Сохранить .
Сестра Михаил Викторович Позняк
        Конец 90-х, Москва. Игорь едет к своему однокурснику на дачу помочь с ремонтом после зимы. Работа на свежем воздухе, пиво, шашлыки. Что может пойти не так? Может. Старые дачи иногда хранят секреты, крайне неудобные для их владельцев. И еще не закончатся майские праздники, как Игорь, неожиданно для себя, тоже станет частью этой истории. Обложка книги создана из фотоматериалов автора.
        Михаил Позняк
        Сестра
        День первый
        «Сестра-а! Дык, ёлы-палы! Здравствуй, сестра-а!»
        (Б. Гребенщиков)
        «Остались наши детские мечты
        На чердаке забытой летней дачи…»
        (Воскресение)
        Весной, особенно в конце апреля, бывает такое время, когда уже тепло, в окно светит яркое послеполуденное солнышко, а на деревьях, среди проклевывающихся зеленых листочков заливаются птицы. В общем, природа пробуждается. А человека наоборот, отчего-то дико тянет в сон. Именно это сейчас и происходило с Игорем, студентом третьего курса московского автомобилестроительного института. Да и не с ним одним. Казалось, под монотонное бормотание преподавателя, вещавшего что-то об углах заточки свёрл, аудитория понемногу погружается в липкое оцепенение, из которого невозможно выбраться, как в фильмах про Фредди Крюгера.
        Игорь клюнул носом, дернулся и протер глаза. Нет, так нельзя, не хватало еще свалиться в проход на потеху всей группе. Он потянулся, разминая пальцы, зевнул и огляделся вокруг себя. Впереди о чем-то шептались девчонки. Рядом, в соседнем ряду, поблескивающий очками Шурик пытался разгадывать кроссворд из газеты «Экстра М».
        - Слышь, Шавкат, - толкнул он локтем своего соседа, - Восточный музыкальный инструмент, пять букв, последняя - «а»?
        - Ямаха! - не задумываясь, ответил тот.
        - Ага… - Шурик взялся за ручку, но тут же бросил ее на стол, - Да ты гонишь!
        Шавкат радостно захохотал, но тут же смолк под укоризненным взглядом преподавателя.
        Игорь вздохнул и зевнул еще раз. Явно требовалось заняться чем-нибудь творческим, требующим загрузить мозг разнообразной и не монотонной деятельностью. Ну, например, вот так: он представил себе гитару, его пальцы легли на воображаемый гриф и извлекли первый аккорд - соль мажор. Две доли, переход, ля минор. Получался рифф в стиле старины Кена Хенсли. Мысленно проиграв фразу туда-сюда, он улыбнулся, чувствуя, как складывается первая строка песни. Осталось только перевернуть лист в тетради и взять шариковую ручку:
        «Эту женщину увидишь,
        И навеки пропадешь,
        И из коллапса не выйдешь,
        До тех пор, пока живешь.
        Эту женщину увидишь,
        И забудешь всё вокруг:
        Кого любишь, ненавидишь,
        Кто твой враг, и кто твой друг.
        Без нее тебе отныне
        Лучше спиться до конца за пару лет.
        Или на своей машине
        Рухнуть в Яузу, обрушив парапет…»
        Игорь поморщился - последняя строка получилась немного корявой, пусть и звучной. Ладно, со временем что-нибудь само придумается. Обычно всё так и получалось.
        Рядом раздалось сопение, и сидящий рядом с ним Кирилл наклонил голову, читая только что возникшие строки шедеврального произведения.
        - Про кого это ты? - он обвел взглядом сокурсниц, задержавшись взглядом на симпатичной Таньке Каравановой.
        - Да так, - пожал плечами Игорь, - Просто лирический герой, ничего личного.
        Кирилл вздохнул, посмотрел снова на Таньку, затем на преподавателя, перешедшего от сверления к зенкованию, после которого, судя по развешанным плакатам, следовало зенкирование, путать которые он не рекомендовал, особенно на экзамене.
        - А ты со своей расстался, что ли? - спросил он, снова глянув на лист со стихом.
        - Ага… только без трагедий. Просто, поняли в какой-то момент, что говорим на разных языках. Может, оно и к лучшему.
        На самом деле Игорь был вовсе не настолько рассудителен, да и без взаимных обвинений напоследок тоже не обошлось. Просто обсуждать это ему не хотелось ни с кем, включая Кирилла.
        Кирилл снова вздохнул, зевнул, почесал щеку и уставился в окно, где над корпусами и трубами Завода имени Лихачева клонился к закату последний день апреля.
        - Что на майские делать будешь? - задал он следующий вопрос, - Поедешь куда-нибудь? Или работа ждет?
        - Не знаю пока. Работы вроде бы не предвидится, все инструкции по ремонту я перевел, какие были. Может, книги почитаю, или какой-нибудь фильм посмотреть в прокате возьму. А ты?
        - Везет тебе. А мы с сеструхой на дачу поедем, чтоб её…
        - Кого? Сестру или дачу?
        - Да обеих, блин. У сарая за зиму крыша прохудилась, надо рубероид менять, пока стропила не сгнили. А из сестры моей помощник тот еще, я же вас знакомил, кажется?
        Игорь кивнул. Вера, сестра Кирилла, училась тут же, на модном экономическом факультете. Невысокая попастая девица с прямыми черными волосами была не слишком похожа на статного рослого Кирилла, хотя, в лице что-то общее всё же присутствовало. Представить её, перетаскивающей рулон рубероида, Игорь бы не смог при всем желании.
        - А нанять кого-нибудь в помощь?
        - На какие шиши? Тебе в последнее время нормально платят? Мне лично нет, спасибо господину Кириенко и его правительству, доведшему страну до дефолта. А у меня еще и Верка на шее сидит.
        - Ну да, ну да…
        Богачами ни того ни другого назвать было нельзя. Кирилл во внеучебное время шуршал на Газели по снабжению в строительной фирме. У Игоря труд был слегка более интеллектуальным: слушая с детства любимые папины пластинки в стиле хард-рок, он неплохо наблатыкался в английском, а потом и в немецком языках, когда родитель увлекся Берлинской школой электронной музыки. В общем, когда в страну хлынул вал автомобильной и электронной техники разной степени подержанности, тут же выяснилось, что в языках народ не силен и как обращаться с непонятными агрегатами не знает. В этой обстановке Игорь и зарабатывал себе на жизнь, переводя на понятный русский буржуйские инструкции по эксплуатации, каталоги запчастей для дружественного автосервиса, а частенько и помогал объясниться с поставщиками из разной близости зарубежья. Но все это было хорошо ровно до того августовского дня, когда доллар махом подорожал в пять раз, а рублевые оборотные средства настолько же потеряли в цене. Заработки сильно просели, и близился момент, когда из съемной однушки с вольной жизнью придется возвращаться в родительский дом с неизбежными
отчетами за каждое действие и мудрыми советами по любому поводу. Везет же Кириллу - у него родаки на вахте где-то на северах нефть бурят, нескоро еще вернутся…
        - А где у вас дача? - спросил Игорь, просто чтобы поддержать разговор.
        - Кратово, знаешь такое место? Старый дачный поселок, высоченные сосны, красота! Мне в детстве там нравилось очень.
        - Это там, где детская железная дорога узкоколейная?
        - Ага, от станции Кратово до станции Отдых через поселки идет. Три платформы. Бывал в тех местах?
        - Дачу где-то там снимали пару лет, когда я маленький был…
        Игорь задумался, вспоминая нагретые солнцем сосны, озеро, синее небо с самолетом в вышине. Перестук колес уютного, будто игрушечного поезда…
        - Хочешь, помогу тебе крышу перестелить? - внезапно предложил он.
        Кирилл уставился на него с отвисшей челюстью:
        - Ты чего это? Прикалываешься?
        - Нет, без шуток. Там же у тебя не ангар самолетный? Как сделаем - прогуляемся, посмотрю места, где пацаном бегал, если смогу вспомнить, конечно. Всё одно - развлечение.
        - Да я чего, я только рад буду! Возьмем пива, мясо пожарим! Только ты успеешь? Мы сегодня ближе к вечеру поедем. Ты сейчас где живешь?
        - В Кузьминках, - пожал плечами Игорь, - Ничего ближе снять не получилось. А вы на чем поедете? На Газели?
        - Нет, конечно. Родительскую тачилу возьмем. Вот тебя по дороге и подхватим где-нибудь там. Какой у тебя адрес?
        - Давай сделаем проще, чтобы тебе не крутиться. Как дальний выход из метро проедешь, там и встань. Во сколько мне туда подходить и что с собой брать?
        - Давай к семи, я раньше все равно не успею. А брать что… ну, кроме себя самого возьми шмотки какие-нибудь, какие измазать не жалко. Боюсь, что из своих я тебе мало что подобрать смогу.
        Это было правдой. Пусть Игорь себя задохликом не считал, но габариты Кирилла превышали его собственные довольно прилично, да и весил тот, наверняка, килограмм на двадцать больше.
        На том и договорились. Когда нудные занятия в предпраздничный день наконец-то закончились, друзья распрощались и разъехались в разные стороны. Игорь дождался автобуса № 99 и неспешно доехал на нем до Кузьминок. Там он прошагал дворами до своей пятиэтажки, поднялся на этаж и отпер дверь в квартиру. Внутри было тихо и пусто, как бывает всегда, когда остаешься один. Да и обстановки после отбытия подруги осталось гораздо меньше половины. К подобной домовитости Игорь отнесся индифферентно - пусть забирает, раз ей это важно. Ему же проще будет начать всё заново, не спотыкаясь взглядом о напоминающие о прошлом предметы.
        Открыв холодильник, он почесал в затылке, созерцая почти не тронутую пустоту полок. Четыре яйца, четверть пачки масла, банка китайской тушенки. Кажется, в шкафчике были еще какие-то макаронные изделия и хлеб. Ничего, на обед прямо сейчас хватит, а ужином его накормят. С этой мыслью он поставил на газ кастрюлю с водой и старый чайник с отколотой эмалью, немного постоял в раздумьях и пошел в комнату к телефону. В отличие от большинства сограждан, телефон у него был модный, с радиотрубкой. Конечно, мобила была бы еще круче, но цены, цены! Впрочем, тогда мать звонила бы не раз в два дня, а значительно чаще, подрывая и без того скудный бюджет. Тем более, что у нее-то мобила как раз была, и позвонить он ей мог сам в любое время. Вот, именно так, а не наоборот. Игорь ткнул пальцем в кнопку включения и набрал привычный номер:
        - Привет, мать! Да хватит уже, мама, маманя, как ни зови, смысл один. В общем, на праздники меня не будет. Где? На даче, у друзей. Телефона нет и не предвидится. Нет, не замерзну, не оголодаю и не потеряюсь. В армии же не потерялся? Ах, у меня же там командир был, ну да, ну да… Ага, пока, мамочка, папочке тоже привет передай…
        Нажав отбой, он вернулся в кухню, где уже булькала в кастрюле закипевшая вода.
        - Вот потому я и живу на другом конце Москвы… - пробормотал он, ломая макароны и кидая их в кипяток.
        Когда он уже вылавливал из тарелки последние макаронины, сдобренные кусочками тушенки, телефон зазвонил снова.
        - Ну, что еще кому надо? - буркнул он, поднимая трубку, - Аллё? Лена? Что-то забрать забыла?
        Меньше всего он ожидал сейчас услышать свою бывшую подругу, а вот поди ж ты!
        - Нет, не бухаю. С друзьями уезжаю за город на все праздники. Причем тут сауна и девки? Хочу побыть в тишине на природе, где никто не будет выносить мне мозг дурацкими вопросами. Что? Да как хочешь, так и понимай, ты теперь человек свободный. Ага, прощай, дорогая, наша встреча была… ой-ой-ой, трубку бросила…
        Кажется, он ее снова разочаровал. Только она собралась услышать, как он сидит весь такой пьяный и в соплях в покинутой ею квартире, и вдруг такой облом. А что делать, на каждого не угодишь.
        Выудив из шкафа спортивную сумку, он уложил в нее старые камуфляжные брюки и выцветшую футболку. Добавил туда же пару комплектов трусов и носков на всякий случай. Штормовку он решил надеть сразу, как поедет в ней, так и вернется, ничего страшного, за бомжа не примут. С обувью все просто - кроссовки «Reebok» еще крепкие, а ничего другого на сегодня все равно нет.
        Поставив сумку в крохотной прихожей, он завалился на диван, заложив руки за голову, да так и пролежал, пока вдруг не обнаружил, что уже без четверти семь. Подхватив сумку, Игорь опрометью выбежал из квартиры и помчался к Волгоградскому проспекту.
        Он успел. Даже минут пять постоял, меланхолично глядя то на поток машин, то на спускающееся за дома солнце, прежде чем из потока вынырнул фиолетовый Опель-Фронтера и заморгал фарами, прижимаясь к обочине. Саму машину Игорь видел впервые, но историю ее знал хорошо. Некогда подобранная на одной из автосвалок Европы предприимчивыми литовцами, изрядно пожившая машина была выставлена на знаменитом рынке в городе Мариамполе. Там на нее и положил глаз папа Кирилла, имевший представление о марке Опель исключительно из рассказов деда о неубиваемом фашистском грузовике Опель «Блитц». Тщетные попытки Кирилла объяснить, что выражение «любая иномарка со временем превращается в Опель» возникло не на пустом месте, папа решительно отмел и купил понравившуюся машину почти не глядя. Опель не подвел, до Москвы доехал, капитально сломавшись уже дома. Дальнейший ремонт папа свалил на Кирилла, прокомментировав, что будущий инженер-машиностроитель с такой ерундой должен справиться одной рукой. А весь необходимый комплект колец, вкладышей и прокладок по оптовой цене добывал Игорь по своим каналам. Кирилл не раз предлагал
в ответ тоже помочь чем-нибудь, но до сих пор не сложилось.
        Шагнув к машине, Игорь кивнул сидевшей спереди Вере, открыл заднюю дверь, кинул на сиденье сумку и влез сам. Кирилл кивнул ему, поддал газу и резко встроился в поток. Девушка обернулась и чуть нахмурилась:
        - Так вот, что это за Игорь! А я-то никак понять не могла, кто с нами поедет. Привет-привет!
        Игорь заулыбался в ответ. Вера повернулась обратно и уставилась на дорогу. Устроившись поудобнее и подложив свою сумку под локоть, Игорь тоже повернулся к окну, глядя, как за ним проплывает бывший магазин «Москвич», последний светофор с Ташкентской улицей и бензоколонка на выезде из города. За МКАД потянулись заборы, поля, какие-то железнодорожные пути и дома на горизонте. Игорь эти края знал крайне приблизительно, поэтому просто смотрел, как постепенно меркнет в закатном свете подмосковный пейзаж. Небо понемногу меняло цвет на багровый над пустыми по весне полями, вызывая в памяти цитаты насчет пустоты в душе и ноющей боли в сердце. На миг даже почудилось, что он сам стоит на краю поля рядом с большим черным вездеходом, а вокруг…
        Игорь потряс головой. Заснул, что ли? Было еще светло, а машина притормозила около поворота с трассы в Островцах. А потом замелькали по сторонам дома Быково, загудел моторами заходящий на посадку самолет, и Кирилл, проехав город насквозь, свернул куда-то в проезд между дачными участками. Сделав еще несколько поворотов, он остановился перед высокими основательными железными воротами:
        - Приехали!
        - Давай ключи, ворота открою. Игорь, поможешь? - спросила Вера.
        Игорь вылез из машины и стоял, потягиваясь и разминаясь, пока девушка отпирала калитку. Затем он зашел вместе с ней на участок и помог открыть тяжелые створки ворот. Машина заехала внутрь и остановилась чуть дальше под отдельным навесом на деревянных столбах. Вера отправилась открывать дом, а Игорь остался на улице вместе с Кириллом разгружать багажник.
        Участок был немаленьким, соток двенадцать точно, а то и больше. Примерно посередине разместилась добротная бревенчатая дача с ломаной крышей, под которой размещался мансардный второй этаж. Сбоку к даче была пристроена небольшая открытая веранда. За ней виднелись потемневшая от времени беседка и тот самый сарай, который им предстояло ремонтировать. Ну, и дощатый сортир среди кустов бузины в дальнем углу двора, куда же без него.
        На улице совсем уже стемнело. Игорь хотел было предложить Кириллу поторопиться с заносом сумок в дом, как вдруг на столбе посреди сада зажегся фонарь, осветив машину, мощеные крупными плитами дорожки и пространство вокруг дачи. А потом заскрипели ставни, и в окне показалась Вера, которая помахала им рукой и снова скрылась в доме.
        - Видишь, один раз протянул провода - и всё отлично! - сказал Кирилл, подхватывая сумки.
        Вслед за другом, Игорь поднялся по крыльцу в дачу и остановился посреди комнаты, опустив свой груз на пол. После небольшой прихожей он оказался в большой общей комнате с основательным столом под старинной люстрой в середине, со шкафом-сервантом, где за стеклом дверец виднелись тарелки, чашки и рюмки, а также небольшим диваном с набивными подушками у дальней стены. Помимо прихожей, из комнаты вели еще три двери, две из которой были закрыты. Из открытой комнаты тут же появилась Вера, которая уже успела переодеться:
        - Мальчики, вы не принесете мне два ведра воды?
        - Запросто! - Кирилл заскочил из прихожей в небольшую кухоньку и вернулся оттуда с ведрами, которые протянул тут же Игорю.
        - Куда идти? - деловито осведомился тот.
        - Подожди, не все сразу. Подожди во дворе, сейчас догоню.
        Игорь успел только поставить ведра на землю и уставиться на звезды, мерцающие между редких облаков, когда с крыльца скатился Кирилл, на плече которого висел смотанный в кольцо садовый шланг, оканчивающийся насосом «Малыш».
        - Иди за мной! - скомандовал он, устремляясь по дорожке, петлявшей между кустами смородины и одинокими цветущими вишнями.
        Колодец оказался почти у забора, но света от фонаря на столбе там все равно хватало. Откинув крышку, Кирилл начал медленно опускать насос куда-то в гулкое темное эхо бетонных колец. Игорь страховал его, подавая скрепленные между собой шланг, трос и электрический провод. Наконец, насос гулко булькнул внизу, а трос закончился петлей, которую Кирилл закрепил на торчащем из бетона крюке. Подхватив конец провода со штепселем, он отошел к столбу и воткнул его в розетку. Насос глухо загудел, из шланга сперва рывками, а потом и мощной струей хлынула холодная вода. Кирилл захлопнул крышку колодца, заправив шланг в прорезь сбоку, наполнил оба ведра и выключил насос. Игорь хотел подхватить ведра, но Кирилл взял их сам:
        - Ты мне сейчас для другого дела нужен. Я отнесу Верке воду, а ты дотащи шланг до дома и жди меня, я тебе крикну.
        Не совсем поняв идею, Игорь подтащил к дому длинный шланг и остановился, не зная, что делать дальше. Через несколько минут в мансарде распахнулось окно и раздался голос Кирилла:
        - Я здесь!
        Перегнувшийся через подоконник Кирилл размотал клубок бельевой веревки, спустил ее вниз из окна и сказал прицепить к ней шланг. Затащив его куда-то в окно, он ненадолго исчез, появился снова и помахал рукой - «Включай!»
        Игорь подошел к столбу, включил насос и вернулся к дому, ожидая новых указаний. Но Кирилл сам спустился вниз и предложил выпить чаю на открытой веранде.
        - Это не быстро, пока система отопления наполнится водой через расширительный бак, успеем почаевничать. Без обогрева сейчас холодновато еще, да и дом за зиму остыл.
        - А как ты узнаешь, что бак наполнился? - заинтересовался Игорь, - Ты так потоп не устроишь?
        - Не, - махнул рукой Кирилл, - Там сливная труба под крышу выведена, как оттуда потечет, значит всё.
        Вышедшая к ним с двумя чашками Вера пробурчала что-то про мужиков-бездельников и вернулась в дом. Впрочем, брат не обратил на ее слова ровным счетом никакого внимания. Вокруг было уже совсем темно, на поселок опускалась сырая прохладная ночь. Игорь застегнул свою штормовку доверху, но сидеть с теплой чашкой в руках было ещё вполне комфортно.
        Где-то наверху взбулькнуло, затем из-под стрехи из невидимой сейчас трубы полилась струйка воды. Кирилл поставил свою чашку на стол, пошел в сад и отключил насос. Потом он вернулся в дом, несколько минут отсутствовал, и выглянул из двери уже без куртки:
        - Всё, отопление заработало! Пойдем за стол, Верка ужинать зовет.
        Вымыв на кухне руки под большим жестяным рукомойником, Игорь сел на предложенное место за столом. Там уже стоял, выпуская пар из носика, пузатый алюминиевый чайник, рядом с ним - плошка с колотым кусковым сахаром. В плетеной корзинке лежал уже нарезанный хлеб. Кирилл расставил тарелки, разложил к ним ножи и вилки. Вслед за этим из кухни вышла Вера, держа в руках кастрюлю с гречневой кашей и разогретыми баночными сосисками.
        Несколько минут все ели молча, потом понемногу начался разговор ни о чем, продолжившийся за чаем с печеньем «Юбилейное». В какой-то момент Кирилл хлопнул себя по лбу, заглянул в шкаф и выудил оттуда бутылку молдавского коньяка.
        - Нормальный, еще из старых запасов! - прокомментировал он, наливая Игорю и себе по рюмке.
        - Вы завтра с крыши-то не попадаете? - с неодобрением произнесла Вера.
        - Мы же не всю бутылку пить собрались, - отмахнулся Кирилл, - Ну, будем!
        Одной рюмкой они, конечно, не ограничились. По три там было точно, прежде чем Кирилл с сожалением убрал бутылку обратно в шкаф. А Игорь почувствовал, как его понемногу начинает клонить в сон.
        - Сейчас тебя уложим! - сказал заметивший это Кирилл, подошел к зарытой двери и толкнул ее.
        Дверь не поддалась. Кирилл нахмурился и толкнул ее еще раз.
        - Будь я проклят, если в прошлый раз она не была открыта! - пробормотал он, - Вера, где ключи?
        - В серванте лежат! - отозвалась девушка, с сарказмом наблюдавшая за его попытками.
        Кирилл взял ключи, перебрал их один за другим и удивленно спросил:
        - А от родительской комнаты ключ где?
        Вера только пожала плечами.
        - Косяк… Где же тебя положить-то? Хочешь, на диване в гостиной?
        Игорь посмотрел на диван и откровенно скривился. Во-первых, он был короток, а во-вторых… ему просто не улыбалось спать в проходной комнате, особенно при наличии малознакомой девушки.
        - Ну, или давай, ты - в моей комнате, а я в мансарде спать пойду.
        - Там холодно будет! - сказала Вера.
        - Нормально будет. Там же труба прямо за стеной и бак расширительный. Я же раньше там и спал, забыла?
        - А давайте, я туда пойду! - предложил Игорь, не любивший создавать проблемы на пустом месте, - Я в армии на Севере служил, так что в прохладе только спать крепче буду.
        - Да ну, на фиг! Ты же наш гость!
        - И что? Гость пожелал спать наверху. Пойдем, комнату покажешь.
        Пожав плечами, Кирилл притащил из своей комнаты толстое ватное одеяло, открыл в прихожей дверь на лестницу и сделал приглашающий жест. Скрипя ступенями под ногами, Игорь стал подниматься вслед за ним. Шествие замыкала Вера с подушкой в руках.
        Кирилл щелкнул выключателем, и старая лампа из матового стекла на потолке осветила небольшую комнату с низким потолком со скосом со стороны крыши. На улицу выходило окно в торце дома, возле которого в стене виднелась дверца с задвижкой, вероятно тот самый бак. Топчан у стены, столик и старый стул, весьма дряхлого вида. Бра над топчаном, да несколько картинок из календаря с видами скандинавской природы на стенах, вот вся обстановка. И действительно, не холодно.
        - Ну вот, а вы говорили! Нормальная комната, как раз для меня! - обрадовался Игорь.
        - Располагайся на здоровье, если нравится, - пожал плечами Кирилл, - Только сразу предупреждаю - пока дом не прогреется, где-нибудь будет постоянно поскрипывать. Привидений, надеюсь, не боишься?
        - Нет, а что? Они где-то в соседних комнатах ждут, когда я свет выключу?
        - Соседние комнаты давно не используются, там кроме старой рухляди ничего нет. Это когда старики были живы, в доме много народа всегда было. А сейчас, сам понимаешь, не осталось никого. Я это к чему - полы скрипят, некоторым впечатлительным личностям типа Веры начинают чудиться всякие шаги, шарканье и всё такое. Я что, не прав?
        Вера возмущенно фыркнула в ответ и отвернулась.
        - А, ерунда! - отмахнулся Игорь, - У меня в детстве свои привидения были, аж две штуки.
        - Как это? - испуганно уставилась на него Вера, - Они у тебя дома… были? Ты их видел?
        - Ага, их звали Гагу и Гудагу. Первый - как яйцо с руками, ногами и большим зубастым ртом. А второй - тощий и длинный, с большими желтыми глазами.
        - Больше похоже на фамилии односельчан Софии Ротару! - засмеялся Кирилл, - И что же делали эти твои… киргуду?
        - Да не ржи ты! - толкнула его Вера, - А дальше-то что?
        - Ну, я рисовал про них всякие картинки. Например, как дети играют в песочнице, качаются на качелях. А дальше арка в доме, и они из этой арки на детей смотрят. Когда родители мое творчество обнаружили, перепугались страшно. Помню, мать отца за какой-то эксперимент всё ругала. В общем, вызвали машину, повезли меня к себе на работу какому-то профессору показывать. Тот меня в кресло усадил, начал провода подключать. Пришлось признаться, что я этих привидений просто выдумал, вот и всё.
        Кирилл снова засмеялся. Вера смотрела с непередаваемым выражением на лице.
        - Эх, Игорь - Игорь… - произнесла она, наконец, - Надо же всех так разыграть! А твои родители - ученые, получается?
        Игорь замялся. Начинать знакомство со лжи не хотелось.
        - Нет, - признался он, - Они тогда в КГБ работали, в каком-то научном отделе. В некотором смысле - да, ученые.
        - А сейчас что они делают? Всё там же работают?
        Игорь пожал плечами и перевел взгляд на окно, за которым меж верхушками сосен виднелось звездное небо.
        - С тех пор, как Вадим Бакатин сдал всё американцам, уже нет. Тогда многих на улицу выперли. У нас же своих национальных интересов нет, как говорил министр иностранных дел Козырев. Открыли с бывшими коллегами детективное агентство, тем и живут. «Тайный советник» называется, может слышала?
        Игорю показалась, что Вера содрогнулась, но, когда он посмотрел на нее, она стояла со спокойным видом. Показалось?
        - Нет, а должна была?
        - «Всё тайное становится явным, от бытовых конфликтов до мистики!» - процитировал слоган Кирилл, - В «Экстра М» реклама часто попадается.
        - А сам ты где, тоже у них работаешь? - спросила Вера.
        - Нет, я сам по себе. Я от них еще подростком отделиться хотел, и сделал это, как только смог.
        - Чего так? Тебя не любили?
        - Не в этом дело. Понимаешь, середина 80-х, гласность, перестройка, демократия. Во всех газетах и журналах - переоценка ценностей. Новое мышление, черт побери! Я считал, что мои родители - прогрессивные ученые и гордился этим. И тут я, по дурной привычке вечно находить то, чего не надо, обнаруживаю два удостоверения офицеров КГБ - отца и матери. Знаешь, как мне было стыдно? Да мне легче было говорить, что они бордель содержат!
        - Я думаю, что понимаю тебя. Мне тоже было бы тяжело… - медленно произнесла Вера.
        - Давно бы уже помирились! - хмыкнул Кирилл, - Тем более, что и причины больше нет.
        - Мы слишком разные. Интересы не пересекаются.
        Игорь уже пожалел, что разговор принял это направление. И Кирилл это, кажется, понял.
        - Похоже, уморили мы тебя расспросами. Пойдем, Вера, видишь, что он спит на ходу?
        - Вижу. Спокойной ночи, Игорь, утро вечера мудренее.
        Брат и сестра вышли из комнаты и спустились по скрипучей лестнице на первый этаж. Потом ступени заскрипели снова, и в дверь заглянул Кирилл с бутылкой минералки в руке:
        - Держи! Если ночью пить захочешь, чтобы не ходить туда-сюда. И не обижайся на Веру, у нее вечно голова какими-то благоглупостями из женских журналов забита. Иногда спорю с ней, да всё без толку.
        - Да ладно, нормальная у тебя сестра. - махнул рукой Игорь.
        После того, как Кирилл ушел, Игорь всё же прошелся по этажу, заглянув в оставшиеся две комнаты. Ничего интересного там он не обнаружил - пыль, старая мебель, да и ставни на окнах явно не открывались уже давно.
        Вернувшись в комнату, он расстелил постель, немного полежал при свете бра, вслушиваясь в темноту. Ничего не скрипело и не шуршало. Эх, сейчас бы девушку, теплую и мягкую. Всё, спать.
        День второй
        Вдали, за застывшими в безветрии соснами догорал закат. А с другой стороны уже висела яркая полная луна. Игорь шел по дорожке через сад, когда увидел впереди темную фигуру в плаще с капюшоном. Вера? И он сразу понял, что ошибся. Рука женщины начала подниматься, откидывая капюшон с головы, и он вдруг с ясностью понял, что сейчас случится то, в сравнении с чем смерть покажется лишь досадным недоразумением. Он вздрогнул и затравленно оглянулся. Луна оказалась почему-то ниже, между деревьями, а он стоял в самом начале дорожки. И уже знал, что произойдет дальше…
        Игорь со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и проснулся. Он лежал в мансардной комнате дачи под теплым одеялом, и все вокруг было тихо. Оставалось лишь хлебнуть минералки из стоящей рядом с топчаном бутыли и спать дальше. Он повернулся и в тот же момент понял, что в комнате не один - возле двери смутно темнел силуэт девушки. Невысокой девушки с длинными распущенными волосами. В какой-то миг в голове Игоря мелькнула мысль, что милосердные боги услышали его пожелание и каким-то образом прислали подругу на ночь. Следующая мысль была уже ближе к реальности, поэтому он протер глаза и спросил:
        - Вера? Что-то случилось?
        И словно ветерок принес ему еле слышный ответ: «Любовь…»
        Игорь опешил. Конечно, в жизни случалось всякое, да и девушки к нему в кровать запрыгивали не раз без особых уговоров, но тут происходило что-то определенно ненормальное.
        - Подожди, сейчас свет включу! - пробормотал он, шаря рукой по стене в поисках провода с выключателем бра. Как же холодно в комнате…
        Неяркий свет осветил пустую комнату, где кроме него никого не было. Игорь встал, прошлепал босыми ногами к двери и выглянул в коридор. Никого. Ни шагов, ни скрипа лестницы. Приснилось, что ли? Он постоял еще немного, вслушиваясь в сонную тишину, потом вернулся в кровать, где проворочался до рассвета и заснул уже тогда, когда первые лучи солнца позолотили верхушки рябин за окном. Никаких удивительных снов в эту ночь он больше не видел.
        Когда он вновь открыл глаза, в окне уже сияло радостное майское утро. Откуда-то с улицы доносились бодрые звуки радиоприемника, перемежаемые временами визгом циркулярной пилы. В доме тоже угадывалось какое-то движение, так что, быстро одевшись и заправив постель, Игорь взял мыльно-рыльные принадлежности и спустился на первый этаж.
        В кухне уже вовсю хозяйничала Вера, поджаривая что-то на сковородке. Игорь хотел подойти к ней и спросить о странном ночном происшествии, но девушка опередила его фразой:
        - Доброе утро! Иди лучше умываться во двор, чтобы не толкаться тут локтями. И приходи завтракать! - и снова отвернулась к плите.
        «Она что, ничего не помнит? Лунатик, что ли? А Кирилла спрашивать как-то неудобно, вдруг это у них семейная тайна?»
        Так ничего и не поняв, Игорь вышел на крыльцо и закрутил головой в поисках умывальника. И действительно, тот обнаружился немного дальше на сосне, а рядом стоял потемневший от времени деревянный столик. Действительно, в ясную погоду так даже удобнее. И туалет тоже недалеко - вышел, вымыл руки. Вот, виден рациональный хозяйский подход - и туалет нормальных размеров, а не скворечник какой-то, и электричество везде проведено, можно ночью свет включить. Даже странно, казалось бы - очевидные решения, а у большинства населения ничего подобного и близко нет.
        Закончив умываться и оценив отросшую щетину, он решил обойтись денек без бритья. Целоваться не с кем, а легкая небритость ему даже идет. Для таких случаев можно было бы купить электробритву, да только часто ли он оказывается вдали от зеркала и горячей воды? Вот то-то.
        Когда он вернулся в дом, на столе уже стояла большая сковородка, на которой остывала яичница с поджаренными кусками колбасы. В соломенной корзинке крупно нарезанные куски хлеба дожидались, когда их намажут маслом или плавленым сыром. А еще помимо чайника на столе был высокий узкий кофейник, что особо обрадовало Игоря.
        - Кофе, кофе или кофе? - произнес Кирилл известную фразу из фильма с Бельмондо.
        По идее, ответ там был «Чай!», но во избежание недоразумений Игорь просто протянул ему чашку:
        - Наливай!
        Вера положила ему порцию яичницы с колбасой и удивленно подняла бровь, встретив его внимательный взгляд. Игорь изобразил благодарную улыбку и пару раз кивнул в ответ.
        «Может мне вообще все это приснилось? Сначала кошмар про какое-то жуткое существо, а потом я, еще не проснувшись до конца, увидел обрывок сна в реальной комнате. Да, так бывает иногда, особенно с перепоя. Вот только непонятно, коньяк на вкус был нормальным, не мог он к таким постэффектам привести. Да и выпили мы всего ничего…»
        Ну, а потом началась работа. Друзья вытащили из сарая лестницу, прислонили ее к нижнему краю крутой односкатной крыши и, один за другим, влезли наверх. Похоже было, что последний раз эту крышу перекрывали давно, и рубероид успел просесть под жарким летним солнцем, повторяя рельеф всех щелей между досками обрешетки, а потом потрескаться под весом накопившегося за зиму снега. Трещины и щели в покрытии были заметны невооруженным взглядом, и их оказалось немало.
        - Ходи осторожно, тут несколько досок подгнило! - предупредил Кирилл.
        Сам он, вооружившись гвоздодером, ловко долез до верхнего края крыши, отодрал там планки, удерживавшие кровлю, и скинул их вниз. Затем, уже вдвоем, они стали сматывать старое дырявое покрытие. По мере того, как обнажались доски, становилось видно, как пострадали многие из них из-за просочившейся за последний год воды от дождей и снега. Вообще, парням просто повезло, что в процессе демонтажа никто не наступил на конкретно прогнившее место. Игорь слез на землю и принял от Кирилла мотки старого рубероида.
        Доски в сарае имелись, причем были заботливо накрыты полиэтиленом, оттого и остались сухими. У Кирилла, как оказалось, была в хозяйстве циркулярная пила, так что отмерить и напилить нужные доски в размер труда не составило. Затащив их на крышу и вооружившись молотком и гвоздями парни довольно быстро произвели замену и остановились передохнуть, не слезая с крыши.
        Светило яркое солнце, дул слабый теплый ветерок, и плохо выспавшийся Игорь растянулся на крыше, положив руки за голову и прикрыв глаза. Тепло, хорошо, радио в вытащенной на улицу магнитоле играет бодрые песни. Вера что-то делает на втором этаже, вот ее лицо только что мелькнуло в окне. В комнате решила подмести, что ли?
        «Но, если б ты была со мной…» - пропело радио.
        - То я бы в зад поддал тебе ногой! - весело подхватил Кирилл.
        - Вот как тебе удается все испохабить? - послышался откуда-то снизу голос Веры.
        Игорь приподнялся и заглянул за край крыши - вот она, Вера. Стоит у стола и чистит картошку в большой кастрюле. Причем, судя, по количеству очисток, занята этим уже давно. Игорь перевел взгляд на окно, отметив, что это как раз та комната, где он сегодня спал. Пусто, даже занавеска не колышется. Бред какой-то.
        Он сел, помотал головой и от нечего делать стал разглядывать соседние участки, до этого скрытые высокими заборами. Везде были какие-то люди, занимавшиеся обычным дачным трудом - сгребали прошлогоднюю листву, развешивали отсыревшее за зиму белье, кто-то уже жег мусор в ржавой железной бочке. На соседнем участке уже немолодой мужчина залез на крышу домика, стоящего впритык к забору, затащил туда метлу и начал сметать вниз опавшую хвою.
        - Смотри, не мы одни тут на крыше, как Карлсоны. Вон, еще один нашелся.
        Кирилл посмотрел в ту сторону и лишь головой покачал:
        - Зря он так. Сейчас начнется…
        Что именно начнется, Игорь даже не успел спросить. Часть хвои улетело на соседний участок - и началось. Сперва оттуда послышалась ругань, затем из-за забора появилась еще одна лестница, по которой поднялся красномордый мужик с дрыном в руке. Дальнейшее напоминало китайский боевик, где сражаются насмерть мастера-шестовики, разве что с русским колоритом в виде матерных возгласов вместо криков «кия».
        - Во дают! - изумился Игорь.
        - Ага, мы не жалкие букашки, а суперниндзи-черепашки!
        - И часто они так?
        - Бывает. Как поссорились много лет назад, так всё никак и не помирятся. Но на крыше, кажется, еще не дрались, это явное обновление репертуара.
        Драка быстро выдохлась, опустив свое супероружие оба соседа напоследок еще по разу обругали друг друга и, не оглядываясь, спустились на свои участки.
        - Ну что, продолжим? - предложил Кирилл.
        Они снова зашли в сарай и выволокли наружу тяжелые рулоны рубероида. Чтобы не мудрить с отмериванием длины, Кирилл просто раскатал первый рулон вдоль сарая, прикинул еще немного на загиб и начал отрезать самодельным ножом, сделанным из полотна от механической пилы.
        - А что это за отдельная дверь рядом с окошком в сарае? - заинтересовался Игорь.
        - А, это реликт былых времен, - махнул рукой Кирилл, - Посмотри, там открыто.
        Игорь толкнул дверь и остановился на пороге небольшой комнатки с фаянсовой раковиной, железной ванной и черной дровяной колонкой. Стало понятно, зачем через крышу шла асбестовая дымовая труба с жестяным зонтиком.
        - А почему - реликт? Вроде бы, все достаточно современно. Разве что, водонагреватели теперь все больше электрические.
        - Не в колонке дело. Ее протопить как раз несложно. С водопроводом проблема. Когда-то он работал, а как настала частная собственность, всем стало наплевать. Кто-то воду на зиму не слил, кто-то решил, что труба через его участок портит всю эстетику. На собрании ни о чем не договорились, естественно. Ну, а дальше кто-то колодец выкопал, кто-то скважину пробурил. Вот потому ничего теперь и не работает. Напор нужен, а для этого придется целую систему с напорным баком на участке городить. Собираемся сделать с батей, но все не соберемся никак. В общем, мы теперь летом тут велики храним.
        - Проводишь экскурсию? - послышался снаружи голос Веры, - Вы там не разгоняйтесь особенно, суп уже готов, а картошка доваривается.
        Кирилл перестал сматывать отрезанный кусок и посмотрел вверх. На небе было ни облачка.
        - Да мы можем и после обеда все уложить. Спешить некуда, погода шепчет.
        Про «займи, но выпей» он ничего не сказал, но Вера это продолжение явно знала. Оценивающе посмотрев на брата, она развернулась и ушла в дом.
        -
        Ну, прямо вторая мама! - вздохнул Кирилл, - И это при том, что я ничего реально делать и не собирался. Ладно, бросай работу, пошли руки мыть.
        На обед был обычный пакетный суп со звездочками, который труженики смолотили в один присест, и вареная картошка с баночными тефтелями. К картошке полагалась первая зелень в виде мелко нарезанных петрушки и укропа. Ну, и без чая не обошлось, конечно.
        Конечно, сразу после обеда на крышу никто не полез, Кирилл вытащил на улицу три старых шезлонга и с наслаждением развалился на солнышке. Игорь немного побродил по участку, разглядывая дачу и прочие достопримечательности со всех сторон и размышляя на тему, будет ли когда-нибудь и у него что-то похожее. А поскольку произойти это могло лишь в очень отдаленной перспективе, он в итоге вернулся к шезлонгам и занял один из оставшихся.
        Вера, занявшаяся мытьем посуды, посматривала на них явно без одобрения.
        - Вот, вид довольного мужика не может оставить женщину равнодушной! - пробормотал Кирилл, - В то время, как весь советский народ с красными флагами и красными носами марширует по Красной площади…
        - Так вы все только разломали пока! - парировала Вера.
        - Ну, уж не только. Обрешетку-то мы поправили…
        Выдержав для приличия паузу, он потянулся и встал.
        - Ладно, продолжим, помаленьку. Начинаем с нижнего ряда, потом укладываем с перекрытием полос. Сейчас еще несколько штук нарежем и полезем наверх.
        На этот раз на крышу влез Игорь, а рослый Кирилл передал ему один за другим заготовленные полосы. Потом они оба раскатали первый рулон вдоль нижнего края крыши, и Кирилл закрепил его несколькими обойными гвоздиками. За ним пришла очередь следующего рулона, и так, понемногу, они добрались до верхнего края. Игорь теперь периодически посматривал на окно второго этажа дачи, но ничего так и не увидел.
        «Может, это отсвет на стекле был какой-нибудь, а мне показалось, что я вижу лицо?» - подумал он.
        Вместе с Кириллом они заново набили планки по краям крыши, и на этом работа была закончена. Спустив вниз молотки и остаток гвоздей, они занесли лестницу обратно в сарай и собрали обрезки материалов.
        - На несколько лет хватит, - сказал Кирилл, - А в следующий раз лучше профнастил положим. Если батя на него разорится, конечно.
        - Профнастил тяжелый… - поморщился Игорь.
        - Это как нарезать, можно же не целым куском. Тут все равно на Газели везти, кого-нибудь для погрузки-разгрузки нанимать придется.
        - Ну что, сделали? - снова появившаяся Вера обошла сарай кругом и с понимающим видом покивала головой.
        Что она могла разглядеть на крыше с высоты своего роста так и осталось загадкой.
        - Сделали! - подтвердил Кирилл, - Теперь надо делать то, для чего существуют дачи - отдыхать.
        - А разве картошку сажать не будем? - с серьезным видом спросил Игорь.
        Вера с интересом посмотрела на него. Судя по всему, эта идея уже приходила ей в голову.
        - Смысла нет, - ответил Кирилл, - Мы же не живем здесь. А если наездами огородничать, то ее кто-нибудь в наше отсутствие и выкопает, скорее всего. Да и экономически это выгодно лишь тем, кто имеет мало денег, но много времени. Вера, как будущий экономист, может даже посчитать рентабельность, хотя и так все понятно.
        Вера скорчила гримаску и пожала плечами. Явно, хоронить такую хорошую идею из-за каких-то расчетов ей не хотелось. Тем более, что копать все равно пришлось бы не ей.
        - Давайте лучше решим, будем мясо жарить сейчас или попозже, когда темнеть начнет?
        - Попозже. - сказал Игорь
        - Попозже, - кивнула Вера, - Заодно и ужин сразу получится.
        - Ну и отлично. Значит, пока отдыхаем. Игорь, ты как, не устал? Можем немного прогуляться, как ты хотел.
        - Хочешь показать Игорьку наши местные достопримечательности?
        - Ага. Он здесь тоже жил когда-то.
        - Правда? Давно?
        - Я тогда совсем маленький был, лет пяти-шести. Что-то помню, но смогу ли узнать - вопрос. - ответил Игорь.
        - Тогда, давайте пойдем гулять! - заулыбалась Вера и побежала переодеваться.
        Парни заморачиваться особо не стали, лишь сменили рабочие брюки на повседневные джинсы.
        Вера вернулась быстро, через каких-то минут двадцать, красиво одетая и с макияжем. Скромно одетые брат и его друг ее никак не взволновали. Ясно было, что производить впечатление она собиралась совсем не на них.
        Они закрыли дом и пошли по улицам поселка, отмечая все произошедшие за время их отсутствия изменения. Какие-то деревянные дачки, заборы, участки еще оставались в первозданном виде, какими они и были во времена Союза. Но много где оказалось уже все перестроено в большие кирпичные или даже бетонные дома самых разнообразных форм и видов, с башенками, крышами под разными углами, стрельчатыми или наоборот - круглыми окнами. Конечно, если все это было видно из-за трехметровых заборов. Возле ворот стояли большие черные внедорожники или сверкающие лаком низкие спортивные купе, рядом с которыми скромная Фронтера Кирилла смотрелась бы печально. Рядом с такими местами Вера буквально преображалась, даже походка ее менялась, становясь летящей и плавной. На обычные дачи она не разменивалась.
        Неожиданно дома расступились, и перед ними заиграла отблесками гладь Кратовского озера. Игорь жадно разглядывал пологий спуск к воде, мостик через речку Хрипань, маленькую железнодорожную станцию, кирпичную, с белой крышей. И, наконец, стоявший за ней поезд, составленный словно из игрушечных синих вагончиков с белой полосой на боку.
        - Надо же, всё, как было! - пробормотал он, - А прокатиться на нем можно?
        - Надо расписание посмотреть, - пожал плечами Кирилл, - Я уже не помню.
        Поднявшись на станцию, они убедились, что слегка опоздали: поезд совершил уже последний на сегодня рейс и вернулся назад.
        - Ну и ладно, значит, прокачусь в другой раз, - сказал Игорь, - Только помнится мне, что станция назначения называлась «Путь Ильича». Или я путаю?
        - Так и было, - кивнул Кирилл, - Но поскольку Ильич у нас теперь не в почете, название сменили на «Юность». А памятник остался.
        - Памятник помню.
        - А остальное вспоминаешь? Где вы тут жили?
        - Нет, всё-таки, когда маленький, всё видится по-другому. Да и вообще мне сдается, что мы по ту сторону железной дороги дачу снимали. Спрошу у матери, когда в Москву вернемся.
        Домой они вернулись к вечеру, когда на дачный поселок уже опускались сумерки. Вера сразу ушла переодеваться в домашнее. Кирилл принес из дома упаковку баночного пива, вручил его Игорю и сказал ждать его в беседке. Вместо ожидаемого ржавого мангала у Кирилла оказалась новомодная жаровня для барбекю на треноге. Поколов чурки из оставшихся от ремонта крыши обрезков досок, он ловко развел огонь, дождался, когда прогорит основная часть до углей и закрыл заслонку. Из отверстий повалил дым, Игорь довольно хмыкнул. Сбегав в дом, он притащил большую кастрюлю с крышкой, за ним Вера несла еще одну. В первой кастрюле оказались замаринованные со специями «ножки Буша», и Кирилл сразу начал выкладывать их на решетку. Во второй кастрюле были просто куски плоско нарезанного мяса для жарки. Пока готовилась курятина, Вера сходила в дом еще раз и вернулась с тарелками, ножами, вилками и тремя стаканами для пива. А Игорь, которому работы не досталось, просто сидел за столом в беседке и смотрел, как в затухающем вечернем небе появляются первые звезды. Над жаровней курился дымок, отпугивая комаров, легкий ветерок шумел
в сосновых кронах. В саду, словно фонарики, белели зацветающие вишни и яблони. Всё было хорошо и спокойно.
        Первую порцию съели быстро, как и обычно бывает на свежем воздухе. Да и работа с последующей прогулкой тому поспособствовали. Ко второй приступили уже более вдумчиво. А там и просто разговоры под пиво и мясо начались.
        - Ты как прошлой ночью, не замерз? - спросила Вера.
        - Нет, наоборот, хорошо выспался. Я же говорил, что мне и в более холодных местах ночевать приходилось, а тут очень даже комфортно получилось.
        Про ночное происшествие он решил не рассказывать - еще подумают, что у него с головой не в порядке.
        - А ты где служил? - спросил Кирилл, - Говорил, что на Севере, а где именно?
        - Погранвойска. Знаете, где небольшой кусочек границы с Норвегией? Вот, в тех краях.
        - И как оно там?
        - Да, как и везде, разве что зимой холодно и на белого медведя наткнуться можно. А так, рота молодых дуболомов в казарме, да вольер с собаками. Собака нам хорошая досталась, с которой в наряд ходили, это да.
        - Собака из вас самой умной была? - не удержался Кирилл.
        - Конечно. В отличие от нас, ее командир просто так по лесу не гонял.
        - А вас гоняли? - спросила Вера, - Зачем?
        - Чем бы солдат ни занимался, лишь бы задолбался - слышала? Вот, чтобы не направили свою энергию в ненужное и опасное русло. Но мы всё равно умудрялись. Как-то бежим мы кросс по лесу с полным вооружением, а там дедок-грибник навстречу: «Куда бежите, сынки?» Ну, а Антоха ему в ответ: «Норвежские егеря прорвались, нас на перехват послали!» Что тут началось… Местное население ружья похватало, в сельпо все патроны смели подчистую…
        - Вот вы приколисты, - рассмеялся Кирилл, - Чуть войну не устроили! У нас на точке такого и близко не было!
        - Вот, что у нас за народ? - вздохнула Вера, - Как вообще можно было подумать, что к нам норвежцы вторгнутся?
        - А что не так? - удивился Кирилл, - Страна входит в НАТО, в прошлую войну они против нас на Ленинградском фронте воевали.
        - Мало ли, что было! Они же культурные, они европейцы!
        - Кто - норвежцы? - изумился Игорь, - Видел я их там, такие же валенки, как и наши, если не хуже. Сами воевать не полезут, а за компанию - запросто.
        - Да с чего вы решили, что с нами кто-то воевать собирается? Будем вести себя прилично - никто на нас не нападет.
        - Прилично - это как? Сдавая все позиции одну за другой?
        - Какие позиции? Надо просто правила соблюдать, по которым все в мире живут, и хорошо живут!
        - Ну да, как же, невидимая рука свободного рынка… - с ехидством произнес Кирилл и оглянулся на Игоря с видом: «ну, я же тебе говорил!»
        - Подожди, вас так учат, что ли? - спросил Игорь.
        - Ну да. Есть определенные правила, законы экономики, и только у нас этого не понимают, оттого так и живем.
        - Хорошая теория. Жаль, только, с реальностью не сочетается никак.
        - Это с нашей реальностью не сочетается! А в других странах это общемировая практика.
        - Давай разберем на примерах. Вот, Франция, например, в области продовольствия - самодостаточная страна? Да, она и себя обеспечивает и на экспорт много чего отправляет. Цены там высокие, по сравнению с какой-нибудь Румынией или Болгарией? Да. Далее, в Румынии или Болгарии придумывают хитрый план - поставлять свое дешевое продовольствие во Францию и на этом разбогатеть. Получится у них?
        - Ну, наверное… - произнесла Вера уже чувствуя подвох.
        - Ни черта у них не получится. Франции не нужно, чтобы свои крестьяне остались без работы и устроили какой-нибудь очередной «марш на Париж», а у них за этим дело не станет.
        - Но как Франция сможет их остановить? Таможенные барьеры? Это незаконно, они в ВТО.
        - Да элементарно. Скупить в той же Болгарии все вызывающие опасения предприятия и тихо закрыть. Получится и недорого, и эффективно. Но это чисто экономический способ, бывает и похуже.
        - Точно. Вот как ты относишься к Японии? - подхватил Кирилл.
        - Ох, Япония… я так мечтаю… стоп, а при чем тут Япония?
        - При том, что это оккупированная до сих пор страна, у которой нет своей армии, зато есть огромная военная база США.
        - Ну и хорошо, не тратят денег на армию и отлично живут! - не сдавалась Вера, - Вот нам бы так!
        - Слушай дальше. Японский автопром начался с копирования американского, но очень быстро ушел вперед. Японцы такие - сами мало чего изобрели, но чужого усовершенствовали навалом. В общем, в какой-то момент они вместо примитивных и косячных автомобилей начали выпускать качественные и высокотехнологичные. И мало того, начали поставлять их в США. Американские огромные прожорливые рыдваны с технологиями из 50-х конкурировать с ними не могли. Знаешь, что было дальше? Американцы просто силой продавили договор, что у себя японцы могут продавать всё, что угодно, а вот на внешний рынок - попроще и похуже. Знаешь, насколько они отличаются? И почему наши жители Дальнего Востока с радостью берут подержанные тачки из Японии и смотреть не желают на их же европейские версии?
        - Да это ты байки какие-то мне рассказываешь!
        Игорь улыбнулся, слушая их спор. Похоже, что у брата и сестры были две совсем разные картины мира, можно сказать - противоположные, поэтому переспорить другого никому из них не удавалось.
        - Теперь ты понимаешь, что если можешь за себя постоять, то правила одни, а если нет, то совсем другие? - продолжал Кирилл.
        - Но вот я не дерусь, а меня никто не обижает! - привела аргумент Вера.
        - Конечно не обижает, кто же захочет от старшего брата по рогам отхватить?
        - Нет, я такого не понимаю. Наверное, я слишком мирная.
        Вера зябко поежилась и накинула на плечи шаль.
        Действительно, на улице сильно похолодало. Есть уже не хотелось, и они просто сидели и смотрели на догорающие угольки.
        - О, я кое-что вспомнил! - вдруг оживился Кирилл.
        Он поднялся с места, пошел в дом и вернулся оттуда с остатками коньяка и двумя рюмками.
        - Для удачного завершения вечера! - произнес он, наполняя рюмки себе и Игорю, - Верке не наливать, ей уже достаточно.
        - Да и вам после пива ни к чему! - буркнула девушка.
        - Нормально, на свежем воздухе всё выветрится. А Игорю еще наверху спать. Не хочешь поменяться, кстати?
        - Не, мне там хорошо! - ответил Игорь, принимая рюмку.
        На самом деле он уже несколько раз чувствовал чей-то чужой взгляд, и как бы не со стороны мансардного окна. Но коньяк должен был помочь от этих недоразумений.
        В общем, бутылку они допили полностью.
        День третий
        Стояло теплое летнее утро. Игорь привычно свернул с улицы к знакомой калитке, открыл ее и пошел по дорожке, мощеной плитками, к даче. Он уже дошел до середины, когда навстречу вышел Кирилл, пожал ему руку и скрылся в доме. Но Игорь шел дальше, к беседке, где ждала его девушка с длинными черными волосами…
        Игорь приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где он находится и что происходит. Образ девушки в беседке потихоньку исчезал из сознания, и он уже понял, что лежит на топчане на втором этаже дачи, в мансардной комнате, а кругом стоит темная глухая ночь. И, когда он увидел женский силуэт возле двери, то даже не удивился. На этот раз он не стал включать свет, а лишь приподнялся, ожидая развития событий.
        Силуэт пошевелился, девушка сделала приглашающий жест рукой и выскользнула из комнаты. Игорь встал, мимоходом отметив, что в комнате как-то особо сыро и холодно, и вышел вслед за гостьей в коридор. Она была совсем рядом, он сделал уверенный шаг вперед… и с размаха врезался в угол лбом.
        Когда из глаз перестали сыпаться искры, он ощупал стены вокруг себя, и понял, что стоит в маленьком закутке у единственного окна в коридоре, выходящего на другую сторону крыши. За окном угадывался лишь ствол близко росшей сосны, а дальше была непроглядная темень. Девушки в коридоре не было. Куда она делась? Ушла в соседнюю комнату? Даже не пытаясь найти выключатель, он прошел до следующей двери и осторожно заглянул в темный проем. Черт, здесь же ставни закрыты, вообще ничего не видно! Тем не менее, он сделал шаг вперед, и тут кто-то мягко обхватил его руку в темноте. Игорь дернулся, налетев на дверь, рядом что-то тупо грохнулось и зазвенело.
        Теперь уже таиться не имело смысла, он пошарил рукой по стене, опасаясь наткнуться на нечто холодное и страшное, нашел выключатель и щелкнул клавишей. Свет озарил сваленную им старую рогатую вешалку и пальто, в которое он, видимо, и попал в темноте рукой. Чертыхнувшись, он поставил вешалку на место, нагнулся за пальто и увидел вывалившийся на пол ключ. Игорь поднял его, повертел в руке и сунул в карман, подумав: «Завтра Кириллу покажу». Повесив пальто, он выключил свет и вышел в коридор, ожидая там уже увидеть разбуженных шумом друзей. Но они, видимо, после вечеринки спали крепко, никто не пришел. Игорь вернулся в свою комнату, подумав при этом, что не так-то и холодно, как ему показалось. Он выключил свет, немного подождал, глядя на дверь, да так незаметно и уснул.
        Утро было тихим. Даже голова болела лишь в том месте, где он приложился об угол, а последствий употребления коньяка на пиво не чувствовалось совсем. Вот только от ночного происшествия было как-то не по себе. Игорь спустился вниз и обнаружил, что хозяева уже сидят за столом. Быстро сбегав к умывальнику, он вернулся, и лишь тогда заметил необычную мрачность Кирилла, меланхолично ковырявшего вилкой в тарелке. В сковородке лежала оставленная порция яичницы, а рядом, на второй - куски мяса от вчерашнего пиршества. Игорь принял свою порцию и тоже поковырял вилкой. На душе было как-то муторно, есть особо не хотелось.
        - Откуда у тебя эта шишка на лбу, Игорек? - спросила Вера, - Вчера ее вроде бы не было?
        - В темноте в открытую дверь вписался. - почти честно ответил он.
        Вера покачала головой, явно отнеся разбитый лоб к последствиям неумеренных возлияний.
        Несколько минут все сидели молча. Игорь отправил в рот несколько кусков яичницы и задумался. Веру он уже ни в чем не подозревал, но других догадок у него не было.
        Наконец, Вера решительно встала и заявила:
        - Ладно, можете страдать дальше, а я, пожалуй, за хлебом съезжу. Ну, а вы тут пока спойте «Черного ворона», вам пойдет.
        Взяв рюкзачок, она выкатила из сарая велосипед и исчезла.
        - Ты чего такой мрачный? - спросил Игорь.
        - Сон дурной приснился. Про одну… одного человека, которого я, наверное, уже никогда не увижу.
        - Мне тоже что-то странное снилось. Как будто, я приехал к тебе на дачу, иду по дорожке, а тут ты мне навстречу. Ну, мы поздоровались, ты в дом пошел… ты чего так смотришь?
        - Ты это, гонишь, что ли? - вытаращился на него Кирилл, - Нам что, один сон на двоих приснился? Я встретил тебя на дорожке, и ты пошел к… ну, неважно. Как это вообще может быть?
        - Так, теперь уже я не понял. Мы с тобой встретились во сне, что ли? А кто эта девушка в беседке? Это ведь не Вера там была?
        - Давай, не будем об этом… - снова помрачнел Кирилл.
        Игорь почувствовал себя окончательно сбитым с толку. Шмыгнув носом, он полез в карман за носовым платком, и вдруг наткнулся на что-то угловатое и железное. Достав из кармана ключ, он положил его на стол перед Кириллом:
        - А вот это мне точно не приснилось.
        - Где ты его взял? - изумился Кирилл.
        - На втором этаже валялся.
        Кирилл взял ключ, подошел к запертой двери в родительскую комнату и сунул его в замочную скважину. Замок щелкнул, и дверь открылась. Войдя внутрь, Кирилл остановился и огляделся. Игорь вошел вслед за ним.
        Комната оказалось небольшой. Обстановка в ней походила на всё остальное, что Игорь видел тут до сих пор, но чувствовалось, что живет здесь старшее поколение. Широкая двуспальная кровать с высокой резной спинкой, шифоньер почти во всю боковую стену и трюмо с потускневшим зеркалом. И фотографии, много фотографий в рамках на стене, в которых была вся жизнь семьи, начиная от степенных прадедушек и прабабушек в старинных костюмах, заканчивая улыбающимся Кириллом с автоматом в руках где-то посреди степи. Тем более странным выглядело среди них пустое место с одиноким гвоздиком, сиротливо торчащим из стены. Кирилл, заметив его взгляд, тоже посмотрел туда, и на его лице отразилось недоумение.
        Игорь хотел уже выйти из комнаты, когда его взгляд зацепился за край рамки, едва заметной за какими-то вещами на трюмо. Неожиданно для себя он шагнул вперед, и вытащил оттуда фотографию, на которой симпатичная девушка словно смотрела на свое отражение в зеркале.
        - Это коллаж «Две стороны одной Веры»? - спросил он, и тут же понял, что ошибся.
        С одной стороны фотографии действительно была Вера со своим обычным недовольным выражением на лице. А с другой стороны улыбалась… та самая девушка из сна.
        - Это Люба… - тусклым голосом произнес Кирилл, - Они с Верой двойняшки… были.
        - Почему - были? Её что, больше… нет?
        - Она пропала без вести три года назад. У меня как раз дембель подходил, родители даже сообщать мне не стали. Боялись, что я что-нибудь натворю. Вернулся, а ее уже нет…
        - Как это - без вести? Вышла из дома - и всё, с концами?
        - Верка говорила, что она с какими-то сатанистами связалась. Потом в ее вещах разные непонятные записи и рисунки нашли. Люба очень романтичная была, доверчивая. Задурили девчонке голову, сволочи.
        - Подожди, а где это случилось? Здесь, на даче?
        - Нет, в городе, насколько я понял. А что?
        - А то, что я ее уже вторую ночь вижу, и это - уже не сон, понимаешь? Она мне что-то сказать пытается!
        - Чего??? Это очень хреновая шутка, Игорь.
        - Да какие, к хренам, шутки! Всё один к одному сходится! И сны, и это, что я ночью тут видел.
        Кирилл вздохнул и внимательно посмотрел на Игоря:
        - Ты уверен, что это снова не какие-нибудь твои… киргуду? Ладно, пойдем, покажешь.
        Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и остановились возле окна в коридоре.
        - Вот здесь я врезался лбом в стену, а она словно прошла через нее дальше. Но я не понимаю, как, здесь же нет прохода.
        - Здесь нет прохода, нет прохода… - протянул Кирилл, поглаживая рукой обои с розоватым рисунком, - Ну-ка, подожди тут!
        Он спустился на первый этаж, но быстро вернулся, держа в одной руке гвоздодер, а в другой фонарь. Проведя еще раз рукой по стене, он вдруг вонзил гвоздодер в найденную щель, и в несколько движений очертил на обоях прямоугольник. Упершись посильнее, он нажал, и из стены, в клубящейся пыли, вывалился фанерный щит, закрывавший проход куда-то в пространство под крышей.
        - Я тут пацаном всё облазил, - объяснил он, - И всегда тут раньше было открыто. Даже не знаю, кто и зачем это решил заделать.
        Игорь заглянул внутрь. Помещение, ограниченное с одной стороны стеной коридора, а с другой - крышей, тянулось до самого конца дома. Пола как такового не было, только доски, положенные на балки перекрытия. Темно, но не так, чтобы ничего не разглядеть - день, всё-таки. Пригнувшись, он пролез внутрь и осторожно двинулся вперед.
        - Подожди, я сейчас тебе посвечу! - произнес сзади Кирилл.
        Игорь обернулся к нему на мгновение, а когда сделал следующий шаг, кто-то рванулся к нему навстречу. Дернувшись, он приложился головой о стропила, почувствовал прикосновение к лицу, в ужасе отшатнулся и шлепнулся задом на пыльные доски.
        - Что с тобой? - подскочивший Кирилл помог ему подняться и осветил фонарем все помещение до конца, - Это же зеркало! Интересно, на кой черт его сюда притащили?
        - А это что такое? - Игорь поднял с пола старую тетрадь, - Свалилась на меня откуда-то сверху, когда я башкой в стропилину долбанулся.
        Кирилл посветил фонарем и предложил:
        - Давай лучше это в комнате посмотрим.
        Когда они разместились на топчане, Кирилл внимательно осмотрел обложку с витиеватой надписью: «Тетрадь Любы Ф.», раскрыл и начал перелистывать страницы. Сперва там не было ничего интересного, какие-то цветочки, стихи Ахматовой и Блока, попытки написать что-то свое в том же духе и прочая любовь - морковь, как обычно и бывает у юных девушек. А вот ближе к середине содержание стало разительно меняться. Сперва намеками, а потом уже прямым текстом упоминалось о прекрасном незнакомце из тьмы, который придет в ее серые будни и уведет в новый прекрасный мир, где они будут вместе до самого конца жизни.
        «О, друг мой милый, как невесте,
        Подаришь мне свое колечко,
        И после этого навечно
        Останемся с тобою вместе.
        Когда протянутся к нам свыше
        Луны серебряные нити…»
        Кирилл отложил тетрадь и посмотрел на Игоря:
        - А ведь это не Люба писала.
        - Почему ты так решил?
        - Потому, что Люба слово «серебряные» написала бы через два «н», она всегда в нем ошибалась. Да и стиль какой-то, совсем не её.
        Закрыв тетрадь, он посмотрел на обложку под углом, потом потер пальцем.
        - Такое ощущение, будто тут раньше было совсем другое имя.
        - Давай дальше посмотрим, там еще что-то было. - предложил Игорь.
        От рисунка на следующей странице он вздрогнул, а по телу пробежали мурашки. Черной ручкой, довольно умело, было нарисовано зеркало, какой-то непонятный предмет наподобие подсвечника или жаровни со свечой, над которой стояла дымящаяся чаша. И темная фигура у зеркала, в которой нисколько не угадывался прекрасный воздыхатель, скорее это было похоже на пришедшего за кем-то демона.
        «Суженый мой, приди!
        Меня за собой позови!
        Буду навек с тобой,
        Пока смерть не придет за мной.
        Аш разг онхим боргл хма дуим…»
        Дальше на две строфы шел набор совершенно непроизносимых слов, которые Кирилл попробовал прочитать вслух, но сбился и замолчал.
        - Бред сумасшедшего какой-то! - не удержался Игорь.
        - Да что тут непонятного! - процедил сквозь зубы Кирилл, - Суженый мой, ряженый, мне судьбой предсказанный, без тебя мне белый свет не мил. Найти бы урода, да рога поотшибать!
        - Как ты его найдешь?
        - Ну, или вызвать. У Любки-то как-то получилось?
        - Ты думаешь, что и у нас получится? - опешил Игорь, - Вызвать этого… непонятно кого?
        - А почему бы нет? Я эту херню со свечкой точно где-то видел. Пойдем, поищем.
        Сунув тетрадь за пазуху, он пошел на первый этаж. Игорь поспешил за ним.
        Войдя в родительскую комнату, Кирилл открыл шкаф, долго рылся среди вещей, а потом вытащил на свет Божий странный гибрид подсвечника с примусом. Чашу он искал еще дольше и обнаружил ее в совсем другом месте, на самой верхней полке.
        - Видишь, даже шмаль какая-то внутри сохранилась! - продемонстрировал он содержимое Игорю.
        - Надеюсь, это не настоящая шмаль, от которой мы сейчас словим глюки не только с этим ловеласом хреновым, но и чертями и демонами во всех углах… - пожал плечами тот.
        - Вот сейчас и проверим! - решительно сказал Кирилл.
        Достав из серванта в гостиной свечу и коробок спичек, он устремился к лестнице на второй этаж. Игорь, с чашей в руках, поспешил за ним следом. Оставлять друга одного в таком состоянии он просто опасался.
        Забравшись в помещение под крышей, они установили подсвечник с чашей перед зеркалом. Кирилл чиркнул спичкой и зажег свечу.
        - Любовь, любовь, надежда, вера. Реально зло, а ты - химера… - неожиданно для себя пробормотал Игорь.
        - Что? - обернулся к нему Кирилл, - Это тоже из тетради?
        - Нет, сам не знаю, откуда на ум пришло…
        Кирилл вынул из-за пазухи тетрадь и, при неровном свете свечи, попытался прочитать стих и всё, что следовало за ним. Несколько минут они ждали, но из зеркала никто не появлялся. Зато заскрипела лестница, и за их спинами раздался возмущенный голос Веры:
        - Вас что, и на полчаса нельзя одних оставить? Тут же начнете с похмелья дачу ломать и еще черти-чем…
        Протиснувшись вперед она увидела подсвечник с чашей и на мгновение застыла. Даже в темноте было видно, как побледнело ее лицо. Но в следующее мгновение перед ними стояла просто разъяренная Вера.
        - Вы что тут, пожар решили устроить? Немедленно прекратите!
        Она схватила подсвечник и задула свечу. Чаша упала на пол и откатилась к стене, рассыпая остатки содержимого. Еще раз гневно зыркнув на них, Вера протиснулась и пошла к выходу. Кирилл рванулся за ней, вырвал из руки подсвечник и поставил на пол. Затем он вытолкал Веру в коридор, откуда тут же послышалось выяснение отношений на повышенных тонах.
        Игорь взял подсвечник и снова водрузил на него чашу, в которой осталось смеси чуть на донышке. Судя по всему, они что-то делали неправильно, и у него было совсем немного времени сообразить, что именно. Свеча, чаша, зеркало. Может быть они неправильно читают слова? Не те ударения или интонации? Или дело вообще не в этом?
        «…влечет тебя воображение. И ты упрешься в отражение, свечу оставив за спиной…»
        Нахмурившись, Игорь посмотрел на свечу перед зеркалом, отодвинул ее подальше, а сам встал между ними. Подняв тетрадь, он начал читать текст. Теперь он полностью заслонял собой зеркало от света, и в какой-то момент ему показалось, что стеклянной поверхности больше нет, на её месте осталась лишь непроглядная тьма, окруженная еле видневшейся рамой. Игорь неуверенно протянул руку, и она ушла в глубину зеркала, не почувствовав никакого сопротивления.
        Ругань за спиной усилилась, похоже было, что Вере удалось проскочить мимо брата. Игорь обернулся, нога его запнулась о край доски, и он почувствовал, что проваливается куда-то в непроглядную тьму.
        Когда прошел шок, Игорь обнаружил себя сидящем на рассохшемся паркетном полу в комнате с темно-бордовыми стенами, на которых еще угадывались следы наката. Сквозь пыльные стекла окна с облупившейся рамой и треснувшим подоконником лился тусклый свет серого дня. Кроме сдвинутого к противоположной стене стола, продавленного дивана и одиноко свисавшей с потолка лампочки, другой обстановки в комнате не было.
        Игорь встал, подвигал руками и ногами: нет, ничего вроде не сломал. Ощущение падения было очень натуральным, закончиться могло чем угодно. Он подошел к окну, подергал зачем-то ручку и всмотрелся в окружающий пейзаж. Судя по высоте, он находился на втором этаже. За окном был узкий переулок со старым кирпичным зданием некогда желтого цвета. Окна в нем были темными, разглядеть через них ничего не удавалось. Но, во всяком случае, на дачный поселок это не походило ничуть. Элис Купер в Зазеркалье, блин. Игорь содрогнулся, внезапно ощутив все свое одиночество в этом неприятном тусклом месте, где вокруг ничего и никого… Стоп, а с чего он взял, что никого?
        Подойдя к двери, он осторожно открыл ее и выглянул в коридор. Тишина, сумрак, еще две двери на той стороне и одна на этой. Игорь постоял немного, прислушиваясь, затем двинулся на разведку. Следующая комната оказалась оклеена светло-зелеными обоями с вертикальным рисунком в виде каких-то загогулин. В ней были стол, стулья, а еще целая гора каких-то старых магнитофонов и радиол, стоявших друг на друге начиная от противоположной стены. Подойдя поближе, он обнаружил еще одну странность - через весь этот завал радиоаппаратуры когда-то словно ударила молния. Было видно, где она вошла и где вышла, прожигая по пути внутренности устройств. Не найдя больше ничего интересного, Игорь вышел и перешел к противоположной стороне коридора.
        В комнате, куда он вошел, стоял большой дубовый письменный стол с зеленым сукном и мраморным письменным прибором с давно высохшими чернилами. На стене, на красном бархате в массивной раме рядами висели незнакомые ордена и офицерский кортик. Игорь подошел поближе, протянул руку к кортику и коснулся желтой рукояти…
        …низкие стены подземелья не давали распрямиться до конца, а если бы и удалось, кандалы на ногах не давали забыть, кто ты такой. В спертом воздухе было трудно дышать, и он расстегнул еще одну пуговицу офицерской гимнастерки, превратившейся за последние месяцы в бесформенное рубище. Впереди был очередной пост, где охранник никогда не забывал поиздеваться над пленными, придумывая каждый раз что-то новое, но сегодня он даже не обратил на них внимания, прислушиваясь к чему-то наверху. И это случилось даже раньше, чем они успели дойти до поворота. Часть потолка впереди с грохотом рухнула, и в проломе показалось ночное небо. Там, среди мечущихся прожекторных лучей, плыл дирижабль с еле заметным, но такими родным «клевером» на бортах, и с него на вражескую столицу одна за другой падали фугасные бомбы…
        Игорь отдернул руку и схватился за голову: его трясло, а из глаз текли слезы.
        - Чтоб я хоть раз еще дотронулся до незнакомых вещей… да никогда! - бормотал он.
        Еле отдышавшись, он вышел из комнаты. Оставалась еще одна дверь, еще более замызганная чем предыдущая. С надеждой, что, хотя бы здесь сюрпризов не будет, Игорь открыл ее и оказался на лестничной площадке. Слева обнаружился переход, видимо, в соседний дом, заваленный каким-то мусором и стоящими у окна на столе пустыми грязными банками и бутылками. Из окна открывался вид на двор, заставленный бочками, разбитыми ящиками и остатками ржавых механизмов. Сбоку виднелась стена дома, на которой отчетливо выделялось темным пятном место, где к нему когда-то было пристроено еще одно здание, позже снесенное или рухнувшее само собой. И ощущение не проходящей тоски, причем не светлой, а совершенно наоборот.
        «Вот это и называется мерзостью запустения…» - подумал Игорь.
        В переход он соваться не стал, решив попросту спуститься на первый этаж.
        Первое, что он увидел там, были высокие двустворчатые двери, которые могли бы выглядеть просто роскошно, если бы за последние лет сто здесь сделали хоть какой-то ремонт. Игорь хотел уже потянуть медную ручку и распахнуть дверь, когда услышал внутри какой-то шум и замер. Немного погодя, он все же приоткрыл дверь, но самую чуточку и приник к образовавшейся щели, пытаясь разглядеть то, что находилось за ней.
        В середине небольшого зала на низком постаменте стоял открытый гроб в окружении давно увядших цветов. По бокам в высоких подсвечниках горели две толстые яркие свечи. А рядом с гробом, опустив руку на грудь покойнице, стоял высокий стройный красавчик, из тех, от которых девушки млеют, а у парней сразу чешутся кулаки отрихтовать слащавую физиономию.
        «Вот это и есть тот самый суженый? Он убил ее, что ли?»
        Красавчик словно что-то почувствовал и обернулся, скользнув взглядом по двери. Игорь застыл, даже перестав дышать, первая мысль ворваться и дать ловеласу по морде вдруг испарилась, сменившись чувством опасности. Но тот, ничего не заметив, повернулся обратно, посмотрел на один из подсвечников, где свеча почти догорела до конца и вышел из зала через боковую дверь. И, пока он шел, от человеческого в его облике оставалось все меньше и меньше. Изогнутая полумесяцем рожа, мощные руки, длиной чуть не до колен, с цепкими когтистыми пальцами. Больше Игорь разглядеть не смог, потому что взгляд его буквально соскальзывал с этого существа.
        Убедившись, что в зале больше никого нет, Игорь на цыпочках подбежал к гробу и судорожно вздохнул, глядя на лежащую там бледную как мрамор Любу.
        «Так вот, что значит любовь до гроба!»
        Он прикоснулся к ней, вздрогнул и придвинулся ближе, в глубине души боясь, что сейчас она откроет мертвые глаза и встанет, как зомби, из гроба.
        Легкое, еле слышное дыхание… «Помоги мне…»
        «Ах ты ж… блин…»
        Игорь всхлипнул, и уже не задумываясь просунул под девушку руки, вытаскивая ее из гроба. Сгоряча даже не почувствовав тяжесть, он рванул к дверям, лишь мельком заметив, как мигнули и погасли свечи у постамента.
        Рывка его хватило до середины лестницы, потом он переложил Любу на плечо и медленно побрел вверх. И уже в дверях коридора на втором этаже его настиг снизу нечеловеческий рев. Прибавив ходу, на подгибающихся ногах он вбежал в комнату и уставился на офицерский кортик. Как он мог так ошибиться? Развернувшись, он выбежал в коридор, рванул ручку двери и оказался перед горой сгоревших магнитофонов. Да что тут такое творится? Под топот ног с лестницы он дернул на себя последнюю оставшуюся дверь, сгрузил Любу на диван и подпер дверь столом.
        Только сейчас ему пришла в голову очевидная мысль о том, что здесь, на этой стороне, нет ни зеркала, ни подсвечника с чашей, ни тетради, и как выбираться отсюда он не имеет ни малейшего понятия. Думай, Игорь, думай…
        Рев раздался уже за стеной, и на дверь обрушился страшный удар. По филенке пробежала трещина. Игорь подхватил девушку на руки и закрыл глаза, пытаясь найти хоть какое-то решение.
        «…мой Бог, пребудь всегда со мной, во тьме мне укажи дорогу…»
        Даже не осознав, что он делает, Игорь рванулся вперед, ожидая каждое мгновение удар об стену…
        Под ногами скрипнуло, и чьи-то руки подхватили девушку:
        - Всё, держу ее. Можешь отпускать.
        Игорь открыл глаза, ожидая увидеть обветшалую комнату, красавчика и свою бесславную смерть, но вместо этого он стоял в пыльном чулане под крышей дачи, а девушку из его рук принимал…
        - Дядя Сережа? Откуда ты тут?
        - Друг твой догадался на третий день к нам в агентство позвонить. Пошли, твои родители уже заждались.
        Пригнувшись, мужчина осторожно вылез вместе с девушкой на руках в коридор, откуда тут же донесся крик Кирилла:
        - Люба! Сергей Иваныч, она жива? Надо срочно скорую вызывать!
        - Уже вызвали, вызвали, с минуты на минуту приедет.
        Игорь вылез через дыру в коридор, мимоходом отметив ужас и растерянность, мелькнувшие на лице крутившейся рядом Веры. Чуть дальше стояли его родители и крепкий молодой мужчина, которого он однажды тоже видел в сыскном агентстве. Мужчина посмотрел на часы и сказал:
        - Как я и говорил, точно по графику.
        Родители не сдвинулись с места, а мама посмотрела на Игоря тем взглядом, каким смотрела на него в детстве, когда он пытался ей соврать. Вдруг лицо её обмякло:
        - Это действительно он. Сынок…
        Мама и папа бросились к нему, обнимая сразу с двух сторон.
        Мужчина вытащил из кармана вибрирующий мобильный телефон и откинул крышку:
        - Да, Настя? Ага, уже иду.
        - Скорая на подходе, иду встречать! - объяснил он и пошел вниз по лестнице.
        Вера, причитавшая до этого «Любочка-Любочка», метнулась вслед.
        - Так у меня что - получилось? - глядя в пустоту, спросил Игорь.
        - Да, ты - молодец! - ответил папа, - Всё сделал, как надо.
        Игорь уставился на него, потом перевел взгляд на маму:
        - Так вы что… что-то об этом знаете?
        Папа кивнул и переглянулся с мамой.
        - Да уж, знаем! - рассмеялся дядя Сережа.
        Игорь хотел спросить еще, но тут вернулся мужчина в компании женщины средних лет с большими грустными глазами. За ней по лестнице поднялись два парня в белых халатах со складными носилками.
        - Сюда! - пригласил мужчина, открывая дверь в комнату, где на топчане лежала Люба, которую держал за руку сидевший рядом Кирилл.
        Женщина подошла к ним и положила свою руку девушке на грудь. Игорь вздрогнул, вспомнив красавчика и гроб в зале. Но женщина лишь улыбнулась ему и провела рукой дальше, от головы до ног, практически не касаясь тела. Лицо ее приняло озабоченное выражение.
        - Тяжелый пробой энергетики тела, ее выжали почти досуха, если можно так выразиться. Необходима срочная госпитализация. Родственники есть?
        - Я ее старший брат! - приподнялся Кирилл, - А вы кто, простите?
        - Это - профессор Лазарева, - представил мужчина, - Лучший специалист в этой области.
        - Клиника доктора Лазаревой? Я думал, вы лечите от… хм…
        - Богатых сумасбродок от надуманных болезней? - улыбнулась Лазарева, - Этих тоже. Позволяет не думать о финансировании при лечении по-настоящему тяжелых больных.
        - Хорошо. Я могу поехать с вами?
        - Обязательно! Вы мне сейчас будете очень нужны.
        - Решено, едем! - сказал Кирилл, - Вера, ты где там? Живо собирайся, и в машину.
        Он поднял Любу на руки и осторожно спустился по лестнице на первый этаж, где опустил сестру на носилки. Остальные спустились вслед за ними и вышли на улицу.
        - Надо же, какой ты здоровый вымахал, не узнать тебя! - сказала Лазарева, проходя мимо Игоря.
        А тот внезапно вспомнил зимний день, белый кафель медицинского кабинета и тетю доктора, уговаривающую маленького Игорька открыть рот. И это было как раз после той самой истории с привидениями.
        Мужчина, которого звали Алексеем, уехал на скорой вместе с Лазаревой. За ними, как привязанная, поехала Фронтера с Кириллом и Верой.
        Родители устроились на заднем сиденье «Гелендевагена», Игорь сел спереди рядом с дядей Сережей. Машина выбралась из поселка и покатила в сторону Москвы. Смеркалось. Все молчали, особенно уставший до смерти Игорь, который безучастно смотрел, как проплывает за окном Быково с его аэропортом, перекресток в Часовне, поворот к Ново-Рязанке. Вдалеке показались Люберцы и строящиеся кварталы Жулебино. И, лишь когда впереди над Москвой вдруг вспыхнули гроздья салюта, он удивился и спросил:
        - А это в честь чего?
        - В честь Победы, конечно. Девятое мая, всё-таки. - ответил отец.
        - Как это - девятое? С утра было же второе? - удивился Игорь, припоминая что-то насчет «позвонили на третий день».
        - В параллельных пространствах время может течь иначе, быстрее или медленнее. «Пузырей» это тоже касается, причем - в первую очередь. Про мир привидений ничего сказать не могу, для нас это до сих пор загадка.
        - Стоп, а откуда ты всё это знаешь - параллельный мир, привидения? - повернулся к нему Игорь, начиная догадываться, - Так вы - что, именно этим и занимались, что ли?
        - Ну, да! - невозмутимо подтвердил отец, - Сперва в КГБ, а потом в детективном агентстве. Вот именно этим и занимались, всяких неосторожных экспериментаторов спасать пытались.
        - А ты думал, что мы будущих светочей демократии в застенках пытали? - засмеялся дядя Сережа, - Как бы не так, один такой диссидент, помнится, нашего Алексея по недомыслию чуть в пасть демону не отправил. Думаешь, с чего Лёха так ближайшее будущее угадывать насобачился? Сопутствующая травма, можно сказать!
        - А что же вы раньше-то молчали… Слушайте, раз вы все знаете, может быть тогда объясните мне, как я назад выбрался? Там же не было ни зеркала, ни подсвечника этого?
        - Так они тебе и в первый раз не нужны были, - сказала мама, - Ты же не юная романтичная девица, женская магия у тебя не сработает. Просто в этом месте ты мог пройти, захотел пройти и прошел. Думаешь, отчего мы в детстве так переполошились, когда ты своих привидений придумал? Испугались, что по незнанию забредешь туда, откуда мы тебя достать не сможем. Как твой папа когда-то попал, спасибо Сереже, что вытащил.
        Папа и дядя Сережа синхронно кивнули.
        - Но все эти магические аксессуары мы с дачи с собой забрали, чтобы кто-нибудь не догадался снова такую подлянку с ними устроить! - добавил папа.
        - Так эта тетрадь была не Любы, правильно?
        - Конечно не Любы, это Верина тетрадь. А Любе она её просто подсунула, понимая, что та, романтичная душа, обязательно попробует суженого вызвать. А потом испугалась, что ее разоблачат, и спрятала.
        - Но зачем так было делать?
        - Наверное, решила, что двух сестер в одной семье многовато! - пожал плечами дядя Сережа.
        - Удивительно взрослый голос у этой девушки Веры, - сказала вдруг мама, - Я ведь им звонила три года назад, предлагала услуги агентства. И мне было категорически отказано. Что-то мне теперь сдается, что не с Софьей Андреевной Фоминой я тогда разговаривала.
        - Да уж, ты подумай, Игорек, как теперь с их семьей отношения будешь строить. Боюсь, не все тебе в ней будут рады. Многие знания - многие печали, знаешь ли.
        - Кузьминки! - объявил дядя Сережа, притормаживая у обочины, - К себе пойдешь, или с родителями поедешь?
        - К себе пойду. Устал очень.
        Попрощавшись, он вылез из машины, да так и остался стоять, вспоминая перипетии последних событий, Кирилла, державшего Любу за руку, ужас на лице Веры. Не сегодня-завтра Кирилл поймет, что произошло, и скандал тогда будет нереальный. И ему действительно надо обдумать, как вести себя с ними, да и вообще, как теперь жить дальше. Но это завтра. А сейчас он просто купит бутылку коньяка, выпьет и ляжет спать. Вот и всё.
        Май 2021, Москва.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к