Тафгай 7 Влад Порошин
        Тафгай #07
        Проход по центру, рёв трибун, замах, бросок, гол! Нет! Штанга. Примерно так и попал Ваня Тафгаев в историю мирового хоккея. На дворе 1973 год, а из головы всё ещё не выветрился 2021. Но Ивану и в 73-ем скучать не приходится. Война во Вьетнаме закончилась, заварушка в Египте началась. Леониду Брежневу выписали партийный билет №2, оставив №1 на долгую память товарищу Ленину. В Праге упал самолёт, доллар просел на 10%. Тут и у здорового человека нервная система пошатнётся. Что уж говорить про Тафгаева Ивана, которого природа, одарив физически, сэкономила на дефицитных и не восстанавливающийся нервных клетках. Жаркое его ждёт окончание сезона в НХЛ. Жаркими для него станут и зима, и весна 1973 года.
        Тафгай 7
        Глава 1
        У традиционного «Матча всех звёзд» НХЛ, если отмотать время на 1908 год нашей эры, задумка была более чем благородная. Та игра между клубом «Монреаль Уондерерз» и командой звёзд любительской лиги Восточной Канады была посвящена Ходу Стюарту. Точнее семье Стюарта, так как сам хоккеист утонул спустя 3 месяца после завоевания Кубка Стэнли 1907 года. Вода вообще в жидком состоянии штука для жизни опасная. Ещё Ной из Ветхого Завета, перед постройкой ковчега, не уставал повторять, что, не зная броду, не лезь в воду. Жаль что именно эти слова позднее не попали в сам Завет. Как бы то ни было, первый матч всех звёзд собрал две тысячи долларов семье утонувшего игрока из Монреаля.
        Затем матч лучших хоккеистов НХЛ провели в феврале 1934 года. На этот раз деньги собирали для Эйса Бэйли, который после подножки одного не очень хорошего хоккеиста ударился головой об лёд и был на грани жизни и смерти. К счастью Эйс выжил, но в хоккей больше не играл.
        А потом идею «Матча звёзд» подхватили смекалистые дельцы: главные менеджеры клубов, а так же руководство профессионального Северо-Американского хоккея, почувствовав хороший рекламный потенциал от такой затеи. Формат самого матча постоянно претерпевал изменения, то встречались сборная НХЛ и команда обладатель «Кубка Стэнли», то играли канадские команды против клубов, базирующихся в США. Этот формат вызвал наибольшее раздражение, ибо три четверти игроков были уроженцами Канады. И наконец, начиная с 1969 года в «Матче звёзд» Восточный дивизион стал играть против Западного.
        В воскресенье 28 января 1973 года на пресс-конференции после домашней игры против «Миннесоты Норт Старз» большинство вопросов касались как раз предстоящего «Матча всех звёзд». Встреча с журналистами уже по традиции состоялась в пресс-центре нашего просторного ледового дворца «Чикаго Стэдиум», где кроме меня, советского хоккеиста Ивана Тафгаева, присутствовали главный тренер Билли Рэй, капитан «Чёрных ястребов» Стэн Микита и генеральный менеджер команды Томми Иваныч Айвен. Кстати, отчество Иваныч этому полноватому и нагловатому скупердяю, то есть хорошему хозяйственнику, придумал я. Сразу предвижу вопрос: «Как оказался человек с паспортом гражданина СССР в заокеанской НХЛ?». Я даже и сам теперь не знаю. По официальной версии, о которой раструбили в самой правдивой газете «Правда», меня на вражескую территорию забросили с благословления членов ЦК КПСС и лично товарища Брежнева, для перенимания хоккейного опыта. Как подумаю про эту версию, так сразу же ржать хочется по-конски. А с другой стороны, теперь-то какая разница, как я оказался хоккеистом «Чикаго Блэкхокс»? Чтобы рассказать всю свою историю
без купюр мне нужно вернуться в сентябрь 1971 года, когда я на почте служил ямщиком, шутка. В тот знаменательный год я вкалывал простым фрезеровщиком на Горьковском Автозаводе.
        - Стэн, скажите, как вы себя чувствуете после выздоровления плеча? - Спросил капитана нашей команды один нехороший корреспондент из «Montreal Gazette».
        - Я понимаю, что вам как болельщику «Монреаль Канадиенс» хочется услышать, что я всё ещё не в форме, ха-ха! - Засмеялся Стэн Микита, первый словацкий хоккеист в лиге и большой шутник и балагур. - Так вот спешу вас огорчить, не дождётесь!
        - Ха-ха-ха! - Загоготали корреспонденты разных печатных изданий, а так же наши местные телевизионщики.
        - Вопрос тренеру Билли Рэю! - Выкрикнул Марк Мулвой, журналист «Sports Illustrated». - Кто из вашей команды примет участие в предстоящем 30-го января в «Мэдисон Сквер Гарден» «Матче всех звёзд», где вы будете старшим тренером сборной Западной конференции?
        - Была бы моя воля, я бы взял всю свою команду, - ответил наш главный тренер, пришедший на конференцию в неизменной на голове бейсболке. - Под моим руководством ещё никогда не было таких парней. Правда, мы немного просели в январе. - Билли укоризненно посмотрел в мою сторону. - Большой Таф с «Кубка Мира» из расположения сборной СССР приехал не в лучшем физическом состоянии. Микита долечивал травму. Но за общую победу в чемпионате и тем более за «Кубок Кларенса Кэмпбелла» мы ещё поборемся.
        - И всё же хотелось бы услышать фамилии конкретных хоккеистов? - Напомнил свой вопрос Марк Мулвой, толковый журналист, который уже брал у меня интервью перед «Кубком Мира».
        - На матч поедут: вратарь Тони Эспозито, защитник Билли Уайт, нападающие - Деннис Халл, Иван Болдырев, Стэн Микита и Большой Таф. Так же за команду Западной конференции сыграют парни из Лос-Анджелеса, Миннесоты, Сент-Луиса, Атланты, Питтсбурга, Филадельфии и Калифорнии.
        Вдруг к нашему коучу наклонился менеджер Тимми Иваныч и грозно зашептал:
        - Скажи этим чёртовым писакам, чтоб они под землю провалились к чёртовой бабушке, про наш сюрприз.
        - Да! - Опомнился тренер Рэй. - Для всех болельщиков, кто придёт в нью-йоркский «Мэдисон Сквер Гарден», и тех телезрителей, кто будем следить за игрой по трансляции, хочу сказать, что наша команда Запада приготовила большой сюрприз.
        - Детали пока не разглашаются, - проворчал Томми Айвен.
        - Вопрос Большому Тафу от Фила Коннорса WSNS-TV, 44 канал! - Встал с места наш местный телевизионщик, которого ещё не отправили снимать «День сурка». - Как чувствует себя хоккеист, забросивший уже 50 шайб в 50-ти прошедших играх сезона?
        - Хорошо он себя чувствует, - ответил я, так как здесь все меня называли Большим Тафом. - Особенно когда пасуют прямо в крюк.
        - Ха-ха-ха! - Захохотали журналисты в пресс-центре.
        - Тебе попробуй не дай в крюк, потом весь мозг съешь, ха-ха! - Засмеялся Стэн Микита.
        - Если бы я питался вашими мозгами, то с голоду бы помер на третий день. - Отмахнулся от друга и партнёра по команде, а в комнате пресс-центра опять раздался весёлый смех.
        - Можем надеяться, что в этом сезоне рекорд результативности, установленный Филом Эспозито, будет побит? - Спросил Коннорс, когда народ немного поутих.
        - А сколько было у Эспозито? - Обратился я к Миките и тренеру Рэю.
        - Такие вещи надо знать, сынок, наизусть, - заворчал менеджер Иваныч. - В позапрошлом сезоне Фил забросил 76 шайб и отдал 76 передач. Вечный рекорд - 152 очка.
        «Аха, вечный, - хмыкнул я про себя. - Вот Уэйн Гретцки четыре раза за сезон в 80-е годы наберёт больше двухсот очков - вот это действительно на долгие годы».
        - Давайте не будем спешить, - ответил я тележурналисту. - Пятьдесят шайб у меня уже есть, пятьдесят девять передач имеется, мой левый крайний Стас Микита выздоровел, правый фланг - Ваня Болдырев набрал отличную форму, и впереди нас ждёт ещё 28 игр регулярного чемпионата НХЛ. Лёд скользкий, шайба плоская, а счёт на табло, поэтому будущее покажет.
        - Спасибо за хорошие вопросы! Конференция окончена! - Первым подскочил с места Томми Иваныч, и тут же заворчал себе под нос, что ему до чёртиков надоели эти чёртовы журналюги.

* * *
        После так называемой «прессухи» мы со Стасом Микитой проехали на Линкольн-авену, в таверну Данна Финли, где после игры решили собраться наши одноклубники. Честно говоря, для меня трезвенника и злостного поборника спортивной дисциплины все эти посиделки под пиво и гамбургеры всегда ранили сердце. Однако с этими парнями, которых уже поздно перевоспитывать, мне ещё предстояло биться и за «Президентский Кубок», а так за важнейший «Кубок Стэнли», поэтому от некоторых подобных вечеринок я не отказывался, хотя и ограничивался на них кофе, соком и хорошим сочным куском мяса.
        - Курить хочу, аж зубы сводит, - пожаловался мне Микита, когда мы ползли в его автомашине «Ford Torino» по переполненным вечерним улицам Чикаго. - А ты точно уверен, что у меня будет рак горла?
        - И рак горла, и слабоумие после химиотерапии. - Кивнул я. - Повернуть же надо было, раззява! Кстати, и памятник тебе поставят около спортивной арены, нерукотворный.
        - Ха-ха! - Заржал наш весёлый капитан команды. - И какой он будет?
        - Да, как у всех. - Улыбнулся я. - Без коньков и клюшки…
        - А с чем?
        - С гитарой за спиной, ха-ха. На дорогу смотри! - Крикнул я, когда мы чуть-чуть не въехали в зад впередиидущей машины. - Если ты так будешь водить, то до рака горла просто не доживёшь.
        - Извини, - пробурчал Микита. - Это ведь твоя русская шутка про гитару?
        - Нет, это чехословацкий фольклор. Я при жизни был рослым и стройным, не боялся ни слова не пули и в обычные рамки не лез. Тормози уже! - Вскрикнул я, ведь мы опять чуть не поцеловали переднюю машину. - Я поведу! Нормальный памятник сделают в полный рост, и с клюшкой, и с коньками.
        Стэн, прижавшись к обочине, ударил по тормозам, а затем спросил:
        - Слухи ходят, что после этого сезона ты уходишь из команды. Это правда?
        - Теперь уже наверняка, - кивнул я. - Гражданства советского меня не лишили. За сборную свою на «Кубке Мира» сыграл, теперь еженедельные отчёты для «Советского спорта» пишу про НХЛ. Я сейчас официально являюсь внештатным корреспондентом за рубежом, чтобы рабочий стаж не прервался, ха-ха!
        - А что смешного? - Удивился словацкий эмигрант.
        - То, что мне ещё и пенсию от государства будут платить по достижении 60-ти лет. Примерно рублей 70. По курсу чёрного рынка - это 14 долларов.
        - В неделю? - Посмотрел на меня наивный энхаэловец.
        - В месяц, ха-ха! - Заржал сначала я, а затем и Стэн Микита. - Но Родину, Стас, не выбирают. Поехали уже пока там Ванька Болдырев не накидался. Он как со своей девчонкой поссорился, так хандрит последние дни.
        - А ты ему уши открути, вдруг поможет, ха-ха! - Сказал словацкий хоккеист, и мы где-то с минуту прохохотали.

* * *
        В таверне Данна Финли, где мы появились спустя десять минут, кроме нашего одноклубника югославского происхождения Ивана Болдырева хорошо гудели, заправляясь пивом, ещё два десятка хоккеистов. И среди них веселился, находящийся в Чикаго на лечении бывший вратарь сборной СССР Виктор Сергеевич Коноваленко. Виктор Сергеевич, который великолепно провёл Суперсерию против канадских профессионалов, получив на тренировке травму колена, не провёл в чемпионате СССР ни одного матча. В той истории, которая была до появления меня в 1971 году, Коноваленко вообще закончил с большим хоккеем до конца сезона 1972 года. А при мне, Сергеич выиграл Олимпиаду в Саппоро, затем чемпионат СССР и Чемпионат Мира в Праге. Я думаю, такой поворот судьбы был гораздо лучше, чем тренировать детишек на морозе на заводском стадионе под открытым небом. А что касается травмы колена, то нашего прославленного голкипера местные штатовские эскулапы поставили на ноги за две недели и Коноваленко уже четвёртый день тренировался вместе с хоккеистами «Чикаго Блэкхокс».
        - Сергеич, ёкарный бабай! - Гаркнул я по-русски, когда увидел, что за столиком, где сидели Ванька Болдырев, Билли Уайт, Тони Эспозито и сам Виктор Коноваленко всё было заставлено пустыми кружками из-под пива. - Японский самурай! Тебе ведь нельзя в таких количествах! Алкоголь и медикаменты, которые ты сейчас принимаешь, не смешиваются.
        - Ты не врач, ты этого знать не можешь, - обиделся Коноваленко. - И потом, что тут пить-то? Шипучка одна.
        - О чём они говорят? - Спросил защитник Уайт, толкнув в плечо Болдырева, который русский язык более-менее знал.
        - Таф собирается уши драть за пьянство, - хитро улыбнулся югославский Иван.
        - Пошли Тони, мне это не очень нравится, - пробурчал Билли Уайт, выталкивая из-за столика голкипера команды Тони Эспозито. - Я против насилия над личностью.
        - Куда вы парни? - Спросил, принёсший кофе, Стас Микита.
        - Завтра утром самолёт в Нью-Йорк на «Матч всех звёзд» надо выспаться, - немного приврал Эспозито и они с Уайтом по-быстрому отчалили.
        - То, что ты меня привёз в Америку, помог найти врачей, клинику, за это спасибо, - пророкотал Виктор Сергеевич с сильным окающим волжским акцентом. - Только мне в хоккей всё равно больше не играть. И 31-го января я уже домой лечу в Москву, а потом в Горький. Жаль семью со мной не выпустили.
        - Это ты зря, Сергеич, грешишь, что играть не придётся, - улыбнулся Микита. - 30-го января тебя на «Матче звёзд» в концовке на десять минут за нашу сборную Запада выпустят. Сюрприз для болельщиков. Мы пока были на пресс-конференции, этот вопрос как раз и решился в руководстве лиги.
        - Вот так товарищ Коноваленко, - хмыкнул я. - А ты всё пиво дуешь, и пенку с него сдуваешь. Кстати, ещё один разговор есть для тебя. Сегодня письмо прямо перед матчем передали от Всеволода Михалыча Боброва.
        Я посмотрел на навостривших уши Болдырева и Микиту, прокашлялся и, кивнув Сергеичу, намекнул - дескать, давай отойдём. Коноваленко мой намёк понял верно, поэтому мы оставили моих одноклубников за столиком, а сами пересели к барной стойке, где русский язык никто не понимал.
        - Что Михалыч пишет? - Спросил, посмотрев на меня исподлобья, Виктор Сергеевич.
        - Проект нашей советской команды в ВХА на следующий хоккейный сезон предварительно утверждён, - начал я, сделав глоток черного душистого кофе. - Но наши руководители хотят и рыбку съесть и на ёлку влезть.
        - Деньги платить не желают? Ну эту, зарплату, - оживился голкипер, который ошибочно приготовился к моей взбучке за лишние литры пива.
        - И это тоже, - хмыкнул я. - Деньги мы здесь в Штатах и так заработаем. Хоккеистов в команду давать не хотят и Боброва не отпускают. У него договор с московским «Динамо», пока чемпионат СССР не выиграет, его Андропов не отдаст.
        - Ни х… себе! - Присвистнул Коноваленко. - А как же играть? Кем? В ВХА уровень немного ниже, чем в НХЛ.
        - Михалыч написал, что разрешено привлечь в команду ветеранов, закончивших хоккейную карьеру и парней, не проходящих в состав сборной СССР. Поэтому Сергеич, готовься играть в следующем году здесь: в США и в Канаде. Ты в моём списке - номер один.
        - А остальные?
        - Так вратарь - это полкоманды, - засмеялся я и, резко посерьёзнев, ответил, - летом приеду в Союз, сделаю всё возможное, чтобы собрать боеспособный коллектив. А ты говоришь, что тебе в хоккей больше не играть. Мы ещё на Олимпиаду в Сараево поедем в 1984 году вместе со сборной Испании. Я Валере Харламову обещал. К 80-м годам вообще многое переменится.
        - И откуда ты это всё только знаешь? - Пророкотал Коноваленко.
        - Я ж тебе рассказывал, мне сон был в руку, ха-ха! - Загоготал я. - В правую, ха-ха.

* * *
        В таверне Данна Финли, где в этот день подавали семнадцать сортов разливного пива и ещё тридцать пять бутылочного, гуляли не только хоккеисты «Чикаго Блэкхокс». И если бы советский легионер «Чёрных ястребов» Иван Тафгаев немного был бы повнимательней, то он наверняка бы заметил странного господина в тирольской шляпе. В головном уборе больше характерном для жителей Австрии, Германии и Швейцарии, усиленно изображая загулявшего туриста в компании барышни всем известной древнейшей профессии «отдыхал» агент ЦРУ Райан Эдвардс. После провала своего коллеги агента Гордона Дэвиса, дело советского хоккеиста перешло именно к нему. Нетерпеливое руководство, желавшее вынудить хоккеиста Тафгаева принять американское гражданство, еженедельно требовало хоть каких-нибудь результатов. Однако 45-летний специалист-аналитик отдела Восточной Европы цену себе знал и никакой спешки в работе не терпел. Эдвардс еженедельно слал отчёты, о кропотливом сборе информации про советского хоккеиста, а разговор о конкретных сроках завершения дела игнорировал.
        - Я уже хочу в постельку, котик, - капризно надув губки проворковала сегодняшняя гулящая подружка агента ЦРУ.
        - Ещё по пиву и всё! - Пьяно выкрикнул Райан Эдвардс.
        - Официант! - Подняла ручку Барышня.
        - Сиди! - Кивнул головой агент Эдвардс. - Сам принесу. Я вообще могу выпить ещё столько же, если захочу.
        Цэрэушник поднялся из-за стола и, не слушая возражений миловидной, но уже стремительно теряющей товарный вид, проститутки, поплелся, покачиваясь на ходу к барной стойке, где вели неторопливую беседу два русских хоккеиста, голкипер Виктор Коноваленко и центрфорвард Иван Тафгаев. За этот месяц январь Райан проделал поистине титаническую работу. Во-первых, ему стало известно, что Тафгаев за клуб из Чикаго играет лишь до конца этого сезона и в следующем году с большой долей вероятности примет участие в странном проекте под названием «Первая иностранная команда в ВХА». Для ВХА, конкурирующей с НХЛ, это был отчаянный рекламный ход, который должен был поправить финансовое положение новой лиги. Во-вторых, этот хоккеист из СССР теперь еженедельно слал отчёты в советское консульство в Нью-Йорк. Эдвардсу удалось обзавестись копиями таких посланий, где приводилась турнирная таблица текущего чемпионата НХЛ и краткое описание прошедших матчей «Чикаго Блэкхокс». Само собой документы срочно были переданы в аналитический отдел, чтобы ими занялись шифровальщики. В-третьих, Райан Эдвардс вычислил агента КГБ, который
курировал деятельность хоккеиста Тафгаева, благо это оказалось совсем просто. Нелепый рыжеволосый плюгавый мужичок, сотрудник советского консульства, раз в две недели возил деньги в Чикаго для создания там коммунистической партийной ячейки. «Агент КГБ возит деньги людям, завербованным ЦРУ, чтобы те делали вид, будто бы ведут бурную коммунистическую деятельность, - усмехался про себя Эдвардс. - Это же кретинизм высшей степени».
        Цэрэушник, изображая сильно поддатого человека, протиснулся к барной стойке и, присев вплотную к тому месту, где беседовали советские хоккеисты, прислушался к диалогу, ведь русский язык он знал на очень хорошем уровне. Но тут произошло то, чего Эдвардс не просчитал. Здоровенный центрфорвард Чикаго и сборной СССР приподнял агента ЦРУ за подмышки, развернул его лицом в сторону туалета и, поддав, мощного шлепка своей лапищей под зад сказал: «Вам товарищ пора освежиться». После чего цэрэушник посеменил в туалет, а хоккеисты весело заржали в след. «Чёртов русский, - выругался он про себя. - Ничего, моя игра только началась. Мы ещё посмотрим - кто будет смеяться последним?».
        Глава 2
        В понедельник 29-го января во второй половине дня мы с Коноваленко, прогуливаясь по центральному Нью-Йоркскому парку, направлялись в здание Советского консульства, которое уютно разместилось в непосредственной близости от большущего водохранилища. Где-то в девяностые это озеро переименуют в честь Жаклин Кеннеди, а сейчас среди заснеженных тротуаров по его открытой воде плавали толстые раскормленные утки, которым бросали хлеб весёлые американские ребятишки.
        - Я вторую неделю по вашей Америке хожу, всё никак не могу привыкнуть, почему вокруг все улыбаются? - Спросил Виктор Сергеевич. - Чё, у них ни у кого нет проблем?
        - Проблем, как и везде, хватает, - хмыкнул я. - Кредиты, налоги, бизнес, семья, да много разного. Просто здесь философия такая, проблемы проблемами, но жизнь-то продолжается и поэтому не стоит унывать. Если ходить смурным, то станет ещё хуже.
        - А у нас-то, почему не так? У нас всё стабильно. С голоду никто не умирает. Ходи, радуйся жизни, улыбайся.
        - У нас ещё совсем недавно, если ты слишком будешь радостный, можно было загреметь на лесоповал. - Засмеялся я. - Десятку не глядя давали за анекдот. Как сказал Остап Бендер: «Интересный вы человек, всё у вас в порядке. Удивительно, с таким счастьем - и на свободе».
        - В Америке, что ли твоей всё по-другому? - Обозлился Коноваленко.
        - Да тут всем по барабану, если ты конечно не экстремист, и не бегаешь по улицам с криками «всех убью!». В Штатах жить можно. А если у тебя ещё к тому же голова варит, руки не из одного места растут, высоко подняться можно.
        - У нас в Союзе тоже можно высоко, - недовольно пробубнил голкипер.
        - Не скажи. У нас в СССР если ты жопу начальству лизать не умеешь, то высоко не взлетишь. Скажешь, что не знаешь таких примеров, когда люди из шестёрок поднимались до бессмысленной, но ответственной в кавычках работы в министерстве? В США, в принципе, реально благодаря подхалимажу продвинуться, но если ты бестолочь и приносишь компании одни убытки, то тебя быстро выкинут со своего места. В Советском союзе - экономика вторична, главное - это идейная выдержанность. Не согласен?
        - Да ладно, - отмахнулся от меня прославленный вратарь, как раз в тот момент, когда мы подошли к скромному четырехэтажному зданию в стиле «модерн», чем-то похожим на музей. - Хорошо, почему тогда СССР не развалился, если всё так плохо?
        - Потому что в Советском союзе огромные запасы нефти, газа, золота, алмазов, ценных металлов. Наша страна в прямом смысле слова сидит на гигантской бочке с богатствами. Только идут они на военку, на кормёжку многочисленной армии прожорливых чиновников и на покрытие внушительных убытков советской неэффективной экономики, когда многие фабрики шлёпают башмаки или брюки с рубашками, которые прямиком со склада едут в утиль.
        - Ты этого мне не говорил, я этого не слышал, - прорычал Коноваленко, и мы вошли в вестибюль советского консульства в США.
        Кабинет специалиста-консультанта, куда мы пришли, находился на втором этаже, и окнами выходил в невзрачный внутренний дворик. Хозяина казённого помещения, невысокого рыжеволосого плюгавенького мужичка, с маленькими бегающими глазками, звали Смирнов Даниил Денисович. Естественно он был агентом КГБ, и почему-то с первых дней, почувствовав себя большим начальником, пытался мною руководить.
        - Здесь краткий отчёт о трёх последних проведённых матчах за прошедшую неделю и промежуточная турнирная таблица, - сказал я, войдя в кабинет, и без приглашения плюхнулся на один из стульев, предназначенных для посетителей.
        Кстати, моему примеру последовал и Витя Коноваленко. Я же это сделал специально, чтобы позлить неведомо кем назначенного мне начальничка. Смирнов скрипнул зубами, но при Коноваленко огрызаться не посмел, поэтому сразу вперился взглядом в турнирную таблицу. «Большой знаток мирового хоккея, мать твою», - ухмыльнулся я про себя.
        
        Таблица на 28 января.
        Западный дивизион:
        ______________________________очки__игры___в___н____п___шайбы
        Монреаль Канадиенс (Канада)____75____50____32___11____7___205 - 113
        Нью-Йорк Рейнджерс (США)______69____50____32___5____13___196 - 134
        Бостон Брюинз (США)____________62____48____29___4____15___207 - 149
        Баффало Сейбрз (США)___________57____49____24___7____17___177 - 143
        Детройт Ред Уингз (США)_________55____50____24___7____19___162? 158
        Торонто Мейпл Лифс (Канада)____37____49____15____7____27___152 - 173
        Ванкувер Кэнакс (Канада)________34____51____14____6____32___147 - 215
        Нью-Йорк Айлендерс (США)______16____50_____6____4____40___101 - 232
        
        Восточный дивизион:
        _____________________________очки__игры_____в___н___п____шайбы
        Чикаго Блэкхокс (США)___________72____50____34___4___12___228 - 147
        Филадельфия Флайерз (США)_____53____51____23___7___21___176 - 177
        Атланта Флэймз (США)___________51____52____21___9___22___140 - 148
        Миннесота Норт Старз (США)______50____49____21___8___20____156 - 149
        Лос-Анджелес Кингз (США)_______47____51____20___7___24____158 - 168
        Питтсбург Пингвинз (США)________46____50____20___6___24____170 - 171
        Сент-Луис Блюз (США)___________45____49____18___9___22____142 - 163
        Калифорния Голден Силз (США)___29____49____9___11___29___139 - 206
        
        Далее «большой специалист спорта» из КГБ бегло пробежал результаты прошедших матчей, гонку бомбардиров, где я лидировал достаточно уверенно и посмотрел в мои честные глаза.
        
        Матч 24 января - «Чикаго Блэкхокс» (США) 5: 3 «Ванкувер Кэнакс» (Канада).
        Матч 27 января - «Бостон Брюинз» (США) 2: 4 «Чикаго Блэкхокс» (США).
        Матч 28 января - «Чикаго Блэкхокс» (США) 5: 1 «Миннесота Норт Старз» (США).
        
        Бомбардиры: Иван Тафгаев - 50 шайб + 59 передач = 109 очков; Фил Эспозито - 35+47=82; Бобби Кларк - 24+46=70; Бобби Орр - 17+52=69; Жак Лемер - 28+40=68; Рик Маклиш - 33+32=64.
        
        - Ну, вот! Можете когда хотите! - Воскликнул удовлетворённый тремя победами моих «Чёрных ястребов» Даниил Денисович. - Гонка барбардиров тоже наша! Ха-ха! Пусть знают капиталюги - почём фунт лиха. Что же вы товарищ Тафгаев так плохо отыграли первую часть января? По общему количеству побед уступаете сейчас Монреалю.
        - По победам мы как раз впереди, - хмыкнул я и про себя обозвал специалиста-консультанта «барбардиром». - По очкам пока отстаем. В начале января мы попали в функциональную яму, которая совпала с травмами ведущих игроков. Я же это докладывал в докладной записке.
        - Это сейчас шутка была? - Взъерепенился кэгэбешник. - Коли шутить не умеете, то не беритесь! От нас в Советском союзе ждут только побед! Чемпионат этот ваш, ну этот, - Смирнов защёлкали пальцами, вспоминая нужное слово. - Ну, едрёная кочерыжка?
        - «Президентский Кубок», - подсказал нашему атташе Коноваленко, который за две недели, проведённые после больницы у меня, полностью изучил особенность розыгрыша НХЛ.
        - Вот! Молодец, Виктор Сергеевич! - Обрадовался специалист-консультант.
        - Пока как такого «Президентского Кубка» не вручают, - сказал я. - Есть лишь неофициальное звание чемпиона регулярного сезона.
        - Всё тут ни как у людей, - махнул рукой, словно шашкой, Даниил Денисович. - Толи дело у нас. Встали команды в один ряд, сыграли каждый против каждого. И всё! Кто больше наколотил, тот и чемпион. Хорошо, «Президентского кубка» нет, что есть-то?
        - За победу в своём Западном дивизионе вручают’Кубок Кларенса Кэмпбелла', - опять ответил вместо меня наш прославленный вратарь.
        - Твою, б…ь, дивизию! - Выругался Смирнов. - Что ещё мы можем выиграть?
        - Арт Росс Трофи, лучший бомбардир сезона, - ответил уже я. - Колдер Трофи, лучший игрок первого сезона. Харт Трофи, самый ценный игрок чемпионата. Конн Смайт Трофи, самый ценный игрок плей-офф. Леди Бинг Трофи, дается за превосходство и спортивное мастерство. Премия Лестера Пирсона, выдающийся игрок регулярного сезона. И самый ценный приз - это «Кубок Стэнли».
        - Значит, я думаю так, - от нахлынувших мыслей и идей Даниил Денисович, которому было-то всего тридцать пять лет, хотя выглядел он гораздо старше, подскочил со своего уютного кресла. - Все эти Трофи мы должны взять. Назло всему мировому капитализму! Понял мою мысль, товарищ Тафгаев?
        - Яснее ясного! - Я тоже вскочил со своего стула и резко козырнул. - Разрешите выполнять?
        - Да, выполняй, - совершенно серьёзно произнёс Смирнов, как будто без его благословения я перестану шайбы забрасывать. - Кстати, ты, когда уже перепишешь свой контракт? Ты учти, девяносто процентов ты обязан перечислять в казну Госкомспорта.
        - Я уже говорил, раньше окончания хоккейного сезона такие вещи не делаются. - Я присел обратно и про себя обозвал Смирнова дураком на букву мэ. - Нам сейчас с вами не о том думать надо.
        - А о чём? - Насторожился бдительный кэгэбешник.
        - Чемпионат надо доводить до победы, трофеи брать, кубок выигрывать. Если с контрактом начать суды, то меня живо из лиги выпнут. И тогда прости, прощай, Одесса-Мама, спасибо, что меня ты родила.
        - Капиталисты хреновы, - погрозил кулаком кому-то в окно Даниил Денисович и, посмотрев на Виктора Сергеевича, добавил. - А вы товарищ Коноваленко зайдите к кассиру и получите свои билеты до Москвы. Хватит вам тут в Соединённых штатах прохлаждаться.

* * *
        Новенька открытая в 1968 году хоккейная арена «Мэдисон-сквер-гарден», что в переводе означало «Сад на площади Мэдисон», вмещала на хоккее 18 с лишним тысяч человек. И даже сегодня в понедельник вечером, чтобы поглазеть на разминки сборных команд Запада и Востока пришло порядка трёх тысяч зрителей. Сначала по хоккейной площадке побегали и с ленца пощёлкали по воротам лучшие хоккеисты Восточного дивизиона: Кен Драйден, Бобби Орр, Ги Лапуэнт, Фил Эспозито, Фрэнк Маховлич и другие достойные парни сильнейших команд лиги.
        Затем пришла наша очередь, сборной Западного дивизиона. Ведь многие хоккеисты с западного побережья США прилетели в Нью-Йорк всего пару часов назад. Руководил разминкой наш чикагский тренер Билли Рэй.
        - Кови! - Прикрикнул он на Виктора Коноваленко, который вместе с нами выскочил на лёд и понёсся наперегонки. - Ты куда полетел за парнями? Кати в свою силу, работай в своём ритме! Ты вратарь, а не спринтер. К тому же после выздоровления.
        - Первый раз вижу тренера, который печётся о моём здоровье, и тот американец, - пробухтел Виктор Сергеевич, когда я поравнялся вместе с голкипером, которому хоккейную амуницию собирали по частям, кто-то дал щитки, кто-то клюшку, кто-то ловушку, единственной вещью, привезённой им из СССР - был вратарский шлем, сделанный ещё на Автозаводе.
        - Биллич правильно сказал, куда ты рвёшь? Тут рекорды на тренировках никому не нужны. - Засмеялся я, пролетая широким раскатистым шагом мимо.
        Далее мы разбились по тройкам нападения и обыгрывали стандартную хоккейную ситуацию, когда трое нападающих выкатываются на двух защитников. С нашей тройкой Билли Рэй долго не мудрил, по левую руку от меня расположился Стэн Микита, по правую - Иван Болдырев, мои проверенные временем партнёры. Со второй тройкой нападения тренер Рэй тоже быстро определился: правый край - Гэри Дорнхофер, центр - ненавистный мне Бобби Кларк, а левое крыло атаки «летчикам из Филадельфии» составил Жан-Поль Паризе из Миннесоты, который в московском матче Суперсерии хотел клюшкой поломать рефери. Не вполне нормальный человек. Лично для меня вся эта тройка игроков вызывала крайне негативные эмоции. Но таковы правила «Матча звёзд», здесь играют те, кого желает видеть простой зритель, которому не важна человеческая совместимость игроков одной команды. Ещё две тройки нападения наш наставник решил тасовать и по ходу сегодняшней вечерней раскатки и скорее всего по ходу завтрашнего матча.
        Ну, а пока моя тройка вколачивала шайбу за шайбой, с лёгкостью переигрывая пару защитников. То Микита разгонял нашу атаку, пролетая вдоль левого борта и выкатывая под бросок шайбу мне, прущему по центру. То Болдырев показывал чудеса дриблинга, простреливая либо на Стаса Микиту, либо на меня. Мне же со своей стороны приходилось чаще либо завершать комбинации, либо добивать отбитую вратарём шайбу. Настроение было замечательное, несмотря на сегодняшний разговор с атташе Смирновым, сердце стучало, как пламенный мотор, а руки работали, как два мощных паровых молота.
        - Вратаря раньше времени не убей! - Прикрикнул на меня тренер Билли Рэй, когда я так щёлкнул, что шайба, угодив в перекладину, усвистела далеко на трибуны.
        - Извини коуч, задумался, - буркнул я.
        - Кови, - обратился наш наставник по-английски к Виктору Сергеевичу. - Смени Тони в рамке.
        И хоть Коноваленко английский почти не понимал, но по одному тону и жестикуляции руками догадался, что от него требует старший тренер. Кстати, тренер дал нам следующее задание бросать с кистей от синей линии. Так как кистевой бросок - наиболее частый элемент для игры в атаке. Ведь в стремительно меняющейся обстановке на льду, подчас некогда делать мощный замах для щелчка.
        Молодые пареньки, скорее всего начинающие хоккеисты, высыпали целую корзину черных резиновых шайб на синюю линию, после чего в Виктора Сергеевича полетел самый настоящий камнепад из хоккейных спортивных снарядов. И каждый раз, когда Коноваленко отбивал из десяти бросков девять, на трибунах раздавались аплодисменты зрителей.
        - Ты вроде говорил, что Кови у вас в Союзе хотят проводить на пенсию? - Спросил меня Билли Рэй.
        - Есть такое, - усмехнулся я, видя, как психует Бобби Кларк, переходя с кистевых бросков на более мощные щелчки.
        - Скажу Иванычу, чтобы он написал письмо вашему генеральному секретарю Брежневу, если Кови вам не нужен, мы готовы взять его в Чикаго, - задумчиво произнёс старший тренер.
        - Вот писем как раз писать и не надо, - совершенно серьёзно предостерёг я тренера. - Сергеича сразу же сделают невыездным. Это же Советский союз, тут соображать надо по-хитрому. Какой-нибудь чинуша ему позавидует и назло больше не выпустит из страны.
        - Правда? - Посмотрел на меня 54-летний хоккейный специалист глазами маленького наивного ребёнка.
        - К гадалке не ходи, - пробурчал я.

* * *
        В ресторане гостиницы на 8-ой авеню, в пяти минутах ходьбы от хоккейной арены «Мэдисон-сквер-гарден», в конце наполненного событиями суетного дня многие хоккеисты уже по традиции сидели кто с бокалом вина, кто с парой кружек пива. За нашим столиком собралась русскоговорящая компания: Болдырев, Микита, Коноваленко и моя мощная по фигуре персона.
        - Сергеич, то, что ты сегодня показал в рамке - это супер! - Нахваливал нашего советского голкипера Стэн Микита. - Стена!
        - Аха, - усмехнулся я, - кремлёвская. Не налегай! - Прикрикнул я на Ваню Болдырева, который после ссоры со своей подругой Розой Вилсон, стал всё чаще прикладываться к рюмке.
        - Таф! - Обозлился Болдырев. - Ты мне кто? Брат, отец? Тебе нужно чтобы я вдоль правого борта шайбу под твой выстрел таскал? Я буду её таскать. Пару лишних глотков мне не помеха.
        - Я тебе не брат, не отец и даже не сват. - Я угрожающе почесал здоровенный кулак. - Просто я хочу, чтоб твоя карьера была долгой и красивой. С любимой девушкой расставаться горько, вот и направь свою боль в игру. У нас завтра «Матч всех звёзд», через день игра с «островитянами», ещё через день выезд в Филадельфию и на следующий день к нам в гости пожалуют’блюзмены'. Вот на что можно и нужно потратить свою энергию.
        - Тебе, Болди, просто нужно жениться, - высказался Микита. - Сразу вся глупость из головы вылетит.
        - Да идите вы! - Психанул Болдырев и, махнув рукой, встал из-за столика и пошёл к барной стойке, где можно было подцепить случайную знакомую, пришедшую сюда, чтобы подцепить случайного знакомого.
        - Да оставьте вы парня, перебеситься, - заступился за блуждающего сегодня форварда Виктор Коноваленко. - Иван, у меня всё из головы не идёт разговор в консульстве. Этот наш атташе - он же идиот. Как его из Союза-то выпустили?
        - Так же как и подполковник Юра Чурбанов после вечера встречи с Галиной Брежневой стал заместителем политуправления МВД СССР. - Хмыкнул я. - И поверь мне, пройдёт совсем немного времени и Чурбанов дорастёт до генерал-полковника и станет первым заместителем министра внутренних дел.
        - У нас тоже в Штатах процветает кумовство, - буркнул Стэн Микита.
        - У вас в США президентов переизбирают каждые четыре года, перетряхивают высшие эшелоны власти, чтоб они плесенью не заросли. А у нас - почти все генсеки правят страной до смерти, словно монархи. - Махнул рукой я. - На одном феодализме пусть даже и с человеческим лицом далеко не уедешь.
        - Пьяные разговоры какие-то пошли, давайте на боковую, - тяжело вздохнул Виктор Коноваленко, предлагая на политические темы больше не распространяться и разойтись по номерам.
        - Точно, меньше знаешь - крепче спишь, - пробурчал я, вставая из-за столика.

* * *
        Во вторник 30-го января билеты в «Мэдисон-сквер-гарден» всё ещё можно было приобрести, но не в кассах спортивной арены по божеским ценам, а с рук у перекупов. Цену на хоккейное шоу ухватистые спекулянты ломили трёхкратную. Ведь на афишах огромными буквами было написано, что в игре примет участие специально приглашённая звезда из СССР, голкипер Vik Konovalenko. Да и вообще многие шли на матч, чтобы воочию лицезреть игру нашего чикагского советского звена, лидера текущего сезона по набранным очкам.
        Но сказать, что хотели посмотреть только на гостей из СССР, был бы чересчур. Оглушительными аплодисментами восемнадцать тысяч хоккейных болельщиков встречали каждого выкатывающегося на лёд хоккеиста, которого объявлял диктор по стадиону. Может быть, чуть-чуть больше хлопали Жану Рателю, любимцу местной торсиды. И Виктору Сергеевичу перепала изрядная порция зрительских оваций.
        - Ты чего Сергеич? - Спросил я вратаря, заметив на щеке сурового русского мужика маленькую слезинку, когда обе команды выстроились на своих синих линиях, чтобы выслушать гимны США и Канады.
        - Поверить всё ещё не могу, что сегодня на ворота выйду. Для меня ведь в этом сезоне - это первая игра. И сразу такой уровень.
        - Нормальный уровень, - ухмыльнулся я. - В Суперсерии сложнее было. «Матч звёзд» - это же шоу. Народ пластаться как в плей-офф не будет.
        - Ты так считаешь? - Удивился Стэн Микита. - Лучшему игроку вручат автомобиль «Ford Pinto» 1972 года, плюс денежная премия от спонсоров команде победительнице. Тут сейчас такое месиво начнётся, лучше уж играть в плей-офф.
        - Да? - Задумчиво почесал я затылок, и тут зазвучал гимн США в исполнении какого-то известного в узких кругах тенора.
        Естественно при исполнении мелодии страны, где ты всего лишь гость, чесаться, плеваться, кривляться и дёргаться я позволить себе не мог. Я спокойно постоял, послушал, проникся, ибо в чужой монастырь со своими монашками не ездят.
        А когда официальная часть закончилась, я понял, как был не прав по поводу характера игры. На «Матче звёзд» всё было по-настоящему, как на Суперсерии с канадскими профессионалами. Это позднее подобные мероприятия превратятся в весёлое и развлекательное шоу, сейчас же на льду шла жёсткая бескомпромиссная борьба. Может быть, хоккейной грязи было чуть меньше. И с первых секунд номинальные хозяева поля сборная Восточного дивизиона, одетая в белые свитера, бросилась молотить, что есть силы, по нашим воротам, которые в первом периоде защищал мой одноклубник Тони Эспозито. На вторую двадцатиминутку Билли Рэй запланировал выпустить Роже Вашона из «Лос-Анджелез Кингз», а потом в третьем периоде ворота нашей сборной Западного дивизиона, одетой сегодня в красные свитера, должен был защищать Виктор Коноваленко. Хотя первоначально шёл разговор о последних десяти минутах матча. Кстати, Сергеича такие изменения лишь обрадовали.
        - Я вот что думаю, - сказал мне после пары безрезультатных смен на скамейке запасных Ваня Болдырев. - У нас ведь с тобой на двоих всего-навсего одна старая колымага 63-го года, так?
        - И ты предлагаешь сейчас, выпрыгивая из шортов, устроить на льду - кручу, верчу, запутать хочу, чтобы выиграть новенькую автомашину малолитражку «Ford Pintо» 72-го года? - Догадался я.
        - Заметь, не я это предложил, - пробурчал мой одноклубник, друг и сосед по снимаемой жилплощади.
        - Стас, - обратился я, к сидящему по левую руку нападающему Миките, - тупо пока как-то играем. Носимся как угорелые и щёлкаем по воротам.
        - Как все, - пожал плечами мой друг и партнёр. - На автомобиль с Болди настроились?
        - А что не брать, коль бесплатно дают? - Хохотнул я, и тренер Билли Рэй скомандовал смену троек нападения.
        И первая нормальная атака, которую мы провели, состоялась на восьмой минуте матча. Включили наши фирменные советские «кружева» в средней зоне. Затем с шайбой в зону сборной Востока влетел Ваня Болдырев и, промчавшись вдоль правого борта, скинул мне в центр. И тут я немного пожадничал, бросил в касание и угодил в пузо Жилю Вильмуру, вратарю местных нью-йоркских «рейнджеров». Стэн Микита посмотрел на меня немного осуждающе, ведь он был открыт, но ничего не сказал.
        А против нашей тройки уже в третий раз наставник сборной Восточного дивизиона Том Джонсон, который в этом сезоне руководил командой из Бостона, заиграл тройку «Монреаль Канадиенс»: Ивана Курнуайе, Жака Лемера и Фрэнка Маховлича. Все мои хорошие в кавычках лучшие друзья, обиженные за проигрыш Суперсерии. Кстати, мы уже дважды в этом сезоне огорчили парней из Монреаля, поэтому, когда на точку вбрасывания встал напротив меня Жак Лемер, он буквально заскрипел зубами. Судья встречи перед вбрасыванием шайбы даже усмехнулся, увидев выражение лица канадского центрфорварда. Само собой излишняя злость помешала Лемеру выиграть вбрасывание и соответственно помогла это сделать мне. Шайба отлетела на крюк нашего защитника Билли Уайта, закрывавшего зону, и он, не задумываясь, метнул с кистей по воротам, а я, не задумываясь, чисто автоматически подставил клюшку. И плоская резиновая шайба, толщиной примерно в два с половиной сантиметра, чиркнув по черенку клюшки, затрепыхалась в стеке сборной Востока.
        - Скооор! - Взорвались переполненные трибуны нью-йоркского спортивного дворца.
        - Еееее! - Выкрикнули на нашей скамейке запасных, ведь все парни любят побеждать.
        - Кто, говорил, что нужно в пас играть? А сам? - Немного обиженно протянул Болдырев, поздравив меня с первой заброшенной шайбой.
        - Извини, в следующий раз дам тебе на пустые ворота, - пробурчал я, когда мы покатили на смену.
        А спустя пять минут после кинжального прохода Стэна Микиты, который стянув на себя двух защитников, вывел меня один на один, я действительно решил, а почему бы не отдать своему партнёру Ваньке Болдыреву накатывающему следом на пустые ворота? Я сделал одно обманное движение, затем второе, затем уже выкатываясь за ворота на глазах изумлённого лежащего на льду вратаря Жиля Вильмура отпасовал не глядя себе за спину. И хорошо, что щелчок своего капризного одноклубника по пустым воротам с трёх метров, к счастью, оказался точным, иначе я бы Болдырева придушил.
        - Скоооор! - Вновь взревела толпа народа на трибунах, а на табло наша сборная Запада повела в счёте уже 0:2.
        - Ну, теперь твоя душенька довольна? - Спросил я своего тезку.
        - Нормально, - пробурчал, улыбающийся вислоусый югославский хоккеист.
        - Когда кто-то из вас получит автомобиль, вечеринка за ваш счёт, - засмеялся Стэн Микита.
        - Молодцы мальчики, молодцы! - Похлопал нам тренер Рэй, когда мы уселись на скамейку запасных перевести дух. - Все берём с них пример! - Объявил наш наставник остальным парням, которые пока бегали вхолостую.
        - Кстати, по поводу «Ford Pinto», - сказал я своим партнёрам по тройке нападения. - Я читал, что у него бензобак располагается сразу же за задним бампером.
        - Ну и что? - Огрызнулся Болдырев, который поссорившись со своей подругой в последнее время реально подбешивал. - Где ты видел авто без бензобака?
        - Если в зад Пинто врежется более крупная машина, то возможна утечка горючего, возгорание и даже взрыв, - пояснил я свою мысль.
        - Тогда есть такое предложение, - все никак не успокаивался мой тезка. - На обивке авто распишемся и продадим её с аукциона.
        - Потом часть денег направим на благотворительность, а на другую часть купите себе вторую колымагу, - добавил Микита. - Кстати, Иваныч на ближайшую домашнюю игру не хочет предоставлять бесплатные билеты детям инвалидам. Скупердяй.
        - Спокойно, - усмехнулся я. - В Чикаго приедем, я его в его же кабинете на шкаф посажу.
        - Смена! - Прикрикнул Билли Рэй на сидящую рядом другую тройку нападения, которые тоже спорили по поводу целесообразности подарочного автомобиля.

* * *
        Вратарь Виктор Сергеевич Коноваленко в начале хоккейного сезона 1972 - 1973 года, даже примерно не мог предположить - какие его ждут кульбиты ветреной судьбы. После триумфа в Суперсерии с канадскими профессионалами, казалась, что впереди как минимум год безоблачного выступления на высшем уровне, приз «Известий» 72-го года, чемпионат Мира в Москве 73-го. Однако обидная травма колена на старте сезона выкинула голкипера сборной страны на обочину шумной и весёлой дороги в будущее, распахнутой для молодых, сильных и амбициозных. А руководство горьковским «Торпедо» прямо намекнуло Виктору Сергеевичу, чтобы тот не мудрил и переходил на тренерскую работу с подрастающим поколением. Если бы не Иван Тафгаев, который как чёрт из табакерки неожиданно выскочил в декабре прошлого года и опять спутал все карты, катящейся на закат карьеры, то не было бы вратаря Коноваленко на переполненной арене «Мэдисон-сквер-гарден». И не готовился бы он к выходу на лёд, на третий период матча сборных Запада и Востока.
        К этому моменту счёт на табло был 4: 3 в пользу номинальных хозяев поля, команды Восточного дивизиона. Так как после выигрыша в первом периоде - 0: 2, последовал второй провальный период, где хозяева поля отправили 4 шайбы в ворота Роже Вашона из «Лос-Анджелес Кингз», который заменил в перерыве Тони Эспозито. Хорошо, что под занавес неудачного периода Стэн Микита немного сократил отставание в счёте до одной шайбы. «4: 3 - это почти что ничья, - думал Коноваленко активно разминаясь в хоккейной раздевалке. - Сейчас главное не перетрухать и не напортачить. Главное отбить первую шайбу, а дальше само пойдёт».
        - Кови! - Обратился к нему старший тренер Билли Рэй, и затем что-то вдохновляющее на бой произнёс на английском языке.
        - Если ты с испугу в воротах навалишь в штаны, то скажи сразу, чтобы я нашёл тебе совочек, - захохотал Иван Тафгаев, переведя слова тренера.
        - Именно это сказал Билли Рэй? - Прорычал Коноваленко.
        - В общих чертах, да, - посмеиваясь, ответил Тафгай.
        - Не пи…ди! - Огрызнулся вратарь и продолжил разминать руки и ноги, одетые во вратарскую броню.
        Но тут внезапно с лавки встал кучерявый и беззубый Бобби Кларк и что-то непонятное защебетал, тыча пальцем в Виктора Сергеевича. А дальше произошло следующее, Тафгаев позеленев от злости, вскочил, схватил Кларка за грудки и три раза как следует его тряхнул, после чего усадил поскучневшего канадца на лавку. В раздевалке мигом воцарилась напряжённая тишина, но желающих рискнуть здоровьем и заступиться за Бобби Кларка не нашлось.
        - Чё он мне сказал? - Пророкотал Коноваленко.
        - Сказал, что ты похож на его соседа, который на его парковочное место постоянно ставит свою машину, - скороговоркой выпалил Тафгай. - Я ему коротко так объяснил, чтобы он прикупил себе очки. Гоу! Гоу! Гайс! - Внезапно выкрикнул Тафгаев, постучав клюшкой по полу. - Давай, б…ь, на лёд! - Добавил он по-русски и все без возражения потопали из раздевалки туда, где гудел на трибунах народ.
        Третья двадцатиминутка к облегчению Виктора Коноваленко с первых секунд развернулась так, что сборная Востока отбивалась, а Запад постоянно атаковал. А редкие выпады на его ворота заканчивались неточными бросками с очень дальней дистанции. Где-то спустя пять минут Фил Эспозито из «Бостон Брюинз» промчался по центру и щёлкнул вообще не доход до синей линии. Шайба, отскочив от борта, вылетела на пятак, где её Виктор Сергеевич накрыл всем телом для перестраховки. «Мне бы первый раз отбить, тогда пойдёт», - подумал он, когда на вбрасывание выехала тройка Ивана Тафгаева. Резкая схватка на точке вбрасывания и вновь команда Западного дивизиона полетала в атаку, оставив советского вратаря без работы. А в зоне соперника тройка Тафгая закрутила такую чехарду, что финальный бросок выполненный по пустым воротам Стэном Микитой сделал счёт равным - 4: 4. «Интересно бы было посмотреть повтор с другого ракурса, - усмехнулся Коноваленко, радуясь заброшенной шайбе. - Так всю карьеру только и приходится догадываться, что там у других ворот произошло».
        Но насладиться грустью о нелёгкой вратарской доле Виктору Сергеевичу не дали, ведь после того как счёт сравнялся хозяева обрушили целый вал атак на его бедные ворота. Сначала очень мощно и опасно пробил Фрэнк Маховлич, прорвавшись по правому борту. Виктор уверенно отбил шайбу на противоположный фланг и, тут же сместившись на другую штангу, получил ещё один мощнейший щелчок от Ивана Курнуайе. Хорошо, что шайба полетела точно в тело, и Коноваленко удалось её зафиксировать, так как по центру оставался никем не прикрытый игрок всё той же команды хозяев льда, готовый шайбу добить с мясом.
        Ещё через минуту Виктор Сергеевич отбил выпад Фила Эспозито и поддерживающего его в контратаке Кена Ходжа. Затем судья матча свистнул нарушение правил у сборной Запада. И крутиться в рамке ворот пришлось с удвоенной силой. От синей линии очень опасно пробил Бобби Орр, от его клюшки шайба угодила в плечо и, отрикошетив от перекладины, улетела на трибуны. Затем Виктору пришлось вылавливать шайбу в толчее перед воротам и ему, возможно нечаянно, кто-то саданул коленом по вратарскому шлему. В голове тут же зашумело, а ледяная площадка закачалась как палуба корабля.
        - Бум! - Что-то сверкнуло перед глазами Коноваленко, и он вдруг увидел себя стоящим на воротах за детскую заводскую команду, как будто перенёсся в далёкое прошлое, над головой синее небо, мороз щиплет щёки, у бортика что-то кричит его первый тренер Николай Иванович Курицын.
        И тут на ворота пошла атака пареньков из горьковской «Красной Этны» и один из нападающих, выкатившись на ударную позицию, сильно и точно бросил. Виктор инстинктивно прыгнул в угол за шайбой и получил сильнейший удар в лоб.
        - Бам! - Опять что-то сверкнуло перед глазами, и Виктор Сергеевич увидел перед собой взволнованное лицо Ивана Тафгаева и переполненные трибуны современного огромного «Мэдисон-сквер-гарден».
        - Сергеич, ты как? - Спросил Тафгай.
        «Ага, так я тебе и признался, что у меня в ушах шумит и перед глазами всё плывёт, и что я увидел на секунду детство своё голоногое. В миг же замените! Хрен вам», - упрямо хмыкнул про себя голкипер и сказал:
        - Окей! Нормально, б…ь!
        Тафгай отъехал, пошептался со Стэном Микитой, с защитником Билли Уайтом, хорошим душевным парнем, с которым Виктор уже не один день пил пиво по вечерам, а так же с ещё одним игроком обороны имя, которого Коноваленко пока не запомнил. А когда игра возобновилась четвёрка обороняющихся парней так разыграла шайбу после вбрасывания, что в контратаку убежал юркий и стремительный Микита, чем-то напоминавший по стилю Валерку Харламова. К сожалению выход один на один не удался, так как вратарь соперника здоров сыграл щитками, но накативший следом Ванька Тафгаев богатырским шлепком сделал счёт - 4: 5! Трибуны буквально бушевали и ревели от восторга. «Наша комбинация, из горьковского „Торпедо“, - улыбнулся Виктор, у которого в голове почти полностью прояснилось, и зло подумал. - Хрен они мне сегодня забьют! Если только не убьют».

* * *
        - И снится нам не рокот космодрома! - Ревел я жутким, но мощным голосом в раздевалке после финальной сирены, покручивая в воздухе ключами от новенького автомобиля, ведь сегодня мы праздновали победу - 4: 5, а так же я стал самым ценным игроком встречи. - Не эта ледяная синева! Подпевай Сергеич! - Крикнул я нашему легендарному голкиперу, который отстоял сегодня как стена.
        - Я слов не знаю, - скромно пробубнил Коноваленко.
        - Ах, да, извини, забыл, - засмеялся я, вспомнив, что эту песню сочинят ещё не скоро.
        - Что с машиной будем делать? - Уставился на меня Ваня Болдырев.
        - Как и договорились. - Пожал я плечами. - Машину продаём, часть денег на благотворительность, на оставшиеся купим акции IBM, вы мне с Микитой потом спасибо скажете.
        - А ездить на чём? - Опять окрысился Болдырев.
        - Знаешь, что? Мне и на велосипеде пойдёт, - шикнул я на друга. - А тебе пора новую девчонку искать. Совсем характер испортился. Кстати, чем тебе наша колымага не нравится? Её, между прочим, ещё ни разу не попытались украсть!
        - Отстань, не видишь, парень переживает, - вступился за тёзку Стэн Микита, когда Болдырев, махнув рукой, ушёл в душевую. - У нас сегодня прощальный ужин, я так понимаю? - Микита посмотрел на, молчаливо сидящего в углу раздевалки, Коноваленко и добавил. - Рад был с тобой, Виктор, поиграть в одной команде. Ты в концовке нас просто спас.
        - Хорошая была игра, - кинул головой Виктор Сергеевич. - Кстати, что на самом деле сказал в перерыве Кларк?
        - Сказал, что ты слабый советский вратарь и напропускаешь сейчас целую авоську, как видишь, Кларк опять посрамлён. - Я кивнул на парней из Филадельфии, которые опасливо косились в мою сторону.
        Глава 3
        В понедельник 5-го февраля, когда в Москве резко потеплело и на город обрушился снегопад, сопровождаемый колючими метелями, хоккеист московского «Динамо» Борис Александров со своими одноклубниками и соседями по трёхкомнатной квартире Хедьмутом Балдерисом и Виктором Жлуктовым пешочком пробирался к универсальному спортивному комплексу ЦСКА. Как это часто бывает, выигрыш первого «Кубка Мира», который парни отпраздновали в начале января и о котором трубили все советские газеты, быстро для всех забылся. И нужно было вновь включаться в погоню за очками и заброшенными шайбами, ибо чемпионат СССР никто не отменял.

* * *
        После вчерашней тренировки старший тренер Всеволод Бобров нарисовал таблицу первенства, где были обозначены лишь три московские команды: «Динамо», ЦСКА и «Спартак», и сказал:
        - Посмотрите все внимательно сюда:
        
        ___________________________очки__игры___в___н___п___шайбы
        «Динамо» (Москва)___________36____22____17___2___3___111 - 55
        ЦСКА (Москва)_______________35____20____17___1___2___118 - 56
        «Спартак» (Москва)__________34____22____16___2___4___132 - 68
        
        - Не мне вам объяснять, что у ЦСКА две игры в запасе, и поэтому любая обидная потеря очков для нас равнозначна потери шансов на продолжение борьбы за золото. Ведь провести осталось всего ничего - десять матчей нам и двенадцать им.
        - Михалыч, так ты сам говорил в начале сезона, что любые медали буду за честь, - хмыкнул Саша Мальцев.
        - Мало ли что я говорил тогда! - Раздражённо высказал хоккеисту Всеволод Бобров. - Шансы на золото есть, значит, будем цепляться за них до последнего! Запомните, спортивная жизнь коротка, поэтому побеждать надо здесь и сейчас.
        - Ну, это и дураку понятно, ха-ха, - усмехнулся ещё один лидер команды, защитник Валера Василев. - Изменения по стартовому составу будут?
        - Защита и вратарь без изменений, - ответил Бобров, вынув записную книжку из внутреннего кармана пиджака. - Первая тройка нападения - братья Голиковы и Мальцев старший. Александр Голиков, ты играешь в центре. Вторая тройка без изменений - Капустин, Жлуктов и Балдерис. Третье звено атаки - Чичурин, Титов и Репс. Мальцев младший и Александров - запас.
        «Всё покинула меня удача, - зло подумал про себя Борис Александров. - В прошлой игре обыграли дома свердловский „Автомобилист“ - 9: 0. Почти каждый отметился результативными действиями, а я - по нулям! Хоть по новой шамана вызывай. Быстрей бы уже конец сезона и в Америку бы рвануть, к Тафгаю. Надоело тут всё».

* * *
        Примерно такие мысли роились в голове юного форварда, когда он с товарищами пробирался по сугробам сквозь завывающую метель к УСК ЦСКА, где сегодня ожидал противник не сильный, но с которым всегда нужно было быть на чеку, челябинский «Трактор».
        - «Малыш», новости слышал? - Спросил его длинный как жердь Витя Жлуктов, прикрывая лицо высоким воротником пальто.
        - Квартиру кому дают? - Брякнул Борис первое, что пришло в голову.
        - Нэээ, - протянул Хельмут Балдерис. - То конца сезона, про квартыру запуть.
        - В команду, которая в следующем сезоне будет играть в ВХА никого из сборной СССР не возьмут, - сказал Жлуктик.
        - Не понял? - Встал как вкопанный юный гений прорыва, нахватав лицом солидную порцию колючих обжигающих снежинок. - Кто валюту тогда зарабатывать будет?
        - Разрешено взять из Союза либо ветеранов, заканчивающих здесь свою карьеру, либо хоккеистов второй волны, - ответил Витя Жлуктов. - Тех, кто кандидатами в сборную не являются.
        - Та пошлитэ уже пока нас тут нэ смело! - Прикрикнул на товарищей Хельмут.
        - Вот так! - Развёл руки в стороны Жлуктов. - А мы тут все губу раскатали, что в Америку поедем, денег заработаем. Как всегда, в пролёте!
        - Посмотрим ещё, - упрямо процедил Борис и вместе с парнями поспешил под крышу универсального дворца спорта, который виднелся сквозь снежную пелену в ста метрах от них.

* * *
        В этом сезоне челябинский «Трактор», мягко говоря, не впечатлял. Команда тащилась на последнем месте, уступая спасительную восьмую строчку «Автомобилисту» из Свердловска. Поэтому во время январской паузы старшего тренера Виктора Столярова сменил второй тренер Альберт Данилов. Однако 30-го января челябинцы в гостях рухнули под напором ЦСКА - 9: 2, а 1-го февраля получили от тех же армейцев ещё один разгромный сюрприз - 10: 4.
        Но сегодня 5-го числа сама фортуна благоволила подопечным Альберта Данилова. Во-первых, на второй минуте мачта «тракторист» Николай Бец первым оказался на добивании и открыл счёт - 0: 1. Во-вторых, на пятой минуте основной вратарь «Динамо» Володя Минеев получил небольшое повреждение и его место занял Александр Пашков, который плохо разогревшись, пропустил первый же дальний бросок от челябинского защитника Валерия Пономарёва - 0: 2.
        Две пропущенные шайбы от аутсайдера чемпионата на своей же площадке больно ударили по самолюбию наставника бело-голубых Всеволода Боброва. И он, прикрикнув на хоккеистов, потребовал играть немного пожёстче и ещё прибавить движения. И первым на поприще жесткой и темповой игры отличился Валера Васильев. В одной из контратак гостей Васильев так встретил Петра Природина, что угодил тому локтем в челюсть. Пётр пролежал на льду около полминуты, а Валерия отправили на пять минут на скамейку оштрафованных и вдогонку влепили ещё двадцать минут дисциплинарного штрафа.
        - Судью на мыло! - Орали динамовские болельщики на трибунах УСК ЦСКА. - Чистый силовой! Купи очки, полосатик!
        Всеволод Михалыч бросил взгляд на своих ещё молодых и «зелёных» подопечных, время которых придёт через год, а скорее всего через два и скомандовал:
        - В меньшинстве играют - Виталий Семёныч Давыдов, Саша Филиппов, Миша Титов и давай ты, «Малыш», постарайся зацепиться за шайбу и вывести её из зоны.
        - Понял тебя Михалыч! Сделаю! - Резко вскочил со своей лавки Борис Александров, где просидел первые четырнадцать минут игры, и перепрыгнул через борт.
        «Сделает он. Не команда, а детский сад», - выругался про себя Бобров и дал новое распоряжение, чтобы юный Зинэтула Билялетдинов активней разминался, ведь кому-то придётся выходить в паре с ветераном Давыдовым, пока Васильев будет в «краткосрочном отпуску за свой счёт».

* * *
        Отсидев начала матча на скамейке запасных, Боря Александров сразу же после проигранного Титовым вбрасывания, словно бульдог кинулся прессинговать на синей линии двух челябинских защитников Суханова и Макарова. Однако парни с ЧТЗ, ловко сделав по паре перепасовок, откинули шайбу в правое закругление на лидера своих атак нижнетагильца Валерия Белоусова. На Белоусова резко выкатился «динамовец» Саша Филиппов и краем клюшки смог помешать опаснейшей передаче на пятачок, где уже готов был к решающему броску центрфорвард «Трактора» Толя Каратаев. Шайба заметалась в центре динамовской зоны защиты, и «Малыш» наконец-то двумя быстрыми движениями клюшки выцыгонил черный резиновый диск себе.
        - Выбрасывай, б…ь! - Заорали ему в спину партнёры по команде.
        Однако Александров не стал со всей силы вышвыривать шайбу к чужим воротам, на другую строну 60-метровой хоккейной площадки, он пропихнул её в среднюю зону и, уйдя от силового приёма, который провёл против него Николай Макаров, полетел вперёд.
        - Шайбу! Шайбу! - Включились динамовские болельщики, которые после неудачного начала матча приуныли.
        И «Малыш» полетел что есть силы, работая ногами, но спокойно разогнаться ему не дал второй игрок обороны гостей Владимир Суханов. Защитник «Трактора» прыгнул и в падении выбил шайбу к левому борту. Поэтому Боре пришлось сделать крюк и, когда он пересёк центральную красную линию, его уже встречали и защитник Макаров, старший брат будущей мировой звезды хоккея Сергея Макарова, и успевший вернуться на свою половину поля Валера Белоусов. «Малыш» заложи разворот в правую сторону и всем видом показал, что всё сдаюсь, контратака не удалась, сейчас отдам пас назад к своим воротам. И как только Макаров и Белоусов расслабились, а болельщики на трибунах разочаровано выдохнули, Александров опят прокинул шайбу вперёд, и вдарил по газам. Но Николай Макаров, резко сунув клюшку под коньки Борису, уложил недозволенной подножкой юного нападающего на лёд. Судья матча тут же выписал две минуты защитнику челябинской команды и бесплатную путёвку в «дом отдыха» на скамью штрафников.
        - Молодчик, «Малыш», - похлопал по плечу Бориса старший тренер Всеволод Бобров, когда нападающий поехал на смену. - Нам сегодня проигрывать категорически нельзя.
        - А ничья годится? - Улыбнулся неунывающий Александр Мальцев.
        - А ничья вообще - смерти подобна! - Всеволод Михалыч погрозил кулаком своему юному коллективу хоккеистов и добавил. - Сегодня нам нужна одна победа! Одна на всех, я за ценой не постою!

* * *
        Однако как ни старался достучаться до своих подопечных старший тренер Всеволод Бобров, как не отдавались борьбе на льду хоккеисты московского «Динамо», фортуна сегодня была на стороне гостей, словно отдавая долг за неудачи первой половины чемпионата. Поэтому к 50-ой минуте матча счёт оставался - 3: 4 в пользу челябинского «Трактора», у которого кроме Беца и Пономарёва, дважды отличился не самый забивающий нападающий Валерий Аровин. У «Динамо» же дубль был на счету Александра Мальцева и ещё одной заброшенной шайбой отметился Хельмут Балдерис, а помогли латвийскому нападающему Капустин и Жлуктов, разыграв красивую двухходовочку в средней зоне. Боря Александров, хорошо отпахавший в меньшинстве и продолжавший отрабатывать на максимуме в третьей тройке нападения с Титовым и Чичуриным, оставался сегодня вновь без очков за результативность.
        - Что ж вы делаете мужики? Мы же отдаём свою игру! - Горячился на скамейке запасных всегда выдержанный Всеволод Михалыч. - «Малыш», на последние десять минут перейдёшь в первую тройку нападения вместо Володи Голикова. Не можешь забить, бери на себя игру, финти, вынуждай на себе хватать удаления.
        - А можно я тоже буду финтить? - Поднял руку Саша Мальцев. - Удаления собирать.
        Бобров заметил, что хоккеисты усиленно делают вид, чтобы не загоготать, и хотел уже было устроить разнос по полной, но сдержался и сказал:
        - Запомните мужики, в этот мир мы приходим биться до последнего, за себя, за свою судьбу, за судьбу своих близких. А иначе торгуйте пивом. Наше московское «Динамо» было чемпионом СССР один раз в махровом 1947-ом году. Всё потому что в таких играх разбазаривало очки.
        На этих словах судья встречи Виталий Геркусов из Минска дунул в свисток и призвал хоккеистов «Динамо» выйти на ледяное поле. Поэтому Всеволод Михалыч, коротко бросил:
        - Первая тройка на лёд, пара защитников - Васильев, Давыдов.
        За Сашей Голиковым и Александром Мальцевым через борт перемахнул и Борис Александров. Юный гений прорыва посмотрел на куцые трибуны комплекса ЦСКА, которые еле вмещали три тысячи человек, послушал свист с трибун, ведь болельщики требовали сегодня зрелищ и встал с лева от центрфорварда Голикова старшего. Нечего было и говорить, братья Голиковы здорово вписались в состав клуба. Однако Борис согласиться с тем, что младший Владимир сильнее его на левом фланге атаки в первой тройке нападения, не мог. Поэтому как только Саша Голиков выиграл вбрасывание «Малыш», сместившись в плотную к левому борту отчаянно постучал клюшкой об лёд, требуя передачи от своих защитников. К счастью, Валера Васильев отпасовал ему точно в крюк.
        И тут же челябинский нападающий Николай Шорин, решив расплющить Бориса об борт, со всего разгона кинулся на него. «Малыш», показав всем телом, что сейчас рванёт в сторону своих ворот, вдруг резко стартанул в противоположную сторону. «Ба-бах!» - раздалось за его спиной и Шорин, громко выматерившись, рухнул на лёд. Но не прошло и секунды, как перед Борей вырос защитник гостей Коля Макаров. «А скоростюшки-то нет», - усмехнулся про себя юный гений прорыва, отметив растерянность Макарова, и словно мышка юркнул вдоль борта.
        - Режь угол! - Кто из своих крикнул Борису.
        Но шайба, найдя какую-то неровность, соскользнула с крюка клюшки, и Александров повторным движением выполнил лишь прострел вдоль линии ворот на накатывающего по правому флангу Сашу Мальцева. Пас получился и точным и своевременным.
        - Бам! - Послышался резкий щелчок по скользящей, словно бобслеист по желобу, шайбе.
        - Гоооол! - Заорали болельщики с трибун.
        - Дааа! - Победно вскинул руки обе руки вверх Александр Мальцев, оформив сегодня хет-трик. - Малорик, «Малышатина»! - Похлопал он Бориса, когда тот подъехал поздравить партнёра по команде с успехом.
        «Хоть результативный пас заработал, всё вперёд, - подумал „Малыш“, - а то такая непруха пошла хоть плач». Минский рефери Геркусов показал на центр поля, зафиксировав счёт - 4: 4, а товарищ старший тренер от борта знаком дал понять, что первая тройка остаётся на льду. Кстати, своих лидеров - тройку Шорина, Картаева и Белоусова тренер гостей Альберт Данилов тоже не стал менять, так как в решающие минуты матча в бой идут «одни старики».
        - Повторим, мужики? - Засмеялся Саша Мальцев.
        - Если не повторим, то Михалыч на сутки всех на базу упрячет, - грустно улыбнулся Саша Голиков. - А у меня поход в театр с кое-кем запланирован.
        - У тебя с кое-кем, а у меня с Сусанной столик в ресторане заказан. - Хмыкну Мальцев. - У меня через несколько месяцев свадьба, между прочим. Так что «Малышатина» давай ещё один такой проход. Поехали, мужики! Не спим!
        Естественно товарища по команде Борис подвести не имел права. Поэтому когда возобновилась игра и шайба оказалась на крюку его клюшки, Александров вновь бросился в сольный проход. И вдруг уходя от столкновения с челябинцем Шориным, он угодил под силовой приём от защитника Коли Макарова. И хоть в последний момент «Малыш» успел увернуться, шайбу он потерял и на ворота, которые защищал Александр Пашков пошла встречная стремительная атака. Лидер «Трактора» Толя Картаев проскочил по центру, скинул налево своему одноклубнику Валере Белоусову и тот, объехав по большой дуге динамовского ветерана Виталия Давыдова, на прекрасной скорости выскочил один на один. Бросок! Крик раздосадованных трибун, но Пашков к радости болельщиков отбивает шайбу, вовремя грохнувшись на колени. Однако через полсекунды накатив всё так же через центр, первым вколачивает шайбу в динамовские ворота Анатолий Картаев, который всю свою карьеру посвятит челябинскому хоккею.
        - Смена! - Насупившись пробубнил Всеволод Бобров, встретив на скамейке запасных свою первую пятёрку, ведь счёт на табло вновь стал 4: 5 в пользу неуступчивых гостей.

* * *
        За минуту до конца напряжённейшего матча, в котором аутсайдер чемпионата устроил настоящую трёпку команде идущей пока на первом месте, надежда на благополучный исход медленно таяла. Боря Александров поглядывал на лидеров «Динамо», на Сашу Мальцева и Валеру Васильева и ждал, что они смогут посоветовать старшему тренеру. «Сейчас бы Тафгай сто процентов уговорил бы Боброва снять вратаря, - подумал юный гений прорыва, который после своего обреза снова уселся в глухой запас. - Но Иван там, за океаном, а здесь совсем другое кино».
        - Валера, скажи Пашкову, как только войдём в зону «Трактора», сразу же бежать сюда на лавку! - Обратился Всеволод Михалыч к защитнику Васильеву, словно услышав мысли Бориса.
        - А кто выйдёт шестым полевым? - Спросил старшего тренера лидер обороны московской команды.
        - Кто? - Тяжело вздохнул Всеволод Бобров. - «Малыш» пойдёт. Ты накосячил, тебе и разгребать, - сказал старший тренер Борису.
        «А то, что я помог счёт сравнять уже не в счёт?» - обиженно засопел Александров, но головой кивнул, так как хвататься в хоккее нужно до последнего, за любой маломальский шанс, хоть за соломинку, хоть за собственный клок волос. Поэтому, как только братья Голиковы, Мальцев старший, а так же защитник Васильев и Давыдов вошли в зону челябинского «Трактора» Борис подскочил с лавки и перенёс одну ногу через край бора, чтобы, не потратив даже полсекунды секунды, броситься на площадку. Но его предусмотрительно ухватил за свитер второй тренер Владимир Юрзинов, чтобы молодой, да горячий паренёк раньше времени не полетел к чужим воротам и судья не свистнул нарушение численного состава. И отпустил «Малыша» помощник Боброва лишь в тот момент, когда вратарь Пашков уже входил в открытую в хоккейном борту калитку.
        - Дай! Дай! - Загомонил Борис, вклинившись на пятачок челябинской команды.
        Однако в непосредственной близости от ворот Леонида Герасимова, голкипера «Трактора», «Малыш» продержался не больше четырёх секунд, после чего получив несколько ударов в спину, отлетел к левому борту, где с шайбой возился младший из братьев Голиковых, Владимир и челябинец Толя Шорин. И вдруг Боря заметил, что чёрный резиновый диск от конька Шорина поскользил вдоль борта. Он словно коршун рванул к шайбе, двумя резкими движениями крюка клюшки выцарапал её себе любимому. И за доли секунды сделал пас назад на синюю линию Валерке Васильеву, но и этого времени хватило, чтобы защитник гостей Николай Макаров уложил «Малыша» на лёд жёстким силовым приёмом.
        - Гол! - Разрознено заорали болельщики динамо, когда Боря после падения вскочил на коньки.
        Однако тут же с трибун послышались совсем другие непечатные слова на буквы бэ и хэ, так как после щелчка Васильева шайба угодила в кого-то на пятачке и попала в сетку ворот с обратной стороны. А обратная сторона хоккейных ворот - это всё равно, что обратная сторона Луны, попасть можно, засчитать попадание нельзя.
        «Всё, продули», - промелькнуло в голове Бориса Александрова, когда он краем глаза заметил, что табло отсчитывает последние две секунды матча. И вдруг шайба вылетела ему на крюк клюшки. Времени на то, чтобы выкатится из-за ворот, где стоял Борис, и бросить с острог угла уже не оставалось, поэтому он наудачу шмальнул с кистей в сторону пятачка челябинского «Трактора».
        - Гоооол! - Тут же взвыли, находящиеся в предынфарктном состоянии, болельщики «Динамо», так как шайба отрикошетив от ноги голкипера Лёни Герасимова, юркнула в самый угол ворот команды гостей.
        - Дааа, Малышатина! Дааа! - Заорали его партнёры по команде, бросившись обнимать Бориса, который подумал, что немыслимые виражи спортивной удачи логическому объяснению не поддаются.

* * *
        Поздно вечером на спортивной базе в Новогорске, куда старший тренер Всеволод Бобров загнал всю хоккейную дружину, было не до шуток. Так как счёт 5: 5 в домашней игре против худшей команды чемпионата фактически лишил шансов на выигрыш золотых медалей. Ещё как назло в этот день ЦСКА на выезде разгромил ленинградский СКА - 2: 9 и вышел на чистое первое место в турнирной таблице. Поэтому в столовой хоккеисты, молча, пережевывали макароны с отварной рыбой и встречаться взглядом, с метавшим громы и молнии, страшим тренером не решались.
        - Смотри мужики, что «Советский спорт» пишет, - тихо сказал Саша Мальцев своему младшему брату Сергею, а так же Валере Васильеву и, сидящему с ними за одним столом, Борису Александрову. - Наш Тафгай лидер НХЛ в гонке бомбардиров. И команда его из Чикаго тоже в лидерах. У них 72 очка, у Монреаля - 75.
        - Да, б…ь, нам бы сюда Тафгая, мы бы тоже были в лидерах, - коротко высказался Васильев, посмотрев в газету. - Ни х… себе, они уже полсотни матчей провели! А у нас пока двадцать три игры.
        - Они ещё в плей-офф играть будут, - со знанием дела добавил Сергей Мальцев. - Это же ё…ться можно провести больше сотни матчей за сезон.
        - А вы слышали, что игроков сборной СССР не отпустят в следующем сезоне играть в Америку, в ВХА? - Так же тихо спросил своих товарищей Борис.
        - Да, есть такие разговоры, - согласился Мальцев старший. - Кстати, спорткомитет понять можно, им нужно, чтобы мы побеждали на Олимпиадах и чемпионатах Мира. А, как известно, профессионалов на эти соревнования не допускают. И честно говоря, мужики, я бы и не поехал. Правильно Серёга сказал, сто матчей за сезон - это перебор. Всех денег не заработаешь.
        - Да, какие там деньги, - поддакнул младший из братьев Мальцевых. - Девяносто процентов выгребут в счёт государства.
        - А я бы поехал, - упрямо пробубнил «Малыш». - Если там будет Иван, то деньги мы как-нибудь заработаем. Я в этом просто уверен.
        - Я бы тоже, б…ь, поехал, - хмыкнул Валера Васильев. - Тут кого-нибудь плечиком зацепишь и всё, б…ь, пять минут плюс двадцать. И с Тафгаем деньги будут - я даже не сомневаюсь. Олимпиаду я выиграл, чемпионом Мира стал, нужно же попробовать себя ещё где-то, так?
        - О чём спорите? - Внезапно к столику подошёл старший тренер Всеволод Бобров.
        - Говорят, что на следующий сезон в ВХА кандидатов в сборную не отпустят, это правда? - Спросил Боря Александров, которому за сегодняшнюю игру не было стыдно.
        - Ивану в Чикаго я письмо уже написал, - ответил Всеволод Михалыч. - Надеюсь, на пару дней он в Москву прилетит, когда будет идти 40-ой чемпионат Мира. Порешаем этот вопрос, ведь в мае уже все переходы должны быть согласованы в Спорткомитете. Так что не о том думаете. Нам, мужики, проигрывать больше нельзя - вот о чём подумайте.
        Глава 4
        «Ну и холод в феврале, коль пробежка во дворе», - пробурчал я про себя и посеменил по дорожке чикагского Линкольн Парка. Хотя положа руку на сердце, плюс два градуса по Цельсию - это не зима, а так, одна насмешка над человеческим достоинством. Толи дело минус тридцать, так чтобы дух захватывало! Чтоб, значит, струйка жёлтенькой водички на лету замерзала, и хороший хозяин кота на улицу не выпускал. Кстати, о коте, мой Фокс вообще обленился. Я ему пригрозил, если выгуливаться не будешь, то отправлю к шаманидзе в Финляндию, ноль внимания, не понимает человеческой речи мой усатый и хвостатый друг. Или делает вид, что не понимает, ведь когда я кричу «сосиски» он тут как тут! Хвост трубой, на дороге у него не стой!
        «Странный сегодня денёк, - подумал я, наматывая уже второй круг по одним и тем же живописным местам. - Народ весь куда-то попрятался. Может быть, объявили на сегодня штурмовое предупреждение? Странно. Обычно в Линкольн Парке только и успеваешь хеллокать направо и налево, и окейкать с лева на право. Народ у нас в Шикаго, как произносят название города местные жители, душевный, всем интересно узнать - с каким счётом мы 11-го обыграем 'Филадельфию Флайерз»?
        К слову сказать 2-го февраля с «лётчиками» на выезде откатали - 2: 2. Зато накануне обыграли «островитян» из Нью-Йорка - 5: 3, а после Филадельфии грохнули - 5: 2 Сент-Луис, 2: 1 Баффало и 4: 3 хоккейный клуб из Антланты. Я после той игры неудачно пошутил местным репортёрам. Спросил: «Не понимаю, почему ваша команда называется „Флэймз“ - огоньки? Толи дело „атланты“ из Атланты? Звучит?». Не поняли жюрналюги тонкого советского юмора, обиделись. Написали в газете, что Большой Таф предложил переименовать команду, если она хочет попасть в плей-офф.
        Я невольно улыбнулся вспомнив то интервью, и вдруг что-то словно стальная спица сильно кольнуло меня в бок. Причём так меня садануло изнутри, что в глазах побежали радужные весёлые круги.
        - Не пью, не курю, - пробормотал я, схватившись за больное место, - в кальянной не сижу, дорожками из белого порошка не занюхиваю. Да что там порошок, я даже сладкого не ем! И тут нате, здравствуйте, я ваш дядя.
        Я посмотрел по сторонам в поисках хоть какой-нибудь скамейки и обратил внимание на маленькое скромное заведение чем-то напоминающее тир, место, где из «мелкашки» палят по всяким жестяным фигуркам. Естественно пройти мимо чикагского тира я не смог, тем более нужно было где-то посидеть и перевести дыхание. Какого же было моё удивление, когда оказавшись внутри домика кроме лестницы ведущей вниз в тире больше ничего не было. А внизу я попал в странное заведение, которое где-то уже видел. Полки со старинными книгами улетали куда-то в невообразимую даль, а за книжным прилавком стоял лысый невысокий мужичок с седой бородой и с золотой часовой цепочкой, свешивающейся из кармана чёрной кожаной жилетки.
        - Шпрэхэн зи дойч? - Задал я самый логичный вопрос в такой волшебной обстановочке. - Чё смотришь, прале франце, думаешь если я хоккеист, то память у меня как у антилопы гну? На чемпионате Мира в Праге я уже заходил в твою «Аптеку», почитать книгу «Перемен».
        - Как же, как же, - заулыбался дядя с бородой. - С вами ещё был ваш юный друг, Борис. И как, купил он презервативы для последующего взаимовыгодного обмена?
        - Сам всё использовал, - пробурчал я. - Помнится, ты говорил про перемены. Вот выиграли мы Суперсерию, а что-то особых перемен я не заметил. Как было две напасти, власть тьмы и тьма власти, так и осталось.
        - Вам людям, всё бы поскорей, да всё бы побыстрей, - обиделся лысый мужик. - Аварии в Чернобыле не будет - это раз, республики СССР расстанутся полюбовно, сохранив при этом общую экономику - это два. Я думаю это более чем.
        - А война никому не нужная в Афганистане? - Вспыхнул я, захотев схватить мерзавца за бороду, чтоб намотать её на кулак. - Пацаны молодые покалеченные за здорово живешь, это как?
        - А ты сначала «Кубок Стэнли» выиграй, а потом требуй! - Мужик, что есть силы, грохнул кулаком о собственный прилавок с книгами. - Потом реализуй проект - первой советской команды в ВХА! Тогда и поторгуемся. И кстати, - заулыбался странный лысый тип, - ты говоришь, что нет перемен. А как же это? - Мужичок вынул из-под прилавка свежий номер газеты «Правда», в которой кто-то проделал дырочку посредине. - Вот что пишет советская пресса. По-стахановски подошёл к выполнению своего толка. Хэх, толка? Грамотеи, твою дивизию. Долга! По-стахановски подошёл к выполнению своего долга перед Отечеством хоккеист Иван Тафгаев, который с опережением пятилетнего плана наколотил пятьдесят шайб в чемпионате НХЛ. Ну и так далее. Разве это не перемены в сознании всего советского народа?
        - Кхе, - прокашлялся я, подумав, что неизвестный мне мужик в чём-то прав, ведь в былые времена я бы стал предателем Родины, диссидентом, а сейчас хоккеист-стахановец, твою дивизию, и ответил. - Устаревшая информация, у меня уже 53 шайбы. Завтра ещё Филадельфии добавлю, и ещё кое-кому в табло засвечу, вот тогда будет порядочек в таковых войсках.
        - Ладно, - усмехнулся лысый мужик, вынув из кармана жилетки золотые часы и посмотрев который сейчас час. - Читать что-то будешь? А то через двадцать секунд магазин закрывается.
        - А есть что почитать-то, книжка-малышка? - Хмыкнул я.
        - На вашем месте, пан, я бы заглянул в книгу «Предостережений». - Мужик ладонями по прилавку отстучал знакомый мне с детства ритм «кем был, кем был, старый барабанщик, чем был, чем был, старый барабан», и задумчиво пробормотал. - Но коль времени в обрез я и так перескажу её краткое содержание. В Чикаго вас хотят покалечить, пока неизвестным способом. А в Москве кто-то заказал ваш холодный труп. Знатно вы кому-то дорогу перешли, ха-ха. Давайте прощаться. - Печально улыбнулся бородатый незнакомец и внезапно из его рта вылетел длинный змееобразный язык, который лизнул меня в нос!

* * *
        - Ты чё творишь, чучело бородатое! - Вскрикнул я и открыл глаза, напугав бедного кота Фокса, который меня зачем-то лизнул в нос.
        Затем я посмотрел по сторонам. Оказывается всё это время, я был не на пробежке в Линкольн Парке, а сидел дома за столом в гостиной на первом этаже, где задремал при написании нового еженедельного отчёта об успехах «Чикагских чёрных ястребов» для газеты «Советский спорт». Часы показывали половину третьего ночи, кот Фокс помахивая хвостом, намекал, что пора бы хозяин подкрепиться, а то чего-то не спиться. Поэтому я, отодвинув в сторону исписанные черновые листы отчёта, встал, сладко потянулся и пошёл открывать холодильник. В конце концов, Фокс не виноват, что появился на этой земле чёрных пушистым котом, которому что день, что ночь всё до звезды, лишь бы в миске лежали вкусные сосиски.

* * *
        Самое смешное, что утром я действительно пошёл на пробежку в Линкольн Парк, и там всё было по-прежнему, множество улыбчивого народа, кто-то, так же как и я бегал, кто гулял. Детишки гоняли шайбу на нашей хоккейной коробке, которая перекочевала сюда в парк со стадиона по американскому футболу «Солджер Филд», где мы до Нового года провели ряд матчей зимней классики. И теперь Томми Иваныч Айвен, беря за вход на площадку доллар, получал небольшой доход и от этого аттракциона. Правда стоит признать, что большая часть денег уходила в бюджет города Чикаго, а так же на оплату работы холодильной установки и обслуживающего персонала.
        - Большой Таф! Большой Таф! - Загомонили родители детишек-хоккеистов, заметив мою могучую, словно скала фигуру.
        Я тут же изобразил заученную дежурную улыбку и помахал всем рукой, однако далеко убежать мне не дали. Так как сегодня в субботу 10-го февраля начались очередные хоккейные детские игры на первенство одного из округов Чикаго. Поэтому пока я не вышел на центр хоккейной коробки и не произвёл символическое стартовое вбрасывание, никто отпускать меня и не подумал. Затем ещё полчаса я расписывался на бейсбольных, футбольных и хоккейных карточках, где писал всем по-русски: «Мир, дружба, жвачка, ура! Big Taf».
        - Привет! - Окрикнул меня приятный женский голос, когда я вырвался от возбуждённых родителей и всё же продолжил наматывать дежурные пять километров.
        Я помотал головой и увидел свою очаровательную знакомую Лизу Савьер, бывшую спортсменку, а ныне режиссёра с 44-го телеканала, которая тоже вышла на пробежку в облегающем точёную, невысокую, но стройную фигуру, шерстяном спортивном костюме.
        - Привет! Операторы, редакторы, корреспонденты и телеведущие тоже бегут? - Хохотнул я.
        - Не знаю, - совершенно серьезно ответила Лиза и пристроилась бежать рядом со мной. - Наш продюсер хочет видеть тебя на новом вечернем шоу.
        - И ты взялась со мной по этому поводу переговорить? - Спросил я на ходу, хотя разговаривать при беге врачи не рекомендуют.
        - Ты против? - Посмотрела на меня большущими голубыми глазами телережиссёрша.
        - Послезавтра, - пробурчал я. - Завтра у нас в гостях парни из Филадельфии. У них как назло вся банда из больницы выписалась: «Кувалда» Дэйв Шульц, «Лось» Андре Дюпон, «Гончая собака» Боб Келли и «Большая птица» Дон Салески. Боюсь после матча, моё лицо не будет иметь благопристойный товарный вид.
        - И ты так просто об этом говоришь? - Удивилась Лиза. - Может, стоит обратиться в полицию?
        - Если обратиться в полицию, то ещё большой вопрос на кого они вперёд накинут наручники. Будешь кофе? - Я кивнул в сторону небольшого уютненького ресторанчика.
        - Бежим наперегонки? Ха-ха! - Засмеялась девушка и припустила к ресторану, не дождавшись стандартной команды «на старт, внимание, марш».
        В простеньком заведении под название «Чикагская пиццерия», как не крути, всё равно все косились в мою сторону. Но надо отдать должное, видя, что помощник капитана «Чёрных ястребов» и лучший бомбардир клуба не один, а с барышней, никто с просьбой в автографе тактично не подходил. Поэтому я, заказав шашлык из курицы, а так же большую тарелку зелени, где среди листьев салата прятались крупно нарезанные помидоры и огурцы, постепенно позабыл, что являюсь местной знаменитостью.
        - Почему вы распустили группу поддержки? - Спросила меня Лиза Савьер, которая сама ставила девчонкам программы.
        - Во-первых, зимняя классика отгремела. - Пожал я плечами. - Во-вторых, Роза подруга Вани Болдырева и Лорен уехали покорять Голливуд, ещё две девчонки получили роли в театре и ушли. Вот наш Иваныч и сказал, что кордебалет на льду временно закрывается, до начала плей-офф.
        Я краем глаза уловил, что Лиза еле заметно обрадовалась, услышав об отъезде Лорен Харрис, барышни, которая много крови выпила за время нашего неслучайного знакомства.
        - Большой Таф, подпишите мне карточку, - вдруг обратился ком не мелкий карапуз, достававший головой ровнёхонько до края столешницы.
        Я тяжело вздохнул и выполнил просьбу возможно юного хоккеиста. И как только это произошло, ко мне моментально выстроилась целая очередь из желающих сфотографироваться и получить автограф, не смотря на мою романтическую встречу.

* * *
        В воскресенье 11-го февраля в раздевалке перед выходом на игру против «Филадельфия Флайерз», вся наша команда вдохновенно хором пела «Землю в иллюминаторе»:
        
        И шнитца нэм нэ рокот кошмодрома
        Нэ эта лэдэнау шэнева
        А шнитца нэм трэва, трэва y дома
        Шэлэнау, шэлэнау трэва!
        
        Песню орали и защитники команды, и нападающие, и ассистенты старшего тренера, и сам тренер Билли Рэй. Дело в том, что после ничьи 3-го февраля против тех же самых «летчиков» мы выдали трёхматчевую беспроигрышную серию, и перед каждой игрой исполняли песенный хит «Землян». Тренер Рэй сказал, что «Трава у дома» - это хорошая победная примета, и теперь песня - часть нашего победного ритуала, если угодно религиозно-хоккейного обряда.
        Наверное, поэтому с первых минут матча мы принялись колошматить парней из Филадельфии, как будто перед нами не «Хулиганы с Брод Стрит», наводящие ужас на всю лигу, а жалкие трусливые уличные разбойники, которые герои, когда нападают гурьбой на одного и трусы, когда получают достойный отпор. И наш стартовый наскок был так силён, что на второй минуте матча, нападающий Джим Паппин пронёсся по центру, бабахнул с пятнадцати метров и поднял клюшку вверх, ведь шайбу удачно добил его партнёр по тройке нападения Даннис Халл, младший брат Бобби Халла, который сейчас бил рекорды результативности в ВХА.
        - Скооор! - Горланили воодушевлённые болельщики на трибунах, в предвкушении хорошей хоккейной драки, где победа будет за нами.
        - Молодцы мальчики! Молодцы! - Важно прохаживался за нашими спинами главный менеджер команды Томми Айвен.
        - Иваныч, почему билеты для инвалидов я сегодня снова выкупал за свои деньги? - Ухватил я прыткого менеджера за пиджак.
        - Иди к чёрту! - Дёрнулся было мистер Айвен, но пиджак предательски затрещал, и его хитропопый обладатель, выдавив из себя улыбку, пообещал, - потом рассчитаемся!
        Я тут же вскочил с лавки, уловив нехорошие знакомые нотки, и прошептал:
        - Ты, Иваныч, опять начал играть на тотализаторе? Да я же тебя свяжу и в багажном отделении тайно вывезу в Новосибирск. Если узнаю про ставки!
        - Где это? - Пролепетал генеральный менеджер команды, неплохой в целом мужик, только с характером собачьим и жадностью гипертрофированных размеров.
        - Новосибирск - это там где тайга, где медведи размером со слона и комары с кулак, - прошипел я, показав свой кулачище.
        - Я по чуть-чуть, больше не повториться, - взмолился Томми Айвен, которого я один раз уже спас от разорения и тюрьмы.
        - Таф! Смена! - Выкрикнул тренер Рэй, и я в очередной раз поверил на слово нашему Иванычу, тем более он к Сибири и к неизвестному ему Новосибирску испытывал перманентный трепетный ужас.
        Вбрасывание, пока мы с Иванычем говорили за жизнь, переместилось к воротам наших гостей и персонально Дага Фавелла. Старший тренер «лётчиков» Рэй Шеро выпустил против моей тройки Билла Барбера, Бобби Кларка и Гэри Дорнхофера. Кстати, Кларк сегодня старался играть чисто, если и встречал жестко, то исподтишка не бил, больше концентрируясь на игре. Так как уже запомнил, силу моих кулаков. Наверное, поэтому, когда судья матча бросил шайбу на лёд Бобби Кларк оказался быстрее меня и вбрасывание выиграл.
        - Борта закрыли! - Гаркнул я Миките и Болдыреву, призывая их к высокому прессингу, а сам бросился на одного из защитников Филадельфии.
        Тот перевёл шайбу своему партнёру, который спрятался от меня за воротами своего голкипера Дага Фавелла.
        - Билли центр! - Тут же выкрикнул я защитнику Билли Уайту, и с правой стороны полетел за ворота филадельфийцев, чтобы либо навязать борьбу, либо постараться отобрать шайбу.
        Такую ситуацию, высокого командного прессинга, весь январь и начало февраля мы наигрывали на каждой тренировке. Конечно, не всегда в реальной боевой обстановке прессинг срабатывал, но бывало и так, что мы буквально вгоняли в депрессию команды, у которых силы духа поменьше, а неуверенности в своих силах побольше. С Филадельфией нашу удавку мы использовали впервые. Поэтому защитник второпях отбросил шайбу к левому борту, где тут как тут на Гэри Дорнхофера налетел мой друг Стас Микита. Дорнхофер без скорости, без пространства для манёвра резко отпасовал в центр на Бобби Кларка. А своего лучшего в кавычках друга Кларка я в эту же секунду бортанул на лёд. Поэтому шайба, словно подарок от чужого дяди, легла точно мне в крюк! Моментальный пас на правую штангу в направлении Ваньки Болдырева и после простого рабоче-крестьянского проставления красный фонарь во второй раз зажегся за воротами гостей.
        - Скооор! - Дружно вскочили с мест болельщики нашего клуба.

* * *
        В перерыве после первого периода матча от нашей воинственности не осталось и следа. Парни весело посмеивались, и пили «Пепси колу», чтобы поднять уровень глюкозы в крови. Ведь Филадельфия в первом периоде мало того, что выглядела растерянной командой, она уже уступала нам со счётом - 3: 0. За минуту до перерыва отлился Деннис Халл, оформив дубль. Поэтому одноклубники стали обсуждать, куда пойти после матча, отметить намечающуюся легкую победу.
        - Завтра вместе пойдём на телевидение, - сказал я Ване Болдыреву. - Хватит тебе дома страдать, да по кабакам бегать, искать неприятности на свою задницу.
        - А что там, на телевидении? Невест будут раздавать? - Засмеялся шутник Стэн Микита.
        - Лиза сказал, что познакомит с хорошенькой новой ведущей новостей, - ответил я сразу и Ивану и Стэну.
        - У тебя разве по новой с Лизой закрутилось? - Спросил Ваня Болдырев.
        - Я пока не знаю, но всё может быть, - хмыкнул я.
        - Тогда меня, наверное, тоже надо с кем-нибудь с телевидения познакомить? - Хитро прищурился Микита. - Или мы не три мушкетёра?
        - Окей, - кивнул я. - Познакомлю и тебя, и твою жену, и твоих четверых детей, для компании. Как идея?
        - Я подумаю, - тяжело вздохнул Стэн и громко заржал, скорее всего, представив подобное знакомство.

* * *
        Второй период против «лётчиков» из Филадельфии получился зеркальным отображением первого. «Флайерз» атаковали, мы немного хаотично отбивались. «Хулиганы с Брод Стрит» вспомнили, что они грозные и смелые парни, и стычки с периодичностью в двадцать секунд стали возникать то тут, то там. А на двадцать седьмой минуте матча центрфорвард гостей Рик Маклиш мощным щелчком пробил нашего голкипера Тони Эспозито, и на несколько секунд на «Чикаго Стэдиум» повисла тишина.
        - Собрались парни! Собрались! - Потребовал тренер Билли Рэй от команды, когда на табло высветился счёт - 3: 1.
        - Кто сейчас не соберётся, того лично разберу на запчасти! - Гаркнул я и со своими парнями выскочил на лёд.
        В моих жилах мгновенно закипела спортивная злость, с примесью персональной ненависти к филадельфийской команде. И когда я встал на точку вбрасывания в центральный круг хоккейной площадки, то даже не обратил внимания, что «Кувалда» Шульц, защитник гостей что-то активно показывает мне. «Потом разберёмся, что это за тонкие намёки на толстые обстоятельства», - подумал я и буквально выгрыз шайбу у Бобби Кларка. Стас Микита тут же завладел черным резиновым диском, замороженным до каменной твёрдости, и обыгравшись с нашим защитником, полетел в атаку. На входе в зону соперника он незаметно оставил шайбу под себя. «Играем паровозик», - автоматически я отметил про себя и, резко рванув на свободный клочок льда, завладел шайбой и аккуратненько прокинул её на ход Стасу.
        Однако кипер гостей Даг Фавелл так резко выкатился из ворот, что у Микиты просто не осталось места для маневра, и он чисто интуитивно отпасовал на противоположный правый борт, где должен был врываться в зону атаки Ваня Болдырев, и мой тёзка не подкачал. Да на его плечах висел нападающий «летчиков» Билл Барбер, а так же наперерез выскочил защитник «Кувалда» Дэйв Шульц. Но Болдырев как-то ухитрился сделать пас в центр, где я шикарным щелчком вогнал шайбу так, что сетка ворот жалобно заскрипела.
        - Бееем! - Раздался сигнал за воротами и зажегся красный фонарь.
        - Скооор! - Вновь завелись наши зрители.
        И тут же «Кувалда» Шульц зарядил мне с правой руки прямо в челюсть. Лишь чудом я успел мотнуть головой и пропустить удар по касательной. Затем краги и клюшка отлетели в разные стороны и прежде, чем я ухватил «Кувалду» за свитер, просвистел ещё один его подлый удар в лоб. В мыслях сразу же наступила полная ясность и даже некое дзен буддийское просветление. Многое мне захотелось высказать Дэйву Шульцу, про Будду, про Иисуса, про Заратустру, а так же про Карлоса Кастаньеду, и про пагубное использование для психики кактуса пейот. «Но лучше слов могут быть только звёзды, те которых ещё не видал», - подумал я и, качнув Шульца левой рукой, которой сжимал его за свитер, свободным правым кулаком впечатал мощнейший апперкот в «бороду». И судя по изменениям в лице и в настроении филадельфийского забияки, «Кувалда» Шульц увидел не только звёзды, но и редкое Северное сияние, и даже упряжку северных оленей, которых погонял весёлый эскимос. А после второго правого бокового выстрела в голову Дэйв рухнул и поцеловал окровавленный лёд нашего гостеприимного чикагского хоккейного стадиона.
        - Таф! Таф! Таф! Таф! - Скандировали болельщики, гораздо громче, чем трудовые коллективы, подогретые спиртиком, на первомайской демонстрации.
        Я поднял две руки вверх, как боксер на ринге, и покатил на скамейку оштрафованных сам, чтобы не злить представителей судейского корпуса на этой непростой игре.

* * *
        Весь матч режиссёр местного 44-го телеканала Лиза Савьер провела, словно на иголках. Сначала команда, за которую отчаянно болели все жители города и сама Лиза, повела - 3: 0. Затем во втором периоде после жестокой драки счёт стал - 4: 1 и Большому Тафу, точнее русскому Ивану Тафгаеву, за которого персонально переживала девушка, дали целых пять минут штрафа. Гости, пока Таф сидел на скамейке штрафников, сделали счёт - 4: 2, но вышел Иван и тут же вколотил пятую шайбу - 5: 2. Стадион в прямом смысле слова кипел от восторга, а Лиза тихо молилась про себя, чтобы дальше игра прошла спокойно, по тем правилам, что были прописаны на бумаге, а не по законам подворотни, где кто сильнее, тот и прав. Однако в третьем периоде русский Иван подрался ещё дважды. И хоть поединки были больше похожи на борьбу, и кровь не летела во все стороны, Лиза всё равно очень сильно волновалась. А под занавес матча сникшие филадельфийские «летчики» пропустили ещё две шайбы, поэтому Лиза Савьер до финальной сирены поспешила в подтрибунное помещение, куда её пропустили охранники, так как знали девушку по работе с местной группой
поддержки.
        - 7: 2, нормальный счёт. Как считаешь, «Кувалда» Шульц в этом сезоне появиться на льду? - Посмеивался один из хоккеистов Чикаго, проходя мимо Лизы.
        - Да по барабану, нам с «лётчиками» играть больше не придётся, ха-ха! - Ответил ему другой игрок команды. - Чётко ему Таф пробил! Ха-ха!
        Лиза не знала всех парней чикагской хоккейной дружины, поэтому кто с кем обсуждал сегодняшний кровавый поединок, её не заинтересовало. Она ждала в подтрибунке своего русского Ивана Тафгаева, который неожиданно выплыл, словно кусок большого здорового камня в окружении Стэна Микиты и Ивана Болдырева.
        - Лиза? - Удивился Иван и, улыбнувшись, добавил. - Я же говорил, что сегодня для телевидения не лучший день.
        - Это кровь? - Пробормотала девушка, увидев темные капли на красном свитере с эмблемой «Чикаго Блэкхокс».
        - Это не кровь, - засмеялся Тафгаев. - Это красноватый хоккейный пот.
        После чего в коридоре раздался громкий гогот всех парней, которые несколько минут назад рисковали здоровьем на скользком кровавом льду.
        Глава 5
        Так уж повелось, что кроме первых розыгрышей высшая лига чемпионата СССР по хоккею являлась таким закрытым соревнованием, где число команд представляющих Москву и Московскую область было большим или равным числу команд со всего остального советского союза. И только начиная с 33-го чемпионата СССР, сезона 1978 - 1979 годов, когда в высшей лиге заиграет двенадцать хоккейных коллективов, случится историческое событие, весь многомиллионный СССР делегирует целых семь хоккейных дружин против пяти команд московского региона. Правда чемпионом с 1977 года по 1989 год всё равно останется только столичный ЦСКА.
        Поэтому горьковское «Торпедо», отыграв накануне в воскресенье 11-го февраля календарную игру против воскресенского «Химика», сегодня 12-го числа тренировалась на небольшом московском катке «Кристалл», ведь следующий матч должен был состоятся 14-го в Москве с московским «Спартаком». Точно так же по нескольку дней в Москве проживали команды и из Челябинска, и из Свердловска.
        Старший тренер горьковчан Игорь Борисович Чистовский, который в прошлом сезоне отработал помощником Всеволода Боброва и выиграл золото чемпионата СССР, в этом сезоне ломал голову над тем как ему закрыть дыры, образовавшиеся в чемпионском составе. Кое-кого из парней удалось вернуть обратно, молодёжная тройка Ковин, Доброхотов, Скворцов очень прилично заиграла. На последнем рубеже кроме вратарей Геннадия Шутова и Саши Котомкина появился прославленный ветеран Виктор Коноваленко, которого за полмесяца поставили на ноги врачи в США. И именно Виктор Сергеевич теперь доставлял головную боль старшему тренеру «Торпедо». Ведь в последнем матче «Химик» из Воскресенска, далеко не лидер чемпионата, камня на камне не оставил от горьковчан, обыграв их со счётом - 5: 0. Конечно, и защита набедокурила, и в атаке ничего не получилось, но Коноваленко тоже не выручил. Поэтому Борис Чистовский сейчас ломал голову, как бы потактичней сказать Виктору Сергеевичу, что пора дать дорогу молодым.
        - Сергеич! - Окликнул он вратаря, который сейчас отражал дальние выстрелы нападающих горьковской команды. - Подъедь, есть разговор.
        Коноваленко, словно предчувствуя неприятности, опустив мощную, чем-то похожую на медвежью, голову, покатил от ворот к борту. Его место тут же занял Гена Шутов, который провёл большинство игр команды, и нападающие принялись по его воротам щелкать с новой силой.
        - Что же я хотел тебе сказать, Сергеич? - Тяжело вздохнул Борис Игоревич, когда они присели на скамейку запасных.
        - Ты хотел сказать, чтобы я не смешил народ и повесил коньки на гвоздь, - пророкотал Коноваленко. - Что из меня сыпется песок и поэтому наши нападающие перестали попадать по воротам, а защитники на этом песке спотыкаются, падают и дают расстреливать меня из самых убойных позиций. Так?
        - Тебе скоро 35, - усмехнулся старший тренер Чистовский. - Реакция не та, скорость потеряна.
        - Зачем мне скорость? Я на воротах играю, я же не спринтер! - Вспылил голкипер. - Хорошо, приедем в Горький, сразу же напишу заявление на тренерскую работу, пацанов пойду тренировать.
        - Вот и хорошо, сам всё понимаешь. - Игорь Борисович вновь тяжело вздохнул. - Ты же меня сам на два года старше. Мы же вместе начинали, выиграли серебро в 61-ом году. Не наигрался что ли ещё?
        - В Чикаго один из лидеров команды Стас Микита. - Горько усмехнулся Виктор Сергеевич. - Он тоже старше тебя, но является капитаном «Блэкхокс». Вот почему за океаном, где проводят больше 90-а игр за сезон - ветераны могут, а у нас, где играется всего 32-а матча, в 33 года уже выпроваживают на пенсию? Бобби Халлу уже 34, а он капитан и играющий тренер «Виннипег Джетс». Носиться по полю дай бог молодым.
        - Давай поступим так. - Устало улыбнулся старший тренер горьковской команды. - Ты на этот сезон всё равно ещё заявлен как действующий игрок, поэтому побудешь играющим тренером вратарей. Это даст тебе возможность с командой поддерживать форму, а на следующий год спокойно перейдёшь в горьковский «Полёт», класс «Б».
        Коноваленко хотел было расхохотаться, услышав про возможность продолжения карьеры в третьей полулюбительской союзной лиге, и рассказать о приглашении стать вратарём в первой советской команде в ВХА, но вовремя вспомнил наказ Тафгаева - никому ни слова, поэтому заткнулся и молча кивнул.
        Что творилось в душе и мыслях Виктора Сергеевича, он и сам не понимал, с одной стороны была горечь от такого бесславного завершения карьеры - фактическое отчисление из команды после обидного проигрыша. С другой - радость, что жизнь спортивная не заканчивается, наоборот появилась возможность выйти на новый более высокий уровень, и поэтому нужно обязательно пахать, пахать и ещё раз пахать. «Обязательно нужно найти возможность игровой практики, хотя бы на первенство города Горького за заводскую команду. И самое главное - это спортивный режим, ведь после тридцати набирать форму намного сложнее, чем в молодости», - подумал Коноваленко, когда после тренировки присел за столик в ресторане гостиницы «Юность», где проживали и питались во время сезона многие иногородние хоккейные команды. Кстати, его горьковское «Торпедо» прописалось в Москве вплоть до 21-го февраля. Так как 14-го их поджидал в «Лужниках» московский «Спартак», 18-го там же было намечено презабавное рандеву с ЦСКА и 21-го февраля экзамен для горьковчан устраивало московское «Динамо» из одноимённого спортивного общества.
        - Сергеич, не занято? Мы сядем рядом? - Спросил ветерана команды Саша Скворцов в окружении своих партнёров по молодёжной тройке нападения Ковина и Доброхотова.
        - У нас в СССР все равны, - усмехнулся Коноваленко. - И чисто теоретически простой работяга с Автозавода может присесть рядом с министром тяжёлой промышленности.
        - И почему же этого не происходит повсеместно? - Засмеялся Володя Доброхотов и поставил свой поднос с первым, вторым и десертом к чаю на свободное место.
        - У министра работы слишком много, ему по заводским столовкам, пельменным и рюмочным слоняться некогда, - хохотнул Володя Ковин.
        И когда парни расселись за столиком, Скворцов задал Виктору Сергеевичу самый распространённый в последние дни вопрос:
        - Сергеич, расскажи, как там Тафгай поживает, как ему играется в НХЛ?
        - Особенно большой разницы с нашей жизнью я там не заметил. - Пожал плечами Коноваленко. - Если только на базах спортивных никто там не сидит, и тренировки длятся не больше часа. Поэтому они хоть и играют много, но и дома бывают часто.
        - А если они мало тренируются, как же они играют? Когда комбинации свои отрабатывают и всякие защитные тактические хитрости? - Спросил ещё раз Саша Скворцов.
        - Прямо во время календарных игр и отрабатывают, - ответил Виктор Сергеевич. - А физическую форму поддерживают сами. Нанимают тренера, который расписывает для хоккеиста правильное питание и физические нагрузки на тренажёрах и с тяжестями.
        - Сами? - Удивился Вова Доброхотов. - И их никто не заставляет? Никто рядом с палкой не стоит?
        - Там же всё за деньги, - ответил Вова Ковин. - Захочешь нормально зарабатывать, сам впахивать начнёшь, или конкуренты тебя съедят. Хищный оскал капитализма, никакой уверенности в завтрашнем дне. Газеты читать надо или телевизор смотреть.
        - Ещё, Сергеич, ходя слухи, будто бы в Спорткомитете хотят теперь целую команду заявить в НХЛ? - Очень тихо спросил нападающий Скворцов. - Чтобы валюту для страны зарабатывать.
        - Не в НХЛ, а в ВХА, - поправил юного одноклубника Коноваленко. - Пока решают, совещаются, в мае будет принято окончательное решение кто поедет. Так как все переходы должны быть согласованы заранее. Но кандидатов в сборную СССР, скорее всего, не отпустят.
        На этих словах молодые горьковские хоккеисты как по команде переглянулись, ибо кандидатами в сборную страны они как раз и не являлись.

* * *
        Этим вечером в отличие от молодёжи, решившей пробежаться по барам и ресторанам, Виктор Сергеевич, созвонившись с Валерой Харламовым, пришёл в лужниковский дворец спорта. В 19.00 здесь московское «Динамо» принимало ленинградский СКА. Народу на хоккей неожиданно пожаловало меньше половины самой большой в СССР двенадцатитысячной арены. Возможно, полупустому стадиону поспособствовал понедельник - день тяжёлый, возможно динамовские болельщики немного разочаровались в своих любимцах, которые первую строчку в турнирной таблице уступили московским армейцам. Поэтому Виктор Коноваленко и Валерий Харламов без проблем, купив билеты на лучшие места, приготовились смотреть сегодняшний матч.
        - Слышал, что за океан не пустят сборников? - Спросил Харламов, когда судья в поле бросил шайбу на лёд и зрители на трибунах радостно зашумели.
        - А ты сам бы поехал? - Вопросом на вопрос ответил Коноваленко.
        - У нас в ЦСКА, когда про идею из Спорткомитета узнал Тарасов, такой крик поднял, - заулыбался Валерий и, изображая Анатолий Тарасова, сказал. - Только попробуйте у меня заикнуться про вашу сраную Америку, в миг в Чебаркуль полетите, мать вашу. В Калинине сгною на «губе»!
        - Ну а всё же? - Продолжил допытываться ветеран.
        - Мы с мужиками переговорили, - тяжело вздохнул Харламов, - кроме меня желающих по-большому счёту - нет. Борька Михайлов точно не полетит, его и тут всё устраивает. Вова Петров? Если деньги хорошие предложат, то подумает. Но я так понимаю, с деньгами могут быть проблемы. Нашему второму тренеру Локтеву Констнатин Дмитричу в 66-ом предложил поработать в Югославии. Так там такие отчисления в казну на его зарплату повесили, что голодать пришлось, поэтому он из Югославии сбежал.
        - С Иваном деньги будут, - упрямо пробормотал Коноваленко. - Там и помимо зарплаты можно зарабатывать. Лично я поеду. Я уже пообещал.
        - Давай, Сергеич, после матча поговорим. С Валеркой Васильевым, с Сашкой Мальцевым сядем в ресторане и под шампусик посоветуемся. Да чтоб тебя! - Выкрикнул Валерий Харламов, когда внизу на ледяном поле защитник ленинградского СКА Олег Чурашов сильно бросил от синей линии, и шайбу в сутолоке у ворот пропихнул в сетку нападающий гостей Михаил Кропотов.
        - Раззява! Отбивать надо не перед собой, а в угол! - Прорычал Виктор Сергеевич Коноваленко, отметив в негативном ключе действия вратаря «Динамо» Владимира Минеева.

* * *
        Когда хоккеисты московского «Динамо» в бело-голубых свитерах понуро выходили на третий период матча с армейцами с берегов Невы, то на табло горели неутешительные для хозяев цифры - 0: 2. Всеволод Михайлович Бобров, старший тренер команды, ни слова своим подопечным не сказал в перерыве. Он написал мелом на доске две строчки: ЦСКА - 41 очко, 23 игры. Динамо - 39 очков, 24 игры. И дальше тренер дорисовал большой знак вопроса. Это вопросительный знак мог значить многое. Например - где игра? Или - может кому-то не место в сборной? И наконец - а тем ли вообще делом вы заняты, вдруг - хоккей это не про вас?
        Так или иначе, с первых секунд третьего периода динамовская хоккейная дружина ринулась на штурм ворот ленинградца Владимира Шеповалова, словно они соратники Александра Невского в битве против немецких рыцарей на Чудском озере и отступать некуда, за спиной «Господин Великий Новгород». Только за первую минуту Шеповалов отбил три сложнейших броска. А спустя ещё минуту количество перешло в качество. Первую шайбу отквитал молодой гренадёр Виктор Жлуктов, после сольного прохода Сергея Капустина и удобной скидки под бросок от Хельмута Балдериса.
        - Гооол! - Немного зло и нервно выкрикнули болельщики на трибунах и после изменений на табло, где появилась надпись шайбу забросил №14 Виктор Жлуктов и новый счёт - 1: 2, раздалось разрозненное скандирование:
        - Шайбу! Шайбу!
        - Слышите, что народ на трибунах требует? - Спросил Александр Мальцев, сидя на скамейке запасных, у своих партнёров по первой тройке нападения Голикова старшего и Бориса Александрова.
        - Что? - Хмыкнул Саша Голиков.
        - Пиво они требует, - пробухтел «Малыш» и нагло улыбнувшись, добавил. - Пиво! Пиво! Воблу! Воблу!
        - Шайбу они требуют, - сквозь зубы проговорил Мальцев. - Поэтому ты, «Малышатина», сейчас привозишь шайбу в зону, разыграешь двухходовчку с Холиком старшим и выкатываете мне на пустой угол. Ясно? А то я и так отстаю в гонке бомбардиров.
        - От кого? - Вновь «включил дурака» Саша Голиков.
        - От того, кто меня опережает, - Александр Мальцев от возмущения стукнул клюшкой об покрытый резиновой дорожкой бетонный пол.
        - Значит ещё раз помедленней, кого я должен привезти и обыграть в покер? - Скорчив умное лицо посмотрел на товарища «бригадира» Борис Александров.
        - Совсем вы салаги охренели, - пробурчал Мальцев старший и тут же старший тренер Всеволод Бобров скомандовал смену играющих хоккеистов.
        Поэтому на льду к паре лучших динамовских защитников Васильеву и ветерану Давыдову появились два Александра, Мальцев и Голиков, и один Александров Борис. Предложенную своим старшим товарищем комбинацию после розыгрыша вбрасывания в средней зоне, разыграть не удалось. Ведь шайба после серии взаимных ошибок оказалась на крюке клюшки правого крайнего нападающего Мальцева, и везти её в зону соперника пришлось самому.
        - Всё сам, всё сам, - себе под нос пробормотал Саша Мальцев и двумя обманными финтами улетел от двух парней из ленинградского спортивного клуба армии.
        Старший из братьев Голиковых постучал клюшкой по льду, требуя передачу в центр, где образовался «свободный лёд». Но распсиховавшийся Мальцев сам, прокинув шайбу вдоль борта, проскочил в зону атаки. И тут его с такой теплотой и нежностью прижали к борту, что заболело где-то в ребрах и стало трудно дышать. Но шайбу вовремя подхватил Александр Голиков и, не задумываясь, запустил её дальше вдоль борта через правое закругление, ведь по теории вероятности у левого закругления должен был караулить передачу их третий игрок тройки нападения Борис Александров. Кстати, «Малыш» был там, где запланировано, даже с опережением графика.
        Борис вцепился в шайбу, словно капризный ребёнок в любимую игрушку, и первым движением ушёл от столкновения с защитником СКА. Потом заложил крутую «улитку», оставив за своей спиной нападающего ленинградской команды, попытавшегося его сбить с ног. И оказавшись в пяти метрах перед вратарём ленинградцев, бросил не на силу, а на точность, постаравшись поразить ближний верхний угол ворот Владимира Шеповалова. Шайба брякнула в перекладину, затем в спину голкипера и впархнула в сетку.
        - Беем! - Противно брякнул звуковой сигнал за воротами.
        - Гооол! - Заорали мужики на трибунах дворца спорта, а Владимир Шеповалов от отчаянья, хлопнул клюшкой по льду.
        Если бы только Владимир знал, что пропущенная сегодня шайба - это пустяк, по сравнению с тем, что приготовила для него нелёгкая судьба, которая через двадцать два года вернёт голкипера в родной Новокузнецк, где он умрёт в возрасте 47-ми лет, отравившись палёной водкой.
        - Я вам чё сказал? - Заворчал на скамейке запасных Александр Мальцев, держась рукой за больной бок. - Разыграли, отдали мне. А вы чё?
        - Ничего, в следующий раз получится, - усмехнулся «Малыш» и они вместе с Голиковым старшим весело заржали.

* * *
        - Всё ничья, - махнул рукой Валерий Харламов, сидя на зрительской трибуне рядом с Виктором Коноваленко. - Минута до конца. Вратаря конечно можно снять, но рисковать заработанным очком Михалыч не будет.
        - Много ты Михалыча знаешь, - усмехнулся Виктор Сергеевич и посмотрел, как люди покидают свои места и устремляются в гардероб, чтобы не выстаивать потом здоровенную очередь. - Спорим, что Бобров сейчас вратаря снимет?
        Коноваленко протянул руку Харламову, однако друзья не успели разрубить рукопожатие и обговорить условия спора, как голкипер бело-голубых Владимир Минеев, сорвавшись с ворот, полетел на скамейку запасных, а вместо него на лёд выпрыгнул динамовский гренадер Виктор Жлуктов.
        - Жлуктик давай! - Заорали болельщики и напомнили, что именно надо дать. - Шайбу! Шайбу!

* * *
        - Куда прёшь, жердина! - Прошипел Мальцев на Жлуктова, отдавая передачу защитнику Виталию Давыдову. - На пятак иди! На пятак я сказал! Понабрали в команду по объявлению.
        А на синей линии защитник ветеран Виталий Семёнович перевёл шайбу Валерию Васильеву, которому тут же закричали с трибун: «Васька бросай!». Однако Васильев, послав всех диванных экспертов в баню, резко переадресовал передачу на юного гения прорыва Бориса Александрова. Кстати, и от «Малыша» тоже потребовали мощного и чёткого броска. Что Боря и сделал, так как ни пас назад, ни пас по борту уже не проходил, а для обыгрыша не хватало скорости.
        - Дааа! - Вскочили болельщики, но шайба после отчаянного прыжка ленинградского вратаря Шеповалова, угодив в штангу, отлетела в поле.
        И тут же в стремительной контратаке ленинградские армейцы кинулись на пустые ворота хозяев площадки. Нападающий СКА Пётр Андреев пропихнул шайбу на ход своему партнёру Сергею Солодухину и, тот немного повозившись с Виталием Давыдовым, выскочил на оперативный простор.
        - Не попади! - Грохнули ему вслед динамовские болельщики.
        Солодухин за доли секунды прицелился и бросил, не доходя трёх метров до центральной красной линии. Зрители на трибунах схватились кто за волосы, кто за сердце, но второй игрок обороны бело-голубых Валерий Васильев, пока Давыдов боролся с ленинградским нападающим, уже успел прилететь в зону защиты. Поэтому бросок Солодухина отразил, выпрыгнув, как футбольный вратарь Лев Яшин. Затем Васильев прокатился на пузе, вскочил и не глядя швырнул шайбу обратно на половину ленинградских гостей, которые уже выкатились на свою синюю линию. И неожиданно шайба, подпрыгнув на льду и миновав клюшки ленинградских армейцев, вывела Бориса Александрова один на один. Народ на трибунах взвыл, «Малыш» сделал несколько широких раскатистых шагов и пульнул с десяти метров, стараясь угодить под правую ловушку Шеповалова. Хотя, возможно, Борис это исполнил и неосознанно. Просто сердцем почувствовал, что время игры стремительно истекает, и нужно бросать. И за мгновение перед финальной сиреной все кто сегодня болел за «Динамо» выкрикнули короткое, но протяжное слово:
        - Гоооол!
        Всеволод Михайлович Бобров смахнул пот со лба, и устало опустился на скамейку запасных, а на электронном табло лучшего хоккейного дворца страны высветилось: «Динамо» - СКА, счёт - 3: 2.

* * *
        Спустя сорок минут за одним из столиков в ресторане «Россия», собралась странная компания, которая много спорила и мало выпивала. Точнее крепкие спортивного телосложения парни потягивали одну единственную бутылку «Советского шампанского». И знатоки хоккея легко среди этих ребят могли распознать: Валерия Харламова, братьев Мальцевых Александра и Сергея, Валерия Васильева, Виктора Коноваленко и фортового юного гения прорыва Бориса Александрова.
        - Я считаю, что нам за океаном делать нечего, - настаивал на своём Саша Мальцев, которого поддерживал младший брат Сергей. - И тебе туда соваться не стоит, поломают, - сказал он «Малышу» и, обернувшись к Харламову, добавил. - А тебя, Валера, вообще никто не отпустит, и правильно сделают, вот и весь сказ.
        - Вы как хотите, я еду, - рыкнул Коноваленко. - У меня выбор либо стоять за горьковский «Полёт» в классе «Б», либо за океаном. И потом я Тафгаю должен. Колено благодаря ему мне починили, Суперсерию, которую десять лет ещё вспоминать будут - я выиграл. В общем, как хотите, я еду.
        - Я тоже поеду, - согласился с ветераном самый юный хоккеист в этой компании Борис Александров.
        - Нужно вот что сделать, - предложил всем Харламов, - написать письмо Ивану в Чикаго, чтобы он приехал в марте в Мюнхен.
        - Чего б…? - Опешил Васильев.
        - В марте наступает перерыв в чемпионате, когда сборная будет готовиться к мировому первенству в Москве. - Стал объяснять свою идею Валерий Харламов. - Мы в Мюнхене будем жить дней десять, и играть с местными немецкими командами. Из Чикаго в Мюнхен ежедневно летают прямые рейсы.
        - Правильно, - кивнул головой Боря Александров. - Пусть Иван со всей сборной поговорит, расскажет о финансовых условиях. А то если наберут одних ветеранов, да тех, кто вне сборной, то в следующем году опозоримся перед американской публикой. В команду должны попасть самые лучшие из тех, кто, конечно, хочет. - «Малыш» покосился на Сашу Мальцева, главного противника играть в ВХА.
        - Неплохо было бы уговорить Сашку Якушева, - согласился Валерий Васильев. - А как мы письмо напишем?
        - Через Михалыча, - ответил Борис. - Я сам тренера попрошу, чтобы он в письме Ивану написал, что будем рады видеть на совместной тренировке сборной в Мюнхене. Иван ведь член сборной и если он на день приедет, ничего с ним не случится.
        - Классная, б…ь, идея. Молочага! - Похвалил юного гения прорыва Валерий Васильев. - Давайте по последней, а то завтра тренировка. И вот, что я мужики хочу сказать, ехать в ВХА надо обязательно, иначе на пенсии и вспомнить будет нечего. Всё, давайте за сегодняшнюю победу! Ура, б…ь!
        Глава 6
        В понедельник 12-го февраля, когда в Москве была глубокая ночь, в Чикаго был всего лишь день, и я после посещения массажиста готовился к походу на телевидение для съёмки нового вечернего шоу. Ваня Болдырев тоже готовился, сутра рванул по магазинам, по парикмахерским, преодолел бег с препятствиями по салонам красоты, чтобы усишки его привели в идеальный вид. И теперь хвастался обновками, спрашивая - что надеть?
        - Иди в чём мать родила, только отстань! - Психанул я, так как в образовавшуюся двухчасовую паузу решил для «Советского спорта» написать что-то более концептуальное, нежели банальный отчёт о чемпионате НХЛ.
        - В трусах что ли одних? Так? - Болдырев выскочил передо мной в так называемом брендированным нижнем мужском белье, а проще говоря, в дорогущих трусах от Calvin Klein.
        - Уйди! Христом богом молю! - Я грохнул кулаком по столу в гостиной. - Вон - с котом советуйся, что надеть на передачу. Фокс в моде разбирается лучше меня. У него тоже такие же усы, как у тебя.
        - Я же серьёзно спрашиваю, у меня же первое свидание, - пробубнил мой тёзка, но от меня отцепился.
        А мне вдруг захотелось выплеснуть на бумажные страницы большущее количество накопившихся мыслей и идей. Например: отношение к тренировочному процессу в СССР и здесь в Штатах. Особенно руки чесались написать о вреде тренировочного физического истязания хоккеистов, о бессмысленности кроссов, бессмысленности бега с утяжелением, о некоторых преступно вредных для позвоночника упражнениях со штангой, которые кроме истощения организма ничего не дают в плане качества игры. К 30-ти годам наш советский хоккеист превращается в инвалида, которого пора списывать! Кто за это ответит? В НХЛ, где никто не занимается бессмысленными экспериментами над человеческим организмом, спортсмены после тридцати лет - это элита, проводящая до тридцати минут на льду за матч, которых в сезоне больше девяноста!
        Далее захотелось написать о том, что чемпионат СССР в таком виде, который сейчас существует - это жертва, отданная на заклание сборной страны. Чемпионат начинается в начале октября, а уже 11-го декабря он прерывается на месяц до 12-го января. Затем с конца февраля ещё одна пауза до середины апреля! Два с половиной месяца игроки сборной СССР, лучшие хоккеисты страны, участвуют в призе «Известий», в чемпионате Мира, играют товарищеские матчи с сильными командами Швеции, Чехословакии, Финляндии, проводят серию игр с клубами из США и Канады. А что в это время делают спортсмены, не попавшие в сборную, кроме тренировок? Как следствие хоккеисты среднего уровня теряют в мастерстве, безнадёжно деградируют, и разрыв между хоккейной элитой и средними игроками вырастает до угрожающих размеров. Из-за чего лидеры чемпионата легко забрасывают по восемь и более шайб командам из нижней части турнирной таблицы. А 25 октября «Автомобилисту» из Свердловска московский «Спартак» вообще отвалил 16 шайб, то есть, переводя на вес - это примерно 2,5 килограмма. Поэтому я предлагаю…
        На этих невесёлых мыслях в дверь позвонили.
        - Кто там? - Выскочил из ванной Ваня Болдырев.
        - Невесту привезли на смотрины, - хохотнул я и пошёл открывать незваным гостям.
        На пороге же вместо невесты для Болдырева стоял с бегающими глазками, как нашкодивший школьник, генеральный менеджер «Чикаго Блэкхокс» Томми Иваныч Айвен.
        - Я зайду, - пробурчал он и, не дождавшись приглашения, прочапал прямо к столу, где были разбросаны мои бумаги, которые Иваныч тут же внимательно осмотрел.
        - Статью для «Советского спорта» пишу. - Хмыкнул я. - Хочу предложить через газету, чтобы советское правительство устроило специальную выездную сессию для всех менеджеров НХЛ.
        - Зачем это? - Поморщился главный хозяйственник нашей команды.
        - Как зачем? - Спросил я, посмеиваясь про себя над доверчивым Иванычем. - Нужно чтобы вы воочию увидели, что такое Сибирь, что такое полярный Урал, Соловки, Колыма, Индигирка, Ухта, Магадан.
        - Прекрати! - Выкрикнул Томми Айвен, не перенеся пытку только одними названиями сталинских «оздоровительных домов отдыха».
        - Как это можно прекратить? - Махнул я рукой. - А то один с контрактами мутит, другой премиальные не выплачивает, третий… слушаю, что опять ты натворил?
        К нам спустился со второго этажа Ваня Болдырев, одетый в новенькие брюки и рубашку.
        - Это свой человек, - сказал я, увидев растерянность на лице генерального менеджера.
        - Нужно, чтобы ты поговорил с парнями, - обречённо пробормотал Томми Айвен. - Они тебя послушают. Я ещё в начале регулярного сезона поставил на то, что наша команда выиграет неофициальный чемпионат НХЛ. То есть обойдёт по очкам фаворитов - Бостон, Монреаль и Рейнджерс. Это большие деньги, - зашептал наш махинатор. - Я всем премии выпишу.
        - Премии - это хорошо, - кивнул я, подумав, что в следующем сезоне, скорее всего, первую советскую команду в ВХА вначале придётся кормить из своего кармана, так как наши полоумные чиновники хоккеистов оставят без штанов. - Сколько?
        - По пятьсот долларов каждому. - Забегал глазками Иваныч.
        - По тысячи на каждого включая всех парней, кто обслуживает команду, врачи, массажисты и ассистенты. - Сказал я свои условия. - И ещё по пять для шести лучших игроков, а так же старшему тренеру Билли Рэю.
        - Это невозможно! - Вскрикнул Томми Айвен, как будто его клюнула курица в дно место.
        - Я знаю точно, невозможное возможно, - хмыкнул я. - В общем, ты Иваныч подумай. За меньше я с парнями говорить не буду. Точнее не так. Я специально скажу, чтобы команда поберегла силы для плей-офф. Нам от победы в «регулярке» ни тепло, ни холодно.
        Мистер Айвен глубоко и прерывисто задышал, как лось, пойманный в капкан, и громко выкрикнул:
        - Ай, блат! По рукам! - Иваныч протянул мне свою загребущую «клешню» и, вперившись глазами, спросил. - Зачем тебе столько денег?
        - Остров хочу купить в Индийском океане, - соврал я и добавил уже более здравую идею. - Буду вывозить на него хоккеистов после завершения карьеры, чтобы они своё здоровье там восстанавливали.

* * *
        Вечернее шоу на 44-ом телеканале, куда мы с Болдыревым пришли, одетые в деловые костюмы, большой оригинальностью от подобных телепрограмм не отличалось. Но так как я был человеком из другого времени, из эпохи глобальной компьютерной сети, то заранее предложил своему другу приготовить для зрителей сюрприз - принести в студию клюшки и шайбы, чтобы показать несколько тренировочных фокусов.
        Что же касается самого съёмочного процесса, то в центре студии стоял диван, куда усаживались приглашённые гости, рядом с диваном был установлен стол для ведущего. В левом углу студии располагались музыканты, которые играли популярные мелодии, когда возникала небольшая пауза, а в правом углу было оборудовано место для ведущей новостей. Кстати, барышню, которая сидела в правом новостийном углу, звали Джессика Адамс, именно с ней моя подруга Лиза планировала познакомить моего страдающего друга и одноклубника.
        - Ничего так, - буркнул Болдырев, рассматривая Джессику из-за бокового выхода, откуда нас должны были с минуты на минуту пригласить в студию. - Блондиночка, высокая, симпатичная.
        - Главное, чтоб человек был хороший, - шепнул я и моя подруга, режиссер этого шоу Лиза Савьер активно замахала руками, чтобы мы ринулись под свет софитов и объективы здоровенных студийных телекамер.
        Загрохотала музыка, и мы буквально впорхнули на площадку, неся с собой клюшки, словно рыболовные удочки на плечах. Ведущий шоу Ник Тэйлор, с которым я уже был немного знаком, так как поучаствовал с ним в съёмках одной из программ «Секретных материалов», выскакивал, фигурально выражаясь из штанов, чтобы получалось весело и задорно:
        - Встречайте звёзд наших чикагских «Чёрных ястребов» - Большой Таф и Айван Болдыреф.
        - Можно просто - Ив Болд, - сказал я, видя, как сложно дается ведущему русская фамилия, когда мы присели на диван.
        - Ив Болд? - Удивился ведущий Ник.
        - Да, мы в раздевалке всегда смеёмся, когда спрашиваем у Ивана, что он сегодня будет делать на игре, забивать шайбы или болт? - Улыбнулся я.
        - Айвен? - Вопросительно посмотрел Ник на Болдырева, который не растерялся и тут же ответил:
        - А я всегда говорю, что на ваши идиотские вопросы - забил болт.
        - Что значит - забить болт? Болты ведь вкручивают? - Опять скорчил удивлённое лицо телеведущий, поэтому я сразу же пустился в туманные объяснения:
        - Те болты, которые вкручивают строители и болт, который забивает наш Иван - это два разных болта. В них большая разница особенно по резьбе.
        - По размеру между прочим тоже, - пробормотал Болдырев.
        - А я понял? - Криво усмехнулся Ник Тэйлор. - Болт - это клюшка, а шайба - это гайка.
        - Вот как раз с гайкой мы ещё не определились, - сказал я и, не выдержав, загоготал, так же как и мой одноклубник. - Давайте мы лучше всем телезрителям покажем несколько полезных в быту хоккейных тренировочных приёмов.
        - Вы здесь будете забивать болт? - Всё ещё тупил телеведущий.
        - Нет, это упражнение называется блинчики, - сказал мой друг и, бросив короткий взгляд на хорошенькую ведущую новостей, которая к тому же примиленько улыбалась, вынул черную хоккейную шайбу из кармана брюк и, положив её на крюк клюшки, начал подбрасывать вверх.
        - Чтобы блинчики на сковороде не подгорали их обязательно надо переворачивать, - начал комментировать я действия Болдырева. - Вот так, как это делает мой друг с шайбой. Ну а если блинчиков слишком много, то в хозяйстве нужно завести второго повара.
        Я тоже вскочил с дивана и, вытянув клюшку перед собой, так чтобы её крюк был параллелен студийному полу, замер в ожидании паса от своего одноклубника. Мой тёзка ещё пару раз пожонглировал шайбой и подбросил её в направлении меня. И шайба, пролетев по параболе, ветви который направлены вниз, четко легла на крюк моего спортивного орудия труда. И я тоже в свою очередь принялся чеканить шайбой.
        - Блинчик готов! Ник, держи! - Крикнул я телеведущему, но вместо броска в его сторону просто подкинул шайбу повыше.
        Какого же было моё удивление, когда ведущий шоу дернулся, покачнулся на стуле и с громким стуком грохнулся на пол. Тут же музыканты что-то заиграли из неизвестной мне, но популярной сейчас американской классики. А телеведущий, показавшийся из-под стола, сверкнул лысиной, так как парик куда-то отлетел, и отчаянно закричал:
        - Рекламная пауза!
        Вся съемочная бригада три минуты, пока крутили рекламную вставку, гоготала, согнувшись в три погибели. Естественно кроме ведущего Ника Тэйлора, по взгляду которого я понял, что меня больше на телевидение не позовут.

* * *
        Спустя примерно час в ресторане итальянской кухни я, Ваня Болдырев, моя подруга Лиза Савьер и её коллега Джессика Адамс, ещё раз посмеялись, вспомнив сегодняшний эфир, после которого у ведущего Ника Тэйлора случилась истерика. Так как после рекламной паузы Болдырев нечаянно завёл разговор, что некоторые хоккеисты тоже носят парики. А потом ещё я зачем-то до кучи соврал, что сам сейчас в парике, но он случайно сросся с головой и теперь не снимается. В общем, довели мы бедного мужика до «белого каления». А с другой стороны, если у человека такая нежная душевная организация, то возможно ему не стоило работать на грубом и бесчувственном телевидении?
        После пары бокалов вина, которое позволили себе мои спутники, в ресторане начались танцы. И судя по тому, с каким взаимным интересом тезка общался с Джессикой, смотрины прошли удачно. Поэтому на предложение Болдырева поехать к нам и продолжить банкет, все ответили безоговорочным согласием. Единственные разногласия возникли при выборе способа перемещения в пространстве, из пункта эр в пункт дэ. Мы с Иваном пришли на телеканал на своих двоих, так как жили недалеко, девушки же были немного навеселе, чтобы использовать личный транспорт. Мои предложения прогуляться пешком или мне самому сесть за руль автомобиля Лизы - были отринуты.
        - С меня достаточно того, что вы сегодня устроили на съёмках, - серьезно заявила моя подруга и вызвала такси, которое на удивление быстро подъехало ко входу в ресторан.
        В автомобиль марки «Checker-Marathon» производства ещё 60-х годов с шашечками на борту мы разместились следующим образом: я как самый большой уселся рядом с водителем, Болдырев, словно ближневосточный многожёнец, устроился на заднем сиденье подпёртый с боков Лизой и Джессикой. И чикагское такси медленно тронулось с места. В принципе дорога от ресторана до нашего холостяцкого жилища была не сложной, всего пять километров. Сначала четыре км прямо на запад, затем около нашей спортивной арены «Чикаго Стэдиум», поворот на девяносто градусов и ещё километр строго на север. Но водитель, странно проскочивший на красный сигнал светофора и вдавивший на газ до упора, меня крайне озадачил. Ещё один перекрёсток таксист так же пролетел не глядя по сторонам. Мгновенно перед глазами всплыли газетные заголовки 1997 года после автомобильной аварии хоккеистов «Детройт Ред Уингз» Владимира Константинова, Вячеслава Фетисова и массажиста Сергея Мнацаканова. Тогда водитель наркоман лимузин с нашими парнями воткнул прямиком в столб. Владимир Константинов после комы навсегда остался инвалидом не способным к
самостоятельному передвижению. Поэтому я почти без раздумий схватил одной рукой за руль, а другой взял водителя за горло.
        - Тормози, сука! - Заголосил я по-русски и тут же добавил по-английски. - Stop that car! Останови машину, гадёныш, убью!
        Водитель затряс головой и, вдавив педаль тормоза, остановился на обочине улицы. Благо ни встречных машин, ни автомобилей на хвосте в данный момент не было.
        - Экскюз ми, - забормотал таксист, пялясь на меня ошалевшими и немного красными от недосыпа глазами. - Сорри мистер.
        - Что случилось Ваня? - Первой опомнилась Лиза Савьер.
        - Наркотики? Алкоголь? - Тряхнул я водителя за грудки. - Не слышу!
        - Два дня не спал, два дня не спал, - снова стал увиливать таксист, пряча от меня свои расширенные зрачки.
        - Выходи, я сам поведу, - буркнул я тоном, не терпящим возражений, и выскочил на улицу.
        Но водитель снова вдруг решил посопротивляться, якобы я нарушаю его должностные инструкции. Пришлось схватить его за шиворот и вытащить с водительского кресла на мороз силой.
        - Садись на моё место, я поведу, - рыкнул я. - Почему зрачки расширены? Курил марихуану?
        - Я не спал, я не спал, - затараторил водитель такси и пошёл на моё пассажирское сиденье, когда я сел за руль.
        И вдруг этот тип остановился перед машиной, показал мне средний палец и побежал по улице пытаясь скрыться во тьме. С рывком за этим имбецилом, который накурившись какой-то гадости, решил в этот вечер потаксовать, я запоздал. Я кончено рванул следом, но пробежав десять метров, остановился. В закоулках Чикаго, поздно вечером можно было заблудиться самому, ни то, что кого-то поймать.
        - Что случилось? - Спросил меня Иван Болдырев, когда я вернулся в машину такси.
        - Веселье на сегодня отменяется, вот что случилось, - пробурчал я, и вдруг вспомнил свой странный сон, где работник книжного магазина, упомянув книгу «Предостережений», предсказал, что меня здесь в Штатах хотят покалечить. - Сейчас я вас всех развезу по домам, а праздник перенесём на 14-ое число.
        - После игры с «островитянами»? - Не то спросил, не то озвучил мой тёзка.
        - Да, - я смахнул выступивший пот на лбу. - Нас сейчас чуть-чуть водитель наркоман не познакомил с местной чикагской реанимацией. Кстати, каков уровень медицинского обслуживания в Чикаго, что по этому поводу говорят на ТВ?
        - Всё зависит от страховки и величины собственных финансовых сбережений, - невозмутимо ответила ведущая новостей Джессика Адамс.
        - А в Советском союзе реанимация работает бесплатно, - буркнул я и надавил на педаль газа.

* * *
        В контору частного детектива Кшиштофа Бачурски я заглянул на следующий день во вторник 13-го февраля. Этот смышлёный американец польского происхождения мне уже один раз помог, поэтому я решил привлечь к небольшому расследованию Кшиштофа и во второй раз. Кстати, с того времени, когда мы совместно вычислили агента ЦРУ Гордона Дэвиса, который под меня активно копал, у детектива появился компаньон - Гордон Дэвис. Цэрэушник сделал себе поддельные документы и теперь помогал товарищу Бачурски собирать компромат на неверных жён и на таких же неверных мужей. Изредка детективы пускались и на поиски пропавших животных, украденных автомобилей и даже людей. Но в этот день я поставил перед компаньонами задачу со звёздочкой, рассказав вкратце о происшествии вчерашним вечером, я спросил прямо:
        - Это дело рук Центрального Разведывательного Управления? Если да, то найдите мне эту гниду, я его сначала вывезу в Финляндию, а потом переведу через границу и сдам в руки советского правосудия. В Союзе с него быстро все явки и пароли вытрясут. Он у нас сознается даже в том, чего не никогда делал и чего не знает.
        - Ловко сработано, - согласился с моими выводами Гордон Дэвис. - Наркоман за дозу направил бы машину в столб, а сам выпрыгнул бы. Вы всмятку, а с него взять кроме клока волос больше нечего.
        - Отчего же не помочь хорошему человеку, - тяжело вздохнул Кшиштоф Бачурски. - Но для розыскных мероприятий понадобятся средства. Мне нужно платить за аренду помещения, да и налоги ещё не уплачены.
        - Деньги - есть, времени - нет, - я кивнул головой в знак согласия.
        - Маньяка, когда будем брать? - Немного затравлено посмотрел на меня бывший цэрэушник. - У меня появилось три подходящих кандидата, проверить бы.
        - Проверяй, я-то тут причём? - Усмехнулся я. - Он же вроде на мальчиков охотится? Думаете, я похож на мальчика, которого не побоится сцапать наш маньяк? Или вы рассуждаете как Остап? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень?
        - Иван, да тут просто твоя поддержка нужна силовая, - прокашлялся частный детектив Кшиштоф. - А кто такой Остап?
        - Хэх! - Хохотнул я. - Бендера не знаете. Плохо вас учат в вашем ЦРУ. Так и быть после завтрашнего матча с «Нью-Йорк Айлендерс» выделю американскому правопорядку один день.
        Глава 7
        Если наставник московского «Динамо» Всеволод Бобров рассматривал турнирную таблицу чемпионата СССР только с первой по вторую строчки, то старший тренер московского «Спартака» Вячеслав Старшинов живо интересовался первыми тремя позициями. Поэтому в среду 14-го февраля перед стартовым свистком матча «Спартак» - «Торпедо» Горький, для Вячеслава Ивановича таблица чемпионата выглядела так:
        ___________________________очки__игры___в___н___п___шайбы
        ЦСКА (Москва)_______________41____23____20___1___2___142 - 67
        «Динамо» (Москва)___________39____24____18___3___3___123 - 63
        «Спартак» (Москва)___________36____23____17___2___4___140 - 73
        И тридцатидвухлетний начинающий тренер отлично понимал, что в случае победы «Спартак» не просто окажется вплотную к «Динамо», он получит все шансы на завоевание серебряных медалей. Так как в 30-ом и 31-ом турах команду ожидала решающая очная двухраундовая дуэль именно с динамовцами. О гонке за золото с ЦСКА старший тренер Старшинов тоже думал, но эти мысли держал глубоко при себе.
        - Горький нужно ошеломить, мужики! Прессинг с первых секунд! - Настраивал своих подопечных «Старшина», как прозвали Вячеслава Ивановича болельщики, в раздевалке и уже стоя за бортом на скамейке запасных перед стартовым вбрасыванием. - Мартынюк, Шадрин, Якушев сделайте красиво, как вы умеете. А то некоторые в сборную кроме «Яка» никого из вас не берут. - Старшинов, усмехнувшись, посмотрел на Александра Якушева. - Вот и докажите заброшенными шайбами свою силу.
        Вообще-то Вячеслав Старшинов отлично понимал, из-за чего не берут в сборную Сашу Мартынюка и Володю Шадрина, так как Кулагин тащит своих парней из «Крыльев», Бобров своих из «Динамо», а ведь есть ещё и ЦСКА, а сборная - это не столица Родины Москва, сборная не резиновая. Особенно у наставника красно-белых болело сердце за Мартынюка, который в этом чемпионате шёл лидером гонки бомбардиров.
        Поэтому как только шайба оказалась в игре, тройка Мартынюк, Шадрин и Якушев устроили такой водоворот у ворот горьковского голкипера Александра Котомкина, что лишь чудом Володя Шадрин не открыл счёт. Спартаковец из убойной позиции попал в защитника «Торпедо» Володю Астафьева, после чего шайба улетела на трибуны.
        - Давим, давим мужики! - Прикрикнул со своего тренерского места у калитки в деревянном борту Вячеслав Иванович и подумал: «Неплохо бы сразу же забить. Горький тогда „поплывёт“, „расклеится“, тут-то мы и накидаем им полную авоську чёрных резиновых баночек».
        И как под заказ через несколько секунд в зоне гостей Шадрин выиграл вбрасывание, шайба отлетела к Мартынюку, который на замахе убрал одного «торпедовца», бросившегося под ложный бросок, и сделал пас на правую штангу. Из такого положения, в открытый угол ворот горьковской команды, Саша Якушев промахнуться не имел права, да и не мог. Поэтому двенадцать тысяч человек, заполнивших трибуны лужниковского дворца спорта, дружно грянули:
        - Гоооол!
        - Что я говорил? - Победно глянул на своих подопечных старший тренер Старшинов. - Ошеломили, забросили. И вот результат. Давайте, мужики, ещё парочку!

* * *
        У нового старшего тренера горьковской команды Игорь Чистовского запросы были пожиже, менее амбициозные, чем у Вячеслава Старшинова. А забот - наоборот, полный огород. Обидное повреждение перед матчем получил основной вратарь «Торпедо» Геннадий Шутов, и на последнем рубеже сегодня играл Александр Котомкин, вторым же вратарём Игорь Борисович вынужден был заявить ветеран Виктора Коноваленко. «Не команда, а Тришкин кафтан, - ругался про себя старший тренер горьковчан, когда на табло счёт был уже - 2: 0. - Коля Свистухин у „Спартака“ в состав перестал попадать, нам бы его обратно в команду вернуть. Так нельзя до окончания сезона. С одной стороны не вылетим, но и высоко в турнирной таблице не взлетим».
        - Астафьев, Гордеев плотней встречайте в защите! - Прикрикнул он на своих лучших игроков обороны, когда спартаковцы Зимин и Шалимов чуть-чуть не организовали третью шайбу в ворота его команды. - Первый период нужно выстоять! - Сказал Чистовский хоккеистам, сидящим на скамейке запасных. - «Спартак» в таком темпе атаковать все три периода не сможет.
        - Если сейчас ещё две штуки затолкают, то им жилы рвать и смысла не будет, - тихо сказал юный нападающий Скворцов такому же юному Ковину, однако паникёрский разговор долетел до уха старшего тренера.
        - Ещё от кого услышу такие слова! - Грозно рявкнул на подопечных Игорь Борисович. - В горьковский «Полёт» до конца сезона белым лебедем полетите!
        К сожалению, с давлением московского «Спартака» не помогли горьковчанам справиться ни крики, ни угрозы, ни уговоры. Ещё до первого перерыва в матче на табло горели лишь фамилии московских хоккеистов: Якушев, Мартынюк, снова Якушев и Шадрин. В гостевой раздевалке «Торпедо» после разгромных 4: 0 в первом периоде стояла гнетущая тишина.
        - Виктор Сергеевич, разминайся, - сказал Борис Чистовский, обратившись к Виктору Коноваленко. - Со второго периода заменишь на воротах Котомкина. Постарайся выстоять первые минуты. Сегодня «Спартак» в ударе.
        - Две недели назад перед своими болельщиками девять штук от «Спартака» получили, странно, что он в ударе всегда, когда играет против нас. - Опять очень тихо сказал Саша Скворцов своему другу Володе Ковину.
        Старший тренер Чистовский эту обидную реплику тоже услышал, но разнос молодым устраивать не стал, напротив, решив - будь что будет, сказал:
        - Тройка Скворцов, Доброхотов и Ковин выйдет с первых минут. Следом на лёд пойдут: Мишин, Федотов и Шигонцев. Поменяем во втором периоде очерёдность троек нападения. Какой никакой будет элемент неожиданности.

* * *
        Идея старшего тренера горьковской команды перетрясти звенья своей хромающей на обе ноги атаки, для подопечных Вячеслава Старшинова осталась незаметной. Московский «Спартак» под крики болельщиков «Шайбу! Шайбу!» вновь осадил ворота «Торпедо», где, уже обливаясь потом, бился за честь коллектива Виктор Коноваленко. И хоть Виктору Сергеевичу сначала повезло, два первых опасных выстрела нападающих «Спартака» угодили в штангу и в перекладину, то затем он несколько шайб отбил, и несколько раз уверенно поймал. А к пятой минуте второго периода ветеран вошёл в спортивно-боевой раж.
        - Стафа не закрывай обзор, мать твою! Не закрывай, говорю! - Рычал Коноваленко на защитника Астафьева, который толкался на пятачке перед воротами со спартаковским нападающим. - Беру, б…ь! - Выкрикнул он, когда дальним щелчком закончил комбинацию хозяев площадки Юрий Ляпкин, и эту шайбу голкипер взял намертво. - Хоть иногда игру переводите в среднюю зону. - Пророкотал вратарь, лишь на льду появилось новое сочетание игроков, юниорская тройка нападения и пара защитников Мошкаров и Ушмаков.
        - Спокойно, Сергеич, - усмехнулся юный нападающий Скворцов. - Всё под контролем.
        - Под каким контролем? Седьмую минут кручусь как белка в колесе, - хмыкнул ветеран.
        Однако на точке вбрасывания удачно поборолся Виктор Доброхотов, шайбу подхватил Владимир Ковин и сделал резки пас в среднюю зону на разогнавшегося Александра Скворцова. Коноваленко облегчённо выдохнул и наконец-то разогнулся, играть все семь минут первого периода во вратарской стойке, в полном напряжении, удовольствие не из приятных. А Скворцов тем временем, ловко ушёл от защитника москвичей Паладьева и ворвался в зону хозяев льда, где кроме вратаря Зингера и второго игрока обороны Ляпкина никого не было, не успели спартаковцы отработать в защиту. Зато успел на помощь одноклубнику Володя Ковин.
        Скворцов немного сместился влево, убрал шайбу под неудобную руку, прикрыв её корпусом от защитника Ляпкина и, мгновенно прострелил на правый фланг, где накативший Ковин с лёту вонзил шайбу в сетку ворот московского «Спартака». Неприятный для каждого голкипера звук «Бееем!», раздался над притихшей переполненной двенадцатитысячной спортивной ареной. Болельщики москвичей с равнодушием отнеслись к первой ответной шайбе гостей с берегов Волги.
        Однако торпедовцы после изменений в счёте заиграли совершено иначе. Разменяв нолик на единичку в графе заброшенные шайбы, подопечные Игоря Чистовского бросились в атаку с удвоенной силой. Теперь Виктор Коноваленко всё чаще отдыхал, а его визави на другом конце хоккейной площадки Виктор Зингер в поте лица трудился, отбивая опаснейшие броски гостей. И за четыре минуты до второго перерыва капитан «Торпедо» нападающий Алексей Мишин сократил отставание всего до двух точных попаданий - 4: 2.

* * *
        А за две минуты до конца матча счёт на табло и вовсе стал - 4: 3. Здорово сыграла юношеская тройка нападения горьковчан Ковин, Доброхотов и Скворцов, который в частности и отличился. От былого благодушия среди московских болельщиков на трибунах и хоккеистов «Спартака» не осталось и следа. С трибун недовольно гудели и свистели, когда «Торпедо» с берегов Волги опасно атаковало ворота Зингера, а сами спартаковцы перешли на откровенную грубость, чтобы сбить боевой настрой гостей.
        - Надо снимать вратаря, Борисыч! - Выкрикнул капитан горьковчан Алексей Мишин, выходя со своими парнями на заключительные минуты. - Может быть, сумеем выцарапать ничью?
        - Шайбу сначала привези в зону «Спартака», там видно будет, - махнул рукой Игорь Борисович Чистовский, а затем, посмотрев на своих запасных скомандовал. - Скворцов готовься, выскочишь шестым полевым.
        И тут же тренер горьковской команды уставился на лёд, где неумолимо понеслись в будущее самые волнительные минуты и секунды. И вдруг ему подумалось, что вот так и пролетит вся жизнь - сборы, тренировки, битва за очки, за вымученные ничьи, за выстраданные победы, битва за место под хоккейным солнцем до последнего вздоха.
        - Сергеич! Давай на смену! - Заорал он, когда Мишин и его партнёры расположились в зоне Виктора Зингера, где принялись разыгрывать шайбу, передавая её по периметру.

* * *
        Александр Скворцов, который мысленно занёс сегодняшнюю игру себе в актив, так как свой микроматч у «Спартака» он выиграл, вылетел со скамейки запасных, словно летчик на катапульте из терпящего крушение самолёта. Но оказавшись в зоне «Спартака» Скворцов вдруг осознал, что куда бежать, какое место на площадке занять он просто не понимает. Поэтому Александр рванул на пятак, где обычно в таких ситуациях и решается судьба матча, на помощь к центрфорварду Саше Федотову. А его одноклубник защитник Астафьев, заметив, что перед спартаковским вратарём образовалось численное преимущество горьковчан, с кистей бросил по воротам. И тут двое нападающих - ветеран Федотов и юниор Скворцов, разом ринувшись подправлять шайбу, столкнулись.
        Как итог, Саша Скворцов грохнулся вправо, а его тезка Федотов влево. Шайба же угодила в бедро защитника «Спартака» Юрия Ляпкина, который её моментально отправил в туристическое путешествие в среднюю зону, где её с распростёртыми объятиями принял спартаковец Александр Мартынюк.
        - Шайбу! Шайбу! - Грянули трибуны, увидев, что их нападающий несётся на пустые ворота горьковского «Торпедо», и через несколько секунд они же разразились радостными криками:
        - Гоооол!

* * *
        После финальной сирены тренер гостей Игорь Чистовский понуро пожал руку своему коллеге из Москвы тренеру Вячеславу Старшинову.
        - Ходят слухи, что вы Коноваленко собираетесь провожать на пенсию? - Спросил наставник «Спартака» и, улыбнувшись, добавил. - Если Сергеич вам не нужен, давай мы его себе заберём. У нас в команде в паспорт не смотрят.
        - Такой ветеран нужен мне самому, - пробурчал Игорь Борисович. - Поздравляю с победой.
        А спустя минуту, войдя в раздевалку своей команды, Игорь Чистовский пожал руку Виктору Коноваленко и, несмотря на проигрыш - 5: 3, громко во всеуслышание произнёс:
        - Спасибо Виктор Сергеич за матч! Готовься, 18-го числа сыграешь против ЦСКА с первых минут. И запомните все, пока я в команде старший тренер - у нас в «Торпедо» в паспорт больше не смотрят!

* * *
        Вечером 14-го февраля, когда в Москве была ночь, выходя на третий период матча против «Нью-Йорк Айлендерс» нашу хоккейную дружину встретили недовольным свистом и раздражённым гулом. Ведь ничего нет хуже, чем проигрывать на глазах своих верных болельщиков безнадёжному аутсайдеру всей лиги. До этой встречи «островитяне» из Нью-Йорка набрали всего 19 очков за 57 игр, против наших 83-х за 56 матчей. По сути, сегодня была хоккейная битва «низкорослика» Давида и «великана» Голиафа. И Голиаф со счётом - 1: 2, пока что медленно, но верно в хоккейной драке терял своё мужественное и воинственное лицо.
        - Я тебе, что обещал? Ты мне, что обещал? Мы друг другу, что обещали? - Зашипел мне на ухо менеджер команды Томми Иваныч Айвен, когда я присел на скамейку запасных, безрезультатно отбегав первую смену в третьем периоде.
        - Ты мне обещал больше в тотализатор не играть, - очень тихо пробурчал я в ответ на претензии Иваныча.
        - Ты мне это прекрати, - затрясся наш хоккейный махинатор. - Ты мне, что на днях пообещал?
        К слову сказать, Томми Айвен был ещё парнем ничего. Например, организатор и вдохновитель Суперсерии 1972 года Алан Иглсон, который предоставлял юридическую помощь профессиональным хоккеистам, был агентом Бобби Орра и создателем профсоюза игроков НХЛ, крутил и вертел в своих интересах вообще все пенсионные и страховые накопления многих хоккеистов. Ведь он ещё в детстве сказал, что хочет быть священником, чтобы собрать пожертвования прихожан и убежать. «Кстати, нужно при случае Орру сказать, чтоб с Иглсоном ничего больше не подписывал, оставит без денег», - подумал я и окрикнул тренера Билли Рэя, не выдержав жужжания под ухо:
        - Билич! Скажи Иванычу, чтобы он не мешал мне настраиваться на заброшенные шайбы и копить спортивную злость!
        - Томми, оставь Тафа в покое! - Немедленно отреагировал тренер Рэй и скомандовал моей тройке нападения, - Гоу! Гоу! Гайс!
        Естественно на лёд я выскочил заведённый, рассерженный на себя за неудачную игру. Меня даже немного потряхивало от закипевшего в крови возмущения, за то, что мы не можем сломить сопротивление аутсайдера, за то, что меня кто-то хочет убить или покалечить, за то, что все проблемы приходится разгребать самому. Поэтому вбрасывание я проиграл, так как для грамотных действий нужна холодная голова и горячее сердце, а не наоборот.
        Но бросившись в прессинг, спустя пятнадцать секунд шайбу моя тройка нападения и помогавшая нам лучшая пара защитников Билли Уйат и Пэт Стэплтон отвоевала назад. Уайт отдал красивую разрезающую половину поля передачу на Ваню Болдырева и мы, наконец, ринулись отыгрываться. Народ на трибунах, почувствовав наш предельно агрессивный настрой, разом вскочил на ноги. Иван же прошмыгнул вдоль правого борта, резко затормозив на две ноги, катнул шайбу параллельно чужой синей линии. Этот вход в зону атаки мы уже много раз наигрывали и не только на тренировках. Поэтому я почти на автомате, разогнавшись как КАМАЗ на «Ралли Париж - Дакар», подхватил шайбу и влетел в зону «островитян» из Нью-Йорка. До ворот голкипера гостей Жерара Дежардена оставалось каких-то пятнадцать метров, но тут кто-то резко сунул клюшку между моих коньков.
        Сказать, что полёт Икара в моём исполнении был так же красив и вдохновенен как у древнегреческого героя, было самонадеянно. Я просто хряпнулся животом на лёд, и непонятно как извернувшись шмальнул клюшкой по шайбе, послав её на левый фланг атаки. Можно было послать её и подальше, но слева по моим прикидкам рвался к воротам гостей Стэн Микита. «Что нам скажет товарищ маузер, то есть словацкий нападающий?» - подумал я, укатываясь на животе поближе к борту и подальше от эпицентра хоккейного действия.
        И Микита не подвёл. Он ловко принял шайбу, на первом замахе уложил защитника «Айлендерс», на второй ложный замах «купил» вратаря Жерара Дежардена и третьим легким движение клюшки, находясь уже под острым углом, отправил чёрный резиновый диск в пустой угол ворот гостей из Нью-Йорка.
        - Скооор! - Заблажили зрители на трибунах «Чикаго Стэдиум».
        «Не зря вспомнил греческую мифологию, - подумал я, поднимаясь со льда. - Кто там ещё остался не задействованным? Минотавр? Ахиллес или Геркулес? Всё в голове перепуталось».
        Но как только я уселся на скамейку запасных, чтобы дыхание восстановилось, а мысли распутались, опять сзади нарисовался генменеджер мистер Томми Айвен и зашептал на ухо:
        - Скажи парням про премию в случае выигрыша чемпионата.
        - У нас впереди матчи с Бостоном, с Монреалем, с Рейнджерс, - зашипел я. - Вот там и понадобиться отдельная мотивация. «Островитян» должны обыгрывать и так.
        - Так что ж вы их не обыгрываете? - От возмущения сжал свои кулачки генеральный менеджер.
        - Билич! - Опять гаркнул я старшему тренеру. - Скажи этому кровопийце на теле трудового народа, чтоб он от меня отвязался!
        - Капиталист проклятый, - обозвал меня Томми Айвен и, покосившись на тренера Рэя, отошёл в самый край скамейки запасных.
        Ведь по негласному закону во время хоккейного матча главным человеком здесь был старина Билли Рэй, который, дав нам отдохнуть лишь одну смену, снова бросил в бой.
        - Что от тебя надо этому скупердяю? - Спросил меня Стэн Микита, когда мы выкатились на лёд и поскользили в зону гостей на вбрасывание.
        - После игры расскажу. Тебе понравится, - криво усмехнулся я и уверенно встал на точку.
        После того как счёт сравнялся - 2: 2, лично я успокоился и поверил, что сейчас неуступчивого противника дожмём. Всё же потери «островитян» от оттока их хоккеистов в начале сезона в конкурирующую лигу ВХА были огромные. И гостям сейчас было не до голевых подвигов, сохранить бы что есть. Поэтому после вбрасывания мы прижали соперника к воротам, словно гидравлический пресс металлическую заготовку. Я толкался перед воротами Дежардена, мои партнёры Микита и Болдырев, контролируя шайбу, пытались отыскать слабое место в обороне гостей из Нью-Йорка. Но за минуту тотального давления и контроля на дальний бросок отважился лишь наш игрок обороны Билли Уайт. Из-за чего с трибун стали освистывать наши «европейский» хоккейные кружева.
        - Щёлкай по воротам Таф! Бросай, чёрт тебя побери! Хватит пасовать! - Стало доноситься до моих ушей.
        Однако мы не стали полагаться на случай. Ведь это не наш метод! И, когда я получил пас от защитника Уайта, то не стал заталкивать шайбу абы куда. Я заложил резкий разворот и, вытащив на себя двух сильно уставших защитников «Айлендерс», отдал ещё одну передачу на пустой угол Стэну Миките. Он же в свою очередь дождался, когда вратарь и нападающий гостей «лягут костьми» защищая пустой угол и, укатив за ворота, отдал неизвестно какой по счёту пас на Болдырева. И наконец, мой тезка к облегчению и умотавшихся «островитян», и сидящих, словно на иголках зрителей, закатил шайбу уже в полностью пустые ворота. Победный выкрик болельщиков «скооор!», прозвучал как мольба о воде заблудившихся в знойной пустыне туристов.
        - А всё же? - После поздравления Вани Болдырева с заброшенной шайбой, спросил Стэн Микита. - Что хочет от тебя мистер Иваныч?
        - Наш гениальный махинатор поставил на нашу победу в регулярном чемпионате деньги, - ответил я, медленно возвращаясь на скамейку запасных. - Сам понимаешь, теперь терять очки никак нельзя.
        - То есть нам в случае успеха должна капнуть какая-то премия? - Догадался словак.
        - Да, - кинул головой Болдырев. - Просто мы хотели об этом сказать, когда наступят самые ключевые и серьезные матчи. Против Бостона и Монреаля.
        - Чтобы народ раньше времени голову себе долларами не забивал, - добавил я.
        - Ну, Иваныч. - Улыбнулся Микита. - Не доведёт его жадность до добра.
        - Не знаю насчёт жадности, - сказал я, - но в 80-ом году Иваныч будет комплектовать сборную США по хоккею к Олимпийским играм. Не так прост наш мистер Айвен.

* * *
        Поздно вечером, когда хоккейные страсти в Чикаго улеглись, «Нью-Йорк Айлендерс» мы в итоге додавили со счетом - 4: 2 и продолжили лидировать в лиге вместе с «Монреаль Канадиенс», я и Лиза Савьер устроили небольшой праздник. В её уютной квартирке, выходящей окнами на Чикаго-авеню, накрыли стол, заказав доставку из ресторана, и как бы невзначай из положения сидя в гостиной, перешли в положение лёжа в спальню. Такое иногда случается между взрослыми дядями и тётями. И вот когда выброс адреналина в наших разгорячённых организмах сошёл на нет, разговор сам собой перетёк в планы на ближайшее будущее.
        - Ты узнал, кто хотел нас убить? - Лёжа на моей могучей груди, спросила Лиза.
        - Да, парни из детективного агентства быстро вычислили таксиста-наркомана. Узнали имя, где этот бедолага живёт. Правда сейчас он подался в бега, да это и не важно. - Я погладил мягкие короткие каштановые волосы девушки. - Кто-то начал против меня нечестную игру. И этот кто-то очень хитёр и расчётлив. Ты только представь, мы сидели в ресторане всего два часа, а этот кто-то следил за нами и за короткое время успел просчитать, что мы будем вызвать такси, и даже успел найти исполнителя преступления.
        - Ты его поймаешь? - Наивно поинтересовалась моя подруга.
        - Я буду стараться. - Я грустно улыбнулся, так как ловить незнакомца, скорее всего агента спецслужб, из-за плотности хоккейного календаря было элементарно некогда. - Ничего, деньги есть, парни, которые мне помогут тоже не лыком шиты. Тебе сварить кофе? - Спросил уже я, вылезая из-под одеяла.
        - Ты поедешь домой? - Неожиданно расстроилась Лиза.
        - Тебе завтра рано на работу, а мне на тренировку. - Ответил я, прошлёпав на кухню, где в жестяной баночке у хозяйки квартиры уже имелись намолотые зёрна.
        Далее я занялся привычной кулинарной деятельностью, к которой привык за годы холостяцкой жизни. Лиза, быстро приняв душ, так же переместилась на кухню и задала такой вопрос, на который я сам себе уже неоднократно пытался ответить.
        - Ты скоро уедешь из Штатов?
        - С большой долей вероятности ещё год я проведу здесь. - Я кивнул за окно, где мерцающие огни города напоминали мне чем-то Москву нулевых годов. - Проект первой советской команды в ВХА почти утверждён в ЦК. Это высший орган управления в СССР.
        - Как Белый дом?
        - Ещё выше, - хохотнул я. - В Белом доме решают, какую музыку слушать или какое кино людям смотреть? Нет. А в ЦК решают.
        - Это же хорошо! - Обрадовалась девушка и, повиснув на мне, наградила долгим и вкусным поцелуем.
        - Это смотря с какой стороны посмотреть. То, что наши чиновники сделают всё через одно место - я даже не сомневаюсь. Они по-другому работать не умеют, так как являются результатом обратной селекции. Но это полбеды, они же все деньги выгребут и оставят хоккеистов на голодном пайке. И если всё пустить на самотёк, то через два месяца команда с позором прекратит своё существование. Виновных потом естественно не найдут.
        - С чиновниками иметь дело трудно, - согласилась умная и проницательная Лиза.
        - С нашими чиновниками иметь дело легко, - усмехнулся я. - Надо только им вовремя заносить деньги в конвертах. И тогда они сделают вид, что ничего не видели и ничего не знают. Крутитесь как хотите, но деньги несите.
        - Если у вас всё отберут, то откуда появятся эти деньги? - Опешила девушка.
        - Откуда? - Я тяжел вздохнул. - У вас же США - это страна возможностей. Значит, будем изыскивать возможности. То есть я буду крутиться вертеться, изыскивать возможности, слушать нытье хоккеистов, выслушивать растущие аппетиты чиновников, а потом писать отчёты в «Советский спорт», как наши советские спортсмены дают прикурить североамериканским профессионалам. Я уже сейчас предвижу - сколько геморроя скоро свалится на мою голову.
        - Хм, - задумалась Лиза Савьер. - Тогда зачем тебе такие хлопоты? У тебя в Чикаго всё есть. Тебя весь город носит на руках. Тебе нужно только играть и радовать болельщиков. Ну и, наверное, пора подумать о семье.
        - Я не знаю, - честно признался я. - Но я чувствую, что у меня нет другого выхода. Мне судьба подарила возможность реализовать свой хоккейный потенциал. Кто-то там, в небесных сферах, сотворил чудо для меня. Значит и я должен чем-то отплатить небесам. Эта советская команда - моя плата. Как сверну с дорожки, так и закончится моя сказка.
        Глава 8
        В четверг 15-го февраля я в компании бывшего цэрэушника Гордона Дэвиса и частного детектива Кшиштофа Бачурски полдня колесил по северным районам Чикаго. Почему маньяк окапался в этих богатых и благополучных районах - ответ простой, он сам был состоятельным и на первый взгляд добропорядочным членом общества. Занимался политикой и благотворительностью, выступал в костюме клоуна перед детьми инвалидами и даже был женат, воспитывал двух приёмных дочерей.
        Но теперь демократ он или консерватор, и за какие политические реформы ратует, ни меня, ни моих спутников не интересовало. Нужно было просто этого мерзавца взять, скрутить и доставить в полицию. Наживку в виде смазливого разносчика пиццы мы уже запустили в дом к маньяку. Кстати, подходящего паренька, который мог легко сыграть лицо нетрадиционной ориентации, нашли в одном из театров города, само собой за мои денежки. И сейчас сидя в машине и, пялясь в бинокль, ждали условного сигнала - актёр должен был подойти к окну и закурить.
        И пока длилась слежка бывший цэрэушник не переставая плакался, что это дело ФБР, что мы офицеры ЦРУ криминалом не занимаемся. А когда я ему напомнил, что он давно уже не в ЦРУ, то Гордон чуть волком не взвыл:
        - А из-за кого я нахожусь под следствием? Кто меня довёл до жизни такой?
        - Хочешь сказать, что ты - настоящая бедная и невинная овечка, а не наглая и брехливая овца? - Не выдержал я. - Я приехал в Штаты не от хорошей жизни. Так уж сложились обстоятельства. Так чего вы ко мне с этим гражданством привязались?
        - А ты сам посуди, - вступился за цэрэушника частный детектив Кшиштоф, безотрывно глядя в бинокль. - Чуть ли не в каждой газете нет-нет, да и напишут, что коммунист учит играть всю лигу в хоккей. Хочешь, не хочешь, а это угроза национальной безопасности.
        - Это раньше писали, - пробурчал я. - Сейчас во многих американских городах я - любимец публики, за исключением Филадельфии и Канады. И потом я политической агитацией не занимался и не занимаюсь.
        - Зато сейчас пишут, что ты - это первая ласточка. - Снова подал свой противный надтреснутый голос Гордон Дэвис. - И скоро сюда косяком полетят хоккеисты из вашего СССР. Разведёте здесь коммунизм.
        - Какой коммунизм, не мели чепухи! - Шикнул я. - Советские хоккеисты в большинстве своём простые аполитичные парни. Наоборот, вы должны спасибо сказать - ведь ваш-то хоккей поднимется на новый уровень. Ну что там, скоро? - Нетерпеливо поёрзал я на заднем сиденье автомобиля, так как меня стала утомлять компания частного детектива и бывшего цэрэушника.
        - Ещё пять минут и парня нужно будет идти вытаскивать из логова на ваш русский авось, не дожидаясь условного сигнала, - недовольно процедил Кшиштоф Бачурски, немного знакомый с русским обычаем полагаться на случай.
        - Ладно, - буркнул я. - Что известно по моему делу? Почему новый агент ЦРУ не вступил со мной в переговоры, как ты в своё время? - Спросил я Гордона Дэвиса.
        - Да всё элементарно. - Сморщился цэрэушник, как будто проглотил кислую сливу. - Его из центра поторопили, вот он и решил твоё дело закончить по короткой программе. Нет человека - нет проблемы.
        - Найдите мне его мужики, найдите! - Прошипел я, вспомнив, как чудом избежал аварии, где могли пострадать дорогие мне люди, и впервые пожалел, что голос в моей голове теперь молчит. - Я в его карманы напихаю наркотиков, запрещённую в Союзе порнографию, засуну план Кремля и пистолет с глушителем, а потом заброшу бесчувственного в район Карельского перешейка. Путь потом попробует доказать, что он простой сумасшедший, сбежавший из Америки в СССР.
        - Ха-ха, - хохотнул частный детектив Бачурски. - Я бы на это посмотрел. - Вдруг Кшиштоф серьёзно обвёл нас взглядом и сказал. - Ну что парни? Чует моё сердце - нужно нашего актёра спасать.
        - Давайте проголосуем, кто пойдёт? - Бывший цэрэушник Гордон уставился на меня.
        - Значит так, товарищи демократы, - хмыкнул я. - Я сейчас на лицо надеваю ватно-марлевую повязку, не хватало, чтоб меня опознали. А вы бегите следом через минуту.
        - На помощь? - Спросил частный детектив, протянув мне моток проволоки, которым планировали вязать маньяка.
        - Аха, на помощь. - Кивнул я. - Пришибу ещё этого вашего голубого шалунишку. Я когда злой, у меня кулак тяжелее в полтора раза обычного. Поэтому засекайте время.
        Я выскочил из автомобиля Кшиштофа, и уверенным шагом, словно врач, приехавший на вызов больного, направился в логово преступника. Что сразу же бросалось в глаза, в северном Чикаго, в отличие от южных окраин города в районе Вашингтон-парка, где преступность зашкаливала? Так это чудные аккуратные домики, как из детской Рождественской сказки. Если бы в подобный район на экскурсию привезли наших советских колхозниц и колхозников, то они наверняка бы решили, что попали в рай. Однако, как оказалось, и в раю, как и на Солнце, бывают пятна. В двухэтажный особняк преступника, которому позавидовала бы большая часть советской чиновничьей элиты, я постучал с предельной жесткостью, чтобы хозяин осознал - если он не откроет дверь, то она откроется сама от разрушительной вибрации. Однако в доме кто-то, выключив музыку, не особо спешил отворять дверной замок. Поэтому я кулаком повторил дробь в добротную, покрытую красным лаком дверь.
        - Кто? - Наконец-то спросил недовольный мужской голос из дома.
        «Конь в кожаном пальто!» - рявкнул я про себя, а вслух с тревогой в голосе выкрикнул:
        - Откройте, у вас из чердака валит дым! Пожааар!
        - Что?
        Дверь приоткрылась буквально на тридцать сантиметров, после чего мой кулак влетел в образовавшуюся расщелину и попал точно в нос какой-то неприятной толстой морде. Хозяин коттеджа рухнул на пол, и я моментально дёрнул, что есть силы дверь на себя, чтобы предохранительная цепочка лопнула на две части.
        - Полиция! Помогите! - Заверещал толстенький низковатый мужичок, одетый в брюки и белую майку, и, подскочив, рванул от меня вглубь дома.
        Но далеко ему убежать не удалось. Всё-таки я ежедневно тренируюсь, работаю над скоростью рывка. А этот политический деятель с маниакальными сексуальными наклонностями, во-первых, не правильно питается, а так же курит и пьёт. Во-вторых, ведёт малоподвижный образ жизни. Поэтому схлопотав ещё один подзатыльник, маньяк брякнулся на живот и обречённо затих, дав себя обвязать по рукам и ногам обыкновенной алюминиевой проволокой.
        - Я буду жаловаться мэру Чикаго, - жалобно проскулил мужичок, всё так же лёжа на животе, когда на пороге показались мои напарники, и он по разговору догадался, что мы не воры и грабители.
        - Обязательно пожалуйся на то, что электрический стул не достаточно комфортен для последних секунд жизни. - Хмыкнул я, поправив ватно-марлевую повязку на лице. - Подлокотники и сиденье из грубой деревяшки, а спинка стула вообще не поддаётся регулировке. Не солидно для великой экономической державы.
        - А вас, мистер, я засужу, хи-хи-хи, - захихикал мне в ответ преступник.
        Но тут из спальни появился частный детектив Кшиштоф и сообщил, что нашего актёра, этот хрюндель чем-то напоил и тот пока лежит прикованный в наручниках в отключке, поэтому можно смело вызывать полицию. А так же американец с польскими корнями добавил, что ещё бы чуть-чуть и случилось бы непоправимое.
        - Слышь ты, содомит. - Я легонько отвесил ещё один подзатыльник. - Если случайно тебя за твои денежки отмажут на суде. Я тебя найду и переквалифицирую в оперного певца-кастрата. Поэтому молись, чтобы тебя посадили, и только попробуй про меня на суде заикнуться. Я и в тюрьме достану.
        Затем я махнул рукой своим компаньонам и с чувством выполненного гражданского долга покинул неприятный мне дом, чтобы не столкнуться с чикагской полицией.

* * *
        В субботу 17-го февраля все спортивные телекамеры Советского союза были устремлены на лёд лужниковского дворца спорта, где московские «Крылья советов» принимали Московское «Динамо». И хоть подопечные Бориса Кулагина неровно проводили чемпионат, например: в позапрошлом туре разгромно проиграли ЦСКА - 7: 2, а в прошлом обыграли «Автомобилист» из Свердловска - 8: 3, всё равно народ на трибуны шёл. Тем более кроме болельщиков «Крылышек» двенадцатитысячную чашу главного хоккейного дворца страны, заполнили и болельщики номинальных гостей - «Динамо».
        Старший тренер бело-голубых Всеволод Бобров, стал замечать, что в последние дни его мучает бессонница. Потеря нервной энергии из-за гонки в чемпионате с ЦСКА, не лучшим образом сказывалась на самочувствии легенды советского спорта. Под левой лопаткой что-то покалывало, и под глазами сами собой нарисовались тёмные круги. Поэтому когда в раздевалку «Динамо» заглянул пышущий оптимизмом телекомментатор Николай Озеров, Всеволод Михалыч лишь устало улыбнулся.
        - Ещё раз мужики хочу обратить ваше внимание на турнирную таблицу. - Бобров ткнул пальцем на две строчки, написанные мелом на доске, где значилось, что у ЦСКА после 24 игр, 43 очка, а у «Динамо» после 25 матчей, 41 набранное очко. - Только победа сохраняет наши шансы на золото.
        - А на серебро? - Ляпнул Валера Васильев, и когда его партнёры по команде захихикали, защитник, возмутившись, выкрикнул. - Чё ржёте? «Спартак» вон с зада подгребает!
        - Вообще-то Валера прав, - поддержал хоккеиста ярый болельщик красно-белых Николай Озеров. - Московский «Спартак» тоже ещё не потерял шансы на золотые медали.
        - Ну, Васильев, ты у меня дошутишься! - Погрозил кулаком Всеволод Михайлович своему лучшему игроку обороны и обратился к телекомментатору. - Что хотели Николай Николаевич?
        - Записать интервью для новостей спорта после матча, - ответил Озеров. - Хотелось, чтобы вы озвучили состав сборной СССР. В марте ведь уже начнётся подготовка к чемпионату Мира в Москве.
        - Сделаем, кхе, - кашлянул Всеволод Бобров. - Вот Васильева к играм в сборной привлекать тренерский штаб временно не намерен.
        - А чё меня-то сразу? - Опешил динамовский защитник.
        - Чтоб вопросы идиотские не задавал! - Вспылил Бобров. - Всё, мужики, давайте на лёд. Попробуйте хоть сегодня отыграть без валидола. Я после игры со СКА до сих пор по ночам просыпаюсь в холодном поту.
        - Не переживай Михалыч, сегодня за валидол можешь не беспокоиться, - брякнул Валерий Васильев и вышел из раздевалки первым, оставив старшего тренера в недоумении.

* * *
        Слова защитника «Динамо» Валерия Васильева о лекарственном препарате успокаивающем нервы Всеволод Бобров ещё не раз вспомнил по ходу сегодняшней встречи. Московские «Крылышки» настолько чётко просчитали игру бело-голубых, что к концу второй двадцатиминутке на табло светился счёт - 3: 0, в пользу подопечных Бориса Кулагина. Одну шайбу у «Крыльев советов» забросил лучший защитник команды Юрий Терёхин, и дубль на свой счёт записал кандидат в сборную СССР Вячеслав Анисин.
        Всеволод Михалыч, предчувствуя крушение чемпионских перспектив, сначала покачнулся, затем потёр пульсирующие виски, и словно утопающий ухватился за последнюю соломинку. На 38-ой минуте матча он интуитивно начал тасовать состав. Первым усадил в запас ветерана защитника Виталия Давыдова, который не успевал за молодыми и резкими «крылышками» и перевёл в первую пару защитников к Валерию Васильеву Александра Филиппова.
        - На лёд выйдут… тройка, - пробормотал, тяжело дыша, Всеволод Бобров. - «Малыш», то есть Александров, Капустин и Балдерис. Сергей, - обратился он к универсальному нападающему Сергею Капустину, - сыграешь в центре. Главное, мужики, сейчас нужна скорость. Быстро катим, быстро пасуем…
        Старший тренер ещё раз покачнулся, но его вовремя подхватил второй тренер Владимир Юрзинов и помог присесть на скамейку запасных.

* * *
        Юный гений прорыва Борис Александров этот матч, как и его партнёры, тоже не мог занести себе в актив, хотя свой микроматч он, действуя совместно с Александрами Голиковым и Мальцевым, не проиграл. Больше всех сегодня наошибался центровой второй тройки нападения Виктор Жлуктов, который несколько раз упустил шустрого, невысокого, но маневренного Анисимова.
        - Слышали, что старшОй сказал? - Шикнул защитник Васильев перед вбрасыванием в зоне «Динамо» на новоиспечённую тройку нападения.
        - Шито? - Спросил меланхоличный Балдерис.
        - Чтоб быстро на табло нолик на единичку поменяли, даю вам две минуты, - угрожающе прошипел Валерий Васильев.
        - Капустик - главное вбрасывание возьми, - попросил «Малыш» перед тем, как судья бросил шайбу на лёд.
        И Сергей Капустин вбрасывание взял. Шайба отскочила к Валерию Васильеву, и в тот же момент Борис Александров рванул в среднюю зону. Рассвирепевший на своих партнёров защитник клюшкой, словно черпачком поддел шайбу и запустил её навесом в район центральной красной линии, как раз на ход юного гения прорыва. Простая, даже можно сказать примитивная комбинация, застала подопечных Бориса Кулагина врасплох. Александров как будто на мопеде улетел от игроков обороны номинальных хозяев поля, и срезав угол без всякого сопротивления со стороны «Крылышек» выкатился на замечательного голкипера, уроженца Солнечногорска, Александра Сидельникова. Борис качнул резко влево, затем перевёл шайбу под свой правый хват, неудобный для вратарей, и моментально поразил пустой угол ворот.
        - Гооол! - Обозлённо выкрикнули болельщики московского «Динамо», которых на трибунах было большинство.
        - Раньше надо было вам шею намылить, - пробухтел, криво улыбаясь, защитник Валерий Васильев, когда поздравлял партнёров с первой заброшенной шайбой.

* * *
        - Какой замечательный хоккейный спектакль мы сегодня наблюдаем в спортивном дворце центрального стадиона имени Ленина, дороги товарищи телезрители, - сказал в микрофон телекомментатор Николай Озеров. - До конца матча остаётся всего две минуты, счёт на табло равный - 3: 3. Московское «Динамо» весь третий период беспрерывно атакует ворота Александра Сидельникова. Наверное многим любителям спорта показалось, что интрига в матче исчерпана, когда счёт к 38 минуте матча стал 3: 0 в пользу «Крыльев советов». Но сначала одну шайбу отквитал Борис Александров. Затем на 42 минуте отличился Юрий Чичурин и буквально тут же на 44 минуте счёт сравнял Михаил Титов. Однако больше подопечные Бориса Кулагина ошибок не допускали. Вопрос - снимет ли вратаря Всеволод Михайлович Бобров, чтобы вырвать победу в сегодняшнем матче. Я напомню, что для продолжения борьбы за золото «Динамо» нужна только победа.

* * *
        - Михалыч, что будем делать? - Посмотрел на старшего тренера его помощник Владимир Юрзинов. - Полторы минуты осталось. Минеева с ворот снимаем или как?
        - Какие у нас могут быть ещё варианты? - Усмехнулся Всеволод Бобров, когда на поле ворота Сидельникова атаковала вторая тройка нападения: братья Голиковы и Александр Мальцев. - Нужно заработать вбрасывание в зоне «Крыльев». Мальцев бросай по воротам!
        - Мальцев бросай, мать твою, время идёт! - Заорал так же и второй тренер Юрзинов.
        И Александр сжалившись над наставниками, выбрался из угла площадки и с кистей бросил прямо в пузо голкиперу «Крыльев». Не сильно летящую шайбу, к тому же на удобной высоте кипер номинальных хозяев поля Сидельников легко поймал в ловушку. Судья свистнул проброс, и тут же Всеволод Михалыч, позабыв, что ещё в перерыве у него ныло сердце, резво вскочил с лавки и принялся раздавать распоряжения:
        - Васильев и Филиппов - защита! Минеев срочно на скамейку! В атаку идут: Александров, Капустин, Балдерис и Мальцев.
        - Какой? - Задал вопрос на уточнение защитник Валерий Васильев, так как в команде играло двое братьев Мальцевых, один - лидер атак, другой - вечный запасной.
        - Я тебе пошучу! - Погрозил кулаком Васильеву второй тренер Юрзинов. - Ты у меня завтра со штангой стометровку на время рванёшь! Чё про массу штанги узнать не интересно?
        - Владимирыч, успокойся, - похлопал по плечу своего помощника старший тренер Всеволод Бобров. - Мужики, очень нужно забить. Серёжа Капустин - играешь в центре, и ты «Малыш» тоже пойдёшь на пятачок.
        - Может мне тоже на пятак пойти? - Вылез с новым предложением защитник Валерий Васильев.
        - Васильев! - Гаркнул на него внезапно охрипшим голосом Владимир Юрзинов, но тут судья свистнул и призвал поторопиться со сменой играющих составов, и не дал осыпать защитника новой порцией ругательств.

* * *
        Играть в непосредственной близости от ворот соперника Борис Александров не очень любил, ведь там бьют, на этом пятачке всегда много борьбы и толкотни, и вместо мастерства подчас в этой точке хоккейной площадки нужны самые банальные бойцовские качества. Поэтому когда шайбу на вбрасывании выиграл Сергей Капустин «Малыш» не больше десятка секунд продержался в контактном единоборстве против игроков обороны «Крыльев» Лапина и Терёхина. Кстати, автор одной из заброшенных шайб Юрий Терёхин как раз Бориса и вытолкал с пятачка. Но растянувшись на льду, Александров вскочил и снова бросился в бой. И в этот самый момент шмальнул со всей силы защитник Валерий Васильев. Шайба больно дарила «Малыша» в ягодицу, а затем непонятно как отрикошетила его партнёру по команде Сергею Капустину, который с лёта вколотил чёрный резиновый диск под самую перекладину ворот.
        - Гоооол! - Взревели, надрывая голосовые связки, болельщики «Динамо» и тут же послышались громкие матерные ругательства поклонников команды «Крылья советов», сил у которых чтобы отыграться уже не было.
        - На кого результативную передачу записывать? - Спросил судья, проезжая мимо радующихся хоккеистов «Динамо».
        - На эту самую, откуда ноги растут и кое-кого руки, - захохотал защитник Валерий Васильев.
        - «Малыш», то есть Борис Александров отдал передачу, - ответил, видя недоумённый взгляд судьи, Сергей Капустин. - В толчее вовремя подставил черенок клюшки.
        - Черенок, - хмыкнул судья матча и сказал. - Повезло вам парни, второй раз отскочили. Только на чемпионате Мира так не играйте, пожалейте болельщиков и вашего тренера.
        - Уже и судьи учат, как в хоккей играть, - пробормотал защитник Васильев.

* * *
        Когда через пятнадцать минут телевизионный оператор с плечевой кинокамерой встретил Всеволода Боброва у борта уже опустевшего лужниковского дворца спорта, и Николай Озеров задал первый вопрос, касающийся прошедшей игры, то старший тренер сборной СССР и «Динамо» почувствовал себя в некой эйфории, которая возникает после окончания тяжелейшего дела. Из-за чего Всеволод Михалыч примерно десять минут живописал про турнирную таблицу, про возросшую конкуренцию, про непростой календарь, и, не давая Николай Николаевичу задать следующий вопрос, сам же перешёл к рассказу о сборной СССР.
        - На подготовку к чемпионату мира в Москве, вызваны: Михайлов - Петров - Харламов, Капустин - Жлуктов - Балдерис, Лебедев - Анисин - Бодунов, Александров - Якушев - Мальцев. Защитники: Паладьев - Ляпкин, Фёдоров - Куликов, Васильев - Гусев. Вратари: Минеев и Третьяк. Следим так же за спартаковцами - Володей Шадриным, Саша Мартынюком, и армейцем Володей Викуловым. Все буду приглашены на товарищеские матчи в ФРГ.
        - Спасибо, - улыбнулся Озеров, который получил ответы почти на все вопросы. - Ещё наших телезрителей интересует, будет ли приглашён на сбор форвард «Чикаго Блэкхокс» Иван Тафгаев? Я так понимаю - участие его в чемпионате мира пока противоречит правилам ИИХФ.
        - Да, - кивнул Всеволод Михалыч. - Пока ИИХФ не разрешает выступать профессионалам в соревнованиях под её эгидой. Но кроме чемпионатов Мира есть и другие соревнования. Например, недавно прошедший кубок Мира в США, где выступала очень сильная сборная ВХА, победа над которой далась с большим трудом. Есть идея о новой Суперсерии против этой Всемирной Хоккейной Ассоциации. В самой Канаде есть желание организовать ещё один турнир, где будут учувствовать все сильнейшие хоккеисты планеты. Поэтому мы уже послали приглашение в Чикаго нашему форварду Ивану Тафгаеву, чтобы он в начале марта сыграл хотя бы в одном товарищеском матче с командами ФРГ. Иван - часть нашей сборной СССР.
        - Что ж болельщики, наверное, не будут против, когда лучшие из лучших будут разыгрывать пальму первенства по хоккею с шайбой. И последний вопрос, Всеволод Михайлович, следите ли вы за выступлениями Виктора Коноваленко, который уже восстановился от травмы колена.
        - Как раз после игры, мы переговорили с моим помощником в сборной, Борисом Кулагиным и завтра придём на хоккей. Посмотрим, как Виктор Сергеевич в составе горьковского «Торпедо» будет противостоять московскому ЦСКА. От этого и будет зависеть, вызовем мы его в сборную или нет.

* * *
        Вечером 17-го февраля после тяжелейшей выездной победы над «Сент-Луис Блюз» - 4: 5, я прямо в самолёте сел писать статью для «Советского спорта». Одноклубники из Чикаго, многие из которых хорошо поддали в ресторане, уже не удивляясь моим заскокам, но старались громко в салоне не разговаривать, знали, что это может оказаться чревато. Меня же сподвиг на написание статьи средний уровень команд в НХЛ, где каждый мог обыграть каждого. Ведь мы уже второй матч с аутсайдерами лиги буквально вытащили на зубах. Но так как мне не хотелось заниматься нравоучениями статью, которую обозвал «Почему зритель в Северной Америке ходит на стадион?», я начал небольшими статистическими выкладками.
        «Чтобы ответить на непростой вопрос: „Почему американский зритель выстраивается в очереди, когда в городе проходит очередной матч НХЛ?“, давайте посмотрим на то, как зритель в США и Канаде ходит на хоккей? На момент 17-го февраля, когда я пишу эту заметку, в лиге уже сыграно примерно 480 матчей, при средней посещаемости в 13 тысяч человек и средней цене билета в 7 долларов, НХЛ только на билетах уже заработала 43,7 миллионов долларов. А к концу регулярного чемпионата зритель принесёт в казну НХЛ примерно 57 миллионов, а если к этой сумме прибавить рекламные контракты, продажу телевизионных прав, атрибутики, хоккейных свитеров и торговлю пивом, колой и бутербродами на трибунах во время хоккея, то сумму как минимум можно умножить на два. Прибавим к полученным 114 миллионам доход, который принесут самые жаркие игры плей-офф, то по самым минимальным прикидкам получится 150 миллионов долларов. Затем эти деньги тратятся на зарплаты, аренды, на транспортные расходы, но самое главное деньги поступят в виде налогов в казну США и Канады. НХЛ - это огромное предприятие, которое приносит радость людям и в
тоже время пополняет казну своих стран, не требуя никакого государственного финансирования».
        - Ты чего Иван тут такое настрочил? - Толкнул меня в бок, сидящий рядом Стэн Микита. - Ты случаем головой в борт сегодня не ударился?
        - Шайбой в лоб прилетело, - буркнул я. - Пишу для «Советского спорта». Хочется, чтобы в Союзе тоже хоть чуть-чуть бы научились деньги считать.
        - А чё их считать-то? - Засмеялся мой американский друг. - Раз доллар, два доллар, три доллар. Этому в каждой школе с первого класса учат.
        - Ну, вот смотри, - я тяжело вздохнул. - В чемпионате СССР играется всего 144 матча. Средняя посещаемость навскидку - 3 тысячи человек, где-то меньше приходит, где-то больше. Билет стоит - 3 рубля. Выходит суммарный доход от чемпионата СССР - 1,3 миллиона рублей.
        - Это много или мало? - Почесал затылок Микита.
        - По курсу чёрного рынка 1,3 миллиона рублей нужно поделить на четыре - это годовая зарплата одного Бобби Халла, который сейчас играет в «Виннипег Джетс».
        - Не звезди! - Не поверил мне друг Стэн. - Хорошо, а расходы, какие на лигу? У вас же в Союзе всё дешевле, а так же зарплаты меньше.
        - На девять команд высшей лиги, по миллиону уходит точно. Разъезды, гостиницы, по месяцу все готовятся на черноморском побережье, ещё по нескольку месяцев на всём готовом хоккеисты живут на спортивных базах. Плюс премии, квартиры и машины. Вот и считай, - тяжело вздохнул я, - 1,3 - доход, а 9 миллионов - расход.
        - Н-да? - Микита снова почесал свой затылок. - Ты вот что, давай пиши дальше, а то ваши советские экономисты так всю страну прогуляют.
        Глава 9
        В воскресенье 18-го февраля вчерашние тренеры соперники Всеволод Бобров и Борис Кулагин во дворец спорта центрального стадиона имени Ленина на матч «Торпедо» Горький - ЦСКА приехали вместе, предварительно посетив кабинет Федерации хоккея в здании на Лужниковской набережной. Разговор с ответственным секретарём федерации Андреем Старовойтовым вышел короткий и касался главным образом привлечения к предстоящему турне по ФРГ заокеанского форварда Ивана Тафгаева. Старовойтов сказал, что в ЦК не возражают, хотя и большого смысла в этом не видят, ведь на чемпионате Мира в Москве Тафгаев сборной помочь всё равно не сможет. Так же глава федерации хоккея в сотый раз напомнил, что за проигрыш домашнего чемпионата всем гарантировано дадут по шапке. Материал, из которого на звездюлейной фабрике будет изготовлен головной убор, Андрей Васильевич уточнять не стал.
        - Что-то сегодня телевидения не видать, - проворчал тренер «Крыльев советов» Кулагин, когда они с Бобровым вошли в здание дворца спорта со служебного входа.
        - В Воскресенске «Химик» принимает «Спартак», газеты читать надо. - Улыбнулся Всеволод Михайлович, поздоровавшись с работниками стадиона, проходившими мимо.
        - Некогда, - отмахнулся Борис Павлович. - Я после вчерашнего проигрыша полночи уснуть не мог. Преимущество в три шайбы не удержали.
        - Ну, извини. - Развёл руки в стороны Всеволод Бобров. - Нам тоже очки нужны. Кстати, мы через три дня с Горьким играем.
        Всеволод Михайлович остановился около гостевой раздевалки горьковского «Торпедо». А когда увидел появившегося в коридоре старшего тренера московского ЦСКА Анатолия Тарасова, то громко крякнул и, постучавшись, вошёл в раздевалку гостей. И хоть чёрная кошка между Бобровым и Тарасовым пробежала очень давно, но пересекаться со своим коллегой Всеволод Михалыч не любил. Особенно неприятно было вспоминать 1967 год, когда он выиграл чемпионат СССР со «Спартаком» и его тут же по-хитрому убрали из клуба конкурента ЦСКА, предложив тренировать футбольную армейскую команду. На такой подковёрный ход, по мнению Боброва, был способен только Анатолий Тарасов.
        - Привет, орлы! - Громко поздоровался Всеволод Михалыч с хоккеистами из Горького, которые уже натянули свою хоккейную амуницию и готовы были выйти на раскатку.
        - Здорова Михалыч! - Ответил за всех капитан команды Алексей Мишин. - Если пришёл нас уговаривать погонять за сборную, то не пойдём!
        - Золото уже на стенку вешать некуда, ха-ха! - Засмеялся Александр Федотов помощник капитана.
        И после спорно-шутливого отказа от сборной СССР дружно загоготали и остальные хоккеисты, принявшись жать мозолистую ладонь Всеволода Михалыча. А зная сентиментальность их бывшего наставника, парни не удивились, когда пару маленьких слезинок вдруг выскользнуло из глаз Боброва.
        - Значит так, - сказал старший тренер «Динамо» и сборной СССР, - Ковин, Доброхотов и Скворцов - вы у меня на крючке. - Всеволод Михалыч вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и показал её талантливой горьковской молодёжи. - Слежу за вами внимательно. И за тобой Виктор Сергеевич. - Бобров похлопал по плечу вратаря Коноваленко и тихо добавил. - Остановишь сегодня ЦСКА, в сборную поедешь первым номером.

* * *
        Неизвестно по какой причине, но игра лидера чемпионата московского ЦСКА собрала сегодня всего девять тысяч человек. То тут, то там виднелись пустые места на двенадцатитысячной хоккейной арене. Однако шумовая поддержка была что надо. И когда после сильного щелчка от синей линии защитника ЦСКА и сборной страны Александра Гусева шайбу с большим трудом Виктор Коноваленко отбил перед собой, трибуны взорвались радостным криком «гол!». Ведь первым подоспевший к отскоку молодой армеец Владимир Трунов уже на пятой минуте сделал счёт - 1: 0.
        «Вот тебе и первый номер сборной, - грустно подумал Виктор Коноваленко, выгребая шайбу из сетки. - Если и дальше так буду отбивать прямо на пятак, то сезон закончу игрой на первенство города за Автозавод. Соберись, мать твою!».
        Неожиданно мысленный призыв голкипера собраться долетел до буйных голов молодёжной тройки нападения - Ковина, Доброхотова и Скворцова. После вбрасывания в центральном круге, юркий и шустрый Александр Скворцов завладел шайбой и, показав армейским хоккеистам парочку обманных финтов, отдал великолепный пас на левый край Володе Ковину. Восемнадцатилетний Ковин легко на скорости ускользнул от тридцатиоднолетнего ветерана Александра Рогулина, ворвался в зону атаки и выкатил шайбу по центру на никем не прикрытого Виктора Доброхотова. Бросок с кистей вышел не сильным, но очень точным, поэтому Владислав Третьяк, беспомощно плюхнувшись на лёд, услышал неприятный звук «беем!» и увидел, как загорелся красный фонарь за своими воротами.
        - Палыч, мать твою! - Услышали хоккеисты обеих команд в возникшей тишине звонкий голос старшего тренера ЦСКА Тарасова, который обращался к Рогулину. - Какого, я спрашиваю х… ты его упустил? Дай ему как следует, чтоб не лез по борту! Собрались, мать вашу!
        И в следующей смене, вняв суровому, но справедливому наставнику, лучшая тройка нападения страны Михайлов, Петров и Харламов на долгие тридцать секунд осадила зону обороны горьковского «Торпедо». Сначала Коноваленко отбил один опасный выстрел от Бориса Михайлова, когда тот бросал, прорвавшись по правому борту. Затем очень хитро щелкнул из-под защитника Валерий Харламов, но Виктор Сергеевич предвидя это, заранее успел сесть в «баттерфляй». И за счёт нового хоккейного вратарского стиля, отбил шайбу, которую даже не видел. И наконец, в четырёх метрах от рамки ворот замечательный пас от настырного Харламова получил центрфорвард Владимир Петров и бросил точно в верхний угол.
        - Оооо! - Выдохнули болельщики армейской команды на трибунах, так как Виктор Коноваленко эту сложнейшую шайбу поймал в ловушку.
        «А я ещё повоюю», - усмехнулся про себя прославленный голкипер горьковской команды, сжимая твёрдую как камень шайбу в руке.

* * *
        - Ты смотри, что Сергеич вытворяет, - присвистнул Борис Кулагин, сидя с Бобровым буквально в нескольких метрах над скамейкой запасных московских армейцев.
        - Да, хорош. А его ведь почти что списали, - пробормотал увлечённый поединком Всеволод Михалыч и тут же от скамейки ЦСКА раздался раздражённый голос Анатолия Тарасова:
        - Петров, мать твою! Забить надо! Надо обязательно забить! Мать вашу!
        И вдруг сразу после розыгрыша вбрасывания в зоне гостей из Горького, шайба отскочила к Борису Михайлову, он с лёту очень сильно щёлкнул, послав резиновый диск в нижний угол и, уже хотел было победно вскинуть руки вверх, как малозаметным движение щитка шайбу оотразил Виктор Коноваленко. Вся армейская пятёрка на секунду остановилась, и за этот малый промежуток времени случился резкий пас в среднюю зону на ход торпедовского нападающего Евгения Шигонцева. Евгений на высокой скорости улетел от ещё одного защитника ветерана ЦСКА Виктора Кузькина, и в гробовой тишине не оставил ни единого шанса Владиславу Третьяку, бросив с кистей точно под перекладину.
        - Гооол! - Заорали на гостевой скамейке запасных горьковские хоккеисты.
        - Ты, что им перед матчем сказал? - Спросил Кулагин Всеволода Михалыча.
        - Да ничего я такого не говорил. - Удивился старший тренер главной команды страны. - Поздоровался, пожелал хорошего хоккея.
        - Ну а что, неплохой сегодня хоккей, - усмехнулся второй тренер сборной Борис Кулагин.

* * *
        - Это что за хоккей, мать вашу! - Орал перед заключительным третьим периодом на своих подопечных Анатолий Тарасов. - Пять, б… два! Пять, ё…й в рот, два! Вам, б… эти фрезеровщики из цеха уже пять штук положили! Бурлаки, мать вашу, дерут вас как сидровых коз на вашем же поле!
        - А чё вы ругаетесь-то? - Обиделся Владимир Петров, единственный хоккеист на которого в раздевалке кричать было бесполезно. - Два периода сидим на чужих воротах, а они нас на контратаках ловят.
        - Полюбуйтесь на него, б…! - Зарычал Анатолий Владимирович пытаясь взглядом прожечь дыру на спесивом нападающем. - Олимпийский чемпион, чемпион мира, победитель канадских профессионалов стонет как баба! В третьем периоде нужно Горький уничтожить до основания, мать вашу!
        - Анатолий Владимирович, Володя ведь прав. У них сегодня Коноваленко в ударе с нахрапа нам «Торпедо» не взять, - неожиданно заступился за партнёра по тройке нападения Валерий Харламов.
        - Это кто у нас по Чебаркулю соскучился? - Метнул гневный взгляд наставник ЦСКА на Харламова. - Машины вам делаем! Квартиры делаем! Живёте на всём готовом!
        Затем Анатолий Владимирович вышел на центр раздевалки посмотрел на притихшую команду, из которой никто не хотел ехать из благоустроенной Москвы в жопу мира на Урал и играть за команду класса «Б» и внезапно запел:
        
        Вставай, проклятьем заклейменный,
        Весь Мир голодных и рабов!
        Кипит наш разум возмущенный
        И в смертный бой вести готов.
        Весь Мир насилья мы разрушим
        До основанья, а затем
        Мы наш, мы новый Мир построим:
        Кто был ничем, тот станет всем…

* * *
        То, что армейцы в последние двадцать минут обрушатся на ворота как волны, «падающие вниз стремительным домкратом», Виктору Коноваленко было известно заранее. Но сегодня всё горьковское «Торпедо» готово было самоотверженно пластаться за внезапную победу над заведомым фаворитом и лидером чемпионата. Поэтому когда Петров, а затем и Михайлов бросали из убойных позиций на пятаке, вспомнив свои лучшие игры, всё зачищал Володя Астафьев.
        - Красавец, Стафа! - Хрипел, обливаясь потом, Виктор Сергеевич. - Терпим, мужики, терпим!
        И вот уже вторая тройка ЦСКА Викулов, Фирсов и Блинов по-хозяйски расположившись в их зоне, завертела свою хоккейную круговерть. Однако Коноваленко буквально неким неосязаемым чутьём уловил, что удача сегодня отвернулась от армейской дружины. И когда хитрющий игрок Володя Викулов прочертил внезапную передачу с левого края на правый, Виктор Сергеевич прыгнул в другой угол лишь по наитию и шайба от мощнейшего броска Анатолия Фирсова угодила точно в грудь. С трибун послышался густой мужской мат и вздохи разочарования, ведь из таких положений обычно забивают и ценнейшим для продолжения рода человеческого двадцать первым пальцем.
        - Восемнадцатое февраля, чёрный день календаря, - очень тихо пробубнил себе под нос Коноваленко, после того как судья свистнул вбрасывание. - Ты приезжай ко мне в средУ, я тогда тебе налью.
        И на лёд у «Торпедо» выехало молодежное звено Ковин, Доброхотов и Скворцов, а у ЦСКА, когда Толя Фирсов и его партнёры понуро уселись на скамейку запасных, выскочила третья тройка Гостюжев, Мишаков и Трунов. «Странное дело, - подумал Виктор Коноваленко. - Когда отворачивается удача, почему-то красивый ажурный хоккей перестаёт работать, а больше всего прокатывает тупой навал. Трунов уже две шайбы мне заковырял, ну теперь Сергеич держись, эти мужики мудрить не станут».
        - Шайбу! Шайбу! - Включились болельщики ЦСКА на трибунах и их любимцы сразу же после вбрасывания ринулись напролом.
        Защитник Саша Гусев щелкнул от синей линии, а здоровяк Евгений Мишаков раскидывая всех, кто попался ему на пути, ворвался на пятак Виктора Сергеевича. Первый бросок Мишакова с двух метров пришёлся в удачно расставленные щитки Коноваленко, которые перекрывали весь низ ворот. За этим ударом последовали ещё несколько простых добивании, но, во-первых шайба каждый раз упиралась в те же щитки, а во-вторых повисший на плечах могучего армейца Володька Астафьев повалил Мишакова на лёд. Наконец, второй игрок обороны Вова Гордеев отбросил шайбу в угол площадки и до неё первым добрался ещё один Володя Ковин. Коноваленко резко вскочил в стойку и увидел, как передача от Ковина под чужую красную линию нашла резвого Сашку Скворцова, которого забыли, увлёкшись штурмом ворот армейцы. Поэтому Скворцов, слыша недовольный свист московских болельщиков, выкатился один на один на ворота Третьяка.
        - Забей Скворец! - Выкрикнул Коноваленко.
        И молодой подающий большие надежды хоккеист ловко перекинул шайбу с внешней стороны крюка клюшки на внутреннюю, сместился чуть-чуть влево и, поймав вратаря на противоходе, катнул шайбу между щитков Владислава Третьяка. И страж ворот ЦСКА в шестой раз вынужден был капитулировать. На охрипшего и осипшего наставника армейской команды, который опустив голову, уселся на скамейку запасных, жалко было смотреть. Скорее всего, Анатолий Тарасов именно сейчас осознал, что разницу в четыре шайбы за десять минут до конца матча сегодня уже не отыграть.

* * *
        - Вот почему я больше всего не люблю играть с Горьким, - сказал Борис Кулагин Всеволоду Боброву. - Никогда не знаешь, на что эти мужики способны. То аутсайдеру «Трактору» влетят, то лидера ЦСКА раздавят.
        - Потому что они сильно зависят от удачи и куража, - ответил Бобров, записывая в книжечку авторов заброшенных шайб. У ЦСКА это был дважды Владимир Трунов, а у «Торпедо»: Доброхотов, Щигонцев, дубль Мишин и ещё один дубль Скворцов. Фамилию Александра Скворцова Всеволод Михалыч подчеркнул толстой и жирной линией.
        - Молодые сегодня в ударе, - пробормотал Кулагин, покосившись в записную книжку своего коллеги. - Кхе, я смотрю ты, Михалыч, положил глаз на кое-кого?
        - На кое-кого все иногда кладут кое-что, - буркнул старший тренер сборной. - Тройка Ковин, Доброхотов и Скворцов в следующем сезоне многим кровь попортит.
        - Ты смотри что вытворяют! - Выкрикнул Борис Кулагин, когда на льду ветеранская тройка горьковской команды прижала ЦСКА к их воротам.
        Капитан «Торпедо» Алексей Мишин заложил крутой разворот, сбросил за счёт «улитки» со своих плеч армейского гиганта Рогулина, и прострелил на другой край другу и партнёру Александру Федотову. Бросок в касание вышел немного корявым, но шайба в полёте, зацепив конёк второго игрока обороны Геннадия Цыганкова, юркнула в сетку ворот Третьяка.
        - Когда все отскоки в одну сторону, и залетают даже такие банки, то можно сливать воду, - подвёл краткий итог игре второй тренер сборной Борис Кулагин.
        На электронном табло зажгись убийственные для москвичей цифры - 2: 7 в пользу гостей, а народ на трибунах посвистев и ещё добавив несколько слов на русском матерном языке, массово принялся покидать насиженные места, ибо последние пять минут матча превратились в простую формальность. В это время Всеволод Бобров в записной книжке написал: ЦСКА - 43 очка и 25 игр, «Динамо» - 43 очка и 26 игр и «Спартак» - 40 и 25.
        - В среду 21-го «Спартак» сыграет с ЦСКА, - сказал, улыбнувшись, Всеволод Бобров. - А нам с горьковским «Торпедо» мучиться, думать, как пробить Коноваленко. Но главное, что шансы на золотишко есть.
        - А ты что Андропову пообещал, когда тебя в «Динамо» старшим назначили? - Спросил его Кулагин.
        - Золото на второй сезон. Но если всё так удачно складывается, то зачем тянуть? Тем более никто не знает, что может произойти в будущем. - Ответил Всеволод Михалыч и вспомнил, что Иван Тафгаев кое-что из будущего предсказывал верно, но своему коллеге по тренерскому цеху ничего про это не сказал.

* * *
        А по другую сторону Атлантического океана, за тёплым морским течением Гольфстрим, в Чикаго в это воскресенье 18-го февраля тоже намечался большой хоккейный праздник. В гости к моим «Чёрным ястребам» приехали «мишки» из Бостона, привезя с собой всех имеющихся в данный момент звёзд - защитника Бобби Орра, нападающих Уэйна Кэшмена, Кена Ходжа и, конечно же, Фила Эспозито.
        К сожалению «Бостон Брюинз» в начале сезона потеряли несколько незаменимых парней, которые предпочли зарабатывать большие деньги в ВХА, а не гонку за новым Кубком Стэнли. Так вратарь Джерри Чиверс укатил в Кливленд, а защитник Тед Грин отчалил в Хартфорд. Зато в команду после нескольких месяцев в ВХА, где он прославился лишь своими гулянками, вернулся легендарный пьяница Дерек Сандерсон, который через несколько лет всё же прокутит все свои гонорары и опуститься до бездомного бродяги.
        Однако сегодня и похмельный Сандресон, а так же Орр и Эспозито готовы были нам дать самый решительный бой. Поэтому в раздевалке на доске, где тренер Рэй рисовал свои хоккейные закорючки, я тоже написал несколько слов: Монреаль - 87 очков и 58 игр, Чикаго - 87 и 58, Рейнджерс - 80 и 58, Бостон - 75 и 57.
        - Парни, посмотрите все сюда. - Я ткнул пальцем в буквы и цифры. - До конца регулярного чемпионата осталось всего двадцать матчей. В то, что мы выиграем Восточный дивизион, уже поверили даже домохозяйки, которые не отличают хоккей от лякросса. Но нам этого мало!
        - В каком смысле мало? - Удивился Деннис Халл, который был лидером второй тройки нападения и третьим по результативности в нашей команде.
        - Таф намекает, что нам нужен выигрыш всего регулярного чемпионата, - догадался защитник Билли Уайт. - В этом есть какой-то смысл?
        - Смысла никакого нет, - честно признался я и, выждав паузу, добавил, - кроме денег.
        - А вот с этого момента поподробней, - заинтересовался вратарь Тони Эспозито, младший брат суперзвёздного форварда из Бостона.
        - Если выиграем чемпионат, то каждый, включая ассистентов и массажистов, получит премию в тысячу долларов. - Криво улыбнулся я. - Плюс ещё четыре заработают - лучшая пара защитников, пять лучших нападающих и основной вратарь команды. Кто считает, что это несправедливо, готов выслушать ваши предложения.
        В раздевалке на минуту повисла тишина, так как каждый подсчитывал свою выгоду. Вообще-то тысяча долларов, когда в месяц средняя зарплата хоккеиста была около четырёх тысяч - деньги были сами по себе не плохие. Просто я понимал - сейчас кому-то элементарно станет обидно, что премия неодинакова для всех.
        - Почему премия для всех разная? - Спросил Деннис Халл.
        - Потому что одни на льду проводят по тридцать минут, играют через смену, а другие по десять, - ответил я. - И потом те, кто заработают дополнительные деньги, устраивают вечеринку для всей команды за свои деньги в конце чемпионата.
        Тут в дверь заглянули старший тренер Билли Рэй наш менеджер Томми Иваныч Айвен, который напомнил, что пора выходить на лёд, ведь все билеты на сегодняшнее хоккейное шоу проданы. И ещё, когда мы в коньках с чехлами на лезвиях топали по резиновому коврику на площадку Иваныч, доверительно заглянув в мои глаза, спросил:
        - Что сказали парни?
        - Парни сказали, что такого жадину и скупердяя, как ты видели в гробу в белых тапках, - пробурчал я.
        - Вот и замечательно, - обрадовался Томми Айвен. - Только сегодня сыграйте повнимательней, что-то бостонцы приехали какие-то злые.
        На это я ничего не ответил, так как если соперник, которому кровь из носа нужны очки, приехал злой, а мы только этой ночью прилетели из Сент-Луиса, то тут итак ясно, что игра будет не самой простой.
        К счастью, начали матч мы хорошо. Под одобрительное скандирование восемнадцати тысяч человек «Блэкхокс!», моя тройка нападения уже во второй своей смене, прижав гостей из Бостона к воротам, разыграла замечательную комбинацию. Стэн Микита вылез из левого закругления, откинул шайбу на синюю линию защитнику Билли Уайту, и тот щёлкнул так, что Ване Болдыреву оставалось лишь подставить клюшку. Иван так и поступил, ведь хоккей это не шахматы, здесь думать некогда, видишь пустой угол ворот, видишь шайбу, бей, лучшей позиции не предвидится. Но в воротах «мишек» кроме голкипера Эдди Джонстон, неожиданно оказался защитник Бобби Орр и, вовремя сунув ногу под выстрел Болдырева, эту шайбу отбил. Пришлось с лёту, по подлетевшему на высоту бедра резиновому диску шлёпнуть мне самому. И фонарь за воротами гостей уверенно вспыхнул тревожным красным светом.
        - Скооор! - Заревел забитый до отказа «Чикаго Стэдиум», а сидящий за органом музыкант врубил традиционную пожарную сирену.
        - Что-то меня мутит, - признался Стэн Микита, когда мы поехали на смену.
        - Да я и сам уснул лишь под утро, - пробурчал я. - Ничего парни, осталось до апреля потерпеть, а потом плей-офф продержаться.
        - Молодцы мальчики, молодцы! - Встретил нас одобрительным похлопыванием тренер Рэй.
        - Иван, - обратился ко мне тезка Болдырев, когда мы уселись на скамейку запасных, - давно хотел тебе сказать. В общем, мы с Джессикой решили съехаться. Мы же с тобой уже не студенты снимать домик на двоих.
        - Я же вроде не храплю, - хохотнул я. - Ладно, она девушка серьезная, совет вам да морковь.
        - Это по-русски значит, чтобы у жениха «погремуха» была как морковь? - Переспросил, заинтересовавшись незнакомой идиомой, словак Микита.
        - Примерно, - кивнул я и тут же вскочил на ноги, как и вся команда, потому что бостонцы сравняли счёт.
        На пятак ворвался Фил Эспозито и своему же родному младшему брату затолкал ответную шайбу, подтвердив старую хоккейную истину, что в игре ни друзей, ни родственников не бывает, есть лишь твоя команда и команда соперника, которые готовы растерзать друг друга за шайбы, очки и кубки.
        Однако, две «барабанные палочки» - 1: 1 не долго провисели на табло. На десятой минуте, опять отличную комбинацию «заварил» в средней зоне наш капитан Стэн Микита, который после травмы обретал наилучшую форму. Он протащил шайбу по левому флангу атаки, и уже на автомате перед зоной гостей прострелил параллельно синей линии. А дальше пришёл черед мне включаться в прорыв к воротам Эдди Джонстона тридцатисемилетнему ветерану, который доиграет в НХЛ до сорока трёх преклонных лет.
        Я прикрыл шайбу корпусом, получил от Бобби Орра чувствительный удар в бок, и тут же, пока меня не закопали в лёд, прострелил дальше на правый край. И накативший вдоль правого борта Болдырев вышел на изумительную позицию для броска. Но вместо того, чтобы тупо шлёпнуть в противоход голкиперу ветерану, наверное, из-за уважения к сединам, отдал ещё одну передачу на Стэна, который, наконец-то, тупо воткнул вторую шайбу в сетку ворот «Бостон Брюинз».
        - Скооор! - Опять вскричали зрители на трибунах.
        - Пижоны, - пробурчал я, поздравляя Болдырева и Микиту с заброшенной шайбой.
        - Виданное ли дело, русскому не нравиться комбинационный русский хоккей, - хохотнул шутник Стэн Микита.
        - Оканадился, - хмыкнул Иван Болдырев.
        - Не люблю, когда играют на моих нервах, - рыкнул я. - Выехал, бросил, забил. Всё - отпуск.

* * *
        К сожалению, игра на нервах продолжилась вплоть до конца матча. Первый период так и закончился со счётом - 2: 1, после вторых двадцати минут счёт стал - 4: 3, а в начале третьего периода мы повели - 5: 3, кстати, с моей передачи отличился Болдырев, но дальше силы нашу команду покинули. Скорости, на которых мы старались работать со стартового свистка, моментально упали. Билли Рэй отчаянно тасовал и пары защитников, и тройки нападения, но к 50-ой минуте «Брюинз» полностью завладели инициативой. На состоянии наших парней и меня в частности сказались вчерашняя тяжёлая игра и сегодняшний ночной перелёт. И когда на 55-ой минуте матча Бобби Орр шикарным щелчком от синей линии поразил верхний угол ворот нашего Тони Эспозито, сделав счёт - 5: 4, менеджер Томми Иваныч почувствовал, что «запахло жареным».
        - Парни, надо терпеть! Надо бы ещё немного потерпеть! - Принялся он приговаривать, бегая на скамейке запасных за нашими спинами.
        - Сто долларов Иваныч, - напомнил менеджеру по небольшую премию Стэн Микита.
        - Иди к чёрту! - Отмахнулся от него скупердяй. - Если победим всем по кружке пива!
        - Пейте парни пиво пенное, морда будет здоровенная! - Хмыкнул я, немного повеселив команду, и полез на лёд, отдохнув лишь одну смену.
        Теперь я уже выходил не только со своими парнями Болдыревым и Микитой, сейчас тренер Рэй требовал, чтобы я в других сочетаниях гарантированно брал вбрасывание, выводил шайбу в среднюю линию и дальше уже не бежал к чужим воротам, а оставался рядом с защитниками, третьим игроком обороны.
        - Потрепи Таф! - В десятый раз выкрикнул мне в спину Билли Рэй. - Осталось всего три минуты!
        Я выехал на точку вбрасывания в нашей зоне защиты и посмотрел на такого же смертельно усталого центрфорварда гостей Фила Эспозито, тоже игравшего через смену.
        - Хау а ю, Феличита? - Буркнул я, и выбил, брошенную на лёд судьёй шайбу своему защитнику.
        После чего получил дежурный тычок клюшкой в бок, и открылся в центре своей зоны защиты, чтобы помочь разбить прессинг Бостона. Шайба тут же пошла ко мне, так же как и Эспозито ринулся «рубить меня в капусту». Я резко сделал движение плечом навстречу, и мы со здоровенным центрфорвардом «медведей» полетели вниз. Удачно, что шайбу в последний момент удалось пропихнуть на фланг Деннису Халлу, иначе потеря перед воротами грозила большими неприятностями всем.
        - Проклятый коммунист, - заворчал по-английски подо мной Фил Эспозито.
        - Капиталист сраный, - пробурчал я по-русски и добавил по-английски. - Учи язык Пушкина, деревня.
        Ну а спустя минуту, которую мы убили, перекатывая шайбу вдали от своих ворот, бостонцам вновь удалось осадить нашу зону защиты, но кроме как несколько раз выстрелить с дистанции от синей линии «Брюинз» ничего организовать не смогли. После свистка, я ещё раз выиграл вбрасывание, уже не различая кто играет на точке со стороны гостей, и из последних сил, разбежавшись, перевалился через борт на свою скамейку запасных.
        - Как настроение Таф? - Радостно спросил менеджер команды Томми Айвен, когда прогудела финальная сирена.
        - Я тебя, Иваныч, когда-нибудь придушу, - прорычал я. - Все соки ты из меня выпил, капиталист проклятый.
        - Е, е, - заулыбался он и на ломаном русском сказал, - капитулист - это есть корошо.
        Глава 10
        Во вторник 20-го февраля на дневной тренировке на льду УСК ЦСКА все прославленные чемпионы мира и Олимпийских игр уже полчаса, как кувыркались через голову. А в это время у борта стоял полковник Тарасов и с микрофоном в руках поучал начудившую два дня назад в матче против Горького хоккейную дружину:
        - Запомните навсегда! Тренировке надо радоваться! Ра-до-ва-ться! Забудьте слово усталость! Кому тяжело, можете идти работать на завод, там будет легче!
        - Гоняет как пацанов, - кувыркаясь через голову, шепнул Владимир Петров Валерию Харламову. - Клоунада, б… какая-то. Как мы завтра против «Спартака» выйдем после таких нагрузок?
        - Терпи Петя, - шепнул Борис Михайлов, кувыркавшийся рядом с другой стороны. - Сейчас у Тараса запал пройдёт, и мы в двустороночке отдохнём.
        - Разговорчики в строю! - Скомандовал Анатолий Тарасов. - Кто захотел за невыполнения приказа пять суток гауптвахты?
        - Всё! - Не выдержал Владимир Петров и встал на коньки. - Отправляйте на гауптвахту, я хоть там немного отлежусь. Тридцать минут уже кувыркаемся, сколько можно?
        - Столько, сколько я прикажу! - Прорычал в микрофон старший тренер, но тут же сообразив, что против «Спартака» играть без лучшего центрфорварда - это очень рискованно, улыбнулся и сказал. - Закончили упражнение. Подъехали все сюда, сейчас я вас немного повеселю.
        Анатолий Владимирович перегнулся через бортик и достал свежий номер газеты «Советский спорт». Окинул победным взглядом своих мокрых от пота подопечных и, криво усмехнувшись, открыл газету.
        - Послушайте, что пишет наш соотечественник, удравший в Америку, дурачок Тафгаев. Вот, полюбуйтесь: «После игр с канадскими профессионалами, которые прошли с огромными аншлагами и принесли отечественному спорту не только славу, но и финансовый успех, наш советский хоккей встал перед непростым выбором, перейти на новый профессиональный уровень или остаться в старых любительских рамках. В данный момент советский любительский хоккей висит тяжёлым ярмом на шее народного хозяйства и не вкладывает свою финансовую лепту в дело построения развитого социализма и коммунизма». Лихо завернул, сволочь! - Хохотнул Анатолий Тарасов и продолжил чтение газеты. - «Высшая хоккейная лига чемпионата СССР может и должна быть как минимум самоокупаемой. Для этого в чемпионате нужно увеличить количество игр, минимум в два раза, по возможности расширить ледовые арены и ввести плей-офф по образу и подобию НХЛ. Финансовая самостоятельность лиги - это основа благополучия всего советского хоккея в настоящем и в ближайшем будущем». Ну, там много ещё всякой «чешуи» понаписано, потом почитаете. Как вам это нравится, товарищи
хоккеисты, играть за деньги?
        - Правильно, Анатолий Владимирович, никому не позволим играть за презренный металл, будем биться за шелобаны, - хмыкнул Владимир Петров.
        - Биться нужно за честь клуба и за честь Родины! - Зарычал старший тренер ЦСКА.
        - А как одно другому мешает? - Внезапно высказался Валерий Харламов. - Здорово же когда на трибунах сидит восемнадцать тысяч человек как на хоккее в Канаде, а не полторы тысячи, когда болельщики лузгают семечки и на льду это слышно.
        - Совсем распустились? А ну, пошли против часовой стрелки по кругу! - Гаркнул в микрофон Тарасов, скомкав и выбросив газету за хоккейный борт. - Я вам покажу, что такое профессиональный хоккей! По свистку упали и встали! НХЛ вам в одно место! Два свистка - ускорение! ВХА вам полбу! Я вас быстро отучу всяким бурлаками проигрывать!
        И Харламов, как и все его партнеры, опять бросился чисто автоматически наматывать круги. «Тлитдцать тли, - повторил он про себя излюбленный присказку, благодаря которой избавился от картавости, правда это числительное „тлидцать тли“ так и не научился правильно выговаривать. - Олимпиаду 72-го года я выиграл, - подумал он, так же автоматически падая на лёд и резко вскакивая. - Четыре раза взял золото чемпионата Мира, трижды стал чемпионом СССР, выиграл Кубок Мира в январе этого года, что дальше?».
        - Не спать, не спать на льду! - Долетел до сознания хоккеиста голос старшего тренера Тарасова.
        «Правильно говорит Анатолий Владимирович, - улыбнулся про себя Харламов, рванув в двадцатиметровое ускорение, - хватит спать на льду, нужно двигаться дальше. Не знаю как, но в следующем году уеду за океан в ВХА».

* * *
        Во второй половине дня на спортивной базе ЦСКА в «Архангельском», где Анатолий Тарасов запер команду перед завтрашним серьёзнейшим матчем против «Спартака» у хоккеистов из развлечений имелось: настольный хоккей - три штуки, бильярд - два стола и в фойе на первом этаже телевизор - одна работающая единица. Был ещё недалеко от базы ресторан «Архангельский», но в это увеселительное заведение выход на сегодня был решительно запрещён. Поэтому для душевного разговора Валерий Харламов своих лучших товарищей Владимира Петрова и Бориса Михайлова вытащил на воздух, чтоб прогуляться между сосен.
        - Чует моё сердце мужики, что завтра со «Спартаком» опять неладно будет, - признался нападающий Петров.
        - Не паникуй, Петя, - хмыкнул капитан ЦСКА Михайлов. - Завтра так дадим «Спартаку» мало не покажется.
        - Чем дадим? - Эмоционально всплеснул руками мощный центрфорвард их тройки нападения. - Ноги не бегут, лёгкости нет. На тренировке от Тараса только и слышишь - давай, давай, работай, работай.
        - Вы тренировке должны радоваться, - усмехнулся Харламов.
        - Точно, - кивнул головой Владимир Петров.
        - А как вы хотите побеждать? - Возразил Борис Михайлов. - Правильно Анатолий Владимирович говорит - пахать надо.
        - Вот что мужики я вам скажу. - Петров остановился около дорожки, ведущей к церкви Архангела Михаила. - Я год назад на чемпионате Мира в Праге как-то разговорился с Тафгаем по поводу нагрузок и всего прочего. Понаблюдал за ним - как он играет. С простым соперником никогда не выкладывается на полную катушку, чтобы силы и эмоции для решающих игр не расплескать. И вот, что он мне сказал за чашечкой кофе. Беда, говорит, всех наших тренеров, что все они от сохи. Они думают, что чем большую нагрузку хоккеисту дать, тем он лучше будет играть. А на деле мы не показываем даже то, на что способны. Выходит напрасная и преступная растрата жизненных сил человека, которых природа каждому отмерила ограниченное количество. Поэтому к тридцати годам у нас все хоккеисты уже инвалиды.
        - Ну и к чему ты это сказал? - Вперился в своего друга Михайлов.
        - А к тому, Пыря, что завтра я не представляю, как мы будем играть с такими бессмысленными нагрузками! - Психанул Владимир Петров.
        - Мужики, - обратился к своим товарищам Харламов, почувствовав, что подходящее время для решающего разговора пришло, - давайте в следующем году рванём за океан. Попробуем свои силы на другом уровне в новой обстановке.
        - Это из-за нагрузок что ли? - Поморщился Борис Михайлов, которого и в ЦСКА всё устраивало. - Если так, давайте с Тарасом поговорим. Соберём всю команду и обсудим ситуацию. В «Динамо» никто не упахивается, в «Спартаке» сейчас минимум нагрузок, а результаты у них не хуже наших.
        - Да причём здесь тренировки? - Махнул рукой Валерий Харламов. - Это же возможность пока молодой выиграть ещё что-то новое. Трибуны по восемнадцать тысяч, ажиотаж, новые соперники. А тут мы засиделись, закисли.
        - Я не закис, - буркнул Володя Петров и, кивнув головой, предложил друзьям двинуться в обратном направлении. - Когда Тафгай приедет, расскажет про финансовую сторону вопроса, тогда и будем думать и решать. И потом ты же слышал, что за океан не отпустят игроков сборной СССР.
        - Правильно Петя говорит, - согласился с одноклубником Михайлов.

* * *
        За ужином в столовой спортивной базы, которая размещалась на первом этаже жилого корпуса, многие хоккеисты так или иначе обсуждали статью в «Советском спорте», которую написал их из-за океана Иван Тафгаев. Кстати, кроме предложений, как заложить финансовую базу под отечественный хоккей, в газете приводилась турнирная таблица чемпионата НХЛ и гонка бомбардиров на 18-е февраля:
        
        Западный дивизион
        ______________________________очки__игры___в___н____п___шайбы
        Монреаль Канадиенс (Канада)____89____59____38___13____8___244 - 134
        Нью-Йорк Рейнджерс (США)______82____59____38___6____15___233 - 152
        Бостон Брюинз (США)____________75____58____36___5____17___244 - 179
        Баффало Сейбрз (США)___________71____60____31___9___20___210 - 164
        Детройт Ред Уингз (США)_________68____59____29___10___20___194? 178
        Торонто Мейпл Лифс (Канада)____43____58____18____7___33___178 - 201
        Ванкувер Кэнакс (Канада)________39____61____16____7___38___176 - 265
        Нью-Йорк Айлендерс (США)______19____61____7____5____49___121 - 283
        
        Восточный дивизион
        _____________________________очки__игры_____в___н___п____шайбы
        Чикаго Блэкхокс (США)___________89____59____42___5___12___267 - 170
        Филадельфия Флайерз (США)_____65____61____28___9____24___219 - 211
        Миннесота Норт Старз (США)_____60____59____26___8____25____186 - 176
        Атланта Флэймз (США)___________57____60____23___11___26___155 - 173
        Сент-Луис Блюз (США)___________56____58____23___10____25___176 - 189
        Лос-Анджелес Кингз (США)_______55____61____23___9____29___180 - 200
        Питтсбург Пингвинз (США)________53____58____23___7____28___194 - 197
        Калифорния Голден Силз (США)___31____60____9____13___38___159 - 253
        
        Бомбардиры: Иван Тафгаев - 58+70=128; Фил Эспозито - 40+52=92; Бобби Кларк - 29+51=80; Бобби Орр - 22+57=79; Жак Лемер - 33+45=78; Рик Маклиш - 38+37=74.
        
        - Что вы читаете, молодой человек? - Резко спросил Харламова, проходящий мимо его столика Анатолий Тарасов.
        Выражение «молодой человек» вылетевшее из уст старшего тренера ЦСКА не предвещало ничего хорошего. Поэтому Валерий невольно вздрогнул и протянул газету своему наставнику:
        - Вот смотрю, в целях расширения общего кругозора - как за океаном играют наши соперники и коллеги.
        Анатолий Владимирович громко крякнул, присел рядом с нападающим и, поставив кружку с чаем и блюдце с бутербродом на стол, взял в руки уже довольно помятый и немного засаленный «Советский спорт».
        - Для расширения кругозора лучше всего помогают - тридцать кульбитиков через голову с блином от штанги в день, - хмыкнул Тарасов, разглядывая турнирную таблицу. - Так, Монреаль в чемпионате пока первый по лучшей разнице шайб. Отстаёт что-то наш Чикаго. Аха, очень слабо играют в НХЛ. Вот - Фи-ла-дель-фия идёт на втором месте в Восточном дивизионе, а получила уже 24 поражения! Никуда такой хоккей не годится.
        - Так это же для интриги хорошо, когда каждая команда может обыграть каждую, - робко заметил Валерий Харламов.
        - Чушь, - отмахнулся старший тренер. - Дали бы мне эту Филадельфию на месяц, они бы у меня сразу же проигрывать перестали. Я бы им так врезал - раз в неделю кросс на двадцать км, ежедневная работа со штангой. Да они бы это слово «поражение» забыли бы навсегда. Так, бомбардиры. А теперь все внимание сюда! - Тарасов встал из-за стола и, подняв газетку вверх, словно Наполеон, разбивший третью коалицию под Аустерлицем, обвёл взглядом своих орлов. - В гонке бомбардиров НХЛ с большим отрывом лидирует наш Иван Тафгаев. Вопрос - чья это заслуга?
        - Чья, Анатолий Владимирович? - Володя Петров тут же переадресовал вопрос самому же Тарасову.
        - Моя! - Громко крякнул старший тренер ЦСКА. - Только в матчах против моего ЦСКА Тафгаев научился нормально играть и забрасывать важнейшие шайбы. Кем он был до прошлого хоккейного сезона? Никем! Поэтому тренировка и только тренировка сделает из вас настоящих людей. Долго сегодня за телевизором не засиживайтесь, мальчишки. Завтра у нас важнейшая игра перед большой весенней паузой.

* * *
        Во вторник 20-го февраля накануне завтрашней битвы с лидером чемпионата НХЛ Монреалем, я неожиданно остался дома один. Ваня Болдырев ещё вчера перевёз свои вещи из нашего уютного домика на Норт Хойн-Авеню поближе к парку Экхарта на Уолтон-стрит, в примерно такой же двухэтажный домик. Кота Фокса я по многочисленным просьбам семейства Микиты отвёз в дом к нашему капитану команды, чтобы он там навёл шороху и попрыгал по карнизам. А моя ненаглядная подруга Лиза Савьер сегодня допоздна работала на телекомпании.
        Поэтому от безделья на маленьком заднем дворе своего съемного дома я соорудил «тренажёр» для оттачивания кистевого броска. В качестве ворот мне послужил старый пружинный матрас, купленный по случаю на барахолке, на котором я краской нарисовал прямоугольную рамку, заменявшую штанги и перекладину. А в качестве льда пришлось использовать обычный лист фанеры. И теперь, швыряя шайбу в старый пружинный матрас, можно было делать сразу несколько вещей одновременно - это думать о ближайшем будущем и доводить до совершенства движение кистью при броске.
        «Что же меня ожидает до конца сезона? - спросил я сам себя, посылая пять расставленных в линию шайб, в старый матрас. - Восемнадцать игр до конца регулярного сезона, из которых четыре против Бостона, Монреаля и Нью-Йорк Рейнджерс. Далее плей-офф. Кроме того нужно съездить в Москву, когда там будет идти чемпионат Мира и несколько дней потратить на решение вопроса по новой советской команде для ВХА».
        Я прошёлся по дворику, подобрал разлетевшиеся в разные стороны шайбы, которые отлично отпружинивали от матраса, и ещё раз прикинул в какие числа реально посетить столицу своей необъятной Родины. И получалось, что 1-го апреля заканчивался чемпионат, а 4-го уже стартовал плей-офф, другого окна в моём расписании не оставалось.
        Внезапно из мыслительно-тренировочного процесса меня вывел странный тревожный стук во входную дверь дома. И лично я уже по характеру выбиваемого ритма понял, что с улицы сейчас ворвётся не кто иной, как главный менеджер «Чёрных ястребов» Томми Айвен. Можно конечно было не открыть, притворится спящим, но тогда наш неугомонный делец вызвал бы полицию, пожарную команду и бригаду врачей. Поэтому я равнодушно щёлкнул дверным замком и лениво бросил:
        - Привет, Иваныч. Ваня Болдырев съехал, поэтому пиво в холодильнике искать не стоит.
        Однако недоверчивый генменеджер первым делом, пробежавшись по моей гостиной, всё же открыл холодильник.
        - Как ты, Таф, живешь? Если пиво не пьёшь? - Погрозил мне указательным пальцем Томми Айвен и, вынув из дверцы холодильника бутылку «Кока-колы», плюхнулся за кухонный стол. - У меня к тебе несколько вопросов и посылка. - Буркнул он, выложив телеграмму и газету «Советский спорт».
        Я же чтобы не нервничать взял турку, насыпал туда горсть перемолотых зёрен кофе и добавил воды. Ведь из-за разговоров с Томми, у меня в последнее время часто чесались кулаки, и очень хотелось какому-нибудь хамло - «засветить в табло». «Пусть лучше бухтит мне в спину», - подумал я и поставил турку на электроплиту.
        - Что это значит? - Подскочил на стуле мистер Айвен чуть не разлив «Кока-колу». - Тебе пришёл вызов в сборную СССР на подготовку к чемпионату Мира в Москве! Это же нонсенс! Какой может быть чемпионат, когда у нас плей-офф Кубка Стэнли на носу? Это не к добру. - Выпустив пар, уже более миролюбиво заявил мой беспокойный работодатель.
        - Иваныч, давай по порядку, - ответил я, не отрываясь от турки, так как не хотелось потом отмывать залитую кофе плиту. - В чемпионате в Москве я участвовать не смогу, ибо международная федерация не допускает профессионалов к своим соревнованиям. На какой сбор меня приглашают?
        - В западную Германию, в Мюнхен.
        - Это значит, что основные бумаги уже подписаны. - Кивнул я головой и, лишь дождавшись, когда кофе заварится, продолжил разговор. - Слышал ли ты про планы создания советской команды в ВХА? - Я перелил ароматный напиток из турки в кружечку и присел напротив Томми Айвена.
        - Есть такие слухи, - посмотрел на меня исподлобья генменеджер.
        - Если меня вызвали в Мюнхен, значит, кто-то хочет, чтобы я предварительно переговорил с хоккеистами, чтобы рассказал парням, что такое профессиональный хоккей здесь за океаном, какова тут жизнь в бытовом плане. А в начале апреля я на два дня слетаю в Москву уже общаться с чиновниками из Спорткомитета. Как раз вернусь к началу плей-офф.
        - Почему ты? И что значит - кто-то хочет? - Насупился мистер Айвен.
        - В СССР все решения принимаются исключительно членами ЦК. - Стал я иностранцу, словно ребёнку разъяснять очевидные вещи. - Кто-то в ЦК видит пользу и перспективу, что такая команда будет играть за океаном и зарабатывать валюту для советского спорта. Кто-то считает, что это идеологическая диверсия против советского образа жизни. А почему я? Потому что больше некому такое непростое дело раскрутить. Тебе, как спортивному бизнесмену, это должно быть очевидно.
        - Главное чтобы результаты Чикаго не пострадали, - смирившись и тяжело вздохнув, пробубнил Томми Айвен.

* * *
        В среду 21-го февраля телекомментатору Николаю Озерову предстояло непростое испытание. Перед мартовской паузой в чемпионате, которую чиновники из Спорткомитета отвели на подготовку сборной страны, сегодня игралось одновременно четыре важнейших матча. В Москве в комплексе ЦСКА «Динамо» принимало горьковское «Торпедо», в Лужниках московский «Спартак» готовился дать бой ЦСКА, в Ленинграде СКА встречался с «Крыльями Советов» и, наконец, в Свердловске «Автомобилист» бился с «Химиком» из Воскресенска. И промежуточные результаты всех этих встреч Николай Николаевич должен был озвучивать во время своего главного спортивного репортажа: «Спартак» - ЦСКА.
        «Не запутаться бы второпях», - подумал Озеров, перекладывая на столе заготовленные справки со статистическими выкладками отдельных игроков играющих команд.
        - Николай Николаевич, - раздался голос режиссёра трансляции в его наушниках, - через десять секунд выходим в прямой эфир. Приготовьтесь.
        - Всегда готов, - тяжело вздохнул метр отечественного комментаторского цеха и мелко перекрестился, а когда до него долетела информация, что эфир пошёл, Николай Озеров начал со своего фирменного и традиционного приветствия:
        - Говорит и показывает Москва, говорит и показывает Москва. Сегодня наши телекамеры установлены во дворце спорта центрального стадиона имени Ленина, где «Спартак», хоккеисты которого играют в красных свитерах с белыми полосками, принимают столичных армейцев. Команда - в белой игровой форме. Судят встречу Виктор Домбровский из Челябинска и Юрий Карандин из Новосибирска. Я напомню, что три дня назад ЦСКА потерпел сокрушительное поражение от горьковского «Торпедо» - 3: 7, тогда как их сегодняшние соперники спартаковцы, разгромили на выезде «Химик» - 2: 9, и подошли к этому матчу в прекрасной форме и в таком же прекрасном настроении. И как следствие подопечные Вячеслава Старшинова с первых минут завладели игровой инициативой. В атаке первая тройка спартаковской команды: Мартынюк, Шадрин и Якушев. Шайба у Александра Якушева, он от красной линии делает великолепный пас на врывающегося в зону ЦСКА Мартынюка. Бросок и прекрасно играет голкипер армейцев Владислав Третьяк. Вбрасывание в зоне подопечных Анатолия Тарасова.

* * *
        - Что случилось мальчишки? - Зарычал на скамейке запасных старший тренер Тарасов, видя как на льду никакой контригры у его дружины не получается, а «Спартак» напротив всё наседает и наседает. - Входят в нашу зону, встречай жестче! Прорывается с шайбой Якушев, бей Якушева. Врывается Шадрин, бей Шадрина. Мне нужен темп! Дайте мне…
        Что нужно было дать Анатолию Владимировичу, хоккеисты ЦСКА на скамейке узнать не успели, так как на четвёртой минуте матча всё та же тройка красно-белых - Мартынюк, Шадрин и Якушев, разыграла молниеносную комбинацию. Александр Мартынюк прошёл вдоль дальнего борта, скинул на накатившего по центру Владимира Шадрина, который в касание отдал на ближний борт Александру Якушеву и «Як-15» приземлил первую шайбу в ворота московских армейцев. Переполненные трибуны Лужников встретили результативную атаку «Спартака» разрозненно. Кто-то кричал «гол», кто-то требовал «судью на мыло», посчитав что было вне игры, кто-то недовольно заворчал, дескать совсем у Тарасова команда рассыпалась. А сидящий на верхнем ряду Владимир Юрзинов, который по заданию старшего тренера Боброва специально приехал на этот матч, записал в блокнот, что с передачи Шадрина, счёт открыл Якушев - 1: 0.
        - Собрались, мать вашу! Собрались, твою мать! - Загремел Анатолий Тарасов, бегая вдоль скамейки запасных. - Петров, б… почему назад не отрабатываешь? Из-за тебя команда провалилась!
        - Ноги не бегут, - недовольно буркнул Владимир Петров, пытаясь восстановить дыхание.
        - Чтоб таких слов, мать вашу, больше ни от кого не слышал! - Раскрасневшись до красно-бурого оттенка, заголосил Анатолий Владимирович. - Ноги должны, б… бежать! Это я сказал! Это приказ, мать твою!
        Однако буквально в следующей смене, резвость ног подвела уже других армейских хоккеистов, и спартаковский нападающий оборонительного плана Валентин Гуреев, ускользнув в контратаку, не сближаясь с Владиславом Третьяком, точно и мощно бросил с пятнадцати метров.
        - Гооол! - Весело закричали болельщики «Спартака».
        - Б…! - Коротко выругался старший тренер и хоккейный полковник Тарасов.

* * *
        В перерыве после ураганного первого периода разведчик от московского «Динамо» Владимир Юрзинов позвонил в УСК ЦСКА и сообщил администратору команды Михаилу Леонидовичу Купферу, что в матче «Спартак» - ЦСКА счёт - 4: 1.
        - Не понял, Володя, повтори ещё раз! - Дунул в телефонную трубку администратор бело-голубых. - Это ЦСКА «Спартаку» накидал за двадцать минут уже четыре штуки? Или здесь какая-то ошибка?
        - Записывай, Леонидыч, ядрон батон! - Рыкнул Юрзинов, разозлившись на несовершенство телефонной связи в столице Советского союза. - Шайбы забросили у «Спартака»: Якушев, Гуреев, снова Якушев и Шалимов. У ЦСКА отличился - Петров.
        - Ох, ёж твою медь! - Шлёпнул себя по ноге Михаил Купфер. - Побегу обрадую Боброва!
        - Какая корова? - Не понял своего собеседника Владимир Юрзинов. - Что у вас там происходит?
        - Да не корова, а Боброва! У нас пока по нулям, - уже менее торжественно выкрикнул администратор московского «Динамо».

* * *
        - Итак, к концу подходит второй период интереснейшего матча чемпионата СССР, где встречаются команды из лидирующей группы «Спартак» и ЦСКА. - Улыбнулся преданный болельщик красно-белых Николай Озеров, старавшийся во время своих репортажей никогда не выдавать клубных предпочтений. Однако улыбку, которую не могли видеть многочисленные телезрители, он позволить себе мог. - Счёт в матче - 7: 1 в пользу подопечных молодого начинающего тренера, а в недавнем прошлом замечательного хоккеиста Вячеслава Старшинова. Во втором периоде у «Спартака» отличились: Валентин Гуреев, защитник Александр Сапелкин и с передачи Владимира Шадрина седьмую шайбу забросил Александр Мартынюк. А теперь коротко о том, как развиваются хоккейные баталии на других ледовых аренах. В матче «Динамо» Москва - «Торпедо» Горький идёт упорнейшая борьба, там после сорока минут счёт - 1: 1. Замечательно на последнем рубеже действует голкипер ветеран Виктор Коноваленко. А вот ленинградский СКА громит московские «Крылья Советов» со счётом - 8: 0! Так держать ленинградцы! Ээээ. Прошу прощения, мне подсказывают, что это не СКА громит «Крылья»,
а «Химик» обыгрывает «Автомобилист» из Свердловска - 8: 0. А армейцы из города на Неве пока уступают на своём льду подопечным Бориса Кулагина - 0: 1. Ну что ж, впереди ещё есть двадцать минут игры, чтобы перевернуть ход неудачно складывающегося матча.

* * *
        В перерыве кошмарно складывающейся игры, в раздевалке ЦСКА старший тренер Тарасов мучительно искал виновных в последних неудачах его команды. Психологи обычно в таких случаях говорят, что поиски врагов и недоброжелателей возникают из-за неадекватной самооценки, в стремлении переложить вину на другого, чтобы не уронить собственную репутацию и в нежелании брать ответственность на себя. Чем руководствовался Анатолий Владимирович, сейчас было решительно всё равно.
        - Значит так. - Медленно произнёс старший тренер, внимательно рассматривая хоккеистов, которые сидели, понурив головы. - А сейчас, я хочу от вас услышать честно и откровенно, кто вам заказал меня слить? Кому выгодна моя отставка? В 61-ом году от меня уже хотели избавиться, не вышло! Не смогли играть без Тарасова. Пришли ко мне, в ноги поклонились и позвали обратно! И сейчас не сможете!
        - Да, всё гораздо проще, - высказался Володя Петров, - мы же два дня после Горького бегали, кувыркались и наматывали круги. А каким местом ваши кувырки помогают попадать по воротам?
        - Правильно, перетренировались мы Анатолий Владимирович, - добавил Валерий Харламов. - Свежести не хватает, резкости и точности в завершении.
        - Хватит городить чушь! - Закричал Тарасов. - Я в хоккей с шайбой играю с 1946 года, когда, б… некоторых из вас ещё в проекте не было. И вы меня сейчас ещё, мать вашу, будете учить, как тренировать? Петрова и Харламова я с матча снимаю. В третьем периоде на их место выйдут Трунов и Гостюжев. Знаю я - чем ваши головы забиты. За океан лыжи намылили? Вот вам ваша НХЛ!
        Анатолий Владимирович сложил из пальцев красивую, способную вдохновить на натюрморт многих живописцев из Союза художников СССР дулю и показал её точно в нос Володе Петрову и Валере Харламову.
        - Когда вернётесь из сборной, у меня с вами будет серьёзнейший разговор, - прорычал старший тренер и тут же скомандовал. - Слушай мой приказ! Сейчас вышли на лёд и дали этому «Спартачку» просраться как следует. Ура!

* * *
        В то же время на другом краю Москвы в спорткомплексе ЦСКА неуступчивые гости из Горького, словно издеваясь над номинальными хозяевами динамовцами, при счёте - 2: 2 в третьем периоде безбожно принялись убивать игровое время. Торпедовцы топили остроатакующую игру «Динамо» в вязкой обороне и в капканах, которые умело расставляли в средней зоне. А если Александр Мальцев, Борис Александров, Сергей Капустин или Хельмут Балдерис оказывались на огневой позиции, то все шайбы как магнитом притягивал к себе Виктор Коноваленко. И очень удачно, что за три минуты до конца матча на скамейку запасных прибежал воодушевлённый администратор Михаил Купфер и сообщил:
        - Мужики, в Лужниках «Спартак» обыграл ЦСКА - 7: 3. Полный разгром!
        - Ясно, после поражения загонял Тарасов парней, - хмыкнул Саша Мальцев, - жалко, что чемпионат уходи на паузу.
        - Жалко, Саша, бывает у пчёлки, - хохотнул Всеволод Бобров и тут же просчитал про себя, что если сейчас дожать Горький, то можно выйти на чистое первое место, что даст невероятное психологическое преимущество в конце чемпионата.
        Затем Всеволод Михалыч глянул на табло, часы на котором показали - 2 минуты 30 секунд до финальной сирены, и как только голкипер гостей Коноваленко прижал шайбу ко льду, а судья свистнул вбрасывание в зоне «Торпедо», Бобров, вставив два пальца в рот свистнул.
        - Значит так, мужики, слушай меня. В последнюю атаку пойдут: Мальцев старший, Сергей Капустин, Борис Александров и Хельмут Балдерис.
        - Михалыч, мы разве опять вратаря снимаем? - Удивился автор двух заброшенных сегодня шайб Александр Мальцев.
        - Нет, в третий раз я такого не переживу, - чуть-чуть нервно усмехнулся Всеволод Бобров. - Сыграем вариант с одним защитником, Валерой Васильевым, как наигрывали при игре в большинстве. Пусть соперник немного подёргается. Кто не рискует, тот не побеждает. Вперёд, мужики!
        Бобров посмотрел на скамейку горьковского «Торпедо» и, заметив смущенный взгляд своего коллеги по тренерскому цеху Игоря Чистовского, про себя тихо пробормотал: «Спаси и сохрани».

* * *
        Вратарь Виктор Сергеевич Коноваленко, когда произошло вбрасывание, не сразу заметил, что у «Динамо» на лёд выскочило четверо нападающих и один защитник. Паника, которая поднялась в его зоне, вызвала такой переполох в рядах одноклубников, что москвичи легко прижали его партнёров к воротам. Балдерис и Александров словно два реактивных человека принялись курсировать с фланга на фланг, а на синей линии к защитнику «Динамо» Валере Васильеву на подмогу спустился Саша Мальцев.
        - Стафа! Капустина с пятака убери! - Скомандовал Коноваленко своему защитнику Вове Астафьеву.
        И тут же, как из пушки выстрелил с дистанции бывший земляк, а теперь коренной москвич Васильев. Виктор Сергеевич рухнул на колени и отбил шайбу блином, который защищал кисть руки, сжимавшую вратарскую клюшку. Но отскок опять подхватили хоккеисты «Динамо». Около правого борта Борька Александров накрутил Лешу Мишина и прострелил на противоположный фланг. Коноваленко в доли мгновения переместился и вновь шайба, пущенная слёту, угодила в плечо и улетела за ворота. И там шустрый Борис был быстрее всех. Он ушёл от силового приёма, которым его хотел наградить защитник Астафьев и смело полез на пятак. «Да когда же это закончится?» - словно молния мелькнула в голове Виктора простая мысль, и он бросился всем телом на шайбу. «Где она, мать твою? - выругался про себя вратарь и тут же мысленно вскрикнул, - б…!». Так как непонятно как шайба проскользила под ним и вылезла точно на клюшку Александра Мальцева. Бросок из убойной позиции сработал, словно тумблер выключающий электрический ток у всех его партнёров по горьковскому «Торпедо», которые беспомощно опустили клюшки на лёд.
        - Гоооол! - Раздался отчаянный крик болельщиков «Динамо» в полупустом УСК ЦСКА.

* * *
        Старший тренер Всеволод Бобров после сирены возвестившей об окончании матча, счёт которого 3: 2 его парни буквально выстрадали, обессиленно опустился на скамейку запасных. В глазах уже в который раз неприятно потемнело, сердце вот-вот готово было выскочить из груди, но радость от победы, перекрывала все моральные страдания, которые он сегодня перенёс. Всеволод Михалыч тяжело вздохнул, вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и написал: «Динамо» - 45 очков и 27 игр; ЦСКА - 43 очка и 26 игр; «Спартак» - 42 очка и 26 игр. В конце короткой записи Бобров поставил три восклицательных знака.
        Глава 11
        Бывают дни, когда всё валится из рук, когда все рикошеты на льду против тебя, когда верные и, казалось бы, проверенные друзья внезапно наносят удар в спину и жизнь выкидывает на такую обочину, откуда, иногда кажется, выбраться уже невозможно. Однако в сегодняшнюю среду 21-го февраля 1973 года всё было с точностью до наоборот. В домашнем матче против «Монреаль Канадиенс» чуть ли не в каждом игровом эпизоде моей команде «Чёрным ястребам» из Чикаго сопутствовала удача. Наш вратарь Тони Эспозито в первом периоде трижды спас «нашу шкуру», когда из убойной позиции бросали Фрэнк Маховлич, Жак Лемер и Иван Курнуайе.
        А что вытворял мой друг и партнёр по тройке нападения Ваня Болдырев? Шикарно воспользовался первым же полумоментом. Сольно убежал от защитников Монреаля по флангу и бросил с отрицательного угла по воротам легендарного Кена Драйдена. Как шайба от спины голкипера «Канадиенс» юркнула в рамку никто так и не понял. И хоть через десять минут Ги Лафлер с передачи Пита Маховлича счёт сравнял, через минуту Болдырев снова вывел «Чикаго Блэкхокс» вперёд - 2: 1. Правда в этом случаем мы со Стэном Микитой разыграли хорошую двоечку и вывели Ивана на пустой угол, в который достаточно было всего лишь не промахнуться.
        Второй период опять начался с ураганных атак гостей из Монреаля. Ведь самый титулованный клуб в истории НХЛ приехал в Чикаго не как к тёще на блины, а чтобы показать в очной дуэли, кто самый крутой в лиге. И вновь выше всяких похвал сыграл Тони Эспозито. Сначала несколько раз отразил опаснейшие броски с дистанции, а затем в одном эпизоде на 27-ой минуте Пит Маховлич замыкал опасный прострел вроде бы уже наверняка. Но наш голкипер, лёжа на льду, сыграл исключительно полагаясь на интуицию, поднял ногу с щитком вверх и отбил шайбу, которую даже в глаза не видел.
        - Блэкхокс! Блэкхокс! - Включились трибуны и мы, воодушевившись вратарскими подвигами Тони, такую карусель закрутили в зоне гостей, что через минуту Кен Драйден вновь вытащил шайбу из сетки своих ворот.
        На лёд мгновенно полетели кепки и шляпы, так как Иван Болдырев записал в свой актив первый хет-трик в сезоне и вообще в карьере. А мы с Микитой добавили в копилочку по очередной результативной передаче. Жаль, что перед самым перерывом Иван Курнуайе разницу в счёте сократил до 3: 2, но на общую приподнятую атмосферу в раздевалке этот факт не повлиял.
        - Я горжусь вами, парни! - Произнёс тренер Билли Рэй, когда мы уже немного перевели дух. - Сегодня Монреаль вышел умиреть, но показать нам эту…
        Рэй посмотрел в мою сторону, и я ему подсказал нужное словосочетание:
        - Кузькину мать.
        - А зачем нам показывать чью-то маму? - Захохотал весельчак Стэн Микита.
        - Что не так с мамой этого Кузи? - Внезапно заинтересовался защитник Билли Уайт.
        - Расскажи, Таф, - попросил герой первых двух периодов вратарь Тони Эспозито.
        - Долгая история парни, - буркнул я, но заметив, что хоккеисты, словно малые дети, желают послушать сказку, продолжил. - Я читал, что некоторые фермеры в нашем штате Мичиган встречали козлочеловека, Поуп Лик.
        - Байки, по пьянке привиделось! - Выкрикнул кто-то из парней.
        - Точно, закусывать надо! - Хмыкнул Тони Эспозито.
        - Неважно, - махнул я рукой. - В славянском фольклоре, в народных сказках Кузька - это маленький домашний дух, а его родительница - это большая демоница Кикимора, встреча с которой приносит несчастье. Наша русская «Кузькина мать» - это ваш Поуп Лик.
        - Поэтому парни, если мы сегодня не победим, то каждому в дом явится Поуп Лик, - высказался Микита таким голосом, которым обычно рассказывают в пионерлагере страшные истории. - И денег в доме больше не будет.
        - Да ну вас к черту! - Гаркнул перепуганный громила Билли Уайт, а Стэн Микита, словно плохой актёр, «расколовшись», весело загоготал, однако многие хоккеисты лишь нервно улыбнулись.

* * *
        Агент ЦРУ Райан Эдвардс, купив лучшие билеты на матч Чикаго против Монреаля, первые два периода нервно проёрзал на своей «несчастливой заднице». Он сидел в трёх метрах от скамейки запасных «Чёрных ястребов» и в задумчивости сверлил взглядом спину русскому Большому Тафу, №30. Ведь в конторе требовали немедленных результатов - любыми средствами вывести из игры хоккеиста из коммунистического Советского союза. С одной стороны Эдвардс понимал желание начальства не дать Тафу выиграть гонку бомбардиров, чемпионат НХЛ и не дай Бог поднять Кубок Стэнли над головой. Но с другой - русский радовал своей игрой львиную долю болельщиков всех Соединённых Штатов, никакой коммунистической пропаганды не вёл, да и наблюдать за его хоккеем было приятно.
        Вот и сейчас, когда начался третий решающий период, тройка нападения Большого Тафа, мастерски завладев инициативой, легко прижала к воротам сегодняшнего титулованного соперника. Защитники звёзды Монреаля Ги Лапуант и Серж Савар безуспешно пытались вытолкать Тафа с пятачка, а он словно скала мало того, что твёрдо стоял на коньках, так ещё умудрялся раздавать ответные оплеухи и ловко управляться с клюшкой. Именно после передачи Большого Тафа с пятачка капитан «ястребов» Стэн Микита вонзил четвёртую шайбу в непростом матче.
        - Скооор! - Заголосили соседи справ и слева от Райана Эдвардса, и он, чтобы не выделяться в толпе, тоже выкрикнул слово «скор».
        «Хороший парень этот Таф и играет отлично, но работа есть работа, - подумал агент ЦРУ. - Если приказали вывести из игры, значит, так тому и быть. Ничего, от перелома ноги ещё никто не умирал. Через две недели Таф летит в Мюнхен. Вот и замечательно. Кстати, и ещё один сюрпризик очень скоро должен подъехать. По крайней мере, я на это надеюсь».
        - Как считаешь, приятель, в этом году у нас кубок будет или нет? - Неожиданно агента ЦРУ спросил уже хорошо налакавшийся пива сосед слева.
        - Что? - Включил глухаря Райан Эдвардс, не желавший вступать в разговор. - Я плохо слышу. У меня слуховой аппарат дома остался.
        - Придурок! Если ничего не слышишь, то иди в больницу, а не на хоккей! - Обиделся сосед.
        - Да, хорошая игра, - улыбнулся агент ЦРУ.

* * *
        После того как счёт стал 4: 2, игра резко успокоилась. Словно из именитых гостей выпустили пар. До 50-ой минуты мы провели ещё три опасные комбинации, а канадцы из Монреаля кроме дальних бросков ничем больше удивить не смогли. Зато в очередной раз удивил генменеджер Томми Айвен, который прибежал на скамейку запасных и зашептал на ухо, что после матча со мной хотят записать интервью газетчики из Нью-Йорка.
        - Ну, скажу им, что игра была ровна, играли два ха-ха, - улыбнулся я. - Чего ты, Иваныч, разволновался?
        - Будут спрашивать про русскую команду в ВХА. Наври им чего-нибудь обтекаемо, чтобы не было проблем с руководством нашей НХЛ.
        - А послать их лесом, никак? - Буркнул я.
        - Они за это интервью уже хорошо заплатили, капиталисты проклятые, - недовольно забухтел скупердяй мистер Айвен.
        - Погубит тебя когда-нибудь твоя жадность, Иваныч, попомни моё слово, - хмыкнул я и вылетел на лёд, так как послышалась команда от тренера Рэя «смена».
        «Скоро этих статей, что Советы едут за океан, чтобы научить аборигенов бить клюшкой по шайбе, посыплется словно из рога изобилия, - подумал я, встав на точку вбрасывания. - Ибо реклама, она же газетная шумиха, она же скандал - это двигатель торговли». Я шлёпнул по шайбе быстрее своего оппонента из Монреаля, которым оказался Пит Маховлич, и Ваня Болдырев первым дотянулся до резинового черного диска. После чего мой тезка показал финт «клюшка - конёк - клюшка» и из средней зоны, где было вбрасывание, ворвался в зону атаки. Но там ему больше финтить не дали, Серж Савар врезал по корпусу так, что Иван брякнулся на попу. Но и сидя на пятой мягкой точке, он умудрился откатить шайбу мне. Я же за секунду объехал Савара, выкатился под острым углом на ворота Кена Драйдена и с неудобной руки сделал резкую передачу налево, где её уже поджидал Стэн Микита. Могло, конечно, произойти какое-нибудь чудо, чтобы шайба не оказалась в стеке, но оно почему-то не произошло.
        - Скооор! - Радостно взвыли переполненные трибуны «Чикаго Стэдиум», а на табло высветился новый счёт - 5: 2.
        - Вот Микитос, что любовь с человеком делаете, - улыбнулся я, поздравляя своих партнёров с заброшенной шайбой. - Тебе, Иван, Джессика что-то пообещала, если ты сегодня на льду сотворишь хет-трик и прочие чудеса хоккейного искусства? - Спросил я Болдырева.
        - Да, Ив Болд, что тебе пообещала Джессика? - Захохотал Микита.
        - Кхе, пошляки, - кашлянул мой тезка и многозначительно произнёс, - идите к чёрту, не вашего хоккейного ума дело.
        В этот момент я оглянулся на ворота «Монреаль Канадиенс» и увидел знаменитую стойку Кена Драйдена, когда он, положив подбородок на скрестившиеся на кончике клюшки руки, думал о неких возвышенных материях, о тайнах бытия и о возможной политической карьере. Ведь ему как серьёзному выпускнику Корнелльского университета пьянки, наркотики и девочки были не интересны.

* * *
        После финальной сирены в раздевалке на доске для хоккейных комбинаций я написал новую турнирную мини-таблицу чемпионата НХЛ: Чикаго - 91 очко и 60 игр; Монреаль - 89 очков и 60 игр; Рейнджерс - 84 очка и 60 игр; Бостон - 79 очков и 61 игра.
        - Парни, минуту внимания! - Громко сказал я. - Посмотрите все на таблицу и хорошенько подумайте. Из восемнадцати игр у нас осталось всего два серьёзных матча с Рейнджерс и две встречи с Монреалем.
        - О чём подумать-то? О «кузькиной матери»? - Спросил защитник команды Билли Уайт, всё ещё находившийся под впечатлением от страшных рассказов, которые до кучи прямо на скамейке запасных насочинял шутник Стэн Микита.
        - О том, куда потратите свою премию, - улыбнулся я, и все парни дружно загоготали.
        Но тут прибежал генменеджер и зашушукал на ухо, что журналисты из Нью-Йорка ожидают меня в его менеджерском кабинете.
        - Умоляю, не сболти лишнего, потом неприятностей от президента лиги проклятого Кларенса Кэмпбелла не оберёшься. Злопамятный чёртило.
        - Кхе, понял, не дурак, - буркнул я.
        Надо сказать, что всемирную хоккейную ассоциацию замутили два весёлых бизнесмена Деннис Мерфи и Гэри Дэвидсон. Благодаря которым выросли зарплаты профессиональных хоккеистов, и они первыми сообразили, что если в Северной Америке не хватает квалифицированных хоккейных кадров, то их нужно привезти из Европы. Так в ВХА скоро появятся шведы Ульф Нильссон и Андерс Хедберг, которые затем пошумят и в НХЛ. И ещё в команду из Торонто приедут играть, сбежав из Чехословакии, Вацлав Недомански и Рихард Фарда. Что не говори, а новая хоккейная лига, которая в итоге не принесла владельцам финансовых дивидендов, многое сделала для развития всего Мирового хоккея вцелом.
        А в кабинете нашего генменеджера меня уже десять минут «пытали» два странных журналиста из нью-йоркских изданий. Я их за разницу в росте про себя назвал - Тарапунька и Штепсель.
        - Так вы можете сказать с определённой уверенностью, что примете участие в новой Советской команде, созданной в следующем сезоне в ВХА? - Спросил, ёрзая от нетерпения на стуле высокий «Тарапунька».
        - С определённой уверенностью сказать могу, что не уверен, - упрямо забубнил я. - Так как полная уверенность наступает тогда, когда под конкретным контрактом поставлена конкретная подпись. А пока меня всё в НХЛ устраивает. У меня до конца сезона соглашение с Чикаго и я его отработаю на все 250 процентов.
        - То есть с вами пока никаких переговоров не велось? - Кинул в меня вопросик коротышка «Штепсель».
        - Переговоры - это есть коммуникация между двумя сторонами с целью достижения общих целей. - Тяжело вздохнул я. - Вы записывайте, записывайте, зря я что ли распинаюсь? Так вот, пока в такой коммуникации моего участия не было. Президенты ВХА Деннис Мерфи и Гэри Дэвидсон общаются напрямую с Советским правительством, а я напрямую бегаю по льду и забрасываю шайбы, иногда отдаю результативные передачи. Ну, вы сами всё сегодня видели.
        - Мне кажется, вы не хотите говорить нам всю правду? - Подозрительно посмотрел на меня «Тарапунька».
        - Правда - это понятие философское, которое соответствует нашим представлениям об истине. - Тут же очевидную вещь брякнул я. - А что в данном конкретном случаем есть истина? Вот в чём вопрос. Будет в следующем сезоне в ВХА команда из советских хоккеистов? Скорее всего - да. Чем это закончится - никто не знает.
        - Хорошо, - психанул «Штепсель». - Вы хоть можете ответить, для ВХА появление такой команды благоприятно скажется на лигу или нет?
        - Если всё пойдет, как задумано, то да. А если на пути вырастут невидимые глазу подводные камни, то нет. - Улыбнулся я, видя недоумение и раздражение на лицах газетчиков. - Есть ещё вопросы или интервью закончено?
        - Зачем вы летите в Мюнхен в начале марта? - Упрямо вперился в меня «Тарапунька».
        «Дать бы вам по шее, обоим разом, - подумал я, всё так же улыбаясь. - Откуда вы только информацию такую откопали, тихоокеанские акулы пера?». Затем я посмотрел на потолок, подумал, что пора бы сделать в кабинете ремонт и ответил «Тарапуньке и Штепселю»:
        - В Мюнхене сборная СССР начнёт подготовку к чемпионату мира в Москве. А я прилечу на один день в качестве консультанта. Поделюсь бесценным опытом игры в НХЛ с товарищами по сборной. Я ещё раз повторяю, в Советском союзе самые важные решения принимаются членами ЦК КПСС. Так и напишите, что в СССР в полном объёме действует принцип демократического централизма.
        - Фак! - Не выдержав моей пытки ответами, выругался «Штепсель».

* * *
        Маршала Андрея Антоновича Гречко, если опустить разные формальности, можно было назвать родным отцом всему армейскому спорту. При нём ЦСКА получил новый стадион, манеж, спортивную базу в «Архангельском» и другие спортивные сооружения. Кстати, и сам маршал любил постучать в волейбол, на который он вытаскивал дважды в неделю сослуживцев Куликова, Якубовского, Соколова, Батицкиго, Толубко, Геловани, Алексеева и Огаркова. Свой маршальский волейбол они устраивали по утрам во Дворце для тяжёлой атлетики ЦСКА, в двух минутах ходьбы от одноимённой ледовой арены.
        Возможно, поэтому 27 февраля Андрей Антонович пригласил на волейбол старшего тренера московских армейцев Анатолия Тарасова. Однако прежде чем приступить к доверительной беседе с главным специалистом по хоккею маршал Гречко разыграл партейку в волейбол с другими маршалами Советского союза. Естественно как всегда команда главного человека в Советской армии одержала убедительную победу.
        - Хорошая у вас подача, Андрей Антонович, - робко улыбнулся Анатолий Владимирович Тарасов, когда остальные маршалы перешли в зал со штангами, гантелями и тренажёрами.
        - Ты мне вот что скажи, Толя, - Гречко внимательно посмотрел на старшего тренера ЦСКА. - Что у тебя в команде происходит? Сначала вы уверенно шли на первом месте, а перед самым праздником «Днём Светской армии и Военно-морского флота» получили две баранки подряд. Мне доложили, что у тебя конфликт с Петровым и Харламовым. Как же так? Михайлов, Петров и Харламов - это же наша ударная тройка ив команде и в сборной.
        - Сплетни, - буркнул Анатолий Тарасов. - Если Харламов и Петров не выполняют тренерской установки, тогда я имею право усадить их на лавку в воспитательных целях. Да и потом, турнирная ситуация у нас хорошая. - Тренер ЦСКА быстро вынул из кармана заготовленную шпаргалку и зачитал её. - От «Динамо» мы отстаём всего на два очка и имеем одну игру в запасе. Потом у нас календарь легче. После возобновления чемпионата 23 апреля нас ждёт матч со «Спартаком», расколошматим их так, что чертям станет тошно. Возьмём реванш, будьте спокойны, Андрей Антонович. 26 числа очная дуэль с «Динамо». А затем нас ждут СКА, аутсайдер «Автомобилист», сразу две игры и на чемпионскую закуску остаётся «Торпедо» Горький.
        - Ясно, - протянул маршал Гречко, ещё раз попытавшись прочитать мысли хитрющего тренера московских армейцев. - Значит, чемпионство гарантируешь?
        - Так точно, товарищ маршал Советского союза! - Гаркнул, вытянувшись в струнку, грузный Анатолий Владимирович.
        - Я, Толя, юлить не хочу, - сказал Анатолий Гречко. - Если ЦСКА не станет чемпионом в этом сезоне, то я буду искать нового наставника для команды. Тревожно мне что-то за результат. Бобров как-то умудрился выиграть прошлый чемпионат с Горьким, сейчас под его руководством более сильная команда, за которой стоит шеф КГБ Андропов.
        - Не извольте волноваться, я результат гарантирую, - стараясь держать бравую выправку, уже не так уверенно произнёс Тарасов.
        - Ну ладно, после очной встречи с «Динамо» 26 апреля ещё раз поговорим. - Улыбнулся маршал Гречко. - Всё равно коней на переправе не меняют. Просьбы какие-нибудь имеются?
        «Да, какие к чёрту просьбы, - грустно подумал Анатолий Тарасов, у которого закололо сердечко. - Устроили из хоккея арену для личных разборок между ведомств, Гречко против Андропова. Хоккей - это же всего-навсего игра! Спорт и ничего более».
        - Просьб не имею, - пролепетал старший тренер ЦСКА.

* * *
        По какому-то странному стечению обстоятельств примерно в то же время на спортивной базе «Новогорск», где полным ходом шла подготовка сборной СССР по хоккею у Всеволода Михайловича Боброва состоялся разговор с председателем КГБ Юрием Андроповым. Правда сначала Юрий Владимирович пообщался с хоккеистами, поинтересовавшись их настроением, самочувствием и пожеланиями. Кончено, никто из сборников не рискнул что-либо просить у председателя Комитета госбезопасности, так как Андропов - это не всемогущий директор рынка, за просьбу какого-нибудь дефицита по головке не погладит.
        Для беседы с Бобровым шефу КГБ подготовили отдельный номер, который был самым тщательнейшим образом осмотрен. На удивление старшему тренеру «Динамо» и сборной Юрий Владимирович выложил на стол целую папку бумаг. «Дело на меня шьют? - мелькнуло тут же в голове Всеволода Михайловича. - А собственно говоря, за что? В чемпионате вышли на первое место».
        - Вы, Всеволод Михалыч, читали последнюю статью Тафгаева в «Советском спорте»? - Ровным тихим голосом спросил Андропов.
        - Ту, где Иван пишет про экономику НХЛ? - Задал вопрос на уточнение старший тренер. - Что, по его мнению, неплохо перенять из-за океана и нам?
        - Именно, - кивнул головой шеф КГБ и взял из папки верхний лист бумаги. - Мои специалисты кое-что подсчитали. Оказывается если увеличить чемпионат Высшей лиги СССР до 16 команд, а количество матчей довести до 78-ми, с одновременным расширением вместимости ледовых дворцов до 10 тысяч человек, то доход от хоккейной лиги составит больше 18 миллионов рублей в год и это только от продажи билетов. А ведь дальше ещё будет играться плей-офф, плюс продажа пива и закусок. А так же на этих аренах можно проводить первенства по волейболу, баскетболу и гандболу, примерно по такой же схеме розыгрыша. Иван Тафгаев ещё пишет про какой-то мини-футбол. Есть такой вид спорта?
        - В принципе да, это футбол в который играют в спортзале. - Пожал плечами Всеволод Бобров.
        - Я, Всеволод Михалыч, обращаюсь к вам как к легенде советского спорта. Как вы считаете, возможно ли запустить такой проект коммерциализации советского спорта? Пойдут ли люди массово на стадионы?
        - А почему нет? - Усмехнулся старший тренер. - Неужели в городах, где проживает около миллиона, при определенной агитационной работе, не заполнится дворец всего на десять тысяч человек? В США и Канаде 18 тысяч почти всегда битком. Да и в ФРГ, куда мы скоро поедем, так же арены наполняются под завязку. Иван рассказывал о трёх хоккейных матчах под открытым небом на футбольном стадионе в Чикаго, в общей сложности туда пришло 120 тысяч человек. Да и в 1948 году, когда мы играли против пражской команды ЛТЦ, собиралось до 35 тысяч народу. Больше нужно пропагандировать спорт и здоровый образ жизни. Это гораздо выгодней для экономики страны, чем спаивания населения алкоголем.
        - Интересно, - Юрий Андропов медленно встал из-за стола и подошёл к окну, из которого открывался замечательный вид на заснеженный сосновый лес.
        На стол к этому человеку со всей страны слетались такие данные о состоянии экономики СССР, про которые было не принято говорить со страниц газет, журналов и с экранов телевидения, чтоб не нервировать народ. Например, средства СМИ молчали, что за газопровод в ФРГ, который не сдали вовремя, выставили иск в 55 тысяч долларов за каждый день просрочки. Так же помалкивали, что строительство КамАЗа, оцененное в 1 млрд. 700 миллионов нужно вложить ещё 2,5 млрд. А ещё на складах скопилось на 2 млрд. рублей неходовых товаров, от которых отвернулись покупатели. И это было равно сумме капиталовложений во всю легкую промышленность на остаток пятилетки.
        - А поймут ли нас спортивные болельщики, если хоккеисты перейдут в разряд профессионалов и начнут играть за деньги? - Помолчав секунд десять, спросил Андропов.
        - А на фабрики и заводы люди ходят ради удовольствия? Чем спортсмен отличается от работника тяжёлой или лёгкой промышленности? На льду и вне его вкалывать приходится до полной потери здоровья. Деньги спортсменам достаются горьким потом и кровью, это я вам говорю как человек, у которого все ноги ломаны и переломаны. - Бобров похлопал себя по своим распухшим коленям.
        - Когда Иван должен приехать в Москву и выступить с докладом на заседании Спорткомитета?
        - 2 апреля, - ответил старший тренер, который с помощью коротких телеграмм поддерживал связь с заокеанским нападающим.
        - Хорошо, - печально улыбнулся Юрий Владимирович. - Продолжайте трудиться товарищ Бобров. И хочу вас поблагодарить за игру московского «Динамо». Только поберегите наши нервы, а то в последних матчах сыграли так, что у нас некоторые нервные сотрудники угодили на больничную койку. А нам товарищ старший тренер болеть некогда. Многое ещё надо сделать для нашего Советского государства.
        Глава 12
        В среду 28 февраля в нью-йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди около одного часа дня я встречал главу Федерации хоккея Андрея Васильевича Старовойтова. 57-летний функционер Андрей Старовойтов был одним из тех людей, которые стояли у истоков зарождения канадского хоккея на Руси. Есть такая расхожая точка зрения, что в хоккей с шайбой мы научились играть сами, однако это далеко не так. В 1948 году в Москву приехала пражская команда ЛТЦ, которая кроме товарищеских матчей, провела с нашими хоккеистами ряд совместных тренировок, поделилась хоккейной экипировкой и показала, чем отличается в тактическом плане канадский хоккей от русского. И тогда против пражских спортсменов на лёд выходили: самый титулованный в мире тренер Аркадий Чернышёв, его помощник в сборной и победитель многих чемпионатов СССР Анатолий Тарасов, теперешний старший тренер сборной Всеволод Бобров, администратор главной команды страны Анатолий Сеглин и глава Федерации хоккея Андрей Старовойтов. Это хоккейное поколение Тарасов коротко называл так - «деды».
        - Здравствуй, Ваня, - поприветствовал меня, выйдя из зоны прилёта с маленьким чемоданчиком, Андрей Васильевич. - Какая у нас на сегодня программа?
        - Стандартно-спортивная, - улыбнулся я. - Заселяемся в гостиницу, обедаем, встречаемся с воротилой спортивного шоу-бизнеса Деннисом Мёрфи, а вечером я вас проведу в «Мэдисон-сквер-Гарден», где мы играем с «Рейнджерс». Познакомлю с Томми Айвеном, с нашим скажем так - директором команды.
        - Так я же английским не владею, - грустно улыбнулся глава федерации.
        - Зато Иваныч, ну это я его так зову, несколько слов по нашему понимает.
        - Интересно?
        - «Кузькина мать» - раз, «не дождётесь» - два и «капиталисты проклятые» - три. Что характерно последнее ругательство выговаривает почти без акцента.
        - Весело, - пробормотал Старовойтов, растеряно осматриваясь по сторонам.
        «Либо ищет возможную политическую провокацию, либо просто растерялся перед малознакомым огромным капиталистическим городом», - подумалось мне и я повёл чиновника на стоянку такси. В жёлтый автомобиль с линией мелких чёрно-белых шашечек вдоль всего кузова, и мы уселись на заднее сиденье. И так как багаж советского чиновника состоял из одного чемоданчика, где, скорее всего, были бумаги и сменное бельё, багажник нам не понадобился. Наконец когда машина марки «Чекер-Марафон» из аэропорта тронулась в сторону центра Нью-Йорка, я задал парочку наиважнейших на данный момент вопросов:
        - Андрей Васильевич, скажите - кто идею нашей команды в ВХА поддерживает, а кто против?
        - Кто против, ха? - Усмехнулся Старовойтов. - Да много кто против, но самое главное, что идея нравится самому Леониду Ильичу Брежневу. Однако есть его первейшее пожелание, чтобы трансляции матчей шли в удобное для Советского союза время.
        - Маловероятно, - буркнул я, а когда на меня встревоженно уставился глава федерации хоккея, то пояснил. - У нас разница в восемь часов. Чтобы в Москве смотрели хоккей в удобное время, допустим, в девять часов вечера, то здесь мы должны начать игру в час дня! В будни в час дня зрителей на трибуны не загонишь. Безработные на хоккей не ходят, а средний класс весь в заботах в этот час дня. Если только в прямой эфир давать матчи субботние или воскресные. Но если честно, то местный хоккей в записи показывать даже лучше.
        - Это почему? - Насторожился Старовойтов.
        - Драки из трансляции спокойно вырежет.
        - Драки в хоккее - это самое интересное, - неожиданно с водительского кресла заявил по-английски шофёр такси.
        - Чтобы не пришлось любимой плакать, крепче за баранку держись шофёр, - хмыкнул я так же по-английски и, показав знаком Андрею Старовойтову, что больше ни слова, беседу на хоккейные темы прекратил.
        Примерно через час за обедом в отеле на 8-ой авеню в шаговой доступности от «Мэдисон-сквер-Гарден», где предстоял мне матч против «Рейнджерс», я опять вернулся к разговору о хоккее:
        - Значит, Леонид Брежнев идею поддержал - это очень хорошо. Кого вы из хоккеистов готовы опустить играть за океан? И кто на ваш взгляд будет тренировать новую команду?
        - Дай, поесть, - заворчал Старовойтов, но немного пожевав салат из зелени и кусочков мяса, ответил. - Из «Химика», «Трактора», СКА и горьковского «Торпедо» можешь выбрать кого угодно, но не больше трёх человек. Из московских команд не больше двоих, кроме игроков первых двух пятёрок. Что касается тренера, то пока не рассматривали. Нужно дождаться конца сезона.
        - Вот это я понимаю, вот это барская щедрость. - Криво усмехнулся я и залпом опрокинул в себя кружечку горького кофе. - На кого, по-вашему, должен пойти зритель здесь на стадион? Что мы напишем на афише? Тафгаев и ещё какие-то русские ребята?
        - А что ты сам предлагаешь? - Исподлобья посмотрел на меня Андрей Васильевич. - Критиковать вы все горазды, однако если критикуешь, то предлагай.
        - Значит так, - я мечтательно задрал глаза к потолку. - Вратарь из Горького - Коноваленко. Из ЦСКА - Валерий Харламов. Из «Динамо» - защитник Валерий Васильев и молодой нападающий Боря Александров. У него характер не простой будет у меня воспитываться на виду. Из «Спартака» нам нужен Александр Якушев. Из ленинградского СКА можно взять братьев Солодухиных, Сергея и Славу. Ребята перспективные и немного недооцененные. Вот уже получаются две мощные ударные тройки нападения.
        - А Мальцева ты не хочешь? А Петрова с Михайловым? - Начал закипать Старовойтов.
        - Саша Мальцев - мастер великолепный, выдающийся, но тут другой хоккей, здесь бить будут больно и часто. Не для него такая игра. А Петров с Михайловым останутся в чемпионате СССР, чтобы радовать наших советских болельщиков. Хотя Володю Петрова я бы предпочёл Саше Якушеву. Петров по фактуре для профессионально хоккея просто создан. Но тогда я ЦСКА сильно ослаблю.
        - Я ведь с тобой серьезно говорю! - Зарычал чиновник.
        - А я и не шучу. Коноваленко, Харламов, Васильев, Якушев - это имя, афиша, публика, касса, драгоценная валюта в бюджет Спорткомитета. Сейчас поедем торговаться с Деннисом Мёрфи, если эти фамилии там не прозвучат, то возможно и команды нашей здесь не будет. Вы сейчас подумайте о валютной выручке.
        - Валюта чёрт, - пробормотал себе под нос Андрей Старовойтов. - А что я в Москве скажу?
        - Скажете, что героически отстояли: Михайлова, Петрова, Викулова, Фирсова, Шадрина, Балдериса, Капустина, Третьяка, Гусева, Кузькина, Лутченко, Анисина, Бодунова, Лебедева, да много кого ещё.
        - Н-да, - задумчиво протянул Старовойтов. - Может быть, может быть.

* * *
        Калифорнийского предпринимателя Денниса Мёрфи я видел впервые. Что про него было известно? Родился в Шанхае, ещё до Второй Мировой войны, был мэром какого-то американского городка и несколько лет назад учредил Американскую баскетбольную ассоциацию, где играло очень много чернокожих парней и разрешалось исполнять эффектные слэм-данки в отличие от НБА. Внешне это был высокий светловолосый мужчина в очках лет около сорока с хвостиком. И первый вопрос, услышанный нами от предпринимателя, касался как раз таки звёзд, которые приедут за океан в составе советской хоккейной команды в следующем сезоне.
        - Предварительно обсуждаются такие фамилии, как Харламов, Якушев, Васильев и Коноваленко, - тут же ответил я, удобно развалившись в мягком кожаном кресле в просторной гостиной номера люкс.
        - Это будет зависеть от их личного согласия, - добавил Старовойтов и попросил, чтоб я это перевёл.
        - Харламов - это корошо, - сказал по-русски Мёрфи и, перейдя на английский язык, спросил. - Вы уже определились с названием команды и с тем местом, где она будет базироваться?
        Я перевёл вопрос Андрею Васильевичу, и он почему-то посмотрел на меня, из чего напрашивался странный вывод, что такими «мелочами» на многочисленных заседаниях Спорткомитет не заморачивались. «Где поселят - там и поселят, как назовут - так и назовут», - хмыкнул я про себя и подумал, что узнаю старую русскую привычку во всём полагаться на авось.
        - Называние команды вытекает из её содержания, - ответил я деловому калифорнийцу. - «Ред Старз», то есть «Красные звезды». А поселиться мы хотим около хорошего новенького дворца спорта «St. Paul Civic Center» на 16 тысяч человек, где сейчас выступает ваша команда «Миннесота Файтинг Сэйнтс».
        - Что ты сказал, переведи? - Недоверчиво забубнил Старовойтов.
        - Я сказал, что мы хотим базироваться в Миннесоте, а называться «Красные звёзды». Недалеко от Миннеаполиса проживает 3 миллиона человек, и это более чем достаточно, чтобы наши матчи собирали полные аншлаги.
        - Всё ради денег, - тяжело вздохнул Андрей Васильевич.
        - Значит «Файтинг Сэйнтс» придётся расформировать, - задумчиво пробормотал Деннис Мёрфи.
        - Зато вы усилите другие команды своей лиги, - мгновенно ответил я и добавил, - и потом конкуренцию с «Миннесота Норт Старз» ваша «Файтинг Сэйнтс» всё равно не выдержит, обанкротится. А мы «северных звёзд» из НХЛ быстро заткнём за пояс. Ведь в наших рядах будут самые настоящие звёзды хоккея - Коноваленко, Харламов, Якушев и Васильев.
        - И вы, Большой Таф, - улыбнулся, словно кот объевшийся сметаны калифорнийский бизнесмен. - У вас сейчас 141 очко по системе гол плюс пас, а лучший результат в сезоне за всю историю НХЛ принадлежит Филу Эспозито - 152 очка. У вас будет рекорд - это есть очень корошо.
        - Что он сказал? - Дернул меня за рукав Старовойтов. - Чему радуется этот буржуй недорезанный?
        - Знакомством с вами радуется, - совершено серьёзным тоном прошептал я. - Если вы гарантируете, что в команде будут ранее перечисленные звёзды, то вы - один из самых сильнейших спортивных функционеров в мире.
        - Передай ему, что мы коммунисты по-другому работать и не можем. - Распрямил грудь Андрей Васильевич.
        - Пока рекорд не побит, я загадывать не могу, - ответил я по-английски Деннису Мёрфи. - Но если коммунистическая партия прикажет, то придётся рекорд товарища Эспозито бить до полной победы над мировым империализмом.
        - Да, будьте спокойны товарищ Мёрфи, за нами не заржавеет! - Зачем-то по-русски брякнул глава федерации хоккея СССР.

* * *
        Вечером во время третьего периода хоккейного матча против «Нью-Йорк Рейнджерс» за нашими спинами на скамейке запасных стояли два недовольных человека. Первый - это генменеджер Томми Айвен, так как счёт после двух периодов был ничейный - 2: 2, и немного портил радужную картину нашего единоличного лидерства в регулярном чемпионате. Вторым недовольным был Андрей Старовойтов, который мне не давал нормально сосредоточиться на игре.
        - Ты меня обманул, - нашептывал он мне на ухо, когда я отпахал очередную свою смену на льду. - Они нас обманули, что это значит? Мы получим всего 50% с продажи билетов на домашние матчи? Мы так не доваривались!
        - Это хорошие деньги, - прошипел я. - Это почти 2,5 миллиона долларов в год чистой прибыли, которую вы положите в бюджет федерации, не ударив палец о палец!
        - Таф, ты сегодня играть будешь? - Рявкнул Томми Айвен, который нашего советского функционера уже ненавидел лютой ненавистью.
        - Почему не 100 процентов? - Не обращая внимания на генменеджера, забухтел Старовойтов.
        - Потому что часть денег уйдёт на налоги, на аренду жилья, дворца спорта, на зарплаты хоккеистам и на транспорт. - Выдохнул я и, услышав, что пришла наша смена, резко выскочил за Иваном Болдыревым и Стэном Микитой на лёд.
        На вбрасывание в средней зоне от «Рейнджерс» против нас вышли нападающие Вик Хэдфильд, Жан Рателль и Род Жильберт, и пара защитников Бред Парк, Род Сейлинг. Они бросили в бой за девять минут до конца встречи свои лучшие силы, поэтому мы свои - моя тройка нападения и пара защитников лысоватый громила Билли Уайт и рыжеволосый шустряк Пэт Степлтон.
        - Что от тебя хочет ваш русский министр? - Спросил Микита.
        - Хочет в дело вложить минимум, а получить на выходе - максимум. 2,5 миллиона долларов ему мало, видите ли.
        - А ты говорил, что у вас там социализм, - усмехнулся весельчак Стэн. - Да у вас там дикий оскал капитализма, ха-ха!
        «Точно, оскал, - подумал я, встав на точку в ожидании, когда судья бросит шайбу на лёд. - Как только дело доходит до бюджетных денег на благое и перспективное дело, то обязательно финансирование срежут по самое не балуй. А на какой-нибудь бессмысленный поворот рек, пожалуйста, берите, не обеднеем. Одним словом - дурдом».
        Судья резко возобновил игру, а я так накрутил себя негативными мыслями, что момент вбрасывания проспал. Мой визави Жан Рателль легко выбил шайбу своим партнёрам и, криво усмехнувшись, бросился на открытый лёд, в ожидании ответной передачи. Зато злость на дурную систему госраспределения придала мне столько прыти, что я за пару секунд успел накрыть заковырявшегося защитника хозяев Бреда Парка. Игрок обороны «Ренджерс» попытался скинуть шайбу своему напарнику Сейлингу, но получив от меня с разгона в бок,улетел метра на три, оставив черный резиновый диск, словно на блюдечке с голубой каёмочкой.
        Зрители тут же принялись освистывать меня и своего неуклюжего игрока обороны. «Свистите громче!» - хмыкнул я себе под нос и полетел в атаку, ведь все пути к воротам Эда Джакомини были для меня открыты. Многократный участник матча всех звёзд, обладатель «Везина Трофи» 71-го года, видя, как на него несётся моя огромная туша, заметно занервничал. Он сначала выкатился навстречу и тут же вернулся в рамку. Поэтому я мудрить не стал - не доезжая семи метров, сделав замах на рубль, ударил рублей на пять минимум. Шайба пулей вонзилась в сетку ворот, лишь по счастливой случайности не повредив Эду Джакомини ни один из его жизненно важных органов тела.
        - Скооор! - Заорали мои одноклубники со скамейки запасных.
        - Какого чёрта, Бред? - Обижено выкрикнул голкипер «Рейнджерс» своему горе защитнику.
        А минуты через две, когда я уселся обратно на лавку. Со спины подошёл Андрей Старовойтов и, похлопав меня по плечу, сказал:
        - Классно врезал.
        - Ещё бы, - улыбнулся я, полотенцем смахнув капли пота со лба. - Как подумаю про нашу социалистическую экономику, так зверею. Ведь всё у нас в СССР есть, только почему-то чего-то постоянно не хватает. Как так?
        - Ладно, ладно, - замахал руками Старовойтов. - 2,5 миллиона долларов деньги хорошие. Васильева, Коноваленко и этого твоего коротышку Александрова тебе отдадут. Братьев Солодухиных тоже, не велика потеря. А вот Харламова и Якушева сложно будет сосватать. Я бы даже сказал невозможно.
        - А если я ещё 300 тысяч смогу наковырять? Харламова отдадут? - Спросил я, моментально включив мозги, чтобы придумать, где такие деньжищи достать?
        - Вот это уже интересное предложение, - крякнул хитрющий глава федерации хоккея.

* * *
        После финальной сирены матча, закончившегося со счётом - 3: 3. Генменеджер Томми Айвен и Андрей Васильевич Старовойтов чуть-чуть в раздевалке не устроили кулачный бой. Мистер Айвен обозвал нашего чиновника - проклятым капиталистом, который мешает Большому Тафу играть в хоккей. А Андрей Васильевич, успев уже где-то опрокинуть рюмашку виски, заявил, что я тебе буржуй недорезанный сейчас покажу «кузькину мать», небо с овчинку покажется! Хорошо, что вовремя разрядил обстановку тренер Билли Рэй, сообщив, что в параллельном матче «Монреаль Канадиенс» проиграл, поэтому мы всё ещё возглавляем лигу и ничья на выезде с сильным соперником - это хороший результат.
        - Что такое «небо с овчинку»? - Спросил меня генменеджер.
        - В старину преступников бросали в яму, из которой можно было видеть лишь маленький кусочек неба над головой, - ответил я. - Вот и появилась такая присказка - «небо с овчинку».
        - Он меня хотел бросить в яму? - Обиженно засопел Томми Айвен. - За что?
        - Да никто никого не хотел бросать, - я приобнял обоих бузотёров. - День просто сегодня был непростой - нервный.

* * *
        Первый день весны для шамана Михаила Ефремовича Волкова так же был наполнен тревогами и нервотрёпкой. Ночью в личном домике на окраине финского хутора Румпу, ему не давали спать кошмары, по несчастью шаманам они тоже снятся. Однако Волков большого значения неприятному сну не придал, так как в 4 часа утра он вместе с подельниками двоюродными братьями Тимофеем и Кондратием двинулся в пеший переход через границу СССР. Тащили наши честные контрабандисты как всегда одно и то же - джинсы, пластинки, кассеты, блоки сигарет и дефицитные в Союзе контрацептивы.
        Михаил Ефремович во время монотонной дороги уже представлял, куда потратит гонорар. Во-первых, домику давно требовался ремонт, во-вторых ему снова хотелось пуститься в путешествие по Европе. Побывать в тёплых странах - Греции, Италии и Испании. «Жизнь прожить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», - думал шаман, припоминая цитату Николая Островского из романа «Как закалялась сталь». Ещё Волков хотел купить новый мотоцикл взамен брошенного под Выборгом в декабре прошлого года. Всё же иногда шамана тянуло на Родину в город Горький, а без мотоцикла ехать туда было опасно.
        - Ничего, Ефремыч, - хмыкнул бывший лесник Кондратий. - Сейчас товар скинем, и купишь ты себе новый мотоциклет. Я с одним мужиком в Ленинграде уже договорился. Недалеко от Стрелки на Васильевском острове спросишь пельменную, он тебя там будет ждать сегодня в четыре часа дня.
        - Ты хоть хорошо того мужика знаешь? - Спросил Волков, мерно переставляя ноги в снегоступах по метровым сугробам, ещё не начинавшим таять, не смотря на первый день календарной весны.
        - Три раза с ним уже выпивали, - хохотнул второй бывший лесник Тимофей, который со своим двоюродным братом купили на двоих частный дом на краю Ленинграда, чтобы быть поближе к тайной тропе через границу.
        - Свой мужик, нормальный. И возьмёт за машину не дорого, - добавил почти шёпотом Кондратий, так как в зоне видимости показалась нейтральная полоса.

* * *
        В Ленинграде на Васильевском острове шаман Волков оказался уже около трёх часов дня, так как его подвез в кинопередвижке человек принимающий товар. До заветной встречи оставалось каких-нибудь пятьдесят минут, и он бесцельно прогуливался вдоль набережной, и посматривал на некоторых отчаянных ленинградцев, которые на лыжах бегали по поверхности замерзшей Невы. И внезапно что-то кольнуло Михаила Ефремовича прямо под сердцем. «Не нравится мне этот мужик, который продаёт мотоцикл по заниженной цене, и сон сегодня был плохой, бежать надо, - разом пронеслось в голове шамана. - И вообще, прав был Иван, завязывать нужно с контрабандой! И правильно мы тогда мотоцикл под Выборгом бросили. Бежать!».
        - Товарищ, - вдруг преградил дорогу Волкову дедушка интеллигентной наружности в очках. - А вы знаете, что раньше по льду запускали три трамвайные линии. Столбы, которые подавали питание, вмораживали прямо в лёд! Вы представляете? А ещё на Неве устраивали забеги на лошадях!
        - Дай пройти, профессор, - рыкнул шаман, но не тут-то было, непрошенные лектор, словно клещ вцепился в рукав контрабандиста и продолжил с лихорадочно выпученными глазами тараторить:
        - Вы только вообразите, на реке строили двадцатиметровые горки, прямо здесь перед Стрелкой. И на них любили кататься даже императрицы: Елизавета Петровна и Екатерина Великая.
        - Отцепись, коронованная особа! Я ведь и по шее могу врезать! - Зашипел угрожающе шаман Волков, уже оценивая куда бежать.
        Однако дальше произошло то, чего он даже представить не мог в самых страшных снах. В доли мгновений хлипкий старичок в очках умудрился сделать хитрую подножку и Михаил Ефремович полетел носом в снег. Тут же рядом затормозила черная волга, из которой выскочили ребята значительно моложе уличного профессора и гораздо шире его в плечах.
        - Вот ведь какие пироги получаются Волков Михаил Ефремович, - усмехнулся уличный знаток старины. - Набегались вы мой дорогой на 3 года, за незаконное пересечение государственной границы.
        - Вы меня с кем-то перепутали, - буркнул Волков. - Я обычный гражданин Советского союза. Гулял по городу, смотрел на Неву.
        - Забирайте его ребята, - махнул рукой старичок. - В кабинете разберёмся.
        Глава 13
        Рано утром в понедельник 5-го марта пока улицы столицы федеральной земли Бавария города Мюнхена были ещё пусты, я ехал на такси из аэропорта в знакомую мне гостиницу на Линдвурмштрассе. Странное меня одолевало чувство, как будто и не было целого наполненного передрягами года, как будто только вчера гулял по этим немецким чистеньким улицам. Однако многое во мне переменилось. Жизненная игра, в которую я по чьей-то неведомой воле угодил из 2021 года, меня помотала и обстучала будь здоров.
        И посадить меня хотели, и покалечить, и убить, а буквально накануне вчерашнего матча с Бостоном, я получил странную записку, что шаман Михаил Волков арестован и ему грозит до трёх лет тюрьмы. Я ничуть не сомневался, что тот, кто эту записку в мой дом подкинул, тот и подставил немного ненормального Михаила Ефремовича, кстати, тоже путешественника во времени, но из 1985 года.
        - Мистер, приехали, - окликнул меня таксист, когда автомобиль с одноименной табличкой «TAXI» затормозил около гостиницы.
        Я расплатился долларами и, закинув на плечо баул с хоккейной формой и взяв в руки пару клюшек, вошёл в просторный, обделанный мрамором, вестибюль. К моему удивлению, на кожаном диванчике напротив стойки ресепшена мирно посапывал Всеволод Михайлович Бобров.
        - Михалыч, игру проспишь, - я подёргал старшего тренера за плечо.
        - Да? Где? Кто? - Разом вскочил на ноги Всеволод Михалыч.
        - Всё сливай воду, суши вёсла, без тебя не победили, - засмеялся я.
        - Чёрт, - пробурчал он. - Вышел тебя встретить, задремал. Между прочим, один раз, из-за того что я проспал на самолёт, мне это спасло жизнь.
        - Как же помню. В январе 1950-го года при заходе на посадку личный «Дуглас» Василия Сталина с твоей хоккейной командой ВВС разбился.
        - Да, - крякнул Бобров. - Пойдём по чашечке кофе выпьем, ресторан как раз открылся. Как дела в чемпионате? А то я последнего отчёта не читал.
        - Нормально, - нехотя ответил я, когда мы вошли в только что открывшееся заведение, где выставили стеллаж с омлетом, яичницей, нарезанным душистым хлебом и прямоугольными кубиками сливочного масла.
        - Что значит нормально? - Насторожился Бобров, наливая себе кофе из большого, начищенного до металлического блеска электрокипятильника.
        - Вчера Бостону 4: 0 проиграли. Опять общее первое место Монреалю уступили. Вот таблица.
        Я выложил на столик от руки написанный черновой вариант турнирной таблицы, который оставил для себя, когда чистовой отправил в «Советский спорт»:
        Таблица после 4 марта.
        Западный дивизион
        ______________________________очки__игры___в___н____п___шайбы
        Монреаль Канадиенс (Канада)____101___65____42___14____9___272?150
        Нью-Йорк Рейнджерс (США)______89____65____41___7____17___257?175
        Бостон Брюинз (США)____________83____64____39___5____20___272?201
        Баффало Сейбрз (США)___________76____65____33___10___22___221?178
        Детройт Ред Уингз (США)_________75____65____32___11___22___218?197
        Торонто Мейпл Лифс (Канада)____49____63____21____7___35___195 - 221
        Ванкувер Кэнакс (Канада)________41____67____17____7___43___195 - 301
        Нью-Йорк Айлендерс (США)______21____67____8_____5___54___139 - 304
        
        Восточный дивизион
        _____________________________очки__игры_____в___н___п____шайбы
        Чикаго Блэкхокс (США)___________99____66____46___7___13___290?191
        Филадельфия Флайерз (США)_____71____66____31___9___26___246?222
        Миннесота Норт Старз (США)_____68____65____30___8____27___212?194
        Сент-Луис Блюз (США)___________62____65____26___10____29__194 - 212
        Атланта Флэймз (США)___________60____65____24___12___29___166 - 189
        Лос-Анджелес Кингз (США)_______59____65____25___9____32___194 - 216
        Питтсбург Пингвинз (США)________58____65____25___8____32___208 - 213
        Калифорния Голден Силз (США)___35____66____11___13___42___173 - 280
        
        Всеволод Михалыч пробежал намётанным глазом количество выигрышей, ничьих и проигрышей, разницу шайб, за пару секунд прикинул итоговые турнирные перспективы моих «чёрных ястребов» из Чикаго и позеленел:
        - Нам такой хоккей не нужен! За нашу команду из Чикаго теперь весь Советский союз болеет! Сотни писем каждый день в «Советский спорт» люди пишут и пишут. А вы, бездельники, на второе место скатились?
        - Михалыч, хоть ты мне мозг не выноси, - буркнул я, уплетая омлет. - Мистер Айвен вчера полчаса в раздевалке истерил. Коньяком его пришлось отпаивать. Впереди ещё двенадцать матчей. Кстати, 25-го и 28-го марта мы дважды играем с Монреалем. Там всё и решится, кто выиграет чемпионат.
        - Ладно, - подозрительно посмотрел на меня Бобров. - Расскажи, как вы со Старовойтовым на переговоры сходили? А то до нас только слухи и долетают.
        - Нормально сходили. Наша команда будет называться «Миннесота Ред Старз». Базироваться будем недалеко от Миннеаполиса.
        - Помню, помню. Мы там финал Кубка Мира играли, - кивнул головой старший тренер и тут же перешёл к самому щекотливому вопросу. - Кто поедет играть за океан? О чём договорились?
        - Из ЦСКА, я надеюсь, удастся вытащить Валеру Харламова. Я даже под него отдельные деньги пообещал найти.
        - Это хорошо, ослабим ЦСКА. Кто ещё?
        - Валеру Васильева заберу и Борю Александрова, - скороговоркой пробормотал я.
        - Кого? - Взревел Всеволод Михалыч и напугал первых посетителей ресторана, которые спустились на завтрак.
        - Мне нужен хотя бы один защитник, который не побоится тамошних головорезов. Не всё же мне одному махаться.
        - А я с кем останусь? - Безуспешно попытавшись испепелить меня взглядом, спросил Бобров.
        - У тебя тройка Мальцев и братья Голиковы, а так же Капустин, Жлуктов и Балдерис. Эти ребята в следующем сезоне будут всех рвать и метать. А в защиту ты перетащи из «Спартака» Фёдорова с Куликовым. Так как из «Спартака» мне Якушева не отдадут. Или потребуют дополнительных денег, которых нет.
        - Из «Крыльев» кого возьмёшь? - Уже не так воинственно спросил Всеволод Михалыч.
        - Защитника Юру Тюрина попрошу. Сборников ведь брать нельзя. Остальную команду буду добирать из ветеранов и хоккеистов второй сборной СССР.
        - Рагулин после этого сезона заканчивает.
        - Вот и замечательно. - Устало улыбнулся я и широко зевнул. - Сан Палыч - это то, что надо. Харламов, Рагулин, Васильев, Коноваленко - уже для афиши хорошо звучит. 2-го апреля в Москву приеду, там и представлю полный список будущей заокеанской команды.

* * *
        В середине дня, автобус со сборной СССР переехал в Фюссен, в маленький красивый и уютный городок в горах к югу от Мюнхена. Однако вместо экскурсии в живописный готический замок Всеволод Михалыч устроил небольшую тренировку перед матчем с лидером чемпионата ФРГ, чтобы лучшие хоккеисты СССР слишком много шайб противнику не забрасывали.
        - Сыграете сегодня под нагрузкой! - Прикрикивал старший тренер на игроков, заставив команду наматывать круги. - И ещё, Володя Минеев, встанешь сегодня в рамку за немцев. Хоть какой-то толк от игры получится.
        Я же в отличие от всех парней раскатывался в свою силу и жилы не рвал, ведь после смены часовых поясов в животе неприятно урчали немецкие сосиски, а перед глазами вся хоккейная площадка чуть-чуть покачивалась, словно палуба корабля.
        - Михалыч, сжалься над ЦСКА, им и так после Тарасова двухнедельный отпуск полагается, до полного восстановления физических и моральных сил, - буркнул я в очередной раз проезжая мимо Боброва и Кулагина.
        - На том свете отдохнут, - бросил мне в спину Борис Кулагин и вместо Всеволода Боброва скомандовал два последних ускорения от ворот и до ворот.
        Во время объявленного пятиминутного «перекура» хоккеисты главной команды страны опять обступили меня в надежде услышать о красивой заокеанской жизни и фамилии тех, кто поедет в «американский рай» в следующем сезоне.
        - Ну не томи! - Рыкнул на меня Валерка Васильев. - Устроили, б… тайны мадридского двора.
        - Значит так, - шёпотом начал я. - Запоминайте - Бобби Орр, чтобы лучше чувствовать коньки надевает их на голую ногу без носков. А чтобы лучше чувствовать шайбу на крюк клюшки наматывает лишь одну полоску изоленты. Вот здесь посередине.
        Я показал на своей клюшке, где проходит полоска у Бобби Орра.
        - Да, пошёл ты, - обиделся Васильев.
        - Я же уже ответил, - буркнул я, пропустив мимо ушей высказывание грубоватого защитника «Динамо», - что 2-го апреля все фамилии станут известны, когда за них проголосуют чиновники на заседании Федерации хоккея.
        - Хватит курить! - Прикрикнул на нас Кулагин и разбил на пятёрки для тренировочной двусторонней игры.
        Кстати, на сбор в западную Германию приехало, кроме трёх вратарей, Третьяка, Минеева и Коноваленко, ещё четыре пары защитников и пять троек нападения, весь цвет Советского хоккея. Федерация бросила все силы на подготовку к домашнему чемпионату, который наша команда должна была выиграть за явным преимуществом. В принципе так оно в итоге и должно было произойти. Насколько я помнил - сборная СССР на домашнем льду выиграла все десять матчей и забросила в ворота соперников рекордные 100 шайб.
        Неожиданно после деления на пятёрки я заметил, что защитники Васильев и Тюрин, а так же нападающие Харламов и Александров попали в моё звено. Это означало, что Бобров с Кулагиным уже переговорил. И когда мы безрезультатно откатали первую двухминутку, и уселись на скамейку передохнуть, то я очень тихо парням сказал:
        - Из сборной мне удалось выторговать только вас. А за тебя, Харлам, придётся ещё и доплатить.
        - Что значит доплатить? - Удивился Валерий Харламов.
        - То и значит. Сверх гарантированной суммы, которую получит Спорткомитет от нашего участия в ВХА, я пообещал заработать ещё немного денежек.
        - А за меня ты сколько пообещал доплатить? - Тут же спросил Валера Васильев.
        - За тебя? - Я окинул взглядом борзого защитника «Динамо». - За тебя нам ещё и приплатят. Ведь одним хулиганом на льду в чемпионате СССР станет меньше.
        - Не пиз…и, - обиделся ведущий игрок обороны сборной.
        - А я как в вашу компанию попал? - Спросил молчавший всю дорогу Юрий Тюрин защитник «Крыльев Советов».
        - Так и попал. - Я пожал плечами. - В сборную ты пока не проходишь, из-за конкуренции, но потенциал у тебя хороший. Будете с Валеркой защищать наши тылы.
        - Да пошёл ты, - обиженно отмахнулся Васильев, когда я его похлопал по плечу, и в этот момент Бобров свистнул смену составов.
        И наша первая пятерка заокеанской будущей команды «Миннесоты Ред Старз» вылетела на ледяное поле. Против нас на льду осталась тройка из ЦСКА - Михайлов, Петров и Викулов и пара защитников из «Спартака» - Паладьев и Ляпкин. У нас в воротах Виктор Коноваленко, у них Владислав Третьяк. А на вбрасывании, когда моя клюшка легла рядом с клюшкой Володи Петрова, армеец тут же заворчал:
        - Чё за дурака меня держишь? Думаешь, я не догадался, кто за океан поедет?
        Я хлопнул по шайбе и, оставшись в центральном круге вбрасывания, двинул плечом армейскому центрфорварду таранного типа. Петров по-борцовски ухватился за меня, и поэтому не присел на задницу.
        - Ты Вова, сейчас лучший бомбардир ЦСКА, лучший бомбардир чемпионата СССР и станешь самым результативным игроком предстоящего чемпионата Мира. Тебя бы ни за какие деньги чиновники не отдали, - скороговоркой прошептал я, после чего бросился открываться на свободное место.
        А шайба тем временем перешла к Борису Александрову. «Малыш» мастерски укрыл её корпусом от опекавшего его Володи Викулова и ринулся в атаку. Затем перед синей линией резко затормозил на две ноги и прострелил на противоположный правый фланг. Эту шайбу, толкаясь с неуступчивым Петровым, я пропустил. Тем более по левому борту разогнался Харламов.
        - Мы не договорили, - пробухтел мне на ухо армейский нападающий, которому я, пока отвернулся наш старший тренер, выполнявший роль суди, ещё раз дал плечом в плечо.
        А когда Володя Петров потерял равновесие и скорость я понёсся в зону атаки, где Харламов и Александров уже успели сделать по паре передач друг другу. По шайбе, вылетевшей точно мне на крюк от 17-го номера ЦСКА и сборной страны, я щелкнул интуитивно. Третьяк среагировал мгновенно, но черный резиновый диск, чиркнув Владислава по плечу, весело затрепетал в верхнем углу сетки ворот. Петров же после свистка Всеволода Боброва неожиданно накинулся на меня, и ухватив за свитер, решил зачем-то обороть.
        - Не отцепишься, дам в челюсть, - шикнул и тут же тихо добавил я. - Да, я бы тебя первым за океан утащил, но никто не даст.
        - Ладно, поговорили, - внезапно как завелся, так и остыл лучший центрфорвард сборной и ЦСКА.

* * *
        Ещё один неприятный разговор мне пришлось вытерпеть, когда закончилось тренировочное занятие. На сей раз ко мне подрулили два Александра, Якушев и Мальцев.
        - Значит вот как ты, с друзьями поступаешь? - Выпалил обиженно Саша Мальцев. - А говорил, что ещё не ясно кто едет в ВХА.
        - Да, Иван, мы же не дураки, всё видим, - поддакнул «Як-15».
        - Значит так, Гастелло, - ответил я Якушеву. - На твоих плечах держится весь «Спартак». - Далее я ткнул пальцем в бывшего одноклубника. - А на тебе, «Есенин», белая берёза под моим окном, всё московское «Динамо» стоит. Никто вас не отпустит. Вперёд будущую заокеанскую команду прикроют.
        - А Харламов? - Хором выпалил хоккеисты.
        - За Валеру я пообещал чиновникам из Госкомспорта очень большие деньги. Да и потом, в ЦСКА Михайлов и Петров легко сыграют и с Блиновым. У них ещё есть признанные мастера - Викулов и Фирсов, плюс возможность собирать талантов со всего СССР. ЦСКА не ослабеет.
        - Может тогда на второй сезон, кто-то в Штаты поедет, кто-то в Союз вернётся? - Уже не так уверенно спросил Мальцев.
        - Там видно будет, - пробурчал я, хотя уже сейчас понимал, насколько сложно мне придётся тащить разные организационные вопросы в первый сезон в ВХА, который, скорее всего, станет и последним. - Вот что я точно могу пообещать - это новая Суперсерия против ВХА в сентябре 1974 года. Готовьтесь.

* * *
        После матча в Фюссене, где я участия не принимал, и который закончился со счётом - 7: 0, ибо не помогли немцам ни наш вратарь Володя Минеев, ни нагрузка под которой играла сборная, в ресторане мюнхенского отеля состоялась небольшая вечеринка. Всеволод Михалыч разрешил хоккеистам опрокинуть по литру настоящего баварского пива и немного расслабиться, ведь завтра предстояла дальняя автобусная поездка в Дюссельдорф. И когда уже народ раскраснелся, и под немецкое пиво и жаренные свиные сосиски чуть-чуть подрастерял официальный лоск, я решился на очень важный разговор со старшим тренером команды.
        - Михалыч, - обратился я к Боброву, дождавшись, когда второй тренер Борис Кулагин отошёл по неотложным делам. - Мне бы с Юрием Владимировичем Андроповым переговорить. Я 2-го апреля буду в Москве, хочу попросить за одного человечка.
        - Заболел что ли? - Удивился Всеволод Михалыч. - Где я, и где Андропов.
        - Хочешь сказать, что он своим «Динамо» не интересуется? - Не поверил я. - Шамана Волкова посадили на днях за незаконный переход границы. Да ты его знаешь.
        - Это придурошный такой? Помню, - скривил недовольное лицо Бобров. - А зачем он через границу шастал?
        - Мир посмотреть и себя показать, - хмыкнул я. - Помочь бы человеку. Шаман - мужик хороший, между прочим, от алкоголизма лечит. Вон наших гуляк, на год закодирует гарантированно. - Я кивнул в сторону Мальцева, Харламова и Васильева, которые уже весло пританцовывали около сцены, наверняка «под шумок» опрокинув больше разрешённого литра пенного напитка.
        - Скажешь тоже алкоголизм, расслабились чуть-чуть, - кашлянул Всеволод Михалыч. - Андропов как-то поинтересовался тем, когда ты будешь делать доклад в Спорткомитете. Вот и всё, чем я могу тебе помочь.
        «Уже неплохо, - подумал я. - Если такой занятой человек, как Андропов, интересуется, то либо сам пожалует, либо вместо себя кого-нибудь пошлёт. Ну, шаманидзе - допрыгался. Вот теперь посиди и подумай о своём поведении».
        - Ты завтра с нами в Дюссельдорф едешь? - Вывел меня из задумчивости Бобров.
        - Завтра утром сразу же рвану в аэропорт. Мне 8-го марта надо быть в Лос-Анджелесе. Сам же таблицу видел, нужно «Монреаль Канадиенс» нагонять. Ты лучше вот что Всеволод Михалыч скажи, «Динамо» в этом сезоне на золото претендует? Или как?
        - А ты сам прикинь. По потерянным очкам мы идём с ЦСКА вровень. 19 апреля у нас матч с «Крыльями», 22-го с «Химиком», 26-го с ЦСКА, а 30-го апреля и 3-го мая два матча со «Спартаком», который сейчас тоже идёт в лидерах чемпионата.
        - С одной стороны концовка валидольная, а с другой это хорошо, когда всё в твоих руках. Хуже, когда от тебя уже ничего не зависит, - задумчиво пробормотал я.

* * *
        Перед сном в мой номер, который я делил с Борей Александровым, заявились «плясуны» - Мальцев, Харламов, Васильев и примкнувшие к ним Виктор Коноваленко и Юрий Тюрин. Из маловнятного объяснения Валеры Васильева я понял, что «голуби сизокрылые» желают знать финансовые условия, ожидающие их после перемещения в Северную Америку.
        - Значит, хотите услышать про золотой дождь из долларов, фунтов-стерлингов и немецких дойч марок, который прольётся на ваши горячие головы? - Усмехнулся я.
        - Чё сразу марок-то? - Замялся Васильев. - Сколько долларов в месяц нам будет полагаться?
        - Да ладно, потом разберёмся, - «дал задню» вратарь Коноваленко.
        - По меркам канадских и американских хоккеистов, вы играть будет практически задаром, - я тут же охладил будущих советских звёзд ВХА. - Львиная доля валюты пойдёт в спорткомитет.
        - А нам что? Переходящее знамя передовика производства и значок на одно место? - Не поверил мне Валера Васильев.
        - Я примерно прикидывал гонорар, - не стал я томить товарищей хоккеистов. - В месяц каждому в карман капнет где-то около двух с половиной тысяч долларов США. По курсу советского чёрного рынка - это десять тысяч рублей. Но! - Я поднял указательный палец вверх, когда увидел, как разом вытянулись лица парней. - Из них придётся платить за аренду жилья. Это минус 350 долларов, если снимать дом на две семьи. Автомобили можно купить бэушные и продать их после окончания сезона. И ещё нужно будет решить, как эти доллары переправить в Союз - это раз, и найти методы дополнительной подработки - это два. Мы ведь ещё кроме проживания должны будем качественно питаться. В следующем году будет весело, не соскучитесь.
        - Как бы нам от такой «веселухи» не загреметь под фанфары, - здраво рассудил Виктор Коноваленко и задал ещё один важный вопрос. - Кто нас будет тренировать?
        - Я буду просить для команды Володю Юрзинова, - ответил я. - Он с Чернышёвым поработал, теперь с Бобровым сотрудничает. Пусть поварится в заокеанском хоккее, польза будет для всей страны огромная.
        - Может, меня тоже как-нибудь в Америку возьмёте? - Тяжело вздохнул Саша Мальцев.
        - А «Динамо»? - Уставился на нападающего ведущий динамовский защитник. - Без тебя «Малец» «Динамо» посыплется. Всё, пошли на боковую. Завтра едем в Дюссельдорф.
        - Правильно, мужики, - обрадовался я, так как из-за перелёта, переезда, тренировки уже еле-еле держался на ногах. - 2-го апреля в Москве ещё раз соберёмся и поговорим.

* * *
        Рано утром 6-го марта я попрощался со всей сборной Советского союза. С каждым по отдельности поручкался, почти каждого по-отечески обнял. Всеволода Боброва обнял сверх плана - два раза и пожелал ему успехов на чемпионате Мира и на чемпионате СССР. А с Виктором Коноваленко я коротко переговорил, уже усаживаясь в такси. Попросил голкипера, чтобы он в Горьком передал товарищам местным бандитам, мою просьбу похлопотать за шамана Волкова, ведь ему в тюрьме сейчас любая поддержка пригодится. Виктор хоть и сказал, что никого из серьёзных людей не знает, но пообещал помочь, чем получится.
        В аэропорт Мюнхен-Рим я ехал с лёгким сердцем. С партнёрами по сборной переговорил. С теми, кто остался на меня в обиде, объяснился, как мог. Однако когда, за окном такси замелькали ухоженные как на картинке поля и деревья, на которых уже не было снега, вдруг так нестерпимо захотелось по нужде, что я даже подумал: «не дотерплю, осрамлюсь».
        - Шеф тормози! - Буквально выкрикнул я. - Машинен стопен! Гитлер капут! Цигель, цигель, аусвайс!
        Водитель прижался к обочине и нажал на тормоза, после чего огромными выпученными глазами уставился на меня. Я же словно пробка из-под шампанского выскочил в заднюю дверь и посеменил, не разбирая дороги к кустам.
        - Ба-бах! - Вдруг раздалось за моей спиной.
        Я резко развернулся и на моих глазах протараненный тяжёлым грузовиком, автомобиль такси пролетел метров пять. Водитель грузовика пулей бросился наутёк, а таксист подозрительно затих за своим шофёрским рулём. Мгновенно всякое желание в орошении немецкой растительности в моём организме пропало. Я рванул к таксисту, дёрнул покорёженную дверь на себя и с облегчением выдохнул, так как молодой парень был жив, и скорее всего, отделался испугом и сотрясением мозга. И хоть бензином не пахло, я всё равно раненого вытащил из машины и бросился голосовать на дорогу. «А ведь это меня хотели попугать, - сразу же подумалось мне. - Как там говорил странный библиотекарь? В Чикаго меня хотят покалечить, пока неизвестным способом. А в Москве кто-то заказал мой холодный труп. Так про Мюнхен же ни слова не было? Никому верить нельзя».
        Глава 14
        В ночь с 24-го на 25-ое марта я не мог уснуть, хоть тресни! Моя ненаглядная подруга Лиза Савьер посапывала сном младенца, а я дважды за ночь уже спускался в гостиную на первый этаж, где наглаживал кота Фокса, который в отличие от меня днём отоспался.
        - Вот, Фоксец, смотри сюда. - Я выложил на стол черновой отчёт для «Советского спорта». - После того как я съездил в сборную, мы грохнули: Лос-Анджелес, Ванкувер, Калифорнию, Нью-Йорк, Атланту, Баффало, ещё раз Атланту и один раз проиграли Детройту. У меня там расстройство желудка случилось. Кстати, у некоторых наших парней тоже.
        - Мяу, - ответил мне Фокс и, услышав знакомое слово желудок, спрыгнул с коленей и побежал к холодильнику.
        - В общем, не суть, - продолжил я, оторвавшись от турнирной таблицы, которая радовала глаз, и пошёл кормить своего обжору. - Ты пойми, мордуленция усатая, если завтра, то есть уже сегодня мы грохнем Монреаль, то до общего первого места в чемпионате нам останется всего полшага.
        - Мяу, - опять высказался чёрный как смоль кот.
        - Я с тобой как с умным человеком разговариваю, а ты - мяу, да мяу, - буркнул я и высыпал в миску настоящий американский кошачий корм, к которому его приучили в доме Стэна Микиты.
        «Значит так, - мысленно сказал я, вернувшись за стол к турнирной таблице. - У Монреаля - 110 очков и 74 игры, у нас - 113 очков и те же 74 игры. Если завтра выиграем, то у соперника останется - 110 и 75, а у нас уже будет - 115 и 75. Значит 28-го марта в матче в легендарном „Монреаль Форуме“, до полной и окончательной победы нам хватит и ничейного результата. И две последние игры с Детройтом и Торонто уже перейдут в ранг тренировочных».
        - Что ж мне не спиться-то, а, Фоксец? - Спросил я кота.
        - Мяу, - ответил он, оторвавшись от миски ровно на полсекунды.
        - Ладно, отъедайся пока можно, - махнул я рукой и, встав из-за стола, снова пошёл в спальню на второй этаж. - Летом в Союз приедем, снова тебя переведу на кильку с сосисками. Может там, ты хоть чуть-чуть приведёшь себя в удовлетворительную спортивную форму.

* * *
        На решающий матч в этот замечательный тёплый воскресный чикагский вечер я по традиции приехал за полтора часа. Люблю немного покататься и пощёлкать по воротам до заливки льда. Но сегодня перед «Чикаго Стэдиум» творилось невообразимое Вавилонское столпотворение, которое, если верить «Библии», для людей далекого прошлого плохо закончилось. Поэтому, когда я поставил машину, старенький бэушный «Ford Falcon» 1963 года, то меня моментально облепили журналисты и самый ярые болельщики команды.
        - Как вы сегодня сыграете, Большой Таф? - Выкрикнул какой-то толстяк с диктофоном в руке.
        - Мы сыграем так, чтобы не было мучительно больно, за бесцельно проведённые минуты на льду, - буркнул я, закинув на плечо баул с формой и взяв в руку переноску с котом Фоксом, которого в первый раз за всё время в Чикаго привёз на хоккей ради спортивного фарта.
        - Кому ты сегодня размножишь череп, Таф? - Гаркнул какой-то сумасшедший.
        - Играть буду жестко, но в пределах хоккейных правил и элементарной человеческой порядочности, - ответил я, буквально прорубаясь через толпу к служебному входу.
        - Какие тебе девушки нравятся? - Окрикнула экзальтированная хоккейная фанатка.
        - Как и всем умным мужикам - умные. - Продолжил я свой путь к стадиону.
        - Сколько вы наколотите шайб этим недоумкам из Монреаля? - Кто-то крикнул за моей спиной.
        - Эти «недоумки» из Монреаля - самая титулованная хоккейная команда в мире. Кто ты сам, чтобы иметь о них такое мнение? - Рявкнул я, уже начиная потихоньку заводится. - Господь Бог?
        - Два слова для телевидения, - перехватила меня журналистка, когда я пробрался в охраняемую огороженную область перед служебным входом в чикагский стадион. - Как вы настраивались на сегодняшний решающий матч всего регулярного чемпионата НХЛ?
        - Я хорошо выспался, - приврал я, так как уснул лишь под утро. - Плотно покушал, почитал «Войну и Мир» Льва Толстого, принял душ и сказал себе, чтобы на льду не произошло, всё отдам для победы.
        Я кивнул головой знакомому телеоператору и наконец, скрылся от сотен любопытных глаз за стены ледовой арены, которую некоторые комментаторы не зря прозвали «Сумасшедший дом на Мэдисон».

* * *
        - Внимание! Внимание! Мы начинаем свой репортаж о хоккейном матче между лидерами НХЛ «Монреаль Канадиенс» и «Чикаго Блэкхокс» из «Сумасшедшего дома на Мэдисон стрит». - Телекомментатор Дэн Келли открыл бутылочку воды и, не отрываясь от микрофона продолжил. - Послушайте, как ревут трибуны. Восемнадцать тысяч человек встречают бурными овациями своих любимцев - Ивана Болдырева, Стэна Микиту и хоккеиста из Советского союза Ивана Тафгаева. Эта тройка нападения в этом сезоне перемолотила всю лигу. Достаточно сказать, что Большой Таф уже наколотил 77 шайб и отдал 90 результативных передач, переписав рекорд НХЛ по результативности, который всего два года назад установил Фил Эспозито. Итак, шайба в игре. Хоккеисты Чикаго, игроки в красных свитерах, сразу же бросились в атаку. Великолепный проход Ивана Болдырева, пас на левый край, бросок Тафгаева и в игру вступает Кен Драйден. Свисток судьи, вбрасывание в зоне гостей. Дааа, нелегко сегодня придётся парням из Монреаля.

* * *
        - Ты зачем кота в раздевалку притащил? - Прицепился ко мне на скамейке запасных генменеджер Томми Айвен с чёрными мешками под красноватыми зрачками глаз.
        - На удачу, Иваныч, - коротко ответил я, не отрываясь от происходящего на ледяной площадке, где мои партнёры продолжили штурм ворот Драйдена. - Я с Фоксом обыграл вашу сборную НХЛ в сентябре прошлого года. Так что мой котец - фортовый.
        - Да? - Не поверил мне мистер Айвен. - Тогда ладно. Чего ж ты раньше-то молчал?
        - А ты раньше не спрашивал, - буркнул я и снова вылетел на лёд вместе с Болдыревым и Микитой.
        А против нас тренер Монреаля Скотти Боумен, который в 90-е годы создаст шикарную команду «Детройт Ред Уингз» с великолепной русской пятёркой во главе, выпустил уже привычную тройку нападения - Марк Тардиф, Пит Маховлич и Ги Лафлер, с защитниками - Ги Лапуэнтом и Сержом Саваром. Маховлич первым поставил клюшку на лёд, как это обязан делать игрок обороняющейся команды, но я даже не глядя, выбил шайбу быстрее него. Настолько закипела кровь в моих жилах, что я готов был зарычать, лишь бы запихать такую нужную первую шайбу в матче. Однако эта шайба сначала перешла к нашему игроку обороны Билли Уайту, который скинул её Стэну Миките.
        - Не томи Микитос! - Заревел я, ворвавшись на самый пятачок перед воротами Кена Драйдена, где тут же принялся лупить Лапуэнта и Савара, получая от них взамен такие же неприятные тычки и удары.
        Стэн быстро сообразил, что долго мне там «позагорать» не дадут и отдал хитрейшую передачу, шлепнув шайбу в нижний закруглённый обод задней рамки ворот, к которой крепится сетка. Есть у такой хоккейной конструкции одна особенность, если попасть в нужную точку заднего обода, то шайба вылетает точно перед вратарём. Что и произошло через мгновение! Мой резкий удар по резиновому диску и фонарь за воротами вспыхнул нужным красным светом.
        - Скооор! - Разом взвизгнула огромная толпа разгорячённых болельщиков на трибунах.
        Я сморщился, потёр больной бок, куда мне наколотили клюшками «гвоздей» два защитника «Монреаль Канадиенс» и, получив поздравление от всей пятёрки парней, покатил на смену, сказав про себя, что это только начало.
        - Молодцы мальчики! Молодцы! - Забегал за нашими спинами мистер Айвен, который, наверное, тоже в эту ночь не мог уснуть.

* * *
        - Итак, первый период матча подходит к концу! - Эмоционально затараторил комментатор Дэн Келли, по-настоящему увлёкшись хоккейным поединком. - Счёт 2: 0, впереди «Чёрные ястребы» из Чикаго и хозяева льда не собираются останавливаться на достигнутом. Напомню, что первую шайбу забросил Иван Тафгаев №30, затем отличился Деннис Халл 10-ый номер. У гостей из Монреаля пока моментов прямо скажем не много. Но внимание на лёд! С шайбой Жак Лемер, он убегает от своего опекуна, проносится как ракета через всю площадку, бросок от синей линии и… и шайба влетает в верхний угол ворот. Вот так просто «Монреаль Канадиенс» делает счёт - 2: 1. Обидно получить перед сиреной на перерыв гол, но это игра, это самая замечательная игра с шайбой, которую когда либо видел мир. С вами Дэн Келли и после небольшой рекламной паузы мы снова вернёмся в эфир, не переключайтесь!

* * *
        - Как же так Тони? - Насел на нашего вратаря Тони Эспозито в раздевалке мистер Айвен, который сегодня трещал без умолку, отодвинув старшего тренера Билли Рэя на второй план. - Ты же видел момент броска? Парни стараются, бьются, а ты пускаешь такую плюху!
        - Иваныч, оставь человека в покое! - Не выдержал я. - Тони много раз спасал наши задницы по ходу сезона. Всё нормально! - Я похлопал голкипера по плечу и обратился ко всей команде. - Эта шайба залетела, чтоб мы не расслаблялись. А чтобы мы победили - сейчас будем учить новую русскую песню.
        - Дай передохнуть Таф, - жалобно попросил защитник Билли Уайт и грустно затянул. - И сница нэм не рокот кошмодрома, не эта лэдэнау шинева.
        - Значит, не хотите сегодня петь? - Я обвёл взглядом всех парней, которые уже не знали, что от меня и ожидать. - Тогда на льду не косипурим! Не спим, я сказал!

* * *
        Наставник команды из Монреаля Уильям Скотт Боумен считал себя человеком невезучим, так как в юности получил тяжёлую травму черепа и со своей мечтой - карьерой профессионального хоккеиста распрощался навсегда. Зато он удачно влился в систему самого легендарного канадского клуба, где побеждал с юношескими командами. Затем в 34 года он неожиданно стал главным тренером «Сент-Луис Блюз», с которым доходил до финала Кубка Стэнли. И наконец, в возрасте 38-ми лет он возглавил команду мечты - «Монреаль Канадиенс».
        Скотти буквально предчувствовал, что этот сезон станет для него звёздным, но внезапно на его голову свалилась ледовая дружина из города ветров, из Чикаго, которую к победе в регулярном чемпионате, словно танк тащил русский форвард Большой Таф. Разное поговаривали про этого русского, кто-то настаивал, что хоккеист сам сбежал из СССР от кровавого КГБ, кто-то говорил, что наоборот, он приехал сюда по заданию КГБ. Но сейчас это не имело никакого значения. Большой Таф портил Скотти Боумену чемпионат и хуже того - он угрожал личной неприятной встречей в финале Кубка Стэнли.
        - Парни, стреляйте по воротам с дистанции! - Скомандовал Боумен своим подопечным перед началом второго периода. - У них Тони сегодня не в своей тарелке. И не забывайте про трафик перед воротами.
        Однако первые минуты его парни, даже и помышлять про чужие ворота не могли. Такой вал атак обрушился на его защиту, что было не до того. Тем более переполненные трибуны «Чикаго Стэдиум» беспрерывно скандировали «Блэкхокс» и гнали своих любимцев в атаку. Но на исходе пятой минуты второго периода Жак Лемер, его палочка выручалочка, вновь дальним броском пробил Тони Эспозито, заставив восемнадцать тысяч замолчать на целую минуту. И за эту минуту, пока чикагцы не опомнились, ещё один шикарный бросок от синей линии нанёс защитник Серж Савар, сделав счёт - 2: 3, уже в пользу Монреаля.
        Скотти Боумен победно окинул взглядом трибуны, на которых уже кое-кто начал недовольно посвистывать в сторону своих же хоккеистов. «Как быстро низвергаются кумиры, - подумал старший тренер Монреаля. - Ещё минуту назад „Чёрных ястребов“ готовы были носить на руках, а теперь им озлобленно свистят вслед».
        Но вдруг на льду со свирепым лицом попёр в атаку русский Большой Таф, он ворвался в зону Кена Драйдена собрал на себя сразу трёх игроков Монреаля и швырнул шайбу на, накатившего следом, Стэна Микиту. Хитрющий капитан чикагской команды одну шайбу тут же отквитал, бросив низом между щитков Драйдена - 3: 3. И зрители вновь полюбили своих хоккейных кумиров.
        - Держите внимательней русского! - Выкрикнул Скотти Боумен, когда тройка нападения Ивана Тафгаева не поехала на замену, а осталась на льду, чтобы развить успех. - Серж, дай ему как следует, - очень тихо обратился он к защитнику громиле Сержу Савару.
        Но не тут-то было. Сначала с шайбой влетел в зону атаки Иван Болдырев, ещё один хоккеист с русскими корнями. И в тот момент, когда Савар должен был травмировать Большого Тафа, случилось следующее - 30-ый номер Чикаго, не смотря на свои габариты, неожиданно резко ушел от выставленного, словно шлагбаум, черенка клюшки в лицо, и защитник «Канадиенс» срубил ехавшего за спиной русского своего же нападающего Пита Маховлича. Естественно никакого свистка не последовало. И в этой кутерьме Болдырев скинул шайбу Тафгаеву, который на пустые ворота отдал уже капитану Стэну Миките. И органист на спортивной арене врубил тревожную пожарную сирену, которая возвестила, что счёт стал - 4: 3 в пользу хозяев льда. А зрители на трибунах принялись дружно прыгать и распевать своё излюбленное - «Блэкхокс! Блэкхокс!».
        «Когда эти парни из Союза поедут сюда на заработки в большем количестве, обязательно соберу русскую пятёрку», - грустно подумал Скотти Боумен, глядя на то, как везут на скамейку запасных окровавленного Пита Маховлича.

* * *
        После второго периода лютая злоба клокотал во мне. Во-первых, защитник соперника захотел сломать мой нос, а я этот безобразный поступок оставил без наказания, посчитав, что травмированный Маховлич - это уже хорошая расплата. Во-вторых, наш голкипер Тони Эспозито пропустил ещё одну бабочку и перед последним третьим периодом счёт вновь стал равный - 4: 4. Поэтому когда я встал с лавки и вышел на центр раздевалки, притихли даже тренер Рэй и большой любитель поболтать мистер Томми Айвен.
        - Парни, что с вами сегодня не так? - Спросил я команду. - Атакуем, атакуем, бац, получили в свои ворота. Вышли вперёд, чуть-чуть темп сбросили опять шайба в нашей сетке. Кто из вас сегодня не выспался, кого мучила бессонница, поднимите руку?
        Я окинул взглядом раздевалку, в которой все хоккеисты как по команде подняли свои руки вверх.
        - Ясно, - рыкнул я. - Тогда сейчас все гладим кота Фокса. Он у меня приносит удачу. Не хватало нам, имея такое подавляющее преимущество, взять и проиграть.
        Я посмотрел по сторонам, и заметил своего обжору в углу под лавкой, где он уже что-то хомячил. И по виду это что-то напоминало бутерброд с колбасой охранника, который дежурил около служебного входа.
        - Кто кота не погладит перед выходом на лёд, тому руки сломаю, уши откручу и носы оторву, - угрожающе прорычал я так, чтобы слышали все.

* * *
        - И вот после небольшой рекламной паузы мы снова в эфире! - Заголосил в микрофон телекомментатор SBC Дэн Келли. - За пять минут до конца игры беспрерывно атакует только одна команда и это «Чикаго Блэкхокс». Однако счёт по-прежнему ничейный - 5: 5. В начале третьего периода шайбу в большинстве забросил защитник «Чёрных ястребов» Билли Уайт, но потом так же реализовал численное преимущество нападающий Монреаля Жак Лемер, и сегодня это уже третья шайба на его счету. Выдержит ли давление на свои ворота знаменитый Кен Драйден - вот в чём вопрос, на который мы получим ответ прямо сейчас. И так шайба вновь в игре.

* * *
        Минуты за две до конца матча в борьбе за шайбу мне, наконец, удалось прижать Сержа Савара к борту, где я его как следует несколько раз воткнул плечом в деревянную ограничительную поверхность ледяной площадки.
        - Ещё раз такое покажешь, как во втором периоде, я клянусь, всю жизнь работать на лекарства будешь!
        - Отцепись! - Пробасил он, но отвлёкшись на разговор, шайбу потерял, и я её коньком катнул в направлении Стэна Микиты.
        Какая-то секундная растерянность пятёрки Монреаля, которая была на льду, и вот уже Стэн отдаёт пас на правый угол ворот Кена Драйдена, который замечательно провёл весь матч. Однако сейчас сыграл глупо, сунул свою длиннющую вратарскую клюшку и отбил шайбу перед собой, хотя замыкать передачу было элементарно некому. Мой хороший друг и тёзка Болдырев в этот момент с фланга сместился на пятак, куда и прилетел резиновый чёрный диск. И через секунду шайба от клюшки Ивана Болдырева влетела под перекладину неуступчивого противника, сделав счёт - 6: 5!
        - Скооор! - Заорала толпа на трибунах.
        - 28-го в монреальском «Форуме» ещё раз поговорим, - рынкул я на громилу Савара, который мне не уступал в габаритах ни сантиметра, и устало покатил на скамейку запасных, не имея сил на то, чтобы даже порадоваться за вымученную победу.
        После финальной сирены, в нашей хоккейной раздевалке, ставшей мне за первый заокеанский сезон родным домом, я сидел без движения минут семь или восемь, скинув лишь с ног коньки. Томми Айвен бегал по комнате и обнимал всех, кто попадался ему на глаза. А тренеру Билли Рэю он, наверное, раз семь пожал обе руки.
        - Джессика предлагает сходить в ресторан отметить победу в чемпионате, - уселся рядом герой матча Ваня Болдырев.
        - После Монреаля сходим, - кивнул я головой. - Как хоть вы ладите? Не скучаешь по нашей холостяцкой берлоге?
        - Нормально, - пожал плечами мой тезка. - Надо бы поговорить об увеличении контракта. В ВХА у Бобби Хала выходит 240 тысяч в год, даже у новичков по сотне, а у меня - слёзы.
        - 150 в следующем году проси смело, ты у нас в команде четвёртый бомбардир. Только больше чем на два сезона контракт не заключай. Скоро всем гонорары поднимут.
        - Где Фокса? - Прибежал с улыбкой до ушей Стэн Микита, который не производил впечатление человека отпахавшего больше тридцати минут на льду.
        - Где? - Я посмотрел под всеми лавками, но своего кота не обнаружил. - Наверное, у охранников бутерброды клянчит. А зачем он тебе?
        - На интервью понесу, пусть Чикаго знает своего спасителя в лицо! - Захохотал всегда весёлый и неунывающий Микитос.
        - Ты им вот что скажи, - улыбнулся и я. - Если мы в этом сезоне выиграем Кубок Стэнли, то когда тебе поставят из бронзы памятник рядом с «Чикаго Стэдиум», пусть около шайбы прилепят и бронзового кота. В память об этих легендарных днях.
        - А что? Отличная идея! - Загоготал капитан нашей команды.

* * *
        Вечером в четверг 29-го марта в таверне Данна Финли, официальном баре «Чикаго Блэкхокс», состоялся небольшой концерт рок-группы Styx и наше празднование победы в регулярном чемпионате. Накануне в Монреале мы вырвали нужную нам ничью - 4: 4, и за два тура до конца обеспечили общее первое место. Рок музыканты лабали почти без акцента «Траву у дома», и даже я, ярый трезвенник, опрокинул парочку бокалов темного пива. Жаль, что за победу в чемпионате пока не вручали «Президентского кубка» зато мы получили хорошие премиальные и главное доказали сами себе, что в борьбе за Кубок Стэнли теперь готовы были разобрать любого соперника на запчасти.
        - О чём задумался Иван? - Спросила меня подруга Лиза Савьер, когда почти весь народ весело прыгал у сцены.
        - Сегодня купил билеты в Москву, вылетаю 1-го апреля. А уже 2-го буду выступать на заседании Спорткомитета.
        - Это же хорошо, встретишься с друзьями. Или я чего-то не понимаю? - Посмотрела на меня подруга большими проницательными голубыми глазами.
        - 2-го числа я буду должен чётко и ясно представить весь состав будущей команды для следующего сезона в ВХА, потому что там столько бумажной волокиты поднимется - не один месяц разгребать. А я уже все мозги сломал, а кроме двух пар защитников и трёх троек нападения ничего придумать не могу.
        - А сколько тебе ещё нужно человек? - Заулыбалась Лиза.
        - Нужен второй вратарь, за него я меньше всего беспокоюсь. В Союзе много сильных голкиперов. Но требуется ещё целая пятёрка хоккеистов высокого международного уровня.
        - Иван, давай выпьем! - Подошёл ко мне защитник Билли Уайт с женой. - За дружбу народов!
        Я налил себе ещё половину бокала пива и чокнулся с американцем, которого во время Суперсерии хотел отправить в больницу. Но за этот сезон Уайт несколько раз скидывал перчатки вместе со мной, чтобы защитить наших парней, поэтому стал почти что другом.
        - Хорошо, - подтолкнула меня Лиза в бок, когда Билли с женой пошли выпивать дальше. - А почему тебе не набрать хоккеистов из Канады.
        - За эти деньги, которые будут здесь зарабатывать парни из СССР, никто из хороших канадских мастеров играть не пойдёт. Мне проще привезти хоккеистов из Челябинска или Воскресенска.
        - Таф! Давай выпьем! - Подрулил уже хорошо набравшийся мистер Томми Айвен.
        - Иваныч, давай я лучше тебе вызову такси?
        - Запомни Лиза, твой Иван - проклятый капиталист, - обиделся на меня генменеджер, поэтому пришлось и с ним пригубить немного пенного напитка.
        А затем к нашему столику поспешили по второму кругу Стэн Микита с женой, Ваня Болдырев с подругой Джессикой, и остальные парни со своими вторыми половинками, поэтому я решил по-тихому с Лизой с этой вечеринки, где веселье уже било через край, ускользнуть. Но перед тем я двинулся в мужскую комнату, потому что пиво имеет такую особенность - оно слишком сильно «давит на клапан».
        Я прошёл по неожиданно тёмному коридору ресторана, и вдруг какая-то тень метнулась ко мне. Уходя с линии атаки, я отмахнулся правым боковым и влепил этой тени точно в «бороду». К сожалению, из-за выпитого пива резкость удара вышла не та и незнакомец, который должен был отрубиться, громко ойкнул и рухнул на карачки, но быстро вскочив, бросился наутёк. Я нащупал в коридоре выключатель света и, когда загорелась лампа, то увидел на полу, брошенный незнакомцем нож. И хоть в моей голове всё ещё немного шумело, я догадался нож поднять платком и аккуратно сунуть его во внутренний карман пиджака.
        «Приеду из Москвы и этими непонятками займусь с особым усердием. Я ведь не кусок мяса, чтобы в меня ножичками тыкали?» - подумал я, решив сейчас шум не поднимать.
        Глава 15
        В понедельник 2-го апреля Москва встретила меня мелким неприятным дождём. В столицу Родины из Нью-Йорка я летел 10 часов на лайнере «Boeing-707» от авиакомпании «Pan American», и на какое-то время, когда меня сморил сон, почувствовал себя в своём 2021 году. А при пробуждении я на полном серьёзе у стюардессы спросил: «Не видела ли она моего смартфона?». И даже попытался ей объяснить, что представляет собой эта полезная в быту штучка. В итоге учтивая американка, не растерялась и принесла пудреницу. Соврал, что смартфон благополучно нашёлся.
        До заседания Федерации хоккея в Спорткомитете, оставалось всего пять часов, после того как я благополучно заселился в гостиницу «Интурист» на улице Горького, которую позже переименуют обратно в Тверскую. Поэтому, не теряя ни минуты, я ещё раз в блокноте написал: Вратарь - Виктор Коноваленко; защитники - Валерий Васильев и Юрий Тюрин, а так же пара Александр Рогулин и Виктор Хатулёв, первый советский хоккеист, которого на драфте НХЛ выбрала «Филадельфия Флайерз». Здоровый моих габаритов молодой парень, который лихо карьеру начнёт, но из-за распространённой околоспортивной проблемы «гранёного стакана» - плохо кончит. Я же решил дать парню шанс изменить свою судьбу.
        Далее в блокнот я написал три тройки нападения - горьковскую: Владимир Ковин, Виктор Доброхотов и Александр Скворцов; тройку оборонительного плана: Сергей Солодухин, Вячеслав Солодухин и Николай Свистухин, который совсем зачах после перехода в московский «Спартак»; и наконец, первую тройку: Борис Александров, Иван Тафгаев и Валерий Харламов.
        Второго вратаря и ещё одну хоккейную пятёрку я написал на другом листочке, который аккуратно спрятал во внутреннем кармане. В общем, к бою со спортивными чиновниками я был готов на все сто процентов!

* * *
        К моему удивлению к 12-ти часам дня в продолговатом кабинете с длинным столом, где заседала Федерация хоккея СССР, собрались лишь одни функционеры. Почему они решили старших тренеров команд Высшей лиги «продинамить», лично мне было не совсем ясно. Возможно, чиновники не хотели выслушивать недовольный тренерский цех страны, у которого задарма отнимали лучших хоккеистов. А возможно имелась и другая причина, которую я скоро должен был узнать.
        И когда я вошёл в кабинет, то во главе стола сидел Андрей Старовойтов, глава федерации хоккея, по правую руку - Валентин Лукич Сыч, начальник управления зимних видов спорта, по левую - горластый Виталий Смирнов, заместитель главы Спорткомитета. Сам же глава Спорткомитета - Сергей Павлов, расположился поближе к моей противоположной стороне длинного тола. Присутствовали здесь фигуры и повесомее: Александр Яковлев из отдела пропаганды, человек «серого кардинала Кремля» Михаила Суслова; и Михаил Зимянин, который курировал вопросы спорта в самом ЦК. Именно от Яковлева и Зимянина зависело окончательное решение по проекту «Советская команда в ВХА». Как они наверх доложат, так тому и быть.
        - Не будем тянуть товарищи время, - сразу же предложил глава советского спорта Сергей Павлов. - Выкладывай список будущей команды, обсудим его, проголосуем и двинемся по повестке дальше. А то у нас, товарищи, в Лужниках сборная СССР принимает сборную Финляндии. Сами понимаете, кто будет на игре, и где должны будем быть мы.
        - Правильно, - рыкнул Смирнов. - Чё ты там насочинял, Тафгаев, выкладывай.
        - Не насочинял, Виталий Георгиевич, а написал, - одёрнул я хамоватого чиновника. - Каждую букву согласовав с кодексом строителя коммунизма, опираясь исключительно на труды товарища Ленина и товарища… - Я чуть было не ляпнул Сталина, но вовремя сориентировался и добавил. - Крупскую Надежду Константиновну. Итак, перехожу к сути. Вратарь - Коноваленко. Защитники - Васильев, Тюрин, Рагулин, Хатулёв. Нападающие - Александров, Харламов, ваш покорный слуга, братья Солодухины, Свистухин, Ковин, Доброхотов и Скворцов. А так же шесть хоккеистов из дружественной нам Чехословакии. Вратарь - Холичек. И полевые игроки - Махач, Поспишил, Фарда, Недомански и Кохта. Вот подписанное от них заявление. На двух языках, на русском и чешском.
        Рядом со своим списком хоккеистов я добавил два заявления. Тишина после моего революционного предложения в кабинете Федерации стояла минуты две. Либо это мне так показалось.
        - Ты когда успел с чехами спеться? - Недоверчиво спросил Виталий Смирнов, взяв в руки, представленные мной бумаги.
        - Я по прилёте поселился в «Интуристе», а сборная Чехословакии совершенно случайно оказалась по соседству на этаж ниже. - Чуть-чуть приврал я, так как знал, где будут жить чехословацкие хоккеисты, и всё заранее просчитал.
        - Это товарищи недопустимо, - первым возразил подчинённый Суслова, товарищ Яковлев из отдела пропаганды.
        «А из ГУМа сделать музей партии допустимо?» - подумал я, вспомнив идиотское предложение его шефа Михаила Андреевича, и мгновенно ответил:
        - Наша партия и правительство делают семимильные шаги в деле построения дружбы народов. За великий интернационал среди трудящихся наши деды проливали кровь на полях Гражданской войны. Как вас понимать, Александр Николаевич? - Я вперил взгляд в Яковлева.
        - Допустим, - поморщился глава Спорткомитета Сергей Павлов. - Но неужели мы не можем собрать команду из наших советских игроков?
        - Можем, - буркнул я. - Записывайте: Петров, Якушев и Мальцев. С этими мастерами я вам гарантирую выигрыш чемпионата ВХА и их главного трофея - Кубка АВКО, аналога Кубка Стэнли.
        - А мне предложение Тафгаева нравится, - неожиданно согласился со мной Михаил Зимянин, курирующий вопросы спорта в ЦК.

* * *
        В лужниковский дворец спорта на матч СССР - Финляндия я приехал за час до игры и при этом был выжит как лимон. Почти четыре часа меня мурыжили излюбленным сусловским вопросом - как бы чего не вышло? Мне пришлось доказывать целесообразность каждой в отдельности персоны хоккеиста. Но это ещё ничего, по итогу прений никакого решения вынесено не было! Оказывается, что это была просто предварительная беседа. А мой доклад про экономическую целесообразность заложить реальный организационный фундамент под Советский хоккей даже и слушать не стали.
        Зайдя со служебного входа в крупнейшую в стране ледовую арену, я чувствовал себя элементарно обманутым. Стоило ли лететь сюда с противоположной стороны Земного шара, чтобы просто поговорить? И вообще сложилось впечатление, что заокеанский проект решили прикрыть, не смотря на ранее подписанные договорённости с одним из организаторов ВХА Деннисом Мёрфи. Может Леонид Брежнев стал хуже себя чувствовать и всю власть в ЦК подгрёб под себя Михаил Суслов? Тогда это очень плохо, ведь товарища Суслова финансовые вопросы не интересовали, как он любил выражаться: «на идеологии не экономят», а сотрудничество с заокеанской лигой - это же, по его мнению, была идеологическая диверсия.
        - О! Иван! - Заорали хоккеисты сборной СССР, когда я вошёл в знакомую родную раздевалку, где первым делом пожал руку и обнялся со старшим тренером Всеволодом Бобровым.
        - Как прошло? - Шепнул Бобров. - Пойдём ко мне в каморку переговорим.
        - Нам тоже интересно, - возмутился Саша Мальцев.
        - А мне интересно, как вы сегодня с финнами сыграете, - усмехнулся Всеволод Михалыч. - Всем разминаться! Чехи в первом матче дня не дорозмялись и 2: 0 от шведов получили. Сегодня Брежнев будет на трибуне. Ясно?
        - Чё опять что ли надо 17 штук забить, как два дня назад сборной ФРГ? - Возмутился Валера Васильев.
        - Ты кстати, 31-го марта немцам ни одной не забросил, - шикнул на мятежного защитника старший тренер. - Сегодня одну должен.
        - Моё дело - сохранность тылов, - буркнул Валера, после чего мы со Всеволод Михайловичем вышли из раздевалки и направились во временный персональный кабинет старшего тренера, который находился по соседству.
        Бобров налил мне чаю, заваренного покрепче и, присев за стол, внимательно посмотрел в мои растерянные глаза.
        - Даже не знаю с чего начать? - Помялся я. - Я несколько дней не спал, думал, как собрать такую команду, чтобы в ВХА всех колотить без разбору. И при этом чтобы чемпионат СССР не ослаб, чтобы здесь тоже свои звёзды остались.
        - С чехословаками ты хорошо придумал, - усмехнулся Всеволод Михалыч, с которым я успел уже посоветоваться утром по телефону.
        - Это мне подруга подсказала. Сказала, что если не можешь найти ещё пять хоккеистов возьми их в Канаде. Вот я и подумал, за такие деньги нормальных канадцев не найти зато чехи с удовольствием поедут.
        - Ну, а дальше?
        - А сегодня на заседании начался какой-то цирк, сутью которого было зарубить всю идею на корню.
        - Что Старовойтов сказал? - Немого удивился Бобров. - Он же сам за океан на переговоры летал.
        - Ничего не сказал, глазки опустил, так и просидел всё заседание. Я же не дурак. Кто-то наверху. - Я указательным пальцем ткнул в потолок. - Дал отмашку всю идею похерить, и спустить на тормозах. А то вдруг - как бы чего не произошло. На кладбище, к примеру, тоже ничего не происходит, там что ли счастье?
        - Да ладно. Ты-то что переживаешь? - Махнул рукой наставник сборной. - Вернёшься домой. В родное «Динамо», в сборную СССР.
        - Мне за державу, Михалыч, обидно. Мировой хоккей может развиваться только при условии игры лучших с лучшими. Мы Канаде дадим импульс, они нам. Иначе после футбола, спортом номер два станет баскетбол, а номером три - волейбол, а хоккей останется местечковой забавой для десятка стран.
        - Не звезди, никогда такого не будет. - Усмехнулся Всеволод Бобров.

* * *
        Матч СССР - Финляндия 40-го чемпионата Мира в Москве, в отличие от членов советского правительства, которые оккупировали ложу для почётных гостей, я остался смотреть стоя на ногах за спинами наших парней, которые сидели на скамейке запасных. Всеволод Михалыч по традиции встал около калитки, второй тренер Кулагин следил за очередностью выхода на лёд троек нападения и много перемещался вдоль всего ряда игроков.
        Что касается самих хоккеистов, то Бобров выставил следующий состав на игру: в воротах - Виктор Коноваленко. В защите три пары - Васильев и Гусев, Фёдоров и Куликов, Филиппов и Ляпкин. В нападении, кроме супер сыгранного армейского звена Михайлов, Петров и Харламов, выделялась новенькая динамовская тройка - Балдерис, Капустин и Мальцев, где универсал Сергей Капустин исполнял роль центрфорварда. Третье звено получилось составным, на флангах играли «крылышки» Лебедев и Бодунов, а в центре солировал спартаковец Александр Якушев. Ещё три хоккеиста сидели сейчас на «банке» и ждали своего звёздного часа - это Слава Анисин из «Крыльев», Боря Александров из «Динамо» и запасной вратарь Владислав Третьяк из ЦСКА. Из-за моего вмешательство в историю спорта мимо мирового первенства пролетели: спартаковцы - Володя Шадрин, Саша Мартынюк, Евгений Паладьев, а так же армейцы - Александр Волчков, Александр Рогулин, Владимир Лутченко и Геннадий Цыганков.
        Однако это не мешало сборной вколачивать шайбу за шайбой. На первой минуте игры Валерий Харламов с передачи Володи Петрова открыл счёт - 1: 0. Через три минуты Саша Якушев отдал Александру Бодунову результативную передачу и счёт стал уже 2: 0. Я же себя поймал на мысли, что сейчас смотрю обыкновенной избиение безнадёжного аутсайдера признанным фаворитом и лидером.
        - Как игра? - Спросил, проходя мимо, Борис Кулагин.
        - Мы с таким преимуществом даже против «Калифорния Голден Силз» не играли, - ответил я. - Хотя она слабейшая команда лиги.
        - Это не они слабые, это мы сильные! - Весело заметил Кулагин.
        - Спасибо надо сказать матчам с канадскими профессионалами, - буркнул я, на что второй тренер просто махнул рукой.
        А на 14-ой минуте матча Борис Михайлов прекрасным разрезающим пасом вывел на пустой угол своего друга Петрова, и Владимир на радость зрителей и товарища Брежнева с соратниками, сделал счёт - 3: 0. И пока на скамейке запасных поздравляли друг друга с очередной шайбой, я подошёл к Боре Александрову, который без особой радости наблюдал за игрой.
        - Что грустим?
        - А на «банк» в глухом запасе вообще сидеть не весело, - хмыкнул юный гений прорыва и спросил. - Что сказали в Спорткомитете?
        - Сказали, если вы этот чемпионат не выиграете, то хрен вам, а не заокеанская райская жизнь.
        - Шуточки твои, Иван, со времен нисколько не изменились, - усмехнулся Боря Александров. - Ты ещё скажи, что нам в довесок к золотым медалям полагается по автомобилю марки «Москвич»?
        - Насчёт автомобиля не уверен, но если вы умудритесь проиграть, то 100% дадут по шапке. - Я легонько подтолкнул нападающего в плечо. - Не унывай, ты свой шанс в сборной точно получишь. Вам против чехословаков оба раза сложно придётся, значит, состав начнут тасовать. Там и покажешь себя во всей красе.
        - А чё с ВХА, глухо?
        - Пока как в танке. В мае, после Кубка Стэнли, снова в Москву приеду и пойду напрямки к Брежневу. Он хоккей любит в отличие от некоторых.
        - Я давно хотел тебе сказать, ты, Иван, безбашенный человек. - Боря посмотрел на меня впервые глазами не наивного юноши, а потёртого жизнью товарища. - Плохо это кончится. Вон, шамана Волкова уже посадили. К нему захотелось?
        - Не каркай. Хотели бы, давно бы посадили.

* * *
        Вечером после матча, который закончился со счётом - 8: 2 в пользу советской команды, я выбрался из номера гостиницы в ресторан. Ведь самолёт обратно в Нью-Йорк улетал только утром, а сидеть в номере, который в лучшем случае тянул на три звезды, не хотелось. Только вид из окна на Кремль был хорош, а в остальном типичная уездная спартанская обстановка. В принципе и сама гостиница торчала в исторической части города, словно вставной из стекла и бетона «зуб».
        В ресторане же сегодня было весело. Гуляли сразу две сборные команды Швеции и Чехословакии. Шведы обмывали свою победу, а чехи заливали своё горе. Но в какой-то момент хоккеистам стало так хорошо, что уже сложно было разобрать - кто грустит, а кто веселится? Тем более компанию физически крепким и привлекательным молодым парням составляли девушки определённого рода деятельности. После перестройки про этих «ночных бабочек» начнут и песни писать, и кино снимать. А теперь я был свидетелем того, чего в СССР по определению быть не могло.
        - Хэлло, - подрулила к моему столику, какая-то длинноногая симпатичная барышня и спросила. - Хау а ю?
        - Айм файн, сэнк ю, - буркнул я и добавил, - я из колхоза «Путь Ильича» на симпозиум приехал, поэтому мои дела окей! А вы - учительница английского, наверное? Тоже на симпозиум?
        - Можно сказать да, кое в чём я преподаватель, - отрепетированной ослепительной улыбкой стрельнула, путана и уселась напротив меня. - А деньги у тебя есть, молодой и красивый?
        - А как же! Пять рублей - суточные. А вам что в школе не выдали? Или кошелёк в поезде срезали? Есть тут у меня рубля два на всякий случай. Дать?
        - Придурошный, - тут же «ночная бабочка» показало второе своё лицо, которое было полно презрения к людям, живущим на одну зарплату.
        После чего барышня вспорхнула и «полетела искать новое счастье» в этом уголке капитализма в самом центре столицы Советского союза. И тут же на её место прибежал защитник сборной Чехословакии Франтишек Поспишил.
        - Что тебе сказали в Спорткомитете? - Спросил он на очень приличном русском языке с малозаметным акцентом.
        - Идея с вашей пятёркой в будущей заокеанской команде понравилась. - Нисколько не соврал я. - Но окончательное решение будет принято только в мае.
        - В мае я уже должен буду что-то сказать тренеру в «Кладно». - Покачал головой Франтишек.
        - Извини, сам не понял, почему притормозили переговоры. Может из-за Леонида Ильича, который сейчас больше увлечён чемпионатом Мира, чем работой в правительстве? В общем, нужно набраться терпения и ждать.
        - Очень жаль. Выпьешь с нами? Здесь прекрасное чешское пиво! - Улыбнулся неунывающий чех, напомнив сейчас чем-то моего партнёра по Чикаго вечного оптимиста Стэна Микиту.
        - У меня утром самолёт в Штаты. Только прилечу и сразу на лёд. Да и вы бы поменьше гуляли, у вас же завтра матч с ФРГ.
        - Мы Германию обыграем даже пьяные. - Хохотнул, пожав мне руку на прощанье, Франтишек Поспишил.
        Когда я поднялся на четырнадцатый этаж в свой номер, то настроение моё, тоже немного поднялось. Наверное, насмотрелся на беззаботных чехов и шведов, и стало гораздо легче на душе. Вечно мы русские раздуваем из мухи слона. Проще надо смотреть на жизнь, как на игру, и меньше грузиться из-за мелких неприятностей. Подумаешь - притормозили переговорный процесс. Если Леонид Брежнев - категорически «за», то Михаил Суслов ему не помеха.
        С такими радужными мыслями я открыл дверь комнаты, включил свет и обомлел, так как кроме меня здесь было ещё два странных человека. Два широкоплечих парня в серых плащах, чем-то смутно напоминали шпионов из кино.
        - Предупреждаю, у меня разряд по боксу, - рыкнул я. - Если дёрнитесь, то полёт с четырнадцатого этажа - это будет последнее ваше воспоминание в жизни.
        - Спокойно, - тот парень, что стоял поодаль вытащил красные корочки и развернул их. - С вами хотят поговорить. Это не займёт много времени.
        - У меня утром самолёт, - сказал я, решив пока не дёргаться.
        - Успеете, - загадочно улыбнулся второй шпион недоделанный.

* * *
        «Что будет, когда эти ребятки насмотрятся „Секретных материалов“?» - думал я, когда с меня сняли чёрную повязку и оставили одного за столом в какой-то хорошо обставленной квартире.
        - Шпионские страсти, мать твою. Сейчас сюда пожалует «крёстный отец» и сделает предложение, от которого я не смогу отказаться, - буркнул я себе под нос и вдруг в комнату вошёл Юрий Андропов, председатель КГБ СССР.
        - Вы меня Иван извините, что пришлось вас доставить на беседу таким странным способом, - сказал он, выложив на стол толстую бумажную папку. - Иногда приходится перестраховываться. Времени у вас мало, у меня ещё меньше, поэтому перейдём к делу. Меня заинтересовала ваша идея подвести под советский хоккей экономический фундамент. Ведь «Союзгосцирк» приносит немалый доход государственной казне, а спорт ежегодно только и делает, что потребляет финансовые активы государства, которые не безграничны. Как вы считаете - это вообще осуществимо?
        - Почему нет. - Пожал я плечами. - Хоккей стал прибыльным бизнесом в Канаде, когда у нас на троне сидел Николай Второй. Хоккей пережил великую депрессию и Вторую Мировую войну. А сейчас НХЛ - это лига, которая ежегодно растёт и развивается. Давно пора не изобретать велосипед, а ездить на нём, взяв пример с удачного западного аналога.
        - Но ведь мы не сможем играть на чемпионатах Мира и Олимпийских играх.
        - Сейчас в международной Федерации хоккея всего три сильные сборные - это наша хоккейная дружина, а так же сборные Чехословакии и Швеции. - Криво усмехнулся я. - Если разом эти три хоккейные державы узаконят профессиональный хоккей, то ИИХФ будет вынуждена пойти к нам на поклон, и допустить профессионалов до всех своих стартов. Кстати, это и так скоро произойдёт.
        - Хорошо, а как это будет выглядеть с идеологической точки зрения? Профессиональный спорт - это же порождение загнивающего капитализма?
        - А зачем сразу же весь спорт переводить в профессионалы? - Удивился я. - Запустите шумиху в прессе, что хоккеисты трудятся не меньше животноводов, комбайнёров и строителей. Гробят на хоккейном льду своё здоровье. Так почему же они являются всего лишь любителями? Да вы лучше меня знаете, как это делается. Народ начнёт писать возмущённые письма со всей страны. А дальше так: идя навстречу пожеланиям трудящихся, правительство постановило - учредить Высшую профессиональную хоккейную лигу.
        - В самом деле, это очень просто, - впервые за время беседы улыбнулся шеф КГБ. - Давайте поступим следующим образом, вы пока бейтесь за ваш кубок. А я это дело буду тихонько продвигать. - Андропов положил ладонь на толстую папку, которую ни разу не открыл. - Стране нужна перестройка. Слишком много проблем накопилось в хозяйственном механизме.
        От слова перестройка, я даже вздрогнул, и тут же сказал:
        - Юрий Владимирович, имеется одно пожелание, перестраивайте по чуть-чуть, маленькими шагами. Страна у нас огромная, хозяйство тоже огромное, как бы чего плохого не произошло.
        Глава 16
        В среду 4-го апреля перед выходом на первый матч плей-офф против «Сент-Луис Блюз» я пять минут в раздевалке смотрел в одну точку, перебирая в голове недавний разговор с председателем КГБ Юрием Андроповым. «Вот значит когда родилась идея „перестройки“ в СССР, - думал я, - в самом начале 70-х. Я даже где-то читал, что Горбачёв в Кремле появился именно благодаря Андропову. Заметно, что желание у Юрия Владимировича переделать СССР - есть, а видения как - нет. Либо шеф КГБ меня по-простому „потыкал иголочками“, как это делают учёные с испытуемыми животными, изучая естественные рефлексы. В любом случаем, чтобы это не значило, я обязан попробовать перевести хоккей на профессиональные рельсы, предотвратить бессмысленную самоубийственную войну в Афганистане и этого с меня будет более чем достаточно. Не такая уж я и важная птица».
        - Таф, чёрт тебя побери! - Зарычал, выросший передо мной, генменеджер Томми Айвен. - Ты что, весь плей-офф собираешься просидеть в раздевалке? Все парни давно на льду!
        - Иваныч, иди к чёрту. Я мысленно уже представил, как забрасываю четвёртую шайбу, а ты всё испортил. Теперь больше трёх не положу.
        - Три - в самый раз, - буркнул генменеджер.
        Я вскочил с жёсткой деревянной лавки и потопал из раздевалки, а следом засеменил наш неугомонный мистер Айвен, который уже все мозги проштамповали команде, что сегодняшняя игра - это шоу, и мы просто обязаны закончить её с разгромным счётом.
        - Мы всей лиге должны показать, кто в этом году номер один! - Подпискивал он из-за моего плеча. - Одним мощным сокрушительным ударом надо расплющить блюзменов и идти дальше!
        - Иваныч, если ты не перестанешь капать на мозги, то парни из Сент-Луиса будут последними, с кем мы сыграем в этом Кубке Стэнли. - Я остановился у самого льда и посмотрел на переполненные трибуны. - Впереди паровоза бегают либо будущие покойники, либо будущие бэтмены, которые есть - порождение фантазии.
        - Хоккей - это тоже в какой-то мере фантазия, - по-философски заявил Томми Айвен.
        «Фантазия? Может быть Иваныч и прав, - подумал я, выкатываясь на представление играющих составов под оглушительный рёв „Чикаго Стэдиум“. - То, что я в НХЛ - это точно фантазия. Осталось только сказку сделать былью».
        - О чём задумался Таф? - Спросил меня капитан наших «Чёрных ястребов» Стэн Микита, когда мы выстроились в ряд на синей линии, чтобы послушать гимн США.
        - Стива Дубрано из психушки выпустили, - буркнул я, кивнув в сторону главного хулигана «блюзменов», который тоже приготовился выслушать государственную песню про звёздно-полосатый флаг. - Думаю, пока он из парней кого-нибудь не покалечил, как его отправить обратно в лазарет.
        - Проще простого, - улыбнулся Ваня Болдырев. - Я ему пас сделаю прямо на крюк, он рванёт в атаку и всё, ха-ха, а там бетонная стена.
        Я хотел было сказать парням, что рад их хорошему настроению и здорово, что все три мушкетёра готовы окунуться с головой в новое путешествие за Кубком Стэнли, но какой-то оперный певец принялся выводить в микрофон слова американского гимна, напоминающего нашу русскую народную песню: «Хас-Булат удалой! Бедна сакля твоя; Золотою казной Я осыплю тебя», и все высокопарные слова из меня вылетели напрочь. А на льду стало уже не до слов. «Блэкхокс! Блэкхокс!», - скандировали трибуны, а мы рвались к воротам 32-летнего Жака Корна. И хоть лучшие годы голкипера «блюзменов» уже были позади, первую опасную атаку, когда после моей передачи Болдырев бросал с шести метров, находясь под 45 градусов к воротам, он отбил с блеском. Недаром этот самый Корн будет в 90-е тренировать Мартина Бродо в «Нью-Джерси Девилз».
        - Такие надо забивать, - заворчал Томми Айвен на Ивана Болдырева, как только мы сели передохнуть.
        - Спокойно, Иваныч, это была пристрелка, - загоготал Стэн Микита.
        - Раньше надо было пристреливаться, - обиделся генменеджер.

* * *
        Задорное настроение своих хоккеистов старшему тренеру Билли Рэю очень импонировало, хотя сам он этой ночью просыпался несколько раз. Нехороший сон преследовал 54-летнего специалиста - будто он карабкается на горную вершину, цепляется ободранными пальцами из последних сил за острые камни, но добравшись до самой верхней точки, поскальзывается и летит вниз. «Я уже дважды был в финале, - подумал Рэй, наблюдая за игрой своей ледовой дружины. - Если в этом году с такой командой я не возьму главный приз, то этот чёртов Кубок Стэнли не покорится мне никогда».
        И словно услышав его мысли, лучшая тройка всего хоккейного сезона, Микита - Тафгаев - Болдырев, в очередной раз на льду закрутила замысловатую хоккейную комбинацию. Стэн пролетел по дальнему левому борту до чужой синей линии, резко затормозил на две ноги и отдал пас в центр на набегающего, словно электричка Большого Тафа. Иван без труда влетел в зону атаки и, сместившись к левому же борту, вернул шайбу обратно на синюю линию Миките, так как Иван Болдырев не успел выйтина ударную позицию на своём правом краю атаки. «Хорошо расставились», - удовлетворённо кивнул Билли Рэй.
        И в этот момент Стэн Микита по диагонали вырезал передачу на Болдырева, который уже успел оторваться от своего опекуна. «Бросай Болд!» - выкрикнул про себя тренер Рэй. Но Иван Болдырев неожиданно для всех запустил ещё одну передачу на дальнюю левую штангу, где никем не прикрытый Большой Таф уже успел «выкурить сигару». И шайба словно намагниченная, легла точно в крюк клюшки Ивана Тафгаева, который лениво переправил её в сетку ворот команды «Сент-Лиус Блюз».
        - Скоооор! - Взорвались трибуны, и на стадионе раздался тревожный вой сирены.
        «Пять секунд на всю комбинацию, - усмехнулся тренер Рэй. - Разыграли как в кино. Но если сюда за Большим Тафом приедут и другие хоккеисты из Советского союза, то НХЛ изменится навсегда».

* * *
        После заброшенной шайбы, которая случилась на десятой минуте первого тайма, вся наша тройка снова осталась на льду. Микита подтрунивал надо мной и Ваней Болдыревым, дескать по древнерусской традиции между первой и второй перерывчик небольшой. На что Болдырев заметил, что он русский только наполовину, а я сказал, что шайбу забросить - это не стопарик в баре опрокинуть. Но всё равно отличное настроение и прекрасный настрой партнёров передались и мне. Правда, настроение тут же подпортил центр нападения «блюзменов» Гарри Унгер.
        - Не думал, что ты доберёшься до плей-офф, чёртов коммунист, - шепнул он с желанием меня задеть, когда я встал с ним на точку вбрасывания в центральном круге.
        - А если бы были мозги, то подумал? - Буркнул я, первым шлёпая по шайбе, которая отлетела нашему лучшему защитнику Билли Уайту.
        Гарри Унгер по прозвищу «Железный человек», полученное им за отменное здоровье, выругался и ткнул меня клюшкой в спину. Ведь мой 30-ый номер на спине - это единственное, что он увидел через секунду после вбрасывания. В это время шайба пришла к Ване Болдыреву, и он уже привычно вдоль своего правого борта полетел в атаку. Один из защитников Сент-Луиса попытался вколотить его в борт, но, не рассчитав скорости, в жёсткое деревянное ограждение воткнулся сам и под смех трибун полетел на лёд. Поэтому в зону атаки мой тёзка закатился без помех и с неудобной руки мгновенно перевёл шайбу на противоположный левый фланг. И вот тут Болдырева сбил с ног второй игрок обороны гостей.
        А Стэна Микиту, к которому пришла шайба, и которому оставалось всего десять метров, чтобы расстрелять ворота Жака Корна, крайний нападающий «блюзменов» Джек Эгерс, кативший следом, беззастенчиво шибанул клюшкой по ногам. Микита, потеряв равновесие, ещё целую долю секунды проехал на одном коньке, затем плюхнулся на живот и отшвырнул шайбу в центр.
        «Ну, кто ж так даёт?» - выругался я про себя и, понимая, что не успеваю к этой передаче, прыгнул головой вперёд, словно кто-то скомандовал «вспышку сзади», и вытянул клюку на всю возможную длину. Как я сумел переправить чёрный резиновый диск в ворота, мне рассмотреть не удалось. Потому что сверху на меня присел защитник «блюзменов», а спереди окатил ледяной крошкой, обиженный на мою прыткость вратарь гостей Жак Корн. И когда завыла сирена и восемнадцать тысяч человек выкрикнули слово «скооор», я счёл разумным в первом периоде больше не геройствовать.

* * *
        - Мальчики, что это было в самом конце первого периода? - Ревел мистер Томми Айвен, когда в раздевалке врач команды зашивал бровь Деннису Халлу, которого жёстко встретил локтем перед сиреной на перерыв хулиган «блюзменов» Стив Дубрано.
        - Не поддавайтесь на провокации, парни! - Потряс своим небольшим кулаком старший тренер Билли Рэй. - Мы ведём 2: 0, нам нужно просто забрать эту победу и поехать в бар, где можно будет смело пропустить по бутылочке холодного пива.
        - Мальчики, мы не должны спускать такой грубости негодяю Дубрано! - Тут же продолжил распыляться генменеджер мистер Айвен.
        - Так нам поддаваться на провокации или нет? - Не выдержал капитан команды Микита.
        Ответы старшего тренера и генерального менеджера прозвучали одновременно, слившись в едином слове, сочетавшем в себе и частицу категорического отрицания, и частицу полного согласия.
        - Спокойно парни, - высказался я, - на провокации не поддаёмся, а Стива Дубрано вежливо попросим, чтоб он больше так не поступал.
        - Как это вежливо? - Опешил окровавленный Деннис Халл. - Когда он мне чуть глаз не выбил!
        - Между прочим, Дени, тебе со стеклянным глазом будет гораздо лучше. - Засмеялся Стэн Микита и в раздевалке многие захихикали.
        - Спокойно, Дени, - успокоил я оного из наших лидеров. - Вежливо - это так, чтобы человек запомнил на всю жизнь. Если Дубрано не поймёт словесного намёка, намекнём иным способом.

* * *
        Кстати, я ни секунды не сомневался, что Стива Дубрано придётся всё же отправить в лазарет до конца всей четвертьфинальной серии с «Сент-Луис Блюз». И на охоту за безмозглым и безбашенным хулиганом я выехал с нашей третьей тройкой нападения, сразу, как только начался второй период матча.
        Народ на трибунах в предвкушении предстоящей трёпки нервно зашумел. Мои одноклубники Клифф Королл и Жан Пьер Бордело тоже были ребята не маленькие, у одного - рост 185 у другого - 186. Поэтому наставник «блюзменов» Жан-Ги Тальбо, многократный обладатель Кубка Стэнли в составе «Монреаль Канадиенс», который думал, что его громила будет портить кровь нашим лидерам, несколько секунд колебался оставлять Дубрано на льду или нет. Но безбашенный Стив сам отказался уходить с площадки. И когда судья бросил шайбу на лёд, началась потеха.
        Сначала шайбой завладели наши гости, точнее я сам проиграл вбрасывание. Ведь если охотишься на кого-нибудь во время игры, владеть шайбой должен он, а не ты. Парни из Сент-Лиуса сделали несколько передач на своей половине поля и понеслись в атаку.
        - Клифф не дай пройти через борт! - Выкрикнул я своему партнёру по команде, следя боковым зрением за перемещением Дубрано, который разогнался по центру.
        И как только Клифф Королл вынудил соперника передать шайбу в центр, я резко рванул в её направлении. Стив Дубрано, чтобы принять шайбу, опустил голову вниз и потерял меня из виду. Внезапно в этот момент, перед моими глазами на доли секунды пролетело видение, что я бью хулигана соперников локтем в лицо, он падает головой на лед и остаётся на всю жизнь инвалидом. Чего-чего, а вот этого я меньше всего сейчас хотел, поэтому за мгновение убрал локоть и влепил Дубрано плечом в челюсть. Стив взмахнул руками, из-за чего клюшка улетела куда-то вверх, и сам он тоже отлетев на четыре метра хряпнулся на бок.
        - Еееее! - Заорали на трибунах и зрители на первых рядах принялись колотить ладонями в заградительное стекло.
        И тут же кто-то из «блюзменов» бросился мстить за товарища. Я даже моргнуть не успел, как из-за спины пробили по моей скуле. Но для нападавшего - это была первая и последняя удача в драке, так как я резко крутанулся, натянул свитер соперника ему на голову и всадил два «гвоздя» снизу куда-то в область этой самой головы. После чего я отпустил и свитер и напавшего на меня «блюзмена», который тут же рухнул к моим ногам. Больше желающих играть против хоккейных правил не нашлось.

* * *
        Первый матч серии против команды из Сент-Луиса заканчивался под оглушительные овации чикагской публики. На семнадцатой минуте третьего периода, после того как я с Микитой и Болдыревым соорудил ещё одну шедевральную комбинацию и довел счёт до разгромного - 7: 1, на лёд полетели кепки и шляпы. Ведь к парочке удачных драк на свой счёт я записал и первый в этом плей-офф хет-трик. Стив Дубрано благополучно попал в лазарет с подозрением на сотрясение мозга и значит, выбыл минимум на две недели. Как раз чтобы в следующих матчах было больше хоккея и меньше грязи и потасовок. Только наш старший тренер Билли Рэй выглядел не столь оптимистично.
        - Что случилось Билли? - Спросил я на скамейке запасных нашего наставника в его неизменной смешной бейсболке, когда шли последние секунды игры. - Команда не выполнила тренерскую установку?
        - Ты же знаешь Таф, что я не даю установок. - Смутился Билли Рэй. - Вы все профи, и моё дело вас просто правильно расставить на поле, кого-то придержать на лавке, кого-то передвинуть из одного звена в другое.
        - Поэтому я и спрашиваю, что случилось? - Я уставился на тренера.
        - В 65-ом году я дошёл с нашими «Чёрными ястребами» до финала и проиграл Монреалю. Мне тогда казалось, что впереди ещё много сезонов, и я выиграю Кубок. Но два года назад, в 71-ом, когда мы во второй раз пробились с Чикаго в финал и вновь уступили «Монреаль Канадиенс», я подумал, что у меня не так много осталось попыток. А сейчас мне кажется, что этот сезон - моя последняя попытка взять проклятый Кубок Стэнли.
        - Многие не доходят и до финала. - Я похлопал нашего невысокого старшего тренера по плечу. - Поэтому не жалей себя, пожалей лучше их. И потом, раньше Монреаль наводил страх на всю лигу, а сегодня мы наводим страх и на лигу, и на Монреаль. Поэтому смотри веселей, Биллич! Мы ещё повоюем.

* * *
        В четверг 5 апреля в Москве к 19 часам вечера в Лужниковском дворце спорта всё было готово для центрального матча чемпионата Мира между непримиримыми соперниками - сборной СССР и сборной Чехословакии. Накануне в «Советском спорте» вышла статья Анатолия Тарасова, где тот обвинял Всеволода Боброва за чисто механическое омоложение сборной. Анатолий Владимирович писал: «Не всякий ветеран списывается с хоккейного корабля, и не каждый молодой, пусть и подающий надежды, спортсмен вводится в основной состав. Главным мерилом является уровень мастерства, характер, игровая культура. Считаю, зря Викулова, Рагулина, Кузькина и Фирсова лишили права сыграть за сборную СССР».
        Однако большого фурора статья Тарасова среди болельщиков не произвела. Ведь самая молодая Советская команда на турнире, разнесла 31-го марта сборную ФРГ - 17: 1, 2-го апреля сборную Финляндии - 8: 2 и 3-го апреля сборную Польши - 9: 3. Сборная Чехословакии подошла к важнейшему матчу с более скромными результатами: она обыграла Польшу - 14: 1, затем проиграла Швеции - 0: 2 и еле-еле одолела сборную ФРГ - 4: 2. Но все знатоки хоккея отлично понимали, что эти результаты никакого значения иметь не будут, когда прозвучит стартовый свисток, и скрестят клюшки советские и чехословацкие хоккеисты.
        Отлично осознавал ответственность и Всеволод Михайлович Бобров. «Достаточно оступиться на своём льду и меня съедят без соли, перца и лука, - подумал он, когда на лёд выскочила его лучшая пятёрка, Васильев, Гусев, Михайлов, Петров и Харламов. - Тот же Анатолий Тарасов не прочь вернуться старшим тренером в сборную. И если его статью напечатал „Советский спорт“, то за Тарасовым наверняка кто-то стоит. А возможно, что и я кому-то перешёл дорогу».
        Между тем на льду с первых секунд разгорелась не шуточная борьба за шайбу, которой после нескольких взаимных ошибок завладели гости из Чехословакии. Тройка нападения Кохта, Недомански и Палечек при поддержке защитников Махача и Поспишила неожиданно легко вошла в зону Виктора Коноваленко и расставилась. Вацлав Недомански протиснулся на пятак перед воротами, Франтишек Поспишил мощно щёлкнул от синей линии и Недомански ловко подставил клюшку под этот выстрел. И лишь за счёт удачного выбора позиции, единственный ветеран в составе сборной СССР, вратарь Коноваленко сложнейшую шайбу отбил. Зрители на трибунах удачную игру Виктора Сергеевича встретили громкими аплодисментами.
        - Эти чехи нам сегодня прикурить точно дадут, - сказал второй тренер Борис Кулагин Всеволоду Боброву.
        - А когда с чехами было легко? - Философски заметил старший тренер Бобров.
        И через две минуты, когда на лёд вышла вторая тройка нападения - Балдерис, Капустин, Мальцев с защитниками Фёдоровым и Куликовым, полыхнуло у ворот Коноваленко во второй раз. Чехословацкий нападающий Ян Клапач здорово пролетел вдоль дальнего борта, скинул на выехавшего по центру Ярослава Холика и старший из братьев Холиков бросил точно под перекладину. Дворец спорта ахнул, а ветеран Виктор Коноваленко неуловимо двинув плечом, эту шайбу переправил через перекладину в заградительное стекло. После чего шайбой завладел Александр Куликов и выкинул её в среднюю зону.
        - Мы играть сегодня будем? - Прикрикнул на скамейку запасных Борис Кулагин.
        - Если по расписанию стоит игра, то играть будем в любом состоянии, - хмыкнул защитник Валерий Васильев, чем вызвал множество тихих смешков.
        - Всеволод Михалыч, ты посмотри на нашего «Геннадия Хазанова»! - Всплеснул руками Кулагин. - Мы оказывается не на хоккее, а на творческом вечере встреч!
        - Смена! - Скомандовал Всеволод Бобров, отмахнувшись и от защитника-шутника и от второго тренера.
        На лёд тут же вышла третья пятёрка сборной СССР - нападающие: Лебедев, Якушев Бодунов, и защитники: Филиппов и Ляпкин. А на скамейке всё так же остались сидеть и терпеливо ждать своего шанса нападающие Вячеслав Анисин и Борис Александров, а так же второй вратарь Владислав Третьяк. Ещё два хоккеиста - защитник Евгений Паладьев и вратарь Владимир Минеев в заявку не попали и на эту игру смотрели, не переодеваясь в спортивную форму.
        На льду же после двух опаснейших атак сборной Чехословакии и наша команда выдала отличный игровой отрезок. Александр Якушев добежав до чужой синей линии, отдал отличный пас на левый фланг своему тёзке Бодунову, который выскочил один на один на ворота Иржи Холечека. Наш нападающий качнул в правую сторону и, резко уведя шайбу влево, попытался пропихнуть её в ближний угол. Но не тут-то было. Во-первых, Холечек маневр Бодунова разгадал и щитком угол перекрыл. Во-вторых, в спину нападающему Советской команды двинул клюшкой Иржи Бубла и капризная шайба досталось защитнику сборной Чехословакии. После чего пошла мгновенная контратака на ворота Виктора Коноваленко.
        Рихард Фарда пронёсся двадцать метров со скоростью электрички, пересёк нашу синюю линию и бросил, находясь под углом к воротам сборной СССР. Виктор Сергеевич, тихо выматерившись, попытался шайбу поймать в ловушку, но она внезапно отрикошетив отлетела прямо на пятачок, где первым на добивании оказался Богуслав Штясны. И хоть защитник Юра Ляпкин прихватил клюшкой, словно кочергой, чехословацкого нападающего, шайба всё равно забилась в сетке ворот сборной Советского союза.
        - Гооол! - Закричали чехословацкие хоккеисты в притихшем 14-тысячном дворце спорта.

* * *
        После сирены на первый перерыв матча против Чехословакии Всеволод Бобров и его помощник Борис Кулагин устроили небольшое производственное совещание, закрывшись в отдельном кабинете. Счёт на табло горел убийственный - 0: 2 в пользу гостей. Кроме Богуслава Штясны свою шайбу забросил и неугомонный Вацлав Недомански, поэтому срочно нужно было что-то менять.
        - Если так дело дальше пойдёт, то пролетим без шансов, - сказал Борис Кулагин. - Контригры нет.
        - Что предлагаешь, Борис Палыч? - Посмотрел на помощника Всеволод бобров.
        - Моих «крылышек», Лебедева, Анисина и Бодунова, объединить в тройку, - ответил Кулагин. - Чтобы они за счёт сыгранности что-нибудь в атаке изобрели.
        - Предлагаешь посадить на лавку лучшего нападающего сборной Сашу Якушева? - Удивился Бобров.
        - Чтобы полякам и западным немцам шайбы штамповать большого мастерства не надо, - упрямо пробубнил второй тренер. - Чехословаки - это соперник совершенно другого уровня.
        - Ладно, - согласился Всеволод Михалыч. - Объединим твоих «крылышек». А Якушева переведём в центр второй тройки нападения. Капустина сместим на левый край, а Балдериса пока усадим на лавку. Что-то у Хельмута сегодня не идёт.
        - Может прав был Тарасов, что слишком много молодых ребят в сборной? - Пробормотал Кулагин. - Нам в Москве поражения никто не простит.
        - Старичков что ли чехи не обыгрывали? - Хмыкнул Бобров. - В 71-ом году на чемпионате Мира в Швейцарии 3: 3 сыграли и 5: 2 проиграли. И потом наша судьба тренерская такая - проиграл, вылетел. Пошли к команде.

* * *
        В третьем периоде матча, когда на табло горел счёт - 1: 2 в пользу гостей из Чехословакии нападающий Борис Александров сидел как на иголках. И хоть во второй двадцатиминутке Саша Бодунов одну шайбу отыграл, но дальше игра застопорилась. Гости очень уверенно прессинговали в средней зоне, душили в защите и не менее опасно контратаковали. Если бы не Коноваленко счёт давно бы стал 1: 4 или даже 1: 5. Наверно, поэтому Борис предчувствовал, что скоро и его бросят в бой. И чтобы не получить травму юный гений прорыва, вместо того, чтобы смотреть в сторону старшего тренера и ожидать команды на лёд, вышел в проход и начал там активно разминаться.
        - Боря, нэ устан ранше времени, - усмехнулся Хельмут Балдерис, который на льду после первого периода больше не появлялся.
        - Хельми, дружище, ты следи за Бобровым. - Махнул рукой Борис. - Вот увидишь, Михалыч сейчас выкрикнет: «Александров на лёд!».
        - Александров, твою так, ты где, твою за ногу? Живо на лёд! - Выкрикнул второй тренер Борис Кулагин.
        - Удачи, Малыш, - успел шепнуть Борису его одноклубник и сосед по трёхкомнатной квартире Хельмут Балдерис, прежде чем коньки юного нападающего коснулись ледяной поверхности Лужниковского дворца спорта.
        Александров бросил беглый взгляд на тройку нападения, куда его переделил старший тренер и без лишнего напоминания понял, что его место на левом крыле атаки, ведь в центре Саша Якушев, а справа Александр Мальцев.
        - Не тормози «Малышатина», - подбодрил его Саша Мальцев. - Как увидишь меня у правой штанги Холечека, сразу дай в крюк.
        - Лучше уж сразу в ворота, - пробухтел Боря в ответ, и в этот момент судья на точке вбрасывания в средней зоне бросил шайбу на лёд.
        Мгновенно перед глазами Бориса Александрова всё завертелось и закрутилось, ведь после долгого сидения на скамейке запасных не так-то просто привыкнуть к скоростям, на которых течёт время во время игры. Вот шайба отскочила к Мальцеву, и он тут же отпасовал её защитнику Валере Васильеву, который в свою очередь шайбу отдал второму защитнику армейцу Александру Гусеву. Гусев же под натиском игрока сборной Чехословакии, через борт сделал пас на Бориса. «Малыш» прикрыл шайбу корпусом, получил по спине тычок от Яна Клапача и резко развернувшись, оставил чеха в «дураках».
        А когда он пересёк центральную красную линию, то краем глаза заметил, что Якушева плотно опекает нападающий чехословаков, а Мальцеву на другой фланг пас элементарно не проходит. Поэтому Борис качнув вправо защитника Иржи Бублу, который ехал перед ним спиной назад, и мгновенно рванул через бор в зону атаки. Крепыш Бубла цепанул его клюшкой, но ногами за шустрыми юным нападающим не успел. Однако и такого зацепа хватило, чтобы сбить скорость, поэтому Боря пока не поздно шмальнул шайбу на противоположный правый борт. К счастью шайба, пущенная на удачу, благополучно дошла до Александра Мальцева. Мальцев выкатился под углом на ворота Холечека и бросил, метя в дальний верхний угол ворот.
        - Бамс! - Громко звякнула шайба об штангу и отлетела точно на Бориса, которому оставалось лишь не промахнуться в пустой угол.
        Но в этот момент Иржи Бубла схватил «Малыша» двумя руками и повали вниз. Как махнул по шайбе юный нападающий и попал ли он в ворота, рассмотреть Борису не удалось. Но приятный для слуха нападающего сигнал взятия ворот тут же дзинькнул под ухом и тысячи человек вскрикнули: «Гоооол!».

* * *
        «Ничья 2: 2 - это значительно лучше, чем проигрыш - 0: 2, но гораздо хуже, чем 3: 2 в нашу пользу», - подумал Всеволод Бобров, когда за сорок секунд до конца матча судья свистнул вбрасывание в зоне Виктора Коноваленко. Старшему тренеру срочно требовалось определить состав на решающие секунды игры. Тройку нападения из «Крыльев Советов» Бобров отмёл сразу, слишком молодые и горячие, напорят под концовку чепухи. Поэтому он сначала бросил взгляд на лучшую тройку ЦСКА, у которой игра сегодня не шла совсем, а затем посмотрел на новоиспечённое сочетание: Александров, Якушев и Мальцев и решительно махнул им рукой.
        - Мужики, главное не пропустить, отодвиньте шайбу от своих ворот и нормально, - скомандовал он, выпуская к лучшей паре защитников Васильеву и Гусеву сборную тройку из «Динамо» и «Спартака». - Ничья по турнирным раскладам неплохой результат.
        - В смысле, Михалыч, третью не забивать что ли? - Присвистнул Валерий Васильев.
        - Васька, мать твою, ты хоть сейчас-то можешь обойтись без юмора? - Гаркнул на защитника Борис Кулагин. - Сказано - минимум риска! Всё!
        - Уже и слова сказать нельзя, - пробубнил защитник Васильев, когда рядом с ним поравнялся Боря Александров.
        - Ты мне Валер, главное шайбу в крюк дай, когда я рвану в среднюю зону, - так же тихо сказал Борис.
        - Да, какой, б… крюк, когда Якушев вбрасывание выигрывает по большим праздникам. - Махнул рукой Валерий Васильев.
        И, к сожалению, защитник сборной и московского «Динамо» оказался прав. Александр Якушев без шансов проиграл на точке Вацлаву Недомански. Именно его с Кохтой, Палечеком, Махачем и Поспишилым на последние секунды отправил на лёд наставник сборной Чехословакии Ярослав Питнер. Шайба отлетела к защитнику чехов Олдржиху Махачу, который замахнувшись, резко отпасовал на Франтишека Поспишила. Второй защитник гостей из Чехословакии тоже сделал большой замах, под который, не задумываясь, самоотверженно кинулся Валерий Васильев. Однако и Поспишил не стал бросать, а вернул шайбу на синюю линию Махачу. И уже когда обзор Виктору Коноваленко перекрыл центрфорвард Вацлав Недомански, защитник гостей сильно щёлкнул по воротам. Шайба, словно пуля, просвистела на высоте колена, зацепила клюшку Александра Гусева, и, угодив в бедро чехословацкого центрфорварда, отлетела к лежащему на льду Валерию Васильеву.
        Борис мгновенно стартовал из своей зоны в сторону центральной красной линии, рассудив, что если «Васька» доберётся до шайбы, то он уже знает, куда надо дать. К сожалению, со стороны старшего тренера такой рывок можно было посчитать авантюрой, но «Малыш» понадеялся на свою переменчивую удачу и оказался вознаграждён. Уж как умудрился Васильев отпасовать из положения лёжа, Борис не увидел. Зато когда шайба коснулась крюка клюшки, и никого впереди кроме вратаря Холечека не наблюдалось, на сердце мгновенно потеплело.
        - Шайбу! Шайбу! - Моментально заголосили переполненные трибуны.
        «Если забью, то в том году выиграю и чемпионат и первенство СССР», - загадал Александров и на высоченной скорости влетел в зону атаки, где качнув сначала вправо, а потом влево и бросил точно в «домик», в маленькую прорешину, которая открылась между льдом и двумя щитками вратаря сборной Чехословакии.
        - Гоооол! - Заорал словно ненормальный юный нападающий сборной Борис Александров, так как за воротами вспыхнул красный фонарь и прозвучал немного неприятный звуковой сигнал «беем».
        Глава 17
        В ночь с 8-го на 9-ое апреля мне не спалось, и причин этому было несколько. Во-первых, из Сент-Луиса после четвёртой игры с «блюзменами» мы прилетели только в 2 часа ночи. К сожалению, дожать команду из города имени святого Людовика IX не удалось, после трёх подряд побед, двух домашних: 7: 1, 1: 0 и выездной - 2: 5, эту четвёртую выездную игру мы проиграли - 5: 3. Во-вторых, нормально поспать не давали собственные тревожные мысли, мне уже чуть ли не за каждым поворотом мерещились бандиты с ножами, дубинками и огнестрельным оружием. В-третьих, когда я забывался коротким и тёмным, как глубокий колодец, сном, меня будила ненаглядная подруга Лиза.
        - Ваня, а что будет потом? - В очередной раз она подергала меня за руку, присела на кровати, обнажив, точёную спортивную фигуру и уставилась огромными голубыми глазами.
        - Конца света в ближайшие тридцать с лишним лет не предвидится, - буркнул я.
        - Я не про то, - усмехнулась девушка. - Вот обыграете вы Сент-Луис, что дальше?
        - Дальше нас будет поджидать встреча либо с Бостоном, либо с Нью-Йорком.
        - А ещё дальше?
        - Если в полуфинале победим, скорее всего, в финале нас ждёт «Монреаль Канадиенс». По крайней мере, в этом уверены все букмекеры. Давай спать.
        - А после Монреаля что? - Лиза прильнула ко мне всем телом.
        - Пойду, кота покормлю, - пробурчал я, чтобы избежать неудобной темы, и приподнялся, однако Лиза, вцепившись в моё плечо мертвой спортивной хваткой, зашептала:
        - Ты потом уедешь в СССР? Я права?
        - Ты же у меня самая умная, и всё сама отлично понимаешь. - Пошёл я на примирение. - Отпусти плечо.
        - А как же я?
        - Не вижу никаких проблем, чтобы ты поехала со мной в Москву. - Я освободился от мёртвой хватки бывшей спортсменки и встал с кровати. - Этим самым ты поступишь как настоящая жена декабриста.
        На этих словах я выскочил из спальни и спустился в гостиную на первый этаж. Кот Фокс, услышав мои шаги, уже занял место в «зрительном зале» напротив холодильника, и нетерпеливо бил хвостом.
        - Всё, Фоксец, последний месяц ты отъедаешься настоящим кошачьим кормом. Скоро ждёт тебя настоящая советская килька и сосиски жёлтого цвета.
        От знакомого слова «килька», котец ещё сильнее задёргал хвостом. Из чего я сделал вывод, что Фокс от переезда в Союз не пострадает. А вот что меня ждёт там - это был очень большой вопрос. Ведь с проектом «Первая советская команда в ВХА» все подвижки заглохли. Это значит, мне придётся решать бытовые проблемы в Москве, вливаться в коллектив московского «Динамо», а если Лиза приедет, то нужно будет и её устроить куда-то на работу, урегулировав вопрос с гражданством. И потом знакомство с Юрием Андроповым - это только с одной стороны хорошо, а с другой враги Юрия Владимировича, чтобы насолить шефу КГБ, до которого им не дотянуться, могут, к примеру, меня отравить или подстроить автомобильную аварию. Как говорил «добрый» продавец волшебных книг - здесь меня хотят всего лишь покалечить, а там, в СССР, пустить на колбасу.
        Я подсыпал свежего корма в миску Фокса и поставил чайник на электроплиту. Больше ложиться в кровать не имело смысла, так как оставалось время на пробежку, на душ, на приведения себя в божеский вид и потом у меня было запланировано интервью на местном радио. И хорошо, что сегодняшний день понедельник 9-ое апреля был выходным для всей команды, ибо вторую половину дня я спокойно мог посвятить расслабляющему ничегонеделанию. Внезапно, стремительной молнией, одетая в халат на голое тело в гостиную спустилась со второго этажа Лиза Совьер.
        - Кто такая твоя декабристская жена? - Выкрикнула она. - Рассказывай всё, на ком ты успел жениться в декабре? Ведь ты как раз в декабре куда-то и уезжал.
        - Спокойно, Лизон, - заулыбался я, не рассчитав особенности местного школьного образования, в котором про декабрьское вооружённое восстание 1825 года могли ничего и не рассказывать. - Это такая русская традиция. В 1825 году наш русский царь Николай Первый повелел всем кто сыграет свадьбу в декабре этого года - никогда больше не расставаться. Если муж в Сибирь, то и жена в Сибирь, если муж на Колыму, то и жена туда же.
        - И зачем ваш царь так приказал? - Недоверчиво пролепетала Лиза.
        - Да кто его знает, что у коронованных особ на уме? - Хмыкнул я. - Блажь и не более. А народ потом мучайся, исполняй.
        - Правильно ваш царь придумал, молодец! - Сказала девушка после небольшой паузы, задрав вверх маленький вздёрнутый носик. - Я с тобой поеду в Москву, а поженимся мы в декабре.

* * *
        Радиостанция, куда я приехал к оговоренным девяти часам, располагалась во втором по высоте здании в Мире, после небоскрёба Эмпайр-Стейт-билдинг в центре Манхеттена. Навязалась эта 100-этажная высотка - Центр Джона Хэнкока, в котором кроме всевозможных офисов и жилых кондоминиумов был ресторан на 95-ом этажа с прекрасным видом на озеро Мичиган и бассейн на 44-ом. Другими словами в этом домище можно было жить, работать и развлекаться, не выходя на улицу ни один год.
        Гоняли на радиостанции с мудрёным позывным WMAQ-FM главным образом музыку для взрослых, или проще говоря, радио было ориентировано на проверенное временем ретро. И так как кроме проверенной музыки, здесь каждый час передавали новости и устраивали интервью с интересными людьми, рейтинг этой станции во всём штате Иллинойс был наибольший.
        - Итак, вы всё ещё на волнах WMAQ-FM, - скороговоркой выпалила молодая симпатичная немного полноватая ведущая в деловом костюме. - С вами Лорна Озмон и у нас в гостях хоккеист команды «Чикаго Блэкхокс», которого все знают как Большого Тафа! - Выкрикнула радио-ведущая, и режиссер трансляции вставил звук аплодисментов и восторженных выкриков. - Звоните по нашему телефону, задавайте свои вопросы, а мы начинаем. Привет, Иван, как дела?
        - Привет, Лорна, мои хоккейные дела - окей. только у нас в СССР не принято задавать такой вопрос. Иначе можно получить в ответ - а тебе какое дело или на себя посмотри.
        - Странная реакция? - Опешила ведущая.
        - Наша страна пережила очень тяжёлые времена, когда улыбающийся счастливый человек, мог в одночасье всего лишиться, потому что его сосед мог позавидовать и написать донос, что товарищ такой-то радуется отсутствию мяса на прилавках магазина.
        - И что?
        - И всё. Контрреволюционная пропаганда и десять лет без права переписки в местах не столь отдалённых. Я лично знал одного фронтовика, которого посадили только за то, что он рассказал, что у немецкой Шварцвальдской лошади вот такие огромные копыта. Но сразу же хочу оговориться, что Леонид Брежнев и другие члены ЦК давным-давно осудили постыдное доносительство, и теперь такого в Советском союзе нет.
        - Тогда вернёмся к хоккею. Многие интересуются, почему вы проиграли вчерашний матч?
        - После трёх побед подряд, многие наши парни психологически устали, а хоккеисты из Сент-Луиса перед своей публикой наоборот готовы были прыгнуть выше головы, чтобы размочить счёт в серии и доказать, что не зря пробились в плей-офф. Я думаю, завтра всё будет кончено, поэтому приходите на хоккей, матч будет интереснейший.
        - У нас звонок в студию, - сказала радиоведущая и, когда я кивнул головой, она вывела звук дозвонившегося человека в прямой эфир:
        - Послушай ты, проклятый коммунист, когда ты уже вернёшься в свой проклятый Союз?
        Ведущая Лорна Озмон быстро выкрутила звук на ноль, но слова уже вылетели в эфир, и мне пришлось отвечать:
        - В Советский союз я уеду тогда, когда отработаю свой контракт до самого конца. Между прочим, нарушение деловых соглашений и у нас в союзе карается по закону. А что касается коммунизма, то товарищ, наверное, малообразован и не знает, что это слово произошло от латинского коммунис, то есть общий. Если в государстве основные решения принимаются при демократическом обсуждении всем обществом, то уже в какой-то мере коммунизм.
        - Это очень интересно, - пробубнила радиоведущая и тут же дала второй звонок в студию:
        - Привет, Большой Таф! - Закричал в трубку мужской голос. - Мы болеем за Чикаго и за тебя всей семьей, это большая удача, что ты пришёл в нашу команду! Мы тут поспорили - какие индивидуальные призы ты возьмёшь в этом сезоне?
        - Хороший вопрос? - Облегчённо улыбнулась Лорна.
        - Я набрал в регулярке 175 очков, 82 шайбы забросил и отдал 93 передачи, - ответил я. - Поэтому Арт Росс Трофи точно мой. Колден Трофи - это лучший новичок, тоже мой. Харт Трофи - самый ценный игрок чемпионата, возможно, так же отдадут мне. Хотя я бы вручил нашему неунывающему капитану - Стэну Миките. Я ещё постараюсь побороться за самого ценного игрока плей-офф, Конн Смайт Трофи, но это не главное. Самое важное - чтобы команда выиграла Кубок Стэнли.
        - Мы тоже всей радиостанцией болеем именно за это, - улыбнулась Лорна Озмон.

* * *
        Во второй половине дня, после обеда, я так душевно дома прилёг под одеяло и даже захрапел, что все тревоги перед ближайшим будущим улетучились куда-то в невообразимую даль. А во сне мне почему-то привиделась Сенатская площадь, где на фоне Медного всадника, под медленно падающими снежинками, выстроились в боевое каре молодые и симпатичные девушки в платьях по моде 19-го века. К этому каре подъезжали верхом на конях различные государственные чины в красивых позолоченных мундирах, в треуголках и аксельбантах, и умоляли не нарушать общественного порядка и разойтись. Однако настойчивые барышни хором требовали:
        - Свадьбу в декабре, одну и на всю жизнь! Свадьбу в декабре…
        Наконец, к женским бунтующим «батальонам» вышел сам император Николай Первый, высокий, подтянутый, с глазами навыкате и с маленькими закруглёнными усиками. Он снял с головы треуголку с какими-то нелепыми перьями сверху, обнажив появившуюся лысину и произнёс:
        - Сударыни, я торжественно клянусь, что никаких свадеб в этом месяце декабре без вашего согласия не будет! И вообще никогда свадеб в декабре играться в России не будет!
        И тут все возмущённые женщины разом издали трель электрического дверного звонка, а затем ещё к этому звонку добавились удары по деревянной двери. Поэтому я от неожиданности открыл глаза, и Сенатская площадь в одно мгновение сменилась белым потолком, а вот звуки того, что кто-то колотится в мой дом - остались. Так нагло ломиться в моё жилище могли позволить себе лишь несколько человек: Ваня Болдырев, который чисто гипотетически мог поссориться со своей Джессикой и вернуться под нашу общую крышу; генменеджер Томми Айвен, который опять где-то накосячил; и Стэн Микита ради шутки юмора. Однако на пороге к моему удивлению оказался взлохмаченный с воспалёнными от недосыпа красными глазищами частный детектив Кшиштоф Бачурски.
        - Иван, мы его нашли! - Выпалил он. - Две ночи не спали, но вычислили эту гниду! Только брать надо цэрэушника прямо сейчас, иначе потом поздно будет!
        На этих словах Кшиштоф ввалился в прихожую и буквально трусцой побежал к холодильнику.
        - Значит, помог мой нож всё-таки найти заказчика преступления! - Обрадовался я, тут же выбирая в шкафу, что похуже надеть, брюки погрязнее, пиджак постареет. - Я же говорил отпечатки пальцев, ДНК экспертиза, хроматография, спектроскопия и преступник у нас в кулаке!
        - Не знаю, о чём ты говорил, - пробурчал частный детектив, вытащив из холодильника бутылку «Пепси-колы». - Просто Гордон по своим каналам заказчика пробил. Мы только выследить негодяя долго не могли. Он сволочь больше трёх дней на одном месте не задерживался. Поэтому спешить надо, - выдохнул Бачурски и всю бутылку целиком выпил за один «присест», после чего квадратное лицо детектива расплылось в блаженной улыбке. - Хорошо. Чуть не помер от обезвоживания. Поехали, Ваня, а то уйдёт гад.

* * *
        Человек, который по заданию ЦРУ устроил за мной охоту, временно проживал в придорожном мотеле на северной окраине Чикаго. Этот мотель имел классический для США вид - несколько одноэтажных номеров с отдельным входом были спрятаны под одну крышу и образовывали внутренний дворик для стоянки машин. Однако на стоянку мы не поехали. Бачурски остановил своё авто на обочине дороги в ста метрах от мотеля и дальше мы прошли пешком в номер, где дежурил его напарник, бывший агент ЦРУ мой знакомый Гордон Дэвис. Дэвис конечно на меня всё ещё злился за то, что я разрушил его карьеру, но уже в гораздо меньшей степени. Так как время - это лучший доктор и лечит почти всё.
        - Рассказывайте, - пробурчал я, присев на маленькую банкетку в полутёмной комнате, куда из-за закрытых жалюзей попадало минимум солнечного света.
        - Что тут не понятного, - сверкнул озлобленными глазами Гордон Дэвис. - Номер агента ЦРУ Райана Эдвардса, которому поручили разработку «хоккеиста», то есть тебя, вон там, напротив нашего. В восемь часов он выселится из мотеля и уедет хрен знает куда.
        - Да, Иван, ты просил, чтобы мы нашли заказчика твоих неприятностей, и мы это сделали, - кивнул головой Кшиштоф Бачурски. - Теперь сам решай, что дальше.
        - Правильно, это не наше дело ссорится с ЦРУ, - буркнул бывший цэрэушник Дэвис, который переквалифицировался в частного детектива.
        «Логично, - подумал я. - Парням лезть в такой опасный переплёт нет никакого резона. Конфликтовать с государством себе дороже, ведь им тут жить». Я тяжело вздохнул, подкрался к окну и, отогнув одну полоску пластикового жалюзи, посмотрел на противоположный номер, на другую сторону маленького внутреннего дворика.
        - Нож, который я вам дал на экспертизу сейчас у вас? - Спросил я детективов, которые тут же напряглись.
        - С собой. Только что ты задумал? - Пролепетал Кшиштоф.
        - Ты это парень брось, - поддакнул ему Гордон, - убийством такие дела не решаются. Сразу все подозрения падут на тебя. И не посмотрят что на ноже пальчики другие. Не бери грех на душу.
        - Забавно, в писание сказано не убий, так? - Я посмотрел на двух таких внешне разных частных сыскарей, но чем внутренне похожих, и добавил. - А вот про не покалечь - ни слова.
        - Что ты задумал? - Опять прошипел Кшиштоф Бачурски.
        - Гуталин есть? - Я ткнул пальцем на черные, начищенные до блеска ботинки Гордона Дэвиса. - Ботиночки чем чищены? Значит так, убивать никого не буду. Сам не хочу грех на душу брать, но покалечить немного вашего цэрэушника придётся. А нож я подкину, чтобы сбить его со следа. Пусть среди своих наркоманов поищет недругов. И такой нужный месяц ему точно будет не до меня.
        - Толковая идея, - ухмыльнулся бывший цэрэушник Дэвис, который понял мою озорную мысль с полуслова.

* * *
        Агента ЦРУ Райана Эдвардса поторапливали из центра чуть ли не каждые три дня, срочно требовали любыми способами вывести из игры хоккеиста из Советского союза Ивана Тафгаева. Но, к сожалению, этот Большой Таф так осторожно себя вёл, алкоголь не пил, по кабакам и публичным домам не шлялся, что 45-летний аналитик просто сломал голову как его и чем достать. Оставалась последняя надежда - разыграть спектакль с изнасилованием, чтобы накануне важнейших финальных игр усадить Тафгаева на несколько дней в полицию и вымотать ему нервы ложным обвинением. Над этим проектом сейчас и трудился агент Эдвардс. Поэтому сегодня он планировал переехать в Монреаль, так как в финале Чикаго с огромной долей вероятности должен был поджидать безусловный фаворит «Монреаль Канадиенс».
        Вдруг в дверь цэрэушника кто-то постучал. «Странно, - подумал он, направляясь к двери. - Сотрудники мотеля пришли принять номер? Так ещё рано».
        - Кто? - Спросил Эдвардс из-за двери.
        - Вам, мистер, посылка из Сингапура! - Выкрикнул чей-то весёлый и дружелюбный голос.
        - Какой Сингапур? Ничего не знаю, - пробурчал агент ЦРУ.
        - Как вы не знаете Сингапура? Это же столица Новой Зеландии! В школе надо было лучше учиться! Ха-ха! Открывайте, а то мне некогда. Мне ещё на другой конец города ехать.
        - Слушай ты, неуч! - Рявкнул задетый за живое бывший круглый школьный отличник Райан Эдврадс. - Столица Новой Зеландии - город Веллингтон.
        Агент ЦРУ приоткрыл дверь и увидел на пороге сгорбленного, но широкоплечего афроамериканца с большущей кепкой на голове, козырёк которой прикрывал глаза.
        - Извини, мистер, я не знал, - улыбнулся тот и протянул небольшую бумажную коробку. - Надо расписаться в получении.
        «Из центра, что ли прислали?» - задумался Эдвардс и открыл дверь настежь.
        Внезапно кулак размером с небольшой кочан капусты вылетел как из катапульты и воткнулся точно в нос агенту ЦРУ. У Райана мгновенно потемнело в глазах и перехватило дыхание, а дальше ещё несколько таких же крепких кулаков врезали ему под дых и в челюсть. Эдвард беспомощно рухнул на пол и сжался калачиком.
        - За что? - просипел он.
        - Если ещё раз увижу со своей девчонкой - яйца отрежу, - прошипел горбатый афроамериканец.
        - Это ошибка, - застонал агент ЦРУ, подозревая перелом челюсти.
        - А это, мистер, тебе напоминание. - Незнакомец в кепке достал листок бумаги и приколол его к деревянной стене номера на здоровенный нож. - Веллингтон значит столица Новой Зеландии, ха-ха, буду знать. Пока, мистер.
        Целую минуту Райан Эдвардс пытался подняться с пола, после того как горбатый афроамериканец покинул его номер. Голова кружилась, тошнота подбиралась к горлу. Он с трудом встал, придерживаясь за стену, и посмотрел на оставленную бандитом записку. В ней было начертано кривыми буквами несколько слов: «Яйца отрежу, сука». А в слове «отрежу» была сделана одна грубая и детская ошибка.
        - Этого мне ещё не хватало, - простонал агент ЦРУ.

* * *
        Во вторник 10-го апреля в пятом матче четвертьфинальной серии против «Сент-Лиус Блюз» я летал словно на крыльях. После того как мной был наказан агент ЦРУ, даже дышаться стало легче. Как и ожидалось, больших трудностей пятый матч нам не принёс. Уже в первом периоде Стэн Микита дважды пробил второго вратаря «блюзменов» Уэйна Стивенсона. Во второй двадцатиминутке отличились наши парни из второго и третьего звена, доведя счёт до 4: 0. И за пять минут до финальной сирены почти весь стадион требовал только одного, чтобы шайбу забросил Большой Таф. Даже одноклубники подначивали меня на скамейке запасных: «Тафи, где твоё имя на табло?».
        - Иван, я что-то стал плохо видеть, - хохотал Стэн Микита. - Так ты забил сегодня или нет? Болди, посмотри есть на кубе №30 или лучший снайпер чемпионата перестал попадать по шайбе?
        - У меня тоже зрение ухудшилось, - хихикал Иван Болдырев.
        - Я три штуки положил в первой игре и две в третьей, чё вы ко мне сегодня привязались, ироды? У меня вчера был сложный день, - отмахнулся я, и тут же нашу тройку выпустил на лёд старший тренер Билли Рэй, который сдержаннее всех радовался нашему выходу в финал.
        - У него был сложный день, подумать только, - заулыбался Микита. - А что ж ты ночью не отдыхал?
        - Отстань Микитос, он над хет-триком всю ночь трудился, - заржал Болдырев, когда я встал на точку вбрасывания.
        «Я в отличие от вас, ещё на ночной хет-трик способен, - подумал я, резко ударив по шайбе. - Расшалились, как дети малые. Посмотрим, как вы в следующем сезоне без меня феерить будете».
        - Болди пас! - Гаркнул я Болдыреву, который понёсся в атаку по своему правому краю.
        Однако Иван, как будто на зло, скинул шайбу назад на нашего игрока обороны Пэта Стэплтона. Пэт перевёл на второго защитника Билли Уайта, который запустил по левому краю Стэна микиту.
        - Микитос, дай! - заревел я. - Ты, чё русского языка не понимаешь, мать твою? Родина моя Чехословакия!
        Но и Микита из вредности передачу мне не сделал, он добежал до чужой синей линии и пробросил шайбу вдоль борта, при этом получив в бок от игрока гостей. Шайба проскользила вдоль борта, просвистела по левому закруглению и, проскочив за воротами, вылетела уже на правое закругление, где первым на подборе оказался Иван Болдырев. Его тут же принялись колошматить два игрока команды из Сент-Луиса, и он вынужденно скинул шайбу мне в центр. Правда и на меня набросился защитник «блюзменов», поэтому я не глядя отпасовал на синюю линию Билли Уайту. Билли замахнулся и щёлкнул что есть силы по воротам, вместо того, чтобы накинуть мне на клюшку. Шайба пулей просвистела через всю зону атаки, ударилась во вратаря гостей и отлетела на пятак, куда я ринулся как раненый медведь на обидчика, с рыком, с шипеньем, со злостью внезапно вспыхнувшей в моей груди. И шайбу эту просто заковырял, накостыляв сразу двум защитникам команды из Сент-Лиуса.
        - Скоооор! - Запрыгали зрители на «Чикаго Стэдиум» и после тревожной сирены стали скандировать. - Большой Таф! Большой Таф!
        - Вы чё, совсем одурели? - Рыкнул я на своих партнёров по тройке нападения. - Забыли, как надо мне в крюк пасовать?
        - Уже и пошутить нельзя, - картинно надулся Стэн Микита. - Хотели чуть-чуть тебя раззадорить.
        - Я в раздевалке тоже сейчас пошучу! Все ваши вставные зубные протезы по разным стаканчикам разложу в произвольном порядке. Потом заколебётесь примерять, где чьи! - Крикнул я так, чтобы меня услышала вся скамейка запасных.
        - Иван, это не смешно, - по-настоящему обиделся защитник Билли Уайт. - И потом ты разозлился и тут же забил.
        - Ладно, виноват. Ерунду сморозил, - махнул я рукой и вдруг заметил, что старший тренер Билли Рэй стоит мрачнее тучи. - Что случилось Билли, счёт 5: 1 уже не радует глаз?
        - В параллельной игре Нью-Йорк выиграл у Бостона, - признался он. - Как бы нам с Нью-Йорком в полуфинале не опозориться.
        - Поверь, тренер, с «рейнджерами» будет чуть сложнее, чем с «блюзменами», но не более. Кишка у них тонка против нашей героической дружины. Я сейчас со своими бандитами покажу, как мы их сделаем. Командуй смену состава.
        - Смена, - пробурчал тренер Рэй, дождавшись паузы в иге, и я с Микитой и Болдыревым выехал на лёд.
        На этот раз мы крутили соперника целую минуту, разыгрывая шайбу в их зоне защиты. Зрители на трибунах устали сканировать «Блэкхокс», а вратарь Сент-Лиуса устал стоять в стойке и дергаться, реагируя на наши ложные замахи. Наконец, Стэн Микта в очередной раз, выкатившись на ударную позицию в левый круг вбрасывания, который через сорок лет назовут «офисом Овечкина», мощно бросил в дальний от себя верхний угол. Однако шайба зацепила кого-то из защитников гостей и отскочила на клюшку Ивана Болдырева. Он резко и сильно замахнулся, но не стал стрелять по воротам, а скинул мне точно в крюк, после чего шайба, словно бабочка залетела в сетку ворот команды «Сент-Луис Блюз». Над стадионом опять заревела пожарная сирена, уставшие «блюзмены» поползли на смену, а на табло высветили окончательный счёт матча - 6: 1.
        - Что скажешь, Билли Рэй? - Спросил я старшего тренера.
        - Надо тебя перед каждой игрой злить, вот что я скажу, - заулыбался тренер Рэй. - Сегодня парни гуляем, я угощаю! Но в пределах разумного!
        - А за разумностью я прослежу! - Так же громко объявил я всей команде.
        Глава 18
        В пятницу 13-го апреля на московском чемпионате Мира сборная СССР подошла к решающей игре против сборной Чехословакии с фантастическим результатом - восемь игр, восемь побед. На льду Лужниковского дворца спорта были по два раза разгромлены команды: ФРГ - 17: 1 и 18: 2, Польши - 9: 3 и 20: 0, Финляндии - 8: 2 и 9: 1, а так же один раз была бита сборная Швеции - 6: 1. На этом фоне особняком стояла сложнейшая победа в первом круге над чехословаками - 3: 2. Поэтому перед второй игрой с неудобными и неуступчивыми чехами старший тренер Всеволод Бобров и его помощник Борис Кулагин в отдельной тренерской комнате долго совещались, решая кого поставить в стартовый состав.
        - Давай решим по вратарю и защитникам, - сразу же предложил Всеволод Михалыч. - Виктор Коноваленко в воротах без вариантов. Пары защитников оставляем прежние: Васильев - Гусев, Фёдоров - Куликов, Филиппов - Ляпкин.
        - Первую тройку нападения, Михайлов - Петров - Харламов, так же можно не обсуждать, - кивнул головой Борис Павлович. - Вся эта тройка - лидеры чемпионата по результативности.
        - Да, - усмехнулся Бобров, - полякам, западным немцам и финнам они набросали несколько авосек, а вот со шведами и чехами наши армейцы как-то не очень впечатлили. Но разбивать это сочетание не вижу смысла. Во вторую тройку нападения я предлагаю поставить: Борю Александрова, нашу палочку выручалочку, универсала Сергея Капустина и Сашу Мальцева.
        - Тогда третья получается: Лебедев - Якушев - Бодунов? Опять моих «крылышек» разбиваешь? - Спросил Борис Кулагин, посмотрев исподлобья.
        - Саша Якушев и Саша Бодунов хорошо сыгрались, а твой Слава Анисин пока из игры выпадает. - Настоял на своем Бобров. - Ничего, пусть посидит с Балдерисом на замене. В случае чего будет, кем усилить игру.
        На этих словах в дверь тренерской постучали. И не дожидаясь приглашения, в помещение вошёл всегда позитивно настроенный телекомментатор Николай Озеров, и из-за его тучной, огромной фигуры в кабинете сразу стало тесно.
        - Приветствую чемпионов! - Гаркнул Озеров и, пожав руки тренерскому тандему, продолжил. - Если сегодня сыграете с чехословаками даже в ничью, то досрочные золотые медали сборной Советского союза гарантированы. У вас разница забитых и пропущенных шайб по сравнению со сборной Швеции колоссальная.
        - Разница-то колоссальная, - криво усмехнулся Борис Кулагин, - только за сегодняшнюю ничью с чехами по головке не погладят - это раз, а за поражение от шведов в последней игре чемпионата могут быть сделаны и оргвыводы - это два.
        - Тут такая политика, Николай Николаевич, что нам теперь оступаться никак нельзя. - Кивнул головой Всеволод Бобров. - А ты что хотел спросить?
        - Как что? - Заулыбался Озеров. - Состав сборной СССР. У меня ведь через час трансляция на весь Советский союз. Десятки миллионов человек из разных уголков страны увидят сегодняшнюю игру.
        - Вот состав команды, - Бобров передвинул листок, где были записаны пары защитников, тройки нападения и вратарь. - Анисин, Балдерис и Третьяк на этот матч - запасные.
        - Не можете значит пока без ветерана Виктора Сергеевича Коноваленко? - Хмыкнул Николай Озеров ипереписал в свой блокнот фамилии хоккеистов.
        - У нас в сборной в паспорт не смотрят, - пробурчал Борис Кулагин.

* * *
        Матч против чехословацкой команды, на который приехал сам Леонид Брежнев в сопровождении других членов ЦК, для Бориса Александрова начался не очень хорошо. Сначала юный форвард не отдал передачу своему партнёру по звену Александру Мальцеву, который стоял один перед открытым углом ворот Иржи Холечека, и бросил неточно сам. Затем Борис на дриблинге потерял шайбу в средней зоне, и гости организовали опасную контратаку, где выше всяких похвал сыграл в рамке Виктор Коноваленко. Но и третий косяк - Боря не забил из убойной позиции, с пяти метров угодив в перекладину.
        - Ты что вытворяешь, «Малышатина»? - Зашипел на него на скамейке запасных Саша Мальцев. - С такой игрой чехов никогда не победить. Ты турнирную таблицу видел? Знаешь, что в случае выигрыша - мы за тур до окончания чемпионы мира? А это премии, деньги, слава.
        - У Сашки свадьба летом, ему сейчас лишняя копейка не помешает, давай соберись, - пробубнил и Сергей Капустин, центрфорвард их второй тройки нападения.
        - Какая копейка? - Влез в разговор защитник Валера Васильев. - «Жигули» первой модели за победу пообещали? А чё вы раньше-то молчали?
        - Кому «Жигули», - хитро пощурившись, ляпнул Мальцев, - а кому и гэдээровский «Трабант», правда, отечественной запорожской сборки.
        - Горбатый «Запорожец» что ли? - Недовольно искривил лицо Васильев и тут же обратился к старшему тренеру, - Всеволод Михалыч, а можно нам за победу не «Жигули» и «Запорожец», а «Волгу» купить вне очереди.
        Бобров увидел, что Мальцев, Капустин и Александров за спиной защитника давятся от смеха и смекнул, что Васильева разыграли, но вдруг решил этот розыгрыш вывести на новый уровень:
        - Значит, слушай меня Валера внимательно. Если Чехословакию обыграем, то со всеми пожеланиями составим список на всю команду и делегируем тебя с этой бумагой к Леониду Ильичу. - Всеволод Бобров кивнул в направлении правительственной ложи. - А сейчас давай на лёд. Смена!
        Тройка Капустина и пара защитников Васильев и Гусев выкатилась в свою зону защиты, где судья Эреншпергер из Швейцарии назначил вбрасывание.
        - Соберитесь тряпки! - Гаркнул на нападающих Валерий Васильев. - А то хрен вам будет, а не машины!
        Сергей Капустин встал на точку и, посмеиваясь над наивностью товарища по команде, без вариантов выиграл брошенную на лёд шайбу, которая отлетела как раз к Васильеву. И тут защитник сыграл так, как от него никто из чехословаков не ожидал. Он показал, что отдаст шайбу на правый край Мальцеву, а сам прокинул её себе на ход и рванул в атаку. Два защитника гостей Милан Кужела и Карел Воргалик, понадеявшись друг на друга, этот рывок защитника советской команды проспали.
        - Напльнит хо! - Закричал Воргалик Кужеле, который был ближе к Васильеву, чтобы тот его завалил.
        Но не тут-то было. Воодушевившись новенькой воображаемой «Волгой», Валерий Васильев ушёл от силового приёма и продолжил свой геройский рейд к воротам Холечека, при этом заметно потеряв в скорости.
        - Васька! Васька! - Заголосили трибуны.
        Однако, как не подбадривали Валерия зрители, убежать защитнику далеко не удалось. Более скоростной крайний нападающий гостей Ян Клапач на своей синей линии плотно прихватил клюшкой Васильева и попытался шайбу отобрать.
        - «Волгу» мою захотел, сука! - Выругался Валерий и из последних сил пихнул шайбу на правый край, где набрал отменную скорость друг и одноклубник Александр Мальцев.
        И «Есенин русского хоккея» в полном «поэтическом» одиночестве вылетел на ворота Иржи Холечека, быстро переложил шайбу справа налево и, поймав голкипера гостей на противоходе, катнул чёрный резиновый диск в пустой дальний левый угол ворот.
        - Гооол! - Взорвались трибуны, а в правительственной ложе вслед за Леонидом Брежневым встали все члены ЦК.
        - Дааа! - Громче всех на льду заорал защитник сборной СССР Валерий Васильев.

* * *
        В раздевалке в последнем перерыве перед третьим решающим периодом игрок московского «Динамо», которого все болельщики любовно называли Васька, развил самую настоящую бурную деятельность по сбору подписей на покупку без очереди автомобилей марки ГАЗ-24.
        - Нам, Всеволод Михалыч, «Жигули» и даром не надо! - Гудел Валерий Васильев. - Я прав мужики?
        - Прав, прав, - поддакнул ему центрфорвард Владимир Петров. - А почему раньше-то про машины молчали?
        - Вы сначала матч выиграйте, - недовольно пробурчал Борис Кулагин. - Счёт на табло между прочим - 2: 2. Мальцев с Якушевым отметились, а где ваша первая тройка? Спит?
        - А вдруг война, а мы не спали? - Усмехнулся Валерий Харламов, но быстро сообразив, что шутка не в тему, закашлялся.
        - Слушай, а может сказать Валерке, что с машинами - это шутка была? - Шепнул Боря Александров Мальцеву и Капустину.
        - А вдруг не шутка? - Так же шёпотом ответил Саша Мальцев. - Вон Кулагин и Бобров не возражают ведь.
        - Чё смотрите? - К тройке нападения подошёл защитник Васильев. - Ставьте свои подписи, или вам новенькие «Волги» без очереди не нужны?
        - А если денег нет? - Пробубнил Борис Александров, подписав сомнительную бумагу.
        - Тогда продашь талон на эту, б… очередь и деньги будут, - хмыкнул неугомонный защитник.
        - Михалыч, нужно этот розыгрыш прекращать, - шепнул Кулагин старшему тренеру Боброву. - Посмеялись и хватит.
        - Пусть сначала чехов одолеют, тогда и прекратим, - отмахнулся Всеволод Бобров и громко сказал. - Мужики, у вас двадцать минут, чтобы доказать, что наш хоккей сильнейший в Мире! Давайте на лёд!
        - А бумагу я с собой возьму, чтобы после финальной сирены сразу Леониду Ильичу её и отдать. - Валерий Васильев показал всем листочек с собранными подписями.

* * *
        - Говорит и показывает Москва, - сказал в микрофон, сидя в комментаторской кабинке пред монитором, Николай Озеров. - Мы продолжаем трансляцию международного матча между сборными СССР и Чехословакии. Напомню, что после сорока минут игры счёт равный - 2: 2. На шайбы Александра Мальцева и Александра Якушева, чехословацкие гости ответили меткими попаданиями Иржи Холика и Вацлава Недомански. Напрасно на вчерашней пресс-конференции президент ИИХФ Джон Ахерн сказал, что главная проблема любительского хоккея - это найти команду, которая могла бы противостоять сборной СССР. Такая команда есть - это сборная Чехословакии. Внимание с шайбой тройка Вацлава Недомански. Он проходит по центру, делает передачу на левый край Кохте, который тут же вбрасывает шайбу в зону сборной СССР. И Недомански первый устремляется к отскоку. Какой опасный момент! Но наша пара защитников Васильев и Гусев ликвидирует угрозу. И тут же острый пас в среднюю зону следует на Валерия Харламова. Харламов обводит одного, второго, пас на Бориса Михайлова, и Михайлов с Петровым выскакивают вдвоём против одного игрока обороны гостей. Михайлов
делает ложный замах, отдаёт шайбу Петрову, бросок, гооооол! Это гол, дорогие товарищи телезрители! Замечательный бросок в касание исполнил армейский центральный нападающий Владимир Петров, который на данный момент является лучшим бомбардиром юбилейного сорокового чемпионата Мира и Европы в Москве…

* * *
        Чем меньше оставалось минут и секунд на электронном табло Лужниковского дворца спорта до конца матча, тем большее волнение охватывало старшего тренера Всеволода Боброва, который в такие минуты вспоминал, как сам был игроком сборной и в пылу спортивной борьбы на льду такого внутреннего напряжения не чувствовал. И сейчас он думал о несправедливости тренерской судьбы. Не забил хоккеист из верной позиции, ошибся вратарь, отбивая дальний бросок, команда проиграла - кто виноват? Тренер. Или уступили в матче принципиальному сопернику, и пусть даже выиграли турнир, опять тренерская вина. А за спиной уже стоит очередь из желающих влезть на тренерский мостик сборной.
        - Ты смори, что творят! - Окликнул Боброва второй тренер Кулагин, показав на дальний борт, где после силового приёма чехословацкого хоккеиста остался лежать на льду капитан сборной Борис Михайлов.
        - Олег Маркович! - Выкрикнул Всеволод Бобров имя врача сборной команды.
        И после свистка судьи врач Олег Белаковский и массажист Георгий Авсеенко, которого все звали «Лаврыч», выбежали на поле. Бобров отметил про себя, что осталось меньше четырёх минут до конца матча. Затем судорожно покосился на правительственную ложу, находящуюся на семь рядов выше скамейки запасных, где благостно взирали на ход игры Брежнев, Андропов, Щербицкий, Машеров, маршал Гречко, глава Спорткомитета Павлов со своими замами Смирновым и Сычом. И наконец, когда на скамейку запасных при помощи партнёров привезли Бориса Михайлова, облегчённо выдохнул, так как врач сборной сказал, что подозрение на сильный ушиб или перелом рёбер.
        - Михалыч, я в норме, - поморщившись от боли, сказал Михайлов.
        - Сделать укол? - Тут же спросил врач Белаковский.
        - Мне геройства напрасного не надо, - махнул рукой Всеволод Боров. - Три с половиной минуты мы и так доиграем. Александров перейдёшь в тройку к Петрову и Харламову. Балдерис ты вернёшься к Капустину и Мальцеву. Сейчас тройка Капустина на лёд! - Скомандовал старший тренер и дважды хлопнул в ладоши.
        - Может Славу Анисина выпустить? - Шепнул второй тренер Кулагин.
        - Не волнуйся, Палыч, твой Слава завтра против шведов сыграет. Вопрос закрыт! - Отмахнулся Бобров и уставился на площадку, где раззадоренные неудачным турниром чехословаки пошли на последний штурм ворот Виктора Коноваленко.

* * *
        Оказавшись на льду с Владимиров Петровым и Валерием Харламовым за тридцать секунд до конца матча, юный форвард Борис Александров почему-то разволновался. Он вдруг осознал, что в таком сочетании элементарно не знает куда бежать. Поэтому когда шайба после вбрасывания в средней зоне отлетела к нему, ринулся в индивидуальный проход, решив, что пока он владеет шайбой, чехи не атакуют. «А если они тридцать секунд, точнее уже меньше атаковать не будут, то мы досрочно - чемпионы Мира», - подумал Боря, уходя от силового приёма, которым его хотел сбить с ног Иржи Кохта.
        - Пасуй, «Малышатина»! - Услышал он от Владимира Петрова, который тоже мчал в атаку параллельным курсом через центр, с Вацлавым Недомански на плечах.
        «Отдыхай, Петя», - усмехнулся про себя Александров и, когда на него выскочил защитник гостей Франтишек Поспишил, показал ему недавно разученный финт «клюшка - конёк - клюшка». Этим приёмом Боря убрал Поспишила вправо и беспрепятственно влетел в зону атаки через левый борт, после чего резко прострелил на противоположный край. Ведь по правому краю на всех порах вкатился и уже поднял клюшку для щелчка Валерий Харламов. И когда шайба подкатилась точно под крюк, Валерий внезапно сделал обратный пас на Бориса, обманув всю пятёрку сборной Чехословакии, включая вратаря Холечека и даже генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.
        - Гоооол! - Подпрыгнули разом зрители на трибунах, когда в пустые ворота шайбу преспокойно завел юный гений прорыва Борис Александров и угодил в объятия своих партнёров по команде.
        А через десять секунд уже вся советская команда высыпала на лёд, так как прозвучавшая сирена возвестила, что сороковой чемпионат Мира и Европы досрочно выиграла сборная СССР. На льду все обнимали ветерана Виктора Коноваленко, юного нападающего Борю Александрова, лучшего бомбардира Владимира Петрова и много кого ещё. Даже Всеволод Бобров и его помощник Борис Кулагин вышли к команде, осторожно ступая по льду в своих щёгольских ботиночках. И только тут Бобров сообразил, что среди радующихся хоккеистов нет защитника Валерия Васильева.
        - Где, Васька? - Вскрикнул он.
        - Как где? - Удивился Александр Мальцев. - К Брежневу пошёл, машины выпрашивать, «Волги» вместо «Жигулей».
        И вся команда разом уставилась в направлении правительственной ложи. Как до неё добрался Васильев, никто рассмотреть не успел.

* * *
        - Чего тебе? - Грозно фыркнул председатель Спорткомитета Сергей Павлов, когда увидел перед собой мокрого от пота защитника сборной СССР Валерия Васильева.
        - Да я не к вам, Сергей Павлович, - отмахнулся динамовец и обратился к главному лицу государства. - Леонид Ильич! Мы тут с командой подписи собрали, чтоб нам по случаю победы разрешили вне очереди купить вместо «Жигулей» и «Запорожцев» автомобили ГАЗ-24.
        - Что такое? - Пророкотал Брежнев посмотрев на своих спутников.
        - Это, Леонид Ильич, хоккеист Валерий Васильев, - испуганно отчеканил зам Павлова более наглый и шустрый Виталий Смирнов.
        - Валера, - задумчиво и размеренно произнес генсек. - Хорошо сыграли, молодцы. «Волгу» хочешь приобрести, хорошая машина, правильное решение.
        - Говорят не хуже «Мерседеса», - не растерявшись, ляпнул хоккеист.
        - Правильно говорят, - улыбнулся Леонид Брежнев и обратился к Павлову. - Сергей Павлович, примите коллективное заявление и разберитесь, о решении потом доложите лично. Хоккеисты нашей сборной заслужили, чтобы ездить на хороших машинах.
        - Хорошо сказано, Леонид Ильич! - Бодро рявкнул Виталий Смирнов.
        А когда высокопоставленные гости покинули правительственную ложу, тот же Смирнов, которому отдали бумагу хоккеистов сборной СССР, накинулся на очень довольного собой защитника:
        - Ты, что Васька себе позволяешь? Совсем голову шайбой отбили?
        - А чё я такого сделал-то? - Удивился Васильев. - Сами же пообещали, а теперь отказываетесь. Между прочим, товарищ Брежнев, это дело теперь на контроль взял. Вы там внимательно все подписи проверьте, ну я пошёл, а то у нас сегодня банкет. - Тяжело вздохнул довольный до ушей московский динамовец.
        Глава 19
        В воскресенье вечером 15-го апреля в ресторане гостиницы «Юность» было многолюдно, шумно, весело и пьяно. Хмельные хоккеисты сборной СССР поднимали бокалы не просто так, а обмывали чемпионские медали чемпионата Мира и талоны на внеочередную покупку новеньких автомобилей «Волга». А со сцены ресторана специально для советской команды играл ВИА «Лейся песня», музыканты которого отечественные хиты густо перемежали зарубежными музыкальными композициями. Но сейчас они по заказу Валерия Харламова затянули шлягер «Пой, гитара» из кинофильма совместного производства СССР и Румынии «Песни моря»:
        От зари до зари, от темна до темна
        О любви говори, пой гитарная струна
        На-на-на-на-на…
        И под зажигательный ритм на танцполе вместе с Харламовым выскочили отплясывать и юный нападающий Борис Александров, и универсал Сергей Капустин, и стремительный как ракета Хельмут Балдерис и ещё некоторые другие хоккеисты сборной, а так же и гости ресторана, которым посчастливилось попасть сегодня на этот праздник жизни.
        - Валера, а расскажи-ка ты ещё раз, как с Брежневым пообщался? - Спросил Александр Мальцев своего друга Валерия Васильева. - Девушки хотят знать - как ты выбил всем по машине? - Александр показал рукой на свою невесту Сусанну и на его жену Татьяну, с которыми они сидели рядом за одним общим и длинным столом.
        И хоть первоначальный дружный коллектив хоккеистов, их жён и подруг уже разбился на маленькие компании по интересам, послушать отчаянного защитника подтянулись Володя Петров с супругой и Борис Михайлов тоже со своей второй половинкой.
        - Да, чё рассказывать-то? - Смутился Васильев. - Ну, подхожу я и говорю: «Владимир Ильич не порядок».
        - Леонид Ильич, - поправил его Мальцев.
        - Леонид? Ну да, - кивнул немного захмелевший Валерий Васильев. - Я говорю: «Не порядок. Там за океаном все на „Мерседесах“ ездят, а мы что рыжие? Какие к едреней фене „Жигули“? Это по сегодняшним меркам не машина».
        - Что, прямо так и сказал? - Недоверчиво протянул Петров.
        - Может порядок слов был и другой, какая, б… разница, - недовольно поморщился Васильев. - А Брежнев мне отвечает: «Наши хоккеисты должны ездить на хороших автомобилях».
        - И как ты только к нему прорвался? - Спросил Михайлов.
        - Я же, б… хоккеист, а не балерина, - хмыкнул защитник. - Попёр как танк на ворота. Так и пробился. Давайте мужики шампанского за победу, а то послезавтра опять на тренировку.
        - Да, - тяжело вздохнул Александр Мальцев, разливая шипучий напиток по бокалам. - 19-го у нас уже матч с «Крыльями» в чемпионате.
        - А 26-го у нас с вами дерби, - улыбнулся лучший бомбардир прошедшего чемпионата Мира армеец Володя Петров. - Ну и накостыляем мы вашему «Динамо».
        - Это мы ещё посмотрим, кто кого, - пробурчал Валерий Васильев. - Против нас играть - это тебе, Петя, не полякам и западным немцам шайбы пачками штамповать.
        - Мальчики не ссорьтесь! - Тут же вмешалась Сусанна, невеста Александра Мальцева. - Давайте выпьем за победу, за рекорд - за сто заброшенных шайб в чемпионате. И пойдёмте уже танцевать.
        - Правильно, - буркнул Мальцев.
        В этот момент на сцене музыканты, закончив петь про гитарную струну, вдарили своим собственным хитом «Кто тебе сказал», который год назад надиктовал им заокеанский хоккеист Иван Тафгаев.
        Хочешь я в глаза, взгляну в твои глаза
        И слова припомню все и снова повторю,
        Кто тебе сказал, ну, кто тебе сказал?
        Кто придумал, что тебя я не люблю…
        
        - «Малыш», что слышно про Ивана? - Спросил Валерий Харламов Бориса Александрова, когда они присели к столу, чтобы выпить шампанского за победу.
        - Иван с Чикаго вышел в полуфинал Кубка Стэнли на «Нью-Йорк Рейнджерс», - пожал плечами Борис. - Нормально всё у него. Да и что с ним может случиться, с кабаном таким?
        - А про ВХА какие слухи?
        - Никаких, - буркнул Александров и, чокнувшись фужерами с Харламовым, сделал пару глотков полусладкого «Советского шампанского». - Я, Валера, так решил - будь, что будет. Хочется, конечно, поиграть за океаном, но если проект этот не запустят, то не расстроюсь. Живу одним днём, далеко в будущее не заглядываю.
        - А я из-за заокеанского проекта с Тарасовым поссорился, - признался армейский форвард. - Он категорически - против, а я категорически - за. Скучно мне тут. Я уже два раза чемпионат СССР выиграл. В этом году в третий раз золото возьму, а дальше-то что?
        - Аха, это мы ещё посмотрим, у кого будет золото, - напыжился динамовец. - Давай, Валер, чтоб не поссориться познакомимся вон с теми девчонками. Моя - блондинка, твоя - брюнетка. Идёт?
        За одним из дальних столиков действительно сидели две, модно одетые в красные вельветовые костюмы девушки, которые попали в ресторан по очень удачному стечению обстоятельств. Ведь большинство гостей были либо хоккеисты, либо их жёны и подруги, а за другие столы метрдотель пускал сегодня лишь по очень большому блату.
        - Ого, какие хорошенькие, и одеты по фирме, - улыбнулся Харламов. - Только моя блондинка, а твоя брюнетка. У нас испанцев в основном все девушки брюнетки, поэтому нас больше тянет к блондинкам, извини «Малыш», подвинься. Музыку нужно подходящую, медленную.
        - Уступаю как более старшему, - буркнул недовольно Борис. - А музыку я сейчас организую. Это же наши парни на сцене играют, из Горького, я их знаю.
        И через три минуты, как и пообещал юный форвард, в ресторане зазвучала очень лиричная и нежная композиция «Всё пройдёт». Валерий Харламов пригласи на танец девушку с короткими светлыми волосами, а Борису Александрову пришлось танцевать с барышней, у которой были длинные вьющиеся чёрные волосы. Может быть, поэтому поначалу Боря не знал, как начать разговор с незнакомкой. Но девушка оказалась не из робкого десятка и спросила сама юного форварда:
        - Скажи, твоего друга ведь зовут Валерий Харламов? Я права?
        - Нет, это Владимир Петров, - хмыкнул «Малыш». - Меня кстати Борис зовут.
        - А меня - Ирина, очень приятно. - Хохотнула стройная среднего роста с немного восточными чертами лица девушка. - Только я вашего Петрова с Харламовым не перепутаю. И вас я знаю. Вы играете под 25-ым номером и два дня назад чехословакам забросили последнюю четвёртую шайбу. Правильно?
        - Верно, - улыбнулся юный форвард. - И где же вы так научилась разбираться в хоккее?
        - А у нас весь экипаж пассажирского лайнера за сборную СССР болеет. Мы с подругой стюардессы. Кстати, только сегодня прилетели из Праги.
        - То-то я и смотрю, одеты вы в заграничные костюмы. - Снова улыбнулся Борис и вдруг посреди песни на сцену выскочил Валерий Васильев и, выхватив у солиста ВИА микрофон, заорал:
        - Предлагаю всем выпить за нашу победу! Мы - сильнейшие в Мире! Урааа!
        - Урааа! - Ответил защитнику весь ресторан «Юность».
        - Вы знаете что Ирина, а оставьте мне свой телефончик, - неожиданно для себя произнёс Борис Александров.
        - Зачем это? - Захохотала девушка.
        - Ясное дело зачем, на хоккей вас проведу. Хоккей по телевизору смотреть - это совсем не то, что вживую. Тем более для такого знатока как вы.
        - Тогда уже давай перейдём на ты?
        - Можно и на ты, - согласился Борис.

* * *
        Ровно через неделю в воскресенье 22-го апреля юный динамовский форвард сдержал слово и свою новую знакомую стюардессу Ирину привёл на хоккей. Правда, для этого пришлось оплатить такси, ведь московское «Динамо» волей календаря пожаловало в гости к «Химику» в подмосковный город Воскресенск. Маленькая уютная арена, которую возвели в 1966 году, вмещала всего 4 тысячи человек, но на этот матч собралось чуть больше трети самых преданных зрителей. И виной этому была неубедительная игра воскресенцев в чемпионате СССР, где они ползли на 6-ом месте из 9-ти команд высшей лиги.
        «Динамо» же, напротив, перед этой игрой имело 47 очков после 28-ми игр и шло в чемпионате первым, опережая ЦСКА, у которого после 26-ти игр насчитывалось 43 очка, и «Спартак» имевший те же 43 очка, но после 27 проведённых матчей. Поэтому в лёгкую победу над немотивированным «Химиком» заранее поверили и хоккеисты, и тренерский штаб московских гостей. И такая ложная убеждённость сыграла с командой Всеволода Боброва в первом периоде злую шутку.
        Тройка нападения хозяев льда - Валентин Козин, Виктор Ликсюткин и Александр Сырцов уже в самом начале игры дважды убежала в контратаку и оба раза результативно. Сначала Ликсюткину ассистировал Козин, затем всё тому же Ликсюткину помог сделать счёт 2: 0 Сырцов. Это конечно был ещё не пожар, но уже полыхнуло основательно.
        Всеволод Михалыч бросил взгляд на свою скамейку запасных, чтобы устроить разнос, но когда увидел, что с Васильевым в защите тянет лямку 34-летний ветеран Давыдов, с малообстрелянным Филипповым выходит на лед 18-летний Билялетдинов, а в первой тройке нападения с 20-летним Александром Голиковым и 25-летним Мальцевым играет 17-летний юниор Александров, моментально остыл. «Не команда, а пионерский отряд», - выругался про себя Бобров и сказал вслух:
        - Мужики, эту игру отдавать никак нельзя. Сейчас отпустим ЦСКА, больше не догоним.
        - Ясно, Михалыч! - Рыкнул Валерий Васильев и прикрикнул на одноклубников. - Слушайте сюда! С теми кто, потеряет шайбу в средней зоне, я в раздевалке потом отдельно поговорю!
        - А если кто-то шайбу потеряет в зоне атаки? - Спросил, посмотрев исподлобья, Борис Александров.
        - А с этими я буду разговаривать персонально, - криво усмехнулся Васильев, как бы нехотя почесав правый кулак.
        - Хватит базарить, пошли отыгрываться! - Скомандовал лидер «Динамо» Александр Мальцев.
        И вся первая пятёрка москвичей, Васильев, Давыдов, Александров, Голиков старший и старший же из братьев Мальцевых, поехала к центральному кругу вбрасывания. При этом Борис украдкой посмотрел на трибуну, где за скамейкой запасных его команды сидела Ирина и, кажется, переживала сейчас именно за него. «Ну, давай „Малышатина“ не подкачай», - мысленно подзадорил он сам себя и занял привычное место на левом краю атаки.
        Саша Голиков удачно поборолся на точке вбрасывания, правда шайба не отлетела назад защитникам, а отползла всего на четыре метра за спину нападающего, но и этого хватило Александрову, чтобы первым рвануть к ней и одним касанием отправить в атаку Мальцева, которого потерял на секунду игрок «Химика». Трибуны недовольно засвистели, но лидеру московского «Динамо» протащить шайбу до чужой синей линии, помешать не смогли. И Александр Мальцев беспрепятственно влетел в зону воскресенцев, где его «радушно встретил» Борис Веригин защитник невысокого росточка, который начинал играть в хоккей, как нападающий. Наверное, поэтому на пару хитрых финтов Мальцева Веригин не купился, но прозевал пас на ворвавшегося по центру Александра Голикова.
        И бывший хоккеист воскресенского «Химика», который отлично знал вратарскую манеру Геннадия Лапшенкова, защищавшего сейчас ворота хозяев льда, прикрыв шайбу корпусом, резко бросил в противоход. Однако Лапшенков вратарской клюшкой сумел это бросок динамовца с неудобного правого хвата отбить. Но шайба, предательски отлетев в левое закругление борта, неожиданно выскочила прямо на клюшку ещё одного нападающего гостей, Бориса Александрова, который с пяти метров в пустой угол не промахнулся.
        - Гооол! - Закричали под свист трибун московские хоккеисты.
        - Да, б… мужики! - Заорал Валерий Васильев, поздравляя всю тройку нападающих. - Нормально! Сейчас ещё прибавим, и посыплется Воскресенск! Надо было раньше вам на пи…юли намекнуть.
        - Выигрывает команда и проигрывает команда, - недовольно хмыкнул Александр Мальцев. - Если кулаки чешутся, то сам себе в раздевалке наверни.

* * *
        К сожалению для московского «Динамо» и его старшего тренера Всеволода Боброва ни в первом периоде, ни во втором проигрышный счёт 2: 1 сравнять так и не удалось. Столкнувшись с ожесточённым сопротивление «Химика» и с собственным невезением, вызванным недонастроем на матч, хоккеисты из Москвы всё больше нервничали и пререкались друг с другом. Особенно часто покрикивали друг на друга, используя ненормативную лексику, два лидера команды Александр Мальцев и Валерий Васильев. И лишь за пять минут до конца матча, когда неутомимый Виктор Ликсюткин оформил хет-трик, сделав счёт 3: 1, Мальцев и Васильев «закопали топор войны».
        - Молодцы! Молодцы! - Скандировали почти полторы тысячи воскресенцев пришедших сегодня во дворец спорта на хоккей.
        - Что делать будем, Всеволод Михалыч? - Тревожно посмотрел на старшего тренера его помощник Владимир Юрзинов.
        - А какие у нас варианты? - Тяжело вздохнул Бобров. - Тафгаева в рукаве у меня нет, Харламов и Петров играют за ЦСКА, а Якушев за «Спартак». Поэтому будем снимать вратаря и выпускать шестого полевого.
        - За пять минут до конца? - Опешил Юрзинов.
        - А куда ещё тянуть? - Махнул рукой Всеволод Бобров и тут же начал делать перестановки в составе. - Защитники Васильев и Филиппов на лёд! Капустин встанешь в центр. Левый край - Александров, правый - Мальцев. Балдерис, как только наш вратарь прибежит на скамейку запасных, выскочишь в поле, играешь либо второго центра, либо по ситуации. Всё, мужики, собрались! - Захлопал он громко в ладоши.
        И хоккеисты, почувствовав невероятный эмоциональный заряд от старшего тренера, выскочили на ледяное поле с желанием, во что бы то ни стало, склонить чашу весов на свою сторону, или хотя бы на нейтральную. По такому сценарному раскладу даже ничья сегодня становилась равносильна победе.
        И первая часть плана Всеволода Боброва удалась. Васильев и Филиппов по-хозяйски перекрыли чужую синюю линию, Сергей Капустин закрепился на пятачке перед воротами Лапшенкова, а Мальцев, Александров и Балдерис, меняясь позициями, устроили в зоне «Химика» головокружительные круговерть. Первым решился на бросок после тридцатисекундного штурма естественно Александр Мальцев. Резкий пас на своего лидера вырезал с левого края Борис Александров, и Мальцев из правого круга вбрасывания в касание выстрелил под перекладину. Геннадий Лапшенков чудом среагировал на бросок, но шайба, улетев за ворота, стала легкой добычей Хельмута Балдериса. Балдерис за воротами «Химика» сделал пару обманных движений и, так как все партнёры оказались перекрыты, сам полез на пятачок через правую штангу.
        Воскресенцы не согласованно ринулись его блокировать, и в этот момент Хельмут сделал резкий пас, шлепнув шайбу об борт за воротами хозяев льда. И эта передача, поставив в тупик обороняющихся игроков, невероятным образом пришлась точно на крюк Бориса Александрова. «Малыш» просто обязан был вколачивать шайбу в сетку ворот «Химика». Что он не задумываюсь и сделал, ведь в такие мгновения на льду думать вредно.
        - Гоооол! - Заорали своими охрипшими глотками все динамовские хоккеисты, и те, кто был в поле и те кто, сейчас стоя у борта на скамейке запасных.
        - Нормально, - поздравил Всеволод Бобров своего второго тренера Владимира Юрзинова. - 3: 2 уже легче. Назаров, Щёголев, Чичурин, Титов и Репс на лёд! Тридцать секунд нужно предельно осторожно отыграть, дать передохнуть лидерам и быстро на смену!
        - Сделаем, Михалыч, - ответил за всю пятёрку Юрий Репс.

* * *
        Ирина Филатова, которую провёл на зрительское место над скамейкой запасных «Динамо» Борис Александров, на живом хоккее уже была. Она ещё девчонкой ходила на стадион в родном Челябинске, где смотрела, как в любительской заводской команде играет её отец. В Москве же, куда она приехала, окончив медицинское училище, чтобы устроится работать бортпроводницей, на настоящий хоккей ей пока попасть не удавалось.
        Сегодняшний матч девушку захватил с первых минут. Правда команда, за которую она болела, постоянно проигрывала в счёте, но её новый кавалер был на высоте. Он уже забросил две шайбы и теперь за две минуты до конца игры снова рвался к воротам воскресенского «Химика». Точнее вся их шестёрка полевых игроков штурмовала оборону хозяев поля. И хоть Ирина ещё для себя не решила, как далеко зайдут отношения с Борисом, но своими отчаянными действиями на льду он нравился девушке всё больше и больше.

* * *
        - «Малыш» дай! - Крикнул Мальцев, снова открывшись в правом кругу вбрасывания, под сорок пять градусов к воротам Геннадия Лапшенкова.
        И тут же Александров, хитро показав, что будет бросать сам, вырезал пас на капитана своей команды. Однако воскресенцы, которые готовы были лечь костьми, чтобы отстоять победный счёт, хитрость юного форварда разгадали. И когда шайба пришла крюк Саше Мальцеву, его плотно успел прихватить один из нападающих «Химика». «Б…!» - выругался про себя Мальцев и мгновенно вернул шайбу на синюю линию своему защитнику Александру Филиппову. Филиппов перевёл на Валерия Васильева и тот зарядил что есть «дури» с шестнадцати метров по воротам Лапшенкова.
        Шайба пулей просвистела на уровне бедра и если бы не самоотверженная игра миниатюрного защитника воскресенцев Бориса Веригина, то счёт бы сравнялся. Но Веригин храбро лёг под шайбу и поймал твёрдый как камень черный резиновый диск точно на незащищённый шлемом лоб. Кровь мгновенно небольшим фонтанчиком хлынула на лёд. Второй игрок обороны «Химика», Пётр Жулин, тут же выбросил шайбу на противоположную половину поля, и судья моментально остановил игру.
        От вида целой лужи крови у Бориса Александрова неприятно зашумело в голове, и весь боевой настрой юного форварда испарился, как не бывало. К сожалению что-то подобное испытали и его партнёры по команде. И когда после двухминутной паузы матч возобновился, больше ничего путного у ворот «Химика» создать не удалось. Зато игроки из Воскресенска, воодушевившись смелым поступком Веригина, чуть-чуть не забросили четвертую шайбу в ворота москвичей.
        В раздевалке «Динамо» после финальной сирены стояла мёртвая тишина. Лишь Валерий Васильев, подойдя к Александру Мальцеву, пробормотал:
        - Я во время игры наговорил всякой ху…ни, извини дружище.
        - Да ладно, я тоже был не прав. - Махнул рукой Мальцев и обратился к старшему тренеру. - Михалыч, у нас шансы на золото полностью потеряны или есть ещё варианты?
        - Сейчас мы уступаем ЦСКА по потерянным очкам два очка, - устало пробормотал Всеволод Бобров. - Через четыре дня у нас с ними очная встреча. Если армейцев обыграем, то минимальный шанс появится, но там многое будет зависеть от того, как ЦСКА проведёт оставшиеся матчи.
        - Да какие к чёрту шансы, когда облажались на ровном месте, - высказался более категорично второй тренер Владимир Юрзинов.

* * *
        На улице у служебного входа в спортивный дворец «Химик», для команды хозяев льда болельщики устроили самую настоящую торжественную встречу. Толпа в человек двести дружно скандировала: «Молодцы! Так держать!». А московское «Динамо» около автобуса поджидала одна единственная женская фигура в светло сером плаще.
        - Это чья? - Хмыкнул Валера Васильев.
        - Моя, - буркнул Борис.
        - Хорошенькая, - усмехнулся Саша Мальцев. - Но моя лучше.
        - Спорный вопрос. - Невесело усмехнулся «Малыш» и спросил тренера Боброва. - Всеволод Михалыч, можно я домой уеду на такси?
        Всеволод Бобров, который в женской красоте кое-что понимал, окинул коротким взглядом симпатичную незнакомку и обратился ко всей команде:
        - Парни, завтрашней понедельник я объявляю выходным днём! Выспитесь, как следует, можно и нарушить спортивный режим, но без перебора. Во вторник на утренней тренировке вы мне понадобитесь сильные, здоровые и злые до побед. В следующей игре ЦСКА мы должны дать самый решительный бой! А сейчас, кто хочет, может ехать хоть на клубном автобусе, хоть на такси, хоть на своих двоих. Не возражаю.
        - Вот это правильно, - поддакнул защитник Васильев и полез в клубный автобус.

* * *
        Через три часа в комнате Бориса Александрова, в то время пока его соседи Виктор Жлуктов и Хельмут Балдерис поехали в ресторан заливать горечь от поражения шампанским, они со своей девушкой Ириной на расстеленном диване позволили себе немного больше, чем это принято на втором свидании. И когда Борис как истинный джентльмен приготовил бутерброды и кофе, закутанная в простыню подруга неожиданно спросила:
        - Я так и не поняла, у вас шансы на золото ещё остались или нет?
        - Сложный вопрос, - усмехнулся Борис, так как в такой обстановке не думал говорить о хоккее. - Вот смотри. Завтра ЦСКА играет против «Спартака». Тарасов так своих наскипидарит, что я не сомневаюсь в их победе, пусть и с минимальным счётом. Затем 26-го мы уже встречаемся с ЦСКА. Но потом армейцы дома принимают СКА Ленинград и дважды «Автомобилист» из Свердловска. Наконец, завершают они чемпионат игрой в Горьком на выезде. А это всё гарантированные четыре победы, причём с разгромным счётом.
        - Ну и что? - Удивилась девушка.
        - А то. - Борис тяжело вздохнул и на подносе пододвинул чашечку кофе подруге. - Даже если мы выиграем у армейцев 26-го, затем дважды обыграем неслабый московский «Спартак», то к концу чемпионат наберём с ЦСКА равное количество очков и благополучно займём второе место. Так как у них лучшая разница забитых и пропущенных шайб. Мы «Спартаку» много не забросим, а ЦСКА в свою очередь Ленинграду, Свердловску и Горькому набросает на раз-два несколько десятков этих шайб.
        - То есть вам нужно надеяться на победу с ЦСКА и ещё на дополнительное чудо?
        - Теперь уже только на чудо, - грустно улыбнулся юный нападающий.
        Глава 20
        В понедельник вечером 23-го апреля у меня состоялся пренеприятный разговор со своей подругой Лизой. Она требовала, чтобы я пошёл на её утреннее телевизионное шоу, так как при появлении на нём хоккеистов Чикаго, в особенности меня, всегда поднимались рейтинги. Я же требовал оставить меня в покое. Ведь после 5-ти ассистов и 10-ти шайб, которые я оформил в ворота «Сент-Лиус Блюз» дальше, в серии против «Рейнджерс», не считая двух результативных передач, меня посетила голевая засуха. Все штанги я обстучал вратарю ньюйоркцев Эду Джакомину, кучу нервов извёл в раздевалке и всё в пустую.
        А между тем мы сыграли против «Нью-Йорк Рейнджерс» уже четырежды. После поражения в первом домашнем матче на «Чикаго Стэдиум» - 1: 4, мы так же дома добились очень важной трудной виктории - 5: 4. Затем два матча на выезде в «Мэдисон-сквер-гарден» принесли в нашу копилку ещё две героические победы - 1: 2 и 1: 3. В общем, перед завтрашней домашней игрой всё было у команды отлично, мы вели в серии 3: 1 и нам оставался последний шаг к финалу. Всё было в шоколаде, кроме моей персональной результативности. С одной стороны пока соперник опекал меня, забрасывали мои партнёры, а с другой - накануне пятого матча мне о многом стоило поразмышлять.
        Я даже этим утром вдруг понял - почему произошёл такой голевой затык? И за-за повышенной ответственности. Мне слишком сильно желалось выиграть приз лучшему игроку плей-офф, чтобы доказать всем кремлёвским старцам, что проект нашей команды в ВХА хоронить нельзя! Чтобы они поняли ценность имиджевых приобретений для всего СССР. Ведь пока я заколачиваю шайбы в НХЛ и выигрываю индивидуальные призы, все газеты пишут, что Советский хоккей самый лучший и самый прогрессивный. А значит всё, что сделано в СССР имеет знак качества. Вот этой ответственностью меня и накрыло. Когда от моей скромной персоны ничего не ожидали, было легко, я как баловень судьбы играючи вколачивал шайбы. Теперь же всё поменялось. И как выйти из этого тупика я не знал, и уж тем более идти на телевидение не хотел.
        - Я не знала, что ты такой трус! - Выпалила Лиза Савьер, когда я в десятый раз сказал - нет. - А ещё хвастался, что русские ничего не боятся!
        - Неправда, - буркнул я. - Я говорил, что русские никогда не сдаются. И хватит кричать, я прошёл выгуливать кота, ему полезно дышать свежим тёплым чикагским воздухом.
        - Подожди, я ещё не всё сказала! - Лиза, словно фурия в халате, преградила в прихожей мне дорогу на улицу. - У этого Ивана Курнуайе из Монреаля всего 15 очков, по вашей этой идиотской системе гол плюс пас, а у тебя целых 17! Ты пока лидер плей-офф Кубка Стэнли, а боишься завтра сходить на двадцатиминутное интервью.
        - Хорошо! - Психанул я и, ткнув рукой в Фокса, выпали. - Вот как мой кот скажет, так и будет.
        - Не выдумывай, - заулыбалась моя подруга, - он у тебя не разговаривает. Если только мяукает и урчит, когда я его кормлю.
        - Ладно, - пошёл я на примирение. - Если кот не разговаривает, значит, молчит, а молчание знак согласия. Только завтра я на твоё утреннее шоу с Микитой приеду. Он у нас любит поболтать.
        - Давно бы так, - обрадовалась Лиза и, разбежавшись, запрыгнула мне на руки и впилась в мои губы своими мягонькими губами.
        «Вот это темперамент, - подумал я и про себя сказал коту, которому наши выяснения отношений были до фени. - Извини Фоксец, сегодня останешься без прогулки. Нам с Лизой в спальне нужно кое-что обсудить. Ничего скоро в СССР нагуляешься».

* * *
        Утреннее шоу на 44-ом телеканале было копией вечернего, где мы в феврале этого года с Иваном Болдыревым знатно порезвились. Только на вечернем шоу задник, то есть картинка на заднем плане отображала сияющий огнями Чикаго в вечерних сумерках, а на утреннем шоу - небоскрёбы Чикаго были запечатлены в лучах восходящего солнца. Даже телеведущий остался прежний - Ник Тэйлор, мужчина с бровями как у Брежнева и с накладным париком, скрывающим небольшую, но некрасивую плешь. Правда, сегодня Ник нацепил на голову оранжевую шляпу похожую на котелок. Мы же со Стэном Микитой оделись в наши клубные пиджаки.
        - Итак, сегодня 24-ое апреля на часах ровно девять ноль ноль. - Наигранно посмотрел на свои наручные часы телеведущий Ник Тэйлор. - И в нашей студии особенные гости: капитан «Чёрных ястребов» Стэн Микита и помощник капитана Иван Тафгаев! Встречайте гостей!
        Музыканты грянули какую-то задорную джазовую композицию, и мы с Микитой из-за кулис выбежали, размахивая руками, словно ястребы, которые разучились летать. Режиссёр прямого эфира, моя подруга Лиза, мгновенно включила консервированный смех.
        - Ти-ти-ти-ти-ти! - Разом издали мы звук, который по нашему мнению был характерен для ястребов, после чего дружно плюхнулись на гостевой диван.
        - Что это было Стэн? - Спросил, округлив глаза, сидящий за своим столиком Ник Тэйлор.
        - Это ястребы вышли на тропу войны, поэтому нью-йоркским «рейнджерам» сегодня вечером не поздоровится, - громко засмеявшись, ответил Микита.
        - Будете их обстреливать с высоты птичьего полёта этим самым, - пошутил Ник.
        - Будем обстреливать их ворота шайбой с самых выгодных позиций на площадке, - вступил в беседу и я.
        - Отличный план! - Криво усмехнулся телеведущий. - Надеюсь, к сегодняшней игре некоторые парни из вашей команды поправят свой прицел, чтобы шайба летела точно в рамку, а не на зрительские трибуны?
        «Вот, сука», - выругался я про себя, натянув улыбку на своё лицо и ответил:
        - Обязательно поправим! Я даже могу показать секретную тренировку для улучшения точности броска, которую придумал легендарный советский тренер Анатолий Тарасов.
        - Очень интересно! - Обрадовался ведущий Ник Тэйлор.
        - Охо? - Присвистнул Стэн Микита. - Даже я про такую тренировку ничего не слышал. Что ж ты раньше-то молчал, Таф?
        - Да вот увидел замечательный оранжевый котелок на голове Ника и вспомнил. - Зло заулыбался я и, вскочив с дивана, тут же принялся делать стандартную хоккейную разминку. - Только мне нужен один помощник. Ник, не в службу, а в дружбу, выручай.
        - Наверное, вам лучше за помощью обратиться к Стэну, - телеведущий покосился на Микиту. - Я не большой специалист в хоккее.
        «Ага, как советовать поправить прицел - он знаток, а как выйти на центр студии, так сразу же не специалист», - усмехнулся я про себя и сказал:
        - Для чистоты эксперимента нужен именно любитель. Кстати, давайте спросим зрителей, хотят ли они увидеть, как их любимый телеведущий выполняет специальную хоккейную тренировку?
        - Еееее! - Тут же заорали зрители, звук которых в студии включила моя подруга Лиза.
        И Ник Тэйлор тяжело вздохнув, оторвал свою жирную задницу от стула и вышел ко мне на центр студии, где пролепетал, что готов.
        - Это любимое тренировочное упражнение великого хоккейного выдумщика Анатолия Владимировича Тарасова, оно называется «вертолётик». - Бросил я короткое пояснение в центральную телекамеру и за доли секунды, присев, схватил ведущего утреннего шоу, наклони его на себя и поднял на своих могучих плечах. После чего стал вращаться вокруг своей оси. Оранжевая шляпка системы цилиндр мигом слетела с головы, заоравшего не своим голосом Ника Тэйлора. Поэтому через пять секунд я его вернул на место.
        - Фак! - Громко выкрикнул Ник, нащупывая на голове вновь открывшуюся плешь.
        Затем пошатнулся, ведь перед глазами всё вертелось и крутилось, и, попытавшись нащупать свой стол, грохнулся на хорошо откормленную пятую точку.
        - А в чём суть упражнения? - Не понял Стэн Микита.
        - Я, честно говоря, и сам до конца не знаю, - пожал я богатырским плечами. - Но игроки московского ЦСКА говорят, что после «вертолётика» все шайбы летят точно в цель. Иначе «вертолётик» нужно повторять до полной потери пульса.
        - Рекламная пауза! - Вдруг придя в себя, с пола заорал телеведущий Ник Тэйлор.
        «Теперь меня точно больше на телик не позовут», - ухмыльнулся я и увидел, как за режиссёрским пультом моя подруга усиленно сохраняет серьёзное и возмущённое лицо, чтобы не расхохотаться.

* * *
        Вечером того же дня, когда чаша «Чикаго стэдиум» кипела словно жерло растревоженного вулкана, я уже во время предматчевой раскатки решил мысленно представить, что вернулся в далёкое сказочное детство. Как будто сейчас не важнейший пятый матч серии с «Нью-Йорк Рейнджерс», победа в котором нам открывала путь в финал, а сейчас передо мной обычный советский дворик, где мы бьёмся с парнями с соседней улицы. И в воротах ньюйоркцев не Эд Джакомин с маской как в фильме ужасов «Пятница 13-ое», а парень из параллельного класса, которому я на перемене подбил глаз. А в защите не Бред Парк и Род Сейлинг, а два неуклюжих хулигана, не умеющие нормально ни драться, ни играть в хоккей.
        - Иван, ты как? - Увидев мои стеклянные глаза, поинтересовался самочувствием капитан команды Стэн Микита, перед самым стартовым вбрасыванием.
        - Спроси об этом «рейнджеров» после финальной сирены - парни вы как? - Хмыкнул я и выехал в центральный круг, где меня уже поджидал Жан Рателль, центрфорвард «Нью-Йорк Рейнджерс».
        Я поставил клюшку на лёд и мельком окинул свою пятёрку - слева Микита, справа Болдырев, сзади два лучших наших защитника Уайт и Стэплтон. Все предельно сосредоточены и напряжены. «Ничего сейчас шайба полетит вниз, и напряжение мигом улетучится, будет не до него», - подумал и неожиданно вбрасывание проиграл. Так как судья матча шайбу бросил не в самый центр, а на край ближе к Рателлю. Из-за чего я двинул канадца плечом в плечо и тут же сбил его с ног.
        - Еееее! - Взревели трибуны, а я бросился дальше прессинговать наших гостей из Нью-Йорка.
        И следующим под мой силовой прием угодил защитник Бред Парк, который секундой ранее скинул шайбу на своего второго игрока обороны Рода Сейлинга. Кстати, Парк тоже от столкновения со мной потерял равновесие, но упал лишь на одно колено и сам в ответ успел зацепить меня клюшкой за ногу. Чистейший фол был полностью проигнорирован судьей. Но такая несправедливость меня только раззадорила. Поэтому на Сейлинга я налетел, словно рассвирепевший медведь и с грохотом воткнул его в борт.
        И в этот момент шайбу удалось перехватить Микитосу. Он заложил крутой разворот на месте, уходя от силового приёма Рода Жильберта, крайнего нападающего «Рейнджерс», и отпасовал на противоположный борт Ивану Болдыреву, который оказался совершенно один.
        - Блэкхокс! Блекхокс! - Раздалось с трибун от зрителей, почувствовавших, что для гостей запахло жареным.
        И под это скандирование мой тёзка пролетел до чужой синей линии, вошёл в зону атаки и мощно щёлкнул с тринадцати метров по воротам Эда Джакомина. Голкипер «рейнджеров» шайбу легко отбил.
        - Я тебе пощёлкаю, балбесина! - Прикрикнул я на Болдырева и кинулся эту шайбу выковыривать из левого закругления, где до неё первым добрался защитник Род Сейлинг.
        - Уже и для и разминки щёлкнуть нельзя, - недовольно буркнул мне в спину Болдырев.
        - Бом! - Раздался через три секунды громкий удар в борт, от того что мы с Сейлингом опять вступили в короткое и отчаянное единоборство.
        Защитник гостей рухнул как подкошенный, но ему на выручку прилетел Бред Парк и зрители на трибунах вновь услышали громкий «бом!» и жалобное потрескивание борта. Однако и я, и здоровяк Парк падения в ледяную крошку избежали, после чего обменялись друг с другом «дружескими» оплеухами.
        Тем временем с шайбой по центру на ворота гостей уже выкатился Стэн Микита, который не стал тупо щёлкать, а хитро обыграв одного хоккеиста «Рейнджерс», скрытной передачей вывел Болдырева на правый пустой угол ворот соперника. Но Иван, сначала шайбу остановил, затем переложил её в крюк клюшки и, когда в это угол уже сместился и вратарь, и защитник гостей, бросил. Красиво бросил, ничего не скажешь. Навесиком на уровне колена, он перекинул через несколько клюшек шайбу в левый круг вбрасывания точно мне в крюк. «Неужели и сейчас не попаду?» - жалкая предательская мыслишка мелькнула в голове и мгновенно погасла, чтобы после моего щелчка в касание загорелся красный фонарь за воротами Эда Джакомина.
        - Скоооор! - Заверещали переполненные трибуны «Чикаго Стэдиум» и сирена пожарной тревоги разнеслась над катком и даже частично вылетела на улицу, где вздрогнули обычные, спешащие по своим делам прохожие.
        «Расколдовался», - облегченно выдохнул я, принимая поздравления партнёров по команде.
        - Я же говорил, Таф, нужно немного перетерпеть и всё наладится! - Обрадовался окончанию моей голевой засухи старший тренер Билли Рэй, когда я присел на скамейку запасных.
        - Да, Тафи, все твои беды от того, что ты слишком много думаешь. - По-философски высказался генменеджер Томми Айвен. - Тебе же предлагают великолепный контракт на второй год в Чикаго! Чего думать - быстрей подписывай! В Союзе ты таких денег не заработаешь.
        - У русских есть такая поговорка - всех денег не заработаешь. - Пробурчал я. - Знаешь для чего?
        - Ну? - Хмуро хмыкнул мистер Айвен.
        - Чтобы из-за жадности не вляпаться в какую-нибудь авантюру, как некоторые, - улыбнулся я и скупердяй Иваныч, молча махнув рукой, перешёл на другой край скамейки запасных.
        А ещё через три минуты на нашем чикагском льду при поддержке Стэна Микиты и Ивана Болдырева я опять чуть было не отличился. На входе в зону гостей разыграв с Иваном скрест, мне удалось вырезать шикарный пас на влетающего по левому борту Стэна, который, обыграв одного защитника, очень мощно и хлёстко бросил с кистей. Эд Джакомин в уродливой вратарской маске шайбу отбил прямо на пятачок, куда я стремился всеми фибрами души. Однако защитник гостей Бред Парк, обхватив меня двумя руками, по-борцовски повалил на ледяное и холодное поле.
        «Если за токае не давать две минуты штрафа, то за что тогда давать? За убийство?» - зло подумал я и бросил гневный взгляд на товарища в полосатом судейском свитере, который скрепя сердце дунул в свисток.
        - Сделайте им вторую мальчики! - Ревел довольный ход матча мистер Айвен.
        - Деннис выйди четвёртым нападающим вместо Стэплтона. - Скомандовал тренер Рэй, отправив к нам на розыгрыш лишнего Денниса Халла.
        - Билли, - шепнул я единственному защитнику, оставшемуся на льду. - Мудрить ничего не будем, после вбрасывания я влезу на пятак, а ты мне с кистей набрось.
        - Как набросить? - Усмехнулся Билли Уайт.
        - Нежно, - хмыкнул я, сказав это слово по-русски.
        И через тридцать секунд Билли Уайт, который понабрался от меня за сезон множество русских ругательств и нескольких нормативных слов, именно нежно набросил с кистей шайбу на пятак Эда Джакомина. «Делай мать твою!» - выкрикнул я про себя, толкаясь в борцовской стойке с защитником гостей, не в силах подставить свою клюшку под бросок. Тогда чисто автоматически я под навес от партнёра подставил здоровенное тело защитника «Нью-Йорк Рейнджерс», резко дёрнув его в нужную сторону. Но шайба, сначала угодив сопернику в бедро, отскочила в мою клюшку, и лишь потом юркнула в сетку ворот.
        - Бееем! - Тут же раздался звук за воротами «рейнджеров» и одновременно зажегся красный фонарь.
        - Скооор! - Через полсекунды взревели трибуны, так как из-за толчеи не разобрали что произошло.
        - Отцепись, пока в ухо не врезал! - Рыкнул я на игрока гостей, который всё ещё пытался со мной «танцевать» и подумал: «То из верных позиций не залетало, то все рикошеты в мою сторону. Одним словом - наваждение».

* * *
        После второй двадцатиминутки, в которой на одну шайбу гостей точным броском ответил Деннис Халл, команда ушла в раздевалку ведя в счёте 3: 1. Хотя справедливости ради, забросить мы могли значительно больше и в третьем периоде, играя от обороны, должны были без нервов доводить матч и всю серию с «Рейнджерс» до победы. Но хоккейные боги переменчивы, поэтому в раздевалке никаких шапкозакидательских настроений не было. Только Томии Айвен всё суетился, кому-то звонил и бегал по раздевалке, бросая на меня странные взгляды. А за две минуты до конца перерыва генменеджер отозвал меня в свой кабинет и наконец, выложил все что накопилось у него на сердце:
        - Ты знаешь, Тафи, что нашим клубом владеет чикагский бизнесмен Артур Вирц?
        - Владелец «Чикаго стэдиум», - кивнул я. - Сделал бабки на великой депрессии, скупая по дешёвке недвижимость, как некоторые прохиндеи после перестройки. Капиталист проклятый.
        - Точно, - усмехнулся Айвен, почесав затылок. - Так вот, когда я почти год назад принёс ему идею подписать советского хоккеиста, то есть тебя, он смотрел на меня как на умалишённого, ха-ха. А теперь готов выложить очень большие деньги. Он сегодня по телевизору увидел твой «вертолётик» и очень долго хохотал, после чего сразу позвонил мне. В общем, если ты подпишешь договор на три года, то бонусом получишь миллион долларов. - С придыханием сказал генменеджер.
        Мне сразу же захотелось расхохотаться прямо в лицо нашему скупердяю Иванычу и сообщить, что через три года миллион долларов станет не таким уж большим гонораром, что скоро все хоккейные контракты взлетят до небес. Но я подумал, что если сейчас категорически откажусь, то в лице бизнесмена Артура Вирца приобрету сильного недруга, который будет вставлять палки в колёса. Поэтому сделав серьёзное лицо, я пробормотал:
        - Разговор о новом контракте я начну лишь после выигрыша Кубка Стэнли. Так и передай мистеру Вирцу, что сумасшедший русский пока о деньгах не думает.
        - Ладно, Тафи, я так и передам. - Недоверчиво посмотрел мне в глаза генменеджер Томми Айвен.

* * *
        Начало третьего решающего периода, который при ничейном счёте мог стать и не последним, сложилось для меня не просто. Старший тренер гостей Эмиль Фрэнсис персонально под меня стал выпускать на площадку защитника гиганта Дейла Рольфа, рост - 193, масса под 100 кг. Это через тридцать лет, когда всё человечество разом вытянется в росте в среднем на 10 см, такими габаритами в НХЛ никого не удивишь. А сейчас Рольф, который возвышался надо мной на три сантиметра доставлял мне множество неудобств.
        Во-первых, при полном попустительстве арбитра, он на пятачке хватал меня двумя руками и просто не давал играть. И пока я с ним бессмысленно толкался, вся опасность у чужих ворот сходила на нет. Во-вторых, я попробовал его пару раз на скорости воткнуть в борт, но и из этого мало, что получилось. Более того, оба раза мы упали вместе, и что самое неприятное - на меня. И поэтому на седьмой минуте третьего периода я скинул перчатки и принялся колотить защитника гиганта. То есть ударил всего один раз в челюсть. Дейл Рольф опал как озимый, и мне тут же выписали две минуты штрафа. А Дейл, хитро усмехнувшись и стерев кровь с губы, поехал на скамейку запасных.
        «Идиотина, - обругал я сам себя в боксе для штрафников, при этом с надеждой уставившись на нашего голкипера Тони Эспозито, который выручал команду в серии с „Рейнджерс“ множество раз. - Неприятно будет, если сейчас пропустим». Я даже привстал, когда на точке вбрасывания Деннис Халл скрестил клюшки с Жаном Рателлем. К счастью, вбрасывание было выиграно, а шайба выброшена из нашей зоны защиты. И почему-то именно в этот момент в мою голову пришла идея написать статью для «Советского спорта» о том, какие выгоды получает страна, если её спортсмены и хоккеисты, в том числе, добиваются международного признания. «Точно, - подумал я, - чтобы продавить ВХАашный проект нужно обязательно с тонким намёком писать об этом в прессе, где можно будет сравнить советскую команду в заокеанской хоккейной лиге с полётом Гагарина в Космос. Или с путешествием Колумба, который открыв новые торговые пути, озолотил Испанию. Кстати, статью так и надо озаглавить - „Хоккейные Колумбы“. Ведь нет ничего хуже, чем вариться в собственном соку».
        С такими мыслями две штрафные минуты пролетели незаметно, благо в атаке у «рейнджеров» ничего опасного не получилось. И когда я выскочил на лёд за спинами защитников нью-йоркской команды, то моментально был вознаграждён прекрасной передачей от Билли Уайта. Только что гости могли одну шайбу отквитать, и вот я уже лечу один на один к воротам Эда Джакомина, которого я ещё до начала матча представил простым пареньком с соседней улицы.
        «Держи Эд!» - усмехнулся я про себя и качнув влево, затем резко ушёл вправо и играючи уложил голкипера «Рейнджерс» на лёд, а шайбу под рёв толпы закатил уже в пустые ворота.
        - Скоооор! - Запрыгали зрители на трибунах, а я подумал, что ньюйоркцам от такого хоккейного нокаута больше не очухаться, и матч можно спокойно докатывать до победы.

* * *
        - Блэкхокс! Блэкхокс! - Танцевали в раздевалке почти все полуголые в полотенцах после душа хоккеисты нашей команды.
        - Сегодня пиво за мой счёт! - Выкрикнул Томми Айвен и тут же добавил. - Но не больше одной кружки!
        - Парни, давайте споём нашу победную песню, - предложил я. - Билли запевай!
        И защитник Билли Уйат охрипшим, но мощным баритоном затянул «Траву у дома», почти не коверкая русские слова:
        И шнится нам не рокот кошмодрома!
        Не эта ледяная шинева! - Включились и остальные хоккеисты:
        А шнится нам трава, трава у дома!
        Шелёная, шелёная трава!
        - Еееее! - Потом заорали все хоккеисты, а старший тренер Билли Рэй неожиданно пустил слезу.
        - Ты чего, Билич, мы же в финале? - Опешил я.
        - Этот финал для меня третий, решающий и скорее всего последний, - признался старший тренер.
        - В России говорят, что Бог троицу любит. - Я похлопал по плечу старину Рэя и подумал: «Теперь мне самому победа в Кубке Стэнли важнее важного».
        - В лепёшку разобьёмся, но Кубок возьмём! - Загоготал Стэн Микита, припомнив мою русскую присказку.
        Глава 21
        Рано утром 26-го апреля в своём жилом номере на спортивной базе «Новогорск», куда вся команда заехала два дня назад, чтобы ничего не отвлекало от подготовки к важнейшей игре, Всеволод Бобров встал ни свет не заря. Сегодняшним вечером его московскому «Динамо» предстояла решающая битва за золотые медали с ЦСКА, который срочно требовалось чем-то удивить. «Чем я буду удивлять опытного матёрого соперника, когда под рукой „пионерский отряд“? Только одному хоккейному Богу известно», - подумал старший тренер, расставив на миниатюрном металлическом игровом поле девять белых фишек с магнитным основанием, три ряда по три кругляша в каждом. И задумавшись над этим магическим квадратом, Всеволод Михалыч неожиданно стал напевать себе под нос:
        Всё слежу, чтоб не было промашки,
        Всё вспоминаю повара в тоске.
        Эх, сменить бы фишки на рюмашки - -
        Живо б прояснилось на доске!
        - Михалыч, ты чего не спишь? - Зашевелился на соседней кровати его помощник Владимир Юрзинов. - Ещё же шесть часов утра?
        - Думаю я, Володя, думаю, - ткнул пальцем в девять фишек на игровом поле Всеволод Бобров.
        - Что-то я не пойму, почему на льду девять хоккеистов, а не пять? - Покрутил головой Юрзинов, чтобы отогнать сладкий утренний сон и тоже, надев штаны, присел за игровую хоккейную доску.
        Однако вместо ответа, Бобров пропел ещё один куплет из песни Высоцкого «Честь шахматной короны»:
        Вижу, он нацеливает вилку - -
        Хочет есть. И я бы съел ферзя…
        Эх, под такой бы закусь - да бутылку!
        Но во время матча пить нельзя.
        Ча-ча-ча!
        - Ну, Всеволод Михалыч, рассказывай, что придумал? - Обиженно протянул второй динамовский тренер.
        - Значит так, смотри сюда, - Всеволод Михалыч провёл пальцем по первым трём фишкам. - Это первая тройка нападения ЦСКА - Михайлов, Петров и Харламов. Далее три фишки - это вторая тройка нападения, Викулов - Фирсов - Трунов.
        - Ясно и третий ряд - это Волчков, Мишаков и Блинов, - догадался Владимир Юрзинов.
        - Точно. - Кивнул головой старший тренер. - А теперь наши. Против первой тройки ЦСКА выставим: Александрова, Титова в центр и Сашу Мальцева на правый край. Настырный Боря Александров будет мешать играть Харламову, Титов свяжет по рукам и ногам Петрова, а Мальцев как-нибудь разберётся с Борей Михайловым. Вторую тройку нападения ЦСКА мы покроем более быстрыми и молодыми Капустиным - Жлуктовым - Балдерисом.
        - Балдерис от Викулова будет улетать, как электричка от зазевавшегося дачника на перроне, - хохотнул второй тренер.
        - Точно, - снова кивнул головой Бобров и запел:
        Эх, спасибо заводскому другу - -
        Хоть научил, как ходят, как сдают…
        Выяснилось позже - я с испугу
        Разыграл классический дебют!
        - А в третьей тройке у нас сыграют братья Голиковы и ветеран Юра Репс, - продолжил Всеволод Бобров. - Они у нас парни цепкие, навяжут вязкую и изнуряющую борьбу тройке Мишакова.
        - Допустим, - почесав затылок, согласился Юрзинов. - А что у нас с защитой?
        - Молодых Бабинова и Билялетдинова оставим в запасе. В пару к Васильеву поставим Валеру Назарова, а к Филиппову приставим Стаса Щёголева. А ветерана Виталия Семёновича Давыдова будем выпускать вместо тех, кто подустал.
        - Значит, играем сегодня в пять защитников?
        - Один матч можно отыграть и в пять защитников. - Усмехнулся довольный придуманным планом, Всеволод Бобров. - Раньше вообще играли в две пары оборонцев и ничего, побеждали.
        - Посмотрим, что в реальности получится на льду, - не так оптимистично произнёс Владимир Юрзинов.

* * *
        В тот же день короткую утреннюю тренировку прославленного армейского коллектива в УСК ЦСКА посетил самый ярый болельщик и высокий покровитель команды маршал Андрей Антонович Гречко. На сегодняшней игре в Лужниковском дворце спорта Андрей Гречко планировал появиться в окружении своих соратников, и ему просто не терпелось там увидеть сконфуженное лицо Юрия Андропова и подчинённых ему генералов. В последние годы Андрей Антонович остро чувствовал возросшее влияние председателя КГБ на генсека Леонида Брежнева, и теперь хотел взять маленький реванш на хоккейном поле. Поэтому маршал Гречко отложил множество срочных дел и заехал на тренировку, чтобы поздороваться с командой и пожелать хоккеистам удачи и само собой переговорить со старшим тренером Анатолием Тарасовым.
        - Как настроение? - Первым делом спросил маршал московских армейцев, с которых ручьями стекал трудовой пот.
        - Отличное, Андрей Антонович! - Выкрикнул самый шустрый армеец Владимир Петров. - Разделаем сегодня «Динамо» под орех и золотые медали у нас в кармане!
        - Молодцы! Так держать! - Засмеялся Андрей Гречко.
        - Продолжайте занятие, - недовольно прикрикнул на Петрова и остальных «халявщиков» Анатолий Тарасов, а сам присел с маршалом Гречко на зрительскую трибуну.
        - Докладывай как атмосфера в команде, как оперативная обстановка, чем сегодня удивишь Боброва? - Спросил маршал старшего тренера.
        - Работаем по заранее намеченному плану, - не без гордости ответил Анатолий Тарасов. - Три дня назад в последней игре расколотили «Спартак» - 7: 1. «Динамо» тоже расколошматим в пыль. Ведь в сборной СССР только четверых моих задействовали. Третьяк всю дорогу запасным просидел. Когда такое было-то? Ребята сейчас многое хотят доказать товарищу Боброву.
        - Я тут, Анатолий Владимирович, кое с кем поговорил, - почти шёпотом сказал маршал Гречко. - Если сегодня обыграешь «Динамо» и выиграешь золото чемпионата, то со следующего года попытаюсь тебя сделать старшим тренером сборной Советского союза. Не сам конечно, так, нажму на нужные рычаги.
        - А Севку куда? - Опешил Тарасов. - Он же, как главным стал, так выиграл все турниры подряд?
        - За товарищем Бобровым слишком много грешков имеется. И фарцовка, и драка с работником посольства, и хоккеист этот Тафгаев, который как бы уехал в НХЛ по заданию партии. Ты главное разбей «Динамо» и возьми чемпионат, а дальше я всё сам устрою.
        - Ну, Андрей Антонович обрадовали, - улыбнулся Тарасов и пожал руку маршалу Гречко. - Мне без сборной Советского союза плохо.

* * *
        Почти в то же время на маленьком тренировочном катке «Кристалл», который находился в Лужниках, после сорокаминутного тренировочного занятия хоккеисты московского «Динамо» в раздевалке устроили стихийное собрание. Заправляли на сходке ватагой лихих ледовых дружинников Александр Мальцев и Валерий Васильев.
        - Мужики, мы уже три дня строго режимим, впахиваем на льду как проклятые, даже на базу заселились, неужели это всё напрасно? - Спросил своих партнёров по команде Мальцев.
        - Если ЦСКА сегодня обыграем, то не напрасно, а если проиграем, то зря жилы рвали, - ответил Миша Титов, которого неожиданно для него самого перевели в первую тройку нападения.
        - Ерунда, - не согласился Сергей Капустин. - Мы все, кто здесь сейчас находится, кое-что в хоккее можем и понимаем. Суперсерию выиграли, Кубок Мира выиграли, чемпионат Мира тоже взяли.
        - «Приз известий» ещё, - подсказал Капустину Виктор Жлуктов.
        - Ты, б… конкретно скажи, что сказать-то хочешь? - Психанул Валерий Васильев.
        - А то и хочу сказать, - махнул рукой Капустин. - Успех приходит к тем, кто к таланту добавляет добрую долю трудолюбия. Поэтому жилы мы рвали не зря.
        - Тьфу, б…! - Выругался Васильев. - Давайте по делу! Кто сегодня шайбы зубами ловить не будет, кто пластаться до последнего не готов, поднимите руки. А ещё лучше подойдите к Михалычу и честно признайтесь, что обосрались и чтобы он вас с лавки на лёд сегодня не выпускал. Всё ясно?
        - Да, мужики, - поддержал друга Саша Мальцев. - До золота в этом сезоне дотянуться будет нереально, но ЦСКА вздрюкнуть мы просто обязаны. А дальше будь, что будет.
        - Я ещё хочу сказать. - Встал с лавки Борис Александров. - Мы сегодня должны сыграть за Михалыча. Где бы мы все были, если бы он нас не собрал в одну команду? Да большинство из нас ни чемпионата Мира, ни Суперсерии не увидели бы.
        - Правильно «Малышатина»! - Кивнул головой Васильев. - Тем более у Михалыча с Тарасовым давние разногласия. Так наставим Анатолию Владимировича козью морду, ха-ха!
        - А ты что лично против Тарасова имеешь? - Спросил Михаил Титов.
        - А он меня в 71-ом году на чемпионат Мира не взял, потому что я в ЦСКА отказался переходить, - ответил Валерий Васильев. - И вообще я у Боброва - основной защитник, а у Тарасова был первым кандидатом на лавку.
        - Всё, мужики, решено, сегодня на льду бьёмся до последнего, - подвёл черту Александр Мальцев. - Кто - за, прошу поднять руки.
        И через секунду предложение Мальцева было встречено лесом могучих хоккейных рук.

* * *
        Старший тренер ЦСКА Анатолий Тарасов гонял шайбу по льду, когда ещё многих теперешних мастеров спорта в проекте не было. Поэтому все тонкости хоккейной науки постиг от «А» до «Я». Но во время сегодняшнего решающего мачта против московского «Динамо», стоя на своей скамейке запасных, кое-чего понять не мог. За первые десять минут игры его орлы не создали ни одного по-настоящему опасного момента у ворот соперника, которые защищал бывший второй вратарь горьковского «Торпедо» Владимир Минеев. Особенно расстраивала Тарасова его первая тройка нападения, раз за разом увязая в вязкой обороне «Динамо» словно в топком болоте.
        - Ты куда, б… даешь Петров? - Рявкнул он на своего лучшего центрфорварда, который со своими партнёрами по звену только что присел на скамейку запасных. - Тебя ведь вяжет по рукам и ногам какой-то Титов, который даже не игрок второй сборной!
        - Титов со второй сборной в Канаду ездил на товарищеские матчи, - пробурчал Владимир Петров.
        - Значит, дай ему по рогам как следует! - Отмахнулся Тарасов и переключился на капитана команды. - Михайлов, мать твою, да обыграй ты этого Мальцева. Ты же видишь - Петров плотно прикрыт? Ну, и вы, Валерий Борисович, - словно на сцене театра развёл руки в стороны старший тренер перед Харламовым, - соизволите, сегодня поиграть в хоккей или нет? Против тебя бегает 17-летний пацан, мать твою за ногу!
        - Может нам звенья перетасовать, как это сделал Бобров в «Динамо»? - Робко предложил Валерий Харламов.
        - Я вам сейчас так звенья перетасую, мать твою через коромысло, что завтра на тренировке тошно станет! - Закричал Анатолий Владимирович, покраснев до бордового оттенка. - Вы у меня завтра все легкие на лёд выплюнете! Играть надо лучше, твою мать!
        На этих словах вся армейская ледовая дружина разом встала с лавки, ведь на льду, в средней зоне реактивный Хельмут Балдерис, улетел от опекающего его Владимира Викулова, затем ускользнул от защитника Виктора Кузькина и ворвался в зону защиты московских армейцев, где кроме вратаря Владислава Третьяка других хоккеистов ЦСКА не наблюдалось. Третьяка смело выкатился из ворот навстречу, но лучше бы он этого не делал. Так как Балдерис на огромной скорости объехал армейского голкипера и положил шайбу уже в пустые ворота!
        - Гооол! - Закричала динамовская треть переполненного Лужниковского дворца спорта.
        - Б…! - Отчаянно выкрикнул Анатолий Тарасов и, подозвав к себе второго тренера Константина Локтева, спросил, - что скажешь по поводу игры?
        - Не клеится пока, - пожал плечами Локтев.
        - Я, б… и сам вижу, что не клеится! - Вспыхнул Тарасов. - Что ты мне как мой помощник предлагаешь делать?
        - Сложный вопрос, - тяжело вздохнул Константин Локтев. - «Динамо» сегодня номинальные хозяева поля, значит, замены играющих звеньев производят во вторую очередь. Сначала мы выпускаем тройку нападения, а следом они. К примеру: Петрову неудобно играть против Титова. Мы выпускам Петрова, а они тут же Титова. Мы Харламова, а они Борьку Александрова. Толку от перетасовки звеньев будет мало, нужно держать высокий темп. У «Динамо» всего две пары защитников. Они сейчас набегаются, и мы их дожмём.
        - Я примерно так и предполагал, - буркнул, чуть успокоившись, Анатолий Тарасов и тут же прикрикнул на хоккеистов. - Темп держать! Темп, мать вашу!

* * *
        После первого периода в раздевалке московского «Динамо» царила лёгкая расслабленная атмосфера, как будто не им нужно было побеждать во что бы то ни стало, а их соперникам армейцам. Всё потому что на пятнадцатой минуте Хельмут Балдерис, хоккейный латышский стрелок, как под копирку забросил вторую шайбу, сделав счёт - 2: 0.
        - Не понимаю Тарасова. - Попивая маленькими лотками горячий чай, тихо сказал Всеволод Бобров второму тренеру Владимиру Юрзинову. - Видит же - что Балдерис от Викулова убегает, так поменяй его флангами с Труновым по ходу смены.
        - Они хотят взять нас измором. - Усмехнулся Юрзинов. - Думают, что мы играем в две пары защитников, которые во втором периоде устанут и начнут ошибаться. А мы сейчас Виталия Семёновича Давыдова бросим в бой, а Саша Филиппов пусть отдохнёт. И так всех защитников за период поменяем по кругу.
        - Кроме Васильева. - Возразил Бобров и громко обратился к защитнику, который о чём-то весёлом рассказывал Мальцеву и Александрову. - Валера, ты у нас двужильный?
        - А чё сразу Васильев-то? - Не разобрав вопроса, обиделся лучший игрок обороны бело-голубых.
        - Я спрашиваю, ты через смену отыграешь? Не поплохеет? - Улыбнулся Всеволод Бобров.
        - В этом смысле Васька у нас пятижильный, - захохотал Александр Мальцев. - Две жилы - чтоб играть, одна жила на жену…
        - А ещё две куда? - Заулыбался Борис Александров.
        - Ясно куда, - ответил Мальцев. - Чтоб нарушать спортивный режим без отрыва от хоккейного производства.
        - Да пошли вы, - обиделся Валерий Васильев. - Вообще ничего рассказывать не буду. - Сказал он под громкий гогот всей динамовской команды.

* * *
        Второй период, на который больше всего надеялся старший тренер ЦСКА, принёс Анатолию Тарасову новые разочарования. На двадцать пятой минуте матча реактивный Хельмут Балдерис, вновь убежал в контратаку, где его запрещённой по обе стороны Тихого океана подножкой свалил Владимир Лутченко. На розыгрыш численного большинства Всеволод Бобров отрядил одного защитника Васильева и четырёх нападающих: Александрова, Капустина, Мальцева и всё тоже Балдериса.
        «Подражаешь, Севка, заокеанским профессионалам. Четыре нападающих, ха-ха, посмотрим, чья возьмёт!» - зло хмыкнул про себя Тарасов и выпустил на лёд двух защитников - Кузькина и Гусева, а так же нападающих - Петрова и Михайлова, в надежде, что два его лучших форварда убегут в контратаку и разницу в счёте сократят. Но на деле, после того как Владимир Петров проиграл шайбу на точке в средней зоне, «Динамо» словно бетонной плитой прижало ЦСКА к воротам Владислава Третьяка.
        - Вынести шайбу из зоны! Я приказываю - вынести шайбу, мать вашу за ногу! - Ревел у борта Анатолий Владимирович.
        Однако если бы все шайбы по приказу старшего тренера ЦСКА, который имел полковничьи погоны, вылетали из зоны и ещё пуще залетали в чужие ворота, то легко можно было побеждать и с любой заводской командой. Поэтому сейчас на льду шайба ловко перемещалась в зоне армейцев исключительно между клюшками динамовских нападающих.
        Мальцев с правого края сыграл короткую двоечку с Балдерисом и перевёл шайбу через закругления за воротами ЦСКА на левый фланг, где очень опасно мог пробить в касание Борис Александров. Но «Малыш» словно издеваясь, двумя ложными замахами уложил на лёд поочередно Сашу Гусева, затем Витю Кузькина и отдал пас открытому на пятачке Сергею Капустину, которому ничего не оставалось, как перекинуть шайбу через распластанное тело Владислава Третьяка.
        - Гоооол! - Запрыгали на трибунах болельщики «Динамо», которых было меньшинство и счёт на табло поменялся на 3: 0.
        В эти секунды Анатолий Тарасов покосился в ложу для почётных гостей и, увидев почерневшее от злости лицо маршала Гречко, вздрогнул. «Так меня не то, что в сборную СССР вернут, так меня из родного ЦСКА ссаными тряпками погонят», - подумал он и лихорадочно стал соображать - какие коррективы внести?
        - Женя Мишаков! - Крикнул Тарасов своему последнему джокеру в хоккейной колоде. - Сейчас перейдёшь в звено к Фирсову и Викулову. Давай, Женька, кроме тебя у меня надежды нет ни на кого. Одни чистоплюи в команде собрались, мать вашу. Некому сыграть через не могу.
        - Я сделаю, Анатолий Владимирович, - с готовностью усмехнулся армейский форвард силового плана.
        Этот сезон, не смотря на участие в Суперсерии против канадских профессионалов, Евгений Мишаков не мог занести себе в актив. Место в сборной он потерял, в ЦСКА игровое время сократили до минимума. И всё чаще Анатолий Тарасов оставлял форварда на скамейке запасных, намекая на потерю скорости и злостное нарушение спортивного режима. К хоккейным неурядицам добавились и домашние проблемы с женой Надеждой, которая негативно отреагировала на исключение его из сборной СССР.
        «Денег ей всё мало, шмоток заграничный не хватает, твою так», - подумал Мишаков, выкатываясь с Фирсовым и Викуловым на лёд. И тут же, как только шайба была введена в игру, бросился не жалея ни себя, ни соперника в борьбу. Первым от столкновения с невысоким, но коренастым нападающим пострадал, герой матча Хельмут Балдерис. Затем Женя Мишаков врезал Сергею Капустину, и наконец, припечатал к борту высоченного Витю Жлуктова. И такая активность возымела свои результаты.
        Шайба удачно отскочила к Анатолию Фирсову, который как в лучшие годы пролетел по центру и, не сближаясь с динамовскими защитниками, с пятнадцати метров щёлкнул по воротам Владимира Минеева. Выстрел получился мощный и на удивление удачный, так как шайба зацепила конёк одного из игроков обороны бело-голубых и, изменив направление, влетела в верхний угол ворот московского «Динамо»!
        - Гооол! - Радостно закричали две трети двенадцатитысячного Лужниковского дворца спорта.
        «Пошло дело», - облегчённо вздохнул Анатолий Тарасов и закричал:
        - Толя, сукин сын, молодец! Молодец, Толя! - Затем, обернувшись к скамейке запасных, Анатолий Владимирович добавил. - Сейчас все берём пример с Фирсова, Викулова и Мишакова! Это приказ!

* * *
        За полторы минуты до конца матча Всеволод Бобров находился в некоторой растерянности. Неожиданный перевод Мишакова во вторую троку нападения ЦСКА, спутал все ему карты. Своей отчаянной активностью сначала армейский нападающий помог сделать счёт - 3: 1, а затем под конец второго периода отличился и сам Евгений Мишаков. А на пятьдесят четвёртой минуте матча тройка Викулов - Фирсов - Мишаков вообще сравняла счёт - 3: 3. После передачи Анатолия Фирсова быстрее всех у ворот Минеева оказался Володя Викулов.
        - С ветеранами промашка вышла, - пробормотал второй тренер Юрзинов, когда на площадку на последние девяносто секунд их оппонент Тарасов выпустил всю ту же ветеранскую троицу с защитниками Гусевым и Кузькиным, которому, кстати, тоже уже стукнуло 32 года.
        - Ай, была не была! - Махнул рукой старший тренер Бобров и скомандовал. - Васильев, Капустин, Мальцев, Александров и Балдерис на лёд! Капустин в центр. А тебя Саша я попрошу сначала сыграть на задней линии с Валерой, а затем иди на пятачок. - Обратился Всеволод Михалыч к Александру Мальцеву. - Приприте их к воротам и подольше поразыгрывайте шайбу у них в зоне. Они тоже уже устали. Им почти всем сто лет в обед.
        - Сделаем, Михалыч, - ответил за всех Валерий Васильев и смахнул пот с лица.
        Юный форвард Борис Александров на последние полторы минуты выехал со смешанными чувствами, с одной стороны - результативную передачу на свой счёт записал, выложился на все сто и наглухо закрыл самого Валерия Харламова. С другой - счёт 3: 3, который по сути хоронил команду и оставлял на сердце рубец нереализованных желаний. «Так бездарно „Химику“ слили, да и сегодня преимущество в три шайбу разбазарили, обидно», - подумал он.
        Но как только Сергей Капустин выиграл вбрасывание в средней зоне, глупые мысли и неуместные переживания вылетели из головы, и Борис, получив пас от защитника Васильева, словно на крыльях полетел к воротам ЦСКА. Моментально в мышцах пропала усталость, как и боль от полученных в игре ушибов, взамен же осталось лишь одно желание - забросить такую нужную четвёртую шайбу.
        - «Малыш» пас! - Услышал он из-за спины, когда прорвался в зону атаки, но под прессингом защитника армейцев Гусева был оттеснен к левому борту.
        «Аха, сейчас дам не глядя, а там игрок ЦСКА», - усмехнулся Борис и запустил шайбу через закругление на противоположный фланг. Ведь там мелькнул его сосед по квартире, а так же партнёр по команде Хельмут Балдерис. После чего «Малыш» заметил, что защитник Гусев, увлёкшись перепасовкой остальных динамовцев, потерял его из вида. И когда шайба пришла на синюю линию защитнику Валерке Васильеву, Боря ломанулся на пятак, где кроме него уже был Капустин и Мальцев.
        Щелчок Васильев не заставил себя ждать, тем более что до конца матча уже оставалось тридцать секунд. Сергей Капустин, ловко подправил шайбу, но Владислав Третьяк продемонстрировал невероятную реакцию, и ловушкой чуть было эту шайбу не поймал. Однако верткий черный резиновый диск подскочил на полтора метра вверх и Борис, оказавшись в нужном месте, не раздумывая шлёпнул по этому кругляшу, когда тот уже опускался вниз. Что произошло потом из памяти юного форварда вылетело напрочь.
        - Гооол! - Заорали болельщики.
        - Даааа! - Загорланили хоккеисты московского «Динамо», выскакивая на площадку.
        Только автор заброшенной шайбы, Борис Александров, после полученного в голову удара клюшкой от кого-то из армейцев лежал на льду в глубоком нокауте. Лишь через двадцать секунд доктор динамовской команды, не жалея нашатыря, привёл Бориса в сознание.
        - Какой счёт? - Сразу же спросил он.
        - 4: 3, б… наша! - Заорал Валерка Васильев. - Качай, б… «Малышатину»!
        - Спокойно товарищи, - остудил пыл ледовой дружины доктор. - Дайте Боре прийти в себя. Как бы сотрясения у парня не было. Или чемпионат СССР уже закончился?
        - Боря, а ты чё скажешь? - Спросил героя матча Александр Мальцев.
        - Жрать что-то захотелось, - под гогот своих партнёров признался Борис Александров.
        А спустя две минуты после традиционного рукопожатия старший тренер Всеволод Бобров пожал руку своему противнику и коллеге Анатолию Тарасову.
        - Что? Радуешься, Севка? - Спросил с вызовом Тарасов.
        - Хороший был матч. Рад, что победили, - признался Бобров.
        - А золото всё равно я возьму! - Засмеялся Анатолий Владимирович и добавил. - Привет!
        Глава 22
        В воскресенье 6-го мая чёрная «Волга» под номером 00 - 10 неслась в сторону того места, где её несколько месяцев назад произвели, то есть к городу Горькому. За рулем автомобиля, внимательно следя за колдобинами на дороге, сидел Александр Мальцев, на переднем пассажирском кресле дремал его младший брат Сергей, а сзади ехали в качестве вольнонаёмных путешественников Валерий Васильев и Борис Александров.
        Васильев, как известно, всё детство провёл в Горьком, где успел поиграть за горьковское «Динамо» и провести три матча за горьковское «Торпедо». А Александров целый прошлый сезон был нападающим местной автозаводской команды. Естественно хоккеисты стремились в Горький не ради рыбалки, воспоминаний и отдыха, Мальцев с одноклубниками ехал на последний хоккейный матч чемпионата СССР: «Торпедо» Горький - ЦСКА Москва.
        - Что пишут в «Советском спорте»? - Спросил Мальцев старший Бориса, который листал свежий номер спортивной газеты, сидя к водителю «Волги» по диагонали.
        - Пишут, что нет стабильности в мире, - соврал Боря Александров рассматривая в сотый раз турнирную таблицу, которую все московские динамовцы уже знали наизусть.
        А сложилась она к 5-у мая после двух трудовых побед «Динамо» над московским «Спартаком» и разгромных выигрышей ЦСКА у СКА из Ленинграда и дважды у свердловского «Автомобилиста» следующим образом:
        
        ___________________________очки__игры___в___н___п___шайбы
        «Динамо» (Москва)___________53____32____25___3___4___155 - 82
        ЦСКА (Москва)_______________51____31____25___1___5___199 - 99
        «Спартак» (Москва)___________45____32____21___3___8___177 - 112
        «Крылья Советов» (Москва)____37____32____17___3___12___137 - 109
        «Торпедо» (Горький)__________26____31____11___4___16___114 - 125
        «Химик» (Воскресенск)________25____32____12___1___19___111 - 124
        СКА (Ленинград)______________20____32____8____4___20___101 - 158
        «Трактор» (Челябинск)________19____32____8____3___21___114 - 185
        «Автомобилист» (Свердловск)__10____32____4____2___26___100 - 214
        
        - Да не мозоль ты таблицу, - хмыкнул Саша Мальцев. - От этого у нас очков не прибавится, да и Горький не сыграет вничью с ЦСКА.
        Услышав про очки и спасительную ничью, которая даровала бы «Динамо» золото чемпионата, приоткрыл один глаз и Валерий Васильев.
        - Правильно, - прохрипел он. - Мы со своей стороны сделали всё, что смогли. Сезон провели на высшем уровне. Жаль, что «Химику» просрали. Хоть бы ничью тогда зацепили. Эх!
        - Сейчас-то что говорить. Жить надо настоящим, а не цепляться за прошлое, - по-философски заметил Мальцев старший.
        - Точно, - согласился Валерий. - А чтобы не цеплять за прошлое, давайте, где-нибудь возьмём трёхлитровую банку пива и рыбки копчёной.
        - Лучше две, - подал голос с переднего сиденья Сергей Мальцев, который в последних матчах практически не играл и серебряным медалям был более чем рад. - Тогда наверняка за прошлое не зацепимся, ха-ха.
        - Вы лучше послушайте, что мне вчера вечером один знакомый из Спорткомитета рассказал. - Загадочно улыбнулся Александр Мальцев, посмотрев в зеркало заднего вида. - Помните, на днях статья тафгаевская вышла «Хоккейные Колумбы»?
        - Помним, не помним. Не томи! - Буркнул Васильев. - Кстати, кто знает - как там у Ивана дела?
        - Чикаго пока ведёт в финальной серии с Монреалем - 2: 1, - ответил «Малыш», который старался следить за Кубком Стэнли не только по отчётам в отечественной прессы, но иногда и слушал «Голос Америки». - Значит так, первые два матча дома команда Ивана выиграла - 8: 3 и 4: 1 и одну игру на выезде проиграла - 7: 4. Сегодня ночью в Монреале состоится четвёртый матч.
        - Рвётся, значит, к Кубку Стэнли наш Ваня Тафгаев, - усмехнулся Валерий Васильев. - Так что там твой знакомый, а «Малец»?
        - Так вам же не интересно, - пробурчал Мальцев старший, но тут же, улыбнувшись, продолжил. - Эта статья дошла до верхних эшелонов власти и по слухам, уже нужные бумаги подписал сам Леонид Брежнев.
        - Да какие, мать твою, бумаги? - Не выдержал Васильев.
        - Хочешь сказать, что в следующем сезоне советская команда будет выступать в ВХА? - Догадался Борис Александров.
        - Скорее всего, - подмигнул Александр Мальцев в зеркало заднего вида.
        - Так это чё? - Встрепенулся Валерий Васильев. - В следующем сезоне я поиграю за океаном?
        - По персоналиям ещё ничего не решено, - ответил Александр, повернув «Волгу» к замаячившим пригородам города Горького на горизонте.

* * *
        Вратарь Виктор Коноваленко перед выходом на третий период матча с ЦСКА в раздевалке, почему-то именно сейчас вспомнил своё военное детство. В его голове вдруг зазвучала сирена, и раздался голос из репродуктора: «Воздушная тревога! Воздушная тревога!». Затем он увидел, как с матерью бежит из так называемого каркасного щитового дома на десяток семей и прячется в маленьком окопчике в десяти метрах от крыльца. А дальше он услышал закладывающие уши разрывы от падающих на землю бомб. Неожиданно одна маленькая похожая на хоккейную шайбу бомба упала рядом с окопом, который во дворе называли по-простому «щелью». Виктор посмотрел по сторонам и увидел множество испуганных глаз, соседей, соседских детей и матери. И в ту же секунду он своим телом прыгнул на эту странную бомбу, и зажмурил глаза, представив, как его тело разносит на маленькие куски.
        - Сергеич! - Толкнул его в бок, немного напугав, капитан команды Алексей Мишин. - На лёд пора, народ ждёт продолжения банкета! Ха-ха!
        - Задумался, Константиныч, - пробурчал Коноваленко и, взяв в руку вратарскую клюшку, пошёл на выход из раздевалки.
        - Сергеич, ответь на вопрос - как в четырёхтысячный дворец может вместиться 4 тысячи 300 человек? - Засмеялся Саша Федотов.
        - Ну?
        - Выдохнули, ха-ха, - загоготал центральный нападающий горьковской команды.
        Кстати, веселиться игрокам первой тройки нападения горьковчан был от чего. Ведь к середине второго периода ЦСКА безоговорочно вёл в счёте - 0: 3, отличились Харламов, Петров и Викулов. А потом за десять минут точные броски Мишина, Федотова, Скворцова и Щигонцева перевернули ход последнего в сезоне матча на сто восемьдесят градусов - 4: 3. Дворец спорта «Торпедо» просто ликовал от полученного адреналина. Такие игровые качели надолго врезаются в память, и спустя десятки лет такой матч вспоминается так, как будто он прошёл лишь вчера.
        - Молодцы! Молодцы! - Встретили зрители родных трибун выехавших на лёд хоккеистов.
        Виктор Коноваленко, тут же привычно заняв место в рамке, начал коньками крошить лёд во вратарской площади, чтобы шальная глупая шайбы, застряв в получившейся снежной крошке, не пересекла линию ворот. «Кончено хитрость невесть какая, но в хоккее мелочей не бывает», - подумал Коноваленко и принял вратарскую стойку, так как уже через десять секунд по левому борту промчался Борис Михайлов и сделал резкую передачу на правый фланг. Виктор Сергеич мгновенно сместился, сидя на щитках, в противоположный угол, так как краем глаза заметил, что параллельным курсом выехал на ударную позицию Валерий Харламов и не прогадал. Бросок с кистей 17-го номера ЦСКА Коноваленко отбил клюшкой, сыграв ей как теннисной ракеткой. И шайба под аплодисменты трибун улетела как раз на эти самые трибуны.
        - Темп держать! Темп! - Долетел до слуха вратаря высокий голос наставника ЦСКА Анатолия Тарасова.
        «Что ж вы так разнервничались, Анатолий Владимирович? - усмехнулся Коноваленко. - Вы же меня ещё в прошлом году из сборной списали на пенсию в домино козла забивать». Но после вбрасывания голкиперу горьковской команды стало не до усмешек. Ведь шайбой завладели армейцы, и от синей линии мощно щёлкнул защитник сборной Саша Гусев. Виктор Сергеевич, резко сев в «баттерфляй», шайбу отбил щитками в правый от себя угол, где её тут же подобрал Харламов и отпасовал в центра на Владимира Петрова. Петров же без раздумий бросил верхом. Но Коноваленко уже успел вскочить в стойку и шайбу намертво взял в ловушку. «Если так будут наседать, то долго не протяну», - подумалось Виктору Сергеевичу.

* * *
        - Куда вы, ё… твою мать, жмётесь к воротам? - Выкрикнул, сидящий на трибунах Валерий Васильев. - Контригру давай! Контригру, б…!
        Кстати, билеты на матч Васильеву, братьям Мальцевым и Боре Александрову удалось достать по очень большому блату, причём с переплатой. И сейчас вся четвёрка динамовских игроков сидела прямо над скамейкой запасных московских армейцев зажатая по бокам как сельди в бочке.
        - Если ЦСКА так будет давить, то Горький долго не простоит, - сказал своим спутникам Александр Мальцев. - Если только Сергеич в рамке не отыграет, словно вратарский Бог.
        Но внезапно, когда казалось, что сейчас ЦСКА сравняет счёт, на пятой минуте третьего периода, когда на льду у «Торпедо» была молодёжная тройка нападения, Ковин - Доброхотов - Скворцов, команде хозяев удалась молниеносная контратака. Виктор Доброхотов хорошо поборолся на вбрасывании, Володя Ковин рванул по ближнему борту мимо скамеек запасных «Торпедо» и ЦСКА и получил в средней зоне чёткий пас от защитника Володи Астафьева. Весь зал дворца спорта мгновенно встал на ноги. А Ковин, уходя от силового приёма армейского тёзки Лутченко, прокинул шайбу на противоположный дальний борт. И хоть Володя Ковин, прокрутив через спину армейского защитника мельницу, рухнул в ледяную крошку, его партнёр Сашка Скворцов выскочил один на один на ворота Владислава Третьяка.
        - Давай, Скворец! - Дружно заорали динамовские хоккеисты. - Давай! Давай!
        И Скворцов, пролетев на высоченной скорости, не сближаясь с вратарём, бросил в мёртвую зону - точно в правый угол над вратарским щитком.
        - Гоооол! - Взвыл переполненный до отказа дворец спорта «Торпедо».
        - Моя школа, - категорично ззаявил Боря Александров, когда на льду обнимались хоккеисты «Торпедо», а на трибунах простые рядовые болельщики.
        - Чё это, б… твоя-то? - Усмехнулся Васильев, взлохматив Борису голову.
        - А мы весь прошлый сезон такие вещи на раз-два делали, - заулыбался «Малыш».
        - Да неважно это мужики! - Махнул рукой Саша Мальцев. - Ещё чуть-чуть и у нас будет золото чемпионата СССР. Вы это понимаете?
        - Вообще-то, 15 минут в хоккее - это вагон времени. - Остудил одноклубников Сергей Мальцев.

* * *
        К сожалению, для ЦСКА и Анатолия Тарасова вагон времени пролетел незаметно. К чести московских армейцев за минуту до конца матча усилиями Михайлова и Мишакова счёт удалось сравнять - 5: 5, но для золотых медалей сегодня требовалась только победа. Поэтому Анатолий Владимирович снял с ворот Третьяка и выпустил на лёд в помощь к Михайлову, Петрову, Харламову, Кузькину и Гусеву Евгения Мишакова.
        - Женька давай! - Заорал он в спину своему форварду силового плана. - Давай, родной! Давай!
        И Мишаков не жалея себя сразу же ринулся на пятак горьковской команды. Дождавшись подмоги Володе Петрову, который тоже воевал на пятаке, по воротам Коноваленко бросил с кистей защитник Виктор Кузькин. Однако шайба до пятака не долетела, под неё самоотверженно лёг горьковский нападающий Александр Федотов, а капитан горьковчан Алексей Мишин вообще завладев шайбой, швырнул по пустым воротам ЦСКА. К счастью для армейцев капризный резиновый диск разошёлся с рамкой ворот на десть сантиметров. Судья Егоров из Челябинска тут же свистун проброс и показал, что вбрасывание будет около ворот Коноваленко.

* * *
        «Осталось двадцать пять секунд, - отметил про себя Виктор Сергеевич, посмотрев на табло. - А ведь сегодня может быть мой последний официальный матч на родном льду. Что будет в следующем сезоне? Кто знает? Так пусть болельщики меня запомнят победителем ЦСКА».
        Коноваленко встал в стойку и как только шайбу разыграли на точке, быстро сел в «баттерфляй», ведь Саша Гусев вновь выстрелил с дистанции по воротам. Дважды из-за скопившихся перед воротами игроков шайба поменяла направление и, ударив голкипера в грудь, подлетела вверх. Виктор отмахнулся клюшкой, словно бейсбольной битой и выбил её подальше от ворот. Но армеец Виктор Кузькин на синей линии в высоком прыжке вверх рукой эту шайбу поймал, бросил себе под крюк и снова вернул чёрный резиновый диск на пятак.
        «Б… где шайба?» - мысленно выкрикнул Виктор Сергеевич, пытаясь рассмотреть чёрный кругляш в толчее. И в последний момент его глаза ухватили малозаметное движение маленькой черной круглой тени, которая поскользила между коньков нападающих и защитников обеих команд и юркнула в сторону ворот. Коноваленко резко рухнул на спину и развёл руки в стороны, чтобы всем своим телом перекрыть движение шайбы.
        После чего над его распятой на льду фигуры ещё пять секунд повоевали армейцы и автозаводцы прежде, чем судья из Челябинска не остановил игру. Четырёхтысячный зал торпедовского хоккейного дворца спорта мгновенно смолк. На Виктора Сергеевича устремились уставшие осунувшиеся лица и своих и чужих игроков. И Коноваленко аккуратно встал, и тут оказалось, что шайба, застряв в ледяной крошке, застыла точно на линии ворот. Судья Егоров дунул в свисток и развёл руки в стороны, послышались оглушительные аплодисменты и зрители принялись скандировать:
        - Молодцы! Молодцы!
        «Значит, сон был в руку», - подумал про себя Коноваленков и помахал вратарской клюшкой своим дорогим зрителям.
        А после возобновления игры, через две секунды раздалась финальная сирена. На скамейке запасных ЦСКА почернев от потраченных нервов, устало опустился на лавку старший тренер Анатолий Тарасов. Теперь по завершению чемпионата в голове его осталось всего два вопроса: кто виноват и что будет дальше? «Неужели снимут и уволят из родного ЦСКА, которому отдано почти три десятка лет жизни? - подумал Анатолий Владимирович и вдруг решил. - Не уволят! Я ещё повоюю! А виноватых я найду, можно не сомневаться».
        В это самое время за спиной армейского наставника выше на четыре ряда обнимались опьяневшие от счастья братья Мальцевы, Валерий Васильев и Борис Александров.
        - Ты чего, Васька, плачешь? - Удивился Саша Мальцев, увидев слёзы на лице бесстрашного динамовского защитника.
        - Да они сами, б… льются, - потряс головой Валерий Васильев. - Шесть лет я шёл к этому золоту.
        - Так чего сейчас, плакать что ли? - Усмехнулся «Малыш».
        - Сейчас надо взять водки, пива, и… - Задумался Васильев. - И ещё водки.
        - Правильно, мужикам из «Торпедо» надо проставиться. Пошли, мужики! - Скомандовал Мальцев старший.

* * *
        Всеволод Бобров в это воскресенье провел, не выходя из дома. Вместо трансляции важнейшего для него матча чемпионата СССР по хоккею, по телевизору показывали футбол «Динамо» Киев - ЦСКА, по радио молчали, телефон, по которому могли позвонить знакомые, тоже не подавал признаков жизни. А ближе к программе «Время» к нему домой приехал второй тренер команды Владимир Юрзинов с бутылкой грузинского пятизвёздочного коньяка.
        - Волнуюсь, - пробурчал он, покосившись на бутылку.
        - Ладно, - махнул рукой Бобров, который уже несколько месяцев больше одного бокала вина в неделю себе не позволял. - Пойдём на кухню, пока жена не видит. Леночка, мы с Володей на кухне план предсезонной подготовки обсудим, ты нам, пожалуйста, не пока мешай! - Крикнул он в гостиную.
        - Даже новости спорта смотреть не будешь? - Удивилась Елена Николаевна.
        - Да что их смотреть, - крякнул Всеволод Михалыч. - Тарасов своего не упустит. Пролетели мы мимо золота в этот раз.
        На кухне старший тренер «Динамо», порезав хлеб, колбасу и сало, выставил на стол маленькие кофейные кружечки, пояснив своему коллеге, чтобы жена подумала, что они пьют кофе, и сказал:
        - До меня, Володь, дошли малопроверенные слухи, что на следующий сезон будет в ВХА играть наша команда. Поговаривают, сам Брежнев распорядился и дал нагоняй тем, кто вставлял палки в колёса. Как считаешь - правда?
        - Если рассуждать логически, - тяжело вздохнул Юрзинов, разлив по несколько капель коньяка, - то играть в ВХА выгодно со всех сторон. Это валюта, престиж, новый завоёванный кубок. Вот если бы Тафгай там, в НХЛ, облажался, то никогда бы на такой проект в правительстве не пошли. А Иван, мало того что лучший бомбардир, так уже играет в финале Кубка Стэнли.
        - Давай за победу, - предложил Всеволод Михалыч, подняв маленькую кофейную кружечку.
        И в этот момент застрекотал телефон, который был установлен в прихожей на прибитой к стене деревянной подставочке. Бобров пожал плечами, отложил коньяк и прошёл к аппарату.
        - Алло? - Спросил он.
        - Поздравляю тебя, Всеволод Михайлович, у вас золото! - Выкрикнул знакомый голос на другом конце телефонного кабеля.
        - Кто говорит? - Не поверил своим ушам Бобров.
        - Это Старовойтов Андрей Васильевич у аппарата! «Торпедо» с ЦСКА сыграли вничью! С золотом тебя, Севка!
        - Володя, кажется, мы золото выиграли. - Положив трубку, пробормотал старший тренер «Динамо».
        - Пошутили, - не поверил Владимир Юрзинов.
        - Председатель Федерации хоккея Андрей Старовойтов шутить не будет, - улыбнулся Всеволод Бобров и выкрикнул. - Наше золото, Вова!
        Естественно на крик из гостиной выбежала жена, и тут же по телевизору в новостях спорта, которые традиционно заканчивали программу «Время» диктор сообщил, что чемпионом СССР по хоккею спустя 19 лет стала команда - «Динамо» Москва.
        - Урааа! - Закричали все, кто был в квартире.

* * *
        Днём 6-го мая, когда в Москве была уже ночь в номере монреальского отеля имени Королевы Елизаветы я упрямо крутил ручку радиоприемника, стараясь поймать хоть какой-то голос из Советского союза. Но кроме «Голоса Америка», Радио «Свободы», «Немецкой волны» и «Русской службы Би-би-си» я ничего русскоговорящего поймать не смог. Однако вражьи голоса о том кто выиграл чемпионат СССР, упрямо молчали.
        - Никакой свободы слова, - выругался я и выключил бесполезную железяку, которую выпросил после обеда на ресепшене.
        И так как до четвёртого матча серии против «Монреаль Канадиенс» оставалось ещё три часа, я решил полчасика вздремнуть. Но прибежал мой сосед по номеру Ваня Болдырев и выкрикнул:
        - Срочный сбор у Стэна в номере! ЧП!
        - Если у кого-то понос, то нужно не вместе собираться, а наоборот держать дистанцию, - тяжело вздохнул я и пошёл следом.
        Однако как это выяснилось через пять минут наша команда «Чикаго Блэкхокс» действительно вляпалась по самые помидоры. Из путаного рассказа вратаря Тони Эспозито следовало, что старший тренер Билли Рэй и генеральный менеджер Томми Айвен, которые проживали напротив номера голкипера, всю ночь где-то отсутствовали и сегодня перед обедом их буквально принесли на руках пьяных в стельку.
        - Лично я не удивлён, - пробасил защитник Билли Уайт. - Мы как вышли в финал тренер Рэй каждый вечер стал напиваться до бессознанки. Но от Иваныча я такого не ожидал.
        - Иванычу не нужно руководить командой во время игры, - резонно заметил Деннис Халл. - Он мог вообще с нами в Монреаль не лететь. Его задача вовремя платить гонорар и решать важнейшие оргвопросы.
        Я улыбнулся, вспомнив своё хоккейное детство, когда на некоторых выездах весь тренерский штаб тоже напивался до беспамятства, и во время матча все решения принимал костяк команды - кому играть, кому сидеть на лавке, какую тактику выбрать по ходу встречи? Кстати, получалось не хуже, чем это делал товарищ старший тренер. Однако Кубок Стэнли и детские хоккейные турниры - это не совсем одно и то же.
        - Скажи нам что-нибудь Таф? - Обратился ко мне вратарь Тони Эспозито и вся команда, которая набилась в двухместный номер, уставилась на меня, как на спасителя.
        - Спокойно парни, - сказал я, выйдя на центр комнаты. - Тренера Рэя можно понять. Он третий раз в финале и его одолевает страх поражения. Знаете, как некоторые люди, боясь летать на самолёте, пьют, чтобы отрубиться во время полёта? Для Билли Рэя финал - это полёт на самолёте. Мы ведём в серии - 2: 1 и этот матч спокойно выиграем без него.
        - Так уж и выиграем? - Усомнился один из парней из третьей тройки нападения.
        - Обязательно выиграем! - Рявкнул я. - Кто с этим не согласен может остаться в отеле и вызвать себе в номер девочек. Поймите парни, такой команды как у нас собралась сейчас больше никогда не будет! Завтра кто-то потеряет скорость, постареет, получит травму, кто-то переедет в другой клуб, кто-то поймёт, что хоккей ему надоел и уйдёт в монастырь. Но сегодня мы выиграли чемпионат, мы установили рекорд результативности, мы отодрали все команды и Монреаль в том числе. Запомните, нас в походе за этот Кубок Стэнли никто не остановит.
        - Правильно, Тафи, разделаем сегодня Монреаль как Бог черепаху! - Выкрикнул Стэн Микита.
        - Даааа! - Заорали все парни.
        - Подождите не спешите, - заулыбался Ваня Болдырев. - А если Билли Рэй очухается к игре и начнёт с пьяных шаров руководить?
        - Гари! - Обратился я ко второму нашему голкиперу Гари Смиту. - Возьми с собой бутылку виски и если тренер Рэй очухается, поправишь ему здоровье.
        - Так точно! - Козырнул здоровенный, выше меня ростом, второй вратарь и вся команда дружно загоготала.
        - Нам, парни, осталось сделать всего два шага до вершины! - Вновь, как Ленин на броневике выкрикнул я. - И сделаем мы это и без тренера, и без коньков, и даже без клюшек! Поехали в «Форум», хватит митинговать.
        
        Конец книги 7.