Нет, капитан. Я с вашим другом недавно был в горах, и он слегка повредил при восхождении ногу. Если у вас есть время, мы можем его навестить.
        - В таком случае, лейтенант, я еду с вами.
        - Тогда прошу вас. Машина нас ждет.
        Оба космопилота покинули кафе. Сан-Ком распахнул дверцу машины, в которой сидел Каянов, пропустил в салон И-Рида, одновременно отключая голограмму маскировки.
        - Ты? - удивленно воскликнул капитан, повернувшись и увидев перед собой друга.
        - А ты кого хотел увидеть? - улыбаясь, спросил тот.
        - А где лейтенант?
        - К Боту лейтенанта, дружище. Забудь о нем.
        Друзья схватили друг друга за плечи и, уткнувшись лбами, застыли на несколько секунд в дружеском приветствии.
        - А нам всем сообщили, что ты погиб, - оторвавшись от Сан-Кома, проговорил И-Рид.
        - Как видишь, жив. Скорее всего, дядя устроил этот спектакль для того, чтобы показать империи, что его семья тоже несет бремя и утраты войны, как и весь остальной народ.
        - Когда я получил приглашение на мессу, меня как током ударило. По тексту понятно, что это ты. Мало кто еще помнит тот случай. Да и шутить так никто не будет. Но и поверить, что ты жив, было непросто.
        - Поверил?
        - Теперь да. Но ты подвергаешь себя смертельной опасности. Никто не поверит, что император ошибался, что не мог тебя выкупить, спасти. Вообще скажи, как ты тут оказался?
        - Это длинная история, когда будет время, я тебе все расскажу. Лучше спроси меня, почему я здесь и с тобой?
        - А что тут думать. Тебе нужна помощь, и я весь в твоем распоряжении.
        - Подумай хорошенько, одна только встреча со мной - это смертельный риск, если ты не доложишь о ней в контрразведку.
        - О чем ты говоришь? Я обязан тебе жизнью, и если надо, возьми ее.
        - Так много я взять не могу, она пригодится тебе самому. Сейчас мне и моему другу действительно трудно, и нам как можно быстрее необходимо покинуть Инфу.
        - Нет никаких проблем. Мой крейсер в полном твоем распоряжении.
        - Детство кончилось, И-Рид. Теперь за каждый свой поступок мы вынуждены платить порой очень большую цену.
        - Я спрячу тебя и твоего друга на корабле и доставлю туда, куда вам надо.
        - Спасибо. Мы принимаем твое предложение. Когда и куда отправляется ваша группа?
        - Мы уходим через два дня. По крайней мере, такой срок установлен для устранения всех мелких неполадок, полной загрузки и доукомплектования экипажей. Группа только сформирована. Наверняка где-то недалеко с ней проведут тренировочные маневры, стрельбы и групповую слетанность.
        - Скажи, что ты слышал о «Патриотическом фронте»?
        - Болтают всякое. Вроде они против войны и напрасных жертв. Народ действительно устал от войны. Я сам участвовал в нескольких схватках с солнечниками. Воевать они умеют. Семью последний раз видел год назад. Скучаю. Но мы сами выбрали этот путь, наш долг - защищать империю.
        - А можно защищать свой дом, не нападая на соседний?
        Вопрос поставил капитана в тупик.
        - Лучшая защита - это нападение, - поразмышляв с минуту, проговорил он.
        - А сосед не нападает. Он живет рядом на своем участке, так же, как и ты, имеет оружие, но не лезет к тебе. Не мешает тебе жить так, как ты хочешь. Но если этот сосед нападет на твой двор, ты тоже вынешь оружие и сделаешь все, чтобы его убить.
        - Намекаешь на то, что именно империя начала войну, и теперь мы за это расплачиваемся?
        - Ты правильно понял мою мысль.
        - Над этим надо подумать. А сейчас скажи, чем я могу помочь тебе конкретно.
        - Не позднее завтрашнего утра я и мой друг должны быть на твоем корабле, минуя все виды контроля. Никто не должен знать, что мы там находимся, сколько бы это ни продолжалось. Кроме того, точно таким же способом мы должны будем покинуть корабль, где и когда нам это потребуется.
        И-Рид задумался на несколько секунд, а потом весело хлопнул себя по лбу.
        - Я действительно тугодум. Вас устроит, если в четыре часа утра мы встретимся в пяти километрах от космодрома? Место приметное. Рядом с трассой на холме стоит большое раскидистое дерево.
        - Как ты собираешься доставить нас на корабль?
        - По графику сегодня в пять часов ко мне на борт должен прибыть груз. Я сам его приму на складе перед отправкой на корабль. Вы будете находиться при мне как специалисты из моего экипажа.
        - Способ проникновения на территорию космодрома?
        - Обычный въезд на машине. Командир с членами своего экипажа возвращаются из города. Проверка формальна. Охрана требует мое удостоверение, да и то не всегда.
        - У нас есть еще дела в городе. Скажите, где вас высадить? - спросил Каянов, молчавший во время всего разговора.
        - Если можно, то где-нибудь в центре.
        Разведчик поехал переулками и остановил машину метрах в двадцати от центрального проспекта.
        - До скорого, - проговорил И-Рид. Друзья опять обнялись, и имперец вышел на тротуар.
        - Капитан, подойдите, - окликнул его Каянов.
        И-Рид повернулся и, подойдя к машине, положив руки на дверцу, склонился к водителю.
        - Прошу вас, будьте осторожны, - проговорил разведчик, дружески похлопав имперца по руке.
        - Не беспокойтесь, все будет в порядке, - ответил тот и зашагал в сторону центра.
        Понаблюдав за ним до тех пор, пока капитан не скрылся за поворотом, выйдя на проспект, Каянов достал из кармана небольшой прибор и прикрепил его к навигатору, имеющемуся в машине.
        - Что ты делаешь? - спросил Сан-Ком.
        - Хочу проверить, не побежит ли твой друг в контрразведку. Ее офис рядом, всего в двух кварталах.
        - Ты повесил на него маяк?
        - А как иначе я могу за ним проследить, оставаясь недоступным?
        - Он не пойдет нас сдавать, - категорически заявил Сан-Ком.
        - Посмотрим. - Голос разведчика звучал спокойно и невозмутимо.
        - А если твой маяк на КП космодрома засекут.
        - Не засекут. Чтобы его обнаружить, не всякая техника годится.
        Точка на экране навигатора между тем медленно, со скоростью пешехода двигалась в сторону здания контрразведки. Каянов наблюдал за ней спокойно, а Сан-Ком, находящийся за его спиной, явно нервничал, так как его дыхания вообще не было слышно. Неожиданно точка замерла на месте, вероятнее всего, И-Рид остановился у витрины магазина, некоторое время постоял, а потом двинулся дальше. За спиной разведчика раздался облегченный вздох.
        - Не переживай, - проговорил Каянов. - Они все равно нас не поймают. Правда, у нас возникнут некоторые трудности, но от этого у них проблем только прибавится.
        Только теперь имперец обратил внимание, что из прибора, подсоединенного к навигатору, доносится какой-то шум.
        - Мы что, можем слушать его разговоры? - спросил он.
        - Естественно. Ему совсем не обязательно бежать и докладывать, с кем он общался. Все это он может спокойно сделать по смарту.
        Каянов завел двигатель и направил машину в сторону проспекта.
        - Мы что, не будем за ним следить? - спросил наследник престола. - А вдруг он…
        - Недавно ты готов был головой поручиться за его преданность, - проговорил советник. - Что с вами случилось, ваше величество?
        - Не знаю, - сухим ртом прохрипел имперец.
        - Зато вы хорошо знаете человеческую натуру. Вас же наверняка учили не доверять никому.
        - Учили, Драг бы их забрал.
        - Вот и не нервничайте. Ожидаемое не бывает неожиданным. А слежка абсолютно не нужна. В программе аппарата заложено ваше имя. Как только оно будет произнесено вслух, красная точка превратится в синюю. Пусть тогда ваш друг вместе со всей контрразведкой прорастает кустиком рядом с тем высоким деревом, указанным нам как ориентир для встречи. Сейчас пора оставить следы работы агентов Ю-Сима, входящих в состав «Патриотического фронта».
        - Прошу прощения, советник, я совсем забыл об этом маленьком дополнении в нашем спектакле.
        Сразу по прибытию на Инфу и вселению в номер отеля Сан-Ком обратил внимание, что Каянов о чем-то напряженно размышляет.
        - У нас какие-то проблемы, напарник? - спросил имперец.
        - Есть небольшая задача.
        - Можно мне узнать ее условие?
        - Нам нужно оставить здесь след оппозиции императорской власти, но этот след должен привести контрразведку к Ю-Симу.
        - Иными словами, мы проводим диверсию, на месте которой обнаруживаются трупы разведчиков.
        - Не так громко, ваше величество. Никаких взрывов и терактов. Нужен бывший агент разведки. Эдакий белый и пушистый старичок, давно вышедший на пенсию и не вызывающий никаких подозрений.
        - И что он должен сделать?
        - Ничего. Мы все сделаем за него сами, но контрразведка установит, что все сделал именно он. Старость очень часто меняет свои взгляды на жизнь, но разведчик до конца жизни остается разведчиком.
        - Мне кажется, я смогу помочь в решении этой задачи.
        - Я весь внимание.
        - Будучи курсантами, мы приходили на Инфу. В нашей группе был один парень, который хвастался, что его отец - большая голова в разведке. Когда мы получили увольнительные, он повез нас к себе. Его отца я не видел, но могу вспомнить, где они жили. Хороший особняк в южной части города.
        - Поехали, посмотрим. Если старик жив и никуда не уехал, то это именно то, что нам нужно.
        Разведчик оказался дома. Сан-Ком еще издалека узнал дом, в котором провел два дня больше двадцати лет назад. Лужайку перед особняком подстригал благообразный старик, имевший худощавую подтянутую фигуру и короткую стрижку седых волос.
        Машина под управлением Каянова, не снижая скорости, проехала мимо.
        - Это он, - сообщил имперец, располагавшийся на заднем сиденье. - Очень похож на своего сына.
        - И имеет дурную привычку держать свой дом под постоянным контролем, - добавил разведчик.
        - А это с чего ты взял?
        - У него стоит неплохая охранная система «Купол». Ты смотрел на старика, а я на крышу его дома. Очень интересная антенна у него там установлена. Сказываются дурные привычки: никому не верь, за всеми приглядывай.
        - Нам нужно попасть в дом?
        - Необязательно. Есть другие варианты. Надо понаблюдать за стариком.
        Наблюдение в течение двух дней практически ничего не дало. Старик жил уединенно, но, несмотря на это, в доме всегда находился либо он, либо приходящая экономка.
        На третий день бывший разведчик выехал в город. Припарковав машину в центре, он двинулся по магазинам. Каянов, воспользовавшись предоставленным случаем, проходя мимо, пристроил насадку на ствол лазера в воздухозаборник автомобиля. Найдя этот предмет, контрразведчики не усомнятся, что антивоенные лозунги, появившиеся на городских стенах, - дело рук старого разведчика. Сан-Ком, в этот же день наблюдавший за экономкой, подбросил ей в пакет несколько рекламных проспектов, на которых невидимыми чернилами были написаны ряды цифр.
        В памяти своего копайзера Каянов нашел несколько давно устаревших кодов, использовавшихся разведчиками Ю-Сима. Теперь они здорово пригодились. Старика обложат очень плотно. Рекламные проспекты, попавшие в мусор, в первую очередь лягут на стол контрразведки и подвергнутся самой тщательной проверке, как и все остальные отбросы. Вечное противостояние двух мощных структур сделает старика козлом отпущения даже при наличии только косвенных улик.
        До встречи с И-Ридом оставалось еще два часа, и напарники, двигаясь по городским улицам, оставляли то здесь, то там лозунги «Патриотического фронта».
        - Как вы думаете, советник, И-Фар уже знает, с кем он встречался в ресторане?
        - Пока еще нет. Свои пальцы на посуде ты не оставил, а ответ на запрос по карточке твоего генетического кода попадет к нему через день-два, не раньше. Военное командование любит контрразведчиков не больше, чем я. Ты оказался дилетантом и оставил свою слюну на салфетке.
        - Всего не предусмотришь, - с нарочито виноватым видом ответил имперец. - Думаете, он сразу побежит с докладом?
        - Сложно сказать. Сначала, возможно, заберет старика. Ему еще надо придумать, как он вышел на члена фронта. Салфетки он такие же найдет, подбросит их старику, и получится картина, что ты был в гостях у старого разведчика. То, что ты бывал в его доме, тоже сработает против старика.
        - А как же вензель ресторана на салфетке?
        - Ерунда. Изготовитель по заказу поставил этот вензель на обычной своей продукции. На аналогичных салфетках он может напечатать другой вензель или просто рисунок. Половина исследуемой салфетки пропала, ну и что. Салфетки аналогичного качества от того же изготовителя «обнаружатся» в квартире подозреваемого. Этого вполне достаточно, чтобы отправить человека на цереброграф. Результаты такой проверки можно подредактировать.
        - Да, старику не позавидуешь.
        - Забудь. Это война.
        - Что там у нас с И-Ридом, - прервал длительное молчание Сан-Ком.
        - Твой друг молчит, и это вселяет в меня уверенность, - ответил Каянов.
        Уже приближаясь к месту встречи, напарники знали, что их ждут. Биосканер, включенный разведчиком на полную мощность, сообщил, что в радиусе полутора километров нет никаких неподвижных биологических объектов, не считая водителя, поджидающего их в автомобиле. Засада отсутствовала, но это ничего не значило. Зачем устраивать шум на дороге со стрельбой и бегом с препятствиями, когда дичь сама придет в руки, и этим местом будет КПП космодрома или один из закрытых ангаров.
        - Как дела, И-Рид, - спросил Сан-Ком, устраиваясь рядом со своим другом. - Усиления контроля на космодроме не заметил?
        - Все, как всегда. Выехав, я даже постоял недалеко от КПП, наблюдая за въездом. Нет ни дополнительных людей, ни ужесточения требований к проезду.
        - Нашу машину мы оставим на общей стоянке. Сможешь позаботиться, чтобы кто-нибудь отогнал ее в город?
        - Дам двадцать гомов уборщику, и он с удовольствием выполнит мою просьбу.
        - Как мы попадем на корабль?
        - Я принимаю последний груз в пятом ангаре. Отошлю кладовщика. В контейнере хватит места вам обоим.
        - А на борту?
        - Объявлю учебную тревогу и уйду с мостика проверять готовность боевых расчетов. Коридоры будут пусты. Во время тревоги движение по палубам запрещено, и ты это знаешь не хуже меня. Будете жить у меня в каюте.
        - Хорошо. Действуем по твоему плану.
        Охрана космодрома пропустила на территорию машину капитана корабля беспрепятственно. В грузовом ангаре все тоже прошло по намеченному сценарию. Униженно извиняясь и лебезя, кладовщик, видя присутствие двух контрразведчиков, быстро скрылся среди нагромождения стеллажей и ящиков, отыскивая требуемую запасную часть оборудования. Беглецы, не без некоторого комфорта, устроились между потолком контейнера на верхних ящиках груза. Теперь о своем передвижении они могли судить только по звуку двигателя погрузчика, покачиванию контейнера и достаточно жесткому его приземлению на металлическую палубу грузового шаттла. Полет до крейсера и процедура выгрузки заняли не более часа.
        Вой корабельной сирены достиг их ушей примерно еще через полчаса, а спустя пять минут двери контейнера распахнулись.
        - Следуйте за мной, - проговорил И-Рид, когда, выбравшись из контейнера, они почувствовали под ногами грузовую палубу.
        Быстро пройдя пустыми коридорами, все трое вскоре оказались в капитанской каюте.
        - Сюда никто не войдет, кроме меня. Отдыхайте, - проговорил капитан и тут же вышел обратно. Дверь мягко скользнула в пазах, отделяя коридор от капитанской каюты.
        И-Рид вернулся часа через три, сообщив, что получен приказ об отходе. Их группа кораблей выдвигается в восьмой сектор к звезде Церана, на левый фланг концентрируемого флота империи.
        Базироваться группа до полной комплектации будет на орбите планеты Соли.
        - Нам нужно попасть не позднее чем через неделю на Дару, - проговорил Каянов.
        И-Рид молча развел руками. Капитан крейсера никак не мог идти туда, куда бы ему хотелось. Малейшее неповиновение приказу - и крейсер просто расстреляют в упор.
        - Мы пройдем мимо системы, в которой находится Дара, всего в двадцати парсеках, - пояснил имперец. - Один прыжок, но крейсер не успеет даже разогнаться, как его уничтожат.
        - Кто может отдать приказ об изменении курса?
        - Только командир группы, У-Кив.
        - На корабле есть атмосферники? - спросил Каянов.
        - Есть десять универсалов типа «Согом».
        - Отлично. Тогда я иду сдаваться.
        - Ты не заболел, полковник, - растерянно спросил Сан-Ком.
        И-Рид медленно потянул руку к кобуре бластера.
        - Спокойно, ребята, с головой у меня все в полном порядке. Мы не можем до бесконечности прыгать с корабля на корабль, пока нас не поймают. Мы должны спровоцировать Ю-Сима появиться там и тогда, когда нам это нужно.
        - А при чем тут Многоликий? - спросил И-Рид.
        - Долго рассказывать, - прервал его Каянов. - Лучше скажи, капитан, что произойдет, если я заявлю тебе и твоему контрразведчику, что имею слово к императору.
        - Корабль наверняка развернут и направят к ближайшей планете.
        - Правильно. А ближайшей должна быть Дара.
        - А как же Сан-Ком? - растерянно спросил капитан.
        - Тебе наверняка прикажут высадить меня на столичном космодроме.
        - Скорее всего, так и будет.
        - У них два варианта. Либо за мной пришлют бот с охраной, либо мою доставку на планету осуществляет шаттл крейсера. В зависимости от этого мы и будем действовать. Меня наверняка поместят до прибытия в отдельную каюту и поставят охрану.
        - Так оно и будет, - подтвердил И-Рид.
        - В боте охраны будет много. Захватить его вдвоем с Сан-Комом мы не сможем. Если пришлют бот, то ты, И-Рид, убираешь охранника у моей каюты и помогаешь нам добраться до летной палубы. Мы захватываем один из истребителей и уходим к планете. Если поступит приказ доставить меня вниз на шаттле, то кроме контрразведчика ты выделяешь для моего сопровождения еще четырех человек, одним из которых будет Сан-Ком. Вдвоем мы захватим шаттл и пойдем на космодром. Никто ничего не поймет. От него дальше уйдем на бреющем. Бросим машину, скроемся в городе.
        - Я не могу включить в состав конвоя Сан-Кома. К-Сим знает каждого матроса на борту.
        - Об этом не беспокойся, я его загримирую так, что родная мать признает в нем своего сына. Принеси голограмму одного из своих бойцов, которых собираешься назначить в конвой, а потом успокой его где-нибудь в укромном месте. Сделай так, чтобы Сан-Ком был недалеко от тебя. Его настоящее лицо мы ни в коем случае не должны пока никому показывать. Обо мне не думай, я действительно настоящий контрразведчик, но, правда, не совсем гаюн. Ну, сам увидишь. Все запомнил, что надо сделать?
        - Я все сделаю.
        - Тебе, И-Рид, ничего не грозит. Все трупы спишутся на меня. Корабль, конечно, перетряхнут на предмет обнаружения моих сообщников, но, естественно, ничего не найдут, кроме козлов отпущения.
        - Кого? - спросил капитан.
        - Тех, которых захотят сделать виноватыми. Понятно?
        И-Рид молча кивнул.
        - И последнее. Больше ты меня не увидишь. С корабля я исчезну. Мое место займет солнечник. Так что не удивляйся и не задавай вопросов.
        - Постараюсь, - ошеломленный такими откровениями, пробормотал капитан.
        - Если все понятно, то иди и добросовестно выполняй свои функции, чтобы твой штурман вовремя и без ошибки доложил о точке подхода к месту поворота.
        И-Рид, выслушав Каянова, молча посмотрел на Сан-Кома, ожидая, что тот скажет, но имперец только согласно кивнул, выразив согласие с озвученным планом.
        - Я не буду возвращаться в каюту, - проговорил И-Рид, щелкая тумблером на панели, прикрепленной к столу. - Когда лампочка загорится дважды, это значит, вы начинаете действовать, - пояснил он. - Нужную голограмму я пришлю на копайзер. Когда лампочка загорится один раз, можете развернуть экран.
        - Все понятно. Будем ждать твоих сигналов, - ответил разведчик.
        - Ты все хорошо просчитал? - спросил имперец.
        - А что тут считать, - весело ответил Каянов. - Как говорит один мой хороший приятель, сначала будем стрелять, а потом разбираться, сколько пальцев это стоит и что и где мы пропустили.
        - А при чем тут пальцы?
        - Он на них свой отпуск подсчитывает.
        - И где он?
        - Скоро увидитесь.
        План, предложенный Каяновым, совпал с действиями командира группы и наземной службы контрразведки до мелочей.
        Когда разведчик, в собственном обличье, одетый в форму контрразведчика, появился в коридоре и не спеша двинулся к двери центральной рубки, оба гаюна, стоящие на посту, сначала опешили, а потом стали судорожно лапать кобуры своих бластеров.
        - Мне нужен командир корабля, - сообщил солнечник, невозмутимо смотря в глаза охранников и никак не реагируя на направленное на него оружие.
        - Капитан. Пост номер один, - проговорил один из гаюнов в микрофон, явно вшитый в воротник мундира. - На корабле диверсант. Мы его захватили.
        - Сообщите капитану, что его хочет видеть капитан контрразведки К-Ян, - уточнил свой статус разведчик.
        - Где вы находитесь?
        - У входа в рубку. Включите камеру, капитан, и посмотрите сами. Этот солнечник утверждает, что он из контрразведки.
        Несколько секунд длилось молчание. Похоже, капитан корабля внимательно рассматривал на своем экране неожиданного гостя.
        - Обыскать и привести, - донеслась до Каянова прозвучавшая команда. - И немедленно майора К-Сима ко мне.
        - Будет исполнено, кэп.
        Не опуская бластера, старший охранник вынул из чехла, крепящегося на ремне, небольшой прибор и направил его на пришедшего.
        - У него ничего нет, - доложил он.
        - Я приказал привести, - рявкнул динамик.
        Дверь в рубку скользнула в сторону, и охранник, обойдя гостя, сзади толкнул его к проему стволом бластера.
        Дежурившая в рубке смена, оторвавшись от своих экранов, уставилась на вошедших.
        - Работать, - раздраженно приказал И-Рид и, спустившись с капитанского мостика, подошел к задержанному.
        - Кто вы такой и как оказались на моем корабле? - спросил он, оглядывая неизвестно откуда появившегося солнечника.
        - Я - капитан контрразведки К-Ян, выполняю особое задание. В настоящее время мне нужен прямой закрытый канал связи с управлением на Даре.
        - Что-нибудь еще? - приходя в себя от неожиданности и наглости гостя, спросил И-Рид.
        - Хорошая каюта и ужин, пока будет устанавливаться связь, - проговорил маленький наглец.
        - Заприте его в карцере и поставьте охрану, - подвел итог разговора капитан и раздраженно рявкнул. - Где К-Сим?
        - Майору сообщено. Он идет из своей каюты, - доложил охранник.
        - Майора тоже в карцер, - отдал приказ И-Рид.
        - Арестовать майора? - ошарашенно спросил охранник.
        - Тупой туфлон, - прорычал сквозь зубы капитан. - Майора направить в карцер для допроса вот этого недомерка, и чтобы через десять минут я знал, почему мой корабль превращен в проходной двор.
        - Будет выполнено, капитан.
        Охранник схватил Каянова за ворот мундира и, почти приподняв его в воздух, вытолкнул из рубки в коридор. Они спустились вниз на одну палубу, и конвоир, втолкнув Каянова в узкое с металлическими стенами помещение, задвинул за ним дверь.
        Ждать К-Сима пришлось недолго. С красным от возбуждения лицом он буквально ворвался в помещение карцера, готовый разорвать человека, поставившего под удар его жизнь и карьеру.
        - Спокойно, майор, - проговорил арестант, сразу прерывая поток брани, готовый сорваться с губ контрразведчика. - Если вы знаете, что означает допуск М-12, то помолчите и слушайте меня.
        К-Сим будто подавился не успевшими вылететь словами, закашлялся и начал беззвучно хватать ртом воздух.
        - Так-то лучше, - проговорил арестант, небрежно сидя в расстегнутом мундире на узкой металлической полке, заменяющей кровать.
        - Мне нужна связь с управлением на Даре, и чем быстрее вы это сделаете, тем легче будет ваша дальнейшая судьба.
        - Кто вы такой и что я должен сообщить? Для выхода на связь и предоставления закрытого канала мне нужны веские основания.
        - Сообщите, что агент К-Ян номер 12241706 имеет сообщение вне категорий. Отправьте им мою фотографию. Разговор я буду вести только с полковником О-Коном. Большего вам знать не положено.
        - Если они откажутся и поручат дознание мне, то знаешь, что я с тобой сделаю?
        - Иди и выполняй приказ, - переходя на «ты», небрежно произнес пленник. - Помни, если доложишь что-то не так, то я тебя убью и доберусь до рубки. О том, что случится позже с твоей семьей, я даже не хочу думать.
        Майор медленно стравил воздух сквозь стиснутые зубы и впервые прямо взглянул в глаза собеседника. Две серые холодные безразличные льдинки не выражали абсолютно ничего. Агент, появившийся ниоткуда, спокойно смотрел сквозь всемогущего контрразведчика. Майор почувствовал, как его спину и затылок стянуло волной холода. Сидящий перед ним солнечник не боялся ни смерти, ни пыток, и чужая смерть не стоила для него и ущербного гома. Контрразведчик про себя решил больше не заходить в карцер.
        Ответ, пришедший с Дары, был быстр и категоричен. Обеспечить закрытый канал связи в отдельном, изолированном помещении. Все требования агента выполнять беспрекословно. За жизнь агента ответственность возлагается на майора К-Сима и капитана И-Рида.
        Сигнал вызова поступил через час, и К-Ян под конвоем четырех человек из антиабордажной команды во главе с майором был сопровожден в изолированный блок шифровальщика.
        - Привет, О-Кон, - проговорил разведчик, когда на экране появилось лунообразное лицо пожилого полковника.
        - Рад тебя видеть, К-Ян. Ну и задал ты задачку нашим связистам, я уже не говорю о начальстве, - проговорил лунолицый. - На нас сейчас работает не меньше десятка станций в особом режиме. Ты что, завербовал вражескую эскадру или собираешься взорвать нашу?
        - Скажи, дружище, сколько тебе не хватило взяток до ту-фола в нашей последней игре?
        - Ошибаешься, майор. Я ее выиграл, набрав топхол на пиранах.
        - Все правильно.
        - Проверяешься?
        - Мне сейчас ничего другого не остается. Извини, что втягиваю тебя в это дело, но больше довериться никому не могу.
        - Все так плохо?
        - Все гораздо хуже, чем ты думаешь. Нужен верный посредник. У меня слово для императора.
        - Ты как всегда можешь удивить. Это не в моей компетенции. Для этого есть шепчущие.
        - Передай им, чтобы действовали побыстрее. Время не терпит. Император в опасности.
        - Ты можешь дать мне хоть что-нибудь, чтобы я их убедил?
        - Я могу не дожить до посадки. Рассказать сейчас - значит подписать приговор самому себе.
        - Ну не такой уж ты безобидный. Я готов поставить на тебя свое годовое жалованье. Уверен, что ты выкрутишься. Не вздумай захватить крейсер.
        - Мне не до шуток. Надоело рисковать своей шкурой, О-Кон.
        - Что ты хочешь?
        - Надежную охрану на космодроме, свободу и компенсацию за риск.
        - Ты не изменился. Всегда мог взять тосума за рога.
        - Пять миллионов и звание полковника - подходящая цена. Информация того стоит, а жизнь, как видно, дешевеет.
        - А ты наглец. Говори, у нас закрытый канал.
        - Племянник императора вскоре должен появиться на Даре. Он связан с «Патриотическим фронтом».
        - Давай дальше, если начал. Это, сам понимаешь, и много, и мало.
        - Я вытащил его у солнечников по указанию Ю-Сима и доставил в империю.
        - Ты здорово меня подставил, малыш. С такими новостями я могу не дожить до нашей встречи.
        - Извини, вариантов просто больше не было.
        - Что еще?
        - А как мои миллионы?
        - Я тебя понял. Доложу, не переживай. Капитан твоей коробки сейчас получит приказ. На Даре я тебя встречу.
        - И поместишь в самую надежную тюрьму?
        - Побольше оптимизма. Есть немало других способов тебя спрятать.
        - Не направляй охрану на корабль. Здесь никто ничего не знает. Пусть передадут приказ капитану обеспечить меня охраной из четырех-пяти человек. В твоей команде могут появиться чужие люди.
        - Согласен. Буду ждать тебя на космодроме. Капитану передай, пусть сделает запрос на выход к орбите Дары из-за какой-то поломки. Разрешение он получит.
        - Хорошо, дружище, до встречи.
        - Жду с нетерпением. Надеюсь, ты не останешься перед старым приятелем в долгу.
        - Можешь на меня положиться.
        Экран голографа потух.
        - Проводите меня в мою каюту и передайте капитану, что я его жду, - безапелляционным тоном приказал майору Каянов, выйдя из шифровальной блока.
        И-Рид явился через несколько минут.
        - Капитан, запросите базу Дары. Сообщите им, что на борту аварийная ситуация. Техническую сторону вопроса придумайте сами. Вам разрешат изменить курс и выйти на орбиту планеты. Вниз я уйду на вашем шаттле. Подберите трех-четырех надежных и верных вам парней для моей охраны.
        - Как вы попали на мой корабль и как к вам обращаться? - подыгрывая, возмущенно спросил И-Рид.
        - Это не ваша компетенция, капитан. Просто выполняйте то, что вам приказано, и у вас будет минимум неприятностей.
        Космолетчик покинул каюту, ворча под нос ругательства.
        Пока все складывалось просто отлично. Лучших условий на корабле не добился бы даже Колдун. Еду приносили вовремя, и она была отменного качества. Каюта одного из старших офицеров корабля достаточно комфортабельна. Голограф работал. По требованию таинственного гостя ему принесли несколько десятков кристаллов записи последних новостей и развлекательных программ, которые он просматривал практически не переставая.
        На третьи сутки дверь каюты скользнула в сторону, и в ее проеме обозначилась фигура К-Сима.
        - Подготовьтесь, мы становимся на орбиту. Через час - погрузка в шаттл, - сообщил контрразведчик.
        - Благодарю, майор. Я всегда готов. Вы тоже будете меня сопровождать?
        - Согласно приказу я отвечаю за вашу жизнь и лечу с вами.
        - Отлично, майор, будет хоть с кем-то переброситься парой слов, а то я здесь совсем одичал от одиночества.
        Спустя час дверь снова открылась.
        - Прошу на посадку, - пригласил майор, не заходя в каюту.
        Каянов вышел в коридор и огляделся. Оба его конца перекрывали по два члена абордажной команды, одетые в броню и держащие в руках бластеры.
        - Нам сюда, - указал К-Сим направление и двинулся вперед.
        Коридоры корабля были пусты. Майор и Каянов шли в квадрате охраны. Шаттл был готов к вылету, его трап уже лежал на палубе.
        Передняя двойка развернулась, контролируя окружающее пространство. Майор начал подниматься первым. За ним двинулся разведчик, прикрываемый с двух сторон охранниками. В этот момент Каянов почувствовал, что в правый карман его кителя скользнул тяжелый предмет. Это не могло быть ничем другим, как малым бластером, опущенным идущим справа под видом охранника Сан-Комом.
        Через три минуты шаттл, стартовав с посадочной палубы, развернулся и пошел на снижение к планете. Машина была десантного варианта, и трое охранников расположились напротив Каянова в креслах левого борта. Он сидел справа, а по сторонам расположились майор с Сан-Комом.
        При входе в атмосферу шаттл начало трясти. Охранники, фиксируя свои тела, вцепились в подлокотники кресел. Момент был удобным.
        Бесшумные выстрелы из бластера не потревожили пилотов. Тела охранников обвисли на страховочных ремнях.
        Майор, видимо, давно не участвовал в скоротечных схватках и растерял былые навыки. Каянову вполне хватило времени перебросить оружие в левую руку и провести еще один выстрел в упор.
        С конвоем или охраной было покончено, но торопиться не стоило. Машину бросало из стороны в сторону. Дождавшись стабилизации полета, разведчик расстегнул ремни и, сделав знак Сан-Кому следовать за ним, прошел в кабину пилотов.
        - Сколько осталось до космодрома? - спросил он.
        - Триста километров, - ответил пилот. - Через двадцать минут будем на месте.
        - Я принимаю командование на себя, - сообщил солнечник и постучал по плечу пилота еще теплым стволом бластера. - Ставь управление на автопилот и выбирайся из кресла.
        - Мы разобьемся, - побледнев, проговорил тот.
        - Ты скоро расскажешь эту сказку своей бабушке, - делая характерное движение оружием, сообщил Каянов. - И не надо лишних движений. За тобой наблюдает опытный пилот. Я думаю, звание героя посмертно тебе может здорово повредить.
        Пилот щелкнул тумблером автопилота, расстегнул ремни и выбрался из кресла.
        - За мной в салон, - скомандовал разведчик, отступая спиной в узкую дверь кабины.
        Пилот шагнул в десантное отделение и, увидев трупы, остановился.
        - Садись и пристегивайся ремнями, если хочешь жить, - прозвучала следующая команда.
        Когда приказ был выполнен, Каянов выстрелил гаюну в грудь.
        - Зачем? - спросил Сан-Ком.
        - Принимайте командование, капитан, - проговорил советник. - Он все равно был не жилец. Занимайте кресло пилота, мы сейчас начнем заключительную игру.
        Дождавшись, когда Сан-Ком устроится в пилотском кресле и, отключив автопилот, рулями слегка качнет шаттл, разведчик скомандовал включить громкую связь.
        - Говорит шаттл с крейсера «Паутоло», прошу выйти на связь О-Кона.
        Вызов пришлось повторить дважды, когда несущая частота прохрипела голосом старого контрразведчика.
        - Какого туфола ты шумишь в эфире? Головку перемкнуло от тряски?
        - Ты меня подставил, дружище, или у тебя крупно течет.
        - Это ты о чем?
        - Меня едва не стерли. В охране оказались люди с другой стороны.
        - Я рад, что ты выкрутился. Не беспокойся, мы тебя доведем и посадим отсюда.
        - Рапса лысого вы меня теперь увидите. И не вздумайте искать. Я сам выйду на связь.
        Каянов сделал знак, и Сан-Ком отключил передатчик.
        - Куда теперь?
        - Снижайся, и идем к городу. Выбери площадку где-нибудь в промышленной зоне. Действуй быстрее, нам не нужны на хвосте топтеры.
        Шаттл лег на крыло и, резко снижаясь, полетел к городу, виднеющемуся на горизонте.
        - Разгрузочная площадка между цехами подойдет? - спустя несколько минут спросил он, кивая в лобовое стекло.
        - В самый раз, - приглядываясь через его плечо, ответил разведчик, - только крутнись на ней. Нам нужно побольше разрушений, пыли и как можно меньше свидетелей.
        - Будет исполнено, советник, - ответил пилот.
        Посадку имперец выполнил идеально. Шаттл был не предназначен для таких маневров, но за его штурвалом сидел явно выдающийся пилот. Два маршевых, два тормозных и четыре двигателя вертикального взлета работали одновременно, постоянно изменяя векторы тяги и мощность. Стены цехов, между которыми космический челнок исполнил свой танец, рухнули, образовав непроницаемое облако пыли. Дополнительную завесу выполнил мусор, в большом количестве захламлявший площадку.
        - Слава Гору, мы, кажется, ничего серьезного не повредили, - проговорил Каянов. - Ты просто идеальный пилот, но у меня еще одна просьба.
        - Что ты хочешь? - выбираясь из кресла, спросил Сан-Ком.
        - Поставь шаттл на самоликвидацию минут через десять, когда нас уже здесь не будет.
        - Без проблем, - ответил космолетчик и надавил на большую кнопку под подлокотником кресла.
        - Тогда пошли, больше нам тут делать нечего, - проговорил советник.
        Сбежав по трапу, они окунулись в пылевой туман, но, похоже, разведчик еще до посадки наметил путь отступления, уверенно побежав в северном направлении. Добравшись до остатков разрушенной стены, он пошел вдоль нее, высматривая что-то на земле.
        - Что ты ищешь? - прохрипел, пытаясь дышать через рукав мундира, имперец.
        - Где-то здесь должен быть люк, ведущий в подземные коммуникации, - кашляя, ответил Каянов.
        - Ищи быстрее, а то он может нам не понадобиться. До взрыва осталось три минуты.
        - Я же сказал - десять.
        - Конструкторы шаттла решили, что пяти вполне достаточно. Не найдешь, нас не найдут тоже, но радоваться будет некому.
        - Ну наконец-то. Открывай, - отодвигаясь в сторону, потребовал Каянов.
        Сан-Ком согнулся, подцепил край люка концом абордажного ножа и сдвинул крышку.
        Каянов прыгнул в люк и уже в полете схватился за вбитые в стену скобы руками. Дно колодца терялось в сумраке подземелья.
        Имперец такими навыками не обладал. Протиснувшись через металлический обод, он потянул на себя крышку люка, и, как только она с лязгом легла в пазы, сверху прогремел оглушительный взрыв.
        Стены колодца заходили ходуном. Разведчик не удержался за скобу и сорвался вниз. Пролетев добрых пять метров, он удачно приземлился на полусогнутые ноги и, гася инерцию, скатился в кувырок. Невдалеке что-то грузно упало, и темноту прорезала отборная имперская брань.
        - Вы живы, ваше величество? - спросил Каянов.
        - Буду тебе в кишечник, полковник, - донеслось из темноты. - То аккуратно садись, то взрывай. Теперь в какую-то яму засунул.
        - Судя по цветистости выражений, которые использовало ваше величество, тут нам самое и место. По дворцовым коврам позже ходить будем. Я в таких катакомбах десять лет жил, и ничего со мной не случилось.
        - Здесь же, наверно, базамы водятся.
        - Крыса - друг человека. Животное чуткое, а главное, очень умное. У меня из них собственная армия состояла.
        - Расскажи это своей бабушке, полковник.
        - Вы решили меня списать? Я вам больше не нужен?
        - Я сказал не в том смысле, что отправлю тебя к бабушке.
        - Весьма благодарен, адмирал, - язвительно проговорил Каянов. - Что прикажете?
        - Пошли отсюда и побыстрее. Здесь воняет.
        - Легкий запашок технических масел и гнили, ваше величество, еще никого не убил, но сохранил немало жизней.
        - Голова раскалывается, - сообщил имперец. - Контузило, наверно. Зачем было взрывать шаттл?
        - Ну что здесь непонятного? Следы заметали, да одновременно и сообщили кому надо, что прибыли и у нас все в полном порядке.
        - Как это сообщили?
        - Взрывом, конечно.
        - Вот тот, кому это сообщение и направлено, посчитает, что нас уже нет в живых.
        - Нет. Это такой тип, что никогда в нашу смерть не поверит. Упрямый, как ваш тупар. Он этот шарик наизнанку вывернет, но нас найдет. А чтобы этого не произошло, нам идти надо поближе к центру.
        - Идиотский у вас сигнал для встречи, шаттл взорвать.
        - Да не было у нас оговорено такого сигнала. Мы больше на слухи надеемся.
        - На слухи? - удивленно спросил Сан-Ком.
        - На них. Самая надежная связь. Перебоев не дает, только фильтрации требует.
        - Поясни.
        - Да вот, к примеру, наша ситуация. Взорвался шаттл. Мало ли аварий бывает. Взорвался, да и Горо с ним. А по городу какой слух пойдет? Не падал тот шаттл. Летел себе спокойно. Покрутился при посадке. Сел. Причем летел к городу, а не от него. Потом раз - и взорвался, а на место понаехало военных тьма. А если еще слух пойдет, что этот шаттл на космодроме ждала спецохрана, то и гадать не надо. Мы прилетели. А слушок этот в каждой забегаловке несколько дней повторять будут. Кому надо, услышит и все поймет. Никакая цензура не поможет, никакая контрразведка канал не перекроет. Есть, конечно, вариант свой слушок запустить, только в данном случае этот вариант не проходит. Давайте поторопимся, а то город жалко.
        - Хитро.
        - Не только вас, ваше величество, чтобы выжить, всяким штучкам учили.
        - И куда мы направляемся?
        - Подальше от этого места. Надеюсь, вы прихватили с собой всю нашу аппаратуру?
        - Оставлять было некому.
        - Меня радует ваше чувство юмора. Пошли.
        Несколько часов они двигались по подземным лабиринтам, выбираясь из тупиков, временами проламывая тонкие перегородки стен или срезая преграждающие путь решетки. Наконец разведчик, последний час больше поглядывавший на стены, а не под ноги, остановился и сел на бетон, привалившись спиной к стене.
        - Пришли, - сообщил он.
        - Куда? - оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, чем отличается этот тоннель от тех, что они прошли ранее, спросил имперец.
        - Здесь есть выход в сеть через чужие терминалы, - пояснил советник, показав рукой кабеля, тянувшиеся под потолком. - Ваша служба безопасности должна отслеживать работу всех копайзеров. Любой не зарегистрированный терминал, вышедший в сеть, фиксируется, после чего начинается суматоха в виде бега с препятствиями, стрельбой и массой других неприятностей. Кстати, ваше величество, соблаговолите сообщить мне, в каком мы городе?
        - Это Деб, центр провинции Джедоба. Информация от И-Рида.
        - А теперь верните мне копайзер и все игрушки, оставленные вам на хранение.
        Сан-Ком расстегнул бронежилет и, пошарив рукой под мундиром, вытащил небольшой пакет толщиной не более одного сантиметра.
        - Поработай, малыш, - проговорил Каянов, вскрыв пакет и приклеивая пластинку дешифратора на изоляцию кабеля. - Вот и молодец, - через пару минут проговорил он, следя за работой электронного взломщика на развернутом экране голографа.
        - Есть контакт? - спросил имперец.
        - Еще нет. Пока мы только взломали программу безопасности одной из фирм среднего уровня. Теперь между ее рекламными проспектами вставим свой, и он в числе других попадет в сеть планеты. Если у ребят все в полном порядке, то они отслеживают отправленное предложение и будут согласны купить оптом нашу продукцию по их ценам.
        - И что все это значит?
        - Время их прибытия и место встречи.
        Глава 9
        Встреча друзей
        - Тебе надо лечиться, Каянов, - проговорил Колдун, первым входя в бетонный карман, оставленный строителями тоннеля под складирование стройматериалов и оборудования. - Тяга к закрытым помещениям свидетельствует о наличии мании преследования, а любовь к крысам - об извращенности психики.
        - Мишка, помолчи, - прервал диверсанта психолог, появляясь следом за инженером в тускло освещенном единственной лампочкой пространстве и оглядывая присутствующих. - Рад видеть тебя в целости, подполковник, - пожимая руку разведчику, проговорил он. - Не познакомишь ли нас с твоим напарником?
        - Его величество Сан-Ком, племянник нынешнего императора.
        - Вот даже как. Переворот и реставрация власти, - ничуть не удивившись, произнес Гошар. - Извините моего товарища, ваше величество. Последние несколько дней он ведет себя несколько раздраженно. Я запретил ему портить ваше имущество.
        Колдун возмущенно фыркнул.
        - Где Шаман?
        - По сети он не откликнулся, - ответил Каянов.
        - Значит, его нет на Даре или слишком занят, - подвел итог Гошар.
        - Мы будем что-то делать или сидеть в этой дыре? - спросил Колдун.
        - Кстати, давайте знакомиться, - не обращая внимания на выпад инженера, проговорил психолог.
        - Это Колдун, - он махнул рукой в сторону инженера. - Непревзойденный специалист по уничтожению космодромов и орбитальных баз. Если ваше величество считает, что «Патриотический фронт» способен провести такую операцию на Даре, то вам стоит только сказать.
        Имперец отмолчался, и Гошар продолжил свой монолог.
        - Меня зовут Самум. В настоящий момент я принимаю командование группой на себя. Ваши знания местных условий учитываются и могут быть очень полезны. Если хотите высказаться или предложить свой вариант решения наших проблем, будем признательны.
        - Сколько мы еще будем сидеть в этой норе? - раздраженно спросил имперец.
        - Этого я вам сказать пока не могу. Ваш сопровождающий еще не сообщил мне о последних событиях, предшествующих вашему появлению здесь. Как только я получу эту информацию, мы совместно примем необходимое решение. Кстати сказать, до тех пор, пока вместе с нами находится, как вы выразились, в этой норе господин подполковник, я абсолютно спокоен за целостность наших шкур. Прошу меня простить за казарменный сленг. Одно время этого человека звали Королем подземелий, так что вас охраняло лицо не намного ниже по статусу, чем вы сами.
        Сан-Ком изумленно посмотрел в сторону Каянова, но тот только молча развел руками, подтверждая этим жестом правдивость сказанного.
        До этого момента Самум стоял на ногах, будто подчеркивая уважение к имперской особе, с которой вел беседу. Теперь он сел, опершись спиной о стену, и кивнул разведчику.
        С некоторыми дополнительными вопросами информация, переданная Каяновым, длилась не более пятнадцати минут.
        - Итак, - резюмировал психолог, - на настоящий момент контрразведка империи имеет следы активных действий «Патриотического фронта» на двенадцати планетах.
        - Очень активных, - поправил командира Колдун.
        - Очень активных - на восьми, - согласился Гошар.
        При этих словах Колдун поднял вверх большой палец.
        - Кроме того, она получила косвенные доказательства, что на территории империи находится лицо, которое в той или иной степени руководит этой организацией. Силы этой организации крепнут. В дальнейшем они могут если и не привести к перевороту и абсолютно легитимному захвату власти, то доставить ныне существующей массу неприятностей.
        - У контрразведки есть и прямые доказательства наличия в империи преемника, - вмешался Каянов. - Генетическая экспертиза посуды из ресторана, где обедал с И-Фаром наш друг, безоговорочно подтвердит факт его присутствия.
        - Мы можем на это пока только рассчитывать. И-Фар мог и не сообщить о ее результатах.
        - Сообщит обязательно. Он трус и карьерист одновременно. Тем более он не будет тянуть с сообщением. Эксперт, проводящий экспертизу, в курсе идентификации личности по ее результатам. Награду получит первейший.
        - Опытный иллюзионист мог свободно провести полковника, тем более что контрразведчик не опознал Сан-Кома, - невозмутимо продолжал Гошар. - Сейчас мы будем исходить из того, что главная задача нами выполнена частично. Мы отсрочили выступление объединенной эскадры, но пока не остановили экспансию.
        - Говорил я тебе, что надо еще громче пошуметь, - возмущенно высказался Колдун.
        - Сейчас мы должны усилить давление на императора и его окружение. Окончательно убедить, что трон под ним зашатался, и наследник престола реально претендует на власть. Пока не будет доказано, что на стороне Сан-Кома стоит не горстка так называемых «патриотов» из низов, а люди, облеченные реальной властью, имеющие огромные деньги и возможности, ситуацию мы не изменим.
        - А как же Ю-Сим? Мы ведь его здорово подставили, - спросил имперец.
        - Многоликий может от всего откреститься с его-то оперативными возможностями. Если на него даже и пало подозрение, то просто отправить в отставку начальника имперской разведки не удастся. Таких людей убирают совсем, но я что-то не слышал о его скоропостижной кончине.
        - Так, может, нам устроить покушение, чтобы до него дошло, что пора менять хозяина? - спросил Колдун.
        - Мысль интересная, кроме одного маленького нюанса. Боюсь, что даже император не знает, где и когда будет Ю-Сим в течение следующего часа.
        - Что вы конкретно предлагаете? - спросил Сан-Ком.
        - Я сейчас хотел бы узнать, какие общественные развлечения вы больше всего предпочитаете? - озвучил свое желание психолог.
        - Офицерское казино.
        Гошар, не скрывая своего отношения к сказанному, поморщился.
        - Чемпионат империи по слею всегда стараюсь смотреть с трибун.
        - Еще.
        - Люблю скачки на стагах.
        - Это что-то типа нашего ипподрома, - видя, что психолог не понял ответа, пояснил Каянов.
        - Поподробнее, пожалуйста, - попросил Гошар.
        - Разница в том, - проговорил разведчик, - что у них разрешена борьба во время движения между жокеями. Для этого у каждого имеется бол, палка длиной в наш метр. Ею можно бить обгоняющего тебя стага или его наездника. Вид соревнований - явный отголосок старых рыцарских традиций.
        - Насколько он популярен среди власть предержащих?
        - Очень популярен, - проговорил Сан-Ком. - Многие из высшего общества имеют своих стагов и всадников. Ставки на тотализаторе достигают миллионов гомов. Фанаты на крупные соревнования прилетают с других планет, привозя своих игроков.
        - Миша, поройся в сети, мне нужно взглянуть на эти соревнования.
        - Незарегистрированный пользователь, - предупредил Каянов, видя, что инженер достает копайзер.
        - У него все зарегистрировано, - успокоил Гошар. - Не зря же он тут скакал с планеты на планету больше месяца.
        - Вот смотри, - разворачивая голоэкран, проговорил Колдун.
        Ролик из сети демонстрировал гонку животных, чем-то отдаленно напоминающих земных верблюдов. Всадники активно наносили удары болами не только по бокам своих скакунов, но и отчаянно лупили всех пытавшихся обогнать соперников и их четвероногих носителей.
        - Прокрути. Мне необходимы общие планы этого действа, - потребовал нетрац.
        Картинка замелькала быстрее и вскоре продемонстрировала имперский ипподром с высоты птичьего полета, который почти не отличался по своей архитектуре от обычного аналогичного строения, принятого в Федерации.
        - Останови, - прозвучала команда.
        Экран замер.
        - Расскажите, ваше величество, что и где здесь расположено, - попросил Гошар.
        - Здесь содержатся животные, - ткнув пальцем в экран, пояснил имперец. - Здесь - раздевалки для седоков и медицинский блок. Открытая часть трибун - для обычных посетителей. Среднюю часть, под козырьком, с установленными столиками, обычно занимают зрители с достаточно солидным достатком. На самом верху - три застекленные ложи, туда допускаются только высокопоставленные особы.
        - И кто это может быть?
        - Губернатор планеты, мэры городов, приехавшие посмотреть соревнования, генералитет, владельцы больших компаний.
        - Почему остекление зеркальное?
        - Безопасность, - ответил Сан-Ком.
        - Отключить можно?
        - Наверняка.
        - Колдун, займешься.
        - Сделаю, только объясни, что ты задумал?
        - Хочу показать претендента на престол в окружении своих сторонников.
        - О том, что они сторонники, присутствующие, естественно, не догадываются.
        - Конечно, нет.
        - Не пройдет, попахивает авантюрой, - возразил Каянов.
        - Ну почему же. Молодой горячий политик решил продемонстрировать соратникам свою силу, смелость и возможности. Мне кажется, это в стиле нашего величества, - проговорил Самум, глядя на имперца. - Да и место встречи не вызывает подозрений. Все собрались по своему желанию, никто никого не предупреждал и не оповещал.
        - Вы хотите, чтобы я пошел в ложи? - спросил Сан-Ком. - Но меня же узнают и арестуют.
        - Никакого риска, ваше величество. Охрану и всех присутствующих я беру на себя, - сообщил Самум. - Гарантирую, что даже если появятся войска, они не смогут вас арестовать.
        - Почему?
        - Да потому, что все тридцать тысяч человек, находящихся на ипподроме, встанут на вашу защиту.
        - Что-то из фокусов с пси-установками? Но их на территории ипподрома нет.
        - Это моя тайна, но все будет так, как я сказал.
        - Во всем этом есть еще один положительный для нас фактор, - задумчиво произнес Каянов.
        - Что ты имеешь в виду? - спросил Колдун.
        - Я так понимаю, - глядя на Самума, пояснил разведчик, - видеопленка встречи с соратниками претендента на престол попадет в контрразведку.
        Нетрац утвердительно кивнул.
        - Большинство тех, кто был в ложах и общался с ним, будут арестованы. Особо церемониться с ними не будут, - продолжал Каянов. - Для ареста самых неприкасаемых будет сделан запрос самому императору, и, естественно, ему покажут пленку в качестве доказательства. Получив высочайшее согласие, часть из неприкасаемых тоже будет задержана, но другая, используя свои связи при дворе, скроется, тем самым косвенно подтвердив свою вину.
        - Этих людей позже придется найти и действительно сделать своими сторонниками, но это уже не наша задача. За ними потянутся и другие. Безопасная жизнь в империи, какую бы высокую должность ты ни занимал и в каких бы отношениях ни находился с императором, заканчивается, и это будет понимать каждый, - закончил мысль Самум.
        - А Ю-Сим? - спросил Колдун.
        - Он скроется в первую очередь. Император после демонстрации ему записи встречи будет в таком гневе, что не примет никаких других оправданий и доказательств, - высказал свое предположение психолог. - Миша, посмотри, когда у нас ближайшие скачки.
        - Через четыре дня, - сообщил Колдун, считывая информацию с экрана голографа.
        - Отлично. У нас есть время еще раз все просчитать и подготовиться. Возможно, к началу операции и Шаман появится, - подвел итог Гошар.
        - Костя, - обратился он к Каянову. - Тебе придется выйти на связь с О-Коном и немного попудрить ему мозги. Сообщишь, что имел контакт с представителем «Патриотического фронта». Обсуждался вопрос о возможности нанесения удара силами солидной группировки космофлота солнечников по наименее защищенному сектору империи. Сообщи, что связь затруднена. Ты находишься под постоянным контролем. Из состоявшегося разговора можно сделать вывод, что Сан-Ком на Даре, и вскоре у него состоится ответственная встреча по решению этого вопроса.
        - Они могут установить наблюдение за наиболее информированными источниками. А если кто-то из них будет на ипподроме?
        - Вот поэтому ты и проведешь разговор, когда наша операция на скачках будет завершена. Просмотрев съемку, они убедятся, что ты на их стороне. Информацию до тебя довели поздновато. Да и выйти на связь ты сразу не смог. Доверия тебе будет больше, а следовательно, можно будет при необходимости протолкнуть через тебя серьезную дезу. Осторожно поинтересуйся, как решается вопрос с твоей безопасностью. Что по твоему розыску предпринимает разведка?
        - Согласен.
        - Миша, отойдем, разговор есть.
        Колдун поднялся и пошел за Самумом в темноту тоннеля.
        - Я один не смогу одновременно контролировать десяток гаюнов в одной ложе, - остановившись, проговорил психолог.
        - Будем работать с эгрегором?
        - Обязательно. Без сущности нам не обойтись. Посмотри, как нам проще и безопаснее попасть на ипподром.
        - Когда отправляемся?
        - Сегодня ночью и пойдем. Эффективность и управляемость проверим завтра, при тренировочных забегах. Да, и еще. Поройся в сети. Найди спортивного обозревателя или репортера, который занимается скачками. Нам будет нужен независимый источник, который сольет информацию о встрече Сан-Кома на ипподроме.
        - Будешь с ним работать, чтобы в нужное время, в нужном месте?
        - Естественно.
        - Думаю, с этим проблем не будет. Таким писакам с камерами нужна популярность. Чем больше накопал грязи, тем знаменитее, а следовательно, добытые материалы можно продать дороже.
        - Вот и отлично. Действуй.
        Через полчаса Колдун нашел по материалам в сети пронырливого пройдоху корреспондента, его адрес, номер автомобиля, пристрастия к местам отдыха, женщинам, спиртному и кухне.
        - Умеет же парень жить, - резюмировал он, сообщая о находке Самуму. - Я бы с удовольствием поменялся с ним местами.
        Психолог посмотрел на него, как на больного.
        - Я, видимо, ошибался, когда считал, что у тебя более утонченный вкус, - проговорил он.
        - А что тебя не устраивает в моем вкусе?
        - Ты знаешь, что такое авага под маринадом ксер?
        - Звучит очень привлекательно, аж слюнки текут.
        - Так вот, это помет летучих мышей, приправленный протухшими яйцами местных несушек с добавлением болотной травы и топленого жира фукума. Последний ингредиент - это большой древесный слизняк.
        - Врешь.
        - Не торопись с выводами. Ты забываешь, что я врач. Нормальное питание группы - это один из элементов ее боеспособности и безопасности, за которые я несу ответственность. Кстати, можешь проверить мои слова. Раздел кулинария в копайзере.
        - Но я ел мясо, приготовленное на гриле. Было очень вкусно и никаких вредных последствий.
        - Что это было за мясо?
        - Какой-то гаюн вылавливал из озера что-то типа раковин, вскрывал их и жарил.
        - Это, скорее всего, были уфимы, - задумчиво проговорил психолог. - А где-то рядом находился целый набор бутылок с различными приправами.
        - Точно. Было.
        - Тебе повезло. Хлебни ты какой-нибудь приправки, и мы бы, возможно, никогда больше не встретились.
        - Это еще почему?
        - Когда мы еще дружили с империей, наши проводили исследования. У них странный обмен. Любые мясные продукты без добавления растительных для них если не смертельный яд, то сильная отрава.
        - И что это значит?
        - Приспособляемость. Планеты, на которых они живут, не являются их родиной. Есть такая теория.
        - Ладно, верю. Что с их величеством будем делать?
        - А что с ним делать? Каянов присмотрит.
        - Поработал бы ты с ним, как-никак будущий император, а по канализациям вместе с нами ползает. Влезет на престол, и сменяем шило на мыло. Дипломатия нужна. Может обидеться.
        - И что, по-твоему, я должен с ним делать? Он военный. Мы на войне. Пусть обижается сколько хочет. А вот если он узнает, что я лазил ему в мозги, тогда точно обидится и тебя на свою кухню не пустит, - закончил Самум.
        - Брррр, - пробормотал Колдун, вспомнив кулинарные изыски имперцев.
        - Может, поприличнее место для базирования выберем, - не отставал инженер.
        - Для нас сейчас есть только одно самое безопасное место - это дом начальника контрразведки, - ответил Самум. - Но туда, как сам понимаешь, мы не пойдем. - И, прекращая спор, резко отрезал: - Собирайся. Сначала посетим нашего папарацци, а потом двинемся на ипподром.
        Они выбрались из лабиринта тоннелей на темном заднем дворе небольшого двухэтажного магазина и спустя еще десять минут поймали такси, не так часто забирающихся в эту часть города. Машина доставила их в район элитных многоэтажек. Квартира У-Сира располагалась на третьем этаже. Из ее окон лился свет и звучала музыка.
        - Светская тусовка, - предположил Колдун.
        - Вообще-то не похоже. На балконе никого, да и тени за шторами не мелькают. Подожди здесь, я посмотрю.
        Инженер присел на скамью, стоящую на утоптанном пятачке, несколько в стороне от входа в подъезд, а Самум направился к соседнему дому, отстоящему метрах в пятидесяти от высотной элитки.
        Вернулся он со своего наблюдательного пункта быстро.
        - В квартире он один, - сообщил психолог. - Похоже, собирается на очередные танцульки. Будем работать.
        Дежурный внутренней охраны дома, попав под пристальный взгляд нетраца, даже не спросил, кто они и куда направляются. Электронный замок квартиры гостеприимно щелкнул, едва Колдун приложил к нему руку.
        Холл, в который они попали, закрыв за собой дверь, был обставлен шикарной мебелью. Повсюду хром, стекло, кожа и натуральные меха. Стены холла в беспорядке завешаны групповыми фотографиями и портретными снимками. На многих из них присутствовал сам хозяин, не всегда в подобающем для джентльмена виде.
        Самум направился прямо в ванную, откуда раздавались плеск воды и приглушенное пение.
        «Пой, пой, петушок, - посмеивался про себя Колдун. - Сейчас к тебе зайдет добрый дяденька-дрессировщик. Он заставит тебя петь песенку под его диктовку, тогда и где ему это понадобится. А потом придут другие дяденьки-дрессировщики, но очень злые, и снимут с тебя шкуру».
        Обходя шестикомнатную квартиру, диверсант живо представил допрос третьей степени, которому подвергнут папарацци, после того как он попытается продать свою запись с ипподрома. Ни одна компания не отважится ее купить. Непонятый гений для поднятия своего имиджа сбросит запись в сеть. Вот тогда, а может и раньше, у него начнутся серьезные неприятности.
        Квартира оказалась пустой, и, вернувшись в холл после ее обхода, Колдун увидел психолога за работой.
        В удобном кресле, обмотав тело на уровне талии простыней, сидел худой гаюн и неподвижным взглядом смотрел перед собой.
        - …Ты приедешь к ипподрому с другой стороны, оставив машину недалеко от ограды, и начнешь съемку забега и трибун. Снимай все крупным планом, там будет много интересного. Через десять минут ты проснешься, но шестого нужно поехать на ипподром и обязательно поснимать. Теперь скажи, что ты будешь делать шестого числа?
        - Шестого числа я возьму свою самую лучшую и мощную камеру и поеду снимать скачки на ипподроме. Снимать я буду все интересное крупным планом.
        - Почему ты поедешь на ипподром?
        - Потому что мне так хочется.
        - Что ты хотел там снять?
        - Не знаю. Наверное, во мне просто проснулась интуиция, она мне часто подсказывает, где может произойти что-то интересное.
        - Выпей. - Нетрац налил полный стакан вина из стоящей на столике бутылки.
        Гаюн с жадностью осушил стакан.
        - А теперь спи.
        У-Сир закрыл глаза. Тело гаюна откинулось на спинку кресла. Он равномерно задышал, как обычный спящий человек.
        - Послушай, Боря, я верю тебе и Шаману, но сегодня мне показалось, что ты дал слабенькую установку этому пройдохе, - высказал Колдун свое мнение, когда они выходили из квартиры журналиста.
        - Не беспокойся, все в полном порядке. Когда его начнет трясти контрразведка, они, естественно, проверят его на применение спецметодов внушения и в данном случае ничего не найдут. Этот тип сам, без моей программы сообразит, что и как снимать. У него действительно собачий нюх и интуиция на сенсации. Так что здесь они не поймают его на лжи. Вход в его сознание прошел незамеченным. Это было довольно просто, так как он в это время напевал бессмысленную ритмичную мелодию, что существенно помогло. Он не помнит и не вспомнит, чтобы с ним ни делали на допросе. Память не зафиксировала, что к нему приходили два человека, поэтому я и не давал установку забыть о нас. Зачем оставлять лишние следы. Кроме того, он прилично выпил и, когда проснется, решит, что немного перебрал после ванны.
        - Извини, мне почему-то подумалось, что ты поторопился.
        - Ладно, не бери в голову. Я тут прихватил ключи от машины У-Сира. Зачем рисковать, добираясь на такси?
        - А если он ее хватится?
        - У него их три. «Самбуко» стоит перед входом, а мы возьмем «Цесу», она на соседней улице.
        Машину они нашли быстро и, ориентируясь указаниями копайзера, не включая автомат маршрута, через час уже прибыли к ипподрому.
        - Опять в подвалы? - спросил со вздохом Колдун.
        - Нет. Сегодня на крышу. Соберись, ты мне нужен. И будь, пожалуйста, осторожен, не свались вниз.
        - С чего бы это?
        - Когда эгрегор ипподрома сформирует и выделит сущность, то она по своему характеру будет авантюристична. Вся энергетика этого места толкает людей на нелогичные, необдуманные, авантюрные действия. Суть ее существования можно выразить несколькими фразами, например такими, как: «Я хочу», «Что будет, если?», «Сделай это», «Получи кучу гомов».
        - И что здесь опасного?
        - А что будет, если ты спрыгнешь с крыши под воздействием ее программы? Захочет порезвиться и проверить: «Что будет, если?»
        - Абсолютно ничего. Могу продемонстрировать.
        - Кончай трепаться, и начинаем работать.
        - Никакого трепа. Помнишь, на базе я победил тебя в спарринге.
        - Нечестно победил. На тебе был энергетический экзоскелет.
        - Он и сейчас на мне. Обкатываю в боевых условиях.
        - И каковы успехи?
        - На Фере сотрудники общественной безопасности наверняка до сих пор гадают, куда делся боевик «Патриотического фронта», убивший их начальника. Его кабинет находился на двенадцатом этаже управления. Сам себе нанести смертельный удар в висок он не мог.
        - И куда же ты делся?
        - Я просто перепрыгнул на соседнее здание, стоящее в тридцати метрах напротив, а уже оттуда, с уровня десятого этажа, во внутренний двор. Теперь я спокойно сажусь на ходу в скоростные поезда и прыгаю вверх до уровня пятого этажа. Если бы ты только видел, как я двумя ударами переломил бетонный столб, вот это была потеха.
        - Не прибавит тебе Шаман отпуска.
        - Почему это?
        - Ты был не на задании, а на курорте. Развлекался, как только мог.
        - А я ничего не буду просить у Шамана. Генерал сам сказал, что все действия на мое усмотрение. Вот и посмотришь, что он скажет после моего рапорта.
        - Влепит суток пятнадцать ареста, а то и разжалует в капитаны.
        - Это еще за что?
        - Что непонятно? Украл экспериментальный образец секретного оружия. Доставил его в глубокий тыл противника, где оно могло быть захвачено и использовано против нас. Трибуналом попахивает. А разработчики, твои знакомые ребята, чем виноваты? Наверное, уже в тюрьме сидят за утрату образца. Ты ведь у них разрешения взять его с собой не спрашивал.
        - Нет.
        - Вот и ответишь. Из-за твоей глупости и хорошие люди пострадают.
        - И что мне теперь делать?
        - Задание выполнить. Живым остаться. Во всем сознаться. Если далеко информация не ушла, то, возможно, генерал прикроет.
        - Вот это я влип.
        - Думать надо, Миша. Думать.
        - Ладно, как-нибудь выкручусь. А вообще можно остаться, до полной и окончательной… Я им здесь такую веселую жизнь устрою, во сне вздрагивать будут.
        - Дезертирством попахивает. Полный пакет военных преступлений.
        - Какое дезертирство? Ущерб противнику наношу, а не на курорте отлеживаюсь.
        - Ты должен быть там, где нужен командованию, все остальное - твоя самодеятельность.
        - Н-н-н-н-да, - только и смог ответить Колдун.
        Включив маскировку, они обошли здание ипподрома и поднялись на крышу по пожарной лестнице.
        - Все, работаем, - скомандовал Самум. - Садись рядом, начинаем входить в психоволновой режим эгрегора. Ориентируйся на меня.
        - Подожди, а как мы назовем сущность? Вот на «Гемме» у нас Няня была.
        - Да какая разница.
        - Не скажи. Разница есть. Имя должно отражать суть, назвал коротко, и все понятно. Вот ты говоришь - эгрегор здесь своеобразный, созданный психологией игроков, людей азартных, любящих рисковать. Значит, наша сущность не будет похожа на Шер-Паша или верторога, головы никому сворачивать не будет.
        - Это как посмотреть. Когда с тобой она сыграет шутку, и ты спустишь последние деньги, то от горя можешь и повеситься. Расстрелять могут за растрату не принадлежащих тебе средств. А можешь после большого привалившего куша и от радости умереть.
        - Значит, Риск или Авантюра.
        - Мне не нравится.
        - А давай назовем ее Шуткой. Шутки всякие бывают, и добрые и злые, и агрессии никакой.
        - Согласен. Шутка - подходящее название.
        Через десять минут Колдун, под руководством Самума, изменив свой психоволновой фон, уже вошел в поле эгрегора ипподрома. Теперь оставалось заложить программу. Эгрегор, почувствовав опасность, сам инициирует формирование сущности. Полчаса парения в поле эгрегора пролетели для Колдуна секундами ощущения потери своего тела. Он как бы растворился в пространстве. Что-то осторожно пыталось просочиться в его мозг. Временами на него накатывала слабость, но он вновь упорно находил четкую, жесткую нить сознания нетраца и, подключаясь к ней, освобождался от чужеродного психоволнового воздействия. Наконец все закончилось. Тело вновь обрело вес, и он обнаружил себя сидящим на крыше рядом с Самумом.
        - Наша программа принята, - сообщил нетрац. - Сейчас осмотрим внутренние помещения, а завтра вместе с Шуткой проверим, на какие шутки она способна.
        Через люк в крыше они спустились на верхний уровень и еще час, никого не опасаясь, разгуливали по зданию, заглядывая во все его уголки. Охрана мирно спала у потухших мониторов наблюдения, и это, как пояснил Самум, было первой шуткой сформировавшейся сущности.
        - Может, сделаем ставку на какой-нибудь забег, - предложил Колдун, когда они укладывались, чтобы немного поспать, на диванах элитного сектора.
        - И ты пойдешь получать выигрыш в кассу? - спросил психолог.
        - Да я об этом как-то не подумал. Послушай, а если устроить налет? «Патриотическому фронту» ведь нужны деньги на проведение операций. Устроим им тут массовую эйфорию и под ее прикрытием прихватим, если повезет, несколько миллионов.
        - Сан-Ком имеет влиятельных и небедных сторонников. Фронт не нуждается в налетах для пополнения своих финансов. И потом, куда ты будешь девать эти миллионы?
        - Припрячем до лучших времен.
        - Разобьем гаюнов, вернемся и откроем фирму «Колдун и К».
        - Почему нет?
        - Конечно. Букмекерская контора «Колдун». Несите ваши денежки, глупые гаюны. Делайте ставки.
        - Война не вечна, надо подумать и о завтрашнем дне.
        - Шаман появится, он за тебя и подумает. Спи, - отрезал Самум и отвернулся лицом к спинке дивана, прекращая бесполезный разговор.
        Утром они вновь поднялись на крышу, откуда хорошо просматривалась беговая дорожка, на которой проводились тренировочные забеги стагов.
        - Ну, давай, давай, - нетерпеливо требовал от психолога инженер, наблюдая за всадниками.
        - Сейчас стаг под номером три должен споткнуться, - проговорил Самум.
        Через секунду его прогноз полностью оправдался. Животное споткнулось и полетело через голову. Всадник успел вынуть ноги из стремян. Как камень, выброшенный из пращи, он пролетел добрый десяток метров, прежде чем его тело ударилось о беговую дорожку. Несмотря на защитный костюм и шлем, наездник после удара остался недвижим, и к нему стали сбегаться работники ипподрома.
        - Пошли. Эксперимент окончен, - вставая, проговорил Самум.
        - А как же проверка на массовое воздействие?
        - Эта программа сущности сейчас и работает. На территории ипподрома нет ни одного человека, способного обращать внимание на что-либо другое.
        Они спустились по центральной лестнице, прошли проходами между секторами трибун и вскоре оказались за пределами ипподрома. Машина ожидала их на прежнем месте. Спустя час Самум припарковался метрах в ста дальше от того места, откуда они забрали автомобиль.
        - Как наши дела? - спросил, отрываясь от копайзера Каянов, когда разведчики вышли из тоннеля на площадку временного базирования группы.
        - Все в полном порядке, - ответил Самум. - А что у вас?
        - Тишина. Играем с его величеством в карты, - ответил разведчик.
        - Есть успехи?
        - Да. Особенно у их величества.
        Три оставшиеся до операции дня группа провела в коммуникациях города, время от времени меняя местонахождение. Вечерами Сан-Ком под прикрытием Колдуна поднимался в город и производил закупки продовольствия, покупая их в разных магазинах.
        Непоседливый Колдун постоянно спорил с Самумом, настаивая на проведении хотя бы небольшой акции «Патриотического фронта», но в ответ всегда получал категорическое «нет».
        Нетрац тоже не терял время даром, периодически роясь в сети и отыскивая одному ему понятные сведения.
        Заглянув как-то ему через плечо, Колдун увидел, что тот просматривает демонстрацию последней коллекции женских платьев.
        - Соскучился? - ехидно спросил инженер.
        - Нет. Хочу быть в курсе последних новинок, - ответил нетрац.
        По принятой традиции скачки начинались в полдень, так что еще до двенадцати часов имперец прогулялся в службу проката автомобилей, где получил в пользование престижный золотистый «Кархен».
        - Прошу, господа, - проговорил Самум, протягивая на ладони Колдуну и Каянову кольца, активизирующие маскировочные голограммы.
        - Это еще что такое? - возмущенно взорвался инженер, активировав программу маскировки и увидев свои голые руки.
        - Аппетитная крошка, и грудь хороша, и ножки, - ухмыляясь, сообщил Каянов, разглядывая преобразившегося диверсанта.
        Только тут, опустив взгляд, Колдун заметил, что его голограмма маскировки воспроизводит женский образ сексапильной гаюнки с огромным декольте и сосками, четко выступающими через тонкую ткань платья.
        - Издеваешься, - угрожающе проговорил он, глядя на Самума.
        - А она очень мило сердится, - включился в игру Сан-Ком. - Если можно, то пусть садится рядом со мной.
        - Какого Саками ты это придумал? - продолжал диверсант.
        - Сегодня ты и Каянов - дополнительный отвлекающий фактор. И не вздумай рвать декольте, ничего не получится. Тело я записывал сразу в платье, так что прием с обнажением груди у тебя все равно не пройдет.
        Все громко рассмеялись.
        - Ну, погоди, Борька, я тоже умею шутить, - мстительно сообщила женская личность.
        Каянов выглядел не менее привлекательно, и, увидев его в образе, Колдун несколько успокоился.
        - Девочки, не ругаться, - потребовал психолог, заметив, что Колдун ревниво разглядывает красотку, в которую превратился разведчик. - На сегодняшний день ваша работа - отвлекать охрану, пока я с ней не разберусь. Ведите себя как можно естественнее. Миша, никаких грубых жестов. Сегодня твое оружие - улыбка, поворот бедра и стрельба только глазами.
        - Да я эту охрану на раз…
        - Вот и сделаешь, но без твоего любимого удара пяткой в челюсть. Плавки на твоем теле я не записывал, так что демонстрировать там тебе тоже нечего.
        - Значит, две пары богатых бездельников приехали поразвлечься? - уточнил Сан-Ком.
        - Именно. Аккуратно едем по городу. Спокойно проходим на территорию ипподрома и поднимаемся на галерею с ложами. В коридоре находится ипподромная охрана, но иногда остаются два-три личных телохранителя приехавших гостей. Костя, Миша отвлекают внимание охраны, и я беру ее под контроль. Миша после этого меняет имидж, остается среди охранников. По моей команде отключаете тонирование обзорных стекол. Костя, отслеживаешь, работает ли наш папарацци. В ложи мы проходим вдвоем. Ваше величество, маскировку отключаете внутри ложи. С каждым из присутствующих - короткий разговор, всего несколько слов, демонстрация лица в сторону беговой дорожки, и переходим в следующую.
        - Но, увидев, кто вошел, они все уставятся на меня, - возразил Сан-Ком.
        - Не уставятся, я это гарантирую, - проговорил Самум.
        Диверсанты не собирались раскрывать свой секрет имперцу в части создания и работы сущности.
        - Все займет не более пятнадцати-двадцати минут. Спокойно выходим, садимся в машину и уезжаем. Вопросы?
        Все члены группы молчали.
        - Тогда поехали.
        Вся операция прошла точно по рассчитанному сценарию. Охрана уперлась взглядами в красоток и быстро попала под гипнотическое воздействие нетраца. Незаметно для окружающих Самум в течение нескольких секунд вошел в контакт с сущностью, и вскоре все присутствующие на ипподроме в пароксизме экстаза взрывались криками и аплодисментами, полностью захваченные скачкой, не обращая ни на кого внимания.
        Сан-Ком тоже впал в восторг, но нетрац быстро отсек его сознание от воздействия поля сущности.
        Каянов подошел к одному из окон. Оббежав окулярами бинокля кусты на противоположной стороне ипподрома, доложил, что У-Син добросовестно работает камерой. Колдун отключил тонировку стекол, и Самум с Сан-Комом прошли в первую ложу. Здесь тоже буйствовал разгул страстей.
        - Этот, - указал Сан-Ком на тучного гаюна, подпрыгивающего от восторга в кресле.
        Нетрац вошел в сознание толстяка и отключил программу воздействия.
        - Ты, - ошарашенно пробормотал толстяк, увидев перед собой знакомое лицо племянника императора.
        - Привет, Я-Кас, - улыбнулся тот в ответ, наклоняясь в традиционном приветствии и касаясь своим лбом лба собеседника.
        - Ты что тут делаешь? Как…
        - Решил сделать пару ставок, - ответил Сан-Ком, оборачиваясь в сторону обзорного окна. - Не дашь ли свой номер смарта, я позвоню тебе на днях.
        Я-Кас ошарашенно пошарил в кармане и протянул смарт имперцу.
        - Но как…
        - Ты скоро все узнаешь, - возвращая аппарат, ответил неожиданный гость.
        Нетрац тут же снял контроль с сознания толстяка, и тот, попав в поле воздействия сущности, тут же забыл об удивительной встрече.
        С различными вариациями они проделали этот же фокус с полутора десятком зрителей во всех трех ложах, пока Сан-Ком не подал сигнала, что закончил «переговоры» со своими «сторонниками».
        Уже на выезде со стоянки ипподрома Самум попросил остановить машины и вышел из салона. Несколько секунд общения с сущностью - и уставшие от напряжения зрители начали потихоньку успокаиваться. Гул ипподрома стал понемногу затихать.
        - Конец Ю-Симу, - констатировал Колдун.
        - И не только ему, - добавил Каянов.
        - Через несколько часов здесь начнется настоящая буря, - подтвердил Самум. - Лучше бы быть от нее подальше, но мы должны дождаться Шамана.
        - Кое с кого полетят не только пух и перья, - присоединился Сан-Ком.
        - Костя, свяжись с О-Коном. Сообщи ему, что, по твоим сведениям, племянник находится в городе. Поинтересуйся, как обстоят дела с твоей безопасностью.
        Каянов, расположившийся на заднем сиденье, вошел в сеть и, убрав маскировку, развернул экран голографа.
        - Как там мои денежки, старина, - спросил он, когда на экране появилось лицо контрразведчика.
        - По твоей просьбе мы не форсировали розыск, - не отвечая на вопрос, сообщил О-Кон. - Есть что-то новое?
        - А зачем бы я тебя беспокоил. По моим сведениям, Сан-Ком сейчас в городе. Вечером у меня с ним встреча. Подготовьте мобильную группу. Если удастся, то сообщу конкретное место.
        - Тут уже высказывают мнение, что ты работаешь на обе стороны.
        - Попали бы твои умники в мою шкуру. Ты просто скажи, Ю-Сим начал на меня охоту?
        - Этот хитрец куда-то исчез. Не отвечает даже по личному каналу императора.
        - Знаешь, тогда я тоже торопиться не буду. Пока вы нейтрализуете Многоликого, я поохочусь на племянника. Передай, цена на него возросла вдвое. Будут новости, сообщу, - разведчик без предупреждения отключился.
        - Отлично. Похоже, мы достали Ю-Сима, - подвел итог разговора нетрац. - Осталось связать две ниточки - Сан-Ком, Ю-Сим - и можно сворачиваться. Вот только отсутствие Шамана начинает меня беспокоить.
        Глава 10
        Шаман
        Одинокий томасол медленно ковылял проселочной дорогой. Справа и слева лежали зеленые луга, уходя не очень крутыми скатами вниз. Местность постепенно повышалась, и две слабо накатанные колеи, между которыми тянулась зеленая полоса травы, свидетельствовали о том, что этой дорогой пользуются очень редко. Впереди, километрах в тридцати, по прикидкам уставшего странника, располагалась горная гряда, являющаяся конечной целью его путешествия. Сколько еще придется бродить по горам, он не знал, но был уверен, что если даже дорога исчезнет, то он обнаружит ее следы, ведущие к жилью соплеменников. Даже очень слабый биоэнергетический след приведет его к цели.
        Местная звезда стояла высоко в серо-голубом небе и щедро поливала землю своими лучами. Было жарко. Томасол, пользуясь безлюдьем, откинул на спину капюшон, обнажив свою безобразную голову.
        Планета Иза, в космопорту которой высадился Шаман, была одной из первых, куда переселилась часть томасолов после ее обнаружения гаюнами, лет сто тому назад. Прекрасный климат и богатая почва послужили основой для развития земледелия и скотоводства. Почти полное отсутствие полезных ископаемых не изуродовало поверхность дымящимися трубами заводских комплексов, огромными свалками мусора и глубокими карьерами открытых разработок. Иза снабжала империю продуктами питания, и это было ее основное предназначение.
        Как и везде, изгои и здесь селились в труднодоступных, не населенных местах. Диверсант направлялся к горному хребту, в пещерах которого располагался один из кланов, размышляя, - являться ли в открытую, как представитель племени, или начинать свое внедрение, предварительно проведя разведку со стороны. Второй вариант являлся менее рискованным. Фактически он ничего не знал о быте, общении и укладе жизни томасолов. Любая ошибка грозила провалом и наверняка окончилась бы смертью непрошеного гостя. Судя по действиям изгоев на Верме и присутствии их на кораблях флота гаюнов, они обладали значительными знаниями в области точных наук. Появляться в их обществе со своей специальной аппаратурой, лежащей в сумке, было равносильно смертному приговору.
        В каюте томасола на крейсере, доставившем его с Вермы, Шаман не нашел никакой полезной для себя информации. Изгои по-прежнему оставались темным непроницаемым пятном в жизни империи. Ситуация, открывшаяся диверсанту на восьмой, не только не прояснила, но даже несколько запутала складывающуюся картину. Похоже, томасолы руководили операцией в борьбе с сущностью. Со значительной долей вероятности можно было предположить, что комплекс нуль-транспортировки может являться открытием, сделанным ими. Именно открытием, так как непосредственное изготовление многочисленных комплексов приемки тинала на Сохара требовали наличия огромных заводов, сложных технологических процессов, чего явно не было у многочисленного рода изгоев. Империя в полном объеме пользовалась знаниями отверженных, и они, похоже, не имели ничего против этого. Значит, рассчитывать на униженную и отвергнутую обществом гаюнов прослойку населения, способную стать союзниками в борьбе с ними, не приходилось. Задача… Вырвать секрет пространственного перехода, что не удалось сделать на Верме. Ради такой цели стоило рискнуть жизнью, и диверсант
упорно двигался к горам.
        Колонну из трех грузовиков, направляющуюся за ним по дороге, он заметил издалека, находясь гораздо выше, и, не торопясь, успел найти надежное укрытие, свернув к ближайшим скалам. Машины, натужно ревя моторами, прошли мимо. Нетраца обдало запахом отработанного топлива и мощной биоэнергетической волной страха. Похоже, томасолы везли в наглухо закрытых металлических кузовах своих более удачно родившихся сородичей, до панического ужаса боявшихся своих пленителей. В том, что машины набиты под завязку гаюнами, у Шамана не вызывало ни малейшего сомнения.
        «Экспериментальный материал для исследований, - мелькнуло у него в голове, по аналогии с лагерем на Сохара. - Слишком много. Не развлекаются же они здесь охотой, как военные в пустыне».
        Шагать дальше проторенной дорогой было удобно, но и достаточно опасно. Кто знает, не прикрыли ли изгои подходы к своему жилью техническими средствами обнаружения нежданных гостей, патрулями и засадами. Такое допущение противоречило логике. Обычные гаюны сторонились, а если сказать точнее, боялись мутантов, и никогда по собственной воле не стали бы приближаться к их гнездам, но последние могли думать иначе.
        Очень скоро Шаман в этом убедился, предупрежденный сигналом электронной системы слежения. Опасное место он обогнул по большой дуге и дальше старался двигаться параллельно дороге, но не приближаясь к ней ближе чем на двести-триста метров. Но и здесь он двигался, выбирая наиболее трудные участки местности, игнорируя удобные места подъема. Наступившая темнота и начинающаяся сказываться усталость не остановили диверсанта. Активизировав свое ночное зрение, он по-прежнему упорно двигался вперед.
        Эгрегор, сформировавшийся общностью психополей томасолов, Шаман ощутил еще не добравшись до гнезда их обитания. Нетрац вернулся немного назад по своим следам и, устроившись на выступе одной из скал, стал входить в психоволновой режим изгоя, что и было им достигнуто без особого труда. Теперь можно было двигаться дальше, не беспокоясь о постороннем воздействии на личный волевой канал и обнаружении непрошеного гостя по волновому полю как чужака, проникшего в лагерь.
        Он решил подняться немного выше, выйдя к обиталищу изгоев с противоположной стороны от дороги, полагая, что если на ближних подступах к лагерю и имеются посты охраны, то они сосредоточены со стороны, откуда проще всего проникнуть в него. Предположение оказалось верным. Подъем по скалам не принес никаких неожиданностей. Шаман уже собирался повернуть к лагерю, когда вышел на хорошо набитую среди скал тропу, ведущую вверх. Оставлять в своем тылу противника и попасть между двух огней диверсант не собирался. Недолго раздумывая, он двинулся вверх по тропе, сжимая в руке парализатор и улавливая работу биосканера.
        Пятьсот метров подъема дались без труда. Тропа вывела его на узкую площадку в виде дороги, уходящей влево и вправо, обрамленной метровыми каменными блоками. Заглянув за ограждение, Шаман увидел огромную каменную чашу глубиной в пятьдесят метров и, судя по дальномеру, диаметром в триста.
        Увиденное мгновенно напомнило ему одно из внутренних помещений комплекса пространственного перемещения, осмотренного на Верме.
        «Неужели это приемник кабины нуль-транспортировки? - мелькнула в его голове шальная мысль. - Что же такое огромное нужно в него принимать? Именно принимать. Поднять по узкой вьющейся тропе предмет размерами более трех метров длиной было почти невыполнимым делом. А если в чаше передатчика нужно собрать необходимую конструкцию? - Но это предположение было тут же отброшено. На площадке не было никаких механизмов, предназначенных для подъема или спуска грузов. - Не сбрасывают же томасолы части, предназначенные для монтажа, с пятидесятиметровой высоты. Значит, принимают, но откуда и что? Следует пробраться в пещеры и хорошенько провести их осмотр. Если это чаша приемника, то управление пространственным модулем должно находиться где-то там».
        Шаман так сосредоточился на своей находке, что не сразу почувствовал жжение в области груди. Прижав свою руку к этому месту, он едва не вскрикнул от боли. Наклонившись вперед и оттянув горловину хламиды, он заглянул под нее. Медальон, изготовленный из материала кольца с Геммы и подаренный Каяновым, пульсируя, светился в темноте. Осторожно, стараясь, чтобы кольцо не коснулось тела, Шаман взялся за цепочку. Сняв медальон с шеи, выставил его перед собой на вытянутой руке. Пульсация кольца отчетливо просматривалась. Стало заметно, что оно растет в размерах. Через несколько секунд цепочка в месте контакта с кольцом лопнула, и артефакт повис в воздухе. Быстро увеличиваясь, он поплыл к центру чаши, занимая горизонтальное положение.
        Память почти мгновенно напомнила диверсанту недалекие события, происходившие с ним на Гемме. Вот он входит в вертикально расположенное кольцо в храме и попадает в параллельное пространство, являющееся саркофагом фоков. А вот воображаемый гемм движется с кольцом по степи, добирается до отверстия выхода Зеленого Суя, укладывает его горизонтально, запечатывая выход.
        Здесь место аномальной зоны, понял нетрац, когда кольцо, охватив всю чашу, опустилось на ее ограждение и исчезло в нем. Что бы это ни было, теперь вход надежно запечатан. Если томасолы не догадаются разрушить ограждение и если это действительно чаша пространственного приемника, то теперь этот вход-выход надежно перекрыт.
        «Вот такие сны мне снились на базе, - вспомнил Шаман. - Будто кто-то подсказывал взять с собой подарок Каянова».
        Дальше оставаться у чаши не было никакого смысла. Теперь диверсанту предстояло пробраться в святая святых гнезда изгоев, закончить работу, раскрыв секрет установки нуль-транспортировки.
        Спустившись по тропе до места, с которого начал восхождение, диверсант осторожно двинулся дальше. Выбранный путь обязательно должен был привести к входу в пещерный лабиринт, куда необходимо было проникнуть.
        Несколько сотен шагов вниз - и биолокатор легкой вибрацией сообщил, что впереди находятся два живых существа.
        «Скорее всего, это охрана на входе», - решил Шаман и свернул с тропы в нагромождение скал.
        Вскоре движение вперед преградила отвесная скала, поднимающаяся вверх на несколько десятков метров. Диверсанту пришлось сменить направление и двигаться вдоль нее. В очередной раз протискиваясь в узкую щель между стеной и валуном, он почувствовал резкую тягу воздуха под ногами. С трудом изогнувшись, нетрац обнаружил искусственное отверстие, вырубленное в скале. Судя по размеру, оно могло быть входным отверстием вентиляционной шахты.
        «Попробуем пробраться через эту мышиную нору», - принял решение незваный гость и стал ввинчивать свое тело в тесный каменный лаз.
        Постепенно отверстие расширилось. Вскоре уже можно было двигаться на четвереньках. Конец пути он заметил, не добравшись до него метров двадцать. Дальше ход обрывался. Осторожно выглянув из тоннеля, диверсант обнаружил, что из него можно попасть в небольшой зал, имеющий три выхода. Прыжок с пятиметровой высоты не составил никаких трудностей, и через несколько секунд нетрац уже сканировал энергетику входов. Средний привлек его больше всего. Судя по напряженности поля, им более часто пользовались. Из отверстия веяло силой и уверенностью хозяев подземелья.
        Шаман включил голомаскировку и, превратившись в размытое темное пятно, двинулся вперед. Метров через триста биолокатор вновь подал сигнал о наличии впереди биологического объекта.
        «Скорее всего, внутренняя охрана», - подумал нетрац.
        Это было уже интересно. Внутренний пост наверняка не только ограничивал передвижение по тоннелю, но и должен был охранять что-то очень важное, ради чего стоило рискнуть.
        Пока диверсант раздумывал, охрана, почувствовав опасность, двинулась ему навстречу. Уклоняться и играть в прятки в тесных незнакомых лабиринтах было поздно. Шаман достал парализатор.
        Из полутьмы тоннеля выплыли две фигуры изгоев и остановились в каких-то двадцати метрах, явно ощущая присутствие постороннего, но не видя его.
        Похоже, ему навязывали бой. Если охрана сразу не схватит нарушителя режима, то может поднять тревогу.
        Нетрац не пожалел зарядов, прекрасно помня о сильной энергетике томасолов, с которой столкнулся на Верме. Оба мутанта, сложившись, без звука улеглись на каменный пол. Перешагнув через неподвижные тела, победитель прошел вперед и за крутым поворотом уткнулся в тупик. Быстро оглядевшись, он обнаружил коробку кодового замка, утопленную в каменную нишу. Система, на взгляд диверсанта, была очень примитивной. Он без труда считал семь цифр, позволяющих открыть замаскированную под скалу дверь. Когда она распахнулась, оглядел помещение, сразу поняв, что ему крупно повезло. Пещера представляла собой диспетчерский пост наблюдения как за внутренними помещениями лагеря, так и за ближайшими подходами к нему. Судя по стоящей здесь аппаратуре, томасолы имели длительные, хорошо налаженные связи в среде общества имперцев. Пост был оборудован не с бору по сосенке, а доставлен сюда в полном комплекте. Копайзеры, голоэкраны, пульт управления, блоки памяти, системы наблюдения были однотипны и являлись составляющими единого модуля.
        Перетащив парализованных охранников в диспетчерскую, Шаман уселся в кресло и быстро разобрался с системой управления. Активировав все экраны наблюдения, он одновременно подключил свой копайзер к скачиванию информации, хранящейся в блоке памяти.
        Судя по изображениям, транслируемым камерами внутреннего наблюдения, изгои жили коммуной. Общие спальни, общая столовая. Помещения, похожие на классные комнаты, лаборатории, столы которых уставлены оборудованием для химических, физических и Базы еще знает каких исследований. В увиденном настораживало только одно. Все помещения, кроме трех, были пусты. Так же как были пусты и общественные спальни. Отсутствие хозяев пещеры на рабочих местах и местах отдыха могло свидетельствовать только о том, что сейчас они собрались на какой-то праздник или торжественную церемонию.
        Бегло осмотрев доступный камерам внутренний пещерный город, Шаман вернулся к трем заселенным помещениям. Одно являлось детскими яслями. Стоящие стройными рядами маленького размера кровати на высоких ножках, в которых лежали младенцы-мутанты. Между ними изредка мелькали мутантки, по всей видимости, наблюдающий или медицинский персонал.
        Второе помещение вызывало гнетущее впечатление. Огромная пещера, уставленная кроватями, с длинным столом посредине. За столом, на кроватях и между ними сидели, лежали и бродили обычные гаюнки, вот только размеры их животов свидетельствовали о том, что все они находятся в состоянии беременности.
        Единая картина почти мгновенно сложилась в голове наблюдателя. Зал беременных женщин. Три громадных трейлера, от которых распространялось ощущаемое почти физически поле страха и ужаса. Местные уроды повышали свою рождаемость, доставляя в лагерь и оплодотворяя женщин того общества, из которого они были изгнаны. Вывод из этого мог быть только один - мутантки бесплодны. Племени, по какой-то пока неясной причине, необходимо было резко увеличить количество соплеменников. Но тогда напрашивался еще более интересный вопрос. Куда смотрит служба общественной безопасности? Исчезновение нескольких сотен женщин не может оставаться не замеченным. Значит, все, что он сейчас увидел, санкционировано на самом верху, а следовательно, самим императором.
        В третьем помещении тоже содержались женщины, но наверняка уже оплодотворенные. Их, похоже, использовали на различных работах до момента, когда это может повредить плоду. Такой вывод Шаман сделал, судя по грязным, замызганным балахонам, одетым на пленницах, по их уставшим, безразличным лицам смирившихся со своей судьбой.
        Эти женщины были из общества кровных врагов диверсанта, но их положение не оставило его безразличным к судьбе гаюнок, вызвав прилив злости.
        - Я вам тут устрою ясли с песнями, - процедил он сквозь зубы, переключая экраны на внешние камеры наблюдения.
        Картина большой площади, расположенной перед входами в пещерный комплекс, не порадовала нетраца открывшимся видом, хотя и разъяснила причину отсутствия населения внутри пещер.
        Площадь по всему периметру была окружена плотной толпой томасолов, периодически взрывавшейся дикими криками. В ее центре стояло два десятка понятных любому члену двуполого общества сооружений, к которым ремнями были пристегнуты обнаженные женские тела. Мутанты совершали акт оплодотворения пленниц. Очередной «герой», заканчивая выброс семени, поднимал руки к небу и дико кричал. Беснующаяся толпа также взрывалась радостными воплями. Из нее выходил следующий претендент на продление рода, сбрасывал с себя хламиду и, гордо демонстрируя соплеменникам огромный, возбужденный отросток, подходил к распятой пленнице, грубо всаживая его в тело будущей носительницы плода.
        Зрелище было отвратительное, но невидимый наблюдатель задержался на нем, дав максимальное увеличение и скользя объективами камер по толпе.
        Такого количества собравшихся в одном месте уродов не было, наверняка, во всей Вселенной. Непропорциональные деформированные черепа, безгубые и безносые лица, несимметричное расположение глаз заполнили экраны наблюдения. Искривленные двупалые и трехпалые конечности, покрытые ороговевшими наростами, вздымаемые вверх в приступе коллективного безумия. Разный уровень плеч и роста от гигантов до карликов были еще не самыми отвратительными из уродств. В глазах и движениях томасолов практически не улавливалось ничего разумного. Власть поля эгрегора, созданного за века самими изгоями, безраздельно захватила и управляла всеми находящимися на площади. Сейчас это была просто толпа зверей, которых он с удовольствием и без жалости готов был расстреливать в упор, с огромной радостью ощущая бьющееся в руках оружие.
        Несчастных гаюнок снимали со столов и волокли в один из входов пещерного лабиринта, а на освободившиеся места тащили и прикручивали новых. Женщины кричали, сопротивлялись, но это только разогревало толпу, доведенную уже до неконтролируемого экстаза.
        У некоторых мутантов было по два отростка, и они пристраивали их одновременно, с видимым удовольствием раздвигая ягодицы объекта своего обладания и, дико взревывая, врываясь в женское естество.
        «А все-таки я зашел сюда как нельзя вовремя», - подумал Шаман, выключая камеры и выводя на экраны показания следящих датчиков на ближних и дальних подступах к пещерному городу.
        - Это еще что такое? - проговорил он, увидев на экранах разбросанные по ним красные точки, медленно приближающиеся к гнезду томасолов.
        Если бы он, активируя пост электронного наблюдения, не отключил заранее сигнал тревоги, то уже сейчас площадь огласил бы вой сирен. Около пяти десятков целей, точно не приглашенных на торжество, подбирались к гнезду с явным намерением прекратить праздник плоти самым радикальным способом.
        Что это за герои, предстояло еще выяснить, но диверсант и так задержался на посту наблюдения. Его копайзер уже записал и проанализировал всю полученную информацию, выделив два помещения, в которых стояли блоки памяти. Именно там могла храниться интересующая диверсанта тайна пространственного перехода.
        Предстоящий налет на гнездо томасолов неизвестного отряда, а то, что это налет, Шаман ни минуты не сомневался, мог как помочь в решении его задачи, так и осложнить ее выполнение.
        Покидая пост наблюдения, он изменил пароль доступа к управлению автоматическими пушками, установленными стационарно на вершине скалы. Переключил на дистанционный режим подрыва минные закладки, поставленные на ближних подступах. Выйдя, закрыл дверь и, не церемонясь, заблокировал замок выстрелом из бластера.
        Теперь он уверенно передвигался по лабиринту тоннелей, ведомый системой электронного сопровождения. Первая же нужная ему дверь слегка остудила его пыл. Здесь стоял замок генетического контроля, и проникновение внутрь предполагало значительный уровень шума.
        Развернув голоэкран, он оценил расстояние и время начала атаки неизвестными. Похоже, можно было начинать. Передние точки приближающихся целей замерли, достигнув исходных позиций для стрельбы в пятидесяти-семидесяти метрах от площади, где происходило «таинство» зачатия. Отставшие подтягивались и готовы были выйти на рубеж атаки через пару минут.
        Шаман быстро обработал дверь жидкой взрывчаткой и, вдавив в образовавшуюся пену детонаторы, отбежал за ближайший поворот тоннеля. Задание перенацелить пушки и пулеметы на площадь электронная система выполнила в течение нескольких секунд. Голоэкран показал мертвые зоны, куда стационарно установленное оружие, рассчитанное на оборону гнезда, не могло достать, но это уже был вопрос нападающих. В этом диверсант им помочь не мог.
        - Огонь, - отдал он команду, одновременно активируя кнопкой детонаторы, установленные на двери.
        Грохот пулеметно-пушечного вооружения донесся до него сквозь массу скалы и слился с негромким хлопком взрыва.
        Сейчас смертоносный металл рвал живую плоть мутантов на площади, но одновременно и преграждал путь атакующим.
        Две минуты вполне достаточно, решил Шаман и вышел из-за угла, посмотреть на свою работу. Топокал не давал сбоев. Бронированная дверь, аккуратно подорванная по всему периметру, рухнула внутрь охраняемого ею помещения. Руки диверсанта, вооруженные универсальными разъемами, замелькали, подсоединяя их к блоку памяти. Копайзер весело подмигнул зеленым огоньком, а экран сообщил, что получить весь массив имеющейся информации он сможет за десять минут.
        - Прекратить огонь, - последовал приказ диверсанта. Пора было подключать неизвестных союзников, способных отвлечь часть сил томасолов на себя.
        С бластером в руке он удобно устроился за дверным косяком, ожидая нападающих из тоннеля, так как другого пути сюда просто не было.
        Томасолы не заставили себя долго ждать. Прошло не более трех минут, когда в тоннеле появились их первые фигуры. Солнечник опустил на глаза очки оптики прицеливания и выставил из-за угла ствол бластера. В течение нескольких секунд на каменном полу тоннеля осталось десять дымящихся трупов. Атака захлебнулась. Чтобы его достать, здесь нужны были либо гранаты, либо газ. Газ для него не проблема. Можно и в себя десяток-другой минут подышать. С гранатами сложнее. Две-три он успеет перехватить в коридоре, но если их будет больше, то без ранения, а тем более контузии не обойдешься. Сейчас время работало на него. Копайзер скачал уже больше половины массива информации, и можно было начинать готовиться к прорыву из этой мышеловки.
        Пользуясь небольшой передышкой, Шаман быстро соорудил сюрприз будущим «победителям» и вновь устроился на своем месте.
        Вариант дымовой атаки он даже не рассматривал, потому что тот являлся одним из самых желательных. Именно этот ход и предприняли томасолы. Один-два бойца в рукопашной схватке ничего не стоили против доброго десятка наступающих, именно на это и рассчитывали изгои, идя на захват.
        Шаман уже свернул и упаковал копайзер, когда тоннель стал наполняться густым дымом от заброшенных в него дымовых шашек. Не мешкая ни секунды, он выполз из своего укрытия и, активно работая локтями, двинулся навстречу противнику, вжимаясь в угол между полом и стеной тоннеля. Над ним в непроницаемом дыму протопала добрая дюжина огромных мутантов, пару раз наступив ему на руки и на ноги.
        Изображая из себя раненого и отравленного дымом, кашляя и делая слабые движения, он выполз к повороту, уткнувшись головой в ноги стоящего за углом резерва штурмующей группы. Здесь дыма было значительно меньше, и раненого, чтобы не путался под ногами, просто оттащили немного в сторону по тоннелю.
        В этот момент сработал сюрприз, оставленный диверсантом. Взрыв прогремел очень внушительно, так что томасолы даже пригнулись, но спустя секунду, не раздумывая, бросились на помощь ушедшим на захват соплеменникам.
        Изображая тяжелую контузию и ранение, нетрац поднялся на дрожащих ногах. Держась за стенку и опустив голову, осторожно ступая и покачиваясь, двинулся по тоннелю в противоположную от схватки сторону. Пробегающие мимо него в обе стороны изгои, с оружием в руках, не обращали на него никакого внимания.
        На площадке перед входом в пещеры по-прежнему шел бой, отголоски которого долетали даже сюда. Судя по его звукам, нападающие, несмотря на незапланированную поддержку и неожиданность удара, не добились существенных успехов, все еще штурмуя входы.
        Диверсант решил уходить из пещер тем же путем, которым и проник сюда. Электронный поводырь легкими уколами указывал направление, и нетрац сворачивал то вправо, то влево. Тоннели по дороге были пусты. Похоже, все обитатели пещеры покинули лабиринт, устремившись к центральным входам для отражения атаки нападающих.
        Появление сущности в подземелье Шаман почувствовал сразу. Руководитель томасолов, видя понесенные потери, принял решение воспользоваться тайным оружием племени.
        Если, выбираясь на поверхность, диверсант еще раздумывал, воспользоваться или нет услугами верторога, то теперь он принял окончательное решение. В этот момент ему вспомнился короткий, но неудачный допрос томасола на Верме.
        - У нас тоже есть Обоган, - заявил пленник и в тот же миг заплатил за эти слова своей жизнью.
        Предположение нетраца оказалось верным. Томасолы могли и использовали древние знания, научившись выделять из эгрегора сущностные образования либо активизировать их в местах энергетических аномалий, каковыми являлись пещеры.
        - Выметать, так дочиста, - пробормотал диверсант, вдавливая кнопку волнового хаоса и откручивая крышку капсулы, в которой ожидала своего освобождения сущность.
        Открытый контейнер он, не мешкая, бросил в узкий лаз, из которого только что выбрался. Следовало поторапливаться. Предстоящий путь терялся в хаосе нагроможденных скал. Было необходимо обойти основной монолит скалы, скрывающий в себе пещеры с другой стороны, откуда не доносился шум боя.
        Бойца из группы нападавших он увидел, после того как пересек тропу, по которой поднимался ночью наверх, к чаше пространственного перехода. Гаюн каким-то образом потерял ориентировку, отбился от основной группы и подобрался к скале с противоположной от нанесенного удара стороны. Расстреляв в упор охранников томасолов, он колебался в принятии решения. Двигаться ли в глубь по неизвестным галереям или возвращаться обратно вокруг огромной скалы, на что ему бы потребовалось не меньше трех-четырех часов.
        Сейчас нетрацу выпал шанс узнать, кто же это действует таким решительным образом против томасолов и почему он это делает. Человек, имеющий в подчинении такой отряд подготовленных и хорошо вооруженных бойцов, должен быть не только очень богатым и влиятельным, но еще иметь очень серьезный личный мотив. Совершив нападение на лагерь изгоев, он тем самым ставил себя вне закона, так как фактически выступал против самого императора.
        Шаман спрятался за выступ скалы и включил маскировочную голограмму, преобразившись в штурмовика, одетого в полевой маскировочный комбинезон. В очередной раз выглянув из своего укрытия, он тихо свистнул, привлекая внимание бойца. Тот мгновенно повернулся на звук, с похвальной скоростью переводя ствол оружия в сторону возможной опасности. Диверсант показал поднятые руки и встал в полный рост, демонстрируя свое оружие, засунутое за ремень формы. Боец сделал чуть заметное движение стволом оружия, что являлось приглашением подойти к нему. Оба понимали, что в нагромождении скал скрыться и нанести предательский удар ничего не стоит, так что, когда Шаман, создавая как можно больше шума, вышел на открытое пространство, перед входом в пещеру бойца на месте не было.
        К своему оружию диверсант не прикасался, так что, опершись спиной о стену, представлял прекрасную мишень для стрельбы.
        - Ты кто такой? - спросил его гаюн, появившись из-за скалы слева.
        - Капитан И-Сак, - представился нетрац.
        - Что тут делаешь?
        - Приехал домой в отпуск. Родители сказали, что мою жену увезли эти грязные дарыбы куда-то сюда. Ищу возможность спасти. Это твои дружки устроили здесь такой шум?
        - Здесь проводится спецоперация, капитан.
        - Неужели император взялся за эту мерзость? Чем могу помочь?
        - Ночью я немного сбился с направления, - смущенно проговорил боец, выходя на открытое пространство, но не опуская ствола автомата. - Мне нужно присоединиться к своим.
        - Это сейчас не получится. Твои друзья слишком нашумели, но, похоже, не достигли результата. Я был внизу. Слышал разговоры. Скоро здесь все взорвется. Погибнут все: и эти грязные дарыбы, и твои друзья.
        - Это сделал ты?
        - Нет. У изгоев здесь какая-то установка. Она повреждена при штурме и сейчас работает на износ.
        - Что предлагаешь?
        - Как можно быстрее двигаемся в том направлении, - диверсант махнул в сторону скал налево. - Возможно, там есть спуск вниз. Справа эти твари уже приближаются.
        - Хорошо, веди.
        - А ты посматривай назад, - ответил диверсант и, оттолкнувшись от стены, двинулся в запланированном направлении.
        Очень скоро Шаман увидел, что грунт под ногами идет под уклон, и это его обрадовало. Забираясь сюда, он все время поднимался вверх. Спуск обещал возможность уйти подальше и достигнуть долины, несмотря на то что впереди по-прежнему были видны только скалы. Он чуть не сорвался, огибая одну из них, когда под ногой оказалась пустота.
        Уцепившись рукой за выступ, диверсант наклонился и посмотрел вниз. Зрелище, открывшееся его глазам, не вселяло ни грамма уверенности на спасение. Метров на пятнадцать ниже располагалась широкая ровная площадка, уходящая в обе стороны шириной не менее сотни метров. Ее противоположный конец оканчивался трещиной. Края разлома отстояли метров на двадцать друг от друга. На той стороне, за трещиной, площадка продолжалась, упираясь в вертикальную стенку. В сплошном монолите скалы угадывались узкие, едва заметные, но наверняка достаточно широкие трещины, в которые мог протиснуться человек.
        - У тебя есть трос? - спросил Шаман подошедшего сзади бойца. Он устроился в стороне, на вершине одного из обломков, и поглядывал в направлении, откуда они пришли.
        - Есть. А что?
        - Осторожно загляни вниз, - предложил диверсант.
        - Раз плюнуть, - ответил боец, заглянув в провал под ногами.
        - Чтобы отсюда уйти, придется перебраться через расщелину.
        - Холостой выстрел из гранатомета забросит кошку на сотню метров, - не сомневаясь, сообщил он. - Слазь оттуда, и я опущу тебя вниз.
        - Давай немного отдохнем, - предложил Шаман, которому нужно было время, чтобы овладеть сознанием гаюна. Он совсем не собирался получить очередь в грудь или в лучшем случае увидеть удивленные глаза незнакомца, когда его истинные руки появятся в районе живота капитана И-Сака.
        Минуты ему вполне хватило, чтобы сознание отдыхающего и расслабленного бойца полностью перешло под его контроль.
        - Давай трос, - потребовал он, спрыгнув вниз со своего возвышения.
        Гаюн без разговоров вынул из кожаного чехла, крепящегося на поясе, черный цилиндр длиной около двадцати сантиметров. Взявшись двумя руками за его противоположные концы, провернул в разные стороны, разделив на две части, оставшиеся соединенными между собой тонким тросом. Одна из частей, щелкнув, распахнула свои острые лепестки, превратившись в кошку. Другая выбросила карабин, который пристегивался к ремню, что давало возможность пользоваться руками, отталкиваясь от стены, или вести огонь из оружия.
        Пристроив одну из лап в трещину, боец протянул спускаемую часть нетрацу.
        - Трос выдерживает двести пятьдесят килограммов. Кнопкой на рукоятке можно регулировать скорость спуска или даже остановить его. Спуск мягкий, как на перину к твоей женушке, - пояснил он и слегка смутился, вспомнив, по какой причине этот капитан находится здесь.
        Шаман взялся за рукоять спуска, подошел к краю обрыва и, не раздумывая, прыгнул вниз. Спуск действительно оказался мягким, стена вертикальной, без выступов, и вскоре он оказался на твердой поверхности площадки. Как только он отпустил рукоятку, она мгновенно взмыла вверх.
        Диверсант огляделся, и увиденное его не обрадовало. Часть площадки, уходившей в сторону от гнезда томасолов, метров через двести сужалась, исчезая в вертикальной стене. Дальше начиналась широкая пропасть, преодолеть которую можно было только имея крылья. В другую сторону она была широкой и огибала скальный массив с пещерами. Судя по своему направлению, эта дорога должна была вывести беглецов прямо на площадь перед входами в пещеры, на которой проводился ритуал.
        Метрах в ста от места спуска, под нависающим сверху козырьком скалы, стояла огромная цистерна, от которой тянуло специфическим запахом топлива.
        «Правильно, - подумал Шаман. - Для работы аппаратуры и освещения в пещерах нужна энергия. Запас топлива для двигателей, вращающих генераторы, находится в стороне на безопасном расстоянии».
        - Что делаем, капитан? - спросил подошедший сзади боец.
        - Бой, похоже, закончился. Выстрелов не слышно, - ответил Шаман. - Эта дорожка ведет прямо в пасть к томасолам, - он кивнул в сторону цистерны. - Затишье временное. Скоро они начнут зачистку, и здесь станет жарко. Мы забрались в мышеловку.
        - Уйдем на ту сторону расщелины.
        - Да. Если успеем.
        Конец фразы утонул в грохоте автоматной очереди, усиленной горным эхом. В трех метрах от них, выбивая осколки из камня, просвистели пули. Стреляли сверху, с обрыва, откуда они только что спустились. Оба кинулись к скале, уходя от огня в мертвую зону.
        - Все. Переправиться нам не дадут, - обреченно проговорил боец.
        - Постараются взять живыми, - добавляя «оптимизма» в ситуацию, высказал свое мнение диверсант.
        - Я не сдамся, - ответил гаюн, рефлекторно ощупывая левой рукой на поясе подсумок с гранатами.
        - Давай к цистерне, хоть какое-то укрытие, - проговорил Шаман.
        Добежали они вовремя. Едва они коснулись емкости, как по ее поверхности застучали пули, выбивая их металла искры и уходя в сторону с противным визгом рикошета.
        Гаюн выставил за преграду ствол автомата и ответил длинной очередью, быстро выглянув и убрав голову обратно.
        - Этой мрази там с десяток, - доложил он.
        - Держи их на расстоянии, надо подумать, - ответил нетрац.
        Думать было, собственно, особо не о чем. Время жизни отсчитывалось секундами. В пещерном комплексе находились две сущности. Что произойдет при их столкновении, Шаман мог только предполагать. Энергетика одной могла поглотить другую. Возможны были варианты взаимоуничтожения или уступки территории. В любом из рассматриваемых вариантов им грозила смерть.
        - Если бросят гранату, взлетим, как птички, - сообщил гаюн, выпустив очередную очередь и спрятавшись за металлический бок цистерны.
        «Перепрыгнуть расщелину невозможно, но прыжок - это почти полет», - мелькнуло в голове у диверсанта.
        Зрительная память услужливо представила виденные раньше картины взрыва. Подброшенные в воздух взрывной волной человеческие тела.
        - Нам придется рискнуть, - проговорил он и быстро изложил свой план.
        - Согласен, - ответил гаюн, выслушав предложение диверсанта.
        «Жаль, нет Колдуна, - мелькнула мысль у Шамана, когда он выстукивал бок цистерны, определяя количество хранящегося в ней топлива. - Этот рассчитал бы не только степень опасности взрыва, но и мягкую посадку после него».
        Расчет диверсанта был прост. Они не могли перепрыгнуть двадцатиметровую расщелину. Солдат с оружием способен с разбега преодолеть ров в три-четыре метра. Весь расчет строился на том, что взрывная волна придаст прыгунам дополнительное ускорение и перебросит через провал. Основную опасность представляла собой стрельба томасолов и летящие от взрыва камни. Но выбирать было не из чего. Вариант нетраца давал шанс остаться в живых.
        - Готов? - спросил он, прикрепив к боку цистерны миниатюрный подрывной заряд с дистанционным управлением.
        - Если не поджаримся, то разобьемся в лепешку, - решительно проговорил гаюн.
        Он высунулся из-за укрытия, давая непрерывную, длинную очередь из автомата, стараясь прижать противника к камням и заставить на время прекратить стрельбу.
        - Пошел.
        Оба одновременно сорвались с места и, ускоряясь, побежали к краю расщелины. Пятьдесят метров открытого, простреливаемого пространства - это очень много, но вслед им прозвучала только одна скупая очередь. Томасолы слегка растерялись, не понимая происходящего. Враг бежал к преграде, которую заведомо не мог преодолеть. Сейчас он либо остановится, либо рухнет в пропасть.
        За два шага до края Шаман нажал кнопку подрыва, прыгая вперед и вверх. Уже находясь в воздухе, он почувствовал, как горячая, плотная стена ударила ему в спину, ускоряя полет и переворачивая в воздухе. Не потеряв ориентации, ему удалось собраться. Удар о камень он принял на ноги в полуприсяде и, подставляя дальше под касание с камнем плечи и спину, прокатился еще добрый десяток метров, умудрившись не потерять сознание.
        Избитое тело болело, в голове стоял сплошной гул. Опираясь на руки, он с усилием приподнялся над землей и осмотрелся. В глазах двоилось, но неподвижное тело гаюна он заметил недалеко от края расщелины. Вокруг стояла абсолютная тишина. Нетрац понял, что получил контузию и ничего не слышит.
        Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он начал ползком, не поднимаясь, приближаться к неподвижному телу бойца. Гаюн был жив, но дышал с хрипом. Скорее всего, взрывная волна бросила его грудью на камень, и ребра грудной клетки не выдержали удара. На губах пузырилась кровавая пена. От смерти при ударе головой его спас защитный шлем.
        - Ничего, - шептал Шаман, не слыша самого себя. - Мы еще повоюем, дружище.
        Смерть, пролетевшая рядом, сблизила непримиримых врагов. Диверсант обращался к гаюну, как к товарищу по оружию.
        Попытка перевернуть тяжелое тело не удалась, но усилившаяся боль вернула сознание бойцу.
        - Удалось, - не открывая глаз и выплевывая кровь, прохрипел он.
        Произнесенное бойцом слово нетрац понял, прочитав его по губам.
        - Все нормально, напарник, - осторожно снимая шлем, прозвучало в ответ.
        - Послушай, капитан, я долго не протяну, - с трудом прошептал гаюн.
        - Выберемся.
        - Нет. Связь. Частота пятьдесят и семь.
        Едва слышный шепот прервался приступом кашля.
        - Позывной. Тьма семнадцать. Вызовешь Спарк. Расскажешь.
        - Сам все расскажешь.
        - Уходи.
        Боец выполнил свой долг до конца. Передав информацию, тело гаюна несколько раз содрогнулось в конвульсиях, и кровавая пена перестала пузыриться на губах.
        Шаман поднял голову и посмотрел через расщелину. Цистерна потеряла свою форму, зияя огромной дырой развороченного взрывом бока. Вся площадка и верх скалы были объяты пламенем, и за густым дымом не было заметно никакого движения. Взрывная волна, перебросившая через расщелину беглецов, смела и охотившихся за ними томасолов. Пока с той стороны никакой угрозы не наблюдалось. В огонь томасолы не полезут.
        Превозмогая боль, диверсант обшарил карманы гаюна, но кроме портативного передатчика не нашел ничего, что могло бы подсказать ему принадлежность погибшего к какому-либо подразделению или организации. Впрочем, на успех поисков он особо и не рассчитывал. Бойцы, идущие на выполнение спецопераций, не берут с собой ничего, что могло бы их идентифицировать в случае захвата противником. Наличие дальнего передатчика свидетельствовало о том, что погибшая группа имела средства доставки к месту проведения операции, а следовательно, после выполнения задания должна была быть ими эвакуирована. Учитывая свое физическое состояние, а также факт наличия в империи силы, способной проводить акции такого уровня, диверсант решил воспользоваться представившимся случаем. Войти в контакт с организацией, противопоставляющей себя всей мощи империи, было большой удачей, если не сказать больше.
        Оставаться на открытой площадке в прямой видимости противника с каждой минутой становилось все более опасным. Шаман двинулся к ближайшей трещине в монолите скалы, затянутой редким кустарником. Протиснувшись через жесткие, колючие ветви, он оказался в узкой расщелине, уходившей в глубь горного массива. Сделанная обезболивающая инъекция и десятиминутная остановка, в период которой нетрац провел энергетическую подпитку организма и психофизическую корректировку, позволили ему в течение двух часов безостановочно двигаться в хаосе скальных нагромождений.
        Дольше тянуть с выходом на связь для подачи сигнала об эвакуации было опасно. Руководитель операции, выдержав контрольное время и не имея информации от боевой группы, мог решить, что исполнители погибли. Приказ о свертывании мог быть отдан в ближайшее время. Транспорт, ожидающий боевиков, уйдет, оборвав возможность контакта.
        Диверсант заторопился, стараясь подняться повыше и найти подходящую площадку. Узость расщелины, маскировавшая его передвижение, сейчас работала против него. Впрочем, о погоне он особо не волновался. Верторог, выпущенный на свободу в пещерном городе, не оставлял шансов на выживание никому. Схватка двух сущностей, находящихся в разных волновых полях, представлялась Шаману маловероятной.
        - Тьма семнадцать, вызывает Спарк, - настраиваясь на тембр голоса погибшего бойца, срывающимся шепотом проговорил он, поднеся к губам передатчик.
        Существовала большая доля вероятности голосовой идентификации. Если это предусмотрено обеспечением при проведении операции, то кроме получения ответа можно было дождаться и точечного ракетного удара.
        - Спарк на связи, - прозвучало из аппарата.
        - Прошу эва… - Он выключил и через секунду включил прибор. - Даю пелен…
        Передатчик вновь был выключен.
        - Тьма семнадцать, ответьте, - надрывался динамик, но нетрац не отозвался, только включив на передачу и вновь выключив связь.
        Теперь оставалось только ждать. По его расчетам, эвакуатор должен был появиться, уж очень серьезной была экипировка бойцов штурмовой группы. Транспорт не мог не иметь в своем арсенале биолокаторов, тепловизоров, которые на расстоянии могли определить наличие засады. Риск его прилета за раненым бойцом был минимален. Кроме того, нападавшие наверняка были в курсе технического вооружения противника, а оно, по мнению диверсанта, оставляло желать много лучшего.
        Армейский бот без опознавательных знаков появился в зоне видимости через десять минут после выхода на связь. Диверсант присвистнул от изумления. Такую машину было очень сложно спрятать, а угнать - почти неразрешимой задачей. Возможности неизвестных с каждым часом росли в его глазах. Располагаясь на краю площадки, прикрытый голограммой бойца штурмовой группы, он сделал жест рукой, приветствуя подоспевшую помощь. Бот приземлился. Трап, падая, гулко ударился о камень. Еще секунда - и на площадке оказались два бойца, поводя из стороны в сторону стволами автоматов. Шаман с трудом поднялся и, прихрамывая, пошел в сторону машины. Внимание прикрывающей двойки было обращено на прилегающую местность. Нетрац, беспрепятственно поднявшись по трапу, вошел в десантный отсек. За его спиной раздался легкий стук закрывшегося трапа, и, не поворачиваясь, он полоснул широким лучом парализатора по бойцам прикрытия, укладывая их на палубу.
        Пилот, поднимая машину в воздух, обнаружил опасность только тогда, когда его виска коснулся ствол бластера. Скосив глаза, он увидел рядом с собой томасола, ощерившегося в улыбке большим ртом, заполненным кривыми зубами.
        - Держи машину ровно, и с тобой ничего не случится, - проговорил изгой.
        - Куда летим? - напряженным голосом спросил гаюн.
        Шаман мгновенно почувствовал эмоциональную волну холода. Пилоту понадобились эти секунды для принятия решения. Сейчас он был готов разбить машину, не допустив ее захвата и раскрытия тайны боевой группы, совершившей нападение на пещерный город.
        - Действуй по предусмотренному плану. Можешь связаться с руководителем операции. Сообщи, что у тебя есть пленный, - закончил он, кладя бластер гаюну на колени и отойдя от кресла, сел на скамью для десантников, пристегнувшись ремнями.
        Пилот, поставив бот в набор высоты, оглянулся. Странный мутант спокойно сидел в десантном отделении, развернув перед собой экран голографа, полностью поглощенный просмотром поступающей на него информации.
        Диверсант не прислушивался к переговорам, которые вел гаюн со своей базой. Тот говорил кодом, сплошь состоявшим из набора цифр, перемежая их словами: ситуация, вариант, активность.
        То, что демонстрировал сейчас экран голографа, для Шамана было намного важнее предстоящей встречи с неожиданно появившимися союзниками. Из захваченной им в пещере информации можно было сделать только один вывод: война с империей могла вступить в новую фазу, еще более страшную и кровопролитную, чем велась до сих пор. Необходимо было срочно поставить в известность о новой опасности союзное командование и Совет Федерации.
        От нахлынувших мыслей его оторвал голос пилота:
        - Внимание. Минутная готовность к посадке на палубу.
        Нетрац поднял голову и взглянул в лобовое стекло бота. Машина входила в распахнутые ворота посадочного отсека. Через несколько секунд легкий удар о металлический настил и прекращение вибрации от выключенных двигателей сообщили, что полет окончен.
        Трап с грохотом упал на палубу. Захватчик, превратившийся в добровольного пленника, не торопясь спустился по нему, попав под прицелы стволов встречающей охраны.
        Обыск изгоя был проведен быстро и профессионально. В каюте, куда его привели, находился гаюн, одетый в обычный рабочий комбинезон имперского космофлота.
        - Что заставило тебя принять такое решение? - спросил он мутанта после того, как одним движением руки он отпустил конвой и подал знак пленнику сесть в кресло по другую сторону стола.
        - Надеюсь, единство стоящих перед нами задач, - непринужденно ответил томасол.
        - И что же у нас общего?
        - Судя по работе ваших людей, которую я видел, мазан Ю-Сим, полное уничтожение томасолов и захват власти в империи. Но последнее практически недостижимо без нашей помощи.
        - Вы - смертельная опухоль на теле империи. Если тебя направили на переговоры со мной, то вы глупее, чем я думал.
        - Именно так, но направили меня к вам не томасолы, а разведка Союза солнечников.
        Как ни хорошо глава имперской разведки мог владеть собой, но прозвучавшая фраза заставила его от удивления дернуть бровью. Между тем изгой невозмутимо продолжал:
        - Сейчас, когда вы отстранены от власти и находитесь на нелегальном положении, нам будет гораздо проще договориться.
        - У вас неплохо поставлена служба информации, или моя отставка, а если быть более точным, устранение, была заранее спланирована.
        - О планах томасолов я ничего не знаю, но если вы обращаетесь ко мне как к представителю Союза, то могу сказать. Ваша отставка нами была не только запланирована, но, судя по вашим словам, и осуществлена. Такие, как вы, не ломаются в самых критических ситуациях, а продолжают борьбу. Сейчас с вами можно договориться, чего нельзя было сделать, пока вы занимали свой пост. Нами на вас сделана основная ставка. Если вы по-прежнему готовы управлять империей, но занимая более высокий пост и являясь фактически ее спасителем, то мы не ошиблись.
        - Дуран вас забери, - не выдержал Ю-Сим. - Кто ты такой?
        - Вы же знаете, что в нашей работе не всегда очевидно то, что видишь перед собой.
        - Биологическое трансформирование?
        Шаман утвердительно склонил голову.
        - Допустим, но зачем вы полезли к томасолам?
        - Мы хотели раскрыть секрет нуль-пространственного перемещения.
        - Понятно. Я вам верю, но чтобы мы могли говорить более открыто, я бы хотел провести тест.
        - Пожалуйста, - произнес нетрац.
        Бывший глава разведки не сделал ни одного движения, но дверь скользнула в сторону, и в каюту шагнул гаюн с бластером на ремне.
        - Эксперта и биоанализатор, - приказал Ю-Сим.
        - Слушаюсь, Многоликий, - ответил тот и, четко повернувшись, скрылся за дверью.
        - Несмотря на возникшие проблемы, у вас много верных людей, и у них прекрасная дисциплина, - заметил диверсант.
        - Это моя личная гвардия, которая никогда меня не предаст, - гордо ответил разведчик.
        До прихода вызванного специалиста в каюте повисла тишина.
        Дверь вновь открылась, пропуская в помещение гаюна в комбинезоне зеленого цвета с металлическим кейсом в руках.
        - Тест на принадлежность, - потребовал Ю-Сим.
        - Это солнечник, - сообщил эксперт, взяв анализатором пробу крови из предплечья Шамана и просмотрев результаты на экране.
        Когда за отпущенным специалистом закрылась дверь, разведчик впервые с интересом взглянул на гостя.
        - И как вам удалось продержаться в обществе этих собак? - заинтересованно спросил он. - Мне не удалось внедрить к ним ни одного своего человека. У них действительно собачий нюх на чужих.
        - Если позволите, я пока не буду отвечать на этот вопрос.
        Ю-Сим согласно покивал головой.
        - Так это, значит, я вам обязан суматохой, связанной с информационным кристаллом, появлением в империи Сан-Кома, а также мифом о «Патриотическом фронте».
        - Да. Моим людям.
        - Неплохая работа. Особенно мне понравился способ подтверждения факта появления племянника. Император устроил настоящую бойню.
        - И на место выбывших фигур поставил новых и малознакомых вам людей, - невинно закончил нетрац.
        - Абсолютно верно, но как вы догадались?
        - Мне кажется, что ваш Единственный вообще сделал ставку на изгоев, и вы об этом знаете, - не отвечая на вопрос, произнес Шаман.
        - Он один из них, - со смешанным чувством злобы и сожаления проговорил Ю-Сим.
        - Вот даже как. И давно вы об этом узнали?
        - Главное не в этом. Главное в том, что вы правы. Он встал на их сторону, только вот не могу сказать, почему.
        - Возможно, я смогу ответить на этот вопрос.
        - Прошу.
        - Человеку, обладающему, казалось бы, самой большой властью, ее всегда мало.
        - И к какой власти он стремится?
        - Вам знаком такой термин - рабовладение?
        - Мы очень гордый народ. То, о чем вы говорите, сейчас невозможно. Нет такой силы, способной склонить наши головы под ярмо рабства.
        - Ошибаетесь. В первую очередь вы сами создали эти предпосылки. И Союз, и Империя в настоящее время являются рабами обстоятельств. Война диктует свои условия, и мы вынуждены беспрекословно им подчиняться. Что это, как не рабство. Я уже не говорю, что раса господ имперцев желает сделать рабами каждого человека Союза.
        - Давайте прекратим полемику. Пусть этим занимаются политики. Мы с вами просто на них работаем, используя специфические и порой довольно радикальные методы. Ваше выступления здесь и сейчас похоже на вербовку, - раздраженно прервал диверсанта Ю-Сим.
        - Нет. Это будет сознательный договор двух сторон, объединенных одной общей опасностью.
        - О какой опасности вы говорите?
        - Об опасности инопланетного вторжения.
        Имперец разразился искусственным смехом.
        - И кто же нам угрожает?
        - Пока не знаю. Именно это нам и предстоит выяснить, а возможно, оборвав все концы, остаться в неведении.
        - Конкретнее.
        - Сначала один вопрос. Вы знаете что-нибудь о союзниках томасолов?
        - Нет у них никаких союзников. Благодаря императору они имеют поддержку, но это все.
        - А если есть?
        - Докажите.
        - Позвольте? - Нетрац указал на свои сумку и пояс, лежащие на столе во время всего разговора. - Мне нужно взять голограф.
        - Прошу. - Имперец сделал разрешающий взмах рукой.
        - Что вы скажете теперь?
        Экран голографа демонстрировал огромную чашу пространственного приемника, над которой завис космический корабль необычных очертаний.
        - Откуда это у вас?
        - Из блока памяти, находящегося в пещерном городе, на который ваши бойцы совершили нападение.
        - И где находится это место?
        - Чаша метров на пятьсот выше пещер.
        - Там нет ничего подобного. Аппаратура корабля не могла пропустить такое большое сооружение. Вы блефуете.
        - Зачем мне такой грубый блеф. Чаша именно там. Я видел ее собственными глазами. Эта площадка пространственного перехода находится в аномальной зоне, а возможно, и прикрыта каким-то маскировочным полем. Вы спрашивали, как я мог находиться среди них и они меня не вычислили. Теперь отвечу. Я специалист по аномальным природным явлениям. Обратите внимание на дату записи. Она сделана почти год назад. Если этот корабль - союзник империи, то почему вы о нем ничего не знаете? Почему изгои не доложили о его прилете императору? Кстати, сейчас ваша служба наблюдения может зафиксировать наличие площадки. Думаю, мое вмешательство закрыло аномальную зону перехода.
        - Мы это проверим, но почему вы думаете, что это враги?
        - Друзья не прячутся. Друзей не скрывают от единомышленников.
        - Капитан, немедленно проведите съемку объекта нашего интереса и передайте ее результаты мне, - приказал Ю-Сим, обращаясь к невидимым микрофонам, связывающим его с мостиком. - И каковы ваши выводы? - уже обращаясь к Шаману, спросил он.
        - Утверждать что-то наверняка я не берусь, для этого слишком мало информации, но абсолютно уверен в одном: вся внутренняя жизнь томасолов должна быть взята под жесткий контроль. Флот империи должен остаться в ее границах. Более того, его надо рассредоточить, прикрыв населенные планеты с их орбит. Никто не может гарантировать, что где-то на незаселенной планете типа Вермы нет площадок нуль-транспортировки. Нет также абсолютной уверенности, что все аномальные зоны, позволяющие построить такие площадки и находящиеся в пределах империи, мы сможем выявить. Опасность вторжения еще длительное время будет висеть над нами. Любой отказ томасолов от сотрудничества будет означать, что они являются врагами цивилизации и им есть что скрывать. И, наверное, последнее. О том, что мы здесь нашли и что предполагаем, должно знать правительство Союза. Наш флот должен быть готов прийти вам на помощь. Опасность представляется мне обоюдной.
        - Вы нарисовали очень мрачную картину без достаточных на то оснований, но часть ваших доводов я принимаю. Непосредственной опасности пока нет. Мы располагаем каким-то запасом времени для проверки подтверждения ваших гипотез и принятия решения?
        - Отпущенное нам время исчисляется днями. Возможно, одним-двумя месяцами.
        - Почему?
        - Как только произойдет генеральное сражение между нашими флотами, и вы и мы останемся без защиты от вторжения.
        - Империя будет разбита вами, если мы рассредоточим свой флот.
        - Союз не начнет экспансию, даже имея мотив мести.
        - Это говорите вы.
        - Найдите и отправьте к нам своего человека, которому доверяете, а я отправлю с ним одного из своих. За это время мы либо найдем доказательства моей правоты, либо просто отсрочим гибель миллионов людей и гигантские потери флотов.
        Вспыхнувший экран голографа прервал разговор.
        - Вы были правы, - произнес Ю-Сим. - Приемник, если это он, на месте. Странно, как мы могли его не заметить.
        - Я же говорил, что это аномалия не нашего пространства.
        - Чтобы выполнить то, что вы хотите, - вернулся к прерванному разговору разведчик, - необходимо развязать полноценную гражданскую войну во всей империи.
        - Вы усложняете задачу. Можно поступить гораздо проще, но на это тоже потребуется время.
        - Лишить поддержки томасолов, убрав императора и вычистив дворец от их сторонников?
        - Именно. Преемник законной власти Сан-Ком в империи. За ним пойдут наши сторонники. Сейчас ваша элита напугана жесткостью мер, принятых дворцом в отношении лиц, участвовавших во «встрече» с племянником. Это сделает их более сговорчивыми, а если учитывать имеющийся на них у вас компромат, то послушными. Простой народ не любит томасолов, это еще один фактор, работающий на нас. Продемонстрированные съемки праздника плоти взорвут общество. На первых порах прикрытие наших действий в виде «Патриотического фронта» у нас есть. Думаю, что ваши резервы не исчерпываются этим кораблем и его командой. Именно вы спасете империю от гибели. Вечно находиться на нелегальном положении невозможно. Вариантов два - победа или смерть.
        - Главное - армия и флот.
        - Флотом придется заняться в первую очередь, очистив его палубы от изгоев.
        - Располагайтесь, - делая жест в сторону дивана, предложил Ю-Сим. - Мне необходимо отдать некоторые распоряжения.
        - Мне бы тоже не мешало связаться со своей группой.
        - Не беспокойтесь. Связь я вам обеспечу.
        Договор о сотрудничестве был заключен. Группа нетрацев выполнила задачу, поставленную командованием. Экспансия империи была приостановлена. Но на поле боя выползал новый враг, с коварством и хитростью которого еще только предстояло встретиться. Враг наглый, уверенный, но не представляющий себе, что его планы могут быть разрушены несгибаемой волей трех людей, способных поставить себе на службу скрытые силы Вселенной.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к